JOHI
'sx=4
ШИКИХ СТРОЕК КОММУНИЗМА!
Научно-популярный журнал рабочей молодежи
Министерства Трудовых Резервов
1951
июнь
р ДЕ больше влаги: в хлебном мякише или в тесте?
1	— Ну, разумеется, — ответим мы, — в тесте. Ведь
оно долго прогревается в печи, пока не превратится в хлеб. Ясно, что при этом вода должна испаряться!
Ответим так и... ошибемся. В действительности внутренняя часть буханки содержит больше воды на единицу веса, чем тесто. И вот почему: во время выпечки наружный слой теста сильно нагревается, высыхает и запекается в корочку. Его влага частично испаряется в окружающий воздух, а частично уходит в глубь хлеба, в его мякиш. Получается так, словно вода боится горячей корочки и бежит от нее в середину буханки.
Конечно, влажность мякиша при этом повышается совсем незначительно — на один-два процента. Да это и понятно: много ли влаги может отдать тоненькая корочка?
Иначе обстоит дело, когда нагревают шар из сырой глины, облитый клейким составом, не пропускающим воду, или погруженный в масло. Здесь наружу влага выйти не может. И если, например, до опыта в любой части шара влажность составляла 25 процентов, то после значительного нагрева горячие места у края шара будут содержать влаги лишь 20 процентов, влажность же
Лауреат Сталинской премии, доктор технических наук, профессор Алексей Васильевич Лыков.
более холодной внутренней части повысится до 30 процентов.	11 I н
Следовательно, вода в пористых телах перемещается от более горячих мест к более холодным.
Это ранее неизвестное свойство пористых тел открыто и всесторонне изучено советским ученым, лауреатом Сталинской премии, доктором технических наук, профессором Алексеем Васильевичем Лыковым. Оно проявляется повсеместно в природе и технике и имеет огромное значение для многих отраслей промышленности.
КАК изготовлять КИРПИЧИ
В 1934 году керамическая промышленность нашей страны столкнулась с неожиданными трудностями. При освоении -.многих новых залежей глины привычный способ изготовления кирпичей оказался непригоден: кирпичи часто трескались^а_с.ушильных „печах.
Нагрев глиняного шара, погруженного в масло. А — распределение влаги до нагрева, Б — сразу после нагрева.
Всесоюзному теплотехническому институту было поручено изучить процесс сушки глины. Эту работу провел Алексей Васильевич Лыков.
Именно тогда он поставил опыт нагревания глиняного шара, погруженного в масло, и обнаружил, что при этом часть влаги уходит от поверхности в глубь шара.
Как же происходит перемещение влаги по внутренним порам глины — в виде пара или в виде воды?
Лыков провел опыт с соленой водой. «Если вода испаряется и проникает вглубь в виде пара, — думал ученый, — то у поверхности шара должна скопиться излишняя соль». Однако этого не случилось. Стало ясно, что влага проникает в глубь шара именно в виде воды. Это сразу объяснило, почему различные сорта глины по-разному ведут себя при сушке.
Сорта глины отличаются величиной своих пор. Когда поры велики.и вода легко перетекает по ним, как по трубкам, ее свойство бежать от горячей поверхности почти совсем не проявляется. Влажность остается одинаковой, так же как уровень воды в обычных сообщающихся сосудах.
Наоборот, в глинах с маленькими порами это свойство проявляется в полной мере: при нагревании влажность уменьшается на поверхности и увеличивается внутри. Происходит неравномерная усадка, и кирпич трескается.
На основе этих данных был разработан режим сушки кирпичей, изготовляемых из различных сортов глины. Малопористые, так называемые жирные глины надо прогревать медленно, особенно вначале, чтобы поверхность кирпича была не намного теплей его внутренней части, а
Сушка кирпича. Стрелками показано движение нагретого воздуха в сушильной камере. А — распределение влаги до сушки, Б — во время сушки.
следовательно, и не намного суше; сильно пористые или тощие глины можно сразу нагревать быстро, так как они высыхают равномерно.
ОТЧЕГО ДРОВА «ПЛАЧУТ»
ПОЧЕМУ же вода в пористых телах так «боится» тепла? Ответ на этот вопрос дает очень простой опыт.
Если стеклянную трубку с микроскопически узким отверстием — капилляром, заполненную водой, нагреть с одного конца, скажем справа, то вода при этом будет перемещаться к противоположному концу, в данном случае влево.
Это перемещение воды объясняется одним интересным ее свойством. Поверхность воды по концам узкой стеклянной трубки вогнутая и сильно натянутая. Вообще поверхность любой жидкости стремится «стянуться», сделаться наименьшей. Это «поверхностное натяжение», как называют его физики, нетрудно обнаружить: бритвенное лезвие или иголка, осторожно положенные на воду, например в тарелке, не тонут. Но при повышении температуры, когда молекулы воды начинают двигаться быстрее и связи между ними ослабляются, поверхностное натяжение падает, и лезвие или иголка начинают тонуть.
Так и в правом конце трубки при нагревании натяжение поверхности воды ослабляется, а слева она натянута попрежнему сильно. Под влиянием этого натяжения она как бы стремится выпрямиться и перетягивает воду в свою сторону.
Перемещение воды в капиллярной трубке от горячего места к холодному. То же самое происходит в дровах, когда они «плачут».
Кто не видел, как горят в печи сырые дрова? Положат полено в печь. С одного конца его уже лижет пламя, а на другом, более холодном конце, который ближе к дверце, выступают капли воды — дрова «плачут». Это вода «бежит» от тепла по капиллярам, пронизывающим дерево.
ВСТРЕЧНЫЕ ПОТОКИ
UO не только в этом заключается открытие А. В. Лы-1 1 кова. Он обнаружил, что та же самая вода, испарившись, став паром, тотчас начинает двигаться в обратную сторону. При нагревании пористого тела пар всегда движется от более холодных его мест к более горячим.
В чем же здесь причина?
Известно, что нагретый газ стремится увеличить свой объем. Молекулы газа при повышении температуры начинают двигаться быстрее, чаще сталкиваются одна с другой и поэтому стремятся подальше разлететься. Если нагреваемый газ заключен в закрытый сосуд и !не имеет возможности расширяться, то при этом увеличится давление газа на стенки сосуда.
Термодиффузия — переход газа из более теплого сосуда в более холодный. А — распределение газа до нагрева, Б — после нагрева.
Но вот перед нами. два сообщающихся закрытых сосуда, наполненных газом. Один из них нагревается, газ расширяется, и часть его переходит во второй сосуд. Происходит, как говорят физики, термодиффузия — проникновение газа из более теплого сосуда в более холодный. В результате в нагретом сосуде остается меньше газа, чем в холодном.
Изучение термодиффузии показало, что она зависит не только от температуры, но и от массы молекул.
Представим себе, что в тех же сосудах находится смесь двух газов, молекулы которых резко различаются по величине и по весу. Большие молекулы прибывают в холодный сосуд и чаще сталкиваются здесь с маленькими, которые, получив толчок, отлетают от них с большей скоростью, чем до столкновения. Теперь стремление легких молекул разлететься пошире в холодном сосуде сильнее, чем в горячем.
Возникает обратный поток легкого газа. Конечно, если бы этот газ был в одиночестве, то он вел бы себя так, как полагается всякому газу, — перетекал бы из горя-
Встречные потоки в сообщающихся сосудах со смесью двух газов. А — равномерное распределение газов до начала опыта, Б — переход тяжелого газа в холодный сосуд, легкого — в горячий при нагревании.
чего сосуда в холодный, а не наоборот. В данном же случае тяжелый газ вытесняет его из холодного сосуда.
Благодаря противотоку легкого газа в разных сосудах начинают преобладать разные газы: в горячем — легкий, в холодном — тяжелый.
Такие же встречные потоки возникают в пористом геле. Ведь в его порах, кроме воды, всегда есть смесь газов — воздуха и пара. И чем выше температура тела, тем больше в нем пара. Тяжелые частицы воздуха движутся от теплых мест к холодным — по направлению .распространения тепла, а более легкие молекулы пара — им навстречу.
Таким образом, при нагревании и охлаждении тела, когда тепло в нем распределяется неравномерно, вода движется от более горячих мест к более холодным, а пар — в обратном направлении. И чем меньше поры, тем это заметнее.
Это явление А. В. Лыков назвал термовлагопровод-ностью в отличие от обычной влагопроводности, которая не зависит от распределения тепла.
Если взять кусочек сахара и опустить только один уголок его в воду, то скоро весь кусок станет влажным. Это обычная влагопроводность. Здесь вода перемещается в пористом теле туда, где ее меньше. Термовлагопровод-ность же — это движение воды по капиллярам туда, где холоднее. Оба эти явления неразрывно связаны, но в одних телах преобладает одно, в других — другое: в крупнопористых — обычная влагопроводность, в мелкопористых — термовлагопроводность.
Почему же в материалах с разными порами влага ведет себя по-разному? Какое значение имеет величина пор?
Лыков установил, что в мелких порах — капиллярах — возникают особые вихревые потоки, которые усиливают явление термовлагопроводности, почти незаметное в телах с крупными порами.
ГДЕ ДОЛЖНА ИСПАРЯТЬСЯ ВЛАГА
ЛАТКРБ1ТИЕ этого секрета пористых тел позволило совершенно по-новому посмотреть на многие производственные. процессы и прежде всего на сушку. Само слово «сушка» говорит о ее назначении — высушить материал, удалить Из него влагу. Сделать это надо возможно быстрее, с наименьшей затратой тепла и, главное, обеспечить высокое качество продукции. Теперь стало ясно, что выполнить эти требования можно, только глубоко изучив повадки влаги.
Работники кожевенной промышленности жаловались: кожа получается слишком темная и, главное, ломкая; срок ее службы недостаточно велик.
Лыков внимательно исследовал производство кожи и установил причину ее порчи. Чтобы придать коже эластичность и стойкость к воде и гниению, ее подвергают дублению — обрабатывают различными дубителями. Но во время сушки дубильные вещества, растворенные в воде, выносились ею на поверхность кожи и окислялись здесь, соединяясь с кислородом воздуха. Это и вызывало потемнение кожи и придавало ей ломкость.
Теперь выход был ясен: кожу надо сушить так, чтобы влага испарялась в глубине и выходила наружу в виде пара. Тогда дубители останутся внутри и кожа будет первоклас.сной.
Как раз обратную задачу поставила сухая штукатурка. Она состоит из слоя гипса, заключенного между двумя листами картона, причем гипс должен быть прочно склеен с картоном. Добиться же этого не удавалось: слои отставали один от другого, несмотря на то, что гипсовую мастику замешивали на растворе клея.
Обратились к профессору Лыкову. И что же оказалось? Влага во время сушки должна выходить из гипса и выносить с собой частицы клея, с тем чтобы они остались на поверхности гипса и застыли здесь, склеивая гипс с картоном. А получалось так, что влага испарялась внутри гипса, и клей оставался там же.
беспрепятственно выходит на поверхность.
Помимо резкого улучшения качества кожи и сухой штукатурки, применение теории А. В. Лыкова ускорило сушку этих материалов в три-четыре раза. Значительно сократился также расход дубителей в кожевенном деле.
12 МИНУТ ВМЕСТО 5 ЧАСОВ
ЛЧСОБЫЕ требования предъявляются к сушке пищевых продуктов. Необходимо сохранить в них витамины, а по возможности также вкус, внешний вид и аромат. Но
обычные воздушные сушилки, работающие на подогрезе топливом, не позволяли об этом и мечтать.
Несравненно лучший результат дают инфракрасные лучи. Так называют невидимые тепловые лучи, которые могут быть получены от специальных электрических ламп. Эти лучи — замечательно мощное средство сушки. На автомобильных заводах, например, с их помощью высушивают краску на автомашинах. 7 минут облучения заменяют 10—12 дней обычной сушки в теплом воздухе. Однако в пищевой промышленности такой способ не находил большого применения из-за своей дороговизны. Лампы, обильно испускающие тепловые лучи, потребляют очень много электроэнергии.
Работы профессора Лыкова показали, что непонимание самой сущности процесса сушки приводит к огромным излишним затратам энергии.
Сушка ломтика яблока инфракрасными лучами по методу профессора А. В. Лыкова прерывистым обогревом.
Почти всякий пищевой продукт — пористое тело, следовательно, в нем проявляется стремление воды «убежать» от тепла. Нагревание ломтика яблока, например, приводит к испарению влаги, находящейся непосредственно на его поверхности, и к уходу всей остальной воды в центральные, более холодные части. Оттуда влагу «выкурить» не так легко. Именно поэтому сушка инфракрасными лучами требует такого большого расхода тепла: весь продукт должен быть основательно
прогрет, чтобы в глубине его началось активное испарение. И дело не только в том, что это дорого, — сильное нагревание вредно для продукта.
Но ведь можно создать такие условия, при которых влага прямо в виде воды будет сама выходить наружу! Для этого нужно только одно: прекратить подвод тепла, то есть погасить лампы.
Нагревшийся ломтик начнет остывать, и поток тепла устремится из его внутренних частей наружу. Вместе с ним, как мы уже знаем, будет двигаться и вода. Когда достаточно много воды подойдет к поверхности ломтика, надо снова зажечь лампы, чтобы испарить всю вышедшую влагу, и вновь погасить их, чтобы облегчить дальнейший ее выход. Испарение на поверхности продукта происходит быстро и требует немного тепла. Поэтому лампы надо зажигать лишь изредка и ненадолго.
По новому методу сушки, разработанному профессором Лыковым, пищевые продукты подвергаются действию инфракрасных лучей 2 секунды, после чего 40 секунд (а иногда и 80!) отлеживаются. Таким образом, облучение продолжается в общей сложности 3 минуты за каждый час сушки.
Метод дал блестящие результаты. Сушка заканчивается за 4 часа, в течение которых лампы горят лишь 12 минут. Всего 12 минут дают такой же эффект, как 5—6 часов непрерывного облучения! А в обычных сушилках этот процесс продолжается 12—18 часов.
Теперь сушка инфракрасными лучами стала дешевле обычной. Результат же ее лучше во много раз. Температура продуктов повышается лишь на 2—3 градуса, поэтому в них почти полностью сохраняются витамины. Фрукты и овощи сохраняют также близкий к естествен-
кому цвет и некоторые другие ценные качества.
Практически в сушилках, работающих по этому методу, лампы не гасятся, а горят непрерывно. Продукты же движутся на ленте транспортера и периодически оказываются под лампами.
Прерывистый обогрев успешно применяется и в других отраслях промышленности, например в „_.г__________ __ ________ ...
пографиях таким путем сушат переплеты книг, причем сушка продолжается 6 минут вместо прежних 80.
СТЕНЫ ДРЕВНЕГО СОБОРА
НЕДАВНО Алексея Васильевича Лыкова вызвали в Киев. К нему обратились за помощью реставраторы Софийского собора.
Этот древний храм, построенный еще в XI веке, — выдающийся памятник искусства. Он сильно пострадал от времени и вот уже несколько лет успешно восстанавливается.
Одну только трудность не смогли преодолеть реставраторы — им не удавалось высушить стены. Выполнив штукатурные работы, они усиленно обогревали стены сильными лампами и специальными приборами и, казалось, высушили. А через несколько месяцев на штукатурке стали проступать темные пятна, местами она даже вспучилась. Стены снова долго облучали, но через некоторое время они вновь покрылись пятнами и буграми. А между тем уже восстанавливалась роспись стен, сложные и дорогие работы были под угрозой срыва...
Новая теория сушки позволила Лыкову быстро установить причину этого досадного явления. Когда сушили штукатурку, угнали влагу в глубь стен. Разумеется, прогреть их метровую толщу, чтобы выпарить всю воду внутри, невозможно. Это было летом. А к зиме, когда стены остывали, вместе с теплом выходила наружу и вода. Снова облучали — и снова угнали ее внутрь.
Как же просушить стены? Древние строители собора знали, как это сделать. Снаружи возле толстых стен они поставили вторые — тонкие, всего лишь в полтора кирпича. Храм оказался как бы в чехле. У земли в тонких стенах и наверху, под куполом, были сделаны отверстия. Ветер свободно гулял между «чехлом» и стенами собора, охлаждал их и тем самым вытягивал влагу, причем вытягивал ее наружу, сохраняя в целости драгоценную внутреннюю роспись.
Этот архитектурный секрет, говорящий о высоком искусстве древнерусских строителей, был впоследствии забыт. Поэтому при восстановлении собора отверстия как ненужные закрыли. И только последние достижения науки дали возможность оценить все значение приемов, к которым наши далекие предки пришли на основании одного только опыта.
Лыков предложил открыть остверстия. Из-под «чехла» потянуло сыростью — древний сушильный механизм начал работать. А летом, когда стены прогреются, их будут уже не облучать с помощью ламп, а, наоборот, обдувать вентиляторами. Охлаждение поверхности стен поможет вытянуть, наконец, всю влагу.
КАКОЙ ХЛЕБ ПОЛЕЗНЕЕ
КДОЖНО привести еще много примеров, показываю- * щих, как новая теория помогла практике сушки. Сушка — один из важнейших производственных процессов. Она применяется на химических заводах и электростанциях, на брикетных и обогатительных фабриках, на зерновых элеваторах, на предприятиях текстильной, пищевой, деревообрабатывающей, керамической про-
керамической. Во многих та-
Участок внутрипочвенного орошения. Расположение глиняных труб и колодцев, питающих их водой.
мышленности, в строительном деле, в сельском хозяйстве... Сушильные установки потребляют около 10 процентов всего добываемого топлива. Понятно, что правильная и экономичная сушка по новым методам имеет огромное значение для нашего народного хозяйства.
Но повадки влаги играют важную роль не только в сушке, но и во многих других производствах, например в хлебопечении.
Мы уже знаем, что некоторая часть влаги, заключенной в тесте, при выпечке успевает испариться. Хорошо это или плохо?
Обычно считают, что сухой хлеб лучше мокрого. Выходит, что испарение влаги при выпечке полезно. В действительности же это не так. Сухой хлеб хуже усваивается, чем влажный. Настоящий хороший хлеб — именно влажный.
Недоброкачественный же хлеб, который мы называем «мокрым», но который правильнее было бы называть «липким» или «клейким», плох вовсе не тем, что в нем много воды (ее там не больше, чем в сухом хлебе, а попой и меньше!), а тем, что вода эта не на своем месте.
Вода в хорошо выпеченном хлебе прочно связана с частицами крахмала, находящимися в тесте. Если же в середине буханки при неравномерном нагреве собирается слишком много воды, то крахмал не в силах ее «связать». он как бы растворяется в ней — происходит клейстеризация крахмала, отчего и мякиш получается клейким.
Следовательно, наилучшим будет тот хлеб, в котором вся содержащаяся в нем вода будет «связанной». А для этого надо всю буханку сразу сильно прогреть, чтобы распределение влаги в ней осталось равномерным. В этом и заключается основная особенность нового режима выпечки хлеба, разработанного на основе исследований профессора А. В. Лыкова.
Внедрение новой технологии хлебопечения повысило качество хлеба, выпекаемого нашими механизированными хлебозаводами.
В ПОМОЩЬ ВЕЛИКИМ СТРОЙКАМ
II ВАДЦАТЬ лет профессор Лыков изучает термовлаго-проводность в разных материалах. Он автор шестидесяти научных работ, и для каждой из них характерна черта, вообще свойственная трудам советских ученых, — неразрывная связь теории и практики, близость к жизни. Глубоко теоретические его исследования всегда направлены на разрешение насущных проблем Народного хозяйства и приносят стране большую пользу.
Сейчас возглавляемая А. В. Лыковым кафедра физики Московского технологического института пищевой промышленности ведет работу в помощь великим стройкам коммунизма. Совместно с работниками Всесоюзного научно-исследовательского института гидротехники и ме-
вого плуга. 1 — канавка, оставленная плугом,
2 — укрепление ее стенок глинистым раствором, 3 — «труба», заполненная песком.
лиорации (ВНИИГМ) сотрудники кафедры изучают перемещение влаги в грунтах и разрабатывают новый способ орошения полей.
Начало этой работе положили опыты старшего научного сотрудника ВНИИГМ, кандидата сельскохозяйственных наук В. Г. Корнева.
При обычном поливном орошении много воды испа-
ряется в воздух, немало ее захватывают и сорняки, корни которых расположены гораздо ближе к поверхности почвы, чем корни культурных растений.
В. Г. Корнев задумал дать воду растениям снизу. Он проложил на глубине в полметра трубы из пористой обожженной глины и пропускал по ним воду. С опытного участка был получен в три-четыре раза больший, чем обычно, урожай томатов, проса, картофеля.
Эти опыты проводились в течение нескольких лет в разных районах нашей страны и давали неизменный успех. Но чем он объяснялся? Что происходит в почве при таком орошении? На этот вопрос могла ответить теория Лыкова, и Корнев обратился к нему за помощью.
Почва — тоже пористое тело. Ежедневно, с ранней весны и до поздней осени, на необъятных пространствах земли идет гигантская сушка: влажная после ночи почва высушивается за день.
Нам уже нетрудно догадаться, что под действием солнечных лучей частицы воды должны уходить в глубь почвы, а частицы пара — подниматься им навстречу. Именно это, очевидно, и происходит при орошении по методу Корнева: вода, выступающая из пор керамических труб, испаряется и поднимается к корням растений.
Но из чего видно, что от труб поднимается пар, а не вода? Может быть, здесь и нет никакого «секрета пористого тела»?
Кстати сказать, до недавнего времени так и думали, что по капиллярам почвы перемещается только вода, которая испаряется лишь на поверхности земли.
Одним из своих опытов Корнев опроверг это представление. Он пропускал по трубам соленую воду. А на корнях растений и в почве не оказалось и следов соли — она вся оставалась на трубах. Следовательно, здесь-то и испарялась вода.
Это было в Туркмении. Вокруг гибли посевы от недостатка пресной воды, а на участке Корнева, орошаемом соленой водой, пышно кустились огородные растения, распускались роскошные цветы.
Как же осуществляется такое внутри-почвенное орошение?
Теплый воздух проникает в землю, высушивает ее с .поверхности, но одновременно испаряет воду из труб, откуда частицы пара опешат наверх, к корням растений. На них пар конденсируется — . превращается в воду, которую и пьют растения. А с наступлением ночи, когда почва начинает остывать, весь пар, оставшийся в ней, уходит назад, к трубам, чтобы на следующий день вновь подняться к растениям.
При этом утечки воды нет. Труба намокает снаружи, но не дает воде выте-
кать — слишком малы поры в глине. Вода идет лишь на испарение с поверхности труб и почти вся попадает к растениям. Ее расходуется в несколько раз меньше, чем при поливном орошении.
А это означает тысячи гектаров, дополнительно напоенных водой из новых гигантских каналов. Это означает обширные земли, дополнительно освоенные советскими людьми.
Однако метод Корнева пока что имеет один существенный недостаток — он слишком дорог: на каждый
гектар требуется пять километров керамических труб.
Сейчас А. В. Лыков совместно с В. Г. Корневым ищут замену трубам. Они предполагают использовать так называемый кротовый плуг, который применяется при добыче торфа. Этот плуг состоит из длинного вертикального ножа с заостренным цилиндром на нижнем конце. Цилиндр движется под землей и оставляет там канавку, по которой отводится вода, мешающая разработке торфа.
В канавку, оставленную кротовым плугом, будет накачиваться глинистый раствор. Он укрепит ее стенки, подобно тому как это происходит в скважине при бурении, и сделает почти невозможной утечку воды. Затем в канавку будет набит песок. Он предохранит ее от обвалов, но не помешает течению воды. Такие песчаные «трубы» будут дешевы, надежны и долговечны.
На основании расчетов и опытов выбрана наилучшая глубина труб — 20—30 сантиметров. При такой глубине наименьшее количество воды поглощается почвой. Трубы располагаются на расстоянии полутора метров одна от другой и получают воду от специальных бетонированных колодцев. В этих колодцах поддерживается определенный уровень воды, ее периодически впускают сюда из распределительных каналов.
Новый способ орошения замечателен тем, что растения получают именно столько воды, сколько им требуется по условиям погоды. Ведь чем жарче, тем сильнее нагревается поверхность земли, тем больше пара поднимается от труб и тем больше воды пьют растения.
Сама погода регулирует подачу воды на поля! Чего же лучше? В таких условиях засуха растениям будет не страшна — они получат воды вволю.
В БОРЬБЕ с оползнями, в предупреждении замачивания грунтов под фундаментами зданий и гидросооружений и в решении многих других вопросов важную роль сыграют исследования А. В. Лыкова.
Результаты этих исследований и их практические применения в области сушки изложены ученым в монографии Я «Теория сушки», опубликованной в 1950 году и удостоенной Сталинской премии.
Судя по скромному заглавию, это книга об одном производственном процессе. Однако значение ее гораздо шире. В ней дана стройная теория движения тепла и влаги в пористых телах, теория, которая обобщает широкий круг явлений, ежечасно и ежеминутно происходящих вокруг нас и связанных с вновь открытым свойством пористых тел — термовлагопроводностью.
Открытие и изучение этого их свойства — выдающееся достижение советской науки.
НЕМАЛО славных дел совершено на знаменитом участке Николая Российского. Мы уже рас-11 сказывали нашим читателям о том, какую хорошую производственную школу проходят молодые рабочие на этом участке и как мастер Российский воспитывает новичков, помогая им овладевать новейшей техникой и мастерством стахановского труда (см. очерк «Новичок» в нашем журнале № 9 за 1950 год).
Сегодня мы расскажем о потоке. Участок Николая Российского, став первым в стране стахановским коллективом, осуществил чрезвычайно важный шаг для развития нашей инструментальной промышленности. Участок сумел перевести впервые изготовление микрометра — точнейшего измерительного инструмента — на поточную систему производства. Это было большой победой всего коллектива.
Введение потока — это не только организационно-техническая задача. В потоке ярко отражается рост людей, их знания, их умение работать, их готовность и решимость поднять свой труд на более высокую ступень. Об этом и будет наш рассказ.
Главные герои рассказа, вероятно, уже знакомы многим читателям.
Николай Алексеевич Российский — старший мастер механического участка цеха микрометров завода «Калибр», депутат Верховного Совета СССР, лауреат Сталинской премии.
Яков Владимирович Оснас — начальник цеха, лауреат Сталинской премии.
Марина Ивановна Коренцева — старший технолог цеха, лауреат Сталинской премии.
БОЛЬШАЯ ЗАДАЧА
ТЛТАК, механический участок Николая Российского стал ‘‘ участком коллективной стахановской работы. Первый в стране производственный коллектив, где все удалось поставить на стахановский уровень — труд людей, технику, организацию, и цеховое руководство и цеховое обслуживание.
В те дни не было отбоя от посетителей. Мастера и инженеры, научные сотрудники и студенты — все стремились на завод, в цех микрометров, чтобы посмотреть на знаменитый участок, изучить его особенности. И всем хотелось обязательно послушать объяснения самого мастера Николая Российского.
Он водил гостей по обширному своему хозяйству, рассказывал...
Вот молодые токари Иван Прокопов и Борис Потапов. Они впервые освоили обработку точнейших деталей микрометра на сложных полуавтоматах.
Вот две девушки-фрезеровщицы Нина Никифорова и Катя Измайлова — неразлучные подружки, как их прозвали. Им принадлежит почин многостаночной работы. Сейчас они вдвоем обслуживают четыре станка на очень капризных операциях.
Вот револьверщик Владимир Уткин. Было время, когда его считали «неисправимым», подумывали об увольнении с завода, а теперь Уткин один из лучших стахановцев участка.
На участке теперь все рабочие — стахановцы. Все шестьдесят четыре человека.
Показывал Российский и большой желтый лист миллиметровки, разграфленный тушью на множество клеточек с цифрами. Это график. По нему ведется строго размеренная работа, как по шкале компаса, чтобы в конце месяца придти к намеченной цифре. Почти десять тысяч микрометров — таков месячный выпуск участка. А еще
год назад здесь делали не больше полутора тысяч. Те же шестьдесят четыре человека. Стахановский коллектив поднял производительность в семь с лишним раз.
Затем он объяснял общее устройство участка, расположение его отдельных звеньев. Вот здесь группа фрезерных станков, здесь группа токарных, там шлифовальных. За стеклянной перегородкой размещаются винторезные станки, нарезающие на деталях микрометра тончайшую резьбу. И совсем отдельно, в другом конце цеха, за конторой и сборкой, в закрытом помещении стоят специальные гравировальные машины, с помощью которых наносят деления и цифры на шкалах микрометра...
Гости усердно записывали, рисовали схему участка. А Российский, вдруг хитро улыбнувшись, говорил:
— Но скоро здесь будет совсем иначе. — И жестом указывал на разные группы станков.
Здесь на участке ему многое было очень дорого: все успехи добывались в нелегком труде. Но он так понимал: стахановский коллектив — это и есть прежде всего способность к новому, способность к большим переменам. Именно теперь, на плечах крепкого стахановского коллектива, можно было подняться до решения таких задач, к которым раньше бы и не подступиться.
Например, поточная система производства.
О потоке на заводе задумывались уже не раз. Сам директор Александр Васильевич Нешто выступал всегда ярым поборником поточной системы, не уставая доказывать, насколько она удобна, совершенна, высокопроизводительна. Директор был воспитанником автомобильной промышленности, где уже давно многие изделия выпускаются потоком. «Если производство массовое, оно неизбежно должно стать поточным», — эту мысль он принялся внедрять чуть не с первых же дней, как пришел на «Калибр».
К его призывам многие на заводе относились настороженно. В инструментальном деле поток — вещь непри
вычная. Автомобиль это одно, а деликатный измерительный инструмент — совсем иное. Тут микронная точность, лекальная работа, граничащая с искусством.
Была все же сделана проба. В цехе штангелей, что по соседству с участком Российского, установили ленточный конвейер на сборке. Раз пробовали пустить — не вышло. Другой раз пробовали — опять не вышло. Так и осталась эта поточная лента неподвижной, и сборка штангелей попрежнему осуществляется в индивидуальном порядке.
— Мы же говорили, у нас это не так просто, — раздавались голоса сомневающихся.
Но директор Александр Васильевич продолжал настаивать на своем. Если не так просто, значит надо больше думать об этом, искать пути к осуществлению.
— До потока дорасти надо, — повторял он.
И вот в цехе микрометров, на участке Российского, рост людей проявился со всей очевидностью. Они сумели образовать настоящий стахановский коллектив. Так почему же им не испробовать свои силы? Пустить на поток производство микрометра, точнейшего измерительного инструмента, — большая задача!
ПУТЬ ДЕТАЛЕЙ
ЛАНИ сидели втроем в цеховой конторе — Оснас, Рос-сийский, Коренцева. Развернув план цеха, пытались подсчитать: какой путь должна проделать, например, скоба микрометра, чтобы попасть в готовом виде на сборку.
Водили красным карандашом по плану, из кладовой к одному станку во фрезерной группе, к другому станку — наискосок, к третьему — еще поодаль, затем длинная петля с движением в обратную сторону и переход в токарную группу; там те же зигзаги и петли между отдельно раскинутыми станками. Еще несколько поворотов и заходов по группе шлифовальных, — и скоба отправляется в противоположный конец пролета, в граверную группу, и оттуда уж совсем замысловатым образом кружит опять обратно по рабочим местам зачистки и опиловки. Еще петля, — и скоба уходит, наконец, на хромирование.
На плане цеха — запутанный клубок красных линий. Когда разобрались в нем, измерили общую нить, то оказалось, что каждой скобе нужно проделать путь в 534 метра. Полкилометра, — для того чтобы пройти десяток операций.
Проследили путь стебля, и получилось еще длинней — 735 метров.
Странствия деталей по цеху осложнялись еще тем, что они не шли просто от операции к операции, а возвращались после каждой операции в кладовую и попадали оттуда к другому рабочему на следующий станок только через день, через два. Нет настоящей связи, живого перехода работы от человека к человеку.
Отчего же такое блуждание деталей? От пережитков старого. Производство микрометров приобрело уже массовый характер, а организация работ ведется все еще по-старинке, как положено в производстве штучном. Оттуда эта организация перешла даже и в производство серийное.
Если производство серийное, то изделия идут разные, партиями в десятки, самое большее в сотни штук. Сегодня, скажем, угольники, через неделю шестеренки, через месяц какие-нибудь валики или втулочки. Заказы меняются, как гости, постоянным остается только оборудование. Тогда единственно правильное — расположить станки согласно их типам: здесь группа токарных, там фрезерные, в другом месте шлифовальные... Вокруг них петляют, к ним подлаживаются — и люди, и изделия. Менять размещение станков, передвигать их, расставляя по порядку, как требует очередность операций, — невозможно. Через неделю, через месяц будет уже другое изделие, стало быть, совсем иная технология, иная последовательность операций. Вот и приходится изделию гулять по разным концам. И какая же здесь может быть непосредственная связь от человека к человеку? Все работают отдельно, каждый как бы сам по себе.
Так и в изготовлении микрометров. Продукция в цехе идет все время одна и та же, но еще недавно были здесь живы приемы индивидуального мастерства, как во
всяком сложном инструментальном деле, и обработка велась фактически отдельными партиями деталей.- Пока программа ограничивалась сотнями, даже тысячью штук, ничто не было особой помехой — ни старая организация работ, ни групповое размещение станков. И с длинными прогулками деталей можно было мириться.
Но за последний год многое изменилось. Цех микрометров, участок Российского стали как бы другим производством. Продукция в массовых количествах, массовое решение поставленных задач. Теперь такой расчет времени, что каждая минута дорога и каждый лишний шаг детали — угроза темпу.
— У нас четырнадцать разных деталей, — говорил Оснас. — По десятку тысяч их выпускаем. А петли чуть не в километр. Посчитайте-ка, сколько кругосветных путешествий!
А Российский прибавлял:
— Мы теперь стахановский коллектив, и наше дело укреплять живую связь в работе...
Он уже засматривал вперед, готовый ополчиться на любые помехи.
— Пусть станки к нам подлаживаются, к нашей технологии. Мы должны диктовать им условия, а не они нам. Построим их в ряды, в шеренгу, как нам нужно, как удобнее, как требует изделие. Поставим один за одним рядышком, от операции к операции, по технологической цепочке. Кратчайший стремительный путь от начала до конца. Тогда и люди будут в работе ближе друг к другу, только протянуть руку. Вот это будет достойно...
Иначе говоря, поток.
Но все трое отдавали себе отчет, что тут предстоит. Надо вторгнуться в распорядок, освященный десятилетиями, и предложить новый. Победить привычки не только чужие, но даже свои собственные. Добиться четкости в работе всех звеньев цепочки. Ведь при потоке каждый человек тесно связан с другим, здесь, как в часах: одно колесико застопорилось, и весь механизм стал. Конечно, часы — это только для сравнения говорится, и на производстве действуют не колесики, а люди. Стало быть, задача еще замысловатей.
К тому же поднимутся опять голоса, которые начнут останавливать, предостерегать: так нельзя, у нас невозможно. За примером далеко-не ходить — соседний цех штангелей с его мертвым ленточным конвейером. Новое-то приходится вводить наперекор старому. Помнится, сколько приходилось автозаводцам ломать сопротивление приверженцев индивидуальной сборки машин. И автозаводцы пробивали броню сомнений, вводя впервые поток на металлообработке. Похоже, не избежать трений и на «Калибре». В умах специалистов-инструментальщиков сохранилось много еще такого, .что восстанет против потока. Мы, мол, особые... Недаром директор Александр Васильевич продолжает высмеивать закоренелых: «Делаете вы инструменты маленькие, а самомнение у вас огромное».
Как ни как, но неудачный опыт в цехе штангелей призывал к осмотрительности. А ведь поток для микрометра, да еще на механическом участке — дело гораздо сложнее.
Оснас спрашивал Российского:
— Ну, как, Николай, поднимешь?
— У меня стахановский участок, — отвечал Российский.
И этим было все сказано.
Они понимали, почему такая неудача была в цехе штангелей. Там взялись за новую организацию, за поток, а про людей забыли, и люди оказались неподготовленными воспринять эту организацию, оседлать новую технику. Опыт этот говорил о том, сколько еще придется воспитывать и себя и людей участка, так сказать, «в поточном смысле». А главное, надо очень хорошо подготовиться к перестройке на поток, все взвесить, все рассчитать. Напрасно ждать успеха, если не провести заранее самой тщательной, всесторонней подготовки.
Яков Владимирович Оснас предложил:
— Знаете, как у военных, розыгрыш операции по карте. Мы тоже разыграем сначала поток на бумаге. Затем представим на обсуждение, пусть это будет нашей заявкой.
И подготовка началась.
РОЗЫГРЫШ ПО КАРТЕ
ОСНАС и Коренцева, обложившись стопками технологических карт, планами цеха, списками норм и хронометражных подсчетов, производили «розыгрыш потока».
Определились четыре главные поточные линии, названные по именам наиболее крупных, трудоемких деталей микрометра, — скобы, стебля, микровинта и барабана. Остальное было распределено между ними. Затем началось подробное, кропотливое нанизывание всех звеньев.
Тут действовали, конечно, и опыт, и знания, и точный подсчет, но непременно и еще одно — воображение. Надо ясно, живо представить себе, как это будет, как из чащи станков протянутся четыре строго прямых линии; в какой очередности пойдет деталь по своей прямой, как должны стать станки, чтобы эта канавка на детали была проточена обязательно после диаметра, а это отверстие еще до того, как начнется нарезание резьбы. И все это так, чтобы каждая деталь шла по кратчайшему маршрут скорей, возможно скорей от кладовой до сборки, ибо таково основное требование — стахановская производительность.
Когда Маргита Ивановна спросила Осмаса, из какого расчета намечать производительность поточных линий, он бросил мимоходом:
— Двенадцать с половиной тысяч...
Она вздрогнула, подняв голову от бумаг, но возражать не стала. Манера начальника цеха выражаться в небрежно легком тоне была достаточно известна, как известно и то, что этой легкости предшествовал, вероятно, не один день и даже ночь самых строгих размышлений.
Поток требовал не только решения в пространстве, но и решения' во времени. Решить не только, в какой последовательности пойдет одно за другим, но и как пойдет, с какой общей скоростью. Сложная, запутанная задача.
С конца четырех линий сходят все четырнадцать дета лей. Одновременно, в одинаковом количестве. Иначе на сборку поступит неполный комплект. И в каждой линии такая же синхронность: первая операция совершается за тот же промежуток, как и любая в середине, как и последняя, — единый, общий для всех ритм. Тут сразу требовательность друг к другу, ибо партия деталей передается по цепочке от соседа к соседу, из рук в руки. Точность и слаженность действий почти как в часовом механизме. Тик-так, тик-так — партия деталей. Тик-так, тик-так — партия деталей.
Но... Множество всяких <но».
Станки разной производительности... Загрузка разная... Операции разной трудоемкости... Люди разной квалификации... Правда, все стахановцы, но <и среди стахановцев есть свои различия Вот изволь тут рассчитать с точностью часового механизма.
Эту задачу не решить никаким математическим способом, если только тасовать одни Цифровые данные, не зная того, что кроется за ними в жизни; если не знать, что представляет собой каждый рабочий, на что способен и может ли выручить, когда наступает крайность; если не знать тех средств, какими вооружены эти люди, что представляет собой каждый станок, его производительность, для каких операций наиболее пригоден; если не учитывать еще множество мелочей человеческого и технического порядка, тех мелочей, которые собственно и создают то широкое, живое и непрерывно изменчивое, что носит название «производственный организм». В учете всех этих мелочей и заключалась живая основа планирования потока.
Оснас, а затем Коренцева с упорством и методичностью часовых дел мастера занимались вычислением всех зубчиков и колесиков будущего потока, составляли по час
тям, перемещали и складывали в цепочку, разбирали, меняли и вновь пробовали собрать.
Важную роль в расчетах поточных линий сыграли те усовершенствования, которые удалось ввести на участке за этот год. Неизвестно, как можно было бы приняться за поток, если бы не победы Прокопова и Потапова на полуавтоматах, если бы не перевод ряда операций на револьверные стайки, если бы на участке не развилось движение за многостаночную работу, если бы рабочие и мастера не внесли за последние месяцы множество улучшений в технику и организацию участка. Это дало твердые точки опоры для перехода на поток.
А теперь еще совершалась сквозная прочистка всей технологии, по всем линиям, вплоть до малейших переходов. И с тем же курсом, какой был принят еще тогда, когда Российский только начинал вести участок к коллективной стахановской работе. Этот курс — стремление к простоте. Принцип ясный: чем проще работа, тем ее можно делать быстрее и лучше. Сложные операции расчленялись на ряд простых. Отдельные переходы меняли свой порядок, оставляли один станок и перебирались на другой, где можно делать проще, удобнее. И, конечно, найденная простота обещала всюду возможность более точного исполнения. Простота являлась как бы общим знаменателем, к которому нужно привести все восемьдесят операций, чтобы складывать их вместе, составлять в цепочки, движущиеся единым потоком в пространстве и во времени.
И опять-таки надо было помнить, что одних подсчетов, даже точнейших выкладок, было мало. За операциями стояли люди, их практический опыт вмешивался в красивые схемы нового расположения станков.
Оснас звал Российского к себе в кабинет, разворачивал перед ним наметку поточных линий:
— Садись, друг, придирайся, лови! — и требовал, чтобы старший мастер придирался именно так, как если бы сам был ярым противником потока.
Российский придирался и постепенно вылавливал: тут рабочему будет трудно, тут станочки слабее, тут загрузку можно добавить.
Приглашали на такой же разбор и сменных мастеров, чтобы приложить и их знание подробностей дела.
Очень важно было учесть индивидуальность человека. План потока показывали рабочим: тебе стоять между этим и этим, от того принимаешь, тому даешь — сладитесь? Кто же мог подать лучший совет, чем сам рабочий? Всякую перестановку надо было прежде примерить тут же на месте, у самих станков. Иное замечание разрушало вдруг то, что так хорошо было расположено, подсчитано на бумаге, цепь распадалась — и все нужно было собирать сначала.
Поток раздвигал рамки механического участка. Идея полного цикла обработки при самом коротком маршруте не терпела уже, чтобы деталь гуляла в противоположные концы, то на гравировку, то на зачистку. Оснас решил перевести их на участок, в ведение Российского.
— Пусть станут в линию. Нечего прятаться по каморкам. А тебя, Николай, с прибавлением.
На стахановский участок можно было возложить добавочную ответственность.' Вынесет!
СТАНКИ И ЛЮДИ
РАССЧИТЫВАЯ линию скобы, технолог Марина Ива-новна пожаловалась Российскому:
— Расточка яблочек подводит. На десять процентов отклонение от соседей. Никак не свяжешь.
Расточка «яблочек» скобы — сложная многоступенная операция на револьверных станках, где приходится орудовать почти дюжиной различных инструментов. Она-то и затрудняла расчеты на поток. Нужно было повысить производительность револьверщиков, чтобы точнее подравнять к общей цепочке, к тому, сколько успевают фрезеровщики, стоящие сзади и стоящие впереди. Хотя бы на десять процентов повысить. Но как?
На расточке «яблочек» работали трое — Владимир Уткин, Валентин Ринг, Станкевич. Восемьдесят — девяносто пар в смену: больше не вытягивали. И даже это количество составляло уже почти две нормы. Куда же дальше?
В те дни Российский часто останавливался возле трех револьверных станков. Стоит, смотрит, слегка прищурив-
Потом как-то после смены он подозвал к Себе Уткина. — Володя, ты понимаешь, какое у нас положение? Тот ждал, к чему это предисловие.
— Попробуй сделать сто пар «яблочек» в смену.
— Сто? — переспросил Уткин.
— Да, не девяносто, а сто, — спокойно подтвердил Российский. — По-моему, кое-где прячется у вас лишнее время. Приглядись сам...
Два дня после этого Уткин не расставался с какой-то бумажкой и чиркал в ней, ставил значки. Работает, работает — и чирк. Выключение станка — чирк. Пуск — опять чирк. И в перерыве на обед он все мудрит над бумажкой. Начало смены — и бумажка тут же.'
На третий день он принес Российскому тщательно разграфленный лист. Нечто вроде таблицы шахматного турнира с довольно странным заголовком «Список уплотнений».
Уткин нашел в своей работе и в работе своих товарищей по крайней мере два десятка уголков, где гнездилось это «лишнее время». Ничего не упустил из виду — и подготовку станка, и смену инструмента, и смену скоб, и измерение деталей, и отлучки, и даже такой незафиксированный ни в каком хронометраже особый момент, как «спор про себя». Оказывается, если во время работы мысленно продолжать спор, затеянный с кем-нибудь из товарищей, то можно так увлечься, что вся операция словно на тормозах идет.
Сберегая таким способом по минутке, по полторы, а где и три, Уткин набрал десять процентов времени. Десять процентов без ущерба для спокойствия и размеренности работы. Но эти десять процентов как раз и нужны были. Они давали недостающие девять-десять пар «яблочек» и вводили эту операцию в общую производительность будущей поточной линии.
Ничего как будто не изобретя и внешне не изменив, Уткин перешагнул через застывшую цифру. Девяносто девять... Сто... Сто одна... И тотчас вступил в силу закон советского производства, по которому от Уткина этот способ перенял Ринг, от Ринга перенял Станкевич. А от них побежало кругами по всему участку. То один, то другой рабочий приносили свои поправки к затратам минут на операциях. И многие воспользовались тем же уткинским приемом — простое сбережение времени.
— В фонд потока! — говорил Российский.
И действительно эти поправки позволяли справиться с трудными местами в расчете поточных линий.
Самое сильное беспокойство вызывало, конечно, звено граверных работ, особенно нанесение цифр на шкалах барабана. Ведь эти несколько крохотных завитушек, вырезаемых на станке так, что приходилось медленно водить направляющей иглой по шаблону цифры, грозила сорвать переход на поток. Сколько бы ни изготовить комплектов деталей, но если на барабане нехватает этих цифирок, то микрометра нет, без них мерить нельзя.
Уже давно цеховой изобретатель, слесарь Евгений Самойлович Жданов пытался разрешить проблему неподатливой операции. Вместо десятков надрезов, производимых вручную, один нажим на пусковую педаль, — и готовое приспособление, как набор шрифта пишущей машинки, обнимая шейку барабана, выдавливает, оттискивает на ней сразу все одиннадцать цифр. Такова идея ждановского метода давления.
Но на пути к ее воплощению стоял лес больших и малых технических задач. Как сделать такое пружинящее приспособление, которое бы имело свойство то обжимать шейку барабана, то отпускать ее? Как выдержать при столь большой подвижности неукоснительно точное попадание цифр на шкалу? Как избежать заусенцев в углублениях металла?
Пробы разных конструкций... Испытания... испытания... Вот уже несколько недель длилась пора экспериментирования, поиски выхода из бесконечного ряда затруднений. Оснас и Российский старались ни в чем не отказывать изобретателю, и многое для его будущей машины изготовлялось тут же на участке, собственными силами, даже в очень тяжелые, напряженные дни. Теперь оставались какие-то частности, но было важно покончить с ними обязательно к потоку. И Оснас с Российским уже не
10
Оставляли того места, где у большого окна стоял рабочий верстак Евгения Самойловича, окруженный со всех сторон фалангой пробных моделей.
И вот пуск новой машины, ее последнего варианта. Решающий момент, когда сам изобретатель отошел в сторону, уступив место рабочему. Тот, взяв из готовой партии барабан, вставил его в гнездо машины и нажал ногой на Электропедаль. Длинный клин, бесшумно скользящий в пазу стола, повернул эксцентрик, и по окружности барабана отпечатались сразу все одиннадцать цифр.
Вставить — нажать, вставить — нажать... В этом вся операция. Машина заработала на программу. К концу смены оказалось, что новый рабочий, без особой специальной подготовки, только чуть приноровившись, может легко отпечатать три тысячи барабанов. Трудно даже представить, — три тысячи в смену! Практически нет предела. Любую программу можно
выполнить в несколько дней. И Российский часто вдруг то, что еще недавно лежало таким тяжелым грузом на производстве, составляя предмет самой большой тревоги, потеряло даже значение самостоятельной операции. Ее стали делать между прочим.
— Поток! — вздохнул с облегчением Российский, погладив гладкий стол новой машины.
Ее без труда можно поставить в поточную линию, — так она проста и надежна в работе.
Теперь надо было подумать еще о машинах, нарезающих на барабане черточки делений. Очень нежные, чувствительные ко всему машины.
Заботы на этом еще не кончились. Было еще, 'Скажем, такое звено, как резьба на микровинте. Как вторгнуться с требованием поточной работы в застекленное хозяйство мастера Алексея Петровича Красавчикова, где в осторожном усердии трудятся эти винторезные станочки «мультипаосы», напоминая швейные машины с ножным приводом? Здесь вяжется столь тонкое кружево винтовой нарезки, что установку резца делают под лупой, и во время нарезания обмахивают металл щеточкой, смоченной в специальном масле. Здесь каждый винт купают в ванночке и протирают насухо (осторожно — сотрешь микроны!), а после точность диаметра и профиль зуба проверяют придирчиво на миниметрах и микроскопах. Малейший недосмотр, и возникает это лихорадочное состояние — «биение», когда микроскоп показывает плюс—минус сверх допустимых трех микронов, когда мастер Алексей Петрович, не зная уже покоя, сидит над «заболевшим» вдруг станком, когда приходят и начальник цеха, и технологи, и даже главный инженер, и все прикладываются к окуляру, покачивают головой, озабоченно совещаясь вполголоса. Может быть, центры у станка недостаточно зеркальной чистоты, а возможно и более случайное. Толчок, легкое сотрясение пола, или просто ветер задул в окна пыль — все- может стать причиной «биения».
И при такой капризности работы требуется давать в потоке за месяц двенадцать с половиной тысяч винтовых нарезок! Таких нарезок, чтобы микроскоп не смог обнаружить отклонения сверх плюс—минус трех микронов — величину в четырнадцать раз меньшую толщины волоса.
Российский все-таки шагнул туда, за стеклянную перегородку, чтобы совместно решить вопросы потока. И долго там звенел резкий раздраженный говорок мастера Алексея Петровича:
— Легче мне самому встать!
Бралась за операцию одна из лучших резьбонарезчиц Животова, — получалось одно. Вставал за ее же «мультипасс» сам Алексей Петрович, — производительность сразу в полтора раза больше. Собственно количество винтов он нарезал почти такое же, но все они были
останавливался возле станка, на котором работал Уткин.
годны. Он делал как будто все так же, как и другие, ничего особого не применяя, пожалуй, даже больше возился с протиркой центров и установкой резца, долго щурясь в лупу.
— Главное, товарищи, прицелиться, — учил Алексей Петрович — «охотник за микронами».
И бил наверняка.
Слово за словом, и в этих стеклянных стенах открылась школа. «Школа высшей точности имени Красавчикова». Теперь уже беспрерывно, и во время работы, и после, доносился оттуда, как из классной комнаты, поучающе настойчивый голос мастера с неизменной своей ноткой сдерживаемого недовольства.
Проходя мимо, Российский невольно замедлял шаг, прислушиваясь: будут ли там готовы к потоку?
Еще одна серьезная помощь подоспела с совсем неожиданной стороны. На участке так и прозвали — «сердитый случай».
В группе шлифовщиков работала молодая румяная девушка по имени Анастасия Кулиш. Когда участок перешел на стахановскую работу, она развила такую скорость, что для нее часто нехватало заготовок, — фрезеровщики не успевали. Девушка была сердитая, подняла шум. Ей кто-то и скажи: «Чего кричишь? Встань сама да попробуй, тогда узнаешь, что такое фрезеровка». «Вот как?» — вскипела Анастасия. Кинулась к старшему мастеру, чтобы научил ее. И встала за фрезерный станок, и принялась с сердцем брать незнакомую специальность.
И вот недавно, когда опять случился какой-то затор, пошла она во фрезерную группу, стала с разрешения мастера за свободный станок и при всех отделала десятка три заготовок. «Ну что, видали?» — и, собрав заготовки в ящик, унесла к себе шлифовать. «Да-а, это девушка!» — сказали фрезеровщики.
С тех пор выступает она в двойной роли, то шлифовщицей, то фрезеровщицей, в зависимости от того, как требует равновесие производства.
«Сердитый случай» дал толчок. Объявились еще охотники приобрести вторую специальность. Начались в цехе занятия, и мастера превратились в педагогов, а многие стахановцы не постеснялись стать учениками. И Анастасия Кулиш, сама того не подозревая, оказалась запевалой нового движения в цехе — за овладение двойной специальностью.
Российский тотчас подхватил:
— Понимаете, как это важно и для потока. Если кто выбыл из цепочки, заболел, его сможет заменить товарищ даже другой специальности. Взаимозаменяемость людей!
С каждым днем он все больше убеждался, что люди его участка готовы к переходу на поток. Доросли!
(Окончание следует)
Степь уацветает
С. БОЛДЫРЕВ	Рис- А- Орлова
ВОТ ОН — ВРАГ!
Безоблачное, сероватое небо раскинулось над сухой степью. Мертвая равнина простиралась до горизонта. Желтоватую землю покрывал бархатистый, белый налет, похожий на пепел от папиросы, — так он был нежен: это соли выступили на поверхность земли.
Я шел по равнине, жадно вглядываясь в мрачное ее лицо. Так вот как выглядит знаменитая Голодная степь! Это был участок степи, несколько десятилетий назад превращенный хищнической эксплоатацией в солончак. А неподалеку раскинулись пышные оазисы, созданные здесь за последние годы советскими людьми.
Голодная степь ’ — пустыня необычная. Она страшна не палящим зноем, не сухостью воздуха и не песками. Главный враг здесь... вода. Неглубоко под иссушенной поверхностью земли расположены горько-соленые грунтовые воды. Это они делают Голодную степь бесплодной, рождают болота...
О лрунтовых водах Голодной степи мне рассказывали в Москве, я слышал о них и в Ташкенте. Но впервые мне стала по-настоящему ясна сила этого врага на колхозном дворике в районном центре. В углублении у входа в землянку стояла мутнозеленоватая вода.
— Здесь был склад бензина, — сказали мне, — теперь его затопили соленые грунтовые воды. Попробуйте на вкус, и вы убедитесь в этом...
Я смотрел на эту лужу, на обломки досок, плававшие в ней, и почти физически ощутил, что у нас под ногами в толще земли раскинулось огромное горько-соленое море.
Один из работников ирригации сказал:
— До войны я работал по орошению пустынь Ферганы, потом в Туркмении. Там нет воды, все горит на солнце, но было легче. Здесь воды хоть отбавляй, и никогда еще не было так трудно. Никогда за всю мою практику.
Чем же привлекает человека Голодная степь? — Возможностью получать очень высокие урожаи хлопка. Плодородные почвы — вот богатство этой пустыни.
ПОДЗЕМНОЕ МОРЕ ПОДНИМАЕТСЯ
ГРОМАДНЫМ гладким треугольником, площадью более миллиона гектаров, раскинулась Голодная степь. Одной своей стороной — на востоке и севере — она примыкает к среднему течению Сыр-Дарьи; на юге —
к предгорьям могучего, увенчанного вечными льдами Туркестанского хребта; на западе — к песчаной пустыне Кзыл-Кумы («Красные пески»).
В течение многих тысяч лет складывалась равнина Голодной степи. Глубоко под землей здесь можно найти пески, галечники и другие водопроницаемые породы. По ним-то приходят под почву воды, стекающие со склонов Туркестанского хребта и просачивающиеся в землю за пределами Голодной степи.
По пути вода растворяет различные соли, содержащиеся в горных поро-
Мертвая равнина простиралась до горизонта...
Скоро заметили, что на поверхности обработанного участка появляются соли, плодородие почвы резко падает.
Люди бросали старые участки и перекочевывали на новые, оставляя после себя солончаковую пустыню.
дах, и увлекает их с собой. Уклоны поверхности Голодной степи очень невелики. Невелик здесь и естественный подземный отток, но вода нашла для себя иной путь — вверх. В нагретых верхних горизонтах почвы она очень сильно испаряется — горячий воздух пустыни жадно вбирает в себя влагу. Частые ветры еще сильнее иссушают почву.
Соли, которые вода приносит с гор, не могут уйти в воздух вместе с водяными парами. За тысячелетия грунтовые воды очень сильно насытились солями.
Так под плодороднейшими, но иссушенными зноем почвами возникло губительное подземное горько-соленое «море». Уровень его во многих местах был расположен довольно глубоко: от пяти до двадцати метров ниже поверхности почвы. Казалось, соленые воды не могли помешать человеку обрабатывать верхние слои почвы. Однако обширные просторы Голодной, степи не возделывались. Человек хозяйничал здесь когда-то давно лишь в крайних юго-западной и северо-восточной частях степи. Об этом напоминают сохранившиеся остатки небольших древних оросительных арыков Мурза-Рабат и Огуз-Урумбай.
Только в 1874 году русские инженеры приступили к сооружению канала, берущего начало у реки Сыр-Дарьи. Попытка эта не увенчалась успехом. В 1906 году начались работы по строительству канала от поселка Беговат. Семь лет спустя состоялся его пуск.
Теперь, наконец, люди должны были победить природу, напоив безводную степь. Но одних только гидротехнических сооружений оказалось недостаточно для победы над пустыней. На пути освоения Голодной степи непреодолимым препятствием встал буржуазно-помещичий строй царской России. Хищническая, бесплановая эксплоатация плодородных земель Голодной степи вдоль канала привела к неожиданному бедствию. Вмешательство человека в дела природы превратило плодородные почвы в солончаковую пустыню, где могли произрастать лишь солянки да черная полынь.
Вот как это произошло.
Первые переселенцы получали невиданно богатые урожаи хлопка и других культур на новых землях. Слава о них разнеслась далеко, и в степи по соседству с каналом стали возникать новые поселения. Достаточно было в изобилии поливать свой земельный участок, и земля приносила щедрые дары. Однако скоро заме
12
тили, что на поверхности обработанного участка появляются соли и плодородие почвы резко падает.
Но в округе было достаточно свободной земли. Крестьяне покидали старые участки и обрабатывали соседние.
Вновь через некоторсе время плодородная почва превращалась в солончак, и ее надо было бросать. Так в Голодной степи' возникло небывалое «кочевое земледелие»: люди переходили с участка на участок, оставляя после себя солончаковую пустыню.
Разгадка этой тайны оказалась очень простой. Поливная вода просачивалась в глубину почвы и резко поднимала уровень горько-соленых грунтовых вод. В погоне за легкой наживой люди продолжали заливать землю. И в конце концов грунтовые воды выступали на поверхность земли, испарялись, а соли покрывали землю тонким пепельным или яркобелым налетом. Так возникал мертвый солончак.
К 1917 году засоленных участков в Голодной степи оказалось очень много. Плодородие земли понизилось. Мало того, вблизи канала появились болота, они заросли камышом, где гнездилцсь мириады малярийных комаров.
И люди бежали отсюда, гонймые голодом и. болезнями...
НАЧАЛО ВЕЛИКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
В ГОЛОДНОЙ степи в наследство от старого строя советская власть получила плохой канал и искусственно созданные солончаки.
Через несколько месяцев после Великого Октября, 17 мая 1918 года, В. И. Ленин подписал декрет Совнаркома об организации оросительных работ в Туркестане.
«Ут&ердить план работ, — говорилось в декрете, — по увеличению обеспечения русской текстильной промышленности хлопком, заключающийся: а) в орошении 500 тысяч десятин Голодной степи Ходжентского уезда, Самаркандской области...» '
Так началось упорное и победоносное наступление большевиков на пустыню.
Прежде всего был реконструирован, расширен и продолжен голодностеп-ский канал, который стал называться именем С. М. Кирова.
В 1943 году по инициативе товарища Сталина началось строительство Фархадской гидроэлектростанции. Сооружения у древних Фар-хадских скал строились с помощью всего советского народа. Со всех концов страны съехались сюда люди самых различных профессий. Крупнейшие заводы изготовляли оборудование для Фархадской электростанции.
Создание Фархадской плотины позволило забирать из Сыр-Дарьи очень много воды для оросительных каналов.
Тысячи комсомольцев-колхозников переселялись в Голодную степь, чтобы возродить к жизни новые районы.
Прежде засоленная, не пригодная для посева земля, ныне приносит большие урожаи хлопка.
Но ведь дело было не только в том, чтобы направить в пустыню воду. Нужны были люди, отважные, решительные люди, которые взялись бы за освоение Голодной степи. И вот в 1949 году по зову партии и комсомола в Голодную степь устремились тысячи комсомольцев-колхозников. Они переселялись сюда, чтобы возродить засоленные земли, пробудить к жизни новые районы, построить поселки, школы, клубы.
«Мы знаем, что едем не на готовое, — писали комсомольцы, обращаясь к молодежи с призывом освоить Голодную степь, — нам при
На станцию Мирза-чуль шли составы с цементом, металлом, лесом, стеклом, тракторами.
дется самим строить дома, клубы, заводить заново хозяйство. Это нелегко. Но мы также знаем, что наша молодежь,, воспитанная партией большевиков, полна кипучей энергии и не боится трудностей. Ведь это о нас, комсомольцах, сказал великий Сталин: «Комсомол не был бы Комсомолом, если бы он боялся трудностей».
На станцию Мирзачуль шли составы с цементом и металлом, лесом и стеклом, тракторами и экскаваторами.
В пустыне развернулась большая стройка...
Наступление на Голодную степь все еще продолжается. Но уже сейчас видны плоды творческого труда советских людей. Полноводнее, шире, длиннее стали каналы, тысячи гектаров прежде засоленной или безлюдной земли приносят ныне большие урожаи хлопка. Лампочка Ильича засветилась в домах колхозников, электроэнергия приводит в действие насосы и другие механизмы. Возникли новые поселения, зацвели молодые сады. Богаче, полнокровнее стала жизнь смелых покорителей пустыни.
ПРОМЫТЬ ЗЕМЛЮ!
г/АКИМИ же путями шли советские 1^ труженики к победе над Голодной степью? Задача заключалась в обработке новых земель, в восстановлении засоленных прежде площадей. На многих участках было необходимо вернуть Земле утерянное плодородие, изгнать из нее губительные соли. Но возможно ли удалить соли из почвы?
Советские ученые выяснили, что происходит под поверхностью земли. Горько-соленые воды, поднятые вверх деятельностью человека, засоляют верхние слои почвы. Это происходит летом. Но зимой сама природа вступает в борьбу с засолением. На глу-
Поливные каналы несут пресную воду, они сравнительно мелки.
Отводящие каналы-дрены значительно глубже, по ним течет горько-соленая вода.
бине двух метров температура почвы зимой составляет 13—15 градусов выше нуля. Этого достаточно, чтобы-вода испарялась. Водяные пары поднимаются к поверхности земли. Здесь температура ниже, и пары вновь превращаются в воду, но теперь уже эта вода пресная. Она растворяет соли и вместе с ними просачивается вниз, опресняя верхние слои почвы. Но происходит это очень медленно. Рассоление почвы надо было ускорить.
Советские ученые и практики-колхозники помогали природе, заливая засоленные почвы водой. Поливная вода увлажняла грунт и облегчала растворение солей.
Промыть землю! — вот что требовалось, чтобы вернуть ей плодородие.
Промывка начиналась осенью, когда уровень грунтовых вод понижен. Заканчивать промывку надо было в декабре, чтобы ко времени пахоты грунтовые воды находились не меньше как за один метр от поверхности почвы.
БОРЬБА С «ПОДЗЕМНЫМ МОРЕМ»
ГГОРЬБА с «подземным морем» ста-и новилась теперь значительно сложнее. В самом деле, Голодную степь пересекали все новые каналы. А они пропускают сквозь свои стенки воду, и это повышает уровень «моря».
Во много раз увеличивались участки возделанной земли. Но ведь вновь обработанная земля означает допол
нительные массы поливной воды, также пополняющей «подземное море». Не могла ли разразиться в Голодной степи новая катастрофа, подобная той, которую повлекла за собой деятельность первых переселенцев?
Нет! Теперь освоение пустыни шло не на крохотных участках, не для обогащения мелких хозяйств в ущерб другим, таким же мелким хозяйствам, Большевистская партия и правительство, руководя наступлением на пустыню, заботились о благосостоянии тысяч колхозников. Их труд теперь направлялся единой волей партии,все действия по освоению пустыни на всей ее территории строго согласовывались. Теперь рука об руку с практикой шла советская наука. Это было продуманное во всех мелочах наступление на пустыню широким фронтом.
Возникли новые поселения, зацвели молодые сады.
Задача освоения Голодной степи была очень сложной и трудной. В основе ее лежало, казалось, неразрешимое противоречие: увеличить подачу поливной воды и в то же время понизить уровень «подземного моря».
Конечно, трудно и сложно подать в пустыню воду: построить крупные водохр а нил ища, м ногокилометр ову ю сеть каналов. Но на стороне строителей опыт и могучая техника. Гораздо сложнее оказалось заставить соленое «море» уйти глубже в землю.
На полях Голодной степи можно увидеть каналы двух систем: для полива и для отвода излишней воды. Поливные каналы несут пресную воду, они сравнительно мелки. Отводящие каналы — дрены — значительно глубже, по ним течет горько-соленая вода.
Как уже говорилось, поверхность Голодной степи почтй горизонтальна, уклоны местности здесь незначительны. Это создавало дополнительные трудности для строителей каналов: малые скорости движения воды требовали построения широких каналов, чтобы пропустить необходимое количество воды. Строители стали делать насыпи, чтобы поднять оросительный канал над уровнем земли и тем самым искусственно создать уклон русла.
С дренами этого сделать нельзя. Отводящие каналы должны быть глубоко врыты в землю, чтобы соленые воды из близлежащих участков почвы просачивались в них и, стекая прочь, понижали уровень «подземного моря».
Но куда же стекать этой соленой воде?
Исследователи Голодной степи нашли старое, брошенное когда-то Сыр-Дарьей русло, пересекавшее степь. Туда и начали отводить соленую воду.
На колхозные поля пришли экскаваторы и другие машины, ускоряющие прокладку дрен.
Создавать дренирующую сеть дорого и сложно. Но это не останавливало советских людей. Шаг за шагом они отвоевывали у пустыни все новые земли, сантиметр за сантиметром понижали уровень «подземного моря».
ОШИБКА УЧЕНОГО
КРУПНЫЙ советский ученый, академик В. Р. Вильямс создал теорию плодородия почв и правильную систему их обработки. Но он ошибочно отвергал необходимость искусственного отвода засоленных грунтовых вод.
Некоторые исследователи некритически восприняли это мнение Вильямса и стали утверждать, что в Голодной степи незачем строить дорогостоящие дрены. Эта неправильная «теория» возникла только потому, что ее приверженцы пренебрегали опытом передовых агрономов и колхозников.
Ученые, тесно связанные с социалистической практикой, наоборот, горячо отстаивали необходимость дренирования. Они доказывали, что там,
где де обращают внимания на дрены, почвы ухудшаются, «подземное море» угрожает хорошим землям.
Выдающийся ученый нашего времени, академик Трофим Денисович Лысенко решительно поддержал сторонников дренирования. «В. Р. Вильямс правильно рекомендует в зонах орошаемого земледелия посевы многолетних трав, которые улучшают условия плодородия почвы и в то же время . являются предупредительной мерой борьбы с засолением почвы, — пишет Т. Д. Лысенко. — Однако ошибочным является положение В. Р. Вильямса о нецелесообразности применения дренажа  как средства борьбы с засолением почвы, тогда как промывка засоленных почв и дренаж на участках с высоким стоянием грунтовых соленых вод является крайне необходимым».
Наука только тогда движется вперед, когда она чутко прислушивается к голосу практики. И только тогда она оказывает активную помощь в переустройстве жизни, в строительстве коммунизма.
Передовые ученые продолжали упорную борьбу с «подземным морем», искали новые пути • понижения его уровня, удешевления и механизации необходимых для этого работ.
КУДА НАПРАВЛЕНЫ ПОДЗЕМНЫЕ ТЕЧЕНИЯ?
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ порочной тео-* * рии о ненужности дрен считали, что после промывки почвы вода уносит с собой соли, насыщавшие землю. Больше эти соли не вернутся, уверяли они.
Но так ли это?
Советский ученый Виктор Михайлович Легостаев провел в Голодной степи большую работу, изучая поведение грунтовых вод. Необходимо было выяснить, куда направлены течения в «подземном море» и откуда в него поступает вода.
Оказалось, что скорость горизонтального движения воды составляет... один метр в год, то есть практически вода в «подземном море» не перемещается вдоль поверхности земли.
Как же в таком случае «подземное море» возмещает расход воды на испарение? Ответ мог быть только один: «подземное море» питают нижние горизонты, где находятся пески и галька, насыщенные водами, стекающими со склонов Туркестанского хребта.
Таким образом, течения в «подземном море» необычны — вода в нем поднимается снизу вверх. Там существует вертикальный водообмен. А это значит, что, промыв почву, вода, пущенная человеком, никуда не уходит, и соли остаются здесь же, по соседству, они только перемещаются с поверхности земли на полметра, на метр вглубь. Если по каким-либо причинам, например от пополнения водой, которой промывали или орошали земельные участки, уровень «подземного моря» поднимется, то все соли будут вынесены обратно на поверхность земли.
Полнее и шире стали голодностеп-ские каналы.
Теперь стало ясно: «теория» о том, что промывка почвы навсегда удаляет из нее соли, — ошибочна. Это первое. И второе — чтобы избежать повторного засоления почвы, воду от промывки земли надо искусственно отводить с полей, надо создавать на полях дрены.
Исследования, проведенные в Голодной степи, не только доказали необходимость дренирования. Они натолкнули ученых на замечательную идею: нельзя ли отводить воду из «подземного моря» тем же путем, каким она проникает сюда? Нельзя ли создать подземное течение не снизу вверх, а сверху вниз, чтобы отвести воду от «моря» и понизить его уровень?
ВОРОНКА ДЕПРЕССИИ
р СЛИ выкопать глубокий колодец или пробурить скважину и откачивать воду из нижних горизонтов, верхние слои воды начнут постепенно просачиваться вниз и уровень «подземного моря» упадет.
При этом получится, как говорят.
Там, где советский человек вступил в борьбу с Голодной степью, появляются тысячи гектаров хлопковых полей, садов, прекрасные поселки.
инженеры, воронка депрессии. У самого колодца, откуда откачивают воду, уровень грунтовых вод понизится очень сильно, а при удалении от колодца это понижение будет все меньше и меньше — влияние откачивания будет сказываться там все слабее, пока вовсе не прекратится. Чем больше будет диаметр воронки, тем меньше придется копать колодцев.
Если бы удалось создать значительную воронку депрессии, то один колодец или одна скважина могли бы заменить многие сотни метров дорогостоящих дрен.
— Но куда же девать откачанную воду? — спрашивали противники этого проекта. — Все равно придется делать дрены для ее отвода.
Энтузиасты нового вертикального способа дренирования возражали: дрены для отвода выкачанной воды будут значительно короче. Ведь вместо многокилометровой сети дрен, пересекающих участок осушаемой земли, надо будет провести лишь один канал от скважины, выкачивающей воду, до русла главного стока соленых вод. К тому же, на нижних горизонтах вода пресная или с очень незначительным содержанием солей. Нельзя ли использовать ее для полива? А электростанция, построенная у Фархадских скал, даст необходимое количество дешевой электроэнергии для приведения в действие многочисленных насосов.
Успех всего дела зависел от того, удастся ли создать достаточно обширную воронку депрессии, осушить одной скважиной большое пространство. В решении этой проблемы были две главные неясности. Допустят ли грунты Голодной степи, плохо пропускающие воду, значительный приток ее к скважине? В состоянии ли колодцы отбирать у земли большое количество воды?
15
Экспедиция гидрогеологов в Голодной степи.
Случилось так, что мне удалось познакомиться с людьми, решавшими оба эти вопроса. Одним из них был инженер Панкратов.
ПЕЩЕРА ГЛУБОКО ПОД ЗЕМЛЕЙ
1-1АША машина неслась по твердой 1 1 глинистой земле, приминая колесами сочные солянки. Мы переехали по мосту через подобие заросшей камышом реки — это древнее русло Сыр-Дарьи, куда теперь спускают засоленные воды.
В степи между этим и современным руслом Сыр-Дарьи расположилась экспедиция кандидата геологоминералогических наук Петра Андреевича Панкратова. Водитель повернул машину в сторону белеющих на солнце палаток, возле которых возвышалась буровая вышка.
Мы устроились в одной из палаток за грубо сколоченным столом, и Петр Андреевич — спокойный, коренастый человек — объяснил все, что меня интересовало.
...Однажды в Туркмении Панкратову предложили руководить сложными в этих местах работами по водоснабжению промышленного предприятия.
Опытный инженер, неустанно ищущий новые способы увеличить отдачу воды колодцами, построил скважину необычайно большого диаметра. В нее нагнетали под давлением воду, которая размывала грунты и образовала глубоко под землей пещеру. Эту пещеру заполнили галькой. Водопроницаемость гальки очень велика, и поэтому колодец должен был давать много воды. В то же время мелкие грунты не забивали трубу, через которую откачивали воду, так как их отделял от трубы толстый слой гальки.
Когда скважина была готова, она стала давать столько воды, сколько в состоянии был выкачивать насос. Предприятие было полностью обеспечено водой.
Панкратов считал, что колодец такого типа сможет создать воронку депрессии диаметром около кило
метра. Инженер предполагал брать воду сразу от нескольких горизонтов водоносных грунтов на глубине от 12 до 80 метров.
Построить скважину в Голодной степи для вертикального дренирования нелегко. Надо изучить «поведение» трудно проницаемых для воды грунтов, изучить движение пресных вод из нижних горизонтов к верхним, найти новые расчетные формулы.
Решением этих и других проблем занят инженер Панкратов. Его работы — это шаг в будущее.
ВРЕМЕННЫЕ ОРОСИТЕЛИ
ГТ ОКА ученые и инженеры все глуб-1 * же постигали тайны природы и создавали новые методы осушения
Начались гигантские стройки в пустынях.
«подземного моря», было сделано важное открытие.
Передовые колхозники и работники совхозов Средней Азии и Закавказья решили уничтожить постоянные оросительные каналы и заменить их существующими только на время полива. Они правильно рассчитали, что тогда можно будет полнее использовать землю и мощные машиньф которым тесно на маленьких участках, разделяемых постоянными каналами.
Ликвидация большой сети постоянных мелких оросителей приносила еще одну выгоду. Сквозь стенки каналов просачивается очень много воды, пополняющей «подземное море». Чем меньше постоянных каналов, тем ниже будет уровень засоленных грунтовых вод. Для Голодной степи это было особенно важно.
В капиталистических государствах частные хозяйчики стремятся сохранить в тайне каждое нововведение, чтобы получить выгоду только для себя. В Советской стране все открытия и изобретения становятся достоянием народа.
18 августа 1950 года газеты вышли с крупными заголовками на первой странице, возвещавшими, что Совет Министров СССР постановил в течение трех-четырех лет перейти на новую систему орошения с применением временных оросительных каналов вместо постоянных во всех районах орошаемого земледелия.
ПЛАН ВЕЛИКИХ РАБОТ
1_ГАЧИНАЛОСЬ небывалое наступле-1 1 ние на природу. Вскоре весь мир узнал о строительстве гигантских электростанций и оросительных систем на Волге и в Прикаспийских пустынях, тысячекилометрового канала в Туркмении, каналов на юге Украины и в Крыму.
Создание этих 'величайших сооружений оказалось возможным потому, что экономика нашего государства могуча и развивается в интересах народа.
Эпопея освоения Голодной степи еще не закончилась. Но она уже многому научила советских исследователей, строителей, колхозников. Труженики полей и ученые накопили немалый опыт в борьбе с коварным «подземным морем». В зоне орошения Главного Туркменского канала, где также есть засоленные земли, этот опыт позволит быстрее превратить, солончаковые пустыни в цветущие сады и поля.
В Прикаспии, на юге Украины, в Туркмении орошение полей уже никогда не приведет к засолению почв. Избежать этого помогут работы многих советских инженеров, ученых, агрономов, работы практиков-колхозников в Голодной степи и в других районах СССР.
Осуществление грандиозных строек Сталинской эпохи двинет далеко вперед науку и технику, позволит советским людям до конца освоить пустынные и засушливые районы, обогатить природу нашей великой Родины.
16
Б. ЛЯПУНОВ
Рис. Н. Смольянинова
ВЫХОД ИЗ «БЕЗВЫХОДНОГО» ПОЛОЖЕНИЯ
1ЯСТОРИЯ авиации — это история * 1 острой, не прекращающейся ни на один день, борьбы за скорость. В ней участвуют инженеры и конструкторы, ученые и рабочие, мастера и летчики. В ней участвуют заводы и конструкторские бюро, институты и академии, лаборатории и испытательные станции.
И вот результаты этой борьбы: всего лишь за три десятилетия — с 1909 по 1939 год — скорость самолетов возросла почти в десять раз! Она шагала вперед поистине семимильными шагами: восемьдесят — двести — пятьсот — семьсот пятьдесят километров в час... Казалось, еще немного — и она сравняется со скоростью звука.
Газотурбинный реактивный двигатель состоит из компрессора, камер сгорания, турбинного колеса и сопла.
Но вот тут-то и произошло нечто неприятное. Перед авиаконструкторами словно возник какой-то невидимый, но непреодолимый барьер. С каждым годом все труднее давались новые километры скорости. Конструкторы снова и снова увеличивали мощность двигателей. Но это не давало желаемых результатов. Вместе с увеличением мощности возрастал вес поршневых двигателей и выигрыш в скорости сводился на-нет вследствие утяжеления самолета. Образовался как бы замкнутый круг, из которого не было выхода.
Но наука не признает безвыходных положений. Советские ученые создали новые авиационные двигатели, которые позволили нашим самолетам летать со скоростью тысяча и более километров в час — скоростью звука.
Об одном из таких двигателей — газовой турбине — мы и расскажем в нашей статье.
ЧТО ТАКОЕ ГАЗОВАЯ ТУРБИНА?
О ОДЯНУЮ турбину приводит в D действие напор воды. Паровую турбину вращает пар высокого давления. В газовой турбине источником движения служат струи горячего газа, которые, расширяясь на лопатках турбинного колеса, вращают его с большой скоростью.
Быстроходные и мощные газотурбинные двигатели или, как их называют сокращенно, ГТД, начинают теперь применяться на судах, на локомотивах, на заводах, на электростанциях.
Но где бы ни встретилась газовая турбина, мы всегда найдем в ней три основные части: компрессор (сжиматель воздуха), камеру сгорания, где при сгорании жидкого топлива образуются газы, и турбинное колесо с лопатками.
У каждой из этих частей — своя работа. Компрессор питает камеру сгорания воздухом. Камера сгорания питает турбину горячими газами. Турбина вращает какой-либо механизм, а заодно — компрессор, сидящий на том же валу.
Турбина и осевой компрессор похожи, как близнецы. Это колеса с лопатками, которые могут быть расположены в несколько рядов. Но условия работы этих «близнецов» сильно отличаются друг от друга. Компрессору приходится иметь дело с чистым воздухом, а турбине — с раскален-
17
При вращении диска центробежного компрессора (слева) возникает центробежная сила, сжимающая воздух. Справа — турбинное колесо.
ными газами, температура которых может достигать почти тысячи градусов. Поэтому ее и делают из прочной жаростойкой стали. Однако это не значит, что на изготовление компрессора можно употребить непрочный материал. Компрессор вместе с’ турбиной делает тысячи оборотов в минуту. Центробежная сила, которая при этом развивается, измеряется десятками тонн. Чтобы диск от такой нагрузки не разлетелся в куски, его изготовляют из прочного алюминиевого сплава или стали.
Отработавшие в турбине газы имеют еще очень высокую температуру, и теперь их используют для подогрева воздуха, подаваемого в камеру сгорания. Так в газотурбинной установке появилась еще одна часть — регенератор, или теплообменник, в котором горячие газы, омывая проходящий по трубам воздух, отдают ему свое тепло.
Применение теплообменников дало большую экономию топлива и значительно повысило коэфициент полезного действия газовой турбины.
ПЕРВАЯ ТРУДНОСТЬ
I—ТА бумаге газовая турбина появи-1 1 лась еще в конце XVIII века: первый патент на нее был выдан в 1791 году. Но это было изобретение, опередившее свое время. Техника XVIII столетия оказалась не в состоянии преодолеть трудности, котовые встпетились ппи практическом осуществлении газовой турбины.
Прежде всего потребовалось создать сверхпрочную жаростойкую сталь для изготовления самой турбины. Эта задача исключительно трудна. Металл для турбины должен выдерживать как можно более высокую температуру — чем выше температура, тем лучше работает двигатель. И в то же время этот металл должен быть таким, чтобы его можно было ковать, прокатывать, отливать, сваривать и обрабатывать на станках.
В поисках нужного материала была проведена огромная экспериментальная работа. Поведение металлов исследовали при постепенно повышающейся температуре и больших центробежных нагрузках. Перепробованы были всевозможнейшие варианты различных добавок для придания металлам необходимых свойств.
Оказалось, что лопатки — наиболее ответственную часть турбины, которые все время находятся в потоке газов, нагретых до шестисот—восьмисот градусов, — следует изготовлять из сплава никеля и хрома или стали с добавками никеля, хрома и марганца. А диски турбин, работающие в более легких условиях, — из сталей, содержащих незначительный процент тех же добавок.
Но мало было получить материалы для изготовления газовой турбины. Надо было научиться обрабатывать их с высоким классом точности.
Камера сгорания состоит из внутренней «пламенной трубы», где сгорает топливо, и наружной «воздушной камеры», через которую проходит воздух.
ЗА ТОЧНОСТЬ И ДОЛГОВЕЧНОСТЬ
ДОСТАТОЧНО малейшего толчка, чтобы ротор компрессора авиационного газотурбинного двигателя, установленный на опорах, сделал несколько десятков оборотов. Это значит, что он изготовлен очень точно: по весу и форме каждая лопатка отличается от другой лишь на ничтожно малую и строго определенную величину.
Ротор компрессора после изготовления проходит строгую проверку. В нем не должно быть ни малейшей трещины. Для обнаружения трещин пришлось разработать даже специальные методы. Так, например, испытуемую деталь погружают в ванну с раствором флуоресцирующего вещества: если на поверхности есть трещина, то это вещество в ней задержится и при облучении детали ультрафиолетовыми лучами будет светиться, выдавая тайну местонахождения дефекта.
Для выявления внутренних трещин
Турбовинтовой двигатель (ТВД) с осевым компрессором. При вращении ротора компрессора, воздух, проходя через несколько рядов лопаток, сжимается.
18
применяются своеобразные «локаторы», посылающие волны высокой частоты, которые отражаются от детали и дают изображение на экране. Если на пути волны встретится трещина или какой-либо другой дефект, • изображение немедленно сообщит об этом, изменяя^^ою форму.
Можно было 'бы рассказать edie о многих методах, контролирующих точность изготовления компрессора. Но для нас важно другое — все они дают возможность проверить, как изготовлен компрессор. А он должен быть изготовлен точно и без малейших дефектов. Техника газотурбо-строения добилась здесь больших успехов.
Множество трудностей пришлось преодолеть и при создании других частей газотурбинной установки — камер сгорания, турбины.
Тщательно, шаг за шагом изучают инженеры работу камеры сгорания. И если современные газотурбинные двигатели работают десятки и сотни часов, то этим могут гордиться, наряду с конструкторами и металлургами, и инженеры-химики, физики, теплотехники — творцы «огненного дыхания» газовой турбины.
ГАЗОПАРОРОД ИНЖЕНЕРА КУЗЬМИНСКОГО
ПЕРВАЯ в мире газовая турбина 1 1 была построена в нашей стране. Ее создал в 1897 году русский инженер Павел Демьянович Кузьминский.
Турбина Кузьминского работала на смеси пара и газа — парогазе. Поэтому камеру сгорания своей установки Кузьминский назвал «газопарород». Камера имела два цилиндра — внутренний и внешний. Внутренний был сделан из жароупорного сплава, а внешний — из стали. Если мы посмотрим на камеру сгорания современного газотурбинного двигателя, то увидим, что она также состоит из двух труб — внутренней «пламенной» трубы и внешней воздушной камеры. Между цилиндрами камеры Кузьминский поместил змеевик —- изогнутые трубки, по которым под давлением текла вода. В камере вода испарялась и превращалась в пар. Одновременно туда подавались воздух и топливо — керосин. Парогазовая смесь направлялась на лопатки многоступенчатой турбины, состоящей из нескольких дисков с лопатками. На каждую пару рабочих вращающиеся дисков приходился один неподвижный, служивший для придания потоку строго определенного направления.
Если мы посмотрим на современную многоступенчатую турбину,, то увидим, что она также состоит из вращающихся дисков и неподвижного направляющего аппарата.
По принципу газовой турбины Кузьминского работают все современные газотурбинные двигатели. Поэтому мы с гордостью можем сказать: Россия — родина газовой турбины.
Газотурбинный двигатель (ГТРД).
ТВД и ГТРД
Д ВИАЦИЯ была первой отраслью ** техники,, где газотурбинный двигатель получил широкое применение.
Газовая турбина на самолете вращает воздушный винт. Отсюда и название такого двигателя — турбовинтовой, или, сокращенно, ТВД.
Как и всякий газотурбинный двигатель, он имеет компрессор, камеру сгорания, турбину, а на самолетах, предназначенных для дальних перелетов, может иметь и регенератор. Но есть в нем часть, с которой мы еще не встречались.
Если газы после турбины заставить вытекать через выхлопную трубу — сопло, то возникнет реактивная тяга, отдача, толкающая самолет вперед.
Сопло — неотъемлемая часть авиационного газотурбинного двигателя.
Распределять вырабатываемую двигателем мощность между воздушным винтом и соплом можно по-разному. На малых скоростях полета большая часть мощности тратится на вращение винта, на больших — на создание реактивной тяги.
ТВД служит как бы переходной ступенью к чисто реактивному двигателю, не имеющему винта и создающему только реактивную тягу.
Как работает такой газотурбинный реактивный двигатель — ГТРД? Так как самолет летит с большой ско
Двухконтурный газотурбинный реактивный двигатель.
ростью, на входе в двигатель давление воздуха повышается. Дальнейшее его сжатие идет в компрессоре, который вращает турбина. Газы, пройдя турбину, вытекают через сопло, а создаваемая ими реактивная тяга движет самолет.
Заменим в схеме турбовинтового двигателя наружный винт самолета — пропеллер — внутренним воздушным винтом-вентилятором, который поместим в кольцевом канале, окружающем двигатель.
Мы получим так называемый двухконтурный ГТРД.
Первый, основной, контур двигателя составляют: компрессор, камера сгорания, турбина и сопло. Вторым, дополнительным, контуром служит кольцевой канал. Воздух, попадающий в канал, с силой отбрасывается из двигателя вентилятором параллельно основному потоку продуктов сгорания.
Реактивная сила, возникающая при истечении воздуха, складывается с реактивной силой, создаваемой потоком вытекающих газов. Поэтому добавление второго контура увеличивает тягу. ____
Авиационная газовая турбина имеет меньшие размеры и потому значительно- легче, чем газовые турбины других типов. Однако работает она в гораздо более тяжелых условиях, чем все другие: температуры — самые
Газотурбинный двигатель на самолете.
высокие, какие только возможны, обороты — самые большие, какие только еще можно выдержать.
Но в таких условиях долго работать турбина, конечно, не может. И здесь приходится поступиться продолжительностью ее жизни. Срок службы авиационной газовой’ турбины исчисляется всего лишь сотнями часов, тогда как другие газовые турбины «живут» десятки тысяч часов.
ПЕРВЕНСТВО ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ
D УССКОЙ технике принадлежит * первенство и в разработке основных типов авиационных газотурбинных двигателей.
Газотурбинный реактивный двигатель был изобретен в России в 1909 году инженером Н. Герасимовым.
«Устройство для приведения в движение летательных аппаратов», запатентованное Герасимовым, состояло из газового генератора и двух турбин, «последовательно питаемых газами..., причем, вторая турбина выпускает газы, толкающие прибор вперед».
Лейтенант флота М. Никольский в 1914 году разработал проект турбовинтового реактивного двигателя, в котором газовая турбина должна была вращать воздушный винт, а продукты сгорания — создавать реактивную тягу.
«...Турбина, — говорилось в патенте М. Никольского, — может быть легко применена и для целей воздухоплавания».
За границей подобные проекты появились лишь в 1921 году.
Фундамент, заложенный - русскими новаторами, позволил советскому инженеру В. И. Базарову разработать в
1924 году проект газотурбинного двигателя, который был уже весьма близок к современным авиационным газотурбинным двигателям.
Через несколько лет двигатель такой же схемы «изобрел» английский инженер Уиттл.
Газотурбинными авиационными двигателями занимался и К. Э. Циолковский. Проекты таких двигателей он предложил в 1932—1934 годах.
ГАЗОВАЯ ТУРБИНА ИЛИ ПОРШНЕВОЙ ДВИГАТЕЛЬ?
ВОТ что рассказывают те, кому приходилось летать на самолетах с газотурбинным реактивным двигателем.
«Какой удивительный покой! Ни тряски, ни шума, столь типичных для поршневых самолетов, оглушающих ревом и гулом своих моторов. Какая лабораторная чистота в кабинах...
Холмы, овраги, дороги, черная масса лесов — все сливается и с неудержимой быстротой, теряя свои очертания, несется под крыльями. Дух захватывает от такой скорости...»
Работать так ровно и плавно, как газотурбинный двигатель, поршневой двигатель мог бы, имея лишь сто цилиндров. Но преимущество газотурбинного двигателя не только в этом. Он выгодно отличается от поршневого двигателя простотой конструкции, меньшими габаритами и весом.
Удельный вес (вес, приходящийся на единицу мощности) лучших поршневых моторов достигает примерно 0,4 килограмма на лошадиную силу. Удельный вес ГТРД — всего лишь около 0,1 килограмма.
Особенностью реактивного двигателя пока что остается все же высо
кий, по сравнению с поршневым мотором, расход топлива. Это — двигатель с большим «аппетитом». Но в то же время в газотурбинном авиационном двигателе применяются менее дефицитные виды топлива — керосин, соляровое масло.
Газотурбинный двигатель, создающий большие скорости и мощности, становится основным двигателем в авиации.
Значит ли это, однако, что авиационная газовая турбина полностью вытеснит поршневой мотор?
Конечно, нет. Каждому двигателю — свое место.
Поршневой мотор будет применяться там, где нужны небольшие скорости.
Турбовинтовой двигатель — это двигатель для транспортных и пассажирских самолетов, рассчитанных на длительные перелеты.
Газотурбинный реактивный двигатель — это двигатель для полетов с большими скоростями.
ГАЗОВАЯ турбина открыла новую эру в истории авиации — эру больших скоростей.
Появились самолеты, летающие с огромной, казавшейся раньше фантастической, скоростью — тысяча километров в час. За их стремительным полетом мы с восхищением наблюдаем на авиационных праздниках в Дни Воздушного Флота СССР.
Советские летчики на скоростных реактивных самолетах показывают непревзойденное летное мастерство.
Сталинские соколы в совершенстве владеют новой современной техникой — техникой больших скоростей.
20
ЗНАМЯ МИРА
Б. ЕВГЕНЬЕВ
РАССКАЗ
Рис. Турылева
...В каждом уголке страны лозунгом крестового похода за мир является: «Дайте народу возможность выступать за мир».
И к ужасу правительства, так поступает все больше и больше американцев.
Из статьи прогрессивного американского журналиста Альберта Кан.
(«Правда», 31 марта 1951 г.)
ДО УТРА далеко, — еще ночь на дворе. Светящиеся часы на автобусной остановке показывали тридцать пять минут третьего. А старый Питерс давно уже ждал автобуса, подняв- воротник пальто, подставляя сутулую спину пронизывающему ветру. Автобус запаздывал...
Потом старик долго стоял, облокотившись на поручни старого, грязного пароходика, перевозившего пассажиров через бухту в Манхэттен. В этот глухой ночной час он был один на палубе. Немногочисленные пассажиры забились в тесный, прокуренный «салон». Вода, казавшаяся маслянисто-черной, густой, как нефть, плескалась за бортом. Сиротливые огни парохода бежали по ней тусклыми золотыми змейками. Старик снял шляпу, подставил лицо соленому ветру. Здесь было хорошо, — никто не мешал ему думать. Не так-то давно он научился думать и понимать: человек становится сильнее, когда у него работает голова... А думал он все об одном и том же, думал со щемящей тоской и гневом, о самом важном — о жизни. Да, вся его долгая жизнь была упорной, утомительной борьбой. И боролся-то он не за что-нибудь высокое, прекрасное, что облагораживает седины человека-борца. Нет, — это была изнуряющая, принижающая душу борьба за медный грош, за кусок хлеба. Так было всегда — и в дни его нищей юности, и в зрелые годы, когда злая судьба безработного занесла его в Нью-Йорк и он стал мойщиком окон небоскреба. Много хлебнул он горя. Много прошло времени, прежде чем он выбился в люди. Десять, двадцать, двадцать пять лет. И все эти годы он орудовал щеткой, резиновой шваброй и куском замши, болтаясь на предохранительных ремнях над бездной. Он состарился на этой работе, его назначили старшим. Он стал получать сорок долларов в неделю! Что ж, эта работа не хуже другой. Она кормила и его, и старуху, и маленького Дика. Значит, все хорошо и нечего роптать на бога! И Америка хорошая страна, и американский образ жизни — хороший. Так, по крайней мере, вдалбливали изо дня в день в голову старого Питерса газеты, радио, кино. Были, конечно, люди, которые говорили другое. Вот, например, коммунисты. Ну, да они — опасные парни, он старался держаться от них подальше... Советский Союз? Честно говоря, Питерс мало что знает о нем, кроме того, что печаталось в газете, которую он читает. А там порой такое напечатают, что только руками разведешь... Он жил, редко вспоминая о прошлом, еще реже заглядывая в будущее. Душа его спала, убаюканная сорока долларами, привычным уютцем двух бедных, но чистеньких комнат. И для того чтобы разбудить его, научить думать и понимать, понадобилось нечто такое страшное, оглушающее, как если бы Эмпайр Стэйт Билдинг вдруг обрушился бы на него всей своей немыслимой громадой бетона, стекла и стали.
Сына старого Питерса, Дика, забрали в армию. Посадили парня на огромный пароход и отправили за океан — «защищать миролюбивую политику Соединенных Штатов». И вот, месяц назад, в жаркий сентябрьский день, у домика Питерсов остановилась, взвыв сиреной, госпитальная . машина. Стерильно-белая сестра милосердия и военный с красным квадратным лицом
вывели под руки из машины третьего. Этот третий тоже был в форме, — в простой, солдатской. Он шёл, настороженно постукивая палкой по асфальтированной дорожке, ведущей к дому. Он был слеп.
Так в чистенькую квартирку с кружевными занавесочками на окнах ворвалось смрадное дыхание войны — кислая вонь пороха, горькая гарь пожарищ, запах тлена, разложения, смерти. Далеко за океаном, на чужой земле, среди сопок, болотистых рисовых полей, густых зарослей гаоляна, работала чудовищная машина войны. Она вышвырнула отработанное тело человека — слепого, беспомощного, теперь уже не нужного ей, да и никому не нужного, кроме двух опаленных горем сердец — отца и матери.
Так в душу старика, грубо разбудив ее, ворвалась правда жизни. И все, что до сих пор казалось в жизни главным, выглядело теперь ничтожным и убогим.
Дик никогда ничего не говорил о себе, ни о чем не рассказывал. Все, что он пережил, он таил в себе. От безногого сержанта, друга Дика, старик узнал, что мальчик no-
fl этот глухой ночной час он был один на палубе.
...Старик молча слушал болтовню Джима.
страдал во время позорного бегства американцев под Тэчжоном, на реке Кымган.
Тэчжон, Кымган... Что за дело ему, Тому Питерсу, честному американцу, до каких-то чужих городов и рек с непривычными для слуха названиями? Разве люди той страны угрожают ему, его дому, его родине? Нет... Так почему же там должен был загубить свою молодость его сын? Эти вопросы жгли сердце...
Однажды вечером самоуверенный голос радиокомментатора привычно залопотал о продвижении «вооруженных сил Объединенных Наций» на север Кореи. Старик хотел было переключить приемник на другую волну, но Дик остановил его. Радиокомментатор не сказал ничего нового. Всем давно опротивело слушать и читать о «высокой миссии» Соединенных Штатов в Корее. А вот Дик слушал, слушал все — от первого до последнего слова.
— Красиво говорит, — сказал он, когда радио замолчало, и засмеялся, зло и неприятно оскалив зубы. — Это они для вас стараются — для таких вот покорных гусаков. А вы всему верите, что бы вам ни говорили. А если не верите, — все равно., молчите. Вы всегда молчите. Вас ничто не трогает, Есроме вашего жалкого благополучия, которому и цена-то сорок долларов. Я, чорт возьми, тоже был таким гусаком. А потом увидел кровь, море крови, сожженные деревни, разбитые города, трупы замученных, ни в чем не повинных людей-/ Увидел ложь, преступление, позор. Я слепой, но вижу теперь больше вас и не буду молчать, дайте мне хоть миллион! Я готов пойти на улицу и кричать: долой проклятую войну, долой тех, кто за войну. Кричать о том, что они позорят нашу страну, губят ее, — они, эта подлая шайка толстобрюхих!.. Им нет дела до нашей Америки, они презирают наш народ!.. — Он встал, протягивая руки к отцу. — И ты мог молчать, отец! Ты, который всю жизнь работал, как
мул, и никогда не знал, будет ли завтра сыта твоя семья. Ты не подписал Стокгольмское воззвание! Ты не был тогда, в августе, в Юнион-сквере, где полиция проламывала головы гем, кто говорил: мы хотим мира!.. А ведь мы, простые люди, сильнее всех, когда мы вместе. Почему ты молчал? Почему ты не поднял голос, хотя бы из жалости ко мне?..
И вот, стоя в темноте на палубе пароходика, старик содрогнулся, вспоминая эти слова сына. Он выронил шляпу, — ветер покатил ее по палубе. — закрыл лицо руками. К душевной боли, терзавшей его последнее время, прибавилось мучительное чувство непоправимой вины перед сыном...
Над головой старика хрипло завыл пароходный гудок. Старик вздрогнул, отнял от лица влажные ладони. Впереди, в мутной мгле, на фоне тусклого рыжего зарева, возникало нечто громадное, бесформенное, отдаленно похожее на хаос гигантских скал, вздымающихся из черной неподвижной воды. Уже отчетливо были видны тонкие светящиеся цепочки фонарей, пронизывающие темноту в разных направлениях...
...Четыре часа утра. Питерс переодевался в узкой, с низким потолком комнате, * в одном из подвальных помещений небоскреба. Повесив в шкаф пальто, пиджак, старик натянул через голову джемпер, заботливо заштопанный на локтях старухой, потом надел комбинезон. Все шесть человек его подручных были в сборе. Джон Лукас и Батлер спорили о чем-то, но, как только появился Питерс, замолчали. Старик подошел к висевшему на стене у двери расписанию и коротко повторил распорядок работы на сегодня. Подождал, когда все вышли. Взял ведро со щеткой и тряпкой, привязал к поясу резиновую швабру, сунул за пояс короткий ломик. Погасив свет, поплелся наверх...
Ночью в огромном здании, бурлящем с утра до вечера лихорадочной суетой, тихо, безлюдно, как в диком ущелье где-нибудь в Скалистых горах. Одиноко горят в бесконечных коридорах редкие лампочки.
Старик минут сорок работал в вестибюле, протирая зеркальные стекла в огромных дверях. Теперь ему нужно было подняться на самый верхний этаж. Ночной лифтер Джим, совсем еще юный чернокожий паренек, спал в кабинке лифта, на полу, на пыльном коврике, неудобно подогнув ноги в стоптанных ботинках. Свет бил ему прямо в лицо, но он сладко спал, по-детски выпятив толстые губы. Питерсу жалко было его будить, но когда он вошел в кабинку и захлопнул дверь, Джим вскочил, будто его к’ольнули.
— Здравствуйте, мистер Питерс!.. А я вздремнул, сэр!.. Значит, вы сегодня — прямым маршрутом на небо, сэр, — к ангелочкам? — говорил он, растирая ладонями улыбающееся коричневое лицо.
Старик молча слушал болтовню Джима. Парень всегда готов был выложить все, что было у него на душе, любому встречному, кто не обрывал его грубым окриком. Питерс вспомнил, что он слышал от ребят, или сам Джим ему рассказывал, что у него, у Джима, — старуха-мать и больная сестра. Джим кормит мать и сестру. Он работает круглые сутки без отдыха, — ночью лйфтером, потом судомойкой в ресторанчике, потом где-то истопником. Кабинка лифта — это, собственно говоря, его дом. Старик поднял голову и посмотрел на молодого негра, словно впервые увидел его. Совсем еще мальчишка, и до чего же он худ! Коричневая кожа туго обтягивает скулы. Во всем его облике видна безысходная, голодная нищета. Внезапная жалость к этому замученному работой парню кольнула сердце старика. Захотелось сказать Джиму что-нибудь ласковое, доброе, но в эту минуту лифт остановился, отщелкав восемьдесят этажей. Джим распахнул дверцу и, улыбаясь, приложил руку к козырьку форменной фуражки.
Отсюда Питерсу предстояло подняться еще на двадцать этажей — в другом лифте и без провожатого, но он решил прежде посмотреть, как работают на этом этаже Джон Лукас и Батлер. О чем они спорили, там, внизу, и почему замолчали, когда он вошел?.. Питерс торопливо заковылял по длинному коридору.
23
— Сэр! — Старик обернулся. За его спиной стоял Джим и с непонятной тревогой смотрел на него. — Разве вы не поедете выше, сэр?
— Посмотрю, как идут дела у Джона...'
— Сэр... Они, наверно, уже кончили здесь работу......
— Ступай на свое место, парень! Я знаю, что делаю.
Старик остановился в конце коридора, у одной- из многочисленных дверей. Привычное ухо уловило ровное гудение ветра. Нагнувшись, он приложил руку к щели под дверью и ощутил сильную, холодную струю воздуха. Так и есть •— в комнате открыто окно! «Какого же чорта они сидят в темноте?» — подумал Питерс, с удивлением глядя на матовое стекло над дверью. Оно было темным. Старик попробовал повернуть ручку двери — дверь была заперта. Он постучал, и дверь тотчас открылась. Старик увидел бледное, встревоженное лицо Джона Лукаса.
— Что такое, Джим?.. Как, это вы, начальник? — пробормотал Джон, отступая назад. Питерс вошел в комнату, прикрыл за собою дверь и протянул руку к выключателю.
— Не зажигай света, Том! — услышал он в темноте голос Батлера.
Старик помолчал, потом негромко спросил:
— В чем дело, ребята?
— Все в порядке... Разве ты не знаешь нас, начальник? — отвечал Батлер.
— Неверно, Билл! — сказал Лукас. — Я говорил, — мы не должны скрывать от старика. Он — такой же, как мы, он всю жизнь тянул лямку. И потом ты ведь знаешь, — сын его вернулся из Кореи... — Лукас запнулся и замолчал. Сердце старика болезненно сжалось.
— Говорите, — сказал он. Заговорил Джэн Лукас, торопливо, глотая слова:
— Том, старина, ты же понимаешь нас — мы, рабе-чие люди, простые люди Америки, — мы не можем спокойно смотреть на то, что творится у нас. Позорная война, этот гнет, проклятое рабство, чорт бы их побрал! Том, нельзя нам молчать, мы должны сказать свое слово!..
Старик вздрогнул. Он так ясно увидел перед собой измученное лицо сына, услышал его страстный, задыхающийся голос: «и ты мог молчать!..»
— Мы все подписались под Стокгольмским Воззванием, — продолжал Лукас, — но этого, понимаешь, мало! Мало, старина!.. Так хочется сделать что-то, доказать им, что мы со всеми, кто борется за мир, что мы — сила!.. Ну вот, мы и решили сделать что-нибудь такое... Понимаешь, Том, мы придумали одну штуку... Не бог весть что, — это еще не борьба, это так, в знак протеста, проба сил... Билл., читал русскую книжку, он рассказал мне, вот я и придумал... Там, понимаешь, русские школьники в оккупированном немцами городе вывесили красные флажки в день годовщины революции. Они, понимаешь, показали, что есть силы, которые не хотят мириться, не
склонились перед врагом! Вот я и подумал: почему бы нам не вывесить флаг?..
— Вывесить флаг?
— Ну да, Том, флаг! Его сшила Эмили из трех простынь, .выкрасила в красный цвет, а я написал на нем: МИР. Сейчас это самое важное. К чорту войну — она нужна не нам, а капиталистам. Народ хочет мира. Мы все хотим мирно жить, работать. Это они толкают нас в войну, они хотят опять залить землю кровью. И слово «мир» самое ненавистное для них слово!.. Мы хотим вывесить флаг в таком месте, чтобы его нелегко было снять, — знаешь, на большом простенке. Он наверняка провисит там несколько часов. Об этом, понимаешь, написали бы в газетах...
Питерс давно уже разглядел в полумраке..^странный длинный предмет, прислоненный к раме открытого окна. Теперь он подошел к этому предмету, прикоснулся к нему рукой. Внезапное волнение охватило старика. Он видел перед собой не сшитые женою Лукаса, окрашенные фуксином простыни, плотно обвернутые вокруг длинной, в полтора человеческого роста палки, — он видел великое Знамя Мира: Во всех уголках земного шара под этим знаменем объединяются люди, чтобы бороться против новой войны, чтобы навсегда избавить человечество от гибели, разорения, сиротства. Жгучая волна любви, ненависти душила старика. Он расправил понурые плечи, словно сбросил с себя что-то тяжелое, гнувшее его к земле. Он протянул руку и крепко ухватился за древко флага.
— Мир! — прошептал старик, с трудом двигая сухими губами. — Ты хотел идти туда, Джон? — Старик показал в сторону окна. Лукас кивнул головой. — Нет,
...В чем дело, ребята?
28
Джон, это смогу сделать только я... Если это вообще возможно...
...Питерс стоял у окна, посасывая потухшую трубку. Пройти по карнизу три-четыре шага до угла не так уж сложно. Главное — впереди, за углом. Там, в высоту всего небоскреба, тянулась ровная, гладкая стена — гигантский простенок шириною в сто-полтораста шагов, разбивавший нескончаемые ряды окон, придавая тем
самым монументальность зданию. Простенок пересекало несколько карнизов, — по одному-то из них, на высоте восьмидесятого этажа, и нужно было пройти. Как раз по середине карниза было квадратное вентиляционное отверстие, забранное решеткой. Нужно было пробить решетку ломиком, который имелся у каждого протирщика окон для открывания забухших рам, и вставить в отверстие древко флага. Вот и все...
Да, самое трудное — за углом. Как только он завернет за угол, на неге с яростью обрушится северо-западный ветер. И флаг, даже туго перемотанный заново и перевязанный по его указанию веревочками, будет тянуть в сторону, от стены... Внизу, в темных провалах между небоскребами, все еще стояла мгла, тускло мерцали огни. Но небо заметно посветлело. Не пройдет и часа, как станет светло. Старик сунул трубку в карман, присел на подоконник и стал расшнуровывать тяжелые грубые ботинки. «Ребята не плохо придумали!.. Чтобы снять флаг, придется с высоты двадцати этажей спускать человека в люльке. Тут хватит работы не на один час... Вот какие они, •— его ребята!.. Мало он знает их... Мало он знает людей. А что вообще-то он знает? Ничего он не знает!.. И виноват он не только перед сыном, а перед всеми, кто трудится, кто борется за правду!.. Эх, дешево тебя купили, старик! А правда дается дорогой ценой... Прости меня, сынок...»
Он вылез из окна, встал на карниз. Лукас протянул ему флаг. ’ Хорошо, что он совсем легкий, этот флаг. Древком ему служит длинная, полая внутри алюминиевая трубка. Питерс крепко зажал флаг подмышкой. Длинный конец древка свешивался с карниза. Стоя лицом к стене, старик сделал первый шаг. Он отставил на полшага правую ногу, потом придвинул к ней левую. До угла оставалось не больше двух шагов. Старик
...Стоя лицом к стене, старик сделал первый шаг.
остановился и, придерживаясь левой рукой за наружную раму крайнего окна, прислушался к ровному свистящему гудению, наполнявшему, казалось, собой все вокруг. Ветер!.. Огромные массы воздуха мчались в стремительном гудящем полете в двух шагах от него, за углом. Он вытянул правую руку за угол и ощутил ладонью тугой напор ветра. Питерс стоял, зажмурив глаза, прижимаясь всем телом к стене. Пальцы его левой руки судорожно впились в раму окна. Локтем он изо всех сил прижимал к ребрам свиток флага. А пальцы вытянутой правой руки беспомощно шарили в воздухе, в пустом пространстве, словно он хотел схватить ветер... Все его тело, разум, воля — протестовали против безумной затеи. Мускулы обмякли, он не чувствовал ног. Узкий карниз колебался, уплывал под ним. В ушах стоял ровный, все поглощающий стон ветра... Старик покачнулся... Но в то же мгно-
вение крепкие руки подхватили его. Он не помнил, как его втащили через окно в комнату. Он сидел на стуле, тяжело, прерывисто дыша. Он видел склоненные над собой встревоженные лица.' Страшная слабость сковывала движения, не позволяя поднять руку, чтобы отереть холодный пот со лба.
— Ветер, — пробормотал он. — Это выше сил человеческих!..
Все долго молчали.
— Пошли, — негромко сказал Батлер. — Значит, не вышло дело. Я так и думал... Я-то и двух шагов не пройду по карнизу, К чорту, — я боюсь высоты!.. А тебе, Джон, нечего и думать. Я не позволю тебе. Ты слишком горяч, и потом... у тебя двое пискунов...
Снова тягостное молчание. А в голове одна мысль: «оплошал... не сумел... какой же ты боец?..» И вдруг чей-то голос, — мягкий, просящий, настойчивый: «Я смогу... Я сделаю... Доверьте мне, сэр! Я очень прошу вас, сэр!..» — Старик поднимает голову. Джим? Как он попал сюда? Разве ребята не заперли дверь? Разве он знает о флаге?.. Резкий голос Батлера: «С ума сошел, дурень! Разве ты сможешь?..» И снова настойчивый, просящий голос: «Я смогу, сэр!.. Я не боюсь, совсем не боюсь!.. Доверьтесь мне!..»
...Джим сделал еще один шаг и выставил голову за угол. Ну и ветер!.. Ветер сорвал фуражку, вцепился в курчавые короткие волосы. «Ладно, не злись, — не так-то просто спихнуть меня...» Он шагнул за угол. Ничего, — нужно точно рассчитывать каждое движение, каждый шаг, стараясь как можно меньше давать преимуществ ветру. Вот так, — еще один шаг, еще и еще... Ведь всего каких-нибудь полсотни шагов, — не больше!.. Он медленно двигался вперед, защищая телом флаг от ветра. Здесь, на ветру, флаг стал тяжелым, его относило в сторону, он рвался из-под руки, он тянул за собой... Еще один шаг, еще.... Посмотришь вверх, — и кажется, что высоченная стена, суживаясь в перспективе, нависает над головой, как гребень волны... Не нужно смотреть ни вверх, ни вниз. Нужно смотреть прямо перед собой, в стену. Самое главное — забыть, что под тобой восемьдесят этажей. Еще один Шаг, еще... Решетка!.. Вот она, решетка, закрывающая вентиляционное отверстие. Она ниже уровня колен, значит, придется присесть, чтобы ударить, пробить ее
24
ломом. Джим достал из-за пояса ломик, который дал ему Лукас. Прижавшись к стене, он присаживается, сгибая ноги в коленях, и, отведя руку назад, коротким сильным ударом с первого раза пробивает решетку. Джим сует лом за пояс. Он осторожно всовывает древко флага в отверстие, не забыв развязать веревочки, стягивающие полотнище. Ветер так и рвет флаг из рук. Нагнувшись, Джим начинает, медленно поворачивая древко, раскручивать флаг. Теперь ветер помогает ему. От напряжения у Джима стучит в висках, ломит спину. Какая, однако, громадина, — этот флаг! В предрассветном сумраке он кажется темным, но большие черные буквы отчетливо выделяются на нем. А снизу-то он будет выглядеть маленьким красным лоскутом, развеваемым ветром, а буквы, пожалуй и совсем нельзя будет разглядеть... Но люди поймут jtot знак — знак мира и свободы!
Ветер расправляет полотнище флага — оно свисает над бездной, как крыло гигантской птицы, парящей в предрассветных сумерках над городом. Вот оно свивается и снова расправляется со звуком выстрела. А над ним, на узком карнизе, прильнув к стене щекой, стоит юноша с осунувшимся, посеревшим лицом.
ТУСКЛЫЙ рассвет. Но улицы уже полны многоголосого, слитно грохочущего шума. Фонари погашены. Только окна кафе и дешевых ресторанов излучают теплое, манящее сияние. В'потоке спешащей толпы, плечо к плечу, идут двое — старик в потертом пальто и черно-лиций худенький юноша в курточке, из которой он давно вырос. Вот они отходят в сторону, к стене, чтобы не мешать людскому потоку, и, остановившись, смотрят вверх. Им приходится сильно запрокидывать головы, чтобы увидеть то, что они хотят увидеть. Сейчас же останавливаются еще несколько человек, еще и еще. Образуется затор. Все смотрят туда, куда смотрят старик и юноша-негр. И все видят — на высокой башне небоскреба, верхние этажи которого освещены первыми лучами солнца, ярко пламенеет клочок красной материи. Где-то совсем близко провыла сирена полицейского автомобиля...
— Началось, — пробормотал старик, наклоняясь к уху юноши и стискивая его руку. — Началось!.. Они не понимают, сынок, — проклятые дураки, — что им не под силу вырвать это знамя из наших рук!..
Все смотрят туда, куда смотрят старик и юноша -негр.
25
говорят в механике, мощность вдвое больше вашей.
Рис. И. Акулова
АДЫ прекрасно представляем себе * 1 длину в 1 метр, вес в 1 килограмм и объем в 1 литр. Нам известно примерно, сколько метров сукна идет на костюм, сколько килограммов хлеба необходимо человеку в месяц и сколько литров воды войдет в тот или иной сосуд. Потому что мы знаем, как велики метр, килограмм, литр.
Но как велик киловатт-час? Что такое киловатт? Какая между ними разница и сколько их требуется для разных нужд?
Тысячи километров, тонн, кубометров. Мы знаем, как много это: 3000 километров скорый поезд проходит в 3 суток; 3000 тонн — нагрузка тяжелого товарного состава; 3000 кубометров — выемка грунта мощным советским экскаватором «ЭШ» 14/65 за смену.
Обратите внимание на эту маленькую табличку:
Гидростанции Киловатт
Каховская	0,25	миллиона
Сталинградская	1,7	„ „
Куйбышевская	2,0	„ „
Киловатт-часов в год
Каховская	1,2	миллиарда
Сталинградская	10	„
Куйбышевская	10	,,
А много ли это? Как много это?
1 килограмм поднят в течение 1 секунды на высоту в 1 метр. Это — килограммометр в секунду — мера механической мощности. Будем писать ее сокращенно: кгм/сек.
Предположим, что лошадь качает насосом воду. Мощность средней живой лошади составляет, как показывает опыт, около 50 кгм/сек. Мощность «механической лошади» — технической «лошадиной силы» — больше:	она принята равной
75 кгм/сек.
В механике мощность измеряется ваттами (сокращенно «вт»), Оставим в стороне вопрос, как произошла эта	мера.	Заметим	только, что
1000 вт составляют 1 киловатт (кет), так же как 1000 г — I кг.
1	кет	равен	приблизительно
102	кгм/сек, то есть	мощности двух
средних живых лошадей.
Взгляните на нашу табличку, и вы увидите: Каховская ГЭС сможет заменить по мощности полмиллиона живых лошадей, а величайшая в мире Куйбышевская — четыре миллиона.
Четыре миллиона живых лошадей, поставленных одна за другой, протя-  нулись бы через Европу и Азию — через всю нашу необъятную Родину— от ее западных до восточных границ. Такова мощность одной только гидростанции на великой русской реке Волге.
III
ПУСТЬ электрический ток нагревает какой-то провод. Повысим напряжение тока — число вольт, скажем, втрое Это позволит держать под той же температурой провод утроенной длины, и, значит, мы получим втрое больше тепла.
Увеличим затем вчетверо площадь сечения провода. Тогда вчетверо возрастет сила тока в нем — число ампер, и провод будет излучать еще в четыре раза больше тепла. А всего — в 3X4 = 12 раз больше.
Мы видим, что работоспособность электрического тока, то есть его мощность, измеряется произведением числа вольт на число ампер. Значит, мерой мощности тока следует принять 1 вольт X 1 ампер. А величина этих единиц такова, что 1 вольт X X 1 ампер равен ватту. Поэтому и электрические мощности измеряются знакомыми нам ваттами и киловат-
Обыкновенная домашняя электроплитка при токе в 120 вольт требует 5 ампер. Отсюда имеем: 120 вольт X X 5 ампер = 600 ватт = 0,6 киловатта.
Таким образов, Каховская ГЭС Жожет питать током более 400 тысяч плиток, а Куйбышевская — более 3 миллионов.
Вы представляете себе, конечно, лампы в 25, 40 и более ватт. В таком случае вообразите 50 миллионов 40-ваттных ламп, которые сможет питать Куйбышевская ГЭС. Подобного числа ламп достаточно для освещения всех квартио десятка крупнейших городов СССР.
IV
ЦЕЛОВЕК разгружает машину, * лошадь качает воду, ток накаляет спираль плитки. И человек, и лошадь, и ток работают. За два часа они произведут вдвое большую, а за •при втрое большую работу, чем за один час.
Следовательно, объем работы равен мощности, умноженной на время. И если лошадь качала воду 1 минуту, тл произведенная ею работа составит 50кгм/сек X 60 сек. — 3000 кем. Секунды в знаменателе дроби и в числителе сократились. Отсюда ясно,
26
что если мощность выражена в кгм/сек, то работа будет измеряться просто килограммометрами.
Но работа требует энергии. Без затраты энергии не шелохнется ни одна пылинка. И наоборот: затрачивая работу, мы получаем энергию. Одно порождает другое. Пусть, например, паровая машина вращает динамо, а динамо питает током мотор. Что же мы видим?
Паровая машина берет тепловую энергию и дает взамен работу. Динамо, наоборот, берет работу и дает взамен энергию. А мотор — снова наоборот, то есть так, как паровая машина, — берет энергию и дает работу.
Можно рассматривать это положение и так: динамо, получая механическую энергию, производит работу — вырабатывает электрический ток. А мотор, питаясь током, становится источником механической энергии. Короче говоря, и энергия и работа, соответствуя друг другу, могут измеряться одной и той же единицей — килограммометром.
Единицу работы в 1 кам мы получили, умножив мощность в 1 кгм/сек на 1 секунду. Поступим так же и с другой мерой мощности — киловаттом. Но только умножим его не на секунду, а сразу на час: это гораздо удобнее в технике. Получится еще одна единица работы и энергии — киловатт-час, сокращенно квтч.
v
ТЛТАК, если мотор мощностью в 50 кет работал 8 часов, то произведенная им работа равна 400 квтч. Если динамомашина мощностью в 50 кет работала 8 часов, то она дала 400 квтч электроэнергии.
Попытаемся отчетливо представить себе киловатт-час — как метр, килограмм, литр.
Вы пользуетесь лампой, скажем, в 50 вт = 0,05 кет. Сколько часов может питать эту лампу 1 квтч?
Если работа или энергия равна мощности, умноженной на время, то время равно энергии, деленной на мощность. Следовательно, 1 квтч хватит для горения вашей лампы в течение 1 квтч : 0,05 кет = 20 часов.
На 600-ваттной плитке греется небольшой чайник с водой. За 20 минут вода вскипает. Следовательно, в
час вы можете вскипятить 3 чайника, а одним киловатт-часом энергии — 3 X 1 квтч : 0,6 кет = 5 чайников.
Наконец, 1 кет, как мы видели, равен приблизительно мощности двух средних живых лошадей. Значит, 1 квтч — это работа двух живых лошадей в течение часа или одной лошади в течение двух часов."
VI
D ПЕРВОМ десятилетии нашего века пары лошадей тащили по Москве «конки» — небольшие вагоны на рельсах. Для движения по гористым улицам к конке прицепляли дополнительных лошадей. Их число достигало... 9. Как много! — казалось в те времена.
Примем для современных трамваев скромную мощность в 75 кет. Это — 150 живых лошадей, тянущих один вагон. Но и 150 лошадей не в состоянии были бы сообщить ему скорость, какую развивает трамвай.
Ja! J ПРПдППдО1ВД
I 75 КВТ,— 150аагиа?еа |
Пусть в городе курсируют сто трамваев мощностью в 75 кет каждый. При 20-часовой работе в сутки годовой расход энергии составляет 75 кет X ЮО X 20 часов X 365, то есть около 55 миллионов квтч. Это число следует снизить до 20—25 миллионов, так как трамвайные моторы работают большей частью не на полную мощность или вообще выключаются.
Взгляните еще раз на нашу табличку — на миллиарды киловатт-часов строящихся гидростанций. Прикиньте, в скольких городах они в состоянии обеспечить электротранспорт энергией. И вы увидите, о чем говорит наша табличка.
Маленькая, очень скупо, в сухих и немногих цифрах она говорит лишь об одном: о наших грандиозных стройках коммунизма, которым нет в мире равных.
СМОТР ТЕХНИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА
В редком подростке наших дней не живет конструктор. Мы не всегда опознаем в себе эти конструкторские качества, но между тем они сопутствуют нам в быту, в игре, в школе. Они сопутствуют нам потому, что мы с самого раннего возраста стремимся совершенствоваться и совершенствовать окружающее. Даже в мальчике, ломающем игрушку во имя того, чтобы она стала лучше, живет, как это ни странно, переустроитель, усовершенствователь, конструктор.
Когда же у молодого человека становятся руки послушнее и круг знаний шире, у него возникает потребность сооружать, придумывать, воздвигать. Иногда эта потребность проявляется с такой силой, что она занимает весь досуг и становится самым увлекательным занятием молодых лю-
На основе этого стремления творить, создавать, конструировать в нашей стра-
ников. Ярче всего это движение выразилось в школах и училищах трудовых резервов. Это произошло потому, что производственное или техническое обучение является главным предметом этих учебных заведений. Это произошло и потому, что училища трудовых резервов располагают хорошими кружководами юных техников, которыми являются мастера производственного обучения.
Движение юных техников, рождаясь в игре, в досуге, только на первый взгляд кажется досужим времяпрепровождением. Эти кружки нередко, становятся колыбелью великих изобретений. Большинство наших молодых конструкторов, рассказывая о том, как они росли, очень часто начинают рассказ с кружка юных техников.
Центральный Комитет ВЛКСМ и Министерство трудовых резервов, зная, что в кружках юных техников нашего времени рождаются изобретатели, новаторы, рационализаторы, конструкторы завтрашнего дня, решили провести большой всесоюзный смотр технического творчества учащихся школ и училищ трудовых резервов.
Смотр начнется с школьных выставок, которые как притоки реки образуют областные, краевые и республиканские выставки. В декабре этого года все лучшее, все интересное, созданное самими ребятами, будет экспонироваться на Всесоюзной выставке в Москве.
гие ремесленные училища и школы ФЗО. Коллективы и одиночки работают над моделями строек, станций, машин, станков. Сооружаются замысловатые механизмы, приспособления, новые инструменты, ветряные, солнечные двигатели, миниатюрные моторы, оптические новинки.
На выставке будут участвовать не только юные техники, но и мастера кисти, резца, лепки. Скульптура из мрамора, глины, гипса, пластелина, художественное литье будут особым разделом выставки. А рядом с ним появится резьба по дереву, бересте, камню, стеклу, роспись, инкрустации, керамика, рисунки карандашом, тушью, углем, пастелью, маслом.
Несомненно, выставка станет большим событием в жизни учащихся школ и училищ трудовых резервов. Юным техникам выставка предоставляет огромнейшую возможность пробовать свои силы и представить плод "своих рук и ума на всесоюзное обозрение. Эта выставка является новым проявлением сталинской заботы о молодежи. Ведь нигде и никогда не было выставок подобного рода. Не нужны они там, где порабощен труд. Наша Родина заботится о человеке с молоду и открывает ему все двери во все области нашей большой и светлой жизни.
ЕВГ. ПЕРМЯК.
27
«ЧЕЛОВЕК НА КРЫЛЬЯХ»
Огромной любовью пользуется авиация у нашей молодежи. В сотнях аэроклубов и кружков юноши и девушки овладевают летным мастерством, учатся прыгать с парашютом, строить авиамодели. Каждая новая книга, рассказывающая о том, как человечество овладевало воздушным океаном, от первых робких попыток взлететь на воздушном шаре до реактивной авиации сегодняшнего дня, каждая книга о том, как устроен
современный самолет, этот сгусток всех последних достижений науки и техники, вызывает живейший интерес советской молодежи.
Главное чувство, которое охватывает читателя, когда он перевернет последнюю страницу этой книги, это чувство гордости за наш великий народ, сынам которого человечество обязано самыми важными достижениями в развитии авиации. Талантливые русские ученые, изобретатели, летчики добились в этой области выдающихся успехов, несмотря на то, что им пришлось одолевать величайшую косность и враждебность тупых царских сановников. Имена корифеев русской науки — Ломоносова, Менделеева, Жуковского, Циолковского, Чаплыгина и блестящей плеяды крупнейших советских ученых, их учеников — вписаны в историю, зарождения и развития авиации от первого в мире самолета русского конструктора Можайского до последних моделей советских реактивных самолетов. Читатель узнает о пронырливых и
• М. Арлазоров, «Человек на крыльях», М, 1950 214 стр., цена 6 р.
бесчестных иностранцах, дельцах от науки, которые стремились украсть изобретения русских людей, о попытках иностранных ученых и историков отнять у России приоритет в важнейших открытиях.
Автор излагает сложнейшие вопросы конструкции современных самолетов, рассказывает о работе советских самолетостроителей, о повседневной отеческой заботе нашего вождя и учителя товарища Сталина о развитии авиации.
Большой раздел книги посвящен истории советской авиации, расцвету авиационной науки и техники в СССР. Советская авиация прошла славный путь от первого самолета «АК-1», отличавшегося по тому времени прекрасными летными качествами, до великолепных боевых машин Яковлева, Туполева, Лавочкина, Ильюшина периода Великой Отечественной войны, обеспечивших разгром хваленой гитлеровской авиации. В послевоенные годы советские конструкторы и летчики добились новых выдающихся успехов.
Книгу «Человек на крыльях» прочтет с пользой для себя каждый, кто ' интересуется авиацией, ее историей, ее достижениями.
К сожалению, целый ряд фактических ошибок и неточностей снижает ценность этой книги.
«ТОПОЛЬ СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»
/"’ЛОБО «единоличник» вымирает в русском языке», — говорит один из героев научно-фантастической повести Г. Гуревича «Тополь стремительный», недавно изданной Детгизом. И слова эти выражают основную мысль, заложенную в этой книге, — наука может достичь необычайных высот при тесной, творческой связи ученого с народом. Работа же ученого-«единоличника», замыкающегося в рамки своего кабинета, своей лаборатории, не может принести по-настоящему плодотворных результа-
Повесть Г. Гуревича рассказывает нам о работе двух ученых, преследующих одну цель — добиться быстрого роста деревьев, скорейшего выполнения Сталинского плана лесонасаждений. Каждый из них идет своим путем. И добивается успеха тот, кто обратился за помощью к рядовым советским людям — агрономам, садоводам, колхозникам и даже школьникам.
Книга написана живо, увлекательно и настолько убедительно, что кажется, будто в ней описываются научные достижения сегодняшнего, а не завтрашнего дня. Хорошие образы создал автор. Все они разные, но все близки нам, как подлинно советские люди, глубоко верящие в то, что в нашей стране возможны чудесные преобразования природы. Эти люди не только . верят в такую возможность, но и смело берутся за решение труднейших научных задач.
И когда под конец читатель вместе с журналистом, от лица которого ведется рассказ, наблюдает, как стремительно вырастают зеленые насаждения по берегам проведенного в пустыне канала, он не удивляется, не испытывает недоверия. Напротив, он проникается глубоким убеждением, что так и должно быть, так и будет в стране великих строек коммунизма.
ТРАКТОР — РУССКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ
]—I АША Родина всегда была богата 1 * талантливыми изобретателями, инженерами, учеными. Смелые новаторы, превосходные мастера своего дела, они уверенно брались за решение труднейших задач науки и техники. И решали их блестяще. Но в дореволюционное время ценные мысли и полезные предложения наших изобретателей часто не получали практического применения. Правящие круги отсталой царской России относились с пренебрежением к трудам русских новаторов, рабски преклоняясь перед всем иностранным. Этим нередко пользовались предприимчивые иностранные дельцы. Оценив достоинства и преимущества русских изобретателей, они присваивали их, выдавая за собственные.
Подобная история произошла с гусеничным трактором. Изобретение его долгое время приписывалось американской фирме «Холт», получившей на него патент в 1912 году. Но вот перед нами книга Л. Давыдова «Родина трактора»*, которая полностью разбивает эту лживую версию. На основании изучения подлинных исторических документов автор книга заявляет, что родина гусеничного трактора — Россия. Его изобрел в 1888 году замечательный русский механик-самоучка Федор Абрамович Блинов — кузнец из с. Никольского Вольского уезда Саратовской губернии.
•Л. Давыдов, Родина трактора. Профиздат, 1950.
28
Тяжелый жизненный путь прошел творец первого гусеничного трактора. Голод и нужда погнали молодого кузнеца в бурлаки на Волгу. Здесь он впервые увидел пароход и у него зародилась мысль перебраться работать поближе к машине.
— Пойму, а потом и сам начну ею управлять, — решил молодой кузнец. Мечта сбывается. Вот он уже кочегар, а через несколько лет — помощник машиниста на пароходе «Геркулес».
В 1879 году появилось его изобретение — «Особого устройства вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и проселочным дорогам». Бесконечные рельсы были.не что иное, как гусеницы. Русский изобретатель Федор Блинов еще во второй половине прошлого века создал полностью современный гусеничный ход, конструкция которого не устарела и до настоящего времени.
Американская фирма Холт лишь слепо скопировала главный принцип этой конструкции.
«Вагон с бесконечными рельсами» приводился в движение лошадьми. Но Блинов мечтал о другом. Он хотел создать механических коней, которые бы облегчили тяжелую крестьянскую долю.
Девять лет упорной работы, непрерывных исканий, и в 1888 году Блинов закончил постройку первого в ми-ре гусеничного трактора.
Целиком захваченный своей идеей, он истратил на изготовление гусеничного трактора все средства. Большая семья изобретателя испытывала нужду. От правительства помощи не было. Иностранные заводчики, узнав о работах русского мастера, явились с предложениями купить его изобретение. С этой целью к Блинову прибыл немец Гильденбранд.
Но сделка не состоялась. Федор Абрамович спросил:
— А марка какая будет на машине?
— Ясно, унзер марка, немецкий марка, — ответил иностранец.
— Не выйдет, — отрезал Блинов, — русский мужик твоей марке не поверит. Да и я не зря полжизни отдал детищу родному.
Много потратил Блинов сил и труда для борьбы за признание гусеничного трактора. Но так его и не добился. Тяжелая болезнь прервала работу творца трактора. 21 июня 1889 года Федор Абрамович Блинов скончался.
Книга «Родина трактора» написана живым и образным языком. Мы видим и ощущаем обаятельный образ Блинова. Нас покоряют его воля, напористость и неустрашимое стремление к достижению цели. Светлый ум русского изобретателя гениально осознал значение трактора для сельского хозяйства.
С большим интересом читается глава, в которой автор знакомит читателя с далекими предками трактора — «самобеглой коляской» Леонтия Шам-шуренкова, «самокатной» Ивана Кулибина, «экипажем с подвижными колеями» Дмитрия Загражского и многими другими изобретениями замечательных русских новаторов.
На страницах книги повествуется о жизни и деятельности пионера отечественного тракторостроения, ученика и последователя Блинова — Якова Васильевича Мамина. Перед читателем во весь рост встает облик выходца из народа, замечательного изобретателя и конструктора, талантливого организатора и учителя большого поколения т1ракторостроителей.
Книга от начала до конца читается с неослабевающим интересом,, содержит много нового, впервые публикуемого материала. Она наполняет нас гордостью за великий русский народ и его гениальных представителей.
«ПОДВИГ АДМИРАЛА НЕВЕЛЬСКОГО»,
книгу равнодушно не прочтет ни один читатель. Благородный образ выдающегося русского моряка-исследователя, пожертвовавшего всем ради величия и могущества своего отечества, встает со странйЦ этой книги. С волнением следит читатель, как Геннадий Иванович Невельской вопреки предательским приказам царских чиновников открыл, изучил и присоединил к России огромную территорию на Дальнем Востоке нашей Родины.
В начале 40-х годов XIX века царское правительство приняло решение уступить Китаю огромный «ничейный» район — бассейн Амура и Сахалин. Решение это основывалось на донесениях мореплавателей о том, что Сахалин — полуостров, что устье Амура не судоходно и потому вся река не может быть использована как водная магистраль, соединяющая глубинные районы Сибири с Тихим океаном. Царское правительство «не посчиталось с тем, что на протяжении двух-
СОВЕТУЕМ
ПРОЧЕСТЬ
сот лет простые русские люди шаг за шагом осваивали необъятные просторы этого края... что каждая частичка этой земли была добыта невероятным трудом и великими подвигами безвестных русских казаков-землепроходцев, что весь этот край — его горы, реки, поля, море и остров — есть поистине народное достояние».
Но Невельской не согласился с этим решением. Вопреки строгому запрету царского правительства, он на свой страх и риск обследовал устье Амура и доказал, что оно вполне судоходно, что Сахалин — остров, что весь этот край имеет первостепенное значение для развития дальневосточных окраин России. Вскоре он, опять-
таки вопреки предательским инструкциям из Петербурга, основал русские посты и первым поднял русский флаг на Амуре и Сахалине. За этот подвиг, за свою любовь и преданность родине Невельской чуть было жестоко не поплатился. С редким мужеством и упорством добивался он осуществления своей мечты — сделать Амур русской рекой, присоединить весь этот край к России.
Книга проникнута светлой верой в силу и мужество лучших сынов нашей родины. Авторы этой умной и увлекательной книги И. Винокуров и Ф. Флорич выступают не только как прекрасные рассказчики, но и как пытливые исследователи. Они приводят целый ряд интереснейших и нигде еще не опубликованных сведений о жизни и деятельности Г. И. Невельского. Книга является хорошим подарком нашим юным читателям, интересующимся замечательной историей русских географических открытий.
29

Тут, собственно, пока еще не было нового научного открытия, — ткань листьев, та ее
р ЕРОИ романа Николая Лу-1 кина «Судьба открытия», выпущенного Детгизом в 1951 году, Владимир Лисицын задался ' целью добывать синтетическим путем хлеб и сахар.
«Научиться делать то, что делают растения. Преобразовать, улучшить процесс, научиться управлять им, повести его в приборах с неограниченно высокой скоростью!»
Как подойти к решению этой задачи?
«Надо, — решил Лисицын, —• попробовать такой опыт: из живого растения перенести разрушенную ткань зеленых листьев в стеклянный прибор. Посмотреть, как она будет работать
В основу своих опытов он кладет факты, установленные великим русским ученым К. А. Тимирязевым.
«Зеленые листья поглощают из атмосферы углекислый газ. В листьях -происходит химический процесс: под действием солнечного света углекислый газ разлагается на углерод и кислород. Кислород возвращается в атмосферу, а углерод соединяется с водой.
«Отсюда в растениях, — обмакнув перо в чернильницу, написал Лисицын, — получаются углеводы: клетчатка, декстрин, крахмал, сахар. Процесс этот, исследованный Климентом Аркадьевичем Тимирязевым, называют ассимиляцией углекислоты. От него зависит вся жизнь на Земле».
Он принялся за работу.
«Первая неделя этой работы была неделей удач. Бесформенная зеленая масса, помещенная в прибор, действовала, как живые листья в растениях.
часть, которая называется хлорофиллом, только выполняла свои обычные функции; удалось лишь перенести процесс из живого организма в стеклянный прибор. Однако наблюдать за процессом, изменять его ход теперь стало удобно».
В результате упорного труда наметились первые успехи.
«Постепенно, ощупью, работая год за годом, из коричневых комочков он сделал три вида активных зерен. Один вид образовывал в фильтрах только глюкозу, второй — пищевой сахар, третий — крахмал. Каждый фильтр, наполненный зернами, давал ползолотника, в лучшем случае — золотник сахара в день. Сахара или крахмала: это выходило поровну. Надежд было куда больше, чем углеводов».
Все это происходило до Великой -Октябрьской революции. Лисицын был талантливым человеком. Несмотря на тяжелые условия, он долго и настойчиво работал и уже стал подходить к разрешению поставленной перед собой задачи — дать человечеству в изобилии дешевые хлеб и сахар. Но это было вовсе не на руку помещикам и капиталистам, господствовавшим тогда в России. Открытие Лисицына они хотели использовать в целях своего обогащения и дальнейшего закабаления трудящихся. Лисицына затравили, он умер, о его открытии забыли.
Но идея Лисицына не погибла. Как эстафету, подхватили ее молодые советские ученые — в первую очередь профессор Зберовский. Один из старых ученых так характеризует его работу:
«Небывалое преобразование клетчатки, древесины! ...Бесспорными опытами доказывает: из древесины — все возможности к этому — люди пищу получат со временем! Не глюкозу, заметьте, — крахмал, сахар к вашим услугам. Доброкачественный! Сколь угодно. С малыми затратами. Гениальная идея! Да-с! Остроумнейшая вещь!»
Над своей идеей — синтезом углеводов Лисицын работал в одиночку, в кустарных условиях. Теперь за это дело взял-
дело. На первый взгляд казалось — пустяк: Григорий Иванович нашел, наконец, вещества, в присутствии которых давно известный процесс гидролиза клетчатки — разложение клетчатки водой до простейшего из углеводов, до глюкозы, — идет по-новому. Во-первых, оно идет уже без расхода серной кислоты, в обычной, неподкисленной воде. Во-вторых, оно идет быстрее, чем в современном гидролизном производстве. И, в-третьих, самое главное, вся полученная глюкоза тотчас превращается в соединения более сложные, чем она: в соединения, среди которых основное место занимает солодовый сахар, к концу процесса преобразующийся в крахмал».
Советская общественность сразу оценила будущность нового открытия. Для изучения его и совершенствования создали специальную лабораторию.
«Опыты, продолжавшиеся уже несколько лет, показали; веще-., ства Зберовского сами не расходуются — могут служить годами, а химический распад клетчатки в их присутствии приводит к превращению ее в крахмал. Если же остановить процесс в нужный момент, не доводить его до конца, то вместо крахмала получается патока или солодовый сахар.
Получить из древесины доброкачественную пищу! Это, конечно, огромная победа. До сих пор гидролизные заводы вырабатывают из древесных отходов лишь спирт, необходимый для производства синтетического каучука, да, пожалуй, чистую глюкозу, например, для техники, для отделки тканей. А здесь — перспективы массового производства пищевых продуктов! Это будет важно и на севере, где бескрайные хвойные леса, и на юге, где не по дням, а по часам растут гигантские эвкалипты. Разве перечислить сейчас, какие возможности это откроет в будущем?
...Однако скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. * Путь от колб и пробирок до небывалых еще лесокрах-мальных заводов — профессор Зберовский видел с самого начала — нелегкий путь.' Возникли препятствия, одолевав-
шиеся с трудом. В том же сосуде, в том же растворе, где шел гидролиз клетчатки, рядом с крахмалом и сахаром образовывались бесчисленные их изомеры1 — углеводы с другими, часто неполезными свойствами. Надо было заглушить все побочные ветви процесса, превратить все ненужные изомеры только в крахмал и сахар.
Кое-какие результаты тут теперь достигнуты. Некоторые превращения уже осуществлены. Но впереди еще остался непочатый край работы».
Ученик Зберовского Шаповалов думает о своей работе, о ее значении для человечества.
«Шаповалов стоял у окна. За стеклами кружился, мчался снег.
Он думал о своей диссертации, которую надо защищать через два месяца, о том, что преодоление ничтожного, каза-—	-----— между
целло-сахара частью процесса:
лось бы, различия строениями молекул биозы и солодового является центральной лесокрахмального превращение клетчатки в крахмал совершается за счет такого же, как кажется, ничтожного сдвига атомов внутри их сложных молекул. В результате его, Шаповалова, работы химическая перестройка пойдет дальше. Солодовый сахар будет превращен в свекловичный. Советский человек перестраивает природу. Молекулы клетчатки вошли в орбиту общего труда, тоже стали объектом перестройки. И поддаются перестройке, надо сказать! Как хорошо, подумал Петр Прота-сович, вот так работать, творить и чувствовать, что это — на благо людям, что это для радости, для расцвета жизни на земле. Американцы, вспомнил он, в Совете безопасности опять отклонили миролюбивые предложения Советского Союза. Черчилль произнес возмутительную речь — зовет па новую войну. А наша задача — отстоять мир. Отстоять, не допустить новых бед, чтобы не было слез, чтобы не было ненужных смертей, чтобы челове-
1 Изомеры — вещества одинакового состава, отличающиеся между собой только порядком расположения атомов в молекуле; при одинаковом химическом составе- изомерные друг другу вещества бывают совершенно несходны по физическим свойствам и биологическому действию.
ческий труд служил грядущему изобилию, а не делу нищеты и гибели».
В результате работы трех поколений ученых создана установка для массового получения дешевых продуктов. Одна из учениц профессора Зберовского, показывая ее гостям, так объясняет принцип ее действия:
«— Вы видите установку для синтеза крахмала. Установку уже промышленного значения.
Включив несколько рубильников — при этом негромко загудели вентиляторы, заработали насосы, — она начала, Как заправский экскурсовод:
— Здесь сжигаем уголь. Вместо печи может быть, конечно, топка парового котла или любой другой источник углекислого газа. Для простоты — она взяла в руку деревянную указку, взмахнула по направлению к стене — мы поставили обыкновенную печь. В ней, я повторяю, горит обыкновенный уголь.
— Дым идет по этой трубе — входит в эту колонну. Здесь — очистка от смол и твердых дымовых частиц. Затем очищенные дымовые газы нагнетаются в другие колонны: тут, — указка в ее руке описала волнистую линию, — проходя через каскады брызг холодной воды, газовая смесь растворяет в ней свою углекислоту. Далее — вон по той трубе — газовый остаток, без углекислоты теперь и ставший поэтому ненужным, вентилятором выбрасывается прочь. Понятно, товарищи?
Гости закивали: «Понятно!»
— Теперь слушайте дальше, — звонким голосом продолжала она. Протянула указку к двум парным колоннам, имеющим расширение в верхней части, связанным друг с другом у пола. — Тут обыкновенная вода разлагается электрическим током на водород и кислород. Эта затрата энергии почти на сто процентов потом используется в процессе синтеза. Вот здесь, — сказала Софья Павловна, постучав указкой по блестящей поверхности следующей колонны, — вы видите: по одной трубе сюда поступает вода с углекислым газом, по другой — водород. . По этой, по третьей, и кислород также сюда поступает. Вся колонна, — конец указки запорхал снизу вверх, — наполнена зернами катализатора, что лежит
в системе пористых, как соты в ульях, пластин... Я отвлекусь — скажу несколько слов о нашем катализаторе. Водород в его присутствии соединяется с кислородом и образует воду. При этом освобождается энергия. Та в свою очередь тут же обеспечивает синтез — взаимодействие углекислоты с водой, многоступенчатую цепь химических реакций, в результате которых возникает крахмал».
Итак, цель, поставленная когда-то Лисицыным, достиг- • нута: пищевой продукт получается из углекислоты, образующейся при горении топлива (в домах, на паровозах, на заводах и т. д.), то есть из отброса, пока бесполезно уходящего в атмосферу.
Мы предлагаем читателям ответить на такие вопросы:
1.	Какие химические процессы, по учению Тимирязева, происходят в зеленых листьях растений?
2.	Возможен ли в принципе промышленный синтез пищевых продуктов из углекислого газа?
3.	Правильно ли показывает Н. Лукин в своем романе способ разрешения этой задачи?
4.	Возможно ли сейчас или в будущем построить такие установки, какая описана в романе, для получения дешевых пищевых продуктов из углекислого газа?
Ответы присылайте в редакцию.
Напрасно думают, что она (фантазия) нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности.
В. И. Ленин.
О ВНУТРЕННЕМ ТЕПЛЕ ЗЕМНОГО ШАРА
Профессор С. С. КОВНЕР.
В ПЕРВОМ номере журнала «Знание—сила» за текущий год редакция поставила на обсуждение читателей интересную идею о возможности использования внутреннего тепла Земли, которой посвящен научно-фантастический роман «Горячая.земля» советского писателя Ф. Л. Кандыбы.
Прежде чем разбирать идею романа, следует кратко остановиться на истории исследований внутризем-ного тепла.
Температуру земной коры впервые в мире начали изучать более двухсот лет назад. Известный русский натуралист И. Г. Гмелин-старший*. участвуя с 1733 года в экспедиции И. И. Беринга, обратил внимание на неисследованное тогда явление вечной мерзлоты. Заинтересовавшись им, он произвел первые в мире температурные измерения земной коры. Более глубокие слои земной коры стали систематически изучать с 20-х годов прошлого века, когда начала развиваться техника добычи полезных
• Так называют его в отличие от его племянника, тоже известного исследователя России.
После Великой Октябрьской социалистической революции крупные работы по изучению внутриземного тепла были выполнены выдающимися советскими учеными — В. И. Вернадским, А. Е. Феррманом, П. П. Лазаревым, Л. С. Лейбензоном. И все же здесь перед нами такая область науки, в которой предстоит еще очень многое сделать. Ведь до сих пор температуру земной коры измеряли не глубже 3—4 километров, а это только одна двухтысячная часть земного радиуса. Поэтому заключения о том, что происходит в глубоких недрах Земного шара, носят пока только предварительный характер.
Достоверно известно, что в любом месте Земли температура с глубиной растет и притом не везде одинаково. До сих пор наибольший рост ее на каждые сто метров найден в 5,68 градуса, наименьший — в 0,58 градуса. Иначе обстоит дело только в районах вечной мерзлоты и в вулканических местностях.
В большей части исследованных мест Земли, в том числе и в СССР, температура на каждые сто метров глубины повышается приблизительно на 3—3,3 градуса. Радиус Земли в средних широтах равен примерно 6370 километрам. Нетрудно подсчитать, что если бы температура на протяжении всего радиуса повышалась равномерно, то в центре Земного шара она достигла бы чудовищной цифры — 210 000 градусов. Но данные современной науки доказывают, что это не так. По этим данным на глубине около 60 километров нужно ожидать температуру от 1000 до 1500 градусов. Дальше до центра Земли она повышается гораздо медленнее и вряд ли доходит до 5000 градусов, а возможно не превосходит и 2000. Тем не менее общее количество тепла, заключающегося в недрах Земного шара, очень велико.
Наблюдения показывают, что поток тепла, идущий из глубины Земли и уходящий в мировое пространство, составляет в год 50—60 грамм-калорий* с каждого квадратного сантиметра поверхности Земного шара. Это количество в 700 раз меньше потока энергии, который в наших широтах каждый квадратный сантиметр земной поверхности получает от солнца. Но если эти 50—60 грамм-калорий помножить на всю поверхность Земного шара, то получится астрономическая цифра 2,5. 1020 (250 тысяч миллионов миллиардов) грамм-калорий в год. Отсюда можно себе представить, какое громадное количество тепла заключено в недрах Земли!
Каково же происхождение этого тепла и почему оно не израсходовано в течение миллиардов лет существования Земли?
Дать на эти вопросы исчерпывающие ответы в настоящее время невозможно, так как нельзя считать, что происхождение внутриземного тепла и процессы, порождающие и поддерживающие его, исследованы и известны нам до конца. Но на многое можно ответить уже и сейчас..
Старая теория об огненно-жидком ядре Земли, являющемся источником всего внутриземного тепла, противоречит, как это указывал академик П. П. Лазарев, явлению морских приливов. Она противоречит также открытому советским ученым А. Я. Орловым явлению приливов самой земной коры. Не вяжется эта теория и с нашими представлениями о процессе остывания Земного шара. Ведь застывающая холодная кора его не могла плавать на поверхности жидкой массы, а погружалась бы в нее как более тяжелая. Это погружение охлажденных масс привело бы к выравниванию температур Земли.
Значит, если исходить и из этой теории, то температура внутри Земли была бы в настоящее время не так высока, а недра ее были бы заполнены остатками погрузившихся масс.
В то же время часть внутриземного тепла ядро Земли, несомненно, дает. Земная кора обладает плохой теплопроводностью, поэтому в течение тех 2—3 миллиардов лет, которые прошли с момента затвердения, это тепло еще не могло полностью уйти из недр Земного шара.
Кроме того, нам достоверно известны еще два источника, из которых пополняется тепловой запас Земли: это, во-первых, атомный распад содержащихся в ней радиоактивных элементов и, во-вторых, сжатие Земли.
Знаменитый советский исследователь химии, физики и геологии радиоактивных элементов, академик В. Г. Хлопни в 1937 году опубликовал статью «Радиоактивность и тепловой режим Земли». В этой статье он на основе гипотез о внутреннем строении Земли, предложенных круп-
• Одна грамм’-калория — количество те-плоты, которое поднимает температуру одного кубического сантиметра воды на один градус Цельсия.
32
нейшим советским геохимиком, академиком А. Е. Ферсманом, подсчитал количество радиоактивных веществ, находящихся в земной коре, и то тепло, которое они выделяют. Оказалось, что весь мощный поток тепла, идущий из недр Земного шара, может быть выделен атомным распадом веществ, находящихся только в верхних 90 (а последующие работы показали, что даже в 60) километрах земной коры.
Таким образом, следует ответить утвердительно на поставленный редакцией вопрос: правильно ли автор романа объясняет происхождение вну-триземного тепла. Автор объясняет его в согласии с последними данными геологии и геофизики, в частности с исследованиями В. Г. Хлопина.
Внутриземное тепло как возможный источник энергии имеет большое преимущество перед любым видом горючего — углем, нефтью и другими, или перед энергией рек. Оно не связано с какой-либо определенной точкой Земного шара, а находится везде, выражаясь фигурально, у нас под ногами.
Однако для того чтобы использовать это тепло в больших масштабах, нужно преодолеть такие технические трудности, справиться с которыми пока сумели лишь герои научно-фантастического романа Ф. Л. Кандыбы. Дело в том, что перепад (разница) температур в потоке тепла, идущем из недр Земли к ее поверхности, очень невелик. А работа тепловых машин на небольшом перепаде температур нерентабельна. Например, при перепаде в 6 градусов коэфициент полезного действия тепловых машин будет составлять всего 0,02, и энергия, выработанная такой машиной за все время работы до полного износа, не оправдает затрат на ее постройку.
Это, конечно, не значит, что так будет всегда. Вполне возможно, что со временем изобретут рентабельные двигатели, работающие на очень небольших перепадах тепла. Может быть такие машины приведут в действие не вода или пар, а какое-либо иное вещество, или будет изобретен рентабельный электрический двигатель, работающий на токе, образующемся от разности температур на поверхности Земли и в глубине ее.
Весьма вероятно, что внутриземное тепло сможет быть использовано и так, как описывает это Ф. Кандыба. Герои его романа «Горячая Земля», найдя место, где повышение температуры с глубиной происходит особенно быстро (а такие места существуют в действительности, например, в районе вулканов), создали гигантский подземный котел, на стенках которого под действием внутреннего тепла Земли постоянно поддерживается температура около 600 градусов. Направив в этот котел реку, строители шахты получили огромное количество горячего водяного пара. Этой идее использования земного тепла нельзя отказать в праве на существование. Бурное развитие советской науки и техники делает вполне правдоподобными и описанные в романе усовершенствования методов' бурения, искус
ственного охлаждения рабочей камеры, гигантские масштабы котла, объем и темпы работ. Только, конечно, возможность реализации подобной идеи следует отнести не к настоящему времени, а к будущему.
Редакция получила много ответов читателей на вопросы, поставленные по роману Ф. Л. Кандыбы. Хочется с удовольствием отметить высокий уровень писем, свидетельствующих о высокой культуре читателей и о серьезных требованиях, предъявляемых ими к нашей научно-популярной и научно-фантастической литературе.
Очень хороший ответ прислал товарищ, не сообщивший, к сожалению, своей фамилии. Простыми методами он сделал отсутствующий в романе приближенный расчет теплового баланса проекта и доказал цифрами, что основная идея проекта верна. Он подсчитал, что шахта, действительно, даст то количество энергии, которое указывается в романе, если на ее стенках будет поддерживаться постоянная температура.
П. Е. Козловский из Сталине, А. В. Гранжан из Горловки, А. Ю. Логозинский из Ворошиловграда и некоторые другие товарищи правильно отмечают слабую сторону романа «Горячая Земля».
Действительно, если использовать земное тепло так, как описано в романе, то стенки подземного котла сравнительно быстро остынут. Из окружающих же пород благодаря их малой температуропроводности* тепле будет подаваться все медленнее и медленнее, и действие тепловой машины окажется не таким, как об этом рассказывается в романе (интересный проект, как бороться с этим
пагревания еще не установился.
явлением, выдвигает в своем письме А. Ю. Логозинский).
Работа котла может быть бесперебойной только в том случае, если около его стенок достаточно близко лежат источники высоких температур. К этому выводу, между прочим, приходит в конце концов и автор романа.
В обстоятельном письме А. В. Гран-жана правильно указывается, что вода достигнет критической температуры и превратится в пар независимо от давления, под которым она будет находиться. Он совершенно справедливо критикует соответствующее место романа.
В письмах В. Д. Батырева из Ленинграда, А. А. Толмачева из Дра-бова, А. А. Гафурова из Октябрьска, Л. Емельянова из Молотова разбираются вопросы рентабельности проекта, его выполнимости теперь и в будущем, а также условия труда на большой глубине. Авторы этих писем высказывают ряд интересных идей.
Некоторые товарищи в письмах спрашивают: поскольку советская наука уже овладела атомной энергией и работает над возможностью применения ее в целях мирного строительства, стоит ли теперь искать новые способы применения других видов энергии?
Мы считаем, что с дальнейшим развитием производительных сил все доступные виды энергии должны быть поставлены на службу коммунистическому обществу, и отнюдь не следует пренебрегать теми неизмеримыми количествами тепловой энергии, которые заключены в недрах Земли. Окончательная победа коммунизма и связанный с нею технический прогресс позволят использовать это тепло, сделав реальными гигантские работы, которые сегодня кажутся фантастическими.
33
ОСЕГО несколько лет назад по-D стройка железобетонного моста была очень сложным и длительным делом. В районе установки моста наряду с жильем для рабочих вырастали склады щебня, песка, цемента, устанавливались электросварочная аппаратура, бетономешалки, возводились подмости.
Для хорошего твердения бетона требуется температура не менее пятнадцати-двадцати градусов тепла. Поэтому при строительстве моста в холодное время года приходилось устраивать специальные «тепляки» — закрывать мост огромным деревянным чехлом.
Продолжалась постройка моста обычно несколько месяцев, а иногда и несколько лет и обходилась дорого.
Инженер И. А. Матаров выдвинул оригинальное предложение: строить железобетонные мосты не на полотне железной дороги, а на заводе.
Новый железобетонный мост конструкции Матарова состоит из стандартных балок и опор. Это позволяет применять для их изготовления стандартную опалубку.
Если при строительстве на полотне железной дороги опалубка использовалась только один раз, то на заводе она используется до пятнадцати раз,
SrHA ЗАВОДЕ^
что значительно снижает стоимость железобетонных мостов.
В то же время с помощью усовершенствованных щебенодробилок, бетономешалок и вибраторов на заводе можно получить гораздо более высококачественный бетон, обеспечивающий высокую прочность сооружения.
Применение готовых железобетонных конструкций дает возможность уменьшить срок постройки моста в два-три раза. При этом работы могут вестись круглый год.
Серьезным препятствием для широкого внедрения сборных железобетонных мостов была их перевозка к месту установки, так как части таких мостов весят от пятидесяти до ста тонн. В результате большой работы, которую проделал инженер Матаров,
это препятствие было устранено. Вместо обычных каркасов, связанных проволокой, он предложил применять для изготовления сборных мостов много-рядную сварную арматуру из прутков стали. Такая арматура позволила уменьшить вес балок и других частей моста в несколько раз. Если раньше пятнадцатиметровое пролетное строение весило 250 тонн, то теперь его вес может быть уменьшен до 60 тонн. При этом балки новой конструкции выдерживают нагрузку в два раза большую, чем обычные. Мост становится более долговечным, дольше не требует ремонта, а это в свою очередь ведет к уменьшению эксплоата-ционных расходов.
Очень проста и установка сборного моста. Часто такие мосты привозят на место уже с уложенными на них брусьями для • прикрепления рельсов. Работу по установке производят десять-пятнадцать рабочих при помощи кранов, передвигающихся по железнодорожным путям. В среднем установка однопролетного моста нового типа длится всего два-три часа.
Мосты инженера Матарова уже получили широкое распространение. Расширяется и сеть заводов, которые их строят. За созданную им конструкцию сборного железобетонного моста инженер Матаров удостоен Сталинской премии.
ЛЛБУВЬ, которую мы носим, должна '-S быть не только прочной, красивой и водонепроницаемой, но и гигиеничной: хорошо пропускать воздух и пары. Кожа — наиболее распространенный обувной материал — не вполне отвечает всем этим требованиям. Она очень гигиенична, так как поры, которые на ней имеются, служат прекрасными «вентиляторами», имеет малую теплопроводность, прочна, но вместе с тем и. не лишена больших недостатков. Попадая в воду, она набухает, а при просушке коробится и грубеет. Поэтому в сырую погоду на кожаные ботинки приходится надевать калоши. Кожаная обувь не гадится для работы в горячих цехах: от высокой температуры она, как говорят специалисты-кожев-
ники, «сваривается». Нельзя ее носить и на химических заводах — под действием щелочей и кислот кожа разрушается. Кожаные ботинки требуют постоянного ухода — их надо регулярно чистить пастой, иначе кожа будет пересыхать и трескаться. И, наконец, что также очень существенно, процесс получения обувной кожи занимает очень много времени. Не .менее двух лет требуется на выращивание животного, а затем недели, или даже больше, на химическую обработку шкуры.
Советские ученые уже давно работали над созданием такого обувного материала, который, обладая всеми достоинствами натуральной кожи, одновременно не имел бы ее недостатков.
Решить эту трудную задачу удалось работникам Центрального научно-исследовательского института заменителей кожи А. М. Хомутову и Н. Н. Легостаеву.
Они разработали способ получения нового высококачественного обувного материала «ворсит».
Вот что рассказал нашему корреспонденту лауреат Сталинской премии А. М. Хомутов:
— Делать прочные и водонепроницаемые обувные материалы мы на
34
учились уже давно. Для этого обычная ткань покрывалась различными водонепроницаемыми составами. Так как они ложились на ткань сплошным слоем, то обувь из таких материалов обладала большим недостатком: она не имела «вентиляции», то есть была негигиеничной. Ворсит полностью лишен этого недостатка.
При получении ворсита использована очень простая идея. Водонепроницаемая каучуковая масса наносится «е на обычную, а на специальную ткань, покрытую густым, но низким и
ровным ворсом. Пронизав каучуковое покрытие, ворсинки создают в нем множество невидимых простым глазом пор, которые настолько тонки, что пропускают водяной пар и воздух, вода же через них пройти не может. Эти крошечные ворсинки и решили успех дела. Через них искусственная кожа получила возможность «дышать».. От слова «ворсинки» новый обувной материал и получил свое название «ворсит».
В ворсите совмещается водонепроницаемость калош и гигиенические
свойства кожаной обуви. Он устойчив против температурных изменений и влияния химических веществ. Обувь из ворсита легко моется и при просушке не изменяется.
Окраска и специальная обработка придает ворситу красивый кожеподобный вид. Не случайно так охотно приняли его советские обувщики. Миллионы пар высококачественной, удобной и дешевой обуви из ворсита будут выпускать ежегодно фабрики нашей страны.
РЕНТГЕНОВСКИЙSаппарат - вер-г ный помощник врача. Он помогает выяснить состояние внутренних органов больного и подсказывает врачу пути их лечения.
При просвечивании рентгеновские лучи проходят сквозь тело больного и отбрасывают на экран или пленку тени внутренних органов. Больной лежит, над ним — аппарат, испускающий рентгеновские лучи — так называемая рентгеновская трубка, под ним — фотографическая пленка. Плотные образования — металлические осколки, каверны в легких, опухоли — изображаются на снимке более темными пятнами на светлом фоне остальных тканей.
Но обычно врачу мешает множество ненужных, дополнительных теней. При просвечивании легкого, например, на снимке выходят также тени от костей грудной клетки и кровеносных сосудов. Как избавить от них снимок, сделать его более ясным?
Сотрудник Киевского рентгено-радиологического и онкологического института М. С. Овощников предложил конструкцию нового аппарата, устраняющего недостатки обычного рентгена. Это — томофлюорограф. С начала до конца сложный аппарат спроектирован и построен на отечественных предприятиях содружеством советских медиков и инженеров.
Чтобы представить себе, как работает аппарат Овощникова, вспомним известное всем фотографам правило: если во время съемки фотографируемый предмет или сам аппарат сдвинется, то снимок выйдет «смазанным». Это правило в одинаковой степени относится и к рентгеновским снимкам.
Овощников задумал с помощью рентгеновского аппарата получать
изображение только того слоя больного или пораженного органа, который интересует врача, и «смазывать» на снимке все, что лежит выше и ниже нужного места. Для этого он заставил рентгеновскую трубку и экран, улавливающий лучи после прохождения их через тело больного, двигаться во время съемки одновременно и В разные стороны, например, если трубка идет вправо, то экран —
влево. При этом трубка поворачивается так, чтобы лучи все время падали на экран. Центром вращения пучка лучей оказывается больное место — оно неподвижно относительно лучей, а все, что лежит выше и ниже, «размазывается» на экране. Снимок получается без ненужных, лишних теней.
Такой аппарат Овощников соединил с фотографической камерой; двигаясь одновременно с экраном, она производит моментальные снимки. Сложные фотографические приспособления, которыми до сих пор пользовались рентгенотехники, изобретатель заменил обычным аппаратом ФЭД с лентой, рассчитанной на 36 снимков. Это в 200 раз сократило расход фотографической пленки.
Большую помощь изобретателю оказал член-корреспондент Академии медицинских наук СССР В. Н. Иванов, который проделал около 1400 исследований больных с помощью томо-флюорографа и указал пути его улучшения. В разработке проекта аппарата активное участие принял московский инженер-конструктор А. И. Прокофьев.
Первые томофлюоропрафы уже доставлены в клиники страны. Простота управления (все операции производятся автоматически) делают их желанными в любой больнице. Врачи-рентгенологи высоко оценивают достоинства нового советского аппарата. До конца 1951 года будет изготовлено еще несколько десятков томофлю-орографов.
За разработку новой конструкции томофлюорографа — аппарата для диагностики заболеваний внутренних органов — М. С. Овощников, В. Н. Иванов и А. И. Прокофьев удостоены Сталинской премии.
35
||шахЖаты|
И. С. ШУМОВ
(К 70-летию со дня смерти)
В середине прошлого столетия большую известность приобрел шахматный мастер Илья Степанович Шумов (1819—1881 годы). Он был одним из сильнейших русских шахматистов, выдающимся шахматным
композитором, пропагандистом и популяризатором шахмат. Шумов выступал в турнирах, играл матчи с первыми русскими мастерами Петровым, Янишем, Урусовым, с венгерским шахматистом Калишем и польским мастером Винавером. Многообразна была его общественная шахматная деятельность. Он был одним из основателей шахматного клуба в Петербурге, активно сотрудничал в первом русском шахматном журнале «Шахматный листок», 12 лет редактировал шахматный отдел в журнале «Всемирная иллюстрация». Этот отдел явился своеобразной летописью шахматной жизни России семидесятых годов XIX века: здесь помещались сыгранные в турнирах партии, задачи, шахматная информация и т. д. Шумов охотно передавал свои знания и опыт молодым русским шахматистам. Встречи с ним благотворно повлияли на развитие творчества М. И. Чигорина — основоположника русской шахматной школы.
Игру И. С. Шумова отличала богатая смелость в атаке и упорство в «Чем труднее положение, чем комбинация, тем лучше играет - писал «Шахматный листок», — не деморализует, но вдохнов
ляет его. Искусство обороны доведено Шумовым до высокой степени совершенства; отражая удары противника, он расставляет ему, между тем, самые хитрые ловушки и никогда не упустит возможности перейти из оборонительного положения в наступа-
защите, сложнее Шумов,
Приведем, например, окончание одной из
В этом положении Шумов сыграл 18. ЛП—13, задумав остроумную комбинацию. Далее последовало 18 . . . 05—е4; 19. СсЗ: Ч7 : ' Kph8:g7; 20. Фс!5—d4+ Kpq7—17; 21. Л13—g3 Фдб—еб; 22. Лй1—el d6—d5; 23. с2—с4! с7—сб; 24. ЛдЗ—д7+ Кр17—е8; 25. c4:d5 c6:d5; 26. Лд7:Ъ7 Ла8—с8; 27. Ф64— а4+ Феб—сб.
Следующим красивым ходом Шумов до-.
бился победы. Подумайте, как сыграли белые на 28-м ходу.
Около двухсот задач составил И. С. Шумов, из них почти половина была опубликована в его книге «Сборник скахографи-ческих (изобразительных. — И. Л.) и других шахматных задач, в том числе полный шахматный букварь, маты политические, юмористические и фантастические». Как показывает название книги, задачи Шумова относились к различным жанрам. Это были и задачи, изображавшие различные события, предметы, буквы алфавита, и изобретенные Шумовым «сказочные» шахматы, шуточные, условные и другие задачи. Интересны его композиции, символически изображавшие на шахматной доске успешные действия русских войск в войнах семидесятых годов и носящие соответственно названия: «Переход через Балканы», «Взятие Карса», «Плевна» и др. Наряду с этим Шумов составлял и обыкновенные задачи, близкие по своим идеям современной шахматной композиции. «Достоинство всякой шахматной задачи, — утверждал он, — заключается ... в трудности решения, зависящего от хорошо скрытой идеи мата, при возможно меньшем числе ходов задачи». К такого рода задачам принадлежит, например, двухходовка Шумова, названная им «Полезной уступкой», под чем подразумевалась целесообразность жертвы фигуры для скорей-
И. С. Шумов был талантливым шахматным журналистом. Его статьи, заметки, задачи отличаются глубоким проникновением в психологию шахматной борьбы, остроумием и фантазией. Интересна, например, его шахматная шутка о двух героях ро-
произведении изобразил в четвертой главе (26-я строфа) за шахматной доской Ольгу и Ленского:
Они над шахматной доской,
Сидят, задумавшись глубоко, И Ленской пешкою ладью Берет в рассеяньи свою.
Эта онегинская строфа и навеяла Шумову мысль сочинить несколько партий, игранных якобы между Ленским и Ольгой. В марте 1870 года он сообщил в журнале: «Недавно мы были приятно изумлены чрезвычайно интересным открытием: редакция «Всемирной иллюстрации» полу-
ком 40 лет назад, между лицами, изображенными в «Онегине», между Ольгой и Ленским. Партии писаны рукой Ольги . . .» Со следующего же номера журнала Шумов начал печатать «эти», партии. Вот окончание одной из них. Белыми играет Ленский, черными — Ольга:
10. . . . Ъ7—Ь61
Как это сыграно прекрасно! Коварный ход пленяет нас! 11. О3:а8 . . .
В ловушку попадешь как раз!
13.	Ф61—d2 14—13!
14.	ЛЫ—h2 Саб—е2!
15.	Kpgl— hl ФдЗ—12
Ответы на шахматные задачи, помещенные в журнале «Знание — сила» № 1—4 за 1951 год.
’ I 1. ЛЪ8—е8 d4—d3; 2. Kpd5—е4! е2— е1Ф + ; 3. Кре4—15 Фе1:е8 пат.
II 1. Ch7—д8! еЗ—е2; 2. К17:е5! е2—е1Ф;
Cd5—е6 + Ничья.
№ 2
I 1. ФдЗ—д5! 16:д5; 2. 08—д7Х Если 1. . . . КеЗ—d5; 2. K14:d5X или 1... КеЗ— д4! 2. К14:е2Х
II 1. Лд4—д5! Kh7:g5 (Kh3:g5); 2. ФеЗ-аЗ! и 3. СЬ4—е7Х
Ns 3
I 1. Cel—14! Фбб:14; 2. Фа4—сб Ла8— Ь8; 3. Феб—Ь7! с7—с5! (3. . . . Л:Ь7; 4. ab Ке7; 5. Ъ8Ф + Крд7; 6. Ф:а7) 4. d5—d6! и белые выигрывают.
' II 1. Ла1:а7! Фс7—Ь6 + ; 2. Kpgl—д2 ФЪб: а7; 3. К15—е7+!	Крд8—h8; 4. Фс2:Ь7+;
Kph8:h7; 5. ЛП—ЫХ № 4
I 56. . . ЛЪ7:Ь6! 57. ЛЪ5:Ъ6 d4—d3; 58. Ле1 —gl d3—d2; 59. ЛЬ6:16 Лс8—c7; 60. Л16—дб d2—61Ф белые сдались.
II 1. . . Ъ5—Ь4; 2. Ла5:а8 Ъ4:сЗ! 3. Ла8: е8 сЗ—с2! 4. Ле8:18+КрЬ8—Ь7; 5. Kdl—12 с2—с1Ф+; 6. Kd'2—11 Kd3—el.
Ill 1. 14—15 + Кре6:15; 2. KI7—h6 + ! Лдб: h6; 3. 16—17 Ke4—g5 + ; 4. Cd8:g5 Kpl5:g5; 5. h3—h4+ Kpg5—g6; 6. 17—f8C! Kpg6—17; 7. O8:h6 и белые выигрывают.
36
К IAPb
ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫХ ДАТ
Большой жизненный путь прошел академик-коммунист Сергей Алексеевич Зернов (родился 10 июня 1871 года)
студента-ре
академика, основоположника науки гидробиологии.
Исследованием жизни в морях и озерах занимались задолго до начала работ С. А. Зернова. Однако это были большей частью мало связанные наблюдения над ростом и развитием отдельных обитателей вод. В не-
теории, дар-I, Меч-
нова как ученого шла большая битва вокруг дарвиновской эволюционной  Великие русские винисты Ковалевский, _____
ников, Тимирязев всю силу своего гения направляли на борьбу с лжеучеными, пытавшимися в том или ином виде протащить идею «божественного» сотворения Земли и всех ее обитателей. Под ударами гениальных русских эволюционистов рушились одна за другой надуманные «теории». В поисках различных доказательств, оправдывающих идею эволюционного развития всего живого, ученые, естественно, очень много внимания отдали изучению морских организмов. Ведь в морях живут представители 37 классов животных, тогда как в воздушной среде — на суше — представители всего шести - классов. За морем укоренилось очевидное представление, как о «колыбели» жизни на
К началу XX века был накоплен большой материал, говоривший о великом разнообразии населявших моря существ. Имелось немало сведений и о распространении живых организмов. Не было только одного. Не было теории, объяснявшей причинные связи в жизни
сообществ всех этих различных обитателей. Эту проблему впервые и разрешил ака-
Перу академика Зернова принадлежит около 100 научных работ. Его исследование о биоценозах (сообществах живых существ) Чёрного моря является классическим произведением, хотя с момента его выхода в свет прошло уже более 40 лет.
В этой монографии С. А. Зернов рассматривает распределение организмов диалектически — во взаимной связи и обусловленности и
щества организмов (биоценозы), С. А. Зепнов установил их типы, особенности взаимоотношений организмов друг с другом, с условиями грунта и особенностями водных масс. Так были созданы основы новой науки — гидробиологии, то есть биологии обитателей вод.
Работы Зернова нашли горячий отклик у многих русских исследователей жизни вод. Ими заинтересовались и за границей. Работы по гидробиологии появились во многих странах Европы и в США, причем иностранные ученые не всегда упоминали
воположника этой науки.
Богатейшие возможности для развития гидробиологии открыла советская власть. С. А. Зернову предоставили возможность создать кафедру гидробиологии. Первоначально она была организована в Московском институте рыбного хозяйства, а затем и в Московском государственном университете. В дальнейшем кафедры гидробиологии были организованы во многих университетах. Ученики и последователи Зернова развили советскую гидробиологию в науку, помогающую рыбной промышленности добывать больше рыбы в морях, озерах и реках, лучше разводить ценные породы рыб, бороться с загрязнением вод. С. А. Зернов создал и первый учебник общей гидробиологии.
Большое внимание уделял С. А. Зернов и общественной деятельности. Он неоднократно избирался депутатом Московского^ и Ленинградского Советов.
С. А. Зернов скончался 22 февраля 1945 года.
Профессор
В. Г. БОГОРОВ, лауреат Сталинской премии
14 июня 1856 года родился выдающийся русский математик, ученик знаменитого Чебышева и преемник его по кафедре теории вероятностей в Петербургском университете — академик Андрей Андреевич Марков. Его имя связано с рядом важных научных достижений во многих областях математики. Особенно замечатель-
области теории вероятностей, доставившие их автору мировую известность.
А. А. Маркову принадлежит также создание весьма плодотворно и активно разрабатываемой в настоящее время теории вероятностных процессов особого рода, получивших название «марковских цепей».
Выдающийся математик, до конца преданный любимой науке, А. А. Марков был не оторванным от жизни кабинетным ученым, но подлинным патриотом, страстно любившим свою Родину и в ответственные моменты резко возвышавшим свой протестующий голос против произвола и мракобесия царских сатрапов.
Одним из первых он протестовал против исключения М. Горького из числа действительных членов Российской Академии наук, против гонений на Льва Толстого
Научные заслуги А. А.
Маркова ставят его на одно из почетных мест в ряду корифеев математической на-
Андрей Андреевич Марков скончался 20 июня 1922 года. Незадолго до смерти он представил в Академию наук свою последнюю научную работу . . .
Профессор Н. В. СМИРНОВ
СООБРАЗИ
мыми, как у обычных, а кривыми?

2. Почему для лучшего сохранения магнитов их полюса замыкают якорем из мягкого железа?
3. Почему перед
винчиванием шурупа
в деревянную деталь
его иногда смазывают
СДЕЛАЙ И ОБЪЯСНИ
1. Возьмите полоску из обыкновенной бумаги и надорвите или надрежьте ее в двух местах (см. рисунок). Теперь, взяв полоску за концы, попробуйте порвать ее так, чтобы она сразу разорвалась на три части. Сколько раз вы ни будете проделывать этот опыт, разрезая полоску бумажки в разных местах, делая разрезы очень большими или совершенно одинаковыми, получить три куска вам не удастся — их будет всегда два.
Чем это объясняется?
Рис. Л. Яницкого
ДОГАДАЙСЯ
ческих растений листья бывают очень
или тавотом?
Как обвести эту фигуру карандашом, не отрывая его от бумаги? Пересекать линии или проводить цо одной и той же линии два раза нельзя.
5. Почему секциям батарей парового отопления придают ребристую форму, а не
РЫБЫ
них труб?
звуки бывают слышны лучше, чем
7. Почему ящерицы и некоторые другие мелкие животные, обитающие в пустынях, в самое жаркое время дня часто забираются на верхушки кустарников?
2. Поставьте на стол большую книгу на ребро и попробуйте повалить, сильно подув на нее. Труды ваши будут напрасны: книга не только не упадет, но даже не пошевелится. Однако сила, с которой вы выдуваете воздух, вполне достаточна, чтобы повалить ее. Это можно доказать при помощи простого опыта. Склейте из плотной бумаги длинный, узкий мешок и подложите его заклеенный конец под книгу. Затем, взяв открытый конец мешка в кулак, подуйте в него: вы без особого труда книгу опрокинете.
Отчего нельзя было опрокинуть книгу в первом случае и можно, без особого труда, — во втором?
ководных рыб, изв
поверхность, оказываются вывернутыми
9. Почему при сушке на воздухе досок и '.других пиломатериалов их торцы часто обмазывают со-
ставом из извести и
морских
На этом рисунке изображено семь известных рыб, водящихся в реках, озерах и морях нашей страны. Названия их начинаются с одной и той же буквы. Какие это рыбы?
38

ПРОСЧИТАЛИСЬ
(Шуточная задача)
УМЕЕШЬ ЛИ ТЫ ЧИТАТЬ ЧЕРТЕЖИ?
По этим двум проекциям начерти третью и нарисуй общий вид детали.
ПОДУМАЙ И ОТВЕТЬ
При обработке разных металлов на токарных, шлифовальных и некоторых других станках в качестве охлаждающей жидкости, как правило, применяется не обыкновенная вода, имеющая очень хорошую охлаждающую способность, а различные очень тонкие смеси (эмульсии) минеральных масел в растворах соды и мыла.
Знаете ли вы, в чем здесь дело?
В ТЕАТРЕ
Два приятеля пошли в театр посмотреть новую пьесу. Сидели они в партере не очень далеко от сцены, но все же пользовались биноклем, в который смотрели по очереди. При передаче бинокля один из приятелей все время сдвигал бинокль, а другой снова раздвигал его.
Какой из приятелей был близорук и какой дальнозорок?
ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ
Свести ржавчину с различных железных изделий можно при помощи специального состава, состоящего из парафина и керосина. Приготовляется состав следующим способом: мелко наструганный парафин насыпается в бутылку (приблизительно до ее половины), после чего в бутылку доверху наливается керосин, и она ставится в теплое место. Когда парафин растворится, получившимся составом покрывают ржавые места на изделии и оставляют его так на сутки. Через сутки изделие вытирают жесткой тряпкой или бумагой и при этом вместе с остатками состава стирается ржавчина.
Этот же состав хорошо предохраняет от ржавления. Насухо вытертые и покрытые им железные вещи могут лежать не ржавея многие месяцы.
Прошедшим летом я взялся привезти на дачу цветочную рассаду для грядки, размер которой предусмотрительно определил.
Полезная длина грядки была 2,4 метра, полезная ширина — 1,2 метра.
Цветы было решено сажать на расстоянии 20 сантиметров друг от друга. После долгих вычислений я купил 72 кустика рассады и привез на дачу, но... их почему-то нехватило, чтобы равномерно и согласно плану засадить грядку.
Я не силен в математике и поэтому очень обрадовался, когда ко мне пришел Петя Иванов, который славился в нашей компании своими необычайными математическими способностями. Петя при решении самых сложных задач задумывался не больше чем на полминуты (он всегда следил по часам за временем, понадобившимся ему для решения задачи), а затем говорил: «Итак, значит, все ясно».
И нам, действительно, казалось, что все становится ясным.
Так было и на этот раз. Выслушав меня, Петя вынул часы, нахмурил брови и через 17 секунд произнес: «Итак, значит, все ясно. Представь себе, что тебе надо расставить шашки на шахматной доске так, чтобы расстояние между ними равнялось двум клеткам. Значит, разделив восемь на два, получим четыре шашки по длине; ясно, что четыре шашки придется поставить и по ширине доски. Итак, дай мне 16 шашек и я покажу тебе, что значит математика!»
Пораженный быстротой этого решения, я дал Пете шахматную доску и шашки. Он (поставил 4 из них так, что их центры совпали с самыми углами доски, а остальные стал размещать через каждые две клетки на точках пересечения линий и... Пете так же не хватило шашек, как мне — рассады.
Почему?
39
КАК, ЧТО И ПОЧЕМУ?
(Ответы № 4)
1. Паяльники делаются из такого материала, чтобы он быстро отдавал- свое тепло паяемому предмету и припою. Этими качествами обладает красная медь, которая имеет хорошую теплоемкость и теплопроводность и трудно окисляется.
2. Запах издают небольшие количества эфирных (пахучих) масел, остающиеся на платке после испарения спирта, в котором растворены .эти масла при изготовлении
У3. Капельки свинца шариков под действием
находится в ведре, а вода в банке. В этом случае задача решается следующим образом. Из банки нужно вынуть пробку, закрыть ее горлышко бумажкой и, перевернув банку, опустить ее горлышко в ведро. Затем надо постепенно сдвигать бумажку, закрывающую горлышко банки, и через некоторое время жидкости поменяются местами: керосин окажется в банке, а вода — в ведре.
СОДЕРЖАНИЕ
Б БИБЛИОТЕКЕ
4. Мыльные пузыри имеют очень тонкие стенки, толщина которых близка к длцне световой волны. Взаимодействие световых лучей, отражаемых от наружной и внутренней поверхности стенок мыльных пузырей, и вызывает их радужную окраску. Это явление называется интерферен-
5.	В изгибе трубы образуется «водяная пробка», которая не дает дурнопахну-нущим газам выходить из системы кана-лизациии в комнату.
6.	Рыбы дышат кислородом, растворенным в воде. Когда кислорода в воде становится мало, они поднимаются к поверхности, которая соприкасается с воздухом, где кислорода содержится больше.
7.	Желтый цвет глине придает содержащийся в ней гидрат окиси железа. Кирпичи после обжига приобретают красный цвет, так как гидрат окиси железа переходит в них в красную безводную окись железа.
В конце дня в трех залах оказалось по 18 : 3 = 6 библиотекарей в каждом. Эти 6 человек остались в третьем зале после того, как из него перешла четверть находившихся в нем в первый зал. Значит, 6 составляют ’/« предварительного числа в третьем зале, откуда четверть его равна 2.
Эти 2 библиотекаря и перешли из третьего зала в первый, после чего в первом стало 6. Следовательно, до этого в нем
потому, что половина первоначального числа библиотекарей перешла из него во второй зал. Отсюда видно, что утром в первом зале было 4X2 = 8 библиотекарей и что из него перешло во второй зал 8:2 = 4 человека.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ МЕТАЛЛЫ?
1. Вольфрам. 2. Хром. 3. Сурьма. 4. Кадмий. 5. Висмут. 6. Осмий. 7. Медь. 8. Алюминий. 9. Германий. 10. Магний. II. Марганец. 12. Молибден.
Из второго зала в третий перешла треть оказавшихся во втором зале библиотекарей, после чего в втором зале осталось 6 библиотекарей. Поскольку этот остаток составляет в/а части предварительного числа библиотекарей во втором зале, то все число равнялось 6 : ’/» = 9. Эти 9 человек оказались во втором зале после
Ев г. Борисов — Секрет пористых тел.................. 1
Ю. Вебер — Рассказ о потоке 7
С. Болдырев — Степь зацветает .....................12
Б. Ляпунов — Газовая турбина на самолете............17
Б. Евгеньев — Знамя мира . 21
М. Астров — Как велик киловатт-час ..............	. 26
Ев г. Пермяк — Смотр техни-
зале было 9 — 4 = 5 человек. Если же в первых двух залах было утром 8 + 5 = 13 библиотекарей, то в третьем находилось тогда 18 — 13 = 5.
УМЕЕШЬ ЛИ ТЫ ЧИТАТЬ ЧЕРТЕЖИ?
ЛЕД И КИПЯТОК
Для расплавления 500 граммов льда потребуется 40 000 калорий (удельная теплота плавления льда 80 кал/г, 500 г X 80 кал/г = 40 000 калорий). Поллитра кипятку, сообщив льду это количество тепла, остынет на 80 градусов (удельная теплоемкость воды 1-----КаЛ— ; 40 0.00 кал.
гр. градус
: (500 г X 1 --- 5---- ) = 80 граду-
гр. градус
сов). Следовательно, когда лед превратится в воду при 0 градусов — кипяток остынет до 20 градусов, а так как их количества равны, то после смешания температура всей воды будет примерно 10 градусов.
ПОДУМАЙ и ответь
В левом чайнике пар
в основном идет
через дырочку в крышке, следовательно, отверстие его носика перекрыто водой. В правом чайнике уровень воды ниже, так
весь пар идет через его
КАК ПЕРЕСЕЧЬ?
ДОГАДАЙСЯ
СДЕЛАЙ И ОБЪЯСНИ
Мыльный раствор,
спирали, стремится Вытекая из спирали,
попав в
середину
растечься по воде.
он толкает ее в об-
ратную сторону и спираль начинает вра-
щаться.
ОПРЕДЕЛИ ДИАМЕТР
Удельный вес
керосина меньше удель-
ного веса воды, поэтому задачу можно ре-
шить только в том случае, если керосин
Простое измерение покажет, что расстояние от одного сучка до «другого» (то есть того же сучка, только срезанного при дальнейшей обработке) равно, примерно, Ч> ширины всего листа фанеры. Ширина листа фанеры равна 150 сантиметрам, следовательно, расстояние между сучками — 100 сантиметров. Разделив это число, являющееся длиной окружности, на 3,14, получим диаметр. Он будет равен приблизительно 32 сантиметрам.
ческого творчества ..........
Советуем прочесть..............
Наука и фантастика
Синтез пищевых продуктов . . .
С. Ковнер — О внутреннем тепле земного шара ....
Наука и жизнь
Мост изготавливается на заводе .
Ворсит.........................
На смену рентгеновскому аппа-
S S Йо OO
рату ......... .....	35
Шахматы	..............36
Календарь знаменательных дат	.	37
Как, что и	почему.......38
На обложке:
1-я стр. — рисунок художника
К. К у з г и н о в а
2-я стр. — рисунок художника
С. Каплана
3-я стр. — рисунок художника
Л. Ян и цк от о
4-я стр. — рисунок художника
К. А р ц е у л о в а к статье «Газовая турбина на самолете»
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор),
Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель
редактора), О. Н. Писаржевский, В. С. Сапарин, Б. И. Степанов, С. И. Сурни-
Художественное оформление
М. М. Милославский,
АДРЕС РЕДАКЦИИ: Москва, 1-й Басманный пер., д. 3, т. Е-1 -20-30.
Всесоюзное учебно-педагогическое
издательство
«Трудрезервиздат».
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛРТПП (г. Рига). Обложка отпечатана в Образцовой
типографии ЛРТПП (г. Рига). Объем 5 п. л. Бумага 61X86. Тираж 80.000. Заказ. 1543. Т. 03093.