СЕРИЯ

НОВАЯ
СЕРИЯ
ВИЗАНТИЙСКАЯ
ВИЗАНТИЙСКАЯ
БИБЛИОТЕКА
БИБЛИОТЕКА
ИССЛЕДОВАНИЯ
ИCТОЧНИКИ

ÿ

Серия основана
Серия основана
в 1996вг.2016 году
и продолжает основанную в 1996 году
серию «Византийская библиотека»

ИСТОРИЧЕСКАЯ
КНИГА

СЕРИЯ

НОВАЯ
ВИЗАНТИЙСКАЯ
ВИЗАНТИЙСКАЯ
Б
ИБЛИОТЕКА
БИБЛИОТЕКА

ИCТОЧНИКИ
ИССЛЕДОВАНИЯ
В состав редколлегии
серии «Византийская библиотека»
в разные годы входили выдающиеся ученые
С. С. Аверинцев, Г. Л. Курбатов, В. В. Кучма,
Г. Г. Литаврин, Я. Н. Любарский, Д. Д. Оболенский,
И. С. Чичуров, И. И. Шевченко

Редколлегия серии «Византийская библиотека»:
С. П. Карпов (председатель),
Н. Д. Барабанов, М. В. Бибиков, С. А. Иванов,
митрополит Иларион (Алфеев),
Г. Е. Лебедева, И. П. Медведев, Г. М. Прохоров,
А. А. Чекалова, Р. М. Шукуров, И. А. Савкин

ЛЕВ VI МУДРЫЙ
В. В.Ю.
ХАПАЕВ,
А. М. ГЛУШИЧ
А. КУЛАКОВСКИЙ
ЛЕВ VI МУДРЫЙ

ТАКТИКА
ФИЗИЧЕСКАЯ
ИСТОРИЯ
ТАКТИКА
ЛЬВА

ЛЬВА

КУЛЬТУРА
И СПОРТ
ВИЗАНТИИ
LEONIS
IMPERATORIS TACTICA
В ВИЗАНТИЙСКОЙ
В 3 ТОМАХ
LEONIS IMPERATORIS
TACTICA
ИМПЕРИИ
Издание подготовил
ТОМ 2

доктор исторических наук
профессор
518–602
ГОДЫ
Издание
подготовил
доктор исторических
В. В. Кучма наук
профессор
В. В. Кучма

Санкт-Петербург
Санкт�Петербург
АЛЕТЕЙЯ
АЛЕТЕЙЯ
2022
Санкт�Петербург
2012
АЛЕТЕЙЯ
2012

УДК 94(495)
ББК 63.3(0)4-7
Х 199
Монография рекомендована к публикации Ученым советом
Института общественных наук и международных отношений
ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет»
(протокол № 4 от 16.05.2022)
Научный редактор:
П. В. Кузенков, к.и.н., старший научный сотрудник
(Севастопольский государственный университет)
Рецензенты:
М. В. Бибиков, д.и.н., профессор, академик РАЕН, ведущий
научный сотрудник (Институт Всеобщей истории РАН);
И. В. Тункина, д.и.н., член-корреспондент РАН (Архив РАН);
Т. Б. Гвоздева, к.и.н., доцент (Литературный институт имени М. Горького);
В. Л. Мыц, к.и.н., ведущий научный сотрудник (Государственный Эрмитаж)

Х 199

Хапаев В. В., Глушич А. М.
Физическая культура и спорт в Византийской империи
/ В. В. Хапаев, А. М. Глушич. – СПб.: Алетейя, 2022. – 280 с.: ил. –
(Новая Византийская библио­т ека. Исследования).
ISBN 978-5-00165-543-5
Монография посвящена всестороннему изучению физической культуры
византийцев и их спортивных практик в неразрывной связи с историей
военного дела и общественной жизни империи. Описаны физическая
подготовка военной элиты и массового призывного контингента, все виды
зрелищного спорта, народные подвижные игры. Рассказано об объединениях болельщиков – «партиях Ипподрома», поддержке спортсменов
их поклонниками, правилах проведения соревнований и ритуалах, которые
их сопровождали. Изучена роль физической культуры и спорта в укреплении императорской власти. Перед читателем предстает непохожая на свой
стереотипный образ Византия, в которой скандирование толпы на ипподроме иногда заглушало церковные песнопения, почитание выдающихся
спортсменов затмевало почести, воздаваемые императору, а василевсы
не только награждали победителей, но и сами порой участвовали в скачках
на публике как рядовые возницы.
Издание предназначено для широкого круга читателей: всех, кто интересуется историей Византии, спорта или военного дела, а также повседневной
жизнью средневекового человека.

УДК 94(495)
ББК 63.3(0)4-7
ISBN 978-5-00165-543-5

9

785001 655435

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа»
в российских и международных сервисах книгоиздательской
продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

©©© В. В. Хапаев, А. М. Глушич, 2022
© ©Д.Т. Керимова, иллюстрации, 2022
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

ВВЕДЕНИЕ
После юридического упразднения Западной Римской империи в 476 году Восточная Римская империя, которую с
XVI века принято называть Византией, осталась единственной наследницей Рима, а сами византийцы – последними
римлянами (они называли себя ромеями). Однако, исследователи, специализирующиеся на изучении римской истории, до начала ХХ века относились ко всему, что связано с Византией, с явным пренебрежением1. В меньшей степени это
коснулось отечественной историографии, в которой впервые
появились труды об истории Византийского государства, отрицающие отношение к империи лишь как к «тени великого
Рима»2. Этот стереотип в первой четверти ХХ века в основном
был преодолен и в западной историографии, но касалось это
далеко не всех сфер жизни византийцев.
Как в научном сообществе, так и в массовой культуре жестокие образы римского спорта чрезвычайно востребованы
(это и гладиаторы, сражающиеся между собой и со зверьми
на арене Колизея, и возничие, соревнующиеся в мастерстве
управления колесницей на арене римского Циркус Максимус
и других ипподромов империи).
В то же время считалось, что в Византии, под мощным
влиянием христианства, спорт сразу же отошел на второй
Гиббон Э. История упадка и разрушения Великой Римской империи. Т. 7 / Пер. с англ. M.: TEPPA Книжный клуб, 2008. 544 с.
2
Успенский Ф. И. История Византийской империи. Том I. М.: Мысль,
1996. 872 с.
1

6

Физическая культура и спорт в Византийской империи

план. О ромеях писали, что «строгий аскет, обуздавший плоть
и ведущий уединенную созерцательную жизнь, всегда оставался
идеалом византийцев»3. Французский историк начала ХХ века
Шарль Диль уделил внимание зрелищам ипподрома, но акцент был сделан им на социально-политическом аспекте восприятия спорта, а не на самих состязаниях4.
Даже в фундаментальных трудах по истории спорта к Византии обращаются лишь вскользь, в связи с партиями ипподрома и знаменитым восстанием «Ника»5. Зачастую она
и вовсе не упоминается. Например, немецкий и американский философ Х. Гумбрехт в монографии «Похвала красоте
спорта», перечисляя стадии «спортивного развития» после
античных Олимпиад и зрелищ Римской империи, бегло упоминает рыцарские турниры, обойдя Византию стороной, и
переходит к Новому времени6.
Обобщающие труды по истории византийского спорта в
мировой историографии пока не созданы, а многие аспекты
данной проблематики трактуются в отечественной и зарубежной науке диаметрально противоположно.
Поэтому мы стремились на основе письменных и изобразительных источников, а также немногочисленных памятников археологии изучить византийский спорт и физическое
воспитание ромеев как явление социальной и политической
жизни, дать оценку историографической традиции, рассматривающей византийцев в образе «слабых данайцев», для
которых физическое развитие, самосовершенствование, профессиональный спорт не играли существенной роли; сопоставить это представление с данными источников.
3

С. 16.

Лазарев В. Н. История византийской живописи. М.: Искусство, 1986.

4
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. СПб.:
Тип. Альтшулера, 1908. 687 с.
5
Кун Л. Всеобщая история физической культуры и спорта / пер. под
ред. В.В. Столбова. М.: Радуга, 1982. С. 87–88.
6
Гумбрехт Х.У. Похвала красоте спорта / Пер. с англ. В. Фещенко.
М.: Новое литературное обозрение, 2009. 176 с.



Введение

7

В немногочисленных работах, посвященных непосредственно спорту в Византийской империи, спортивная проблематика искусственно разделена на тематические блоки,
рассматриваемые в отрыве друг от друга. О партиях ипподрома и их сущности; о гонках на колесницах; о других видах
спорта; о болельщиках и их перформансах на трибунах. Такая фрагментированность приводит к тому, что история византийского спорта изучается в отрыве от жизни империи, а
его эволюция прослеживается с трудом и выглядит скачкообразно.
В нашем исследовании феномен физической культуры и
спорта исследуется не как статичное явление, наиболее яркое
на определенных этапах жизни империи, а как сложный и непрерывный процесс, зависящий от множества факторов социально-политического характера, и существенно влияющий на
другие сферы жизни ромейского государства и его народа. Исключение составляет лишь последнее столетие истории Византии, так как для изучения физических активностей византийцев в этот период полностью отсутствует источниковая база.
Тесное переплетение спортивной сферы с рядом других
областей жизни Империи Ромеев, традиционно понимаемых
как важнейшие (политическая, социальная, экономическая,
военная) – один из ключевых тезисов нашего исследования.
Вот лишь несколько положений, которые будут рассмотрены нами подробно.
Партии ипподрома были постоянно вовлечены в имперский церемониал, их представители обязательно присутствовали при приеме иностранных гостей, в том числе в
императорском дворце. На пике влияния члены партий привлекались императором Маврикием (582–602) к охране городских стен Константинополя.
Зрелища на ипподроме активно использовались в византийской дипломатической практике: в честь приезда именитых гостей как правило организовывались гонки на колесницах, а для иноземных послов на ипподроме всегда были
зарезервированы места.

8

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Через проведение гонок осуществлялась поддержка культа «императора-победителя», который «даровал» свои победы народу на ипподроме, а возницы, в свою очередь, как любимцы народа, преподносили ему свои.
Большое внимание в исследовании уделено тому, сколь
важную роль отводили ромеи физическим упражнениям и
спортивным играм – как для подготовки массового призывного контингента, так и выработки воинских навыков у представителей элиты7.
Состояние спортивной сферы было ярчайшим индикатором состояния дел в империи: чисто технические моменты
(внешний вид Большого ипподрома, количество проводимых заездов и т.д.) зримо отражали то, переживала ли страна
подъем или упадок. Кроме того, управление спортом и его
институциями в Византии может служить наглядной моделью того, как менялась государственная политика в отношении народных масс в разные периоды. Приведенные примеры
наглядно показывают, что физкультура и спорт незаслуженно принижены в «большом историческом нарративе» о Византийской империи.
7
Здесь и далее термин «элита» используется авторами применительно к высокопоставленным представителям военного командования
и чиновничества империи средневизантийского периода вместо устоявшегося в отечественной историографии термина «знать» во избежание
подмены понятий, так как в средневековую эпоху под знатью (особенно
в Западной Европе) традиционно понимались представители военнофеодального сословия, обладавшие наследственными титулами (виконт,
барон, граф, маркиз, герцог). Поскольку родовая землевладельческая
знать была в Византии фактически истреблена к VIII веку, а в состав военной и гражданской элиты в течение всего средневизантийского времени
(VII–XII вв.) вливалось большое количество предствителей простонародья,
именно этот термин представляется нам наиболее корректным применительно к названному периоду. Империя Ромеев формально была бессословным обществом, что кардинально отличало ее от феодальных обществ
Западной Европы и сближало с государствами средневекового Востока.
Принадлежность к элите в Византии чаще всего (особенно до XI века) не
означала древности рода. А знаменитая фамилия не давала ее обладателю
формальных преимуществ.



Введение

9

Изучение физических активностей и спортивных увлечений ромеев важно и для истории спорта как особого направления исторических исследований благодаря тому огромному
вкладу, который ромеи внесли в сохранение и приумножение
античного спортивного наследия.
История развития спорта может изучаться лишь комплексно, с учетом прогресса или упадка отдельных его видов,
как и их взаимосвязи с другими сферами жизни8. В этом контексте физическая культура ромеев занимает особое место
между античной (греческой и римской) и современной спортивной парадигмой.
Одним из критериев, который всегда приводят социологи,
обозначая отличия спорта в древности от современного, является куда более высокая степень жестокости проводившихся
в то время состязаний. Признавая этот факт, нет смысла подвергать его оценочным суждениям, так как количество опасностей и угроз, которым подвергался человек в ранние периоды
истории, было куда больше, чем сейчас. Поэтому жестокость,
в том числе и в спорте, могла вызывать тогда жалость, но не
осуждение9. На византийский спорт разнонаправленно воздействовали два фактора: с одной стороны, его гуманизация
под воздействием христианства, а с другой – жестокость конкретно-исторической среды, в которой он развивался. Ромеи
были вынуждены жить в постоянной готовности к войне, страданиям и ранней смерти. Они нашли своеобразный, но, пожалуй, единственно возможный выход из этой ситуации, разделив свои физические занятия на публичные и частные.
Публичные мероприятия в христианской империи не
могли оставаться столь же жестокими, какими они были в
римское время: Церковь осуждала зрелищный спорт, и приходилось идти с нею на компромисс. Именно поэтому и конные ристания, и соревнования по бегу, и бои с животными
Бурдье П. Программа для социологии спорта / Начала: Пер. с фр.
М.: Socio-Logos, 1994. С. 260.
9
Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема / перев.
В. Калиниченко. Логос. 2006, № 3. С. 58.
8

10

Физическая культура и спорт в Византийской империи

стали гораздо гуманнее. Возницы отказались от намеренных
столкновений во время гонки; бегунов жестко ограждали
от вторжения извне во время забега; животных перестали
убивать, а сражающихся с ними бойцов старались уберечь
от травм при помощи множества специальных приспособ­
лений.
Иначе обстояло дело с частными состязаниями. Крайне
опасной была игра в цика́нион – популярное у представителей элиты конное поло. Чрезвычайной жестокостью отличались борцовские соревнования (они проводились и публично, но их размах несопоставим с конными ристаниями
или сражениями со зверьми). Поражали своей суровостью
детские народные игры, такие как петропóлемос, в котором
сражающиеся команды мальчиков-подростоков могли тяжело травмировать друг друга. Даже рыцарские турниры, распространившиеся в империи при Комнинах под влиянием
крестоносцев, были гораздо опаснее, чем проводившиеся в
Западной Европе. Все эти жестокие игры призваны были содействовать отработке воинских навыков и подготовке сильного, смелого, выносливого, терпеливого к боли и лишениям
воина. Все они угрожали здоровью и жизни участников, но
давали максимальный результат как элементы воинской подготовки. Такая двойственность обеспечивала одновременно и
поддержку авторитета Церкви, и сохранение высокого уровня
боевой готовности элит и массового призывного контингента.
Отметим еще несколько характерных особенностей византийского спорта. Во-первых, это массовость, которую традиционно называют важнейшей чертой спорта современного.
Профессиональные спортсмены были в Византии немногочисленным и закрытым сообществом: о повсеместном зарабатывании этой деятельностью на жизнь речи не шло. Но условно
«любительским» спортом занимались в средневизантийский
период едва ли не все ромейские мужчины, внесенные в стратиотские списки, как простолюдины, так и элитарии.
Система использования соревнований в военной подготовке была столь широка, что, пожалуй, лишь в XX веке она



Введение

11

вновь достигла того же уровня признания – в Красной (Советской) армии, где в боевой и физической подготовке соревновательный элемент стал ключевым10.
Во-вторых, византийский спорт был достаточно жестко
регламентирован. По мнению исследователей, очень важным
моментом становления спорта в его современном виде стала
унификация порядка проведения состязаний11, в отличие от
«олимпийской древности», когда правила существовали скорее на уровне традиции. Для ранневизантийского периода
характерно аналогичное положение вещей. Но не позднее
X века были разработаны детальнейшие инструкции по проведению всех спортивных праздников, вплоть до процедуры
жеребьевки, разных типов диверсиума (смены лошадей в колесницах для выявления самого умелого возницы), правил
определения победителя гонок, а также порядка замен травмированных лошадей или возниц. Все эти нормы подробно
изложены в «Книге церемоний» императора Константина VII
Багрянородного (945–959), то есть им придавалось огромное
значение на государственном уровне12. Обращение венценосца к чисто спортивным аспектам позволяет говорить о наличии писаного свода правил состязаний в Византии X века.
Исходя из сказанного выше, ясно, что византийский спорт
стал «мостом», который неразрывно связал античные и современные спортивные практики.
Необходимо уточнить, в каком значении в монографии
употребляются два ключевых ее понятия – физическая культура и спорт.
Для работ по спортивной истории традиционным является использование термина «спорт» в узком смысле.
Это – набор соревновательных практик, сложившихся в Великобритании с середины XIX века и затем распространивРГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 23. Д. 102. Л. 39.
Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема. С. 42.
12
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies, in 2 volumes.
Canberra: Australian Association for Byzantine Studies Byzantina Australiensia.
Vol. 1–2, 2012. 870 p.
10
11

12

Физическая культура и спорт в Византийской империи

шихся по территории сначала Западной Европы, а позднее
и всего мира. Первыми из них были скачки, бокс и охота на
лис. Аналоги именно этих активностей встречаются и в Византии13. Но поскольку мы проводим исследование спорта
средневекового и не ограничиваемся только соревнованиями, для нашей работы подходит расширительное понимание спорта, предложенное британским социологом немецкого происхождения Норбертом Элиасом. Он трактовал его
как «совокупность всех состязаний и физических упражнений,
какие только можно встретить в тех или иных обществах»14.
Нами будет исследован весь спектр телесных практик византийцев – от атлетических состязаний и масштабных конных
ристаний до охоты и боев с дикими животными; от закрытых от посторонних глаз «камерных» активностей элитариев, наподобие игры в циканион, до массовых спортивных
зрелищ.
Вот, какой смысл вкладывается нами в понятие «физическая культура». Исследователи истории спорта, исходящие
из широкого его определения, зачастую говорят, что они изучают ее как историю физической культуры и физического
воспитания (physical education)15. Таким образом, с одной стороны, понятия спорт и физкультура вроде бы синонимичны
и означают совокупность телесных практик. С другой стороны, спорт – это в первую очередь соревновательные активности, даже если изучаемая тема не касается спорта в контексте
современной «британской парадигмы».
Поэтому, чтобы как можно более четко разграничить два
понятия, физической культурой мы называем систему подготовки крепкого, искусного в обращении с оружием, стрессоустойчивого воина или полководца. Физическая культура
ромеев подчинена обстоятельствам, в которых приходилось
существовать империи: в условиях постоянных внешних
Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема. С. 42–43.
Там же. С. 44.
15
Айзенберг К. Открытие спорта современной исторической наукой /
пер. с нем Алексея Григорьева. Логос, 2009. № 6 (73). С. 85.
13
14



Введение

13

угроз неизбежной была милитаризация системы их физического воспитания.
Таким образом, понятия «физкультура» и «спорт» в Византии рассматриваются не как синонимы. Но они, несомненно, взаимосвязаны. Охота, циканион и стрельба из лука, в
которых соревновательный элемент был очень силен, оставались частью физкультуры, так как не предполагали зрительского и коммерческого интереса. А конные ристания или бои
с дикими животными на арене ипподрома, где состязались
профессиональные возницы и бестиарии, получавшие за это
денежные выплаты, к физкультуре отнести нельзя. Это – яркий пример профессионального, коммерческого спорта.
Таким образом, основной целью предпринятого нами исследования было воссоздание целостной картины развития
физической культуры и спорта в Византии с IV по XIV вв. как
историко-культурного феномена в неразрывной связи с политической и социально-экономической историей ромейского
государства.
Для этого нами не только была изучена мировая историографическая традиция по теме исследования и традиционный круг письменных источников, но и привлечен ряд ранее
не использованных при изучении истории спорта, в первую
очередь – византийские воинские трактаты. Это позволило
осветить методы и этапы физической подготовки массового
призывного контингента в Византии.
На основе текста широко известного, но недостаточно изученного труда Константина VII Багрянородного «О церемониях» впервые подробно воссозданы правила организации и
проведения гонок на Большом ипподроме, участия императора и высших чиновников империи в проведении жеребьевок, соревнований и награждений спортсменов. Показана роль
высоких должностных лиц в организации деятельности цирковых партий. Подробно реконструирован годовой календарь
спортивных событий на константинопольском ипподроме.
Обоснована гипотеза о роли зрелищного спорта в осуществлении внешней политики империи. Уточнено отноше-

14

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ние императоров к физической культуре и спорту, изучено
их личное участие в спортивных соревнованиях, а также отношение авторов византийских исторических сочинений к
этому факту.
Подробно описаны различия в организации физического
воспитания и поддержания физической формы у представителей элиты и широких народных масс.
Изучено отношение ромеев к спорту в поздневизантийский период, в том числе особенности организации ими рыцарских турниров по западноевропейскому образцу, и их
гносеологическая связь с прежними имперскими спортивными практиками.
К изучению темы впервые привлечен широкий круг вещественных, в первую очередь – визуальных источников.
Нами подробно изучены изображения на консульских диптихах V–VI веков, приведены и прокомментированы графические прорисовки всех сюжетов, связанных с соревнованиями,
церемониями, интервал-актами. В качестве источников по
истории военно-прикладного спорта впервые привлечены
миниатюры «Мадридской рукописи» Иоанна Скилицы. Изучены и по-новому интепретированы изображения на интереснейшем памятнике византийского искусства – «Шкатулке
из Труа», воссоздающие сцены царской охоты.
В условиях недостатка археологических данных, на основе
письменных источников уточнены основные конструктивные
особенности константинопольского ипподрома и ключевые
термины, характеризующие это архитектурное сооружение;
определена, описана и нанесена на планы не только столичная спортивная инфраструктура (здесь мы развиваем результаты исследований предшественников), но и особенности
функционирования спортивных сооружений в провинциальных городах.
Продемонстрирована сложная дихотомия отношения
Церкви к физической активности прихожан: ее благосклонное отношение к физкультуре, но крайне негативное – к зрелищному спорту, а также процесс их взаимной «притирки»



Введение

15

и адаптации, так как оба института были крайне важны для
императорской власти.
***
Работа над этой книгой, которая велась на протяжении
восьми лет, была бы невозможной без помощи и дружеской
поддержки наших коллег.
Выражаем огромную признательность доценту МГУ
имени М. В. Ломоносова Инне Андреевне Гвоздевой за неоценимую помощь в публикации и апробации наших исследований; историку античного спорта Татьяне Борисовне
Гвоздевой за первоначальный импульс к изучению истории
физической культуры ромеев как естественного продолжения греко-римских спортивных практик, за ценные замечания и рекомендации. Благодарим нашу коллегу – историка
и художника-графика Дарью Тимуровну Керимову, выполнившую графические иллюстрации к книге, сделавшую при
этом целый ряд ценных наблюдений, нашедших отражение в
монографии.
Большую помощь в работе с греческими текстами оказал
наш товарищ – научный сотрудник Государственного историко-археологического музея-заповедника «Херсонес Таврический» Александр Александрович Роменский. Без его содействия многие важные аспекты истории массового спорта
оказались бы за пределами нашего внимания.
Особую благодарность один из авторов книги выражает своему Наставнику – ведущему научному сотруднику Государственного Эрмитажа Виктору Леонидовичу Мыцу за
неизменное внимание к нашей работе и всегда полезные за­
мечания.

ГлаваI
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1.1. Историография истории физической культуры
и спорта в Византии
Проблематика истории византийского спорта изучена
крайне недостаточно. Тому есть несколько причин.
Во-первых, сказалось меньшее внимание ученых к истории Ромейского государства по сравнению с неослабевающим интересом к её предшественнице – Римской империи.
Мнение о Византии как о «тысячелетнем недоразумении»,
высказанное в середине XVIII в. Э. Гиббоном, надолго наложило отпечаток предвзятости на изучение многих аспектов
ее бытия. Хотя в дальнейшем этот стереотип был преодолен,
степень изученности истории римского спорта несопоставимо выше, чем у византийского.
Во-вторых, история спорта – молодое и пока не самое популярное направление исторических исследований. Причем
основное внимание историков спорта приковано к периоду с
конца XIX века до наших дней, когда было возобновлено проведение Олимпийских игр, а соревнования по футболу превратились из чисто английской забавы в явление мирового
масштаба. Именно в это время спорт стал массовым и инсти-



Глава I. Литература и источники

17

туционализированным16. Будучи изначально привилегией
элит, на рубеже XIX–XX веков он (в отдельных видах) стал достоянием масс. Вначале через сокольское движение в Чехии (с
1862 года) и его аналоги в других странах, нацеленные на воспитание физически здорового и патриотически настроенного
поколения, затем – через пролетарские спортивные клубы в
СССР17. Именно такой – «общественный», более понятный и
близкий нашему времени спорт привлекает основное внимание историков.
Исследований по физической культуре и спорту прошедших эпох значительно меньше, и хронологически интерес
ученых распределен крайне неравномерно.
Относительно подробно изучены вопросы, связанные
со спортом в античности. Это вызвано возобновлением в
1896 году практики проведения Олимпийских игр и возникновением общественного запроса на информацию об их
древних предшественниках. Специфические римские спортивные практики (в первую очередь, гладиаторские бои)
связаны как с огромной популярностью на Западе римской
истории и образа Римской империи в целом, так и с внедрением персонажа гладиатора в массовую культуру. Этот культ
начался с выходом в свет романа Р. Джованьоли «Спартак»,
опубликованного в 1874 г.18, и стал всемирным после его многочисленных экранизаций (с 1909 г.)19 и постановок в театре в
дальнейшем (с 1956 г.)20.
Неслучайно именно прекращением Олимпийских игр и
падением Рима в одном из изданий энциклопедии «Британ16

С. 93–94.

Айзенберг К. Открытие спорта современной исторической наукой.

Григоревич В. В. Всеобщая история физической культуры и спорта:
учеб. Пособие. М.: Советский спорт, 2008. С. 153.
18
Giovagnoli R, Spartaco. Milano. Paolo Carrara Editore. 1878. 461 p.
19
Спартак. Фильм / реж. Герардини О. Италия. 1909; Спартак. Фильм
/ реж. Кубрик С. США. The Bryna Company. 1960; Спартак: Кровь и песок.
Сериал / реж. Уарн Дж. и др. США. Starz! 2010–2013.
20
Спартак. Балет / комп. Хачатурян А., пост. Якобсон Л. СССР. Ленинградский театр оперы и балета. 1956.
17

18

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ника» оканчивается период «изученного» спорта, и вплоть
до XIX века констатируется наличие историографической
лакуны: «Исторически самые первые атлетические рекорды ставились на греческих Олимпийских играх (776 г. до н. э.), закрытых по приказу императора Феодосия в 394 г. История атлетики
между падением Рима в V в. и XIX в. весьма отрывочна. Религиозные фестивали в эпоху Средневековья часто сопровождались
грубой игрой в мяч между городами-соперниками или гильдиями.
Они были предшественниками больших зрелищных спортивных
состязаний XX в.: соккера, бейсбола, тенниса, футбола»21. Этот
справочный текст, написанный ещё в 1970-е годы, отражает и
сегодняшнюю ситуацию в историографии.
Несколько полнее исследованы физические активности
средневековой Западной Европы – рыцарские турниры, представлявшие собой вид соревнования, нацеленного на оттачивание боевых навыков.
Не случайно в процитированной выше статье из самой
популярной в мире энциклопедии ни слова не сказано о физических активностях византийцев, хронологически лежащих
между античными Олимпиадами и рыцарскими турнирами
классического средневековья. Эта тема и в 70-х годах ХХ века,
и сейчас остается крайне малоисследованной, не представлена она и в массовой культуре.
Византийский спорт оказался одним из наименее изученных аспектов ромейской истории. Он привлекал внимание
лишь отдельных энтузиастов в различных странах Европы и
Америки. Работ, посвященных этой теме специально, на всех
языках мира едва наберется два десятка. Причем речь идет
как о монографиях, так и о небольших статьях.
В исследованиях по истории Византии, где вопрос ее
спортивной жизни затрагивался, на первый план зачастую
выдвигались его социально-политические аспекты, а не спортивные. Конкретно – вопрос о политической роли партий
ипподрома, а не изучение самих спортивных состязаний, их
21

С. 44.

Цит. по: Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема.



Глава I. Литература и источники

19

правил и организации. Еще меньше интереса вызывает история массового спорта и физической культуры ромеев. Однако
и о его полном отсутствии говорить нельзя.
Впервые интерес к спортивной сфере жизни Византии
проявился у исследователей ещё в начале ХХ в. Но он ограничился либо уже упоминавшимися дискуссиями о сущности
партий Ипподрома22, либо краткими рассказами о цирковых
зрелищах в общеисторических трудах23.
В дальнейшем наметилось разделение исследовательских
приоритетов между российской/советской и зарубежной
историографией. Если отечественные исследователи продолжали изучать лишь социальную сущность партий24, то за рубежом историки к середине ХХ в. обратили внимание и на
спортивную составляющую25.
***
Отечественная историография. В современной российской историографии до сих пор нет ни одного фундаментальУспенский Ф. И. Партии цирка и димы в Константинополе. // Византийский временник. Санкт–Петербург, 1894. Т. 1. С. 1–16; Manojlovic G. Le
peuple du Constantinople de 400 à 800 après J. C. (фр.) // Byzantion. 1936. Vol.
XI, livr. 2. P. 617–716; Дьяконов А. П. Византийские димы и факции (τα μέρη)
в V–VII вв. // Византийский сборник. М. Л., 1945. С. 144–227; Левченко М. В.
Венеты и прасины в Византии V–VII вв. // Византийский временник. 1947.
Т. 1. С. 164–183.
23
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. СПб.:
Тип. Альтшулера, 1908. 687 с.
24
Чекалова А. А. К вопросу о димах в ранней Византии // Византийские очерки: труды советских ученых к ХVІ Междунар. конгрессу византинистов / АН СССР, Ин–т всеобщей истории; отв. ред. З. В. Удальцова М.:
Наука, 1982. С. 37–53.
25
Guilland R. The Hippodrome at Byzantium. Speculum, Vol. 23, No. 4.
23 (4): p. 676–682; Cameron A. Circus factions: Blues and Greens at Rome and
Byzantium. Clarendon Press, 1976. 364 p.; Schrodt B. Sports in the Byzantine
Empire // Journal Of Sport History, 1981. Vol. 8, No. 3, Р. 40–59; Giatsis S. G.
The organization of chariot racing in the great hippodrome of byzantine
Constantinople, 17:1. 2000. Р. 36–68; Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers
and Their Supporters. Łódź: Studia Ceranea 1. 2011. Р. 127–142.
22

20

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ного исследования, полностью посвященного истории физической культуры и спорта в Византии.
Наименьшее внимание уделено организационной стороне
спорта – правилам проведения тех или иных спортивных игр,
детальному описанию соревновательного процесса. Большинство авторов пренебрегают ими, рассуждая о спорте в контексте
более широких и масштабных социальных понятий.
Тема спорта в трудах отечественных историков затрагивается, в основном, в исследованиях, посвященных городской
жизни империи, быта простых ромеев. Опубликовано несколько статей о развитии физкультуры в контексте военной
подготовки стратиотов, что также дает возможность понять
степень вовлеченности людей в спортивную сферу жизни.
Наконец, наиболее близкой непосредственно к спорту и
в то же время весьма полно исследованной (хоть и дискуссионной) темой является история и сущность цирковых партий
в Византии, именуемых «димами» или «факциями» (иногда
эти понятия ошибочно отождествлялись, об их различии будет подробно сказано в п. 4.4). Так как факции, несомненно,
играли значительную роль в социальной жизни города, то
и внимания им уделяется больше. Изучая этот социальный
феномен, исследователи не могли совсем не затронуть тему
спортивных состязаний, жизни Ипподрома, «фанатской»
дея­тельности, ведь поддержка возницы, представляющего партию, была первоначальной и основной обязанностью
каждого члена факции. Но и эта тема в отечественной литературе раскрыта фрагментарно.
Этот вопрос начал активно обсуждаться уже с конца
XIX века и остается дискуссионным по сей день. Он наиболее
полно отражен в следующих трудах: «Партии цирка и димы
в Константинополе» Ф. И. Успенского (1894)26; «Византийские
димы и факции в V–VII вв.» А. П. Дьяконова (1945)27; «Венеты и прасины в Византии V–VII вв.» М. В. Левченко (1947)28;
Успенский Ф. И. Партии цирка и димы в Константинополе. С. 1–16.
Дьяконов А. П. Византийские димы и факции (τα μέρη) в V–VII вв.
С. 144–227.
28
Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии V–VII вв. С. 164–183.
26
27



Глава I. Литература и источники

21

«К вопросу о борьбе димов в ранней Византии (критический
обзор)» Н. В. Пигулевской (1952)29; «К вопросу о димах в ранней Византии» А. А. Чекаловой (1982)30.
Спорными являются вопросы поддержки той или иной
партии императорами, выступления цирковых партий в поддержку иконоборчества, а также определение факций как
сословных или территориальных организаций. Несмотря на
различия в подходах к вопросу о значении цирковых партий
в Византии, их роли в политической истории империи, отечественные исследователи в целом сходятся в одном – партии
Ипподрома не были просто организациями болельщиков
той или иной группы спортсменов31. Это были масштабные,
сложно организованные структуры, объединявшие в своем
составе танцоров, певцов, акробатов, персонал, обслуживавший лошадей и колесницы32. Они играли огромную роль в
императорском церемониале, а в IV–VI вв. и вовсе имели право непосредственно обращаться к императору, становились
движущей силой городских восстаний33.
Публикаций, в которых имеются фрагменты, непосредственно посвященные византийскому спорту, на русском
языке издано немного. И они носят не дискуссионный, а повествовательный характер, так как научной полемики по чисто спортивным аспектам истории Византии в отечественной
историографии не было.
Важные сведения о конных ристаниях приведены в монографии А. А. Чекаловой и М. А. Поляковской «Византия:
быт и нравы»34. Помимо того, что в труде дается относительно полное описание правил заездов (количество участников и
кругов, порядок выезда), мы находим и несколько любопытПигулевская Н. В. К вопросу о борьбе демов в ранней Византии (критический обзор) // Византийский временник. Москва, 1952. Т. 5. С. 216–222.
30
Чекалова А. А. К вопросу о димах в ранней Византии. С. 37–53.
31
Там же. К вопросу о димах в ранней Византии. С. 46–48.
32
Успенский Ф. И. Партии цирка и димы в Константинополе. С. 10–
11.
33
Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии V–VII вв. С. 180–182.
34
Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы Свердловск: Изд-во Уральского университета,1989. 304 с.
29

22

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ных фактов о роли спортсменов в жизни Константинополя и
о степени почитания и народной любви к ним.
Авторы отмечают, что в честь жившего во второй половине
VI века чемпиона Урания была воздвигнута золотая статуя –
уникальный символ всенародной любви; пишут о том, сколь
большое внимание уделялось лучшим лошадям, о традиции
диверсиума – одного из ключевых отличий византийских ристаний от римской соревновательной практики. Уделено внимание отношению Церкви к скачкам. Эта монография, будучи,
прежде всего, исследованием о социальной жизни Византии,
дает читателю понимание роли агона как такового и его непосредственных участников в жизни византийского общества, о
статусе спортсменов и отношении народа к ним.
Исследование Г. Л. Курбатова «Ранневизантийский город
(Антиохия в IV веке)»35 повествует о социальной (в том числе
спортивной) жизни одного из крупнейших провинциальных
городов империи. Автор приводит сведения о финансовой
стороне организации спортивных состязаний и школ в городе, обращая внимание на то, что на обеспечение физической
активности граждан местной знатью тратились значительные
суммы. Приводятся сведения о масштабном строительстве
на ипподромах региона, постоянной модернизации старых
и возведении новых. Автором (на материалах изучаемого им
города) прослежена важнейшая тенденция – трансформация
в течение IV–V вв. сущности византийского спорта: значительное уменьшение жестокости, запрет гладиаторских боев
и снижение количества поединков с дикими животными, выход на первый план состязаний колесниц.
Это исследование ценно тем, что показывает, как обеспечивалась спортивная жизнь города в описываемый период,
какие глобальные изменения происходили в ней с течением
времени. Кроме того, этот труд демонстрирует нам развитую
спортивную сферу жизни общества за пределами столицы,
вне Большого ипподрома Константинополя.
35
Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке). Л.:
Издательство Ленинградского университета, 1962. 284 с.



Глава I. Литература и источники

23

Устройству столичного ипподрома, его размерах и конструктивных особенностях посвятили статью «Цирк в Византии» в журнале «Советский цирк» В. М. Брабич и Г. С. Плет­
нева36.
О взаимосвязи физического воспитания и военной подготовки писал исследователь военной истории Византии
В. В. Кучма37. Анализируя византийские воинские трактаты,
автор показал, в том числе, роль физической культуры и гигиены в формировании и поддержании боеспособности византийской армии.
В статье В. В. Хапаева38 «Физическое воспитание в Византийской империи IX–XII вв.»39 в контексте описания методов,
применявшихся ромеями для создания здоровой и боеспособной армии (а именно это было главной целью занятий
физической культурой), приводятся сведения об отдельных
аспектах спортивной жизни империи. Например, на основании выдержек из «Краткого обозрения…» Иоанна Киннама,
дается детальное описание игры «циканион», предшественника современного конного поло, попавшего в империю из
Персии. Отмечается, что этот вид спортивного состязания
был элитарным и обрел популярность у знати именно потому, что позволял в игровой форме оттачивать основные боевые навыки – высокоманевренное управление лошадью и
владение игровыми клюшками, которые, очевидно, имитировали меч. Затронут и такой аспект жизни элиты, как охота,
считавшаяся лучшим способом военной подготовки. В статье
также изучен образ идеального гражданина, сформировавшийся к Византии в Х веку.
36
Брабич В. М., Плетнева Г. С. Цирк в Византии. // Журнал «Советский цирк», 1960. № 5.
37
Кучма В. В. Византийские военные трактаты VI–X вв. как исторические источники // Византийский временник. 1979. Т. 40. С. 49–75.
38
Эта статья стала отправной точкой изучения истории византийского спорта для нашего авторского тандема.
39
Хапаев В. В. Физическое воспитание в Византийской империи IX–
XII вв. // Традиции античного олимпизма в мировой культуре (сборник
статей) / под редакцией Гвоздевой Т. Б. М., Литературный институт имени
А. М. Горького, 2015. С. 149–164.

24

Физическая культура и спорт в Византийской империи

***
Зарубежные исследователи значительно больше внимания уделили непосредственно спортивной тематике. Но
крупных фундаментальных исследований немного и на иностранных языках.
Отмечаем монографию Шарля Диля «Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке»40, вышедшую в свет в
1908 году. Ее раздел о константинопольском ипподроме содержит большой объем сведений о роли как самого этого сооружения, так и конных ристаний в жизни столицы. Подробно описан сам ипподром: его размеры и конструкция, даны
сведения об императорской ложе (кафи́сме) и ее устройстве,
приводится детальное описание Спи́ны (разделительного
барьера арены) и величайших скульптурных памятников,
собранных со всего античного мира и выставленных на ней.
Прослежена их дальнейшая судьба. Рассказано о наградах и
почестях, которые оказывались возницам народом и императором, показана биография Порфи́рия, жившего на рубеже
V–VI вв. и признанного ромеями величайшим возницей всех
времен. Проанализированы симпатии императоров к той или
иной партии. Изучена структура самих партий – их состав,
персонал, необходимый для проведения состязаний, внутрипартийная иерархия. Этот фундаментальный труд даже спустя столетие не утратил актуальности, в том числе в контексте
изучаемой нами темы. Автор опирался на широкую источниковую базу, его повествование изобилует фактажем, важным для понимания спортивной жизни Константинополя
VI века.
Изучению устройства Спины константинопольского ипподрома посвящена статья Р. Гильяна «The Hippodrome at
Byzantium» («Ипподром в Византии»)41. В ней автор описывает как произведения искусства, свезенные в столицу из других
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. 687 с.
Guilland R. The Hippodrome at Byzantium. Speculum, Vol. 23, No. 4.
23 (4): P. 676–682.
40
41



Глава I. Литература и источники

25

мест (например, огромные статуи Геракла), так и византийские технические шедевры.
Важнейшая работа, полностью посвященная спорту в Византийской империи, – статья канадской исследовательницы
Б. Шродт «Sports in the Byzantine Empire» («Спорт в Византийской империи»)42, написанная в 1981 году. В ней рассматривается широкий спектр спортивных увлечений византийцев, а
также соотношение этих состязаний (особенно конных ристаний) с имперским церемониалом. Большое внимание уделено культу победоносного императора, связанного с победителем самих гонок. Триумф возницы – это триумф правителя.
Автор справедливо отметила, что связь культа победителя гонок с императорским культом вынуждала Церковь смиряться с ристаниями и спортивным азартом как явлением,
хотя высшие церковные иерархи все же старались воздерживаться от посещения ристаний. Отдельный раздел посвящен
эволюции боев с дикими животными. Отмечена роль христианства в гуманизации этого вида зрелищ, переходе от боя с
вероятностью летального исхода к «играм» со зверем посредством технических приспособлений и акробатических приемов.
Исследовательница не просто детально описывает правила и ход конных состязаний, но выделяет основные тенденции, влиявшие на их развитие на протяжении тысячелетнего
существования империи. Прослежена эволюция как самих
игр, так и отношения к ним жителей империи, императора,
духовенства, изучена степень влияния Ипподрома и цирковых партий на жизнь Византии с V века.
Б. Шродт привлекла в качестве визуального источника
византийские консульские диптихи, вырезанные из слоновой
кости (см. рис. Ц11–Ц15). Это огромный пласт материалов
для исследования, который пока слабо разработан в историографии. Касается автор статьи и других спортивных увлечений ромеев, например, циканиона.
42

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. P. 40–59.

26

Физическая культура и спорт в Византийской империи

А. Гуттман в статье «Sport Spectators From Antiquity to the
Renaissance» («Зрители спортивных состязаний от античности до эпохи Возрождения»)43 уделяет основное внимание
истории развития спорта в Западной Европе, но отмечает
важность для византийцев состязаний в стрельбе из лука.
Победа в них считалась огромной честью для ромея, так как
стрельба была ценнейшим воинским навыком в сражениях с
персами и арабами.
В статье Г. Дженнисона «Animals for Show and Pleasure
in Ancient Rome» («Животные для перформансов и развлечений в Древнем Риме»)44, в частности, изучен интереснейший метод игрищ с животными – использование огромного
яйце­образного сосуда с человеком внутри, – «канистéрия»,
который катал по арене зверь, забавляя искушенную константинопольскую публику.
Д. Беннетт в статье «Chariot Racing in the Ancient World»
(«Гонки на колесницах в древнем мире»)45 изучил «гастроли»
знаменитого возницы Порфирия в Антиохию. В статье показана высокая степень коммуникации между партиями различных городов империи.
«Западный» взгляд на роль и сущность цирковых факций в Византии наиболее полно отражен в труде «Circus
factions: Blues and Greens at Rome and Byzantium» («Факции
цирка: голубые и зеленые в Риме и Византии»)46 А. Кэмерона. Он доказывает, что партии – это не особые социально-политические институты (хотя и не отказывает им в примитивной политической роли, признавая, что партии становились
зачинщиками восстаний, но объясняя это лишь психологией буйной толпы, свойственной спортивным фанатам во все
Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance. //
Journal Of Sport History, 1981. Vol. 8, No. 2, Р. 5–27.
44
Jennison G. Animals for Show and Pleasure in Ancient Rome
(Manchester: Press, 1937. Р. 180.
45
Bennett D. Chariot Racing in the Ancient World. // History Today. 47
(12) Britain, 1997. Р. 41–48.
46
Cameron A. Circus factions: Blues and Greens at Rome and Byzantium.
364 p.
43



Глава I. Литература и источники

27

времена), а объединения болельщиков, поклонников того
или иного спортсмена, то есть не более чем фанатские клубы. Автор проводит аналогию с английскими футбольными ультрас, которые славятся своим буйным нравом. Глядя
на беспорядки, устраивавшиеся представителями цирковых
партий, автор приходит к выводу, что они были прямым
идео­логическим предком современных футбольных хулиганов. Данное наблюдение А. Кэмерон транслирует и в других
своих работах47.
Эта точка зрения доминирует за рубежом, но оспаривается в отечественной историографии. Тем не менее, сложно
переоценить значение исследования А. Кэмерона в формировании новой концепции восприятия цирковых партий как
феномена византийской спортивной и политической куль­
туры.
Наименее исследованным аспектом спортивной сферы
жизни империи является физическая культура рядовых византийцев. Пожалуй, единственным автором, который уделил значительное внимание этой проблематике, является
греческий исследователь Ф. Кукулес48. Собрав массу фактических сведений, фрагментарно сохранившихся в различных
типах источников, он приводит уникальную информацию о
спортивной жизни народа. Автор обильно цитирует упоминания о спорте в трудах иерархов Церкви, в том числе и поздневизантийского периода: Евсевия Александрийского (прим.
рубеж V–VI вв.), патриарха Антиохийского Феодора Вальсамона (1140–1199) и архиепископа Охридского Димитрия Хоматиана (1165–1235). Опираясь на эти сведения, а также на
традиции празднеств, сохранившихся в Греции до сегодняш47

Р. 239.

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Oxford University Press, 1973.

Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γʹ. Ὁ ἱππόδρομος
καὶ οἱ ἱπποδρομικοὶ ἀγῶνες. Οἱ ἀγῶνες καὶ τὰ ἀγωνίσματα. Οἱ βυζαντινοὶ
αἰχμαλῶται. Ἡ διαπόμπευσις, οἱ κλέπται και αἱ φυλακαί. Τὰ λαϊκὰ θεάματα
καὶ αἱ λαϊκαὶ διασκεδάσεις, αἱ ἐμπορικαὶ πανηγύρεις. Αἱ ἔριδες καὶ αἱ ὕβρεις,
αἱ ἄραι, αἱ εὐχαὶ καὶ οἱ ὅρκοι. Ἀθῆναι, 1949. 403 σ.
48

28

Физическая культура и спорт в Византийской империи

них дней, Кукулес рассказывает о том, что в городах и селах
даже на дни памяти святых проводились ярмарки, танцы и
другие развлечения, в ходе которых имели место соревнования по стрельбе из лука или атлетические фестивали49. Однако, исследователи критиковали Кукулеса за то, что автор не
учел роли христианства в изменении самого смысла таких соревнований, рассматривая их как удивительное прямое продолжение античных спортивных традиций. Таким образом, к
некоторым выводам исследователя нужно относиться с осторожностью, внося его наблюдения в контекст времени.
Важными работами, изданными уже в XXI столетии, являются статьи греческого историка С. Г. Гиациса «The organization of chariot racing in the great hippodrome of byzantine
Constantinople»50 («Организация конных ристаний на Большом ипподроме византийского Константинополя») и «Sport
in Byzantium»51 («Спорт в Византии»). Кроме информации
об увлечениях императоров соревновательным спортом, отдельных уникальных фактов о повседневных спортивных
увлечениях византийских граждан, а также сведений, касающихся развития провинциальных ипподромов империи,
автор создал ряд графических планов, включающих в себя
схему инфраструктуры Константинополя и окрестностей (с
обозначением спортивных объектов), а также план Большого
ипподрома и императорской трибуны – кафисмы. Эти важнейшие иллюстративные материалы, адаптированные и переведенные на русский язык авторами, см. на рис. Ч1–Ч3.
В небольшой статье Т. Карр и К. Шеппард52 раскрывается сущность гимнастических состязаний в империи, правила
соревнований по борьбе. Приводятся сведения о многоступенчатой структуре этих агонов, критериях победы в боях, их
жестокости и отсутствии каких-либо ограничений в стиле веΚουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Σ. 95.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople, 17:1. 2000. Р. 36–68.
51
Giatsis S. G. Sport in Byzantium // Erytheia. No. 28. 2007. P. 26.
52
Carr Т., Sheppard К., Welch А. Sport During the Byzantine Era 2010.
15 р.
49
50



Глава I. Литература и источники

29

Рис. Ч1. Спортивная инфраструктура Константинополя и окрестностей
(по С. Гиацису, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу)

Рис. Ч2. План Большого ипподрома Константинополя
(по С. Гиацису, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу)

30

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч3. План императорской трибуны (кафисмы)
(по С. Гиацису, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу)

дения боя. Особое внимание уделено появлению и развитию
«рыцарских» турниров в Византии по европейским образцам
с XII века под влиянием первых крестовых походов. Практически все спортивные игрища в империи служили совершенствованию воинских навыков – к этому выводу, как и большинство других исследователей, приходят авторы статьи.
Наконец, наиболее свежей работой, широко освещающей интересующие нас вопросы, является статья польской
исследовательницы Терезы Волинской «Constantinopolitan
Charioteers and Their Supporters» («Константинопольские возницы и их болельщики»)53. Автор обращается к социальной
стороне спорта, исследует иерархию возниц, приводит важные сведения о внутренней структуре партий ипподрома и
управлении ими.
Таким образом, историография истории византийского
спорта весьма разобщена по тематике. Круг дискуссионных
вопросов пока не сформирован, за исключением различных
интерпретаций социально-политической роли цирковых партий. Для целей настоящего исследования бóльшую роль играет зарубежная историография, в которой полнее изучен спорт
как таковой, в том числе его соревновательная составляющая.
53
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Р. 127–142.



Глава I. Литература и источники

31

В то же время, отечественные исследователи полнее
раскрыли сущность физической культуры и физического
воспитания граждан империи, повседневное внимание византийцев к физическому самосовершенствованию, ориентированное, прежде всего, на оттачивание боевых навыков.
На основе синтеза идей, изложенных в отечественной и
зарубежной историографии, можно делать некоторые предварительные выводы о византийском спорте как явлении,
обозначить его черты, кратко описать разнообразие физических увлечений византийцев. Источники по истории византийского спорта многочисленны, разнообразны и позволяют
выполнить эту задачу, заполнив имеющиеся в литературе
лакуны.

1.2. Источниковая база исследования
Источники по истории византийского спорта и физической культуры включают в себя широкий спектр не только
средневековых текстов, но также вещественных и визуальных
памятников. В этом подразделе определим наиболее важные
из них.
Памятники исторической традиции. Наибольший массив
информации об истории византийского спорта содержится в
византийских нарративных источниках – хрониках и исторических сочинениях. Их изучение позволяет увидеть историю
спортивной жизни в контексте крупнейших событий истории империи. Они дают возможность оценить отношение
выдающихся политических деятелей к спорту и физической
культуре, узнать о спортивных увлечениях императоров и о
том, сколь азартны они были, отдаляясь порой от государственных дел ради игрищ. Наиболее ценные сведения об этом
предоставляет «Хронография» Михаила Пселла54. Упоминания о смерти возниц во время ристаний (например, у Иоанна
54
Михаил Пселл. Хронография // пер., статьи и коммент. Я. Н. Любарского М.: Наука, 1978. 319 с.

32

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Малалы55), позволяют делать выводы о частоте смертельных
исходов во время соревнований. Благодаря «Истории» Никиты Хониата56 мы можем «увидеть» Константинопольский
Ипподром и соревнования на нем глазами очевидца.
Большой пласт информации содержится в художественной и дидактической литературе. Это, в первую очередь, две
эпические поэмы «Армурис»57 и «Дигенис Акрит»58. Их главные герои отображают византийский идеал атлета и воина.
Описание их внешности – образец, к которому стремились как
императоры (этот образ часто напрямую использовался авторами для описания величия правителей), так и простые стратиоты. Внешний облик героя, его умение обращаться с оружием – эталон, который позволяет понять, почему византийцы
много времени и сил уделяли физической подготовке.
Очень важны для изучения военно-прикладного значения
физической культуры и спорта византийские воинские трактаты.
Анонимный трактат VI века «О стратегии»59, датируемый
заключительным периодом царствования Юстиниана, ценен
для нас, прежде всего, детальнейшими описаниями тренировочного процесса при стрельбе из лука, который почитался
важнейшим навыком для ромейского воина60. В более поздних
трактатах такой, буквально пошаговой, инструкции по тренировкам новоприбывших солдат мы не встречаем. Этот анонимный трактат в целом является самым подробным из отобранных нами – он в той или иной степени охватывает практически
все сферы воинской науки своего времени, от тактической теории до устройства лагеря и поведения воинов в походе.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 196.
Никита Хониат. История. Том I // пер. В. И. Долоцкого / СПб:
Санкт–Петербургская духовная академия, 1860. 466 с.
57
Армурис // Памятники Византийской литературы IX–XV веков / М.:
Наука, 1968. С. 158–160.
58
Дигенис Акрит / пер., статьи и комм. А. Я. Сыркина. М.: Изд-во АН
СССР, 1960. 220 с.
59
О стратегии. Византийский военный трактат VI века / Изд. подгот.
В.В. Кучма. СПб.:Алетейя, 2007. 158 с.
60
Там же. С. 145–148.
55
56



Глава I. Литература и источники

33

«Стратегикон» Маврикия (582–602)61, созданный на рубеже
VI–VII вв. как официальное, одобренное (если не написанное
лично) императором руководство для византийской армии, во
многом схоже с предыдущим трактатом, но содержит несколько важных для нас дополнений. Во-первых, описана процедура проведения охоты в полевых условиях как тренировочной
практики, носящей не стихийный, но организованный характер и проводившейся по заранее продуманному сценарию.
Во-вторых, в трактате расширен спектр тренировочных упражнений. Здесь мы встречаем, например, тренировку стрельбы из
пращи в соревновательной форме, заимствованной, по всей видимости, из народной византийской игры «петрополемос»62.
Следующие два трактата относятся уже к средневизантийскому периоду: «Тактика» Льва VI (886–912), составленная
самим императором около 905 года для византийской армии
и флота63, и Стратегика» Никифора Фоки (963–969)64, созданная примерно через 60 лет после предыдущего. Основная
ценность этих источников для темы нашего исследования – в
наличии в них инструкций по отбору в состав армии как стратигов65, так и рядовых стратиотов66. В этих трактатах описан
идеальный образ византийского полководца, обусловленный
его физическими, моральными и психологическими качествами. В большинстве своем они повторяют более ранние
рекомендации Маврикия, но также дополняют их, например,
рекомендациями о тренировках по бегу и борьбе67, о правилах гигиены в походе68.
В комплексе эти трактаты позволяют сформировать
четкое представление о том, что соревновательный прин61
Стратегикон Маврикия / Изд. подгот. В. В. Кучма. СПб.: Алетейя,
2004. 242 с.
62
Там же. С. 83.
63
Там же. С. 204.
64
Стратегика Никифора II Фоки / пер. и комм. А. К. Нефёдкина.
СПб.: Алетейя, 2005. 105 с.
65
Тактика Льва. С. 106.
66
Стратегика Никифора II Фоки. С. 5.
67
Тактика Льва. С. 153.
68
Там же. С. 178.

34

Физическая культура и спорт в Византийской империи

цип и заимствования из мира спорта активно применялись в процессе подготовки византийских воинов, а занятия
физической культурой были неотъемлемой частью этого
процесса.
Перейдем к ключевому для нашей монографии источнику по спортивной жизни столицы и Большого ипподрома.
Трактат «De Ceremoniis Aulæ Byzantinæ» («О церемониях византийского двора»)69, именуемый также «Книгой церемоний» – письменный источник середины Х века. Он был
составлен для императора Константина VII Багрянородного
(913–920, 945–959) и, видимо, под его руководством. Он представляет собой сборник, описывающий в мельчайших деталях
порядок проведения всех важнейших придворных ритуалов,
связанных с императорским культом, вплоть до расположения каждого участника церемонии на строго отведенных местах, и речей, которые те обязаны были произносить. Этот
источник имеет особое значение для изучения роли цирковых партий как придворных организаций, участников важных событий в жизни империи Х века. Не менее важен трактат и для понимания структуры и организации спортивных
состязаний. Из него мы можем почерпнуть абсолютно уникальные сведения. В «Книге церемоний» подробно расписана
классификация возничих Ипподрома, их иерархия, порядок
перехода из одного спортивного ранга в другой и основания
для ходатайства об этом, удовлетворить которое мог только
император. Здесь описаны знаки отличия и роль наиболее
значимых для возниц атрибутов их статуса (например, шлема
«касси́дион»)70.
В главе, целиком посвященной Ипподрому, детально
описывается порядок проведения всех празднеств и фестивалей, в ходе которых проводились гонки на колесницах, с указанием особенностей того или иного праздника, количества
заездов, одеяний возничих. Приведены и примеры из исто69
70

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. 870 p.
Ibid. Р. 338–339.



Глава I. Литература и источники

35

рии, когда конные ристания устраивались в честь приезда
важных гостей, например, прибытия сарацинских послов ко
двору Константина VII для заключения мира71.
В трактате описана структура цирковых партий и то, какие государственные чиновники отвечали за проведение церемоний на Ипподроме. Обозначена иерархия мест во время
мероприятий на Ипподроме: самые влиятельные члены партий усаживались на первых рядах над линией спины Ипподрома, затем – послы иностранных держав, ещё чуть выше – сановники и полководцы72. Даже аккламации партий, которые
их представители выкрикивали на разных этапах состязания,
четко прописаны в книге, приводятся их формулировки и порядок произнесения73.
Именно этот источник позволил нам сопоставить понятия «димы» и «факции» и сделать вывод об их нетождественности, что позволяет существенно скорректировать существующие в историографии трактовки сущности цирковых
партий74.
***
К изобразительным источникам относятся, в первую очередь, ранневизантийские консульские диптихи из слоновой
кости, на которых, наряду с самим консулом, зачастую изображались происходившие на Ипподроме события – конные заезды и интервал-акты (см. рис. Ц11-Ц15, Ч7). Схожим
источником являются барельефы на пьедестале установленного Феодосием I на Спине Ипподрома фрагмента обелиска
Тут­моса III, привезенного из Египта (см. рис. Ц16, Ц17, Ч4,
Ч5).
Чаще всего изображалось два сюжета: это либо сцены борьбы с животными (особенно частыми персонажами
71
72
73
74

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 588–589.
Ibid. Р. 612–615.
Ibid. Р. 303–307.
Ibid. Р. 827–828.

36

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч4. Прорисовка барельефа восточной стороны пьедестала
Обелиска Феодосия (рис. Д. Т. Керимовой). Члены димов, органисты
и танцоры (эммалы) на трибунах Ипподрома

Рис. Ч5. Прорисовка барельефа южной стороны пьедестала
Обелиска Феодосия (рис. Д. Т. Керимовой). Состязания колесниц
на Ипподроме. На заднем план – служители арены. В их руках,
предположительно, те же таблички, что у работников на рис. Ч22

диптихов были львы и леопарды) (рис. Ч8-Ч13), либо увеселения – выступления акробатов и жонглеров (рис. Ц18, Ч6, Ч14).
Изображались также трибуны Ипподрома, сидящие на них
император и сановники (рис. Ц15, Ч12). Наиболее интересными для нас являются диптихи консула Ареобинда75 (506 г.,
хранится в собрании Государственного Эрмитажа) и консула Флавия Анастасия (будущего императора Анастасия I)76
(517 г., находится в собрании Национальной библиотеки в
Париже). Для детального анализа содержания диптихов художником-графиком и историком-медиевистом Д. Т. Керимовой по просьбе авторов были выполнены их прорисовки с
разбиением на отдельные сюжеты. Это позволило нам впервые в историографии провести их подробный разбор.
Благодаря этому комплексу визуальных источников можно наглядно проследить эволюцию зрелищных боев человека
с животным в Византийской империи. Другие группы источДиптих консула Ареобинда. 506 г. Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа. Режим доступа: https://www.hermitagemuseum.
org
76
Диптих консула Анастасия, 517 г. Режим доступа: https://www.
icon–art.info/masterpiece.php?lng=ru&mst_id=5260
75



Глава I. Литература и источники

Рис. Ч6. Прорисовка фрагмента «Диптиха с цирковыми сценами».
Перформансы акробатов и жонглеров на арене ипподрома
(рис. Д. Т. Керимовой)

Рис. Ч7. Прорисовка нижней части створки диптиха Ареобинда
(рис. Д. Т. Керимовой)

37

38

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч8. Прорисовка фрагмента
диптиха «Травля зверей».
Прасин (?) поразил льва ко
пьем в пасть (рис. Д. Т. Керимовой)

Рис. Ч10. То же. Прасин (?)
поражает второго хищника

Рис. Ч9. То же. Прасин (?)
поразил одного льва в пасть
и убивает другого

Рис. Ч11. То же. Венет (?)
поражает третьего зверя



Глава I. Литература и источники

Рис. Ч12. То же. Русий (?) поражает
зверя копьем в грудь

39

Рис. Ч13. То же. Левк (?) поражает
льва копьем в голову

Рис. Ч14. Прорисовка плиты с изображением цирковых сцен, ок. 500 г.
(рис. Д. Т. Керимовой). Слева направо: всадник на быке сражается со
зверьми (львом и медведем?); акробаты прыгают над зверьми
(медведями?); бестиарии травят кабанов собаками

40

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ников дают лишь эпизодические и отрывочные сведения о
демонстрациях экзотических животных, а также об организации консульских игр77 и экономически тяжелой для знатных
людей «повинности зверями»78.
Еще одним визуальным источником, дающим поистине огромный объем информации по предмету настоящего
исследования, является комплекс миниатюр хранящейся в
Национальной библиотеке Испании рукописи «Обозрения
историй» Иоанна Скилицы, известной как «Мадридский Скилица» (Codex Graecus Matritensis Ioannis Skylitzes, или Skylitzes
Matritensis, шифр MS Grcus Vitr. 26-2). Он состоит из 574 рисунков, абсолютное большинство которых содержит изображения
сражений, а на многих миниатюрах, казалось бы, невоенного
содержания присутствуют вооруженные люди. Современный
исследователь может ознакомиться с полной фотокопией
источника, выложенной в общий доступ Интернета его правообладателем – Национальной библиотекой Испании79.
Рукопись, вероятно, была создана не в Византии, а скопирована в Палермо с ромейского экземпляра. Тот, в свою
очередь, был предположительно переписан и перерисован
в Константинополе в 1158 году с протографа, поднесенного
Алексею I Комнину (1081–1118) самим Скилицей. Предназначалась эта копия для Генриха Аристиппа, посла сицилийского короля Рожера II (1130–1154). Дошедшая до нас рукопись
сначала хранилась на Сицилии в монастыре Сан-Сальвадор-де-Фаро-де-Мессина, затем в Мессинском соборе, а с
1690 года – в Испании. Вначале в библиотеке герцогов Уседа,
а с 1712 г. – в Национальной библиотеке80.
77

С. 118.

Марцеллин Комит. Хроника. Белгород: Издательство БелГУ, 2010.

78
Либаний. Речи. Том I. Казань: Типография Императорского ун-та,
1914. С. 117.
79
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057 / Transl. by
John Wortley. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 492 p.
80
Wixom W. Byzantine Art and the Latin West // The Glory of Byzantium:
Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York: The
Metropolitan Museum of Art, 1997. P. 501–502.



Глава I. Литература и источники

41

В силу невыясненных обстоятельств оформление иллюстративной части рукописи осталось незавершенным: на
листах 88–95 и 187–194 под миниатюры оставлены пробелы
в тексте, но сами рисунки отсутствуют. Вряд ли так было в
протографе. Тем не менее, «Мадридский Скилица» – самое
богато иллюстрированное из дошедших до нас византийских
исторических сочинений. Содержание миниатюр, каждая из
которых имеет подпись и иллюстрирует именно тот фрагмент текста, рядом с которым находится, свидетельствует о
том, что военные события и их герои, по мнению византийского хрониста второй половины XI века, были важнейшими
в истории его страны.
Среди вещественных источников (его одновременно можно отнести и к изобразительным) наиболее ценным является
так называемая «Шкатулка из Труа» – артефакт средневизантийского времени, датируемый X–XI веками по результатам
искусствоведческого сопоставления с датированными изделиями той эпохи. Он хранится в сокровищнице кафедрального собора св. Петра и Павла в г. Труа (исторической столице Шампани), и попал туда еще в средневековье. Поэтому
проследить его предшествующую (дофранцузскую) историю
невозможно. Согласно историческому преданию (именно эта
информация внесена в официальный каталог министерства
культуры Франции), ларец является одним из двух трофеев
IV Крестового похода, попавших в этот собор. Привез его архидьякон Гуго (или Жан) Ланглуа, капеллан епископа Труа
Гарнье де Тренеля (1193–1205)81. Вторым был большой серебряный крест-энколпион с частицей Креста Господня из сокровищницы византийских императоров. Крест был личным
трофеем епископа де Тренеля, активного участника похода.
Он умер в Константинополе 14 апреля 1205 г., в день битвы
крестоносцев с болгарами и половцами при Адрианополе.
С момента захвата Константинополя и до смерти он заведовал
81
Ousterhaut R. G. Secular Architecture // The Glory of Byzantium:
Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York: The
Metropolitan Museum of Art, 1997. P. 206.

42

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч15. Прорисовка барельефа передней панели Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 184)

Рис. Ч16. Прорисовка барельефа задней панели Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 184)

Рис. Ч17. Прорисовка барельефа на крышке Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 185)



Глава I. Литература и источники

43

Рис. Ч18. Прорисовка барельефа боковых панелей Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 185)

хранилищем святых реликвий в резиденции Вуколеон Большого императорского дворца и руководил их распределением между лидерами похода. Среди тех сокровищ, которые он
оставил себе, был, по легенде, и Святой Грааль82.
Таким образом, высока вероятность, что интересующий
нас деревянный ларец с инкрустациями из слоновой кости,
серебряным креплением и замком, хранился в императорской сокровищнице, причем, той ее части, которая находилась не во Влахернском дворце (резиденции Комнинов), а в
резиденции Вуколеон Большого императорского дворца.
В нем проживали василевсы предшествующих династий, начиная с Аморийской. На всех сторонах этой очень небольшой
шкатулки (13 × 26 × 13 см), кроме нижней, закреплены сантиметровой толщины пластины слоновой кости с барельефами
(см. рис. Ц1). Боковые изображают фантастических птиц (см.
рис. Ч18), лицевая и оборотная – сцены охоты (см. рис. Ч15,
Ч16), закрепленная на крышке – отъезд от города двух юных
василевсов: об этом свидетельствуют надетые на их головы
82
Gesta episcoporum Halberstadensium (GeH) // Monumenta Germaniae
Historica. Scriptores (MGH SS). T. 23. Hannovere. Impensis bibliopoli avlici
hahniani, 1874. S. 73–123.

44

Физическая культура и спорт в Византийской империи

императорские короны – стéммы (см. рис. Ч17). В городских
воротах их провожает женщина, держащая в руках еще одну
корону. Императорскую принадлежность шкатулки подчеркивает и цвет, в который выкрашена слоновая кость – пурпурный, бывший символом императорской власти83.
Три коронованных особы на одном изображении, из которых двое – юноши примерно одного возраста, а третья –
женщина, достаточно точно указывают на то, что изображенные – братья Василий II (р. в 958, имп. в 963–1025, самост. с
976) и Константин VIII (р. в 960, имп. в 963–1028, автократор
в 1025–1028). А женщина – их мать, императрица Феофано
(959 – после 976). Соответственно, если изображенные на
шкатулке сюжеты имеют фактическую основу, они должны
относиться к периоду возмужания братьев-императоров, т.е.
к концу 70-х годов Х века.
Искусствоведами персонажи василевсов трактовались
крайне расплывчато и неконкретно, как «император и его
сын». Были и попытки их идентификации. Первый публикатор источника А. Арно считал, что это – император Константин Великий, образ которого дается «в развитии»84. Современный американский историк архитектуры и искусствовед
Р. Оустерхаут предположил, что на шкатулке изображены
император Василий I (867–886) и его сын от первого брака и
соправитель Константин (р. 864/866, ум. 879), триумфально
вернувшиеся в Константинополь из похода. Персонификация
императрицы с короной в руках исследователем не предложена85. Но, как видно на рис. Ч17, резчик подчеркнул юность
обоих изображенных персонажей, и их не идентичность.
На лицевой стороне изображено сражение двух юношей
со львом. На головах у них уже не короны, а шлемы. У изображенного слева – архаизированный церемониальный шлем,
украшенный гребнем из перьев (тýфой), который использоArnaud A. Voyage archéologique et pittoresque dans le département de
l’Aube et dans l’ancien diocèse de Troyes. Troyes: L.C. Cardon, 1837. P. 184–185.
84
Ibid. P. 185.
85
Ousterhaut R. G. Secular Architecture. P. 204–206.
83



Глава I. Литература и источники

45

вался на императорских триумфах86. Один из охотников стреляет во льва из составного лука с обратным изгибом, другой
замахнулся на него коротким обоюдоострым мечом – спатиóном (лат. spata) (см. рис. Ч15).
На тыльной стороне воспроизведена сцена псовой охоты на кабана, в которой участвует один из юношей, судя по
шлему, тот, который мечом атаковал льва (см. рис. Ч16). Все
вышеописанные изображения несут немалый объем информации о физическом воспитании византийской элиты.
***
Охарактеризовав кратко основные типы источников, актуальные для изучения истории византийского спорта, следует остановиться подробнее на наиболее массовой и ценной их
группе – памятниках исторической традиции, охарактеризовав каждый в контексте нашего исследования.

Ранневизантийский период
Иоанн Малала (491–578), автор «Хронографии»87. О нем
известно крайне мало. Предположительно, он был ритором
или адвокатом, оставил нам несколько важнейших сведений
о деятельности цирковых партий в VI веке, уделял внимание
симпатиям императоров к той или иной из них. Малала детально описывает причины восстания Ника в 532 году, главной из которых стало благоволение императора Юстиниана I (527–565) к венетам («голубым») и притеснение членов
партии прасинов («зеленых»)88. Очень интересна точка зрения
автора на партийные пристрастия императора Анастасия
(491–518): он якобы симпатизировал русиям («красным»), всячески борясь с самоуправством прасинов и венетов89. Ценны
его сведения и об Ипподроме: он очень часто перестраивался
Ousterhaut R. G. Secular Architecture. P. 205.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII // Мир поздней античности. Документы и материалы Белгород, 2014. 200 с.
88
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 164.
89
Там же. С. 97–98.
86
87

46

Физическая культура и спорт в Византийской империи

до прихода к власти Константина Великого. Малала приводит
название лестницы, ведущей от галереи императорского дворца к кафисме, именуя его «кохлием»90. Свидетельства Малалы
также важны для понимания роли танцоров (эммáлов) в партиях. Он, в частности, указывает, что у каждой факции были
фавориты среди танцоров, коих автор называет поименно, и
отмечает, что между партиями порой возникали серьёзные
конфликты из-за желания заполучить нужного им эммала91.
Таким образом, «Хронография» Иоанна Малалы – ценнейший источник для изучения социальной истории столицы и
роли цирковых партий в ней, а также для анализа структуры
этих институтов.
«Хроника» Марцеллина Комита (конец V века – 534)92, занимавшего ряд чиновничьих должностей при Юстиниане I,
охватывает период от вступления на престол императора Фео­
досия I до начала царствования Юстиниана I. Автор описывает, в частности, дорогостоящую практику консульских игр,
проводившихся в разных городах империи. Помимо конных
ристаний, практиковались выставки экзотических животных,
например, львов и пантер (до 30 на арене), а также слонов, которые привозились из Индии и Эфиопии («царства Аксум»).
Организация игр, покупка животных, снаряжение лошадей
для скачек обходились в баснословные суммы – порой больше 200 тысяч сóлидов (более 900 кг золота)93.
В «Хронике» не уделяется много внимания спортивной
сфере, но те сведения, которые в ней имеются, поистине уникальны, так как столь яркие подробности о консульских играх
в других источниках отсутствуют.
Прокопий Кесарийский (500–565)94 не был большим поклонником спортивных состязаний, хоть и признавал их зна90
91
92

230 с.

Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 36.
Там же. С. 111.
Марцеллин Комит. Хроника. Белгород: Издательство БелГУ, 2010.

Марцеллин Комит. Хроника. С. 124.
Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история / пер., статьи и коммент. А. А. Чекаловой. М: Наука, 1993. 570 с.
93
94



Глава I. Литература и источники

47

чимость как одной из немногих радостей для жителей столицы. Но и он приводит несколько интересных для нас фактов.
В «Тайной истории» он красочно описывает внешний
облик стасиотов – радикальной части партий, которые были
зачинщиками конфликтов между ними. Прокопий дает им
негативную характеристику, считая большой проблемой для
поддержания порядка в городе и на Ипподроме95.
В «Войне с персами» есть фрагмент, благодаря которому
мы узнаем, что сасанидский правитель Хосров I Ануширван
(531–579) знал о пристрастии Юстиниана I к венетам и, захватив город Апамея, устроил гонки на местном ипподроме, сделав всё для того, чтобы победили прасины, стремясь тем досадить ромейскому императору96. Это означает, что партийные
симпатии василевсов были известны за пределами Византии
и стали не только фактором внутренней, но и внешней политики. Как показывает этот эпизод, чужеземцы прекрасно
понимали, сколь велико было значение конных ристаний для
империи и ее владык.
В «Истории» Феофилакта Симокатты (580–630)97, уроженца знатной александрийской семьи, получившего риторское
образование и служившего затем в Константинополе, тема
спорта упоминается вскользь, как общеизвестная и не заслуживающая подробного рассказа. Но и там есть несколько уникальных фактов о цирковых партиях. Например, о том, что
император Маврикий (582–602) пригласил к себе димархов
(глав партий), которые предоставили ему точные списки их
членов98. Это единственное упоминание в источниках о том,
какое количество активистов входило в состав партии. Кроме
того, Симокатта утверждает, что вокруг соперничества венетов и прасинов была построена вся жизнь ромеев99.
95
96
97

268 с.

98
99

Прокопий Кесарийский. Война с персами… С. 338.
Там же. С. 116.
Феофилакт Симокатта. История. М.: Арктос, ВикаПресс, 1996.
Там же. С. 182.
Там же. С. 183.

48

Физическая культура и спорт в Византийской империи

После восшествия на престол Фоки́ (602–610) симпатизирующие ему прасины хотели занять место получше для
приветствия императрицы Леонтии, но венеты воспротивились этому, ибо это противоречило ритуальным обычаям.
Императору пришлось лично вмешаться в конфликт100. Этот
эпизод говорит о четко оформившемся к тому времени имперском церемониале, который старались блюсти представители партий, что лишний раз указывает на их значимость в
такого рода мероприятиях.

Средневизантийский период
Феофан Византиец (Феофан Исповедник) (758–817) детально описывает все волнения, возбуждаемые партиями ипподрома в разные периоды (например, восстания, регулярно
случавшиеся в правление Юстиниана), сообщает об использовании ипподрома и партий для публичных расправ над
императорами и патриархами101, рассказывает о демонстрации на ипподроме экзотических животных102.
«Хроника» Продолжателя Феофана103 описывает события
с 813 по 961 годы. Этот источник важен для нас в первую очередь тем, что в нем даны описания нескольких византийских
императоров, которые позволяли себе чрезмерное увлечение спортом в сочетании с разгульным образом жизни (как
Михаил III Пьяница (843–867))104. А некоторые даже погибли,
занимаясь спортом (как сын Василия I (867–886) Александр
(912–913))105. Описания царей у Продолжателя Феофана практически всегда содержат упоминания об их отличной физической форме.
Феофилакт Симокатта. История. С. 187.
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта / пер. с греч. В. И. Оболенского и
Ф. А. Терновского М.: Унив. Тип. М. Каткова на Страстном бульваре, 1884.
С. 272, 275, 323–324.
102
Там же. С. 174.
103
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей /
изд. подг. Я. Н. Любарский. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Алетейя, 2009. 400 с.
104
Там же. С. 131–132.
105
Там же. С. 237.
100
101



Глава I. Литература и источники

49

В «Истории» Льва Диакона (до 950 – ок. 1000)106 есть эпизод, характеризующий страсть императоров к увеселению
толпы на Ипподроме. Так, Никифор Фокá (963–969) устроил
потешное сражение своих войск прямо на арене. Лев Диакон
пишет, что это было сделано в назидание жителям столицы:
после произошедших в Пасху жестоких столкновений между армянами и моряками император решил показать им, что
представляет из себя настоящий бой. Но народ, не понявший
замысла императора, бросился с Ипподрома прочь, что привело к многочисленным жертвам107. Кроме того, у Диакона
мы неоднократно встречаем красочные описания примеров
доблести византийских воинов и, в особенности, полководцев
на полях сражений108.
Ещё один автор, оставивший описания императоров,
не гнушавшихся лично участвовать в спортивных состязаниях – Михаил Пселл (1018–1078), автор «Хронографии»109.
Будучи человеком, приближенным к императорам от Константина IX Мономаха (1042–1055) до Михаила VII (1071–
1078), продвинувшимся по службе до чина протопроэдра110,
Пселл отлично знал увлечения императоров и подробно их
описал.
Он отмечает пагубное влияние игрищ на некоторых императоров, которые теряли интерес к государственным делам,
предаваясь бесконечным развлечениям. Это наглядно видно
в его характеристике Константина VIII, страстного любителя
ристаний, борьбы и азартных игр. Пселл сожалеет, что увлекшийся увеселениями император не смог сделать ничего
реально полезного для государства111. Для Пселла также хаЛев Диакон. История. 240 с.
Там же. С. 119–120.
108
Там же. С. 28.
109
Михаил Пселл. Хронография // пер., статьи и коммент. Я. Н. Любарского М.: Наука, 1978. 319 с.
110
Протопроэдр (греч. «старший председатель») – наградной (т.е. демонстрировавший ранг придворного, но не обозначавший его должность)
титул, введенный в XI веке. Высший знак отличия для человека, не принадлежавшего к императорской фамилии.
111
Михаил Пселл. Хронография. C. 21.
106
107

50

Физическая культура и спорт в Византийской империи

рактерны пафосные описания физической силы правителей,
продиктованные отчасти лестью, а отчасти авторским стилем
и традиционным идеалом «Акрита на троне», который господствовал в империи.
Труд одной из первых женщин-историков, царевны Анны
Комниной (1083–1153) «Алексиада»112, посвященный жизни и
деятельности ее отца Алексея I Комнина (1081–1118), также
содержит сведения о спорте и спортсооружениях. Отметим
несколько важных для настоящего исследования моментов.
1. Сведения о Циканисти́рии, площадке для игры в циканион в императорском дворце. Анна сообщает, что там проводились не только игры, но порой и публичные суды и казни
еретиков113.
2. Из этого труда мы узнаем о популярности игры «затрикий», аналоге современных шахмат, а также игры в шашки.
Анна критически относилась к таким увлечениям, отмечая,
что они затмили собой изучение возвышенных предметов,
трудов историков и поэтов114.
3. Интереснейший факт, важный для понимания отношения медиков того времени к спорту: когда у ее отца начались
проблемы с ногами, «Алексей увлекся гимнастическими упражнениями, верховой ездой и другими забавами»115.
Труд Анны Комниной наглядно демонстрирует приверженность общества к играм, а также затрагивает тему спорта
с медицинской точки зрения, что является совершенно уникальным свидетельством.
Труд Иоанна Киннама (1143–1185) «Краткое обозрение
царствования Иоанна и Мануила Комнинов»116 важен потому,
что Киннам, будучи секретарем императора Мануила I КомАнна Комнина. Алексиада // Византийская библиотека СПб.:
Алетейя, 1996. 704 с.
113
Там же. С. 423.
114
Там же. С. 418.
115
Анна Комнина. Алексиада. С. 394.
116
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов // пер. под редакцией профессора В. Н. Карпова / СПб.: Типография Григория Трусова, 1859. 366 с.
112



Глава I. Литература и источники

51

нина (1143–1180), оставил подробное и тщательное описание
игры, любителем которой был император – циканиона. Описаны правила, амуниция, необходимая участникам состязания, раскрываются причины ее популярности среди элиты117.
Едва ли не наибольшее количество фактов о спортивной
жизни империи содержится в «Истории» Никиты Хониата
(1155–1217)118, автора XII–XIII веков, секретаре при императорах Алексее II Комнине (1180–1183) и Исааке II Ангеле (1185–
1195, 1203–1204), грамматика в ведомстве логофета дрома119.
Его труд представляет собой подробное описание истории
Византии с 1118 по 1206 год.
Хониат говорит о спортивной жизни империи сразу в нескольких аспектах.
1. Описывает скульптурные композиции, располагавшие­
ся до 1204 года на «спи́не» Большого ипподрома Константинополя. Хониат, как очевидец, описывает варварское поведение крестоносцев после захвата города 13 апреля 1204 г., в том
числе разграбление Ипподрома.
2. Рассказывает о народных развлечениях на Ипподроме в
перерывах между заездами120.
3. Сетует на пренебрежение государственными делами со
стороны Исаака II Ангела в угоду спортивным зрелищам121.
4. Повествует о международном инциденте – гибели
сельджукского изобретателя, пытавшегося слететь с одной из
башен ипподрома на рукотворных крыльях на глазах у императора и султана122.
5. Упоминает о турнире, проведенном между византийцами и италийскими воинами в Антиохии в 1156 году123.
Иоанн Киннам. Краткое обозрение… С. 292–294.
Никита Хониат. История. Том I. 466 с.
119
Ведомство логофета дрома в средневизантийский период руководило работой почты, путей сообщения и обеспечивало внешнеполитическую деятельность империи.
120
Никита Хониат. История. Том I. С. 368–369.
121
Никита Хониат. История. Том II. Вторичное царствование Исаака
Ангела вместе с сыном своим Алексеем. гл. III.
122
Никита Хониат. История. Том I. С. 150–152.
123
Там же. С. 136–138.
117
118

52

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Поздневизантийский период
Источники по спортивной сфере жизни Византии в последний период существования империи практически отсутствуют. Это связано, главным образом, с экономическим
упадком государства, в результате чего публичные состязания
на Ипподроме стали неподъемными для казны и были полностью прекращены. Тем не менее, ромейская элита не отказалась от спортивных увлечений, и именно о них мы встречаем упоминания у византийских хронистов.
Никифор Григора (1295–1360) в своей «Истории ромеев»124
описывает проведение двух игр («торнемена» и «джустры»)
императором Андроником III Палеологом в 1332 году в городе Дидимотика125. Это второе дошедшее до нас описание увлечений византийской знати турнирами (первое – у Хониата).
Автор относится к таким играм критически, указывая на их
чрезмерную опасность для венценосца.
В труде Михаила Панарета (1320–1390) «О Великих Комнинах»126 говорится о смерти третьего император Трапезунда
Иоанна I Великого Комнина Аксуха (1235–1238) из-за падения
с коня во время игры в циканион127. Эти сведения позволяют
судить о популярности циканиона и в поздневизантийский
период как вида тренировки, не требующего особых финансовых затрат при высокой эффективности.
Наконец, печальное состояние упадка константинопольского Ипподрома мы констатируем благодаря авторам
древнерусских Хожений128, бывавших в столице империи
в XIV – начале XV вв.: «А на запад от царева двора, вблизи
124
Никифор Григора. История ромеев. Т. I / пер. с греч. Р. В. Яшунского,
вступ. ст. Л. Герд. СПб.: Свое издательство, 2013. 438 с.
125
Там же. С. 368–370.
126
Михаил Панарет. О Великих Комнинах / Новая византийская библиотека, критическое издание и перевод под ред. С. П. Карпова. СПб: Алетейя, 2019. 173 с.
127
Там же. С. 75.
128
Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. /
Сост., подгот. текста, пер., вступ. статья и коммент. Н. И. Прокофьева. М.:
Советская Россия, 1984. 448 с.



Глава I. Литература и источники

53

его, находится Игрище. Это Игрище было многими чудесами украшено. <…> Ныне же все это уничтожено»129. О самих
играх при этом не говорится вовсе.
***
В заключение следует определить степень нашего доверия
к памятникам исторической традиции, упомянутым выше.
Представляется, что практически все историки и хронисты,
включившие в свои произведения сведения о спортивной
жизни империи, относительно беспристрастны в изложении
этой темы, т.к. она не была основной целью их повествований,
а служила лишь фоном для главных сюжетных линий. Осторожнее в этом плане следует относиться к трудам Михаила
Пселла и Продолжателя Феофана, так как они дают оценки
спортивным увлечениям императоров в зависимости от своего (и заказчика) личного отношения к ним. Но даже восхваление физических кондиций и соревновательных практик
властителей, к которым вышеупомянутые авторы относятся
с симпатией, могут трактоваться не как беспочвенная лесть, а
отражать реальное стремление императоров соответствовать
физическому идеалу.
Таким образом, источниковая база истории византийского спорта, физической культуры ромеев и деятельности
партий Ипподрома достаточно широка и разнообразна, и
позволяет изучить восприятие спорта как особого явления в
жизни империи, обобщить и систематизировать сведения о
физических активностях разного рода, сделать выводы о роли
и степени развития спортивной сферы и физического воспитания граждан Империи ромеев на разных этапах ее существования.

129
[предп. Григорий Калека]. Анонимное Хожение в Царьград // Книга
Хожений. С. 263.

Гл а в а II
ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
И МАССОВЫЙ СПОРТ
Во второй главе нашего исследования показано, какое значение придавалось физическому воспитанию в Византии, что
думали об этом венценосные особы, элита, рядовые граждане, каков был идеал, к которому стремились подданные
императора мужского пола. Справедливо ли стереотипное
представление наших современников о ромеях как о людях,
беспокоившихся главным образом о духовных потребностях,
аскетах, не заботившихся о физической силе и здоровье.

2.1. Образ идеального гражданина и воина
в византийской литературе
Главным источником ответа на вопрос об идеальном воине-защитнике являются византийские эпические поэмы –
«Армурис» и «Дигенис Акрит».
Поэму «Армурис» обычно относят к IX–X векам. Ее герой – Армурис сын Армуриса, действие происходит на сирийской границе. Эпос повествует о том, как юный герой,
желая спасти своего отца из двенадцатилетнего плена, выступает один против всего войска сарацин. Переправившись
через Евфрат на коне благодаря помощи ангела, он разбивает целую армию, причем делает это не за счет хитрости или

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

55

внезапности, а вызывая врага на честный бой: «На безоружных
не пойду – не то они сошлются, / Что безоружных я застиг, и чести в этом мало». / Вскричал он звонким голосом, вскричал, что
было мочи: / «К оружию, поганые собаки – сарацины! / Скорей наденьте панцири, скорей седлайте коней…»130.
Обхитрить его сарацин смог лишь с помощью засады,
украв коня и дубину. Но это не остановило Армуриса, и он
показал чудеса выносливости, благодаря которой «сорок миль
наш удалец пешком за конным гнался», а догнав, отрубил тому
руку. Узнав об этом, правитель сарацин хотел собрать войско,
но ни одного здорового воина не осталось в его земле. После
чего мусульманского владыку обуял такой страх, что он не
только отпустил отца Армуриса, но и отдал за могучего воина свою дочь: «Пусть даст пощаду недругу, пусть басурман не
губит, / Пускай добычу всякую по чести с ними делит, / И пусть
живет себе с женой в любови и согласье»131.
Этот незамысловатый и хвастливый сюжет позволяет понять, каким видели эталонного воина ромеи: сильным, быстрым, смелым, находящимся под Божьей защитой.
Ещё больше подтверждений этому находим в эпической
поэме «Дигенис Акрит». Образ мужественного бойца и, как и
Армурис, защитника сирийской границы Дигениса Акрита,
сына арабского эмира, принявшего христианство, и дочери
византийского стратига из рода Дук, сложился в византийском фольклоре в течение X–XII веков132. Изложен он в восьми
книгах. Обилие сохранившихся в рукописях фрагментов поэмы свидетельствует о ее популярности в народе.
Вот, как представлен в поэме идеальный внешний облик
воина пограничья. Один из «сарацин» так характеризует брата матери Дигениса: «Гляди, с каким искусством он пришпоривает лошадь, / Как обращается с мечом и как копьем играет, /
Армурис. С. 158.
Там же. С. 160.
132
Аверинцев С. С. Византийская литература IX–XII вв. // История всемирной литературы: В 8 тт. / АН СССР; Ин–т мировой лит. им.
А. М. Горького. М.: Наука, 1983–1994. Т. 2. 1984. С. 354–355.
130
131

56

Физическая культура и спорт в Византийской империи

А все это – свидетельство уменья и отваги»133. Именно эти качества отец желает увидеть в своем сыне Дигенисе, и для этого
нанимает учителя. Сын оправдал надежды отца: «Три целых
года Дигенис в науках упражнялся / И острым разумом своим усвоил много знаний. / Затем к езде он верховой, к охоте устремился /
И упражнялся день за днем с отцом в искусствах этих»134.
Автор отмечает, что не знает «ничего страшней, опаснее
охоты», но Дигенис уже в 12 лет отправился на свою первую
охоту и совершил немыслимое даже для взрослого мужчины,
удушив медведицу голыми руками. Затем юный герой продемонстрировал чудеса скорости, бегом, без коня, догнав газель.
Автор подчеркивает, что «невероятен подвиг тот и потрясает
разум», и это, несомненно, «Бога дар, Всевышнего десница»135.
Не менее искусным был юный Дигенис и в верховой езде,
которой также обучался с детства, укрощая самых норовистых
скакунов: «Искусством верховой езды владел прекрасно мальчик;
/ И кто ни видел отрока, давался диву, глядя, / Как твердой воле
всадника был резвый конь покорен, / Как юноша в седле сидел, что
яблочко на ветке»136.
Неудивительно, что вырос Дигенис статным и физически
развитым: «И впрямь чудесным юноша сложеньем отличался, /
С кудрями русыми он был и с черными бровями, / Как розовый цветок, лицо, глаза на нем большие, / И в сажень шириною грудь, подобная кристаллу»137. Красота, умение играть на кифаре и петь
помогли ему в 14 лет похитить невесту, дочь стратига. Убегая
с нею, герой показал чудеса владения оружием, перебив не
один десяток воинов и заслужив право взять девушку в жены,
а вместе с тем и хвалы от отца невесты: «Такого зятя и хотел, и
о таком мечтал я, / Чтоб был красив и знатен он, разумен и отважен…»138. Сюжет с похищением невесты Акритом отображен на поливном керамическом блюде рубежа XII–XIII вв. из
133
134
135
136
137
138

Дигенис Акрит. С. 13.
Там же. С. 41.
Там же. С. 43.
Там же. С. 46.
Там же. С. 45.
Там же. С. 62.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

57

раскопок Коринфа, что свидетельствует о его большой популярности (см. рис. Ц19)139.
Интересны состязания по военно-прикладным дисциплинам, в которых участвует Акрит, поскольку они являются репетицией реального боя: «Давайте, отроки, возьмем с собою по дубинке, / Оставим нашу трапезу, сойдемся на равнине, /
Сражаться там дубинками начнем между собою, / Кто победит
соперника – возьмет его дубинку»140. Такие соревнования действительно проводились при дворе Андроника III Палеолога
в XIV веке (см. п. 2.4).
Дигенис не хочет иметь дело с ослабевшим соперником,
дает ему возможность сдаться или выздороветь и схлестнуться в честном поединке: «Не стану бить лежачего, позориться
не стану, / Но если хочешь – поднимись, возьми оружье в руки, /
И встретимся лицом к лицу, как подобает храбрым, / А добивать
упавшего способны только трусы»141.
Подчеркивая физические достоинства Дигениса, автор
сравнивает его со статуей: «Казалось, будто ожило пред нами изваянье. / Ведь щедро наделил Христос его дарами всеми: / Красою,
мужеством, умом и смелостью великой, / Да быстроту безмерную к дарам своим прибавил»142. Как видим, Акрит был хорош
во всем, что касалось физической и военной подготовки.
Недаром автор сравнивает его с великими героями прошлого: «Поистине назвать его вторым Самсоном можно: / Руками льва тот разодрал и всюду был прославлен, / А этот львов
уничтожал во множестве несметном»143. И сравнение явно оказывается не в пользу античных героев, коих автор предлагает
позабыть и восславить нового: «Пора Гомера позабыть и басни
об Ахилле, / Сказания о Гекторе – пустые измышленья…»144.
Maguire E. D. Ceramic Arts of Everyday love // The Glory of Byzantium:
Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York: The
Metropolitan Museum of Art, 1997. Р. 270, fig. 192.
140
Дигенис Акрит. С. 48.
141
Там же. С. 91.
142
Там же. С. 92.
143
Там же. С. 40.
144
Там же. С. 40.
139

58

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Автор считает Дигениса примером для всех юных ромеев, тем идеалом, которому дóлжно подражать: «Светило доблести мужской и первый по отваге, / И украшенье славное всех
юношей достойных»145.
Как видим, в византийском воинском эпосе с максимальной прямолинейностью заявлено, что идеалом гражданина и
воина был герой, превзошедший кумиров античности, человек, наделенный силой, выносливостью, внешней красотой,
не лишенный ума и творческих талантов, умеющий ловко обращаться с оружием, защищать своих близких и империю.
От эпических героев перейдем к реальным персонажам
византийской истории. Венценосные особы стремились к
тому, чтобы подданные воспринимали их как моральный и
физический идеал. Вот, как об этом пишет Никита Хониат:
«Для большей части римских царей решительно невыносимо
только повелевать, ходить в золоте, пользоваться общественным
достоянием как своим, раздавать его как и кому угодно и обращаться с людьми свободными как с рабами. Они считают для
себя крайней обидой, если их не признают мудрецами, людьми,
подобными богам по виду, героями по силе, богомудрыми подобно
Соломону, богодухновенными руководителями, вернейшим правилом из правил – одним словом, непогрешимыми судьями дел Божеских и человеческих»146. Некоторые византийские авторы действительно не скупились на эпитеты, описывая лицо и фигуру
императора. Мануила Комнина называли «новым Акритом»,
а Никифора Фоку Лев Диакон сравнивал с Гераклом147.
Атлетом был племянник Константина Великого (306–337)
Юлиан Отступник (361–363). Феофил I (829–842), его сын Михаил III (842–867) и Константин IX Мономах участвовали в гонках на колесницах в качестве возниц. Василий I Македонянин
умело укрощал лошадей, любил охоту и борьбу. Этот выходец
из крестьянской среды обладал недюжинной физической силой, благодаря которой вначале оказался в свите Михаила III,
145
146
147

Дигенис Акрит. С. 108.
Никита Хониат. История. Том I. С. 271.
Лев Диакон. История. С. 29.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

59

а потом и сам стал императором (подробнее см. п. 4.1). Константин VIII публично соревновался в беге и борьбе148. Для вышеназванных императоров все это не только было способом
поддерживать себя в форме, заботиться о здоровье и практиковаться в воинских навыках, но и эффективной формой политического самопозиционирования.
Примером императора, который буквально жил спортом, причем в самых разных его проявлениях, может служить
сын Константина Багрянородного Роман II (959–963), отец Василия II и Константина VIII. Продолжатель Феофана отзывается о нем не без иронии, отмечая, что всю свою энергию тот
тратил на увеселения, а не на управление государством. Однако не может не признать его обаяния: «Сам же он развлекался
целыми днями, скакал по полям с охотой (даже ноги его не было в
царском дворце); заботу о войске доверил братьям, а тем временем
забавлялся и наслаждался охотой за стенами Визáнтия, проводя
время с ровесниками, льстецами и злосоветчиками-соблазнителями. Что сказать о неутомимости, непреклонности, подвигах,
мужестве и доблести царя? В один день он и на Ипподроме сидел,
и с синклитом обедал, и деньги раздавал; в полдень играл в мяч в
Циканистре с соперниками умелыми и опытными, которых нередко обыгрывал, а потом с торжественной свитой отправлялся
в Анорат, там ловил четырех огромных кабанов, и уже вечером,
после охоты, возвращался назад во дворец. Он был молод годами,
крепок телом, с пшеничного цвета кожей, с красивыми глазами,
длиннонос, розовощек, в речах приятен и сладостен, строен как
кипарис, широк в плечах, спокоен и приветлив, так что все поражались и восхищались этим мужем»149.
Весьма лестные описания внешности императоров оставил автор «Хронографии» Михаил Пселл. Вот, например, как
он отображает образ Василия II Болгаробойцы: «Роста он был
ниже среднего, соразмерного величине членов и вовсе не горбился.
Пешего Василия еще можно было с кем-то сопоставить, но, сидя
148
149

С. 287.

Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 25–26.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.

60

Физическая культура и спорт в Византийской империи

на коне, он представлял собой ни с чем не сравнимое зрелище: его
чеканная фигура возвышалась в седле, будто статуя, вылепленная
искусным ваятелем. Несла ли его лошадь вверх или вниз, царь держался твердо и прямо, натягивая поводья и осаживая коня, вздымал птицей вверх и не менял своего положения ни на подъемах, ни
на спусках»150.
Пселла невозможно упрекнуть в лести, поскольку к моменту написания этого текста Василий был уже мертв. Но
был ли император в самом деле столь эффектен и ловок, или
это – особенности стиля, применявшегося для описания венценосных особ, остается лишь гадать.
Не только императоры получали лестные характеристики в исторической литературе. Историк Малх Филадельфиец,
живший в V веке, пишет о вражде двух мужчин во времена императора Зенона (474–475): «Февдерих, видя оказываемый всеми
Армату почет, досадовал, что над ним одерживал верх молодой человек, который заботился только о прическе и о телесных упражнениях. Армат, загордившись большими доходами и чрезвычайными почестями, думал, что никто не превышал его в мужестве.
Эти мечтания до того им овладели, что он одевался Ахиллом, в
этом виде садился на коня и ездил с надменностью по Ипподрому. Предаваться сумасбродно такому о себе мнению подстрекала
его чернь, называвшая его в восклицаниях своих Пирром»151. Автор,
как и впоследствии Никита Хониат, выказывает явно неодобрительное отношение к такого рода поведению, но констатирует, что Армат поддерживал себя в отличной физической
форме, и это вызывало восхищение толпы.
Иногда лестными описаниями внешности награждались
даже видéния. Историк египетского происхождения Феофилакт Симокатта (580 – ок. 630) так описывает поездку эпарха
Египта Мины вдоль Нила: «Когда рано утром правитель совершал путь по берегу реки, из ее глубин поднялся на поверхность
Михаил Пселл. Хронография. С. 17.
Византийские историки (Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх,
Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец) / Под ред.
А.И. Цепкова. Рязань, 2003. С. 187.
150
151

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

61

человек, поражающий своим ростом, лицом похожий на гигантов,
с острым взглядом, с темнорусыми волосами, чуть подернутыми сединой; его щеки были как у человека хорошо сложенного, и
такого, который привык заниматься упражнениями на палестре;
бедра у него были как у моряков, широкая грудь, спина, как у героя, сильные руки»152. По сообщению автора, люди подумали,
что это – сам Нил в образе демона. Нарочитое подчеркивание
Симокаттой мощи этого «создания» показывает, что даже
угрожающие явления вызывали больший трепет, если им
придавался «атлетический» вид.
Анна Комнина (1083–1153) так описывает своего мужа,
полководца и историка кесаря Никифора Вриенния Младшего (1062–1137): «Он был могуч и говорил, что может бороться с
гигантами; его кожа была смугла, грудь широка, и он был на голову
выше и шире в плечах, чем прочие мужчины того времени; если
кто видел, как он играет в мяч, скачет верхом, стреляет из лука,
размахивает своим копьем или упражняется в верховой езде, то он
думал, что видит абсолютное чудо»153. Понятно, что жена-историк могла преувеличить физические достоинства мужа-историка, к тому времени покойного. Но из этого описания видно, что несомненными достоинствами для любого мужчины в
Византии считались как внешние данные, так и умение обращаться с оружием и ловко управляться с конем. Такие навыки
Анна явно считает необходимыми для идеального мужчины
своего времени.
Ещё один аспект того, что заставляло порой правителей
заниматься спортом, вновь находим в «Алексиаде». Как отмечает Анна Комнина, её отец, Алексей Комнин никогда не был
большим поклонником спорта, занимаясь им время от времени: «Охота и игра в мяч имели для моего отца второстепенное
и третьестепенное значение еще тогда, когда он был молод…»154.
Анна пишет об этом как о чем-то необычном.
152
153
154

Феофилакт Симокатта. История. С. 169.
Анна Комнина. Алексиада. С. 256.
Там же. С. 383.

62

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Изменить подход к физическим упражнениям его заставили проблемы со здоровьем. «Однажды, когда он упражнялся
в игре в мяч со своим партнером Татикием… Татикий свалился
с коня и упал на императора. От тяжелого удара Алексей почувствовал боль в коленной чашечке и во всей ноге, но, будучи человеком весьма терпеливым, не подал виду. Алексей немного подлечил
ногу, вскоре боль утихла, и император продолжал свои обычные
занятия»155. Однако, после этого у Алексея начала развиваться болезнь ног, которая сильно его донимала. Выход был найден придворными врачами: «Когда же болезнь началась и стала
развиваться, Алексей увлекся гимнастическими упражнениями,
верховой ездой и другими забавами; в этом отношении он следовал
наставлениям врачебной науки, согласно которой от постоянной
верховой езды рассасывается стекающая жидкость и облегчается
тяжесть, давящая на тело»156. Таким образом, желание императоров заниматься физической активностью и выглядеть
идеалом красоты и силы сочеталось с медицинской практикой того времени. Феодор Продром, философ XII в., описывая
Алексея I Комнина, говорил о нем как об отличном возничем,
который совершил поездку по империи, стоя на колеснице157.
Таким образом, знатные особы в Византийской империи
не считали возможным вести образ жизни аскета и одряхлять
свое тело. Наоборот, честью для императора было иметь подтянутую фигуру, хорошо держаться в седле, умело управлять
колесницей и обращаться с оружием, что в полной мере соответствует тем образам, которые мы видели в византийских
эпических поэмах. Порой излишнее увлечение физической
активностью шло в ущерб государственным обязанностям
правителей. Но и негодные, и выдающиеся императоры
обычно описываются как люди, имевшие не только сильный
дух, но и сильное тело. Именно на таких примерах воспитывались юные представители византийской элиты.
155
156
157

Анна Комнина. Алексиада. С. 383.
Там же. С. 394.
Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 26.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

63

2.2. Физическая культура византийских элит
На протяжении тысячелетней истории Византии лишь
немногие годы проходили без войн, но и в это время империя, как правило, интенсивно готовилась к будущим кампаниям – оборонительным (от гуннов или авар, персов или
арабов, болгар или росов, норманнов, печенегов или сельджуков) и наступательным – нацеленным на возврат территорий,
утраченных столетия назад либо совсем недавно.
Чем ближе зона боевых действий приближалась к столице империи, тем сильнее становилась милитаризация сознания ее населения и государственной политики – не только внешней, но и внутренней. Это утверждение не в полной
мере относится лишь к империи поздневизантийского периода – с момента ее юридического восстановления и до гибели
(1261–1453), когда ромеи утратили веру в собственные силы и
способность самостоятельно защитить свою родину от многочисленных врагов158.
Наибольшая милитаризация империи, а значит, сознания, образа мысли и действий ее граждан, относится к средневизантийскому времени (сер. VII в. – 1204 г.)159, а также к
первому этапу поздневизантийской эпохи (1204–1261), когда осколки ромейской державы боролись с крестоносцами,
сельджуками и между собой за восстановление единого православного государства160.
Поэтому основной мотивацией к занятиям физической
культурой и спортом, как для простолюдинов, так и для эли158
История Византии: в трёх томах / Отв. ред. С. Д. Сказкин. М.: Наука, 1967. Т. III. С. 161–165.
159
Хапаев В. В., Глушич А. М. Физическая культура и спорт в Византийской империи: опыт периодизации // Исторические, культурные, межнациональные, религиозные и политические связи Крыма со Средиземноморским регионом и странами Востока. Материалы V международной
научной конференции. М.: ИВ РАН, 2021. С. 291.
160
Люттвак Э. Н. Стратегия Византийской империи / Пер. с англ.
А. Н. Коваля. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010.
С. 328–332.

64

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ты, была не жажда забавы, а стремление в соревновательной
форме развить навыки, которые могут пригодиться на войне
– в боевом походе или сражении. Спектр таких занятий был
широк: от традиционных легкоатлетических состязаний и
борьбы161 до игр с военно-прикладным уклоном162.
Но подход к физическому воспитанию представителей
простонародья и элитариев разнился, тем более что в условиях милитаризации большей части ромейского общества в
средневизантийский период, основную часть элиты империи
составляло военное командование. К X–XI векам в этой среде
сформировались прославленные воинские династии163, тесно
связанные между собой узами боевого братства и родства. Но
это не мешало им соперничать между собой, и не только в
борьбе за власть и политическое влияние, но и за признание в
качестве эталона физического совершенства и доблести.
Тренировки боевых навыков рядовых воинов (сражения
на тренировочных мечах и копьях, верховая езда, и особенно
стрельба из лука), как правило, облекались в соревновательную форму для максимальной мотивации стратиотов к улучшению результатов. К этому готовили с детства с помощью
несложных и недорогих в организации, но очень жестоких
подвижных игр – петрополемоса и ампры (см. п. 2.3)164.
Для юношей из числа ромейской элиты набор тренировочных и соревновательных практик был иным: верховая
езда, зачастую по пересеченной местности; конное поло (циканион); охота, в том числе с участием ловчих птиц (соколов)
и охотничьих зверей (собак и даже леопардов)165. ЕдинственGiatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 36.
Хапаев В. В., Глушич А. М. Роль физической культуры и спорта в
подготовке массового призывного контингента в Византийской империи //
Археология Евразийских степей. 2020. № 6. С. 168.
163
Люттвак Э. Н. Стратегия Византийской империи. С. 498–500.
164
Хапаев В. В., Глушич А. М. Роль физической культуры и спорта в
подготовке массового призывного контингента в Византийской империи.
С. 167–171.
165
Хапаев В. В. Физическое воспитание в Византийской империи IX–
XII вв. С. 157.
161
162

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

65

ный вид физической подготовки, который одинаково увлекал
и бедняков, и богачей, это различные виды борьбы166, хотя
соревноваться между собой им, видимо, доводилось нечасто –
разве что в военных лагерях.
Как изобразительные, так и письменные источники свидетельствуют, что юных представителей имперской элиты
стремились воспитать не просто здоровыми и физически
крепкими, но помочь им достичь выдающихся физических
кондиций, которые могли бы обеспечить будущему полководцу или правителю «моральное право сильного» на обладание властью. Для этого в качестве физического идеала
активно использовался пример героев мифологии, как древних (Ахилл, Геракл), так и ромейских (Армурис и Дигенис
Акрит)167. Но без живых и реальных образцов для подражания тоже было не обойтись. Именно на их примерах училось
и элитарное юношество, и простые стратиоты.
О том, сколь важно для полководца снискать уважение
войска, писал в своем наставлении Лев VI: «… стратиг, пользующийся любовью своих подчиненных, способен достичь наивысшей славы: такая любовь исключительно важна для командного
состава. Если люди кого-то любят, они охотно повинуются его
приказаниям, не противодействуют его словам и намерениям, помогают ему в опасности. Любовь ведь в том и заключается, чтобы
положить душу за того, кого любишь»168. При этом, будучи сыном взошедшего на трон крестьянина Василия I, Лев VI неоднократно подчеркивал, что знатность рода при выборе военачальника не должна приниматься в расчет. Вот лишь одно из
множества его наставлений на эту тему: «Стратигов следует
выбирать по их собственной доблести, даже если они не блистаKουκουλές φ. Βυζαντινων βιος και πολιτισμος. Τ. Γ. Σ. 106–107.
Хапаев В. В. Византийский идеал атлета и воина в эпических поэмах Х века «Армурис» и «Дигенис Акрит» // Лазаревские чтения. Причерноморье: история, политика, география, культура. Сборник материалов
ХVII Международной научной конференции «Лазаревские чтения». Севастополь, 2019. С. 61–63.
168
Тактика Льва. C. 104.
166
167

66

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ют родом. Счастлив стратиг, доблести которого соединяются с
блеском его предков, но если собственные доблести отсутствуют,
то наличие второго условия бесполезно. Пожалуй оправдают больше надежд и окажутся лучшими те стратиги, которые не возвеличены предками»169.
В ряду добродетелей, которыми должен обладать полководец (доброты и твердости духа, справедливости и трудолюбия, прозорливости и расчетливости, умения прислушиваться к чужому мнению, набожности, приверженности
семейным ценностям), Лев VI на первое место ставил физические кондиции: воздержанность в физических потребностях,
выносливость и способность личным примером побуждать
подчиненных переносить тяготы и лишения, быть сильным
духом и крепким телесно170.
Этот набор требований отнюдь не был плодом фантазии венценосца: он основывался на конкретных образцах для
подражания, одним из которых был его отец. Вот, что писал
«Продолжатель Феофана»171 о Василии I: «…с наступлением
весны [василевс] облачился в доспехи, встал в ряды своего воинства,
полагая, что истинный властитель обязан первый встретить
опасность и ради благоденствия подданных добровольно принять
на себя все труды и муки… Желая утешить своих воинов, помочь
им легче переносить тяготы труда, да и себя изнурить добровольным трудом, чтобы, если случится заниматься недобровольным,
не оплошать и не опешить, он ревностно трудился вместе с воинами и, взгромоздив на плечи огромные тяжести, доставлял их к
мосту: грузы, которые легко таскал  царь, с трудом переносили
три воина»172.
Тактика Льва. С. 106.
Там же. С. 102–104.
171
В науке доминирует гипотеза, что автором главы о Василии I был
его внук, сын Льва VI император Константин VII Багрянородный (913–959,
самост. с 945) или, по другой версии, св. патриарх Фотий (858–867 и 877–
886): Любарский Я. Н. Сочинение Продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания. СПб.: Алетейя, 2009. С. 314.
172
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 172.
169
170

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

67

Описания императоров-узурпаторов Х века, пришедших
к власти из среды потомственных полководцев, свидетельствуют, что в семьях воинской элиты наставления Льва VI были
усвоены: правом на лидерство может обладать только человек
выдающихся способностей, в том числе физических. Вот, как
описывает Лев Диакон физические кондиции будущих императоров (и соперников в борьбе за власть) Никифора Фоки и
Иоанна Цимисхия.
Описание силы Никифора проводится в контексте войны
с арабами за освобождение Крита 961 года, в которой Фока
был стратигом-автократором, т.е. полководцем, наделенным
полной свободой принятия военных решений. Описывая физические кондиции, которыми обладал Фока, с юности сражавшийся с арабами, Лев Диакон пишет, что тот «обладал непобедимой силой и крепостью тела: говорят, что однажды, когда
на него напал один из храбрейших варваров, обычно начинавший
бой, Никифор направил в его грудь копье и нанес обеими руками
удар такой силы, что оно прошло тело насквозь, пронзив переднюю и заднюю стенки панциря)»173.
Его ученик (а впоследствии соперник) Иоанн Цимисхий
был невысокого роста. Лев Диакон сравнивает его с героем
Илиады Тидеем – неукротимым в бою коротышкой (Илиада,
IV.373–400) и описывает в контексте войны 965 г. за отвоевание
Киликии так: «Он был муж горячего нрава и как никто другой
выказал себя невероятно смелым и пылким, несмотря на то, что,
подобно баснословному богатырю Тидею, был очень небольшого роста; в маленьком его теле таилась храбрость и сила героя»174.
Физическая сила и эпические подвиги в ключевых для
империи сражениях были одним из необходимых условий
для претензий полководца на захват верховной власти. И преуспевшие в этом Никифор II Фока и Иоанн I Цимисхий – не
единственные примеры. Аналогично стремились позиционировать себя и менее удачливые претенденты. Варда Склир
(?–991), выдающийся полководец эпохи Константина VII,
173
174

Лев Диакон. История. С. 10.
Там же. История. С. 35.

68

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Романа II и Никифора II, наиболее ярко проявил себя как военачальник в правление Иоанна I, будучи братом его первой
жены и ближайшим соратником. В этом качестве он руководил в 970 году знаменитой битвой при Аркадиополе, в которой были разбиты войска вторгшегося в Византию князя Святослава и его союзников-печенегов. Сила и доблесть Склира
и его брата магистра Константина сыграли решающую роль
в сражении: «…сражение стало как бы нерешительным, пока
некий скиф (русич – авт.), гордившийся размерами тела и неустрашимостью души, оторвавшись от остальных, не бросился на
самого магистра, который объезжал и воодушевлял строй воинов,
и не ударил его мечом по шлему. Но меч соскользнул, удар оказался
безуспешным, а магистр также ударил врага по шлему. Тяжесть
руки и закалка железа придали его удару такую силу, что скиф целиком был разрублен на две части. Патрикий Константин, брат
магистра, спеша к нему на выручку, пытался нанести удар по голове другого скифа, который хотел прийти на помощь первому и
дерзко устремился на Варду; скиф, однако, уклонился в сторону, и
Константин, промахнувшись, обрушил меч на шею коня и отделил голову его от туловища; скиф упал, а Константин соскочил с
коня и, ухватив рукой бороду врага, заколол его»175.
Доблесть, выказанная полководцем и его братом на поле
брани, решила исход сражения, так как «этот подвиг возбудил
отвагу ромеев и увеличил их храбрость, скифы же были охвачены
страхом и ужасом. Вскоре силы оставили их, и они показали спины,
обратившись в позорное и беспорядочное бегство. Ромеи устремились за ними и наполнили равнину мертвыми телами; число пленных превысило количество убитых, и все захваченные за немногими
исключениями были изранены… Из такого великого множества
варваров только совсем немногие спаслись, ромеи же потеряли в сражении 25 человек убитыми, но ранены были почти все»176.
Неудивительно, что армия была столь преданна своему
полководцу, ведь он, в полном соответствии с наставлениями
175
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057 / Transl. by
John Wortley. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 276–277.
176
Лев Диакон. История. С. 124.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

69

Льва VI, лично готовил ее к боям177. Сколь частым был пример личной доблести полководца, доказывает подвиг евнуха
Петра из свиты Никифора Фоки, дослужившегося до должности главнокомандующего азиатской армией империи (доместика схол Востока) и ранга стратопедарха. Будучи назначен
охранять в 977 году Фракию от набегов болгар и мадьяр, он
лично пронзил насквозь копьем (менавлием) облаченного в
кольчугу болгарского полководца, обладавшего богатырским
телосложением178, чем обратил в бегство противника и немало удивил ромеев, не ожидавших такой силы и смелости от
скопца (см. рис. Ц8). Бросается в глаза сходство подвига Петра
с аналогичным деянием его патрона – Никифора Фоки. Он
явно стремился походить на своего повелителя и кумира.
Выдающиеся полководцы очень дорожили своей репутацией среди воинов – больше, чем властью и стремлением ее
расширить. И готовы были ради этого на экстраординарные
поступки. Когда в 976 году Иоанн Цимисхий был отравлен,
Варда Склир восстал. На подавление его мятежа был направлен племянник Никифора Фоки, выдающийся полководец
Варда Фокá (?–989). Тот, после убийства дяди Цимисхием179, в
970 г. восставал против него, но был усмирен Вардой Склиром
и вместе с родственниками сослан на о. Хиос. После смерти
ненавистного кузена, Фока был выпущен из-под домашнего
ареста и отправлен на подавление мятежа восставшего Склира, не потерпевшего подлого убийства своего шурина180.
Характерно, что оба полководца, взбунтовавшись, провозглашали себя императорами: Фока в 970 г., а Склир в
978 г., т.е. по сути развязывали в империи гражданскую
войну (византийцы называли ее апостаси́ей), в которой могли
бы полечь тысячи ромейских воинов – тех, для кого и Склир,
и Фока были кумирами и образцами для подражания. По
Лев Диакон. История. С. 58.
Там же.
179
Иоанн Цимисхий приходился Варде Фоке двоюродным братом,
но это их взаимную ненависть не уменьшало.
180
История Византии: в трёх томах. С. 218.
177
178

70

Физическая культура и спорт в Византийской империи

свидетельству Михаила Пселла, силой тела и духа Фока был
под стать своему дяде: «Раненый им враг тотчас испускал дух, и
одним боевым кличем приводил Варда в замешательство целую фалангу»181. Но позволить себе получить власть такой ценой оба
полководца не могли – и из этических соображений, и во имя
безопасности границ империи, как всегда окруженной врагами. Поэтому, «в конце концов, оба полководца решили сразиться
друг с другом и согласились встретиться в единоборстве. И вот они
сошлись на поле, разделявшем войска и, едва окинув друг друга взором, тотчас же начали поединок. Мятежник Склир в своем яростном натиске не стал заботиться о должной осторожности и,
приблизившись к Фоке, первым изо всех сил ударяет его по голове, и
стремительный бег коня придает его удару еще большую мощь. А
Фока, хоть на мгновенье и выпустил от неожиданности поводья,
быстро пришел в себя и ответил противнику таким же ударом по
голове, остудив его пыл и обратив в бегство»182 (см. рис. Ц3).
Одолевший вначале Фоку, и затем и Склира Василий II
огромным ростом и физической силой не отличался: как показано выше, он был невысок, но строен и прекрасно держался в седле183. Но для победы в апостасии над прославленным
врагом этого было мало: низкорослому и на тот момент не
популярному в народе и войске Василию необходима была
личная и публичная победа над Фокой. Не желал отстать от
него младший брат и соправитель Константин VIII. И в первом же сражении, в котором против Фоки Василий и Константин выступили лично – битве при Авидосе 13 апреля
989 года – старший брат при десятках тысяч свидетелей «выехал из рядов и остановился, держа в одной руке меч, а в другой
образ Богоматери, в которой видел оплот против неудержимого
натиска врага. Словно туча, гонимая могучим ветром, несся Фока
на противника, вздымая пыль, а наши воины с обеих сторон принялись метать в него дротики и, потрясая длинным копьем, выдвинулся вперед из строя Константин»184.
181
182
183
184

Михаил Пселл. Хронография. С. 8.
Там же. Хронография. С. 8.
Там же. С. 17.
Михаил Пселл. Хронография. С. 10.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

71

Эпическим поединком двух молодых императоров
против более возрастного, но могучего узурпатора эта отчаянная атака не окончилась: не доскакав до Василия, Фока
пошатнулся и замертво упал с коня. Константин VIII говорил, что поразил мятежника своим менавлием (длинным
тяжелым копьем); злые языки утверждали, что Варда был
отравлен виночерпием, подкупленным верными василевсам людьми. По версии Михаила Пселла, то был промысел
Богородицы, к чьему заступничеству взывал Василий II185.
И поскольку законным императорам не удалось прилюдно
доказать армии и стране свою силу и доблесть, каждый из
них был вынужден делать это впоследствии по-своему. Василий II потратил все последующие 36 лет правления на внешние отвоевания и расширение границ империи – на севере,
востоке и западе186, в основном успешное; а Константин VIII,
устранившийся от государственных дел, предпочел демонстрировать свои качества на песке ипподрома.

Виды физической подготовки представителей
имперской элиты
Вовлечение представителей имперской верхушки в занятия спортом начиналось с детства, причем – комплексно.
Живший в VII веке историк Феофилакт Симокатта так описывает физическую подготовку сына императора Маврикия
(582–602): «За несколько дней до этого Герман, тесть Феодосия,
сына императора, взял с собой в Калликратию сына кесаря Маврикия для развлечения ездой верхом и в парной колеснице... Юноша беззаботно и с полным увлечением занимался охотой»187. Как
видим, подростка одновременно обучали и верховой езде, и
управлению бигой (запряженной двумя лошадьми колесницей), и увлекали охотой. Базовым видом физической подготовки была езда верхом.
185
186
187

Михаил Пселл. Хронография. С. 10.
История Византии: в трёх томах. С. 216–225.
Феофилакт Симокатта. История. С. 183.

72

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Несмотря на то, что византийская армия IX–XII веков
была в основном пешей, ее военачальникам, разумеется, следовало отлично владеть навыками верховой езды. Не зря Михаил Пселл подчеркивал, сколь искусен был в этом Василий
II, не слишком эффектно смотревшийся пешим188. Чтобы достичь хорошего умения держаться в седле, а тем более сражаться конным, верховой ездой занимались с детства. Отец
эпического героя Дигениса Акрита молил Бога о том, чтобы
тот даровал ему возможность научить сына искусству верховой езды и владения копьем, «чтоб родичи тобой гордились по
заслугам»189.
Навык джигитовки всегда особенно ценился в среде византийской элиты. Скилица упомянул в этой связи некоего
юношу Филорайоса, охранника магистра Романа Мосиле190,
который мог стоять в седле на лошади, мчавшейся на полном
скаку, при этом орудуя мечом подобно лопастям мельницы и
сохраняя идеально вертикальное положение191. Несмотря на
большое внимание, уделяемое отработке навыков верховой
езды в среде военной элиты, такие трюки, очевидно, вызывали удивление даже искушенных наездников.
В Большом императорском дворце с момента его постройки в 30-е годы IV века для занятий конным спортом существовало специальное сооружение – Крытый ипподром
(Скепастóс). Это был накрывавшийся тентом конноспортивный манеж, где упражнялись и сами императоры, и юные
царевичи, и их свита. В отличие от Большого ипподрома,
находившегося поблизости, Скепастос был относительно небольшим: примерно 60 метров в длину и 30 в ширину (см.

Михаил Пселл. Хронография. С. 17.
Дигенис Акрит. С. 27.
190
Роман Мосиле – военный деятель периода правления Романа II.
Принадлежал к знатному, но обедневшему армянскому роду, находившемуся на византийской службе (John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History
811–1057. P. 242, note 17).
191
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057. P. 242.
188
189

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

73

рис. Ч1)192. О существовании каких-либо капитальных сооружений для занятий конным спортом в других городах империи информация отсутствует.
Однако верховая езда была лишь подготовительным этапом к занятию другим – гораздо более сложным и опасным
видом спорта – конным поло (циканионом). Он был перенят у
персов и обрел популярность в среде византийской элиты еще
в V в. н.э. при Феодосии II (см. рис. Ц20). В этой игре необходимо было постоянно следить за мячом, быстро разворачивать
лошадь в условиях ограниченного пространства, при этом избегая столкновения, а также мастерски орудовать клюшкой.
Все это помогало вырабатывать координацию, и было полезно для совершенствования навыков боя на мечах верхом.
Правила игры состояли в следующем: «несколько юношей,
разделившись между собой поровну, берут сделанный из кожи шар
величиной в яблоко и бросают его на какое ни будь высокое место,
которого высота была бы, разумеется, применима к их силам.
К этому шару, как бы к награде, лежащей среди двух спорящих сторон, бегут они изо всех сил, перегоняя друг друга, и каждый держит
в правой руке палочку длины посредственной, оканчивающуюся
крутым широким крючком, которого середина перехватывается несколькими от времени высохшими струнами, сплетенными
между собой наподобие сети. Этими палочками каждая сторона
старается прежде другой угнать тот шар к своей цели, которая
заранее бывает назначена, потому что чьей цели ускоряемый палочками шар достигнет, на той стороне остается и победа»193.
Благодаря циканиону всадник отрабатывал навыки быстрого и точного маневрирования, а также джигитовки:
«Упражняющемуся в ней необходимо постоянно наклоняться и
сгибаться, быстро делать круговые повороты на лошади, совершать все рода бега и производить столько различных движений,
сколько случится сделать их шару»194.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 37.
193
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. С. 292–294.
194
Там же. С. 294.
192

74

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Игра была настолько опасной, что из-за нее империя
потеряла двух императоров, а один был тяжело травмирован. Сын Василия I Александр (912–913) погиб, играя в мяч.
Учитывая, сколь важна в циканионе координация движений,
он совершил фатальную ошибку, сев на коня нетрезвым, получил серьезную травму «и через два дня скончался»195. Ещё
один трагический случай произошел значительно позже – в
1238 году. Третий император Трапезунда Иоанн I Великий
Комнин Аксух (1235–1238), «играя в циканистирии, упал с коня
и, разбившись, умер»196. Мануил I Комнин (1143–1180) получил
в Новом циканистирии Большого императорского дворца
серьезную, хотя и не смертельную травму: «Царь в этой игре
делал страшные повороты, случилось, что под ним всем телом
упала на землю лошадь. Лежа внизу под лошадью, он долго бился
и напрягал силы, чтобы подняться, но, не могши оттолкнуть
лошадь, которая… налегла на него всем телом, опасно повредил
себе бедро и руку от нажавшегося седла. Впрочем, он столь мужественно переносил это, что, хотя смертельно страдал, однако
ж, когда многие окружили его, проворно встал, снова вскочил на
коня и некоторое время без труда скакал взад и вперед, пока не
почувствовал еще сильнейшей боли и не слег в постель. Тут болезнь так одолела его, что от приключившегося с ним обморока
он на следующий день не помнил ничего, что вчера говорилось или
делалось»197.
Непревзойденным мастером циканиона слыл император
Роман II, причем, усложняя задачу и себе, и соперникам, он
предпочитал играть в полуденную жару198, следуя в этом наставлениям своего деда Льва VI, который требовал: «проводить
тренировки в знойное время … никто ведь не знает, где случится
сражение и каким образом оно будет проходить»199.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. С. 237.
Михаил Панарет. О Великих Комнинах. С. 75.
197
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. С. 292–294.
198
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 287.
199
Тактика Льва. С. 153.
195
196

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

75

Конная езда и циканион были подготовкой к самому любимому ромеями виду физической активности – охоте. Она
считалась лучшим способом подготовки будущего воина, от
стратиота до императора (см. рис. Ц1). Но если простолюдинам доводилось заниматься ею лишь в боевом походе, и то по
команде сверху200, то элита охотилась регулярно, причем, чем
выше по положению был юноша или мужчина, тем чаще он
предавался этому занятию. Константинополь был буквально
окружен императорскими охотничьими угодьями, причем
ближайший к столице заповедник Филопатий находился всего в 300 метрах от константинопольских ворот св. Романа (см.
рис. Ч1)201.
Императоры регулярно, собрав огромную свиту, отправлялись стрелять лис, оленей, зайцев, медведей, львов и других
животных. У богатых людей был целый штат охотников (иногда рабов), следопытов и сокольничих. В качестве охотничьих
животных использовались даже крупные хищники. Об этом
мы можем судить по тому, какие дары преподнес легендарному Дигенису Акриту отец его жены по случаю свадьбы:
«Двенадцать леопардов дал, испытанных в охоте, / Птиц ловчих
из Абасгии двенадцать белоснежных, / Двенадцать малых соколов
и столько же обычных»202. Автор к тому же отмечает, что он не
знает «ничего страшней, опаснее охоты»203.
Псовая охота была столь популярна, что ее изображали даже на императорских реликвиях. Царские псарни славились далеко за границами империи. В них содержались
самые разнообразные породы собак, часто – достаточно экзотические, что требовало немалых расходов, но василевсы
средств не жалели. Среди гончих особо ценились критские
200
Хапаев В. В., Глушич А. М. Роль физической культуры и спорта в
подготовке массового призывного контингента в Византийской империи.
С. 171.
201
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 37.
202
Дигенис Акрит. С. 68.
203
Там же. С. 43.

76

Физическая культура и спорт в Византийской империи

псы за их острейший нюх. Видимо, именно они изображены
в сцене охоты на кабана на шкатулке из Труа (см. рис. Ч16).
Однако для масштабной охоты обычно предпочитали огромных индийских гончих204.
Главным навыком, который совершенствовала элита на
охоте, было умение ловко управлять лошадью в условиях лесистой и гористой местности, что затем помогало в бою. Эта
максима была сформулирована в Антиохии еще в IV веке, и
затем веками не теряла актуальности: «Кто ловок в охоте, тот
пригоден и на войне. Охота хороший учитель войны»205.
Прекрасно подготовленным охотником был многократно
упомянутый нами Константин VIII. По свидетельству Михаила Пселла, младший сын Романа II унаследовал и спортивные
увлечения, и соответствующие таланты отца: «Не меньше театров любил он охоту, выносил зной, выдерживал холод, превозмогал жажду и особенно искусен был в схватках с дикими зверями;
ради этого он обучился стрелять из лука, метать копье, ловко
обнажать меч и поражать стрелой цель»206. Учитывая эти характеристики, идентификация одного из изображенных на
ларце из Труа императоров как Константина VIII тем более
вероятна (см. рис. Ч17).
Писатель XII века Феодор Продром (1115–1160) особо подчеркивал, что император, чтобы стать великим воином, должен быть отличным охотником207.
***
Таким образом, физическая подготовка была ключевым
элементом воспитания мужчин из среды византийской элиты. Этому способствовали как этические, так и практические
требования. Во-первых – стремление соответствовать сложившемуся образу идеального полководца, сочетающего в себе
Rice T. Everyday Life in Byzantium. London, 1967. P. 190.
Либаний. Речи. Том II. Казань: Тип. имп. ун-та, 1916. С. 420.
206
Михаил Пселл. Хронография. С. 21.
207
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Washington,
1982. P. 67.
204
205

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

77

духовное и физическое совершенство, подобно выдающимся
эпическим героям древности (Гераклу, Ахиллу), современного описываемым событиям эпоса (Армурису и Дигенису
Акриту) и великим полководцам, способным на выдающиеся боевые подвиги независимо от того, обладают ли они громадным ростом и богатырской силой (как Василий I, Варда
Склир и Варда Фока) или с виду не так эффектны (как евнух
Петр и Иоанн Цимисхий). Во-вторых, к физическому совершенствованию представителей элиты подталкивала практическая необходимость, так как главной заботой ромейской
власти всегда была организация обороны страны.
Физическое воспитание юных элитариев было комплексным. Основное внимание уделялось конно-спортивной подготовке: верховой езде, игре в циканион, конной охоте. Все
это создавало необходимые предпосылки для подготовки тяжеловооруженного всадника, обученного ближнему бою на
копьях и мечах.
Как видим, византийская воинская элита служила отличным примером физического совершенства для простолюдинов. Но одного лишь примера было мало – необходимо было
обеспечить должный уровень военной подготовки для всего
призывного контингента империи, особенно на ее границах.

2.3. Физическая подготовка массового
призывного контингента
В византийских исторических сочинениях, как мы смогли убедиться, содержится большой объем информации о
физических кондициях и военно-спортивных увлечениях
представителей военной элиты империи, а вот сведения о
физической подготовке простолюдинов отрывочны, а потому
трудно поддаются анализу и датировке. Наиболее полное их
собрание из разновременных и разнохарактерных источников содержится в шеститомном труде Ф. Кукулеса «Жизнь и
культура Византии»208, опубликованном на архаизированном
208

Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. A. 403 σ.

78

Физическая культура и спорт в Византийской империи

греческом языке (кафаревусе) в Афинах в 1948–1949 гг. С тех
пор этот труд не переиздавался и на другие языки не переводился209.
Некоторый объем информации можно почерпнуть из
изобразительных источников. Отметим в этой связи консульские диптихи V–VI вв., на которых изображены сцены соревнований и спортивных интервал-актов на Константинопольском ипподроме210; фрески и мозаики с изображением святых
воинов и некоторых императоров (они дают информацию об
оружии и доспехах); книжные миниатюры с изображением
боевых сцен211; археологические находки, в том числе из Херсонеса Таврического (византийского Херсона), где обнаружены не только остатки оружия, боеприпасов и военного снаряжения, но и две уникальные костяные пластины Х века с
изображением вооруженных юных стратиотов212.
***
Особенностью византийского подхода к доармейской
подготовке был отказ от античной системы спортивных
школ – палестр и гимнасиев, организация деятельности которых у греков и римлян составляла одну из важных функций
муниципального самоуправления, а их содержание – одну из
крупных статей расходов городского бюджета или магистратов213. Произошло это, вероятно, под давлением Церкви, т.к.
античный спорт был тесно связан с языческими культами.
В Константинополе последняя палестра закрылась во време209
Авторы выражают признательность А. А. Роменскому за помощь
в работе с греческими текстами.
210
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 51–52.
211
Ioannes Scylitzes. Synopsis historiarum // Manuscrito del siglo XII /
Biblioteca Nacional de España. 234 [i.e. 233] h.: perg.; 36 x 27 cm ; H. 55, H. 155,
H. 202.
212
Наследие византийского Херсона / [Т. Яшаева, Е. Денисова,
Н. Гинькут, В. Залеская и др.]. Севастополь: Телескоп, Остин: ИКА Техас.
ун-та, 2011. 708 с.
213
Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке.)
С. 242.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

79

на Юстиниана I. По информации Прокопия Кесарийского,
владелец палестры, гимнаст по имени Андрей, закрыл ее и
служил офицером в императорской армии214. Гимнасии подвергались сносу, а добытый при этом камень использовался
для возведения других сооружений, например, оборонительных стен в Фессалонике215.
Поэтому физическая подготовка юношества стала с
VI века задачей семьи, не важно – знатной или простой.
Спортивной и боевой подготовкой юного Дигениса Акрита,
героя военного эпоса, руководил его отец. Активная фаза физического воспитания воина, согласно этому источнику, длилась с 12 до 14 лет216. К 14 годам юноша достигал призывного
возраста и мог вступать в брак217.
Мотивацией к занятиям спортом оставались спортивные
соревнования, в которых участвовали и дети, и подростки, и
юноши. С римских времен сохранялся обычай, по которому
ромеи по воскресеньям собирались для отдыха за городом
или деревней, где юноши соревновались в легкой атлетике
(беге, прыжках, метании копья и диска218), фехтовании на тренировочных мечах, плавании и гимнастике219. Большие спортивные праздники устраивали в дни ярмарок и религиозных торжеств: об этом есть сведения и в раннесредневековых
источниках, и в трудах автора конца XII в. патриарха Антиохийского (1193–1199) Феодора Вальсамона220.
Соревнования проводились в полдень, что делало и участие в них, и тем более победу, особенно трудными в условиях
жаркого климата. Так было и во времена Иоанна Златоуста

Giatsis S. G. Sport in Byzantium. Р. 23.
Ibid. Р. 24.
216
Дигенис Акрит. С. 43, 62.
217
Ariantzi D. Aspekte der Kindheit in Byzanz vom 6. bis 11. Jahrhundert
im Spiegel hagiographischer Quellen. – Wien: Dissertation, 2009. S. 54–55.
218
Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 24.
219
Ibid. Р. 33–35.
220
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ 93.
214
215

80

Физическая культура и спорт в Византийской империи

(ок. 350–407), упомянувшего об этой традиции221, и позднее.
Император Лев VI (886–912) советовал именно в жаркое время
проводить тренировки стратиотов222. Цель такого усложнения
физической активности он объяснил в «Тактике»: «Такое обучение и такая тренировка не только приучают войско к трудам,
но и оздоравливают... Тело от всего этого становится крепким,
подготовленным к предстоящим трудам и тяготам, приученным к жаре и зною»223.
Поскольку спорт был нацелен в первую очередь на совершенствование боевых навыков, большое значение придавалось различным видам единоборств, страсть к которым
ромеи унаследовали от античных предков. Антиохийский ритор IV века Либаний (наставник Иоанна Златоуста) отмечал
увлечение жителей своего города этим видом спорта: «Ведь
кто не знает, что мы тратим целые дни в театрах для множества разнообразных зрелищ, где можно увидать кулачных бойцов,
других, сражающихся в поединках или нападающих толпою на зверей, третьих – кувыркающихся?»224.
Византийские вариации на тему борьбы и бокса имеют
значительные отличия от того, какими мы их видим сейчас.
Условия для соревнующихся были намного более жестокими.
Не существовало весовых категорий и разграничений по возрасту (по крайней мере, свидетельств этого не обнаружено),
поэтому борьба порой была заведомо неравной. Хотя, по свидетельству Либания, зрителям такие поединки не нравились:
«…в гимнастических состязаниях, когда жребий заставляет выступить против лучшего борца того, кто намного ему уступает,
победа достается лучшему, но рукоплесканий зрителей за венком
не следует»225.
В схватках не было фиксированного количества раундов
или ограничений по времени. Бой шел до полного изнемо221
222
223
224
225

Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.
Тактика Льва. С. 146.
Там же. С. 147.
Либаний. Речи. Том II. С. 450.
Там же. С. 417.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

81

жения одного из соперников (условного нокаута), а в борьбе –
до трех бросков противника. Очень мало было запрещенных
приемов. Не разрешалось лишь кусать оппонента и давить
пальцами на глаза. А вот ломать противнику пальцы и бить
лежачего было можно226.
Отдельной разновидностью борьбы был панкратион
(греч. «все силы»), культивировавшийся и после запрещения языческих олимпиад. Многое из того, что запрещалось в
борьбе, в панкратионе было разрешено. По правилам, борьба
здесь дополнялась боевыми элементами: ударами ногами, ладонью и кулаком, а также целым рядом захватов и даже укусов оппонента (хотя последнее считалось признаком непрофессионализма). В этом виде спорта также не было весовых
и временных ограничений, а страсти кипели настолько, что
некоторые бои могли закончиться выдавленными глазами и
даже смертельным исходом227. Судьям порой было сложно
контролировать ход боя и соблюдение правил. Поэтому они
использовали палицы и хлысты, чтобы при необходимости
останавливать схватку228.
Особенно опасным был кулачный бой, также сохранившийся с олимпийских времен. О нем неоднократно упоминают авторы разного времени: Макарий Египетский, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст в IV в., Иоанн Малала в VII в.,
патриарх Фотий в IX в.229 Как заметил Иоанн Златоуст, «кто
ведет кулачный бой, боится будущего». Источники свидетельствуют о получении бойцами тяжелых травм, опасных кровопотерях, обмороках, переломах черепа и даже отрывании
противнику головы230.
Эти случаи были нередки, а потому, требовали правового регулирования, что нашло отражение в «Василиках» –
законодательстве периода правления Василия I (866–886) и
226
227
228
229
230

Carr Т., Sheppard К., Welch А. Sport During the Byzantine Era. Р. 7.
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 105.
Carr Т., Sheppard К., Welch А. Sport During the Byzantine Era. Р. 8.
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 101.
Ibid. Σ. 104.

82

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Льва VI (Basilicorum 60.3.7). По закону, соревнования могли
быть официальными, т.е. инициированными императорской
или местной властью, а могли быть частными. В первом случае наказание за смерть соперника было мягче или отсутствовало вовсе, поскольку «ущерб произошел ради славы и мужества,
а не ради несправедливости»231. В случае частного соревнования
применялся трансформированный Дигестами Юстиниана
древнеримский Закон Аквилия об ответственности за убийство или членовредительство, т.е. виновника наказывали без
скидок на спортивный азарт232.
Интереснейшую информацию о соревнованиях по борьбе сообщает монах рубежа VI–VII веков Иоанн Мосх в труде
«Луг духовный»: «Авва233 Антоний, основатель и настоятель
лавры Илиотской, рассказал нам об авве Феодосии молчальнике
то, что слышал от него самого. “Прежде чем удалиться в пустыню в состоянии духовного восторга, я видел юношу, лицо которого
сияло светлее солнца. Взяв меня за руку, он сказал: пойдем, тебе
предстоит состязание, и привел меня в театр, обширности которого я не могу описать. Весь театр был наполнен зрителями.
Одна часть их была в белых одеждах, другие были черны как эфиопы. Юноша привел меня на средину театра. Здесь я увидел эфиопа
необыкновенного роста: голова касалась облаков. Он был безобразен
и имел вызывающий вид. Явившийся мне юноша говорит мне: вот
с ним тебе предстоит борьба. При виде исполина я пришел в ужас
и задрожал...
– Кто же из людей с одними человеческими силами может
бороться с ним?! – воскликнул я, обращая умоляющие взоры на
приведшего меня юношу.
– А ты все-таки бодро выходи против него. Я буду при состязании... Сам буду Судьей и вручу тебе победный венец.
Мой противник также выступил на средину, и мы начали
борьбу. Быстро явился дивный Судья и вручил мне венец. И вот –
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 123.
Ibid. Σ. 124.
233
Авва – термин, появившийся в IV веке и обозначавший настоятеля монастыря. Отсюда – распространенный в католичестве термин «аббат»,
имеющий то же значение.
231
232

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

83

все множество эфиопов с воплем вдруг исчезли. Другая часть людей,
облеченных в белые одежды, воссылали хвалы Тому, Кто помог и
доставил мне славную победу”»234.
Этот отрывок, если «очистить» его от религиозно-назидательного посыла, вероятно, повествует о той политической
роли, которую могли играть в провинции состязания по
борьбе в спорах между этническими группировками.
Известен также комбинированный вид спорта, именуемый византийским пентатлоном. Он состоял из бега, прыжков в длину, метания копья (или диска), борьбы и кулачного
боя235, и явно восходил к олимпийским традициям.
В отличие от возничих Ипподрома (см. п. 3.2), у спортсменов других видов спорта не было дублеров на случай болезни.
Но к таким случаям относились с пониманием. Либаний пишет: «И на гимнастических состязаниях мы не раз видали, как
атлеты заболевают и не могут выступить, и на них обращается сострадание всех зрителей, не попрек, да и когда они вернутся
домой, то их близких; но всякий сказал бы, что они неудачники,
но нимало не провинились»236. Из этого, видимо, следует, что
хорошими спортсменами дорожили, и ставили их здоровье
превыше зрелища.
Участвовать в соревнованиях будущие воины начинали с
детства. Одним из таких состязаний была стрельба из лука.
Поразить мишень с наибольшей меткостью и стать победителем в этом виде спорта было честью для любого ромея237, в
том числе и для ребенка238. Хотя, как свидетельствует трактат
Льва VI «Тактика», не умеющие стрелять из лука все же встречались239.
Иоанн Мосх. Луг духовный/ Интернет–портал «Азбука веры» [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Mosh/
lug–dukhovnyj/ С. 72.
235
Giatsis S. G. Sport in Byzantium. Р. 36.
236
Либаний. Речи. Том II. С. 102.
237
Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance.
Р. 16–17.
238
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.
239
Тактика Льва. С. 136.
234

84

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Будущие борцы, кулачные бойцы, мастера панкратиона,
а значит, сильные и мужественные воины с детства приучали
себя к травмам и боли. На это были нацелены популярные у
византийских мальчишек жестокие игры. Одной из них была
забава под названием «петрополемос», проводившаяся за городскими стенами – у крепостного рва. Две команды становились по разные его стороны, набирали побольше камней,
и руками, либо, что ещё более рискованно, с помощью пращи, закидывали соперников. Победу одерживала та команда,
участники которой оставались на ногах, когда противник уже
не мог сражаться. По окончании сражения победители устраивали себе «триумф», торжественно шествуя через городские
ворота. Запрещена эта опасная игра была лишь в 1369 году и
только на Крите. За несоблюдение запрета там предусматривался штраф240. Правда, при оценке жестокости «потешного сражения» необходимо учитывать ширину рва. Согласно
трактату Х века «Как выдерживать осаду», она составляла не
менее 50 локтей (22,5 м)241, что снижало опасность травмирования участников, особенно если броски совершались руками. А вот летящий примерно на 90 м камень, выпущенный
из пращи, несомненно, был очень опасен. Поэтому, вероятно, в качестве пуль использовались менее травмоопасные шарики из необожженной глины или комочки подсушенной
почвы.
Более гуманно выглядит похожая на «казаки-разбойники» игра «ампра». Две команды, каждая из которых имела своего вождя и окруженное рвом место для содержания
«пленных», поочередно преследовали друг друга, касанием
руки захватывая в «плен» игроков соперника. Когда все участTo chronikon tou Moreos. 5394–5. in: Schmitt J. The chronicle of
Morea (To chronikon tou Moreos): a history in political verse, relating to the
establishment of feudalism in Greece by the Franks in the thirteenth century.
London: Methuen, 1904.
241
Анонимный воинский трактат «Как выдерживать осаду» / пер. и
коммент. В. В. Хапаева // Хапаев В. В. Византийский Херсон на рубеже тысячелетий: вторая половина Х – первая половина XI в. Симферополь: Нижняя
Орiанда, 2016. С. 512.
240

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

85

ники одной из команд оказывались плененными, другая объявлялась победителем242.
Из подготовленных в индивидуальных тренировках, закаленных в суровых играх и состязаниях юношей полководец
отбирал в войско ополченцев-стратиотов. О критериях отбора пишут и Лев VI в «Тактике», и Никифор Фока в «Стратегике». Говоря о правилах набора воинов, Лев VI, обращаясь к
стратигу, писал: «Выбирай из всего населения подвластной тебе
фемы стратиотов не малолетних, но и не стариков, мужественных, сильных, здоровых, смелых, проворных»243. Никифор Фока
формулирует свои требования точнее: «Подобающим и, в самом деле, нужным является избрание стратиотами из ромеев и
армениев мужей-оплитов, имеющих большой рост и возраст не
более сорока лет»244.
Причем традиция не случайного выбора, а отбора самых способных новобранцев сохранялась как минимум до
XIII века, когда Никита Хониат написал об этом так: «У римлян принято за правило, да я думаю, что это правило имеет силу
и у самых варваров, давать на содержание солдатам жалованье и
делать им частые смотры, чтобы видеть, хорошо ли они вооружены и заботятся ли надлежащим образом о лошадях, а людей, вновь
вступающих в военную службу, наперед испытывать, здоровы ли
и сильны ли они телом, умеют ли стрелять, умеют ли владеть
копьем, и потом уже вносить в списки»245. Как видим, спектр
умений, необходимых для поступления на военную службу,
на протяжении как минимум всего средневизантийского периода оставался неизменным и достаточно широким.
В рамках военной подготовки на полевых лагерных сборах, в ходе мобилизации и в походе тренировки и соревнования приобретали ярко выраженный военно-прикладной
характер. Описывая упражнения в боевых построениях, МавΚουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. A. 1. Σχολεία.
Παίδων ανατροφή. Παίγνια. Αθηναις, 1948. 231 σ. Σ. 180.
243
Тактика Льва. С. 113.
244
Стратегика Никифора II Фоки. С. 5.
245
Никита Хониат. История. Том I. С. 269.
242

86

Физическая культура и спорт в Византийской империи

рикий критикует командиров, полагающих, что утомительные и долгие тренировки не имеют смысла и чрезмерны для
войска, приводя в пример профессиональных спортсменов:
«Возможно, некоторые из наиболее нерешительных и осторожных людей сочтут, что такое построение слишком сложно и
многообразно, а потому, требует много усилий. Но им следовало
бы знать, что борцы, возничие и другие им подобные, состязающиеся ради одного удовольствия, для которых успех измеряется денежной выгодой и ее величиной, а неудача – печалью, не сопряженной с ущербом, обременяют себя такими тяжелыми трудами и
страданиями, включая воздержание в пище, и такой неустанной
тренировкой, чтобы научиться приносить неудачу соперникам,
защитить себя от вреда, причиняемого ими, и таким образом
уметь разрушить козни, заранее к ним подготовившись»246.
В первую очередь это касается отработки навыков стрельбы из лука: на дальность, меткость и скорость. Согласно
«Стратегикону», упражняться надлежало: «в пешем строю – в
скоростной стрельбе из лука и ромейским, и персидским247 способами, то есть в навыке быстро вынимать стрелу и сильно
натягивать тетиву; то же самое полезно уметь и всадникам.
В скоростной стрельбе из лука в пешем строю на определенное
расстояние либо по копью, либо по другой цели. В скоростной
стрельбе из лука на скаку верхом на коне в движении – вперед, назад, вправо, влево. Во вскакивании на коня. Имея натянутый лук
в налучии, владеть копьем; быстро забросив его за спину, выхватить лук»248. Как видим, владение луком не было преференцией только лучников. Это было необходимым навыком как
для пехотинцев, так и для всадников, которые не должны
Стратегикон Маврикия. С. 121.
Ромейский способ натягивания тетивы – большим и указательными пальцами (щипковый хват. Предпочтителен, когда стрелять нужно
сильно); персидский способ – тремя средними пальцами (средиземноморский хват. Предпочтителен, когда стрелять нужно метко) (Люттвак Э. Н.
Стратегия Византийской империи. М.: Ун-т Дмитрия Пожарского, 2010.
С. 383).
248
Стратегикон Маврикия. С. 64.
246
247

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

87

были при этом забывать о своем основном оружии – колющем копье249.
Для владения византийским составным луком с обратным изгибом250 необходимо было иметь очень мощную мускулатуру рук, груди и спины, которую отлично развивают
столь популярные у ромеев единоборства.
Маврикий сделал акцент на том, что «медленная стрельба бесполезна, даже если окажется, что стрела выпущена точно в
цель»251, акцентируя внимание на выработке навыка скоростной стрельбы. Наиболее эффективным способом таких тренировок считались упражнения в стрельбе во время перехода на театр боевых действий, как неотъемлемая его часть, что
превращало марш в боевые учения: «Было бы хорошо, если все
это стратиоты упражнялись проделывать верхом на конях во
время марша в собственной земле: ведь при этом и переход завершится беспрепятственно, и кони не утомятся»252.
Войсковые подразделения лучников (псилов) должны
были не только уметь стрелять из лука. Их также тренировали в «скоростной стрельбе со щитом, метанию на расстояние и
стрельбе из пращей; прыжкам и бегу»253, – то есть всему тому, что
изначально отрабатывалось в ходе детских «забав» и юношеских состязаний. Хороший псил должен был уметь не только быстро стрелять (этому учил петрополемос), но и быстро
двигаться (этому учила ампра).
Наиболее подробную информацию о приемах отработки
меткой, сильной и быстрой стрельбы из лука содержит трактат VI в. «О стратегии»: «При стрельбе из лука мы стремимКолющее копье (менавлия) достигало в длину 3,6 м., а его лезвие – 50 см. Их древка изготавливались из цельных сволов кизила или молодого дуба. Такие копья применялись против тяжелой кавалерии противника и, соответственно, сами были очень тяжелыми (Oxford Dictionary of
Byzantium. Oxford University Press, 1991. P. 2192).
250
Люттвак Э. Н. Стратегия Византийской империи. С. 48.
251
Стратегикон Маврикия. С. 64.
252
Там же. С. 64.
253
Там же. С. 204.
249

88

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ся к троякому результату: стрелять точно, стрелять сильно,
стрелять быстро»254. Упражнения для решения этих задач
автор описывает в трех главах своего наставления. Столь подробного описания тренировки лучников не содержит больше
ни один византийский воинский трактат, хотя наставления,
изложенные в «Стратегии», вероятно, не утратили своего значения и в дальнейшем, т.к. в «Стратегиконе»255 и «Тактике»
Льва VI256 они кратко упоминаются. В сочинении «О страте¬гии» большое внимание уделено соревновательному аспекту
выработки важнейшего воинского навыка тех времен и пси¬холого-педагогическим сторонам этого процесса.
При отработке меткости стрельбы важна поэтапность,
чтобы неумелый стрелок не отчаялся, не попадая по сложным мишеням: «Знаки, по которым стреляют упражняющиеся, должны быть для начинающих широкими и высокими, иначе
стреляющие, совершая промахи, могут впасть в уныние. Затем,
уменьшая понемногу ширину, следует свести ее до узкой: ведь если
стреляющие сначала будут промахиваться по обе стороны от знака, то после первой тренировки они, во всяком случае, не должны
промахиваться по высоте. В конечном счете должна быть понемногу сокращена и высота, так чтобы можно было использовать
округленные мишени»257.
Когда воин приобретал навыки прицельной стрельбы,
начиналась отработка выстрелов по движущимся мишеням.
Цели следовало выбирать сложные – юрких и быстрых зверей
и птиц. Если же цели рукотворные, они должны быть мелкими и быстро приводиться в движение. В этом случае стрелять
следовало «по тем целям, которые можно тянуть с помощью
веревок на определенной дистанции, например, по шарам или чему-либо подобному. Очевидно, что каждый, кто прошел такую
тренировку, сможет продемонстрировать точность стрельбы и
в реальных боевых условиях»258.
254
255
256
257
258

О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 145.
Стратегикон Маврикия. С. 64.
Тактика Льва. С. 145.
О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 146.
Там же. С. 146.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

89

Рис. Ч19. Устройство для
измерения силы стрельбы из
лука (по трактату VI в.
«О стратегии»).
Реконструкция В. В. Хапаева,
рис. Д. Т. Керимовой)

Силу стрельбы отрабатывали в ходе соревнований с использованием
механизма, фиксирующего кинетическую энергию
удара стрелы при попадании в цель. На горизонтальное основание вертикально крепился брусок.
К его верхнему концу горизонтально неподвижно
крепился диск с 360 делениями на расстоянии 1о
одно от другого по внешней окружности диска. В центре диска на железном стержне
закреплялся деревянный круг в три пальца толщиной (ок. 6
см) диаметром в 2 пяди (ок. 35 см) в качестве туго поворачивающейся мишени (см. рис. Ч19). Стрельба велась стрелами
с затупленными металлическими наконечниками. Количество делений горизонтального диска, на которые отклонился
вертикальный круг, фиксировало силу выстрела259, что позволяло участникам состязания набирать и суммировать очки,
определявшие победителя и призеров. Соревнования в силе
стрельбы можно было проводить в разных номинациях: стоя,
лежа, в движении (шагом или бегом), верхом (статично или
на скаку). Мотивацией к улучшению результатов, таким образом, становился спортивный азарт.
Соревновательное начало задействовалось и при отработке скорости стрельбы: здесь применялся метод «гонки за
259

О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 147.

90

Физическая культура и спорт в Византийской империи

лидером». Выстрелы производились всеми участниками по
одной общей мишени стрелами с острыми наконечниками
на время: от стартового до финишного сигналов. Вначале в
течение отведенного времени стрельбу вел опытный боец, искусный в скорострельности. Его результат (количество стрел в
мишени) считался ориентиром для участников соревнования.
Очистив мишень от стрел чемпиона, по сигналу, за отведенное время по ней стреляли соревнующиеся. Стрелы каждого
из них были помечены знаками, позволявшими идентифицировать владельца. Тот, у кого в мишени оказывалось больше
стрел, объявлялся победителем260.
Можно лишь догадываться, были ли в этой дисциплине
отборочные соревнования в составе мелких подразделений, а
затем – финалы на уровне банда261, турмы262 или даже фемы.
Таких сведений источники, к сожалению, не содержат. Но
многократные упоминания соревнований по стрельбе из лука
(от Константинопольского ипподрома263 до народных праздников)264 позволяют предположить, что состязались и на меткость, и на точность, и на дальность, и на скорость.
Для тренировки стрельбы в движении на лошадях использовался похожий метод: «Пусть тот, кто искусен в скоростной стрельбе, возьмет лук и стрелы и, двигаясь вперед по
прямой линии, посылает стрелы вбок от себя в течение определенного времени. После того, как он остановится, стрелы следует
О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 148.
Бандон, банд (греч. βάνδον, от лат. bandum (знамя)) – подразделение фемного войска в Византии. В IX–XI веках в пехотном банде было от 200
до 400 воинов, в конном – от 50 до 100 (The Oxford Dictionary of Byzantium,
P. 250).
262
Турма (греч. τούρμα или τοῦρμα, от лат. turma (отряд)) – основная
боевая единица фемного войска. Состояла из 5–7 банд (к Х веку). 2–5 турм
объединялись в фему. Банды, турмы и фемы были не только боевыми единицами, но и элементами административного деления, т.е. в них служили
земляки, а в бандах даже родственники (The Oxford Dictionary of Byzantium,
P. 2100).
263
Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance.
Р. 20.
264
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 93.
260
261

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

91

собрать, отметив места падения каждой из них. Место остановки будет обозначать первый рубеж. Отступив назад на расстояние примерно тридцати оргий (60 метров – авт.), следует
отметить еще один рубеж, который называется вторым. Упражняющиеся должны быстро двигаться вслед друг за другом в направлении от этого второго рубежа к первому, отправляя стрелы до
тех пор, пока не будет достигнута конечная отметка»265. Здесь
в качестве плеймейкера также задействовали опытного стрелка, результат которого служил ориентиром для остальных.
Соревнующиеся ехали не по одному, а друг за другом, то есть
им следовало учитывать при стрельбе расстояние между лошадьми, что дополнительно усложняло задачу. Такого рода
тренировкам подвергалось, видимо, большинство воинов, что
говорит о высокой планке требований к владению стрельбой
из лука.
В качестве практических учений по отработке полученных таким образом навыков использовалась охота. И в ранне-, и в средневизантийский периоды ее ценили как метод
массовой тренировки воинов, но только как плановое мероприятие, а не спонтанную забаву. Автор «Стратегикона» наставлял: «Если по пути движения встретятся или попадутся дикие животные, их преследование должно быть запрещено, так как
при этом поднимаются суматоха и крик, а лошади утомляются без необходимости»266. Но, как замечает Лев VI, «поскольку
занятия охотой приносят не только много душевных волнений
стратиотам и тренировку лошадям, но и опыт боевых построений, необходимо тренировать стратиотов путем постоянных
занятий охотой в подходящие и благоприятные периоды времени, когда неопытные получают возможность легко обучиться, а
те, кто, возможно, совершит промах, – исправить свои ошибки,
не претерпев наказания»267. Армейскую охоту следовало тщательно организовать: зверя выслеживали накануне. Акцент
265
266
267

О стратегии. Византийский военный трактат VI века. С. 148.
Стратегикон Маврикия. С. 83.
Там же. С. 229.

92

Физическая культура и спорт в Византийской империи

делался на построение в боевой порядок и окружение животного и либо расстрел его из луков, либо, при наличии
времени, более плотное окружение и поражение в ближнем бою. Так охота превращалась в полноценные войсковые
учения.
Большая часть византийской армии раннего и фемного
периодов состояла из тяжело вооруженных пехотинцев – скутатов (см. рис. Ц2). Согласно наставлениям Льва VI, полученные ими в детстве и отрочестве навыки петрополемоса и единоборств в армейской среде развивали в военно-прикладном
направлении. Они сходились в поединках на палках с использованием щитов и метали дротики на дальность268.
Отработав индивидуальные боевые навыки, переходили
к их совершенствованию в ходе тренировочных сражений,
также проводившихся в форме соревнования. Лев VI наставлял стратига: «Разделив войско на части, заставь вести сражение
друг с другом холостым оружием, то есть копьями и стрелами
без наконечников, либо … деревянными или тростниковыми палками вместо мечей, либо копьями, сделанными из тростника…
Если местность, на которой происходит тренировка, каменистая, прикажи метать камни друг в друга в ходе тренировочной
стычки»269. Последнее из приведенных наставлений – прямое указание на использование петрополемоса в войсковой
подготовке. Еще одно противоборство предназначалось для
выработки навыков боевых действий в горной местности из
невыгодного пространственного положения: «Показав крутые
холмы, прикажи бегом подниматься на них и спускаться, и когда
одни из стратиотов поднимутся на эти холмы, прикажи другим
напасть на них»270. Военные учения, как и спортивные соревнования, проводились в максимально некомфортное для этого время суток: «хорошо проводить тренировки в знойное время и
приучать стратиотов к нему»271.
268
269
270
271

Тактика Льва. С. 146.
Там же. С. 146.
Там же.
Там же. С. 153.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

93

Таким образом, физическая подготовка византийских
мальчиков, подростков и юношей призывного возраста представляла собой хорошо продуманную и логично выстроенную систему, нацеленную на воспитание сильного, смелого
и закаленного воина, не боящегося ни жары, ни холода, ни
боли, ни усталости. Лев VI подчеркивал, что именно тяжелые
тренировки делают из новобранца привыкшего к тяготам
воина: «Такое обучение и такая тренировка не только приучают
войско к трудам, но и оздоравливают»272.
***
Таким образом, в империи была создана стройная и логичная система физической и боевой подготовки массового
призывного контингента. Ее принципиальное отличие от античных принципов воспитания заключалось в том, что физическая тренировка детей и подростков была возложена не
на государство, а на семью. Задачей общины при этом было
создание условий для проведения спортивных соревнований,
в ходе которых выявлялись чемпионы, становившиеся кумирами для сверстников. Государство подключалось к физическому воспитанию юношей после их внесения в воинские
списки в ходе учений и боевых походов. Основными стимулами к физическому совершенствованию были: стремление к
воинскому идеалу, который олицетворяли легендарные воины Армурис и Дигенис Акрит; патриотизм, тщательно культивировавшийся особенно в средневизантийский период; дух
спортивного соперничества, который пронизывал всю сферу
физической культуры – от детских забав до военных учений.

272

Тактика Льва. С. 147.

94

Физическая культура и спорт в Византийской империи

2.4. Физическая культура комниновского периода
и поздней Византии: роль ромеев в создании
и развитии рыцарских турниров
В завершение второй главы необходимо осветить самый
«темный» (наименее обеспеченный источниками по нашей
теме) период – поздневизантийский. Учитывая состояние
источниковой базы, сделать это возможно лишь через изучение роли Византии в создании и развитии рыцарских турниров, самой знаменитой западноевропейской военно-спортивной практики.
Рыцарские турниры – феномен, ставший одной из «визитных карточек» классического средневековья. Их отображение доминирует в созданном массовой культурой образе Западной Европы. Однако проводились они и в Византии, хотя
с этой страной совершенно не ассоциируются.
Спектр научных трудов, в которых так или иначе затронуты вопросы проведения западноевропейских турниров,
весьма широк: это и работы по военной истории273, и монографии, посвященные истории повседневности274, и труды о
рыцарском сословии вообще275, и специальные исследования
турнира как такового276. Вопросы о сущности, времени возникновения и правилах проведения западноевропейских тур273
Контамин Ф. Война в средние века / Пер. с франц. Ю. П. Малинина
и др. СПб.: Ювента, 2001. С. 232; Монтгомери Б. Краткая история военных
сражений / Пер. с англ. В. П. Михайлова. М.: Центрполиграф, 2004. 240 с.
274
Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в средние века / Пер. с фр.
Ф. Ф. Нестерова. М.: Молодая гвардия, 2006. 355 с; Пастуро М. Повседневная
жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола. / Пер. с фр.
М. О. Гончар; Науч. ред., коммент. и послесл. Т. Д. Сергеевой. М.: Молодая
гвардия, 2001. 229 с.
275
Кин М. Рыцарство / Пер. с англ. И. А. Тогоевой. М.: Науч. мир, 2000.
516 с; Бартелеми Д. Рыцарство. От древней Германии до Франции XII века /
Пер. с франц. М. Ю. Некрасова. СПб.: Евразия, 2012. 580 с.
276
Носов К. С. Рыцарские турниры. СПб: Полигон, 2004. 141 с.; Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение / Пер.
с англ. В. Д. Кайдалова. М.: Центрполиграф, 2007. 237 с.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

95

ниров хоть и остаются дискуссионными, но достаточно полно
освещены в литературе.
Совсем иначе обстоит дело с изучением данной практики
в Византии. В работах историков вопрос транзита этой формы физической активности в империю Ромеев либо не затронут вовсе, либо дается лишь краткая констатация, что турниры проводились и там277.
Связано это с тем, что исследователи зачастую концентрируются на пиковых моментах развития спортивной жизни империи. Наибольший интерес историков вызывают V–
VI вв. – время расцвета политического влияния цирковых
партий и наибольшего разнообразия спортивных увлечений,
а также эпоха Македонского Возрождения (IX–XI вв.). В это
время соревновательный спорт снова стал важной частью социальной жизни ромеев после упадка и разрухи VII–VIII вв.,
был максимально институциализирован и подконтролен государству. Именно вышеназванные периоды наиболее полно
обеспечены источниковой базой для изучения истории византийского спорта.
Упоминания о рыцарских турнирах в Византии относятся к более позднему времени. Их всего два. Это – рассказ
Никиты Хониата о турнире с участием Мануила I Комнина
(1143–1180)278, и повествование Никифора Григоры об играх,
которые проводились при дворе императора Андроника III
Палеолога (1325, 1328–1341)279.
Временнáя дистанция между двумя событиями очень велика – почти два столетия. Первый рассказ датируется 1156
годом, второй – 1332 г. К сожалению, достоверных данных о
том, проводились ли на регулярной основе такие состязания
в XIII веке, мы не имеем, хотя Ф. Кукулес утверждает, что они
имели место280. Относительно начала XIV столетия можно
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 147; Giatsis
S.G. Sport in Byzantium. P. 28.
278
Никита Хониат. История. Том I. С. 136–138.
279
Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 368–370.
280
Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 147.
277

96

Физическая культура и спорт в Византийской империи

быть несколько более уверенным. Никифор Григора неоднократно подчеркивал регулярность устраиваемых турниров:
«Потом дал он две игры, <…> которые он и прежде часто давал»,
«В этой игре, которая бывала и прежде, а теперь совершалась часто»281. Вероятно, после того, как конные ристания пришли
в упадок после IV Крестового похода, а Большой ипподром
был разграблен, именно рыцарские турниры, наряду с циканионом, стали основной формой спортивного досуга византийской элиты.
В Западной Европе турниры стали проводиться не ранее
IX века: и как средство обучения юношей из знатных родов воинскому искусству, и как военные состязания уже посвященных в рыцари. Дискуссии относительно их предшественников
ведутся до сих пор. Есть весьма любопытная версия об их происхождении от традиционного древнеримского соревнования
«гиппика гимназия» (Hippika gymnasia), которые устраивались со времен императора Адриана (117–138). Об их проведении, правилах и программе подробно сообщает его современник и военачальник Арриан282. В них, в частности, участвовали
вооруженные затупленными дротиками всадники, поделенные на две команды. Одна служила мишенью, другая метала
дротики; очки засчитывались по количеству попаданий. Все
участники этих игр, а также их лошади наряжались в специальные и весьма роскошные рельефные доспехи283.
До какого времени проводились эти соревнования, пока
не ясно. Поэтому происхождение рыцарского турнира от
«гиппика гимназия» отнюдь не очевидно, так как первые упоминания о правилах его проведения датируются временем
около 1066 года284.
Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 369.
Арриан. Тактическое искусство / пер., коммент., вступ. статьи
А. К. Нефёдкина. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ; Нестор–
История, 2010. С. 33–40.
283
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 5–6.
284
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 8.
281
282

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

97

Долгое время этот вид зрелища и одновременно военно-прикладного вида спорта был распространен лишь на
территории Франции (и даже назывался «французскими
баталиями»). Лишь в XII столетии началось его распространение в Англии. Английский историк Уильям из Ньюбери
(1136–1198) сообщает, что турниры впервые появились там
при короле Стефане, французе по происхождению, наследном графе Блуа (1135–1154)285. Затем они стали проводиться и
в Италии.
Проведению рыцарского турнира обязательно предшествовала тренировка. Подготовительных упражнений было
два – «квинтин» и «охота за кольцом». Первое из них получило
название «по имени» чучела (часто изображавшего сарацина)
с широко разведенными руками. К одной его руке крепился
щит, а к другой – мешок с песком. Манекен был устроен так,
что при ударе в щит он вращался вокруг вертикальной оси.
Целью рыцаря было поразить саму мишень и увернуться от
ответного удара. При «охоте за кольцом» рыцарь должен был
попасть на скаку точно в подвешенное на определенной высоте кольцо, что было упражнением в меткости286. Хоть эти
занятия и являются отличными тренировками, достоверных
сведений об их применении ромеями у нас нет. И хотя некоторые исследователи считают, что это вполне возможно287, гипотетически можно допустить лишь знакомство византийцев
с «квинтином», ведь «охота за кольцом» стала по-настоящему популярной лишь в XVI веке даже в западноевропейских
странах, а империи ромеев в то время уже не существовало288.
Первой формой организации соревновательной части
турнира и едва ли не единственной до середины XIII века, когда популярность обрели парные поединки, была групповая
285
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 19.
286
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 107–108.
287
Carr Т., Sheppard К., Welch А. Sport During the Byzantine Era. P. 11.
288
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 15.

98

Физическая культура и спорт в Византийской империи

конная схватка, которую обычно и называют турниром. Его
также именуют «торнемен» от французского «torneiement».
Именно так мы будем называть в дальнейшем групповую
схватку, чтобы отличать ее от других видов соревнований. Для
ее обозначения используется также термин «мелé», но для такого «сражения» характерно наличие у бойцов не только копья, но еще меча или булавы. Поэтому его можно трактовать
и как отдельный вид соревнований.
Обычно в групповой схватке две шеренги рыцарей съезжались друг с другом, закрывшись щитами и выставив копья.
Тот отряд, которому удавалось прорвать строй соперника и
вынудить его отступить или сбить с лошади как можно больше его всадников, признавался победителем. Такие турниры
могли проводиться и в виде пеших схваток289.
В то же время, не исключено, что парные поединки,
которые стали проводиться в Западной Европе лишь с
XII века, были позаимствованы рыцарями из византийской
практики. В ромейской истории с IX века известны случаи
боев, очень похожих на турнирные поединки западноевропейских рыцарей XII–XIII веков. Один из таких эпизодов
встречаем ещё в IX веке, в правление императора Феофи́ла
(829–842). После освобождения от арабов крепости Харсиан в
Каппадокии, находившейся в оккупации с 730 г., в Константинополь было приведено около 25 тысяч пленных290. Среди них
оказался агарянин, о котором некий не названный хронистом
по имени доместик схол291 говорил как о великолепном воине, орудовавшем в бою сразу двумя копьями. И в ходе триумфа на Ипподроме пленник действительно поразил публику
физическими и воинскими навыками: «Увидев этого человека,
завороженный похвалами царь приказал агарянину сесть на коня,
взять два копья и показать силу и доблесть всему городу. Тот
так и сделал, доставив этим зрелищем радость людям неиску289
290

С. 78.

Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 10, 33.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.

291
Доместик схол – главнокомандующий византийской армией (The
Oxford Dictionary of Byzantium, P. 647–648).

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

99

шенным, но Феодор Кратер (тот, что в недальнем будущем стал
предводителем отряда сорока двух святых мучеников)292, подойдя
к царю, принялся высмеивать агарянина, говоря, что и храбрости
тут нет, и ничего удивления достойного. На что разгневанный
царь: «Может, трусливый скопец, и тебе достало сил на что-нибудь подобное?» А тот: «Орудовать двумя копьями, царь, я не
обучен и не умею, да и нет в бою нужды в таких пустяках, но я,
твердо уповая на Бога, и одним копьем сброшу его с коня». Не снес
царь такой дерзости и, поклявшись головой, сказал, что предаст
смерти Феодора, если не претворит тот в дела свои речи. Сел на
коня Феодор, взял в руки копье и в мгновенье ока в недолгой борьбе
сбросил с коня сарацина и сбил с него спесь. И устыдился царь,
увидев сарацина, поверженного слабым евнухом. Хитер был царь
и, уважая добродетели мужа, обласкал его словами, а в уважение
всему гражданству одарил его платьем и одеждами»293.
Как видим, перед нами поединок один на один двух вооруженных копьями всадников, цель которого – сбросить соперника с коня, чтобы доказать превосходство своих боевых
навыков перед публикой. Выглядит это в точности как описание западноевропейского турнира XIII века, с той лишь разницей, что воины здесь, вероятно, не сходились в сшибке на
полном скаку, а сражались в вольном стиле, как это было бы
при реальном боестолкновении.
Интересный случай произошел в 969 году, незадолго до
убийства Иоанном Цимисхием Никифора Фоки. В столице
Феодор Кратер Аморейский (или Фригийский) (ум. в 845) – ромейский полководец в ранге протоспафария, один из 42–х христианских мучеников, убитых арабами-мусульманами. Это были крупные византийский
чиновники и военачальники, взятые в плен халифом ал-Мутасимом при
захвате столицы фемы Анатолик города Аморий в 838 году. Их увезли в
г. Самарру (тогдашнюю столицу халифата) и, после неоднократных, но безуспешных попыток византийских властей выкупить их из плена, казнены в
845 году за отказ принять ислам. Канонизированы Православной Церковью
(The Oxford Dictionary of Byzantium, Oxford and New York: Oxford University
Press. Р. 79–80).
293
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 78–79.
292

100

Физическая культура и спорт в Византийской империи

царила напряженная обстановка, за несколько дней до представления в городе были убиты несколько императорских
гвардейцев, а среди жителей царило недовольство взлетевшими из-за бесконечных войн ценами на хлеб. Венценосец
решил на потеху толпе организовать на арене шуточный бой
между гвардейцами. Вот, как описывает его Лев Диакон: «Сам
[Никифор] отправился в театр (ипподром – авт.) и сел наблюдать за проводимыми конскими ристаниями. Он приказал бывшим при нем воинам сойти на арену, разбиться на противостоящие отряды, обнажить мечи и шутя наступать друг на друга,
упражняясь таким образом в военном искусстве. Но жители
Визáнтия (Константинополя – авт.) были незнакомы с военным
делом. Их ослепил блеск мечей, напугал лязгающий натиск устремившихся друг на друга воинов; пораженные необычным зрелищем,
они ринулись из театра и побежали по домам. Вследствие давки
и беспорядочного бегства немало их погибло, многие были жалким
образом растоптаны и задушены»294. Хотя это «потешное» сражение проводилось не для выявления победителя, оно было
очень похоже на групповые пешие турниры Западной Европы.
Преемственность западноевропейских турниров от византийских, таким образом, вполне возможна, но не является
безусловно очевидной. Обе их вариации (ромейская и французская) следовали абсолютно понятной и логичной идее –
смоделировать в соревновании условия реального боя. Хотя
предположение о том, что европейцы, до XII века подражавшие Византии во многом, могли позаимствовать идею, по
крайней мере, парного турнира оттуда – также имеет право
на существование.
В доказательство этого приведем следующее наблюдение.
Оба описанных выше эпизода присутствуют не только в труде
Продолжателя Феофана, но и в «Обозрении историй» Иоанна Скилицы295. В «Мадридской рукописи» этого источника,
294
295

Лев Диакон. История. С. 40–41.
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057. P. 70–71, 264.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

101

восходящей к протографу, написанному самим Скилицей
(см. п. 1.2), есть не только текстовое описание, но и несколько
изображающих их миниатюр. Напомним, что «Мадридская
рукопись» является списком с экземпляра, выполненного для
посла сицилийского короля Рожера II (1130–1154)296. И она
вполне могла стать информационным «мостом», по которому зрелищные эпизоды ромейской истории легли в основу
правил европейских парных турниров.
И если «потешному» сражению отрядов Никифора Фоки
на Ипподроме посвящена одна миниатюра (см. рис. Ц4)297,
сражение агарянина и Кратера отображают сразу три рисунка298 (см. рис. Ц5–Ц7). На первом из них чужеземец бравирует
умением справляться с двумя копьями одновременно. На второй Кратер сомневается в боевых достоинствах агарянина. На
третьей ромей сбрасывает соперника с лошади.
Такого внимания иллюстратора Скилицы как правило не
удостаивались даже великие битвы и политические события.
Это одно из многих подтверждений того, как сильно задевали гордость ромеев успехи чужеземцев в военном деле, и как
истово они желали доказать, что их навыки лучше. Так что
весьма вероятно, что этот богато иллюстрированный эпизод
привлек внимание сицилийского короля из нормандской
(т.е. французской по происхождению) династии и его воинского окружения.
В свою очередь, гордость (скорее даже апломб) Мануила
I Комнина, стремившегося укрепить сюзеренитет империи
над государствами крестоносцев в Святой земле299, привела
к участию его и его приближенных в 1156 году в рыцарском
турнире в столице Антиохийского княжества300.
Wixom W. Byzantine Art and the Latin West. Р. 501–502.
Ioannes Scylitzes. Synopsis historiarum. H. 154.
298
Ibid. H. 55.
299
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. С. 200–207.
300
Византийская Антиохия в 1084 году была захвачена сельджуками.
В ходе I Крестового похода город был осажден и в 1098 году взят, но не вернулся в состав Византии, а стал центром крестоносного Антиохийского кня296
297

102

Физическая культура и спорт в Византийской империи

В то время Антиохией владел печально знаменитый французский рыцарь Ренé (Рейнальд) де Шатийон (1153–1160/1161),
участник II Крестового похода, получивший власть благодаря женитьбе на правившей там княгине Констанции. Этот
брак был заключен вопреки воле Мануила, который хотел
выдать вассальную ему княгиню за своего овдовевшего зятя.
В 1153 году Рене напал на византийский Кипр, разграбил его
и захватил в плен правившего там дуку Андроника Комнина,
племянника императора301. Всё это вынудило Мануила лично
отправиться с войском в Антиохию, чему горожане поначалу
совсем не обрадовались.
Но они все же «устроили ему торжественный вход, украсив
улицы и перекрестки коврами и другими домашними вещами,
устлав их свежими древесными ветвями и перенесши в город красу
полей и лугов. И никто не уклонился от этой великолепной процессии, но в ней участвовали решительно все жители»302.
Желая преподать антиохийцам урок силовой дипломатии, император предпринял следующее: «Заметив, что здешнее латинское войско очень гордится своим копьем и хвастает
искусством обращаться с ним, император назначает день для
потешного сражения на копьях», в котором решил принять
участие он сам и вынудил к тому же беспокойного антиохийского князя303.
Если знакомство крестоносцев с аналогичными состязаниями, ранее проводившимися в Византии, мы можем только предполагать, то в осведомленности на этот счет Мануила
Комнина сомневаться не приходится: Скилица был его старшим современником и служил его деду Алексею I. Вероятно,
что и рыцарские турниры в государствах крестоносцев провожества, которое лишь формально признавало сюзеренитет империи (см.:
Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах. М.:
Высшая школа, 1977. С. 90–93).
301
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. С. 196.
302
Никита Хониат. История. Том I. С. 136.
303
Там же. С. 137.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

103

дились ранее, а значит ромеи вполне могли о них знать.
Так что предстоящий турнир, видимо, призван был продемонстрировать, кто в этом виде состязаний «учитель», а
кто «ученик». «И когда настал определенный день, он (Мануил –
авт.), выбрав из римских легионов и между своими родственниками людей, особенно искусных в обращении с копьем, выводит их
на место. Выезжает и сам, с веселым видом и с всегдашнею своею
улыбкою, на обширную равнину, где удобно могли расположиться
и действовать конные фаланги, разделившись на две половины»304.
Это описание типично для европейского торнемена. Ранние
турнирные ристалища в Западной Европе зачастую представляли собой просто большое поле с расположенными по краям местами для отдыха305. Участники разделились на «зачинщиков» (в этой роли выступили ромеи) и «вызываемых»306.
Большой массив информации для анализа содержит
фрагмент, повествующий об одеянии и экипировке сражавшихся: «Держа поднятое вверх копье и одетый в великолепнейшую хламиду, которая, стягиваясь пряжкой на правом плече,
оставляла руку свободною, он (Мануил – авт.) ехал на прекрасном
и златосбруйном боевом коне, который, сгибая несколько шею и
подпрыгивая, словно просился на бег и как будто спорил с блеском
седока. И каждому из своих родственников, а равно и всем, кто был
выбран сражаться с итальянцами, он приказал одеться сколько
можно великолепнее. Выехал также и князь Герард (Гоше – авт.),
сидя на коне белее снега, одетый в разрезную тунику, спускающуюся до пят, и имея на голове шляпу, наклоненную наподобие
тиары и покрытую золотом. С ним выехали и бывшие при нем
всадники, все люди отважные духом и высокие ростом»307.
Как видим, ромеи сделали особый акцент на пышности
своей экипировки, хотя она, казалось бы, могла стеснять движения и замедлять всадников. Этот факт интересен еще и
Никита Хониат. История. Том I. С. 137.
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 46.
306
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 24.
307
Никита Хониат. История. Том I. С. 137.
304
305

104

Физическая культура и спорт в Византийской империи

потому, что черты театрализованности появились в европейских турнирах лишь с XIII века (т.е. спустя пол столетия после
знакового турнира в Антиохии), когда обрели популярность
схватки один на один. С этого времени костюм стал важной
частью турнирного имиджа рыцаря. Описан случай, когда
противник знаменитого немецкого рыцаря, поэта и дамского
угодника Ульриха фон Лихтенштейна (ок. 1200–1275) оделся
монахом308. А в 1343 году на турнире в английском Смитфилде участники надели костюмы Папы Римского и его кардиналов309. Порой закупки экипировки для облачения короля
и его рыцарей на турнирах отражались в казенной отчетности. Так, в середине XIV века по приказу английского монарха
Эдуарда III были закуплены голубые и белые ткани специально для турнирного облачения310.
Для XII века сведений такого рода западноевропейские
источники не содержат. Поэтому можно предположить, что
и театрализации турнира европейцев научили ромеи в эпоху
Крестовых походов. Византийцы давно практиковали использование ярких одежд на соревнованиях – эта практика связана с деятельностью Константинопольского ипподрома. Там
ежегодно проводился фестиваль «Золотой ипподром», в ходе
которого возницы облачались в туники золотистого цвета. Об
этой практике известно как минимум с Х века (см. п. 3.3.) 311.
В приведенном выше описании Никиты Хониата также
обращает на себя внимание отсутствие доспехов на турнирных бойцах. Это неудивительно: стальные рыцарские латы
вошли в массовый обиход лишь в XIV веке. В более ранние
времена максимальной защитой турнирного бойца могла служить кольчужная рубаха, но и она использовалась не
всегда312.
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 14.
Там же. С. 14, 17.
310
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 34.
311
Constantine Porphyrogennetos, 2012. Р. 303–307.
312
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и воору308
309

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

105

Перейдем к описанию самого боя: «Когда начался этот
бескровный бой, многие с той и другой стороны стремительно
нападали друг на друга, бросая в противников копья и отклоняя
от себя удары. Тут можно было видеть, как одни опрокидывались
и падали вниз головою и плечами, а другие, словно мячик, вылетали из конского седла; одни повергались вниз лицом, другие падали
навзничь, а иные, давши тыл, бежали без оглядки; одни бледнели,
боясь подпасть под удары копья, и совсем закрывались щитом, а
другие пламенели от восторга, видя, что противник прячется от
страха. Воздух, рассекаемый быстрым бегом коней, волновал и со
свистом колебал знамена. Всякий, кто посмотрел бы на это увеселение, без преувеличения сказал бы, что здесь сошлись Венера с
Марсом и Беллона313 с грациями: столько в этих играх было разнообразия и красоты»314.
В приведенной выше цитате обращает на себя внимание
на несколько аспектов.
1. «Бескровность» боя, который изначально задумывался
как «потешный», типична для торнемена.
2. Сражение обычно велось затупленными копьями, чтобы снизить риск смертельного ранения до минимума (хотя до
середины XIII века случались и исключения, связанные с использованием боевого оружия)315.
3. Нетипичным для торнемена было метание копий. Если
под словом «бросая» Хониат подразумевал не резкий выпад, а
именно бросок копья, то такая манера ведения боя совершенно чужда западноевропейскому торнемену, но схожа с древнеримской Hippika gymnasia. Как свидетельствуют многочисленные отсылки к древнеримской практике в византийских
воинских трактатах, опыт прошлого, которое ромеи считали
жение. С. 31.
313
Беллона – римская богиня, жена и одновременно сестра бога Марса, дочь Юпитера и Юноны. Она, как и супруг, была божеством войны. Латинское слово «bellum» (война) происходит от ее имени. В сражении она
правила колесницей Марса.
314
Никита Хониат. История. Том I. С. 138.
315
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 24.

106

Физическая культура и спорт в Византийской империи

своим, они тщательно изучали, в том числе в части воинских
упражнений316. Поэтому можно предположить, что такое ведение турнирного боя в Антиохии было предложено именно
ромейской стороной.
Из сообщения Хониата не ясно, были ли у сражавшихся
при себе мечи, как это обычно полагалось в мелé. Но то, что
продолжение боя после падения участника с лошади не подразумевалось, свидетельствует, что сражение велось только на
копьях, то есть в форме торнемена (ведь мечи служили как
раз для последующего пешего боя).
Форма фиксации победы над противником в описываемом турнире была наиболее простой из возможных и самой
распространенной в торнемене – падение из седла. Другие,
реже использовавшиеся варианты – «преломить» как можно
больше копий о щит противника или нанести наибольшее
количество ударов мечом317 – явно не подходят для изучаемого нами боя.
Хониат не сообщает, какая из сторон стала победителем.
Это свидетельствует скорее в пользу победы «хозяев» турнира: «Римлян одушевляло необыкновенной ревностью желание
превзойти латинян в искусстве владеть копьем и то, что они
сражались в глазах царя – ценителя их действий; а итальянцев
воспламеняло их всегдашнее высокомерие и непомерная гордость, а
к тому же и мысль – как бы не уступить в войне на копьях первенства римлянам. Сам же император при этом поверг на землю
за раз двоих всадников: наскакавши на коне на одного из них, он
ударил его копьем с такою силою, что тот ниспроверг вместе с
собой и своего соседа»318.
Мануил, встав в общий строй с турнирными бойцами,
невольно стал образцом для подражания западноевропей316
См. напр.: Denis F. Sullivan. A Byzantine instructional manual on
siege defense: the De obsidione toleranda: introduction, English translation and
annotations. In: John W. Nesbitt (Publ.). Byzantine Authors: Literary Activities
and Preoccupations. Texts and translations dedicated to the memory of Nicolas
Oikonomides, 2003. P. 140–266.
317
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 27.
318
Никита Хониат. История. Том I. С. 138.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

107

ским владыкам будущих времен. Впоследствии в турнирах
участвовали английские короли Эдуард I (в 1274 году)319 и
Генрих VIII (в 1524 году), а также французский король Генрих II, гибель которого в 1559 году стала поводом для запрета
рыцарских турниров на территории Франции320. Участвуя в
турнирных схватках, европейские монархи продолжали традицию, заложенную василевсами средневизантийского периода – побуждать воинов к доблести личным примером (см. п.
2.2). Например, император Константин VII Багрянородный в
956 году в одной из военных речей подчеркивал, что для него
честь находиться с войском и вдохновлять его на победу321.
Этот турнир, ставший частью стратегии Мануила I по
принуждению Антиохии к покорности невоенными мерами,
отличался от современных ему состязаний в Западной Европе
еще и тем, что в нем проигравший не должен был отдавать
победителю свои доспехи и лошадь322. Маловероятно, что
этот европейский обычай прижился бы в Византии, так как
турниры рассматривались ее элитой лишь как способ боевой
тренировки, а не состязание с особым церемониалом и строгими правилами.
Наконец, типичным для византийских авторов является
манера ярко выделять достижения императора, что мы и видим в тексте Хониата. Даже если в суматохе боя сбить двоих
противников сразу не было чем-то невероятным, Хониат не мог
не обратить на это внимания читателя. И именно этот факт
подводит черту под рассказом, концентрируя все внимание на
личной победе 38-летнего василевса, с юности отличавшегося
отменным здоровьем и физической силой323.
Даже если предположить, что описанное выше состязаВиолле-ле-Дюк Э. Жизнь и развлечения в средние века / Культура
средних веков в памятниках исторической мысли Франции. Пер. с фр. Некрасова М. Ю. СПб: «Евразия», 2003. С. 150.
320
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 31.
321
Хапаев В. В., Тенникова Д. Г. Две военные речи Константина VII Багрянородного. С. 161.
322
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 10.
323
Никита Хониат. История. Том I. С. 65–67.
319

108

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ние было первым рыцарским турниром в истории Византии,
дата его проведения в 1156 году примерно совпадает с началом распространения этой практики в Англии и Италии. Маловероятно, что они пользовались большой популярностью
до захвата империи крестоносцами в 1204 году и связанного
с этой трагедией упадка конных ристаний на Ипподроме.
С. Г. Гиацис предположил, что после первого антиохийского опыта Мануил организовывал турниры на ипподроме Константинополя324, но достоверных сведений об этом нет.
Нет данных в источниках и о судьбе турниров в XIII веке.
Это может быть связано с тем, что поверженные и униженные крестоносцами ромеи сознательно не хотели подражать
завоевателям. О продолжении имеющей ромейские корни
практики организации игр в циканион мы знаем благодаря
упоминавшемуся ранее известию о гибели трапезундского
императора Иоанна I Великого Комнина в 1238 г.325 Так что
пристрастия к опасным соревнованиям ромеи в тяжелейший
для империи период не утратили.
С наступлением XIV века рыцарский турнир в Западной
Европе претерпел ряд важных изменений.
Во-первых, обрел популярность бой один на один, именуемый «джустра» (от итал. giostra (вихрь)). Для защиты стали использоваться массивные стальные латы, набор оружия включал
в себя только копье, целью оставалось сбить противника с коня
или преломить копье о его щит, но само столкновение проводилось как сшибка двух рыцарей, скачущих друг на друга326.
Во-вторых, доминирующим стало стремление к минимизации травматизма во время турниров. Ведь, несмотря на
достаточно строгие правила, смертность на соревнованиях
вплоть до XIV в. была велика. В 1175 г. в Германии на турнирах погибло 17 рыцарей; в 1234 году Флорис IV, граф Голландии, погиб на турнире в Нуайоне, а в 1238 году то же произо324
325
326

Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 31.
Михаил Панарет. О Великих Комнинах. С. 75.
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 35.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

109

шло с его младшим братом Виллемом327. В конце XIII в. были
введены созданные в Англии более безопасные турнирные
правила – Status Armarium. Специальный список запретов
определял части тела, по которым разрешалось или запрещалось наносить удары. Обычно позволялось бить только в
нагрудник или центр щита328. На турнирах, проводившихся
под эгидой английской короны, приглашенным участникам
давались гарантии безопасности: затупленные копье, обозначенные места для ударов и т.д.329
В контексте этих изменений рассмотрим информацию из
Х книги «Истории ромеев» Никифора Григоры (ок. 1293 – ок.
1360) о проведении турниров императором Андроником III
Палеологом (1328–1341). Григора отмечает, что после женитьбы
на итальянке Анне Савойской, прибывшей в Константинополь
в окружении рыцарей и оруженосцев в 1326 году, император
Андроник III Палеолог стал большим поклонником западноевропейских игр, «выдуманных когда-то латинянами для тренировки тела во время, свободное от войны»330. Обратим внимание,
что автор, во-первых, не связывает турниры с какой-либо ромейской традицией. Видимо, катастрофа 1204 года действительно привела к тому, что турнир, как вражеская забава, надолго выпал из сферы интересов ромеев. Во-вторых, Григора
считает турнир чисто тренировочным мероприятием, отказывая ему в каком-либо церемониальном статусе, а его участникам в материальной заинтересованности в победе.
Описанные ромейским историком игры были организованы Андроником III в 1332 году по случаю рождения сына –
Иоанна (будущего императора Иоанна V). Самому правителю
на тот момент было без малого 35 лет (т.е. примерно столько
же, сколько Мануилу I во время его участия в турнире).
Григора утверждает, что эти игры «составляли некоторое
Там же. С. 30.
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 13.
329
Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение. С. 41.
330
Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 369.
327
328

110

Физическая культура и спорт в Византийской империи

подражание олимпийским», хотя никаких схожих аспектов мы
в них не найдем. Вероятно, масштаб проведенных состязаний
вызвал у автора ассоциацию с великими спортивными праздниками древности. Наоборот, ромейский историк демонстрирует хорошее знание европейской турнирной практики
того времени, используя для названия видов соревнований
понятия «джустра» и «торнемен».
Первое состязание «имеет вид поединка и у латинян называется джустра. В ней сперва разделяются на филы, димы и фратрии, потом желающие выходят из каждой части один на один,
закованные с ног до головы в латы. Далее, взяв по копью с тремя
остроконечиями, стремятся броситься друг против друга и ударяют один другого изо всей силы. Сбивший с лошади своего противника провозглашается победителем»331. Из этого описания
видно, что правила игры соответствовали западноевропейским, за одним весомым исключением: «копье с тремя остроконечиями» было, вероятно, боевым и могло нанести противнику серьезные раны. Автор сокрушается по этому поводу:
«В таких-то поединках принимал участие и царь, так что нередко получал едва не смертельный удар. Люди старые уговаривали
его бросить эти занятия; совсем неприлично, говорили они ему,
царю получать удары от рабов, да к тому же – в полную силу, что
сопряжено с опасностью. Но он не слушал их и, приписывая их увещания непохвальной боязливости, еще более склонялся на сторону
воинов одних с ним лет»332.
Если ромейский вариант игры действительно проходил
как реальное боестолкновение, без поблажек к типу оружия
и местам для удара, удивительно, как венценосец не получил
серьезных травм в схватке, тем более что проводил их регулярно: он скончался от болезни333, а не погиб на ристалище.
Но смертельные случаи на ромейских турнирах времен
Андроника III, вероятно, все же имели место – во время проведения торнемена. Вот, как его описывает Григора: «Другого
331
332
333

Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 369.
Там же. С. 369.
Там же. С. 438.

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

111

рода игра называется «торнемен». Она происходит таким образом. Разделяются и здесь на филы, димы и фратрии и вооружаются все вместе. Потом по жребию выбираются двое предводителей, и каждый из них принимает начальство над своею стороной.
В этой игре, которая бывала и прежде, а теперь совершалась часто, участвовал и царь, подчиняясь выбранному в предводители
какому-либо воину»334. Благодаря этой игре, как видим, оттачивались не только индивидуальные боевые навыки, но и умение командира руководить сражением, а воинов – быстро и
беспрекословно подчиняться ему. Подобное встречается и в
западноевропейском торнемене, но у ромеев, не знавших феодальной лестницы и связанной с ней воинской иерархии, отряд возглавлял не самый знатный, а выбранный по воле случая. Значит, шансы попрактиковаться в навыках командира
были у всех равны.
Вот, что автор говорит об опасности такого боя: «Когда
обе стороны сходились в равном числе с увесистыми дубинами,
то как царь бил, так и его били беспощадно, потому что, по условиям игры, ранивший или даже убивший другого не почитался
виновным»335. Значит, смертельные случаи были вполне возможным и предугадываемым явлением в ходе таких «тренировочных» игр: вряд ли Григора упомянул бы об этом при
отсутствии прецедентов.
Обращает на себя внимание и выбор бойцами оружия.
В Западной Европе использовались копья, реже к ним добавлялись мечи и совсем уж эпизодически булавы336. Дубинки –
это исключительно византийский тип регулярно используемого боевого оружия. Именно так сражался с соперниками в
тренировочном бою легендарный, и все еще популярный у ромеев герой Дигенис Акрит: «Сражаться там дубинками начнем
между собою. / Кто победит соперника – возьмет его дубинку»337.
Интересно (и совершенно непредставимо в реалиях За334
335
336
337

Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 369.
Там же. С. 369.
Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 27.
Дигенис Акрит. С. 48.

112

Физическая культура и спорт в Византийской империи

падной Европы), что даже после окончания боя император
оставался в роли рядового бойца: «По окончании этого боя обе
стороны, каждая имея впереди себя своего предводителя, вместе
с царем, который не оставлял своего места в ряду подчиненных,
шли торжественно и мерным шагом попарно, пока не возвращались на прежние места»338. Это не похоже на европейский турнир, но очень походит на «триумф» ромейских мальчишек,
победивших в петрополемосе (см. п. 2.3.). Напомним, что по
свидетельству жившего на рубеже XIII–XIV веков анонимного
автора Морейской хроники, эта жестокая игра была у ромеев
все еще популярна339.
В этом и заключается главная отличительная черта византийского турнира XIV века от западноевропейского. В Европе он видоизменялся в сторону снижения риска для жизни и
здоровья участников, при этом расширялась его ритуальная
составляющая. В Византии турнир был максимально жестоким и опасным для жизни состязанием, требующим проявления всех ключевых воинских навыков: от владения копьем
и дубинкой до умения командовать отрядом либо четко выполнять команды. И в этом проявлялось своеобразие военно-спортивной подготовки ромеев даже в поздний период
существования империи.
***
На основании изложенного во второй главе сделаны следующие выводы.
1. В Византии физическая культура стала неотъемлемой
частью воспитания и воинской подготовки жителей империи. Этот тезис воплощался в жизнь на трех уровнях:
– формирование образа идеального воина как эталона
Никифор Григора. История ромеев. Т. I. С. 370.
To chronikon tou Moreos. 5394–5. in: Schmitt J. The chronicle of
Morea (To chronikon tou Moreos): a history in political verse, relating to the
establishment of feudalism in Greece by the Franks in the thirteenth century.
London: Methuen, 1904.
338
339

Глава II. Физическая культура и массовый спорт

113

физического и духовного совершенства через литературу и
народное творчество;
– директивные указания к занятиям физкультурой и спортом в процессе тренировки стратиотов в воинских трактатах
ранне- и средневизантийского периодов, использование соревновательного принципа при тренировках;
– осознанное занятие представителей элит спортом (циканионом, реже – борьбой и бегом) а также охотой не ради
развлечения или азарта, а для совершенствования боевых навыков, что наглядно отражено в источниках.
2. В периоды наибольших военных угроз и милитаризации сознания жителей империи (за исключением поздневизантийского периода) росла и роль физической культуры в
подготовке воинов, главным образом, среди элит.
3. В империи перешли от системы государственного обеспечения физической подготовки будущих воинов (через
палестры) к тренировкам внутри семьи; при этом подготовка осталась комплексной и по­этапной, а возможные недостатки в навыках компенсировались продуманностью тренировок уже в составе армейских подразделений.
4. Сведения о проведении рыцарских турниров в поздней Византии и подобных им практиках в более раннее время позволяют выдвинуть гипотезу об обоюдном культурном
воздействии Запада и Востока в этой сфере. Если «торнемен»
преследовал цель имитировать боевое столкновение и мог
не иметь общего с ромейским опытом корня, то «джустра» и
возросшая в XIII веке степень театрализации турниров в Западной Европе выглядит как заимствование традиционных
для Византии практик.
5. Для всей ромейской истории характерна жесткость физических тренировок, максимально приближенных к условиям реального боя. Особенно это заметно на примере игры в
петрополемос (для простолюдинов) и чрезвычайной опасности для жизни турниров поздневизантийского времени, что
резко контрастирует с западноевропейским стремлением к
гуманизации турнирных практик.

Г л а в а III
ЗРЕЛИЩНЫЙ СПОРТ
Слово «спорт» происходит от позднелатинского глагола
deportare, означающего «отвлекаться», «развлекаться», «веселиться»340. Действительно, ромеи и их императоры не забыли,
что народ жаждет не только хлеба и военной безопасности, но
и зрелищ. Чем же развлекали в Византии, особенно в ее столице пылкую, азартную и падкую на зрелища толпу?
Роль спорта номер один с IV по начало XIII века играли
гонки на колесницах, для проведения которых строились и
эксплуатировались крупные и дорогостоящие сооружения –
ипподромы. В ромейских источниках, особенно средневизантийского периода, они часто именуются «цирками» или
«театрами». В византийской столице существовало несколько ипподромов и ряд других спортсооружений. На ипподромах проводились не только скачки, но и соревнования по
бегу, борьбе, выступления акробатов и мимов, сражения с
хищниками или мирная демонстрация экзотических зверей
(например, слонов). Что же представляли собой эти центры
спортивной жизни, завлекавшие на свои трибуны тысячи византийцев по всей империи: от Фессалоник на западе до Ан340

С. 84.

Айзенберг К. Открытие спорта современной исторической наукой.

Глава III. Зрелищный спорт

115

тиохии и Дамаска на востоке?

3.1. Спортивная инфраструктура империи
Спортивная инфраструктура Византии, как построенная
во времена единой Римской империи, так и созданная в ромейский период, была довольно многочисленной (см. рис.
Ч20). Но при этом она незаслуженно обделена вниманием исследователей, особенно на контрасте со знаменитыми сооружениями Рима. Если Циркус Максимус и Колизей являются
всемирно известными символами римского величия и любви римлян к зрелищам, то о сооружениях подобного рода в
Византии написано гораздо меньше. Обычно исследователи
ограничиваются лишь кратким описанием Большого константинопольского ипподрома, опуская множество важных
конструктивных особенностей этой арены и, как правило, забывают о других спортивных сооружениях византийской столицы и крупных провинциальных городов341.
Ряд зарубежных исследователей342 обращал внимание на
спортивную инфраструктуру империи в целом или на конструктивные особенности спортивных сооружений, но состояние источниковой базы позволяет существенно расширить
наши знания о ней. Советские и российские ученые в XX – начале XXI века не поднимали этот вопрос вовсе, ограничиваясь
приведением общих данных о Большом ипподроме Константинополя.
***
См. напр: Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 40–59; Bennett D.
Chariot Racing in the Ancient World. Р. 41–48; Wolińska T. Constantinopolitan
Charioteers and Their Supporters. Р. 127–142; Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М.: Наука, 1974. 256 с.; Брабич В. М., Плетнева Г. С. Цирк в Византии.
// Журнал «Советский цирк», 1960. № 5.
342
Guilland R. Études sur la topographie de l’Hippodrome de
Constantinople byzantine. L’escalier en colimaçon menant du Grand Palais à la
tribune du Kathisma. Р. 281–291; Giatsis S. G. The organization of chariot racing
in the great hippodrome of byzantine Constantinople. Р. 36–59.
341

116

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч20. Карта ипподромов и спортивных сооружений
Византийской империи (по В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу)

Глава III. Зрелищный спорт

117

Большой константинопольский ипподром, выходивший
к Августеону, главной площади столицы, к главной ее улице
Меси, примыкавший к Большому императорскому дворцу,
вплоть до разгрома 1204 года был центром спортивной и политической жизни империи. Его строительство началось в
203 году н.э. в городе Визáнтий по приказу римского императора Септимия Севéра (193–211), который таким образом
«возвращал долг» жителям города за его разорение при разгроме армий Песцéнния Ни́гера (193–194) в ходе борьбы между этими полководцами за римский престол343.
Будучи изначально построен в небольшом провинциальном городе, ипподром тоже был небольшим. Расширять его
стали после того, как император Константин I (306–337) решил в 324 году начать строительство на месте Визáнтия новой столицы – города Новый Рим (лат. Nova Roma, греч. Νέα
Ῥώμη)344. После реконструкции ипподром Нового Рима стал
вторым по размерам спортивным сооружением империи,
уступая лишь древнеримскому ипподрому Циркус Максимус.
В 330 году, в честь освящения новой столицы, Константин учредил праздник – День Города, отмечавшийся с тех пор ежегодно 11 мая. Он стал самым любимым горожанами торжеством, а центром празднеств, вплоть до начала XIII века, был
Большой константинопольский ипподром, где в этот день
проводились особенно пышные конные ристания345.
В дальнейшем модернизации и ремонты различных частей ипподрома происходили неоднократно. По свидетельству Марцеллина Комита, при Юстиниане I (527–565) впервые
с IV в. здесь провели масштабную реконструкцию: «В 198 году
от основания царственного Города (528 г. н.э. – авт.) Юстиниан
Победитель восстановил императорскую ложу и древний трон в
ней для созерцания и приветствия соревнующихся на ристалище,
сделав ее более величественной и яркой, нежели она была прежде.
С привычной щедростью он также реконструировал каждую га343
344
345

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 42.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 38.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 45

118

Физическая культура и спорт в Византийской империи

лерею, где в качестве зрителей сидели сенаторы»346. Изменения
были, очевидно, сделаны для улучшения вида из императорской ложи, а также для того, чтобы сделать ее менее уязвимой
на случай мятежей, которые случались здесь во время правления Юстиниана неоднократно – в 532347, 547348 и 561349 годах.
Что же представлял собой Большой константинопольский ипподром – шедевр позднеантичной инженерной мысли?
Мнения исследователей о размерах арены, ее вместимости и конструктивных особенностях расходятся. Считается,
что ипподром был около 1200 футов в длину и 600 футов в
ширину350. Советские исследователи В. Брабич и Г. Плетнева
трактовали эти цифры как 370 метров в длину и 180 метров
в ширину351. Греческий исследователь византийского спорта
С. Гиацис считал ипподром более вытянутым и узким: 475 х
145 м. (см. рис. Ц25)352. Зрительские трибуны могли вмещать
от 40 до 80 тысяч зрителей по разным подсчетам и в разные
периоды деятельности ипподрома353. Длина каждой из продольных беговых дорожек для гонок колесниц составляла
около 1000 футов – 300 метров, а полный «круг» с учетом двух
поворотов составлял около 750 метров (см. рис. Ч2).
Южная оконечность ипподрома представляла собой полукруг, который поддерживался массивной системой арочных субструкций, позволивших выровнять уходящий здесь
круто вниз склон холма, увеличив длину арены и вместимость
Марцеллин Комит. Хроника. С. 125.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 164.
348
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 307.
349
Там же. С. 322.
350
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 43
351
Брабич В. М., Плетнева Г. С. Цирк в Византии. // Журнал «Советский цирк», 1960 – №5, май – С. 20
352
Giatsis S. Sport in Byzantine Constantinople from the Sixth to the
Twelth Century, with particular Reference to the Hippodromes and Tzykanion.
MA Thesis (unpublished). Birmingham, 1978. Plan 2.
353
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 43.
346
347

Глава III. Зрелищный спорт

119

трибун. Эта конструкция получила название «сфéнда». Она
имела 25 внутренних комнат, соединенных узкими проходами с главным коридором. Вероятно, обслуживающий персонал ипподрома какое-то время использовал их под жилье.
Затем внутренний объем субструкций был переоборудован в
цистерну для воды354.
Из-за того, что константинопольский ипподром был
расположен на вершине холма, он, несмотря на возведение
субструкций сфенды, остался более коротким и менее вместительным, чем римский Циркус Максимус, построенный
в долине между холмами Палатин и Авентин, имевший 600
метров длины и вмещавший до 200 тысяч зрителей355.
На северной стороне константинопольской арены находилось здание, в нижней части которого располагались въездные ворота для колесниц («карцéры»). Гонка, однако, начиналась не непосредственно от стартовых ворот, как в римском
Циркус Максимус, а из особых загородок, «стартовых коробов», которые между ристаниями хранились в карцерах, а перед заездами размещались на стартовой линии вдоль трека356
(см. рис. Ч2). Забег стартовал, когда афéты (работники ипподрома) поднимали решетки коробов и выпускали колесницы.
Ворота карцеров, вероятно, использовались для эффектного
въезда колесниц на ипподром и столь же эффектного выезда. Для этого был придуман специальный механизм их одновременного открывания – гиспрéкс. Всего ворот в карцерах
было 12 – по 6 на въезд и выезд357. Почему ворот было дважды
по 6, хотя в каждом заезде участвовало 4 колесницы, остается
неясным.
До 1204 года здание карцеров было увенчано знаменитой скульптурной композицией квадриги лошадей. После
IV Крестового похода ее вывезли в Венецию, и с тех пор она
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 45.
355
Ibid. Р. 43–44.
356
Ibid. P. 45.
357
Ibid.
354

120

Физическая культура и спорт в Византийской империи

находится в соборе св. Марка. До 1982 года – над входом, затем – в музее храма; над входом сейчас установлены их копии358. Считается, что эти кони – часть прославленной еще в
античности скульптурной группы, изваянной в IV в. до н.э.
выдающимся скульптором Лисиппом.
В здании карцеров над воротами, как свидетельствует
трактат «О церемониях» императора Константина Багрянородного, находилась комната для жеребьевки, в которой была
установлена сферическая урна359.
Императорская ложа (кафи́сма) (см. рис. Ц21) располагалась в центре юго-восточной трибуны. В этом было ее главное
отличие от императорской трибуны Циркус Максимус, находившейся в торце арены над стартовыми воротами360.
В Константинополе кафисма была построена так, что попасть на нее с территории ипподрома было почти невозможно – для обеспечения безопасности императора от агрессии
подданных. Властитель выходил на кафисму из Большого
императорского дворца, с востока непосредственно примыкавшего к ипподрому. Для этого на землях дворцового парка
была выстроена специальная галерея, которая вела к первому
этажу кафисмы361. Лестница на второй этаж, где располагался
императорский трон, была винтовой, и носила название «кóхлий»362. Вначале она была деревянной, но при Юстиниане I ее
отстроили в камне363.
Кафисма (по сути отдельное здание, встроенное в восточную трибуну ипподрома), была возведена при Константине I,
и впоследствии неоднократно ремонтировалась и модернизировалась. За императорской ложей, на которой был установДиль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 453.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 312.
360
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 43–44.
361
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 445.
362
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 36.
363
R. Gilland. L’escalier en colimaçon menant du Grand Palais à la tribune
du Kathisma. P. 281–282.
358
359

Глава III. Зрелищный спорт

121

лен трон под матерчатым балдахином, крепившимся тросами к вделанным в стену кольцам, находился просторный зал,
отделенный от ложи бронзовыми дверьми. Там властитель
мог обедать между заездами или принимать посетителей из
числа лидеров цирковых партий и организаторов гонок. Боковая дверь вела из этого зала в коридор, из которого можно
было попасть на первый этаж – в комнату отдыха, служившую
одновременно гардеробной. Окон с видом на арену в ней не
было, и уединение императора ничто не могло на­рушить364.
На третьем этаже кафисмы, «паракиптике», состоявшем из широких галерей, находилось несколько лож, куда
могли подниматься высшие чиновники империи и приближенные императора. Как попадали на паракиптику, пока не
ясно. Возможно, винтовая лестница (кохлий) шла до третьего этажа, но вероятнее всего, туда вела отдельная лестница,
не пересекавшаяся с путем следования императора (см. рис.
Ч3). В западной историографии высказаны различные мнения о том, допускались ли на паракиптику знатные дамы (в
отечественной литературе этот вопрос не дискутировался).
Р. Гильян полагает, что периодически допускались365. Ш. Диль
утверждал, что не только не допускались, но, согласно одной
из новелл Юстиниана I, появление женщины на ипподроме
было законным основанием для инициирования мужчиной
процедуры развода (это же касалось посещения театральных
представлений)366. По мнению Ш. Диля, именно поэтому выросшая на ипподроме императрица Феодора, страстная любительница скачек, вынуждена была наблюдать за гонками
с высоких галерей церкви св. Стефана, откуда было хорошо
видно арену367.
Guilland R. Études sur la topographie de l’Hippodrome de
Constantinople byzantine. L’escalier en colimaçon menant du Grand Palais à la
tribune du Kathisma. Р. 281–287.
365
Ibid. P. 284.
366
The novels of Justinian // Translated by Samuel P. Scott. Cincinnati,
1932 [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://droitromain.univ–
grenoble–alpes.fr/Anglica/Novellae_Scott.htm № 117, 8.
367
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 460.
364

122

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Под кафисмой располагался обширный прямоугольный
помост – стáма (см. рис. Ч2). С императорской ложей его соединяли тщательно охраняемые экскуви́тами (телохранителями) ступени, так как в некоторых церемониях на стаме должен
был участвовать император368. Как при этом обеспечивалась
неприступность кафисмы со стороны трибун, не вполне ясно.
Возможно, один из пролетов лестницы был деревянным и
съемным. Сама стама также отделялась от трибун массивным
ограждением369. На ней располагался мандáтор – императорский глашатай370, голос которого было слышно по всему ипподрому.
Стама использовалась также для спортивных и артистических выступлений, проводившихся между заездами – интервал-актов. Здесь выступали мимы, танцоры, чтецы, певцы,
музыканты, а иногда и борцы. Там же император награждал
победителей гонок371.
Между стамой и кафисмой располагалась еще одна (переходная) площадка, и все три помоста были отделены от трибун
массивными колоннадными ограждениями. При Андронике
I Комнине (1183–1185) несколько колонн, поддерживавших
ограждение стамы, обвалились и задавили шестерых человек,
что вызвало панику, но к остановке ристаний не привело372.
Наибольшее число описаний очевидцев дошло до нас о
спи́не – разделительном барьере, делившем пространство
беговых дорожек пополам (см. рис. Ц25). Она была копией
разделительного барьера в Циркус Максимус, который появился там во II в. до н.э. после строительства под ареной водопровода (по другим данным – канализации, или, по мнению
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 328–329.
Guilland R. Études sur la topographie de l’Hippodrome de
Constantinople byzantine. L’escalier en colimaçon menant du Grand Palais à la
tribune du Kathisma. Р. 285.
370
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 44.
371
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 327.
372
Никита Хониат. История. Том I. С. 368–369.
368
369

Глава III. Зрелищный спорт

123

Л. Ричардсона, из-за стремления спрятать под землю протекавший там ручей), что вынудило римлян приподнять середину арены. Это привело к изменению правил соревнований:
до появления спины скачки в Риме проводились от одного
конца арены до другого, затем возничие разворачивали коней
и скакали в обратном направлении. С появлением спины соревнования стали проводиться по кольцу (точнее, по сильно
вытянутому эллипсу), против часовой стрелки373. В Константинополь это правило пришло уже устоявшимся.
По свидетельству крестоносца Робéра де Клари́, участвовавшего в 1204 году в захвате и разграблении Константинополя и впоследствии написавшего об этом мемуары, спина
возвышалась над ареной на высоту около 15 футов (4,5 м)374.
Со времен Константина I спина стала превращаться в музей
античных скульптур под открытым небом. На ней были выставлены лучшие и самые знаменитые творения античных
ваятелей. В частности, здесь находились две статуи Геракла.
Одна изображала битву героя с Немейским львом, а другая – его отдых после очищения Авгиевых конюшен. Вторая
статуя была столь огромна, что ее стопы были размером с человека, а обхват пальца равен обхвату пояса взрослого мужчины. Здесь же находились статуи Афины и Калидонского
вепря375.
Никита Хониат, ставший свидетелем разграбления ипподрома крестоносцами, упоминает интересную статую,
стоявшую на одном из его поворотов (см. рис. Ч2), называя
ее «инструкцией» для колесничего при проезде этого поворота: «Позади этой статуи, подле восточного, так называемого
рузийского поворота бегового круга, стояли на пьедестале статуи
Возниц – образчик кучерской ловкости. Медные наездники позою
373
Большой цирк [Электронный ресурс] // Ричардсон Л. Новый топографический словарь Древнего Рима. Режим доступа: http://ancientrome.ru/
dictio/article.htm?a=504255581
374
Робер де Клари. Завоевание Константинополя. Пер., статья и комм.
М.А. Заборова. М.: Наука, 1986. С. 64.
375
Guilland R. The Hippodrome at Byzantium. Speculum. Vol. 23. No. 4.
23 (4). Р. 676–682.

124

Физическая культура и спорт в Византийской империи

своих рук только что не вслух учили состязавшихся живых соперников, что, подъезжая к оборотному столпу, надобно не распускать вожжи, но круче поворачивать лошадей и дружно, сильнее
погонять, чтобы, проехав ближе к черте поворота, заставить своего противника сделать объезд и таким образом прийти после,
хотя бы его лошади были быстрее и он был мастер кучерского искусства»376.
Стояли на спи́не и механические статуи, инженерные
чудеса своего времени. Была там статуя слона, которая могла двигаться, а в крыльях бронзового орла отверстия были
проделаны так, что изваяние выполняло функцию солнечных
часов377.
Некоторые из украшений спи́ны, несмотря на столетия
разграбления, сохранились in situ на современной стамбульской площади Султанахмет, под которой на глубине 3–5 метров покоятся руины Большого ипподрома (см. рис. Ц26).
Наиболее впечатляющим из них является обелиск Тутмоса III, привезённый Феодосием I Великим из Александрии,
куда он был доставлен ещё при Константине I Великом (306–
337 г.) или Констанции II (337–361 гг.) из фиванского храма
Амона (совр. Луксор) и установленный на спи́не в 390 г. Обелиск украшен иероглифами, восхваляющими деяния фараона Тутмоса III, однако в нижней части они обрываются, так
как при перевозке на специальном судне (navis lapidaria)
или при подъеме из константинопольской гавани в гору гранитный монолит дал трещину, и из первоначальных 38 метров памятника над Ипподромом возвышаются только 19,6
метра378. Нижняя часть обелиска (около 10 метров) стояла в
Константинополе в стороне от Ипподрома даже в раннеосманское время, а куда исчезла потом – неизвестно379.
Никита Хониат. История. Том II. Из константинопольской истории известного Никиты Хониата. [электронный ресурс]. гл. XI.
377
Guilland R. The Hippodrome at Byzantium. Р. 676–682.
378
The Oxford Dictionary of Byzantium. P. 1509.
379
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 222.
376

Глава III. Зрелищный спорт

125

В контексте византийской истории более интересен пьедестал, на котором установлен обелиск (см. рис. Ц16, Ц17). На
всех четырех его гранях изображены характерные эпизоды из
жизни столицы: состязания колесниц, подчинение варваров,
изображение императора и его двора, а также выступление
артистов цирка. На восточной и западной сторонах монумента можно прочесть надписи (одну на латыни, другую на греческом), сделанные как бы «от имени» обелиска: 1) «Тяжелый,
некогда приказ я получил явиться перед светлейшими императорами и нести [их] пальмовую ветвь после низвержения тиранов. Всё
уступает Феодосию и [его] вечной династии. Так побежденный и
укрощенный за тридцать дней, при префекте Прокле я поднят был
на воздух»380 (пер. Т. Б. Гвоздевой). 2) «Четырехгранный столб, от
века тяжким бременем лежавший на земле, единственный царь
Феодосий дерзнул воздвигнуть снова. Был призван Прокл, и столь
великий столб был установлен за 32 дня»381 (пер. Т. Б. Гвоздевой).
Ещё один обелиск высотой 32 метра был отремонтирован
в середине Х в. по приказу Константина VII Багрянородного
в память о деде – основателе Македонской династии Василии I. Сложенный из каменных блоков, обелиск был обшит
при Константине VII золоченой бронзой, на которой были
изображены (вероятно, в виде барельефов) воинские подвиги Василия, а на цоколе красовалась надпись: «Это четырёхугольное чудо света, разрушенное временем, теперь заново создал
Константин… и сделал так, что он выглядит лучше, чем раньше.
Ведь раньше чудом света был Колосс на Родосе, а теперь медный,
что стоит здесь»382. Венчал обелиск большой медный шар.
380

381

382

DIFFICILIS QVONDAM DOMINIS PARERE SERENIS
IVSSVS ET EXTINCTIS PALMAM PORTARE TYRANNIS
OMNIA THEODOSIO CEDVNT SVBOLIQVE PERENNI
TER DENIS SIC VICTVS EGO DOMITVSQVE DIEBVS
IVDICE SVB PROCLO SVPERAS ELATVS AD AVRAS
KIONA TETPAΠΛEYPON AEI XΘONI KEIMENON AXΘOC
MOYNOC ANACTHCAI ΘEYΔOCIOC BACIΛEYC
TOΛMHCAC ΠPOKΛOC EΠEKEKΛETO KAI TOCOC ECTH
KIΩN HEΛIOIC EN TPIAKONTA ΔYO
Цит. по: Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 232.

126

Физическая культура и спорт в Византийской империи

После взятия города крестоносцами обшивка была содрана и
перелита в монету383. Возводился обелиск, видимо, в IV в. – в
период от Константина I до Феодосия I и явно в пару обелиску
Тутмоса III, так как его высота равна полной высоте египетского собрата, какой она была до разлома гранитного колосса
пополам. Два обелиска на Спине – явное подражание римскому прототипу, поскольку в Большом Цирке тоже стояло
два подобных монумента384.
Последней сохранившейся скульптурной композицией
Ипподрома является Змеиная колонна – основание треножника, отлитого эллинами в 479 г. до н.э. из оружия погибших
в битве при Платеях персов. На колонне высечены названия
всех тридцати шести греческих полисов, чьи граждане участвовали в сражении385.
Таким образом, всё на Ипподроме, от его конструкции до
украшений, призвано было напоминать: Новый Рим – преемник старого. И всё здесь делается как в старину, как завещали
предки.
По мнению Р. Гильяна, высокая спи́на появилась на константинопольском ипподроме не сразу, а лишь в правление
Феодосия I (379–395). До этого она была низкой, и зрители
даже с нижних рядов могли видеть гонку целиком, а не только ее ближнюю к ним половину. Да и возничим было легче
маневрировать, видя противоположную дорожку386. Возведение высокого барьера усложнило гонку и сделало ее более
Sánchez J. A. J. Símbolos del poder en el hipódromo de Constantinopla
// POLIS. Revista de ideas y fonnas políticas de la Antigüedad Clásica. 2004.
№ 16. Р. 120–121, n. 38.
384
В Риме оба обелиска – египетские. Один был установлен Августом,
другой – Констанцием II. Первый (Рамзеса II) в 1589 г. по указанию папы
Сикста V перенесли на площадь Пьяцца дель Пополо, второй (Тутмоса III)
годом ранее, откопав из–под земли и собрав из трёх обломков, перенесли
к Латеранскому дворцу, где он и высится сейчас, украшенный на верхушке
крестом.
385
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 448–449.
386
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 43–44
383

Глава III. Зрелищный спорт

127

зрелищной для основной массы зрителей (за исключением
сидевших на нижних рядах).
На краях гоночного трека (на обоих поворотах и с двух сторон от центра спины) располагались 4 небольших площадки,
известных под названием «меты» (см. рис. Ч21). Каждая мета
принадлежала одной из партий: ближе к сфенде – мета зеленых («поворот зеленых»), на другой стороне – мета голубых
(«поворот голубых»), по центру – меты красных и белых. Они
использовались для разных нужд: во время фестиваля «Овощной ипподром» (см. п. 3.3) на них могли складывать пищу, которую потом съедали в ходе празднеств после гонок. Также на
них мог располагаться обслуживающий персонал партий, а на
мете красных, по предположению Кэмерона, стояла единственная статуя возницы вне пределов спины – изваяние Юлиана387.
На ипподром вели шесть или семь огромных ворот. Важнейшими из них считались Первые ворота – Протофирос,
которые выводили на главную городскую улицу – Меси (см.
рис. Ч2). Они находились справа (к северо-западу) от карцеров. Через них въезжал на арену император при проведении
триумфов после больших воинских побед, что и определяло
их особую церемониальную значимость388. Вход на ипподром
был, вероятно, бесплатным, но билеты (жетоны) распределялись заранее и с указанием мест, как это было в Риме389.
Трибуны располагались с трех сторон (со стороны карцеров зрительских мест не было). Линия основных трибун (северо-западной и юго-восточной) была ломаной, что усложняло
гонку и делало ее более зрелищной, так как беговые дорожки
то расширялись, то сужались. Две основные трибуны не были
и параллельны друг другу – между ними был угол в 26о. Они
состояли примерно из 30–40 рядов каждая и были поделены
на несколько ярусов. Лучшие сектора отделывались мрамором, на менее престижных скамьи были деревянными390.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 182.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. P. 46
389
Rice T. T. Everyday Life in Byzantium. Р. 148.
390
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 45.
387
388

128

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Северо-западная трибуна, расположенная напротив кафисмы, предназначалась для преданных болельщиков из
числа членов цирковых партий. На две половины ее разделяла еще одна vip-трибуна – «месодема»391 (см. рис. Ч2). Левую
(западную) половину занимали праси́ны (зеленые) и аффилированные с ними рýсии (красные); правую (восточную) –
венéты (голубые) и подчиненные им белые (лéвки). Нижний
ярус занимали буйные фанаты своих команд (стасиóты и клáкеры), так как им было не важно хорошо видеть гонку, а следовало шумно поддерживать своего возницу – бескорыстно
или за плату. Средний ярус занимали рядовые болельщики,
верхний – лидеры партий (димархи), их помощники и приближенные. Четвертый ярус (анабáтра) представлял собой
деревянную галерку, на которой сидели зрители без ярко
выраженных партийных предпочтений392. Были и стоячие
места – перед нижней трибуной, откуда скрытую за спи́ной
половину гонки было практически не видно. Как свидетельствует Константин Багрянородный, с этих мест за риста­ниями
разрешалось наблюдать пленникам после того, как их проводили по дорожкам ипподрома на триумфе. Располагались
эти места под трибуной партии прасинов393.
Зрители на самой неудобной части трибун – сфенде, видимо, не принадлежали к какой-то конкретной партии, и места эти вряд ли считались престижными, так как с них было
плохо видно, кто приходил к финишу первым, если соперники шли «ноздря в ноздрю». Да и сам финиш закрывали от
взгляда зрителей спины соревнующихся.
Сотрудники ипподрома часто смотрели гонки из раздевалок возниц, которые имелись у каждой из четырех команд.
Располагались они на верхних ярусах здания карцеров. Оттуда открывался великолепный вид на всю арену и было преGiatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 44.
392
Ibid. Р. 45.
393
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 612–615.
391

Глава III. Зрелищный спорт

129

красно видно весь ход состязания. Именно в этом ракурсе следили за гонкой римские императоры на Циркус Максимус.
В Константинополе это стало привилегией обслуживающего
персонала, не задействованного в непосредственном обслуживании гонки. Часть обслуги стояла внизу, возле карцеров.
Вдоль спи́ны также располагалась охрана и люди, ответственные за состояние беговой дорожки394.
Большой Константинопольский ипподром потому и
назывался большим, что он был в городе не единственным.
Существовало еще 4 арены. В историографии этот факт зачастую игнорируется, и только в работе С. Гиациса приводится
краткое описание этих сооружений395.
По данным письменных источников известны следующие
«малые» ипподромы в столице.
1. Крытый ипподром («Скепастóс»), построенный в 30-е
годы IV века. Он входил в комплекс зданий Большого императорского дворца. Через него на прием к императору вели
знатных гостей. По таким случаям ипподром украшался
шелками в цветах императорского штандарта396. Скепастос
был примерно 60 метров в длину и 30 в ширину (см. рис.
Ч1). Сверху он накрывался тентом, что позволяло тренироваться там даже в самый солнцепек. Скепастос использовался императором, его сыновьями и их приближенными для
отработки навыков верховой езды без использования колесниц397.
2. Ипподром Амастриáна на одноименном форуме в
XI районе Константинополя, на южном склоне Третьего константинопольского холма, между форумом Быка и
ул. Меси398.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 361–362.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 37.
396
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 595.
397
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 37.
398
Ibid.
394
395

130

Физическая культура и спорт в Византийской империи

3. «Деревянный ипподром» за городскими стенами, близ
дворцового комплекса во Влахернах399.
4. Ипподром святого Маманта, входивший в состав одноименной загородной императорской резиденции на европейском берегу Босфора. Сейчас этот район знаменит построенным в XIX в. дворцом Долма Бахче и легендарными
футбольными стадионами Бешикташ и Галатасарай (см. рис.
Ч1). Учитывая, что с Х века именно там располагалось постоянное подворье русских купцов400, есть основания полагать,
что выходцы с Руси были частыми посетителями ристаний
на этой арене. В середине IX в. в качестве возницы на ипподроме св. Маманта пробовал свои силы последний император
Аморийской династии Михаил III Пьяница (842–867). Он же,
вероятно, и построил его для собственных увеселений (см.
п. 4.1)401.
Большое количество малых ипподромов в столице и непосредственной близости от нее позволяет предположить,
что два из них, расположенные вне пределов императорских
дворцов, использовались цирковыми партиями для «клубных» соревнований – там проводились «внутрипартийные»
заезды. Именно так должна была отбираться та небольшая
группа лучших возниц, которым доверяли представлять цвет
партии на Большом ипподроме в присутствии императора.
По мере уменьшения империи в размерах и сокращения
ее финансовых возможностей уменьшалось, вероятно, и количество ипподромов в Константинополе. По мнению С. Гиациса, Ипподром св. Маманта просуществовал до IX века (хотя
к концу правления Михаила III в 867 г. Продолжатель Феофана упоминает весь дворцовый комплекс как действующий402),
399
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. P. 37.
400
Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX – начало
XII в.). СПб.: Алетейя, 2000. С. 113.
401
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 131.
402
Там же. С. 138.

Глава III. Зрелищный спорт

131

а крытый ипподром Скепастос в Большом императорском
дворце – до Х века403.
Сведений о существовании в это и более позднее время
двух других арен нет. Но в источниках нет и прямых указаний
на то, что малые ипподромы прекратили существование.
Последние упоминания о них действительно относятся
к указанному времени: вышеупомянутые гонки с участием
Михаила III на ипподроме св. Маманта в середине IX века
(кстати, это единственное его упоминание), и прием Константином Багрянородным княгини Ольги, в ходе которого она
проходила через Скепастос предположительно в 955 году404.
Из-за отсутствия археологических данных и крайней скудости письменных свидетельств вопрос о времени прекращения
эксплуатации малых ипподромов Константинополя остается
открытым.
Помимо ипподромов, в столице действовало еще несколько спортивных сооружений. Древний амфитеатр (по
другим данным Большой театр) Константинополя – Кинéгий – использовался для демонстрации боев с дикими животными. Самые поздние сведения о таком его предназначении
относятся к рубежу VI–VII вв., времени правления императора Маврикия (582–602)405. Впоследствии Кинегий, превратившийся в Собачий рынок, упоминается в источниках лишь в
связи с казнями406.
В Большом императорском дворце известно еще два
спортсооружения – циканистирии, площадки для игры в циканион (конное поло). Один из них назывался Старым и был
построен в форме театра (полукругом). Другой именовали
Новым – он был в форме амфитеатра, круглым или скорее
403
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople Р. 61.
404
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 595.
405
Себеос. История императора Ираклия. пер. с армянского. СПб.:
Типография Императорской Академии Наук, 1862. Отдел III, гл. X.
406
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 275.

132

Физическая культура и спорт в Византийской империи

овальным407. Известно, что новый циканистирий построил
император Василий I (867–886). Когда была построена старая арена, неизвестно. После возведения Нового циканистирия Старый разобрали, и на его месте была возведена Новая
церковь. Новый циканистирий был выстроен на специально
выкупленном для этого у горожан участке. Все стоявшие там
здания были снесены408. Судя по всему, зрительских трибун в
Новом циканистирии не было, как и в Старом.
Неподалеку от городских стен находился лесопарк Филопатий. Здесь императоры и их приближенные любили охотиться409.
За пределами Константинополя и городской округи в
позднеантичный и ранневизантийский периоды действовало
множество спортивных сооружений, в первую очередь ипподромов. Нам известны такие сооружения в Александрии,
Фессалониках, Антиохии, Лептис Магне, Диррахии, Никомедии, Эдессе, Лаодикии, Апамее, Тире, Халкедоне и Оксиринхе410, а также в Кесарии Палестинской, Приене, Эмесе, Гелиополе, Эфесе, Кизике, Стратоникее, Газе, Дамаске и Магнисии
(см. рис. Ч20)411.
Провинциальные ипподромы обычно уступали в размерах своему столичному «собрату»: если длина их примерно
совпадала (около 450 м) в силу необходимости сделать трек
стандартной протяженности, то ширина зачастую была примерно в два раза меньше (ок. 70 м), вероятно, за счет значительно меньших трибун. Строились такие ипподромы в среднем около пяти лет412.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople Р. 37.
408
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 97.
409
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 37.
410
Ibid.
411
The Oxford Dictionary of Byzantium. P. 395.
412
Ibid.
407

Глава III. Зрелищный спорт

133

Особенно примечателен ипподром сирийской Апамеи,
который, несмотря на провинциальность города, упоминается в источниках дважды: у Прокопия Кессарийского, описавшего организацию Хосровом I гонок после захвата города
персами (см. п. 4.3)413 и у церковного писателя рубежа VI–
VII вв. Иоанна Мосха в связи с волнениями одной из партий,
когда их возница не получил заслуженной награды по результатам гонок (см. п. 3.2)414.
В Антиохии, подобно Константинополю, существовало
несколько спортсооружений для разных нужд. Ритор IV в.
Либаний (наставник Иоанна Златоуста) пишет об этом так:
«Кто бы в состоянии был вместить в своем рассказе другие виды
театров, одни, устроенные для борцов, другие – для борьбы людей
со зверями, все среди города, не вынуждающие перед удовольствием
испытывать тяготу долгого пути к ним?»415. Большой ипподром Антиохии был перестроен и расширен в IV веке, а в конце V в. возвели новый, по примеру Константинополя, рядом
с резиденцией наместника416. Очевидно, обеспечение городов
площадками для зрелищ было одной из важных задач местных властей.
На проведение конных ристаний город должен был получить высочайшее соизволение: Иоанн Малала сообщает, что
император Юстин I (518–527) около 520 года своим указом разрешил состязания жителям сирийского города Селевкия Пиерия417 и жившему к северо-западу от него народу исавров418. Вероятно, право на царственное зрелище нужно было заслужить.
Провинциальные ипподромы стали приходить в упадок
и закрываться в первые два десятилетия VII в. Связано это
Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. С. 116.
414
Иоанн Мосх. Луг духовный. № 152.
415
Либаний. Речи. Том II. С. 387.
416
Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке).
С. 228.
417
Селевкия Пиерия находилась неподалеку от Антиохии и служила
ей портом.
418
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 111.
413

134

Физическая культура и спорт в Византийской империи

было, очевидно, не с изменением спортивной парадигмы, а
с военно-политическими обстоятельствами: в ходе затяжных
войн персы завоевали Египет, Сирию, часть Малой Азии и
угрожали Константинополю, с севера империю атаковали
авары и славяне. В 634 г. началось арабское вторжение, в результате которого территория Византии сократилась втрое.
В завоеванных городах спортивная жизнь сразу или постепенно угасала. В этот период значительно снизилось население
Константинополя – с 500 до 70 тысяч жителей419 в результате
неоднократно повторявшихся эпидемий чумы, а также организованного отселения жителей накануне вражеских осад.
Когда с середины IX века начался новый расцвет империи,
а ее столица вновь наполнилась жителями, спортивная жизнь
Константинополя значительно активизировалась: резко возросло количество упоминаний в источниках о ристаниях. Например, в правление Феофила420, Михаила III421, Никифора
Фоки422, Андроника Комнина423, Исаака Ангела424 (этот список
далеко не полон). Кроме того, факт подробного описания церемониала ипподрома в «Книге церемоний» свидетельствует о росте значимости ристаний. На страницах исторических
сочинений того периода упомянуты два из четырех малых
ипподромов, в конце IX в. возведен новый циканистирий
в Большом дворце. Появился циканистирий в Афинах425, а
вот провинциальные ипподромы возродить, видимо, не удалось – сведения в источниках о них отсутствуют.
Koç Y. The population of Constantinople in the Byzantine period [Электронный ресурс] // History of Istanbul. Vol. 3. 2020. Режим доступа: https://
istanbultarihi.ist/460-the-population-of-constantinople-in-the-byzantine-period
420
Theophanes Continuator. Chronographia / Ed. by I. Bekker. Bonn, 1838.
Р. 798–799.
421
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 131.
422
Лев Диакон. История. С. 40–41.
423
Никита Хониат. История. Том I. С. 368–369.
424
Никита Хониат. История. Том II. Царствование Исаака Ангела. кн.
II, гл. I.
425
Хапаев В. В. Физическое воспитание в Византийской империи IX–
XII вв. С. 158.
419

Глава III. Зрелищный спорт

135

Вопрос об истории и эволюции спортивных сооружений
Византийской империи пока остается малоизученным, в первую очередь из-за почти полного отсутствия археологических
источников. Даже на Большом ипподроме Константинополя
не проводилось раскопок. Дальнейшие исследования, вероятно, позволят значительно скорректировать наши представления о продолжительности функционирования византийской
спортивной инфраструктуры.

3.2. Возницы ипподрома: профессиональная
сущность и внутренняя иерархия.
Социальный статус спортсменов
в византийском обществе
Британский исследователь первой половины ХХ века
Н. Х. Бэйнс отмечал, что для византийского общества существовало два героя: победитель заездов на колесницах и аскетичный монах426. Далеко не все жители империи стремились
подражать монахам, предпочитая аскетизму стремление к
физическому и интеллектуальному развитию. А возничие
ипподрома были кумирами для миллионов жителей империи вопреки ветхозаветной заповеди «не сотвори себе кумира» (Исход, 20, 4).
Соответственно, необходимо выяснить, каков был статус
спортсменов в обществе, карьерные возможности, какие почести и награды они получали за свой труд.
В Византии существовало разграничение спортсменов по
возрастному признаку. По мнению Б. Шродт, этот обычай сохранился со времен Древней Греции. Существовало три возрастных группы участников гонок: мальчики (до 17 лет), юноши (от 17 до 20 лет), и мужчины (от 20 лет). Классификация
эта не была строгой, досрочные переходы в старшую «лигу»
допускались, но благодаря такой структуре начинающие воз426
N. H. Baynes, The Byzantine Empire. Oxford: Oxford University Press,
1925. Р. 33.

136

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ницы могли постепенно совершенствовать свое мастерство в
заездах с равными, а с возрастом, накопив опыт, встречаться с
более искушенными соперниками427.
Обычно возничими становились выходцы из среднего класса, но с середины IX века среди возниц появляются и
юноши элитарного происхождения. Толчком к этому могло
стать личное участие в гонках императоров Аморийской династии – Феофила и Михаила III, а также их приближенных
(см. п. 4.1). Но есть и обратные примеры: особо талантливых в
управлении лошадьми рабов тоже могли взять в колесничие.
Если они были успешны в заездах, то получали свободу428.
В вопросе о классификации возничих ипподрома, мы можем опираться лишь на один источник – «Книгу церемоний»,
так как для византийских авторов предшествующих времен
деление возничих по категориям было, видимо, привычным,
а потому – не достойным упоминания.
По сообщению Константина Багрянородного, существовало три класса профессиональных спортсменов-колесничих.
1. Бигарии (hoi bigarioi, буквально «возничие биг» – колесниц, запряженных двумя лошадьми) – самая многочисленная
группа. Но и их количество в каждом городе, где проводились
заезды, видимо, было невелико. Помимо участия в менее престижных заездах с равными в классе соперниками, они могли
исполнять роль дублеров более маститых возничих в случае
их травмы или болезни. Во время некоторых праздников для
них устраивались специальные гонки на бигах. Например, во
время проведения Церемонии факелов (см. п. 3.3)429.
2. Микропаниты – возничие квадриг, выступавшие за
младшие факции левков и русиев430.
3. Факционарии, возницы двух главных факций – прасинов и венетов.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 42.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 49.
429
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 827.
430
Ibid. P. 832.
427
428

Глава III. Зрелищный спорт

137

Микропаниты и факционарии были самыми почитаемыми спортсменами в городе, они отвечали за прочих возниц
своих факций и определение их дальнейшей спортивной
судьбы431.
Каждая партия имела либо одного факционария (в случае с прасинами и венетами), либо одного микропанита (для
левков и русиев). Следовательно, по крайней мере, в Х веке на
всех желающих стать знаменитыми возницами приходилось
лишь четыре высоких титула на всю столицу.
Вот, какой путь должен был пройти возница, чтобы возвыситься до факционария. Вначале необходимо было получить титул бигария. Молодой спортсмен должен был упорно
тренироваться и доказать свои навыки, но не на Большом ипподроме, а на внутренних соревнованиях факции.
Для присвоения титула бигария, первого в иерархии, необходимо было участие одного из двух факционариев и самого императора. Делалось это следующим образом. Когда
факционарий успешно проходил гонку и отправлялся к стаме, чтобы получить награду от императора, он мог сказать
актуарию432: «Я хотел бы, чтобы император дал пояс одному
из юных возниц». Актуарий вел его к императору, и если тот
соглашался дать пояс, подходил кандидат в бигарии и падал
ниц, обхватывая ноги факционария. Тот выходил к своей факции и делал крестный знак. Зрители аккламациями просили
императора наградить факционария. Император вручал ему
призы, и факционарий отправлялся на круг почета, а затем
ожидал у барьеров. Тем временем по знаку императора актуарий и три его слуги вносили символы возничего ипподрома:
тунику (гимнастикóн), поверх которой надевалась куртка цвета факции, за которую выступал новоиспеченный бигарий,
шлем кассидиóн и пояс.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 833.
Актуарий – особая должность при дворе, упоминаемая только в
контексте Ипподрома; человек, ответственный за все церемонии на арене и
служащий «проводником» между императором и Большим ипподромом
(Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 826).
431
432

138

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Актуарий отдавал бигарию тунику, надевал на него шлем
и пояс. Зрители поддерживали молодого возницу аккламацией: «Такой-то, пусть сопутствует тебе успех в этом диме».
Затем новоиспеченный бигарий трижды крестился, благодарил императора и ехал к диму, которому принадлежал, где
также осенял всех крестным знамением и кланялся своему
факционарию, всем возничим обоих димов и трибунам, по
просьбе которых ему вручили знаки отличия433. С этого момента начиналась его профессиональная карьера.
Микропаниты не обладали правом ходатайствовать за
юного бигария (их церемониальных функций Константин Багрянородный не упоминает вовсе). Это означает, что выдвинуть в бигарии юного левка мог только факционарий венетов,
а юного русия – факционарий прасинов, так как факция белых входила в «голубой» дим, а факция русиев – в «зеленый»
(о различии терминов «дим» и «факция» подробнее будет
сказано в п. 4.4).
Став бигарием, молодой возница входил в число возможных дублеров старших возничих, носил цвета своей факции и
минимум раз в год, на Фестивале факелов, участвовал в заездах на Большом ипподроме пред очами императора.
Следующим карьерным шагом было получение титула
микропанита. Путей для этого существовало несколько.
1. Микропанит мог получить травму и потерять возможность участвовать в гонках. Тогда юному спортсмену следовало достойно показать себя на замене, и впоследствии факция
будет ходатайствовать перед императором о присвоении ему
титула нового микропанита. Император, после заездов, вручал ему пристегивающийся к тунике знак его нового спортивного статуса.
В трактате «О церемониях…» четко прописано, какие выплаты получает заменяющий, и как между заменяющим и
заменяемым делятся императорские награды от гонки. Если
факционарий или микропанит заболевал и был вынужден
433

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 329–331.

Глава III. Зрелищный спорт

139

брать себе на замену бигария, он платил своему заменяющему 1 серебряный милиарисий (1/12 золотой номисмы)434 за
каждую победу. Если заменяющий после финиша получал
призы от императора, но не занимал первого места, то вопрос о компенсации ему решал заменяемый. Если заменяющий приходил последним или выбывал из гонки, то не получал ничего.
Если заменяющий демонстрировал высокий уровень и
император решал щедро его одарить, то заменяемый не имел
права претендовать даже на часть этой награды.
Если возницу заменяли в конце соревнований, когда призы уже не столь велики, заменяющему выплачивалась фиксированная сумма в 3 золотых номисмы. Если заменяющий
выступал на своей колеснице, то за ее использование в течение всего дня он получал 3,5 номисмы (3 номисмы 6 милиарисиев).
Заменяющий, победивший в гонке, не имел права совершать круг почета по арене на колеснице, за исключением случая, когда за одержанные победы он получал золотой знак и
титул микропанита435.
2. Одна из факций лишалась основного возничего из-за
травмы и, не имея в своем составе подходящей замены, просила талантливого бигария на замену из состава другой факции. Это позволяло бигарию, которому не давали проявить
себя в родной команде, успешно выступить за другую. Если
это – замена на одно мероприятие, то заменяющий одевался
в специальную ткань, называемую «полотном заменяющего»,
и проводил в ней отведенное количество гонок. Если же он
переходил в другую команду на постоянной основе, то надевал гимнастикóн (короткую тунику цвета этой партии).
434
Это была чисто символическая плата, так как на милиарисий (2,8
грамма серебра) можно было купить всего один модий зерна (ок. 8,7 литра
или 4,5 кг). См.: Хапаев В. В. Византийский Херсон на рубеже тысячелетий
(вторая половина Х – первая половина XI века). Симферополь: Н. Орiанда,
2016. С. 132–133.
435
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 336.

140

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Если же представители той команды, из которой соперники запрашивали заменяющего, хотели сохранить его за
собой, они могли экстренно «уволить» своего микропанита
и выставить на гонки этого юношу, чтобы он показал себя и
получил заветный титул и знак отличия, прославив свою факцию, а не соперничающую436.
Став микропанитом – лидером команды красных или белых, молодой успешный спортсмен приобретал широкую
известность и официально считался «заместителем факционария». Левк – венета, русий – прасина437.
Чтобы стать факционарием, микропанит должен был не
только обойти действующего факционария и выиграть гонку,
но и вызвать восхищение императора, который в этом случае обращался к димам со следующими словами: «Просите,
чтобы такой-то стал факционарием». Димы должны были
произнести аккламации, восхваляющие императора, в конце
которых звучало: «Мы просим, чтобы заместитель стал факционарием», а затем, чуть позже: «У твоих слуг есть ещё одна
просьба. Даруй факцион такому-то». Император «соглашался»
на инициированное им же предложение, и актуарий направлялся к возничему вместе со слугой, который в высоко поднятой руке нес факциóн – золотой знак, носить который полагалось только факционариям. Возница благоговейно брал
факцион в руки, целовал его и передавал актуарию, который
прикреплял этот похожий на брошь знак высшего спортивного достоинства ему на спину. После этого зрители скандировали: «Три номисмы за факцион, повелитель»! Это означало,
что дим готов заплатить за признание своего возницы. После
того, как спортсмен получал все призы, он садился на колесницу и совершал свой первый круг почета в ранге факционария – человека, достигшего вершины спортивной карьеры438.
Вот, что получал возница, ставший факционарием. Официально колесничие и актеры почитались людьми неуважае436
437
438

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 334–336.
Ibid. Р. 327.
Ibid. P. 327–329.

Глава III. Зрелищный спорт

141

мых профессий: их изображения нельзя было демонстрировать там, где находились портреты императора или его семьи
согласно эдикту Феодосия I, изданному в 394 году439.
Но это правило не прижилось: возницам уже на рубеже
V–VI веков разрешили ставить статуи. Правда, нам известны
лишь статуи периода 500–550 гг. Позднее памятников возницам почти не воздвигали, за исключением трех статуй Евсевию предположительно конца VI века (ни они сами, ни их
постаменты не сохранились)440. Зато изображениями возниц
был украшен потолок императорской трибуны. Интересно,
что эти росписи были созданы в X веке, но прототипами для
них послужили статуи возниц ранневизантийского периода.
Поэтому Константин Багрянородный и его преемники, сидя
на ристаниях, наблюдали изображения великих спортсменов
прошлого – Порфирия, Фаустина, Константина и Юлиана441.
Статуи легендарных возниц украшали ипподром. На спи́не их было двенадцать. Сведений о том, что императоры ревновали возничих к их славе, в источниках нет. Очевидно, василевсы, во-первых, считали победы возниц своими личными:
именно это подразумевал императорский культ, основным
местом «отправления» которого был ипподром. Во-вторых, в
них явно не видели политических соперников, так как императоры сами давали разрешение на установку каждой новой
статуи442. Прекращение этой практики в дальнейшем едва ли
связано со снижением интереса к играм, скорее с закреплением привилегии на создание изваяния за императорами и
длительным экономическим упадком империи.
Император чествовал победителей обычно через своего
представителя на ипподроме – мандатора. Но иногда делал
это лично. Например, император Констанций Галл (351–354)
собственноручно награждал возничего Торакса443. Подобные
439
440
441
442
443

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 227.
Ibid. Р. 254.
Ibid. Р. 188.
Ibid. Р. 241.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. P. 131.

142

Физическая культура и спорт в Византийской империи

прецеденты описываются как возможные и в «Книге церемоний».
Победителя гонки награждали на стаме. Император одаривал его серебряным венком (который, вероятно, не становился собственностью возницы, и после церемонии оставался
у императора) и пальмовой ветвью. Он мог также получить
от императора разрешение на круг почета перед трибунами.
Иногда спортсмена награждали скрепленной золотой печатью (хрисовулом) императорской грамотой, свидетельствующей о его выдающихся способностях и победах444.
Возничие получали награды не только за победу, но и за
участие в состязании. Церковный писатель конца VI – начала
VII века Иоанн Мосх описывает возмущение жителей сирийского города Апамея, когда их любимый возничий не получил причитающегося: «Мы пришли в лавру Келлий к авве скитскому – Маркеллу. Желая беседой доставить нам пользу, старец
рассказал нам следующее: когда я жил еще на родине (он был родом
из Апамеи), там был наездник по имени Филерем (с греческого –
пустынелюбец). Однажды он был побежден в состязании и не получил пальмы, и люди его партии поднялись и начали кричать:
“Филерем не получает пальмы в городе”. После моего удаления в
скит случалось, что иногда одолевал меня помысел уйти в город
или в селение – я тотчас говорил себе: “Маркелл! Филерем в городе
не получает пальмы”»445. Очевидно, награждение каждого из
возниц также было важной частью церемониала гонок.
Оплата спортсменам была в основном денежной. Им также полагалась определенная выплата со ставок на тотализаторе446. Возницы имели право носить особую одежду, которая
хранилась в их раздевалке.
Победы возничих документированы в эпиграммах, высеченных на сохранившихся постаментах их статуй. Самые из444

P. 131.

445
446

Р. 137.

Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Иоанн Мосх. Луг духовный. № 152.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.

Глава III. Зрелищный спорт

143

вестные из них – Порфирий, Юлиан, Ураний, Фаустин и его
сын Константин. Статуи двух последних даже стояли рядом
на Ипподроме. Более того, есть сведения о статуе, посвященной еще одному их родственнику, что позволяет предположить существование спортивных династий. Это косвенно подтверждается и вполне обычной тогда практикой заключения
браков между людьми разных, но связанных с ипподромом
профессий (например, между возницей и танцовщицей)447.
Соответственно, их ребенок рождался в спортивной среде, с
детства занимался с лучшими тренерами (в том числе с отцом), получал необходимые навыки и протекцию для продвижения по карьерной лестнице.
В двух эпиграммах упоминается Фаустин (уже как старик, чьи заезды остались позади; статуя от прасинов); в 14 –
Константин; Ураний – герой 5 эпиграмм; Юлиану посвящена
одна448. Поводом для создания статуи и написания эпиграмм
зачастую становился уход спортсмена из профессии по старости. Причем некоторые умудрялись проворачивать такой
«трюк» дважды – Ураний получил статую от зеленых, затем
двадцать лет выступал за голубых и заслужил еще две статуи
(вторую – после ухода на «пенсию»). Затем он вернулся, чтобы успешно выступить за прасинов, после чего получил еще
одну статую в честь завершения карьеры449.
Другой повод – смерть возницы. Константин умер в
50-летнем возрасте, хотя, как свидетельствуют эпиграммы, он
продолжал соревноваться до самой смерти, но не получил ни
одной прижизненной статуи450.
Изваяния, как предполагает А. Кэмерон, обычно стояли
на «стороне» партии, которая их создавала (то есть, у поворота прасинов или поворота венетов)451, хотя статуя Юлиану
447
448

P. 136.

449
450
451

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 156.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 141.
Ibid. Р. 122.
Ibid. P. 142.

144

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч21. Расположение статуй возниц на спине Ипподрома
(по А. Кэмерону, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу)

предположительно стояла в секторе русиев – ближе к центру
спи́ны (см. рис. Ч21)452. Но и воздвигнута она была не на деньги факции русиев, а на средства императора и двора в честь
окончания карьеры именитого спортсмена (к сожалению, из
эпиграммы Юлиану неясно, когда именно он выступал; однако, сведения из источников о поддержке русиев со стороны
Анастасия свидетельствуют в пользу того, что именно этот
император мог статуей почтить заслуги спортсмена из традиционно «второстепенной» факции)453.
Самым известным среди возниц был, несомненно, Порфирий, родившийся предположительно около 480 года в
Ливии. Его провинциальное происхождение не было исключительным: практически все известные нам возницы были родом не из столицы. Например, Ураний происходил из Никеи,
а Юлиан из Тира454. Видимо, как и в наши дни, профессиональный спорт был важным социальным лифтом для одаренных провинциалов.
452
453
454

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. P. 182.
Ibid. P. 208.
Ibid. P. 171.

Глава III. Зрелищный спорт

145

Его карьера длилась очень долго и могла бы не оставить
шанса бигариям и микропанитам его дима добиться ранга
факционария, но оказалась столь извилистой, что сам он в этом
ранге пребывал непостоянно, вольно или невольно уступая место другим. Порфирий стал самым молодым возницей, заслужившим честь иметь собственную статую – в возрасте около
20 лет (см. рис. Ц23). Когда ему исполнилось 27, было установлено уже четыре его изваяния. А. Кэмерон предположил, что
поводом для таких почестей стало тотальное доминирование
и непобедимость Порфирия на протяжении всего годичного
цикла состязаний. Иначе сложно объяснить такую разницу в
оказываемых ему почестях в сравнении с другими возницами,
зачастую получавшими свою единственную статую в очень
зрелом возрасте455. Более того, на гонки в Антиохию в 507 году
он приезжал уже в статусе «бывшего факционария»456. И это в
возрасте примерно 27 лет, времени расцвета других спортсменов. Вероятно, он на какое-то время прерывал карьеру.
Всего в ознаменование его заслуг было создано 7 статуй,
выставленных на ипподроме. Первая воздвигнута в 500 году, а
последняя в 545 г., когда Порфирию было 65 лет457. Вероятно,
именно это произведение было посвящено окончательному
завершению карьеры легендарного возничего, который более
40 лет выступал на арене Ипподрома.
Статуи в его честь были созданы как венетами, так и прасинами (сейчас два их постамента экспонируются в архео­
логическом музее Стамбула458). Причем памятники не делят
карьеру Порфирия на две части, а чередуются: первая статуя – от венетов, вторая – от прасинов, а третья – снова от венетов. Затем еще две от венетов и две от прасинов459. Из установленного факта перехода спортсменов из одной партии в
другую можно сделать следующие выводы.
455
456
457
458
459

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 159.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 99.
Kazhdan A., Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 66.
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 192–196.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. P. 160–162.

146

Физическая культура и спорт в Византийской империи

1. Порфирий несколько раз менял факции, за которые
выступал. Видимо, это практиковалось наиболее именитыми
спортсменами и не считалось предательством (то же делал и
Ураний). Причины таких переходов не вполне ясны, но, вероятно, речь идет о большем количестве денег или лучших
условиях иного рода для возницы.
2. Этот факт демонстрирует всенародную любовь к великим колесничим, победы и виртуозная езда которых ценились выше их командных цветов460.
Порфирий участвовал в заездах в Константинополе и Антиохии (его выступление там привело к масштабным народным волнениям – см. п. 4.5). В честь великого возницы было
написано не менее 34 эпиграмм, часть из которых дошла до
нас. На постаменте созданной венетами статуи из коллекции
Стамбульского археологического музея начертано 3 эпиграммы:
1. «Блестящий Порфирий, он единственный, кто сумел победить всех там, и всех здесь, а потом на побежденных лошадях, да
еще дважды»461.
2. «Партия зеленых [говорит]: нам нет дела, нравится это
кому-то или нет! Отдай нам Порфирия! Пусть те подвиги, которые Порфирий совершил для услады синих, он совершит и для
услады зеленых, или же пусть он сам выберет себе цвет»462.
3. «Скульптор изобразил в бронзе Порфирия точно, словно
дышащего. Но кто изобразит очарование, подвиги, божественное
вдохновение его искусства? И его победу, никогда ему не изменяющую»463.
На постаменте статуи Порфирия, установленной несколько позже прасинами, выставленном в Стамбульском музее рядом с постаментом изваяния от венетов, выбито целых
шесть восхвалений.
460

Р. 118.

461
462
463

Cameron A. Porphyrius the Charioteer Oxford University Press, 1973.
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 196.
Там же.
Там же.

Глава III. Зрелищный спорт

147

1. «Скульптор отлил в бронзе возницу. О, если бы он отразил
и размах его таланта, то соединение мощи и изящества, насчет
которых природа, произведя их на свет поздно, поклялась: “Я не
смогу породить из себя ничего похожего”. Эта клятва была произнесена устами, не нарушающими клятв: Порфирию, первому и
единственному, она отдала всю свою милость»464.
2. «Если бы унялась зависть, если бы кто-то захотел непредвзято рассмотреть состязания, все бы засвидетельствовали
подвиги Порфирия. Посчитав его победы, все бы наверняка сказали:
”За такие труды этот дар слишком мал”. Все те награды, которые во все времена получали возницы поврозь, будучи собраны
воедино, лишь тогда составили бы ему подобающий дар»465.
3. «Для других поводом к возведению статуй в их честь является их возраст, но тем, кого оценивают по их победам, нужны
не седые волосы, а доблесть, за которой следует слава; доблесть,
благодаря коей Порфирий дважды выиграл великолепный приз, гордясь не десятками лет, но сотнями побед, которые при всем своем множестве, родственны Харитам466»467.
4. «Ты не одержал более великой победы, чем та, что продемонстрировала людям славу зеленых. В заезде ты победил своих
соперников, Порфирий, и пленил тех, кто тебя ненавидел»468.
5. «Безупречными вестниками твоих побед, Порфирий, являются венки от твоих противников. В ходе состязаний ты неизменно побеждал одного за другим всех, кто с тобой состязался в
искусстве бегов. Они сделались игрушкой твоего мастерства. Посему ты единственный снискал уникальный приз: по статуе от
каждой из партий»469.
6. «Уступая зеленым в состязании, говоря, что это неслыханное развлечение было [для Порфирия] лишь забавой, [голубые]
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 194.
Там же.
466
Хариты (у римлян именовались Грациями) – три древнегреческие
богини веселья и радости жизни. Олицетворяли привлекательность и изящество.
467
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 194.
468
Там же.
469
Там же. С. 195.
464
465

148

Физическая культура и спорт в Византийской империи

признали поражение, они, которые так часто домогались тебя, о
Порфирий!»470.
На постаменте статуи от венетов указаны клички лошадей
из двух упряжек, на которых побеждал Порфирий: Алиевс,
Анфипат, Кинаг и Пелорий. На второй упряжке Порфирий
выиграл диверсиум, когда править пришлось квадригой проигравшего соперника. Лошадей звали Аристид, Палестинарх,
Пирр и Эвтиник471.
Такие восхваления более приличествуют императору или
удостоенному триумфа военачальнику. Это свидетельствует о
колоссальной популярности возниц. О сопоставимости почестей, воздававшихся императорам и героям ипподрома свидетельствует тот факт, что вознице Уранию (самому младшему из описанных нами возниц, «преемнику» Порфирия, пик
карьеры которого пришелся на период правления Юстина I и
Юстиниана I472) был установлен золотой памятник. Вероятно,
последний из посвященных ему. Для сравнения: императору
Анастасию I (491–518) был установлен железный монумент, а
Юстиниану Великому – бронзовый473, как и большинство других памятников возницам. Как видим, состоятельные члены
факций не жалели денег, чтобы запечатлеть в веках своих любимцев.
Очень успешным возницей был Константин, старший
современник Порфирия474. Возможно, они встречались на
беговой дорожке. Как утверждается в посвященной ему эпиграмме, однажды он смог выиграть все двадцать пять заездов
утром, и двадцать один из двадцати пяти вечером (причем
в виде диверсиума, то есть обмениваясь с проигравшим лошадьми)475. Достижение поистине небывалое. По мнению
Б. Шродт и А. Кэмерона, эти 50 заездов Константина подряд,
вероятно, были уникальным случаем. Их могли организо470
471
472
473
474
475

Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 195.
Там же. С. 196.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 213.
Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. С. 114.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 211.
Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. С. 113.

Глава III. Зрелищный спорт

149

вать в честь великого спортсмена в качестве бенефиса, а длительность заездов была сокращена для экономии времени476.
С этой гипотезой нельзя согласиться полностью, поскольку
масштабные ристания проводились не единожды: например,
в 532 году перед восстанием «Ника» партии «кричали императору до 22-го заезда»477 (имеется в виду утренняя половина соревнований).
Имена и слава возничих средневизантийского периода
нам известны гораздо меньше, так как им перестали ставить
статуи, и они лишь изредка упоминаются на страницах письменных источников. Так, в «Книге церемоний» приводятся
примеры аккламаций, которые произносились перед заездами. В них упоминаются и имена двух факционариев – Урания
и Олимпия478. Похоже, что выдающиеся спортсмены обычно
сохраняли за собой титулы на долгий срок, а их имена были
поистине знаковыми. Не исключено, что эти имена могли
быть даже не собственными, а нарицательными, которыми
величали факционариев в честь их успешных предшественников из прошлых веков. Например, известен возничий из
Рима I в. н.э. по имени Порфирио, в честь которого взял себе
спортивный псевдоним великий Порфирий. Настоящее его
имя было Каллиопа. Ураний из «Книги церемоний», вероятно, при крещении тоже был назван иначе479.

3.3. Годичный календарь конных состязаний
на Большом ипподроме Константинополя
Популярность конных ристаний подтверждается частотой их проведения. Так называемый Календарь Филокала (он
же Хронограф 354 года) свидетельствует, что 177 дней в году
были зарезервированы в поздней Римской империи для различного рода представлений, из них 66 для конных заездов
476
477
478
479

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 42.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 164.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 310–311.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 174–175.

150

Физическая культура и спорт в Византийской империи

(остальные – для театральных постановок)480. Некоторые гонки имели постоянные даты в календаре, иные варьировались.
В ноябре и январе ристаний было особенно много. Вероятно,
проведение большего числа состязаний осенью и зимой было
связано с тем, что летом императоры часто выезжали за пределы столицы, в том числе в военные походы.
Кроме того, в ранневизантийский период по старой
римской традиции именно в январе в империи вступали в
должность на год новые консулы, которые должны были организовать так называемые «консульские игры», состоящие из
«7 процессий», в числе которых было и 2 конных состязания.
Одно из них обычно проводилось вскоре после вступления
консула в должность481.
Другой причиной было малое число церковных праздников в ноябре и январе, в дни которых скачки проводить запрещалось. Но император мог варьировать даты и, например,
отметить свой день рождения гонками, даже если на этот
день и приходилось церковное торжество482.
Начинался условный год конных ристаний фестивалем
под названием «Золотой ипподром». Проводился он, вероятнее всего, во вторник после первого воскресенья после Пасхи.
Свое название этот фестиваль получил благодаря одеяниям
возниц, которые в этот день были золотого цвета, в отличие
от использовавшихся обычно одежд цветов факций483.
Наиболее масштабный спортивный праздник, о котором
следует сказать особо, проводился в День освящения Константинополя – 11 мая. Он назывался Овощным фестивалем. За
день до гонок в честь праздника препозит484 спрашивал импеWolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 139.
The novels of Justinian. № 105.
482
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 141.
483
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 303–307.
484
Препозит – глава императорских кубикулариев (евнухов-камергеров). В IX–X веке препозитов было 2; вероятно, один из них отвечал в том
числе за церемонии на Ипподроме (Constantine Porphyrogennetos. The Book of
Ceremonies. Р. 833).
480

481

Глава III. Зрелищный спорт

151

ратора, желает ли тот его провести. В случае одобрения начинались стандартные процедуры подготовки к гонкам. Факции
демонстрировали императору своих лошадей, украшенных
золотыми уздечками, и парадом проходили вдоль ипподрома до сфенды, провозглашая аккламации в честь императора.
Затем упряжки уводили, а представители факций шли к
стаме, где их ждали эпарх (градоначальник) и актуарий. Они
показывали факциям заготовленную урну для жеребьевки,
те ее осматривали и опечатывали. Жеребьевка проходила на
следующий день, непосредственно перед гонками. Затем император вместе с подданными в составе масштабной процессии посещал несколько символически значимых мест Большого дворца и ипподрома.
Утром следующего дня представители факций отправлялись на жеребьевку на мету факции зеленых, расположенной
возле сфенды. После жеребьевки они выкладывали на мете
большое количество овощей, а сверху клали пироги. Такие
же заготовки делались и на другом повороте, а также на спи́не арены.
Перед гонкой чиновники приветствовали императора,
главы факций вручали ему особые кресты, сплетенные из цветов, бигарии выстраивались на стаме и восхваляли василевса. Затем проводилась первая гонка, победители получали
призы, вдвое более щедрые, чем обычно. А также, по просьбе
партий, особые туники, именуемые «государственными». Их
потом хранили в раздевалках как почетные реликвии.
Когда завершались все четыре гонки, возницы меняли
обычные туники на дарованные им за победы государственные, и на колесницах направлялись к стаме, где их награждали актуарий и другие чиновники. После церемонии зрители
аккламациями просили разрешения у императора выйти на
улицы и веселиться, после чего открывались ворота, ведущие
на Меси, главную улицу города, и начинались гуляния. Император вставал, а толпа высыпала на беговые дорожки, ела
приготовленные заранее овощи и пироги, и угощалась рыбой с огромной тарелки, привезенной на телеге. Таким был

152

Физическая культура и спорт в Византийской империи

антракт в этот день, когда зрителей развлекали не мимы или
акробаты, а они сами танцевали и гуляли на ипподроме и
прилегающих улицах. После обеда императора вновь приветствовали аккламациями, затем проводилось ещё четыре
заезда, после которых император возвращался во дворец485.
Интереснейшим праздником был Фестиваль факелов,
дата проведения которого, к сожалению, не известна, но вероятно, проходил он осенью486.
Сначала оба дима с факелами (что и дало название празднику) собирались у фонтана Триконх близ одноименной резиденции, построенной в Большом дворце в IX веке Феофилом487, где танцевали, пели, скандировали аккламации в честь
императора. Затем торжество перемещалось на ипподром.
Перед гонками проходил парад лошадей (рис. Ч22), а затем
на повороте голубых проводилась жеребьевка в присутствии
комбинографов, записывавших формирующуюся на глазах у
зрителей программу соревнований. Затем участники жеребьевки отправлялись в комнаты со снаряжением, где завершали формирование программы гонок и записывали ее.
Когда император появлялся в кафисме и давал знак, начиналось то, что отличало эти соревнования от прочих. На
старт выходили не квадриги, а биги – двухлошадные колесницы, которыми управляли не старшие по рангу возницы, а
юные бигарии, для которых этот день был звездным часом.
Когда император появляется в своей ложе, возничие факций
получали от чиновников факелы и становились на стартовые
позиции. Каждому вручали по золотому браслету.
Стартовали бигарии от финишной черты, то есть не от
карцеров, а от кафисмы. Возничие были одеты в туники, один
в голубую, а другой в зеленую, украшенные сзади тканевыми
крыльями. Вместо шлемов на головах у них были тканевые
шапочки. Колесниц было только две, красный и белый цвета
485
486
487

С. 94–95.

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 340–348.
Ibid. P. 349.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.

Глава III. Зрелищный спорт

153

Рис. Ч22. Прорисовка (фрагмент) правой створки диптиха Флавия
Анастасия (рис. Д. Т. Керимовой). Предположительно, изображен вывод
лошадей на арену ипподрома или парад лошадей в день перед гонками.
На табличках мог быть обозначен номер заезда или имя возницы.

представлены не были. Возможно, что в рамках одного дима
все его бигарии могли представлять основной партийный
цвет – голубой или зеленый. После четырех заездов и награждения, команда победителя совершала круг почета (при этом
танцуя) и возвращалась к стаме, где актуарий давал сигнал
к окончанию заездов. После скачек публика сопровождала
возничих в церковь на молитву. Голубые шли в квартал Дагистей488, а зеленые – в квартал Диаконисса489. ПредположиКвартал Дагистей получил свое название, вероятно, в честь потомка известного готского полководца Дагистея V в. н.э. Там находились знаменитые бани, упомянутые византийскими хронистами – Иоанном Малалой и Феофаном. Они были достроены ещё при Юстиниане и упоминались
даже императорами. Так, Тиверий II (578–582), в ответ на просьбу партий
ипподрома позвать и показать свою жену, ответил: «Как прозывается церковь против общественной бани Дагистейской; таково же имя и августы».
После этого партии сами выкликали имя его жены Анастасии (Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила
и сына его Феофилакта. С. 190–191). Этот район располагался на холме Оксия, высочайшем из Константинопольских холмов, который сбегает вниз к
заливу Золотой Рог (Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 304).
489
Квартал Диаконисса был знаменит храмом Божией Матери, воздвигнутым на рубеже VI–VII вв. при патриархе Кириаке (596–606). Название получил, согласно автору XIV в. Псевдо-Кодину, потому, что патриарх Кириак жил на месте этого храма, когда был диаконом, а его родная
сестра стала в построенном храме диакониссой (Псевдо-Кодин. 157. Col.
488

154

Физическая культура и спорт в Византийской империи

тельно, эти районы были настоящими «базами» партий (но
только с точки зрения управления, а не проживания там их
членов): в банях Дагистея собиралось партийной руководство венетов, а рядом располагались их конюшни и сам клуб;
церковь же Диакониссы принадлежала прасинам490. Затем
начинались гуляния димов на улицах, продолжавшиеся весь
оставшийся день491.
О танцах во время церемонии награждения стоит сказать
отдельно. В «Книге церемоний» они упоминаются не единожды. При этом танцы исполняли, по-видимому, не столько болельщики, сколько сам спортсмен и его команда. В источнике
никак не уточняется суть танца, из чего можно сделать вывод,
что это было чем-то совершенно понятным и традиционным
для современников автора. Поэтому можно предположить,
что этим церемониальным танцем была пляска под названием
«трипудий», известная еще с римского времени. По утверждению К. Скиннера, во времена поздней античности этот танец
служил наиболее популярным выражением радости публики
во время различного рода церемоний. Так, Клавдий Мамертин, описывая один из эпизодов правления Юлиана Отступника (361–363), когда тот приветствовал нового консула, пишет,
что «вся толпа плясала трипудий, прыгая без устали, будто их переполняла безграничная радость»492. Эта традиция не только не
исчезла, но и пережила века, по меньшей мере, в Италии: к
XIII–XIV вв. относятся сведения об активном его исполнении
там. Например, когда город хотел изъявить лояльность высшей
585). Как показали охранные раскопки 1947 г. проводившиеся при строительстве Стамбульского университета, храм являлся частью монастыря, и
действительно был возведен на рубеже VI–VII вв. в правление императора
Маврикия. В ходе дальнейшего строительства университета памятник был
уничтожен. Квартал Диакониса располагался между западной стороной
форума Феодосия и северной стороной улицы Меси, в VII городском районе, на южном склоне Третьего холма.
490
Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 269, 305.
491
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 349–359.
492
Цит по.: Скиннер К. Амброджо Лоренцетти о силе и славе республик / пер. с англ. Н. Поселягина. Новое литературное обозрение, № 4 (146),
2017. С. 49.

Глава III. Зрелищный спорт

155

власти, его представители заявляли, что решения властей «вызвали не просто радость, но исполнение трипудия»493. В 1310 году
подеста Падуи заявил, что письма мира от властей, направленные на восстановление порядка в городе, «вызвали прилив радости в наших сердцах и праздничную пляску трипудий, в которую с
большим ликованием пустились все жители Падуи»494.
Этот танец, восходивший к воинственной пляске языческих жрецов (салиев), получил свое название благодаря особому движению – троекратному удару ногой о землю. В средние века, он был, вероятно, выражением не воинственности,
а бурной, экзальтированной радости. При этом он был стандартизирован и вплетен в четкий церемониальный порядок
всего, что происходило на ипподроме. Такая преемственность
очень примечательна и демонстрирует, как ромеи пытались,
где только возможно (с оглядкой на религиозные ограничения), сохранять обычаи своих предков.
Ещё один праздник, Фестиваль обета, проводился обычно
3 января в рамках рождественских гуляний и был очень торжественным. Его название происходит от обычая, по которому император в этот день давал обет заботиться о процветании государства495.
В рамках фестиваля проводились не только конные ристания, но и соревнования по бегу496, о которых стоит сказать отдельно. Для этих состязаний в составе команд цирковых партий не готовили специальных бегунов – в забегах участвовали
возницы, которые перед праздником усердно тренировались
в беге. Разрешение на проведение соревнований по бегу накануне получали непосредственно у императора, и препозит
давал указание распорядителю церемоний провести его на
следующий день. Вечером начиналась подготовка под руководством димархов497 и эпарха (градоначальника).
Скиннер К. Амброджо Лоренцетти о силе и славе республик. С. 50.
Там же. С. 50–51.
495
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 359–363.
496
Ibid.
497
Димархи – главы городского ядра партий цирка. В X веке этим
титулом император обычно наделял заслуженного человека не ниже
493
494

156

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Утром следующего дня чиновники встречали императора
во дворце (как это делалось и перед конными состязаниями)
и шли с ним на Ипподром. Затем на стаме проводилась процедура жеребьевки, определявшая порядок выступления на
лучшей, самой левой дорожке. Жеребьевка проводилась не
за закрытыми дверями, а публично. В связи с этим, препозит
должен был за три или четыре дня проинструктировать ответственного за жеребьевку на стаме и приказать, чтобы тот
взял урну и потренировался в процедуре, чтобы из-за его необученности не возникло противоречий во время церемонии
перед зрителями и императором498.
Затем спортсмены уходили готовиться, а император выдавал приближенным жетоны для раздачи их бедным, которые таким образом приглашались на обед с василевсом по
древнему обычаю. Проводилось четыре забега, после которых
проходило награждение, и император уходил обедать499.
При проведении соревнований по бегу принимались повышенные меры безопасности. Ведь помешать движению несущейся колесницы – практически невозможно, а вот сбить
бегущего спортсмена гораздо легче. Поэтому во время забега
гарантировалось невмешательство в его ход. Слуги должны
были сопровождать победителей для обеспечения их безопасности. Охрана располагалась на спи́не и выходах на арену,
чтобы никто не мог выбежать и помешать кому-то из бегунов. Двое охранников стояли у раздевалок, чтобы никто не
мог ни выйти оттуда, создав помехи, ни зайти; члены димов и
персонал, державший туники спортсменов, не допускались в
раздевалки до конца забегов. Победители получали награды,
соизмеримые с призами после победы в конных состязаниях,
и приглашались на обед к императору500.
II ранга – протоспафария (Constantine Porphyrogennetos. The Book of Cere­
monies. P. 828). Подробнее о структуре и управлении партиями см. п. 4.1.
498
Constantine Porhyrogenetus. The Book of Ceremonies. Р. 359.
499
Ibid. Р. 363.
500
Ibid. Р. 360–362.

Глава III. Зрелищный спорт

157

13 января обычно проводились заезды в честь январских
ид . Именно во время заездов по случаю этого торжества
вспыхнуло знаменитое восстание Ника502.
Мясной фестиваль (или Луперкалии) проводился, вероятно, непосредственно перед Великим постом, то есть в последний день, когда можно было есть мясо, и знаменовал
окончание годичного сезона гонок на колесницах. За день до
праздника император давал разрешение на его проведение.
Препозит через управляющего церемониями уведомлял димархов о грядущих гонках и давал приказ вывесить полотнище над ипподромом, чтобы город знал о предстоящих играх.
После проведения трех утренних заездов, по команде актуария, чиновники, разделенные на две группы, шли по ипподрому и произносили фразы, восславлявшие приход весны.
Затем они соединялись в одну колонну и подходили к кафисме. Эпарх города, по команде, спускался и присоединялся
к процессии, которая направлялась теперь к бронзовому монументу (вероятно, обшитому бронзовыми листами обелиску
Константина), а затем к стаме. Потом самый юный из чиновников произносил аккламации, после чего эпарх возвращался в свою ложу. И только после этого проводился четвертый
заезд, тоже весьма необычный. Все четверо возничих, не достигая финишной черты, покидали колесницы и, подгоняя
друг друга (имитируя роли лошадей и возниц), бежали к стаме, где получали щедрые призы. Эта пробежка символизировала закрытие очередного соревновательного года503.
Если императором принималось решение о проведении
гонок и вывешивалось символическое полотнище над ипподромом, то состязания могли быть отменены лишь в самом
крайнем случае, коих за всю историю империи случилось немного.
501

Иды – середина месяца в древнеримском календаре. В древности
иды посвящались богу-громовержцу Юпитеру, которому в этот день приносилась в жертву овца.
502
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 139.
503
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 364–368.
501

158

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Например, в 583 году Маврикию пришлось отменить
гонки из-за землетрясения. Причем это были главные гонки
года – в честь Дня основания Константинополя 11 мая. Феофилакт Симокатта пишет об этом так: «По прошествии года,
в самый разгар весны, в день ежегодного праздника построения
города, бедствие постигло землю – страна подверглась страшному землетрясению, как будто поднялись самые недра земли.
Всех охватил величайший ужас, так что даже те, кто был безумно увлечен конскими ристаниями в цирке, вследствие страха
тотчас же пришли в себя, как это бывает с детьми, увлекшимися игрою в кости, когда внезапно явится наставник. Покрывало перед местом конных состязаний – что обычно было знаком
их радости – вследствие неожиданной опасности было сорвано и
все, боясь смерти, принуждены были укрываться за священными
оградами»504. Как видим, игры пришлось отменять уже в ходе
их проведения.
Ещё одна возможная причина отмены гонок – смерть императора. Это также случилось в День основания столицы.
Лев VI умер 11 мая 912 года, поэтому празднования в этот
день сменились трауром505.

3.4. Организация и правила проведения
конных ристаний
Наиболее полными сведениями о порядке проведения
гонок мы располагаем благодаря «Книге церемоний». В ней
подробно описаны особенности подготовки и проведения
заездов. Информация этого источника уникальна, а потому
особенно ценна. Хотя она относится к заездам X века, но ее, в
основном, можно экстраполировать и на заезды ранневизантийского периода – с поправкой на уменьшившееся количество заездов (с 20–25 в день до 8) и меньшую регламентированность поведения представителей цирковых партий в ранней
Византии.
504
505

Феофилакт Симокатта. История. С. 42.
R. Guilland, Études sur l’Hippodrome de Byzance, III. Р. 28.

Глава III. Зрелищный спорт

159

Программа конных игр обычно была двухдневной. В первый день, как правило, проходила торжественная процессия:
препозит, два димарха и оба старших возницы (факционарии) посещали императора в Большом дворце, где выражали ему свое почтение и просили разрешения на проведение
заездов. Затем они отправлялись в карцéры, где проходила
жеребьевка. Завершал подготовку императорский чиновник
фессáрий. Он вешал перед карцерами велáриум – большое
белое полотно, использовавшееся для натягивания над головами зрителей громадного тента во время состязаний, защищавшего их от солнца. Это был сигнал горожанам о том, что
на завтра назначены ристания.
Во второй день проводились заезды. Гонки обычно были
разделены на утренние и дневные. Иногда проводились предварительные заезды, которые обычно завершались до главного антракта. Во время перерыва зрители и император обедали и отдыхали. Затем начинались соревнования по борьбе,
театрализованные представления и другие шоу на стаме под
кафисмой. После этих перформансов проводились финальные гонки506.
Таков был общий порядок. Отдельно рассмотрим детали подготовки к состязаниям. К процедуре жеребьевки подходили очень серьезно. В ней принимали участие как представители партий, так и императорские чиновники. Зал для
жеребьевки, расположенный в одной из комнат в карцéрах,
назывался «Трибуналом». Процедура проводилась так. Урну
устанавливали в центре зала. Факционарии помещали в гнезда перед урной по два шара своего дима: венеты – голубой
и белый, прасины – зеленый и красный. Силенциáрий (смотритель порядка в Большом дворце), как представитель препозита, сидел посредине; на втором месте за ним – трибун;
на третьем – лакей как представитель актуария, наряду с препозитом ответственного за церемониальные аспекты состязаний. Четвертым сидел императорский писарь, а с противо­
506
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 52.

160

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч23. Схема рассадки чиновников и возниц при жеребьевке заездов.
Рис. В. В. Хапаева, А. М. Глушича по описанию Константина
Багрянородного (Constantine Pophyrogennetos. The Book of Ceremonies.
Р. 359–363.)

положной стороны урны два писаря факций, именуемые
комбинографами. Они отвечали за составление программы
гонок. Возницы сидели по бокам, по двое с каждой стороны:
факционарий голубых – с микропанитом белых; факционарий зеленых – с микропанитом красных (см. рис. Ч23).
Затем партии выбирали одного смотрителя, который и
проводил жеребьевку. Он объявлял, что упряжки лошадей
(которые обычно менялись от гонки к гонке) сформированы и
одобрены, и спрашивал, имеются ли возражения. После этого
смотритель бросал все четыре шара в урну и прокручивал ее
три раза. После каждого прокручивания из урны доставался
один шар, который в дальнейшем не участвовал в жеребьевке.
Так определялся порядок заезда по самой удобной беговой
дорожке (крайней левой, ближней к спи́не арены). Победителю жеребьевки предстояло стартовать на ней первым.
Установив этот порядок, все представители поднимались
в комнату с оборудованием для гонки и решали, кто будет
занимать оставшиеся позиции на треке в каждой гонке. Для
этого жеребьевка уже не проводилась. Достигнутые догово-

Глава III. Зрелищный спорт

161

ренности сообщали императорскому писарю, чтобы тот мог
составить программу грядущих состязаний для василевса и
зрителей507.
Вышеописанная процедура во многом была символической, ведь обычно в Х веке, когда был записан этот порядок,
заездов было дважды по четыре. Соответственно, каждый возница по два раза стартовал с самой выгодной дорожки: вначале утром, затем после обеда. Тем не менее, контроль за чистотой жеребьевки был суровым, а дебаты партий о том, кто
и как должен занимать оставшиеся позиции на треке – весьма
жаркими. Связано это было, вероятно, с особенностями лошадей, задействованных в каждом конкретном забеге. Представители факций и возничие знали их сильные и слабые стороны и старались извлечь наибольшие выгоды из такой, на
первый взгляд формальной, процедуры.
В день перед гонкой проводился осмотр всех лошадей,
которым предстояло участие в заездах. Выглядела эта процедура так. Фессарий508, взяв три полных тагарии (мера веса,
равная примерно 1,6 кг) ячменя и три пучка сена, удалялся в
конюшню венетов, затем возвращался и выполнял те же действия в конюшне партии прасинов. Подношение коням еды,
вероятно, было чисто символическим моментом. Впрочем, не
исключено, что так чиновник проверял аппетит скакунов, а с
ним и общее состояние их здоровья.
Затем возницы (видимо, бигарии) требовали открыть и
зафиксировать в открытом виде ворота в конюшни. Далее эти
возничие, два представителя партии и два смотрителя (вероятно, имперские чиновники, обеспечивавшие непредвзятость
осмотра) давали приказ конюшим выводить лошадей по одной в центр конюшни, где и проходил осмотр скакунов.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 312–320.
Фессарий – ещё один титул, упоминаемый только в связи с Ипподромом; главной его обязанностью было вывесить полотно, обозначающее начало подготовки к конным ристаниям (велариум); но, как следует из
данного фрагмента, он участвовал и в других этапах подготовки (Constantine
Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 835).
507
508

162

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Днем смотрители вместе с бигариями шли домой к
факционариям и микропанитам, которым предстояло участвовать в заездах, а затем все вместе следовали в комнату с
оборудованием для гонки. Туда же направлялся димарх с
несколькими членами партии и остальной частью команды
и, собравшись, они обсуждали состояние стартовых коробов
и здоровье лошадей. Чиновники со смотрителями еще раз
осматривали механизмы одновременного открывания пути
колесницам на дорожку. После этого механик оставлял их в
открытом состоянии, готовым к заездам, а возницы, смотрители и чиновники спускались в зал для жеребьевки509.
Может показаться, что эти церемонии были весьма громоздкими и чрезмерно детализированными. Но нельзя забывать, что, во-первых, одной из главных целей таких проверок
было избежание махинаций и возможных козней против соперников. Поэтому и тщательность осмотра была на высшем
уровне. Во-вторых, пристальный осмотр лошадей был связан
с тем, что именно на них во многом ложилась ответственность
за выступление того или иного возничего, а значит – за триумф всей партии.
Лошади окружались большой заботой. Хронист IV века
Либаний свидетельствует, что один из видных политиков Антиохии, Флоренций, нарушал закон, принуждая лошадей,
используемых для скачек, работать в полях: «То поступок не
такого человека, который к нам расположен, но таковы и поступки его насчет скаковых коней для состязаний вопреки закону, который освобождает их от работы для пользования пастбищем,
причем, в то время как тут, благодаря расцвету сил, у коней являлась горячность, благодаря тебе, их постигали лишения, а от них
гибель»510. А гибель эта, в свою очередь, вела к финансовым
потерям для факций. Как видно из приведенного фрагмента,
партии были столь влиятельны, что смогли вынести вопрос
об ограничении занятий своих лошадей одними лишь скач509
510

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 310–311.
Либаний. Речи. Том I. С. 166.

Глава III. Зрелищный спорт

163

ками на законодательный уровень, а нарушение этого закона
становилось поводом для резких обвинений.
В «Книге церемоний» детально прописана и процедура
замены, если в день заезда одна из лошадей вдруг почувствует недомогание. Напомним, что в каждом из четырех заездов обычно задействовались разные упряжки лошадей. Если
лошадь, участвовавшая в первом заезде, получала травму, ее
осматривали два представителя противоположной факции,
два наблюдателя и распорядитель гонок. Если травма подтверждалась, лошадь меняли на аналогичную по параметрам
из числа участвовавших в третьей гонке. Важно, чтобы эта лошадь могла затем участвовать и в своем третьем заезде. Аналогично поступали и с лошадьми, участвовавшими в других
заездах. В случае с дневными заездами процедура была той
же. Разумеется, замена не шла на пользу, так как лошади в
связке обычно привычны к своим ролям и взаимодействию
друг с другом. Но талантливый возница должен был уметь
управлять и такой измененной упряжкой511.
Если же лошадь падала во время гонки, то к ней должны
были подойти наблюдатели от двух факций. Если был шанс
на спасение, то ее за хвост оттаскивали вниз в конюшню, где ею
занимались конюхи ее факции. Но если видели, что лошадь
умирает, ее оттаскивали к воротам и, видимо, до­бивали­512.
Несчастья по время заездов византийцы порой связывали
с магическими кознями. Считалось, что многие возничие не
только консультировались с колдунами, но и сами колдовали. Три возницы были привлечены к ответственности за магическую практику в Риме между 364 и 372 годами. Один был
оправдан, другой обезглавлен, а третий сожжен513. Амфилохий Иконийский писал о таких возницах в Константинополе
в конце IV века, а автор второй половины VI века Кассиодор –
о прибывшем с востока вознице Фоме, который быстро стал
511
512
513

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 333.
Ibid. Р. 339.
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 66.

164

Физическая культура и спорт в Византийской империи

одним из лучших спортсменов в Италии благодаря своему
магическому дару514.
Либаний в одной из речей говорил: «Для вас последние
[конные ристания] – весь интерес жизни, и пренебрегая всем прочим, вы озабочены тем, чтобы победил тот или другой возница.
И чародей, что обещает это, у вас в большем почете, чем сами
боги»515.
С укреплением роли христианства в империи посещать
храмы и воздавать хвалу Богу стало обязательным ритуалом
для возниц, что мало сочетается с предположениями о каком-либо массовом увлечении возничих колдовством. Поэтому в Византии магическая практика, видимо, сошла на нет.
Да и аварии на бегах случались не столь часто. Ещё реже
они сопровождались гибелью возниц. Точных сведений на
этот счет мы не имеем. Однако в «Хронографии» Иоанна Малалы находим следующую запись: «В январе месяце 11-го индикта 563 г., когда проводились ристания, возничий Юлианик,
упав, умер в ипподроме»516. Эта запись во всей византийской
исторической литературе единична. Это может означать
одно из двух: либо Юлианик был столь именитым возницей,
что о его смерти нельзя было не упомянуть в историческом
труде, либо смерти при проведении заездов действительно
были крайне редким явлением.
Перед началом скачек зрители скандировали множество
аккламаций. В «Книге церемоний», казалось бы, написанной
как универсальная инструкция, указаны имена факционариев, которых приветствовали трибуны. Это свидетельствует,
что и в Х веке они пользовались огромной популярностью
и, вероятно, подолгу не уступали свои титулы конкурентам.
Аккламации звучали так.
Смотритель гонок: «Пусть же он одержит победу, данную
Богом»!
Зрители голубых: «Наш представитель, Ураний!»
514
515
516

Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 245.
Либаний. Речи. Том I. С. 134.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 196.

Глава III. Зрелищный спорт

165

Зрители зеленых: «Наш представитель Олимпий!».
Затем дим голубых так же приветствовал возничего факции белых, а болельщики зеленых – возницу факции красных. Затем в ответ на аккламации смотрителя зрители отвечали трижды: «Победа факции голубых (зеленых)». Смотритель:
«Пусть ваш представитель, Ураний (для зеленых: Олимпий) одержит данную Богом победу!». Затем так же, как приветствовали
факционариев, приветствовали микропанитов517.
Во время написания «Книги церемоний» венеты, видимо, были более любимы властью. Об этом свидетельствует
несколько факторов. Во-первых, император осеняет крестом
вначале дим голубых, а затем зеленых. Во-вторых, у партий
отличаются аккламации. Венеты скандируют: «Да славится
богом данная власть императора!», а прасины обращаются к
божественным силам: «Да славится воля Троицы!».
Далее шли аккламации более общего характера, в которых участвовали также левки и русии. Затем венеты скандировали: «Славьтесь, члены сената! Позвольте нам молиться за
наших правителей!». Аккламации прасинов были похожи, но
обращались они не к сенату, а к армии и городской гвардии,
находившейся в подчинении эпарха518. Изучая аккламации,
можно не только узнать имена спортсменов, но и проследить
политическое положение дима в середине Х века.
После приветствий начинались заезды. Обычно их количество равнялось восьми (по крайней мере, в Х веке, когда
была написана «Книга церемоний»). Они были разбиты на
четыре утренних и четыре дневных. Учитывая, что в ранневизантийский период число заездов могло составлять около
20–25 утром и столько же после обеда, возможно, с сокращением числа заездов увеличилась их продолжительность, то
есть количество проходимых в рамках одной гонки кругов.
К сожалению, в письменных источниках это не отразилось.
Но иначе невозможно объяснить, как удавалось растянуть
гонки на целый день при сокращении числа заездов в 5–6 раз.
517
518

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 310–311.
Ibid. Р. 316–319.

166

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Уменьшение числа заездов к X веку можно связать не
только с меньшей масштабностью гонок в целом, но и с количеством спортсменов. Как мы помним, практически все
выдающиеся возницы ранневизантийского периода были
родом из провинциальных городов, в которых, вероятно,
имелись свои школы подготовки возниц при ипподромах.
Однако, после массового упадка и закрытия арен в период
VII–VIII вв. поток юных возниц с периферии империи наверняка уменьшился, что обусловило и сложившийся порядок – для определения сильнейшего из 4 главных возниц
вполне хватало 8 заездов в день. Кроме того, значительно
больше времени стали занимать прописанные до мелочей
ипподромные церемонии.
Итак, вернемся к самим заездам. Колесницы стартовали
из коробов, установленных недалеко от карцеров, и совершали семь кругов вокруг спи́ны ипподрома, финишируя напротив кафисмы. Правила определения победителя, на первый
взгляд, были максимально просты: нужно лишь пересечь
финишную черту раньше соперников, избежав аварий и
столкновений (в Византии, в отличие от Рима, видимо, не
поощрялось сталкивание колесницы соперника с трека, что
косвенно подтверждается малым количеством отмеченных
смертельных случаев в ходе гонок), а затем получить причитающиеся призы.
Но было исключение, и связано оно с одним из символов
возничего – его шлемом, кассидиóном. Если возница сближался со своим противником настолько, что мог протянуть
руку и сбить его шлем, тот считался проигравшим, даже если
шел впереди. Если возница терял шлем в результате столкновения, но шел впереди всех, то завершал гонку вместе со
всеми, чтобы не мешать остановкой другим колесницам, но
считался проигравшим заезд. Разумеется, преднамеренно
сбить шлем с соперника во время гонки очень трудно, но сама
возможность этого компенсировала малое число преднамеренных столкновений, опасных для жизни возниц и лошадей.
Такое правило очень похоже на одну из особенностей рыцар-

Глава III. Зрелищный спорт

167

ских турниров: сняв шлем, воин признавал, что сдается и не
продолжит участие в бою519.
Если возница в ранге факционария или микропанита падал с колесницы во время гонки, он не имел права снимать
шлем, и пешком шел в шлеме к выходам. Если же в результате падения он оказывался сброшенным, участник гонки был
обязан найти его, надеть, и только после этого покинуть арену. Уход с арены без шлема считался позором и мог привести
к лишению спортсмена его титула. Уходя, возница не имел
права подниматься на стаму. Он должен был либо отойти к
воротам, либо к спи́не, несмотря на угрозу со стороны всё ещё
соревнующихся колесниц соперников. Если же падал бигарий, он должен был снять шлем и идти к выходу, держа его в
руках. Но и ему оставлять священный атрибут на песке арены
запрещалось520.
Таким образом, ясно, что кассидион был наиболее значимым и почитаемым элементом экипировки возниц, пренебрежение которым могло стоить спортсмену карьеры.
Победитель гонок получал высокие награды и почести.
Но только в Византии, где культ возниц достиг невероятного
размаха, была традиция, позволявшая победителям доказывать свое мастерство в более сложных условиях и заслужить
еще большее признание.
Этот вид соревнований получил название «дивéрсиум».
Смысл его был в том, чтобы удостовериться в индивидуальном мастерстве победителя. Делалось это обычно перед дневными гонками, когда расклад сил после утренних заездов становился примерно ясен.
Перед послеобеденными заездами император мог приказать обменяться лошадьми. Тогда актуарий приводил всех
четырех колесничих к финишной черте, и производился обмен. Обменивались всем: лошадьми, обслуживающим персоналом, людьми, открывающими стартовые «ловушки» и
наблюдателями от партий, то есть с точностью до наоборот
519
520

Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 51.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 338–339.

168

Физическая культура и спорт в Византийской империи

повторяли ход каждой гонки. Делалось это для того, чтобы
лошадей к выезду готовила та же команда, знавшая их темперамент и повадки. Колесницами не обменивались, но заверяли друг друга в их исправности и добросовестности команды.
Возницы надевали специальную отличительную одежду,
показывая, что голубые – это зеленые, красные – это белые, и
наоборот. Победивший возница отправлялся за наградами к
трибунам своей партии, но если победа была одержана благодаря исключительному мастерству возницы, на лошадях,
которые до диверсиума проигрывали, то награды ему вручались у трибуны партии соперников.
После награждения спортсмен отправляется к диму противника, и там обязаны были произносить аккламации в его
честь. Это считалось высшим признанием таланта воз­ничего521.
Иногда проводился ещё более усложненный вид диверсиума. Димархи, факционарии, микропаниты, бигарии и
прочие отправлялись к боковой трибуне – сфенде. Из четырех возниц выбирали одного, который клялся не быть
предвзятым. Затем люди из других факций выводили лошадей (64 лошади, по 16 от каждой факции), и возница-распределитель собирал команды из лошадей так, чтобы в одной
упряжи было по одной лошади от каждой факции. Так формировалось 16 команд для четырех заездов. Затем три других возницы проводили жеребьевку, кому какая упряжка
достанется. Возница, формировавший квадриги, последним
забирал себе оставшуюся упряжку. Так что его в интересах
было собрать примерно равные по силе четверки, чтобы не
проиграть522.
Так как каждая лошадь имела свою роль в упряжи (крайние были приучены к поворотам, на центральных ложилась
основная беговая нагрузка), то выиграть заезд, имея совершенно новую связку – задача для настоящего мастера. Неудивительно, что в нескольких эпиграммах, посвященных лучшему возничему в истории Порфирию, отмечены его успехи
521
522

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 336–337.
Ibid. Р. 337–338.

Глава III. Зрелищный спорт

169

в диверсиуме. Вот – одна из них, ранее в этой работе не приводившаяся: «Благодаря своим умениям я одержал верх над другими возницами. Отдав им своих лошадей и взяв лучших скакунов у
соперников, я заставил их [лошадей] подчиниться себе»523.
Пожалуй, нигде, кроме Византии, не уделяли так много
внимания определению самого умелого возничего, придумывая для этого все более сложные испытания. Ведь все их спортивные успехи были не просто личными достижениями. По
традиции, каждая победа возницы была частью победы императорской власти и его культа, именно император символически «даровал» триумф спортсмену в каждой из гонок. Но иногда случалось удивительное – венценосцам оказывалось мало
просто «председательствовать» на гонках: они желали сами попробовать силы в состязаниях на песке ипподрома (см. п. 4.1).

3.5. «Языческие пережитки» зрелищного спорта:
бестиарные увлечения и консульские игры
Христианство сыграло большую роль в изменении парадигмы спортивных состязаний в Византии в направлении их
гуманизации. Поэтому логично было бы предположить, что
жестокие бои с дикими животными должны были кануть в
Лету. Но это не совсем так. Ромеи были поклонниками как
простых демонстраций диковинных зверей на Ипподроме,
так и состязаний, связанных с риском и с борьбой со зверьми. Изначально такие представления проводились в бывшем
Большом театре (или амфитеатре) Визáнтия – Кинегии, пока
он не пришел в упадок в середине VI века, превратившись в
Собачий рынок и место казней. А бои с животными перенесли на Ипподром, где они в основном проводились в перерывах между скачками524.
Вместо сражений гладиаторов-бестиариев с хищниками,
которые были запрещены в V веке (а затем ненадолго вновь
523
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 49.
524
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 50.

170

Физическая культура и спорт в Византийской империи

разрешены в правление Юстиниана I), ромеи стали развивать и совершенствовать иные римские практики: акробаты
и гимнасты с помощью специальных технических устройств
устраивали соревнование со зверем в ловкости и скорости,
стремясь не попасться в его лапы525.
Сущность таких игр наглядно иллюстрируют византийские консульские диптихи VI века – изготовленные из слоновой кости программки соревнований, украшенные великолепными резными изображениями зрелищ Ипподрома на
створках. Картины борьбы людей с животными встречаются
на них, как ни странно, гораздо чаще, чем изображения конных бегов.
Что именно можно почерпнуть из барельефов на створках диптихов? Они изображают способы, с помощью которых бойцы могли избежать контакта с животным. Во-первых,
двери по бокам арены были всегда открыты, чтобы дать спортсмену возможность быстро убежать и спрятаться при необходимости (рис. Ч24, Ч27). Использовалась также высокая
узкая платформа, состоявшая из двух опор и двух перекладин, по которым могли карабкаться люди (рис. Ч28). Обычно
в представлении участвовало два человека. Один из них мог
быть защищен щитом или импровизированным подвижным
барьером (рис. Ч24, Ч29), а у второго был шест (контобóл526), с
помощью которого спортсмен совершал прыжки над животным (рис. Ч26). По очереди отвлекая зверя на себя, ромейские
«тореадоры» старались избежать излишне близкого контакта
с хищником, и в то же время развлечь народ.
Еще один вид забавы выглядел так. Два человека сидят
в больших корзинах наверху вышеупомянутого помоста.
В руках у них трос, которым они регулируют высоту корзины.
Поочередно опуская корзины до земли, они ждут, когда зверь
подойдет близко, а затем резко поднимают (рис. Ч27). В конАнджела А. Один день в Древнем Риме: повседневная жизнь, тайны
и курьезы. М.: Колибри, 2010. С. 304.
526
Jennison G. Animals for Show and Pleasure in Ancient Rome //
Manchester: Press, 1937 Р. 180.
525

Глава III. Зрелищный спорт

171

Рис. Ч24. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха Флавия
Анастасия с цирковыми сценами (рис. Д. Т. Керимовой). Участники
состязания с животными прячутся за подвижными барьерами

Рис. Ч25. То же. Участник состязания с кнутом получает укус в ногу

172

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч26. Прорисовка нижней части створки диптиха Ареобинда
(рис. Д. Т. Керимовой) (фрагмент). Участник соревнования (акробат)
использует шест «контобол» для уклонения от атаки животного
Рис. Ч27. То же
(фрагмент). Участники
шоу прячутся в корзинах
от зверя, опуская и
поднимая их с помощью
веревок. Служитель
держит наготове
открытую дверь

Рис. Ч28. То же (фрагмент).
Участники шоу
используют конструкцию
с поперечными
перекладинами, чтобы
забраться наверх и
уклониться от атаки зверя

Глава III. Зрелищный спорт

173

Рис. Ч29. То же (фрагмент).
Защита от зверя с помощью
подвижного барьера.
У двери дежурит работник арены,
держа ее открытой и закрывая в
случае опасности

це представления спортсмены могли бежать наперегонки с животным, стремясь
добраться до выхода раньше
него, а персонал цирка был
наготове, сразу же закрывая
за человеком ворота и отсекая зверя527.
Ещё один диптих демонстрирует, пожалуй, самое необычное устройство для боев с животными. Это была яйцевидная
конструкция, в которую целиком залезал человек. В ней имелись отверстия, через которые спортсмен мог просунуть руку,
чтобы дразнить животное. «Яйцо» называлось «канистéрий».
Животное начинало катать канистерий по всей арене, вызывая смех у публики (рис. Ч30). Дж. Дженнисон предположил, что смех становился еще громче, если человек в сфере
начинал катить ее обратно на животное, что вызывало у зверя
реакцию страха и растерянности528. Это устройство не полностью оберегало находящегося внутри человека от ранения, но
вероятность смертельного исхода становилась ничтожной.
На диптихе 517 года мы видим людей, которые сражаются с животными с помощью решетчатых барьеров, кнутов
и веревок (см. рис. Ч31, Ч32). И, несмотря на все эти меры
предосторожности, на барельефе изображено, что один из
участников представления сильно укушен животным в ногу,
из чего следует, что этот спорт оставался занятием для настоящих смельчаков и был весьма травмоопасным (рис. Ч25).
527
528

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 51.
Jennison G. Animals for Show and Pleasure in Ancient Rome. Р. 180.

174

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч30. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха консула
Ареобинда (рис. Д. Т. Керимовой). Медведь катит канистерий –
яйцеобразную корзину с бестиарием внутри

Интересен диптих «Травля зверей» (ок. 500 г.), на котором
изображены четыре воина с копьями и защитой на плечах,
которые в «классическом» римском стиле убивают диких животных (рис. Ч8–Ч13). Можно лишь гадать, было ли это изображение демонстрацией того, что временами все же происходило на Ипподроме (и если да, то насколько часто), либо
это – изображение игр такими, какими они были раньше,
превратившись в легенду529.
Либаний упоминает о существовавшей в IV веке повинности зверями. Под этим понимается разорительная литургия
на покупку зверей в богатых ими диких областях Малой Азии
для звериного боя на играх530.
Не всегда ромейская публика требовала настолько опасных, хоть и захватывающих, состязаний. Порой ее вполне
устраивал другой вид досуга – демонстрации экзотических
животных на Ипподроме. Императоры зачастую получали
их в дар от правителей Востока. Историк первой трети VI века
Марцеллин Комит сообщает, что особенно часто таких животных привозили в Константинополь из Индии через эфи529
530

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 51–52.
Либаний. Речи. Том I. С. 117.

Глава III. Зрелищный спорт

175

Рис. Ч31. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха
Флавия Анастасия с цирковыми сценами (рис. Д. Т. Керимовой)

Рис. Ч32. То же. Участники бестиарного состязания с веревками в руках
и всадник на арене ипподрома. Служители арены держат наготове
приоткрытые двери

176

Физическая культура и спорт в Византийской империи

опское царство Аксум, и далее через Газу531. Он упомянул, что
в 496 году Индия прислала в дар императору Анастасию двух
верблюдов и слона, которого, с легкой руки древнеримского
комедиографа Плавта (ок. 254 – ок. 184 г. до н.э.), называли
Луканской коровой532. В 542 году индийский посол прибыл в
Константинополь со слоном в дни проведения ристаний, и
ввел его на Ипподром. В том же году, «в марте месяце слон
вырвался ночью из стойла и передавил многих людей, иных и до
смерти»533. Слоны оставались на содержании императорского
двора, и об этом было известно даже за рубежами империи.
Практика демонстрации животных на ипподроме сохранялась веками, а иногда, возможно, проводилось и подобие
боев между ними. Иудейский раввин из Испании Вениамин
Тудельский, посетивший Константинополь и Ипподром в
1171 году, писал: «Выводят львов, леопардов, медведей и диких ослов – одних на других, и ни в одной земле нельзя видеть подобного
увеселения» (рис. Ч33) 534.
В ранневизантийский период демонстрации зверей становились частью консульских игр. Примером наиболее пышного вступления в консульскую должность является празднование, данное будущим императором Юстинианом в
521 году. Если Феофан Византиец указывает лишь, что 38-летний консул «сделал консульские игры, на кои употребил такие
огромные деньги, каких ни один перед тем царь не употреблял»535,
то Марцеллин Комит приводит конкретные цифры: «Консул
Юстиниан сделал свое консульство самым знаменитым из всех
на Востоке, будучи значительно более великодушным в своих щедротах. 288 тысяч сóлидов были розданы им народу или же потрачены на зрелища или театральные машины. Он демонстрировал
одновременно в амфитеатре 20 львов и 30 пантер, не считая друМарцеллин Комит. Хроника. С. 174.
Там же. С. 118.
533
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 174.
534
Брабич В. М., Плетнева Г. С. Цирк в Византии. С. 20.
535
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 262.
531
532

Глава III. Зрелищный спорт

177

Рис. Ч33. Прорисовка
фрагмента левой
створки диптиха
консула Ареобинда
(рис. Д. Т. Керимовой).
Бой на арене:
лев против быка.
На заднем фоне участник
состязания в защитной
маске, напоминающей
гладиаторский шлем типа
Геркуланум (Берлинский
Антиквариум. Inv. L87)

гих диких животных. Кроме того, он выставил в цирке множество
лошадей с металлическими украшениями, снарядив к тому же за
свой счет возниц»536.
Разумеется, столь большие расходы были скорее исключением из правил. Консульские игры и без того обходились
организатору очень дорого. Либаний возмущенно писал, что
пришедшие к власти консулы «как будто имея какого-либо бога
поручителем в том, что все, сколько ни израсходуют, судьба вернет им вдвойне, так изобильно жертвуют они на конные и гимнастические состязания, одни в размере, приличном их состоянию,
другие даже не по средствам»537. Императоры впоследствии
желали поощрять только те мероприятия, траты на которые
были бы полезны для общественных работ, и стремились
ограничить количество разорительных для казны зрелищ.
Так, Юстиниан в «Новеллах» сделал несколько оговорок
относительно игр. Во-первых, было установлено, что консул
должен тратить на развлечения граждан столько, сколько в
состоянии себе позволить. Во-вторых, в законе было прописано, что развлечения обычно организовываются посредством цирковых состязаний, боев с животными и выступлений музыкантов, и нельзя людей лишать какого-либо из этих
развлечений. Следовательно, желательными считались так
536
537

Марцеллин Комит. Хроника. С. 124.
Либаний. Речи. Том II. С. 370.

178

Физическая культура и спорт в Византийской империи

называемые «семь консульских процессий». Первая из них
происходила в январские календы (1 января), когда консул
вступал в должность. Затем должны быть проведены конные
ристания, называемые «мáппе» (mappae). Следующей должна быть театрализованная процессия.
Затем для услады людей проводился четвертый праздник,
известный под названием «На весь день». Это празднество, состоявшее из боев людей с дикими зверями, требовало большой смелости, поскольку животных обязательно следовало
убивать (причины такого решения, облеченного Юстинианом
в форму закона, до конца не ясны). В ходе пятого праздника
организовывались мероприятия в театре, называемом «адорна», где ставили комедии, трагедии и выступления музыкантов. Затем консул устраивал ещё одно состязание возниц на
Ипподроме, называемое гиппомахией (hippomachia). Наконец, когда консул слагал полномочия, это тоже сопровождалось торжественной церемонией. Именно такой перечень
развлечений называется в «Новеллах» «достаточным». Закон
предостерегает от увеличения количества таких зрелищ, так
как это сделало бы их «противными людям», ведь, по еще одному тезису этой новеллы, «то, что происходит редко, считается поистине прекрасным»538.
Очевидно, и такой список мероприятий был слишком дорогостоящим. В 541 году, когда началась грандиозная пандемия чумы, должность консула была упразднена, и консульские
игры прекратились539. С того времени бремя финансирования
зрелищ легло на плечи императора (в сфере организации самих игр) и, частично, партий (обеспечение персоналом).

3.6. Интеллектуальные и азартные игры
Громадный ажиотаж, который вызывали у ромеев соревнования и развлечения на ипподроме свидетельствует о том,
что это был очень азартный народ. Поэтому неудивительна его
538
539

The novels of Justinian. № 105.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. P. 257.

Глава III. Зрелищный спорт

179

склонность к соревнованиям не только в силе и ловкости, но и в
уме и везении, то есть к интеллектуальным и азартным играм.
В империи две игры носили название «затрикий» – классические шахматы, а также еще одна игра, в которую играли
на круглой доске (см. рис. Ц24). Как утверждает Анна Комнина, затрикий был изобретен ассирийцами, и отец Анны,
Алексей Комнин, был поклонником этой игры540. Но его дочь
относилась к ней неодобрительно: «Ныне же изучение возвышенных предметов – сочинений поэтов, историков и той мудрости, которую из этих сочинений можно извлечь, – люди не считают даже второстепенным занятием. Главным занятием стали
теперь шашки и другие нечестивые игры»541.
Феофан Византиец рассказывает, как император Фокá
(602–610) по случаю свадьбы своей дочери Доменции и патрикия Приска приказал организовать конные ристания.
В ходе подготовки лидеры двух партий между статуями императора на четырех колоннах выставили увенчанные лаврами
изваяния молодоженов, чем очень рассердили императора.
В свое оправдание перед угрозой казни димархи отвечали, что
«шашечные игроки обыкновенно так делают»542. Это единственное упоминание в источниках о том, что не только возницы
ипподрома, но и мастера интеллектуальных игр в исключительных случаях удостаивались подобных почестей.
Самой популярной азартной игрой были кости, которую
ромеи называли «тавли». Их роль в деле укрепления социальных связей отмечена еще у Либания. «Игральные кости и попойки, доводящие до опьянения, сильно содействуют завязке крепкой дружбы», – убеждает автор543.
Иоанн Скилица рассказывает о пагубном и болезненном
увлечении игрой в кости у брата императора Никифора Фоки
(963–969), Льва. В ночь накануне убийства брата он впал в таАнна Комнина. Алексиада. С. 331.
Там же. С. 418.
542
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 221.
543
Либаний. Речи. Том I. С. 16.
540
541

180

Физическая культура и спорт в Византийской империи

кой азарт от игры, «наслаждаясь своей удачей», что не нашел
времени для прочтения переданной Никифором записки,
где тот просил собрать вооруженный отряд и явиться к нему.
Письмо было прочитано только после удачной игры, и вовремя прийти на помощь брату Лев не успел544.
Михаил Пселл в «Хронографии» осуждающе писал о Константине VIII: «Насколько он пренебрегал своими царскими обязанностями, настолько был увлечен игрой в кости и шашки. Эта
забава его увлекала, и он так ею бредил, что во время игры не обращал внимания на ожидавших его послов и отказывался разбирать
самые неотложные дела, не отличал ночи от дня и при огромном
своем аппетите вовсе воздерживался от пищи, если только хотел
бросать кости. Так вот к нему, делающему ставкой в игре империю, и приблизилась смерть, и вместе со старостью пришло
неизбежное угасание природы»545. Этот правитель интересовался
спортом и азартными играми намного больше, чем государственными делами. Имея трех дочерей, он так и не смог найти
себе достойного преемника, и стал последним мужчиной на
престоле в истории блестящей Македонской династии.
Византийский писатель XI века Кекавмен упоминает жившего на рубеже X–XI вв. высокопоставленного чиновника,
который во время пребывания в Италии слишком увлекся
игрой в тавли, за что получил порицание от императора Василия II: «Когда Василий Педиадит, будучи катепаном (военным
губернатором – авт.) Сицилии и имея досуг в течение нескольких
дней, играл в тавли, это не укрылось от василевса, который написал ему: ”Как наша царственность узнала, ты достиг успехов в
игре в тавли”. И были упомянуты не многочисленные его заслуги,
а ничтожные промахи». Сам Кекавмен предостерегал детей от
увлечения азартными играми и советовал им заняться чте­
нием книг и тщательным изучением богословия546.
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057. P. 269.
Михаил Пселл. Хронография. C. 21.
546
Кекавмен. Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского полководца IX века. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы,
1972. С. 159.
544
545

Глава III. Зрелищный спорт

181

Отличался склонностью к излишнему азарту и император Алексей IV Ангел (1203–1204), который привел под стены Константинополя IV Крестовый поход. Вот что говорит
о нем и его сношениях с крестоносцами Никита Хониат: «В
Алексее было, действительно, много разных и несравненно важнейших пороков, которыми он запятнал высокую и именитую
славу римского трона. Уезжая в сопровождении небольшого числа
спутников в палатки к варварам, он пьянствовал там и целые дни
проигрывал с ними в кости»547. В итоге, он погубил империю
ромеев.
Порой власти пытались бороться с разрастанием влияния
азартных игр. В законодательстве Льва VI (886–912) – «Василиках» – содержится запрет на игру в лото и ставки на победу в
ней548. Вероятно, на рубеже IX–X веков это явление было столь
широко распространено, что беспокоило даже правителей.
***
На основании изложенного в третьей главе сделаны следующий выводы.
1. Спортивная инфраструктура ранневизантийского периода включала в себя ипподромы и другие арены во всех
крупных городах империи. Они были центрами жизни византийского города. В VII–VIII веках провинциальные ипподромы пришли в упадок и не возродились в период Македонского ренессанса. Однако, спортивная инфраструктура
столицы была восстановлена и даже расширена в течение
IX века благодаря личному энтузиазму императоров Феофила, Михаила III, а затем и Василия I.
2. Прослойка профессиональных спортсменов в Византии
была крайне узкой, с высоким порогом вхождения. При этом
значительную роль в их продвижении могли играть родственные связи. Наиболее успешные возницы могли соревноваться
547
Никита Хониат. История. Том 2. Вторичное царствование Исаака
Ангела вместе с сыном своим Алексеем. гл. III.
548
Giatsis S. G. Sport in Byzantium. Р. 31.

182

Физическая культура и спорт в Византийской империи

десятилетиями, не давая пробиться к вершинам молодым
конкурентам. Состоявшиеся факционарии и микропаниты,
в отличие от других «людей цирка» (танцовщиков, мимов,
акробатов), гарантировали себе высокий (хоть и неформальный) социальный статус и безбедную жизнь, что обусловило
стабильно высокую конкуренцию среди спортсменов.
3. Годичный цикл спортивных состязаний четко расписан в источниках разных периодов (от Календаря Филокала
до «Книги церемоний»). Традиция отмечать значимые даты
правления императоров конными ристаниями оставалась неизменной вплоть до XII в., как и организация гонок в честь
визита особо важных зарубежных гостей.
4. В императорском церемониале, связанном с конными
состязаниями, были задействованы чиновники высшего ранга. Кроме того, встречаются должности, которые упоминаются исключительно в связи с ипподромом (актуарий, фессарий), что еще раз свидетельствует о чрезвычайном внимании
венценосца и его аппарата к этому центру культурной жизни
Константинополя.
5. Подробно прописанная процедура диверсиума позволяет констатировать, что в Византии уделялось чрезвычайное
внимание проверке личных навыков спортсмена. Конные ристания были не просто зрелищем, позволяющим погрузиться в состояние азарта, но настоящим спортивным культом,
по­этому возница должен был постоянно доказывать, что является лучшим среди равных. Это же подтверждается и традицией личного участия императора в присвоении возницам
нового карьерного статуса – для восхождения на высшую ступень необходимо было впечатлить самого венценосца, ведь
именно с ним, по церемониальной традиции, отождествлялась победа возницы.
6. Трансформация под влиянием Церкви жестоких боев
с животными в соревнование с ними же в ловкости и смекалке – иллюстрация того, как ромеи смогли приспособить любимые увлечения своих римских предков под изменившиеся

Глава III. Зрелищный спорт

183

реалии жизни, но не отказаться от них. В отличие от Рима,
где в основе лежал именно кровавый бой, в византийской традиции бестиарные состязания можно назвать подлинно равной борьбой между человеком и зверем; это – один из многих
примеров искренней любви византийцев к соревновательному спорту.

Г л а в а IV
ОБШЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ
ЗНАЧЕНИЕ ЗРЕЛИЩНОГО СПОРТА
4.1. Участие императоров в публичных состязаниях
и оценка этого явления ромеями
Большой константинопольский ипподром и проводившиеся
на нем соревнования были одним из важнейших атрибутов
императорского культа и едва ли не главным каналом коммуникации между верховной властью и народом. Однако
императоры, как правило, чинно восседали в императорской
ложе – кафисме – отделенные от народа несколькими рядами
барьеров и стражи. Лишь для награждения победителей василевс мог спуститься на расположенную под кафисмой площадку – стаму (см. рис. Ч2)549. Личное участие императора в
скачках традицией не предусматривалось.
Однако некоторые василевсы, в стремлении повысить
свою популярность в народе, все же рисковали одеться в платье возницы и взойти на колесницу, чтобы посостязаться с
лучшими и популярнейшими спортсменами империи.
Хапаев В. В., Глушич А. М. Эволюция спортивной инфраструктуры Византийской империи в IV–XII вв. // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Исторические науки. 2020.
Т. 6 (72). № 4. С. 141.
549

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

185

Самое раннее известие о личном участии императора в
гонках относится к последнему императору-иконоборцу, выдающемуся политику и государственному деятелю Феофилу (829–842). Сын крайне непопулярного Михаила II Травла
(Косноязыкого) (820–829), при котором империю потрясло
грандиозное восстание Фомы Славянина (821–823)550, Феофил
прилагал самые разнообразные усилия по улучшению дел в
империи. Среди прочего, ему необходимо было увеличить
население Константинополя, сократившееся за столетия войн
и осад в несколько раз (по косвенным оценкам – с 500 тысяч в
540 г. до 70 тысяч к 750 году)551.
В связи с тем, что многочисленные ипподромы, действовавшие в ранней Византии по всей империи, к IX веку
прекратили существование552, спортивные сооружения
Констан­тинополя оставались единственными все еще функционирующими. И могли способствовать привлечению населения в город. Вероятно, именно для повышения престижности гонок и их привлекательности для зрителей Феофил
решился выйти на арену ипподрома. Сохранилось лишь одно
известие о его участии в ристаниях – в 837 году, когда император достиг 24-х лет, возраста расцвета спортсмена. Эти гонки
были проведены по случаю впечатляющей (и, как оказалось,
последней) победы над воинственным багдадским халифом
аль Мутасимом Биллахом (833–842), сыном легендарного
Харуна ар Рашида (786–809). Причем выступить император
решил за команду левков (белых), младший дим партии венетов (голубых), за которых впоследствии выступал его сын
(см. ниже). Это – единственный зафиксированный в истории
случай благоволения императора к левкам. В тот раз он одержал победу, за что публика приветствовала его аккламацией
«Слава несравненному чемпиону»553.
История Византии: в трёх томах. Т. II. С. 72.
Koç Y. The population of Constantinople in the Byzantine period
[Электронный ресурс]. Режим доступа: https://istanbultarihi.ist/460–the–
population–of–constantinople–in–the–byzantine–period
552
Хапаев В. В., Глушич А. М. Эволюция спортивной инфраструктуры
Византийской империи в IV–XII вв. С. 147.
553
Theophanes Continuator. Chronographia. P. 798–799.
550
551

186

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Даже если гонка была постановочной, и другие возницы
императору поддались, вряд ли он мог, во-первых, выступать
без подготовки, а, во-вторых, в присутствии искушенной константинопольской публики снижать качество и зрелищность
соревнований невозможно – Феофила бы безжалостно освистали. Это означает, что молодой император в любом случае
был подготовленным спортсменом, раз не побоялся осрамиться перед подданными.
Это его деяние, видимо, единичное и нацеленное на решение утилитарной управленческой задачи, ромейскими
хронистами не было осуждено, хотя и не восхвалялось. Под
огонь уничтожающей критики потомков попал его куда менее талантливый и весьма порочный сын Михаил III Пьяница
(р. в 840, имп. в 842–867, самост. с 856). Он не просто участвовал в гонках, они превратились в одну из его страстей: «… был
он возничим и управлял колесницей, на которой восседал в платье
возничего», – осуждающе писал о василевсе хронист периода
Македонской династии554.
Михаил был столь увлечен гонками на колесницах, что
построил в северном константинопольском предместье св.
Маманта, возле загородной императорской резиденции,
новый ипподром, где увлекал состязаться с собой высшую
управленческую элиту империи: «Стоял как-то Михаил на колеснице, вот-вот готовый оторваться от барьера (он выступал за
голубых, за зеленых – логофет555 Константин, отец Фомы, патрикия и бывшего логофета дрома, за белых – Хила, за красных – Крас.
554
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 158. Анонимные ромейские хронисты, объединенные в современной
историографии под общим псевдонимом «Продолжатель Феофана», жившие при императорах Македонской династии, были призваны оправдать
убийство Михаила III и насильственный захват власти Василием I Македонянином. Поэтому любое действие последнего аморийского императора
трактовалось осуждающе (Любарский Я. Н. Сочинение Продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания. С. 351–352).
555
Логофет дрома – министр иностранных дел, почты и внешней разведки империи (The Oxford Dictionary of Byzantium. Р. 1247).

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

187

Не оставались без дела ни протоасикрит556, ни протонотарий
дрома557, но первый был комбинографом (писарем – авт.) голубых,
второй – зеленых)»558.
На строительство нового ипподрома и организацию
игрищ юный император (он получил власть в 16 лет, а в 27
был убит) тратил «громадные деньги, расходовал на зрелища войсковые средства… утекало ромейское богатство от воинских полков на театральные игрища…»559.
Однажды во время гонок, проводившихся на новом ипподроме, со станции светового телеграфа560, расположенной
на горе Олимп Вифинский561, был получен сигнал о приближении войска арабского эмира Мелитины Омара, и зрители
стали выражать беспокойство, отвлекаясь от гонок. Император приказал отправить ответную депешу с требованием
потушить огни и больше их не зажигать, чтобы не мешали
состязаниям562.
Ангажированный хронист, разумеется, поставил и это в
вину императору. Хотя, учитывая 150-километровое расстояние, с которого пришел сигнал, время на завершение гонки
у Михаила в любом случае было. Тем более, что шел тогда
556
Протоасикрит – начальник императорской канцелярии (асикрита) (The Oxford …, Р. 204).
557
Протонотарий дрома – главный секретарь этого ведомства, второе
лицо после логофета (The Oxford …, p. 1495).
558
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 131.
559
Там же. С. 158.
560
Система военного оповещения, работавшая с помощью световых
сигналов и охватывавшая территорию от арабской границы до Константинополя, была создана по поручению отца Михаила III Феофила великим
изобретателем Львом Математиком. Экспериментально доказано, что депеша доходила от арабской границы на юге или востоке Малой Азии до
Константинополя за час (The Oxford …, p. 273–274).
561
Олимп Вифинский – высшая точка западной части Малой Азии.
Высота над у.м. – 2543 м. На его вершине находился сигнальный маяк (световой телеграф), который было видно из Константинополя.
562
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 50.

188

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Омар не на Константинополь, а захватил город Амис в феме
Армениак на малоазийском побережье Черного моря, в тысяче километров от столицы. Захватчик был успешно разгромлен ромеями и убит в результате большого похода, организованного и возглавленного дядей императора Петроной.
Причем, согласно арабским источникам, Михаил не стал отсиживаться в столице, а выезжал к войскам563.
Но серия славных побед была одержана империей в последний год жизни Михаила III. Вскоре он был зверски убит в
собственной спальне во дворце св. Маманта (возле любимого
им одноименного ипподрома) Василием I и его приспешниками. При новом автократоре и основанной им Македонской
династии, вместо славы, он получил поругание. Якобы, презрев свою обязанность защищать отечество, Михаил продолжил развлекаться скачками. Хронисты приводили в пример
ещё один случай: будто бы василевс стоял на колеснице, когда ему с тревогой донесли о приближении Омара к округу
Малагина в Вифинии на азиатском берегу Босфора – стратегически важному месту, имевшему статус аплектóна – укрепленного военного лагеря, в котором обычно формировались
армии для походов на Восток. Но император якобы ответил:
«Что за наглость заговаривать со мной о таких вещах во время
столь важного состязания, нет у меня другой заботы, только бы
оттеснить среднюю колесницу на левый край. В этом только и
состязаюсь»564.
Судя по тексту Продолжателя Феофана, увлечение участием в ристаниях столь жестко ставилось в вину убитому
императору, что его преемники очень долго не решались повторить этот опыт. Лишь Константин IX Мономах (1042–1055),
взошедший на престол в 42-х летнем возрасте благодаря женитьбе на 64-х летней дочери Константина VIII императрице
Зое (20.04.–11.06.1042), решился лично участвовать в гонках
563
564

С. 132.

История Византии: в трёх томах. Т. II. С. 188–189.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

189

колесниц, рассчитывая, видимо, поднять свой авторитет среди подданных. Но, судя по всему, тоже безуспешно565.
Однако отказ от конных ристаний как способа публичной
демонстрации физических кондиций императора вовсе не
означал, что в этом исчезла потребность. Просто василевсам
из Македонской династии пришлось искать для этого иные
способы.
Для узурпатора Василия I, поднявшегося к вершине власти из крестьянской среды, было особенно важно продемонстрировать свое право на власть и положение в обществе как
право сильного. Он именно таким образом впервые обратил
на себя внимание Михаила III, состоя в услужении у вельможи по имени Феофил (за малый рост прозванного Феофиликом) в качестве начальника его конюшен. На пиру в императорском дворце Василий в присутствии Михаила III победил
в борцовском поединке болгарского силача: поднял над собой и, применив удушающий прием, швырнул бесчувственным на стол566. В свиту Феофилика Василий также попал за
высокий рост, силу и физическую красоту567.
Во второй раз Василий обратил на себя внимание 16-летнего императора в 856 г., догнав и обуздав норовистого царского коня, сбежавшего во время охоты. Тогда Михаил ввел его в
свою свиту и назначил стратором – конюшим этерии, личной
гвардии императора568. Фаворитом Михаила III Василий стал
после того, как спас василевсу жизнь на охоте в императорском заповеднике Филопатий (см. рис. Ч1): на Михаила внезапно бросился волк, которого Василий ловко убил царским
вардýкием (дубинкой), выхватив его из-за пояса императора569.
В разговоре с матерью Михаил III подчеркивал, что приблизил к себе Василия именно из-за его силы и ловкости, сравнив
с библейскими силачами Самсоном, Енаком и Нимродом570.
565
566
567

С. 148.

568
569
570

Giatsis S. G. Sport in Byzantium. P. 26.
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057. P. 124–125.
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
Там же. С. 148.
Там же. С. 152.
Там же. С. 153.

190

Физическая культура и спорт в Византийской империи

В день запланированного убийства Михаила III Василий I (коронованный к тому времени как соправитель Михаила) сломал крепкие замки императорской опочивальни,
чтобы их невозможно было запереть изнутри571. Достигнув
единоличной власти, Василий I предпочел поиску дешевой
популярности занятие государственными делами. Но все же
позволял себе порой поиграть мускулами на публику, таская
тяжести в боевом походе или соревнуясь с приближенными, так как «был привержен ко всему благородному: игре в мяч и
прыжкам». Причем в прыжках «превосходил самого Ахилла»572,
который был у ромеев одним из любимых образцов для подражания в плане силы и ловкости.
Сыновья Василия I Лев VI (886–912) и Александр (912–913)
следовали примеру отца и не участвовали в массовых состязаниях (хотя Александр погиб, занимаясь спортом, но это не
было публичным)573. Но к зрелищам ипподрома оба были
неравнодушны: Лев VI масштабными скачками отметил свое
освобождение из тюрьмы и восшествие на престол574, а Александр даже придавал скульптурам ипподрома мистическое
значение575.
571
Успенский Ф. И. История Византийский империи. В 5 т. Т. 3. Период Македонской династии (867–1057). М.: Астрель, АСТ, 2005. С. 20.
572
Kουκουλές φ. Βυζαντινων βιος και πολιτισμος. Τ. Γ. σ. 105.
573
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 237.
574
Giatsis S. G. Sport in Byzantium // Erytheia. No. 28. 2007. P. 26.
575
Лев VI и Александр, возможно, были сыновьями не Василия I, а
Михаила III, так как во время соправительства Михаила и Василия последний был насильно разведен с прежней женой Марией и обвенчан с любовницей императора Евдокией Ингериной, которая в браке родила Льва и
Александра. Василий I любил своего старшего сына от первой жены Константина, сделав его соправителем в 868 г. Но Константин умер в 879 г. году,
намного раньше отца, и наследниками Василию пришлось делать, возможно, неродных и точно нелюбимых детей. Льву VI это едва не стоило жизни:
он был обвинен в намерении убить отца, заключен в тюрьму и едва избежал
казни. Погибший от несчастного случая на охоте Василий I на смертном
одре продолжал подозревать сына в заговоре. Лишь после смерти Василия
Лев VI оказался на свободе и занял трон в 20-летнем возрасте. Одним из
первых его деяний на посту императора стало торжественное перезахоро-

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

191

Кроме того, Александр настолько любил игры, что вступал в открытую конфронтацию с духовенством, отдавая предпочтение увеселениям и даже грабя церкви ради организации игрищ: «Сей Александр увлекся обманщиками и чародеями,
которые убедили его, будто медный кабан на Ипподроме как бы
является его знаком. Он, – утверждали они, – сражается со Львом
(то есть братом Александра), и намекали на его свинскую жизнь
и неразумие. Обманутый ими, он восстановил у этого кабана отбитые зубы и детородный член. И вот, поверив такому обману,
сей несчастный устроил ристания и украсил Ипподром, забрав
с этой целью из церквей священные покрывала и светильники.
При этом он воздавал идолам честь, приличествующую только
Богу»576. Неудивительно, что, получив смертельное ранение в
Циканистирии, он не был оплакан.
Правнук Василия I Роман II предпочитал соревноваться в
циканионе не на потеху толпе577.
Вернулся на ипподром, чтобы побеждать публично лишь
праправнук Василия I Константин VIII (962–1028, авторкратор
в 1025–1028). Его к этому толкала, как и Михаила III, жажда
популярности, тем более что фактическую власть он добровольно передал старшему брату Василию II (960–1025, самост.
976–1025). Правда, состязаться на колесницах и он не решился
(это сделал спустя несколько десятилетий муж его дочери).
Однако, желая соревноваться со своими приближенными,
Константин восстановил на ипподроме соревнования по бегу
(босиком по глубокому песку, как на античных Олимпиадах).
Он лично в них участвовал, «требуя при этом, чтобы противники не поддавались ему как императору, но упорно сопротивлялись и давали ему возможность одержать над ними еще более
доблестную победу»578.
нение останков Михаила III в императорской усыпальнице храма свв. Апостолов в Константинополе (См.: Продолжатель Феофана С. 220).
576
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 236–237.
577
Там же. С. 287.
578
Михаил Пселл. Хронография. С. 20; о беговых соревнованиях на
Ипподроме см.: Khapaev V. V., Glushich A. M. The Book of Ceremonies by

192

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Иоанн Цимисхий, в правление которого Константин VIII
взрослел и которому, возможно, стремился подражать, участвовал в публичных состязаниях, но не на Ипподроме, а в
войсках или среди придворных. Он соревновался в прыжках,
циканионе, копьеметании и стрельбе из лука. Как и подобает
василевсу и представителю воинской элиты империи, во всех
видах спорта он добивался успехов579.
Традиция, требовавшая от юных представителей элиты
участвовать и побеждать в соревнованиях, сохранилась до
самого захвата Константинополя крестоносцами. Так, император Алексей III Ангел (1195–1203) в честь свадьбы своих дочерей устроил соревнования по бегу и гонки на колесницах
среди юных представителей самых могущественных фамилий империи, что было воспринято ими с большим энтузиазмом580.
Как свидетельствуют византийские хронисты, занятия
спортом и участие в состязаниях считалось нормой для императора. Главное, чтобы это происходило либо среди приближенных (игры в циканион и охота), либо в войсках. Участие
василевсов в соревнованиях на ипподроме, месте отправления
императорского культа, в источниках однозначно осуждается
как порочная практика, унижающая достоинство власти и отвлекающая правителя от государственных дел.

Constantine VII Porphyrogennetos on the Organization of Competitions at
the Hippodrome of Constantinople // Proceedings of “Dictum – Factum: from
Research to Policy Making”. Sevastopol, December 5–6, 2019. Novosibirsk, 2020.
P. 111–112.
579
Kουκουλές φ. Βυζαντινων βιος και πολιτισμος. Τ. Γ. σ. 105.
580
Никита Хониат. История. Том II, кн. III, гл. II [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.hrono.ru/libris/lib_n/niketas206.html

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

193

4.2. Эволюция отношения Церкви к спорту
и ее влияние на изменение
соревновательной парадигмы
Словосочетание «императорский культ», неоднократно
примененное нами, для христианской империи парадоксально. Источники свидетельствуют, что ипподром вплоть
до 1204 года использовался не только и даже не столько как
спортсооружение, а как некое «святилище» для отправления
этого культа, где в качестве «молитв» использовались хвалебные аккламации экзальтированной толпы. Не подлежит сомнению, что Церковь не могла одобрять этих, по сути, языческих проявлений. Поэтому необходимо выяснить, как и
почему она с ними смирялась.
В эпоху раннего христианства иерархи Церкви не были настроены против физического самосовершенствования прихожан. Наоборот, мы находим свидетельства поощрения занятий физкультурой и даже некоторых видов спортивных игр.
Так, богослов св. Климент Александрийский во II веке писал:
«Юношам нужно иметь телесное упражнение. Не будет никакого
зла, если они будут упражнять свое тело в том, что полезно для
здоровья – лишь бы подобные занятия не отвлекали их от лучшего.
<...> Из мужчин же одни могут в нагом виде бороться, другие в мяч
играть, особенно на открытом воздухе в так называемую игру фенинду581; другие пусть довольствуются путешествием по стране
и прогулками по городу»582. Более того, Климент давал прямые
рекомендации заниматься спортом в оздоровительных целях:
«Борьба же, дозволяемая нами, должна производиться не ради какого-нибудь суетного состязания, а для вызова испарины на теле;
и не с бахвальством своей ловкостью должно приступать к ней,
581
Фенинда (греч. φαινίνδα, лат. harpastum) – одна из разновидностей
античной игры в мяч, более всего напоминающая регби. Ее главной особенностью было стремление игрока обмануть соперника, отдавая пас не тому
партеру, кому он якобы предназначался.
582
Климент Александрийский. Педагог / пер. с древнегреческого и
комм. А. Ю. Братухина. СПб: Изд-во Олега Абышко, 2018. С. 179.

194

Физическая культура и спорт в Византийской империи

но бороться, схватившись в прямом положении тела, что влияет на развитие рук, спины и туловища с боков. Такое приличное
упражнение сил, предпринимаемое в интересах столь необходимого и столь полезного здоровья, прекрасно и совершенно достойно
мужчин»583.
Делалось ли это из желания не переусердствовать с запретами на многовековые спортивные традиции, что могло
бы оттолкнуть паству от молодой религии, или раннехристианские богословы действительно видели возможность мирного сосуществования спорта и веры, но факт остается фактом.
Отношение Церкви к спорту начинает меняться в худшую
сторону с конца IV века. Первыми были запрещены Олимпийские игры, так как они изначально посвящались языческому
богу Зевсу. До сих пор дискутируется вопрос о дате запрета
Олим­пиад. Традиционная дата – 393 год, связанная с эдиктом
Феодосия I, в наше время опровергается многими историками, в основном зарубежными. В законах «Кодекса Феодосия
II», изданного в 438 году, отсутствуют эдикты, которые напрямую запрещали бы игры в Олимпии. Кроме того, ещё в 399 г.
вышел эдикт, в котором утверждалось, что нельзя лишать
народ всех тех праздников, к которым они привыкли. И поэтому традиционные фестивали и игры могут продолжаться,
но без жестокости, убийств и жертвоприношений, которые
были присущи этим празднествам ранее584. Иоанн Малала
указывает, что префект Константинополя при Феодосии II и
один из соавторов вышеупомянутого Кодекса – Антиох Кузон – предоставлял средства на конные ристания в Антиохии
и на Олимпийские празднества585.
В правление Феодосия II эдикты против язычества действительно издавались (например, в 408 и 435 годах). В них
предписывалось бороться со всем языческим, разрушая храмы и символы языческой веры. На основании этого некоторые историки относят конец Олимпийских игр к началу
583
584
585

Климент Александрийский. Педагог. С. 180.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 54–55.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 69.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

195

V века (а точнее, к 405 или 433 году). Ирландский византинист Дж. Б. Бьюри полагал, что масштабные спортивные
игры в Дельфах продолжались до самого конца правления
Феодосия II, то есть до середины V века586.
Однако, в источниках содержатся сведения и о гораздо более позднем проведении Олимпиад. Иоанн Малала сообщает, что в 507 году «традиционное празднование Олимпийских игр
состоялось в привычном виде в антиохийской Дафне»587. В Антиохии Олимпийские игры были запрещены лишь в 520 году в
связи с напряженной обстановкой в городе, ставшем центром
восстаний цирковых партий588. Одноименные пелопонесским
Олимпиадам, игры проводились в Антиохии с 212 г. н.э. За
это время сменилось 77 алитархов (распорядителей игр)589.
Конечно, по своему масштабу они вряд ли могли соперничать с состязаниями в Олимпии, но сам факт сохранения такой атлетической традиции даже в начале VI века примечателен и свидетельствует об огромной приверженности ромеев к
эллинской спортивной традиции.
Б. Шродт справедливо полагает, что игры приходили в
упадок постепенно под влиянием нашествий варваров, тяжелого финансового положения и роста влияния христианства590. Олимпийские игры, которые, в отличие от гладиаторских боев, не были жестокими по своей сути, оказались
под запретом из-за того, что в их основе лежали языческие
верования. Отрицание Церковью необходимости физического самосовершенствования ее прихожан в контексте борьбы с
Олимпиадами отсутствует.
Ристания на ипподромах не были столь однозначно привязаны к почитанию языческих божеств, хотя и проводиSchrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 56.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 99.
588
Там же. С. 115.
589
Кобзева А. В., Синица М. М. Город Антиохия в «Хронографии»
Иоанна Малалы. Научные ведомости БелГУ. Сер. История. 2017, № 1 (250).
С. 52–53.
590
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. P. 57.
586
587

196

Физическая культура и спорт в Византийской империи

лись на Олимпиадах по меньше мере с VIII в. до н.э. (Илиада, 11.680). Тем не менее, Отцы Церкви с IV века принялись
с ними бороться. Наиболее ярым противником спортивных
игрищ был Иоанн Златоуст, в 397 году возведенный в чин
константинопольского архиепископа. В проповедях он не
раз обращался к своей пастве, жестко требуя прекратить посещение спортивных состязаний, особенно если проведение
конных бегов приходилось на воскресенье или христианские
торжества591.
Позже этот запрет был закреплен и на законодательном
уровне. Он касался в основном религиозных дат – Рождества, Крещения, Великого Поста, недели до и после Пасхи,
а также любого воскресенья. Этот закон, изданный Феодосием I (379–395), был расширен Львом I (457–474), который
запретил все музыкальные и светские церемонии в этот период. По воскресеньям следовало воздерживаться от любых
развлекательных мероприятий592. Г. Дагрон трактует эти
запреты как адаптацию языческих игрищ к христианскому
календарю. Но запреты не распространялись на празднования дней рождения императоров – для них делались исключения, даже если дата совпадала с религиозным праздником593.
Иоанн Златоуст называл ипподром «Сатанодромом», а
игрища – дьявольским зрелищем594. Несколько раз в своих
трудах Иоанн хулил атмосферу «мракобесия», которая царила во время бегов, ведь ромеи действительно неистово болели
за своих любимых спортсменов: «Они были так поглощены своей страстью, что весь город был наполнен их голосами и дикими
криками. Сидящие выше вели себя более сдержанно, но другие, на591
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople Р. 43.
592
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Р. 141.
593
Ibid.
594
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 66.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

197

ходящиеся на площади595, кричали на своих возничих, аплодировали
им и вопили громче прочих»596.
Порой от простого возмущения таким поведением жителей столицы, многие из которых были прихожанами константинопольских церквей, Златоуст переходил к открытым
угрозам в адрес тех, кто регулярно позволял себе посещать
зрелища ипподрома: люди из его паствы, шли на скачки и
«впали в такое неистовство, что наполнили весь город непристойным шумом и криком, возбуждающим смех, лучше же сказать
плач. <…> Если кто после этого увещания и наставления пойдет
на нечестивые и гибельные зрелища, того я не впущу внутрь этой
ограды, не сделаю причастником таинств, не позволю ему прикоснуться к священной трапезе; как пастыри отделяют шелудивых
овец от здоровых, чтобы болезнь не распространилась и на прочих,
так точно поступлю и я»597. Из этого отрывка становится ясно,
сколь раздражающим для архиепископа имперской столицы
было массовое увлечение паствы конными ристаниями. Да и
угроза, озвученная Златоустом, звучала по тем временам весьма серьезно. Но должного эффекта она, видимо, не возымела.
Преданность ромеев зрелищам, а особенно конным состязаниям, была столь велика, что Златоуст однажды вынужден
был с горечью отметить: «Опять бега, и опять наше собрание
стало меньше»598.
Виднейшие лица города, в том числе и градоначальник
(эпарх), игнорировали жалобы священнослужителей на то,
что гром аплодисментов и крики заглушают голоса во время
молитвы, а народ массово идет на ипподром, из-за чего пустеют храмы599.
Даже сам Златоуст порой обращался в проповедях к аллегориям, связанным с ипподромом и проводимыми на нем
595
Имеются в виду, вероятно, стасиоты, клакеры и работники партий, занимавшие места на трибунах непосредственно возле дорожек ипподрома.
596
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 127.
597
Иоанн Златоуст. Слово против зрелищ. С. 178–184.
598
Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. С. 113.
599
Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. С. 224.

198

Физическая культура и спорт в Византийской империи

зрелищами. В одном из текстов он говорит о пророках как о
возничих истины, об апостолах – как о лошадях Бога, о церкви – как о духовном ипподроме600. Видимо, эти аллегории
были призваны донести сложные духовные истины до прихожан на простых и понятных каждому жителю Константинополя примерах.
Однажды Златоуст сделал щедрый комплимент возничим ипподрома, отдав должное их умениям: «Посмотрите
на возниц: сколько внимания они уделяют своей умственной и
физической подготовке, даже своей диете, чтобы набрать надлежащую форму перед гонкой»601. Видимо, и это признание было
вынужденным. Чтобы подстегнуть паству к воздержанности
в приеме пищи во время поста, ей ставились в пример люди,
бывшие для жителей города кумирами и примером для подражания.
Разумеется, иерархи на официальном уровне решительно осуждали соревнования и всецело ратовали за их запрет,
однако с популярностью конного спорта в массах ничего поделать не могли. Иногда священники и сами посещали игры.
Например, в провинциальном городе Магнесии представители духовенства регулярно посещали заезды, после чего истово «каялись во грехе»602.
Антиохийский патриарх Порфирий (404–412) регулярно
присутствовал на конских ристаниях, а правительство, озабоченное поддержанием духовного авторитета Церкви, вынуждено было удерживать клириков от слишком активного участия в «суетных и мирских делах», связанных со зрелищами603.
Спустя несколько веков, по свидетельству историка рубежа
XI–XII вв. Георгия Кедрина, константинопольский патриарх
600

Р. 134.

Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.

Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 49.
602
Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. С. 224.
603
Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке).
С. 230–231.
601

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

199

Феофилакт (933–956) тоже появлялся на ипподроме, был любителем гонок, и, по слухам, содержал в роскошных условиях
более 2000 лошадей, потчуя их не только обычным овсом или
сеном, но даже изюмом и финиками604.
Не имея возможности отвратить широкие массы от конных бегов, духовенство пыталось хотя бы ввести законодательный запрет на их посещение духовными особами. Сделать
это удалось в первой половине VI века. Изданный патриархом Епифанием (520–535) запрет был поддержан Юстинианом I и обрел статус закона в Кодексе Юстиниана. Закон гласил, что мужам церкви запрещено появляться на ипподроме
даже инкогнито. Исключение порой составляли церковные
певчие, но их нельзя считать духовными лицами в полной
мере605. В аккламациях никто и никогда не обращался к духовенству, только к императору, армии и сановникам. Посол короля германии Оттона I (936–973, с 962 – император западной
«Римской» империи) Лиутпранд Кремонский, дважды, в 949
и 968 годах, побывавший с посольством в Константинополе,
не упоминает о гонках вообще. Хоть он и был иностранным
гостем, а во время второго визита – королевским посланником, его, как священнослужителя, не приглашали на ипподром, соблюдая церковный этикет606.
В Житии св. Лазаря Галесийского (XI в.) приведен рассказ
о том, как в Константинополь прибыли по делам два монаха из провинции, и один из них пошел на Игрище: «В тот
день, когда на Ипподроме проводились бега, младший из иноков,
Иоанникий, без ведома старшего отправился туда. По возвращении он на расспросы старца тотчас сознался, где был. Тот начал
сокрушаться и говорить: «Ты нехорошо поступил, отправившись на это сатанинское зрелище». Но инок, вместо того, чтобы
принести покаяние и попросить прощения, принялся спорить:
Georgius Cedrenus. Compendium Historiarum / Ed. Weber. Bonnae,
1839. P. 332.
605
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Р. 134.
606
R. Guilland, Études sur l’Hippodrome de Byzance, III. Р. 8–9.
604

200

Физическая культура и спорт в Византийской империи

«Что сатанинского в том, чтобы смотреть, как бегают люди и
лошади?»607.
Стоит отдать должное изобретательности и умению служителей церкви смириться с невозможностью искоренить
конные бега как любимейший вид спорта в империи. Из этого Церковь умудрялась извлекать пользу для себя. Во-первых,
партии ипподрома поддерживали культ императора как
безупречного представителя Бога на земле, а значит, поддерживали Церковь и веру. Зрители воздавали Богу хвалы за
победы, и чемпионы заездов перед гонкой и после нее обязательно отправлялись в ближайшие храмы, дабы воздать небесам хвалу и попросить их об удаче во время заезда, либо
поблагодарить за победу608.
Именно таким абсолютно уникальным симбиозом объясняется тот факт, что из всех европейских стран только в Византии в средневековье сохранился соревновательный спорт.
Как отмечал немецкий и американский философ, историк
культуры и спорта Х. Гумбрехт, «едва ли был период в западной
истории с более неблагоприятными условиями для возникновения
спортивных зрелищ, чем средневековье». Он объясняет это как
раз тотальным доминированием Церкви в культурной сфере:
«Культура, в которой всемогущая Церковь требовала от человека
служения Богу в течение шестидневной трудовой недели и прославления его в воскресенье, не оставляла времени и психологического пространства для процветания игр и спорта»609. Рыцарские
турниры того времени, по мнению автора, лишь с натяжкой
можно назвать спортом.
Не сумев одержать победу в борьбе с конными ристаниями, Церковь заняла жесткую позицию в отношении соревнований в других видах спорта. Это привело к значительным
изменениям самой сути этих состязаний, особенно по сравнению с аналогичными в Римской империи.
Цит. по: Иванов С. А. В поисках Константинополя. С. 220.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. P. 46.
609
Гумбрехт Х. У. Похвала красоте спорта / Пер. с англ. В. Фещенко.
М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 72.
607
608

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

201

После запрета Олимпийских игр стала приходить в упадок подготовка профессиональных атлетов, в частности, спортивные школы. В течение IV–V веков массово закрывались
гимнасии и палестры. После исчезновения спортивных школ
соревнования не прекратились, но подготовка атлетов (за исключением возниц), как показано в главе II, стала уделом семьи и армии. А занятия спортом ромеи совмещали с другими видами деятельности.
Непросто решался и вопрос с гладиаторскими боями,
самым популярным видом состязаний в Римской империи.
Кровавые поединки между гладиаторами в V веке были полностью запрещены, а вот сражения бестиариев с дикими
зверьми отменить было сложнее. Существовало несколько
праздников и фестивалей, связанных с такой борьбой. Ромеи,
как и римляне ранее, искренне любили наблюдать за состязанием храбрецов с необузданными животными, чаще всего
львами и леопардами. Но, под давлением духовенства, император Анастасий I в 498 году постановил запретить борьбу с
дикими животными в цирках.610.
Однако, тоска публики по битвам со зверьми была столь
велика, что Юстиниан I в «Новеллах» признал несправедливым лишать граждан привычных развлечений. В 105-й Новелле, посвященной статусу и обязанностям консула, среди
игр, которые тот должен устроить, упоминаются состязания
под названием «Весь день» с участием бестиариев. В ходе этого зрелища «животные должны быть, во что бы то ни стало,
убиты»611.
Но и оставить бестиарные игрища в виде кровавой бойни насовсем тоже было нельзя – это вызывало ассоциации с
травлями ранних христиан на аренах амфитеатров. Поэтому
ромеи обратились к давнему опыту своих предков из Рима
и совершили революцию в этих состязаниях, заменив смерSchrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 50.
The novels of Justinian. № 105. [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://droitromain.univ-grenoble-alpes.fr/Anglica/Novellae_Scott.htm
610
611

202

Физическая культура и спорт в Византийской империи

тельную борьбу человека и зверя на соревнование с животным в ловкости, скорости и изобретательности (см. п. 3.5).
Таким образом, Церковь вступила в борьбу со всеми проявлениями зрелищного спорта чтобы, во-первых, побороть
их как пережитки язычества, а во-вторых, чтобы паства не
отвлекалась на зрелища от молитв и покаяния. Но победа
Церкви была лишь частичной. Конные ристания, став частью
императорского культа, остались практически неизменными.
Бои бестиариев с дикими животными к VII веку трансформировались в бескровные соревнования, а подготовка спортсменов, перестав быть государственной задачей, не исчезла, став
элементом частной жизни ромеев. Как показано в главе II, на
физическую культуру византийского общества и стремление
ромейских мужчин к физическому совершенству переход от
язычества к христианству совершенно не повлиял.

4.3. Использование Большого ипподрома
Константинополя во внутренней
и внешней политике государства
Большой константинопольский ипподром был центром
притяжения огромных масс людей, а значит и финансовых,
и торговых потоков. Напомним, что он располагался в административном центре города, впритык к комплексу зданий
Большого императорского дворца, главной городской площади Августеон и главной улице Меси. На противоположной стороне Августеона находится главный храм мирового
христианства – Храм св. Софии (см. рис. Ч1), куда ежедневно стекались толпы прихожан и паломников. Его окружали
правительственные либо жилые здания, принадлежавшие
богатейшим людям империи, и прибыльные доходные дома.
Это было самое людное место в стране. А значит, коммерческие площади здесь давали наибольший доход. Найм жилья
или помещений под лавки и мастерские (эргастирии) стоил в
кварталах, окружающих ипподром, очень дорого. По данным
писателя второй половины Х в. Симеона Метафраста, покуп-

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

203

ка дома около ипподрома обходилась в 2000 номисм (8,8 кг
золота)612. Но в таком приобретении явно присутствовала
коммерческая целесообразность613.
Окрестности Ипподрома, в которых были сосредоточены
также правительственные учреждения, были одним из главных присутственных мест имперской столицы. Василий I
сразу после установления единоличной власти в 867 году
предписал создать удобные для жителей места, где можно
было бы постоянно вершить правосудие (вероятно, имелись
в виду арбитражные споры). Таких мест определили три:
Магнавра (палата приемов Большого императорского дворца), отреставрированные по приказу Василия I ворота Халка
(«Бронзовые ворота», один из церемониальных вестибюлей
дворца), а также ипподром614. Вероятно, судебные заседания
проходили в комнатах карцéров, где проводилась жеребьевка
в дни гонок. Эта сторона ипподрома выходила на Августеон,
как Магнавра и Халка. В результате главная площадь империи стала выполнять в будни функции «центра правосудия».
Неудивительно, что важные события в жизни империи
также отмечались на ипподроме: победы над внешними и
внутренними врагами, восшествия на престол, свадьбы членов императорской семьи и другие знаковые явления. В их
честь проводились конные ристания, которые можно назвать
экстраординарными, так как их организовывали за рамками
обычного соревновательного календаря (см. п. 3.3). Нетривиальность подобных скачек подчеркивается тем, что они очень
часто находили отражение в письменных источниках. Вот
лишь несколько таких событий.
Феодосий II в 415 году отпраздновал конными ристаниями смерть короля вестготов Атаульфа. 25 сентября того же
612
Византийская книга эпарха / пер. и комм. М. Я. Сюзюмова М.: Издательство восточной литературы, 1962. С. 153.
613
Подробнее см.: Сорочан С. Б. Византия IV–IX веков: Этюды рынка:
Структура механизмов обмена. 2-е изд., испр. и доп. Харьков: Майдан, 2001.
474 с.
614
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057. P. 131.

204

Физическая культура и спорт в Византийской империи

года он устроил грандиозные гонки в честь известия о поражении вождя варваров Иоанна. Год спустя отметил ристаниями победу над узурпатором Атталом (409, 414–415)615.
После одной из побед над персами гонки провел Маврикий (582–602), а в 628 году Ираклий I (610–641), триумфально
вернувшись в столицу после освобождения Иерусалима от
персов, не только организовал состязания, но и велел провести по ипподрому четырех слонов, которых он привез из
похода616. Михаил II Травл (820–829) в 823 году праздновал
на ипподроме разгром мятежа Фомы Славянина617. Феофил
(829–842) и Никифор Фокá (963–969) провели увенчанные
скачками триумфы, победив арабов. Михаил IV Пафлагон
(1034–1041) так отметил свою победу над восставшими болгарами в 1041 году618.
Заезды проводились и в честь восшествия императоров
на престол. Среди них, например, Лев I в 457, Фока в 602 и
Ираклий в 610619.
Нередко поводом для состязаний служили значительные
события в жизни императорской семьи. Например, свадьба –
брак Феодосия II с Евдокией в 428 году620.
Большой праздник был организован по случаю свадьбы
императора Маврикия. Феофилакт Симокатта описывает его
так: «Флейты, свирели и кифары звучали везде шумно и возбуждающе, и много кудесников в течение всех дней всенародно показывали
свое искусство желавшим смотреть; артисты сцены, представляя пороки людей, какие им было угодно, с большим воодушевлением показывали свои смешные комедии, как будто совершая
какое-либо серьезное дело; были устроены конские состязания, а
615

Р. 140.

616
617

Р. 140.

618
619
620

Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
R. Guilland, Études sur l’Hippodrome de Byzance, III. P. 14.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters.
Ibid.
Ibid. Р. 141.
Ibid.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

205

людей, исполняющих государственные обязанности, император
угощал во дворце. Вот как закончились празднества в честь этого
славного императорского брака»621. Был отпразднован ристаниями и брак Доменции, дочери императора Фоки (602–610) с
его бывшим командиром Приском в 607 году.
В 609 г. на ристаниях прасины кричали Фоке, известному
чрезмерным пристрастием к спиртному: «Опять засовывал
свой нос в кувшин, [пил вино], опять разум потерял!» Узурпатор отреагировал в присущем ему стиле: эпарх города по его
приказу отрубал виновным головы или, зашитыми в мешки,
бросал живыми в море622. Когда те ответили беспорядками в
городе, Фока приказал лишить всех прасинов гражданства,
несмотря на то, что они поддержали его при захвате власти и
свержении Маврикия в 602 году623.
Скачками могли отмечать и какие-то совершенно нетривиальные события. Например, 20-летний Лев VI Мудрый (886–
912) 22 июля 886 года так отпраздновал свое освобождение из
тюрьмы, в которую был заточен отцом Василием I (867–886)
по подозрению в заговоре против него624.
Мрачных страниц, связанных с политическими событиями в империи, история ипподрома тоже знает немало.
Не раз во время гонок проходили публичные расправы над
неугодными власти политическими и религиозными деятелями. В 610 году император Фокá был свергнут, схвачен болельщиками обеих партий, убит и сожжен прямо на ипподроме625.
19 сентября 654 года, после вынесения смертного приговора низложенному римскому папе Мартину I, его приФеофилакт Симокатта. История. С. 39.
Дашков С. Б. Императоры Византии. История Византийской империи в биографических очерках. М.: Евразия, 2018. С. 142–143.
623
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 223.
624
R. Guilland, Études sur l’Hippodrome de Byzance, III. P. 26.
625
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 242.
621
622

206

Физическая культура и спорт в Византийской империи

тащили на ипподром закованным в цепи, раздели почти
донага и потребовали от зрителей, чтобы те кричали ему
анафему (хотя сделали это немногие). Затем в цепях провели по городу и бросили в камеру смертников в тюрьме Дио­
меда626.
В 695 году свергнутый законный император Юстиниан II (685–695, 705–711) был искалечен по приказу узурпатора
Леон­тия (695–698) путем усекновения носа и языка на арене и
сослан навечно в крымский Херсон627. Три года спустя та же
участь постигла самого Леонтия, когда трон захватил Тиверий III (698–705)628. После возвращения престола с помощью
болгар в 705 году, Юстиниан II приказал приволочь Леонтия
и Тиверия на ипподром. Пока длились конные ристания, он
попирал их шеи ногами под аккламации переменчивой толпы: «На аспида и василиска наступишь, и будешь топтать льва
и дракона», после чего велел обезглавить узурпаторов в Кинегии629.
По приказу иконоборческого императора Константина V
(741–775), патриарха Анастасия (730–754) за отход от иконоборчества и объявление императора еретиком в 743 г. бичевали и голым возили на осле по ипподрому, хотя на престоле
он после этой экзекуции оставался еще долго630.
Та же участь и за тот же «проступок» постигла в 768 году
и следующего патриарха Константина II (754–766) через два
года после его свержения и ссылки. Для его унижения был
собран полный ипподром: «В тот же день на гипподроме выдергали ему ресницы и брови, выдергали всю бороду и все волоса с
Бородин О. Р. Римский папа Мартин I и его письма из Крыма //
Причерноморье в средние века. М.: Изд-во МГУ, 1991. С. 173–174; Pope St.
Martin I // Catholic Encyclopedia [Электронный ресурс] // Режим доступа:
http://www.newadvent.org/cathen/09723c.htm
627
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 271.
628
Там же. С. 272.
629
Там же. С. 275.
630
Там же. С. 298.
626

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

207

головы; потом одели в шелковый без рукавов мешок, посадили на
осла наизворот оседланного, за хвост которого он должен был держаться, и вели его чрез малый на великий гипподром631, и весь народ и все стороны смеялись и плевали на него. Осла тащил внук
его Константин, уже с отрезанным носом. Когда он был посреди
двух сторон зрителей, то все сошли с мест своих, плевали на него
и бросали пылью»632. В отличие от предшественника, жизнь
Константину II сохранить не удалось, и после издевательств
он был обезглавлен (видимо, в Кинегии).
Также во время гонок вынутые из могил останки самого
Константина V и патриарха-иконоборца Иоанна Грамматика
(837–843) были высечены на ипподроме, а затем сожжены по
приказу Михаила III633.
Константин IX Мономах (1042–1055) выставлял своих политических противников на ипподроме на поругание толпе,
наряжая их в женские одеяния634.
Последней венценосной жертвой ипподрома стал в
1185 году император Андроник I Комнин (1183–1185). После
захвата власти Исааком II Ангелом (1185–1195, 1203–1204) тот
обрек его на жестокие пытки в течение нескольких дней, последние из которых были осуществлены на арене, после чего
тело замученного Андроника было брошено в одном из воротных проездов на ипподроме, и лишь несколько дней спустя его захоронили635.
Перечисление всех этих зверств может создать представление как о перманентной жестокости ромейских императоров, в первую очередь по отношению друг к другу, так и о
том, что Большой ипподром был не менее кровавым местом,
Видимо, сама экзекуция состоялась на территории Большого
дворца – в Крытом ипподроме, названном в тексте Феофана малым. И лишь
по ее окончании изувеченного патриарха ввезли на Большой ипподром.
632
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 323–324.
633
R. Guilland, Études sur l’Hippodrome de Byzance, III. Р. 16.
634
Ibid.
635
Никита Хониат. История. Том I. С. 443–444.
631

208

Физическая культура и спорт в Византийской империи

чем римский Колизей. Это представление неверно по двум
причинам. Во-первых, бóльшая часть вышеупомянутых инцидентов произошла в течение двух веков – VII и VIII, которые были ознаменованы для империи тяжелыми поражениями, экономическим и социальным кризисом, острейшими
религиозными распрями, приведшими к ожесточению нравов. Впоследствии от этой практики постарались откреститься. Во-вторых, за шесть веков (с VII по XII в.) жестоких политических расправ на ипподроме произошло меньше десятка.
Народные бунты и несчастные случаи с жертвами также были
весьма редким и неординарным явлением.
***
На протяжении восьми столетий своего активного функционирования главная арена империи в первую очередь
несла людям ни с чем не сравнимую радость и дарила спортивный азарт, а не ужас от увиденного. И именно этим она
славилась в соседних с империей ромеев странах. Такой ее
стремились увидеть люди, посещавшие Константинополь,
в том числе и знатные иностранцы. Поэтому не удивительно, что власти активно привлекали ипподром для решения
внешнеполитических задач.
В ранне- и средневизантийский период массовые спортивные и развлекательные зрелища использовались императорами в качестве дипломатического инструмента. Важную
роль в дипломатическом церемониале играли партии ипподрома. Иностранцы были желанными гостями на трибунах
главной арены Константинополя. По данным «Книги церемоний», самые влиятельные члены цирковых партий усаживались на первых рядах из числа возвышавшихся над Спиной,
затем – послы иностранных держав, над ними – сановники и
полководцы636.
Прием зарубежных гостей был расписан до мелочей и
зачастую проводился очень пышно. В тронном зале Магнав636

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 612–615.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

209

ры, находившейся на Августеоне неподалеку от ипподрома,
находились созданные в IX веке великим ученым Львом Математиком (ок. 790 – после 869) механические львы, павлины
и деревья с маленькими золотыми птичками, которые использовали в церемониях приема послов. Туда же к Х веку
были перенесены с ипподрома два серебряных органа цирковых партий, ранее звучавшие на скачках. Процедура задействования всей этой машинерии на дипломатических
церемониях была подробно расписана Константином Багрянородным. Сами члены партий во время приема стояли за
шелковыми занавесами и, по команде церемониймейстера,
хором выражали славословия императору, восхищение или
гнев637.
Гостям, чтобы они ни в чем не нуждались в ромейской
столице, вручались денежные подарки. Платили их серебряными монетами, так как вывозить золото из империи было
запрещено. Да и тратить серебро было проще и удобнее: ромейские власти предпочитали, чтобы из их страны вывозили
не деньги, а товары638. Примером таких денежных пожалований может служить дар в 4000 милиарисиев (333 номисмы,
эквивалент 1,5 кг. золота), преподнесенный сарацинским послам, прибывшим ко двору Константина Багрянородного в
956 г.639
Во время приема во дворце гребцы императорского дрóмона640 держали императорские вымпелы и были одеты в
цвета четырех партий. Сами же члены факций, стоя на возвышении, пели гимны во славу императора, одетые в церемониальные одежды и с золотыми «коронами» (видимо, повязками в стиле античных диадем) на головах641.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 571.
См.: Хапаев В. В. Византийский Херсон… С. 135–136.
639
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 585.
640
Дромон (греч. δρόμος – бег) – основной и самый быстроходный
тип византийского морского судна, использовавшийся и в транспортном
варианте, и как боевой корабль (The Oxford Dictionary of Byzantium. P. 662).
641
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 577.
637
638

210

Физическая культура и спорт в Византийской империи

После этого приема с обменом дарами гостей повели на
ипподром. Там нумерос642, вместо доместика схолы643, стоял у
трибун голубой факции, одетый в золотые и голубые одеяния, а
доместик стен644 стоял у трибун зеленой факции, одетый в золотые и зеленые одеяния доместика экскубитов645. Димарх голубых
стоял у факции белых, димарх зеленых – у факции красных».
Оба факционария и оба микропанита были одеты в золотые парадные туники, использовавшиеся обычно только на
фестивале «Золотой ипподром». Четверо юных бигариев (наиболее мастеровитых юных возниц каждой из партий) были
одеты в парадные туники своих командных цветов. Остальные
бигарии надели гимнастикóны – обычные короткие туники
возничих. Четверо декораторов партий и весь их персонал
были одеты в отделанные золотом короткие туники схожего с
гимнастиконами покроя. Гонка закончилась победой факционария голубых, что не могло не порадовать болевшего за них
императора646. Затем было проведено праздничное шествие
Нумерос (доместик Нумеры) – командующий войсками столицы,
ответственными за защиту императорского дворца и надзор за тюрьмой
Нумерой (The Oxford Dictionary of Byzantium. P. 647).
643
Доместик схол – главнокомандующий вооруженными силами империи. Иногда вводилось две отдельные должности – доместика схол Востока (главкома азиатских войск) и доместика схол Запада (главкома войск,
дислоцированных в европейской части страны) (The Oxford Dictionary of
Byzantium. P. 647).
644
Доместик стен – начальник столичного гарнизона (The Oxford
Dictionary of Byzantium. P. 646).
645
Доместик экскувитов – командующий императорской гвардией
(The Oxford Dictionary of Byzantium. P. 646). Доместик схол и доместик экскувитов исполняли обычно символические роли димокрáтов – лидеров загородных частей цирковых партий (см. п. 4.5), но в этот раз их обязанности
выполняли другие сановники. Возможно, потому, что часть высшего военного командования находилась вне пределов Константинополя.
646
При Константине Багрянородом, судя по всему, именно эта партия была в фаворе. Напомним, что согласно заведенному тогда церемониалу, император осенял крестным знамением вначале дим голубых, а затем
зеленых. У партий отличались и аккламации. Венеты скандировали: «Да
славится богом данная власть императора!», а обделенные императорским
благоволением прасины обращались к божественным силам: «Да славится
воля Троицы!» (Constantine Porhyrogenetus. The Book of Ceremonies. Р. 316).
642

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

211

вроде того, как это делалось во время скачек в День города.
Димарх голубых в знак победы их возницы облачился в пурпурные одеяния и тоже принял участие в процессии. Чтобы
посильнее удивить гостей масштабом празднества, в шествии
было приказано участвовать не только членам победившей
партии, но и соперничающей. В «Книге церемоний» подчеркнуто, что это не предусматривалось порядком, а было сделано именно для эмоционального воздействия на сарацин647.
Очевидно, что главной целью проведения столь пафосных игрищ, стилизованных под главный праздник годичного
календаря – День города, была демонстрация иноземным послам экономической и политической мощи империи, ее благосостояния и богатства, царящего в ней гражданского мира
и спокойствия. У визитеров не должно было остаться сомнений в необходимости заключения мира с империей, причем
на выгодных для нее условиях648.
Император Мануил I Комнин зимой 1147–1148 гг. давал
гонки в честь императора Конрада III, участника II Крестового
похода, а в 1171 году – в честь иерусалимского короля Амори I649. Но наиболее полным является описание визита к Мануилу султана сельджукского Румского султаната Кылыч Арслана II (1156–1188) в 1161 году. Визит длился долго, и скачек
было организовано несколько. Во время одной из них произошел примечательный, но трагический инцидент.
Вот, что пишет об этом Никита Хониат: «… султан пробыл довольно долго у царя, наслаждаясь зрелищем конских скачек
в цирке. В это-то время один из потомков Агари (т.е. мусульманин – авт.), которого сначала принимали за чудодея, но который
впоследствии оказался самым жалким человеком и явным самоубийцей, вызвался перелететь с находящейся в цирке башни все проConstantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 588–590.
Во время приезда в византийскую столицу киевской княгини Ольги в 957 году ее не пытались поразить зрелищами ипподрома (ведь женщинам не разрешалось его посещать), ограничившись приватными приемами
у императора (Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies Р. 595).
649
Guilland R. Études sur l’Hippodrome de Byzance III–IV. P. 15.
647
648

212

Физическая культура и спорт в Византийской империи

странство ристалища. Поднявшись на эту башню, он стал на ней
как бы за барьером, из-за которого выходят состязающиеся. Он
был одет в весьма длинный и широкий хитон белого цвета, кругом
перетянутый обручами, отчего в этой одежде образовалось много
широких складок. Агарянин рассчитывал, что, как корабль летит на парусах, так он полетит при пособии своей одежды, коль
скоро ветер надует ее складки… Глаза всех устремились на него,
в театре поднялся смех, и зрители беспрерывно кричали: “Лети,
лети; долго ли, сарацин, ты будешь томить души наши, взвешивая ветер с башни?”. Между тем царь посылал людей отговорить
его от его затеи; а султан, бывший также в числе зрителей, вследствие сомнительности успеха, в беспокойстве вскакивал с места
от страха и боязни за своего соплеменника. <…> Наконец, когда
ему показалось, что подул благоприятный и нужный для него ветер, он распростирается наподобие птицы, полагая, что пойдет
по воздуху. Но на деле он вышел воздухоплавателем хуже Икара.
Как тяжелое тело, он стремительно полетел вниз, а не держался
в воздухе, как что-нибудь легкое, и наконец упал и испустил дух,
переломав себе и руки, и ноги, и все кости»650.
Этот полет сделался для городских жителей объектом постоянных насмешек над турками, бывшими в свите султана:
«Когда дошло это до сведения царя, он рассмеялся, зная, как любит
острить и шутить уличная толпа. Но так как эти выходки несколько уязвляли сердце варвара, то в угоду султану он принимал,
по-видимому, меры к обузданию вольных шуток толпы»651.
В истории с гибелью турецкого «Икара» обращает на себя
внимание весьма вольное поведение толпы, напоминающее
ранневизантийские времена. «Книга церемоний» описывает
нам жесточайшую регламентацию всего, что происходило
и озвучивалось на ипподроме в середине Х века. Вероятно, к
XII столетию суровые правила времен Македонской династии
ушли в прошлое, и Комнины снова были вынуждены терпеть
разнузданное поведение толпы. «Подначивание» иностранцев трибунами воспринималось как нечто совершенно обыч650
651

Никита Хониат. История. Том I. С. 150–152.
Там же.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

213

ное. Видимо, в эпоху Крестовых походов зрители привыкли
к присутствию зарубежных гостей самого высокого уровня
на ипподроме и стремились вовлечь их в атмосферу зрелища без всякого стеснения, и иноземцы вольно или невольно
становились частью этой игры, причем, как видим, без сопротивления императора.
В более ранние времена венценосные особы не относились так снисходительно к выходкам толпы в присутствии
иностранцев. В 556 году из-за голода в столице горожане начали выказывать недовольство Юстиниану I. К несчастью, на
трибунах присутствовали послы сасанидской Персии, сильнейшего геополитического соперника и злейшего врага империи того периода. Бестактность зрителей привела императора в ярость: «И теснились люди и кричали царю: Государь,
обилие городу! И разграбили ипарха во время зрелищ по случаю
дня рождения, когда и послы персидские были на ипподроме. И рассердившись, царь приказал ипарху Музонию задержать виновников беспорядка, которые и были наказаны. Ибо они огорчили царя
тем, что кричали ему всенародно при персидском посланнике»652.
Жесткая реакция Юстиниана была, несомненно, связана с
тем, что именно в его правление на ипподроме неоднократно
вспыхивали бунты, угрожавшие императорской власти (см.
п. 4.5). И персы тоже об этом знали. Поэтому он предпочел
подавить протест в зародыше. Тем более, персы шестнадцатью годами ранее уже использовали ипподром, правда, провинциальный, для унижения достоинства Юстиниана.
Этот эпизод описан Прокопием Кесарийским в «Войне с
персами». Когда персидский шах Хосров I Ануширван захватил город Апамея в Сирии в 540 году, то решил продемонстрировать свое превосходство над ромейским императором
весьма необычным для иноземца способом: «… побуждаемый
честолюбием, он приказал народу собраться на ипподроме, а возницам – проводить свои обычные состязания. И сам он явился
туда, горя желанием посмотреть, как это делается. Поскольку он
652
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 315.

214

Физическая культура и спорт в Византийской империи

давно слышал, что василевс Юстиниан очень любит цвет венетов,
он и здесь, желая идти против него, решил предоставить победу
прасинам. Возницы, начав от барьера, приступили к состязаниям, и по какой-то случайности одетому в цвет венетов удалось,
проскользнув, несколько выдвинуться вперед. Сразу за ним, колесо
в колесо, следовал одетый в цвет прасинов. Посчитав, что это сделано нарочно, Хосров разгневался и, угрожая, закричал, что нельзя,
чтобы кесарь опередил других; он приказал оказавшимся впереди
сдержать лошадей и держаться позади до конца состязания. Когда
было сделано, как он повелел, то победа с виду как бы досталась
Хосрову и партии прасинов»653.
Информация Прокопия свидетельствует о следующем.
Правитель страны, веками бывшей главным геополитическим
противником Рима, а затем Византии, прекрасно понимал
значимость ипподрома и цирковых партий в жизни ромеев.
Он использовал это знание для демонстрации Юстиниану своего превосходства, обеспечив символическую победу на арене
провинциального ипподрома неугодной императору партии.
Упоминание этой истории Прокопием свидетельствует, что
послание достигло адресата и произвело должный эффект.

4.4. Социально-политическая сущность
партий ипподрома
Цирковые партии (или партии ипподрома) представляют
собой уникальный социально-политический феномен, который за пределами Византии аналогов не имеет. Сами партии
зародились еще в древнеримские времена. Но в мощнейшую
политическую силу они превратились уже в Византии.
Впервые они упоминаются в I в. н.э.654 Происхождение
их названий, количества и цветовой маркировки со времен
античности связывалось со стихиями и сезонами года. РанПрокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. С. 116.
654
Кулаковский Ю. А. История Византии. Т. I. СПб.: Алетейя, 2003.
С. 125.
653

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

215

нехристианский писатель Тертуллиан (155/165 — 220/240)
писал об этом так: «… колесницы и возниц своих одели в идолопоклоннические цвета. Вначале было только два цвета: белый и
красный. Белый был посвящен зиме, из-за белизны снега, а красный – лету, из-за красноты солнца. Впоследствии, как из стремления к удовольствию, так и из суеверия, красный одни посвятили
Марсу, другие белый посвятили Зефирам, зеленый – Матери Земле или весне, голубой – Небу и Морю или осени»655. Византийский
хронист Иоанн Малала тоже соотносит названия партий и
их символические цвета с четырьмя стихиями: 1) левки (белые, воздух); 2) прасины (зеленые, земля); 3) русии (красные,
огонь); 4) венеты (голубые, море или вода)656.
Возницы и члены партий из числа обслуживающего персонала и болельщиков использовали эти цвета в одежде (см.
рис. Ц9). Вплоть до запрета боев с животными в 498 году657 императором Анастасием I, в состав партийных команд входили
одетые в доспехи гладиаторы-бестиарии (см. рис. Ч8–Ч13).
Поэтому были разработаны графические символы, символически изображавшие стихию, олицетворявшую партийный
цвет. Эти пиктограммы отчеканивались на доспехах. Их изображение дошло до нас на диптихе «Травля зверей» рубежа
V–VI веков, хранящемся в Государственном Эрмитаже (см.
рис. Ц13).
Как показал анализ пиктограмм (см. рис. Ч34), одно и то
же символическое значение могло придаваться различным
рисункам. На вышеупомянутом диптихе пять бестиариев
одеты в доспехи с пиктограммами, которые можно расшифровать как знак земли (зеленый цвет, прасины, рис. Ч34 1.1 –
1.4.). Причем одна из пиктограмм (1.1) нанесена на доспехи
двух бойцов. Знаки, символизирующие стихии воды (голубой цвет, венеты, рис. Ч34 2), огня (красный цвет, русии рис.
Ч34 3) и воздуха (белый цвет, левки рис. Ч34 4), встречаются
Тертуллиан. Избранные сочинения: Пер. с лат. / Общ. ред. и сост.
А. А. Столярова. М.: Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1994.
С. 283.
656
Joannis Malalae. Chronographia, rec. L. Dindorf. Bonnae, 1831. P. 176.
657
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 50.
655

216

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Рис. Ч34. Графические эмблемы партий Ипподрома,
символизирующие 4 стихии (прорисовка пиктограмм на панцирях
бестиариев с диптиха «Травля зверей»)

на диптихе по одному разу. Учитывая, что Анастасий I болел за русиев (факцию, подчиненную прасинам)658, обилие и
разнообразие знаков партии зеленых, видимо, не случайно.
Два одинаковых знака (аналогичная пиктограмма обнаружена на плите мостовой в античном городе Дуга в Тунисе (см.
рис. Ц10)), вероятно, символизировали константинопольских
прасинов, которые в родном городе выставили двух бойцов.
А три других – их «однопартийцев» из других городов империи659. Использовались ли в дальнейшем эмблемы цирковых
партий в виде пиктограмм, пока не установлено.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. C. 97–98.
Подробнее см.: Хапаев В. В. Графические эмблемы цирковых партий в Византийской империи // Сборник материалов V Международной
научной конференции «Потемкинские чтения» (24–26 марта 2021 года,
г. Севастополь). Севастополь: СевГУ, 2021. С. 30–33.
658
659

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

217

***
Влияние партии стали приобретать при императоре Нероне (54–68). Но и до него правители отождествляли себя с
той или иной командой. Например, Калигула (37–41) симпатизировал прасинам. Однажды он пожаловал вознице
фантастическую сумму в два миллиона медных сестерциев,
и даже травил возниц противоположной партии660. К V веку
сохранили влияние лишь венеты и прасины, хотя левки и
русии продолжали участвовать в гонках. Влияние голубой и
зеленой партий стало столь доминирующим, что привело к
юридической фиксации их политической и церемониальной
функции.
Вопрос о политической роли цирковых партий в Византии является наиболее изученным. И, в то же время, особенно
остро дискутируемым.
Первые византинисты поверхностно относились к вопросу о сущности цирковых партий. Как верно указывает
Б. Шродт, это было связано с изначально пренебрежительным отношением к Византии как государству. Британский
историк Э. Гиббон, написавший в конце XVIII века «Историю
упадка и разрушения Римской империи», назвал византийское государство «утомительной и однообразной историей о
слабости и ничтожестве»661. Он считал, что Византия не привнесла ничего нового и самобытного в историю и культуру
римской цивилизации. Неудивительно, что изначально это
серьезно повлияло на восприятие исследователями и такого
явления, как партии ипподрома662.
Акцентируя внимание на сообщениях источников о крайней агрессивности членов факций, зарубежные исследователи сводили их роль к чисто спортивной: они были организаторами заездов, содержали колесницы и лошадей и были
лишь объединениями болельщиков. Например, один из ав660
661
662

Кун Л. Всеобщая история физической культуры и спорта. С. 87.
Цит. по: Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 40.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 40–41.

218

Физическая культура и спорт в Византийской империи

торитетнейших историков конца XIX века, министр образования Франции Альфред Рамбó придерживался такого мнения:
«Был вопрос о том, не скрывают ли эти партии что-нибудь более
серьезное и важное. Позволительно в этом сомневаться; народ византийский мало заботился о внутренней и внешней политике ...
он занимался более возницами. Партии цирка – это только беговые общества, клубы. Основа игры – самолюбие»663.
Первым ученым, по-новому взглянувшим на этот вопрос,
стал российский византинист, директор Русского археологического института в Константинополе и редактор «Византийского временника» Ф. И. Успенский. В 1894 году в самом
первом выпуске этого журнала была опубликована его статья
под названием «Партии цирка и димы в Константинополе».
Ф. И. Успенский обратил внимание на ту роль, которую партии играли в придворном церемониале, на структуру партий
и пришел к ряду новаторских выводов. Главный его тезис:
«Цирковые партии не были только спортивными организациями,
они имели гражданские и военные функции и были организациями
народа»664.
Сербский византинист Г. Манойлович665 предположил,
что в основе партий цирка лежали классовые различия. По
его мнению, к партии венетов принадлежала в основном земельная аристократия, а прасины включали в себя представителей торгово-ремесленного класса, то есть условных «низших» сословий города666. Эта версия подверглась критике со
стороны ряда ученых, например, российского и югославского
византиниста Г. А. Острогорского. Он отметил, что главной
доказательной базой теории Манойловича были сведения о
местах проживания представителей партий. Видные представители партии венетов жили в центре столицы, а прасины –
663

С. 164.

Цит. по: Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии V–VII вв.

Успенский Ф. И. Партии цирка и димы в Константинополе. С. 16.
Manojlovic G. Le peuple du Constantinople de 400 à 800 après J. C.
(фр.) // Byzantion. 1936. Vol. XI, livr. 2. P. 617–716.
666
Ibid. P. 644.
664
665

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

219

на окраине. Г. А. Острогорский предположил, что у каждой
партии были как городские, так и пригородные отделения.
Более того, иногда партии поддерживали тех императоров и
ту власть, которая была бы невыгодна для них, если бы версия
Манойловича оказалась верной667.
Откровенно переоцененной, по мнению Н. В. Пигулевской, является и гипотеза Манойловича о том, что венеты
традиционно были ревнителями православия, а прасины
принимали в свои ряды монофизитов и представителей иных
ересей, пришедших в основном с Востока668.
А. П. Дьяконов предположил, что следует разграничивать
понятия «цирковые партии» и «факции» с одной стороны и
термин «димы» с другой. По мнению исследователя, димы –
это радикально настроенный узкий круг людей, который действительно мог руководствоваться в своих действиях классовыми или религиозными мотивами. Это было радикальное
руководящее ядро огромного механизма партий. А факции
были разнообразны по составу и объединяли широкие массы людей, так как мало кто в Византии был равнодушен к
гонкам669. Хотя А. П. Дьяконов также связывает деятельность
факций с городскими кварталами (гейтониями)670, он уже не
столь категоричен, как Г. Манойлович. Исследователь придавал димам огромное значение в жизни государства. Он характеризует политический строй ранней Византии как «сочетание трех конституционных факторов: монархии, аристократии
и собрания димов»671.
М. В. Левченко в статье «Венеты и прасины в Византии»,
опубликованной в 1947 году, поддержал многие положения
А. П. Дьяконова и дополнил их своими наблюдениями. По
667
Пигулевская Н. В. К вопросу о борьбе демов в ранней Византии
(критический обзор). С. 216–222.
668
Manojlovic G. Le peuple du Constantinople. P. 664–665.
669
Дьяконов А. П. Византийские димы и факции (τα μέρη) в V–VII вв.
С. 187.
670
Там же. С. 156–157.
671
Там же. С. 171.

220

Физическая культура и спорт в Византийской империи

его мнению, причины конфликтов между партиями были
сугубо экономическими (вопросы финансовых привилегий,
распределения налогов и т.д.) и затрагивали лишь верхушку
факций, входивший в политическую элиту империи672. Он
поддержал версию о религиозных предпочтениях партий, но
предположил, что в большинстве случаев это касалось руководящего ядра дима, а не широких масс горожан.
Сформированный таким образом взгляд на цирковые
партии доминирует в отечественной историографии. Разграничив димы и факции, придав им сословную и религиозную
окраску, советские историки полностью отказались от тех
представлений, которые были высказаны зарубежными учеными XVIII–XIX веков.
В западной историографии советская точка зрения принята не была, и зарубежные исследователи до сих пор видят
в партиях лишь спортивные клубы. Наиболее фундаментальной работой, которая актуализировала взгляды европейских
и американских историков на эту проблему, стала монография А. Кэмерона «Цирковые факции: голубые и зеленые в
Риме и Византии»673, которая вышла в свет в 1976 году. Автор не видит смысла выделять димы в отдельный социальный институт, имеющий хоть какие-то черты политического
объединения. А. Кэмерон полагает, что димы – это группы
спортивных болельщиков, которым были свойственны проявления хулиганства и вандализма674.
А. А. Чекалова критикует эту точку зрения и утверждает,
что А. Кэмерон путает димы со стасиотами, наиболее радикальными членами партий675. Однако, мнение А. А. Чекаловой на Западе не приняли в расчет, и гипотеза А. Кэмерона
стала там доминирующей. Она породила множество аналогий в литературе между цирковыми партиями Византии и
672
673

364 p.

674
675

Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии V–VII вв. С. 169.
Cameron A. Circus factions: Blues and Greens at Rome and Byzantium.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 41.
Чекалова А. А. К вопросу о димах в ранней Византии. С. 37–53.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

221

современными футбольными хулиганами, которые как раз в
70-е и 80-е годы ХХ века своей жестокостью наводили страх на
Европу676.
Главной проблемой в понимании сущности и роли партий является то, что современники считали партии обыденным явлением. Поэтому они почти не оставили нам сведений
об их структуре, развитии и значении в византийском обществе. Ромейские историки упоминали в основном о развлечениях на ипподроме, шумных болельщиках партий и их сумасбродном поведении, часто осуждая их страстность.
Заполнить информационный вакуум позволяет лишь
один источник, в котором описаны структура и иерархия
партий – «Книга церемоний», к которой мы уже неоднократно обращались677. Благодаря изложенной в ней информации
мы можем определить разницу между понятиями «димы»
и «факции». И это отличие не совпадает с предложенным
А. П. Дьяконовым.
Дим – это масштабное объединение болельщиков, то есть
всех людей, поддерживающих ту или иную сторону. Димов в
Византии было не четыре, как об этом принято писать, особенно в отечественной историографии, а два – прасины и венеты.
Чем же тогда были русии и левки? Они не были димами,
но входили в число четырех факций.
Факция – это спортивный клуб, объединяющий возничих, обслуживающий персонал и узкий круг приближенных
к организации и проведению состязаний.
Факции делились на две категории – старших, входящих
в число димов прасинов и венетов, и младших – левков и русиев, своих димов не имевших. Каждая из старших факций
покровительствовала младшей: венеты – левкам, а прасины –
русиям678.
Crowther N., ‘Sports Violence in the Roman and Byzantine Empire: A
Modern Legacy’ / International Journal of the History of Sport (IJHS), 3, 1996.
P. 445–458.
677
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. 870 p.
678
Ibid. Р. 828.
676

222

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Отсутствие своих димов у русиев и левков не означало
отсутствия болельщиков у спортсменов, представлявших эти
факции, ведь для них были выделены отдельные трибуны на
ипподроме. Вероятно, это были поклонники конкретных возниц, выступавших за белых или за красных. Вербовались они,
видимо, из числа покровительствующих димов: часть прасинов болела за возниц в красных одеждах, а часть венетов – за
одетых в белые туники. Возможно, что болельщики «старших» и «младших» факций действительно были людьми разного возраста: молодежь болела за своих ровесников из числа
красных и белых, то есть за будущее спорта, а взрослые – за
голубых и зеленых, за его славное настоящее и легендарное
прошлое.
Автор «Книги церемоний» свидетельствует, что болельщики голубых во время выезда возниц приветствовали и
поддерживали не только своего спортсмена, но и возничего
белых; а зеленые, соответственно, возничего красных679. Это
выглядит вполне естественным, если поклонники старшей
и младшей факции были членами разных поколений одной
семьи. Младшие факции были «фарм-клубами» старших
команд, этапом в становлении возничих, боровшихся за возможность представлять главные партии на ипподроме. Об
этом свидетельствует и разделение спортсменов на бигариев,
микропанитов и факционариев (см. п. 3.2).
Как верно подметил Г. А. Острогорский, димы делились
на городские и загородные ячейки. Причем это разделение не
было чисто символическим.
Городские димы – это обычно то ядро, члены которого
представляли свою партию на многочисленных церемониях.
У этих ячеек даже руководители, которые представляли партии при дворе и во время церемоний, были разными. Лидеры
городских димов назывались димáрхами. Этим титулом император обычно наделял заслуженного и известного человека не ниже II служебного ранга – протоспафария («старшего
679

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 310–311.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

223

меченосца»)680. По мнению А. Кэмерона, до VII века официальной должности димарха не существовало, главами партий
были старшие возницы – факционарии. Но такая система
оказалась очень опасной из-за вспыльчивости спортсменов681.
В дальнейшем, чтобы стать димархом, недостаточно было
пользоваться уважением внутри партии, следовало проявить
себя на государственной или военной службе. Димархи носили короткие туники и длинные хламиды цвета представляемой ими партии, подчеркивая этим свой статус682.
Руководители загородных димов назывались димокрáтами. Это, в отличие от димархов, не было постоянной должностью. Димократы выполняли лишь некоторые церемониальные функции, так как, в отличие от димархов, занимали
высшие имперские должности. Димократом дима зеленых
был доместик экскувитов – командующий императорской
гвардией, а димократом голубых – доместик схол, главнокомандующий имперской армией683. На основании такого
распределения руководящих должностей можно предположить, что загородные димы были не просто отдельной частью
партий, но могли быть призваны на оборону города в случае
необходимости, как это пытался сделать в свое время Маврикий684.
Столь существенная разница в статусе лидеров городской
и загородной частей каждого из димов позволяет сделать несколько предположений.
1. Загородные димы в повседневных вопросах находились
под неофициальной юрисдикцией димархов, так как вряд
ли у высшего военного командования, подолгу пребывавшего далеко от столицы в зоне боевых действий, находилось бы
время для руководства этими ячейками.
680
681
682
683
684

Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 828
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 246.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 132.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 828.
Успенский Ф. И. История Византийской империи. Том I. С. 634–635.

224

Физическая культура и спорт в Византийской империи

2. Высокий статус димократов свидетельствует о важнейшей роли, которую отводили партиям в империи. Если бы их
суть состояла только в поддержке возничего, одетого в один
из четырех цветов, чиновники столь высокого ранга не были
бы вовлечены в работу с ними. Соответственно, император
и его окружение признавали за партиями роль важного социального механизма, объединявшего в себе большое количество активного населения империи, поддержка которого
была важна для действующей власти. В этом советские историки, несомненно, правы.
К сожалению, мы практически не имеем данных о численности димов. Единственное свидетельство встречаем у
Феофилакта Симокатты, относится оно ко времени правления императора Маврикия (582–602): «На четвертый день
император пригласил к себе во дворец димархов, которых народ
привык называть диойкетами (звали их Сергием и Косьмой), и со
всей тщательностью расспросил о числе членов их димов. Сергий
подал ему записанный на листе бумаги список сторонников «зеленых» в числе тысячи пятисот, Косьма же насчитал из противоположной партии девятьсот»685. Эти цифры кажутся весьма
незначительными для города, население которого составляло
несколько сотен тысяч человек. С. Г. Гиацис полагает, что численность активных членов димов была выше, но не превышала 5–8 тысяч человек686.
Несмотря на кажущуюся малочисленность димов, Симокатта оценивает влияние партий на государственные дела как
очень значительное: «Дело в том, что весь ромейский народ делился на сторонников этих двух цветов, а из-за этого его жизнь
омрачилась великими бедствиями. Когда это безумие и бешенство
понемногу увеличилось, оно разрушило все положение ромеев»687.
Либаний в одной из речей говорит, что «убытки партии чувФеофилакт Симокатта. История. С. 182.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 55.
687
Феофилакт Симокатта. История. С. 183.
685
686

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

225

ствительны для целого города»688, что также указывает на значимость этих социальных институтов.
Маврикий использовал членов димов (димóтов) для охраны городских стен, и количество привлеченных составило
примерно 2,5 тысячи человек689. Соответственно, можно предположить, что запрос императора к Косьме и Сергию касался не всех членов димов, а лишь тех, кто мог нести службу в
качестве стража городских укреплений. При этом социальная база димов была гораздо шире и включала значительную
часть городского населения. Чтобы поставить точку в вопросе
о численности димов, пока не хватает источниковой базы.
Учитывая вышеизложенное, нет оснований безоговорочно присоединяться к российской и советской или западной
точке зрения о сущности димов. Истина в этом споре лежит
посредине. Партии, несомненно, были не только спортивными клубами и объединениями болельщиков, но и серьезной
политической силой, сыгравшей важную роль в истории империи. Но сведения о том, что они формировались по классовому или религиозному принципу, в источниках отсутствуют.
Возможно, были случаи, когда димархом голубых становился
крупный землевладелец, а димархом зеленых – разбогатевший и добившийся государственных высот торговец. Возможно, в этот момент димархи могли использовать ипподром в
интересах своих социальных страт. Но говорить об этом как о
правиле нет оснований еще и потому, что получить влияние
при дворе и чин протоспафария, наличие которого учитывалось при выборе димарха, представителю торгово-ремесленных кругов было непросто. Да и роль земельной аристократии в VI–VII веках целенаправленно снижалась государством,
пока не свелась в VIII веке к нулю690. Мы также не встречаем
сведений о том, что главы партий ранневизантийского периода (будь то избранные начальники или профессиональные
688
689
690

Либаний. Речи. Том I. С. 166.
Успенский Ф. И. История Византийской империи. Том I. С. 634–635.
Там же. С. 647–812.

226

Физическая культура и спорт в Византийской империи

спортсмены-факционарии) могли твердо отстаивать интересы одного из социальных слоев.
Гипотеза советских ученых о классовом и религиозном
характере димов сомнительна еще и потому, что возничие
могли менять партию, за которую выступали, как это делал,
например, легендарный Порфирий691. Вряд ли бы это оказалось возможным, будь партии организациями, строго дифференцированными по происхождению или вероисповеданию своих членов.
Сомнительно, что деление на прасинов и венетов происходило по топографическому принципу, то есть что районы городов по определению делились на «прасинские» и «венетские»
(хотя члены партий и возницы обычно посещали конкретные
церкви в районах Дагистей и Диаконисса). Нельзя отрицать и
того, что конкретные семьи и даже роды могли поколениями
поддерживать ту или иную партию и, соответственно, формировалось представление о том, что в том или ином районе
города большинство составляют поклонники одной из партий
(как мы это видим из текста Феофана о восстании 554 года692);
но нельзя утверждать, что все население каждого из районов
Константинополя поддерживало тот или иной дим.
Императоры симпатизировали различным партиям –
прасинов, венетов, русиев693. Феофил выступал на арене за
левков694, а его сын Михаил III за венетов695. Эти предпочтения
василевсов нередко становилось причиной серьезных гражданских конфликтов. Вероятнее всего, основополагающим
фактором для присоединения масс народа к одному из димов
был спортивный. Возницы обладали колоссальной популярностью, и именно симпатии к ним были главным мотивом
поддерживать ту или иную партию.
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 135.
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 322.
693
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 97–98.
694
Theophanes Continuator. Chronographia. P. 798–799.
695
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 131.
691

692

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

227

Вместе с тем, функция и роль партии была значительно
шире, чем простое «боление» на трибунах. Прасины и венеты
принимали участие в императорском церемониале, отвечали
за организацию спортивных игр и увеселений на ипподроме
во время перерывов между заездами, и становились движущей силой многих восстаний, что доказывает их выходящую
за рамки чисто спортивной сферы политическую роль.

4.5. Роль партий в политической
и социальной жизни империи
Пиком силы и влияния партий можно назвать период с
IV по VI век включительно. На протяжении этих трех веков
византийские авторы отмечали, что партии часто напрямую
обращались к императорам с определенными требованиями,
порой устраивали беспорядки, а василевс хотя бы для видимости вынужден был считаться с их мнением, порой идя на
уступки. Это, в частности, обусловлено выборностью властителя и отсутствием законного порядка престолонаследия696.
Тесно сотрудничая с партиями, император мог рассчитывать
на поддержку народа как в укреплении собственной власти,
так и в передаче ее избранному преемнику (сыну, брату, племяннику и т.д.).
В чем это выражалось? Важной частью спорта в Византии
была связь с культом императора как представителя Бога на
земле. Все победы, в том числе и возниц на ипподроме, считались также личными победами правителя. Когда происходило награждение, народ пел и просил у императора «разделить
с ними его победу, идущую от Бога»697. Так что поддержание императорского культа было тесно связано с конными ристаниями и партиями цирка, особенно в те периоды, когда империя
не могла похвалиться военными успехами. Тогда победы воз696
Kern F. Kingship and Law in the Middle Ages. Oxford: Basil Blackwell,
1939. P. 21.
697
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 46–47.

228

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ниц на ипподроме компенсировали поражения во внутренней или внешней политике.
О важности партий свидетельствует тот факт, что императора в отношениях с ними представлял препозит императорской опочивальни (praepositus sacri cubiculi), первый советник
василевса. Он руководил всем обслуживающим персоналом
ипподрома, среди которого были гвардия, курьеры, охранники
урны для жеребьевки, комбинографы (составители программы
гонок), конюхи, ответственные за работу барьеров и состояние
беговых дорожек, и многие другие. Именно через препозита
император передавал все решения о проведении гонок698.
Важной частью бытия цирковых партий было отношение
императора к той или иной факции. На этой почве неоднократно разгорались конфликты, ведь представители покровительствуемой императором партии порой начинали вести
себя развязно и теснить конкурентов, уповая на свою безнаказанность. Это стало главной причиной восстания Ника в
532 году. Благоволение венетам со стороны Юстиниана I привело к недовольству прасинов. Но затем обе партии объединились, устроив самые масштабные городские беспорядки в
истории империи. Вот, что пишет об этом Иоанн Малала: «Во
время ристаний 13 января обе партии призвали императора быть
милостивым. Они кричали до 22-го заезда, но не удостоились ответа. Когда же дьявол внушил им злую мысль, они стали кричать
друг другу: «Человеколюбивым венетам и прасинам многая лета!»
и, прекратив ристания, толпа вышла в дружном единодушии, взяв
себе в качестве пароля слово «Ника» (побеждай) для того, чтобы
не примешались к ним солдаты или экскувиты. И так она бушевала»699. В ходе восстания было убито около 35 тысяч человек
(примерно каждый 14-й житель города), выгорел весь центр
города, а масштабные ристания не проводились после этого
на протяжении пяти лет700.
698
699
700

475.

Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 130.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 164.
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 474–

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

229

Прокопий так описывает фанатичность членов партий
в V–VI веках: «В каждом городе в прошлом население долгое время было разделено между голубыми и зелеными. Они тратили
свои деньги, были готовы подвергать свои тела пыткам и биться
против своих оппонентов, только бы принести пользу своей фак­
ции»701.
Неудивительно, что ко времени правления Юстиниана I
относится сразу несколько масштабных и жестоких выступлений партий. О них нам повествует Феофан Исповедник.
В 547 году «11 мая в субботу св. Пятидесятницы во время игр на
ипподроме, совершавшихся по случаю дня основания столицы, произошло побоище между двумя партиями. Царь со своей стороны
послал екскубиторов и воинов меченосных, которые умертвили
многих из бывших на ипподроме, а многие были задавлены во время
бегства; а иные умерли от ран и произошла большая пагуба»702.
В 555/556 году причиной для выступления стал неурожай
в стране, из-за чего в столице начался голод. Люди обратились к императору во время зрелищ. Но, к несчастью, в это
время с ним сидели персидские послы. Поэтому мольбы зрителей привели императора в ярость703. В иных обстоятельствах василевс, вероятно, выслушал бы людей и даже говорил бы с ними через посредника, но тут он, очевидно, захотел
показать, сколь силен и могуществен даже перед огромной
толпой.
В 561 году прасины вновь напали на венетов. «Узнав об
этом, царь появился в своей ложе и, увидав побоище, приказал Мариону комиту вместе с куратором Кесарийской части города
сойти вниз и разнять партии. И посланные пошли, но не могли
разнять дерущихся. И много было побито с той и другой стороны, много было и раненых. И забравшись в ложи прасинов, венеты
кричали: «Жги здесь, поджигай там! Прасин не показывается».
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 56.
702
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 307.
703
Там же. С. 315.
701

230

Физическая культура и спорт в Византийской империи

А прасины с своей стороны пошли в соседние места, где жили венеты, и бросали камнями в попадавшихся венетов и кричали: «Жги,
жги здесь! Венет не показывается!». Прасины пошли в соседние
места, когда уже рассветал день воскресный, и грабили имущества
венетов. И приказал царь забирать прасинов, и наказаны были они
многими муками»704.
Из приведенных цитат видно, что Юстиниан I, сопереживавший партии голубых, очень жестоко наказывал их противников, когда они переходили рамки дозволенного и представляли угрозу для правопорядка.
Иногда членов партий удавалось успокоить словами, как
это было в 568 году: «В этом году, во время игр на ипподроме,
когда партии враждебно соревновались между собою, царь Юстин
(Юстин II (565–578) – авт.) послал свой приговор обеим партиям
в таких выражениях: венетам приказал сказать: царь Юстиниан (Юстиниан I (527–565) – авт.) для вас умер; а прасинам: царь
Юстиниан для вас жив. И услышав это, партии притихли и уже
не ссорились между собою»705. Очевидно, память о былых расправах была свежа, и гневить нового императора не решились.
Яркий конфликт между партиями возник, когда венеты
поддержали в 602 году действующего императора Маврикия
против узурпатора Фоки. Они пели законному правителю:
«Господь Вседержитель, велевший тебе царствовать, склонит к
твоим ногам всякого, кто пойдет войной на твое царство. Если, о
благодетельный, он ромей, оказавшийся к тебе неблагодарным, он
подчинит его тебе и сделает твоим рабом без пролития крови»706.
В свою очередь, зять императора Герман пытался найти
поддержку у прасинов, но они поддержали не его, а Фоку,
причем, если верить описанию, именно из-за партийных
пристрастий: «Между тем Герман заслал к Сергию, начальнику
прасинов, с предложением, чтобы они содействовали ему в восшеФеофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 322.
705
Там же. С. 331.
706
Феофилакт Симокатта. История. С. 186.
704

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

231

ствии на престол, обещаясь уважать партию прасинов, а его самого
возвести в великие достоинства. Сергий открыл это знаменитейшим из своей партии; но они не приняли этого и отвечали: Герман
никогда не отстанет от приверженности своей к венетам»707. Таким образом, неприязнь к сторонникам другого цвета вновь
оказалась сильнее возможных политических перспектив, что
в очередной раз ставит под сомнение доминирующее на Западе мнение о партиях как о сугубо спортивных клубах.
Когда Фока все же был провозглашен императором, во
время очередной церемонии произошел еще один конфликт:
«Произошел очень большой шум. Тогда узурпатор послал Александра успокоить вражду между спорящими. Был этот Александр
человеком скверным, очень заметным среди тех, которые поднимали мятеж против императора Маврикия. И вот Косьма,
который был облачен званием димарха, стал возражать на слова
Александра. Александр же, усвоив себе зазнайство и дерзость тирана, стал поносить Косьму, а затем, ударив его в грудь кулаком,
оттолкнул от себя. От этого толчка Косьма упал. Венеты в гневе
на Александра подняли всем димом негодующие крики. А говорили
они вот что (мне кажется, что стоит передать памяти слова и
простых людей): «Поди прочь; знай, Маврикий еще не умер!»708.
Неизвестно, сыграло ли это свою роль в решении Фоки обезглавить Маврикия и его сыновей (а именно так он и поступил709), но это наглядно показывает, что партии очень ценили
расположение императора и оставались верными ему даже в
тяжелых обстоятельствах.
Как же распределялись между партиями симпатии императоров? Со времен Феодосия II (408–450) прасины занимали
более почетное место на трибунах – по левую руку от василевса. Об этом свидетельствует Иоанн Малала: «Он [Феодосий II]
предпочитал факцию зеленых и стоял на их стороне в каждом
городе. В Константинополе, где они раньше смотрели заезды на
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 218.
708
Феофилакт Симокатта. История. С. 187.
709
Там же. С. 187.
707

232

Физическая культура и спорт в Византийской империи

правой стороне, он переместил их и заставил их смотреть с мест
на левой стороне; и он также перевел гарнизон войск, которые привыкли смотреть с противоположной кафисме стороны, в сектор
голубых, а их места, которые охватывают пространство в 6 колонн, он отдал членам факции зеленых. Он сказал префекту Киру:
“Хочу, чтобы те, кого я поддерживаю, смотрели напротив меня”.
Затем члены факции зеленых скандировали в Константинополе
императору: “Каждому свое!”. Он послал им прокламации со своим главным курьером, сказав: “Это было честью, что я пересадил
вас налево от кафисмы, из которой я смотрю скачки”, – и они
приветствовали его. Он распорядился, чтобы в каждом городе зеленые должны сидеть слева от чиновников»710.
Правда, мотивы императора столь рьяно поддерживать
именно прасинов могут лежать не только в плоскости спортивной симпатии: Малала рассказывает о страстной любви
Феодосия к юноше Хрисафию по прозвищу Цтумма, который был покровителем и защитником зеленых711. Возможно,
именно предпочтения императорского фаворита повлияли
на расположение венценосца.
В правление преемника Феодосия Маркиана (450–457)
разыгралась еще более масштабная межпартийная борьба,
вылившаяся в политическую плоскость. Маркиан, занявший
трон благодаря браку с сестрой Феодосия Пульхерией, стал
поддерживать факцию голубых в каждом городе империи и,
вероятно, вернул им былые привилегии. Привыкшие за полувековое правление Феодосия ко всяческой вседозволенности, сторонники зеленых подняли бунт. Однако, это не испугало императора: после подавления восстания он нисколько
не смягчил своего отношения, а напротив, «обнародовал священный указ и приказал, что зеленые не должны занимать государственные или административные должности в течение трех
лет»712. Таким образом, в V веке принадлежность к той или
710
711
712

Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 60.
Там же С. 69.
Там же. С. 74.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

233

иной партии была не просто пристрастием, но могла стоить
ее сторонникам карьеры.
В VI веке в составе партий появилось радикальное молодежное крыло – стасиоты. Вот, как презрительно описывает
эту часть болельщиков Прокопий Кесарийский в «Тайной
истории»: «Стасиоты прежде всего ввели некую новую моду в
прическе. Они совершенно не подстригали усы и бороду, но постоянно следили за тем, чтобы те были у них пышными, как у персов. Волосы на голове они спереди остригали вплоть до висков, а
сзади, словно массагеты, позволяли им свисать в беспорядке очень
длинными прядями. По этой причине такую моду назвали гуннской. Далее, что касается одежды, то все они сочли нужным отделывать ее красивой каймой, одеваясь с бóльшим тщеславием,
чем это соответствовало их достоинству. А такие одежды они
могли приобретать отнюдь не дозволенным способом. Часть хитона, закрывающая руку, была у них туго стянута возле кисти,
а оттуда до самого плеча расширялась до невероятных размеров.
Всякий раз, когда они в театре или на ипподроме, крича или подбадривая [возничих], как это обычно бывает, размахивали руками,
эта часть [хитона], естественно, раздувалась, создавая у глупцов
впечатление, будто у них столь прекрасное и сильное тело, что
им приходится облекать его в подобные одеяния, между тем как
следовало бы уразуметь, что такая пышная и чрезмерно просторная одежда еще больше изобличает хилость тела»713.
Именно стасиоты обычно становились зачинщиками беспорядков и конфликтов между партиями, могли избивать и
грабить тех, кто носил цвета другой факции и творить прочие
бесчинства. Этим особенно грешили стасиоты прасинов. Что
стало причиной появления этого движения, и особенно выбора его адептами столь странных знаков отличия, остается не
ясным. Порой стасиотами были люди, впоследствии выбившиеся в чиновники высокого ранга. Так, известный историк
и дипломат VI века Менандр Протектор в юности был ярым
стасиотом, но затем остепенился714.
713
Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. С. 338.
714
Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Р. 138.

234

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Однажды бесчинства со стороны сторонников зеленых
стали поводом к запрету традиционного праздника. Как пишет Марцеллин Комит, в 501 году «в то время, как префект
города Константин наблюдал за цирковыми представлениями в
середине дня, зеленые подготовили засаду против голубых прямо в
цирке. Они скрыли мечи и камни в гончарных сосудах, и такое же
оружие спрятали во фруктах под видом продавцов в портиках театра»715. В этот день погибло 3000 человек, многие из которых
утонули, когда произошло обрушение огромного резервуара
для воды, стоявшего, вероятно, на стаме. В итоге праздник
Бриты, который проводился в театре и на ипподроме и включал в себя также танцы и мимические представления, был навсегда отменен716.
У каждого нового императора формировались собственные предпочтения в выборе покровительствуемой партии, и
резоны для этого могли быть не только спортивными. Например, Зенон (474–491) был благодарен зеленым за поддержку
при захвате императорской власти и опирался на них все
годы правления717.
Интересен вопрос о том, за какую партию болел Анастасий I (491–518). Иоанн Малала приводит весьма необычное свидетельство. Оказывается, император поддерживалмладшую факцию зеленого дима – русиев: «Этот император
поддерживал факцию красных в Константинополе и принимал
меры против зеленых и голубых всюду, когда они устраивали беспорядки»718. Малала сообщает о притеснениях именно в адрес
прасинов со стороны Анастасия: «Во время его правления сторонники зеленых в Константинополе обратились к императору
в то время, когда происходили заезды колесниц, прося освободить
некоторых людей, которые были арестованы префектом города
за метание камней. Император не уступил им, но рассердился
и приказал войскам напасть на них, вследствие чего произошло
715
716
717
718

Марцеллин Комит. Хроника. С. 118–119.
Там же. С. 118–119.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 84.
Там же. С. 97.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

235

большое расстройство. Сторонники [задержанных] выступили
против экскувиторов, приблизились к кафисме и стали бросать
камни в императора Анастасия»719.
Поводом для столь неприязненного отношения к зеленым, вероятно, стал эпизод, датированный 507 годом. Он
произошел за пределами столицы, в Антиохии, но описан у
Малалы очень подробно, так как прогремел на всю империю.
Величайший возница в истории Византии Порфирий, в тот
момент утративший статус факционария в Константинополе,
был приглашен на вакантную должность факционария прасинов в Антиохию. Он очень быстро привел свою новую команду к череде побед720. В ходе празднеств по этому случаю,
сторонники зеленых стали громить дома иудеев, сожгли и
разграбили местную синагогу. В атаку на иудейский молельный дом их якобы тоже вел Порфирий. Для восстановления
порядка в Антиохию из столицы были направлены новый
комит Востока Прокопий и некий Мена в качестве префекта
вигилов (начальника пожарной охраны и ночного патруля).
В ходе подавления беспорядков Мена убил одного из лидеров партии прасинов прямо в храме. Узнав об этом, зеленые
отправились к комиту, но по пути встретились с отрядами
самого Мены и присоединившихся к ним членов факции голубых. Мятежники одержали победу в стычке, а самому Мене
вспороли живот. После сожжения нескольких базилик и продолжения погромов комит был вынужден бежать из города.
А новоназначенный комит Ириней Пентадиаст смог подавить
мятеж лишь с масштабной помощью имперской армии721.
Интересно, что Порфирий, чьи победы стали поводом к мятежу, практически не получил репутационного ущерба. Спустя
8 лет, в 515 г., согласно одной из посвященных ему эпиграмм,
великий возница воевал на стороне императора Анастасия I
против узурпатора Виталиана722.
719
720
721
722

Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 98.
Bennett D. Chariot Racing in the Ancient World. Р. 41–48.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 99–100.
Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Р. 150.

236

Физическая культура и спорт в Византийской империи

Эти волнения по своим масштабам практически не уступали знаменитому восстанию «Ника», случившемуся четверть века спустя, хоть и происходили не в столице. Неудивительно, что они вызвали у Анастасия I столь ярую неприязнь
к силе димов. Поддержка императором младшей факции
русиев свидетельствует, вероятно, о том, что для Анастасия
вообще не были важны ристания в их спортивном аспекте.
Он просто хотел в равной степени дистанцироваться от обоих
влиятельных лагерей болельщиков, дабы не давать сторонникам одной из них легального права на буйства.
С периодом правления Анастасия I, предположительно,
связана еще одна немаловажная веха в жизни византийских
партий. В V веке в Византии остро встала проблема массового
распространения мелких групп бродячих артистов – клáкеров. Чтобы заработать на хлеб, они брали деньги за то, чтобы
выразительными аккламациями склонять народ или власть к
решениям и действиям, выгодным их заказчикам.
Явление это распространилось не только в Константинополе. Так, правитель Антиохии Юлиан не смог опереться
на широкие массы граждан и городской бедноты в борьбе
против политики куриальной верхушки и знати Антиохии.
Клики театра и ипподрома господствовали в политической
жизни города и, заявив, что в Антиохии «больше мимов, чем
граждан», Юлиан признал провал своей борьбы за укрепление правопорядка723.
Анастасий I, чтобы хоть как-то поставить клакеров под
контроль, принял решение влить эти группы профессиональных крикунов в состав цирковых партий. Так клакеры
стали самым буйным ядром партий (наряду со стасиотами)
и впоследствии неоднократно провоцировали мятежи и волнения. Но, как отметила Б. Шродт, власть смогла ограничить
их пыл территорией ипподрома, и тем облегчила себе задачу
контроля над ними724.
723
724

Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке). С. 176.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 48–49.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

237

Антиохия и при следующем императоре Юстине I (518–
527) оставалась политически нестабильным регионом. Партии цирка продолжали устраивать волнения (на этот раз –
венеты): «Это зло раздоров возникло в Антиохии. В те времена
партия венетов устроила беспорядки во всех городах и потрясала
города убийствами, драками и бросанием камней [в прохожих];
они пошли даже против правителей городов, начав с Визáнтия
(Константинополя – авт.). Они совершали это, пока в Константинополе не был назначен на должность префекта города экс-комит Востока Феодот»725. Чрезвычайно страдали члены противоположной факции, эти описания напоминают настоящий
геноцид: «При этом поражали мечами прасинов, когда они попадались при встрече, даже отыскивали в домах, и правители не смели подвергать наказанию убийц». Это время названо у Феофана
«народным правлением» венетов726.
Новоявленный префект Феодот постарался подавить
восстание и начал массово казнить видных представителей
партии венетов. Однако без ведома императора им был убит
один из городских вельмож Феодосий Циккас, симпатизировавший венетам. Из-за этого Феодот попал в опалу и был выслан из столицы. Вскоре Юстин I наконец решился на серьезные меры для подавления буйных партий Антиохии. Новому
наместнику города Ефраимию был дан «карт-бланш» на применение силы, пока восстание партии венетов не прекратилось «до полного исчезновения беспорядков в империи». Но затем
последовало невиданное ранее решение: все «общественные
зрелища были запрещены, танцоры (видимо, как и клакеры, наиболее радикальные зачинщики волнений внутри партий –
авт.) были изгнаны со всего Востока, кроме Александрии Великой
в Египте»727.
Это решение Юстина I демонстрирует, что он был беспристрастным в отношении цирковых партий: несмотря на
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 114.
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 130.
727
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 115.
725
726

238

Физическая культура и спорт в Византийской империи

то, что зачинщиками восстания были венеты, пострадали любители конных ристаний с обеих сторон конфликта. Вряд ли
этот запрет просуществовал долго. Возможно, именно он послужил отправной точкой упадка провинциальных ипподромов, который завершился в VII веке их закрытием вследствие
тяжелого внешнеполитического положения империи. Но актуальную политическую задачу император решил: Антиохия
перестала быть рассадником бунтарских настроений, ее цирковые партии оказались надолго ослаблены.
Наиболее ярким легальным проявлением эмоций болельщиков на ипподроме служили аккламации. Иоанн Мосх,
византийский монах и писатель конца VI века, в произведении «Луг духовный» сравнил цирковые аккламации своего
времени с церковной службой. Постоянное восхваление императора напоминало ему чтение псалмов728.
Аккламации, которых было великое множество на каждый конкретный случай, являются еще одной интересной
особенностью «боления» на ипподроме, наряду с невиданным
нигде более общением партий с императором через мандатора. Аккламации бывали фиксированные (такие записаны в
«Книге церемоний») и ситуативные.
Постоянные аккламации носили церемониальный характер. Они часто имели ясный социальный смысл. Например,
перед началом Весенних гонок типичная аккламация начиналась с фразы: «Смотри! Опять пришла весна! Прекрасная
весна! Здоровье, радость, счастье [нам] несет она!». Еще одним
примером была фраза, с которой толпа начинала обращение
к императору: «Да здравствуешь ты, Август! Побеждаешь ты
всегда!»729.
Однако, случалось, что аккламации, в ранневизантийский
период бывшие не частью церемонии, а действительным отражением настроений толпы, приводили к трагическим последствиям. В правление Феодосия II зрители восторженно
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 66.
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 54.
728
729

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

239

приветствовали любимого префекта города Кира, сравнив
его с самим основателем города: «Константин построил, Кир
восстановил, поддерживай их на том же уровне, Август!». Такие
речи настолько возмутили Феодосия, что вскоре Кир был снят
с должности и сослан730.
Ситуативные аккламации могли быть весьма дерзкими.
Например, в день знаменитого восстания Ника прасины сначала обвиняли чиновников в несправедливом отношении
к ним, но затем перешли на личность самого императора:
«Пусть запретят цвет, который мы носим, и правосудию нечего
будет делать. Ты позволяешь, чтобы нас убивали, и сверх того ты
приказываешь, чтобы нас наказывали. Ты – источник жизни, а ты
умерщвляешь, кого захочешь»731.
Аккламации могли петь возницам своей или соперничающей партии. Но такое случалось значительно реже, а постоянные аккламации исполнялись всегда и в строго определенном порядке.
По мнению А. П. Каждана, примерно с 600 года политическое влияние партий ипподрома стало снижаться732. Но они
порой заявляли о себе на политической арене: в правление
Юстиниана II венеты, очевидно, были столь любимы властью,
что венценосец даже хотел снести церковь пресвятой Богородицы у дворца, «чтобы на этом месте воздвигнуть беседку и
ложи для венетов, где бы они могли принимать царя»733. Учитывая, что в эту церковь ходили прасины, они столь убедительно продемонстрировали свое возмущение, что императору
пришлось отказаться от этой затеи734. В 713 году императора
Вардана Филиппика (711–713), который был провозглашен
василевсом в таврическом Херсоне и вторично сверг ЮстиИоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 68.
Цит. по: Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в
VI веке. С. 468.
732
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 67.
733
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 270.
734
Там же. С. 269.
730
731

240

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ниана II, убили после победы прасинов в гонке прямо в их
почетной зале735.
М. Я. Сюзюмов отмечал, что в VIII веке цирковые партии существовали, но политического влияния не имели, хотя
применительно к событиям начала VIII в. это явно не так.
С наступлением второго иконоборческого периода (815–843)
члены цирковых партий выступали в рядах сторонников иконоборцев против иконопочитателей, то есть снова проявили
себя как влиятельная политическая сила736. Со второй половины IX века партии были постепенно включены в четко
прописанный имперский церемониал. Их активность на ипподроме продолжалась, но становилась все более регламентированной и контролируемой властью737.
По мере снижения политической роли партий, росло их
церемониальное значение. В 894 году в Большом императорском дворце было сооружено особое место сбора для партии
голубых («чаша венетов»). «Чаша прасинов», вероятно, была
построена тогда же. Они располагались в западной и восточной частях императорского дворца. То есть, верхушка димов
часто находилась в шаговой доступности от венценосца, на
территории его главной резиденции738. Димархи не только
участвовали в церемониях на ипподроме, они непременно
присутствовали во дворце на важных приемах, стоя рядом с
василевсом739.
Упадок партий и ипподромов (за исключением столичного) связан, прежде всего, с оскудением империи в целом,
так как содержание этих сооружений требовало вложений
из казны Большого дворца. Переезд императора и его адмиФеофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 281.
736
Сюзюмов М. Я. Византийский город (середина VII – середина IX в.).
С. 62.
737
Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Р. 67.
738
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 209.
739
Там же. С. 96.
735

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

241

нистративного аппарата из Большого Дворца во Влахерны
на противоположный от ипподрома конец города при Алексее I Комнине (1081–1118)740 тоже, вероятно, оказал влияние
на снижение частоты проводимых игр. Окончательно они
потеряли влияние на рубеже XII и XIII веков, накануне катастрофы 1204 года. Впоследствии, из-за прекращения конных
состязаний, партии стали, видимо, не нужны. Упоминаний о
них в источниках поздневизантийского периода нет.

4.6. Роль партий в организации интервал-актов
на ипподроме
В течение 12 столетий существования партий ипподрома
их основной функцией была помощь в организация игр, и не
только конных ристаний, но и увеселительных мероприятий
в перерывах между заездами. Интервал-акты не уступали в
зрелищности главному спортивному действу.
Партии представляли собой огромный организационный и экономический механизм. Дим отвечал за подготовку
возниц, отбор и дрессировку лошадей, изготовление и содержание колесниц и прочего инвентаря. Лишь организацию гонок они осуществляли совместно с представителями власти.
В казну партии платились членские взносы. В список расходов входили зарплаты возниц, тренировка лошадей, обслуживание колесниц, развлечения, организовывавшиеся во время интервалов.
Партии обеспечивали комфортные для зрителей условия
проведения гонки. Они натягивали огромные полотнища для
защиты зрителей от солнца, посыпали арену свежим песком,
смешанным с ароматной кедровой стружкой. Но то была
лишь часть их забот741.
Для организации и проведения игр нужно было набирать
и содержать громадное количество разнообразного персонала. Вот, что писал об этом Ш. Диль: «Нужны были поэты для
740
741

Анна Комнина. Алексиада. С. 473.
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 459.

242

Физическая культура и спорт в Византийской империи

сочинения стихов, которые в известные дни пелись в честь императора, мелисты, чтобы класть их на музыку, капельмейстеры – для их исполнения, органисты, чтобы аккомпанировать им,
живописцы и скульпторы для производства изображений императора, курсоры – для поддержания порядка, сторожа при барьерах,
чтобы спускать из при выходе, надзиратели при гардеробнях, наблюдавшие за сохранностью плащей и золотых корон возничих; затем для интермедии – танцовщики, мимы, акробаты, паяцы; наконец, служители при конюшнях, сторожа при животных и т.д.,
но главным образом возничие, носящие плащи цвета партии»742.
Важной статьей расходов было содержание двух огромных
оргáнов, которые лишь в Х веке были перевезены в Магнавру,
а до этого звучали на ипподроме. Их использовали для аккомпанемента аккламациям, чтению стихов и танцам743.
Танцоры партий, так называемые «эммáлы», играли важную роль в структуре дима. По свидетельству Иоанна Малалы, из-за них даже разгорались волнения на ипподроме. Партии имели право требовать у императора предоставления им
определенных танцоров, которых считали лучшими.
Назначенный на эту должность зачастую занимал ее до
самой старости. Вот, какой случай произошел в правление
императора Зенона (474–475, 476–491): «Равным образом и Лонгин, брат императора, стал презентальным военным магистром
и консулом. Для четырех факций Константинополя он предоставил четырех молодых танцоров «эммалов», потому что прежние
танцоры в Константинополе, хотя они были известны, были
старыми. Он заставил их уйти после того, как подарил им много
подарков. Зеленым он дал «эммала» Автокия, по прозвищу Карамалл, из Александрии Великой, а факции голубых он дал Рода, по
прозвищу Хрисомалл, также александрийца, и Элладия из города
Эмеса – факции красных, он также дал танцора по имени Маргарит Катцам из Кизика, пообещав его белым»744. Как видим, тан742
743
744

Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 457.
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 44.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 89–90.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

243

цоры партий явно были людьми известными, а слава о них
распространялась далеко за пределы их родных городов.
При императоре Юстине I (518–527) произошел еще один
связанный с назначением эммалов инцидент: «Когда гонки на
колесницах были проведены, члены факции создали волнение в полдень. Солдаты вышли и убили многих из них. После этого факции примирились, а префект Феодор смотрел дневную сессию, и
обе факции покинули ипподром, участвуя в разгуле. На следующий день они собрались на ипподроме и попросили императора
посмотреть гонки, и факции скандировали запросы на танцоров.
Зеленые призывали Карамалла, голубые – некоего Порфирия из
Александрии, а красные и белые – своих любимцев. Император
предоставил каждой факции, что она просила. После этого они
бросились со своими плащами через город и ипподром, и маршировали в праздновании почти через весь город. Члены факций объединились и таскали некоторых из сброда, и бросали их в море»745.
Как видим, назначение любимых факциями танцоров стало
для них настоящим праздником и поводом для безудержного
ликования.
Артисты создавали во время перерывов между гонками
настоящее шоу на песке арены или на стаме, причем развлечения не ограничивались лишь песнями и танцами, но действительно поражали воображение своим разнообразием.
Пантомима и клоунада были очень популярны. Актеры
этих жанров также находились на содержании цирковых
партий. Они заводили толпу аплодисментами и криками в
ходе гонок, а во время перерывов разыгрывали интермедии
и сценки преимущественно сатирического характера, в том
числе с участием животных746.
Еще одной частью представления стали перформансы
акробатов. Наиболее экстремальными были трюки, которые
исполнялись на тросах, натянутых над всей ареной, прямо
над трибунами и беговыми дорожками. Эти забавы могли
иногда даже сгладить опасные для императора ситуации,
745
746

Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 111.
Rice T. T. Everyday Life in Byzantium. Р. 150.

244

Физическая культура и спорт в Византийской империи

возникавшие на ипподроме. Вот, что пишет об этом Никита Хониат: «Однажды обрушились некоторые из смежных с царским седалищем перил и задавили около шести человек. Бывший
в театре народ пришел по этому случаю в страшное смятение.
Андроник (Анроник I Комнин (1183–1185) – авт.) побледнел от
страха и, созвав к себе копьеносцев, хотел было встать со своего
места и уйти во дворец; но окружавшие его приверженцы упросили
его оставить это намерение и убедили сидеть спокойно, сказав,
что, чуть только встанет, тотчас же погибнет, потому что
народ столпится в кучу и бросится на него и на его свиту. Поэтому он еще немного помедлил и дождался окончания конской
скачки и гимнастической борьбы, но решительно отказался от
дальнейших представлений, когда зрителей забавляли удальцы,
взбиравшиеся вверх по веревкам и плясавшие на высоко протянутом, небольшом и тонком канате, а также быстроногие зайцы
и охотничьи собаки – зрелища, очень нравящиеся непривычным
посетителям театра»747.
В интервал-актах участвовали также жонглеры, которые
ловко управлялись то с хрупкими хрустальными шарами, то с
сосудами, полными воды. Некоторые из них становились настоящими звездами и получали высокую плату за выступления. Например, жонглер по имени Филарий закончил свою
жизнь богатым человеком748.
Не случайно даже не любивший ипподром Прокопий
Кесарийский вынужден был признать, что без него «жизнь
действительно была бы лишена радостей»749.
***
На основании изложенного в четвертой главе сделаны
следующие выводы.
1. Занятия императоров спортом в непубличной жизни
были регулярным явлением. Посредством этого император
747
748
749

Никита Хониат. История. Том I. С. 368–369.
Rice T. T. Everyday Life in Byzantium. Р. 149.
Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. С. 454.

Глава IV. Общественно-политическое значение зрелищного спорта

245

реализовывал свое стремление выглядеть идеалом как в духовном, так и в физическом плане, и подавал пример подданным из высших слоев византийского общества. Однако,
участие в публичных состязаниях или фанатичное увлечение
спортом были редкими явлениями и впоследствии осуждались хронистами. Впрочем, степень критики варьировалась
в зависимости от деятельности императора в политической
сфере: от мягкой и ироничной (Роман II) до яростной и жестокой (Михаил III).
2. Могущественная христианская Церковь не смогла совладать с любовью ромеев к соревнованиям и запретить конные ристания (или хотя бы поумерить их масштаб), в то время как в Западной Европе спорт в Средние века был забыт.
Даже бестиарные увлечения не были отменены, но продолжали существовать в измененном виде. Даже соревнования,
подобные Олимпийским играм, проводились вплоть до второй четверти VI века. Однако церковь смогла адаптироваться
к сложившимся реалиям: проведение конных заездов было
связано ею с необходимостью поддержания культа императора как победителя во всех сферах человеческой жизни.
3. Ипподром был подлинным центром городской жизни.
Практически все публичные инициативы венценосцев реализовывались именно на арене, а сам район вокруг ристалища
был экономическим сердцем столицы. Зрелища ипподрома часто задействовались в дипломатической практике Византии, а иногда даже использовались ее противниками для
демонстрации превосходства. Таким образом, мы можем
видеть в Византии зарождающиеся элементы спортивной
дип­ломатии – одного из политических феноменов XX века.
4. Точки зрения на сущность партий в западной и отечест­
венной историографии нельзя назвать однозначно верными,
наиболее правильным представляется их симбиоз. Партии –
это организации, игравшие значимую роль в политической
жизни государства как органы, символически олицетворявшие все население города. Этой ролью объясняется как обилие восстаний партий и использование димотов в качестве

246

Физическая культура и спорт в Византийской империи

защитников города в ранней Византии, так и их постоянное
вовлечение в имперский церемониал в средневизантийский
период. Тем не менее, непосредственно в политическую
борьбу (например, в убийства императоров) была вовлечена
лишь верхушка партий, то есть виднейшие люди города. Для
народных масс «выбор стороны» представлял из себя чисто
спортивный вопрос, и именно «боление» на трибунах, а не
желание участвовать в политической жизни, было главной
мотивацией к походу на ипподром для рядовых димотов.
5. Поддержка императором той или иной партии была
важным фактором стабильности внутри города и даже государства. И если до середины V в. (Феодосий II) такая поддержка скорее объяснялась личными симпатиями венценосца, то
в последующие полтора века она зачастую была обусловлена политическими мотивами – благодарностью за помощь в
приходе к власти и поддержку проводимой политики (Фока,
Маркиан) или стремлением дистанцироваться от обоих лагерей, заняв нейтральную позицию (Анастасий I, Юстин I).
6. Роль партий значительно менялась с течением времени: от традиции пархезии750 (свободного высказывания своего
мнения) на трибунах на пике влияния (V–VI вв.) и силовых
столкновений с властью через упадок этих институтов (VII–
IX вв.) до строгого контроля и регламентации их деятельности
партий (X в. и позднее). Но даже в последний из означенных
периодов димы были задействованы почти во всех церемониях двора – от ипподромных до внешнеполитических (димархи и их помощники обязательно присутствовали во дворце во
время приема иностранных правителей и послов). Таким образом, партии цирка были одним из важнейших социальных
институтов империи как минимум до катастрофы 1204 года,
когда и сами конные ристания были прекращены.

750

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 49.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное нами исследование показало, что миф о ромеях
как людях, чуждых физическому совершенствованию и увлечению соревновательным спортом, является лишь стереотипом, проявившимся как в исторической науке, так и в массовом сознании в силу ряда факторов.
1. Изначально меньшее внимание к изучению истории
Византии, нежели к древнегреческой или римской.
2. По сей день довлеющее восприятие ромеев как ярых
ревнителей и защитников христианства, что затмевает в глазах историков и массовом сознании другие стороны их общественной жизни.
3. Молодость истории спорта как научного направления и
повышенное внимание историков к изучению спорта новейшего времени в ущерб средневековым спортивным практикам, в особенности (из-за вышеизложенных причин) ромейским.
Проведенное нами исследование позволило закрыть ряд
историографических лакун, аргументировать собственную
точку зрения по дискуссионным вопросам, осветить ряд вопросов, ранее в литературе не поднимавшихся.
Спорт и физическая культура тесно переплетались с другими сферами жизни Византии. Поэтому, по мере изменения территории, общественно-экономического уклада, культурных и религиозных стереотипов, менялась и спортивная
парадигма. По результатам нашего исследования был пред-

248

Физическая культура и спорт в Византийской империи

принят опыт периодизации истории ромейского спорта.
В основу предлагаемой хронологии положено традиционное
деление истории Византии на три периода: ранневизантийский (конец IV – начало VII вв.), средневизантийский (середина VII в. – 1204 г.) и поздневизантийский (1204–1453 гг.).
В качестве критериев, по которым отслеживались изменения
в истории спорта, выбраны следующие.
1. Военно-прикладной, заключающийся в эволюции роли
физической культуры и спорта в подготовке элит и массового
призывного контингента, а также в обретении новых идеалов
атлета и воина.
2. Внутриполитический, связанный с ролью цирковых
партий (степень вовлеченности в прямое и свободное общение с высшей властью, участие в восстаниях и т.д.), и со
значением конных ристаний для поддержания императорского «культа победителя» во всех сферах общественной
жизни.
3. Внешнеполитический – место ипподрома и цирковых
партий в дипломатической практике и внешних сношениях
империи.
4. Социальный, связанный с изменением общественной
роли цирковых партий с учетом их численности, состава,
подчиненности, роли в организации зрелищ, распространенности по территории страны, участии в обороне столицы и
других городов.
5. Экономический – масштаб и разнообразие состязаний
на ипподроме, географический ареал как отражение экономического и финансового состояния империи в различные
периоды ее истории.
6. Религиозно-институциональный – эволюция отношения Церкви к физической культуре и физическим активностям прихожан, их адаптация к новым реалиям, рецепция
части языческих традиций в спортивную практику христианской империи.
На основе избранных критериев и традиционного членения времени существования Византии на три основных этапа,



Заключение

249

периодизация истории ромейского спорта выглядит следующим образом.

Физкультура и спорт в Ранневизантийский период
(конец IV – начало VII века)
Под влиянием распространения и государственной институализации христианства ромеи не стали аскетами, склонными одряхлять свое тело. Они продолжали ценить хорошую
физическую форму и отточенные воинские навыки (особенно
в среде военной элиты). Идеалом физического совершенства
в это время оставался античный герой, собственно византийских героических образов еще не существовало.
Соревнования по борьбе, несмотря на закрытие палестр
к середине VI века, продолжались. Они проводились и в армии, и во время народных празднеств в городах и селах, и на
ипподромах. На аренах они проходили как между заездами – на специальной площадке (стаме) под императорской
ложей, так и на арене, как самостоятельные состязания. Условия для соревнующихся были крайне жесткими. Не существовало весовых категорий и разграничений по возрасту.
В схватках не было фиксированного количества раундов или
ограничений по времени. Бой шел до полного изнеможения
одного из соперников. Нередкими были не только серьезные
травмы, но и необратимые увечья, и даже гибель одного из
соперников751.
По всей стране проводились также соревнования по бегу,
в том числе и на ипподромах. Они либо становились частью
конных ристаний, либо были самостоятельным соревновательным видом. Столь же часто устраивались состязания в
стрельбе из лука752.
В VI веке созданы два фундаментальных воинских трактата – «О стратегии» и «Стратегикон» Маврикия, рекомендации
751
752

Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 107.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 359–363.

250

Физическая культура и спорт в Византийской империи

которых не только использовались в VI–VIII веках, но и легли
в основу трактатов IX–X веков, особенно в методах обучения
стрельбе из лука и критериев отбора воинов. В них неоднократно подчеркивается роль тренировки тела (путем физических упражнений, тренировочных боев, преодоления зноя)
для формирования сильного и всесторонне подготовленного
воина.
В это время обрели популярность ориентированные на
доармейскую подготовку детские военно-прикладные игры –
петрополемос и ампра, в которые играли не только мальчики-подростки, но и воины действующей армии. Маврикий в
«Стратегиконе» упомянул о воинском упражнении, заключавшемся в бросании камней руками или из пращи для подготовки воинов, что, в сущности, повторяет правила петро­
полемоса753.
В ранневизантийский период наступил расцвет спортивных состязаний во всем их многообразии, когда одни спортивные зрелища напрямую продолжали римскую традицию,
а другие, под влиянием христианства, гуманизировались, не
теряя зрелищности.
К первому типу относятся конные ристания, с популярностью которых не могла совладать даже христианская Церковь, превратившаяся в это время в государственный институт. К этому времени относятся упоминания о наибольшем
количестве заездов за один день (50 – в ходе бенефиса возницы
Константина в середине VI века)754.
На пике общественно-политического влияния находились партии ипподрома, которые, помимо поддержки своих
спортсменов, не боялись выказывать императору недовольство происходящими, по их мнению, несправедливостями. В
случае неудовлетворенности ответом они могли устроить беспорядки, охватывавшие порой не только отдельные города,
включая Константинополь, но даже всю страну755.
753
754
755

Стратегикон Маврикия. С. 204.
Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. С. 113.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII. С. 164.



Заключение

251

В ранневизантийский период ипподромы работали во
всех крупных центрах империи. На сегодняшний день известно о 22 городах, в которых действовали эти сооружения. Причем в Константинополе и Антиохии их было по нескольку
(см. рис. Ч20). В это время возводились новые арены, ремонтировались и реконструировались старые.
Зрелищные единоборства видоизменились. Гладиаторские поединки были запрещены, как и убийство животных
бестиариями (хотя, согласно «Новеллам» Юстиниана, эта
традиция на короткий период времени была возобновлена).
Но, как свидетельствуют изображения на консульских диптихах, в VI веке ромеи изобрели множество способов и технических устройств, помогавших минимизировать риск ранения
или гибели человека и животного. Такие бои, проводившиеся
не только на ипподроме, но и на специально выделенной для
этих целей арене Кинегия, были весьма популярны756.
Таким образом, в ранневизантийский период спорт сохранял множество черт, характерных для эпохи единой Римской империи. Однако, жестокость состязаний постепенно
снижалась. Социальная роль ипподрома как места выражения воли народных масс, сохранение популярности атлетических состязаний и языческих праздников говорит о том, что
зрелища еще не в полной мере попали под пристальный государственный контроль.

Физкультура и спорт в Средневизантийский период
(середина VII века – 1204 г.)
Средневизантийский период в истории Византии делится на несколько этапов, на каждом из которых состояние дел
в империи, как и контролируемая ею территория, существенно отличались. Хронологически это самый протяженный период ромейской истории: он длился шесть веков. Поэтому
историю спорта необходимо рассматривать в рамках трех
хронологических этапов средневизантийского периода.
756

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 51–52.

252

Физическая культура и спорт в Византийской империи

I этап (вторая половина VII–VIII век). С начала VII века империя оказалась в тяжелейшем внешнеполитическом положении, и вплоть до середины VIII в. ситуация продолжала
усугубляться. Под ударами сначала персов, а затем арабов
были утрачены Левант, Северная Африка, владения в Испании, а большая части Италии завоевана лангобардами. Была
потеряна даже юго-восточная часть Малой Азии. Авары и
славяне захватили бóльшую часть Балканского полуострова.
Оставшиеся под контролем василевсов земли наводнили толпы беженцев.
Все это привело к серьезнейшему ослаблению финансовых возможностей империи и постепенному изменению ее
социально-экономического строя. На смену позднеантичному общественному укладу, в котором еще сильно было рабовладение и влияние земельной аристократии, пришел фемный
строй. Империя постепенно превращалась в бессословное
государство вооруженного народа, главной целью которого
была активная оборона от внешних врагов и (по возможности) отвоевание части утраченных территорий, в первую очередь, в Малой Азии и на Балканах757. Все эти перемены кардинально повлияли на изменение спортивной парадигмы.
От завоеваний персов и арабов первыми пострадали
юго-восточные провинции. Многочисленные ипподромы
этой части страны после ее завоевания народами, не воспринявшими греко-римские спортивные традиции, стали
приходить в упадок и закрываться уже в первые десятилетия VII века. Социально-экономический и демографический
упадок затронул и столицу. Население Константинополя значительно снизилось в результате нескольких эпидемий чумы
и организованного отселения жителей накануне вражеских
осад.
Конные ристания на Большом ипподроме, на организацию которых ни у власти, ни у цирковых партий не было
757
См.: Банников А. В., Морозов М. А. Византийская армия (IV–XII вв.).
СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. С. 321–350.



Заключение

253

достаточно денег, стали проводиться реже, но не прекратились вовсе: упоминаний о них в источниках достаточно
много. Именно к этому времени относится большинство
свидетельств об использовании Большого ипподрома для политических расправ – над свергнутыми императорами, низложенными патриархами и даже одним из римских пап. Все
эти экзекуции не были отдельными зрелищами, а проводились во время ристаний.
В связи с упразднением церемониальной должности консула, исчезли и консульские игры, в программу которых входили бои с животными, и изготавливавшиеся к ним программки-диптихи. Сражения бестиариев окончательно сменились
демонстрациями экзотических животных на ипподроме.
В целях укрепления императорской власти в условиях
нарастания внешних угроз и внутренней нестабильности в
империи василевсы предприняли усилия по максимальному
усмирению и подчинению цирковых партий, фактическому
встраиванию их в имперский политический механизм. Однако сделать это полностью не удалось: в свержении императоров Маврикия (602 г.), Фоки (610 г.), Юстиниана II (695 г.),
Тиверия III (705 г.), Вардана Филиппика (713 г.) волнения и
мнение цирковых партий сыграли значительную, если не решающую роль. Тем сильнее было стремление василевсов усмирить и подчинить их. Одним из инструментов такого подчинения стало превращение лидеров партий (димархов) в
государственных чиновников высокого ранга (не ниже протоспафария) и назначение формальными лидерами загородных
частей партий высших военачальников империи – главнокомандующего армией и начальника императорской гвардии.
Тогда же верхушка димов была интегрирована в имперский
церемониал и фактически включена в число придворных.
II этап (IX–XI века). Новый расцвет Византийского государства традиционно связывают с приходом к власти Македонской династии в середине IX века. Полагаем, что это не совсем точно, так как заметное улучшение дел в империи, в том
числе государственного управления и защищенности границ

254

Физическая культура и спорт в Византийской империи

наблюдалось со времени правления представителя Аморийской династии Феофила (829–842). Он увлекался зрелищным
спортом и был первым из ромейских императоров, кто лично
выступил на ипподроме в 837 году в качестве возницы. При
его сыне и преемнике Михаиле III (842–867) продолжилось
укрепление границ империи, успешное противостояние арабам, состоялось так называемое «Первое крещение Руси»,
христианизация Моравии, готовилось крещение Болгарии,
что значительно расширило ареал внешнеполитического
влияния империи.
Михаил III не просто вслед за отцом всходил на беговую
колесницу и участвовал в состязаниях, но и построил новый
ипподром при дворце св. Маманта, привлек к участию в соревнованиях или их организации высших должностных лиц
империи. Несмотря на то, что потомки критиковали его за
это (Феофил критики избежал), не подлежит сомнению, что
максимальное благоволение двух василевсов подряд к конным ристаниям способствовало не только популяризации
спорта, но и возрождению Константинополя. Столица после
полутора столетий упадка и депопуляции снова наполнялась
народом и активно отстраивалась.
Идеал физического и духовного совершенства, к которому стремились как простые граждане, так и элита, включая
императоров, в IX–X веках изменился. В качестве образцов
для подражания с этого времени рассматривались герои
ромейского военного эпоса Армурис и Дигенис Акрит. Оба
былинных героя жили в приграничных восточных областях
империи, откуда исходила угроза арабского вторжения – не
только военная, но и религиозная. Несмотря на кажущуюся
схожесть Армуриса и Дигениса с античными героями, повествуя о них, авторы не ограничились рассказами об их невероятной силе и ловкости, но подчеркивали роль веры в Бога в
совершенных ими подвигах.
В период Македонского военного возрождения значительное внимание стало уделяться морально-психологической
подготовке воинов, о чем свидетельствуют военные речи Кон-



Заключение

255

стантина Багрянородного и его полководцев. В них постулируется, что главным стимулом и мотивом к военной службе и
участию в войне является любовь к родине и необходимость
защиты христианской веры. Подчеркивается религиозный (а
значит справедливый) характер войны758.
В этот период достигла своего пика мода на образ императора как идеального атлета и воина, что многократно отрази­
лось в описаниях василевсов, созданных историками этого
времени. Соответственно, значительно увеличилось количество упоминаний в источниках об увлечениях императоров
физической культурой и даже соревновательным спортом.
В связи с милитаризацией византийского общества, выросла популярность военно-прикладных видов спорта. Самым элитарным из них стало конное поло – циканион759.
В правление Василия I в Большом императорском дворце
была построена новая площадка для игры в поло – Новый циканистирий, где императоры и их приближенные в соревновательной форме оттачивали воинские навыки760.
Совершенствовалась физическая подготовка воинов-стратиотов, что подробно описано в важнейших воинских трактатах Х века – «Тактике» Льва VI Мудрого и «Стратегике» Никифора Фоки. В них описаны новые упражнения, направленные,
прежде всего, на повышение выносливости воинов в различных погодных условиях. По сравнению с трактатом VI века
«О стратегии» упростились методы подготовки стрелков, что
говорит о стремлении власти к массовому освоению гражданами этого навыка.
Проведение игрищ на ипподроме св. Маманта с участием
царя и вельмож в правление Михаила III позволяет предположить, что к середине IX века Большой ипподром пришел в
758
Хапаев В. В., Тенникова Д. Г. Две военные речи Константина VII
Багря­нородного. С. 161.
759
Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. С. 292–294.
760
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей.
С. 97.

256

Физическая культура и спорт в Византийской империи

упадок, нуждался в масштабной реставрации и плохо наполнялся зрителями. С приходом к власти Василия I и началом
почти двухвекового правления Македонской династии постепенно выправилась и эта ситуация: главная арена империи
была приведена в порядок и снова стала центром общественной жизни и местом отправления императорского культа.
В правление Аморийской и Македонской династий
цирковые партии были окончательно встроены в структуру
государственной власти и управления. Империя все более
отдалялась от античной идеи пархезии761 – свободы выражения мнения. Димы превращались в инструмент восхваления
императора и механизм управления населением столицы
в интересах власти. Лидеры партий стали обязательными
участниками придворного церемониала. Зримым символом
огосударствления партий стал перенос в тронный зал Магнавры с Большого ипподрома знаменитых партийных оргáнов,
ранее веками аккомпанировавших мероприятиям на арене762.
Конные ристания на Большом ипподроме в X веке были
строго регламентированы, и не только их соревновательная
часть, но и поведение зрителей на трибунах. Трактат «О церемониях» Константина Багрянородного уникален, в частности,
тем что «кричалки» болельщиков прописаны и утверждены на высшем государственном уровне. Как свидетельствуют письменные источники, ранее (как минимум до VIII века
включительно) они были плодом «живого творчества масс»
и выражали сиюминутное настроение толпы. О снижении
политического влияния и экономических возможностей партий свидетельствует и уменьшение количества заездов – с четырех-пяти десятков до восьми в день, а также прекращение
установки статуй выдающимся возницам763.
III этап (1089–1204 годы). С.Г. Гиацис предположил, что к
концу XII века ристания стали слишком дорогой затеей для
761
762
763

Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 49.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies. P. 595.
Ibid. P. 316–319.



Заключение

257

империи и почти перестали проводиться764. Но источники свидетельствуют, что и в конце XI века, в условиях сельджукского и печенежского нашествий, и в конце XII века, когда
империю охватил системный кризис, императоры не отказывали себе в удовольствии организовывать и посещать игрища.
Никита Хониат, в частности, осуждал за это пристрастие императора Исаака Ангела (1185–1195, 1203–1204)765.
Однако, главная отличительная черта этого этапа ромейской истории связана, прежде всего, с I Крестовым походом
и образованием по соседству с Византией крестоносных государств. Так было положено начало взаимопроникновению
византийской и западноевропейской культур в сфере военно-прикладного спорта. Это взаимодействие проявилось в
виде двух тенденций.
1. Крестоносцев очень заинтересовал циканион. Они восприняли концепцию этой игры и привезли ее на Запад. Со
временем циканион «спешился» и стал прообразом современной игры в лакросс, популярной во Франции766 (хотя и
конное поло там тоже практикуется).
2. Крестоносцы творчески переработали ромейский опыт
конных поединков вооруженных копьями всадников, в том
числе проводившихся порой на Большом ипподроме, и массовых тренировочных сражений, которые, согласно византийским воинским трактатам, входили в стандартный план боевой подготовки ромейской армии. На основе византийского
опыта европейцами был значительно преобразован рыцарский турнир, которым ромеи «заново» увлеклись с середины
XII века – после того, как в 1156 году Мануил I Комнин посетил Антиохию и лично принял участие в таком соревновании с итальянцами вместе с частью своего войска767. Именно
764
Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople. Р. 38.
765
Никита Хониат. История. Том II. Царствование Исаака Ангела.
Кн. II, гл. I. [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.hrono.ru/
libris/lib_n/niketas206.html
766
Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire. Р. 53.
767
Никита Хониат. История. Том I. С. 136–138.

258

Физическая культура и спорт в Византийской империи

циканион и турниры стали основой военно-прикладных
спортивных состязаний в этот период. Императоры и знать
продолжали видеть в занятиях спортом отличную тренировку воинских навыков.
Упоминания о массовых занятиях спортом, народных
играх, атлетических состязаниях и соревнованиях в стрельбе
из лука в ходе фестивалей на открытом воздухе встречаются в
источниках этого периода768. Значит, византийцы по-прежнему уделяли значительное внимание физической культуре как
важному фактору допризывной и военной подготовки, способу самосовершенствования и развлечения.

Физкультура и спорт в Поздневизантийский период
(1204–1453 гг.)
Одновременно с военно-политическим и экономическим
закатом империи, связанным с разорением Константинополя
крестоносцами и распадом страны, пришел в упадок и спорт,
особенно зрелищный. Большой ипподром так и не был восстановлен и стоял заброшенным до самого падения империи.
Хотя различные не связанные с конными ристаниями церемонии проводились там не только в поздневизантийский, но
и в раннеосманский периоды (см. рис. Ц22). Традиционные
для империи соревновательные практики сохранялись в виде
любительских соревнований на народных празднествах и
аристократической игры в циканион. Ромейские подростки
продолжали играть в петрополемос и ампру.
В XIV веке император Андроник III Палеолог возобновил
практику проведения рыцарских турниров и лично в них участвовал подобно Мануилу I Комнину. Византийский вариант
рыцарского турнира в это время представлял собой причудливое сочетание западноевропейских правил с ромейскими
соревновательными традициями.
Для всех вышеупомянутых состязаний не нужны были
большие затраты: проводились они обычно на площадках
768

Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γ. Σ. 95.



Заключение

259

внутри дворцов, на полузаброшенных ипподромах или просто на ровной лужайке. Не требовалось оборудовать ни места
для зрителей, ни беговые дорожки. Слава ромейского спорта к концу XIV века померкла окончательно, и упоминания
о физических активностях византийцев исчезли со страниц
письменных источников.
***
Формально ромейский спорт и физическая культура
не имеют преемственности, за исключением соревнований
в силе и ловкости на народных праздниках в современной
Греции. То значение, которое византийцы, включая их императоров, придавали соревновательному принципу и регулярным занятиям физической культурой в деле воинской
подготовки, было беспрецедентным в средневековье. И ни
одна из цивилизаций, воевавших с ромеями и захватывавших
ее территорию, не смогла по достоинству оценить и перенять
этот опыт. Он действительно был утерян на долгие столетия
и заново «открыт» лишь в ХХ веке, когда в армиях мира спорт
стал важной частью военной подготовки769.
Популярные в современной Франции лакросс и конное
поло, пожалуй, единственный пример прямой рецепции византийского спортивного опыта, так как они представляют
собой переосмысление циканиона. Справедливости ради отметим, что циканион ромеи тоже позаимствовали – у персов.
Как было показано в п. 2.4, Византия оказала большое влияние на создание рыцарских турниров. Но прекращение их
проведения в новое время оборвало и эту связь времен.
Главный для ромеев спорт – конные ристания на колесницах – после падения империи практикуется лишь отдельными
энтузиастами исторической реконструкции, вдохновленным,
прежде всего, романом Лью Уоллеса «Бен-Гур», опубликован769
Хоффманн Д. Взращивание масс: модерное государство и советский социализм. 1914–1939. М.: Новое литературное обозрение, 2018.
С. 152–154.

260

Физическая культура и спорт в Византийской империи

ным в 1880 году770. Порой это проявляется в весьма необычной
форме – в 30-е годы ХХ века в Австралии были популярны
гонки на колесницах, «запряженных» четырьмя мотоциклами771. Но той форме конных ристаний, которая буквально сводила ромеев с ума, не суждено было стать профессиональным
спортом в современном мире.
Главная заслуга византийского спорта перед человечеством заключается в том, что в истории мирового спорта не
было пробела, надолго затянувшегося перерыва на «темные
времена» средневековья. Благодаря азартным и физически
активным ромеям соревновательный дух и рев трибун никогда не замолкал на нашей планете. Византийский спорт выступает, таким образом, в роли важнейшего связующего звена
между древнегреческими олимпиадами, зрелищами Древнего Рима и современным спортом.
Большой исторической удачей стало то, что византийцы стремились демонстрировать свои зрелища чужеземцам,
причем, не только правителям и послам, но даже пленным
воинам, которым после прохождения в составе триумфальных процессий позволяли наблюдать за ристаниями. Очевидно, что слава о ромейских игрищах распространялась далеко
за границы империи. В частности, еще только предстоит исследовать, есть ли гносеологическая связь между зрелищами
константинопольского ипподрома и испанской корридой.
Напомним, что путешественник из Испании XII века Вениамин Тудельский, побывавший на Большом ипподроме в
Константинополе, считал его обязательным пунктом для посещения и искренне восхищался размахом проводившихся
там бестиарных соревнований.
Массовость занятий физической культурой в Византии,
внимание высшей власти к зрелищному спорту (вплоть до
Wallace L. Ben-Hur: A Tale of the Christ. New-York: Harper & Brothers,
1880. 560 p.
771
Мотоциклетные гонки на колесницах – популярный спорт начала 20 века [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://mydiscoveries.ru/
mototsikletnyie-gonki-na-kolesnitsah-populyarnyiy-sport-nachala-20-veka
770



Заключение

261

прямого участия в нем императора), его подробная регламентация свидетельствуют о том, что спорт в Византии был
шагом к той его организации, которая присуща спорту в современном мире.
Парадоксально, но факт: «слабая» Византия, «бледная
тень» великого Рима, «страна фанатичных аскетов», какой ее
до сих пор порой считают, стала главным хранителем античных идеалов силы, красоты, физического здоровья и спортивного азарта. Она не смогла передать его напрямую следующим поколениям. Но сохранила в трудах своих историков,
строках поэтов, произведениях скульпторов и живописцев.
И так – опосредованно – донесла до наших дней.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Источники
1.
2.

3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.

Анна Комнина. Алексиада // Византийская библиотека. СПб.:
Алетейя, 1996. 704 с.
Анонимный воинский трактат «Как выдерживать осаду» / пер. и
коммент. В. В. Хапаева // Хапаев В. В. Византийский Херсон на рубеже тысячелетий: вторая половина Х – первая половина XI в. Симферополь: Нижняя Орiанда, 2016. С. 509–538.
Армурис // Памятники Византийской литературы IX–XV веков. М.:
Наука, 1968. С. 158–160.
Арриан. Тактическое искусство / пер., коммент., вступ. статьи
А. К. Нефёдкина. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ;
Нестор-История, 2010. 286 с.
Византийская книга эпарха / пер. и комм. М.Я. Сюзюмова. М.: Издательство восточной литературы, 1962. 296 с.
Византийские историки (Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх,
Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец) /
Под ред. А. И. Цепкова. Рязань, 2003. 431 c.
Дигенис Акрит / пер., статьи и комм. А. Я. Сыркина. М.: Изд-во АН
СССР, 1960. 220 с.
Диптих консула Ареобинда. 506 г. Эрмитаж. Официальный
сайт Государственного Эрмитажа. Режим доступа: https://www.
hermitagemuseum.org
Диптих с цирковыми сценами «Травля зверей», ок. 500 г. Эрмитаж.
Официальный сайт Государственного Эрмитажа. Режим доступа:
https://www.hermitagemuseum.org
Иоанн Златоуст. Слово против зрелищ / Избранные проповеди святых отцов Церкви и современных проповедников. СПб: Издание
И. Л. Тузова, 1912. С. 178–184.

Источники и литература
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.

263

Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов // пер. под редакцией профессора В. Н. Карпова. СПб.:
Типография Григория Трусова, 1859. 366 с.
Иоанн Малала. Хронография. Книги XIII–XVIII // Мир поздней античности. Документы и материалы. Белгород, 2014. 200 с.
Иоанн Мосх. Луг духовный [Электронный ресурс] // Интернет-портал «Азбука веры». Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_
Mosh/lug–dukhovnyj/
Кекавмен. Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского
полководца IX века. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1972. 746 с.
Климент Александрийский. Педагог / пер. с древнегреческого и
комм. А. Ю. Братухина. СПб: Изд-во Олега Абышко, 2018. 344 с.
Книга странствий раби Вениамина / Пер. П. В. Марголина // Три еврейских путешественника. М. – Иерусалим: Мосты культуры; Гешарим, 2004. 330 с.
Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. /
Сост., подгот. текста, пер., вступ. статья и коммент. Н. И. Прокофьева. М., 1984. 448 с.
Консульский диптих Флавия Анастасия, 517 г. Хранилище Национальной библиотеки Франции. Режим доступа: https://shakko.
ru/1193814.html
Лев Диакон. История. М.: Наука, 1988. 240 с.
Либаний. Речи. Том I. Казань.: Типография Императорского Университета, 1914. 511 с.
Либаний. Речи. Том II. Казань.: Типография Императорского Университета, 1916. 569 с.
Марцеллин Комит. Хроника. Белгород: Издательство Бел-ГУ, 2010.
230 с.
Михаил Панарет. «О Великих Комнинах» / критическое издание и
перевод под ред. С. П. Карпова. СПб: Алетейя, 2019. 173 с. (Новая
византийская библиотека).
Михаил Пселл. Хронография / пер., статьи и коммент. Я.Н. Любарского М.: Наука, 1978. 319 с.
Никита Хониат. История. Том I / пер. В. И. Долоцкого. СПб:
Санкт-Петербургская духовная академия, 1860. 466 с.
Никита Хониат. История. Том II [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.hrono.ru/libris/lib_n/niketas206.html
Никифор Григора. История ромеев. Т. I / пер. с греч. Р. В. Яшунского, вступ. ст. Л. Герд. СПб.: Свое издательство, 2013. 438 с.
О стратегии. Византийский военный трактат VI века / Изд. подгот.
В. В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2007. 158 с.

264
29.

30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
41.

42.
43.

44.
45.

Физическая культура и спорт в Византийской империи
Плита с изображением цирковых сцен, ок. 500 г. Постоянная экспозиция византийского искусства в Эрмитаже. Официальный
сайт Государственного Эрмитажа. Режим доступа: https://www.
hermitagemuseum.org
Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / изд.
подг. Я. Н. Любарский. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Алетейя, 2009.
400 с.
Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. / пер., статьи и коммент. А. А. Чекаловой. М: Наука,
1993. 570 с.
Решения бюро РКСМ о физической культуре в составе частей Красной армии, 1922 год. РГАСПИ. Ф. М—1. Оп. 23. Д. 102. Л. 39.
Робер де Клари. Завоевание Константинополя / Пер., статья и комм.
М. А. Заборова. М.: Наука, 1986. 265 с.
Себеос. История императора Ираклия / пер. с армянского. СПб.:
Тип. имп. АН, 1862. 216 с.
Створка диптиха с цирковыми сценами, VI в., Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа. Режим доступа: https://www.
hermitagemuseum.org
Стратегика Никифора II Фоки / пер. и комм. А. К. Нефёдкина. СПб.:
Алетейя, 2005. 105 с.
Стратегикон Маврикия / Изд. подгот. В. В. Кучма. СПб.: Алетейя,
2004. 242 с.
Тактика Льва / пер. В. В. Кучма. СПб.: Алетейя, 2012. 367 с.
Тертуллиан. Избранные сочинения / пер. с лат. Общ. ред. и сост.
А. А. Столярова. М.: Прогресс, Культура, 1994. 448 с.
Титмар Мерзенбургский. Хроника. М.: Русская панорама, 2009. 254 с.
Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана
до царей Михаила и сына его Феофилакта / пер. с греч. В. И. Оболенского и Ф. А. Терновского М.: Унив. Тип. М. Каткова на Страстном
бульваре, 1884. 370 с.
Феофилакт Симокатта. История. М.: Изд-во Академии наук СССР.
1957. 224 с.
Хапаев В. В., Тенникова Д. Г. Две военные речи Константина VII Багрянородного: перевод и комментарий // Причерноморье. История,
политика, культура. Вып. 16 Севастополь: Филиал МГУ в г. Севастополе, 2015. С. 145–166.
Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies, in 2 volumes.
Canberra: Australian Association for Byzantine Studies Byzantina
Australiensia. Vol. 1–2, 2012. 870 p.
Georgius Cedrenus. Compendium Historiarum. Vol. II / Ed. Weber.
Bonnae, 1839. 638 p.

Источники и литература
46.
47.
48.
49.
50.
51.
52.

265

Gesta episcoporum Halberstadensium (GeH) // Monumenta Germaniae
Historica. Scriptores (MGH SS). T. 23. Hannovere. Impensis bibliopoli
avlici hahniani, 1874. S. 73–123.
Ioannes Scylitzes. Synopsis historiarum. Manuscrito del siglo XII.
Biblioteca Nacional de España. 234 h.
Joannis Malalae. Chronographia / rec. L. Dindorf. Bonnae, 1831. 799 р.
John Skylitzes. A Synopsis of Byzantine History 811–1057 / Transl. by
John Wortley. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 492 p.
The novels of Justinian / Translated by Samuel P. Scott. Cincinnati. 1932
[Электронный ресурс] // Режим доступа: https://droitromain.univ–
grenoble–alpes.fr/Anglica/Novellae_Scott.htm
Theophanes Continuator. Chronographia / Ed. by I. Bekker. Bonn, 1838.
950 р.
To chronikon tou Moreos. 5394-5. in: Schmitt J. The chronicle of Morea
(To chronikon tou Moreos): a history in political verse, relating to the
establishment of feudalism in Greece by the Franks in the thirteenth
century. London: Methuen, 1904.

Литература
1.
2.
3.
4.
5.
6.

7.
8.
9.

Аверинцев С. С. Византийская литература IX–XII вв. // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им.
А. М. Горького. М.: Наука, 1983–1994. Т. 2. 1984. С. 351–359.
Айзенберг К. Открытие спорта современной исторической наукой /
пер. с нем. Алексея Григорьева // Логос. 2009. № 6 (73). С. 82–98.
Анджела А. Один день в Древнем Риме: повседневная жизнь, тайны и
курьезы / М.: Колибри, 2010. 477 с.
Банников А. В., Морозов М. А. Византийская армия (IV–XII вв.). СПб:
Евразия, 2015. 687 с.
Бартелеми Д. Рыцарство. От древней Германии до Франции XII века /
Пер. с франц. М. Ю. Некрасова. СПб.: Евразия, 2012. 580 с.
Боголюбова Н. М., Николаева Ю. В. Красный спортивный Интернационал и зарождение советской спортивной дипломатии / Вестник
СПбГУ. Политология. Международные отношения, сер. 6. 2012.
Вып. 2. С. 107–114.
Бородин О. Р. Римский папа Мартин I и его письма из Крыма // Причерноморье в средние века. М.: Изд-во МГУ, 1991. С. 173–174.
Брабич В. М., Плетнева Г. С. Цирк в Византии // Советский цирк. 1960.
№ 5.
Бурдье П. Программа для социологии спорта / Начала: Пер.с фр. М.:
Socio–Logos, 1994. С. 257–275.

266

Физическая культура и спорт в Византийской империи

10. Виолле-ле-Дюк Э. Жизнь и развлечения в средние века / Культура
средних веков в памятниках исторической мысли Франции. Пер. с фр.
Некрасова М. Ю. СПб: Евразия, 2003. 384 с.
11. Гвоздева Т. Б., Зверев Я. И. Хронология Олимпийских игр (античных и
современных) // Олимпийские игры – история и современность: сборник статей ежегодной межвузовской научной конференции «Восток и
Запад: приоритеты эпох». М.: РУДН, 2012. 461 с.
12. Гиббон Э. История упадка и разрушения Великой Римской империи.
Т. 7 / Пер. с англ. M.: TEPPA. Книжный клуб, 2008. 544 с.
13. Глушич А. М. «Книга церемоний» Константина Багрянородного как
источник по истории спортивных состязаний на Константинопольском ипподроме // Сборник материалов ХVII Международной научной конференции «Лазаревские чтения». Причерноморье: история,
политика, география, культура (2–4 октября 2019 года, г. Севастополь)
/ Под ред. О.А. Шпырко, В.В. Хапаева, Севастополь: Филиал МГУ в
г. Севастополе, 2019. С. 189–191.
14. Глушич А. М. Консульские диптихи как источник по истории спортивных игр на Константинопольском ипподроме // Материалы XXVII
Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2020» (22–24 апреля 2020 года, г. Севастополь)
/ Под ред. О. А. Шпырко. Севастополь: Филиал МГУ в г. Севастополе,
2020. С. 127–128.
15. Глушич А.М. Годичный цикл спортивных состязаний на константинопольском ипподроме // Потемкинские чтения. Сборник материалов
V Международной научной конференции. Севастополь: СевГУ, 2021.
С. 18–19.
16. Гумбрехт Х. У. Похвала красоте спорта / Пер. с англ. В. Фещенко. М.:
Новое литературное обозрение, 2009. 176 с.
17. Дашков С. Б. Императоры Византии. История Византийской империи
в биографических очерках. М.: Евразия, 2018. 550 с.
18. Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в VI веке. СПб., 1908.
687 с.
19. Дьяконов А. П. Византийские димы и факции (τα μέρη) в V–VII вв. //
Византийский сборник. М., Л., 1945. С. 144–227.
20. Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах.
М.: Высшая школа, 1977. 272 с.
21. Иванов С. А. В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу и окрестностям. М.: Вокруг света, 2011. 752 с.
22. История Византии: в трёх томах / Отв. ред. С. Д. Сказкин. М.: Наука,
1967. 524 + 472 + 508 с.
23. Кашлял С. Г. Воинские искусства Византийской империи [Электронный ресурс] // Publishing house Education and Science s.r.o. Режим доступа: http://www.rusnauka.com/15_DNI_2008/Istoria/32972.doc.htm

Источники и литература

267

24. Кин М. Рыцарство / Пер. с англ. И. А. Тогоевой. М.: Науч. мир, 2000.
516 с.
25. Клифан К. Рыцарский турнир: турнирный этикет, доспехи и вооружение / Пер. с англ. В. Д. Кайдалова. М.: Центрполиграф, 2007. 237 с.
26. Кобзева А. В., Синица М. М. Город Антиохия в «Хронографии» Иоанна
Малалы // Научные ведомости БелГУ. Сер. История. 2017. № 1 (250).
С. 44–59.
27. Контамин Ф. Война в средние века / Пер. с франц. Ю. П. Малинина и
др. СПб.: Ювента, 2001. 416 с.
28. Кулаковский Ю. А. История Византии. Т. I. СПб.: Алетейя, 2003. 492 с.
29. Кун Л. Всеобщая история физической культуры и спорта / пер. под
ред. В. В. Столбова. М.: Радуга, 1982. 399 с.
30. Курбатов Г. Л. Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке). Л.: Издво ЛГУ, 1962. 284 с.
31. Кучма В. В. Византийские военные трактаты VI–X вв. как исторические
источники // Византийский временник. 1979. Т. 40. С. 49–75.
32. Кучма В. В. Физиологические нормы и санитарно-гигиенические правила несения службы в вооруженных силах Византийской империи //
ƩƬΡΑΤΗΓΟΣ. Сборник статей в честь Владимира Васильевича Кучмы /
отв. ред. Н. Д. Барабанов, С. Н. Малахов. Армавир, 2008. С. 30–61.
33. Лазарев В. Н. История византийской живописи. М.: Искусство, 1986.
331 с.
34. Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии V–VII вв. // Византийский
временник. 1947. Т. 1. С. 164–183.
35. Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX – начало XII в.).
СПб.: Алетейя, 2000. 398 с.
36. Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М.: Наука, 1974. 256 с.
37. Любарский Я. Н. Сочинение Продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания. Алетейя, 2009. 400 с.
38. Люттвак Э. Н. Стратегия Византийской империи / Пер. с англ.
А. Н. Коваля. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке,
2010. 664 с.
39. Монтгомери Б. Краткая история военных сражений / Пер. с англ.
В. П. Михайлова. М.: Центрполиграф, 2004. 240 с.
40. Наследие византийского Херсона / [Т. Яшаева, Е. Денисова, Н. Гинькут,
В. Залеская и др.]. Севастополь: Телескоп, Остин : ИКА Техас. ун-та,
2011. 708 с.
41. Носов К. С. Рыцарские турниры. СПб: Полигон, 2004. 141 с.
42. Пастуро М. Геральдика. М.: АСТ, 2003. 144 с.
43. Пастуро М. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола. / Пер. с фр. М. О. Гончар; Науч. ред., коммент. и
послесл. Т. Д. Сергеевой. М.: Молодая гвардия, 2001. 229 с.

268

Физическая культура и спорт в Византийской империи

44. Пигулевская Н. В. К вопросу о борьбе демов в ранней Византии (критический обзор) // Византийский временник, 1952. Т. 5. С. 216–222.
45. Рудаков А. П. Очерки византийской культуры по данным греческой
агиографии / М: Печ. С. П. Яковлева, 1917. 288 с.
46. Скиннер К. Амброджо Лоренцетти о силе и славе республик / пер. с
англ. Н. Поселягина // Новое литературное обозрение. 2017. № 4 (146).
С. 39–60.
47. Сорочан С. Б. Византия IV–IX веков: Этюды рынка: Структура механизмов обмена. 2 изд., испр. и доп. Харьков: Майдан, 2001. 474 с.
48. Сюзюмов М. Я. Византийский город (середина VII – середина IX в.) //
Византийский временник. 1967. Т. 27. С. 38–70.
49. Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. I. М.: Мысль, 1996.
872 с.
50. Успенский Ф. И. Партии цирка и димы в Константинополе. // Византийский временник. 1894. Т. 1. С. 1–16.
51. Успенский Ф. И. История Византийский империи: в 5 т. Т. 3. Период
Македонской династии (867–1057). М.: Астрель, АСТ, 2005. 800 с.
52. Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в средние века / Пер. с фр.
Ф. Ф. Нестерова. М.: Молодая гвардия, 2006. 355 с.
53. Хапаев В. В. Физическое воспитание в Византийской империи IX–XII
вв. // Традиции античного олимпизма в мировой культуре (сборник
статей) / под редакцией Гвоздевой Т. Б. М., Литературный институт
имени А. М. Горького, 2015. С. 149–164.
54. Хапаев В. В. Византийский Херсон на рубеже тысячелетий (вторая половина Х – первая половина XI века). Симферополь: Н. Орiанда, 2016.
652 с.
55. Хапаев В. В. Византийский идеал атлета и воина в эпических поэма
Х века «Армурис» и «Дигенис Акрит» // Сборник материалов ХVII
Международной научной конференции «Лазаревские чтения». Причерноморье: история, политика, география, культура (2–4 октября
2019 года, г. Севастополь) / Под ред. О. А. Шпырко, В. В. Хапаева, Севастополь: Филиал МГУ в г. Севастополе, 2019. С. 61–63.
56. Хапаев В. В., Глушич А. М. Письменные источники о роли Русиев и
Левков в спортивной жизни Византийской империи // Исторические,
культурные, межнациональные, религиозные и политические связи
Крыма со Средиземноморским регионом и странами Востока: материалы IV международной научной конференции (Севастополь, 6–10
октября 2020 г.). Том 1 / Отв. ред. А. Д. Васильев. М.: ИВРАН, 2020.
С. 220–224.
57. Хапаев В. В., Глушич А. М. Роль физической культуры и спорта в подготовке массового призывного контингента в Византийской империи //
Археология Евразийских степей. 2020. № 6. С. 165–178.

Источники и литература

269

58. Хапаев В. В., Глушич А. М. Эволюция спортивной инфраструктуры Византийской империи в IV–XII вв. // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Исторические науки.
2020. Т. 6 (72). № 4. С. 137–152.
59. Хапаев В. В., Глушич А. М. Традиции античного агона на константинопольском ипподроме // Олимпийские игры в политике, повседневной
жизни и культуре (от античности до современности). СПб.: Алетейя,
2021. С. 62–90.
60. Хапаев В. В., Глушич А. М. Физическая культура и спорт в Византийской империи: опыт периодизации // Исторические, культурные,
межнациональные, религиозные и политические связи Крыма со Средиземноморским регионом и странами Востока. Материалы V международной научной конференции. М.: ИВ РАН, 2021. С. 290–293.
61. Хапаев В. В., Глушич А. М. Физическая подготовка и спортивные увлечения ромейской элиты IX–XII веков по данным вещественных, изобразительных и письменных источников // Археология Евразийских
степей. 2021. № 6. С. 186–208.
62. Хоффманн Д. Взращивание масс: модерное государство и советский
социализм. 1914–1939. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 422 с.
63. Чекалова А. А. К вопросу о димах в ранней Византии // Византийские
очерки: труды советских ученых к ХVІ Междунар. конгрессу византинистов / АН СССР, Ин–т всеобщей истории; отв. ред. З. В. Удальцова.
М.: Наука, 1982. С. 37–53.
64. Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. Свердловск:
Издательство Уральского университета, 1989. 304 с.
65. Шелковникова Е. Д., Ефремов С. В. Старинное оружие в России. СПб.:
Русская коллекция, 2010. 159 с.
66. Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема / перев. В. Калиниченко. Логос. 2006, № 3. С. 41-62.
67. Ariantzi D. Aspekte der Kindheit in Byzanz // Jahrhundert im Spiegel
hagiographischer Quellen Vom 6. Bis 11.. Wien: Dissertation, 2009. 350 s.
68. Arnaud A. Voyage archéologique et pittoresque dans le département de
l’Aube et dans l’ancien diocèse de Troyes. Troyes: L. C. Cardon, 1837. 246 р.
69. Babuin A. Standards and insignia of Byzantium // Byzantion: Revue
internationale des études byzantines. 2001. Т. 71, № 1. P. 5–59.
70. Baynes N. H. The Byzantine Empire Oxford: Oxford University Press, 1925.
220 p.
71. Bennani M., Decrock B. Coffret [Электронный ресурс] // La plateforme
ouverte du patrimoine (POP). Référence de la notice. Référence Mérimée
de l’édifice PA00078250. Date de versement de la notice 1994.02.17. Режим
доступа: https://www.pop.culture.gouv.fr/notice/palissy/PM10002297
72. Bennett D. Chariot Racing in the Ancient World. // History Today. 1997. 47
(12). Р. 41–48.

270

Физическая культура и спорт в Византийской империи

73. Bloc-Notes Parisien. Alexandre Basilewsky // Le Gaulois. 17 mars 1899.
74. Byzantine Heraldry [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://
www.heraldica.org/topics/national/byzantin.htm
75. Cameron A. Circus factions: Blues and Greens at Rome and Byzantium.
Clarendon Press, 1976. 364 p.
76. Cameron A. Porphyrius the Charioteer. Oxford University Press, 1973. 286 p.
77. Carr Т., Sheppard К., Welch А. Sport During the Byzantine Era, 2010. 15 р.
78. Crowther N., Sports Violence in the Roman and Byzantine Empire:
A Modern Legacy / International Journal of the History of Sport (IJHS).
1996. 3. P. 445–458.
79. Dagron G. L’hippodrome de Constantinople. Paris, 2011. 439 p.
80. Dalton O. M. Byzantine Art and Archaeology. London: Oxford University
Press, 1911. 727 p.
81. Giatsis S. G. Sport in Byzantium // Erytheia. No. 28. 2007. P. 15–40.
82. Giatsis S. G. The organization of chariot racing in the great hippodrome
of byzantine Constantinople // The International Journal of the History of
Sport. 2000. 17:1. Р. 36–68.
83. Guilland R. Études sur l’Hippodrome de Byzance, III–IV // Byzantinoslavica.
1965. 26. P. 1–33.
84. Guilland R. Etudes sur la topographie de l’Hippodrome de Constantinople
byzantine. L’escalier en colimaзon menant du Grand Palais а la tribune du
Kathisma / Δελτίον XAE, 1966. 4. Р. 281–291.
85. Guilland R. The Hippodrome at Byzantium // Speculum. 1948. No. 23 (4).
Р. 676–682.
86. Guttmann A. Sport Spectators From Antiquity To The Renaissance //
Journal Of Sport History. 1981. Vol. 8. No. 2. P. 5–27.
87. Humphrey J. Roman circuses: arenas for chariot racing. Berkeley, Los
Angekes: University of California Press, 1986. 703 p.
88. Jennison G. Animals for Show and Pleasure in Ancient Rome. Manchester:
Press, 1937. 232 р.
89. Jones A. H. M., Martindale J. R. The Prosopography of the Later Roman
Empire: Vol. II. A.D. 395–527. Cambridge University Press: Cambridge,
1980. 1342 p.
90. Kazhdan A, Constable G. People and Power in Byzantium. Washington,
1982. 218 p.
91. Kern F. Kingship and Law in the Middle Ages. Oxford: Basil Blackwell,
1939. 214 p.
92. Khapaev V. V., Glushich A. M. The Book of Ceremonies by Constantine
VII Porphyrogennetos on the Organization of Competitions at the
Hippodrome of Constantinople // Proceedings of “Dictum – Factum: from
Research to Policy Making”. Sevastopol, December 5–6, 2019. Novosibirsk,
2020. P. 103–115.

Источники и литература

271

93. Koç Y. The population of Constantinople in the Byzantine period [Электронный ресурс] // History of Istanbul. 2020. Vol. 3. Режим доступа:
https://istanbultarihi.ist/460-the-population-of-constantinople-in-thebyzantine-period
94. Kyle D. G. Sport and Spectacle in the Ancient World. Wiley, 2014. 376 р.
95. Maguire E. D. Ceramic Arts of Everyday love // The Glory of Byzantium:
Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York:
The Metropolitan Museum of Art, 1997. P. 255–271.
96. Ousterhaut R. G. Secular Architecture // The Glory of Byzantium: Art
and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York: The
Metropolitan Museum of Art, 1997. P. 193–217.
97. Pope St. Martin I [Электронный ресурс] // Catholic Encyclopedia. Режим
доступа: http://www.newadvent.org/cathen/09723c.htm
98. Rambaud A. Etudes sur l’histoire byzantine. Paris, 1912.
99. Rice T. Everyday Life in Byzantium. London, 1967. 240 p.
100. Sánchez J. A.J. Símbolos del poder en el hipódromo de Constantinopla //
POLIS. Revista de ideas y fonnas políticas de la Antigüedad Clásica. 2004.
№ 16. Р. 109–132.
101. Schrodt B. Sports in the Byzantine Empire // Journal Of Sport History. 1981.
Vol. 8. No. 3 Р. 40–59.
102. Soloviev A. V. Les emblèmes héraldiques de Byzance et les Slaves.
Seminarium Kondakovianum. 1935. VII. Р. 119–122.
103. The Oxford Dictionary of Byzantium / [ed. Alexander P. Kazhdan]. New
York, Oxford: Oxford university press, 1991. 2232 p.
104. Vogt A. L’hippodrome de Constantinople // Byzantion. 1935. T. 10. P. 482–
488.
105. Wixom W. Byzantine Art and the Latin West // The Glory of Byzantium: Art
and Culture of the Middle Byzantine Era, A.D. 843–1261. New York: The
Metropolitan Museum of Art, 1997. P. 435–507.
106. Wolińska T. Constantinopolitan Charioteers and Their Supporters. Łódź:
Studia Ceranea 1, 2011. Р. 127–142.
107. Κουκουλές Φ. Βυζαντινῶν βιὸς καὶ πολιτισμός. Τ. Γʹ. Ὁ ἱππόδρομος καὶ
οἱ ἱπποδρομικοὶ ἀγῶνες. Οἱ ἀγῶνες καὶ τὰ ἀγωνίσματα. Οἱ βυζαντινοὶ
αἰχμαλῶται. Ἡ διαπόμπευσις, οἱ κλέπται και αἱ φυλακαί. Τὰ λαϊκὰ
θεάματα καὶ αἱ λαϊκαὶ διασκεδάσεις, αἱ ἐμπορικαὶ πανηγύρεις. Αἱ ἔριδες
καὶ αἱ ὕβρεις, αἱ ἄραι, αἱ εὐχαὶ καὶ οἱ ὅρκοι. Ἀθῆναι, 1949. 403 σ.

СПИСОК ЦВЕТНЫХ ИЛЛЮСТРАЦИЙ

Рис. Ц1. Щкатулка из Труа, ок. X–XI вв. Сокровищница собора Труа,
Франция. Фото пользователя Википедии Fab5669 ( https://translated.
turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.de1e5e94- 61f634ce-233add36-74722d776562/
https/en.wikipedia.org/wiki/Troyes_Casket.
Рис. Ц2. Изображения воинов-подростков фемного ополчения (15–18
лет) на костяных пластинках из Херсонеса. Х век. Херсонесский государственный историко-археологический музей-заповедник (Наследие византийского Херсона. С. 287. Рис. 317–318).
Рис. Ц3. Варда Фока побеждает Варду Склира в поединке и обращает
его отряды в бегство, 978 г. Миниатюра рукописи «Мадридский Скилица»
XII в. (Ioannes Scylitzes, Manuscrito, H. 178).
Рис. Ц4. «Потешное» сражение, устроенное Никифором Фокой на Ипподроме (Ioannes Scylitzes, Manuscrito, H. 155).
Рис. Ц5. Агарянин демонстрирует свое умение управляться с двумя копьями одновременно. (Ioannes Scylitzes, Manuscrito, H. 55).
Рис. Ц6. Феодор Кратер высказывает императору Феофилу сомнение в
реальных боевых навыках чужеземца. (Ioannes Scylitzes, Manuscrito, H. 55).
Рис. Ц7. Феодор Кратер побеждает агарянина (Ioannes Scylitzes,
Manuscrito, H. 55, об.).
Рис. Ц8. Византийский евнух атакует арабов (Ioannes Scylitzes.
Manuscrito. H. 202).
Рис. Ц9. Колесничие четырех цирковых партий. Мозаика III в. н.э. Рим,
музей Палаццо Массимо. Верхний ряд: слева – прасин (зеленый), справа –
русий (красный). Нижний ряд: слева – левк (белый), справа – венет (голубой) (https://pressbooks.bccampus.ca/spectaclesintheromanworldsourcebook/
wpcontent/uploads/sites/848/2020/06/Mosaico_Palazzo_Massimo_02-scaled.
jpg).
Рис. Ц10. Изображение знака земли на плите мостовой г. Дугга (Тунис,
первые вв. н.э.) (https://fi.pinterest.com/pin/512495632568233313/).
Рис. Ц11. Консульский диптих Флавия Анастасия, 517 г. Хранилище
Национальной библиотеки Франции (https://shakko.ru/1193814.html).
Рис. Ц12. Створка диптиха с цирковыми сценами, VI в. В верхней части – аналогичный рис. Ц11 сюжет. Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа (https://www.hermitagemuseum.org).
Рис. Ц13. Диптих с цирковыми сценами «Травля зверей», ок. 500 г.
Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа (https://www.
hermitagemuseum.org).

Список иллюстраций

273

Рис. Ц14. Правая створка диптиха консула Ареобинда, 506 г. Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа. (https://www.
hermitagemuseum.org).
Рис. Ц15. Левая створка диптиха консула Ареобинда, 506 г. Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа. (https://www.
hermitagemuseum.org).
Рис. Ц16. Восточная сторона пьедестала Обелиска Феодосия, 390 г.
(фото пользователя Википедии Radomil talk) (https://ru.wikipedia.org/wiki/
Обелиск_Феодосия#/media/Файл:Istambul_cokol1RB.JPG).
Рис. Ц17. Южная сторона пьедестала Обелиска Феодосия, 390 г. (фото
пользователя Википедии JoJan) (https://ru.wikipedia.org/wiki/Обелиск_Феодосия#/media/Файл:Istanbul.Hippodrome008.jpg).
Рис. Ц18. Плита с изображением цирковых сцен, ок. 500 г. Эрмитаж. Официальный сайт Государственного Эрмитажа (https://www.
hermitagemuseum.org).
Рис. Ц19. Дигенис Акрит и его невеста на коне. Изображение на поливном блюде. Конец XII – начало XIII вв. из раскопок Коринфа (Maguire, 1997,
p. 270, fig. 192).
Рис. Ц20. Персидская миниатюра XVI в. со сценами игры в циканион
(Hafez Recueil des Oeuvres poetiques (Divan) Chiraz, 1583).
Рис. Ц21. Кафисма Большого ипподрома Константинополя. Фреска
храма София Киевская XI век (https://free-images.com/or/a2ad/the_palace_
hippodrome_google.jpg).
Рис. Ц22. Ипподром в Константинополе в XV в. Гравюра 1580 г. Онофрио Панвинио. Вероятно, основана на рисунке неизвестного художника
XV в. (фрагмент). Из альбома «De ludis Circensibus», Венеция, 1600.
Рис. Ц23. Постаменты двух статуй Порфирия. Стамбульский археологический
музей
(https://warspot-asset.s3.amazonaws.com/articles/
pictures/000/074/244/content/7-742b6493306a618c382a62d39721d33b.jpg).
Рис. Ц24. Доска для игры в затрикий, шашки, шахматные фигуры,
игральные кости из раскопок Херсонеса (византийского Херсона). Экспозиция ГИАМЗ «Херсонес Таврический».
Рис. Ц25. Вид со сфенды на арену и спину Ипподрома. Вариант реконструкции. Рис. Антуана Альбера (https://www.antoine-helbert.com/annexes/).
Рис. Ц26. Площадь Ипподром в Стамбуле. Современное состояние.
На переднем плане –обелиск Контантина, на среднем плане – Змеиная колонна, на заднем плане – обелиск Феодосия (http://froxi.narod.ru/Gallery2/
dl001585.jpg).

СПИСОК ЧЕРНО-БЕЛЫХ ИЛЛЮСТРАЦИЙ

Рис. Ч1. Спортивная инфраструктура Константинополя и окрестностей (по С. Гиацису, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу).
Рис. Ч2. План Большого ипподрома Константинополя (по С. Гиацису,
В. В. Хапаеву, А.М. Глушичу).
Рис. Ч3. План императорской трибуны (кафисмы) (по С. Гиацису,
В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу).
Рис. Ч4. Прорисовка барельефа восточной стороны пьедестала Обелиска Феодосия (рис. Д. Т. Керимовой). Члены димов, органисты и танцоры
(эммалы) на трибунах Ипподрома.
Рис. Ч5. Прорисовка барельефа южной стороны пьедестала Обелиска
Феодосия (рис. Д. Т. Керимовой). Состязания колесниц на Ипподроме. На
заднем план – служители арены. В их руках, предположительно, те же таблички, что у работников на рис. Ч22.
Рис. Ч6. Прорисовка фрагмента «Диптиха с цирковыми сценами».
Перформансы акробатов и жонглеров на арене ипподрома (рис. Д. Т. Керимовой).
Рис. Ч7. Прорисовка нижней части створки диптиха Ареобинда (рис.
Д.Т. Керимовой).
Рис. Ч8. Прорисовка фрагмента диптиха «Травля зверей». Прасин (?)
поразил льва копьем в пасть (рис. Д. Т. Керимовой).
Рис. Ч9. То же. Прасин (?) поразил одного льва в пасть и убивает другого.
Рис. Ч10. То же. Прасин (?) поражает второго хищника.
Рис. Ч11. То же. Венет (?) поражает третьего зверя.
Рис. Ч12. То же. Русий (?) поражает зверя копьем в грудь.
Рис. Ч13. То же. Левк (?) поражает льва копьем в голову.
Рис. Ч14. Прорисовка плиты с изображением цирковых сцен, ок. 500 г.
(рис. Д. Т. Керимовой). Слева направо: всадник на быке сражается со зверьми (львом и медведем?); акробаты прыгают над зверьми (медведями?); бестиарии травят кабанов собаками.
Рис. Ч15. Прорисовка барельефа передней панели Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 184).
Рис. Ч16. Прорисовка барельефа задней панели Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 184).
Рис. Ч17. Прорисовка барельефа на крышке Шкатулки из Труа (рис.
Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 185).
Рис. Ч18. Прорисовка барельефа боковых панелей Шкатулки из Труа
(рис. Д. Т. Керимовой по: Arnaud, 1837, р. 185).

Список иллюстраций

275

Рис. Ч19. Устройство для измерения силы стрельбы из лука (по трактату VI в. «О стратегии»). Реконструкция В. В. Хапаева, рис. Д. Т. Керимовой).
Рис. Ч20. Карта ипподромов и спортивных сооружений Византийской
империи (по В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу).
Рис. Ч21. Расположение статуй возниц на спине Ипподрома (по
А. Кэмерону, В. В. Хапаеву, А. М. Глушичу).
Рис. Ч22. Прорисовка (фрагмент) правой створки диптиха Флавия
Анастасия (рис. Д. Т. Керимовой). Предположительно, изображен вывод
лошадей на арену ипподрома или парад лошадей в день перед гонками. На
табличках мог быть обозначен номер заезда или имя возницы.
Рис. Ч23. Схема рассадки чиновников и возниц при жеребьевке заездов. Рис. В. В. Хапаева, А. М. Глушича по описанию Константина Багрянородного (Constantine Pophyrogennetos. The Book of Ceremonies. Р. 359–363).
Рис. Ч24. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха Флавия Анастасия с цирковыми сценами (рис. Д.Т. Керимовой). Участники состязания
с животными прячутся за подвижными барьерами.
Рис. Ч25. То же. Участник состязания с кнутом получает укус в ногу.
Рис. Ч26. Прорисовка нижней части створки диптиха Ареобинда (рис.
Д. Т. Керимовой) (фрагмент). Участник соревнования (акробат) использует
шест «контобол» для уклонения от атаки животного.
Рис. Ч27. То же (фрагмент). Участники шоу прячутся в корзинах от зверя, опуская и поднимая их с помощью веревок. Служитель держит наготове открытую дверь.
Рис. Ч28. То же (фрагмент). Участники шоу используют конструкцию
с поперечными перекладинами, чтобы забраться наверх и уклониться от
атаки зверя.
Рис. Ч29. То же (фрагмент). Защита от зверя с помощью подвижного
барьера. У двери дежурит работник арены, держа ее открытой и закрывая
в случае опасности.
Рис. Ч30. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха консула Ареобинда (рис. Д. Т. Керимовой). Медведь катит канистерий – яйцеобразную
корзину с бестиарием внутри.
Рис. Ч31. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха Флавия Анастасия с цирковыми сценами (рис. Д. Т. Керимовой).
Рис. Ч32. То же. Участники бестиарного состязания с веревками в руках
и всадник на арене ипподрома. Служители арены держат наготове приоткрытые двери.
Рис. Ч33. Прорисовка фрагмента левой створки диптиха консула Ареобинда (рис. Д. Т. Керимовой). Бой на арене: лев против быка. На заднем
фоне участник состязания в защитной маске, напоминающей гладиаторский шлем типа Геркуланум (Берлинский Антиквариум. Inv. L87).
Рис. Ч34. Графические эмблемы партий Ипподрома, символизирующие 4 стихии (прорисовка пиктограмм на панцирях бестиариев с диптиха
«Травля зверей»).

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  5
ГЛАВА I. ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ . . . . . . . . . . . . .  16
1.1. Историография истории физической культуры
и спорта в Византии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  16
1.2. Источниковая база исследования. . . . . . . . . . . . . . . . . .  31
ГЛАВА II. ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И МАССОВЫЙ
СПОРТ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  54
2.1. Образ идеального гражданина и воина
в византийской литературе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  54
2.2. Физическая культура византийских элит. . . . . . . . . . .  63
2.3. Физическая подготовка массового призывного
контингента . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  77
2.4. Физическая культура комниновского периода
и поздней Византии: роль ромеев в создании
и развитии рыцарских турниров. . . . . . . . . . . . . . . . . .  94
ГЛАВА III. ЗРЕЛИЩНЫЙ СПОРТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  114
3.1. Спортивная инфраструктура империи . . . . . . . . . . . .  115
3.2. Возницы ипподрома: профессиональная сущность
и внутренняя иерархия. Социальный статус
спортсменов в византийском обществе. . . . . . . . . . . . .  135
3.3. Годичный календарь конных состязаний
на Большом ипподроме Константинополя. . . . . . . . .  149
3.4. Организация и правила проведения
конных ристаний . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  158
3.5. «Языческие пережитки» зрелищного спорта:
бестиарные увлечения и консульские игры. . . . . . . . .  169
3.6. Интеллектуальные и азартные игры . . . . . . . . . . . . . . .  178

ГЛАВА IV. ОБШЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ
ЗНАЧЕНИЕ ЗРЕЛИЩНОГО СПОРТА. . . . . . . . . . . . .  184
4.1. Участие императоров в публичных состязаниях и
оценка этого явления ромеями. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  184
4.2. Эволюция отношения Церкви к спорту и ее влияние
на изменение соревновательной парадигмы. . . . . . . .  193
4.3. Использование Большого ипподрома
Константинополя во внутренней и внешней
политике государства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  202
4.4. Социально-политическая сущность партий
ипподрома. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  214
4.5. Роль партий в политической и социальной жизни
империи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  227
4.6. Роль партий в организации интервал-актов
на ипподроме . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  241
ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  247
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  262
Список цветных иллюстраций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  272
Список черно-белых иллюстраций. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  274

КНИГИ ИЗДАТЕЛЬСТВА «АЛЕТЕЙЯ» МОЖНО ПРИОБРЕСТИ
в Санкт-Петербурге:
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Санкт-Петербург, Литейный пр., 57
8 (812) 273 50 53

«ПОДПИСНЫЕ ИЗДАНИЯ»
(c 10:00 до 22:00)
www.podpisnie.ru

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Санкт-Петербург, ул. Некрасова, 23
8 (911) 977 40 47

«ВСЕ СВОБОДНЫ»
(с 12:00 до 22:00)
www.vse-svobodny.com

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Санкт-Петербург, Невский пр., 66
8 (812) 640 44 06
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Санкт-Петербург, ул. Малая Конюшенная, 9
8 (812) 571 20 75, 8 (812) 312 52 00
ДУХОВНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ
Санкт-Петербург, Невский пр., 177
8 (812) 643 77 43

«КНИЖНАЯ ЛАВКА ПИСАТЕЛЕЙ»
(с 10:00 до 22:00)
www.lavkapisateley.spb.ru
«СЛОВО»
(с 11:00 до 20:00)
www.slovo.net.ru
«НЕВСКИЙ, 177»
(с 10:00 до 20:00)
www.vk.com/dpcspbe

в Москве:
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Москва, ул. Тверская, д. 8, стр. 1
8 (495) 629 64 83, 8 (495) 797 87 17
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Москва, Малый Гнездниковский пер., 12/27
8 (495) 749 57 21, 8 (495) 629 88 21
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Москва, Пятницкий пер., 8
8 (495) 951 19 02
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Москва, ул. Мясницкая, 20
8 (495) 621 49 66, 8 (495) 628 29 60

«МОСКВА»
(с 09:00 до 24:00)
www.moscowbooks.ru
«ФАЛАНСТЕР»
(с 11:00 до 20:00)
www.falanster.su
«ЦИОЛКОВСКИЙ»
(с 11:00 до 22:00)
www.primuzee.ru
«БУКВЫШКА»
(пн.–пт. с 10:00 до 20:00, сб. с 10:00 до 19:00)
www.bookshop.hse.ru

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «БИБЛИО-ГЛОБУС»
Москва, Мясницкая ул., д. 6/3, стр. 1 (пн.–пт. c 9:00 до 22:00, сб.–вс. с 10:00 до 21:00)
		www.biblio-globus.ru
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Москва, ул. Чаянова, 15
8 (495) 250-65-46

«У КЕНТАВРА»
(пн.–пт. с 10:00 до 19:30, сб. с 10:00 до 17:00)
www.rsuh.ru/kentavr

в Минске, Киеве, Варшаве, Риге:
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «ЭПОСЕРВИС»
Минск, ул. Казинца, 123, оф. 4
+375 17 338 95 23 www.tregross.com
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Киев, Вербовая ул., 8
+38 067 273-50-10

«КНИЖНЫЙ БУМ»
(вт.–вс. с 11:00 до 17:30)
www.academbook.com.ua

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН при «Centrum Nauczania Języka
		 Rosyjskiego w Warszawie»
Ptasia 4, 00-138 Warszawa
+48 22 826 17 36 www.jezykrosyjski.com.pl
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Kr. Barona iela 45/47, Rīga
+371 67315727

«Intelektuāla grāmata»
(пн.–пт. с 10:30 до 19:00, сб. с 11:00 до 18:00)
www.merion.lv

Электронные книги:
ДИРЕКТ-МЕДИА
ЛИТРЕС

www.directmedia.ru
www.litres.ru

Интернет-магазины:
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «МОСКВА»
OZON
NATASHA KOZMENKO BOOKSELLERS
ESTERUM
БУКВОЕД
ЧИТАЙ ГОРОД
MY-SHOP.RU
КНИЖНЫЙ БУМ

www.moscowbooks.ru
www.ozon.ru
www.nkbooksellers.com
www.esterum.com
www.bookvoed.ru
www.chitai-gorod.ru
www.my-shop.ru
www.academbook.com.ua

Хапаев Вадим Вадимович
Глушич Антон Михайлович
ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И СПОРТ
В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Главный редактор издательства
Игорь Александрович Савкин
Иллюстрации Д.Т. Керимова
Дизайн обложки И. Н. Граве
Оригинал-макет Л. Г. Иванова
Корректор С. А. Семенов

ИД № 04372 от 26.03.2001 г.
Издательство «Алетейя»
Заказ книг: тел. +7 (921) 951-98-99,
e-mail: fempro@yandex.ru, Савкина Татьяна Михайловна
192029, г. Санкт-Петербург, пр. Обуховской Обороны, д. 86 А, оф. 536, 532
Редакция:
e-mail: aletheia92@mail.ru
www.aletheia.spb.ru
Книги издательства «Алетейя» можно приобрести
в Москве:
Дом книги «Москва», ул. Тверская, 8. Тел. (495) 629-64-83
«Фаланстер», М. Гнездниковский пер., 12/27. Тел. (495) 749-57-21, 629-88-21
«Циолковский», ул. Б. Молчановка, 18. Тел. (495) 691-51-16
Книжная лавка «У Кентавра». Миусская площадь, д. 6, корп. 6
Тел. (495) 250-65-46, +7-901-729-43-40, kentavr@kpole.ru
«Русское зарубежье», ул. Нижняя Радищевская, 2. Тел. (495) 915-27-97
в Киеве:
«Книжный бум». Тел. +38 067 273-50-10, gron1111@mail.ru
в Минске:
«Трэгросс-Бук», ул. Казинца, д. 123, оф. 4.
Тел. +37 517 338 95 23, www.tregross.com
в Варшаве:
«Centrum Nauczania Języka Rosyjskiego»,
ul. Ptasia 4. Tel. +48 (22) 826-17-36, szkola@jezykrosyjski.com.pl
в Риге:
«Intelektuāla grāmata»
Riga, Kr. Barona iela 45/47. Tel. +371 67315727, info@merion.lv
Интернет-магазин: www.ozon.ru

Формат 60x90 ⁄16. Усл. печ. л. 17,5. Печать офсетная. Тираж 500 экз.
Заказ №
1