А.И. Иойрыш
О чем

звонит колокол
Москва

Издательство

политической литературы

1991

ББК 63.3(0)62

И75
Послесловие члена-корреспондента АН СССР

Г, X. ШАХНАЗАРОВА
Иойрыш А. И.
И75 О чем звонит колокол.-— М.: Политиздат, 1991.—

399 с.: ил.
ISBN 5—250—00786—4
Эта книга — о работе ученых над проектами создания ядер-

ного оружия в Германии, США, Англии, Франции, Японии и

СССР. Американский «Манхэттенский проект» завершился вели¬

чайшей трагедией XX века — гибелью японских городов Хиросимы

и Нагасаки. Атомная бомба породила «атомную дипломатию»,

гонку накопления современных средств массового уничтожения,

поставившую под вопрос само существование человечества. В на¬

ши дни предотвращение ядерной катастрофы стало делом мил*

лионов людей, объединенных пониманием необходимости сохра*

нить высшее право человека — право на жизнь.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
И~б79(02^—91^7101—в°	ББК 63.3(0)62+68.9
ISBN 5-250-00786-4	© А. И. ИОЙРЫШ, 1991 г.

ВВЕДЕНИЕ
История знает немало парадоксов. Рождение атомной

бомбы — один из самых трагичных. Инициаторами раз¬

работки и создателями атомной бомбы были люди, нена¬

видевшие войну. Они стремились опередить гитлеровскую

Германию в ядерной области, чтобы уберечь мир от ката¬

строфы. В результате великое завоевание разума середины

нашего столетия — высвобождение энергии атомного яд¬

ра — было обращено в средство массового уничтожения

людей.
Хотя прошло много лет, но есть такие раны, которые

не заживают. Невозможно забыть трагедию Хиросимы и

Нагасаки.
Ядерный взрыв разделил пашу эпоху на «до» и «пос¬

ле», всколыхнув мировое общественное мнение.
Хиросима — вещий знак, это, как говорится, перст,

указующий, что с нами будет, если мы не сумеем избе¬

жать худшего. При нынешнем «миллионе хиросим» на

ядерных складах та первоначальная трагедия может вер-

путься вселенской катастрофой, придет в жанре апока¬

липсиса, исключающего повторность.
В конце XX в. человек разумный, общество разумное

должны осознать простую истину — прогресс только тогда

прогресс, когда оп преследует нормальную, то есть гуман¬

ную, цель. Путь к терновому венку через рост вооруже¬

ний — даже не мученичество. Это смертничество.
Ядерное оружие должно раз и павсегда исчезнуть из

арсеналов и из памяти людей. Ядерное оружие, его созда¬

ние и применение, дальнейшие испытания — преступле¬

ние перед человечеством. Ставший известным афоризм

«ядерная война будет последней эпидемией в истории че¬

ловечества» — констатация, основаипая па объективной

оцепкс учепыми последствий термоядерной катастрофы

для населения Земли.
3

Известно, что па Западе появилось немало книг п

фильмов о ядерной войне, о последствиях применения

ядерного оружия. Некоторые из них написаны п сделаны

с такой ужасающей достоверностью, что внушают не про¬

сто страх — утверждают пассивное бессилие перед лицом

катастрофы. Казалось бы, сказано все о жестокости этой

акции, о ее бессмысленности, о ее политическом подтек¬

сте. Почему же мы возвращаемся к ней вновь и вновь?

Потому что в тот далекий августовский день над чело¬

вечеством, еще не оправившимся окончательно от ужа¬

сов второй мировой войны и даже не покончившим с ней

окончательно, нависла тень третьей, и, случись она, по¬

следней.
Спрашивается, нужпо ли снова и спова напоминать о

трагическом опыте Хиросимы и Нагасаки, воссоздавать

жуткие картины гибели и страданий?
Да, нужпо.
Хиросима не просто память о прошлой трагедии.

Она — напоминание о мече, который был занесен с тех

пор над планетой. Вряд ли даже создатели той, самой

первой, бомбы сознавали со всей определенностью, какого

джинна выпустили опи из бутылки. Есть данные, что до

конца не сознавали.
Сегодня и политики, и военные достоверно знают, что

не раз и не два за четыре десятилетия местный конфликт,

локальный пожар грозил перейти в мировой. А сколько

раз ракеты со смертоносным грузом могли взмыть по чьей-

то роковой ошибке? Из-за технических неполадок? В исто¬

рии ядерного противостояния известны по крайней мере

несколько таких случаев.
В политическом словаре ядерного века есть такое вы¬

ражение: «Точка, откуда нет возврата». Всем своим смыс¬

лом оно предостерегает политиков, ответственных за судь¬

бы мпллпопов людей, что в вопросах войны н мнра не

должно быть места просчетам п ошибкам, чтобы прошлое

не повторилось в еще более трагических масштабах.
Наша страна выдвинула программу полной ликвида¬

ции атомного оружия к 2000 г.
Это нашло свое логическое завершепие в договореппо-

стп между СССР и США о ликвидации ракет средней и

меньшей дальности.
Путь к первому уничтожению ядерных ракет был и

трудным и долгим. Но ведь посильным. Следующие шаги

в направлении к безъядерному мпру, очевидно, будут еще

сложпей. Однако надо идти в этом направлении до тех
4

пор, пока кошмар Хиросимы еще маячит над судьбой че¬

ловечества.
Глобальной угрозе человечеству противопоставлена

глобальпая мирная стратегия. В осуществлении ее необ¬

ходимо участие всех государств и народов независимо от

того, в какой части света они расположены и к какой со-

циальпо-экопомической системе принадлежат, какими

мировоззренческими целями вдохновляются.

НА ПОРОГЕ АТОМНОГО ВЕКА
Человеку еще не удалось увидеть атомы: размеры их

слишком ничтожны. Даже самые мощные микроскопы

пока пе могут помочь.
Но ученые, развивая теорию и проверяя ее долголет¬

ними кропотливыми экспериментами, сумели многое уз¬

нать о мире атомов. Однако, чем больше они узнают, тем

больше появляется непознанного. Всегда кажется, что

истина лежит за той гранью, которую преодолела самая

гоппальная человеческая мысль, преодолела с помощью

сложных приборов, изготовленных руками людей.
До начала XX в. атом в физике существовал на правах

незаконнорожденного ребенка. Атом как идея — как веч¬

ная элементарная субстанция, существующая за порогом

человеческого восприятия, за которым происходит слия¬

ние и оплодотворение материи и ее последующий распад,—

существует с античных времен. Концепцию атома пред¬

ложил живший в V в. до и. э. греческий философ Люцип.

Демокрит, современник Люципа, развивал эту идею. Де¬

мокриту принадлежит положение: «Условен цвет, условеп

вкус пищи — па самом деле все это лишь комбинации

атомов и пустоты».
Начиная с XVII в. фпзикп строили атомистические

модели мира, еслп разработка паучных идей требовала

этого. Но дискуссии о существовании атома никогда не

утихали.
В 1894 г. Робер Сесил, маркиз Солсбери — третий пре¬

зидент Оксфорда п бывший премьер-министр Великобри¬

тании, в своем обращении к Бритапской ассоциации со¬

действия научному прогрессу, перечисляя нерешенные

проблемы науки, особо остановился на задаче: что же в

действительности представляет собой атом — существует

ли он на самом деле или является только теорпей, при-
6

годной для объяснения некоторых физических явлений;

какова структура атома?
Физики работали именно в этом направлении.
Время атома только наступало. Среди фундаменталь¬

ных наук XIX в. наибольших успехов достигла химия.

Первая половипа XX в.— время успехов физики.
Появившееся еще в древности представление об ато¬

ме как о неделимой частице вещества было опровергнуто

в начале XX в. великими открытиями в области физики.

Теперь известно, что и атом, эта мельчайшая частица ма¬

терии, имеет сложную структуру.
В строении атома различают оболочку и ядро. Оболоч¬

ка состоит из отрицательно заряженных, непрерывно дви¬

жущихся легких частиц — электронов. Оболочка атома

водорода — простейшего из атомов — состоит только из

одного электрона. В оболочке атома урана 92 электрона.

Чем выше порядковый помер элемента в периодической

таблице Д. И. Менделеева, тем больше электронов в обо¬

лочке атома элемента.
Ядро атома состоит из протонов — положительно заря¬

женных частиц и нейтронов — частиц, примерно равных

протонам по массе, но не имеющих электрического заряда.
В США любят говорить, что атом — уроженец Амери¬

ки. Но это не так.
На рубеже XIX u XX вв. расщеплепием атома занима¬

лись главным образом европейские ученые.
Английский ученый В. Томсон предложил модель, со¬

гласно которой атом состоит из положительно заряженно¬

го вещества, внутри которого вкраплены электроны. По

Томсону, атом напомипает пудинг с изюмом.
Француз А. Беккераль открыл радиоактивность в

1896 г. Он показал, что все соедипепия урапа радиоактив¬

ны, причем активпость примерно пропорциональна коли¬

честву содержащегося в них урана.
Французы Пьер Кюри и Мария Склодовская-Кюри от¬

крыли радиоактивный элемепт радий в 1898 г. Они сооб¬

щили, что им удалось выделить из урановых отходов «ве¬

щество, содержащее... некоторый повый элемепт, сооб¬

щающий свойство радпоактивпости и очень близкий по

своим химическим свойствам к барию».
Радиоактивпость радия примерно в миллион раз боль¬

ше радиоактивности урапа. Без открытия радия большая

часть последующих работ была бы невозможна и, быть

может, по сей день мы продолжали бы поиски объяснения

радиоактивности.
7

Апгличапин Э. Резерфорд в 1902 г. разработал теорию

радиоактивного распада, в 1911 г. оп же открыл атомное

ядро и в 1919 г. наблюдал искусственное превращение

ядер. Джеймс Джинс следующим образом определил ме¬

сто Резерфорда в истории пауки: «Вольтер как-то говорил,

что Ньютон был более счастливым, чем любой другой уче¬

ный мог бы когда-либо быть, так как па долю только од-

пого человека выпало открытие законов, которые управ¬

ляют всей вселенной. Если бы оп жил в более поздний

век, он мог бы сказать что-то подобное о Резерфорде, и

был недалек от правды, т. к. Резерфорд был Ньютоном в

атомной физике».
А.	Эйнштейн, живший до 1933 г. в Германии, в 1905 г.

разработал принцип эквивалентности массы и энергии.

Он связал воедино оба эти понятия и доказал, что опре¬

деленному количеству материи соответствует определен¬

ное количество энергии.
Датчанин Н. Бор в 1913 г. разработал теорию строе¬

ния атома, которая легла в основу физической модели

устойчивого атома.
Дж. Кокрофт и Э. Уолтоп (Англия) в 1932 г. экспери¬

ментальным путем подтвердили теорию Эйпштейна об

эквивалентности массы и энергии.
Дж. Чедвик (Англия) в 1932 г. открыл повую элемен¬

тарную частицу — нейтрон.
Д Д. Иваненко (СССР) в 1932 г. выдвинул гипотезу

о строении атомного ядра пз протонов и нейтронов.
Ирен и Фредерик Жолио-Кюри (Франция) в 1933 г.

искусственно получили радиоизотопы.
Э. Ферми (Италия) в 1934 г. использовал пейтропы

для бомбардировки атомного ядра.
С этого времени ядерпая физика стала быстро разви¬

ваться.
В 1937 г. Иреп Жолпо-Кюрп открыла процесс деления

урапа. У И. Кюрп и ее учеипка-югослава П. Савпча ре¬

зультат получился невероятный: продуктом распада урана

был... лантан — 57-й элемепт, расположенный в середине

таблицы Менделеева.
В 1937 г. в Риме, на копгрессе Национального химиче¬

ского объединения, Ф. Жолио-Кюри познакомился с О. Га¬

ном, авторитетным химиком, работавшим в институте Об¬

щества кайзера Вильгельма, и обсуждал с ним работу

И. Жолпо-Кюрп и П. Савнча. Гап сомневался в правиль¬

ности вывода, сделанного И. Жолио-Кюри.
—	Я восхищаюсь вашей женой,—говорил О. Ган,— я
8

весьма дружелюбно отношусь к пей. Но па этот раз опа

ошиблась. Посоветуйте мадам Жолпо-Кюри проверить.

Впрочем, я повторяю ее опыты п надеюсь в скором вре¬

мени доказать ей, что она не права.
Вернувшись в Берлин, Ган проделал те же опыты.
Немало великих открытий в истории науки кажутся

случайными, п, действительно, они передко были следст¬

вием счастливого стечения обстоятельств, хотя в науке

никогда не существовало «счастья без заслуг».
Ган п Штрассман облучили уран нейтронами и тща¬

тельно проверили результаты И. Жолио-Кюри. И несмот¬

ря па то что Гаи долго не соглашался с полученными ре¬

зультатами, ему в конце концов пришлось признать:

И. Жолпо-Кюри права. Да, там был лантап, а в числе про¬

дуктов распада урана оказался еще и сосед лантана —

барий.
Результат для химиков был бесспорным, а для физи¬

ков необъяснимым. Снова загадка, и снова пришлось при¬

знать, что И. Жолпо-Кюри права.
Ган и Штрассман недоумевали, обнаружив странный,

по бесспорный факт, п не отважились допустить мысль,

что открыли новый физический процесс. Результаты этих

опытов были объяснены другими учеными.
У Гана более 30 лет в качестве ассистентки работала

австрийка JI. Мейтпер, которую Эйнштейн называл «паша

мадам Кюрп». Будучи «неарийского» происхождения, она

в конце 30-х годов вынуждена была эмигрировать из Гер-

мапии в Голландию, а оттуда переехала в Стокгольм. В то

время она уже была известным ученым. С ее мнепием

считались многие. Совершенно растерянный Гатт написал

ей о своей и Штрассмапа, как ему казалось, неудаче.
Письмо Гайа очень заинтересовало Мейтпер. Мейтнер

все время думала о письме. Действительно, в чем загадка?

Урап находится в конце таблицы Менделеева, барий и

лантан — в середине. Заряд и масса ядра бария пли лан¬

тана в сумме составляют примерно половину заряда и мас¬

сы ядра урана.
И у Мейтнер мелькает смутная догадка: а что, если

ядро урана, захватив нейтрон, стало неустойчивым и раз¬

валилось, разделилось почти пополам? Продукты этого

деления — ядра новых элементов. Вместе со своим пле¬

мянником — физиком О. Фришем, работающим у Н. Бора,

она обсуждает эту проблему.
Аналогия с делением клеток в биологии позволила им

ввестп термин «деление ядер» и помогла представить кар¬
9

тину деления ядра урана. Становилось все яснее, что ядро

урана представляет собой нестабильное образование, го¬

товое разделиться при малейшем возбуждении.
Возникла новая пдея: если возможен процесс распада,

при котором появляются новые элементы, то можно пред¬

положить, что при этом должпа выделиться огромная энер¬

гия. Откуда же появится такая энергия?
При деленпп ядра урана его части оказываются в сум¬

ме легче исходного ядра па одну пятую массы протона.

Расчет по формуле Эйнштейпа дал ответ. Умножив поте¬

рянную одну пятую массы протона на скорость света в

квадрате, они получили примерно 200 млп электроп-

вольт.
200 млп электрон-вольт не являются большим количе¬

ством энергии, но в каждом грамме урапа имеется около

2,5 X 1021 атомов, то есть абсурдно большое число — 25 с

двадцатью нулями: 2 500 000 000 000 000 000 000.
Фриш и Мейтнер продолжали расчеты. Оба они попи-

малп, что стоят на пороге открытия.
Когда Фриш рассказал своему учителю Н. Бору о ра¬

боте Гана и о выводах, к которым пришли он и Мейтнер,

Бор ударил себя по лбу и воскликнул: «Какими мы все

были слепцами! Но ведь это замечательно! Именно так и

должно быть!»
Бор сразу понял, что Мейтнер и Фриш дали опытам

Гана смелое истолкование. Очень заинтересовался их ра¬

ботой и следил за ней.
В январе 1939 г. Бор отправился в США, уже пони¬

мая, какое огромное событие произошло в мире. Весть,

привезенная в Америку Бором, взволповала физиков.
Некоторые физики тотчас же покинули заседание Аме¬

риканского физического общества и через несколько часов

могли экспериментально доказать предсказанное выделе¬

ние энергии.
Э. Ферми повторил опыты немецких ученых и подтвер¬

дил догадку о многообещающем делении ядер урана. А тем

временем во Франции, в Париже, бомбардируя нейтрона¬

ми уран, совершенно независимо то же сделал Ф. Жолио-

Кюрп.
Согласовав текст по телефону, Фриш и Мейтнер от¬

правили письмо в редакцию английского научного жур¬

нала «Нейчур». Их заметка «Распад урапа под воздейст¬

вием нейтронов: новый вид ядерной реакции» поступила

в журнал 16 января и была опубликована 18 февраля

1939 г. 30 января того же года в «Труды Парижской ака¬
10

демии наук» была представлена статья Ф. Жолио-Кюря

«Экспериментальное доказательство взрывного распада

ядер урана и теория под воздействием нейтронов».
Э. Ферми и JI. Сцпларду понадобилось цсего несколько

педель, чтобы окончательно установить следующие чрез¬

вычайно важные положения. Атом урана можпо расще¬

пить па две части; при этом освобождается огромное ко¬

личество энергии: в процессе расщепления выделяются

нейтроны, которые, в свою очередь, могут расщепить дру¬

гие атомы урана и вызвать цепную ядерную реакцию.
Бор, находившийся в США с января по май 1939 г.,

мпого сделал в этот период для быстрой разработки тео¬

рии, которая впоследствии привела к доказательству осо¬

бой способности урана-235 и плутония к расщеплению.

Его работы положили начало интенсивной разработке во¬

просов ядерпой энергетики.
Итак, к концу 30-х годов ученые мира располагали

важными теоретическими и экспериментальными откры¬

тиями в области ядерпой физики, что позволило выдви¬

нуть обширную программу исследований.
Первейшей задачей ученых было заменить длящийся

миллионы и миллиарды лет естественный атомный распад

искусственным делением ядра, происходящим в течение

ппчтожнейших долей секунды. Но тут возникла другая

трудность — цепная реакция в куске урана завершается

взрывом в течение всего одной миллионной доли секунды...

Стало быть, второй задачей являлось научиться управлять

цепной реакцией, регулировать ее, не доводить до в ?рыва,

который нужен только бомбе...
Человечество стояло на пороге атомной эры,
ВИРУСНЫЙ ФЛИГЕЛЬ
В пачале 30-х годов в Германии все чаще говорят о

восстановлении великой империи и все меньше вспомина¬

ют о поражении в последней войне. Из уст высокопостав¬

ленных армейских чинов нередко слышатся высказывания,

требующие пересмотра положений Версальского договора.

Раздаются голоса о том, что договор себя пзжпл, что он

не выдержал испытания временем; приводятся доводы

относительно того, что ст. 168 договора, запрещавшая Гер¬

мании разрабатывать и производить оружие впе пред¬

приятий, находящихся под контролем победителей, лиша¬

ет ее возможности развивать технический прогресс в про¬

изводстве не только вооружения, но и оборудования,
11

необходимого уже не столько армии, сколько всему об¬

ществу.
Вскоре после прихода Гитлера к власти папистами был

издан Закон о гражданской службе от 7 апреля 1933 г.

Закон предписывал, в частности, увольнение с государст¬

венной службы лнц «неарпйского» происхождения.
Вину за обрушившиеся па страну беды онн сваливали

па самый широкий круг впутрепних и внешних врагов —

от большевиков и еврейских банкиров до иностранцев,

«грабивших арийский народ и его земли»,— яростно на¬

падая па все неарийское.
В этот же период пытались разделаться с достижения¬

ми культуры: огню па кострах были преданы тысячи книг.

Но на этом гитлеровцы не остановились. Из Берлинского

университета имени Фридриха Вильгельма нзгпаны все

профессора — демократы и пацифисты. На их место по¬

ставлены новые. Полковник артиллерии, сотрудник Уп¬

равления вооружения армии доктор Э. Беккер начал чи¬

тать лекции по общевойсковой технике. Другой сотрудпик

УВА, геперал Шумани, возглавил институт физики. Про¬

фессор Беренс пачал чтение лекций о «боевых газах и

родственных им веществах», а его коллега доктор Шум

читал... военную хирургию. Подобные военизированные

занятпя множились день ото дня.
Сравнивая данные, приводимые различными автора¬

ми, можно прийти к выводу, что в 1933 г. около 14% пре¬

подавателей высшей школы в Германии было уволепо со

своих постов. Для естественных наук эта цифра равна

примерно 18%, в том числе в физике — 26%, в матема¬

тике — 20%. Естественно, количественная мера ущерба,

нанесенного политикой увольнений,— это только часть

информации. Цифра 25% не показывает, имеется ли в

виду лучшая или худшая часть немецких физиков.
Если считать Нобелевскую премию мерой качеств, те,

кто покинули своп посты в Германии, были учеными очень

высокого ранга. Среди них было двенадцать Нобелевских

лауреатов, в том числе девять тех, кто получил эту премию

до смещения.
Число выдающихся ученых среди фпзпков-эмпгрантов

было непропорционально велико. Эмигранты обосновались

большей частью в Западной Европе и Америке, тем самым

увеличивая урон от политики увольнений для гитлеров¬

ской Германии. Ученые, потеряпные Германией, стали

приобретением для ее противников.
Ни Гитлер, пи его ближайшее окружение не осознава¬
12

ли величипы этого урона. М. Планк после войны вспоми¬

нал, как он, будучи президентом Общества кайзера Виль¬

гельма, попытался заступиться за некоторых физпков на

аудиенции у Гитлера. В ответ тот заявил: «Я не имею

ничего против евреев самих по себе. Но все евреи — ком¬

мунисты, и, как таковые, опп мои враги». М. Планк по¬

пробовал заметить, что следует отличать одппх евреев от

других. Например, Ф. Хабера, блестящего специалиста в

области физической химии, нельзя было обвинить в недо¬

статочном патриотизме или пацифизме — за своп усилия

по разработке отравляющих газов в первую мировую вой¬

ну он едва пе попал в составленный Аптаитой список во¬

енных преступников, да и впоследствии его Институт

физической химии и электрохимии занимался в основном

воеппой тематикой. Но Гитлер быстро оборвал спор.
Отношение нацистской верхушки к научным кадрам

хорошо выражает следующее высказывание, приписывае¬

мое Гитлеру: «Наша национальная политика не будет от¬

менена или изменена даже в отношении ученых. Если

увеличепие еврейских ученых означает уничтожепне сов¬

ременной германской науки, то мы несколько лет обой¬

демся и без науки».
Оставшиеся в третьем рейхе физики по-разному вос¬

принимали новую политическую обстановку, столь затруд¬

нившую их работу. Среди ппх выделялся своей бескомпро¬

миссностью М. фоп Лауэ, демонстративно отказавшийся

от сотрудничества с нацистами. Он не прекращал дружбы

с Эйнштейном, что было далеко не безопасно, он помогал

уволенным коллегам пайти работу за рубежом и не пере¬

ставал встречаться с теми из них, кто пе эмигрировал.

Точка зреппя фон Лауэ на то, что следует делать физикам,

была проста: «Сделать ничего нельзя — следует просто

ждать, пока не рухпет все здание пацпопал-соцпализма».

Но многие, в том числе Планк и Гейзенберг, пытались

сделать все, что в пх силах, чтобы сохранить высокий уро¬

вень немецкой наукп. Нашлись и такие, кто последовал

за пацистами. Они стремились внести нацистскую идео¬

логию, в особенности антисемитизм, в методы и содержа¬

ние самой физики. Их целью была арийская фпзпка. Глав¬

ными среди них были Ф. Ленард п И. Штарк.
В Гермапнп в широких масштабах пачалась милита¬

ризация экономики.
5	ноября 1937 г. в канцелярии рейха состоялось засе¬

дание, па котором присутствовали имперский военный

министр генерал-фельдмаршал фон Бломберг, главпоко-
13

маидующий сухопутными силами геперал-полковпик фоп

Фрич, главнокомандующий ВВС генерал-полковник Ге¬

ринг, главнокомандующий ВМФ геперал-полковппк Редер

и имперский министр иностранных дел барон фон Нейрат.
На этом п ряде других совещаний были рассмотрены

вопросы оснащения сухопутных сил, авиации и военно-

морского флота, обучения офицерского корпуса и его бое¬

вой готовности, годности вооружения.
Представители Управления вооружений армии (УВА),

исследовав архивы патентного ведомства, выявпли людей

с конструкторскими способностями, готовых отдать свои

зиапия для создания оборудования, предназначенного для

военных целей. Управление вооружений армии взяло их

под свою опеку и не пожалело средств, чтобы предоста¬

вить им возможность продолжать эти исследования.
Крупные монополистические объединения Германии

стали активно интересоваться работами институтов Обще¬

ства кайзера Вильгельма. Так, директор Физического ин¬

ститута Г. Гофман получил письмо (19 января 1938 г.),

в котором председатель президиума фирмы «Симепс и

Гальске» писал, что фирма с особым вниманием следит за

сообщениями о циклотронах, публикуемыми в литературе,

и результатами, достигнутыми в связи с этим в области

ядерных исследований. Копцерп «ИГ Фарбепиндустри»

также проявил интерес к ядерным исследованиям.
Позднее сотрудпик Химического института Общества

кайзера Вильгельма 3. Флюгге недвусмысленно высказал¬

ся о возможности создания атомного оружия. В июне

1939 г. он опубликовал в журнале «Натурвиссеншафтеп»

статью «Возможно ли техническое использование энергии

атомпого ядра?».
Статья была популярной. Автор не то упрекал, не то

предупреждал, что в мире скоро появится новый фактор,

влияющий на политику, экономику, па всю обществен¬

ную жпзнь. Этим фактором была атомная энергия. И не

оставалось сомнений, что физики, оставшиеся верны¬

ми Гитлеру, надеются использовать его в своих инте¬

ресах.
Европа доживала последние мпрпые дпи. «Корпчпевая

чума» уже готовилась ринуться па своих соседей.
24	апреля 1939 г. имперское военное министерство Гер¬

мании получпло ппсьмо за подписью профессора Гамбург¬

ского университета П. Хартека и его сотрудника доктора

В. Грота, в котором указывалось на принципиальную воз¬

можность создания нового вида высокоэффективного
14

взрывчатого вещества. В письме говорилось: «Берем па

себя смелость обратить ваше внимание па новейшие до¬

стижения атомной физики, которые, с нашей точки зре¬

ния, вероятно, обещают получение взрывчатого вещества,

во много раз превосходящего по мощности обычные ВВ...

Страна, которая первой применит его, получит подавляю¬

щее преимущество над другими».
Письмо Хартека попало к К. Дибнеру, компетентному

физику-атомщику, застрявшему в артиллерийском отделе

вермахта и изучающему там высокомощные взрывчатые

вещества. Дибнер передал письмо X. Гейгеру. Гейгер ре¬

комендовал продолжить исследования. Военное бюро со¬

гласилось.
Это был не единственный и не первый сигнал. К этому

времени было проведено уже несколько совещаппй и

встреч с учеными.
Учитывая особую важность проводимых работ, уже

весной 1939 г. было решено прекратить всякие публика¬

ции в открытой печати, касающиеся ядерпых исследова¬

ний. Вскоре после этого последовало распоряжение не¬

мецких властей запретить экспорт в другие страны ура¬

новой руды из оккупированной Чехословакии.
В августе 1939 г. военное руководство гитлеровской

Германии заинтересовалось ядерными исследованиями,

возможностью применить атомное оружие в своей борьбе

за мировое господство.
Военное бюро К. Дибнера объединило под своим кры¬

лом немецких исследователей, занимавшихся реакцией

деления. Дибнер поручил молодому теоретику из Лейп¬

цига Э. Багге вместе с другими физиками провестп сове¬

щания для оценки реализуемости проекта создания ядер¬

ного оружия.
Для рассмотрения способов решеппя атомной пробле¬

мы управлепие армейского вооружения в сентябре 1939 г.

дважды собирало ученых. На первом совещании присут¬

ствовали: П. Хартек, физик Г. Гейгер, который изобрел

счетчик радиоактивного излучения, 3. Флюгге, статья ко¬

торого так встревожила Запад, профессор И. Маттаух,

который был приглашен для работы на «урановой» маши¬

не в министерстве науки, школ и народного образования,

и ряд видных немецких физиков: Э. Багге, В. Боте, К. Диб¬

нер, Г. Гофман. Были приглашены В. Гейзенберг — лау¬

реат Нобелевской премии за работы в области квантовой

мехаппки, и молодой К. Вайцзеккер. Существо задачи из¬

ложил один из руководителей управления, председатель
15

совещапия Баше. Оп сказал, что необходимо паметить

план производства оружия нового вида. Были распределе¬

ны обязанности между учеными и научными коллекти¬

вами.
Дибнер п Багге представили «Предварительный рабо¬

чий план для развертывания экспериментов по использо¬

ванию реакции ядерного деления». Гейзенбергу предстоя¬

ло возглавить теоретические исследования. Багге должен

был измерять сечение столкновения дейтерия, чтобы опре¬

делить, насколько эффективно тяжелая вода может за¬

медлять вторичные нейтроны. Хартека назначили на раз¬

деление изотопов. Остальным поручили экспериментиро¬

вать и определять нужные ядерные константы. На под¬

ходе были нужные ассигнования.
Проект создания немецкой атомной бомбы начался.
Участники совещаний одобрили поставленную задачу.

Они не предвидели больших трудностей в решении про¬

блемы.
Осуществление программы было возложено па ряд ин¬

ститутов. Вскоре их число достигло 22.
Научным центром «Уранового проекта» Управление

армейского вооружения предложило утвердить Физиче¬

ский институт Общества кайзера Вильгельма. Чтобы унич¬

тожить все промежуточные инстанции в управлении ра¬

ботами, гарантировать секретность темы и закрепить свой

престиж, управление решило взять Физический институт

себе в подчинение.
Основной целыо ядериых исследований «Уранового

проекта» являлось создание атомного оружия. Все рабо¬

ты, имевшие прямое отношение к урановой проблеме, за¬

секречивались.
В июле 1940 г. Гейзенберг с Вайцзеккером начали про¬

ектировать деревянный лабораторный корпус биологиче¬

ских и вирусологических псследованпй, располагаться ко¬

торый должен был возле Физического института. Для от¬

пугивания любопытных корпус назвали «вирусным фли¬

гелем». Они намеревались построить внутри корпуса

урановый реактор.
Германия располагала никем тогда пе превзойденными

химическими установками, знающими физиками, химика¬

ми и инженерами. У нее не было только циклотрона для

измерения физических констант. Падение Франции —

Париж был занят 14 июня — заполнило этот пробел.

К. Дибнер, эксперт Военного бюро но ядерной физике,

помчался в Париж. Оп выяснил, что сотрудники Жолио-
16

Кюри бежали в Англию с 26 канистрами тяжелой воды.

Он сам предпочел остаться дома.
Немецкие офицеры долго допрашивали Жолпо-Кюри.

Их переводчик — бывший студент Института радия

В. Гейтнер — встретился с Жолио-Кюрц однажды вечером

в студенческом кафе и предупредил, что циклотрон может

быть вывезен в Германию. Чтобы не допустить такого

произвола, Жолио-Кюрц настоял на компромиссе: цикло¬

трон остается на месте, но немецкие ученые могут ис¬

пользовать его в чисто научных целях, Жолио-Кюри оста¬

нется директором лаборатории.
Вирусный флигель был построен в октябре. В нем по¬

мимо лаборатории был сделан специальный колодец глу¬

биной 1,8 м, выложенный кирпичом. К декабрю Гейзеп-

берг и Вайцзеккер подготовили первую серию эксперимен¬

тов. Заполнив резервуар водой, которая должна была быть

отражателем и радиационным экраном, они опустили в

воду большую алюминиевую канистру с перемежающи¬

мися слоями окиси урана и парафина. Радиево-бериллие-

вый источник поставлял из центра канистры нейтроны,

но немецкие физики не смогли измерить никакого умно¬

жения нейтронов. Эксперимент подтвердил: обычный во¬

дород, в воде или парафине — не важно, в системе с при¬

родным ураном не обеспечивает поддержания цепной

реакции.
После этого немцам удалось проверить два возможных

замедлителя: графит и тяжелую воду. В январе ошибоч¬

ные измерения сократили выбор до одного материала.

В Гейдельберге Вальтер Боте, выдающийся эксперимен¬

татор, который позднее получил Нобелевскую премию

вместе с М. Борном, измерил сечение поглощения нейт¬

ронов углеродом и получил величину, откуда следовало,

что графит должен поглощать слишком много нейтронов,

и потому цепная реакция в природном уране невозможна.

Измерениями Боте завершились немецкие эксперименты

с графитом. Ничто в записях не свидетельствует об умыш¬

ленности завышения значения, но стоит иапомннть, что
В.	Боте, протеже М. Планка, в 1933 г. был снят с поста

директора Физического института Гейдельбергского уни¬

верситета за свои антпнацпстские настроения. «Эти не¬

приятности так сказались на моем здоровье,— писал он

позднее,— что мне пришлось долгое время провести в са¬

натории Баденвейлер». Когда Боте поправился, Планк дал

ему работу в Гейдельбергском физическом институте Об¬

щества кайзера Вильгельма. Однако «нацисты не остав¬
17

ляли меня в покое, обвиняя даже в научном вредитель^

стве».
Хотя в Германии не было еще выделено нп одного

грамма урана-235, в мае 1940 г. уже было закончено тео¬

ретическое исследование «Условия для применения урана

в качестве взрывчатого вещества». Автор отчета П. Мюл¬

лер ппсал, что «в предлагаемой работе исследовано, на¬

сколько минимально должен быть обогащен изотоп ура¬

на-235, чтобы он мог действовать в качестве взрывчатого

вещества».
В это время была приблизительно вычислена и масса

ядерного заряда, необходимая для успешного осуществ¬

ления взрыва.
Задача казалась простой. Руководители Управления

армейского вооружения предписывали ученым форсиро¬

вать исследования. Работы велись в двух направлениях:

поиск новых соединений урана, пригодных для разделения

изотопов, и разработка методов обогащения.
В конце 1940 г. в Германии разрабатывались и при¬

менялись несколько методов обогащения.
Наиболее успешно — масс-спектрометрический метод

обогащения, осуществлявшийся в частной лаборатории

инженера-изобретателя барона М. Арденне, субсидировав¬

шейся министерством почт. Ардепне проводил свою работу

независимо от Управления вооружения армии: он узнал,

что у министра почт Онезорге имеются средства на иссле¬

довательскую работу. Увлекающегося генерал-почтмей¬

стера покорили рассказы Арденне о перспективах ядерных

реакций. Онезорге добился в копце 1940 г. аудиенции у

Гитлера и доложпл фюреру о том, что атомная бомба тех¬

нически осуществима и что оп хотел бы ее изготовить в

своих почтовых учреждениях. Гитлер поднял министра

на смех. И, показывая своим гепералам на сконфуженного

мипистра, Гитлер воскликпул:
—	Послушайте, господа, это восхитительно! Вы все

ломаете голову, как нам победить в этой войне, а наш

почтмейстер приносит готовое простое решенне! Ну не

чудо?
Онезорге все же выделил средства для строительства

в частной лаборатории Ардепне сложной аппаратуры для

ядерных исследований.
Разработка теории атомного реактора — в Германии

его называли «ураповой» или «тепловой» машиной — бы¬

ла возложепа на профессора В. Гейзенберга. В отчете

«Возможность технического получения энергии при рас-
18

щеплснпи урапа», напечатанном в декабре 1939 r.f оп

подытожил результаты работ Бора, Ферми, Сциларда и

других ученых и привел главные параметры и конструк¬

тивные особенности атомного реактора.
Конструкционные материалы изучались в Физическом

институте Общества кайзера Вильгельма, Физическом ин¬

ституте медицинских исследовании в Гейдельберге и

Лейпцигском университете.
Свойства замедлителей анализировались В. Гейзен¬

бергом, Р. Депелем, В. Боте, П. Йенсеном, П. Хартеком.
В середине 1940 г. теоретическое рассмотрение про¬

цессов, происходящих в ядрах атомов урапа при обстреле

их нейтронами, привело Вайцзеккера к важному выводу:

в атомном реакторе ядро атома урана-235, захватив нейт¬

рон, изменяется, после чего возникает новый элемепт.

Этот последний может быть применен для создания

взрывчатого вещества.
Новый элемент Вайцзеккер назвал «экаосмий». Теперь

его называют плутонием. Вайцзеккер сообщил об откры¬

тии военным властям и оформил патентную заявку. Сего¬

дня эта заявка помогает определить уровень зпаний на

том этапе и задачи ядерных исследований, которые ста¬

вили немецкие ученые.
Немецкие ученые имели представление о возможно¬

сти получения плутония. Они уяснили возможность соз-

дапия плутониевой бомбы. Факт подачи патентной заявки

Вайцзеккером и опубликование им отчета о проведенных

опытах говорит о том, что пемецкие ученые нисколько не

скрывали от военных властей известные им способы соз¬

дания атомного оружия. Ф. Хоутермапс — крупный фи¬

зик, несколько позже Вайцзеккера прпшел к той же кон¬

цепции плутония. Отчет Хоутермапса «К вопросу об ини¬

циировании цепной ядерпой реакцпи», написанный в

августе 1941 г., был опубликован в 1942 г. и содержал

расчет атомной бомбы.
Вскоре ученые убедились в необоснованности своего

оптимизма в вопросе быстрого осуществления цеппой

ядерной реакции. В 1941 г. опп не рассчитывали получить

достаточно обогащенный урап-235 для использования в

качестве взрывчатого вещества. В связи с этим они искали

другие пути достижения поставленной задачи — создания

атомного оружия. Решсиие ее облегчалось благодаря ус¬

пешным экспериментам, осуществленным В. Гейзепбер-

гом и Р. Депелем в Лейпциге в августе — септябре 1941 г.:

в качестве замедлителя они впервые пспользовалн тяже¬

лую воду.

В тяжелой воде атомы водорода заменены на дейте¬

рий — разновидность (изотоп) атомов водорода с массой

вдвое больше, чем у обычного водорода: его атомная масса

равна 2, а не 1. В природе тяжелая вода существует в

смеси с обычной водой в соотношении 1 : 6400, то есть в

6400 кг обычпой воды содержится 1 кг тяжелой. Произ¬

водство тяжелой воды осуществляется с помощью электро¬

лиза. Получение ее — процесс очень сложный, чрезвычай¬

но медленный и дорогой.
Единственным в мпре предприятием, производившим

тяжелую воду в достаточных количествах, была электро¬

химическая установка, построенная на отвесной гранит¬

ной скале высотой 450 м и позади могучего водопада Ве-

морк, вблизи Рыокапа, в южной части Норвегии и в 155 км

на запад от Осло. Фирма «Норкс-Гидро» получала ред¬

кую жидкость как побочный продукт процесса электро¬

лиза водорода для производства синтетического аммиака.
Немецкий химический концерн «ИГ Фарбенппдуст-

ри» имел акции фирмы «Норкс-Гидро». Узнав о нуждах

13оешюго бюро, копцерп предложил норвежцам купить у

ппх всю имевшуюся тяжелую воду примерно 190 л за

120 тыс. дол. и разместить заказ па нее пз расчета пе ме¬

нее 115 л в месяц. В то время норвежская фирма получала

мепыие 11 л в месяц тяжелой воды, этого было достаточно

для обеспечения всех физических лабораторий мира. Нор¬

вежцы поинтересовались, зачем Германии столько тяже¬

лой воды. Немецкая фирма уклонилась от ответа. После

чего норвежская фирма отказалась продать существую¬

щие запасы и увеличить производство тяжелой воды.
После захвата Норвегии в мае 1940 г. для немецких

физиков открылись повые возможности получения тяже¬

лой воды от фирмы «Норкс-Гидро», единственного круп-

пого производителя ее в Европе. Гермапия приступила к

активной реализации появившихся возможностей получе¬

ния тяжелой воды из Норвегии.
В конце 1940 г. в «Норкс-Гндро» поступил заказ от

концерна «ИГ Фарбешшдустрп» на 500 кг тяжелой воды.

Поставки начались 23 января 1941 г. (10 кг), и затем до
17	февраля 1941 г. было отправлепо еще шесть партий

по 20 кг. Была достигнута договоренность, что «Норкс-

Гидро» до конца 1941 г. поставит в Германию 1000 кг тя¬

желой воды, а в 1942 г.— 1500 кг.
Уже к поябрю 1941 г. Гермаипя получила дополни¬

тельно 500 кг тяжелой воды.
20

* *
♦
Из работы Вайцзеккера и Хоутерманса Гейзенберг ужо

знал, что самоподдерживающаяся цепная реакция в при¬

родном ураие приводит к образованию элемента № 94.

«Именно с сентября 1941 г.,— отмечает он впоследствии,—

мы увидели перед собой открытую дорогу, ведущую к

создапшо атомной бомбы».
Гейзенберг решил переговорить с Бором. Какую по¬

мощь ожидал он получить от Бора, Гейзенберг никогда

об этом откровенно не рассказывал. Оп «видел себя стоя¬

щим лпцом к лицу с призраком атомной бомбы», поясняет

его жепа Элизабет Гейзенберг, и хотел сказать Бору, что

Германия не создаст и не сможет создать атомную бомбу.

Про себя он даже надеялся, что его сообщепие сможет

предотвратить использование атомной бомбы в какой-то

день против Германии. Его постоянно угнетала эта

мысль... Эта смутная надежда и была, по-видимому, глав¬

ной побудительной причиной его ноездки.
Гейзеберг и фон Вайцзеккер в конце октября 1941 г.

присутствовали на научной конференции в Копенгагене.

Такие конференции Бор, как правило, бойкотировал, под¬

черкивая этим отказ от сотрудничества с фашистской Гер¬

манией. Тем не менее он хотел встретиться с Гейзепбер-

гом и принял его с радушием и гостеприимством.
Гейзенберг отложил свой основной разговор до вечер¬

ней прогулки с Бором. «Будучи уверенным, что Бор на¬

ходится под наблюдением немецких политических орга¬

нов,— вспоминал он после войны,— и что о его высказы¬

ваниях обо мне будет, вероятно, сообщено в Германию, я

пытался вести этот разговор таким образом, чтобы моя

жизнь тотчас же не оказалась в опасности». Гейзенберг

вспоминает, что спросил Бора, правильно ли поступают

физики, работая над «урановой проблемой» в военное

время, когда пе исключена возможность, что эта работа

может привести к «созданию военной техники с гибель¬

ными последствиями». Сор «сразу же попял смысл моего

вопроса, что я заметил по его реакции в виде некоторого

испуга». Гейзенберг, вероятно, думал, что Бор был посвя¬

щен в американские секреты, и на намекаемое разоблаче¬

ние отреагировал как в чем-то виповпый. Однако следую¬

щая реакция Бора говорит о том, что он был скорее оше¬

ломлен откровепием Гейзепберга — оп спросил Гейзен¬

берга, неужели атомная бомба может быть действительно

создана? По словам Гейзенберга, он ответил, что «для
21

этого потребуются колоссальные технические усилия, ко¬

торые, как он надеется, не могут быть осуществлены во

время текущей войны». Бор был потрясен ответом Гей¬

зенберга и полагал, что Германия достигла большого про¬

гресса в направлении производства атомного оружия. Хотя

Гейзенберг попытался исправить это ложное представле¬

ние, однако это сделать ему, по-видимому, не удалось.

«Я был очень огорчен результатами этого разговора»,—

заключил Гейзенберг.
Такова версия Гейзенберга по поводу вечерней про¬

гулки с Бором. Версия Бора не такая подробная. Его сын

пишет об этом в своих воспомипаниях: «Впечатление о

том, что в Германии исследованиям в области атомной

энергии придают большое военное значение, усиливалось

после визита в Копенгаген осенью 1941 г. Вернера Гей¬

зенберга и К. Ф. фон Вайцзеккера... В конфиденциальном

разговоре с моим отцом Гейзенберг затропул вопрос о во¬

енном использовании атомной энергии. Мой отец был очень

сдержан п высказал свой скептицизм из-за больших тех¬

нических трудностей, которые необходимо преодолеть.

У него, однако, сложилось впечатление, что Гейзенберг

считает, что повые возможности могут решить исход вой¬

ны, если война затянется... Реальные события пе дают

основания для той трактовки оценки встречи, которую ей

дал Гейзенберг».
Роберт Оппепгеймер, который об этой исторпп узнал

непосредственно от Бора, кратко сказал об этой встрече

следующее: «У Бора создалось впечатление, что Гейзен¬

берг и фон Вайцзеккер прибыли пе столько для того, что¬

бы сообщить о том, что они знают, сколько с целью выяс¬

нить, пе знает ли Бор что-либо такое, чего не знают они.

Мне кажется, что эта пгра закончилась вничью».
Эти два изложения событий не противоречат одно дру¬

гому, но в обоих из них опущен важный факт, а именно

то, что Гейзенберг передал Бору чертеж эксперименталь¬

ного тяжеловодпого реактора, над созданием которого оп

работал. Еслп он делал это тайпо, он, несомненно, риско¬

вал своей жизнью. Еслп же оп делал это с ведома наци¬

стов, чтобы направить по ложному пути разведку союзни¬

ков, он, конечно, пе мог больше оставаться привязанным

к Бору, как к отцу, как об этом писала Элизабет Гейзен¬

берг. Каким бы ни было его намерепие, это оказало на

Бора плохое влияние. Элизабет Гейзенберг считает, что

«Бор, по существу, воспринимал только одпу-едпиствеи-

пую мысль — немцы знают, что изготовление атомпой
22

бомбы возможпо. Он был глубоко потрясен этим, и его

страх был настолько большим, что он не мог думать ни

о чем другом». Однако из записок сына Бора и Оппенгеи-

мера можно заключить, что у Бора проявилась и другая

реакция — возмущение, несмотря на сомнения, тем, что

Гейзенберг мог подумать, что Бор может по каким-то со¬

ображениям согласиться на какое-то сотрудничество с

фашистской Германией. Гейзенберг со своей стороны был

удручен тем, что Бор не поверил его откровениям, не по¬

нял, как пишет его жена, что «его преданность своей стра¬

не ц своему народу не равносильна преданности режиму».
Встреча усилила тревогу Бора, однако Бор продолжал

сомпеваться в том, что какая-то страпа сможет выделить

достаточпые производственные мощности, особенно в во¬

енное время, на осуществление процесса разделения изо¬

топов. Он должен был отреагировать на то, что он вос¬

принял как предательство выдающегося и ранее предан¬

ного протеже. Со своей стороны, Гейзенберг, по словам

его жены, был «в состоянии замешательства и отчаяния».

Даже несмотря на опасность, ему не удалось убедить Бора

в своей искренности. Поскольку такой диалог не состоял¬

ся, он смог лишь скрыто дополнительно насторожить са¬

мого мощного противника Гермаппи сообщением о том,

что она близка к осуществлению цепной реакции. Эта но¬

вость, несомненно, должна была ускорить работы союз¬

ников по созданию атомной бомбы.
Живя в оккупированной Дании, Бор находился под

постоянным наблюдением гестапо. Позднее, во время

Нюрнбергского процесса, выяснилось, что немецкие окку¬

пационные власти намеревались арестовать Бора и отпра¬

вить его в Германию в тот момент, когда в Дании начнутся

массовые аресты. Нацисты предполагали, что во время

всеобщей суматохи арест Бора будет не так заметен и не

вызовет больших волнений.
Из надежного источника (от одного немецкого дипло-

мата-антифашиста) стало известно, что в Берлиие отдан

приказ арестовать Бора и немедленно доставить его в

Германию. Нельзя было терять ни минуты.
Все документы, которые пе должны были попасть в

руки немцев, были уничтожены. Золотые Нобелевские ме¬

дали, переданные ему па храпение Франком и фон Лауз,

Бор растворил в кислоте. Бутылку с раствором он поста¬

вил на полку, где уже пылились десятки других бутылок.

Предполагалось, что после окончания войны можно будет

легко выделить золото и отлить новые медали. Нобелсв-
23

ская медаль самого Бора была вывезена из Дапии раньше.
Незадолго до наступления темноты Бор с женой на¬

правились к окраине Копенгагена, где жители столицы

разводят сады. У большинства садоводов на участках были

крохотные сарайчики. Нильс Бор с женой укрылись в од¬

ном из них. Когда стемнело, они покинули укрытие и на¬

правились к берегу моря. Fla маленькой лодке с подвес¬

ным мотором они добрались до рыбацкой шхуны. Через

полтора часа супруги благополучно высадились в Швеции,

в маленькой гавани неподалеку от Мальмё.
Маргрет Бор сначала поселилась в Скании, ожидая

сыповей и домочадцев, а затем переехала в Стокгольм.

Нильс Бор сразу уехал в Стокгольм, где его ждали неот¬

ложные дела.
Несколькими неделями позже начался второй этап

побега.
6 октября 1943 г. английский бомбардировщик «Мос-

кито» приземлился па стокгольмском аэродроме, чтобы

доставить в Англию Бора с сыном, физиком по образова¬

нию, которому в то время исполнился 21 год.
В крошечном самолете пе было двух мест для пасса¬

жиров. Единствеппое место занял сын Бора, для II. Бора

приготовили бомбовый отсек. В летном костюме, с пристег-

путым к спине парашютом и шлемом с наушнпками на

голове Бор забрался в бомбовый отсек. В руки ему дали

сигнальные ракеты. Ракеты предполагалось пспользовать

в том случае, если пемецкие самолеты нападут па бом¬

бардировщик и уйти от пих будет невозможно; тогда лет¬

чик откроет бомбовые люки, а Бор спустится на парашюте

в море, выпустив сигнальные ракеты. В этом случае его

должны были «выловить» английские моряки.
Самолет летел на большой высоте, чтобы избежать

встречи с врагом. Летчик дал команду включпть кисло¬

родные приборы, но Бор пе расслышал его слов: шлем был

мал для его большой головы и наушнпкп пе касались

ушей. Из-за недостатка кислорода Бор потерял сознание

и в таком состоянии совершил путешествие в Англию.
Летчик, пытаясь связаться с Н. Бором и не получив

ответа от ученого, которого с таким риском удалось вы¬

рвать из лап фашистов, решил, что о и умер. Но как только

самолет миновал Норвегию, летчик сбавил высоту, и, ког¬

да приземлились в Шотландии, Бор уже пришел в себя.

Его тут же отправили самолетом в Лондоп.
После приземления иа Британских островах Бор встре¬

тился с советником премьера Черчилля по паучпым во¬
24

просам лордом Черуэллом и рассказал ему о чрезвычайно

серьезных намерениях немцев в отношении военного ис¬

пользования атомной энергии.
Через два месяца Бор с сыном отплыли в Америку.
Вернувшись в Германию, Гейзенберг подверг обстоя¬

тельному разбору все варианты возможного развития

«Уранового проекта» п разработал план мер, необходи¬

мых для создания атомного оружия в Германии. Его мыс¬

ли были сформулированы в записке от 27 ноября 1941 г.,

которую по праву можпо назвать «Программой Гейзен¬

берга».
Гейзенберг предлагал все работы по «Урановому про¬

екту» разделить на необходимые, важные п неважные.

Необходимыми он считал только такие, которые делают

возможпым строительство в кратчайший срок по меньшей

мере одного действующего реактора; под важными пони¬

мал те, которые могут повысить качество работы реактора;

другие работы, не служащие этим задачам, Гейзенберг

причислил к числу неважных.
В этот период Гермапия располагала соответствующи¬

ми экономическими условиями для создания атомного

оружия: она имела необходимые производственные мощ¬

ности в химической, электротехнической, машинострои¬

тельной промышленности и цветной металлургии, а также

финапсовые средства и материалы общего назначения;

располагала она и достаточными зпапиямп в области фи¬

зики атомного ядра, имела таких ученых с мировым име¬

нем, как Ган и Гейзенберг.
ПРОГРАММА S-1
Возможность появления оружия массового уничтоже¬

ния в арсеналах гитлеровской Германии во время войны

представляла особую опасность. В Соединенных Штатах

подобная перспектива, пожалуй, больше всего волновала

группу ученых, эмигрировавших из фашистской Германии,

Италии, Венгрии... Это объясняется тем, что они. во-пер¬

вых, были физпкамп-атомниками, а во-вторых, на собст¬

венном опыте знали, что такое фашизм. «Изгнанные физи¬

ки знали,— писал немецкий ученый М. Брон,— что не бу¬

дет спасения, если фашистской Германии первой удастся

создать атомную бомбу. Даже Эйнштейн, который всю

жизнь был пацифистом, разделял этот страх и дал угово¬

рить себя нескольким молодым венгерским физикам, про¬

сившим предупредить президента Рузвельта».
25

Одешм из первых в США информировал о возможном

виде ядерного взрывчатого вещества декан физического

факультета Колумбийского университета профессор

Дж. Б. Пеграм, который обратился с письмом к адмиралу
С.	Хуперу — заместителю начальника морских операций

по техническим вопросам.
16	марта 1939 г.
Адмиралу С. К. Хуперу
Управление начальника морских операций
Министерство ВМС Вашингтон
Сэр!
...Эксперименты, проведенные в физических лаборато¬

риях Колумбийского университета, показали, что могут

быть созданы условия, при которых химический элемепт

уран окажется в состоянии освободить большой избыток

Своей атомной энергии, и что это может означать возмож¬

ность использовать уран в качестве взрывчатого вещества,

которое выделяло бы в миллион раз больше энергии на ки¬

лограмм вещества, чем любой известный тип взрывчатки.

Мне лично кажется, что шансов здесь мало, но мои колле¬

ги и я считаем, что нельзя пренебрегать даже малейшей

возможностью, и поэтому я позвонил... сегодня утром,

главным образом с целью установить канал, по которому

результаты наших экспериментов могут, если в этом поя¬

вится необходимость, быть переданы соответствующим ли¬

цам в министерстве ВМС США.
Профессор Энрико Ферми, который совместно с докто¬

ром Сцилардом, доктором Зинном, мистером Андерсоном и

другими работает над этой проблемой в наших лаборато¬

риях, сегодня отправился в Вашингтон, чтобы вечером вы¬

ступить перед Философским обществом, и завтрашний день

пробудет в Вашингтоне. Он позвонит в Ваше управление

и, если Вы пожелаете встретиться с ним, будет рад более

определенно рассказать о состоянии этой проблемы в на¬

стоящее время.
Ферми... является профессором физики Колумбийско¬

го университета... был награжден Нобелевской премией...

В этой области ядерной физики пет человека более компе¬

тентного, чем он.
Профессор Ферми недавно прибыл в нашу страну для

постоя}шого жительства и в положенное время станет аме¬

риканским гражданином...
Искренне ваш Джордж Б. Пеграм,

профессор физики
26

18	марта состоялась встреча Ферми в министерстве

ВМС с группой военно-морских технических экспертов и

штатских ученых. Начало встречи, когда дежурный офи¬

цер, докладывая о прпбытии Ферми, громко произнес:

«Там какой-то макаронник», ничего хорошего не предве¬

щало. Мирный, бескорыстный, свободолюбивый иностра¬

нец вежливо уговаривал военных чужой страны осмыслить

опасные последствия использования результатов научного

открытия.
Офицер и эксперты с недоверием посматривали па уче¬

ного, вопросов пе задавали, по просили и в дальнейшем ин¬

формировать их о ходе работ. О каких вопросах могла ид¬

ти речь, еслп они плохо понимали, что такое «нейтроны»,

«изотопы»? К тому же Ферми сбивался, переходя с анг¬

лийского па итальянский.
В США был лишь один ученый, с которым счита¬

лись,— А. Эйпштейп. Не потому, что ценпли его знания,

просто оп был очень знаменит, а к таким людям в США

относятся с почтепием.
В июле 1939 г. физики Ю. Вигнер и JI. Сцилард встре¬

тились с А. Эйнштейпом. Они заранее позвонили Эйнштей¬

ну п договорились о дне встречи.
Утром в воскресенье 16 шоля Вигнер заехал за Сцп-

лардом и отвез его на Лонг-Айленд. Они приехали на ме¬

сто к полудню, по не знали, как сориентироваться и найти

нужный им дом, пока Сцилард пе назвал имя Эйнштейна.

«Мы уже были готовы плюпуть на все п отправиться об¬

ратно, в Нью-Йорк — два венгерских мирового уровня фи¬

зика, потерявшиеся на загородных дорогах и изнемогаю¬

щие от жары, когда я увидел мальчугана лет 7—8 па обо¬

чине. Я высунулся из окна п сказал: «Послушай, ты не

знаешь случаем, где живет профессор Эйпштейн?» Маль-

чопка знал п предложил показать дорогу».
За два года до этого Эйнштейна в этом же летнем при¬

бежище посетил Ч. П. Сноу, тоже заплутал и оставил та¬

кое описание встречи:
«Оп вошел в гостиную минуту-две спустя. Вокруг не

было никакой другой мебели, кроме нескольких садовых

стульев и маленького столика. Окно смотрело на залив,

однако ставни были полуприкрыты от жары. Влажпость

была немыслимая.
В небольшом помещении голова Эйнштейна была та¬

кой, какою я ее себе представлял: величественной, но с

очеловечивающим выражением иронии. Большой морщи¬

нистый лоб, ореол седых волос, шоколадного цвета, сильно
27

навыкате, глаза. Не могу предположить, чего я мог бы

ждать от человека с таким лицом, если бы пе знал заранее,

что хитрый швейцарец как-то сказал, что на нем ясно чи¬

тается выражение лица хорошего мастерового, что он выг¬

лядит как падежный старомодный часовщик в маленьком

городке, возможно, собирающий по воскресным дням ба¬

бочек.
Меня искренне удивило его физическое состояние. Он

вернулся с лодочпой прогулки, па пем не было ничего, кро¬

ме шортов. Массивное тело, очень сильные мышцы: он имел

наклонность к полноте в области диафрагмы и ближе к

плечам, почти как футболист среднего возраста, но все еще

оставался необычно сильным человеком. Он был сердечен,

прост и совершенно лишен застенчивости. Его большие

глаза смотрели на меня, словно он размышлял: зачем я

пришел, о чем я хочу поговорить?
...Прошло несколько часов. Смутно помню, что какие-

то люди входили и выходили из комнаты, но не помню, кто

они были. Удушающая жара. Здесь, по-видимому, не бы¬

ло установленного времени для еды. Я думаю, он уже ест

мало, но продолжает курить трубку. Периодически вносят

подносы с сандвичамп — с ветчиной, сыром, огурцами. Все

хаотично, как в Центральной Европе. Мы не пили ничего,

кроме содовой».
В похожей обстановке ученые — 10. Вагнер и

JI. Сцплард—рассказали Эйнштейну о цеппой реакции

в урапе и возможностях ее использования в военных

целях. Они были переполнены научными новостями, до¬

гадками, прогнозами и спросили, что думает Эйпштейп
о	событиях в физике и возможно ли создаиие атомиого

оружия.
Сцплард рассказал Эйнштейну об экспериментах с вто¬

ричными нейтронами в Колумбийском университете и о

собственных расчетах применительно к цепной реакции и

системе урап — графит. Много времени спустя он вспоми¬

нал, что, к его удивлению, Эйнштейн еще пе слышал о воз¬

можности цепной реакции. Когда Сцилард упомянул о пей,

Эйпштейн произнес по-немецки: «Я никогда не думал об

этом!» Тем не менее, пишет Сцилард, он «очень быстро по¬

нял возможпые применения реакции и выказал откровен¬

ное желание сделать все, что нужно. Он даже был готов

взять на себя ответственность за подачу сигнала тревоги,

хотя не исключалась возможность, что сигнал окажется

ложным. Единственное, чего всерьез боятся многие уче¬

ные,— сделать пз себя дураков. Эйнштейн был лишен та¬
28

кого страха, п именно это сделало его позицию в тот мо¬

мент уникальной». Вначале было решено через бельгий¬

скую королеву Елизавету, дружески относившуюся к Эйн¬

штейну, предостеречь бельгийское правительство от даль¬

нейшей продажи Германии больших количеств урана, до¬

бываемого в Конго, но затем от этой мысли отказались и

решили направить письмо президенту Рузвельту: была ши¬

роко известна его ненависть к фашизму.
JI. Сцилард посоветовался с коллегами и встретился с

финанспстом А. Саксом — другом и неофициальным совет¬

ником Рузвельта, часто бывавшим у президента. Выходцу

из России А. Саксу было тогда сорок шесть лет. Сакс оце¬

нил значение информации о делении урана и вместе со

Сцилардом заготовил проект письма.
2 августа JI. Сцилард уже с другим ученым, Э. Телле¬

ром, вновь поехалп к Эйнштейну. Эйнштейн был утомлен.

Он продиктовал несколько фраз, составленных, по-видимо¬

му, заранее. Потом Сцилард прочитал проект письма, напи¬

санного им совместно с Саксом. После короткого обмена

мнениями был отредактирован и напечатан на машинке

окончательный текст.
Впоследствии, вспомпная детали этой встречи, Сци¬

лард рассказывал:
—	Насколько я помню, Эйнштейн диктовал письмо

Теллеру по-немецкп, а я использовал текст этого письма

как основу еще для двух вариантов: одного — сравнитель¬

но короткого, другого — довольно длинного. Оба они адре¬

сованы президенту. Я предоставил Эйнштейну возмож¬

ность выбрать—он выбрал длинный вариант. Я подгото¬

вил также меморандум в качестве пояснения к письму Эйн¬

штейна. (Теллер, однако, утверждал, что Эйнштейн только

подписал привезенное письмо. Так же рассказывал об

этом и сам Эйнштейн.)
Прежде чем подписать письмо, Эйнштейн спросил:
—	Имеем ли мы право убивать людей посредством

энергии, которая скрыта природой за семью замками и не¬

доступна людям?
—	Энергия урапа будет использована исключительно

для самозащиты от фашизма,— сказал Сцилард.
—	Но еслп фашизм будет повержен до того, как мы

создадим бомбу?
—	Тогда она нн в коем случае не будет применена в

военных целях.
К сожалению, Сцплард тогда в это верил. Поверил и

Эйнштейн.
29

Рузвельту было направлено письмо, вызвавшее серь¬

езные последствия.
Альберт Эйнштейн, Олд Гров Реду

Нассау-Пойнт-Пеконик, Лонг-Айленд

2 августа 1939 г.

Ф. Д. Рузвельту,

Президенту Соединенных Штатов

Белый дом, Вашингтон
Сэр!
Некоторые недавние работы Ферми и Сциларда9 кото¬

рые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожи¬

дать, что уран может быть в ближайшем будущем превра¬

щен в новый и важный источник энергии. Некоторые ас¬

пекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бди¬

тельности и, при необходимости, быстрых действий со сто¬

роны правительства. Я считаю свои долгом обратить Ваше

внимание на следующие факты и рекомендации.
В течение последних четырех месяцев благодаря рабо¬

там Жолио во Франции, а также Ферми и Сциларда в Аме¬

рике стала вероятной возможность ядерной реакции в

крупной массе урана, вследствие чего может быть осво¬

бождена значительная энергия и получены большие коли¬

чества радиоактивных элементов. Можно считать почти

достоверным, что это будет достигнуто в ближайшем буду¬

щем.
Это новое явление способно привести также к созданию

бомб, возможно, хотя и менее достоверно, исключительно

мощных бомб нового типа. Одна бомба этого типа, достав¬

ленная на корабле и взорванная в порту, полностью разру¬

шит весь порт с прилегающей территорией. Такие бомбы

могут оказаться слишком тяжелыми для воздушной пере¬

возки.
Соединенные Штаты обладают малым количеством ура¬

на. Ценные месторождения его находятся в Канаде и Че¬

хословакии. Серьезные источники — в Бельгийском Конго.
Ввиду этого не сочтете ли Вы желательным установле¬

ние постоянного контакта между правительством и груп¬

пой физиков, исследующих в Америке проблемы цепной

реакции. Для такого контакта Вы могли бы уполномочить

лицо, пользующееся Вашим доверием, неофициально вы¬

полнять следующие обязанности:
а)	поддерживать связь с правительственными учреж¬

дениями, информировать их об исследованиях и давать им

необходимые рекомендации, в особенности в части обеспе¬

чения Соединенных Штатов ураном;
30

б)	содействовать ускорению экспериментальных работ,

ведущихся сейчас за счет внутренних средств университет¬

ских лабораторий, путем привлечения частных лиц и про¬

мышленных лабораторий, обладающих нужным оборудо¬

ванием.
Мне известно, что Германия в настоящее время прекра¬

тила продажу урана из захваченных чехословацких рудни¬

ков. Такие шаги, быть может, станут понятными, если

учесть, что сын заместителя германского министра иност¬

ранных дел фон Вайцзеккер прикомандирован к Физиче¬

скому институту Общества кайзера Вильгельма в Берли¬

не, где в настоящее время повторяются американские ра¬

боты по урану.
Искренне Ваш

Альберт Эйнштейн
Что заставило Эйнштейна, жившего вне мелочных ин¬

тересов времени и отвергавшего всякие условности, оку¬

нуться в самую гущу событий? Что побудило его принять

па себя громадную ответственность, когда он предложил

открыть запечатанный самой природой сосуд, в котором

дремал невероятной силы и коварства джинн?
В 1951 г. Эйпштейн в интервью одной японской газете

так объяснил свою роль в создании атомного оружия:

«Мое участие в создании атомной бомбы состояло в од-

ном-единственном поступке: я подписал письмо президен¬

ту Рузвельту, в котором подчеркивалась необходимость

проведения в крупных масштабах экспериментов по изу¬

чению возможности создания атомной бомбы. Я полностью

отдавал себе отчет в том, какую опасность для человече¬

ства означал бы успех этого мероприятия. Однако вероят¬

ность того, что над той же самой проблемой с надеждой

на успех могла работать п нацистская Германия, заста¬

вила мепя решиться на этот шаг. Я пе имел другого вы¬

бора, хотя всегда был убеждепным пацифистом».
Физики-эмигранты, осознавшие опасность фашизма,

спешили опередить Германию, стремящуюся использовать

энергию атомного ядра для уничтожения жизни на земле.
Письмо Эйнштейна Сакс передал Рузвельту пе сразу.

Только И октября, когда в Европе уже разгорелось пла¬

мя второй мировой войны, Сакс был принят президентом;

Он сам прочитал письмо Эйнштейна. Рузвельт вниматель¬

но выслушал его. Президент почти не задавал вопросов.

Казалось, что оп не был склонен добавить новое крупное
31

начинание к тем и без того многочисленным проектам на¬

циональной обороны, которые недавно были начаты.
«Слишком странно звучат все эти вещи для полити¬

ка,— сказал президент.— Мне кажется, что вмешательство

администрации па этой стадии было бы преждевремен¬

ным. Передайте вашим физикам, что я желаю им успеха

в работе».
И Рузвельт перевел разговор па другую тему.
Сакс вынужден был подчиниться. Но он не был обес¬

куражен и вскоре вновь попросил аудиенции.
—	Президент приглашает мистера Сакса позавтракать

с ним завтра утром,— прозвучал в телефоне голос секре¬

таря.
—	Ну какую еще блестящую пдею вы мне принес¬

ли?— спросил Рузвельт.— И сколько вам пужпо времени,

чтобы изложить ее?
—	Сегодня я буду краток, господин президент,— ска¬

зал Сакс.— Я хочу напомнить вам один исторический факт.

Молодой американский изобретатель явился к Наполеону

и предложил ему построить флотилию паровых судов, ко¬

торые могли бы пересечь Ла-Манш при любой погоде и

обеспечить высадку десанта. Наполеону это показалось

невероятным, и он высмеял изобретателя. Действительно,

предложение звучало немного странно для политика. Го¬

ворят, Англия была спасена благодаря недальновидности

императора. История редко прощает такие промахи.
Прояви тогда Наполеон больше воображения и вос¬

пользуйся этим предложением, история XIX столетия мог¬

ла бы развиваться совершенно иначе,—добавил Сакс.—

И в мнре, существующем в 1939 г., кто будет первым гла¬

вой государства, который поможет всеми средствами уче-

пым-фнзикам, стремящимся дать своей родине оружие, пре¬

восходящее по мощи все, что было известно до иастоящего

времени?
Сакс подготовился к тому, что Рузвельт захочет про¬

честь письмо Эйнштейна и меморандум Сцпларда. Одиако

пн тот, ни другой документ, с его точки зрения, пе подхо¬

дил для представления ппформации занятому президен¬

ту. «Я экономист, не ученый,— говорил оп своим друзь¬

ям,— но у меня существовали давние отпошения с прези¬

дентом, и Сцилард и Эйпштейп призпали, что я тот

человек, который сделает сложный научный материал до¬

ступным для Рузвельта. Ни один ученый не мог всучить

такой материал Рузвельту». Поэтому Сакс подготовил соб¬

ственную версию истории о реакции деления, парафраз на
32

темы Эйнштейпа и Сциларда. Хотя он' оставил оба доку¬

мента у Рузвельта, он не читал вслух ни один из них. Он

прочел не знаменитое с тех пор письмо'Эйнштейна, а свое

резюме из 800 слов — первый официальный отчет главе

государства о возможпости использования ядерпой энергии

для изготовления военного оружия. В отчете на первое ме¬

сто было поставлено производство нового вида энергии, па

второе — изготовление радиоактивных материалов для ме¬

дицины, а на третье — «бомбы доселе невиданной мощи и

поражающей силы». Этот документ рекомендовал догово¬

риться с Бельгией о поставках урана, расширении и уско¬

рении экспериментов, но указывал, что промышленность

США или частные фонды могут пожелать взять па себя

расходы. В этой связи Рузвельту следовало «назначить от¬

ветственное лицо и комитет для обеспечения контактов»

между учеными и адмипистрацией.
Сакс намеренно сначала перечислил возможные сферы

мирного применения реакции деления.
В конце разговора Сакс папомнил о лекции Ф. Остопа

в 1936 г. под названием «40 лет атомной теории» — она

была напечатана в 1938 г. в сборнике «Оспования совре¬

менной науки», который Сакс представил в Белом доме;

в этом докладе английский специалист насмехался «над

нашими более древними и обезьяноподобными предшест¬

венниками», которые «возражали против нововведения,

связанного с приготовлением пищи, указывая на смер¬

тельную опаспость применения только что открытого сред¬

ства — огпя». Сакс прочитал целиком последний параграф

лекции Рузвельту, подчеркнув заключительные фразы:
«Лично я не сомпеваюсь, что субатомная энергия рас¬

сеяна вокруг нас и в один прекрасный день человек осво¬

бодит и научится контролировать почтй безграничную

мощь. Мы не можем помешать ему сделать это, и остает¬

ся только надеяться, что он не употребит ее только затем,

чтобы разнести дверь соседа».
На Рузвельта подействовал рассказ Сакса. Оп слушал,

наморщив лоб и пе произнося ни слова. Вместо ответа

президент позвонил слуге и попросил принести бутылку

фрапцузского коньяка «Наполеон». Он наполнил две рюм¬

ки, чокнулся с Саксом и, улыбнувшись, сказал:
—	В конечном счете то, чего вы добиваетесь, Алекс,

это всеми средствами помешать нацистам пустить пас всех

на воздух, пе так ли?
—	Совершенно верно,— ответил Сакс.
После этого Рузвельт нажал кнопку звонка и, напи-
2 А. И. Иойрыш
33

сав записку, приказал немедленно передать ее адресату.

Через несколько минут явился, военный помощник гене¬

рал Э. Уотсон, носивший в близких к Рузвельту кругах

странное прозвище Па, и Рузвельт сказал ему, указывая

на принесенные Саксом бумаги:
—	Па, это требует действий!
И машина подготовки к созданию атомной бомбы за¬

вертелась.
*	*
♦
С трудом убедив власти США, физики получили воз¬

можность в глубочайшей тайне вдали от войны работать

над проблемой овладения энергией атомного ядра, пад

созданием ядерпого реактора. Это, был подлиипый заговор

пауки против фашизма, но участпики заговора не до кон¬

ца представляли себе будущее своего открытия.
Рузвельт направил генерала Э. Уотсона к директору

Национального бюро стандартов JI. Бриггсу с указанием

в кратчайший срок получить заключение о перспективе

использования ядерных свойств урана.
Был создан Консультативный комитет по урану (Ура¬

новый комитет). В него вошли JI. Бриггс (председатель),

два артиллерийских эксперта — капитан 3-го ранга

Дж. Гувер и полковник К. Адамсон. Бриггс включил в ко¬

митет еще песколько человек, в том числе Ф. Молера,

A. Gaicca, JI. Сциларда, Э. Вагпера, Э. Теллера и Р. Ро¬

бертса. Первое заседание комитета состоялось в октябре

1939 г.
Сцилард говорил о возможностях осуществления цеп¬

ной реакции. Он оценил разрушительный потенциал ура¬

новой бомбы в 20 ООО т высокоэффективного ВВ.
Теллер сказал, что пужна небольшая помощь. В осо¬

бенности с получением хорошего материала для замедле¬

ния нейтронов: это графит, и оп дорог.
«Сколько вам нужно денег?» — хотел зпать капитан

Гувер.
Сцилард пе собирался проспть депег. «Предоставлепие

правительственных фондов иа такие работы, как паша,

вряд ли возможно,— объяспял оп Пеграму на другой

день,— и поэтому сам я избегал заговаривать об этом». Но

Теллер ответил Гуверу определенно: «На первый год нуж¬

но 600 тыс. дол., в основном для приобретения графита».
Адамсоп предвидел налет на общественную казну.

«Здесь,— вспоминал потом Сцилард,— представитель ар¬

мии разразился довольно длиппой тирадой.
34

Он сказал нам, что наивно полагать, будто созданием

нового оружия мы могли бы внести значимый вклад в обо¬

рону. Он сказал, что если новое оружие и создается, то

обычно требуется война или две, чтобы узнать, хорошее

оно или плохое. Потом оп вымучил из себя, что в конеч¬

ном счете войну выигрывает не оружие, а боевой дух. Он

долго продолжал в том же роде, пока вдруг Вигнер, са¬

мый из нас вежливый, не прервал его. Своим высоким го¬

лосом Вигнер сказал, что ему было очень интересно это

слушать. Он всегда считал, что оружие имеет большое

значение, оно стоит денег, и именно поэтому армия долж¬

на потратиться. Однако очень интересно было узнать, что

он не прав: не оружие, а боевой дух выигрывает войны.

Если это так, может быть, имеет смысл заново оценить

бюджет армии и, может быть, допустимо его подсокра¬

тить».
«Ладно, ладпо,— бросил Адамсон,— вы получите

деньги».
1	ноября 1939 г. комитет представил президенту Руз¬

вельту доклад, в котором говорилось о реальной возмож¬

ности получения как атомной энергии, так и атомной

бомбы.
17	ноября Бриггс узнал от Па (Уотсона) следующее.

Президент прочитал отчет и решил отправить его в кар¬

тотеку. В картотеке, безгласный и недвижимый, он пребы¬

вал до 1940 г.
О выделении первых субсидий от армии и флота для

закупки делящихся материалов Бриггс доложил генералу

Э. Уотсону 20 февраля 1940 г.
Следующее заседание Уранового комитета состоялось
28	апреля 1940 г. К тому времени стало известно, что в

Германии для исследований по урану используются уче¬

ные Физического института Общества кайзера Вильгель¬

ма. Поэтому был поставлен вопрос о более эффективной

поддержке работ и лучшей их организации. Однако ис¬

следовательские работы из-за управленческого бюрокра¬

тизма, соперпичества между различными воеппыми и не¬

дальновидности политиков развертывались очепь мед-

леппо.
Чтобы начать осуществление проекта, нужпо было дол¬

го и подробно разъяснять и убеждать, но большинство

просто не желало слушать. Нашлось немного энтузиастов,

готовых платить большие деньги за осуществление фанта¬

стического па первый взгляд проекта. Еще меньше людей

верило в его успех и необходимость. Ученые пе Фидели
35

никакой надобности бросать свою преподавательскую ила

исследовательскую работу, чтобы заниматься ^проектом,

который военные вытащили неизвестно откуда.
По инициативе Сциларда 7 марта 1940 г. Эйпштейн наг

правил Рузвельту второе письмо, в котором говорилось о

возросшем интересе нацистской Германии к урану и о не¬

обходимости ускорить работу.
Эйнштейн писал: «С начала войпы в Германии усилил¬

ся интерес к урану. Сейчас я узнал, что в Германии в об¬

становке большой секретности проводятся исследователь¬

ские работы, в частности в Физическом институте Обще¬

ства кайзера Вильгельма. Этот институт передан в веде¬

ние правительства, и в настоящее время группа физиков

под руководством К. Ф. фон Вайцзеккера работает там над

проблемами урана в сотрудничестве с Химическим инсти¬

тутом. Бывший директор института отстранен от руковод¬

ства, очевидно, до окончания войны».
15	июня 1940 г. специальная консультативная группа,

созданная Бриггсом % в Национальном бюро стандартов,

обсудила общее состояние проблемы. Было высказано мо-

желапие, чтобы Урановый комитет изыскал фонды для

проведения исследовательских работ ио урапо-углеродпой

системе.
Вскоре был организован Исследовательский комитет

национальной обороны. Рузвельт дал указапие о преобразо¬

вании Уранового комитета в подкомитет Исследователь¬

ского комитета пациональпой обороны, председателем ко¬

торого был назначен В. Буш, имевший большой опыт в

организации науки.
В подкомитет вошли Бриггс (председатель), Пеграм,

Юри, Бимс, Тьюв, Гэн и Брейт. Ученые иностранного про¬

исхождения были выведены из его состава. До лета 1941 г.

он продолжал работать примерно в том же составе. По его

требованию заключались контракты с научно-исследова-

тельскими институтами. В течение зимы и весны 1940—

1941 п. и до ноября 1941 г, было заключено 16 контрак¬

тов на сумму 300 тыс. дол.
Летом 1941 г. подкомитет несколько расширился: в его

составе были созданы подкомитеты по разделению изото¬

пов, по теоретическим вопросам, вопросам производства

энергии и тяжелой поды. С этого времени он стал назы¬

ваться Урановой секцией, или секцией S-1 Исследователь¬

ского комитета национальной обороны.
Весной 1941 г. Бриггс, понимая необходимость объек¬

тивной оценки проблемы, обратился к Бушу с просьбой
36

об учреждении Обзорного комитета. Буш в официальное

письме к президенту Национальной академии наук

Ф. Джюитту предложил создать такой комитет. Комитет

был создан. В его состав вошли А. Комптон (председа¬

тель), В. Кулидж, Э. Лоуренс, Дж. Слейтер, Дж. Ван-

Флек и Б. Герарди. Этот комитет должен был оценить во¬

енное значение проблемы урана и определить размеры за¬

трат, необходимых для исследования этой проблемы.
В результате обсуждений Национальной академии

паук были представлены доклады, на основании которых

Буш пришел к выводу, что исследования урана необхо¬

димо проводить энергичнее. Буш передал все вопросы

формирования работ с ураном на рассмотрение и решение

Рузвельту. 27 ноября 1941 г. Буш лично доставил прези¬

денту доклад Национальной академии наук. Через два

месяца Рузвельт вернул ему доклад с приложением запи¬

ски, написанной широким пером черными чернилами на

бланке Белого дома, которая содержала только обычное

указание о хранении государственных секретов, если по

считать полномочия, вытекающие из ее первого жаргонного

выражения (О. К.), и инициалов.
Записка президента: «Белый дом, Вашингтон, 19 яп-

варя. В. Б. (Вэнневару Бушу). О. К. (одобряю). Возвра¬

щаю. Я полагаю, что вам лучше всего хранить этот мате¬

риал в личном сейфе. ФДР (Франклин Делано Рузвельт) ».
Президент согласился, что необходимо расширить ис¬

следования, по-другому оргапизовать их, изыскать средст¬

ва из специального источпика и осуществить обмен под¬

робной информацией с англичанами. Было решено пору¬

чить обсуждение вопросов общей «урановой» политики

Высшей политической группе в составе президепта и ви¬

це-президента США, военного министра, начальника ге¬

нерального штаба В. Буша и Дж. Конанта.
*	*
♦
Здесь необходимо сделать одно важпое отступлепие.
В воскресенье 7 декабря 1941 г. в 7 часов утра по га¬

вайскому времени на северпой окраине о-ва Оаху два сол¬

дата американской армии на радарной стапции «Опана»

(устаповка для обнаружения самолетов), па которой они

работали, заметили па экрапе осциллоскопа необычпые

помехи. Они решили, что большое меняющееся световое

пятно «должпо быть каким-то летающим объектом». Ка¬

залось, что летят более Г)0 самолетов. Один из солдат свя-
37

зался с информационным центром на другом конце ост¬

рова, где данные радиолокации и визуальной разведки

были совместно нанесены на настольную карту. Лейте¬

нант, принимавший это донесение по телефону, услышал

слова оператора радарной установки, назвавшего обнару¬

женную цель «самой большой из всех, какие он когда-либо

видел».
Армия и военно-морской флот были предупреждены о

надвигающейся опасности япопского нападения.
Генерал-лейтенапт Уолтер К. Шорт, командующий га¬

вайским военным округом армии США, 27 ноября получил

шифроваппое сообщение, подписанное от имени началь¬

ника штаба Джорджа Маршалла, в котором, в частности,

было сказано следующее:
«Переговоры с Японией закончились, по-видимому,

безрезультатно, и очепь мала вероятность того, что япон¬

ское правительство пожелает спова сесть за стол перегово¬

ров. Дальнейшие действия японцев непредсказуемы, и в

любой момепт можно ожидать с их стороны враждебных

действий. Необходимо принять меры к тому, чтобы не вы¬

звать тревогу, повторяю, не вызвать тревогу у граждан¬

ского населения и не раскрыть намерения».
Несколькими часами позднее аналогичное, но еще бо¬

лее конкретное сообщение получил от министерства воеп-

по-морского флота адмирал Хазбенд Е. Киммел, команду¬

ющий тихоокеанским флотом США, база которого нахо¬

дилась в Пёрл-Харборе, западнее Гонолулу, на южном по¬

бережье о-ва Оаху:
«Даппую депешу следует рассматривать как предуп¬

реждение о войне. Переговоры с Японией, направленные

па стабилизацию обстановки в районе Тихого океана, пре¬

кращены, и в ближайшие несколько дней ожидаются аг¬

рессивные действия со стороны Япоппи. Численпость и ос¬

нащение японских войск, а также создание специальной

оперативной группы гюенно-морских сил указывают па

подготовку к десантной воепиой операции с высадкой па

Филиппинах, Таи или полуострове Кра, а возможно, и на

Борнео. Осуществите надлежащую подготовку к обороие

для выполпенпя предппсаппых вам задач».
Пёрл-Харбор представляет собой мелкий огорожеппый

водный бассейн, сообщающийся с океаном только через

узкий канал. В 1941 г. на неровпом восточном берегу за¬

лива размещались сухие доки, нефтехранилища п база

подводных лодок. В это воскреспое утро пять американ¬

ских линкоров стояли на якоре попарно: «Оклахома» —
38

пришвартованный к борту «Мэриленд», «Вест-Вирджи-

пия» — к борту «Теннесси», плавучая мастерская «Ве-

стал» — к борту «Аризоны»; «Невада» и «Калифорния*

стояли поодиночке, а флагман флота линкор «Пенсильва¬

ния» с двумя эсминцами занимал сухой док.
Первый эшелон японского военно-морского флота в со¬

ставе 183 самолетов (40 торпедоносцев, 51 пикирующий

бомбардировщик, 49 бомбардировщиков и 43 истребите¬

ля) застал противника врасплох. Все они поднялись с ше¬

сти авианосцев, находившихся в 200 милях к северу. Вско¬

ре стартовала вторая волна —78 пикирующих бомбарди¬

ровщиков, 54 бомбардировщика и 36 истребителей. Все¬

го — свыше 350 самолетов. Авианосцев сопровождал мощ¬

ный эскорт линейных кораблей, тяжелых крейсеров, эс¬

минцев и подводных лодок. Все онп вышли 25 ноября из

залива Тонпанс Хитокапу на острове Итуруп и плыли,

строго соблюдая радиомолчание, почти две недели через

штормовой, но зато пустынный северный район Тихого

океана.
Самолеты-торпедоносцы разделились на группы по два

и три самолета и пикироьалц. 8 декабря 1941 г. в 07.58

командный центр на Форд-Айленд передал по радио все¬

му миру свое отчаянное сообщение: «Воздушный налет на

Пёрл-Харбор».
Через несколько минут после поражения первой торпе¬

дой линкор «Оклахома» перевернулся. Получив несколько

торпед в борт, линкор «Вест-Вирджиния» загорелся и сел

па дно на ровном киле. «Калифорния» затонул у пирса.

Бомба попала в носовые боевые погреба «Аризоны», и ко¬

рабль превратился в груду металлолома. Липкор «Нева¬

да» попытался выйти в открытое море. Японские летчики

обрушились па линкор— и корабль плотно сел на мель.

Флагманский линкор «Пенсильвания» с двумя эсминцами

«ЧССИН» и «Даунс» находились в сухом доке. Линкор

практически не пострадал, его доля бомб досталась эсмин¬

цам. На линейный корабль «Юга» обрушился ливень бомб

и торпед. Оп перевернулся. Три легких крейсера — «Хеле-

па»; «Гонолула», «Рэлей» — получили серьезные повреж¬

дения, эсминец «Шоу» пострадал при пожаре. Густой чер¬

ный дым быстро затмил ясное гавайское утро, а в воде

обгоревшие и кричащие от боли и ужаса люди пытались

плыть через плотный слой горящей нефти. Японские ист¬

ребители и бомбардировщики уничтожали самолеты па

земле и обстреливали солдат и матросов, выбегающих из

казарм в городках Хикам-Фплд, Ива-Фплд и. Уиллер. Че¬
39

рез час второй эшелоп развернулся в боевой порядок для

папесения нового удара. В результате двух налетЬв было

затоплено, опрокинуто или повреждено восемь линейных

кораблей (потоплено пять линкоров, повредили три), три

легких крейсера, три эсмипца и четыре других корабля —

всего 18 кораблей, не считая затопленного сухого дока

№ 2. Повреждено или упичтожепо 292 самолета, в том

числе 117 бомбардировщиков. При этом ничем не спрово¬

цированном нападении было убито 2403 и ранеио 1178 аме¬

риканцев, военных и гражданских.
Вечером следующего дпя президепт Франклин Руз¬

вельт, обращаясь к конгрессу на совместном заседании

обеих палат, потребовал и добился объявления войны не

только против Японии, но и против Германии и Италии.
НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ
Традиции отечественной науки в изучении строения

вещества насчитывают не одно десятилетие. Известпы

взгляды в этой области М. В. Ломоносова. Известно, что

значило для развития физики и химии гениальное от¬

крытие Д. И. Менделеева. В. В. Петров, Э. X. Ленц,

А. Г. Столетов, Н. А. Умов, А. С. Понов и многие другие

внесли свой вклад в мировую науку, много сделали для

познания тайн природы и проникновения в суть явлепий,

связанных с атомом и его ядром, высвобождением внутри¬

ядерной энергии атома.
И. И. Боргман (1900) и А. П. Афанасьев исследовали

влияние радиоактивности на искровые разряды.
М. Смолуховский (1906) дал последовательное объ¬

яснение броуновского движения, развил теорию флуктуа¬

ций.
Д. С. Рождествепский (1909) разработал новый метод

количественного исследования аномальной дисперсии.
П. Н. Лебедев провел опыты по световому давлению и

исследования по ультразвуку.
Г. Ф. Вульф (1915) своими исследованиями положил

начало рентгеповской спектроскопии.
А.	И. Иоффе (1913) доказал статистический характер

элементарного фотоэффекта.
М. В. Кирпичев экспериментально доказал существова¬

ние ионной проводимости в кристаллах.
Менее известно, что в декабре 1919 г. в условиях граж¬

данской воины в России в Петроградском упиверситете со¬

стоялось открытие годичного собрапия научных работии-
40

ков Государственного оптического института. После сооб¬

щения ученого секретаря о проделанной работе На кафед¬

ру поднялся директор института профессор Д. С. Рожде¬

ственский. 'Его доклад назывался «Спектральный анализ и

строепие атомов». Он сказал: «Мы вступаем в мир атомов,

необычайно малых величин, в мир очень малых и очепь

больших чисел. К этому миру с его повым масштабом надо

привыкнуть, чтобы свободно обращаться с такими вели¬

чинами, реальное значение которых подчас уже не ощу¬

щается... Работа последнего месяца открывает, как мне

представляется, широкий путь к анализу строения всех

атомов».
Мысли Рождественского были насыщены глубоким оп¬

тимизмом исследователя, проникающего в сокровенные

тайны материи.
Доклад Д. С. Рождественского был восторженно встре¬

чен присутствовавшими. Уже 21 декабря 1919 г. петро¬

градская «Красная газета» поместила статью Л. Болотина.

«Наука в Советской России,— говорилось в статье,— запи-

мает самое почетное место...»
Газета сообщала, что профессор Д. С. Рождественский

направил в Петроградский отдел народпого образовапия

нисьмо, в котором предлагал учредить при оптическом ин¬

ституте особую комиссию из математиков, астрономов и

физиков-теоретиков для проведения математической и вы¬

числительной работы в целях «выяснения строения дру¬

гих, более сложных атомов». Отдел народного образова¬

пия, как отмечалось далее в статье, решил обратиться в

исполком Петроградского Совета с предложением напра¬

вить сообщение о паучпом открытии Рождественского в

Голландскую академию наук на имя известных ученых

Лоренца и Эренфеста.
16	января 1920 г. «Красная газета» в разделе хроники

сообщала, что составлен текст по поводу открытия профес¬

сора Д. С. Рождественского о строении атомов. Текст пе¬

редан пародпому комиссару просвещения А. В. Луначар¬

скому, который пошлет его по радио из Москвы зарубеж¬

ным научным учреждениям.
В те дни, когда у Пулковских высот рабочие Питера

бились с бапдами Юденича, советские физики трудились

пад исследованием строения атома.
Зимой 1920 г. в холодном и голодном Петрограде была

создана Атомная комиссия. 21 января 1920 г. состоялось

ее пергюе заседание,* в котором принимали участие акаде¬

мики А. Н. Крылов, А. Ф. Иоффе, профессора Д. С. Рож¬
41

дественский, Н. И. Мусхелишвили, В. К. Фридерикс,
A.	И. Тудоровский, физики А. 10. Крутков, В. А. Бурсиан,
B.	М. Чулановсдшй, Е. Г. Яхонтов. Вскоре в комиссию во¬

шли А. А. Фридман, Г. Г. Слюсарев и другие ученые.
На первом заседании комиссия наметила план работ

по изучению атома и приняла ряд конкретных решений.
Развитие паучпых исследований требовало повых экс¬

периментов, общения ученых Советской России с зарубеж¬

ными специалистами. Первым удалось прорваться сквозь

кольцо блокады паучным сотрудникам оптического инсти¬

тута В. А. Архангельскому и В. М. Чулановскому. С раду¬

шием встретили в Лейдене п прибывшего вскоре
А.	Ф. Иоффе.
Английский журнал «Нейшн» 20 ноября 1920 г. напе¬

чатал следующее сообщение: «Радиотелеграф принес пам

известие о том, что один из русских ученых полностью ов¬

ладел тайной атомной энергии. Если это так, то человек,

который владеет этой тайной, может повелевать всей пла¬

нетой. Наши взрывчатые вещества для него смешная иг¬

рушка. Усилия, которые мы затрачиваем на добычу угля

или обуздание водопадов, вызовут у пего улыбку. Он ста¬

нет для нас больше чем солнцем, ибо ему будет принад¬

лежать контроль над всей энергией. Как же воспользуется

оп этим всемогуществом? И кому он предложит тайну

вечпой энергии: Лиге Наций, папе римскому или, быть

может, Третьему Интернационалу? Отдаст ли он ее па то,

чтобы создать на земле золотой век? Или же продаст свое

открытие первому попавшемуся американскому тресту?»
Обнаружившая в «Нейшн» это сообщение Е. Драбкина

вспоминает о нем в связи с другим известным ей событи¬

ем. В декабрьском номере журнала «Новый мир» за 1961 г.

она рассказала о том, что в дни работы VIII Всероссийско¬

го съезда Советов, в перерыве между заседаниями, она

стала свидетелем оживленного разговора об атомной энер¬

гии, в котором принял участие В. И. Ленин.
Возможно ли: 1920 г.— и атомная эпергия? Не плод ли

это воображения? Но шел разговор о проблемах физики,
об	атомной энергии. В пем пазывалось имя Эйнштейна,

говорилось, что его обвиняют в большевизме. И даже...

мечтали о покорении космоса и межпланетных путешест¬

виях. В. И. Лепип читал какую-то статью. Но что за статья

и где опа была напечатана?
И тут память подсказала Е. Драбкппой имя еще одпого

человека, участвовавшего в разговоре с В. И. Лениным,—

советского дппломата, академика Ф. А. Ротштейпа, пеза-
42

долго перед тем вернувшегося из многолетней эмиграции в

Англии. «Это он принес статью, которую читал Ленин»,—

высказывает она догадку и просматривает апглийские га¬

зеты и журналы того времени. Поиски увенчались успе¬

хом: найдено упомянутое выше сообщение в журнале

«Нейшн».
В 1922 году академик В. И. Вернадский произнес ве¬

щие слова: «Мы подходим к великому перевороту в жпзпи

человечества, с которым пе может сравняться все им рань¬

ше пережитое. Недалеко время, когда человек получит в

свои руки атомную эпергию, такой источник силы, кото¬

рый даст ему возможность строить свою жизпь, как он за¬

хочет. Это может случиться в ближайшие годы, может слу¬

читься через столетие. Но ясно, что это должно быть. Су¬

меет лп человек воспользоваться этой силой, направить е$

па добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до уме¬

ния использовать ту силу, которую пеизбежпо должна

дать ему наука?
Ученые не должны закрывать глаза на возможные по¬

следствия их паучпой работы, научного прогресса. Они

должны себя чувствовать ответственными за последствия

их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей

организацией всего человечества...»
Нельзя не обратить внимание на научную прозорли¬

вость и высокий гражданский долг советского ученого, от¬

четливо понимавшего, какая опасность может возникнуть,

если результатами научных достижений воспользуются по¬

литические авантюристы или политические безумцы.
Фундаментальные идеи В. И. Вернадского о роли ра-

диоактивностй в развитии плапетпой системы, в том числе

Земли, а также о геологии урана сослужили великую

службу стране в поисках отечественных урановых место¬

рождений.
Начало планомерным исследоваппям атомной энергии

в Стране Советов положили работы Д. С. Рождественского.

Из группы в 10—15 человек вскоре вырос большой коллек¬

тив научных работников.
Центром научпых исследований стал Рентгенологиче¬

ский институт, а после его разделения в ноябре 1921 г.—

Физико-техпический институт во главе с академиком
A.	Ф. Иоффе. Вокруг пего объединялась плеяда талантли¬

вых исследователей — П. Л. Капица, Н. Н. Семепов,
B.	Г. Хлопин, А. А, Чернышев, И. В. Обреимов, В. А. Бур-

сиап, П. И. Лукпрскпй, Я. И. Френкель, К. Ф. Неструх.

Немного позже к ним присоединились А. К. Вальтер,
43

В.	Н. Кондратьев, В. А. Фок, Д. В. Скобельцын, А. П. Кон¬

стантинов, И. В. Курчатов, А. П. Алексапдров, И. К. Ки¬

коин, 10. Б. Харитон, А. И. Лейпунский, Л. А. Арцимович,

И. М. Франк и др.
Знаменитый Лениш радский физтех, посящий сегодня

имя академика Иоффе, называли по-разному: и «Парна¬

сом новой физики», и «Могучей кучкой», и даже «Детса¬

дом папы Иоффе».
Широкий кругозор и умение далеко видеть вперед по¬

зволили Иоффе понять особую важность изучения проб¬

лем, связанных с атомным ядром. Он ясно представлял

себе, что проблема атомного ядра должна быть централь¬

ной проблемой современной физики. Иоффе решает орга¬

пизовать в составе института лабораторию по изучению

атомного ядра.
В декабре 1932 г. был издан приказ по институту, в ко¬

тором указывалось о создании «особой группы по ядру».
А.	Ф. Иоффе взял на себя обязанности начальника груп¬

пы. И. В. Курчатов назначался его заместителем. В ее со¬

ставе было всего 10 физиков, в их числе Д. В. Скобельцын,

М. А. Еремеев, Д. Д. Иваченко и И. П. Селинов. Консуль¬

тантами группы являлись Г. А. Гамов и Л. В. Мысовский.
Проходит немногим более года после организации ядер¬

ной лаборатории, и становится ясным, что она одна не в

состоянии справиться со все увеличивающимся кругом за¬

дач. Поэтому Иоффе организует во главе с И. В. Курча¬

товым целый отдел ядерной физики, куда уже входит не¬

сколько лабораторий, объединенных единой целью — все¬

сторонним изучением атомпого ядра.
К работам по атомным проблемам Курчатов обратился,

будучи уже зрелым ученым. А что было до этого?
Сведения о первых годах жизни и учебы И. В. Курча¬

това содержатся в ряде изданий. Мы приведем выдержку

из автобиографии Игоря Васильевича, написанной, веро¬

ятно, в конце 1937 — начале 1938 г.
«Родился в 1903 г. в Симском заводе Уфимской губер¬

нии. Отец, по образованию землемер, в то время был по¬

мощником лесничего и служил на Симском заводе. При¬

мерно в 1908 году вместе со всей семьей переехал в б. го¬

род Симбирск; переезд был связан с необходимостью учить

сестру. В Симбирске отец работал землемером. В связи с

болезнью сестры (туберкулез) вся семья в 1912 году пере¬

ехала в Симферополь, в Крым, где отец работал по своей

специальности, а я начал учиться в гимназии, которую

окончил в 1920 году.. Жил па средства отца. В 1920 году
44

поступил в Крымский университет, который окончил в

1923 году по специальности физика.
Помимо учебы в университете, работал в деревообде¬

лочной мастерской, был воспитателем в детском доме, а

последний год учебы одновременно работал препаратором

в физлаборатории при университете.
В 1923 году осенью переехал в Ленинград, где посту¬

пил па кораблестроительный факультет б. Политехниче¬

ского института и, кроме того, работал- в Слуцкой магни-

то-метеорологической обсерватории. В это время оконча¬

тельно оформилось мое желание работать в области науч¬

ного исследования. Проработав в Слуцке год, я выполнил

первое мое научное исследование о радиоактивности спега

и напечатал его в метеорологическом журнале. В 1924 го¬

ду летом в связи с семейными обстоятельствами уехал

из Ленинграда и вернулся в Крым, где поступил на рабо¬

ту в Феодосии в Гидрометеобюро Черного и Азовского

морей.
Переезд был связап с тяжелым материальным положе¬

нием семьи, т. к. к тому времени я не цолучал уже помощи

от отца.
В Феодосии я выполнил несколько научных исследо¬

ваний, напечатанных в разных журналах за 1924 год. Из

них наиболее существенной была работа пад сейшами в

Черпом и Азовском морях.
Работа в Феодосии, однако, меня не удовлетворяла, так

как здесь я не мог получить никакого научного руковод¬

ства в области физики. В силу этого в ноябре 1924 года,

получив приглашение от проф. С. Н. Усатого, знавшего

меня по университету, я переехал в Баку и был ассистеп-

гом при кафедре физики в Азербайджанском политехниче¬

ском институте. С ноября 1924 года по июль 1925 года я

провел в Баку два исследования, касавшихся вопросов

прохождения электрического тока через твердые диэлект¬

рики. Эта работа близко примыкала по тематике к пробле¬

мам, разрабатываемым ак. Иоффе в физико-техническом

институте в Ленинграде; я был в 1925 году приглашен па

работу в институт акад. Иоффе и выбран ученым советом

института на работу в качестве физика института».
С каждым днем в Лепипградском физико-техническом

институте работы по изучению ядра получают более бы¬

строе и широкое развитие.
В 1933 г. под Лепинградом состоялась первая Всесоюз*-

пая конференция по физике атомного ядра. Оргкомитет

конференции возглавил И. В. Курчатов. На конференции
45

присутствовало более ста советских ученых, главным об¬

разом из Ленинградского и Харьковского физико-техниче¬

ских институтов, к участию в конференции удалось при¬

влечь ряд наиболее крупных западных ученых.
В ее работе приняли участие Ф. Жолио и Ф. Перрен из

Франции, Л. Г. Грей и П. А. М. Дирак представляли уче¬

ных Англии, а Ф. Разетти — Италии. Из Чехословакии

приехал Г. Бек, из Швейцарии — Вайскопф.
Конференция обстоятельно обсудила принципиальные

вопросы зарождавшейся тогда современной физики атом¬

ного ядра и космических лучей. На заключительном засе¬

дании академик А. Ф. Иоффе сказал: «В качестве основ¬

ной программы па вторую пятилетку мы намечаем также

проблему ядра атохма. Методы, которыми пользуются фи¬

зики для разрушения ядра атома, смогут уже в ближайшем

будущем найти себе примепепне в медицине и во многих

других областях».
Начался «штурм» атомного ядра. Академик А. Ф. Иоф¬

фе с полным правом мог сказать на мартовской сессии

Академии наук СССР в 1936 г.: «Атомное ядро — сейчас

песомпенно одпа из узловых проблем физики». Он выска¬

зал предположение о возможности овладения ядерной

энергией.
Вторая Всесоюзная конференция по ядерной физике и

космическим лучам, созванная Академией наук СССР, со¬

стоялась в сентябре 1936 г. в Москве. В ее работе приняли

участие около 120 советских физиков, а также Паули (Цю¬

рих), Оже (Париж), Вильямс (Манчестер), Пайерлс

(Кембридж) и другие. Было заслушано 28 докладов (из

них 23 доклада советских физиков); кроме того, была про¬

читана серия обзорных лекций для участников конфе¬

ренции.
Закрывая конференцию, академик А. Ф. Иоффе отме¬

тил, что она дала ясное представление о широком разви¬

тии в СССР работ по атомному ядру за последние годы.
III Всесоюзная конференция по ядерной физике и кос¬

мическим лучам состоялась 1—6 октября 1938 г. в Ленин¬

граде.
В 1938 г. Ф. Жолио-Кюри сообщил А. Ф. Иоффе об от¬

крытии принципиально поиого вида ядерной реакции: под

действием нейтронов ядро урапа распалось па два радио¬

активных осколка. Письмо французского ученого‘взволно¬

вало всех физиков. С этого времени центральное место в

лаборатории, руководимой И. В. Курчатовым, стали зани¬

мать исследования деления ядер урана пейтропами. Новая
46

паучная проблема изучается В. Г. Хлопиным в Радиевом

институте й в других научных учреждениях.
Осенью 1938 г. президиум Академии наук заслушал

доклад С, И*. Вавилова о положении в науке об атомном

ядре и «отметил пзвестпые успехи, достигнутые советски¬

ми физиками, в особепностп молодежью, в изучении атом¬

ного ядра и космического излучения, констатировал не¬

удовлетворительное организационное состояние этих работ,

выражающееся в раздробленности ядерных лабораторий

по различным ведомствам, в перациональном распределе¬

нии мощных совремеппых технических средств иссле¬

дования атомного ядра по институтам, в неправильном рас¬

пределении руководящих паучпых работников в этой об¬

ласти...». Для концентрации ядерных работ была органи¬

зована постоянная Комиссия по атомпому ядру в сост.аве:
С.	И. Вавилов — председатель, А. Ф. Иоффе, А. И. Али¬

ханов, И. В. Курчатов — лепипградцы; И. М. Фрапк и
В.	И. Векслер -г московские физики п А. И. Шпетпый —

директор Харьковского физтеха.
Очередная (IV) Всесоюзная копферепция по физике

атомного ядра и космических лучей была созвана Акаде¬

мией наук досрочно через год, 15—20 ноября 1939 г., в

Харькове. Дело в toM, что конец 1938 — начало 1939 г. оз¬

наменовались крупнейшим открытием века — делением

ядра. На этот раз было заслушано 35 докладов.
Исследования, как экспериментальные, так и теорети¬

ческие, по ядерной физике и физике элементарных частиц

в СССР в 1939 г. находились на уровне ведущих достиже¬

ний мировой науки. В начале июня 1939 г. В. Г. Хлопину

совместно с М. А. Пасвик-Хлопиной и Н. Ф. Волковым

удалось установить два новых типа деления ядер урана

под действием пейтронов.
С каждым днем продвижение паучных разработок и

открытий неумолимо шло к решению задачи деления ядер

урапа и высвобождении внутриядерной энергии.
♦	*
*
...В начале 1940 г. академика Вернадского стали трево¬

жить биржевые сообщения из-за рубежа: цена на уран

бурно росла, рост цеп не соответствовал незначительному

увеличению продаж урана для научных псследовапий.

Вернадский обратился к председателю Совнаркома с прось¬

бой принять его по делу государственной важности. Моло¬

тов благожелательно отнесся к идее усилить ураповые ис¬
47

следования и поиски урапопых руд, посоветовал действо¬

вать через Академию наук и своего заместителя по метал¬

лургии и химии.
Вернадский рассказал Хлопину о беседе в Совпаркоме:
—	Дело не терпит отлагательства. Давайте напишем

совместный рапорт в Академию наук.
Так в шопе 1940 г. появился первый документ по ура¬

новой проблеме, трактующий ее как общегосударственную.
В президиум Академии наук СССР
Открытие в самое последнее время самопроизвольного

деления ядер атомов урана, с одной стороны, и установле¬

ние, что деление претерпевают ядра атомов изотопов ура¬

на с массами 235 и 234, то есть актиноурана и урана-11,

содержавшихся в обычном уране в количестве 0,7% и 1:

: 17 ООО, а также, что деление это протекает лишь под дей¬

ствием медленных, а не быстрых нейтронов (последнее

особенно важно и требует проверки), ставит вопрос о прак¬

тическом использовании внутриатомной энергии в порядок

дня.
Учитывая, что положительное решение вопроса о тех¬

ническом использовании внутриатомной энергии хотя и

сопряжено с рядом очень больших трудностей, которые, как

нам кажется, не имеют пршщипиального характера, долж¬

но в корне изменить прикладную энергетику, мы полага¬

ем, что Академия наук должна уже сейчас принять ряд

мер, которые обеспечили бы Советскому Союзу возмож¬

ность не отстать в разрешении этой важнейшей задачи от

зарубежных стран.
25	июня 1940 г. состоялось заседапие отделения геоло-

го-гсографических наук АН СССР, на котором с совмест¬

ным докладом, посвященным необходимости срочного ис¬

следования урановых руд в СССР, выступили В. И. Вер¬

надский и В. Г. Хлопин.
На следующий день, освещая это заседание отделепия,

«Известия» писали: «...В последнее время советскими и за¬

рубежными физиками установлено, что деление ядер ура¬

па происходит только под действием медленных нейтронов.

Это дает возможность регулировать процесс деления атома

урана и тем самым использовать огромное количество

внутриатомной энергии. По приблизительным подсчетам,

одна весовая единица урапа может дать в два с лишним

миллиона раз больше энергии, чем такое же количество

угля. Уран, таким образом, становится драгоценным ис¬

точником энергии».
48

«Сейчас,— сказал академик Хлопин,— стоит срочный

вопрос о создании сырьевой базы урана. Нужно, чтобы к

моменту, когда вопрос о техническом использовании внут¬

риатомной энергии будет решен, мы располагали необходи¬

мыми запасами этого металла».
...Участники заседания с большим интересом выслуша¬

ли это сообщение. Академикам В. И. Вернадскому,
В.	Г. Хлопину и А. Е. Ферсману поручено разобрать про¬

ект мероприятий, которые необходимо осуществить в связи

с возможностью использования внутриатомной энергия.
Несколько дней спустя после заседания отделения гео-

лого-географических наук В. И. Вернадский писал вице-

президенту Академии наук О. Ю. Шмидту: «В нашей стра-

пе уран считается дефицитным металлом, что нам пред¬

ставляется весьма сомнительным... Мы считаем, что воп¬

рос, поставленный теперь жизнью, является вопросом ве¬

личайшей важпости для будущего человечества. По имею¬

щимся известиям... сейчас в США и в Германии идет энер¬

гичная и организованная работа в этом направлении... На¬

ша страна ни в коем случае не может стоять в стороне и

должна дать возможность и денежные средства для широ¬

кой организации и спешной работы в этой области перво¬

степенного значения».
Новое дело требовало сверхплановых средств. Вернад¬

ский сделал второй шаг.
12 июля 1940 г. в правительство ушел еще один доку¬

мент, по ряду вопросов, связанных с урановой проблемой
Заместителю председателя Совнаркома СССР,

председателю Совета по химической

и металлургической промышленности

тов. Булганину Н. А.
Работы по физике атомного ядра привели в самое пос¬

леднее время к открытию деления атомов элемента урана

под действием нейтронов, при котором освобождается ог¬

ромное количество внутриатомной энергии, превосходящей

в десятки раз количество энергии, выделяющейся при ра¬

диоактивном распаде. Вместе с тем последними работами

установлено, с одной стороны, что деление ядер претерпе¬

вают лишь атомы изотопа урана с массами 235 и 234, а с

другой стороны, что это проистекает лишь под действием

медленных, а не быстрых нейтронов, что дает, если это

подтвердится, в руки исследователя возможность регули¬

ровать этот процесс.
Эти работы ставят па очередь вопрос о возможном тех¬
.49

ническом использовании внутриатомной энергии. Конечно,

на этом пути стоит еще ряд очень больших трудностей и

потребуется проведение большой научно-исследователь¬

ской работы, однако, как нам кажется, трудности эти не

носят принципиального характера... Если вопрос о техни¬

ческом использовании внутриатомной энергии будет решен

в положительном смысле, то это должно в корне изменить

всю прикладную энергетику.
Важность этого вопроса вполне сознается за границей,

и, по поступающим оттуда сведениям, в Соединенных Шта¬

тах Америки и Германии лихорадочно ведутся работы,

стремящиеся разрешить этот вопрос, и на эти работы ас¬

сигнуются крупные средства.
На заседании от 25 июня с. г. Отделение геолого-геог-

рафическпх наук АН поручило академикам В. И. Вернад¬

скому, А. Е. Ферсману, В. Г. Хлопину паметить мероприя¬

тия, которые бы позволили форсировать работы по исполь¬

зованию внутриатомной энергии в Советском Союзе.
«...Мы полагаем, что уже сейчас назрело время, чтобы

правительство, учитывая важность вопроса о техническом

использовании внутриатомной энергии, приняло ряд мер,

которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность не

отстать в разработке от зарубежных стран.
Эти мероприятия представляются в следующем виде:
1.	Поручить Академии наук срочно приступить к выра¬

ботке методов разделения изотопов урана и конструирова¬

нию соответствующих установок и войти в правительство

с ходатайством о специальных для этого ассигнованиях, а

также о выделении соответствующего количества драго¬

ценных и цветных металлов.
2.	Предложить Академии наук форсировать работу по

проектированию сверхмощного циклотрона ФИАН.
3.	Создать государственный фонд урана».
В этих документах поражает широта подхода: катего¬

рически утверждается, что близится эра технического пе¬

реворота в энергетике. И вторая особенность этих доку¬

ментов — их мирное содержание.
Президиум Академии наук созвал в 1940 г. совещание

по проблеме урана. В совещании приняли участие фпзики-

академпки Г. М. Кржижановский, С. И. Вавилов,

А. Ф. Иоффе, П. JI. Капица, П. П. Лазарев, В. Г. Хлопин

и другие.
Вернадский обрисовал проблему. Канада сейчас выпу¬

скает на рынок 120 г радия в год, это соответствует годич¬

ной переработке примерно 400 т урана. А в Африке добы¬
50

вается столько урановой руды, что хватит на производство

еще несколько сотен тонн урана в металле. Потребление

урана не увеличивается. Стало быть, он должен дешеветь.

Но он дорожает — и весьма быстро. Единственное объяс¬

нение — роль, которую отводят урану как новому высоко-

концентрированному источнику энергии. В нашей стране

надо развернуть интенсивные поиски урановых руд и их

промышленную переработку, интенсивно изучить возмож¬

ность урана как источника энергии. Для этого и создается

Комиссия президиума Академии паук по проблемам урана.
Слушатели отнеслись гораздо скептичней к нарисован¬

ному Вернадским пейзажу технических переворотов.
—	Урановые реакции энергию, несомненно, дадут,—

сказал Иоффе.— Но еще долго получаемая энергия будет

меньше затраченной. Не уверен, что получим выход в

практику скоро. Исследования нужно вести как можно ин¬

тенсивнее, но не говоря о немедленной практической отда¬

че, чтобы не создалось ложных иллюзий. Это было вполне

в духе его статьи «Технические задачи советской физики и

их разрешение», которую он вскоре опубликовал.
Еще осторожней высказался Вавилов. Не скрыто ли за

шумихой о приходе новой энергетической эры стремление

иных фирм сбыть залежалый товар? Специалисты по ядру

первые должны были бы забить в колокола. Но они ведут

себя куда сдержанней журналистов типа Вильяма Лоурен¬

са. Нужно углублять исследования, но для срочного раз¬

вертывания большой урановой промышленности пока нет

оснований.
Неожиданный подход показал Капица:
—	Я инженер и хочу рассмотреть вопрос по-инженер¬

ному. Быстрота решения, будет ли урановая энергия или

нет, зависит ют того, сколько материальных средств мы ей

отдадим, сколько творческих умов к ней привлечем. Отдача

по затратам. Без учета этого фактора нельзя прикидывать,

скоро или нескоро будет выход в практику.
Вернадский посетовал, что не встретил энтузиазма, ка¬

кого ему хотелось бы, но признал, что и основания для сом¬

нений есть. Неоспоримы два пункта — нужно форсировать

урановые исследования и нужно срочно изыскивать собст¬

венные урановые месторождения: без них попадем в труд¬

ное положение, если все же придется создавать свою ура¬

новую промышленность.
Постановлением президиума комиссии в составе

А. Е. Ферсмана, В. И. Вернадского и С. И: Вольфковича

поручалось не поздпее 1 августа 1940 г. разработать меро¬
51

приятия для дальнейшего развития работ в Академии на¬

ук по использованию внутриатомной энергии урана, а так¬

же по созданию методов разделения изотопов урана и уп¬

равлению процессами радиоактивного распада. Комиссии,

далее, поручалось разработать проект развернутой доклад¬

ной записки в СНК СССР по вопросу научного и приклад¬

ного зпачения использования внутриатомной энергии ура¬

на и мероприятий, связанных с созданием государственно¬

го фонда урана, изучением и разведкой урановых место¬

рождений.
Идея Вернадского относительно создания при прези¬

диуме Академии паук особой комиссии по урану вскоре, в

решающей степени по его же собственной инициативе, бы¬

ла претворена в жизнь.
Президиум поставил перед комиссией следующие ос¬

новные задачи:
1.	Определение тематики паучно-исследовательских ра¬

бот институтов Академии наук СССР в области изучения

урана.
2.	Организация разработки методов разделения или обо¬

гащения изотопов урана и исследований по управлению

процессами радиоактивного распада.
3.	Осуществление координации и общего руководства

научно-исследовательскими работами Академии наук

СССР по проблеме урана.
Комиссии было поручено внести на утверждение прези¬

диума АН СССР к 20 сентября 1940 г. план научно-иссле¬

довательских работ Академии наук по урановой проблеме.
Всем учреждениям, где экспериментировали с урапом,

комиссия немедленно послала запрос, какие они собира¬

ются изучать вопросы и что им для этого нужно.
Перед Хлопиным стояла задача — составить програм¬

му исследовательских работ, разверстанную по лаборато¬

риям страны.
Хлонин разработал программу. Она состояла из 32

пунктов. В программе значились пять основных тем для

исследований:
1.	Выяснение механизма деления урана и тория.
2.	Выяснение возможности развития цепной реакции

в нормальной смеси изотопов урана.
3.	Разработка методов разделения изотопов урапа.
4.	Разработка методов получения и изучения летучих

соединений и металлического урапа.
5.	Поиски богатых источников урановых руд в СССР

и разработка методов их переработки.
52

Двенадцать научно-исследовательских учреждений

обязывались программой участвовать в урановых исследо¬

ваниях. В программе названо 38 фамилий руководителей

работ, а за многими стоят целые коллективы, как, напри¬

мер, «бригада ак. А. И. Бродского», «лаборатория членко¬

ра А. Н. Несмеянова», «лаборатория ак. А. И. Лейпунско-

.го», «лаборатория ак. Чижевского».
Во время работы Хлопииа над программой ураповых

исследований появилась другая программа. Не ему одно¬

му хотелось поставить иа службу человечества новый ис¬

точник энергии.
29	августа 1940 г. в Президиум Академии паук СССР

из Ленинграда было отправлено письмо, подписанное че¬

тырьмя физиками и озаглавленное «Об использовании

энергии деления урана в цеппой реакции».
Письмо подписали: проф. доктор И. В. Курчатов, проф.

доктор 10. Б. Харитон, ст. научный сотрудник Л. И. Ру¬

синов, научный сотрудник Г. Н. Флеров.
Несмотря на то что речь в обеих программах шла об

одной проблеме, внимательное их изучение выявляет су¬

щественную разницу: программа Хлопина — программа

изучения, Курчатова — программа осуществления.
Хлопин искал предварительно глубокого знания, лишь

за ним придет пора практической работы. А Курчатов, ос¬

новываясь на немногих твердо установленных фактах и

не оставляя изучения, уже требовал действия. И если

сравнивать рапорты в академию и правительство, подпи¬

санные Хлопиным с Вернадским и Ферсманом, то програм¬

ма исследований самого Хлопина конкретизировала лишь

часть программы рапортов, а письмо четырех физиков шло

дальше: они настоятельно требовали немедленно предоста¬

вить 1 кг металлического урана, а вслед за ним еще 300 кг

и создать фонд урана в 1,5 т и изготовить тяжелую воду

в количестве нескольких тонн, когда в стране ее добывали

граммами.
Хлопин доложил свой план на президиуме академии в

вавиловской комиссии по ядру и па бюро отделения физи¬

ко-математических наук.
Секретарь академии П. А. Светлов 20 сентября сооб¬

щил Курчатову, что его план передан в комиссию по ура-

пу, но вопрос в целом будет рассмотрен на президиуме

Академии наук в первой половине октября. «На заседание

президиума вы будете приглашены»,— информирует сек¬

ретарь.
А пока — в ожидании решения президиума — Хло-
53

пин пишет 4 сентября письмо, в котором просит Курчато¬

ва сообщить, какие в ближайшее время исследования

собираются ставить в ЛФТИ. Курчатов отвечает 9 сен¬

тября:
«Глубокоуважаемый Виталий Григорьевич!
В ответ па Ваше письмо от 4 сентября сообщаю, что в

ЛФТИ в ближайшее время намечено провести следующие

работы по проблеме урана:
1.	Исследование явления самопроизвольного распада

урана.
2.	Исследование условий развития ядерной цепной ре¬

акции с изотопом урана-238.
3.	Определенпе сечений захвата медленных нейтро¬

нов ядрами тяжелого водорода, гелия, углерода и кисло¬

рода».
Видя, что П. А. Светлов не торопится отвечать па пись¬

мо от 29 августа, Курчатов пользуется посланием Урано¬

вой комиссии, чтобы продублировать свой ответ Хлопину

еще, и тем напомпить о себе. Оп сообщает: «В Ленинград¬

ском ФТИ предположительно в текущем году произвести

опыты по определению возможности осуществления цеп¬

ной реакции распада урапа на изотопе урапа с массовым

числом 238. Для осуществления опыта необходимо иметь

500—1000 грамм чистого (99%) металлического урана,

который может быть выписан из-за границы или изготов¬

лен в химических институтах Академии наук».
Что же за опыты ставили в это время К. А. Петржак

и Г. Н. Флеров, которым И. В. Курчатов придавал такое

большое значенпе?
Петржак и Флеров для проверки самопроизвольного

деления урапа решили избавиться от космических лучей.

Ведь если нейтроны, входящие в состав космического из¬

лучения, попадут в уран, то они вызовут делепие его ядер.

И тогда трудно будет понять, почему разделились ядра

урана — сами по себе или под действием космических

лучей.
Нужно было защититься от этих лучей. Самый простой

способ — укрыться под толстым слоем земли. Метро —

пдеальпое место для таких опытов. Ведь пад станцией мет¬

ро значительная толща земли. Курчатов получил разре¬

шение использовать для экспериментов московскую стан¬

цию метро «Дппамо». Флеров и Петржак около полугода

работали на глубипе 50 метров.
Шли поезда, тысячи пассажиров в день проходили по

станции «Динамо». Но никто не знал, что в служебных
54

помещениях станции двое ученых проводят важное ис¬

следование свойств атома.
Они установили, что действительно очень небольшое

число ядер урана, казалось, без всякой причины, само¬

произвольно, или, как еще говорят, споптаппо, распада¬

ется, освобождая при этом те же два-три нейтрона. Петр-

жак и Флеров доказали реальность трудно наблюдаемого

явления. Американский физик У. Либби в аналогичных

опытах потерпел рапее неудачу — его аппаратура не была

столь совершенной.
Вот фрагмент из воспоминаний Г. Н. Флерова: «Игорь

Васильевич цаучил пас зоркости экспериментатора... И за¬

ставлял нас методично, по пескольку раз проделывать

контрольные опыты, чтобы лишиий раз проверить: а вдруг

что-то не так? Признаться, тогда мы по молодости счита¬

ли это придирчивостью педанта. Нам не терпелось закон¬

чить одну работу, чтобы поскорее перейти к следующей.

А Игорь Васильевич придумывал все новые и новые про¬

верочные опыты. Однажды в глухую осеннюю полночь мы

спустились в метро «Динамо», чтобы укрыть наши прибо¬

ры от всепроникающего космического излучения и тем

самым окончательно убедиться в существовании нового

эффекта — самопроизвольного деления ядер. Через четыре

года наши результаты пашли свое подтверждение в рабо¬

тах зарубежных ученых. Это был триумф молодой совет¬

ской науки об атоме».
Так, в 1940 г. список радиоактивных превращений по¬

полнился еще одним наименованием — самопроизвольное

(или спонтанное) деление.
В своих опытах Флеров и Петржак использовали спе¬

циальную иопизационную камеру. Она содержала боль¬

шое число пластин, покрытых окисью урапа. С помощью

этой камеры ученые установили появление осколков у ура¬

на, не облученного нейтронами. Правда, число таких ос¬

колков оказалось крайне незначительным. В течепие ча¬

са камера регистрировала всего шесть случаев деления.

Многократными повторными опытами Флеров и Петржак

окончательно установили существование спонтанного де¬

ления урана. Период полураспада был установлен равным

4*1016лет.
Хотя И. В. Курчатов был паучпым руководителем все¬

го цикла исследований, он, представляя работу к публи¬

кации, оставил в числе ее авторов только фамилии Петр-

жака и Флерова. Отмечая его неоценимый вклад, Петржак

и Флеров писали в одной из первых статей: «Прппосим
55

вскрепшою благодарность за руководство работой профес¬

сору И. В. Курчатову, наметившему все контрольные экс¬

перименты и принимавшему самое непосредственное учас¬

тие в обсуждении результатов исследований».
Иоффе за своей подписью послал заметку о выдаю¬

щемся открытии в американский журпал. Хлопин на май¬

ской сессии Академии наук рассказал об экспериментах

Флерова и Петржака.
«Страппое положение создалось после публикации на¬

ших результатов,—вспоминал Г. Н. Флеров.— Проходи¬

ло время, а отклика на сообщение об открытии спонтан¬

ного деления в западпых журналах пе было. Это насто¬

раживало и меня, и Копстантнца Антоновича Петржака,

вселяло какую-то тревогу, а вёдь мы не сомневались в на¬

дежности полученных пами результатов.
Тогда мы пе могли зпать, что в США эти исследования

уже относились к разряду секретных».
В том же 1940 г. Я. Б. Зельдович и Ю. Б. Харитон оп¬

ределили необходимые условия для того, чтобы процесс

шел непрерывно, т. е. имел цепной характер. Они отве¬

тили па вопрос: что нужно сделать, чтобы цепная реакция

пошла? Зельдович и Харитон установили две возможно¬

сти поддержания цепной реакции. Первая — нужно уве¬

личить размеры куска урана, чтобы возросла вероятность

попадания освободившихся нейтронов в новые ядра. Чем

большее расстояние пролетят нейтроны в урапе, тем боль-;

ше шансов, что они попадут в цель. Тем меньше вероят¬

ность того, что нейтроны будут бесполезно улетать нару¬

жу. По мере увеличения размеров куска урана увеличива¬

ется доля нейтронов, поглощаемых в уране, пока наконец

не создадутся необходимые условия для возникновения

цепной реакции. Такой минимальный размер куска ура¬

на, при котором осуществляется цепная реакция, называ¬

ется критическим.
Это один путь осуществления цсппой реакции. Но есть

еще и другой путь, который также установили Зельдович

и Харитон. Это путь обогащения урана изотопом 235.
28 сентября 1940 г. в Москве собралась Урановая ко-*

миссия. Председательствовал Хлопин, из академиков при¬

сутствовали С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, П. П. Лазарев,

Г. М. Кржижановский, член Украинской академии наук

А. И. Леппупский, проф. А. П. Виноградов и другие.
Заседание Урановой комиссии подняло столько вопро¬

сов, что понадобилось срочно второе заседание — па отот

раз с геолого-металлургическим уклоном. Хлопип созвал
56

его через два дня после первого. Присутствовали академи¬

ки Хлопин, Вернадский, Ферсман, Лазарев, Светлов и при¬

глашенные — зам. директора Биогела проф. Виноградов,

проф. Баранов, представитель Геолкома Г. Г. Гудилин,

зам. директора Гиредмета Розенблюм и научная сотруд¬

ница Гиредмета 3. В. Ершова. Хлопин радостно ей сказал:
—	Теперь снова часто будем видеться с вами, Зина¬

ида Васильевна. Большие требования предъявим вашему

заводу редких элемептов.
—	Также и вашему,— ответила она.— Вы участвовали

в его создании, а что до радиохимического цеха, то там

все ваши ученики. Значит, в повестке дня уран?
—	Уран, Зинаида Васильевна. Надеемся получить его

от аас. И весьма скоро: будем считать месяцами, если не

неделями.
...Она и вправду первая в стране получила металли¬

ческий уран. Но только значительно позже — через четы¬

ре года.
На втором заседании докладывал Ферсман. Нынешпее

потребление урапа в Советском Союзе около 10 т в форме

различных соединений для фотографии, белил и прочего.

Пора строить урано-радиевый завод с выдачей 3 г радия и

1—2 т металлического урана в год — на это нужны нема¬

лые ассигнования. И создать специальный урановый фонд,

тоже рублей с полмиллиопа. А еще не менее 400 тыс. на

разделение изотопов; дело это, по всему, хлопотное. Свет¬

лов пообещал кое-что удовлетворить сразу, но предупре¬

дил, что многое — сверх возможностей академии.
Теперь можно было выходить и на президиум акаде¬

мии с гарантией успеха, если спор разгорится.
Курчатов, получив приглашение на заседание президи¬

ума, приехал с учениками Г. Н. Флеровым, Л. И. Русипо-

вым, каждый должен был рассказать о своей части работ,

если зададут вопросы. Вопросов не задавали. На заседа¬

нии присутствовали те же люди, что и на Урановой комис¬

сии. Другие члены президиума — гуманитарии, биологи,

металлурги, машиностроители — не пришли, проблема

была пе по их профилю. Президепт академии Владимир

Леонтьевич Комаров, поблагодарив Курчатова за доклад,

предложил развернуть дискуссию. Дискуссия не развер¬

нулась. Один Вернадский одобрительно улыбался, ему

правился запал курчатовского доклада, сдержанного по то¬

пу, озарепного внутренним жаром. И он посоветовал при¬

слушаться к аргументам докладчика — возможпо, кое-что

и кажется чрезмерным, но ведь дело такое страшно важ-
57

пое, что никакое в нем преувеличение не чрезмерно. Пре¬

зидент академии предложил председателю Комиссии по

проблемам урана высказать свое предложение. Хлопин

доложил о решениях Урановой комиссии, внес в них два

курчатовских требования — строить эавод на полторы тон¬

ны урана в год а срочно закупить 300 кг урана.
Президиум Академии наук постановил утвердить план,

предложенный Комиссией по проблемам урана: возбудить

ходатайство перед правительством о дополнительном ас¬

сигновании РИАНу в 1941 г. на урановые исследования

74000 руб., Биогеохимической лаборатории — 55 810 руб.

и выделить в текущем году 225 000 руб. на закупку ура¬

новых соединений в количестве 300 кг. Одновременно об¬

ратиться в правительство с ходатайством выделить в бу¬

дущем году 970 600 руб. на достройку циклотронного

помещения в РИАН, создать в стране специальный урано¬

вый фонд, частично путем закупок урана за границей, и

расширить завод Гпредмета для годичного производства

полутора тонн урана, на что потребуется, по расчетам ги-

редметовцев, 750 000 руб.
Президиум также постановил в Комиссии по сырьевым

запасам организовать специальную подкомиссию по .урану

под председательством Ферсмана в составе: Хлопин, Щер¬

баков, Старик, Ненадкевич, Комлев — от институтов, а от

наркоматов и геотрестов — Амирасланов, Степанов, Г*уда-

лин, Роземблюм, Пуркин. И послать во все наркоматы и

тресты письмо с указанием особой важности поисков ура¬

новых руд.
На этом заседание президиума Академии наук закон¬

чилось. Помощники Курчатова ликовали: ассигновано

больше двух миллионов рублей, будет урановый завод, бу¬

дет урановый фонд, перестанем трястись над каждой ще¬

поткой урана! Курчатов же был огорчен. Его проект по¬

терпел пеудачу! Все, что принял президиум, необходимо,

важно, но все это были лишь материальные предпосылки

для изучения. Курчатову этого было мало, он собирался

запускать цепную реакцию деления. О постройке завода

тяжелой воды, о конструировании больших разделитель¬

ных устаповок на заседании и речи не было.
...Сегодпя мы можем гораздо объективней оцеппть

спор, вспыхнувший между Хлопипым и Курчатовым в те

дни. Но и нам, исходя из исторического опыта, очень труд¬

но было бы однозначно решить, кто был прав и кто не

прав. Программа Хлопипа требовала всестороннего выяс¬

нения страшно сложного вопроса, подводила знание под
58

действие — что здесь в принципе неверного? А программа

Курчатова — и мы это тоже знаем,— несмотря на свой

размах, была совершенно реальна, именно ее потом реа¬

лизовали — с некоторыми дополнениями и изменениями.

Сколько быстрей был бы успех в овладении ядерной энер¬

гией и ядерным оружием, если бы сразу приняли про¬

грамму Курчатова. Но ведь и программа Хлопина, осуще¬

стви оп ее, облегчала дорогу к успеху.
И еще одно. План урановых работ Хлопина требовал

песколышх миллионов рублей, план Курчатова — десятки,

если не сотни миллионов.
Конечно, размах программы Курчатова не может не по¬

ражать. Если бы она была сразу реализована, Советский

Союз имел бы надежные шансы вырваться вперед всех в

урановых работах. Эту обширную программу не приняли,

но ведь и принятая более сдержанная программа Хлопина

тоже не была реализована — нагрянула война и внесла

свои коррективы в научные исследования..,
♦	*
♦
20—26 ноября 1940 г. в Москве была созвана пятая

Всесоюзная конференция по физике атомного ядра. В ней

приняли участие уже более 200 специалистов. На конфе¬

ренции с докладом выступил И. В. Курчатов, который под¬

вел некоторые итоги развития ядерной физики в тот пе¬

риод. И. В. Курчатов говорил о колоссальных технических

возможностях, таящихся в только что открытом явлении

деления ядер урана, намечал основные пути использова¬

ния атомной энергии.
Вначале проблема строения атомного ядра, казалось,

представляла лишь теоретический интерес. Некоторые со¬

трудники Физико-технического института не одобряли ув¬

лечение Курчатова:
—	Наш институт пе зря пазывается физико-техниче¬

ским,— говорили опи, делая ударепие на слове «техниче¬

ский».— Мы должны решать такие проблемы, которые

найдут выход в технику, в промышленность. Выходит, мы

тратим деньги, которые государство нам отпускает, не по

назначению. Ведь работы по изучению атомпого ядра но

будут использовапы на практике.
—	Будут! — резко возражал Курчатов.— Любое круп¬

ное открытие дает своп плоды в практической деятельно¬

сти человека, а уж в атомном ядре наверняка заключены

огромные возможности.
59

Это была последняя предвоенпая копферепция. На ее

Заседаниях было заслушано более 40 докладов. Советская

школа физиков к тому времени успешно выполнила зна¬

чительную часть очень важных исследований, сделала

много открытий и доказала, что способна самостоятельно

решать сложные задачи, стоящие перед ядерной физикой.
Д. Д. Ивапенко предложил протонно-нейтронную мо¬

дель строения атомных ядер.
А. И. Бродский получил тяжелую воду.
J1. А. Арцимович, И. В. Курчатов впервые доказали

захват нейтрона протоном.
И. В. Курчатов, Б. В. Курчатов, JI. П. Русинов и

JI. В. Мысовский открыли ядерную изомерию.
JI. Д. Ландау и Е. М. Лифшиц разработали теорию и

установили уравнение движения магнитного момента.
А. П. Александров и С. Н. Жуков разработали стати¬

стическую теорию прочности.
Л. В. Шубников, Б. Т. Лазарев открыли ядерный пара¬

магнетизм у твердого водорода.
К. Д. Синельников, А. К. Вальтер, А. И. Лейпунский,

Г. Д. Латышев осуществили сооружение крупнейшего в

Европе импульсивного генератора, на котором расщепили

ядро лития.
А. Н. Ахиезер и И. Я. Померанчук предложили теорию

когерентного рассеяния фотонов ядрами.
И. Е. Тамм, И. М. Франк построили теорию эффекта

Вавилова-Черепкова.
Я. И Фрепкель пезависйЬю от Н. Бора и Дж. Уилера

создал капельную модель деления ядер.
Я. Б. Зельдович, 10. Б. Харитон независимо от Л. Сци¬

ларда, 10. Вагнера, Ф. Жолио-Кюри, Э. Ферми обосновали

возможность протекания в уране цеппой ядерной реакции

делепия.
В 1940 г. Г. Н. Флеров и К. А. Петржак открыли само¬

произвольное спонтанное делепие ядер урана-235.
Харитон вместе с Зельдовичем провели расчеты цепной

реакций и определили порядок критической массы —
10	кг. Такое зпачение критической массы говорило о том,

что создание ядерного оружия практически возможно, хо¬

тя советские ученые видели в разбуженных силах атома

прежде всего новый могучий источник энергии.
В «Известиях» от 31 декабря 1940 г. была опублико¬

вана специальная статья «Уран-235» о новом источнике

энергии, в миллионы раз превосходящем все до того су¬

ществовавшие. В этой статье говорилось: «При бомбарди¬
60

ровке пейтропами ядер металла урана происходит необык¬

новенное явление: из каждого разбитого ядра вылетают

новые нейтроны. Опи попадают в свою очередь в ядра ура¬

на, расщепляют их и вновь рождают пейтропы. Процесс

идет как ^лавипа. Он идет сам... Тот уран, о котором идет

речь,— не вообще уран. Это разновидность урана, один

из его «изотопов». Секрет заключается в том, что он

почти ничем не отличается от вообще урана... Выделить

«уран-235» из урана вообще — вот цель...
... Физика стоит перед открытиями, значение которых не¬

измеримо».
В конце 1940 г. И. В. Курчатов составил план иссле¬

дований цепной реакции и направил его в Президиум

АН СССР. В нем оп обрисовал возможное военпое и хо¬

зяйственное значение проблемы получения энергии деле¬

ния, урана. В этом докладе И. В. Курчатов предлагал «по¬

ставить перед правительством вопрос о выделении круп¬

ных средств на «урановую проблему».
История науки мало знает о таком направлении, как

«Харьковский проект». Хотя в Советском Союзе были ос¬

нования именно так именовать сенсационную работу, ко¬

торой занимались в конце 30-х годов молодые ученые из

Харькова. «Неделя» (№ 22, 1990 г.) рпубликовала доку¬

ментальный материал В. Бабаева и Е. Гудкова «Атомная

бомба: «Харьковский проект», в котором рассказывается

о Харьковском физико-техническом институте. Оп был ор¬

ганизован в 1928 г. по инициативе академика А. Ф. Иоф¬

фе, который, в частности, писал в Совнарком Украины, что

этот институт «должен быть связап с промышленностью».

Организация пового центра требовала немалых усилий и

средств, и главную помощь ему оказал Ленинградский фит

зико-технический институт.
С первых дней в харьковских лабораториях начались

широкие исследования свойств атомных ядер, механизма

ядерных реакций. Уже 22 октября 1932 г. «Правда» писа¬

ла: «Украинский физйко-техпический институт в Харько¬

ве... добился первых успехов в разрушении атомного ядра.

10. октября высоковольтпая бригада разрушила ядро ли¬

тии, работы продолжаются».
Среди энтузиастов упомянутой высоковольтной брига¬

ды были ставшие потом крупными учеными К. Д. Синель¬

ников, А. Лейпупский, А. К. Вальтер, Г. Д. Латышев. Ми¬

ровое признание завоевали работавшие в институте фи¬

зики-теоретики во главе с Л. Д. Ландау. Часто бывали

здесь И. В. Курчатов и А. И. Алихаиов.
61

С 1935—1936 гг. Харьковский физико-технический ин¬

ститут стал пополняться молодыми учеными, выпускни¬

ками разных вузов страны. Наряду с фундаментальными

исследованиями харьковские «новобранцы» искали пути

для прикладного использования своей работы, в том числе

в военной области.
К 1940 г. советская ядерпая физика обогатилась но¬

выми результатами. В их числе — осуществленные Я. Б.

Зельдовичем и 10. Б. Харитоном теоретические исследо¬

вания цепной реакции ядер урапа на быстрых нейтронах,

деление урана медленными нейтронами и сформулирован¬

ные ими условия ядерного взрыва. Доказанная учеными

возможность осуществить взрывную ядерную реакцию

урана-235 логически приводила к возможности создания

боеприпаса огромной разрушительной силы. И в октябре
1940	г. в Отдел изобретательства Народного комиссариа¬

та обороны поступило предложение научных сотрудников

ХФТИ В. А. Маслова и В. С. Шпинеля «Об использовании

урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества»,

в котором излагалась идея использования энергии цепной

реакции деления урана. Формула изобретения: «Авиабом¬

ба или иной боеприпас, взрыв которой основан на исполь¬

зовании цепной реакции распада ядра изотопа урана-235

при сверхкритической массе последнего, образуемого сое¬

динением пескольких субкритических масс, отличающих¬

ся тем, что с целью образования в требуемый момент вре¬

мени сверхкритической массы изотопа урана-235 заряд

последнего в бомбе разделен на несколько частей рядом

пепропицаемых для нейтронов перегородок из взрывчато¬

го вещества, например ацетил-серебра, уничтожаемых пу¬

тем взрыва в требуемый момент».
Уровень экспертов, рассматривавших это предложе¬

ние, оказался пе слишком высоким. И оно пошло «путе¬

шествовать по инстанциям». Из Отдела изобретательства

попало в Управление военно-химической защиты НКО

(УВХЗ), откуда его переправили в Научпо-исследователь-

скпй химический институт РККА. А в конце января
1941	г., без какого-либо принципиального рассмотрения,

материал был возвращен в УВХЗ с заключением некоего

профессора Жуховицкого, предлагавшего обратиться с

этим предложением в один из институтов Академии паук

СССР.
Так замкнулся первый круг.
Пока идея Маслова — Шпппеля ходила по пнстапциям,

из Харьковского физтеха в УВХЗ поступило еще два пред¬
62

ложения. Они касались решения технологических проб¬

лем получения изотопа урана-235, необходимого для соз¬

дания ядерного боеприпаса: «О центрифугировании»

(В. А. Маслов и В. С. Шпигель) и «О термоцентрифуги¬

ровании» (Ф. Ф. Ланге и В. А. Маслов). В марте 1941 г.

обе работы передали на экспертное изучение в Радиевый

институт АН СССР. В результате рассмотрения родплось

заключение, написанное академиком В. Г. Хлопиным: «В

настоящее время реакция распада урана эксперименталь¬

но нигде еще не осуществлена, а лишь принципиально

установлена возможность осуществления подобного рода

ценной реакции. Практическое использование этой энер¬

гии является более или менее отдаленной целью, к кото¬

рой должны стремиться ученые. Такие работы усиленно

ведутся в США и в Германии. Ведутся и в СССР, но их

желательно форсировать».
Основываясь на этом заключении, помощник началь¬

ника УВХЗ полковпик Полянский сообщил авторам пред¬

ложений, что ставить вопрос о практическом использова¬

нии атомной энергии непосредственно в Красной Армии

преждевременно. И порекомендовал обратиться со своими

идеями в Спецгруппу АН СССР.
А параллельно первое предложение Маслова — Шпи-

неля проходило второй круг рассмотренпя: один экземп¬

ляр его был направлен в ноябре 1940 г. из Отдела изобре¬

тательства НКО СССР в Бюро изобретений Госплана

СССР, и в феврале 1941 г. эксперты Юшков, Селезнев и

Самойлов в своем заключении порекомендовали авторам

«провести экспериментальную проверку в научно-исследо¬

вательских институтах». При этом опи высказали мнение,

что «возможность получения желаемого результата явля¬

ется сомпительной». А раз так, то Маслову п Шпинелю

было отказано в выдаче авторского свидетельства на изоб¬

ретение. По двум же другим предложениям харьковских

физиков Бюро изобретений Госплана СССР вовсе не дало

заключений.
Ученые не могли смириться с этим. В. А. Маслов об¬

ратился с личным письмом к наркому обороны, просил ор¬

ганизовать спецлабораторию для проведения эксперимен¬

тальных работ по использованию атомной энергии в воеп-

пых целях. Из приемной наркома запросили все тот же

УВХЗ о цепностп этих предложений, на что известный

нам полковник Полянский сообщил «о невозможности ис¬

пользования в РККА предложений Маслова и других».

Больше никаких проверок Наркомат обороны пе проводил.
63

А через несколько месяцев началась война. 11 июля
1941	г. Виктор Алексеевич Маслов был призван в армию

и погиб на фронте. Владимир Семенович Шпинель уехал

с институтом в эвакуацию в Алма-Ату, где занялся ины¬

ми, срочно необходимыми армии работами. Ну а третий

их соавтор, Фриц Фрнцевич Ланге, как «лицо немецкой

национальности», естественно, доверия не вызывал и не

мог доказывать важность выдвинутых им предложений.
Лишь много времени спустя, когда мир узнал о рож¬

дении американской атомной бомбы, когда в газетах по¬

явились слова «Хиросима» и «Нагасаки», Отдел изобре¬

тательства Наркомата обороны решил доложить о рабо¬

тах Маслова — Шнинеля — Ланге главному маршалу ар¬

тиллерии Н. Н. Воронову. По его указанию в декабре

1945 г. эти материалы направили заместителю наркома

боеприпасов генерал-майору Махневу. А в мае следую¬

щего года, то есть через шесть (t) лет после подачи первой

заявки, Отдел изобретений Министерства вооруженных

сил СССР принял решение о выдаче авторских свиде¬

тельств. Так, на имя Маслова и Шпинеля было выдано

свидетельство на изобретение атомной бомбы под наиме¬

нованием «Авиабомба или иной боеприпас», а другие

предложения зарегистрировали как изобретения — «Цент¬

рифуга для разделения изотопов» и «Способ разделения

изотопов центрифугированием».
В рассказанной истории есть горький для нас урок.

Оп в том, как научная мысль в нашей стране, опередив

мировые достижения своего времени, вязнет в болоте бю¬

рократических «рассмотрений» и «согласований», в неком¬

петентных суждениях и косности. А потом мы оказываем¬

ся в роли догоняющих. И догоняем куда более дорогой

ценой.
♦	*
*
К пачалу Великой Отечественной войны с фашистской

Германией советские ученые вплотную подошли к прак¬

тическому решению сложнейшей научной и технической

задачи по высвобождению и использованию ядерной

энергии.
Игорь Васильевич вместе с Алихановым и другими то¬

варищами возбуждали вопрос о том, чтобы работам в этом

направлеппи придать большой размах. Однако тогда не

было ни средств, ни времени, ни доверия к этим пробле¬

мам. По словам академика А. П. Александрова, среди со¬

ветских физиков уже в 1939 г. было ясное попимание зпа-
G4

Фредерик и Ирэн Жолио-Кюри

в своей лаборатории.
Отто Ган — немецкий физик,

лауреат Нобелевской премии,

участник «Уранового проекта»

в Германии.

Группа ученых, принимавших	Альберт Эйнштейн
участие в осуществлении	и президент США
«Манхэттенского проекта».	Франклин Рузвельт.

Второй справа — Р. Оппенгеймер.

И. Сталин, Г. Трумэн и У. Черчилль

на Потсдамской конференции

(1945 г.).

Атомная бомба «Литтл Бой»	Атомная бомба «Фэт Мэн»
(«Малыш»), оборвавшая жизнь	(«Толстяк»), превратившая
десятков тысяч жителей Хиросимы. в груду развалин Нагасаки.

Экипаж «Энолы Гэй»	Эдвард Теллер,
перед атомной бомбардировкой ставший «отцом водородной бомбы»,

Хиросимы.	и Н. Брэдбери.

Генерал Л. Гровс вручает

Р. Оппенгеймеру награду Пентагона.

Хиросимская мадонна.
Хибакуся — человек,

переживший ядерный взрыв.

г

И. В. Курчатов с Ю. Б. Харитоном.

пения проблемы я ряд выполненных учеными теоретиче¬

ских и экспериментальных работ дал возможность

И. В. Курчатову поставить вопрос перед правительством

о возможном военном значении исследований по делению

урана и необходимости их быстрейшего развития, имея

в виду возможное стремление фашистской Германии соз¬

дать ядерцое оружие.
Военное значение работ по урану становилось все бо¬

лее очевидным. Ознакомившись с выводами Я. Зельдови¬

ча и 10. Харитона, директор Института химической фи¬

зики академик Н. Семенов также обратился в вышестоя¬

щий наркомат с предложением об организации работ по

созданию оружия фантастической силы.
Но нет пророков в своем отечестве.
МАНХЭТТЕНСКИЙ ПРОЕКТ
После вступления США в войну программа создания

атомной бомбы перешла из стадии научных исследований

в стадию разработок. В «Истории проекта», которую Ко-

нант писал в 1943 г., он отмечает: «18 декабря в стране

царило возбуждение — девять дней, как страна находи¬

лась в состоянии войны. Вопрос о расширении работ по

программе S-1 был окончательно решен. Господствовали

энтузиазм и оптимизм».
Руководители проектов, чтобы не проропить ни слова
о	тех таинственных работах, которыми они занимались,

стали пользоваться кодированным языком. Так, напри¬

мер, плутоний был назван «медью», уран-235 — «магни¬

ем», а для урана в целом было специально придумано бес¬

смысленное английское название «Тыоб эллойс» (трубный

сплав).
Для дальнейшего планирования работ по урановой

программе большое значение имели два вывода, сделапные

Бушем: во-первых, опасность создания атомных бомб фа¬

шистской Германией для применения их в нынешней вой¬

не достаточно велика, чтобы оправдать огромные усилия,

необходимые для их разработки, и во-вторых, Урановая

секция не выполняет возложенных на нее функций.
Секция S-1 была реорганизована. В нее вошли: пред¬

ставитель В. Буша Дж. Конант, председатель JI. Бриггс,

заместитель председателя Дж. Пеграм, ответственные за

выполнение программы А. Комптон, Э. Лоуренс, Г. Юри,

председатель Бюро технического планирования Э. Мерфи,
4	А. Ц. Иойрыш
65

консультант по технике Г. Вепсель, члепы С. Ллисои,

Дж. Бимс, Г. Брейт, Э. Кондон и Г. Смит.
В результате реорганизации руководство работами

было сосредоточено в руках небольшой группы, в которую

входили Буш, Конант, Бриггс, Комптон, Юри, Лоуренс и

Мерфи, Причем Комптон, Лоуренс, Юри и Мерфи отвеча-

ли только за свои разделы программы.
Буш, Конант, Лоуренс, Комптон, не говоря уже о фи-

зиках-эмигрантах, постоянно высказывали тревогу по по¬

воду возможного создания немцами атомной бомбы. «Воз¬

можно, что мы соревнуемся в скорейшей реализации,—

писал Буш 9 марта 1942 г. Франклину Рузвельту,—но

если это так, то у меня нет никаких сведений о состоя¬

нии этой программы у противника и я не предпринимал

никаких конкретных шагов для их получения». В докладе,

приложенном к письму Буша, он писал: «...современная

точка зрения такова, что возможно полезное использова¬

ние и что это будет пметь очень важное значение и мо¬

жет стать решающим фактором, от которого будет зави¬

сеть ход войны. Верно также и то, что если противник по¬

лучил результаты первым, то последствия будут чрез¬

вычайно серьезными. Если приложить все силы, то по

паилучшим расчетам работа может быть завершена в

1944 г.»
Рузвельт ответил через два дня: «Я полагаю, что все

это следует активизировать, не только то, что касается

разработок, но и все, что связано со временем. В этом вся

суть». Лимитирующим фактором в разработке атомной

бомбы становилось время.
17	июня 1942 г. Буш представил президенту доклад,

в котором изложил план расширения проекта по созда¬

нию атомной бомбы. В докладе содержались следующие

ноложепия:
1.	Несколько килограммов урана-235 или плутония-239

представляют собой взрывчатку, эквивалентную по мощи

нескольким тысячам тонн обычных взрывчатых веществ.

Такую бомбу можно взрывать в нужный момент.
2.	Существует четыре практически осуществимых ме¬

тода получения делящихся веществ: электромагнитное

разделение урана, диффузионное разделение урана, раз¬

деление урана на центрифугах с получением делящегося

изотопа урана-235, а также получение плутония-239 с по¬

мощью ценной реакции. Нельзя определенно утверждать,

что- какой-то один из этих методов окажется лучше дру¬

гих.
66

3.	Можпо проектировать н строить довольно крупные

промышленные установки.
4.	При наличии фондов и прерогатив программу дей¬

ствий, по-видимому, необходимо начать по возможности

скорее, чтобы она приобрела военное значение.
В докладе Буша Рузвельту от 17 июня Буш предложил

разделить работу по разработке и окончательному произ¬

водству бомбы между Управлением научных исследований

и разработок и командованием инженерных войск армии

США, передав армии строительство и эксплуатацию заво¬

дов. Рузвельт поставил на сопроводительном письме Буша

визу «Одобряю. Ф. Д. Р.».
Одобренные президентом материалы были возвращены

Бушу. Рузвельт отдал приказ немедленно начать работы

по созданию атомной бомбы.
Летом 1942 г. проект был передан в ведение армии.
18	июля 1942 г. полковник Дж. Маршалл получил указа¬

ние для выполнения специальной работы образовать но¬

вый округ инженерных войск, для чего предстояло прове¬

сти огромный комплекс организационных мероприятий, ис¬

следовательских и промышленных работ. Всему этому

придаются кадры ученых, лабораторий, промышленные ус-

танрвки, разведывательные органы.
Округ был официально учрежден 13 августа 1942 г. и

пазван Манхэттенским. Работа, которая здесь проводилась,

в целях секретности была названа Проектом ДСМ (раз¬

работка заменяющих материалов).
Маршалл выбрал в качестве генерального подрядчика

работ, связанных с созданием атомной бомбы, бостонскую

инженерно-строительную фирму «Стоун энд Уэбстер».
Руководителем проекта был назначен 46-летний бри¬

гадный генерал инженерных войск Л. Гровс, не имевший

ничего общего с ядерной физикой. Он хорошо разбирался

в строительных работах, промышленных проблемах, про¬

изводственных графиках, финансовых вопросах, знал мир

промышленных дельцов. Его крутой нрав был известен

30-тысячной армии мобилизованных рабочих — строителей

армейских казарм и здания военного ведомства — Пента¬

гона.
Это был типичный представитель когорты «надзи¬

рателей в погонах», которрх американское правительство

наделяло чрезвычайными полномочиями и назначало на

посты руководителей различных учреждений «Манхэттен¬

ского проекта». Он не имел опыта общения с учеными, на¬

званными им в речи, с которой он выступил в Лос-Аламо¬
67

се через несколько месяцев после назначения, «дорогова¬

тыми чокнутыми котелками».
Гровс одновременно уважал и презирал ученых. «Ве¬

личайшая банда примадонн^собранная в одном месте»,—

говорил он о них. Ученые в свою очередь прозвали толстя¬

ка генерала Грушей. А Раби величал его не иначе как

Прирожденным Некстати.
Заместителями JI. Гровса были назначены генерал

Т. Фарелл и полковник К. Николс.
«Огромный волк-одиночка» — так описывает Гровса

один из его подчиненных. Другой, непосредственным на¬

чальником которого был Гровс (К. Николс), вспоминает

Гровса так:
«Самый большой сукин сын, которого я когда-либо

встречал в своей жизни, но в то же время один из самых

споссгбных людей. Превыше всего он ставит собственную

персону и обладает неиссякаемой энергией. Он был круп¬

ным мужчиной, тяжелым мужчиной, но никогда не ка¬

зался усталым. Всегда был абсолютно убежден в правиль¬

ности своих решений и абсолютно безжалостен в поисках

подхода к проблеме, когда ее нужно решить. Но работать

на него было удовольствием в том смысле, что никогда не

надо было беспокоиться о принятии решений или о том,

что это означает. На самом деле я часто думал, что, если

бы я начал все делать спова, я бы предпочел, чтобы моим

начальником был Гровс. Я, как и все другие, ненавидел

его цаглость, но мы все же уживались».
Генерал Гровс предложил Р. Оппепгеймеру возглавить

работы по созданию атомной бомбы.
Вот как описывает своеобразную внешность ученого

тогдашний его друг и почитатель профессор из Беркли и

переводчик французской литературы Хаакон Шевалье:
«(Оппепгеймер) был высокого роста, нервный й сосре¬

доточенный, и передвигался он странной походкой, похо¬

жей на трусцу, сильно размахивая при этом руками и рас¬

качивая бедрами, голова его всегда была наклонена не¬

сколько набок, а одно плечо поднято выше другого. Однако

больше всего поражала голова: ореол клочковатых вью¬

щихся редких волос черного цвета, тонкий заострепный

hoq и в особенности глаза, удивительно .синие, необычно

глубокие и внимательные, и при этом излучающие добро¬

желательность, которая совершенно обезоруживала. Он

был похож на молодого Эйнштейна, и в то же время па

переростка-мальчнка из церковного хора».
«То, что Оппенгеймер стапет директором (новой лабс-
68

раторпи), не было очевидным,—отмечает Бете. Ведь он

не имел опыта в руководстве большой группой людей. Эта

лаборатория прежде всего была нацелена на эксперимен¬

тальную и техническую работу, а Оппенгеймер был тео¬

ретиком». Хуже того, у пего не было Нобелевской премии,

способной поднять его авторитет в глазах руководителей

проекта, которые все были Нобелевскими лауреатами.

Здесь был также и факт, который Гровс называл «пят¬

нышком».
Из досье Гровс знал, что Оппенгеймер жепился на быв¬

шей коммунистке, участвовал в различных начинаниях,

рукбводимых коммунистами, и состоял в прокоммунисти¬

ческих организациях. Несмотря на это, Гровс был убеж¬

ден, что Оппенгеймер необходим для успеха. .Поэтому он

паперекор строгим правилам, соблюдавшимся его службой

безопасности, дал следующее письменное распоряжение:
Военный департамент

Главного управления

инженерных войск

Вашингтон, 20 июля 1943 г.
Субъект: Юлиус Роберт Оппенгеймер

Адресат: главный инженер Манхэттен

Дистрикт: Управление инженерных войск —
Отделение — Нью-Йорк.
В соответствии с моими устными указаниями от 15 ию¬

ля желательно, чтобы допуск к работе Юлиусу Роберту

Оппенгеймеру был выдан без задержки независимо от той

информации, которой вы располагаете. Оппенгеймер аб¬

солютно необходим для проекта.
Подпись: Jl. Р. Гровс, бригадный

генерал инженерных войск
Тем не менее агенты службы безопасности продолжали

вести тщательное расследование и установили жесткий

надзор и постоянную слежку за Оппенгеймером. 6 сентяб¬

ря 1943 г. полковник Пуш в письменном отчете отмечал,

что его служба «продолжает считать, что Оппенгеймеру

нельзя оказывать полного доверия, поскольку его предан¬

ность родине относительна. Можно полагать, что единст¬

венная абсолютная лояльность, на которую он способен,

относится исключительно к науке...».
Р. Оппенгеймер еще в 1939 г. занимался ураном и ин¬

тересовался проблемой создания бомбы. Его большим до-
69

стоннством было то, что on как физик обладал глубокими

и разносторонними знаниями: он знал все известное в то

время о расщеплении урана и предвидел дальнейшие от¬

крытия и возможную связь между ними.
Первой задачей Оппенгеймера было комплектование

научного коллектива. Это оказалось нелегким делом. Он

лично говорил с людьми, пускал в ход всю силу своего

обаяния. Начал он с того, что собрал небольшую группу

физнков-теоретиков, которых он шутливо называл «свети¬

лами». Их задача была пролить свет на то, какой должпа

быть реальная конструкция атомной бомбы.
Бете, профессор физики в Корнеллском университете,

не хотел присоединяться к работам по проекту создания

атомной бомбы, так как сомневался в его осуществимости.

Одпако Бете стоял во главе списка светил, которых хотел

привлечь Оппенгеймер. К тому времени этот физик из

Корнеллского университета заявил о себе как первокласс¬

ный теоретик. Его наиболее выдающимся вкладом в нау¬

ку, за который он в 1987 г. получил Нобелевскую премию

по физике, было объяснение процесса производства энер¬

гии па звездах, определение цикла термоядерных реакций

с участием водорода, азота и кислорода, которые, катали¬

зируются углеродом и заканчиваются образованием гелия.

Среди других важпых работ Бете, выполненных в 30-х го¬

дах, он был осповпым автором трех больших обзорных ста¬

тей по ядерной физике, что явилось первым всесторонним

обзором в данной области. Вместе с тем эти три автори¬

тетные работы шутливо называли «Библией Бете».
Бете хотел помочь бороться с нацизмом. «После паде¬

ния Франции,—говорил оп,— я страстно хотел сделать

что-либо, чтобы внести свой вклад в борьбу». Он начал с

того, что создал основную теорию пробивания брони. По

рекомендации Теодора фон Кармана, которого оп консуль¬

тировал в Калифорнийском технологическом институте, он

и Теллер в 1940 г. расширили и сделали более ясной тео¬

рию ударной волны. В 1942 г. оп стал работать над рада¬

ром. Здесь и нашел его Оппенгеймер. Оппенгеймер рас¬

крыл свой план JI. А. Дабриджу, директору радиационной

лаборатории, затем настроил американского учепого Джо¬

на X. Ван Флека, профессора физики Гарвардского уни¬

верситета, на то, чтобы тот попытался уговорить Бете.
Ван Флек организовал встречу с Бете и помог убедить

его в необходимости участия в этой работе. Зарапее до¬

говоренным сигналом для Оппенгеймера должна была

стать дешевая стандартная телеграмма, с текстом нечто
70

вр(?де «Не забывайте чистить зубы». Оппенгеймер пригла¬

сил также в эту груипу Теллера.
Другими «светилами», завербованпыми для проведе¬

ния научных исследований в этот печальный период, бы¬

ли: Ban Флек; теоретик из Стэнфордского университета

Феликс Блох; бывший студент Оппенгеймера/с которым

оп тесно сотрудничал, Роберт Сербер; молодой теоретик

пз Ипдиапы Эмиль Конопипский и два ассистента, закон¬

чивших докторантуру. Ученым предоставляли возмож¬

ность работать на грандиозном предприятии, среди не¬

сравнимого по своему уровню научного коллектива. Оп¬

пенгеймер сумел заразить всех своей страстной увлечен¬

ностью.
23 сентября 1942 г. состоялось совещание лиц, назна¬

ченных Рузвельтом для выработки общей политики в осу¬

ществлении проекта. На совещании присутствовали воен-

пый министр Г. Стимсон, пачальпик генерального штаба

генерал Дж. Маршалл, Дж. Конант, доктор В. Буш, гене¬

рал-майор Б. Сомервелл, геперал-майор В. Стайер и бри¬

гадный генерал J1. Гровс. Был создан Комитет военной

политики, состоявший из Буша (председатель), Конанта,

Стайера и контр-адмирала Парнелла. Гепералу Гровсу

было поручено присутствовать на заседаниях комитета и

действовать в качестве уполномоченного по осуществле¬

нию намечеппой политики.
Все руководящие посты в учреждениях, запятых вы¬

полнением атомного проекта, с самого начала его осуще¬

ствления были отданы представителям финансовых групп

Моргана, Дюпо н а г_Ро кф е л л е р а, Меллона.
В США выросли большие «атомные» города. В долине

реки Теннесси возник город Ок-Ридж с 79 тыс. жителей.

На предприятиях этого города из урановой руды получали

урап-235 — заряд для атомной бомбы. В бесплодной уны¬

лой пустыне на южном берегу реки Колумбия появился

город Хэнфорд, где уран-238 превращали в другое ядерное

взрывчатое вещество — плутоний.
При выборе участков для строительства заводов и ла¬

бораторий руководствовались в первую очередь сообра¬

жениями секретности, что создавало особые трудности при

поисках участка для лабораторий, где должпы были про¬

водиться исследования, связанные с создапием бомбы.

Решено было строить лабораторию в уедипенпом мосте.

В ноябре 1942 г. для постройки был выбран участок в Лос-

Аламосе (штат Нью-Мексико), расположенный па плато

недалеко от Санта-Фе. Преимущество этого места состоя¬
71

ло в наличии большой площади для проведения испы¬

таний.
Выбор Лос-Аламоса был идеей Оппепгеймера. Генерал

Гровс не хотел, чтобы ученые знали слишком много под¬

робностей об атомной бомбе. Ввиду секретности им пред¬

стояло работать небольшими группами, и лишь по от¬

дельным проектам. Однако Оппи знал, что таким образом

нельзя добиться настоящего творчества в науке. Оп насто¬

ял на том, чтобы самые выдающиеся ученые работали в

одном месте и обменивались между собой своими зна¬

ниями.
Гровс и Оппенгеймер заключили компромисс: они до¬

говорились вести работы в полностью изолированном от

внешнего мира месте, в большой удаленности от самых

известных университетов США. Выбор пал на фермер¬

ский интернат для мальчиков к северу от Санта-Фе.
Единственное здание — Лос-Аламосской школы — на¬

ходилось па краю плато, на высоте около 2200 м. Позади

пего простирались сосновые леса, луга, вздымались вы¬

сокие горы; перед ним плато неожиданно обрывалось, и

открывался вид на долину реки Рис-Гранде. Долина была

почти пустынной, только вдоль реки тянулась плодород¬

ная полоска земли, на которой изредка встречались ип-

дейские поселки. Линия горизонта за долцной прерыва¬

лась горной цепью. Плато было изрезано глубокими каньо¬

нами, где со временем расположились специальные лабо¬

ратории.
За два года в пустыне вырос странпый город. Его не

было на. карте, в нем все повиновалось военным законам,

большая часть его обитателей носила придуманпые име¬

ла. Масштаб строительства и исследований оказался

столь велик, что обогнал все исходные гипотезы генерала

Гровса и других руководителей. В частности, генерал

предполагал, что в Лос-Аламосской лаборатории будут

работать человек триста. Но уже через два года население

этого необычного городка достигло шести тысяч.
Уже в первые месяцы 1943 г. на плато стали подни¬

маться корпуса лабораторий, туда завозили установки, ап¬

паратуру, реактивы, мебель. Научные работники жили в

виллах в окрестностях Саита-Фе. Утром автобусы достав¬

ляли их в Лос-Аламос. Если кто-нибудь опаздывал на ав¬

тобус, он должен был дожидаться следующего дня, так

как добраться было не на чем.
В Лос-Аламосе были построены десятки лаборатории,

в которых занимались проблемами собственно бомбы, се
72

конструкции, расчетом критической массы и способами

взрыва.
На плато непрерывным потоком стали приезжать фи¬

зики, химики, инженеры и техники, чтобы работать в го¬

роде, офицеры и солдаты всех рангов и всех родов войск,

чтобы управлять ими. Тысячи людей других специально¬

стей — врачи, строители, ремонтные рабочие, повара, по¬

жарные — приехали обслуживать город. Все они прибыли

из разных мест в одиночку и группами, с мужьями, же¬

нами и, выезжая из Санта-Фе, сразу же попадали в уди¬

вительную страну гор и плоскогорий, яркого, словно от¬

полированного, неба.
Манхэттенский инженерный округ был отнесен к высо¬

кой категории по снабжению всем необходимым. Щедро

финансируемый, он рос как на дрожжах. Спешно поды¬

скивались земельные участки для новых предприятий и

лабораторий.
«Манхэттенский проект» состоял из нескольких под¬

проектов, которыми руководили ученые-физики. Р. Оппен¬

геймер был главой Лос-Аламосской научной лаборатории.

Э. Лоуренс заведовал лабораторией радиации Калифор¬

нийского университета, названной впоследствии его име¬

нем. Там совершенствовался электромагнитный метод раз¬

деления изотопов урана: лаборатория служила опытным

заводом для громадного предприятия «У-12» в Ок-Рйдже,

где была получена основная масса урана, взорванного над

Хиросимой. Г. Юри и Дж. Даннинг руководили проектом

Колумбийского университета, целью которого было созда¬

ние завода газодиффузионного разделения изотопов ура¬

на-235 в Ок-Ридже. А. Комптон, Э. Ферми, Ю. Вигнер и

другие, управляя сначала Металлургической лаборатори¬

ей Чикагского университета, а затем лабораторией «Х-10»

в Ок-Ридже, заложили осповы для конструирования и по¬

стройки больших промышленных реакторов в Хэнфорде

(штат Вашингтон). В этих реакторах был получен плуто¬

ний для бомбы, сброшенной-на Нагасаки п испытанной в

Аламогордо.
Проблема привлечения нужных людей в Манхэттен¬

ский инженерпый округ была довольно сложной. Кадры

научных работников страны использовались на других

важных оборонных работах. Помогло то обстоятельство,

что, спасаясь от фашистского террора, преследований лиц

неарийского происхождения, многие выдающиеся ученые

пынуждены были эмигрировать на Американский кон-

тппент.
73

К осепи 1942 г. почти полностью были преодолены про¬

изводственные барьеры па пути к ценной реакции: физи¬

ки получили в свое распоряжение достаточное количество

чистых материалов — графита, урана и окиси урана. Ста¬

ло ясно, что вскоре можно будет построить ядериый котел

и получить самоподдерживающуюся цепную реакцию.
Первоначально было решено строить котел в Аргопп-

ском лесу, но строительство здания задерживалось. Тогда

Ферми предложил строить котел под западными трибуна¬

ми стадиона «Стаггфилд» Чикагского университета.
—	Тут мы многих подвергаем риску,—запротестовал

Комптон.— Зона, располойченная за стадионом, плотно за¬

селена. При возможпом взрыве или даже при заурядпой

аварии может произойти радиоактивпое заражение мест¬

ности, будет чудовищный переполох.
—	Это исключено,— заключил Ферми.— Все вычисле¬

ния сделаны с большим коэффициентом безопасности. Это

место выбрано мною как максимально удобное. Здесь лег¬

ко проводить погрузочно-разгрузочные работы.
Сооружение котла началось 16 ноября. Жители этого

района Чикаго наблюдали необычайное оживление на тер¬

ритории стадиона. К воротам, ведущим к западным трибу¬

нам, один за другим подкатывали машины с грузом. Мно¬

гочисленная охрана, выставленная вокруг стадиона, не

разрешала даже приблизиться к его ограде. За оградой в

строжайшей тайне велась какая-то таинственная работа, о

которой знали очень немногие. Даже жена Ферми Лаура

пе знала, что происходило в лаборатории, носившей про¬

заическое название «Металлургическая» (в ней, между

прочим, не было ни одного металлурга).
—	Говорят, вы работаете над лечением рака? — спра¬

шивала Лаура мужа, усталого и черного от графитовой н

урановой пыли.
—	Правда? — спросил Ферми.
—	Говорят, что дома поблизости от Вест-Стэдс сотря¬

саются от грохота той машины, которую вы, физики, по¬

строили? — спрашивала Лаура.
.— Разве? — отвечал Энрико...
Один из друзей рассказал Лауре, что он в Металлурги¬

ческой лаборатории видел гигантскую стену из графито¬

вых блоков. Лаура рассказала об этом мужу. Энрико сра¬

зу помрачнел:
—	Тебе нужно как можно скорее забыть об этом,— ска¬

зал он.
На территории стадиона, под западными трибунами, в
74

помещении теннисного .корта, Ферми вместе с группой

ученых готовил необычайпый и опаснейший экспери¬

мент — осуществление первой в мире контролируемой цеп¬

ной реакции деления ядер урапа.
В ящиках, которые привозили грузовики, лежали боль¬

шие бруски черного материала. Это был графит. Груда

ящиков из-под графита росла, и вместе с ней росло со¬

оружение на площадке теннисного корта.
Физики работали круглосуточно, в несколько смен. На

сооружение реактора пошло около 46 т урана и около

385 т графита. Сборка котла осуществлялась по общему

плану, детально проработанных чертежей не было.
Согласно плану, котлу была придапа форма эллипсои¬

да. Для эффективного использования урапа нужно было

располагать более чистое топливо как можно ближе к

центру. Вся конструкция была заключепа в деревянную

раму.
Укладку каждого нового слоя котла пачиналп после

анализа уже полученных результатов. В графитовых кир¬

пичах па строго определенном расстоянии одно от другого

высверливали отверстия, куда помещались бруски урана.

Графитовое сооружение было, как батон с изюмом, пачп-

пеио небольшими брусками урапа. Сверху вниз через всю

графитовую кладку проходило несколько каналов. В ка-

палах располагались бронзовые стержни, покрытые кад¬

мием. Кадмий поглощает нейтроны, и стержни служили

для них ловушкой. К концу ноября измерения показали,

что после укладки 57-го слоя масса станет критической.
1	декабря 1942 г. все было готово к испытанию, Koto-

рое должно было впервые продемонстрировать самопод-

держпвающуюся цепную реакцию.
В ночь на 2 декабря ученые под руководством Ферми

работали, не отдыхая ни минуты. Все устали. Утром на¬

чали испытание, по к обеду критичность еще не была до¬

стигнута. Верный своему характеру, Ферми объявил пере¬

рыв на обед...
Наконец все снова заняли свои места. Ферми, как ад¬

мирал, командовал с самого высокого места (его так и про¬

звали Адмиралом). Кадмиевые стержнп начали медленно

извлекать из котла. Все следили за приборами. Вот извле¬

чены уже все стержнп, кроме одного. Ферми приказал

своему помощнику Дж. Вейлю выдвинуть последний конт¬

рольный стержень.
—	Это должно привести все в действие,—сказал Фер¬

ми Комптону, стоявшему рядом с ним па балконе пад ре¬
75

акторам. Взгляды всех приковапы к приборам. Еще пе-

миого, еще... И вдруг чуть заметно дрогнули стрелки при¬

боров. Послышалось щелканье счетчиков. Еще немного

поднят стержень — стрелки приборов отклонились силь¬

нее, счетчики нейтронов защелкали чаще. Стержень про¬

должали поднимать. Счетчики нейтропов защелкали с ог¬

ромной скоростью.
Прошлп четыре папряжеппые минуты. Ферми, быстро

производивший расчеты на логарифмической линейке, вы¬

глядел спокойным, даже задумчивым.
Нейтроны создавали нейтроны.
По чикагскому времепи было 15 ч 25 мин. Движущий¬

ся грифель самЗписца, фиксирующий все происходящее

внутри атомпого реактора, поднимался все выше и выше,

вычерчивая прямую вертикальную линию. Это означало,

что впутри реактора идет цепная реакция.
—	Реакция самопроизвольная,— раздался голос Ферми

среди громкого щелканья нейтронных счетчиков. Его на¬

пряженное и усталое лицо расплылось в широкую улыбку.
«Атомному огню» разрешили гореть 28 мин. Затем

Ферми дал сигнал, и «огонь» был погашен. Человек осво¬

бодил энергию атомного ядра и доказал, что может ее

контролировать.
Эксперимент 2 декабря был важной вехой на пути к

овладению атомной энергией. Осуществилась цепная ре¬

акция деления ядер урана. Цеппая реакция перестала

быть фантазией* Их чувства описывает Юджин Вигнер:
«Никакого особенно яркого зрелища не произошло. Ни¬

что не двигалось, и сам реактор пе издавал никаких зву¬

ков. Тем не менее, когда стержпи были вставлены обрат¬

но и щелчки затихли, мы внезаппо почувствовали облег¬

чение, так как каждый из нас понимал язык счетчика.

Хотя мы предвидели успех эксперимента, его достижение

произвело на нас сильное воздействие. В течение какого-

то времени мы знали, что близки к тому, чтобы освободить

гиганта, и все же не могли избежать чувства страха пе¬

ред чем-то неведомым, когда поняли, что мы это на самом

деле сделали. Мы чувствовали себя так, как чувствует

себя, я полагаю, каждый, совершивший нечто такое, что,

как ему известно, будет иметь очень далеко идущие по¬

следствия, которые невозможно предвидеть».
За несколько месяцев до этого, видя, что импорт италь¬

янского вина в результате войны прекращается, Вигнер

обошел винные магазины Чикаго в поисках бутылки

«Кьянти» — вина для торжественных случаев. Он препод¬
76

нес ее в этот момент в коричневой картопной коробке Фер¬

ми. Уоттенберг вспоминает*: «Всем налили понемногу в

бумажные стаканчики, и мы безмолвно выпили, глядя на

Ферми. Кто-то предложил Ферми расписаться па соломен¬

ной обертке бутылки. Когда он это сделал, он передал

бутылку по кругу, и мы все на ней расписались».
Этим же вечером Комптон позвонил Конанту и объя¬

вил ему:
—	Представь себе, Джим, итальянский мореплаватель

только что высадился в Новом Свете. Земля оказалась не

столь большой, как он предполагал, в результате чего он

прибыл в место назпачепия раньше, чем ожидалось.
—	Да что ты! — сказал Конант.— И туземцы были лю¬

безными?
—	Да. Никто не пострадал, и все в восторге.
На месте проведения эксперимента лыне установлена

бронзовая скульптура.
Физики любят мыслить, оперируя цифрами. После это¬

го эксперимента можно было сделать такой подсчет: один

атом угля* дает энергию 2—3 электрон-вольта, а один

расщепленный атом урана-235 — 200 млн электрон-

вольт. Разница внушительная! Открыт огромный источник

энергии!
После опытов Ферми стало ясно, что атомное ору¬

жие—реальность. Лео Сцилард был вместе с Ферми соз¬

дателем успеха, достигнутого в этот холодный декабрьский

день, о котором он первым мечтал один в хмурое сентябрь¬

ское утро в другой стране много лет назад. Сцилард думал

раньше, что открытие атомной энергии отвлечет людей от

исследований для военньйс целей и позволит людям ото¬

рваться от тесной земли и подняться в космос. Теперь он

попял, что задолго до массового выхода людей в космос

атомная энергия значительно увеличит потери в случае

войны и вселит в человечество страх. Он расстроенно мор¬

гал глазами за своими очками. Это было концом начала и

вполне могло стать началом конца. «Когда толпа разош¬

лась, Ферми и я остались одни. Мы пожали друг другу

руки, и я сказал, что мне представляется, что этот день —
2	декабря 1942 г.— войдет в историю человечества как

черный день».
Все работы по создапию атомной бомбы протекали в

обстановке абсолютной секретности.
Исторический опыт убеждает, что во всякой конкурент-
77

иой борьбе всегда была и остается сегодня завеса скрыт¬

ности и намеренное введение своих противников в за¬

блуждение как условие в достижении будущей победы

над ними. Использование научно-технического прогрес¬

са, технологии производства для создания новых видов

вооружения всегда проводило в глубокой тайне. Вла¬

дея монополией на такую тайну, а значит, и предпоч¬

тительными позициями в данной области, производи¬

тель всегда предпринимал все от него зависящее для

обеспечения скрытности вплоть до появления нового

оружия.
В ходе второй мировой войны скрытность при создапии

нового вооружения и введение противников в заблужде¬

ние были возведены в ранг государственной политики.

В США функционировала целая система специальных ор¬

ганов, наделенных значительными полномочиями. Вся дея¬

тельность координировалась из единого центра, подчинен¬

ного главам государств и правительств. Принимались спе¬

циальные меры законодательного, административного и

экономического характера, направленные на обеспеченпе

скрытности.
Очень немногие знали о том, что скрывается за выве¬

ской «Манхэттенского проекта». Даже госдепартамент

США до начала Ялтинской конференции в феврале 1945 г.

ничего не энал о проекте создания атомной бомбы. О це¬

лях проекта не было известно и Объединенному комитету

начальников штабов.
«Манхэттенский проект», имел свою полицию, контр¬

разведку, систему связи, склады, поселки, заводы, лабора¬

тории, свой колоссальный бюджет. По размаху работ и

размерам капиталовложений он был самым крупным науч¬

ным центром в мире.
В США засекретили даже опубликованные ранее книги

и статьп, где говорилось о возможности создания атомной

бомбы. Так, из всех библиотек США были изъяты номера

газет «Нью-Йорк тайме» и «Сатерди нвнинг пост» со ста¬

тьями У. Лоуренса, в которых рассказывалось об атомной

бомбе. Был отдан приказ записывать фамилию каждого,

кто интересовался этими номерами газет, и ФБР затем вы¬

ясняло его личность.
Известен курьез, который произошел с американским

писателем-фантастом Р. Хайнлайном. В 1941 г. в повести

«Злосчастное решение» он изобразил, как американцы соз¬

дадут нз урана-235 бомбу и сбросят ее в конце войны на

крупный город противника. Изображенное было столь по¬
78

хоже на действительность, что писатель был привлечен к

ответственности, за разглашение тайны.
Вот еще одип пример такой прозорливости. В Англии

Роберт Эдвардс в начале 1943 г., почти за три года до Хи¬

росимы, предупредил о том, что США готовятся сбросить

атомпую бомбу. Написанный им тогда тридцатистранич-

ный памфлет «Война против народов» был издан сравни¬

тельно большим тиражом — около 40 тысяч экземпляров,

сейчас он стал библиографической редкостью.
Никто не мог тогда предполагать, что страшное,. еще

неведомое оружие вот-вот будет готово. Роберт Эдвардс

предостерегал* «В Германии, Америке и в меньшей сте¬

пени в Британии ведущие ученые заняты проблемой ис¬

пользования атомной энергии для создания разрушитель¬

ного оружия в этой или будущей войнах. Поиск урана-235,

таящего в себе неведомую силу, угрожает возможностью

такого опустошительного ужаса и разрушения, что челове¬

ческое воображение просто не в состоянии себе даже пред¬

ставить, что может произойти после использования хо¬

тя бы одной-единственной бомбы с урановой атомной на¬

чинкой...
Если бы она взорвалась в центре Лондона, Берлина,

Токио йлп Нью-Йорка, размышлял тогда автор памфлета,

был бы уничтожен буквально весь город. Коль скоро ее

гигаптская разрушительная сила сможет быть использо¬

вана в военных целях, это приведет ‘к уничтожению всей

культуры, бто будет означать самоубийство рода челове¬

ческого, превратит мир в дымящееся пепелище».
Сейчас, в наши дни эта оценка общепринята, она пре¬

вратилась в политическую аксиому. Ее оспаривают лишь

маньяки, предполагающие, что в ядерной войне могут

быть «победители» и «побежденные». Для 1943 г. Роберт

Эдвардс проявил удивительную прозорливость и политиче¬

скую дальновидность.
Как же он пришел к своему выводу? На основе чего?
Вот ответ Р. Эдвардса:
—	Я вел тогда колонку новостей профсоюзной жизни

США в журнале «Соушелист лидер». И однажды, про¬

сматривая американскую печать, натолкнулся на краткое

упоминание о какой-то забастовке в штате Колорадо, где

добывали руду, называемую урановой. Ничего подобного

мне раньше читать не доводилось. Заинтересовался. Полез

в справочники и специальную литературу. Поработал из¬

рядно, прежде чем все, как говорится, улеглось по полоч¬

кам. Тогда я и написал памфлет-предупреждение. Цензу¬
79

ра, кстати, пе хотела пропускать его в начать, но ев уда¬

лось обойти.
В июне 1943 г. геперал-майор Дж. Стропг, начальник

управления армейской разведки, посетил Н. Р. Говарда,

ведавшего вопросами цензуры, вкратце информировал его

об исследованиях, относящихся к созданию атомного ору¬

жия, и спросил, каким образом можно помешать газетам

говорить об атомных промышленных установках. Говард

предложил направить директорам газет циркуляр, требую¬

щий соблюдения молчания и по этому вопросу.
—	Какому числу людей потребуется отправить этот

циркуляр? — спросил Стронг.
—	О! Примерно двадцати пяти тысячам,— ответил Го¬

вард.
Эта цифра ошеломила генерала, поскольку в тот мо¬

мент об этом более пли менее в курсе дела было только

500 человек.
Тогда оба собеседника пришли к компромиссу: газетам

предписывалось никогда не упоминать о проводимых в

США экспериментах, имеющих отношение к девяти раз¬

личным материалам. Одним из них был уран; восемь дру¬

гих не имели никакого значения для решения атомной

проблемы.
Каждая операция в общем цикле работ была построена

на принципе изолированности. Каждый работник знал

только те детали проекта, которые касались непосредст¬

венно его работы. Даже в случае крайней необходимости

для обмена информацией между разными отделами требо¬

валось особое разрешение.
Для Лос-Аламосской лаборатории сделали исключение.

В ее библиотеке появились отчеты из других отделов и ла¬

бораторий, а с переводом в Лос-Аламос ученых из других

подразделений поступило много новой ценной информа¬

ции. Правда, за доступ к информации ученые заплатили

ограничением личной свободы: с самого начала лаборато¬

рия была окружена оградой и охрана пропускала туда

только лиц, имевших разрешение. Еще одна ограда окру¬

жала весь городок. При входе и выходе проводилась про¬

верка. На любые поездки требовалось разрешение. За

каждым работавшим велось тщательное наблюдение. За

пределами «У» (кодовое обозначение Лос-Аламоса) веду¬

щих физиков окружают телохранители — якобы для того,

чтобы уберечь их от похищения германскими агентами.

Иммигрантам (а именно они составляют большую часть

научных кадров) категорически было запрещено разгова¬
60

ривать на людях по-немецки или по-итальянски — дабы

шпикам было понятно содержание их бесед.
В первое лето Лос-Аламоса Оппенгеймер получил из¬

вестие от Джин Тэтлок, женщины, которую он любил до

того, как познакомился со своей женой. Из чувства долга

он поехал к ней, хотя она была и все еще могла и в это

время оставаться коммунисткой. Он знал, что за ним бу¬

дут следить. Документ ФБР хладнокровно излагает

результаты осуществляемой агентом слежки за этой

встречей:
«14 июня 1943 г^ Оппенгеймер совершил поездку по

железной дороге из Беркли в Сан-Франциско, где вечером

14 июля 1943 г. его встретила Джин Тэтлок, которая его

поцеловала. Они пообедали в кафе «Зочимилчо» по адресу

Бродвей, 787, Сан-Франциско, затем в 10.50 вечера про¬

следовали на улицу Монтгомери, 1045 и вошли в квартиру

на верхнем этаже. Там вскоре был погашен свет, и Оппен¬

геймер. не показывался до 8.30 следующего утра, когда он

и Джии Тэтлок вышли из дома».
Районы Лос-Аламоса, Ок-Рпджа и Хэнфорда находи¬

лись под постоянным контролем служб безопасности, на

всех подъездных путях к этим районам круглосуточно де¬

журили специальные патрули.
В одном лишь Санта-Фе — сонном и таком «неамери¬

канском» городке в 55 км от Лос-Аламоса — несколько сот

сотрудников Си-ай-си, замаскированных под барменов, па¬

рикмахеров, портье или просто армейских отпускников, за¬

няты «вынюхиванием» вражеских агентов и слежкой за

учеными, гуляющими по городу в часы досуга.
В служебных помещениях и на многих частных кварти¬

рах были тайно установлены звукозаписывающие аппа¬

раты. Контрразведка «просвечивала» всех америкапцев,

участвующих в работе над проектом, вплоть до самого дет¬

ства. Даже такому консервативному республиканцу, как

Артуру Комптону, руководителю чикагской группы иссле¬

дователей, приходилось униженно доказывать истинпость

своего «американизма» — ему, человеку, который даже

Рузвельта считал «слишком левым». А все дело в том, что

за несколько лет до этого имя Комптона без его ведома

было использовано при сборе подписей, осуществлявшемся

одной «тайной коммунистической организацией». Компто¬

ну, за которого поручились некоторые высокопоставлен¬

ные лица, все же пе удалось выйти, из горнила проверок с

вожделенным свидетельством: «Чист». А слово это уже

входило в лекспкоп как синоним идеологической благона-
81

дежностп, «правильных» убеждений и безусловной лояль¬

ности.
Жители трех засекреченпых городов могли отправлять

и получать корреспонденцию только через цензуру.
Геперал был мастер по дезинформации и широко ис¬

пользовал ложные слухи. Так, к примеру, па предприяти¬

ях, связанных с созданием ядерпого оружия, все служа¬

щие, за небольшим исключением, непосредственно рабо¬

тавшие над атомной бомбой, поверили инспирированным

Гровсом слухам о том, что в секретных лабораториях соз¬

дается новый вид нейлопа. На предприятиях и в лабора¬

ториях, причастных к этому проекту, круглосуточно де¬

журили вооруженные охранники. На всех дверях и окнах

были установлены электронные сигнализаторы. Ежеднев¬

но содержание мусорных корзин сжигалось в присутствии

специальных агентов ФБР.
Привилегированным сотрудникам после их бурных

протестов разрешили привезти к себе жен и детей. Одна¬

ко за пределами «рабочей зоны», где соблюдение секрет¬

ности гарантируется целым пабором мер, мужья так доб¬

росовестно держат язык за зубами, что даже женам клю¬

чевых сотрудников до последнего момепта ничего не из¬

вестно об истинных целях работы их спутников жизци,—

факт невероятный, однако многократно проверенный.
Жены догадываются, что реальное назначение «У» не

соответствует слухам, витающим в Санта-Фе (частично их

распространяют сотрудники контрразведки). Согласно

этим слухам, Лос-Аламос был попеременно то «фабрикой

ядовитых газов», то местом производства «электрических

ракет» (что бы под этим ни понималось), то даже «госпи¬

талем для беременных женщин» из вспомогательных

служб американской армии.
Любая почтовая корреспонденция должна была посы¬

латься по следующему адресу: «Служба инженерных

войск Американских вооруженных сил. Почтовый ящик

№ 1539. Санта-Фе, Нью-Мексико». Агенты контрразведки

вскрывали и проверяли корреспонденцию. Если семья уче¬

ного или служащего получала разрешение на проживание

в Лос-Аламосе, она уже больше не могла его покинуть.

Ученым дали другие фамилии и кодовые военные клички.

У Гровса таких кличек было несколько, в частности, Уте¬

шение и 99. Артур X. Комптон назывался А. X. Комас или

иногда А. Холли. Уильям С. Парсонс стал называться

Судьей, Нильс Бор — Никола Бейкером, а Энрико Фер¬

ми — Генри Фомером.
82

Была тщательно продумана система децентрализации

заказов па производство отдельных узлов оборудования

для получения ядерпого топлива, его обогащения и созда¬

ния бомбы. За сравнительно небольшое время в США воз¬

никли целые города, так и пе появившиеся на карте: Лос-

Аламос (население — 6 тыс.), Ок-Рлдж (80 тыс.), Хэн¬

форд (60 тыс.). В строжайшей тайне были построены

крупные предприятия, о существовании которых никому

ничего не было известно.
Лаборатория в Ныо-Мекспко, расположенная па тер¬

ритории Лос-Аламоса, получила название «Участок У», а

газооиогатительнын завод в Ок-Ридже (штат Теннесси) —

«К-25».
За три года до того, как бомба появилась па свет, она

уже носила различные назвапия: «Агрегат», «Устройст¬

во», «Штучка», «Существо», «S-1». Позднее урановая бом¬

ба, спроектированная но принципу орудийного ствола,

была названа «Большой худышкой». Когда в дальнейшем

было принято решение укоротить пушкообразную трубу

«Большой худышки», бомба стала называться «Малышом».

Поскольку плутониевая боМба должна была иметь цент¬

ральное сферическое ядро, необходимо было предусмот¬

реть значительно более крупную оболочку снаряда, поэто¬

му эта бомба получила название «Толстяк».
Н. БОР, У. ЧЕРЧИЛЛЬ И Ф. РУЗВЕЛЬТ
Весь 1943 и начало 1944 г., писал Сцилард, пас пре¬

следовал страх, что немцам удастся сделать атомную бом¬

бу раньше... «Когда же стало ясно, что гитлеровская Гер¬

мания проиграла пе только атомный поединок, но и вой¬

ну, ученых начали беспокоить другие вопросы: как руко¬

водство США поступит с атомной бомбой, какие последст¬

вия окажет ее появление на послевоенпый мир? Многие

ученые начали раскаиваться в том, что были инициато¬

рами или участниками создания этого оружия массового

уничтожения».
Одним из первых, кто осозпал возможные последствия

появлепия па свет ядерного оружия, был известный дат¬

ский ученый Нильс Бор. В Лос-Аламос он прибыл под

псевдонимом Николас Бейкер.
Физики, многие из которых учились у Бора, выдели в

появлении датчанина доброе предзнаменование. Скоро все

стали называть его дядя Ник.
Бор был выдающимся атлетом. Датчане рукоплескали
83

его успехам на футбольном поле в университетские годы.

Он бегал на лыжах, ездил на велосипеде, ходил под па¬

русом; был непобедим в настольном теннисе; шагая по

лестнице, переступал через две ступени. Его физическое

сложение производило сильное впечатление: он был вы¬

сок ростом, «с огромным,— по словам К. П. Сноу,— купо¬

лообразным черепом», с выдающейся вперед тяжелой ниж¬

ней челюстью, крупными руками.
«Он был гораздо сильнее и атлетичнее, чем можпо

было предположить по его деликатным манерам,— под¬

тверждает Сиоу.— Вводила в заблуждение и его привыч¬

ка говорить очень тихо, почти шепотом».
Альберту Эйнштейну импонировало, что Бор «выска¬

зывал свое мнение, как будто шел на ощупь, а не излагал

его в качестве окончательной истины».
Эйнштейн впервые встретился с Бором весной 1920 г.

«Нечасто в своей жизпи,-^ писал он позже Бору,— кто-

либо доставлял мне удовольствие самим фактом своего

присутствия так, как Вы».
Выше Бора в физике XX в. стоит только Эйнштейн.
Бор ободряет своих коллег «высокой надеждой на хо¬

роший исход», ибо оп верит, что, овладев силой атома, нау¬

ка приведет к формированию нового типа отношений ме¬

жду народами в духе доверия и мира.
Как зачарованные слушали Бора его ближайшие дру¬

зья. Оп собирался добиться того, чтобы его выслушали

Рузвельт и Черчилль. Оп предложит им проииформировать

Сталина о «Манхэттенском проекте» — не о технических

основах и деталях, а о самом факте его осуществления —

и начать переговоры о совместном международном конт¬

роле над атомной энергией.
Новое оружие, доказывает Бор Оппенгеймеру и Ферми,

требует таких же качественно новых политических отно¬

шений, если мы пе хотим, чтобы бомба стала «угрозой для

человеческой цивилизации».
Вопрос о военном использовании атомной энергии вол¬

новал Нильса Бора с первого дня его ознакомления с ра¬

ботами над атомной бомбой в Лос-Аламосской лаборато¬

рии.
После встреч с учеными в Апглии и США он попял, что

бомба становится делом ближайшего будущего, стоит

лишь преодолеть чисто технические трудности. И его уже

волнуют другие проблемы: мирное -использование атомной

энергии после воины. Как человек, проложивший путь к

использованию энергии ядерных процессов, Бор чувство¬

пал огромную ответствеппость за судьбу этого открытия.

Он прилагал большие усилия к тому, чтобы не допустить

атомной гонки вооружений после окончания войны.
Бор был, по сути, первым, кто оцеипл зло и безнравст¬

венность атомной бомбы, всю бесчеловечность нового ору¬

жия.
Он считал необходимым предотвратить возможное со¬

перничество в области атомной эпергии, паправить ее в по¬

лезное для всех русло. Гонку вооружений, говорил оп,

можно предотвратить, лишь заблаговременно начав пере¬

говоры, к которым надо привлечь и Советский Союз — со¬

юзника по борьбе против фашизма. Ведь со своими ресур¬

сами Советский Союз также очень быстро создаст атом¬

ную бомбу.
Многие, с кем об этом говорил Бор,— руководитель

атомного проекта «Тьюб эллонс» Андерсон, члеп Верхов¬

ного суда США Франкфуртер, английский посол в Ва¬

шингтоне Галифакс и посланник Кэмпбелл — разделяли

обоснованную тревогу ученого и считали целесообразным,

чтобы Бор довел эти соображения до сведения их прави¬

тельств.
Когда в 1939 г. Бор приехал в Вашингтон, то между

ними, как выразился Франкфуртер, сложились' «теплые и

дружеские отношения». Декабрьский чай не предоставил

им возможность поговорить откровенно. Прощаясь, Франк-

фуртер пригласил Бора на завтрак в помещение Верхов¬

ного суда.
После того как в середине февраля 1940 г. Бор возвра¬

тился из Лос-Аламоса в Вашингтон, друзья вновь встре¬

тились. «Мы говорили о последних событиях в Дании,—

писал Франкфуртер,— о вероятном ходе войны, о поло¬

жении в Англии... о нашей уверенности в поражении Гер¬

мании и о том, что нас ожидало впереди. Профессор Бор

даже не намекнул о цели своего визита в нашу страну».
Франкфуртер слышал о проекте, который он называл

проектом «X». Поскольку Франкфуртер знал о деятельно¬

сти Бора, он предположил, что «X» и был причиной при¬

езда Бора:
«Итак... я сделал косвенный намек на «X», рассчиты¬

вая, что если я прав в своем предположении насчет уча-

стйя в пем профессора Бора, он поймёт, что я кое-что знаю

об этом... Он ответил таким же тонким намеком, но скоро

нам обоим стало ясно, что такие люди, как мы, которые

столь долго и столь глубоко были обеспокоены угрозой

гитлеризма и которые столь тесно связаны общим делом,
85

могут поговорить о значении «X», пе раскрывая друг дру¬

гу каких-либо секретов».
г Таким путем юрист и физик преодолели это препят¬

ствие.
«Затем профессор Бор,— продолжает Франкфуртер,—

высказал мне свое убеждеппе, что «X» может оказаться

одним из величайших благ для человечества или стать ве¬

личайшим несчастьем, и он дал мне ясно понять, что нет

ни единой^души в нашей стране, с кем бы он мог говорить

или говорил об этом, за исключением лорда Галифакса и

сэра Рональда».
Бор продолжает рассказ в третьем лице: «Услышав это,

Ф. сказал, что, эная президента Рузвельта, он уверен, что

президент положительно отнесется к идеям, которые вы¬

сказал Б.».
Андерсон подготовил для Черчилля меморандум. По

мнению Андерсона, усилия США и Англии, направленные

па создание атомной бомбы, песомненно, увенчаются ус¬

пехом, и у союзников появится бомба раньше, чем у Гер¬

мании. Но, предостерегал Андерсон, было бы по меньшей

мере глупо считать, что сразу же после окончания войны

русские пв>приложат все силы для производства собствен¬

ной атомной бомбы.' Кроме того, по мере накопления зна¬

ний и упрощения технологических процессов ряд других

государств получит возможность самостоятельно создать

атомпое оружие.
Перед союзными правительствами стоит альтернатива,

утверждал руководитель английского атомпого проекта:

«либо неистовая гонка вооружений, в которой США и

Англия будут на первых порах иметь неустойчивое и тре¬

вожное превосходство», либо международный контроль.

«Вполне возможно, что эти вопросы нужно рассматривать

в совершенно иной плоскости,— продолжал он:—Личнб я

убежден, что пам следует стремиться к эффективному ме¬

ждународному контролю». Он полагал, что единственной

альтернативой порочной гонки вооружений является меж¬

дународное соглашение. Андерсон предлагал «сообщить

русским в ближайшем будущем только факт, что к опре¬

деленной дате мы ожидаем иметь это разрушительное ору¬

жие, и... пригласить их к сотрудничеству с нами по под¬

готовке плана международного контроля».
Черчилль обвел слово «сотрудничество» и написал па

полях: «Ни в коем случае».
Андерсон предсказывал, что одной из трудпейших и

безотлагательных проблем будет проблема контакта с Со-
86

петским Союзом. Следует ли его ипформировать? Если гла¬

вы заинтересованных государств, опираясь на доводы

Бора, примут решение о международнохм контроле, было

бы весьма желательно в самое ближайшее время сооб¬

щить русским, что к определенному сроку американцы по¬

лучат в свое распоряжение оружие страшной разруши¬

тельной силы, и пригласить их принять участив в разра¬

ботке системы международного коптроля. В противном

случае они так или иначе узнают об этом и тогда уже бу¬

дут в меньшей степени склонны к сотрудничеству.
Черчилль внимательно ознакомился с меморандумом

Андерсона и отнесся к документу в высшей степени нео¬

добрительно.
Франкфуртер рассказал Рузвельту о соображениях

Бора. Президент сказал, что и его беспокоят эти пробле¬

мы. Он готов доверить Бору свое послание к Черчиллю,

призывающее премьера высказать мнепие по идеям Бора.
Франкфуртер описывает свою встречу с президентом:
«На этот раз я провел с президентом около полутора

часов, и почти все это время было посвящено данной теме.

Он сказал мне, что это дело вызывает у него величайшее

беспокойство (я очень хорошо помню эту фразу), и он

был бы рад помощи со стороны любого в деле решения

этой проблемы.
Оп сказал,' что хотел бы встретиться с профессором

Бором, и спросил меня, не могу ли я устроить это. Когда

я высказал мнение, что решение данной проблемы, воз¬

можно, является более важным, чем все планы устройства

мира, он согласился и уполномочил меня сказать профессо¬

ру Бору, что он, Бор, может передать нашим друзьям в

Лондоне, что президент весьма заинтересован в получении

надлежащих гарантий в отношении «X».
Галифакс настаивал на поездке Бора в Лондон к Чер¬

чиллю для трго, чтобы изложить свои соображения о пос¬

левоенной атомной проблеме, и для передачи послания

Рузвельта.
И вот в апреле 1944 г. Бор —в Англии. Когда Бор

приехал, Андерсон снова написал премьер-министру, опи¬

раясь па тв же самые доводы, но добавив, что, по его мне¬

нию, теперь Рузвельт уделяет внимание этому вопросу и

приветствовал бы его обсуждение. Он даже предложил

проект послания, которое Черчилль мог бы направить, что¬

бы начать обмен мнениями. Ответ был ядовитым:. «Я не

думаю, что такая телеграмма пужна, и не желаю расши¬

рять круг информированных лиц».
87

Черчилль в это время был зан’ят разработкой плана

вторжения союзников в Европу. Приглашение па Даунинг

стрит, 10 все откладывалось. Бор знал, что Черчилль

очень занят, но не мог понять, почему он все же отказы¬

вается его принять. Ему было известно, что об аудиенции

хлопотали Галифакс и Андерсон. Бор отправился к Генри

Дейлу, президенту Королевского общества, также чрезйы-

чайно обеспокоенному судьбами послевоенного мира, над

которым нависла тень атомной опасности.
Дейл написал письмо Черчиллю и попросил Черуэлла

проследить, чтобы оно попало в руки премьера. «Меня не

оставляет мысль о том,— писал он,— ?то уже сейчас нау¬

ка близка к осуществлению проекта/ который принесет

человечеству либо небывалое несчастье, либо неслыхан¬

ную пользу». Настаивая на важности встречи Бора с

премьером, Дейл указывал на особое положение великого

ученого: «Мне представляется, что ученые всего мира

единодушно признают его первым среди тех, кто активно

работает сейчас во всех областях науки».
Бомба, которая вручит судьбу мира в руки тех, кто ею

владеет, продолжал Дейл, создается виднейшими учены¬

ми США и Англии, в основном на базе теоретических ра¬

бот Бора, а в последнее время — и при его непосредствен¬

ном участии. «Эти люди науки не имеют возможности за¬

ниматься грапдиозными политическими последствиями сво¬

их открытий,— продолжал Дейл.— Но ученый, который

понял, что происходит и что за этим может последовать,

чувствует себя не вправе молчать, оп считает своим пер¬

вейшим долгом своевременно привлечь внимапие к этим

последствиям двух людей, в чьей власти принять необхо¬

димые меры,— Вас, господин премьер-министр, и прези¬

дента Рузвельта.
убежден, что в течение ближайших шести месяцев

Вы можете принять решения, которые определят будущий

путь истории человечества. Исходя из этого убеждения, я

обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой согласиться

на непродолжительную беседу с профессором Бором».
От таких слов трудно было отмахнуться, пельзя было

и отказать в такой просьбе, к тому же датский профессор

доставил послание Рузвельта... Черчилль неохотно согла¬

сился принять Бора. Во вторник, 16 мая 1944 г., премьер

наконец принял его в своем кабинете. А для беседы было

отведено полчаса..
Бор обстоятелен п медлителен. Черчилль нетерпелив и

раздражителен. Он любил краткость и остроту. Бор ти¬

хим и неторопливым голосом пачал постепенно развивать

своп мысли. Черуэлл, присутствовавший на встрече, видя,

что Черчилль теряет терпение, прервал Бора, желая ему

помочь, коротким замечанием о прошлогоднем атомном

соглашении в Квебеке. Черчилль набросился на своего со¬

ветника. Между ними завязался спор. Голос Бора пото¬

нул й этом поединке политиков. Полчаса истекли, все

встали. Бор предпринял последнюю попытку спасти мис¬

сию, он попросил разрешения написать премьеру подроб¬

ное письмо и услышал ответ: «Для меня будет честью по¬

лучить от вас письмо. Но только... не о политике!»
22 мая Бор написал Черчиллю. В письме, написанном

с большой осмотрительностью, все-таки затрагивались по¬

литические проблемы и излагались мысли, которые ему

пе дали высказать во время встречи, «что президент глу¬

боко обеспокоен важными последствиями, связапными с

разработкой проекта, который таит в себе серьезную опас¬

ность, но и открывает исключительные возможности». Бор

не раскрывал в письме этих возможностей. Казалось даже,

что он пе берет на себя смелость дать совет: «Ответствен¬

ность за контроль за положением дел в этой области ле¬

жит, разумеется, полностью на государственных деятелях.

Ученые же, которым доверено это дело, могут лишь пред¬

ложить государственным деятелям всю техническую ин¬

формацию, которая важна для принятия ими решений».

Бор, однако, с уверенностью отметил, что эта техническая

сторона дела включает вероятность распространения и со¬

здания более крупных бомб: ему уже известно о супер¬

бомбе в Лос-Аламосе.
Черчилль, видимо, но потрудился ответить.
Бор позднее отмечал: «Мы говорили на разных язы¬

ках». Однако в этом случае правильнее говорить о пси¬

хологической несовместимости ученого-гуманиста и власт¬

ного консервативного политика.
Черчилль отвергает мысль Бора, что характер между¬

народных отношений в тени бомбы должен перемениться

в корне, если человечество хочет сохранить шанс. Он не

признает, что следует покончить с политикой «с позиции

силы» и ее противоречащими разуму последствиями —

гонкой вооружений, культом секретности, шельмованием

другой стороны.
Наоборот, он высказывает зловещую идею «именно

теперь, как никогда прежде». Одна мысль о возможности

международного контроля вызывает отвращение Черчил¬

ля: «Мы ничего не выиграем, если откажемся от своего
89

преимущества». Черчилль хочет англо-американской мо¬

нополии па владение атомным оружием, направленной

против остального мира.
Премьер был раздражен: он согласился на беседу скре-

пя сердце и зря потратил время. Мемуары Черчилля по¬

зволяют судить о том, что еще до встречи с великим уче¬

ным английский премьер выступал против тех идей, ко¬

торые защищал Бор, У Бора просто пе было шапсов на

успех его миссии. Черчилль категорически возражал про¬

тив всего, что так или иначе влекло за собой изменение

статус-кво, ослабление секретности или было направлено

па контакты с Советским Союзом.
«Мне не поправился этот человек с взлохмаченными

волосами, когда вы привели его ко мне на Даунинг

стрит»,— ворчал оп впоследствии на Черуэлла; оп пе мог

слушать с достаточным вниманием или был слишком само¬

уверен. чтобы его можно было убедить в том, что бомба

изменит правила.
Этих двух людей разделял целый,век: Черчилль вышел

из XIX в., а Бор провидел уже XXI в.
Бор подготовил письмо, которое Черчилль согласился

прочитать. В нем Бор высказал свои концепции. С этим

же письмом он сумел наконец передать послание Руз¬

вельта, которое и привело его в Англию.
Время пребывания Бора в Англии было скрашено пись¬

мом из Москвы от товарища по Кембриджу академика

П. JI. Капицы.
29 октября 1943 г.
Институт физических проблем
Дорогой БорI
Мы здесь узнали, что Вы покинули Данию и находи-

тесь теперь в Швеции. Хотя нам неизвестны все обстоя¬

тельства Вашего бегства, но, раздумывая о нынешнем

бедственном положении в Европе, все мы, русские уче¬

ные, чувствуем большое беспокойство за Вашу судьбу.

Разумеется, Вы сами — лучший судья в выборе верной

дороги сквозь все невзгоды этой поры, но я хотел бы дать

Вам знать, что Вас ожидал бы радушный прием в Совет¬

ском Союзе, где было бы сделано все, дабы предоставить

Вам и Вашей семье надежное убежище и где у нас есть

теперь все необходимые условия для продолжения науч¬

ной работы. Вы должны только известить меня о Ваших

пожеланиях и сообщить, каковы Ваши возможности...
...Ныне полная наша победа — это со всей очевидно¬

стью лишь вопрос времени. Мы, ученые, делаем все, чтобы
90

паши знания послужили победному исходу войны... В на¬

шем институте каждую неделю собирается научный семи¬

нару на котором Вы могли бы встретить Ваших многочис¬

ленных друзей. Даже смутная надежда на то, что Вы

сумеете приехать и жить с нами, окрыляет всех наших фи¬

зиков— Иоффе, Мендельштама, Ландау, Вавилова, Тама,

Алиханова, Семенова и многих других. Они просят меня

передать Вам их сердечные приветы и паилучшие поже¬

лания.
...Позвольте мне еще раз уверить Вас, что Вы для нас

не только великий ученый, но и друг нашей страны, и мы

сочли бы для себя высокой привилегией сделать для Вас

и для Вашей семьи все, что в наших силах. А что каса¬

ется лично меня, то я всегда соединяю Ваше имя с име¬

нем Резерфорда, и глубокая любовь к нему, общая нам

обоим, прочно связывает нас и между собой...
...Со всей искренностью
Ваш Петр Капица
P. S. Вы можете послать ответ на это письмо по тому

же каналу, по которому оно дойдет до Вас. П. К.
Бор показал полученное- письмо Андерсону, который

предупредил его, что он в ответе ни в коем случае не

должен раскрывать причин своего приезда в Англию или

США.
Письмо Капицы было написано в конце октября
1943	г., Бор ответил ему в конце апреля следующего года.
Лондон, 29 апреля 1944 г.
Дорогой Капица!
Не анаю, как благодарить Вас за письмо от 29 октяб¬

ря, которое я получил по возвращении из поездки в Аме¬

рику от советника советского посольства в Лондоне.

Я глубоко тронут Вашей преданной дружбой и очень бла¬

годарен за великодушное приглашение воспользоваться

Вашим гостеприимством и приехать в Москву со своей

семьей. Вы знаете, с каким интересом я всегда следил за

прогрессом культуры в Советском Союзе, и вряд ли нужно

говорить о том, с каким удовольствием я работал бы бок

о бок' с Вами и моими русскими друзьями над решением

общих научных проблем.
Однако в настоящее время мои планы весьма неопре¬

деленны. Жена с тремя сыновьями все еще в Швеции, а

я вместе со своим четвертым сыном, который стал моим

научным помощником, приехал в Англию. Это случилось
91

в октябре, и я надеюсь, что скоро ко мне присоединится

жена и в недалеком будущем мы оба сможем приехать в

Москву и снова навестить Вас и Вашу семью. После пер¬

вого посещения России наши мысли постоянно возвраща¬

ются к Вам, и9 как самую дорогую реликвию, мы храним

память о посещении Вашего великолепного института.
С большим удовольствием я узнал — и это ничуть меня

не удивилоу— что благодаря щедрой поддержке государ¬

ства Вам удалось добиться больших успехов, плодотвор¬

ная работа Вашего института приносит пользу науке и

всей Вашей стране, а следовательно, и всему человечеству.
Во время моих путешествий по Англии и Америке мне

было. очень приятно отметить возросшее стремление к

международному научному сотрудничеству. Как Вы знае¬

те, я всегда видел в этом одно из важных свидетельств

подлинно всеобщего взаимопонимания. Как раз по этому

вопросу у нас состоялся исключительно интересный раз¬

говор с мистером Зинченко, причем мы обратили особое

внимание на перспективы, вызванные к жизни взаимной

симпатией и уважением между Объединенными Нациями,

возникшими на основе товарищества в борьбе за идеалы

свободы и человечества. Действительно, невозможно

описать восхищение и благодарность, вызванные почти не¬

вероятными достижениями Советского Союза в течение

последних лет, повсюду, и особенно в странах, испытав¬

ших на себе жестокость немецкого рабства.
Несмотря на мое горячее желание оказать помощь,

хотя бы и скромную, Объединенным Нациям, напрягаю¬

щим все силы в тяжелой войне, я считал своим долгом ос¬

таваться в Дании как можно дольше с тем, чтобы оказы¬

вать моральную поддержку датскому народу в его сопро¬

тивлении захватчикам, а также по мере сил помогать мно¬

гочисленным ученым-беженцам, после 1933 г. нашедшим

кров, работу и новую родину в Дании. Когда же в сентяб¬

ре прошлого года я узнал, что всем им, как и многим

датчанам, в том числе мне и моему брату, грозит арест и

депортация в Германию, я и моя семья сумели с большим

риском в последнюю минуту бежать в Швецию. В эти же

дни в Швецию было переправлено много других беженцеё,

которым, благодаря единству всего датского народа, уда¬

лось расстроить тщательно разработанные планы гестапо.
По многим причинам я действительно надеюсь, что в

скором времени сумею принять Ваше теплое приглаше¬

ние и побывать в России, не знаю только, будет мой визит

кратковременным или более продолжительным. Однако
92

сначала я доллсен увязать все мои планы и, когда буду

знать наверняка, сообщу Вам. А сейчас мне еще раз хо¬

чется выразить Вам самую сердечную благодарность и по¬

желать всего наилучшего лично Вам и Вашей семье, а так¬

же нашим общим друзьям в Москве.
Навсегда Ваш

Нильс Бор
После возвращения в Америку Бор рассказал Франк-

фуртеру о своей злосчастной встрече с Черчиллем. Тот

передал его рассказ Рузвельту.
Услышав историю встречи Бора с Черчиллем, Рузвельт

отбросил голову назад, как он делал это в минуту веселья,

и расхохотался — подумать только, кто-то осмелился

убеждать Черчилля в момент, когда тот находился в од¬

ном из свойственных ему приступов раздражительности!

События в Лондоне заинтриговали президента, и он вы¬

разил пожелание поговорить с Бором, предварительно по¬

просив, чтобы тот подготовил для него памятпую записку

с изложением последствий открытия атомной энергии.
В первых числах июня 1944 г. памятная записка (семь

страниц на машинке с грифом: «Совершенно секретно.

Конфиденциально») была направлена через Фрапкфурте-

ра Рузвельту. В ней в сжатой форме излагалась суть от¬

крытия деления урана и обосновывалась необходимость

международного контроля.
Отрывки из памятной записки могут донести до нас

силу аргументов Бора:
«Важность проекта и его значение для будущего, не¬

сомненно, превосходят даже самое пылкое воображение.

В конечпом счете гигаптские источники энергии, которые

станут доступными человеку, смогут привести к подлин¬

ной революции в промышленности и на транспорте. Но

сейчас особую важность приобретает создание оружия не¬

виданной силы — оружия, которое коренным образом из¬

менит все способы ведения войны.
Если даже не затрагивать таких вопросов, как срок

изготовления этого оружия и роль, которую оно призвано

играть в современной войне, создавшаяся ситуация чре¬

вата последствиями, требующими скорейшего изучения.

Если только в должное время не удастся достичь согла¬

шения о контроле над использованием новых активных

материалов, любое времепное превосходство, каким бы

значительным оно пи было, мож.ет оказаться менее весо¬

мым, чем постоянная угроза безопасности человечества...
.93

Инициатива, направленная на предупреждение этого

рокового соревнования, должна, не мешая достижению

ближайших военных целей, исключить возможность по¬

явления недоверия между нациями, ибо только на основе

гармоничного сотрудничества между народами должна

строиться судьба будущих поколений...
В самом деле, немало рричин оправдывают пашу уве¬

ренность в том, что мероприятия, направленные на уста¬

новление системы общей безопасности от ужасной угро-

8ы... н дающие возможность всем странам принимать учас¬

тие в промышленном прогрессе, который неминуемо по¬

следует за осуществлением проекта, будут восприняты с

большим удовлетворением. Ответом на них будет честное

сотрудничество в практическом осуществлении далеко

идущих и необходимых мер контроля».
В записке содержалось любопытное сообщение:
«...Я получил письмо от выдающегося русского физика,

с которым цоддёржнвал дружбу в течение его многолет¬

него пребывания в Англии... Это письмо содержало офи¬

циальное приглашение приехать в Москву, чтобы при¬

соединиться к русским коллегам в их исследовательской

работе... Там не было указаний на специальные вопросы,

но на основании предвоенных работ русских физиков ес¬

тественно предположить, что ядерные проблемы окажутся

в центре их интересов.
Это письмо, посланное первоначально в Швецию в ок¬

тябре 1943 г., было передано мне недавно в Лондоне со¬

ветником русского посольства...»
Высказав догадку, что Советский Союз, уже осущест¬

вляет свой атомный проект, Бор сделал вывод:
«Ввиду всего этого нынешнее положение дел представ¬

ляет, пожалуй, самую благоприятную возможность для

проявления рапней инициативы, исходящей от той сто¬

роны, которая по счастливому стечению обстоятельств до¬

стигла ведущей роли в овладении могущественными си¬

лами природы, до сей поры находившимися вне власти че¬

ловека».
Всю жаркую ночь Бор провел в беспокойстве и на сле¬

дующее утро сочинил еще одно извинение: «Меня серь¬

езно беспокоит,^- писал он,— что меморандум может но

соответствовать вашим ожиданиям и, возможно, не годит¬

ся для преследуемой цели». Франкфуртер был достаточно

умен, чтобы оценить достоинства этого документа,— он и

до сих пор остается единственным всеобъемлющим и реа¬

листическим документом, характеризующим послеядер¬
94

ный мпр. Недолю спустя оп сказал Бору, что вручил его

президенту. Вскоре после этого, в пятпнцу в середине
ii	юля, Бор с сыном уехалп из Вашингтона в Лос-Аламос

для продолжения работы, понимая, что Рузвельт назначит

встречу в соответствующее время.
Такое время пришло в августе, когда президент гото¬

вился встретиться с премьер-министром в Квебеке.
26 августа Рузвельт принял Бора в Овальном каби¬

нете. Беседа длилась полтора часа. Президент, выслушав

ученого, сказал, что разделяет положения, изложенные в

памятной записке, и попросил Бора в ходе беседы рас¬

ширить аргумейтацию.
Бор говорил, что, как ему кажется, русские сами щ-

следуют атомную проблему к концу войны с Германи¬

ей будут иметь свободные руки, чтобы полностью развить

успех; весьма вероятно, что в конце войны они станут так¬

же обладателями немецких секретов. Если США и Ве¬

ликобритания не расскажут им ничего до того, как бомба

будет использована, это возбудит справедливые их подо¬

зрения и создаст большой риск роковой гонки атомных

вооружений, США и Великобритания утратят счастливую

возможность сближения с Советской Россией для уста¬

новления взаимного доверия и превращения триумфа нау¬

ки в непреходящее благо для всего мира...
Президент слушал Бора внимательно, не торопил его

и не перебивал. Рузвельт признал, что атомная энергия

открывает гигантские возможности как для блага челове¬

чества, так и для угрозы его существованию. По его убеж¬

дению, это открытие внесет решающий вклад в междуна¬

родное сотрудничество. По-видимому, Рузвельт соглашал¬

ся с Бором, что «следовало бы установить с СССР контакт,

чтобы предпринять попытку действий в направлениях,

предложенных физиком».
Его ужасно забавляет рассказ о «схватке» между Бо¬

ром и Черчиллем. С комическим преувеличением оп сету¬

ет на то, как сильно он, президент, страдает от упрямства

англичан. Но до сих пор, уверяет Рузвельт, ему всегда

удавалось уговорить Черчилля принять его точку зрения.

Так будет и в вопросах атомной энергии.
Согласно версии заместителя военного министра Сое¬

диненных Штатов Р. Патерсона, они договорились о сле¬

дующем: «После того как пройдут окончательные испыта¬

ния атомной бомбы, необходимо: а) предпринять ее по¬

вторные испытания в присутствии всемирно известных

ученых из союзных и нейтральных государств, а также
95

служителей культа; б) ученым и представителям общест¬

венности подготовить доклад о свойствах и катастрофи¬

ческих последствиях применения атомного оружия;

в) Соединенные Штаты н их союзники должны будут

уведомить Германию и Японию о том, что через опреде¬

ленный промежуток времени, назначаемый для эвакуации

всего живого из зоны, будет произведен атомный взрыв и,

накопец, г) предъявить противнику накапуне бомбарди¬

ровки ультиматум о безоговорочной капитуляции с пре¬

дупреждением, что в противном случае страна и парод

подвергнутся уничтожению».
Почему Рузвельт но проинформировал своего союзника

по антигитлеровской коалиции Сталина хотя бы о самом

факте существования «Манхэттенского проекта»?
Президент, наверное, не кривил душой, когда аплоди¬

ровал предложениям Нильса Бора. Возможно, он дейст¬

вительно понимал, что здравый смысл на стороне ученого

и что следовало бы пойти по пути, указанному Бором. Но

еще более уверенно политический инстинкт Рузвельта оп¬

ределил, что его американцы с их национализмом от по¬

нимания этого еще очень далеки — п еще дальше, чем его

партнер Черчилль.
Его фанатичные противники из рядов правых в США,

а под их влиянием и масса простых граждан никогда но

простили бы ему, если бы он без ведома конгресса, тайно

начал переговоры с Советами о международном контроле

над «победоносным оружием» Америки.
Ученый ушел от президента окрылепный. Рузвельт за¬

верил его, что в сентябре он снова встретится с Черчил¬

лем в Квебеке, где они обсудят, в частности, вопросы, свя¬

занные с атомной проблемой.
Не боясь показаться навязчивым, Бор 7 сентября
1944	г. вновь направил Рузвельту письмо, в котором на¬

помнил об ответственности государственных деятелен

США и Англии за сохранение и упрочение взаимопони¬

мания между ведущими державами антигитлеровской

коалиции — этой важнейшей предпосылки будущего по¬

рядка в мире, основапного на принципе мирного сосу¬

ществования. И сегодня оно не утратило своей актуально¬

сти. В нем ученый, ставший после встречи с Черчиллем

более осторожным, в завуалированной форме, но достаточ¬

но четко изложил свои мысли о близорукости упований на

научно-техническое отставание Советского Союза и опас¬

ности ослепления манией военного превосходства. В этом

контексте письмо Бора от 7 сентября является еще одним
06

неоспоримым свидетельством того, как корыстно правя¬

щие круги Запада подходили к проблеме доверия в весь¬

ма ответственный для человечества момент:
Вашингтон, 7 сентября 1944 года
Мой дорогой господин президент!
От всего сердца хочу поблагодарить Вас за честь и до¬

верие, оказанное мне приемом и беседой по интересую¬

щим Вас огромной важности насущным вопросам, свя¬

занным с последними экстраординарными достижениями

физических наук.
Предстоящее осуществление перспектив высвобожде¬

ния в огромных количествах энергии за счет расщепления

атома, обеспеченное опережающей работой в Соединенных

Штатах, бесспорно окажет глубокое влияние на будущее

человечества. Но, как совершенно справедливо было от¬

мечено Вами, светлые надежды, порожденные этим чудес¬

ным открытием, могут быть омрачены самыми зловещими

угрозами для безопасности человечества, если только в

надлежащее время не будет выработано международное

соглашение об эффективном контроле над этим новым

ужасным оружием.
Достижению этой великой цели должна быть подчине¬

на деятельность ответственных государственных руково¬

дителей, обладающих способностью осознать важность

проблемы. Как ученый-физик, которому выпала честь

быть причастным самым тесным образом к новейшим ис¬

следованиям, я глубоко признателен Вам за возможность

изложить перед Вами некоторые соображения, касаю¬

щиеся технических аспектов этого великого предприятия,

имея в виду, в частности, вопрос о контроле и об орга¬

низации подобных же усилий в других странах.
В этой связи следует принять во внимание тот факт,

что в результате плодотворного международного научного

сотрудничества принципы, -на базе которых становится

осуществимым высвобождение в больших количествах

энергии расщепленного ядра атома, во всяком^случае, в ос¬

новном были известны еще до войны и являются, таким

образом, общим достижением физиков всего мира.
Известно также, что подготовительные работы пред¬

приняты в различных. странах, и хотя, кажется, можно

считать очевидным, что американо-английские усилия

опережают усилия других, любая информация об успехах

в этой работе в США, какой бы скудной она ни была, ско¬

рее всего вызовет форсирование подобных же усилий по-
5	А И. Иойрыш
97

всеместно. К счастью, ход войны устранил любую угрозу

военного использования целеустремленных усилий в этой

области со стороны Германии. Но следует, однако, пом¬

нить, что после разгрома Германии все специальные зна¬

ния и технический опыт, накопленные в этой стране, пак

можно предполагать, в равной мере станут достижением

всех великих держав-победительниц.
В этих условиях личные связи между учеными, заро¬

дившиеся еще в годы предвоенного сотрудничества, могут,

по-видимому, оказаться весьма полезными для выработки

(с соблюдением правил секретности) понимания того, как

высока будет ставка в случае, если ожидаемые результаты

исследования в области атомной физики материализуют¬

ся, а также для подготовки полноценного использования

тех огромных выгод, которые может принести честное со¬

трудничество в практическом осуществлении эффективных

мер контроля.
Я благодарен Вам за теплый прием, который Вы мне

оказали, и за высказанное Вами пожелание встретиться

снова позднее. Мне не нужно говорить особо о том, что

я был счастлив иметь честь ответить на Ваше приглаше¬

ние.
С глубоким уважением

Нильс Бор

Президенту США
И сентября началась вторая Квебекская конференция.

Вслед за Квебеком президент и премьер встретились в

Гайд-Парке в Нью-Йорке; 19‘сентября они обсуждали ме¬

морандум Бора.
Неприязнь Черчилля к датскому физику ц его идеям

не исчезла: он продолжал стоять на своем. Английский

премьер категорически возражал против разглашения ка¬

ких-либо данных о результатах работ в области атомной

энергии, и Рузвельт, который месяц назад проявил живой

интерес к новому, смелому решению проблемы, поддержал

его. Руководители обеих сторон согласились направить

усилия на поддержание и рост преимущества США и Ан¬

глии в области атомной энергии и отдали приказ о сохра¬

нении абсолютной секретности.
Президент США Франклин Делано Рузвельт и премь¬

ер-министр Великобритании Уинстон Спенсер Черчилль

подписали в Квебеке строго секретное соглашение. Оно

гласило: «Мы некогда не применим это средство воздей¬

ствия друг против друга. Мы не будем применять его про-
98

tub третьих стран без ведома друг друга. Ни один из нас

не будет без взаимного согласия передавать информацию о

«сплавах для труб» третьей стороне».
Таинственный текст станет понятнее, если знать, что

нод кодовыми обозначениями «средство воздействия» и

«сплавы для труб» скрывается не что иное, как атомная

бомба.
В результате обсуждения меморандума Бора появилась

памятная записка о переговорах между президентом и

премьер-министром, подписанная «Ф. Д. Р.» и «У. С. Ч.».

В ней говорилось:
«1. Мы решительно отклоняем предложение о разгла¬

шении работ, ведущихся по проекту «Тыоб эллойс», с

целью заключения международного соглашения о приме¬

нении атомной энергии и контроле над ним. Все, что так

или ипаче относится к атомной проблеме, по-прежпему

должно оставаться строго засекреченным. Не исключена

вероятность, что после тщательного изучения всех обстоя¬

тельств изготовленная «бо^ба» будет применена против

Японии, которую следует предупредить, что бомбардиров¬

ка будет продолжаться до полной капитуляции страны.
2.	Мы заявляем, что между Соединенными Штатами

Америки и Англией предусмотрено самое широкое сотруд¬

ничество в области дальнейшего развития проекта «Тью5

эллойс» для военных целей и после поражения Японии,

до тех пор, пока оно не будет приостановлено с обоюд¬

ного согласия сторон.
3.	Мы настаиваем на проведении расследования по по¬

воду деятельности профессора Бора; необходимо убедить¬

ся, что он не несет ответственности за утечку информа¬

ции, особенно русским».
Уинстон Черчилль ожесточенно добивается установ¬

ления англо-американской монополии, гарантированной

от участия третьих стран. Такое атомное партнерство, по

выражению историка Мартина Шервйна, становится для

британского бульдога «краеугольным камнем его после¬

военных целей». Ибо Черчилль любит идею супербомбы

еще больше, чем Рузвельт. Его советник сэр Джон Андер¬

сон заявил канадскому премьер-министру Макензи Кингу

перед встречей Рузвельта и Черчилля в Квебеке, что атом¬

ная бомба в «послевоенном мире будет фактором, вызы¬

вающим ужас, поскольку она даст стране, владеющей ее

секретом, абсолютный контроль над другими странами».
После квебекской встречи устанавливается тщательное

наблюдение за всеми передвижениями Бора.
99

Русофобия Черчилля и его яростное неприятие Бора

одержали победу над неуверенной доброй волей Рузвель¬

та. Ничтоже сумняшеся, английский премьер ошельмовал

при этом Бора, изобразив его подозрительным, чтобы

дискредитировать его предложения. Об этом свидетельст¬

вует текст послания, направленного им лорду Черуэллу:
«Президент и я серьезно обеспокоены профессором Бо¬

ром. Как случилось, что он допущен к работам? Он, такой

ярый сторонник гласности! Ведь это он рассказал о веду¬

щихся работах судье Франкфуртеру, который немало оза¬

дачил президента своей осведомленностью. Он сам при¬

знался, что регулярно переписывается с русским профес¬

сором, своим старым другом, которому однажды написал

обо всей этой проблеме, а возможно, продолжает писать

и сейчас. Этот русский убеждал Бора приехать в Россию

для обсуждения научных проблем».
И еще, имея в виду переписку Бора с советским фи¬

зиком Петром Капицей: «Что это значит? Мне кажется,

Бора надо упрятать за решетку или по крайней мере объ¬

яснить ему, что он очень близок к совершению преступ¬

ления, достойного смертной казни».
В книге «Великобритания и атомная энергия» Марга¬

рет Гоуипг пишет: «Вне всякого сомнения, чистота и чест¬

ность Бора были под стать его заслугам в науке. Друзья

великого учепого — Черуэлл, Андерсон, Галифакс и Кэмп¬

белл — выступили в его защиту и заявили, что Черчилль

просто несет чепуху». В одном из писем Кэмпбелл заме¬

тил, что и Галифакс и Черуэлл «были убеждены, что ве¬

ликий Пи Джей («шишка», «важная персона».— Авт.)

лает совсем не на то дерево».
Черуэлл заявил Черчиллю в ответ на его требование

принять меры против Бора: «В моих глазах Бор всегда

был в высшей степени сдержанным человеком, сознающим

свой долг по отношению к Англии, которой он стольким

обязан, и только самые веские доказательства могут за¬

ставить меня поверить в его виновность. Не знаю, сознае¬

те ли Вы, сэр, что возможности создания оружия небыва¬

лой мощи типа «Тьюб эллойс» открыто обсуждаются по

крайней мере в течение шестн-семи лет.
Что действительно имеет значение, так это данные о

том, какие именно процессы оказались успешными, какие

шаги предпринимались и какого уровня удалось достиг¬

нуть. Почти все остальное печатается ежегодпо в боль¬

шинстве газет».
На следующий день после того как Рузвельт и Чер¬
100

чилль высказались за продолжение политики секретпости,

Буш и Конэпт направили 30 сентября военному министру

Стимсону памятную записку. Они подчеркивали, что ос¬

новную научную информацию относительно работ по атом¬

ной энергии в ближайшее время придется предать глас¬

ности, и рекомендовали заключить с Англией соглашение,

обеспечивающее постоянный обмен такого рода информа¬

цией. Вслед за этим опи обратились к проблеме между¬

народного контроля. США, писали ученые, жестоко за¬

блуждаются, полагая, что безопасность кроется в дальней¬

шем сохранении секретности. Конэнт, в частности, указал,

что опи мыслят создать международное агептство по конт¬

ролю пад атомной энергией, включив в число его членов

Советский Союз.
В памятной записке Стимсону от 30 сентября они ис¬

пользовали главные аргументы Бора. Они подчеркнули,

что монопольное владение бомбой может продлиться толь¬

ко три или четыре года: «Было бы вершиной глупости счи¬

тать, что мы всегда будем иметь превосходство в этом но¬

вом виде оружия»; Они предостерегали против гонки воо¬

ружений, которая неминуемо приведет к созданию все бо¬

лее гигантских потенциалов уничтожения.
22 сентября Буша вызвали в Белый дом. В кабипете

президента находились адмирал У. Легп, личный военный

советпик Рузвельта, и Черуэлл, который приехал в Ва¬

шингтон после окончания переговоров в Квебеке. Рузвельт

информировал Буша о предложениях Бора и добавил, что

весьма обеспокоен возможной утечкой секретной инфор¬

мации. Позиция Черчилля во время переговоров в Гайд-

Парке сильно поколебала его уверенность. Черуэлл по¬

вторил Рузвельту слова, сказанные им Черчиллю: «Бор

заслуживает полнейшего доверия; более того, пе следует

забывать, что именно он является человеком, чьи тео¬

ретические исследования сделали возможным создание

атомной бомбы». Черуэлл рассказал истинную историю с

письмом Капицы, которую абсолютно исказил Черчилль.

Буш, хорошо знавший Бора, полностью поддержал своего

английского коллегу Черуэлла.
Этого было достаточно, чтобы Рузвельт прекратил раз¬

говор па эту тему.
Любопытна судьба памятной записки о переговорах

между президентом и премьер-министром в Гайд-Парке
19	сентября 1944 г.
Когда Рузвельт по возвращении пз Гайд-Парка привез

этот документ с собой, один рз чиновников, озадаченный
101

ссылкой па таппствепную «Тьюб эллойс», о которой он ни

разу не слышал, подшил записку в папку с документами

военно-морского флота: ему казалось, что название «Тьюб

эллойс» имеет какое-то отношепие к кораблям. Таким об¬

разом, руководители американского атомпого проекта, ко¬

торые, по замыслу авторов записки, должны были руко¬

водствоваться этим документом, даже пе подозревали о его

существовании. И когда значительно позже англичане

подняли этот вопрос, начались поиски америкапского эк¬

земпляра, которые, одпако, длительное время оставались

безрезультатными. США были вынуждепы запросить ко¬

пию английского экземпляра.
Бор тяжело переживал все случившееся, но пе сдавал¬

ся. Он обратился к Галифаксу с просьбой снова папра-

вить его в Лопдоп для переговоров с Апдерсоном. В марте
1945	г. Бор вновь поехал в Англию, по и эта поездка была

безрезультатпой. Как и прежде, Андерсон полностью раз¬

делял его точку зрения. А. Идеп, министр ипостраппых

дел, также признал, что настало время вплотпую занять¬

ся вопросом, связаппым с использованием атомпой энер¬

гии. Однако оба они — и Андерсон, и Иден — целиком за¬

висели от позиции Черчилля, а та не изменилась.
4 апреля Бор вернулся в Америку и сразу начал гото¬

вить повый меморандум для президента, но не успел пе¬

редать его Рузвельту: тот умер.
Какова же судьба меморандума?
Буш рекомендовал Бору отправить его специальному

помощнику военного министра Стимсона по атомным во¬

просам. Буш сопроводил меморандум запиской, в которой

еще раз подтверждал свое согласие с аргументами Бора.

Вот выдержки из этого документа:
«Прежде всего необходимо помнить, что мы являемся

свидетелями всего лишь начала развития атомных иссле¬

дований и что, возможно, в недалеком будущем ученые

найдут способы упростить методы производства радиоак¬

тивных веществ и усилить их действие до такой степени,

что любая страна, обладающая достаточными промыш¬

ленными ресурсами, сможет получить в свое распоряже¬

ние силы разрушения, еще совсем недавно недоступные

воображению.
Поэтому человечество может оказаться перед лицом

опасности, не имеющей себе равных, если только в долж¬

ное время не будут приняты меры для предотвращения

гибельпой гонки вооружений неслыханной мощности

и не будет установлен международный контроль над из¬
102

готовленном и применением этих мощных средств разру¬

шения.
Достижение любого соглашения, направленного на

обеспечение безопасности против секретной подготовки

этих новых методов разрушения, требует чрезвычайных

мер. Помимо широкого доступа к самой полной информа¬

ции о научных открытиях все крупные промышленные

предприятия, как гражданские, так и военные, должны

быть открыты для международного коптроля.
Все эти возможности, однако, могут быть утрачены,

если не принять своевременных мер. Попытка отложить

обсуждение вопроса до дальнейшего развития событий

чревата серьезными опасностями: она может создать впе¬

чатление, будто мы пытаемся’ принудить другие страны к

сотрудничеству. Такая постановка вопроса вряд ли будет

способствовать нормализации обстановки...
С другой стороны, вряд ли нужно напоминать, как

счастливо бы сложились обстоятельства, если бы одновре¬

менно с сообщением о смертельной разрушительной силе,

которая оказалась в руках человека, людям стало извест¬

но, что небывалый научный и технический прогресс по¬

зволил создать надежную основу для будущего мирного

сотрудничества между народами».
С начала 30-х годов Бор часто приезжает в Советский

Союз. Как пишет Иоффе, познакомившийся с Бором во

время побелевского фестиваля в Геттингене, в своей книге

воспоминаний, во время пребывания в Ленинграде Бор

стал свидетелем' парада и первомайской демонстрации

перед Зимним дворцом, которые произвеЬи па Бора боль¬

шое впечатление. После возвращения он написал статью

для датских газет, которая, как замечает Иоффе, вызвала

большое раздражение в кругах противников Советского

Союза. Бор был искренним другом срветской пауки и охот¬

но принимал советских ученых па своем факультете.31по-

гие известные физики до сих пор вспоминают то время,

когда они учились и работали в Копенгагене.
С политической точки зрения интересно письмо, кото¬

рое Нильс Бор направил в 1950 г. в Организацию Объеди¬

ненных Наций. В нем оп предлагает меры по борьбе с

гопкой атомных вооружений и по предупреждению угрозы

атомной войны. Основным стержнем этого предложения

являлось создание «открытого мира». Под открытым ми¬

ром Бор понимал мирное сотрудничество всех государств,

свободное -общение *между ними и беспрепятственный об¬

мен информацией.
103

В царивших тогда условиях открытый мир Бора был

обречен па провал, так же как и предложение Эйнштейна

о создаппи «мирового правительства».
В мае 1061 г. Нильс Бор в последний раз приезжает в

Советский Союз. Московский государственный универси¬

тет им. М. В. Ломоносова возводит его в степень почетпого

профессора. Когда после семинара у П. Л. Капицы п

Л. Д. Ландау его спрашивают о его тайпе, которая позво¬

ляет ему собирать вокруг себя так много молодых и та¬

лантливых физиков-теоретиков, Бор отвечает: «Особой

тайны в этом нет, просто я не боюсь оказаться среди них

дураком».
Советский физик, побелевский лауреат И. Тамм заме¬

тил по поводу этого высказывания: «Это высказывание

очень характерно для Бора,* которому были совершенно

чужды важность, заносчивость и высокомерие, основной

чертой его характера была скромность. Действительно, ни

одна дискуссия не может быть плодотворпой, если ее уча¬

стники боятся задавать вопросы, которые вскрывают про¬

белы в их знаниях, из-за боязни показаться глупыми».
ЗА .НЕИМЕНИЕМ ЯДЕРНОЙ БОМБЫ

ПРИМЕНИМ РАКЕТЫ
Восточная Пруссия. Лес неподалеку от Растенбурга.

Сосны в полтора обхвата. Цепочки берез по косогорам.

Непроходимый кустарник в оврагах, которых здесь очень

много. Тишина.
Никаких признаков человеческого жилья, и никто ни¬

когда не подумал бы, что где-то здесь, среди этих лесов

и озер, расположилась ставка фюрера «Вольфшанце», где

принимаются важнейшие решения рейха.
Вдруг из серебристой дымки вынырнул самолет.
Тут же на снегу зажегся мерцающий огонек. Замер¬

цали бортовые огоньки и на самолете. Сразу же под ним,

на земле, загорелись две линии огней — настоящая взлет-

но-посадочпая полоса. Самолет идет на посадку, песется

ло полю и... исчезает.
В большом убежпще-апгаре, куда зарулил самолет,

стоял паготове «мерседес». Пассажиры с самолета во гла¬

ве с адмиралом Ф. В. Каиарпсом пересели в машину, ко¬

торая по пологому спуску выехала на дорогу, скрытую в

зарослях, быстро пабрала скорость и умчалась, по„ зажи¬

гая фар. Не видно пи построек, ни людей. Дорога, лес,

подлесок, кустарники, аэродром — все это зона ставки
104

верховного главнокомандующего германскими вооружен¬

ными силами Гитлера.
Сюда трудно проникнуть зверю, а еще труднее — че¬

ловеку. Все подступы к Растёпбургскому лесу перекрыты

многочисленными шлагбаумами, заставами, а между ними

тянутся несколько рядов колючей проволоки под электри¬

ческим током высокого напряжения.
Машина тронулась медленно, хотя могла за несколько

секунд набрать сто километров. Но здесь негде было разо¬

гнаться — вон уже впереди первый шлагбаум и черные

фигуры с автоматами преграждают путь.
Перед широким и глубоким рвом, за которым выси¬

лась пятиметровая проволочная ограда, машина остано¬

вилась: первая проверка документов.
Несомненно, унтерштурмфюреру, подошедшему к ма¬

шине, было известно, кто именно едет в ней, но он тща¬

тельно, как и полагалось по инструкции, проверил доку¬

менты, только после этого вытянулся н приказал поднять

шлагбаум.
У ограды из железпой сетки новая остановка: вторич¬

ная проверка — еще тщательнее, и гауптфюрер СС пред¬

ложил сдать личпое оружие. В бетонных бункерах и де¬

ревянных строениях разместились квартиры’ офицеров,

казармы солдат, канцелярии, залы заседаний, узлы связи,

гостиницы.
Посты многочисленной охраны плотным кольцом ок¬

ружали убежище Гитлера — «зону безопасности № 1».

Здесь не существовало постоянных пропусков: они меня¬

лись ежедневно. К тому же каждый незнакомый (да под

час и знакомый) охране человек подвергался обыску. Всю

охрану ставки фюрера несли люди Гиммлера — особо про¬

веренные подразделения СС.
Канарис и другие пассажиры самолета, выйдя из ма¬

шины, спустились в бетонную траншею, ведущую к под¬

ножию большого холма, и вновь проверка документов. Че¬

тыре шеффюрера СС из батальона лейб-штандарт «Адольф

Гитлер» тщательно исследуют удостоверения посетителей.

В конце концов следует разрешающий наклон головы и

небрежное движение рукой в направлении лифта.
Кабнна лифта с пассажирами устремилась вниз.
Остановка. Еще несколько шагов — и посетители в

служебном бункере Гитлера. Стены отделаны под темный

луб. Низкий потолок с лепными украшениями. Свет спе¬

циальных ламп создает иллюзию солнечного освещения,
Гитлера еще нет.
105

Приглашенные сидят в жестких креслах вокруг стола,

на котором разложены карты. Перед ними на стене порт¬

рет Фридриха П„— патриарха прусской политики завое¬

ваний. Точно такой же портрет висит в кабинете Гнтлера,

в берлинской новой имперской канцелярии.
В бункере настороженная тишина, каждый занят свои¬

ми мыслями. Шаги за дверью прерывают размышления

присутствующих. Адъютант генерал ШмуИд открывает

дверь и, посторонившись, пропускает в бункер Гитлера

и Гиммлера.
Все вскакивают с мест, не сводя глаз с фюрера. Тот

молча идет к столу — голова опущена, руки перед грудью

странно переплетены, левая рука обхватила правую. Он

одет в черные брюки и серый китель. Китель удлинеп.

Сделано это умышленно, чтобы скрыть недостаток фигуры

Гитлера — чрезмерно широкий таз. На кителе железный

крест 1-го класса и красная нарукавная повязка с белой

свастикой. На галстуке — булавка-заколка с пацистской

эмблемой. Все кажется в пем вялым. Плечи сутулятся,

руки словно лишены костей, лицо серое. И только глаза

горят лихорадочным блеском.
Гиммлер — в своем обычном черном мундире. И если

по виду Гитлера без труда можно определить, что он оза¬

бочен и раздражен, то рейхсфюрер СС, как обычно, не¬

проницаем: губы сжаты, бесцветные глаза щурятся за

круглыми стеклами пенсне.
Небрежно махнув рукой с чуть откинутой ладонью,

Гитлер предлагает генералам и офицерам садиться. Ми¬

нутный шум, и все усаживаются. Среди присутствую¬

щих — командующий сухопутными войсками Германии,

начальник штаба верховного командования, начальник

штаба оперативного руководства, адъютанты, офицеры из

оперативного управления и разведки.
Совещание началось с доклада начальника штаба вер¬

ховного командования, который подвел очередные итоги

военных действий за сутки. Потом Канарис стал доклады¬

вать итоги своей поездки в Испанию к Франко, очепь ко¬

ротко, подбирая слова, чтобы не сказать лишнее.
Гитлер в упор разглядывает шефа военной разведки и

вдруг прерывает его доклад:
—	Мы еще вернемся к докладу о поездке... А пока от¬

ветьте: знакомо ли вам имя Альберта Эйнштейна?
—	Конечно, мой фюрер.
—	Тем хуже. Почему тогда его выпустили из страны?
Канарис после небольшой паузы докладывает:
106

—	Эйнштейн — физик, эмигрировал из Германии лет

десять пазад. Сейчас живет в США. Я был пазначен вами,

мой фюрер, главой военной разведки спустя несколько лет.
Действительно, в начале 1933 г., когда Гитлер пришел

к власти, Эйпштейна пе было в Германпи. Он в это время

читал лекции в Америке.
Покидая домик в тихой деревушке Капут, вблизи Пот¬

сдама, Эйнштейп сказал жене:
—	На этот раз посмотри на него хорошенько.
—	Почему?
—	Ты его больше не увидишь.
Эйнштейн понимал, что фашизм дал немецкому обы¬

вателю, мещанину, униженному своей незначительностью,

выход к чувству превосходства, не требующему никаких

доказательств, кроме одного, присущего со дня рождения:

достаточно того, что ты родился немцем.
Какие-то много вообразившие о себе умпики пщут лп-

пию своей жизни, ее логику, ее движепие в этом огром¬

ном, сложном и трудном мире... Они спрашивают себя:

что я, кто я? Ох уж эти умники! Возьми такого, встряхни

его, поставь к стенке, накинь петлю на шею... Выстрели

в него, загони в душегубку, в газовую камеру, выпусти

его смрадным дымом в трубу крематория! Вот и еще до¬

казательство твоего превосходства.
Какая это страшная приманка — убедить человека в

превосходстве: сперва просто по праву крови, а затем —

по праву пролитой крови!
Наверпое, Эйнштейн видел иллюстрированное издание

«Альбом с портретами» в коричневой обложке, издателем

которого была НСДАП — гитлеровская партия. В альбо¬

ме было помещено несколько десятков портретов против¬

ников фашистского режима. Альбом открывался фотогра¬

фией Эйнштейна. В пояснении к ней сообщалось о его

«преступных деяниях», в число которых входила и теория

относительности. Цинично заявлялось: «Эйнштейн еще не

повешен».
Нацисты ненавидели его. За ним числился ряд «пре¬

ступлений»: во-первых, он был неарийцем, во-вторых, ан¬

тифашистом и, в-третьих, противником войн. Незадолго

до его поездки в Америку Амстердамский антивоенный

конгресс заочно избрал его членом Постоянного комитета

борьбы против войны и фашизма.
Веспой 1933 г. Эйнштейн вернулся в Европу. Европа

встретила его чудовищными известиями. Его доа£ разгро¬

мили гестаповцы, а имущество конфисковали. Полиция
107

сообщила журпалистам, что оно якобы предназначалось

для финансовой поддержки коммунистического движения.

Работы Эйнштейна были публично сожжены одновремен¬

но с другой «неарийской и коммунистической литерату¬

рой» в сквере перед Берлинской государственной оперой.

В Берлине были вывешепы объявления, предлагавшие

50 тыс. марок за голову Эйнштейна.
—	Я и не подозревал, что моя голова стоит так доро¬

го! — добродушно поделился он этой новостью со своей

женой.
Газета «Фёлькпшер беобахтер» напечатала статью,

подстрекавшую к убийству учепого.
Эйнштейн поселился в Бельгии, в приморском местеч¬

ке близ Остенде. Нацистские агепты пытались организо¬

вать похищение и убийство ученого. Не брезговали они и

провокациями. Прожив здесь несколько месяцев, охраняе¬

мый полицией от провокаторов и убийц, Эйнштейн вынуж¬

ден был бежать и отсюда: слишком близко проходила гер¬

манская граница. В конце концов 54-летний ученый вновь

оказался в Америке.
Особенно неистовствовали фашисты при упоминании

его имени в 1936 г. Шла война в Испании. Американские

антифашисты, снаряжая добровольческий батальон «Ав¬

раам Линкольн», обратились к Эйпштейну с просьбой от¬

дать им рукопись, в которой излагалась теория относи¬

тельности. Коллекционеры согласны были купить ее за

большие деньги, а деньги так нужны были для оснастки

оружием добровольцев, направляющихся в героическую

Испанию.
В согласии Эйнштейна все были уверены. Но... рукопи¬

си не оказалось среди бумаг, которые оп захватил с собой.

Он припомнил, что рукопись осталась в архиве «Анналов

физики»,. Получить ее было невозможно, и все же Эйн¬

штейн нашел выход: он отложил свои первоочередные

дела и-восстановил содержание рукописи на 30 страницах.

Теория относительности во второй раз послужила чело¬

вечеству.
По указанию Канариса группой ученых были проана¬

лизированы все доступные материалы об А. Эйнштейне,

а также его паучная продукция. В имевшемся досье были

выделены пять особенностей ученого. (Составители справ¬

ки оговорились прп этом, что такой «редукционный» под¬

ход не может исчерпать характеристики личности Эйн¬

штейна.)
«1) Глубина проникновения в проблемах науки. Эта
108

способность заставляла иногда, предполагать, что у Эйн¬

штейна есть какое-то шестое чувство, а рассказать о нем

простым смертным он не может, подобно тому как нельзя

объяснить слепорожденным, что такое зеленый или крас¬

ный цвет.
2)	Исключительная ясность мысли — в четкости по¬

становки научных вопросов и в простоте излюбленных им

«мысленных экспериментов».
3)	Поразительпое умение находить даже малозаметные

«значимые сигналы» на фоне «щума» в любой эксперимен¬

тальной ситуации.
4)	Энергия и настойчивость, способность полной само¬

отдачи, абсолютная вовлеченность в дело развития дан¬

ной области пауки'.
5)	Способность создавать вокруг себя своеобразную

атмосферу, пе поддающуюся словесному описанию. Это

не просто вера в свое предназначение, в свои силы, кото¬

рую принимают порой за упрямство и самонадеянность.

Это скорее ощущение «избранности», которое разделяли

с ним все окружающие».
В этой относительно объективной справке при анализе

личности Эйнштейна подчеркивалась ее двойственность,

сочетание противоположных черт и тенденций. Такая

структура психики наложила отпечаток на паучпую дея¬

тельность Эйнштейна. Он всю жизнь «разрывался» между,

казалось бы, взаимоисключающими темами и идеями.
В резюме отмечалось, что функция таких ученых, как

Эйнштейн, не в том, чтобы находить образцовое решение

проблем средней трудности (сверлить доску в самом тон¬

ком месте, по выражению самого Эйнштейна), а в том,

чтобы искать разгадку наиболее существенных, кардиналь¬

ных для развития науки, «вечных» проблем.
Канарис держал в папке эти материалы, но он пони¬

мал, что их нельзя показать Гитлеру.
...В бункере Гитлера разговор продолжался.
Канарис оправдывался:
—	Эйнштейн должен был либо уехать, либо погиб-

путь. Он выбрал первое.
—	Погибнуть! Его надо было убить! — Гитлер подпял

руку ко рту, в бешенстве кусая кулак.— Ну а физик Бор?

Где он?
Капарпсу хотелось отпарировать: Н. Бор — руководи¬

тель Института теоретической физики Копенгагенского

университета. В оккупированных Германией странах уче¬

ными занимались гестапо ц СД. Но Канарис молчал: он
109

хорошо знал, что в кабинете Гптлера надо уметь молчать,

когда этого требует обстановка...
—	Где сейчас Бор? — неожиданным фальцетом вы¬

крикнул Гитлер.— Не знаете, адмирал! Что же, я просве¬

щу вас. Бор тоже удрал. И сейчас под новым именем...
Гнтлер попытался вспомнить фамилию, потом вопро¬

сительно посмотрел на Гиммлера.
—	Ннкола Бейкер,— подсказал тот.
—	И сейчас под именем Никола Бейкера он разгули¬

вает в Америке. Хорошо, ^сли бы 9H только разгуливал...

Нет, в компании с Эйнштейном и другими он трудится

денно и нощно. У них одна цель — создать урановую бом¬

бу и обрушить ее на наши головы... Вот кому вы дали

возможность бежать!
—	Мой фюрер, Нильс Бор — известный ученый. Им

должна была заниматься служба Эйхмана, но с Эйхманом

трудно работать. Своим упрямством он пе раз подводил в

господина рейхсфюрера СС. Вы согласны со мной, Гим¬

млер?
Канарис броспл взгляд в сторону главы СС. Он знал

о побеге Бора, но лишь в самых общих чертах.
...Гитлер, поднявшись с кресла, быстро прошелся по

кабинету и остановился у стены, где висела огромная

карта мира.
Канарис видел: взгляд фюрера направлен на Северную

Америку. Вот он указал на карту и снова обернулся к ру¬

ководителю абвера.
—	Здесь или где-то неподалеку,— Гитлер стал гово¬

рить, с трудом сдерживая клокочущую злость,— американ¬

цы колдуют над созданием бомбы. Адмирал, вы об этом

хот$> что-то знаете?
Гитлер не сводил глаз с Канариса, пока тот не счел за

благо потупить взор.
С подчеркнутым вниманием посмотрел на адмирала

Гиммлер. С давних пор они не любили, слегка боялись п

в конечпом счете презирали друг друга. Впрочем, в глав¬

ном их страсти совпадали. Оба любили властвовать, оба

ни в грош не ставили человеческую жизнь, оба испытывали

наслаждение, планируя операции, предусматривающие

истребление людей...
Секретные данные о ходе работ по созданию в США

атомной бомбы были получены немецкой разведкой РСХА

(Гдавцого управления имперской безопасности), к кото¬

рой абвер не имел никакого отношения. В составе РСХА

находились и гестапо, и СД, и уголовная полиция, и внеш¬
110

няя разведка. Э. Кальтенбруннер, начальпик этого злове¬

щего учреждения, был в подчинении у Гиммлера.
Именно поэтому Гиммлер терпеливо снес оскорбление,

нанесенное ему несколько минут назад адмиралом. Ну-ка,

что сейчас ответит Канарис, как вывернется?
—	Да, мой фюрер, мне кое-что известно,— заявил ад¬

мирал.
Несколько минут длилось тяжелое молчание.
—	Вы знали об этом? Зналп и не сказали мне до сих

пор! Скрывали?
—	Я работаю, мой фюрер. Как правило, не бегу к вам

после каждого первого донесения моего агента. Я не де¬

бютант в разведке. Мне, как нпкому из присутствующих

здесь, хорошо известно, что среди агентов хоть отбавляй

лжецов. Их информация требует тщательной проверки.

Но именно в этой истории я проявляю чрезмерную осто¬

рожность и потому дал указание тщательно перепрове¬

рить все данные. Господин рейхсфюрер СС может пе вол¬

новаться: его данпые верны.— Канарис повернулся с

улыбкой к Гиммлеру.— Американцы с англичанами рабо¬

тают над бомбой. Она у них называется атомной, а не

урановой, как у нас. Вот здесь,— он подошел к карте,—

близ города Санта-Фе, создан комплекс заводов и лабо¬

раторий. Его шифрованное назвапие «Манхэттенский

проект».
—	На какой стадии находятся работы? Развернулись

ли они на полную мощность? Кто руководит ими? Веро¬

ятно, во главе этого проекта стоят Эйнштейн и Бор? —

Гитлер беспокойно и суетливо забрасывал Канариса воп¬

росами.
—	Как далеко зашли с проектом американцы и англи¬

чане, сейчас сказать трудно. По всей вероятности, у них

только начальный период. Моя агентура пытается полу¬

чить более подробные дапные. Да, Нильс Бор и Альберт

Эйнштейн — в числе участников проекта. Но руководят

не они.
—	Кто же?
—	Руководитель проекта — Юлиус Роберт Оппен¬

геймер.
—	Немец?!—истерично крикнул Гитлер. На губах у

него появилась пена.
—	Сын эмигранта из Германии. Учился в Гёттингене.

Там же защитил диссертацию на степень доктора. Подня¬

ты на ноги все наши люди за океаном, они сделают все

возможное...
111

Гитлер в этот момент напоминал тяжелобольного. Он

сел, низко опустив голову. Какие кретины и олухи окру¬

жают его! Они морочили ему голову, нашептывая: уче¬

ные, которые возятся день и ночь над какими-то форму¬

лами,— фантазеры, пустые мечтатели, любители несбыточ¬

ных проектов. А бомба, в которой должпа действовать

громадная энергия атома? Это неосуществимая, несбы¬

точная и странная мечта! Это чушь! Ну а если атомная

бомба и. будет создана когда-нибудь, то это произойдет в

таком далеком будущем, что до того фюрер успеет выиг¬

рать не только эту войну, но и ряд других, стоит ли раз¬

брасывать силы, расходовать деньги, давать бесполезную

работу промышленности, которая должна выпускать толь¬

ко то, что требуется сегодня.
Советники были упрямы, да и дела в 1939—1941 гг. па

фронте шли успешно.
Военные и политические руководители Германии пос¬

ле легких побед в Польше, Норвегии п Франции считали

военный успех в Европе предрешенным. В 1940 г. в речи

по случаю оккупации Франции Гитлер дал установку со¬

кращать производство боеприпасов. Головокружение от

первых военных успехов привело к поспешному выводу о

превосходстве немецкой военной техники. Но шло время,

война затягивалась, и уже никто не решился бы предска¬

зать, когда она кончится. Еще в начале 1942 г. министр

снабжения Тодт докладывал фюреру об огромных эконо¬

мических трудностях Германии и необходимости баланси¬

рованного ведения хозяйства: расширение одного из сек¬

торов теперь приходилось компенсировать сокращением

других. В феврале 1941 г. журнал «Дер дойче фольксвирт»

писал: «Германия вступпла в последний этап борьбы со

столь подавляющим превосходством своей военной мощи,

что результат этой борьбы больше не может вызывать

сомнений».
22	июня 1941 г. гитлеровские полчища вторглись на

землю Советского Союза. Гитлер разместился в своей

вновь созданной ставке («Волчье логово») около города

Растенбург в Восточной Пруссии. Оп был убежден, что

не позже чем через шесть недель Германия одержит но¬

вый триумф на Востоке.
И июня, еще до начала агрессии против СССР, фа¬

шистский диктатор	приказ № 32», в котором рас-
жениые силы Германии. «Для обороны европейского

пространства и дальнейших наступательных операций,—
порядился к осени
значительно сократить воору-
112

говорилось в приказе,— можно будет ограничиться значи¬

тельно меньшими вооруженными силами, чем мы держали

прежде». О германской армии на Востоке в приказе упо¬

миналось особо: «По всей вероятности, для выполнения

дальнейших задач,— вещал Гитлер,—нам хватит 60 ди¬

визий, пе считая сил наших союзников п друзей».
Через три недели после начала агрессии против СССР

в дополнение к «приказу № 32» был издан «приказ

№ 36-6», в котором содержались копкретные меры по со¬

кращению вооруженных сил. «Военное господство над

европейским пространством,—писал Гитлер,— после по¬

ражения России (!) позволяет нам существенно сократить

размеры армии». Гитлер предписывал начать перестройку

военной промышленности, значительно уменьшить выпуск

военных материалов, необходимых для сухопутной армии.
Вот еще один параграф этого приказа: «Вооружение

и техническое оснащение войск... следует сократить до

размеров, необходимых для продолжения еще незакончен¬

ных полевых операций».
Первые месяцы войны против СССР, казалось, под¬

тверждали правильность этой оценки. Однако разгром не¬

мецких армий под Москвой выявил крупный стратегиче¬

ский просчет гитлеровского руководства, вызванный недо¬

оценкой сил СССР.
К 1942 г. германские потери боевой техники и воору¬

жения, большой расход боеприпасов на советско-гермап-

ском фронте крайне осложняли решение задачи количест¬

венного и качественного наращивания оснащенности вер¬

махта, армий, союзных Германии стран и восполнения

нанесенного урона. Такое положение сложилось, несмотря

на то что Германия достигла к этому времени наиболее

высокого с начала войны уровня военного производства.

В комментариях к дневнику немецкого верховного главно¬

командования отмечается: «...противник обогнал нас в

технической области и производственной мощности».
В Берлине поняли, что немецкая экономика достигла

пределов своего возможного развития. В Германии срочпо

пересматривали планы производства вооружения: потре¬

бовались, дополнительные сырьевые ресурсы и фппапсиро-

ванце, освоение новых производственных мощностей. Был

издан приказ: осуществлять лишь те разработки, которые

могут дать эффект в ближайшем будущем.
Нужпо было найтп решение вопроса о проведении

ядерных исследований. Министр военной промышленности

издал распоряжение, а директор управления военных ис¬
113

следований рейха распространил его па физиков^ изучаю¬

щих уран: «Работа... требует затрат, которые могут быть

оправданы* при текущем остром дефиците рабочей силы

и сырья лишь в том случае, если есть уверенность в том,

что эта работа в ближайшем будущем принесет определен¬

ную пользу». После рассмотрения данного вопроса воен¬

ное министерство привяло решение сиизить приоритет¬

ность исследований по урану и передало большую их

часть министерству образования, возглавляемому Бернар¬

дом Рустом, обергруппепфюрером СС, бывшим провинци¬

альным школьным учителем и профапом в науке. Фпзпкп-

теоретики, с одной стороны, были рады тому, что вышлп

из подчинения воеппого ведомства, а с другой стороны,

огорчены тем, что их передали второстепеппому министер¬

ству. Руст передал административные полномочия Госу¬

дарственному совету по научным исследованиям. Эта ор¬

ганизация была частью Государственного бюро стан¬

дартов.
Немецкая программа по урану снизилась по своей зна¬

чимости.
Совет по научным исследованиям решил обратиться за

поддержкой непосредственно к высшим властям рейха.

Он организовал тщательно подготовленную демонстрацию

и пригласил таких высокопоставленных лиц, как Герман

Геринг, Мартин Борман, Генрих Гиммлер, главнокоман¬

дующий ВМФ гросс-адмирал Эрих Редер, фельдмаршал

Вильгельм Кейтель и Альберт Шпеер, занимавший пост

министра вооружения и военной промышленности. На

заседании 26 февраля должны были выступить Гейзен¬

берг, Ган, Боте, Гетер, Клузиус и Хартек. Председатель¬

ствовал Руст. Приготовили даже «экспериментальный

завтрак», содержащий блюда из замороженных продук¬

тов, смазанных синтетическим жиром, и хлеб из соевой

муки.
С 26 по 28 февраля 1942 г. в Берлине состоялось со¬

вещание участников ядерных исследований, которое было

крупнейшим за все время существования «Уранового про¬

екта». В пригласительном билете сообщалось: «Будет об¬

сужден ряд важных исследований в области ядерпой фи¬

зики, выполненных секретным порядком вследствие их

большой важности для обороны нашей страпы». На по¬

вестке дня было восемь докладов по ядерной физике. Пер¬

вым стоял доклад Э. Шумапа «Ядерпая физика как ору¬

жие». Заканчивалось это совещание докладом А. Эзау

«Расширение масштабов работ в области ядерной физики
114

с привлечением правительственного аппарата и промыш¬

ленности».	1
Руководители рейха на совещапие пе приехали. Гим¬

млер сказал, что его, к сожалению, в этот день в Берлине

не будет. Кейтель был «в это время слишком занят». Ре-

дер прислал своего представителя.
То,# что сказал на совещании Гейзенберг, вероятно,

оказалось для присутствующих неожиданностью. Он под¬

черкивал значение атомной энергии для энергетики, по за¬

тронул также ее военное использование. «Чистый урап-235,

судя по всему, представляется взрывчатым веществом не¬

вообразимой мощности»,— заявил он аудитории. «Амери¬

канцы, по-видимому, ведут исследования в этом направ¬

лении как особо срочные». Внутри уранового реактора

«образуется новый элемент (т. е. плутоний)... который,

по всей вероятности, является таким же взрывчатым ве¬

ществом, как чистый уран-235, обладающим такой же ко¬

лоссальной мощностью».
Основные знания для прямого пути к созданию атом¬

ной бомбы (через плутоний) имелись. Недоставало только

денег и материалов. Февральское совещание убедило в

этом по крайней мере министра образования. «Впервые

крупные средства были выделены в Германии весной

1942 года после' того заседания, в котором участвовал

Руст, когда нам удалось убедить его в том, что мы распо¬

лагаем абсолютно надежными доказательствами возмож¬

ности создания атомной бомбы»,— вспоминал Гейзенберг

в конце войны. Однако средства, названпые Гейзенбергом

«крупными», можно было считать крупными лишь по

сравнению с теми скромными средствами, которые выде¬

лялись раньше. Чтобы масштабы финансирования возрос¬

ли до величины, измеряемой миллиардами немецких ма¬

рок, необходимой для того, чтобы изготовить хотя бы 10 кг

урана-235 или плутония, нужно было убедить в перспек¬

тивности атомной энергии для военных целей не Бернарда

Руста, а Альберта Шпеера.
Заседание подвело итоги проведенных работ и сформу¬

лировало задачи на будущее. В резолюции говорилось:

«Развитие экспериментальных работ определяется сегодня

темпами обеспечения материалами. При наличии необхо¬

димого количества металлического урана и тяжелой воды

будет сделана попытка создать первую самостоятельно

действующую машину — чисто исследовательскую уста¬

новку».
На заседании обсуждались проблемы применения теп¬
115

ла реактора в паровой машине, создания судовых двига¬

телей (в том числе для крейсера и особенно для подвод¬

ных лодок, так как атомные установки не требуют кисло¬

рода), создания атомных двигателей для самолетов и на¬

земного транспорта (в том числе для крупных танков).
Главным условием осуществления всех задач было

проведение большой подготовительной работы. В понятие

«подготовительные работы» входило решение финансовых

вопросов, подготовка обученных сотрудников для исследо¬

ваний и производства, расширение производства тяжелой

воды.
Ученые готовы были воплотить в жизпь поручение ар¬

мии. Они указывали способ создания оружия.
Приглашение на февральское заседание в памяти

Шпеера после войны не сохранилось. Его внимание впер¬

вые было обращено на атомную энергию, пишет он в своих

воспоминаниях, на одном из его регулярных частных завт¬

раков с генералом Фридрихом Фроммом, командующим

внутренними войсками. «Во время одной из этих встреч, в

конце апреля 1942 г., Фромм заметил, что наш единствен¬

ный шанс выиграть войну заключается в создании оружия,

обладающего совершенно новыми воздействиями. Оп ска¬

зал, что разговаривал с группой ученых, находящихся па

пути создания оружия, которое сможет уничтожать целые

города... Фромм предложил мне вместе с ним посетить

этих людей». Шпеер той же весной услышал об этом от

президента Общества кайзера Вильгельма, кото^ш жало¬

вался на плохую поддержку исследований по урану.

«6 мая 1942 г. я обсудил эту ситуацию с Гитлером и пред¬

ложил поставить во главе Государственного совета по на¬

учным исследованиям Геринга и таким образом подчерк¬

нуть важное значение этого совета». -
Эта передача руководства советом тучному рейхсмар¬

шалу, который командовал всеми воздушными силами и

которого Гитлер избрал своим преемником, носила только

символический характер для повышения авторитета. Бо¬

лее важной была конференция от 4 июня 1942 г., на кото¬

рой присутствовали Шпеер, Фромм, конструктор автомо¬

билей и танков «Фердинапд» Порше и другие ведущие

представители военных и промышленников. В феврале

Гейзенберг посвятил большую часть своей лекции ядер-

пой энергии. На этот раз он подчеркивал ее военные перс¬

пективы.
Фромма интересовало состояние работ по «Урановому

проекту», и, недовольный его результатами, он сделал
116

шаги но форсированию исследований, предпринял ряд мер

с целью распространить па «Урановый проект» льготное

обеспечение материалами через имперское министерство

вооружения и военной промышленности.
Взгляды ученых к этому времени не изменились: они

с прежней энергией трудились над осуществлением наме¬

ченной программы — созданием атомного оружия. Стал¬

киваясь с финансовыми и организационными трудностя¬

ми, они более осторожно оценивали перспективы иссле¬

дования.
В июле 1942 г. было созвано новое совещание по «Ура¬

новому проекту». Оно отличалось от теоретического сове¬

щания, прошедшего в феврале 1942 г., своим составом и

целями. Председательствовал имперский министр воору¬

жения и боеприпасов Шпеер. Среди присутствующих

были представители всех родов войск: фельдмаршал

Э. Мильх, генерал Ф. Фромм, адмирал Витцель, заказчик

ядерных разработок начальник Управления армейского

вооружения генерал фон Лееб. Ученых представляли

В. Гейзенберг, О. Ган, К. Дибнер, П. Хартек, К. Вирт и

другие.
На совещании были руководители Общества кайзера

Вильгельма, так как готовилось решение о передаче Фи¬

зического института спова в ведение общества.
Совещание, как писал в своих воспоминаниях А. Шпе¬

ер, имело задачу «послушать легендарных людей», кото¬

рые хотели сообщить о решающем военном оружии.
На совещании доклад сделал Гейзенберг — как науч¬

ный руководитель «Уранового проекта».
Гейзенберг изложил содержание попятия «ядерпые

превращения», остановился на перспективах, подчеркнув,

что и «исследования за предыдущие три года пе дали воз¬

можности высвободить для технических целей то большое

количество энергии, которое покоится в атомном ядре».

В докладе были также указаны варианты получения

взрывчатого вещества.
О путях извлечения урана-235 он сказал, что «еще пе

достигнут окончательный прогресс». О плутониевом ва¬

рианте — следующие слова: «Я хотел бы в этом месте упо-

мяпуть, что по положительным результатам, полученным

в последнее время, кажется, не исключается, что соору¬

жение уранового реактора и способ, указанный Вайцзек-

кером, однажды могут привести к получению взрывчатого

вещества, которое превзойдет по своему действию все из¬

вестные до сих пор в миллион раз».
117

Доклад произвел сильпое впечатлепие.
—	Скажите, профессор, каков будет примерпый раз¬

мер бомбы, способной уничтожить миллионный город? —

деловито интересуется фельдмаршал Мильх.— Дело в том,

что в отместку за бомбардировку Кельна неплохо было

бы стереть с лица земли Лондон. Одпо мепя тревожит:

сможет ли наш бомбардировщик поднять громадную

бомбу?
—	Опа будет не больше ананаса,— отвечает Гейзеп-

берг.
Эти слова вызывают восторженный п тревожпый ро¬

пот в зале. Мильх спрашивает спова:
—	А наши враги тоже работают пад таким страши¬

лищем?
—	Конечно,— отвечает Гейзенберг.— Они сосредото¬

чили усилия па урановой машине, производящей энергию.

И не подлежит сомнению, что ойи вскоре создадут такую

машину. А после этого, года через два, они сделают свою

первую бомбу... Необходимо, если война с Америкой прод¬

лится еще много лет, считаться с TjeM, что техническая ре¬

ализация энергии атомного ядра однажды внезапно может

сыграть решающую военную роль.
—	Ну до этого мы разобьем их всех наголову,— успо¬

каивает Мпльх.— Теперь скажите, профессор, когда Гер¬

мания получит обещанное вами новое оружие?
—	Нужно учесть ограниченность экономических воз¬

можностей Германии... До сих пор не найдено эффектив¬

ных способов разделения изотопов урана... Создание само-

поддерживающейся реакции упирается в проблему чисто¬

го металлического урана и особенно тяжелой воды. Нет,

нет, о бомбе в ближайшие месяцы и думать нечего: для из¬

готовления атомной бомбы потребуются годы!
Такая неопределенность не устраивала Шпеера: он

вынудил Гейзенберга высказаться точнее о сроках. Гей¬

зенберг ответил, что научное решепие не составило бы

трудностей, но решение производственно-технических про¬

блем займет не менее двух лет, и то при условии, если

каждое требование ученых будет выполняться.
Шпеер предложил построить циклотроны «такие же

большие или еще большие, чем в США». Гейзенберг заме¬

тил, что у немецких физиков нет опыта строительства бо¬

льших циклотронов, и нужпо начать с малого.
Шпеер предложил ученым представить ему сведения

о тех мероприятиях, денежных средствах и материалах,

которые им необходимы для продолжения исследований в
118

области ядерной энергии^ Через несколько недель такие

сведения были представлены, однако их запросы показа¬

лись рейхсминистру ничтожными, поскольку он привык

иметь дело с миллиардами марок. Он впоследствии писал,

что ученые просили «выделить им несколько сот тысяч

марок и небольшие количества стали, никеля и некоторых

других лимитируемых материалов... Весьма раздосадован¬

ный такими скромными запросами для дела, имеющего

такое решающее значение, я предложил им взять один или

два миллиона марок и соответственно большие количест¬

ва материалов. Но, по-видимому, большее колцчество в то

время просто не могло быть использовано; во всяком слу¬

чае, у меня сложилось впечатление, что атомная бомба не

сможет оказать влияние на ход войны».
Хотя решение об интенсивном развитии «Уранового

проекта» принято не было, Шпеер оказал проекту поддер¬

жку: были выделены денежные средства, фонды на дефи¬

цитные материалы, утверждены мннпмальные сроки стро¬

ительства бункера для атомного реактора в Берлине, из¬

готовления металлического урана и поставки оборудова¬

ния для разделения изотопов.
23 июня 1942 г. Шпеер докладывал Гитлеру о мерах

по обеспечению армии вооружением. Вопрос об атомном

оружии он включил лишь шестнадцатым пунктом докла¬

да и ограничился следующей записью об этом в своем дне¬

внике: «Коротко доложил фюреру о совещании по поводу

расщепления атомов и об оказанном содействии».
Именно тогда Гитлер впервые получил более или ме¬

нее конкретную информацию о планах создания атомного

оружия: Шпеер сообщил ему, что для этого потребуется

не менее пяти лет, но не указывал точно, что опо будет

собой представлять и какова будет его разрушительная

сила.
Шпеер регулярно встречался с Гитлером. Вот что он

пишет. «Гитлер иногда говорил мне о, возможности созда¬

ния атомной бомбы, но было совершенно очевидно, что эта

идея выходит за пределы его умственных способностей.

Он не мог также осознать революционного характера ядер¬

ной физики. Из 2200 зарегистрированных тем, по которым

совещался с Гитлером, вопрос о ядерном делении затра¬

гивался один раз, но и тогда рассматривался очень кратко.

Гитлер иногда высказывал свои соображения о его пер¬

спективах, но то, что я сообщил ему о своих встречах с

физиками, только укрепило его в своем мнении о том, что

большой пользы от этой работы нет. На самом деле про¬
119

фессор Гейзенберг не дал окончательного ответа на мой

вопрос о том, может ли успешно протекающее ядерное де¬

ление находиться под контролем с полной уверенностью,

или оно может продолжаться как цепная реакция. Гитле¬

ра явно не радовала возможность того, что находящаяся

под его господством земля может быть превращена в рас¬

каленную звезду. Иногда, однако, он шутил, говоря, что

ученые в своем неистовом стремлении раскрыть все тай¬

ны подлунного мира могут в один прекрасный день сжечь

земпой шар. Но прежде чем это произойдет, говорил Гит¬

лер, несомненно пройдет немало времени, и он, конечно,

до этого не доживет».
В 1969 г. Шпеер писал, что его якобы не устраивал

названный Гейзенбергом срок. Подлинной причиной бы¬

ло неверие военных властей в осуществимость планов о

создании атомного оружия, предложенных учеными. Шпе¬

еру в 1969 г. не хотелось сознаваться в своей недальновид¬

ности в 1942 г.
В марте 1943 г. работы по «Урановому проекту» были

переданы в ведение Имперского исследовательского сове¬

та; при этом полностью сохранилась преемственность це¬

лей, ранее поставленных перед учеными главным коман¬

дованием армий.
, В своем письме руководителям ядерных разработок

начальник отдела ядерной физики Имперского исследова¬

тельского совета А._Эзау писал:
«После того как работы, проводившиеся Управлением

армейского вооружеппя, смогли сделать первый шаг в

принципиальном решении поставленной задачи, я усмат¬

риваю нынешнюю задачу в продолжении опытов и улуч¬

шении степени действенности опытных установок. Прини¬

мая во внимание современное напряженное положение и

предыдущие результаты, я буду вынужден, однако, потре¬

бовать еще большей целеустремленности, чем прежде...»
8 мая 1943 г. руководитель планового управления Им¬

перского исследовательского совета В. Озенберг в связи

с получением разведывательных данных из США докла¬

дывал Г. Герингу, что и в Германии проводятся работы

по созданию ураповой бомбы.
В. Герлах, последний руководитель ядерных исследо¬

ваний в Имперском исследовательском совете, сменивший

Эзау, писал руководству СС в ответ на жалобу какого-то

ипженера-эсэсовца о якобы недостаточной активности ра¬

бот в Германии над атомной бомбой: «Могу Вас заверить

в том, что снова и снова обращаемся именно к этой проб-
120

лсмо, подходя к ее решению с различных точек зрения».
Немецкие власти принимают решение о строительстве

шести циклотронов. Однако удалось запустить только

один — в Медицинском исследовательском институте Об¬

щества имени кайзера Вильгельма в Гейдельберге.
Как показали опыты, замедленные нейтроны легче зах¬

ватываются ядрами атома урана и повышают эффектив¬

ность реакции. Развернулись работы по поиску наилуч¬

ших замедлителей нейтронов. Немецкие физики с самого

начала ядерных исследований ориентировались на исполь¬

зование в качестве замедлителя нейтронов тяжелой

воды.
Единственное крупное промышленное производство

тяжелой воды в Европе находилось на севере Норвегии,

в Веморке.
Военно-политическое руководство США, обеспокоен¬

ное проводимыми в Германии работами по созданию атом¬

ного оружия, решило разрушить завод в Веморке. В но¬

ябре 1943 г. около 140 стратегических бомбардировщиков

«Летающая крепость» совершили налет на завод. Амери¬

канцам удалось, сбросив около тысячи бомб, вывести из

строя электростанцию и некоторые вспомогательные про¬

изводства.
Гитлеровское командование приняло решение демоп-

тировать оборудование завода в Веморке для отправки его

в Германию. Перед этим оккупационные власти намере¬

вались переправить в ядерпые лаборатории Германии ос¬

тавшийся запас замедлителя.
Норвежские патриоты, узнав о планах фашистского

командования, подготовили смелую операцию. Во время

переправы через озеро Типней в феврале 1944 г. над са¬

мым глубоким местом была взорвана баржа-паром, и весь

запас тяжелой воды оказался погребенным.
...В бункере — накаленная атмосфера. Душно, гнету¬

щая тпшипа. Гитлер, глядя в стол, сообщил, что генераль¬

ному штабу приказано тщательно разработать план лет¬

ней кампании.
—	Кроме того, скоро новые мощные образцы оружия

будут переданы па заводы,— продолжал он, стараясь во¬

одушевить себя и присутствующих,— в сентябре первая

сотня снарядов ФАУ сойдет с конвейера. В конце года мы

будем каждый день выпускать их тысячами.
—	Мой фюрер,— набрался храбрости один из гене¬

ралов,— ФАУ ударят по Англии?
—	По Апглии и...—как провинциальный актер, Гит¬
121

лер сделал нарочитую паузу н добавил торжественно: —

Америке.
Увидев на лицах присутствующих удивление, Гитлер

надавил кнопку звонка. Появился адъютант.
—	Шмунд, пригласите господина фон Брауна.
Вошел фон Браун. Гитлер пожал ему руку п попросил
сообщить, как идет работа над ФАУ.
Штурмбанфюрер СС фон Браун начал доклад. Обстрел

Апглии снарядами ФАУ-1 можно будет начать уже ны¬

нешней осенью пли зимой. Но для бомбардировки Амери¬

канского континента ракетами большого радиуса дейст¬

вия необходима некоторая специальная подготовка. На¬

до будет переделать две-три океанские подводные лодки.

Хорошо бы поставить радиомаяки наведения на небоск¬

ребах такого крупного города, как Нью-Йорк. Бомбарди¬

ровка в этом случае даст максимальный эффект.
Фон Браун считал, что можно будет обстрелять почти

любой населенный пункт Америки. Закончив доклад, он

встал.
—	Вы хотите лететь сегодпя? — спросил Гитлер; от

его плохого настроения не осталось и следа.
—	Я бы хотел немедленно, мой фюрер. На острове Пе-

епемюнде меня ждут.
—	Да, да, понимаю... Шмунд, отправьте фон Брауна!
Гитлер был уверен, что летом положение на Восточном
фронте изменится. Поражение русских армий неизбежно.

На Западе последует решающий перелом в ходе войны.

Задача будет решена беспощадными бомбардировками

Англии, а затем Америки. В Англии цель — Лопдон, в

Америке — лаборатории п предприятия Лос-Аламоса и

Нью-Йорк. Кроме того, дано указание сформировать дивер¬

сионную группу для ликвидации президента Рузвельта.
Совещание закончилось. Гитлер предложил остаться

Гиммлеру и Капарису. У них пошел разговор о проведении

операции «Эльстер» («Сорока»).
...Двое в надувной лодке гребут к берегу; впереди —

восточное побережье Соединенных Штатов. Подводная

лодка, доставившая их сюда, развернулась и пошла в об¬

ратном направлении — в Германию. Ночь на 30 ноября

1944 г. была темпой. Дежурные у радаров не отличались

бдительностью. Наконец надувная лодка пристала к бере¬

гу. Так началась операция «Эльстер». Два эсэсовца, выс¬

кочившие на берег, вооруженные автоматическими пи¬

столетами, с водонепроницаемыми чемоданами удалились

от него.
122

Один из диверсантов имел фальшивые документы па

имя Дж. Миллера. Настоящее его имя — Э. Гимпель. Он

был агентом СД № 146. По профессии радиоинженер, Ги¬

мпель с 1935 г. занимался шпионажем против Англии и

США. До того он выполнял обязанности резидента в Ли¬

ме — столице Перу.
Другой диверсант был агентом службы безопасности —

полуамерпканец-полунемец У. К. Колпаг. По документам

он значился капитаном Э. Грином из Бриджпорта (штат

Коннектикут). Колпаг получил электротехническое об¬

разование в Массачусетском технологическом институте

н окончил военно-морской колледж. Став шпионом, оп вы¬

полнял задания немецкого консула в Бостоне. Спустя не¬

которое время Колпага через Аргентину и Португалию пе¬

ревезли в Германию.
Задачи операции «Эльстер» были определены весьма

четко: сбор шпионской информации о работах над созда¬

нием американской атомной бомбы, радионаведение фа¬

шистских суперракет, руководство действиями нацист¬

ских диверсионных групп на предприятиях военной про¬

мышленности США.
Журналист Б. Ньюмэн после войны ознакомился с ар¬

хивными документами, связанными с операцией «Эльс¬

тер». Он написал книгу, в которой, в частности, говори¬

лось: «Немцы хотели заранее объявить, что Эмпайр стейт

бплдинг (самый высокий в то время небоскреб в Нью-

Йорке.— Авт.) будет разрушен в определенный день и

час. Моральный эффект, по мнению эсэсовского, руковод¬

ства, должен был быть огромным. Однако для этогр тре¬

бовалось орунье, которое било бы точно по цели... Скор-

цени указал на две возможности осуществления этого пла¬

на. Первая уже приобрела практическую форму — уп¬

равление посредством радиосигналов. Другая носила

характер более сенсациопный: новая радиоаппаратура

позволила немцам наводить ракету не с базы запуска, а

непосредственно из района цели. Диверсант должен был к

указанному моменту установить в Эмпайр стейт билдинг

аппарат, который, проработав всего несколько минут, как

магдит, притянул бы к себе ракету. Гиммлеру эта идея

пришлась по вкусу».
Таким образом, Гимпель и Колпаг, проникнув в США,

затаились и ждали сигнала к началу действия. А в Гер¬

мании фон Браун проводил опыты, пытаясь построить

смертоносные ракеты.
Любопытна история создания этих ракет. Еще в
123

1941 г., до вступления США во вторую мировую воину,

фон Браун закопчнл составление проекта обстрела Амери¬

ки с помощью межконтинентальных ракет. Гитлер обещал

ему золотые горы, он прпнуждал конструктороз трудиться

в поте лица своего, то суля им исключительную помощь,

когда бывал удовлетворен, то клеймя их как самых гпус-

ных пзменпиков, когда ему казалось, что дело идет сли¬

шком медленно...
Проект ракеты принимал все более реальную форму.

Предполагалось, что махина высотой 18 м, диаметром

3,5 м и массой 87 т станет первой ступенью ракеты. Вся

ракета массой 100 т за 35 мин должна была донести до

Нью-Йорка 1 т взрывчатки.
Сделать такую ракету было технически очень трудно.

Трудности усугублялись судорожной гонкой. Опытный

запуск первой ракеты закончился неудачей. Авантюра

фон Брауна с треском провалилась.
Потерпели крах и гпммлеровскпе агенты, хотя на

первых порах удача сопутствовала им. Они прошли не¬

замеченными ни американскими сторожевыми корабля¬

ми, пи постами береговой обороны, ни контрразведкой

США.
Их разоблачил антифашистски настроенный америка¬

нец Т. С. Уоррене. Он работал в военной промышленнос¬

ти США. Колпаг пытался привлечь его к участию в опера¬

ции «Эльстер». Уоррене, ветеран войны, дважды ранен¬

ный, сразу понял, с кем имеет дело. В ближайший свобод¬

ный день он направился в Федеральное бюро расследова¬

ний (ФБР) и сообщил о готовящейся диверсии. Вначале

к заявлению Уорренса отнеслись весьма иронически, но

Уоррене решительно настаивал на apeSre фашистского

диверсанта.
На первом же допросе Колпаг заговорил. Пытаясь

спастись, он предал Гимпеля. Сотрудников ФБР испугало

пзвестпе, что еще один агент СД находится в Нью-Йорке

и что каждую минуту может произойти беда. Пришлось

объявить в Нью-Йорке тревогу. Полицейские и агенты

ФБР начали охоту за Гпмпслем.
Гимпель в это время устроился в одном из номеров

отеля «Пенсильвания». Оттуда он успел отправить в Бер¬

лин первую шифровку о благополучном прибытии в Ныо-

Йорк. Нацисты рассчитывали с помощью Гимпеля добить¬

ся главной цели: обрушив на г<?род ракеты, деморализо¬

вать народ США.
Через некоторое время Гимпель был схвачен и пере¬
124

везен в специальную тюрьму Форт-Джей в штате Нью-

Йорк.
Президент США Рузвельт приказал предать диверсан¬

тов военному суду «по обвинению в шпионаже и других

враждебных действиях». Суд признал их виновными по

всем пунктам обвинительного акта.
Колпага казнили. А второй шпион уцелел. Г. Трумэн

заменил ему смертную казнь сначала пожизненным, а за¬

тем 30-летним заключением. В 1956 г. Гимпель был осво¬

божден американским правительством и отправлен в За¬

падную Германию.
Но возвратимся назад, к 1945 г.
Итак, операция «Эльстер» провалилась. Браун сделал

еще одну отчаянную попытку: он предложил направить в

ракете А-9/А-10 на Нью-Йорк пилота-самоубийцу. После

пробного запуска 24 января 1945 г. Браун заявил, что

проблема создания последней ступени ракеты технически

решена. Однако Советская Армия сорвала планы фаши¬

стских ракетчиков. Наступление советских войск на Оде¬

ре заставило фашистов спешно перенести свои испыта¬

тельные полигоны дальше на Запад.
Параллельно с ракетчиками лихорадочно продолжали

своп работы и немецкие атомщики. Несмотря на воздуш¬

ные тревоги в связи с налетами авиации союзников, рабо¬

та в «Вирусном флигеле» по монтажу реактора и конт¬

рольных приборов велась до конца января 1945 г.
Реактор был готов, и на 29 января был назначен экс¬

перимент.
Но советские войска подходили к Берлину, п началась

спешная эвакуация. 31 января оборудование демонтиро¬

вали, нагрузили на машины и отправили на юг Германии.
В Хайгерлохе в пещере реактор собрали вновь. Од¬

нако момент был потерян. Капитуляция фашистской Гер¬

мании положила конец попыткам дать в руки Гитлера

атомное оружие.
МИССИЯ «АЛСОС»
.Генерал Гровс впоследствии рассказал, что военная

разведка США создала специальную мпссию, которая вме¬

сте с наступающей армией высадилась в Европе.
Группой так называемой миссии «Алсос» руководил

полковник американской разведки Борис Паш. Перед тем

как он стал офицером безопасности, он подвизался как

учитель физкультуры в одной из высших школ в Голли¬
125

вуде. Однако он не добился никаких выдающихся резуль¬

татов, больше прославился своими успехами у женщин и

многочисленными любовными авантюрами. Он был люби¬

телем приключений, по политическим же убеждениям

реакционер и антикоммунист. Благодаря этому его дорога

к карьере шпика была открытой. В аппарате госбезопас¬

ности он быстро научился подозрительности и очень ско¬

ро прочно воспринял главное правило своей работы — ни¬

кому не верить, и самый лучший друг может быть врагом,

у офицера безопасности нет друзей. Он учился в специ¬

альных школах и стал специалистом по «борьбе с комму¬

нистической инфильтрацией».
Научным .руководителем группы был голландский фи¬

зик Сэмюэл Гоудсмит. Перед нею была поставлена зада¬

ча: следуя вплотную за войсками союзников, выявить, как

далеко продвинулись немцы в изготовлении атомной

бомбы. Это была научно-разведывательная миссия, и так

как все, что относилось к бомбе, было «сверхсверхсекрет¬

но», то, естественно, и работа миссии была в то время за¬

секречена. В задачу миссии «Алсос» — научной разведки

специального назначения — входил сбор цнформации о со¬

стоянии научных исследований и разработок по подготов¬

ке производства атомной бомбы в Германии, выявление

немецких физиков-атомщиков. Миссия «Алсос» должна

была также принять меры по предотвращению утечки на¬

учной информации по атомной проблеме в другие страны.
У каждого офицера этой миссии за отворотом кителя

был значок — белая буква «альфа», пронзенная красной

молнией.
У офицеров в подчинении не было солдат. Они держа¬

лись поближе к передовым частям, особенно к тем, кото¬

рые вели бои за промышленные центры или в местах, где

располагались немецкие научные учреждения.
Офицеры миссии «Алсос» появлялись в захваченных

районах вслед за передовыми американскими частями, и

первое, что они делали, набирали воду из всех естествен¬

ных водоемов в бутылки, тщательно их запечатывали,

приклеивали этикетки с точным указанием места взятия

воды и срочно их куда-то отправляли. Пробы воды из во¬

доемов брали для проверки на радиоактивность. Когда на

занятой территории оказывалось какое-либо научное уч¬

реждение, таинственные офицеры прежде всего стреми¬

лись добыть списки сотрудников этого учреждения. Зада¬

чей этой группы был сбор информации, поиски и захват

документов, оборудования, материалов и персонала, имев¬
126

шего отношение к германскому «Урановому проекту».

Миссия была обеспечена подробными и точными сведени¬

ями о лабораториях и заводах Германии, которые могли

быть привлечены к участию в атомном проекте. В ее рас¬

поряжении находились досье на всех крупных европей¬

ских ученых.
Гровс впервые перебросил своих разведчиков и ученых

с первыми частями американской армии, когда те еще

только вторглись в Сицилию. Тогда Гровс вывез многих

итальянских физиков в Штаты, поселил их за забор и под¬

верг тщательному допросу.
С конца февраля подразделения генерала Гровса нача¬

ли шерстить Германию в охоте за немецкими физиками,

за их архивами и библиотеками, за складами урановой

руды и хранилищами тяжелой воды.
Люди генерала Гровса едва ли не первыми вошли в

Париж.
...Допросы, проводимые после освобождения Парижа

офицерами миссии «Алсос», вызвали недоумение у тех

ученых Франции, которые занимались изучением возмож¬

ности создания нового оружия. Фредерика Жолио-Кюри

опрашивали активнее всех других. Относясь к американ¬

цам как к боевым союзникам по антигитлеровской коали¬

ции, Жолио-Кюри охотно отвечал на все их вопроры, но

потом, вполне естественно, начал ставить свои. Офицеры

миссии «Алсоа», однако, сохраняли гробовое молчание.
—	Это неэтично,— заметил тогда Фредерик Жолио-

Кюри.— Разговор приобретает форму допроса. Но я —

член антигитлеровской коалиции друзей, а не пленный

враг. Как патриот своей страны, я не могу допустить то¬

го, чтобы моя родина плелась в хвосте научного прогрес¬

са. Если вы не объясните причину вашего интереса к на¬

шим работам, то станет очевидно, что' вы делаете свой про¬

ект, но не хотите работать вместе с нами.
Когда американские войска заняли Страсбург, развед¬

чики «Алсоса» бросились в здание Физического института,

где располагалось исследовательское бюро одного из ве¬

дущих германских физиков, Вайцзеккера, занимавшегося

атомными исследованиями. Они обнаружили много доку¬

ментов, которые свидетельствовали о том, что Германия

вела работы в области атомной энергии. Вместе с доку¬

ментами американцы захватили четырех физиков и отп¬

равили их в местную тюрьму. В'последующие дни были

арестованы еще несколько ученых, в том числе восемь фи¬

зиков, работавших в Физическом и Химическом институ¬
127

тах Общества кайзера Вильгельма. «Охотились» не толь¬

ко за выдающимися ученымп-физиками. В США были пе¬

реправлены немецкие инженеры и техники — специалисты

по вооружению.
В одном из кабинетов института Гоудсмит обнаружил

папку с записями. Просидев над ними несколько суток, он

доложил полковнику Пашу, что, по его мнению, миссия

«Алсос» свою задачу выполнила, и можно доложить, что

у фашистской Германии атомной бомбы нет и до конца

войны не будет.
—	Какие у вас есть основания для столь категориче¬

ского вывода? — спросил полковник.
—	Я физик и знаю немецких физиков, — ответил Го¬

удсмит,— поэтому н смог расшифровать записи, имеющи¬

еся в этой папке. Это переписка ведущих немецких физи¬

ков. Немцы видят в атомной бомбе взрывающийся атом¬

ный котел. Они стоят на ложном пути. Ядерные

исследования у них не вышли из лабораторной стадии,

хотя сделано много.
—	Надо позаботиться, чтобы все это не попало в чу¬

жие руки,— сказал Паш.
—	Вы имеете в виду русских? — спросил Гоудсмит.
—	Разумеется, прежде всего их... Если уж Соединен¬

ные Штаты смогут первыми создать такое оружие, они

должны оставаться единственным его обладателем.
«Вашингтон нуждался в абсолютных доказательст¬

вах,— вспоминает Паш,— что нет никаких работ, выпол¬

нявшихся нацистами, о которых бы он пе знал. Вашингтон

хотел также быть уверенпым, что ни один известный не¬

мецкий ученый не ускользнул и не попал в руки Совет¬

ского Союза. Миссия «Алсос» двинулась через Хайдель¬

берг и нашла там Вадьтера Боте, чья лаборатория имела

единственный в Германии функционирующий циклотрон.

Найденные там документы указывали, что в Штадтильме

близ Веймара, возможно, находится лаборатория Курта

Дибнера. Оказалось, что этот маленький город сделался

штабом немецкой атомной исследовательской программы».

В Штадтильме Паш, обнаружил небольшое количество

урана, кроме того, стало известно, что па заводе в Штас-

сфурте около Магдебурга в Северной Германии находит¬

ся остальная часть бельгийской руды.
Гровс организовал смешанную англо-американскую

ударную группу во главе с подполковником Джоном Лэн^

сдейлом. Группа встретилась с 12-м армейским отделом

G-2. Лэнсдейл описал, как развивались события дальше:
128

«Мы изложили ему паши предложения и сказали, что

если найдем материал, то думаем его изъять и что будет

необходимо действовать со строгой секретностью и быст¬

ротой, поскольку, очевидно, скоро произойдет встреча рус¬

ских и союзных армий, а район, где находится материал,

является частью предполагаемой русской зоны оккупации.

Представитель G-2 сказал, что должен переговорить с ко¬

мандующим генералом О. Брэдли.
Он пошел к Брэдли один. Генерал в это время сове¬

щался с командиром 9-й армии, в зоне ответственности ко¬

торого был Штассфурт. Оба они дали безусловное одобре¬

ние нашему проекту. Говорят, что генерал Брэдли заме¬

тил «К черту русских».
В сопровождении офицера разведки пехотной дивизии,

который был знаком с этой местностью, Лэнсдейл со своей

группой направился в Штассфурт:
«На заводе царил страшный беспорядок... Перевернув

горы бумаги, мы обнаружили много инвентарных доку¬

ментов, которые указывали на присутствие здесь тех ма¬

териалов, которые мы искали... Руда, к счастью, была

на поверхности. Здесь было складировано примерно

1100 тонн руды».
Паш тем временем продолжал искать немецких уче-

ных-атомщиков. Документы «Алсоса» указывали, что Вер¬

нер Гейзенберг, Отто Ган, Карл фон Вайцзеккер, Макс

фон Ляуе и другие находятся в районе Черного леса в

Юго-Восточной Германии, в курортном городке Хэгерлох.

В Хэгерлохе люди Паша обнаружили маскировку: церковь

на скале — хорошую защиту от воздушной разведки и

бомбардировки.
Поспешив к этому месту, они увидели бетонный вход

в виде бокса, который вел в пещеру па боковой части ска¬

лы. Тяжелая стальная дверь была заперта висячим зам¬

ком. Табличка, приклеенная на двери, указывала имя вла¬

дельца.
Когда привели владельца, он не спешил подчиниться

приказу открыть дверь. Паш сказал: «Бетсон, отстрели

замок, а если он помешает, то пристрели его».
Владелец открыл дверь.
«...В главном помещении находилась бетоппая шахта

диаметром около 3 м. Внутри шахты висел тяжелый ме¬

таллический щпт, закрывающий верх толстого металличе¬

ского цилиндра. Последний содержал сосуд в форме гор¬

шка, также сделанный из тяжелого металла, около 1,2 м

ниже уровня пола. Сверху сосуда находилась металлнче-
6	А. И. ИоЛрыш
129

ская рама... Немецкий военнопленный... подтвердил, что

мы захватили нацистскую урановую «машину», как ее на¬

зывали немцы,— фактически атомный реактор».
23	апреля Паш оставил Гоудсмита и нескольких своих

коллег в Хэгерлохе и сам помчался в расположенный не¬

подалеку Хехинген. Там он нашел немецких ученых —

всех, за исключением Отто Гана, которого он задержал

через два дня в Тайлфинге, и Вернера Гейзенберга, кото¬

рого он обпаружил вместе с семьей в коттедже на берегу

озера в Баварии.
В течение нескольких месяцев в Соединенные Штаты

было вывезено 523 крупных немецких ученых.
«Надо позаботиться, чтобы все это не попало в чужие

руки, особенно в руки русских» — эта мысль волновала и

начальника «Манхэттенского проекта» генерала Л. Гров¬

са. Ведь имевший наибольшее значение для атомного про¬

изводства завод концерна «Ауэргезелыпафт» находился в

Ораниенбурге — в зоне, которая была намечена для окку¬

пации Вооруженными Силами СССР.
«Добытые в Страсбурге сведения,— писал генерал

Гровс в своей книге «Теперь об этом можно рассказать»,—

подтвердили наши подозрения: этот завод имел дело с

ураном и торием для атомных исследований, а следова¬

тельно, для возможного изготовления атомного оружия.

Поскольку у группы «Алсос» не было никаких возможно¬

стей проникнуть в район этого завода, я предложил гене¬

ралу Маршаллу разбомбить его.
Получив согласие Маршалла, я направил своего сот¬

рудника майора Смита к генералу Спаатсу, командующе¬

му стратегической авиацией в Европе, поручив ему пере¬

дать генералу нашу просьбу. Спаатс полностью согласился

с предложением, и днем 15 марта 612 «летающих крепо¬

стей» сбросили на завод 1506 тонн фугасных и 178 тонн

зажигательных бомб».
Генерал Спаатс особо тщательпо планировал этот на¬

лет потому еще, что поступило приказание генерала Мар¬

шалла: «Просьбу Гровса необходимо выполнить немедлен¬

но». А на письме стоял гриф: «Тому, кого это касается».

Все наземные сооружения завода были разрушены до ос¬

нования. Для маскировки полета одновременно такой жо

массированный удар был обрушен на городок Цоссен воз¬

ле Потсдама, где располагался штаб вермахта.
130

ПОТСДАМ, АЛАМОГОРДО
Вступив па пост президента, Трумэн с присущей ому

самоуверенностью заявил: русские скоро будут поставле¬

ны па место и тогда США возьмут на себя руководство

миром и поведут его по пути, по которому следует его ве¬

сти.
По пока русские не были поставлены на место и завер¬

шение войны против Японии без их участия не мысли¬

лось. Позже президент США подтвердит: «Было много

прнчпн для моего приезда в Потсдам. Но самой срочной

я считал получепие лично от Сталина подтверждения о

вступлении России в войну против Японии. Решение это¬

го вопроса больше всего беспокоило наших военных пе¬

чальников».
Козырем в крупной игре американской делегации на

приближавшейся Потсдамской конференции должна была

стать атомная бомба. Трумэн выразил это в свойственной

ему манере: «Если только она взорвется, а я думаю, что

это будет именно так, то я получу дубину, чтобы ударить

по этой стране». Так он говорил о Советском Союзе — сво¬

ем будущем партнере на Потсдамской конференции.
Так впервые был провозглашен курс на «холодную

войну». Атомному оружию при этом отводилась решаю¬

щая роль. Военный министр Стимсон заверил президента

США: «Появление атомной энергии решающим образом

повлияет па паши отпошения с другими странами».
Потсдам был излюбленной резиденцией Гогенцоллер-

пов. Здесь зародился и расцвел прусский милитаризм.

Здесь Германия замышляла свои войны. В Потсдаме Гит¬

лер взял власть в свои руки. На протяжении трех столетий

Потсдам с его угрюмым королевским дворцом, мрачными

казармами и плац-парадами, с марширующими гусиным

шагом гренадерами, маниакальными правителями и фельд¬

маршалами был синонимом зла для остального мира, хо¬

тя здесь и жил какоо-то время великий француз Вольтер.

Именно дух Потсдама служил прославлению войны, про¬

возглашал право немцев повергать в прах другие страны

и народы, если это отвечает целям германского «фатерлйн-

да». А сейчас в этом месте, где немцы в течение столетий

планировали свои агрессивные войны, три иностранных

лидера встретятся, чтобы планировать мир. Лучшего ме¬

ста пе найти.
Летом. 1945 г. в потсдамском замке Цецилиенхоф близ

Берлина за круглым столом под почерневшими от време-
131

ни дубовыми сводами встретились главы правительств

СССР, США, Великобритании.
Главные участники встречи — Черчилль, Трумэн, Ста¬

лин, Соотношение сил как будто бы неравное: два против

одного. К тому же Советский Союз понес в войне огромные

потери, Англия пострадала значительно меньше, а Соеди¬

ненные Штаты Америки в результате войны даже обога¬

тились, не говоря о том, что Трумэну его военные совет¬

ники все время докладывали, что в Лос-Аламосе вот-вот

будет испытано новое всесильное оружие — атомная

бомба.
И все же и Черчилль, и Трумэн были охвачены трево¬

гой: они знали, что им придется столкнуться с сильным

противником, выступающим в ореоле славы блистатель¬

ной победы — ведь главным образом благодаря Советско¬

му Союзу была разгромлена гитлеровская Германия. К то¬

му же собственные интересы Англии и США далеко не

во всем совпадали, п даже в Потсдаме они не раз столк¬

нутся между собой, что неизбежно ослабит их позиции.
Черчилль умнее и опытнее Трумэна. Но он опоздал

родиться — это человек XIX в.
Он уже стар, дряхлеет и знает, что в его распоряжении

остается мало времени: в Англии предстоят выборы, и

очень вероятно, что консерваторы, которых он возглавля¬

ет, не одержат победы. Тогда ему придется уйти, и кто

знает, сможет ли отстоять интересы Британской империи

идущий ему па смену невзрачный с виду лейборист Эт¬

тли, которого он вынужден был привезти с собой в Пот¬

сдам...
Трумэн помоложе, и он человек иного склада. Но у не¬

го нет опыта. Он стал президентом по воле случая. Руз¬

вельт внезапно скончался, и ему, как вице-президенту,

который обычно в США не играет существенной роли в

управлении государством, пришлось его заменить. Тру¬

мэн чувствовал себя неуверенно, но его подкрепляла

надежда на атомную бомбу. Он надеялся, что с таким

суиероружием сможет достичь самых честолюбивых

целей.
С отъездом в Потсдам Трумэна торопил Черчилль:

«Каждая минута па счету», а президент отвечал, что он

не может покинуть Вашингтон, так как занят сейчас под¬

готовкой послания конгрессу о бюджете. А сам просил во¬

енного министра ускорить осуществление «Манхэттенского

проекта». Трумэн добивался отсрочки потсдамской встре¬

чи, выжидая, когда американские ученые создадут «пози-
132

дню атомной силы» для его переговоров с советскими руко¬

водителями. Он не очень торопился в Потсдам.
. Для того чтобы понасть туда, Трумэн и его сотрудники

отправились в поездку отдельными группами. Президент

пересек океан на борту крейсера «Аугуста», в то время как

Cviimcoh со своими сотрудниками воспользовался для этой

цели переоборудованным транспортным судном «Брази¬

лия». Каждое утро Стимсон задавал своему адъютанту,

полковнику Уильяму Г. Кайлю, один и тот же вопрос: «Нет

ли новостей от Гровса?» С корабля он телеграфировал Дж.

Гаррисону: «Просьба сообщить, если возможно, на борт

корабля, как только станут известны результаты испыта¬

ния; уточните, удалось ли испытание и были ли результа¬

ты ниже, равными или выше ожидавшихся».
Оппенгеймер писал позднее о том, в какой лихорадоч¬

ной атмосфере проходили последние дпи работы над бом¬

бой: «На нас оказывалось пемыслимое давление; требова¬

лось завершить работу до Потсдамской встречи...» О том

же писал Гровс: «Я был в высшей степени заинтересован

в проведении испытания, ибо знал, какое значение это со¬

бытие может иметь при переговорах в Потсдаме».
Наконец из Лос-Аламоса потянулся поток грузовиков и

тягачей со специальным оборудованием': они должны были

проделать путь в 450 км по пустыне па уединенную авиа¬

ционную базу Аламогордо в штате Ныо-Мекснко, избран¬

ную местом первого испытания первой атомной бомбы, ко¬

торой дали библейское название «Триннта» (Святая Трои¬

ца). 12 июля 1945 г. на армейской машине туда доставили

самую главную деталь атомной бомбы—плутониевый

заряд.
В цеитре полигона Аламогордо была сооружена сталь¬

ная башня высотой 30 м и весом 32 т. Ее детали доставили

па грузовиках по грейдерной дороге. Вокруг пее на боль¬

шом расстоянии разместили регистрирующую аппаратуру.

В 9 км к югу, северу и востоку от башни глубоко под

землей оборудовали три наблюдательных пункта. В 16 км

от свальной башни паходился комапдиый пункт, откуда

должна была поступить последняя команда. Еще дальше,

в 30 км, расположился базовый лагерь. Из него ученые и

поенные могли наблюдать за ядерным взрывом. Два дни

продолжалась подготовительная работа. На башне уста¬

новили аппаратуру для контроля.
Оппенгеймер иаправил А. Комптону и Лоуренсу при¬

глашение присутствовать па испытании: «Любой день, на¬

чиная с 15-го числа, мог бы очень хорошо подойти для
133

рыбалки, но, поскольку никогда нельзя быть уверенным в

погоде, не исключено, что нам придется пропустить не¬

сколько дней. С другой стороны, поскольку у нас нет боль¬

шого количества спальных мешков, просим никого не при¬

возить с собой».
Недалеко от башни, в старом ранчо, приступили к по¬

следнему этапу сборки бомбы. С величайшей осторожно¬

стью готовая бомба была поднята на вершину башни в

субботу 14 июля. Теперь уже все было готово к испыта¬

нию. Представители армии торжественно подписали до¬

кумент, означающий формальную передачу атомного ору¬

жия из рук ученых в руки военных.
Неблагоприятная погода, стоявшая в дни подготовки,

беспокоила экспертов: опа затруднила бы наблюдения за

взрывом.
6 два часа ночи пришлось потревожить одного из луч¬

ших в США метеорологов, Джека Хаббарда. Тот сидел в

небольшой конторке в заднем помещении коттеджа.
—	Черт побери, что стряслось с погодой? — налетает

на него Гровс. Хаббард напоминает, что он с самого начала

был против назначенного срока, потому что предполагал:

тропические воздушные массы поведут себя этой ночью не

так, как обычно.
—	Мне не нужны детали,— перебивает генерал.— Я хо¬

чу знать только одно — когда?
—	Погода улучшится к рассвету,— говорит Хаббард»
—	Буду надеяться. В противном случае я велю вас

повесить!
Время испытания переносится на 5 ч 30 мин. Хаббард

сообщает о принятом решении по телефону профессору*

Гарвардского университета Бэйнбриджу. Тот с тремя по¬

мощниками находится в автомашине у подножия тридца-

тиметровой стальной башни, в 16 км к северу от коттеджа.

На вершине башни покоится яйцевидный предмет диамет¬

ром 1,5 м, длиной 3,5 м. Это «яйцо» начинено более чем

двумя топнами взрывчатки; внутри — 5,4 кг плутония.
Прежде чем сесть в машину, Бэйнбридж нащупывает в

кармане брюк ключ. Только с его помощью можно про¬

изнести взрыв «изделия», так называют «яйцо» на своем

жаргопе специалисты. Все четверо отправляются в укры¬

тие, находящееся в 9 километрах к югу от стальной баш¬

ни. Бэйнбридж еще раз обговаривает с Хаббардом прогноз

погоды. Метеосводка его удовлетворяет. В 5.08 он достает

из кармана ключ и снимает с предохранителя один из

тумблеров. Начинается отсчет времени готовности.
134

По мере приближения момента взрыва, условно назван¬

ного «Ноль», напряжение нарастало. Всех присутствую¬

щих на пспытании предупредили, что по сигналу сирены

они должны немедленно лечь па землю лицом вниз, го¬

лоион в сторону, противоположную месту взрыва; не раз¬

решалось смотреть па вспышку и вставать до конца про¬

хождения ударной волпы. Так предписывала инструкция.
Зябко. Люди дрожат от холода. Из громкоговорителя

звучит монотонный голос Аллисона, физика из Чикагского

униг>срситота, он ведет отсчет минут, оставшихся до

взрыва.
г— Осталось 25 минут... 10...
Генерал Гровс приказывает всем находящимся в базо¬

вом лагере надеть темные защитные очки, чтобы не ослеп¬

нуть.
Время от времени в воздух взлетают осветительные ра¬

кеты. Оппенгеймер, бледный, стоит в убежище, прислонив¬

шись к тяжелой стойке, и едва дышит. Он пристально

смотрит на потолок бункера. Никто не произносит ни сло¬

ва. Когда до момента «ноль» остается 45 с, Джо Маккибен,

32-летпий физик, включает последние тумблеры. Теперь

отсчет времени производится автоматически.
Единственный человек, который может еще его оста¬

новить,— Дон Хорниг. Уже несколько минут его рука ле¬

жит на одном из тумблеров. Если он переключит его, пре¬

кратится подача тока.
Физик Викто Вайскоп, родом из Вепы, бежавший от

нацистов, лежит ничком на земле рядом с убежищем. На

глазах у него, так же как и у всех остальных, защитные

очки. Внезапно он узнает мелодию, сопровождающую голос

Аллисона: серенада Чайковского. «Когда отсчет времени

приблизился к концу и напряжение стало максимальным,

вдруг эта музыка»,— вспоминает он.
В 5 ч 29 мин 45 с 16 июля 1945 г. все вокруг заливает

ослепительная вспышка. «Изделие» срабатывает. Каза¬

лось, будто мнодо солнц соединилось в* одно и разом осве¬

тило полигон, позади которого четко обозначились горы.

Все живое вокруг нее в окружности одной мили момен¬

тально гибнет. Над равниной возникает огромный огпен-

пый шар, к нему медленно и зловеще поднимается круглое

облако из пыли и света. Окруженное голубоватым копь-

цом, опо приобретает белый, затем красный свет.
«Это был такой солнечный восход,— писал коррес¬

пондент «Нью-Йорк тайме» У. Лоуренс, единственный

журналист, допущенный на испытание,— которого еще ее
135

видел мир: огромное зеленое суперсолпце, за какую-то

долю секунды поднявшееся на высоту более 3 км и продол¬

жавшее подниматься все выше, пока пе коснулась облаков,

с поразительной яркостью осветило вокруг себя землю и

небо».
Через несколько секунд раздался оглушительный

взрыв, и мощная волпа пронеслась над убежпщамн, сва¬

лив на землю нескольких солдат, не успевших лечь. Ог¬

ненный шар стал расти, все больше и больше увеличиваясь

в диаметре. Вскоре его поперечник составил 1,5 км и он

медленно поднялся в стратосферу.
Лоуренс заметил, что у одного высокопоставленного

военного сдали нервы.
—	Мой бог! — закричал он.— Эти длипноволосые

ошиблись в расчетах.
Лауреат Нобелевской премии Энрико Ферми достает из

кармана горсть клочков бумаги, поднимает руку с ними

вверх и разжимает на уровне головы. Обрывки бумаги

медленно падают на землю. В этот момент укрытие потря¬

сает мощная ударная волна. Несколько человек падают.

Бумажные клочки относит на несколько метров. Ферми,

создатель первого ядерного реактора, достает логарифми¬

ческую линейку, вычисляет мощность взрыва.
Но еще через песколько секунд огненный шар уступил

место столбу клубящегося дыма, который поднялся на вы¬

соту 12 км, припяв форму гигантского гриба, ставшего впо¬

следствии зловещим символом ядерного взрыва. А потом

задрожала земля и вновь раздался грохот. Это был первый

крик новорожденного: атомный век появился на свет.
...Когда Оппенгеймер возвращается на «джипе» па кон¬

трольный пункт, там его поздравляет Гровс:
—	Я горжусь каждым из вас.
Геперал Гровс пожимает руку 'президенту Гарвард¬

ского университета Джеймсу Конэнту и председателю Уп¬

равления научных исследований и разработок Ванневару

Бушу. Генерал близок к осуществлению своей цели: самое

страшное оружие в истории — атомная бомба — сработало.
Гровс звонит в Вашингтон. Своему секретарю Джинх

О’Лири он называет кодовое слово. Она тут же за номе¬

ром 32 887 отправляет в Потсдам секретную телеграмму.
Генерал Фарелл, ярый милитарист, так описал этот

экспериментальный атомный взрыв:
«Непосредственные впечатления от взрыва можно оха¬

рактеризовать такими словами, как беспрецедентный, ве¬

личественный, прекрасный, изумительный и устрашаю¬
136

щий. Никогда раньше человек спопмп силами пе вызывал

более могущественного явления. Для описания световых

эффектов не хватает слов. Вся местпость вокруг была зали¬

та резким светом, яркость которого во мпого раз больше

яркости полуденного солнца. Оп имел золотой, пурпурный,

фиолетовый, серый и голубой оттенки. Каждый пик и рас-

щелнпа горного кряжа, расположенного неподалеку, были

видны с такой ясностью и великолепием, которое невоз¬

можно описать, а нужно наблюдать.
Описать красоту этой сцепы под силу только великим

поэтам, которые, увы, не видели ничего подобного. Через

30 с после вспышки пришла воздушная волна, с силой

ударившая по людям и предметам, а сразу за ней — мощ¬

ный, ровный и устрашающий рев взрыва. Словами нельзя

передать все физические, психические и физиологические

впечатления от этого явления».
Гровс с удовлетворением включил это донесение Фарел¬

ла в «свою докладпую записку воеппому мпппстру США

Стимсону. Для геперала Фарелла взрыв атомной бомбы —

это восхитительное зрелище, а грохот после взрыва — са¬

мая пежная музыка.
Сейчас подобного не услышишь. Даже те, кто рделал

ставку на ядерное устрашение как на средство политики,

пе риекпут говорить, будто ядерный взрыв величествен и

изумителеп, опасаясь всеобщего возмущения.
Возникновение ядерпого оружия — конечный резуль¬

тат равнодушия к судьбе человечества. Энрико Ферми пос¬

ле взрыва в Аламогордо воскликнул: «Не надоедайте мне с

вашими терзаниями совести! В конце концов это — пре¬

восходная физика!»
Потребовались горы ядерного оружия и годы борьбы

против него, чтобы большинство людей па Земле избави¬

лось наконец от равнодушия к своему собственному бытию,

чтобы до конца осознало, на что* способна «превосходная

физика».
Мощность взорванной бомбы превзошла все ожидапия.

Еще накануне ученые провели своеобразный тотализатор с

минимальной ставкой в 1 дол., кто из пих сможет наиболее

правильно угадать силу предстоящего взрыва.
Оппенгеймер называл цифру всего в несколько топп

тринитротолуола, Вильсон — пять тысяч тонн. Те учепые,

которые опасались, что взрыв уничтожит весь Ныо-Мексп-

ко, вообще отказывались участвовать в пари.
Мало кто отважился подняться до 10 тыс. т. И только

доктор Раби из Колумбийского университета, как оп сам
137

объяснял потом, из желания сделать приятпое создателям

нового оружия, назвал 18 тыс. т тринитротолуола. К свое¬

му удивлению, он оказался победителем. Когда его спро¬

сили. как ему это удалось, он ответил словами рекламного

девиза одной пыо-йоркской фирмы, торговавшей средством

для сохранения волос: «Мы никогда не открываем паши

секреты».
Как только позволила обстановка, несколько танков

«Шерман», выложенные изнутри свинцовыми плитами, ри¬

нулись в район взрыва. На одном из них, который вел

фельдфебель Смпт, находился Ферми, которому не терпе¬

лось увидеть результаты своего труда. Его глазам пред¬

стала мертвая, выжженная земля, па которой в радиусе

полутора километров было уничтожено все живое. Песок

спекся в стекловидную зеленоватую корку, покрывшую

землю.
Танки имели независимый от внешнего мира источпик

кислородного питания. Андерсон, ассистент Энрико Фер¬

ми, подготовил стальную трубу, несколько емкостей и

счетчик Гейгера. Через люк в дншце Андорсон выдвигает

счетчик Гейгера, который щелкает тем сильнее, чем ближе,

они подходят к месту взрыва.
Андерсон опускает стальную трубу и берет несколько

проб. Этот зеленый спекшийся песок — минерал, которого

прежде еще пе существовало на земле. Оп возник в ре¬

зультате адского пекла, исходившего от огненного шара.

Андерсон берет пробу в центре небольшого кратера, обра¬

зовавшегося от взрыва. Счетчик Гейгера трещит, как су¬

масшедший.
—	Нам нужно отсюда убираться,— говорит Андерсов

Смиту.
Радиоактивность в пункте «ноль» несколько часов спу¬

стя после взрыва была настолько высока, что каждый, кто

приблизился бы к данному району без соответствующей

защиты, получпд бы смертельную дозу. Однако Смит и

Андерсон добираются до убежища без проблем. Спекшийся

песок, взятый ими, получает позднее наименование трини-

трит (от слова «тринити» — «троица» — кодового названия

экспериментального взрыва).
Проведя химический анализ тринитрита, Андерсов

позднее высчитает силу взрыва первой атомной бомбы.

Итог, к которому он придет: при взрыве освободилась энер¬

гия, равная взрыву 18000 т тринитротолуола. Ферми в ре¬

зультате своего эксперимента с обрывками бумаги ошибся

совсем немпого.
138

Такой эффект могли вызвать 2 тыс. еамых круппых

бомб времен второй мировой войны, которые за их небы¬

валую по тем временам силу называли «разрушителями

кварталов».
Далеко от места взрыва люди видели сверкающее солн¬

це, слышали раскаты грома. Им нужно было объяснить

происшедшее. Генерал Гровс дал указание подготовить

официальное сообщение от имени коменданта базы в Ала¬

могордо: «Мне были заданы вопросы относительно сильно¬

го взрыва на территории базы сегодня утром. Взрыв прои¬

зошел на отдаленном от других объектов складе, где хра¬

нилось большое количество сильновзрывчатых веществ и

пиротехнических средств. При взрыве никто не пострадал,

а ущерб, нанесенный другим сооружениям, ничтожен. Ме¬

теорологические условия, осложняющие ликвидацию по¬

следствий одновременно происшедшего взрыва несколькнк

баллонов с газом, могут потребовать временной эвакуации

небольшого числа жителей из этой местности».
Газеты с разрешения цензуры поместили это сообще¬

ние. О том, что произошло на самом деле, газеты написали

три недели спустя.
По-разному реагировали на взрыв атомной бомбы те,

кому довелось его увидеть. Когда Лоуренс спросил Оппен¬

геймера, что тот чувствовал в момент взрыва, создатель

атомной бомбы грустно посмотрел на него и процитировал

слова из евященной книги индусов «Бхагавад Гита»:
—	Я становлюсь Смертью, Потрясателем миров.
Джордж Кистяковский прыгал от радости и лез обни¬

мать Оппенгеймера. У Раби тело покрылось гусиной ко¬

жей. Брат Оппенгеймера Фрэнк с ужасом ждал, когда же

наконец прекратится реверберация, вызванная взрывом и

разбудившая устрашающее эхо в окружающих горах.

А Кен Бейнбридж, глядя па бледнеющее сияние огненного

шара, сказал, обращаясь к Оппенгеймеру: «Ну что ж,

Оппи, теперь все мы стали сукиными сынами...»
Двадцать один год спустя Оппенгеймер напишет доче¬

ри Бейнбриджа: «Это была лучшая фраза, которую кто-

либо сказал-мне в то утро».
В этот же день за завтраком при гробовом молчании

присутствовавших Кистяковский произнес:
—	Я уверен, что, когда наступит конец света, в послед¬

нюю миллионную долю секунды существования земли по¬

следний человек увидит нечто подобное тому, что виде¬

ли мы.
Роберт Вильсон заболел нервным расстройством. А Оп-
139

пенгеймер, покидая Лос-Аламос, сказал: «Было бы куда

лучше вериуть эти земли индейцам». С другой сторопы,

Эрнест Лоуренс сравнивал гриб от взрыва бомбы с древом

познания. Полемизируя с Кистяковским, он говорил: «Пер¬

вое, что увидел первый человек на Земле в момент ее соз¬

дания,— это был взрыв, подобный нашему».
Военное руководство «Манхэттепского проекта» лико¬

вало. Когда произошел взрыв и рассеялся дым, окутавший

местность, на слова одного ученого «Война окончена»

Гровс ответил: «Да, по после того, как мы сбросим бомбы

иа Японию».
Для него это было давно решепиым делом.
* *
*
Когда-то колокола гарнизонной церкви Потсдама воз¬

вещали о коронациях, о военных походах рейха. Теперь

они молчали. За окнами замка простирались руипы. По¬

зади остались битвы самого разрушительного из мировых

конфликтов, могилы павших и капитуляция вермахта. Впе¬

реди смутно виднелись контуры новой Европы.
Дворец и парк блистали — такого сияния и порядка

люди давно уже пе помнили. Над островерхой крышей раз¬

вевались на ветру флаги союзников.
16 июля 1945 г. в 19 ч 30 мин по среднеевропейскому

времени в Потсдаме Стпмсон получил от Гаррисона шиф-.

рованную телеграмму с уведомлением об успешно прове¬

денном в Аламогордо экспериментальном взрыве атомной

бомбы: «Совершенно секретно. Срочно. Операция прове¬

дена этим утром. Диагноз еще не окончательный, по ре¬

зультаты кажутся удовлетворительными и уже превзошли

ожидания. Заявление для прессы стало необходимым из-

за интереса, вызванного на большом расстоянии. Доктор

Гровс доволен. Завтра он возвращается. Буду держать Вас

в курсе происходящего».
Из Потсдама вскоре последовал следующий ответ Гар¬

рисону от Стнмсона: «Посылаю свои горячие поздравления

врачу и его клиенту».
Иа следующий день Гровс прилетел в Вашингтон и от¬

правился к Гаррисону, чтобы составить послание, позво¬

ляющее Стимсону .понять, что представлял собою взрыв.

Они определили силу вспышки расстоянием в 400 км —

на таком расстоянии находилось от Вашингтона принад¬

лежавшее Стимсону имение Хайхолд. Аналогичным обра¬

зом, чтобы обозначить максимальное расстояние, на кото¬
140

ром был слышен взрыв, они воспользовались расстоянием,

равным 80 км, на котором находилась от Вашингтона при¬

надлежавшая Гаррисону ферма в Аппервилле (штат

Виргиния) у подножия гор Блу-Ридж-Маунтинс. Наконец

послапие было составлено: «Доктор только что вернулся,

полный энтузиазма и уверенпый в том, что малютка такой

же крепыш, как и его старший брат. Свет его глаз достигал

отсюда до Хайхолда, и я мог слышать его вопли на моей

ферме».
Трумэн, прочитав телеграмму Гаррисона, попял толь¬

ко, что все прошло удачно. Стимсону пришлось объяснить

каждое слово: «старший брат» — это бомба,, взорванная

на военной базе в Аламогордо, «малютка» — бомба номер

дпа, пригодная для использования, «Хайхолд» — ферма

Стимсона, «моя ферма» — ферма Гаррисона э Аппер¬

вилле.
Шифровальщики решили, что Стимсон стал отцом, и

строили догадки по поводу того, не отложат лп конферен¬

цию на один день, чтобы отпраздповать событие.
Трумэну хотелось знать о бомбе все, и Стимсон заверил

президента, что скоро он получит доклад Гровса.
Потсдамская конференция открылась 17 июля 1945 г.

в 17 ч в большом зале дворца Цецплиенхоф. Форма зала

своеобразная — он сверху точно срезан косым ударом. С

потолка, до которого не менее 20 м, свешивались люстры,

напоминавшие золоченые фонари из иллюстраций к не¬

мецкой классике прошлого века. И форма зала, п эти фо¬

нари, и более чем мрачная обивка стен пе прибавляли

света.
В зал вело четыре двери. Три из них были распределе¬

ны между делегациями — у каждой собственная дверь.

Поэтому, когда часы пробили пять, скрип каждой из этих

дверей предварил появление Сталина, Трумэна, Черчил¬

ля. Вслед за ними в полном соответствии с этикетом по¬

явились министры иностранных дел.
В Потсдаме, па совещании руководителей трех держав-

победительниц — СССР, США и Великобритании — шла

упорная политическая борьба, итогом которой явилось

принятие исторических, далеко идущих решений, заложив¬

ших основы послевоенного устройства Европы п открыв¬

ших путь к укреплению мира во всем мире.
От участников конференции ждали реальных гарантий,

что Германия пикогда больше не будет угрожать своим со¬

седям или сохранепию мира во всем мире. Бурное время

поставило в повестку дня немало других проблем восста¬
141

новления нормальной жизпи в послевоенной Европе и со¬

предельных регионах, в мире в целом.
Естественно, не могла быть обойдена вниманием задача

ликвидации очага агрессии на Дальнем Востоке и ускоре¬

ния разгрома японского милитаризма.
2\ июля — на четвертый день совещания — специаль¬

ный фельдъегерь доставил совершенно секретный доклад

Гровса военному министру США Стимсону. Доклад содер¬

жал детальный отчет о мощности взрыва и страшных раз¬

рушениях, причиненных специально воздвигнутым в пу¬

стыне стальным конструкциям. Оп писал: «Испытапие

увенчалось успехом, превзошедшим самые оптимистиче¬

ские о/киданпя. Основываясь на данных, которые удалось

получить к настоящему времени, я полагаю, что выделив¬

шаяся таким образом энергия превышала ту, которая со¬

ответствовала бы взрыву 15—20 тыс. т тринитротолуола,

причем речь идет об очень осторожной оценке».
Чтобы передать грапдиозный характер взрыва, Гровс

сообщал: «Доктора Конант и Буш, а также я сам были

проникнуты еще большим чувством: теперь мы знали, что

надежды тех, кто взял на себя ответственность предло¬

жить, а затем исполнить грандиозный план, полностью

оправдались. Мне казалось, что я отчасти испытывал то,

что выпало на долю Блондина, когда он переправлялся че¬

рез Ниагару по патяпутому канату; по для мепя это хож¬

дение по канату продолжалось почти три года, в течение

которых мне приходилось давать многократные заверения,

выраженные на первый взгляд в самой доверительной

форме, что задуманная вещь была возможной и что пам

удастся ее осуществить».
Гровс закончил письмо словами о том, что «истинную

цель» еще предстояло достичь и что «настоящим успехом

следовало бы считать испытание па полях сражений, кото¬

рое позволит положить конец войне с Японией».
Ознакомившись с этим документом, Стимсон пришел к

выводу о его «огромном зпачеиии», поскольку он свиде¬

тельствовал о том, что разрушитель&ая энергия оказалась

намного больше той, которую ожидали от бомбы S-1. По¬

этому Стимсон поспешил передать доклад Гровса в «ма¬

ленький Белый дом», находившийся в доме № 2 па Кай-

зерштрассе в Бабельсберге.
В присутствии государственного секретаря Бирнса

Стимсон зачитал президенту вслух доклад Гровса. В тот

же день оп записал в своем дневнике мпение Трумэна об

этом докладе: «Он сказал, что это дало ему совершенно
142

новое чувство уверенности, и благодарил меня за то, что я

приехал на конференцию и помогаю ему...*
Успех первого испытания бомбы вызвал оживление

американской делегации на конференции. 17 июля к Чер¬

чиллю заехал Стимсон и ознакомил его с первым сооб¬

щением о благополучном испытании атомной бомбы. «Это

значит,— сказал Стимсон,— что опыт в пустыне в Ныо-

Мексико удался. Атомная бомба создана*.
Было проведено несколько официальных встреч Тру¬

мэна и Черчилля с целью изучить доклад Гровса и обсу¬

дить политические аспекты применения атомного оружия.
Черчилль был настроен решительно: бомбу нужпо бро¬

сить на Японию, и чем скорее — тем лучше. «Тем более,

что нам больше не нужны русские. Нет нужды просить у

них об одолжении»,— добавил премьер-министр.
Стимсон писал, что сообщение о взрыве первой атом¬

ной бомбы было воспринято американскими и английски¬

ми руководителями на Потсдамской конференции «с боль¬

шим и нескрываемым удовлетворением. На первый взгляд

казалось, что это дает дипломатии демократий крайне не¬

обходимый ей уравновешивающий фактор».
«Уверенность» Трумэна дала себя знать в тот же день

на очередном заседании Потсдамской конференции.' Вот

как передал свои впечатления от «послеатомного» Трумэна

Черчилль: «Трумэн так энергично и решительно противил¬

ся русским, что я понял: он вдохровлен каким-то событи¬

ем. Когда он, прочитав доклад (Гровса.— Авт.), пришел

на заседание, он стал совсем другим человеком. Он твердо

говорил с русскими и вообще господствовал на этом засе¬

дании».
Сам Черчилль, впрочем, вполне разделял восторг Тру¬

мэна по поводу рождения бомбы. И делал это со свойст¬

венной ему экспансивностью.
—	Стимсон!—воскликнул Черчилль.— Что такое по¬

рох? Чепуха! Электричество? Бессмыслица! Атомная бом¬

ба — вот второе пришествие Христа!
Полковник Кайль, ожидавший Стпмсопа, который дол¬

жен был вернуться от английского премьер-министра,

спросил своего начальника о том, что думал Черчилль об

этом событии.
—	Он назвал это,— ответил Стимсон,— вторым прише¬

ствием Христа на землю, по па этот раз это был разгневан¬

ный Христос.
Лорд Аланбрук не без иропии записал в своем днев¬

нике, что британский премьер «немедленно вообразил себя
143

в роли единственного обладателя этих бомб, имеющего воз¬

можность сбросить их туда, куда он пожелает».
Правительство США знало, что Советский Союз всту¬

пит в войну против Японии в соответствии с соглашением,

принятым на Крымской конференции: это заявление сде¬

лал Сталии личному представителю Трумэна Гопкипсу

еще за полтора месяца до Потсдама. На Потсдамской кон¬

ференции советская делегация подтвердила это решение.
Президент США обратился к начальнику штаба аме¬

риканской армии Маршаллу с вопросом: «Нужны ли иам

теперь русские?»
Настроения военного руководства западных союзпиков

выяснились в документе, представленном начальниками

штабов США и Англии Трумэну и Черчиллю 24 июля.

Вывод был однозначным: основной целью армий США и

Великобритании оставалось вторжение на собственно

Японские острова, а посему вступление СССР в войну про¬

тив Японии было по-прежнему необходимым. Даже иа

этом этапе, зная о практическом наличии атомных бомб

и 0*6 их разрушительной мощи, военачальники обеих стран

утверждали, что война с Японией может завершиться но

ранее конца будущего года.
Выводы военных не вписывались в оптимизм Трумэна

и Черчилля. Но они были подкреплены расчетами, и пре¬

зидент с премьер-министром вынуждены были одобрить

предложения своих военачальников.
Сначала правительство США собиралось полностью ин¬

формировать СССР об испытаниях в Аламогордо. Посове¬

товавшись, Трумэн п Бпрнс решили оповестить своего со¬

юзника об этом в очень неопределенной форме, чтобы не

выдать русским, «никаких деталей». Речь шла о том, как

разыграть сцену раскрытия тайны, чтобы добиться желае¬

мого эффекта. Думали над тем., сообщать ли новость пись¬

менно или устно, во время официального или специаль¬

ного заседания пли же в ходе ежедневных деловых встреч

на конференции.
Письменное уведомление выглядело бы слишком офи¬

циальным и привлекло бы к этой новости много внимания.

Видимо, следовало сообщить об этом как бы невзначай, в

момепт какой-либо оживленной дискуссии, когда внимание

Сталина будет занято другими вопросами, или в момент,

когда дипломаты собирают свои бумаги после окончания

пленарного заседания. Трумэн решил за обедом: «Пожа¬

луй, я скажу ему после очередного заседания, что мы

создали совершенно новый тип бомбы, нечто совершенно
144

необычное, по произнося при этом слова «атомную», и мы

уверены, что она в решающей степени подорвет решимость

японцев продолжать сопротивление».
Трумэн избрал свой, особый путь..
После заседания Большой тройки в парке, примыкав¬

шем к дворцу, где проходила Потсдамская конференция,

стояла группа американских военных и Трумэн. Если бы

пе светло-песочный макинтош президента, мудрено было

бы узнать его. Трумэн направился к Сталину. В походке

американца была необычайная для него стремительность.

Черчилль, остановившийся поодаль и приковавший свой

взгляд к Сталину, свидетельствовал о значении момента —

по всему было видно, что оп знал о намерении прези¬

дента.
Трумэн сказал: «У пас есть теперь бомба необычайно

большой силы».
Так впервые Вашингтон и Лопдон попытались подстра¬

ховаться от обвинений в бесчестном отношении к своему

союзнику — Советскому Союзу. Попытка была вынужден¬

ной: до Хиросимы оставались считапные дни, и о взрыве

вскоре предстояло узнать всему миру. Но о планах ис¬

пользования этого оружия Трумэн ничего Сталину пе

сказал.
Переводчик передал Сталину фразу по-русски. Сталин

выслушал со странным спокойствием, все с той же тяже¬

лой улыбкой — она пряталась в глубиие жестко прищу¬

ренных век — глядел Трумэну в глаза: не в его интере¬

сах было обнаруживать свою реакцию. Трумэн не ожидал

такого. У него даже явилась мысль: да понял ли Сталин,,

о чем шла Речь? Но Сталин понял.
Итак, Трумэн сказал Сталину о бомбе, правда, не на¬

звал ее атомной, а Сталин всем своим видом как бы отверг

это сообщение. В такой реакции для Сталина был свой

смысл, он точно говорил, что повое обстоятельство, как оп

полагает, не может оказать влияния на ход переговоров в

Потсдаме.
. — Ну как? — спросил Черчилль у Трумэна.
—	Он не задал мне ни одного вопроса,— ответил пре¬

зидент.
Многие авторы.послевоенных мемуаров предполагали,

что И. В. Сталин не понял всей важности сделанного ему

сообщения.
«Я находился от них примерно в пяти ярдах,— вспоми¬

нал Черчилль,— и прислушивался к этой исторической бе¬

седе с напряженным вниманием. То, что собирался ска¬
145

зать президент, я знал. Очень важно было уловить реак¬

цию Сталина. Я и сейчас вижу эту сцену так же ясно, как

если бы она происходила вчера».
В своих мемуарах Трумэн так описывает состоявшийся

разговор: «Я вновь упомянул, что у нас появилось оружие

большой поражающей силы. Русский премьер не проявил

особого интереса».
Теперь Трумэн мог утверждать, что действовал как

честный и заслуживающий доверия союзник: русские бы¬

ли извещены о существовании атомпой бомбы. В то же

время оба западных руководителя полагали, что Трумэну

удалось ввести Сталипа в заблуждение.
Трумэн и Черчилль были разочарованы этой реакцией.

«Непроницаемое лицо Сталина,— пишет американский ис¬

торик Г. Херкен,— могло бы служить первым свидетель¬

ством встречной «атомпой дипломатии». Русские давали

понять, что монополия США па атомпое оружие произво¬

дит на них мало впсчатлеиия и что американцы напрасно

возлагали па нее такие надежды.
—	Fie надо было вообще заговаривать о бомбе во вре¬

мя Потсдамской конференции,— распекал Трумэн совет¬

ников.— Куда вернее было бы проинформировать об этом

Советский Союз неожиданной демонстрацией устрашаю¬

щей мощи нового оружия.
В своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал

Г. К. Жуков писал, что И. В. Сталин намеренно сделал

вид, будто вопрос этот его не интересует. По словам Жу¬

кова, вернувшись с заседания, Сталин рассказал В. М. Мо¬

лотову о разговоре с Трумэном. На что Молотов ответил:
—	Цену себе набивают.
Сталин рассмеялся:
—	Пусть набивают. Надо будет переговорить с Курча¬

товым об ускорении этих работ.
Вскоре состоялся разговор с Москвой, в ходе кото¬

рого Курчатову было настоятельно рекомендовано всемер-

по ускорить работы по созданию советского атомного

оружия.
Вспоминая о реакции Сталина на сообщение Трумэна,

А. А. Громыко описывает в своей книге «Памятное» такой

эпизод: «Запомнилась мне одна встреча в дни. Потсдам¬

ской конференции в Бабельсберге. Можно сказать, вреза¬

лась в память. В ходе ее велась беседа членов советской

делегации между собой, без участия каких-либо иностран¬

ных представителей. Состоялась, она в резиденции Ста¬

лина. Ее участниками кроме него самого были Молотов,

посол СССР в Англии Ф. Т. Гусев и я, как посол СССР в

США.
...13 беседе Сталин затронул вопрос, который, собствен¬

но говоря, являлся основным на той встрече.
—	Наши союзники сообщили пам,— сказал он,— что

США являются обладателями нового оружия — атомпого.

Я разговаривал с Курчатовым сразу после того, как Тру¬

мэн сказал о том, что в США проведепо успешпое испыта¬

ние пового оружпя. Надо полагать, что в недалеком буду¬

щем мы также будем иметь такое оружие. Но факт его

появления ко многому обязывает государства — облада¬

тели этого оружия. Первый вопрос, который в связи с

этим возникает,— должпы ли страны, обладающие этим

видом оружия, просто соревноваться в его производстве и

стараться один другого обогпать? А может, они должпт.т

искать такое решеппе, которое озпачало бы запрещепие

производства и применения этого оружия? Сейчас труд-

по сказать, что это должно быть за соглашение между

страпами. Но ясно только одпо, что опо должно разре¬

шать использование атомной энергии только для мирпых

целей. Конечно, этого вопроса я с Курчатовым пе ка¬

сался. Это уже больше вопрос политики, чем техники и

пауки.
...Молотов полностью солидаризировался с только что

высказанным взглядом Сталина и обронил такую мысль:
—	А ведь всю работу по изготовлению атомпого ору¬

жия американцы проводили, совершенно не поставив в из¬

вестность Советский Союз. Хотя бы в общей форме.
Я добавил к этому:
—	Вашингтон не вступил в контакт с Москвой даже

тогда, когда в общем-то стало известно, что Эйнштейн ужо

высказывал определенную мысль, в том числе Рузвельту,

о возможности появления атомного оружия еще прежде,

чем оно было создано, а затем и испытано.
Сталин говорил коротко:
—	Рузвельт почему-то не счел возможным поставить

пас в известность ранее. Ну хотя бы во время Ялтинской

встречи. Верно, в Ялте он уже чувствовал себя неважно.

Но ведь мог просто мне сказать, что ядерное оружие про¬

ходит стадию изготовления. Мы же союзники.
Обращало па себя вппмаппе то, что, высказывая по это¬

му вопросу недовольство, Сталип все же говорил спокойно.

Видимо, он отдавал себе отчет в том, что Рузвельту пе-

легко было держать в поле зрения все аспекты новой про¬

блемы — появлепия у человечества пового грозного ору¬
Ш

жия. Как бы возвращаясь к этому вопросу, Сталин сказал:
—	Наверно, Вашингтон и Лондон надеются, что мы но

скоро сможем смастерить огромную бомбу. А они тем вре¬

менем будут, пользуясь монополией США, а фактически

Англии и США, навязывать нам свои нланы как в вопро¬

сах оружия, так п в вопросах положения в Европе и в

мире в целом. Нет, такого не будет!»
Трумэн был в растерянности: как быть дальше? Его

обескураживало, что первая попытка атомного шантажа

пе удалась. Советская делегация держала себя, как и

прежде, будто бы ничего не произошло.
Дж. Бирнс в книге «Откровенно говоря» пе может

скрыть разочарования и раздражения тем, что наличие у

США атомной бомбы не оказало в Потсдаме устрашающего

воздействия на делегацию СССР. Черчилль в своих мемуа¬

рах писал, что И. В. Сталин никогда пе касался этого во¬

проса в дальнейших переговорах.
Трумэна по-прежнему не покпдало желание восполь¬

зоваться преимуществом. Он дал указание сбросить бомбу

па Японию как можно скорее, предоставив выбор даты

бомбардировки военному командованию. При этом поста¬

вил условие: бомбу не сбрасывать, пока он пе уедет из

Потсдама. «Он хотел к тому времени, как упадет первая

бомба,— пишет его дочь М. Трумэн в кйиге, посвященной

политической карьере отца,— находиться подальше от рус¬

ских и их вопросов п быть па пути домой».
Закрывая 2 августа 1945 г. Потсдамскую конференцию,

президент США Г. Трумэн сказал: «До следующей встре-

пи, которая, я надеюсь, будет скоро». Глава администрации

США лукавил. Через пару дней Г. Трумэн по путп домой

на борту крейсера «Аугуста» заявил в узком кругу, что он

больше за стол переговоров с СССР не сядет. Зачем дого¬

вариваться, если Вашнпгтоп все сможет взять, никого не

спросив? Призрак силы перевесил все, даже ^рассудок.

О чем думал президент? Государственный секретарь США

Дж. Бирнс, сопровождавший тогда Трумэна, свидетельст¬

вовал, что президент и многие его советники рассуждали

в то время прежде всего о перспективах использования

атомной бомбы против СССР. А Черчилль? Смещенпый к

тому времени в результате парламентских выборов с поста

премьер-министра Великобритании, он видел себя уже

способным «уничтожить все промышленные центры п на¬

селение России».
Это было не что иное, как курс на прямую конфрон¬

тацию с СССР, па подрыв только что подписанных США
148

и Великобританией совместных с СССР решений, направ¬

ленных па создание нрочпых основ послевоенного мира.

Следовательно, очередная встреча, о которой говорил

Г. Трумэн при закрытии Потсдамской конференции, ве¬

роятнее всего виделась ему уже не за столом переговоров.
Факты говорят, что в том же 1945 г. главнокомандую¬

щий войсками западных союзников в Европе генерал

Д. Эйзенхауэр получил директиву из Вашингтона подго¬

товить план развязывания войны против tCCP. После рас¬

смотрения ряда его вариантов и тщательной их проработки

план был утвержден Г. Трумэном. Политика, экономика,

дипломатия и пропаганда США были всецело подчинены

этой цели. Под прикрытием мифа о «советской угрозе»

уже в те годы шла подготовка к уничтожению СССР и его

союзников в огне атомной войны.
АТОМНЫЙ ФРОНТ
Потсдамская конференция окончилась. Там реальпо

были достигнуты лишь те соглашения, по которым поспо¬

рили. Оценивая коммюнике, выпущенное после конферен¬

ции в Потсдаме, генерал дё Голь отметил, что «конферен¬

ция закончилась в своеобразном беспорядке»^ Американ¬

ская делегация вовсе не пришла в дурное настроение по

поводу тупика, зафиксированного в протоколе Потсдам¬

ской конференции. В конце переговоров президент заявил

Эйзенхауэру, что он достиг своих целей. Смысл американ¬

ской стратегии заключался в том, чтобы отложить разре¬

шение спорных вопросов до демонстрации атомной бомбы.

Сталин же, впервые столкнувшись с атомной дипломатией

Трумэна, был явно недоволен результатами Потсдама.

Он понимал, что, несмотря па возросшую военную мощь

Советского Союза, мы перестали считаться для США рав¬

ноправным партнером. С этих пор с памп могли разгова¬

ривать только с позиции силы. Атомный козырь в руках

США был именно той картой, бить которую Советскому

Союзу было пока нечем.
Поэтому, вернувшись из Берлина, Сталин вызвал

И. В. Курчатова и, с плохо скрываемым недовольством,

стал спрашивать о сроках создания атомной бомбы и по¬

чему тот мало требует для максимального ускорения ра¬

бот. Курчатов ответил: «Столько разрушено, столько лю¬

дей погибло. Страна сидит на голодном пайке, всего по

хватает». Сталин раздражепно сказал*: «Дитя пе плачет —
149

мать не разумеет, что ему нужно. Просите все, что угод¬

но. Отказа не будет».
Выйдя от Сталина, Курчатов понял, что теперь его от¬

ветственность неимоверно возросла и ему не простят пи

одного часа задержки в решении этой важной задачи.

И снова Курчатов вспомнил тот день, когда его вызвали в

ГКО и предложили возглавить работы по созданию ура¬

новой бомбы. Это случилось в нелегкое для страны время.
4	Шел 1942 год. Враг всеми силами рвался к Сталингра¬

ду, наступал па Северном Кавказе. Война разбросала по

фронтам тех гемногих молодых ученых, кто до воины ра¬

ботал над ураповой проблемой. И. В. Курчатов и

А. П. Александров на флоте занимались размагничива¬

нием кораблей. Петржак стал разведчиком. Г. Н. Флеров,

после окончания курсов техников по спецоборудоваипю

самолетов, служил в авиации. Возобновление работ но

урану в такой обстановке многие физики считали бесплод¬

ной затеей.
Но так не считал страстный экспериментатор Флеров.

С фронта он пишет Иоффе: «Нельзя оставлять надежды

на успех в осуществлении уранового оружия, но для этих

военных целей необходимо выделить легкий изотоп ура¬

на». Проезжая через Воронеж, Флеров посещает универ¬

ситетскую библиотеку. Удивительно, но американские

физические журналы, несмотря на войну, в библиотеке

были. В них он надеялся ознакомиться с новыми статья¬

ми и наити. отклики на свою работу с К. А. Петржаком

по спонтанному делению. Здесь он еще раз убедился, что

американцы не публикуют никаких сведений по исследо¬

ванию урана.
«Почему прерван поток публикаций по главному нап¬

равлению ядерных исследований?» — возникал невольно

вопрос. Все говорило о том, что ядерные исследования

в США засекречены, а это, в свою очередь, означало, что

в Америке приступили к серьезным масштабным работам

по созданию ядерпого оружия. Флеров знал, что больши¬

ми возможностями располагала фашистская Германия:

первоклассные ученые, такие, как нобелевские лауреаты

Гейзенберг, Боте, Герц, значительные запасы урановых

руд, завод тяжелой воды, технология получения метал¬

лического урана, методы разделения изотопов — все это

было в руках нацистов.
«Рано или поздно, а ураном придется заниматься>>,—

решил Флеров и в апреле 1942 года отправил письмо Ста¬

лину.
150

<<Дорогой Иосиф Виссарионович!
Вот уже 10 месяцев прошло с начала войны, и все это

время я чувствую себя в положении человека, пытающего-

ся головою прошибить каменную стенку.
В чем я ошибаюсь?
Переоцениваю ли значение «проблемы урана»? Нет,

это неверно. Единственное, что делает урановые проекты

фантастическими,— это слитком большая перспектив¬

ность в случае удачного решения задачи. Мне приходится

с самого начала оговориться. Может быть, я не прав — в

научной работе всегда есть элемент риска, а в случае ура¬

на он большеf чем в каком-либо другом. (...)Однако пред¬

ставим па минуту, что с ураном «вышло». Правда, револю¬

цию в технике это не произведет — уверенность в этом

дают работы последних довоенных месяцев, но вато в во¬

енной технике произойдет самая настоящая революция.

Произойдет она без нашего участияи все это только по¬

тому, мто в научном мире сейчас, как и раньше, процвета¬

ет косность.
Знаете ли Вы, Иосиф Виссарионович, какой главный

довод выставляется против урана? «Слишком здорово бы¬

ло бы, если бы задачу удалось решить. Природа редко ба¬

лует человека».
...Может быть, находясь на фронте, я потерял всякую

перспективу того, чем должна заниматься наука в нас¬

тоящее время, и проблемные задачи, подобные урановой,

должны быть отложены На после войны. Мне кажется(...),

мы совершаем большую ошибку.(...) Самые большие глу¬

пости делаются с самыми лучшими намерениями.
Мы все хотим сделать все возможное для уничтожения

фашистов, но не нужно пороть горячку — заниматься

только теми вопросами, которые подходят под определе¬

ние насущных военных задач.
Ну и, наконец, возможно, что я слишком много беру

на себя.(...) Все письма, которые Вы, Иосиф Виссарионо¬

вич, получаете, могут быть разбиты на две группы. В пер¬

вой — письма с предложениями, которые могут, по мне¬

нию авторов, помочь борьбе с фашистами. Во второй —

подобные же предложения, по вместе с тем проведение

этих предложений связано с какими-то изменениям,и в по¬

ложении самого автора.
Так вот, мне очень тяжело писатьf зная, что ко мне с

полным правом может быть применен «трезвый» подход.

Ну что там бушует Флеров? Занимался наукой, попал в

армию, хочет выкарабкаться оттуда,. ну и, используя
151

уран, дасыпает письмами всех и вся, неодобрительно от¬

зывается об академиках («неодобрительные отзывы» здесь

опущены, согласно древнему римскому правилу.— А. //.),

делая все это из самых эгоистических личных соображе¬

ний.
Так вот, считаю необходимым для решения вопроса

созвать совещание в составе Иоффе, Ферсмана, Вавилова,

Хлопина, Капицы; акад.,АН УССР Лейпунского, профес¬

соров: Ландау, Алиханова, Арцимовича, Френкеля, Кур¬

чатова, Харитона, Зельдовича, докторов Мигдала, Гуреви¬

ча. Желателен также вызов К. Л. Петрлслка.
Прошу для доклада 1 ч 30 мин. Очень желательно,

Иосиф Виссарионович, Ваше присутствие — явное или

неявное.(...)
Вообще говоря, сейчас не время устраивать подобные

научные турниры, но я лично вижу в этом единственный

способ доказать свою правоту — право заниматься ура¬

ном, так как иные способы — личные переговоры с
А.	Ф. Иоффе, письма к т. Кафтанову (уполномоченный по

пауке Государственного Комитета Обороны.— А. И.) —

все это не приводит к цели, а просто замалчивается. На

письмо и 5 телеграмм тов. Кафтанову ответа я не полу¬

чил. При обсуждении плана Академии паук говорилось,

вероятно, о чем угодно, но только не об уране.
-	Это и есть та стена молчания, которую, я надеюсь, Вы

мне поможете пробить, так как это письмо последнее, пос¬

ле которого я складываю оружие и жду, когда удастся ре¬

шить задачу в Германии, Англии или США. Результаты

будут настолько огромны, что будет не до того, чтобы оп¬

ределять, кто виноват в том, что у нас в Союзе забросили

эту работу.
Вдобавок делается это все настолько искусно, что и

формальных оснований против кого-нибудь у нас не бу¬

дет. Никогда, нигде, никто не говорил, что ядерная'бомба

неосуществима, и, однако, создано мнение, что это задача

из области фантастики.
Поэтому первая просьба, на выполнении которой я

настаиваю,— это получение от всех кандидатов будущего

совещания письменных соображений о реальности пробле¬

мы урана. Заключением должен явиться ответ, какой

цифрой оценивается вероятность решения задачи. Для тех

участников совещания, которые сочтут свою эрудицию

недостаточной для письменного заключения, этот вопрос

может быть снят, но они не освобождаются от присутст¬

вия на совещании».
152

Само по себе письмо вряд ли возымело действие —

пг.кго в правительстве пе знал фамилию Флерова. Но

уже были сообщения Фукса, поступила радиограмма от

руководителя советской разведгруппы ILI. Радо по по¬

веду немецких ядерных. исследований п другая инфор¬

мация.
Весной 1942 г. украинские партизаны переслали в Мо¬

скву записную книжку, найденную у убитого немецкого

офицера. Ученые, которым была передана эта книжка, об¬

наружили в ней формулы ядерных реакций урапа и дру¬

гие технические пометки по этой проблеме. Записи сви¬

детельствовали о том, что этот офицер обладал специаль¬

ной профессиональной подготовкой в области ядерной

физики и был нацелен па захват на оккупированной тер¬

ритории Советского Союза материалов, касающихся ядер-

пых исследований. Подобный интерес в период ожесто¬

ченных боев на советско-германском фронте, конечно,

был не случайным и свидетельствовал о практических

шагах в фашистской Гермапии по созданию атомного

оружия.
Это подтверждалось сообщениями о вывозе немцами

урановой руды из Чехословакии и запрещении ее экспор¬

та в другие страны. Вскоре стало известно об ожесточенной

борьбе англо-американских союзников с немцами за овла¬

дение запасами тяжелой воды на севере Норвегии. Стали

известны также хвастливые заявления Гитлера о работе

немецких ученых над созданием «сверхоружия». Все гово¬

рило о том, что в Германии и США в условиях особой сек¬

ретности ведутся срочные работы по созданию нового,

сверхмощного оружия.
Как вспоминал М. Г. Первухин, тогдашний нарком хи¬

мической промышленности и заместитель председателя

Совнаркома, в апреле 1942 г. в его кабинете раздался теле¬

фонный звонок:
—	Говорит Молотов. Загляни, пожалуйста, ко мне.
—	В котором часу?
—	Лучше прямо сейчас. Очень важное дело.
В приемной гостя встретил помощник В. М. Молотова

и предупредил:
—	Ждет. Просил никого не впускать во время разго¬

вора.
Усадив М. Г. Первухина в кресло, В. М. Молотов достал

из сейфа пухлую папку. Развязав тесемки, поллстал ле¬

жавшие там бумаги, внимательно перечитал первую стра¬

ницу. Потом подвинул все это к своему собеседпику:
153

—	Теперь ты хозяин документов. Храни пуще глаза,

Ознакомиться с ними надо срочно... Ты пнженер-электрик

и разберешься в этом скорее. В общем, ждем от тебя бы¬

строго п толкового ответа. Л главное — совета: что нам в

связи с этим,— кивнул ои па бумаги,— делать.
Верпувпшсь к себе, М. Г. Первухин несколько часов

сидел над документами, зпакомясь с их содержанием.

Речь в них шла о вещах настолько серьезных, что он сра¬

зу решил: «Конечно, все это надо сначала — и немедлен¬

но! — показать ученым, но и без того ясно, что без внима¬

ния такие сведения оставить нельзя».
В папке были секретные данные о том, что зарубежные

физики форсируют работы по созданию атомного оружия.

Здесь же содержался подробный обзор этих работ. Из не¬

го следовало, что поиски ученых уже вышли за пределы

лабораторий и что правительства выделяют на развитие

атомных программ огромные средства и материальные ре¬

сурсы, лучшие научные и инженерные силы.
Через день участники разговора встретились снова.

М. Г. Первухин пзложпл свое мнение В. М. Молотову.
—	Что же ты советуешь?
—	Необходимо немедленно ознакомить со всеми мате¬

риалами наших физиков. Пусть дадут точную сравнитель¬

ную оценку сегодняшнего положения дел у нас а за рубе¬

жом, выск&жут свои соображения.
—	Ну что ж, давай так и сделаем. Кого ты думаешь

пригласить?
—	Вернадского, Иоффе, Капицу, Хлонина...
Вскоре в Москву были вызваны академики А. Ф. Иоф¬

фе, В. И. Вернадский, В. Г. Хлопин и П. JI. Капица для

обсуждения полученной информации и определения перс¬

пектив развития соответствующих работ в Советском

Союзе.
Ни Иоффе, ни Вернадский не знали, какие именно ра¬

боты велись по урану учеными Германии, США и Вели¬

кобритании, но не отрицали вероятности таких исследова¬

ний. На вопрос о возможных затратах на создание пового

сверхоружия академики ответили, что эти затраты могут

быть не меньше затрат на ведепне второй такой же тяже¬

лой войны. Кроме того, в этом грандиозном деле много не¬

определенности.
Академиков познакомили с тем, как идут урановые ис¬

следования за рубежом: все четверо были поражены раз¬

махом работ.
П. Л. Капица напомнил о своем выступлении 12 октяб¬
154

ря 1941 г. в Москве на антифашистском митинге советских

ученых, проходившем в Колонном зале Дома союзов, ког¬

да он высказался открыто о мощи атомного оружия: «Пос¬

ледние годы открыла еще новые возможности — это ис¬

пользование внутриатомной энергии. Теоретические под¬

счеты иоказывают, что если современная мощная бомба

может, например, уничтожить целый квартал, то атомная

бомба, даже небольшого размера, если она осуществима,

могла бы уничтожить крупный столичный город».
...И вот ученые дали свое заключение, на основе кото¬

рого был сделан вывод: несмотря на трудности в стране и

неотложные военные проблемы, более первостепенной за¬

дачи, чем создание атомного оружия, нет. Для ее эффек¬

тивного решения нужно немедленно приступать к самым

решительным действиям, быстро восстановить все то, что

было сделано в этом направлении перед войной, а дви¬

гаться дальше.
В.	И. Вернадский сказал, что богатые месторождения

урановых руд в стране пока неизвестны. Необходимо сроч¬

но развернуть поиски уранового сырья.
Встал вопрос о научном руководителе работ. Кто возг¬

лавит работу по решению этой сверхважной и сверхуроч¬

ной проблемы? Крупный ученый, способный разобраться

во всем комплексе проблем, которые разрабатываются в

различных лабораториях? Но тогда все его время будет

уходить на различные «увязки» и «согласования». Да в

у каждого ли из таких крупных ученых есть организа¬

торские способности? Ведь хорошо известно, что Эйн¬

штейн, например, отказывался от руководства даже лабо¬

раторией.
Поставить во главе органа, которому будет поручено ре¬

шение этой проблемы, талантливого организатора? Но что

и как он будет организовывать, если суть дела, перспекти¬

вы, темы споров останутся для него «книгой за семью пе¬

чатями»?!
Нужен был руководитель нового тппа — ученый-орга¬

низатор. Предложили возглавить это направление иссле¬

дований академику А. Ф. Иоффе. Он догадывался, что к

нему обратятся, однако считал, что руководитель нужен

не столько именитый, сколько энергичный, молодой, реши¬

тельный и обязательно специалист по атомному ядру. В тот

период специалистами в этой области были Алиханов, Кур¬

чатов, Синельников, Лейпунекий. Любой из них мог возг¬

лавить эту работу.
—	Кого выбрали бы вы, Абрам Федорович?
155

—	Я бы остановился на Курчатове. Однако Курчатов

отказался от своей прежией тематики. И ядерную лабора¬

торию закрыли но его желанию. Я недавно предлагал ему

возобновить работы. И слушать не захотел.
—	Объясните ему положение...
В это время Курчатов прибыл в Казапь с Черного моря,

где в портах готовили корабли к схватке с врагом, приехал

и слег — болезнь подкосила уставший организм. Вернув¬

шись из Москвы, Иоффе пришел к Курчатову и сразу за¬

метил, как он сильно изменился. После паузы Иоффе ска¬

зал с намеком:
—	А болеть-то вам никак нельзя!
Курчатов ответил непривычно тихим голосом:
—	Как говорится, ничто человеческое...
—	А вам придется скоро сделать нечто необычное,—

продолжал Иоффе.
Придвинувшись ближе к постели больного, Иоффе рас¬

сказал о вызове его в ГКО, где ему пришлось отвечать на

вонрос о том, могут ли гитлеровцы изготовить урановую

бомбу, высказать свое мнение по поводу прекращения на

Западе открытых публикаций по урану.
—	До войны,— сказал Курчатов,— я, отвечая на воп¬

росы участников семинара по ядерной физике, говорил, что

создать атомную бомбу — все равно что построить второй

Волховстрой. Теперь думаю, эта задача окажется намного

объемнее.
Когда в ЦК партии доложили, что ученые назвали кан¬

дидатом в руководители нового дела Курчатова, последова-.

ли вопросы:
—	Почему Курчатова? Кто такой? Что оп — академик,

выдающийся ученый?
Нет, Курчатов в то время не был еще академиком. Но в

научном мире были хорошо известны его организаторские

способности, его энергия и многие другие данные, необхо¬

димые для- руководителя.
В правительстве рассматривались три кандидатуры на

пост руководителя нашего уранового проекта — А. Ф. Иоф¬

фе и двух его учеников А. И. Алиханова и И.' В. Курчато¬

ва. Причем Игорь Васильевич пе был первым кандидатом.

Вот как вспоминает об этом старший помощник уполномо¬

ченного ГКО по пауке профессор С. А. Балезип, участво¬

вавший в решении этого вопроса: «Сначала вызвали Кур¬

чатова в Москву, чтобы просто познакомиться и отвести его

кандидатуру. А он вошел — и всех, поразил: и скром-.

ностью, и обаянием — улыбка у него была очень хорошая.
156

И основательностью, которая в пем была. Я показал ему

перевод записей из тетради немецкого офицера. Он почи¬

тал. Я не ст^л говорить, что решение правительства ужо

состоялось. Только спросил: если такая работа начнется,

возьмется ли он ее возглавить? Он задумался, улыбнулся,

бороду свою погладил — она тогда была еще коротень¬

кая —• и сказал: «Да».
«Я считаю большой удачей,—вспоминал академик

Л. П. Александров,— что во главе этой работы стал такой

человек, как Игорь Васильевич. Были в то время талантли¬

вые учепые, и, может быть, с большим опытом, но никто

из них не смог бы так самоотверженно заниматься работой

такого масштаба, так увлечь собственным интересом, так

зажечь тот огромный коллектив людей, который был прив¬

лечен к этой работе. Игорь Васильевич умел наладить

прекрасные связи и организовать четкую работу огромно¬

го коллектива ученых, инженеров, рабочих. Он умел от

каждого получить то, что тот мог сделать. Меня всегда по¬

ражала его способность работать с людьми самых разно¬

образных качеств».
Когда Курчатов вернулся из Москвы, он сказал
А.	П. Александрову: «Будем продолжать работы по ядерной

физике, есть сведения, что американцы и немцы делают

атомное оружие», о
«Как же это во время войны такую штуку развора¬

чивать?»
«Сказано, чтобы не стесняться, делать любые заказы

и немедленно начинать действовать».
В конце 1942 г. Государственный Комитет Обороны на¬

шел в стране силы, чтобы подготовить и развить наступ¬

ление под Сталинградом и одновременно начать наступле¬

ние на атомном фронте. Курчатов был назначен научным

руководителем урановой проблемы. В марте 1943 г. вышло

постановление ГКО и весть о назначении Курчатова обле¬

тела не только все физические, но и многие заводские ла¬

боратории.
Правительство разрешило новому учреждению сто мо¬

сковских прописок: можно приглашать специалистов со

всего Советского Союза, отзывать их из армии.
Однако вместо разрешенных ста ученых Курчатов вна¬

чале ограничился небольшой группой: Кикоин, Алиханов,

Арцимович, Неменов, Зельдович, Харитон, Лейпунский,

Флеров... Ему пока нужны головы, умелые руки он плани¬

ровал найти потом.
Характеризуя обстановку, в которой развертывались
457

работы в Москве, И. II. Головин в кииге «И. В. Курчатов»

впоследствии писал:
«На Курчатова правительством возложена большая от¬

ветственность. Ему даны большие права. Называемых

Курчатовым людей Государственный Комитет Обороны на¬

правляет к нему независимо от того, в армии ли они нахо¬

дится пли работают на воепиых заводах...» Не так-то легко

в эти военные годы было разыскать пужных людей, отоз¬

вать их из армии, «отобрать» у другого ведомства. И тогда

Игорь Васильевич произносил магическую фразу: «Пра¬

вительственное решение, придется отпустить товарища...»
В одну из фронтовых частей из Москвы пришло строгое

предписание: в 24 ч демобилизовать старшего лейтенанта

К. Л. Петржака. Удивленный командир вызвал к себе

старшего лейтенанта и спросил, не знает ли оп, в чем при¬

чина столь категорического приказа, и кем разведчик был

на «гражданке». «Научным сотрудником»,— ответил один

из первооткрывателей самопроизвольного деления урана.

«Вот уж никогда бы не подумал! Ведь воюсшь-то как —

жалко отпускать!»
Рядового Кирилла Ивановича Щелкина вызвали к ко¬

мандиру дивизии.
Комдив Афанасий Сергеевич Грязнов поднялся со сту¬

ла, поздоровался за руку, внимательно оглядел бойца. По¬

том взял со стола какую-то бумагу. Пригласил:
—	Садитесь. Кем работали до войны?
—	Старшим научным сотрудником в Ипституте хими¬

ческой физики... В Ленинграде,— ответил Щелкин.
—	Е1сть труды?
—	Так точно.
—	Кандидат наук?
—	Так точно.
—	Что ж молчали об этом?
—	Ученая степень, товарищ генерал, не мешала мие

бить фашистов.
—	Это мне известно,— улыбнулся комдив.— Но вы

нужнее не здесь. Пришел приказ товарища Щаденко от¬

командировать вас к месту прежней работы... В Казань...—

поправился генерал.— Работа ваша теперь там. В двадцать

четыре ч&са чтоб отправились... Вы что, не рады?
—	Я доброволец, товарищ генерал...
—	Приказ есть приказ. Завтра получите документы.
В штабе ему вручили удостоверение: «Выдано настоя¬

щее бывшему красноармейцу 7-й гвардейской стрелковой

дивизии Щелкипу Кириллу Ивановичу в том, что оп следу-
158

ст в г. Казань для прохождения научной работы при Ин¬

ституте химической физики Академии наук СССР...
Основапие: шифротелеграмма зам. наркома обороны

т. Щаденко».
Очень важной 15ыла встреча Курчатова с Хлопиным.

У них были сложные отношения. Когда между двумя

людьми очень трудный разговор назревает, то бывает, са¬

мое главное выявляется совсем без слов. Только тут уж

надо глаза в глаза. Уж кто-кто, а Курчатов и Хлопин зна¬

ли, в чем таится сила того бессловесного языка.
И до этой их беседы, разграничившей сферы исследова¬

ний, каждый показывал государственное ионимание своей

работы. У Хлопина это выразилось в помощи радиевой про¬

мышленности, в глубоком интересе к прикладным задани¬

ям, вплоть до расфасовки и маркировки радия, и, нако¬

нец, в том, что он глубже всех — за Вернадским, естествен¬

но,— понял, что без собственной уранорудной базы ядер-

ные проекты останутся беспочвенными, и, забрасывая ин¬

ститут на месяцы, вместе с Ферсманом уходил в дальние

экспедиции. А у Курчатова постепенно усиливалась — в

последующие годы стала едва ли не главенствующей чер¬

той — привычка любое свое начинание оценивать по тому,

какую оно принесет пользу обществу. Он вырос в государ¬

ственного человека не только потому, что в руки ему вру¬

чили увеличивающуюся с каждым годом власть в науке, а

еще больше в силу свойств характера.
Курчатов знал, что правительственное задание столь

обширно, что требует привлечения не только физиков, но

и химиков, и металлургов, и машиностроителей, и уже по¬

тому не может стать замкнутой темой какого-либо одного

института.
В.	Г. Хлопин сообщил, что Радиевый институт не прек¬

ращал исследований распада урана. В Казани институт по-

прежнему занимается этой темой.
Они наметили, чем будет заниматься Радиевый инсти¬

тут — радиохимией урана и трансурановыми элементами.
М. Г. Первухин, на которого ГКО возложил обязан¬

ность повседневно следить за ходом работ по использова¬

нию внутриатомной энергии и оказывать всестороннюю по¬

мощь, вспоминал, что одним из первых шагов зарождаю¬

щейся советской атомной промышленности стала организа¬

ция основной исследовательской лаборатории.
Начинали работать во временных помещениях. Вскоре

было подучено указание отдать физикам пустующее зда¬

ние учебного или научного института.
159

Президиум Академии наук разрешает разместить лабо¬

ратории в Пыжевском переулке в здании Сейсмологическо¬

го ипститута. В нем собираются А. И. Алиханов, Ю. Я. По-

меранчук, Б. В. Курчатов, И. И. Гуревич, Г. Я. Щепкин.

На Пыжевском обсуждаются главные задачи, проводятся и

организованные, и стихийно возникающие семинары, где

больше всех спорят Г. Н. Флеров, 71. Б. Зельдович,

10. Я. Померанчук, 10. Б. Харитон. В работу включается

М. С. Козодаев. Вскоре В. II. Джелепов и JI. М. Неменов

принимаются за проект нового циклотрона и размещают

па заводах Москвы заказы на изготовление его узлов.
Но уже не хватает места. Курчатов занижает пустую¬

щие помещения в здании Института общей неорганической

химии на Большой Калужской.
На Калужской впервые у дверей лаборатории физиков,

занятых атомным ядром, появляется вооруженная охрана...
Работы разворачивались по всем направлениям, каж¬

дое из которых может привести к успеху. Курчатов дубли¬

ровал мпогпе поиски. Наметили исследование цепной реак¬

ции па тепловых нейтронах с замедлением на тяжелой во¬

де и параллельно на графите, разработку ряда методов

разделения изотопов урана, получение цепной реакции на

быстрых нейтронах. План был настолько велик, что для

его подробной разработки не хватало сил. Необходимо бы¬

ло как можно скорее создать новый институт и находить

новые организационные формы работы.
В июне 1943 г. советские войска в ожесточенных боях

па Курской дуге нанесли сокрушительный удар гитлеров¬

ской армии, погнали противника к Днепру и освободили

Харьков.
К. Д. Синельников тотчас же поехал туда, в свои полу¬

разрушенные лаборатории, и, согласовав план действий с

Курчатовым, паметнл пути и сроки их восстановления.

Было решено восстановить прежде всего электростатиче¬

ские генераторы и начать измерения элементарных коп-

стант, определяющих условия возбуждения цепных реак¬

ций.
В то время Курчатов, заручившись поддержкой Госу¬

дарственного Комитета Обороны, искал место для нового

института. От ряда зданий в черте города он отказался...
Выбор пал на недостроенное трехэтажное кирпичное

здание за окружной железной дорогой на краю необъятно¬

го картофельного поля, в километре от Москвы-реки.
Веспой 1944 г. строительство корпуса («Красного до¬

ма») в Покровском-Стрешпеве было закопчено, туда доста-
160

впли научную аппаратуру. Всю территорию ВИЭМ закре¬

пили за Лабораторией № 2 Академии наук СССР — так

стали имеповать повый исследовательский цент£ по ядер-

пой физике.
К середине 1944 г. в «Красном доме» трудилось 50 че¬

ловек; научные работники жили в этом же здании. А менее

чем через год в лаборатории Курчатова числилось уже 100

сотрудников.
Для проведения испытапий напротив «Красного дома»

па достаточном удалении поставили большую, похожую на

барак брезентовую армейскую палатку.
По предложению И. В. Курчатова в план работ Лабо¬

ратории № 2 были внесены разделы о сооружении цик¬

лотрона и ураи-графитового реактора. С помощью циклот¬

рона предстояло получить первые, почти невесомые пор¬

ции трансуранового элемента плутония, которые позволили

бы изучить его химические и физические свойства. Цикло¬

трон был ключом к успеху работ по атомной энергии —

как вследствие способности производить нейтроны в не¬

доступных ранее количествах и с большими энергиями, так

и благодаря способности ускорять заряженные частицы.
Снова, уже в Москве, Курчатов начал строить циклот¬

рон. В неисследованной области, в которую смело вступа¬

ли наши ученые, надо базироваться па данных научного

опыта. Иначе легко оторваться от земли и впасть в фанта¬

стику, чем все время и грозили маловеры.
Предстояло найти решение задачи со многими неизве-

стным'и: найти помещение, где мог бы разместиться цик¬

лотрон, и изыскать дефицитные материалы для конструк¬

ций ускорителя.
Игорь Васильевич вызвал Л. М. Неменова.
—	Надо охать в Ленинград,— сказал он.— Нам надо

вывезти оттуда все, что может пригодиться для постройки

циклотрона... Немепов знал, что на заводе «Электросила»

находятся основные детали циклотрона, сооружение кото¬

рого не успели закончить до войны.
22 июня 1941 г., в первый день войны, «Правда» опуб¬

ликовала статью «Советский циклотрон». В ней говори¬

лось:
«В Лесном, на территории Физико-технического инсти¬

тута Академии наук СССР, недавно построено двухэтаж¬

ное здание, похожее на планетарий...
В машинном зале уже стоит генератор мощностью

120 кВт. Через люк в потолке на бетонный фундамент опу¬

скаются детали второго генератора...
7	А. И. Иойрыш
161

В ближайшее время здесь будет установлен 75-тонный

электромагнит высотой около 4 метров. Диаметр его полю¬

сов — 1200 мм...»
Пуск циклотрона был запланирован на 1 января 1942 г.,

помешала война. И вот теперь поставлена задача эвакуи¬

ровать циклотрон и собрать в Москве. Была подобрана

группа сотрудников ФТИ во главе с JI. М. Неменовым, ко¬

торая с письмом Совнаркома выехала в Ленинград.
Неменов в начале войны принимал участие в консер¬

вации ценных частей и материалов циклотрона. Оп йом-

нил, что латунная вакуумная камера циклотрона и желез¬

ные крышки к ней были смазаны пушечным салом, упако¬

ваны в ящики и зарыты в подвале здания. Знал Неменов и

место во дворе, где находились толстые листы меди и по¬

лосы латуни.
В начале 1943 г. началась отправка оборудования иа

осажденного Ленинграда. Это была трудная и очень важ¬

ная операция. Поехали в Москву медные листы, латунь,

высокочастотный генератор и изоляторы. Все вто заняло

два вагона. Летом 1943 г. детали циклотрона прибыли в

Москву.
Вспоминает Л. М. Неменов: «Трудные были дни. Неко¬

торые даже говорили: на фронте легче, там хоть на отдых

отводят. Частыми были такие сцены. Группа специали¬

стов рассматривает чертежи. Один ив участников обсуж¬

дения вдруг опускает голову на руки и засыпает... Осталь¬

ные забирают чертежи, отходят в сторону и продолжают

работать.
Нередко приходил Игорь Васильевич туда, где монти¬

ровались основные части циклотрона, и работал вместе со

всеми допоздна. А потом, мы знали, ему еще надо было

ехать на совещание.
Особенно нетерпеливым стал Игорь Васильевич, когда

началась наладка оборудования. Если что-то не получа¬

лось, например в высокочастотной схеме или в система

питания электромагнита, просил непременно звонить ему,

когда найдут причину неполадки. И торопил, страшно то¬

ропил нас».
...Наступил 1944 г. Неменов и его сотрудники делали

последние приготовления к пробе циклотрона.
Уже ночью увидели первый пучок. На лицах всех при¬

сутствовавших — восторг: первый в Европе пучок дейто-

нов выведен! Циклотрон (М-1) был запущен. Это прои¬

зошло 25 сентября 1944 г.
Первому циклотрону Игорь Васильевич придавал осо¬
162

бое значение в программе овладения атомной энергией.
Не случайно после публикации 1940 г. печать США в

течение всей второй мировой войны хранила полное мол¬

чание об элементе 94. Советским специалистам предстояло

самим раскрыть его тайну. Для этого им и нужен был цйк-

лотрон, на котором можно бомбардировать нейтронами яд¬

ра урана, окруженного парафином.
Результаты не заставили себя ждать. Подтвердились са¬

мые оптимистичные предположения: реакция давала эле-

м 'пт, испускающий при распаде альфа-частицы. Это и

был плутоний. Период его полураспада 24 390 лет, то есть

бодее чем достаточный для производства и накопления за¬

пасов. Но самое главное — ядра плутония делятся под дей¬

ствием нейтронов любых энергий так же, как и ядра ура-

па-235. И даже лучше, так как при этом испускается боль¬

ше вторичных нейтронов. Три нейтрона на йЪждый акт де¬

ления! Значит, накопив и выделив плутоний, можно будет

осуществлять любые реакции — и управляемые, и взрыв¬

ного типа. Вот в чем был главный смысл пуска циклотрона.
Теперь главной целью советских ученых стало создание

уран-графитового реактора. С помощью реактора можно

было проверить теоретические предсказания о возможно¬

сти управляемой цеппой ядерной реакции, изучить физи¬

ческие свойства урана-235 и ураца-238, а также получить

плутоний в так называемых весовых количествах.
В рекордно короткий срок промышленность страны вы¬

полнила все заказы и изготовила необходимые материалы

и оборудование. И это в условиях, когда большая часть

квалифицированных рабочих сражалась на фронте, когда

производство до предела было загружено выполнением во¬

енных заказов! И это несмотря на то что требования, ко¬

торые предъявляла зарождавшаяся советская атомная

промышленность соответствующим отраслям народного

хозяйства, были и новы, и необычны. Так, требования,

предъявлявшиеся к чистоте и качеству материалов, были

столь жесткими, что малейшее их нарушение делало мате¬

риалы непригодными для использования в реакторе.
Достаточно сказать, что примесь в графите бора в ко¬

личестве всего лишь несколько миллионных долей сделала

бы цепную реакцию деления неосуществимой.
На завод, который должен был дать графит, были пе¬

реданы жесткие требования к новому продукту. Директор

предприятия жаловался: «Ваши требования многие встре¬

чают в штыки. А мы им возразить не можем: сами не по¬

нимаем, для чего вам нужна такая дьявольская чистота
163

графита». Были и курьезы. Заводской инженер, предполо¬

живший, что графит нужен для синтезирования алмазов,

хвалился, что понимает важность таких жестких требова¬

ний, но хотел бы знать, каким методом физики делают ал¬

мазы, и как они создают высокие давления, и каков выход

продукции.
По предварительным расчетам И. В. Курчатова, для

осуществления управляемой цепной реакции требовался

природный уран в виде чистого металла пли его солей.

Наркомат цветной металлургии сообщил, что разведанные

запасы урановых руд незначительны. Правительство пору¬

чило наркомату принять меры к тому, чтобы в короткий

срок добыть на действующих рудниках необходимый ме¬

талл.
И тут великую службу стране сослужили фундамен¬

тальные идеи В. И. Вернадского о роли радиактпвности в

развитии планетной системы, в том числе Земли, о геоло¬

гии урана. Этой стороной проекта занимались сам Влади¬

мир Иванович, его ученики. Еще до окончания войны гео¬

логи открыли новые месторождения урановых руд. Пер¬

вые порции нашей урановой руды вывозили на мулах пря¬

мо в мешках! А. А. Бочвар, А. П. Виноградов и В. Г. Хло¬

пни получали металлический уран из руды. И эта техноло¬

гия тоже была освоена. В создание советской металлургии

урана внесли свой вклад многие научные, проектно-техно-

логические и производственные коллективы. Большую ин¬

женерную и организаторскую работу провел заместитель

наркома цветной металлургии Е. П. Славский.
В то время в распоряжении экспериментаторов не было

ни миллиграмма чистого урана-235 и плутония* а группа

физиков и химиков уже начала изыскания с целью опре¬

делить критические массы делящихся веществ. Начались

также поиски способов мгновенного получения критиче¬

ской массы, при которой происходит ядерный взрыв. Эти

важные предварительные исследования помогли впослед¬

ствии, когда ученые стали располагать необходимыми ко¬

личествами урана-235 и плутония, создать эффективную

конструкцию атомной бомбы.
Ответственная, нелегкая задача — разработка техноло¬

гической схемы выделения плутония из облученного ура¬

на — была решена рядом институтов.
Первые миллиграммы плутония были получены в Лабо¬

ратории № 2 Б. В. Курчатовым — братом И. В. Курчатова,

возглавлявшим 3-й сектор Лаборатории № 2, с его сотруд¬

никами. Одновременно над технологией промышленного
164

получения плутония работали в Радиевом институте под

руководством академика В. Г. Хлопина.
О многочисленных трудностях этой работы писали ака¬

демик Б. П. Никольский и кандидат химических наук

К. А. Петржак.
«В чем же была трудность этой работы? Прежде всего

в том, что первые исследования но химии плутония велись

без плутония. Работали с его аналогами — торием и непту¬

нием. При количествах, определяемых счетчиком по чис¬

лу распадов в единицу времени. Следовало изучить хими¬

ческие свойства нептуния и перенести полученные резуль¬

таты на плутоний.
...Другая трудность, которую предстояло преодолеть,—

гамма-излучение продуктов деления с интенсивностью до

сотен тысяч гамма-эквивалентов радия на тонну урана.

Опыта работы с излучением такой интенсивности не было.

Для безопасности работы потребовалась особая радиацион¬

ная защита, дистанционное управление и контроль произ¬

водства».
Доктор химических паук 3. В. Ершова, кандидат хими¬

ческих наук М. Е. Пожарская и член-корреспондепт АН

СССР В. В. Фомин позже так описывали события тех лет:
«...Для выяснения свойств нового элемента надо было

получить его в иных, значительно больших количествах.

Речь шла о десятках микрограммов, а затем милиграммах

и граммах. Это было непростой задачей».
В первую очередь нужны были десятки килограммов

различных соединений урана: нитрата уранила, двуокиси,

закись-окиси, карбида урана и самого металлического ура¬

на. К химической чистоте всех соединений предъявлялись

очень высокие требования. О сложности работы можно су¬

дить по тому, что ни металлический уран, ни его карбид в

СССР никто до этого не получал.
Когда инженер Е. Каменская на лабораторной электро-

дуговой печи Гиредмета начала получать первые порции

карбида урана, их передавали лично И. В. Курчатову. Ин¬

женеры Н. Солдатова u Е. Каменская поставили опыты,

целью которых было получение металлического урана пу¬

тем восстановления его из тетрафторида.
Рафинирование, т. е. очистку от примесей исходного

металла, вели в высокочастотной вакуумной печи.
Чистый слиток весом около 1 кг впервые в Советском

Союзе удалось получить в конце 1944 г. Первые металло¬

графические исследования урана провела Т. С. Меньши¬

кова.
165

На первую рафинировку приехала комиссия во глава

с М. Г. Первухиным. До поздней ночи все ждали оконча¬

ния опыта. Он прошел удачно.
Задача по исследованию химии и металлургии урана

была решена: было доказано, что можно получить все его

соединения необходимой чистоты.
В интересах атомной проблемы по заданию И. В. Кур¬

чатова ученые решали перспективные задачи в области

металлофизики, радиохимии, газодинамики и теории взры¬

ва, механики, методов анализа и в том числе масс-спектро-

метрии.
Наконец наступил долгожданный праздник Победы. Оп

возвестил миру о полном разгроме фашистской Германии,

развязавшей войну и принесшей столько бед и жертв на¬

родам. Ее правителям не удалось воспользоваться ядерпым

«сверхоружием». Казалось, острота урановой проблемы

сгладилась, и можно думать о мирном атоме.
Но эти надежды оказались преждевременными.
УЛЬТИМАТУМ ЯПОНИИ	l/
Капитуляция гитлеровской Германий предопределила

исход второй мировой войны. Однако Япония стремилась

затянуть военные действия. Война на востоке продолжа¬

лась. Необходимо было и здесь погасить ее пламя.
В 1937 г. японская армия вторглась в Китай. Через

год значительная часть Китая была оккупирована.
Подписанием тройственного пакта в сентябре 1940 г.

был оформлен военный союз Японии с Германией и Ита¬

лией, по которому Япония обязывалась в соответствую¬

щий момент выступить против СССР. Это вынуждало Со¬

ветское правительство на протяжении всей Великой Оте¬

чественной войны держать па дальневосточной границе

40 дивизий. Использование их на срветско-германском

фронте могло бы ускорить победу Советского Союза в

войне.
5	июля 1941 г. военный министр Японии Тодзно ут¬

вердил план войны против Советского Союза под назва¬

нием «Кап-Току-Эн» («Специальные маневры Квантун-

ской армии»). 9 августа 1941 г., когда на западе начал

срываться план «Барбаросса», императорская ставка при¬

няла решение отложить нападение на Советский Союз и

переключить все внимание на подготовку агрессин в юж¬

ном направлении.
8 декабря 1941 г. япопские самолеты и подводные лод¬
166

ки пеожиданпо атаковали Пёрл-Харбор — воепно-морскуго

базу США в Тихом океане.
Следующий удар японцы нанесли по английскому фло¬

ту. Они потопили английский линкор «Принц Уэльский»

и липейный крейсер «Рипалс», незадолго до того прибыв¬

шие в Сингапур. Так началась японская агрессия на Ти¬

хом океане.
Причипив огромный ущерб американскому и англий¬

скому флотам в первые же дни войны, японцы завоевали

господство па море и получили возможность проводить

широкие наступательные операции на Филиппинах, в Ма¬

лайе и Голландской Индии, не опасаясь серьезного про¬

тиводействия противника. Флажки с эмблемой лучезар¬

ного солнца на картах японского генерального штаба не¬

удержимо продвигались вперед. Опи прорвались через

Южно-Китайское море к Малайе, предвещая новые побе¬

ды японскому оружию, появились у Сингапура, где были

разбиты англичане, и прочно обосновались па Молуккских

островах и Филиппинах. Наконец, опи пропикли на Ка¬

ролинские и Маршалловы острова в Тихом океане и стали

угрожать северному побережью Австралии.
Продолжая военные действия после поражения гитле¬

ровской Германии, Япония исходила из того, что она име¬

ет в споем расположении сильную сухопутную армию.

К тому же почти не пострадала сравнительно развитая

японская военная промышленность в Маньчжурии и Ко¬

рее. Японией была оккупирована большая часть Китая.

Главпое командование Японии спешно готовилось к дли¬

тельной обороне.
Правительства США и Великобритании хорошо пони¬

мали, что исход войны на Тихом океане зависел от разгро¬

ма сухопутных сил Японии. Они справедливо полагали:

если Советский Союз пе выступит против Япопии, то им

для вторжения па Япоиские острова потребуется армия

примерно в 7 млн человек. При этом войпа продлилась бы

еще не менее года, а может быть, и дольше. В докладе,

представленном 9 февраля 1945 г. Объединенным коми¬

тетом начальников штабов Рузвельту и Черчиллю на

Крымской конференции, так и говорилось: «Мы рекомен¬

дуем наметить ориентировочную дату окончания войны с

Японией — через 18 месяцев после поражения Германии».

Этот срок и был отражен в плане операций американского

командования: вторжение на о. Кюсю в поябре 1945 г. и

на о. Хонсю в марте 1946 г.
По мнению военного министра США Стимсона, при вы¬
167

садке на Японские острова союзников ждала «даже более

жестокая битва, чем в Германии, и потери только амери¬

канских войск должны были составить не менее миллиона

человек».
Важная роль в достижении этой цели отводилась и

атомному оружию, которого пока не существовало; хотя'

на высшем уровне вопрос о его использовании еще оста¬

вался открытым; военное руководство США планировало

сбросить на Японию несколько атомных бомб. Многие

ученые-атомники США еще надеялись, что ультиматум, в

котором объективно оценивалось бы положепие Японии

после капитуляции гитлеровской Германии и конкретно

излагались бы гибельные для нее последствия сопротивле¬

ния, должен был бы склонить силы рассудка в Японии

к капитуляции. Многие ученые считали, что США обру¬

шат на Японию свое повое оружие, обладающее ни с чем

не сравнимой мощью, лишь в случае ее отказа принять

ультиматум.
Между тем в Потсдамской декларации, опубликован¬

ной 27 июля 1945 г. за цодписями представителей США,

Великобритании и Китая (СССР тогда еще не участвовал

в войне против Японии), об этом сказано не было.
Текст декларации гласил:
«1. Мы — президент Соединенных Штатов, председа¬

тель национального правительства Китая и премьер-ми-

нистр Великобритании, как представители сотен миллио¬

нов наших соотечественников, согласились в том, что сле¬

дует дать Японии возможность окончить эту войну.
2.	Огромные наземные, морские и воздушные силы

Соединенных Штатов, Британской империи и Китая из¬

готовились для нанесения окончательного удара по Япо¬

нии. Эту военную мощь направляет решимость всех союз¬

ных наций вести войну против Японии до тех пор, пока

она не прекратит сопротивление.
3.	Бесплодное и бессмысленное сопротивление Герма¬

нии мощи свободных пародов мпра служит печальным

примером для Японпп. Могучие силы, которые теперь при¬

ближаются к Японии, неизмеримо больше тех, которые

f>buin применены к сопротивляющимся нацистам. Приме¬

нение наших объединенных военных сил, полных реши¬

мости уничтожить японские вооруженные силы, неизбеж¬

но приведут к полному опустошению японской метро-
IIО Л ИИ.
4.	Японии необходимо решить, будет ли она по-преж¬

нему находиться под властью милитаристских кругов, чьи
168

перазумные расчеты привели японскую империю к пора¬

жению, или же пойдет по пути, указываемому разумом.
5.	Ниже следуют наши условия. Мы не отступим от

них. Выбора пет. Мы не потерпим никакой затяжки.
6.	Навсегда должны быть устранены власть и влияние

тех, кто обманул и ввел в заблуждение народ Японии, за¬

ставив его идти по пути всемирных завоевании. Мы убеж¬

дены, что безопасность п справедливость в мире невоз¬

можны до тех пор, пока безответственный милитаризм пе

будет стерт с лица земли.
7.	До тех пор, пока пе восторжествует в мире новый

порядок и не будет убедительного доказательства, что

Япония пе сможет больше вестп войну, пункты на япон¬

ской территории, указаппые союзниками, будут оккупиро¬

ваны для того, чтобы обеспечить осуществление основных

целей, которые мы здесь излагаем.
8.	Условия Каирской декларации будут выполнены,

японский суверенитет ограничен островами Хонсю, Хок¬

кайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами,

которые мы укажем.
9.	Личному составу японских вооружепных сил после

их разоружения будет разрешено вернуться к своим оча¬

гам и начать мирную трудовую жизнь.
10.	Мы не стремимся к To^iy, чтобы японцы были по¬

рабощены как раса или уничтожены как нация, но все

военные преступники, включая тех, кто совершил звер¬

ства над нашими пленными, понесут суровое наказание.

Японское правительство должно устранить все препятст¬

вия к возрождению и укреплению демократических тен¬

денций среди японского парода. Будет гарантирована сво¬

бода слова, вероисповедания и мышления, а также уваже¬

ние к основным правам человека.
fl.# Япония сохранит возможность иметь такую про¬

мышленность, которая позволит поддерживать ее хозяй¬

ство и выплачивать справедливые репарации натурой, но

не те отрасли промышленности, которые дали бы ей шанс

снова вооружиться для ведения войны. В этих целях бу¬

дет разрешен доступ к сырьевым ресурсам, а не контроль

над ними. В конечном счете Япония сможет принять учас¬

тие в мировых торговых отношениях.
12.	Оккупационные войска союзников покинут Япо¬

нию, как только будут достигнуты указанные цели и уч¬

реждено миролюбивое и ответственное правительство в со¬

ответствии со свободно выраженной волей японского на¬

рода.
169

13.	Мы призываем правительство Япопии провозгла¬

сить теперь же безоговорочную капитуляцию всех япон¬

ских вооруженных сил и дать надлежащие и достаточные

заверения в своих добрых намерениях в этом деле. Ина¬

че Японию ждет быстрый и полный разгром.
26 июля 1945 года»
В декларации, содержащей предупреждение о том, что

в случае ее отклонения Японию ждет немедленное и страш¬

ное возмездие, даже памека нет на атомное оружие.
По согласованию с Бирнсом и генералом Маршаллом

Трумэн опустил в тексте декларации упоминание о судь¬

бе японского императора в случае капитуляции страны.

Бывший заместитель начальника штаба японской армии

в годы второй мировой войны Сако Танемура поздпее пи¬

сал, что «американцы просчитались, не гарантировав безо¬

пасности и статуса императора. В противном случав вой¬

на могла бы окончиться прежде, чем была применена

атомная бомба».
Стимсон представил Трумэну подробный материал о

том, что, когда, как и при каких условиях следует сооб¬

щить Советскому Союзу по этому вопросу. Предлагалось

объем первичной информации сделать самым мипималь-

ным. Председатель Объединенного комитета начальников

штабов США генерал Маршалл высказывался категорич¬

но: «Неразумно давать русским любую информацию, кото¬

рая может облегчить им создание такого же оружия, пока

мы не будем уверены в памерениях Советов». Государст¬

венный секретарь США Бирнс усматривал в утаивании от

СССР сведений об атомной бомбе мощный фактор, благо¬

приятствующий успехам внешней политики США.
Советскому правительству текст декларации Япопии,

подписанный представителями США, Великобритании и

Китая, был вручеп 26 июля лишь «для сведения», причем

в сопроводительной записке Бирнса говорилось, что доку¬

мент уже передан прессе для опубликования 27 июля.
Советский Союз, учитывая предстоящее вступление в

войну с Японией п ряд других моментов, обратился с

просьбой отсрочить опубликование декларации на три дня.

Американцы ответили отказом, ссылаясь на то, что агент¬

ства пе могут задерживать ее опубликование. Зарубеж¬

ные комментаторы справедливо расценили этот ответ как

стремление США отстранить Советский Союз от решения

политических проблем, связанных с окончанием войны

против Японии.
В 10 ч 15 мин 28 июля па Потсдамской конференции
170

состоялось очередное пленарное заседание, причем с бри¬

танской стороны теперь участвовали Эттли и Бевин (соот¬

ветственно новые премьер-министр и министр иностран¬

ных дел Англии.— А. И.). «Я хотел сообщить, что мы,

русская делегация,— сказал Сталин,— получили новое

предложение от Японии.— В тоне генералиссимуса послы¬

шался скрытый упрек.— Хотя нас не информируют как

следует, когда какой-нибудь документ составляется о

Йпонии, однако мы считаем, что следует информировать

ДРУГ друга о новых предложениях». Затем Сталии зачи¬

тал просьбу, поступившую от посла Японии в Москве.

Американцы уже знали ее содержание.
«В этом документе нет ничего нового,— отметил Ста¬

лин.— Есть только одно предложение: Япопия предлагает

нам сотрудничество. Мы думаем ответить им в том же ду¬

хе, как это было в прошлый раз» (то есть отрицательно).
Трумэн. Мы не возражаем.
Эттли. Мы согласны.
Сталин. Моя информация окончена.
Текст Потсдамской декларации был передан Японии

по коротковолновому передатчику американского мини¬

стерства информации, установленному в Сан-Франциско.
Прими Япония условия капитуляции — и Трумэн был

бы лишен предлога для бомбардировок. Но коль скоро Со¬

ветский Союз продолжал оставаться в стороне от войны,

японский премьер Судзуки заявил: «Правительство не ви¬

дит в декларации какой-либо особой, ценности, и не ос¬

тается ничего иного, кроме как полностью ее игнориро¬

вать и вести решительную борьбу до успешного заверше¬

ния этой войпы».
Утренние токийские газеты 28 июля поместили уре-

ванный вариант Потсдамской декларации и цитировали

заявление премьера о том, что Япония будет игнорировать

требования союзных держав. Днем премьер-министр Суд¬

зуки провел пресс-конференцию. «Я считаю,— заявил он

Журналистам,— что это объединенное послание трех

стран — не что иное, как изложение на новый лад Каир¬

ской декларации. Правительство не находит в нем ничего

важного и не видит другого выхода, кроме как полностью

его проигнорировать и отважно сражаться до победного

Окончания водны». Газета «Асахи» так толковала суще¬

ство дела: «Поскольку совместная декларация Америки,

Великобритании и Чунцина не имеет в действительности

большого значения, она только усилит решимость прави¬

тельства вести войну до победного конца».
471

Отказ от капитуляции оказался на руку Вашингтону:

оп как бы заранее оправдывал в глазах мировой общест¬

венности предстоящие атомные бомбардировки. Собствен¬

но, к такому исходу и вели дело Вашингтон и Лондон, вы¬

двигая условия капитуляции, которые Япония заведомо

должна была отвергнуть, и сознательно скрывая подготов¬

ку атомной бомбардировки.
Через две недели на жителей двух городов — Хироси¬

мы и Нагасаки — обрушился атомный смерч, раскрыв

смысл туманпых формулировок ультиматума.
ПРОТИВНИКИ СВОЕГО ДЕТИЩА
Среди учепых зрел протест против планов использо¬

вания атомной бомбы в войне. Они считали, что военное

преимущество США, достигнутое путем внезапного при¬

менения атомной бомбы против Япопии, будет сведено к

нулю последующей потерей доверия, ужасом и отвраще¬

нием, которыми будет охвачен весь мир.
Вообще Япония поначалу никакого отношения к гон¬

кам с изготовлением атомпой бомбы не имела: в качестве

потенциальной ядерной угрозы она Вашингтоном никогда,

насколько известно, не рассматривалась.- Но уже летом

1943 г. Япония оказывается если не единствеппым, то по

меньшей мере основиым объектом грядущих атомных бом¬

бардировок.
В этой связи интересен документ, недавпо извлечен¬

ный из американских архивов. Он подписан В. Бушем —

одним «з тогдашних руководителей «Манхэттенского про¬

екта» — 24 июня 1943 г.
Вот выдержка из него: «Я пытался обратить впимание

президента на Германию как возможную цель для атомной

бомбардировки, однако под влиянием президента изменил

свою точку зрения, с тем чтобы иметь в виду использова¬

ние бомбы скорее против Японии, нежели против Гер¬

мании».
Может быть, на подход Рузвельта к Япопии оказал

влияние и Пёрл-Харбор (это оправдало бы атомную бом¬

бардировку в глазах всех америкапцев, жаждавших мести

за «тихоокеанское вероломство»); возможно, сказались

стратегические намерения превратить после войны Тихий

океан в «американское озеро», что требовало устранения

Японии как неизменного претендента на гегемонию в

дальневосточно-тихоокеанском регионе.
Ученые рекомендовали вначале «продемонстрировать
172

мощь пового оружия представителям всех Объединенных

Наций, организовав испытания в пустыне или на необи¬

таемом острове», а затем предъявить Японии «предвари¬

тельный ультиматум». Если этот ультиматум будет от¬

вергнут и «если будет получена санкция Объединенных

Наций (и общественного мнения в Соединенных Шта:

тах)», тогда, и только тогда Соединеппым Штатам следует

рассмотреть вопрос о военном использовании атомной

бомбы.
Еще в марте 1945 г. Сцилард направил на имя прези¬

дента США Ф. Рузвельта меморандум, в котором высказал

глубокое беспокойство по поводу возможной атомной бом¬

бардировки японских городов. Он предупреждал: послед¬

ствия создания атомной бомбы выйдут далеко за рамки

использования ее в войне протпв Японии. Сцилард отме¬

чал, что взрыв первой бомбы приведет к гонке атомного

вооружения. Главное содержание меморандума — оценка

опасности для мира, которая может возникнуть, если но¬

вую разрушительную силу превратят в инструмент поли¬

тики правительства.
«Подумайте, что может произойти, если великие дер¬

жавы — США, Англия, СССР, вооружившись чудовищным

оружием, будут стоять друг против друга в послевоенные

годы! Малейший неосторожный шаг, малейшее необдуман¬

ное действие приведут к катастрофе. Только полный от¬

каз от военного применения, только передача новой силы

в руки международной организации при участии СССР,

Англии и всех прочих стран могли бы спасти положение!

Гарантии контроля за возможными здоупотреблениями

подразумеваются»,— отмечалось в меморандуме.
Сцилард пытался помешать осуществлению планов

правящих кругов США и другими путями.
«Поначалу мы торопились создать атомную бомбу из

опасения, что нас опередят немцы. Но вот война выигра¬

на, и стало непонятно, ради чего мы работаем». Эти слова,

сказанные весной 1945 г. одним из создателей атомной

бомбы, Л. Сцилардом, отражали сомнения многих его кол-

лег-физиков.
Он в очередной раз едет к А. Эйпштейну, разделяю¬

щему его опасения, еще при жпзнп Рузвельта убеждает

терпеливого мудреца обратиться в Белый дом с заявлени¬

ем, что иа дей раз Америке угрожает не Гитлер, а перс¬

пектива быть втянутой — в результате необдуманного при¬

менения атомной бомбы — «в соревнование с Советским

Союзом за производство таких бомб».
173

—	Рассуждая формальпо, я пе имею права говорить

с вами о том, о чем я собираюсь говорить. Да, да, формаль¬

но это так. Но по существу...
И Сцилард напомпил Эйнштейну о его письме пре¬

зиденту США от 2 августа 1939 г. и сообщил, что работы

по созданию атомной бомбы находятся в завершающей

стадии.
—	Встает вопрос, что делать дальше? Гермапский фа¬

шизм сокрушен, это произошло прежде, чем Гитлеру уда¬

лось добиться того, что сделапо здесь, в Америке.
—	Помните, я говорил вам о возможности возникнове¬

ния такой ситуации? — перебпл Эйнштейн.
—	Да, помню,—откликнулся Сцилард.— Должен со¬

знаться, что тогда, пять лет назад, я не мог себе предста¬

вить трагизма этой ситуации! Если тогда все мы трево¬

жились, пе опередит ли нас Гитлер, то сейчас вопрос всех

вопросов в том, что делать нам с бомбой дальше...
—	Для вас это вопрос! — с укоризной в голосе вос¬

кликнул Эйнштейн.
—	Для меня пет, но ведь дело не во мне,— возразил

Сцилард.
Сцилард сообщил Эйнштейну, что ученые составили

меморандум на имя президента.
—	2 августа 1939 г. я просил вас подписать письмо,

содержавшее ходатайство действовать как можно скорее...

А сейчас — в апреле 1945 г. — я хочу уговорить вас подпи¬

сать другое письмо к президепту с просьбой воздержаться

от поспешных действий! — Сцилард подал письмо Эйн¬

штейну. Тот, прочитав, молча поставил свою подпись.
Сцилард решил действовать через «первую леди Аме¬

рики» — жену президента. Элеонора Рузвельт назначила

день встречи... Но... в 8 ч утра 12 апреля 1945 г. обвитый

кропом флаг, приспущенный над Белым домом, известил
о	смерти президента США.
Рузвельт умер, пе оставив пикакого распоряжения от¬

носительно применения нового оружия. Видимо, он еще

не до конца осознал, какой разрушительной силой оно

должно было обладать и чем это в конечном счете будет

грозить самой Америке и всему человечеству. Однако не¬

задолго до своей кончипы в последней речи, произнесен¬

ной 20 января 1945 г., этот выдающийся государственный

деятель Америки передал как политическое завещание

своим преемникам и американскому народу: «Мы не смо¬

жем добиться прочного мира, если мы подойдем к нему с

Позиций подозрений и недоверия или же страха».
174

Новый президент Г. Трумэн пе знал о существовании

«Манхэттенского проекта», о подготовке атомной бомбы,

Трумэн услышал об этом от военного министра Г. Стим-

сона, обрисовавшего проект в общих чертах.
Однако даже такая общая информация озадачила Тру¬

мэна: занимая высокий государственный пост, он ничего

не знал о работах в США над созданием атомной бомбы.
Трумэн вспомнил, что еще в 1944 г., когда ему при¬

шлось возглавлять сенатскую комиссию по контролю за

выполнением программы национальной обороны, его вни¬

мание'привлекли огромные предприятия в бассейне реки

Теннесси. Уже тогда ему показалось странным, что эти

предприятия поглощают уйму денег и ничего не произво¬

дят. Но стоило ему попытаться проверить их деятель¬

ность, как тот же Стпмсон вежливо дал понять, что это

не должно его интересовать:
—	Сенатор, я не. могу скавать, что это такое, по это —

величайшее предприятие. Оно в высшей степени секретно.
На следующий день намного более прямые, без экиво¬

ков, объяснения новому президенту дал Джеймс Бирнс,

сенатор и давний приятель.
—	Бомба способна взорвать весь мир! — восторженно

сообщает он.
В своей книге историк Питер Уайдеп так комментиру¬

ет взаимопонимание, возникшее в те минуты между прези¬

дентом и его визирем:
«Оц (Бирнс) в общем был рад тому, что говорил. Он

почуял дипломатический потенциал оружия для шанта¬

жа. Бомба придется очень кстати, когда Соединенные

Штаты пожелают оказать нажим па всех вокруг. Трумэн

запомнил его слова: «Это поможет занять нам позиции,

когда мы будем диктовать наши условия по окончании

войны». Бирнс оказывал в те дни серьезное влияние на

президента, особенно в отпошении русских».
Идея шантажа «всех вокруг» так приглянулась Г. Тру¬

мэну, что он тут же назначил Джеймса Бирнса госсекре¬

тарем.
Сцилард пытался попасть к Трумэну. Трумэн поручает

госсекретарю Бирнсу принять ученых.
В ночь на 28 мая в железнодорожном экспрессе «Кра¬

сотка с юга», идущем из Вашингтона в Новый Орлеан,

встречаются Сцилард, нобелевский лауреат Г. Юри и чи¬

кагский физик У. Бартки. Выходят они в Спартанберге

(Южная Каролина) — сюда, в свой родпой город, приехал

Бирнс, чтобы отдохпуть перед вступлением в повую долж-
175

пость. Ко всем троим по инициативе генерала Гровса, воз¬

мущенного непростительным своеволием чикагцев, при¬

ставлены шпики.
Уроженец американского Юга, Бирнс, бывший судья,

меняющийся в своих манерах от грубости до заискивания,

принимает ученых. Однако их ожидает еще более хо¬

лодный «душ», чем Н. Бора во время его встречи с Чер¬

чиллем.
На главный аргумент Сциларда о том, что нельзя де¬

лать ставку на ядерную монополию, поскольку в скором

будущем атомная бомба появится у Советского Союза,

Бирнс возражает: «Генерал Гровс сказал мне, что Рос¬

сия не располагает ураном». Сцилард: «Я крайне сомне¬

ваюсь, что в России — на шестой части территории Зем¬

ли — пе найдется ни одного стоящего месторождения

урана».
Сцилард заявляет, что применение бомбы против почти

побежденной Японии недопустимо. Ответ Бирнса ошелом¬

ляет посетителей. Оп говорит, что правительство истра¬

тило на ее разработку 2 млрд дол. и теперь конгресс впра¬

ве увидеть, куда пошли эти огромные деньги: «Как вы на¬

мерены требовать новых средств на ядерные исследова¬

ния, если не можете продемонстрировать результаты ра¬

бот?»
Однако в уничтожении японских городов ради демон¬

страции «результатов работ» богобоязненный судья Бирнс

видел отнюдь не единственное «полезное» применение

ужасного оружия. Из воспоминаний Сциларда: «Бирнса

волновало, как поведут себя русские после войпы. Их вой¬

ска заняли такие страны, как Венгрия и Румыния, и

Бирнс полагал, что будет нелегко убедить их вывести от¬

туда своих солдат. Он считал, что Россия стала бы более

«податливой» под впечатлением от военной мощи Америки

и что впечатление это можно было вызвать именно при¬

менением бомбы против Японии».
По словам Сциларда, он и его спутники покинули дом

Бирнса «в полном замешательстве и растерянности».
Так закончилось самое решительное «наступление»

критически настроенных ученых в годы правления Тру¬

мэна. В дальнейшем подобные инициативы попросту игно¬

рируются.
Среди документов, составленных противниками приме¬

нения бомбы и попавших в руки президента Трумэна, бы¬

ло письмо, написанное 24 мая 1945 г. О. Брюстером —

сотрудником «Манхэттенского проекта».
176

Брюстер утверждал, что если Америка первой приме¬

нит атомное оружие, то «какой-нибудь низкий и злобный

демагог в порыве безумной жажды власти» когда-нибудь

попытается покорить мир с помощью атомных бомб. И да¬

лее в письме говорилось: «Нельзя допускать, чтобы эта

штука существовала на Земле. Какими бы благими ни бы¬

ли наши намерения, мы не должны стать народом, кото¬

рый будут непавидеть и бояться больше всех. Теперь, ког¬

да угроза со стороны Германии устранена, мы должны

прекратить работу над этим проектом».
4 июня 1945 г. в Чикаго семь ученых-атомииков соб¬

рались под председательством Франка, чтобы решить, ка¬

ким образом можно было бы воспрепятствовать примене¬

нию бомбы против Японии. В течение недели они созыва¬

ли многочисленные собрания, чтобы составить документ,

который мог бы произвести падлежащее впечатление на

Белый дом.
11 июня 1945 г. лауреат Нобелевской премии

Дж. Франк паправил военному мипистру США меморан¬

дум «Социальные и политические последствия развития

атомной энергии». Основываясь на принципах гуманного

отношения к японскому народу, ученые просили отказать¬

ся от внезапного атомного удара, предлагали выступить с

ультиматумом или дать японцам возможность эвакуиро¬

вать население из районов, подлежащих уничтожению.
«Мы не знаем об огромной опасности, угрожающей бу¬

дущему Соединенных Штатов и других стран, о которой

еще не ведает человечество»,— говорилось в меморандуме.
Ученые предупреждали: секрет атомной бомбы не мо¬

жет сохраниться: через несколько лет эта бомба будет и у

других государств. Они подчеркнули, что неосмотритель¬

ное применение атомного оружия подорвет престиж Сое¬

диненных Штатов, «волна ужаса и отвращения прокатит¬

ся по всему миру». Ученые предлагали: «Демонстрацию

нового вида оружия лучше всего провести в пустыне или

на необитаемом острове в присутствии представителей

всех стран...
Если бы Соединенные Штаты оказались первыми, при¬

менившими это новое средство слепого уничтожения, они

потеряли бы поддержку мирового общественного мнения,

ускорили бы гонку вооружений и потеряли бы возмож-

ность заключения международного соглашения относи¬

тельно будущего контроля над подобным оружием...
Условия, необходимые для заключения такого согла¬

шения, значительно улучшились бы, если бы весь мир сна¬
177

чала был поставлеп в известность о существовании ядер-

ных бомб путем проведения демонстрационного взрыва на

надлежащим образом выбранной пеобитаемой террито¬

рии...»
Много лет спустя американские публпцпсты Ф. Гибел

и И. Бейли, использовав материал секретных архивов

США, опубликовали в журнале «Лук» от 13 августа

1963 г. статью. В ней говорилось, что накануне атомной

бомбардировки Хиросимы «ученые обратились с несколь¬

кими петициями и заявлениями, в которых в большин¬

стве случаев отвергалась мысль о военном использовании

бомб против Японии, но ни один из этих документов так

и не цопал к президенту Трумэну, для которого они пред¬

назначались в этот решительпый час». Все опи были за¬

печатаны в коричневый конверт.
25	июля 1945 г. на имя Трумэпа из Чикаго поступило

песколько петиций идентичного содержания. Петиции бы¬

ли переправлены начальнику «Манхэттенского проекта»

генералу Гровсу.
Самым важным было письмо-призыв к Трумэну, под¬

крепленное подписями более 50 ученых, среди которых

были Р. Лэпп, 10. Вигпер и У. Бартки.
Сцилард и его коллеги убеждали Трумэна не исполь¬

зовать бомбу, «во-первых, до тех пор, пока условия, кото¬

рые будут предъявлены Японии, не будут опубликованы

во всех подробностях и пока она, вная эти условия, от¬

кажется капитулировать. Во-вторых, вопрос о том, исполь¬

зовать ли атомную бомбу, должен быть решен в свете со¬

ображений, изложенных в этом письме, равно как и всех

других соображений, связанных с моральной ответствен¬

ностью».
Ученые Ок-Риджа хотели, чтобы, «перед тем как это

оружие будет неограниченно использовано в настоящем

конфликте, его сила была убедительно описана и проде¬

монстрирована и чтобы японский народ получил возмож¬

ность взвесить последствия отказа капитулировать».
Там был еще одип докумепт, подппсаппый 18 чпкаг-

скими учеными. Они в общем соглашались со Сцилардом.
Трумэну посылались также результаты опроса, прове¬

денного руководителем лаборатории Ф. Даннелсом, пред¬

ложившим 150 ученым Чикаго выбрать между пятью воз¬

можными курсами действий:
«1) применить оружие так, чтобы принудить Японию

к быстрой капитуляции с минимальными потерями наши*

собственных вооруженных сил (23 голоса);
178

2)	оргапизовать в Японии военную демонстрацию по¬

вого оружия и затем повторно предоставить ей возмож-.

пость капитулировать перед тем, как применить оружие

на полную мощность (69 голосов);
3)	оргапизовать демонстрацию нового оружия в США

в присутствии японских представителей и затем предо¬

ставить Японии возможность для капитуляции до приме¬

нения оружия на полную мощность (39 голосов);
4)	отказаться от воеппого применения этого оружия,

по публично продемонстрировать его эффективность (16

голосов);
5)	сохрапить по мере возможности в секрете все дан¬

ные о разработке нами нового оружия и воздержаться от

применения его в ходе войны (3 голоса)».
После атомной бомбардировки Хиросимы Сцилард

попросил разрешения опубликовать свою петицию прези¬

денту Трумэну, в которой убеждал президента не исполь¬

зовать бомбу. Сцилард получил ответ в виде телеграммы

от одного из офицеров службы государственной безопас¬

ности, подчиненных Гровсу: «Просьба отклонена».
Те, кто дал Америке бомбу, стали теперь противника¬

ми своего детища. Но на сей раз к их голосам уже пикто

не прислушивался.
Сам Трумэн об этом говорил достаточно ясно:
—	Я сознавал, копечно, что взрыв атомной бомбы вы¬

зовет разрушения и потери, выходящие за пределы вооб¬

ражения.
И только спустя 18 лет Сцилард узнал, что президент

Трумэн так и не увидел большинство из посланных ему

петиций.
Америка стала обладательницей атомпого оружия.

И совершилось то злодеяние — бомбардировка Хиросимы,

Нагасаки,— от которого до сих пор не может справиться

человечество. В одном из интервью, данном газете «Нью-

Йорк тайме» (июнь 1956 г.), Эйнштейн говорил: «Перед

рейдом па Хиросиму ведущие физики настаивали не ис¬

пользовать бомбу против беззащитпых жепщин *и детей.

Война выигрывалась и без того. Решепие было принято

из соображений возможных потерь жизней американцев

в будущем в ходе войны; теперь же мы должны считать¬

ся с возможными потерями миллионов жизней в будущих

атомных бомбардировках. Американское решепие бы¬

ло фатальной ошибкой, стало привычпым полагать, что

один раз примененное оружие может быть применено

снова».
179

Пророческие слова! И теперь человечество с тревогой

ждет наступления этого «снова». Но речь идет уже не о

миллионах, а, возможно, о миллиардах жизией.
ВЫБОР ЦЕЛИ
Генерал Гровс добровольно взялся выбрать объекты

бомбардировки, по вскоре был создан специальный коми¬

тет. В состав комитета вошли математики, физики, воен¬

ные и метеорологи.
К отбираемым объектам пе предъявлялись требования

военно-стратегического характера, на них решили лишь

проверить «возможности» пового оружия.
Выбор был невелик. Шесть самых больших городов

Японии, каждый с населением свыше миллиона, исклю¬

чались сразу, поскольку они были уже сильно разрушены.

В списке возможных объектов бомбардировки остались го¬

рода Кокура, Хиросима, Нагасаки, Ниигата, Киото.
21 июня на совещании у военного министра США

Стимсопа в присутствии начальников штабов решался воп¬

рос об окончательном выборе цели. Гровс докладывал:
—	В качестве объектов бомбардировки предлагаю

одобрить список городов,— и Гровс перечислил объекты в

порядке их важности,—Хиросима, 400 тыс. жителей,

крупный промышленный центр; Кокура, 173 тыс. жите¬

лей, сталелитейные и химические заводы, важный страте¬

гический пункт у южного выхода из тоннеля, соединяю¬

щего острова Хонсю и Кюсю (это позволит проверить воз¬

действие взрыва на крупные инженерные сооружения);

Нагасаки, 200 тыс. жителей, крупные судоверфи; Ниига¬

ту,— продолжал генерал,— предлагаю исключить из спис¬

ка, так как она находится значительно севернее трех пере¬

численных объектов.
Стимсоп рекомендовал исключить из списка объектов

Киото — город-храм:
—	Не забывайте, что это древняя столица п священ-

пый город японцев. Надо уважать религиозные чувст¬

ва даже свопх противников. А Ниигату пока оставьте в

списке.
Стимсои, еще будучи генерал-губернатором Филиппин,

приезжал в Киото и был поражен красотой его парков и

дворцов. Однако теперь им руководили чисто политиче¬

ские соображения: разрушение такого города резко уси¬

лило бы враждебность японского народа к США.
Для Гровса город Киото был только удобной мишенью,
180

поскольку располагался на равпине, где ничто не мешало

действию взрывной волны; население — больше миллио¬

на, много легких построек... Он никак не мог расстаться

со своей идеей и считал Киото самой подходящей целью

для бомбардировки. В книге «Теперь об этом можно рас¬

сказать» Гровс пишет: «Киото сохранил для меня притя¬

гательность в основном из-за его большой площади, де¬

лающей возможной оценку мощности бомбы, Хиросима с

этой точки зрения нас не вполне устраивала».
Стимсои в Потсдаме добился согласия президента Тру¬

мэна на то, чтобы г. Киото был вычеркнут из этого спис¬

ка, и сразу же телеграфировал в Вашингтон, что его «ре¬

шение было подтверждено самым'высокопоставленным ли¬

цом» и что в Потсдаме утвержден следующий окончатель¬

ный перечень объектов в порядке предпочтения: Хироси¬

ма, Конура, Ниигата, Нагасаки.
Итак город Киото был вычеркпут из этого перечня, за¬

то на первое место поставили Хиросиму с ее соборами,

музеями и картинной галереей.
Правда, несколько раньше, 30 июля, возникла малень¬

кая загвоздка. С Гуама радировали: «Разведывательные

сообщепия, не подтвержденные фотоснимками, указывают

па существование в Нагасаки лагеря американских воен¬

нопленных, расположенного в одной миле к северу от

центра города. Повлияет ли это па выбор мишени для

операции «Сентербярд»? Просьба ответить немедленно».
Стало известно и об американских военнопленных в

Хиросиме.
Генерал Гровс показал шифровки воепному министру.

Договорились действовать так, будто Геири Стимсон их

пе видел.
Для достижения желаемого эффекта от атомной бом¬

бардировки нужны были подходящие метеорологические

условия и хорошая видимость. Поэтому лучшим временем

для нападения была признана первая педеля августа.
Проект приказа был передан по радио в Потсдам для

утверждения.
Военное министерство

Управление начальника штаба

Вашингтон 25 Д. С.
Генералу Карлу Спаатсу

командующему стратегическими

воздушными силами армии США
181

1.	Приблизительно после 3 августа 1945 г., как толь¬

ко погодные условия позволят совершить ёизуальную бом¬

бардировку, 509-я сводная группа 20-го соединения воен¬

но-воздушных сил сбросит свою первую специальную бом¬

бу на один из объектов — Хиросиму, Кокуру, Ниигату и

Нагасаки. Бомбардировщик с бомбой будет сопровождать¬

ся самолетами с военными и гражданскими научными сот-

рудниками из военного министерства, которые будут на¬

блюдать и фиксировать результаты взрыва бомбы. Само¬

леты с наблюдателями должны держаться на расстоянии

нескольких миль от места взрыва бомбы.
2.	На указанные объекты будут сброшены дополни¬

тельные бомбы, как только их изготовит проектирующий

штаб. Последующие инструкции будут даны относитель¬

но объектову помимо упомянутых выше.
3.	Распространение полной или частичной информа¬

ции об использовании данного оружия против Японии яв¬

ляется исключительным правом военного министра и пре¬

зидента Соединенных Штатов. Никакие коммюнике и со¬

общения по этому вопросу не должны делаться местным

командованием без особой предварительной санкции. Вся

информация для печати будет пересылаться в военное

министерство для специального разрешения на ее опуб¬

ликование.
4.	Настоящая директива направляется Вам по указа¬

нию и с одобрения военного министра и начальника шта¬

ба США. Желательно, чтобы Вы лично передали один эк¬

земпляр данной директивы генералу Макартуру, другой —

адмиралу Нимицу для их информации.
Генерал Т. Т. Хэнди,

исполняющий обязанности

начальника штаба
Перед текстом этого документа было помещено приме¬

чание шифровальщику, гласившее: «Не может быть пос¬

лания более секретного и срочного, чем это...»
К проекту были приложены краткие — на одну стра¬

ницу — описания каждого из четырех возможных объек¬

тов для нанесения атомного удара (Хиросима, Нагасаки,

Кокура, Ниигата), а также вырезанная из журнала

«Нэшнл джиогрэфик» карта, на которой указывались на¬

меченные цели. Англичане уже одобрили бомбардировку.

Как писал впоследствии Черчилль, «вопрос о том, следу¬

ет ли сбрасывать бомбу... никогда не был предметом раз¬

ногласий».
182

После совещания с военными и политическими совет-

пиками президент согласился с рекомендациями военных
о	применении бомбы.
24 июля вечером приказ был утвержден, и из Потсда¬

ма последовал ответ: «S/W одобряет директивы Гровса».
Президенту Трумэну не терпелось узнать, когда будет

готова бомба. И телеграммы по этому вопросу перелетали

через Атлантику в обоих направлениях. 21 июля Гарри¬

сон сообщил: «Больной быстро поправляется и в начале

августа будет готов к последней операции».
Два дпя спустя он указал более точные даты: «Опе¬

рировать можно в любой день, начиная с 1 августа, при¬

нимая во внимание состояние подготовки больного и ат¬

мосферные условия. Если исходить только из состояния

больного, существует некоторая вероятность того, что опе¬

рацию можно сделать 1, 2 и 3 августа; хорошие шансы

на 4 пли 5 августа, и, если не будет рецидива, есть почти

полная уверенность в том, что он сможет быть опериро¬

ван до 10 августа».
Бомба была готова. Масса ее была немногим более 5 т.

Взрыватель должен был сработать на высоте 500 м над

целью. В бомбе содержалось несколько килограмм рас¬

щепляющегося вещества.
Только великий юморист этому тупорылому бревну

мог дать кодовое название «Малыш».
После того как собрали первую бомбу, приступили к

сборке второй.
Между тем над планами генерала Гровса нависла уг¬

роза.
В марте 1945 г. пачались ежедневные массированные

палеты на Японию. Японские города представляли собой

идеальпую цель: очень небольшая территория и очепь

большая плотность населения.
В самом Токио огонь упичтожил целые жилые квар¬

талы. Деревянные дома с окнами, затянутыми промаслеп-

ной бумагой, горели в этом адском пламени, как спички.

Эти полеты позднее стали называть «огненными рейда¬

ми». В декабре 1946 года в журнале «Атлантик мансли»

была опубликована статья Артура Кэмптона, состоявшего

научным советником при Рузвельте и Трумэне. Он при¬

знавал в этой статье, что во время одного из таких «рей¬

дов» погибло 125 тысяч жителей Токио, во время друго¬

го—100 тысяч. Во время воздушной атаки П марта

1945 года Токио был превращен в пепел. Как позднее от¬

мечал Стимсон, во время только одного рейда на Токио
183

в огне погибло больше людей, чем от атомной бомбарди¬

ровки Хиросимы.
Вскоре пришла очередь Нагои, Кобе. Потом огонь бу¬

шевал над Осакой, Иокогамой, Канасаки.
—	У меня были некоторые опасения,— объяспял Стим-

сон Трумэну,— что, прежде чем мы будем готовы, авиа¬

ция может настолько разбомбить Японию, что не останет¬

ся выгодного объекта для демонстрации мощи нового

оружия.
Из личного дневника Стимсона можно узнать, что у

пего также вызывали беспокойство разрушения, причиняе¬

мые «нормальными» бомбардировками, поскольку оп опа¬

сался, что уже больше не останется достаточно сохранив¬

шейся территории для наглядной демонстрации мощи

«S-1».
В связи с этим в самый разгар компании, когда с Ма¬

рианских островов непрерывным потоком до 300 «лета¬

ющих крепостей» уходили бомбить города Японии, из

штаба стратегической авиации армии США поступи¬

ло категорическое предписание пе подвергать воздуш¬

ным бомбардировкам города, выбранные для атомного

удара.
Командование 5-й авиагруппы приучало население

обреченных городов к тому, что появление над ними оди¬

ночных американских самолетов не предвещает большой

опасности. Для этого была избрана особая тактика учеб¬

ных полетов, которые совершались tHe ночью, как обычно,

а ранним утром. Самолеты спецгруппы проходили над

целью по одному или группами из трех машин, за ними не

следовали другие бомбардировщики. Иногда они сбрасы¬

вали всего лишь одиу бомбу, которая не причиняла боль¬

шого вреда. Японское радио даже начало отпускать на¬

смешки в адрес 509-й авиагрупры с ее «особой миссией».

Поползли слухи, что в одном из этих городов жила мать

Трумэна, что это «помилование» у Пентагона вымолили

для земляков те «знатные японцы», которые еще до войны

покинули родину и уехали в Соединенные Штаты Аме¬

рики.
Одновременно с приказом о применении атомной бом¬

бы была передана и другая директива: «Запрещение на¬

падений на Хиросиму, Кокуру и Ниигату, как это было

сформулировано в приказе «WARX 26350» начальников

штабов от 3 июля 1945 г., отменяется, и эти объекты пе¬

редаются в ведение генерала, командующего стратегичес¬

кой авиацией, который должен предпринять нападение на

эти объекты с помощью 509-й смешанной группы 22-й

воздушной эскадры, а не иного формирования».
Все ждали «большого дня». 1 августа летчикам впер¬

вые показали аэрофотоснимки городов-объектов. Участни¬

кам группы рассказали о мощности бомбы, о целях и де¬

талях операции. Каждый в группе знал, что предстоит

сбросить сверхмощную бомбу, но сведения о механизме

бомбы сохранялись в тайне.
2 августа 1945 г. командующий 20-го соединения ВВС

подписал сверхсекретный приказ № 13 о «бомбардировоч¬

ной миссии». Он был размножен в 32 экземплярах. Это

был приказ о первой в истории атомной атаке: 22-я воз¬

душная эскадра должна атаковать предназначенные для

нее объекты в Японии 6 августа. Первый объект — Хи¬

росима, второй (запасной) объект — Кокура, третий (за¬

пасной) объект — Нагасаки. Специальная инструкция:

бомбардировка должна быть осуществлена только с по¬

мощью визуального прицела. Высота бомбардировки

9500—10000 м. Скорость бомбардировщика в момент

атаки 320 км/ч.
В приказе указывалось, что йи один американский са¬

молет, помимо указанных выше, не должен находиться в

радиусе 80 км от места нападения. Несмотря на то что,

по расчетам ученых, взрыв, произведенный в воздухе на

высоте 600 м от земли, должен был быть связан с мини¬

мальной радиоактивной опасностью, тем не менее пред¬

принимались меры, чтобы исключить возможность радио¬

активного поражения одного из возвращавшихся на свою

базу американских самолетов.
Обосновывая выбор Хиросимы в качестве первого объ¬

екта, генерал Гровс назвал этот город «важнейшим воен¬

ным центром Японии» на том основании, что в городе был

расположен гарнизон, а в замке — штаб одной из армий.

Кроме того, население, как утверждал Гровс,#«почти це¬

ликом было занято в военном производстве, которое осу¬

ществлялось на небольших предприятиях и даже просто

на дому».
Вряд ли можно серьезно рассматривать город, военное

производство которого осуществлялось на небольших пред¬

приятиях и даже на дому, как «важнейший военный

центр». Гарнизон же, о котором упоминал Гровс, имелся

в годы войны в каждом сколько-нибудь крупном населен¬

ном пункте Японии. Что же касается наличия в Хиросиме

штаба одной из армий, то это обстоятельство само по себе

никакого значения для атомных стратегов пе имело.
185

На Хиросиму за годы войны был сброшен всего какой-

то десяток вражеских боиб. Две небольшие бомбы были

сброшены в марте 1945 г. бомбардировщиками американ¬

ских ВМС, а шестью неделями позже одиночный Б-29,

который не мог долететь до намеченной цели, сбросил две

бомбы весом 500 фунтов каждая. От этих случайных бом¬

бардировок погибло не более 10 человек.
Если не считать этого, город оказался за пределами

воепного пожара. Вражеские самолеты днем и ночью про¬

летали над городом, всякий раз вызывая тревоги. Но они

летели в другие места.
Утром 3 августа полковник Тиббетс и капитан Пар¬

сонс дважды звонили в штаб авиационного соединения на

Гуаме, но генерал Лимэй отказывался принять решение

до получения подробных сведений о погоде. Около 13 ч

30 мин он сообщил: над городами нависли густые облака

на высоте 7 тыс. м — стартовать нельзя.
Прогноз на 5 августа был более благоприятным.
Утром 4 августа в бараке, отведенном для совещаний,

были созваны 7 из 15 экипажей бомбардировщиков Б-29

509-й смешанной группы.
“Собравшимся экипажам Тиббетс объявил, что реши¬

тельный момент наступил. Оружие, которое они должны

были применить, недавно прошло успешную проверку в

Соедипепных Штатах, теперь они собирались сбросить его

па противника.
Два офицера разведки раскрыли занавесы па черных

досках за спиной командира 1509-й группы, на которых бы¬

ли прикреплены аэрофотоснимки целей: Хиросимы, Нага¬

саки.
Командир 509-й авиагруппы представил экипажам

Парсонса, который не терял слов даром. Он сообщил эки¬

пажам, что бомба, которую они собирались сбросить, явля¬

лась новшеством в истории ведения войн, наиболее раз¬

рушительным оружием из всех когда-либо созданных.
—	Я участвовал в создании бомбы, которую вы дол¬

жны скоро сбросить,— такими словами начал совещание

В. Парсонс.— Над этой бомбой более трех лет работа¬

ли самые знаменитые ученые. Эксперименты стоили сот¬

ни миллионов долларов — и все это, чтобы выпустить

несколько бомб. Мы думаем, что наша бомба уничто¬

жит все в радиусе 3 км. Может, немного меньше, может,

больше.
Оп ни разу не употребил слово «атом». Он ничего пе

сказал о радиоактивности и других последствиях взрыва.
186

Членам экипажа показали фильм о взрыве атомной бом¬

бы в Аламогордо. Кадры фильма заставили поежиться

многих из присутствовавших, и всем сразу же стало по¬

нятно, почему летчикам пришлось отрабатывать крутые

полуобороты в пикировании с большой высоты. Парсонс

без обиняков сообщил, что никто точно не знает, что мо¬

жет произойти. Возможно, сказал он, что земная кора лоп¬

нет даже при взрыве «Малыша» на высоте 600 м. Пилотам

было рекомендовано не пролетать через образовавшееся

при взрыве облако. Имелась в виду опасность радиоак¬

тивного поражения.
Летчики впервые услышали названия городов, кото¬

рые предстояло бомбить. Когда были показаны снимки

главной цели — Хиросимы, было удивительно, что город

почти не разрушен.
Присутствовавших ознакомили и с другими городами-

объектами — Кокурой и Нагасаки. Ниигату было решено

исключить из списка объектов, предусмотренных в прика¬

зе от 25 июля, поскольку этот город находился слишком

далеко и был недостаточно большим.
Летчикам сообщили общий план операции.
В атаке будут участвовать семь самолетов эскадрильи.

Три бомбардировщика Б-29 первыми отправятся к Хиро¬

симе, Кокуре и Нагасаки для того, чтобы определить ме¬

теорологические условия, о которых они должны сообщить

Тиббетсу и на командные пункты, находящиеся на Гуаме

и Тиниане.
В полете к объекту самолет Тиббетса будут сопровож¬

дать два бомбардировщика Б-29. На борту одного будет

находиться технический персонал, на который возложена

вадача измерить с помощью специальных приборов силу

взрыва, на борту другого — фотографы и специалисты по

киносъемке, которым поручено запечатлеть атомный

взрыв. Эти три самолета от маленького острова, располо¬

женного к югу от Кюсю, вместе последуют к цели. Если

в районе первого объекта из-за плохой видимости бомбоме¬

тание окажется невозможным, они полетят к запасным

объектам. Если и эти объекты будут плохо видны, самоле¬

ты возвратятся и полетят к острову Иводзима в группе

островов Бонин, так как расстояние от Марианских ост¬

ровов слишком велико для самолета, летящего обратно с

бомбой на борту.
Седьмой самолет отправится на Иводзиму, располо¬

женную на полпути к Японии, и будет находиться там,

чтобы принять на борт бомбу в случае, если у самолета
187

Тиббетса обнаружатся какие-либо механические неисправ¬

ности.
После этого Тиббетс перед каждым участником опе¬

рации поставил конкретную задачу. Самолет капитана

Р. Льюиса понесет на своем борту бомбу. Льюис уступит

свое место командира и первого пилота Тиббетсу. Сам же

он иолетит вторым пилотом. Бомбометание осуществит

майор Т. Фериби. На борту самолета полетит также ка¬

питан Парсонс, которого называли «командиром бомбы», и

его помощник — лейтенант Джексон.
Позади справа должен лететь майор Ч. Суиней. Его

задача — сбросить на парашютах специальные приборы,

которые будут передавать на самолет сведения о силе

взрывной волны.
Оборудование состояло главным образом из радиоус¬

тановок и автоматических устройств, обеспечивающих за¬

пись на магнитную ленту. Рядом с объектом должны были

быть сброшены три парашюта, на котбрых предполагалось

установить цилиндры, имеющие форму и размеры огне¬

тушителей. В цилиндрах находились радиопередатчики,

которые должны были посылать на самолет данные о ре¬

зультатах действия ударной волны.
Слева полетит капитан Д. Маркворд на своем само¬

лете Б-29 под номером 91-м. На его борту разместятся

кинокамеры.
Над целью майор Суипей должеп развернуться и сбро¬

сить приборы. Маркворд начнет съемки уже с расстоя¬

ния 70 км от цели. Для этого с его самолета был демон¬

тирован прицел Нордепа для сбрасывания бомб и вместо

него установлена съемочная камера.
—	За час до нашего вылета,—сказал Тиббетс,—стар¬

туют другие самолеты. Их задача — достичь цели и да¬

вать о ней сведения. Майор Тэйлор на своем самолете по¬

летит на Нагасаки. Майор Вильсон — па Кокуру. Самолет

майора Изерли — на Хиросиму...
В то время, чтобы помешать работе японских радаров,

американские самолеты, совершавшие налеты на Японию,

сбрасывали лентообразную фольгу и мелкие крошки алю¬

миния. Чтобы исключить воздействие этих мелких части¬

чек алюминия на детонатор бомбы и преждеврёмепное его

срабатывание, в этот день было запрещено сбрасывать

алюминий над всей южной частью японской территории.
Были определены меры по оказанию в случае необхо¬

димости помощи самолетам, очутившимся в аварийном по¬

ложении. Подводные лодки должны были курсировать
188

вдоль маршрута полета, самолеты других эскадрилий дол¬

жны были находиться над прибрежным районом Японии

и быть готовыми для сбрасывания на парашютах спаса¬

тельных плотов.
Парсонс и Фарелл подготовили код для телеграфной

связи между самолетом и базой. Они составили список из

28 фраз, перед каждой из которых стоял свой номер. Бы¬

ли предусмотрены все возможные случаи: отсутствие

взрыва бомбы; мощность взрыва соответствует ожидав¬

шейся; самолет возвращается с неиспользованной бомбой

и т. д. Сразу же после взрыва бомбы Парсонс должен был

телеграфировать об этом Фареллу, который в свою оче¬

редь должен был передать это сообщение в Вашингтон

Гровсу, пользуясь другим кодом.
Затем опять слово взял Тиббетс. Он предупредил, что

они теперь были «самыми горячими экипажами» в ВВС

США. Он запретил писать домой письма или обсуждать

поставленную задачу даже между собой. Затем проинфор¬

мировал их о полете. Он, вероятно, состоится, по его сло¬

вам, на рассвете 6 августа. Офицер авиационной и мор¬

ской спасательной службы сообщил о подготовке спаса¬

тельных операций. Заключил брифинг Тиббетс призывом,

последняя часть которого Спитцером пересказана в его

дневнике:
«Полковник начал с того, что объявил: все, что мы,

включая его самого, делали до сих пор, является пустяка¬

ми по сравнению с тем, что нам предстоит. Затем стал го¬

ворить обычные слова, но произносил их хорошо, как буд¬

то придавал им большое значение. О том, как он горд тем,

что служит с нами, о том, какой у нас высокий мораль¬

ный дух и как трудно нам было заниматься, считая, что

мы зря теряем время и что этот «трюк» был чьей-то злой

шуткой. Он был очень горд сам и был уверен, что мы так¬

же гордимся тем, что именно нам доверили принять уча¬

стие в этом полете, который, заявил он, п все эти важные

шишки вокруг согласно закивали головами, приблизит ко¬

нец войны по меньшей мере на шесть месяцев. И у всех

появилось такое чувство, как будто он действительно счи¬

тал, что эта бомба обеспечит конец войне».
Утром 5 августа 1940 г. шесть бомбардировщиков,

предназначенных для первой атомной атаки, совершили

последний контрольный полет.
Незадолго до этого четыре самолета из других эскад¬

рилий, базировавшихся на Тиниане, из-за перегрузки раз¬

бились и сгорели при старте. Это обеспокоило Парсонса.
189

Он поспешил к генералу Фареллу. Оба понимали, что в

случае аварии самолета при взлете с заряженной атомной

бомбой на борту погибнут тысячи летчиков, будет уничто¬

жено несколько сот бомбардировщиков Б-29.
—	Если нечто подобное случится при взлете «Энолы

Гей», произойдет ядерный взрыв, который уничтожит

остров.
—	Я это знаю, черт возьми! — ответил Фарелл.— Но

что нам остается делать?
Парсонс сдвинул со лба фуражку.
—	.А что, если мы повременим,— сказал он,— и завер¬

шим окончательную установку детонаторов уже после

взлета?
—	Вы можете привести бомбу в готовность после взле¬

та? Вы знаете, как это сделать? — спросил Фарелл.
—	Нет, сэр, не знаю, но у меня еще полдня впереди,

чтобы выяснить, как это делается,— ответил Парсонс.
Всю вторую половину дня в удушливой жаре отсека

для бомбы он отрабатывал прием установки детонаторов*

Свободного пространства в отсеке хватало только для

того, чтобы Парсонс мог пробраться и сесть на корточки

сзади «Малыша»; он повторил эту операцию множество

раз, освещал себе карманным фонариком путь в темноте

аппарата для сбрасывания бомб. Когда Фарелл зашел к

Парсопсу, то увидел, что у него были грязные, окровав¬

ленные руки: настолько острыми были металлические

детали.
—	Но это безумие, старина! — воскликнул Фарелл.—

Я вам дам пару перчаток. У меня есть очень тонкие, из

свиной кожи.
—	Об этом не может быть и речи,— возразил Пар¬

сонс.— Я должен чувствовать на ощупь самые мелкие де¬

тали, которые мне не видны.
Для смазки соединений бомбы был разработан специ¬

альный состав с очень высоким содержанием графита. Вот

почему руки становились черными и их не удавалось от¬

мыть. Парсонс вечером сострил, что ему придется воевать

с Японией «грязпыми руками».
Тем временем «Малыш» был предметом особого внима¬

ния в сборочном бараке. Бомбу, уже окончательно собран¬

ную и готовую к полету, подвесили на блоке. На гладкой

поверхности «Малыша» красовалось много различных над¬

писей. Большей частью это были пожелания успешного

полета экипажу Тиббетса или проклятия в адрес импе¬

рии Хирохито. Среди надписей были также слова в па¬
190

мять погибших на «Индианополисе». Внешне атомная

бомба выглядела так же, как бомбы, которые сбрасыва¬

лись во время обычных бомбежек Японии. Секрет был в

ее содержимом...
Механики, участвовавшие в сборке «Малыша», не мог¬

ли поверить, что это оружие чем-то отличается от учеб¬

ных бомб, которые они до того собирали на протяжении

долгих месяцев. Действительно, «Малыш» имел такой же

вид, единственное его отличие состояло в том, что, как

однажды сказал Оппенгеймер, расщепляющееся вещество

было в нем спрятано, как маленький брильянт в огромной

массе ваты.
«Малыша» медленно спустили с блока и погрузили на

прицеп. После того как его покрыли брезентом, трактор

вывез его из барака и повез к бомбардировщику «Энола

Гей». За ним следовала впечатляющая процессия машин,

в первой из которых находились адмирал Париелл, гене¬

рал Фарелл и полковник авиации Чесшир. Полицейские

джипы ехали впереди, по бокам и сзади колонны. Пяти¬

тонная бомба была подхвачена с прицепа самоходным

краном и установлена во рве. Подрулила «Энола Гей» и

стала надо рвом. Затем бомба была поднята на самолет,

установлена и надежно закреплена в отведенном для нее

отсеке.
«К полудню 5 августа,—вспоминает Тиббетс,—все

приготовления были закончены. Атомная бомба готова,

в^е самолеты заправлены и проверены. Ввлет назначен на

02.45 утра».
«Последний инструктаж был проведен в 00.00 6 авгу¬

ста, в полйоЧь,— вспоминает Рамсей.^- Тиббетс подчерк¬

нул мощность бомбы, напомнил личному составу о необ¬

ходимости надеть выданные им защитные очки.с поляри¬

зованными затемненными стеклами, предупредил о необ¬

ходимости строгого соблюдения приказов и предусмотрен¬

ных обязанностей. Офицер метеослужбы сообщил, что

ожидается умеренный ветер и что облачность над целями

к рассвету разойдется. Тиббетс предоставил слово про¬

тестантскому капеллану. Он произнес заготовленную для

этого случая молитву.
Автомашины доставили экипажи к стоянкам. Около

стоянки «Энолы Гей»,—пишет Рамсей,— среди яркого

света прожекторов вели нескончаемую съемку фотографы

и кинооператоры (как будто это была голливудская

премьера)».
На одной из фотографий запечатлены десять из двена-
191

дцатп членов экипажа, ударного самолета, позирующих в

полетных комбинезонах под передней частью фюзеляжа

около переднего колеса.
ДОРОГА В ХИРОСИМУ
...И вот наступила последняя почь Хиросимы.
Вся весна того года прошла для жителей Хиросимы

в постоянной тревоге. Массированным бомбардировкам

подверглись Токио, Иокогама, другие япопские города, да¬

же расположенный поблизости небольшой городишко Ку¬

ре. Но на Хиросиму не упала пи одна фугаска, хотя «ле¬

тающие крепости» все время барражировали над возвы¬

шающейся на горизонте величественной горой Ясуми.

В чем дело? Может быть, «Би-сан» (так японцы называли

американские бомбардировщики Б-29.—Л. И.) оставили

их в покое из-за расположенного поблизости лагеря аме¬

риканских военнопленных. Другие утверждали, что в шта¬

бе генерала Макартура якобы служит много американцев

японского происхождения — выходцев из Хиросимы. Были

даже и такие, что уповали на божественную защиту все¬

могущей Аматэрасу (верховной богини сиптоистской рели¬

гии, потомками которой считались все японские импера¬

торы.— А. И.).
6	августа 1945 г. с рассветом небо разгоралось все

сильнее и сильнее. На фоне озаренного моря пальмы

о. Тиниан казались черными, обуглонными. Так же зло¬

веще, словно тени из преисподней, выглядели люди, сно¬

вавшие около мощных четырехмоторных Б-29. Самолеты

припали к земле, как крылатые сказочные чудовища.
—	Нам предстоит,— сказал Тиббетс,— выполнить за¬

дание — сбросить на противника одну-единственпую бом¬

бу, которая принципиально отличается от всех, ранее ви¬

денных вами. Она обладает огромной разрушительной

силой.
Совещание было коротким. На нем зачитали прогноз

погоды, указали высоту полета, длину волн радиопередат¬

чиков, местонахождение спасительных самолетов и ко¬

раблей. Место встречи — Иводзима. Перечень объектов

бомбежки в порядке предпочитательности: Хиросима, Ко¬

кура, Нагасаки. Горючее: 26 500 кг для «Энолы Гей»,

28 тыс. кг для всех остальных самолетов.
Были отданы последние инструкции. Всем членам эки¬

пажей атакующих самолетов выдали массивные очки с
192

темными стеклами для защиты глаз от светового излуче¬

ния иосле взрыва.
—	Во время атаки вы должны надеть эти очки,— ска¬

зал капитан Парсонс.— Снимать их нельзя ни в коем слу¬

чае. Слепой пилот еще никогда благополучно не достав¬

лял самолет домой.
Перед вылетом полковой священник благословил их.
—	Мы молим тебя, о боже, пе обойти своей милостью

тех, кто дерзнул одолеть высоты Небес твоих,— певуче

запричитал он.
Из 12 членов экипажа только Тиббетс наверняка знал,

чем именно вооружен бомбардировщик Б-29. Полковнику

было также ясно, что жизнь и смерть — не всегда в руках

божьих. Об этом напоминала небольшая металлическая

коробна, холодившая ногу сквозь карман летного комби¬

незона. Там хранилось 12 капсул с цианидом.
Если господу не удастся обеспечить успех «специаль¬

ной бомбардировочной миссии № 13» и самолет потерпит

аварию, Тиббетс должен предложить экипажу не очень

библейский выбор: яд или пулю в лоб.
Командиру Б-29 полковнику Тиббетсу генерал Спаатс

пожал руку и сказал:
—	Полковник, напоминаю еще раз: это поручение —

знак особого доверия. Со временем ваше имя будет увеко¬

вечено в летописи нашей страны.
1	ч 00 мин. Экипаж хорошо накормили. Яичница была

из настоящих яиц, а не из яичного порошка. Все это от¬

метили с явным удовольствием.
1	ч 37 мин. Стартуют первые три бомбардировщика

для метеорологической разведки. Они поднимаются с трех

различных взлетных полос и исчезают в непроглядной

мгле. Радиосообщепия с них о состоянии погоды в районе

целей поступят в штаб и на самолет-носитель, который

будет только принимать сигналы.
2	ч 15 мин. Взлетная площадка залита светом прожек¬

торов. Самолет «Энола Гей» ярко освещен.
Около сотни репортеров толпятся вокруг летчикор.
Вокруг треноги, кинокамеры, толпа газетных фото¬

графов.
—	Эй ты! — крикнул фотограф одному из членов эки¬

пажа.— Ты ведь прославишься! Встань-ка вот сюда и

улыбнись!
Тот послушно повиновался, сострив, что все это похоже

на открытие нового универсама.
Они не знают еще, какое задание предстоит выполнить
8	А. U. Иойрыш
193

летчикам, по им сказали в штабе, что это — «начало по¬

вой эры». Когда члены экипажа пробираются через толпу

к самолету, репортеры хватают их за руки и просят на¬

деть принадлежащие им кольца или часы, чтобы потом

иметь сувенир.
2	ч 27 мин. Запускают моторы. Самолет Тиббетса вы¬

руливает со стоянки на линию старта и занимает отведен¬

ную для него площадку в конце взлетной полосы непода¬

леку от стоящих на других взлетных полосах бомбарди¬

ровщиков Суинея и Маркворда.
2	ч 45 мин. Самолет «Энола Гей» долго разбегается —

трехкилометровая взлетная дорожка уходит в темноту.

Самолет перегружен: лишних 7 т! Он с трудом отрывает¬

ся от земли за несколько метров от конца взлетной поло¬

сы.
Две другие машины, соблюдая двухминутный интер¬

вал, следуют за «Энолой Гей».
Вслед за ними в небо поднимается «Топ Сикрет» ка¬

питана Чарлса Ф. Мак Найта, который должен опустить¬

ся на Иводзиме, чтобы в случае необходимости заменить

«Энолу Гей».
Специальное бомбардировочное задание началось.
После взлета бомбардировщики долго идут на высоте

около 1200 м. Это мера предосторожности, чтобы не стол¬

кнуться с ночными бомбардировщиками, возвращающи¬

мися с боевого задания.
Тиббетс вызвал бомбардира.
Фереби отозвался:
—	Да, командир.
—	Начинайте.
—	Да, командир.
Это было рассчитано заранее — снарядить «Малыша»

уже в воздухе. Тиббетс вспомнил, как трясло его при взле¬

те на неровностях бетонки, допущенных из-за спешки до¬

оборудования островного аэродрома, и думал, к чему могла

привести, случись она, авария, если бы «Малыша» погру¬

зили еще на аэродроме уже готовым к взрыву... .Вероят¬

но, тот, кто назвал бомбу «Малышом», был не так уж

глуп: с ней действительно нужно обращаться как с мла¬

денцем.
—	Да, командир, — повторил бомбардир.
Весь последующий путь занят подготовкой к решаю¬

щему шагу: Парсонс втиснулся в отсек для сбрасывания

бомб. Его помощник Джеппсон передавал ему по мере

необходимости различные инструменты. Парсонс очень ос-
194

торожпо через хвост бомбы ввел заряд взрывчатки для

детонаторов. После этого он стал налаживать систему

двойного соединения.
По внутренней телефонной связи Парсонс информиро¬

вал Тиббетса о том, как продвигается работа. В общей

сложности она заняла около 25 мин.
—. О’кей, готово! — сказал Парсонс Джеппсону.
Услышав это, Джеппсон отсоединил от боковой части

бомбы зеленый штекер и подсоединил вместо него почти

такой же, но красный. Оба опи входили во внешнюю обо¬

лочку бомбы, однако в красном штекере было много

алюминиевых отводов для приведения в действие заряда.

Зеленый — прерывал электрическую схему управления

детонатором. Пока был вставлен зеленый штекер, бомба

но могла взорваться, но его замена на красный означала,

что бомба находится в боевом состоянии и готова к сбра¬

сыванию. После этого Парсонс и его помощник поднялись

из отсека и плотно закрыли ведущий в него люк. «Ма¬

лыш» помещался в переднем бомболюке. В других бом-

болюках вместо бомб находились дополнительные баки с

бонзином.
Вернувшись ца свое место, Парсонс и Джеппсон сели

напротив электронного блока, с помощью которого опи

могли следить за показателями приборов, подключенных

к бомбе.
Пятитонная махина с ласковым прозвищем «Малыш»

была готова к страшному, невообразимому преступлению

против человечества. Его никогда не забудет и не простит

мир. Сама цивилизация- должна была увидеть через час-

другой репетицию своего конца — немыслимого и все-таки

возможного.
Экипаж обуял приступ бездумной ковбойской удали.
Боб Кэрон, пулеметчик, заднего обзора, крикнул Тиб¬

бетсу:
—	Эй, полковник, мы что, щелкаем сегодня атомы, как
орешки?
—	Почти попал в точку, Боб, — откликнулся тот.
4 ч 52 мин. «Энола Гей» Тиббетса, бомбардировщики

Суинея и Маркворда встретились над островом Иводзима.

Три самолета выстроились для совместного полета. Тиб¬

бетс возглавил группу, а два других самолета, чуть отстав,

летели по обе стороны от «Энолы Гей» на расстоянии не¬

скольких сотен метров, образуя как бы большую букву У.

Самолеты повернули налево и взяли курс на северо-запад

в направлении к Сикоку.
195

Тпббетс связался по телефону с Иводзимой и, ие при¬

бегая к шифру, сказал:
—	Мы летим на объект!
Три самолета под командованием Тиббетса летели от

Иводзимы к Японии над толстым слоем облаков, полно¬

стью застилавших горизонт. Полковник передал по теле¬

фону и громкоговорителю распоряжение, чтобы все члены

экипажа находились на своих местах. Как только станут

видны берега Японии, член экипажа Безер должен был

начать записывать на магнитофонную ленту, все, что бу¬

дет сказано на борту самолета. Тиббетс закончил свое вы¬

ступление следующими словами:
—	Эта запись станет достоянием истории, поэтому я

прошу вас следить за своими выражениями. Мы скоро

сбросим первую атомную бомбу!
6	ч 40 мин. «Энола Гей» начала подниматься с 3 тыс.

па 10 тыс. м —высоту, с которой предполагалось сбросить

бомбу. Парсонс и его помощник продолжали контролиро¬

вать состояние различных узлов бомбы с помощью элек¬

тронного блока.
7	ч 00 мин. Первый самолет — метеорологический раз¬

ведчик — достигает исходного пункта атаки — моста в
26	км от Хиросимы. В зоне Хиросимы в это время была

объявлена предварительная воздушная тревога.
7	ч 09 мин. Бомбардировщик «Стрейт Флаш» К. Изер¬

ли над целью. Легкая дымка облаков появилась на небе,

но над городом небо чистое.
«Стрейт Флаш» летел точно по тому же курсу, по ко¬

торому предстояло затем следовать Тиббетсу. С высоты по¬

лета видно было, что Япония покрыта толстым слоем низ¬

ких облаков. «Стрейт Флаш» прошел над Хиросимой на

высоте 11 тыс. м. Штурман самолета дважды измерил

дрейф облаков, чтобы передать Тиббетсу как можно бо¬

лее точные данные о скорости и направлении ветра.

Затем, пролетев около 15 км в западном направле¬

нии, «Стрейт Флаш» развернулся и вновь прошел над го¬

родом.
В то же, самое время «Фулл-Хайз» Тэйлора на боль¬

шой высоте облетел дважды город Нагасаки, находящий¬

ся на юго-западе Японии. Небо над Нагасаки также было

безоблачным.
Самолет Вильсона «Джебитт-Ш» долетел до Коку¬

ры несколько раньше. Видимость над городом была хо¬

рошей.
Итак, в то утро все три объекта, среди которых «Энола
196

Гей» должна была сделать выбор, оказались пригодными

для бомбардировки.
«Энола Гей» летела над Тихим океаном. Тиббетс, ос¬

тавив штурвал, склонился над столиком радиста Нельсо¬

на. По мере того как радист записывал буквы и цифры

донесения Изерли, Тиббетс расшифровывал: «На всех

высотах облачность менее 0,3. Рекомендация: первый

объект».
Итак, Хиросима.
Приказ о выполнении задания предписывал Тиббетсу

в любом случае, независимо от полученной метеосводки,

пролететь над Хиросимой, чтобы при случае воспользо¬

ваться временным прояснением в момент, когда «Энола

Гей» будет находиться над городом. Теперь Тиббетсу мож¬

но было уже больше не думать о Кокуре и Нагасаки и

сконцентрировать свое внимание только на Хиросиме. Не¬

сколько минут спустя Нельсон передал донесения, посту¬

пившие с самолетов Тэйлора и Вильсона, но они уже

представляли для Тиббетса лишь теоретический интерес.
В 7 ч 50 мин. «Энола Гей» пролетела над оконечно¬

стью острова Сикоку, и все члены экипажа .надели неу¬

добную противоосколочную одежду. Радиолокация была

полностью прекращена. Было выключено устройство для

передачи опознавательных сигналов. Отключив автопи¬

лот, Тиббетс взял управление самолета .в свои руки.
В 8 ч 05 мин. Самолеты сопровождения радировали по¬

году в районе бомбометания и отстали.
В 8 ч 08 мин. Д. Парсонс, военный физик, вошел в ка¬

бину пилота и остановился за спиной Тиббетса. Внизу в

прорехе облаков выплыла река Ота с семью пальцами —

притоками.
—	Это Хиросима,— сказал Тиббетс в селектор и Пар¬

сонсу, сухо, по инструкции,— вы согласны, что это и есть

наша мишень?
—	Да.
—	Заходим на бомбометание,— объявил Тиббетс.
8 ч 11 мин. Полковник Тиббетс выводит самолет на

цель.
8	ч 13 мин 30 с. На три минуты (время для бомбеж¬

ки) командование самолетом принимает майор Фереби.
Полковник, передавая ему управление, сказал:
—	Теперь твоя очередь!
В этот момент «Энола Гей» летела к западу на высоте

10 500 м.
Глядя в прицел, Фереби видел мельчайшие детали
197

представшей перед его глазами папорамы. Опи были иден¬

тичны просмотренным им ранее аэрофотоснимкам. Все

увиденное казалось ему привычным: выступающие в бух¬

ту три длинные землядые насыпи, семь пальцев дельты

речушки Ота и пересекающие друг друга, как прожилкп

листа, основные артерии города. Над землей висел легкий

туман. Мишенью бомбардировки был один из мостов на

наиболее широком рукаве Оты. И вот этот мост появился

в прицеле, в центре которого, образованном двумя пересе¬

кающимися полосками, ему через мгновение предстояло

оказаться.
—	Объект замечен! — объявил Фереби, включая уст¬

ройство синхронизации операций, которые следовало осу¬

ществить за последнюю минуту перед бомбометанием.

Спустя 45 с он включил предупредительный сигнал бом¬

бардировки, означавший, что еще через 15 с будет сбро¬

шена бомба. Этот сигнал услышали члены экипажей всех

трех самолетов, после чего они опустили на глаза специ¬

альные очки. Начиная с этого момента, все принялись от¬

считывать секунды.
Это* сигнал был услышан также аа расстоянии сотен

километров тремя возвращавшимися tfa Тиниан метеоро¬

логическими самолетами.
Стрелок «Грейт артиста» открыл дверцы бомбосбрасы¬

вателя, и в пустоту упали три цилиндра. Вскоре на рас¬

крывшихся парашютах они повисли в воздухе. Затем оба

сопровождавших «Энолу Гей» самолета одновременно сде¬

лали крутой полуоборот и вновь полетел? в восточном

направлении.
В это время в Хиросиме собирались объявить сигнал

воздушной тревоги, так как была получена информация

военного округа Тюгоку. В ней говорилось: «Три бомбар¬

дировщика неприятеля пролетели над деревней Сайдзё к

западу, нужно принять строгие меры предосторожности».

Но было уже поздно... Нажат рычаг, и первая в мире атом¬

ная бомба летит на японский город Хиросима-.
Бомбовый люк распахнулся автоматически. Под нога¬

ми сквозь стеклянный фонарь Фереби увидел, как «Ма¬

лыш» плашмя провалился вниз.
—	Бомба пошла! — крикнул он.
Став на 5 т легче, «Энола Гей» резко подпрыгнула

вверх. Тиббетс заложил крутой правый вираж, вошел в

пикирование и с максимально возможной скоростью стал

уходить от цели. Взрыватель бомбы был рассчитан на за¬

паздывание в 43 секунды. Члены экипажа замерли в ожи-
№

данип. Им показалось, что они слышат вой падающей

бомбы, но это приливала к вискам кровь. С застывшими

лицами они смотрели в пустоту, скованные смутным пред¬

чувствием небывалой катастрофы. Досчитав до 35, пол¬

ковник не выдержал:
—	Ну как, Боб, видно там что-нибудь? — поинтересо¬

вался оп по селектору у пулеметчика Кэрона.
—	Никак нет, сэр.
Стрелки показывали 8 ч 14 мин 50 с. Бомба на вы¬

соте 600 м.
Напряжение нарастало, прошло несколько секунд, и в
8	ч 15 мин бомбовые приборы включили систему подрыва

ядерного заряда — это мгновенно вызвало цепную ре¬

акцию.
Джеппсон, тот, что привел «Малыша» в боевую готов¬

ность, вел свой отсчет. На 43-й секунде подумал: «Осечка!

Сбросили болванку!» В этот миг ослепительное сияние

ворвалось в кабину. Ядерный меч с клеймом* «Сделано в

США» ринулся вниз на еще утопавший в утренней мгле

портовый город.
На какую-то долю секунды над землей вспыхнуло осле¬

пительным светом еще одно солнце.
Оно было во сто крат ярче небесного светила.
Огненный шар обрушился на город.
В мгновение он сжег заживо и искалечил сотни тысяч

людей. Тысячи домов превратились в пепел, который по¬

током воздуха был подброшен ввысь на несколько кило¬

метров. Город вспыхнул, как факел... Смертоносные ча¬

стицы начали свою разрушительную работу в радиусе

1,5 км.
Вместе с бомбой над Хиросимой взорвалась и послед¬

няя надежда, что раскрепощенная мощь атома никогда не

будет использована для человекоубийства.
Пока Хиросима исчезала в пелене дыма и гари, Кэрон

диктовал на магнитофон:
—	Столб дыма... Поднимается быстро! У него огненно-

красная оболочка! Повсюду пожары, распространяются

пожары... Очень много пожаров, не сосчитать. Вот она,

форма в виде гриба, о которой предупреждал капитан

Парсонс!..
Полковник Тиббетс позже вспоминал:
«Когда взрывная волна догнала самолет, его резко бро¬

сило вниз. Самолет задребезжал, словно железная кры¬

та... Хвостовой стрелок видел, как первая волна, словно

сияние, приближалась к нам. Он не знал, что это такое.

О приближении второй волны он предупредил нас сигна¬

лом. Самолет провалился еще больше, и мне сначала по¬

казалось, что над нами взорвался зенитный снаряд».
«Между тем я взял управление самолетом,— пишет

капитаи Льюис,—развернул машину, чтобы можно было

наблюдать за результатами. Мы увидели то, чего еще не

видел ни один человек. Город был на 9/ю покрыт клубя¬

щимися облаками дыма, и над ними поднимался громад¬

ный белый столб дыма, который менее чем за 3 мин достиг

высоты 30 тыс. футов и поднимался все выше...»
Тиббетс смотрел на ужасный гриб. Под ним вместо

бесчисленных крыш Хиросимы колыхалось море корич¬

невого дыма. Он попытался понять, что же все-таки про¬

изошло: на «Эноле Гей» была одна бомба. Только одна!

Едва лвг она была больше тех, которые до того он не раз

сбрасывал па вражеские объекты. Правда, она имела дру¬

гую форму и не падала свободно, а опускалась на пара¬

шюте. Так неужели одна бомба среднего калибра .могла

уничтожить целый город? Нет, невозможно! Этого не мо¬

жет быть!
Тиббетс выдавил в микрофон:
—	Потрясен! Разрушений больше, чем я воображал!
Но ведь то, что видели его глаза, не было миражем.
Удалившись па безопасное расстояние, экипаж само¬

лета-носителя произвел фотографирование цели. Полков¬

ник Тиббетс вспоминал впоследствии: «Мы сделали дваж¬

ды °°-образпую петлю и провели съемки с кормы и с носа.

Мы не подходили ближе, чем да расстояние одной мили,

к облаку, но были достаточно близко, чтобы видеть, как

оно бурлит. Цвет его менялся — оранжевое, серое, голу¬

бое. Внутри был черный дым, пыль, мусор, отчего и каза¬

лось, что перед пами бурлящий котел.
Город невозможно было узнать. Сквозь густое облако

пыли мы не смогли видеть даже огня. Только это облако

пыли и отмечало границы разрушепия. Мы с Парсонсом

пришли к выводу, что взрыв был значительно сильнее,

чем предполагалось».
Образовав полукруг, три американских самолета про¬

вели наблюдения за результатами бомбардировкц. С борта

«Грейт артиста» Джонстон отснял несколько цветных фо¬

топленок, в то время как находившийся в хвосте «Энолы

Гей» Кэрон пользовался кинокамерой.
«Стоит повернуть назад, полковник! — крикнул он Тиб¬

бетсу.— Мне кажется, что ветер начинает сносить на нас

гриб!»
200

Три бомбардировщика Б-29 взяли курс па юго-восток

и полетелп назад на Тпниан.
Операция длилась около 12 ч.
Через 15 мин после взрыва Тиббетс приказал Нильсо¬

ну телеграфировать азбукой Морзе па базу о. Типиан о

том, что «Энола Гей» только что с помощью визуального

прицела сбросила бомбу на главный объект бомбардиров¬

ки в благоприятных условиях: облачность Vio; противник

не оказал никакого сопротивления ни истребителями, нп

зенитной артиллерией. Вслед за этим Парсонс передал

телеграмму, составленную в согласованных с Фареллом

выражениях: «82У670. Способный, строка 1, строка 2,

строка 6, строка 9».
Сообщение, переданное капитаном Парсонсом, гласило:

«Все по плану, во всех отношениях успешно, рекомендую

тотчас подготовку следующей акции... В самолете после

сбрасывания бомбы положение нормальное. Возвращаем¬

ся на базу».
На Тиниане уже несколько часов с нетерпением жда¬

ли известий от «Энолы Гей». Наконец Фарелл получил

расшифрованный текст донесения Парсонса и без про¬

медления принялся составлять донесение:
«6 августа, 10 ч 6 мин по тинианскому времени.
Военный департамент. Лично Сосо, от Фарелла. Хиро¬

сима подверглась бомбардировке с использованием визу¬

ального прицела при отсутствии истребителей и артилле¬

рийского обстрела. Результаты, сообщенные по радио

Парсонсом: «Удар достиг цели, полный успех со всех то¬

чек зрения. Зрительные эффекты более сильные, чем^ на

Трпнитп. После атаки ситуация на борту самолета нор¬

мальная. Возвращаемся на основную' базу. Рекомендую

немедленно осуществить программу по оглашению изве¬

стий. Получено личное подтверждение от Судьи. Поздрав¬

ления ото всех».
«Энола Гей» коснулась земли в 14 ч 58 мин по мест¬

ному времени, то есть через 12 ч 13 мин после вылета.

Машина весила на 20 т меньше, чем в момент взлета, и

в общей сложности проделала 4500 км. В удушливом воз¬

духе аэродрома пропеллеры образовали блестящие круги,

и нарисованная на хвосте большая буква задрожала в

момент, когда пилот нажал на тормоза. Тиббетс опередил

Суинея на 9 мин, а Маркворда на 37 мин. Он медленно

подрулил свой самолет к погрузочной площадке, остано¬

вился, выключил моторы.
Под крыльями Б-29 собралось около 200 офицеров и
201

военнослужащих. Гровс приказал опросить летчиков и

других членов экипажей о результатах выполнения зада¬

ния. Комиссия расположилась в бараке, служившем залом

совещаний офицеров. Вопросы задавали генерал Спаатс,

генерал Фарелл, офицер контрразведки и некоторые уче¬

ные. Рассказы звучали фантастически и устрашающе. Все

увиденное невозможно было объяснить: люди все еще не

знали слов «атомная бомба».
Члены экипажа, по их словам, чувствовали себя так,

будто их стукнули по голове. Вот воспомипапия капитана

Льюиса: «Мы, правда, ждали чего-то страшного, но то,

что мы тогда увидели собственными глазами, вызвало у

нас ощущение, что мы являемся чудовищными воинами

XXV в... На обратном пути мы представляли собой группу

людей, которые были в полном смятении. Мы видели са¬

мое плохое, что может видеть человек. Мы не могли еще

овладеть собой. Было жутко сознавать, что с земли исчез

целый город...»
Задолго до окончания опроса членов экипажа «Энолы

Гей» Фарелл составил донесение в Вашингтон Гровсу.

После послаппого им первого донесения об атомном напа¬

дении прошло около 8 час.
Телеграмма с детальным описанием полета была от¬

правлена в 17 ч 50 мин.
Текст был составлен на основе показаний экипажа,

данпых ими немедленно после приземления па Тиниане.

Все выглядело грандиозно и угрожающе, грандиознее и

грознее Аламогордо, но ни у одного из тех, кому была ад¬

ресована телеграмма, почему-то не мелькнуло мысли о

разительном отличии Аламогордо от Хиросимы: в первом

случае была безжизненная, лишь кишащая змеями пусты-

ля, во втором — густо населенный город, мир людских су¬

деб, обращенных в небытие.
Маршалл, Гровс и Гаррисон, получив донесение, при¬

няли решение непосредственно связаться с Фареллом по

радиотелефону. К 10 ч утра (то есть когда на Тиниане

было 24 ч) опи передали следующий запрос: «Государст¬

венный секретарь по военным делам просит генерала Фа¬

релла быть у радиотелефона. Ответьте, сколько потребу¬

ется времени па ожидапие, прежде чем будет установлена

связь». Когда Фареллу сообщили об этом вызове, он со¬

бирался ложиться спать. Он вскочил в джип и на полпой

скорости помчался в находившуюся в 5 км от него штаб-

квартиру. Маршалл, Гровс и Гаррисон распорядились

подключить телефон Стимсона к радиотелефонному ап-
202

нарату, и таким образом состоялась непродолжительная

беседа между Лонг-Айлендом, Вашингтоном и Тинианом:
—	Имеются ли в вашем распоряжении дополнитель¬

ные сведения после опроса экипажа (фотографии) ? Гене¬

рал Гровс хочет зпать, есть ли у вас какие-нибудь возра¬

жения против немедленного ознакомления американской

общественности с этой новостью. Просьба дать ответ.
—	Генерал Фарелл не только пе видит никаких осно¬

ваний для того, чтобы о нападении на Хиросиму пе было

немедленно объявлено американской общественности, но

и горячо поддерживает предложение об экстренном опо¬

вещении об этом событии.
—	Экипажи заметили полсраю облака большое число

пожаров, вспыхнувших рядом с набережными порта. Оце¬

нить масштабы пожаров оказалось невозможным из-за

плотности облака дыма.
6 августа 1945 г, президент Трумэн грелся на палубе

крейсера «Аугуста», небо было безоблачным, по спокой¬

ному морю разбегались волны от крейсера, шедшего с

большой скоростью. Послушав концерт судового оркестра,

Трумэн отправился обедать вместе с командой. За не¬

сколько минут до полудня Фрэнк Грэхэм, офицер связи

«Аугусты», вручил Трумэну телеграмму: «Бомбардировка

Хиросимы произведена в условиях прекрасной видимости

в 5 часов 23 минуты 15 секунд утра (по вашингтонскому

времени —5 августа в 19 часов 15 минут). Истребители

противника не появлялись, венитпого огня не "было. Ре¬

зультаты успешны во всех отношениях. Визуальный эф¬

фект превосходит все прежние испытания. Состояние са¬

молета после сброса бомбы нормальное».
Пожав руку Грэхэму, Трумэн сказал: «Это величайшее

событие в истории». За первой телеграммой тут же по¬

следовала вторая, на этот раз от Стимсона: «5 августа в

19 часов 15 минут по вашингтонскому времени на Хиро¬

симу сброшена большая бомба. Первые сообщения свиде¬

тельствуют о полном успехе, более крупном, чем первое

испытание». '
Быстро поднявшись из-за стола, Трумэн подошел к

Бирпсу, который завтракал за соседпим столиком, и по¬

казал ему обе депеши.
Капитан-лейтенант Дж. М. Элси сообщил Трумэну, что

во время расшифровки депеши в кабипете узла связп он

слышал, как по радио передавалось специальное сообще¬

ние из Вашингтона, в котором от имени президента гово¬

рилось, что на Японию только что сброшена атомная
203

бомба. Это значило, что Стимсоп обнародовал президент¬

ское заявление, заранее подготовленное по этому поводу.
Трумэн велел подать шампанское. Через минуту, раз¬

рывая серебро бутылок, захлопали пробки. Президент

поднялся, держа в руке бокал, и торжественно произнес:
—	Джентльмены, только что мы сбросили на Японию

бомбу, которая по своей мощи равна 20 тыс. т тринитро¬

толуола... Эта бомба называется атомной.
Не сразу и не до всех дошел смысл сказанного, и когда

наконец стало ясно, что это такое — двадцать тысяч тонн

тринитротолуола, над столом пронесся вздох то ли радо¬

сти, то ли подавленпости.
В этот день на палубе «Аугусты» Трумэн и его окру¬

жение вновь слушали игру оркестра и смотрели соревно¬

вания по боксу...
По свидетельству одного из членов делегации, Болепа,

пассажиры крейсера «говорили об атомной бомбе и о том,

как мы могли бы использовать чувство безопасности и

силу, которые она нам давала, в наших отношениях с Со¬

ветским Союзом. Мы приходили к выводу, что Советский

Союз не будет реагировать ни на что, кроме как на меры,

которые смогут представлять угрозу Советской страпе или

советской системе. Мы рассматривали шаги, которые мы

могли бы предпринять, начиная от прямого ультиматума

до различных степеней давления...»
Об	атомной бомбардировке Хиросимы американский

народ узнал по радио. Диктор огласил заявление прези¬

дента США Трумэна, в котором говорилось:
«16 часов тому назад американский самолет сбросил

на важную японскую военную базу Хиросима (о. Хонсю)

бомбу, которая обладает большей разрушительной силой,

чем 20 тыс. т взрывчатых веществ. Эта бомба обладает

разрушительной силой, в 2 тыс. раз превосходящей раз¬

рушительную силу английской бомбы «Грэнд Слоэм», ко¬

торая является самой крупной бомбой, когда-либо исполь¬

зованной в истории войны. До 1939 г. ученые считали

теоретически возможным использовать атомную энергию.

Но никто не знал практического метода осуществления

этого. К 1942 г., однако, мы узнали, что немцы лихора¬

дочно работают в поисках способа использования атомной

энергии в дополнение к другим орудиям войны, с помощью

которых они надеялись закабалить весь мир. Но они не

добились успеха».
Переданные по радио сообщения, которые были услы¬

шаны на борту «Аугусты», озадачили мир. Для болыпин-
204

ства людей эта новость была непонятпой, по крайней ме¬

ре, опи не могли оцепить весь трагизм этого события.
Новый премьер-министр Великобритании К. Эттли со¬

общил об этом событии официальным заявлением. Оно

заканчивалось так:
«...Япония должна, таким образом, понять... каковы

будут последствия безгранично продолжительного приме¬

нения этого ужасного оружия, которым располагает ныне

человек для навязывания своих законов всему миру.
Раскрытие тайн природы, так долго скрытых от лю¬

дей по воле провидения, должно толкнуть на самые серь¬

езные размышления, возбудить ум и сознание' каждого

человека, способного понять эти события. Да, конечно,

пужно молить бога, чтобы эти опасные открытия были

использованы для восстановления мира между народами

и чтобы они не принесли всему миру неисчислимых раз¬

рушений, а, напротив, послужили вечному процветанию

человечества».
АД, СОТВОРЕННЫЙ ЛЮДЬМИ
Что же происходило в Хиросиме?
Попадание было почти идеально точным: в самом деле

«Малыш» взорвался в 200 м от цели. Будучи сброшена с

.такой точностью, бомба оказалась еще более эффектив¬

ной, чем это предсказывали ее создатели. Ряд факторов

способствовал этому.
Во время взрыва во всех концах города тысячи малепь-

ких печек, отапливаемых древесным углем (они одновре¬

менно служили для обогрева жилищ и для готовки), былп

зажжены, поскольку в тот момент Многие были запяты

приготовлением завтрака. Все эти печки были опрокппуты

мощной взрывной волной, и каждая из них превратилась

в пылающий факел, вызвавший пожар в домах, построен¬

ных главным образом из дерева и самана. Кроме того,

предполагалось, что население укроется в убежищах.

В действительности же, когда произошел взрыв бомбы,

убежища были пусты. Это объяснялось несколькими при¬

чинами. В момент налета бомбардировщиков многие были

на пути к месту работы, при приближении «Энолы Гей»

сигнал воздушной тревоги дан не был. Наконец, над Хи¬

росимой и райыпе довольно часто пролетали небольшие

группы самолетов, которые никогда не сбрасывали бомб,

и это ввело людей в заблуждение.
За первоначальной вспышкой взрыва последовали дру¬
205

гие бедствия. Прежде всего это было воздействие тепло¬

вой волны. Оно длилось всего лишь мгновение, но было

настолько мощным, что расплавило даже черепицу и кри¬

сталлы кварца в гранитных плитах, превратило в уголь

телефонные столбы на расстоянии 4 км и, наконец, на¬

столько испепелило человеческие тела, что от них оста¬

лись только тепи на асфальте мостовых или на стенах

домов.
Иа смену тепловой пришла ударная волна: вырвавший¬

ся из огненного шара порыв ветра, все сметая па своем

пути, пронесся со скоростью 800 км/ч. Хотя стены здапий

некоторых круппых магазинов, построенных с учетом

сейсмической опасности, и не обрушились, внутренняя

часть зданий превратилась в кучу обломков: под тяже¬

стью обвалившихся крыш рухнули все этажи. За исклю¬

чением этих нескольких стен все остальное в гигантском

круге диаметром 4 км было отерто в порошок. Страшный

порыв ветра уносил с собой все, что ему встречалось на

пути.
Такое двойпое воздействие ударной и тепловой волн за

несколько секунд вызвало тысячи пожаров.
Вслед за тепловой и ударной волнами и вспыхнувши¬

ми пожарами через несколько минут после взрыва пошел

пеобычайный дождь, крупные, как шарики, капли кото¬

рого были окрашены в черный цвет. Это странное явление

было связано с тем, что огненный шар превратил в пар

содержавшуюся в атмосфере влагу, который ватем скон¬

центрировался в поднявшемся в небо облаке. Когда это

облако, содержавшее водяные пары и мелкие частицы

пыли, поднимаясь вверх, достигло более холодных слоев

атмосферы, произошла повторная конденсация влаги, ко¬

торая затем выпала в виде дождя. Этот дождь оказался

недостаточным, чтобы погасить огонь, но его черные капли

еще больше усилили смятение и панику среди доведен¬

ного до отчаяния населения.
После дождя на город обрушился новый порыв вет¬

ра—большой «огненный ветер», на этот раз дувший в

направлении к центру катастрофы и усиливавшийся по

мере того, как воздух над Хиросимой становился все более

теплым из-за разгоравшихся пожаров. Этот ветер дул с

такой силой, что вырывал с корнями большие деревья в

городских парках, где столпились спасавшиеся от огня

люди. Он поднял огромные волны в рукавах реки, в связи

с чем многие люди, бросившиеся в воду, спасаясь от пла¬

мени, утонули.
206

Лауреаты Международной премии мира художники

Ири и Тосико Маруки — очевидцы взрыва в Хиросиме —

писали: «Ослепительная вспышка, взрыв, сознание подав¬

лено, волна горячего ветра, и в следующий момент всо

вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохо¬

том ни с чем не сравнимой, дотоле неслыханной силы,

нарушается треском разгорающегося огня. Под обломками

рухнувшего дома гибнут люди, гибнут в огненном кольце

очнувшиеся и пытающиеся спастись...
Миг — и с людей падает вспыхнувшая одежда, вздува¬

ются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лох¬

мотья кожи сползают на землю... фто привидения. С под¬

нятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух

криками боли. На земле грудной ребенок, мать мертва.

Но ни у кого нет сил прийти на помощь, поднять. Оглу¬

шенные и обожженные люди, обезумев, сбились ревущей

толпой и слепо тычутся, ища выхода...
Ни с чем не сравнимая трагическая картина: люди ут¬

ратили последние признаки человеческого разума...
На искалеченных людей хлынули черные потоки дож¬

дя. Потом ветер принес удушающий смрад...»
Вот еще одно свидетельство очевидца — японской поэ¬

тессы Юкно Ота: «Хиросима походила не на город, раз¬

рушенный войной, а да фрагмент картины светопрестав¬

ления. Человечество подвергло себя самоуничтожепию, и

люди, пережившие ядерный взрыв, чувствовали себя, как

после неудавшегося самоубийства. Жертвы атомпой бом¬

бы потеряли желание жить».
Город горел, на улицах всюду лежали люди, живые и

мертвые. Очевидец рассказывал: «Живые выглядели еще

ужаснее мертвых. Люди, у которых от вэрыва вытекли

глава, ползли по улицам, стараясь по памяти найти путь

к реке, чтобы утолить страшную жажду... Они уже не

были похожи на человеческие существа, а напоминали

скорее личипок насекомых, которые упали с листвы на

тротуар и теперь беспомощно ползли».
Люди, которые подвергались воздействию огненного

шара от «Малыша» на расстоянии до 800 м, были бук¬

вально сожжены настолько, что превратились в комки ды¬

мящегося черного угля за доли секунды, а их внутренно¬

сти испарились. Птицы мгновенно сгорали в воздухе. Спи¬

ральная лестница оставила свою тень на несгоревшей

краске поверхности стального бака-резервуара. Выжжен¬

ная черная каллиграфическая надпись осталась от при¬

колотой к двери школьного здапия визитной карточки из
207

рисовой бумаги. На уцелевшем граните ступеней здания

банка запечатлены очертания человека. В одном месте

асфальт не оплавился потому, что на него упала тень че¬

ловека с ручной тележкой.
Обратимся к показаниям, касающимся совокупных ре¬

зультатов как светового, так и взрывного воздействия.

Тем, кто им подвергался, они показались одновременными.
Студентка колледжа:
«Мне показалось, что меня сначала стукнули чем-то

похожим на огромный молот по спине, а затем швырнули

в кипящую нефть... Меня как будто сдуло далеко на

север.
Дома падали, как подкошенные».
Ученик четвертого класса: «Когда я открыл глаза,

после того как был отброшен по крайней мере на 7 м, то

увидел, что было так темно, как будто начали снимать

один слой тонкой бумаги за другим и стало постепенно

светлеть. Первое, на чем тогда остановился мой взгляд,

была плоская полоса земли, от которой поднимались тем¬

ные облака пыли. В этот момент все смешалось й пре¬

вратилось в улицы, полные обломков, улица за улицей со

сплошными руинами».
Бакалейщик выскочил на улицу и увидел: «Впешпий

вид людей был... ну, как сказать... у них у всех кожа по¬

чернела от ожогов... Ни у кого не было волос, поскольку

они сгорели. На взгляд трудно было понять, лицом или

спиной к тебе находится тот или иной человек. Они про¬

тягивали руки перед собой... их кожа не только на руках,

по и на лицах и па телах также свисала... Если бы таких

людей были один или два... вероятно, у меня это не оста¬

вило бы такого сильного впечатления. Но куда бы я ни

пошел, всюду я встречал таких людей... Многие лежали

мертвыми вдоль дороги. Я, как сейчас, мысленно вижу

людей, они были похожи на бредущие привидения... Они

не были похожи па людей с этого света... У них была

очень необычная походка — они шли очень медленно...

Я сам был одним из них...»
Облезающая кожа, свисавшая на лице и на теле этих

пострадавших, но оставшихся в живых людей, была ре¬

зультатом того, что сначала кожа была обожжена тепло¬

вым ударом, а затем сорвана ударной волной взрыва.
* Показывает молодая женщина: «Я услышала девичий

голос, ясно доносившийся из-за дерева: «Помогите мне,

пожалуйста». У нее была полностью обожжена вся спина

и кожа слезла и свисала с ее бедер...
208

Спасательная группа... принесла домой мою мать. У нее

было большего размера, чем обычно, лицо, губы вздулись,

глаза оставались закрытыми. Кожа па руках свободно

свисала, как будто это были резиновые перчатки. Верхняя

часть тела была ужасно обожжена».
Вспоминает бывшая студентка: «Визжащие дети, ко¬

торые потеряли из виду матерей, голоса матерей, которые

разыскивают своих малышей. Люди, которые уже не мо¬

гут выдерживать этот жар, пытаются остудить свои тела

в водоемах и резервуарах; тела бегущих красны от крови».
Тепловое излучение и ударная волна стали причиной

пожаров, которые вскоре превратились в море огня. Кто

мог — убегал от них прочь. Те, кто пострадал от перело¬

мов конечностей или были придавлены обломками домов,

не могли убежать.
Пятилетняя девочка: «Весь город... горел. Черный дым

вздымался вверх, и мы слышали, как взрывалось что-то

большое... Эти страшные улицы. Везде горели пожары.

Кругом был странный занах. Голубые и зеленые огненные

шары плыли повсюду. У меня было ужасное впечатление

одиночества, мне показалось, что все в мире умерли и

только мы были еще живы».
Школьник шестого класса: «Поблизости, как будто

охраняя этих людей, стоял полицейский, покрытый ожо¬

гами, почти полностью обнаженный, на нем остались толь¬

ко подтяжки для брюк».
Тридцатилетпяя женщина: «На дороге лежит на спине

труп человека, смерть которого наступила сразу... Его

рука поднята к пебу, а пальцы горели синим пламенем.

Пальцы на одну треть укоротились и искривились, тем¬

ная жидкость сбегала на землю вдоль руки».
Первоклассница: «На улице стоял трамвайный вагоп,

оп был весь сгоревший, от него остался только остов, а

внутри он был полон сгоревшими до золы пассажирами.

Когда я это увидела, то содрогнулась и меня начала бить

дрожь».
Имеются показания свидетелей, которые сами постра¬

дали: «Я отправился на поиски своей семьи и превратил¬

ся в безжалостного человека, потому что, если бы у мепя

была жалость, я не смог бы пройти через весь город, пе¬

решагивая через тела умерших. Наибольшее впечатление

производило выражение глаз этих людей, чьи тела быди

страшными от ран и ожогов. Их глаза искали кого-нибудь,

кто пришел бы им па помощь».
Из имевшихся в то время в Хиросиме 76000 зданий
209

70000 были повреждены или разрушены, из них полно¬

стью сгоревших — 55000, полуобгоревших — 2290, полно¬

стью разрушенных — 6820, полуразрушенных — 3750. «Не

будет преувеличенным сказать,— говорится в японском

исследовании,— что внезапно был разрушен весь город.

Многие крупные здания в Хиросиме: управление префек¬

туры, городская ратуша, помещения пожарных команд,

полицейских участков, железнодорожные вокзалы, здапия

почт и телеграфа, радиостанции и школ — все было пол¬

ностью уничтожено или сгорело. Трамвайные вагоны, до¬

роги, а также средства обслуживания электричеством,

газом, водой л канализацией были разбиты так, что поль¬

зоваться ими было невозможно. Было разрушено 18 боль¬

ниц неотложной помощи и 32 клиники первой помощи.

00% всего медицинского персонала города было убито или

сами тяжело пострадали».
Немногие из оставшихся в живых беспокоились цо по¬

воду зданий. У них было полно забот о своих ранах и

травмах, а также о поиске и дальнейшей кремации своих

мертвых родственников и близких — обязанность, которой

в Японии придается особая важность.
Те, кто не погиб сразу, некоторое время ожидали улуч¬

шения своего состояния. Однако затем их положение ухуд¬

шалось.
Оставшиеся в живых начали замечать у себя и у дру¬

гих странные формы заболевапия. Оно заключалось в том,

что человека тошнило, наступала рвота, потеря аппетита.

Появлялся понос с большим выделением крови в стуле,

приступы лихорадки и слабости. На различных частях

тела появлялись багровые пятна на тех местах, где кровь

проступала сквозь кожу... Наступало воспаление и появ¬

лялись язвы во рту, горле и на деснах... кровотечения изо

рта, десен, горла, прямой кишки и мочевого тракта... от¬

мечалось выпадение волос на голове и в других частях

тела... В тех случаях, когда проводился анализ крови, от¬

мечалось чрезвычайно низкое количество белых кровяных

шариков... Во многих случаях все указанные признаки

прогрессировали и наступала смерть.
Только через некоторое время те немногие, кто остал¬

ся жив, и наблюдавшие за пими японские врачи поняли,

что они имели дело с лучевой болезнью.
В Хиросиме умирали не только люди. Разрушено было

еще нечто такое, что входит в понятие жизни, что назы¬

вают обычпым миром.
То есть уничтожены были не только мужчины, жен-
210

щппы п тысячи детей. «Все общество,— делается вывод в

японском исследовании,— было опустошено до самого

основания».
После взрыва фоторепортер хиросимской газеты «Цу-

гоку симбун» X. Хпёси прошел опустошенный город вдоль

и поперек, по рука его редко нажимала на спуск фото¬

аппарата. «Мне было стыдно запечатлевать на пленке то,

что открылось моим глазам»,— объяснял он позже.
Пет, Хиросима была пе безмолвным кладбищем, как

опа выглядела на фотографиях, а местом неописуемых мук

и отчаяния. Все, кто мог бежать, идти или хотя бы пол¬

зти, чего-то искали: глоток воды, еду, лекарство, врача,

жалкие остатки своего имущества и прежде всего тех, кто

уже избавился от страданий,— своих погибших близких.
К перилам мостов были приклеены сотни, тысячи объ¬

явлений, сообщавших о том, где кто находится и как с ни¬

ми связаться. Некоторые объявления были написаны уг¬

лем прямо на каменных тумбах. Перед ними, словно перед

витринами крупных газет с последними новостями, тол¬

пились оставшиеся в живых жители Хиросимы. Тексты

объявлений были очень краткими, но давали представле¬

ние о горестях и бедах тех, кто их писал.
Вот некоторые из них:
«Коносукэ, приходи к тете в Гион. Отец».
«Мама, паца! Сообщите, где вы находитесь. Маюми.

Мой адрес: г. Хацукаити, Сакуро, господин Абэ».
«Сын разыскивает отца. Хацуэ, г. Хаппонмацу, Яити

Сипитаки».
«Синдзо Ватанабэ жив и здоров. Адрес: Мидории,Си-

гэки Сахара».
«Беспокоюсь о своих сокурсниках. Буду приходить ка¬

ждый день в десять. Тайдзо Огава, класс 2 «а». Промыш¬

ленный колледж».
«Дедушка, бабушка и Эмико пропали без вести. Сёд<

зи и Нацё! Приходите к господину Токуро Ида в Окава-

тё, Ясуока».
«Язко! По возвращении в Футю мы остановились у

Михара. Отец...»
От храма Хакусима осталась лишь каменная ограда.

Три громадных лавра около храма Коку-Тайдзи были сло¬

вно выкорчеваны чьей-то могучей рукой. Их обуглившие¬

ся стволы валялись на земле, широко раскинув огромные

корни. Сотни лет жили эти исполины — и вот им пришел

конец. Поминальное надгробие над могилой самурая Ако

повалилось к югу. Памятники на могилах клана Асано
211

походили на лес, поваленный бурей. Оболочка кабелей

расплавилась, и капли свинца, словно роса, длинной сереб¬

ристой цепочкой окропили землю. Стальные опоры над

трамвайными путями покосились, и свисавшие с них про¬

вода нагоняли на всех страх: может быть, по этим прово¬

дам еще бежит высоковольтный электрический ток!
Оставшиеся в живых жители Хиросимы не в состоянии

были сообщить в Токио о происшедшем.
Начальник армейской разведки Япопии генерал С. Арп-

суэ вспоминал: «В 8.16 в Токио дежурный оператор япон¬

ской радиовещательной компапии отметил, что радиостан¬

ция Хиросимы в эфире не прослушивается. Примерно

через 20 мин центр железнодорожной телеграфной связи

с Токио обнаружил, что главная телеграфная линия, про¬

ходящая к северу от Хиросимы, не работает. Затем от

иескольких железнодорожных станций, расположенных в

радиусе 16 км от города, начали поступать бессвязные

сообщения о чудовищном взрыве в Хиросиме...»
Узел связи генерального штаба несколько раз вызывал

армейскую контрольную станцию в Хиросиме. Все без¬

результатно. Офицеры генштаба были озадачены: круп¬

ного воздушного налета американцев не было, в городе не

было больших запасов взрывчатых веществ.
—	В чем же дело?
После 13 ч 2-му армейскому корпусу удалось наконец

передать в ставку главнокомандующего краткое донесе¬

ние: «Хиросима была уничтожена одной-единственпой

бомбой; возникшие пожары продолжают распространять¬

ся». Сообщение было передано не из штаб-квартиры кор¬

пуса, а со складов воепной интендантской службы, нахо¬

дившихся в порту за пределами разрушенной взрывной

волной и пожарами зоны. Оттуда удалось связаться с бли¬

жайшей воепно-морской базой в Куре, с которой телег¬

рамма была переслана в Токио. Что же касается находив¬

шейся в замке штаб-квартиры 2-го армейского корпуса,

то она вообще пе подавала никаких признаков жизни.
Один из офицеров генерального штаба получил зада-

пие немедленно вылететь в Хиросиму, определить степень

разрушений и возвратиться в Токио с достоверной инфор¬

мацией. Офицер вылетел в .Хиросиму и уже за 160 км до

города увидел огромное облако дыма над ним. Это догора¬

ли последние строения. «Как солдат,— писал он впослед¬

ствии,— я в то время уже привык к виду последствий воз¬

душных бомбардировок, но увиденное мною в тот день не

имело с этим ничего общего. Первым поразившим меня
£12

было то, что в простиравшихся перед моими глазами раз¬

валинах уже больше не было улиц. При обычных нале¬

тах после бомбардировки всегда можно было различить

улицы, но в Хиросиме все было снесено и засыпанные об¬

ломками улицы уже ничем не выделялись среди разва¬

лин».
В штаб военной жандармерии 6 августа во второй по¬

ловине дня поступило сообщепие, что несколько бомбар¬

дировщиков превратили Хиросиму в море огня, что город

упичтожен в результате атаки «небольшого числа враже¬

ских самолетов» и применения боевых средств нового

типа.
Однако наиболее устрашающим было сообщение, пос¬

тупившее рано утром следующего дня: «Город Хиросима

мгновенно был полностью уничтожен одной бомбой».
7	августа японское радио передало в первый раз сооб¬

щение, которое услышали лишь немногие из тех, кого оно

непосредственно касалось,— переживших бомбардировку

жителей Хиросимы (если вообще кто-нибудь из них слы¬

шал эту передачу).
Вот его текст:
«...Несколько самолетов типа Б-29 совершили вчера

утром (после 8 часов) налет на Хиросиму и сбросили не¬

сколько бомб. В результате этой бомбардировки сожжено

большое число жилых домов; пожары возникли в разных

районах города.
Бомба нового типа снабжена парашютом и, по всей

вероятности, взрывается в воздухе. В настоящее время ве¬

дется расследование с целью определить мощность этой

бомбы, которая во всяком случае очень велика.
Пользуясь этой новой моделью для массового уничто¬

жения невинных людей, враг еще раз показал свою хо¬

лодную жестокость и свою отвратительную сущность.

Считается, что противник, оказавшись в тяжелом поло¬

жении, намерен побыстрее закончить войну и что именно

с этой целью он начал применять новое оружие.
Можно ожидать, что новое оружие будет применяться

и в ближайшем будущем. Поэтому общественность будет

регулярно информироваться обо всех мерах, предприни¬

маемых для защиты от бомб нового вида. Пока официаль¬

ные власти не поставят население в известность относи¬

тельно таких мер, необходимо максимально усилить ны¬

нешние средства противовоздушной оборону.
Как это уже часто говорилось, нам не следует недо¬

оценивать противника даже тогда, когда он осуществляет
213

налет малыми силами. Противник усилил пропаганду воз¬

можностей новой бомбы. Но, если мы примем надлежащие

меры защиты от этого нового оружия, мы сумеем снести

минимуму причиняемый им ущерб.
Во всяком случае мы не должны поддаваться на эти

махинации врага...»
В утреннем номере токийской «Асахи» от 7 августа па

первой странице был крупными буквами набран заголо¬

вок: «400 бомбардировщиков Б-29 совершают нападения

на небольшие и средние по величине города». После тек¬

ста этой статьи следовало краткое сообщение:
«Хиросима засыпана зажигательными бомбами.
В августа Хиросима подверглась налету двух Б-29,

сбросивших на город зажигательные бомбы. Самолеты

пролетели над городом в 7 ч 50 мин. Городу и окрестнос¬

тям, по-видимому, был нанесен ущерб».
Губернатор префектуры Хиросимы выпустил листовку:
«Жители Хиросимы! Как ни велик нанесенный нам

урон, мы должны помнить, что война продолжается. Ни

в коем случае не следует предаваться страху. Уже сей¬

час разработаны планы, которые помогут облегчить вы¬

павшие на вашу долю испытания и восстановить наш

город... Мы пе должны терять ни единого дня усилий, не¬

обходимых для ведения войны... Мы должны остаться убе¬

жденными в этой истине: нашим мщением может быть

лишь уничтожение противника, каким бы отчаянным ни

было его сопротивление. Поэтому мы должны превозмочь

паши трудности и страдания, чтобы продолжать сражать*

ся за нашего императора».
* *
♦
Как только ни называли первую бомбу: «бомба ново¬

го типа», «новое оружие», «секретное оружие», «особая

бомба нового типа», «особая бомба мощного действия»...

Только из заявления президента США, последовавшего

через 16 ч после того, как бомба была сброшена на Хиро¬

симу, в Токио узнали, что она была атомной.
В Токио все еще не хотели верить, что полностью раз¬

рушить город может только одна бомба. Многие военные

были убеждепы, что заявление Трумэна — пропаганда.
В переданных по радио в 19 ч.последних известиях

сообщалось: в Хиросиме «сгорело дотла большое количе¬

ство домов и в различных кварталах вспыхнули пожары...

В настоящее время проводится расследование с целью
214

определения мощности примененного противником ору¬

жия, которую в любом случае нельзя считать низкой». За¬

тем в передаче последовали обвинения в адрес американ¬

цев, поведение которых было расценено как «бесчеловеч¬

ное н жестокое».
Даже спустя суткп после взрыва с Хиросимой еще не

было прямой связи...
Заявление Трумэна особенно взволновало заместите¬

ля начальника генерального штаба Японии Кавабе. Оп

принадлежал к числу немногих военных, осведомленных о

японских атомных исследованиях. У армейского руковод¬

ства возникли опасения, что против Хироснмы было при¬

менено атомное оружие. Секретные службы японского во¬

енно-морского флота в конце 1944 г. сообщали о том, что

США проводили интенсивные исследования в этой облас¬

ти и правительство скупало всю доступную урановую ру¬

ду. Хотя наиболее известные японские ученые и заявили,

что Соединенным Штатам не удастся создать ядерпую

бомбу быстрее, чем через три — пять лет, они тем не ме¬

нее догадались, что именно такая бомба была только что

сброшена на Хиросиму.
Лишь 8 августа военно-воздушное командование США

узпало о действительных масштабах разрушения Хироси¬

мы. Командующий военно-воздушными силами со¬

юзников на Дальнем Востоке генерал Дж. Кенией заявил,

что город выглядел так, как будто его раздавила нога ве¬

ликана.
Вашингтон издал приказ — в течение девяти дней ин¬

формировать население Японии о судьбе Хиросимы: сос¬

тавить на японском языке листовки с описанием резуль¬

татов атомной бомбардировки и фотографиями разрушен¬

ного города, а затем сбросить их над территорией Японии.

В листовках говорилось:
Японскому народу!
Америка призывает вас прочитать эту листовку как

можно внимательнее!
Мы располагаем самым разрушительным из всех ког¬

да-либо созданных человеком взрывчатых веществ. Одна-

единственная из созданных нами в настоящее время атом¬

ных бомб по взрывной силе равноценна всем бомбам, ко¬

торые могли бы сбросить в ходе одного рейда 2 тыс. наших

гигантских бомбардировщиков Б-29. Это устрашающее

оружие заслуживает того, чтобы вы об этом задумались,

и Мы заверяем вас, что сказанное абсолютно точно.
215

Мы только что начали применять это оружие на тер¬

ритории вашей страны. Если вы еще продолжаете в этом

сомневаться, поинтересуйтесь, что стало с Хиросимой после

того, как на нее упала одна-единственная атомная бомба.
Прежде чем мы используем эту бомбу для уничтоже¬

ния последних ресурсов, позволяющих вашим военачаль¬

никам продолжать эту бесполезную войну, мы призываем

вас обратиться к императору с массовой петицией о прек¬

ращении войны. Наш президент довел до вашего сведения

13 пунктов почетной капитуляции. Мы призываем вас

принять эти требования и приступить к построению но¬

вой, лучшей и миролюбивой Японии.
Незамедлительно примите меры к прекращению воен- %

ного сопротивления. В противном случае мы полны реши¬

мости использовать эту бомбу и все наши усовершенство¬

ванные виды оружия для быстрого завершения войны.
Немедленно покидайте ваши города!
НАГАСАКИ
У небольших городов судьба предопределенная. Им на

роду наиисано прозябать в неизвестности, пока там пе

родится какая-нибудь великая личность или не произой¬

дет нечто настолько из ряда вон выходящее, что навсегда

займет место в мировой летописи.
Так было и с японским городом Нагасаки.
В начале нашего века слово «Нагасаки» неожидаппо

зазвучало в устах оперных певцов, певиц и почитателей

их таланта. Ведь нменпо там жил лейтенант американско¬

го флота Пинкертон, увлекшийся молоденькой япопкой

Чио-Чио-сап, а затем обманувший ее.
День 9 августа 1945 г. принес городу известность со¬

вершенно другого рода. В 11 ч 02 мин на высоте 567 м

над Нагасаки взорвался «Толстяк» — американская атом¬

ная бомба, пометившая обитель мадам Баттерфляй клей¬

мом смерти.
Трумэн угрожал Японии в случае отказа капитулиро¬

вать повыми атомными бомбардировками.
Еще до того, как листовки попали на территорию Япо¬

нии, был отдан приказ о новой атомной бомбардировке.

На пресс-конференции 7 августа генерал Спаатс на воп¬

рос корреспондентов, будет ли сброшена вторая бомба,

только улыбнулся: на 12 августу была запланирована вто¬

рая атака.
Однако бомба была сброшена раньше намеченного сро¬
216

ка. Приказом боевой вылет назначался в ночь на 9 ав¬

густа. На совещании летчики узнали, что главный объект

второй операции — Кокура, в северной части о. Кюсю.

Запасной целью был Нагасаки...
Незадолго до второго атомного нападения между Аль-

варецем, Моррисоном п Сервером зашел разговор о состо¬

янии атомной науки в Японии. Перед войной этим трем

ученым довелось встретиться с японским физиком Р. Са¬

га иэ, работавшим в 1939 г. под руководством Лоуренса в

лаборатории радиации в Калифорнийском университете и

вернувшимся затем в Япоппю. Его бывшие коллеги ре¬

шили написать ему письмо:
Штаб-квартира атомных операций.
9	августа 1945 г.
Профессору Р. Саганэ
от его бывших научных коллег
в период пребывания в США.
Мы отправляем Вам это письмо в частном порядке, с

тем чтобы призвать Вас как известного физика-атомника

воспользоваться Вашим влиянием, чтобы убедить япон¬

ский генеральный штаб в неизбежности ужасных послед¬

ствий, которые выпадут на долю народа Японии в случае

продолжения войны.
Вам известно, что еще несколько лет назад стало воз¬

можным создание атомной бомбы при условии, что найдет¬

ся страна, согласная пойти на огромные затраты, необхо¬

димые для получения требующегося вещества. Теперь,

когда Вы знаете, что мы построили заводы для производ¬

ства этого вещества, уже больше не может быть никакого

сомнения относительно того, в каких целях оно будет ис¬

пользовано: вся продукция этих круглосуточно работаю¬

щих заводов будет взорвана над Вашей родиной.
Только за трехнедельный период нами были взорва¬

ны три атомные бомбы: испытание первой эксперимен¬

тальной бомбы было осуществлено на одном из пустын¬

ных участков территории США, вторая бомба была сбро¬

шена на Хиросиму и этим утром над Японией произошел

взрыв третьей бомбы.
Мы обращаемся к Вам с тем, чтобы Вы подтвердили

эти факты руководителям страны и сделали все возмож¬

ное для того, чтобы положить конец разрушениям, гибе¬

ли людей, поскольку продолжение войны неизбежно при¬

вело бы к полному уничтожению Ваших городов. Как уче¬

ные, мы можем только сожалеть о том, что столь замеча¬
217

тельное открытие было использовано в таких целях, но

можем Вас заверить, что, если Япония откажется немед¬

ленно капитулировать, дождь атомных бомб будет про¬

должать падать лишь с еще более устрашающей силой...
Это недописанное письмо было отпечатано в трех эк¬

земплярах, каждый из которых* был помещен в конверт с

надписью: «Профессору Р. Саганэ, отделение физики То¬

кийского университета». Конверты прикрепили к сбра¬

сываемым на парашютах цилиндрам, в которых находи¬

лись приборы для измерения и передачи по радио дапных

об атомном взрыве. Чтобы ветер не мог проникнуть под

бумагу и сорвать конверт, нанесли несколько слоев клея¬

щего вещества, прочно удерживающего письмо на поверх¬

ности цилиндра.
Майор Суиней, который на самолете «Грейт артист»

сбрасывал над Хиросимой измерительные приборы, па

этот раз должен был пилотировать самолет с бомбой. Бом¬

бардиром в этом полете назначили капитана К. Бихепа.

Самолет Б-29 с измерительными приборами .должен был

вести капитан Ф. Бок. На третьем самолете Б-29, пред¬

назначенном для фотографирования, должен был лететь

майор Дж. Гопкинс. Он и капитан Бок не принимали уча¬

стия в полете на Хиросиму, как и два англичанина, ко¬

торые на этот раз получили разрешение участвовать в по¬

лете.
В конце совещания по проведению операции полков¬

ник Тиббетс дал указания экипажам двух самолетов-раз-

ведчиков: самолет капитана Маркворда должен лететь на

Кокуру, «Стрейт Флаш» майора Изерли — на Нагасаки.
На рассвете 9 августа 1945 г. с о. Тиниан стартовал

американский бомбардировщик Б-29 «Бок Кар». Перед

взлетом в самолете обнаружили неисправности в бензи¬

новом насосе, однако устранять дефект было уже неког¬

да и отложить полет было нельзя. Один из руководителей

операции, адмирал Пернелл, обратился к майору Суини:
—	Молодой человек, ты знаешь, сколько стоит эта бом¬

ба? (На борту самолета была пятитопная плутониевая

бомба, которую окрестили «Толстяком».)
—	Знаю,— ответил пилот,— около 25 миллионов дол¬

ларов.
—	Так вот, постарайся, чтобы эти деньги не пропали

зря.
Суини постарался.
Набрав высоту 2300 м, самолет повернул на северо-во¬

сток и лег на курс. Кроме 10 членов экипажа на борту
218

находились еще трое: лейтенант Ф. Ашворт, в задачу ко¬

торого входило наблюдение за взрывателем атомной бом¬

бы, его помощник лейтенант Ф. Барнс, а также Дж. Бе-

сер — специалист по радиолокационным установкам.
Два метеоразведчика, вылетевшие несколькими часами

рапьше, сообщили Суинею данные о погоде в районе ос¬

новной цели (Кокуры) и резервной (Нагасаки). Суинею

запрещалось выходить в эфир, чтобы не вызывать подоз¬

рения у японцев, которые после бомбардировки Хиросимы,

обнаружив американский самолет, немедленно высылали

на перехват истребители.
В 5 ч ЗОлшн на борту «Бок Кар» пилот Ф. Оливи сме¬

нил за штурвалом Д. Олбэри. До цели было еще далеко.

Над о. Иводзима штурман Ван Пельт еще раз проверил

маршрут: горючего в обрез, отклонение от курса грозило

катастрофическими последствиями.
Ашворт и Барнс не спускали глаз с черного ящика, па

котором тускло мерцал стеклянный глаз индикатора. Под

черным ящиком лежала бомба 1,5 м в диаметре, 3 м в дли¬

ну. Она была похожа на гигантское яйцо. Прошло 12 ч,

как Ашворт и его помощники поставили взрыватель па

предохранитель. Офицер военно-морского флота Ашворт

принимал участие в ядерных испытаниях в Лос-Аламосе.

Только ему из всего экипажа было знакомо устройство

бомбы.	'
В 8 ч 10. мин самолет проходил над о. Якусима. Высота
10	тыс. м. На небольшой дистанции от него шел бомбар¬

дировщик капитана Бока. Время от временй он подходил

совсем близко и покачивал крыльями в знак приветствия.
Но вот Б-29, снабженный аппаратурой для замеров и

фотосъемки, исчез из поля зрения. Не имея права уста¬

навливать с ним радиосвязь, Суиней не мог также ждать

его, так как ему было запрещено находиться в зоне Яку¬

сима более 15 мип. Поступило донесение от метеоразвед¬

чика: над главной целью — Кокурой — небо чистое и ви¬

димость отличная. Через некоторое время разведчик сооб¬

щил, что над Нагасаки небольшая, постепенно рассеиваю¬

щаяся облачность.
Суиней выжидал полчаса. Запаздывание третьего бом¬

бардировщика стоило ему большого расхода горючего.

Майор был раздосадован этой задержкой: без фотосъемки

задание, конечно, будет считаться недовыполненным. На

всякий случай он дал указание проложить кратчайший

маршрут от Кокуры до Нагасаки.
Кокура была уже в пределах видимости. Кокура пред¬
219

ставлялась идеальной, подобно Хиросиме, «тепленькой»,

не подверженной никаким разрушепиям целью. Метео¬

разведчик вновь сообщил, что над городом отличная ви¬

димость. Однако по мере приближения к цели небо все

больше заволакивало облаками.
—	Что скажешь? — обратился командир к Бихену.
—	По-моему, облака не помешают,— ответил тот.
Командир корабля дал команду готовиться к бомбо¬

метанию. Все, кроме Бихепа, падели светозащитные очки;

бомбардир пытался сквозь облака различить контуры Ко-

куры.
—	Ничего не видно,— закричал он.— Все внизу затя¬

нуто дымом.
Дым поднимался над сталелитейным заводом. Нака¬

нуне он подвергся воздушному налету и горел до сих пор.

Экипаж слал проклятья метеоразведчику капитану Марк-

ворду, который уже побывал здесь и просигналил «добро».

Досада была велика. Они не могли сообразить, что все из¬

менилось за время их подлета к цели.
Б-29 прошел над целью.
—	Давайте сделаем еще один заход! — прокричал

Бпхен.
Суиней отдал приказ:
—	Внимание, члепы экипажа! Говорит командир! Бом¬

бардировка откладывается. Повторяю: бомбардировка от¬

кладывается! Бихен, заходим на цель еще раз!
Только теперь дала о себе зпать батарея японской про¬

тивовоздушной обороны. Снаряды рвались всё ближе и

ближе. В воздух взмыли истребители, по Б-29 летел на

педосягаемой для "них высоте и мог не опасаться воздуш¬

ной атаки'.
Из предосторожности набрали еще большую высоту.

Суиней обратился к Ашворту:
—	Ведь мы обязаны произвести бомбометание ви¬

зуально?
—	Да,— ответил лейтенант.— Таков приказ.
—	Но это невозможно. Нам ничего не остается, как

сбросить бомбу па Нагасаки.
—	Там, должно быть, видимость лучше,— согласился

Ашворт.
Так была решена участь Нагасаки...
Нагасаки — небольшое в XVI в. поселение, столь ма¬

лозначащее, что там не было даже ни одного замка,—

вырвалось из средневекового мрака и постепенно превра¬

тилось в центр международной торговли. С 1639 по 1859 г<
220

Нагасаки был единственным японским портом, открытым

для иностранцев,— такова была воля феодальных прави¬

телей страны. Через этот порт на о. Кюсю, самый ю.жиый

в Японском архипелаге, в страну пришли христианство,

локомотивы, асфальт, пшеница, имбирный эль, пиво и но¬

вейшие виды оружия. Город превратился в центр торго¬

вых и культурных связей с Китаем, подготовки специали¬

стов различных областей.
С точки зрения Супнея, Нагасаки — это было уже но

то: изрезанный холмами и долинами рельеф сдержит сво¬

бодное, как было в Хиросиме, движение ударной волны и

лучевой энергии и Нагасаки был «подпорчен» прежними,

пусть обычными, но серьезными бомбежками — эффект

будет снижен.
...Небо пад Нагасаки было также затянуто облаками.

Бихену удалось разглядеть расплывчатые контуры порта,

домов в центральной части города, построенных после

землетрясения 1923 г., реку Ураками, извивающуюся меж¬

ду холмами.
Время шло, уровепь горючего в баках катастрофиче¬

ски падал. Нельзя было терять ни минуты. Нужно либо

найти цель по радиолокатору, либо резко изменить курс и

сбросить бомбу в море. Они должны были решать, и ре¬

шать быстро.
Имея атомную бомбу на борту, Суиней не хотел риско¬

вать, но не хотел и сбрасывать ее наугад. Поэтому он ре¬

шил нарушить приказ об обязательном визуальном бом¬

бометании и использовать радиолокационную навигацион¬

ную систему.
Над портом Суипей сделал крутой вираж. На экрапе

радиолокатора штурман Пельт видел контуры города.

Внезапно самолет вышел из облаков, город стал хорошо

виден. Ашворт быстро нажал кнопку автоматической си¬

стемы бомбометания. Тяжелая бомба полетела вниз.
Было И ч 02 мин...
Б-29 резко повернул в сторону, чтобы выйти из зопы

действия бомбы. Взрывная волна огромной силы ударила

по кораблю, и он задребезжал от носа до хвоста. Будто

гигантский разряд электричества метнулся, ослепил близь

и даль, по машине ударило что-то чудовищное. Затем друг

за другом последовали еще четыре удара. При этом каж¬

дый раз казалось, что по самолету со всех стороп стре¬

ляют из пушек.
«Через минуту после взрыва,— вспоминал Суиней,—

нам показалось, будто самолет ударился о телеграфный
221

столб. Мы почувствовали пять ударов, все они были на¬

много сильнее тех, что мы ощущали над Хиросимой. Что

было после? Было то же самое».
«То же самое» — это смерть, огонь, муки...
Наблюдатели, сидящие в хвосте самолета, увидели ги¬

гантский огненный шар, который поднимался из недр зем¬

ли, выбрасывая огромные белые кольца дыма. Затем ги¬

гантский столб фиолетового огня высотой 3 тыс. м с огром¬

ной скоростью устремился вверх.
По мере движения сквозь белые облака он становился

все более живым. Это уже был не дым, не пыль и не

огонь — это было живое существо, новый организм, рож¬

денный на глазах. Затем огромная масса приобрела форму

гигаптской пирамиды. Основание ее было коричневым,

центр — янтарным, вершина — белой.
Когда уже казалось, что пирамида застыла, на ее вер¬

шине вырос гигантский гриб, который увеличил ее высоту

до 13 тыс. м. Грибообразная вершина была еще более жи¬

вой. Подобно тысячам гейзеров, слитых воедино, она с

яростыо кипела и пенилась, то подымалась вверх, то опу¬

скалась вниз.
Через несколько секунд этот гриб освободился от

опоры и с колоссальной скоростью стал подниматься в

стратосферу, на высоту около 18 тыс. м. Затем на пи¬

рамиде образовался новый гриб, меньше, чем первый.

Создавалось впечатление, что у чудовища выраста¬

ет вторая голова. Оторвавшийся гриб изменил свою

форму, превратился в цветок с повернутыми к земле

гигантскими лепестками, бело-кремовыми с внешней

стороны и розовыми изнутри. Он все еще сохранял та¬

кую форму, когда самолет был от него па расстоянии

300 км.
Почти все два часа до Окинавы самолет преследовал

призрачный клубящийся свет; казалось, сам неземной гул

взрыва оставался в голове смутным миражем.
Когда Суиней приблизился к Окинаве, вышел из строя

радиопередатчик, что помешало запросить свободную по~

лосу для приземления. «Бок Кар» смог лишь дать преду¬

предительные ракеты и приземлился в самом центре аэро¬

дрома среди других самолетов. Когда он остановился в

конце полосы, запаса горючего хватило лишь на то, чтобы

доехать до заправочного ангара. Заправившись горючим

и отправив донесение Фареллу, Суиней продолжил путь,

и когда «Бок Кар» наконец приземлился на о. Тиниан,

была уже почти полночь.
222

Снова смерть унесла около 80 тыс. жизней. Еще 35 тыс.

человек умерли после долгих мучений.
Меньшее число жертв во многом объясняется гористой

местностью Нагасаки, близостью моря, преобладанием ка¬

менных зданий, что в совокупности в некоторой степени

помогло укротить взрывную волну, помешать распростра¬

нению пожаров. Однако общее число жертв, погибших от

радиации и светового излучения в последующие месяцы,

достигло здесь 120 тыс. человек. По донесениям полиции,

за час до бомбардировки над Нагасаки появился амери¬

канский самолет-разведчик, который сбросил тысячи ли¬

стовок, на которых были начертаны всего два слова: «Час

пробил!» Среди пострадавших только 3 пробейте состав¬

ляли военнослужащие, остальные — мирное население,

преимущественно женщины, старики, дети.
Как говорилось в докладе префектуры Нагасаки, в ра¬

диусе примерно 1200 м от эпицентра взрыва «люди и жи¬

вотные умирали почти мгновенно под воздействием мощ¬

ной ударной волны и теплового излучения; дома и другие

сооружения рушились, превращаясь в груды обломков,

повсюду вспыхивали пожары. Здания сталелитейного за¬

вода «Мицубиси» были изуродованы до неузнаваемости».

Церковь в полукилометре от эпицентра рухнула, под ее

развалинами были погребены находившиеся там люди.

Улицы были усеяны изуродованными трупами. Под дей¬

ствием теплового излучения обгорела и сморщилась кожа

на открытых участках тела у моряков, находившихся в

Б км от места взрыва, в заливе Нагасаки. Большая часть

города походила на кладбище, где не осталось ни одного

неперевернутого могильного камня.
Доктор П. Наган был врачом и физиком, руководите¬

лем Рентгеновского института при университете в Нага¬

саки. Во время атомного взрыва он находился в сотнях

Метров от его эпицентра. Он самоотверженно оказывал

помощь пострадавшим, хотя сам тоже сильйО пострадал.

В 1951 г. он умер от лейкемии. Сознавая, что скоро умрет,

он наблюдал за проявлениями болезни у самого себя и у

окружающих и писал об этом. Его наиболее известная

книга — «Колокола Нагасаки». В ней он описал весь ужас

пережитого.
Другой японский врач, Акизуки, переживший атом¬

ную катастрофу в Нагасаки, воссоздает страшную картину

тех драматических дней.
«Стояли жаркие августовские дни. Но в больнице было

прохладно,— писал в дневнике доктор Акизуки. (Туберку¬
223

лезная больница Ураками, где он работал главным вра¬

чом, находилась на высоком холме, с которого открывался

вид на Нагасаки.) — Как обычно, утром 7 августа 1945 го¬

да я разверпул газету. В глаза бросился заголовок: «На

Хиросиму сброшена новая бомба. Имеются большие раз¬

рушения». Вместо слов «зажигательная бомба», которые

часто появлялись в сводках новостей, стояло "«новая бом¬

ба». Более того, подчеркивалось: «Имеются большие раз¬

рушения». Это меня сильно встревожило. В те дни в прес¬

се и по радио часто повторялась фраза «незначительные

разрушения», когда речь в действительности шла о серь¬

езных опустошениях как в тылу, так и в районах бое¬

вых действий. Теперь же прямо говорилось о «больших

разрушениях», что, казалось, предвещает что-то зло¬

вещее. Я уставился на газету, которую крепко держал

в -руках.
Мы ничего не знали о новой бомбе. Американские вла¬

сти предупредили наше правительство о том, что атомная

бомба — оружие большой разрушительной силы, что ско¬

ро ее сбросят на Японию и при ее взрыве произойдет не¬

что ужасное. Но власти попридержали эти сведения. По¬

чему нам ничего не сказали? Потому что боялись отрица¬

тельного воздействия на воинственный дух народа. Закрыв

глаза, Япония неслась навстречу своей гибели».
В то время доктору Акизуки исполнилось 29 лет; боль-

пица, где он работал, принадлежала францисканскому

мопастырю. Начиная с апреля 1945 года Нагасаки не¬

сколько раз подвергался бомбардировке. На его террито¬

рии находились доки, сталелитейный п военный заводы

компании «Мицубиси». Вполне понятно, что он представ¬

лял собой военную цель. В городе ежедневно звучали сиг¬

налы воздушной тревоги, однако бомбардировщики Б-29

обычно пролетали мимо Нагасаки.
Горожане благодарили судьбу и вскоре перестали со¬

блюдать правила противовоздушной обороны, не ведая,

что еще в мае Нагасаки был выбран в качестве одного из

четырех городов, по которым планировалось нанести ядер-

пый удар.
«9 августа. Громкое пение цикад обещало, что день бу¬

дет жарким и душным,— писал доктор в дневнике.—

В 8.30 начал медицинский осмотр амбулаторных больных.
Утром господин Йокота павестил свою дочь, находя¬

щуюся у пас па лечении. Он инженер отдела исследований

завода «Мицубиси», производящего артиллерийские ору¬

дия. Господин Йокота мрачно заметил: «Не думаю, чтобы
224

этот взрыв был вызвап высвобождением какой-либо формы

химической энергии».
«Чем же тогда?» — поинтересовался я.
Он ответил: «Мощность бомбы, сброшенной на Хиро¬

симу, намного превышает силу высвобождения любой

энергии, получаемой в результате химических реакций,

например тех, в которых участвует нитроглицерин. Это

была бомба, действие которой основано на делении атом¬

ного ядра».
Как раз в этот момент послышался вой сирены. Я по¬

шел предупредить больных, чтобы они держались подаль¬

ше от окон: на днях нас обстреляли истребители, которые

поднимаются с американских авианосцев, плавающих не¬

подалеку от берега.
Я спустился в кабинет и увидел доктора Йосиоку, ко¬

торая собиралась на операцию. «Не надо работать при

воздушной тревоге»...
...Вдруг я услышал монотонный шум самолета. Он ста¬

новился все сильнее, затем, как мне показалось, прямо

над больницей устремился вниз. Я закричал: «Вражеский

самолет! Осторожно, все — в укрытие!»
Вспыхнул ослепительно белый свет, затем через мгно¬

вение сильнейший удар потряс стены больницы. Я лежал

на полу лицом вниз, а по моей спине барабанили -куски

штукатурки. У меня закружилась голова, в ушах звене¬

ло. Должно быть, прошло около десяти минут, прежде чем

я с трудом смог встать и оглядеться. Вокруг плавал жел¬

тый дым, все было в пыли. «Слава богу,— подумал я,—

вроде жив! Но что же с больными?»
На лестнице я увидел, как некоторые из них спуска¬

лись с полуразрушенных верхних этажей. Ступени и ко¬

ридор были завалены мусором. Шатаясь, больные напра¬

вились ко мне.
Сквозь разбитое окно я выглянул наружу и был оше¬

ломлен. Небо было черное, как смола, от земли поднимав

лись облака густого дыма — горели дома в долине.
Сказать, что все горело, недостаточно, чтобы описать

эту картину. Казалось, словно сама земля рождала пла¬

мя, языки которого, извиваясь, выплескивались из ее чре¬

ва. Океан огня и дыма! Как будто наступил конец света.
Я выбежал в сад. Больные шли ко мне, взывая о по¬

мощи...
...Вид Нагасаки в море огпя навел меня па мысль, что

такие разрушения могли вызвать только тысячи бомбар¬

дировщиков. Теперь я понял, в чем дело. «Так и есть! —
9	Л. И. Иойрыш
225

закричал я.— Это новая бомба, подобная той, что сбросили

на Хиросиму».
Примерно через десять минут после взрыва ко мне по¬

дошел почти голый человек. Он держался руками за голо¬

ву и издавал какие-то звуки. «Ужасно больно!» — про¬

стонал он и передернулся как от холода. Это был Зеньиро

Цунмото, мой помощник и друг.
«Что с тобой?» — спросил я, поддержав его.
«Там, на бахче... собпрал тыквы для больных... что-то

ударило...» — сказал он слабым голосом. Но даже теперь

я не понял, что он был очень тяжело ранен.
«Ничего! — ответил я.— Ты в порядке, поверь мпе. Где

твоя рубашка? Ляг, где попрохладней, и отдохни. Я скоро

вернусь».
Волосы п лицо Цуимото был опалены. Белая рубашка

на спине обгорела. Я смотрел на него: зажав руками го¬

лову, он продолжал качаться из стороны*в сторону. «Вы¬

глядит, как будто его ударила молния»,— подумал я.
Время шло, и все больше людей, которые вели себя

так же, как и он, собиралось у больницы. Все они кри¬

чали: «Я ранен, я ранен! Я горю! Воды!» Они шли как-то

странно, медленными шажками, стеная от боли. Спустя

некоторое время отдельные участки кожи у раненых ста¬

ли чернеть и отслаиваться.
Никогда не забуду отчаяния отца, который подбежал

ко мне, держа на руках ребенка. Он просил меня что-ни¬

будь сделать для мальчика. Я осмотрел его. Живот ребен¬

ка был вспорот. Пульс пе прощупывался. Я сказал: «Пет

никакой надежды». Положив ребенка на траву, отец уста¬

ло сел рядом, потом спросил: «Может быть, все-таки что-

нибудь сможете сделать?» Я покачал головой. Я уже ни¬

чем не мог помочь.
Перед больницей находилось рисовое поле, рядом с ко¬

торым протекала речушка около двух метров шириной;

>она брала начало из холодного, прозрачного источника,

расположенного на блйжайшем склоне холма. Подойдя к

ней, я увидал полуголых людей, припавших к воде. Ог¬

ромные участки тела у каждого были обожжены и сильно

воспалились. Раненые пришли сюда, чтобы утолить страш¬

ную жажду'п ослабить нестерпимую боль, и толпами рас¬

положились вдоль всего берега.
«Не пейте воды!» — закричал я. Все посмотрели в мою

сторону. Эти люди работали на полях, где выращивали

рис и сладкий картофель. Когда прозвучал отбой воздуш¬

ной тревоги, они вернулись к работе — это было за не¬
226

сколько минут до взрыва бомбы. Услышав рев моторов,

они подняли голову, чтобы увидеть самолет, их лица и

тела оказались незащищенными от вспышки...
День тянулся необычайно долго.
Красные языки пожаров продолжали бушевать. Пы¬

лал металлургический завод «Мицубиси». В темноте боль¬

ничного двора я услышал голос: «Доктор, не желаете ли

вы выпить с нами сакэ?»
Обессиленный, я опустился на траву. Преподобный

Ногути вытащил бутылку, сказав: «Мне удалось найти ее

на кухне». Мы пили сакэ из пиал для риса.
Появился муж моей сестры и спросил, не видел ли я

се» «Нет, не видел».— «Боже правый! — воскликнул он.—

Судзуки, наверное, убита! Утром около 10 часов она по¬

шла навестить тебя. Должно быть, по пути сюда она по¬

пала под бомбежку!» Схватившись за голову, он опустился

па траву.
В последующие четыре дня он ни на минуту не пре¬

кращал поиски жены, однако ему но удалось найти даже

ее тела. Вероятно, сестра оказалась в районе эпицентра

взрыва. Должно быть, она, как и десятки тысяч мужчин

и женщин, в одно мгновение сгорела во время вспышки».
Доктор Акизуки приступил к лечению оставшихся в

живых обожженных и изуродованных людей, используя

то скудное количество лекарств, которое было извлечено

из-поде развалин здания больницы.
«Я начал лечить раненых, когда уже стемнело; мне по¬

могала медсестра. Она держала свечу. Пламя колыхалось

при порывах ветра, дувшего через разбитые стекла.
Кисточкой для написания иероглифов я смазывал цинк-

оксидным маслом участки кожи. Так как ожоги были чрез¬

вычайно обширны, эта процедура отнимала много времени.

Я извлекал из тел осколки стекла или щепки дерева, де¬

зинфицировал раны, накладывал повязки.
Прошло три часа, я не обработал и десятка больных,

а их были сотни. Дети плакали, просили матерей помочь

им. Некоторые кричали: «Доктор, мне больно! Скорее!

Подойдите, пожалуйста!» В мерцающем свете свечи было

видно, как обожженные фигуры корчились на полу.
Ожоги стали в тот же день гноиться, в них появились

черви. Со временем у тех, кому показалось, что они выз¬

доровели, исчезли ожоги и раны, потом появились келои¬

ды, возникли катаракта, белокровие, рак и другие заболе¬

вания. Этими страданиями сопровождается жизнь жертв

атомных бомб до сих пор. Один из них — Сэндзи Ямагути.
227

В тот день 14-летний Сэпдзи Ямагути находился в На¬

гасаки на военном заводе «Мицубиси», куда был мобили¬

зован в порядке трудовой повинности. Завод располагался

в 1,2 км от эпицентра взрыва. В момент взрыва Ямагути

работал на заводском дворе. Правая верхняя часть тела

Ямагути была обожжена. Ожоги воспалились и покрылись

червями. Мпого дней и недель длились мучения. Когда

через 7 месяцев Ямагути вышел из больницы, дети, уви¬

дев его, в страхе разбегались. «Красный дьявол!» — кри¬

чали они ему, столь страшные ожоги покрывали тело

Ямагути.
бдна операция следовала за другой, но избавиться от

келоидов не удавалось. Сколько раз Ямагути пытался по¬

кончить с собой! Только поднявшееся в мире движение

за запрещение атомных и водородных бомб дало ему силы

жить.
На следующий день после ядерного нападения на раз¬

валины сожженной пожарами Нагасаки были сброшены

листовки, призывавшие население покинуть город.
В тот же день, 9 августа, Трумэн выступил по радио

перед своими соотечественниками с такими словами:
—	Мы благодарим бога за то, что бомба появилась у

нас, а не у наших противников, и мы молим о том, чтобы

он указал нам, как использовать ее по его воле и для до¬

стижения его цели...
Две атомные бомбы, обрушенные Вашингтоном на

Японию, в считанные мгновения уничтожили не менее

200 тыс. человек.
ПРОЕКТ «НИ»
8 июля 1942 г., в то лето, когда Шпеер доложил Гит¬

леру, что создание атомной бомбы потребует не месяцев,

а лет, и когда американский «Манхэттенский проект» по¬

глотил английскую программу «Тьюб эллойс», штаб япон¬

ского императорского флота провел з Суйкося совещание

с учеными о возможности военного применения атомной

энергии.
Да, подобный вопрос обсуждался в Японии. Хотя об

этой главе атомной эпопеи мало кто знал до середины

70-х годов. Только из материалов, опубликованных в Япо¬

нии «Обществом по изучению войны на Тихом океапе»,

стало очевидным, что драматическая гонка за обладание

новым чудовищным оружием шла не только по обе сто¬

роны Атлантики, но и на противоположных берега.^ Тихо¬

го океана.
228

Очень интересный материал содержится в книге Все¬

волода Овчинникова «Горячий пепел». Он рассказывает

в пей об участии Японии в гонке эа обладание атом¬

ным оружием. С ведущими физиками Западной Европы п

Америки незримо состязались не только участники

германского «Уранового проекта», но и японского проек¬

та «Ни».
В разгар тихоокеанской войны японский император¬

ский флот стал инициатором встречи адмиралов с учены¬

ми. Список приглашенных возглавлял видный японский

физик Иосио Нисина, в свое время учившийся у Нильса

Бора в Копенгагене. Вместе с другими учениками Бора

он вывел так называемую «формулу Клейна — Нисины».

Лаборатория Нисины в Институте физико-химических

исследований давно служила притягательным центром

для талантливой научной молодежи Японии. На совеща¬

ние был также приглашен профессор Токийского универ¬

ситета Риокити Саганэ и другие физики.
—	Прежде чем говорить о цели сегодняшнего сове¬

щания,— сказал адмирал из военно-морского штаба,— мы

ознакомим вас с боевой обстановкой, чтобы яснее стала

задача, вставшая перед японской наукой.
Ученые выслушали доклад, который очень мало напо¬

минал газетные сводки, предназначенные для японского

обывателя. Через семь месяцев после начала войны ход

ее все явственнее оборачивался не в пользу Японии.
Успешный удар по Пёрл-Харбору сперва открыл це¬

лую полосу триумфальных побед. 15 февраля 1942 г.

японцы захватили Сингапур, 9 марта полностью овладели

Голландской Ост-Ипдией (нынешней Индонезией), 9 ап¬

реля завершили оккупацию Филиппин.
Но потом одна за другой пошли неудачи: поражение па

острове Мидуэй, потеря Соломоновых островов. Победпые

сводки сменились сообщениями о растущих потерях па

море, в воздухе, на захваченных плацдармах.
Стремительно ставшая реальностью «'Великая восточ¬

но-азиатская сфера сопроцветания» столь же стремитель¬

но расползалась по швам. Возникла нужда в новом

«сверхоружии», способном в корне изменить ход войны.

Так сформулировали задачу японских ученых флотские

стратеги.
Разговоры о возможности военного применения атом-

пой энергии шли в милитаристской Японии п раньше.

Еще до начала войны на Тихом океане начальник иссле¬

довательского нпститута авиационной технологии генерал
229

Такео Ясуда поручил профессору Риокити Саганэ разра¬

ботать перечепь мер, которые обеспечили бы Японии до¬

ступ к урановой руде, нужной для атомных исследований.

После нескольких встреч с Ясудой по просьбе генерала

Саганэ письменно подтвердил, что новейшие открытия ц

ядерной физике мотут получить военное применение. «Раз

так, пусть данным вопросом как следует займутся спе¬

циалисты!» — заявил военный министр Хидэки Тодзио,

когда ему доложили содержание записки.
Генерал Ясуда дал задание Иосио Нисине теоретиче¬

ски рассчитать возможность использования расщепляю¬

щихся материалов в качестве взрывчатки. Однако в пору

упоения легкими победами военная верхушка в Японии,

как и в Германии, не считала создание атомного оружия

делом первостепенной необходимости. Но вот сам ход со¬

бытий выдвинул дапный вопрос во главу угла, причем не

только потому, что обстановка на тихоокеанском театре

военных действий изменилась в худшую сторону, но и

потому, что, по данным агентурной разведки, секретпые

исследования в области ядерной физики развернулись в

Соединенных Штатах, обретая все более широкие мас¬

штабы и все более активные темпы. Весной 1942 г. ВМС

Японии приняли решение об исследованиях ядерной энер¬

гии в качестве движущей силы; вскоре после этого Инсти¬

тут технологических исследований ВМС назначил секрет¬

ный комитет из ведущих японских ученых, который дол¬

жен был собираться ежемесячно для обсуждения достиг¬

нутого в исследованиях уровня, пока он не сможет

высказаться за японскую бомбу или против нее. В этот

комитет вошел Нисина, который был избран его предсе¬

дателем.
Первое заседание нового комитета состоялось 8 июля.
—	Еще до нашего нападения на Пёрл-Харбор адми¬

нистрация США полностью запретила вывоз урана из

страны. Уже один этот факт свидетельствует, что амери¬

канцы работают над расщеплением атомного ядра,— за¬

метил профессор Саганэ.
Организаторы совещапия попросили ученых ответить

па два конкретных вопроса. Во-первых, можно ли исполь¬

зовать атомную эпергпю в военных целях? И во-вторык,

способна ли Япония создать такое оружие в ходе нынеш¬

ней войны?
Профессор Саганэ познакомил собравшихся с резуль¬

татами своих расчетов. По его выкладкам получалось, что

для решения подобной задачи Японии потребуется чуть
230

ли не целое десятилетие, даже если удастся раздобыть

достаточно сырья и найти необходимые рабочие руки.
Доклад Саганэ вызвал тягостное молчание. Затем сло¬

во взял капитан первого ранга Ито.
—, Все вы, ученые, прирожденные консерваторы,—

сказал он.— Мы, па флоте, привыкли решать вопросы по-

другому. Если требуется построить корабль к определен¬

ному сроку, мы делаем все возможное н невозможное, что¬

бы он вступил в строй в назначенный день.
Императорский флот только что получил тогда круп¬

нейшие в мире линкоры «Ямато» п «Мусаси». Это были

действительно первоклассные для своего времени кораб¬

ли, так что самоуверенность капитана первого ранга име¬

ла некоторые основания.
После совещания с учеными флот выделил им денеж¬

ные средства. Убедившись через несколько месяцев, что

от атомных исследований нечего ждать скорого резуль¬

тата, передал все это дело военно-воздушным силам.
5	мая 1943 г. Иосио Нпсина доложил штабу ВВС, что

создание атомной бомбы технически возможно. На осно¬

вании его доклада была утверждена секретная программа

под кодовым наименованием «Ни». Иероглиф «Ни» озна¬

чает «два». В данном же случае знак этот выражал начало

фамилии его руководителя. Научным центром проекта

стал Исследовательский институт авиационпой техноло¬

гии, начальник которого — генерал Ясуда — в свое время

первым в Японии поставил вопрос о военном применении

атомной бомбы.
Профессор Нисина сумел привлечь к участию в проек¬

те «Ни» способных молодых ученых. Все они были немед¬

ленно освобождены от военной службы и предоставлены

в его распоряжение. Один из учеников профессора — Хи-

дехико Тамаки — возглавил группу, которой было пору¬

чено рассчитать размер критической массы урана-235.

Другой его ученик — Тадакп Такеути — стал во главе ра¬

бот, связанных с разделением изотопов урана.
Нисине казалось, что у него достаточно научных сил.

Чего, по мнению профессора, ему не хватало, так это двух

тонн урановой руды. Ознакомившись с выводами ученых,

глава правительства генерал Тодзио вызвал начальника

общего отдела штаба ВВС подполковника Кавасиму!
—	Слышали об атомной бомбе?
—	Нет.
—	А ведь эта штука может изменить ход войны. Зай¬

митесь-ка работами по. ее созданию. Деньги, материалы^
231

рабочую силу — все будете получать в первую очередь.

Узнайте у физиков, в чем они нуждаются!
«Люди-то у нас есть,— усмехнулся Нисина, когда Ка-

васима рассказал ему о разговоре с премьером.— Главное,

чтобы армия помогла раздобыть уран...»
Так с лета 1943 г. Кавасиме и его подчиненным приш¬

лось заняться поиском урановой руды. Задача оказалась

нелегкой.
Японские месторождения в префектуре Фукуспма не

оправдали надежд.
Оккупационным властям в Китае и в странах южных

морей было поручено развернуть интенсивные поиски ура¬

новой руды. Но обеспечить ее быструю поставку оказалось

не так-то просто. Слишком уж много было тогда других

неотложных нужд: требовались и сталь, и медь, не хва¬

тало нефти п электроэнергии.
Решили обратиться за помощью к Германии. Японский

посол в Берлине Хироси Осима передал нацистам просьбу

о двух тоннах урановой руды. Те ответили, что сначала

хотели бы узнать: зачем она понадобилась в таком коли¬

честве? Каваспма телеграфировал послу: «Скажите, что

нам трудно понять отношение к переданной просьбе. На¬

помните, что Япония ведет войну против США и Англии

как союзница Германии. Если вопрос be удастся решить

на рабочем уровне, желательно провести переговоры не¬

посредственно с фюрером...»
Дошло ли дело до самого Гитлера, сказать трудно. Так

или иначе, нацисты согласились. В конце 1943 г. одна

тонна урановой руды была направлена в Японию на борту

германской подводной лодки. До места назначения под¬

водная лодка не дошла. У берегов Малайи ее потопили

американские корабли. А другую топну, судя по всему,

так и не послали. Гитлеровскому рейху было уже не до

помощи союзникам.
Как раз в то время, когда в осуществлении проекта

«Ни» были сделаны первые шаги, произошел курьезный

инцидент, который вызвал большую тревогу у япопской

контрразведки. В парламенте и за его пределами много

толков вызвала речь, с которой выступил депутат верхней

палаты профессор Айкицу Такаиадате.
—	Господа депутаты вряд лп отдают себе отчет,— ска¬

зал оп,— к каким последствиям могут привести педавнне

открытия в ядерной физике. А ведь они дают возможность

создать бомбу величиной со спичечный коробок, которая

будет способна пустить ко дну линкор...
232

Японские парламентарии ухмылялись. Слова профес¬

сора казались абсурдом, тем более что оп вообще слыл чу¬

даком. В разгар шовинистического словоблудия о божест¬

венном предназначении Японип депутат Таканадате не

придумал ничего другого, как выступить за замену япон¬

ской иероглифической письменности латинскпм алфави¬

том!
Однако заявление, сделанное с парламентской трибу¬

ны, не могло не попасть в газеты. Пошли разговоры о спи¬

чечном коробке, способном потопить линкор.
Впрочем, японская контрразведка папрасно беспокои¬

лась, что слова чудака профессора привлекут внимание

Соединенных Штатов к проекту «Ни». Американская аген¬

тура расценила выступление с парламентской трибуны

как еще одно свидетельство того, что никаких работ в дан¬

ном направленпи в Японии пе ведется.
«Сведения об атомных исследованиях в Японии пас

мало интересовали, — вспоминает Лесли Гровс в книге «Те¬

перь об этом можно рассказать».— У Японии не было ни¬

каких шансов располагать нужным для производства

бомб количеством урана или урановой руды. Кроме того,

необходимые для достижения этой цели промышленные

мощности лежали далеко за пределами ее возможностей.

Беседы с нашими учеными, лично знавшими ведущих уче-

ных-атомщиков Японии, убедили нас в том, что научные

кадры Японии в этой области слишком малочисленны, что¬

бы добиться успеха».
Руководитель «Манхэттенского проекта» был%весьма

близок к истине. Если он распоряжался 2 млрд дол. и имел

под своим началом 150 хыс. человек, то японский проект

«Ни» в несколько раз уступал по масштабам даже герман¬

скому «Урановому проекту», который располагал в пере¬

счете на американскую валюту лишь 10 млн дол. и имел

около ста участников.
...Начался 1944 г., а работы по японскому проекту

«Ни» так и не вышлп из лабораторной стадии. Правда,

как раз в новогодние праздники участников проекта окры¬

лил первый успех. Группа Такеутп подготовила к испы¬

таниям опытный образец сепаратора для разделения изо¬

топов урана методом газовой диффузии.
Холодной зимней ночью молодые коллеги Иосио Нпси-

пы танцевали от радости. Сам же профессор, хотя и ста¬

рался разделить пх чувства, был далек от ликования. Оп

понимал, что сделан лишь бесконечно малый шаг па пути

к по-прежнему недосягаемой вершине.
233

По подсчетам Нисины, чтобы получить достаточное ко¬

личество урана-235 лишь для одной атомной бомбы, по¬

требовалась бы десятая часть всей производившейся тог¬

да в Японии электроэнергии. Необходимы были средства и

материалы для строительства по крайней мере тысячи по¬

добных сепараторов, а главное — снабдить их пужным ко¬

личеством урановой руды. Ни па первое, пи на второе, ни

па третье проект «Ни» рассчитывать заведомо не мог.
6 июня 1944 г. войска союзников открыли второй фронт

в Европе. Поражение все громче стучалось и в японские

двери. Неприступным рубежом были объявлены Мариан¬

ские острова. Но их пришлось оставить. 9 июля американ¬

цы овладели островом Сайпан. Теперь их авиация получи¬

ла плацдарм, расположенный в 2500 км от Токио.
18	июля ушел в отставку кабинет Тодзио, который ру¬

ководил страной с начала тихоокеанской войны. Новое

правительство по-прежнему предпочитало желаемое дейст¬

вительному, руководствовалось весьма сомнительными по¬

литическими установками.
В Токио, во-первых, надеялись, что, если нацистская

Германия капитулирует, вслед за этим обострятся проти¬

воречия между участниками антигитлеровской коалиции,

что помешает им перебросить силы на Дальний Восток.
Во-вторых, в Токио считали, что окончание войны в

Европе подорвет у союзников охоту сражаться на Тихом

океане, тогда как у японцев боевой дух возрастет от со¬

знания, что они оказались один на один с противником.
Наконец, в Токио полагали, что массированные бом¬

бардировки, которым подвергалась Германия, не смогут

быть повторены против Японии. Эта предпосылка была

наиболее ошибочной, потрму что, Захватив остров Сайпан,

американцы тут же начали строить там взлетную полосу

для стратегических бомбардировщиков Б-29, только что

появившихся на тихоокеанском театре военпых действий.
24 ноября 1944 г., когда миссия «Алсос» убедилась, что

у гитлеровцев нет и до конца войпы пе может быть атом¬

ной бомбы, когда участники операции «Эльстер» плыли на

подводной лодке к американскому побережью, бомбарди¬

ровщики Б-29 совершили свой первый налет на Токио.
Целью операции было уничтожить авиационный завод

в Мусасино. Но поскольку он оказался скрыт облаками,

бомбовый груз был сброшен на японскую столицу. Три

часа грохотали зенитки. Одному пз истребителей «Зеро»

удалось таранить бомбардировщик Б-29, который упал в

море неподалеку от токийского порта. Но большинство
234

американских «сверхкрепостей» летели на недосягаемой

для япопскпх самолетов высоте.
11 декабря кабинет министров призвал весь японский

народ одновременно совершить молитву в честь богини

солнца Аматерасу. По преданию, в XIII в. таким способом

удалось вызвать «Священный ветер» (по-японски «ками¬

кадзе»), который разметал флот Хубилай-хана, прибли¬

жавшийся к японским берегам. В Токио надеялись, что

одновременная молитва 100 млн японцев сможет вновь

создать сгусток духовной энергии, способной отвратить от

Страны восходящего солнца угрозу вражеского вторжения.
Слово «камикадзе» вошло в обиход в новом значении.

Газеты и радио заговорили о добровольцах, готовых по¬

жертвовать жизнью, направляя своп самолеты и торпеды

на корабли противника. Армия и флот начали формиро¬

вать отряды самоубийц.
В то время, когда над Лондоном впервые появились

гитлеровские «Фау-1», крестьяне японской префектуры

Нагано стали просыпаться по ночам словно от раскатов

грома. Оклеенные бумагой оконные створки их жилищ

вздрагивали от каких-то глухих взрывов.
Спачала думали, что это американские бомбы. Хотя

что могло понадобиться «летающим крепостям» в этакой

глуши? Надежно укрытый горными кряжами от обоих по¬

бережий, городок Мацумото знал о войне лишь попаслыш-

ке. Но вот старики, выжигавшие уголь на лесистых скло¬

нах, увидели, что ночному громыханию вторят вспышки

пламени на школьном дворе. •
Местная школа, расположенная в двух километрах от

городка Мацумото, была реквизирована для военных нужд.

Старшеклассников отправили отбывать трудовую повин¬

ность, а малышей распустили по домам. Однако даже им

не удалось полюбопытствовать, для кого потребовалось ос¬

вободить место: не только школьная территория, по и до¬

роги, ведущие к ней, строго охранялись. Говорили, будто

там испытывают какое-то новое секретное оружие.
Среди множества фантастических слухов военного вре¬

мени эта догадка соответствовала истине. В конце второй

мировой войны Япония стояла на пороге создания пило¬

тируемого самолета-снаряда — предшественника нынеш¬

них крылатых ракет.
Когда упоение легкими победами смепплось полосой

военных неудач,-в Токио, как и в Берлине, заговорили о

чудо-оружии, способном повернуть события вспять. В Япо¬

нии такие надежды возлагались на управляемые людьми
235

торпеды. Их назвали «кайтен», что по-японски значив «по¬

вернуть судьбу».
Гитлеровцы связывалй планы создания чудо-оружия с

аэродинамикой, с конструированием самолетов-снарядов и

баллистических ракет. Японцы проявили к «Фау-1» боль¬

шой интерес и пообещали взамен за чертежи самолета-

снаряда снабдить это оружие простой и дешевой системой

наведения. Они предложили посадить на «Фау-1» пилота-

смертника, который на завершающем этапе выводил бы

снаряд на цель.
Гитлер согласился поделиться с дальневосточным со¬

юзником необходимой документацией по проекту Пене-

мюнде, но японская подводная лодка, которая должна

была доставить ее в Токио, при загадочных обстоятельст¬

вах затонула близ Сингапура. С помощью водолазов часть

документов удалось спасти. Большинство их было испор¬

чено морской водой.
Пришлось посылать в Берлин дополнительные запро¬

сы. Но, не дожидаясь ответа на них, в горах префектуры

Нагано началось осуществление проекта «Сюсуй» («Осен¬

ние воды»). Его конструкторские бюро, лаборатории и по¬

лигоны были сосредоточены вокруг Мацумото.
Первый испытательный полет япопского пилотируемо¬

го самолета-снаряда окончился плачевно. Ракетный двига¬

тель заглох вскоре же после взлета, и «Сюсуй» врезался в

одну из аэродромных построек. Пилот, не имевший ката¬

пульты, стал смертником еще до первого боевого вылета.
Несмотря на неудачу, работы над проектом «Осенние

воды» продолжались в лихорадочном темпе.
С целью подчеркнуть первостепенную важность проек¬

та «Сюсуй» в Мацумото прибыл флигель-адъютант импе¬

раторской ставки. Однако по иронии судьбы его визит сов¬

пал с речью императора о капитуляции.
Всю последующую неделю на школьном дворе в Мацу¬

мото полыхали костры из бумажных кип. Проект «Сюсуй»

так и остался тайной для большинства японцев.
...Наступил 1945 г. Участники проекта «Ни» работали

в лихорадочном темпе. Новая серия попыток выделить

урап-235 кое в чем обнадеживала. 14 марта после очеред¬

ного эксперимента Такеути записал в журнале: «Снова не¬

удача, но стало понятно, как ее избежать. Попробуем еще

раз».
Американские бомбардировщики в марте 1945 г. нача¬

ли массированно бомбить японские города. 13 апреля бом¬

бардировщики Б-29 вновь бомбили Токио. Большинство
236

зданий научно-исследовательского института авиационной

техники было объято пламенем; корпус № 49, где разме¬

щались лаборатории проекта «Ни», оказался под облом¬

ками рухнувшего здания.
В мае 1945 г. военное министерство формально упразд¬

нило проект «Ни».	'
Армия судорожно уцепилась за другие новинки. Стали

слать по ветру к западному побережью США воздушныо

шары с фугасами. Таким путем пытались забрасывать па

территорию США бактерии чумы и холеры, которые выра¬

щивал в Маньчжурии «отряд 731» генерала Сиро Исии.

Ядерные исследования продолжались. В последние меся¬

цы войны центром их стал Киото. В лаборатории профес¬

сора Аракацу продолжались попытки разделять изотопы

урана с помощью центрифузии. Теоретические расчеты

там вел Юкава. 22 июля 1945 г. военное командование

провело очередное совещание с киотскими физиками. Уче¬

ные доложили военным: создать атомное оружие Японии

не под силу.
Утром 7 августа генерал Кавабе направил одного из

офицеров к японскому физику доктору И. Нисина, дирек¬

тору научно-исследовательского института. Офицер сооб¬

щил профессору, что сброшенная на Хиросиму бомба вы¬

звала огромные разрушения и есть предположения о ее

атомном характере. Офицер предложил Нисина отправить¬

ся в Хиросиму во главе исследовательской группы. Про¬

фессор согласился. В этот момент появился журналист

официального агентства. Репортер задал вопрос, верит ли

Нисина сообщениям американского радио о том, что на

Хиросиму сброшена атомная бомба. Ученый встревожил¬

ся: он еще ничего не знал о первой атомной бомбарди¬

ровке.
Журналист думал, что такая информация была пропа¬

гандой, и питал надежду, что ученый подтвердит это. Но

Нисина лишь покачал головой: «Ну да... очень возможно,

что это правда...» Потом учёный пошел за ожидавшим его

офицером.
•	Как только Нисина прибыл в генеральный штаб, ею

спросили: «Можете ли вы сделать атомную бомбу за шесть

месяцев? При благоприятном стечении обстоятельств м:л

смогли бы продержаться этот срок». Нисина ответил: «При

настоящих условиях и шести лет было бы недостаточно.

Во всяком случае, у нас нет урана». Затем Нисина задали

вопрос, не может ли ои предложить действенный метод за¬

щиты против новых бомб. «Сбивайте каждый вражеский
237

самолет, который появится над Японией»,— посоветовал

ученый.
Нисипа предложили вылететь в Хиросиму и проверить

па месте свою гипотезу относительно атомной бомбы. Ко¬

миссия, составленная главным образом из военных, в тот

же день вылетела на двух самолетах с аэродрома Токара-

зава на место трагедии. Из-за неисправностей в двигателе

самолет, в котором летел Нисина, возвратился на базу,

второй самолет, с генералом Арисуэ, добрался до цели.

Приземлившись, Арисуэ увидел, что город практически

стерт с лица земли...
«Солнце уже зашло, когда мы достигли Хиросимы,—

вспоминает Масатака Окумия, участвовавший, в этом по¬

лете,— но даже теперь, на второй день, город излучал все¬

ляющий ужас свет. От все еще горящей Хиросимы исхо¬

дило кровдво-красное сверкающее сияние...»
В городе не осталось ни одного аэродрома. Самолету

пришлось сесть на аэродроме военно-морских сил в Ива-

куни, в 55 км от Хиросимы. Окумия продолжает: «Рано

утром на следующий день мы прибыли в Хиросиму. Ни¬

что: ни кицолента, пи газетные сообщения, ни книги, ни

самые красноречивые слова — ничто не может передать

другим людям даже приблизительно, что стало с городом

после того, как упала бомба...
То, что Хиросима уничтожена,— это известно. Но тыся¬

чи рассказов не могут передать потрясающих криков

жертв, которым уже ничто не могло помочь; они не пока¬

жут пыль и пепел, вившиеся над сожженными телами, и

мучившихся в предсмертной агонии, не опишут отчаян¬

ные поиски воды существами, которые незадолго до этого

были людьми. Нет слов, чтобы передать удушающий, вы¬

зывающий тошноту запах, который исходил не от мерт¬

вых, а от заживо горящих...»
Транспортная система Хиросимы была разрушена.

Арисуэ с трудом добрался до морской транспортной комен¬

датуры в Удзина. Там оп составил донесение в генераль¬

ный штаб. В донесении указывалось: 1) применена бом¬

ба необычного типа; 2) во избежание ожогов тело должно

быть закрыто; 3) ходят слухи, что бомбу такого же типа

сбросят 12 августа на Токио.
Нисина прибыл на самолете в Хиросиму только 8 ав¬

густа. Когда он различил с самолета гигантскую дымя¬

щуюся кучу развалин, в которую превратился этот благо¬

денствующий город, все его «страхи подтвердились. Позд-

цее Нисина говорил допрашивающим его американским
238

офицерам: «Увидев разрушения с воздуха, я сразу же по¬

нял, что ничто, кроме атомной бомбы, не могло причинить

таких опустошений».
Ученый был в шоке от масштабов разрушений, но но

позволял себе отвлекаться от работы. Его задание состоя¬

ло в том, чтобы произвести соответствующие измерения.

Черепицы на крышах всех домов в радиусе около 200 м от

точки взрыва были оплавлены на 0,1 мм, ему это помогло

вычислить температуру в этом месте. Силуэты людей и

предметов позволили ему вычислить высоту, на которой

бомба разорвалась. Он взял образцы почвы в эпицентре

взрыва, чтобы определить степень ее радиоактивности.
Нпсипа пытался обозреть город во всех направлениях,

чтобы установить радиус действия воздушной волны. По

поручению флота туда же были командированы профес¬

сора Аракацу из Киота и Асада из Осаки.
10	августа японские комиссии по расследованию под¬

вергли анализу ход событий бедствия. Присутствовавшие

были теперь убеждены в том, что американцы действи¬

тельно сбросили атомную бомбу. Нисина рассказал о раз¬

витии атомных исследований в довоенное время, заключив

свое сообщение словами: «Я сам принимал участие в них».

Такое заявление звучало как самообвинение, как будто бы

он сам чувствовал, что его поведение не могло быть оправ¬

дано.
После капитуляции официальные круги в Токио поста¬

рались скрыть от общественности тайну проекта «Ни»,
ОНИ ТАК И НЕ УСПЕЛИ

СОЗДАТЬ СВОЮ АТОМНУЮ БОМБУ
Во время Нюрнбергского процесса бывший министр

вооружения фашистской Германии Шпеер дал показания

об усилиях гитлеровского правительства форсировать про¬

изводство атомного оружия^ На новое секретное оружие

возлагались большие надежды по коренному перелому

хода войны в пользу Германии. Им уже видеЛись испепе¬

ленные атомным огнем города противника.
Шпеера спросили, как далеко вашли в Германии ра¬

боты по созданию атомного оружия.
—	Нам потребовалось бы еще год-два, чтобы расще¬

пить атом,— был ответ.
Надо ли говорить, какое чувство охватило всех присут¬

ствующих в зале, когда они услышали этп зловещие сло¬
239

ва. Нетрудно представить, что произошло, если бы фаши¬

сты получили в свои руки атомное оружие.
В процессе расследования гитлеровских преступлений

против человечества обсуждался вопрос об отношении не¬

мецких ученых к целям и задачам «Уранового проекта».
Надо отметить, что после сообщения о взрыве амери¬

канской бомбы над Хиросимой немецкие ученые-атомники

выступили с коллективным заявлением. Они писали, что

трудились над применением атомной энергии для приве¬

дения в движение различных машин, а «в последних со¬

общениях печати был допущен ряд неточностей в освеще¬

нии якобы проводившихся в Германии работ по созданию

атомной бомбы».
В 1946 г. В. Гейзенберг выступил с таким же утверж¬

дением. Он заявил, что в Германии не предпринимались

попытки создать атомную бомбу. Он объяснил это рядом

технических, экономических причин и психологическим

настроением фашистской верхушки, ожидавшей еще в

1942 г. победного окончания войны и поэтому препятст¬

вовавшей началу крупных разработок, которые не обеща¬

ли быстрых и осязаемых результатов.
Р. Юнг в книге «Ярче тысячи солнц» писал, что немец¬

кие ученые не ставили своей целью добиться успеха в ра¬

боте по созданию атомной бомбы, они пытались отвлечь

внимание нацистских властей от атомной бомбы, не сооб¬

щали военному руководству о возможности получения

ядерного взрывчатого вещества.
Юнг предполагает, что Гейзенберг, Вайцзеккер, Хоу-

терманс и «по меньшей мере десять других известных гер¬

манских физиков» вели тактику задержки и промедления.

Их общая линия, по словам Юнга, заключалась в том, что¬

бы «ни единым словом не напоминать высокопоставлен¬

ным персонам об атомной бомбе».
Некоторые исследователи также высказывают предпо¬

ложение, что немецкие ученые не хотели давать в руки

Гитлера атомное оружие. С. Гоудсмит в книге «Миссия

Ллсос» высказывает такое же предположение, говоря о ра¬

ботах М. фон Лауэ и О. Гана. Р. Кларк в книге «Рождение

бомбы» отмечает слова М. фон Лауэ: «Если кто не желает

сделать открытия, он его не сделает».
Но известны и другие высказывания.
Д. Ирвинг («Вирусный флигель») считает ошибочным

мпение, что немецкие ученые намеренно не работали над

атомной бомбой.
Бывший министр вооружения и боеприпасов Германии
240

А.	Шпеер в своих воспоминаниях утверждает, что предло¬

жение о создании атомной бомбы шло от физиков.
Рассуждения Юнга о том, что пемецкне ученые прово¬

дили работы по использованию энергии атома лишь в мир¬

ных целях, что они скрывали результаты исследований,

опровергаются фактами.
Атмосфера страха и взаимного недоверия царила в Гер¬

мании тех лет. Ученые работали в напряженной обстанов¬

ке. Больше всего они стремились оградить себя от пробо-

каций. Они хорошо знали, что в каждом институте среди

сотрудников были тайные агенты и осведомители, знали и

постоянно ощущали на себе гнет слежки, практиковав¬

шейся в третьем рейхе.
Можно понять, что помыслы о противодействии, если

они и были у немецких ученых, не могли проявиться до

капитуляции фашистской Германии. Даже в первые годы

после капитуляции Германии ни один немецкий ученый

пе заявил о своем «пассивном сопротивлении».
6 августа 1945 г. Ритнер, старший офицер из вилле

Файнхолл (Англия), куда в это время были переправ л е-

пы все главные участники немецкого Уранового проекта,

рассказал О. Гану о том, что на Хиросиму сброшена атом¬

ная бомба, эквивалентная по мощности 20 тыс. т тротила.

Тот поспешил с этой новостью к своим коллегам. Сразу

вспыхнула дискуссия, записанная на пленку с помощью

прослушивающего аппарата. Вот отрывки из нее:
Ган. Это дело в высшей степени сложное. Чтобы полу¬

чить 94-й элемент, они должны располагать установкой,

работающей уже долгое время. Если американцы действи¬

тельно сделали урановую бомбу, то все вы просто посред¬

ственности. Бедный старик Гейзенберг!
Гейзенберг. Разве в связи с этой атомной бомбой упо¬

миналось слово «уран»?
Ган. Нет.
Гейзенберг. Тогда атомы тут ни при чем. Все же экви¬

валент в 20 тысяч тонн взрывчатки — это ужасно. На¬

сколько могу судить, какой-то дилетант в Америке утверж¬

дает, что у такой бомбы мощность в 20 тысяч тонн взрыв¬

чатого вещества, но ведь это нереально.
Ган. Как бы то ни было, Гейзепберг, вы посредствен¬

ность и можете спокойно укладывать чемоданы.
Гейзенберг. Я полностью согласен... Это, вероятно, бом¬

ба высокого давления, п я не могу поверить, что она име¬

ет что-то общее с ураном. Скорее всего, им удалось найти

химический способ гигантского увеличения силы взрьйа.
241

Ган. Если им действительно удалось сделать эту штуку,

сохранение этого факта в секрете делает им честь.
Вирт. Я рад, что у нас бомбы не оказалось.
Вайцзеккер. Это ужасно, что американцы сделали ее.

Я думаю, это сумасшествие с их стороны.
Гейзенберг. Можпо с равпым успехом сказать и по-

другому: это быстрейший способ закончить войну.
Ган. Только это меня и утешает. Я думаю, все мы сог¬

ласны с Гейзенбергом, что это был блеф.
Гейзенберг. Для нас, занимавшихся этим пять лет, вся

эта история выглядит довольно странной.
В 9 ч вечера все обитатели Файн-холла слушали офи¬

циальные сообщения по радио. Сомнения рассеялись.

Разговоры немецких физиков припяли иной характер: те¬

перь они задумались, хотя и несколько поздно, и над ис¬

тинными причинами своих неудач, и над моральной ответ¬

ственностью ученых перед человечеством, и над полити¬

ческими последствиями открытия деления ядра.
Вот некоторые записи:
Коршпнг. Американцы оказались способными на коор¬

динацию усилий в гигантских масштабах. В Германии это

было бы невозможно. Там каждый стремился бы все со¬

средоточить у себя.
Гейзенберг. Пожалуй, впервые серьезпая финансовая

поддержка стала возможной лишь весной 1942 г., после

встречи у Руста, когда мы внушили ему уверенность в ус¬

пехе. Но мы не имели морального права рекомендовать

своему правительству весной 1942 г. потратить 120 тыс.

марок только на строительство.
Вайцзеккер. Я думаю, основная причина наших неудач

в том, что большая часть физиков из принципиальных со¬

ображений не хотела этого. Если бы мы все желали побе¬

ды Германии, мы наверняка добились бы успеха.
Ган. Я в это пе верю, по я все равно рад, что нам это не

удалось.
Багге. Мне кажется, заявление Вайцзеккера — абсурд.

Конечно, не исключено, что с ним так и было, но обо всех

этого сказать нельзя.
Гейзенберг. И все-таки как они этого достигли? Я счи¬

таю позорным для нас, работавших над тем же, не попять

по крайней мере, как им это удалось.
Интересно, что ни один из присутствующих пе поддер¬

жал Вайцзеккера, но и не спорил с Багге.
Лишь в 1969 г. В. Гейзенберг в книге «Часть и целое»

по-своему истолковывает отношение немецких ученых й
242

целям и задачам «Уранового проекта». Умозаключения
В.	Гейзенберга в большой мере повторяют выводы Юнга,

по не подтверждаются фактами.
Гейзенберг констатирует, что он и Вайцзеккер в сен¬

тябре — октябре 1939 г., то есть спустя некоторое время

после совещания в Управлении вооружения армии, реши¬

ли принять участие в работах по «Урановому проекту», с

тем чтобы помешать изготовлению атомного оружия.

С этой целью они якобы взяли в свои руки основные уча¬

стки исследования, «не доверяя его другим людям или слу¬

чаю». Они сосредоточили все внимание на,получении цен¬

ной ядерной реакции в урановом котле, передав вопросы

получения урана-235 другим исследователям.
Но если вначале Гейзенберг и Вайцзеккер стремились

удержать в своих руках основной процесс, то в 1939 г. им

надо было .браться за уран-235... В то время он, и только

он считался самым подходящим для использования в ка¬

честве ядерного взрывчатого вещества.
Заявление Гейзенберга ложцо потому, чтЪ на первом

совещании в Управлении армейского вооружения, где уче-

ныф получали задания, он не был, так как еще не привле¬

кался к работам по «Урановому проекту».
Гейзенберг пишет, что он и Вайцзеккер приняли ре¬

шение реже информировать власти о продвижении работ

по созданию атомной бомбы. Однако их поступки говорят

об обратном. Чего стоят все разговоры о «пассивном со¬

противлении», если вспомнить, кто разработал способ по¬

лучения плутония, кто выступил с предложением о рез¬

ком ускорении реакторной программы. Нельзя не учиты¬

вать показаний бывшего министра вооружения и боепри¬

пасов Германии Шпеера на Нюрнбергском процессе о том,

что Гейзенберг в июне 1942 г. говорил о готовности соз¬

дать атомное оружие в течение двух лет.
Все это позволяет сделать заключение, что утвержде¬

ние Юнга и Гейзенберга о существовании «идейного со¬

противления» немецких ученых созданию атомного ору¬

жия в годы второй мировой войны не соответствует дейст¬

вительности.
Среди ученых-атомников и руководителей ядерных ис¬

следований было мало членов национал-социалистской

партии или лиц, солидарных с фашизмом. Однако, несмот¬

ря на это, немецкие ученые принимали активное участив

в создании атомного оружия.
Вайцзеккер заявил Гейзенбергу, что они, хотя и не бу¬

дут информировать военные власти об успехах в создании
243

атомной бомбы, должны сделать все, чтобы не оказаться

неподготовленными перед противником. Он разъяснял

свое положение так: не стремясь к победе Гитлера, они в

то же время не хотят полного разгрома Германии.
Гоудсмит писал, что крайний национализм приводил

Гейзенберга во время войны к серьезным ошибкам: «Он

был настолько увлечен идеей о величии Германии, что

считал усилия нацистов сделать Германию могуществен¬

ной более важными, чем их эксцессы». Гейзенберг всегда

был убежден, что Германия нуждается в великом руко¬

водстве и что сам он мог бы быть одним из лидеров. «При¬

дет день,— говорил он,— гитлеровский режим рухнет, и

это будет момент, когда люди, подобные мне, смогут вме¬

шаться».
Нет письменных доказательств, что участники «Урано¬

вого проекта» разделяли милитаристский дух фашистской

Германии, приветствовали ее притязания на чужие терри¬

тории и установление мирового господства.
Но именно эти идеи позволяют уяснить многие практи¬

ческие действия немецких ученых-атомников: настойчивые

усилия по созданию атомного оружия в условиях недоста¬

точной помощи со стороны властей, фанатичные потуги

привести в действие атомный реактор и организовать обо¬

гащение урана-235 в последние дпи войны.
Имелись и другие причины, вынуждавшие ученых

энергично вести ядерные разработки. Это и стремление не¬

которых из них избежать службы в армии, и большая ма¬

териальная заинтересованность: выполнявшие военные за¬

казы получали сверх заработной платы вознаграждение в

виде так называемых «пакетов Шпеера».
В чем же причины неудачи в осуществлении немецко¬

го «Уранового проекта»?
В конце 1945 г. два американских ученых из Ок-Риджа

А. Вейнберг и Л. Нордхейм сделали попытку выяснить,

какого уровня достигли эти исследования в Германии за

период с 1939 по 1945 г. Они пришли к выводу, что за это

время немецкие ученые добились несомненного успеха.

Идеи разработок в области атомных исследований у не¬

мецких ученых были весьма схожи с американскими.

В Германпп ученые осуществили главные теоретические и

экспериментальные исследования атомных реакторов. Про¬

мышленность разработала технологию производства ме¬

таллического литого урана необходимой чпстоты. Исследо¬

вались многие способы обогащения урана-235, были соз¬

даны опытные образцы ультрацептрифуг. «Остается лишь
244

удивляться,— писали Вейнберг и Нордхейм,— что столь

небольшая и изолированная от всех группа ученых достиг¬

ла столь многого в столь неблагоприятных условиях».
Кроме тбго, немецкие ученые независимо открыли плу¬

тоний и теоретически обосповали, что по своим свойствам

он будет таким же делящимся веществом, как и уран-235.
Эти достижения стали возможны в результате сотруд¬

ничества военных учреждений, промышленных объедине¬

ний п научных лабораторий.
Однако, несмотря на это, цель, поставленная перед

«Урановым проектом», не была осуществлена: фашистская

Германия не стала обладательницей атомного оружия.
Так в чем же причины неудач?
Первый удар по планам «арийских» физиков после¬

довал, когда выяснилось, что установка по разделению

изотопов не работала. Несмотря на удилия, на привле¬

чение для ее усовершенствования видных ученых, дело

вперед не двинулось. После этой неудачи немецкие уче¬

ные стали разрабатывать другие методы разделения изо¬

топов.
Вскоре немецкие ученые потерпели еще одну неудачу.

Реакторная сборка из окиси урана и парафина, исполь¬

зуемых в качестве замедлителя, созданная по расчетам

Гейзенберга, оказалась мертворожденной: пи размноже¬

ния нейтронов, ни тем более цепной ядерной реакции по¬

лучить не удалось.
Кроме саботажа немецких ученых, о котором ужё го¬

ворилось, называют такие причины; как невысокий на¬

учный потенциал ученых третьего рейха, «климат тота¬

литаризма», в котором находились немецкие ученые-атом¬

ники, известную «ошибку Боте», недостаточную проница¬

тельность Гейзенберга, идеи которого определяли направ¬

ленность экспериментов, слабость экономической базы,

отсутствие необходимых запасов урана, маломощность до¬

бывающей и перерабатывающей промышленности, отсут¬

ствие единого руководства, единства цели и координации

работ различных учреждений.
При осуществлении «Уранового проекта» его участни¬

ки встретились с рядом затруднений. К важнейшим из

них, имевшим внутренний характер, надо отнести отсут¬

ствие единого руководства ядерными исследованиями, не¬

обеспеченность ученых оборудованием и основными мате¬

риалами — литым металлическим ураном и тяжелой во¬

дой, небольшое число ученых, привлеченных к работам по

проекту, недостаточное финансирование и т. д.
245

Бесспорно, все эти факты, вместе взятые, усложнили

достижение поставленной цели. Но они не могут воспри¬

ниматься как истинные причины краха немецкого «Ура¬

нового проекта». Каждая из них вызывает новые вопросы:

по какой причине не было единого 'руководства, отчего

было такое скудное финансирование и т. д.?
В гитлеровской Германии все было построено на без¬

оговорочном подчинении низших звеньев высшим. Тан

было и в науке, в частности в «Урановом проекте».
Гитлеровское руководство знало об «Урановом проек¬

те» п санкционировало его осуществление. Оно с самого

начала выразило и свое положительное отношение к ядер-

пым исследованиям.
Провал немецкпх физиков-ядерщпков в значительной

мере может быть объяснен самим «климатом» тоталита¬

ризма, под воздействием которого они находились.
Оплошностью является вмешательство политических

деятелей в пауку и назначение партийных боссов на важ¬

ные административные посты. Выдвижепие политики па

первое, а пауки па второе место привело к деградации в

исследовательской работе и в подготовке научных кадров.
Сущность беспрепятственного научного творчества

взаимоисключает такие понятия, как «еврейская наука»

или «арийская наука». Антисемитская доктрина нацистов

оказалась несчастьем для немецкой физики не только по¬

тому, что привела к изгнанию некоторых известных уче¬

ных. Вторжение догматизма в область научного мышле¬

ния означало, что нацисты ставили себе целью опозорить

сам предмет новейшей' физики в целом, с тем чтобы сде¬

лать непопулярной в университетах «еврейскую науку».
Гитлер был знаком с проектом создания атомного ору¬

жия. Он нуждался в новом мощном оружии. Однако Гит¬

лер не смог оценить его перспектив и не принял надлежа¬

щих мер к тому, чтобы создать необходимую научную

базу для реализации «Уранового проекта» и ускорить про¬

изводство атомного оружия.
Геринг имел достаточно полное представление об «Ура¬

новом проекте», считал, что осуществление его нуждается

в еще большей секретности, но и он проявил инертность.

Это «бездействие властей» послужило первоначальной

причиной, затормозившей работы по «Урановому про¬

екту».
Имперское министерство вооружения и боеприпасов и

имперское военное министерство проявляли ипое отноше¬

ние к ядерным исследованиям: они были прямыми заказ-
246

чинами п руководителями «Уранового проекта», финанси¬

ровали и контролировали его работы.
Шпеер систематически получал отчеты по проекту и

состоял в личной переписке с научным руководителем ра¬

бот Гейзенбергом. Военное министерство держало под на¬

блюдением работу паучных лабораторий. «Урановый про¬

ект» был присоединен к важнейшим разработкам, имею¬

щим важнейшее воепное значение. Его исполнители были

освобождены от призыва на военную службу.
В начальный период осуществления «Уранового про¬

екта» не были известны ни условия реализации ядерной

цепной реакции, ни нужные для этого материалы, ни

сложности, связанные с их получением. Все это требовало

длительных, дорогостоящих, обстоятельных теоретических

и экспериментальных исследований.
Вначале эта задача казалась легко разрешимой. Уче¬

ные предполагали, что для производства бомбы достаточ¬

но располагать зарядом массой от 10 до 100 кг и атомным

взрывным веществом — ураном-235. Со строительством

атомного реактора также не ожидались трудности. Гей¬

зенберг писал в декабре 1939 г., что для осуществления

спонтанного деления хватит около 1200 кг урана и около

1000 л тяжелой воды. Ученые думали, что опыты 1940 г.

с окисью урана и парафином приведут к самоподдержи-

вающейся цепной реакции.
Такой оптимизм имел питательную среду: английский

журнал «Дискавер» писал в сентябре 1939 г., что кое-кто

из крупных физиков надеется изготовить за несколько ме¬

сяцев взрывчатое вещество, в миллион раз более мощное,

чем динамит. Поэтому возникло искушение «сотворить»

атомное оружие без особого труда.
«Урановый проект» располагал очень умеренными

воможностями: не было налажено производство основных

материалов, не было планов развития такого производства,

не было централизованного руководства научными иссле¬

дованиями. «Урановым проектом» занимался небольшой

круг ученых.
Все эти факты позволяют сделать вывод: что воепно-

хозяйственное руководство Германии и ученые-атомщики

пе смогли оценить чрезмерной трудности поставленной

задачи — использования атомной энергии. Они пытались

создать атомное оружие без прочной научной и инженер¬

ной базы, малыми силами и в невероятно короткие сроки.

Это был авантюризм, который ипогда помогает искателям

приключений, но в науке никогда не приводит к успеху.
247

Но надо отметить, что это был пе единственный случаи

авантюризма в деятельности руководства фашистской

Гермапии.
Авантюристической была вся концепция мирового гос¬

подства. В духе авантюризма велись войны, рассчитан¬

ное на внезапное нападение и использование временных

и случайных преимуществ. Авантюризм поддерживался

теорией «расового превосходства» велпкогерманцев над

остальными народами.
Руководители фашистской Германии созпавали опре¬

деленную авантюристичность своих политических целей.

Но, развязывая агрессивную войну, фашистские стратеги

рассчитывали преодолеть несоответствие возможностей и

желаний не только путем вероломного‘неожиданного на¬

падения, но и путем использования в войне самых пре¬

ступных методов ее ведения.
Вряд ли есть необходимость приводить много при¬

меров.	'
Во второй мировой войне германский империализм

преследовал цель — завоевать мировое господство. Это с

неизбежностью привело к созданию авантюристических

военно-стратегических планов. Директива № 21 («план

Барбаросса») предусматривала следующее: «Германские

вооруженные силы должны быть готовы разбить Совет¬

скую Россию в ходе кратковременной кампании еще до

того, как будет закончена война против Англии».
Гальдер в своем дневнике записывает следующие сло¬

ва Гитлера, обращенные к германскому генералитету:

«Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция

только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом

разгромим государство».
Наиболее трезвомыслящие руководители Германии, ко¬

нечно, сознавали, что существует ряд объективных факто¬

ров, которые в вооруженном столкновении с Советским

Союзом должны действовать против Германии. К их чис¬

лу относились невыгодное для Германии соотношение

численности населения, а следовательно, людских резер¬

вов, соотношение запасов горючего, что в «войне мото¬

ров» должно было иметь важнейшее значение. Тем не ме¬

нее гитлеровская клика решилась на войну против

СССР. Решилась потому, что рассчитывала преодолеть

действие указанных невыгодных факторов путем особых

методов, заложенных в стратегическом «плане Барбарос¬

са»,— быстротечности кампании, использования времен¬

ных преимуществ, вытекающих из неожиданности папа-
248

дения, применения самых варварских, запрещеппых мето¬

дов ведения войны.
Другой стороной авантюризма была неспособность фа¬

шистского руководства и самого Гитлера предвидеть из¬

менение стратегического соотношения сил, последствия

развязанных войн, развитие науки и техники.
Результатом неверного замысла, положенного в осно¬

ву «Уранового проекта», было то, что исследования ве¬

лись стихийно. Промышленное производство урана и тя¬

желой воды не было налажено. Это привело к тому, что в

течение долгого времени ученые не могли опытным путем

доказать правильность теоретических положений о воз¬

можности ядерной цепной реакции. В итоге было упуще¬

но время (1940—1941 гг.), когда Германия могла орга¬

низовать свою атомную промышленность на основе еще

не разрушенных войной металлургических и химических

предприятий.
Несостоятельность попытки создать атомное оружие

незначительными силами первыми поняли ученые. Опи

настойчиво стали доказывать, что для изготовления ядер-

ного взрывчатого вещества «необходимо осуществить боль¬

шие подготовительные работы». При этом они указывали,

что имеют в виду большие средства, новых сотрудников в

лаборатории и новых работников в промышленности, уве¬

личение производства основных материалов.
В 1941—1942 гг. военные власти также порывались

изменить свои старые планы развития «Уранового проек¬

та». На это были объективные причины — ухудшившееся

военное положение Германии; они надеялись поправить

его, использовав мощь нового оружия.
Можно было бы предположить, что такая обстановка

послужит толчком для ускорения атомных исследований.

Однако поведение военного министерства и министерства

вооружения и боеприпасов было диаметрально противо¬

положным.
Военные власти с 1942 г. начинают двойственно отно¬

ситься к «Урановому проекту». Военное министерство рас¬

сматривает вопрос об отказе от руководства атомными

исследованиями. Но длительное время не принимает ни¬

какого решения. Управление армейского вооружения от¬

дает Физический институт Обществу кайзера Вильгельма.

Министр вооружения и боеприпасов Шпеер в июие
1942	г. созывает совещание с ведущими учепыми-атомни-

ками по вопросу создания атомного оружия. На этом со¬

вещании Гейзенберг указывает, что атомное орудие мо¬
249

жет быть создано в двухлетний срок при осуществлении

некоторых условий. Однако Шпеер по окончании доклада

Гейзенберга даже пе обсуждает эти условия.
Атомные исследования передаются в ведение Импер¬

ского исследовательского совета. Шпеер пе увеличивает

помощь «Урановому проекту», однако регулярно интере¬

суется результатами.
В 1944 г. немецкие учёные были готовы к постройке

атомного реактора. Наступление Советской Армии сорвало

эти работы. Основные запасы урана, тяжелой воды, обо¬

рудование для атомных реакторов, а также личный со¬

став лабораторий были эвакуированы на самый юг Гер-

мапии. Глубоко под землей, в горах, немецкие физики во

главе с Гейзенбергом, Ганом и Вайцзеккером вновь нала¬

живали работы по сооружению ядерного реактора.
Шпеер после войны заявил, что немецким ученым «ни

разу не удалось выйти за пределы примитивных лабора¬

торных экспериментов». Сказано это было для того, чтобы

оправдаться: якобы именно это не позволило ему сделать

решающие выводы. Однако немецкие ученые не оценили

сложности решения проблемы использования атомной

энергии, предприняли попытку создать атомное оружие

без фундаментальной научной и инженерной подготовки,

небольшими силами и в короткий срок. Это был авантю¬

ризм в науке, обрекавший «Урановый проект» Германии

па неудачу.
УРАНОВЫЕ РАБОТЫ В АНГЛИИ И ФРАНЦИИ
Представляет интерес ведущийся уже длительное вре¬

мя спор о том, кто изобрел американскую атомную бомбу.

Этот вопрос на первый взгляд кажется лишенным смысла.

Сделать американскую атомную бомбу — если верить фор¬

мальной логике — могли только американцы.
Но формальная логика, как известно, недостаточна,

для решения проблем как философии, так и политики. На

деле английские и французские претензии па соавторство

в изобретении американской атомной бомбы не лишепы

оснований.
*	*
*
В Великобритании эти работы начались значительно

раньше, чем в США. Четыре исследовательские группы,

работавшие в различных университетах независимо друг

от друга, но координируя свои усилия, достигли опреде¬
250

ленных результатов. Р. Пайерлс и О. Фриш в Бирминге¬

ме выяснили истинные размеры бомбы из урана-235, а

Фрэнсис Самоп "разработал проект газодиффузионного за¬

вода. В Кембридже французские физики Г. Халбан и

JI. Коварский продемонстрировали возможность достиже¬

ния цепной реакции с помощью урана и тяжелой воды, в

то время как другие ученые установили способность 94-го

элемента к делению. В Ливерпуле группа, возглавляемая

Чэдвиком, изучая поведение таких изотопов, как уран-235

и уран-238, пришла к выводу, что оно точно соответствует

предсказаниям Н. Бора. Исследователи в Бирмингеме

концентрировали свои усилия па проблеме производства

металлического урапа.
Черуэлл в памятной записке премьер-министру (еще в

то время, когда исследовательская работа находилась на

ранней стадии и высказывалось множество сомпепий от¬

носительно возможностей ядерного оружия) писал: «Шан¬

сы два против одного, что бомбу не удастся создать в

ближайшие два года... но лично я совершенно убежден,

что мы обязаны продолжать работу. Непростительно, если

мы позволим немцам раньше нас разработать процесс, с

помощью которого они одержат над нами победу в войне

или в случае поражения сумеют повернуть в свою поль¬

зу ход событий».
В феврале — марте 1940 г. два ученых-физика Р. Пай-

ерлс и О. Фриш, работавшие в Бирмингемском универси¬

тете, опубликовали меморандум «О создании «супербом¬

бы», основанной на ядерной цепной реакции в уране», в

котором четко заявили, что создание ядерной бомбы прак¬

тически возможно. Они обосновали это теоретическими

доводами.
Меморандум Пайерлса — Фриша был вручен М. Оли¬

фанту, занимавшемуся научными исследованиями, имев¬

шими военное значение. Олифант снабдил меморандум

благожелательным сопроводительным письмом на имя

Г. Тизарда. 19 марта 1940 г. с обоими документами озна¬

комился председатель комитета по научным вопросам во¬

енно-воздушной обороны Г. Тизард.
Атомная проблема стала предметом особой заботы ан¬

глийского правительства: министерству экономической

войны было дано задание побеспокоиться, чтобы обнару¬

женная в Европе урановая руда не оказалась в руках на¬

цистов, органам разведки было дано поручение узнать, чем

заняты некоторые германские ученые.
Была создана организация по разработке урановой
251

бомбы. В целях соблюдения тайны ей дали не имеющее

какого-либо. смысла название — Комитет МОД. Комитет

начал работу в апреле 1940 г. Ему было дано задание про¬

работать задачу и сообщить, можно лп в ходе войны сде¬

лать атомную бомбу.
Комитет МОД приготовил два доклада. Авторы коп-

статировали, что можно создать урановую бомбу. Коми¬

тет считал, что затраты на создание бомбы будут оправ¬

данны. Они упоминали, что пад этой проблемой работают

в Германии п в США.
В докладах Комитета МОД было четко показано стрем¬

ление к тому, чтобы Англия своими силами реализовала

этот проект.
К июлю 1941 г. ученые смогли доложить английскому

правительству, что создание атомной бомбы вполне реаль¬

но п что «оно, очевидно, повлияет па ход войны». Ученые

рекомендовали правительству максимально ускорить ра¬

боту с тем, чтобы создать атомную бомбу в наикратчайший

срок. Отчет начинался следующим сообщением:
«На сегодняшний день мы пришли к заключению, что

может быть создана эффективная ypanqeafl бомба...
Материал для первой бомбы может быть готов к концу
1943	г. ...Даже если война закончится раньше, чем будут

изготовлены атомные бомбы, эти труды не будут затра¬

чены напрасно, исключая полное разоружение, что мало

вероятпо, так как ни одна страна не захочет подвергать

себя опасности быть захваченной, если она не будет об¬

ладать оружием с такими большими разрушительными

способностями».
Лорд Черуэлл доверял оценке английских физиков и

приступил к сокращению длинного доклада в записку для

Черчилля. Черчилль любил, чтобы представляемые ему

документы занимали пе более половины страницы. Одна¬

ко этот документ был настолько важен, что Черчилль раз¬

решил написать его на двух с половиной страницах. Он

считал, что исследования следует продолжать в течение

шести месяцев, после чего снова представить на рассмот¬

рение. По его мнению, завод по разделению изотопов дол¬

жен быть построен не в США, а в Англии, несмотря на

дефицит рабочей силы и опасность немецкой бомбежки,

или в крайнем случае в Кападе. В этом своем мнении оп

расходился с комитетом. «Доводами в пользу размещения

завода в Англпи,— писал он,— являются большая вероят¬

ность сохранения секретности... но превыше всего тот

факт, что тот, кто обладает таким заводом, сможет дикто¬
252

вать условия остальному миру. Как бы я ни доверял сво¬

ему соседу и ни полагался па него, я всей душой против

того, чтобы полностью зависеть от его благосклонности.

Поэтому я не стремлюсь к тому, чтобы эту работу сделали

американцы.
...Люди, работающие над этими проблемами, считают,

что шансы на достижение успеха в течение двух лет со¬

ставляют десять против одного. Я бы поставил не более

двух против одного или даже одинаковые деньги. Но мне

совершенно ясно, что мы должны двигаться вперед. Бу¬

дет непростительно, если мы позволим немцам победить

нас в войне или не выполнить требования после победы

над ними».
Черчилль получил рекомендации Черуэлла 27 августа

1941 г. Спустя три дня он кратко написал своим военным

советникам, иронично намекая на результаты «Блицкри¬

га»: «Хотя лично я вполне удовлетворен существующими

вэрывчатыми веществами, я полагаю, что мы не должны

препятствовать прогрессу, и поэтому считаю, что необхо¬

димо начинать действовать в том смысле, как это предла¬

гает лорд Черуэлл».
У. Черчилль осознал возможную значимость нового

оружия и возложил на члена кабинета Дж. Авдерсона ру¬

ководство работами по его созданию. Организация работ

по изготовлению атомной бомбы в Англии получила кодо¬

вое название «Тьюб эллойс». Существо доклада МОД было

сообщено американцам.
11	октября 1941 г. Ф. Рузвельт обратился к Черчиллю

с предложением воплотить в жизнь иде^о создания нового

оружия вместе. Черчилль затянул ответ до декабря.

В Лондоне полагали, что английские ученые идут впереди

американских, хотя уверенности в длительном сохранении

этого преимущества не было. Только в середине 1942 г.

британское правительство приняло американское‘предло¬

жение о совместном воплощении атомного проекта. К то¬

му времени в США были проделаны существенные шаги

в разработке атомного проекта.
Рузвельт и Черчилль пришли к следующему соглаше¬

нию: большие атомные заводы будут строиться в США,

где им не угрожают немецкие бомбы, но англичане вне¬

сут свой вклад в разработку атомной бомбы. Под этим

подразумевалось участие английских ученых в работе но

созданию бомбы и. предоставление американцам резуль¬

татов исследований.
В США была послана группа английских ученых и ин-
253

жёнеров для работы совместно с американскими учеными

над атомной проблемой. Но английское правцтельство пе

направило все свои научные силы для решения атомной

проблемы в США. Большой коллектив ученых был остав¬

лен в Англии и вел одновременно работы по созданию

атомного оружия.
В 1941-м и в первой половине 1942 г. англо-американ¬

ские совместные работы по воплощению атомного проекта

были достаточно тесными. Но прошло совсем немного вре¬

мени, и от идеального замысла пришлось отказаться. Ан¬

глийским ученым начали чинить всяческие препятствия,

их не допускали к проведению некоторых важных работ.
Гровс умышленно тормозил сотрудничество, чтобы за¬

крепить преимущество США в области производства атом¬

ного оружия на многие годы. Поэтому обмен информацией

с англичанами допускался только в тех случаях, когда

она могла чем-либо помочь созданию первых американ¬

ских образцов атомного оружия. Как только англичане

заговаривали о собственной атомной бомбе, все двери для

них наглухо закрывались.
16 февраля 1943 г. Черчилль в телеграмме Г. Гопкинсу

жаловался: «Американское военпое министерство требует

от нас информации относительно наших экспериментов и

одновременно категорически отказывается предоставлять

какую-либо информацию о своих». В одной из последую¬

щих телеграмм он изложил эту мысль в еще более резких

выражениях, подчеркнув, что «если полное объединение

информации о расщеплении ядра не будет возобновлено,

то Англия будет вынуждена самостоятельно вести работы,

и это было бы печальным решением».
Дж. Андерсон, убедившись, что американцы не жела¬

ют работать с английскими специалистами, написал Чер¬

чиллю: «Этот поворот событий явился для нас взрывом

бомбы и абсолютно невыносим. Я думаю, Вам следует по¬

просить президента Рузвельта немедленно заняться этим

вопросом». Черчилль неоднократно поднимал перед Руз¬

вельтом вопрос о совместной разработке атомного проекта.
В конце концов Англия и США пришли к компромисс¬

ному решению. В августе 1943 г. в Квебеке Черчилль и

Рузвельт по требованию английской стороны заключили

соглашение, по которому обе стороны обязались принять

меры к обеспечению «полного и эффективного сотрудниче¬

ства между двумя странами в деле успешного завершепия

осуществляемого проекта». Соглашение обеспечивало из¬

вестные гарантии обмена научной информацией.
254

Черчилль был доведен соглашением и телеграфировал

из Квебека военному министру в Лондон, что разрешение

«доныне неразрешимого вопроса» достигнуто. Но Чер¬

чилль ошибался.
Когда Эйкерс, возглавлявший в Великобритании рабо¬

ты по созданию атомного оружия и добивавшийся более

обширного обмена информацией, прибыл в США, Гровс

встретил его отказом: во-первых, он считал, что англичане

могут воспользоваться полученной информацией в после¬

военных условиях, во-вторых, он твердо - придерживался

мнения, что США не следует выдавать атомные секреты

другим странам.
Ёесьма уместно вспомнить, как Гровс в книге «Теперь
об	этом можно рассказать» говорит о взаимоотношениях

американцев и англичан. Гровс явно злорадствует по по¬

воду того, что ему и Бушу, представлявшему интересы

«Манхэттенского проекта» в Белом доме, удалось в конеч¬

ном счете так исказить указания президента Рузвельта о

неограниченном обмене с Великобританией любой инфор¬

мацией в области атомных исследований, что англичане

ничего не узнали о действительном размахе работ по соз¬

данию атомного оружия в США.
Английский физик сэр Джордж Томсон опубликовал

в январе 1953 г. на страницах журнала «Америкаэн сай-

ентист» некоторые эпизоды из истории создания американ¬

ской атомной бомбы.
В статье Дж. Томсона рассказывается, например, о

том, что в июле 1940 г. английский физик P. X. Фаулер

но поручению своёго правительства отвез в Соединенные

ШтатЬ! и вручил американским властям пакт, содержав¬

ший все данные, полученные к этому времени француз¬

скими и английскими учеными, работавшими в британских

лабораториях над проблемой урана. В сентябре 1941 г.

английские органы передали Соединенным Штатам новое

досье материалов. В этом досье, как сообщает Томсон, на¬

ходился предварительный расчет размеров урановой атом¬

ной бомбы, а также расчет реакторной установки для про¬

изводства новой атомной взрывчатки — плутония. Все эти

материалы отвез за океан Дж. Томсон и самолично вручил

их Ванневару Бушу и Джеймсу Конэнту. Через месяц пе¬

ресекли океан еще два — на этот раз американских — гон¬

ца, которые вскоре возвратились в Соединенные Шта¬

ты, прихватив с собой подробный английский проект га¬

зодиффузной заводской установки для производства ура¬

на-235.
255

«Известно,— отмечает в этом месте своей статьи сэр

Джордж Томсон,— что именно газодиффузный метод пол¬

ностью оправдал себя как наиболее эффективный...
В июне 1942 года,— читаем далее,— было решено, что,

поскольку британские ресурсы были полностью исчерпаны

военными усилиями, следует отказаться от постройки за¬

вода (речь идет о заводе, изготовляющем атомную взрыв¬

чатку.— А. И.) на территории Англии. После этого Сое¬

диненные Штаты приступили к серьезному развертыва¬

нию работ, и это сопровождалось, к сожалению, нежела¬

нием сотрудничать далее с Англией...»
В ноябре 1945 г. в Вашингтоне состоялась встреча бри¬

танского премьер-министра Эттли, президента США Тру¬

мэна и премьер-министра Канады Макензи Кинга, посвя¬

щенная обсуждению атомной проблемы. Англия, США и

Канада приняли меморандум, в котором изъявили стрем¬

ление реализовать «полное и эффективное сотрудничество

в области атомной энергии». В то же время Дж. Андерсон

и генерал Гровс подписали в развитие меморандума рабо¬

чий документ, предусматривавший копкретпые сферы и

виды сотрудничества трех стран в ядерной области. Со¬

трудничество с США в деле создания атомной бомбы каза¬

лось гарантированным, но в Англии параллельно велись

независимые работы в этой области.
В апреле 1946 г. английский посол в США лорд Га¬

лифакс обратился с просьбой к американцам выдать мате¬

риалы о конструировании и эксплуатации атомных энер¬

гетических предприятий в США. Ему было в этом отказа¬

но. Премьер-министр Эттли сразу же опротестовал отказ

американцев. Трумэн парировал, что английская сторона

неправильно объясняет достигнутые в ноябре 1945 г. в Ва¬

шингтоне соглашения... Эттли ответил 6 июня. Он заяв¬

лял о решимости английского правительства «действовать

в одиночку, если потребуется».
Окончательное решение о создании атомного оружия

английское правительство приняло в 1947 г.
Чтобы скрыть эти работы, для их наименования прибе¬

гали к безвредным фразам: исследования в области взрыв¬

чатых веществ большой мощности. Деньги отпускались по

скрытым статьям бюджета. Ни о расходах, ни о работах пе

знали не только английский парод и английский парла¬

мент, по п многие члены правительства.
В 1950 г. было установлено, что испытание апглийской

атомной бомбы будет проведено в октябре 1952 г.
3	октября 1952 г. в 9 ч 15 миц была взорвана помещен-
256

пая на борту фрегата английская опытная атомная бом¬

ба. От фрегата ничего не осталось. Испытания прошли ус¬

пешно. Англия стала третьей ядерной державой.
♦ «
♦
Не менее энергичпо действовал Гровс, чтобы помешать

исследованиям в области создания атомной бомбы во

Франции.
Накануне войны Франция была значительно впереди

других стран пе только в осуществлении самоподдержи-

вающейся реакции — она была также первой в планиро¬

вании ядерного оружия.
Французский коллективу стремившийся овладеть энер¬

гией атома для промышленного применения, возглавлял

Фредерик Жолпо-Кюрп. К началу 1939 г. коллектив, воз¬

главляемый Жолио-Кюри и состоявший из Г. Халбапа,

J1. Коварского и Ф. Перрепа, решил исследовать возможно¬

сти цепной реакции; менее чем через месяц их первое со¬

общение «Высвобождение нейтронов в я дерном взрыве

урапа» появилось на страницах английского журнала

«Нэйчур». Само заглавие сообщения говорило о том, что

был сделан важный шаг на пути к использованию ядерной

эпергип. Впервые стало казаться возможным использо¬

вание ядерной эпергип в ближайшие годы.
Одна из первых реакций па сообщение британского

журнала последовала из Соединенных Штатов.
Физики Лео Сциллард и В. С. Вайскопф, узнав о новых

материалах, опубликованных в «Нэйчур», предложили,

чтобы коллектив Жолпо-Кюрп не публиковал больше ни¬

каких сведений о дальнейших результатах. Идея о само-

цензуре обсуждалась мпогими учеными, которые могли

находиться на пороге открытий.
Жолио-Кюри и члены его коллектива отклонили пред¬

ложение о самоцензуре.
Это было сделано по ряду причин. Опи предполагали,

что ни Сциллард, ни Вайскопф сами пе смогли бы соблю¬

дать такое соглашение. Кроме того, Жолио-Кюри всегда

публиковал каждый научный результат. И еще одна при¬

чина: работа в Коллеж де Франс очень нуждалась в фи¬

нансовой поддержке, а ее трудно было бы получить, если

пе сообщать регулярно о достигнутых успехах.
Жолно, Альбан, Коварский и Перрен продолжали опы¬

ты. Теперь они работали над техническим проектом ядер-
10	А. Н. ИоПрыш
257

ного реактора — установки для практического получения

ядерной энергии.
Летом 1940 г. Жолио-Кюри и его сотрудники сообщили

результаты своих работ в п^ти патептах, полученных че¬

рез государственный Национальный центр исследований,

которому авторы передали их в дар. В них содержался

проект первого в мире «уранового источника энергии».
Жолио, Альбан и Коварский подробно описывают своп

новые результаты в статье «О возможности получения в

урановой среде расходящихся цепных ядерных реакций»,

по передают эту статью 30 октября 1939 г. в запечатанном

конверте в Парижскую академию наук с просьбой вскрыть

конверт, когда узы секретности не будут мешать свободно¬

му обмену мнениями между учеными мира.
^ Пакет был вскрыт в 1949 г.
Для практического осуществления ядерного реактора

требуются многие материалы. Прежде всего нужен уран:

только в этом веществе наблюдается реакция делепия.
—	Расщепленный атом может стать оружием огромной

разрушительной силы,— доложил Ф. Жолио-Кюри мини¬

стру вооружения Франции Дотри.
Эта идея заинтересовала министра, человека весьма

своеобразного. Однажды, прочитав популярную статью о

том, что если удастся расщепить атомы, то заключенной в

них ядерной энергии будет достаточно для уничтожения

мира, он уверовал в эту идею. Он с интересом выслушал

рассказ Жолио-Кюри о работах, проводившихся в его ла¬

боратории, и пообещал всяческую поддержку.
Жолио-Кюри просил Дотри обеспечить его лаборатории

графитом. Министр дал указание удовлетворить просьбу

ученого. Вскоре сотрудники Жолио-Кюри работали в серд*

цевине огромной глыбы чистого графита.
Но результаты опытов были неопределенными...
Надо было искать новые решения.
Вскоре возникла идея использовать в качестве замед*

лителя тяжелую воду.
Во Франции и Англии тяжелую воду не производили,

В Германии ее изготовляли в мизерных количествах.
Все мировые запасы тяжелой воды в то время находи-*

лись в Рьюкане, в центральной Норвегии, где в 1934 г.

фирма «Норкс-Гидро» впервые в мире, пустив завод по ее

производству, начала давать эту продукцию в промышлен¬

ном масштабе.
Министерство вооружения Франции поручило чипов-

пику военной разведки лейтенанту Аллье провести все
258

операции по оформлению покупки и доставке тяжелой

воды во Францию. В начале марта 1940 г. Аллье оставил

Париж, направляясь в столицу Норвегии Осло, захвачен¬

ную гитлеровскими войсками. В Стокгольме к нему при¬

соединились еще три сотрудника французской военной раз¬

ведки.
Лейтенант Аллье заключил с директором фирмы

«Норкс-Гидро» соглашение, по которому вся тяжелая вода

(около 185 кг), имевшаяся на заводе в Рьюкапе, переда¬

валась французскому правительству. Предстояло решить

еще одну задачу — вывезти тяжелую воду во Францию,

избежав вмешательства нацистов.
Аллье и его сотрудникам понадобились емкости для

транспортировки их драгоценного груза. Купить капист-

ры у какой-либо фирмы в Осло было опасным. Это могло

подсказать фашистам, что в таких канистрах будет пере¬

возиться тяжелая вода. Изготовлепие канистр тайно за¬

казали рабочему из сварочной мастерской в окрестностях

Осло.
Двадцать шесть канистр наполпили на заводе в Рьюка¬

пе тяжелой водой и перевезли в Осло, во французское по¬

сольство. Лейтенант Аллье и три его сотрудника прибыли

с канистрами на норвежский аэродром Форпебю в несколь¬

ких километрах от Осло. Они нарочито открыто провели

все приготовления к посадке па самолет, направлявшийся

в Амстердам. Но перед самым взлетом этого самолета ка¬

нистры были тайно погружены на другой самолет, па ко¬

торый Аллье и один из его сотрудников купили себе би¬

леты. Оба самолета поднялись в воздух один за другим.

На первом улетели в Амстердам два сотрудника Аллье.

Второй самолет взял курс на Эдинбург (Шотландия), от¬

куда должен был направиться в Париж. Немцы обыскали

первый самолет.
16 марта 1940 г. Аллье доставил в Париж тяжелую во¬

ду (около 185 кг). Кайистры были спрятаны в подвале

Коллеж де Франс.
Имея тяжелую воду, необходимый запас урапа (9 т

урановой руды Жолио-Кюри получил в подарок от частной

компапип), можно было приступить к строительству пер¬

вой установки для получения ядерной энергии.
В мае 1940 г. немецкие войска вступили в Голландию

и Бельгию. Над Францией нависла смертельная опас-

пость.
Жолио-Кюри решает вывезти из Парижа лабораторию,

чтобы продолжать работу. Первые опыты по управлению
259

реакцией деления урана только что увенчались успехом.
В июне 1940 г. немецкие фашистские войска вторглись

во Францию.
Жолио-Кюри и Муре тщательпо собирали вге докумен¬

ты, касающиеся деления ядра урапа, использования тяже¬

лой воды и т. п. С собой в Клермон-Ферран они взяли

только необходимое. Остальное было сожжепо. Не должно

было остаться никаких следов, которые могли бы патолк-

путь нацистов на мысль о том, чем же занималась лабора¬

тория.
Надо было любой ценой не дать немцам завладеть запа¬

сами тяжелой воды. Жолио поручил это дело своему за¬

местителю по лаборатории Анри Муре. Тому удалось спря¬

тать тяжелую воду й сейфах отделения Французского бай¬

ка в Клермоп-Феррапе.
Предполагалось, что Клермон-Ферран находится в

большей безопасности, чем Париж. Здесь в распоряжение

Жолио была предоставлена для работы вилла «Клер ло¬

жи», где Жолпо и его сотрудники могли разместить лабо¬

раторию для продолжения исследований.
Три недели спустя после решения о переводе лабора¬

тория была восстановлена, можно было продолжать опы¬

ты. Еще несколько месяцев, и первый в мире ядерный

реактор начнет действовать.
Еще несколько серий опытов...
Но уже через несколько дней после пачала опытов, ди¬

ректор Французского банка стал проявлять желание как

можпо скорее избавиться от двадцати шести бидонов. В ре¬

зультате тяжелая вода была отправлепа... в центральную

тюрьму Гнома и помещена в камеру для особо опасных

преступников. Но «заключение» пе удалось сделать про¬

должительным.
Через тридцать четыре дня после вторжения во Фрап-

цию, 14 июля 1940 г., немецкие войска вступили в Париж.
До Клермон-Феррана пемцы не дошли. Но опыты в ла¬

боратории Жолио пришлось остановить. Можно ли было

продолжать работу?
Французские физики опасались, что результаты их ра¬

бот могут быть использованы гитлеровцами для ускорен¬

ного проведения в фашистской Германии сверхсекретных

работ по созданию ядерного реактора и ядерпого оружия.
Фредерик Жолио-Кюри и его сотрудники приняли все

меры, чтобы результаты работ, связанные с использовани¬

ем ядерной энергии, не попали в руки немецких фашис¬

тов.
260

Немецкая разведка рыскала по стране в поисках запа¬

са тяжелой воды. Жолио-Кюри принял единственно воз¬

можное решение: переправил своих сотрудников с запа¬

сом тяжелой воды в союзную Англию, чтобы там они мог¬

ли продолжить исследования. Это была неимоверно труд¬

ная задача. Она была поручена Хальбану и Коварскому.

Но тут неожиданная заминка с документами: у Ковар-

ского, оказывается, польский паспорт, к тому же еще и

просроченный, вообще он уже довольно долго существует,

что называется, между небом и землей. В другое время

ему пришлось бы худо, но тут ситуация особая. И он в

этой ситуации фигура ключевая. Поэтому то, на что обыч¬

но уходят годы, благодаря влиянию Жолио, связавшегося

с министерством обороны, решается в три дня. Коварский

получает французское гражданство и вместе с Хальбаном

пускается в путь через всю Францию на грузовике, где в

специальных баллонах — сокровище, по тем временам,

правда, мало кому понятное.
Канпстры с тяжелой водой перевезли во фрапцузский

порт Бордо и погрузили на борт английского угольщика

«Брумпарк».
Пока судно грузилось, Фредерик Жолио-Кюри в пре¬

фектуре Бордо случайно встретился с уполномоченным

британского министерства вооружения лордом Суффолком.

Во время этой встречи Суффолк предложил Фредерику не¬

медленно ехать с ним в Англию. «Не беспокойтесь пи о

жене, нн о детях,— сказал Суффолк,— я обещаю их завтра

же увезти в Бретань, а оттуда — на другую сторону Ла-

Манша». Жолио-Кюри отказался от предложения, и Суф¬

фолк уехал в порт. Хальбан и Коварский находились уже

па судпе.
19	шопя 1940 г. «Брумпарк» с грузом тяжелой воды

вышел в море и 21 июня прибыл в английский порт Саут¬

гемптон.
Химическая лаборатория Коллеж де Франс была для

нацистов лакомым куском. В июле 1940 г. в отсутствие

Жолио-Кюри несколько офицеров вермахта произвели

обыск в лаборатории: они искали уран и тяжелую воду, а

также отчеты о результатах исследований.
В сентябре, вскоре после возвращения Жолио-Кюри в

Париж, немцы снова нагрянули в Коллеж де Франс. На

этот раз группу возглавлял генерал Э. Шуманн, отвечав¬

ший в вермахте за научные вопросы. Впачале непроше-

пые посетители былй вежливы, пытаясь дешевой лестью

соблазнить ученого. Позже в кабинете Жолио-Кюри состо¬
261

ялся более жесткий разговор. Его обвиняли в том, что

он член Французской коммунистической партии. Во¬

просы следовали один за другим. И вдруг неожиданно и

грубо:
—	Где ваши материалы? Где ваш запас тяжелой во¬

ды? К каким результатам пришли вы?
—	Результаты? К сожалению, я пе помню. Материа¬

лы? Записи? Их увезли сотрудники.
Когда? Как? Название судна?
Жолио-Кюри сообщает название английского судна,

которое было потоплено. Записи, схемы, дневники опытов

и, главное, запас тяжелой воды — все, по-видимому, похо¬

ронено на дне Ла-Манша.
Фашисты не поверили ученому.
—	Вы должны восстановить в памяти, довести до све¬

дения германских ученых ваши итоги, профессор. Вы дол¬

жны оказать нам-..
—	Очень жаль,— Жолио-Кюри изобразил скорбь на

лице,—по память хранит лишь самые общеизвестные све¬

дения. Может быть, спустя некоторое время мне удастся

что-нибудь припомнить.
—	Мы будем ждать, профессор. Мы рассчитываем, что

вы будете работать вместе с учеными Германии. Мы соз¬

дадим вам все условия, необходимые для работы. Пока вы

свободны, профессор.
Дважды ученый подвергался арестам и многочасовым

допросам.
Жолио-Кюри продолжал руководить лабораторией Кол*#

леж де Франс. Нацисты несколько раз предлагали ем^

сотрудничество. Он отверг все их предложения.
Запасы урановой руды пе были обнаружены.
Циклотрон — ускоритель заряженных частиц — немцы

опечатали. Через некоторое время в Коллеж де Франо

прибыла группа немецких специалистов. Они хотели разсн

брать циклотрон и переправить его в Германию.
Жолио-Кюри убеждал, уговаривал, придумывал мно¬

жество различных доводов н доказательств того, что луч¬

ше, легче, надежнее проводить нужные им исследования

на месте:
—	Зачем разбирать и увозить циклотрон? Вы можете

работать па нем и здесь.
Нацисты согласились с его доводами, но использовать

циклотрон так и не смогли: «случайные» поломки посто¬

янно мешали работе.
После переселения в Англию Хальбан и Коварский
262

?ачалн вести исследовательскую работу в Кавендишской

аборатории Кембриджского университета.
В докумепте, выпущенном британским правительством

в 1945 г., удостоверяется с соблюдением всех формально¬

стей приоритет работ Хальбана и Коварского в Кембридже

по вопросам строительства ядерного реактора.
Хальбап и Коварский опытпым путем подтвердили осу¬

ществимость цепной ядерной реакции. Их лепта в решепии

атомпоп проблемы была ощутимая. Однако английские

власти не давали никакой паучпой информации генералу

де Голлю. Черчилль был решительно против того, чтобы

поделиться атомпыми секретами с союзной Фрапцией.
Такой же позиции придерживалась и американская ад¬

министрация. Г. Хальбан из Монреаля приехал в Лондоп

с тем, чтобы оттуда выехать в Париж па встречу с Жолио-

Кюри. Министр финансов Англии Д. Андерсон запросил

на это согласие американцев. Генерал Гровс попытался

воспрепятствовать этой поездке, тогда Андерсон добился

от посла США в Англии согласия на поездку Хальбапа

в Париж.
Разразился скандал, когда Гровс узнал о встрече Халь¬

бана с Жолио-Кюри. Гровс считал дело настолько серьез¬

ным, что добился от Рузвельта посылки телеграммы Чер¬

чиллю, в которой высказывалась мыслЪ о необходимости

помешать Франции стать атомным партнером и настоя¬

тельно предлагалось отложить всякие переговоры с Жо¬

лио-Кюри до конца военных действий.
Б. Гольдшмидт, который во время войны работал в

США и Канаде, испытал те же трудности, прежде чем

вернулся во Францию.
В июле 19*44 г. три французских физика — Пьер Оже,

Бертран Гольдшмидт и Жюль Герон — встретились с ге¬

нералом де Голлем в период его пребывания в Канаде,

Один из них вспоминает: «Было необходимо, па наш

взгляд, чтобы де Голль был в курсе этого важного дела.

Мы хотели, чтобы он... принял во Франции меры по ско¬

рейшему возобновлению атомных исследований и узнал о

существовании запасов урана на Мадагаскаре... Мы все

трое были официально представлены генералу. Генерал

де Голль сказал в конце беседы: «Я вас благодарю, я все

хгорошо понял...»
В 1945 г., после победы над фашистской Германией,

Жолио-Кюри послал письмо генералу де Голлю, в кото¬

ром указывал на необходимость незамедлительно начать

работы по получению атомной энергии. Де Голль предлог
263

жил Жолио-Кюри создать во Франции Комиссариат по

атомной энергии. Комиссариат был создап, и Жолио-Кюри

стал первым верховным комиссаром Франции по атомной

энергии.
В июле 1946 г. в бывшем военном форте Шатпльон,

близ Парижа, под руководством Жолио-Кюри началось

строительство первого французского тяжеловодного ядер-

пого реактора.
Строительство реактора велось около двух с половиной

лет. Пуск состоялся 15 декабря 1948 г.
Впервые французские правящие круги приняли реше¬

ние о создании во Франции атомного оружця в 1950 г.
Де Голль считал, что национальная независимость

Франции может быть обеспечена лишь при условии, если

страпа станет располагать собственным ядериым оружи¬

ем. Он говорил: «Нужно, чтобы мы сумели обеспечить

себя в предстоящие годы силой, способной действовать в

наших интересах, тем, что называется «ударной силой»,

могущей развернуться в любой момент и где угодно. Само

собой разумеется, что в основе этой силы будет находить¬

ся ядерпое оружие...»
13 февраля 1960 г. было взорвано первое атомное уст¬

ройство (плутониевая бомба примерно такой же мощно¬

сти, какой обладали американские бомбы, сброшенпые в

1945 г. в Японии). В марте 1960 г. был проведен второй

взрыв, в декабре — третий, а в апреле 1961 г.— четвертый.

В 1964 г. французская армия получила на вооружение

первые атомные бомбы.
В связи с программой атомного вооружения Франция

отказалась присоединиться к Московскому договору о за¬

прещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в кос¬

мическом пространстве и под водой. Министр иностранных

дел Франции Кув де Мюрвиль утверждал 29 октября

1963 г. в Национальном собрании: «В то время как для

нсех других, принадлежащих либо к категории владею¬

щих, либо к категории не обладающих (атомпым оружи¬

ем.— А. 0.), присоединение (к Московскому договору.—

А. И.) означало бы чисто платопнческнй жест, паша стра¬

на должна была бы отказаться от выполнения своей ядер-

ной программы, жертвуя тем самым основным элементом

своей оборопы, т. е. важнейшими национальными интере¬

сами». Впоследствии столь же негативное отношение Па¬

риж продемонстрировал к Договору о нераспространении

ядерного оружия.
264

♦	*
*
В 50-х годах вопрос о нераспространении ядерпого ору¬

жия превратился в важную проблему, имеющую прямое

отношение к безопасности всех государств, к обеспечению

всеобщего мира. С течением времени эта проблема приоб¬

ретала все большую остроту и международную значимость.

После ликвидации Советским Союзом (в 1949 г.) амери¬

канской монополии на атомное оружпе в 1952 г. испытала

свою первую атомпую бомбу Великобритания. В 1960 г.

Франция взорвала первую плутониевую бомбу. КНР стала

в октябре 1964 г. пятой державой, создавшей свое атом¬

ное оружие.
В начале 60-х годов угроза «расползания» ядерпого

оружия по планете стала реальпой. Секрет производства

ядерного оружия фактически перестал существовать, ряд

государств приблизился по уровню своего промышленного

и научпо-технпческого развития к этапу, когда они могли

бы быстро встать на путь производства своего собственно¬

го ядерпого оружия.
Всем ходом развития международных отношений че¬

ловечество оказалось поставлено перед альтернативой: осу¬

ществить действенные меры, способные предотвратить рас¬

пространение ядерного оружия, либо смириться с тем*, что

число государств, обладающих ядерным оружием, резко

возросло бы, а распространение такого оружия пошло бы

как своего рода цепная реакция.
БЫЛА ЛИ ТАКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Можпо ли было поставить агрессора на колени, не

только не производя высадки на Японские острова (а сле¬

довательно, и не жертвуя жизпями солдат), но и не при¬

меняя атомного оружия?
Уже к началу 1945 г. войска западных союзников име¬

ли подавляющее превосходство пад Японией. На 87 аме¬

риканских и апглийских авианосцев япопцы имели толь¬

ко 6, соотношение по линкорам составляло 29:5 в поль¬

зу англосаксов, по крейсерам—71:10, по эсминцам —

305 : 44, по подводпым лодкам — 219 : 57, по самолетам

(без учета китайского театра военных действий) —

19,3 тыс. против 6,5 тыс. Эти соотношения и убеждали

командующего военно-морским флотом США адмирала

Кинга и представителя президента в Комитете начальни¬

ков штабов адмирала Леги в возможности «удушить» Яно-
265

нию морской и воздушной блокадами, одповрсмеппо унич¬

тожая шаг за шагом военную промышленность на Япоп-

ских островах.
Но блокадный вариант завершения войны был отверг¬

нут.
Чтобы попять и логику рассуждений американских ли¬

деров, и последующий ход событий, необходимо припять

во вппманпе такой фактор: собственно Япопия была лишь

одним пз театров военных действий на Дальнем Востоке.

На Японских островах даже к моменту капитуляции им¬

ператорская армия имела 2,2 млн солдат и офицеров всех

родов войск. Общий же численный состав вооруженных

сил Японии достигал более 7 млн человек, разбросаппых

по пеобъятным просторам азиатско-тихоокеанского ре¬

гиона.
Особой мощью обладали дислоцированная в Маньчжу¬

рии Квантунская армия (более 700 тыс. человек плюс

150 тыс. марионеточпых войск Маньчжоу-Го), группиров¬

ки войск, размещенных в Корее (255 тыс.) и на сильно

укреплеппых Курилахг па южной части Сахалина

(67 тыс.). Японские войска в Маньчжурии и Корее имели

и мощную промышленную базу, какой к концу войны на

Японских островах уже практически не существовало.
Не считаться с этими силами Вашингтон и Лондон но

могли: по меньшей мере, Маньчжурия и Корея, располо¬

женные в непосредственной близости от метрополии, пре¬

вращались при прочих равпых условиях в гигантский ре¬

зервуар подкреплений, которыми Токио мог бы поддер¬

живать битву за собственно Японские острова значитель¬

но дольше, чем это предусматривалось плапами американ¬

ского военного командования.
Вывод для Вашингтона был однозначным: силами

только США и Англии справиться со всей военной маши¬

ной Японии было невозможно. Сравнительно скорое и по¬

бедоносное завершение войны можно было обеспечить

только при вступлении в нее Советского Союза.
На Крымскую конференцию Рузвельт прибыл с пап¬

кой, в которой лежала подготовленная для него «памятка»

с напоминанием военного командования: «Мы отчаянно

нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией».
Без вступления Советского Союза в борьбу с послед¬

ним агрессором второй мировой войны, таким образом,

сражения продлились бы, возможно, годы, не только за¬

тягивая агонию японского милитаризма, но и продлевая

страдания народов, томившихся в застенках «великой
266

Японской империи», перемалывая в безжалостных жерно¬

вах войны сотци и сотни тысяч, миллионы жизней.
Какое отношение имеет этот фактор к поискам ответа

на вопрос о принятии Вашингтоном решенця бомбардиро¬

вать Хиросиму, а за нею и Нагасаки? Cailoe непосредст¬

венное: согласие Советского Союза выступить на стороне

союзников предрешало исход войны на Дальнем Востоке.

А следовательно, и устраняло какие бы то ни было оправ¬

дания атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.
На Крымской конференции был принят документ, ко¬

торый, однако, оставили в секрете. Его содержание было

предметом наисекретнейших переговоров, которые вели,

в сущности, два человека — Сталин и Рузвельт. Речь шла

о вступлении СССР в войну против Японии. Американ¬

ские генералы полагали, что капитуляция Японии — перс¬

пектива весьма отдаленная. Единственное, что могло со¬

кратить срок, как и размеры жертв и материальные затра¬

ты,— это вступление СССР в войну. Потому этот вопрос

обрел, по крайней мере для Америки, первостепенное зна¬

чение.
Высказывалось робкое мнение, что после поражения

Германии Япония сложит оружие, но и эта перспектива

была ненадежной*
Совершенно очевидно, что США и Великобритания в

1945 г. были не в состоянии своими силами принудить

Японию к капитуляции. И не случайно, видимо, столь ин¬

формированный человек, как командующий подводнымп

силами США на Тихом океане вице-адмирал Локвуд, пи¬

сал, что «большинство людей с нетерпением ждали вступ¬

ления. России в войну на востоке». 13 марта 1945 г. Ма-

картур отмечал: «С военной точки зрения мы должны

предпринять все усилия, чтобы вовлечь Россию в япон¬

скую воину до того, как мы дойдем до Японии, иначе нам

прпдется принять на себя всю тяжесть удара японских

дивизий и понести соответствующие потери...»
Доклад Объединенного разведывательного комитета о

положении Японии подвергся обстоятельному обсужде¬

нию во время Потсдамской конференции. Его тщательно

проанализировали начальники штабов США и Великобри¬

тании. В докладе подчеркивалось, что вступление ССОР

в войну на Дальнем Востоке может окончательно убедить

Японию в неизбежности поражения.
Воеппые деятели США опасались, что отборные соеди¬

нения японских войск — Квантунская армия — в случае

высадки американских вооруженных сил на Японские ост¬
267

рова смогут принять участие в боях па собственно Япон¬

ских островах или оказывать длительное сопротивление в

Маньчжурии, «если только Россия не вступит в войну и

не вовлечет эту армию в бои». Ясно было одно: вступле¬

ние СССР в войну с Японией предрешало быстрое ее окон¬

чание без применения США атомного оружия.
Так, Г. Стимсон утверждал, что это решение определя¬

лось стремлением сократить сроки войны и тем «спасти

человеческие жизни, как американские, так и японские».
Характерно, что бомбардировка 6 августа Хиросимы

пе вызвала у военно-политического руководства Японии

особой тревоги; пе последовало никаких изменений ни во

внешней политике, ни в оперативно-стратегическом пла¬

нировании, даже не был созван Высший совет по руковод¬

ству войной. В создавшейся обстановке японское прави¬

тельство интересовалось прежде всего позицией Советско¬

го Союза. 7 августа из Токио в Москву была паправлена

срочная телеграмма, которая требовала от японского пос¬

ла в СССР «выяснить советскую позицию как можно ско¬

рее». Верный союзническому долгу, Советский Союз не

пошел ни на какие сделки с милитаристской Японией.

В соответствии с соглашением о Дальнем Востоке, подпи¬

санным на Крымской конференции руководителей трех

великих держав, СССР 8 августа официально объявил

Японпи войну, и па следующий день советские войска на¬

чали наступление из Забайкалья, Приамурья и Приморья.
После получения по радио утром 9 августа известия о

вступлении СССР в войну японский премьер-министр

К. Судзуки созвал заседание Высшего совета по руковод¬

ству войной. На рассмотрение совета был вынесеп вопрос

о капитуляции. Судзуки заявил присутствовавшим:

«Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ста¬

вит нас окончательно в безвыходное положение и делает

невозможным дальнейшее продолжение войны».
Современный японский историк Нг Рэкиси пишет:

«Хотя США пытаются представить атомную бомбардиров¬

ку японских городов как результат стремления ускорить

окончание войны, в действительности эти бомбы, погубив

огромное число мирных жителей, пе привели Японию к

принятию решения об окончании войны». И продолжает:

не жертвы среди мирных жителей в результате атомпой

бомбардировки, а вступление в войну СССР обусловило

скорейшее окончание войны.
Г. Трумэн утверждал, что атомная бомбардировка бы¬

ла осуществлена в соответствии с законами войны, так
268

как она касалась воеппых центров. «Мы это сделали,—

объявил Трумэн по радио,— и мы повторим это, если по¬

надобится...»
Г. Трумэн никогда не отягощал себя моральными со¬

мнениями насчет удара атомпой бомбой по живым людям.

«Именно мне прпшлось решать, где и когда следовало

применить атомную бомбу. Пусть люди не обманываются:

я всегда считал эту бомбу военным оружием и я никогда

не сомневался в том, что ее примепение —* мой долг. Са¬

мые высшие военные советники президента рекомендова¬

ли ее применение, п когда я посоветовался по этому делу

4 с Черчиллем, тот без колебаний сказал, что он стоит за

применение атомпой бомбы, если это может ускорить

окончание войны».
Бывший премьер-министр Великобритании Клемент

Эттли, который также разделял точку зрения Трумэпа о

необходимости применения атомной бомбы против Япо¬

нии, оправдывался в своей книге «Сумерки империи»: «Мы

ничего не знали в то время о генетических последствиях

атомного взрыва. Я не знал ничего о радиоактивных осад¬

ках и обо всем остальном, что появилось после Хиросимы.

Насколько мне известно, президент Трумэн и Уинстон

Черчилль также ничего пе знали об этих вещах... Знали

ли или догадывались об этом ученые, непосредствепно

занимавшиеся этим вопросом, мне не известпо. Но даже

если они и знали, то, насколько мне известно, онп не по¬

ставили об этом в известность тех, кто должеп был при¬

нять решение».
8 мая 1964 г. празднуя свое 80-летие, Трумэн заявил

представителям печати: «Я паправил японцам предупреж¬

дение о том, что мы располагаем самой мощной взрывной

и разрушающей силой в мире».
Какие претензии могут быть после этого к президен¬

ту Трумэну?
Конечно, соблазнительпо спустя многие годы попытать¬

ся использовать шанс на реабилитацию.
Ну а как относились к этому пилоты, бомбардировав¬

шие Хиросиму и Нагасаки?
Майор К. Изерли был одним из первых, кто увидел

размеры'совершенного злодеяния.
Друзья называли его «Покер фэйс» — человек с лицом

игрока в покер, потому что в самых драматических ситуа¬

циях он сохранял спокойствие и лицо его оставалось не¬

подвижным. Благодаря своим железным нервам, оп стал

одним из лучших летчиков в американской авиации в го¬
269

ды второй мировой войны. Именно поэтому ему и было да¬

но особо ответственное задание: провести пад Хиросимой

последнюю воздушную рекогносцировку и павести само¬

лет, несущий атомную бомбу, на цель.
Он сохранял спокойствие и 6 августа 1945 г., когда под

крыльями его самолета Хиросима превратилась сначала в

ослепительный огненный шар, а затем исчезла, скрытая

фиолетовым атомным облаком.
Когда в 1947 г. Изерли вернулся па родину, его ждали

слава, обеспеченность, семейный уют, покой. Его чество¬

вали па банкетах, засыпали подарками. Был снят кино¬

фильм «Герой Хиросимы».
Но вскоре «героя» стала мучить совесть. Он спраши¬

вал себя: зачем надо было сбрасывать бомбу, когда война

уже шла к концу? Спрашивал и не находил ответа.
Тогда Изерли стал собирать все, что было опубликова¬

но о погибшем городе: фотоснимки людей с обожженными

лицами; отчеты очевидцев о том, что после взрыва в ки¬

пящей воде реки плавали трупы детей; свидетельства о

том, что спустя пять лет после взрыва атомной бомбы ты¬

сячи японских матерей рожали мертвых детей, детей без

глаз, с волчьей пастью, с руками, похожими на крылья

летучих мышей.
Когда Изерли слышал слово «Хиросима», он оборачи¬

вался, словно его окликали по имени. Хиросима стала его

двойником. Вернее, он стал двойником Хиросимы. По но¬

чам его стали преследовать кошмары. Изерли отчетливо

помнил и другой день — 9 августа 1945 г.— роковой день

для Нагасаки.
Он скоро понял, что будущее для него скрыто за фио¬

летово-зеленой вспышкой взрыва. В 1950 г., после заяв¬

ления Трумэна о ведущихся в США работах над создани¬

ем водородной бомбы, Изерли покушается на самоубий¬

ство.
Майора Изерли демобилизовали и панравили в воен¬

ный госпиталь для нервнобольных. Часами отсутствую¬

щим взглядом смотрел он на небо, неожиданно вскакивал,

когда вдали слышал гул моторов, и убегал с криком: «Опи

идут! Опи сбрасывают бомбы!» Это была мания преследо¬

вания. Лечение пе помогало. Невозможно было изгладить

из памяти прошлое, усыпить совесть.
После выхода из госпиталя «национальный герой» пре¬

вратился в уголовного преступника: он совершал подлоги,

кражи со взломом, вооруженные ограбления. Однако оп

не думал скрываться и не интересовался добычей. Мучи¬
270

мый раскаянием, чувствующий себя ответственным за со¬

деянное, Изерли не мог вынести, что его чествуют как на¬

ционального героя. И он решил навсегда сбросить с пье¬

дестала скомпрометированный образ.
Венский философ Г. Андерс, вступивший с Изерли в

переписку и много сделавший, чтобы привлечь к его делу

внимание общественности, отмечал, что «парадокс Изер¬

ли)» в том и состоит, что ненормальными были признаны

именно те поступки и реакции Изерли, которые с точки

зрения разума, понятий о справедливости, человечности,

совести как раз и являются единственно правильными и

естественными. И Андерс подчеркивал, что ненормально

в данном случае само общество, которое не понимает или

не хочет понять Изерли, его правоту.
Клода Изерли поместили в психиатрический госпиталь

потому, что он обратился к общественному мнению и от¬

кровенно высказал свое негодование всеми ужасами, ко¬

торые были совершены в Хиросиме, а также в связи с

подготовкой атомного оружия для еще более страшных

преступлений. Это было наказание за смелость. Когда по

собственной воле он оказался в госпитале в Вако, у пего

действительно было умственное расстройство. II он дей¬

ствительно совершил несколько незначительных проступ¬

ков, чтобы перед лицом всего мира заявить о своей ви¬

новности. Его переписка с Гюнтером Апдерсом помогла

ему постепенно прийти в спокойное состояние, вернула

ему ясность ума и открыла перед ним новые цели. Но чем

нормальнее он становился, тем суровее были меры, при¬

нимаемые против него. Несмотря на усилия таких круп¬

ных деятелей, как Бертрап Рассел п американский уче¬

ный Лайонс Поулинг, Изерли продолжали удерживать в

госпитале.
В конце концов Изерли попял, что искупление его ви¬

ны — в участип в общей борьбе за то, чтобы ужас Хироси¬

мы никогда больше пе повторился. Он обличал прави¬

тельство, превратившее его в убийцу сотен тысяч людей, и

всех тех, кто снова хотел сбросить атомные бомбы. Герой

Хпросимыпревратился в опасного для государства чело¬

века, которого нужно было изолировать от внешнего мира.
Ночью Изерли увезли в психиатрическую больницу

«Сент-Инносенс» в штате Нью-Йорк. Там па него падели

ручные кандалы.
—	Мы вынуждены это сделать, чтобы он не выцара¬

пал себе глаза,— пожав плечами, «объяснил» смотритель.
Впоследствии Изерли перевели в психиатрическую
271

больницу Вако в штате Техас. Здесь он стал просто

№ Л — 29 465.
Итак, в Изерли заговорила совесть, и его объявили

сумасшедшим.
В начале августа 1985 г. в одном из особняков приго¬

рода Лос-Анджелеса было найдено тело человека. Он со¬

вершил самоубийство, повесившись у себя в квартире.

Этот в общем-то заурядный случай так и затерялся бы

где-то па внутренних полосах калифорнийских газет, ес¬

ли бы не любопытная трагическая символика. С жизнью

расстался 60-летний Пол Брегман, штурман самолета,

сброснншего 9 августа 1945 г. атомную бомбу над На¬

гасаки.
Брегман ушел из жизни всего за пять дней до 40-й го¬

довщины преступления. Говорят, всю жизнь он мучился,

пе мог примирить совесть с тем, что увидел из окна каби¬

ны много лет назад в утренней дымке, накрывшей огром¬

ный живой город с живыми людьми. Атомный гриб пре¬

следовал Брегмана. Избавиться от кошмарного видения он

смог только после того, как лишился способности видеть,

ощущать, жить.
Смерть Брегмана напомнила многим американцам, ка¬

кую тяжелую моральную цену приходится платить стране

за два первых и, к счастью, последпих испытания атом-

пого оружия па людях.
Совесть не очень мучила главных участников преступ¬

ления. Тиббетс стал генералом американских ВВС. Суи-

пей — тоже генерал. Их не душили по ночам кошмары.
Специальный корреспондепт французского журнала

«Фигаро-магазин» задал Тиббетсу множество вопросов,

давая ему возможность изложить свое мнение не только о

бомбардировках Хиросимы, но и об использовании ядер-

пого оружия вообще. Ответы звучали спокойно и хладно¬

кровно, как будто речь шла пе о методах уничтожения со¬

тен тысяч и миллионов людей, а о бейсбольных пли хок¬

кейных матчах.
—	Я был очень счастлив, да — очень счастлив тем, что

мне была поручепа эта миссия. Ведь мне было всего

29 лет, и вот мпе, молодому человеку, доверена экстраор¬

динарная власть и ответственность.
—	Эту ответственность, которой вы так гордитесь, вы

ощущаете и сейчас? — осторожно спросил корреспондент.
—	Я считаю ее делом величайшего значения,—отве¬

тил Тиббетс,— Могу подтвердить и сегодня: я нисколько

пе сожалею об этом. Воспоминания о том, что я сделал, пе
272

вызывают у меня никаких угрызений совести. У меня за

всэ эти годы не было ни одной бессонной ночи.
В октябре 1976 г. дослужившийся до бригадного гене¬

рала Поль Тиббетс вновь уселся за штурвал Б-29. Оп

трижды инсценировал атомную атаку перед 40-тысячной

толпой в Харлингене (штат Техас). Целью этого шоу было

собрать средства в фонд местной «патриотической» орга¬

низации. Еще через несколько лет он, не моргнув глазом,

во всеуслышание заявил, что готов, если потребуется, по¬

вторить бомбардировку. «С моей стороны было бы лицеме¬

рием сказать,‘что я испытываю угрызения совести»,— от¬

кровенничал он.
Говорят, что для истории 45—50 лет — это срок нич¬

тожный. Такое утверждение, наверное, не совсем спра¬

ведливо — это достаточный срок для осознания того, что

свершилось. В конце августа 1990 г. в США в штате Не¬

вада два старых американских пилота открывали мону¬

мент, посвященный жертвам атомных бомбардировок, тем

людям, кто погиб при разработке и создании ядерного ору¬

жия, кто пал на фронтах второй мировой войны. Одного

пилота зовут Пол Тиббетс, и именно он выводил на хиро¬

симскую цель 6 августа 1945 года бомбардировщик В-29

«Эпола Гэй». Имя второго — Чарльз Свини, он сидел у

штурвала боевой машины 9 августа 1945-го пад Нагасаки.

Мраморный монумент на полигоне в Неваде — это не толь¬

ко черта под их прошлым, это память об общей беде.
' В национальном архиве США долго хранилась теле¬

грамма, пз которой следовало, что США намечали сбро¬

сить па Японию незадолго до окончания войны третью

атомную бомбу.
Телеграмма была передана на хранение городу Хиро¬

симе американским архивным управлением в Вашингтоне.

Она имела пометку «секретно» и была направлена 10 ав¬

густа 1945 г. генерал-лейтенантом Л. Гровсом начальнику

штаба американской армии генералу Дж. Маршаллу.
В телеграмме сообщалось, что следующая атомная бом¬

ба того же тппа, что и сброшенная на Нагасаки, изготов¬

лена на четыре дня раньше предусмотренного срока и мо¬

жет быть доставлена морским путем из Нью-Мексико на

о. Тиннап 12—13 августа. Высказывалось мнение, что эта

бомба может быть сброшепа на Японию 17 или 18 августа

при благоприятных погодных условиях.
В телеграмме не был назван объект бомбардировки. Но

считают, что мишенью должна была стать Кокура, состав¬

ляющая сейчас часть г. Китакюсю, или Ниигата.
273

В 1982 г. были рассекречены записи о создании взрыв¬

ных механизмов и систем доставки первых атомных бомб,

сделанные профессором Норманом Рамсеем, участником

проекта «Манхэттен». В этих записях говорилось, что пос¬

ле бомбардировок Хиросимы и Нагасаки база ВВС на ост¬

рове Теииан, откуда взлетали бомбардировщики В-29, под¬

держивалась в состоянии полной боеготовности для даль¬

нейшей сборки бомб на случай, если мирные переговоры

закончатся ничем. Первую неделю после бомбежки Нага¬

саки программа испытании на Тиниане продолжалась, и

были подготовлены три незаряженных «Толстяка», точно

такие, какие были сброшены на Нагасаки». В тот момент

в США под рукой не было ядерного заряда, но он появил¬

ся бы в соответствующее время.
Рамки «соответствующего времени» определены в кни¬

ге Уайдепа: «Сборочный конвейер Гровса был заводей на

сбрасывание яде.рных припасов после первого удара по

Хиросиме неограниченно долго, и те, кто принял решение

в Потсдаме, знали об этом. Оппенгеймер должен был по¬

лучить свою первую урановую бомбу примерно первого

августа. Первая плутониевая бомба... должна была быть

собрана к шестому августа. Оппи получил бы вторую плу¬

тониевую бомбу к 24 августа. С начала сентября плавы

производства предусматривали изготовление трех плуто¬

ниевых бомб ежемесячно. Начиная с декабря можно было

ждать семь или больше бомб в месяц». Итак, только ДО

конца 1945 г. на Японию предполагали сбросить, как ми¬

нимум, еще 17 бомб.
Президент Трумэн писал в своих мемуарах об отдан¬

ном 25 июля приказе сбрасывать дополнительные бомбы:

«Этим приказом приводились в движение колеса первого

использования атомного оружия против военной цели. Я

принял решение, я проинструктировал Стимсона, что при¬

каз останется в силе до тех пор, пока я не уведомлю его,

что японский ответ на наш ультиматум представляется

удовлетворительным». Предполагалось, что «удовлетвори¬

тельный ответ» последует после 50 атомных бомб. «Про¬

грамма сбрасывания 50 бомб никогда пе фиксировалась

на бумаге». Устные инструкции были даны Оппепгейме-

ром Норману Рамсею, ответственному за доставку бомб,

говорит автор книги «День первый. До Хирооимы и побле

нее».
274

CEKPITA АТОМНОЙ БОМБЫ НШ СУЩЕСТВУЕТ
Не успели утвердиться надежды на прочный мир, как

раздались взрывы в Хиросиме и в Haiacann. Начался

безудержпый атомпый шантаж против Советского Союза.

Кровавая война уступила место войне нервов. Надо было

защищать страну от новой нависшей над ней беды.
. Решепием Государственного Комитета Обороны СССР

(ГКО) от 20 августа 1945 г. был создан Специальный ко¬

митет при ГКО СССР, председателем которого был назна¬

чен Jl. II. Берия. Этим же решением ГКО было организо¬

вано Первое главное управление (ПГУ) при СНК (Сове¬

те Министров) СССР во главе с Б. JI. Ванниковым, кото¬

рое потом, в июне 1953 г., было преобразовано в Мини¬

стерство среднего машиностроения. Из других министерств

в ИГУ были переданы и перепрофилированы ряд инсти¬

тутов, заводов, КБ. Начинают строиться новые институ¬

ты и заводы, разрабатываться урановые месторождения.

Воеми работами, связанными с созданием атомного ору¬

жия, ведал Научно-технический совет при СНК СССР под

председательством Б. JI. Ванникова.
Курчатов был назначен заместителем председателя со¬

вета. Он руководит научной частью урановой проблемы.
Членами совета назначены А. П. Завенягин, В. А. Ма¬

лышев, М. Г. Первухин, Е. П. Славский, крупнейшие уче¬

ные...
Совет развил активную деятельность. Распределены

обязанности между членами. Ванников, Малышев, Заве¬

нягин решали вопросы размещения ваказов, разработок и

получения оборудования, приборов и материалов из про¬

мышленности, создания технологии производства, оргапи-

вации строительства и монтажа. Привлекались наилучшие

силы из науки, промышленности, строительства. Проекти¬

рование вели параллельно с исследованиями, организо¬

вывали поиск и разведку урана и тория.
НТС определил последовательность физико-металлур¬

гических работ — создание атомного котла, облучение ура¬

новых стержней, разработка химических процессов, извле¬

чение плутония. Этот сложный и труднейший процесс по¬

требовал создания громадпого и сложного производства.
Все эти вадачи требовали постановки новых вадач пе¬

ред многими предприятиями, специализированными ин¬

ститутами и лабораториями. В решение атомной пробле¬

мы пужно было вовлечь специалистов самых различпык

областей науки и техники: металлургов, механикой, хими-
275

ков, биологов, текстильщиков и специалистов по стеклу.

Проблема была комплексной, и ее можно было решить

только путем объединения максимального числа людей,

наиболее сведущих в области науки и техники. На реше-

пие этой важной проблемы были брошены все силы и со¬

зданы все леобходпмые условия.
Жпзнь требовала создавать коллективы, способпые ре¬

шать крупные проблемы. Это, в свою очередь, привело к

появлению в мире науки особой фигуры — организатора

разработки крупномасштабных проблем большими груп¬

пами научных работников. В США им стал менеджер, че¬

ловек, далекий от творческой работы в науке, тесно свя¬

занный с «капитанами бизнеса». У нас в стране роль

организатора больших коллективов самоотверженно при¬

няли на себя люди науки. Достаточно напомнить име¬

на А. Ф. Иоффе, братьев Вавиловых, И. В. Курчатова,
С.	П. Королева, JL А. Орбели.
Как никто другой, Курчатов умел добиваться постав¬

ленной цели, увлекать людей, сплачивать их в дружный

коллектив, вести за собой. Очепь немногословный, сдер¬

жанный, он никогда не отступал от намеченного. Слово

Курчатова было законом. Он был личностью поистине ти¬

танической. Трудно подобрать слово для определения его

характера, но, наверное, самым точным будет слово

«глыба».
Именпо в пору активного сотрудничества с промыш¬

ленными ведомствами Курчатов близко узнал наркома бое¬

припасов Бориса Львовича Ванникова. Они быстро сош¬

лись характерами. Их сдружили не только общие дела, но

и схожесть натур. Оба были неистощимыми оптимистами

и жизнелюбами, оба обладали большим запасом юмора,

оба умели работать с полной отдачей сил. И Ванников и

Курчатов были памятливы на людей и обычно сходились

в их оценках. Наконец, и тот и другой умели многое по¬

нимать с полуслова: им не приходилось изнурять друг дру¬

га, доказывая какие-то очевидные истины, что часто быва¬

ет в совместной работе людей пауки и людей производства.
Б. JI. Ванников был одним из организаторов оборонной

промышленности. В годы первых пятилеток он был ди¬

ректором ряда машиностроительных и оружейных заводов.

В годы войны нарком боеприпасов Б. JI. Ванников выпол-

пял_ задачу большой государственной важности — обеспе¬

чение фронта боеприпасами. Ванников не связывал ини¬

циативу людей, работавших с ним. Но когда следовало

вмешаться, решительно вмешивался, оказывая необходи¬
276

мую помощь и устраняя помехи, мешавшие успешному вы¬

полнению задания. Хороший инженер, он определил воз¬

можные сферы затруднений и принимал меры к тому, что¬

бы не допустить их возникновения. Несмотря на сложности

нового дела и своеобразие коллектива ученых, Ванников

сумел объединить их и подчинить их усилия выполнению

поставленной задачи.
А. П. Завенягин решал организационные вопросы по

проектированию, подготовке строительной площадки и

началу строительных работ, через наркомат выделял боль¬

шое количество рабочих-строителеи, механизмы, изучал

технологию будущего производства. Много внимания За¬

венягин уделял процессу металлургии урапа и плутония.'
...Выбор п обследование строительной площадки пер¬

вого промышленного котла были произведены в конце

1945 г., и тогда же по распоряжению Завепягипа туда вы¬

ехала первая группа строителей.
Прокладку дорог и освоение площадки начали практи¬

чески зимой 1946 г. Когда строительство выросло в само¬

стоятельное подразделение, его начальником был назначен

Я. Д. Рапопорт — генерал-майор ипженерпо-техпической

службы.
По предложению Завенягпн'а главным ипжепером

строительства назначают Сапрыкина. Завенягин пригла¬

шает в новую отрасль промышленности ряд других спе¬

циалистов, с которыми ему пришлось ранее работать и ко¬

торых он уважал и ценил. Среди них Воропцов — главный

геолог комбината в Заполярье. На работу в новую отрасль

промышленности по путевкам обкомов партии направля¬

ются лучшие специалисты.
•	Член Научно-технического совета В. А. Малышев —

нарком танковой промышленности в начале Отечественной

войны, шеф Уралмаша, Челябинского тракторного и дру¬

гих заводов. Он обладал блестящей ипженерной подготов¬

кой, эрудицией, способностью вникать в суть дела, опера¬

тивно решать сложные технические и финансовые вопро¬

сы. В. А. Малышев принимал активное участие в разра¬

ботке и создании сложного технологического оборудова¬

ния атомной промышленности.
Период лабораторного, суженного поиска, чисто науч¬

ных исследований стал стремительно перерастать в этан

ускоренного, «заводского» производства. В. А. Малышев,

умевший концентрировать усилия всей промышленности

на решении самой важной задачи, придал этой работе не¬

обходимые размах и скорость. Он боролся за коордпна-
277

цию научно-технических усилий, за иовые направления

в науке и технике. Огромная научно-техническая эрудиция

Малышева, разносторонний опыт давали ему возможность

предвидеть многое в развитии научной и инженерной мыс¬

ли. Малышев мобилизовал сотни заводов, рудников, кон¬

структорских бюро для решения задач серийного производ¬

ства нового оружия.
«Объем атомных работ очень велик, но и силы паши те¬

перь велики. На смену небольшому отряду ученых, кото¬

рые начинали работу, выросла воспитанная партией армия

ученых, инженеров, конструкторов, сильная, молодая, спо¬

собная решать труднейшие задачи»,— говорил И. В. Кур¬

чатов.
Когда началась подготовка кадров для атомных работ,

Курчатов попросил В. А. Малышева собрать физиков.

Малышев собрал совещание, и Курчатов подробно проин¬

формировал их о положении дел с подготовкой кадров для

создаваемой атомной промышленности в Московском го¬

сударственном университете. Заседания шли несколько

дней- Решались вопросы, кого из ученых следовало бы

привлечь для преподавания, кого следовало бы рекомендо¬

вать деканом иа физический факультет МГУ. Игорь Ва¬

сильевич уговорил В. С. Фурсова взять на себя тяжесть

руководства факультетом.
Научно-технический совет занимался не только вопро¬

сами подготовки специалистов в МГУ, но и посвятил много

времени и труда, чтобы организовать подготовку кадров в

масштабе всей страны. В ряде институтов такая подготов¬

ка кадров была организована. Сюда входили геологи но

разведке ураповых руд н горняки по созданию урановых

рудников, специалисты для работы на атомных котлах и

специалисты по разделению изотопов урана, по радиохи¬

мии, по тяжелой воде, по обогащению урановых руд и так

далее.
И. В. Курчатов непрерывно углублял знания своих со¬

трудников: организовал в институте курсы лекций по

ядерной физике п сам первым пошел пх слушать; органи¬

зовал занятия по радиоэлектронике и поручил вести этот

курс молодому специалисту. Некоторые ученые, присут¬

ствовавшие па лекциях, потом удивлялись:
—	Как, Игорь Васильевич, вы умеете определять та¬

ланты? Почему именно ему, молодому, поручили?
—	Человек по одежке протягивает ножки. Если мы их

будем долго держать в коротких штанишках, они на всю

жизнь останутся малышами в пауке,— отвечал он.
278

Страна, преодолевшая трудности послевоенного вос-

становлеппя, дала Курчатову все необходимое для ре¬

шения поставленной перед нам задачи. Отключалась элек¬

троэнергия в городах, перебрасывался цемент и лес с

Украины, металл — с Сибири. И все — Курчатову. Вот

пример. Когда Е. И. Смирнов был назначен министром

здравоохранения СССР, он со свойственной ему энергией

взялся за восстановленпе послевоенного здравоохранения,

объезжал разоренпые войной области. И был потрясен раз¬

рухой. В Донбассе в больнице в качестве посуды исполь-

зовалп консервные банки. Эти банки с загпутыми краями в

руках больных были перед мысленным взором министра,

когда он докладывал правительству о нуждах здравоох¬

ранения. Министр доказывал очевидное, по бе& большого

успеха.
Правительство, признав его заботу, безусловно, закон¬

ной, отметило, что Смирнову, по должности знавшему о

разработке атомного оружия, пе к лицу было не понимать,

па что идут средства. Удовлетворение многих и очень мно¬

гих нужд откладывается, но другого выхода нет. Над со¬

ветским народом вновь нависла смертельная опасность,

па этот раз в виде атомной бомбы.
Политические деятели США предполагали, что совет¬

ским ученым не скоро удастся сконструировать атомную

бомбу.
На совещании крупнейших американских ученых-атом-

щиков в 1945 г. преобладающим было мнение, что СССР

понадобится на создание атомной бомбы от пяти до два¬

дцати лет, а скорее всего — десять. К этому же выводу

пришли инженер-атомник Джон Хогертон и «специалист

по России» Эллсуорт Рэймонд в статье «Когда Россия будет

иметь атомную бомбу?», опубликовапной в журнале «Лук».

Оци утверждали, что при самых благоприятных обстоя¬

тельствах это случится не раньше 1954 г.
Генерал Л. Гровс в конце 1945 г. заявил, что создание

атомной бомбы для других стран будет проблемой не пы-

йешнего, а будущего поколения. Он подчеркнул, что СССР

Для этого потребуется «в лучшем случае» 15—20 лет.
К 1946 г. Ю. Харитоном было подготовлено тактико-

техппческое задапие па первую советскую атомную бомбу.
Для выполнения этого задания решением правительст¬

ва в 1946 г. под наименованием КБ-11 (при Лаборатории

№ 2) был создан первый в стране Научно-исследователь¬

ский центр по разработке и созданию отечественного атом-

його оружия. Начальником КБ-11 был назначен П. М. Зер¬
279

нов, а ваучпым руководителем и главным конструкто¬

ром — профессор Ю. Харитон.
Строилось КБ на базе одного из заводов Наркомата

боеприпасов СССР силами Главпромстроя МВД СССР.
Определив главной целью создание уран-графитового

реактора, Курчатов прикладывает все силы для ускорения

этих работ. Оп разрабатывает детально продуманную про¬

грамму исследований.
И. С. Панасюк в палатках ведет опыты, выбирая опти¬

мальные условия размножения пейтронов, испытывая но¬

вые порции графита и урана. Б. Г. Дубовский, М. И. Певз¬

нер и В. С. Фурсов заппмаются расчетами надкритических

систем на тепловых нентропах, расчетами накопления про¬

дуктов деления урана и плутония. Б. Г. Дубовский прово¬

дит опыты по защите от гамма-лучей. Е. Н. Бабулевич

проектирует и строит систему регулирующих стержней для

управления цепной реакцией. Курчатов внимательно сле¬

дит за работой, участвует в измерениях, чтобы убедиться

в надежности получаемых данных...
Курчатов торопил промышленность, а сам возглавлял

опыты, которые должны были привести к осуществлению

цепной реакции деления.
Работать приходилось в трудных условиях. Не хватало

помещений, пригодных для нормальной работы. Жить при¬

ходилось здесь же, в лабораториях, спать — прямо на гра¬

фитовых блоках первого советского ядерного реактора.
Вот что пишет об этом И. Н. Головин.
Весной 1946 года в нескольких сотнях метров от до¬

мика Курчатова на территории Лаборатории № 2 было за¬

копчено здание «моптажных мастерских» (услопное на¬

звание), куда перенесли основпые опыты. В бетопирован-

ном котловане внутри здания выложили метровый слой

графита и на пем начали складывать первый шар, запол¬

ненный уран-графитовыми блоками. В графитовых кир¬

пичах, из которых выкладывали реактор, имелись отвер¬

стия для урановых блоков, похожих на гирьки. Пока не

было всего необходимого количества урана и графита, в

здании собирали различные модели, с помощью которых

можно было определить многие нужные физические пара¬

метры установки.
Курчатов полагал достичь критических размеров за че-

тыре-пять этапов, увеличивая каждый раз диаметр шара и

используя весь наличный изготовленный к тому времени

уран. В середине шара размещали уран и графит наиболь¬

шей чистоты. Наружный сферический слой решили вы¬
280

кладывать из окиси урапа, так как металлического урапа

было в обрез.
Третья кладка встревожила всех. Коэффициент размно¬

жения нейтронов увеличился незначительно. Энергичпо

проведенные дополнительные измерепия показали, что

это не результат принципиального просчета, а третья пар¬

тия урана оказалась значительно грязнее. Зато четвертая

кладка вселила во всех уверенность, что цель близка.
Сотпп тонн урана и графита перенесли в тот год ра¬

бочие «монтажных мастерских». В декабре 1946 г. с боль¬

шим воодушевлением вели кладку в пятый раз. Курчатов

больше не сомневается в успехе, и теперь в предпусковые

дни, нолпостыо оставив организационные дела, он неотрыв¬

но работает в лаборатории.
Под защитой толщи земли п бетона в пультовой Кур¬

чатов со своими помощниками наблюдают, как шаг за ша¬

гом сокращается путь к намеченной цели.
4	декабря 1946 г. стало ясно, что цепная реакция в

первом физическом реакторе Ф-1 пойдет.
Последние слои урапа клали при усиленной защите от

непредвиденного разгона реакции. К шести часам вечера

закончили сборку шестьдесят первого слоя, п Курчатов от¬

пустил отдыхать всех рабочих. Но к часу ночи^ при все

возраставшем волнении убедились, что кладку надо про*

должать.
На следующий депь выложили шестьдесят второй слой.

Всего в Ф-1 вложили 45 т урана и 450 т графита.
Курчатов, возбужденный, не выпускал из рук лога¬

рифмической линейки, то садился за пульт управления, то

отходил к столу, папосил на графики новые точки, пока¬

зывающие рост потоков нейтронов, предсказывая показа¬

ния приборов пря новом положении регулирующего стерж¬

ня. Наконец все сомнения разрешены. Измерения показы¬

вают, что реактор почти критический. Надо еще немного

улучшить размножение нейтронов — и цеппая реакция на¬

чнется.
В два часа дня 25 декабря Курчатов попросил всех, не

принимающих участия в измерениях, покинуть «монтаж¬

ные мастерские», а сам вместе с И. С. Панасюком пачал

поднимать, регулирующий стержень. Чем выше тот подни¬

мался, тем осторожнее становились движения ученого.

Вот стержень выдвинут еще немного. Зайчик гальвано¬

метра, а он должен был показывать поток нейтронов, чуть

сдвинулся с места и остановился. Реактор заработал, но

мощность его не растет, значит, еще нет цепной реакции.
281

«Отдохнем»,— говорит Игорь Васильевич. Потом еще под¬

нял стержень на десять сантиметров. Зайчик гальваномет¬

ра тронулся и начал двигаться по шкале не останавлива¬

ясь. Вот оп ушел за шкалу; переключается масштаб из¬

мерений. Мощность растет. Звонко щелкают динамики —

это электрические импульсы, создаваемые нейтронами в

счетчиках, с помощью усилителей превращаются в звук.

Щелчки динамиков учащаются: барабанная дробь сменя¬

ется пулеметной очередью, а затем и вовсе нельзя разли¬

чить отдельные щелчки — все сливается в сплошной гул.

Реактор стал надкритическим. И. Курчатов тут же оценил

мощпость: «Вот они, первые сто ватт от цепной реакции де¬

лении!»
Реактор был пущен в 18 часов 25 декабря 1946 г.
А утром следующего дня Игорь Васильевич, радостный

и возбужденный, сообщил руководству: «Реакция пошлаГ

Приезжайте смотреть...»
Цуск реактора был одним из ключевых моментов в

создании атомного оружия. Поэтому посмотреть управ¬

ляемую цеппуго реакцию решил сам Берия.
Все рабочие и лаборанты были заранее удалены с тер¬

ритории Лаборатории № 2. Подкатила вереница машин,

в первой из них сидели охранники, которые сами открыли

въездные ворота в ограде из колючей проволоки. Курчатов

и уполномоченный Берия генерал Павлов ожидали «ше¬

фа» в воротах зала.
Курчатов лично вручную поднимал стержень. Высота

подъема контролировалась по перемещению узелков-ме¬

ток на веревке.
Щелчки из репродуктора стали учащаться, затем, что

называется, полились потоком и наконец превратились в

сплошной шум. Курчатов остановил подъем.
—	Мощность сейчас около 100 ватт, и увеличивать

ее пе надо. Мы не знаем, как поведет себя котел боль¬

шей мощности. Сейчас нам надо вложить в него уран,

предназначенный для накопления повой ядерной взрыв¬

чатки.
Берия обратился к генералу Павлову:
—	Иу как, Николай Ивапович? Не устраивает ли тут

нам Курчатов представление? А па котел можно прой¬

ти? — это уже к Курчатову.
—	Нет, Лаврентий Павлович,— отвечал Курчатов,— в

ближайшие часы туда ходить не падо, большая радиоак¬

тивность. Это вредно для здоровья.
—	Ну и что вы еще покажете? Треск в репродукторе,
282

узел па веревке... Маловато. Как еще докажете* что это

цепная реакция?
—	Можио измерить радиоактивность котла, ее пе было

и завтра не будет. Операцию можно повторить и опа опять

появится. Положим образцы урапа, месяц будем их об¬

лучать, и химики увидят выделение плутония.
—	А много ли выделится?
—	Микрограммы.
—	Мцкрограммы... Опять ничего не увидишь. Под ми¬

кроскопом, что лп, отличшпь, плутонии это или вы что дру¬

гое подсунули.
—	Отличить можно будет только с помощью приборов

но радиоактивности, по химическим свойствам.
—	А когда же увидишь, что это не обман, не ваша фан¬

тазия?
—	Мы и теперь видим, что это пе фантазия. Цепная

реакция подчиняется пам. Мы только что разогнали ее и

остановили, когда захотели. А что это именно плутоний,

мы точно узнаем, когда взорвем. Ничто другое с такой

хмощью не взорвется.
После успешного пуска атомного реактора И. В. Кур¬

чатов сказал: «Атомная энергия теперь подчинена воле

советского человека».
Теперь наши ученые располагали мощной исследова¬

тельской базой. Был окончательно выяснен мехапизм цен¬

ного процесса, уточнены ядерные характеристики деля¬

щихся веществ. Это был солидный задел на будущее.
Когда строили «Ф-1» («Физический — № 1) — так на¬

зывался первый советский атомный реактор, одновременно

строился на Урале и большой реактор, на котором можно

было уже изготовлять плутоний для оружия. «Ф-1» успели

только-только пустить, а промышленный реактор был ужо

наготове. Кстати, и радиохимическое предприятие, на ко¬

тором надо было выделить плутоний из облученного па

реакторе урана, тоже начало строиться еще задолго до

того, как был в руках сам плутоний.
Игорь Васильевич, конечно, с отчаянны*! риском для

себя пошел на то, чтобы строить крупнейшие заводы, но

имея еще законченных технологических решений и про¬

дуктов, в то время когда значительную часть опытов при¬

ходилось делать на уровне даже пе пробирок, а микро¬

граммов. А изготавливалась уже под эти мпкрограммы

крупная специальная аппаратура, которая нигде прежде

не применялась, подобной которой у нас вообще пе суще¬

ствовало.
283

Советские ученые не получили информации о конструк¬

ции атомного оборудования от бывших союзников.
Зарубежные страны отказывались продавать нам даже

самые простые физические приборы. В список запрещен¬

ных для продажи товаров входил и такой «секретный» ма¬

териал, как вакуумная замазка. И. В. Курчатов писал:

«Советские ученые начали работу по практическому ис¬

пользованию атомной энергии в тяжелые дни Великой

Отечественной войны, когда родпая земля была залита

кровью, когда разрушались и горели наши города и села,

когда не было никого, кто не испытывал бы чувства глу¬

бокой скорби из-за гибели близких и дорогих людей. Мы

были одни. Наши союзники в борьбе с фашизмом — ан¬

гличане и американцы, которые в то время были впереди

иас в научно-технических вопросах использования атом¬

ной энергии, вели свои работы в строго секретных усло¬

виях и ничем нам не помогли».
Известен и такой факт. Заместитель наркома внешней

торговли Сергеев ездил в США договариваться о постав¬

ках по лепд-лизу. Среди прочих был и заказ для физиков

килограммов сто урана. В уране наотрез отказали. Ни¬

кель давали, медь, алмазы, оружие — все первостепенные

материалы. А урана ни одного фунта.
Из воспоминаний М. Г. Первухина:
«Теперь очередной задачей стало ускорить окончание

монтажа оборудования химического завода, где из облу-

ченнфо в реакторе урана должен выделяться плутоний.

Вся сложность пуска и управления химическим процес¬

сом заключается в том, что среда растворенного в азотпой

кислоте урана сильно радиоактивна, поэтому все аппара¬

ты и трубопроводы расположены в недоступных при рабо¬

те камерах. Управление процессом дистапциоппое, поэто¬

му как сам химический процесс, так и аппаратура должны

работать надежно, бесперебойно.
К нашему большому удовлетворению, пуск и работа

химического завода прошли вполне нормально. Здесь сле¬

дует отметить большую заслугу академика В. Г. Хлопина

и его ближайших сотрудников из Радиевого института,

которые разработали вполне устойчивый и надежный хи¬

мический процесс отделения плутония от урана и радио¬

активных осколков. Таким образом, весь комбинат с уран-

графитовым реактором в 1948 г. вступил в строй и началась

паработка плутония.
Игорь Васильевич не упускал из своего поля зрения

другие направления работ по атомной проблеме. Он был
284

постоянно в курсе хода работ но диффузионному и электро¬

магнитному разделению изотопов урапа. В том же 1948 г.

было завершепо строительство завода по диффузиоппо-

му методу разделения, технологический процесс которо¬

го был разработал под научным руководством И. К. Ки¬

коина.
Разработка электромагнитного способа разделения

изотопов урана велась под руководством JI. А. Арцимовича,

привлеченного для этой работы тоже Игорем Васильеви¬

чем. И. В. Курчатов также был в курсе работы А. И. Али¬

ханова по проектированию реактора «уран — тяжелая во¬

да». Эти работы проводились в «Лаборатории № 3», кото¬

рая впоследствии переросла в ИТЭФ».
Алиханов стал создателем первого в Советском Союзе

ядерного реактора с тяжеловодным замедлителем, но рас¬

пространение у нас в стране получили реакторы графито¬

вые, которыми занимался Курчатов. Почему? Тут дело не в

чьих-то кознях, интригах — выбор сделало само государ¬

ство. Графитовые реакторы были дешевле — довод значи¬

тельный. Сколько раз мы па дешевке ловились и скольким

за нее расплачивались — бесконечная тема. Преимущество

же тяжеловодных реакторов представлялось сомпитель-

пым, поскольку опи требовали больших затрат. А то, что

тяжеловодные реакторы сами себя регулировали, действо¬

вали прп таком тепловом режиме, при котором, если тем¬

пература повышалась и возппкал перегрев, происходило

автоматическое отключение цеппой реакции,— эта деталь

не была принята во внимание. Ее оценили поздпее, в осо¬

бенности после Чернобыля.
Успехи советских учепых дали возможность мипистру

ипостранных дел СССР сообщить в докладе па торжествен¬

ном заседании Московского Совета депутатов трудящихся

в честь 30-летия Великой Октябрьской социалистической

революции 6 ноября 1947 г., что секрета атомной бомбы

не существует. Это заявил также советский представитель

в речи на заседании Первого комитета III сессии Генераль¬

ной Ассамблеи ООН 1 октября 1948 г.
Кое-кто из американских ученых, зпакомых с успехами

советской науки, настояли, чтобы в начале 1948 г. бы¬

ла организована секретная американская служба наблю¬

дения за атомными испытаниями в СССР путем сбора

проб воздуха на большой высоте в пограничных с СССР

странах.
285

ТАСС УПОЛНОМОЧЕН СООБЩИТЬ
Летом 1948 г. под Челябинском было завершено воору¬

жение первого промышленного атомного реактора (завод

«А»), и вскоре он был пущен в действие, а через несколько

месяцев был принят в эксплуатацию и радиохимический

завод (завод «Б») по выделепию плутония из облученного

урана.
Пуск этих двух заводов и целого комплекса новых

предприятий позволил приступить к изготовлению и испы¬

танию первой атомной бомбы. Однако делалось все это

большой ценой. Строительство силами заключенных и

вольнонаемных велось на пустом месте, среди лесов, болот

и пустынь.
В 1948 г. Совет Министров СССР обязал И. В. Курча¬

това, 10. Б. Харитона и П. М. Зернова в кратчайший срок

изготовить и передать на государственные испытания пер¬

вые экземпляры атомной бомбы. Главным конструктором

был назначен Юлий Борисович Харитон.
Свою научную деятельность Ю. Б. Харитон начинал

с физики: стажировался в Англии у Резерфорда, изучал

ядерпые реакции, заслужил степень доктора Кембридж¬

ского университета.
Он хороший экспериментатор, выдающийся теоретик.

Очень простой, не любил обращать на себя внимание, по

терпел шумихи. Но вряд ли есть другой с таким метким

постижением осуществимости научной проблемы, за кото¬

рую он берется.
В начале научной работы все его искания были связа¬

ны с ядром. Но неожиданно резкий поворот: Харитон

отошел от ядра. С приходом к власти в Германии Гитлера

в мире запахло войной. Харитон осознал, что изменившие¬

ся условия возлагают на науку новые требования, надо

было вести подготовку к войне. Харитон отдает все силы

исследованию быстро протекающим реакциям, горению,

взрывам. Но старая заинтересованность к ядерным проб¬

лемам сохранилась.
Теоретические исследования возглавил молодой, яркий

теоретик — Я. Б. Зельдович, в войну внесший ценный

вклад в совершенствование «катюш». Заместителем Хари¬

тона, ответственным за конструирование и изготовление

основных частей оружия, был назначен генерал Н. Л. Ду¬

хов — ранее главный конструктор прославленного танка

«КВ». Решение сложнейшей задачи по сферически-сим-

метричпому сжатию плутониевого заряда с помощью хи-
236

мической взрывчатки было успешно выполнено под руко¬

водством К. И. Щелкина. Административным директором

был назначен П. М. Зернов, в прошлом директор крупного

машиностроительного завода. Опыты по размножению бы¬

стрых нейтронов в плутонии Курчатов поручил самому

виртуозному экспериментатору Г. Н. Флерову.
Было решено, что уже на первом испытании должно

быть представлено не просто взрывное устройство, а во

всех отношениях полностью проработанная авиабомба, с

корпусом, стабилизаторами, вмонтированными источника¬

ми электропитания и всем прочим, необходимым для ус¬

пешного взрыва при сбросе с самолета.
Задание Совета Министров было успешно выполнепо.

Испытаниям бомбы предшествовал прием у Сталина. Вот

что об этом пишет И. Н. Головин:
«...В кабинете у Сталина в Кремле, где уже находи¬

лись ответственные за разработку бомбы работники госу¬

дарственного аппарата, собрались И. В. Курчатов,
10.	Б. Харитон и П. М. Зернов. С собой они принесли в

шкатулке никелированный плутониевый шар — ядерный

заряд первой советской атомной бомбы. Курчатов доложил

о готовности и просил разрешения па взрыв.
. — Вот готовый заряд для бомбы,— сказал Курчатов,

указывая на шар почти десять сантиметров в диаметре.
—	Сколько их еще сделано? — спросил Сталип.
—	Больше нет, здесь весь накопленный плутоний.
—	Это плохо. А скоро можете накопить па второй

заряд?
—	Пока еще накопление идет медленно. Месяца за

четыре накопим и на второй, Иосиф Виссарионович.
—	Раздразним американцев, а на складе ничего нет в

запасе, а вдруг они попрут со своими атомными бомбами?

Нечем их будет сдержать. Взрывая первый, надо иметь на

складе еще второй, а то и третий заряд.
Сталин задумался:
—	Хорошо бы сделать из этого шара два заряда. До¬

бавьте химической взрывчатки, пусть будет две бомбы, хо¬

тя и меньшей силы.
—	Нельзя, Иосиф Виссарионович,— ответил Хари¬

тон,— нужна критмасса.— И он стал объяснять, что явле¬

ния природы таковы, что меньшая масса не взорг.ется.
Сталин закурил трубку, прошелся задумчиво по каби¬

нету.
—	Критмасса,— произпес он.— Критмасса... Это тоже

понятие диалектическое. В одних условиях критмасса одна,
287

а в иных условиях критмасса может быть другая, навер¬

ное, другая.
. — Мы не знаем,— отвечал Курчатов,— в каких усло¬

виях может быть получена меньшая критмасса. Чтобы уз¬

нать это, нужны исследования. Они могут занять не ме¬

сяцы, а годы.
—	Нет, ждать нельзя. Приложите усилия, чтобы нако-

аить скорее второй заряд.
Помолчав, Сталин сказал:
—	А откуда видно, что это плутоний, а не блестящая

железка? И зачем такой блеск? Зачем пыль в глаза пу¬

скаете?
—	Заряд никелирован, чтобы безопасно было касаться

его руками. Плутоний очень токсичен, а никелированный

он безопасен,— ответил Курчатов.— А чтобы убедиться,

что это не простая железка, поручите кому-нибудь но ва¬

шему выбору коснуться шара рукой. Он теплый, а же¬

лезка была бы холодной.
Сталин сам положил руку па шар:
—	Да, теплый. И всегда теплый?
—	Всегда, Иосиф Виссарионович. В нем идет непре¬

рывная ядерная реакция альфа-распада. Она греет его.

А мы вызовем в нем мощную импульспую реакцию деле¬

ния. Это и будет взрыв большой силы».
Сталин дал согласие на пспытапие.
В мае 1949 г. Курчатов выехал на полигон. На левом

берегу Иртыша ниже Семипалатинска выстроили посе¬

лок. Дальше на юг дорога шла но пустынной, выжженпой

солнцем казахстанской степи. В 70 км располагался соб¬

ственно полигон в просторной чаше, окруженной холмами,
К приезду Курчатова строительство шло полным хо¬

дом, по он и приехавшие с ним сотрудники скоро поняли,

что конца работам не видно: строители, не зная, что имен¬

но и зачем они сооружают, многое делали небрежно. Баш-

ия, на которую должно быть поднято пятитонное «изде¬

лие», заметно наклонилась п покачивалась под порывами

ветра. Осел фундамент. Проектанты не ожидали гигант¬

ской ветровой нагрузки. Курчатов настоял на сооружении

новой башни, хотя это могло занять не менее двух меся¬

цев и отодвинуло дату испытания. Москва торопила, но

Курчатов был тверд.
В начале августа кончилось возведение новой башни.

У ее основания построен сверкающий чистотой простор¬

ный зал с мостовым краном. В нем кафельный пол, бело¬

снежные стены, большие окна. Вдоль зала рельсы. На од-
288

пом копце ворота для въезда под крап автомашин с частя¬

ми «изделия». На другом — тоже ворота. Через них на мон¬

тажной тележке «изделие» вкатят па платформу лифта и

поднимут вверх.
В разных местах располагались блипдажи с торчащи¬

ми над ними причудливо изогнутыми хоботами, направлен¬

ными в сторону башни. Эти «гуси», как их называли на

полигопе, несли на концах хоботов детекторы для измере¬

ния давлепия, которое разовьется в ударной волне. Непо¬

далеку рыли окопы, готовили стойла для подопытных жи¬

вотных. В 10 км построили комапдный пункт — каземат

с широкой стеклянной амбразурой в сторону башни и

входом с противоположной стороны. Со стороны башни —

земляной вал. Он отразит ударную волну и перебросит ее

через перекрытие каземата. В 15 км к северу от башни —

наблюдательный пункт. На таком же расстоянии к югу —

второй.
Курчатов назначает репетиции взрыва. На всей аппа¬

ратуре должпы регистрироваться имитирующие сигналы,

на башню должен проходить пусковой импульс. Всем уча¬

стникам необходимо находиться на своих местах.
После репетиции все собираются на вечернюю опера¬

тивку и докладывают Курчатову о результатах. Когда вся

аппаратура была проверена многократно, а все участники

безупречно усвоили свои роли, Курчатов доложил в Мо¬

скву о готовности.
Кроме готовности «изделия» и испытателей на выбор

момента влпяли предсказания погоды. Надо было выбрать

время, когда ветры унесут радиоактивное облако в направ¬

лении малообитаемого пространства. Иначе возможные

выпадения радиоактивности из облака могут повредить

людям, скоту, отравить местность. Наконец узнали, что ис¬

пытание назначено на раннее утро 29 августа 1949 г.

«...Вечером все находившиеся на полигоне были дополни¬

тельно проинструктированы о соблюдении правил безопас¬

ности, за каждым были окончательно закреплены его ме¬

сто и обязанности, уточнено, выверено до последних ме¬

лочей распибание,— вспоминает И. Н. Головин.— Весь

день дул резкий, упорный северо-западный ветер. К ве¬

черу он усилился, собирались грозовые тучи. Стали про¬

скакивать молнии, все теснее стягиваясь, словно к центру,

к 30-метровой стальной башне, на самом верху кото¬

рой уже была установлена и подключена к линии под¬

рыва первая советская плутониевая бомба. Каждый, кто

об этом знал, с замиранием сердца следил за молниями,
11	А. И. Иойрыш
289

пляшущими вокруг металлической вышки, слегка раскачи-

вающейся под ударами ветра.
Курчатов вышел из блиндажа, где происходила послед*

няя настройка п наладка различных приемных устройств,

уже перед самым вечером. Было душно. Он расстегнул во-»

рот рубашки, подставляя грудь ветру, отыскал взглядов

вышку, обозначенную цепочкой взбегавших в тучи редки*

огней электрических лампочек. Там, высоко над землей^

ожидая своего мгновения, покоился непостижимый по силе

концентрации первородный сгусток энергии, заключенный

в хрупкую оболочку.
Курчатов прислушался к неистовству грозы и ветра; оп

знал, что сейчас везде на полигоне царит беспокойство, й

сам невольно прп каждой новой вспышке молнии в не¬

посредственной близости от металлической башнп всякий

раз напрягался. Погода для предстоящего была явно не-

уДачпой, поднятые в небо аэростаты с приборами для фик¬

сирования характеристик взрыва начало срывать; каза¬

лось, именно вокруг вершины башни, ставшей словно сре¬

доточием мира, клубились тучи.
Состояние тревожного и нетерпеливого ожидания не¬

обычного, страшного и вместе с тем праздничного таинства

охватило Курчатова. Он стоял, не замечая ни ветра, ни

грозного неба. Мир еще ничего не знал, но пройдет всего

лишь одна ночь, и многое изменится, произойдет необра¬

тимая перестановка самых различных сил.
Курчатов, то и дело прихватывая сбивавшуюся в сто¬

рону от ветра длинную бороду, думал, что завтра утром в

мир ворвется еще одна лавина, пойдет разрастаться, и ни¬

кто не может рискнуть предсказать ее ближайшие и даль*

ние последствия.
В эту ночь на полигоне никто не мог заснуть.
Курчатов и Завенягин лично следят за всеми приготов¬

лениями, ведь от этого зависит успех испытания. Их обо¬

их можно видеть то на месте будущего взрыва, то в по¬

мещениях сборки узлов бомбы, то в бетонированных блин¬

дажах-лабораториях. Окончательная сборка бомбы прово¬

дилась в мастерской у башни. В радиусе двухсот-трехсот

метров вокруг — охраняемая ограда из колючей проволо¬

ки с контрольным постом на воротах. По мере приближе¬

ния момента взрыва повышались воинские звания сотруд¬

ников охраны. В мае это были лейтенанты, затем, когда

подвезли составные части «изделия», их сменили майоры,

а к окончанию сборки йа воротах стояли полковники.
Генерал госбезопасности Осетров с галереи наблюдал
290

8а всем происходящим в зале. Берия и его сопровождаю¬

щие пеотлучпы у пьедестала-тележки, па которой идет

сборка «изделия». Курчатов, Харитон, Зерпов следят за

каждым шагом работы.
С окончанием последних операций появилась, разуме¬

ется, небольшая опасность взрыва. Подчиняясь правилам

взрывных работ, Берия и Курчатов покипули эпицентр.

Остается четыре часа.
Зернов с одним из сотрудников, К. Н. Щелкпным, подъ¬

ехали к рубильнику подключения кабеля подрыва «изде¬

лия», охраняемому часовым. Это три километра от башни.

Распечатали ящик, отперли его, проверили отсутствие па-

пряжеппя на клеммах. Замкнули рубильник, заперли и

опечатали ящик и, взяв часового в свой «газик», помчались

йа командный пункт.
В лучах восходящего солнца, пробивавшихся сквозь

разрывы облаков, на просторах степпой чаши здесь и там

были видны подопытпые животные: лошади, коровы, со¬

баки. К искусственному водоему в центре чаши слетались

птицы из безводной пустыни. Скоро они превратятся в

пар вместе с водоемом и рассеются по степи. В чашо до

самых дальних холмов недвижпо эастыли многочисленные

сооружения.
...Последние минуты перед взрывом па командном пунк¬

те. Курчатов знает, что при пеудаче не одному ему угро¬

жает отставка.
Уже начался отсчет времени, когда пришел Берия со

своим сопровождением. Курчатов взял себя в руки и оста¬

новился рядом с Флеровым, наблюдая фон нейтронов.
II вдруг при общем молчании за десять минут до взры¬

ва раздается голос Берии:
—	Л ппчего у вас, Игорь Васильевич, пе получится!
—	Что вы, Лаврентий Павлович! Обязательно получит¬

ся! — восклицает Курчатов и продолжает * наблюдать,

только шея его побагровела и лицо сделалось мрачпо-со-

средоточенным.
—	Десять секунд... пять секупд... три, две, одна, пуск!
Курчатов резко повернулся лицом к открытой двери.
Небо уже померкло на фоне освещенных холмов и степи.

Курчатов бросился вон из каземата, взбежал па земля пой

вал и с криком «Она!» широко взмахнул руками, повто¬

ряя: «Она, она!» — и просветление разлилось по его лицу.
Столб взрыва клубился и уходил в стратосферу.

К командному пункту приближалась ударпая волна, ясно

видимая по траве. Курчатов бросился павстречу ей. За
291

ним рванулся Флеров, схватил его за руку, насильно увлек

в каземат и закрыл дверь.
Председатель Госкомиссии JI. П. Берия обнял Курча¬

това со словами:
—	Было бы большое несчастье, если б не вышло!
Курчатов хорошо знал, какое было бы несчастье...
Но Берия вдруг забеспокоился. А такой ли был взрыв

у америкапцев?
Немедленно приказал соединить его по телефону с

М. Г. Мещеряковым, наблюдавшим за взрывом из север¬

ного пункта. В 1947 г. тот вместе с Д. В. Скобельцыным и

полковником госбезопасности Александровым был по при¬

глашению американцев па Бнкпнп п видел там подводный

атомный взрыв.
—	Михаил Григорьевич! Похоже на американский?

Очень? Мы не сплоховали? Курчатов нам не втирает очки?

Все так же? Хорошо. Значит, можно докладывать Ста¬

лину, что испытание прошло успешпо? Хорошо, хорошо.
Берия дал команду чем-то смущенному генералу, дежу¬

рившему у телефона, тотчас же соединить его со Стали¬

ным по ВЧ. В Москве подошел к телефону Поскребышев,
*7“ Иосиф Виссарионович ушел спать,— ответил он.
—	Очень важпо, все равно позовите его.
Через песколько мипут ответил сонный голос:
—	Чего тебе?
—	Иосиф, все успешпо. Взрыв такой же, как у амери¬

канцев...
—	Я уже знаю,— ответил Сталин п положил трубку.
Берия взорвался и набросился с кулаками на поблед¬

невшего генерала.
—	Вы и здесь суете мне палки в колеса, предатели!

Сотру в порошок1-
Из воспоминаний доктора технических паук

профессора В. С. Комелькова:
«...Постепенно рассветало. С центрального* пупкта по¬

шли сигналы. По сети связи допесся голос с пульта уп¬

равления: «Минус тридцать минут». Значит, включились

приборы. «Минус десять минут». Все идет нормально. Не

сговариваясь, все вышли из домика и стали наблюдать.

Сигналы допосились и сюда. Впереди пас сквозь разрывы

штзкостоящих туч были видны освещенные солнцем игру¬

шечная башня п цех сборки. До них было более 7 км.

Трудно было поверить, что на таком расстоянии удастся

рассмотреть какие-то детали взрыва. Даже взрыв тонны
292

тротила был бы воспринят как небольшая вспышка и об¬

лачко дыма. Несмотря на многослойную облачность'и ве¬

тер, пыли не было. Ночью прошел небольшой дождь. От

пас по полю катились волны колышущегося ковыля. «Ми¬

нус пять минут». «Минус три», «одна», «тридцать секунд»,

«десять», «две», «ноль».
На верхушке башни вспыхнул непереносимо яркий

свет. На какое-то мгновение он ослаб и затем с новой си¬

лой стал быстро расти. Белый огпенный шар поглотил баш¬

ню и цех и, быстро расширяясь, меняя цвет, устремился

кверху. Базисная волпа, сметая на своем пути постройки,

каменные дома, машины, как вал, покатилась от центра,

перемешивая камни, бревна,.куски металла, пыль в одну

хаотическую массу. Огненный шар, поднимаясь и враща¬

ясь, становился оранжевым, красным. Потом появились

темные прослойки. Вслед за ним, как в воронку, втягива¬

лись потоки пыли, обломки кирпичей и досок. Опережая

огненный вихрь, ударная волна, попав в верхние слои ат¬

мосферы, прошла по нескольким уровням инверсии, и там,

как в камере Вильсона* началась конденсация водяных

паров.
Можно было следить за тем, как туманные линзы, рас¬

пространяясь в радиальном направлении от оси взрыва,

постепенно теряют свою фронтальную скорость и, стано¬

вясь все тоньше и тоньше, сходят на нет. Сильный ветер

ослабил звук, и он донесся до нас, как грохот обвала. Над

испытательным полем вырос серый столб из песка, пыли и

тумана с куполообразной клубящейся вершиной, пересе¬

ченной двумя ярусами облаков и слоями инверсий. Верх¬

няя часть этой этажерки, достигая высоты 6—8 км, напо¬

минала «упод грозовых кучевых облаков. Атомный гриб

сносился к югу, теряя очертания, превращаясь в бесфор¬

менную кучу облаков гигантского пожарища».
Из воспоминаний А. Бурназяна:
«Для сбора дозиметрической информации в эпицентре

взрыва службе радиационной безопасности были выделе¬

ны два танка. На них следовало установить дозиметриче¬

скую аппаратуру. Танковому рейду придавалось большое

значение...
Для того чтобы обезопасить экипаж, требовалось уси¬

лить противолучевую защиту танков снизу слоем свинца.

Танкисты возражали: слишком большая нагрузка падает

на торспоны (стальные рессоры, проходящие внутри тан¬

ка в виде толстых прутьев).
293

Тогда было предложено снять с танков башни с ору¬

диями. Без них нагрузка на торсионы уменьшится, и сни¬

зу можно будет наложить свинцовый слой нужной тол¬

щины.
Военные отнеслись к предложению скептически: без

башни н пушкп очень пострадает силуэт боевой машины,

Это будет не танк, а жалкая, запыленная черепаха. В судь¬

бу силуэта разведывательных танков пришлось вмешаться

Игорю Васильевичу Курчатову, который разрешил вопрос

с присущим ему чувством юмора. Широко улыбаясь и под¬

брасывая пальцами правой руки бороду, Игорь Васильевич

высказался в том смысле, что атомные испытания не вы¬

ставка собак, а разведывательный танк не конкурсный пу¬

дель, которого надо причесывать, чтобы высокое жюри

присудило ему медаль за экстерьер и осанку. На танках

поедут молодые люди, которым надо беречь здоровье.
Мы расселись по местам и приросли к перископам. Из-

за бугорка не было видпо ни поля, ни башни, но всем было

ясно, что свет зарева атомной световой вспышки достигает

наших перископов. И вот расположенный перед памп бу¬

горок озарился невероятно ярким, ни с чем не сравнимым

светом.
В испепеляющем свете мы увидели, как ударная волпа

разбрасывает и слизывает с неба облака над местом ядер-

ного взрыва. Танки подбросило, как перышки. На одном

из них крепления, удерживающие «хобот» в верхнем по¬

ложении, не. выдержали, он опустился, и ударом о землю

была повреждена одна из двух ионизационных камер. Не¬

сколько минут мы наблюдали с бугорка за формированием

радиоактивного облака. В бинокль можно было разглядеть

зловеще сверкавшую в лучах восходящего солнца «сково¬

родку» остекленевшего грунта в эпицентре взрыва.
Оба танка стартовали одновременно, перевалив через

бугор, они разделились и пошли каждый своим курсом й

намеченным заранее секторам. Мы падели противогазы,

чтобы не надышаться радиоактивной пылью, и включили

максимальную скорость.
Не сбавляя скорости, танк прорывался к эпицентру.

Буквально через десяток минут йосле взрыва наш танк

был в эпицентре. Глазам представилась довольно обшир¬

ная картина разрушений. Стальная башня, на которой

была водружена бомба, исчезла вместе с бетонным основа¬

нием,'металл испарился. На месте башпи эиялЪ огромная

воронка. Желтая песчаная почва вокруг спеклась, осте¬

кленела и жутко хрустела под гусеницами танка. Оп«
294

иавлеппые комки мелкой шрапнелью разлетелись во всо

стороны и излучали невидимые альфа-, бета- и гамма-

лучи».
Из воспоминаний доктора физико-математических наук
Н.	А. Власова:
«...Через три минуты после того, как зарево угасло, а

облако растворилось в предрассветной дымке, дошел рас¬

катистый грохот взрыва, похожий на отдаленный гром мо¬

гучей грозы.
На место взрыва были направлены дозиметристы, об¬

следовавшие окрестности и расставившие знаки с указаци-

ем уровня радиоактивности. Через день и мы направились

на место взрыва, чтобы взять пробы радпоактивпой почвы

для анализа.
От центральной башни не осталось никаких следов.

Окрестные столбы п башни поломались и покосились, сте¬

ны ближних домов рухнули, крыши либо сорваны, либо

просели. От технической разумности сооружений оста¬

лось искаженное, как кошмарный сон, напоминание — все

перекошено, обожжено.
Впереди огромная, иссиня-черная блестела поверхность

не воронки, а тарелки, оплавленной взрывом. Углубление

почти не чувствовалось, потому что было очень широкйм и

пологим. А поверхность была покрыта гладко оплавленным

и блестящим шлаком, образовавшимся из почвы, обож¬

женной огнем взрыва. У самого центра оплавленная по¬

верхность была сплошной, а с удалением от центра появи¬

лись неровности и разрывы и, наконец, оставались отдель¬

ные оладьеобразные куски, то ли образовавшиеся на ме¬

сте, то ли расплесканные из центра. У границы опасной

воны их было мало, активность их нам казалась недоста¬

точно высокой, поэтому за пробами решили пробраться

«поглубже». Мы решили, что набрать дозу допустимого ра¬

зового облучения нам не страшно, и в расчете на этот

уровень спланировали ваезд внутрь тарелки. На хорошем

ходу «козлик* врезался в хрустящую под колесами корку

шлака, па условленном расстоянии остановился; двое со¬

скочили налево и направо, отломили куски «пожирнее»,

сунули в мешок, и. «козлпк» помчался обратно.
Когда ученые во главе с Курчатовым верпулись на

контрольный пункт, дозиметристы стали проверять их на

радиоактивное заражение.
—	Да... нахватали вы рентгенов,— заметил начальник

Контрольного пункта и пригласил: — Прошу в баню.
295

Вскоре учепые в дезактивированной одежде были уже.

в городке.
. Мощность заряда точно соответствовала расчетам, что

было особенно приятно. Зиачпт, конструкторы не подка¬

чали. Коэффициент использования делящегося вещества

был высоким.
На другой день закопчплась обработка основных дан*

пых, полученных при иснытанип. На третий день Курча¬

тов уехал. Во время взрыва не только не было жертв, но и

не случилось никаких происшествий».
Из воспоминаний Ю. Харитона:
«...Создание бомбы потребовало огромного количества

людей. Реакторы —\это гигантская работа! А выделение

плутония? Металлургия плутония — это академик Анд¬

рей Анатольевич Бочвар... Нельзя никого называть «созда¬

телем атомной бомбы». Без гигантского комплекса науч¬

ных и исследовательских работ ее невозможно сделать...

Безусловно, главную роль в урановом проекте принадле¬

жит Игорю Васильевичу Курчатову. Я руководил кон¬

кретно созданием бомбы, всей физикой... Сначала надо

сжать материал с помощью обычной взрывчатки, чтобы

получить надкритическую массу... Еще в 1940 году мы с

Я. Б. Зельдовичем подсчитали, что потребуется 10 кило¬

граммов плутоппя, на самом деле оказалось — в несколько

раз больше... Его водь надо получпть, а это необычайно

сложно*..
Курчатов всех пас привлек к урановому проекту. Когда

все началось, он приехал ко мне п попросил возглавить

«филиал Лаборатории 2», то есть заняться взрывчаткой,

плутонием, конструированием атомной бомбы. Мы были

вместе с Яковом Борисовичем Зельдовичем. Он стал глав¬

ным теоретиком. Удивительный человек...
Провала мы не боялись. Ведь экспериментально все

было проверено. Помню такой эпизод. На одной из сборок

на стенде, где шли окончательные проверки, появился

Ванников. Подходит он поближе — и счетчики начинают

считать. Он был крупный мужчина, масса большая — вот

часть нейтронов и возвращалась. Он подходит и отходит, а

счетчики считают... Б. Л. Ванников возглавлял инженер¬

ную часть проекта. Перед войной оп сидел, потом его ос¬

вободили — выдающийся был организатор. И по время

войны, и п нашем проекте... Так вот, во время этого эпизода

мы поняли: бомба обязательно сработает».
Решением Советского правительства Курчатову, Ха¬
296

ритону, Щелкипу, Алферову, Флерову, Духову и другим

были присвоены звания Героев Социалистического Труда

и лауреатов Сталинской премии. Им были выданы бес¬

платно по автомашине «Победа», по меблированной дачо

в Жуковке, разрешался бесплатный проезд по всей стране,

а детям — поступление в любой ВУЗ без вступительных

экзаменов.
Большой группе учепых п специалистов были вручены

ордена Ленина, Трудового Красного Знамени и другие,

присвоены звания лауреатов Государственной премии

СССР, они были награждены денежными и ценными по¬

дарками.
25 сентября^ 1949 г. появилось сообщепие ТАСС, ко¬

торое в тот же день было перепечатано всемп крупными

газетами мира. Это сообщение вызвало столько заседаний

различных правительств, столько комментариев и разъяс¬

нений, толкований и кривотолков, официальных речей и

тайных консультаций, мир так долго гудел, и спорил, не¬

терпеливо рылся в старых газетах и терпеливо ждал но¬

вых, что сегодня стоит напомнпть его текст.
«23 сентября президент США Трумэн объявпл, что, по

данным правительства США, в одну из последних недель

в СССР произошел атомный взрыв. Одновременно ана¬

логичное заявлепие было сделано английским* и канад¬

ским правительствами.
Вслед за опубликованием этих заявлений в американ¬

ской, английской и кападской печати, а также в печати

других стран, появились многочпслеппые высказывания,

сеющие тревогу в широких общественных кругах.
...ТАСС счптает необходимым напомнпть о том, что еще

0 ноября 1947 г. министр иностранных дел СССР В. М. Мо¬

лотов сделал заявление относительно секрета атомной

бомбы, сказав," что «этого секрета давно уже не существу¬

ет». Это заявление означало, что Советский Союз уже от¬

крыл секрет атомного оружия п он пмест в своем распо¬

ряжении это оружпе. Научные круги Соединенных Штатов

Америки приняли это заявление В. М. Молотова как блеф,

считая, что русские могут овладеть атомпым оружием не

ранее 1952 г. Однако они ошиблись, так как Советский

Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 г.
Что касается тревоги, распространяемой по этому по-,

воду некоторыми иностранными кругами, то для тревоги

нет никаких основапий. Следует сказать, что Советское

правительство, несмотря на наличие у пего атомного

оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей ста¬
297

рой позиции безусловного запрещения применения атом¬

ного оружия.
Относительно контроля над атомным оружием нужно

сказать, что контроль будет необходим для того, чтобы про¬

верить исполнение решения о запрещении производства

атомного оружия».
Курчатова спросили:
—	А вас не тревояшт моральная сторона этого изоб¬

ретения?
—	Вы задали закономерпый вопрос,— ответил оп,— по

мне кажется, он неправильно адресован. Его лучше адре¬

совать пе нам, а тем, кто развязал эти силы.— Курчатов

задумался и немного помолчал.— Страшна не физика, а

авантюристическая игра, не наука, а использование ее

подлецами. Это банальная истина, и мне совестно ее по¬

вторять.
Однако спрашивавшего, вероятно, трудно было переубе¬

дить.
—	Но мы-то,— сказал он,— мы-то, проповедники са¬

мых гуманных идей, и вдруг — пате вам — эта кошмарная

бомба! Вы знаете легенду о четырех великих факирах?

Они хотели удивить мир. Первый взял несколько пало¬

чек и превратил их в костяк. Второй — нарастил плоть,

третий — облек кожей, четвертый вдохнул жизнь. Но

создание, которое сотворили они, оказалось огромным

тигром.
—	В чем же мораль? — спросил Курчатов.
—	А морали нет! Потому что все это глубоко амораль¬

но! Кстати, тигр сожрал всех четверых.
На Курчатова вся эта сентенция особого впечатления

не произвела.
—	Создается странное ощущение,— сказал он,— Как

будто бы все мы тут за войну, за всеобщее истребление

человечества, а вы пытаетесь пам помешать. Согласитесь,

что смешно!
—	Возможно,— кивнул оппонент Курчатова,— только

я бы на вашем месте...
—	Каждому лучше быть на своем! — перебил его Кур¬

чатов.— Считается, например, что проще всего — управ¬

лять государством. Тут у каждого наготове совет, кай бы

оп поступил на твоем месте. А когда ты па этом месте

сидишь и ira плечах у тебя ответственность за миллионы и

миллионы людей, за их жизнь... Короче...
Курчатов остановился. Прямой вопрос требовал пря¬

мого ответа.
208

—	Вы касаетесь моральных аспектов войны. Наука но

оперирует подобными категориями. Наука — это иссле¬

дование, предположение, эксперимент. Поэтому я вам от¬

вечу как гражданин,— он помолчал.— Когда наука совер¬

шает рывок и открывает возможность для действий, за¬

трагивающих миллионы людей, возникает необходимость

переосмыслить нормы морали, чтобы поставить эти дейст¬

вия под контроль. Но ничего похожего не произошло. Ско¬

рее, наоборот. Вы вдумайтесь — речь Черчилля в Фулто¬

не, военные базы, бомбардировщики вдоль наших границ.

Намерения предельно ясны. Науку превратили в орудие

шантажа и главный, решающий фактор политики. Неужто

вы полагаете, что их остановит мораль? А если дело об¬

стоит так, а оно обстоит именно так, приходится разговари¬

вать с ними на их языке. Да, я знаю: оружие, которое соз¬

дали мы, является инструментом насилия, но нас вынуди¬

ли его создать во избежание более отвратительного наси¬

лия! Наука не знает отечества, но ученый должен его

иметь,— закончил Курчатов словами Пастера.
Научная истина не может быть безнравственной, без¬

нравствен тот строй, который заставляет истину служить

безнравственным целям.
На полигоне пакануне испытания кто-то из присутст¬

вующих спросил Курчатова: «В чем, по-вашему, смысл

жизни?» Тот помедлил и сказал: «Для меня — в атомной

энергии». И не было в этих словах ни малейшего намека

на высокопарность. Для него смысл жизни действительно

заключался в атомной энергии. И еще он тогда добавил:

«...и в самой жизни».
Советские физики знали, что они создали оружие для

своей армии, защищающей мир. Трудно восстанавливать

дом, эная, что его кто-то мечтает завтра разрушить.

А Стране Советов угрожали каждый день п час по радио и

с трибун конгрессов и парламентов атомной бомбой и

сверхмощными ракетами.
В ответ ковался щит, способный выдержать любой

удар.
«Надо»... Это слово набатным кличем поднимало лю¬

дей с насиженных мест. Надо возводить Днепрогэс! Надо

строить Магнитку! Надо, чтоб на Амуре вырос город Ком¬

сомольск! Надо помочь республиканской Испапии. Надо

отстоять рубежи на Халхии-Голе*!.. Легионы добровольцев

всегда готовы откликнуться на очередное «надо»: народ

пребывал в состоянии духовного и гражданского обнов¬

ления*
Ж

Курчатов говорил:
—	Есть такое слово «падо». Вы не первый день на све¬

те живете и не раз это слово слышали! Но дальше вы

будете слышать его еще чаще! Надо, надо! Надо служить,

надо работать, надо законы соблюдать, сколько еще этих

«надо».
Иногда приходится слышать: «Все вы тогда так ра¬

ботали потому, что боялись! Главным, что вынуждало вас

так выкладываться, был страх!»
Все было проще и сложнее. И уж во всяком случае,

вовсе не страх был определяющим.
Главпых причин, определявших отношение к работе,

было две: чувство ответственности за порученное дело и

интерес к работе, или, по точной формуле Ю. Германа, к

делу, которому служим. Ничего хорошего в том, что не

было благоустроенных квартир, плохо питались, бедно оде¬

вались, конечно, не было, но в том, что отношение к работе

почти не зависело от материального бытия, определялось

высокоразвитой ответственностью и интересом к труду,

было нечто глубоко здоровое.
Многое в судьбе «атомщиков» было связано с Берией,

точнее, с его именем. В отношениях их с «верным сорат¬

ником вождя» не было страха. Более того, он подчас да¬

же заискивал не только перед Курчатовым, Харитоном,

Бочваром, но и перед рядовыми инженерами. Это так,

как ни парадоксально. При всем кажущемся могуществе

Берия абсолютно ничего не понимал в фйзике, пасовал,

когда речь заходила об уране, плутонии, разделении изо¬

топов, об «изделиях»... А успех работы зачастую зависел

именно от рядовых инженеров. Их удача — будь то идея

или новый прибор — это и судьба самого соратника вождя,

который нес личную ответственность за создание ядерного

оружия перед Сталиным. Возможно, это и разогнало гро¬

зовые тучи, сгустившиеся над советской физикой в то тре¬

вожное время.
В начале 1949 г. в Москве подготавливалось большое

всесоюзное совещание физиков по образу небезызвестной

лысенковской сессии ВАСХНИЛ, разгромившей советскую

генетику. Это совещание должно было камня на камне не

оставить от «физического идеализма» и «космополитизма»

главных советских ученых, а попутно с ними — теорию

относительности и квантовую механику.
Для подготовки совещания был создан оргкомитет, на¬

метивший десять докладов, главным из которых намечался

доклад С. И. Вавилова.
800

Все было скруиулезпо отрепетировано: доклады и вы¬

ступления прослушаны на заседаниях оргкомитета. Вы¬

ступления были разделены на две группы. К первой от¬

несли правоверные выступления, в духе задач устроителей

совещания — признать виновными, осудить, сорвать мас¬

ку, истребить «идеализм» ц «космополитизм» в советской

физике. Таких выступлений большинство (А. А. Власов,

Д. Д. Иваненко, В. Н. Кессених, Н. С. Акулов, А. А. Мак¬

симов, М. Э. Омельяновский, И. В. Кузнецов, В. И. Сви-

дерский н Р. Я. Штеймап). Им противостояли в основном

сотрудники институтов Академии наук.
Нашим главным физикам пришлось трудно. Но они ве¬

ли себя с достоинством. Последнее заседание оргкоми¬

тета состоялось 16 марта 1949 г. Совещание должно было

начать работу 21 марта. К счастью для советской физики,

оно не состоялось. А состоись оно, и наша физика была бы

отвергнута назад — к доквантовой эре.
Кто же отменил грандиозный спектакль? Скорее всего

это сделал Берия, курировавший атомную проблему. Эту

же версию подтверждает И. Н. Головин. По его словам,

на совещании в начале 1949 г. Берия спросил у Курчатова,

правда ли, что теория относительности и квантовая меха¬

ника — идеализм и от них надо отказаться. Курчатов ог¬

рызнулся: «Мы делаем атомную бомбу, действие которой

основывается на теорнп относительности и квантовой

механике. Если от них отказаться, придется отказаться

от бомбы».
Берия был обеспокоен репликой п произнес, что самое

жизненно важное — это бомба, а все прочее пустякп. Ве¬

роятно, он доложил Сталину, и тот дал распоряжение со¬

вещание. не проводить.
Смертоубийства советской фпзпкн пе произошло. Ей

пришла на выручку атомная бомба.
Курчатов был пе только однпм из создателей научных

принципов овладения ядерной энергией в СССР, но и фак¬

тически главным научным руководителем этой проблемы,

направлявшим деятельность многих ученых и промьинлен-

цых учреждений п организаций. Его роль организатора п

руководителя советской атомной паукп неоценима.
Видеть за малым большое — одна из основных черт

подлинно творческой личности, полптпк ли это, развед¬

чик, ученый или художник. Курчатов умел смотреть и ви¬

деть именно так. Он был по-настоящему талантливым че¬

ловеком.
Что такое талант вообще?
301

Каждый, кто брался ответить на этот вопрос, отламы¬

вал от истины лишь по кусочку. И никто никогда не мог,

и никто никогда не сможет постичь природу таланта до

дна. Иного исхода нет, к счастью. Ибо тогда оказалась бы

раскрытой, а значит, навсегда исчезла бы для нас тайна

таланта, одна из самых прекрасных тайн на земле.
Курчатовым гордились, Курчатова уважали, у Курча¬

това искали и находили правду, в Курчатова верили. Кур¬

чатов, Курчатов, Курчатов — только и слышалось среди

ученых-атомщцков.
II.	В. Курчатов сумел создать мощный научпо-ипженер-

ный коллектив, непосредственно связанный с производст¬

вом. Пожалуй, в истории науки п техники еще не было та¬

кого примера единения теории и практики.
Советское правительство в суровой военной и после¬

военной обстановке сумело сосредоточить на этом участке

науки могучие силы, объединить все коллективы исследо¬

вателей.
Уверенно руководил этим творческим коллективом

И. В. Курчатов. Каждый шаг на пути решения проблемы

обсуждался коллегиально; принятое претворялось в

жизнь. И когда, в конце обсуждения, придя к общему мне¬

нию, ему говорили: «Абсолютно согласны. Двух мнений

быть не может», он отвечал: «Почему? Почему не может?

Привыкайте, что может быть и десять мнений».
Мы частенько вспоминаем известные слова Эйнштей¬

на о том, что наука — драма идей, но порой склонны уп¬

рощать эту драму. Судьба ученого, исследователя трудна

не только и, может быть, даже не столько потому, что ему

приходится преодолевать и сопротивление сложившихся

традиций, и недоверио педантов, и песовершенство реаль¬

ных условий работы. Много труднее иногда преодолеть са¬

мого себя, не остановиться в пути. Это поистине нелегкий

удел; но нет большей гордости, чем хорошо знакомая нам

гордость — быть впереди в неустанном движении челове¬

чества к новым вершинам знаний, в великих преобразова¬

ниях на земле.
Когда речь идет о таком небывалом начинании, как

проникновение в атом, особенно важно подчеркнуть: че¬

ловек, будь он сверхгением и сверхтитаном, в одиночестве

здесь не преуспеет. И в свой «звездный час» он честно го¬

ворит о себе: мы, мы.
Академик А. П. Виноградов, вспоминая свои встречи

с И. В. Курчатовым, писал:
«Высокий, статный, он постоянно был окружен людь¬
302

ми. Ходил стремительно, большими шагами, и за ним не

поспевали. При этом мне всегда вспоминалась картина

В. Серова «Петр I на набережной». Черные смеющиеся

глаза и борода лопатой — лицо, как будто взятое пз ста¬

рых хрестоматий. Этот большой человек был очень привет¬

лив и любезен. Кто не помнит привычных его слов «физ-

культ-привет!», которыми он начинал и кончал разговор

о вами по телефону то ли ранним утром, то ли поздно

иочью?
Радп советских людей, много выстрадавших п одолев¬

ших жестокого врага, и сжигал себя Курчатов в изнури¬

тельном труде, и если его терзали муки совести, то только

оттого, что он слишком медленно идет к цели.
Успеть, мы должны успеть! Этп слова постоянно повто¬

рял И. В. Курчатов.. Он знал, что мир не обеспечить призы¬

вами даже самых лучших людей. Это все слова. Л вот ко¬

гда у нас бомба будет — тогда можно будет разговаривать

и договариваться.
И мы успели!»
ДЕЛО РОЗЕНБЕРГОВ
19	июня 1953 г. двое американцев, Этель п Джулиус

Розенбергп, были казнены на электрическом стуле в

тюрьме Синг-Синг. Их обвинили в сговоре с целью шпио¬

нажа — обвинение, которое они отрицали. Но в течение

трех долгих лет, прошедших со дня ареста в 1950 г.,

американская печать продолжала обзывать их «атомны¬

ми шпионами», объявляя йх шпионами еще задолго до

того, как они предстали перед судьей и присяжными.
Даже когда обоих Розенбергов препроводили в мрач¬

ную камеру Синг-Синга, где их должны были казнить, то

позаботились об установке там телефона с прямым про¬

водом в кабийет Эдгара Гувера, тогдашнего шефа Феде¬

рального бюро расследований, где руководящие должно¬

стные лица собрались в ожидании звонка, который так и

не прозвучал.
Этот телефонный, звонок означал бы, как они надея¬

лись, что чата Розенбергов после трех лет тюремного зак¬

лючения наконец сдалась, «признала вину». Одно олово

о том, что. они «готовы сотрудничать», незамедлительно

вызвало бы распоряжение об остановке казни.
С 6 марта по 5 апреля 1951 г. в США состоялся один

из наиболее нашумевших судебных процессов, нашумев¬

ший не только потому, что в центре его якобы была проб*

лема ^утраты монополии США на атомное оружие»,
803

Количество публикаций, изданных в США относи¬

тельна этого судебного процесса, огромно. Некоторые из

них, в частности монографии, прямо посвящены доказы¬

ванию невиновности Розенбергов, в других раскрываются

неточности и противоречия в свидетельских показаниях

(высказываются предположения, что многие пункты об¬

винения сфабрикованы), а вещественные доказательства

пли подделаны (регистрационные карточки, схемы), или

вовсе отсутствуют (столик для фотографирования).
Большинство авторов сходятся в том, что суд над Ро¬

зенбергами — это откровенно политический суд, порожде¬

ние холодной войны.
Рассмотрим последовательно * этапы судебного про¬

цесса.
В обвинительном акте фигурировали: Дэвид Гринг-

лясс, Юлиус Розенберг, Этель Розенберг, Мортон Собелл

и советский вице-консул Яковлев (отбывший в СССР в

1946 г. ). Из них один, Гринглясс, признал себя виновным

и явился основным (вместе со своей женой) свидетелем

обвинения против Розенбергов.
Им было предъявлено обвинение в заговоре с целью

совершения шпионажа в военное время (по закону о шпи¬

онаже 1917 г.).
В Конституции США говорится: «Под словом «изме-

ца» Соединенным Штатам следует разуметь только вос¬

стание против них с оружием в руках, присоединение к

их врагам, оказывание помощи и содействие этим врагам.

Никто не может быть признан виновным в измене иначе

как на основании двух свидетельских показаний о том,

что преступное намерение перешло в действие, или на ос¬

новании собственного признания, сделанного на суде».
Каково же было обвинение, предъявленное «преступ¬

никам»? Оно базировалось на нарушении подпункта (а)

ст. 22 закона о шпионаже 1917 г. В законе состав шпио¬

нажа определяется так:
«Если кто-либо, с намерением или не имея причины

полагать, что это может быть использовано во вред Сое¬

диненным Штатам или с целью предоставления преиму¬

щества иностранному государству, передаст или перепра¬

вит... какому-либо иностранному правительству». .
В обвинительном акте Розенбергам вменяется в вину

следующее:
«6 июня 1944 года или приблизительно в этот день...

Юлиус Розенберг (и другие)... участвовал в заговоре... с

намерением или имея причины полагать, что это может
304

<)ыть использовано для предоставления преимущества

иностранному государству, усиления научного потенциа¬

ла Союза Советских Социалистических Республик...»
Как же так? Нет фразы «может быть использовано во

вред Соединенным Штатам». Но ведь это же элемент со¬

става шпионажа. Причем шпионаж наказывается смерт¬

ной казнью (и в том числе в военное время) только в

случае причинения вреда Соединенным Штатам. Поэтому

это не просто очень важный, но основополагающий эле¬

мент состава. Кроме того, следует учесть, что действия, в

которых обвинили Розенбергов, относятся к 1944 —

1945 гг., а в эти годы СССР и США были союзниками.
Что же они «совершили»? Какова фабула дела? Как

известно, первая атомная бомба 6 августа 1945 г. была

сброшена на Хиросиму, вторая — 9 августа 1945 г. па На¬

гасаки.
23 сентября 1949 г. президент Трумэн объявил об ис¬

пытании атомной бомбы в СССР.
3 февраля 1950 г. в Англии был арестован физик-ядер¬

щик доктор Клаус Фуко.
Сын священника, Эмиль Юлиус Клаус Фукс со сту¬

денческих лет участвовал в социал-демократическом дви¬

жении Германии, затем вступил в КПГ. В 1933 г., спасаясь

от ареста и преследований нацистов, Клаус бежит в Анг¬

лию и там полностью отдается занятиям теоретической

физикой. В Королевском обществе Англии существовал

комитет Томсона, занимавшийся созданием атомного ору¬

жия. В нем активно участвовали физики-эмигранты, бе¬

жавшие в Англию от Гитлера. Среди них и был доктор

Клаус Фукс.
Э Англии Фукс не скрывал своих взглядов: он бывал

на митингах в поддержку СССР, был членом правления

общества культурных связей с нашей страной, помогал

борющейся Испании. Секретным английским службам это

было хорошо известно.
В июле 1941 г. В. М. Молотов и посол Великобрита¬

нии в СССР С. Криппс договорились оказывать взаимную

поддержку и помощь, в том числе' в новых военных раз¬

работках. Правда, английская сторона «забыла» проин¬

формировать о работах по созданию атомной бомбы, хотя

уже было известно заключение британских ученых о воз¬

можности создания такого оружия в течение ближайших

лет.
Фукс отчетливо понимал, какую угрозу миру и чело¬

вечеству представляет монопольное владение атомным
305

оружием. Он считал, что это оружие необходимо поста¬

вить под международный контроль и секрет атомной бом¬

бы должен быть передан союзнику — СССР, чтобы исклю¬

чить недоверие и возможности ядерного шантажа.
После долгих колебаний и раздумий, как пишет в сво¬

ей книге журналист Станислав Пестов, осенью 1941 г,

Фукс обратился к знакомому эмигранту из Германии

Ю. Кучинскому за советом — как он может помочь СССР?

Кучипский порекомендовал ему пойти в советское посоль¬

ство в Лондоне. Фукс незамедлительно отправился в по¬

сольство совершенно открыто и там сообщил, что у него

есть важная информация о новом мощном оружии.
Для связи с Фуксом был выделен Семен Кремер и ра¬

дистка Соня. Эту кличку Руфь Кучинская, сестра 10. Ку-

чинского, получила от другого советского разведчика —

Р. Зорге, когда она работала в Шанхае.
Первые радиограммы в Москву содержали сведения о

газоднффузцониом методе разделения изотопов, сообща¬

лось о заводе в Уэльсе, который строился для этих целей.
Когда по договоренности правительств США и Велико¬

британии работы были перенесены в Америку, туда же

был приглашен и Фукс. Перед отъездом в CIjlA Соня пе¬

редала Фуксу инструкции по установлению связей с Гар¬

ри Голдом (Раймондом) в Нью-Йорке. Во время семи

встреч Фукс передал Раймонду сведения по газовой диф¬

фузии, большой конверт с сорока страницами формул, со¬

общения о секретных заводах проекта.
В августе 1944 г. Клаус Фукс переводится в самый

центр ядерных исследований — засекреченный город Лос-

Аламос, п/я 1663, куда невозможно было попасть связ¬

ному.
Голд с трудом его разыскал через сестру Фукса Крис-

тель, давно уже жившую в США, которую Клаус навес¬

тил только в феврале 1945 г. Фукс подготовил письмен¬

ный отчет о различных методах взрыва атомной бомбы,

критической массе и других материалах, которые ему те¬

перь были доступны. С Голдом они договорились встре¬

чаться в Санта-Фе, неподалеку от Лос-Аламоса, куда

Фукс мог приезжать на автомобиле.
Там Фукс сообщил о предстоящих испытаниях первой

атомной бомбы в пустыне Аламогордо, потом о результа¬

тах этих испытаний.
2	февраля 1950 г. в США была получена информация!

Фукс прпднался в шпйонаже в пользу Советского Союза и

арестован. Сообщение пришло кстати — всего через три

дня после официального объявления Трумэна в том, что

Соединенные Штаты начнут осуществлять ударную прог¬

рамму производства водородной бомбы, как бы подтверж¬

дая справедливость решения президента.
Для многих неприобщенных к атомпым секретам от¬

кровением были кадры из фильма «Риск-П», показываю¬

щие немецкого физика Клауса Фукса, работавшего в США

п по своей воле оповестившего СССР о создании атомной

бомбы.
Фукс был движим идеологическими соображениями,

глубоким убеждением, что в борьбе против общего врага

не следует иметь секретов друг от друга. Но действитель¬

но ли советское атомное оружие появилось благодаря

Фуксу?
Понятно, что создание атомной бомбы в СССР могло

быть осуществлено самостоятельно, без информации и по¬

мощи извне. Тем более что большинство технологических

Трудностей по различным аспектам атомной промыш¬

ленности не могло быть преодолено с помощью разведдан¬

ных.
Но сама жизнь, безопасность страны требовали, чтобы

аадача создания ядерного оружия была решена в крат¬

чайшие сроки. И здесь вклад разведки неоспорим — мно¬

гих ошибок удалось избежать, а также сэкономить драго¬

ценное время. Как-то английский физик Рудольф Пайерлс

опросил академика Арцимовича, сколько времени вам сэ¬

кономил Фукс. Он ответил, что около года.
Ни Курчатов, ни другие участники проекта на чужие

идеи не надеялись — искали свои.
Журнал «Буллетпн оф атомик сайентистс» в конце
1989	г. выступил с материалом, который доказательно оп¬

ровергает бытующую в Америке точку зрения, будто соз¬

дание в СССР и водородной бомбы было в огромной сте¬

пени результатом «шпионской деятельности» Клауса

Фукса.
Согласно этой точке зрения, доктор Фукс еще в япва-

рв 1950 г. признался британским властям, что оп «рабо¬

тал на Советский Союз, передавая ему секреты атомпого

и водородпого оружия». Это признание якобы вынудило

тордашнего президента США Гарри Трумэна ускорить

работы по созданию водородной бомбы.
Из публикации журпала выясняется, что «секреты

фукса», если он и в самом деле «передавал пх в это вре¬

мя Советам», были по меньшей мере бесполезными. От

работ по созданию водородного оружия доктор Фукс пол-
307

ностыо отошел еще в 1946 г. А это был тот период, когда,

как замечает журнал, проект создапия водородной бомбы

сталкивался со множеством проблем, был почти что в ту¬

пике. К тому времени еще не появилась та серия ключе¬

вых идей, которая впоследствии позволила вести разра¬

ботку бомбы форсированными темпами. Лучшее из того,

к чему мог иметь доступ доктор Фукс, пишет журнал,

ссылаясь на прежде засекреченные правительственные до¬

кументы,— это к «ошибочным посылкам и приблизитель¬

ным расчетам. Сейчас совершенно ясно, что «секреты» во¬

дородной бомбы, о которых знал Фукс, были даже хуже,

чем никчемные».
Можно предполагать, что сам Фукс об этом не догады¬

вался. А серия идей, которые сдвинулп проект с мертвой

точки, возникла, как позволяют предположить рассекре¬

ченные документы, только в самом конце 50 — в начале

51 г.
Доктор Фукс передал информацию Советскому Союзу

как об атомной, так и о водородной бомбе, заявил Гувер,

пе смущаясь тем, что прямые связи Фукса с американс¬

кими учеными прекратились в 1946 г. п к моменту ареста

Фукса сами американские ученые еще как следует не зна¬

ли, как изготовлять водородную бомбу.
Теперь чиновники ФБР получили задание найти в

США «агента» Фукса, найти среди людей с определенны¬

ми политическими связями. В архиве им попалось досье

некоего Гарри Голда — его возраст и внешность более или

менее соответствовали намекам Фукса.
23 мая 1950 г. в США был арестован сотрудник хими¬

ческой лаборатории госпиталя в Филадельфии Гарри

Голд на основе «добровольного признания» в том, что оп

являлся курьером в Соединенных Штатах в 1944—1945 гг.

между Фуксом и советским вице-консулом Яковлевым, ко¬

торый вернулся в СССР в 1946 г.
Много лет спустя стало известно, что с «увязкой» Гол¬

да с Фуксом дело обстояло отнюдь не без сучка, не без за¬

доринки. Два американских юриста в сопровождении де¬

путата британского парламента посетили в тюрьме от¬

бывавшего наказание Фукса. Одип из них — Маршалл

Нерлин — потом расскажет:
«Нас в первую очередь интересовало, был ли Голд ку¬

рьером и опознал ли его Фукс? Фукс ответил нам четко и

однозначно: он никогда не указывал на Голда как па

курьера пи представителям ФБР, ни британской разведке,

нн своему адвокату.
308

Он рассказал нам, как все они докучали ему требова¬

нием опознать Голда, твердя: «Ради бога, скажите, что

&то тот самый человек; ведь Голд настаивает, что это имен-

йо он».
На что Фукс с безразличием отвечал: «Ну если ему так

хочется быть этим человеком, пусть он им себя считает».

Но сам Фукс настаивал, что ни разу не опознал Голда».
Неделями ФБР держало Голда в полной изоляции.

ФБР занималось в это время тем, что наводило его на раз¬

ные «идеи» и «возможности», предлагая ему на выбор

имена людей, которых он должен был обвинить, давая по¬

нять, что именно такая информация от него требуется. От

него добивались «признания», что он был членом шпион-,

ской организации, возглавляемой Розенбергами. Но более

позднее расследование установило, что перед тем, как

встретиться с сотрудниками ФБР и даже в ходе допроса,

Голд был не только не знаком с Розенбергами, по даже не

знал их имен. Имена их ему назвало ФБР. Самым «вес¬

ким» вещественным доказательством против него была

половина крышки от коробки с «джелло» («джелло» —

название желатина для десерта). Голд заявил, что зада¬

ние его как шпиона состояло в том, чтобы поехать в Аль-

букерк с половиной крышки от коробки с желатином, ко¬

торую он якобы получил от Розенберга в Нью-Йорке, а

там, в Альбукерке, он должен был встретиться с Гринг-

ляссом, произнести слова «я от Юлиуса» и предъявить по¬

ловину крышки от коробки, которая должна была подойти

к другой половине, находившейся у Грипглясса. Гринг-

лясс должен был тогда передать ему информацию об

атомной бомбе, а Голд вручить ему за это 500 дол¬

ларов. То, что он действительно виделся с Грингляо-

сом, подтверждено было тем фактом, что в отеле «Хил¬

тон» в Альбукерке хранилась регистрационная карточка

на имя Гарри Голда от 3 июня 1945 г., что якобы яв¬

лялось доказательством его 'пребывания в этом городе в

этот день.
Однако позже выяснилось, что «железная улика» —

карточка — была подделана (возможно, самим ФБР, ко¬

торое поспешило уничтожить подлинную карточку). На

суде фигурировал толко фотоснимок.
Гувер дал указание найти кого-нибудь помимо Фукса.

Ему нужна была целая шпионская сеть.
И этим «кем-нибудь» стал Дэвид Гринглясс. Во время

войны он был мобилизован и проходил службу в Лос-Ала¬

мосе. Гринглясс работал в качестве механика, подгоняв¬
809

шего некоторые детали, и за все время пребывания в цен¬

тре, как потом выяснилось, совершенно не знал, в чей

суть проекта* некоторые детали для которого он изготов¬

лял. Во всяком случае, чтобы понять главное, надо было

быть физиком, и притом незаурядным. Гринглясс же был

всего лишь выпускником средней школы, к тому же сла¬

бым выпускником.
У ФБР было чем его поприжать. Во время войны

Гринглясс был замешан в краже образцов урана из Лос-

Аламоса и напуган допросами ФБР до смерти. В лице

Грпнглясса ФБР нашло глупого, хвастливого и трусливо¬

го лжеца.
В ходе 12-часового допроса Гринглясса (в отсутствие

защитника) ФБР в конце концов убедило его (уже обви¬

ненного в шпионаже) признаться, что он встретился с

человеком по имени Гаррп Голд. Позже он пытался от¬

речься от этого своего признания, но угроза, что в слу¬

чае отказа сотрудничать с обвинением он может быть

приговорен к смертной казни, свела на нет все эти по¬

пытки.	»
Гринглясс был братом жены Резенберга.
Позже, в результате дальнейшего нажима ФБР, оп па-

зовет сестру соучастницей сговора, обвинит ее в том, что

она напечатала на машинке инструкцию о сборке атомной

бомбы, которую оп якобы ей продиктовал.
В своих показаниях Гринглясс заявил, что информа¬

цию свою он получил, подслушивая разговоры людей, про¬

ходивших через мастерскую.
Добыв заявление Грпнглясса, в Нью-Йорке агенты

ФБР явились к Юлиусу Розенбергу. В досье ФБР па Ро¬

зенберга указывалось, что в начале 1945 г. он был выгнап

с государственной службы в связи с обвинением в принад¬

лежности к коммунистической партии. Хотя это обвинение

так и не было подтверждено, самого факта отказа от ме*

ста было довольно, чтобы бросить на Розенберга тень

«красного». ФБР использовало причастность Розенберга в

годы обучения к деятельности радикальных студенческих

объединении.
17	цюля Юлиус Розенберг, владелец небольшого мага-

зппа в Нью-Йорке, шурин и бывший партнер Грпнгляс¬

са, был арестован по обвинению в заговоре с Голдом и

Грппгляссом в 1944—1945 гг.
Поняв, что у ФБР нет средства принудить Розенбер¬

га заговорить, арестовали (И августа) Этбль. А спустя

семь дней (18 августа) в печати появились шумные ма¬
310

териалы о том, что удалось изловить в Мексике «сообщни¬

ка Розенберга» Мортопа Собелла.
Мортон Собелл — инженер нью-йоркской фирмы, друг

Розенберга со студенческих лет. В студенческие годы был

членом коммунистической партии. ФБР устраивало и та¬

кое положение, как путешествие Собелла с семьей летом

1950 г. в Мексику, которое можно было представить как

«попытку к бегству».
Они выехали в шопе, до ареста Розенберга, приобретя

обратные билеты. Агенты мексиканской полиции помогли

ФБР в похищении и переправке Собелла в США.
Гарри Голд, Дэвид Гринглясс, Юлиус и Этель Розен-

берги, Мортон Собелл — «шпионская сеть» была сплетена!
Но Розенберги и Собелл не признавали свое участие в

«шпионском заговоре», а показания Голда и Гринглясса

подтвердить было нечем.
Основным свидетелем обвинения по делу Розенбергов

явился брат Этель Розенберг — Дэвид Гринглясс.
Здесь нужно отметить, что Гринглясс и Голд в тече¬

ние 9 месяцев суда над Розенбергами находились в одной

и той же тюрьме в Нью-Йорке, на «одиннадцатом этаже»

бескамерного типа.
Почти все утверждения Гринглясса не подтверждены

показаниями других свидетелей (т. е. не соблюдено кон¬

ституционное требование о показаниях двух свидетелей

обвинения по одному делу).
Месяц потребовался ФБР, чтобы увязать подробности,

обкатать сценарий, добыть «вещественные улики».
Истинной находкой для ФБР явилась жена Дэвида

Гринглясса — Руфь. Постоянно распоряжавшаяся мужем,

она и тут забрала инициативу в своп руки. Она заметно

«дополнила» показания мужа о краже «атомных секре¬

тов».
Получалось, что Руфь по подстрекательству Юлиуса

Розенберга уговорила мужа стать шпионом. Опа же, осу¬

ществляя указания Розенберга, якобы устроила свидания

между Дэвидом и Голдом. Шаг за шагом обозначались

очертания «шпионского заговора».
Как-то раз январским вечером 1945 г., когда Гринг-

ляссы прибыли в отпуск в Нью-Йорк и зашли к Розенбер¬

гам, Юлиус предупредил, что отрядит к ним в Ныо-Мек-

сико связного, который йозьмет у них «информацию оо

атомной бомбе». Юлиус порвал крышку картонной короб¬

ки на две части и вручил одну Руфи. Вторая должна быда

Стать опознавательным сигналом связного.
311

Связным оказался Гарри Голд; 2 июня 1945 г. после

свидания с Фуксом он поехал к Грингляссам, заночевал в

мотеле, а утром следующего дня снял комнату в отеле

«Хилтон», отметившись под своим именем. В 8.30 оп уже

позвонил в двери Грингляссов.
«Я от Юлиуса»,— сказал Голд, протягивая кусок ко¬

робки. Гринглясс притащил свой кусок картонки. Края

сошлись. Однако посещение не дало никаких результатов:

«материал» не был готов. Ничего не поделаешь, пришлось

подождать несколько часов, гуляя в ожидании.
В три часа дня Гринглясс отдал ему копверт с нес¬

колькими лпсткамп записей и набросков, в обмен получив

конверт с 500 дол. «за труды».*В тот же день Голд выехал

в Нью-Йорк.
Все эти отрабатывающиеся в нью-йоркской штаб-квар¬

тире ФБР подробности тут же сообщались агентам ФБР,

обрабатывавшим Голда. С их помощью он «всиомпил»

детали «шпионского заговора», подчистил и скорректиро¬

вал своп показания, в которых теперь фигурировал Юли¬

ус Розенберг.
Теперь для ФБР пришло время побеспокоиться о ве¬

щественных уликах. Но ничегошеньки — ни железнодо¬

рожных либо автобусных билетов, ни упоминаний в пас¬

сажирских списках, ни записей о бронировании билетов —*

не было.
Если свидетельств не было, оставалось их сделать. По¬

сле того как агенты ФБР провели несколько дней за изу¬

чением архива отеля, в нем была «обнаружена» регистра¬

ционная карточка, удостоверявшая, что 3 шоия 1945 г.

Голд на несколько часов останавливался в «Хилтопс».
Американские исследователи Уолтер и Мириам Шней-

еры спустя много лет получили доступ к веществсппым

доказательствам по делу и исследовали фотокопии этой

карточки. Шнейеров удивило песовпадение в датах на ее

лицевой и оборотной стороне. На первой была написана от

руки дата 3 июня, а на обороте, где стояло автоматически

зарегистрированное время прибытия,— 4 июня, 12 ч

36 мин, то есть не в воскресенье утром, как указывалось в

показаниях Голда, а в понеделышк днем, когда Грипг-

лясс уже был в Лос-Аламосе.
Удобный случай помог Шпеперам получить, а затем

сопоставить фотокопии июньской и сентябрьской регист¬

рационных карточек.
На последпей, в отличие от первой, даты па лицевой

и оборотной стороне совпали. На обеих карточках приво¬
312

дили в изумление оказавшиеся одинаковыми показания

времени. На сентябрьской карточке стояли инициалы

Агентов ФБР, кодовый номер дела и дата изъятия докумен¬

та. На июньской карточке ничего подобного не было. На

обеих карточках стояли одни и те же инициалы клерка

отеля — «АК».	v
Произведенная экспертиза карточек, почерков Голда

и клерка отеля отметила несомненные отличия в их шриф¬

те, расположении слов, интервалах между ними, написа¬

нии букв, а также то, что почерк клерка на июньской

карточке был подделан.
Многодневные искания не дали ничего. Одпой-единст-

венпой «удачей» агентов ФБР стал обнаруженный в ко¬

ридорном шкафу ящичек, где раньше находилась коллек¬

ция монет с надписью: «Спасите испанского ребенка».

Агенты поставили на нем свои инициалы, дату, час и ми¬

нуту обнаружения.
К паролю «Я от Юлиуса» п к обрывку картонной ко¬

робки прибавилось вещественное доказательство — столик.
Этот столик, приобретенный Юлиусом в упивермаге

«Мэйси», воображением Грнпглясса был трансформирован

в «презент» от русских в признательность за «шпионскую

работу».
Дэвид Гринглясс обратил копеечный столик в «доро¬

гой дар» Советского правительства. Его жена Руфь сыс¬

кала ему недурное употребление.
—	Столик употреблялся для микрофильмирования;—

сообщила она на допросе.— На нем Розенберг копировал

на микропленку добытые им материалы. В столике была

с заранее обдуманным намерением выдолблена выбопна

для лампочки,— утверждала Руфь.
На суде окружной атторней Ирвинг Сэйпол возглашал,

обращаясь к присяжным: «Вы слышали показания о том,

что делали с пристенным столиком,— его использовали

для мпкрофпльмпроваппя».
В полученных под присягой письменных показаниях

работник универмага «Мэйсп» Джозеф Фонтан подтвер¬

дил, что этот столпк был куплен в конце 1944-го или на¬

чале 1945 года за 20 дол.
Не было лшЬь следов преступления — жертв, пропав¬

ших документов п т. п. ФБР заполнило эту брешь с по¬

мощью Грпнглясса, с которым отработало версию побега.
В соответствии с этой версией, после ареста Гарри Гол¬

да Юлиус Розенберг настойчиво требовал, чтобы Гринг-

ляссы оставили США.
313

Основным доказательством в подтверждение этой вер¬

сии стали предъявленные па суде фотографии Грингляс-

сов, будто^ бы предназначавшиеся для фальшивых пас¬

портов.
Когда для ученых и журналистов стали открыты ра¬

нее секретные документы ФБР тех лет, удалось устано¬

вить происхождение этих фотографий. Грингляссы сня¬

лись на память.
«Это—не фотографии для паспорта, а обычные семей¬

ные моментальные снимки,— скажет много лет спустя

владелец фотостудии.— Если бы Грингляссы попросили

сфотографировать их на паспорт, им сделали бы фотогра¬

фии стандартного образца и размера».
Столик, фотографии, план побега — все это были кос¬

венные улики. ФБР нужны были прямые доказательства

кражи атомных секретов.
И онп не замедлили возникнуть.
Гринглясс «вспомнил» о передаче Розенбергу схемы

атомной бомбы вместе с описанием.
Что же за «схемы» и «описания» изготовил Д. Гринг¬

лясс «по памяти».
Речь идет о воспройзведении схем, будто.бы передан¬

ных Грингляссом Розенбергу.
Гринглясс нарисовал чертеж прессованных линз для

размещения в них взрывчатых веществ, которые отлива¬

лись в его мастерской по приносившимся из конструктор¬

ского отдела чертежам. Две другие схемы, «восстановлен¬

ные по памяти», представляли из себя наброски какого-то

опыта с линзами для перемешивания массы урана.
Как показал на суде физик У. Коски, прйнимарший

участие в работе над созданием этих форм, чертежи Грин-

глясса могли лишь дать понятие о том, «в каком направ¬

лении шла работа в этом отделе лаборатории».
Гринглясс позже сознается, что он сделал набро¬

сок того, с чем он был знаком из разговоров, услышан¬

ных в Лос-Аламосе после атомной бомбардировки Хиро¬

симы.
Источником «информации» Гринглясса служили и га¬

зеты тех дней.
«Без количественных данных и другой необходимой

технической документации бомба Гринглясса не представ¬

ляет никакого секрета... Лишь у паивных читателей мог¬

ло создаться впечатление, будто бы секрет атомной бом¬

бы может оказаться небольшим простым чертежиком, ко¬

торый любой механик может украсть либо реконструиро¬
814

вать по памяти»,—писал весной 1950 г. «Сайнтифик аме-

рикэн».
«Грубой карикатурой схемы одной из моделей атомной

бомбы, полной ошибок и лишенной для ее понимания и

воспроизводства деталей» назовет впоследствии «схему»

Гринглясса один из собственников патента атомной бом¬

бы Филипп Моррисон.
Вот мнение одного из ученых, ответственных за успех

«Майхэттенского проекта», лауреата Нобелевской премии

доктора Гарольда Юэрея, который на слушании в конгрес¬

се 3 марта 1946 г. сказал: «Детальные данные по атомной

бомбе потребуют 80 или 90 томов мелким шрифтом, кото¬

рые сможет прочесть только ученый пли инженер».
А вот выдержка из его телеграммы президенту Эй¬

зенхауэру от 12 июня 1953 г., за неделю до казни Ро¬

зенбергов:
«Дело против Розенбергов есть надругательство над

логикой и правосудием... Человек такой компетентности,

как Гринглясс, совершенно неспособен передать кому-ли¬

бо физические, химические и математические параметры

атомной бомбы».
Всего лишь через неделю после вынесения приговора

Розенбергам Объединенный комитет конгресса по атом¬

ной энергии опубликовал свой отчет. По данному вопро¬

су там говорится следующее:
«Диаграммы и письменное объяснение, которые оп

(Гринглясс.— Авт.) передал Гарри Голду,— театрального

качества... Не будучи ученым, Гринглясс не обладал спо¬

собностью подготовить такую информацию»...
Важно отметить, что доктор Юэрей был включен в

список из 102 свидетелей обвинения и оказался среди тех

79 свидетелей обвинения, которые никогда не были выз¬

ваны в суд для дачи показаний.
.Отсюда следует только одно: если его показания могли

бы подтвердить обвинение, он был бы вызван в качестве

свидетеля. Но поскольку оп не был вызван, то, по-видимо¬

му, обвинитель имел основания опасаться, 4fo его свиде¬

тельские показания будут в пользу защить!.
И действительно, его телеграмма президенту, его пись¬

ма судье Кауфману и его утверждение, чтб обвинение не

смогло доказать вину Розенбергов, убеждают, что опасе*

ния со стороны обвинения могли оправдаться.
Во время перекрестного допроса Гринглясса попроси¬

ли назвать имев(а тех ученых, которые объясняли ему ме-»

ханизм работы ббмбы»
315

Однако имена он не смог назвать.
Интересная деталь — на суде за столом обвинения

сидели два официальных лица, очевидно, производившие

впечатление на присяжных, прессу и публику. Один из

них был представлен суду как доктор Беккерли, член Ко¬

миссии по атомной энергии.
Через 3 года после суда нью-йоркская газета «Таймс»

(от 17 марта 1954 г.), пояснив, что доктор Джеймс Бек-

керлп, лицо, «ответственное за классификацию данных по

ядерной энергии», поместила его выступление на встрече

с промышленниками:
«Доктор Джеймс Беккерли сказал, что пора прекра¬

тить тешить себя мечтами об атомных секретах, перестать

думать, что советские ученые некомпетентны. Атомная

бомба и водородная бомба пе были украдены у нас шпио¬

нами, подчеркнул доктор Беккерли».
Рассказанный Грингляссом в суде эпизод с «русским»

заключался в следующем: Юлиус якобы попросил Грин-

глясса «встретить кое-кого», кто интересуется дополните¬

льной информацией о линзах взрывного устройства.^
Обвинитель. Он сказал вам, кто это лицо, с которым

он хотел бы, чтобы вы встретились?
Гринглясс. Он сказал, это русский. Юлиус назначил

время — 23.30. В назначенное время 10 января 1945 г.

Гринглясс поехал по Первой авеню до пересечения 42-й

и 59-й улиц. Здесь он остановился около освещенного ба¬

ра. Юлиус подошел к нему и сказал: «Я сейчас вернусь».

Вернулся и представил Грингляссу человека, имени Грин¬

глясс не припоминает. Человек сел в машину и поехал с

Грингляссом. А Юлиус оставался на улицеС пока эти двое

не возвратились. Человек спрашивал Гринглярса о виде

топлива... о формуле кривизны для линз... о способах де¬

тонации. Гринглясс, по его собственным словам в суде, не

смог 'дать какого-либо ответа, потому что «не имел пря¬

мого знания» и соответствующей информации. Через 20

или 25 минут Гринглясс подъехал к тому месту, где они

оставили Юлиуса, и «русский» вышел из машины. Юлиус

сказал: «А теперь поезжай домой. Я останусь с ним».
На перекрестном допросе Гринглясс добавил, что сот¬

рудники предъявляли ему для опознания более двух дю¬

жин фотографий. И тем не менее Гринглясс не смог опоз¬

нать «русского», с которым якобы встречался. Шляпа и

пальто — вот и все, что он запомнил.
Несмотря на то что 25 минут находился с пим в маши¬

не, не смог дать даже приблизительного описания: был ли
816

он молод или стар, худой или полный, высок ли. Более чем

странное рандеву.
В этом эпизоде все непонятно. Почему Юлиус остался

стоять один на углу улицы в морозную январскую почь?

Ведь он «опытный шпион», он организовал встречу. Ведь

это он передал «русскому» чертежи линз и их описание.

Он отослал Гринглясса домой, а сам остался говорить с

«русским». Отчего же тогда он не мог сопровождать их в

машине.
По словам самого Грпиглясса, свидание было безре¬

зультатным. Он не мог ответить ни на один вопрос «рус¬

ского».
Но самым важным обстоятельством оказывается то,

что в первоначальных показаниях Дэвида Гринглясса на

следствии не имеется упоминаний ни о каком русском.

Тот же рассказано вместо русского — просто «человек».

Более того, в протоколе первоначальных показаний ука¬

зано, что на вопрос сотрудника ФБР, не был ли тот чело¬

век русским, Гринглясс ответил, что «не знает»! Это было

написано на следующее утро после ареста Дэвида Гринг¬

лясса.
К появлению в вещественных доказательствах фотоко¬

пии регистрационной карточки Голда, несомненно, прило¬

жило свою руку ФБР, и довольно грубо.
Любопытно проследить, откуда появилась регистра¬

ционная карточка и для чего онй была нужна. Голд утвер¬

ждал, что 2 июня 1945 г. вечером он прпехал из Санта-

Фе, где встречался с Фуксом, п, пе застав дома Гринг-

ляссов, отправился в меблированные комнаты. На вопрос

обвинителя, зарегистрировался ли он где-нибудь во время

пребывания в Альбукерке, он ответил, что провел почь в

меблированных комнатах п 3 июня утром зарегистриро¬

вался в отеле «Хплтон». «Вы зарегистрировались в «Хил¬

тоне» под своим именем?» — «Да».— «Какое имя вы наз¬

вали?»— «Гарри Голд».— «Что вы делали в воскресенье,
3	июня 1945 года?» — «Я поехал по адресу па Хай-

стрпт».
В этпх показаниях — два уязвимых момента:
1.	Для чего регистрироваться в отеле «Хплтоп», если

пакаиуне вечером можно было зарегистрироваться в меб¬

лированных комнатах, к тому же еслп не собираешься

остаться на ночь в «Хилтоне»?
2.	Нет необходимости и опасно регистрироваться под

своим собственным именем.
По утверждению директора ФБР Гувера, у Голда, «как
317

обычно, пе было денег», поэтому «оп отказывал себе в рос¬

коши».
Тем более страппо, что для регистрации он выбрал са¬

мый дорогой отель.
Будет лп опытный шпион, каким представлял себя

Голд, подвергать себя дополнительному риску в городе,

расположенном недалеко от чрезвычайно засекреченной

зоны, а именно — риску, чтобы регистрироваться в «Хил-

топе» без вещей, да еще под своим именем?
29	марта, в 11 ч утра присяжные вошли в зал заседа¬

ний.
—	Мы, присяжные, признаем Юлиуса Розепберга ви¬

новным;
—	Мы, присяжные, призпаем Этель Розенберг винов-

пой; *
—	Мы, присяжные, призпаем Мортопа Собелла винов¬

ным.
Принятый в 1917 г. закон о шпионаже, на основании

которого они были признаны виновными, предусматривал

максимальное наказание — 20 лет тюремного заключения,

за исключением военного времени, в условиях которого

предусматривались смертная казнь или тюремное заклю¬

чение сроком до 30 лет. За все годы существования этого

закона смертный приговор не выносился ни разу. Осужден¬

ные за государственную измену — шпионаж в пользу фа¬

шистской Германии и милитаристской Япопии — пригова¬

ривались к 10 годам тюремного заключения.
Судья Кауфман огласил приговор: смертная казпь для

Юлиуса и Этель Розенбергов. «Я считаю, что ваше пре¬

ступление хуже убийства»,— торжественно заявил судья...
Кауфман пе скрывал своей антипатии и к Мортону Со-

беллу. Он отметил, что «материалы дела не указывают на

его участие» в краже атомной бомбы, и... Собелл получил

30 лет тюремного заключения.
Мортон Собелл был переведен для отбывания 30-лет-

пего срока тюремного заключения в федеральную тюрьму

строгого режима па острове Алькатрас в Калифорнии.
Казпь была назначена на четвертую неделю мая 1951 г.

Пресса не скрывала истинной цели вынесенного Розен¬

бергам приговора. «Несколько месяцев в камере смертпи-

ков развяжут языки... и повлекут арест других участни¬

ков шппопской сети»,— писала нью-йоркская «Джорнэл

америкэн». «Их судьба — в их собственных руках: заго¬

ворив, опп все еще могут спасти свою жизнь»,—коммен¬

тировал прпговор «Нью-Йорк пост».
818

Через несколько дней после вынесения приговора Ро¬

зенбергы были переведены в отделение смертников в тю¬

рьме Синг-Синг.
«Мы торжественно раз и навсегда заявляем,— гово¬

рилось в обнародованном за две недели до казпп заяв¬

лении Розенбергов,— что даже под угрозой смерти пас

не удастся заставить пойтп на лжесвидетельство...

Истина, совесть и человеческое достоинство не прода¬

ются».
Защита употребляла все пути, чтобы добиться отмены

неправосудного приговора. 26 апелляций были отправле¬

ны в федеральный суд Нью-Йорка, федеральный окруж¬

ной апелляционный суд, в Верховный суд США.
25 февраля 1952 г. федеральный окружной апелля¬

ционный суд утвердил вынесенный Розенбергам приговор.
«Моя дорогая жена,— писал Юлиус Розенберг,— пол¬

ностью рухнули последние оставшиеся у нас иллюзии от¬

носительно возможности того, что судьи высшей инстан¬

ции стоят выше истерии и политики».
Апелляционный суд месяц спустя отклонил ходатай¬

ство защиты слова выслушать ее аргументы. Оставалась

единственная ипстанция — Верховный суд США.
13 октября 1952 г. отпала и эта надежда: Верховный

суд отказался от рассмотрения дела. Месяц спустя Вер¬

ховный суд отклонил новую апелляцию защиты.
Отказ Верховного суда от рассмотрения дела означал

конец первого раунда юридической битвы за жизнь Ро¬

зенбергов. Несколько дней спустя суды? Кауфмап назна¬

чил казнь на вторую неделю января 1953 г.
Защитники Розенбергов приняли еще одну попытку

апелляции в надежде обратить впимаиие окружного суда

Нью-Йорка на допущенные обвинением нарушения про¬

цессуальных норм. Федеральный суд, а вслед за ним и ок¬

ружной апелляционный суд вновь проигнорировали до¬

воды защиты.
30	декабря 1952 г. адвокат Блох предстал перед судь¬

ей Кауфманом, прося его спасти жизнь Розенбергов.

В американском уголовпом процессе судья, председатель¬

ствующий в суде первой инстанции, вправё изменить свой

приговор в течение 60 дней после его утверждения судом

высшей инстанции либо отказа Верховного суда от пере¬

смотра дела. Блох просил судью Кауфмана воспользо¬

ваться этим правом.
Но ни юридические аргументы, ни призывы к мило¬

сердию, ни мольбы адвоката не тронули ёудыо. Тысячи
319

полученных им со всех концов света телеграмм также пе

смогли поколебать Кауфмана.
Сохранялась последняя надежда — апеллировать к

президенту с челобитной о помйловаппи.
Обращаясь к президенту в своем прошении о помило¬

вании, Этель Розенберг писала: «Мы пе виновны, как мы

утверждали и продолжаем утверждать со времени нашего

ареста. И это — вся правда. Отказаться от этой правды —

слишком высокая цена за бесценный дар жизпи, ибо мы

не смогли бы прожить купленную такой ценой жизнь, со¬

храняя достоинство и самоуважение».
Судьба Розепбергов была в руках президента США.
20	января 1953 г. Гарри Трумэн покинул Белый дом, ос¬

тавив прошение Розенбергов без ответа. 11 февраля про¬

шение Розенбергов о помиловании было отклонено новым

президентом — Дуайтом Эйзенхауэром.
Вернувшись к этому случаю в своих воспоминаниях,

Эйзенхауэр не скрывал, что основной целый было добить¬

ся «признания» Розенбергов.
В 16 ч вечера 11 февраля министр юстиции принес

ему документы по делу, и в 17 ч 5 мин было заявлено об

отказе в помиловании.
Угроза смерти не сломила узников тюрьмы Синг-Синг.
25 мая был получен очередной отказ: Верховный суд

США отклонил просьбу Розепбергов о пересмотре дела.
Теперь официальная дата казни была назначена на

И часов вечера 18 июня 1953 г.
Пытаясь отвратить нависшую над Розенбергами

смерть, тысячи людей выходили на улицы и площади

городов мира. Не прекращали борьбу и защитники обви¬

няемых.
6 июня Блох представил судье Кауфману новые дока¬

зательства того, что свидетель обвинения Гринглясс лгал.

Был найден пристенный столик из квартиры Розенбергов,

добытые французскими защитниками Розенбергов мате¬

риалы из конторы адвоката Грингляссов Джона Роджа,

а также даппые братом Дэвида Гринглясса Бернардом под

присягой письменные показания о краже Дэвидом образ¬

цов урана из Лос-Аламоса подрывали саму основу обви¬

нения Розенбергов.
Вина подсудимых установлена, и «новые свидетельст¬

ва» ни в коей мере ни снижают убедительности материа¬

лов обвипения» — так обосповал судья Кауфман отказ

удовлетворить новое ходатайство защиты.
11	июня окружной апелляционный суд подтвердил ре-
320

шеиие судьи Кауфмана. Оставалась последняя надежда —

още одно обращение в Верховпый суд США.
12	июня защитники Розенбергов обратились в Верхов¬

ный суд с ходатайством об отсрочке казни, обосновывая

его необходимостью предоставить защите время для по¬

дачи в Верховный суд ходатайства о пересмотре дела.
Ходатайство защиты рассматривалось 13 июня. В по¬

недельник, 15 июня, Верховный суд объявил о своем реше¬

нии: ходатайство защиты отклонить. Оставалась еще одна

зацепка: право приостановить исполнение приговора, ко¬

торым наделен каждый из членов Верховного суда. За¬

щитники Розенбергов направились к члену Верховного

суда Уильяму Дугласу. Выслушав их аргументы, судья

Дуглас предложил защитникам прийти на следующее ут¬

ро. Сутки потребовались Дугласу, чтобы обдумать выдви¬

нутые защитниками Розенбергов аргументы. 17 июня он

объявил о своем решении отсрочить исполнение пригово¬

ра. В тот же день — 17 июня — генеральный атторней

(министр юстиции) ходатайствовал перед председателем

Верховного суда о созыве специального заседания суда,

чтобы аннулировать принятое судьей Дугласом решение

об отсрочке казни. Председатель Верховного суда ртве-

тил согласием и объявил о чрезвычайном заседании суда,

которое должно было состояться на следующее утро.
18	июня все члепы Верховного суда были в зале засе¬

дания. Три часа выслушивали они новые аргументы защи¬

ты и после этого удалились в совещательную комнату.

Был объявлен перерыв до 12 ч следующего дня. В полдень

члены Верховного суда вошли в зал, чтобы объявить свое

решение: отсрочка казни была аннулирована.
В 13.41 судебный клерк объявил, что чрезвычайное за¬

седание Верховного суда закрыто.
У Розенбергов оставалась лишь надежда на их поми¬

лование президентом.
Представители самых широких кругов американской и

международной общественности обращались в Белый дом

с требованиями о помиловании Розенбергов. Так, 22 мая

1953 г. конгрессмен Бреди Джентри писал президенту

Эйзенхауэру: «Различные комитеты бомбардируют меня

письмами, требуя во имя гуманности проявить справедли¬

вость в деле Розенбергов».
16 июня 1953 г. Этель Розенберг паправила Эйзенхау¬

эру письмо, в котором говорилось, что «на протяжении

двух долгих и страшных лет заключения в камере смерт¬

ников тюрьмы Синг-Синг» она неоднократно собиралась
12	А. П. Иойрыш
321

обратиться с письмом к президенту страны. Розенберг пи¬

сала, что она апеллирует к Эйзенхауэру как к «освободи¬

телю» миллионов людей, как к отцу «единственного сы¬

на» с просьбой о помиловании.
Через час после решеппя Верховного суда Канцелярия

Белого дома объявила, что президент Эйзенхауэр вторич¬

но отклонил просьбу осужденных о помиловании.
Этели и Юлиусу в последний раз дали возможность по¬

быть друг с другом в камере, где был установлен телефон

прямой связи с ФБР на случай, если они все-таки решат

«заговорить». Они, так и не воспользовавшись телефоном,

погибли на электрическом стуле.
В своем последнем письме к сыновьям, когда обраще¬

ние к Эйзенхауэру о помиловании было отвергнуто, Ро-

зенберги писали:
«Дорогие, любимые, наши драгоценнейшие дети. Этим

утром казалось, что мы в конце концов сможем снова быть

вместе. Но теперь это невозможно. Я так хотела, чтобы

вы зпали все, что мне пришлось узнать. Как жаль, что

мне позволено написать только несколько простых слов.

Остальному научит вас сама жизнь, как научила она меня.
Вначале, конечно, вы будете страшно горевать о нас,

но горевать вы будете одни. В этом наше утешение, пусть

же оно станет и вашим.
В конце концов вы поймете, что жизнь стоит того, что¬

бы жить. Утешьтесь тем, что даже теперь, когда медлен¬

но приближается наш конец, это убеждение сильнее па¬

лача.
Жизнь наша должна паучить вас также тому, что доб¬

ро и впрямь не может существовать среди зла, что свобода

и все то, что действительно придает цену жизни, порой

покупаются весьма дорогой ценой. Утешьтесь — наша со¬

весть чиста, и мы глубоко постигли, что цивилизация еще

не достигла той высокой черты, когда жизнь не должна

приноситься в жертву ради жизни. Мы сами утешены со¬

знанием, что и другие на нашем месте поступили бы так

же. Жизнь с вами была бы для пас величайшей радостью

и счастьем. Ваш отец, который здесь со мпой в эти по¬

следние минуты, отдает вам свое сердце и всю свою лю¬

бовь, дорогие мальчики. Всегда помните, что мы были не¬

виновны и пе могли поступить против своей совести.
Крепко обнимаем и целуем — любящие вас отец Джу¬

ли, мать Этель».
Прошли годы...
В мемуарах Н. С. Хрущева, которые выпустило в
322

1990	году американское издательство «Литтл, Брауп», име¬

ется эпизод, вызвавший сенсацию р американской прессе.
«Я,— рассказывает Хрущев,— принадлежал тогда к

ближайшему окружению Сталина и слышал, как Сталин

говорил о Розенбергах с теплотой. И от Сталина, и от Мо¬

лотова я слышал, что Розенберги оказали очень сущест¬

венную помощь в ускорении производства нашей атомной

бомбы».
Это сообщение Н. С. Хрущева не у всех вызвало дове¬

рие. Так как эксперты по дапному делу убеждены, что ин¬

формация, которой будто бы владели Розенберги, если бы

онй и была передана Советскому Союзу, не могла карди¬

нально повлиять на темпы работ по созданию советского

атомного оружия.
ТЕЛЛЕР ПРОТИВ ОППЕНГЕЙМЕРА
Взрывы в Хиросиме и Нагасаки теныб легли па после¬

военный мир. Бомбы сбрасывали не физики, но изобрели

их они. И они задавали себе вопрос: «А можно ли было

этого не делать?» Могущество и опаспость точных паук

стали очевидны. Люди поняли, что от физиков многое за¬

висит. Физики стали влиять на мировую политику.
Э. Ферми, первым осуществивший контролируемую

цепную реакцию (без нее не было бы бомбы), сказал:
—	Прежде всего это интересная физика.
Он сказал это, когда бомба уже взорвалась па испы¬

тательном полигоне. Потом бомбы взорвались над Хиро¬

симой и Нагасаки. Стало ясно, что «интересная физика»

может уничтожить человечество.
В рядах физпков-атомщпков произошел раскол. Одни

пошли за Оппенгеймером, другие — за Теллером.
В науке, как и в искусстве, время и место рождения

оказывают большое влияние на судьбу талапта. Вряд ли

городок, в котором никто не играет в шахматы, подарит

миру шахматного гроссмейстера. Шекспира нам дал Лон¬

дон эпохи Елизаветы — кипучий центр литературной дея¬

тельности своего времени. В физике пачала текущего сто¬

летия такими городами были Геттинген, Копенгаген и

Кембридж.
Как Оппенгеймер, так и Теллер — выходцы из богатых

семей, обеспечивших им материальное благополучие и ус¬

ловия для интеллектуальной деятельности. Бете замечал,

что, несмотря на их многочисленные внешние различия,

Теллер, как и Оппенгеймер, чрезвычайно быстро все схва¬
323

тывал... Как Оппенгеймер, так и Теллер писали стихи;

Опненгеймер увлекался литературой, а Теллер увлекался

музыкой. На этом кончается сходство между ними и на¬

чинаются различия.
Оппенгеймер и Теллер знали друг друга понаслышке

и лишь мельком виделись на различпых научных собрани¬

ях. В 1940 г. состоялось их настоящее знакомство. Оппен-

геймеру было тогда 38 лет, а Теллеру — 34, оба они нахо¬

дились в расцвете творческих сил. Они восхищались друг

другом.
В Лос-Аламосе пошло мало-помалу на убыль чувство

взаимного восхищения, которое прежде они питали друг

к другу. По мпению многих «старожилов» Лос-Аламоса,

Теллер затаил обиду па Оппенгеймера с тех самых пор,

как тот назначил на пост руководителя отдела теорети¬

ческой физической лаборатории не его, Теллера, а Ганса

Бете.
Имя Юлиуса Роберта Оцпепгеймера известно не толь¬

ко физикам. Для большинства Оппенгеймер — прежде все¬

го человек, возглавлявший работу по созданию атомной

бомбы в США и впоследствии подвергшийся жестокой

травле со стороны пресловутой комиссии по расследова¬

нию антиамериканской деятельности.
Как физик Р. Оппенгеймер не сделал таких выдаю¬

щихся открытий, которые могли бы быть поставлены в

один ряд с важнейшими работами А. Эйнштейна, М. План¬

ка, Э. Резерфорда, Н. Бора, В. Гейзенберга, Э. Шрединге-

ра, Л. де Бройля и других корифеев физики XX в. Однако

ему принадлежит немало исследований, вызвавших восхи¬

щение всех физиков и выдвинувших его в число крупных

ученых.
Оппенгеймер родился в 1904 г. в Нью-Йорке в семье

богатого коммерсанта. В 1925 г. он окопчил Гарвардский

университет, пройдя весь курс за трп года, и уехал про¬

должать образование в Европу. «Он буквально покорил

университет своим интеллектом»,— сказал один из его од¬

нокашников. Обычно он сдавал зачеты по шести курсам

вместо обязательных пяти и посещал еще четыре. Это бы¬

ли вовсе не легкие курсы. Он специализировался по хи¬

мии, однако типичный учебный год мог включать в себя

четыре семестра‘химии, два семестра французской лите¬

ратуры, два семестра математики, один семестр филосо¬

фии и три семестра физики. Это только те курсы, по ко¬

торым он сдавал зачеты и экзамены. Кроме того, он мно¬

го читал, изучал языки, время от времени выходил в море
324

па споем шлюпе длиной 8,23 м (27 футов), подаренном

ему отцом, совершал ночные походы с друзьями, писал

короткие рассказы и стихи.
Оппенгеймер был принят в Кембриджский универси¬

тет и начал работать в знаменито!! Кавендишской лабо¬

ратории иод руководством Э. Резерфорда. Он выполнял

«огромное количество работы,— говорил один из его дру¬

зей,— думал, читал, обсуждал вопросы, но все это, оче¬

видно, с чувством внутреннего волнения и тревоги». Ре¬

шающее изменение в его жизнь внесла его первая встре¬

ча с Бором. «Когда Резерфорд представил меня Бору, тот

спросил, над чем я работаю. Я рассказал, и оп спросил:

«И как идет работа?» Я сказал: «У меня трудности». Он

спросил: «Трудности математического или физического ха¬

рактера?» Я ответил: «Не знаю». Тогда он сказал: «Это

плохо». Но что-то в Боре, по крайней мере отеческая теп¬

лота, которую Ч. П. Сноу называл простой и самой на¬

стоящей добротой, неподдельной «мягкостью характера»,

помогло Оппенгеймеру прийти к заключению. «Я тут же

решил попробовать выучиться ремеслу физика-теоретика».
Он чрезвычайно успешно занимался теоретической фи¬

зикой, хотя, по его словам, провалился на практических

занятиях в лаборатории.
В Кембридже Оппенгеймер познакомился с такими ве¬

дущими учеными-физиками, как М. Борн, П. Дирак.
По приглашению профессора Гёттингенского универ¬

ситета М. Борна Оппенгеймер переехал из Великобрита¬

нии в Германию. Он слушал лекции выдающихся физиков

мира — Э. Шредингера, В. Гейзенберга, Дж. Франка — и

работал вместе с ними в области квантовой механики.
Макс Борн возглавлял кафедру физики в этом универ¬

ситете. Две работы Оппенгеймера «О квантовой теории ко¬

лебательных полос» и «О квантовой теории задачи о двух

телах» были уже приняты к печати в «Научных трудах

Кембриджского философского общества», когда Оппенгей¬

мер прибыл в Гёттинген. После того как Оппенгеймер на¬

шел свое призвание, количество работ росло не по дням, а

по часам. Это уже было не ученичеством, а солидной нау¬

кой. £^о диссертация была опубликована на немецком

языке в престижном издании. Борн отметил диссертацию

как «исключительную». В период 1926—1929 гг. в про¬

должение диссертации Оппенгеймер опубликовал шестна¬

дцать работ. Они принесли ему международный авторитет

физика-теоретика.
Впоследствии Оппенгеймер писал: «Это был период
325

кропотливой работы в лабораториях, решающих экспери¬

ментов, дерзких начипаний, множества ошибочных исход¬

ных позиций и смутных догадок. Это было время непре¬

рывной переписки, поспешных конференций и дискуссий,

критики и блестящих математических импровизаций. Это

была эпоха созидания: новые догадки вселяли ужас и эн¬

тузиазм одновременно».
В 1929 г. Оппенгеймер, закончив курс в Лейденском

университете, в Высшем техническом училище в Цюрихе,

возвратился на родипу. Молодым, талантливым, уже из¬

вестным ученым-физиком заинтересовались сразу 10 аме¬

риканских университетов. Так как его здоровье в это вре¬

мя пошатпулось, врачи, опасаясь туберкулеза, рекомен¬

довали ему пожить па западе США. Оппенгеймер посе¬

лился па ферме, расположенной в штате Нью-Мексико.

К западу от фермы находился небольшой городок Лос-

Аламос, в котором впоследствии под руководством Оппен-

геймера успешно работала секретная лаборатория Ман¬

хэттенского округа.
В течение 20 лет Оппенгеймер одновременно занимал

пост ассистента профессора в Калифорпийском техноло¬

гическом институте в Пасадине и в Калифорнийском уни¬

верситете в Беркли. Здесь оп учился санскриту (восьмой

язык, которым он владел) у знаменитого ученого-санскри-

толога А. Райдера. На вопрос о том, почему он выбрал

университет в Беркли, Оппенгеймер отвечал:
—	Мепя привлекло туда несколько старых книг: встре¬

тившиеся коллекции французских поэтов XVI и XVII сто¬

летий в университетской библиотеке решили все.
В 1930-х и 1940-х годах Оппенгеймер был самой яркой

фигурой американской теоретической физики. Он пользо¬

вался влиянием и престижем: талантливые молодые фи¬

зики добивались чести работать под его руководством. На

заседаниях Американского физического общества никто

быстрее его не умел оценить достоинства и недостатки

повых гипотез, никто не умел лучше его выявить мель¬

чайшие погрешности против логики или указать на недо¬

статочную элегантность и стройность теории. Такие ука¬

зания имели тогда исключительную ценность, ибо в

1930-х годах американская теоретическая физика еще не

обладала необходимым опытом и традициями исследова¬

тельской работы.
Теспое общепие с выдающимися физиками наложило

отпечаток на всю биографию Оппенгеймера. Работая в об¬

ласти квантовой механики, ученый провел исследования
326

новых свойств материи и излучения, разработал метод рас¬

чета распределения интенсивностей по компонентам спек¬

тров излучения и создал теорию взаимодействия сво¬

бодных электронов с атомами. В дальнейшем сфера его

научных интересов переместилась в область физики атом¬

ного ядра. С момента открытия деления урана в 1939 г.

Оппенгеймер постоянно интересовался изучением этого

процесса и связанной с ним проблемой создания атомного

оружия. С осени 1941 г. он участвовал в работе специ¬

альной комиссии Национальной академии наук США, об¬

суждавшей проблемы использования атомной энергии в

военных целях. В то же время Оппенгеймер руководил

группой теоретической физики, изучавшей пути создания

атомной бомбы. Ему же в значительной степени принадле¬

жала идея объединения всех усилий физиков, работавших

в США над атомным оружием, в единый научный центр.

А когда эта идея получила поддержку правительства, ру¬

ководить таким центром было поручено Оппепгеймеру.
Как выяснилось позднее, решение пригласить Оппен¬

геймера на пост руководителя Лос-Аламосской лаборато¬

рии было принято военно-административной верхушкой

США не без колебаний.. Было известно, что ученый в не-

давпем прошлом явно симпатизировал левым кругам и да¬

же имел личные связи с некоторыми членами американ¬

ской коммунистической партии. Оппенгеймер был челове¬

ком состоятельным и не раз принимал участие в денежных

сборах, цели которых были определены потом как «ком¬

мунистические». Его младший брат Фрэнк и жена брата

одно время состояли в Компартии США. Жена самого Оп¬

пенгеймера прежде была замужем за коммунистом, погиб¬

шим во время гражданской войны в Испании. Преступле¬

ния гитлеровского режима в Германии глубоко потрясли

Оппенгеймера, бывшего дотоле абсолютно аполитичным

человеком. Желая внести вклад в борьбу с фашизмом, он

принимал активное участие в работе ряда антифашист¬

ских организаций и даже написал несколько пропаган¬

дистских брошюр и листовок и отпечатал их на собствен¬

ные средства. К моменту приглашения Оппенгеймера на

должность руководителя лаборатории прошло уже три го¬

да, с тех пор как он порвал свои прежние политические

связи.
Начиная работу над созданием атомной бомбы, Оппеп-

геймер заполнил очень подробную анкету, перечислив все

свои связи с левыми элементами, которые могли бы пред¬

ставить иптерес для полицейских и военных властей. Уче-
327

пый достаточно хорошо попимал, что полиция и армия

должны и будут интересоваться его прошлым, поскольку

он назначался на должность с точки зрения безопасности

и разведки очень важную.
16 июля 1945 г. было успешно проведено испытание

первой американской бомбы, а вскоре Оппенгенмеру при¬

шлось вместе с другими членами Временного комитета при

президенте Трумэне выбирать объекты для атомной бом¬

бардировки. И хотя к этому времени многие из его кол¬

лег, знакомых с работой Лос-Аламосской лаборатории, ак¬

тивно выступили против варварских атомных бомбарди¬

ровок, которые не были вызваны военной необходимостью

(ибо капитуляция Японии была уже предрешепа), Оп¬

пенгеймер не присоединился к ним.
Впоследствии, объясняя свое поведепие, он говорил,

что полагался на военных и политиков, которые лучше

знали реальпую обстановку.
В октябре 1945 г. Оппенгеймер покинул пост директо¬

ра Лос-Аламосской лаборатории и возглавил Институт

перспективных исследований в Принстоне.
Слава его в США и за пределами достигла кульмина¬

ции. Газеты Нью-Йорка писали о нем все чаще в стиле со¬

общений о кинозвездах Голливуда. Еженедельник «Тайм»

поместил его фото на обложке, посвятив ему центральную

статью в номере. С легкой руки журналистов его стали

называть «отцом атомной бомбы». Президент Трумэн на¬

градил его «Медалью за заслуги» — высшим американ¬

ским знаком отличия. Журнал «Попьюлар мйкэник» при¬

числил его к «Пантеону первой половины столетия». Мно¬

гие заграпичные высшие учебные заведения и академии

присылали ему членские и почетные дипломы.
Судьба Оппенгеймера еще долго была связана с атом¬

ным оружием. В 1946 г. он стал председателем кон¬

сультативного комитета Комиссии по атомной энергии

США.
Друзья Оппенгеймера говорили, что Вашингтон влия¬

ет на него гораздо сильнее, чем оп па Вашингтон. Один

из его учепиков сказал: «Когда Оппи начал толковать о

Дине Ачесоне просто как о «Дипе» и ссылаться на гене¬

рала Маршалла просто как на «Джорджа», мне стало яс¬

но, что мы больше не принадлежим к одному кругу и что

наши пути должны разойтись. Я думаю, что его внезапная

слана и новое положение настолько ударили ему в голо¬

ву, что оп стал считать себя чуть ли не божеством, спо¬

собным призвать к порядку весь мир». Когда-то близкий
328

друг Оппенгеймера Шевалье написал о нем книгу, кото¬

рую назвал: «Человек, который хотел быть богом».
Оппенгеймеру пришлось рассматривать проект созда¬

ния водородной бомбы. При этом он фактически выступил

против создания нового оружия массового уничтожения.

Он считал, что водородную бомбу производить нельзя.
В тех многочисленных легендах, что сложились вокруг

«дела Оппенгеймера», целому ряду различных людей при¬

писывают роль «подстрекателей» расследования. Фор¬

мально таким подстрекателем оказался Уильям Борден,

являвшийся директором-распорядителем Объединенной

комиссии конгресса по атомной энергии, председателем

которой был сенатор Брайен Макмагон. Макмагон вместе

с членом комиссии по атомной энергии Льюисом Страуссом

возглавлял в Вашингтоне силы сторонников создания во¬

дородной бомбы. Борден имел доступ к находившимся в

распоряжении органов безопасности личным делам как

приверженцев, так и противников водородной бомбы, в том

числе и к личному делу Оппенгеймера.
В сущности, получив указание Трумэна, Оппенгеймер

пе стал возражать против работы над водородной бомбой,

но и не прикладывал особых стараний, чтобы продвинуть

ее. Сторонники водородной бомбы рассуждали так: по¬

скольку престиж Оппенгеймера в глазах других физиков

весьма велик и они, похоже, готовы перещеголять друг

друга, следуя его примеру, оп тем самым, по сути дела,

мешает привлечению ученых и тормозит работу над бом¬

бой. Сопоставив это с, по-видимому, богатым, пускай по

большей части и не очень свежим, материалом в личном

деле Оппенгеймера, Борден пришел к выводу, что, «по

всей вероятности», Оппенгеймер являлся в прошлом и яв¬

ляется до сих пор советским агентом. В ноябре 1953 г.

Борден написал Гуверу письмо с изложением точки зре¬

ния, а Гувер препроводил письмо Бордена вместе с крат¬

ким резюме материалов из личного дела Оппенгеймера в

Белый дом, министру обороны, министру юстиции и Лью¬

ису Страуссу, который к этому времени стал председате¬

лем комиссии по атомной энергии.
Сплошь и рядом «подлинным подстрекателем» рассле¬

дования называют Страусса. Страусс был знаком с лич¬

ным делом Оппенгеймера и знал, что Оппенгеймер снова

и снова получал допуск к секретной работе, несмотря на

все известное о нем. Страусс смог бы заверить президента

р том, что в материалах личного дела Оппенгеймера и в

письме Бордена нет порочащих фактов, которые можно
329

было бы инкриминировать Оппенгеймеру и пресечь все

дело. Утверждают, что Страусс не сделал этого потому,

что влияние Оппенгеймера на ученых-атомщиков было

столь глубоким и, как считал Страусс, столь пагубным, что

подорвать его можно было, только «уничтожив» Оппен¬

геймера. К тому времени была спущена новая админист¬

ративная директива, согласно которой не только «нелояль¬

ность», но и запятнанная репутация и «дурные» связи

могли служить основанием для признания неблагонадеж¬

ным с вытекающим отсюда лишением права заниматься

секретной работой. Эта директива в сочетании с миной,

подложенной Борденом, дала возможность Страуссу сде¬

лать вывод, что теперь в его распоряжении имеется доста¬

точно средств для «уничтожения» Оппенгеймера.
21 декабря 1953 г. Оппенгеймера ознакомили с обви¬

нениями, выдвинутыми против него генеральным директо¬

ром Комиссии по атомной энергии США генералом Ни¬

колсом. Оказывается, хозяева Оппенгеймера никогда не

забывали о его прошлых «грехах». Все эти годы за ним

неотступно следила военная разведка. И вот теперь «про¬

бил его час».
Но прежде чем мы остановимся на «деле Оппенгей¬

мера», несколько слов о Теллере...
Эдвард Теллер — «демон» Оппенгеймера, его злой ге¬

ний.
Э.	Теллер родился в 1908 г. в Будапеште в семье со¬

стоятельного адвоката, который играл заметную роль в

этом городе.
Теллер рано проявил способности к математике и хи¬

мии. Окончив гимназию, он поступил в Технологический

институт в Карлсруэ. Теллер увлекался проблемами фи¬

зической химии и пробовал силы в квантовой механике.

Теллер решил перебраться в Мюнхен, чтобы продолжить

там учебу.
Вскоре Теллер покинул Мюнхен. Дальнейшие этапы

жизни Теллера — города Карлсруэ, Лейпциг, Гёттинген,

где он находился в обществе выдающихся физиков.

В Лейпциге под руководством профессора .Гейзенберга

Теллер продолжал совершенствовать свои познания в об¬

ласти физики.
Научный наставник Теллера по Гёттингену М. Борн

как-то сказал с горечью о своих учениках:
—	Мне хотелось, чтобы у них было мудрости не мень¬

ше, чем ума. Это, видимо, моя ошибка, что они выучились

у меня методам исследования и ничему больше.
330

Если маститый ученый имел в виду Теллера, то он

выразился очень точно.
В 1934 г. Теллер перебрался в Данию и начал зани¬

маться у Бора. В этот же период он получал материальную

поддержку из рокфеллеровского фонда, в чем была заслу¬

га его жены, которая имела связи с рокфеллеровскими

кругами. С того времени Теллер находился под покрови¬

тельством Рокфеллеров.
В 1935 г. Теллер переехал в США. В Упиверситете

имени Дж. Вашингтона он вместе с доктором Г. Бете изу¬

чал природу солнечной энергии. Известно, что именно в то

время, когда Теллер постигал характер взрывов на Солн¬

це, он впервые задумался о воспроизведении таких взры¬

вов на земле.
В 1941 г, его пригласили в Лос-Аламосскую лаборато¬

рию работать над атомной бомбой.
Летом 1942 г. Оппенгеймер собрал очередное совеща¬

ние физиков-теоретиков, чтобы выслушать их мнение от¬

носительно конструкции атомной бомбы. На этом совеща¬

нии Теллер впервые произнес слова «термоядерная реак¬

ция». Здесь он высказал мысль о возможности воспроиз¬

ведения в бомбе естественного процесса, протекающего на

Солнце,— процесса слияния атомов водорода, сопровож¬

дающегося выделением гигантского количества энергии.

Атомная бомба должна была послужить лишь «запалом»

в супербомбе.
Один из коллег Теллера говорил о нем: «Он представ¬

ляет собой современную думающую машину, пе лишеп-

пую сердца или чувствительности. Но эти два последних

свойства находятся у пего на весьма посредственном уров¬

не и совершенно неспособны соперничать по силе с его ум¬

ственными способностями».
Здесь нет необходимости вдаваться в подробности дуэ¬

ли Оппенгеймера и Теллера. История этого противостоя¬

ния хорошо известна. Оно началось буквальпо с первого

же дня появления Теллера в Лос-Аламосе весною 1943 г.

Уже тогда Теллер носился с идеей создания «супербом¬

бы». Кое-кто до сих пор считает: Теллера атомная бомба

«не устраивала» потому, что она была детищем Оппен¬

геймера. Он не желал подчиняться Оппи. По словам лау¬

реата Нобелевской премии Энрико Ферми, «этот выходец

из Венгрии не хотел играть роль второй скрипки. Он был

одержим, говоря его же словами, идеей создания термо¬

ядерного будильника, который, мол, разбудит весь мир».
А когда он придумал этот будильник — водородную
331

бомбу, то сказал, потирая руки: «Только господь £юг мо¬

жет сделать лучше». Каков жук?! Как будто бог только

и занят тем, что делает бомбу.
Вообще, думается, он являет собой редкий случай,

когда крупный ученый готов употреблять свои открытия

во вред людям. Это тем не менее не должно вызывать у

нас сомнения в том, что он крупный физик.
Поначалу Оппенгеймер не только не мешал Теллеру

заниматься термоядерным оружием, но и ради этого осво¬

бодил его от работы над атомной бомбой. Теллер надеял¬

ся, что, как только атомная бомба будет создана, осталь¬

ные ученые во главе с Оппенгеймером.подключатся к ра¬

боте над супербомбой. Однако, когда война кончилась, уче¬

ные, потрясенные трагедией Хиросимы и Нагасаки, поспе¬

шили покинуть Лос-Аламос и разойтись по университет¬

ским аудиториям.
Иначе был настроен Теллер. Когда стало известно, что

Советский Союз обладает атомной бомбой, Теллер бро¬

сился к Оппенгеймеру с предложением немедленно взять¬

ся за изготовление водородной бомбы. Однако группа ве¬

дущих ученых, в том числе и Оппенгеймер, высказались

против какого-либо расширения работ над этим оружием.
Он был против водородной бомбы. Его посадили на

скамью подсудимых.
Противостояние Оппенгеймера и Теллера расщепило

всю американскую научную общественность. Исидор Раби

и Энрико Ферми писали президенту Трумэну, что с ‘эти¬

ческой точки зрения «супербомба» — зло. Но верх взяла

группа Теллера, Альвареса и Лоуренса. Политический ба¬

рометр показывал «холодную войну», а Оппенгеймера об¬

жигало горячее дыхание «охоты на ведьм». По приказу

Трумэна в Ливерморе, штат Калифорния, была создана

новая лаборатория, которую возглавил Теллер. Лос-Ала¬

мос его не устраивал, ибо его обитатели находились «под

влиянием чар Оппенгеймера» и представляли собой «по¬

тенциальных саботажников».
Приступив к созданию ливерморской лаборатории ядер-

ных исследований, Э. Теллер объявил беспощадную войну

Лос-Алашсу. «Карфаген должен быть разрушен» — эти¬

ми словами римского сенатора Катона Старшего, который

все свои речи заканчивал призывом к войне с Карфагеном,

можно определить смысл всех воинствующих деяний Тел¬

лера. Казалось бы, у обитателей лаборатории в Ливермо¬

ре было все: просторные помещения, заказы правительст¬

ва, высокие оклады. У них не было одного — девиза. Сам
332

основатель лаборатории покончил и с этим «неудобством»,

придумав для лаборатории лозунг: «Верь: только господь

бог может создать лучшую боеголовку, чем наша». Девиз

был выдуман в пику «скромнягам» из Лос-Аламоса, кото¬

рые объединились под лозунгом: «Мы собрались сюда, что¬

бы служить нашему народу, если, конечно, он в нас нуж¬

дается».
Отвечая на просьбу обозревателя «Вашнпгтон пост,»

Уолтера Пинкуса прокомментировать девиз лаборатории,

один из официальных представителей Ливермора сказал:

«Наша работа состоит в том, чтобы постоянно совершен¬

ствовать вооружения... Создавая все новые и новые воору¬

жения, мы обновляем их запасы, и бог воздает нам за это

сторицей».
В пачале 50-х годов в США распространилась шпионо¬

мания; страх перед утечкой государственных секретов, ка¬

залось, стал навязчивой идеей у членов конгресса, прави¬

тельства и части американской общественности.
Американская пропаганда развернула широкую кам¬

панию «борьбы за сохранение секретности производства

атомной бомбы». Уже в предисловии к докладу Г. Д. Сми¬

та «Атомная энергия для военных целей» генерал Лесли

Гровс предостерегал: «К частным лицам или организаци¬

ям, участвовавшим прямо или косвенно в осуществлении

проекта, обращаться с просьбами о сообщении дополни¬

тельных сведений не следует. Лица, разглашающие или

собирающие любым способом дополнительные данные,

подлежат суровым наказаниям, предусмотренным законом

о шпионаже». В США началось засекречивание всем из¬

вестных истип, развилась шпиономания. Американские

правящие круги усилением «секретности» хотели увеко¬

вечить свою атомную монополию. Но в науке секреты

долго не могут держаться. Ральф Лэпп писал, что «секрет

в науке — это не слиток золота, который можно спрятать

в подземных хранилищах форта Нокс. Он скорее похож

на овощи, которые могут весьма скоро испортиться».
Методы, к которым прибегала комиссия по антиамери¬

канской деятельности, напоминали практику «святой ин¬

квизиции», а ее главной целью было подавление инако¬

мыслия в стране. В эти годы на скамье подсудимых оказа¬

лось более 140 коммунистов, десятки профсоюзных деяте¬

лей, всемирно известный ученый Уильям Дюбуа, видные

режиссеры и актеры Голливуда. Однако судебная распра¬

ва была далеко не единственным средством заставить че¬

ловека замолчать, отказаться от своих взглядов, лишит-,
333

его возможности заниматься профессиональной деятельно¬

стью. Общее число жертв маккартизма не поддается точ¬

ной оценке. Ведь по инициативе пресловутой комиссии со¬

ставлялись еще и «черные списки» лиц, подозреваемых —

зачастую совершенно безосновательно — в принадлежности

к.Компартип США или в симпатиях к СССР, к социали¬

стическому учению. Занесенный в такой список человек ав¬

томатически считался «красным» и столь же автоматиче¬

ски лишался работы. «Черные списки» никогда не публи¬

ковались, и те, кто туда попадал, не имели никакой воз¬

можности выяснить, на каком основании были нарушены

их гражданские права.
Вот в этот период JI. Борден направил письмо дирек¬

тору Федерального бюро расследований Дж. Гуверу, в ко¬

тором отметил, что, по его мнению, в 1939—1942 гг. Оп¬

пенгеймер «скорее всего» шпионил в пользу русских.
21	декабря 1933 г. Оппенгеймер, только что вернув¬

шийся из поездки в Европу, отправился с докладом к

Страуссу.
—	С этим можпо подождать,— сказал Страусс, отодви¬

гая в сторону доклад Оппенгеймера.— Есть новости и по¬

важнее. Вы лишены допуска к секретной работе.
С этими словами Страусс вручил ученому письмо — об¬

винение генерального директора Комиссии по атомпой

энергии генерала Ннколса, присутствовавшего при этом

разговоре. Письмо было подготовлено комиссией при учас¬

тии ФБР. В нем приводился длинный перечень случаев,

когда Оппенгеймер, по мнению ФБР, «общался с комму¬

нистами». Обвинители утверждали, что этими связями и

объясняются возражения Оппенгеймера против создания

водородной бомбы, «в результате чего явно замедлилась

работа над ней». Далее письмо гласило: «Принимая во

внимание, что эти обвинения, пока они не будут опроверг¬

нуты, ставят под сомнение правдивость ваших слов, ваши

, поступки и даже вашу лояльность, вы временно лишае¬

тесь допуска к секретной работе по соображениям защиты

общей обороны и безопасности» Соединенных Штатов.
Перед Оппенгеймером открывалось два пути. Один за¬

ключался в том, чтобы подать в отставку с поста консуль¬

танта Комиссии по атомной энергии, который оставался к

тому времени единственной занимаемой им государствен¬

ной должностью. В этом случае Оппенгеймер автомати¬

чески лишился бы допуска к секретной работе, и таким

образом весь вопрос отпал бы сам собой. Второй путь со¬

стоял в том, чтобы настаивать на разборе дела на заседа-
334

пиях отдела Комиссии по атомной энергии, ведающего

проверкой благонадежности служащих. На размышления

Оппенгеймеру было дано 24 ч.
Агентство «Ассошиэйтед пресс» следующим образом

резюмировало основные обвинения, выдвинутые против

ученого:
«1. Доктор Оппенгеймер в начале войны поддерживал

постоянные связи с коммунистами. Он... женился на быв¬

шей коммунистке. Он щедро давал коммунистам деньги с

1940 и вплоть до 1942 г.
2.	Он припимал на работу в Лос-Аламосе коммунистов

пли бывших коммунистов.
3.	Он давал противоречивые показания Федеральному

бюро расследований (ФБР) о своем участии в коммуни¬

стических митингах в первые дни войны.
4.	Доктор Оппенгеймер отклонил предложение чело¬

века, назвавшего себя коммунистом, о передаче научной

информации Советскому Союзу и заявил этому человеку,

что подобный акт был бы изменой, по несколько месяцев

не информировал об этом инциденте службу безопасности.
5.	В 1949 г., будучи председателем консультативного

комитета Комиссии по атомной энергии, он решительно

выступал против создания водородной бомбы. Оп продол¬

жал вести агитацию против этого проекта даже после

того, как президент Трумэн дал комиссии приказ присту¬

пить к исследовательским работам, необходимым для соз¬

дания водородной бомбы».
Николс пе сообщил Оппенгеймеру, что еще 3 декабря

1953 г. президент Эйзенхауэр отдал распоряжение «возве¬

сти глухую степу между Оппенгеймером и государствен¬

ными секретными сведениями». Допуск Оппенгеймера к

секретной работе был аннулирован в целях «защиты обо¬

роны и безопасности» США.
Оппенгеймер отказался от мирного решения спора с

атомной комиссией:
«Дорогой Льюис! Вчера, когда Вы хотели меня видеть/

Вы мне впервые сказали, что я потерял доверие в атом¬

ной комиссии. Вы предложили мне как возможный выход,

чтобы я попросил расторгнуть свой договор с атомной ко¬

миссией и тем самым избежать широкого обсуждения всей

проблемы... В теперешних обстоятельствах такой поступок

означал бы, что я согласен со взглядом, что я больше не

пригоден для службы нашему правительству, которому я

служил 12 лет. Этого я сделать не могу... С уважением.

Ваш Роберт Оппенгеймер.
22.XII-53 г.».

Оппенгеймер предстал перед специальным комитетом

безопасности Комиссии по атомной энергии. Это была ufc

дружеская беседа, не академический диспут — это было

особое разбирательство. Расследование «дела Онпенгей-

мера» началось 12 апреля 1954 г. Целью процесса было

доказать нелояльность и политическую неблагонадежпость

ученого. Оппенгеймера обвиняли не в том, что он сделал,

а в том, что он думал, чувствовал и, главное, в том, что

он с недостаточным энтузиазмом отнесся к созданию во¬

дородной бомбы.
Это был инквизиторский Процесс. Он был задуман как

пощечина Оппенгеймеру и всем ученым, солидарным с

ним, как предостережение научным работникам.
Председательствовал при разбирательстве президент

Университета штата Северная Каролина, бывший военный

министр Г. Грей. Заседателями были Т. Морган, промыш¬

ленник, до недавнего времени возглавлявший крупную

фирму «Сперри жироскоп компани», и профессор химии

Чикагского университета У. Ивенс. Советником был адво¬

кат Р. Ребб, состоявший на службе у сенатора Маккарти.
Свыше 3 тыс. страниц, отпечатанных на машинке,— та¬

ков итог свидетельских показаний. Еще толще были кипы

материалов, подготовленных ФБР: документы и фотоко¬

пии, километры магнитофонной ленты, многочисленные

фильмы.
Из 24 ведущих ученых, выступавших в качестве свиде^

телей, только пять — и в их числе Теллер! — приняли сто¬

рону обвинения. Всего в ходе процесса были заслушаны

показания примерно 40 человек.
Слушание «дела» происходило в импровизированном

зале суда — в одном из зданий Комиссии по атомной энер¬

гии. Сама комната, где велось разбирательство, всем своим

видом напоминала судебное присутствие. Без конца сно¬

вали курьеры, юристы, агенты службы безопасности, в

обязанности которых входило также сопровождение каж¬

дого входящего или выходящего из зала. По одну сторо¬

ну прямоугольного помещения восседали представители

обвипепия, по другую — представители защиты.
На вопрос Робба, считает ли он доктора Оппенгеймера

неблагонадежным, Теллер ответил:
—	Я в корне расходился с ним по многим вопросам;

его действия, говоря откровенно, казались мне путаными

и непонятными. Я бы предпочел, чтобы работой по обес¬

печению жизненных иптересов страны руководил другой

человек, которого я понимаю лучше и которому, следо¬
336

вательно, я больше доверяю... Я хотел бы выразить мпе-

ние, что я лично чувствовал бы себя в большей безопасно¬

сти, если бы государственные дела находились в других

руках... Благоразумнее было бы признать его неблагона¬

дежным.
«Сегодняшняя паука должна быть воинствующей» —

таково было кредо Э. Теллера, которое он вознамерился

воплотить в каждодневную научную практику. Во время

слушаний дела Оппенгеймера Э. Теллер еще больше кон¬

кретизировал свои взгляды па ученых: «...От солдата тре¬

буется, чтобы он в бою отдавал все: свой энтузиазм, воз¬

можности и весь свой моральный потепциал. То же самое

мы должны неуклонно требовать и от наших ученых. Тем

более что сегодня их работа для обороны Соединенных

Штатов Америки намного важнее, чем боевые качества

наших солдат...»
Давая показания, Э. Теллер говорил: «С коммунистами

пельзя спорить, как думают некоторые наивные ученые.

Коммунизм не может быть побежден ничем иным, кроме

силы. То, что я говорю, является политической азбукой,

однако многие колеблются, когда нужно сделать из этой

азбуки необходимые и само собой разумеющиеся выводы...

Мы, посвятившие себя производству первой атомной бом¬

бы, вкусили от древа познания и как ученые должны

иметь силу, а быть может, и дерзость поверить в то, что

это открытие приведет к победе Добра...»
На вопрос, считает ли он, что Оппенгеймера следует

лишить допуска к секретной работе, Теллер о*ветил:
—	Да. Было бы правильнее не давать ему допуска.
Очевидцы рассказывают, что, произнеся эти слова, Тел¬

лер паправился к кожаному дивану, на котором сидел

Оппенгеймер, грустно наблюдавший за происходящим, и,

глядя в глаза ученому, тихо произнес:
—	Весьма огорчен.
Оппенгеймер ответил:
—	После всего только что сказанного я не понимаю,

что вы хотите этим сказать.
Ведь Теллер не просто всадил нож в спину Оппепгей-

мера, но еще и повернул его.
Защищаясь от предъявленных ему обвинепий, в част¬

ности от злобных нападок Теллера, Оппенгеймер осознал

понятие общественной морали. Вот несколько паиболее

краспоречивых отрывков из его показаний на допросе:
—	Главная проблема — пе атомная энергия, а сегод-

няшпий день людей. Я ужасаюсь, как быстро падает мо-
13	Л. И. Иойрыш
337

ральиый уровень. Уже никому не кажется страшным, ког¬

да уничтожают целые города...
—	Мы не должны этдго допустить. Совесть говорит

мне, что мы не смеем этого делать. У человечества пиког-

да не было большей ответственности. Это, наверно, не сов¬

сем понятно, но я имею в виду не все человечество, а

прежде всего пас, ученых, которые знают, в чем дело...
—	Сейчас, когда нам угрожают тысячи ловушек тех¬

ники... мы должны больше, чем когда-л-ибо, требовать сво¬

боды личности, а не подчиняться слепо и безоговорочно

тому, что обычно считается правильным и несомненным.

Больше, чем когда-лпбо, мы должны заботиться о чело¬

веке. Мы видим настойчивую необходимость в новых свя¬

зях между людьми. Я боюсь того, что мы переживаем:

мы живем в домах и не знаем соседей, все мы чужды друг

другу. И хотя вы, может быть, будете смеяться надо мной,

я мечтаю об обществе, где дети учат наизусть стихи, где

женщины танцуют в хороводах, где каждый Чувствует

искусство и стремится к науке...
Процесс продолжался почти четыре недели. После

этого Комитет безопасности долго совещался, и, несмотря

на это, приговор не был единогласен. Поскольку оконча¬

тельное решение Комитета безопасности нельзя было при¬

нимать большинством голосов, как это делалось на со¬

вещаниях, были в конце концов сформулированы два

совершенно различных заключения. Г. Грей и Т. Мор¬

ган представили решение большинства. От имени мень¬

шинства, т. е. от себя, решение сформулировал доктор

У. Ивенс.
В решении большинства констатировались изложен¬

ные выше события и факты. Оппенгеймер обвинялся в

том, что он сделал не все, что мог, для создания водород¬

ной бомбы. Его упрекали в недостаточности энтузиазма.

Вероятно, впервые в американской практике вердикт мо¬

тивировался настолько курьезпо.
Итог заключения большинства сводился к четырем

параграфам, которые отражали «грехи» Оппенгеймера:
1.	Оппенгеймер не всегда поступал согласно принци¬

пам безопасности Соединенных Штатов и мог в будущем

угрожать этой безопасности.
2.	У Оппенгеймера в научном мире было такое влия¬

ние, которое могло оказаться в дальнейшем неблагопри¬

ятным для правительства Соединенных Штатов.
3.	Поступки Оппенгеймера в деле создания водород¬

ной бомбы заставляют сомневаться в том, что в будущем
338

он будет действовать так, как этого требуют интересы бе¬

зопасности страны.
4.	Оппенгеймер не был нскренпим до конца.
Поэтому было внесено предложеппе не оставлять его

в дальнейшем в Комиссии по атомной энергии и не ока¬

зывать ему доверия.
Заключение доктора Ивенса было весьма кратким.

Ивенс считал все обвинения против Оппенгеймера бездо¬

казательными и предлагал реабилитировать его и возме¬

стить моральный ущерб. «Если этого не будет сделано,—

писал Ивенс,— американская наука много потеряет».
Для соблюдения формальности «дело Оппенгеймера»

было обсуждено в Комиссии по атомной энергии, где пред¬

седательствовал Страусс. Комиссия одобрила заключение

большинства. Было решено, что кандидатура Оппенгейме¬

ра нежелательна на любых должностях, связанных с до¬

ступом к военным секретам, и его контракт с Комиссией

по атомной эпергпи США должен быть расторгнут.
И лишь Г. Смит, единственный ученый среди пяти

члепов Комиссии по атомной энергии, высказался против

решения большинства и, подобно Ивенсу, выразил собст¬

венное мнение: он полностью оправдывал Оппенгеймера.
Оппенгеймера вовсе не прпзпали нелояльным, его

лишь объявили неблагонадежным в соответствии с точным

смыслом,, вкладываемым в это понятие федеральными за¬

конами. Впрочем, широкая публика, не разбирающаяся в

юридических тонкостях, не уловила различия между пер¬

вым и вторым. В представлении многих американцев Оп¬

пенгеймер оставался субъектом, обвиненным в том, что

он занимался подрывной деятельностью. Все последую¬

щие годы Оппенгеймер жил под бременем этого тяжкого

обвинения.
Обвинительный приговор Оппенгеймеру имел и более

широкое значение, так как по замыслу его обвинителей

и по своим практическим последствиям был направлен

против многих американских ученых. Он должен был

явиться предостережением для пих против контактов с

людьми неблагонадежными в политическом отношении,

против независимости в мышлении и высказывании своих

мнений. Именно так рассматривали американские ученые,

а в особенности ученые-атомщики, процесс против Оппен¬

геймера, и так онц поняли обвинительный приговор, ко¬

торый вызвал в их среде возмущение и -протесты.
Процесс вернул Оппенгеймеру симпатии многих уче¬

ных. Как и другие представители американской интелли-
т

гепции, они отчетливо увидели, как опасен для науки,

демократии и прогресса маккартизм. Федерация американ¬

ских ученых заявила протест правительству США, а ад¬

министративный совет Института перспективных иссле¬

дований в Принстоне единогласно утвердил Оппепгеймера

в должности директора института.
Никто не скажет о Теллере, что оп плохой физик.

Имеппо он возглавил работы по водородной бомбе. Но как

приобрел Теллер в США славу «отца водородной бомбы»?
Он занялся этой проблемой, когда другие физики от

нее отказались. Они отказались по моральным соображе¬

ниям. Они поставили моральные соображения выше ин¬

тересов науки и выше своих житейских интересов. Конеч¬

но, в лаборатории Лос-Аламоса Теллер был не одинок.

С ним сотрудничали Дж. Миллер, JI. Нордхейм, С. Улам,

Дж. Нейман, Ф. Хоффман. Но титул «отца водородной

бомбы» печать США безоговорочно присвоила Э. Телле¬

ру. Именно Теллер питал своими идеями коллектив со¬

трудников лаборатории, а они превращали расчеты Тел¬

лера в певиданпое ч?ще на земле оружие массового уничто¬

жения.
Что заставило Теллера так поступить? Тщеславие? Да,

оп был тщеславен. Еще в Лос-Аламосе, работая с Оппен-

геймером, он завидовал ему. Завидовал потому, что тот

был руководителем работ. У Оппепгеймера было больше

свободы и прав. И больше славы.
Между тем Теллер считал Оппепгеймера ие таким уж

большим учепым. На процессе он отметил блестящий ум

Оппепгеймера, его талант, но тут же добавил, что у того

нет своих открытий. Себя Теллер считал истянным уче¬

ным, достойным всемирной славы. И оп получил ее после

падения Оппепгеймера, дав водородную бомбу. Он доби¬

вался правительственных постов, выступал на телевиде¬

нии, печатался в журналах, подвизался в роли научного

советника государственного секретаря, а часто и самого

президента.
На процессе Теллер говорил, что чувства Оппенгейме-

ра после взрыва в Хиросиме были чувствами, достойными

героев Шекспира:
—	Мы все были потрясены, когда узнали, что профес¬

сор Оппепгеймер во время визита к президенту Трумэну

плакал и проклинал свои руки и свой мозг, которые яко¬

бы были причиной смерти сотен тысяч людей. Я понимаю

эти чувства, они могли бы дать современному Шекспиру

сюжет для трагедии нашего века.
340

Теллер не иронизировал, он просто пе был способсп

па такие оцепки.
«Спрос» па науку вызвал и повое отпошение к ней.

До войны физики мирпо трудились в университетах, и пи-

кто не считал физику исключительной наукой. Но вот на

политической арене появился Гитлер. Ученые уже пе мог¬

ли исключить себя из государственного механизма. Они

должпы были или подчиниться и подчинять этому меха¬

низму науку, или прекратить работу. Дело завершила

война и то, что пришло после нее. Трумэн писал по поводу

взрыва бомбы в Хиросиме: «В самой крупной в истории

азартной научной игре мы поставили па карту 2 млрд дол.

и выиграли». Физика включалась в политику, па успехи

физиков реагировала биржа.
Ситуация, в которой оказался Оппенгеймер, была тя¬

желой. Никогда еще наука не имела такого успеха, ни¬

когда опа так пе почиталась людьми, никогда опа пе дава¬

ла еще таких выгод ее служителям. Но Оппенгеймер не

поддался пскушепию.
Он не сразу пришел к своему решению. Ему пришлось

преодолеть многое, чтобы остаться ученым. И лпшь Хиро¬

сима и Нагасаки разрешили его спор с совестью. Оппен¬

геймер считал, что моральное бремя нельзя с легкостью

переложить на другого. В. Кемпфферт 7 октября 1945 г.

опубликовал в газете «Нью-Йорк тайме» письмо «молодого

физика из числа штатных сотрудников лаборатории в Лос-

Аламосе» к его родным, в котором тот поведал, как Оппен¬

геймер «определенно заявил, что оп не скажет пи слова

для успокоения тех из нас, кто подумает, что мы сделали

нечто ужасное, и что это должпо оставаться проблемой,

которую предстоит решить нашей собственной совести».
Теллер говорил на процессе, что зависть к нему, Тел¬

леру, толкнула Оппенгеймера па возражение против соз¬

дания водородной бомбы.
Но что бы ни сопутствовало его решению, выбор был

сделан.
М. Рузе в книге «Роберт Оппенгеймер и атомная бом¬

ба» пишет: «Магнитофонные записи полицейских допро¬

сов Оппенгеймера в военной полиции доказывают, что

паучная осведомленность сама по себе не придает мораль¬

ной твердости в любых условиях. Предположение, что уче¬

ные как обособленный коллектив когда-нибудь будут ока¬

зывать господствующее влияние на решение государствен¬

ных вопросов,— химера, равно как несправедливо взвали¬

вать на их плечи сверхчеловеческую ответственность,
341

наподобие той, которую первобытные люди возлагали на

магов п колдунов. Профессиональная деятельность уче¬

ных, как и деятельность других трудящихся, органически

входит в структуру общества и находится под руководст¬

вом политической силы».
На процессе Оппенгеймера на сторлопе обвинения вы¬

ступил «свой» же физик Теллер, который прямо говорил

о служении сиюминутной политической цели, об интере¬

сах момента, требующих «обогнать русских».
В свое время И. Капт, немецкий фйлософ XVIII в.,

сформулировал так называемый категорический импера¬

тив, или припцип морального поведения, который коротко

сводится к тому, что люди должпы поступать так, чтобы

их поступки могли служить общим правилом для всех.

С позиций этого императива поведение Теллера аморально.
После выступления на процессе Оппенгеймера Теллеру

стали организовывать обструкции. Однажды, обедая в ре¬

сторане после одного научного заседания в Лос-Аламосе,

оп увидел двух коллег, подошел к их столику, протянул

им руку... И тут ему пришлось испытать публичное упи-

жение — оба отказались подать ему руку. Один из них с

сарказмом поздравил его с «блестящими свидетельскими

показаниями», особенно «с исключительно остроумпой

формулировкой ответа на вопрос о благонадежности Оп¬

пенгеймера». Теллер круто повернулся и с перекошенным

от злости лицом зашагал к столику в дальнем углу.
«Для научной работы необходимо три условия: чув¬

ство, что ты на правильном пути, вера в то, что твоя рабо¬

та не только высоко интеллектуальна, но и моральна, и

ощущение солидарности с человечеством» — так писал

Сенг-Дьердь, лауреат Нобелевской премии 1937 г. После

окончания войны у лос-аламосскпх ученых не оказалось

этих условий, и физики стали покидать атомные центры

и уходить в университеты. Они оставляли физику и ста¬

новились ходатаями по делам человечества. Думали ли

они в то время о науке? Они думали и о ней. Вне обще¬

ства, вне людей физика не могла существовать. Ибо, со¬

глашаясь убивать людей (как убивали их бомбы в Хиро¬

симе и Нагасаки), ученые убивали и себя.
Когда через семь лет после бомбардировки Хиросимы

и Нагасаки американский делегат в ООН У. Остин, напа¬

дая на Жолио-Кюри за его деятельность в защиту мира,

обвипял его в «проституировании науки», Жолио-Кюри

ответил письмом, в котором содержались такие строки:
«Я считаю, что науку проституируют те, кто ознамено¬
842

вал пачало атомной эры уничтожением мирных жителей

Хиросимы и Нагасаки.
Вы очень хорошо знаете, что американские ученые, за¬

канчивая свои научные и технические изыскания, безус¬

пешно просили ответственных политических деятелей

Америки не использовать имевшиеся в то время две атом¬

ные бомбы. И тем пе менее эти бомбы были сброшены».
Процесс над Оппенгеймером и обвинительный приго¬

вор вызвали волнение среди ученых. Большинство из них

выступили против сепатора Маккарти и против его охоты

на «коммунистических ведьм».
Вскоре после оглашения приговора по инициативе про¬

фессора Ли Дю Бриджа был создан комитет защиты. Оп¬

пенгеймера. Альберт Эйнштейн сделал заявление, в кото¬

ром подчеркнул, что он испытываете Оппенгеймеру самое

глубокое уважение как к ученому и человеку. В журпале

американских ученых-атомщиков «Бюллетин оф атомник

сайенс» была напечатана статья профессора Чикагского

университета Г. Калвена, который проанализировал про¬

цесс Оппенгеймера с правовой точки зрения. Калвен об¬

ратил особое внимание па тот факт, что в основу обвини¬

тельного приговора были положены «недостатки характе¬

ра» Оппенгеймера. Этот момент не фигурировал ни в

обвинительном акте, ни даже в решении дисциплинарной

комиссии, поэтому Оппенгеймер не мог защищаться про¬

тив подобного обвинения. Калвен выступил против Р. Реб-

ба, который, по его словам, свою роль прокурора сыграл

так, что «это, пожалуй, неприемлемо даже при рассмот¬

рении дел об убийстве».
В защиту Оппепгеймера выступили люди, далекие от

каких бы то пи было левых кругов. Эти люди просто смот¬

рели пемпого дальше, чем Маккарти или Страусс. Они

понимали, что преследование ученых может обернуться

против интересов США. Характерны в этом отношении

выступления известных публицистов братьев Олсоп.
Братья Олсоп в 1955 г. написали п издали книгу «Мы

обвиняем!», посвященную делу Оппенгеймера. Называя

так книгу, они сознательно стремились вызвать ассоциа¬

ции со знаменитой книгой Эмиля Золя «Я обвиняю!».

Авторы собрали и проанализировали документы, касав¬

шиеся обвинения и защиты ученого. Вывод был сокруши¬

тельным для обвинителей Оппенгеймера. Обвинительный

приговор Оппенгеймеру вызвал, как писали братья Олсоп,

«глубокое потрясение, гнев и отвращение среди почти всех

американских ученых».
$43

После позорного падения Маккарти кампания в защи¬

ту Оппепгеймера развернулась еще шире.
В мае 1956 г. Комиссия по атомной энергии сочла нуж¬

ным изменить существовавшее предписание о соблюдении

правил безопасности, которые раньше были обязательны

для сотрудников. Косвенная связь этих перемен с делом

Оппенгеймера не подлежит сомнению. Парижская «Мопд»

писала тогда: «Ученый Оппенгеймер никогда пе был бы

выведен из состава комиссии, если бы к нему были при¬

менены теперешние предписания,».
Однако должно было пройти немало времени, чтобы

дело Оппенгеймера снова встало на повестку дня ко¬

миссии.
Комиссия по атомной энергии в измененном составе
5	апреля 1963 г. косвенно пересмотрела приговор 1954 г.

Она заявила, что присудила Роберту Оппенгеймеру еже¬

годную премию имени Энрико Ферми (50 тыс. дол.) и зо¬

лотую медаль за «особый вклад в дело овладения и ис¬

пользования атомной энергии». Присуждение премии было

не столько реабилитацией ученого, который в этом пе

нуждался, сколько реабилитацией самой комиссии, кото¬

рая таким образом отмежевывалась от позорного преследо¬

вания и абсурдного приговора, вынесенного девять лет

назад.
Когда в феврале 1967 г. Оппенгеймер умер, американ¬

ская пресса снова славила его как великого ученого и как

«отца атомной бомбы». Никто и не вспомнил о том, что

еще совсем недавно его обвиняли в предательстве нацио¬

нальных интересов и пытались заклеймить как шпиона.
СУПЕРБОМБА
Утратив атомную мопополию, администрация Трумэна

ухватилась за идею создания термоядерного оружия, ко¬

торое должно было поддержать военное превосходство

США.
Несмотря на то что против создания водородной бом¬

бы выступили многие видные ученые США, специальная

комиссия Совета национальной безопасности в январе
1950	г. приняла решение с рекомендацией президенту

страпы о развертывании широкой программы работ по

созданию Н-бомбы.
В тот же день, 31 января 1950 г., Трумэн подписал

приказ о начале, работы по созданию водородной бомбы:

«Я предписал Комиссии по атомной энергии продолжать
344

работу над всеми видами атомного оружия, включая и во¬

дородное, или супербомбу». Трумэн приказал Комиссии

по атомной эпергии и министерству обороны совместно

определить масштабы и стоимость осуществления про¬

граммы.
Сразу же после объявления этого решепия президента

в печати выступил Теллер. Он настойчиво призывал всех

физиков США немедленно взяться за создапие «супербом¬

бы» и пе заботиться о политической Сторопе этой про¬

блемы.
Начавшаяся вскоре войпа в Корее помогла привлечь

к работе пад созданием нового оружия некоторых незау¬

рядных ученых: Э. Ферми, Д. фоп Неймапа, Р. Фейнмана,

Д. Гамова, С. Улама, Н. Брэдбери, Д. Уилера.
На первых порах работы американских учепых пад

водородной бомбой выявились серьезпые трудности. Про¬

веденные теоретические расчеты показали довольно высо¬

кие значения температуры, необходимой для пачала реак¬

ции синтеза.
Специалисты опасались, что даже эпергии атомного

детонатора может оказаться недостаточно. Кроме того,

для водородных зарядов необходимо большое количество

искусственного элемента трития, стоимость производства

которого делало это оружие буквально «золотым». Но про¬

веденные под руководством Теллера в 1950—1951 гг. спе¬

циальные испытания атомного оружия серии «Гринхауз»

позволили усовершепствовать конструкцию детонатора,

который сжимал топливо и повышал температуру смеси

до 100 млн градусов. Это обеспечивало необходимые ус¬

ловия для реакции сиптеза. Расширепие производства

трития па спецйалыю построенных реакторах в новом

ядерном центре Саваппа-Ривере постепенно спизило за¬

траты, связанные с его получением.
В июне 1951 г. в Принстонском ипституте перспектив¬

ных исследований состоялось совещание крупных учепых,

работавших над «супербомбой».
Сообщение, сделанное Теллером, представленпыс нм

расчеты и схемы показал г, близкую реальность получения

взрывообразпого синтеза легких элементов. Темпы иссле¬

дований после этого резко возросли, а сам Теллер с этого

времени стал приобретать нимб «крестного отца» водород¬

ной бомбы.
Журпал «Ныосупк» в 1954 г. называл его «таипствеп-

пым человеком», который стоит за водородной бомбой.

В книге Джеймса Шспли и Клея Блэра «Водородная бом¬
345

ба», вышедшей в 1954 г., Теллеру посвящена восторжен¬

ная статья и лишь вскользь упоминается доктор Улам.

Сам Теллер высказывается на счет этого признания весьма

двусмысленно. В своей статье ъ журнале «Сайенс» в

1955 г. он великодушно признал за Уламом «удачную до¬

гадку». Но он отказался включить доктора Улама в пра¬

вительственный патент на идею водородной бомбы. В своей

книге «Наследие Хиросимы», вышедшей в 1962 г., Теллер

вообще пе упомянул о позитивной роли доктора Улама в

создании водородной бомбы.
Роль Улама долго была неясной. Официальная исто¬

рия Комиссии по атомной энергии «Атомный щит», издан¬

ная в 1969 г., пролила мало света па этот вопрос. Улам,

умерший в 1984 г., претендовал на какое-то участие в это^

успехе, но никогда пе говорил о своей роли подробно.
Ученые также говорят, что они раскрыли основные

этапы возникновения водородной бомбы. До последней,

верной идеи ученые думали, что им просто нужна высокая

температура взрыва атомной бомбы для того, чтобы взо¬

рвать водородную бомбу. Но эта идея не сработала. Тогда

Улам предложил метод возгорания топлива путем сжатия.
Этот успешный прорыв начался в декабре 1950 г., ког¬

да Улам, работавший в Лос-Аламосе над разлпчпым ядер-

пым оружием, предложил конструкцию новой атомной

бомбы, которая использовала механический удар для сжа¬

тия сердцевины второй атомной бомбы и взрыва ее; целью

было более эффективное использование расщепляющихся

материалов.
Затем в 1951 г. Улам подсказал эту идею Теллеру, ко¬

торый безуспешно бился над изобретением водородной

бомбы. Улам предложил применить свою идею двух ста¬

дий к созданию водородной бомбы. Механический удар от

атомной бомбы, предложил Улам, можно сфокусировать

специальным устройством, для того чтобы сжать топливо,

которое должно подвергнуться реакции синтеза, и вызвать

его быстрое гореппе.
Это были две ключевые идеи водородной бомбы: сжа¬

тие топлива и расположение взрывного устройства атом¬

ной бомбы и топлива водородной бомбы таким образом,

чтобы добиться сжатия.
А затем уже Теллер добавил третью идею. Он предло¬

жил, чтобы сжатие топлива происходило в результате ра¬

диации от бомбы, а не от механического удара. 9 марта

1951 г. оба ученых написали доклад, в котором изложили

обе альтернативы. Изложение идеи Теллером стало осно¬
846

вой успеха программы создания водородной бомбы США.

Эксперты в области вооружений говорят, что идея Улама

также сработала бы, но она была более громоздкой. Пра¬

вительство никогда не сообщало, была ли эта идея когда-

нибудь испытана взрывом.
Эту новую историю создания бомбы излагают Конкрен

и Норрис в пересмотренной статье для энциклопедии «Бри-

танника».
Эта пересмотренная версия подтверждается и в новой

биографии «Эдвард Теллер», написанной Стэнли Бламбер-

гом и Луисом Паносом. Новая книга, паписанная при уча¬

стии Теллера, впервые приводит этот документ. В нем

ясно говорится, что Улам пришел к Теллеру в феврале
1951	г. с идеей водородной бомбы на основе сжатия п но¬

вого расположения компонентов предполагаемого оружия.
Утром 1 ноября 1952 г. Комиссия по атомной энергии

США провела секретное испытание водородного устрой¬

ства. Это устройство, известное под кодовым названием

«Майк», представляло собой 50-тонный куб размером с

двухэтажный дом, с длиной ребра 7,5 м. Местом взрыва

избрали коралловый риф Элугелаб па атолле Эниветок.

Многочисленные наблюдатели на военных кораблях и са¬

молетах, находившихся па безопасном расстоянии, напря¬

женно ждали взрыва.
В 7 ч 14 мин был произведен взрыв. Бело-голубое пла¬

мя осветило пространство на сотни километров. Почти в

то же мгновение огромный огненный шар поглотил не¬

большой .остров. Казалось, чья-то гигантская рука швыр¬

нула снизу вверх раскаленный кусок солнца. Огненный

шар быстро увеличивался в размерах. Он походил на чу¬

довищную живую опухоль, вырастающую из земли. На

какой-то момент «опухоль» задержалась на поверхности,

затем лениво отделилась от нее и с ревом устремилась

вверх, поглощая миллионы тонн грунта и воды, превра¬

щенной в пар. Пылающий шар, разрастаясь, превратился

в грибообразное светило диаметром более 5 км. Затем,

постепенно охлаждаясь, оно громадным облаком повисло

на высоте 30 тыс. м над местом взрыва. На месте взрыпа

осталась заполненная водой воронка глубиной 58 м и диа¬

метром 1,6 км. С поверхности соседнего острова было сме¬

тено все. Примерно через 15 мин посде взрыва в подваль¬

ной комнате Калифорнийского университета в Беркли

Теллер увидел резкий скачок луча сейсмографа, зарегист¬

рировавшего сильный подземный толчок, происшедший

за 9 тыс. км от Калифорнии. В эту секунду «крестный
347

отец» узпал о рождении нового страшного оружия массо¬

вого уничтожения, которое он еще задолго до создапия

нежно называл «мой бэби».
Мощность взрыва «Майк» достигла примерно 5—
8	млп т тринитротолуола. Напомним, что суммарная мощ¬

ность всех взрывчатых веществ, примененных воюющими

сторонами в годы второй мировой войны, составляла око¬

ло 5 млн т. Ядерпое горючее представляло собой жидкий

водород, сконденсированный путем сильного охлаждения

с помощью мощной холодильной установки, взрыв кото¬

рого детонировался атомным зарядом.
Взрывное устройство еще не было оружием, предстояло

уменьшить его размеры до величины транспортабельной

бомбы.
Решающее зпачение в реализации этой проблемы име¬

ла замена жидкого водорода па твердое вещество — дей-

терид лития. Это позволяло упростить конструкцию бое¬

заряда, умепыпить его габариты и повысить падежпость.
Стратеги из Пентагона торжествовали: сверхкозырь

скоро будет выложен на стол! Но вскоре пришло разоча¬

рование.
8	августа 1953 г. Советское правительство доложило

Верховному Совету СССР, что США не являютея монопо¬

листами в производстве водородной бомбы. 20 августа в

советской печати было опубликовано правительственное

сообщение, в котором говорилось: «На днях в Советском

Союзе в испытательных целях был произведен взрыв од-

пого из видов водородпой бомбы».
Ученые-физики из Комиссии по атомной эпергии США

составили в этой связи доклад, который был представлен

президенту. Суть этого документа состояла в том, что Со¬

ветский Союз произвел «на высоком техническом уровне

водородный взрыв» и оказался в некотором отношении

впереди. Авторы доклада констатировали: «СССР уже осу¬

ществил кое-что из того, что США надеялись получить в

результате опытов, назначенных на весну 1954 г.».
Перед американскими правящими кругами возник ряд

вопросов. Когда же у США будет водородная бомба? Ин¬

формировать ли население страны о том, что Советский

Союз уже имеет водородное оружие?
Целый месяц в Белом доме царила растеряппость. Не¬

которые из американских стратегов пе хотели в это верить,

другие считали, что это пе более чем случайность, что

обескровлеппая войной, еще не оправившаяся от нее стра¬

на не может, пе в состоянии принять американский вызов.
348

Испытаниями водородной бомбы также руководил

И. В. Курчатов. Один из участников этих испытаиий, док¬

тор технических наук, профессор В. С. Комельков, рас¬

сказывает:
«...В конце июля 1953 г. началась подготовка к испы¬

таниям термоядерной бомбы на том же полигоне.
Радиоактивность центра к этому времени упала на¬

столько, что после некоторой обработки поверхности ока¬

залось возможным вповь соорудить металлическую 30-мет¬

ровую вышку с небольшой легкой пристройкой. На этот

раз помимо военной техники и военно-инженерных соору¬

жений испытывались и подземные устройства. Все было

по-прежнему, однако пребывание в рабочих помещениях

за 7-километровой чертой в момент взрыва было небезо¬

пасным. Нупкт управления пришлось завалить толстым

слоем земли и щебня, чтобы его не снесла ударная волна.

Наблюдательный пост был перенесен на 20—25 км. Рас¬

четная мощность взрыва на порядки превышала все пре¬

дыдущие, и соответственно изменились меры безопасности.

«Изделие» прибыло в значительной мере в собранном виде

и по габаритам было таким же, как и прежнее. Не было

пикаких домиков для криогенной техники и жидкого дей¬

терия. Об этом даже в шутку не упоминалось. Опыт пре¬

дыдущих испытаний позволил осуществить всю подготовку

без малейших инцидентов.
На испытание было приглашено немало специалистов-

физиков и даже метеорологов. У Игоря Васильевича об¬

суждались возможные варианты развития взрыва, уточ¬

нялись расчетные данпые, делались прогнозы на будущее.

Как и прежде, он шел к эксперименту, осмыслив детали

процесса. Учел даже возможность прихода сейсмической

волны на наблюдательный пункт, с тем чтобы получить

дополнительную информацию о мощпости бомбы.
Накануне взрыва вплоть до глубокой ночи после под¬

готовки бомбы мне пришлось помогать Курчатову: прини¬

мать донесения, отвечать на вопросы различных служб.

Он отдыхал в той же комнате. Мои старания вести пере¬

говоры как можно тише, чтобы он мог отдохнуть, оказа¬

лись несостоятельными. Выезд намечался на 4 утра, и ему

предстояло выдержать серьезные нервную и физическую

нагрузки. Он так и не уснул. Но четыре гарантированных

часа для спа нам все-таки дали.
В 6 часов 12 августа 1953 г. Курчатов уже был на на¬

блюдательном пункте и вел переговоры с пультом управ¬

ления. Наблюдатели и представители разных служб рас¬
349

положились на небольшой площадке вне здания. Погода

стояла лучше, чем в день первых испытаний атомного

заряда.
Опять важнейшими были донесения об эвакуации жи¬

телей. Можно было представить себе, как ночью, и в пред¬

рассветные часы, и в данный момент где-то там, за сотни

п даже за многие сотни километров от нас, заканчивается

прочесывание угрожаемых районов и переселение людей

в подготовленные места. Наконец команда: «Доложите

готовность». Игорь Васильевич выслушал доклад и разре¬

шил включить программу. И вновь: «Минус тридцать ми¬

нут... минус двадцать минут... десять... пять... три... одна».
Интенсивность света была такой, что пришлось надеть

темные очки. Земля содрогнулась под нами, а в лицо уда¬

рил тугой, крепкий, как удар хлыста, звук раскатистого

взрыва. От толчка ударной волны трудно было устоять на

ногах. Облако пыли поднялось на высоту до 8 км. Вершина

атомного гриба достигла уровня 12 км, а диаметр пыли

облачного столба приблизительно 6 км. Для тех, кто на¬

блюдал взрыв с западной стороны, день сменился ночью.

В воздух поднялись тысячи тонн пыли. Громада медленно

уходила за горизонт. Наблюдения над облаком вели само¬

леты, в том числе и те, что былп подняты для забора проб.
О	поездке в центр нечего было и думать. Пройдет еще

несколько, дней, прежде чем подходы к нему будут рас¬

чищены. На этот случай я получил возможность облететь

полигон на открытом маленьком самолете. Полет проходил

по моей просьбе на высоте 4—6 км. Сначала под нами

струилось привычное желтое каменистое поле, а затем мы

оказались над невиданным ранее черным, мертвым пяти¬

километровым озером остеклованной земли. Лучи света

от солнца, склонившегося к горизонту, создавали иллюзию

ледяной поверхности, над которой то там, то здесь громоз¬

дились, как при весенних заторах, черные льдины. Спрес¬

сованная сотнями тысяч тонн давящего на пее газа, сплав¬

ленная жаром взрыва, земля в какой-то момент разжалась,

сломала и отбросила спаявшийся верхний остеклованный

слой. Стальная башня, часть техники — попросту испа¬

рились.
На итоговом совещапии, проводившемся под предсе¬

дательством Курчатова, Игорь Васильевич сказал, что

впервые в мире создано новое термоядерное оружие ис¬

ключительной мощности. Этим достижением учепые не

только усилили оборону Родипы, но и прославили совет¬

скую пауку. Тротиловый эквивалент термоядерной бомбы
№

оказался на порядки величин больше, чем атомной. На

испытаниях особенно отчетливо определилась относитель¬

ность понятия тротилового эквивалента. Совокупное дей¬

ствие теплового и ядерного излучений, ударной волны не

имеет аналогов в истории и технике вооружений. Главный

результат испытаний состоял в том, что Советский Союз

пе только первым создал термоядерное оружие, но и овла¬

дел проверенными методами расчета, обеспечив тем самым

его дальнейшее совершенствование».
Приборы записали все, что надо было, о взрыве. Раз¬

рушенные и отброшенные танки, оружие, опрокинутый

паровоз, спесепные взрывной волной бетонные стены,

сожженные деревянные постройки — все, что было при-

готовлепо на полигопе для контроля, подтвердило точность

сделанных расчетов. Взрыв первой в мире водородной

бомбы прошел успешпо.
Ночью после испытаний в Москву ушло сообщение.

Отчтэт произвел там впечатление пе меньшее, чем взрыв

здесь, на полигоне.
Академик А. П. Александров, вспоминая о событиях

начала 50-х годов, рассказывал, каким подавленным вер¬

нулся И. В. Курчатов с полигона после испытания водо¬

родной бомбы. Когда в разговоре речь коснулась этих

испытаний, Курчатов после долгого молчания сказал, что

нельзя допустить применения этого страшного оружия по

назначению.
Каково же должно быть смятение в душе человека, не¬

посредственно п решающим образом причастного к созда¬

нию термоядерного оружия, когда он понял, что оно спо¬

собно убить жизнь на планете.
В создание термоядерного оружия большой вклад впес

А. Д. Сахаров. Сахаров считал, что отсутствие водородной

бомбы у СССР при наличии ее у США приведет к тяжелым

последствиям в мире, может создать реальную угрозу

войны.
А. Д. Сахаров родился в семье русских интеллигентов.

Закончив в 1942 г. МГУ, работал на военном заводе в По¬

волжье.
В 1945 г. А. Д. Сахаров был принят в качестве аспи¬

ранта И. Е. Тамма в отдел теоретической физики Физиче¬

ского института им. П. Н. Лебедева АН СССР.
В 1947 г. Курчатов привлек И. Е. Тамма к атомной

проблеме и просил исследовать возможность создания во¬

дородной бомбы. Была образована специальная группа, в

которую вошел А. Д. Сахаров. Вскоре были выдвинуты не-
т

которые идеи и группа уехала па соответствующий объект.

Его участие в создании термоядерного оружия в значи¬

тельной степенп определило успех этого дела.
После испытания гигантской силы водородной бомбы

был устроен небольшой банкет в коттедже, где жил руко¬

водитель испытаний маршал Неделин, главнокомандую¬

щий ракетными войсками СССР. И на этот банкет были

приглашены руководители разработки этого термоядерного

заряда. И вообще ведущие ученые, некоторые генералы,

адмиралы, военные летчики и т. д. В общем, банкет для из¬

бранных по поводу победы.
Из воспоминаний А. Д. Сахарова:
«...Вечером 22 ноября военный руководитель испыта¬

ний М. И. Неделин пригласил руководящих работников

обоих объектов, министерства, полигона, вооруженных сил

к себе на банкет в узком кругу по случаю удачного испыта¬

ния. Неделин был плотный, коренастый человек с обычпо

негромким голосом, но с уверенными, не терпящими воз¬

ражений интонациями. Производил впечатление человека

очень неглупого, энергичного, знающего. Говорили, что в

войну он был хорошим командиром, имел большие заслуги.
В одной из небольших комнат домика Неделина был

накрыт парадный стол..Наконец все уселись. Коньяк раз¬

лит но бокалам. «Секретари» Курчатова, Харитона и мои

стояли вдоль одной из стен. Неделин кивнул в мою сторо¬

ну, приглашая произнести первый тост. Я взял бокал,

встал и сказал примерно следующее:
—	Я предлагаю выпить за то, чтобы наши изделия

взрывались так же успешно, как сегодня, пад полигонами

и никогда — над городами.
За столом наступило молчание, как будто я произнес

нечто неприличное. Все замерли, Неделин усмехнулся и,

тоже поднявшись с бокалом в руке, сказал:
—	Разрешите рассказать одну притчу. Старик перед

иконой с лампадкой, в одной рубахе, молится: «Направь и

укрепи, направь и укрепи». А старуха лежит на печке и

подает оттуда голос: «Ты, старый, молись только об укреп¬

лении, направить я и сама сумею!» Давайте выпьем за ук¬

репление.
Я весь сжался, как мне кажется — побледнел (обычно

я краснею). Несколько секунд все в комнате молчали, за¬

тем заговорили неестественно громко. Я же молча выпил

свой коньяк и до конца вечера не открыл рта. Прошло

много лет, а до сих пор у меня ощущение, как от удара

хлыстом. Это не было чувством обиды или оскорбления.
352

Меня нелегко обидеть, шуткой — тем более. Но маршаль¬

ская притча не была шуткой. Неделпп счел необходимым

дать отпор моему неприемлемому пацифистскому уклону,

поставить на место меня и всех других, кому может прий¬

ти в голову нечто подобное. Смысл его рассказа (полуне-

приличного, полубогохульного, что тоже было неприятно)

был ясен мпе, ясен и всем присутствующим. Мы — изобре¬

татели, ученые, инженеры, рабочие — сделали страшное

оружие, самое страшное в истории человечества. Но ис¬

пользование его целиком будет вне нашего контроля».
После успешного решения проблемы водородной бом¬

бы на Сахарова обрушились все почести, которые были и

то время в Советском Союзе: орден Ленина, Сталинская

премия, он стал трижды Героем Социалистического Труда,

в 32 года был самым молодым академиком в СССР.ч «Со

времепи Галилео Галилея ни один ученый не удостаивался

таких почестей, как Сахаров,— напишет со временем Тел¬

лер о своем блестящем соперпике.— По моему мнению,

Сахаров заслуживает больше уважения, чем великий

итальяпец».
Андрей Дмитриевич Сахаров говорил о создапии ядер-

пого оружия: «Я тоже прилагал огромные усилия, потому

что считал: это нужно для мирного равновесия. Понимае¬

те, я и другие думали, что только таким путем можно пре¬

дупредить третью мировую войну...»
Его вклад в физику очень велик и общепризнан, начи¬

ная от первых работ по термоядерному синтезу и кончая

последними идеями о связи микромира с космикой, с кос¬

мическими явлениями нашего мироздания, то есть тем, что

он, по существу, завещал современной физике. Наверпое,

его научные достижения не стоит перечислять — они хоро¬

шо известны, а скорее стоит еще раз подчеркнуть, что свой

удивительный талант физика он конечно же реализовал

лишь в очень небольшой мере. По существу, он принес его

в жертву тому, что считал своим долгом перед человечест¬

вом. Принес дважды: в первый раз, когда он посвятил свои

силы созданию оружия, второй раз, уже окончательно, ког¬

да вступил на путь борьбы за спасение человечества от

этого самого оружия, борьбы, которая постепенно превра¬

тилась в борьбу за перевоспитание нашего общества, и не

только нашего.	?
Бороться с бессмысленными ядерными испытаниями

Сахаров начал уже в конце 50-х годов. И не только с бес¬

смысленными с технической точки зрения. Из его интер¬

вью «Литературной газете» (январь 1987 г.):
353

«Я был глубоко озабочен проблемой биологических пос¬

ледствий ядерных испытаний. Каждое большое ядерное ис¬

пытание — это нечто вроде Чернобыля. Не подземное, ко¬

нечно. Тогда, в пятидесятые годы, подземные ядерные ис¬

пытания не проводились...
22 ноября 1955 года было очередное испытание термо¬

ядерного заряда, которое явилось неким поворотным пунк¬

том во всей разработке термоядерного оружия в СССР. Это

был очень сильный взрыв, и при нем произошли несчаст¬

ные случаи. На расстоянии в несколько десятков километ¬

ров от точки взрыва в траншее погиб молодой солдат —

траншею завалило. А за пределами полигона погибла двух¬

летняя девочка. В этом населенном пункте, в деревне, бы¬

ло сделано бомбоубежище. Все население было собрано в

этом бомбоубежище, но когда произошел взрыв, вспышка

осветила через открытую дверь это помещение, все выбе¬

жали на улицу, а эта девочка осталась перекладывать ку¬

бики. И ее завалило, она погибла. Были и другие несчаст¬

ные случаи, уже не со смертельным исходом, но с тяжелы¬

ми травмами. Так что ощущение торжества по поводу боль¬

шой технической победы было одновременно сопряжено с

ужасом по поводу того, что погибли люди. Этот ужас, я ду¬

маю, испытывал не только я, но и многие другие.
Весной 1958 года Хрущев объявил односторонний мора¬

торий на проведение ядерных испытаний. А США заявили,

что они не могут оборвать свою серию ядерных испытаний,

они будут еще некоторое время их проводить, а затем

примкнут к нашему мораторию. Но Хрущев к осени пере¬

думал и решил возобновить испытания. Я считал это со¬

вершенно неправильным. Меня беспокоило то, что продол¬

жение ядерных испытаний в атмосфере приводит к боль¬

шим человеческим жертвам, и если не будут прекращены

испытания, то число этих жертв будет чрезвычайно боль¬

шим. И кроме того, я считал совершенпо неправильным

политически, объявив мораторий, не дождавшись того, что

он приведет к прекращению испытаний во всем мире, вновь

начинать испытания. С этйм я пошел к Курчатову. В то

время он был очень болен, некоторое время перед этпм у

него был инсульт. Он не ходил в свой институт, но ежед¬

невно принимал сотрудников у себя дома... Курчатов дол¬

го меня расспрашивал и решил, что я прав. И тогда он,

пренебрегая запретами врачей, сел в самолет и полетел к

Хрущеву в Крым, где тот в то время отдыхал, потому что

решить этот вопрос мог только Хрущев. Хрущев был очень

разозлен, отказался последовать совету Курчатова, и ис-
854

пытанпя осенью 1958 года были продолжены. Курчатов

же после этого потерял милость Хрущева».
«10 июля 1961 года в 10 утра я вошел в тот же Оваль¬

ный зал в Кремле, где видел Хрущева два года назад, на

«Встречу руководителей партии и правительства с учены-

ми-атомщиками». Так называлось мероприятие, на которое

пас вызвали по распоряжению Хрущева,— вспоминает

А. Д. Сахаров.
Хрущев сразу объявил нам о своем решении — в связи

с изменением международной обстановки и в связи с тем,

что общее число испытаний, проведенных СССР, сущест¬

венно меньше, чем проведенных США (тем более вместе с

Великобританией), осенью 1961 года возобновить ядерные

испытания, добиться в их ходе существенного увеличения

нашей ядериой мощи и продемонстрировать империали¬

стам, на что мы способны.
Хотя Хрущев не упомянул ни о Венской встрече #с Кен-

псди, нп о предстоящем сооружении Берлинской стены (о

чем я тогда еще не знал), но было совершенно ясно, что

решение о возобновлении испытаний вызвано чисто поли¬

тическими соображениями. Обсуждать решение, конечно,

не предлагалось. После выступления Хрущева должны

были с краткими сообщениями выступить ведущие работ¬

ники и доложить об основных направлениях работ. Я вы¬

ступил в середине этого «парада-алле». Вернувшись на

свое место, я попросил у соседа несколько листиков из

блокнота, так как у меня с собой не было бумаги. Я напи¬

сал записку Н. С. Хрущеву и передал ее по рядам. В запи¬

ске, насколько я могу восстановить ее содержание по па¬

мяти, я написал: «Товарищу Н. С. Хрущеву. Я убежден,

что возобновление испытаний сейчас нецелесообразно с

точки зрения сравнительного усиления СССР и США. Сей¬

час, после наших спутников, они могут воспользоваться

испытаниями для того, чтобы их изделия соответствовали

более высоким требованиям. Они раньше пас недооцени¬

вали, а мы исходили из реальной ситуации... Не считаете

ли Вы, что возобновление испытаний нанесет трудно ис¬

правимый ущерб переговорам о прекращении испытаний,

всему делу разоружения и обеспечения мира во всем ми¬

ре? А. Сахаров».
Никита Сергеевич прочел записку, бросил на меня

взгляд и, сложив вдоль и поперек, засунул ее в верхний на¬

ружный карман костюма. Когда кончились выступления,

Хрущев встал и произнес несколько слов благодарности

«всем выступавшим», а потом прибавил:
835

—=1 Теперь мы все можем отдохнуть. А через час я приг¬

лашаю от имени Президиума ЦК наших дорогих гостей

отобедать вместе с нами в соседнем зале. Там пока готовят

что надо.
Через час мы все вошли в зал, где был накрыт большой

парадный стол человек на 60 — с вином, минеральной но-

дой, салатами и икрой (зеленоватой, то есть очень свежей).

Хрущев, не садясь, выждал, когда все затихли, и взял в

руки бокал с вином, как бы собираясь произнести тост. Но

он тут же поставил бокал и стал говорить о моей записке —

сначала спокойно, но потом все более и более возбужда¬

ясь; лицо его покраснело, и он временами переходил почти

на крик. Речь продолжалась не мепее получаса. Закончил

он ее такими словами: «Я был бы последний слюнтяй, а

пе Председатель Совета Министров, если бы слушался та¬

ких, как Сахаров!»
На самой резкой ноте Хрущев оборвал себя, сказав:

«Может, на сегодня хватит. Давайте выфьем за наши бу¬

дущие успехи. Я бы выпил и за ваше, дорогие товарищи,

здоровье. Жаль только, врачи мне ничего, кроме боржома,

не разрешают».
Все выпили: я, правда, уклонился от этого. Никто пе

смотрел в мою сторону.
Чувство бессилия и страха, охватившее меня в тот день,

до сих пор свежо в моей памяти»,— вспоминал впоследст¬

вии Сахаров. Оп наблюдал за тем, как Хрущев проводит

внешнюю политику, взрывая в день по водородной бомбе.

Кульминацией же явился взрыв мощного заряда в 50 ме¬

гатонн, что в пять раз превышало суммарную мощь взрыв¬

чатого вещества, использованного во всех войнах в истории

человечества, включая атомные бомбы, сброшепныс на Хи¬

росиму и Нагасаки. «Это было ужасно,— заметил удручен¬

ный Сахаров.— После этого я стал другим человеком. В ка¬

кой-то мере можно сказать, что это был один из толчков,

который сделал из меня диссидента».
Сахаров в этом смысле защитил честь советских физи¬

ков. Грех* атомного капкана, в который попало человечест¬

во, он искупил, как мог, не пожаглев ни себя, ни своего да¬

рования. Он вышел на борьбу не потому, что был обижен

или обозлен, пе для того, чтобы мстить за свои обиды. К пе-

му-то, наверное, больше всех приложимо понятие «абст¬

рактный гуманизм». Хотя его гуманизм конкретен уже по¬

тому, что связап был с его личной судьбой. Конец 60-х го¬

дов был плодотворнейшим временем его научной работы.

Она была прервана потому, что в эти годы он вынужден
356

был выступить в защиту инакомыслящих. Вынужден по¬

тому, что не мог позволить себе отмалчиваться. Таинствен¬

ный, необъяснимый диктат совести. Это, наверное, как та¬

лант, священный дар — одних посещает, к другим пе до¬

стучаться.
1964 г. Шло общее собрание Академии наук. Утвержда¬

лось избрание повых академиков. Среди кандидатур был

некто Нуждин — ближайший сотрудник Лысенко, считав¬

шийся при Сталипе «главой марксистской биологии». Оп

и при Хрущеве оставался всесильным.
Однако несколько академиков выступили против изб¬

рания Нуждина, так как за ним не числилось никаких на¬

учных работ.
Молодой академик Андрей Сахаров говорил ровным,

тихим голосом, что Нуждин не только лжеученый; оп и

его покровитель Лысенко виновны в том, что разрушена

целая наука — советская генетика, виновны в преследова¬

ниях, даже в гибели ученых.
Рядом с президентом Академии Келдышем сидел Ильи¬

чев, заведующий отделом ЦК, главный идеологический со¬

ветник Хрущева. Он спросил громким, злобным шепотом:
—	Кто этот мальчишка?
Келдыш ответил:
—	У нас его называют отцом водородной бомбы.
Собрание большинством голосов провалило кандидату¬

ру Нуждина.
И еще несколько слов об А. Д. Сахарове. Ему достался,

кажется, самый тяжелый крест — возрождение человече¬

ского достоинства, гражданских прав своих соотечествен¬

ников. Но с древних времен известно, что нет пророка в

своем Отечестве. Идущий к соотечественникам и называю¬

щий зло — злом, порок — пороком, ложь — ложью ими же,

своими соотечественниками, оказывается побит.
Во время своей поездки в США в 1988 г. Андрей Дмит¬

риевич Сахаров на одном из приемов в его честь встретил¬

ся с «отцом водородной бомбы США» Э. Теллером.
Голос Теллера на протяжении полувека оказывал влия¬

ние на формирование американской оборонной и внешней

политики. Он был, наверное, одним из самых влиятельных

приверженцев «холодной войны». И уж конечно одним из

самых стойких.
Теллера так часто и так жестко высмеивали как проро¬

ка апокалипсиса, что, глядя па него, невольно вспомина¬

ешь публиковавшиеся карикатуры. Оп по-прежнему гово¬

рит с сильным венгерским акцентом, который пародировал
357

в 1963 г. актер Питер Селлерс в сатирическом фильме

«Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волновать¬

ся и полюбил бомбу». С тех пор у общественности доктор

Стрейндж лав неизменно ассоциируется с доктором Телле¬

ром. Свирепые, неухоженные брови Теллера (не в послед¬

нюю очередь из-за них говорили, что в нем есть что-то дья¬

вольское) взбираются на лоб ученого, в них застревают его

ресницы. У него темно-синие и неожиданно веселые глаза,

которые несколько теряются в этих «дебрях». Одной рукой

Теллер сжимает узловатую палку (он потерял правую но¬

гу в автомобильной катастрофе в 1928 г.), что вместе с

буйными бровями придает ему своеобразное ветхозаветное

величие — прямо пророк Иеремия в строгом черном гал¬

стуке.
На долю немногих людей выпадало столько отвращения

и безудержного восхищения со стороны общественности,

сколько досталось Эдварду Теллеру. «Он кажется мне вра¬

гом человечества,— сказал в 1973 г. его биографам

И. А. Раби, физик, нобелевский лауреат.— Мне никогда не

доводилось видеть, чтобы он занял позицию, которая хоть

в какой-то степени могла служить интересам мира».
На этой встрече А. Д. Сахаров сказал:
—	Долгие годы наши жизненные пути шли параллель¬

ными курсами. Меня привлекли к работе над термоядер¬

ным оружием. В США проводились аналогичные, но само¬

стоятельные исследования. Но в то время как обеим сто¬

ронам казалось, что эта работа чрезвычайно важна для

поддержания равновесия, я считал то, чем мы занимались,

величайшей трагедией. Эта трагедия наглядно отражала

настроения, царившие в мире, которые заставляли зани¬

маться именно такой работой. Нам никогда не суждено

узнать, действительно ли наша работа содействовала в те¬

чение какого-то времени поддержанию мира на Земле, но

по крайней мерс, занимаясь ею, мы были убеждены, что

дела обстоят именно таким образом. Мир вступил в новую

эру, и я не сомневаюсь в необходимости выработать новый

подход.
По вопросу «звездных войн» Сахаров отметил, что счи¬

тает «создание такой системы серьезной ошибкой: если та¬

кие, пусть даже еще не оснащенные ядерным оружием,

системы будут размещены в космосе, возникнет искушение

уничтожить их, что само по себе может вызвать ядерную

войну».
Прежде чем ответить А. Д. Сахарову, Теллер долго мол¬

чал, собираясь с мыслями.
558

—	Слова человека значат очень многое,— начал он на¬

конец.— Лучше всего мне объяснить свою точку эрения, от¬

ветив на слова выступившего ранее перед вами великого

человека — Андрея Сахарова...
Действительно, мы шли с ппм параллельными курса¬

ми, параллельными, но, конечно, отличными друг от дру¬

га: он в Советском Союзе, я в Соединенных Штатах. Дей¬

ствительно, еще совсем молодым человеком — исключи¬

тельно одаренным человеком — он начал работать над соз¬

данием водородной бомбы. Действительно, он и я работали

над одной темой и к нам совершенно по-разному относи¬

лись наши коллеги п правительства,— Теллер на мгнове¬

ние замолчал: он сам разбередил свою старую рану.—

Возможно, я собираюсь сказать вам нечто очевидное. Тем

пе менее я хотел бы подчеркнуть это очевидное: Андрей

Сахаров возвысил свой голос в борьбе за права личности.

Он выступал за свободу.! Он проявил невероятное мужест¬

во и победил.
Это было интересное признание со стороны Теллера,

ибо какая же тогда необходимость в «звездных войнах»?
—	Величайшая новость нашего времени — все ускоря¬

ющееся развитие технологии, уменьшившей расстояния и

масштабы пашего мира,— продолжал Теллер.— Благодаря

технологии все мы сегодня соседи и просто обязаны найти

способ жить в согласии друг с другом. Я уже говорил, что

решение проблемы не в том, чтобы не знать, как делать атом¬

ное пли водородное оружие. Мы должны были узнать его

секрет и узнали. Еще в меньшей степени, по-моему, ответ

лежпт в том, чтобы уклоняться от знания возможностей

обороны. Самооборона представляет интерес для всех.

И самооборона — право каждого.
Именно это, конечно, жаждала услышать .аудитория.

Наука, по мнению Теллера, развивается по своим законам,

которым не следует мешать. Сахаров же в свою очередь

считает, что самооборона, о которой говорил Теллер, мо¬

жет привести к ядерному столкновению. В конце концов

параллельные курсы, которыми шла жпзнь этих людей,

оказавших такое влияние па своп общества, пересеклись.

Кто бы взялся предсказать исход подобного столкновения?
ЖЕРТВЫ АТОМНОЙ БОЛЕЗНИ
Всемирно известный ученый Лео Сцилард написал кпи-

гу рассказов «Голос дельфппа», основу которой составля¬

ют размышления о человечестве в атомную эпоху. Среди
359

пих выделяется рассказ «Донесение .с Гранд Сентрал То-

миил», написанный в 1948 г., о посланниках далекой звез¬

ды, которые после 10-летнего путешествия в межзвездном

пространстве прибывают на Землю. Они приземляются в

большом американском городе, находят много прекрасных

зданий, среди них вокзал «Гранд Сентрал Томиил», и ус¬

танавливают, что жизнь на Земле полпостыо прекратились.

Один из пришельцев говорит, что пять лет назад он наб¬

людал на Земле загадочные взрывы, и высказывает предпо¬

ложение, что это были урановые взрывы, которые уничто¬

жили все живое на планете. Другой пришелец возражает

ему: «Это абсолютно неправдоподобно, поскольку уран сам

по себе не является взрывчатым веществом, а для того что¬

бы он мог взорваться, необходима очень сложная его об¬

работка. И если жители Земли построили все эти города,

они были разумными существами, а значит, трудпо пове¬

рить, чтобы они приложили столько труда и преобразовали

урап исключительно для самоуничтожения.„»
В 1987 г. в США вышла книга Ричарда Миллера «Под

облаком. Десятилетия ядерных испытаний».
Вот факты, взятые из этой работы.
Осенью 1945 г. инспекторы качества фотопленки фир¬

мы «Кодак» обнаружили непонятный по происхождению

брак: точки размером с булавочпую головку и тонкие штри¬

ховые линии. Химик Клайд Карлтон, которому было пору¬

чено расследование, сразу подумал о радиоактивности. Оп

уже находил в подобных обстоятельствах следы радия в

картоне, служившем прокладкой для пленки. На этот раз

виповником тоже был картон, но радия в нем пе было.

Элемент, выделенный в лаборатории «Кодака», оказался

церием. Но церий нерадпоактивен, а этот материал излу¬

чал бета-частицы, гамма- и рентгеновские лучи. Период

его полураспада был всего 32 дня, и превращался он в ещо

более редкий элемент — прометий.
Так специалисты «Кодака» выяснили: белые точки ока¬

зались следами атомного взрыва в июле в Ныо-Мехико.

Бомбардировка пейтронами превратила церий в его радио¬

активный изотоп. С ветром он был перенесен за тысячи ки¬

лометров в штаты Айова и Ипдиана, где находились фаб¬

рики, поставляющие картон «Кодаку», и с дождями попал

в реки, откуда брали воду для его изготовления.
Специалисты в Лос-Аламосе не были слишком удивле¬

ны, что последствия испытания их первой бомбы обнару¬

жили себя па таком расстояпии. В штате Ныо-Мехико они

тоже сказывались порой самым неожиданным образом.
360

Например, бычки херефордской породы в окрестностях об¬

лысели, а когда шерсть отросла вновь, она оказалась белой,

и такой скот пользовался большой популярностью на яр¬

марках в Эль-Пасо. У хозяина ранчо поблизости от Аламо¬

гордо поседела половина породы. Примерно то же случи¬

лось с соседским черным котом: он наполовину побелел.

Поговаривали о многом, но информация часто была анек-

дотичпой, и трудно было увязать ее со взрывом.
Хотя радиоактивные осадки уже проявились в самой

Америке, были сделаны попытки скрыть последствия ра¬

диации в Хиросиме и Нагасаки. Немедленно после капиту¬

ляции Японии была создана американская комиссия по

изучению медицинских и любых других последствий атом¬

ной бомбардировки. Генерал Томас Ферелл объяснил чле¬

нам комиссии, что их задача — доказать отсутствие радио¬

активного заражепия в двух японских городах. Задача бы¬

ла невыполнимой.
Генерал Гровс в одном донесении конгрессу после бом¬

бардировки Хиросимы и Нагасаки употребил следующее

выражение: «Смерть от радиации самая приятная». Впро¬

чем, сам генерал Гровс был очевидцем этой «самой прият¬

ной смерти».
За несколько недель до отправки этого донесения в

Лос-Аламосе во время эксперимента, проводимого ученым

Г. Дэнианом, началась цепная реакция, которая длилась

всего 1 с. В течение последующих четырех дней Дэпиаи

заметил только леткий зуд кожи. На 6-й депь начали рас¬

пухать руки, затем отделилась кожа. На 12-й день моло¬

дой ученый стал испытывать ужаспые страдания. Умер он

на 24-й день. Гровс, чтобы никто не мог наблюдать вблизи

все фазы этой «самой приятной смерти», приказал изоли¬

ровать Дэпиана.
Два взрыва в августе 1945 г. над городами Хиросима и

Нагасаки —это постскриптум к вековой истории войн.

В мгновение ока десятки тысяч человек, которые не уча¬

ствовали непосредственно в войне, исчезли с лица земли.
По это было не все. Два огненных шара, горящие ярче

солпца, изливающие жар, подобный жару внутренней ча¬

сти Солпца, вызнали огненные бури и ураганные ветры,

обратившие множество людей в пепел. Огненные шары,

быстро разрастаясь, поднялись вверх и там превратились в

бушующий дым.
Когда огромпые облака дыма улеглись, пошел крупный

дождь—на землю опустилась страшпая чума. Ожоги, по¬

добные тем, какие получали героп-ученые, эксперименти-
361

решавшие с рентгеновскими лучами, поразили тысячи лю¬

дей, оказавшихся в зоне действия атомного взрыва. Затем

в течение ряда педель и месяцев начали умирать люди, как

казалось сначала, пепострадавшие. У всех беременных

женщип, находившихся в тысяче метров от места взрыва,

произошли выкидыши, а у тех из них, которые находились

в радиусе около 1,5 км, или были выкидыши, или родились

недоношенные младенцы, которые впоследствии умерли.

У беременных женщин, находившихся на гораздо большем

расстоянии от взрыва, лишь треть детей родились нормаль¬

ными.
Не только смерть, но и нечто иное вмешалось в жизнь:

многие из оставшихся в живых были обречены на беспло¬

дие, на многих было оказано такое вредное воздействие,

что вероятным стало появление на свет «чудовищ», может

быть в течение нескольких поколений.
О	действии гамма-лучей на костный мозг, клетки чело¬

веческого организма и слизистую оболочку пищеваритель¬

ных трактов тогда мало что было известно; не было также

известно, отчего значительно чаще людей стал поражать

рак — этот бич человечества. Врачи не пониьфли причины

внезапной смерти людей, не получивших даже ожогов.
Никто из жителей Хиросимы и Нагасаки не подозре¬

вал, что «черный дождь», хлынувший из гигантского грибо¬

видного облака, которое, словно живое чудовище, вздыби¬

лось над руинами города после атомного взрыва, оказал

пагубное воздействие на все живое. Никто не знал, поче¬

му ничем но смываются черные пятна на теле, оставшие¬

ся после этого дождя. Никто не догадывался, что вода ста¬

ла смертоносной, что пепел, осевший на мостовых разру¬

шенного города и на самих людях, приносил смерть. Толь¬

ко со временем пришло понимание происшедшего. Врачи

постепенно поняли, что жители Хиросимы и Нагасаки по¬

гибают от лучевой болезни, но были бессильны им помочь,

так как не знали, как бороться с этой болезнью. Умирало

так много людей, что не успевали кремировать трупы в

крематориях, и сжигали их просто на кострах, дым кото¬

рых кружился над городом.
Число жертв атомной бомбардировки росло с каждым,

днем. Лучевой болезнью в тяжелой форме заболели все на¬

ходившиеся в радиусе 500 м от эпицентра взрыва и многие

из тех, кто был несколько дальше (до 1 км). Больные ме¬

тались в горячке, пытались бежать, потом лежали апатич¬

ные, слабые, безразличные ко всему. У многих была рвота,

у всех поднялась температура (на второй день она дохо¬

дила до 39—40е), пульс участился до 120—150 ударов в

минуту, снизилось, кровяное давление, появилась одышка.

Начались кровотечения... На бледной и отечной коже поя¬

вились кровоизлияния, а затем язвы. Выпали волосы. Рез¬

ко изменился состав крови. Большинство из них погибли

через дець-два после взрыва.
Несмотря на огромные размеры бедствия, долгое время

не все население Японии знало о том, что произошло. Аме¬

риканская цензура запрещала публиковать фотографии и

книги о последствиях ядерного взрыва; даже специальные

медицинские работы часто запрещались.
В 1947—1948 гг. специалисты считали, что люди, ос¬

тавшиеся в живых после взрыва, выздоровели. Но еще че¬

рез два-трп года стало ясно: выздоровление это кажущееся.

Резко увеличилось число заболеваний лейкемией (рак кро¬

ви). Любая болезнь, даже простуда, протекала у пережив¬

ших взрыв в тяжелой форме, вызывала длительное ухуд¬

шение здоровья.
В Хиросиме и Нагасаки газеты часто пишут об «атом¬

ных болезнях». Это уже стало в какой-то степени привыч¬

ным и часто просто не привлекает внимания. Однако не¬

которые случаи не могут не вызвать тревоги даже у самых

равнодушных людей.
Сообщение из Токио от 20 июля 1960 г.: в Хиросиме от

«атомной болезни» умерла 24-летняя Сироко Такаки, ко¬

торой во время атомной бомбардировки было всего девять

лет. В другом сообщении говорилось о смерти еще одного

жителя Хиросимы — Исикаро, который тоже пережил

атомную бомбардировку.
Слово «пережил» здесь звучит как-то двусмысленпо.

Оно означает, что человек, осужденный на «атомпую

смерть», получил как бы отсрочку. Отсутствие ран не по¬

может ему. Целых 15 лет он учился, работал, любил, не¬

навидел— словом, жил! Но в один печальный день смерть

является за своей жертвой, зажав в костлявой руко прпго*

вор, подписанный 6 августа 1945 г. в Хиросиме или 9 ав¬

густа того же года в Нагасаки.
Сейчас в Японии остаточная атомная болезнь еще уг¬

рожает жизни около 400 тыс. «хибакуся» (людей, постра¬

давших от атомных взрывов). Большинство из них стра¬

дает от последствий радиоактивного облучения лучевой

болезнью, именуемой «бура-бура».
Фудзиэ Такаги было 7 лет, когда произошла атомная

бомбардировка. Она жила в районе ФукусиМА в 1,8 км ot

эпицентра вэрыва. Дом ее сгорел дотла*
363

Брат-лшольник пропал без вести. Родители подверг¬

лись радиоактивному облучению, а сама Такаги была ра¬

нена иод обломками обрушившегося дома и обожжена.
Вскоре после взрыва у нее начался жар, открылся по¬

нос, деспы стали кровоточить. Она лежала в таком поло¬

жении шесть месяцев.
В начальной и средней школе она чаето болела, а уро¬

ки физкультуры не посещала вовсе. В 20 лет она вышла

замуж, и через год у нее родилась дочь, но состояние здо¬

ровья Такаги ухудшилось. После рождения второго ребеп-

ка опа уже не могла ухаживать за ним. Такаги оставила

детей. Муж развелся с пей. И она вернулась в Хиросиму.

Родители, от которых можно было ждать помощи, умерли.

Частые недомогания мешали устроиться на работу.
Такаги вышла замуж снова, но болезнь заставляла на¬

долго ложиться в больницу, и семейная жизнь опять не

удалась.
Оставшись одна, Такаги страдает астмой, язвой желуд¬

ка, хроническим гепатитом, суставным ревматизмом, ги¬

пертонией и неизлечимым общим склерозом. Она почти не

покидает больницу. Приступы астмы, жар, боль по всему

телу не дают подппматься с постели. Ей особенно трудно

в холодное время года.
Вспоминая об оставленных сю детях, испытывая двой¬

ное мучение—и от болезни и от жизни, Такаги, в 7 лет

пострадавшая от взрыва атомной бомбы, рассказывает:
«Я была счастлива лишь один или два года, когда ро¬

дился мой первый ребепок. Если бы пе атомный взрыв,

я могла бы радоваться семейной жизпи, как и все люди.

Я не хочу, чтобы люди пережили то, что выпало на мою

долю».
9 августа 1945 г. ученица осакской подготовительной

школы медсестер шсстнадцатилетняя Митико Ямада воз¬

вращалась домой на каникулы. Она жила в городе Исахая

в 30 км к западу от Нагасаки. 10 августа Ямада поспешила

в Нагасаки и целую педелю помогала раненым, убирала

трупы.
Потом пять месяцев вместе с военными врачами анато¬

мировала трупы. Она рассказывает:
«У меня не хватает слов, какими можно было бы пе¬

редать ужас, наводившийся видом обезображенных трупов

и раненых».
Еще там, в Нагасаки, когда она спасала раненых, у нее

появились тревожные симптомы: открылся понос, стали

выпадать волосы. С тех пор у нее обнаружилось десять
364

различных заболевании — опухоль в черепе, поражения

печени и нервной системы.
После выхода замуж и до рождения первого ребенка у

нее произошло восемь преждевременных родов. Ямада го¬

ворит:
<^Я хочу, чтобы люди знали: таких, как я, получивших

радиоактивное облучение и страдающих от этого, в Яно-

пии немало».
Японский ученый Наган, написавший хронику гибели

и страданий своих соотечественников, закончил ее слова¬

ми: «Вы видели, какое опустошение может вызвать атом¬

ная бомба. А ведь атомная энергия способна создать луч¬

шую жизнь для всех нас. Как часто в истории недостаток

пищи или сырья гнал пароды па войну. Атом, если его

правильно использовать, может решить многие насущные

проблемы человечества. Я надеюсь, что мой сын Сенти по¬

святит свою жизнь изучению «геишигаку» (атомной нау¬

ки). Делом моей жизпи были исследования в области ис¬

пользования радиоактивности в медицине. Я верю, что, чем

глубже человек проникнет в тайны атома, тем большую он

получит пользу. Я хочу, чтобы мой сын продолжал дело,

которое -мне пришлось прервать».
В Хиросиме воздвигнут памятник маленькой школьни¬

це по имени Садако Сасакп. Ей не было двух лет, когда

Хиросима подверглась атомной бомбардировке. Девочка

находилась тогда вблизи от места взрыва атомной бомбы.

Казалось бы, девочка нисколько не пострадала и выросла

милой, умной и здоровой. Но атомная смерть не щадит

своих жертв, хотя иногда выносит приговор с отсрочкой.

И через 10 лет после того рокового дня школьница Садако

Сасаки умерла. За месяц до того на нее напала необычная

сонливость — предвестник «атомной болезни». Садако от¬

везли в больпицу. Здесь она начала делать из бумаги жу¬

равлей. Есть такое древнее японское поверье, что если тя¬

жело больпой человек сделает тысячу бумажных журав¬

лей, то оп выздоровеет. Слабеющими пальцами Садако сги¬

бала бумажные листки, надеясь, что всемогущий Будда

вернет ей здоровье и позволит вернуться к сверстницам.

644-й журавль выпал из рук девочки, и опа заспула на¬

всегда. А ведь сказка обещала ей жизнь, сделай она еще

только 356 журавлей...
Американские атомные бомбы, взорвапные пад Хироси¬

мой и Нагасаки, до сих пор находят свои жертвы. Хиро¬

симская трагедия продолжается/..
Помимо военных, политических п экономических по¬
365

следствий ядерные испытания имели еще одно последст¬

вие — радиоактивные выпадения, создававшие серьезную

опасность для здоровья и благополучия людей.
При взрывах атомных и водородных бомб образуются

вещества, обладающие высокой радиоактивностью. В пер¬

вый момент после взрыва над поверхностью земли почти

все радиоактивные продукты сосредоточиваются в области

огненного шара в виде раскаленных газов, которые устрем¬

ляются вверх. По мере подъема они постепенно остывают,

мельчайшие частицы радиоактивных веществ оседают на

водяные капли или ледяные кристаллы облака, образовав¬

шегося при взрыве, а также на мельчайшую пыль, всегда

находящуюся в атмосфере. В конечном счете радиоактив¬

ные вещества вместе с дождем или снегом выпадают на

землю, в воды океанов и морей.
Ядерные испытательные взрывы ведут к росту общего

количества осколков ядерпого деления в окружающей че¬

ловека среде.
Трагические события, причиной которых послужили

испытания американской водородной бомбы в районе Ти¬

хого океана, произошли в марте 1954 г. В эти дни название

маленького и неизвестного до той поры атолла Бикини

стало произноситься на всех языках мира.
Чтобы вновь продемонстрировать миру и сомневаю¬

щимся возможности нового оружия, в США были под¬

готовлены две бомбы и собран целый флот из 90 старых

судов, среди которых были крейсеры, авианосцы и подвод¬

ные лодки, у живописного атолла Бикини. Место было

признано идеальным, и единственной проблемой остава¬

лось присутствие 170 обитателей острова. Решено было

переправить их на атолл Ронгерик, примерно в 130 милях.

Вице-адмирал У. Блэнди, обращаясь к местному вождю,

изрек: «Президент США знает о приносимой вами'жертве

и глубоко признателен за нее. Вы вносите свой вклад в

прогресс человечества».
Обитателей Бикипи заменили 42 тыс. военнослужа¬

щих. 1 июля бомбардировщик Б-29, делая неторопливый

круг, вышел на цель — раскрашенный для лучшей види¬

мости в красно-белые полосы крейсер «Невада». В чреве

бомбардировщика лежала единственная грушевидпая бом¬

ба с написанным на черной поверхности именем «Джиль-

да» —в честь фильма с Ритой Хейворт в главной роли.
«Всем надеть темные очки! Внимание! Бомба пош¬

ла»,— раздался в наушниках голос бомбардира. Порази¬

тельно, но большинство судов осталось на плаву. Обследуя
т

их, специальпые команды находили сорванные орудия,

скрученный металл и мпожество радиоактивных предме¬

тов — мьщо, лекарства, стекло.
1	марта 1954 г. рыбаки японской рыболовной шхуны

«Фукурю мару», что в переводе означает «Счастливый дра¬

кон», увидели в небе яркую вспышку, за которой последо*

вал угрожающий гул. Это на атолле‘Бикини был произве¬

ден взрыв американской водородной бомбы.
Вот подробности этой трагедпи...
Светла и прозрачна почь, бархатпое черное небо усы¬

пано бесчпслепными звездами, отражающимися в беско¬

нечной водной глади. Медленно держит свой путь через

океан «Фукурю мару». Тихое прохладное дыхание подни¬

мается с юго-востока, от Маршалловых островов.
Капитан Цуцуи сидит перед картой. Оп неспокоен. Че¬

рез каких-нибудь три часа взойдет солнце. А сегодня ведь

это самое первое марта. И вот этот круг, этот проклятый

круг, аккуратно вычерченный циркулем, всего только ка¬

рандашный круг на морской карте вокруг острова Бикини.
Запретная зона, установленная американцами, навер¬

няка преувеличена. Несмотря па это, он будет внимателен

и осторожен. Лучше пройти лишних пару километров на

север. Осторожность прежде всего. Оп нервно барабанит

карандашом по карте.
3 ч 30 мин. Радист Кубояма надевает наушники...

2315... 2110... 3335... 1721... 1998... Зашифрованный текст,

которого он не понимает. Кто и кому мог здесь о чем-либо

сообщать?
Скоро наступит время подъема... 4721... 3015... 4007...
3 ч 40 мин. Хаттори, сменивший рулевого, спускается

по грубым выструганным доскам в радиорубку.
—	Есть что-нибудь новое? — спрашивает он, просо¬

вывая голову и плечи через узкое окошко. Кубояма от¬

рицательно качает головой. Не оглядываясь, замечает

вскользь:
—	Сегодня они бросают бомбу. Интересно знать, уви¬

дим ли мы что-нибудь?
—	На каком мы, собственно, расстоянии находимся от¬

туда?
—	Приблизительно в 100 км.
Хаттори смотрит на часы. Еще раз обходит корму и по¬

том... Испуганный, с широко раскрытыми гладами смот¬

рит на юго-запад.
—	Капитан!
Над водой возник белый ослепительный свет, Смот¬
367

реть в ту сторону было невозможно без боли в глазах. Над

океаном полыхало пламя.
—	Бомба,— прошептал Хаттори,— это бомба.
Из воды выросло желтое грибообразное облако с серы¬

ми краями, все еще ослепительно яркое. Вот оно, гигант¬

ское и угрожающее, поднялось в небо, медленпо окраши¬

ваясь сдачала в оранжевый, а затем в светло-красный цвет.

Оцепеневшие Хаттори, Кубояма и капитап Цуцуи смот¬

рят, как привороженные, па огпепное облако. Вскоре вся

комапда собрадась па палубе.
. Бомба! Громко звучали возбуждеппые голоса. Сыпа¬

лись вопросы и восклицания. Грибообразпое облако про-

должало^асти, и его сердцевипа* постепенно окрашивалась

в грязный темно-красный цвет. Через 8 мин члепы экипа¬

жа услышали страшный гром и вой ветра.
Накопец напряжение спало. Все прошло. С пими пиче-

го пе случилось. Начались смех и шутки. И что могло слу¬

читься на таком расстоянии! Один за другим опи стали

спускаться вниз, чтобы как следует одеться и позавтра¬

кать.
На востоке медленно поднималось солнце. Бледным и

слабым казался его свет для глаз, которые только что смот¬

рели на взрыв.
Рыбаки забросили сеть. В словах, которыми они про¬

должали обмепиваться, все еще сквозило возбуждение. Ги¬

гантским столбом стоит.в небе облако дыма. Солнечный

свет становится все слабее, как если бы небо покрыли тон¬

ким покрывалом. Лениво тащит судно рыболовную сеть

по волнам. Незадолго до 8 ч пачипает моросить мелкий

дождь. Дождь? С ясного неба? Но что это такое? Воды нет.

Это пыль, тонкая, беловато-серая пыль. Из воздуха сверху

падал пепел. Пыльный дождь становился все плотнее.

Одежда, лица, головы, все судно покрылось толстым слоем

пепла.
—	Не от бомбы ли это? — спросил один из них громко.

Конечно, от бомбы. Спрашивающий не нуждался в ответе.

Откуда же иначе? Уже нельзя было дышать без того, что¬

бы противный мелкий пепел не набивался в рот и нос. Ры¬

баки плевали за борт, ругались, кашляли, сморкались.

Слой пыли на судне достиг уже сантиметровой толщины.
У Кубоямы пе было времени, чтобы закрыть окно. Их

вызывают «Миойпи мару», «Кихишо мару», «Кайко ма¬

ру». Все видели взрыв. Пыль застилает глаза радиста,

они слезятся, их жжет. Наконец оп все-таки закрывает

окно. Проходит, может быть, час, прежде чем дождь из пеп¬
368

ла ослабевает и прекращается совсем. Капитан приказы¬

вает навести чистоту на судне. Ведро за ведром поднима¬

ют моряки наверх морскую воду, моют и скребут палубу,

трапы, перила. До самого полудня продолжается генераль¬

ная уборка судпа. Потом опи приводят в порядок самих

себя.
Прошло два дня. Около 7 ч. утра пад морем подул све¬

жий бриз. Капитан дал команду выбирать сеть. Рыбаки

встали у блоков. Тяжелая и намокшая поднималась сеть

из воды. Опа была пе особенпо полной, но почему-то очень

тяжелой. Когда наконец улов был па палубе, большинство

рыбаков изнемогало от усталости.
Хаттори был удивлен бледностью своего соседа.
—	Что с тобой? Тебе плохо? — Тот отрицательно кача¬

ет головой и кашляет.
—	Мне тоже плохо, я сильпо ослаб.
—	Ты тоже очень бледный. Может быть, с едой было

не в порядке.
Хаттори осматривается, большая часть команды сидит

па палубе, некоторые курят. У него болит голова, и он чув¬

ствует, что может упасть. Ему хотелось бы лечь, отдох¬

нуть. Что же такое с ним случилось? Он стиснул зубы.

Приступ слабости постепенно прошел.
Перед полуднем сеть должны были выбирать второй

раз. Судорожными движениями люди тянули канаты, на¬

прягая последние силы. Рыбаки с трудом переводили ды¬

хание. Сеть поднята. Впереди что-то шлепнулось. Сеть!

Они упустили сеть. Капитан испуганно смотрит с мо¬

стика.
—	Ребята, что случилось?
Капитан спускается вниз и присоединяется к рыбакам,

но тоже сразу же чувствует свинцовую тяжесть во всем

теле. И сети кажутся сделанными из свинца. Рыбаки с

бледными лицами растерянно смотрят по сторонам.
Без всякого удовольствия опи обедают. Вдруг один ры¬

бак вскакивает и поднимается на палубу. Слышно, как его

выворачивает от рвоты. Воцаряется тяжелое молчание.

Кубояма, который тоже ел без аппетита, отодвигает свою

миску в сторону. Он снова отправляется к своему передат¬

чику и передает по указанию капитана сообщение в эфир:

«Команда болеет. «Фукурю мару» берет обратный курс.

Первого марта в 7 ч. 55 мин начался дождь из пепла. Что

нам делать?»
А до родной гавани Иаэцу еще более 3 тыс. км.
Им придется пробыть в пути две недели. Зудит кожа
14 А. И. Иойрыш
369

ua голове. Спина, руки — все горит. Ему так тошно, так

плохо. Он механически встает, надевает наушники. Кача¬

ясь, подходит к поручням. Кубояма корчится от боли в

животе. Отвратительно жжет во рту. Он судорожно хвата¬

ется за трос и теряет сознание.
Три члена экипажа корабля в полном изнеможенпп ле¬

жат на своих циновках. Шхуна взяла курс на северо-за¬

пад. К вечеру слегло уже семь человек. Апатичен и без¬

жизнен взгляд их впалых глаз. Кубояма с трудом выдер¬

живает пребывание в радиорубке. Проходят мучительные

дни и ночи.
14	марта «Фукурю мару» подошел наконец к Иаэцу*

Его улов был конфискован.
В другие гавани тоже стали приходить суда с радиоак¬

тивным грузом. Людям грозила катастрофа — массовый го¬

лод. Отравлен один из важнейших продуктов питания

100-миллионного народа. Стали закрываться рыботорговые

предприятия в Иокогаме, Кобе п других больших и малых

городах.
27 марта прибыла «Миойип мару» с больной командой

и отравленным грузом. Через 10 дней после взрыва бомбы

на расстоянии 1500 км от Бикини судно попало под такой

же дождь из пепла, как и «Фукурю мару».
Состояние рыбаков ухудшалось с каждым днем. Родст¬

венникам не разрешали иметь с ними контакт. Разговари¬

вать и видеться можно было только на расстоянии. Через

несколько дней рыбаков перевезли в Токио и поместили в

университетскую клинику.
Состав их крови был сильно изменен. Бросалась в гла¬

за лейкопения и прогрессирующая анемия, иссиня-черные

язвы, рассыпанные по всему телу больных.
Тем временем радиоактивный пепел подвергли анали¬

зу. Особое опасение внушало наличие в нем стронция, ко¬

торый откладывается в костной ткани и вызывает ее мед¬

ленное разрушение.
Больных трясла лихорадка, выпадали волосы, орга¬

низм сильно ослабевал.
Атомная болезнь — это ужасный, коварный враг, изну¬

ряющий и злой. Японские врачи не знали отдыха в тече¬

ние длившейся целый месяц борьбы. Делались все новые

переливапия крови, новые перевязки, уколы. Лечили язвы.
Рыболовецкая шхуна «Мисаки мару» 1 марта 1954 г.

находилась в 4 тыс. км от Маршалловых островов. Когда
9	апреля шхуна прибыла в порт Иокогама, все 19 человек

ее команды были сильно больны. Шхуну проверили с по*
370

мощыо счетчиков Гейгера п обнаружили, что радиоактив¬

ность на ней в 5 раз превышала допустимую.
15 апреля в городе Нигата выпал радиоактпвпый

дождь. Радиоактивные дожди выпадали также в Токио п

Осаке. В ряде мест такие осадки загрязняли радиоактив¬

ностью фрукты, овощи, фураж. Коровы начинали давать

радиоактивное молоко.
Семь человек, служивших на одном пз маяков южного

побережья Япопип, после употребления радиоактивной

воды потеряли слух.
В Японии было уничтожено свыше 50 тыс. кг рыбы,

ставшей непригодной из-за радиоактивности.
Но несмотря на страшные последствия ядерпых взры¬

вов, вызывающих лучевую болезнь, пашлись умы, которые

решили сделать радиацию не побочным явлением ядер-

пого взрыва, а основным поражающим фактором.
Весной 1963 г. в штате Невада был испытан первый

вариант американского нейтронного заряда, а позже в Ли-

верморской лаборатории была создапа первая нейтронная

бомба.
В семействе ядерного оружия это самая маленькая бом¬

ба, и убивает она не столько взрывом, сколько радиацией.

Основная часть энергии взрыва в такой бомбе расходуется

на испускание высокоэнергетических нейтропов, обладаю¬

щих сильным поражающим эффектом при воздействии на

все живое.
По оценкам западпых специалистов, при взрыве нейт¬

ронной бомбы мощностью в 1 килотонну (что в 12 раз

меньше мощности бомбы, сброшенной на Хпросиму) раз¬

рушения будут наблюдаться только в радиусе до 200—

300 м, в то время как все живые оргапизмы практически

погибнут от воздействия ионизирующих излучений на рас¬

стоянии до 1,2 км от эпицентра взрыва. Даже в укрытиях

легкого типа, находящихся в радиусе до 800 м, люди пе

найдут спасения от смерти.
Имеющиеся данные показывают, что непосредственно

за пределами действия ударной волны и светового излу¬

чения в результате взрыва иейтронпых бомб дозы облуче¬

ния могут достигать сотни тысяч рад при мипималыюй

абсолютно смертельной дозе облучения человека порядка

300—400 рад. Среди различпых видов ионизирующих из¬

лучений, возникающих при ядерных взрывах, пейтронное

излучение обладает наиболее выраженной биологической

эффективностью и, следовательно, поражающим дейст¬

вием.
371

Нейтронное оружие — это в значительной степепп гене¬

тическое оружие, воздействие которого опасно не только

для облученных нм людей, но и для их потомков.
Кто изобрел это оружие? Сэмюэл Коэн. Его зовут «от¬

цом нейтронной бомбы». Когда Коэна однажды спросили,

доставило ли ему удовольствие создание такого оружия,

он ответил: «Честпо говоря, да. Это вызов. Очень увлека¬

тельное дело». С. Коэн полагает, что нейтронная бомба,

поскольку она оставляет нетронутыми города, не повреж¬

дает имущества, может считаться «законным средством»

ведения войны. К «достоинствам» этого оружия Коэн отно¬

сит и то, что «в эпицентре взрыва люди погибнут в считан¬

ные минуты. А те, кто окажется вдали от эпицентра, про-

тяпут, наверное, несколько недель. Таким образом, по мне¬

нию Коэна, нейтронная бомба является «наиболее гумап-

ным видом оружия».
По убеждению многпх ученых мира, нейтропная бомба

ничуть не гуманпее атомных боеголовок, а может быть,

еще страшнее по своим последствиям, которые могут ска¬

заться много лет спустя на жизни последующих поколе¬

ний.
Чтобы этого не случилось, чтобы не было повых Хиро-

сим, в битву за мир, против ядерной смерти вступают се¬

годня все новые н новые миллионы людей. Они верят: вой¬

ну можно победить. И зависит это от каждого из пыне жи¬

вущих на Земле.
Этого требуют жизненные интересу всех народов.
В МИРНЫХ ЦЕЛЯХ
История атомной энергетики начиналась в сложное

время. На планете горели пожары военных конфликтов.

Сыпались бомбы на Гватемалу... Грохотали пушки в Индо¬

китае... Нарастала военная истерия. Пентагон вынашнвал

планы ядерного удара по странам социализма.
В это время недалеко от Москвы, в небольшом городке

Обнинске, развернулось строительство атомной электро¬

станции. Энергии атома впервые предстояло служить че¬

ловеку в мирных целях.
Старожилы Обнинска и по сей день вспоминают, как

однажды свежим весенним утром к парому, который ста¬

рый лодочник многие годы водил через речку Протву,

подъехали машины. Из них вышли люди, и один из них, с

черной окладистой бородой, подойдя к старику, весело по¬

интересовался:
372

—	На другой берег переправишь, дедушка?
—	Отчего же не переправить.
—	Ну, вот ц отлично.
Бородатый нагнулся, сорвал цветок и долго смотрел па

его тонкие, словно вырезанные искусной рукой мастера, ле¬

пестки.
—	Красота какая! Полевые цветы! Люблю я их, знае¬

те...
Паромщик насупплся.
—	Конец красоте настает,— проворчал оп.— Тут новые

хозяева прибыли, атомники...
—	Ну уж, так и конец! — рассмеялся бородатый.— Все

будет хорошо, дедусь.
Когда же эти люди возвращались домой и недавний со¬

беседник снова стоял па пароме, лодочник протянул ему

букетик:
—	На память. Я так понимаю — не может человек, ес¬

ли он любит цветы, сделать людям плохое...
Незнакомец принял букет, а потом еще долго махал

рукой из удалявшейся машины. А старый паромщик,

глядя вслед, не знал, что познакомился с самим Игорем

Курчатовым — автором проекта первой в мире атомной

электростанции.
В сентябре пятьдесят первого вынули экскаватором

первый ковш земли на месте деревни Пяткино.
Работа пошла быстро. Сразу подключилось много круп¬

ных ученых, а также ряд научно-исследовательских и про¬

мышленных организаций. Надо помнить, что атомная тех¬

ника в то время находилась только в начальной стадии

[развития и многое еще было недостаточно известно.
Ученые столкнулись, в частности, с тем, что под воз¬

действием радиоактивного облучения различные материа¬

лы претерпевают структурные изменения, теряют свои

пластические свойства. Возникло понятие «радиационная

стойкость металла» и пришлось много поработать метал¬

лургам и металловедам, чтобы конструктор смог обоснован¬

но выбрать материал для того или иного элемента реакто¬

ра. Однако энтузиазм, убежденность в благородстве ре¬

шаемой задачи позволили успешно справиться со всеми

трудностями.
Здание АЭС — трехэтажпое светло-розовое здание про¬

стой архитектуры, в которой просматриваются приемы рус¬

ского классицизма, в важнейших своих частях имело тол¬

стые стены из железобетона. Эти стены должны были

обеспечить биологическую защиту от ядерпого излучения*
373

На разработку новых видов оборудования и на выполнение

научно-исследовательских работ давались научно-техниче¬

ские задания для «сторонних» организаций — институтов,

конструкторских бюро и предприятий. Часто сами эти за¬

дания не могли быть полными и уточнялись и дополнялись

но мере проектирования.
...3 марта 1954 г. На опытной модели пошла цеппая

реакция. Обнинские физики стали психологически привы¬

кать к самому понятию цеппой реакции, которую почти

все здесь осуществляли впервые. Конечно, реакция шла

пока при комнатной температуре (а не при высокой, как

в реакторе станции) ив совсем иных размерах, но уверен¬

ности в удаче прибавилось.
Необходимо было снять тепло с активной зоны реак¬

тора при высоком, ранее невиданном тепловом потоке от

урана к воде в условиях мощного потока нейтронов. Преж¬

девременное разрушение твэлов в результате коррозии или

перегрева и возможного плавления их означало бы рас¬

пространение активности на первый контур охлаждающей

воды шш графитовую кладку. Надежная и длительная

эксплуатация твэлов являлась основой успешной работы

всего энергетического реактора.
Сложную проблему представляла собой сварка, особен¬

но тонкостенных стальных трубок. Реактор быд буквально,

пабит ими,, и число сварных швов было огромно, а проте¬

кание воды в графитовую кладку исключалось. Поэтому

необходимо было отработать совершенно надежные методы

сварки и контроля ее качества. Важную задачу представ¬

ляло изучение поведения теплоносителя — воды.
Усиех монтажных работ и работ по освоению АЭС на

всех этапах существенно определялся квалификацией ра¬

бочих, мастеров своего дела.
Трудности закаляли энтузиастов и порождали скеп¬

тиков. Впрочем, кажется, нет ни одного нового дела, ко¬

торому скептики не предсказывали бы неудачу или не вы¬

сказывали сомнений в его целесообразности. Одно время,

когда АЭС уже строилась, весь смысл проекта был по¬

ставлен под вопрос. Весьма авторитетная и хорошо знако¬

мая с проектом группа ученых высказала мнение о пре¬

кращении работ на том основании, что станция будет не¬

экономичной (как будто тогда дело было в экономичности)

и прочее, и прочее... К счастью для этого большого дела,

И. В. Курчатов, который в то время руководил всей атом¬

ной наукой нашей страны, не согласился с. этим мнением
374

и вторично поддержал проект. «Колебаться не следует;

продолжайте работу»,— сказал тогда Игорь Васильевич:.
В приказе по АЭС «О начала и порядке пусковых фи¬

зических работ на аппарате АЭС» былп детально разрабо¬

таны все научные, пусковые, оперативные вопросы, опре¬

делена подчиненность всех групп работников, занятых на

пусконаладочных работах.
Безопасность пуска реактора обеспечивалась не толь¬

ко падежной системой автоматической защиты против не¬

контролируемого «разгона» реактора, но и строжайшей

дисциплиной всех членов бригады. Эта дисциплина состав¬

ляет основу безаварийности всех пусковых операции.
В предпусковой период И. В. Курчатов много раз по¬

сещал Обнинск и принимал участие в обсуждениях прип-

ципиальпых и повседневных проблем. Работали в три

смены. Курчатов, можно сказать, переселился в Обнинск,

жил в маленьком домпке, что и теперь стоит близ станции.
Его ближайшие помощники Д. И. Блохинцев,

А. К. Красив, Н. А. Николаев, Д. М. Овечкин чувствовали

твердую руку Игоря Васильевича. Никакой неясности и

неопределенности! Все должно быть подтверждено опы¬

том, расчетом! Все — от урановых блоков до вентиляции —

интересовало его. Молодежь с удивлением смотрела на

прославленных ученых, которые «лазили во все щели»,

сами проверяли все, вплоть до вентиляции, проходили по

подземным коридорам, трогали переплетения труб. Ночью

Курчатов осмотрел туннель от станции к ТЭЦ и нашел, что

на трубах не высохла изоляция и проржавел каркас. Еще

раз заставил рассчитать, не снизится ли от этого темпе¬

ратура пара, еще раз все проверить.
День выдался теплым, солнечным. Часам к пяти ве¬

чера дежуривший Ю. В. Архангельский, бывший тогда

главным инженером А. Н. Григорьянц и начальник стан¬

ции Н. А. Николаев доложили Курчатову, что все готово

к пуску. И тот, не дождавшись приезда из Москвы высо¬

кого начальства, сделал нетерпеливый жест рукой: «Пу¬

скайте!»
Позднее была образована государственная комиссия по

пуску и приему АЭС. В ее состав вошли И. В. Курчатов,
А.	П. Александров, А. И. Алиханов и другие. И. В. Кур¬

чатов с нетерпением ждал загрузки реактора ураном, что¬

бы убедиться, что обнинцы не ошиблись в расчетах кри¬

тической массы реактора. Никто торжественно не объявлял
о	начале работы. Ленточку не разрезали.
К великой радости всех ученых, строителей, налад-
375

чпков, эксплуатационников реактор ожил. В нем началась

цепная реакция деления урана. Произошло это к вечеру
9	мая 1954 года в присутствии И. В. Курчатова и других

членов пусковой комиссии.
Это был так называемый физический пуск. Мощность

реактора была еще мала, но уже можио было изучать и

сопоставлять с расчетами распределение плотности ней¬

тронов в активной зоне реактора и работу ручных и авто¬

матических регулирующих органов.
С новым реактором, пока он еще мало изучен, учепые

работали, как дрессировщик с тигром, только что прибыв¬

шим из тайги: его надо было укротить. Этот труд по освое¬

нию управления реактором выпал на долю физиков ин¬

ститута: А. К. Красина, Б. Г. Дубовского, JI. А. Маталпна,

И. И. Сидоровой, руководителя специальной группы по

разработке и конструированию системы управления

И. Я. Емельянова, сотрудников уже образовавшейся к то¬

му времени эксплуатационной группы, нового начальника

АЭС Н. А. Николаева, который принес опыт инженерного

руководства, накопленный на традиционных ТЭЦ, глав¬

ного инженера АЭС А. Н. Григорьянца, инженеров

Г. Н. Ушакова, Н. В. Звонова, Б. Б. Батурова, Ю. В. Ар¬

хангельского и других.
Каждый пз эксплуатацпоннпков тщательно изучил до¬

веренный ему участок пли агрегат.
После изучения работы реактора на малой мощности

его мощность постепенно увеличивали п наконец где-то

около зданпя турбины, куда подавался пар от реактора,

увидели струйки, с звонким шипением вырывавшиеся из

клапана. Это было облачко обыкновенного пара, к тому же

еще недостаточно горячего, чтобы вращать турбину. Это

был первый пар, полученный от атомной энергии! Этот

пар послужил поводом для объятий, поздравлений «с лег¬

ким паром».
26 июня 1954 г. в 17 часов 45 минут была открыта зад¬

вижка подачп пара па турбогенератор, и он начал выра¬

батывать электроэнергию от атомного котла.
В музее физпко-эпергетического института висит за

стеклом страничка из рабочего журнала станции. На ней

слова: «Пар подан на турбину». Д. И. Блохпнцев обвел их

тогда в квадратик и поставил время — «17 часов 45 ми¬

нут». Директор института делал обычную рабочую запись,

на музейный экспонат не рассчитывал.
Мощность первой атомной стапции сегодня может по¬

казаться более чем скромной. Но для достижения ее еги¬

петским фараонам потребовалось бы 100 тыс. рабов, а в

средние века пришлось бы запрячь 10 тыс. лошадей. Весь

парусный флот в период господства Британии на морях но

развивал подобной мощности.
В Кппге отзывов, которая хранится на АЭС, записана

интереспая мысль академика Н. А. Доллежаля: «Пройдут

годы, и людям грядущего поколения первая АЭС будет

казаться такой же далекой от современности, какими сей¬

час кажутся машины Ползунова пли самолет Можайско¬

го, но для человечества они всегда будут памятником нау¬

ки и техники, символом победы творческой мысли».
Сейчас около пульта управления висят портреты тех,

кто получил Ленинскую премию за созданпе п пуск Пер¬

вой: Д. И. Блохпнцев, Н. А. Доллежаль, А. К. Красин,
В.	А. Малых.
Мир еще пе зпал о свершившемся. «Что это вы вчера

отмечали?» — спрашивали наутро у посвященных. Те от¬

шучивались: «Лунное затмение». И впрямь в ту ночь было

лунное затмение. Вопреки всем преданиям оно предвещало

радость. 1 июля 1954 г. «Правда» известила, что в Со¬

ветском Союзе пущена первая атомная электростанция.

Человечество вступило в новый век — век мирного приме¬

нения атомной энергии.
Одпажды Нильс Бор сказал: «Я до сих пор удивляюсь,

когда смотрю на атомный реактор». Большинство людей,

даже специалисты, согласны с выдающимся ученым

XX века. Ядерный реактор — это сгусток технической мыс¬

ли, его создание — одна из героических страниц истории

человечества.
Первая была и остается не просто промышленной ус¬

тановкой. Скорее — это опытная творческая лаборатория

для решения множества практических задач, связанных с

эксплуатацией АЭС. Сегодня ее не сразу отыщешь за гро¬

мадами новых корпусов и лабораторий. Она стала удоб¬

ным испытательным полигоном, где каждый ученый может

повысить свою «атомную» эрудицию.
В августе 1955 г. профессором Д. И. Блохпнцевым был

создан обстоятельный доклад на созвапной ООН в Женеве

первой международной научной конференции по проблеме

обширного использования атомной энергии.
Открывая конференцию, президент Швейцарской кон¬

федерации М. Петипьер напомнил, что новая энергия яви¬

лась миру взрывами атомных бомб, как оружие страшного

разрушения. Новый источник энергии породил не радость

надежды, а чувство страха и разочарования. В течение
377

многих лет атомная энергия в представлении людей свя¬

зывалась с использованием ее для военных целей.
И вот па международной конференции ученые из

78 стран мира, собравшиеся в Женеве, ознакомились с

опытом работы первой электростанции, использующей

ядерную энергию.
Аплодисменты долго гремели в зале Ассамблеи Женев¬

ского дворца наций, когда советский ученый Дмитрий Ива¬

нович Блохинцев закончил свой доклад об атомной элек¬

тростанции. 500 кВт ее мощности сами по себе никого не

могли удивить и обрадовать. Но ученые, как и все простые

люди, были счастливы, когда узнали, что атом — это пе

только Хиросима, но и энергия, способная помогать жиз-

ли. Один из участников конференции сказал: «Вас, рус¬

ских, можно поздравить со второй победой. Первую вы

одержали над Гитлером и вторую — здесь, на фронте

науки».
ПРОТИВ УГРОЗЫ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ,
ЗА ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ
Хотя ядерная эра заявила о себе наиболее громким об¬

разом — взрывом атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки,

для абсолютного большинства жителей планеты ее наступ¬

ление осталось незамеченным. В первые годы после появ¬

ления бомбы ее существование, конечно, кого-то беспокои¬

ло. Но немногих. С ядерной угрозой мы готовы были при¬

мириться скорее, чем с мыслью о том, что наука и техника

могут быть опасны для человечества. Альберт Эйпштейн

сказал тогда: «Атомная бомба изменила все, кроме природы

человека». В любом случае массовое сознание было убеж¬

дено в том, что польза от бомбы, очевидно, перевешивает ее

потенциальную опасность. Через несколько дней после

ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки «Ныо-Йорк

тайме» восторженно писала: «Атомная бомба была созда¬

на для войны, но знание, которое позволило ее создать, ро¬

дилось благодаря бессмертному стремлению к зпанию и к

использованию даров природы на общее благо. Это новое

знание может принести на эту землю не смерть, а жизнь,

не тпрапию н жестокость, а божественную свободу». Счи¬

талось, что отличие нового оружия от старого только ко¬

личественное, то есть ядерная война может вызвать лишь

сравнительно большие людские потери и экономические

разрушения.
Английский романист Р. Кроми в книге «Удар судьбы»
378

еписьгвал «сверхоружие», одновременный взрыв всех за*

пасов которого способен разнести вдребезги земной шар.

Писал он об этом во времена, когда об атомной энергии*

не говоря уже о ядерном оружии, люди и не слышали*

Книга вышла в... 1895 г.
В романе другого популярного автора тех лет, Джорд¬

жа Гриффита, описана «базука», стреляющая атомными

снарядами («Властелин труда», 1911). А чуть позже в Сор¬

вете ком Союзе вышли две книги, ясно обозначившие тему

«атомной опасности». В романе В. Д. Никольского «Черев»

тысячу лет» (1927) встречаются слова о том, как во врем»

неудачного эксперимента «атомы отдали скрытую в них

энергию и взрьга тысяча девятьсот сорок- пятого» года (!)

уничтожил 2/3 тогдашней Европы». Борьба против атом1*

ного самоуничтожения описана годом позже В. Орловски»

в романе «Бунт атомов».
И наконец, через год после уэллсовского «Освобожден¬

ного мира» выходит роман «Человек, встряхнувший Зем¬

лю», написанный американским писателем Артуром Трэи-

ном в соавторстве с известным физиком Робертом Вудом.

Это одно из первых произведений, в которых обсуждаются

последствия применения атомного оружия.
Однако, как это ни парадоксально, осознание грозной

опасности термоядерной войны, несмотря па опыт Нага*

саки и Хиросимы* шло очень медленно. Выдающиеся уче-

ные были твердо уверены в том, что то, что началось взры¬

вом первого ядерного устройства в пустыпе Аламогордо и

бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, в копечном счете

обернется не только расцветом индустриального мира, но и

новыми возможностями для самых отсталых частей света,

А один нобелевский лауреат видел в создании бомбы п шаг

на пути к гуманизации человека. Опрос Института- Гэлла¬

па в 1948 г. показал, что две трети опрошенных не сомне¬

вались: в будущем атомная энергия принесет боугыпе поль¬

зы, чем вреда. Понадобились новые потрясения, чтобы за-*

ставить людей еще и еще раз вздрогнуть, задуматься. По¬

нимание того, что люди Земли действительно все в одпой

лодке, а лодка пе так уж и велика, и если что, то погибнем

мы все вместе, способствовало осозпанию пебывалой опас¬

ности.
В ядерный век, когда накопленных средств и орудий

массового уничтожения достаточно длят многократного раз¬

рушения цивилизации, когда среда обитания человека до¬

ведена до кризисного предела ее возможностей, нет и не

может быть для всех нас иного пути, кроме объединения
379

разума, усилий и ресурсов всего человечества ради его га¬

рантированного выживания. Казалось бы, эта мысль на¬

столько разумна и очевидна, что, как говорится, сама про¬

бьет себе дорогу. Однако практика международных отно¬

шений свидетельствует о другом.
Еще в 1946 г. СССР внес па рассмотрение Комиссии

ООН по атомной энергии проект «Международной конвен¬

ции о запрещении производства п применения оружия, ос¬

нованного на использовании атомной энергии, в целях мас¬

сового уничтожения». Советский Союз предложил всем уча¬

стникам конвенции взять торжественное обязательство пи

при каких обстоятельствах не применять атомное оружие,

запретить его производство и хранение, а также уничто¬

жить весь запас готового и находящегося в производстве

оружия.
Эта советская инициатива открывала перед народами

перспективу избавления от термоядерной опасности.
Советский Союз после второй мировой войны твердо и

неуклонно настаивал на сокращении и уничтожении ядер-

пых арсеналов. Об этом свидетельствуют многочисленные

мирные инициативы СССР, которых насчитывается уже

более 100. Только за последние годы по инициативе СССР

было заключено свыше 30 действующих в настоящее вре¬

мя договоров в области разоружения. При активном уча¬

стии СССР были заключены: Договор о запрещении испы¬

таний ядерного оружия в атмосфере, в космическом про¬

странстве и под водой (1963), Договор о нераспростране¬

нии ядерного оружия (1968), Договор о запрещении раз¬

мещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного

оружия и других видов оружия массового уничтожения

(1971), Конвенция о запрещении воеппого или любого

иного враждебного использования средств воздействия на

природную среду (1977) и ряд других.
По инициативе СССР был заключен целый ряд двусто¬

ронних соглашений, направленных на умепыпенне гонки

ядерных вооружений: Договор между СССР и США об ог¬

раничении систем противоракетной обороны (1972), Вре¬

менное соглашение между СССР п США о некоторых ме¬

рах в области ограничения стратегических наступатель¬

ных вооружений (1972), Соглашение между СССР и США

о предотвращении ядерной войны (1973), Договор между

СССР и США об ограничении подземных испытаний ядер-

пого оружия (1974), Договор между СССР и США о под¬

земных ядерных взрывах в мирных целях (1976).
СССР предлагал п предлагает государствам, обладаю¬
380

щим ядсрпым оружием, объявить мораторий на любые

ядерные взрывы, с тем чтобы он действовал до заключения

Договора о полном п всеобщем запрещении испытаний

ядерного оружия.
Неверно измерять успехи в борьбе за разоружение

только формально заключенными договорами. Огромное

значение имеют активность п консолидация усилий наро¬

дов и миролюбивых государств в борьбе против средств

массового истребления. Чем больше народов, государств,

международных организаций, общественности и людей са¬

мых различных взглядов вовлекается в эту борьбу, тем

благоприятнее становятся перспективы заключения новых

соглашений, направленных на сокращение и уничтожение

вооружений. Именно поэтому СССР обратился со своими

предложениями по разоружению пе только по традицион¬

ным дипломатическим каналам, по п непосредственно к

мировому общественному мнению, к пародам.
Допустимость ядерной войны — вот к чему сводятся за¬

явления некоторых политиков п военных. Под стать им и

попытки навести лоск, глянец на само оружие массового

уничтожения. Говоря о готовности применить атомное ору¬

жие, такие политики утверждают, что «глупо отказывать¬

ся от любой дополнительной стрелы в колчапе».
Если уже проводить в связи со «стрелой в колчапе»

параллели, то можно напомнить, что в век луков одной

стрелой можно было поразить одного человека. К концу

второй мировой войны «обычный» налет авиации США на

Японию уносил в среднем 4 тыс. жизней, а в результате

налета на Токио в ночь с 9 па 10 марта 1945 г. погибло

свыше 100 тыс. человек. Убойная сила оружия с тех пор

возросла в тысячи раз. За период, пе достигающий и по¬

ловины срока жизни одного поколения, разрушительная

мощь оружия по сравнению с самыми грозными неядер¬

ными средствами ведения войны увеличилась в пределах

от 12,5 тыс. раз до бесконечности. В мире сейчас на¬

коплено столько ядерного оружия, что в переводе на

обычную взрывчатку на каждого жителя Земли прихо¬

дится 15 т тринитротолуола. Нынешних запасов ядерного

оружия хватит, чтобы многократно убнть каждого земля¬

нина.
■ В настоящее время в мире каждую минуту тратится

около 2 млн дол. на гонку вооружений: сумма военных

расходов достигла почти 1 трлп дол., то есть каждый день

па это расходуется почти 3 млрд дол.—сумма, которую

практически невозможно себе представить.
381

Преступно игнорировать все это при рассмотрении воп¬

роса о том, как относиться к угрозе ядерного конфликта.
В ноябре 1983 г. телекорпорация Эн-би-си выпустила в

эфир телевизионный фильм «На следующий день». Это

фильм-предупреждение, фильм-призыв, в ужасающих под¬

робностях представляющий реальные последствия ядер¬

ной войны.
...Самое сердце «одноэтажной Америки» — штат Мис¬

сури, городок Лоуренс с его 50 тыс. жителей. Как и повсю¬

ду в сегодпяшней америкапской глубипке, здесь есть дело¬

вой торговый центр с несколькими небоскребами, стадиоп,

а вокруг уютные домики, в которых живут так называемые

средние американцы со своими семьями, со своими обы¬

чаями и житейскими заботами. И вот на эту «средпеаме-

риканскую» идиллию обрушивается беспощадный ядерный

смерч.
«Ограниченная» ядерная война, развязанная в Европе,

мгновенно распространяется по всему миру. С базы стра¬

тегических ракет «Минитмен» близ Лоуренса стартуют

межконтинентальные ракеты. Пункт их назначения — со¬

ветские города. Провожая взглядом полет американских

ядерных ракет, люди чувствуют: ответный удар неотвра¬

тим. И действительно, над Канзас-сити, крупнейшим го¬

родом штата, вырастает смертельный гриб. Но оп где-то

там, эпицептр взрыва, за горизонтом... И, увидев растущий

на глазах черный гриб, жители Лоуренса надеются, что оп

так и останется лишь страшным видением, ио, увы...
Через несколько мгновений раскаленпая взрывная вол¬

на достигает Лоуренса. Огненный вихрь сметает все на

своем пути, сжигает дома, вырывает телеграфные столбы,

сминает в гармошку автомашины. От людей остаются

лишь обугленные скелеты. Канзас-спти уничтожен полно¬

стью. Лоуренс — в развалинах, улицы устланы трупами,

обломками автомашин. Оставшиеся в живых, облученные

смертельными дозами радиации, бродят, как тени. Они

умрут мучительной смертью через несколько часов, дней...
Путь человечества к XXI в. проходит сейчас по само¬

му краю пропасти. В мире создалась ситуация, не имею¬

щая аналогов в истории: ядерное оружие угрожает суще¬

ствованию цивилизации, самой жизни на Земле. В. И. Ле¬

нин предупреждал, что «война между передовыми стра¬

нами будет не только величайшим преступлением, что эта

война... будет не только полным разрывом с приобретени¬

ем новейшей цивилизации и культуры, что она может по¬

вести,— что она неминуемо поведет,— к подрыву самих
882

условий существования человеческого общества». Растут

разрушения и число жертв, стирается грань между фрон¬

том и тылом, который все чаще становится объектом пора¬

жения. Так, если в XVIII в. число среднегодовых жертв

войны выросло по сравнению с XVII в. на 33%, в XIX в.

по сравнению с XVIII в.— на 41%, то в XX в. по сравне¬

нию с XIX в.— уже на 1070%. Полезно сопоставить эти

цифры с данпыми голландского эксперта доктора Б. Ван-

ролнпгера, подсчитавшего расходы, необходимые для уни¬

чтожения одного неприятельского солдата в разные исто¬

рические эпохи. Эти расчеты в переводе на недавний курс

французского франка показали, что затраты составляли:

в эпоху завоевательных походов Цезаря — 4,3 фр., в пе¬

риод наполеоновских военных кампаний — 17 350 фр., во

время первой мировой войны — 287 599 фр., а для США в

период войны во Вьетнаме — 1 725 000 фр.
Раньше на протяжении веков и тысячелетии каждый

из живущих на Земле знал, что он смертен. Но он пони¬

мал, что бессмертно человечество — и это было истоком

исторического оптимизма человеческого рода, гарантией

прогресса, фундаментом нравственности, основой преемст¬

венности человеческих ценностей, естественной связью

времен. Но вот пришло время, когда впервые в истории

гонка ядерных вооружений создает опасность для сущест¬

вования человечества.
Ядерный мир внутри себя изживает историческую

идею непрерывности, идею единого человечества. Мы жи¬

вем в ядерном мире уже более четырех десятилетий. Вы¬

росло несколько поколений, которые не знают другого

мира. Онп срослись с «равновесием страха».
И в этой связи мы обращаемся сегодня к самим себе,

ибо обращаться больше не к кому, ко всему здравствую¬

щему люду на материках и островах планеты Земля. Вслу¬

шайтесь, люди, вглядитесь!
В 1955 г. появился Манифест Рассела — Эйнштейна —

поразительный документ двух мыслителей.
«Мы должны научиться мыслпть по-новому. Мы долж¬

ны научиться спрашивать себя пе о том, какие шаги надо

предпринять для достижения военной победы тем лаге¬

рем, к которому мы принадлежим, ибо таких шагов боль¬

ше пе существует; мы должны задавать себе следующий

вопрос: какие шаги можно предпринять для предупреж¬

дения вооруженной борьбы, исход которой должен быть

катастрофическим для всех ее участников?..»
«...Мы обращаемся как люди к людям: помните о том,
383

что вы принадлежите к роду человеческому — и забудьте

обо всем остальном».
В момент рождения Манифеста к нему отнеслись по-

разному: физики нервничают... очередной утопический

всхлип... проявление абстрактного гуманизма. Но физик

и философ увидели потоп и предупреждали от драки па

Ноевом ковчеге, между парами чистых и нечистых. Это

был пророческий документ, и мы все яснее осознаем его

правоту.
Спустя более четверти века после издания Манифеста

Рассела — Эйнштейна возник в рамках Пагуошского дви¬

жения второй исторической важности документ, продол¬

жающий борьбу против гонки вооружений. Это Варшав¬

ская декларация 1982 г., подписанная 111 лауреатами Но¬

белевской премии по естественным наукам. Голос 111 лау¬

реатов Нобелевской премии — это мощный голос наиболее

квалифицированных ученых планеты. Они как специали¬

сты в естественных науках наиболее компетентно судили

об опасностях ядерной войны. Лауреаты Нобелевской пре¬

мии активно несут свою вахту «впередсмотрящих». Они в

категорической форме подвергли осуждению идеи «огра-

пиченпой» ядерной войны и активно поддержали предло¬

жение о замораживании ядерных вооружений.
Следует особо подчеркнуть, что Декларацию подписа¬

ли ученые самых разнообразных политических убеждений.

Что же, какая сила объединила этих людей, придержи¬

вающихся различных взглядов, что заставило их подпи?

саться под этим документом? Растущее осознание навис¬

шей над миром ядерной угрозы.
Ядерное оружие нельзя «изобрести назад». Корпуса

ракет можно сплющить и переплавить, чертежи можно

сжечь, но матрица знаний в головах ученых изъятию не

подлежит... Все так, и в Манифесте Рассела — Эйнштей¬

на об этом говорилось:
«Какие бы соглашения по запрещению использования

водородных бомб ни были достигнуты в мирное время, их

будут считать необязательными в военное время. И обе

стороны немедленно приступят к изготовлению водород¬

ных бомб, как только разразится война, потому что если

одна сторона начнет изготовлять водородные бомбы, а

другая нет, то та сторона, которая обладает водородными

бомбами, неизбежно окажется победительницей».
Но что из этого следует?
Некоторые западные политологи провозглашают: коль

скоро ядерное оружие нельзя «изобрести назад», его нель¬
384

зя и запретить, нельзя и уничтожить полностью. Его на¬

личие необходимо для сдерживания.
Запрещение ядерного оружия, подкрепленное нагляд¬

ным уничтожением его физических запасов, стало бы уни¬

версальным актом. Его можио было бы и оформить как

всеобщий закон, принятый всем мировым сообществом с

соответствующими гарантиями его соблюдения, в строго¬

сти которых были бы заинтересованы все. Ни одип нару¬

шитель закона безъядерного века не укрылся бы от столь

пристальной слежки.
Ядерное разоружение не невозможно — оно необхо¬

димо! Оно вовсе не чрезмерно, оно... недостаточно! Оно не¬

достаточно, если человечество не расстанется с иллюзией

возможности войны. «...Мы должны приветствовать такое

соглашение только как первый шаг»,— говорилось в мани¬

фесте. Вторым шагом после запрещения ядерного оружия

должно стать запрещение войны. До появления атомной

бомбы войны казались неизбежными. Каким бы злом ни

было ядерное оружие, оно постепенно отучает внешнепо¬

литические ведомства крупнейших держав от силовой

дипломатии.
Перспектива ядерного апокалипсиса заставила челове¬

чество глубже вглядеться в самого себя. И увидеть, что,

несмотря на политическую и идеологическую рознь, не¬

смотря на неспособность радоваться чужой беде и прихо¬

дить в эйфорию от известия о бомбардировке городов про¬

тивника, мы все имеем общие ценности, которые це пере¬

стали существовать.
Отдадим себе отчет в том, что ядерное разоружение не¬

возможно без значительного сокращения обычных воору¬

жений, предельного сокращения армий и достижения

прочного взаимопонимания в международном сообществе.

Человечество давно стремилось к этим целям. Пока все

попытки добиться их были неудачны. Может быть, страх

перед ядерным самоуничтожением добавит нам благора¬

зумия?
Ядерную войну нельзя выиграть. Но и неядерную

нельзя вести, ибо она слишком легко может перерасти в

ядерную. Делая все от него завпсящее, чтобы уменьшить

нависшую над человечеством угрозу, Советский Союз не

упускает из виду радикальную задачу — исключить саму

возможность ядерной войны.
СССР предложил, чтобы ядерные державы руководст¬

вовались в своем поведении определеннымц правилами:
—	Рассматривать предотвращение ядерной войны как
385

главпую цель своей внешней политики. Не допускать си¬

туаций, чреватых ядерным конфликтом. А в случае воз¬

никновения такой опасности проводить срочные консуль¬

тации, чтобы не дать вспыхнуть ядерному пожару.
—	Отказаться от пропаганды ядерной войны в любом

ее варианте — глобальном либо ограниченном.
—	Взять обязательство не применять первым ядерное

оружие.
—	Ни при каких обстоятельствах не применять ядер-

пого оружия против неядерных стран, на территории ко¬

торых такого оружия нет. Уважать статус уже созданной

и поощрять образование новых безъядерных зон в различ¬

ных районах мира.
—	Не допускать распространения ядерного оружия в

любой форме: не передавать кому бы то ни было этого

оружия или контроля над ним; пе размещать его на тер¬

риториях стран, где его пет; не переносить гонку ядерных

вооружений в новые сферы, включая космос.
—	Шаг за шагом на осповании принципа одинаковой

безопасности добиваться сокращения ядерных вооруже¬

ний вплоть до полной их ликвидации во всех разновид¬

ностях.
Принятие этих предложений или хотя бы части из

них могло бы содействовать значительному оздоровлению

международной обстановки, сбить накал международной

напряженности, открыть пути к прекращению гонки во¬

оружений.
Борьба за предотвращение ядерной войны, за устране¬

ние вообще ядерной угрозы вступила сегодня в качествен¬

но новую стадию.
Определяющее значение для этого имел основанный

па новом мышлении курс действий Советского Союза.
6	августа 1985 г.— В этот день, когда мир в сороковой

раз склонил голову перед памятью жертв трагедии Хиро¬

симы, Советский Союз прекратил в одностороннем поряд¬

ке все ядерные взрывы и призвал США последовать его

примеру. Более полутора лет царила тишина на советских

исггытательных полигонах. И хотя нежелание Вашингтона

отказаться от испытаний ядерпого оружия положило ко-

пец действию советского моратория, он пе был бесполез¬

ным: был дан мощный толчок росту требований во всем

мире в пользу прекращения ядерных испытаний.
Требование покончить раз и навсегда с ядернымп взры¬

вами раздается во всех уголках планеты, поддерживается

подавляющим большинством государств — членов ООН.
386

Ноябрь 1985 г.— В совместном заявлении по итогам

встречи на высшем уровне в Женеве было провозглашено,

что «ядерпая война никогда не должна быть развязана, в

ней пе может быть победителей». Это заявление стало

стимулом и сигналом для дальнейшего развития массово¬

го движения за ликвидацию ядерного оружия.
15	января 1986 г.— Опубликовано заявление М. С. Гор¬

бачева с изложением программы полпой ликвидации ядер-

пого оружия во всем мире к 2000 г. Эти предложения были

не просто суммой просто хороших, по случайных пли да¬

леких от реальной жизни идей, а выражением пасущиой

потребности всего человеческого рода.
Человечество ставит перед собой только такие цели,

которые опо способно решить, т. е. которые выдвинуты в

повестку дня самим ходом событий. Задача создания

безъядерного мира — это действительно назревшее дело.

Ведь человечество оказалось на пороге возможной гибели.

Не допустить этого — общая воля землян.
Октябрь 1986 г.— Состоялась советско-американская

встреча на высшем уровне в Рейкьявике, которую назва¬

ли моментом истины, когда приоткрылась величайшая

перспектива выйти на дорогу к безъядерному миру.
Декабрь 1987 г.— В Вашингтоне подписан Договор

между СССР и США по ракетам средней и меньшей даль¬

ности. Положено практическое начало ядерпому разору¬

жению — именно разоружению, а не ограничению или со¬

кращению накопленных вооружений, как это имело место

раньше. Из военного баланса начисто вычеркиваются це¬

лых два класса ядерного оружия.
Более сорока лет разделяют первое примепение атом¬

ного оружия и первый акт его физической ликвидации.
Следующий шаг на пути к безъядерпому миру — лик¬

видация половины имеющихся у СССР и США стратегиче¬

ских наступательных вооружений.
На 1988 г. в СССР было 2494 носителя ядерного ору¬

жия и около 10 000 зарядов, в США соответственно 2260

Носителей и около 15 000 зарядов.
Количество СНВ США и СССР на сегодня явпо избы¬

точно. Необходимость их сокращения для оздоровления

Международной обстановки и уменьшения военных рас¬

ходов представляет одну из самых важных военно-полити¬

ческих проблем современности.
Согласно расчетам, сделанным академиком А. Сахаро¬

вым, для уничтожения 30% населения СССР и США до¬

статочно всего 4% накопленных этими странами термо¬
88?

ядерных зарядов. Именно поэтому особое значепие не

только для судеб амерпкапского п советского народов, по

и для всего человечества будет иметь заключение согла¬

шения о 50%-ном сокращении стратегического ядерного

оружия СССР и США.
РАКЕТЫ,
ПОДЛЕЖАЩИЕ
УНИЧТОЖЕНИЮ
РСД
Развернутые
Неразвсрпутыо
РМД
США
429
260
СССР
470
356
Развернутые
Неразвернутые
США
0
170*
СССР
387
539
Запасы
«Нершингов-i А»
РАКЕТЫ
Соединенные Штаты

Крылатая ракета

наземного

базировапия

Дальпость:

примерно 1550 миль

(1 миля = 1,609 кило-

метра.—- Ред.).
Длина: 21 фут

(1 фут = 30,48 санти¬

метра.— Ред.).

Количество боеголовок:
1
Разрушительная сила:

эквивалентна 200 тыся¬

чам тони ТНТ
«ПЕРШИНГ-2»
Дальность:
1120 миль

Длипа:
34,4 фута
Количество боеголовок:
1
Разрушительная сила:

варьируется от 5 тысяч

до 50 тысяч тонн ТНТ
Советский Союз

СС-20
Дальпость: примерно

3100 миль

Длина: 52,8 фута

Количество боеголовок:

3
Разрушительная сила:

каждая боеголовка эк¬

вивалентна 150 тысячам

топп TIIT

СС-4
Дальпость: примерно

1220 миль

Длина: 68,8 фута

Количество боеголовок:
1
Разрушительная сила:

эквивалентна 1 миллпо-

пу тонн TIIT
Таблицы

«Иптерпэшнл геральд

трпбкш», Париж.
Борьба против ядерной угрозы вступила в качественно

новую стадию.
Во-первых, резко возросло число люден в мире, осознав¬

ших масштабность и реальность ядерной угрозы вплоть до

самоуничтожения человечества, если пе будет остановлена

и обращена вспять гонка ядерных вооружений.
Важным фактором, способствующим осознанию людь¬

ми ядерной угрозы, является все более широкое приобще¬

ние к антиядерному движению врачей, физиков, других

ученых, чьи профессиональные знания позволяют гово¬

рить о ядерной опасности предметно, с приведением фак¬

тов и доказательств.
Свою службу в этом деле — такова диалектика — со¬

служила и авария на Чернобыльской АЭС, после которой
388

всем стало очевиднее н попятпее, чем грозит применение

ядерного оружия, если даже выход из-под контроля одного

атомного реактора причинил столько горя и вреда.
Само понятие «безъядерный мир» как цель, за которую

падо бороться, получило широкое распространение п проч¬

но вошло в политический лексикон именно в эти годы.
Во-вторых, если раньше вопрос о полной ликвидации

ядерного оружия ставился в общей форме — как о конеч¬

ной целп в неопределенном будущем, то сейчас предло¬

жен конкретный развернутый план действий для дости¬

жения этой целп в исторически короткий срок — до конца

текущего столетия. Будучи изложен в Заявлении от 15 яп-

варя 1986 г., этот план означал перевод проблем ликви¬

дации ядерного оружия в практическую плоскость.
На пути к безъядерному миру мпожество препятствий

п преград, но они могут быть преодолены.
Ликвидация под строгим международным контролем

хотя бы части ядерного оружия — это не просто акт унич¬

тожения боевой техники, это и акция созидательная. Она

ведет к безопасному миру, а значит, и приближает его.
Эта созидательная сторона ликвидации ядерного ору¬

жия и является самым весомым доводом против опасений,

что она, эта ликвидация, увеличит искушение применить

обычное оружие: его ведь тоже можно свести к «миниму¬

му», к разумной достаточности — к формированию такой

структуры вооруженных сил государства, что их будет

достаточно для отражеппя возможной агресспи, но недо¬

статочно для ведения наступательных действий.
Люди впервые поверили в реальную возможность оста¬

новить скатывание в ядерную пропасть, повернуть движе¬

ние в обратную сторону, а в недалекой перспективе вооб¬

ще избавиться от ядерного оружия — полностью и на¬

всегда.
Аргумент, к которому противники ядерного разоруже¬

ния чаще всего прибегают, сводится к тому, будто именно

благодаря существованию ядерного оружия вот уже бо¬

лее 40 лет в мире не было «большой войны», между тем

как обычные вооружения, дескать, не предотвратили двух

мировых войн.
Но во-первых, никто не доказал и не может доказать,

что, не будь ядерного оружия, третья мировая война обя¬

зательно бы разразилась.
Во-вторых, тот факт, что обычные вооружения не пред¬

отвратили две мировые войпы, лишь подтверждает, что

гонка любых вооружений —• путь пе к сдерживанию, а к
389

развязыванию войн. Само по себе существование оружия^

каким бы ужасным оно пи было, не может предотвратить

войну.
В-третьих, предлагая вести дело к безъядерному миру,

Советский Союз вовсе не имеет в виду возврат к ситуа¬

циям, которые существовали перед двумя мировыми вой-»

нами. В мире без ядерного оружия должны будут функ*

ционировать мощные политико-правовые механизмы регу-»

лирования международных отношений, обеспечения меж-»

дународной безопасности при минимуме вооружений*

количество и структура которых одредялялись. бы чиста

оборонительными нуждами.
В-четвертых, и это главное, если до сих пор мировая»

война не разразилась, то ведь никто не может дать гаран-*

тий, что и дальше этого пе случится и что ядерное оружие

пе будет применено.
Всеобъемлющая безопасность должна основываться на

приоритете общечеловеческих ценностей. Она предполага¬

ет создание достойных материальных el духовных уело*

вий жизни для всех народов,, бережное рачительное отно¬

шение к природным богатствам- планеты. И прежде все¬

го — к самому человеку, к человечеству в целом.
Всеобъемлющая безопасность требует соединения за¬

дач реализма и гуманизма в политике. Создаваемая плот¬

ная ткань всестороннего сотрудничества позволит каждо¬

му государству чувствовать себя в безопасности, не при*

бегая к военным гарантиям мира, и никому не будет под*

силу разорвать эти связи, спровоцировать военный конф¬

ликт. Всеобъемлющая безопасность не сводится просто к

отсутствию войны. Она должна быть нацелена на то, что¬

бы всей системой взаимодействий государства гарантиро¬

вать невозможность возникновения войны. Всеобъемлю¬

щая безопасность предполагает такой мировой порядок*

который обеспечивал бы справедливость, равенство и пред¬

сказуемость & международных отношениях. Понятие «гон¬

ка вооружений» давно* вошло в словарь международной

политики. И до сих пор суть этого термина сохраняет свой

формальный смысл: речь идет о состязании государств,

особенно обладающих значительными технико-экономиче¬

скими и людскими потенциалами.
Наступил тот час, когда невыносимой стала общая на¬

пряженность, когда человечество не знает, чего ждать от

завтрашнего дня. Когда людскую жизнь отравили недо¬

верие, подозрительность* взаимный страх. Когда на людей

действуют истончение слоя атмосферного озона, нехватка1
390

кислорода, катастрофическое загрязнение окружающей

среды.
Это факт: энергия во всем мире дорожает. Особенно

дорожает духовная энергия. Измерить ее никакими «мега-

калорпями» невозможно, хотя порой ее хватает на мно¬

гие поколения. Она выделяет тепло долго-долго. Прикос¬

нитесь к Гомеру, к Дайте, к Шекспиру, к Пушкину, и вы

почувствуете п сегодня, сквозь время, их энергию, энер¬

гию человеческого духа, которая всегда ценилась доро¬

же золота. В которой человечество черпает и силу и на¬

дежды.
«Заряжеппые пушки сами начинают стрелять»—в

этом старинном афоризме обобщен длительный опыт исто¬

рии. Но если и в прошлом было очевидно, что гонка во¬

оружений усиливает угрозу военного конфликта, порож¬

дает недоверие, подозрительность и напряженность в

отношениях между государствами и в конечном счете в

любой момент может привести к войне, то это еще более

справедливо в ядерный век.
В числе важнейших политических установок нового

мышления одно из первых мест занимает принцип разум¬

ной достаточности военных потенциалов государств. СССР

стремится не наращивать свои вооружения сверх необхо¬

димости. Наоборот, Советский Союз ведет последователь¬

ную и неуклонную борьбу, направленную на достижение

практических результатов в деле ограничения вооруже¬

ний, вплоть до полной ликвидации всех их видов и разно¬

видностей, начиная с самого разрушительного оружия на¬

шего времени — ядерного. Практика показывает, что огра¬

ничение вооружений, разоружение — трудная, но разре¬

шимая задача.
Человечеству пора осознать, что оно отвоевалось. Ни¬

какие споры — включая противоборство социальных си¬

стем — в наш век нельзя решать силой. Ведь в случае

ядерной катастрофы, как справедливо заметил американ¬

ский ученый Галбрейт, пепел капитализма будет неотли¬

чим от пепла социализма.
Главная особенность происшедшей революции в ядер¬

ной области — возникновение ситуации взаимной уязвимо¬

сти. Безопасность больше не может быть обеспечена одно¬

сторонними национальными мерами. Она стала взаимной,

потому что защита и выживание одного общества зависят

от сдержанности другого и его готовности к сотрудниче¬

ству. Концепция военного превосходства — самоубийст¬

венная иллюзия. Война, по крайней мере война между
391

основными ядерными державами, перестала быть рацио¬

нальным средством осуществления внешней политики.
Значит, либо сосуществование, либо несуществование.

Если до недавних пор именно политическая функция вой¬

ны служила ее моральным оправданием, то ядериый конф¬

ликт, как безумный акт самоубийства, не может быть

средством достижения политических, экономических,

идеологических пли каких-либо других целей.
Человечество, пережившее пынешнюю ядерную войну,

немедленно после нее встретится с обстановкой, некото¬

рые стороны которой имеют аналоги в нсторпи человече¬

ства, но многие будут невиданными.
Первоначально люди, изведавшие ядериый взрыв, по

находившиеся на достаточном удалении от пего, встретят¬

ся с окружающей средой, напоминающей район Хиросимы

и Нагасаки сразу после взрыва. Будут разрушены все по¬

стройки, пачнут распространяться пожары; разладится

связь, а с ней и понимание ситуации; люди подвергнутся

психологическому шоку, порожденному неожиданностью

и размерами разрушений; разразится массовая миграция

из пораженного района; будут уничтожены противопо¬

жарное оборудование, система медицинского обслужива¬

ния и социальный комплекс отраслей хозяйства, включаю¬

щий в себя энергоснабжение, обеспечение общественного

порядка и транспорт; среди гражданского населепия будет

большое число раненых, подавляющее большинство из

которых потерпит ущерб от ударной волны и ожогов;

вспыхнет массовая лучевая болезнь, признаки которой

обнаружатся через несколько дней пли недель. Вскоре

после этого оставшиеся в живых после ядерного взрыва

встретятся с результатом, связанным со всеобщим харак¬

тером ядерной войны. С некоторыми из них (недостаток

продуктов питания, нехватка незаражепной воды, опас¬

ность возникновения эпидемий) человечество уже встре¬

чалось в прошлом.
Сложности, которым подвергаются жители страп, не

принимавших лично участия в военных действиях, чело¬

вечеству уже знакомы. Прежде всего это опыт осад, го¬

лода и эпидемических заболеваний. Но, к сожалению, лю¬

дям придется изведать видимо-невидимо такого, с чем пи

разу ранее в своей истории человечество не встречалось.

К таким невиданным явлениям относятся:
—	размеры разрушений, сильно усложняющие помощь

пзвпе и расселение беженцев вне пораженпых районов;
—	сильная перемена климата почти во всем мире: так
392

называемая «ядерная зима» и «ядерная ночь», когда тем¬

пература на всем земном шаре резко упадет на десятки

градусов, а освещенность будет меньше, чем безлунной

ночью. Такие условия будут продолжаться месяцами.

Жизнь на Земле окажется отрезанной от своего главного

энергетического источника — солнечного света. Конечно,

она не будет полностью уничтожена, но лик нашей пла¬

неты после «ядерной зимы» изменится совершенно. Само

существование жизни станет проблематичным;
—	дефицит продуктов питания, энергии и других

средств существования. Даже если не учитывать разру¬

шения сельскохозяйственных систем в странах — участни¬

цах конфликта, долговременные климатические последст¬

вия (годы после «ядерной зимы»), включая умепьшенио

среднегодовых температур на 1 — 2 градуса и перераспре¬

деление осадков, приведут к резкому падению урожайно¬

сти сельскохозяйственных культур. Эти процессы будут

происходить и в развивающихся странах, что вызовет го¬

лодную смерть гораздо большего чпсла людей, чем погиб¬

нет во время самих боевых действий;
—	радиоактивное заражение участков местности, про¬

тяженность п опасность которых никому не будет извест¬

на; радиоактивное загрязнение планеты, причем не столь¬

ко из-за попавших в окружающую среду компонентов

ядерных боеголовок, сколько в результате разрушения

атомных электростанций, заводов ядерного горючего, хра¬

нилищ радиоактивных отходов. В десятки и сотни раз

усиленная трагедия Чернобыля, превратившиеся на де¬

сятилетия в радиоактивные пустыни огромные террито¬

рии — еще один из итогов ядерной войны;
—	повреждение или разрушение экономических и со¬

циальных систем во всем мире;
—	психологическое противодействие порядку и устой¬

чивости среди выживших людей как реакция на мгновен¬

ную перемену условий существования;
—	глобальные преобразования естественной среды

(загрязнения, вспышки роста численности вредителей,

разрушение местообитания и вымирание некоторых

видов);
—	можно предположить, что если экстремальные воз¬

мущения совершатся разом, и на крупных территориях,

то последствия окажутся значительно более катастрофи¬

ческими, чем те, которые можно было бы ждать при сум¬

мировании действий каждого из негативных факторов.
Век наш движется к завершению. Удивительный век —
393

трагический и блестящий, щедрый и драматический, кро¬

вавый и коварный, век прогресса и век катастроф.
XX в. отмечен не только своими революциями, откры¬

тиями и победами, но отмечен и бесчисленными войнами,

фашизмом, пропитавшим кровью и слезами нашу планету.
Учеными подсчитано, что в XVIII в. в войнах па Зем¬

ле погибли 5 млн человек, в XIX — 6 млн, а в нашем, еще

не закончившемся XX в.— в десять раз больше — 60 млн.

Мир подошел к роковой черте, за которой апокалипсиче¬

ское небытие, вселенская катастрофа. И содрогнулся...
Сверхзвуковые скорости? Компьютеры сверхнового по¬

коления? «Сверхгумапные» средства массового уничтоже¬

ния? Ударные космические вооружения? До каких пор?
Родилось новое мышление. Родился реальный взгляд

па реалии человеческого бытия.
По жуткому капризу судьбы человечество осознало

свое единство лишь перед угрозой быть уничтожеппым

бомбой. Хиросима, Нагасаки и Чернобыль породили повое

братство, странпое и ужасное братство, страдание и страх

объединили всех тех, кого разъединяли государственные

границы, национальные предрассудки, классовые проти¬

воречия и идеологические споры. То абстрактное понятие

едипого человечества, к которому мы все принадлежим и

о котором веками твердят философы, после Хиросимы,

Нагасаки и Чернобыля стало конкретной реальностью.
Жизненные интересы народов повелительно требуют,

чтобы бешеное вращение колеса гонки вооружений было

остановлено. Возможности достижения такой цели сейчас

благоприятнее, чем когда-либо.
Правда о советской политике, которую столь рельефно

воплощают в себе наша перестройка, гласность, откры¬

тость, значительно увеличила кредит доверия на Западе к

Советскому Союзу. Не будем, однако, его переоценивать:

он еще не перевесил окончательно былое недоверие. Весы

продолжают колебаться.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Всякое новое открытие переживает три основные ста¬

дии. На первой наблюдается повышенный общественный

интерес, щедрые вложения и дотации, бурный прпток и

непомерные надежды. На второй — разочарование, утрата

популярности у публики и энтузиазма у самих специали¬

стов, скудный паек, прозябание. На третьей — постепен¬

ное восстановление престижа, установление баланса меж¬

ду умеренными чаяниями и скромными результатами,

финансирование по достоинствам.
Когда человечество поставило себе на службу силу

пара, это открытие было ознаменовано появлением паро¬

вой машины, намного продвипувшей вперед человеческий

прогресс. «Век электричества» был возвещен миру изо¬

бретением электрической лампочки, загоревшейся на про¬

тяжении короткого периода во всех концах света, и многи¬

ми другими полезными изобретениями. В атомный век

мир вступил при грохоте чудовищных взрывов в пламени

испепеленных городов.
В соответствии с этой схемой первые опыты использо¬

вания атомной эпергии произвели сенсацию. Удачи ис¬

пользования атомной энергии встречались овацией, а про¬

махи снисходительно ей прощались. Но стадия эйфории

прошла быстро. Наступила вторая стадия. Кое-кто вообще

стал подвергать сомнению целесообразность и своевремен¬

ность этих открытий. Прошло 45 лет, п сегодня среди жиз*

пенно важных для современного общества проблем самой

главной является проблема предотвращения атомной вой-

пы, как большей реальной опасности самому существова¬

нию человеческого рода.
Есть, разумеется, и другие угрозы столь же зловещего

характера — воздействие людей на окружающую среду,

потенциальная возможность вспышки эпидемии новых
395

болезней вроде СПИДа, какой-либо космической катаст¬

рофы, способной резко изменить судьбу нашей планеты.

Однако эти угрозы оставляют людям возможность осо¬

знать их и принять защитные меры. Угроза атомной вой¬

ны — иного свойства. Столкновение может возникнуть не

только в результате политического кризиса, перерастаю¬

щего в военное нападение одной из сторон, но и непред¬

намеренное, из-за сбоя в технике или вследствие ошибки

обслуживающего персонала. Скоротечность ядерного кон¬

фликта практически исключает возможность контролиро¬

вать и как-то корректировать ход событий, так что послед¬

ствия его неизбежно станут неотвратимыми. Поэтому

единственный способ избежать гибели — это сохранение

мира между ядерпыми державами.
Самим возникновением реальной угрозы уничтожения

жизни па Земле в результате ядерного конфликта челове¬

чество в значительной мере обязано науке, ее достиже¬

ниям, обращенным в оружие чудовищной разрушительной

силы. Процесс милитаризации науки после второй миро¬

вой войны приобрел тотальный характер. В военную сфе¬

ру вовлекаются области человеческого знания, вчера еще

казавшиеся сугубо мирными. Новые открытия в физике,

химии, биологии, вычислительной технике и множестве

других отраслей науки примеряются в первую очередь к

вопросу: нельзя ли использовать их для уничтожения лю¬

дей или материальных ценностей? Если бы можно было

изолировать милитаризм от науки, последний вскоре упо¬

добился бы злому карлику Черномору без его волшебной

бороды.
К сожалению, на*земном шаре по-прежнему сохраня¬

ются огромные запасы оружия — как обычного, так п

ядерного. Сокращение вооружений, и особенно таких до¬

рогостоящих его видов, как ядерные, имеет для народов

огромное значение и в другом отношении. Каждая произ¬

веденная сегодпя межконтинентальная ракета, каждая

ядерная подводная лодка, самолет и танк — это сотни и

тысячи непостроенных жилых домов, больниц, стадионов,

дворцов культуры.
Разоружение, тем более в условиях существования

двух военно-политических блоков, не может быть одно¬

сторонним. Разумное сокращение военных расходов, за¬

ключение взаимовыгодных международных договоров и

соглашений об уничтожении пли сокращении стратегиче¬

ских вооружений, решение региональных конфликтов мир¬

ными средствами дадут, несомненно, возможность эффек-
396

тивпо использовать высвобождающиеся ресурсы па благо

люде»!.
«Хочешь мира — готовься к войне...» Следуя этой фор¬

муле, которую вывели еще древние римляне, народы мира

во все времена жертвовали Молоху войны значительную,

и притом лучшую, часть своих экономических ресурсов.

В настоящее время мировые расходы на гонку вооруже¬

ний превышают триллион долларов в год. На воепные

нужды, включая армейскую службу, производство и науч¬

ные исследования, работает около 100 млн человек. Инве¬

стиции в военное производство составляли в середине

80-х годов до четверти всех капиталовложений в мировую

экономику. В военных исследованиях занято около 40%

всех учепых и инженеров. Высокие военные расходы под¬

рывают экономику, ведут к снижению производительно¬

сти труда, падепию занятости, замедлению темпов науч¬

но-технического прогресса.
Наиболее мощные индустриально развитые государст¬

ва и те уже выбиваются из сил под тяжелеющей ношей

военных расходов, начинают уступать конкурентам в тем¬

пах экономического роста, качестве товаров, эффективно¬

сти производства. Взглянем, к примеру, на Соединенные

Штаты Америки: за последние годы их настигли, а по

некоторым позициям и обошли иа мировом рынке страны,

экономика которых по тем или иным причинам мепыне

отягощена милитаристскими заказами. Прежде всего это

относится к Японии, а также к ФРГ, Канаде, Южной Ко¬

рее, Сингапуру, Австралии.
Отношения между Советским Союзом и Соединенными

Штатами, имеющие огромное значение для всего мира,

слишком долго строились под знаком конфронтации. Од¬

нако в последние два-трп года в них произошли сущест¬

венные изменения к лучшему. Москва и Вашингтон уве¬

рены, что атомная война не может быть выиграна и что

необходимо предотвратить любое столкновение между

СССР и США — и ядерное, и обычпое. В ходе пашей пе¬

рестройки размываются антисоветские стереотипы, под¬

тачивается, казалось бы, вечный «образ врага». И хотя

этот процесс далеко пе закончен, среди общественности и

в политических кругах Запада все больше подрывается

вера в то, что отношения с Советским Союзом можно

строить лишь на основе «равновесия страха».
За исключением разпе что безумцев в настоящее время

никто не станет отрицать неисправимые последствия атом¬

ной катастрофы. Это, однако, порождает настроения бес¬
397

печности: мол, никто не допустит, чтобы ядерная война

разразилась, люди ведь не самоубийцы. Думать и рассуж¬

дать так —большая ошибка. Гонка атомных вооружений

неумолимо сокращает время на принятие решений, все

больше передает их машинам, тем самым отнимая у го¬

сударственных деятелей право на суждение, дискуссию,

размышления. А техника, даже многократно проверенная

и испытанная,— как об этом свидетельствуют гибель кос¬

мического корабля «Челленджер», взрывы ракет «Титан»

и «Дельта», авария па АЭС в Чернобыле и многие другие

подобные случаи,— нет-нет да и откажет. Но это «нет-нет»

в определенной ситуации может означать «раз и навсег¬

да». Как можно допустить такой риск?
Вот какие мысли навеяла прочитанная книга. Пред¬

ставляется, что с момента, когда читатель раскрыл книгу,

и до того, как он перевернул последнюю страницу, про¬

шло немного времени. Это объясняется ее увлекательно¬

стью, а также тем, что автор помогает нам мысленно «про¬

кручивать» в сознании события давно ушедшие, понять

драмы былого, по-новому увидеть то, что казалось давно

известным.
Это — книга-предупреждение, заставляющая о многом

задуматься, переосмыслить, переоценить. Новая работа

А. И. Иойрыша значительно обогащает наши сведения об

одной из самых драматичных страниц истории науки и

человечества.
Член-корреспондент АН СССР

Г. X. Шахназаров
7	мая 1990 г.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3
На пороге атомного века 6
Вирусный флигель И
Программа S-1 25
Нет пророка в своем отечестве 40
Манхэттенский проект 65
Н. Бор, У. Черчилль и Ф. Рузвельт 83
За неимением ядерной бомбы применим ракеты 104
Миссия «алсос» 125
Потсдам, Аламогордо 131
Атомный фронт 149
Ультиматум Японии 166
Противники своего детища 172
Выбор цели 180
Дорога в Хиросиму 192
Ад, сотворенный людьми 205
Нагасаки 216
Проект «Ни» 228
Они так и не успели создать свою атомную бомбу 239
Урановые работы в Англии и Франции 250
Была ли такая необходимость 265
Секрета атомной бомбы не существует 275
ТАСС уполномочен сообщить 286
Дело Розенбергов 303
Теллер против Оппенгеймера 323
Супербомба 344
Жертвы атомной болезни 359
В мирных целях 372
Против угрозы ядерной войны, за жизнь на земле 878

Послесловие 395

АБРАМ ИСААКОВИЧ ИОЙРЫШ

О ЧЕМ ЗВОНИТ колокол
Заведующий редакцией А. В. Никольский

Редактор В. В. Пасечник

Художник Ю. Н. Маркаров

Художественный редактор Е. А. Андрусенко

Технический редактор Н. В. Ионкина
ИБ № 8447
Сдано в набор 22.10.90. Подписано в печать 19.01.91. Формат 84X108V32,

Бумага газетная. Гарнитура «Обыкновенная новая». Печать высокая.

Уел. печ. л. 21. Уч.-изд. л. 24,09. Тираж 50 тыс. экз. Заказ № 1277.
Цена 2 р. 20 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.