МИНИСТЕРСТВО ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
УРАЛЬСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА СССР
ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА «ЗНАНИЕ»
ЧЕЛЯБИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ:
ПРИНЦИПЫ,
ПОДХОДЫ,
АСПЕКТЫ
Тезисы межвузовской
региональной конференции
ЧЕЛЯБИНСК— 1981

Ответственный за выпуск
профессор В. А. ДЕМИЧЕВ

И. Я. ЛОЙФМАН
ПРЕДМЕТНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРИНЦИПОВ
ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Принципы теоретической системы являются исходными
посылками этой системы, которые в наиболее общем и
концентрированном виде выражают ее сущность, воссоздают ее предмет
в целом, служат способом выделения ее проблем и подхода
к ним. Для диалектико-материалистической философии
фундаментальными являются принцип материализма и принцип
диалектики — научно-мировоззренческие формы
рационального уяснения и решения проблемы противоречивости
человеческого существования. Поэтому характеристика предметного
содержания этих принципов является вместе с тем общей
характеристикой предмета всей системы диалектического
материализма.
Марксистско-ленинский принцип материализма проблему
отношения человека к миру последовательно раскрывает в
целостной системе категориальных форм «материя — сознание»
(исходное противоречие), «практика—познание»
(центральное противоречие), «необходимость — свобода» (завершающее
противоречие). Сущность марксистско-ленинского принципа
материализма состоит в утверждении — доказательстве законов
первичности материи по отношению к сознанию, первичности
практики по отношению к познанию, первичности
необходимости по отношению к свободе. Указанная система законов
приводит к истинному пониманию единства ' человека и
природы личности и общества; к истинной трактовке природы
человека как существа материального, практически
действующего и сознательно-свободного; к коммунистической
концепции человека, общества и человеческой истории: свободное
развитие каждого является условием свободного развития
всех, самоутверждение человека в труде является основной
целью практического созидания предметного мира по законам
(мере) самих вещей и законам красоты, человеческая история
является превращением необходимости в свободу.
Марксистско-ленинский принцип диалектики проблему
противоречивости бытия и познания последовательно раскрывает
в целостной системе категориальных форм «тождество —
различие» (исходное противоречие), «устойчивость —
изменчивость» (центральное противоречие), «преемственность —
1*
3

обновление» (завершающее противоречие). Сущность
марксистско-ленинского принципа диалектики состоит в
утверждении — доказательстве законов взаимополагания,
взаимоизменения, взаимоперехода противоположностей во всех '
вещах и явлениях, во всех их свойствах и отношениях.
Отношение человека к миру диалектика рассматривает как их
противоречивую связь, взаимодействие и развитие, т. е.
выделяет тр# ступени познания этого отношения,, а тем самым
три ступени познания человека и мира: как конкретной
системы связей в их тождестве и различии (статика), как
конкретной системы изменений в их устойчивости и изменчивости
(динамика), как конкретной системы исторических изменений
в их преемственности и обновлении (история).
Таким образом, фундаментальные принципы
диалектического материализма дают системное определение сущности
отношения человека к миру, основанное на выявлении всеобщих
закономерностей бытия и познания; в категориях «истина —
заблуждение» оценивают адекватность различных форм
знания предметному миру с позиций гносеологического идеала,
т. е. идеала знания, безусловно адекватного предмету и
внутренне законченного; содержат программу освоения мира,
включающую последовательные шаги, этапы движения мысли
к объекту, ее практического воплощения в процессе творческого
преобразования мира.
В. Н. ДЕМИН
ПРИНЦИПЫ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ:
ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ПРЕДМЕТА
И МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ
В современной научной и учебной литературе существуют
различные определения марксистско-ленинской философии. И
это неизбежно, поскольку в каждом отдельном случае акцент
делается на разных сторонах, аспектах, связях, отношениях,
закономерностях, что, в свою очередь, приводит к
формулированию новых определений. Наличие множества определений
вполне оправдано и в том случае, если рассматривать их как
взаимодополняющие, а не как взаимоисключающие. Если же
ограничиться поисками одной наилучшей дефиниции, то можно
оказаться в положении тех экономистов — предшественников
4

и современников К. Маркса,— которые, к примеру, так и не
сумели решить, какое из ряда известных им определений денег
следует признать правильным. В отличие от буржуазных
теоретиков К. Маркс показал и доказал, что подобный подход
к проблеме в корне неверен и правильное понимание возможно
лишь на основе принципов диалектики. Истинным является
не одно-единственное определение (выбранное из множества
других), а «синтез многих определений» [1, 37], «живое
единство определений» [1, 142], которое К. Маркс называл также
«развитым определением» [1, 137]. Естественно, что и при
анализе предмета философии необходимо ориентироваться не
на застывшую дефиницию, а на развитое (и развивающееся)
определение, отображающее наиболее общие стороны,
отношения, связи, закономерности объективного мира и его познания.
Разумеется, упомянутыми общими аспектами не
ограничивается все богатство предмета марксистско-ленинской
философии, являющейся методикой мышления и практическо-преоб-
разовательной деятельности. Поэтому, рассматривая предмет
философии, вполне правомерно говорить не только о
всеобщих закономерностях, отображенных в философском знании,
но и о путях, целях и способах его использования.
Представляется, что подобный подход позволяет, помимо всего
прочего, выработать определение марксистско-ленинской
философии как целостной и практически значимой науки, включающей
все существующие философские дисциплины. Ибо наибольшие
трудности до сих пор вызывала выработка такого общего
понимания предмета философии, которое бы охватывало не
только диалектический и исторический материализм, но также
и этику, эстетику, научный атеизм, историю философии. В
известной мере, названную трудность можно преодолеть, если
указать, что марксистско-ленинская философия — наука о
наиболее общих законах природы, общества и мышления,
используемых в творческом осмыслении и преобразовании
действительности, в диалектическом познании прошлого,
настоящего и будущего, в регулирований и оценке многообразных
материальных и духовных отношений. Подчеркивание роли
философии в познании явлений прошлого дает возможность
включить в общее определение ее предмета историю
философской мысли, а указание на регулятивную и ценностную
значимость намечает связь с этикой, эстетикой и научным
атеизмом.
Общее определение марксистско-ленинской философии само
по себе еще не обеспечивает ее целостности. Такая целостность
. 2 Зак. 984
5

обусловливается глубоким внутренним концептуальным
единством философских наук, вытекающим из монистического
характера философской теории, из единой системы ее принципов,
законов и категорий. Особое место в обеспечении целостности
марксистско-ленинской философии занимают принципы
материалистической диалектики, выступающие ведущим интегра-
тивным фактором теоретической системы. В силу своей
природы они синтезируют философское знание, обусловливают
структуру, направленность и развитие философской теории.
При философском? анализе научных принципов возможны два
равноправных и взаимодополняющих подхода: а)
рассмотрение принципов как элементов совокупного научного знания,
формирующейся или завершенной теории^ а также науки в
целом; б) рассмотрение оперативной роли принципов в
реальных познавательных актах, реализующихся в конкретных
теоретических и практических результатах. С точки зрения второго
подхода (кстати, наименее разработанного в современной
литературе) принцип можно определить как особую форму
познания, обеспечивающую корректировку, упорядочение,
систематизацию или синтез знаний в процессе осмысления и
преобразования действительности и направляющую
практические действия по их реализации.
Согласно общепринятой точке зрения, всякий метод
является системой определенных принципов, направляющих
теоретическую и практическую деятельность людей. В частности,
основу диалектического метода составляют принципы
материалистической диалектики, участвующие в теоретическом
осмыслении действительности как главные факторы развития
общенаучного знания. Именно в этом состоит их творческая
природа и эвристическая значимость,^ наибольшей
отчетливостью проявляющиеся при функционировании в качестве
принципов диалектической логики. При раскрытии
«материальных корней абстракций» [2, 376] — что имеет важнейшее
методологическое значение применительно к любым научным
понятиям — решающую роль играют принципы
материальности и конкретности истины. Так, привлечение их при
теоретическом осмыслении общенаучного понятия «отношение»
позволяет установить, что последнее заключается в
сосуществовании материальных или идеальных элементов, которое может
быть а) внешним или внутренним; б) двучленным или
многочленным. Дальнейший углубленный анализ неисчерпаемых
отношений материального мира приводит к выявлению ряда
общих закономерностей, характеризующих объективные от-
6

ношения; в частности,, позволяет истолковать внутренние
отношения как связи и раскрыть значение последних в понимании
сущности процесса развития (получающего отображение в
соответствующем философском принципе).
Принципы материалистической диалектики выступают
также системообразующим фактором философско-теоретиче-
ского ядра научного мировоззрения. Практически действенный
характер диалектико-материалистических принципов
реализуется в марксистско-ленинских убеждениях личности,
формирование которых — одна из важнейших воспитательных задач,
связанных с развитием интеллектуальной культуры советского
человека.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I.
2. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38.
А. А. ИВАНОВА
В. К. ПУХЛИКОВ
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕДМЕТА
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Общепринятым в советской литературе является
определение диалектического материализма как науки о наиболее
общих законах развития природы, общества и мышления,
принадлежащие Ф. Энгельсу.
Вместе с тем нередко можно услышать, что в этом
определении отсутствует указание на необходимость решения
основного вопроса философии, что в нем нет ссылки на проблему
человека, что данное определение нужно отнести только к
диалектике.
Постановка вопроса об уточнении предмета философии в
принципе правомерна, так как марксистско-ленинская
философия является живым, развивающимся учением, на что
неоднократно указывали основоположники марксизма-ленинизма.
В качестве такового она не может не уточнять и в известном
смысле изменять те положения, которые в данный момент
являются общепринятыми.
Однако, на наш взгляд,, научная дискуссия об изменении
2* 7

таких фундаментальных формулировок как определение
предмета науки требует обязательного соблюдения некоторых
важных методологических принципов.
К числу таких принципов относится прежде всего
необходимость сохранения преемственности в развитии марксистско-
ленинской философии. То, что прошло испытание практикой
общественного развития, то, что доказано историей развития
науки и техники, должно быть сохранено во всяком новом
подходе к тем или иным философским проблемам. По нашему
мнению, вышеупомянутое определение предмета
диалектического материализма относится именно к таким положениям.
И всякая попытка внести изменения в понимание предмета,
в структуру философского знания должна на него опираться
(что не означает отрицания всякой возможности что-либо
изменить в этом определении).
Другим важнейшим методологическим принципом является
требование сохранения' специфики философии. Выделим
некоторые, на наш взгляд, основные положения,
характеризующие философское знание.
Обычно специфику философского знания усматривают в
решении основного вопроса философии. Это верно, но вместе
с тем нуждается в уточнении и конкретизации. В этой связи
мы хотели бы обратить внимание на некоторые важнейшие
особенности философии, имеющие непосредственное отношение
к ее основному вопросу.
Первая из них состоит в том', что марксистская философия
является наукой о всеобщем. В самом деле, никто не
оспаривает того, что философия представляет из себя стремление к
высшему синтезу знания о мире и человеке, а этот синтез,
в свою очередь, не может быть осуществлен иначе, чем через
систему законов и категорий, носящих всеобщий .характер. И в
этом смысле следует подчеркнуть прозорливость Ф. Энгельса,
давшего известное определение предмета диалектического
материализма. Вместе с тем следует учесть, что всеобщее в
реальной действительности существует лишь через единичное.
Именно здесь, по нашему мнению, и лежит ответ на вопрос о
том, почему философские проблемы носят характер «вечных»
вопросов человеческого бытия. Однако дело не исчерпывается
этим. И здесь мы переходим ко второй особенности,
раскрывающей специфику философского знания, особенности, которая
вытекает из предыдущей. Всеобщее может существовать и
существует и в «чистом» виде, отдельно от единичного. Правда,
это существование лишь идеальное, т. е. существование в мыш-
8

•лении, в понятиях. В этом смысле понятие можно определить
как общее в «чистом» виде. Таким образом, определив
философию как науку о всеобщем, мы неизбежно приходим к
тому, что определяем ее в указанном выше смысле как
мышление о мышлении. Сказанное не означает сведения философии
к чистой гносеологии. Ведь общее, до того как оно может быть
иыражено в понятии, существует в объективном мире и
выступает в этом своем бытии в качестве предмета философии.
Это-то и дает право говорить об онтологическом аспекте всех
философских законов и категорий. Не углубляясь в
дальнейшее обсуждение этих проблем, скажем лишь, что из
развиваемой здесь концепции логически вытекает, что решение
основного вопроса философии обязательно заложено в
общепринятом определении предмета диалектического материализма.
Вместе с тем, на наш взгляд, на современном этапе
развития марксистско-ленинской философии это определение
нуждается в уточнении. Следует говорить не о наиболее общих,
а о всеобщих законах развития. Эта терминологическая
разница имеет принципиальное значение. В самом деле, в
литературе можно встретить утверждения о том, что некоторые законы
физики (например, закон сохранения и превращения энергии)
и многие (если не все) положения математики имеют такой
характер общности, который сравним со степенью общности
философских законов. На наш взгляд, это утверждение
совершенно неверно и одним из немаловажных условий его
выдвижения является как раз неопределенность термина «наиболее
общие» законы. Все дело в том, что в отличие от законов
любых других наук, какой бы степенью общности они не
обладали, только философские законы выступают и как законы
мышления, и, следовательно, только они могут претендовать
на статус всеобщности.
Определение предмета философии, данное Энгельсом (с тем
небольшим, но важным изменением, о котором только что
шла речь) заключает в себе третий важный методологический
принцип, без соблюдения которого все попытки дать
определение предмета обречены на неудачу. Речь идет о принципе
единства философского знания. В связи с этим принципом
встают, по крайней мере, две важные проблемы — место
материалистической диалектики в марксистской философии и
соотношение диалектического и исторического материализма.
Как было показано выше, определение предмета
диалектического материализма включает в себя решение основного
вопроса философии. Это решение имеет, в свою очередь,
9

определенную структуру. Вначале философский анализ фор
мулирует проблему отношения материи и сознания как
отношение двух противоположностей. Доказав первичность
материи,* диалектический материализм далее выходит за пределы
основного гносеологического вопроса и через систему законов
и категорий, с одной стороны, показывает специфику
проявления первичности материи в разных областях мира, а с другой
стороны, раскрывает единство, взаимный переход
материального и идеального, относительность их
противопоставления.
Вместе с тем правильное решение проблемы предмета
диалектического материализма позволяет определить истинное
место исторического материализма в марксистско-ленинской
философии. Мы считаем, что главным методологическим
принципом, который должен быть положен в основу цри
создании системы категорий исторического материализма,
является выделение объекта социального познания, вычленение
его сторон и определение на этой основе предмета этой
философской науки. Эта система категорий должна носить
философский характер и лишь постольку, поскольку специфичен
сам объект исследования — социальная форма движения
материи — эти категории могут быть одновременно названы
социологическими категориями. Такой подход позволит
охарактеризовать специфику социальной реальности, выделить ее
уровни и т. п.
На наш взгляд, определение предмета исторического
материализма должно опираться на самое главное в специфике
социального объекта. Такой главной чертой, по нашему
мнению, является наличие субъекта. Исследование проблемы
становления субъекта, разных его исторических форм, его
развитие и т. п., положенное во главу угла, преодолеет
сложившееся сейчас положение дел, когда диалектический
материализм выступает в роли философии природы, а проблема
человека предстает в нем в фрагментарном и нечетком виде.
Более того, подобный подход, на наш взгляд, чпозволит
выделить и специфику тех проблем, которые относятся именно к
историческому материализму, а не к каким-либо другим
общественным наукам, придаст тем самым ему целостность и
приведет к построению логически оправданной системы категорий,
что будет иметь и непосредственные практические последствия
(например, создание стройного учебного плана). Вместе с тем,
поскольку понятия субъект и объект соотносительны и
взаимообусловлены при подобном подходе к предмету исторического
10

материализма, исчезает опасность отрыва исторического
материализма от материализма диалектического.
Исходя из вышеизложенного, мы предлагаем следующее
определение предмета исторического материализма:
«Исторический материализм есть часть диалектического материализма,
имеющая своим предметом процесс становления,
существования и развития субъекта в его взаимодействии с объектом».
Или: «Исторический материализм есть наука о законах
становления, существования и развития субъекта в его
взаимодействии с объектом». На наш взгляд, такое определение
предмета исторического материализма логично вписывается в
определение предмета диалектического материализма, о
котором шла речь выше.
Н. И. ЧЕРНОСКУТОВ
ПРЕДМЕТ НАУКИ
И СПЕЦИФИКА ФИЛОСОФСКИХ ЗНАНИЙ
Всякая наука представляет собой движение постоянного
приближения к познанию своего предмета.
В научных знаниях отражается обнаруженная особым
образом действительность. Однако этого общего момента для
определения специфики науки недостаточно. Каждая наука
никоим образом не может дублировать в своих знаниях
другую науку. В противном случае, это были бы знания одной
и той же науки, т. к. действительность — одна.
Отсюда следует, что каждая наука находит в*
действительности свой предмет изучения и занимается им, пока сама
существует.
Логично предложить, что до тех пор, пока не возникла
наука о некоторой части действительности, то, видимо, эта
часть действительности еще не стала предметом изучения этой
(еще невозникшей) науки.
Как только потребности практической деятельности
вызывают необходимость изучения некоторой, вполне определенной
части действительности и научная деятельность субъекта
выделяет именно эту часть, то наступает момент
возникновения вполне определенной науки с вполне определенным
предметом изучения.
11

В процессе исторического развития наука изменяется от
этапа зарождения до развития ее в более или менее стройную
систему понятий.
На раннем этапе своего движения наука существует еще
только как предпосылка, возможность и т. п., видимо, так же
верно и относительно ее предмета. v
Как только речь заходит о возникшей науке, то мы можем
говорить уже о выделенном некоем специфическом фрагменте
(части, области...) действительности как предмете
определенной познавательной деятельности исторического субъекта. Как
только это произошло, специфика науки, определяемая в
существенных отношениях этим предметом, остается постоянной,
при изменяемости содержания науки.
Наука «начинает говорить языком самого предмета,
выражать своеобразие его сущности» [1, 7]. Основным моментом
поэтому для науки является стремление «выделить самый
предмет» [1, 7].
Естественно, став существенным элементом содержания
субъективной познавательной деятельности, предмет науки
определяет и природу «разума» (К. Маркс), методы познания.
В науке возникает парадоксальное явление: чем более
объективным становится содержание мысли, тем более
субъективным (творческим, активным) становится способ ее
существования в науке. Й предмет науки, являясь существенным
моментом отношения субъекта познания и объекта познания,
входит в научное познание в субъективной форме — в форме
«цели».
Это не значит, что вся наука определяется «целью как
таковой», но это означает, что «разум, та универсальная
независимость мысли, ...относится ко всей вещи так, как того
требует сущность самой вещи» [1, 7] (Подчеркнуто К.
Марксом).
Поэтому для определения специфики той или другой науки
гораздо более значительным является вскрытие не
«субъективного^ когда «предмет различно преломляется в различных
индивидах» [1, 7], а, наоборот, объективного. К. Маркс не
случайно задает вопрос: «разве характер самого предмета не
должен оказывать никакого, даже самого ничтожного,
влияния на исследование?» [1, 7]... «И разве способ исследования
не должен изменяться вместе с предметом?» [1, 8].
Такую, ситуацию К. Маркс образно назвал отношением
«права объекта» к «праву субъекта».
Это гносеологическое отношение и ставит вопрос об отно-
12

шении предмета науки с объектом науки. Действительно,
какова же связь предмета с объектом науки?
Т. И. Ойзерман справедливо замечает, что «совершенно
недостаточно указать на объекты, которые она (наука — Н. Ч.)
изучает; необходимо объяснить на каком основании именно
эти объекты вычленены как предмет данной науки» [3, 229].
Впрочем, Т. И. Ойзерман уже такой постановкой вопроса
по-своему решает соотношение объекта науки и ее предмета.
Выходит, что предмет науки, по его мнению,
это—совокупность определенных по некоторому основанию объектов.
Такое решение поддерживают ряд ученых. Например,
М. Л. Шубас опирается на положение Т. И. Ойзермана, что
определение предмета науки «должно указывать на круг
возможных объектов исследования, совокупность которых
качественно отличает предмет данной науки от предмета других
наук... призвано выявить единство всех изучаемых ею
объектов» [4, 55].
Ограничиваясь этим, мы не сможем выяснить специфику
самого предмета науки, ибо термин «совокупность объектов»
проблему не снимает. К тому же приведенная точка зрения
оказывается уязвимой.
Во-первых, один и тот же объект может являться объектом
многих наук, например, «человек».
Во-вторых, «совокупность объектов» и «качественное»
отличие предметов различных наук не могут определяться друг
через друга, ибо «совокупность объектов» представляет
внешнее единство, а «качество» характеризует внутреннее единство
вещи.
В-третьих, вопрос об определении самого предмета
подменяется вопросом поиска основания для объединения тех или
иных объектов.
Другую, крайнюю точку зрения представляют почти все
современные позитивисты. Они отождествляют предмет науки
с формами познания. В сущности, отрывают предмет науки
от объективного мира и протаскивают субъективизм в науке
и идеализм в философии.
Более убедительной, видимо, является точка зрения
В. А. Демичева, который определяет предмет науки как
качественно своеобразный фрагмент действительности. Из нее
следуют такие важные положения: 1 ) «Предмет науки — нечто
«спокойное», как закон...» 2) «Предмет каждой науки должен
быть качественно единым, один и в этом своем качестве
неизменным». [5, 5].
13

Противопоставляется ли здесь предмет науки объекту?
Скорее всего — нет. Но это не значит, что они тождественны.
Просто это «вещи», которые характеризуют саму
действительность в различном отношении к познающему субъекту.
В. А. Демичев различает их таким образом: «объектом
исследования выступает фрагмент действительности, реально
противостоящий субъекту в познавательном процессе; предмет
исследования выявляется в объекте как его существенное, то,
знание чего — задача исследования...» [5, 27].
Это, отнюдь, не означает, что предмет науки должен быть
связан с каким-либо одним объектом, или с некоторой
совокупностью объектов (Т. И. Ойзерман), или не должен как-то
характеризовать действительность. Отвлекаясь от познающего
субъекта, мы можем характеризовать объекты как реально
существующие отдельные вещи, представляющие прежде всего
отделенность друг от друга и от субъекта, а предмет науки
характеризует качественную неповторимость единого
многообразия действительности.
Отсюда следует, что объектом всякой науки, в том числе
и философии, является та часть действительности, которая
втянута субъектом в процесс научного познания. Предмет же
науки фиксирует качественную несводимость, неповторимость
отдельных частей (фрагментов) действительности, как их
внутреннюю качественную определенность.
Например, политэкономия капитализма, занимаясь
отдельным этапом развития капитализма (объектом), не
ограничивается знанием единичной сущности этого объекта, а
рассматривает ее с точки зрения качественной особенности, единого
и постоянного ее предмета: всего буржуазного «материального
производства» [2, 709].
Таким образом, и философия, в частности, ее наиболее
развитая научная форма — диалектический материализм, имеет
строго обозначенную специфику своего познания, которая
вытекает из ее предмета —- всеобщих моментов
действительности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. Заметки о новейшей цензурной инструкции.— Маркс К.
и Энгельс Ф. Соч., Изд-е 2, т. 1.
2. Маркс К. Введение, 1. Производство и потребление...— Маркс К.
и Энгельс Ф. Соч., изд-е 2, т. 12.
3. Ойзерман Т. И. Проблемы историческо-философской науки.—
М., 1969.
4. Ш у б а с М. Л. Об идеалистических истолкованиях предмета науч-
14

но-технического знания.— Вестник Московского университета. Сер. 7
Философия, 1979, №3.
5. Демичев В. А. Предмет философии (история и современные
дискуссии) и значение его понимания для построения системы философских
категорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской
философии. Челябинск, 1979.
В. Ф. ШЕВЦОВ
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА
(О некоторых методологических предпосылках
постановки и решения проблемы)
Обращение той или иной науки к осмыслению своего
предмета является необходимым моментом ее развития.
Специфика философии лишь в том, что ее рефлексия над своим
предметом есть, собственно, философская проблема. Размышляя над
ней, она остается в своих границах, не требуя и не производя
своей «метафилософии». Поэтому методологическими
принципами осмысления предмета философии являются принципы
самой философии. Диалектический и исторический
материализм в данном случае выступают в качестве метода
осмысления предмета философии вообще и своего в частности.
Предмет философии вообще это такая же аостракция
как и абстракция производства вообще. Однако как и
последняя, являющаяся, по словам К. Маркса, разумной
абстракцией, она также необходима для осмысления
конкретно-исторической определенности предмета философии и его развития.
В качестве таких абстракций, отражающих некоторую
общность в историческом самоопределении философии, в нашей
литературе выдвигаются «мир в целом», «всеобщее», «вопрос
об отношении сознания к материи». Не вдаваясь в полемику,
отметим, что ориентация на всеобщее как конкретно-всеобщее
присуща всему научному познанию, а что касается
абстракций «мир в целом» и «абсолютно всеобщее», то они
представляют такие формы абстрактно-всеобщего, которые навряд ли
позволяют реализовать принцип развития к пониманию
предмета философии.
На основании вышесказанного, свою позицию определим
следующим образом: основной вопрос философии есть отра-
15

жение всеобщей определенности предмета философии и его
противоречивости. Ориентация философии на исследование
всеобщего в объективном отношении сознания к материи
осуществляется через исследование конкретно-исторического
отношения «особенного» сознания (напр., рабовладельческого
общества и т. д.) к объективному миру, которое реализуется
через его теоретическое и практическое освоение.
Возникновение научной философии, как известно, осуществлялось на
основе исследования отношения такого особенного сознания
к миру, в процессе преобразования которого оно превращается
во всеобщее сознание, утверждая и развивая действительно
всеобщее и целостное отношение к миру. Следовательно,
развитие предмета философии осуществляется как естествен-
ноисторический процесс, определяющий исторические ступени
и формы его познания философским мышлением.
Исторический процесс самоопределения философии
(формирование ее предмета, адекватного ему метода и открытие
законов этого предмета), как известно, органически сопряжен
с самоопределением научного познания. Возникновение
научной философии есть определенный результат исторического
процесса раздвоения единого (синкретического единства
знания) на философию и науку и вместе с тем,— исходный пункт
исторического становления синтеза научной философии и
научного познания как единой диалектико-материалистической
системы познания. Данная историческая тенденция
обстоятельным образом представлена в работах основоположников
научной философии и, на наш взгляд, должна быть
использована в качестве своего рода гносеологического идеала не
только для осмысления сложившейся ситуации в обсуждении
проблемы предмета философии, для-оценки предлагаемых
решений, но и для осмысления магистрального пути развития
научной философии.
С точки зрения указанной тенденции, представляется
возможным утверждать, что вопрос об отношении сознания и
материи превращается во всеобщий вопрос теоретического и
практического отношения человека к миру, их единства. В
частности, в этом историческом процессе исследование
всеобщих законов и форм совпадения мышления, сознания с
бытием является столь же необходимым кац и познание диалекти-
ко-материалистическим естествознанием самодвижения
материи к порождению своей противоположности-сознания.
Ф. Энгельс подчеркивал, что обоснование материального
единства мира, а это значит, единства материи и сознания
16

осуществляется историческим процессом развития
естествознания и философии, утверждающим их единство.
Исторический процесс свидетельствует не только об
изменении границ между предметными областями философии и науки,
но и об их определенном категориальном отношении. И это,
по-видимому, является одним из источников интерпретации
ленинской идеи единства диалектики, логики и теории
познания диалектического и исторического материализма как
единства онтологии, логики и теории познания. Представляется,
что учет роли единства, совпадения мышления, сознания с
бытием, исторически формирующемся и развивающемся в
практике человечества, существенно важен для понимания
природы философской всеобщности. Одностороннее превращение
категориальной структуры «всеобщее — особенное» в
детерминанту взаимоотношения философии и науки превращает
всеобщее в философии в абстрактно-всеобщее,
«прилагающееся» к особенному, а научное познание наделяет внутренней
принципиальной ограниченностью, внеисторическими
границами, в которых происходит его историческое развитие.
Исследуя объективное отношение сознания и материи,
философское мышление само находится в определенном
отношении к бытию, действительности. Здесь уместно воспроизвести
мысль К. Маркса, что в том общем отношении, которое
философ устанавливает между миром и мышлением, он только
объективирует для самого себя отношение своего отдельного
сознания. Поэтому анализ социально-гносеологической
обусловленности представлений о предмете философии не может
не учитывать того обстоятельства, что философия лишь одна
из форм в структуре общественного сознания формации и что
определенной исторической форме материального производства
соответствует, как отмечал К. Маркс, свой определенный вид
духовного производства, в данном случае «производства»
философских идей, а сообразно и представлений о их предмете.

В. Т. МАКЛАКОВ
ПРИНЦИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ПРЕДМЕТ
ФИЛОСОФИИ
1. Традиционное понимание предмета марксистской
философии как наиболее общих законов природы, общества и
познания требует углубления на основе анализа философии в
сложной системе отношений человеческой культуры,
усматривающего в ней не только специфическую форму теоретического,
но и духовно-практического отношения к миру. Это относится
и к сопряженной с первым определением трактовке предмета
как мира в целом [2, 53—55]. В содержании этих дефиниций
сказывается, на наш взгляд, односторонне гносеологическое
понимание природы самой философии и ее ведущей
проблематики. Сказывается и недостаточная рефлексия относительно
разграничения понятий объекта и предмета познания.
2. Продуктивным представляется их понимание как
характеристик науки на входе и выходе [3, 52—59]. Объект
познания в этом плане есть объективно существующая и внеполо-
женная субъекту сфера (фрагмент) реального бытия;
предмет познания есть результат, продукт познавательной
деятельности, осваивающей и воссоздающей данный объект.
Заявленный здесь деятельностный подход к познанию
позволяет более широко поставить вопрос о предмете философии,
обращая внимание как на специфические способы, методы
экспликации ее содержания и историческое изменение, этого
содержания в форме генезиса проблем, так и на его функциональную
направленность в комплексе человеческой жизнедеятельности.
Акцент на деятельные посылки осуществления философии
важен не только как формула объяснения детерминирующих ее
развитие причин, но и как конститутивный элемент ее
предметной определенности.
3. Трансформация проблем в истории философии
демонстрирует процесс осознания этих посылок. Выдающееся
значение немецкой' классической философии в интересующем нас
отношении состояло в том, что она увидела в проблеме
деятельности, в активности субъекта, заданной полагаемыми им
целями, центральную проблему философского умозрения. И
сама логика развития этой проблемы в немецкой классике
получает определенную завершенность в гегелевском варианте
ее монистического решения на основе идеи тождества субъекта
и объекта.
18

Можно полагать, что истолкование предмета философии
в немецкой классической философии есть снятие (разумеется,
относительное) односторонних космологически-онтологического
его толкования в античной философии и гносеологического —
в философии нового времени. Нельзя, конечно, сказать, что
ценностно-ориентационная; деятельная интенция в содержании
философии отсутствует в той и другой традиции, однако, она
получает воплощение, как правило, в форме этических
концепций, имеющих иное либо онтологическое, либо
гносеологическое обоснование. Философский анализ ' деятельности как
субстанции активности субъекта давал возможность
теоретического синтеза этих альтернативно существовавших
предметных областей, но она не получила адекватного научного
разрешения в границах идеалистического осмысления
деятельности как продуктивно-созидающей активности без предпосы-
лочно существующего абсолютного духа, ибо «...идеализм...
не знает действительной, чувственной деятельности как
таковой» [1, с. 1]. В результате основания деятельности
ограничились сферой логико-гносеологической активности субъекта.
Принципиальное разрешение этих трудностей, как известно,
было осуществлено марксизмом с позиции
универсально-целостного истолкования человеческой деятельности как
самодеятельности на основе ее предметно-практических форм.
4. Следовательно, философия имеет своим основанием не
только научное знание, но и многообразный опыт форм
практического и духовного освоения мира (в том числе, будучи к
ним в отношении критического преодоления). Именно поэтому
она формирует предельные основания бытия и самой
человеческой деятельности. Она же стремится и осуществить эти
основания в разнообразии форм самореализации человека.
Историческое изменение и усложнение человеческой
деятельности, разная мера включенности в этот процесс конкретных
личностей и, соответственно, не однозначный уровень
требований к личности как деятелю, определяет объективную
потребность в создании системы фундаментальных оснований с
целью духовно-практической ориентации личности —
потребность, которую и удовлетворяет философия.- В этом выявляет
себя исключительная черта философии — быть
социально-коллективной и индивидуальной формой самосознания,
необходимым средством рефлексии социального субъекта по поводу
обновляющегося содержания своей предметной активности.
Трансформация деятельности предопределяет и
концептуальную трансформацию видения и познания реальности, т. е.
19

изменение онтологических и теоретико-познавательных
структур. Таким образом, в предмет марксистской философии
необходимо входят универсальные предпосылки человеческой
деятельности, формируемые на основе общих закономерностей
природы, общества и познания.
ЛИТЕРАТУРА
1. M а р к с К. Тезисы о Фейербахе.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3.
2. Джугели О. Н. О предмете теории познания.—В кн.: О предмете
философии. Тбилиси, 1973.
3. Воробьев Н. А. Методологические проблемы анализа объекта
социологического исследования. Барнаул, 1974.
В. В. НИКАНОРОВ
КАТЕГОРИАЛЬНО-ЦЕЛЕВОЙ ПОДХОД
К ИССЛЕДОВАНИЮ ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
1. Предмет философии, как и предмет любой науки есть
часть объекта познания и относительно субъекта проявляется
как определенная функция в его познавательной
деятельности — субъективная функциональность предмета философии
[3,4].
Проблема состоит в том, чтобы, с одной стороны, разделить
функциональную субъективность предмета философии и
объективность его содержания, с другой — исследовать
функциональную целостность предмета философии (связь функции и
ее содержания) в комплексе философских исследований.
2. Основополагающим для понимания и, соответственно,
для определения предмета любой науки является знание о ее
предмете в аспекте собственного внутреннего движения.
Внутренней формой самодвижения научного познания,
познавательной активности субьекта науки выступает осуществление целей
науки, целеполагание в научном исследовании.
«...Цель... как закон определяет способ и характер...
действий...» [1, 189]. Целенаправленность как основополагающая
характеристика входит в определение активности субъекта и
практической деятельности и выражает возможность
выведения категорий [3, 26—27].
20

3. В целях философии заключена направленность на ее
собственный предмет познания.
Теоретическая работа философов в настоящее время осно-
шлвается на результатах научного познания, и весь комплекс
философских исследований представляет разделение единого
предмета философии.
Достигнуть единства предмета философии и философских
исследований возможно не непосредственно определением
предмета философии, а его определением через цель
философии.
Предмет философии функционально связан'с системой
философских категорий, принципов и методов как предмет и
средства познания, следовательно, возможно предположить,
что функциональная целостность предмета философии
определяется ее целью.
4. Формула «в субъективной форме — объективное
содержание» применительно к целям философии может быть
раскрыта следующим образом. Содержание цели формируется
посредством философских категорий, применяемых .при
постановке цели.
Значение объективности заключено в роли категорий как
средств. Объективно-всеобщее включается в содержание цели,
поскольку цель ставится посредством философских категорий.
Если под предметом философии понимать «всеобщее
действительности» [2, 42] или всеобщее в действительности, то
цель любого философского исследования может быть
сформулирована следующим образом: исследовать всеобщее в таком-
то (определенном) объекте. ^
В целях философии не только отражается всеобщность,
присущая объекту, но и притовопоставляется ему как всеобщее
в форме цели, так же как и сознание противопоставляется
объективной реальности. В философских исследованиях
реализуется направленность от субъективной всеобщности к
объективно-всеобщему. Соответствие субъективной
всеобщности цели объективно-всеобщему в предмете философии
достигается применением средств познания (исследования)
всеобщности (категорий, принципов, методов философского
исследования), которые имеют значение объективности
аналогичное критерию практики в познании — функция
опосредствования.
5. Категории применяются целенаправленно,
следовательно, постановка цели предопределяет предмет исследования.
Следовательно, первоначально необходимо определить цель фи-
3 Зак. 984
21

лософии как науки, прежде чем определять ее предмет. Однако
для определения цели необходимо знать ее предмет. Таким
образом, при проблемном определении предмета выявляется
противоречие между целью философии и ее предметом.
Категории применяются и в постановке цели и для исследования
предмета, т. е. тем самым для выполнения цели. Таким
образом, среди категорий возможно провести разделение
относительно цели (целей) исследования: категории как средства
постановки целей и категории как средства выполнения целей.
Знание о предмете философии ворбще включается в цели
философских исследований как знание о средствах
исследования. Для связи цели и, соответственно, предмета в целом
с целями и предметами специальных философских
исследований необходимо философско-методологическое знание о
категориях как средствах постановки целей философских
исследований. В этом смысле каждая категория, выражая всеобщее
в объекте, специфична по цели ее применения, т. е.
специфична по своей целевой функции, целевому значению.
Категории как средства выполнения целей являются в то
же время средствами исследования всеобщего в объекте и тем
самым непосредственно формируют предмет исследования.
Предмет исследования специфичнее, чем его цель, если
средства постановки цели имеют более всеобщее значение, чем
средства ее выполнения. Поэтому можно рассматривать
двойную зависимость предмета от цели философии: первая — через
категории — средства постановки целей, вторая — через
категории — средства выполнения целей.
6. Содержание цели, сформированное посредством
категорий, можно рассматривать вне ее, в предмете как объект цели.
Объект цели философии и объект философии как
познавательной деятельности различаются. Поэтому возможны различные
варианты понимания предмета философии.
На основании изложенного можно выделить, по крайней
мере, три варианта понимания предмета
философии,.детерминированных категориально-целевой структурой философского
исследования и мышления философа-исследователя.
7. Первый — предмет философии тождественен объекту
цели, когда одни и те же категории (только всеобщие
философские) «участвуют» в постановке цели (целей) и в ее (их)
выполнении при исследовании объекта философии.
8. Второй — предмет философии специфичнее, чем ее цель,
но не выходит за пределы объекта цели, когда для постановки
22

цели применяются всеобщие философские категории, для ее
выполнения — специальные философские (к примеру, цель,
субъект, объект, практика и др., включая философско-социо-
,/югические) и общенаучные. Во втором варианте вне
отношения к цели философии возникает «опасность» сведения
предмета философии к совокупности предметов философских
исследований.
9. Третий — предмет философии выходит (как предмет
философских исследований) за пределы объекта цели
философии, когда цели ставятся посредством философских категорий
(различной общности), для их выполнения применяются
понятия, категории специальных наук. В таком варианте предмет
философии определяется не на объекте ее цели, а на объекте
познания в целом, что может приводить к сведению предмета
философии, с одной стороны, к предметам других наук, с
другой — к предмету познания в целом. В то же время такое
понимание необходимо, если считать, что методологическая
функция философии должна выполняться среди всех наук.
10. Гарантия й критерий сохранения функциональной
целостности, предмета философии — постановка целей
философских исследований посредством философских категорий, только
при этом условии применение нефилософских средств
исследования объекта способствует «раскрытию всеобщего» [2, 44].
Цели философских исследований должны разрабатываться
(ставиться) в системе философских категорий.
Методологической формой систематизации может быть программа
применения философских категорий в научных исследованиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23.
2. Демичев В. А. Предмет философии (история и современные
дискуссии) и значение его понимания для построения системы философских
категорий. В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской
философии. Челябинск, 1979.
3. Любутин К- Н. Единство философского знания и проблема
«начала» марксистско-ленинской философии. — В кн.: Проблемы развития
системы категории марксистской философии. Челябинск, 1980.
3*

В. А. МОЛЧАНОВ
К ВОПРОСУ о критериях
ФИЛОСОФСКОГО ПРОФЕССИОНАЛИЗМА
Весьма актуальным в настоящее время становится вопрос
о критериях фундаментальности философских работ, о
критериях философской культуры [5]. Но вопрос этот тесно связан
с выяснением природы самого философского труда.
Принципиальные предпосылки к этому мы находим у Ф. Энгельса,
который указывал на то, что философия выступает «как
особая область разделения труда» [1, 419].
В последнее время проблема философии как профессии
расматривалась англо-американскими авторами [12; 13].
Однако в философском профессионализме они ухватывают лишь
его институциональную сторону и лишь ее отрицательные
последствия.
Социальное содержание философской деятельности
выявляется здесь лишь в институциональной форме, так сказать,
в форме «внешней социальности».
Но такой подход способен лишь некритически
констатировать факты, но не объяснять их. Признавая его правомерность,
классики марксизма наметили и другой путь к выявлению
социальной природы философской мысли, ВНУТРЕННИХ
механизмов ее социально-исторического функционирования.
Основываясь на анализе немецкой классической философии,
В. И. Ленин пришел к выводу о том, что категории нужно
вывести [3, 86], ибо в этом «дечло философии» [3, 108].
Выведение категорий, следовательно, является достаточно
определенным критерием философского профессионализма. Ответ
на вопрос, что есть категориальная дедукция, почему она
необходима и выступает в качестве непосредственной задачи
философа-профессионала, дает анализ немецкой классической
философии.
Гегель часто предпосылал своим крупным работам
рассуждения об отличительной особенности философского труда,
борясь с дилетантскими воззрениями на него как на нечто
общедоступное и легкое, грустно замечая при этом, что
«относительно других наук считается, что требуется изучение, чтобы
знать их, и что лишь такое знание дает право судить о них.
Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмак,
24

нужно изучить сапожное дело и упражняться в нем, хотя
каждый человек имеет в своей ноге мерку для этого... Только
для философствования не требуется такого рода изучения и
труда» [6, 88—89].
Следовательно, философия есть один из видов человеческой
деятельности, так что от этого занятия философ может быть
отвлечен различными, не менее важными вещами. Это как раз
и есть тот аспект внешней детерминации философской
деятельности, который единственно доступен современным
буржуазным философам. Конечно, важна мысль, что философия тоже
профессия, но гораздо важнее выделить ее собственную
специфику.
Для Гегеля «философия по существу своему относится к
стихии всеобщности» [8, 1]. Но это вовсе не значит, что
философ имеет какой-то свой особый «философский» интерес, как
раз наоборот, «задача философии...— ясно осознать то, что
люди издавна признавали правильным» [6, 119]. Занимаясь
своим делом, при всем различии технологии и натуральной
формы его продукта,сапожник, ткач, администратор или
философ действуют при этом как люди, т. е. развивают совокупные
человеческие силы и способности. Правда, этот
фундаментальный факт их деятельности не всегда очевиден, но это
ничуть не умаляет его реальности. Для Гегеля это значит,
что «в нашем особенном поведении должно содержаться и
распознаваться всеобщее определение» [6, 117]. Вот это то
«всеобщее определение» и интересует философа, хотя сам по себе
интерес к нему характерен для любого и каждого человека.
Всякий результат* труда, внешний предмет «светится»
человеческими способностями. Присвоение этого предмета
другим человеком, следовательно, равносильно развитию у
него определенной совокупности способностей, т. е. способов
деятельности. По справедливому замечанию Шеллинга, «в
будничной деятельности за вещами, с которыми мы возимся, мы
забываем о самой нашей деятельности». [11, 19]
Потому-то сапожник подчас смотрит на философию как на
напрасную трату сил,, а иной «философ» третирует сапожника
как «косную массу». Фетишизация натуральной формы
продукта труда свидетельствует о его неразвитости, т. е.
неспособности понять «вещь» как средство трансляции культуры, как
способ отношения человека к человеку.
Подлинное профессиональное призвание философа —
обладать этой способностью и передать ее другим. Однако, как
считает Гегель, она не приобретается автоматически (скажем,
25

с приобретением диплома или на «царском пути в
философию»), а есть результат высокой степени образованности и
труда. Предпосылкой этого труда является «потребность уже
удовлетворенной потребности в необходимости отсутствия
потребностей...— потребность абстрагироваться от материала
созерцания, воображения и т. д., от конкретных интересов
вожделения, влечения, воли» [7, 84]. В этом, случае
натуральная сторона продукта труда уже не слепит глаз и становится
прозрачной его подлинная субстанция — сам действующий
человек.
Такими всеобщими формами всякого человеческого деяния,
воления или потребности и являются категории.,
Профессиональная задача философа, его профессиональный интерес в
том и состоит, чтобы очистить их (категории) от всякой
ограниченности, срощенности с несвойственным им материалом,
от всякой традиции их чисто утилитарного толкования и
использования. Этот общественный статус философии как раз
и выражается в методе деятельности философа — в
категориальной дедукции как деле самой философии. Именно в ней
и заключены критерии философского профессионализма (по
Гегелю, дисциплины и культуры разума).
Что же произойдет, если философ откажется от дедукции
категорий? Вообще отказаться от дедукции нельзя, ибо тем
самым покидается точка зрения философии. Отказ от
дедукции возможен лишь как плохая, ненужная дедукция, которая
носит название «эмпирической».
Порочность, ненаучность ее заключена в том, что такие
категории не могут быть ориентированы на «всякий возможный
опыт», т. к. отягощены, срощены с той ограниченностью,
которая'характеризует отдельного эмпирического индивида и его
«частичную» жизнедеятельность. Категории же — суть
всеобщие формы'деятельности, т. е. должны базироваться на
совокупном опыте человечества во всем егр объеме. Результат
эмпирической дедукц'ии не всеобщ, и деятельность по ее
осуществлению просто противоречит общественному статусу философа,
всеобщему характеру его труда.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 37
2. Маркс К- и Энгельс Ф. Соч., т. 23.
3. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29.
4. Абдильдин Ж. К вопросу о систематическом построении
диалектической логики. Материалы конференции «Материалистическая диалектика
26

как логика и методология современного научного познания».— Алма-Ата,
1977
5. Высокий долг советских философов.— Правда, 1975, 19 сентября.
6. Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 1, М., 1974.
7 Гегель. Наука логики, т. 1, М., 1970.
8. Гегель. Феноменология духа. Соч., т. 4, М., 1959.
9. Кант И. Сочинения в 6 томах, т. 3, М., 1964.
10. Фихте И. Г. Соч., т. 1, М., 1916.
11. Шеллинг Ф-В-И. Система трансцендентального идеализма, Соцэкгиз,
Л., 1936.
12. Ed. He.l big. Professional philosophy and the layman. Metaphilosophy
Vol. 4, №1. January, 1973.
13. Alison J agger Philosophy as profession. Metaphilosophy Vol. 6.
№ 1, January, 1975.
В. А. ЛОСКУТОВ
ПРЕДМЕТНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ФИЛОСОФИИ:
ПЛЮРАЛИЗМ ИЛИ МОНИЗМ?
Дискуссии, которые в настоящее время ведутся в советской
философской литературе по проблеме предметного
самоопределения философии, являются чрезвычайно плодотворными,
затрагивают широкий спектр вопросов и вносят, несомненно,
конструктивный вклад в решение одной из сложнейших
проблем философского знания. [1]. В ряду обсуждаемых
проблем особое место занимает, на наш взгляд, еще
недостаточно разработанный вопрос об основаниях предметного
самоопределения философии.
Предметное становление философии есть единство двух
органически взаимосвязанных процессов: становления
предмета философии и предметных областей философских
исследований. Принцип предметного монизма отражает то, как
становление предмета философии формирует целостность
предметного самоопределения философии. Принцип
предметного плюрализма отражает то, как единство этого процесса
определяется становлением предметных областей различных
философских исследований. Возникает проблема: что является
основанием целостности предметного самоопределения
философии, плюрализм или монизм?
Что. происходит, когда в основании предметного
становления философии лежит принцип предметного'монизма? Исполь-
27

зование предмета философии в качестве средства
спецификации знания о какой-либо части объекта философии не
раскрывает качественной специфики последнего. Так
происходит потому, что сам предмет оказывается не специфицируемым
в отношении к данному объекту. Знание, полученное в
результате этой процедуры, является абстрактно-всеобщим.
Возникает необходимость в построении таких предметов
исследования, которые бы выражали качественную специфику
изучаемого объекта. Возникает необходимость в предметном
плюрализме философского знания.
Что происходит, когда целостность предметного
самоопределения философии формирует принцип предметного
плюрализма? Философия познает различные аспекты, области и
отдельные феномены действительности. Их анализ продуктивен лишь
тогда, когда он опирается на построение определенной
предметной области исследования. Полученное в результате этих
исследований знание отражает специфику изучаемого объекта,
но является ли оно философским, раскрывает ли оно
всеобщие закономерности его бытия? Решить этот вопрос в рамках
предметного плюрализма оказывается невозможным.
Возникает необходимость в предметном монизме философского знания.
Таким образом, ни принцип предметного монизма, ни
принцип предметного плюрализма отдельно друг от друга не
объясняют сущности целостного бытия предметного самоопределения
философии а, следовательно, ни монизм, ни плюрализм не
могут быть основанием единства данного процесса. Эти
основания формируются в процессе разрешения противоречия
предметного плюрализма и предметного монизма.
Становление предмета философии и предметных областей
различных философских исследований — процессы различные.
Между тем, в них есть и нечто общее, что, в конечном счете,
является основанием для разрешения противоречия монизма
и плюрализма. Предмет исследования возникает в результате
теоретического освоения целостности объекта. Качественными
границами этого процесса являются идея и принцип.
Построение предмета исследования начинается с выдвижения такой
идеи, которая отражает целостность изучаемого объекта как
форму проявления нерасчлененного единства его основного
противоречия. Принцип, в отличие от этой идеи, отражает
данное противоречие как единство различейного. Предмет
изучения дан исследователю через определенную систему
категорий, которая опосредует разрешение противоречия идеи в
принцип. Эта логика в целом характерна как для предметного
28 \

самоопределения философии, так и для каждого процесса,
его составляющего. Она является основанием для анализа
диалектической взаимосвязи принципов предметного монизма
и плюрализма.
Тождество и различие данных принципов проявляется в
следующем: во-первых, несмотря на то, что они фиксируют
различные объекты, противоречие, которое отражает
основополагающая идея монизма, совпадает с теми противоречиями,
которые определяют множественность основополагающих
идей предметного становления философии. Те противоречия,
которые отражает принцип предметного плюрализма, есть
лишь специфические модификации основного противоречия
объекта философии. Во-вторых, несмотря на различие в
качественной и количественной определенности системы
категорий, отражающих единство предмета исследования,
предметный монизм и плюрализм выражают единую логику их
построения: они отражают этапы разрешения основного
противоречия объекта исследования. В-третьих, несмотря на то,
что принципы в системе монизма и плюрализма отражают
основное противоречие объекта познания с различной степенью
проникновения в его сущность, в разных формах ее
проявления, они отражают единую и неделимую сущность данного
объекта. Противоречие монизма и плюрализма становится
здесь как бы внутренним противоречием самого предмета, а
тем самым, и его теории. Таким образом, анализ тождества
и различия принципов предметного монизма и плюрализма
выявил необходимость их существования в системе
философского познания. Для того чтобы понять диалектику этой
необходимости, надо раскрыть закономерности их связи.
Во-первых, те идеи, которые лежат в основе реализации
принципа предметного плюрализма, всегда формально и
содержательно определены через основополагающую идею
построения предмета философии как науки. Во-вторых, логика
становления- предметного плюрализма как по форме, так и
по содержанию определяется всеобщими закономерностями
становления предметного монизма философии. В-третьих,
принципы, лежащие в основе предметного плюрализма
философских исследований, всецело определены в системе
философского знания, следовательно, и в отношении к принципу,
конституирующему " предметный монизм этой философии. Таким
образом, принцип предметного монизма, являясь исходным
принципом научной философии, обуславливает, формирует
содержание принципа предметного плюрализма. Любая фило-
29

софия, если она является научной, исходит в своем предметном
самоопределении из принципа монизма. Предметный
плюрализм в этом случае существует как необходимая ступень,
момент в утверждении монизма философского знания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма. М.,. 1978; Демичев В. А. Предмет философии (история и
современные дискуссии) и значение его понимания для построения системы
философских категорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий
марксистской философии.—Челябинск, 1979.
А. Н: РОСТОВЦЕВ
о марксистской концепции объекта в сфере
ФИЛОСОФСКОГО ПОЗНАНИЯ
При определении предмета марксистско-ленинской
философии можно воспользоваться известным высказыванием
К- Маркса, в котором он в качестве одного из недостатков
предшествующего материализма называет то, «что предмет,
действительность, чувственность берется только в форме объекта,
или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная
деятельность, практика, не субъективно» [1, 1]. Важным для
нас в нем является во-первых, указание на необходимость
рассмотрения предмета исследования во взаимосвязи с
объектом, и во-вторых, на определенную субъективность данной
взаимосвязи. Данное положение означает, что если в качестве
объекта философского исследования рассматривать
объективную действительность, мир в целом [4], то предмет философии
будет определяться тем или иным углом зрения на эту
действительность, который в свою очередь определяется прежде
всего партийностью философии, ее классовым характером.
Диалектико'-материалистическое, решение рассматриваемой
проблемы впервые было дано Ф. Энгельсом. Он выдвинул
концепцию объекта, которая позволяет представить его
строение, отношения, устойчивость и изменчивость. Это —
концепция всеобщей связи и развития форм движения материи. Она
логично приводит нас к необходимости рассмотрения любого
30

вопроса философии с позиции свинства объективной и
субъективной диалектики. Давая анализ этой точке зрения, Б. М.
Кедров пишет: «Следовательно, не «онтология», отрывающая
объект от субъекта, стремящаяся изолировать объективное
от субъективного, составляет предмет научной философии, а
исследование взаимодействия субъекта с объектом» [2, 139—
140]. Следует при этом обратить внимание на одно важное
обстоятельство — на то, что в рассматриваемой концепции
объекта, предстающим перед нами как всеобщая связь и
развитие различных форм движения материи, заключена связь
объективной и субъективной диалектики, как связь
соответствующих форм отражения материи, включая и познание,
с отражаемым.
Партийность и классовый подход в решении
рассматриваемой проблемы означает признание первичности материи и
вторичности сознания, первичности объективной диалектики
по отношению к субъективной,, признание возможности
познания всеобщей связи и форм движения материи. С другой
стороны, данный подход может быть рассмотрен через призму
задач, коуорые ставит и решает философия. Для марксистско-
ленинской философии эта задача сводится к выработке
опирающегося на все достижения науки целостного мировоззрения.
Последовательное осуществление мировоззренческой
функции философии предполагает построение единой научной
картины мира. Именно в стремлении дать общую картину
природы как связного целого видел основную задачу
философии Ф. Энгельс.
Объективное содержание научной картины мира при этом
соответствует концепции объекта, данной Ф. Энгельсом, т. е.
выступает как учение о закономерной связи и развитии форм
движения материи. Подробно этот аспект рассмотрен в
работе И. Я. Лойфмана [3].
Приведенные рассуждения позволяют нам сделать вывод
о том, что предмет марксистско-ленинской философии,
совпадая с объектом, в то же время несколько уже и ограничен
рамками научной картины мира. Другими словами, предмет
философии — это та часть объекта, понимаемого как
взаимосвязь и развитие форм движения материи, которая включена
в сферу философского познания.
Преимуществом рассматриваемого подхода является то,
что предмет философии не ограничивается пределами какого-
либо специального знания. При таком подходе философия не
изолирует свой предмет из его реальной связи с миром, а,
31

напротив, рассматривает его в неразрывном единстве с ним.
Кроме этого, указанный подход позволяет рассмотреть всю
систему философского знания и его связь с* частнонаучным
знанием через диалектику всеобщего, особенного и единичного.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс. К. Тезисы о Фейербахе.—Маркс К., Энгельс Ф. Соч.,
2-е изд., т. 3, с. 1—4.
2. Кедров Б. М. Энгельс и диалектика естествознания.— М.:
Политиздат, 1970.—471 с.
3. Л о й ф м а н И. Я. Принципы физики и философские категории.—
Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1973.—136 с.
4. С о л о п о в Е. Ф. Предмет и логика материалистической
диалектики.— М.: Наука, 1973.—204 с.
А. А. КАСЬЯН
СПЕЦИФИКА ОБОСНОВАНИЯ ПРИНЦИПОВ
ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ
-, 1. Предмет философии определяет специфику
философского знания, особенности познавательной деятельности в этой
науке, характер аргументации, обоснования ее содержания.
Аргументация в любой науке специфична. Это касается
математики, естествознания, гуманитарных, общественных ч наук,
а также и философии. Поэтому современные исследования
предмета философии одним из своих аспектов имеют
исследование особенностей философской аргументации.
2. При решении задач, возникающих в процессе
философского освоения действительности, имеет место аргументация
различного рода. Философская аргументация определяется
характером тех задач, которые выступают предметом
философского познания, а также спецификой тех структурных
элементов системы философии, которые требуют обоснования.
3. В структуре философского знания особое место
занимают основные принципы философии. В марксистской
философии в качестве таких принципов выступают принципы
материальности мира, познаваемости, развития, причинности и др.
Принципы философии — это, с одной стороны, результат
познания мира, с другой — они играют методологическую роль
32

в развитии знания. Это относится как к функционированию
принципов философии в общей системе науки, так и к их
реализации в собственно философском познании. По отношению к
философии ее принципы, с одной стороны, аккумулируют то
содержание, которое выступает результатом развития
философского знания, с другой — они задают направление
философского освоения действительности, определяют стратегию
развертывания любого локального философского исследования.
Философские принципы — и предпосылка, и итог, и основание,
и результат развития философской формы постижения мира.
Ф. Энгельс отмечал: «Принципы — не исходный пункт
исследования, а его заключительный результат; эти принципы не
применяются к природе и к человеческой истории, а
абстрагируются из них: не природа и человечество сообразуются
с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку,
поскольку они соответствуют природе и истории» [1].
4. Основные принципы философии играют
фундаментальную роль в ее развитии. Но по отношению к другим элементам
ее содержания они логически невыводимы из системы
философского знания. Логическая (в частности — дедуктивная)
невыводимость основных принципов философии не свидетельствует
о их необоснованности. Правда, характер обоснования
принципов философии весьма специфичен, что является выражением
специфичности аргументации в этой науке, особенностей ее
предмета.
5. Обоснование принципов философии осуществляется на
различных уровнях, реализуется в различных формах. Этапами
обоснования выступают процессы конституирования принципов
философии и их реализации в развертывании как системы
философского знания, так и науки и общественной
практики.
6. Этап конституирования включает в себя движение по
нескольким направлениям. Основные принципы философии
диалектического материализма опираются на
материалистическую традицию в истории философии, основополагающие
установки которой связаны с этими принципами отношением
преемственности. Конституирование основных принципов
марксистской философии не означает простого воспроизведения идей,
но предполагает их критическую переработку. Фиксирование
противоречий, нерешенных проблем, недостатков
домарксистской философии, как и осмысление противоположности
исходных установок материализма и идеализма, отрицание основных
принципов последнего — важнейший путь выработки новых
33

принципов, философского знания. Критика старых принципов,
их опровержение — это обоснование новых принципов.
7. Конституирование принципов философского знания
основываемся так же как на результатах развития частных
наук, так и на стихийных, но по своей сути соответствующих
научной философии, взглядах ученых — представителей
частных наук и природе и обществе. Стихийно-материалистическая
установка естествоиспытателей подкрепляется их обыденным
опытом, здравым смыслом. При этом «наивное» убеждение
человечества сознательно кладется материализмом в основу
его теории познания» [2] В фундаменте же этих направлений
обоснования — общественная практика, которая как
опосредованно, так и непосредственно детерминирует принципы
философии.
8. Этап реализации принципов философии включает в
себ^ прежде всего их логическое обоснование,-то есть
установление логической взаимосвязи основных принципов с другими
элементами системы философии. Возможность развития содер- ^
жания системы, раскрытия всего богатства ее связей и
элементов служит подтверждением обоснованности положений,
составляющих ее базис. Главным же на этом этапе
обоснования является практическая реализация как оснований системы,
так и системы в целом. Методологическая и мировоззренческая
эффективность системы, общественная роль философии, ее
место в классовой борьбе своей эпохи выступают важнейшими
направлениями, по которым осуществляется обоснование
философских принципов.
9. Формирование основных принципов всегда является
необходимым элементом «интеллектуальной биографии»
мыслителя [3]. Но их обоснование не всегда явно присутствует
в системе. Логическое обоснование положений, принимаемых
в качестве начал, принципов философского знаний, может не
быть включено в саму систему философии, оставаться за ее
рамками. В то же время вынесение процедур логического
обоснования за рамки системы отнюдь не является общим
правилом. Так, например, у Декарта проблема начала
философии — центральная проблема всей системы. Методология
решения этого вопроса играет ключевую роль как в раскрытии
содержания системы, так и в ее понимании. Знаменитое
«Мыслю, следовательно, существую» — первая посылка или,
как говорит Декарт, «первый искомый мною принцип
философии» [4].
10. Принципы философского знания могут не всегда вы-
34

ражаться в эксплицитной форме, тем более не всегда они
могут быть логически исходным пунктом построения
философской системы. Но будучи выраженными в явной форме или
будучи заданы имплицитно, выступая в качестве логически
исходного пункта построения системы или выступая в
логически оформленном виде лишь на определенном этапе
исследования, философские принципы (как и другие
основоположения системы философского знания) определяют внутреннюю
логику развертывания системы философии, ее отношение к
существующим и предшествующим системам, влияние на все
многообразие проявлений научной и социальной практики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 20, с. 34.
2. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 66:
3. M е л ь в и л ь Ю. К. Декарт и Спиноза о начале философии.—
Вопросы философии, 1978, №2, с. 133.
4. Д е к а р т Р. Избранные произведения.— М., 1950, с. 283.
Н. В. БРЯНИК, Г Е. МАКЛАКОВА
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
В ЕГО ОТНОШЕНИИ К НАУКЕ
1. Один из важных принципов при исследовании предмета
философии — учет единства внутренних и внешних факторов
существования и развития философии. Саморефлексия
философии по поводу собственного предмета должна быть
дополнена анализом объектов, подтверждающих жизненность,
социальную значимость философии, ее правомерность. Наука
является таким видом деятельности и типом познания, который
в эпоху НТР пронизывает собой все остальные способы бытия
человека, следовательно,, позиция в отношении к науке —
важный показатель при оценке какой-либо философской
концепции. Именно поэтому сциентизм и антисциентизм
рассматриваются не как какие-то конкретные подходы или течения в
философии, а оцениваются как мировоззренческие платформы.
Поэтому при выяснении предмета философии нельзя
замыкаться в рамках историко-философского или сугубо фило-
35

софского материализма. Адекватное понимание предмета
философии возможно только в контексте связи философии с
наукой и историей науки.
Дилемма развития буржуазной философской мысли такова:
либо растворение предмета философии в содержании
позитивного знания, низведение философского анализа до уровня
конкретнонаучного исследования; либо сознательное
исключение науки из поля зрения философии. А попытки представить
единство философии и науки, как правило, оказываются
безуспешными в силу того, что не удается найти собственно
философского подхода к науке.
При объяснении природы философии и ее предмета в
современной марксистской литературе мы также сталкиваемся с
позициями или абсолютизирующими влияние науки, или
недооценивающими это влияние. Указанные подходы, по сути дела,
исключают возможность анализа науки средствами философии,
наличие специфических философских проблем науки. Нам
представляется обоснованной и перспективной позиция
авторов, которые в структуре марксистской философии выделяют
в качестве конкретной философской дисциплины философские
проблемы науки.
2. Признавая необходимость и правомерность ориентации
философии на науку и несводимость философского осмысления
науки к конкретно-научному (логике науки, науковедению,
психологии науки, наукометрии и пр.), следует учитывать
конкретно-исторический характер связи философии и науки.
Можно выделить определенные типы методологических
исследований в философии науки. Так, при общем признании
принципа активности субъекта научно-познавательной
деятельности, социальной обусловленности познания, принципа
историзма в философии науки доминировало, как правило,
рассмотрение науки только как знания, которое было представлено
через его логическую структуру, теорию как наиболее
развитую форму, язык науки; при этом игнорировался взгляд на
науку как социальный институт и специфический вид
социальной деятельности. Не случайно этот тип подхода к науке
исследователи характеризуют как абстрактно-гносеологический.
Литература конца 60-х — начала 70-х годов
свидетельствует об известной переориентации исследований по философии
науки. На передний план выдвигаются социологический,
культурологический, исторический подходы, которые
конкретизируют проблематику философско-гносеологического подхода.
Смена методологических ориентиров исследований в фило-
36

софии науки объясняется, по-видимому, изменениями
социальных функций и роли самой науки в жизни общества. 50-е —
60-е годы характеризуются зримыми успехами НТР:
автоматизацией, кибернетизацией, технизацией производства, которые,
в первую очередь, базировались на результирующей стороне
науки. Обнаружение негативных сторон НТР вызвало
потребность в гуманизации, экологизации науки, учете социально-
психологического климата, смены исторических образов науки.
3. Влияние науки на философию проявляется также в
определенной зависимости критериев научности,
характеризующих стиль философского мышления в ту или иную эпоху,
от требований научной строгости, выдвигаемых частными
науками.
Уже наука Нового времени не допускала расхождения
философии с данными экспериментального естествознания,
требовала доказательности, логической строгости,
систематичности изложения. Эвристичность как атрибутивная
характеристика научного познания также находит свое воплощение, хотя
и в искаженной форме, в натурфилософских экстраполяциях.
Поэтому правомерно заключить, что дух рационализма, в
своих истоках связанный с рождением новой науки, охватил
все сферы духовного производства, выступая специфическим
критерием научности самой философии.
Одна из современных тенденций развития науки —
тенденция к интеграции знания, связанная с процессом усиленной
дифференциации и специализации наук. Эта черта становится
законом развития и философских дисциплин, что находит свое
выражение в требовании системности, органичности,
Целостности специализированных отраслей философского знания.
4. Подчеркивая зависимость предмета философии от науки,
вместе с тем следует видеть относительную
самостоятельность развития философии. Это связано с тем, что философия
является универсальным способом духовного освоения
действительности, обращенным ко всем другим формам
общественного сознания, культуре в целом. Поэтому в ней
возможно появление новых ориентиров в исследовании науки, прямо
не детерминированных самой наукой.
4 Зак. 984

А. П. ПОРТНЯГИН
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
И ИНТЕГРАТИВНО-ОБЩЕНАУНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
СОВРЕМЕННОГО НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
(Сравнительный анализ всеобщности философских
и общенаучных категорий)
Диалектико-материалистическая традиция исследования
предмета философии связана с двумя фундаментальными
положениями: признанием объективности предмета философской
науки и тезисом о его исторической эволюции в процессе
становления философского знания. Общепринятым является
ныне положение о том, что понятием «предмет науки» (и
философии в том -чисте) описывается нечто, противостоящее
субъекту познания в его познавательной деятельности. В этом
смысле, будучи детерминированным субъектно-объективным
познавательно-практическим отношением в целом, предмет
всякой науки принадлежит только объекту познания.
Очевидным представляется такжа и то, что понятие
предмета не тождественно объекту науки, т. к. с его помощью
фиксируется не полная совокупность свойств и
закономерностей объекта, а лишь те из них, которые, во-первых,
определяют сущность определенного порядка и, во-вторых, доступны
современному уровню развития науки [6, 22—24].
Учитывая сложную связь философии с современным част-
нонаучным познанием, отметим необходимость различения
собственного предмета философии от представлений о предмете
философии, имеющих место в ту или иную историческую эпоху.
Рационалистическая аристотелевско-гегелевская
концепция предмета философии связана с абсолютизацией как
суверенности, так и неизменности предмета философии.
Всеобщее и существенное имело в рамках данной концепции
весьма различные толкования. Для Гегеля «философия
начинается там, где всеобщее сущее понимается как
всеобъемлющее сущее, или иначе, говоря, там, где сущее постигается
всеобщим образом» [4, 88].
Своеобразной оппозицией аристотелевско-гегелевскому
пониманию предмета и природы философии стала
сенсуалистическая трактовка предмета философии, нашедшая свое
завершение в рамках классической философии у Л. Фейербаха.
38

В ряде работ этого философа имеется положение о
необходимости и неизбежности коренных изменений (реформ) предмета
философии, обусловленных имманентными законами ее
развития. Формулируя критерии новой философии, Л. Фейербах
противопоставлял ее абсолютной философии (системе Гегеля),
считая, что «началом философии'является конечное,
определенное, реальное» [14, 120]. Л. Фейербах указывает и
основные пути в становлении будущей философии, одним из которых
является альянс философии и естествознания, являющийся
но Фейербаху, внутренней необходимостью развития
философии и естествознания [14, 132].
На наш взгляд, эти представления весьма органично
переплетаются с пониманием предмета философии в
диалектическом материализме. Подчеркивая гармоничное взаимодействие
философии с современным ей уровнем развития специальных
наук, Ф. Энгельс вводит понятие исторических форм
материализма, своеобразных сменяющих друг друга парадигм
философского осмысления мира. По мысли Ленина, принцип
взаимодействия философии и естествознаний является непременным
условием дальнейшего развития как диалектического
материализма, так и естествознания [2, 29—31].
Предмет философии не может быть познан и даже
адекватно представлен иначе, чем через систему философских
категорий, законов, принципов. К числу традиционно выделяемых
критериев философских категорий относят обычно: а)
онтологическую всеобщность, б) системность (реализацию
содержания той или иной категории через всю систему категорий
философской науки). При этом обязательным является
требование комплексности критерия [8, 47].
Многие из исследователей подчеркивают недостаточность
первого из указанных критериев [3, 115—117, 9, гл. 2]. Это
обусловлено прежде всего формированием в современном
научном познании особого класса понятий, получившего
название общенаучных [5, 137] или региональных категорий
[12, 90; 13, 16].
Принципиально важным для понимания природы
общенаучных категорий, феномена общенаучности знания в целом
является трактовка всеобщности (универсальности) категорий.
Под всеобщностью общенаучных категорий, как правило,
понимают либо возможность их применения в любой (без
исключения) современной науке [И, гл. 1], либо
плодотворное функционирование в ряде взаимосвязанных наук [7, 140—
142, 13, 16].
4*
39

Всеобщность общенаучных понятий — результат обобщения
конкретного путем элиминации отдельных, зачастую
существенных признаков. Путь формирования содержания этих
понятий — есть путь перехода от конкретного к абстрактному, т. е.
путь эмпирического восхождения. Именно поэтому
общенаучные понятия всегда являются лишь односторонними
определениями сущности объектов.
В отличие от них содержание философских категорий
является полным определением сущности. Путь появления
содержания той или иной философской категории прямо
противоположен: от абстрактного к конкретному.
Сравнительный анализ всеобщности философских и
общенаучных категорий позволяет ввести в комплексный критерий
философского статуса категорий тезис о
логико-гносеологической универсальности философских категорий. На наш
взгляд, в понятии логико-гносеологической универсальности
философских категорий воплощается их непосредственная
связь с предметом философии. Как бы далеко не зашел
процесс «объективизации» той или иной общенаучной категории,
ее всеобщность по сравнению со всеобщностью философской
категории будет принципиально иного характера.
Таким образом, появление и успешное функционирование
общенаучных понятий и подходов в современном научном
познании ни в коей мере не означает «эрозии» или «распоч-
кования» предмета философии. Предмет философии остается
суверенным, а адекватным ему концептуальным аппаратом
является система философских категорий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е, т. 21.
2. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 45.
3. А л е к с е е в П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М., 1978.
4. Гегель. Соч., т. 9,—М.-Л. 1932.
5. Г отт В. С, С е м е н ю к Э. П., У р с у л А. Д. Общенаучные
формы и средства познания.— Философские науки, 1977, №6 (статья
первая), 1978, №1 (статья вторая).
6. Д е м и ч е в В. А. Предмет философии (история и современные
дискуссии) и значение его понимания для построения системы философских
категорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской
философии.— Челябинск, 1979.
7. Жуков Н. И. Некоторые соображения о классификации
категорий современной науки.— Философские науки, 1977, №3.
8. Землянский Ф. М. К вопросу о специфике философских ка-
40

тегорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской
философии.— Челябинск, 1979.
9. К о п н и н П. В. Философские идеи В. И. Ленина и логика.— М.,
1969.
10. Потемкин А. В. О специфике философского знания.— Ростов,
1973.
11. Семенюк Э. П. Общенаучные категории и подходы к познанию.—
Львов, 1978.
12. С и т к о в с к и й Е. П. Проблема возникновения новых категорий
в диалектической логике.— Вопросы философии, 1975, № 10.
13. Украинцев Б. С. Кибернетика и система новых научных
принципов.— В кн.: Кибернетика и современное научное познание.— М., 1976.
14. Фейербах Л. Избранные философские произведения.—М.,
1955, т. 1.
А. С. МАСЛЕННИКОВ
ФИЛОСОФИЯ-НЕ КОРОЛЬ ЛИР
Предмет философии — это ее объективное содержание, то,
чем она должна заниматься, о чем должны думать и спорить
философы. Понимание предмета философии определяет также
понимание ее социальных функций, пути развития, классовую
и политическую ориентацию.
Философия возникла как онтология, включающая в себя
нею сумму положительных зйаний, накопленных
человечеством в обыденном опыте; в практике. Естественно, что с
развитием общества знания преумножились и должны были вступить
и противоречие со старой формой, что и.произошло. В XVII —
ХИГ вв. на повестку дня была поставлена «новая» проблема —
изаимоотношение между философией и частными науками
|5, 344], которая наиболее остро была поставлена Э. Кантом
и философией Гегеля.
Если Гегель ставил философию над частными науками,
то Кант, наоборот, рассматривал философию как простую
сумму выводов из естествознания. Стремясь также стать над
материализмом и идеализмом, он пришел к выводу о замене
философии положительными науками. По характеристике
\\. И. Ленина, позитивизм — «жалкая кашица, презренная
партия середины в философии...» [2, 361].
Осуждая крайности «системосозидания», защищая тезис
«паука сама себе философия», позитивисты сами конструи-
41

ровали аналогичные натурфилософские системы, давно
превратившиеся в оковы, задерживающие развитие наук.
Позитивизм не только не разрешил противоречия между
философией и положительными науками, но углубил его. К тому же
он навязывал естественным наукам идеализм и агностицизм.
«Второй» позитивизм (Авенариус, Мах) и неопозитивизм
выдвинули новые аргументы, направленные против
традиционной философской проблематики — отношение мышления к
бытию, объекта к субъекту, противоположность материализма
и идеализма, детерминизма и телеологии, и, следовательно,
философии как специфической формы общественного сознания.
Оъявив ее функцией «семиотический анализ», неопозитивизм
превращает ее в одну из наук о языке [6, 142]. Эти идеи
особенно рельефно были изложены в статье Р. Карнапа
«Преодоление метафизики логическим анализом языка науки»
(1932).
Для марксизма философия — это активная социальная
сила, она должна стать «духовным оружием» пролетариата в
его борьбе против буржуазии (К. Маркс), а таковой она может
быть в том случае, если дает научное «объяснение» природы,
общества и познания. Ни одно из существовавших ранее
философских учений не удовлетворяет этим требованиям.
«Всеобъемлющая, раз навсегда законченная система познания
природы и истории противоречит основным законам
диалектического мышления...» [1, 24] —таков важнейший вывод,
сформулированный Ф. Энгельсом. Если, например, из гегелевской
философии изъять научные знания, которые должны входить
в «положительную науку о природе и истории» [1, 25],
отбросить «абсолютную идею», то сохраняется «учение о
мышлении и его законах — формальная логика и диалектика»
[1,25].
Прежний материализм, правильно решая основной вопрос
философии в отношении природы, страдал существенными
недостатками —механизм, метафизичность, созерцательность и
непоследовательность [2, 286—291; 4, 53—55], благодаря
чему он не мог подняться до уровня научной философии.
Поэтому К. Маркс и Ф. Энгельс, сохранив положительное
содержание, существенно переработали его. «Современный
материализм — отрицание отрицания — представляет собой не
простое восстановление старого материализма,— пишет Ф.
Энгельс,— ибо к непреходящим основам последнего он
присоединяет еще все идейное содержание двухтысячелетнего
развития философии и естествознания, как и самой этой двухты-
42

сячелетней истории. Это вообще уже больше не философия,
а просто мировоззрение, которое должно найти себе
подтверждение и проявить себя не в некоей особой науке наук, а в
реальных науках. Философия» таким образом, здесь «снята»,
т. е. «одновременно преодолена и сохранена», преодолена по
форме, сохранена по своему действительному содержанию»
[1, 142]. Таким образом, марксизм сохраняет от прежней
философии ее «действительное» содержание и меняет форму.
Поэтому философия — не король Лир, потерявший свое
королевство. Искать предмет философии — значит искать то,
что она никогда не теряла. Философы должны выработать
и совершенствовать форму философского отражения бытия
и познания.
Известно, что В. Г Белинский, анализируя
взаимоотношение между искусством и наукой, показал, что они отличаются
не содержанием, а формой отражения жизни. Этот принцип
следует распространить и на взаимоотношение науки и
философии, тогда все затруднения, с которыми не справился
позитивизм за полтораста лет своей истории, сами собой отпадают.
Марксизм решил и проблему специфики философии как
формы общественного сознания. Это сделал Ф. Энгельс в
своем гениальном определении философии как науки «о
всеобщих законах движения и развития природы, человеческого
общества и мышления» [1, 145]. Природа, человеческое
общество и мышление, которое проявляет себя в познании —
предмет науки, искусства и философии, а также в целом
сознания. Всеобщие законы их движения и развития —
специфика формы, в которой они отражаются философией и
отличающая философию от всех других форм общественного
сознания.
Философия й наука выражают противоположные тенденции
в развитии познания. В науке преобладает тенденция к
дифференциации знания, которая проявляется в расчленении
материального мира на отдельные формы движения материи и
изучение каждой наукой специфических законов данной формы
движения. Интеграция знаний здесь выступает как простое
соединение разных наук, различающихся предметом. В
философии главным является закон интеграции, который
выражается не в простой сумме знаний, а в создании единой
философской картины мира на основе всеобщих законов развития
бытия и познания.
Философия по своим методам и по содержанию — теоре-
43

тическая форма познания, могучим средством которого
является не математика, а марксистская материалистическая
диалектика, а исходным материалом — знания, накопленные
философией за весь период ее развития, и данные естественных
и общественных наук.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21.
3. Ленин В. И. ПСС, т. 18.
4. Ленин В. И. ПСС, т. 26.
5. История философии, т. 1.— М., 1957
6. H а р с к и й И. И. Очерки по истории позитивизма.— Изд. МГУ,
1960, с. 142.
H. Н. МИХАЙЛОВ
О ПОТРЕБНОСТЯХ ЧЕЛОВЕКА
И ГЕНЕЗИСЕ ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
Объясняя происхождение математики как особой отрасли
научного знания, Ф.« Энгельс йисал -в «Анти-Дюринге»: «Как
и все другие науки, математика возникла из практических
потребностей людей...» [1, 37]. Из практических потребностей
'людей возникла и философия. В дальнейшем, однако, с ней
произошло то же самое, что и с «чистой» математикой: «...как
и во всех других областях мышления, законы,
абстрагированные из реального мира, на известных ступенях развития
отрываются от реального мира, противопоставляются ему как
нечто самостоятельное, как явившиеся извне законы, с
которыми мир дожден сообразовываться» [1, 37] Лучшее
доказательство произошедшего «отрыва» — неутихающие дискуссии
о предмете философии, науки, существующей столько же,
сколько цивилизованное человечество осознает себя. В связи
с этим представляется целесообразным перед вопросом «каков
предмет философии» поставить другой вопрос: «Зачем
(почему) возникла философия?» Какие потребности лежат в
основе ее генезиса?
Говоря об отличии человека от остального животного мира,
классики марксизма указывали на следующие
фундаментальные характеристики человеческой жизнедеятельности: 1) осо-
44

бую биологическую (морфо-физиологическую) структуру
человеческого организма;* 2) трудовой способ существования;
3) наличие сознания; 4) специфический вид взаимоотношений
между людьми — общение с помощью второй сигнальной
системы; 5) обособление как условие становления человеческой
индивидуальности. Эти фундаментальные условия человеческой
жизни служат естественным основанием для, указания на
соответствующие фундаментальные (базовые) потребности
человека — биогенные потребности и четыре вида социогенных
потребностей: а) в труде, б) в информации, в) в общении
(коммуникативные потребности) иг) в обособлении (автономности).
Как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, эти потребности
обусловлены «непосредственной человеческой природой» и потому
«существуют при всяких отношениях и лишь по своей форме и
направлению изменяются различными общественными
отношениями» [2, 245]. Указанные потребности являются источником,
стимулом основных видов деятельности человека, к которым
мы (вслед за М. С. Каганом и В. Г Афанасьевым) относим1:
материально-преобразующую деятельность,
духовно-преобразующую, социально-преобразующую и (как нам
представляется) само-преобразующую деятельность.
Участвуя в этих видах деятельности, человек удовлетворяет
всю совокупность своих потребностей, но в то же самое время
он реализует себя, удовлетворяет потребность в
самореализации». «Вообще 0ессмысленно предполагать,— отмечали
К. Маркс и Ф. Энгельс,—...что можно удовлетворить одну
какую-нибудь страсть, оторванную от всех остальных, что
можно удовлетворить ее, не удовлетворив вместе с тем себя,
целостного живого индивида.» [2,252]. В этом смысле
потребность в самореализации является исходной доминантой
всей человеческой деятельности, ибо из нее развертываются
сущностные силы человека, в ней открывается смысл
деятельного человеческого существования. Раскрывая понятие
«человек», В. И. Ленин указывал в «Философских тетрадях», что
это «есть стремление реализовать себя, дать себе через себя
самого объективность в объективном мире и осуществить
(выполнить) себя». [3, 194].
Потребность в самореализации, следовательно,
это.целостная доминантная потребность, в сферах удовлетворения кото-'
рой можно проследить место всех форм социальной
(материальной и духовной) деятельности людей, в том числе и
философий. Если иметь в виду основные из них, то потребность
в самореализации может быть удовлетворена: 1) в матери-
45

альном преобразовании мира (трудовая практика), 2) в
преобразовании мира сознания (что является прерогативой науки
и искусства), 3) в преобразовании общества (революционная
практика) и 4) в самопреобразовании человека, что
предполагает познание человеком своей сущности, своего места и
роли в окружающем мире. Последнее призвана осуществить
философия. Потребность в познании и реализации, себя как
личности, как неповторимой человеческой индивидуальности,
стремление понять «что есть Я», «каков смысл моего
существования»,— потребность найти ответы на эти и подобные
«гамлетовские» вопросы лежит в основе генезиса философии
как особой «мудрости». Характерно, что этот «предмет»
философии был гениально (хотя и в идеалистически перевернутом
виде) сформулирован Гегелем. Имея в виду абсолютную идею,
Гегель писал: «Так как в ней содержится любая определенность
и ее сущность состоит в возвращении к себе через свое
самоопределение или обособление, то она имеет разнообразные
формообразования, и задача философии заключается в том,
чтобы познать ее в них. [4,288—289]. Стоит лишь заменить
местоимение «ее» (абсолютную идею), словом «человек», как
предмет философии приобретет в этой формуле диалектико-
материалистическое содержание. Этот предмет — человек в его
стремлении к самопознанию и самореализации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3.
3. Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 29.
4. Гегель Г. Наука логики. Т.. 3. М., 1972.
В. Н. ЯРСКАЯ
ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА БЫТИЯ
Предмет философии не может быть определен без
отношения к бытию как центральному понятию онтологии.
Противоположность материализма и идеализма в понимании бытия
не сводится к тривиальному противопоставлению бытия и
сознания в рамках основного вопроса философии, ибо, до-
46

веденное до крайней степени простоты, оно приводит к
вульгарно-материалистическому толкованию бытия как сплошного
тотального существования материального и исчезновению
специфики идеального. Либо, с других позиций, бытие сводится
к существованию абсолютного духа или исключительно к
экзистенции индивида, что связано с мистификациями идеализма.
Диалектико-материалистическая рефлексия не отделяет
человека от мира, а, напротив, соединяет их, формируя учение о
бытии не как таковом, а с учетом того, каким оно дано в
культурно-историческом уровне знания.
«Бытии самого по себе, без субстанции, без материи нет,
само предположение о последовательности бытия и материи
ошибочно, оно отрицает бесконечность материи и
неизбежно ведет к идеализму»,— говорится в «Философской
энциклопедии» [7, 209]. Что может вызвать возражения в приведенном
определении? Назовем эти моменты по -порядку.
1. Наличие синонимичности: понятие бытия становится
ненужным, лишним, так как выступает синонимом материи. В
литературе есть аналогичный пример анализа подобной
ситуации по отношению к понятию реальности [4, 97—104]. В
логическом ракурсе бытие выступает в-качестве нерасчлененного
понятия. Чистое бытие — (неясно, существование материи или
существование сознания? — ) оказывается по логическому
объему шире категориального содержания (материального)
бытия. Это показано в известной полемике Энгельса с
Дюрингом по вопросу о содержании единства мира [1, 20, 40—45].
Имснно поэтому нельзя детерминировать единство мира его
бытием. Исходя из логического, Гегель был прав, предпосылая
чистое бытие бытию конкретного. Если же исходить из
исторического, концепцию Гегеля должно оценивать как
«перевернутую», ложную.
2. Не учтен уровневый подход к онтологическому
содержанию бытия. Понятийный, в контексте которого понятие бытия
охватывает слишком многое, чтобы обладать какой-либо
определенностью, смысл бытия не обозначен, не дифференцирован,
не ограничен существованием. Это тот признак материи, «по
которому она не отличается от сознания», он обладает
«большей общностью и меньшей существенностью сравнительно с
признаком, выражаемым понятием материи» [10, 42—46].
Категориальный уровень — это уже дифференциация, появление
первой (самой простой) определенности, в котором бытие
выступает как материальная субстанция, независящая от
сознания, но зато его продуцирующая. Противоположность бытия
47

и сознания в категориальном значении представлена в
конечном счете принципиальным противоположением материального
и идеального. В таком контексте сознание и идеальное
используются, как тождественные понятия (хотя сфера идеального
несводима к сознанию).
3. Отсутствие разграничения онтологического и
гносеологического аспектов. Диалектический материализм настаивает на
объективной генетической последовательности материального
и идеального и только в этом смысле совпадении бытия и
материи. «Природный материал,— коль скоро в нем не
овеществлен никакой человеческий труд... представляет собой всего
лишь материю и существует независимо от человеческого
труда» [1, 46, 1, 330]. Необходимо учитывать содержание
объективного бытия не только в качестве мира, противостоящего
человеку, но и как мира, создаваемого в результате его
собственной деятельности. Это расширяет и само категориальное
значение бытия, материи, материального за счет включения
социального. К природному бытию' присоединяется
общественное. |
Таким образом, преодоление упрощения проблемы по
указанным пунктам дает возможность поставить вопрос об
онтологической структуре бытия во всей ее «синкретичности» и
антиномичности. Следствием подобного подхода является
понимание единства различных реалий бытия, которое существует
в практике человека и приводит к новому наполнению не только
самой категории бытия, но и онтологии в целом. «Пока не
выявлены способ бытия субъекта и онтологическая природа
отношения субъекта к миру, онтологический анализ
действительности следует считать незаконченным», онтология в
завершенном виде «должна иметь дело с субъектом и его
отношением к миру» [5, 106]. Тотальность бытия не может быть
постигнута адекватно путем сведения его к одной из его
«ипостасей» — исключительно к экзистенции, духовной
объективности либо исключительно природной материальности.
Существование дифференцирует бытие, актуализирует его.
При переходе от самой общей абстракции бытия к
опосредованному бытию во времени, пространстве, социальности или
природе, объективному или субъективному, материальному или
идеальному обнаруживается отличие бытия от существования,
нерасчлененного от дифференцированного, сущего от
существующего. Сущее — то, что существует, существование — сам
процесс бытия [6, 114], его_ определенность, »ограниченность и
опосредованность. Если в рамках категориального значения
48

бытия, в основном вопросе философии, противостоящей
категорией является сознание, идеальное, то по отношению к
понятийному значению бытия в рамках принятой онтологии
противоположностью выступает категория небытия,
раскрывающая диалектику становления. Существование в
качестве реализации бытия вскрывает, однако, его дихотомию
не только в качестве становления, переходов бытия-небытия,
но и противоположение материального и идеального, в смысле
реализации переходов становления и в объективном и в
субъективном видах существования. Завершенная онтология должна
включать также анализ существования идеального,
рассмотрение реальности «двойного существования», то есть не
противостоять гносеологическим отношениям, а прямо их включать.
В противоположность материальному, существующему вне
сознания, идеальное существует только как результат
деятельности сознания, оно, включаясь в систему общественно
выработанного знания, является для индивида некоей данной ему
«объективной реальностью» и приобретает относительную
самостоятельность», как бы вычленяясь из психической
деятельности индивида» [9, 41]. Существование культуры
противостоит индивидуальной психике как «идеальный мир
вообще», как «идеализированный мир» [8, 131] Единство
противоположностей материального и идеального состоит в общей,
тождественной основе, в том, что они СУЩЕСТВУЮТ,
находятся в бытии. Ленинское определение материи указывает на
объективную реальность, существующую независимо от
сознания [3, 18, 298] и позволяет говорить также о другом виде
реальности, существующем в отраженном сознанием мире.
«Действительные талеры имеют такое же существование, как
и воображаемые боги» [2, 98] Гносеологические причины
идеализма кроются в том числе в гиперболизации и субстан-
циализации одного из видов идеального существования —
объективного сознания или субъективной экзистенции
индивида: у Гегеля все экзистенциальное снимается абсолютным
знанием, в то время как экзистенциализм, напротив, тоЛько
экзистенцией и ограничивается.
Конечно, вопрос об атрибутах объективно-субстанциального
бытия исследован гораздо подробнее, нежели вопрос о свой*
ствах идеального существования, которое не носит
субстанциального характера, ибо является отражением объективно-
материального движения в сфере субъективной диалектики.
Однако уже теперь ясно, что и становление, и время является
не только исключительными атрибутами материальных процес-
49

сов бытия природы и общества, но и некоторыми
характеристиками субъективной реальности, развития психики, эволюции
науки, становления понятия и т. п. Так, темпоральные свойства
идеального свободнее, обратимее, обладают способностью
влиятьхна ритмы объективного развития (благодаря
субъективности своей формы, благодаря активности и прогностично-
сти идеального).
Наконец, еще одно «следствие»: в завершенной онтологии
по-новому встает вопрос и о критериях существования,
связанных с включением объекта в предметно-практическую
деятельность субъекта и принципиальной возможностью
рефлексии этой деятельности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения.
2. Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений.— М., 1956.
3. Ленин В. И. Поли. собр. соч.
4. А б р а м я н Л. А. Понятие реальности.— Вопросы философии,
1980, №11,
5. Буачидзе Т. А. О природе философских дисциплин.— В кн.:
О предмете философии.— Тбилиси, 1973.
6. Д-емичёв В. А. Сущее и существование.— В кн.: Понятие
материи в марксистской философии. Современные аспекты.— Пермь, 1977.
7 Денисова Л. Бытие.— Философская энциклопедия, т. 1. М., 1960.
8. И л ь е н к о в Э. В. Проблема идеального.—Вопросы философии,
1979, №6.
9. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957.
10. Чернов В. И. Анализ философских понятий. М., 1966.
П. И. БЕРЕЗОВСКИЙ
САМАЯ ШИРОКАЯ И ГЛУБОКАЯ СУЩНОСТЬ МИРА
КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
Когда В. И. Ленин говорит о переходе от сущности первого
порядка к сущности второго порядка и т. д. без конца [1, 227]
и о понятиях материи и сознания как предельно широких
философских категориях [2, 149], он тем самым вводит
понятие о самой широкой и глубокой сущности мира. Признание
наличия у мира такой сущности и выражение данного
положения в логике понятий связано с анализом проблемы отно-
50

шения единичного и общего (предложений тица «Осел есть
животное», «Иван есть человек», «Иван есть рабочий»).
Утверждение о тождестве данных противоположностей [1, 318]
вводит анализ в русло рассмотрения, например, вопроса о том,
как Иванов (единичное) становится и существует как рабочий
(общее) в условиях, скажем, капиталистического способа
производства [1, 98]. Общее признание движения способом
развертывания противоречия в данном конкретном случае
означает, что конкретный рабочий становится таковым через
взаимодействие со всеми другими рабочими, т. е. становясь
частью рабочего класса. Включение же в рабочий класс
осуществляется, в свою очередь, через взаимодействие рабочего
класса с классом буржуа и, тем •сам'ым, путем включения его
в капитализм как всеобщее. Структура всеобщего определяется
формулой: от единичного к общему и через ряд особенного
ко всеобщему. Под особенным при этом понимается
противоречивое единство единичного и общего, которое может быть
как непосредственным, так и опосредованным общим низшего
порядка. Если учесть, что вопрос об общем всегда есть вопрос
о сущности [1, 241] и каждый уровень общего есть уровень
определенной сущности, то всеобщее получает характеристику
односущностного (однокачественного) и многосущностного
(многокачественного) образования. В так понимаемом
всеобщем каждая * сущность более высокого порядка соподчиняет
себе определенное многообразие сущностей низшего порядка
и выступает по отношению к ним как более глубокая и более
широкая сущность.
Распространение понятия всеобщего на весь мир приводит
к признанию, во-первых, самой широкой и глубокой сущности
мира и, во-вторых, к признанию мира в качестве всеобщего.
Такая экстраполяция понятия всеобщего включает в себя
признание бесконечности перехода от сущности одного к
сущности другого порядка и наличие предела этого бесконечного
процесса. Сущность, которая по мере углубления в мир
становится, вместе с тем, все более и более широкой, в своем
пределе охватывает весь мир и выступает как противоречивое
единство предельного и беспредельного.
Вместе с признанием мира в качестве всеобщего
признается и всеобщая взаимосвязь мира, его всеобщее
взаимодействие как способ его существования. Если, как это делает
диалектический материализм, понимать всеобщую сущность
мира как материю, а взаимодействие как движение, то мир
(как всеобщее) выступит как движущаяся материя.
51

На основе вышеизложенного понимания движущейся
материи взаимоотношение философии и конкретно-научного
знания может быть охарактеризовано следующим образом.
Процесс бесконечного перехода ко все более и более глубоким
сущностям осуществляется конкретно-научным знанием. На
долю же философии выпадает осуществление скачка через
данную бесконечность и развитие учения о предельной
сущности мира. Такое понимание предмета фило'софии при испольт
зовании однопорядковой с категорией сущности категории
закона дает определение марксистско-ленинской философии
как науки о наиболее общих (всеобщих) законах природы,
общества и человеческого мышления.
Понимание философии как науки о всеобщей сущности
мира относится в равной степени и к последовательно
идеалистическим системам. Однако они, метафизически
абсолютизируя или только противоположность сущности и явления
(общего и единичного), или только их тождество, понимают
всеобщее только абстрактно, отрывают его от особенного и
единичного. Такое всеобщее может мыслиться только как
идеальное всеобщее («сознание, понятие, ощущение и т. п.).
С точки зрения логики построения материалистических
и идеалистических систем они могут быть одинаково
внутренне логически непротиворечивыми. Решить вопрос о том, какова
же в действительности сущность мира,— значит решить
основной вопрос философии и, тем самым, дать те или иные
определения предельно широким философским категориям —
материи и сознанию. Это требует включения практики в само
решение основного вопроса философии, т. е. рассмотрения
мира не только как движущейся материй, но и как объекта
человеческой практической деятельности.
В рассмотренных выше аспектах определение предмета
философии, решение основного вопроса философии и
определение понятий материи и сознания полностью.совпадают.
Именно это, как нам представляется, определяет структуру
марксистско-ленинской философии как единства диалектики, логики и
теории познания.
Ход дискуссии о предмете философии как в целом, так и в
рассмотренном выше аспекте, позволяет, как нам.
представляется, утвердиться в предлагаемых нами подходах к решению
обсуждаемых проблем и обратить на них внимание участников
дискуссии.
52

ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29.
2. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 18.
3. К е д р о в Б. М. Единство диалектики, логики и теории познания.—
М.: Политиздат, 1963.
4. Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М.: МГУ, 1978.
5. АфанасьевВ. Г., Петров Ю. А. О диссертационных работах
по философии в 1967/68 учебном году.—'Вопросы философии, 1969, № 1.
6. Г о л о с о в В. Ф. Проблема предмета философии в теоретическом
наследстве классиков марксизма-ленинизма.— Красноярск: 1971.
7. С о л о п о в Е. Ф. Предмет и логика материалистической
диалектики.—Л.: Наука. 1979.
8. С о л о п о в Е. Ф. Введение в диалектическую логику.— Л.: Наука,
1979.
9. Кедров Б. М. По поводу трактовки предмета марксистской
философии как «мира в целом».— Вопросы философии, 1979, № 10.
Г А. ШИРШИН
единство всеобщих законов
действительности и отношения мышления
К БЫТИЮ
В марксистской литературе существуют две относительно
самостоятельные и соотносительные точки зрения на предмет
философии. Одна из них видит его в отношении мышления к
бытию, отношении, являющемся как бы пуском перечисления
наиболее общих законов действительности. Другая точка
зрения усматривает предмет философии во всеобщих для природы,
общества и мышления, вместе взятых, законах, сводя при этом
законы отношения мышления к бытию к частному случаю
всеобщих законов действительности.
На первый взгляд кажется, что борющиеся точки зрения
дают диаметрально противоположные ответы на один и тот же
вопрос: «Выходит или нет предмет философии за рамки
отношения мышления к бытию?» Однако такой взгляд будет
упрощением, так как рбе они стремятся не только разделить
всеобщие законы действительности и отношение мышления к
бытию, но также и совместить их. Только делают это по-раз-
5 Зак. 984
53

ному. Одна из точек зрения сводит всеобщие законы к
отношению мышления и бытия, другая же сводит основной вопрос
философии к всеобщим законам действительности.
Каждая из очерченных здесь точек зрения представляет
крайность, однако каждая из них односторонне верна и потому
за столкновением их лежит проблема, которая может быть
сформулирована в следующем виде. Как совместить в понятии
о предмете философии всеобщие законы действительности и
отношение мышления к бытию?
Исходным пунктом решения проблемы должно стать
признание неразрывной связи между всеобщими законами
действительности и отношением мышления к бытию, а вместе с
тем и относительной независимости законов второго от первого.
Это означает, что всеобщие законы действительности без
законов отношения мышления к бытию «страдают» неполнотой и,
следовательно, не могут быть названы всеобщими. В свою
очередь законы отношения мышления к бытию в отличие от
всеобщих законов действительности обладают той спецификой,
что способны выступать формой отражения и развития
всеобщих законов действительности. Отношение мышления к бытию,
выступая своеобразным носителем отражения всеобщих связей
и формой их использования в интересах человечества, имеет
конкретно исторический характер. Историчность основного
вопроса философии обусловлена тем, что отношение мышления
к бытию непрестанно развивается, включая в себя, с одной
стороны, все новые и новые «пласты» материального мира, а с
другой, обогащаясь все новым и новым содержанием
отражения всеобщих связей, имеющих место как «внутри» отношения
мышления к бытию, так и вне его.
Другими словами, речь идет о практическом и
познавательном отношении мышления к ,бытию. И если в ходе
практического освоения отношение мышления к бытию обновляется
различными видами материального взаимодействия, то в ходе
познавательного освоения отношение мышления к бытию
обогащается новым содержанием отражения. До тех пор, пока
отражение всеобщих связей не получает своего практического
воплощения, оправдывается существование антиномии, согласно
которой отношение мышления к бытик) содержит в себе
всеобщие законы действительности и вместе с тем не содержит их.
Как только представления о всеобщих связях действительности
получают свое практическое воплощение, эти связи обретают
новую форму бытия внутри самого отношения мышления к
бытию. Противоречивость практики и познания при этом в
54

специфической форме воспроизводит противоречивость между
всеобщими законами действительности и отношением
мышления к бытию.
Разрешение указанных противоречии ведет к изменению
существовавших прежде представлений о всеобщем. Часть из
них получает подтверждение, а иная часть переходит в разряд
частнонаучных. Выдвигаемые впервые представления о
всеобщих связях всегда носят гипотетический характер и в
процессе разносторонней, охватывающей все формы, практической
апробации происходит отделение устойчивого от изменчивого,
абсолютного от относительного. Наиболее ярко, а порой и
драматично, суть этого процесса проявляется в отношениях
философии и специальных наук. Предмет филовофии,
следовательно, остается тем же самым и вместе с тем не остается
тем же самым. Тем же самым потому, что крупицы абсолютно
истинных представлений о всеобщих связях сохраняются
неизменными в то время как относительно истинные представления
о всеобщем подвержены изменению, идущему одновременно
в двух противоположных направлениях: от общего к частному
и наоборот. Отпочковывание частных наук от философии не
следует рассматривать, поэтому, только как сужение
предмета философии, ибо оно в том' же отношении есть и его
расширение; т. к. потеря деталей позволяет охватить более
широкие горизонты всеобщности.
Итак, предметом философии выступают не просто всеобщие
законы действительности (природы, общества и мышления),
а взятые в форм'е и на базе конкретно исторического уровня
развития отношения мышления к бытию. Мышление при этом
становится одним из существенных факторов, оказывающих
влияние на степень всеобщности, непрерывно
революционизирующей отношение мышления к бытию. Мышление в свою
очередь детерминируется качественно обновляющимся бытием,
приносящим и новые грани всеобщего.
5*

В. А. ПОДОЛЬСКИЙ, А. Я. ГОЛУБЧИКОВ
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА
КАК АСПЕКТ ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
Необходимость уточнения предмета наук обусловлена как
их теоретическим развитием, особенно процессом интеграции
и дифференциации, так и изменением практической
направленности, сферы применения.- Философия в этом плане не
представляет исключения, несмотря на то, что изучает
предельно общие законы и закономерности. И прежде всего
потому, что она является, как известно, не только теорией, но и
методом познания и преобразования действительности..
Каково же изменение практической направленности
философии? Каким должно быть уточнение ее предмета в
зависимости от этого изменения?
На наш взгляд, одна из программных задач
коммунистического строительства — задача формирования нового
человека, гармонической, всесторонне развитой личности,— является
основанием изменения практической направленности
философии, а следовательно, и уточнения предмета философии. Об
этом свидетельствует как обоснованная практикой постановка
задач в партийных документах [3, 72; 4, 6], так и рост числа
научных исследований на эту тему.
Уяснение различия объекта науки и предмета ее позволяет,
не только объяснить при неизменности объекта изменение
предмета науки, как определенного плана, среза изучения
этого объекта, но и установить необходимость изменения
методов познания в зависимости от логики предмета.
Обращенность к человеку философского знания необходима поэтому
на всех его уровнях. Раскрытие методических принципов
освещения проблемы человека в курсе диалектического
материализма не будет последовательно выраженным, если
игнорировать взаимосвязь составных частей диалектико-материалисти-
ческой философии, их методологическую роль во всестороннем
обосновании самих методических принципов.
Что касается специфики исследования проблемы человека
в диалектическом материализме, то она выражается в учении
о функциях философии, в частности, в методологической
функции, причем не только по отношению к конкретным наукам
о человеке, но и по отношению даже к историческому матери--
56

ализму. Для выработки целостной системы методических
принципов освещения проблемы человека в курсе диалектического
материализма следует учитывать, что последний представляет
собой методологию самого высшего уровня. Так, учение
исторического материализма о сущности человека как
совокупности всех общественных отношений основывается на положениях
диалектического материализма (на учении о материи и ее
формах, категориях сущности, отношениях и других).
Определение предмета диалектического материализма как
философской науки о наиболее общих законах развития
природы, общества и человечества согласуется с основными
принципами диалектико-материалистического воззрения на мир и
его познание, во-первых, с относительной самостоятельностью
общества и человека. Еще К. Маркс указывал, что «если
человек есть некоторый особенный индивид и именно его
особенность делает из него индивида и действительное
индивидуальное общественное существо, то он в такой же мере есть также
и тотальность, идеальная тотальность, субъективное — для
себя— бытие мыслимого и ощущаемого общества, подобно тому
как и в действительности он существует, с одной, стороны,
как созерцание общественного бытия и действительное
пользование им, а с другой стороны — как тотальность
человеческого проявления жизни» [1, 591].
Таким образом, человек и общество отличны друг от
друга. В литературе же обычно подчеркивается их единство,
взаимосвязь. Действительно, человек и общество — это единство
противоположностей: ...подобно тому, как общество
производит человека как человека, то оно и производится им.
[2]. Но единство человека и общества не исключает,- а,
напротив, предполагает их различие, относительную
самостоятельность. Поэтому определенную совокупность философских
знаний о человеке, по всей видимости, можно рассматривать
в качестве относительно самостоятельной части философии
марксизма, в качестве философии человека.
Во-вторых, для более точного определения места проблемы
человека в структуре всего философского знания необходимо
считаться также с относительной самостоятельностью природы
и общества, Исходным пунктом марксистского анализа
природы и общества является положение о их единстве. «Историю
можно рассматривать с двух сторон, ее можно разделить на
историю природы и историю людей. Однако обе эти стороны
неразрывно связаны; до тех пор, пока существуют люди,
история природы и история людей взаимно обуславливают друг
57

друга» [2, 16]. Однако единство природы и общества не
мешает различать, с одной стороны, диалектический материализм
как философскую науку о наиболее общих законах развития
природы и общества, а с другой стороны — разрабатывать
проблемы исторического материализма как науки всего лишь
о наиболее общих законах развития общества.
Короче говоря, взгляды основоположников марксизма и их
реальная теоретическая деятельность, подчеркивая более
тесную связь концепции человека с историческим материализмом,
не только не запрещают выделение в относительно
самостоятельную часть определенной совокупности философских знаний
о человеке, но и требуют рассматривать их в качестве таковой.
Из этого же следует, что философия человека, будучи тесно
связанной с историческим материализмом, имеет определенные
отношения и с диалектическим материализмом. Действительно,
скажем, процессы отражения и познания человеком
окружающего его мира со стороны их самых общих законов
исследуются не историческим, а диалектическим материализмом.
Подобные примеры можно умножать, но и только что
приведенных, на наш взгляд, достаточно для обоснования
необходимости включать в предмет философии не только природу и
общество, но и человека.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений.— М.:
Политиздат. 1956.
2. Маркс К-, Энгельс Ф. Немецкая идеология.— Соч. 2-е изд.,
т. 3.
3. Материалы XXV съезда КПСС.— М.: Политиздат. 1976.
4. XXV съезд КПСС и задачи кафедр общественных наук.— М.:
Политиздат. 1977.
Л. Ф. АКУЛОВА, В. Л. АКУЛОВ
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
И ПРОБЛЕМА КЛАССИФИКАЦИИ НАУК
В нашей литературе общепризнана классификация наук
по формам движения материи, предложенная в свое время
Энгельсом. - Сохраняя свою теоретическую и методологическую
значимость и поныне, данная классификация не может быть
58

признана, однако, исчерпывающей проблему. Тот факт, что в
нее никак не «вписываются» математические науки—одйо из
свидетельств тому. Не «вписывается» в нее и сама философия.
Ибо, во-первых, философия исследует не только движение, но
и другие атрибуты,, не сводимые к движению. Во-вторых,
движение исследуется философией не в качестве его особой,
«философской» формы, а как способ бытия материи, как ее
(материи) атрибут.
Сказанного, думается, вполне достаточно для уяснения того,
что современный уровень развития науки ставит вопрос о
необходимости поисков и иных критериев ее классификации.
Здесь мы намерены рассмотреть эту проблему под углом
зрения предмета философии и ее места в системе научного знания.
Философия есть наука о всеобщем. С этим*согласится,
пожалуй, любой философ-марксист. Но что такое философия как
наука о всеобщем? Как правило, всеобщность эта
интерпретируется сугубо экстенсивно, т. е. в том смысле, что философия
имеет дело с такими законами, которые действуют в природе,
обществе и мышлении.
С этим согласиться нельзя. Во-первых, при такой
интерпретации мышление оказывается некой особой сферой или
областью, существующей наряду с природой и обществом. А
это противоречит центральному принципу материализма,
принципу материалистического монизма, тому твердо
установленному факту, что сознание никогда не может быть чем-
либо иным, как осознанным бытием [1, 25]. Во-вторых, при
таком понимании оказывается, что законы частных наук не
действуют в сфере мышления. Однако если бы законы частных
наук вообще не действовали в сфере мышления, они не
в состоянии были бы выполнять одну из важнейших своих
функций, функцию метода познания, не могли бы выступать
средством дальнейшего развития научного знания. Отнюдь не
случайно поэтому Энгельс, говоря о субъективной диалектике,
характеризует ее законы не просто как законы мышления, но
как законы «всякого мышления». Иными словами, действие
законов в сфере мышления отнюдь не является еще для
Энгельса свидетельством их всеобщности.
Сказанное имеет принципиальное значение. Если связывать
всеобщность законов философии с действием их в сфере
мышления, то отсюда очень легко прийти к выводу, что философия
как наука о всеобщем может вообще ограничиться
исследованием лишь законов мышления, превратившись тем ^самым в
диалектическую логику. В этом отношении предельно логичен,
59

например, Б. M. Кедров, говоря о том, что поскольку «наиболее
общие законы развития, действующие в. природе, обществе и
мышлении, одни и те же и это суть законы материалистической
диалектики, то изучение их действия в сфере мышления дает
вместе с тем возможность изучать их же в сфере внешнего
мира — в природе и обществе» [2, 147] На этом основании
автор категорически отрицает философию как науку о бытии
как таковом (онтологию), полагая ее анахронизмом, данью
старой натурфилософии.
Предпочтительнее иное толкование этой всеобщности, а
именно: философия как наука о всеобщем есть наука о мире
в целом. В таком понимании философия оказывается теорией
материальной субстанции как единственно сущем, которая
должна раскрыть свою сущность и свое содержание в способе,
каким она, субстанция, существует, т. е.. в системе ее
атрибутов, каждый из которых характеризует это ее бытие с какой-то
определенной стороны: движение — со стороны внутренней
противоречивости (а следовательно, самодвижения и
саморазвития), пространство и время — со стороны структурности (а
следовательно, бесконечности и вечности), мышление
(отражение) — со стороны способности самопознания (а
следовательно, целесообразного существования на социальном уровне
развития).
Как всеобщая теория бытия философия есть и наиболее
абстрактная его теория. В качестве таковой она должна найти
свою конкретизацию во всей совокупности частных наук. Эта
конкретизация и идет по линии дальнейшего раскрытия
содержания каждого из атрибутов материи, которые как раз и
выступают объектом исследования какой-то группы частных
наур. Исходя из сказанного, можно было бы выделить законы
движения, законы пространства, законы времени, законы
мышления (отражения) и соответственно круг наук, изучающих эти
законы, В качестве всеобщей теории бытия философия, таким
образом, вовсе не ставит и не может давить своей целью дать
исчерпывающее его знание, исчерпывающее как в смысле
полноты, так и в смысле точности. Эта задача действительно
посильна лишь всей совокупности наук да и то в их бесконечной
исторической перспективе. Но, не будучи «наукой наук»,
философия все же" занимает центральное место в системе научного
знания, интегрируя и цементируя его. Только в этом и ни в
каком ином своем качестве философия в состоянии выполнять
и свою функцию всеобщего метода познания, быть логикой
современного естествознания и обществоведения.
60

Методологическая ущербность той точки зрения, согласно
которой философия, не имея дела с бытием как таковым,
является, однако, методологией и логикой современного
научного познания, как раз и состоит в отрыве метода от теории,
логики от ее объективных оснований и, в конечном счете,
мышления от бытия. Суть дела, разумеется, нисколько не
меняется в данном случае от того, осознается ли этот факт
или не осознается.
В заключение необходимо подчеркнуть, что абстрактность
философии есть абстрактность не абсолютная, но лишь в
определенном отношении. Поскольку философия дает
целостную картину бытия, она конкретнее любой конкретной науки,
которые именно в силу того, что объектом их исследования
выступает лишь какой-то из атрибутов материи, абстрактнее
философии. Мир философии при всей его абстрактности — это
все-таки реальный мир; в то время как, скажем, мир
математики ^- это не реальный мир и даже не фрагмент его, а мир
пространственно-временных отношений. Обстоятельство это и
приводит к тому, например, что мир оказывается не более как
пространством (3, 48^-49]. Отсюда и модели с замкнутым
временем (например, модель Геделя), в основе которых лежит
геометризация времени [4, 37], и парадокс сингулярности,
связанный с неограниченной экстраполяцией ОТО [5, 611 —
612] и т. д. и т. п.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология, т. 1.— Соч., т. 3 —
с. 7 — 454.
2. Кедров Б. М. Энгельс и диалектика естествознания.— М.:
Политиздат, 1970—471 с.
3. У ил ер Дж. Гравитация, нейтрино и Вселенная.— М., ИЛ, 1959—
403 с.
4. Чу д и н о в Э. М. Эйнштейн и проблема бесконечности Вселенной.—
Вопросы философии, 1979, № 2— с. 28—37.
5. Эйнштейн А. О «космологической проблеме».— Собрание
научных трудов. Т. 2.—М.: Мысль, 1966—с. 597—6.13.

H. Я. ИВАНОВА
К ВОПРОСУ О ПРЕДМЕТЕ ФИЛОСОФИИ
В дискуссионном порядке можно высказать следующие
соображения относительно предмета философии как науки.
Предметом философии как теоретической формы
мировоззрения, науки являются всеобщие способы бытия человека в
мире (если определять этот предмет в первом, довольно
абстрактном приближении). Это прежде всего — всеобщие
способы исторической самореализации человека —
фундаментальные; основополагающие формы его исторического действия,
в процессе которых он творит самого себя и свою собственную
историю (таковы — труд, коллективность, сознание, творчество,
свобода, история, культура и т. д. ). Моментом,
опосредствующим это живое историческое действие, являются всеобщие
природные и предметно-культурные формы. Данный род
всеобщего — другого порядка, но он связан с первым
органическими, диалектическими связями. Свое целокупное
выражение всеобщие способы бытия человека в мире находят в
историческом типе производства, общества, другими словами,
схватываются понятием «общественно-экономическая
формация».
Здесь следует сразу же заметить, что всеобщее понимается
нами диалектически — не как тождественное, одинаковое
содержание в предметах или явлениях (абстрактно-всеобщее),
а как единство многообразного, как связь, система связей
существенного, основополагающего порядка, благодаря
которым предмет и является тем, чем он есть. Такое всеобщее —
внутренне противоречивое образование, в котором имеются
не только противоположные стороны, но есть и определяющая
(доминирующая) сторона, представляющая явление как целое.
В нашем случае всеобщее выступает единством конкретного и
абстрактного, конкретно-всеобщих форм исторической
самореализации человека и абстрактно-общих форм бытия
природного и предметно-культурного порядка. Определяющей
стороной, представляющей целое, являются конкретно-всеобщие
формы исторического самопроизводства человека. Их
опосредствующим («исчезающим») моментом выступают
абстрактно-общие формы природы и предметного мира культуры.
Всеобщее истории и природы, следовательно, это различные
виды всеобщего. Всеобщее истории — конкретно-всеобщее,
62

единство многообразного, совокупность фундаментальных,
существенных связей. Это — диалектическое всеобщее в строгом
смысле этого слова. Всеобщее природы — это
абстрактно-общее, тождественное, одинаковое в природных явлениях и
процессах. Грани между всеобщим истории и природы
(предметного мира культуры) относительны, диалектичны. Как и всякие
диалектические противоположности, они взаимопредполагают,
взаимополагают и взаимоотрицают друг друга, хотя в то же
время эти грани и абсолютны. Данная абсолютность
проявляется, в частности, в том, что одна из сторон является
доминирующей, определяющей стороной. В нашем случае — это
сторона истории, самопроизводства человека.
Заметим, однако, что когда речь идет об абстрактно-общем
природы, имеется в виду особая природа — «частная»,
«локальная», природа как она выступает на уровне отдельных форм
движения природной материи — физической, химической,
биологической и т. д., используемых в производственной практике
человека. Ей противостоит другая — универсальная
(«целостная») природа, которую и представляет в нашем случае сам
человек. Как известно, человек изначально выступает
субъектом универсальной деятельности, хотя в то же время
становление такого субъекта есть исторический процесс. В этом плане
«выход» человека из природы и движение к своим
собственным — историческим формам развития состоял в
«освобождении» его от законов частной, локальной природы и движение
к универсальным формам бытия, какими и являются
исторические способы самореализации человека (по крайней мере,
в тенденции, исторической перспективе). Следовательно,
подлинную диалектику, диалектические способы бытия следует
искать в истории, а не природе («частной» природе, о которой
мы обычно ведем речь, когда говорим о природных процессах).
Едва ли случайным поэтому является тот факт, что
«иллюстрировать» диалектику в полном ее объеме — особенно закон
единства и борьбы противоположностей — ядро диалектики —
нам удается только на^социально-исторических явлениях.
Всеобщие (фундаментальные) способы самореализации
человека носят конкретно-исторический, а в классовом
обществе — классовый характер, как историчен, а в классовом
обществе — классово ориентирован, сам человек.
Исторический и классовый характер всеобщих форм самопроизводства
человека, в свою очередь, определяет исторический и классовый
(партийный) характер философии как теории, науки. За
различными партиями в философии (материализмом и идеализ-
63

мом) стоят различные классы, отстаивающие тот или иной
общественный строй.
Итак, за всеобщим как предметом философии стоят
фундаментальные, основополагающие способы бытия человека,
его исторического самодействия. Философия, следовательно,
апеллирует к самому человеку, его революционному
историческому действию, в процессе которого он творит самого себя и
свою историю (если это, конечно, передовая исторически
прогрессивная философия). При этом философия как высшая
форма самосознания обращена к человеку как субъекту
сознательного исторического творчества. В этом последнем плане
предмет философии может быть определен как смысл бытия
человека, ибо смысл бытия человека и составляет сознательные
революционные, основополагающие (всеобщие) способы его
исторического самопроизводства. Смысл бытия человека (и
философия его выражающая) говорит о сущности исторической
эпохи, генеральных тенденций ее развития, основных
движущих, революционных силах.
Но такова философия только на уровне исторически
развитых — коммунистических, подлинно гуманных отношений. В
классовых обществах в условиях эксплуататорских отношений
развитие философии осуществляется в крайне противоречивых
формах. Процесс отчуждения' социальной жизни охватывает
здесь и философию. В итоге, последняя начинает апеллировать
не к самому человеку, а силам трансцендентным ему,
реальному историческому творчеству, в частности, и силам
природного (абстрактно-общего) порядка. В центре ее внимания
оказывается абстрактно-общее (формально общее), а не конкретно-
всеобщее, всеобщее в его диалектическом и гуманистическом
понимании. Такая философия утрачивает человека как
подлинного субъекта истории, творца самого себя и своего мира.
Только диалектико-материалистическое понимание истории
возвращает философии ее подлинно гуманистическое
содержание, а точнее говоря — только
диалектико-материалистическое понимание исторического процесса возводит философию
не только в ранг науки, но и гуманистической силы общества,
окончательно обращает философию к человеку. Отныне
предметом философии становятся фундаментальные (всеобщие)
способы исторического самопроизводства человека,
сознательные, целенаправленные формы 'его социального творчества.
64

Е. Б. МЕЩЕРЯКОВ
О ПОНИМАНИИ ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
1. 0. Отголоски дискуссии, в результате которой оформились
так называемые онтологическая и гносеологическая трактовки
предмета философии, в том или ином виде все еще сохраняются
в философских разработках [3, 12, 21—22, 25—32, 38—42].
Несмотря на то, что они существуют на уровне, традиционно
считаемом субъективной реальностью, их рудименты
свидетельствуют о скрытых разногласиях — в плане понимания
детерминации научного и философского знания [3, 22] и
природы философии. Преодолеть остатки разногласий возможно,
понимая философию самодетерминирующейся — как causa sui.
1. 1. Вспоминая известное высказывание Энгельса о том,
что «философов толкала вперед отнюдь не одна сила чистого
мышления», а все более быстрое и бурное развитие
естествознания и промышленности» [2У 285], философию можно
считать наукой, так же, как и другие, удовлетворяющей
общественные потребности и дающей приращение знания. Вместе
с тем философия является не совсем такой, как другие науки,
что выражается в повсеместно распространенном понимании
ее как науки о всеобщем и в наличии в ней, в отличие от
нефилософских иаук, актуального множества философских
течений, учений и направлений [9, 3], различие между
которыми и сам факт их существования являются «продуктом
исторического развития, в котором первоначальные различия
между немногочисленными учениями становились все более
глубокими и существенными» [9, 165]. Мысленно усвоить
всеобщность как специфическое философии в таком многообразии
так же, пожалуй, сложно, как и «понять мир как процесс»
[2, 297], Поэтому легко вслед за Гегелем представить, «что
философия — наука овсеобщем, а всеобщее есть мысль,... и
не может быть ничем иным...» [8, 255]
1. 2. Предмет науки вообще (и философии, в частности)
включает в себя ее эмпирическую область и ее
исследовательские средства и процедуры [11, 357]. При таком понимании
предмет философии существует в действительности двояко: в ее
эмпирической области и в ее содержании, и хотя обе его
модальности относительно самостоятельны друг другу, они
в толкованиях предмета философии зачастую специально не
различаются [4, 32—40], смешиваясь одна с другой. Сово-
65

купность исследовательских средств и процедур
концентрированно выражены в дефиниции диалектики [1, 145],
эмпирическая область которой — это отдельные части эмпирической
области философии. Поскольку диалектика — это метод
философии, постольку ее предмет — такое всеобщее, которое
содержится в отдел!,ных частях ее эмпирической области — в
объективной и субъективной реальности, и он «не может быть
качественно иным, коренным образом отличаться от предмета
до и немарксистских философских систем» [7> 24].
2. 1. Понимая под детерминантами философии все то, без
чего она не может существовать и развиваться, к ним следует
отнести такие моменты в объективной реальности, как (1)
общественную потребность, (2) субъекта, результаты
деятельности которого, формирующей мировоззрение, существуют в
виде материальных предметов, названных Марксом «второй
природой», и теоретических концепций — науки вообще и
философии, в частности, опредмечиваемых во «второй природе»,
и (3) ее эмпирическую область. И субъект, и общественная
потребность, и объективная реальность, включающая
результаты деятельности субъекта, составляют эмпирическую область
философии, и все они включены в ее предмет. В силу этого в
предмете философии реализуется ее тенденция к
интеграции [12, 8], характеризуясь в совокупности
многообразия субъективных точек зрения, детерминированных
общественным бытием, и характеризуя их совокупности, выступающие
в виде формы общественного сознания ^— философии.
2. 2. Понимание природы философии, с необходимостью
вытекающее, из гносеологической- трактовки ее предмета,—
это абсолютизация момента, отраженного (позитивного) в
науке за счет абсолютизации ее субъективною детерминанты,
полученная в ходе абстрагирования от реального процесса
познания и представляющая собой неконкретное, абстрактное
его понимание. Сущность такого понимания лежит в
характере его методологии, один из существенных моментов которого
показан Барулиным [5, 42]. Отталкиваясь от факта
множества философских учений и течений в современной
буржуазной философии и от оценки Сартром одного из них —
экзистенциализма, как паразитарной философской системы, «которая
живет за пределами знания» [13, 8], можно сказать, что
указанная абсолютизация способствует соскальзыванию в сторону
философского идеализма и философского плюрализма.
3. 1. Если онтологическое — «отраженное объективно
универсальное» [6, 63 прим. 61], то его референт — прообраз [101
66

в объективной и субъективной реальности — содержит обе
части, входящие в эмпирическую область философии, и
философия, интегрируя научное и субъективное знание, выступает
как отраженная онтология. Формируя же мировоззрение
человека и тем самым — способ его деятельности и ее результат,
она является частью онтологии. Бытие деятельности и ее ре
зультатов объективно, поэтому объективная и субъективная
реальность включены в содержание философии своей
определенной стороной, поскольку непосредственным носителем
философского знания, детерминирующим саму философию,
является субъект, человек, поскольку философия выступает
самодетерминирующейся — как causa sui.
4. 0. Если «формулировка основного вопроса философии не
должна быть жестко канонизирована» [7, 44], то он
существует на уровне категорий (в содержании философии) и на уровне
их референтов (в ее эмпирической области). В таком случае
представление действительного мира в философии как
онтологическая сторона (или часть) науки выступит, по аналогии
с классически материалистическим пониманием
диалектического пути познания, в начале и в конце процесса познания,
причем приращение знания в конце осуществляется как
результат творческой деятельности человека при посредстве
гносеологической стороны науки — философии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг.— Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
2. Энгельс Ф. Людбиг Фейербах и конец классической немецкой
философии.— Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21.
3. Алексеев M. Н. Предмет и структура марксистской философии.^
М., 1973.
4. Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М., 1978.
5. Барулин В. С. Соотношение материального и идеального в
обществе.— М., 1977
6. Б р а н с к и й В. П. Философские основания проблемы синтеза
релятивистских и квантовых принципов.— Л., 1973.
7. Д е м и ч е в В. А. Предмет философии (история и современные
дискуссии) и значение его понимания для построения системы философских
категорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской
философии.— Челябинск, 1979, с. 3—46.
8. И л ь е н к о в Э. В. Диалектическая логика. Очерки истории и
теории.— /VI., 1974.
9'. О й з е р м а н Т. И. Главные философские направления.— М., 1971.
10. Петров С. Парадоксы в философской интерпретации.— Вопросы
философии, 1972, №1, с. 106—117.
11. Предмет.— В кн.: Философская энциклопедия, 4. М., 1967,
с. 356—357.
67

12. Руткевич M. H. Диалектический материализм.— M., 1973.
13. Стрельцова Г Я. Критика экзистенциалистской концепции
диалектики.— М., 1974.
к. г РОЖКО
ТОЖДЕСТВО И РАЗЛИЧИЕ
ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
С ИСТОРИЧЕСКИМ
1. Будучи двумя сторонами единой марксистско-ленинской
философии, вьГступая двумя противоположностями
философского учения, диалектический и исторический материализм
имеют некоторое тождество и определенное различие,
взаимосвязь и взаимообособленность.
Такое соотношение вызвано следующими предпосылками:
— сходством, но не идентичностью предмета познания,
— похожестью, но не одинаковостью их черт как
философского знания,
— тождеством и различием их категорий, принципов и
законов при построении теоретического знания,
— специфическими связями со специальным научным
знанием,
— их особым взаимодействием с современной общественной
практикой: с процессами, происходящими в социалистической
системе, закономерностями и тенденциями развитого
социализма; с социальными и научно-технической революциями эпохи,—
т. е. с практическим преобразованием природной и социальной
среды, которая является изменяющимся и изменяемым
объектом человеческого познания.
2. Объект диалектического и исторического материализма
потенциально, в возможности, безграничен, ибо качественно и
количественно бесконечен материальный мир и беспредельны
познавательные и практические возможности человечества.
Предмет марксистско-ленинской философии актуально, в
действительности, ограничен некоторым наличным состоянием
и пространственно-временными рамками всего существующего,
уровнем развития субъектов истории и философского познания.
Предметом диалектического и исторического материализма
68

является всеобщее и социально-общее в реальности
объективной и субъективной, природной и социальной. Диалектический
и исторический материализм сближают поиски предельно
общего в своем предмете, а обособляют и различают два уровня
философского обобщения действительности, точнее:
общефилософское и философско-социологическое обобщения.
Признаки реального отражаются и закрепляются в
философских категориях, связи в реальности — в
марксистско-ленинских принципах, связи и тенденции — в законах
диалектического и исторического материализма.
3. Специфика философского знания вытекает, прежде всего
(но не целиком), из особенностей познаваемого предмета.
Во-первых, философское познание выявляет соотношение
материального и идеального в своем предмете, решает основной
философский вопрос как стержень всего учения.
Во-вторых, философское отражение воспроизводит
логическими средствами целостность предмета: единство мира и
единство социального на основе их материальности; не
бесконечный мир как систему, а некоторые доступные социальному
субъекту конечные и отдельные образования в качестве систем
(состоящих, в основном, из парных черт) и их соединения
как систему систем.
В-третьих1, философия, расшифровывая целостность и про-
цессность реальности, развертывает всеобщий и социально-
общий методы познания. В марксистско-ленинской философии
это сформулированный на двух уровнях диалектический метод:
всестороннее и целостное (скоординированное и
субординированное в своих элементах и частях) действующее знание,
базирующееся на законе единства и борьбы
противоположностей.
Диалектический метод противостоит одностороннему
метафизическому и беспринципному,
произвольно-многостороннему эклектическому методам, пытающимся в мышлении
отступить .от закона единства и борьбы противоположностей, от
принципа объективной конкретности отношения.
Современные буржуазные философия и социология,
метафизические и эклектические по господствующему методу,
отходят от философского принципа системности, бессильные
концептуально отразить единство элементов и частей, сфер и
уровней предмета познания, по-настоящему скоординировать
и субординировать полученные знания. Так, эклектика
объединяет в мышлении объекта входящее в данное конкретное отно-
6 §ак. 984
69

шение и не входящее, относящееся к делу и не относящееся,
действительное и созданное бесконтрольной субъективностью,
перерастающей в субъективизм.
4. Марксистско-ленинская философия есть единство (союз
автономных, теоретически, мировоззренчески и
методологически не равнозначных) диалектического и исторического
материализма. Их связывает рассмотрение под своим углом зрения
общества, природы, общественного класса, человека.
Объединяют некоторые общие понятия: социального субъекта,
объекта, практической, познавательной, трудовой деятельности и
человеческой деятельности вообще, личности, коллектива,
партии, общества и т. д. Они построены на одних философских
принципах (диалектико-материалистического детерминизма,
познаваемости, партийности, объективности и др.), связаны с
одними политическими и идеологическими основами познания,
которые интегрируются принципами социалистического
гуманизма и коллективизма, позитивной социальной активности,
утверждения коммунистического строя и борьбы с его врагами.
Диалектический и исторический материализм сближает то,
что они относятся к научно-теоретическому, т: е. истинному
объясняющему систематизированному знанию. Это
отграничивает их от вне- и донаучного, от нетеоретического (пусть
даже концептуализированного) знания. В качестве и философ-
ско-мировоззренческого, и '■ научно-теоретического познания
наша философия успешно применяет в своих исследованиях
новейшие и эффективные общие формы и методы научного
познания, а кроме того, служит самым общим
методологическим инструментом для ученых и практиков.
Диалектический и исторический материализм зависят друг
от друга, что исключает превращение их в отдельную
философию природы и абсолютно самостоятельную философию
истории. Исторический материализм придает
марксистско-ленинской философии завершенность и полноту, достраивает
ее «доверху». Диалектический материализм является
теоретическим и методологическим базисом для материализма
исторического. Утверждение о том, что последний — главное в
нашей философии, беспочвенно, хотя он, по сравнению с общей
философией, стоит на один порядок ближе к общественной
практике, специальным общественным наукам,
конкретно-социологическим исследованиям, политике, и в этом плане
усиливает диалектический материализм. Тот же взаимосвязан с
действительностью как через социально-общее и
частно-научное познание, так и «напрямую».
7Q

5. Сложность предмета познания, связи и зависимости в
нем, законы и взаимные влияния внутри философии привели
к тому, ^то она образует систему теорий: общефилософской
и социально-общей; «онтологии» и гносеологии; .материализма,
диалектики и детерминизма; диалектики, логики и гносеологии.
В основе каждой теории лежит философский принцип (система
принципов), выраженный в некотором положении с помощью
всеобщих и социально-общих категорий. Категории и
принципы, примененные к теоретической или практической
деятельности людей, становятся методологическим инструментом.
Специфика философского знания обнаруживается не только
на уровне философии в целом, на уровне диалектического или
исторического материализма, но и на уровне каждой входящей
в них теории: везде отражается взаимодействие
неравнозначных противоположностей — материального и идеального,
целостности предмета познания и его процессности (сплава
диалектических черт).
6. Таким образом, тождество и различие диалектического
материализма с историческим обусловлены как спецификой их
предмета, так и особенностями его идеального,
категориально-теоретического воссоздания.
Основное сходство двух сторон марксистско-ленинской
философии заключается в поисках ими максимально общего
и интегрального в природных и общественных -системах, во
всестороннем и целостном отражении этих систем.
Основное различие между ними состоит в уровне
обобщений, достигнутом познанием, а также в том, что исторический
материализм, относящийся к философии, одновременно входит
и в социологию.
Т. Н. СОСНИНА
К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ФИЛОСОФИИ
В АСПЕКТЕ ПРОБЛЕМ ТЕОРИИ
ПРЕДМЕТА ТРУДА
Вопрос о месте и роли философии в системе познания мира
перманентно становится предметом размышлений, объектом
серьезного анализа как в рамках самой философии, так и в
6*
71

сопряженных с нею областях — естественных и общественных
науках.
Стремление к углубленному пониманию предмета
философии, более точному определению ее статуса в системе знаний
человечества имеет принципиальное значение для дальнейшего
развития диалектического и исторического материализма.
Современная эпоха, существенно расширив контекст, в котором
формируется философское знание, вовлекла в его орбиту
немало новых проблем. Отражением этих сложных и многогранных
процессов являются дискуссии по ряду теоретических позиций
современного естествознания и обществоведения. Так,
длительный период дискутируется вопрос о соотношении
производственных сил и предмета труда. Введение в научный оборот
новых агрументов не ослабляет полемики, а делает ее более
напряженной. Как правило, дискуссии не ограничиваются
академическими дебатами и ставят на повестку дня вопросы,
важные в практическом отношении. Философский анализ
предмета труда материального и духовного производства дает
возможность выявить ряд позиций, существенных, и в плане
определения существа философского знания.
Предмет труда — один из «простых моментов»
человеческой деятельности традиционно рассматривается как объект,
на который воздействует человек и средство труда. В последнее
время наметилась тенденция к конкретизации данного
определения. Одни исследователи (Волков Г Н., Кривокорытко-
ва Р. В., Суслов В. Я., Шухардин С. В.) обращают внимание
на двойственность предмета труда, определяют последний как
«мир второй природы, находящейся на грани социального и
природного», как «субъектированный объект» [1], другие,
отмечая динамичность объекта деятельности (Котарбинский Т.,
Марахов В. Г.) считают его «особым функциональным
состоянием», «фактором, находящимся на пути превращения из
природного явления в социальное» [2].
Синтезом этих точек зрения является определение предмета
труда в качестве процесса становления социального в
природном, стадиями которого выступают природно-социальные и
социально-природные образования. Предмет труда — это
мощное, постоянно совершенствующееся качество и
видоизменяющееся количественно звено, связывающее природу и человека
(общество), объект и субъект.
В какой связи конкретно проблематика предмета труда
может быть использована для определения предмета
философии?
72

В учебной и методической литературе философия
определяется как наука о наиболее общих законах природы,
общества и познания; [3] как система наиболее общих
теоретических взглядов на мир, т. е. природу, общество, человека;
[4] как наука о всеобщих закономерностях, которым
подчинено бытие (природа, общество), мышление человека, процесс
познания [5] и т. д. Ряд авторов предлагает, на наш взгляд
вполне справедливо, выделить в качестве особых моментов
интеграционное содержание философского знания и как
следствие такого подхода — субъектно-объектные отношения.
Так поступают M. Н. Руткевич («философия рассматривает
мир, во-первых, в его целостности, в его единстве и, во-вторых,
в его связях с человеком, с его познающей и преобразующей
деятельностью»), [6] В.. А. Демичев (философия — «наука о
вещи вообще», «учение о всеобщем»), [7], Ф. М. Землянский
(«философия отражает субъектно-объективное отношение в
различных сферах познающей и преобразующей деятельности
человека») [8], авторы монографии «Формирование диалекти-
ко-материалистического мышления студентов» (философия —
есть «система всеобщих законов развития природы, общества
и мышления, раздвигающая горизонт представлений о мире,
позволяющая понять диалектику взаимодействия человека с
миром») [9].
Вторая группа определений, на наш взгляд, более точно
отвечает требованиям, предъявляемым к философии на соврет
менном этапе научного познания. Интегративные функции этой
науки сейчас должны быть выведены на первый план, так как
рост информации затрудняет общение не только
представителей различных отраслей знаний, но даже коллег одной и той
же специальности. Именно этим объясняется быстро
набирающая темп тенденция к интеграции в развитии всех наук. Но
эти процессы не могут сравниться с возможностями интегра-
тивности философского плана. Методологическая суть
философского знания делает его интегративные функции особо
значимыми, уникальными. Философия призвана объединить
природу, общество, мышление не в одном (это фиксируется первой
группой определений предмета философии), а в ДВУЕДИНОМ
СИНТЕЗЕ: 1. основой первого служат наиболее общие законы
развития природы, общества, мышления (синтез первого
уровня), 2. Основой второго — общие законы развития
природы и общества; природы и мышления;' общества и мышления
(синтез второго уровня).
Второй синтез позволяет приблизить философское знание к
73

преобразующей деятельности человека, теоретически
осмыслить достижения научной мысли и практики человечества и
трех существенных вариантах субъектно-объектных
отношений. Изучение предмета труда показывает результативность
такого рода философских исследований [10]. Философский
анализ предмета труда материального и духовного
производства дает возможность исследовать последний как в аспекте
рационализации процесса становления социального в природ
ном, так и в аспекте совершенствования связей предмета труда
материального производства с процессом функционирования
предмета научного творчества, эффективным использованием
его результатов на практике. Подход к предмету труда как
процессу, «развернутому в пространстве-времени,
«настроенному» целевой программой на конечный результат, открывает
возможность для улучшения функционирующих комплексов
отраслей народного хозяйства, внесения корректив в систему
управления качеством продукции путем отработки методов
фиксации и оценки социальных затрат, поглощенных объектом
труда. Эти же методологические принципы сохраняют свою
силу при исследовании общественных [11] систем разного
качества и урелзня.
Таким образом, та или иная трактовка предмета философии
как науки становится чрезвычайно важной, так как она
ориентирует исследователей на разработку определенного
круга проблем. Речь идет о понимании самой сущности
философской деятельности в современных условиях. Сейчас,как никогда
прежде, ученые должны помнить слова К. Маркса о том, что
назначение философии состоит не только в изменении наших
представлений о мире, но и в изменении самого мира.
Интеллектуальная инициатива, социальная активность является
атрибутивным качеством деятельности советских философов.
На это должно нацеливать и определение объекта
философского знания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Волков Г Н. Социология науки.— М., 1975, с. 22.
2. Марахов В. Г Структура и развитие производительных сил
социалистического общества.— М., 1970,.с. 56; Социализм: диалектика
развития производительных сил и производственных отношений.— М., 1975, с. 44.
3. Диалектический материализм и современная наука.— Прага, 1978,
с. 13.
4. Основы марксистско-ленинской философии.—М., 1980, с. 6.
5. Философский словарь.— М., 1975, с. 435.
6. Рут ке вйч М. Н. Диалектический материализм.— М., 1973, с. 9.
74

7. Проблемы развития системы категорий марксистской философии.—
Челябинск, 1979, с. 44, 45.
8. Там же, с. 49.
9. Формирование диалектико-материалистического мышления
студентов.— Изд-во МГУ, 1980, с. 14.
10. С о с н и н а Т. Н. Предмет труда (философский анализ).— Изд-во
Саратовского ун-та, 1976.
11. С о с н и н а Т. Н. Предмет труда материального и духовного
производства в* условиях научно-технической революции.— М., ИНИОН АН
СССР, 1976.
Г П.ОРЛОВ
ЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА
ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Следует прежде всего сказать о соотношении
«материалистического понимания истории» и «исторического
материализма». В сущности, эти понятия совпадают, ибо принятое нами
понимание является методолого-мировоззренческим
основанием марксистской науки об обществе. Из него довольно легко
вывести принципы: объективности, историзма, классовости,
системности. В аспекте содержания — материалистическое
понимание истории включает в себя изображение и анализ
различных форм деятельности. Это история общества со всеми
ее подразделениями, историей отдельных стран и народов. Это
социальный процесс, рассмотренный с диалектико-материали-
стических позиций. Разграничим исходный пункт
материалистического понимания истории, а это не что иное как едийство
природы и общества, и сущность его — в определяющей роли
общественного бытия по отношению к общественному
сознанию. С учетом этого можно рассматривать общество как
единое целое, найти его интегрирующее начало, первоисточник и
основу структурно-функциональных связей — материальное
производство, выделить народные массы как решающую
движущую силу истории.
Определение предмета и структуры исторического
материализма упирается в выяснение его места и роли в общей системе
марксистского философского знания. Данный вопрос еще не
получил фундаментального разрешения, ибо не выяснена
структура целостного философского знания. Важный шаг на пути
75

решения этой задачи — раскрытие взаимосвязи
диалектического и исторического материализма. Можно согласиться с идеей
«распространения» материализма на познание социальной
материи. Но если этим ограничиться при анализе предмета
исторического материализма, то вольно или невольно вопрос
сведется лишь к конкретизации диалектического материализма.
При таком подходе собственная логика исторического
материализма, обусловленная спецификой его предмета, становится
неактуальной, отодвигается на задний план.
Теоретическая взаимообусловленность диалектического и
исторического материализма, их единство и качественная
общность основаны на верном решении основного вопроса
философии.
Это положение имеет принципиальное значение, ибо в
таком случае исторический материализм приобретает
общефилософское значение для решения коренных вопросов
диалектического материализма. Подчеркнем, что социальные
проблемы всегда толкали на осмысление собственно
мировоззренческих вопросов. Материалистическое понимание
истории выступает как теоретическое обобщение практики
общественной жизни, естествознания. Диалектический материализм,
поэтому включает в себя материалистическое понимание
истории.
На базе исторического материализма можно выработать
научное понимание роли практики, оценить общественно-
историческую деятельность людей.
В настоящее время происходит сложный противоречивый,
но прогрессивный процесс уточнения (углубления) предмета
исторического материализма. Это связано и с развитием
диалектического материализма, обобщающего социальную
практику, научно-техническую революцию, средства и методы
познания мира. Интерес к предмету общесоциологической теории
марксизма вызван «отпочкованием» этики, эстетики, научного
атеизма. Уточнение в немалой степени зависит от широкого
развития конкретно-социологических исследований,
поставивших еще в полной мере не разрешенную проблему «уровней»
социологического знания. Следует особо' сказать о развитии
самого исторического материализма, его структурных
подразделений, новых обобщений социального прогресса, явлений и
последствий научно-технической революции, осмысления
«глобальных проблем». Имеющиеся в литературе точки зрения
о предмете исторического материализма лишь создают
видимость противоположных представлений. По нашему мнению,
76

они не альтернативны. Более того, эти взгляды с разных
сторон раскрывают определенную систему качеств, связей,
отношений, которые в совокупности и должны составлять
собственно предмет нашей науки.
Исторический материализм в каждый данный момент
представляет собой определенную совокупность общественных
знаний, которая объективно (по сущности и содержанию) имеет
внутреннюю дифференциацию. Можно (и должно), исследуя
процессы специализации и интеграции знаний, ставить вопрос
о формировании новых наук. Однако пока не возникли
достаточно четко обозначившиеся объективные основания, не
накоплен соответствующий материал, в самой науке структурных
изменений не происходит. Предмет науки не может не обладать
стабильностью, внутренней логической упорядоченностью.
Опираясь на общие принципы построения любой науки, поставим
вопрос о логической структуре исторического материализма.
Объект — общество как социальная форма движения
материи; предмет — материалистическое понимание общества как
системы, законы ее функционирования, развития, познания;
совокупность принципов и методов, начиная от
материалистической диалектики, требований объективности, классовости,
историзма и кончая конкретными методами:
сравнительно-историческим, типологическим, структурно-функциональным,
статистическим, конкретно-социологическим, моделирования;
законы — раскрывающие диалектику общественного бытия и
сознания, материальных и идеологических отношений,
производительных сил и производственных отношений, базиса и
надстройки, общества и личности, народных масс и выдающейся
личности, прогресса и регресса, революции и контрреволюции;
теория — учение об обществе как целом, «механизме» его
функционирования и развития, структуре и сферах (материальной,
социальной, политической, духовной) в их взаимосвязи;
система категорий — в нее входят собственно истматовскйе (филот
софские) категории типа общественного бытия и
общественного сознания, общественных отношений, деятельности,
составляющих «ядро» науки, и понятия, заимствованные из других
областей знания, а также общенаучные понятия, которыми
оперирует любая современная наука; гипотезы — они выражают
«механизм» предвидения и прогноза общих тенденций
исторического процесса (скажем* взаимопроникновение
научно-технической и социальной революций, опережающее развитие
личности как самоцели, единство классового и общечеловеческого в
политике...); факты — они представляют собой обобщения всех
77

других социальных наук, их методы, включая специальные
социологические теории и «глобальные проблемы», функции —
методологическая, мировоззренческая, идеологическая, они
взаимопроникают.
Конечно, в сферу исторического материализма входят все
важнейшие элементы содержания наук об обществе. Однако
некоторые из них выступают на передний план и являются
узлом сосредоточения всего материала. Значит, существенным
для углубления предмета исторического материализма
является и такое реальное основание как содержание общественных
знаний (истории, демографии, этнографии и пр.). Заметим, что
немаловажное значение имеют и исторические традиции,
признание исторического материализма в качестве
самостоятельной науки, а это связано с определенными организационными
последствиями (специализацией кадров, введением учебных
курсов, спецкурсов на философских факультетах,
диссертационных исследований).
При характеристике структуры исторического материализма
необходимо в его предмете разграничивать сущность и
содержание. Сущность исторического материализма как науки — в
диалектике общественного бытия и общественного сознания, это
внутренняя база науки, ее основное противоречие. Сущность
определяет содержание исторического материализма, его
ведущие тенденции. Можно говорить о моментах совпадения
сущности и содержания. Они отражают соответствующие
стороны общества как целостного явления, дают историческому
материализму субстанциональную характеристику.
Определяющая роль общественного бытия по отношению к
общественному сознанию выступает как решающая внутренняя связь
всех элементов содержания общественного развития.
Подчеркнем устойчивость-сущности науки исторического материализма
и подвижность, изменчивость его содержания на различных
этапах развития самой науки. Следовательно, сущность может t
охватывать не одно содержание и его организацию. Вот почему
в рамках признания единой науки в зависимости от выделения
на первый план той или иной стороны сущности можно получить
его различные структурные модели. Этими сторонами должны
выступать такие узлы познания, «клеточки» и «исходные
категории», которые пронизывают весь исторический процесс.
Это — проблема «начала» в историческом материализме.
Подчеркнем, что исторический материализм —
развивающаяся наука. Ф. Энгельс писал: «Мы, по всей вероятности,
находимся в самом начале истории, и поколения, которым придется
78

поправлять нас, будут, надо полагать, гораздо многочисленнее
тех поколений, познания которых мы имеем возможность
поправлять теперь, относясь к ним сплошь и рядом свысока»
[1, 87].
ЛИТЕРАТУРА
1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг.— Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., Т. 20,
с. 5—338.
Г М. КОРОСТЕЛЕВ
К ВОПРОСУ о структуре
марксистской социологии
В 70-е годы в марксистской философской литературе
утвердилось представление о том, что, во-первых, социология в
отрыве от общесоциологической теории (исторического
материализма) не существует, и, во-вторых, понятие «социология» по
своему объему шире понятия «исторический материализм»,
ибо она «включает в себя также частные (специальные)
социологические теории и конкретные, эмпирические
социологические исследования»1 [3, 47]. При этом указанные компоненты
социологического знания рассматриваются как уровни
социального познания. Так, частные социологические теории
зачастую называются теориями среднего уровня. Г. В. Осипов
отмечает, что «различие между историческим материализмом
как общей социологической теорией и специальными
социологическими теориями состоит лишь в уровне обобщения» [4,
179]. Таким образом, при решении вопроса о соотношении
исторического материализма и социологии в то время был
применен уровневый (гносеологический) подход. Отнюдь не
подвергая сомнению правомерность такого подхода к анализу
структуры социологического знания, мы считаем возможным
применение и «горизонтального» среза.
При этом подходе социология марксизма выступает как
единство исторического материализма и частных
социологических наук1: последние имеют теоретический и эмпирический
1 Авторы рецензии на книгу M. Н. Руткевича «Диалектика и социология»
предлагают называть эти науки (они используют термин «теории»)
«специализированными» [6, 238].
79

(т. е. опираются на конкретные социологические исследования)
уровни. В настоящее время насчитываются десятки
конкретных (частных) социологии, причем статус многих из них
достаточно не определен. Естественно, что возникает потребность
в классификации этих социологических наук. Первые подходы
к этой классификации уже сделаны. Мы имеем в виду прежде
всего книгу M. Н. Руткевича [3], в которой выделены
следующие три группы социологических наук (по терминологии
автора «теорий»):. 1) теории, изучающие общие области
человеческой деятельности; 2) теории, возникшие на стыке
социологии с теми общественными науками, которые изучают частные
сферы жизни общества; 3) теории, исследующие
взаимодействие личности с обществом через социальные группы разного
типа [3, 48]. Как указывает сам автор, «предложенная
классификация не претендует на то, чтобы охватить все области
социологии» [3, 49]. Авторы отмеченной ранее рецензии на
данную работу, подчеркнув важность этой заявки на
систематизацию специализированных теорий, отмечают необходимость
дальнейшего исследования этой проблемы [6, 238].
По нашему мнению, возможны разные подходы к
систематизации социологических наук. В связи с этим вполне
допустимо несколько вариантов классификации этих наук. Так, при
субстратном подходе можно выделить социологию личности,
социологию социально-классовой структуры общества, этно-
социологию [5, 210], социологию семьи и т. д. При
функциональном подходе за основу членения социологических наук
берутся основые и частные виды деятельности (социология
труда, социология досуга, индустриальная
социология,-политическая социология, социология национальных отношений,
социология духовной культуры и т. д.) [ В советской социологической
литературе наеоднократно подчеркивалось, что специфической
особенностью социологического исследования (мы бы
добавили — на всех уровнях) является его комплексность, т. е. по
сути дела системный подход. Но ведь такая комплексность
возможна только на базе субстратного подхода, ибо
функциональный подход занимает по отношению к нему подчиненное
положение.
Используя системный подход к анализу самого
социологического знания, следует, на наш взгляд, ставить вопрос
не только о функции исторического материализма по отношению
1 О субстратном и функциональном подходах к классификации наук
см. [2, 97—98].
80

к частным (специализированным) социологическим наукам, но
и о функциях этих наук по отношению к общесоциологической
науке — историческому материализму. В данном случае они
мало чем отличаются от традиционных общественных наук
(исторических, экономических, юридических и пр.), т. е.,
исследуя социальные факты, устанавливая между ними связи,
исследуя социальные совокупности и общности в их целостности,
анализируя их функции и пр., частные социологии дают
историческому материализму соответствующий материал (причем
на «среднем» теоретическом уровне) для более широких (уже
на уровне общества) теоретических обобщений.
Но понять функции каждой конкретной-социологической
науки невозможно без выяснения причин ее возникновения и
ее развития. По нашему мнению, причины появления частных
социологии кроются не в самом процессе социального
познания, как это получается у некоторых авторов, а в практических
потребностях познания тех «белых пятен», которые время от
времени обнаруживаются в обществознании. Иначе говоря, в
рамках имеющихся в данное время общественных наук
оказывается невозможным исследовать какое-то социальное явление,
необходимость же в этом иследовании у общества уже
появилась. На стыке традиционной и уже имеющейся
социологической науки и возникает новое направление социологического
(социального) познания, жоторое постепенно конституируется
в самостоятельную социологическую науку. Так случилось,
например, с социологией демографического поведения, судьба
которой, правда, пока еще не очень ясна. В настоящее время
выдвинута идея [5, 239] вычленения особой социологической
науки — социологии воспитания.
Возникновение частных социологии связано также и с
необходимостью осуществления комплексного исследования
социальных явлений. Так, в последнее время появилась потребность
в социологии народонаселения, этносоциологии и т. п.
В заключение хотелось бы отметить, что подлинно научный
подход к анализу отдельных социальных объектов в рамках
социологического знания возможен только на базе
материалистического понимания общества и его истории, ибо, как отмечал
В. И. Ленин, холъко применение материализма в исследовании
общества, создание на его основе учения о производственных
отношениях как основе общества, учения об
общественно-экономической формации, «создало возможность научной социо-г
логии» [1, 138]. Именно в этом мы видим и коренную
противоположность марксистской и буржуазной социологии.
81

ЛИТЕРАТУРА
1. Л е н и н В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов?—Поли. собр. соч., т. 1.
2. Кедров Б. М. О современной классификации наук.— Вопросы
философии, 1980, № 10.
3. Руткевич М. Н. Диалектика и социология.— М.: Мысль, 1980.
4. О с и п о в Г. В. Теория и практика социологических исследований
в СССР.—М.: Наука, 1979.
5. Социологические исследования, 1979, №4.
6. Социологические исследования, 1980, №3.
В. И. ЛИПАТНИКОВА,
Е. И. ГВОЗДИК
О СПЕЦИФИКЕ И ВЗАИМОСВЯЗИ ФИЛОСОФСКОГО,
СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО И СИСТЕМНОГО
АСПЕКТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБЩЕСТВА
Решение целого комплекса сложных и одновременно
дискуссионных вопросов, касающихся определения предмета и
структуры марксистско-ленинской философии, соотношения
диалектического и исторического материализма, философского
статуса исторического материализма, систематизации
категорий исторического материализма и т. д., на наш взгляд, во
многом поставлено в зависимость от разборки проблемы
наиболее полного выявления специфики и взаимосвязи
философского, социологического и системного аспектов анализа
общества. К сожалению, обозначенная проблема не получила
еще должного освещения в современной марксистской
литературе.
Суть данной проблемы сводится к следующему вопросу.
Если общество в любом из вышеназванных аспектов является
объектом нашего познания, то что же выступает предметом
анализа каждого из них? Нельзя однозначно ответить на
поставленный вопрос. В рамках кратких тезисов мы вынуждены
ограничиться лишь некоторыми замечаниями, имеющими
принципиальное значение для разработки проблемы.
1. Философский, социологический и системный аспекты
изучения общества как целого, с одной стороны, включает в
себя исследование наиболее общих законов его функциониро-
82

вания и развития, а, с другой стороны,— могут быть
реализованы только при помощи соответствующих каждому из этих
аспектов, принципов, методов и категорий, а, следовательно, и
специальных теорий. При этом важно учитывать то
обстоятельство, что представления об обществе как целом, выработанные
на основе выделенных нами аспектов, имеют огромное
мировоззренческое значение. Иначе говоря, во взглядах на общество
марксизм-ленинизм формирует философское,
общесоциологическое и системное мировоззрение. Для понимания специфики
каждого из указанных аспектов важно заострить внимание и
на том, что наиболее общие социальные законы устанавливают
необходимые, существенные, устойчивые, повторяющиеся связи
между определенными качествами общества как целого, а эти
качества, фиксируются специальными научными понятиями,
одйи из которых имеют статус философских категорий,
другие — обиХесоциологических, третьи — системных
общесоциологических категорий.
2. Философский аспект рассмотрения общества.
Характеризуя его специфику, отметим, что мы присоединяемся к точке
зрения, высказанной на страницах научной печати, согласно
которой исходной категорией выработки философских
представлений об обществе выступает категория практики, из ко-
торсй выводится важнейшая философская пара категорий —
субъекта и объекта [1]. Конкретизация этой категориальной
пары на уровне философского исследования жизнедеятельности
общества и на основе диалектико-материалистического метода
позволяет последовательно вывести целую систему социально-
философских категорий (общественное бытие и общественное
сознание, субъективное и объективное, стихийное и
сознательное, историческая необходимость и свобода и т. д.), которые
в системе категорий единой марксистско-ленинской философии
занимают особое место.,
Сказанное выше остро ставит вопрос о философском
статусе исторического материализма как науки. В марксистской
литературе одной из наиболее распространенных точек зрения
является точка зрения, сторонники которой полагают, что
исторический материализм есть общесоциологическая теория,
она же является и специальной марксистской философской
наукой [2]. На наш взгляд, исторический материализм как
общесоциологическая теория не является философской наукой,
а есть конкретная наука об обществе, точно так же как
общетеоретическая физика, химия, биология и т. д. Диалектико-
83

материалистическое, философское осмысление общественной
жизни было выработано классиками марксизма-ленинизма
благодаря революционному перевороту в области
социологии — материалистическому пониманию истории.
По нашему мнению, статус социально-философских
категорий имеют не те понятия, которые фиксируют наиболее общие
и существенные качества общества как целого, свойственные
ему на всем протяжении или на длительных этапах его
развития как естественноисторического процесса (базис и
надстройка, производственные силы и производственные отношения,
классы, классовая борьба и т. д.), а те понятия, которые
фиксируют всеобщие качества, присущие жизнедеятельности
человека (на уровне индивида, группы, общества) во всех
конкретных проявлениях его жизнедеятельности, в
его.практическом и духовном отношении к природе и самому себе. К
разряду таких качеств относятся, к примеру, осознанная и
целенаправленная деятельность человека (субъекта) и то,
на что она направлена (объекта). Развертывая
категориальную пару субъект-объектного отношения при анализе
общества и любого социального явления, мы тем самым изучаем
его в философском аспекте.
3. Социологический аспект анализа общества. Особенности
данного аспекта изучения общества определяются спецификой
социологического знания — рассмотрением любого
общественного явления в его связи с социальным целым. Причем, в
качестве целого не обязательно выступает общество, а та его
сфера, область, сторона и т. д., в которую данное явление
входит как одна из его составляющих. Так, ученый социолог,
в отличие от политэконома, должен рассматривать
производительные силы в их связи со всей совокупной осознанной и
целенаправленной деятельностью, человека, а производственные
отношения — в их связи с общественными отношениями и т. д.
Общесоциологические категории фиксируют на уровне
общества как целого специфические формы выражения тех
присущих ему всеобщих качеств, которые фиксируются
философскими категориями. К примеру, историческая
необходимость в обществе находит свое выражение через
общественные законы, потребности и интересы и т. д., а свобода — через
определенные действия людей на основе познанных законов,
потребностей, интересов и т. д.; субъект выражает себя в
осознанных и целенаправленных действиях личности, классов,
социально-этнических общностей и т. д., объект — через все
то, на преобразование чего и кого направлены эти действия.
84

Общесоциологические представления об обществе выступают
в качестве социальной онтологии философского осмысления
общественной жизни.
4. Системный аспект анализа общества. Особенности этого
аспекта определяются тем, что общество рассматривается
через призму одного из своих важнейших качеств —
системности. Имеет смысл подчеркнуть, что в учебной и специальной
исследовательской литературе в определение предмета
исторического материализма нередко включается выражение —
«изучения общества как системы». На наш взгляд, это приводит
к неоправданному ограничению предмета науки. Более
правильным в данном случае является выражение «изучение
общества как целого, специфического материального
образования».
Системный аспект анализа общества предполагает наличие
специального понятийного аппарата. Классики марксизма-
ленинизма сформулировали основополагающие
методологические положения и создали развитый понятийный аппарат,
позволяющий изучать общество в данном аспекте. Это такие
общесоциологические категории как социальная структура
общества, общественная организация труда, исторические
общности людей ri т. д. Каждая из этих категорий фиксирует
бытие общества как системы. К примеру, категория
«общественная организация труда» указывает на труд как
системообразующий элемент общества, категория «социальная
структура»— на значение общественных отношений в устройстве
общества как системы.
Потребности сегодняшнего дня выдвинули на передний
план проблему формирования системных общесоциологи^еских
представлений как о человеческом обществе в целом, так и
об обществе как отдельном социальном организме, решение
которой требует учета специфики и взаимосвязи всех трех
аспектов анализа общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Л ю б у т и н К.1 Н. Ленинские принципы единства диалектического и
исторического материализма и современные проблемы структуры
философского знания.— Филос. науки, 1980, №3, с. 18—22.
2. Р у т к е в и ч M. Н. Диалектика и социология.— М.: Мысль, 1980,
356 с.
7 Зак. 984

А. Г МАСЛЕЕВ
ПРОБЛЕМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЧЕЛОВЕКА
С ПРИРОДОЙ КАК ОТРАЖЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ
ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
Современный этап социального^ развития особенно остро
ставит вопрос о будущем человечества, путях и перспективах
его развития. Значительное место среди фундаментальных,
«глобальных» проблем современности занимает экологическая
проблема — проблема взаимодействия человека с природной
средой своего обитания. В процессе р>азвития
предметно-практической деятельности человека наука накапливает все новые
и новые факты, все " более полно и всесторонне охватывает
многообразные отношения и связи человека с миром.
Философия же, выступая обобщенным концептуальным знанием о
человеке и его отношении к миру, призвана отобразить в своих
фундаментальных категориях основные тенденции в развитии
отношений человека с природой и придать общее направление
научному поиску и практике.
Общие цели и методология исследования отражают
теоретическую и социальную направленность исследований той или
иной философской школы. И в современной буржуазной
философии мы находим многочисленные попытки по-своему
осмыслить проблему человека и его бытия^в мире. Так,
представители «Римского клуба» прямо связывают изменение
современного мира только с совершенствованием человека, его духовного
мира, моральных качеств и поведения. «Прогрессивное
развитие и параллельное усовершенствование его человеческих
качеств,— утверждает Ауреллио Печчеи, президент Римского
клуба,— принесет с собой радикальный пересмотр восприятия
человеком самого себя и человека вообще, его роли и
ответственности» [3, 199].
Однако современная буржуазная философия не k состоянии
дать правильное решение проблемы человека, целостности его
природного и социального бытия. Это объясняется прежде
всего разобщенностью самой буржуазной философии,
различных ее сторон и направлений. Сама буржуазная философия
является порождением разорванности и частичности этого
общества. Подлинно научное решение проблемы человека
возможно только с позиций марксистской философии,, которая
соединяет в себе черты теории, объясняющей действительность
86

и одновременно указывающей пути ее революционного
преобразования.
Впервые в истории развития философской мысли марксизм
поставил во главу исследования проблему целостности
человеческого бытия. Марксистская философия сломала
существовавшую до этого времени традицию разделения на «философию
природы» и «философию истории». Тем самым был утвержден
взгляд на человека как определенную биосоциальную
целостность, на единство и взаимосвязь природных и социальных
основания человеческого существования. «Обе эти стороны
(история природы и история общества.— А. М.) неразрывно
связаны,— писали основоположники марксизма.— До тех
пор, пока существуют люди, история природы и история людей
взаимно обусловливают друг друга» [1, 3, 16].
Марксизм покончил с противопоставлением природы и
общества, показав их органическую взаимосвязь и единство
в жизнедеятельности человека. Это стало возможно благодаря
тому, что «углубляя и развивая философский материализм,
Маркс довел его до конца, распространив его познание
природы на познание человеческого общества» [2, 23, 44]. Таким
образом, была создана принципиально новая целостная
философская концепция, в основе которой лежит интегративное
понимание биосоциального существования человека.
Целостность марксистской философии Заключается в том, что она
рассматривает человека в единстве всех сторон его
существования, каковыми выступают природа, общество и мышление.
Классики марксизма-ленинизма никогда
не'противопоставляли человека природе. К. Маркс неоднократно подчеркивал:
«Веществу природы он (т. е. человек.— А. М.) сам
противостоит как сила природы... Воздействуя... на внешнюю природу
и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную
природу» [1,23, 188]. Исходное материалистическое положение
марксистского подхода к проблеме взаимодействия человека
с природой К. Маркс сформулировал следующим образом:
«Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и
отношения, и только в рамках этих общественных связей и
отношений существует их отношение к природе...» [1, 6, 441].
Тем самым было доказано, что враждебен природе не сам
человек, а те конкретно-исторические общественные связи и
отношения, которые опосредуют его взаимодействие с природой.
Однако в этом отношении основоположники марксизма видели
не только источник противоречия,, но и средство к его
разрешению. Подчеркивая революционную, действенную сторону
7* 87

человеческой деятельности, практики К- Маркс видел
специфику взаимодействия человека с природой в следующем: «...гв
том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою
сознательную цель» [1, 23, 189].
В этом вопросе ярко раскрывается противоположность
подхода к проблеме буржуазной и марксистской философии.
Буржуазная философия не может ухватить основное
противоречие между человеком и миром, его окружающим, между
природой и обществом целиком, его сущность, пути выхода
из него. Наоборот,, марксистская философия, как целостное
изучение о мире и человеке, не только вскрывает материальные
истоки основного противоречия, но и видит в нем предпосылки
для его революционного разрешения. 'Не переделка
«человеческих качеств» предшествует изменению отношений между
людьми, а революционное преобразование этих отношений и
формирование на основе этого нового общественного
отношения человека к природной среде своего обитания.
Дальнейшее расширение масштабов человеческой
преобразовательной деятельности и одновременно ее оптимизация на
основе нового общественного отношения к природе,— вот в
чем заключается, по мысли философов-марксистов, решение
проблемы взаимодействия человека с природой, ликвидация
угрозы экологического кризиса. Этому практическому по своей
природе перевороту в теории соответствует становление
качественно нового взгляда на предмет философии как
целостность — природу, общество и мышление. Именно в этом своем
последнем значении и.выступает единое по своей природе и
своему предмету марксистско-ленинское философское учение —
диалектический и исторический материализм.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. и-Энгельс Ф. Соч.
2. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч.

В. А. САЛИН
ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ
В СВЕТЕ ПОЛИТЭКОНОМИИ
Основными тенденциями становления научного
представления о предмете философии являются, как известно, следующие:
преодоление р;азрыва между диалектическим и историческим
материализмом, осознание основного вопроса философии как
существующего не наряду с другими, а как выражающего
сущность философии, осознание диалектики как единого
учения о развитии в свете отражения человеком объективного
мира, разработка социально-деятельного подхода к решению
философских вопросов.
В плане этих тенденций все большее внимание философов
привлекается к исследованию Крупных целостных работ
классиков марксизма-ленинизма и прежде всего к «Капиталу»
К. Маркса.
Как писал Ф. Энгельс, в «Капитале» речь идет о чисто
логическом процессе, об объясняющем отражении
исторического процесса, о прослеживании внутренних связей данного
процесса. Тем самым здесь воедино связываются процесс
отражения, процесс развития, логика исследования, исторический
путь познания, подлинная ссщиальная лаборатория отражения.
К- Маркс показывает в данном случае единство этих процессов.
Все это Маркс проводит, или, вернее сказать, предполагает,
проводя экономическое исследование сущности
капиталистического производства, взятого в целом, не ограничиваясь лишь
теоретической картиной, а снимая фетишизацию
обывательского представления о конкретных, «наглядных» формах
проявления сущности капиталистического производства, например,
в таких явлениях как прибыль, ц<ена производства, процент,
земельная рента и т. п.
Проводя данное экономическое исследование, К. Маркс
закладывает основы собственно философского подхода к
исследуемым явлениям, формирует предмет научной философий.
Так, Карл Маркс четко и определенно формулирует основной
вопрос философии, как вопрос об отражении, об осознании
человеком окружающей его действительности. Его решение, а
следовательно, и философия, определены здесь как
материализм. В «Капитале» на примере детально исследованной
социально-экономической формы движения показана сущность
89

движения как способ существования первичного в отражении.
Тем самым, показана сущность и сознания как образа в
отражении. Этим не ограничивается анализ первой стороны
основного вопроса философии, поскольку К. Маркс закладывает
основы диалектической природы «бытия» и его образа в
отражении. В этом легко можно убедиться на примере
исследования товара, денег...\
Помимо материалистического решения первой стороны
гносеологического вопроса, Маркс в «Капитале» показывает и
решение второй стороны данного вопроса, изображая
теоретически сущность капиталистического производства. Таким
образом, решение основного вопроса философии в единстве
его двух сторон при условии диалектической сущности
первичного и вторичного в отражении капиталистического
производства К- Марквом характеризует начало философского
исследования капиталистической действительности. Здесь четко
показано единство «онтологии» — диалектики товара и его
отражения — и гносеологии, единства двух сторон отражения. Кроме
того, К- Маркс показал, исходя из диалектической природы
сторон отражения, подлинную сущность логики отражения как
восхождения от диалектического противоречия, взятого на
уровне элементарной ячейки, товара и его обмена, к его же,
противоречия, росту и разрешению, переходу в свою
противоположность как процессу перерастания капиталистического
производства в социалистическое. Все это дает возможность
понять единство диалектики, логики и теории познания при
всем их качественном своеобразии.
Наконец, исследование К. Марксом капиталистического
производства дает возможность проникнуть в понимание
единства диалектического материализма с историческим.
Действительно, рассматривая двойственность капиталистического
производства как единство конкретного и абстрактного труда,
как единство процесса труда и процесса созидания
прибавочной стоимости, Карл Маркс дает тем самым возможность
понять природу процесса труда, товара как вещи, субъекта
производства, классов и т. п., исходя из экономической
сущности абстрактного труда при капитализме. Вместе с этим
раскрывается социальная, трудовая лаборатория отражения
человеком всей окружающей его действительности.
В конечном итоге, философия марксизма, предстает^ как
материализм, в основе которого лежит диалектика и труд.
Это — действительно неразрывные стороны единой
марксистской философии, единый кусок стали.
90

В. В. СКОРОБОГАЦКИЙ
ФИЛОСОФИЯ
КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Исследование природы философии как формы духовно-
практического освоения мира человеком в его исходном пункте
предполагает решение двух вопросов. Во-первых, каким
образом на той или иной ступени общественного развития
«задается» ее объект? Во-вторых, чем определяются специфические
средства фиксации и систематического развертывания
заданного объективного содержания, в конечном счете — ее
специфический субъект? Иначе говоря, философия как духовно-
практическая деятельность представляет собой особую форму
субъектно-объектного отношений, специфика же этой формы
связана с предпосылками и *условиями ее обособления и
определяется механизмами, лежащими за границами самой
философии.
Идея связи философии с практикой недостаточна, если мы
не покажем опосредствованного характера этой связи. В ином
случае место философии и практики занимает «праксис» —
метафизический символ их взаимного растворения друг в друге.
Практика лежит в основании социальной механики
производства философского сознания, структура которого
(производства) является предметом особого изучения. В своем
историческом движении практика выступает одновременно в двух
измерениях — как культура и как творчество. Эта
двойственность проявлений практики в реальной жизнедеятельности
людей порождается объективным различием общественного и
индивидуального в строении самой практики. С одной стороны,
практика в своей непосредственной действительности
существует как совокупность актов деятельности индивидов.
Деятельность индивида, взятая в абстракции, приводит к
уникальному результату, за которым скрывается неповторимость
особенной формы этой деятельности. В той мере, в какой
деятельность индивида носит свободный и сознательный характер, она
может рассматриваться как творчество. Но абстракция
индивида от общества относительна. «Индивид есть общественное
существо. Поэтому всякое проявление его жизни... является
проявлением и утверждением общественной жизни». [1, 42,
119]. Предметное содержание и формы общественного бытия
индивида образуют безусловную предпосылку его творческой
91

деятельности — культуры. Понятие культуры обозначает
целостность и универсальность деятельного отношения человека
к миру [3, 327]
Творчество и культура — два атрибута
практически-деятельного отношения человека к миру, диалектически
противоречивая связь которых обеспечивает реализацию общественной
сущности человека. Взятая по отношению к индивиду, культура
выступает как система самых различных языков (важнейшим
среди них является естественный язык), с помощью которых
только и возможен индивидуальный акт творчества. Однако
уникальный результат творчества нельзя перевести полностью
на наличный язык культуры, он содержит в себе некоторый
неразложимый остаток. Это означает, что в процессе
творчества индивид выходит за границы культуры или — что то же
самое — что границы культуры непрерывно расширяются.
Обнаруживаемая в творчестве подвижность границ культуры
указывает на то обстоятельство, что культура обнаруживает
свои существенные определения, только будучи взята в
«пограничной», предельной ситуации — как мера взаимодействия
природы и общества. Осуществляя акт творчества, индивид
оказывается на границе двух миров — природного и
социального. Противоположность этих миров, опосредствованная
культурой, выступает для индивида как отношение сознания
к природе, не как психофизическая проблема связи
индивидуальной' психики и жизненно значимых предметов внешней
среды, а как объективное отношение общественного человека
к предметам, взятым объективно — согласно «мерке» их
внутренней природы.
Таким образом, культура как безусловная предпосылка
и мера творческой деятельности индивида, объективно
порождает проекцию субъектно-объектного взаимодействия
общества и природы в виде специфической формы субъектно-
объектного отношения — отношения сознания к природе. Это —
предельно общая форма выражения отношения человека к
миру, в рамках которой поглощаются все индивидуальные
характеристики субъектов и любой индивид выступает как
полномочный представитель человеческого рода. Но лишь в
том отношении, в каком культура составляет абсолютную
предпосылку и меру его активности. В этом смысле философия
является высшей (но не единственной) формой овладения
культурой, фиксирующей и предписывающей наиболее
существенные «параметры» практически-деятельного отношения
человека к миру.
92

Порождая отношение сознания к природе как
специфическую форму субъектно-объектного отношения, культура тем
самым задает объект и субъект философии и меру их
взаимного соотношения как особую проблему, стягивающую вокруг
себя в единый узел все другие проблемы, возникающие в
поле сознания субъекта. На одной стороне отношения —
природа, не зависящая в своем бытии от деятельности
человека, его сознания и воли. Таково определение объекта
философии — объективная реальность, законы движения и развития
которой полагают возможность ее преобразования человеком.
Это не абстрактная, внеположенная человеку или рядоположен-
ная с ним объективность, а объективность, предполагающая
субъективность — особую форму ее изменения наряду с
природным процессом [2, 29, 170]. На другой стороне — сознание,
являющееся не продуктом психофизиологической организации
индивида или функцией его деятельности, а результатом
исторического развития общества, вырабатываемым и сохраняемым
механизмами культуры, культуротворческой деятельности всех
индивидов, составлявших и составляющих человеческий род.
Вот это сознание, никогда и нигде не существующее помимо
индивидов и в то же время не принадлежащее в полной мере
ни одному из них, является субъектом философии. Оно
представляет собой идеальную форму бытия общества как
субъекта преобразования природы, выражает универсальность этого
субъекта, превратившего природу в свое неорганическое тело.
Тем самым это сознание выступает идеальным аналогом
природы и способно в логике понятий воспроизвести .объективно-
диалектические процессы природы. Законы диалектики,
исследуемые философией, принципиально отличаются от законов
естествознания тем, что это,законы, действие которых
определяет возможность и необходимость преобразования природы
человеком, действие которых принципиально полагает мир
открытым для активности человека и его свободы.
Таков исходный пункт культурологического анализа
специфики философии, требующий, естественно, как более глубокого
и тщательного обоснования, так и дальнейшего развития. Но
уже сейчас очевидно, что специфика философии определяется
ее связями с другими формами освоения действительности —
наука, искусство, мораль, обыденное сознание и т. д.,
опосредствующими ее конечною зависимость от практики. Данная
постановка вопроса позволяет перейти от абстрактной
констатации этой зависимости к анализу ее действительного
содержания. по

ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К- и Энгельс Ф. Соч., 2 изд.
2. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч.
3. Неомарксизм и проблемы социологии кульутры.— М.: Наука, 1980.
M. М. КИРИЛЛОВА
О СООТНОШЕНИИ КУЛЬТУРЫ И ФИЛОСОФИИ
Выделение, уточнение предмета науки предполагает не
только определение специфической области исследования, но и
отграничение ее от смежных областей. В этом отношении
представляет несомненный интерес попытка соотнесения философии
и культуры.
В процессе анализа этого соотношения правомерно, на наш
взгляд, выделение двух основных аспектов соответственно
установившемуся в литературе «узкому» и «широкому»
пониманию культуры. В первом, случае речь идет лишь о духовной
культуре, и потому выясняется взаимоотношение культуры и
философии как надстроечных явлений. Во втором случае
культура представляется как особый аспект целостного
рассмотрения общества, и потому речь должна идти о соотношении
философского и культурологического подходов к анализу
общественной жизни. Рассмотрим оба эти аспекта.
1. Основное положение, фиксирующее взаимоотношение
философии и культуры, как надстроечных явлений,
заключается в том, что философия является неотъемлемым элементом
духовной культуры. Как мировоззрение и методология
познания и преобразования мира она образует ядро культуры. Как
и всякий другой элемент духовной культуры, философия всегда
имеет исторический характер, т. е. определяется уровнем
развития культуры и отдельных ее элементов (напр., науки) и,
как вся культура в целом, в конечном счете — экономическим
базисом общества. Известно, что даже ложные представления
о природе и о существе самого человека имели своей конечной
причиной «низкое экономическое развитие предысторического
периода» и низкий уровень познания природы [1, 37, 419].
Однако экономика оказывает влияние на философию, как и на
все другие элементы духовной культуры, «по большей части
'94

только в своем политическом и т. п. выражении», [там же,
с. 420]. История философии убедительно раскрывает роль
влияния политических убеждений мыслителей на их
концепции. Так, например, «Локк был в религии, как и в политике,
сыном классового компромисса 1688 года. Английские деисты и«
их более последовательные продолжатели — французские
материалисты были настоящими философами буржуазии,
французы — даже философами буржуазной революции. В
немецкой философии от Канта до Гегеля отразился немецкий
обыватель — то в позитивном, то в негативном смысле» [1,
37, 419].
Однако как элемент духовной культуры, как «особая
область разделения труда» философия обладает относительной
самостоятельностью. Наиболее ярко это выражается в
преемственности философских идей, что означает, что «философия
каждой эпохи располагает в качестве предпосылки
определенным мыслительным материалом, который передан ей ее
предшественниками и из которого она исходит» (там же). Причем
чем дальше от экономии отстоит та или иная область духовной
культуры, тем больше влияние на ее развитие оказывают ее
собственные законы, имманентно присущие природе этой сферы
общественной жизни.
Развитие философии по своим собственным законам
свидетельствует об ее относительной самостоятельности не только
по отношению кk экономическому базису, о чем много
говорилось в литературе, но и по отношению к другим элементам
духовной культуры. Последнее обстоятельство в литературе
почти не исследовано. Такая самостоятельность
выражается в том, что:
а) философия испытывает важнейшее прямое воздействие
политических, юридических, моральных, религиозных и других
идей общества [там же, 420] ;
б) с другой стороны, сама философия активно влияет на
все элементы духовной культуры, выступая по отношению к
ним. как мировоззрение и методология. Ф. Энгельс отмечал
важность философии, например, для естествознания в двух
основных аспектах:
1) как метода мышления. Наиболее важной формой
мышления для современного естествознания Ф. Энгельс считал
диалектику [1, 20, 367];
2) как мировоззрения. Знакомство «с выступавшими в
различные времена воззрениями на всеобщие связи внешнего
мира необходимо для теоретического естествознания... потому,
95

что оно дает масштаб для оценки выдвигаемых им самим
теорий» [там же[.
Как мировоззрение, философия, кроме ее значения для
построения естественно-научных картин мира, имеет и другую
функцию: она опосредует отношение различных элементов
культуры к жизни, их связь с политикой, с классовыми
отношениями [2, 161]. Именно через свою мировоззренческую
основу произведения искусства и достижения науки
приобретают классовую направленность.
2. Соотношение философского и культурологического
подходов к анализу общественной жизни может быть понято
лишь-при условии соотнесения предмета философии и предмета
культуры.
Философский подход к анализу общественной жизни
предполагает не просто исследование наиболее общих законов
развития отдельных сфер общества в их взаимосвязи, т. к.
это давало бы лишь перечисление, набор законов, а выделение
основного, центрального элемента всей системы, который
характеризует ее специфику и объединяет все различные сферы
общественной жизни и законы их развития в единое целое,
представляя их как законы своего собственного развития.
Философия выделяет в качестве такого центрального
элемента общественной системы человека. Поэтому философский
подход к анализу общественной жизни заключается в
исследовании законов развития человека: его власти над природой и
над социальными отношениями.
К. Маркс выделил два ряда общественных отношений:
человека к природе и человека к человеку. Оба они представляют
собой единый процесс отношения людей друг к другу: в
непосредственной форме отношений между людьми и в форме,
опосредованной производством вещей. Заслуга марксизма в
этом плане состояла в том, что за вещными отношениями были
открыты общественные отношения людей между собой.
К. Маркс показал, что капитал представляет собой не вещь,
а «определенное производственное отношение, определенное
общественное отношение, в которое внутри производства
владельцы условий производства вступают с живой рабочей
силой...» [1, 49, 46] Поэтому наиболее глубокой и всеобщей
сущностью общественных отношений выступает общественный
человек, т. е. человек в его взаимосвязи с обществом. Он и
является объектом философского анализа общественной
жизни.
При таком понимании философского подхода к нему ока-
96

зывается очень близким культурологический подход. Не
случайно в маркСовой концепции общественного развития
проблема культуры фактически выросла из проблематики
человека [3, 11]. Философский подход к человеку раскрывает,
если можно так выразиться, «вечные», непреходящие
отношения, составляющие атрибуты общественной жизни, общие всем
формам общества,— и закономерные связи между ними. Это
находит выражение в разработке соответствующего
категориального аппарата. Мировоззренческой и методологической
основой исследования здесь является анализ сущности
человека, общественных отношений, отношения человека к человеку
и т. д. В отличие от этого, историческое развитие человека
как целостный процесс рассматривается прежде всего
культурологией. К- Маркс и Ф. Энгельс неоднократно называли
процесс общественного развития историей культуры. Это
означает, что определенные ступени общественного развития
являются ступенями развития человека, мерой развития его
сущностных сил, его власти над природой и общественными
отношениями, т. е. характеризуют определенный уровень
культуры. Именно культура служит важным критерием для
определения конкретно-исторического уровня развития человеческого
общества, наполняет конкретным содержанием установленные
при помощи философского анализа общие категории.
Культурологический анализ общественной жизни показывает тенденцию
и сущность исторического процесса — становление человека
как субъекта истории и превращение тем самым общественной
жизни в свободную культурную деятельность — в
самодеятельность.
Таким образом, соотношение философии и культуры
позволяет характеризовать философию как целостное явление:
.а) в первом случае — как относительно самостоятельный
элемент духовной культуры, обладающий собственными
законами развития и оказывающий влияние на другие элементы
культуры;
б) во втором случае — как целостный, системный подход
к анализу общественной жизни, центральным и интег^игующим
элементом которого является человек.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., изд.. 2-е.
2. Боголюбова Е. В. Культура и общество.— М., МГУ, 1978.
3. Р е ж а б е к Е. Я. Проблемы культуры в марксистской концепции
общественно-исторического развития.— Изв. СКНЦВШ, сер. Общ. науки,
1976, №3.
97

M. M. ПРОХОРОВ
ВОПРОС О ПРЕДМЕТЕ
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
И ТЕХНОЛОГИЯ
1. Вопрос о предмете философии относится к
«самосознанию» философии и является в настоящее время дискуссионным.
О предмете философии судят на основании анализа самой
философии как феномена человеческой культуры: науки,
идеологии, мировоззрения и т. д. При этом мы движемся в двух
направлениях: во-первых, философия рассматривается как
единое целое и компонент более сложного образования, во-
вторых, философия рассматривается как единство
многообразия (сторон) в направлении интенсивного расчленения ее
«вглубь». В'частности, в первом направлении мы движемся,
когда характеризуем марксистско-ленинскую философию в
качестве составной части марксизма, наряду с другими
составными его' частями — теориями научного коммунизма и
политэкономии, во-втором, когда характеризуем ее как совокупность
или систему дисциплин, сторон, функций, указывая на
диалектический и исторический материализм, этику, эстетику, научный
атеизм; логику, теорию познания и т. д.
Оба направления исследования огранически взаимосвязаны.
Они позволяют составить представление о том, что именно
отражается в так представляемом философском знании, каков
предмет марксистско-ленинской философии. Однако ответ на
этот, вопрос совпадает, так сказать, с ответом на вопрос о
специфике марксистско-ленинской философии, о природе
философского знания. Последний вопрос составляет как бы
сущность вопроса о предмете философии, выступает в форме
вопроса о предмете марксистско-ленинской философии.
2. Наиболее перспективным способом решения любой
научной проблемы является исторический подход к ней. В
данном случае такой подход ставит нас перед необходимостью
вести речь q природе, специфике и, соответственно, о предмете
философии в домарксовский период и в марксизме. Самую
общую характеристику домарксистской философии дал, как
известно, К. Маркс в 1-ом тезисе о Фейербахе, раскрыв
главный недостаток старого материализма и указав на внимание
к «деятельной стороне» со сторрнькидеалистов. Констатация
К. Марксом различий между реальным материализмом и
98

реальным идеализмом, которые он застал, требует объяснения
этих различий, раскрытия того, почему возникло в истории
философии это различие между материализмом и
идеализмом, различие, которое, по нашему мнению, не несет в себе
ничего специфически материалистического или
идеалистического. В самом деле, в «монополии» идеализмом деятельной
стороны нет ничего специфически идеалистического. Иначе
всякое внимание к ней пришлось бы считать идеализмом.
Согласно К. Марксу, созерцательность характеризует весь
предшествующий материализм, следовательно, всю историю
философии до К. Маркса. Нечто, характеризующее
материализм и идеализм и не выражающее ничего специфически
материалистического вообще и идеалистического вообще,
выходит, тем самым, за пределы философского мировоззрения.
Следовательно, должны быть рассмотрены особенности
мифологического мировоззрения и последующее развитие
мировоззренческого отражения данного исторического периода, в
условиях которого шло становление философского
мировоззрения, где и произошло «наложение» данных различий на
материализм домарксовского периода. С этой точки зрения
возникновение марксизма есть не только простое развитие
материализма, а именно революционный переворот во всей
предшествующей философии, в содержание которого входит
«снятие» констатированных К. Марксом различий
исторических форм материализма и идеализма как «пережитков»
прошлого, под гнетом которых прошла вся домарксистская
история философии. «Снятие» не есть голое отбрасывание,
оно предполагает переработку и включение всего ценного, что
было добыто в этот период. Было бы грубой ошибкой толковать
«снятие» как поиск философии, которая отличалась бы как от
идеализма, так и от материализма, являясь вместе с тем
объединяющейся истиной их обоих.
3. К. Маркс определял сущность мифа посредством
противопоставления его технике и технологии, а именно:
сельфакторам, железной дороге, локомотивам, телеграфу, молниеотводу
и т. д., как неразвитого развитому (К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 12, с. 736—737). А. Ф. Лосев характеризует
мифологию как форму осознания бытия и природы, как древнюю и
возвышенную мечту человека об овладении природой в
условиях примитивной жизни человека первобытной цивилизации.
Всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы
природы, формирует в воображении и при помощи
воображения. Мифологическое сознание не подозревает о существова-
99

нии природы до и независимо от человека и о том, что
человек есть особое «бытие» в природе. Антропоморфизация
природы и натурализация человека выступают в простом единстве,
нерасчлененности друг от друга. Природа и человек берутся
вместе. Имеет место их «координация». Ведь социальной
базой выступает здесь производство, • в которое непосредственно
вплетено производство идей. Человек на все смотрит как бы
глазами орудия и предмета деятельности, как бы помещая
человека и природу «внутрь» орудия, этого единства
человеческого и природного, материального и идеального, объективного
и субъективного.
Философия возникает как отрицание мифологии.
Материализм ориентируется на постижение природы, которая
существовала до, вне и независимо от человека. Идеализм обретает
«монополию» на познание качественного отличия человека от
всех природных явлений. Материализм упускает из виду
деятельную, технологическую сторону отношения человека к
природе, идеализм искажает ее, абсолютизируя сознание, идеаль-
ное; которое он толкует как субстанцию. На сущностное
различие материализма и идеализма «наложилось» различие, не
имеющее ничего общего с философией вообще. Между сущностью
материализма и идеализма и их историческими формами
возникло несоответствие. Его-то и указывает К. Маркс в 1-ом
тезисе о Фейербахе. Он устраняет это несоответствие.
Технология, «Деятельная сторона» получает научное толкование, в
отличие от того, как они выступали в мифологии и идеализме.
4. Нередко у философов слово техника, технология
вызывает представление о чем-то «заформализованном», «заалго-
ритмизированном», противоположном творческому началу,
активности человека. Под этим словом разумеют деятельность,
для которой найден алгоритм, механизм, в силу чего она
становится уделом технических устройств.
Однако К. Маркс был иного мнения о технологии.
«Технология,— писал он,— вскрывает активное отношение человека
к природе, непосредственный процесс производства его жизни,
а вместе с тем и его общественных' условий, условий жизни
и проистекающих из них духовных представлений. Даже
всякая история религии, абстрагирующаяся от этого
материального баланса,— некритична. Конечно,— намекает он на
Фейербаха,— много легче посредством анализа найти земное ядро
туманных религиозных представлений, чем, наоборот, из
данных отношений реальной жизни вывести соответствующие им
религиозные формы. Последний метод есть единственно ма-
100

териалистический, а следовательно, единственно научный
метод. Недостатки абстрактного естественнонаучного
материализма, исключающего исторический процесс, обнаруживаются
уже в абстрактных и идеологических представлениях его
защитников, едва лишь они решаются выйти за пределы своей
специальности» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 383).
Очевидно, что при таком толковании технологии без нее не
обойтись в теории познания. Следует напомнить, что В. И.
Ленин включил данное К. Марксом определение технологии при
формулировании основных положений материалистического
понимания истории в статье «Карл Маркс» (В. И. Ленин.
Поли. собр. соч., т. 26, с. 55).
Технологическая функция философии делает наглядной
связь, единство философии с теориями научного коммунизма
и политической экономии в марксизме как целостном учении.
Это позволяет сказать, что в известном смысле марксистская
философия есть технология, что она вскрывает активное
отношение человека к природе, непосредственный процесс
производства жизни человека, общественных условий его жизни и
проистекающих из них духовных представлений.
В. И. КОПАЛОВ
ДИАЛЕКТИКА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ
И ОТРИЦАНИЯ В РАЗВИТИИ ПРЕДМЕТА
ФИЛОСОФИИ
Философия как отрасль научного знания и форма
общественного сознания обладает своим исторически
изменяющимся предметом исследования. Изменение и уточнение ее
предмета зависит прежде всего от социально-исторической практики
человека, но вместе с тем здесь надо учитывать внутреннюю
логику развития философского знания. В развитии предмета
философии осуществляется диалектическое снятие,
включающее в себя единство преемственности и отрицания. Особенно
это заметно в рамках развития одной философской школы,
в частности, идеалистического направления немецкой
классической философии. В границах этой школы осуществляется
8 Зак. 984
101

сохранение позитивного содержания знания предшествующего
мыслителя с отвержением его системы или постулатов,
являющихся основанием системы. Это обстоятельство нередко отра-
жалрсь и на личных отношениях, в частности, отношениях
Канта и Фихте, когда последний решительно высказался о
противоречивости и недостаточности философии Канта и
стремился преодолеть эти тенденции за счет устранения «вещи в
себе».
Известно, сколь высокое место отводил Гегель историко-
философскому знанию. «Изучение истории философии,— писал
он,— есть изучение самой философии, да это и не может быть
иначе» [1, '35]. Принципы диалектики, историзма Гегель
распространил и на развитие философского знания; историко-
философский процесс он стремился изобразить как «процессию
духовных формаций философии в их поступательном развитии»
[2, 519]. В связи с этим Гегель подчеркивал влияние античной
философии на философию Нового времени:. «Философия
древних до такой степени является основанием новой философии,
что она просто должна заключаться в последней и является
той почвой, на которой выросла новая философия» [3, 46]
Процесс диалектического 'снятия, который осуществлялся
в становлении гегелевского идеализма, особенно четко
выразил Маркс: «В системе Гегеля существует три элемента: спи-
нозовская субстанция, фихтевское самосознание и гегелевское
необходимо-противоречивое единство обоих элементов —
абсолютный дух. Первый элемент есть метафизически
переряженная природа в ее оторванности от человека, второй —
метафизически переряженной дух в его оторванности от природы,
третий — метафизически переряженное единство обоих
факторов, действительный человек и действительный человеческий
род» [4, 154]. Но Маркс, в отличие от Гегеля, подчеркивает,
что дело заключается не в «филиации идей», не в
воображаемом феноменологическом поступательном акте, а прежде всего
в практике, которая видоизменяла предмет философии и
философские системы; а уже во вторую очередь речь идет о
внутренней логике развития философского знания.
Теперь необходимо проследить, что наследуется из
предшествующих учений, какая их сторона может быть
рассмотрена в качестве непосредственного источника формирования и
развития нового философского направления. Преемственность
в развитии предмета философии проявляется прежде всего в
трактовке основного вопроса философии, его основных
модификациях— материализме и идеализме. Каждый мыслитель
102

сознательно или неосознанно решает проблему
основополагающего фактора в развитии действительности и проблему
познаваемости мира. Независимо от того ориентирована ли
философская система на гносеологическую, социологическую
или антропологическую проблематику основной вопрос
философии требует от мыслителя своей постановки и разрешения.
Заимствуется логическая система философского знания:
категориальный аппарат, система законов, принципы, методы
и приемы философского анализа. Так, К. Маркс, исследуя
сущность капиталистических общественных отношений в
«Капитале», использует законы диалектики, категории и методы
философского анализа, разработанные Гегелем,
переосмысливает' их на материалистический лад и разрабатывает новые
категории («способ производства»), которых не могло быть
в идеалистической философии.
Из старых философских направлений заимствуется метод
мышления: диалектика или метафизика. В первом случае мы
видим много общего не только между диалектикой Гегеля и
Маркса, но и между гегелевской и античной диалектикой.
«Диалектика Гегеля,— пишет Т. И. Ойзерман,— не может быть
понята вне истории диалектики от Гераклита до Канта, Фихте,
Шеллинга» [5, 133]. Во втором случае мы фиксируем
связь между системами метафизического материализма
XVII—XIX вв., которые исследовали общество как нечто
неизменное, то есть воплощали внеисторический подход в
понимании социальных процессов. К. Маркс и Ф. Энгельс,
разрабатывая материалистическое понимание истории, использовали
гегелевские представления о закономерности исторического
осмысления гегелевского наследия на материалистической
основе явилась марксистская концепция периодизации
истории— теория общественно-экономических формаций, которая
представляет центральное звено исторического материализма.
Наследуются неразвернутые идеи, проблемы, которые были
поставлены в предшествующих философских течениях, но не
были предметом специального анализа. В этом плане
осуществляется диахроническое развертывание иДеи, примером тому
может служить проблема отчуждения, ее исследование
классиками марксизма. Наряду с диахроническим возможно и
синхронистическое рассмотрение проблем, развиваемых
различными философскими системами, что особенно важно при
сопоставлении материалистической и идеалистической методологии,- при
сравнении различных категориальных систем, в которых
отражается все многообразие общественной жизни.
8* 103

В философском исследовании заимствуется и склад
мышления; так, античный склад философского мировоззрения, где
еще нет разделения труда между различными областями
научного знания, резко отличается от современного. Эти
особенности мышления, отличающие античный склад мышления от
мышления эпохи Нового времени, были удачно названы
О. Шпенглером «аполлоновским» и «фаустовским» духом.
Современный склад мышления предполагает не только
дифференциацию между философским знанием и частными науками,
но и детализацию в сфере собственно философского знания.
Однако и ныне встречаются исследования, в частности
«История античной эстетики» А. Ф. Лосева, которую в равной степени
можно назвать и историей античной философии, и историей
античной литературы.
Заимствование может осуществляться в форме ясно
выраженного критического отношения к предшествующим
направлениям, что свойственно марксистско-ленинской философии;
или же в форме своеобразного «перерождения идеи», когда
новое знание движется в рамках старого, прикрывается его
авторитетом, развивается под эгидой прежней философской
системы. В новых философских системах осуществляется
модификация проблематики. Но «перерождение идеи» возможно и
в негативном смысле, когда под авторитетом прогрессивного
философского течения развиваются реакционные воззрения.
В целом надо отметить, что здесь — в проблеме
наследования — много нерешенного, это серьезный научный вопрос.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гегель. Лекции по истории философии, ч. 1. Гегель. Соч., т. IX.—
М., Партиздат, 1932.—313 с.
2. Гегель. Лекции по истории философии, ч. III, Гегель. Соч., т. XI.—
М.-Л., Соцэкгиз, 1935.—527 с.
3. Гегель. Философия истории. Гегель. Соч., т. VII.— М.-Л., Соцэкгиз,
1935.— 380 с.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство.— Маркс К-, Энгельс Ф.
Соч., т. 2, изд. 2-е.—М.:. Госполитиздат, 1955, с. 3—230.
5. О й з е р м а н Т. И. Проблемы историко-философской науки.— М.:
«Мысль», 1969,-400 с.

Д. В. ПИВОВАРОВ
О СУЩНОСТИ ПРЕДМЕТА ФИЛОСОФИИ
Загадка социальной значимости философской профессии
извечно и поныне возбуждает неподдельный публичный
интерес. Что это? Уточненная словесная игра пресыщенных
интеллектуалов, которые освобождены обществом от земных
забот и призваны развлекать его головоломными
софизмами? Или, напротив, дело это сугубо общественно ценное?
Каков предмет философии? На этот счет существуют разные
мнения.
1. Проследив исторический процесс отпочкования от
философии медицины, физики, психологии, логики, один из
ведущих английских философов А. Айвер приходит к заключению,
будто философия превратилась в резервуар незрелых проблем
и прекратила свое существование как наука. Ее имя стало
собирательным термином для обозначения всего того, что не
удается осмыслить и объяснить научным путем, а свое
оправдание она получает сегодня лишь как «повивальная бабка науки».
Суть философской профессии А. Айвер редуцирует к логико-
грамматическим операциям над формулировками научных
проблем и,над дефинициям терминов. Такая функция
действительно присуща философии на всем протяжении ее развития,
но исчерпывается ли ею философия?
2. Альтернативой формально-логическому пониманию
предмета философии является подход к нему ряда аитисци-
ентистских западно-европейских школ. За исходный берется
тот факт, что отделение конкретных наук от философии не
затрагивает ее существа, а потому философия есть нечто
принципиально иное, нежели наука. Она имеет дело со
сверхрациональным,, лежащим вне научного понимания. К- Ясперс
был близок к отождествлению философии с поэзией, Ж. Херш
мыслил ее где-то на границе между наукой и музыкой.
Подлинная философия всегда отличалась эстетическим воздействием.
Именно она, а не засушенные квазифилософские
наукообразные конструкции, выражала квинтэссенцию эпохи и оставляла
неизгладимый след в образе социального действия; в нее,
как в зеркало, смотрит на себя человечество. Но, по-видимому,
было бы неправильно следовать до конца антисциентистской
логике, тем самым бесповоротно разводя философию с
научным рационализмом. Как сциентистское, так и антисциентист -
105

ское мнения о специфике философской деятельности
оказываются столкновением метафизических альтернатив.
3. Нетрудно выявить целый ряд других, не менее
категоричных и широко распространенных суждений о том, чем
должен заниматься философ. Одни предлагают напрочь отказаться
от онтологии как от якобы дублирующей позитивные науки
дисциплины и ограничить философское дело гносеологией.
Другие на манер южно-германской школы связывают
философию лишь с аксиологией, которая в отличие от научных
вопросов «что есть?», озадачена тем, что должно, быть, что потребно
обществу. Третьи видят в ней прежде всего антропологию,
примеривая человека на роль условия и основания всего
существующего. Не меньше предложений «прописать»
философию в «методологии», в «языке», в «логике научного поиска»...
Ситуация, казалось бы, такова,, что проще определить
философию как то, чем занимаются философы.
Фактически каждый сколь-либо значащий представитель
этой реально существующей и не собирающейся умирать
профессий так или иначе вынужден вторгаться в области,
которые выражаются категориями знания, ценности, человека,
языка и многими другими. Можно скептически относиться к
какой-нибудь одной из них и ограничивать функции
философского знания, но рано или поздно к ней приходится
возвращаться.
4. Объективная реальность подразделяется на три отличных
друг от друга сферы: а) на мир «дикой природы», б) на сферу
материальной человеческой деятельности, в) на «вторую
природу», т. е. на овеществленную силу знания. Под «объектом»
понимается фрагмент материи, втянутый в сферу деятельности:
а) абсолютизировав значение мира внечеловеческих
объективных порядков, детерминирующих общество и сознание
человека, мы получим традиционные школы: «линию Демокрита»
и «линию Платона»;
б) реакция на абсолютный объективизм — абсолютизация
субстанциональной роли деятельности человека (от Протагора
до Сартра и школы «Праксис»);
в) абсолютизируя «вторую природу» и отчуждая ее от
живого созидающего человека, подчиняя ей целиком сознание,
мы получим модели различных форм трансцентализма,
исторически возникающих как реакция на субъективизм (Кант,
Гегель, лингвистическая философия);
г) эклектический подход ко всем элементам схемы дает
нам философский плюрализм (начиная от картезианства, кон-
106

чая учением К. Поппера о трех независимых мирах).
В любом реально-существовавшем философском
направлении можно отыскать все указанные элементы, но по-разному
упорядоченные, по-разному оцененные. Но лишь в марксизме
эти элементы и их взаимосвязь были сознательно
эксплицированы. Эта схема позволяет представить происхождение
марксистского материализма как высшего этапа развития
философии, а также исследовать иерархию детерминант
человеческого сознания и свободы личности.
Вместе с тем данная схема способствует пониманию
системы функций философии и предупреждает от сведения
философии к какому-то одному элементу ее предмета — к онтологии,
гносеологии, логике, методологии, а тем самым от повторения
ошибок домарксовской и немарксистской философии. В тот
или иной период своего развития философия может обращать
больше внимания на какой-то один аспект своего предмета,
и тогда возникает искушение только им и ограничить предмет
философии. Однако подлинно научная философия может
плодотворно развиваться только при постоянном учете всех своих
функций.
G. Н. НЕКРАСОВ
ПРЕДМЕТ И СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ
ФИЛОСОФИИ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ДИСКУССИЙ
Дискуссии, проходившие в 60-е годы в зарубежной
марксистской литературе о статусе марксистской философии,
сменились в наши дни конкретными исследованиями научности
теоретических разработок, желающих быть марксистскими
философскими исследованиями. В процессе изучения достижений
конкретных наук выявилось различие между способами научных
построений, являющихся предметом семиотики и результатами
научных разработок, являющихся основанием для построения
философских представлений. Понимание современной
философии как особого типа рациональной познавательной
деятельности позволило уточнить соотношение предмета философии и
конкретных наук, в котором философия выступает в качестве
особого исследования определенных областей научного по-
107

знания, эпистемологической критики и общей теории
исторического процесса. Такое уточнение позволило также отвергнуть
абстрактное внеисторическое противопоставление науки и
идеологии вообще и их противопоставление в структуре
философского знания, в частности.
Проходившие на фоне наступления различных вариантов
неопозитивизма дискуссии о предмете марксистской философии
позволили полнее выявить ее научный характер и социальные
функции, причем дальнейшее изучение поставленных проблем
пошло по пути выявления социального функционирования
философских категорий, обнаружения их исторической
морфологии [1]. Каковы же основные этапы указанной эволюции
дискуссии для уровня позитивных упорядоченных
исследований?
Когда французский марксист Ж. Мийо фиксирует в
качестве предмета философии наиболее общие законы природы,
общества и мышления, он имеет п виду прежде всего то
обстоятельство, что философия осуществляет систематизацию
этих законов и в этом смысле выступает в качестве мета-
науки [2]. С этой точки зреция предметом философских
исследований являются конечные результаты частных наук, точнее,
обобщенные научные теории. Понимание философии как ме-
танауки позволяет по-новому взглянуть на проблему
структуры марксистской философии (в которой традиционное
определение философии совпадает с определением
диалектического материализма), и более того, выдвинуть проблему
верификации философской теории и ее предмета. Идеи в
этом направлении развивает польский философ Е.
Краковский, когда пишет о внутренней последовательности
философской теории, ее внешней когерентности, проверяемости и
объясняющей силе теории [3].
Однако перечисленные характеристики предмета, структуры
философии неизбежно повисают в воздухе абстракций, если
не обратить внимание на социальное функционирование всякой
философии. Выявляя социальное функционирование
марксистской философии, Л. Альтюсер сделал перегиб в сторону
отрицания собственного предмета философии. Так, в 60-е годы
в ряде работ он утверждал, что философия вообще не
производит знания (его дают конкретные науки), но лишь
выступает в качестве посредника между науками и обществом,
политикой классов. С точки зрения Л. Альтюсера, «философия
есть борьба классов в теории», ибо именно борьба классов
детерминирует философские построения в последней инстан-
108

ции [4]. В этом смысле философия оказывается зажатой
между науками и политикой, вследствие же того, что она
не обладает собственным предметом, собственным лицом,
философия выражает внедрение политики в науки и научности
в политику. Любая философия, заявил Л. Альтюсер, борется
в науке со всеми другими конкурирующими философиями,
хотя и делает это в неосознанной форме. Альтюсер отмечает,
что марксистская философия воплощает суть «марксизма как
новой практики философии», когда вскрывает классовые
интересы за теми или иными теоретическими представлениями.
Впоследствии Л. Альтюсер изменил свою первоначальную
позицию и признал специфические философские категории,
в которых резюмируется весь опыт теоретического и
практического освоения мира человеком в качестве собственного
предмета философии. Аналогичные заявления делает и
занимающаяся исследованием происхождения и движения
философских абстракций итальянская марксистская школа Г Делла
Вольпе. Ведущий представитель школы Н. Меркер следующим
образом фиксирует историческую обусловленность
философских категорий и их включенность в социальную практику:
«Началом и концом круга (конкретное — абстрактное —
конкретное— С. Н.) является в данном случае проблематика
современного буржуазного общества, а возвращение к этой
практике обусловлено тем фундаментальным обстоятельством,
что категории или абстракции, в противоположность
гегелевской диалектике, не имеют здесь абстрактного значения, а лишь
гипотетическое: они проверяются только в
«исторической материальности»..., присущей экономическому и
общественному опыту, т. е. они проверяются мерой их
эффективности при решении проблем настоящего» [5].
Аналогично изменение позиции Л. Альтюсера, признавшего
собственный предмет философии как метанауки, обладающей
социальными, идеологическими функциями, позволило ему
поставить вопрос об исторической оценке философских
абстракций как правильных или неправильных. Понимание
правильных абстракций в качестве исторически
детерминированных категорий, выбранных теоретиками для решения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Е. В а 1 i d а г, С. L u р ç г i п i, А. То sei. Marx. Et za eritique
de la pohtique. Paris: Francois Maspera, 1979.
2.1. M i 1 h a i. Recherches philosophiques markistes: quelques aspects
et problems.—La Pensee, N 202, 1978, p. 4.
109

3.1. Krakonski Frilosofie iako metanauka — Studia filosof. War-wa,
1978, N 4.
4.1 P Ionarç. Que peut la théorie.— 4 'Humanité, 19 Iuih, p. 6.
5. Меркер H.К оценке теоретических трудов итальянского марксиста
Гальвано Делла Вольпе.— Философские науки, №1, 1971, с. 155.
6.4. А I t h u s s er Philosophie et'philosophie spdntan'ee des sakants.
Paris: Francois Maspero, 1974, p. 113.
B. H. ДЕМИЧЕВА
СУБСТАНЦИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИ
НАЧАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА ФИЛОСОФИИ
Вопрос становления философского знания тесно связан с
пониманием предмета философии. В работах советских
философов можно найти утверждение, будто философия
зарождается выдвижением проблем социально-этических (проблемы
человека, его места в мире, самосознания).
Исторические факты не подтверждают такой точки зрения.
Если обратиться к соответствующим текстам, то можно
убедиться, что человек рассматривался лишь как часть мира,
осознающий, понимающий Единое.
Во многих работах советских философов становление
философии тесно связывается с исследованием гносеологических
проблем: «Философию нельзя видеть там, где нет
гносеологической проблематики» [3, 5J.
Но авторы данной точки зрения сами же и отмечают, что
«вне всякого сомнения, гносеологического отношения в таком
осознанном плане в античных системах нет. Материальное и
идеальное как категории еще не выделены. Нет основного
вопроса философии в более позднем понимании» [3, 5].
Главное содержание всех работ философов древности в
первую очередь акцентировано на поиски субстанции.
Проблема «Единого», сущности мира, его основы занимает
централыюе место в философии древних. Это бесспорно,
достаточно обратиться к дошедшим до нас текстам.
«Един Огонь, многоразлично возжигаемый,
Едино Солнце, всепроникающее..
Едина Заря, всеобвещающая,
И едино то, что стало всем (этим)» [1, 71]
«Некоторые мудрецы в деятельности человека видят причинность,
ПО

В божественном определении — другие; вещие,
размышляющие о бытии — в самосущей природе» [1, 109]
Очень различно определялась субстанция: это и «пять
закреп» (вода, воздух, полость, огонь, земля), и время («Все
дает и все уносит время, Все определяет Время...»), и другие
«первоначала мироздания» в древней индийской философии.
Э*го «Дао» в древнекитайской философии — «Дао составляет
общую основу возникновения всего сущего и приобретенные
им формы... Дао — это общий созидатель всех явлений,
всего сущего, это закон всех явлений, всего сущего» [1, 236—
237] Единая сущность мира у древних греков связана с
конкретным веществом (вода, воздух, огонь). До для всех этих
понятий, сколько бы поэтично и образно они ни были названы,
характерны общие черты: поиски сущности мира, единства в
многообразии, реальной (а не мифической) основы мира, то
что есть постоянного в вещах преходящих, текучих,
изменяющихся.
Но как оценить эти поиски единства, сущности мира?
В качестве ли сохранения в ранней философии следов
мифологического сознания, поднятых в космогонической мифологии
вопросов о начале и происхождении мира (В. Я. Комарова
и др.)? Или это результат наивности, конкретности мышления
древних философов (М. К. Петров и др.)?
На наш взгляд, постановка проблемы суостанции мира
есть водораздел мифа и науки, это и есть собственно
философская проблематика, именно с нее начинается философия.
Для мифологического осмысления мира характерно слияние
естественного со сверхестественным, образного с
вещественным миром, человек не выходит за пределы своей чувственной
природы [2, 4]. Философия формируется как наука о всеобщих,
единых «началах» вещей, о всеобщей единой основе мира.
Конечно, эти единые начала, основы сущности мира (суб-^
станция) понимались на уровне того времени.
Здесь не ставилась цель выяснить их достоинства и
недостатки. Главное, подчеркнуть, что вопрос о субстанции
является тем трамплином, с которого делается прыжок из мифа в
философию, из мифического осмысления мира в философское.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антология мировой философии. Т. 1.— М.: 1969.
2. Кессиди Ф. X. От мифа к логосу.— М.: 1972.
3. Комарова В. Я. Становление философии материализма в Древней
Греции.—Л.: 1975.
111

4. Лосев Л. *Ф. Мифология. Философская энциклопедия.— М.: 1964.
5. П е т р о в Л. К- Предмет и цели изучения истории философии.—
Вопросы философии, 1969, №2.
Г М. БРАГИ«
НЕОСХОЛАСТИЧЕСКИЙ ВАРИАНТ
ФАЛЬСИФИКАЦИИ ПРЕДМЕТА
марксистской ФИЛОСОФИИ
1. Неотомистская схоластика, особенно в послевоенный
период, не оставалась безучастной к идеологической борьбе,
развернувшейся в области теории. На смену замалчивания и
примитивного антимарксизма в философской науке тео-фило-
софы выдвинули наукообразную форму опровержения
марксизма.
2. Как позитивную противоположность марксистской мысли
неосхоласты предлагают свою концепцию предмета
философии — исследования бытия трансцендентного (esse) и бытия
сущего (ens). По их замыслу, философия призвана к
выяснению высших ценностей существования, а отправная точка
анализа для этого — определение сущности реального [6, 11,
17; также 7, 99]. Отсюда определяется и структура
философского знания — подразделение философии на теоретическую
(спекулятивную) и практическую. Для спекулятивной предмет
исследования — «истина сама по себе», а практическая
«применяет познанную истину к руководству действием человека»
[9, 41]. Спекулятивная и представляет собой «настоящую»
философию^ с точки зрения схоластов, поскольку объектом
ее рёфлекции является существующая сущность за пределами
физического, т. е. метафизическая. Так основной вопрос
философии в схоластике превращается в вопрос об отношении
сущности (essender) и существования (existentia).
«Невозможно,— писал Н. Бальтазар,— десущноствовать (désessen-
cier существование или десуществовать (dése3istenciêr)
Теория сущности и существования представляет особую
значимость для неотомистов. Во-первых, теория выполняет
идеологическую функцию — она представляет возможность
для симбиоза теологии и философии. Основные теологические
112

понятия «бог» и «творение» на схоластическом языке
превращаются в «сущность» и «существование». Тем самым
создается некий философский креационизм. Во-вторых,
«онаучивание» церковных догматов в совокупности с гегелевской
методологией дает схоластам иллюзорную надежду на развитие
неосхоластического способа философствования — описание
движения понятий, категорий в «непротиворечивом
становлении». В-третьих, диалектическому учению о всеобщей связи
и развитии, ядро которого составляет противоречие, схоласты
противопоставляют учение о непротиворечивом становлении,
в основе которого гармония, сходство, аналогия, совершенство.
Таким образом, закладываются основы для так называемой
«аналектики» [1] И, наконец, указанная теория также
допускает иллюзию преодоления традиционной методологии —
классической метафизики,— конфессиональный философ может
оставаться одновременно и строго ортодоксальным и
«современным» томистом. Правда, социальные катаклизмы
вынуждают схоластов признать ныне необходимость поворота к
«утилитарной» проблематике: «Рефлексия, которая является
долгом философии, не может обращаться только к отношению
сущности и бытия, но должна обосновать составную
принадлежность бытия к человеку и человека к бытию...» [5, 119].
3. В основном схоластическая мысль старается
подвергнуть критике предмет, 'структуру и метод марксистской
философии. Неосхоластический вариант критики заключается
в том, что тео-философы пытаются доказать, в первую очередь,
компилятивный характер идей марксистской философии, якобы
заимствованных из других учений. Здесь схоласты предлагают
пеструю амальгаму разнородных историко-философских
толкований. По Н. Петруццеллису, основные идеи марксистской
философии изложены в учениях Фихте, Гегеля, Прудона и
Фейербаха [8, 189—208]; для С. Ванни-Ровиги предмет
марксистской философии тождественен позитивистскому [10];
К. Фабро полагает, что Кьеркегор мог бы вполне разделить
марксистский коммунизм [3, 11; 4, 69]. Понятно, что подобные
аналогии оказываются несостоятельными без должной
натяжки и что спекулятивная эквилибристика предпринимается ради
политического замысла с^явной целью приписать марксизму
пороки буржуазных учений.
Другая характерная черта неосхоластической, критики —
попытка доказать утилитарный, прикладной характер предмета
марксистской философии, коль ее объект исследования не
принадлежит к столь «высокой» сфере как, например, сущность
из

и существование в схоластике. В толковании Н. Петруццеллиса
в основе марксо-энгельсовской концепции отношения реального
и идеального лежит существование [8, 193—194] без сущности,
а. потому в их концепции мир реальный и идеальный отдалены,
«истерзанные неизлечимыми противоречиями,* хотя и сводимы
к общему знаменателю жесткого имманентизма» (Tbid.,,
р. 205). Нетрудно видеть, что схоласт оперирует
гипотетическим абстрактным противоречием. В таких фальсификаци-
онных потугах неосхоласты не гнушаются и неприкрытым
подлогом. Так, напр., Фабро в своих изысканиях аналогий,
начиная с ^биографических, между Кьеркегором и Марксом
приходит к выводу, что для обоих «истина, которая хранит
человека, не есть объект размышления, абстрактная
объективность или абстрактное, преодоление in abstracto», но
поскольку истина в целом есть человек, его действие,
практическое отражение, то, следовательно, для обоих истина «есть
существование, но не сущность» [3, 4]. По Фабро, одна лишь
сущность признается диалектическим материализмом — и это
природа (Ibid., р. 12). Зачем понадобилось подобное
рассуждение неосхоласту? Только лишь затем, чтобы установить
зыбкую аналогию между полярными философскими учениями
и «доказать» якобы утилитарный, сугубо «натурализирующий»
характер предмета марксистской философии.
4. Неосхоластика, оживляя и модифицируя традиционную
концепцию сущности и существования, пытается приспособить
ее к современной проблематике. Современные схоласты
провозглашают единственно «достойное» философского знания —
исследование сущности и способа существования
трансцендентного бытия и с этих позиций искажают марксистскую
философию, тем самым занимают открыто антимарксистскую
позицию в идеологической борьбе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Греков Л. И. Диалектическое противоречие и неотомистская
аналектика.— Философские науки, 1962, №5, с. 103—108.
2. Balthasar N. L'abstraction metafisique et l'analogie des êtres
dans l'être. Louvain, 1935.
3. Fabro С Kierkegaar e Marx.— Atti del Congresso' internazionale
di filosofia. Roma 15—20 novembre 1946. Milano. Castellanie C, 1947
Vol. 1, pp. 3—18.
4. Fabro С Tra Kierkegaar e Marx. Firenze, 1952.
5. Fabro C. L'uomo e la mediazione del-Г essere.— Proceedings
of the XIII International Congress'of Philosophy. Mexico, 1963. Vol. 11,
pp. 1Г9—124.
114

6. Giacon С. Scie.nze e filosofia. Como, 1846.
7 Marita in I. La philosophie de la Nature. Paris. Tequi, 1935.
8. Petruz.zel'1 is N. Il problema sociologico nella prima meta'
del secolo XIT. Paris, 1957
9. Vanni Rovighi S. Elementi di filosofia, 3 ed. Milano, 1947,
10. Van ni Rovighi S. Materialismo storico e rahionalismo.—
Atti del Congresso internahionale di filosofia. Milano. Castellani e C.
1947 Vol. pp. 181 — 185.
А. В. ГАЙДА
МАРКСИЗМ И ФИЛОСОФИЯ
Специфика философского знания, функции философии и ее
судьба — вопросы, волнующие многие умы. В современной
буржуазной литературе усиленно пропагандируется миф о
стирании границы между философией и нефилософией, в
очередной раз провозглашается «смерть» философии [1]. Причем
конечной целью современных дискуссий на Западе о судьбе
философии является попытка уничтожить философию
марксизма. При этом зачастую пользуются идеями теоретиков, которые
еще в 20-е годы пытались «взорвать» марксизм «изнутри»
под видом его развития. К их числу относится Карл Корш —
один из основоположников ныне очень модной попытки
противопоставления марксизма и философии.
Корш выделяет три периода, «пройденных теорией
марксизма со времени ее возникновения, и которые она неизбежно
должна была пройти в связи со всем реальным общественным
развитием» [2, 97]. Первый начинается в 1843 г. («Критика
гегелевской философии права») и заканчивается революцией
1848 г. («Манифест Коммунистической партии»). Второй
начинается с кровавого поражения парижского пролетариата
в июне 1848 г. и разгрома всех организаций рабочего класса
и длится до конца столетия. «С этого времени до настоящего
момента и на еще неопределенное время тянется третий из
принятых нами периодов развития» [2, 98]. Корш полагает,
что от этапа к этапу изменялось отношение марксизма к
философии, в частности, на первом этапе философия
представляла собой «теорию общественного развития,
рассматриваемого и понимаемого как живая тотальность, или, что то же,
теорию социальной революции, рассматриваемую и понима-
115

емую как живая тотальность» [2, 98]. Этот, по Коршу,
«философский» период в развитии марксизма был непосредственно
связан с революционным движением, с практикой
революционной борьбы. В последующий, «совершенно нереволюционный»
«экономический» период марксистская теория не могла не
измениться. Не могло не измениться и отношение марксизма к
философии. В работах Маркса и Энгельса, пишет Корш,
произошел сдвиг к чистому научно-теоретическому исследованию.
Корш характеризует это период как «позитивно-научный». В
«нереволюционную эпоху», по Коршу, происходит определенное
разрушение тотальности марксизма, отделение друг от друга
различных составных частей целого — экономики, политики
и идеологии. В конечном счете теория будто бы отрывается
от практики. Поскольку Корш выводит революционную теорию
непосредственно из революционной практики, постольку, по
его мнению, «нереволюционный» период теория лишается своей
революционной интенции: «пуповина природной связи» теории
и практики разорвана. Не сумев понять и раскрыть сложную
опосредованную связь общественного бытия и общественного
сознания, практики и теории, Корш признает единственной
основой развития марксистской теории в «нереволюционный»
период «революционную волю».
Как же связаны теперь марксизм и философия?
Революционную теорию Маркса 40-х годоб Корш называл
философской. Уточняя, он говорил о философской «антифилософии»,
ибо, по Коршу, уже в 40-е годы Маркс фактически
«перешагнул философскую точку зрения своих студенческих лет» [2,
114]. Но в определенном смысле, продолжает Корш, этот шаг
/«тоже носил все еще философский характер», ибо новая
пролетарская наука мало отличалась в своей «теоретической
сущности» от отброшенной идеалистической философии,
«поскольку она имела тенденции быть более чем теорией, больше чем
только философией» [2, 115] Подобно тому, как немецкая
идеалистическая философия, изменяясь от Канта до Гегеля,
не переставала быть философией, так вряд ли есть основания
объявлять «нефилософской материалистическую теорию
Маркса только потому, что необходимо выполнить не чисто
теоретическую, но вместе с тем и практическую революционную
задачу» [2, 115]. Корш считает, что диалектический материа.-
лизм Маркса и Энгельса «по теоретической своей сущности
можно характеризовать как философию, а именно
революционную философию» [2, 115—116]". Вместе с тем он внушает
читателю мысль о том1, что Маркс и Энгельс ставили перед
116

собой задачу «упразднить философию». В отличие от
теоретиков II Интернационала Корш трактует «упразднение» не
как отбрасывание философии: философия постепенно
становилась все менее и менее важной составной частью
общественно-исторического развития. В конечном счете теория
социальной революции принимает не философско-идеологический, а
научный характер. По мнению Корша, марксизм как
философия вытесняется материалистическим пониманием истории —
строго научным эмпирическим исследованием, не
нуждающимся в каком-то философском обосновании. Еще в работе
«Сущность материалистического понимания истории» (1922)
он утверждал, что марксизм как единая система состоит из
критики идеологии и критики политической экономии, хотя
значение, которое они получили внутри общей системы,
различно. Марксизм как материалистическое понимание истории —
это не позитивная, а «критическая» теория, вернее, это
эмпирический анализ буржуазной общественной экономической
формации. Исторический материализм, материалистическое
понимание истории, материалистическая диалектика (для
Корша это синонимы) не нуждаются в философии. Они — не
более как эмпирические орудия пролетариата в борьбе с
существующей системой общественных отношений. В своей
работе «Карл Маркс» Корш пишет: «Исторический материализм
в своей основной тенденции является более не философским,
но эмпирическим научным методом [3, 203]. Маркс как
революционный критик религии, философии, политики, права
сконцентрировал свои усилия более всего на экономике, в итоге
«материалистическая общественная наука Маркса является
не социологией, но экономией» [3, 207).
ЛИТЕРАТУРА
1. Ойзерман Т. И. Буржуазный миф о смерти философии.—
Вопросы философии, 1979, №9.
2. Korsc h К. Marxismus und Philosophie. Fv. am M., 1975.
3. Kor seh K. Karl Marx. Fs. am M., ]967
9 Зак. 984

В. Ф. САМСОНОВ
О СОВРЕМЕННЫХ БУРЖУАЗНЫХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯХ
ПРИРОДЫ ФИЛОСОФИИ (Критика концепции
Уилларда Куайна)
Наиболее характерной чертой современных буржуазных
интерпретаций природы философии является отрицание значения
философии как основы мировоззрения. Как правило, данная
тенденция есть следствие превратного истолкования
соотношения науки, философии и мировоззрения. Более конкретно, часто
отрицание научно-мировоззренческого характера философии
есть следствие либо отрицания научности философии
(неопозитивизм, экзистенциализм), либо — априорного обособления
философии от частных наук; особенно от естествознания
(неотомизм) . Однако отрицание обобщающе-мировоззренческой
(и идеологической) функции возможно не только на этом
традиционном пути. В этом плане показательны взгляды на
природу философии известного американского логика и
философа Уилларда Куайна. Он приходит к указанному отрицанию
более тонким и более сложным путем.
Куайн начинает с антипозитивистских, антииррационали-
стических и антиспеку^ятивных заявлений о природе
философии. Вопреки мнению разного рода позитивистов и
представителей иррационалистических течений Куайн подчеркивает
научный характер философии. По его мнению, «философию
как попытку приблизиться к вещам нельзя отличить по
существенным моментам целей и методов от хорошей и плохой
науки» [1, 3—4] В одной из работ Куайн характеризует
философию как «крыло науки, в котором более глубоко и в
более широкой перспективе, чем где-либо еще, исследуются
аспекты метода... Более пристальное внимание приобретают
цели науки и получает особую оценку значение результатов»
[2, 3]
При этом вчотличие от представителей,
спекулятивно-схоластической философии он отрицает априорную философию,
«первую» философию, т. е. философию каким-либо образом
предшествующую науке [3, 185]. Согласно Куайну, философ не
имеет в своем распоряжении привилегированного знания.
Точка зрения философа является лишь продолжением точки
зрения ученого-специалиста, существует непрерывность науки и
118

философии. По его мнению, нет также явно философских
методов, философские проблемы решаются такими же
средствами, как и частнонаучные.
Однако несмотря на данные в основном правильные и
прогрессивные моменты во взглядах Куайна на природу
философии не следует полагать, что он правильно понимает предмет
и функции философии. В соответствии с «градуализмом»
Куайна (принципом" непрерывности) нельзя провести четкого
различия не только между аналитическими и синтетическими
высказываниями, но и эмпирическими и теоретическими
науками (включая философию). Он замечает, что философия
отличается от конкретных (частных) наук только широтой своих
категорий. Здесь Куайн позитивистски исключает всякую
рефлексию философии над частными науками. В итоге
получается, что отличие философии от конкретных наук только
количественное, но не качественное. Иначе говоря, Куайну не
удается специфицировать предмет и функции философии.
Отсюда, видимо, и его отношение к термину «философия».
По Куайну, границы правильного приложения термина
«философия» подвижны, подобно границам для правильного
приложения географических региональных терминов типа
«северо-запад» и «юго-восток».
Более того, в соответствии с «натурализмом» Куайна (см.
об этом [4] ) рациональное философское знание
отождествляется у него с естественнонаучным знанием, а эпистемология
объявляется отраслью естественной науки (частью физики
человеческого поведения).
Куайн выступает за реабилитацию философии («метафи-/
зики») прежде всего как лингвистически и сциентистски
ориентированной «онтологии». Согласно его онтологической кон-,
цепции, базирующейся на «научном реализме», существование
в своей последней стадии теоретическое (см. об этом подробнее
[5] ). В связи с тезисом Куайна о недоопределенности теории
эмпирическими данными при интеграции установленных теорий
каждый может руководствоваться своей «онтологией» и
соответственно прийти к любому из многих равно
удовлетворительных объяснений мира. Иначе говоря, допустима любая
философия как условно принимаемый способ терминологической
обработки данных нашего опыта.
Философия для Куайна является скорее способом
исследования языковых проблем, чем теорий объяснения мира. Куайн
в связи с прагматизмом и бихевиоризмом главной целью фи-
9*
119

лософской деятельности фактически считает анализ
естественных и построение искусственных (формализованных) языков.
И соответственно теория познания для него по существу
является теорией языка. Под «аспектами метода» у Куайна в
онтологии имеются в виду только современные методы
логического анализа, а цели и результаты наукц толкуются праг-
матистски. Не случайно некоторые зарубежные авторы
называют такие взгляды на философию «критическим»
конструктивизмом» и относят к последнему как Куайна, так и Карнапа.
Таким образом, можно констатировать, что с позиций по-
зитивистско-прагматистской методологии Куайну не удалось
преодолеть ограниченности буржуазной интерпретации
природы философии. В конечном счете он приходит к тем же
утверждениям, которые характерны для других буржуазных
философских течений. Но гносеологическими корнями отрицания
обобщающе-ми^воззренческой функции философии в
концепции Куайна является непонимание (точнее, игнорирование)
диалектики относительного и абсолютного, определенного и
неопределенного в процессе познания, а также роли практики
как констатирующего элемента отпредельности (истинности)
нашего знания. Более подробную нашу оценку взглядов
Куайна на природу философии можно найти в [6] и [7].
ЛИТЕРАТУРА
1. Qui ne W. Word and Object. N.Y.-L., I960.
2. Quine W Philosophical Progress4 in the Language Theory.— In:
Language, Belief and Metaphisics.— N.Y., 1970.
3. Quine W Ontological Relativity.— The Journal of Philosophy,
1968, ', 65, N 7
4. Самсонов В. Ф. Натурализм и неопрагматизм.— В кн.:
Философские проблемы сознания. Вып. 2.— Челябинск, 1977.
5. С а м с о н о в В. Ф. Онтологическая концепция Уилларда Куайна.—
В кн.: Критика современной буржуазной философии.— М., 1979.
6. С а м с о н о в В. Ф. Уиллард Куайн о природе философии.— В кн.:
Наука и мировоззрение. Материалы II Уральских философских чтений
(октябрь 1976).— Свердловск, 1977.
7. С а м с о н о в В. Ф. Неопрагматизм о природе философии.— В кн.:
Об особенностях развития современной буржуазной философии.— М., 1979.

С. Д. БАЛМАЕВА
«РЕАБИЛИТАЦИЯ МЕТАФИЗИКИ»
В ПОСТПОЗИТИВИЗМЕ
1. За последние десятилетия в англоязычной эмпирико-
сциентистской философской мысли произошло серьезное
изменение в понимании предмета, сущности и задач философии.
От яростных атак на «метафизику» в неопозитивизме 20-х —
40-х годов до «реабилитации метафизики» в постпозитивизме
50-х — 70-х годов XX в.— такую радикальную «переоценку
ценностей» не переживало ни одно другое направление
современной буржуазной философии.
2. Идея «реабилитации метафизики» присуща всем
концепциям, условно объединяемым термином «постпозитивизм»,
хотя программы «возрождения метафизики» и варианты «новой
метафизики» во многом отличаются друг от друга. Особого
внимания заслуживает тот вариант «новой метафизики»,
который разрабатывается «научным реализмом» (У Селларс —
США, Дж. Смарт — Австралия) и тесно примыкающим к нему
«научным материализмом» (Г Фейгл — США, Р. Рорти —
США и др.), т. к. представителям именно этих двух
направлений постпозитивизма удалось с особой отчетливостью
поставить проблему мировоззренческой значимости философии.
3. По мнению теоретиков «научного реализма» и «научного
материализма», в настоящее время стала особенно
актуальной задача построения целостного «монистического»
мировоззрения. «Главная стратегия философской деятельности,—
пишет У. Селларс,— сейчас вновь должна быть направлена
на создание ясной и интегрированной картины человека-во-
Вселенной..., что всегда было ее традиционной целью». [2, 2].
Необходимость построения нового, целостного воззрения на
мир определена, считают «научные реалисты» и «научные
материалисты», своеобразием современной духовной ситуации:
наличием глубокого противоречия между обыденным, а также
«традиционно-философским» представлением о мире и тем
образом мира, который разрабатывается современной наукой.
Это противоречие, подчеркивают они, становится все более
серьезцым и «трагическим» по мере того, как философия
XX века, отказываясь от решения мировоззренческих проблем,
превратилась в «изощренную» технику анализа
«экзистенциальных структур» или обыденного языка, а наука с каждым
121

новым открытием продолжает опровергать наши прежние
представления о вселенной, человеке и его месте в мире.
Констатируя наличие мировоззренческого вакуума,
существование разнородных, противоречивых образов мира в
современной культуре, «научные реалисты» и «научные
материалисты» приходят к выводу, что в настоящее время должен
произойти перелом в осмыслении сущности и задач философии,
подобный тому, что произошел в Новое время.. Как в тот
период противоречие между старой схоластически-философской
картиной мира и его научной картиной привело к созданию
нового, научного ориентированного мировоззрения, к .созданию
великих онтологических систем, так и в настоящее время
главной задачей философии должно стать построение нового
мировоззрения, отвечающего духу и уровню развития науки
второй половины XX века. Таким новым целостным воззрением
на мир должна стать «новая метафизика», включающая
«монистическую онтологию» и «новую теорию сознания».
4. Новая «монистическая онтология» не должна быть
спекулятивным учением о мире, стоящим «над и выше
эмпирической науки», как это было ранее в «традиционной»
онтологии. В настоящее время, отмечают постпозитивисты, после
неопозитивистской критики онтологии всем ясно, что любое
спекулятивное учение о мире несостоятельно. Современная
наука дает нам хотя и фрагментарное, но достаточно истинное
знание, она развита настолько, что сама включает в себя
особые процедуры проверки полученного знания на истинность
(процедуры опровержения, короборация гипотез и т. д.).
Задачей же «монистической онтологии» является интеграция
этого фрагментарного истинного знания, поскольку ученый,
замкнутый в своей области исследования, видит лишь
фрагменты реальности, а философ,'по словам Дж. Смарта, смотрит
на мир с «охватывающей» точки зрения. Таким образом,
первой задачей «монистической онтологии» является
интеграция конкретно-научного знания в единое целое. Вторая же
задача более сложна: необходимо оценить мировоззренческий
смысл конкретно-научного знания и противоречащего ему
философского и обыденного знания — ведь и та и другая картины
реальности претендуют на истинность. Следовательно, и ту
и другую необходимо подвергнуть анализу и оценить их
онтологический статус.
5. Проводя такой анализ, «научные реалисты» и «научные
материалисты» приходят к выводу об изначальной «антропо-
центричности» понятийного каркаса обыденного и «традицион-
122

но-философского» знания, к выводу об онтологической
ложности той картины мира, которая предстает перед нами в
понятиях «традиционной философии» и здравого смысла.
6.'Согласно установке радикального сциентизма, в
соответствии с которой ) «лишь наука есть мера всех вещей» [2,
173], «научный материализм» считает необходимой
реконструкцию прежнего философского понимания сознания: процессы
сознания (ментальные процессы) с точки зрения их реального
бытия есть нечто иное, как нейрофизиологические процессы.
Подобная трактовка сознания, ставшая возможной благодаря
достижениям современной науки, впервые позволяет, по
мнению Г. Фейгла, У. Селларса, Дж. Смарта, Р. Рорти и др.,
окончательно опровергнуть дуализм и идеализм, создает
основу целостного «монистического» «материалистического»
мировоззрения. Ведь объективный научный взгляд на
сознание, считают они, устранит разделение реальности на «мир
вне человека» и «мир в человеческом восприятии». Благодаря
открытиям современной нейрофизиологии, сознание больше
уже не представляет тайну, которая на протяжении веков
завораживала философов, а «вписывается» в универсальную
систему физических процессов. Только таким образом впервые
появляется возможность охватить всю вселенную в целом.
Окончательное же обоснование «монистическая» физикалист-
ская онтология найдет в Идеальной Науке Будущего, нари-
сующей картину с единой системой отсчета.
7. «Научный реализм» и «научный материализм»,
затронув важную и серьезную проблему мировоззренческой
значимости философии, предлагает весьма упрощенный и
несостоятельный вариант ее решения: редукционизм, радикальный
сциентизм и физикализм. Однако ключ к решению этой
проблемы дает не сведение всего многообразия человеческой культуры
к научной картине мира и не физикалистская интерпретация
процессов познания, а глубокое исследование общественно-
исторической практической деятельности человека. Через
деятельность, воплощенную в разных формах, человек
осваивает мир, раскрывает «объективную картину мира, изменяет
внешнюю действительность... отнимая у нее черты кажимости,
внешности и ничтожности...» [1, 199].
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29.
2. S е I 1 а г s W. Science, Perception and Reality. L.—N.V 1963.
123

В. П. КОШАРНЫЙ
РАЗРАБОТКА ВОПРОСА О ПРЕДМЕТЕ
ФИЛОСОФИИ В СОВЕТСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ
НАУКЕ 20—30-х гг.
«Изучение закономерностей историко-философского
процесса,— говорится в редакционной статье журнала
«Коммунист» (1979, №15),— позволяет во многом точнее и глубже
трактовать актуальные проблемы марксистско-ленинской
философии, ее предмета, структуры, системы, функций» [11,
70—71]. Нам представляется, что для выявления состояния
проблемы предмета марксистско-ленинской философии,
особенностей постановки и рещения ее в работах советских ученых
50^-70-х годов весьма полезно обратиться к источникам
советской философской науки, к многосложному процессу ее
становления и развития.
Уже в первые годы после Октября проблема философии
выдвигается в центр идейно-философской борьбы, становится
одной из главных тем бурных философских дискуссий. Анализ
советской философской литературы 20-х — начала 30-х годов
позволяет выделить несколько основных подходов к решению
интересующего нас вопроса.
Первый связан с философским нигилизмом С. Минина,
И. Боричевского, Э. Енчмена, В. Рожицына, С. Ковалева, а
также с механицизмом Л. Аксельрод-Ортодокс, И. Скворцова-
Степанова, А. Тимирязева, В. Сарабьянова, А. Варьяша и
некоторых других представителей советской философской
науки. Эти ученые отождествляли предмет философии с
предметом науки вообще, с предметом естествознания в
особенности, отрицали право на существование философии, как
самостоятельной науки со своими законами и категориями. Кроме
того, общим для всех механистов было игнорирование
ленинской постановки основного гносеологического вопроса [10,
68], без которой, разумеется, не могло быть научного решения
вопроса о предмете философии. Такая позиция была
следствием позитивистских тенденций, характерных для указанных
философов.
Ошибки нигилистского и механистического толка были
подвергнуты критике в работах В. Румия, С. Канатчикова, С. Го-
никмана, А. Деборина, И. Луппола, А. Вишневского, Н. Ка-
124

рева, А. Самойлова, Я. Стэна, А. Троицкого. Последний
справедливо указывал, что само существование и развитие
марксистской философии как самостоятельной науки в
конечном счете обусловлено ее специфическим предметом [12,
19].
Второй подход представлен А. Дебориным и группой его
единомышленников (в ходе дискуссии с механистами эти
философы обычно именовались «диалектиками»). Для них было
характерно отождествление марксистской философии с «наукой
о мышлении», с методологией науки. При этом гносеология
у них, как правило, отрывалась от диалектики. Такая
трактовка предмета философии была связана с неверной
интерпретацией известных высказываний Ф. Энгельса по поводу
отношения между марксистской и предшествующей философией.
Указанная точка зрения значительно ограничивала предмет
философии. А. Дебарин, Н. Карев, Я. Стэн отрывали в
системе марксистского мировоззрения материалистическую
диалектику от диалектики природы и диалектики исторического
процесса, а это, в свою очередь, приводило к отрыву
диалектического материализма от естествознания и обществоведения.
Социальная проблематика большинством философов этой
группы вообще выводилась за пределы философского знания.
Отмеченные особенности трактовки предмета философии
привели, в конечном счете, к формалистическим ошибкам, отрыь>
теории от практики социалистического строительства.
Стремление замкнуть философию на вопросах методологии
и гносеологии было подвергнуто в конце 20-х годов критике
в работах А. Вишневского, Г Дмитриева, А. Варьяша, Л.
Спокойного, Г. Татулова, Г Тымянского, С. Гоникмана, М. Вольф-
сона, Г Гака и других ученых, активно разрабатывавших
проблему предмета философии. Философия в работах этих
авторов определялась как наука «об универсальных законах
движения материальных форм» [4, 254], как учение о
«законах внешней природы и учение о законах человеческого
мышления» [3, 25], как наука «об общих законах развития мира
в целом» ] 6, 35], наконец, как наука «об общих законах
развития природы, общества и мышления» [5, 233]. Все
определения, как видим, имеют онтологический характер.
Раскрывая различные аспекты предмета марксистско-ленинской
философии, они, вместе с тем, страдали известной
ограниченностью. Г Татулов, Г Тымянский, А. Варьяш, С. Гоникман,
например, отрицали философское содержание в историческом
материализме. Здесь, безусловно, сказалось общее состояние
125

разработки вопроса о соотношении диалектического и
исторического материализма, Последнее, наиболее полное,
определение предмета философии принадлежит М. Вольфсону и
Г. Гаку. Аналогичной точки зрения придерживались также
Л. Амирагов, А. Кеворкян, Л. Познер и некоторые другие
ученые-марксисты, однако теорию познания они, $ак правило,
сводили к науке о мышлении. Общим существенным
недостатком представлений о предмете философии, свойственным
указанным авторам, являлось то, что они не раскрывали роль и
место основного вопроса философии в структуре ее предмета,
недооценивали мировоззренческий характер философии. И все
же это был определенный шаг на пути преодоления-
ошибочной трактовки предмета философии А. Дебориным и его
единомышленниками.
Оажным фактором, способствовавшим углублению
представлений о предмете философии, явились первые издания в
20-х — 30-х гг. «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф.
Энгельса, «Диалектики природы» Ф. Энгельса, «Философских
тетрадей» В. И. Ленина, освоение советскими учеными ленинской
идеи о совпадении диалектики, логики и теории познания
марксизма. В развернувшейся в начале 30-х гг. философской
дискуссии были подвергнуты основательной критике взгляды
А. Деборина и его сторонников. Постановление ЦК.ВКЩб)
о журнале «Под знаменем марксизма» от 25 января 1931 года
подвело итог развитию философской науки в СССР и
наметило главные направления дальнейшей работы.
В ряде изданий, появившихся в начале 30-х гг., в
частности, в учебнике «Диалектический и исторический
материализм» (1932—1934 гг.), подготовленном большой группой
авторов под руководством М. Митина и И. Разумовского,
говорилось, что диалектический материализм
представляет собой 'неразрывное целое, являющееся одновременно
«и логикой, и теорией познания, и учением об объективно
реальном бытии материи» [9, 137]. Освоение ленинских
философских идей позволило советским ученым сделать очередной
шаг на пути разработки вопроса о предмете марксистской
философии, последний стал рассматриваться через призму
основного вопроса философии. В указанном учебнике, в статье
«Диалектический материализм», в 22 томе Большой Советской
Энциклопедии, отмечалось, что наиболее общие законы бытия
материалистическая диалектика рассматривает в связи с
отражением их в сознании человека, под углом зрения основного
вопроса философии. Здесь же давались наиболее полные и
126

последовательные в советской литературе довоенного периода
определения предмета философии [8, 130; 9, 42—43].
Достигнутые результаты явились отправной точкой для
последующих теоретических разработок. Обращение к истории
советской философской науки 20—30-х гг. позволяет
обнаружить истоки некоторых современных решений этой проблемы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм.— Поли. собр. соч.,
18.
2. Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978.
3. В а р ь я ш А. Диалектика у Ленина.— М.-Л.: Гос. изд., 1928.
4. Вишневский А. Исторический материализм.— Ростов-на-Дону,
1927.
5. В о л ъ ф с о н М. Б., Г а к Г. М. Очерки по историческому
материализму.— М.-Л.: Гос. изд., 1929.
6. Гоникман С. Марксизм как мировоззрение.— Л.: Гос. изд.,
1929.
7. Деборин А. Диалектика и естествознание.— М.-Л.: Гос. изд.,
1929.
8. Диалектический материализм.— Большая Советская Энциклопедия,
т. 22, M., 1935.
9. Диалектический и, исторический материализм. Часть I. Под. ред.
М. Митина.— М.: Гос. изд., 1934.
10. Ксенофонтов В. И. Ленинские идеи в советской философской науке
20-х годов.— Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975.
11. О состоянии и направлениях философских исследований.—
Коммунист, 1979, №15.
12. Троицкий А. Зазорно ли большевику заниматься философией? —
Большевик, 1925, № 17^-18.
М. Б. САДЫКОВ
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МАТЕРИАЛИЗМЕ
КАК НАУЧНОЙ ТЕОРИИ И УЧЕБНОЙ
ДИСЦИПЛИНЕ
Диалектический и исторический материализм как
составная часть всей системы марксизма-ленинизма представляет
собой научное мировоззрение, в котором воплощается
целостная совокупность обобщенных взглядов на мир.
В понимании исторического материализма, возникающего
127

в результате последовательного распространения
диалектического материализма на область общественных явлений,
заключена глубокая идея взаимосвязи и органического единства
всех принципов, теории и метода марксистско-ленинской
философии.
Признание цельности и единого предмета
марксистско-ленинской философии вместе с тем предполагает и не полную
сводимость, с одной стороны, диалектического, а, с другой —
исторического материализма. Это положение, имеющее
существенно важное, методологическое значение, вытекает из учета
общества как специфического, субъект-объектного
образования, социальной природы законов его становления, развития
и функционирования. Особенность объекта отражения не
может не сказываться на всем содержании исторического
материализма как философской науки.
Исторический материализм было бы неверно представлять
как простой результат некоего упрощенного, механического
переноса диалектико-материалистической теории и метода
на познание общественных явлений. Концентрируя в себе суть
этой теории и метода, исторический материализм в его
развитом состоянии предстает в виде относительно
самостоятельной отрасли философской науки, предмет которой составляет
всеобщие законы и движущие силы развития сложной,
«многоярусной» социальной действительности.
Предмет исторического материализма, его
гносеологические, методологические и мировоззренческие функции
определяют и внутреннюю логику его развития, и принципы подхода
и изложения всей проблематики естественноисторического
движения общества. Исторический материализм поэтому
выступает одновременно не только как система
социально-философских знаний, но и общесоциологическая теория и метод
познания общественной жизни.
Обе эти стороны, имманентно присущие * историческому
материализму и взятые в их единстве,, соответственно
отражаются в нем как в учебной дисциплине, призванной
формировать цельное и всестороннее научное мировоззрение,
способствовать усвоению всей совокупности социально-философских
знаний и вооружать будущих специалистов разных
направлений методологическими ориентирами в познании и оценке
явлений и процессов социальной действительности.
Однако анализ всей социально-философской научной
проблематики с точки зрения ее современного состояния,
а следовательно, оценки исторического материализма и как
128

учебной дисциплины с учетом вузовской практики
преподавания свидетельствуют о том, что в изложении ряда важнейших
тем вольно или невольно, в определенной мере, утрачивается
их собственно истматовский, социально-философский аспект
трактовки. Наиболее зримо это обнаруживается, по нашему
мнению, при освещении таких тем, как «Классы и классовые
отношения». «Социальная революция», «Политическая
организация общества» и ряда других. С одной стороны, при этом
довлеет онтологический принцип рассмотрения социальных
процессов и образований, а, с другой — сами по себе'подобные
подходы порождают пресловутое дублирование в
преподавании: ведь эти темы в том или ином объеме, а главное — по
сути в таком же ракурсе — изучаются в курсах научного
коммунизма, истории КПСС, в государственно-правовых
дисциплинах.
Недооценка взаимосвязи онтологического,
гносеологического и методологического принципов в разработке и
освещении ряда проблем исторического материализма не лучшим
образом «срабатывает» и при характеристике таких узловых,
сквозных принципов, как классовый анализ общественных
явлений, содержательный и институциональный уровень
социальных отношений; не в полной мере раскрывается
соотношение понимания социальной революции как проявления естест-
венноисторического развития и форм, средств и способа
выражения классовой борьбы.
Особого внимания заслуживают и вопросы теории
социального познания. В теории отражения, освещаемой в рамках
диалектического материализма, учитываются в известной
степени особенности уровней, методов и форм познания
общественных явлений. Нужно признать вместе с тем и то, что
подобные «реверансы» не позволяют в должной мере раскрыть все
богатство, все нюансы социального познания.
Казалось бы, такого рода «белые пятна» должны
осваиваться в историческом материализме. Однако в структуре
исторического материализма эта важная — и не только
важная, но и необходимая — часть философских знаний по мало
понятным причинам не занимает соответствующего места, не
излагается в цельно-компактном виде, а отдельные постановки
теряются в общем содержании тех или иных проблем, носят
характер «добавок», далеко не лучшим образом
способствующих усвоению теории познания. Таким образом, необходимость
изучений всего комплекса теоретико-познавательных вопросов
именно в социальном плане очевидна. Достаточно сослаться,
129

например, на такие проблемы, как выяснение соотношения
эмпирического и теоретического, исторического и логического,
использования количественных и других методов в социально-
философском познании.
Подобное снижение социально-философского уровня
содержания проблематики исторического материализма
объясняется, на наш взгляд, рядом причин. Прежде всего и
главным образом в этом факте отражается в конечном счете общее
состояние исследования отдельных проблем исторического
материализма, уровень современной разработки социальной
философии как науки.
Не последнюю роль при этом играет и то обстоятельство,
что оставляют желать лучшего действующие учебные
программы, учебники и пособия по историческому материализму, не
всегда и не во всем отвечающие возрастающим требованиям
обучения и воспитания сегодняшнего дня. Ясно, что
обеспечение более полного, оптимального соответствия исторического
материализма как учебной дисциплины научной теории об
обществе представляет собой актуальную проблему, еще
стоящую перед нами.
Решение этой задачи во многом зависит не только от
степени наращивания социально-философских знаний,
дальнейшего обобщения развертывающейся практики общественного
развития, но и отработки взаимосвязанных принципов
систематизированного изложения исторического материализма,
обеспечения более логичной и обоснованной постановки и
рассмотрения всех коренных проблем.
И. В. ВИШЕВ
к вопросу краткого определения предмета
марксистско-ленинской философии
В качестве необходимой предпосылки дифференцированного
и содержательного обсуждения вопроса и предмете философии
нужно, по нашему мнению, принять во внимание тот факт,
что философия как форма общественного сознания,
охватывающая все философские воззрения, не совпадает с
марксистско-ленинской философией, которая является лишь
конкретным частным выражением. Основной вопрос философии, пред-
130

полагающий противоположные его решения, является таковым
исключительно для философии как формы общественного
сознания, но отнюдь не для марксистско-ленинской философии.
Для нее не существует данного вопроса, поскольку она
представляет, собой однозначное учение о первичности материи и
вторичности сознания, явившись в конечном итоге
продолжением и развитием линии материализма. Действительно,
основной вопрос философии является великим вопросом ВСЕЙ фи-
лософии> тогда как марксистско-ленинская философия дает
однозначное диалектико-материалистическое его решение.
Было бы неправомерно поэтому включать в определение
предмета марксистско-ленинской философии формулировку
основного вопроса философии. Речь может идти только о еп>
конкретном и однозначном решении, т. е. не о вопросе как таковом,
а лишь об определенном ответе на него.
Если в философии как форме общественного сознания
противоположные ответы на основной ее вопрос обусловливают
существование материализма и идеализма, агностицизма и
других решений, то в марксистско-ленинской философии, перед
которой такой вопрос не стоит, подобные взаимоисключающие
направления принципиально не могут иметь места. Вместе с
тем марксистско-ленинская философия благодаря
обстоятельствам своего возникновения, научной проблематике и
необходимости критики враждебных теорий всегда сохраняет связь
с философией как формой общественного сознания, оставаясь
специальной философской наукой и общим методом
человеческой, деятельности. Таким образом, говоря о предмете
философии, необходимо ясно различать предмет философии как
формы общественного сознания и предмет марксистско-ленинской
философии, в отдельных определениях которых должна найти
свое соответствующее выражение их специфика.
К какому бы философскому направлению ни принадлежал
тот или иной ученый и какие бы решения философских проблем
ни представлял, будучи философом, он принимает участие в
разработке обобщенной системы взглядов на мир и место
человека в нем, стремится обнаружить всеобщие закономерности
действительности, сформулировать и обосновать основные
принципы своего понимания бытия и его познания. Эти
воззрения могут быть самыми различными, в том числе
исключающими друг друга, истинными и ложными, но все они являются
результатом попытки раскрыть всеобщее в объективной и
субъективной реальности, а также их взаимодействии, остающееся
вне поля зрения частных наук.
131

Многоплановое описательное рассмотрение вопроса о
предмете марксистско-ленинской философии, на наш взгляд,
должно быть резюмировано кратким определением, хотя оно
неизбежно будет так или иначе ограниченным. Оно является не
только теоретическим, но и актуальным учебно-методическим
требованием. Нами предлагается следующий его вариант:
марксистско-ленинская философия есть наука о наиболее
общих законах, формах, структурных уровнях развивающейся
материи и методология ее отражения и преобразования
человеком.
В отличие от тех определений, в которых
материалистический характер марксистско-ленинской философии, как правило,
специально не подчеркивается (идеализм также говорит о
всеобщих законах, развитии,, природе, обществе и мышлении,
вкладывая в эти и другие понятия свой собственный
философский смысл),, в предлагаемом определении благодаря особому
указанию на факт отражения материи человеком
констатируется ее материалистичность, причем не в форме основного
вопроса философии, а его однозначного положительного
решения. Речь в нем также идет не только о наиболее общих
законах, но и наиболее общих формах бытия материи
(пространстве, времени и др.), ее наиболее общих структурных
уровнях, включая социальный. Кроме того, данное определение
подчеркивает такие основные функции марксистско-ленинской
философии, как быть мировоззренческой научной теорией и
методологией, причем не только познания, но и преобразования
действительности, что дает выход к общественной практике и
т. п. Указание же только на первую из них нередко порождает
превратное представление о марксистско-ленинской философии
как лишь о результате простого обобщения данных,
доставляемых частными науками, что она якобы страдает «хвостизмом»
(между тем отнюдь ей не свойственным). Наконец, в
предлагаемом определении говорится не только о сознании,
мышлении человека, как это часто делается, по существу, в
гегелевском духе, а о человеке в целом, что, с одной стороны,
выражает современную актуальную потребность в рассмотрении
этой проблемы, и, с другой, открывает прямой путь к анализу
биосоциальной природы познающего и преобразующего мир
субъекта, включая возможность и необходимость познания и
преобразования его собственной природы.
Аналогичным образом можно определить предмет такого
важного раздела марксистско-ленинской философии, как
исторический материализм, что также вызывает большой, в том
132

числе педагогический, интерес: исторический материализм есть
наука о наиболее общих законах, формах, движущих силах
развития общества и методология его познания и
преобразования человеком. При этом многие замечания и соображения,
высказанные выше, остаются справедливыми и в данном
отношении. *
Так, в определениях исторического материализма, в
которых главным образом подчеркивается, что это наука о наиболее
общих законах и движущих силах развития общества, именно
материалистический характер данной теории никак особо не
фиксируется. Между тем идеализм, например, тот же
гегелевский, также формулировал, хотя и ложные, законы и
движущие силы развития-общества, в то время как из упомянутых
определений отнюдь не следует однозначно, о каких законах
и движущих силах идет речь, в чем выражается
материалистичность такого понимания истории. Кроме того, в этих
определениях не отмечается методологическое значение, активное
начало исторического материализма, который рассматривается
в них только лишь как наука. Не подчеркивается также место и
роль человека в обществе, тогда как актуальность данного
вопроса сегодня необычайно возросла.
Непосредственно в свя^и с этим и в интересах дальнейшего
совершенствования структуры и логики исторического
материализма представляется вполне оправданным включение в него
вопроса о смерти и бессмертии человека. Этот вопрос,
несомненно, по своему содержанию и значению принадлежит к
проблематике исторического материализма, и его с полным правом
называют «вечной», «сквозной» проблемой развития
человечества. Судя по всему, он приобретает в современных условиях
принципиальноч важное значение в идеологической борьбе
противоположных социальных систем, для прогнозирования
будущего человеческой истории и развития коммунистического
идеала. Указанный вопрос должен получить ясное и четкое
диалектико-материалистическое решение, имеющее важнейшее
мировоззренческое и методологическое значение и звучание.
Для апробации этого предложения представляется
целесообразным сначала связать данный вопрос с рассмотрением
религии как формы общественного сознания, поскольку именно с
религиозными концепциями смерти и бессмертия человека
приходится полемизировать науке, или с критикой
экзистенциализма, в котором указанная проблема занимает также
существенно важное место. Впоследствии проблема смерти и
бессмертия человека может быть выделена в качестве само-
10 Зак. 984
133

стоятельной темы курса исторического материализма. При этом
необходимо рассматривать ее в свете достижений социальной
и научно-технической революцией, опираясь на современные
философские и естественнонаучные данные по этому вопросу,
которые представляют собой основание для
научно-оптимистического решения проблемы в духе реального гуманизма, что
настоятельно требует активной разработки и обсуждения этой
темы.
Я. Е. СТУЛЬ
О ПРИНЦИПАХ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРЕДМЕТА
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Исследование предмета марксистско-ленинской философии
не сводится, конечно, к выработке соответствующего понятия.
Оно включает также изучение философской проблематики,
принципов ее формирования, совершенствования и изложения.
В предлагаемых тезисах сделана попытка сформулировать
принципы совершенствования и изложения предмета
марксистско-ленинской философии, ее проблематики.
Принцип стабильности. Проблематика марксистско-ленин:
ской философии складывалась постепенно. Сейчас можно
довольно точно проследить когда, в связи с какими событиями
и условиями та или иная проблема решалась классиками
марксизма, вошла в арсенал науки. Знакомство с программами,
учебниками и монографиями 30-х годов показывает, что к
этому времени проблематика марксистско-ленинской
философии, в основном, сложилась. Прошедшая половина века
показала, что марксистско-ленинская философия, при творческом ее
усвоении, способна выполнить возложенные на нее функции —
методологическую и мировоззренческую.
Курс диалектического материализма дает возможность
разобраться в общих закономерностях объективного мира и
его развития, убеждает в неодолимости нового, прогрессивного.
Курс исторического материализма позволяет, осмыслить
внутреннюю и внешнюю политику КПСС, особенности современного
международного положения, понять общие закономерности
общественной жизни. Короче; предмет марксистско-ленинской
философии в его нынешнем виде успешно решает стоящие
перед ним задачи.
134

Известная стабильность пробдематики обусловлена также
и спецификой философских знаний. Наиболее общие
философские закономерности, конечно, устойчивее закономерностей
специфических, частных наук.
Стабильность, наконец, вызывается и особенностями
преподавания. Философию по стабильной программе преподают
уже несколько десятилетий тысячи преподавателей. Коренные
изменения в проблематике, в методике изучения при таком
положении противопоказаны.
Принцип изменчивости. Соблюдение принципа стабильности
вовсе не означает, что предмет марксистской философии не
совершенствуется. Наоборот, такое совершенствование
необходимо и вызывается оно несколькими обстоятельствами:
1. Развитием объективного мира, общественной жизни и,
следовательно, возникновением проблем, которые в новых
условиях решаются иначе чем прежде. Так, например, сейчас,
по нашему мнению, следует включить в курс исторического
материализма такуюs проблему как философские вопросы
охраны природы.
2. Научный прогресс также приводит к совершенствованию
философской проблематики. Поскольку, например, в
естественных науках теперь широко применяется метод системного
анализа, целостного подхода, философские аспекты этого метода
следовало бы включить в предмет философии, в курс
диалектического материализма.
3. Совершенствование предмета философии происходит
и в результате философского осмысления проблем, решаемых
на съездах марксистско-ленинских партий. Так, решения XXVI
съезда КПСС ориентируют на новый подход к философским
проблемам развития материального производства, работы
государственного аппарата, укрепления мира между народами.
Принцип соответствия философских знаний профилю
подготовки специалиста. В предмете марксистско-ленинской
философии можно вычленить два вида знаний. Один — знания
общего порядка, необходимые для специалистов всех профилей.
Эти знания изложены в программах и учебниках по философии,
их изучает в различных учебных заведениях и самостоятельно.
Конечно же, философское понимание проблем материи, дви1
жения, пространства, времени и др. крайне важно для всех
специалистов.
Наряду с общими знаниями в предмет марксистской
философии следует включить также и знания специфические. Они
возникают в результате философского осмысления отдельных
10*
135

сторон действительности, достижений естественных и
общественных наук. В последние годы предмет марксистской
философии существенно обогатился за счет философского анализа
проблем науки, техники, биологии, медицины, руководства-
обществом и производством. Речь идет, например, о
философском осмыслении закономерностей развития науки и техники,
о caiviOM содержании понятия «техника» и о диалектике этого
понятия. Для многочисленной армии инженеров такие знания,
наряду с общефилософскими, очень важны в теоретическом и
практическом планах. Соответственно, в
сельскохозяйственных, медицинских учебных заведениях следует изучать
философские проблемы медицины, биологии, в юридических
институтах— философию права; в институтах культуры —
философские проблемы культуры и т. д.
Сближение философии с естественными, общественными и
техническими науками способствует развитию предметов
философии и частных наук.
Итак, соблюдение принципов стабильности, изменчивости,
соответствия философских знаний профилю подготовки
специалистов позволяет обоснованно совершенствовать предмет
марксистско-ленинской философии, повышать уровень
философской подготовки специалистов, усиливать влияние
философии на другие науки.
А. Н. ГЛУХОВА
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ КОМПЛЕКСНОГО ПОДХОДА
ПРИ РАССМОТРЕНИИ ПРЕДМЕТА
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Изучение общественных наук в вузе должно обеспечивать
формирование целостного мировоззрения у студентов. Этого
можно достигнуть на основе единства всех общественных наук,
методологической основой которого является целостность
марксистско-ленинской теории.
Прошедшая многолетняя дискуссия о предмете
марксистско-ленинской философии, политической экономии, научного
коммунизма акцентировала внимание на выяснении
специфики и своеобразия этих наук. Однако в настоящее время
возникла необходимость и созрели условия для выяснения
136

взаимосвязи, взаимопроникновения составных частей
марксизма-ленинизма, что должно найти отражение в практике
преподавания общественных дисциплин в вузе.
Дидактические задачи при осуществлении комплексного
подхода к рассмотрению предмета марксистско-ленинской
философии следующие:
1. Осознание места, значения и необходимости изучения
данного курса в системе общественных наук;
2. Выявление системы взаимозависимых, взаимосвязанных,
общих проблем с тем, чтобы материал был представлен в
системе преемственных и перспективных связей;
3. Усвоение системы знаний на уровне осознания общих
закономерностей с тем, чтобы конкретный факт, явление служили
их раскрытию.
Характер связи между общественными дисциплинами
определяется их статусом (местом в марксистко-ленинской теории).
Структура марксистско-ленинской теории инвариантна — она
не зависит от способа ее развертывания. Однако система
знаний о теории зависит от способа изложения.
Отсюда возникает проблема методологически оправданного
структурирования курса марксистско-ленинской философии,
которая отчасти должна найти свое разрешение в теме
«Предмет марксистско-ленинской философии». Здесь необходимо
выделить те элементы, которые связывают данный курс с
предыдущим курсом общественных наук (историей КПСС),
определяют более частные явления данного объекта исследования
и позволяют изучать сущность, проявлением которой они
являются, и те элементы, которые имеют выходы на последующие
курсы общественных наук (политическую экономию и научный
коммунизм).
Одним из таких элементов является вопрос о сущности
мировоззрения, который не освещается специально 'другими
общественными дисциплинами, но формируется всей системой
общественных наук. Вопрос об отношении сознания к бытию,
оставаясь неизменным в качестве основного вопроса
философии наполняется новым содержанием, т. к. появляются новые
факторы. В общественном бытии появляется социалистическое
бытие, усложнилось влияние общественного сознания на
общественное бытие и т. д. Марксистско-ленинская философия,
дав методологическое* обоснование и направление в
рассмотрении основного вопроса философии, более детальное и
конкретно аргументированное обоснование данного вопроса
предоставляет другим общественным наукам.
137

В качестве структурных элементов темы можно выделить
также вопросы о материалистическом понимании истории,
закономерном характере развития, партийно-классовом подходе
и т. д. Предметная структурахизучения общественных наук
не должна заслонить целостности марксистско-ленинской
теории и это достигается через объединение учебного материала
вокруг ведущих ключевых идей, через формирование
категориального строя мышления студентов.
Общая структура общественных наук позволяет выявить
свойственную учебному материалу систему компонентов и их
связей, понять, какие из них являются основополагающими,
определяющими организацию системы знаний и ее, развитие,
как в этой системе связей проявляется общая закономерность.
Раскрытие конкретных и более общих проблем, которые,
перерастая одна в другую, образуют логический стержень в
развитии учебного материала, позволяет создать условия,
обеспечивающие последовательную систематизацию знаний.
В содержании каждой дисциплины образуется два слоя:
знания, принадлежащие данной дисциплине, и знания из
других дисциплин, которые синтезируются между собой и с
материалом данной дисциплины. В этом случае каждая тема
становится комплексной. И здесь возникает проблема
оптимального соотношения между общими и специфическими
сторонами знаний.
«...каждая составная часть марксизма обладает
спецификой объекта и функций, дополняя одна другую, а потому в
своем развитии они взаимно влияют друг на друга.
Марксистское ученис нельзя рассматривать как простую сумму
составляющих его частей. Оно является высшим синтезом, где
каждая часть хотя и обладает относительной самостоятельностью^
но саму эту самостоятельность получает лишь как часть
целого». [2].
Цель педагогического воздействия — развитие
способности анализировать, синтезировать, абстрагировать и обобщать
систему связей и зависимостей. Этому может, способствовать
последовательное проведение методологического принципа
целостности марксистско-ленинской теории в преломлении
через специфику исследуемого объекта, перестройка учебного
материала по интегральному типу с целью обобщения и
«упрощения» научного знания для проникновения в сущность
марк.сизма-ленинизма как цельного учения.

ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М.: МГУ, 1978,— 335 с.
2. Л а п и н Н. И. О генезисе марксизма как цельного учения.— В кн.:
История общественной мысли.— М., 1972, 30—58 с.
3. С к а т к и н М. Н. Проблемы современной дидактики.— М.:
Педагогика, 1980,-94 с.
4. Методика лекционного курса по философии.— М.: Высш. школа
1978 — 282 с.
В. Ш. САБИРОВ
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕПОДАВАНИЯ
МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Проблема предмета философии — проблема не только
теоретическая. Практическое использование философских
законов, категорий зависит во многом от того, как они усвоены,
ибо они не даются нам с молоком матери, а формируются в
сознании человека в процессе обучения. Иначе говоря,
эффективность примененеия философии на практике стоит в прямой
зависимости от уровня ее преподавания в вузах и других
учебных заведениях. К сожалению, необходимо
констатировать, что не всегда уровень преподавания философии
соответствует ее развитию на современном этапе. Если обратиться к
современным учебным пособиям по философии, а также к
программе курса марксистско-ленинской философии для
высших учебных заведений, то можно обнаружить много
неточностей, устаревших положений. В частности, во многих
учебных пособиях отождествляются понятия «предмет
философии» и «предмет диалектического материализма».
В этой связи хочется также заметить, что марксистско-
ленинская философия трактуется часто узко- лишь как
диамат и истмат. В учебниках и программе отсутствует
логический переход от проблем диалектического материализма к
проблемам исторического материализма. С нашей точки
зрения, односторонним является определение философии как'
науки, вследствие чего утрачивается специфика философии как
особой формы общественного сознания. Вполне понятно, что
указанные недостатки, не способствуют адекватному усвоению
философии.
139

Философия — есть не наука (это утверждение ничуть не
принижает ее, напротив), а «особая форма общественного
сознания, направленная на выработку целостного взгляда
на мир и на место в нем человека и исследующая
вытекающие отсюда познавательное, ценностное, этическое и
эстетическое отношение человека к миру» (Философская
энциклопедия. Т. 5, М., 1970, с. 332)
Будучи одним из видов познавательной деятельности,
философия имеет свой объект исследования. Объектом, на
который направлено философское исследование, является
система «мир — человек». Этот объект является общим для
всех философских школ и направлений как прошлого, так и
настоящего, что и дает основание для обозначения их
термином «философия». Однако система «мир — человек» может
рассматриваться под разным углом зрения. Здесь мы подходим
к понятию «предмет философии». Предметом той или иной
философии или философской дисциплины является тот
специфический аспект, под которым исследуется объект, т. е.
система «мир — человек». Это обстоятельство в значительной
степени определяет многообразие разных философских школ,
направлений, а также дифференциацию философских
дисциплин.
-Марксистско-ленинская философия изучает общие законы
взаимодействия между человеком и миром, а также общие
законы развития как мира, так и человека. Если
детализировать это определение, то следует сказать, что марксистско-
ленинская философия исследует познавательные,
аксиологические и предметно-преобразовательные отношения человека
к миру, а также общие закономерности развития природы,
общества и мышления.
Марксистско-ленинская философия представляет собой
совокупность философских дисциплин (диамат, истмат,
научный атеизм, этика, эстетика и т. д.), каждая из которых имеет
свой специфический предмет исследования. Так, например,
диалектический материализм изучает всеобщие законы
развития природы, общества и мышления. Марксистско-ленинская
философия как совокупность всех этих дисциплин является
«законченным» научным мировоззрением, которое
«предполагает наличие не просто суммы взглядов на мир в целом,
а системы идей, которые выражают определенное отношение
человека к миру и мира к человеку и тем самым определяют
совокупность исходных ориентиров, обуславливающих в
конечном счете программу социального поведения человека».
140

(там же), т. е. его трудовую, политическую, нравственную и
эстетическую деятельность.
Сейчас, как нам представляется, назрела настоятельная
необходимость-дополнить вузовский курс по философии
преподаванием этики и эстетики, сделав их не факультативами,
а полноправными академическими дисциплинами с
соответствующей системой отчетности. Тем самым на деле будет
усилена мировоззренческая направленность
марксистско-ленинской философии.
В настоящее время, к сожалению, имеется некоторая
опасность одностороннего увлечения теоретико-познавательными
и методологическими аспектами философии. Многие учебные
пособия в основном делают акцент на эту сторону марксистско-
ленинской философии, словно они написаны для будущих
ученых, а не для будущих агрономов, учителей, инженеров,
медиков и других специалистов, главная профессиональная
обязанность которых состоит в том, чтобы быть Человеком.
Формирование научного марксистско-ленинского
мировоззрения у студентов — главная задача преподавания
философии. Эту сложную, но благородную задачу можно
эффективно решать на основе решения тех теоретических и
практических проблем, о которых говорилось выше.
ЛИТЕРАТУРА
1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг.— Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
2. Энгельс Ф. Диалектика природы.— Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч., т. 20.
3. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии.— Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т: 21.
4. Л е н и н В. И. Материализм и эмпириокритицизм.— ПСС, т. 18.
5. Л. е н и н В. И. О значении воинствующего материализма.— ПСС,
т. 45.
6. А л е к с е е в П. В. Предмет, структура и функции диалектического
материализма.— М.: 1978.
7 Бабушкин В. У. О природе философского знания.— М.: 1978.
8. Философия в современном мире. Философия и наука.— М.: 1972.
9. Философия и ценностные формы сознания.— М.: 1978.
10. Философская энциплопедия. Т. 5,— М.: 1970.

Л. И. БЕЛЯЕВ
О ПРЕДМЕТЕ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
И ЕГО ПРЕПОДАВАНИИ В ВУЗЕ
Одним из аспектов дискуссий о предмете
марксистско-ленинской философии является вопрос о соотношении
диалектического и исторического материализма. Широко
распространенной точкой зрения является положение о том, что
диалектический материализм и исторический материализм — это две
составные части единой марксистско-ленинской философии,
первая из которых изучает наиболее общие законы природы,
общества и мышления, вторая представляет собой распростра-'
нение законов диалектического материализма на познание
общественных явлений. Так понимают предмет исторического
материализма, например, авторы предисловия к недавно
вышедшей из печати книги «К. Маркс. Экономические рукописи
1857—1861 гг.» В нем говорится, что в ряде своих работ
1840-х годов «Маркс и Энгельс разработали свое диалектико-
материалистическое понимание истории, распространили
(подчеркнуто нами.— Л. Б.) диалектический материализм на
познание человеческого общества». [1, VI] В приведенных
словах содержится явная неточность. Если'согласиться с тем,
что в 1840-х годах К. Маркс и Ф. Энгельс распространили
диалектический материализм на познание общества, то,
видимо, надо признать, что диалектический материализм
ими или кем-то другим создан ранее. А это не так. В
действительности диалектический материализм был впервые создан
Марксом и Энгельсом в 40-х годах XIX века на базе изучения
общественных явлений, благодаря разработке
материалистического понимания истории. Свое скончательное завершение
диалектический материализм находит в материалистическом
понимании общества, т. е. в историческом материализме.
Отсюда следует, что исторический материализм есть составная
часть диалектического материализма. Не следует его
рассматривать как науку, стоящую рядом, развивающуюся
параллельно с диалектическим материализмом. Исторический
материализм — это один из основных принципов, атрибутов
диалектического материализма. В. И. Ленин, подчеркивая единство
диалектического и исторического материализма, отмечал:
«В этой философии марксизма, вылитой из одного куска стали,
нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существен-
142

ной части, не отходя от объективной истины, не падая в
объятия буржуазно-реакционной лжи». [3, 346].
Существует мнение [5, 49—52], что проблематика,
изучаемая историческим материализмом в вузовском курсе
марксистско-ленинской философии, вообще надуманная, она
представляет собой дублирование отдельных тем политической
экономии, научного коммунизма, юридической науки, этики,
эстетики и т. д. По нашему мнению, согласиться с этим можно
лишь частично. Вузовский курс исторического материализма
действительно по отдельным вопросам дублирует другие курсы.
Но у него есть свой предмет — наиболее общие законы
развития общества. Политическая экономия изучает законы
материального производства, но не касается законов общественного
сознания. Этика и эстетика изучают только отдельные формы
общественного сознания, но не касаются его общих законов.
Научный коммунизм исследует законы становления только
одной общественно-экономической формации, но не исследует
законы, общие для всех формаций. Таким образом,
отказываться от преподавания студентам курса исторического
материализма не следует. Можно только говорить о пересмотре
структуры учебной программы, об изменении
последовательности изучения предусмотренных программой тем. Такой
опыт есть. А. Н. Илиади создано учебное пособие по
марксистско-ленинской философии, в котором отсутствует ее
традиционное деление на две части. [6].
Нам представляется, что предмет марксистско-ленинской
философии как науки не следует смешивать с ее предметом
как учебной дисциплины. Эти предметы могут и должны
частично не совпадать. Философ-исследователь, работая над
любой темой, пользуется одновременно всеми понятиями,
категориями, законами и диалектического и исторического
материализма, поскольку всем этим арсеналом он овладел
заранее. Преподаватель, излагая курс философии, не может
изложить все ее богатство сразу, а излагает его по частям,
в определенной, предусмотренной программой
последовательности. Маркс отмечал, что «...способ изложения не может с
формальной стороны не отличаться от способа исследования».
[2,21].
Поэтому последовательность изложения отдельных
положений, категорий, законов марксистско-ленинской философии
не может совпадать с последовательностью их разработки в
трудах классиков марксизма-ленинизма. Исходя из этих
соображений, мы считаем, что деление марксистско-ленинской филосо-
143

фии как учебной дисциплины на две части — диалектический и
исторический материализм — целесообразно.
Определяя предмет марксистско-ленинской философии как
учебной дисциплины, мы должны исходить из задач, которые
стоят перед ней, и целей, которые мы преследуем в учебно,-
воспитательном процессе. Марксистско-ленинская
философия — это прежде всего общественная наука, составная часть
марксизма-ленинизма.
Исходя из этого положения, мы считаем, что в процессе
преподавания марксистско-ленинской философии основное
внимание должно быть сосредоточено на темах исторического
материализма. Между тем в литературе широко
распространено мнение, и оно настойчиво проводится в многочисленных
методических разработках, что марксистско-ленинская
философия должна помочь студентам философски осмыслить свой,
т. е. профилирующий предмет. В этой связи философия должна
преподаваться обязательно с учетом профиля вуза или
факультета. Видимо, поэтому программой отводится времени на
семинарские занятия по диалектическому материализму в два
раза больше, чем по историческому. Мы не возражаем против
того, чтобы в качестве иллюстративного материала
преподаватель использовал наиболее понятные студентам примеры,
связанные с их будущей специальностью, но занятия по
философии сводить к разбору только мировоззренческих вопросов
физики, химии, биологии и т. д. считаем недопустимым. Это
должны делать преподаватели специальных дисциплин, а если
это не делается — значит, они преподаются
неудовлетворительно. Преподаватели философии этого пробела компенсировать
не могут, да и не должны этого делать. Не может быть особой
философии для каждой специальности. Есть одна единая
марксистско-ленинская философия для всех. Л. И. Брежнев
отмечал, что «учение марксизма-ленинизма — это основа,
неотъемлемая составная часть знаний специалиста любого
профиля». [4, 429].
Вузовский курс диалектического материализма лишь
знакомит студентов с основными принципами
материалистической диалектики, но дело заключается в том, чтобы научить
их применять к анализу общественных явлений. Это удобнее
делать на семинарских занятиях по историческому
материализму. К сожалению, по таким важным темам, как
«Материальное производство». «Политическая организация общества»,
«Формы общественного сознания» и др. занятия не проводятся.
По нашему мнению, следует увеличить количество семинар-
144

ских занятий по темам исторического материализма за счет
некоторого их сокращения по диалектическому материализму.
Это позволило бы повысить роль марксистско-ленинской
философии как общественной науки в коммунистичесом воспитании
студентов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К. Экономические рукописи 1857—1861 гг., часть I,
Предисловие.— М.: Политиздат, 1980.
2. Маркс К-, Энгельс Ф.— Соч., т. 23.
3. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18.
4. Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 3.
5. M и н а с я н А. М. Диалектический материализм, ч. I.— Ростов-на-
Дону, 1972.
6. И л и а д и А. Н. Введение в марксистско-ленинскую философию.—
Курск, 1970.

СОДЕРЖАНИЕ
И. Я. Лойфман. Предметное содержание принципов диалектического
материализма ,3
В. Н. Демин. Принципы материалистической диалектики: их значение
для понимания предмета и методологической функции философии 4
A. А. Иванова, В. К. Пухликов. Методологические принципы
определения предмета марксистско-ленинской философии . 7
Н. И. Черноскутов. Предмет науки и специфика философских знаний 11
B. Ф. Шевцов. Предмет философии как философская проблема (О
некоторых методологических предпосылках постановки и решения
проблемы) . . 18
В. Т. Маклаков. Принцип деятельности и предмет философии 18
В. В. Никаноров. Категориально-целевой подход к исследованию
предмета философии 20
В. А. Молчанов. К вопросу о критериях философского
профессионализма *. . 24
В. А. Лоскутов. Предметное самоопределение философии: плюрализм
или монизм? . 27
А. Н. Ростовцев. О марксистской концепции объекта в сфере
философского познания . 30
А. А. Касьян. Специфика обоснования принципов философского знания 32
Н. В. Бряник, Г. Е. Маклакова. Предмет философии в его отношении
к науке . 35
А. П. Портнягин. Предмет философии и интегративно-общенаучные
тенденции современного научного познания (Сравнительный анализ
всеобщности философских и общенаучных категорий) 38
A. С. Масленников. Философия — не король Лир 41
H. Н. Михайлов. О потребностях человека и генезисе предмета
философии 44
B. Н. Ярская. Онтологическая структура бытия 46
П. И. Березовский. Самая широкая и глубокая сущность мира как
предмет философии . 50
Г. А. Ширшин. Единство всеобщих законов действительности и
отношения мышления к бытию . . 53
В. А. Подольский, А. Я. Голубчиков. Проблема человека как аспект
предмета философии 56
Л. Ф. Акулова, В. Л. Акулов. Предмет философии и проблема
классификации наук . 58
Н. Я. Иванова. К вопросу о предмете философии 62
Н. Я. Иванова. К вопросу о предмете философии 62
Е. Б. Мещеряков. О понимании предмета философии v 65
К. Г. Рожко. Тождество и различие диалектического материализма
с историческим . 68
Т. Н. Соснина. К определению философии в аспекте, проблем теории
предмета труда 71
Г. П. Орлов. Логическая структура, исторического материализма 75
Г. М. Коростелев. К вопросу о структуре марксистской социологии . 79
В. И.. Липатникова, Е. И. Гвоздик. О специфике и взаимосвязи
философского, социологического и системного аспектов исследования
общества . 82
A. Г. Маслеев. Проблема взаимодействия человека с природой как
отражение целостности предмета философии 86
B. А: Салин. Предмет философии в свете политэкономии . . 89
146

В. В. Скоробогацкий. .Философия как культурно-историческое
образование 91
M, М. Кириллова. О соотношении культуры и философии . 94
M. М. Прохоров. Вопрос о предмете марксистско-ленинской философии
и технология . 98
B. И. Копалов. Диалектика преемственности и отрицания в развитии
предмета философии 101
Д. В. Пивоваров. О сущности предмета философии 105
C. Н. Некрасов. Предмет и социальные функции философии в свете
современных дискуссий 107
В. Н. Демичева. Субстанция как исторически начальная проблема
философии ПО
Г. М. Брагин. Неосхоластический вариант фальсификации предмета
марксистской философии . 112
A. В. Гайда. Марксизм и философия 115
B. Ф. Самсонов. О современных буржуазных интерпретациях природы
философии (критика концепции Уилларда Куайна) 118
C. Д. Балмаева. «Реабилитация метафизики» в постпозитивизме 121
В. П. Кошарный. Разработка вопроса о предмете философии в
советской философской науке 20—30 гг. 124
М. Б. Садыков. К вопросу об историческом материализме как научной
теории и учебной дисциплине 127
И. В. Вишев. К вопросу краткого определения предмета марксистско-
ленинской философии 130
Я. Е. Стуль. О принципах совершенствования предмета марксистско-
ленинской философии 134
A. Н. Глухова. Некоторые аспекты комплексного подхода при
рассмотрении предмета марксистско-ленинской философии 136
B. Ш. Сабиров. Некоторые проблемы преподавания
марксистско-ленинской философии 1 №
Л. И. Беляев. О предмете исторического материализма и его
преподавания в вузе . : 142