ЕШ

TEXAS  RICH
 The  Hunt  Dynasty
from  the  Early  Oil  Days  through
the  Silver  Crash
 Harry  Hurt  III
 VV.  VV.  NORTON  &  COMPANY
NEW  YORK

X.  ХАРТ  III
 ТЕХ4ССКИЕ
БОИЧИ
 Перевод  с  английского
 Предисловие  и  общая  редакция
Пономарева  В.  В.
 МОСКВА
 «Прогресс»
 1984

Переводчик:  Е.  В.  ВЫШИНСКАЯ
Редактор:  В.  А.  КИРОВ
 Харт  X.  Техасские  богачи.  Пер.  с  англ.—  М.,  «Прогресс»  —  28  л.—
Нью-Йорк,  1981,—  В  пер.
 Книга  молодого  американского  журналиста  представ¬
ляет  собой  итог  длительного  и  тщательного  исследования.
 Это  —  история  формирования  громадного  состояния  клана
техасских  нефтепромышленников  —  Хантов,  история  дея¬
тельности  его  главы  Харолдсона  Лафайетта  Ханта.  Факты,
приводимые  в  книге,  дают  представление  о  нравах  и  обы¬
чаях,  господствующих  в  капиталистическом  обществе,  рас¬
сказывают  о  том,  как  создается  богатство  и  могущество
«сильных»  мира  сего.  Автор  приводит  интересный  обли¬
чительный  материал.
 Рассчитана  на  широкий  круг  читателей.
 Редакция  литературы  по  экономике
 ©  W.  W.  Norton  &  Company
 ©  Перевод  на  русский  язык  с  сокращениями,  предисловие  и  коммента¬
рии  издательство  «Прогресс»,  1984
 v  0603010100  -549
 006(01)  -  84

Вступительная  статья
 Книга  американского  журналиста  Харри  Харта  вышла
в  свет  в  нью-йоркском  издательстве  «Нортон»  в  1981  году
и  сразу  обрела  популярность.  Ее  автор,  видимо  далекий
от  марксистского  мировоззрения  человек,  писал  книгу
о  Харолдсоне  Лафайетте  Ханте,  которого  в  Америке  зовут
«миллиардером-легендой».  О  его  многочисленных  отпры¬
сках,  продолжающих  действовать  на  сцене  американской
экономической  и  политической  жизни.  О  техасских  бога¬
чах,  крупных  воротилах  большого  бизнеса  США.
 Харт  писал  книгу  о  Ханте.  Претендуя  на  роль  биогра¬
фа-объективиста,  автор  подробно  излагает  то,  что  расска¬
зывал  о  себе  сам  Хант,  хотя  автобиографические  откро¬
вения  миллиардера,  начавшего  свой  жизненный  путь  еще
в  прошлом  веке,  вполне  соответствуют  образу  мышления
нынешних  хантов.  Лубочные  истории  о  «честных  миллио¬
нерах»  в  потрепанных  джинсах  и  с  бутербродом  на  обед
в  кармане  призваны  защищать  то,  что  на  протяжении
поколений  награблено  власть  имущими.  Согласно  этой
философии,  недюжинные  способности,  трудолюбие  и  пред¬
приимчивость  хантов  даны  естеством,  природой.  Они  —
«простые  труженики»,  как  и  миллионы  других  американ¬
цев.  А  значит,  добытые  их  трудом  миллионы  —  естествен¬
ный  итог  и  награда.  А  потому  покушение  на  систему,
дающую  «талантливым  от  природы»  хантам  возможность
становиться  заправилами  бизнеса,  противоестественно.
И  покушаются  на  плоды  их  труда  либо  «лодыри  и  без¬
дельники»,  либо  «красные»...
 Судя  по  позиции,  занятой  автором,  либералом  его  не
назовешь.  Но  он  и  не  консерватор.  Отсюда  его  высказы¬
вания  (часто  со  ссылкой  на  других)  о  Ханте  как  о  «пато¬
логическом  антикоммунисте»,  правом  из  правых,  коме¬
дианте  и  фарисее,  многоженце  и  игроке,  от  которого
шарахались,  боясь  потерять  голоса  избирателей,  такие
кандидаты  в  президенты,  как  Дж.  Уоллес  и  др.
 5

Но  Хаита  уже  нет.  О  нем  можно  писать,  не  опасаясь
неприятных  для  себя  последствий.
 А  вот  о  детях...  Здесь  стоит  поразмыслить.  Отсюда
и  появляются  строки  о  том,  как  трудно  было  некоторым
их  них  («имея  недвижимости  на  26  млн.  долл.,  у  Хыо  не
было  почти  ни  гроша  в  наличности»).  Автор  явно  ста¬
рается  обелить  некоторых  из  них,  сделать  их  поведение
и  политику,  в  которых,  по  его  собственному  выражению,
они  старались  подражать  отцу,  вполне  приемлемыми,
а  в  отдельных  случаях  и  полезными  для  общества.  Кри¬
тически  оценить  их  автору  что-то  мешает.  Что  именно?
Видимо,  то,  что  Ханты  и  их  последователи  теперь  в  чести,
а  их  политика  взята  на  вооружение  официальным  Вашинг¬
тоном.  В  такой  обстановке  не  до  откровенностей  подчас
даже  самому  смелому  летописцу.
 Судя  по  многочисленным  ссылкам  на  источники,  кото¬
рыми  оперирует  автор,  многое  из  того,  что  предлагает  нам
в  своей  книге  X.  Харт,  предоставлено  ему  Фондом  Ханта.
 Выходит,  перед  нами  —  социальный  заказ?  Продол¬
жение  легенды?  Не  будем  спешить  с  выводами...
 В  традиционной  манере  американских  биографов  автор
повествует  о  том,  как  16-летний  Джун  (как  звали
X.  JI.  Ханта  в  семье)  покинул  без  разрешения  родитель¬
ский  дом  и  на  товарном  поезде  уехал  в  большой  мир.
«У  него  не  было  ни  цента...»
 Масса  «святочных»  рассказов  о  том,  что  «каждый
чистильщик  обуви  в  Америке  может  стать  миллионером»,
начинается  обычно  так.  В  истории  X.  JI.  Ханта  все  нача¬
лось...  с  колоды  карт.  Будучи  великолепным  игроком
в  покер,  о  чем  неоднократно  упоминает  автор,  от  умел
собирать  комбинации  из  четырех  тузов  и  джокера  и  остался
талантливым  игроком  до  конца  своих  дней,  ибо  игра
в  миллиарды  —  это  тот  же  покер,  с  его  блефом  и  циниз¬
мом,  выдержкой  и  хладнокровием.  Сумел  собрать  честно,
уверяет  нас  автор,  титаническим  трудом,  незаурядным
умом  и  недюжинными  способностями:  «Старик,  если  су¬
дить  по  одним  его  поступкам,  походил  на  бога,  а  по  дру¬
гим  —  мог  переплюнуть  дьявола».  Но  излагая  богатый
фактический  материал  о  восхождении  наверх  Джуна  Хан¬
та,  Харри  Харт  опровергает  самого  себя.  «Факты  и  только
факты»  красноречиво  свидетельствуют  о  том,  как  в  резуль¬
тате  мошенничества,  сомнительных  сделок  и  жестокой
эксплуатации  рабочих  Джун  Хант  из  содержателя  про¬
винциального  игорного  притона  сумел  превратиться  в
 6

«X.  Л.»,  крупного  промышленника  и  воротилу  большого
бизнеса  в  США.
 Что  честно  в  Америке?
 Честно  все:
 существование  безработных  и  миллиардеров;
 смерть  человека  в  нищете  и  погребение  любимой,  «без¬
временно  усопшей  кошечки»  по  полной  программе,  вклю¬
чая  похоронную  процессию;
 «владение»  скамейкой  в  парке  —  пусть  неудобной,  но
какой-никакой  кровати  —  и  собственными  самолетами,  не
говоря  о  машинах  по  спецзаказу  и  прочих  «мелочах».
 Наконец,  честным  считается  даже  ограбление  —  если
оно  совершено  без  пистолета  или  ножа,  под  видом  «ком¬
мерции»,  «предпринимательства»,  «конкуренции».
 Так  что  в  этом  понимании  X.  Л.  Хант  был  человеком
честным  всю  свою  жизнь.  Как  и  все  прочие  миллионеры
и  миллиардеры  Америки  —  покойные  и  здравствующие.
 Все  это  именуется  «Великой  Американский  Систе¬
мой».  Ханты  были,  ectb  и  будут  —  при  сохранении  си¬
стемы,  возведшей  в  ранг  закона  непреложную  «честность»
грабителя.  Ту  самую,  о  которой  мы  говорили  выше.
 В  этом  смысле  книга  X.  Харта  интересна  советским
читателям  тем,  что  она  дополняет  наши  представления
об  истории  финансовых  монополий  США,  контролирую¬
щих  экономическую,  общественную  и  политическую  жизнь
страны.  Она  дает  возможность  лучше  понять  «философию»
сегодняшних  хантов,  рьяно  защищающих  «демократию»
на  американский  манер,  происходящие  ныне  в  Штатах
события  и  превалирующие  тенденции.
 «Хант  умер:  Да  здравствуют  ханты!»  —  так  говорили
в  день  его  похорон  единомышленники  «миллиардера-ле-
генды».  В  этом  смысле  перед  нами  книга  вроде  бы  о  Ханте
и  не  совсем  о  нем.  Скорее,  даже  вовсе  не  о  нем,  если  опу¬
стить  сказочки  о  бедном  чистильщике  и  «честном»  кар¬
тежном  шулере...
 В  январе  1983  года  американский  журнал  «10.  С.  ньюс
энд  Уорлд  рипорт»  горестно  посетовал:  «Советский  теле¬
зритель,  радиослушатель  много  знает  о  безработице  в
США,  о  милитаристской  политике  Вашингтона,  о  расовых
проблемах  и  ничего  не  знает  о  «другой  Америке»,  а  ведь
она  есть...»  1
 «Другая»  денсгвигелыю  есть.  Другая  —  это  12  млн.
 1  US  News  and  World  Report,  I,  1983,  p.  17
 7

американских  безработных.  32  млн.  человек,  живущих
ниже  официально  установленной  «черты  бедности».  Мил¬
лионы  престарелых,  уже  списанных  обществом  со  своего
баланса.  Сотни  миллионов  долларов,  вложенных  в  один
новейший  истребитель.
 Тогда  что  же  это  такое  —  подлинное  лицо  Америки?
 Лицо  миллионеров?  Групповые  фотографии  тех,  кто
«правит  во  имя  народа»,  с  милыми  улыбками  в  сторону
объектива?  Факсимиле  бухгалтерских  книг  владельцев
крупнейших  корпораций,  где  в  графе  «прибыль»  простав¬
лены  астрономические  цифры?
 Пожалуй,  есть  одна  фотография,  обошедшая  всю  ми¬
ровую  печать,  которая  хоть  в  какой-то  степени  может
именоваться  «лицом  Америки».  На  ней  —  веснушчатый
мальчуган,  рассматривающий  окружающий  мир  через
серебряный  доллар,  на  котором  вычеканены  слова:  «В  бога
мы  верим».
 Но  куда  больше  здесь  верят  в  деньги.  Эта  вера
появляется  раньше  знакомства  с  Библией,  много  раньше.
И  не  исчезает  до  конца  жизни.
 «Тот,  кто  не  верит  в  деньги,  тот  не  пригодный  к  жизни
идеалист,—  гласит  «Великая  Американская  Система».—
Каждый  должен  уметь  делать  деньги».
 Достоин  ли  уважения  рабочий  конвейера  автомобиль¬
ного  завода?  Достоин.  Однако  честный  труд  в  Америке  не
гарантирует  преуспевания  —  это  доказано.  Более  того,
честный  труд  не  гарантирует  даже  работы  —  тоже  аксиома.
Разумеется,  смотря  что  считать  «честным  трудом».
 «Честный  американский  труженик»  —  рабочий  пред¬
приятия.
 Согласно  «системе»,  такой  же  «честный  труженик»
и  владелец  этого  предприятия.
 Выходит,  один  «более  честен»,  чем  другой,  и  потому
у  него  больше  тех  самых  денег?  Все  просто,  как
прейскурант.
 «Другая  Америка»...  Вот  она,  в  витрине  магазина:
«80  000»,  «125  000»...  долларов,  не  центов.  Подходи  —
и  тебе  «завернут»,  не  забыв  сказать  «спасибо».  И  что
приятно,  в  «другой  Америке»  нет  очередей.  Таких,  кото¬
рые  вытягиваются  за  бесплатной  тарелкой  супа.  Таких,
которые  на  несколько  сот  метров  выстраиваются  у  ворот
завода,  решившего  вдруг  нанять  одного  человека.
 Мимо  глянца  «другой  Америки»  проходят  десятки
миллионов  ее  же  граждан.  Она  не  для  них.
 8

Но  ведь  она  есть?  Конечно.
 В  Америке  куда  больше  людей,  которые  хотели  бы
стать  миллионерами,  нежели  их  же  соотечественников,
относящихся  к  этой  категории  «уважаемых  людей».  Но
вот  что  удивительно:  старая  святочная  история  о  том,
что  каждый  чистильщик  обуви  может  стать  миллионером,
все  еще  живет.
 Есть  миллионеры  потомственные.  Рокфеллеры,  Ван-
дербильды,  Дюпоны.  И  прочие,  и  прочие,  чьи  имена
признаны  «общеамериканскими  символами»,  так  же,  как
«кока-кола»  и  ковбойская  шляпа  «стетсон».  Миллионе¬
рами  рождаются.  Не  все,  понятно.  Рожденный  миллионе¬
ром  может  увеличить  свое  состояние  и  может  его  лишиться.
Чаще  всего  происходит  первое.  Есть  миллионеры  —
скряги,  устанавливающие  в  своих  домах  таксофоны  для
гостей.  Историк  Мэтью  Джозефсон,  впрочем,  приводил
и  другие  примеры:  вечеринку,  во  время  которой  один  из
гостей  свернул  в  трубочку  и  набил  табаком  100-долларо  ч
вую  бумажку;  наряд  короля  Луи  XVI,  который  нацепил
на  себя  Корнелиус  Вандербильд...
 Но  есть  и  другие  миллионеры.  Которые  стали  таковыми
в  возрасте  под  тридцать,  немного  за  тридцать  или  около
сорока.  Они,  по  американскому  выражению,  «делали  себя
сами».  И  преуспевали  в  этом.
 Дж.  Р.  Симплот,  проживающий  в  штате  Айдахо.  На
его  фермах  и  предприятиях  всего-навсего  выращивают
картошку,  рубят  ее  на  ломтики  и  поставляют  «француз¬
скую  соломку»  огромной  сети  закусочных  «Макдоналдс».
Он  прост  в  общении  и  охотно  делится  секретами  успеха.
«Король  французской  соломки»  решил  уйти  из  школы,  не
доучившись  в  восьмом  классе,—  так  случилось  почти
шестьдесят  лет  назад,  после  ссоры  с  отцом.  Ну  что  ж,
Дж.  Р.  Симплот  пошел  работать  —  сортировал  картофель,
трудился  на  ирригационном  канале.  И  к  15  годам  скопил
достаточно,  чтобы  купить  700  свиней.  Потом  свиней  пере¬
продал  и  обратил  деньги  в  картофельное  поле  и  сельско¬
хозяйственное  оборудование.  Следующая  сделка  дала  ему
новую  модель  машины  по  сортировке  картофеля.  И  в  три¬
дцать  лет  он  стал  миллионером.
 Схема,  нарисованная  Драпзером  в  его  «Финансисте»?
Пожалуй,  да.  Есть,  правда,  небольшие  отличия.
 «Дж.  Р.»  меньше  всего  интересуют  коллективные  ре¬
шения.  За  все  годы  Симплот  ни  разу  не  проводил  совеща¬
ния  своих  подчиненных.  Лишнее.  Куда  больше  времени
 9

он  уделял  игре  на  бирже,  и  в  1976  году  с  ним  даже  приклю¬
чился  небольшой  скандал.  Вместе  со  своим  партнером  но
бизнесу  они  стали  играть  на  понижение  цен  на  картофель:
предлагали  контракты  на  поставку  100  млн.  фунтов  этого
корнеплода,  не  имея  ни  1  унции.  Его  поймали  за  руку,
пожурили  и  простили.
 Это  лишь  одно  пятно,  которое,  по  мнению  репортера,
может  считаться  темным  в  безупречной  биографии  Симп-
лота.  Все  остальное  поражает  своим  блеском:  красный
«линкольн-континепталь»  с  «именным»  номером  (на  нем
написано  «Картофель»),  мраморная,  с  золотой  отделкой
ванная...
 Секреты?  Если  и  есть  гениальность  в  его  скромной
особе,  поведал  Симплот,  то  она  заключается  в  деловой
хватке  и  откровенном  индивидуализме.  Впрочем,  кто  в
Америке  рискнет  отнести  индивидуализм  к  отрицатель¬
ным  чертам  характера...
 Итак,  ступив  на  «трону  миллионеров»  в  тринадцать
лет,  «Дж.  Р.»  в  свои  семьдесят  три  стоит  в  общей  слож¬
ности  500  миллионов.  И  до  сих  пор  держит  в  руках
бразды  правления,  хотя  и  создал  группу  управляющих,
куда  включил  четырех  своих  детей  и  на  всякий  случай
зятя.
 Если  бы  «Голосу  Америки»  в  очередной  передаче
нужно  было  поведать  «дорогим  советским  слушателям»
о  процветании  американских  граждан,  то  более  достойную
фигуру,  чем  «Дж.  Р.»,  трудно  найти.
 Действительно.  Разве  он  грабил  банки,  дабы  стать
миллионером?  Или  занимался  торговлей  наркотиками?
Участвовал  в  создании  тайной  сети  публичных  домов?
 Упаси  бог  —  «В  бога  мы  верим».  Он  заработал  деньги,
и  они  стали  его  деньгами.  Потому  что  спекуляция  как  вид
предпринимательства  —  святое  право  каждого  американ¬
ского  гражданина:  можно  продавать  и  перепродавать,
повышать  цены  па  свою  продукцию  и  понижать  их,
чтобы  разорить  конкурентов  и  поднять  цены  вновь.
 Вот  так  может  выглядеть  подновленный  святочный  рас¬
сказ  о  чистильщике  обуви,  твердо  решившем  преуспеть
в  этой  жизни.
 Может  и  иначе.
 Барри  Бергману  всего-то  39  лет  от  роду,  но  он  мил¬
лионер.  Даже  больше:  не  считая  денег  на  его  банковском
счету,  его  попросту  именуют  мультимиллионером.  Берг¬
ман  демократичен  —  носит  джинсы,  кроссовки  и  непрнтя-
 10

зательную  курточку.  Что  особенно  приятно  смотрится  на
фоне  его  спортивного  вишневого  цвета  «феррари».
 Так  ли  должен  выглядеть  состоятельнейший  человек
Америки,  глава  компании  «Рекорд  бар»,  второй  по  вели¬
чине  и  по  объему  продаж  грампластинок?  Несколько
американских  писателей  не  сговариваясь  объясняли:  мил¬
лионер  может  ходить  в  рубище,  и  он  никогда  не  станет
посмешищем.  Бедняк  должен  штопать  каждую  новую
дырку  на  своем  костюме  из  боязни  показаться  тем,  кто  он
есть  на  самом  деле.
 Житие  миллионера  Бергмана  несколько  отличается  от
жития  его  коллеги  по  бизнесу  миллионера  Симплота.
Хотя  бы  потому,  что  Бергман  моложе.  Отсюда  —  любовь
к  спортивным  авто,  а  не  к  солидным  лимузинам,  страсть
к  путешествиям...  Да,  впрочем,  есть  и  то,  что  их  роднит:
Бергман  тоже  «недоучка»,  бросивший  колледж  и  рано
ринувшийся  на  поиски  своего  счастья.
 Если  хотите,  можно  уже  вывести  закономерность.
Скрупулезно  рассказывая  о  том  или  другом  миллионере,
американская  печать  нет-нет  да  и  вспомнит,  что  многие
из  них  постарались  как  можно  раньше  задавить  в  себе
тягу  к  знаниям.  Что  не  помешало  им...  Далее  по  тексту.
С  обязательной  припиской:  они  остаются  щедрыми.
 Чтобы  не  быть  голословными,  расскажем  о  «гуман¬
ности»  миллионера  Майкла  Мартина,  проживающего  в  шта¬
те  Айова.  Он  не  опустится  до  того,  чтобы  поделить  свои
миллионы  (а  у  него  их  сейчас  шесть)  среди  неимущих
соотечественников:  подачка  унижает,  хотя,  заметим,  се¬
годня  в  Америке  тарелка  бесплатного  супа  «Армии  спа¬
сения»  может  сохранить  человеку  жизнь.  Нет.  Мартин
выше  этого.  Купив  полосу  в  журнале  «Мазер  Джонс»,  он
помещает  на  ней  платное  объявление,  из  которого  следует:
он  готов  выдать  тайну  моментального  обогащения.  Дела¬
ния  денег  из  ничего.
 Мой  метод,  говорит  он,  абсолютно  легален  и  не  рас¬
ходится  с  моральными  нормами  гражданина.  Он  не  сло¬
жен.  Но,  главное,  он  действительно  работает.  Вам  не  нужно
трудиться,  не  считаясь  со  временем,  чтобы  преуспеть.
Вам  не  нужны  деньги,  чтобы  «начать».  Этот  метод  не  тре¬
бует  «благоприятных  обстоятельств».  Вам  не  нужно  для
этого  обязательно  жить  в  большом  городе.  Вам  не  нужно
иметь  за  спиной  курс  обучения  в  средней  школе  или
специальное  образование.  Вам  не  обязательно  быть  умуд¬
ренным  возрастом  и  опытом.
 11

Так  где  же  он,  философский  камень?  Его  пришлют
каждому  желающему  в  виде  буклета  по  цене  10  долл.  за
штуку.  Согласитесь,  сходная  цена  за  простоту,  гениаль¬
ность  и  откровенность  Майкла  Мартина,  который  и  здесь
продолжает  делать  свои  деньги  из  буквально  «ничего».
Дабы  «осчастливить»  как  можно  большее  число  бедствую¬
щих  людей,  в  рекламном  объявлении  Мартин  намекнул:
все  предельно  просто.  Ну,  скажем,  можно  уклониться  от
уплаты  налогов,  можно  по  «проверенному  рецепту»  купить
земельный  участок...  и  заставить  его  прежнего  владельца
вернуть  вам  деньги.  Можно...  Но  сначала  —  десять  дол¬
ларов!
 Попробуем  довести  идею  миллионера  из  Айовы  до  ее
логического  конца.  Если  каждый  безработный  —  а  их
сейчас  12  млн.  —  пришлет  по  десятке  и  получит  инструк¬
цию,  прочтет  и  начнет  действовать...  Абсурд!  Хотя  один
из  почитателей  г-на  Мартина  спешит  заверить,  что  за  че¬
тыре  месяца  сколотил  по  его  способу  45  тыс.
 Но  быть  безработным,  видимо,  лучше,  потому  что  они
не  спешат  завалить  Гарун-аль-Рашпдов,  как  именовал
американских  миллионеров  ОТенри,  чеками  на  десять  дол¬
ларов.  Ведь  и  вправду!  Что  ест  «Дж.  Р.»  на  обед?  Бутер¬
брод  с  сыром?  А  вот  безработная  Джойс  Ривс,  разведенная
американка  с  тремя  детьми,  кормит  их  чаще  всего  супом
с  фасолью  и  картошкой.  А  по  субботам  даже  дает  малы¬
шам  по  целому  куриному  яйцу.
 Вольному  воля.  В  конце  концов,  Майклом  Мартином,  по
его  уверениям,  двигает  благородное  чувство  плюс  негодова¬
ние  по  поводу  некомпетентных  советов,  которые  дают
соотечественникам  всякие  проходимцы,  еще  сами  не  ско¬
лотившие  даже  миллиона...
 (Для  полноты  идиллии  надо  поставить  точку:  Майкл
Мартин  бросил  школу...  Нет,  не  в  восьмом,  а  в  девятом
классе.)
 Ну  а  поскольку  большинство  людей  состоятельных
считают  безработных  просто  людьми  ленивыми,  то  в  этой
ситуации  нет  ничего  благороднее  поступка  Джо  Карбо  из
Калифорнии.  Миллионера,  разумеется,  со  всеми  вытекаю¬
щими  отсюда  последствиями.  Движимый  заботой  о  не¬
счастных  соотечественниках,  он  в  свою  очередь  готов
предложить  им  «Способ  разбогатеть  для  ленивого  челове¬
ка».  Тоже  по  установленной  таксе  —  10  долл.  для  каждого
«ленивого»  некредитоспособного  человека.  Карбо  как-то
услышал  от  человека,  которого  он  считал  «самым  умным»:
 12

«Большинство  людей  занято  поиском  средств  к  существо¬
ванию,  и  у  них  не  хватает  времени  делать  деньги».
 Несчастны  большинство  американцев  в  своей  мирской
суете:  в  поисках  работы,  в  попытках  прокормить  свою
семью,  обуть  и  одеть  себя.
 Остановитесь  —  и  вы  будете  богатыми.  Такими,
как  Джо  Карбо,  к  примеру.  А  вот  когда  у  вас  будут  деньги,
спешите.
 Во  Флориду,  в  Палм-Бич,  «где  роллс-ройсов»  на  улице
больше,  чем  «тойот»  в  Токио,  где  200  магазинов  предлагают
вам  мужские  часы  стоимостью  от  6  тыс.  долл.  и  выше,  где
поставить  новую  подметку  на  старые  ботинки  стоит  всего
28  долл.,  где  происходит  такое  множество  «благотвори¬
тельных  балов»,  что  их  посетители  чаще  всего  лениво
спрашивают  друг  у  друга:  «По  поводу  какого  недуга  мы
веселимся  сегодня?»  Потому  как  благотворительность  в
Америке  особенно  популярна  в  пользу  детей,  страдающих
полиомиелитом,  болезнями  сердца...  Кстати,  благотвори¬
тельность  —*  еще  одна  из  многочисленных  форм  рекламы,
еще  одна  строка  в  сказке  о  «добрых,  трудолюбивых  мил¬
лионерах».
 Можно  не  забираться  во  Флориду,  а  пожить  месяц-
другой  в  гостинице  «Эрмитаж»  в  Лос-Анджелесе,  в  номере
по  цене  675  долл.  в  сутки:  здешним  гостям  показывают
город  из  все  тех  же  «роллс-ройсов»  уже  бесплатно.  Не¬
плохо,  наверно,  остановиться  —  после  получения  инструк¬
ций  Мартина  и  Карбо  —  в  гостинице  «Фор  сизонз»  прямо
в  американской  столице.  Милая  обстановка,  милая  обслуга,
хором  декламирующая  девиз  современного  американского
«постоялого  двора»:  «Консьержка  делает  все.  Если  гость
попросит  розового  слона,  то  мы  доставляем  ему  розового
слона!»
 ...Не  это  ли  ждет  12  млн.  безработных  после  того,  как
они  примутся  следовать  десятидолларовым  наставлениям?
 Пусть  богатеют  все!  Почему  же  они  пока  не  богатеют?
За  первые  десять  месяцев  прошлого  года  разорилось  почти
семь  тысяч  фермеров.  Роберт  Уизнер,  экономист  универ¬
ситета  штата  Айова,  считает,  что  сейчас  фермеры  испы¬
тывают  самое  сильное  финансовое  давление,  чем  когда-
либо  после  второй  мировой  войны.
 Сказано  довольно  округло.  Статистика  же  бьет  наот¬
машь:  за  год  тракторы  подорожали  на  18  %,  удобрения  —
на  10,  семена  —  на  12  и  т.  д.  и  т.  п.
 Книга  X.  Харта  дает  нам  представление  о  техасской
 13

региональной  финансовой  группе.  По  американским
меркам,  молодом,  агрессивном  клане  миллионеров,  возник¬
шем  в  новом  промышленном  районе,  упорно  рвущемся
к  рычагам  политического  влияния  и  государственной
власти.
 О  «сильных  мира  сего»  в  Штатах  написано  немало.
В  одном  ряду  с  книгой  X.  Харта  стоит  другая,  принадле¬
жащая  известному  историку  финансовых  династий  США
Фердинанду  Ландсбергу,  о  клане  Рокфеллеров,  более  ста¬
ром  и  более  влиятельном  в  экономической  и  политической
жизни  Америки.  В  сопоставлении  обе  они  наглядно  ил¬
люстрируют  деятельность  и  рычаги  влияния  американской
финансовой  олигархии.
 Делами  Ханта  вершат  сегодня  представители  второго
поколения  клана,  унаследовавшие  крупный  капитал,
склонные  к  финансовому  и  политическому  авантюризму.
По  свидетельству  автора,  состояние  Хантов  к  концу
70-х  годов  составляло  от  6  до  8  млрд.  долл.  По  мнению
X.  Харта,  с  этим  состоянием  трудно  сравниться  кому-либо
в  Штатах.  Даже  Рокфеллерам  и  Меллонам,  чей  капитал
не  превышает  5  млрд.  долл.  Деньги  Хантов  вложены
в  150  корпораций,  частных  компаний  и  фондов.
 В  Далласе  —  Ханты.  В  Нью-Йорке  —  Рокфеллеры.  Как
сообщает  в  упомянутой  книге  Ландсберг,  две  ветви  семей¬
ства  последнего  вместе  с  другими  династиями  образуют
исключительно  влиятельную  финансовую  группировку.
Во  главе  первой  ветви  —  Дэвид  Рокфеллер  из  «Чейз
Манхэттен  бэнк».  Во  главе  другой  —  Джеймс  Стилмен
Рокфеллер  из  «Нэшнл  сити  бэнк».
 Исследование  X.  Харта,  как  и  книга  Ф.  Ландсберга,
дает  ясное  представление  о  том,  как  классовая  сплочен¬
ность  финансовой  олигархии  сопровождается  ожесточен¬
ной  борьбой  могущественных  кланов.  По  его  словам,  Рок¬
феллеры  всегда  были  для  Хантов  главными  противни¬
ками  в  большом  бизнесе.  Ханты  тесно  сотрудничали  с  дру¬
гими  техасскими  «выскочками»  типа  П.  Гетти  и  К.  Мер¬
чисона,  а  в  ряде  случаев  и  с  плутократами  из  северо-
восточных  штатов  типа  Дж.  Пью.  Ханты  часто  пользова¬
лись  кредитами  чикагских  банков  и  банкирского  дома
Морганов,  но  никогда  —  компаний  и  банков,  контроли¬
руемых  Рокфеллерами.  Из  этого  вовсе  не  следует,  будто
«прогрессивные  Рокфеллеры»  противостояли  «консер¬
вативным  Хантам».  Ничего,  пожалуй,  не  изменилось  бы,
действуй  Рокфеллеры  в  Техасе,  а  Ханты  в  Нью-Йорке.
 14

Просто  «нью-йорскне  ханты»  более  расположены  к
социальному  маневрированию,  окружают  себя  ореолом
филантропии,  покровительства  просвещению  и  культур¬
ным  центрам.  «Техасские  Рокфеллеры»  же  рвутся  к  власти
напролом,  группируя  вокруг  себя  крайне  правые  силы,
наиболее  оголтелых  и  агрессивных  сторонников.
 Казалось  бы,  и  те  и  другие  идут  разной  дорогой.  Но
классовые  интересы  кланов  неизменно  сводят  их  в  одну
упряжку.
 Хант  умер.  Скончались  многие  политики,  куплен¬
ные  нм.
 Ханты  остались.  И  политики  в  Америке  по-прежнему
продаются  —  разве  что  расценки  по  причине  инфляции
стали  повыше.
 Но  это  никого  не  смущает  и  никого  не  останавливает.
Продается?  Покупается!  Это  —  для  хантов.  Рокфеллеров
тоже.  Публика  же  должна  верить  в  нейтральность  основ¬
ных  социальных  институтов  Америки.  «Правительство-
США  занимает  главное  место  в  мифе  о  петралитете  в  кон¬
фликтах  социальных  интересов.  Этот  миф  предполагает
честность  и  беспристрастность  правительства  в  целом
и  его  составных  частей  в  частности:  конгресса,  системы
судебных  органов  и  президентской  власти.  А  такие  во¬
зникающие  время  от  времени  явления  (проявляю¬
щиеся  постоянно  и  с  нарастающей  силой!  —-  Авт.),  как
коррупция,  обман  и  мошенничество,  принято  относить
за  счет  человеческих  слабостей»1.
 И  все  же  влияние  хантовской  группы  на  экономику
и  политику  США  уступает  влиянию  Рокфеллеров  и  Мел-
лонов.  Если  судить  по  Ландсбергу,  на  протяжении  после¬
военных  лет  у  кормила  американской  власти  неизменно
стояли  «люди  Рокфеллеров»  —  Дж.  Ф.  Даллес,  Д.  Ачесон,
Д.  Раск,  Г.  Киссинджер,  3.  Бжезинский.  «Сферы  влияния»
в  госаппарате  братья  Рокфеллеры  делили  «по-родствен¬
ному»:  Нелсон  и  Джон  «дружили»  с  госдепартаментом,
Лоуренс  —  с  Пентагоном,  Дэвид  —  с  министерством  фи¬
нансов.  Братья,  как  и  Ханты,  не  скупились  в  оплате  «дру¬
жеских  услуг».  Недавно  стало  известно,  что  Г.  Киссинд¬
жер,  например,  при  назначении  его  на  пост  помощника
президента  по  национальной  безопасности  получил  от
Рокфеллеров  «подарок»  в  50  тыс.  долл.  Так  «ковали»
свои  рычаги  влияния  сыновья  Рокфеллера.
 1  Г.  Миллер.  Манипуляторы  сознанием.  М.,  «Мысль»,  1980.  Пер.
с  англ.,  с.  28.
 15

Сыновья  Ханта  тоже  не  сидели  сложа  руки.  Видные
политические  деятели  правой  ориентации  —  сенаторы
Дж.  Коннэлли,  Дж.  Хелмс,  Дж.  Коллинз,  С.  Термонд,
а  также  некоторые  конгрессмены  не  только  получали
«субсидии»  Хаитов,  но  и  оказались  непосредственно  вовле¬
ченными  в  их  аферы  с  серебром.  Как  отмечает  X.  Харт,
Рэй  Хант,  отпрыск  второй  семьи  основателя  династии,
глава  «Хант  ойл»,  в  период  президентской  кампании
1980  года  возглавлял  в  Далласе  сбор  средств  в  избиратель¬
ный  фонд  нынешнего  вице-президента  США  и  бывшего
директора  ЦРУ  Дж.  Буша,  старого  приятеля  семейства.
 С  приходом  в  Белый  дом  администрации  Р.  Рейгана
на  прилавках  американских  магазинов  появилась  весьма
любопытная  книга  —  «Правящий  класс  Рейгана:  порт¬
реты  ста  высших  должностных  лиц».  Как  подсчитал  вид¬
ный  общественный  деятель  и  публицист  Ральф  Найдер,
примерно  три  десятка  высших  деятелей  правительства
это  мультимиллионеры,  считающие  федеральное  прави¬
тельство  средством,  которое  служит  богатым  и  влиятель¬
ным  и  которое  неподвластно  контролю  общественности.
 Нынешнее  руководство  в  Вашингтоне  искренне  пола¬
гает,  что  богачи  наделены  большими  талантами  и  способ¬
ностями,  нем  обыкновенные  люди.
 Еще  одно  компетентное  мнение  —  вашингтонский
юрист  Фред  Даттон,  говоря  о  философии  министра
юстиции  Уильяма  Смита,  отмечает,  что  она  заключается
в  том,  что  небольшая  группа  людей,  которые  преуспели
в  жизни,  должна  править  простыми  смертными.  То  есть
теми,  кто  «верил»  рейганавтам  до  выборов  1980  года.
Ничего  удивительного!  Как  утверждает  Гор  Видал,
«американскую  политическую  элиту  с  самого  начала
отличало  завидное  умение  убеждать  людей  голосовать
вопреки  их  собственным  интересам»  *.
 Миллионы  американцев  в  том  году  верили  миллионе¬
рам.  Миллионеры  никогда  не  доверяли  миллионам.  Ныне
вспомнили  хорошо  забытое  американское  старое:  «У  бога¬
чей  нет  друзей».
 Зато  есть  миллионы.  По  неполным  подсчетам,  у  17  сена¬
торов  и  24  членов  палаты  \  представителей,  трех  членов
Верховного  суда.  «Избранники  народа»  тратят  миллионы
не  считая...  Во  время  ноябрьских  выборов  в  конгресс
30  сенаторов  потратили  больше  2  млн.,  разумеется,  каж¬
 1  Gore  Vidal.  Homage  to  Daniel  Shays.—  The  New  York  Review
of  Boohs,  10  August  1972,  p.  12.
 10

дый  —  и  были  переизбраны.  Пять  претендентов  выложили
точно  такую  же  сумму  и  проиграли.
 ...Но  еще  действовал  прежний  состав  конгресса.  С  тро¬
гательной  заботой  о  самих  себе  «избранники  народа»
протащили  закон,  обеспечивающий  им  налоговую  скидку
в  размере  75  долл.  в  день  на  все  доходы.  Для  членов
конгресса.  По  75  долл.  за  каждый  день  работы  конгресса
и  за  многие  дни  каникул.  Короче,  законодатели  получили
налоговые  скидки  за  «труд»,  который  им  приходится  при¬
ложить,  чтобы  заработать  свои  60  663  долл.  в  год.
 Цирковые  фокусники  —  дилетанты  в  сравнении  с  фа¬
кирами  из  конгресса.  Закон  прошел  без  всяких  дебатов.
Скидка  была  запрятана  среди  статей  законопроекта  о  пере¬
стройке  программы  пособий...  больным  силикозом.  Это
задним  числом  без  особого  смущения  объяснил  один  из
конгрессменов.  «Пусть  богатеет  каждый!»
 Согласно  прогнозам,  претенденты  на  пост  президента
в  1984  году  истратят  189  млн.  долл.  на  обработку  общест¬
венного  мнения.  Тут  явно,  указан  минимум.
 На  небольшом  листке  плотной  бумаги  зеленого  цвета
типографским  способом  отпечатано: 	«Рецепт 	счастья».
 Несколько  лет  назад,  когда  группа  советских  журналистов
была  в  Соединенных  Штатах,  молодая  американка,  непре¬
менно  желавшая  обратить  в  свою  веру  всех  членов  группы,
раздавала  пачки  таких  вот  рецептов.
 «Путь  к  счастью»,  если  верить  рецепту,  предельно
прост.  Надо  взять  «две  полные  чашки  терпения,  одно
полное  любви  сердце,  две  пригоршни  щедрости,  пригорш¬
ню  понимания  и  щепотку  смеха.  После  чего  обильно
спрыснуть  добротой  и  украсить  большим  количеством
веры».  Вот  и  все.
 Так  просто  достигнуть  счастья  в  Америке!  Тем  более
что  подлинный  рецепт  всеамериканского  счастья  по  слу¬
чайному  совпадению  тоже  зеленого  цвета:  на  банкноте
достоинством  в  один  доллар  —  портрет  Джорджа  Вашинг¬
тона,  на  пятидолларовом  —  Авраама  Линкольна,  с  «десят¬
ки»  смотрит  первый  министр  финансов  США  Александр
Гамильтон...
 И  на  каждом  казначейском  билете  увековечен  офи¬
циальный  американский  девиз:  «В  бога  мы  верим».  Он
родился  на  свет  куда  раньше  сложного  коктейля
«Счастье».
 Почему  же  тем  американцам,  у  которых  нет  миллиона,
не  хватает  «две  чашки...  две  пригоршни...»?
 17

Рецепт  счастья  в  Америке  обязательно  должен  быть
с  водяными  знаками,  и  на  нем  должно  стоять:  «В  бога  мы
верим».  Но  как  зовут  того  бога?..
 Пожалуй,  пора  вернуться  к  Ханту,  «X.  JI.»  будем
называть  его  дальше.  Не  из  уважения,  как  это  делают,
наверняка,  Карбо,  Мартин,  Бергман  и  другие,  стоящие
ступенькой  ниже  или  выше  в  финансовой  иерархии  Аме¬
рики,  а  для  краткости.
 Хотя,  собственно  говоря,  мы  никуда  от  Хаита  не  «ухо¬
дили».
 Родился...  Учился...  Как  и  многие  другие  «чистиль¬
щики  обуви»...  Удачно  играл  в  покер...  Повезло  —  нашел
нефть...  А  дальше  —  по  схеме,  именуемой  «Путь  наверх».
Все  просто...  Но  точку  ставить  рано.
 Большинство  американских  хантов  —  кроме  тех,  кто
попал  в  число  «избранников  народа»  и  занял  место  в  Белом
доме  или  поблизости,—  уверенно  заявляют,  что  они  «вне
политики».  Лгут!  Американская  политика  была  бы  мертва
без  них.  Ханты  не  появились  бы  на  свет  без  американской
политики.
 Это,  конечно,  простое  совпадение,  что  Хант  нашел
нефть  в  Техасе  и  стал  «X.  Л.»  именно  там.
 Еще  об  одном  «техасском  совпадении»  мы  поговорим
позже.  А  пока  —  о  полном  совпадении  консервативных
и  ура-патриотических  взглядов  «X.  Л.»  и  военно-полнти-
ческих  стратегов  Вашингтона.  Каждый  американский  мил¬
лионер,  да  будет  известно,  всенепременный  патриот  и  вер¬
ноподданный  слуга  «системы».  Например,  рядом  с  домом
упомянутого  ранее  Симплота  —  нет  предела  восторгам!  —
на  флагштоке  высотой  в  шестнадцать  этажей  днем  и  ночью
развевается  национальный  флаг:  9  метров  15  сантиметров
на  15  метров  25  сантиметров.  В  кармане  у  Симплота  —
подумать  только!  —  часто  лежит  обычный  бутерброд  с  сы¬
ром,  который  он  берет  с  собой,  чтобы  перекусить  в  сере¬
дине  дня.
 «Хант,  мелкотравчатый  философ  из  заштатного  город¬
ка...  впервые  появился  на  политической  арене  страны  в
50-х  годах...  как  ярый  пропагандист  крайне  правых  поли¬
тических  взглядов»,—  подчеркивал  экономист  и  историк
Ф.  Ландберг  в  своей  книге  «Богачи  и  сверхбогачи»*.
Для  популяризации  своих  взглядов  он  пользовался  радио¬
 1  Ф.  Ландберг.  Богачи  и  свсрхбогачи.  М.,  «Прогресс»,  1975.
Пер.  с  англ.,  с.  75.
 18

станциями,  газетами  и  журналами,  находящимися  на  его
содержании.  Субсидировал  он  и  угодных  ему  политиков
правых  взглядов.
 Свое  политическое  кредо  Хант  публично  изложил  в
речи  в  Далласе  летом  1951  года.  Он  говорил  о  том,  что  мир
охвачен  смертельной  борьбой  между  двумя  различными
группами  —  крайне  левыми  и  крайне  правыми.  К  первым
Хант  относил  всех  —  от  либеральных  сторонников  «нового
курса»  администрации  США,  создававшей  федеральную
систему  социального  обеспечения,  что  для  миллиардера
было  равносильно  социализму,  до  социалистов  и  комму¬
нистов.  Ко  вторым,  которых  он  именовал  «конструктиви¬
стами»,  Хант  относил  себя  и  себе  подобных.  «Нацию
разрушают  со  всех  сторон!»  1  —  трубил  он  тревогу  с  три¬
буны,  а  его  политические  рупоры  —  «Фэктс  форум»  и
«ЛАЙФ  ЛАЙН»  в  своих  «объективистских»  передачах,
редактируемых  миллиардером,  предостерегали  американ¬
цев  против  «заговоров  коммунистов  и  либералов  всюду
и  везде».
 «X.  Л.»  не  был  «чудаком-одиночкой».  Наиболее  откро¬
венно  подобные  взгляды  выражал  губернатор  штата  Ален
Шиверс,  требуя  принять  в  Техасе  закон,  согласно  кото¬
рому  членство  в  коммунистической  партии  каралось  бы
смертной  казнью.  Когда  законодатели  ограничились
20  тыс.  долл.  штрафа  и  20  годами  тюрьмы,  Шиверс
негодовал...
 Хант  и  другие  видные  техасцы-единомышленники  не
были  просто  идеологами.  Как  откровенно  и  цинично  при¬
знавал  Хант,  «все,  что  я  делаю,  я  делаю  ради  прибыли».
Политика  не  была  исключением.  Угроза  «коммунизма»
виделась  Ханту  в  возможности  разрушения  системы
частного  предпринимательства,  которая  дала  ему  богат¬
ство.  Сторонники  «нового  курса»  выступали  за  передачу
спорных  нефтеносных  земель  под  контроль  федерального
правительства.  Вот  где  зарыта  одна  из  собак...
 Желая  того  или  нет,  автор  книги  на  примере  жизни
одного  из  миллиардеров  Америки,  словно  бесстрастный
патологоанатом,  препарирует  политическое  кредо  хантов.
 Ура-патриот  системы  провозглашал,  что  «патриотизм
всегда  доходен».  А  одна  из  его  «программ»,  предложенная
ранней  весной  1950  года,  являет  собой  прекрасную
 1  Ф.  Ландберг.  Богачи  и  сверхбогат!.  М.,  «Прогресс»,  1975.
Пер.  с  англ.,  с.  81.
 19

иллюстрацию  «хантизма».  Согласно  ей,  для  работ  по  куль¬
тивированию  земель  необходимо  провести  набор  безработ¬
ной  молодежи.  Ее  нужно  разместить  в  бараках,  как  рекру¬
тов,  и  внушать  ей  принципы  американизма  и  антикомму¬
низма...
 О  патологической  ненависти  миллиардера  к  Советской
стране  н  ее  народу  писали  в  свое  время  многие  амери¬
канцы,  знавшие  его  не  понаслышке.  Они  отмечали,  что
Хант  одержим  идеей,  будто  он  должен  спасти  Америку
от  «красной  заразы».  И  следовательно,  перестроить  ее  так,
как  он  ее  видит.  Видел  он  Америку  сквозь  пламя  костров
инквизиции,  судов  Линча  и  прорезь  оптического  прицела
винтовки.  Это  для  внутреннего  потребления.  На  остальной
мир  он  смотрел  «прямой  наводкой»,  сквозь  стволы  амери¬
канских  канонерок.
 Сыновья  Ханта  вместе  с  капиталом  наследовали  и  по¬
литическое  кредо  отца.  Они  пошли  дальше.  Банкер  Хант,
например,  стал  главной  опорой  профашистского  «Обще¬
ства  Джона  Бэрча»  и  вошел  в  1976  году  в  его  националь¬
ный  совет.  Широкую  и  активную  опору  нынешние  ханты
нашли  в  среде  «новых  правых».  Рассказ  о  них,  как  пред¬
ставляется,  в  какой-то  мере  позволит  ответить  на  вопрос:
почему  сегодня  хантам  позволено  осуществлять  их  «хру¬
стальную  мечту»  —  во  имя  достижения  максимальных
прибылей  держать  весь  мир  на  прицеле  крупнокалибер¬
ных  орудий  и  крылатых  ракет,  объявив  значительную  его
часть  «зоной  американских  интересов».
 «Новые  правые»  —  разномастная  коалиция.  Они  смы¬
каются  справа  с  консервативным  крылом  республикан¬
ской  партии,  а  правее  них  находятся  уже  откровенно
профашистские  и  расистские  организации,  такие,  как
«Общество  Джона  Бэрча»,  «Игл  форум»,  «Ку-клукс-клан»
и  «Минитмены».
 Появилось  это  движение,  конечно,  не  на  пустом  месте.
Идейные  наследники  хантов  с  полным  основанием  счи¬
тают  себя  продолжателями  дела  «Комитета  одного  мил¬
лиона»,  «Молодые  американцы  —  борцы  за  свободу»,
«Антикоммунистического  крестового  похода  христиан»,
развернувших  бурную  деятельность  в  разгар  «холодной
войны»  в  конце  40-х  и  в  50-х  годах.
 Важным  переходным  звеном  от  ультраправых  того
периода  к  «новым  правым»  стало  создание  в  1964  году
Американского  консервативного  союза.  Одним  из  его  осно¬
вателей  был  реакционный  публицист  Уильям  Бакли,  кото¬
 20

рый  позже  стал  одним  из  идеологов  «новых  правых»
Руководителем  этой  организации,  насчитывающей  сейчас
325  тыс.  членов,  до  последнего  времени  был  член  палаты
представителей  конгресса  США  Роберт  Бомэн.  Однако
он  был  уличен  в  аморальных  поступках  и  вынужден
уступить  свое  место  конгрессмену-республиканцу  от  штата
Оклахома  Мики  Эдварсу,  который  принимал  активное
участие  в  избирательной  кампании  Рейгана.
 В  середине  70-х  годов  активизировались  такие  реакцион¬
ные  организации,  как  «Херитпдж  фаундейшн»,  ставшая
«мозговым  трестом»  движения  и  существующая  на  деньги
близкого  к  Рейгану  пивного  магната  Дж.  Курса,  «Сенат¬
ский  руководящий  комитет»,  «Республиканский  исследо¬
вательский  комитет»,  «Американский  совет  законодатель¬
ных  обменов»,  объединяющий  членов  законодательных
собраний  штатов,  и  другие.
 В  1974  году  один  из  наиболее  активных  лидеров  «но¬
вых  правых»  Пол  Уэйрич  организовал  «Совет  за  спасение
свободного  конгресса»,  который  уже  в  1978  году  сыграл
большую  роль  в  избрании  31  консервативного  члена
конгресса,  израсходовав  на  эти  цели  400  тыс.  долл.
 В  1975  году  трое  молодых  ультраконсерваторов  —  Чар¬
ли  Бэк,  Роджер  Стоун  и  Терри  Долэн  —  образовали  «На¬
циональный  консервативный  комитет  политического  дейст¬
вия»,  одну  из  самых  влиятельных  сейчас  организаций
«новых  правых».
 Некоторые  организации  движения,  в  том  числе  и  пере¬
численные  выше,  занимаются  довольно  широким  диапа¬
зоном  вопросов  общеполитического  и  экономического
порядка.  Так,  организация  «Консерватив  кокэс»,  имеющая
250  отделений,  300  тыс.  членов  и  бюджет  в  3  млн.  долл.,
помимо  поддержки  консервативных  кандидатов  в  конгресс,
проталкивает  законопроекты,  угодпые  ультраправым.
 «Вашингтонский  юридический  фонд»  специализи¬
руется  на  всевозможных  судебных  исках,  возбуждаемых
ультраправыми  по  различным  политическим  вопросам.
Примером  может  служить  иск  группы  конгрессменов  во
главе  с  сенатором  Барри  Голдуотером,  которые  добива¬
лись  признания  незаконным  расторжения  администрацией
Картера  договора  о  взаимной  обороне  между  США  и
Тайванем.
 В  Вашингтоне  действует  также  ряд  лоббистских  орга¬
низаций,  таких,  например,  как  «Консерваторы  против  ли¬
берального  законодательства»,  «Исследовательский  совет
 2t

общественной  службы»,  ведущий  борьбу  против  профсою¬
зов  государственных  служащих,  «Фонд  консервативной
победы».
 В  то  же  время  «новые  правые»  создали  ряд  организа¬
ций,  чья  деятельность  сосредоточивается  на  какой-либо
одной  проблеме.  Таков,  например,  «Национальный  коми¬
тет  за  право  на  работу»,  который  ведет  активную  борьбу...
против  профсоюзного  движения  в  целом  и  законодатель¬
ства  в  пользу  профсоюзов  в  частности.  «Национальный
комитет  по  ограничению  налогов»  проводит  кампании  за
ограничение  расходов  федерального  правительства  на  со¬
циальные  программы.  Около  500  тыс.  человек  оказывают
финансовую  помощь  этому  комитету,  и  его  бюджет  состав¬
ляет  4  млн.  долл.
 Большим  влиянием  пользуются  «Комитет  граждан  за
право  хранить  и  носить  оружие»,  «Владельцы  оружия
в  Америке»  и  другие  организации,  выступающие  против
каких-либо  законодательных  ограничений  на  торговлю
и  владение  огнестрельным  оружием.  Они  существуют  на
субсидии  оружейных  фабрикантов.
 Видное  место  в  движении  занимают  правые  религиоз¬
ные  организации,  объединяющие  в  основном  протестан¬
тов.  В  последнее  время  наибольшую  известность  среди
них  приобрела  религиозная  организация  «Моральное  боль¬
шинство»,  созданная  в  1979  году  священником  Джерри
Фолуэллом,  который  выступает  со  своими  проповедями
по  радио  и  телевидению.  Его  телевизионную  программу
«Час  проповеди  старых  времен»  передают  370  телевизион¬
ных  станций  по  всей  стране  и  смотрят  ее  регулярно  от
15  до  30  млн.  человек.  В  этих  телепроповедях  Фолуэлл
без  устали  поливает  грязью  все  мало-мальски  прогрессив¬
ное.  Даже  бывший  президент  Картер  —  по  религии  тоже
евангелист  —  был  охарактеризован  им  как  представитель
«аморального  меньшинства».  Нашумело  в  США  антисемит¬
ское  высказывание  Фолуэлла  о  том,  что  бог  не  внемлет
молитве  еврея,  что,  впрочем,  не  помешало  этому  священ¬
нику  получить  из  рук  премьер-министра  Израиля  М.  Бе-
гина  медаль  «Фонд  Жаботинского»  за  заслуги  перед  Из¬
раилем.  Отделения  «Морального  большинства»  действуют
во  всех  50  штатах  страны.
 Другая  влиятельная  религиозная  организация  —  «Хри¬
стианский  голос»,  которую  возглавляет  священник  Роберт
Грант.  Эта  организация  базируется  в  Лос-Анджелесе,
и  финансирует  ее  пивной  магнат  Курс.  Она  насчитывает
 22

в  своих  рядах  187  тыс.  членов,  в  том  число  37  тыс.
священников  различных  церквей.  В  нее,  кстати,  входят
ультраконсервативные  сенаторы  Оррин  Хэтч,  Джеймс
Макклюр  и  Роджер  Дженсен.
 «Новые  правые»  располагают  широкой  сетью  печат¬
ных  изданий,  среди  которых  наиболее  известны  журналы
«Нэшил  ревью»  (тираж  91  тыс.  экз.),  «Хьюмен  ивентс»
(тираж  62  тыс.  экз.)  и  «Консерватив  дайджест»
(85  тыс.  экз.).  Комментаторы  из  лагеря  «новых  правых»,
вроде  одного  из  «идейных  отцов»  неоконсерватизма  Бак¬
ли  —■  он  же  редактор  «Нэшнл  ревью»,—  публикуют  свои
колонки  в  сотнях  газет  и  еженедельников  страны.
 В  целях  пропаганды  ультраправые  религиозные  деяте¬
ли  широко  используют  телевидение.  Так,  евангелист  Пэт
Робертсон  организовал  «Сеть  христианского  радиовеща¬
ния»,  которая  имеет  20  миллионов  телезрителей  и  радио¬
слушателей.
 Недавно  «новые  правые»  начали  широко  и  системати¬
чески  использовать  почту  для  пропаганды  и  агитации  по
методу  рекламных  компаний:  ежедневно  миллионы  аме¬
риканцев  находят  в  своих  почтовых  ящиках  брошюры,
листовки,  проспекты  и  прочую  печатную  продукцию,  аги¬
тирующую  в  пользу  движения.  Чемпион  в  этом  деле  —
компания  «Впгери»,  которой  руководит  один  из  лидеров
«новых  правых»  Ричард  Вигери.  Эта  компания,  располо¬
женная  в  предместьо  Вашингтона  Арлингтоне  (Вирджи¬
ния),  имеет  компьютер,  в  который  заложены  адреса  не¬
скольких  миллионов  избирателей.  Она  занимается  сбором
адресов,  подготовкой  и  рассылкой  агитационной  литера¬
туры,  а  также  издает  журнал  «Консерватив  дайджест»
•и  бюллетень  «Ныо-Райт  рипорт».
 Основная  опора  «новых  правых»  —  это  мелкая  и  сред¬
няя  буржуазия,  которая  неспособна  противостоять  нати¬
ску  монополий  и  особенно  страдает  от  правительственных
налогов  и  различных  правил,  регулирующих  деятельность
предприятий.  Вот  почему  «новые  правые»  иногда  не  прочь
демагогически  покритиковать  «большой  бизнес»  за  то,  что
он  имеет  слишком  тесные  отношения  с  «большим  прави¬
тельством»,  хотя  сами  они  существуют  на  деньги  «боль¬
шого  бизнеса».  Особое  их  возмущение  вызывает  «стрем¬
ление  крупного  капитала  торговать  с  врагами  Америки»,
т.  е.  с  социалистическими  странами.
 Ищут  себе  опору  «новые  правые»,  особенно  религиоз¬
ные  организации,  и  в  массе  верующих,  возмущенных
 23

падением  нравов  в  США,  и  в  частности  разгулом  порно¬
графии.
 Играют  они  и  на  расистских  настроениях,  прочно
укоренившихся  в  некоторых  слоях  белых  рабочих,  кото¬
рым  зачастую  приходится  жить  по  соседству  с  негритян¬
скими  гетто  городов,  где  процветает  преступность  и  нарко¬
мания,  и  которым  приходится  конкурировать  с  негритян¬
скими  рабочими.
 «Новые  правые»  не  скрывают,  что  конечная  их  цель  —
добиться  власти.  Мы  молоды  и  голодны,  мы  хотим  добиться
победы  для  консерватизма  и  обновить  Америку,  пишет
Вигери  в  своей  книге  «Новые  правые.  Мы  готовы  руково¬
дить»,  которая  явно  задумана  как  своеобразный  «Майн
кампф».  Мы  уверены,  заявляет  Вигери,  что  имеем  способ¬
ности  для  того,  чтобы  управлять,  и  мы  будем  править  в  не
столь  отдаленном  будущем.
 Движение  «новых  правых»  в  некотором  отношении
напоминает  движение  нацистов  в  Германии  в  эпоху
Веймарской  республики  в  конце  20-х  и  начале  30-х  годов,
хотя,  конечно,  в  нем  есть  много  своеобразных  черт,  прису¬
щих  только  Америке.  Недавно  председатель  профсоюза
механиков  и  работников  аэрокосмической  промышленно¬
сти  Уильям  Уинписинджер  заявил  на  одном  из  заседаний
исполкома  профсоюзного  объединения  АФТ—КПП,  что
«новые  правые»  —  это  расисты,  фанатики  и  фашисты.
Как  и  их  духовные  предшественники  в  Германии  Гитлера,
Италии  Муссолини  и  Испании  Франко,  сказал  он,  эта
армия  радикальных  правых  не  испытывает  ничего,  кроме
презрения  к  демократии  и  демократическим  институтам.
 Первую  серьезную  пробу  сил  «новые  правые»  провели
во  время  кампании  против  договоров  о  новом  статусе  Па¬
намского  канала.  В  1977—1978  гг.  она  закончилась  их  по¬
ражением,  поскольку  сенат  все-таки  ратифицировал  эти
договоры,  хотя  и  большинством  всего  в  один  голос.  Однако
они  приобрели  большой  опыт  в  организации  массовых
пропагандистских  кампаний.
 Этот  опыт  затем  был  широко  использован  на  выборах
в  конгресс  в  1978  году,  когда  открыто  мобилизовывались
в  поддержку  ряда  ультраконсервативных  кандидатов,
прежде  всего  в  сенат,  и  была  объявлена  «война»  либераль¬
ным  членам  конгресса.
 Именно  «новым  правым»  обязан  своей  победой  на
выборах  в  сенат  Джесс  Хелмс  (Северная  Каролина),  ко¬
торый  в  результате  широкой  агитационной  кампании
 24

ультраправых  смог  собрать  7  млн.  долл.  в  виде  пожерт¬
вований  в  свой  избирательный  фонд.  Но  самым  важным
своим  успехом  «новые  правые»  считают  избрание  в  сенат
одного  из  своих  лидеров  Гордона  Хамфри,  одержавшего
победу  над  опытным  сенатором  из  штата  Нью-Гэмпшир
Томасом  Макинтайром.  В  штате  Айова  другой  ультрапра¬
вый  —  бывший  вице-губернатор  этого  штата  Роджер  Джеп-
сен  —  победил  сенатора-демократа  Ричарда  Кларка,  зани¬
мавшего  пост  председателя  сенатской  подкомиссии  по
африканским  делам  и  считавшегося  одним  из  наиболее
либеральных  членов  сената.
 Таким  образом,  «новым  правым»  удалось  создать  в
сенате  ядро  своих  сторонников,  куда,  кроме  упомянутых
трех  сенаторов,  вошли  также  сенаторы  Пол  Лэксолт
(Невада),  близкий  к  Рейгану  человек,  Хэтч  (Юта),  Мак-
клюр  (Айдахо)  и  ряд  других.
 Аналогичное  ядро  создано  и  в  палате  представителей,
куда  в  1978  году  при  активной  поддержке  «новых  правых»
были  избраны  25  новых  членов  от  республиканской  пар¬
тии  и  18  —  от  демократической.  Лидером  этой  группи¬
ровки  стал  Филипп  Крейн  (Иллинойс).
 Избирательная  кампания  1978  года  стала  своеобраз¬
ной  генеральной  репетицией  перед  всеобщими  выборами
в  США  1980  года,  на  которых  «новые  правые»  открыто
бросили  вызов  либеральному  крылу  демократической  пар¬
тии  и  заявили  о  своих  притязаниях  на  политическую
власть  в  стране.
 К  выборам  они  пришли  достаточно  сплоченными  в
организационном  плане  и  с  обширной  ультрареакционной
программой  во  внешней  и  внутренней  политике.  Полити¬
ческая  борьба,  развернувшаяся  в  США  в  1979  году  вокруг
ратификации  договора  ОСВ-2  и  мнимой  советской  «воен¬
ной  угрозы»,  дала  им  возможность  провести  еще  одну
массовую  кампанию.  Их  главным  оратором  по  военным
вопросам  стал  генерал-лейтенант  в  отставке  Дэниел
Грэхэм,  бывший  директор  разведывательного  управления
министерства  обороны,  а  ныне  —  сопредседатель  «Коали¬
ции  за  мир  с  позиции  силы»,  которая  вела  активную
борьбу  против  ОСВ-2.
 Программа,  разработанная  «новыми  правыми»  в  ходе
избирательных  кампаний,  предусматривала  решительный
поворот  Соединенных  Штатов  вправо  во  всех  областях
внешней  и  внутренней  политики,  резкое  осложнение
внутриполитической  обстановки.
 25

«Новые  правые»  выступают  за  производство  нейтрон
ного  оружия  и  его  развертывание  в  Западной  Европе,  за
строительство  нового  стратегического  бомбардировщика
и  доведение  численности  военных  кораблей  ВМС  США
до  G00  единиц.
 Их  программа,  естественно,  носит  откровенно  анти¬
советскую  направленность  и  предусматривает  свертыва¬
ние  экономических  и  научно-технических  связей  с  Совет
скпм  Союзом,  усиление  провокационной  кампании  «разоб¬
лачений  нарушений»  прав  человека  в  социалистических
странах,  использование  методов  политического  и  эконо¬
мического  давления  на  Советский  Союз  в  случае  между¬
народных  кризисов.  Они,  в  частности,  выступают  за  усиле¬
ние  и  расширение  антикоммунистической  пропаганды  и
более  активное  использование  в  этих  целях  не  только
связанных  с  ЦРУ  радиостанций  «Свобода»  и  «Свободная
Европа»,  но  и  официального  правительственного  органа
«Голос  Америки».  Требуют  они  и  усиления  деятельности
американских  разведслужб  за  границей  и  ФБР  внутри
страны,  а  также  снятия  всех  ограничений  с  их  деятель¬
ности.
 «Героями  битвы  во  тьме»  назвал  Рейган  сотрудников
ЦРУ,  выступая  в  штаб-квартире  разведки  в  Лэнгли  по
случаю  подписания  законопроекта,  освобождающего  их
от  прежних  ограничений.  «Пришло  время»,—  сказал  тог¬
да  президент.
 К  исполнителям  тайных  подрывных  операций  всегда
прибегали  американские  президенты,  когда  на  бастион
капитала  обрушивался  мощный  вал  национально-освобо¬
дительного  движения  и  территория  владычества  хаитов-
ских  монополий  начинала  сокращаться,  словно  шагрене¬
вая  кожа.  В  такие  тяжкие  для  хантов  времена  всегда
спускали  с  цепи  сторожевых  псов  империализма.  Так
было  во  времена  Ханта,  когда  его  близкий  друг  и  едино¬
мышленник  Маккарти  по  всем  правилам  средневековой
инквизиции  возглавил  «охоту  за  ведьмами»  и  когда  через
свои  рупоры  Хант  и  ему  подобные  обрушивали  на  сооте¬
чественников  изощренную  клевету  об  «угрозе  красных».
Маккартнзм  вошел  в  историю  Америки  искалеченными
судьбами  тысяч  простых  американцев,  веривших  в  посту¬
латы  «отцов-основателей»  о  свободах  и  ценностях  Нового
Света.  Во  времена  Ханта  —  Маккарти  пышно  зацвел  репей¬
ник  политики  «с  позиции  силы»,  «дипломатии  канонерок»
и  заправилы  американской  политики  под  грохот  нацно-
 26

налистической  истерии  и  аккомпанемент  «холодной  вой¬
ны»  толкали  мир  к  новой,  опять  «горячей  войне».  Поджи¬
гатели  —  с  этим  несмываемым  клеймом  вошли  ханты  в
мировую  историю.
 «Дух  Ханта»  витает  сегодня  вновь  над  куполом  Белого
дома.  Снова  вся  мощь  империалистической  пропагандист¬
ской  машины  обрушена  на  умы  американцев.  Государ¬
ственные  ведомства  США,  различные  частные  «фонды»,
внеправительственные  организации  и  влиятельные  группы
«новых  правых»  вовлечены  в  осуществление  невиданной
по  размаху  и  масштабам  пропагандистской  кампании,  из¬
вестной  под  названием  «Президентская  программа  де¬
мократии  и  публичной  дипломатии».  Американцев  и  евро¬
пейцев  сегодня  снова  пугают  «советской  угрозой»  и  для
отражения  этой  мистической  опасности  бросают  «рейндже¬
ров»  на  беззащитную  Гренаду,  топчут  ногами  морских
пехотинцев  надежды  и  чаяния  Ливана,  пытаются  взорвать
рейдами  диверсантов  гордую  Никарагуа,  нескончаемым
потоком  шлют  в  Сальвадор  «советников  по  умиротворе¬
нию  населения»,  обученных  в  центрах  армии  США  голо¬
ворезов.  «Тайные  операции»  Белого  дома  сегодня  вновь
обрели  наглый,  беззастенчиво  агрессивный  и  вызываю¬
щий  характер.
 Если  еще  совсем  недавно  об  этом  молчали  или  стыд¬
ливо  открещивались,  сегодня  о  правомерности  «проник¬
новения  со  взломом»  в  другие  страны  и  государства
в  Вашингтоне  рассуждают  без  тени  сомнения.  «Убрать
неугодных!»  —  призывал  в  свое  время  Хант.  И  они  уби¬
рали.  В  1954  году  ЦРУ  руководило  интервенцией  наем¬
ников  в  Гватемале,  под  предлогом  «восстановления  де¬
мократии»  было  свергнуто  неугодное  США  народное  пра¬
вительство  Хакобо  Арбенса  и  установлена  диктатура  пол¬
ковника  Карлоса  Кастильо  Армаса.  В  1960  году  агенты
ЦРУ  взорвали  в  бухте  Гаваны  пароход  «Кубре»,  а  само¬
леты  ВВС  США  бомбили  различные  районы  Кубы.  В  зоне
Панамского  капала  американские  части  открыли  стрельбу
но  панамцам,  требовавшим  водружения  панамского  флага
в  зоне,  занятой  США.
 В  1961  году  финансируемые  ЦРУ  наемники  вторглись
на  Кубу.  Разразилась  скандально  завершившаяся  для
США  битва  в  заливе  Кочинос.  В  1964  году  оккупацион¬
ные  силы  США  жестоко  расправились  с  панамскими
студентами.  В  1965  году  более  40  тыс.  морских  пехотинцев
вторглись  в  Доминиканскую  Республику,  чтобы  подавить
 27

революцию  под  руководством  полковника  Франсиско
Кааманьо.  В  1973  году  ЦРУ  свергло  и  уничтожило  «неугод¬
ного»  президента  Чили  Альенде...  Это  всего  лишь  краткое
перечисление  того,  что  творили  ханты  у  себя  под  боком  —
в  Латинской  Америке.  Но  ведь  есть  и  другие  регионы,
которые  янки  не  раз  провозглашали  зонами  своих  «осо¬
бых  интересов».
 Сегодня  Рейган  не  скрывает,  что  «тайные  операции»
спецслужб  США  являются  наиболее  эффективным  сред¬
ством  американской  дипломатии.  Директор  ЦРУ  Уильям
Кейси  с  телевизионных  экранов  рассуждает  об  «этической
приемлемости»  устранения  неугодных  Белому  дому,  а  зна¬
чит  хантам,  режимов  и  лидеров.  В  Америке  сегодня  вновь
культивируется  образ  «интеллигентного  головореза»,  т.  е.
агента  Центрального  разведывательного  управления  США.
Воинствующий  антикоммунистический  дух  Ханта  бродит
сегодня  в  коридорах  власти  Америки.
 «Новые  правые»  ратуют  за  усиление  военных  союзов
США  не  только  в  Западной  Европе,  но  и  в  Азии,  Латинской
Америке,  Африке,  а  также  за  безоглядную  поддержку
Соединенными  Штатами  всех  «прозападных  сил»,  высту¬
пающих  против  Советского  Союза.  Соединенные  Штаты,
по  их  мнению,  должны  принять  на  себя  «бремя  руковод¬
ства  западным  миром».
 В  области  внутренней  политики  «новые  правые»  высту¬
пают  за  укрепление  судебных  и  полицейских  органов,  за
усиление  борьбы  против  прогрессивных  организаций,  и
прежде  всего  компартии.  «Херитидж  фаундейшн»  в  своих
предложениях,  разработанных  для  президента  Рейгана,
призывала  восстановить  в  конгрессе  упраздненную  в
1975  году  комиссию  по  внутренней  безопасности,  которая
была  в  свою  очередь  продолжателем  пресловутой  комис¬
сии  по  расследованию  антиамериканской  деятельности  во
времена  Ханта.
 В  ходе  избирательной  кампании  1979—1980  гг.  «новые
правые»  решительно  поддерживали  кандидатуру  Рейгана,
а  также  ряд  крайне  правых  кандидатов  в  сенат  и  палату
представителей.  Однако  самое  большое  впечатление
в  местных  политических  кругах  произвело  «объявление
войны»  ими  либеральным  сенаторам-демократам  Джорджу
Макговерну,  который  был  официальным  кандидатом  в
президенты  США  от  демократической  партии  на  выборах
1972  года,  председателю  сенатской  комиссии  по  иностран¬
ным  делам  Фрэнку  Черчу,  Бэрчу  Баю,  Джону  Калверу,
 28

Гейлорду  Нелсону,  Джону  Дэркину,  Аллану  Крэнстону.
 Поддержка  «новыми  правыми»  своих  кандидатов  но¬
сила  активный,  наступательный  характер.  Как  и  во  вре¬
мена  Ханта,  в  ход  были  пущены  все  современные  средства
обработки  избирателей,  прежде  всего  выступления  и  рек¬
лама  по  телевидению,  агитация  по  почте.  Денег  при  этом
не  жалели.  Так,  три  наиболее  активные  организации  —
«Национальный  консервативный  комитет  политических
действий»,  «Фонд  за  консервативное  большинство»  и
«Клуб  конгресса»  —  собрали  за  21  месяц  для  ведения  пред¬
выборной  кампании  14,5  млн.  долл.  Другие  пять  консер¬
вативных  комитетов  политических  действий  —  еще
4,5  млн.  долл.  Только  «Комитет  политических  действий
за  огнестрельное  оружие»  израсходовал  на  поддержку
угодных  ему  кандидатов  1,8  млн.  долл.
 Особую  активность  в  ходе  предвыборной  кампании
проявили  правые  религиозные  организации.  Благодаря  их
усилиям  несколько  миллионов  избирателей  отдали  свои
голоса  кандидатам  «новых  правых».
 После  выборов,  закончившихся  победой  Рейгана  и  за¬
воеванием  республиканской  партией  большинства  в  сенате,
«новые  правые»  подняли  шумную  кампанию,  стараясь
приписать  себе  основную  заслугу  в  этой  действительно
внушительной  победе  республиканцев.  Одновременно
комментаторы  в  один  голос  заговорили  о  «резком  повороте
Америки  вправо».
 Нельзя  отрицать,  что  «новые  правые»  значительно  уси¬
лили  свои  позиции  в  конгрессе,  особенно  в  сенате.  Это,
конечно,  не  значит,  что  все  новые  члены  сената,  избран¬
ные  вместо  потерпевших  поражение  вышеперечисленных
либеральных  сенаторов,  —  представители  этих  сил,  но  в
их  ряды  влились  такие  ультрареакционеры,  как  Джон
Уэсти,  Джеремиа  Дентон  (Алабама).  Адмирал  в  отставке
Дентон,  который  был  в  плену  во  время  войны  во  Вьетнаме,
в  ходе  избирательной  кампании  проповедовал,  в  частности,
введение  смертной  казни  за  супружескую  измену.  И  сейчас
он  председатель  подкомиссии  по  безопасности  и  тер¬
роризму,  которую  намерен  возродить  Стром  Тэрмонд  по
образцу  комиссии  по  внутренней  безопасности  эпохи
маккартизма.
 Рональд  Рейган  —  неоконсерватор  в  Белом  доме.  Хан¬
ты  рядом.  Поддерживавшие  его  в  предвыборной  кампании
и  поддерживаемые  им  теперь.  За  кандидатов  в  президенты
голосует  «народ».  Избирают  президентов  ханты.
 29

Что  ж,  сразу  после  прихода  Р.  Рейгана  в  Белый  дом
к  мишеням,  по  которым  упражнялись  в  стрельбе  амери¬
канские  политики,  добавилось  еще  несколько.  Сегодня
известно,  что  снаряды  самого  крупного  калибра  в  Вашинг¬
тоне  выпускают  по  разрядке,  разоружению.  Антикомму¬
низм,  антисоветизм  —  обязательные  качества  каждого,
желающего  прослыть  дальновидным  и  трезвомыслящим
политиком.  Ханты  и  те,  кого  они  привели  в  Белый  дом,
предлагают  любому  желающему  сыграть  в  ядерный  покер.
Ставка  —  жизнь  сотен  миллионов  людей,  вернее,  как  ска¬
зал  бы  «X.  JI.»,  «нелюдей»,  потому  что  «неамериканцев».
 В  период  с  1946  по  1975  год  американские  вооружен¬
ные  силы  215  раз  были  развернуты  для  демонстрации
силы  в  поддержку  политических  целей,  и  на  протяжении
первых  шести  месяцев  после  применения  силы  цели  на¬
циональной  политики  обычно  достигались,  похваляются
аналитики  из  Института  Брукингса  в  докладе,  опублико¬
ванном  в  Вашингтоне.
 Во  многих  случаях,  однако,  этот  успех  сходил  на  нет,
и  через  три  года  от  него  уже  не  оставалось  никаких  сле¬
дов.  Институт  приходит  к  выводу:  самая  большая  ценность
военного  вмешательства  состоит  в  том,  что  оно  позволяет
выиграть  время  и  не  дать  ситуации  «застыть»,  пока  пред¬
принимаются  попытки  достичь  политических  соглашений.
 В  анализе  указывается,  что  19  раз  намеком  или  кос¬
венно  высказывались  угрозы  применить  против  СССР
стратегическое  ядерное  оружие,  четыре  раза  Советский
Союз  был  объектом  прямых  угроз  нанесения  ядерного
удара:  во  время  Суэцкого  кризиса  1956  года,  во  время  втор¬
жения  в  Ливан  в  1958  году,  во  время  кубинского  кризиса
в  1962  году  и  во  время  ближневосточной  войны  1973  года.
 Еще  в  десяти  случаях  стратегическая  бомбардировоч¬
ная  авиация  была  переброшена  ближе  к  границам  Совета
ского  Союза  или  Китая,  переведена  на  более  высокую  сту¬
пень  готовности  или  оставалась  на  иностранных  базах
дольше  запланированного  срока.
 В  анализе  прослеживается  также  взаимосвязь  между
падением  популярности  президента,  определяемой  опро¬
сами  общественного  мнения,  и  увеличением  числа  интер¬
венций.
 Академичен  и  якобы  бесстрастен  язык  авторов  доклада.
И  тем  не  менее  —  а  может  быть,  именно  поэтому  —  он
заставляет  задумываться.
 Об  американской  интервенции  в  Корее.
 30

Об  агрессии  во  Вьетнаме.
 О  «необъявленной  войне»  против  Сальвадора.
 О  «военном  присутствии»  американских  морских  пе¬
хотинцев  в  Ливане.
 О  том,  кто  снабжает  оружием  врагов  Демократической
Республики  Афганистан.
 О  судьбе  Гренады,  которую  решали  в  Вашингтоне.
 О  крылатых  ракетах  и  новых  «Першингах»  в  Западной
Европе.
 Ханты  же  думают  при  этом  еще  и  о  том,  сколько  они
взяли  и  возьмут  от  каждой  «покерной  партии»  американ¬
ского  правительства.
 О  том,  что  они  играли  беспроигрышно,  а  банкомет
Рональд  Рейган  уже  до  прихода  в  Белый  дом  принес  им
четырех  тузов  и  джокера.
 О  том,  что  банкомета  можно  будет  и  «сменить»,  если
он  не  устраивает  игроков.
 Как  это  было  с  Джоном  Кеннеди.  Его  убили  22  ноября
1963  года  в  Далласе,  штат  Техас.  Это  и  есть  «третье  техас¬
ское  совпадение».
 «X.  Л.»  всеми  доступными  ему  средствами  «пре¬
дупреждал»  Кеннеди,  что  его  могут  ждать  неприятности.
Президент  не  внял  угрозам  «ура-патриота»  Ханта.
 А  дальше...  Лишь  небольшая  цитата  из  предлагаемой
читателю  книги:
 «Нелли  Коннэлли,  жена  губернатора  штата  Техас
Джона  Коннэлли,  выразила  чувства  всех  словами:
 —  Господин  президент,  —  произнесла  она,  —  вы  не
можете  сказать,  что  Даллас  не  любит  вас.
 —  Это  совершенно  очевидно,—  ответил  президент,
улыбаясь.
 Несколько  мгновений  спустя  кавалькада  повернула
на  Дилиплаза  и  президент  был  убит».
 Сколько  бы  ни  было  версий  об  убийстве  Кеннеди,  ни
одна  из  них  не  обходилась  без  упоминания  имени  Ханта
или  его  многочисленных  отпрысков.  Множество  запутан¬
ных  ниточек,  но  в  центре  клубка  «X.  JI.».  Лишь  малень¬
кий  штрих  к  этой  запутанной  истории.  «Даллас  мориинг
ныос»  в  день  прибытия  президента  вышла  с  объявлением
о  приглашении  президента  в  Даллас  в  черной  траурной
рамке.  За  публикацию  объявления,  как  выяснилось,
1465  долл.  заплатил  Нелсон  Б.  Хант,  сын  миллиар¬
дера.
 Но  никто  так  ничего  и  не  доказал.
 31

Не  смог?
 Не  посмел!
 Ханты  —  это  деньги.  Значит  —  политика,  сила,  власть,
а  для  хантов  —  это  новые  деньги...
 Нет,  во  многом  ошибался  профессор  Гарвардского  уни¬
верситета  Гуго  Мюистерберг,  когда  в  своей  книге  «Амери¬
канцы»1  категорично  утверждал:  «Настоящий  выигрыш
игрока  не  привлекает  американца,  и  это  обнаруживается
даже  в  его  грубоватой  игре  в  покер».  Разве  когда-нибудь
ханты  играли  «на  интерес»?..  Разве  когда-нибудь  прези¬
денты  не  сдавали  им  по  четыре  туза  и  джокеру  каждому?..
 Но  ханты  —  и  это  тоже  следует  между  строк  предлагае¬
мой  книги  —  еще  не  вся  Америка.  Помимо  их  кошельков
и  кулаков,  существует  еще,  к  счастью,  здравый  смысл  ве¬
ликой  американской  нации.  Существуют  и  действуют  си¬
лы,  способные  обуздать  милитаристские  аппетиты  хантов.
Эти  силы  —  американский  народ,  от  чьего  имени  сегод¬
ня  громко  говорит  Коммунистическая  партия  США,
говорят  здравомыслящие  политики,  бизнесмены,  ученые,
медики,  говорит  рабочий  класс.
 Америка,  говоря  словами  Гэса  Холла,  Генерального
секретаря  Коммунистической  партии  США,  начинает
осознавать,  что  сегодня  в  результате  корыстных  интере¬
сов  и  усилий  хантов  народ  Соединенных  Штатов  стал
объектом  самой  всеохватывающей  и  зловещей  кампании
по  затуманиванию  сознания  за  всю  историю  человечества.
Большинство  американцев  теперь  знают,  как  затумани¬
вали  мозги  немецкому  народу  своей  ложью  антикомму¬
низма  и  антисемитизма  Гитлер  и  подручные.  Банковс¬
кие,  военные  круги  и  корпорации  Германии  стреми¬
лись  к  достижению  военного  превосходства  для  уста¬
новления  своего  господства  над  миром.  Фашистские  спе¬
циалисты  по  идеологической  обработке  также  вели  речь
«о  мире»,  «национальных  интересах»,  о  «зле  коммунизма»
и,  конечно  же,  «советской  угрозе».  С  ней  схож  по  сути
своей  и  разработанный  Рейганом  вкупе  с  хантами  гене¬
ральный  план  по  затуманиванию  сознания  людей.
 Американцы  видят,  как,  используя  методы  контроля
над  умами,  монополистические  круги  США  насаждают
концепции  возможности  «ограниченной  ядерной  войны»,
вдалбливают  в  головы  фантастическую  мысль  о  достижи¬
мости  «американского  ядерного  превосходства».  Подобно
 'Гуго  Мюистерберг.  Американцы.  М.,  1906.  т.  1,  с.  292.
 32

фашистским  крикунам,  они  тоже  говорят  о  «мире»,  «на¬
циональной  безопасности»  и  о  «спасении  мира  от  комму¬
низма».
 Американский  народ  начинает  прорываться  через  ды¬
мовую  завесу  большой  лжи  Пентагона,  ЦРУ  и  Белого
дома.  Он  не  хочет  быть  жертвой  —  в  угоду  хантам  —  ни
большой  лжи,  ни  ядерного  пожарища.  Народ  выходит  жа
улицы,  собирается  в  многотысячные  манифестации  проте¬
ста.  При  опросе  общественного  мнения,  проведенного
совместно  «Нью-Йорк  тайме»  и  «Си-би-эс  ньюс»,  населе¬
ние  США  поставило  президенту  «двойку»  за  внешнюю
политику.  Избирателей  повергла  в  замешательство  оголте¬
лая  демонстрация  силы  и  последствия  такой  политики.
В  ноябре  4983  года  в  студенческом  городке  Лоренсе  (-Кан¬
зас)  в  кинозале  канзасского  университета  американцы
смотрели  премьеру  телевизионного  фильма  «На  следую¬
щий  день».  Премьера  шла  именно  .здесь  потому,  что  3  тыс.
жителей  этого  городка  снимались  вжемж  массовых  «сценах.
Во  время  демонстрации  фильма  тишина  в  зале  приобрела
гнетущий  характер.  На  экране  знакомые  жителям  места
испепелялись  в  пожаре  ядерной  катастрофы,  люди  пре¬
вращались  в  тени,  бетон  и  сталь  горели  как  солома,
в  синем  безоблачном  жебе  Канзаса  летели  гракеты,  а  толпк
на  стадионе  не  жидела  чгх.  И  больше  же  было  ни  толпы,  жи
стадиона.  Рорел  ж  небе  белый,  ярче  солнца  свет,  рос  :ядер-
ныйтриб,жглажо  землежоепожирающая'буряюгня,>ижлоть
кусками  падала  с  живого  еще  человека,  как  спичечные
коробки  лопались  коробки  домов;  почерневшие  тела  усти¬
лали  землю,  белый  пепел  покрывал  все  'вокруг.  И  шел
последний  кадр,  ползла  по  экрану  надпись:  «Мы  наде¬
емся,  что  показанное  в  этом  фильме  подтолкнет  наро¬
ды  Земли  на  то,  чтобы  найти  способ  избежать  этого
дня».
 Зрители  [расходились  молча,  избегая  «репортеров,  тол¬
пившихся  у  входа  ж  ишнозал.  Те  же,  кто  находил  ж  себе
силы  говорить,  заявлял  .то  же,  что  сказал  «сенатор  законо¬
дательного  собрания  Канзаса  Уинт  Уинтер  из  Лоренса:
«Каждый,  у  жого  есть  «разум,  должен  выйти  отсюда  с  ре¬
шимостью  действовать».
 Этот  потрясающий  фильм  сняла  американская  теле¬
компания  Эй-би-ои.  Ее  же  надо  'идеализировать.  Для  Эй-
би-жи  этот  фильм  стоил  7  млн.  долл.—в  три  раза  болыне,
чем  жбычно  «стоит  такая  лента.  Но  дело  же  ж  затраченной
сумме,  это  —  примета  времени,  показатель  настроений,
 2  Зак.  №  9
 33

превалирующих  в  стране.  Исполнительный  директор
«Кампании  против  ядерной  войны»  Джанет  Мигод  считает,
что  Эй-бп-сн  оказывает  неоценимую  услугу  обществу,
давая  возможность  американскому  народу  принять  уча¬
стие  в  обсуждении  самого  жгучего  вопроса  современно¬
сти.  Конгрессмен  Эдвард  Марки,  один  из  инициаторов  при¬
нятой  палатой  представителей  резолюции  о  ядерном  за¬
мораживании,  после  просмотра  фильма  сказал,  что  это  —
самая  важная  из  всех  телепрограмм  всех  времен,  по¬
скольку  она  о  самом  важном  вопросе  всех  времен,  что
это  —  самый  честный  из  всех  возможных  рассказов  о  ядер¬
ной  войне.  Телекритик  газеты  «Бостон  глоб»  Джэк  Томас
после  просмотра  отмечал,  что  это  —  жуткая  картина  того,
что  может  ждать  Америку  в  случае  ядерной  войны.  Ком¬
пания  поняла,  что  угроза  ядерной  катастрофы,  над  конст¬
руированием  которой  работают  «техасские»  и  иные  бо¬
гачи,  —  самая  жгучая  проблема  современности.
 Антиядерные  группы  приурочили  к  телепремьере  се¬
рию  семинаров,  факельных  шествий,  пресс-конференций,
митингов  и  демонстраций.
 «Ястребы»  тоже  готовили  свои  «демонстрации  проте¬
ста»  возле  отделений  телекомпании  по  всей  стране.  Жур¬
нал  «Нэшнл  ревью»,  одно  из  любимых  изданий  президента
Рейгана,  злобно  отреагировал  на  этот  фильм  в  редакцион¬
ной  статье,  заявив,  что  главная  цель  советской  политики
в  последние  два  года  состоит  в  том,  чтобы  предотвратить
развертывание  ракет  «Першинг»,  и  Эй-би-си  истратила
7  млн.  долл.  на  фильм,  который  якобы  содействует  этой
политической  цели  СССР...
 Обвиняя  телекомпанию  во  всех  смертных  грехах,  мах¬
ровый  антикоммунист,  газетный  комментатор  Уильям
Бакли  проговорился  о  том,  что  именно  страшит  нынеш¬
них  хантов.  Если  показать  американцу,  пишет  он,  «город¬
ские  трущобы,  он  будет  ратовать  за  новые  федеральные
программы.  Если  показать  ему  послеядерную  разруху,  он
будет  протестовать  против  развертывания  ракет  «МХ».
Все  очень  просто».
 Выступая  на  XXIII  съезде  Коммунистической  партии
США  в  Кливленде  10  ноября  1983  года,  Генеральный  сек¬
ретарь  компартии  Гэс  Холл  сказал:  «В  США  за  всю  их
историю  никогда  еще  столь  большое  число  американцев
не  выражало  протест  против  политики  войны,  проводи¬
мой  их  правительством.  Явное  большинство  нашего  народа
поддерживает  полное  замораживание  испытаний,  про¬
 34

изводства  н  развертывания  ядерного  оружия,  что  проде¬
монстрировали  многочисленные  референдумы,  прошед¬
шие  по  всей  стране.  В  проведении  октябрьских  диен
протеста  против  размещения  «Першингов»  и  крылатых
ракет  в  Европе  участвовали  все  основные  антивоенные
организации.  В  них  участвовали  сотни  тысяч  американ¬
цев  в  300  крупных  городах  США»1.
 Эту  силу  ханты  игнорировать  не  могут!
 По  мере  приближения  президентских  выборов  1984  го¬
да,  сказал  Гэс  Холл,  будет  еще  больше  демагогии,  еще
больше  маневрирования  в  попытке  изменить  представле¬
ние  о  Рейгане  как  о  человеке,  стремящемся  к  войне,  как
о  президенте,  который  тянется  к  курку,  изобразить  его
сторонником  мира.  По  мере  приближения  выборов,  разу¬
меется,  сохраняется  опасность  новых  провокаций  и  актов
войны.  Однако  налицо  и  противоположная  тенденция.
В  лагере  американских  политиков  растет  озабоченность
в  связи  с  тем,  что  настроения  в  пользу  мира  приведут
к  поражению  тех  кандидатов,  которые  поддерживают
рейгановскую  политику  войны.
 В  свое  время  здравомыслящая  Америка  вышвырнула
на  свалку  истории  оголтелого  Маккарти,  заставила  за¬
молчать  крикливые  рупоры  Ханта.  Справится  она  и  с  огол¬
телым  «рейганизмом».
 Появление  книги  о  техасских  богачах  актуально  сего¬
дня,  как  никогда  ранее.  Прочтя  ее,  читатель  лучше  поймет,
кто  толкает  Америку  в  зловещий  круг  военных  приготов¬
лений,  кто  заказывает  музыку  к  милитаристским  маршам
«крестового  похода»  американской  администрации.
 В  свое  время  Ханты  щедро  платили  политической
марионетке  Маккарти,  раздувавшему  кадило  атикомму-
низма.  Они  же  и  десятки  «новых  хантов»  не  скупясь
оплачивают  ныне  духовный  стриптиз  и  воинствен¬
ные  пассажи  комедианта  Рейгана,  облеченные  в  лицемер¬
ное  ханжество,  пещерное  невежество  и  откровенный
цинизм.  Президент  —  лишь  пешка  в  руках  военно-про¬
мышленного  комплекса  (ВПК)  США.  Этот  термин  впер¬
вые  ввел  в  обиход  Эйзенхауэр.  17  января  1961  года,  поки¬
дая  пост  лидера  страны,  он  предрекал  возможность  того,
что  мощь  ВПК  может  возрасти  до  гибельных  масштабов.
Президенты,  становившиеся  хозяевами  Белого  дома  после
Эйзенхауэра,  все  сильнее  ощущали  силу  и  решающее
 1  «Правда»,  11  ноября  1983  г.
 2*
 35

влияние  ВПК  на  экономику  и  политику  страны.  Сейчас
же,  когда  в  Овальном  кабинете  царит  Рейган  и-  его  «ко¬
манда»  —  духовные  наследники  хантов,  ВПК  переживает
«новое  Эльдорадо».  В  рейгановском  антисоветском  угаре
резко  скачут  вверх  ассигнования'для-Пентагона.  В  1981/82
финансовом  году  они  увеличились  на  20  %,  в  1982/83  —
еще  на  14,  в  1984  —  снова  на  14  %,  достигнув'астрономи¬
ческой  цифры  —  280,5  млрд.  долл.  Из  заповедника  воспа¬
ленных  «медных  лбов»,  как  называют  в?  США  Пентагон,
несутся  хвастливые  заявления  о  том,  что  с  помощью
уже  имеющегося  у  США  оружия  можно  уничтожить  в
12  раз  больше  людей,  чем  население  земного*  шара.  «Мед¬
ные  лбы»  не  только  хвастают,  они  действуют,  внедряя
в  сознание  Америки  мифы  о  готовности  вести  «затяжную
глобальную  войну  с  Советами»,  об  «упреждающем-  ядер-
ном  ударе»,  об*  «ограниченном  ядерном  конфликте».  Все
это  —  не  4W  иное,  как  теоретическая  подстилка  под*  аппе¬
титы  хантов,  нынешних  заправил  «индустрии  смерти».
Самые  жирные  куски1  от  пирога  Пентагона  —  10  миллио¬
нов  заказов,  в  том  числе  на  межконтинентальные  ракеты
«МХ»,  бомбардировщики  «В-1»,  подлодки  «Трайдент»,
танки  «М-1»  —  отдаются  крупнейшим  изготовителям;  ору¬
жия:  «Дженерал  дайнэмикс»,  «Рокуэлл  интернэшнл»,
«Боинг»,  «Мартин-Мариетта»,  «Нортроп»,  «Вестингауз»,
«Ханиуэлл»  и  других  концернов  и  фирм.  Прибыли  по¬
ставщиков  Пентагона  в  среднем  на  70  %  превышают^  при¬
были  предприятий,  выпускающих  мирную  продукцию.
Круговая  порука  генералов,  промышленников  и  законода¬
телей  в  современной  Америке  не  всегда^  позволяет  разли¬
чить,  где  начинается  и  где  кончается  путь  заправил  ВПК.
Президенты  военных  компаний  становятся  министрами
и  их  заместителями,  уступая  место  генералам.  Владельцы
компаний  платят  конгрессменам,  а  те  в  свою  очередь  пла¬
тят  хозяевам  оружейных  корпораций.  Это*  их  голосом  ве¬
щает  министр  обороны  США  К.  Уайнбергер,  заявляя:
«Если  переход  от  «холодной  войны»  к  разрядке  —  прог¬
ресс,  то  мы  не  можем  позволить  себе  такого  прогресса...»1
Это  их  голосом  говорит  президент  Рейган:  «Мьг  сохраним
за  собой  достаточную  мощь,  чтобы  одержать  верх...»  2
Глубоко  сознавая  крайнюю  опасность  милитаристских
приготовлений  администрации  США,  советская  сторона
 1  «Правда»,  30  сентября  1983  г.
 2  Там  же.
 36

спокойно  н  твердо  делает  все  возможное,  чтобы  отстоять
на  Земле  мир.
 Стержневым  направлением  внешнеполитической
деятельности  КПСС  н  Советского  государства  была  и
остается  борьба  за  ослабление  угрозы  войны,  обуздание
гонки  вооружений.  Путеводной  нитыо  в  завтрашний  день
назвал  Программу  мира  XXVI  съезд  КПСС.
 В  последнее  десятилетне,  как,  собственно,  и  за  всю  исто¬
рию  СССР,  не  было  другого  государства,  которое  высту¬
пило  бы  перед  человечеством  с  таким  широким  спектром
конкретных  и  реалистических  инициатив  по  важнейшим
проблемам  международных  отношений,  как  это  сделал
 Советский  Союз.
 Чтобы  положить  конец  гонке  ядерных  вооружений,
советская  сторона  провела  огромную  работу  по  подготовке
договора  с  США  об  ограничении  стратегических  воору¬
жений.  Многое  было  сделано  и  в  ходе  переговоров  с  США
и  Англией  о  полном  запрещении  испытаний  ядерного  ору¬
жия.  Важным  шагом  было  заявление  о  том,  что  СССР  не
будет  применять  ядерное  оружие  против  неядерных  стран.
Мы  шли  на  большее:  прекратить  производство  ядерного
оружия,  начать  сокращение  его  запасов  вплоть  до  полной
ликвидации.
 Мы  добивались  запрещения  и  всех  других  видов  ору¬
жия  массового  уничтожения.  Вступила  в  силу  Конвенция
о  запрещении  воздействия  на  природную  среду  в  военных
целях.  Согласованы  основные  положения  договора,  запре¬
щающего  радиологическое  оружие.  Медленно  и  трудно,
встречая  сопротивление  Вашингтона,  шли  вперед  перего¬
воры  об  исключении  из  арсеналов  химического  оружия.
Силам  мира  удалось  предотвратить  развертывание  в  За¬
падной  Европе  нейтронного  оружия.  Более  половины  пути
прошли  социалистические  страны  и  на  переговорах  в  Ве¬
не.  Развивая  Программу  мира,  XXVI  съезд  КПСС  выдви¬
нул  ряд  новых  мирных  инициатив,  чтобы  устранить  угрозу
войны  и  укрепить,  оздоровить  международную  обста¬
новку.  Действия  советской  стороны  созвучны  надеждам
и  чаяниям  других  стран  и  народов.  Все  наши  мирные
предложения  последних  лет  объединяет  одна-единствен-
ная  цель  —  вывести  народы  из-под  угрозы  ядерной  войны.
 В  чрезвычайно  трудных  условиях  Советский  Союз
ведет  свою  битву  за  мир.  Ханты  влиятельны  и  сильны.
Они  мечтают  «одержать  верх».  Мы  верим,  что  верх  одер¬
жит  разум.  Несмотря  на  вакханалию  дезинформации,  все
 37

больше  людей  приходит  к  выводу,  что  путь  к  миру  и  под¬
линной  безопасности  лежит  не  через  завалы  оружия,
а  через  переговоры  по  ограничению  вооружений,  через
справедливые  договоренности  на  основе  равенства  и  оди¬
наковой  безопасности  сторон.  Все  больше  людей  подни¬
мает  свой  голос  против  безрассудной  политики  «новых
хантов»,  против  демонстрации  мускулов,  за  рассудитель¬
ность  и  здравомыслие,  за  сдержанность  и  гибкость  в  меж¬
дународных  делах,  умение  идти  на  компромиссы  во  имя
главной  и  благородной  цели  —  спасения  человеческой  ци¬
вилизации  от  пещерной  злобы  новоявленных  хантов.
 В. 	Пономарев

Глава  1
ОБРАЗ  X.  Л.  ХАНТА
 Призрак  этого  старика  как  будто  ворвался  вместо
с  леденящим  ветром  из  Техаса.  Ничего  подобного  в  этих
краях  не  видывали  пятьдесят  с  лишним  лет:  сначала
дождь,  затем  дождь  со  снегом,  а  потом  град.  Один  за  дру¬
гим  порывы  ветра  прокатывались  по  долине  Красной  реки,
каждый  раз  с  яростной  мстительностью  набрасываясь  на
Шривпорт.  Люди  говорили,  что  старик,  если  судить  но
одним  его  поступкам,  походил  на  бога,  а  по  другим  —  мог
переплюнуть  самого  дьявола.  Но  в  то  вьюжное  январское
утро  1978  года  казалось,  его  дух  изрыгает  столько  гнева,
что  его  с  лихвой  хватило  бы  на  всю  жизнь.  В  результате
этой  вспышки  ярости  у  природы  жизнь  внешнего  мира
фактически  остановилась.  Улицы,  мосты,  автострада  —
все  опустело.  Аэропорт  закрыли.  Скот  приник  к  своим
кормушкам,  напоминая  собой  пластмассовые  игрушки.
Единственным  признаком  жизни  был  видневшийся  вдали
на  фоне  заледеневших  деревьев  черный  металлический
насос  над  нефтяной  скважиной,  мерно  качавшийся  вверх-
вниз,  вверх-вниз  в  полном  равнодушии  к  злым  порывам
ветра.
 Тем  не  менее  в  федеральном  суде,  помещавшемся  в
здании  из  бетона  и  стекла  на  вершине  холма,  Фрэйиия
Тай  Ли  продолжала  давать  свидетельские  показания  о  том,
как  покойный  X.  Л.  Хант  откупился  от  нее.  Независимо
от  того,  говорила  ли  она  только  правду  или  нет,  миссис  Ли,
несомненно,  была  отличным  свидетелем.  Она  была,  по  сло¬
вам  ее  поверенного,  «хорошо  сохранившейся  семидесяти¬
трехлетней  женщиной»,  невысокой,  седеющей,  но  все  еще
широкоплечей  и  на  вид  более  крепкой,  чем  обычные  ба¬
бушки.  На  лице  ее  было  слишком  много  косметики,  осо¬
бенно  пудры,  и  в  резком  свете,  заполнявшем  судебный  зал,
цвет  ее  лица  казался  неестественно  белым.  Но  она  еще
сохранила  следы  удивительной  красоты,  которая  когда-то
пленила  молодого  X.  Л.  Ханта,  —  огромные  синие  глаза.
 39

большой,  но  тем  не  менее  красивый  рот,  высокая  грудь.
Попытка  замаскировать  возрастные  дефекты  своей  внеш¬
ности,  казалось,  делала  ее  привлекательнее  и  вызывала
сочувствие.
 Подняв  голову  и  стараясь  не  горбиться,  миссис  Ли  так
расписывала  подробности  той  пресловутой  попытки
X.  Л.  откупиться  от  нее,  как  будто  речь  шла  о  чем-то
совсем  будничном,  вроде  семейного  обеда.  Это  было,  по  ее
словам,  еще  в  январе  1942  года.  Почти  тридцать  шесть  лет
прошло  с  того  дня.  Хант  и  она  находились  тогда  в  Дал¬
ласе  в  отеле  «Адольфус»  и  на  короткое  время  остались
одни.  Вдруг  Хант  бросился  закрывать  дверь  в  соседнюю
комнату,  захлопнул  фрамуги  и  проверил,  нет  ли  кого-
нибудь  в  холле.  Удостоверившись,  что  его  никто  не  может
подслушать,  он  предложил  ей  миллион  долларов  в  обмен
на  подписанное  ею  заявление  о  том,  что  она  никогда  не
состояла  с  ним  в  браке.
 «Вот  когда  я  рассвирепела  и  закричала,  что  никогда
не  променяю  счастье  своих  детей  ни  на  какие  деньги»,  —
ровным  голосом  продолжала  рассказывать  миссис  Ли.
Но  в  этом  месте  ей  пришлось  прервать  свой  рассказ,  так
как  ее  адвокат  спросил,  для  чего  X.  Л.  Ханту  понадобилось
ее  заявление,  что  она  никогда  не  была  его  женой.
 «Чтобы  не  обнаружилось,  что  он  двоеженец»,—  отве¬
тила  миссис  Ли.
 На  другом  конце  зала  члены  так  называемых  «первой»
и  «второй»  семей  X.  Л.  Ханта  слушали  показания  с  ка¬
ким-то  восторженным  ужасом.  Пока  не  начался  суд,  эти
две  далласские  ветви  клана  были  единственными  публично
признанными  наследниками  X.  Л.  Ханта.  Иногда  их  назы¬
вали  «семья  техасского  короля»,  но  они,  по  существу,
представляли  собой  две  раздельные  группы:  дети  первой
жены  X.  Л.—  Лиды  Банкер  Хант,  и  дети  его  второй
жены  —  Рут  Рэй  Хант.  Отличаясь  друг  от  друга  возра¬
стом,  образом  жизни  и  мировоззрением,  эти  группы  при¬
выкли  ссориться  между  собой.  Но  незадолго  до  того,  как
приехать  в  Шривпорт,  и  те  и  другие  временно  забыли
о  своих  разногласиях,  чтобы  единым  фронтом  выступить
против  Фрзйнии  Тай  Ли.  Теперь,  сидя  вместе  в  зале  суда,
они  являли  собой  замечательный  групповой  портрет.
 Рэй  Хант,  старший  отпрыск  второй  семьи,  сидел  рядом
со  своим  адвокатом  чуть  поодаль  от  остальных  родствен¬
ников,  спиной  к  той  части  зала,  где  находились  присутство¬
вавшие  на  суде  посторонние.  Как  единственный  душепри¬
 40

казчик  состояния  X.  JI.  Ханта,  Рэй  являлся  ответчиком
по  иску,  предъявленному  миссис  Ли.  Кроме  того,  он
поразительно  походил  на  своего  отца,  больше  всех  осталь¬
ных  детей.  Светловолосый,  широкоплечий,  стройный  и  под¬
тянутый,  с  такой  же  квадратной  челюстью,  как  у  отца,
такими  же  высоким  скулами  и  пухлыми  щеками,  такими
же  ярко-голубыми  глазами,  какие  были  у  его  отца  в  моло¬
дости.  Ему  было  тридцать  четыре  года.  Примерно  столько
же  было  его  отцу,  когда  он  впервые  встретил  юную
Фрэйнию  Тай.  Двумя-тремя  днями  раньше,  вызвав  Рэя
к  месту  дачи  свидетельских  показаний,  ему  предложили
подтвердить,  что  его  отец  также  являлся  отцом  четырех
детей  Фрэйнии.  Любезно  подтвердив  этот  малоизвестный
факт,  он  вернулся  на  свое  место  и  стал  ждать,  когда  нач¬
нут  выступать  адвокаты  сторон.
 Другая  ветвь  Хантов  наблюдала  за  происходящим  со
своих  мест  в  специально  отведенной  им  части  зала,  как
раз  напротив  скамьи  присяжных.  Сестра  Рэя,  тридцати¬
трехлетняя  Джин  —  яркая  блондинка,  профессиональная
певица,  автор  и  лектор  на  религиозные  темы  —  сидела
на  самом  краю  переднего  ряда.  Рядом  с  ней  Суэни,
двадцатисемилетняя,  младшая  из  сестер,  светловолосая
крепышка,  консультант  по  религиозным  и  эмоциональ¬
ным  вопросам,  а  затем  двадцатидевятилетняя  Хелен,  сред¬
няя  сестра,  изящная  брюнетка,  с  более  угловатыми,  чем
у  других,  чертами  лица.  По  одну  сторону  от  сестер  сидел
помощник  Ханта  по  делам  «Хант  ойл  компани»,  а  с  дру
гой  —  светловолосая  жена  Рэя  Нэнси.  Выражения  лиц
четырех  женщин  второй  семьи  Ханта  —  внимательные,
но  спокойные  —  делали  их  похожими  на  уверенных  в
своей  моральной  силе  ангелов.
 В  детях  же  первой  семьи  не  проглядывало  никаких
ангельских  черт.  Будучи  на  поколение  старше  Рэя  и  его
сестер,  они  все  были  черноволосыми,  мало  похожими  друг
на  друга,  но,  несомненно,  сохраняли  те  или  иные  черты
внешности  своего  отца.  Они  были  и  более  экспрессивны.
Банкер,  которому  было  уже  пятьдесят  два  года,  старший
из  тех,  кто  занимался  делом  отца,  больше  всех  проявлял
свои  чувства.  На  протяжении  всего  судебного  процесса  он
сидел,  согнувшись  в  кресле,  сложив  свои  крошечные
ручки  на  огромном  животе,  и  сердито  хмурился,  сдвинув
очки  почти  на  лоб/Концы  мягкого  воротничка  его  рубашки
по  обе  стороны  от  галстука  загибались  кверху,  как  ма¬
ленькие  белые  рожки.  Он  походил  на  размышляющего
 41

о  своей  судьбе  очкастого  динозавра  из  дремучих  болот.
В  его  облике  ничто  не  напоминало  о  том,  что  он  был  (и
снова  будет)  самым  богатым  человеком  в  мире.
 Сестра  Банкера  Кэролайн  сидела  справа  от  него.  Ее
седеющие  волосы  были  собраны  сзади  в  пучок,  рукн
сложены  на  груди,  лицо  сморщилось  в  гримасу,  но  но
такую  сердитую,  как  у  ее  брата.  Херберт  Хант,  строгий
и  деловой,  как  всегда,  сидел  рядом  со  своей  светловолосой
женой,  тоже  Нэнси,  задумчиво  подперев  щеку  рукой.
Самый  младший,  сорокапятплетний  Ламар  ерзал  больше
всех,  проявляя  беспокойство.  То  скрещивая,  то  распрямляя
ноги,  он  наклонялся  вперед,  вынимал  золотую  шариковую
ручку  из  внутреннего  кармана  привычного  ему  синего
блэйзера,  рассматривая  ее,  будто  она  таинственный
предмет  с  другой  планеты,  потом  снова  возращал  ее  на
прежнее  место.
 Еще  три  родственника  завершали  семейный  портрет:
Эл  Хилл,  муж  их  сестры  Маргарет,  Бадди  Шелкопф,  муж
Кэролайн,  и  хорошенькая  жена  Ламара  Норма.  Изящная,
живая,  с  тонкими  чертами  лица,  большими  карими  глазами
и  пышной  копной  тщательно  уложенных  светлых  волос,
Норма,  несомненно,  была  самой  элегантной  и  самой  замет¬
ной  из  всех  Хантов  мужского  и  женского  пола.
 Число  присутствовавших  Хантов  с  самого  начала  было
внушительным,  а  учитывая  других  родственников,  при¬
бывших  несколько  позднее,  оно  возросло  до  двадцати
с  лишним  человек.  И  первая,  и  вторая  семьи  были  на¬
столько  многочисленны,  что  из  них  можно  было  сфор¬
мировать  целый  взвод.  И  все-таки  присутствовавшие  со¬
ставляли  по  численности  менее  половины  всего  семейного
клана.  Включая  семью,  созданную  с  Фрэйнней  Тай  Ли,
покойный  Хант,  уйдя  из  жизни  в  1974  году,  оставил  после
себя  семьдесят  живых  прямых  потомков.  В  эту  когорту
в  первой  и  второй  семьях  входили  сорок  три  человека:
десять  детей,  двадцать  один  внук  и  двенадцать  правнуков.
К  началу  судебного  процесса  в  Шривпорте  родились  или
были  зачаты  еще  несколько  наследников  Ханта.  Если  бы
каждый  прямой  наследник  пришел  на  суд  со  своей  по¬
ловиной  или  няней,  для  судьи  и  присяжных  вряд  ли
бы  хватило  места.  Ну  а  в  тот  момент  на  суде  были  пред¬
ставлены  даже  не  все  ведущие  члены  клана  Хантов.
 Причины  их  отсутствия  были,  конечно,  уважитель¬
ными.  Но  было  среди  них  X.  J1.  Ханта-младшего  —-  самого
старшего  сына  первой  семьи,  известного  под  именем  Хас¬
 42

си.  Ему  мешала  появиться  на  людях  душевная  болезь,  от
которой  он  страдал  уже  тридцать  с  лишним  лет.  Его
старшая  сестра  Маргарет,  отличавшаяся  железной  силой
воли,  потенциальная  свидетельница  защиты,  предпочла
остаться  в  мотеле,  нежели  испытать  чувство  унижения  от
ожидания  за  дверьми  зала  суда  вместе  с  остальными
свидетелями.  А  Рут,  мать  второго  семейства  и  последняя
миссис  Хант,  осталась  в  Далласе  по  совету  своих  адвока¬
тов,  которые  боялись,  что,  если  она  приедет  в  Шривпорт,
другая  сторона  может  вызвать  ее  для  дачи  свидетельских
показаний  и  поставить  в  неудобное  положение,  напомнив
о  том,  что  ее  собственные  дети  —  Рэй,  Джун,  Суони  и
Хэлен  —  были  рождены  вне  брака  еще  до  смерти  первой
жены  X.  JL—  Лиды.
 Показания  Фрэйнии  Тай  Ли,  которые  она  давала  суду,
и  так  содержали  массу  информации,  смущавшей  Хантов.
По  ее  словам,  она  впервые  встретилась  с  X.  Л.  в  1925  г.
в  городе  Тампа  (Флорида),  в  самый  разгар  всеобщей
погони  за  недвижимостью.  Ханту  было  тогда  тридцать
шесть  лет,  и  он  был  мужем  Лиды  Банкер  Хант,  своей  пер¬
вой  жены,  и  отцом  ее  детей.  Хант  только  что  продал  свои
нефтяные  владения  в  Арканзасе  и  приехал  в  Тампу  в
поисках  недвижимости,  в  которую  стоило  бы  вложить
деньги.  Обладавшая  неотразимой  внешностью,  Фрэйния,
которой  шел  двадцать  второй  год,  приехала  в  Тампу  искать
свою  судьбу  в  качестве  агента  по  продаже  недвижимого
имущества,  оставив  в  Буффало  (Нью-Йорк)  своих  роди¬
телей,  польских  иммигрантов-католиков.  Их  дороги  пере¬
секлись,  когда  Хант  приехал  осматривать  один  из  прода¬
вавшихся  участков.  Однако,  по  словам  Фрэйнии,  X.  Л.
представился  ей  не  под  своей  настоящей  фамилией,  а  на¬
звал  себя  «майором  Фрэнклином  Хантом».
 «Все  его  называли  просто  «майор»,—  добавила
Фрэйния.
 Рассказав  об  их  бурном,  «головокружительном»  увле¬
чении  друг  другом,  Фрэйния  также  сказала,  что  их  соче¬
тал  браком  мировой  судья  в  кубинском  квартале  города
Тампа  в  День  перемирия,  11  ноября  1925  года.  Далее  мис¬
сис  Ли  утверждала,  что  она  прожила  с  Хантом  в  Шрив¬
порте  и  Далласе  девять  лет,  прежде  чем  ей  открылось  его
настоящее  лицо  и  она  узнала  о  существовании  первой
жены  и  детей.  Следствием  этого  открытия  был  ее  переезд
сначала  в  Грейт-Нек  (Нью-Йорк),  а  потом  в  Хьюстон
(Техас).  Фрэйния  утверждала,  что  X.  Л.  использовал  все
 43

средства,  начиная  от  поэзии  и  кончая  мошенничеством,
чтобы  побудить  ее  переехать  в  штат  Юта  и  вступить  в  секту
мормонов,  дабы  жить  в  двойном  браке  легально.  Но  она
отказалась  выполнить  эту  его  просьбу,  хотя  и  продолжала
видеться  с  ним.
 Наконец  в  1942  году,  после  еще  нескольких  бурных
сцен,  Фрэйния  и  X.  JI.  встретились  в  Далласе,  чтобы
совместно  найти  приемлемый  вариант.  Миссис  Ли  призна¬
лась,  что  после  ссоры  в  отеле  «Адольфус»  она  подписала
заявление,  где  ни  словом  не  упоминалось  о  ее  так  назы¬
ваемом  браке  с  Хантом,  а  также  подписала  документ,
освобождавший  его  самого  и  его  имущество  от  дальней¬
ших  притязаний  с  ее  стороны.  Она  подтвердила  также,
что  получила  почти  миллион  долларов  наличными,  цен¬
ные  бумаги,  составлявшие  капитал  ее  детей  и  переданные
ей  в  доверительное  управление.  Кроме  того,  ей  выплачи¬
валось  ежемесячно  2  тыс.  долл.,  которые  она  получает
и  по  сей  день.  Однако,  по  ее  словам,  капитулировала  она
только  под  нажимом  Ханта,  так  как  он  заявил,  что  запись
об  их  браке  в  суде  уничтожена.  Но  больше  всего  на  ее
решение  повлияло  то,  что  он  обещал  позаботиться  о  ней
и  ее  детях  наравне  с  первой  семьей,  когда  будет  составлять
gboc  завещание.  Через  двенадцать  дней  после  подписания
всех  документов  Фрейння  вышла  замуж  за  Джона  Ли,
сотрудника  компании  «Хант  ойл»,  и  он  усыновил  четве¬
рых  детей  Фрэйнии  и  X.  Л.  и  дал  им  свою  фамилию.
Фрэйния  и  Джон  прожили  вместе  тринадцать  лет,  причем
большую  часть  из  них  в  Атланте,  а  потом  развелись.
 Примерно  в  то  же  время,  когда  происходил  разрыв
с  Фрэйнпей,  X.  Л.  начал  ухаживать  за  девушкой  двадцати
одного  года  по  имени  Рут  Рэй,  работавшей  секретарем
в  компании  «Хаит  ойл».  Хант  купил  ей  дом  в  Далласе
недалеко  от  дома  своей  первой  семьи,  и  она  родила  ему
еще  четверых  детей,  записанных  на  вымышленную  фами¬
лию  «Райт».  В  1955  году  умирает  от  удара  первая  жена
X.  Л.—  Лида.  Спустя  два  года  он  женится  на  Рут  и  дает
свое  имя  ее  детям.  После  смерти  самого  X.  Л.  в  1974  году
все  три  его  семьи  вступили  в  борьбу  за  его  необъятное
имущество.
 До  самого  суда  в  Шривпорте  большинство  сражений
в  междоусобной  войне  Хантов  велось  скрытно.  Но,
предъявив  иск  касательно  имущества  X.  Л.  Ханта,  Фрэй-
ния  Тай  Ли  вытащила  семейпую  распрю  на  всеобщее
обозрение.  Она  объясняет,  что  решила  начать  судебное
 44

дело,  так  как  X.  J1.  не  сдержал  своих  устных  обещаний,
которые  он  якобы  давал  ей  в  1942  году.  Миссис  Ли  заяви¬
ла,  что  эти  его  обещания  поддерживали  в  ней  чувство
уверенности  в  будущем  вплоть  до  1973  года,  когда  Хант
опубликовал  свои  автобиографические  семейные  мемуары
«Наследие  Ханта»  и  «X,  Л.  Хант,  молодые  годы».  Она
сказала,  что  эти  «книги  ужасно  расстроили  ее,  потому  что
там<не  было  никакого  упоминания  ни  о  ней,  ни  о  ее  детях.
Два  года  спустя,  когда  было  вскрыто  завещание  Ханта,
она  обнаружила,  что  X.  Л,  оставил;для  пополнения  дове¬
рительного  капитала,  который  он  изначально  выделил
своим  детям  от  Фрэйнии,  4/м  доли  его  нефтяных,  владе¬
ний  в  Луизиане.  Но  основная  часть  его  имущества,  была
завещана  двум  другим»  его  семьям.  В  завещании,  как  и
в  книгах  Ханта,  не  упоминались  ни  ее  имя,  ни  имена  ее
детей.  Вот  почему,  сказала  Фрэйния,  она.  заявила  о  своем
праве  на  имущество  Ханта.
 Миссис  Ли.далее  рассказала,  что  вскоре  после  ее  реше¬
ния  подать  в  судее  сынХью  Ли  Хант  поехал  вместе  с  ней
во  Флориду  для.  того,  чтобы  найти  в  архиве  разрешение
на  вступление  в*  брак.  Хотя  до  этого  она  уже  дважды
искала!  и.ничего  не  находила,  на  этот  раз  они  нашли.анну¬
лированную  запись  в  старой  регистрационной  книге,  кото¬
рая.  Hi  послужила  ей  основанием»  для»  подачи  иска.  Позже,
когда  уже  были  сделаны  копии  этот  документа  длясудеб-
ного  процесса  в  Шривпорте,  кто-то  пришел  и  вырвал
страницу  оригинала  из  книги  записей.
 Сейчас  миссис  Ли  просит  суд  объявить  ее  «граждан¬
ской»  женой  Ханта.  Она  также  претендует  на  половину
того  имущества,  которое  Хант  приобрел  между  1925  (го¬
дом  их  так  называемой'женитьбы?)  и.  1934  годами,,  когда,
по  ее  словам,  она  установила  настоящую  личность  Ханта,
плюс  все  проценты  на  этот  капитал*  полученные  за  этот,
период.  В  отдельном,  но  связанном  с  настоящим  иске,
поданном  в.  суд  г.  Батон-Руж,  дети  миссис  Ли  требовали
объявить,  их  законными;  наследниками;  X.  Л.  Ханта.
 Первая,  и:  вторая  семьи  опротестовали  этот  иск  по  це¬
лому  ряду  причин.  Признавая  отцовство  ее  детей,  они
заявляли,  что  миссис  Ли.  и  X.  Л.  никогда,  не  состояли
и  законном*  браке.  Они  оспаривали  ее  утверждение  о  том,
что  она  не  знала;  кем(  был.  на  самой,  деле  Хант,  что  их
соглашение,  заключенное  н4942  г.,  имеет  силу  и  до  настоя¬
щего  времени,  и  доказывали,  что  аннулированная  запись  в
книге  регистрации  браков  была  подделкой;
 45

Они  также  возражали  против  выдачи  денежной  суммы,  на
которую  претендовала  Фрэйния.  Период  между  1925  и
1934  годами  включал  и  отрезок  времени,  когда  X.  JI.  заклю¬
чил  знаменитую  сделку  «Дэд  Джойнер»  (приобрел
лицензию  на  эксплуатацию  нефтеносного  участка),
которая  оказалась  краеугольным  камнем  всего  его  гро¬
мадного  состояния.  Доходы  от  эксплуатации  этого  участка
составили  сотни  миллионов  долларов.  Это  и  явилось
одной  из  причин,  почему  все  попытки  прийти  к  согласию
до  судебного  разбирательства  кончились  неудачей,
Адвокаты  миссис  Ли  начали  с  суммы  100  млн.  долл.
и  отказались  снижать  ее.  Но  о  100  млн.  просто  не  могло
быть  и  речи,  даже  для  мультимиллиардеров  Хантов.
 Имелись  и  некоторые  косвенные  причины  создавшего¬
ся  тупика.  Иск  Фрэйнии  затрагивал  самые  деликатные  мо¬
менты  жизни  семьи:  личность,  любовь,  лояльность  и  до¬
верие.  В  этом  случае  каждый  доллар  оспаривавшегося
имущества  имел  не  только  финансовую,  но  и  эмоциональ¬
ную  ценность:  доля  имущества,  которая  доставалась  каж¬
дой  семье,  во  многом  служила  символическим  мерилом  того
положения,  которое  каждая  семья  занимала  на  генеало¬
гическом  древе  Хантов.  Конфронтация  в  Шривпорте
была  не  просто  еще  одним  семейным  спором,  а  битвой
трех  сторон,  соперничающих  в  вопросах  отцовской  любви,
денег  и  репутации  семьи.
 Когда  адвокат  миссис  Ли  подвел  ее  к  наиболее  силь¬
ным  моментам  ее  показаний,  судья,  присяжные,  семьи,
зрители  и  пресса  —  все  были  ошеломлены.  Однако  причи¬
ной  этого  была  не  сама  миссис  Ли,  а  какое-то  незримое
видение  прошлого.  У  каждого  это  видение  было  окра¬
шенным  в  разные  тона,  но  оно  было  образом  одного  и  того
же  человека,  главного  отсутствующего  действующего  ли¬
ца  —  Харолдсона  Лафайетта  Ханта.
 Большинство  людей  составило  свое  представление  о
X.  Л.  из  того,  что  говорили  о  нем  средства  массовой  инфор¬
мации,  когда  он  был  уже  стариком.  Они  изображали
Ханта  старым  скрягой  с  легкими  растрепанными  воло¬
сами,  мясистым  носом,  ласковыми  голубыми  глазами  и  лу¬
кавой  усмешкой.  Это  был  человек,  который  с  удоволь¬
ствием  признавал,  что  он  самый  богатый  человек  в  мире,
но  упрямо  продолжал  приносить  из  дома  на  работу  свой
обед  в  коричневой  бумажной  сумке.  Одетый  в  свой  тради¬
ционный  дешевый  синий  костюм,  с  галстуком-бабочкой,
Хант  был  похож  на  ожившего  папочку  Ворбакса  и  выгля¬
 46

дел  почти  как  полковник  Харлан  Сандерс,  основавший  сеть
закусочных  в  Кентукки,  где  подавали  жареных  цыплят.  Он
был  тем  самым  мифологическим  царем  Мидасом,  который
как-то  сказал:  «Все,  что  я  делаю,  я  делаю  ради  прибыли».
И  в  то  же  самое  время  он  умел  по-крупному  рисковать,
говоря:  «Деньги  ничего  не  значат  для  меня,  они  лишь
средство  для  подсчета  очков  в  игре».
 Многие  из  тех,  кто  присутствовал  в  зале  суда  в  Шрив¬
порте,  связывали  этот  умозрительный  образ  с  эксцент¬
ричной  гениальностью.  Они  помнили  X.  JI.  Ханта  как
человека,  наделенного  от  природы  математическим  скла¬
дом  ума,  склонного  действовать  лишь  под  влиянием
инстинкта  и  невероятно  удачливого  при  поисках  нефти.
Они  также  помнили  Ханта  как  откровенно  ортодоксаль¬
ного  христианина  и  одного  из  самых  ярых  поборников
крайне  правых  взглядов,  человека,  который  жил  в  доме,
являвшемся  точной  копией  дома  Джорджа  Вашингтона
на  Маунт  Вернон.  Некоторые  вспоминали  его  роман  «Альпа¬
ка»,  где  он  излагал  утопическую  конституцию,  в  соответ¬
ствии  с  которой  избирательные  голоса  распределялись
между  гражданами  в  зависимости  от  размера  уплачивае¬
мого  ими  налога.  Но  большинство  помнило  его  по  радио¬
передачам  «Фэктс  форум»  и  ЛАЙФ  ЛАЙН,  политическим
рупорам  X.  Л.  Ханта,  которые  предостерегали  против
заговоров  коммунистов  и  либералов  «всюду  и  везде»,
и  обвинениям  в  том,  что  он  каким-то  образом  был  связан
с  убийством  президента  Кеннеди.  Имя  X.  Л.  Ханта  вызы¬
вало  в  памяти  образ  (по  его  собственному  выражению)
«помешанного  на  здоровье»  человека,  который  всюду  ре¬
кламировал  содержащие  алоэ  продукты  и  достоинства  лю¬
бопытного  упражнения,  которое  он  называл  «ползанием».
Но  больше  всего  присутствовавшие  в  зале  суда  помнили
X.  Л.  Ханта  как  человека,  который  добился  всего  своими
руками,  последнего  из  по-настоящему  независимых  лю¬
дей.  Для  многих  он  был  олицетворением  богачей  Техаса,
хотя  вряд  ли  его  можно  было  назвать  типичным  для  бога¬
тых  людей  Далласа  или  других  мест.
 Показания  Фрэйнии  Тай  Ли  вызвали  в  памяти  и  воин¬
ствующий  образ  Ханта.  В  ее  рассказе  X.  Л.  представал
молодым  человеком  в  расцвете  лет,  рослым  (шесть  футов),
здоровым  (двести  фунтов),  с  квадратной  челюстью  и  прон¬
зительными  голубыми  глазами.  Она  обрисовала  его  как
двоеженца  и  женолюба,  профессионального  игрока,  лице¬
мера,  обманщика.  Но  одновременно,  хотя  менее  и  эмоцио-
 47

налыго,  она  создала  словесный  образ  человека  обаятельного,
талантливого  рассказчика,  автора  дешевеньких  сентимен¬
тальных  стишков  и  песенок,  нежного  (хотя  и  часто  отсут¬
ствующего)  мужа  и  отца,  который  с  избытком  удовлетво¬
рял  все  ее  материальные  потребности  и  искрение  пекся
о  здоровье  и  воспитании  их  детей.  Фрэйния  подчеркнула,
что  даже  после  их  окончательного  разрыва  она  учила
своих  детей  любить  и  уважать  Ханта.  О  своих  собствен¬
ных  чувствах  к  Ханту  Фрэйния  говорила  совсем  мало,  но
из  ее  рассказа  вполне  определенно  явствовало,  что  она
очень  любила  его  и,  несмотря  на  все  случившееся,  все
еще  любит.
 «Это  был  необыкновенный  человек»,—  сказала  мис¬
сис  Ли.
 В  этом  с  ней  не  могли  не  согласиться  первая  и  (вторая
семьи.  Ошеломляющей  чертой  личности  X.  Л.  Ханта  был
его  характер,  сонмище  противоречий,  сосуществовавших
в  одном  человеке.  С  раннего  возраста  Хант  считал,  что  он
не  такой,  как  все,  что  существовавшие  для  других  правила
к  нему  ни  в  коем  случае  не  применимы.  И  в  значительной
степени  он  был  прав.  Но,  бросая  вызов  принятым  прави¬
лам,  Хант  бросал  вызов  и  принятым  категориям  и  поня¬
тиям,  что  не  давало  большинству  людей  возможности  по¬
нять  его  сущность  и  значение  его  поступков.  Как  однажды
сказала  ого  вдова  Рут  Рэй  Хант,  «его  очень  и  очень  плохо
понимали».
 Ни  в  какой  другой  роли  его  ;не  понимали  так  непра¬
вильно,  как  в  роли  патриарха.  И  показания  «Фрэйнии  Тай
Ли  мало  что  дали  для  того,  чтобы  устранить  это'непонима¬
ние.  Она  должна  была  принимать  во  внимание  только
закон  в  ^процедуру  судебного  процесса,.а  поэтому  поставила
се'бе  единственную  цель:  доказать,  что  она  была  женой
Ханта,  а  не  любовницей.  Но  в  действительности  пев  этих
словах  тут  было  дело.  X.  Л.  Хант  был  'сильным  предста¬
вителем  своего  пола,  и  этот  его  инстинкт  никогда  ,не  осла¬
бевал.  Но  как  бы  ни  назывались  отношения  X.  Л.  с  Фрэй-
нией,  а  позже  с  Рут,  они  были  не  простыми  любовными
связями:  это  были  целенаправленные  ^попытки  произвести
потомство.  Как  Хант  однажды  доверительно  сказал
своему  коллеге,  ему  казалось,  что  он  несет  в  себе  гены
гениальности.  Он  считал,  что,  производя  потомство,  он
оказывает  человечеству  услугу,  так  как  дает  человеческой
расе  ее  будущих  лидеров,  даже  когда  производит  для  себя
всевозрастающее  количество  себе  ‘подобных.
 48

Результаты  попыток  Ханта  оставить  после  себя  потом¬
ство  были  неоднозначны.  Некоторые  из  его  потомков  были
весьма  способными  людьми.  У  некоторых  проявилась  ода¬
ренность  как  в  области  художественной,  так  и  финансовой.
Но  было  и  двое  детей,  которые  стали  инвалидами  по  при¬
чине  душевной  болезни,  и  даже  сам  Хант  иногда  думал,
что  они  унаследовали  эти  болезни  прямо  от  него.  Больше
того,  Хант  создал  три  ветви  семейного  дерева,  членам  ко¬
торого  было  суждено  враждовать  друг  с  другом  еще  дол¬
гое  время  после  его  смерти.
 Однако,  как  было  подчеркнуто  на  судебном  процессе
в  Шривпорте,  самым  сильным  моментом'В  наследии  Ханта
была  неразгаданная  тайна  его  собственной  жизни.  Сохра¬
нив  замкнутый  характер  с  молодых  лет  до  самой  старости,
Хант  ни  с  кем  не  делился  своими  истинными  мыслями
и  чувствами.  Он-написал  две  автобиографические  книги
и  дал  массу  интервью!о  том,  как  он  приобрел  богатство.
Но  ни  его  жены,  ни  дети  *так  и  не  знали,что  же  в  действи¬
тельности  таит  в  себе  взгляд  его  голубых  глаз.  Первая
и  вторая  его  -семьи  могли  оспаривать  детали  судебного
иска^Фрэйннп,  но  они  не  моглшне  признать,  что*их'покой¬
ный  патриарх'вел  не  одну  тайную  жизнь.  Жить  так,  что¬
бы,  с  одной  стороны,  не  развенчать  фантаотический  шиф,
а  с  другой  стороны,  вписаться  в  немыслимую  действи¬
тельность,  было  трудно,  и  это  приносило  постоянные
осложнения  для  всех  наследников  Ханта.  По  словам  од¬
ного  из  друзей  дома:  «Когда  они  не  противоборствуют
друг  с  другом,  они  противоборствуют  с  образом  -главы
своего  семейства».
 На  суде  *в  ‘Шривпорте  все  три  семьи  X.  Л.  Ханта  гуча-
ствовалн  в  этих  двух  битвах  и  в  еще  более^жестокой  войне,
поскольку  но  мере  того,  как  Фрэйния  давала  все  новые
показания  в  суде  и  нарастала  буря  за  его  стенами,  каж¬
дому  из  членов  этого  клана  пришлось.приводить  в»еоответ-
ствие  то,  что  он  или  она  услышали,  с  тем,  что  они  уже
зпали  и  чувствовали,  на  что  надеялись  и  чему  верили.
Каждый  был  вынужден  переживать  внутреннюю  iборьбу,
чтобы  решить,  отвергнуть  или  принять-самый  неулови¬
мый  нз  всех  существующих  образов  —  истинную  картину
жизни  X.  Л.  Ханта.

Глава  2
НАСЛЕДИЕ  ХАНТА
 В  самом  начале  своей  книги  «Наследие  Хантов»
X.  JI.  Хант  признавал,  что  своим  успехом  он  во  многом
обязан  тем  качествам,  которые  унаследовал  от  предков.
«Еще  в  давние  времена,—  писал  он,—  Ханты  выделялись
среди  ранних  поселенцев  Америки  тем,  что  принадле¬
жали  к  группе  самых  активных  созидателей».  Далее
X.  JI.  пытался  доказать,  что  свое  происхождение  он  ведет
от  двух  отцов-основателей  страны.  Одним  из  таких  его
прародителей  якобы  был  преподобный  Роберт  Хант,
капеллан  из  колонии  в  Джеймстауне,  возглавляемой
капитаном  Джоном  Смитом,  а  другим  —  Джеймс  Оглторп,
основатель  колонии  в  Джорджии.  Однако,  ввиду  того  что
ни  преподобный  Хант,  ни  губернатор  Оглторп  не  оста¬
вили  после  себя  потомства,  обе  эти  версии  были  не¬
обоснованными.  Но  на  том  этапе  заявление  о  родстве
с  отцами-основателями  страны  было  совершенно  необхо¬
димо  для  того,  чтобы  создать  образ  Ханта-суперпатриота.
По  крайней  мере  он  так  считал.
 Старику  также  хотелось  громко  заявить  о  своих  под¬
вигах,  которые  он  совершал,  будучи  вундеркиндом,  и  об
особом  с  ним  обращении.  Хант  гордился  тем,  чего  достиг
благодаря  своим  необычным  способностям.  Он  даже  осме¬
ливался  утверждать,  что  является  самым  знаменитым  из
всех  граждан,  которые  проживали  в  той  части  штата
Иллинойс,  где  жила  его  семья.  Это  утверждение  Ханта
нуждалось  в  солидной  аргументации,  поскольку  Авраам
Линкольн  тоже  жил  там  в  течение  нескольких  лет.  Но
старик  никогда  не  страдал  ложной  скромностью.  К  тому
времени,  когда  он  решил,  что  может  делать  подобные
заявления,  Хант  был  убежден,  что  затмил  славу  Авраама
Линкольна.
 В  действительности  легенда  о  чудо-ребенке  родилась
после  переселения  семьи  Хантов  с  Востока.  Хотя  неко¬
торые  предки  X.  Л.,  вне  всякого  сомнения,  появились
 50

в  Новом  Свете  уже  в  конце  восемнадцатого  столетия,
первые  сведения  о  них,  где  упоминался  некий  капитан
Уэдди  Торп  Хант,  родившийся  в  округе  Хавершем
(Джорджия),  появились  лишь  в  1821  году.  Уэдди  Хант
жил,  обрабатывая  участок  земли  в  250  акров.  Он  женился
и  произвел  на  свет  шестерых  детей.  Потом  в  поисках
новых  земель  решил  переехать  с  семьей  на  Запад,
в  Арканзас.  Уже  шел  1860  год,  и  Уэдди  был  истым  южани¬
ном,  но  по  настоянию  своей  жены  Мелиссы,  воспитан¬
ной  в  семье  квакеров,  он  дал  свободу  принадлежавшим
их  семье  рабам,  как  только  пересек  реку  Миссисипи.
Когда  началась  война,  Уэдди  вступил  в  войска  конфе¬
дератов,  записавшись  в  двадцать  седьмой  Арканзасский
пехотный  полк  в  Кэмп-Брагге.  Он  был  произведен  в  зва¬
ние  капитана  и  получил  роту  под  свое  командование.
В  тот  же  день  старший  сын  Уэдди  вступил  в  армию
добровольцем.  Ему  было  девятнадцать  лет,  и  его  полное
имя  было  Харолдсон  Лафайетт  Хант,  но  все  звали  его
Хэш.
 Гражданская  война  чуть  не  оборвала  род  Хантов  еще
до  того,  как  успел  родиться  X.  JI.  Хант-младший.  В  августе
1864  года  Уэдди  Хант  был  убит  выстрелом  из  ружья,
когда  кучка  партизан  совершила  набег  на  ферму  Хан¬
тов,  расположенную  близ  города  Литл-Рок.  Один  из  млад¬
ших  братьев  Хэша  во  время  набега  тоже  находился  на
ферме,  но  его  тела  так  и  не  нашли.  Но  по  счастливой
случайности  остальных  членов  семьи  в  этот  момент  на
ферме  не  было.  Три  месяца  спустя  Хэш  был  взят  в  плен
войсками  северян  и  брошен  в  федеральную  тюрьму
г.  Литл-Рок,  занятого  незадолго  до  этого.  Продлись  война
дольше,  вполне  возможно,  Хэш  мог  стать  одним  из  тысяч
других  солдат  мятежных  штатов,  погибших  в  лагерях
северян.  К  счастью,  пять  месяцев  спустя  генерал  Роберт
Э.  Ли  подписал  документ  о  капитуляции  у  реки  Аппо-
матокс.
 Опустошенный  и  измученный,  Хэш  решил  двинуться
с  семьей  на  Север,  в  Иллинойс,  чтобы  не  быть  свидетелем
реорганизации  Юга.  По  так  и  не  объясненным  никем
из  них  причинам  семья  осела  в  южной  части  штата  —
в  округе  Файетт,  близ  города  Вандейлия.  Вполне  возмож¬
но,  что  Вандейлия  была  самой  северной  точкой,  куда
в  состоянии  была  добраться  семья  Хантов  в  том  ее  составе.
Во  всяком  случае,  условия  там  были  далеко  не  идеаль¬
ные.  Правда,  в  округе  Файетт  после  гражданской  войны
 51

все  еще  оставалось  достаточно  свободной.земли,  принадле¬
жащей,  государству,  но  лучшие  участки  были  уже  заняты
более  ранними  поселенцами,  большинство  из  которых
составляли  немцы  или  пенсильванские  голландцы,  при¬
шедшие  туда  в  1820-х  годах  по  знаменитой  Камберленд-
роуд.  Большую  часть,  незанятой  земли,  занимали*  прерии*
заросшие  травой.в  рост  всадника.  В  сравнении^  централь¬
ной  частью  Иллинойса  даже  лучшие  участки  этих*  земель
были  не  очень  плодородными.  Почва  была  твердая,  ее
нужно  было>разрыхлять.  плугом,  который?  тащила-лошадь,
и  справиться  с  этим  железным  орудием:  было  noAv  силу
лишь  крепкому  мужчине.  Восемь  акров—предел  того,
что  можно  ►  было  обработать  в  одиночку.  Не  принимая
во-  внимание  плохие  погодные  условия  или  стихийные
бедствия,,  этого  могло  бы  быть  достаточно,  чтобы  про¬
кормить  семью,,  но  вряд  ли  так  можно*  было;  быстро  раз¬
богатеть.
 Еород1  Вандейлия.  (население  5  тыс.  человек),  центр
графства,  был  когда-то  большим,  но  теперь  медленно
умиравшим  городом..  В>  прошлом)  она  был  столицей,  штата
(и:  на*  его  центральной  площади:  стояло  *  красивое  админи¬
стративное  здание  Bi  стиле  Возрождения);  и.  имел  закон¬
ные  претензии;  на  известность  как^  бывшее  местопребы¬
вание  Авраама  Линкольна.  Но  благодаря  законопроекту,
предложенному  самим.  Линкольном,,  законодательные
органы.штата*Иллинойс  уже  давным-давно  проголосовали
за  то,  чтобы  перенести*  столицу  в  город*  Спрингфилд.
Расположенный,  в  семидесяти  милях  к-.  востоку  от*  города
Сент-Луиса-  и  примерно  в  девяноста  милях  к  западу
от  Терре-Хот,  город-  Вандейлия  все  еще  служил  местом
пребывания*  контор*  нескольких  процветающих  железно¬
дорожных  компаний  и  торговым-  центром  района.  Но
городу  не  суждено  было-превратиться-в  нечто»  большее,
чем?  он  уже  был,,  так  как  люди,  выросшие  там*  уже  гото¬
вились  к  отъезду  в  большие  города.
 Даже  при.  той  нелегкой:  жизни,  которую  они  вели
в*  округе  Файетт  (Иллинойс),.  Хантам  она.  казалась  на¬
много1  лучше,  чем1  на  Юге  в  период*  реорганизации;
Умудрившись  сохранить  во  время  войны  имевшиеся
у/нее11000?  долл.  наличными,.вдова  Ханта*купила*ферму
размером,  в*  восемьдесят  акров  к  северу-  от  Вандейлии.
Став  главош  клана,  Хэтш  рьяно  взялся*  за*  строительство
новой;  жизни*  В.  декабре  1865  года,  только  что  выпущен-
ньнгиз  тюрьмы  в  Литл-Роке,*,куда  он:  был  брошен,  северян
 52

нами,  он  женился  на  девятнадцати  летней  местной  де¬
вушке  по  имени  Сара  Джейн  Уэр.  У  них  был  только
один  сын,  которого  они  назвали  Томас.  Вскоре  после
рождения  ребенка  мать  умерла.  Летом  1872  года,  теперь
уже  тридцатичетырехлетний  вдовец  с  сыном  и  непочатым
краем  работы  на  ферме,  он  женился  вторично.  На  этот
раз  его  избранницей  стала  вдова,  у  которой  тоже  был  один
сын.  Звали  ее  Элла  Роуз  Майерс.
 Элла  была  и  красива,  и  образованна.  Согласно  семей¬
ной  генеалогии,  ее  предками  были  французские  гугеноты,
«близкие  к  королевской  семье  в  Париже»,  но  которые
тем  не  менее  были  высланы  из  Франции  во  время  рас¬
правы  с  гугенотами  в  конце  семнадцатого  века.  Вместо
того  чтобы  немедленно  отправиться  в  Новый  Свет,  семья
пересекла  границу  и  очутилась  в  Германии,  где  стала
именоваться  Майерс.  Эта  фамилия  происходит  от  немец¬
кого  слова  «фермер».  Сэмьюэл  Майерс,  первый  амери¬
канский  иммигрант,  приехал  туда  в  1797  году  и  обосно¬
вался  в  штате  Вирджиния,  где  активно  занялся  куплей
и  продажей  недвижимости.  Его  сын  Дейвид  Майерс  вырос,
стал  доктором  и  переехал  на  запад  в  Цинциннати,  а  затем
в  Сент-Луис,  где  30  сентября  1843  года  родилась  его
дочь  Элла  Роуз.
 Как  дочери  доктора,  Элле  полагалось  получить  фор¬
мальное  образование,  но  в  то  время  большинству  моло¬
дых  женщин  предлагали  избегать  этого.  Она  поступила
в  Аркадия-колледж  в  городе  Аркадия  (Миссури)  в  воз¬
расте  двенадцати  лет  и  окончила  его  в  1859  году,  когда
ей  исполнилось  шестнадцать.  После  недолгого  учитель-
ствоваиия  в  школе  она  поступила  в  женский  колледж
в  Джексонвилле  (Иллинойс),  а  еще  позже  —  в  педаго¬
гическую  школу  в  Блумингтоне  (Иллинойс).  За  время
своего  обучения  Элла  выучила  греческий,  латинский,
фрапцузский  и  немецкий  языки,  а  также  овладела  со¬
временными  методами  воспитания  детей.
 Элла  и  Хэш  были  «по  разную  сторону  баррикад»  во
время  гражданской  войны.  После  смерти  матери  Элла
воспитывалась  в  Мэрфисбурге  (Иллинойс)  матерью
генерала  Джона  А.  Логана,  командующего  кавалерией
северян.  Когда  началась  войпа,  она  преподавала  в  Мэр¬
фисбурге  и  по-прежнему  жила  у  миссис  Логан.  Желая
быть  в  центре  событий,  она  помчалась  в  Сент-Луис,  где
ее  отец  вступил  в  армию  в  качестве  капеллана  в  войска
северян.  Добрый  доктор  из  Сент-Луиса  и  его  дочь  отпра¬
 53

вились  на  линию  фронта  ухаживать  за  больными  и  ране¬
ными.  Хотя  в  рядах  противостоящих  армий  Элла  и  Хэш
были  во  время  сражений  на  расстоянии  двадцати  миль
друг  от  друга,  но  так  и  не  встретились.
 После  окончания  войны  и  смерти  своего  первого  мужа
Элла  вернулась  в  Сент-Луис.  К  тому  времени,  когда  она
встретила  Хэша  Ханта,  ей  шел  тридцатый  год,  но  выгля¬
дела  она  не  больше  чем  на  двадцать.  У  нее  были  лучи¬
стые  голубые  глаза,  тонкие  волевые  губы  и  густые  каш¬
тановые  волосы,  спадавшие  на  плечи  «французскими»,
локонами.  На  свадебной  фотографии  она  стоит  в  темной
пелерине  с  вышитым  воротником,  скрепленной  у  шеи
брошью.  Даже  в  неестественной  застывшей  позе  с  фото¬
графии  глядит  грациозная  женщина  с  хорошей  осанкой,
одной  рукой  держащая  лежащий  на  коленях  маленький
кошелек.
 Новый  муж  Эллы  также  выглядит  весьма  импозантно.
Широкоплечий,  ростом  выше  шести  футов,  Хэш  Хант
одет  в  теплую  одежду  и  большие  сапоги  для  верховой
езды.  У  него  большое  квадратное  лицо,  темные  волосы,
темные  глаза  и  мрачный  взгляд.  Благодаря  своей  густой
каштановой  бороде  он  невероятно  похож  на  сверхтипич-
ного  республиканца  послевоенной  эры  —  Юлисснса
 С. 	Гранта.
 После  женитьбы  на  Элле  Хэш  увез  молодую  жену
и  семью  на  старую  семейную  ферму  Рид  на  перекрест¬
ке  дорог,  ведущих  к  городу  Карсон.  Там  стоял  белый
двухэтажный  дом  в  виде  коробки  с  пристроенным  сзади
крылом,  благодаря  чему  он  походил  на  букву  «Т».  Не¬
вдалеке  на  перекрестке  были  две  церквушки:  маленькая
часовня  северян  и  крошечная  семейная  методистская
часовенка,  принадлежавшая  ферме  Рид.  Когда  семья
обосновалась  на  новом  месте,  Элла  родила  первого  из
восьмерых  детей.  Последний  родился  17  февраля  1889  года.
Названный  в  честь  отца,  Харолдсон  Лафайетт  Хант-
младший  унаследовал  от  матери  ее  лучистые  голубые
глаза  и  нежный  цвет  лица.  Его  старшие  братья  и  сестры
быстро  сократили  его  немыслимо  длинное  имя  до  Джу¬
ниор  (младший),  затем  Джуни,  а  потом  и  просто  Джун.
 Джун  Хант  был  слишком  мал,  чтобы  помнить  свой
самый  знаменитый  детский  «подвиг»,  но  его  старшие
братья  и  сестры  утверждают,  что  это  произошло  именно
так.  Был  яркий  солнечный  день,  и  куда  ни  кинешь  взгляд,
кругом  простирались  поля  с  тихо  покачивающимися  зо¬

лотыми  колосьями.  Время  от  времени  мимо  дома  Хантов,
словно  корабли,  проплывали  в  сторону  перекрестка  раз¬
битых  дорог  фургоны,  запряженные  лошадьми.  Над
головой  пролетали  мигрирующие  стаи  канадских  гусей.
Маленький  Джун  гулял  во  дворе  перед  домом.  Ему  еще
не  было  трех  лет,  и  он  был  одет  в  короткое  платьице.
Его  отец,  которого  он  звал  По,  торговался  с  покупателем
о  цене  на  кабанов.
 «Джуни,—  сказал  отец,—  пойди  в  спальню  и  принеси
мне  газету  «Сент-Луис  глоуб  демократ».  Она  на  пись¬
менном  столе  или  на  тумбочке».
 Джун  повернулся  и  побежал  в  дом.  Через  несколько
секунд  он  вернулся  с  газетой  и  отдал  ее  отцу.
 Отец  огляделся,  как  бы  ища  очки,  потом  отдал  газету
обратно  Джуну.  «Джуни,  прочти  мне,  что  сказано  в  раз¬
деле  о  скоте»,—  сказал  он  настолько  естественно,  как
будто  его  сын  читал  ему  газету  каждый  день.  Джун
кивнул,  одернул  подол  платьица,  развернул  газету  и  начал
читать  коммерческий  раздел.  «Кабаны.  Поступило
3900  голов,  отгружено  1500  голов,  рыночная  цена  на
10  центов  ниже.  Первый  и  высший  сорта  соответственно
5  долл.  10  центов  и  5  долл.  20  центов».
 Отец  улыбнулся  так,  как  будто  поведение  Джуна  было
самым  обыденным,  но  покупатель  чуть  не  упал.  Старшие
братья  и  сестры  Джуна  также  были  изумлены.  Молва
о  феноменальных  способностях  к  чтению  юного  Джуна
Ханта  скоро  облетела  весь  округ.
 Вскоре  после  этого  случая  Джуи  Хант  начал  носить
брюки.  Вдобавок  к  своим  способностям  к  чтению  малень¬
кий  Джуп  проявил  н  ранний  талант  к  счету.  Он  обожал
арифметику,  быстрый  счет  и  трудные  примеры  на  умно¬
жение.  К  тому  же  он  был  ярый  болельщик  игры  в  бейс¬
бол  и  любил  козырять  именами  своих  любимых  игроков
и  команд.  Но  больше  всего  он  любил  использовать  свой
математический  талант  при  игре  в  карты.  Одной  из  люби-
мейших  карточных  игр  юных  Хантов  была  игра  под
названием  «Авторы».  Похожая  на  свою  более  позднюю
вариацию  —  «Рыба»,—  эта  игра  заключалась  в  том,  что
игрок  должен  был  избавиться  от  всех  своих  карт,  под-
кладывая  парную  карту  к  тем,  что  имелись  у  других
игроков  или  были  взяты  из  колоды.  Игра  была  рассчи¬
тана  на  везение,  готовность  рисковать  и  хорошую  память
на  карты.  Лишь  мельком  взглянув  на  открытую  колоду,
Джун  мог  почти  безошибочно  назвать  каждую  карту
 55

в  нужной  последовательности,  так  как  каждая  карта  запе¬
чатлевалась  в  его  памяти,  как  при  фотографировании.
Не  удивительно,  что  Джун  быстро  научился  обыгрывать
своих  сестер  и  братьев  как  в  «Авторы»,  так  и  в  другие
карточные  игры,  в  которые  они  с  ним  играли.
 Как  «младшенький»  в  большой  семье,  Джун,  как
и  водится,  купался  в  любви  и  внимании,  а  поскольку
он  был  еще  и  вундеркиндом,  отношение  к  нему  было
совсем  особое.  Мало  того,  что  его  освободили  от  всей
работы  на  ферме,  Джуну  разрешили  не  посещать  школу,
что  было  обязательным  для  всех  остальных  детей,  а  полу¬
чать  знания  от  матери.  У  Джуна  с  ней  существовали
необычные  отношения.  За  его  выдающиеся  успехи  она
вознаграждала  его  тем,  что  не  отнимала  от  груди  еще
долго  после  того,  как  он  сменил  коротенькие  платьица
на  брюки.  Уже  будучи  стариком,  Джун  вспоминал  это
затянувшееся  кормление  грудью  почти  с  такой  же  гор¬
достью,  с  какой  и  рекорды  своего  вундеркиндства.  Хотя
он  и  не  писал  об  этом  в  своих  книгах,  в  устных  рассказах
становилось  предельно  ясно,  что  он  нисколько  не  сты¬
дился  своей  сверхдолгой  тяги  к  материнской  груди
Наоборот,  он  видел  в  этом  еще  одно  доказательство  того,
что  он  был  совсем  не  такой,  как  все,  что  он  родился
иным  и  правила  стандартного  поведения  писаны  не  для
него.
 Затем  однажды,  когда  Джуну  было  уже  семь  лет,
к  нему  в  сад  пробрался  змей-искуситель.  Как  он  намного
позже  рассказывал  своим  наиболее  близким  приятелям,
все  это  началось  с  того,  что  Джун  во  дворе  под  большим
дубом  играл  с  колодой  карт.  Он  торжественно  называл
каждую  карту  перед  тем,  как  открыть  ее.
 «Шестерка  пик».
 Хлоп.
 «Семерка  бубей».
 Хлоп.
 «Дама  червей».
 Хлоп.
 Вдруг  Джун  перестал  хлопать  картами  и  прислушался.
Он  услышал  голос.  Или  ему  показалось,  что  услышал.
Его  звала  мать:  «Джун...  Джуни...  Джуниор...»
 Джун  сгреб  карты,  засунул  их  в  карман  брюк  и  побе¬
жал  через  двор  к  дому.  На  фоне  деревьев  дом  казался
очень  белым  и  очень  большим.  На  перекрестке  дорог
сверкали  на  солнце  церковки-близнецы.
 56

Джун  вбежал  в  дом.  Там  пахло  керосином  и  стряпней.
Он  вошел  в  кухню,  увидел  мать,  месившую  тесто,  и  им
овладело  чувство  радости.  Одним  из  самых  приятных
ощущений,  связанных  с  тем,  что  он  учился  не  в  школе,
а  дома,  было  особое  отношение  к  нему  матери.  Неза¬
долго  до  этого  По  как-то  поймал  его  у  материнской  груди
и  высказал  свое  неодобрение.  Он  заметил,  что  Джун
малость  перерос  возраст,  когда  детей  кормят  грудью,  но
Джун  не  хотел  бросать  этого  занятия.
 Джун  поднял  маленький  ящичек  с  пола  в  кухне  и
понес  его  туда,  где  стояла  мать.  Поставив  ящик,  он
встал  на  него  и  потянулся  к  материнской  груди.
 Мать  улыбнулась.  Блеснули  ее  ярко-голубые  глаза.
Она  расстегнула  блузку  и  продолжала  месить  тесто.
Вдруг  в  дверях  раздался  шум.  В  кухню  вошел  По,  черно¬
бородый,  в  больших  сапогах.  Когда  он  вошел,  Джун  все
еще  стоял  на  ящике.  Муж  и  жена  обменялись  сердитыми
взглядами.  Затем  Джун  спрыгнул  с  ящика  на  пол  и  выбе¬
жал  на  улицу.
 Из-за  вмешательства  отца  кормление  грудью  Джуна
Ханта  прекратилось,  и  жизнь  в  семье  стала  более  труд¬
ной.  Джун  по-прежнему  пользовался  особым  отношением
и  получал  особые  привилегии.  Он  все  так  же  демон¬
стрировал  свою  необыкновенную  интеллектуальную
одаренность,  но  уже  больше  не  стоял  на  пьедестале  как
общий  любимец  семьи,  вундеркинд,  который  всегда  все
делает  правильно.
 Не  удивительно,  что  самое  большое  влияние  на  него
по-прежнему  оказывала  мать.  Она,  хотя  и  перестала
позволять  ему  прикладываться  к  груди,  как  бы»  в  награду
за  его  беспримерную  сообразительность  все  еще  разре¬
шала  не  посещать  школу  и  сама  занималась  с  ним.  Позже
сам  Хант  и  авторы  сложенных  о  нем  мифов  выгодно
обыграют  тот  факт,  что  он  не  получил  формального  обра¬
зования.  Однако  вряд  ли  в  сельской  школе  его  научили
бы  большему,  чем  он  получил  дома  от  матери.  Будучи
опытной  школьной  учительницей,  Элла  Хант  сделала  все,
чтобы  ее  чудо-сын  хорошо  усвоил  весь  материал  учеб¬
ников  начальной  школы  и  держал  выпускные  экзамены,
как  и  все  остальные  дети.  Она  просто  дала  возможность
Джуну  сделать  все  это  дома  гораздо  быстрее,  чем  в  школе.
 Развивая  интеллект  своего  сына,  Элла  не  забывала
и  о  его  душе.  «Я,  помню,  слушал,  как  читает  мама...
Она  постоянно  читала  мне  из.  Библии  на  греческом  языке,
 57

латыни,  французском  и  немецком,  а  затем  переводила
для  меня  на  английский»,—  напишет  Джун  много  лет
спустя.  Элла  учила  сына  псалмам  из  методистского  Псал¬
тыря,  а  также  следила  за  тем,  чтобы  он  всегда  выглядел
чистым  и  опрятным,  когда  семья  посещала  воскресные
службы  в  методистской  церкви  у  перекрестка.  Сидя  на
жесткой  деревянной  скамейке,  маленький  мальчик  слу¬
шал  проповеди  в  духе  Джона  Уэсли  о  долге,  бережливости,
ответственности,  любви  к  богу  и  к  своему  ближнему.
 Позднее,  в  минуты  альтруистического  настроения,
Джун  Хант  свои  хваленые  умственные  способности
отнесет  целиком  на  счет  матери.  В  книге  «Наследие
Хантов»  он  писал:  «Моя  мать  была  мудрейшим  и  спо¬
собнейшим  человеком,  а  также  самой  лучшей  учитель¬
ницей  из  всех,  которых  я  когда-либо  знал».
 О  своем  отце  Джун  этого  сказать  не  смог  бы.  В  выше¬
упомянутой  книге  он  так  характеризовал  своего  отца:
«...  красивый,  добрый  человек,  который,  однако,  в  нужный
момент  мог  заставить  подчиняться  себе».  Но  в  устных
беседах  он  признавался,  что  его  отец  был  немного  чудной.
Он  также  считал,  что  и  сам  унаследовал  какую-то  долю
этой  ненормальности.  Но  Джун  Хант  никогда  не  уточнял,
что  же  в  его  отце  (и  в  нем  самом)  он  считал  ненормаль¬
ным.  Когда  он  приступил  к  написанию  автобиографии,
проявились  его  подлинные  чувства  к  отцу,  выразившиеся
в  том,  что  чего-то  он  о  нем  не  написал,  за  что-то  не
похвалил.  Однако  он  все-таки  написал,  что  во  многих
отношениях  отец  долго  служил  ему  примером.
 Но  самым  главным  из  того,  чему  Джун  научился
у  отца,  была  коммерция.  Как  раз  в  тот  период,  когда
Джун  был  ребенком,  фермеры  стали  переходить  от  нату¬
рального  хозяйства  к  товарному.  Иными  словами,  фер¬
меры  становились  бизнесменами.  Отец  Джуна  был  типич¬
ным  представителем  этой  новой  когорты  людей.  Несмотря
на  отсутствие  формального  образования,  которое  имелось
у  его  жены,  Хэш  Хант  умел  довольно  хорошо  читать,
писать  и  считать.  Кроме  того,  он  обладал  коммерческим
чутьем.  Не  ограничиваясь  выращиванием  урожаев  и  раз¬
ведением  скота,  он  извлекал  выгоду  из  географического
положения  своей  фермы  —  близости  к  перекрестку  боль¬
ших  дорог  —  и  организовал  нечто  вроде  промежуточного
рынка.  Недалеко  от  дома  он  установил  весы  и  начал
покупать  и  продавать  продукцию  соседних  ферм.  Остав¬
шийся  непроданным  товар  он  отвозил  к  железнодорожной
 58

станции  Ннколс-Прери.  Хэш  ежедневно  получал  газету
«Сент-Луис  глоуб  демократ»  и  внимательно  следил  за
ценами  на  рынке  Чикаго.  Нередко  он  садился  в  поезд
п  ехал  в  Чикаго,  чтобы  вложить  вырученные  за  торговлю
скотом  деньги  в  товары,  спрос  на  которые  возрастал.
 Его  система  оправдала  себя.  Когда  он  подошел  ко
второй  половине  своей  жизни,  бывший  рядовой  мятеж¬
ной  армии  увеличил  свои  первоначальные  владения
в  80  акров  до  500  с  лишним  и  считался  одним  из  наи¬
более  влиятельных  граждан  округа  Файетт  (Илли¬
нойс).  Хэш  хорошо  понимал,  что  своим  благополучием
он  во  многом  обязан  тому,  что  Элла  родила  ему  пятерых
сыновей.  Вместе  с  детьми  от  первых  браков  в  семье  Хан¬
тов  насчитывалось  восемь  мужчин.  Хотя,  кроме  них,
в  семье  было  еще  одиннадцать  ртов,  сыновья,  подрастая,
пополняли  контингент  рабочей  силы  Хэша  и  помогали
ему  управлять  семейной  собственностью.
 Поскольку  маленький  Джун  рано  проявил  исключи¬
тельные  математические  способности,  его  поставили  рабо¬
тать  у  весов.  На  телегах,  запряженных  лошадьми,  местные
фермеры  привозили  свиней,  телят,  пшеницу  и  кукурузу.
На  специальных  бланках,  сделанных  по  заказу  отца,  Джун
помечал  вес  телеги  с  грузом,  затем,  разгрузившись,  телеги
подъезжали  снова,  чтобы  их  взвесили  без  груза.  Джун
отмечал  и  этот  вес,  потом,  подсчитывая  разницу,  выдавал
фермеру  расписку  о  приеме  у  него  товара.  Эта  работа
произвела  на  юного  Джуна  неизгладимое  впечатление.
Прибыль,  получаемая  семьей  от  поставки  каждой  партии
сельскохозяйственной  продукции,  зависела  от  точности
расчетов  при  взвешивании.  И  тут,  как  ему  неоднократно
напоминал  отец,  имел  значение  каждый  фунт,  каждый
пенс.  Мальчик  знал,  что  он  может  рассчитывать  на  поце¬
луй  матери  за  каждый  свой  математический  фокус,  но
знал  и  то,  что  за  ошибку  при  выписке  квитанции  он  полу¬
чит  трепку  от  отца.
 Хэш  Хант  научил  своего  сына  и  тому,  что  тот  впослед¬
ствии  называл  «научно  обоснованным  риском».  Как  и  его
братья,  Джун  постепенно  приобщился  к  поездкам  отца
в  Чикаго  на  рынок  срочных  сделок.  Там  он  наблюдал,
как  его  отец  заключает  пари  относительно  будущих  цен
после  длительных  обсуждений  с  сыновьями  видов  на
урожай,  погодных  условий  и  всего  того,  что,  по  их  мнению,
может  сказаться  на  ценах.  Джун  обожал  все  эти  мани¬
пуляции  с  цифрами  и  саму  идею  вероятностей.  Это  было
 59

похоже  па  гигантский  математический  фокус.  Конечно,
как  отмечал  про  себя  Джун,  в  игру  вступало  много
неизвестных  факторов,  мпожество  вещей,  которые  совер¬
шенно  неожиданно  могли  измениться.  Игра  в  карты  была
более  надежной,  чем  заключение  сделок  на  срок.
 Если  казалось,  что  Джуну  все  давалось  легко,  о  его
отце  этого  сказать  было  нельзя.  Благополучие  Хэша  Ханта
было,  что  называется,  вырвано  у  земли,  и  он  постоянно
напоминал  сыновьям,  какая  это  тяжкая  работа.  Иногда,
когда  было  особенно  тяжело,  Хэш  начинал  проклинать
бесплодную  каменистую  почву  штата  Иллинойс  и  так
же  долго  и  горько  сетовать  на  то,  что  покинул  южные
земли.  Особенно  часто  Джун  и  его  братья  слышали  о  тех
краях,  где  он  сражался  во  время  гражданской  войны,—
местечке  в  дельте  реки  Миссисипи  под  названием  Дитч-
Бэйю  (Арканзас).  Там  земля  была  настолько  плодород¬
ной,  говорил  отец,  что  другую  такую  только  поискать.
Обрабатывать  ее  —  не  работа,  а  сплошное  удовольствие.
 Отец  не  только  заразил  Джуна  своими  мечтами,  он
также  привил  ему  любовь  к  политике.  Достигнув  благо¬
получия,  Хэш  вступил  в  республиканскую  партию.  Это
само  по  себе  говорило  о  многом,  и  в  частности  о  том,
насколько  далеко  шагнул  Хэш  со  времен  гражданской
войны.  Это  был  самый  конец  «золотого  века»,  эпоха,
когда  в  правительстве  господствовала  система  «дележа
добычи»,  а  в  экономике  хозяйничали  бароны-грабители.
К  моменту  рождения  Джуна  во  многих  частях  страны
царила  (массовая  безработица,  а  .во  всех  основных  отраслях
промышленности  то  >и  дело  вспыхивали  .забастовки.  Всего
один  процент  населения  страны  сосредоточил  в  своих
руках  семь  восьмых  ее  богатств.  Доход  одного  только
Эндрю  Карнеги  от  операций  в  сталелитейной  промыш¬
ленности  составлял  20  ‘млн.  доля,  в  [год,  в  то  время  как
средний  ежегодный  доход  американского  >рабочего  состав¬
лял  всего  лишь  500  долл.  Уильям  Дженнингс  Брайан
и.популисты  взбудоражили  фермеров  требованиями,  аграр¬
ной  реформы  и  свободного  обращения  серебряных  монет,
а  по  всей  стране  ширилось  движение  за  создание  ассо¬
циации  фермеров.
 Правда,  Хэш  Хант  был  скорее  бизнесменом  от  сель¬
ского  хозяйства,  чем  собственно  фермером,  и  достаточно
преуспел,  тогда  как  многие  фермеры  жили  в  трудных
условиях.  Считая  свой  успех  результатом  упорного  труда
и  христианской  добродетели,  Хэш,  естественно,  тяготел
 60

к  распространенному  тогда  консерватизму  людей  типа
Уильяма  Еенри  Гаррисона  и  Уильяма  Маккинли.  Скоро
он  активно>включился  в  жизнь.округа’Файетт.  В-1889  году,
в  год  рождения  Джуна,  Хош  стал  первым  в  истории
округа-уполномоченным-от  района  Карсон.  Пятью  годами
позже,  осенью  1894  года,  он*  выдвинул  свою  кандидатуру
и  был  избран  от  республиканской  партии  на  должность
шерифа  округа.  Как  позже  отметил  один  из  местных
историков,  «основным/  занятием  шерифа  округа*  была'под¬
готовка  почвы  для  получения  прибыли  после  того,  как
он-  покинет-  свой*  пост».  Именно  это-и  сделал  Хэш  Хант.
Самым  тривиальным  образом,  использовав  преимущества
системы  «дележа  добычи»,  в  1896  году  он  был  снова
избранг  шерифом*  на.  двухлетний  срок,  а>  затем  вернулся
к  своим'  фермерским  делам.  Немного  позже  он;  открыл
банк  в>  городе  Рэмсейт  (Иллинойс).
 Поскольку  местный  избирательный*  участок  находился
совсем*  рядом*  с  его  домом,  маленький^  Джун  был/  неволь¬
ным  свидетелем-  политической/  деятельности*  своего  отца.
Кромезтого^  он  был  в  курсе1  и  внешнеполитических  собы¬
тий,  так:  как  один  из  его-  братьев  участвовал.  в<  испано-
американской  войне  —  одной  из*первых  имперских*  акций
Америки.  Джун  понимал  и  то,  что  преуспеяние  отца
(открытие  собственного  банка)  началось»  после  пребыва¬
ния:  отца  в  должнооти  шерифа.  Джун»  отмечал,  что  вес
и  влияние  отца*  росли*  по;  мере  того*.  как*  он»  богател.  Не¬
смотря  на  то*что  политическая*деятельность  Хэша.Ханта
никогда-  не  вызывала  разговоров  о  коррупции,  система
раздачи  должностей  и*  постов  в  обмен»  на  финансовую
поддержку  при  выборах  от  республиканской,  партии/дей¬
ствовала.  в  тот.  период'  в  его  округе  точно  тан»  же,  как
и  в-большинстве  других  округов  штата  Иллинойс.
 Острые  на:  слово  агитаторы  —поборники»  реформ  клей¬
мили*  эгуг  систему  за  взяточничество,  коррупцию,  подкуп,
но  для  человека  практического»  толка*,  каким  был  Хэш
Хант,,  такая*  система  казалась»  неотъемлемой/  принадлеж¬
ностью  политики,  узаконенным  современным  вариантом
древнего  принципа»  quid»  pro  >  quo  •**:  Для*  Джуна*  Ханта*  эта
система  послужила  политическим  инкубатором  самой
первой  его  собственной  концопции»  устройства*  мира.
 Разговоры/  о*  политике,  которые  Джун*  слышал  дома,
были  щедро  пересыпаны  понятиями  господствующей
 Ouid  pro  quo  —  услуга  ла  услугу  (лат.)*— 	ред.
 Gi

философии  того  периода.  Известное  под  названием  «соци¬
альный  дарвинизм»,  это  мировоззрение  зиждилось  на
простом  принципе  «выживания  наиболее  приспособлен¬
ных».  Аналогично  тому,  как  Чарльз  Дарвин  в  своей
книге  «Происхождение  видов»  представил  биологическую
эволюцию  как  постоянную  борьбу,  где  побеждают  наи¬
более  приспособленные,  те,  кто  исповедовал  социальный
дарвинизм,  рассматривали  социальную  революцию  как
борьбу  сильных  и  слабых.  Тот,  кто  в  этой  схватке  одер¬
живал  верх,  заслуживал  свою  победу  хотя  бы  тем,  что
был  приспособлен  лучше  других.  Имущие  имеют  право
на  свое  богатство,  так  как  прежде  всего  приложили  доста¬
точно  ума,  чтобы  накопить  его.  Неимущим  оставалась
единственная  надежда  —  продолжать  борьбу.  Согласно
теории  социальных  дарвинистов,  естественно,  выходило,
что  некоторые  социальные  группы  уже  с  рождения  обла¬
дали  достоинствами,  в  то  время  как  другие  —  также  с
рождения  —  недостатками.  В  первую  группу  входили
в  основном  лица  англосаксонского  происхождения  и  про¬
тестантского  вероисповедания,  в  другую  —  чернокожие,
мексиканцы,  поляки,  итальянцы  и  т.  д.  Евреи  составляли
промежуточную  категорию:  их  преимущество  —  интел¬
лект  и  способность  к  финансовой  деятельности,  недо¬
статок  —  что  они  евреи.
 Получивший  большую  популярность  во  время  второго
большого  притока  иммигрантов,  социальный  дарвинизм
апеллировал  к  чувствам  самых  разных  слоев  населения
Америки.  Беднота  и  средний  класс  использовали  его
в  качестве  оправдания  своей  ненависти  и  предубежден¬
ности  к  новым  иммигрантам.  Богачи  с  его  помощью
оправдывали  скопление  в  их  руках  немыслимого  богат¬
ства.  В  той  своей  части,  которая  утверждала,  что  выжи¬
вание  наиболее  приспособленных  обеспечивается  усерд¬
ным  трудом,  новая  философия  даже  перекликалась  с
господствующей  моралью  кальвинистов.  Но  в  своей  сущ¬
ности  социальный  дарвинизм  был  аморален.  Возведен¬
ные  в  крайнюю  степень,  его  положения  оправдывали
безжалостную  борьбу  человека  за  выживание,  называя
это  законом  природы  и  мира  господня,  не  говоря  уже
об  американском  образе  жизни.
 Несмотря  на  свою  репутацию  вундеркинда,  Джун
Хант  не  считал  себя  одним  из  самых  молодых  соци¬
альных  дарвинистов  в  мире.  Он,  однако,  ознакомился
с  теорией  эволюции  и  без  труда  воспринимал  такие
 62

понятия,  как  выживание  наиболее  приспособленных.
Разговоры,  которые  он  слышал  дома,  и  образ  жизни,
который  он  вел  вместе  с  девятью  старшими  братьями
и  сестрами,  как  раз  соответствовали  этому  мировоззре¬
нию.  Оно  не  только  усиливало  его  ощущение  своей
неординарности  благодаря  постоянному  восхвалению
черт  характера  человека  англосаксонского  происхожде¬
ния,  но  этот  стиль  мышления  заставлял  молодого  Джуна
Ханта  острее  чувствовать  национальные,  этнические  и
расовые  особенности  других  людей,  делать  общие  выводы
об  их  характерах  и  поступках.  Он  обучался  не  расовой
ненависти  как  таковой,  а  мировоззрению,  согласно  кото¬
рому  люди  классифицировались  почти  по  тем  же  при¬
знакам,  что  растения  и  животные.  Несмотря  на  свои
слабые  стороны,  основа  этого  учения  прочно  засела
в  молодом  Джуне,  и  он  руководствовался  ею  всю  свою
жизнь.  Как  почти  все,  с  чем  он  соприкасался,  он  рас¬
ширил  пределы  и  этой  теории.
 Джун  унаследовал  не  только  политические  убежде¬
ния  своего  отца,  он  перенял  и  его  особый  интерес  к  во¬
просам  питания.  Хэш  Хант  считал,  что  телятина  более
полезна,  чем  любое  другое  мясо.  Он  покупал  годовалых
телят  и  двухлетних  бычков,  отправлял  их  на  выпас  в  луга,
а  потом  сажал  их  на  полный  рацион  из  кукурузы  и  сена.
Откорм  длился  от  двенадцати  до  четырнадцати  месяцев.
Когда  они  досыпали  нужной  кондиции,  Хэш  отбирал
несколько  штук  для  дома,  а  остальных  отправлял  на
продажу.  Независимо  от  того,  были  убеждения  Хэша
Ханта  в  этом  вопросе  обоснованными  или  нет,  его  млад¬
ший  сын  с  раннего  возраста  стал  разбираться  в  том,  что
такое  здоровая  или  нездоровая  пища.  И  это  тоже  осталось
у  него  на  всю  жизнь.
 Но  вряд  ли  можно  сказать,  что  Джун  Хант  был  тенью
своего  отца.  Благодаря  своему  географическому  положе¬
нию  дом  Хантов  служил  как  бы  местом  сбора  старых
и  малых.  Джун  рос  не  только  в  окружении  своей  родни,
он  общался  и  с  детьми  с  других  ферм  их  округа.  Несмотря
на  славу,  которая  окружала  его  благодаря  его  умствен¬
ным  способностям,  Джун  считался  своим  среди  них.  Он
ходил  со  всеми  на  охоту  и  рыбалку,  ездил  верхом.  Вместе
со  всеми  он  ежегодно  отправлялся  в  Маттун  для  сбора
метельчатого  сорго.
 Джун  испробовал  и  удовольствия,  которые  сулила
близлежащая  Вандейлия.  Хотя  городок  был  расположен
 63

всего  в  одиннадцати  милях  от  фермы  Хантов,  поездка
туда  верхом  на  лошади,  если  дорога  была  в  хорошем
состоянии,  занимала  полдня.  Когда  дороги  развозило,
поездка  занимала  значительно  больше  времени.  Но  'труд¬
ности  этих  поездок  с  лихвой  окупались  для  Джуна.  Там
в  старом  административном  здании  в  центре  города  была
контора  его  отца.  В  'Вандейлии  Джуна  привлекали  также
железнодорожная  станция  и  мастерские,  бейсбольная
команда  и  непрерывный  поток  торговцев  патентованными
лекарствами,  агенты  яю  рекламе  и  деятели  киноискусства,
расхваливающие  свой  экзотический  товар.  Всякого  'рода
новшества  появлялись  в  Вандейлии  значительно  раньше,
чем  в  сельской  местности:  мощеные  улицы,  телефоны
и  ‘новости  о  ближайшем  новом  чуде.  Джун  Хант  входил
во  вкус  жизни  в  большом  городе.  Он  не  только  сопро¬
вождал  своего  отца  в  деловых  поездках  в  Чикаго,  но
и  регулярно  ездил  с  семьей  в  Сент-Луис.  Побывал  он
и  на  торговой  ярмарке  Луизианы,  состоявшейся  >в  tGeiiT-
Луисе  в  1905  году.
 Становясь  старше,  Джун  продолжал  удивлять  своими
неординарными  способностями.  В  девять  лет,  например,
он  сдал  выпускной  экзамен,  который  обычно  держали
одиннадцати-  и  двенадцатилетние  школьники.  Хотя  и*без
формальной  подготовки^  экзаменам,  как  другие  учащиеся,
он  был  вторым,  уступив  лишь  своему  брату  Леонарду,
который  был  на  два  года  старше  его.  Такие  успехи,  как
и  его  любовь  к  чтению,  естественно,  радовали  его  мать.
Ogboiib  первые  пять  учебников  для  начальной  школы,
Джун  жадно  набросился  'на  ежедневные  газеты.
 В  то  же  время  ошбыл  и  проказником.  Один  из  наиболее
забавных  эпизодов  связывали  »с  его  ^блестящими  оценками
на  выпускном  экзамене  в  начальной  школе.  Поскольку
он  был  вторым,  ему  была  оказана  сомнительная  честь
произнести  приветственную  -речь  на  церемонии  оконча¬
ния  начальной  школы.  Несмотря  на  то  «что  все  'церемонии
должны  'были  проводиться  в  доме  Хантов,  а  его  брату
Леонарду  было  поручено  шыступать  *с  прощальной  речью
от  имени  всей  труппы,  Джун  пришел  в  ужас  от  необхо¬
димости  выступать  публично.  Карточные  фокусы  и
быстрый  счет  были  его  коньком,  но  красноречие  —
отнюдь  нет.  Эту  проблему  Джун  разрешил  в  манере
Гекльберри  Финна:  проглотил  щепотку  табаку.  Когда
пришло  время  выступать,  его  так  рвало,  что  было  не  до
речей.
 64

Но  не  всегда  поведение  Джуна  бывало  забавным.  После
прекращения  его  затянувшегося  кормления  грудью  Джун
все  больше  и  больше  превращался  в  ребенка  с  противо¬
речивым  характером.  С  одной  стороны,  он  все  еще  оста¬
вался  жизнерадостным  вундеркиндом,  интересующимся
всем  на  свете,  довольным  собой  и  своим  талантом.  С  дру¬
гой  —  в  нем  скрывалась  натура  ребенка,  взрослеющего
не  по  годам,  ребенка,  который  не  так  уж  доволен  собой
и  своим  окружением.  В  этом  обличье  Джун  был  упря¬
мым,  настойчивым,  властным  и  необщительным.  Привык¬
нув  играть  в  одиночку  (его  братья  и  сестры  были  в  школе
или  на  работе),  Джун  стал  еще  более  замкнутым.  Он
говорил  мало,  даже  когда  его  не  сковывал  страх  перед
публичным  выступлением,  и  часто  играл  один  даже  в  при¬
сутствии  других  детей.  Его  склонность  к  длительным
уединениям  все  усиливалась.  Это  объяснялось  не  столько
робостью  (хотя  и  ею  тоже),  сколько  своего  рода  добро¬
вольным  отшельничеством.  Джун  был  одинок  от  природы.
Или  это  просто  казалось.
 Когда  Джун  стал  подростком,  отец  начал  терять  с  ним
терпение.  В  школу  он  не  ходил  и  не  проявлял  ника¬
кого  интереса  к  поступлению  в  колледж.  Более  того,
Джун,  казалось,  все  с  большей  неохотой  работал  на  ферме.
Он  больше  не  проявлял  желания  постоять  за  весами,
когда  представлялась  такая  возможность,  и  редко
вызывался  помогать  отцу  и  братьям  выполнять  пов¬
седневную  работу  дома.  Он  был  равнодушен  даже  к
банку,  принадлежавшему  Хантам.  Казалось,  ему  хо¬
чется  заниматься  лишь  своими  карточными  фокусами.
Но  Хэш  Хант  больше  не  восхищался  даровитостью  своего
сына.  Напротив,  бывший  шериф  все  больше  был  склонен
считать  своего  младшего  сына  лентяем,  паршивой  овцой
в  стаде.
 Но  в  сущности  Джун  был  не  столь  ленив,  сколь
непоседлив.  Работа  у  весов  на  ферме  Хантов  больше  не
давала  ему  возможности  покрасоваться,  да  и  обыгрывание
в  карты  своих  братьев  и  сестер  потеряло  прелесть.
Побывав  в  таких  местах,  как  Чикаго  и  Сент-Луис,  Джун
знал,  что  Вандейлия  далеко  не  край  земли.  Напротив,
читая  местные  газеты,  он  часто  встречал  такие  объявления:
В  вашей  местности  деловое  затишье?
 Тогда  почему  не  ознакомиться  с  тем,  что  предлагают
другие  места?  Вдоль  Санта-Фе  расположены  главные
юго-западные  центры  горнодобывающей,  обрабаты¬
 3  Зак.  №  9
 65

вающей,  сельскохозяйственной  и  животноводческой
промышленности.
 Стоимость  проезда  и  все  подробности  можно  узнать
по  адресу:  Сент-Луис,  Миссури,  4-я  Норт-стрит,  108,
Генеральный  агент  Д.  У.  Тэдфорд.
 Пусть  Джун  еще  не  пришел  к  окончательному  реше¬
нию  насчет  «своего  дела»,  он  явно  хотел  выяснить,  что
же  могут  «предложить  другие  места».  Он  родился  в  пе¬
риод,  который  был  поворотным  в  истории  его  страны.
В  1889  году  американская  армия  уничтожила  Сидящего
Буйвола  и  остатки  индейских  военных  групп.  В  1890  году
при  переписи  населения  была  выявлена  еще  одна  потря¬
сающая  новость.  Согласно  переписи,  Запад  был  настолько
раздроблен  на  изолированные  поселения,  что  первона¬
чальной  границы  страны  невозможно  стало  различить.
Молодой  историк  нового  направления  по  имени  Фредерик
Джексон  Тэрнер,  взяв  за  основу  это  заключение,  выдви¬
нул  новый  примечательный  тезис  истории  Америки.
Он  считал,  что  до  того  момента  вся  ее  история  создавалась
под  влиянием  наличия  свободной  земли  и  движения
цивилизации  с  востока  на  запад  по  мере  ее  освоения
«Теперь,  спустя  четыре  столетия  после  открытия  Аме
рики,  почти  столетия  существования  Конституции,  гра¬
ница  исчезла,  и  с  ней  закончился  первый  период  истории
Америки».
 Потом  историки  начнут  оспаривать  тезис  Джексона,
но  вряд  ли  можно  было  отрицать,  что  происходит  транс¬
формация.  Хотя  и  закончилась  великая  сага  об  освоении
континента,  уже  начинали  маячить  границы  нового  типа:
некоторые  из  них  пролегали  по  чужим  землям,  другие
над  землей  или  иод  нею.  Границы  рождались  также  в
цехах  и  лабораторных  пробирках.  Это  были  годы  великих
мировых  изобретений:  электричество,  телефон,  автомо
биль,  аэроплан.  Массовое  производство  становилось
новым  видОхМ  организации  экономики,  и  Соединенные
Штаты  утверждали  себя  как  мировая  держава.  Жизнь
в  Америке  менялась  быстрее  и  глубже,  чем  когда-либо
до  этого.
 Джун  позднее  писал,  что  он  прочел  совет  Горация
Грили  «двигаться  на  запад  и  расти  вместе  со  страной».
Он,  как  и  все  его  сверстники,  хотел  пожить  самостоятельно
и  найти  свой  шанс,  пока  его  не  опередили.
 Беспокойство  в  характере  Джуна  было  обусловлено
и  внутренними  причинами  Одним  из  главных  его  кон
 66

фликтов  было  все  усиливающееся  расхождение  с  отцом.
Потом,  *уже  в  старости,  Джун  вспоминал,  что  его  отец
и  братья  хотели,  чтобы  он  стал  профессиональным  бан¬
ковским  служащим.  Он  позднее  писал:  «Это  обстоятель¬
ство,  возможно,  усилило  притягательность  Запада  в  моих
глазах.  Меня  совершенно  не  интересовало  банковское
дело,  так  как  я  считал,  что  сделка  между  клиентом  и
банком  всегда  более  выгодна  клиенту,  нежели  банкиру.
Позднее,  когда  я  уже  имел  собственное  дело,  я,  кажется,
всегда  старался  быть  именно  клиентом».
 Фотография  Джуна  Ханта  в  возрасте  шестнадцати  лет
поразительно  точно  дает  представление  о  его  характере
и  внутренних  конфликтах.  В  белой  рубашке  и  галстуке,
он  спокойно  стоит,  опустив  руки,  прямой  как  струнка,
волосы  разделены  на  прямой  пробор  и  лежат  аккурат¬
ными  волнами  по  обе  стороны  лба.  Губы  слегка  опущены,
глаза  н-е  улыбаются.  Уголки  губ  и  наклон  плечей  говорят
о  своенравном  и  надменном  характере  одаренного  юноши.
В  то  же  время  слишком  короткий  галстук  и  чистое
холеное  лицо  создают  впечатление  маменькиного  сыночка,
наряженного  в  платье,  из  которого  он  давно  вырос.
 В  один  прекрасный  день  1905  года,  вскоре  после  того,
как  была  сделана  эта  фотография,  Джун  решил  действо¬
вать.  Он  уложил  свою  немудреную  одежку,  добрался
до  станции  Вандейлия  и  сел  в  товарный  поезд,  направ¬
лявшийся  в  Канзас.  Его  путешествие  можно  было  ква¬
лифицировать  как  «перевозка,  билет  бесплатный»,  т.  е.  он
был  намерен  отработать  стоимость  своего  проезда  во
время  поездки.  Уехав  из  дома  без  разрешения  взрослых,
только  по  своей  собственной  воле,  Джун  не  имел  и  гроша
в  кармане.  Однако  среди  его  пожитков  имелась  колода
карт.
 Отрабатывая  проезд  на  Запад,  Джун  Хант  вряд  ли  был
исключением  в  этом  отношении.  В  тот  поворотный  период
истории  Америки  железнодорожные  узлы  буквально
кишели  другими  молодыми  людьми,  которые  были  заняты
тем  же.  Некоторые  из  них  были  самыми  обыкновенными
бродягами  и  попрошайками,  вечно  нищими  путешествен¬
никами,  едущими  неизвестно  куда  и  зачем.  Но  многие
другие  имели  определенную  цель  или  по  крайней  мере
намерение.  Это  были  люди,  которые  действительно  дви¬
гались  на  Запад  в  надежде  начать  новую  жизнь.  Кроме
белых,  которые  теперь  определяли  свою  национальность
только  как  «американскую»,  была  еще  и  целая  палитра
 3*
 67

рас  и  национальностей:  чернокожие,  мексиканцы,,  евреи,
ирландцы,  шведы,  поляки  и  т.  д.  и  т.  п.  Многие  ив  них
все  еще  носили  одежду,  характерную  для  своих  прошлых
профессий: 	костюмы  банковских  служащих,  фартуки
 мясников,  шляпы  ковбоев,  сапоги  фермеров,  рубахи  лесо¬
рубов.  Хотя  в  этой  массе  людей,  заполняющих  поезда
и  железнодорожные  вокзалы,  были  люди  всех  возрастов,
большинство  все  же  были  восемнадцати-,  двадцати-  и
тридцатилетние  молодые  люди,  только  начинающие  жить.
 Джун  отличался  от  всех  только  своим  возрастом.
В  свои  шестнадцать  лет  он  не  выглядел  самым  юным
из  этой  орды,  но  все  же  принадлежал  к  самой  молодой
группе  путешественников.  Рост  у  него,  однако,  был  почти
шесть  футов.  Он  был  широкоплечий,  с  прямой  спиной
и,  как  он  выразился  позднее,  «мог  сойти  за  рабочего»*.
 Первой  его  остановкой  было  местечко  Горэйс  (Канзас),
маленький  городок  с  железнодорожным  депо,  примерно
в  450  милях  к  западу  от  Сент-Луиса.  Там  он  подрядился
на  свою  первую  работу  —  посудомойщиком.  Это  было
в  столовой  при  железнодорожном  депо.  Работая  там,  он
снимал  квартиру  в  доме  владельца  железнодорожных
мастерских.  Жена  хозяина  ухаживала  за  Джуном  как
за  сыном  и  хорошо  кормила  его.  Он  пробыл  там  около
месяца.  Когда  он  решил,  что  пора  снова  трогаться  в  путь,
его  названная  мать  тактично  шепиула  кое-кому  из  поезд¬
ной  бригады,  чтобы  за  парнем  присмотрели.  Когда  Джун
доехал  до  Колорадо,  эти  люди  рассказали  ему  о  просьбе
женщины,  и  он  покраснел  от  смущения.  После  этого
он  решил,  что  отныне  будет  по-настоящему  самостоя¬
тельным.
 Около  Пуэбло  (Колорадо)  Джун  получил  работу  на
уборке  сахарной  свеклы.  Потом  он  переехал  в  штат  Юта,
где  работал  загонщиком  овец.  В  его  обязанность  входило
загонять  овец  в  железнодорожные  вагоны  на  территории
складов.  Наконец  один  из  покупателей  назначил  его  со¬
провождающим  партию  груза,  следующего  в  Лос-Андже¬
лес.  Когда  груз  прибыл,  отправитель  выдал  Джуну  в  на¬
граду  один  доллар.  С  этим  долларом,  своей  первой  соб¬
ственной  банкнотой,  Джун  двинулся  пешком  в  сторону
Санта-Ана  и  знаменитого  ранчо  Ирвин  по  железнодорож¬
ным  путям,  как  по  шоссе.
 Когда  Джун  добрался  до  ранчо,  он  нанялся  на  работу
в  качестве  погонщика  мулов.  Он  правил  упряжкой  в  десять
мулов,  по  два  в  каждом  ряду,  и  они  тянули  «гигант¬
 68

ский  плуг».  На  самом  же  деле  это  были  пять  плугов,
соединенных  вместе.  Работа  была  намного  тяжелее  всего
того,  что  доводилось  делать  ранее.  «Мы  работали  в  поле
от  восхода  до  захода  солнца,—  вспоминал  он  позже,—
и  каждый  погонщик,  кроме  всего,  еще  ухаживал  за  своей
упряжкой.  Он  скреб  мулов  щеткой,  стелил  на  ночь  соломы,
чистил  стойла  и  утром  снова  чистил  их,  до  того-  как
запрячь.  Словом,  смотрел  за  ними,  как  за  чистокров¬
ными  лошадьми».  Иногда  эти  животные,  несмотря  на
такой  уход  и  заботу,  капризничали.  «Почти  каждый  мул
норовил  лягнуть  своего  погонщика,  как  толька  представ¬
лялась  такая  возможность».  Для  этого  ему  не  надо  было,
как  лошади,  поворачиваться  задом  и  вскидывать  обе  ноги.
Некоторые  могли  бить  одной  передней  ногой  так  же
метко,  как  хорошо  тренированный  боксер  бьет  одной
рукой.
 Потом*  Ханта  повысили:  вмеето  упряжки  мулов  он
теперь  правил  «четверкой  настоящих  лошадей».  Лошади
тащили  телеги,  груженные  оливками,  которые  собирали
в  рощах  сезонные  рабочие-японцы.  Джуну  также  было
поручено  посадить  ряд  эвкалиптов  как  заградительный
пояс  от  дующих  из.  пустыни  жарких  сухих  ветров.  На
этой  работе  он  и  заложил  фундамент  знаний  о  здоровье,
которые  прослужат  ему  всю  жизнь.  Именно  здесь,  на
ранчо,  он  обнаружил,  что  масло  из  эвкалиптовых  сажен¬
цев  вылечивала  от  кашля  и  респираторных  заболеваний.
 Покинув  ранчо  Ирвин,  Джун  устремился  на  север,
в  Сан-Франциско.  Здесь  он  дважды  был  близок  к  ката¬
строфе.  Первый  раз  это  случилось  вскоре  после  его  при¬
бытия.  Подыскивая  квартиру  по  объявлениям  в  газете,
Джун  попал  в  дом,  расположенный  близ  набережной.
Внешне  дом  походил  на  общежитие.  Его  поместили  в
одной  комнате  вместе  с  другими  мужчинами.  У  Джуна
сразу  же  возникли  подозрения.  Он  раньше  слышал,  что
капитанам  судов  было  чрезвычайно  трудно  набирать
команду  для  длительных  плаваний  по  Тихому  океану,
поэтому  многие  из  них  прибегали  к  таким  средствам,
как  наркотики,  алкоголь,  мошенничество  и  обман,  а
также  грубая  физическая  сила.  С  помощью  этих  средств
капитанам  удавалось  затащить  на  борт  как  бывалых
моряков,  так  и  неопытных  сухопутных  работяг  и  сколо¬
тить  из  них  команду.  Эти  плавания  иногда  длились  два
года  и  более,  причем  в  это  время  человек  был  фактически
рабом.  Многие  просто  не  выживали,  особенно  те,  кто
 69

оказывал  сопротивление  захватчикам.  Поскольку  конеч¬
ным  пунктом  этих  транстихоокеанских  плаваний  был
китайский  порт  Шанхай,  эта  неприглядная  форма  коммер¬
ческой  сделки  носила  название  «шанхайства».  Испугав¬
шись,  что  общежитие,  куда  он  попал,  было  ловушкой
для  вербовки  таким  путем  команды,  Джун  по-тихому
съехал  с  квартиры  и  устремился  подальше  оттуда.
 Через  несколько  дней,  осмелев,  Джун  снова  зашел
в  этот  дом  узнать  о  тех,  кто  жил  в  его  комнате.  Ему
сказали,  что  эти  люди  ушли  на  китобойном  судне.
 Примерно  в  это  же  время  Джун  услышал  об  отборе
в  полупрофессиональные  бейсбольные  команды,  про¬
исходившем  в  Рэно  (Невада).  Он  решил  оставить  Сан-
Франциско  и  попробовать  себя  на  спортивном  поприще.
Через  несколько  дней  после  его  отъезда  в  Сан-Фран¬
циско  произошло  землетрясение  (1906  г.),  которое  раз¬
рушило  город.  Случилось  так,  что  Джун  не  попал  в  бейс¬
больную  команду  Рэно.  (Он  потом  жаловался,  что  причи¬
ной  его  неудачи  была  травма  плеча,  которую  он  получил
при  ловле  убежавшего  мула.)  Но  когда  он  услышал  о
землетрясении  в  Сан-Франциско,  он  понял,  что  попыт¬
ка  стать  членом  бейсбольной  команды  спасла  ему
жизнь.
 После  приключений  на  западном  побережье  Джун,
меняя  работу,  двинулся  в  направлении  Техаса.  В  Техасе
у  него  произошла  встреча  с  братом  Леонардом.  Худо¬
щавый  и  болезненный  юноша,  Леонард  составил  Джуну
компанию  в  его  странствиях.  Первая  работа,  за  которую
они  взялись  совместно,  была  посадка  кормовых  культур
близ  города  Амарилло.  Потом  они  работали  в  самом
городе  в  группе  рабочих,  мостивших  тротуары.  Здесь
Джун  проявил  свое  умение  брать  инициативу  в  свои
руки.  Однажды  не  явился  на  работу  мастер  у  рабочих,
которые  укладывали  бетон.  «Я  умею  с  этим  управлять¬
ся,—  заявил  Джун  рабочим,—  давайте  продолжать  ра¬
боту».
 Рабочие  начали  выполнять  его  указания  и  уложили
бетон.  Когда  мастер  в  конце  концов  появился,  ему  это
не  понравилось.  Вместо  того  чтобы  поощрить  инициативу
Джуна,  он  тут  же  уволил  его.  Однако  еще  до  ухода
Джун  успел  вывести  свои  инициалы  на  жидком  бетоне.
Много  лет  спустя,  будучи  уже  пожилым  человеком,  он
поехал  в  Амарилло,  нашел  тот  тротуар  и  обнаружил,
что  его  инициалы  там  еще  сохранились.
 70

Братья  Ханты  болтались  в  окрестностях  Амарилло
достаточно  времени,  чтобы  Джун  добавил  в  свой  послуж¬
ной  список  еще  одну  работу:  приготовление  цыплят.
Рецепт,  которым  он  пользовался,  был  довольно  прост:
обваривай  их  кипятком.  Это  умение  готовить  цыплят,
приобретенное  еще  в  молодом  возрасте,  Джун  сохранил
на  всю  жизнь.  Позже,  когда  он  стал  все  больше  похо¬
дить  на  полковника  из  Кентукки,  который  озолотился
благодаря  собственному  способу  приготовления  цыплят,
Джун  Хант  горько  сожалел,  что  не  сделал  главной  ту
специальность,  которую  он  называл  «своей».
 Как  ни  странно,  одним  из  немногих  видов  работ,
которые  Джун  не  испробовал  в  Техасе  или  где-нибудь
еще,  была  работа  на  нефтяных  промыслах.  Хотя  сква¬
жина  Спиндлтоп,  которая  в  1901  году  открыла  начало
нефтяной  эры,  была  расположена  невдалеке  от  побе¬
режья  Мексиканского  залива,  много  растущих  нефтяных
компаний  действовало  в  северной  части  Техаса  и  в  Кали¬
форнии,  не  говоря  уже  о  родине  Джуна  —  штате  Илли¬
нойс.  Еще  в  1874  году  один  фермер  обнаружил  на  своем
участке  нефть.  Участок  был  расположен  близ  Маттуна
(Иллинойс),  в  пятидесяти  милях  от  семейного  владения
Хантов.  За  два  года  до  рождения  Джуна  нефть  была
открыта  в  Терре-Хот  (Индиана),  также  недалеко  от  фер¬
мы  Хантов.  В  50-х  годах  нашего  столетия  нефтяной
бум  разразился  в  десятке  миль  от  родного  дома  Джуна,
на  месторождении  Лауден.  Но  судьба  распорядилась  так,
что  Джун  Хант  прошел  мимо  тех  резервуаров  нефти,
на  которых  он  родился,  и  мимо  многих  других,  еще
не  открытых  месторождений  во  время  своих  юноше¬
ских  странствий.
 После  эпизода  с  мощением  тротуара  в  Амарилло
братья  Ханты  двинулись  дальше  в  Гранд-Каньон,  затем
севернее,  в  Флагстафф,  где  они  устроились  на  работу
лесорубами  в  лесном  заповеднике  Сан-Франциско.  Джун
Хант  с  молниеносной  быстротой  набирал  свой  взрослый
рост  —  шесть  футов  —  и  гордился  своим  крепким  тело¬
сложением,  которое  приобрел  благодаря  физическому
ТРУДУ-  После  он  напишет  в  «Наследии  Ханта»,  что
работа  лесоруба  «укрепила  мышцы  рук  и  плеч,  умень¬
шила  талию  до  такого  размера,  что  об  этом  говорили
и  в  последующие  годы».  Далее  он  хвастливо  рассказы¬
вал,  что  несколько  лет  спустя,  когда  он  пришел  поку¬
пать  себе  костюм,  к  нему  подошла  группа  мужчин  и
 71

спросила,  не  согласится  ли  он  в  качестве  нового  белого
противника  драться  со  знаменитым  негритянским  боксе¬
ром  Джеком  Джонсоном.  Джун  отказался  от  предложе¬
ния,  но  историю  запомнил  и  постоянно  рассказывал.
 О  нам  ишето  говорили  во  время  странствий  Джуна,
так  это  о  его  необычайных  способностях  к  карточным
играм.  Постоянно  шлифуя  свои  способности  в  обращении
с  цифрами,  он  стал  «отгадывателем  карт»,  т.  е.  игроком,
который  старается  запомнить  последовательность  карт
при  едвай  сдаче,  надеясь,  что  при  плохой  перетасовке
при  следующей  сдаче  карты  выйдут  примерно  в  такой
же  последовательности.  Этот  метод  не  годился  для
фешенебельных  казино,  где  для  каждой  следующей
сдачи  бралась  новая  колода  карт.  Джун  же  играл  в  карты
на  железнодорожных  станциях,  в  ночлежных  домах,
бараках,  на  фермах  и  лесопилках  —  там,  где  его  при¬
родный  математический  склад  ума  не  мог  не  проявить
себя.  Одновременно  эти  игры  многому  его  научили.
Здесь  Джун  играл  уже  не  со  своими  братьями  и  сестрами,
просто  чтобы  заслужить  похвалу.  Здесь  он  играл  со  взрос¬
лыми  людьми,  в  большинстве  случаев  незнакомыми,»
на  настоящие  деньги.  По,  как  обнаружил  Джун,  он
чувствовал  себя  во  время  скитаний  ничуть  не  хуже,  чем
дома,  на  ферме.  Поскольку  <ш  много  играл  в  западных
штатах,  молодого  человека  из  Иллинойса  прозвали  «лов¬
кач  из  Аризоны».
 Иногда  Джун  играл  в  карты  настолько  хорошо,  что
попадал  в  неприятные  истории.  Такой  случай  произошел,
когда  Джун  работал  на  лесопилке  около  Флагстаффа
(Аривоша).  Лесопилка  была  расположена  на  железно¬
дорожной  ветке,  которую  обслуживали  в  основном
белые.  В  нескольких  милях  была  еще  одна  ветка,  которую
обслуживали  мексиканцы.  После  работы  Джун  часто
отправлялся  к  мексиканцам  играть  в  кункен,  игру,  кото¬
рая  игралась  испанской  колодой,  где  отсутствовали
восьмерки,  девятки  и  десятки.  Однажды  вечером  Джун
сидел  с  группой  играющих  возле  дома  и  сдавал  карты
на  перевернутом  ящике.  Вскоре  Джун  стал  выигрывать,
и  выигрывать  по-крупному.  Образовалась  непрерывная
цепочка  из  людей,  ходивших  в  барак  и  обратно  за  новыми
деньгами  для  игры.  Джун  продолжал  выигрывать.  Нако¬
нец  денежные  запасы  у  его  противников  стали  исто¬
щаться.  К  этому  времени  Джун  выиграл  уже  около
400  долл.  и  был  готов  закончишь  игру  на  этот  вечер.
 2

Он  положил  свой  выигрыш  в  кисет,  запихнул  его  в  кар¬
ман  и  направился  по  шпалам  к  себе  домой.
 А  в  бараке  мексиканские  рабочие  продолжали  ожив¬
ленно  обсуждать,  сколько  денег  выиграл  в  карты  моло¬
дой  гринго.  Несколько  человек,  как  показалось,  соби¬
раются  у  ручной  самоходной  тележки,  стоявшей  на
пути,  по  которому  шел  Джун.
 Джун  продолжал  идти  по  путям,  пока  не  дошел  до
поворота  недалеко  от  станции.  Затем  он  нырнул  в  лес
и  побежал.  Лесом  до  дома  было  добрых  шесть  или
семь  миль,  но  Джун  знал,  что,  если  он  будет  про¬
должать  идти  по  путям,  мексиканцы  догонят  его  на
железнодорожной  тележке  и  отнимут  выигрыш.  Весь
путь  до  дома  он  бежал.
 В  тот  вечер  Джун  лег  спать,  не  сказав  никому  ни
слова.  Он  был  абсолютно  уверен,  что*  если  узнают  о  его
выигрыше,  он  станет  такой  же  мишенью  в  своем  соб¬
ственном  лагере,  как  и  тогда,  когда  он  был  один  на?
железнодорожных  путях.  Расстелив  постель  под  дере¬
вом,  он  в  ту  ночь  ни  на  минуту  не  сомкнул  глаз.  Не¬
сколько  раз  ему  казалось,  что  он  чувствует,  как  в  тем¬
ноте  какие-то  руки  щупают  его  одеяло.  Может,  ему
только  так  казалось.  На  следующий  день  рано  утроЬ!
он  снова  отправился  в  дорогу.
 Осенью  1906  года  Джун  прервал  свою  одиссею,
чтобы  сделать  попытку  поступить  в  колледж.  Как  он
рассказывал  позже,  толчком  к  этому  кажущемуся
странным  решению  послужила  карточная  игра,  которую
он  сыграл  во  время  сбора  урожая  пшеницы  в  обеих
Дакотах.  Однажды  вечером  Джун  выиграл  у  одного
своего  дружка  260  долл.  —  все,  что  было  у  парня.  По¬
скольку  Джуну  этот  парень  нравился,  он  предложил,
ему  взять  у  него  деньги  обратно.  Парень  отказался.
Тогда  Хант  предложил  ему  ваять  100  долл.  из  его  вы¬
игрыша,  затем  50.
 «Нет,  —  упрямо  твердил  парень,—  мне  они  не
нужны».
 «Мне  тоже  не  нужны,—  говорил  Джун.  —  Что  я
с  ними  буду  делать?»
 Наконец  парень  сказал:  «Поступишь  на  них  в  кол¬
ледж».
 «Как  это?  —  спросил  Джун.  —  Я  никогда  не  учился,
даже  в  школе».  Джуну  так  и  не  удалось  убедить  парня
взять  обратно  свои  деньги,  но  он  начал  задумываться
 73

о  поступлении  в  колледж.  Он  слышал  об  одном  заве¬
дении  в  штате  Индиана  и  благодаря  своему  порыву
и  выигрышам  в  карты  решил  попробовать.
 Это  учебное  заведение  называлось  университет
Вальпараисо  и  было  расположено  в  городе  Вальпараисо
(Индиана).  Джун  продержался  там  только  два  семестра.
Позже  он  вспоминал:  «Я  решил  проходить  все:  латынь,
алгебру,  риторику,  (так,  мне  кажется,  ее  называли),  а  так¬
же  зоологию  и  некоторые  разделы  истории.  К  концу
семестра  я  вышел  на  второе  место  по  успеваемости
в  своем  классе.  Я  также  много  играл  в  покер.  Играть
в  карты  с  этими  большими  ребятами  было  все  равно
что  стрелять  рыбу  в  бочке.  Однако  после  начала  вто¬
рого  семестра  я  заболел.  У  меня  оказалась  жестокая
форма  тонзиллита.  В  конце  концов  я  вынужден  был
бросить  колледж.  Я  ненадолго  поехал  домой  и  больше
никогда  туда  не  возвращался».
 Скоро  Джун  Хант  снова  отправился  в  дорогу.  Он
побывал  в  Калифорнии,  Вашингтоне  и  снова  вернулся
в  Монтану  и  Дакоту.  Его  путешествия  длились  еще  четы¬
ре  года.  Все  это  время  он  брался  за  случайные  работы
и  играл  в  карты.  Зимой  1910  года,  будучи  в  Канаде,  он
получил  телеграмму  из  дома.  Умер  его  брат  Леонард,
который  последние  несколько  лет  был  болен  какой-то
странной  болезнью.  Джун  немедленно  вернулся  домой.
По  пути  его  застала  снежная  вьюга.  В  «Наследии  Хан¬
та»  он  почти  ничего  не  писал  о  том,  какие  чувства
в  нем  вызвала  смерть  брата.  Описание  этого  эпизода
и  вторую  главу  книги  о  своей  жизни  он  закончил  стран¬
ным,  почти  бесстрастным  рассуждением  о  том,  как  у  него
замерзло  лицо,  пока  он  ехал  в  санях  к  железнодорож¬
ной  станции.  «Возница  остановил  сани,—  писал  он,—
я  вылез  и  стал  натирать  лицо  снегом.  К  тому  времени,
когда  я  добрался  домой  в  Иллинойс,  на  лице  не  было
следов  обморожения,  и  оно  никогда  не  доставляло  мне
позже  никаких  хлопот».
 После  похорон  Леонарда  Джун  снова  отправился  на
запад.  На  этот  раз  он  проездил  год,  и  его  снова  вызвали
домой.  Заболел  отец,  и  его  поместили  в  больницу  в
Сент-Луисе.  24  марта  1911  года  Хэш  Хант  умер  в  воз¬
расте  семидесяти  одного  года.  Его  похоронили  на  клад¬
бище  в  пригороде  Вандейлии.
 По  тогдашним  стандартам  X.  Л.  Хант-старший  умер
довольно  состоятельным  человеком.  Площадь  его
 74

земельных  владений  составляла  в  сумме  более  500  акров,
у  него  были  большие  стада  рогатого  скота  и  свиней,
и  он  владел  банком  «Пиплз  нэшнл»  в  городе  Рамсэй
(Иллинойс).  Он  владел  в  это  время  почти  100  тыс.  долл.
Когда  имущество  было  поделено,  Джуну  достались
родительский  дом  и  80  акров  земли.  Так  поступили
потому,  что  он  был  в  семье  младшим  и  считалось,  что
таким  образом  ферма  будет  дольше  сохраняться  за
семьей.  Джун  получил  также  5  тыс.  долл.  наличными.
Хотя  этого  вряд  ли  хватило  бы  на  оставшуюся  жизнь,
в  1911  году  это  была  порядочная  сумма  для  наслед¬
ства.
 Проведя  лучшую  часть  из  шести  прошедших  лет
в  дороге,  Джун  Хант  должен  был  решать,  куда  дви¬
гаться  дальше.  Его  братья  старались  уговорить  его
остаться  дома  и  помогать  управлять  фермой  и  банком.
На  какое-то  время  он  подчинился,  но  сердце  его  не
лежало  к  Иллинойсу.  Бывший  чудо-ребенок  был  теперь
двадцати  двухлетним  юношей  ростом  более  шести  футов.
К  тому  времени  он  уже  имел  опыт  работы  посудомой¬
щика,  сборщика  сахарной  свеклы,  пастуха,  погонщика
мулов,  отвергнутого  игрока  полупрофессиональной
бейсбольной  команды,  разливальщика  асфальта,  лесо¬
руба  и*  ловкого  бродячего  картежника.  Но  прежде  всего
он  был  искателем  приключений.  У  него  по-прежнему
не  было  тяги  к  рутинной  работе  на  ферме  и  даже
к  банковскому  делу.  Но  он  был  далеко  не  лентяй.  Сей¬
час  более,  чем  когда-либо,  он  был  до  краев  наполнен
нерастраченной  энергией,  порывом,  жадностью.
 Как  он  позже  писал,  Джун  Хант  считал  эту  неуго¬
монность  «настоятельной  потребностью  вступить  на
самостоятельный  путь  и  рискнуть  в  новом  начинании».
Пробыв  в  Иллинойсе  несколько  месяцев,  он  сложил
вещи,  взял  из  банка  5  тыс.  долл.  своего  наследства
и  снова  попрощался  с  семьей.  Однако  на  этот  раз  у  него
была  определенная  цель  в  поездке.  Вспоминая,  как  его
покойный  отец  хвалил  плодородную  землю  дельты
Дитч-Бэйю  (Арканзас),  Джун  считал,  что  ему  предостав¬
ляется  редкий  шанс  в  южных  краях.  Цены  на  хлопок
росли  тогда  страшно  быстро.  Если  земля  в  районе  Дитч-
Бэйю  была  хоть  наполовину  такой,  какой  ее  считал  отец,
Джун  мог  податься  туда  и  в  короткое  время  сколо¬
тить  приличную  сумму.  Это  не  было  бы  нудной  работой
на  ферме,  а  в  полном  смысле  слова  бизнесом  на  урожаях.
 75

Это  могло  быть  похоже  на  игру  в  карты,  это  была  бы
азартная  игра.
 Вот  так,  с  головой,  полной  грез  о  легких  деньгах,
молодой  человек,  который  уже  ездил  на  Запад,  в  этот
раз  решил  начать  новую  жизнь  на  Миссисипи.  Перед
отъездом  он  сфотографировался  прямо  у  железнодо¬
рожных  путей.  На  нем  был  новый,  с  иголочки  флане¬
левый  костюм,  рубашка  с  жестким  белым  воротничком,
полосатый  галстук-бабочка  и  блестящие  черные  ботинки,
застегивающиеся  по  бокам  на  пуговицы.  Каштановые
волосы  были  коротко  подстрижены  с  боков,  а  на  лоб
спадали  кудрями.  Он  стоял  на  платформе,  голова  и
плечи  слегка  наклонены  вправо,  держа  в  руках  на  уровне
пояса  шляпу  с  закругленными  полями.  Когда  щелкнул
затвор  фотоаппарата,  объектив  уловил  очень  любопыт¬
ное  выражение  его  лица:  оно  ни  улыбалось,  ни  хмури¬
лось.  Если  не  считать,  пожалуй,  напряженного  взгляда
и  выражения  самоуверенности  в  опущенных  уголках  рта,
не  было  никакого  намека  на  то,  что*  он  не  самый  обыкно¬
венный  пассажир,  а  юноша  с  совершенно  необычным
будущим.

Глава  3
ВЕЗЕНИЕ,  ЛИДА  И  НЕФТЬ
 Озеро  и  земля  —  вот  чем  славился  в  то  время,
осенью  1911  года,  город  Лэйк-Виллидж.  В  противополож¬
ность  процветающему  Гринвиллу  (Миссисипи),  располо¬
женному  от  него  в  нескольких  милях,  он  не  был  речным
портом,  хотя  и  подходил  вплотную  к  западному  берегу
озера  Чико,  имевшему  форму  подковы.  Озеро  было
около  мили  в  ширину  и  трех  миль  в  длину,  а  концы
подковы  смотрели  на  восток,  на  реку  Миссисипи,  кото¬
рая  и  образовала  это  озеро.  В  большей  части  озера
вода  была  мутная  и  стоячая,  а  берега  окаймлялись
однообразными  зарослями  деревьев  и  тростника.  Тем
не  менее  озеро  вызывало  восхищение  жителей  города
за  его  «красоту».  Оно  было  окружено  ореолом  тайн.
В  старых  легендах  говорилось,  что  озеро  Чико  стало
могилой  испанского  исследователя  Эрнардо  де  Сото.
Название  «Чико»,  как  полагали,  произошло  от  маври¬
танского  слова  «невезучий».
 От  берега  озера  на  запад  до  самого  горизонта  про¬
стиралась  превосходная  земля:  ровные  заливные  луга,
сплошь  засаженные  хлопком.  Как  позднее  утверждал
один  историк,  родившийся  в  тех  краях,  «наукой  дока¬
зано,  что  почва  в  районе  Лэйк-Виллиджа  —  самая  пло¬
дородная  в  мире,  даже  более  плодородная,  чем  в  доли¬
не  Нила».  Никому  не  приходило  в  голову  оспаривать
это  утверждение.  До  гражданской  войны  плантации
в  округе  Чико  давали  40  тыс.  кип  хлопка  в  год  —  больше,
чем  в  любом  другом  округе  Соединенных  Штатов,  за
исключением  одного.  К  началу  1900-х  годов  на  хлопок
вновь  поднялся  спрос,  поэтому  на  берегах  Миссисипи
со  стороны  города  Гринвилл  начался  земельный  бум.
Но  на  той  стороне,  где  был  расположен  Лэйк-Виллидж
и  где  почва  была  не  хуже,  а  может  быть,  и  лучше,  цены
на  землю  были  сравнительно  невысокими,  так  что  име¬
 77

лась  масса  возможностей  включиться  в  дело,  которому
прочили  большое  будущее.
 К  тому  времени,  как  Джун  Хант  появился  в  Лэйк-
Виллидже,  обстановка  в  городе  уже  предвещала  бум.
Население  города  выросло  со  150  до  1500  человек,  и  уже
начали  мостить  Мэйн-стрит  на  всем  ее  протяжении,  от
нового  железнодорожного  депо  до  берега  озера.  Вдоль
ее  тротуаров  выстроилось  полдюжины  магазинов,  семь
питейных  заведений  и  несколько  контор.  Старое  здание
окружного  суда,  стоявшее  рядом  со  шпилеобразным
памятником  времен  гражданской  войны  в  восточном
конце  Мэин-стрнт,  было  перестроено  и  теперь  стало
кирпитшым.  Состав  населения  города  был  чрезвычайно
пестрым:  оставалось  довольно  много  южан,  но  после
гражданской  войны  здесь  также  осело  немало  янки,
изредка  попадались  евр$и,  имелся  довольно  большой
контингент  итальянцев  из  Нового  Орлеана  и  бывшие
рабы.  Большинство  людей  жили  в  скромных  домиках
вдоль  берега  озера  либо  в  ветхих  крестьянских  домиш¬
ках  и  лачугах.  В  городе  было  всего  один  или  два  больших
дома,  да  и  те  уже  начали  ветшать.  Хотя  уже  несколько
лет  страна  пользовалась  автомобилями,  здесь  по-преж¬
нему  полагались  на  лошадей  и  мулов.
 Джун  снял  комнату  в  гостинице  «Берег  Озера»  с  ви¬
дом  на  озеро  Чико.  Он  купил  участок  размером  в  960
акров  в  шести  милях  к  югу  от  города,  вложив  в  него
большую  часть  полученного  им  наследства.  Затем  Джун
поехал  в  Литл-Рок  и  на  остальные  деньги  купил  целый
вагон  лошадей  и  мулов.  Вернувшись  в  Лейк-Виллидж,
он  все  распродал,  оставив  себе  лишь  двух  мулов  (Долли
и  Мод)  и  одну  лошадь  (Спирите),  и  начал  распахивать
землю  под  хлопок.  Позже  он  вспоминал:  «Имея  960  ак¬
ров  самой  плодородной  в  мире  земли,  я  собирался
нажить  состояние».
 Учитывая  качество  приобретенной  Джуном  земли,
вероятность  успеха  была  довольно  высокой,  но  нельзя
было  сбрасывать  со  счетов  и  непредвиденные  обстоя¬
тельства.  Много  лет  спустя  он  вспомнит,  что  в  азартных
играх  и  при  разведке  нефти  степень  риска  умеют  оцени¬
вать  многие,  но  почти  никто  не  задумывается  о  большом
риске,  которому  подвергается  тот,  кто  решил  заняться
производством  хлопка.  Прежде  всего,  риск  заключается
в  том,  что  может  выпасть  слишком  много  осадков,
и  тогда  урожай  пропадет.  А  если  будет  слишком  мало
 78

осадков,  посевы  засохнут.  Угроза  таилась  также  в  пора¬
жении  полей  злейшим  врагом  —  долгоносиком  и  массой
разного  рода  гусениц.  Наконец,  была  вероятность  (как
и  случилось)  наводнения.
 В  тот  период,  когда  Джун  прибыл  в  Лэйк-Виллидж,
в  этой  местности  река  Миссисипи  не  разливалась  трид¬
цать  пять  лет.  Но  Джуну  «повезло»:  в  его  первый  год
фермерства  река  начала  буйствовать.  Это  началось
в  сорока  милях  к  северу  от  Лэйк-Виллиджа,  в  том
месте,  где  река  Арканзас  впадает  в  Миссисипи.  Пре
дупреждснные  о  нависшей  опасности,  жители  Лэйк-
Виллиджа  и  Гринвилла  дружно  бросились  к  берегам,
чтобы  соорудить  дамбы.  Их  труд  пропал  зря.  Хотя  сама
река  Миссисипи  не  поднялась  до  уровня  дамб,  струи
обратного  течения  обошли  их.  Весь  урожай  на  участке
Джуна,  как  и  на  других  участках,  был  уничтожен.  Он
беспомощно  ждал  три  месяца,  пока  схлынет  вода  с  его
земли.  Этот  горький  опыт  заставил  молодого  Ханта
сформулировать  аксиому,  которая  хорошо  послужит
ему  в  дальнейшем: 	«Вероятность  —  вещь  не  всегда
 надежная,  и  рассчитывать  на  нес  не  следует»
 Тем  временем  Джун  Хаит  решил  зарабатывать  на
жизнь  своим  самым  испытанным  и  отточенным  мето
дом  —  игрой  в  карты.  Уже  в  пожилом  возрасте  он
писал,  что  «владельцы  плантаций  вдоль  реки  Мисси
сипи  были  одними  из  лучших  в  мире  игроков  в  покер
если  не  самыми  лучшими,  и  я...  многому  от  них  научился»
Была  ли  такая  оценка  преувеличением  или  нет,  мы  не
знаем,  но,  несомненно,  эти  люди  тоже  многому  научи
лись  у  Джуна  Ханта.
 Игра  в  карты  стала  для  него  занятием,  которому
он  посвящал  весь  день.  Утром  и  после  обеда  он  «обслу
живал»  Лэйк-Виллидж,  играя  в  маленькой  комнатушке
наверху  над  магазином  Форте  на  Мэйн-стрит  Вечером
он  шел  в  Луна-Лэндинг  и  оттуда  отправлялся  на  пароме
в  Гринвилл,  где  играл  всю  ночь  напролет.  Не  удиви
телыю,  что  скоро  он  стал  классным  игроком.
 Легче  всего  ему  удавалось  обыгрывать  жителей  Лэйк
Виллнджа.  Туповатые  по  сравнению  с  обитателями  сосед
него  Гринвилла,  предводители  местного  общества  не
могли  удержаться,  чтобы  не  помериться  силами  с  моло¬
дым  фермером  из  Иллинойса.  Но  те  ловкие  приемы,
которые  он  выучил  во  время  своих  странствий,  когда
он  был  «ловкачом  из  Аризоны»,  королем  картежных
 79

баталий  в  бараках,  были  не  по  зубам  наивным  проста¬
кам  из  Лэйк-Виллиджа.  Как  их  одурачивал  и  разорял
Джун,  можно  видеть  на  примере  мэра  города.  Как  и
большинство  жителей  Лэйк-Виллиджа,  мэр  был  одним
из  наиболее  скаредных  картежников,  какие  когда-либо
встречались  Джуну.  Когда  ему  шла  карта,  об  этом  сразу
можно  было  догадаться  по  размеру  его  ставки.  И  он
никогда  не  блефовал.  Он  был  просто  не  способен  на  это.
Иногда,  когда  Джун,  блефуя,  шел  ва-банк,  он  «нечаянно»
отводил  руку  так,  чтобы  мэр  мог  видеть  все  его  карты.
Пару  раз  проделав  такой  трюк,  Джун  почувствовал,
что  почва  подготовлена.  Отметив  успешный  блеф  Джуна,
мэр  решил  испробовать  этот  способ  сам.  Когда  вновь
были  сданы  карты,  мэр  выдвинул  большую  кучку  фишек,
как  бы  приготовившись  обменять  их  на  деньги.
 «Так,  это  его  игра!»  —  закричали  другие  игроки
и  сложили  карты.  Джун,  который  показал  пару,  и  не
подумал  последовать  их  примеру.  «Я  намерен  вызвать
вас,  —  сказал  он  мэру,—  просто  ради  практики».  Осталь¬
ные  игроки  думали,  что  Джуп  рехнулся,  пока  мэр  не
открыл  все  свои  карты:  у  него  ничего  не  было.  Джун
протянул  руку  и  сгреб  выигрыш.
 В  Гринвилле  так  легко  ему  не  удавалось  выигрывать.
Город  превратился  в  оживленнейший  порт  отгрузки
хлопка  между  Мемфисом  и  Новым  Орлеаном,  и  там
было  уже  около  10  ООО  жителей,  причем  состав  насе¬
ления  самый  разноплеменный  на  всем  Юге.  Многие
из  его  жителей  нажили  себе  состояние,  торгуя  хлоп¬
ком  и  землей,  а  играть  в  карты  научились  у  нескон¬
чаемого  потока  пассажиров  речных  судов.  Они  умели
и  делать  ставки,  и  блефовать,  причем  гордились  своим
искусством.  Крупно  играли,  как  правило,  в  Фермер¬
ском  клубе  и  клубе  «Миссисипи».  Оба  эти  заведения
помещались  в  верхнем  этаже  над  магазинами  на  Поплар-
стрит.  Клуб  «Миссисипи»,  более  фешенебельный  из  этих
двух  клубов,  размещался  в  шести  комнатах.  В  одной  из
них  стоял  очень  длинный  стол  для  по-настоящему  круп¬
ных  игр.
 В  Гринвилле  право  на  участие  в  крупных  играх  в  обоих
клубах  считалось  привилегией.  Сам  факт,  что  Джун
Хант,  молодой  человек  двадцати  трех  лет,  получил
доступ  к  крупным  играм,  свидетельствовал  о  том,  .на¬
сколько  высокий  класс  он  демонстрировал.  Из  сидящих
за  столом  каждый  второй  был,  как  правило,  на  десять,
 80

а  то  и  на  двадцать  лет  старше  его.  Те  примитивные
приемы,  с  помощью  которых  можно  было  одурачи¬
вать  мэра  и  других  обитателей  Лэйк-Виллиджа,  здесь
не  проходили.  В  Гринвилле  Джуну  приходилось  выжи¬
мать  из  своего  природного  математического  ума  и  фор¬
туны  все,  что  было  возможно.  В  Лэйк-Виллидже  игра
кормила  его,  а  в  Гринвилле  она  давала  ему  возмож¬
ность  совершенствовать  свое  мастерство,  независимо
от  того,  выигрывал  он  или  проигрывал.  В  играх  Джун
испытал  все  превратности  судьбы:  сегодня  он  мог  раз¬
богатеть,  а  завтра  —  разориться.  Но,  пройдя  через  все
это,  он  научился  сохранять  невозмутимость,  стоическое
спокойствие  перед  лицом  необыкновенной  удачи  или  пол¬
ного  провала.  Это  приобретенное  качество  окажет  ему
неоценимую  услугу  в  дальнейшем.
 В  свободное  от  игры  время  он  ехал  в  Гринвилл  на
бега  и  ставил  на  лошадей.  И  здесь  удача  не  всегда  сопут¬
ствовала  ему,  но  он  упрямо  продолжал  ставить  и  под¬
считывал  степень  вероятности.  Позже  он  улучшил  здесь
свои  шансы,  обзаведясь  собственной  скаковой  лошадью,
которая  участвовала  в  бегах.
 Время,  свободное  от  карт  и  бегов,  Джун  чаще  всего
проводил  в  Гринвилле  в  ресторанчике  под  названием
«У  Фрэнка».  Это  было  первое  в  Гринвилле  заведение,
где  ели  не  за  столиками,  а  у  стойки.  Оно  было  открыто
круглые  сутки,  и  там  можно  было  съесть  бутерброд
с  котлетой  за  пять  центов  и  ирландское  рагу  —  за  пят¬
надцать.  Его  владелец  Фрэнк  Чолино  принадлежал
К  процветающей  общине  местных  итальянцев  и  был
известной  в  Гринвилле  личностью.  Испытывая  взлеты
и  падения,  как  водится  в  азартных  играх,  Джун  ценил
надежпую  гавань,  которую  он  нашел  у  Фрэнка,  и  ценил
его  в  основном  за  то,  что  тот  частенько  кормил  его
в  кредпт.
 Фрэнк  Чолино  с  такой  готовностью  предоставлял
кредит  молодому  игроку  потому,  что  они  оба  дружили
с  неким  Фрэнком  Грего.  Смуглый,  темноволосый  сици¬
лиец,  предки  которого  осели  в  Гринвилле,  Грего  был
первым  в  длинной  цепочке  необъяснимо  преданных
Ханту  друзей,  которые  сопровождали  его  на  протяже¬
нии  всей  его  полной  приключений  жизни.  Мы  распола¬
гаем  довольно  скудными  сведениями  о  его  жизни  и  дея¬
тельности.  Сестра  Грего  Луиза  была  восходящей  звез¬
дой  в  местном  оперном  театре,  а  впоследствии  она
 81

стала  довольно  известной  в  оперных  кругах  Чикаго.
Фрэнк  Чолино  приходился  дядей  Фрэнку  Грего.  По  всей
видимости,  Грего  являлся  чем-то  вроде  покровителя
итальянской  общины  Гринвилла.  По  воспоминаниям,
он  был  добрым  и  искренним  молодым  человеком,  всегда
готовым  оказать  услуги  своим  друзьям.  Грего  в  свое
время  помог  его  дяде  Фрэнку  открыть  ресторан  и  оказал
множество  подобных  услуг  другим  местным  итальянцам.
А  они  в  свою  очередь  благодарили  его  за  услуги  бес¬
платным  питанием  и  другими  формами  оплаты  натурой.
 Грего  и  Джун  Хант  встретились  за  карточной  игрой
в  Фермерском  клубе.  Как  и  молодой  игрок  из  Илли¬
нойса,  Грего  считал  себя  довольно  искусным  в  картах,
но  он  вынужден  был  признать  превосходство  Ханта
в  игре.  После  этого  Грего  и  Джун  не  только  подружи¬
лись,  но  и  стали  партнерами.  Джун  играл  роль  «таланта»,
одаренного  игрока  с  повадками  и  хваткой  акулы.  На
долю  Грего  выпала  роль  «руководителя»,  энергичного
организатора  с  нужными  связями.  Грего  познакомил
Джуна  со  своей  сестрой.  Он  помог  ему  включиться
в  крупные  игры  в  Новом  Орлеане.  Они  вдвоем  ездили
по  городам,  расположенным  вдоль  Миссисипи,  выигры¬
вая  и  проигрывая  целые  состояния  за  одну  игру.
 В  Лэйк-Виллидже  в  свободное  от  карт  время  Джун
усердно  занимался  шашками.  По  мнению  большинства
обитателей  Лэйк-Виллиджа,  он  играл  в  очень  медленном
темпе.  Прежде  чем  пойти,  он  долго  обдумывал  ходы.
Он  умел  концентрировать  свое  внимание.  Даже  в  шаш¬
ках  Джун  хотел  только  выигрывать  и  обычно  выигрывал.
В  покер  он  играл  ради  денег,  в  шашки  ради  соб¬
ственного  престижа.  В  этой  игре  он  никогда  не  делал
больших  ставок.  Наградой  за  хорошую  игру  была  гор
дость.  Позднее  Джун  хвастливо  заявит,  что  он  был  не
только  «чемпионом  по  шашкам  в  округе  Чико»,  но
и  «самым  сильным  игроком  в  мире»
 Не  удивительно,  что  в  Лэйк-Виллидже  приезжего  из
Иллинойса  скоро  стали  считать  не  владельцем  хлопко¬
вых  плантаций,  а  тем,  кем  он  был  на  самом  деле,
профессиональным  игроком  в  карты.  Однако  это  обстоя¬
тельство  почти  ни  у  кого  не  вызывало  пренебрежитель
ного  к  нему  отношения.  Наоборот,  благодаря  своему
мастерству  он  стал  местной  знаменитостью.  «Да,  он
был  азартным  игроком,  но  за  ним  никогда  не  води¬
лось  ничего  нечестного,—  вспоминал  Сэм  Форте,  один
 82

из  тогдашних  жителей  Лэйк-Виллиджа.  —  Он  внушал
доверие,  и  люди  верили  ему».
 В  то  же  время  на  людей  более  старшего  возраста
Джун  производил  впечатление  человека  необычного:
одинокого  и  таинственного.  В  процессе  игры  в  покер
другие  игроки  шутили,  выпивали  и  жаловались  на  судьбу.
Джун  Хант  —  никогда.  Пить  он  не  любил,  в  игре  всегда
бывал  серьезен  и  немногословен,  сосредоточивая  все
свое  внимание  на  том,  чтобы  запомнить,  какие  карты
уже  на  руках  и  какие  еще  могут  прийти.  Вне  игры  Джуп
был  таким  же:  спокойным  и  замкнутым.
 «Из  него,  бывало,  не  вытянешь  и  слова,—  вспоми¬
нал  позже  его  шурин  Хэл  П.  Сешенз.  —  В  разговорах
он  не  был  откровенным.  Он  и  думал  за  себя  самого,  и  играл
свою  игру».
 Многие  жители  Лэйк-Виллиджа,  гордившиеся  своим
южным  радушием  и  гостеприимством,  иногда  принимали
сдержанные  манеры  Джуна  за  недружелюбие.  Большин¬
ство  обращалось  к  нему  официально,  называя  «мистер
Хант»,  но  за  глаза  они  иногда  смеялись  над  «этим
янки»  или  сердито  бранили  молчаливого  «синебрюхого
разгильдяя»,  который  день  и  ночь  только  и  знает,  что
играть  в  покер.  Время  от  времени  до  него  доходили
эти  высказывания,  и  он  долго  находился  под  их  впечат¬
лением.  Хотя  позже  Джун  Хант  твердо  встал  на  ультра¬
правые  позиции,  хотя  он  явно  предпочитал  Юг,  а  не
Север,  он  никогда  не  выражал  публично  своей  привер¬
женности  к  Конфедерации.
 На  самом  деле  нельзя  было  сказать,  что  молодой
Хант  был  недружелюбен.  Его  скорее  можно  было  харак¬
теризовать  как  бесстрастного,  расчетливого  начинаю¬
щего  дельца,  находящегося  в  постоянном  поиске  своего
шанса.  Что  же  касается  немногословия,  то  его  истинная
причина  открылась  внезапно.  Однажды  партнер  по  игре
в  покер  спросил  его,  почему  он  так  мало  говорит.  Он
ответил:  «Потому  что  всему,  чему  я  научился,  я  научился,
слушая  других».
 Джун  Хант  иногда  выходил  из  своей  скорлупы  лишь
в  обществе  молодых  девиц  из  Лэйк-Виллиджа.  Позже,
описывая  этот  период,  он  скажет  о  себе,  что  «был  опре¬
деленно  неравнодушен  к  женскому  полу»  и  что  он  был
приятно  удивлен,  найдя  в  маленьком  городке  в  восточ¬
ной  части  Арканзаса  неожиданно  много  хорошеньких
девушек.  «До  этого  в  пыльных  степях  я  знал  лишь
 83

простых  рабочих  девушек,  поэтому  миловидные  девицы
Лэйк-Виллиджа  с  их  мягким  южным  выговором  очаро¬
вали  меня»,—  вспоминал  он.
 Молодое  общество  Лэйк-Виллиджа  вело  жизнь,  сов¬
сем  не  похожую  на  ту,  которую  Джун  наблюдал  в  бара¬
ках  при  общении  с  сельскими  рабочими  и  работницами.
В  Лайк-Виллидже  вся  она  состояла  из  чинных  вечеринок,
где  угощали  арбузами  или  мороженым.  Вечерами  моло¬
дежь  города  ходила  друг  к  другу  в  гости,  кто-нибудь
садился  за  пианино,  а  остальные  танцевали  иди  играли
в  карты.  «Комендантский»  час  был  установлен  в  10  часов
вечера.  В  дневное  время  одним  из  самых  любимых
развлечений  была  верховая  езда.
 Поскольку  в  городе  уже  привыкли  к  его  виртуозной
карточной  игре,  Джун  теперь  любил  покрасоваться  перед
молодыми  дамами,  сидя  верхом  на  лошади.  Каждая  про¬
гулка  начиналась  с  того,  что  на  своей  лошади  Спирите
Джун  демонстрировал,  как  она  может  игриво  взбрыки¬
вать,  пытаясь  сбросить  седока,  вставать  театрально  на
дыбы,  а  затем  резко  наклоняться  вниз  и  йотом  гордо
гарцевать.
 «Девушки  не  знали,  что  я  раньше  работал  с  необъез¬
женными  лошадьми,—  писал  Джун  много  лет  спустя,—
и  они  охали  и  ахали,  глядя  на  то,  что  я  вытворяю  в  седле».
 Одной  из  тех,  что  охали  и  ахали,  была  Мэтти  Банкер,
первая  возлюбленная  Джуна.  Живая,  темноволосая  де¬
вушка,  Мэтти  Банкер  была  одной  из  тех,  кто  пользо¬
вался  самым  большим  успехом  в  Лайк-Виллидже.  Она
хорошо  пела  и  играла  на  фортепьяно  не  хуже  других
девушек  в  городе.  Джун  встретил  ее  в  1914  году,  когда
Мэтти  было  восемнадцать  лет.  На  молодого  Ханта,  кото¬
рый  был  на  семь  лет  старше  ее,  она  смотрела  как  на
обаятельного  молодого  человека  с  хорошим  жизненным
опытом,  который,  когда  хотел,  мог  быть  весьма  разго¬
ворчивым.
 «В  нем  было  нечто,  покорявшее  окружающих,—  вспо¬
минала  она.—  Он  был  личностью  и  пользовался  большим
успехом  у  молодежи.  Он  так  много  ездил  по  стране  и  так
много  мог  рассказать!»
 Хант  произвел  на  нее  впечатление  еще  и  тем,  что  отли¬
чался  от  южан.  Он  был  более  самостоятельным,  несколько
эксцентричным,  но  все  же  очаровательным  молодым  чело¬
веком.  «Он,  бывало,  вернется  с  фермы  в  грязных  ботин¬
ках  и  не  счищает  эту  грязь,—  вспоминала  она.  —  И  на
 84

свидание  придет  прямо  в  этих  же  ботинках.  Он  просто
отличался  он  других  поклонников.  Я  даже  не  знаю,  как
еще  можно  выразить  это».
 Но  судьбе  было  угодно,  чтобы  все  эти  неординарные
качества  молодого  Ханта  не  прошли  незамеченными  для
старшей  сестры  Мэтти,  Лиды  Банкер.  Лиде  тогда  было
двадцать  пять,  и  она  была  на  месяц  старше  поклонника
своей  младшей  сестры.  Это  была  образованная  девушка
с  мягким  характером,  но  не  отличавшаяся  большой  кра¬
сотой.  Рост  у  нее  был  пять  футов  и  два  дюйма.  У  нее  были
вьющиеся  каштановые  волосы,  большие  карие  глаза  и
высокие  скулы,  придававшие  ей  царственный  вид.  Но
склонность  к  полноте  делала  ее  черты  слишком  округ¬
лыми.  Одевалась  она  очень  опрятно,  но  не  следуя  моде,
и  соответственно  обычаям  того  времени  не  пользовалась
губной  помадой  или  другой  косметикой.  Закончив  сред¬
нюю  школу  в  Лэйк-Виллидже,  Лида  поступила  в  семи¬
нарию  Мэддокс  в  Литл-Роке,  а  патом  в  колледж  Поттер
в  городе  Боулинг-Грин  (Кентукки),  где  она  специализи¬
ровалась  по  пению.  Кроме  того,  она  умела  рисовать,
прекрасно  играла  на  рояле  и  органе.  Закончив  учение,
Лида  стала  преподавать  в  школе  в  городе  Джонсборо
(Арканзас).  Она  пела  в  городском  хоре  и  в  хоре  методи¬
стской  церкви  Лэйк-Виллиджа.  Как  и  молодой  Хант,  она
больше  любила  слушать,  чем  говорить.
 Первая  романтическая  встреча  Лиды  и  Джуна  была
сопряжена  с  определенными  трудностями.  Во-первых,
Джун  все  еще  ухаживал  за  Мэтти  Банкер,  да  и  у  Лиды
был  другой  поклонник.  Этот  поклонник,  правда,  жил
пе  в  Лэйк-Виллидже,  а  в  двадцати  милях  от  него,  в  городе
Дермот  (Арканзас).  Они  еще  не  были  помолвлены,
но  уже  почти  собирались  сделать  это,  и,  казалось,
вот-вот  должно  было  быть  объявлено  о  бракосочетании.
Однако  когда  Лида  приехала  домой  на  летние  каникулы
в  1&14  году,  она  влюбилась  в  молодого  Ханта.  И  этот,
по  словам  Мэтти,  «не  похожий  ни  на  кого»  лихой  игрок-
фермер  из  Иллинойса  всем  существом  потянулся  к  Лиде
Банкер.  В  ту  же  осень,  разрушив  образовавшийся  «любов¬
ный  четырехугольник»,  Лида  Банкер  порвала  отношения
с  молодым  человеком  из  Дермота  и  была  помолвлена
с  Хантом.
 Джун  сделал  ей  предложение  в  исключительно  напря¬
женный  период  своей  жизни.  В  сентябре  1914  года,  в  са¬
мый  разгар  его  ухаживания  за  Лидой,  он  получил  изве¬
 85

стие,  что  умерла  его  горячо  любимая  мать.  Любимец
потерял  того,  кто  больше  всех  его  любил.  И  так  довольно
замкнутый  по  натуре,  он  теперь  стал  еще  более  замкну¬
тым,  странствующим  янки,  оторвавшимся  от  роду  и  пле¬
мени  и  нигде  не  пустившим  корней.  Он  уже  пережил
одну  финансовую  катастрофу  во  время  наводнения
1912  года,  а  в  это  время  стала  нарастать  и  неопределен¬
ность  окружающего  мира.  Летом  1914  года  в  Европе
разразилась  первая  мировая  война.  Цены  на  хлопок  не¬
уклонно  повышались,  но  у  Джуна  по-прежнему  удачи
перемежались  с  неудачами  как  в  игре,  так  и  в  фермер¬
ских  делах.
 Вместе  с  Лидой  Банкер  пришло  то,  чего  Джун  не  пом¬
нил  с  детства:  эмоциональная  и  финансовая  стабильность.
Как  и  его  мать,  Лида  была  школьной  учительницей,
умной  и  культурной  женщиной.  Она  держалась  с  достоин¬
ством  и  обладала  сильным  характером,  который,  однако,
не  сразу  угадывался  по  ее  внешности.  Уже  будучи  пожи
лым  человеком,  Джун  очень  высоко  отзывался  о  ее  про¬
исхождении  и  семье.  Семья  Банкеров  вела  свой  род  не
только  от  капитанов  китобойных  судов  из  Нантукета,
но  также  и  от  королевской  семьи  Англии  и  Вильгельма
Завоевателя.  Тогда  как  появившиеся  позже  заявления
Ханта  о  своей  родословной  не  имели  под  собой  доста¬
точных  оснований,  утверждения  Банкеров  о  происхожде¬
нии  их  рода  подтверждались  опытными  специалистами
по  генеалогии.  Нельсон  У.  Банкер  (Папаша  Банкер),
отец  невесты,  был  одним  из  столпов  Лэйк-Виллиджа.
Жилистый,  сутулый,  с  длинными  белыми  усами,  Папаша
Банкер  тоже  был  приезжим  янки  и  принадлежал  к  рес¬
публиканской  партии.  Он  появился  в  Лэйк-Виллидже
после  гражданской  войны  и  начал  работать  плотником.
Он  настолько  преуспел,  что  скопил  денег  и  стал  владель¬
цем  бакалейной  лавки,  потом  владельцем  хлопкоочисти¬
тельной  фабрики  и  домовладельцем.  Банкер  был  также
городским  почтмейстером  и  уполномоченным  по  пере¬
стройке  некоторых  районов  города,  а  кроме  того,  банки-
ром-любителем.  Как  заметил  один  из  его  родственников,
«он  давал  людям  взаймы  много  денег,  и  тот,  кто  возвращал
их  ему,  мог  занять  еще  больше».
 С  благословения  вновь  приобретенных  родителей
свадьба  Джуна  с  Лидой  Банкер  состоялась  24  ноября
1914  года.  Это  была  скромная  церемония  в  доме,  при¬
надлежавшем  семье  Банкеров  на  Лэйк-Шор-Драйв.  Перед
 86

свадьбой  мать  Лиды  устроила  ужин  и  подала  гостям
жареных  цыплят,  а  затем  все  собрались  в  гостиной.  Ни
один  из  родственников  Джуна  на  свадьбу  не  приехал,
и  у  него  не  было  шафера.  Но  присутствовало  многочи¬
сленное  младшее  поколение  Банкеров  и  другие  родствен¬
ники,  так  что  комната  была  полна  народу.  Сестра  Лиды
Мэтти  сыграла  на  рояле  свадебный  марш,  и  жених  с  не¬
вестой  взяли  друг  друга  за  руки,  чтобы  произнести  клятву.
Затем  молодой  человек,  которому  было  суждено  стать  са¬
мым  богатым  в  мире,  завершил  церемонию,  вручив  невесте
простенькое  золотое  обручальное  колечко.
 После  свадьбы  Лида  и  Хант  переехали  в  помещение,
которое  один  из  родственников  позднее  описал  как  «кро¬
хотную  лачугу  старого  негра»,  на  хлопковой  плантации
Бэф  Бэйю.  В  домике  было  четыре  комнатушки  и  крыльцо,
идущее  вдоль  всего  фасада.  Крыша  домика  провисла,
стены  также  нуждались  в  ремонте.  По  настоянию  Лиды
оба  супруга  вскоре  вернулись  в  город  и  поселились  в  одном
из  домов  Папаши  Банкера  (рядом  с  гостиницей  «Берег
Озера»),  которые  он  сдавал.  Это  был  аккуратный  дом,
немного  больше  их  сельской  лачуги,  но  значительно  чище
и  в  хорошем  состоянии.
 Вскоре  после  этого  Лида  забеременела.  Их  первый
ребенок,  девочка,  которую  назвали  Маргарет,  родилась
в  Лэйквью  Санаториум,  единственной  больнице  во  всей
округе.  Это  было  19  октября  1915  года.  А  через  2  года,
23  ноября  1917  года,  у  них  родился  сын.  Счастливый
отец  назвал  его  Харолдсон  Лафайетт  Хант-младший,
и  этот  «титул»  позднее  сократили  до  Хасси.  Родствен¬
ники  скоро  убедились,  что  мальчик  вызывает  в  отце
радость  и  гордость  частично  потому,  что  вместо  имени
X.  Л.  Хант  Третий,  как  это  и  должно  было  быть,  Джун
просто  дал  ребенку  свое  собственное  имя.
 Несмотря  на  то  что  Джун  Хант  стал  семейным  чело¬
веком  и  отцом,  первые  годы  после  свадьбы  с  Лидой
он  проводил  примерно  так  же,  как  и  до  свадьбы.  Оставаясь
профессиональным  игроком,  он  продолжал  играть  в  покер
вместе  со  своим  дружком  Фрэнком  Грего,  делал  ставки
па  лошадей  и  полностью  зависел  от  милости  фортуны.
Летом  1917  года  Америка  вступила  в  первую  мировую
войну,  но  Джун  не  был  мобилизован.  Вместо  того  чтобы
пойти  на  фронт  добровольцем,  он  остался  в  Лэйк-Виллид¬
же,  чтобы  погреть  руки  на  долгожданном  земельном
буме. 	Я7

Поскольку  экономика  военного  времени  способство¬
вала  росту  цен  на  хлопок  до  головокружительных  разме¬
ров  —  625  долларов  за  кипу,  торговля  земельными  участка¬
ми  также  ускорялась  и  становилась  рискованнее,  чем  игра
в  покер.  Общепринятая  процедура  заключения  сделок
требовала  небольшого  платежа  наличными,  а  остальное
«выплачивалось»  в  векселях.  Эта  практика  позволяла
получать  большие  прибыли  при  малых  количествах  налич¬
ных  денег,  пока  цены  на  землю  росли.  Если  цена  падала,
жадному  дельцу  грозила  беда.  Чтобы  выйти  из  сделки,
покупатель  не  мог  просто  передать  землю  обратно  ее
владельцу.  Он  должен  был  найти  кого-то  другого,  кто
купил  бы  землю  по  более  высокой  цене.  Другими  словами,
продавец  мог  продолжать  считать  его  должником  по  век¬
селям.
 Джун  Хант  кинулся  на  это  дело,  как  муха  на  мед.
Он  обладал  свойственной  игроку  в  покер  способностью
торговаться  и  умением  правильно  оценивать  людей.
Несмотря  на  отсутствие  формального  образования,  он
хорошо  разбирался  в  контрактах,  которые,  как  он  однажды
похвастался,  он  умел  составлять  не  хуже  любого  юриста.
Привыкший  к  большому  риску,  он  пускал  в  ход  свои
наличные  деньги  и  сумел  заработать  несколько  сот  тысяч
долларов  к  тому  моменту,  когда  военный  бум  подходил
к  своему  пику.
 Вот  тогда  он  и  допустил  двойной  просчет.  Почув¬
ствовав,  что  бум  скоро  начнет  затихать,  Джун  продал
весь  свой  хлопок,  причем  продал  с  большой  скидкой
по  сделкам  на  срок.  Он  рассчитывал  на  то,  что  цены
начнут  падать.  Конечно,  со  временем  это  и  произошло,
но  перед  падением  они  еще  росли  в  течение  нескольких
месяцев  после  того,  как  Джун  все  распродал.  Джун  поте¬
рял  все.  Когда  через  несколько  месяцев  наступил  наконец
прогнозируемый  им  спад,  у  него  ничего  не  осталось,  с  чем
бы  он  мог  сыграть  на  понижение  и  возместить  свои
потери.  И  что  еще  хуже,  Джун  был  завязан  в  одном
деле,  которое  для  того  времени  можно  было  считать  очень
крупной  земельной  сделкой  для  пего.  Эта  сделка  касалась
плантации  в  Луизиане  площадью  в  2500  акров.  Джун
с  партнерами  купили  землю,  заплатив  небольшую  сумму
наличными,  а  остальное  —  векселями.  К  1921  году  цены
на  хлопок  упали  с  625  долларов  до  50  долларов  за  кипу,
а  цены  на  землю  падали  с  молниеносной  быстротой,  но
владелец  плантации  в  Луизиане  не  освобождал  Джуна

и  его  партнеров  от  обязательств  по  сделке.
 Загнанный  в  угол,  Джун  еще  раз  обратился  к  своему
самому  надежному  источнику  дохода  —•  игре  в  покер.
Легендарная  игра,  которая  спасла  семейную  ферму,  со¬
стоялась  в  Новом  Орлеане  вскоре  после  крупного  про¬
вала  Джуна  на  рынке  хлопка.  Молодой  Хант  повез  свою
дочь  в  Новый  Орлеан,  чтобы  показать  ее  врачу  по  поводу
миндалин.  Ожидая  приема,  Джун  заглянул  в  гостиницу
«Грюнвалд»  и  включился  в  большую  игру.  За  столом
сидело  несколько  самых  известных  в  тех  местах  игроков
с  такими  именами,  как  Весельчак  Миллер,  Индеец  Джек,
Белая  Голова  и  Джон  Ворона.  Но  молодой  человек  из
Иллинойса  с  картежным  прозвищем  Ловкач  из  Аризоны
чувствовал  себя  здесь  в  своей  тарелке.  Поставив  свои
последние  100  долларов,  он  начал  выигрывать,  причем
по-крупному.  Кульминация  наступила  в  тот  момейт,
когда  он  остался  один  на  один  с  Весельчаком  Миллером
и  выиграл  и  у  него.
 Джун  продолжал  выигрывать  весь  вечер.  К  тому
времени,  когда  он  встал  изтза  стола,  его  первоначальная
сумма,  с  которой  он  сел  за  игру,  превратилась  в  10  ООО  дол¬
ларов.  Он  повез  свою  дочь  Маргарет  обратно  в  Лэйк-
Виллидж  с  карманами,  полными  денег.
 Как  случалось  и  раньше  с  крупными  выигрышами
Джуна,  то,  что  он  выиграл  в  Новом  Орлеане,  -быстро
разошлось  в  других  карточных  играх  и  земельных  сдел¬
ках.  Не  удивительно,  что  его  жену  Лиду  все  больше  раз¬
дражал  -образ  жизни  ее  мужа.  Чтобы  обеспечить  семье
стабильный  доход,  она  снова  стала  преподавать  в  школе
и  жила,  с  трудом  сводя  концы  с  концами.  В  то  же  время
она  понимала,  что  Хант  от  рождения  запрограммирован
на  азартные  игры  и  всякого  рода  спекуляции  и  что,  воз¬
можно,  ей  до  конца  своих  дней  суждено  крутиться  в  таком
финансовом  беличьем  колесе.
 «Джун,—  бывало,  спросит  она,—  почему  бы  тебе  не
найти  нормальную  работу?»  Джун  взглянет  на  нее  так,
как  будто  она  просит,  чтобы  он  отрезал  свою  правую  руку.
Даже  не  давая  себе  труда  ответить,  он  сорвется  в  Грин¬
вилл  или  Новый  Орлеан  и  вернется  с  таким  количеством
наличных,  .которых  семье  хватит  лишь,  чтобы  перебиться
до  следующего  финансового  кризиса.
 Затем  произошли  события,  которые  навсегда  изменили
жизнь  Хантов.  Согласно  более  поздним  воспоминаниям
Джуна  Ханта,  депрессия  1921  года  застала  его  владельцем
 89

15  ООО  акров  хлопковых  плантаций.  Ему  было  тогда  почти
тридцать  два  года,  и  он  был  намерен  оставить  эту  землю
себе.  Более  того,  несмотря  на  недостаток  наличных  денег,
он  собирался  купить  еще  один  участок  земли  у  семьи
Ноэлл.  Однако,  когда  начались  переговоры,  один  из  чле¬
нов  этой  семьи  завел  разговор  о  депрессии  и  о  том,  как
люди  со  всей  страны  после  начала  нефтяного  бума  рину¬
лись  в  Эльдорадо  (Арканзас).  Город  Эльдорадо  был  рас¬
положен  в  семидесяти  милях  к  западу  от  Лэйк-Виллиджа.
Джуп  услышал,  что  там  полно  рабочих  и  спекулянтов,
а  земля  насыщена  нефтью,  что  люди  спят  в  железнодо¬
рожных  вагонах,  автомобилях  и  везде,  где  только  можно
приткнуться.  Сначала  Джун  проявил  лишь  небольшой
интерес  к  рассказу  Ноэлла  об  Эльдорадо,  но  заключение
сделки  затягивалось,  и  разговор  о  буме  начал  живо  интере¬
совать  его.  Джун  извинился,  встал  из-за  стола  и  вышел  на
улицу  взглянуть  на  заходящее  солнце.
 «Что  ты  хочешь  делать?  —  спросил  оп  себя,  пока  стоял
один  на  крыльце.  —  Хочешь  похоронить  себя  здесь  до
конца  жизни?  Если  цены  на  эту  землю  снова  вернутся
к  прежнему  уровню,  а  у  тебя  уже  есть  15  000  акров,
то  ты,  конечно,  будешь  богатым.  Почему  же  не  сдать
землю  в  аренду  и  подождать,  пока  цены  снова  поднимутся,
если  вообще  это  произойдет?  Почему  не  воспользоваться
этим  нефтяным  бумом,  а  не  вкладывать  деньги  в  землю?»
 Чем  больше  Джун  думал  об  Эльдорадо,  тем  больше
все  это  казалось  ему  именно  тем  шансом,  которого  он  ждал.
Он  тихо  вернулся  в  дом  и  объявил  Ноэллам,  что  он  раз¬
думал  покупать  их  участок,  затем  сел  на  свою  лошадь
и  поехал  обратно  в  Лэйк-Виллидж.  Он  решил  сдать  в
аренду  свои  плантации.
 Джун  владел  несколькими  тысячами  акров  лучшей
в  стране  пахотной  земли,  но,  кроме  этого,  большую  часть
его  капиталов  составляли  ипотечные  обязательства,  при¬
чем  не  очень  надежные.  Поскольку  еще  продолжалась
депрессия,  почти  ни  у  кого  не  было  на  руках  наличных
денег,  и  менее  всех  у  Джуна  Ханта.  Джун  попытался
заполучить  маленькую  ссуду  в  двух  небольших  банках
Лэйк-Виллиджа,  но  оба  эти  учреждения  отказали  ему.
Наконец  ему  удалось  получить  в  долг  50  долларов  у  трех
знаменитых  горожан:  Сэма  Эпштейна,  владельца  универ¬
сального  магазина,  которого  он  позже  представил  в  своей
книге  как  «своего  дружка-еврея»,  Р.  Д.  Шотара,
окружного  чиновника,  француза  по  происхождению,
 90

и  Пита  Маллигэна,  ирландца-лесоруба.
 Так  уж  случилось,  что  никто  из  тех,  кто  ссудил  Джуну
средства,  не  захотел  ехать  с  ним  в  его  первую  поездку
в  город,  где  происходил  бум.  Вместо  них  с  Джуном  туда
отправились  его  верный  друг  Фрэнк  Грего,  родственник
Ханта  Хэл  Сешенз  и  молодой  коммерсант  Фрэнк  Тушек.  Эта
четверка  двинулась  на  взятом  напрокат  «форде»  модели
«Т»  и  медленно  ехала  двадцать  миль  до  железнодорожной
станции  в  городе  Монтроз.  Там  ровная  поверхность
дельты  внезапно  уперлась  в  мощную  стену  арканзас¬
ского  леса.  Джун  оставил  машину  у  станции  и  вмес¬
те  со  своими  спутниками  сел  на  поезд,  идущий  в  Эльдо¬
радо.
 Вагоны  поезда  были  набиты  другими  пассажирами
направлявшимися  туда  же  с  теми  же  целями.  Как  и  нашь
герои  из  Лэйк-Виллиджа,  большинство  людей  в  поезде
бросили  свои  дела,  чтобы  присоединиться  к  нефтяному
безумию.  Там  были  и  фермеры  в  комбинезонах,  и  куз¬
нецы  в  кожаных  фартуках,  и  банковские  служащие  в
костюмах-тройках,  и  ковбои  в  гетрах,  сапогах  со  шпорами
и  ковбойских  шляпах.  Эти  люди  ехали  в  большой  тесноте
и  клубах  дыма  от  сигар,  ведя  оживленный  мужской  раз¬
говор  на  единственную  интересующую  всех  тему.
 Вдруг  поезд  сделал  рывок  вперед,  и  дневной  свет
начал  пропадать  по  мере  того,  как  локомотив  въезжал
в  лес  и  двигался  по  бесконечному  коридору  из  гигант¬
ских  деревьев.  Джун  и  другие  пассажиры  видели  в  окна
такие  породы  деревьев,  которые  только  можно  было
вообразить:  дубы,  ивы,  кизил,  тутовое  дерево,  вяз,  сосну
и  т.  д.  Почва  имела  густой  красновато-коричневый  отте¬
нок,  больше  походила  на  глину  и  отличалась  неровной
поверхностью.  Затем,  часа  через  два  после  отправления
из  Монтроза,  на  берегах  маленького  ручейка  под  назва¬
нием  Мэйтис-Крик  лес  расступился,  и  появился  город
Эльдорадо.
 На  расстоянии  Эльдорадо  трудно  было  принять  за
город.  В  нем  имелась  водонапорная  башня,  новый  бап¬
тистский  храм  с  крышей-куполом,  здание  суда,  пара
четырехэтажных  гостиниц  и  масса  домиков  коричневатого
цвета,  лачуг  и  палаток.  Но  как  будто  нарочно,  чтобы
разогнать  сомнения  вновь  прибывающих,  недалеко  от
станции  был  установлен  написанный  от  руки  плакат,
гласивший:  «Как  Бригэм  Янг  сказал  о  долине  Юта  —
это  то  самое  место».
 91

Первое,  что  сказал  Джун  своим  спутникам,  когда
они  сошли  с  поезда  и  остановились,  чтобы  осмотреться,
было:  «Мне  нужна  только  колода  карт  и  несколько  фишек
для  покера».  И  нетрудно  было  понять  почему.  В  конце
того  январского  дня  1921  года,  когда  наши  путешествен¬
ники  попали  в  Эльдорадо,  город  уже  был  одним  из  круп¬
нейших  мест,  где  были  сосредоточены  огромные  деньги.
Когда-то  сонный  городок,  где  торговали  лесоматериалами
и  сельскохозяйственными  продуктами,  имел  всего  4  тыс.
жителей.  Сейчас  в  этом  месте  за  несколько  недель  приба¬
вилось  еще  10  тыс.  вновь  прибывших,  а  сотни  других
продолжали  прибывать  каждый  день.  Почти  у  всех,  кто
приезжал,  была  одна  и  та  же  цель:  быстро  разбогатеть.
Возможно,  у  этого  города  было  много  и  других  достоинств,
но  он  был  просто  раем  для  профессионального  игрока
в  карты.
 Большая  часть  деятельности  этого  рода  сосредоточи¬
валась  на  Саут-Вашингтон-стрит,  улице  с  движением
в  два  ряда,  протянувшейся  от  железнодорожного  вок¬
зала  вверх  по  горе  до  четырехэтажной  гостиницы  «Гар¬
рет».  Улица  была  полна  людей,  они  толкались  и  на  желез¬
нодорожной  станции,  переполняли  тротуары  и  вести¬
бюли  зданий.  Вновь  прибывшие  до  отказа  заполнили  все
гостиницы  города.  Теперь  все  коридоры,  ниши  и  щели
были  забиты  койками.  Разбитые  между  домами  палатки
были  также  заставлены*  койками.  Местные  жители  сда¬
вали  внаем  все  свободное  пространство  в  своих  домах
по  3  доллара  за  ночь.  Кресло  в  парикмахерской  сда¬
валось  по  2  доллара  за  ночь.
 Даже  отцы  города  были  вовлечены  в  эту  деятельность.
Сначала  муниципалитет  проголосовал  за  то,  чтобы  сдать
недавно  достроенную  городскую  ратушу  под  конторы
по  1000  долларов  за  каждое  помещение;  Затем  они  решили
сдать  и  тротуары.  В  результате  образовался  Хамбургер-
Роу  —  кривая  цепь  деревянных  лачуг  на  восточном  тро¬
туаре  Саут-Вашингтон-стрит.  Кроме  хамбургеров  (бутер¬
бродов  с  котлетой),  этот  временный  торговый  ряд  пред¬
лагал  все,  начиная  со  шляп  и  ботинок  и  кончая  авто¬
мобилями,  лицензиями  на  добычу  нефти  и  предсказа¬
ниями  судьбы.  «Хозяева  коек»  —  большинство  иа  них
были  подростки  —  сновали  по  тротуару  из  конца  в  конец
улицы,  выкрикивая:  «Чистые  постели  за  один  доллар!»
 й  все-таки  люди,  привлеченные  бумом,  продолжали
прибывать.  Каждый  день  приходило  двадцать  два  поезда.
 92

Люди  ехали  отовсюду:  из  Мемфиса,  Сент-Луиса,  Шривпор¬
та,  Чикаго,  Нью-Йорка.  Некоторые  въезжали  в  город  в  но¬
веньких  автомобилях  марок  «оверлэнд»,  «форд»,  «додж»,
«сэксон»,  «стар»  и  «пирс  эрроу».  Одна  из  групп  даже
прилетела  на  трехместном  самолете  прямо  из  города
Оклахома.  Приезжали  верхом  на  лошадях,  в  фургонах
и  колясках.  Гордостью  Эльдорадо  были  пять  мощеных
кварталов,  расположенных  вокруг  площади,  на  которой
находилось  здание  суда.  Что  же  касается  остальных
улиц  и  дорог,  оии  все  были  грунтовыми.  Из-за  зимних
дождей  и  небывалого  притока  людей  на  многих  улицах,
внутри  города  и  за  его  пределами  была  сплошная  грязь.
В  некоторых  местах  фермеры  проложили  деревянные
мостки  через  эти  моря  грязи,  которую  прозвали  «золото¬
носный  песок  Арканзаса»,  и  брали  непомерную  плату
с  пешеходов  за  право  перейти  улицу  по  мосткам.  В  других
местах  свои  услуги  предлагали  владельцы  мулов,  взимая
за  каждую  ездку  по  50  центов.  Часто  эти  грязевые  болота
были  настолько  глубокими,  что  они  могли  поглотить
всю  упряжку:  возницу,  погонщика,  помощников,  упряжь,
мулов.
 Как  очень  скоро  обнаружили  Джун  и  его  спутники,
везде  царило  беззаконие.  В  дополнение  к  обычным  дель¬
цам  и  спекулянтам  бум  привлек  всевозможных  мошен¬
ников,  беглых  заключенных,  проституток,  самогонщиков,
воров  и  убийц.  Местная  полиция  уже  давно  оказалась
не  в  силах  контролировать  положение.  Порок  создал
и  свои  институты.  Главными  центрами  беззакония  были
так  называемые  «бочечные  дома»,  соединявшие  в  себе
питейные  заведения,  игорные  дома  и  бордели.  Так  их
называли  потому,  что  пьяных  посетителей  иногда  необхо¬
димо  было  запихивать  в  бочку  и  в  буквальном  смысле
слова  выкатывать  из  заведения  после  бурных  ночных
развлечений.  Дома,  пользующиеся  самой  печальной  сла¬
вой,  были  расположены  на  Пистол-Хилл,  маленьком  холме
в  нескольких  сотнях  ярдов  от  центра  города.  Они  назы¬
вались  «Рыжий  испанец»,  «Голубая  луна»  и  т.  д.  Вход
в  танцевальный  зал  стоил  25  центов,  двухсотграммовая
бутылка  самогона  —  1  доллар  25  центов.  Проститутки
делились  на  две  категории:  обычные  панельные  шлюхи,
которые  шныряли  по  «бочечным  домам»  и  спальным
палаткам  на  Хамбургер-Роу,  и  «нефтяные  голубки»,
которые  по  ночам  работали  в  «бочечных  домах»,  а  днем
выезжали  на  нефтяные  разработки,  чтобы  обслуживать
 93

рабочих.  Многие  из  пих  приехали  в  город  как  портнихи
или  стенографистки.  Их  услуги  стоили  от  2  долларов
(совсем  как  парикмахерские  кресла)  и  выше.
 Но  главной  приманкой  в  Эльдорадо  были  не  прости¬
тутки,  не  покер  и  не  «бочечные  дома»,  а  «черное  золото».
Виновник  бума  вокруг  «черного  золота»  стоял  на  чуть
покатом  участке  пахотной  земли  примерно  в  миле  к  юго-
западу  от  города.  Он  назывался  «скважина  Бьюзи-
Армстронг  «№  1»  и  представлял  из  себя  ветхую  дере¬
вянную  буровую  вышку  высотой  примерно  в  пятьдесят
футов  с  несколькими  старыми  стальными  трубами,  по¬
ржавевшим  стальным  буром  и  двигателем  от  парового
котла  старой  модели.  Джун  и  его  друзья  увидели  верхушку
вышки,  просто  отойдя  на  пару  кварталов  от  железно¬
дорожной  станции.  Между  скважиной  и  городом  не  пре¬
кращалось  движение,  и  на  территории  буровой  в  любое
время  дня  и  ночи  толпились  люди.
 Многие  из  приехавших  за  длинными  деньгами  чув¬
ствовали,  надеялись  и  беззаветно  верили,  что  скважина
«Бьюзи-Армстронг  №  1»  возвещала  новую,  пугающую
своей  неизвестностью  и  в  то  же  время  великолепную
эру  для  Арканзаса.  К  этому  времени  нефть  стала  жиз¬
ненно  необходимым  продуктом  для  американской  эконо¬
мики.  Страна,  которая  развивала  свою  промышленность,
производила  более  442  млн.  баррелей  нефти  в  год  по
сравнению  с  63  млн.  баррелей  в  1900  году.  Кроме  того,
в  Америке  уже  насчитывалось  свыше  9  миллионов  авто¬
мобилей.  Хотя  баррель  нефти  стоил  всего  2  доллара,  на
ней  все-таки  можно  было  быстро  разбогатеть.  И  к  тради¬
ционной  мечте  американца  добавился  новый  элемент:
найти  запасы  «черного  золота»  у  себя  на  участке.  До
того  как  была  пробурена  скважина  «Бьюзи-Армстронг
«№  1»,  жители  Арканзаса  почти  оставили  надежду  полу¬
чить  свою  долю  в  выгоднейшем  нефтяном  бизнесе,  раз¬
вернувшемся  в  общенациональном  масштабе.  Нефть  и  газ
были  открыты  в  этих  краях  еще  в  1901  году,  сразу
после  открытия  месторождения  «Спиндлтон»  в  Техасе,
но  все  открытые  месторождения  не  имели  промышлен¬
ного  значения.  Затем  в  апреле  1920  года  дала  газ  сква¬
жина  «Константин»,  расположенная  в  двух  с  половиной
милях  к  юго-западу  от  Эльдорадо.
 Скважина  «Константин»  давала  совсем  немного  нефти
и  газа,  но  ажиотаж  она  произвела  невероятный.  Факти¬
чески  эта  скважина  задела  край  огромного  газового  кар¬
 94

мана.  Под  непрерывный  грохот  земля  выбросила  вверх
огромные  массы  грязи.  Образовались  сотни  гигантских
кратеров.  На  десяток  акров  вокруг  скважины  земля  стала
напоминать  лунный  ландшафт.  Пахнущий  газом  ветер
проникал  повсюду.  Погибали  раки  в  своих  норах.  Вода
в  ручьях  и  колодцах  в  радиусе  четырех  миль  от  сква¬
жины  пузырилась  от  просочившегося  газа.  Разъяренные
фермеры  отказывались  пить  эту  воду.  Несколько  меся¬
цев  спустя  на  скважине  началось  буйство  огня,  когда
кто-то  проходивший  мимо  зажег  спичку.  В  огне  погибло
пять  человек.  С  огнем  сладить  было  невозможно:  факел
высотой  в  сотни  футов  бушевал  несколько  недель,  по
ночам  освещая  желто-оранжевым  светом  всю  местность.
Но  несмотря  на  все  ужасы,  которые  она  принесла,  сква¬
жина  имела  огромное  значение  для  людей,  которые  ее
пробурили,  равно  как  и  для  испуганных  зрителей:  она
вернула  надежду,  что  эти  покрытые  соснами  горные
склоны  действительно  таят  в  себе  нефть  и  газ.
 Скважина  «Быози-Армстронг  №  1»  подтвердила  эти
надежды  ревом  выбрасываемых  нефти  и  газа.  Все  нача¬
лось  10  января  1921  года  в  16  часов  30  минут,  когда
скважина  начала  гудеть.  Деревянная  буровая  вышка
яростно  затряслась.  Земля  содрогнулась,  как  перед  нача¬
лом  страшного  землетрясения.  Затем  широкий  черный
столб  нефти,  газа  и  воды  вырвался  на  верху  вышки.  Гро¬
мадная  черная  струя  превращалась  в  гигантское  грибо¬
видное  облако,  и  ветер  разносил  во  все  стороны  мелкие
брызги  от  нее.  На  ферме,  расположенной  в  миле  от
скважины,  белые  овцы  превратились  в  черных.  В  Эльдо¬
радо  висевшее  на  веревках  белье  пропиталось  нефтью.
Весь  город  купался  в  «черном  золоте».
 Вот  тут  и  начался  бум.  К  тому  времени,  как  появи¬
лись  на  этой  сцене  Джун  Хант  и  его  друзья,  Эльдорадо
стал  Меккой  для  крупнейших  авантюр  двадцатого  века.
Уже  к  концу  года  в  городе  прибавится  свыше  50  тыс.
жителей  и  в  жизни  всех,  кто  был  с  этим  связан,  про¬
изойдут  необратимые  изменения.
 В  ту  первую  ночь  в  Эльдорадо  спутники  Джуна  Ханта
устроились  на  ночлег  в  частном  доме,  а  он  сам  ухитрился
снять  номер  в  одной  из  гостиниц.  Это  дало  ему  возмож¬
ность  ознакомиться  с  обстановкой  и  почувствовать  пульс
окружающей  жизни.  Он,  по  всей  вероятности,  остался
доволен  тем,  что  увидел  и  узнал.  На  следующий  день
Сешенз  н  Тушек  были  настроены  вернуться  в  Лэйк
 95

Виллидж,  но  Джун  и  его  дружок  Фрэнк  Грего  решили
остаться.
 Не  обращая  внимания  на  заключавшиеся  кругом  сдел¬
ки,  молодой  Хант  направился  прямехонько  к  карточным
столам.  Как  он  выразитея  позднее,  именно  там  он  дока¬
зал,  что  он  «лучший  в  мире  игрок  в  покер».  Это  заявле¬
ние  было  наполовину  хвастовством,  наполовину  истиной.
Другие  профессиональные  игроки  тоже  не  хотели  упу¬
стить  тех  возможностей,  которые  нес  с  собой  нефтяной
бум  в  Эльдорадо,  и  поэтому  команда  Хант—Грего  высту¬
пала  против  высококвалифицированных  и  опытных  оппо¬
нентов  со  всех  концов  страны.  Можно  ли  было  квали¬
фицировать  их  как  лучших  в  мире  игроков  или  нет,  вопрос
спорный,  но  шулеров  в  их  числе  было  предостаточно.
И  в  играх  с  ними  Хант  превзошел  себя  во  всех  отноше¬
ниях.  Трижды  ему  удалось  перехитрить  всех  в  крупней¬
шей  игре.  Когда  разнесся  слух  о  его  выигрышах,  его  кон¬
куренты,  досконально  изучившие  все  виды  мошенничества
в  карты,  стали  говорить,  что  он  владеет  каким-то  новым
видом.  А  в  действительности  он  просто  использовал  то,
что  он  по  праву  считал  своим  «высшим  умением»,—
его  природный  математический  ум  и  чувство  игры,  отто¬
ченные  за  годы,  проведенные  на  Миссисипи.  Кроме  того,
он  полагался  на  свое,  вскоре  ставшее  знаменитым  «хан-
товское  везение».
 Как  и  все  хорошие  игроки,  Хант  искал  новые  возмож¬
ности.  Очень  скоро  он  перестал  быть  просто  одним  из
игроков  в  покер,  а  открыл  «дом»,  т.  е.  свое  собствен¬
ное  игорное  заведение.  Расположенный  на  нижнем  конце
Саут-Вашингтон-стрит,  напротив  лачуг  на  Хамбургер-
Роу,  это  заведение  представляло  собой  небольшой  заку¬
ток,  плохо  освещенный,  но  очень  выгодный  для  Ханта.
Несколько  недель  спустя  он  перенес  свое  предприятие
в  более  просторное  помещение  в  здании  старой  гости¬
ницы  на  той  же  улице,  но  дальше  от  центра  города.  Это
была  фактически  одна  большая  комната  площадью  пять¬
десят  на  двадцать  пять  футов,  вся  заставленная  карточ¬
ными  столами  и  стульями.  Там  не  было  бара,  не  пода¬
вали  еды,  не  было  ни  танцев,  ни  женщин  —  только  покер,
двадцать  одно  и  кости.  Позже  Джун  открыл  еще  один
игорный  зал  в  близлежащем  Джанкшен-Сити.
 Все  это  время  Лида  с  детьми  оставалась  в  Лэйк-Вил-
лидже.  Иногда  в  конце  недели  Хант  ездил  домой  пови¬
дать  их,  но  на  этой  стадии  бума  он  не  собирался  пере¬
 96

возить  свою  семью  в  Эльдорадо.  Этот  город  был  далеко
не  безопасным  местом  и  ночью,  и  днем,  особенно  для
человека,  который  содержал  игорные  залы.  Среди  людей,
с  которыми  Хант  играл  в  карты  или  имел  дело,  были
не  только  всякого  рода  нарушители  закона  и  хулиганы,
но  также  и  члены  банд  Литл-Рока  и  Хот-Спрингс,  изве¬
стные  мафиози,  связанные  с  восточным  побережьем.
Даже  когда  приезжали  взрослые  мужчины  из  Лэйк-Вил¬
лиджа,  Хант  им  обычно  советовал  «не  ходить  по  улицам
ночью».
 Сам  не  следуя  своим  советам,  Хант  доказал,  что  может
постоять  за  себя  даже  в  противоборстве  с  самыми  лов¬
кими  из  этой  братии.  Наиболее  известный  эпизод  про¬
изошел  у  него  с  Элвином  Томпсоном  (Титаником),  здо¬
ровенным  мужчиной  и,  как  считалось,  непобедимым
игроком  в  гольф  и  азартные  игры,  имевшим  связи  с
преступным  миром  Нью-Йорка  и  Арканзаса.  Вскоре
после  начала  бума  Томпсон  приехал  в  город  и  выиграл
уйму  денег  у  местных  жителей,  играя  в  гольф  и  стреляя
в  цель  из  пистолета.  Затем  он  открыл  букмекерскую  кон¬
тору.  Однажды  Хант,  сделав  большую  ставку,  обыграл
Томпсона  в  покер.  Томпсон  был  вынужден  телеграфи¬
ровать  своим  друзьям  на  Восточном  побережье,  чтобы  те
выслали  ему  денег  покрыть  его  проигрыш.  Находясь
в  тяжелом  финансовом  положении,  Томпсон  требовал,
чтобы  Хант  дал  ему  возможность  отыграть  свои  деньги
в  любой  игре  по  выбору  Ханта.  Хант  внутренне  обра¬
довался  такому  повороту  дел.
 «Я  выбираю  шашки»,—  сказал  он.
 Посмеявшись  над  таким  необычным  выбором,  массив¬
ный  Томпсон  достал  доску  и  шашки  и  начал  практико¬
ваться.  Затем  ему  стало  известно,  что  в  шашки  Хант
играет  почти  так  же  хорошо,  как  и  в  покер  (как-то  Хант
сказал  об  этом  одному  своему  приятелю).  Боясь  про¬
играть  еще  больше,  Томпсон  смылся  из  города  до  назна¬
ченного  времени.  Когда  разнесся  слух  о  тайном  отъезде
Томпсона,  среди  игроков  Эльдорадо  Хант  сделался  чем-то
вроде  популярного  героя.
 Хант  также  завоевал  удивительно  хорошую  репутацию
среди  уважаемых  граждан  общества.  Несмотря  на  свое
ремесло  профессионального  игрока,  он  славился  чест¬
ностью  и  обязательностью.  Полицейские  и  другие  офи¬
циальные  лица  на  службе  у  закона  приходили  в  его  заве¬
дения  только  для  того,  чтобы  обеспечить  порядок  и  безо-
 №  9
 97

пасность  Они  никогда  не*  вмешивались  в  игру.  Хотя
не  было  никакой  необходимости  ллатить  полицейским
за  их  предупредительное  отношение,  было  известно,  что
Хант  очень  продуманно  распоряжался  своими  деньгами.
Если  после  игр  в  его  залах  в  местный  банк  попадал
недействительный  чек,  Хант  лично  выкупал  его  налич¬
ными  деньгами.  Он  часто  имел  в  наличии  серебряные
доллары,  которыми  один  из  его  почитателей,  кассир
Национального  коммерческого  банка,  тайно  снабжал  его
без  ведома  президента  банка.
 Как  бы  ни  был  уважаем  Хант,  все  же  он  со  своими
игорными  залами  был  такой  же  частью  общего  беззако¬
ния  Эльдорадо  эпохи  нефтяного  бума,  как  и  «бочечные
дома»  на  Пистол-Хилл.  Вместе  с  прибывающими  искате¬
лями  приключений  в  город  нахлынуло  большое  количе¬
ство  денег,  поэтому  местные  жители  были  согласны  про¬
являть  терпение.  Но  через  какой-то  срок  реакция  все-
таки  наступила.  Жителям  Эльдорадо  надоело  смотреть,
как  вновь  прибывшие  уродуют  их  город  и  топчут  его
моральные  устои.  В  конце  лета  1921  года  городской  совет
Эльдорадо  наконец  проголосовал  за  то,  чтобы  закрыть
и  снести  лачуги  на  Хамбургер-Роу.  Город  нанял  новый
отряд  блюстителей  закона  и  снарядил  их  «почистить»
«бочечные  дома»
 Хант  начал  подумывать  о  смене  занятий.  С  одной
стороны,  он  был  человеком,  которого  не  так-то  легко  за¬
пугать.  С  другой  —  он  не  был  и  тем,  кто  легко  пускает
в  ход  кулаки  или  спускает  курок.  Азартные  игры  были
его  стихией  больше,  чем  любое  другое  занятие.  Но  его  все
больше  привлекала  самая  крупная  игра,  происходившая
в  городе.  Вскоре  Хант  решил,  что  настал  момент  попы¬
тать  своего  счастья  на  нефтяном  поприще.
 Уже  в  пожилом  возрасте  Хант  и  те,  кто  его  знал,
расскажут  по  крайней  мере  пяток  разных  историй,  как
он  начал  свой  нефтяной  бизнес.  Самая  популярная  исто¬
рия,  которая  в  свою  очередь  имела  несколько  вариантов,
заключалась  в  том,  что  свой  первый  договор  об  аренде
нефтеносного  участка  он  выиграл  в  покер.  Хотя  эта  исто¬
рия  звучала  очень  привлекательно  и  хорошо  вписывалась
в  качестве  одной  из  начальных  глав  в  миф  о  Ханте,  в
действительности  дело  обстояло  не  совсем  так.  Правда,
все  деньги,  которые  были  у  Ханта  в  его  ранний  период
пребывания  в  Эльдорадо,  поступали  от  игры.  Это  была
его  профессия,  его  занятие,  его  основной  источник  дохода.
 98

Во  время  игр  в  его  игорном  зале  и  в  других  местах
многие  игроки  делали  ставки  не  деньгами,  а  буровым
снаряжением,  договорами  на  добычу  нефти,  самой  нефтью,
упряжками  мулов  и  всевозможным  другим  имуществом.
Что  же  касается  Хаита,  то  его  вступление  в  нефтяной
бизнес  было  хорошо  продуманным  вложением  наличных
денег,  выигранных  в  покер,  а  не  очередным  подарком
фортуны.
 В  своей  книге  «Наследие  Ханта»  Джун  Хант  рас¬
сказал,  что  его  охота  за  «черным  золотом»  началась,
когда  ему  и  его  партнеру  стало  известно,  что  маклер
Дробовик  Коулман  продает  арендные  договоры  на  участки
в  пол-акра  (что  являлось  нефтяным  эквивалентом  «ранчо»
в  пять  акров  или  части  особняка)  на  земле,  расположен¬
ной  вблизи  скважины  «Бьюзп-Лрмстроиг».  Поскольку
участки  были  такими  маленькими,  почти  каждый,  у  кого
было  хоть  немного  денег,  мог  заняться  бурением.  Хант
и  его  партнер,  которого  он  представлял  не  иначе  как
«дельца,  который  был  зятем  губернатора  Техаса  Пэта
Неффа»,  купили  одну  из  делянок  в  пол-акра.  Немного
погодя  он  выкупил  долю  своего  партнера  и  начал  поиски
бурового  оборудования.  Он  нашел  старую  буровую  вышку
рядом  с  железнодорожной  станцией,  которую  не  выдали
адресату,  так  как  он  не  оплатил  стоимость  перевозки.
Хант  оплатил  ее  перевозку  и  хранение,  а  также  догово¬
рился  с  водителем  грузовика,  что  тот  оттащит  вышку
к  скважине,  расположенной  в  трех  милях  от  станции.
Затем,  пользуясь  хорошей  репутацией,  которую  он  за¬
работал  как  профессиональный  игрок,  он  купил  и  взял
взаймы  остальное  оборудование,  необходимое  для  того,
чтобы  заработала  бурильная  установка.
 И  как  водится,  Хант  попал  на  нефть  с  самой  первой
своей  скважины.  Это  не  удивило  почти  никого  из  его
друзей  в  Лэйк-Виллидже,  которым  к  тому  времени  уже
доводилось  быть  свидетелями  хантовского  везения.  Когда
он  поехал  в  Лэйк-Виллидж,  чтобы  повидаться  с  семьей,
уже  после  того,  как  оборудовал  скважину,  Хант  обра¬
зовал  корпорацию  и  продал  акции  двум  местным  дель¬
цам,  мечтавшим  куда-то  вложить  свой  капитал.  Будущее
предприятие,  известное  под  названием  скважина  «Хант-
Пикеринг  №  1»,  обещало  быть  исключительно  выгодным.
Как  писал  Хант  в  письме  одному  из  тех,  кто  субсиди¬
ровал  его  предприятие,  «его  владение  находится  в  окру¬
жении  великолепных  действующих  скважин».  К  сожале¬
 4*
 99

нию,  таких  фонтанирующих  нефтяных  скважин  оказалось
слишком  много  возле  участка  Ханта.  Сделав  несколько
выбросов  поверхностного  слоя  нефти,  скважина  «Хант-
Пикеринг  №  1»  перестала  фонтанировать.  Активное
бурение  в  этом  районе  настолько  снизило  давление  в
нефтеносных  пластах,  что  нефть  больше  «не  била  фон¬
таном»  из  земли.  В  скважине  еще  была  нефть,  но,  чтобы
извлечь  ее,  Ханту  пришлось  бы  потратить  3,5  тыс.  долл.
на  насос.  Будучи  не  в  состоянии  купить  необходимое
оборудование,  Хант  решил  продать  свое  предприятие
компании,  которая  покупала  и  продавала  нефть  с  над¬
бавкой  к  официально  объявленной  цене.  Но  компания
лопнула,  не  уплатив  денег.  По  всем  объективным  кри¬
териям  предприятие  закончилось  провалом,  но,  как  сухо
заметил  Хант,  «оно  сделало  свое  дело,  приобщив  меня
к  пефтяному  бизнесу».
 Следующее  нефтяное  предприятие  Ханта  было  более
прибыльным  и,  по  словам  его  старых  приятелей,  более
показательным  в  отношении  того,  как  вел  свои  дела
Хант  в  самом  начале.  Он  не  захотел  бурить  нефть  там  же,
где  и  все  остальные,  а  предпочел  выбрать  участок  к  юго-
востоку  от  скважины  «Хант  —  Пикеринг».  Никакого  геоло¬
гического  обоснования  его  решения  не  существовало,
кроме  вполне  очевидного  факта,  что  чем  дальше  отойти
от  толпы  вышек,  тем  больше  вероятности,  что  на  участке
будет  более  высокое  давление  в  подстилающей  породе.
Как  вспоминал  Хант  много  позже,  «просто  к  юго-востоку
цены  были  ниже»  и  «мне  там  больше  понравилось».
 Как  Ханту  удалось  добыть  свой  первый  договор  на
аренду  участка  в  40  акров  на  юго-востоке,  было  загадкой.
Позже  он  писал:  «Поскольку  мой  вексель  был  удосто¬
веренный,  мистер  Том  Роуленд,  владелец  участка,  принял
его  в  оплату  договора  стоимостью  20  тыс.  долл.  Дого¬
воры  на  аренду  его  участков  пользовались  большим  спро¬
сом,  но  он  ни  с  кем,  кроме  меня,  не  хотел  заключать
их,  да  и  со  мной  заключил  только  после  того,  как  убе¬
дился,  что  на  этих  40  акрах  есть  нефть».
 По-видимому,  Ханту  удалось  уговорить  фермера  Роу¬
ленда  принять  его  вексель  благодаря  стараниям  весьма
своеобразного  человека  по  имени  Старик  Бейли.  Малень¬
кий,  лысеющий  и  одноглазый  Старик  Бейли  помогал
управлять  игорными  залами  Ханта  в  Эльдорадо.  Он  был
немного  старше  Ханта  и  в  противоположность  своему
боссу  очень  любил  поговорить.  Как  и  Фрэнк  Грего,  он
 100

выполнял  несколько  функций  —  помощника,  снабженца
и  друга.  Хотя  в  книге  «Наследие  Ханта»  не  упоминается
о  роли  Старика  Бейли  в  заключении  договора  с  Роу¬
лендом,  один  из  ветеранов  эльдорадского  периода  в  более
позднее  время  утверждал,  что  вся  сделка  состоялась
благодаря  тому,  что  Старик  Бейли  «заговорил»  фермера.
 «У  мистера  Ханта  не  было  денег,  чтобы  оплатить
свой  вексель,-—  вспоминал  ветеран,—  так  что  Старик
Бейли  поехал  к  фермеру,  чтобы  не  дать  ему  предъявить
вексель  к  оплате  в  банке,  пока  мистер  Хант  не  съездит
в  Лэйк-Виллидж  и  не  достанет  денег».
 Поселившись  в  доме  фермера  Роуленда,  Бейли,  вер¬
ный  своему  хозяину,  не  переставал  восхищаться  тем,  какие
возможности  сулит  этот  договор  и  как  его  босс  умеет
делать  дела.  И  еще  он  беспрестанно  предостерегал  фер¬
мера  Роуленда,  чтобы  тот  никому  не  говорил  о  сделке
с  Хантом  до  того,  как  будет  пробурена  первая  скважина.
 «Вам  же  нет  смысла  везти  этот  вексель  в  город  и  полу¬
чать  за  него  наличные  деньги,—  говорил  Старик  Бейли.  —
Тогда  все  ваши  знакомые  нахлынут  к  вам,  чтобы  взять
взаймы».
 Логика  рассуждений  Бейли  подействовала  на  фермера
Роуленда.  Вместо  того  чтобы  везти  в  город  не  имеющий
никакой  ценности  вексель  Ханта,  он  решил  держать  его
у  себя  и  ждать  своего  часа.  Тем  временем  Хант  сумел
достать  деньги,  необходимые  для  начала  буровых  работ,
взяв  взаймы  у  нескольких  состоятельных  жителей  Лейк-
Виллиджа.
 Оборотистость  Ханта  и  умение  Старика  Бейли  «заго¬
варивать  зубы»  оказались  выигрышной  комбинацией.
Первая  скважина  на  земле  Роуленда  дала  нефть  в  январе
1922  года.  Несколькими  месяцами  спустя  заработали
еще  две  скважины.  В  марте  1922  года  Хант  писал  одному
из  своих  кредиторов,  что  вторая  скважина  начала  давать
5  тыс.  баррелей  в  день,  но  затем  производительность
ее  сильно  упала,  так  что  скоро  будет  необходимо  ставить
насос.  «Тем  не  менее,—  продолжал  Хант,—  имеются  все
признаки  того,  что  этой  скважины  хватит  на  долгие  годы».
Предсказание  Ханта  сбылось,  но  производительность
скважин  на  земле  Роуленда  в  1923  году  упала  наполо¬
вину  по  сравнению  с  1922  годом  и  продолжала  быстро
падать  в  каждом  последующем  году.  Вскоре  после  начала
работы  скважин  Джун  продал  некоторую  часть  аренды
своему  брату  Джеймсу  в  Иллинойсе.
 101

Хотя  скважины  на  земле  Роуленда  и  не  сделали  Ханта
миллионером,  они  втянули  его  в  нефтяной  бизнес.  Он
закрыл  свой  игорный  зал  и  начал  покупать  и  продавать
все  больше  договоров  на  поиск  и  добычу  нефти.  Но  он
не  отказался,  как  он  утверждал  позже,  от  игры  в  покер.
Однако  его  нефтяные  операции  приобрели  такой  размах,
что  число  нефтяных  вышек,  которыми  он  располагал,  на¬
много  превышало  число  карт  в  колоде.  Он  обосновался
с  семьей  в  Эльдорадо.  В  конце  января  1922  года  Хант
привез  Лиду  с  детьми  и  поселил  их  в  снятом  для  них
бунгало  на  Пич-стрит,  недалеко  от  центра  города.
23  января  1923  года  родился  третий  ребенок  Хантов  —
дочь  Кэролайн.
 Спустя  некоторое  время  после  переезда  на  Пич-стриъ
Хант  пошел  в  ближайшую  бакалейную  лавку,  чтобы
открыть  там  счет.  Старший  клерк  магазина  внимательно
посмотрел  на  него.  Стоявший  перед  ним  крепкий  высо¬
кий  мужчина  ничем  не  отличайся  от  сотен  других,  сле¬
тевшихся  на  нефтяной  бум.  На  нем  был  поношенный
теплый  костюм,  грязные  ботинки  и  надетая  набекрень
соломенная  шляпа.  Но  в  нем  было  что-то  такое,  что  вну¬
шало  доверие.  Клерк  решил  рискнуть.
 «Как  вас  зовут  и  чем  вы  занимаетесь?»  —  спросил
клерк.
 «Меня  зовут  X.  JI.  Хант,—  ответил  его  новый  клиент.—
По  призванию  меня,  видимо,  следует  считать  игроком,
но  я  намереваюсь  заняться  нефтяным  бизнесом».

Глава  4
 МУЖЧИНА,  У  КОТОРОГО  ДВЕ  СЕМЬИ
 В  нефтяном  бизнесе  X.  JI.  Хант  всегда  отличался
расторопностью.  К  тому  времени,  когда  Лида  с  детьми
обосновалась  в  Эльдорадо,  у  него  уже  работало  восемь
скважин  в  этом  районе  и  на  Восточном  месторождении.
Вдруг  разразился  еще  один  бум  в  близлежащем  городе
Смэковере  (Арканзас).  Из  разведочной  скважины  нефть
забила  с  такой  силой,  что  при  северо-восточном  ветре  в  до¬
ме  Хантов  в  городе  Эльдорадо,  находившемся  примерно
в  семи  милях  от  скважины,  крыльцо  было  покрыто
красноватым  песком.  Вскоре  после  того,  как  в  Смэковере
была  открыта  нефть,  в  поисках  Ханта  в  Эльдорадо
приехал  парень  по  имени  Рубен  Джонс  (Дженни).  Он  знал
Ханта  по  одной  из  операций  с  земельными  участками,
которая  была  проведена  на  основе  взаимного  доверия
несколькими  годами  раньше.  Полагая,  что  его  старый
знакомый  является  экспертом  в  нефтяном  бизнесе,  Дженни
Джонс  предложил,  чтобы  они  основали  совместное  пред¬
приятие  на  месторождении  в  Смэковере.
 В  этот  раз  Хант  почему-то  не  торопился  дать  ответ.
Обычно  легкий,  как  и  Джонс,  на  подъем  в  таких  делах,
в  этом  случае  он  был  больше  склонен  использовать  свои
деньги  для  оплаты  счетов  по  оборудованию  скважин  на
месторождении  в  Эльдорадо.  Поскольку  в  то  время  газ  или
не  стоил  ничего,  или  стоил  ничтожно  мало,  а  цены  на  нефть
еще  не  поднялись,  Хант  не  проявил  большого  интереса
к  игре  в  Смэковере.  Но  Дженни  Джонс  продолжал  наста¬
ивать  и  предложил  ссудить  Ханту  деньги  без  всяких
векселей  и  даже  расписки  на  каждый  участок,  который  они
приобретут.
 От  сделки  на  таких  условиях  Хант  был  не  в  силах
отказаться,  и  он  начал  изучать  карты  местности.  Он  нашел
три  участка  по  400  акров,  и  каждый  из  них  можно  было
приобрести  почти  только  за  одно  обещание  пробурить
пробную  скважину  глубиной  в  2  тыс.  футов.  Тем  не  менее
 103

Хант  продолжал  увиливать  от  ответа.  Дженни  Джонс
вернулся  к  своим  лесопильным  предприятиям  в  Луизиане,
а  Ханту  не  удалось  довести  дело  до  конца,  т.  е.  приобрести
вышеупомянутые  арендные  договоры.
 Как  выяснилось,  на  всех  тех  участках,  о  которых  вел
переговоры  Хант,  теми,  кто  все-таки  купил  их,  была  най¬
дена  нефть.  Два  из  них,  как  оказалось,  имеют  даже  три
нефтеносных  слоя  из  горной  породы  или  «вудбайнских
песков»,  как  их  называли  специалисты-нефтяники  или  гео¬
логи.  Несмотря  на  то  что  цены  на  нефть  были  невысокие,
каждый  участок  принес  своему  владельцу  по  10  тыс.  долл.
чистого  дохода,  что  в  начале  1920-х  годов  было,  как  позже
отметил  Хант,  приличной  суммой.  Неудачу  в  операции  с  те¬
ми  участками  Хант  отнес  за  счет  своего  собственного
невежества.
 «Мне  не  удалось  заработать  на  операции  в  Смэкове-
ре,—  писал  он,—  просто  потому,  что  я  еще  мало  знал
о  таких  делах».
 Частично  благодаря  таким  неудачам  в  начале  своей
нефтяной  карьеры  Хант  быстро  набирался  опыта.  Вначале
он  был  так  называемым  «бедным  парнем».  Этот  термин
придумали  рабочие  на  нефтеразработках,  и  он  означал,  что
человек,  приступающий  к  бурению  скважин,  располагает
очень  небольшим  капиталом  и  скудным  оборудованием,
выпрошенным  или  взятым  напрокат.  Крупные  компании,
такие,  как  «Стандарт»  или  «Шелл»,  пользовались  сталь¬
ными  буровыми  вышками,  трехконусными  буровыми  ко¬
ронками  и  имели  в  своем  распоряжении  легионы  геологов
с  хорошо  подвешенными  языками.  Хант  и  другие  «бедные
парни»  были  вынуждены  довольствоваться  устаревшим
оборудованием,  бурить  на  свой  страх  и  риск,  без  экспертно¬
го  заключения  геологов.  Для  «бедного  парня»  бурение
скважины  увеличивало  степень  риска,  сопряженного
с  поисками  нефти,  но  в  то  же  время  усиливало  романтичес¬
кий  аспект  этого  предприятия  и  давало  возможность  вклю¬
читься  в  дело  так,  как  ему  нравится.  Если  быстрорастущие
компании  стали  уже  голиафами  новой  отрасли,  «бедные
парни»  были  ее  Давидами,  или,  как  им  нравилось  пред¬
ставлять  себя,  одинокими  охотниками,  последними  колони¬
стами,  настоящими  организаторами  рискованных
предприятий.
 Вслед  за  неудавшейся  попыткой  организации  совмест¬
ного  предприятия  с  Дженни  Джонсоном  Хант  начал  буре¬
ние  скважины  в  районе  Смэковера,  которую  он  назвал  «Лу
 104

Энн  №  1».  Как  и  многие  другие  «бедные  парни»,  он  исполь¬
зовал  уже  далеко  не  новую  буровую  вышку,  которую
позаимствовал  у  другого  предпринимателя.  Но,  приобретя
договор  и  обеспечив  оборудование,  Хант  дальше  практичес¬
ким  бурением  не  занимался.  Он  все  передал  в  руки  ветера¬
на  в  этом  деле  по  прозвищу  Биг  Бой  Крофт.  Тот  в  свою
очередь  нанял  команду  из  семерых  рабочих,  которые
работали  в  две  смены  по  двенадцать  часов  из  расчета
1  долл.  50  центов  в  час.
 Крофт  и  его  люди  принялись  сначала  расчищать  пло¬
щадку  в  заболоченном  сосновом  лесу,  а  Хант  верхом  на
лошади  командовал  этой  операцией.  На  одно  это  ушло  два
дня.  Деревья  были  высокие  и  толстые,  а  некоторые  лужи
в  лесу  были  по  пояс  глубиной.  Как  только  бцло  расчищено
минимальное  пространство,  команда  начала  монтировать
буровое  оборудование.  Из  сосновых  бревен,  которые  были
привезены  на  муле  из  Смэковера,  они  построили  вышку
высотой  более  семидесяти  футов,  с  горизонтальными
и  вертикальными  перекрестными  креплениями,  располо¬
женными  через  равные  интервалы.  Это  заняло  еще
несколько  дней.  Когда  все  было  закончено,  два  ржавых
паровых  котла  с  помощью  цепной  передачи  были  соедине¬
ны  с  маховиком,  закрепленным  на  нижней  платформе.
Маховик  же  был  присоединен  к  вращающемуся  столу,  т.  е.
тому  приспособлению,  которое  вращало  сам  бур.  Затем
команда  выстроила  над  котлами  какое-то  подобие  лачуги,
отчего  все  сооружение  стало  походить  на  незаконченную
церковь.
 Буровая  начала  действовать  с  хлюпаньем  и  треском.
По  мере  того  как  бур,  похожий  на  рыбий  хвост,  врезался
все  глубже  и  глубже,  команда  занималась  изготовлением
стального  кожуха  для  трубы.  Внутри  него  поместили
продолговатую  желонку.  С  помощью  этого  приспособления
из-под  земли  вынимались  порода  и  песок*  Чтобы  бур  не
застревал,  в  скважину  приходилось  лить  воду.
 Работа  продвигалась  медленно.  Бур  опускался  вниз  на
несколько  дюймов,  потом  желонкой  вынимали  породу,
ржавая  цепь  соскакивала  со  звездочек  маховика,  и  вращаю¬
щийся  стол  останавливался.  Команда  была  вынуждена
постоянно  прерывать  работу,  чтобы  снова  наладить  цепь
и  пустить  двигатели.  Бурение  затянулось  на  несколько  не¬
дель.
 Несмотря  на  трудности,  Ханту  все  же  повезло.  «Лу  Энн
№  1»  на  глубине  2  тыс.  футов  наткнулась  на  нефтяной
 105

пласт.  Тогда  возникла  новая  трудность.  Поскольку  доща¬
тый  настил  у  основания  вышки  был  по  щиколотку  залит
нефтью,  измученная  команда  наотрез  отказалась  работать
дальше.  А  когда  забастовали  люди,  были  выброшены  на
ветер  драгоценные  баррели  «черного  золота».
 Хант  примчался  туда  верхом  на  лошади.  Спрыгнул  на
землю,  закатал  рукава  рубашки  и  заговорил  с  людьми.
 Никто  из  них  точно  не  помнит,  что  было  сказано
Хантом  в  тот  день.  Возможно,  он  им  внушал,  что  они  «люди
Ханта»  и  что  им  заплатят  сполна,  если  они  закончат
работу,  и  не  заплатят  ни  гроша,  если  они  все  бросят.
А  возможно,  он  сказал,  что  будет  работать  сам,  если  они  не
хотят.  Так  или  иначе,  Ханту  удалось  убедить  своих
насквозь  пропитанных  нефтью  рабочих  снова  приступить
к  работе,  увенчать  вышку  клапаном,  прозванным  «рожде¬
ственской  елкой»,  и  подсоединить  его  к  трубопроводу.
 Как  только  это  было  сделано,  дела  с  «Лу  Энн  №  1»
пошли  вполне  прилично.  Многие  из  его  коллег  потеряли  до
10  %  своей  нефти  после  первого  фонтана  именно  по  той
причине,  что  вынуждены  были  хранить  ее  в  глиняных
ямах,  а  для  продажи  перевозить  в  худых  деревянных
бочках.  Тот  факт,  что  «Лу  Энн  №  1»  оказалась  вблизи
трубопровода,  был  еще  одним  свидетельством  хантовского
везения.  Как  только  было  закончено  подсоединение,  Хант
мог  быть  спокоен,  что  вся  добытая  нефть  попадет  на  рынок.
И  тем  не  менее  даже  в  этих  условиях  требовалась  растороп¬
ность.  Как  только  другие  предприниматели  узнают  об  уда¬
че  Ханта,  они  ринутся  на  этот  участок,  и  давление  в  пласте
упадет  из-за  интенсивного  бурения.  Это  означало,  что
X.  Л.  Ханту  может  достаться  меньше  нефти.
 Закончив  работы  по  «Лу  Энц  №  1»,  Хант  снова  занял
своих  людей.  Они  разобрали  вышку  и  моторы  и  перевезли
оборудование  на  другой  участок  в  нескольких  сотнях  ярдов
от  первого.  Биг  Бой  Крофт  и  его  команда  снова  построили
вышку  и  начали  бурить  вторую  скважину  —  «Лу  Энн
№  2».
 Как  и  ее  предшественница,  «Лу  Энн  №  2»  была  креп¬
ким  орешком.  К  тому  времени  звездочка  настолько  изно¬
силась,  что  цепь  не  держалась  на  месте.  У  Ханта  все  еще
были  затруднения  с  наличными  деньгами,  поэтому,  чтобы
купить  новую  звездочку,  он  был  вынужден  занять  деньги  у
Крофта.  Команда  рубила  на  участке  сосновый  подлесок,
чтобы  сделать  крепления  для  дренажных  устройств  и  раз¬
битого  старого  мотора.  Инструменты  для  работы  на
 106

поверхности  они  тоже  брали  взаймы,  и,  поскольку  инстру¬
менты  были  старые  и  чиненые,  они  беспрестанно  ломались.
Люди  без  конца  обращались  к  Ханту  с  просьбами  при¬
обрести  новое  оборудование.
 «Можете  вы  одолжить  его?»  —  спрашивал  Хант.
 «Можем  ,—  отвечал  бурильщик,—  но  я  уже  столько
раз  делал  это,  что  мне  неудобно  там  появляться  снова».
 «Черт  возьми,  ну  скажите,  что  вы  работаете  у  „бедного
парня44»,—  предлагал  Хант.
 Вот  так,  упирая  на  жалость  к  «бедному  парню»,  Ханту
и  его  команде  удалось  довести  до  конца  работу  на  «Лу  Энн
№  2».  К  тому  времени  как  скважина  была  соединена
с  трубопроводом,  участком  начали  интересоваться  другие
предприниматели.  Не  имея  средств,  чтобы  расширить
арендованный  участок,  Хант  не  мог  противостоять  им.
 Вскоре  давление  нефти  стало  падать,  и  скважина  «Лу
Энн  №  2»  постепенно  иссякла.
 В  течение  следующих  двух  лет  Ханту  приходилось
вводить  в  эксплуатацию  свои  скважины  в  той  же  манере
«бедного  парня»:  где  уговорами,  где  в  долг.  Но  с  каждой
скважиной  он  набирался  чуть  больше  опыта  и  ему  чуть
больше  везло.  Поскольку  эксплуатационные  издержки  бу¬
рения  составляли  несколько  сот  долларов  в  день,  он  часто
был  не  в  состоянии  платить  своим  людям  в  течение
многих  месяцев.  Но  зато,  когда  у  него  появлялись  деньги,
Хант  всегда  расплачивался  сполна.  Он  знал  своих  людей.
Он  охотно  разговаривал  с  ними,  выслушивал  их  жалобы,
и  эти  его  качества  часто  компенсировали  напряженное
положение  с  финансами:  люди  не  покинули  его,  а  наоборот,
у  них  развилось  устойчивое  чувство  лояльности  к  своему
хозяину.  В  Эльдорадо  среди  людей,  занятых  на  нефте-
разработках,  тот,  кто  мог  сказать:  «Я  —  человек  Ханта»,
испытывал  чувство  превосходства.
 Постепенно  Хант  завоевал  репутацию  честного  дельца.
«Многие  из  тех,  кто  занимался  нефтяным  бизнесом,  если
они  заключили  арендный  договор  с  бедным  фермером  или
с  негром,  а  ближайшие  скважины  оказывались  пустые,
придирались  к  каждому  слову,  чтобы  только  не  платить,  —
вспоминал  один  из  жителей  Эльдорадо.—  Мистер  Хант  так
не  делал  никогда».  Хант  продолжал  брать  в  долг  большие
суммы  денег,  но  рано  или  поздно  долги  отдавал  всегда.
И  он  упорно  продолжал  бурение.
 Его  упорство  окупилось.  К  концу  1924  года  он  накопил
около  400  тыс.  баррелей  нефти.  По  тогдашней  цене  1  долл.
 107

50  центов  за  баррель  эти  резервы  оценивались  в  сумму
около  600  тыс.  долл.  Первый  раз  в  своей  жизни  Хант
стал  состоятельным  человеком.  Поскольку  его  жена
Лида  опять  ждала  ребенка,  он  вложил  крупную  сумму
денег  в  строительство  трехэтажного  кирпичного  дома,
занимавшего  целый  квартал  в  красивом  жилом  районе
Эльдорадо.  Из  бунгало  на  Пич-стрит  Лида  с  детьми  пере¬
бралась  в  новый  дом  как  раз  накануне  рождения  ре¬
бенка.
 Дела  у  Ханта  шли  хорошо,  но  он  продолжал  оставаться
таким  же,  каким  был  и  раньше:  одиночкой.  Большую  часть
времени  он  проводил  вне  семьи  —  за  покерным  столом  или
на  нефтеразработках.  У  него  не  было  конторы  в  полном
смысле  этого  слова:  он  занимался  своими  операциями
в  вестибюлях  гостиниц  и  в  банках,  на  тротуарах  и  в  кафе.
Когда  ему  было  необходимо  подумать,  он  шел  к  парикма¬
херской  и  садился  на  длинную  скамейку  перед  ней.
Иногда  он  мог  просидеть  там  весь  день,  глядя  в  пустоту
и  не  обращая  внимания  на  уличное  движение.
 Хант  не  отвечал  ни  на  чьи  вопросы  и  мало  с  кем
разговаривал.  У  него  не  было  доверенных  лиц,  за  исключе¬
нием  старых  его  дружков  Фрэнка  Грего  и  Старика  Бейли.
И  даже  они  были  больше  на  положении  нанятых  на  работу
сотрудников,  а  не  друзей.  Хант  все  еще  мог,  когда  хотел,
выступить  в  роли  обаятельного  рассказчика  и  искателя
приключений.  Но  все  дело  было  в  том,  что  ему  редко  хоте¬
лось  полностью  проявить  эту  сторону  своей  личности.  В  те
моменты,  когда  Хант  заходил  в  парикмахерскую,  чтобы
постричься,  он  ни  с  кем  не  общался.  Он  садился  в  кресло,
выжимал  из  себя  пару  слов,  ждал,  пока  его  подстригут,
платил  деньги  и  уходил.  Он  никогда  не  давал  чаевых  и  был
известен  в  этом  заведении  как  скупердяй.
 Не  удивительно,  что  многие  жители  Эльдорадо  считали
Ханта  несколько  странным.  Его  успех  возбуждал  любопыт¬
ство,  а  честность  —  уважение.  Но  его  необщительный
характер  настораживал  их.  Ханта  стали  считать  человеком-
загадкой,  и  это  возбуждало  еще  большее  любопытство.  Лю¬
ди,  с  которыми  он  имел  дело  в  Эльдорадо,  хотели  знать,
что  же  происходит  в  глубине  его  проницательных  голубых
глаз.  Но  Хант  никогда  ничего  не  говорил  о  себе.  Наконец
парикмахер,  который  всегда  стриг  его,  не  выдержал.
 «Ну  скажите  хоть  что-нибудь»,—  выпалил  он,  выразив
своим  вопросом  мысли  и  чувства  других  знакомых  Ханта
в  Эльдорадо.  Хант  даже  не  пошевельнулся  в  своем  кресле.
 108

«Мне  не  о  нем  говорить»,—  ответил  он  и  снова  погрузился
в  молчание.
 Занятость  Ханта  и  его  необычное  поведение  усложняли
жизнь  его  жены  Лиды.  Хотя  в  городе  он  считался  хорошим
семьянином,  который  в  выходные  дни  водил  жену  и  детей
в  кино,  на  самом  деле  этот  отец  семейства  настолько  был
занят,  что  его  редко  можно  было  застать  дома.  Уже
в  пожилом  возрасте  он  часто  вспоминал  один  из  его  люби¬
мых  праздников  —  рождество  1923  года,  которое  он
праздновал  на  одной  из  своих  скважин,  а  угощением
послужил  обычный  сухой  завтрак,  которым  он  доволь¬
ствовался  в  будничные  дни.  Тихо  и  без  претензий  Лида
оставалась  дома  с  детьми,  не  зная,  когда  вернется  муж,
на  сколько  он  задержится.  В  результате  она  научилась  со
многим  управляться  сама.
 Несмотря  на  дополнительные  нагрузки,  которые  влекла
за  собой  такая  жизнь,  Лида  оставалась  доброй  и  обходи¬
тельной  со  всеми  своими  знакомыми.  Когда  посыльные
доставляли  домой  ее  покупки,  она  угощала  их  пирогами  и
печеньем.  Она  была  вежлива  и  проста  в  обращении,
никогда  не  позволяла  себе  надменности  или  снисходитель¬
ности.  Когда  ее  дети  вмешивались  в  разговор  при  чужих,
она  всегда  смущалась  и  просила  извинить  их.
 Лида  регулярно  ходила  в  методистскую  церковь,  но
светский  образ  жизни  не  вела  и  вечеров  у  себя  не  устраива¬
ла.  В  те  небольшие  просветы  свободного  времени,  которые
у  нее  иногда  оказывались,  она  совершала  прогулки  по  ули¬
це,  разговаривая  с  соседями  и  лавочниками.  Продавцы
магазинов  спрашивали  ее,  где  же  ее  муж,  и  Лида  почти
всегда  отвечала,  что  он  в  отъезде  и  занимается  одним  из
двух  своих  основных  дел.
 «Мистер  Хант  играет  в  покер»,—  бывало,  скажет  она,
или:  «Мистер  Хант  на  участке».
 Вот  так,  все  время  одна,  Лида,  бывало,  заходила
в  какую-нибудь  лавочку  просто  поговорить  с  кем-нибудь
хоть  несколько  минут,  потом  вставала  и  шла  обратно  домой
к  своим  детям.  Она  была  коротко  подстрижена,  по  моде  то¬
го  времени,  одевалась  просто  и  держалась  без  всякого
чванства.  Круглолицая  и  довольно  полная,  она  выглядела
так,  словно  была  женой  самого  солидного  и  респектабель¬
ного  жителя  Эльдорадо,  а  вовсе  не  весьма  эксцентричного
игрока  и  дельца.
 Под  мягкой  внешностью  у  Лиды  скрывались  недюжин¬
ная  воля  и  характер.  По  словам  одного  из  родственников,
 109

«она  была  решительной  женщиной.  Строгость  ее  характера
никогда  не  проявлялась  внешне.  Детям  сызмальства
внушалось,  что  в  доме  всем  заправляет  она».  Ее  единствен¬
ным  трудным  ребенком  был  сын  Хасси.  В  те  периоды,
когда  Хант  бывал  дома,  он  обрушивал  на  сына  лавину  свое¬
го  отцовского  внимания,  часто  в  ущерб  другим  детям.  Хас¬
си  в  свою  очередь  часто  вел  себя  как  обычный  избалован¬
ный  ребенок.  Он,  казалось,  считал,  что  ему  все  позволено,
что  правила  поведения,  обязательные  для  других,  к  нему
никакого  отношения  не  имеют.  Он  всегда  все  ломал  и  вечно
попадал  во  всякие  истории.  Лида  не  скупилась  на  наказа¬
ния,  но,  несмотря  на  все  ее  попытки  дисциплинировать
его,  маленький  Хасси  продолжал  безобразно  вести  себя.
 У  Лиды  хватало  хлопот  и  с  мужем,  который,  казалось,
не  имел  ни  капли  финансовой  расчетливости.  Он  всегда
был  готов  рисковать  всеми  своими  капиталами,  никогда  не
хотел  отложить  что-то  на  черный  день.  Только  по  настоя¬
нию  Лиды  Хант  вложил  некоторую  часть  прибыли,  полу¬
ченной  от  продажи  нефти,  в  строительство  дома  в  Эльдора¬
до.  За  десять  лет  их  супружества  этот  дом  был  первым
свидетельством  того,  как  выросло  благополучие  Хантов  со
времен  «лачуги  старого  негра»  на  хлопковой  плантации
в  Лейк-Виллидже.  Лида  всегда  относилась  неодобрительно
к  азартным  играм  своего  мужа.  Она  постоянно  уговаривала
его  отказаться  от  покера  и  серьезно  подумать  о  карьере.
В  нефтяном  бизнесе  тоже  было  предостаточно  азарта
и  риска,  но  это  было  по  крайней  мере  респектабельное
занятие.  Теперь  Лида  старалась  внушить  мужу,  что  он
должен  почувствовать  хоть  какую-то  долю  ответственности
за  финансовое  положение  семьи.
 Хант,  конечно,  признавал,  что  его  жена  руководствует¬
ся  добрыми  намерениями.  Позже  он  великодушно  припи¬
шет  ей  «около  90  процентов  нашего  финансового  успеха».
Но  в  тот  период  жизни  в  Эльдорадо  Хант  оставался  ее
учеником.  Не  внимая  советам  жены,  он  продолжал  свои
разъезды  и  торговые  операции,  как  ему  заблагорассудится.
Тем  временем  его  семья  продолжала  расти.  19  февраля
1925  года  Лида  родила  четвертого  ребенка,  девочку,  кото¬
рой  дади  имя  Лида  Банкер  Хант.
 Затем  разыгралась  трагедия.  20  марта  1925  года  умерла
дочь  Хантов,  которой  был  всего  один  месяц  от  рождения.
Пронесся  слух,  что  ребенок  умер  от  отравления,  когда
кто-то  из  детей  начал  баловаться  газовыми  горелками  в  но¬
вом  доме  Хантов.  Это  привело  в  состояние  шока  весь  го¬
 110

род.  Один  из  тогдашних  знакомых  Хантов  писал  в  свои
воспоминаниях:  «Этот  случай  с  ребенком  Хаитов  произвел
ужасное  впечатление,  и  все  сразу  увидели,  что  то  же  самое
легко  могло  случиться  и  с  их  детьми.  Все  стали  говорить
о  мерах  безопасности  в  домах  и  о  том,  что  можно  сделать
для  предотвращения  подобных  случаев».
 Хантов  это  сразило  наповал.  Пытаясь  облегчить  боль
жены,  Хант  повез  ее  в  Нью-Йорк.  Это  был,  по  существу,
первый  отпуск  за  всю  их  совместную  жизнь.  Они  посмотре
ли  несколько  спектаклей  на  Бродвее,  включая  «Нет,  нет
Нанетта!»  и  «Роз-Мари».  Когда  они  вернулись,  Лида  уже
снова  готовилась  стать  матерью.
 Тогда  же  X.  Л.  Хант  стал  задумываться  над  своей
жизнью.  Ему  было  тридцать  шесть  лет,  он  преуспевал,  но
был  далеко  не  удовлетворен  этим.  Он  все  еще  стремился  к
живому  делу.  Однако  нефтяной  бум  в  Эльдорадо  начал
помалу  спадать.  Все  лучшие  участки  уже  были  арендова
ны,  «бочечные  дома»  и  игорные  залы  закрыты.  Былая
праздничная  атмосфера  и  возбуждение  стали  понемногу
превращаться  в  нудную  будничную  рутину.  Неуемный  дух
Ханта  проснулся  опять.  Ему  нравилось  делать  деньги,
но  претило  все,  что  этому  предшествовало.  Его  затраты  на
скважины  окупятся  еще  через  много  лет.  Но  он  просто  не
хотел  думать  о  том,  чтобы  стать  пусть  мелким,  но
стабильным  производителем  нефти.  Ему  хотелось  отыс¬
кать  новый  город,  где  поднимется  бум,  где  все  его  талан
ты  расцветут  пышным  цветом  и  он  быстро  составит  состоя
ние.
 Летом  1925  года  Хант  решил,  что  настал  момент  выйти
из  нефтяного  бизнеса  и  попробовать  себя  в  каком-нибудь
другом  деле.  Он  продал  все  свое  предприятие  за  600  тыс.
долл.  (на  вексель),  потом  обменял  его  в  банке  на  деньги  и
объявил  Лиде,  что  он  уезжает  во  Флориду  поискать  своего
счастья  «в  том  диком  буме,  о  котором  все  говорят»
 Как  он  заметит  позже,  «это  были  романтические  годы.
Страна  находилась  в  состоянии  эйфории.  Она  помогла
выиграть  самую  большую  войну  в  мире  в  сырых  траншеях
Франции.  В  моде  был  танец  «чарльстон»,  а  женщины  носи
ли  короткие  юбки».
 Несмотря  на  недавнюю  трагедию  в  семье,  Хант  тоже
находился  в  романтическом,  веселом  настроении.  Сев
в  поезд,  направлявшийся  в  город  Тампа,  он  начал  сочинять
собственную  легкую  оперу  по  тем  же  канонам,  что  и  другие
шоу  на  Бродвее,  которые  он  только  что  видел  в  Нью-Йорке.
 111

Фрэйния  Тай  приехала  во  Флориду  из  других  краев.
Родилась  она  8  марта  1904  года  в  городе  Буффало  (Нью-
Йорк)  и  была  девятой  из  десяти  детей  в  семье.  Ее  родители,
Эндрю  и  Анастэйзия  Тай  (настоящая  фамилия  —  Тыбур-
ски),  были  польскими  эмигрантами.  Мать  была  дочерью
польского  аристократа,  а  отец  —  сыном  простолюдина,
плотником,  который  был  полон  решимости  пробиться  в
жизнь  своими  силами.  Он  перевозил  свою  семью  из  дома  в
дом  по  мере  того,  как  строил  новые  жилища  и  прода¬
вал  их.  Позже  он  стал  президентом  местной  гильдии  плот¬
ников.  Фрэйния  была  первым  ребенком  в  его  семье,  родив¬
шимся  в  Америке.  Как  и  X.  JI.  Хант,  в  детстве  она  почти  не
получила  формального  образования.  Она  выросла  в  По¬
лонии  —  польском  квартале  Буффало  —  и  посещала  като¬
лическую  церковь.  Свое  отрочество  темноволосая  красивая
девочка  проводила  в  основном  в  обществе  своих  многочис¬
ленных  братьев  и  сестер,  а  также  других  польских  детей.
 Любопытные  обстоятельства,  приведшие  Фрэйнию  Тай
в  Тампу,  начали  складываться,  когда  она  из  подростка
превратилась  в  девушку.  В  этот  период  ее  родители  часто
ездили  в  Польшу  навестить  родственников.  Пока  мать
и  отец  пересекали  Атлантический  океан  туда  и  обратно,
Фрэйния  жила  в  монастыре  фелисианских  сестер  и  со
временем  превратилась  в  редкую  красавицу:  ростом  чуть
выше  пяти  футов,  с  точеным  носом  и  подбородком,  огром¬
ными  синими  глазахми  и  изогнутыми  красивой  дугой  бровя¬
ми,  полной  грудью  и  узкими  бедрами.  Поскольку  Фрэйния
выросла  в  польском  квартале  Буффало,  она  говорила
по-английски  с  легким  акцентом,  который  придавал  ее  го¬
лосу  привлекательность.  Когда  она  зачесывала  волосы
крупной  волной  набок,  она  выглядела  как  идеальное
сочетание  Греты  Гарбо  и  обыкновенной  милой  девушки.
Среди  тех  молодых  людей,  которые  не  могли  не  обратить
внимания  на  прелести  Фрэйнии,  был  некто  по  имени
Поликарп  Курзински.  Поскольку  его  отец  служил  секрета¬
рем  местного  церковного  союза,  Пол  (урожденный  Поли¬
карп)  очень  тесно  общался  с  семьей  Тыбурски  все  свое
детство  и  юность.  Он  впервые  начал  обращать  внимание  на
Фрэйнию  в  1920  году,  когда  они  оба  работали  продавцами
в  обувном  магазине  Гудмана  в  Буффало.  Ему  было  тогда
семнадцать  лет,  а  ей  —  шестнадцать...  Фрэйния  и  Пол
иногда  ходили  вместе  в  кафе-мороженое  и  другие  заведе¬
ния.  Вскоре  он  уехал  в  Кливленд,  где  поступил  на  работу
в  фирму,  изготовляющую  макаронные  изделия.  Фрэйния
 112

оставалась  в  Буффало.  Некоторое  время  она  посещала
курсы  секретарей,  а  затем  работала  в  универмаге,  сначала
косметичкой,  затем  продавщицей.  Используя  ее  привлека¬
тельную  внешность,  администрация  магазина  посылала  ее
в  командировки  в  Нью-Йорк  как  манекенщицу  экспери¬
ментальных  образцов  одежды.
 А  дальше  случилось  то,  чему  суждено  было  остаться
романтической  загадкой.  По  рассказам  Фрэйнии,  они  с
Полом  начали  снова  встречаться,  когда  молодой  человек
приезжал  в  Буффало  навещать  родителей.  Со  временем
она  тоже  поехала  в  Кливленд  и  поселилась  у  его  тетки.
С  осени  1923  до  весны  1924  года  она  работала  телефонист¬
кой  в  компании  «Огайо  белл».  В  это  время  Фрэйния  и  Пол
объявили  о  своей  помолвке,  однако  она  заскучала  по  дому  и
вернулась  в  Буффало.
 Прожив  несколько  месяцев  в  Буффало,  она  затоскова¬
ла  по  своему  жениху.  Весной  1925  года  Фрэйния  вновь
поселилась  у  тетки  Пола  в  Кливленде  и  вернулась  на  свою
прежнюю  работу  в  телефонной  компании.  Но  к  этому  вре¬
мени  желание  Пола  жениться  несколько  поостыло.  Он
разорвал  их  помолвку,  объясняя  это  тем,  что  просто  не
располагает  финансовыми  возможностями  прокормить
семью.  С  разбитым  сердцем  уехала  Фрэйния  из  Кливленда
летом  1925  года  и  вернулась  в  Буффало.  Вскоре  после  этого
она  отправилась  в  Тампу.
 Каким  бы  ни  было  в  действительности  ее  прошлое,
Фрэйния  Тай,  двадцати  одного  года,  появилась  в  Тампе  ле¬
том  1925  года  вместе  со  своим  отцом.  С  белыми  домами  на
фоне  голубой  воды,  город  сверкал  на  солнце,  как  экзоти¬
ческий  драгоценный  камень.  В  нем  было  много  характер¬
ных  особенностей:  попугаи,  обрамленные  пальмами  улицы,
лодки,  похожие  на  бананы,  кубинские  сигары  и  один  из
наиболее  странных  бумов  в  истории  Америки  —  бум  на
участки  под  застройку.  Вообще-то  бум  начался  на  восточ¬
ном  побережье  штата  Флорида  несколькими  годами
раньше:  там  игра  шла  вокруг  апельсиновых  рощ  как  при¬
носящей  доход  собственности  и  участков  под  строительство
домов,  расположенных  в  здоровом,  залитом  солнцем
районе.  В  Тампе  развернулась  кипучая  деятельность  по
освоению  осушенных  болот  и  превращению  их  в  площадки
для  игры  в  гольф.
 Когда-то  маленький  городок  с  40  тыс.  жителей,  Тампа
разросся  в  город,  в  котором  проживало  свыше  100  тыс.  че¬
ловек.  Но  в  отличие  от  городов,  где  наблюдался  нефтяной
 ИЗ

бум,  большая  часть  публики,  хлынувшая  в  Тампу,  была
(по  крайней  мере  внешне)  сравнительно  респектабельной
Привлеченные  бумом  в  Эльдорадо  люди  приезжали  в  одеж¬
де  погонщиков  мулов,  забрызганной  грязыо,  в  то  время  как
те,  что  прибывали  в  Тампу,  были  одеты  в  брюки  до  колен
и  легкие  хлопчатобумажные  рубашки,  как  будто  они
приехали  отдыхать  на  юг  и  оделись  для  игры  в  гольф.
На  автомобилях  прибывало  также  огромное  количество
«консервных  туристов»,  которых  так  прозвали  потому,  что
багажники  их  машин  были  до  отказа  набиты  банками
консервов  И  у  «игроков  в  гольф»,  и  у  «туристов»  бы¬
ла  общая  цель  включиться  в  игру  с  земельными  участ¬
ками.
 В  это  же  дело  постепенно  втянулась  и  Фрэйния.  С  по¬
мощью  отца  она  сначала  устроилась  в  отеле  «Де  Сото»
в  центре  города  Отец  оставил  ее  на  попечении  семьи
управляющего  отелем,  дал  ей  800  долларов  наличными
и  вернулся  в  Буффало.  Некоторое  время  Фрэйния  помога¬
ла  по  отелю,  затем  познакомилась  с  молодыми  дамами,
которые  хотели  продать  свою  кондитерскую,  расположен¬
ную  примерно  за  три  квартала  от  отеля.  Фрэйния  купила
это  заведение  за  400  долларов,  управляла  им  несколько
недель,  затем  продала  и  включилась  в  торговлю  земельны¬
ми  участками  в  качестве  помощницы  агента  по  имени
Беннет  Именно  в  тот  период,  когда  Фрэйния  занима
лась  земельными  участками,  началось  самое  невероятное
приключение  во  всей  ее  жизни.
 Согласно  тому,  как  она  рассказала  уже  позже,  все
началось  одним  прекрасным  солнечным  сентябрьским
днем,  когда  она  сидела  на  скамейке  в  парке  возле  гостини
цы  «Тампа  Террас»  Она  увидела,  как  рядом  с  ней  сел
мужчина,  который  был  старше  ее  Он  начал  о  чем-то
болтать  —  может  быть,  о  погоде  —  и  сказал,  что  его  зовут
Старик  Бейли
 «Что  вы  делаете  здесь,  в  Тампе?»  —  очень  мило  спро¬
сил  он  Фрэйнию.
 «Занимаюсь  продажей  земельных  участков»,—  отве¬
тила  она.
 Затем  Старик  Бейли  сказал  ей,  что  у  него  есть  друг,
который  интересуется  земельными  участками,  и  что  он
хотел  бы,  чтобы  они  встретились.  Заинтересованная  в  том,
чтобы  сделка  состоялась,  Фрэйния  дала  Старику  Бейли  но¬
мер  своего  телефона  в  отеле  «Де  Сото».
 Немного  погодя  Фрэйнии  позвонил  мужчина,  который
 114

назвался  просто  Хант.  Он  сказал,  что  хочет  посмотреть
несколько  участков.  Фрэйния  согласилась  показать  ему
участки  в  нескольких  милях  от  Тампы.
 На  следующий  день  Хант  подъехал  к  отелю  на  автомо¬
биле.  Это  был  высокий  и  красивый  мужчина,  немного
старше  ее,  в  костюме  с  галстуком.  Фрэйния  рассказала
ему,  как  проехать  в  нужное  место,  и  они  отправились  туда
вместе.  Хант  осмотрел  участки,  но  окончательного  реше¬
ния  об  их  покупке  не  принял.
 На  обратном  пути  в  Тампу  машина  Ханта  сломалась,
и  они  вынуждены  были  задержаться  на  несколько  часов.
Хант  извинился  и  предложил  Фрэйнии  пойти  поужинать,
но  она  отказалась.
 Несколько  дней  спустя  Хант  позвонил  снова  и  попро¬
сил  еще  раз  показать  ему  участки.  Когда  они  вернулись  из
второй  поездки,  Хант  пригласил  Фрэйнию  к  себе  в  номер.
Шокированная  его  дерзостью,  Фрэйния  рассвирепела  и  да¬
ла  ему  пощечину.
 «Не  пойду  ни  за  что»,—  сказала  она  Ханту  и  дала  ему
понять,  чтобы  он  не  смел.  обращаться  к  ней  повторно  с
подобным  предложением.
 После  этого  Хант  на  несколько  недель  уехал  из  Тампы.
Вернувшись  в  середине  1925  года,  он  снова  обратился
к  Фрэйнии  с  предложением  о  встрече.  Она  простила  ему
прошлый  грех,  и  у  них  началось,  как  позднее  выразилась
Фрэйния,  «головокружительное  ухаживание».  В  течение
следующих  трех  недель  она  встречалась  с  Хантом  каждый
день.  Большей  частью  они  ходили  в  рестораны,  пили
газированную  воду,  имбирное  пиво  и  гуляли,  держась  за
руки.  Фрэйнии  казалось,  что  в  свои  тридцать  шесть  лет
Хант  немного  староват  для  нее,  но  она  не  могла  устоять
перед  его  обаянием.  Танцевать  он  особенно  не  умел,  но
рассказчиком  был  превосходным.  Хант  рассказывал  о
своей  полной  приключений  жизни  на  Западе,  как  он  рабо¬
тал  пастухом  и  лесорубом,  как  играл  в  бейсбол  в  команде
полупрофессионалов  и  как  его  пригласили  заниматься
боксом,  увидев  в  нем  будущую  «надежду  белых».
 К  этому  времени  он  уже  представился  Фрэйнии  как
«майор  Фрэнклин  Хант»,  и  Фрэйния  спросила,  употребля¬
ет  ли  он  слово  «майор»  в  значении  воинского  звания.
Хант  сказал,  что  нет.
 «На  Юге  всех  принято  называть  майорами  или  полков¬
никами»,—  пояснил  он.
 На  этом  этапе  юная  синеглазая  помощница  агента  по
 115

продаже  земельных  участков  еще  не  была  влюблена
в  «майора  Фрэнклина  Ханта»,  но  уже  начала  к  нему
привязываться.  Она  считала  его  интересным  человеком,
очень  обходительным,  добрым  и  забавным.  Когда  Хант
уезжал,  Фрэйния  ужасно  скучала  по  нему  и  была  счастли¬
ва,  когда  он  возвращался.
 Наконец  10  ноября  1925  года  Хант  пригласил  ее  на
ужин  и  довел  свое  ухаживание  до  кульминационного
момента.
 «Я  не  могу  нормально  работать,—  сказал  он  ей.—
Ты  не  выходишь  у  меня  из  головы.  Вот  почему  я  вернул¬
ся  в  Тампу».
 Они  просидели  так  всю  ночь,  а  потом  поехали  в  Сент-
Питерсберг  и  обратно  по  новому  мосту.  Разговор  их
происходил  исключительно  вокруг  брака  и  семыг.  «Майор
Хант»  поведал  Фрэйнии,  что  он  родом  из  Иллинойса  и  что
у  него  есть  несколько  братьев  и  сестер.  Он  также  сказал,
что  теперь  живет  постоянно  в  Луизиане  и  занимается
добычей  нефти.
 Фрэйния  рассказала  ему  о  своем  польско-католичес¬
ком  происхождении  и  окружении  в  Буффало.  Позже  она
пояснила,  что  ей  и  в  голову  не  приходило,  что  Хант  тогда
уже  мог  быть  женатым  человеком  и  отцом  семейства:  она
выросла  в  такой  среде,  где  женатые  мужчины  не  встреча¬
лись  с  другими  женщинами.  Она  считала  само  собой
разумеющимся,  что  Хант  холост.  Однако  ее  обеспокоило  то,
что  он  воспитывался  в  другой  вере.
 «Если  у  нас  будут  дети,  я  хочу,  чтобы  они  были  като¬
ликами»,—  заявила  она.  Хант  ответил,  что  ему  все  равно,
в  какой  вере  будут  воспитаны  его  дети.  «Сам  я  не  испове¬
дую  никакой  религии»,—  добавил  он.
 Когда  они  на  заре  вернулись  в  Тампу,  было  11  ноября  —
национальный  праздник  Дня  перемирия.  В  условиях  зе¬
мельного  бума  большая  часть  контор  по  продаже  участков
должна  была  быть  открыта,  однако  все  остальные  учреж¬
дения  закрыты.  Тем  не  менее  Хант  хотел  жениться  не¬
медленно.  Фрэйния  спросила  его,  как  же  он  собирается  до¬
стать  разрешение  на  вступление  в  брак,  когда  все  за¬
крыто.
 «Чтобы  жениться  в  штате  Флорида,  разрешения  не
требуется»,—  ответил  Хант.
 Фрэйнию  это  не  удовлетворило.  Она  все  снова  и  снова
задавала  ему  этот  вопрос.  Наконец  Хант  сказал  ей,  чтобы
она  не  беспокоилась.
 116

«Обо  всем  позаботится  Старик  Бейли»,—  сказал  он.
 Утром  Хант  отыскал  ломбард,  который  был  открыт,
и  купил  Фрэйнии  простое  золотое  колечко.  Затем  он
сказал  ей,  что  Старик  Бейли  договорился  и  их  поженит
мировой  судья.  Несмотря  на  упорное  желание  воспитать
своих  детей  в  католической  вере,  Фрэйния,  по-видимому,
не  настаивала  на  том,  чтобы  их  сочетал  браком  обязатель¬
но  католический  священник.
 Хант  повез  ее  в  Ибор-Сити,  кубинский  квартал.  Будучи
самым  романтическим  кварталом  в  Тампе,  Ибор-Сити  был
также  и  местом  острых  развлечений,  где  можно  было
встретить  людей  всех  цветов  кожи,  и  вместилищем  всех
пороков.  Обрамленные  кирпичными  домами  с  балконами  из
узорных  чугунных  решеток,  его  улицы  были  заполнены
темноглазыми  кубинскими  иммигрантами.  Там  были
шикарные  рестораны  и  ночные  клубы,  такие,  как  «Колум¬
бия»  и  «Эль  чентро  аустриано»,  где  гости  ели  диковинные
салаты,  рыбные  блюда  и  танцевали  танго.  Там  нахо¬
дились  шикарные  игорные  дома  и  таверны,  где  люди  из
преступного  мира  развлекали  завсегдатаев  кафе.  Там  были
целые  кварталы  сигарных  фабрик,  где  кубинские  мужчины
сидели  за  столами  и  раскатывали  сочные  коричневые
листья  табака,  в  то  время  как  специально  выделенный  для
этой  цели  человек  стоял  в  конце  комнаты  и  развлекал  их
чтением  вслух  выборочных  материалов  из  газет  и  послед¬
них  испанских  романов.
 Мировой  судья,  знакомый  Старика  Бейли,  жил  в  белом
доме  с  лепными  украшениями,  окруженном  клумбами
с  красивыми  красными  цветами.  Хант  и  Фрэйния  вошли
внутрь.  Судья  был  испанец  или  кубинец,  лет  сорока  пяти
или  пятидесяти.  Единственными  свидетелями  церемонии
были  его  жена  и  Старик  Бейли.
 До  начала  церемонии  Фрэйния  расписалась  в  книге
регистрации  браков.  Хант  тоже  поставил  там  свою  подпись,
но  она  не  видела  ее.  Затем  даже  не  спросив  у  них  письмен¬
ного  разрешения  на  брак  или  каких-либо  других  докумен¬
тов,  удостоверяющих  их  личности,  мировой  судья  начал
что-то  зачитывать  из  Библии.
 «Берете  ли  вы  Фрэйнию  Тай  в  свои  законные  жены?»  —
спросил  он  Ханта.
 «Да»,—  ответил  Хант.
 «Берете  ли  вы  Фрэнклина  Ханта  в  свои  законные
мужья?»  —  спросил  судья  Фрэйнию.
 «Да»,—  ответила  она.
 117

Затем  судья  объявил  их  мужем  и  женой,  и  на  этом
церемония  закончилась.
 Первые  несколько  дней  своего  медового  месяца  Фрэй¬
ния  и  Хант  провели  в  отеле  «Тампа».  Затем  супруги
отправились  на  машине  в  Орландо  и  в  несколько  других
городов  штата  Флорида.  Когда  они  вернулись  в  Тампу,
Хант  сказал,  что  ему  нужно  по  срочному  делу  поехать  на
свои  нефтяные  участки.  Перед  его  отъездом  они  с  Фрэй-
нией  обсудили,  где  будет  расположен  их  новый  дом.  Хант
сказал  ей,  что  он  хочет  жить  в  Луизиане,  а  поэтому  скоро
пришлет  за  ней  своих  людей  и  они  будут  вместе.
 Фрэйния  оставалась  в  Тампе  до  конца  года.  Хант
приезжал  навестить  ее  и  снова  уезжал.  Наконец  в  феврале
1926  года  он  прислал  ей  телеграмму,  где  просил  приехать
в  Новый  Орлеан  на  ежегодный  праздник.  В  чудесном
настроении  Фрэйния  села  в  Тампе  на  пароход,  но  когда
он  вышел  в  пролив,  ее  стало  тошнить.  Когда  Фрэйния
прибыла  в  Новый  Орлеан,  она  обнаружила,  что  причиной
ее  плохого  самочувствия  была  не  только  морская  болезнь...
Она  была  беременна.
 Фрэйния  и  Хант  пробыли  в  Новом  Орлеане  несколько
дней,  чтобы  развлечься  на  празднике.  Затем  Хант  повез  ее
в  Шривпорт.  Сначала  супруги  поселились  в  местном  отеле,
затем  Хант  перевез  ее  на  квартиру  на  Хэрндон-стрит,  где
она  обосновалась  как  молодая  миссис  Фрэнклин  Хант
и  стала  ждать  рождения  ребенка,  который  должен  был
появиться  на  свет  в  октябре.
 X.  JI.  Хант  никогда  —  ни  письменно,  ни  устно  —  не
упоминал  публично  о  своих  отношениях  с  Фрэйнией  Тай.
В  «Наследии  Ханта»  он  упоминал  свои  поездки  в  Тампу
только  в  связи  с  неудавшейся  попыткой  приобрести  земель¬
ные  участки.  «Я  скоро  убедился,  что  земельный  бум  во
Флориде  создан  искусственно,  что  он  быстро  спадет  и  это
будет  означать  катастрофу  для  тех,  кто  что-то  приобрел,—
вспоминал  он,—  Поэтому  я  оставил  свои  участки  неисполь¬
зованными  и  списал  убытки  на  игру.
 Согласно  банковскому  извещению,  мои  расходы  в  1925
году  на  операции  во  Флориде  равнялись  7999  долл.  20
центам,  включая  стоимость  проезда».
 В  последующие  годы  в  частных  беседах  X.  JI.  Хант
будет  отрицать,  что  он  и  Фрэйния  когда-либо  находились
в  законном  браке.  Но  он  никогда  не  отрицал,  что  он  отец  ее
детей.  Той  стороной,  которая  была  обращена  к  публике,  он
играл  в  серьезного  и  добропорядочного  мистера  Ханта,  а  в
 118

глубине  души  все  еще  оставался  тем  необычным,  рано
развившимся  вундеркиндом.  Это  был  взрослый  человек,
к  которому  не  подходили  обычные  мерки,  загадочный
игрок  и  нефтяной  делец,  гонимый  ненасытной  жаждой  де¬
нег  и  романтики,  а  также  человек,  у  которого  была  семья
в  Эльдорадо.  Казалось,  что  необычные  отношения  X.  JI.
Ханта  с  Фрэйнией  Тай  отречают  потребностям  его  двулико¬
го  «я».  Если  Лиду  можно  было  считать  женой  его  правой
руки,  то  Фрэйнию  —■  женой  его  левой  руки.  Независимо  от
того,  находились  они  или  нет  в  законном  браке,  у  X.  Л.
Ханта  и  Фрэйнии  был  (по  меньшей  мере)  своего  рода
морганатический  брак  на  американский  манер.
 Не  удивительно,  что  возвращение  Ханта  после  его
операций  во  Флориде  ознаменовало  начало  самого  активно¬
го  периода  личной  жизни.  20  февраля  1926  года,  примерно
в  то  же  время,  когда  он  перевез  Фрэйнию  в  Шривпорт,
Лида,  которая  все  еще  жила  в  Эльдорадо,  меньше  чем  за  сто
миль,  родила  сына,  которого  они  назвали  Нелсон  Банкер
Хант.  Через  восемь  месяцев,  25  октября  1926  года,
в  Шривпорте  Фрэйния  родила  их  первого  ребенка  —  маль¬
чика.  В  свидетельстве  о  рождении  его  отцом  записан
Фрэнклин  Хант,  а  матерью  Фрэйния  Тай.  Поскольку  Ханта
в  момент  рождения  мальчика  не  было  в  городе,  эта
информация  исходила  от  Фрэйнии.  Однако,  по  словам
Фрэйнии,  имя  мальчика  —  Хауард  Ли  Хант  —  было  выбра¬
но  ими  обоими.
 «Мы  оба  хотели  назвать  его  Хауард,—  вспоминала  она
позднее,—  а  он  еще  добавил  Ли,  потому  что  на  Юге  всегда
так  делают».
 Несмотря  на  то  что  инициалы  их  новорожденного  сына
случайно  совпали  с  инициалами  его  отца,  Фрэйния  позднее
утверждала,  что  тогда  она  еще  не  подозревала  о  том,
кем  на  самом  деле  является  «майор  Фрэнклин  Хант».  Она
считала,  что  они  с  мужем  являются  самой  обычной  супру¬
жеской  парой.  Осенью  1927  года  они  оба  поехали  к  ее
семье  в  Буффало  похвалиться  своим  сыном.  По  рассказам
Фрэйнии,  Хант  представился  всем  членам  ее  семьи  как
«майор  Фрэнклин  Хант»,  а  не  как  X.  Л.  Хант.  Через
несколько  месяцев  после  этого,  когда  они  снова  были
в  Шривпорте,  Фрэйния  обнаружила,  что  ждет  ребенка.
Это  дитя  —  девочка  —  родилось  26  октября  1928  года.
Хотя,  когда  она  родилась,Ханта  рядом  не  было,  он  настоял,
чтобы  ее  назвали  Харолдина  —  женский  вариант  его
собственного  имени.
 119

Через  пять  месяцев  после  рождения  Харолдины  в  Эль¬
дорадо  Лида  Банкер  Хант  родила  еще  одного  мальчика.
Ребенку  дали  имя  Уильям  Херберт  Хант,  в  честь  родствен¬
ников  со  стороны  матери.  Это  был  пятый  выживший
ребенок  супружеской  пары.
 Тем  временем  в  Шривпорте  Фрэйния  ждала  третье¬
го  ребенка.  Хант  перевез  ее  детей  из  квартиры  на
Хэрндон-стрит  в  маленькое  живописное  бунгало  с  двумя
спальнями  в  одном  из  новых  жилых  кварталов  го¬
рода.
 Несмотря  на  то  что  ему  приходилось  содержать  еще
большую  семью  в  Эльдорадо,  Хант  всегда  давал  Фрэйнии
на  расходы  много  денег.  Она  не  жила  на  широкую  ногу,  но
и  не  бедствовала.  «Он  любил  наличные  деньги,—  вспоми¬
нала  Фрэйния  позднее,—  У  него  в  кармане  всегда  были
толстые  пачки  денег.  Ненавидевший  бумажники,  Хант
просто  лез  в  карман  пиджака  и  доставал  800  или  1000
долл.—  словом,  сколько  требовалось  для  уплаты  счетов  по
домашнему  хозяйству».
 Фрэйния  утверждала,  что,  по  ее  мнению,  доход  ее  мужа
поступал  в  основном  от  его  участия  в  нефтяном  бизнесе,  но
она  также  знала,  что  какую-то  часть  он  зарабатывает
в  азартных  играх.  Действительно,  он  однажды  вернулся
домой  в  их  дом  в  Шривпорте,  полез  ■в.карман  и  достал
10  или  15  тыс.  долл.  наличными  и  швырнул  их  на  обеден¬
ный  стол.  Увидев  такое  огромное  количество  денег,
взволнованная  Фрэйния  спросила,  где  же  он  мог  достать
такую  кучу  денег.
 «Я  их  выиграл  в  покер»,—  ответил  Хант.
 Несмотря  на  то  что  материальные  нужды  Фрэйнии  бы¬
ли  в  достаточной  мере  удовлетворены,  в  других  отноше¬
ниях  она  была  обеспечена  не  очень  хорошо.  Как  в  первой
семье,  так  и  здесь  Хант  играл  роль  отца,  которого  постоян¬
но  нет  дома.  Он,  конечно,  был  там  в  конце  января  1928  года
и  начале  февраля  1930  года,  когда  были  зачаты
второй  и  третий  ребенок,  но  обычно  Хант  проводил
рождество  и  другие  праздники  со  своей  первой  семьей
в  Эльдорадо,  а  не  с  той,  что  в  Шривпорте.  Много  раз,
когда  он  был  в  городе  (знала  об  этом  Фрэйния  или  нет?),
Хант  останавливался  в  отеле  в  центре  города.  Он  ни  разу  не
свозил  Фрэйнию  познакомиться  со  своей  семьей  в
Иллинойсе  и  никогда  не  посылал  открытки  или  письма
в  годовщину  их  свадьбы.  Он  никуда  не  водил  ее  в  Шривпор¬
те  и  никогда  не  приглашал  друзей  к  себе  домой.
 120

Многие  годы  спустя  Фрэйния  начнет  утверждать,  что
длительные  отсутствия  ее  мужа  не  вызывали  у  нее  подозре¬
ний.  «Я  родилась  в  семье,  где  отец  работал  и  тоже  не
всегда  бывал  дома,  поэтому  я  воспринимала  это  как
должное»,—  говорила  она.  В  то  же  время  она  признавала,
что  в  Шривпорте  была  очень  одинока.
 Хотя  у  Фрэйнии  поведение  мужа  не  вызывало  подозре¬
ний,  они  возникли  у  ее  соседей  в  Шривпорте.  Когда  на
Глэдстон-стрит  отец  семьи  не  приходил  вечером  домой,  он
становился  объектом  повышенного  любопытства.  Сначала
это  объяснялось  тем,  что  Хант  просто  много  ездил,  что  он
работал  не  в  городе  и  просто  редко  приезжал  домой.
Затем  пошли  слухи,  что  у  Ханта  была  другая  семья,
которая  жила  где-то  в  другом  месте.  Потом  соседи  стали
расценивать  то,  что  происходит  у  них  на  улице,  как
двоеженство.
 Тем  временем  X.  JI.  Хант  становился  известной  личнос¬
тью  и  в  Эльдорадо  и  в  Шривпорте.  Он  тратил  большую
часть  времени  на  новые  авантюры  в  нефтяном  бизнесе.  До
того  как  начался  нефтяной  бум,  Хант  работал  в  одиночку.
28  декабря  1925  года,  между  его  последними  поездками
к  Фрэйнии  в  Тампу,  он  основал  свое  первое  акционерное
общество  «X.  JI.  Хант»  и  начал  создавать  более  или  менее
постоянную  деловую  организацию.  Фрэнк  Грего  и  вездесу¬
щий  Старик  Бейли  продолжали  оставаться  его  верными
помощниками  и  поставщиками,  но  скоро,  кроме  них,
появились  и  другие  люди  —  с  профессиональными  знания¬
ми  и  опытом  в  области  нефти.  Из  тех,  кто  был  среди  «людей
Ханта»  в  конце  1920-х  годов,  остались  Д.  Ф.  Джастис  —
Джик,  высокий,  с  оттопыренными  ушами,  мастер  по  буре¬
нию,  и  Чарли  Хкрдин,  молодой  разведчик  нефти.  Оба  были
энергичные,  работящие  ребята,  которые  рвались  к  работе
почти  так  же,  как  и  сам  Хант.
 К  счастью  или  к  несчастью,  но  ни  один  из  «людей  Хан¬
та»  не  был  геологом  по  профессии.  X.  JI.  Хант  и  Старик
Бейли  гордились  тем,  что  они  «крикологи»,  т.  е.  они
находят  нефть  исходя  из  того,  как  были  расположены  хол¬
мы  и  долины  и  где  проходят  русла  рек  в  той  или  иной
местности,  иначе  говоря,  они  тогда  научились  распознавать
места  залегания  нефти,  когда  точной  науки  об  этом  еще  не
существовало.  Тем  не  менее  Хант  и  Старик  Бейли  считали,
что  их  подход  такой  же  профессиональный,  как  и  другие.
В  действительности  же,  конечно,  они  полагались  больше  на
свою  интуицию  и  предчувствия,  чем  на  что-либо  еще.
 121

Как  выразился  сам  Хант,  «у  нас  было  просто:  либо  мы
считали  эту  землю  нефтеносной,  либо  пустой».
 Однако  Хант  использовал  этот  подход  во  многих  «сле¬
пых»  начинаниях.  В  обычай  Ханта  входило  «продолжать
игру»  на  тех  участках,  где  присутствие  нефти  и  газа  было
уже  установлено.  Хотя  его  метод  и  содержал  известную
степень  риска,  он  также  давал  возможность  Ханту  снижать
расходы  на  разведку.  Вместо  того  чтобы  пытаться  откры¬
вать  новые  месторождения,  он  отработал  технологию
моментального  срочного  заключения  арендных  договоров,
как  только  обнаруживалась  нефть.
 Если  успех  Ханта  частично  зависел  от  его  способности
быстро  принимать  решения,  то  в  еще  большей  степени  он
зависел  от  деятельности  «людей  Ханта»,  таких,  как  Старик
Бейли,  которые  поставляли  ему  агентурные  сведения
о  новых  месторождениях.  Бейли  и  другие  взяли  себе  за
правило  заводить  дружбу  с  себе  подобными  ищейками,
бурильными  мастерами  и  рабочими,  которые  могли  выдать
им  информацию  о  последних  событиях  в  этой  области.
Большую  ценность  для  Ханта  представляло  их  умение
добывать  информацию  и  сообщать  ее  своему  хозяину  до
того,  как  их  конкуренты  разберутся,  что  к  чему.  И  здесь,
как  и  в  те  времена,  когда  он  содержал  игорные  залы,
он  знал,  кому  и  сколько  нужно  дать  денег.  В  результате,
как  отмечал  ветеран  того  периода,  «мистер  Хант  всегда
был  тут  как  тут,  когда  бурилась  первая  скважина  на  новом
месте».
 Когда  стал  утихать  нефтяной  бум  в  Эльдорадо,  Хант
большую  часть  своего  времени  стал  проводить  в  поисках
нефти  в  других  районах  южного  Арканзаса  и  на  новых
месторождениях  северной  Луизианы.  Он  открыл  неболь¬
шую  контору  в  центре  Эльдорадо,  но  у  него  было  свое  дело
и  в  Шривпорте,  которым  он  управлял  из  номера  в  отеле
«Вашингтон-Юри».  Насчитывающий  немногим  менее  76
тыс.  жителей  Шривпорт  в  то  время  становился  известным
как  столица  Арк-Ла-Текс,  промежуточной  территории,
образованной  крайними  районами  штатов  Арканзас,
Луизиана  и  Техас.  В  определенные  дни  до  ста  человек,
занятых  в  нефтяпом  бизнесе,  собиралось  в  просторном
мраморном  вестибюле  «Вашингтон-Юри»  для  заключе¬
ния  сделок  и  привлечения  капитала.  Хант  обычно  был
в  самой  гуще  событий,  заключая  сделки  и  договарива¬
ясь  о  взаимных  поставках  с  самыми  преуспевающими  из
них.
 122

Как  и  в  дни  своей  профессиональной  игры  в  карты,
Хант  относился  к  делам  очень  серьезно.  Другие  дельцы  при
заключении  сделок  вели  себя  шумно,  хлопали  друг  друга
по  спине,  гоготали  и  веселились.  Хант  держался  очень
официально  и  ни  о  чем,  кроме  дел,  не  говорил.  Он  не  был
большим  любителем  алкоголя  и  считал,  что  при  ведении
дел  голова  должна  быть  ясной.  У  человека  с  двумя  семьями
было  четыре  слабости:  а)  азартные  игры,  которыми  он
продолжал  заниматься  в  отелях,  и  скачки  на  ипподромах
по  всей  территории  Арк-Ла-Текс;  б)  хорошенькие  женщи¬
ны,  за  которыми  он  продолжал  ухаживать  даже  после
того,  как  женился  на  Фрэйнии  Тай;  в)  сигары  (эту-
привычку  заимел  во  время  своего  пребывания  в  Тампе);
г)  еда.  Ел  он  с  большим  удовольствием  и  часто  кроме
основной  пищи  употреблял  еще  и  орехи  пекан,  к  которым
он  сильно  пристрастился.  Но  ни  одно  из  этих  увлечений  (по
крайней  мере  он  сам  так  считал)  не  затмевало  в  нем
здравого  смысла.
 В  нефтяной  игре  Хант  показывал  (по  терминологии
того  времени)  «класс».  С  того  дня,  когда  он  явился  в  город
со  своих  хлопковых  плантаций  в  грязных  башмаках,  он
прошел  длинный  путь,  ибо  теперь  он  становился  щеголем.
Другие  его  коллеги  во  время  поездки  на  участки  надевали
рабочую  одежду  цвета  хаки  и  высокие  сапоги,  но  Хант
всегда  появлялся  там  в  костюме  и  рубашке  с  галстуком,
в  мягкой  фетровой  шляпе  или  канотье.  У  скважины  он
обычно  снимал  пиджак,  но  рукава  рубашки  не  засучивал.
Он  выглядел  почти  одинаково  и  за  городом  у  скважины,
среди  луж  и  грязи,  и  в  великолепном  вестибюле  отеля
«  Вашингтон-Юри  ».
 Конечно,  любовь  Ханта  к  костюмам  и  галстукам  вовсе
не  исключала  того,  что  при  необходимости  он  готов  был
вымазаться.
 К  концу  20-х  годов  о  наличии  в  нефти  ароматических
веществ  было  хорошо  известно,  и  это  навело  Ханта  на
мысль  о  том,  как  можно  извлечь  выгоду  из  своего  участка,
имевшего  название  «Туллос-Урания».  Вместо  того  чтобы
продавать  нефть  как  жидкое  топливо,  Хант  договорился  со
специалистом  по  перегонке  в  компании  «Синклер  ойл»,
который  знал,  как  извлекать  эти  вещества  из  сырой  нефти.
Этот  человек  выдал  ему  заказ  на  поставку  45  тыс.  бар¬
релей  в  день,  что  вполне  обеспечивало  загрузку  скважины
Ханта.  Как  он  отмечал  в  своей  книге  «Наследие  Ханта»,
эта  сделка  знаменовала  начало  его  деятельности  в  области
 123

производства  ароматических  веществ.  Но  этим  дело  отнюдь
не  ограничивалось.  Многие  годы  спустя  он  снова  начал
работать  в  этом  направлении  благодаря  постоянному
интересу  ко  всякого  рода  «лечебным  средствам».  Однако
в  тот  момент  сделка  выполнила  более  важную  функцию  —
помогла  ему  оплатить  просроченные  счета.
 Благодаря  тому  что  он  теперь  называл  «хантовским
везением»,  Хант  постепенно  стал  одним  из  крупнейших
нефтепромышленников  на  территории  Арк-Ла-Текс.
К  1929  году  у  него  работало  уже  более  сотни  скважин
в  штатах  Арканзас  и  Луизиана,  но  он  еще  не  был  уверен
в  стабильности  своего  финансового  положения.  Нефть
продавалась  всего  лишь  по  1  доллару  27  центов  за  баррель,
и  большую  часть  денег,  вырученных  от  ее  продажи,  Хант
тратил  на  новые  скважины  почти  сразу  же,  как  только  их
получал,  а  часто  и  до  этого.  В  Эльдорадо  даже  распростра¬
нились  слухи,  что  он  собирается  продавать  дом.  Но  так  или
иначе,  ему  все-таки  удавалось  сводить  концы  с  концами.
 Примерно  в  это  время  Хант  начал  подумывать  о  развед¬
ке  нефти  в  Техасе.  В  этом  отношении  штат  Одинокой
Звезды  нельзя  было  назвать  неразведанной  территорией.
Там  начинались  и  утихали  бумы,  и  снова  приходили  на
Галф-коуст,  в  Дэнхэндл  и  дальше  на  запад.  Большая  часть
земли  уже  была  сдана  в  аренду,  но  значительные  участки
оставались  нетронутыми.  В  1929  году  Хант  и  Старик  Бей¬
ли  решили  отправиться  на  разведку  нефти  в  западный
Техас.  Они  использовали  свой  знаменитый  метод,  но*в  этот
раз  вернулись  с  пустыми  руками.  Несколько  месяцев
спустя  в  городе  Вэн  в  восточной  части  Техаса  вспыхнул
нефтяной  бум.  И  как  всегда,  Хант  ринулся  действовать.
Как  оказалось,  в  этом  районе  был  довольно  высокий
уровень  производства  нефти,  но  Хант  действовал  недоста¬
точно  оперативно.  К  тому  времени,  как  он  включился  в  иг¬
ру,  крупные  компании,  такие,  как  «Тексако»,  «Гэмбл»,
«Шелл»,  «Пьюарэнд  сан»,  уже  прибрали  к  рукам  лучшие
куски.
 Несмотря  на  некоторые  неудачи  в  начале  деятельности
Ханта  в  Техасе,  этот  штат  чем-то  притягивал  его.
 Осенью  1930  года,  как  раз  накануне  того,  как  Фрэй¬
ния  собиралась  произвести  на  свет  их  третьего  ребенка,
Хант  перевез  ее  в  Даллас.  Возможно,  причиной  переезда
были  ходившие  по  Шривпорту  слухи  о  его  двоеженстве
или,  как  уже  позже  утверждала  Фрэйния,  тот  факт,  что
Хант  «начинал  дело»  в  Техасе  и  хотел,  чтобы  она  была
 124

рядом.  Как  бы  там  ни  было,  Фрэйния  устроилась  в  большом
двухэтажном  кирпичном  доме,  расположенном  на  Версаль-
авеню  4230,  в  Хайлэнд-Парк  —  фешенебельном  районе  го¬
рода.  Хотя  дом  и  проигрывал  по  сравнению  с  тем,
в  котором  жила  Лида,  он  все  же  стоял  на  ступеньку  выше
того  бунгало,  что  было  в  Шривпорте.  Любопытно,  что
владельцем  дома,  как  записано  в  купчей,  была  сестра
Фрэйнии  Дженни,  хотя  деньги  на  покупку  дал  Хант.
28  октября  Фрэйния  родила  девочку,  которую  назвали
Хелен  Хилда  Хант.  Ребенку  было  суждено  стать  одной  из
любимиц  отца,  хотя  его  опять  не  было  в  городе,  когда
родился  ребенок.
 На  этот  раз  причину  отсутствия  Ханта  было  легко
выяснить.  В  момент,  когда  вся  страна  переживала  второй
год  Великой  депрессии,  X.  Л.  Хант  разворачивал  величай¬
шее  в  своей  жизни  дело.  Все  началось  в  конце  сентября
1930  года,  когда  Ханту  позвонил  из  Эльдорадо  делец,
занимавшийся  оборудованием  нефтяных  скважин.  Его
звали  М.  М.  Миллер.  Вместе  со  своим  братом  он  разработал
устройство  по  испытанию  бурильной  штанги,  которое  Хант
уже  некоторое  время  успешно  использовал.  Теперь  Миллер
сообщил  своему  клиенту  дополнительную  информацию  о
нефтеносных  участках.
 «В  восточном  Техасе  работает  «слепая»  скважина,
и  возможно,  там  имеется  нечто,—  сообщал  судья.—  Вла¬
делец  договора,  возможно,  обратится  к  нам,  чтобы  мы
привезли  свое  устройство  на  его  скважину.  Я  думал,  вас
это  может  заинтересовать».
 Миллер  также  сообщил  ему,  что  у  владельца  этой
«слёпой»  скважины,  возможно,  будут  финансовые  затруд¬
нения  по  части  оплаты  испытания.
 Ханта  это  действительно  заинтересовало.  Случилось
так,  что  у  него  самого  в  тот  момент  было  недостаточно
наличных  денег,  но  раньше  такое  привычное  затруднение
никогда  не  мешало  ему  прибирать  к  рукам  выгодные  дела.
Не  остановило  оно  его  и  на  этот  раз.  Хант  кормился  тем,
что  осуществлял  бурение,  основываясь  на  информации
очевидца.  При  этом  если  «слепая»  скважина  оказывалась
производительной,  Хант  мог  получить  договор  на  добычу
раньше,  чем  крупные  компании.
 Не  теряя  времени,  Хант  быстро  связался  со  своим
другом  Питом  Лэйком.  Владелец  процветающего  магазина
готового  платья  в  Эльдорадо,  Лэйк  был  маленького
роста,  худой  и  лысый.  Он  всегда  ходил  в  шляпе.  Лэйк  не
 125

был  женат,  и  у  него  всегда  водились  свободные  деньги,
которые  он  мог  вложить  в  какое-нибудь  дело.  В  прошлом  он
ссужал  деньгами  Ханта  и  других  дельцов,  а  поэтому
Хант  рассчитывал,  что,  если  сделка  выгодная,  Лэйк  снова
даст  ему  взаймы.
 Интуиция  его  не  подвела.  Взволнованный  перспективой
встать  у  истока  еще  одного  большого  открытия  нефти,
Лэйк  согласился  сопровождать  Ханта  в  150-мильной  поезд¬
ке  на  скважину  в  восточный  Техас.  Оба  немедленно
отправились  из  Эльдорадо  на  машине  Лэйка.  Они  ненадол¬
го  остановились  в  Шривпорте,  чтобы  взять  с  собой  соответ¬
ствующие  карты.  Затем  они  поехали  вдоль  границы  штата
Техас  по  направлению  к  округу  Раск  на  встречу  с  судьбой
в  лице  К.  М.  Джойнера  (Дэда).

Глава  5
СДЕЛКА  С  ДЭДОМ  ДЖОЙНЕРОМ
 Коламбус  Мэрион  Джойнер  нервно  бегал  около  сква
жины,  совсем  как  отец,  ожидающий  известия  о  рождении
ребенка.  Наверху  на  платформе  скважины  «Дэйзи  Брэд
форд  №  3»  его  команда  готовила  испытание  буровой
штанги  Внизу  на  грязной  площадке  перед  буровой  выш¬
кой  возле  нескольких  высоких  восточнотехасских  сосен
Джойнер  возбужденно  разговаривал  со  своими  партне¬
рами,  потенциальными  вкладчиками  и  друзьями  Он
хватал  одного,  другого  за  лацканы  пиджака  и  в  сотый
раз  выпаливал  свои  новости.
 «Мы  дошли  до  песков»,  сообщал  он  своему  собе¬
седнику,  имея  в  виду  слой  песка,  залегающий  близко
к  поверхности,  который  по  его  представлениям  был  неф¬
теносным.  Как  только  оборудование  будет  установлено,
мы  узнаем,  есть  ли  там  что-нибудь  стоящее».
 Все  согласно  кивали  головой,  гладили  его  по  спине
и  в  который  раз  желали  ему  успеха.
 Джойнер  снова  и  снова  проверял,  как  идет  бур.
 Внешне  он  не  был  похож  на  типичного  техасского
непрофессионального  бурильщика.  Вместо  ковбойских
сапог  и  шляпы  на  нем  были  грубые  башмаки,  брюки,
рубашка  с  галстуком  и  канотье.  Маленький  и  костля¬
вый,  он,  кроме  того,  был  скрючен  в  талии  ревмати¬
ческими  болями.  Однако  по-своему  он  был  красив:  неж¬
ный  цвет  лица  (он  приписывал  это  тому,  что  ел  мор¬
ковь),  темные  густые  брови,  волосы  с  серебряными
нитями  седины,  живые  серые  глаза  и  поразительная
энергия  для  его  семидесяти  лет.
 Все,  кто  знакомился  с  ним,  со  временем  убежда¬
лись,  что  К.  М.  Джойнер  был  прекрасным  рассказ¬
чиком,  галантным  кавалером  и  очень  обаятельным  че¬
ловеком.  Было  очень  трудно  устоять  перед  чарами  этого
старого  плута.  Обладая  в  равной  мере  и  обаянием,
и  хитростью,  он  всегда  производил  впечатление  человека,
 127

искренне  уверовавшего  в  ту  великую  идею,  которую
он  пропагандировал.  Он  часто  напоминал  в  разговорах,
что  носит  то  же  имя,  что  и  первооткрыватель  Америки.
И  для  Коламбуса  Мэриона  Джойнера  одно  это  было
достаточным  основанием  для  вывода,  что  ему  предна¬
значено  судьбой  тоже  сделать  великое  открытие.
 Несмотря  на  громкое  имя,  приобретение  арендного
договора  на  поросший  соснами  участок  Дэйзи  Брэд¬
форд  было  сопряжено  с  многочисленными  трудностями
и  разочарованиями.  Родившийся  в  штате  Алабама  в
1860  году,  он  стал  сиротой  во  время  гражданской  войны
и  вырос  в  суровых  условиях  периода  Реконструкции.
Все  свое  образование  он  получил  от  старшей  сестры,
которая  научила  его  цитировать  Шекспира  и  Священное
писание.  Позднее  он  сумел  получить  степень  в  области
юридических  наук  и  был  избран  в  законодательный
орган  штата  Теннесси.  Затем  он  отправился  в  штат
Оклахома,  где  происходил  земельный  бум,  но  во  время
паники  1907  года  потерял  все.  Он  тогда  был  занят
нефтяным  бизнесом  в  качестве  посредника.  Одна  из  его
первых  скважин  находилась  в  округе  Семиноул  (Окла¬
хома),  но  бурение  прекратилось,  когда  была  пройдена
глубина  3100  футов,  потому  что  у  него  кончились  день¬
ги.  Немного  погодя  другой  предприниматель-любитель
пробурил  на  200  футов  глубже  на  соседнем  участке
и  наткнулся  на  обширнейший  нефтеносный  пласт.  То  же
самое  произошло  с  Джойнером  в  Сименте  (Оклахома).
Он  начал  бурение  скважины,  которое  пришлось  бросить
из-за  нехватки  финансов.  А  потом  кто-то  другой  открыл
там  огромные  запасы  нефти.
 Отнюдь  не  обескураженный  таким  невезением,  Джой¬
нер  не  задумываясь  приписал  себе  открытие  месторож¬
дений  в  Семиноуле  и  Сименте  и  был  преисполнен  ре¬
шимости  испытать  свою  судьбу  в  Техасе.  Он  начал
приобретать  арендные  договоры  в  этой  местности,  а  их
можно  было  получить  довольно  дешево.  Несмотря  на  то
что  пробные  бурения  были  безрезультатными,  Джойне¬
ром  владело  предчувствие,  что  нефть  здесь  есть.  И  он
хотел  пробурить  несколько  скважин  наудачу,  чтобы  убе¬
диться  в  этом.
 Семь  лет  Джойнер  трудился,  чтобы  довести  площадь
арендуемой  им  территории  до  5  тыс.  акров  и  найти
кредиторов,  которые  дали  бы  возможность  провести  бу¬
рение.  Всеми  делами  он  управлял  из  конторы  (состоящей
 128

из  одной  комнаты)  в  Далласе,  и  у  него  редко  когда
бывало  в  кармане  больше  двадцати  долларов.  Он  доби¬
вался  арендных  договоров  в  основном  от  женщин,  преиму¬
щественно  вдов.  Хотя  сам  он  был  женатым  человеком
и  отцом  семейства,  которое  жило  в  Оклахоме,  он  за¬
влекал  своих  клиенток  милыми  рассказами  и  полными
поэзии  любовными  письмами.
 «Моя  родная  и  любимая  Хелоис,—  писал  он  в  одном
из  таких  посланий,—  твое  дыхание  согревает  мне  сердце.
Я  чувствую,  что  парю  в  облаках,  ибо  всякая  мысль
о  тебе  пробуждает  мои  самые  сладкие  надежды  и  бла¬
городнейшие  устремления».
 Среди  прочих  приобретенных  Джойнером  арендных
договоров  был  и  участок  в  975,5  акра,  которым  вла¬
дела  жизнерадостная  пятидесятичетырехлетняя  вдова
по  имени  Дэйзи  Миллер  Брэдфорд.  Джойнеру  удалось
убедить  добрейшую  миссис  Дэйзи,  что  открытие  залежей
нефти,  которое  он  собирается  сделать,  будет  означать
совершенно  новую  жизнь  для  пострадавших  от  депрессии
жителей  округа  Раск.  Он  также  уговорил  ее  уступить
часть  ее  комиссионных  в  обмен  на  обещание  пробурить
первую  скважину  на  ее  территории.
 С  приобретенным  таким  образом  арендным  договором
на  участок  Брэдфорд  Джойнер  обратился  к  своему  ста¬
рому  другу  Доку  Ллойду.  Участник  операций  в  Семино-
уле  и  Сименте,  Ллойд  был  очень  живописной  и  не¬
ординарной  личностью.  Ростом  в  шесть  футов  и  весом
более  трехсот  фунтов,  он  носил  одежду  цвета  хаки,
высокие  сапоги  для  верховой  езды  и  огромное  сомбреро.
Его  настоящее  имя  было  Джозеф  Айдлберт  Дэрхэм,
но  он  работал  под  псевдонимами  «Алонзо  Дэрхэм»  и
«Доктор  А.  Д.  Ллойд».  Будучи  квалифицированным
врачом  и  фармацевтом  из  Цинциннати,  он  переехал
на  Запад,  где  испробовал  себя  в  качестве  золотоиска¬
теля,  торговца  патентованными  лекарствами  и,  наконец,
предпринимателя  в  нефтяном  бизнесе.  Во  время  своих
передвижений  он  шесть  раз  женился  (в  этом  заключа¬
лась  одна  из  причин,  почему  он  менял  имя  при  пере¬
езде  с  места  на  место).
 Джойнер  представил  своего  друга  как  «Доктора  Ллой¬
да,  известного  на  всю  страну  геолога»,  но  заметим,
что  его  друг  не  вполне  заслуживал  это  звание.  У  Ллойда
не  было  профессиональной  подготовки  геолога,  как  не
было  и  общенациональной  известности,  однако  во  время
 5  Зак.  №  9
 129

работы  в  Управлении  шахтами  в  штате  Колорадо  он
поднабрался  некоторых  расхожих  геологических  терми¬
нов,  а  позже  расширил  свои  познания  кое-какой  спе¬
циальной  литературой.  К  тому  времени,  когда  Джой¬
нер  позвал  его  в  округ  Раск,  Док  Ллойд  уже  мог
разговаривать  на  тему  о  нефти  как  авторитетный  геолог.
Поскольку  геологи,  нанятые  крупными  компаниями,  уже
сбросили  со  счетов  данную  местность,  Джойнеру  тре¬
бовалось  авторитетное  заявление,  что  округ  Раск  на
самом  деле  является  хранилищем  огромных  запасов
нефти.  Док  Ллойд  мастерски  состряпал  такое  заявление.
 Первым  делом  Ллойд  начертил  карту  Соединенных
Штатов,  где  были  обозначены  уже  открытые  место¬
рождения  нефти,  затем  соединил  чернильными  линиями
все  эти  месторождения  таким  образом,  что  они  все
пересеклись  в  одной  точке  —  округе  Раск,  штат  Техас.
Он  дал  ему  название  «вершина  вершин».  Ллойд  также
подготовил  геологическую  карту  округа.  На  карте  был
изображен  ряд  соляных  куполов  и  антиклиналей  тра¬
диционных  нефтеулавливающих  структур,  аккуратно  рас¬
положенных  вдоль  линии  разлома,  проходившей  прямо
вдоль  придуманной  Доком  линии  через  владения  Дэйзи
Брэдфорд.
 Затем  Ллойд  составил  доклад  с  внушительным  назва¬
нием:  «Геологический,  топографический  и  нефтеразве¬
дочный  обзор  части  округа  Раск,  штат  Техас,  выпол¬
ненный  по  заказу  К.  М.  Джойнера  А.  Д.  Ллойдом,
инженером-геологом».  В  докладе  анализировались  ука¬
занные  на  геологической  карте  структуры  и  упомина¬
лись  «тысячи  примеров,  зарегистрированных  в  данной
местности»  специалистами-сейсмологами.  В  адресован¬
ном  Джойнеру  сопроводительном  письме  к  докладу  Ллойд
предсказывал,  что  скважина  Джойнера  выйдет  на  пласт
нефтеносных  песков  на  глубине  3550  футов,  и  напрямик
заявлял,  что  скважиной  Джойнера  обозначится  одно  из
крупнейших  в  мире  открытий.  Ллойд  заканчивал  свое
письмо  просьбой  к  Джойнеру  продолжать  посылать  ему
пробы  грунта,  явно  давая  понять,  будто  бы  бурение  уже
идет  вовсю.
 Доклад  Ллойда,  карты  и  письмо  были  классическим
примером  того,  как  можно  научиться  мастерски  наду¬
вать.  Хотя  Ллойд  и  правильно  использовал  геологиче¬
ские  термины,  ни  одно  из  его  геологических  заклю¬
чений  не  основывалось  на  фактах.  В  округе  Раск  не
 130

было  никаких  антиклинальных  нефтеносных  структур,
соляных  куполов,  никаких  разломов,  проходивших  по
владениям  Брэдфорд.  Команды  сейсмологов  ничего  этого
не  зарегистрировали  в  той  местности.  Более  того,  Джой¬
нер  никак  не  мог  продолжать  посылать  пробы  на  ана¬
лиз,  потому  что  бурение  еще  не  началось.  Тем  не  менее
Джойнер  начал  рассылать  сотни  экземпляров  карты,
доклада  и  письма  в  адреса  «легковерных  кредиторов»
по  списку,  который  он  составил  еще  в  те  годы,  когда
был  посредником.  Убежденный  в  том,  что  обладает  «ню¬
хом»  на  нефть,  Джойнер  и  сам  наполовину  уверовал
в  то,  в  чем  пытался  надуть  других.
 «Я  уверен,  что  мы  наткнемся  на  нефть,  —  повто¬
рял  он  своим  потенциальным  вкладчикам,  —  я  уверен  в
этом».
 Увы!  Попытки  Джойнера  оказались  почти  напрас¬
ными.  Тогда  он  решил  установить  произвольную  цифру
в  75  тыс.  долл.  для  первой  скважины  и  начал  про¬
давать  акции  по  25  долларов  за  штуку.  По  этой  фор¬
муле  каждая  акция  должна  бы  стоить  25/75000  всей  стои¬
мости.  И  опять  его  усилия  не  возымели  успеха.  На¬
конец  Джойнер  сумел  наскрести  около  тысячи  долларов,
продав  кое-какие  договоры  и  оборудование  с  помощью
местного  владельца  бакалейной  лавки.
 В  августе  1927  года  ему  удалось  соорудить  вышку  из
сосновых  бревен,  и  с  помощью  «команды»,  состоящей
в  основном  из  местных  фермеров,  он  начал  бурение  своей
первой  скважины.  Но  неудачник  есть  неудачник,  по¬
этому  он  не  нашел  ничего  лучшего,  чем  ржавые  трубы,
а  все  сооружение  приводилось  в  движение  паровой
машиной  в  75  лошадиных  сил  и  50-сильным  мотором
от  хлопкоочистительной  машины.  Только  через  6  месяцев,
когда  было  пробурено  1000  футов,  бур  застрял  в  сква¬
жине.  Не  помогла  его  сдвинуть  даже  динамитная  шаш¬
ка...  И  скважину  пришлось  забросить.
 Вторая  пробная  скважина  к  марту  1929  года  была
пройдена  на  глубину  2500  футов,  но  опять  сломался
бур.  И  эту  скважину  постигла  участь  предыдущей.
 Понимая,  какие  возникают  сложности  из-за  сносив¬
шегося  оборудования,  Джойнер  надеялся  спасти  свое
предприятие,  наняв  более  квалифицированную  команду.
Он  съездил  в  Шривпорт  и  сумел  уговорить  Эда  К.  Jlac-
тера,  опытного  инженера  по  бурению,  который  случайно
оказался  без  работы,  приехать  на  участок  Дэйзи  Брэдфорд
 5*
 131

и  начать  работу  на  третьей  скважине.  Платить  ему
собирались  10  долл.  в  день.
 8  мая  1929  года  Ластер  пригласил  двух  сезонных
рабочих  помочь  ему  перетащить  вышку  со  второй  сква¬
жины  Джойнера  на  новое  место  в  500  футах.  Но  когда
им  оставалось  протащить  ее  не  более  100  футов,  опора
деррика  задела  за  камень  и  сломалась.  Ластер  велел
одному  из  ребят  поехать  на  лесопильный  завод  и  купить
материалы  для  новой  опоры,  но  парень  сказал,  что  для
этого  нужно  иметь  10  долл.  наличными.
 «Лесопильный  завод,  как  и  все  другие  предприятия,
закрыл  кредит  мистеру  Джойнеру»,—  сказал  он  Ластеру.
Ластер  рассвирепел.  Он  яростно  пинал  ногами  шины
трактора  и  ругал  себя  последними  словами.  Он  и  так
без  большого  энтузиазма  согласился  взяться  за  эту  ра¬
боту,  когда  увидел  типичное  для  неудачника  оборудо¬
вание  и  узнал,  какое  скудное  жалованье  ему  предлагают,
а  уж  этот  случай  был  последней  каплей  в  чашу  его
терпения.  Внезапно  он  поднял  взгляд  и  увидел,  что
два  техасца  улыбаются.  Ему  ничего  не  оставалось  делать,
как  прекратить  свою  тираду  и  улыбнуться  в  ответ.
 «Черт  с  ним!  Давайте  поставим  ровно  эту  штуко¬
вину  и  начнем  бурить  прямо  здесь!»
 Начало  бурения  было  просто  фантастическим.  Ластер
дошел  до  глубины  более  1200  футов  уже  в  первые
два  дня.  Затем  возникли  проблемы  иного  характера.
Оборудование  все  время  ломалось,  люди  в  команде  бо¬
лели,  перестали  поступать  деньги  на  оплату  труда  бу¬
рильщиков,  и  вспыхнула  борьба  за  власть  между  Лас-
тером  и  Доком  Ллойдом  вокруг  того,  как  бурить.  Возму¬
щенный  Ластер  уехал,  но  потом  вернулся  преиспол¬
ненный  уверенности  в  своей  правоте  еще  более,  чем
раньше.
 Джойнер  тем  временем  действовал  самым  активней¬
шим  образом,  все  глубже  и  глубже  втягивался  в  без¬
надежно  запутанную  паутину  финансовых  обязательств.
Он  создал  еще  один  синдикат  —  третий  по  счету  —
и  продавал  ценные  бумаги  по  сильно  сниженным  ценам;
продавал  и  перепродавал  один  договор  одиннадцати  раз¬
личным  покупателям.  Джойнер  привозил  потенциальных
вкладчиков  из  Далласа  и  велел  Ластеру  брать  никому
не  нужные  пробы,  пока  гости  находились  на  площадке.
Джойнер,  бывало,  крутился  возле  грунта,  который  только
что  был  вынут  из  скважины,  и  с  уверенным  видом
 132

комментировал:  «Мне  кажется,  Эд,  что  ты  приближа¬
ешься  к  меловому  пласту.  По  мнению  нашего  геолога,
пески  совсем  недалеко».
 Таких  приемов  было  достаточно,  чтобы  произвести
впечатление  на  малоопытных  вкладчиков,  которые  где-то
слышали  о  нефтеносных  песках  различных  типов,  но
они  не  отличили  бы  их  от  пляжного  песка.  Вскоре
Джойнер  распродал  более  100  %  своего  предприятия,
но  у  него  не  было  другого  выбора,  как  продолжать
продавать  доли  в  прибылях,  чтобы  заполучить  наличные,
так  необходимые  для  продолжения  работ.
 Наконец  20  июля  1930  года,  через  13  месяцев  после
начала  бурения  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»,  Эд  Ластер
дошел  до  глубины  3456  футов,  т.  е.  на  сорок  четыре
фута  выше  той  отметки,  где,  по  предсказанию  Дока
Ллойда,  они  достигнут  своей  цели.  Ластер  взял  пробу
и  поднял  наверх  девять  дюймов  отличнейшего  песка.
Эта  проба  была  не  для  втирания  очков,  песок  дей¬
ствительно  был  насыщен  нефтью.  Джойнер  и  его  команда
получили  наконец  реальное  подтверждение  того,  что
на  сей  раз  они  действительно  открыли  крупное  место¬
рождение.
 Случилось  так,  что  двое  лазутчиков  из  «Синклер
ойл  компании  наблюдали  за  взятием  пробы  с  плохо
замаскированного  наблюдательного  пункта  недалеко  от
скважины.
 Хитрый  Джойнер  заметил  присутствие  этих  людей
и  составил  чрезвычайно  дерзкий  план  действия.  Вместо
того  чтобы  спрятать  пробу,  он  велел  своим  людям  оставить
часть  песка  в  ведре,  которое  стояло  на  платформе.
 Вечером,  когда  рабочие  ушли  домой,  два  молодых
человека  из  «Синклер  ойл»  воспользовались  предста¬
вившейся  возможностью  и  стащили  ведро,  как  и  рас¬
считывал  Джойнер.  Они  отнесли  пробу  своему  шефу,
и  у  того  моментально  возникли  подозрения.
 «Где  вы  это  достали?»  —  спросил  он.
 Когда  ребята  доложили  ему,  что  ведро  было  на
платформе,  тот  рассмеялся.  Он  велел  им  выбросить  из
головы  все,  что  касается  скважины  Джойнера,  так  как
эта  старая  лиса  специально  оставила  пробу,  чтобы  на¬
дуть  их.  У  ветеранов  нефтяного  бизнеса  это  называлось
«посолить»  скважину.  Джойнер  не  такой  дурак,  чтобы
бросить  пробу  у  всех  на  виду,  объяснял  он,  если  бы
действительно  нашел  нефть.  Он  оставил  ненастоящую
 133

пробу  с  тем,  чтобы  кто-нибудь  вроде  них  подобрал  ее
и  пустил  слух,  что  Джойнер  напал  на  нефть.  У  Джой¬
нера,  видно,  плохи  дела,  и  он  ищет  возможности  продать
договоры.  И  эта  проба  —  гвоздь  его  мошеннического  плана.
 Пока  люди  Синклера  приходили  к  такому  в  корне
неверному  выводу,  действительные  новости  о  скважине
Джойнера  начали  просачиваться.  Первые  сведения  посту¬
пили  от  все  еще  обозленного  Ластера.  Один  из  них
подсказывал  представителю  «Шелл  ойл  компани»  арен¬
довать  тысячу  акров  вокруг  участков  Джойнера.  Другая
информация  пошла  от  судьи  М.  М.  Миллера,  юриста
и  нефтяного  дельца  из  Эльдорадо  (Арканзас),  к  кото¬
рому  обратился  Джойнер  с  просьбой  провести  испы¬
тание  бурильной  штанги.  Человек,  которому  об  этом
проговорился  Миллер,  и  был  X.  JI.  Хант.
 Утром  5  сентября  1930  года,  когда  Джойнер  суетился
возле  скважины  в  ожидании  испытанйя,  Хант  и  Пит
Лэйк  приехали  из  Шривпорта.  Они  проехали  шесть
миль  по  обрамленному  соснами  шоссе  мимо  маленького
городка  Хендерсон  (Техас),  затем  свернули  направо
на  узкую  грунтовую  дорогу,  в  которой  проезжавший
транспорт  выдавил  глубокую  колею.  По  ней  они  про¬
ехали  еще  одну  милю  мимо  открытого  ровного  поля,
обогнули  большой  пруд,  затем  снова  свернули  в  лес.
Наконец  они  приехали  на  маленькую  опушку,  где  стояла
вышка  Джойнера.
 Вокруг  скважины  собралась  толпа  из  20—30  человек.
Хант  увидел  Джойнера,  который  стоял  рядом  с  не¬
сколькими  своими  вкладчиками.  Эд  Ластер  и  брат  судьи
Миллера  Клэренс  были  на  платформе  и  возились  с
устройством  для  испытания.  Док  Ллойд  в  своем  тра¬
диционном  костюме  хаки  и  помятой  ковбойской  шляпе
следил  за  их  действиями,  как  наседка  за  цыплятами.
Заинтересованные  местные  фермеры  стояли  по  краю
опушки,  наблюдая  сразу  за  всеми.
 Хант  вылез  из  машины  и  подошел  к  скважине.
Он  был  одет,  как  обычно  одевался,  когда  находился
у  скважины: 	белая 	рубашка 	с 	длинными 	рукавами,
 галстук,  серые  брюки  и  соломенная  шляпа,  лихо  сдви¬
нутая  набок.  Как  обычно,  он  мял  в  зубах  сигару.
 Появление  Ханта  привлекло  внимание  Клэренса  Мил¬
лера.  Слезая  с  платформы,  он  бросился  к  Ханту  и  при¬
ветствовал  его.  Затем  он  представил  Ханта  герою  дня.
 «Познакомьтесь.  Хант  —  Джойнер».
 134

Оба  пожали  друг  другу  руки  и  тут  же  начали  раз¬
говор  о  скважине.  Они  являли  собой  забавное  зрелище:
X.  JI.  Хант  —  высокий  здоровый  мужчина  сорока  одного
года,  в  рубашке  с  галстуком,  серых  брюках  и  шляпе,
и  худющий,  сутулый  семидесятилетний  К.  М.  Джойнер,
тоже  в  рубашке  с  галстуком,  в  брюках  и  шляпе,  причем
каждый  из  них  был  как  бы  отражением  другого.  Но
сразу  было  заметно,  что  они  понравились  друг  другу.
Джойнера,  по-видимому,  восхищали  в  Хайте  его  смека¬
листость  и  мастерство  коммерсанта,  и  Ханта  в  Джой¬
нере  —  то  же  самое.  Каждый  из  них  чувствовал  в  другом
основные  черты  своей  собственной  личности.
 В  задачу  Ханта  входило  добыть  себе  долю  участия
в  этом  деле,  при  условии  положительных  результатов
бурения.  Он  знал,  что  для  полного  оборудования  сква¬
жины  Джойнеру  придется  укреплять  ее  цементом,  чтобы
не  завалились  стенки.  Хант  рассчитывал  предложить
финансирование  этой  операции  в  обмен  на  получение
доли  в  договорах  Джойнера.  Целью  Джойнера,  с  другой
стороны,  было  не  отдавать  слишком  многого  в  самом
начале.  Конечно,  ему  нужны  были  деньги,  но  он  был
также  намерен  удержать  то,  что  имел,  как  будто  эта
скважина  была  предвестницей  нового  месторождения.
Хант  сделал  ход  первым.
 «Мистер  Джойнер,—  спросил  он  почтительным  то¬
ном,—  что  вы  намерены  делать  для  ее  укрепления?»
Взгляд  хитрых  серых  глаз  Джойнера  встретился  с  чис¬
тыми  голубыми  глазами  Ханта.
 «Я  обо  всем  уже  позаботился,  молодой  человек,—
ответил  Джойнер.—  Достал  подержанный  крепеж,  кото¬
рый  должны  вот-вот  подвезти».
 Хант  задал  еще  несколько  вопросов,  но  их  разговор
прервался  из-за  какой-то  возни  на  площадке.  Клэренс
Миллер  и  Эд  Ластер  опускали  бур  в  скважину.  Это
приспособление  состояло  из  стержня  длиною  в  12  футов,
к  которому  был  прикреплен  стальной  шар.  Последний
в  свою  очередь  был  покрыт  пластиной  в  форме  буквы  «U».
Все  это  было  чрезвычайно  похоже  на  соломинку  для
дегустации,  только  под  землей.  Весь  этот  агрегат  был
окружен  конусом,  который  не  позволял  выпасть  взятому
на  пробу  песку,  когда  все  устройство  поднимали  на  по¬
верхность.
 Когда  агрегат  опустился  на  всю  глубину,  Миллер
и  Ластер  застыли  в  напряжении.  Затем  из  скважины
 135

выстрелила  газовая  пробка.  Миллер  и  Ластер  быстро
вытащили  трубу.  Вышка  начала  трястись,  и  из-под
земли  стал  доноситься  гул.  Одна  из  опор  с  шумом
треснула.  Затем  из  отверстия  вырвалась  струя  грязной
жидкости  и  забрызгала  верх  вышки.  Через  несколько
секунд  фонтан  прекратился,  внезапно  и  окончательно.
 Толпа  поспешила  к  платформе.  Миллер  и  Ластер
рассматривали  продукцию  скважины  и  кивали  головами.
Жидкость  содержала  грязь,  воду  и,  конечно  же,  нефть.
Результаты  испытания  оказались  положительными.
 «Из  нее  получится  хорошая  скважина,  —  сообщил  Лас¬
тер,—  если  мы  сможем  пробурить  ее  до  продуктивного
пласта».
 В  нескольких  футах  от  скважины,  прикрыв  глаза,
стоял  Коламбус  Джойнер,  опершись  спиной  о  ствол
дерева.  Он  открыл  глаза  и  улыбнулся,  когда  фермеры
бросились  к  нему  с  поздравлениями.
 «Еще  не  время,—  остановил  он  их,—это  еще  не  неф¬
тяная  скважина».  Но  все  же  стал  пожимать  протя¬
нутые  руки.
 В  тот  же  день,  но  несколько  позже  кто-то  появился
с  фотоаппаратом,  и  все  участвовавшие  в  бурении  встали
в  ряд  перед  вышкой,  чтобы  сфотографироваться.  Этой
фотографии  суждено  было  стать  самой  знаменитой  с
начала  истории  нефтяного  бизнеса.  Впереди  стояли  Джой¬
нер  и  Ллойд,  пожимая  друг  другу  руки.  За  ними  стояли
четверо  забрызганных  грязью  и  нефтью  мужчин,  прово¬
дивших  бурение.  Эд  Ластер,  главный  бурильщик,  рас¬
положился  на  фотографии  справа  с  нахмуренным  лицом,
держа  за  спиной  шляпу.  Очень  странно,  что  в  груп¬
повом  портрете  оказался  человек,  который  не  принимал
никакого  участия  в  бурении  скважины.  Этот  человек
стоял  слева  от  Эда  Ластера  и  немного  сзади  него.
На  нем  была  соломенная  шляпа-канотье,  и  в  зубах  он
держал  сигару.  В  тот  момент,  когда  опустилась  шторка
фотоаппарата,  он  держал  руки  за  спиной,  и  его  гал¬
стук  развевался  на  ветру.  Когда  фотограф  закончил
свое  дело,  человек  назвал  ему  свое  имя:  X.  Л.  Хант.
 Новость  о  результатах  испытания  «Дейзи  Брэдфорд»
распространилась  со  скоростью  огня  в  прерии.  Скважину
еще  предстояло  обустроить.  Еще  не  было  окончательного
доказательства,  что  в  ней  содержится  больше  нефти,
чем  вышло  в  самом  начале.  Крупные  нефтяные  ком-
йании  все  еще  весьма  скептически  оценивали  перспек¬
 136

тивы  этого  района.  Но  что  касается  местных  фермеров,
то  среди  них  начался  ажиотаж.  Люди  прибывали  из  Луи¬
зианы,  Арканзаса  и  всех  уголков  штата  Техас.  Целый
городок  из  наскоро  построенных  лачуг  вырос  в  том
месте,  где  дорога  к  скважине  пересекает  шоссе,  и  это
место  получило  название  «города»  Джойнервилл.  Гости¬
ницы  в  Хендерсоне  были  переполнены  вновь  прибы¬
вающими  людьми,  которые  жили  по  четыре,  пять  и
шесть  человек  в  комнате.  В  течение  месяца  прибыло
свыше  двух  тысяч  человек,  чтобы  наблюдать  за  осна¬
щением  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»  или  самим  участвовать
в  этом.  В  округе  Раск  сотни  договоров  покупались
и  продавались  по  все  возраставшим  ценам.
 Хант  сумел  попасть  в  самую  гущу  событий.  Не
сумев  договориться  с  Джойнером  о  поставке  крепежа,
он  поселился  в  отеле  «Джаст  Райт»  в  Хендерсоне  и
начал  скупать  лицензии  на  аренду  400  акров  участков
близ  скважины  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  Поскольку  Джой¬
нер  и  другие  уже  прибрали  к  рукам  большую  часть
земли  к  северу  и  западу  от  скважины,  Хант  купил
договоры,  в  основном,  на  участки  к  югу  и  востоку.
Затем,  не  теряя  надежды  получить  свое  в  этом  деле
Джойнера,  он  привез  нескольких  своих  людей  из  Аркан¬
заса  и  начал  строить  планы  бурения  своих  собствен¬
ных  скважин.
 Тем  временем  К.  М.  Джойнер  оказался  перед  му¬
чительной  дилеммой.  Новости  о  положительном  исходе
испытания  пригнали  группу  рассерженных  вкладчиков,
которые  утверждали,  что  Джойнер  обманул  их.  Если
Джойнер  начнет  эксплуатацию  своей  скважины,  все
его  вкладчики  потребуют  свою  долю,  ведь  он  выпустил
бумаг  на  сумму,  по  крайней  мере  в  три  раза  пре¬
вышающую  стоимость  скважины.  И  он  непременно  по¬
теряет  все,  ради  чего  старался,  его  репутация  будет
погублена.  С  другой  стороны,  если  он  не  сможет  пустить
свою  скважину  в  эксплуатацию,  он  потеряет  свой  до¬
говор  с  вдовой  Брэдфорд  и  шанс  производить  нефть
для  себя  и  всех  тех,  кто  поддерживал  его  последние
десять  лет.
 Ситуация  достигла  своего  апогея  в  конце  сентября,
когда  в  окружном  суде  в  Хендерсоне  было  возбуждено
дело  об  управлении  имуществом  несостоятельного  долж¬
ника  Джойнера.  Но  его  лагерь  не  впал  в  отчаяние.
Моментально  бросив  работу  на  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»,
 137

многоопытный  Док  Ллойд  начал  распространять  ложный
слух,  что  дело  о  несостоятельности  Джойнера  —  это
попытка  крупных  компаний  вытеснить  «маленького  че¬
ловека».
 Ллойд  проделал  в  этом  отношении  работу  мастерски.
Разоренные  депрессией  фермеры  округа  Раск  с  бьющим
через  край  популистским  рвением  встали  на  защиту
Джойнера.  Во  всех  местных  газетах  появились  статьи,
восхваляющие  Джойнера.  В  их  заголовках  состоялось
превращение  Коламбуса  Мэриона  Джойнера,  сутулого
старого  хитреца,  в  «Папочку  нефтяных  месторождений
округа  Раск».  Именно  поэтому  он  стал  для  всех  Дэд  (Па¬
почка)  Джойнер,  герой  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  Город
Овертон  провел  «юбилей  Джойнера».  Газета  «Тайлер
курьер  тайме»  резко  клеймила  «хитроумных  адвокатов»,
наступавших  на  Джойнера,  и  призывала  всех  от  губер¬
натора  и  ниже  проследить,  чтобы  Джойнера  не  обидели.
 Подкрепленные  такими  заявлениями  работы  на  «Дэйзи
Брэдфорд  №  3»  продолжались  с  еще  большим  энту¬
зиазмом.  Продолжался  и  приток  новых  энтузиастов.
К  пятому  дню  октября  на  участке  собралась  толпа
из  8  тыс.  человек.  У  команды  Джойнера  давно  уже
кончились  дрова,  и  они  подбрасывали  в  котел  старые
шины  от  тракторов.  От  такого  топлива  образовалось
облако  густого  черного  дыма.
 В  тот  вечер,  когда  Эд  Ластер  обмазывал  скважину,
в  трубе  началось  клокотанье,  которое  переросло  в  рев.
Поток  нефти  вырвался  через  верх  вышки  и  обрушился
на  собравшихся  людей.  Толпа  плясала  под  нефтяным
душем,  как  измученные  засухой  фермеры  под  первым
грозовым  ливнем.
 Ластеру  быстро  удалось  справиться  с  мощным  неф¬
тяным  фонтаном  и  направить  струю  в  стоящую  рядом
цистерну-хранилище.  Затем  подошел  Джойнер  прочесть
показания  расходомера.  Он  едва  сдерживал  свои  эмоции.
 «Шесть  тысяч  восемьсот  баррелей!  —  закричал  он
что  есть  силы.—  Невероятно!»
 Толпа  рассыпалась,  чтобы  разнести  эту  новость.  В  этот
же  день,  но  несколько  позже  Эд  Ластер  сказал  ре¬
портеру  газеты  «Хендерсон  тайме»: 	«Я 	полагаю, 	мы
 открыли  самое  крупное  месторождение  в  Техасе».
 Несмотря  на  такой  дебют  «Дэйзи  Брэдфорд»,  боль¬
шинство  крупных  нефтяных  компаний  сохраняло  скеп¬
тическое  отношение  к  этому  событию,  и  вполне  обосно¬
 138

ванно.  Спустя  5  дней  после  начала  работы  выброс  нефти
упал  с  6500  до  250  баррелей  в  день.  И  струя  нефти
была  далеко  не  равномерной.  Выражаясь  языком  неф¬
тяников,  скважина  «фонтанировала  импульсами»:  выдаст
несколько  сот  баррелей,  затем  затихнет  на  полдня  или
даже  больше.  Такая  неравномерная  добыча  заставляла
многих  опытных  нефтяников  сомневаться  в  масштабах
открытия  Джойнера.
 X.  JI.  Хант  такими  сомнениями  не  терзался.  Пока
не  решился  глобальный  вопрос  о  размере  и  форме
месторождения,  он  удостоверился  в  качестве  нефти,
производимой  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  Это  была  не
насыщенная  битумом  грязь,  а  один  из  лучших  сортов
сырой  нефти  с  низким  содержанием  серы.  Дэд  Джойнер
уже  продавал  свою  нефть  в  качестве  топлива  для  котлов,
но  Хант  знал,  что  крупные  нефтяные  компании  оценят
эту  нефть  как  идеальную  для  перегонки  в  бензин  и
другие  высококачественные  нефтепродукты.  Имея  неко¬
торый  опыт  в 	строительстве 	нефтепроводов  для 	своих
 участков  в  Арканзасе,  Хант 	решил 	заняться  этим  и
 здесь.  Действуя  исключительно  оперативно,  он  убедил
«Синклер  ойл  компани»  построить  наливное  устройство
на  отводе  от  нефтепровода,  принадлежащем  «Миссури
Пасифик»  и  проходящем  около  скважины  Джойнера.
Затем  он  начал  строить  трубопровод,  соединяющий  это
устройство  с  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  20  октября  1930  года
он  начал  бурить  свою  первую  скважину  в  восточном
Техасе  к  югу  от  знаменитой  скважины  Джойнера.
 Пока  Хант 	бился  за  то, 	чтобы 	хоть  одной 	ногой
 встать  на  нефтеносную  землю,  Дэд  Джойнер  ложился
костьми,  чтобы  удержать  то,  что  он  уже  имел.  18  октября
1930  года  было  назначено  слушание  дела  об  управ¬
лении  имуществом  несостоятельного  должника  в  суде
Хендерсона,  возглавляемом  судьей  Р.  Т.  Брауном.  Со¬
чувствуя  незавидному  положению  Джойнера,  судья  Браун
постучал  палочкой,  призывая  к  тишине,  и  объявил:
«Я  думаю,  если  человек  потратил  три  с  половиной
года,  чтобы  заиметь  ребенка,  ему  надо  дать  возможность
понянчиться  с 	ним  какое-то 	время. 	Слушание 	откла¬
 дывается  на  неопределенный  срок».
 Выслушав  решение  суда,  люди,  до  отказа  забившие
зал,  начали  ликовать.  Несколько  дней  спустя  дело  об
управлении  имуществом  несостоятельного  должника  было
прекращено.
 139

К  сожалению,  Джойнеру  не  суждено  было  долго
нянчиться  со  своим  младенцем.  Против  него  было  воз¬
буждено  новое  дело  в  Далласе.  Старик  попытался  укрыть¬
ся  в  отделе  «Адолфус»,  чтобы  ему  не  вручили  повест¬
ку,  но  юрист  подкупил  рассыльного  и  узнал  в  каком  но¬
мере  живет  Джойнер.  Тому  ничего  не  оставалось,  как
явиться  на  слушание,  которое  было  назначено  на  31  ок¬
тября.
 Когда  судья  объявил  начало  заседания,  вместе  с
Джойнером  на  суде  уже  присутствовали  его  многочис¬
ленные  сторонники,  наблюдатели  и  разгневанные  вклад¬
чики.  Среди  нейтральных  был  X.  JI.  Хант.
 К  удивлению  всех  присутствовавших,  адвокат  поднялся
и  вручил  прошение  о  добровольном  признании  необхо¬
димости  управления  имуществом  несостоятельного  долж¬
ника.  Он  еще  не  закончил  зачитывать  прошение,  как
в  зале  суда  начался  новый  раунд  перебранки.  Вклад¬
чики,  которые  подали  иск  о  принудительном  управ¬
лении  имуществом  несостоятельного  лица,  испугались,
что  Джойнер  нашел  способ  улизнуть  из  их  тисков.
Наконец  стороны  согласились  назначить  Е.  Р.  Теннанта,
банкира  из  Далласа,  ликвидатором  арендных  договоров
Джойнера.  Слушание  дела  было  отложено,  причем  ни
Джойнер,  ни  его  жаждущие  крови  вкладчики  не  были
уверены  в  том,  что  сулит  им  будущее.
 Хант  понял,  что  подвернулась  долгожданная  возмож¬
ность.  В  тот  момент,  когда  Джойнер  выходил  из  зала
суда,  он  подошел  к  нему  и  отвел  в  сторону.
 «Мистер  Джойнер,—  сказал  он,—  я  согласен  купить
все  ваше  имущество  целиком».
 «Парень,  —  устало  ответил  Джойнер,—  не  покупай  кота
в  мешке».  И  продолжал  идти.
 Но  Ханта  трудно  было  разубедить.  Отнюдь  не  считая
имущество  Джойнера  «котом  в  мешке»,  он  все  больше
и  больше  рвался  приобрести  его.  Пусть  крупные  компа¬
нии  сохраняют  свое  пессимистическое  отношение  к  этому
вопросу,  но  Ханту  показалось,  что  в  «необычном  пове¬
дении»  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»  таился  намек  на  нали¬
чие  крупного  месторождения.  Хант  все  еще  не  доверял
традиционным  геологическим  теориям,  но  тот  факт,  что
скважина  «Дэйзи  Брэдфорд»  фонтанировала  прерывис¬
той  струей,  т.  е.  то  выбрасывала  струю,  то  нет,  позво¬
лял  предполагать,  что  Джойнер  задел  край  нефтеносных
песков.  Прерывистый  поток  мог  означать,  что  резервуар,
 140

в  который  попал  Джойнер,  пополнялся  из  другого,  рас¬
положенного  где-то  рядом.  Но  где?
 Интуиция  Ханта  была,  однако,  хорошо  обоснованной.
К  тому  времени,  когда  было  назначено  слушание  дела,
было  пробурено  несколько  скважин  к  востоку  от  зна¬
менитой  скважины  Джойнера.  Хант  вычислил,  что  место¬
рождение  —  если  оно  имелось  —  должно  простираться
главным  образом  к  западу  от  участка  Дэйзи  Брэдфорд.
Скважина,  которую  он  пробурил  на  своем  собственном
участке  к  югу  от  Джойнера,  что-то  скажет  ему  о  южных
границах  месторождения.  Но  больше  всего  Хант  был
заинтересован  в  территории,  которая  была  расположена
к  северу  и  западу  от  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  Ком¬
пания  «Фостер  и  Джеффриз»  начала  бурить  скважины
прямо  в  середине  этой  территории  для  «Дип  рок  ойл
компани».  Их  участок  в  свою  очередь  был  окружен
другими  участками,  над  которыми  Дэд  Джойнер  имел
какой-то,  пусть  слабый,  контроль.  Компания  «Фостер  и
Джеффриз»  быстро  приближалась  к  той  глубине,  на
которой  Джойнеру  встретились  пески.  Если  в  скважине,
принадлежавшей  компании  «Дип  рок»  окажется  нефть,
это  будет  самым  убедительным  подтверждением  того,
что  Джойнер  в  самом  деле  напал  на  очень  большое
месторождение  нефти.
 Так  уж  случилось,  что,  когда  в  зале  суда  в  Далласе
Хант  предложил  Джойнеру  купить  все  его  арендные
договоры,  у  него  не  было  такой  суммы,  даже  если  бы
Джойнер  согласился  обсудить  эту  сделку.  Он  вложил
все  свои  деньги  в  лицензии  и  в  проект  сооружения
нефтепровода  и  остался  с  мизерной  суммой  наличных
денег  —  109  долл.  Свое  предложение  Джойнеру  он  сделал,
как  обычно,  под  влиянием  момента,  намереваясь  по¬
думать  о  таких  мелочах,  как  деньги,  позже.  Теперь  же
он  занялся  поисками  источников  финансирования,  го¬
товясь  ко  второму  предложению  о  покупке  имущества
Джойнера.
 Первыми,  к  кому  обратился  Хант,  были  Фрэнк  Фостер
и  Джеффриз  и  один  из  людей  «Дип  рок  ойл  ком¬
пани».  Но  Дип  рок  не  хотел  в  этом  участвовать.  Хант
обратился  к  нескольким  другим  нефтяным  компаниям,
но  они  тоже  отказались.  Что  стояло  за  ажиотажем
вокруг  Дэда  Джойнера?  Всего  одна-единственная  дей¬
ствующая  скважина  в  округе  Раск  —  «Дэйзи  Брэд¬
форд  №  3»,  а  многие  геологи  по-прежнему  считали,
 141

что  эта  скважина  пуста.
 Хант  вернулся  в  Хендерсон  в  мрачном  настроении.
Он  упрямо  продолжал  верить  в  потенциальные  возмож¬
ности  участков  Джойнера,  но  сейчас  было  похоже,  что
он  упустит  и  этот  шанс  просто  потому,  что  не  найдет
партнера.  Раздумывая,  что  ему  делать,  Хант  пожало¬
вался  о  том,  какие  трудности  он  испытывает,  своему
другу  Питу  Лэйку.  Лэйк  сам  все  время  уговаривал
Ханта  выкупить  имущество  Джойнера.  Хант  напомнил
ему,  что  в  настоящее  время  у  него  трудности  с  на¬
личными  деньгами.  Тем  не  менее,  Лэйк  настоятельно
советовал  Ханту  найти  средства  для  приобретения
вышеупомянутого  имущества.  Наконец  Хант  не  вытер¬
пел.
 —  Вот  вы  так  ратуете  за  эту  сделку,  а  сами-то  согласны
войти  в  долю?  —  проворчал  Хант.
 —  Конечно!  —  ответил  Лэйк.
 —  Какую  часть?  —  спросил  Хант.
 —  Четвертую,  —  сказал  торговец  готовым  платьем.
 Хант  не  мог  не  улыбнуться.  Вот  и  опять  хантовское
 везение.  Не  теряя  времени,  он  тут  же  начал  торговаться,
чтобы  снизить  долю  Лэйка  до  20  %.  Со  своей  стороны
Лэйк  согласился  ссудить  30  тыс.  долл.  для  покуп¬
ки  договоров  Джойнера  и  покрытия  расходов  на  по¬
ездки.
 Теперь  у  Ханта  была  основа,  на  которой  он  мог
строить  свои  дальнейшие  планы.  Он  взял  трех  человек
из  тех,  кто  работал  на  его  участках  в  Арканзасе,  и  послал
их  в  восточный  Техас  наблюдать  за  ходом  работ  на
скважине,  принадлежащей  «Дип  рок».  Тогда  же,  в  конце
ноября  1930  года,  он  и  Лэйк  отправились  на  машине
в  Даллас  искать  Дэда  Джойнера.
 В  тот  период  Даллас  был  одним  из  лучших  горо¬
дов  штата  Техас.  По  численности  населения  —  260  тыс.  че¬
ловек  —  он  уступал  лишь  Хьюстону.  В  Далласе  име¬
лось  с  десяток  довольно  высоких  небоскребов,  включая
здание  компании  «Магнолия  петролеум»  (31  этаж).
Достопримечательностями  Далласа  были  стадион  «Кот¬
тон  баул»  на  46  тыс.  мест  и  магазин  модной  одежды
Неймана-Маркуса.  В  Далласе  находились  крупнейшие
банки  штата,  на  многие  мили  тянулись  современные
бетонные  шоссе,  а  также  находилась  трансконтинен¬
тальная  авиалиния,  самолеты  которой  совершали  полеты
из  аэропорта  «Лав  филд».  Что  же  касается  нефтяного
 142

сообщества,  то  его  основная  деятельность  сосредоточи¬
валась  в  нескольких  отелях  в  центре  города.  Они  служили
местом  встреч  и,  естественно,  конторами  для  людей
всех  профессий:  от  посредников  и  вкладчиков  до  мас¬
теров  укладки  нефтепроводов,  разведчиков  нефти,  охот¬
ников  за  договорами  и  подрядчиков-буровиков.  Самыми
лучшими  из  этих  отелей  были  «Адолфус»  —  великолеп¬
ное  строение  с  фасадом  в  стиле  немецкого  барокко,
построенное  семьей  Буш,  пивоварами  из  Сент-Лунса,—
и  «Бейкер»,  аккуратное  здание  из  крупных  каменных
плит,  расположенное  за  углом  от  отеля  «Адолфус»,
на  Коммерс-стрнт.  Хант  и  Лэйк  остановились  в  «Бей¬
кере».  По  приезде  они  обнаружили,  что  незадолго  до
этого  их  меркантильным  интересам  способствовали  как
нельзя  более  своевременные  плохие  известия.  Появилось
сообщение  о  двух  сухих  скважинах  к  юго-востоку  от
«Дэйзи  Брэдфорд  №  3».  В  воскресенье  23  ноября  «Дал¬
лас  морнинг  ныос»  сообщила,  что  в  скважине  Ханта
на  его  южном  участке  пробы  показали,  что  имеются
следы  нефти.  Однако  в  округе  Раск  единственной  сква¬
жиной,  производящей  значительное  количество  нефти,
была  скважина  Джойнера,  хотя  и  в  ней  добыча  с  каж¬
дым  разом  сокращалась.  Цены  на  аренду  упали.
 Известия  о  сухих  скважинах  ничуть  не  расстроили
Ханта.  Поскольку  он  придерживался  мнения,  что  место¬
рождение  должно  быть  расположено  к  северо-западу  от
«Дэйзи  Брэдфорд  №  3»,  то  заранее  предполагал,  что
они  окажутся  сухими.  Весть  об  их  бесполезности  рас¬
пространится  как  раз  перед  тем,  как  он  попытается
вести  переговоры  с  Джойнером.  Хант  все  еще  не  иск¬
лючал  возможности  повышения  стоимости  имущества
Джойнера,  если  скважина  «Дип  рок»  оправдает  возла¬
гавшиеся  на  нее  надежды.  При  данной  конъюнктуре
стоимость  того,  что  принадлежало  Джойнеру,  сильно
упала.  Сложившаяся  ситуация  только  помогла  сделать
Джойнера  более  податливым,  нежели  тогда,  во  время
слушания  дела.
 Хант  немедленно  заручился  помощью  своего  знако¬
мого  X.  JI.  Уиллифорда.  За  несколько  недель  до  этого
Уиллифорд  и  Хант  познакомились  на  улице  в  Далласе,
когда  Хант  пытался  найти  Дэда  Джойнера.  В  то  время
Хант  только  что  приобрел  формально  принадлежавший
Джойнеру  арендный  договор  на  участок,  находившийся
недалеко  от  скважины  «Брэдфорд».  Ханту  была  нужна
 143

лишь  подпись  Джойнера  на  некоторых  документах  по
сделке,  и  он  собирался  заплатить  ему  17  тыс.  долл.
сверх  реальной  стоимости.  Но  Джойнер  пряталея  от
кредиторов.  Уиллифорд,  лысеющий  мужчина,  питавший
слабость  к  ярким  жилетам,  сумел  помочь  Ханту  разыс¬
кать  Джойнера,  чтобы  тот  мог  поставить  свою  подпись
на  бумагах.  После  сделки  Уиллифорд  отвел  Ханта  в  сто¬
рону  и  предложил  ему  купить  у  Джойнера  всю  его
собственность  целиком.
 Когда  во  время  второй  своей  поездки  в  Даллас  Хант
нашел  Уиллифорда,  он  сообщил  ему,  что  теперь  готов
предложить  выкупить  всю  собственность  Дэда  Джой¬
нера.  Уиллифорд  отправился  в  тесную  контору  Дэда
Джойнера  в  отеле  «Адолфус»,  где  ему  сообщили,  что
тот  заболел  гриппом.  Тем  не  менее  Уиллифорд  сумел
разыскать  больного  Джойнера  в  одном  из  номеров  отеля
и  притащил  его  в  отель  «Бейкер»  для  переговоров
с  Хантом.
 Они  втроем  встретились  в  бельэтаже  отеля.  Хант
сообщил  Джойнеру,  что  он  заплатит  ему  25  тыс.  долл.
наличными  и  нефтью  на  сумму  975  тыс.  долл.  за  его
договоры  на  участки  общей  площадью  5  тыс.  акров.
Джойнер  проявил  интерес  и  спросил,  что  будет  иметь
Уиллифорд  от  этой  сделки.  Он  предложил,  чтобы  Хант
предусмотрел  комиссионные  для  Уиллифорда  за  то,  что
он  свел  их  вместе.  Хант  согласился.  Все  трое  еще
немного  поговорили  об  условиях  сделки,  затем  Джойнер
почувствовал  озноб,  закончил  переговоры,  встал  и  ушел,
так  и  не  сделав  контрпредложения.
 После  этой  встречи  Хант  отвел  Уиллифорда  в  сто¬
рону  и  дал  понять,  что  он  готов  предложить  Джой¬
неру  большую  сумму,  если  переговоры  возобновятся.
Хант  также  намекнул,  что  он  заплатит  Уиллифорду
25  тыс.  долл.  комиссионных  за  его  труды.
 Утром  25  ноября  1930  года,  во  вторник,  Хант  при¬
готовился  встретиться  с  Дэдом  Джойнером  в  номере
1553  отеля  «Бейкер».  Этот  номер  представлял  собой
довольно  скромный  угловой  люкс,  два  окна  которого
выходили  на  юг  и  одно  —  на  восток.  В  основной  ком¬
нате  были  золотистые  портьеры,  золотистый  ковер,  ду¬
бовый  комод,  две  одинаковых  кровати  и  несколько
стульев.  Дверь,  находящаяся  в  западной  стене,  вела
в  соседнюю  спальню  —  комнату  с  еще  двумя  кроватями.
Помещение  было  не  ахти  какое,  но  все  же  более  рес¬
 144

пектабельное  место  для  встречи,  чем  маленькая  контора
Джойнера  в  отеле  «Адолфус»,  особенно  для  тех  целей,
которые  преследовал  Хант.
 До  появления  Джойнера  Хант  установил  систему
оповещения  по  цепочке,  которая  позволила  бы  ему  быть
в  курсе  того,  как  развиваются  события  на  такой  важной
для  него  скважине,  как  скважина  «Дип  рок».  Очень
скоро  работающие  на  этой  скважине  люди  будут  брать
пробу,  и  Хант  хотел  первым  узнать  о  ее  результатах.
Многое  в  коммуникационной  системе  Ханта  зависело  от
того,  сможет  ли  он  убедить  главного  буровика  Фрэнка
Фостера  разрешить  Роберту  В.  Джонсону,  человеку  Хан¬
та,  присутствовать  во  время  взятия  пробы.  Позже  вы¬
сказывались  предположения,  что,  уговаривая  Фостера,
Хант  обещал  ему  заплатить  20  тыс.  долл.  Хотя  Хант
и  отрицал  именно  это  обвинение,  он  подтвердил,  что
платил  Фостеру  за  ряд  оказанных  ему  услуг,  характер
которых  он  так  и  не  раскрыл.  Так  или  иначе,  Джон¬
сону  разрешили  присутствовать  на  платформе  скважины
«Дип  рок».  Хант  велел  Джонсону  докладывать  обо  всем
Чарли  Хардину  и  Джину  Джастису  в  Хендерсоне.  Хар¬
дин  в  свою  очередь  должен  был  передавать  Ханту  сооб¬
щения  Джонсона  по  телефону  в  Даллас.
 Когда  Джойнер  появился  в  номере  1553  утром
25  ноября,  вид  у  него  был  далеко  не  здоровый.  И  без
того  сутулый  и  худой,  он  все  еще  страдал  от  послед¬
ствий  перенесенного  гриппа.  Он  вошел  в  комнату  одетый,
как  обычно,  в  рубашку  с  галстуком,  брюки  и  канотье
и  сел  на  одну  из  кроватей.  Напротив  него,  зажав  в  зубах
сигару,,  сидел  Хант,  который  был  намного  крупнее  и
здоровее  его,  но  одет  был  почти  точно  так  же,  как
и  сам  Джойнер.  В  комнате  также  были  Лэйк  и  X.  Л.  Уил¬
лифорд.
 «Ну,  парень,  —  начал  Джойнер,  обращаясь  к  Ханту,
как  отец  к  сыну,—  так  ты  собираешься  дать  мне  больше
за  мои  договоры,  чем  обещал  раньше?»
 «А  сколько,  мистер  Джойнер,  они  стоят,  по-ваше-
му?»  —  в  свою  очередь  спросил  Хант.
 Зная  от  X.  Л.  Уиллифорда,  что  Хант  был  готов
увеличить  сумму,  предназначаемую  для  покупки  догово¬
ров,  Джойнер  ответил,  что,  по  его  мнению,  50  тыс.
наличными  более  соответствуют  реальной  стоимости  его
собственности.  Джойнер  также  сказал,  что  и  платежи
нефтью  следует  увеличить.
 145

В  течение  следующих  тридцати  шести  часов  большую
часть  своего  времени  Джойнер  провел  в  консультациях
и  переговорах  с  Хаитом.  Они  и  ели  большей  частью
в  номере,  а  если  и  выходили  из  него,  то  ненадолго.
Их  спор  продолжался  далеко  за  полночь  и  до  рассветных
часов.
 Хант  потом  утверждал,  что  одной  из  причин,  почему
Джойнер  настаивал  на  увеличении  ставок,  был  тот  факт,
что  он  и  сам  получал  сообщения  о  развитии  событий
на  скважине  «Дип  рок».  Действительно,  ночью  25  ноября
в  вестибюль  отеля  «Бейкер»  ворвалась  весть,  что  коман¬
да,  работающая  на  скважине  «Дип  рок»,  напала  на
карман  природного  газа.  Однако  со  своей  стороны  Джой¬
нер  позднее  утверждал,  что  Хант  настолько  связал  его
своими  переговорами,  что  он  так  и  не  вник  в  события
на  скважине  «Дип  рок».
 Во  всяком  случае,  утром  25  ноября  Джойнер  и  Хант
призвали  адвоката  Ханта  Д.  Б.  Макинтайра  и  двух
официальных  стенографисток  и  начали  диктовать  текст
соглашения.  Работа  продолжалась  все  утро  и  далее,
вплоть  до  вечера.  Как  было  окончательно  согласовано,
все  арендные  договоры  Джойнера  на  участке  общей
площадью  5  тыс.  акров  покупались  Хантом  за
1335  тыс.  долл.  Хант,  как  доверенное  лицо,  представ¬
лявшее  самого  себя  и  своего  партнера  П.  Г.  Лэйка,  сог¬
лашался  уплатить  в  счет  согласованной  суммы  30  тыс.
долл.  наличными.  Остальную  сумму  предстояло  вып¬
лачивать  нефтью,  добываемой  на  приобретенных  участ¬
ках.  Два  из  трех  контрактов,  входивших  в  сделку,  включа¬
ли  и  арендные  договоры  Дэйзи  Брэдфорд.  Участок  в  80  ак¬
ров,  на  котором  находилась  знаменитая  скважина,  был
продан  за  203  тыс.  долл.  Другая  часть  (500  акров)  на
ферме  вдовы  —  за  153  тыс.  долл.  На  остальные  деньги  —
979  тыс.  долл.  —  были  куплены  договоры  па  4  тыс.  акров,
в  основном  в  том  месте,  где,  по  мнению  Ханта,  должно
было  располагаться  месторождение.  Среди  них  были
участки  вокруг  скважины  «Дин  рок».
 26  ноября  в  4  часа  30  минут,  как  раз  в  тот  момент,
когда  стенографистки  дописывали  соглашение  о  продаже,
Ханту  позвонил  Чарли  Хардин,  его  человек  в  Хендерсоне.
У  Хардина  были  важные  новости  о  скважине  «Дип  рок».
 «Мистер  Хант,—  сказал  он,—  мне  кажется,  они  толь¬
ко  что  коснулись  верхней  части  песчаного  пласта».
 146

Хант  поблагодарил  его  за  сообщение  и  повесил  труб¬
ку.  Очень  скоро  команда,  обслуживающая  скважину
«Дни  рок»,  будет  брать  пробу.  Тогда  будет  точно  из¬
вестно,  суждено  лц  этой  скважине  стать  действующей.
Взволнованный  новостями,  сообщенными  ему  Хардином,
Хант  возобновил  переговоры  с  Джойнером.
 В  тот  вечер  в  8  часов  30  минут  Ханту  опять  по¬
звонил  Хардин.
 «Мистер  Хант,—  задыхаясь,  доложил  он,—  они  взяли
на  пробу  шестнадцать  футов  материала  из  скважины
«Дип  рок»  и  десять  с  половиной  из  них  пропитаны
нефтью».
 На  тот  момент  это  была  самая  приятная  и  важная
новость.  Получается,  что  скважина  «Дип  рок»  станет
действующей,  а  это  в  свою  очередь  означает,  что  Дэд
Джойнер  и  в  самом  деле  напал  на  значительное  место¬
рождение  именно  там,  где  и  предполагал  Хант.
 По  поводу  того,  какой  шаг  был  сделан  Хантом
дальше,  споры  будут  продолжаться  несколько  лет.  Сог¬
ласно  версии  Ханта,  он  немедленно  информировал  Джой¬
нера  о  том,  что  сообщил  ему  Хардин.  Хант  утверждал,
что  эта  новость  лишь  подтвердила  собственные  пред¬
чувствия  Джойнера.
 «Я  всегда  был  уверен,  что  у  них  будет  настоящая
скважина»,—  якобы  сказал  он  Ханту.
 Версия  Джойнера  была  совсем  другая.  По  его  вос¬
поминаниям,  Хант  ничего  не  сообщал  ему  о  пропи¬
танном  нефтью  грунте  из  скважины  «Дип  рок».  Скорее,
как  утверждал  Джойнер  позже,  Хант  сообщил  ему,
что  команда  на  этой  скважине  прошла  пласт  песков,
не  обнаружив  никакой  нефти.
 На  самом  деле  в  ночь  на  26  ноября  в  номере  1553
отеля  «Бейкер»  состоялась  церемония  подписания  сделки
между  Хантом  и  Джойнером.  Окончательное  соглашение,
которое  было  одобрено  ими  обоими,  было  почти  такое
же,  каким  оно  было,  когда  началась  диктовка  егр  текста
утром,  пока  не  начали  поступать  сообщения  о  событиях
на  скважине  «Дип  рок».  Джойнер  продал  всю  свою
собственность  Хаиту  за  1335  тыс.  долл.,  из  которых
30  тыс.  должны  быть  уплачены  наличными,  а  остальное  —
нефтью  по  мере  ее  добычи.  Учитывая  25  тыс.  долл.  комис¬
сионных  Уиллифорду  и  подозрительную  сумму,  выплачи¬
ваемую  Фостеру  —  20  тыс.  долл.,  общая  сумма,  которую
Хант  должен  будет  выплатить  наличными,  составит  всего
 147

лишь  75  тыс.  долл.  Короче  говоря,  Джойнеру  выплачива¬
лась  немедленно  меньшая  сумма  наличных  денег,  чем  двум
закулисным  деятелях!,  о  чем  ему  стало  известно  лишь
много  позже.
 Хант  отпраздновал  церемонию,  заказав  сыр  и  крекеры.
Он  позднее  утверждал,  что  Джойнер  был  более  чем
удовлетворен  сделкой.  По  словам  Ханта,  Джойнер  дей¬
ствительно  сказал  ему,  закусывая  сыром  и  крекерами:
«Парень,  я  думаю  ты  заработал  50  млн.  долл.».
 Известия  о  результатах  пробы  на  скважине  «Дип
рок»  стали  всеобщим  достоянием  в  конце  той  же  не¬
дели.  На  этот  раз  поднялась  настоящая  лихорадка.  Цены
на  арендные  договоры  резко  подскочили,  и  бурение
возобновилось.  Участки  Джойнера  сулили  хорошую
перспективу  больше,  чем  когда-либо  ранее.  Говорили,
что  одна  крупная  компания  предложила  Джойнеру  за
его  арендные  договоры  3  млн.  долл.  Но,  как  скоро
выяснилось,  Джойнер  уже  ничего  не  мог  поделать.  Он
уже  продал  все.  К  воскресенью  30  ноября  новость  о  сдел¬
ке  с  Хантом  прошла  по  первым  страницам  всех  газет
от  Далласа  до  Эльдорадо:  «Джойнер  продал  свои  участки
Ханту  за  1500  тыс.».  Нефтяники  разинули  рты.  X.  JI.  Хант
совершил  самую  выгодную  сделку  последнего  деся¬
тилетия.
 Не  удивительно,  что  молниеносная  сделка  в  номере
отеля  заставила  многих  задуматься  над  тем,  знал  ли
Джойнер,  что  он  делает,  когда  продавал  всю  свою  соб¬
ственность  Ханту.  Что  ему  было  известно  о  пробе
на  скважине  «Дип  рок»?  Что  сообщил  ему  Хант?  По¬
чему  старик  сидел  затворником  в  отеле,  когда  все  это
происходило?  Джойнера  нельзя  было  назвать  пьющим,
да  и  Ханта  тоже.  Но  оба  они  питали  слабость  к  жен¬
щинам.  Неужели  Хант  пригласил  в  номер  женщин,
чтобы  им  с  Джойнером  развлечься?  Так  что  же,  вы¬
ходит,  он  надул  Джойнера?
 Если  Дэд  Джойнер  и  подумал,  что  его  обманули,
то  он  не  высказал  этого  вслух.  По  крайней  мере  сна¬
чала.  Наоборот,  он  производил  впечатление  человека,
который  обогатился  и  избавился  от  бремени.  Переведя
на  себя  арендные  договоры  Джойнера,  Хант  также  взял
на  себя  ответственность  за  решение  всех  его  правовых
проблем.  Дэд  еще  не  вернулся  с  облегчением  домой,
но  забот  у  него  стало  намного  меньше.  Теперь  Ханту
придется  улаживать  все  связанное  с  судебными  исками.
 148

Получив  первый  взнос  30  тыс.  наличными,  Джойнер
теперь  имел  больше  зеленых  банкнот,  чем  когда-либо
за  много-много  лет.  И  у  него  теперь  было  время  на¬
сладиться  этими  деньгами,  что  он  и  поспешил  сделать.
Поскольку  его  жена  и  семеро  детей  все  оставались
в  Ардморе  (Оклахома),  Джойнер  стал  всюду  появляться
в  Далласе  с  молодой  секретаршей,  которая  прошла  с  ним
сквозь  все  его  трудные  испытания  в  восточном  Техасе
Они  оба  щедрой  рукой  швыряли  деньги  на  угощения
и  развлечения.  Наконец-то  наступил  час  и  Дэда  Джойнера.
 Наступил  час  и  X.  JI.  Ханта.  После  заключения
сделки  с  Дэдом  Джойнером  начался  самый  успешный
период  его  карьеры.  Подобно  тому,  как  это  было  в
Эльдорадо  и  Смэковере,  бум  в  восточном  Техасе  нес
с  собой  и  пороки  и  удовольствия.  Но  Хант  был  на¬
строен  на  сугубо  деловой  лад.  Как  он  писал  позднее
в  «Наследии  Ханта»:  «Пока  другие  играли,  я  пред¬
почитал  работать».  И  понятно  почему.  Хант  быстро
обнаружил,  что  обратная  сторона  медали  (т..  е.  сделки
с  Дэдом  Джойнером)  еще  проявится:  кроме  достаточно
нелегкой  задачи  сделать  скважину  действующей,  ему
теперь  приходилось  сражаться  с  банками,  крупными
нефтяными  компаниями,  правительством,  землевладель¬
цами,  потребителями  нефти,  кредиторами  Дэда  Джойнера,
вкладчиками  и  даже  с  самим  Дэдом  Джойнером,  чтобы
удержать  то,  что  он  приобрел.
 Сначала  Хант  думал,  что  ему  не  справиться  со  всем
этим.  После  заключения  сделки  в  номере  отеля  в  Далласе
он  вернулся  домой  в  Эльдорадо  через  Шривпорт  и  зашел
поговорить  к  одному  тамошнему  банкиру.  Он  представил
банкиру  подробный  финансовый  отчет  и  заявку  на  ссуду
в  50  тыс.  долл.,  —  столько,  сколько  будет  стоить  бурение
двух  скважин.  Основным  козырем  в  балансовом  отчете
Ханта  были  арендные  договоры  Джойнера.  Ему  не  хва¬
тало  наличных  денег.
 Банкир  в  Шривпорте  разглядывал  Ханта,  смотрел  его
финансовый  отчет  и  хмурился.
 «Вы  —  банкрот,—резко  сказал  он,—и  по  финансо¬
вому  отчету  выходит  то  же  самое».
 «У  меня  есть  договоры  Джойнера,—  протестовал
Хант,—  и  это  уже  разведанное  месторождение.  Там  есть
нефть,  а  под  нефть  деньги  дать  можно».
 Банкир  был  другого  мнения.  По  его  соображениям,
договоры  Джойнера  были  почти  пустыми  бумажками.
 149

Он  не  мог  ссудить  деньги  под  то,  что  еще  не  стало
реальностью.  Он  воспринимал  Ханта  как  обыкновен¬
ного  неудачника  на  нефтяном  поприще.
 «Вы,  нефтяники,  бурите  скважину,  и  она  начинает
давать  нефть.  Так  вы  тут  же  едете  в  Европу  и  поку¬
паете  один  или  два  автомобиля.  А  когда  скважина
перестает  давать  нефть,  вы  —  банкроты,—  наступал  он
на  Ханта.—  Я  не  хочу  давать  вам  50  тыс.  долларов,
и  не  хочу,  чтобы  вы  открывали  счет  в  моем  банке».
 Хант,  раздраженный,  поехал  обратно  в  Даллас.  Там
он  связался  с  Натаном  Адамсом,  президентом  «Фёрст
нэшнл  бэнк».  Как  и  Фрэд  Флоренс  в  «Рипаблик  нэшнл
бэнк»,  Адамс  был  одним  из  той  группы  далласских
банкиров,  которые  быстро  осознали  —  и  с  большой  вы¬
годой  для  себя,—  что  под  нефть  деньги  давать  можно.
Когда  Адамс  внимательно  знакомился  с  финансовым
отчетом  Ханта,  он  видел  те  же  самые  цифры,  что  и
банкир  в  Шривпорте.  Но  для  Адамса  договоры  Дэда
Джойнера  были  совсем  не  пустыми  бумажками.  Наобо¬
рот,  он  понимал,  что  эти  договоры  потенциально  могут
стоить  миллионы  долларов,  даже  если  новое  восточно¬
техасское  месторождение  окажется  вполовину  меньше,
чем  это  предполагается.
 «Я  ссужу  вам  деньги»,—  сказал  Адамс.
 Они  пожали  друг  другу  руки.  Так  завязались  от¬
ношения,  которым  суждено  было  продлиться  еще  50  лет.
 Получив  таким  образом  финансовую  поддержку,  Хант
поспешил  заняться  расширением  своих  владений.  Оставив
Лиду  с  остальными  детьми  в  Эльдорадо,  он  забрал
к  себе  тринадцатилетнего  сына  Хасси  в  Хендерсон,
где  они  всегда  будут  рядом  с  джойнеровским  насле¬
дием.  Он  вызвал  нескольких  своих  людей  из  Аркан¬
заса,  чтобы  начать  бурение  двух  скважин,  для  чего
ему  удалось  найти  средства,  и  лично  управлял  завер¬
шением  строительства  нефтепровода  и  образованием
«Панола  пайплайн  компани».  28  декабря  1930  года,
уже  через  месяц  после  подписания  соглашения  с  Джой¬
нером,  эта  компания  Ханта  продала  свою  первую  пар¬
тию  восточнотехасской  нефти  «Синклер  ойл  компани».
 Тем  временем  стали  проясняться  истинный  размер  и
форма  огромного  месторождения,  открытого  Джойнером.
Вслед  за  скважиной  «Дип  рок»  были  положительные
результаты  и  в  Килгоре,  и  в  Глейдуотере,  примерно
в  пятнадцати  и  тридцати  милях  от  «Дэйзи  Брэдфорд».
 150

Положительными  были  результаты  и  в  округах  Смит,
Чероки  и  Апшур.  Постепенно  сложились  определенные
представления  о  контуре  месторождения: 	оно 	имело
 форму  кости  —  длинное  и  узкое  в  средней  своей  части,
с  круглыми  утолщениями  на  концах.  Его  длина  рав¬
нялась  примерно  40  милям,  и  площадь  —  около  140  тн»
акров.  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»  находилась  с  восточной
стороны  южного  круглого  утолщения.  Договоры,  кото¬
рые  приобрел  Хант,  охватывали  участки  к  западу  от
знаменитой  скважины,  прямо  в  самой  середине  утол¬
щения.  Хотя  договоры  Джойнера  покрывали  лишь  4  %
общей  площади  месторождения,  на  их  долю  приходи¬
лась  очень  продуктивная  часть  огромного  резервуара.
В  течение  трех  лет  с  момента  открытия  Джойнера
восточнотехасское  месторождение  считалось  крупнейшим
в  мире,  и  этот  титул  оно  могло  удерживать  за  собой
в  течение  двадцати  с  лишним  лет.  Однако  в  тот  момент
никто  точно  не  знал,  какова  его  продуктивность.  Пред¬
варительные  оценки  взметнулись  от  100  млн.  баррелей
до  500  млн.—  для  тех  времен  цифры  просто  немыс¬
лимые.  Но  даже  такие  оценки  не  отразили  реальность:
на  протяжении  последующих  50  с  лишним  лет  восточ¬
нотехасское  месторождение  произведет  более  4  млрд.
баррелей  нефти.
 Когда  эксплуатация  восточнотехасского  месторожде¬
ния  началась,  обескураженные  геологи  крупных  нефтя¬
ных  компаний  наконец  додумались,  почему  они  прозе¬
вали  крупнейшее  в  начале  двадцатого  века  месторож¬
дение  нефти.  Восточный  Техас  был  аномалией,  капризом
природы.  До  этого  геологи  искали  нефть  в  пористых
породах,  образующих  куполообразные  структуры,  назы¬
ваемые  антиклиналями,  или  в  складках  вокруг  подзем¬
ных  соляных  куполов.  Восточнотехасское  месторождение
представляло  собой  первое  замеченное  проявление  нового
типа  нефтеносной  структуры.  Геологи  дали  ему  назва¬
ние  «стратиграфическая  ловушка».  По  существу,  это
была  разновидность  геологического  сэндвича,  образовав¬
шегося  у  берега  доисторического  острова.  Нижняя  часть
сэндвича  состояла  из  непористого  известняка,  а  верхняя
часть  —  из  слоя  непористой  породы,  известной  под  на¬
званием  «остинский  мел».  А  между  ними  залегал  нефте¬
носный  пласт  «вудбайнского  песка».  Нефть  удерживалась
в  песках  не  на  перегибе  антиклинали  и  не  краем  соля¬
ного  купола,  а  слоями  известняка  снизу  и  мела  сверху.
 151

Никогда  не  дававший  себе  труда  слишком  долго
вникать  в  сложные  геологические  теории,  Хант  взял
на  заметку  новые  находки  и  сконцентрировал  свои  уси¬
лия  на  бурении,  как  можно  быстрее,  еще  нескольких
скважин.  Для  спешки  имелась  очень  веская  причина.
Непременными  спутниками  бума  были  не  только  воору¬
женные  стычки,  контрабанда  и  проституция,  вторгав¬
шиеся  в  жизнь  маленьких  городков,  но  и  столпотво¬
рение  на  нефтяных  разработках.  Везде  правил  один
закон  «выживает  наиболее  приспособленный».  Нефтя¬
ники  назвали  его  «правило  захвата».  Суть  его  была
в  том,  что  предприниматель  мог  считать  своим  все,
что  мог  достать  из-под  земли.  Это  правило  вовсе  не
подразумевало,  что  границы  арендованных  участков,  про¬
ходящие  но  поверхности,  обязательно  соответствуют  гра¬
ницам  под  землей,  в  районах  расположения  нефти.  Это
только  усиливало  вероятность  возникновения  неразбе¬
рихи.  Именно  правило  захвата  заставляло  предприни¬
мателей  восточного  Техаса  бурить  скважины  одну  возле
другой.  Чем  больше  скважин  они  пробурят,  тем  скорее
они  смогут  получить  нефть  и,  соответственно,  сделать
больше  денег.  Более  того,  если  предприниматель  не  мог
бурить  все  новые  и  новые  скважины,  росли  шансы
того,  что  его  сосед  «обскачет»  его  и  захватит  большую
долю  нефти.
 Эго  правило  захвата  определенно  послужило  стиму¬
лирующим  фактором  нефтяного  бума  в  восточном  Техасе.
Огромные  масштабы  бурения  повысили  уровень  заня¬
тости  и  создали  почву  для  накопления  немыслимых
богатств  в  то  время,  когда  остальная  часть  нации  еще
переживала  Великую  депрессию.  Это  спасло  от  голода
и  нищеты  многие  семьи.  Тогда  же  было  положено  на¬
чало  состояниям  таких  людей,  как  Клинт  Мэрчисон  из
Далласа  и  У.  А.  Монкриф  из  города  Форт-Уэрт.  Но
бум  также  таил  в  себе  и  возможность  большого  срыва.
Способствуя  чрезмерному  бурению  и  производству,  пра¬
вило  захвата  вело  и  к  огромным  потерям.  По  мере
того  как  бурились  все  новые  скважины,  пластовое  дав¬
ление  нефти  падало  все  ниже  и  ниже.  Это  затруд¬
няло  извлечение  нефти  из  земли  и  уменьшало  потен¬
циальное  количество  ее,  которое  можно  было  извлечь
из  всего  месторождения.
 В  то  же  время  резкое  повышение  уровня  произ¬
водства  в  восточном  Техасе  привело  к  тому,  что  на
 152

мировом  рынке  нефти  цены  на  нее  упали.  Когда  забил
фонтан  «Дэйзи  Брэдфорд  №  3»,  цена  на  нефть  была
примерно  1  долл.  10  центов  за  баррель.  Затем  были
открыты  месторождения  в  Южной  Америке,  и  к  весне
1931  года,  когда  месторождение  восточного  Техаса  давало
ежедневно  160  тыс.  баррелей,  цена  на  нефть  упала  на
15  центов  за  баррель.  И  несмотря  на  это,  бурение
продолжалось  в  тех  же  масштабах  и  с  прежней  интен¬
сивностью.
 Восточнотехасское  месторождение  во  всевозрастающей
степени  становилось  полем  битвы  двух  групп.  В  пер¬
вую  группу  входили  главным  образом  крупные  ком¬
пании  и  крупные  производители.  Они  стояли  за  регу¬
лирование  производства  нефти,  считая,  что  оно  будет
способствовать  ее  сохранению  и  предотвратит  хаос.  Другая
группа  —  их  противники  —  состояла  из  независимых
предпринимателей  и  прочих  «маленьких  людей».  Они
ратовали  за  свободное  развитие  месторождения,-  руковод¬
ствуясь  правилом  захвата.  Крупные  компании  уже  взяли
в  свои  руки  большую  часть  производства  в  других
округах  Техаса.  Независимые  рассматривали  их  желание
«регулировать»  как  часть  заговора,  целью  которого  было
прибрать  к  рукам  и  восточный  Техас.  Крупные  ком¬
пании  могли  позволить  себе  и  замедлить  производство,
а  для  независимых  интенсивное  производство  было  един¬
ственной  возможностью  выжить.  Они  тоже  без  энту¬
зиазма  относились  к  напрасным  потерям  нефти,  но  были
полны  решимости  не  позволить  крупным  компаниям
одержать  над  ними  верх.
 Ответственность  за  сохранение  порядка  на  нефтяных
месторождениях  сосредоточилась  в  руках  губернатора
Росса  Стерлинга  и  Техасской  железнодорожной  комиссии.
Бывший  президент  «Гэмбл  ойл  компани»  губернатор
Стерлинг  был  нерешительным  политиком,  который,  не¬
понятно  почему,  совершенно  не  мог  опереться  на  свой
деловой  опыт  или  даже  на  субъективное  мнение,  чтобы
принять  то  или  иное  решение.  А  Техасская  железно¬
дорожная  комиссия  была  еще  слабее.  У  Комиссии  име¬
лись  полномочия  на  регулирование  добычи  нефти,  и  она
издала  свой  первый  общенациональный  документ  по
этому  вопросу  за  два  месяца  до  открытия  месторож¬
дения  Джойнером.  Но  у  нее  не  было  полномочий  на
осуществление  этого  постановления,  как  не  было  и  реаль¬
ной  власти.  Поэтому  ее  решения  игнорировались  всеми.
 153

Многие  предприниматели  считали  это  постановление  не¬
лепой  шуткой.
 Именно  на  этом  этапе  X.  JI.  Хант  сделал  свой  пер¬
вый  крупный  шаг  в  политике.  Он  выступил  как  лидер
тех,  кто  стоял  за  регулирование.  Частично  эта  точка
зрения  сложилась  на  базе  его  опыта,  приобретенного
еще  в  Арканзасе,  когда  его  первые  скважины  оказались
сухими  из-за  чрезмерного  масштаба  бурения  на  место¬
рождении  в  Эльдорадо.  Хант  хорошо  понимал  долго¬
срочное  экономическое  значение  сохранения  нефти.  Но
имея  арендные  договоры  на  5  тыс.  акров,  он  был  также
крупнейшим  независимым  предпринимателем  на  восточ¬
нотехасском  месторождении.  Его  экономические  инте¬
ресы  были  на  самом  деле  более  сродни  интересам  круп¬
ных  компаний,  чем  «маленького  человека».  Несмотря
на  то  что  он  бурил  так  же  быстро  и  лихорадочно,
как  и  другие,  он  хотел,  чтобы  кто-то  установил  поря¬
док  до  того,  как  будет  истощено  крупнейшее  месторож¬
дение.
 В  результате  Хант  проявил  инициативу  и  организо¬
вал  сторонников  регулирования  в  пять  эффективных
политических  групп,  которые  он  назвал  «Восточноте¬
хасские  нефтяные  клубы».  Одна  такая  группа,  «Кон¬
сультативный  комитет  по  регулированию  добычи  нефти
для  округов  Раск  и  Грегг»,  собралась  на  чрезвычайное
заседание  в  городе  Лонгвью  5  февраля  1931  года.  Хант
созвал  это  совещание  в  ответ  на  другое,  проведенное
их  противниками  в  Лонгвью  в  тот  же  день,  но  не¬
сколько  раньше.  В  тот  момент,  когда  Хант  вошел  в  зал
заседания,  все  места  были  заняты  и  в  зале  царило
напряжение.
 Хант  встал  лицом  к  залу  и  махнул  рукой,  призы¬
вая  к  порядку.  Затем  он  начал  говорить  об  опасности
чрезмерного  бурения  и  производства  и  о  том,  как  падает
пластовое  давление  нефти  и  средние  цены  на  сырую
нефть  на  восточнотехасском  месторождении.
 «Мы  не  задаемся  целью  выработать  правила,  дающие
преимущества  крупным  компаниям  и  ущемляющие  HeW
зависимых,—  заявил  он.—  Нам  нужны  долгосрочные  меры
по  сохранению  нефти,  которые  подойдут  всем  предпри¬
нимателям,  эксплуатирующим  месторождение».
 Заявление  Ханта  вызвало  громкое  выражение  согласия
и  единичные  проявления  противоположного  мнения.  Длф
человека,  который  не  любит  много  говорить,  это  вы¬
 154

ступление  Ханта  характеризовало  его  как  весьма  при¬
личного  оратора  в  масштабе  округа.
 «У  меня  есть  предложение,—  продолжал  Хант.—
Я  предлагаю  немедленно  послать  телеграмму  в  Желез¬
нодорожную  комиссию  с  требованием  ввести  ограничения
на  добычу  нефти  в  восточном  Техасе  в  соответствии
с  потребностями  рынка  как  можно  скорее.  Если  мы
не  получим  ответа,  тогда,  я  думаю,  мы  соберем  еще
одно  совещание  и  продумаем  дальнейшие  действия».
 Предложение  Ханта  еще  раз  встретило  громкое  одоб¬
рение  его  сторонников,  находящихся  в  зале.  Затем  груп¬
па  противников  ворвалась  в  зал  и  затеяла  словесную
перебранку  в  задних  рядах.
 «Продался,  продался!  —  кричали  они.—  Хант  про¬
дался  крупным  компаниям».
 Хант  выдержал  этот  натиск.
 «Я  никому  не  продавался,—  ответил  он  с  порази¬
тельным  спокойствием.—  Я  стоял  за  регулирование  еще
в  Арканзасе.  Еще  в  Луизиане.  И  я  стою  за  него  и
в  Техасе».
 Губернатор  Стерлинг  по-прежнему  проявлял  нере¬
шительность,  и  производство  нефти  в  восточном  Техасе
возросло  до  более  чем  500  тыс.  баррелей  в  день.  В  штате
Оклахома  подобная  борьба  достигла  кризисной  точки
4  августа  1931  года,  когда  губернатор  Уильям  X.  Мюррей
«Алфалфа  Билл»  объявил  военное  положение  и  ввел
войска  на  территорию  нефтеразработок,  чтобы  закрыть
все  скважины.  На  следующий  день  губернатор  Техаса
Стерлинг  получил  телеграмму,  требующую  от  него  введе¬
ния  военного  положения  и  на  территории  нефтераз¬
работок  в  восточном  Техасе.  Телеграмма  была  подписана
X.  Л.  Хантом  и  еще  тридцатью  шестью  предпринима¬
телями.
 Спустя  11  дней,  16  августа  1931  года,  губернатор
Стерлинг  обнародовал  воззвание,  в  котором  говорилось,
что  предприниматели  восточного  Техаса  находятся  в
состоянии  «мятежа»  и  «восстания»,  и  послал  туда
1-200  национальных  гвардейцев,  чтобы  закрыть  все
скважины.
 Гвардейцы  появились  в  восточном  Техасе  17  августа.
Ими  командовал  бригадный  генерал  Джэйкоб  Ф.  Уол¬
терс.  Поскольку  летние  дожди  сделали  непроходимыми
для  машин  большую  часть  дорог,  солдаты  прибыли  вер¬
хом  на  лошадях.  В  кожаных  брюках  для  верховой
 155

езды  и  шляпах,  они  были  похожи  на  карательную  экс¬
педицию  генерала  Джона  Д.  Першинга  «Дубинки»  про¬
тив  Панчо  Виллы.  Они  также  походили  на  штрейк¬
брехеров  крупной  нефтяной  компании.  Генерал  Уол¬
терс  был  консультантом  штата  Техас,  бывшим  пред¬
водителем  сил  «по  поддержанию  мира»  при  забастовке
докеров  в  Галвестоне,  старейшим  «полисменом»  во  время
нефтяных  бумов  в  Боргере  и  Мексии.  Одним  из  его
ближайших  помощников  был  служащий  компании  «Галф
ойл».
 Получившие  от  местных  жителей  насмешливую  клич¬
ку  «бойскауты»,  генерал  Уолтерс  и  его  люди  вели
себя  как  армия  оккупантов.  Сначала  Уолтерс  послал
своих  конников  на  нефтеразработки  закрыть  все  сква¬
жины.  Затем  он  начал  издавать  приказ  за  приказом,
адресованные  местным  жителям.  Он  наложил  запрет  на
массовые  митинги  в  пределах  600-мильной  границы
военной  зоны.  И  наконец,  в  нелепой  попытке  погасить
вспышки  гнева  он  приказал  военному  оркестру  мар¬
шировать  по  улицам  Килгора,  чтобы  развлечь  население
города.
 Введение  военного  положения  привело  лишь  к  зыб¬
кому  перемирию.  Закрытие  скважин  возымело  действие,
и  добыча  нефти  прекратилась.  Но  крупные  нефтяные
компании  и  крупные  независимые  предприниматели,
такие,  как  X.  Л.  Хант,  продолжали  бурить  все  новые
скважины.  Они  еще  не  могли  добывать  из  них  нефть,
но,  когда  запрет  на  добычу  будет  отменен,  они  смогли
бы  выкачивать  из-под  земли  больше  сырой  нефти,  чем
когда-либо  ранее.  Как  всегда,  от  военных  мер  больше
всего  пострадали  «маленькие  люди».  С  прекращением
добычи  нефти  они  потеряли  доход.  У  них  не  было
свободных  ресурсов,  как  у  крупных  компаний,  чтобы
продолжать  бурение.  Основания  для  введения  военного
положения  были  в  лучшем  случае  сомнительными:  ведь
приказу  Стерлинга  не  предшествовали  никакие  нару¬
шения  на  нефтяных  разработках.  Независимые  пред¬
приниматели  увидели  в  этих  мерах  еще  одну  попытку
крупных  нефтяных  компаний  вытеснить  их  из  этой
сферы.
 5  сентября  1931  года  под  надзором  военных  про¬
изошло  открытие  восточнотехасских  скважин  на  базе
строго  регламентированной  добычи  нефти  —  225  баррелей
в  день.  Нормы  были  разработаны  Железнодорожной
 156

комиссией.  Теперь  начиналась  эра  производителей  «горя¬
чей  нефти».  Под  этим  термином  имелась  в  виду  нефть,
произведенная  сверх  нормы,  установленной  Железнодо¬
рожной  комиссией.  В  кругах  нефтедобытчиков  считали,
что  этот  термин  вошел  в  употребление  после  того,  как
однажды  холодной  осенней  ночью  представитель  ко¬
миссии  «засек»  партию  нелегально  добытой  нефти  и
приказал  нарушителям:  «Стойте  здесь  около  этой  нефти.
Она  достаточно  горячая,  чтобы  не  дать  вам  замерз¬
нуть».
 Не  так  уж  важно,  откуда  произошел  этот  термин,
но  скоро  все  нефтедобытчики  на  восточнотехасском  мес¬
торождении  превратились  в  шайку  контрабандистов,  за¬
нимавшуюся  незаконной  добычей  нефти.  Они  сделали
«обходные  отводы»  на  коллекторах,  чтобы  отводить  нефть
в  тайные  цистерны-хранилища.  Нефть  перевозилась  так¬
же  в  фургонах,  грузовиках,  железнодорожных  вагонах
и  в  любых  других  транспортных  средствах.  Один  пред¬
приниматель  додумался  даже  до  того,  что  обшил  дос¬
ками  четыре  стороны  своей  нефтяной  вышки,  устроил
навес,  объявил  все  это  своим  жилищем  (чтобы  она
не  подлежала  надзору  комиссии)  и  выкачивал  нефть
через  специально  проведенные  под  землей  трубы.
 «Это  моя  нефть,  —  заявлял  он,  выражая  настроения
своих  независимых  коллег,  —  захочу  —  буду  пить  ее.  Это
не  ваше  дело».
 X.  JI.  Хант  продолжал  стоять  за  регламентирование
добычи  нефти  на  протяжении  всего  этого  периода,  но
он  так  же,  как  и  все,  продолжал  бурить  все  новые
скважины  и  производить  нефть  сверх  нормы.  По  его
собственным  воспоминаниям,  он  пробурил  145  скважин
и  поставил  нефть  Дэду  Джойнеру  в  счет  платежа  на
сумму  700  тыс.  долл.  в  течение  двух  лет:  с  конца
1930  до  конца  1932  года.  При  средней  цене  10  центов
за  баррель  Ханту  пришлось  бы  произвести  по  крайней
мере  6  млн.  баррелей  за  эти  два  года,  чтобы  выполнить
свои  обязательства  перед  Джойнером.  Поскольку  Ханту
приходилось  также  принимать  во  внимание  общее  па¬
дение  цен  на  нефть,  а  также  свои  личные  долги  и
другие  платежные  обязательства,  он,  скорее  всего,  про¬
извел  около  12  млн.  баррелей  нефти  за  эти  два  года,
т.  е.  примерно  160—220  баррелей  в  день  на  каждой
скважине.  Учитывая  периоды  снижения  цен  на  нефть
и  закрытия  скважин,  Хант  не  мог  произвести  столько
 157

нефти,  не  нарушая  норм  хотя  бы  время  от  времени.
Однако  его  поймали  на  нарушении  лишь  один  раз,
и  то  он  объяснил  это  тем,  что  некоторые  рабочие  якобы
пытались  красть  нефть  у  него.  Правильно  или  нет,
но  он  был  оштрафован  на  49  тыс.  долл.
 Хотя  размеры  добычи  нефти  на  участках  Ханта
подтверждали,  что  его  позиция  в  отношении  регламен¬
тирования  лицемерна,  он  все-таки  продемонстрировал
незаурядные  способности  организатора.  Если  бы  Дэд
Джойнер  бурил  теми  же  темпами,  какими  он  бурил
«Дэйзи  Брэдфорд  №  3»,  ему  потребовалось  бы  свыше
145  лет,  чтобы  пробурить  то  же  количество  скважин,
какое  пробурил  Хант  за  первые  24  месяца  работ  в  вос¬
точном  Техасе.  Правда,  Хант  теперь  был  уже  не  «бед¬
ный  парень».  Теперь  он  получал  от  банков  крупные
ссуды  и  пользовался  стальными  буровыми  вышками
вместо  деревянных.  Но  по-прежнему  бур  приводился
в  движение  с  помощью  громоздких  паровых  машин,
и  Ханта  часто  подводило  подержанное  оборудование,
но  он  им  пользовался  только  потому,  что  ничего  другого
достать  было  нельзя.
 Значительное  сопротивление  ему  оказывала  также
мать-природа.  Каждую  осень  и  зиму  на  восточнотехас¬
ское  месторождение  обрушивались  сильные  ливни.  Маши¬
ны  и  грузовики  оставались  погребенными  в  грязи,  и
приходилось  снова  прибегать  к  таким  забытым  вещам,
как  мулы,  кузнецы  и  т.  п.  Многие  участки  густо  заросли
соснами,  и  сначала  командам  приходилось  расчищать
подъезды  к  участкам,  а  потом  и  сами  участки.  Во
многих  случаях  дороги  были  настолько  плохими,  что
даже  мулам  было  не  под  силу  пробраться  к  месту
назначения.  Тогда  людям  приходилось  тащить  на  спине,
по  пояс  в  грязи  и  воде,  трубы  и  оборудование.
 Хотя  Хант  очень  редко  выполнял  по-настоящему
грязную  работу,  он  прекрасно  справлялся  с  отнюдь
не  легкой  задачей  мотивации  своих  людей.  Как  и  рань¬
ше,  он  придавал  большое  значение  беседам  с  ними.
Он  действительно  вникал  в  то,  что  они  ему  расска¬
зывали,  и  со  своей  стороны  старался  привить  им  чув¬
ство  гордости,  что  они  являются  частью  его  предприятия,
что  они  —  «люди  Ханта».
 Одновременно  с  преодолением  указанных  выше  трудно¬
стей  на  своих  участках  Ханту  приходилось  еще  и  сражать¬
ся  в  залах  суда  из-за  притязаний  на  собственность
 158

Джойнера.  В  первые  два  года  работы  восточнотехас¬
ских  скважин  против  него  было  возбуждено  не  менее
трехсот  судебных  исков.  Когда  все  встало  на  свои  места,
оказалось,  что  Дэд  Джойнер  имел  законное  право  лишь
на  два  акра  из  тех  5  тыс.,  которые  он  продал  X.  JI.  Ханту.
Судебные  битвы  длились  десять  лет,  но  Хант  и  его
поверенные  Л.  JI.  Джеймс  и  Д.  Б.  Макинтайр  из  Тай¬
лера  сумели  выиграть  или  добиться  приемлемого  ком¬
промисса  по  каждому  из  этих  трехсот  дел.  Их  самым
распространенным  приемом  была  выплата  истцу  250  дол¬
ларов  и  покрытие  всех  судебных  издержек.  Истец  в  свою
очередь  соглашался  аннулировать  все  претензии  к  Ханту
и  признать  его  право  на  имущество.  Позднее  Хант
писал: 	«Я  даже  приветствовал  такие  иски,  которые
 можно  было  урегулировать  с  помощью  250  долл.,  по¬
тому  что  они  прочно  утверждали  мое  право  на  иму¬
щество»  .
 Следует  правильно  оценить  всю  важность  уплаты
сравнительно  малых  сумм  даже  в  тех  случаях,  когда
право  Джойнера  было  бесспорным.  Если  все  триста
претендентов  втянули  бы  его  в  длительные  тяжбы  и
потребовали  доказательств  его  прав  на  собственность,
его  состояние  было  бы  растрачено  уже  до  того,  как
его  извлекли  бы  из-под  земли.  То,  что  Хант  так  умело
уладил  все  иски,  свидетельствовало  о  его  собственных
юридических  способностях  и  о  трудности  тех  времен:
250  долл.  были  большой  суммой  во  времена  депрес¬
сии,  особенно  для  бедного  фермера,  у  которого  не  было
наличных,  чтобы  расплатиться  с  юристом  за  длите¬
льную  тяжбу  в  суде.  Быстрое  улаживание  дел  было
выгодно  обеим  сторонам,  но  крайней  мере  на  бли¬
жайшее  будущее.  Если  же  говорить  о  длительной
перспективе,  то  способность  Ханта  улаживать  дела  обо¬
рачивалась  для  него  миллионными  барышами,  которые
в  противном  случае  ему  пришлось  бы  выплатить  в  виде
судебных  издержек  и  гонораров  адвокатам.
 Не  удивительно,  что  мужчина,  у  которого  было  две
семьи,  виделся  и  с  той,  и  с  другой  сравнительно  редко
во  время  своего  пребывания  в  восточном  Техасе.  Лида
с  детьми  (за  исключением  Хасси)  оставалась  в  Эль¬
дорадо  все  это  время,  а  Хант  не  покидал  своих  скважин.
Он  приехал  домой  на  рождество  1931  года,  и  тут  Лида
зачала  еще  одного  ребенка,  но  остальное  время  он  все  же
находился  вдали  от  дома.  2  августа  1932  года  Лида  родила
 159

их  шестого  из  оставшихся  в  живых  детей,  мальчика,
которого  назвали  Ламар  Хант,  так  что  его  инициалы
тоже  состояли  из  букв  «X»  и  «Л».
 В  этот  период  Хант  продолжал  навещать  Фрэйнию
во  время  своих  многочисленных  поездок  в  Даллас,  но
их  отношения  не  стали  более  устойчивыми,  чем  в  Шрив¬
порте.  Они  не  бывали  в  свете  и  никого  к  себе  не
приглашали.
 По  всей  вероятности,  Хант  был  слишком  занят,  чтобы
отвлекаться  на  что-нибудь  другое,  кроме  основного  дела.
На  протяжении  1931  и  1932  годов  он  активно  зани¬
мался  поиском  финансов,  строительством,  бурением  и
политикой  все  двадцать  четыре  часа  в  сутки.  Ему  уже
шел  пятый  десяток,  и  он  больше  не  выглядел  как  «на¬
дежда  белых».  Он  отрастил  животик,  лицо  его  стало
намного  круглее  и  щекастее.  Но  при  всем  при  том  он
был  сгустком  энергии  и  стремительности,  когда  носился
по  своим  участкам  с  развевающимся  галстуком.  Более
того,  каждый  новый  успех  добавлял  ему  динамичности.
Такое  внимание  к  делу  определенно  окупалось  в  ма¬
териальном  плане.  За  первые  два  года  деятельности  в
восточном  Техасе  он  заработал  около  полумиллиона  дол¬
ларов.  Но  это,  конечно,  было  только  началом.  Как  только
он  расплатился  с  Джойнером  окончательно  и  добыча
достигла  полной  мощности,  его  доходы  стали  исчис¬
ляться  миллионами.  Имея  лучшие,  чем  когда-либо,
перспективы  на  длительный  успех,  Хант  решил  пере¬
везти  Лиду  и  свою  первую  семью  в  Техас.  Он  выехал
из  своего  номера  в  отеле  «Джаст  райт»  в  Хендерсоне
и  купил  прекрасный  старый  особняк  в  самой  фешене¬
бельной  части  Тайлера,  фактической  столицы  нефтя¬
ного  бизнеса  восточного  Техаса.  Затем  он  открыл  кон¬
тору  в  здании  «Пиплз  нэшнл  бэнк»  и  продолжал  битву
за  приумножение  своей  собственности.
 Однажды  дождливой  ночью  осенью  1932  года,  вскоре
после  переезда  в  Тайлер,  Хант  и  один  из  его  людей
ехали  по  загородному  шоссе,  когда  заметили  на  обочине
перевернутую  машину.  Около  нее  собралась  толпа  и
раздавались  горестные  вопли.  Хант  подъехал  и  вылез
из  машины,  чтобы  чем-нибудь  помочь.  Он  обнаружил,
что  водитель  перевернувшейся  машины  не  может  вы¬
лезти  из-под  нее.  Вспомнив  свою  былую  удаль  времен
«надежды  белых»,  он  подбежал  к  машине  и  начал
 160

толкать  ее  изо  всех  сил.  Ему  помогали  еще  несколько
человек,  и  наконец  машина  сдвинулась.  Но  во  время
этих  попыток  ему  вступило  в  спину.  Он  ушел,  почувст¬
вовав  страшную  боль.  А  немного  позднее  Хант  узнал,
что  ему  придется  в  течение  следующих  шести  месяцев
пролежать  в  стальном  корсете.
 Став  инвалидом  и  оставаясь  прикованным  к  постели
в  Тайлере,  Хант  столкнулся  с  еще  более  тяжелой  проб¬
лемой:  Дэд  Джойнер  выражал  все  большую  неудовлет¬
воренность  их  ставшей  знаменитой  сделкой.  Джойнер
выступал  на  стороне  Ханта  в  большинстве  судебных
дел,  касавшихся  арендных  договоров  на  участки  в  вос¬
точном  Техасе,  и  получал  платежи  нефтью  стоимостью
30—50  тыс.  долларов  в  месяц  с  безупречной  точностью.
Но  денег  ему  не  хватало.  У  него  все  еще  продол¬
жался  роман  с  его  молодой  секретаршей,  и  он  пошел
даже  на  незаконные  нефтяные  сделки.  Последнее  время
он  регулярно  приходил  к  Ханту  между  двадцатым  и
двадцать  пятым  числом  каждого  месяца,  выпрашивая
авансы  в  счет  причитающихся  ему  платежей.
 «Парень,—  как  правило,  начинал  он,—  в  этом  месяце
мне  они  нужны  немного  раньше».
 Ханг  бывало  пожурит  Джойнера  за  его  мотовство,  но
потом  все  же  даст  ему  еще  немного  денег.  Джойнер
поблагодарит  его  и  пообещает  больше  не  надоедать,
а  на  следующий  месяц  повторяется  то  же  самое.  От¬
цовско-сыновние  отношения  между  Джойнером  и  Хан¬
том  сохранялись,  только  они  поменялись  ролями.
 Но  несмотря  на  его  искреннюю  привязанность
к  X.  JI.  Ханту,  Дэд  Джойнер  не  мЪг  не  задумываться
над  тем,  что  он,  первооткрыватель,  вынужден  выпра¬
шивать  свою  долю  в  этом  куске  пирога,  в  то  время
как  такие  люди,  как  X.  JI.  Хант,  наживали  состояния
на  крупнейшем  месторождении.  Джойнер  также  имел
зуб  на  Эда  Ластера,  его  бывшего  бурильщика,  за  то,
что  он  проболтался  о  результатах  проб  на  «Дэйзи
Брэдфорд  №  3»  агенту  «Мид-Канзас  ойл  компани»:
его  несдержанность  дала  возможность'  «Мид-Канзас»
приобрести  арендные  договоры  на  некоторые  даже  более
выгодные  участки,  чем  были  у  Джойнера.  В  начале
1932  года  он  возбудил  иск  против  Ластера,  тот  при¬
грозил  встречным  иском,  и  Джойнер  отступился.  Тогда
пошли  слухи,  что  Джойнер  собирается  подать  иск  на
X.  Л.  Ханта.
 6  Зак  М  9
 161

Слухи  дошли  до  Ханта  19  ноября  1932  года,  когда
он  лежал  в  стальном  корсете  в  Тайлере.  Несмотря  на
свое  состояние,  он  понимал,  что  должен  действовать
оперативно.  Исковая  давность  истекала  26  ноября,  спустя
два  года  после  заключения  их  контракта.  Если  Джой¬
нер  собирался  подать  иск,  он  должен  был  сделать  это
до  26  ноября.  У  Ханта  оставалась  всего  одна  неделя.
Он  был  уверен,  что  сможет  отговорить  Джойнера  или
потянуть  время,  если  только  встретится  с  ним  лично.
У  него  была  только  одна  альтернатива.
 «Везите  меня  в  Даллас,—  сказал  он  своим  людям.—
Мне  надо  поговорить  с  мистером  Джойнером».
 Они  встретились  в  номере  люкс  в  отеле  «Бейкер».
Номер  был  очень  похож  на  тот,  где  они  заключили
свою  сделку:  драпировки,  двойные  кровати,  несколько
окон  и  несколько  стульев.  Но  на  этот  раз  больным
был  Хант,  и  защищаться  придется,  видимо,  ему.  Лежа
на  кровати  в  стальном  корсете,  он  вызывал  сочувствие:
мужчина  в  самом  расцвете  сил  и  —  инвалид.  Джойнер,
по-прежнему  сутулый  и  худой,  сидел  на  кровати  на¬
против  него  и  выражал  свои  соболезнования  Ханту,
которого  постигла  такая  беда.
 Оба  мужчины  —  старый  и  молодой  —  проговорили
несколько  часов.  Хант  рассказывал  и  пересказывал  свои
приключения  на  Западе,  рассказывал  о  годах  на  Мис¬
сисипи,  проведенных  в  игре  в  покер,  и  о  -трудных
временах  во  время  нефтяного  бума  в  Эльдорадо.  Джой¬
нер  в  свою  очередь  вспоминал  славные  дни  во  время
земельного  бума  в  Оклахоме  и  поведал  Ханту  эпиче¬
скую  сагу  о  своих,  полных  неудач,  поисках  нефти.
Время  шло,  но  они  говорили  о  чем  угодно,  только
не  о  том,  что  Джойнер  собирался  предъявить  иск.  Нако¬
нец  в  ночь  на  25  ноября,  как  раз  когда.  Джойнер
выходил  из  номера,  Хант  с  трудом  поднялся  с  постели
и  заковылял,  провожая  Джойнера  к  двери.
 «Мистер  Джойнер,—  сказал  он.—  Я  слышал,  что  вас
подбивают  подать  на  меня  иск.  Я  надеюсь,  вы  не  клю¬
нете  на  это».
 Джойнер  взглянул  на  Ханта  глазами,  полными  слез,
и  положил  ему  руку  на  плечо.
 «Мой  мальчик,—  сказал  он.—  Я  бы  никогда  не  сделал
этого,  потому  что  я  слишком  люблю  вас».
 Он  повернулся  и  вышел.
 Хант  вернулся  в  постель  с  каким-то  ложным  чув¬
 162

ством  успокоенности.  Несмотря  на  риск,  которому  он
подверг  свой  позвоночник,  поездка  в  Даллас  оправдала
себя.  Джойнер  разуверил  его  в  своих  намерениях.  Иска
не  будет.  Или  будет?  Вдруг  Хант  забеспокоился.  Он
начал  думать,  почему  Джойнер  с  таким  трудом  ответил
на  его  вопрос,  почему  он  плакал.  Тогда  только  Хант
понял,  в  чем  дело.  Джойнер  плакал,  потому  что  он
собирался  подать  иск.
 Теперь,  когда  все,  чего  он  добился,  висело  на  волоске,
Хант  быстро  составил  чрезвычайный  план  действий.  До
этого  времени  ему  удавалось  получать  кредит  для  рас¬
ширения  арендуемых  площадей,  находя  вкладчиков  и
банкиров,  которые  признавали  ценность  запасов  нефти,
упоминаемых  им  в  его  финансовом  отчете.  Но  в  про¬
цессе  оформления  этих  соглашений  он  никогда  факти¬
чески  не  указывал  свою  собственность  как  гарантию
или  обеспечение  своего  долга.  Вот  это  и  стало  теперь
для  него  самой  главной  помехой.  Если  Джойнер  подаст
иск,  его  поверенный  может  наложить  арест  на  все
имущество,  которым  владел  Хант  на  восточнотехасских
участках.  Это  было  бы  мощным  средством  для  того,
чтобы  заставить  Ханта  принять  условия  Джойнера.
 Хант  вызвал  своего  поверенного  Д.  Б.  Макинтайра
из  Тайлера  и  велел  ему  приехать  в  Даллас,  взяв  с  со¬
бой  стенографисток.  Он  также  вызвал  своего  брата  Шер¬
мана  Ханта,  тоже  из  Тайлера,  и  велел  ему  проследить,
чтобы  Макинтайр  выполнил  все  его  указания.  Затем
Хант  позвонил  одному  из  своих  основных  поставщиков
оборудования  —  «Континентал  сэплай  компани»  в  Сент-
Луисе  —  и  попросил  одного  из  руководителей  прислать
к  нему  немедленно  того,  кто  занимается  оформлением
кредитных  сделок.  Когда  руководитель  узнал,  что  Хант
хотел  оформить  гарантию  под  полученное  им  в  кредит
Оборудование,  он  ответил:  «Зачем,  мистер  Хант?  Мы
удовлетворены  состоянием  платежей».
 «Все  равно  присылайте,  —  скомандовал  Хант.—  Я  не
намерен  обсуждать  это».
 Скоро  в  номере  Ханта  было  полно  юристов  и  стено¬
графисток,  и  стоял  шум  от  пишущих  машинок.  Лежа
в  постели  в  своем  громоздком  стальном  корсете,  Хант
руководил  составлением  закладной,  которое  длилось  всю
ночь.  К  утру  его  команда  закончила  составлять  заклад¬
ные  на  сумму  3  млн.  долл.  Каждая  из  них  была,
как  полагается,  подписана  представителем  «Континентал
 163

сэплай  компани».  Целый  взвод  посыльных  повез  бумаги
в  суд  города  Хендерсона.
 Посыльные  Ханта  появились  в  суде  как  раз  в  день  его
открытия,  26  ноября.  Через  час  поверенный  Дэда  Джой¬
нера  прибыл  в  суд  и  подал  иск  против  Ханта.
 Благодаря  оперативно  подготовленному  «Континентал
сэплай  компани»  документу  о  наложении  ареста  на
имущество  должника  на  все  нефтяные  владения  Ханта
они  уже  не  подлежали  наложению  ареста  по  иску  Джой¬
нера.  Но  успокаиваться  было  еще  рано  —  битвы,  по-
видимому,  еще  предстояли.  Главное  обвинение  Джой¬
нера  состояло  в  том,  что  Хант  якобы  намеренно  за¬
держивал  его  во  время  переговоров  в  отеле  «Бейкер»
и  солгал  ему  о  развитии  событий  на  скважине  «Дип
рок».  Кроме  того,  Джойнер  утверждал,  что  Хант  под¬
купил  ответственного  за  бурение  Фрэнка  Фостера,  дав
ему  20  тыс.  долл.,  с  тем  чтобы  тот  держал  его  людей
в  курсе  действительного  положения  дел  на  этой  сква¬
жине.  Оценив  те  5  тыс.  акров,  которые  он  продал
Ханту,  в  15  млн.,  Дэд  Джойнер  теперь  утверждал,
что  он  должен  был  бы  получить  в  три  или  пять  раз
больше  того,  что  он  получил  от  Ханта.
 Иски  с  обвинением  во  лжи  встречались  так  же  часто,
как  и  сухие  скважины.  Когда  в  таких  исках  подразу¬
мевалась  расторопность  в  получении  информации  о  нефти,
общественное  мнение  было  зачастую  против  жертвы,
считая  его  растяпой,  и  было  явно  на  стороне  «шуст¬
рого»,  который  так  умно  все  обстряпал.  Нефтяной  шпио¬
наж  представал  в  ореоле  романтики  захватывающих  и
волнующих  событий.  Но  иск,  который  подал  Дэд  Джой¬
нер,  был  не  такой,  как  все.  Джойнер  по-прежнему
оставался  первым  открывателем  нефти,  поэтому  в  глазах
многих  людей  именно  он  был  настоящим  героем  вос¬
точнотехасских  событий.  Тот  факт,  что  его,  старого
и  больного,  перехитрил  более  молодой  и  шустрый  ловкач,
сделал  иск  Джойнера  еще  одним  знаменитым  делом
в  глазах  простых  людей  округа  Раск.
 Как  и  раньше,  взаимоотношения  Ханта  и  Джойнера
были  непростыми.  «Я  не  имею  ничего  против  мистера
Ханта  в  личном  плане»,—сказал  Джойнер  репортерам
в  тот  день,  когда  он  подал  иск.  Верный  своему  слову,
Джойнер  поддерживал  личный  контакт  с  Хантом  и  его
семьей  и  даже  послал  им  на  рождество  ящик  розовых
грейпфрутов.
 164

Тем  не  менее  закулисная  битва  стала  ожесточенной.
Ходили  слухи  о  подкупленных  свидетелях  и  запугивании
с  обеих  сторон.  Говорили  также,  что  люди  Ханта  под
руководством  его  брата  Шермана  и  главного  помощ¬
ника  Роя  Ли  рылись  в  ящиках  письменных  столов
и  требовали  принятия  присяги  на  верность  от  служащих
Ханта.  Жена  хантовского  информатора  Чарли  Хардина,
работавшего  на  телефонной  станции  в  Хендерсоне,
утверждала,  что  ее  муж  получал  письма  с  угрозами.
Когда  наконец  пришел  шериф  вручить  ему  повестку
выступить  свидетелем  в  суде  по  делу  «Джойнер  про¬
тив  Ханта»,  Хардина  нигде  не  могли  найти.
 19  декабря  1932  года  адвокаты  Джойнера  сняли
показания  с  Ханта  под  присягой.  Его  ответы  были
весьма  противоречивыми.  Утверждая,  что  он  почти  ни¬
чего  не  помнит  из  того,  что  говорилось  на  переговорах
в  номере  отеля,  Хант  утверждал,  что  держал  старика
в  курсе  реальных  событий  на  скважине  «Дип  рок»,
тут  же  передавая  ему  все  то,  что  сообщали  ему  самому.
Но  Хант  также  признавал,  что  он  подписал  документы
лишь  через  «три  или  четыре  часа»  после  того,  как
узнал,  что  на  скважине  вынутая  проба  оказалась  про¬
питанной  нефтью.  Тогда  адвокат  Джойнера  затронул
вопрос  о  выплате  20  тыс.  долл.  бурильщику  Фрэнку
Фостеру.  Хант  признал,  что  такая  выплата  имела  место,
но  отрицал,  что  это  было  вознаграждением  за  инфор¬
мацию  о  взятой  пробе.  При  опросе  Хант  выдал  одну
за  другой  три  версии  относительно  того,  за  что  же
он  заплатил  Фостеру.
 Чувствуя  себя  весьма  неудобно  при  опросе  в  каче¬
стве  свидетеля,  Хант,  однако,  значительно  преуспел
в  закулисных  переговорах,  которые  начали  его  адвокаты
с  адвокатами  Джойнера.  Что  в  действительности  об¬
суждалось  на  этих  переговорах,  никто  никогда  так  и  не
узнал.  Позже  появились  слухи,  что  Хант  пообещал  Джой¬
неру  большую  сумму  наличными,  если  он  отзовет
свой  иск.  По  другой  неподтвержденной  версии,  Хант
нашел  контррычаги,  чтобы  надавить  на  Джойнера.  Во
всяком  случае,  стороны  пришли  к  соглашению  закрыть
дело.
 Утром  16  января  1933  года  судья  Р.  Т.  Браун  вошел
в  зал  суда  города  Хендерсона,  который  гудел  как  рас¬
тревоженный  улей.  Все  места  были  заняты,  и  люди
продолжали  заполнять  проходы.  Репортеры  приехали
 165

даже  из  Далласа.  В  зале  присутствовали  также  многие
предприниматели  с  восточнотехасских  нефтеразработок.
Все  ждали  большой  битвы.  Хант  и  Джойнер  сидели
в  первом  ряду  напротив  своих  адвокатов,  консульти¬
руясь  с  ними.
 Судья  Браун  постучал  палочкой,  призывая  к  тишине.
Слушание  дела  К.  М.  Джойнера  против  «Хант  про-
дакшн  компани»  вот-вот  должно  было  начаться.
 Затем,  к  удивлению  всех  присутствующих,  кроме
истца  и  ответчика,  Дэд  Джойнер  поднялся  со  своего
места  и  начал  зачитывать  подготовленное  заявление
о  намерении  отозвать  свой  иск.  Объяснив,  что  он  подал
иск  в  спешке,  чтобы  не  выйти  за  пределы  срока  дав¬
ности,  Джойнер  полностью  снял  свои  претензии  к  Ханту.
«С  тех  пор,  как  был  подан  иск,—  заявил  он  суду,—
я  провел  тщательное  расследование.  Я  установил,  к  свое¬
му  удовлетворению,  что  обвинение  во  лжи,  упоминав¬
шееся  в  моем  иске,  необоснованно.  После  этого  рас¬
следования  я  пришел  к  заключению  и  подтверждаю
его  и  здесь,  что  меня  ни  в  чем  не  обманывали  и  мне
не  лгали...  в  тот  момент,  когда  я  подписывал  упо¬
мянутые  в  иске  контракты».
 Присутствующие  в  зале  слушали  монотонный  голос
Джойнера  почти  в  шоке,  не  веря  ушам  своим.  Как
может  ютарик  отзывать  иск  именно  сейчас?  Почему
он  принял  такое  решение?  Может,  Хант  оказал  на
него  давление?  Как  может  Джойнер  говорить  прямо
противоположное  тому,  что  он  говорил  раньше,  при
том  что  он  сам  был  очевидцем  всего?
 Когда  Джойнер  прочитал  один  из  самых  важных
абзацев  своего  заявления,  тайна,  окружавшая  сделку
Ханта  с  Дэдом  Джойнером,  стала  еще  более  глубокой.
Абзац  гласил:  «Я  теперь  убежден,  что  это  была..:  честная
сделка  сторон  вышеупомянутого  соглашения  и  что
никакой  пропитанной  нефтью  пробы  не  было  получено
на  скважине  «Дип  рок»  до  того  как  была  совершена
эта  сделка».
 Несуразица  здесь  была  прежде  всего  в  том,  что
Хант  до  этого  рассказал,  как  узнал  о  качестве  пробы,
полученной  на  скважине  «Дип  рок».  Неужели  Джой¬
нер  намеренно  противоречил  самому  себе,  чтобы  это
было  зафиксировано  в  протоколе  и  послужило  разгад¬
кой  того,  что  произошло  на  самом  деле?  Или  сделка
с  Хантом  обязывала  его  переписать  заново  историю?
 166

На  этот  раз  Джойнер  молчал.  Закончив  читать  свое
заявление,  он  покинул  зал  суда  без  всяких  коммен¬
тариев  или  добавлений.
 Любопытно,  что  его  сыновье-отцовские  отношения
с  Хантом  (с  переменой  ро  ей)  продолжались  как  ни
в  чем  не  бывало.  Действительно,  вскоре  после  суда
Джойнер  обратился  к  Ханту  с  просьбой  об  авансе  на
сумму  10  тыс.  долл.  в  счет  платежей  нефтью,  чтобы
расплатиться  с  адвокатами.  Хант  согласился  дать  ему
только  3  тыс.  долл.
 «Ты  ведь  проиграл  дело,  не  так  ли?»  —  спросил
Хант  Джойнера.  И  тогда  Джойнер  послушно  кивнул
головой.  Хант  начал  другую  тираду  о  мотовстве  Джой¬
нера.
 К.  М.  Джойнер  («Дэд»)  провел  остаток  своих  дней
в  поисках  другого  крупного  месторождения  нефти.  Он
сосредоточил  свои  усилия  на  северо-востоке  и  западе
штата  Техас,  но  нефть  открывали  другие,  а  не  он.  Как
и  раньше,  он  тратил  больше,  чем  мог  себе  позволить,
и  снова  обращался  к  Ханту  за  авансом  под  платежи
нефтью.
 «Парень,—  говорил  он  обычно.—  Не  поможешь  ли
мне  немного?  Я  бы  не  тревожил  тебя,  но  у  меня  ди¬
чились  чеки».
 И  Хант  опять  журил  его  за  мотовство,  но  уступал
его  просьбе.
 8  сентября  1933  года  Джойнер  поехал  в  Хуарес
(Мексика),  где  он  развелся  со  своей  женой,  с  которой
прожил  пятьдесят  два  года,  и  женился  на  своей  быв¬
шей  секретарше  —  молодой  особе.  Бывшая  жена  и  дети
Джойнера  возбудили  иски  против  старика,  и  каждый
требовал  долю  в  доходах  Джойнера  в  восточном  Техасе.
Хант  выступил  в  качестве  посредника  и  помог  уладить
дело  к  удовлетворению  всех  сторон.  Джойнер  впослед¬
ствии  поселился  в  комфортабельном  доме  на  Престон-
роуд  в  Далласе,  где  и  жил  до  самой  своей  смерти,
которая  последовала  в  1947  году.  К  этому  моменту
у  него  не  осталось  почти  ничего,  кроме  дома  и  машины.
 Естественно,  Хант  до  последнего  вздоха  настаивал  на
том,  что  сделка  с  Дэдом  Джойнером  была  честной.
«Много  было  написано  о  сделке  с  Джойнером,  и  не¬
которые  чересчур  шустрые  авторы  видели  в  ней  от
начала  до  конца  сплошные  махинации,—  писал  он  в
«Наследии  Ханта».—  Но  дело  в  том,  что  это  была
выгодная  сделка  и  для  Джойнера,  и  для  меня.  Джой¬
 167

нер  получил  деньгами,  бумагами  и  натурой  больше,
чем  он  смог  получить  бы,  занимаясь  добычей  нефти
на  своих  участках,  учитывая  его  многочисленные  юриди¬
ческие  проблемы.  Я  принял  на  себя  риск  доказывать
его  законное  право  на  все,  что  он  имел».
 Хант  мог  бы  добавить,  что  Джойнер  не  был  наивным
стариком.  Многие  возбужденные  против  него  дела  были
прямым  результатом  того,  что  он  сам  временами  вел
нечистую  игру.  Для  публики  он,  возможно,  был  «ми¬
лейший,  добрый  папочка  нефтяных  разработок  округа
Раск»,  но  его  характер  и  манера  вести  свои  дела  не
отличались  особой  интеллигентностью.  Если  Хант  и  был
виновен  в  обмане,  он  совершил  его,  желая  перехитрить
закоренелого  обманщика.  Это,  конечно,  не  оправдывало
его  поведения,  но,  безусловно,  выставляло  его  в  не¬
сколько  ином  свете.
 И  все  же  не  оставалось  сомнений  насчет  того,  кто
же  победил  в  конечном  итоге.  Позднее  Хант  будет
всячески  преуменьшать  значение  арендных  договоров
Джойнера,  утверждая,  что  его  участки  далеко  не  лучшие
на  огромной  территории  этого  месторождения.  И  это
было  правдой.  Когда  дым  рассеялся,  Хант  оказался
не  первым,  а  тринадцатым  по  объему  добываемой  нефти.
Но  те,  которые  стояли  выше  его  в  табели  о  рангах,
были  крупными  компаниями,  такими,  как  «Гэмбл»,
«Галф»  и  «Шелл».  Хант  был  самым  крупным  незави¬
симым  производителем  и,  несомненно,  лицом,  получаю¬
щим  большую  экономическую  выгоду,  чем  кто-либо  дру¬
гой,  отдельно  взятый.  По  оптимистическим  подсчетам,
в  общей  сложности  он  получил  от  сделки  с  Джойнером
около  100  млн.  долл.  Кроме  того,  что  это  былй  его
первые  действительно  большие  деньги,  доходы  от  этой
сделки  явились  краеугольным  камнем  состояния,  кото¬
рое  со  временем  выросло  до  миллиардного.  В  долла¬
ровом  выражении  он  перехитрил  Джойнера  из  расчета
100  :  1.
 Результаты  такой  сделки  стали  причиной  того,  по¬
чему  у  многих  возникло  устойчивое  предубеждение  про¬
тив  X.  JI.  Ханта.  Хант  имел  такое  состояние,  что  его
восславил  Джон  Д.  Рокфеллер  и  другие  бароны-граби¬
тели.  Люди  называли  эти  деньги  «грязными».  Это  озна¬
чало,  что  способ  получения  этих  денег  сомнителен  в
моральном  отношении.  Таинственные  переговоры  в  номере
отеля  и  внезапное  решение  Дэда  Джойнера  отозвать  свой
иск  наложили  пятно  на  состояние  X.  Л.  Ханта,  кото¬
рое  ему  так  никогда  и  не  удалось  смыть.

Глава  6
САМЫЕ  ЛУЧШИЕ  ДНИ
 Несмотря  на  плохую  славу,  которую  принесла  ему
тяжба  с  Джойнером,  X.  JI.  Ханта  и  его  семью  при¬
няли  в  Тайлере  (Техас)  с  распростертыми  объятиями.
Бастион  старого  Юга,  раскинувшийся  в  тени  сосен  и
деревьев  ореха  пекан,  Тайлер  —  новое  местожительство
семьи  Хантов  —  всегда  гордился  тем,  что  был  столицей
мира  в  отношении  коммерческого  выращивания  роз.
Но  открытие  месторождения  Дэдом  Джойнером  и  по¬
следовавшие  за  ним  другие  открытия  сделали  Тайлер
центром  нефтеразработок  в  восточном  Техасе.  К  тому
моменту,  когда  Хант  перевез  свою  семью  из  Аркан¬
заса,  в  Тайлере  обосновались  главные  конторы  еще
32  нефтяных  компаний.  На  главной  площади  города
строилось  несколько  десяти-  и  пятнадцатиэтажных  зда¬
ний,  а  на  месте  бывших  пастбищ  и  сосновых  рощ
вырастали  новые  жилые  районы.  Население  города  вы¬
росло  с  47  тыс.  до  30  тыс.  человек,  и  городские  власти
уже  планировали  мероприятия  по  социальному  разви¬
тию,  начиная  от  строительства  новых  улиц,  систем  ка¬
нализации  и  водопровода  до  проведения  первого  празд¬
ника  роз.
 В  глазах  общественности  Тайлера  деньги  X.  JI.  Ханта
были  не  более  аморальными,  чем  деньги  большей  части
других  предпринимателей  восточного  Техаса.  Добыча
нефти  —  неспокойное  занятие,  и  свидетельством  тому
были  гарнизоны  техасских  рейнджеров  и  войска  нацио¬
нальной  гвардии,  расквартированные  в  городских  казар¬
мах.  Расположенный  за  десять  с  лишним  миль  к  западу
от  границы  нефтяного  месторождения,  Тайлер  хотел
приобщиться  к  богатству  и  одновременно  оградить  жи¬
телей  от  сопутствующих  буму  насилия  и  пороков.  По¬
скольку  город  был  столицей  округа,  где  был  введен
«сухой  закон»,  жители  считали,  что  к  ним  в  город
едут  лишь  сливки  охотников  за  богатством.  По  словам
 169

одной  из  местных  дам,  «те,  кому  нужно  ходить  в  оары,
ехали  в  Килгор».  Уважаемым  гражданам  Тайлера  ка¬
залось  не  столь  важным,  как  вел  себя  человек  на  неф-
теразработках;  гораздо  важнее,  как  он  вел  себя  вне
работы.  Несмотря  на  нелестные  отзывы  о  поведении
X.  JI.  Ханта  во  время  судебной  тяжбы  с  Дэдом  Джой¬
нером,  он  все  же  был  респектабельным  гражданином.
По  крайней  мере  внешне.
 Для  большинства  жителей  Тайлера  характеристикой
Ханту  служила  не  сделка  с  Джойнером,  а  его  новая
семейная  резиденция  —  величественный  особняк  Мэйфилд
по  Чарнвуд,  223.  Названный  в  честь  семьи,  вернувшей
ему  былое  величие,  особняк  представлял  собой  большой
елый  дом  в  два  с  половиной  этажа,  с  огромными
квадратными  колоннами  по  фасаду,  скошенной  стеклян¬
ной  дверью,  навесом  для  автомобиля,  помещениями  для
прислуги  и  просторным  задним  двором.  Он  был  по¬
строен  в  стиле  эпохи  Возрождения.  Прилегающий
к  дому  участок  был  очень  живописно  засажен  кустар¬
ником  и  деревьями.  На  передней  лужайке  вокруг  ствола
большого  дуба  шла  круглая,  покрашенная  в  белый  цвет
с  амейка  из  кованого  металла.  Парадный  вход  выходил
на  тихую  улицу,  вымощенную  кирпичом.  Улица  была
ишь  в  нескольких  кварталах  от  центра  города,  и  жили
на  ней  состоятельные  граждане.  Словом,  место  пред¬
ставляло  собой  воплощение  светской  респектабельности,
идеальное  гнездо  преуспевающего  представителя  нефтя¬
ного  бизнеса,  который  стремится  стать  столпом  общества.
 Наконец-то  Хант  смог  проводить  больше  времени
со  своей  семьей.  Хотя  разъезды  по-прежнему  занимали
у  него  много  времени,  первые  несколько  лет  жизни
в  Тайлере  он  был  ближе  к  дому,  чем  когда-либо  раньше,
начиная  с  периода  Лэйк-Виллиджа.  Частично  его  более
длительное  пребывание  в  семье  объяснялось  тем,  что
он  полгода  провел  в  постели  по  поводу  травмы  спины,
но  главным  было  то,  что  место  его  работы  —  восточно-
техасское  месторождение  —  было  близко  к  дому.  В  итоге
у  него  было  время  вывозить  своих  детей  на  прогулки,
например  на  поиски  клевера  с  четырьмя  листиками,
и  тому,  кто  его  найдет,  он  давал  25  центов.  Он  рас¬
сказывал  детям  всякие  истории,  приключавшиеся  с  ним,
когда  он  стал  заниматься  нефтью.  Однажды  он  даже,
запихнув  всех  родичей  в  семейный  автомобиль,  повез
семью  в  Калифорнию,  но  такие  каникулы  случались
 170

не  часто.  По  воскресеньям  он  появлялся  со  своей  семьей
в  церкви,  где  с  удовольствием  пел  псалмы.
 «Возможно,  именно  в  Тайлере,—  будет  он  вспоми¬
нать  позднее,—  мы  как  семья  прожили-свои  самые  лучшие
дни».
 Лида  Банкер  Хант  управляла  всем  домом  с  харак¬
терным  для  нее  спокойным  достоинством.  Как  и  другие
богатые  женщины  Тайлера,  она  имела  в  своем  рас¬
поряжении  многочисленную  черную  прислугу,  но  приго¬
товлением  пищи  и  уборкой  она  командовала  лично.
Она  вела  себя  просто  и  не  прилагала  особых  стараний,
чтобы  поддерживать  дружбу  с  другими  дамами  города.
«Она  не  стремилась  карабкаться  по  социальной  лестни¬
це,—  вспоминала  одна  знакомая,—  она  просто  была  за¬
нята  другим».  Подруги  замечали,  что  при  всех  ее  воз¬
росших  финансовых  возможностях  Лида  всегда  носила
разорванную  под  мышками  одежду  и  туфли  со  стоп¬
танными  задниками.  Когда  ее  спросили  однажды,  не
безразлично  ли  ей  впечатление,  которое  она,  возможно,
производит  на  окружающих,  она  ответила:  «Тем,  кто
меня  знает,  известно,  что  у  меня  имеется  и  лучшая
одежда,  а  мнение  тех,  кто  меня  не  знает,  меня  не
интересует».
 Другие  дамы  Тайлера  быстро  убедились,  что  главная
цель  жизни  Лиды  Банкер  Хант  —  воспитать  своих  шес¬
терых  детей.  Когда  семья  Хантов  переехала  в  Тайлер,
трое  детей  уже  были  подростками,  четвертому  было
одиннадцать  лет,  пятому  —  пять  лет  и  шестой  только
что  родился.  Лида  настояла,  чтобы  все  ее  дети  по  вос¬
кресеньям  посещали  методистскую  церковь,  но  в  целом
стиль  ее  воспитания  детей  был  довольно  мягким.  Она
разрешила  превратить  третий  этаж  дома  в  площадку
для  катания  на  роликовых  коньках  и  редко  когда  по¬
вышала  голос,  если  младшие  поднимали  гвалт.  По  словам
одной  из  тайлерских  дам,  дети  одной  из  богатейших
семей  города  были  похожи  на  детей  Франклина  Делано
Рузвельта  в  Белом  доме:  они  делали,  что  им  хочется.
 Лида  знала,  что  другие  матери  неодобрительно  от¬
носятся  к  ее  либеральным  методам  воспитания.  Но  глав¬
ным  его  принципом  вовсе  не  была  вседозволенность  —
просто  она  хотела  дать  возможность  своим  детям  про¬
чувствовать  детство.  «Я  не  хочу  делать  из  них  ма¬
леньких  ангелов,—  сказала  она  как-то  своей  подруге,—
пусть  будут  просто  детьми».
 171

Хант  не  разделял  ее  взглядов,  по  крайней  мере  в
отношении  своего  старшего  сына  Хасси.  Хасси,  любимец
отца,  сбежавший  к  нему  в  Хендерсон,  стал  со  временем
поразительно  похож  на  него.  Высокий  и  широкоплечий,
он  имел  те  же  черты:  яркие  голубые  глаза,  широкий
подбородок  и  пухлые  щеки,  а  кроме  того,  перенял  мно¬
гие  отцовские  повадки.  Сходство  было  настолько  пора¬
зительным,  что  они  выиграли  первое  место  в  прово¬
дившемся  в  тайлерской  средней  школе  конкурсе  на  сход¬
ство  между  отцом  и  сыном.  Даже  ближайшие  знакомые
Ханта  их  иногда  путали.
 Хант  постоянно  пытался  вылепить  сына  по  своему
образу  и  подобию.  Хотя  для  других  детей  у  него  было
сравнительно  мало  времени,  для  Хасси  его  всегда  на¬
ходилось  достаточно.  Начав  брать  с  собой  мальчика  на
нефтеразработки  в  восточном  Техасе,  Хант  то  обращал¬
ся  с  ним  чересчур  жестко,  то  сюсюкал.  Временами
он  настаивал,  чтобы?  его  сын  работал  дольше  и  усерднее,
чем  сотрудники  его  компании.  А  иногда  разрешал  ему
все  лето  бить  баклуши  со  своими  друзьями.  Когда
Хасси  учился  в  средней  школе,  Хант  не  разрешил
ему  играть  в  футбол,  якобы  боясь,  что  Хасси  повредит
себе  почки.  Хант  очень  хотел,  чтобы  Хасси  занялся
бейсболом*  любимым  видом  спорта  его  собственного  дет¬
ства.  Но  затем  он  отослал  его*  в  Калвёрскую  военную
академию  в  надежде,  что  его  сына  смогут  приучить
к  дисциплине.  Бейсболом  Хасси  не  занялся,  но  на
последний  отцовский  совет  отреагировал  по-своему:  на¬
учился  боксу.  Хант  испытал  минуты  величайшей  гордо¬
сти  и  одновременно  страшного  волненияг  когда,  приехав
в  Калвер  навестить  Хасси,  он  увидел  его  на  боксерском
ринге  в  поединке  с  «лучшим  боксером  Калвера»,  где  Хас¬
си  задал  ему  хорошую  трепку.
 Теперь  он  прочил  Хасси  в  будущую  «надежду  бе¬
лых».  Кроме  того,  он  приобщил  своего  сына  к  поискам
нефти  «шестым  чувством».  Он  полагал,  что  Хасси  об¬
ладает  необыкновенной  способностью  находить  нефть
и  что  он  унаследовал,  эту  способность  от  родителей.
Бывало*  они  вдвоем  объезжали  участок  за  участком,
проезжая  проселочными  дорогами  и  тропками.  Наконец
Хасси  просил  отца  остановиться.
 «Папа,  похоже,  что  это  подходящее  место  для  бу¬
рения»,—  говорил  он.
 Хант  обычно  следовал  совету  сына.  Хотя  и  трудно
 172

было  бурить  сухую  скважину  на  его  участках  в  вос¬
точном  Техасе,  но  возможно.  И  Хасси  почти  никогда
не  ошибался.  Это  подтверждало  мнение  Ханта,  что  его
сын  обладал  особым  даром.
 Однако  некоторые  другие  поступки  Хасси  говорили
_о  том,  что  и  отклонения  другого  рода  у  него  тоже  есть.  Как
и  в  отце,  в  нем  жили  два  человека,  но  проявлялось
это  в  гораздо  более  резкой  форме.  Как  сказал  один  из
его  друзей:  «Мы  знали  двух  Хасси:  одного  спокойного
и  сдержанного,  а  другого  —  своенравного,  который  хотел
стать  еще  большим  боссом,  чем  его  отец».  Этот  другой
Хасси  был  похотлив,  темпераментен  и  подвержен  вспыш¬
кам  ярости.  Ходит  он,  бывало,  около  буровой  вышки,
потом  вдруг  нагнется,  поднимет  кусок  трубы  и  швыр¬
нет  его  так,  что  тот  просвистит  буквально  над  головой
одного  из  рабочих.  Или,  проезжая  по  участку,  вдруг
выпрыгнет  из  машины  и  начнет  кататься  в  грязной
луже.  Во  время  бального  танца  он  мог  начать  шептать
своей  партнерше  такое,  чего,  по  общепринятым  поня¬
тиям  в  Тайлере,  не  полагалось  говорить  приличной
девушке.
 Родители  Хасси  не  могли  понять,  что  с  ним.  Лида,
в  частности,  считала,  что  он  жертва  слишком  сильного
отцовского  влияния.  Но  время  шло,  а  Хасси  не  ста¬
новился  лучше,  и  Лида  стала  опасаться,  что  душевное
состояние  ее  сына  нарушено.  Одной  из  причин  сравни¬
тельно  либерального  обращения  с  остальными  детьми
была  боязнь  повторения  того,  что  происходило  с  Хасси.
Она  сказала  своему  младшему  сыну  Ламару,  когда  он
достиг  достаточно  зрелого  возраста:  «Для  тебя  у  меня
шлепков  уже  не  осталось  —  я  выдала  весь  свой  запас
Хасси».
 Позднее  Хант  признавался:  «Я  допустил  ужасную
ошибку  в  воспитании  Хасси».  Но  в  тот  период  в  Тай¬
лере  отец  еще  не  осознал  ошибочность  своих  методов.
Наоборот,  он  считал,  что  все  дело  в  сильной  возбу¬
димости  Хасси,  что  со  временем  вспышки  его  ненор¬
мального  поведения  исчезнут,  если  изменить  методы
его  воспитания.
 Хант  применял  эту  свою  двойную  тактику  и  к  другим
детям.  Например,  когда  Банкеру,  второму  его  сыну,
исполнилось  восемь  лет,  Хант  купил  ему  лошадь  —
кобылу  по  кличке  Леди.  Банкер  и  другие  соседские
дети  любили  кататься  на  ней  —  по  четыре-пять  человек
 173

сразу  —  по  улицам  Тайлера.  Очень  скоро  Хант  положил
конец  развлечениям  Банкера.  «Папа  боялся,  что  кто-
нибудь  разобьется,—вспоминал  Банкер  позже.—  Он
продал  Леди  и  вместо  нее  купил  мне  велосипед».
 В  этом  конкретном  случае  вмешательство  отца  имело
серьезные  последствия,  которые  выявились  лишь  тогда,
когда  Банкер  стал  взрослым  и  сам  имел  возможность
покупать  и  продавать  лошадей.  Но  в  большинстве  слу¬
чаев  Хант  был  намного  терпимее  к  своим  младшим
сыновьям  и  дочерям,  чем  к  Хасси.  Как  он  сам  сфор¬
мулировал: 	«С  другими  сыновьями  я  не  был  никог¬
 да  таким  строгим,  как  с  Хасси.  Они  делали  что  хо¬
тели».
 Конечно,  X.  Л.  Хант  не  всегда  жил  по  тем  нрав¬
ственным  принципам,  которые  проповедовал.  Ему,  без¬
условно,  нравилось  жить  в  семье  и  воспитывать  детей.
Именно  таким  он  хотел  предстать  в  глазах  общества
Тайлера  и  внешнего  мира  вообще.  Но  другая  сторона
личности  Ханта  проявлялась  в  соответствии  с  его  соб¬
ственными,  иными  стандартами.  Все  больше  становясь
олицетворением  буржуазной  респектабельности  в  том
обществе,  которому  он  теперь  принадлежал,  Хант  про¬
должал  жить  очень  активной  тайной  жизнью,  о  ха¬
рактере  которой  мало  кто  из  жителей  Тайлера  имел
представление.
 Тайная  же  жизнь  Ханта  заключалась  в  сожительстве
с  Фрейнией  Тай.  Когда  было  улажено  судебное  дело,
возбужденное  Дэдом  Джойнером,  Хант  начал  видеться
с  Фрэйнией  немного  чаще,  чем  в  первые  два  года  суще¬
ствования  его  восточнотехасских  нефтеразработок.  На¬
сколько  чаще  —  это  вопрос,  который  стал  предметом
спора  позднее.  Фрэйния  утверждала,  что  Ханта  можно
было  видеть  в  их  далласском  доме  «очень  часто».  Он
приходил  без  всякого  предупреждения,  говорила  она,
и  оставался  там  какое-то  время  —  иногда  «неделю  или
десять  дней»,  другой  раз  только  день-два.  Хотя  Фрэй¬
ния  и  признавала,  что  Хант  более  чем  когда-либо
был  озабочен  тем,  как  идет  добыча  нефти  на  участках
Джойнера,  и,  казалось,  совсем  забыл,  что  шесть  месяцев
носил  гипс  после  травмы  спины,  она  все  же  утверж¬
дала,  что  перерывы  между  его  наездами  в  их  дом  со¬
ставляли  не  более  двух  недель.
 174

Во  всяком  случае,  взаимоотношения  Ханта  и  Фрэйнии
строились  на  тех  же  странных  принципах,  которые
Хант  установил  еще  в  период  жизни  в  Шривпорте.
Когда  Хант  приезжал  к  Фрэйнии  в  Даллас,  они  сами
никуда  не  ходили  и  не  принимали  никого  у  себя.  Лишь
однажды  Хант  взял  ее  с  собой  в  Нью-Йорк,  когда
поехал  посмотреть,  где  будут  располагаться  конторы
по  импорту  нефти,  предприятия,  которое  он  хотел  начать.
Он  также  брал  ее  с  собой  в  несколько  поездок  на
участки  в  восточном  Техасе.  Но  большую  часть  их
совместно  проведенного  времени  они  были  дома  в  об¬
ществе  своих  детей.  Фрэйния,  которой  теперь  было  около
тридцати,  была  все  еще  красива.  Хант  находил  ее  не
менее  привлекательной,  чем  раньше:  яркие  синие  глаза
и  статная  фигура.
 В  отсутствие  Ханта  Фрэйния  жила  со  своей  млад¬
шей  сестрой  Дженни,  которая  приехала  из  Буффало
помочь  ей  растить  детей.  Хант  продолжал  оплачивать
счета  по  содержанию  двухэтажного  дома  на  Версаль-
авеню  и  давать  Фрэйнии  на  расходы  вполне  достаточно
денег,  чтобы  хватало  и  на  нее,  и  на  детей.  Но  в  1932  году
ради  развлечения,  или  лишних  денег,  или  того  и  другого
вместе  Фрэйния  с  сестрой  открыли  косметический  ка¬
бинет  в  близлежащем  торговом  центре  Хайленд-Парк,
назвав  его  «Косметический  салон  Тай».  Дженни  взяла
на  себя  основную  работу,  а  Фрэйния  —  вкладчик  —  вела
бухгалтерию.
 Несмотря  на  широкую  огласку  судебной  тяжбы  с
Дэдом  Джойнером  и  ее  поездки  с  Хантом  в  восточный
Техас,  Фрэйния  не  знала,  как  она  позднее  утверждала,
кто  же  ее  «муж»  на  самом  деле.  Для  нее  он  все
еще  оставался  «майором  Фрэнклином  Хантом,  нефте¬
промышленником».  Она  призналась,  что  начала  инте¬
ресоваться,  нет  ли  связи  между  ее  Хантом  и  X.  Л.  Хан¬
том,  известным  по  сделке  с  Дэдом  Джойнером.  Она
спросила  об  этом  Ханта,  и  он  ответил,  что  X.  JI.  Хант  —
его  дядя.
 Фрэйния  могла  не  знать  настоящего  положения  вещей,
но  его  знал  Хант,  знал  его  брат  Шерман,  которого
он  представил  Фрэйнии,  и  знали  его  помощники,  кото¬
рые  позже  подтвердили,  что  видели  ее  во  время  поез¬
док  на  восточнотехасские  разработки.  Хант  приложил
определенные  усилия,  чтобы  скрыть  существование
своей  второй  семьи.  Дом  в  Далласе,  например,  был
 175

оформлен  на  имя  Дженни,  сестры  Фрэйнии.  Но  по
словам  своих  бывших  коллег,  Хант  не  испытывай  ни¬
какого  смущения,  сопровождая  Фрэйнию  в  поездке  по
участкам  или  в  центр  Тайлера,  где  он  выдавал  ее  иногда
за  сестру  Фрэнка  Грего  или  другого  коллеги.  Хант,
по-видимому,  хотел  еще  иметь  детей  от  Фрэйнии,  и  в
начале  1934  года  Фрэйния  почувствовала,  что  у  нее
будет  четвертый  ребенок.
 Одновременно  с  увеличением  своей  тайной  семьи
Хант  не  отказывался  от  обычных  связей  с  другими
женщинами  в  тот  период  своей  жизни  в  Тайлере.  По
крайней  мере  такая  сложилась  о  нем  легенда  среди
коллег.  Как  заметил  один  из  тех,  кто  окружал  Ханта
в  то  время,  Хант  и  его  дружки  «только  начинали  чув-
ртвовать  свою  силу».  У  Ханта  во  всех  его  конторах
работало  много  хорошеньких  секретарш,  в  глазах  ко¬
торых  их  босс  был  лихой  романтической  фигурой.  Одна
из  бывших  сотрудниц  вспоминала:  «Он  был  очень  при¬
влекательным.  Бывало,  идет  стремительно  по  коридо¬
ру,  рукава  рубашки  закатаны  выше  локтя,  воротник
расстегнут,  без  галстука,  и  волосы  развеваются  на
ветру».
 Внебрачным  связям  Ханта  весьма  способствовал  его
прочно  установившийся  обычай  вести  азартные  игры
и  заключать  сделки  в  отелях.  Даже*  когда  он  нахо¬
дился  и  Тайлере,  Хант  часто  избегал  появляться  в
своих  конторах,  а  предпочитал  работать  в  номере  люкс
отеля  «БлЗкстоун».  Много  раз  он  оставался  ночевать
в  отеле.  Со  временем  в  его  старом  особняке  Мэйфилд
была  пристроена  наружная  лестница.  Даже  если  Лида
и  подозревала  своего  мужа  в  изменах,  она  никогда
не  подавала  об  этом  вида.  Она  сказала  друзьям,  что
Хант  пристроил  лестницу  с  тем,  чтобы  он  мог  при¬
ходить  и  уходить,  не  беспокоя  детей,  которые,  утверж¬
дал  он,  причиняли  и  ему  беспокойство.  «Он  всегда
жаловался,  что  не  может  заснуть*  потому  что  дети
своим  плачем  всю  ночь  не  дают  ему  покоя»,—  объяс¬
няла  она.
 И  все  же  в  тот  тайлерский  период,  как  и  до  него,
Хант  во  многом  оставался  замкнутым  человеком.  Он
просто  стал  немного  более  разговорчив  и  одевался  более
элегантно,  чем  раньше,  но  близких  друзей  у  него  почти
не  было.  Он  ездил  в  окружении  помощников  и  при¬
живалов  —  людей  вроде  Фрэнка  Грего,  Старика  Бейли
 176

и  X.  JI.  Уиллифорда,—  а  вне  работы  общался  со  своим
братом  Шерманом  и  партнером  Питером  Лэйном.  Если
говорить  о  деятельности  компании,  то  основными  людьми
в  ней  были  сам  Хант,  его  юристы  Д.  Б.  Макннтайр
и  Л.  Л.  Джеймс,  Рой  Ли  —  маленький  лысый  сухарь,
который  вел  конторские  дела,  главные  бурильщики
Джик  Джастис  и  Сэйди  Золлер.  Каждый  из  них  либо
сам  выполнял,  либо  управлял  большей  частью  работы.
Лэйк,  несмотря  на  то  что  владел  Vs  все*  участков
Джойнера,  предпочитал  доверить  управление  Ханту.  Шер¬
ман  Хант,  по  словам  бывшего  сотрудника,  «получал
1  тыс.  долл.  в  месяц,  но  у  него  никаких  обязанностей
не  было,  разве  что  продолжать  существовать».  Извест¬
ный  сотрудникам  как  мистер  Шерман,  он  прославился
как  самый  грубый  член  триумвирата.
 Среди  пороков,  которым  предавались  Хант  и  его
дружки,  была  выпивка.  Говорили,  что  у  Питера  Л  эй  ка
был  тайный  канал  приобретения  лучшего  в  Тайлере
самогона,  и  он  покупал  его  в  пятигаллонных  дубовых
бочонках.  Хант  вообще  не  отличался  тягой  к  выпивке,
но  в  тот  период  в  Тайлере  он  пристрастился  и  к  этому
занятию.  Причиной  его  интереса  к  алкоголю  была,  по-
видимому,  всегдашняя  любознательность  к  «лечебным
средствам»  и  тот  факт,  что  местный  доктор  порекомен¬
довал  алкоголь  его  брату  Шерману  от  болезни  сердца.
«Шерман  Хант  потреблял  алкоголь  и  без  рекомендации
доктора,—  вспоминал  один  бывший  сотрудник,—  но
X.  JI.  Хант  подумал,  что  если  алкоголь  прописан  его
брату,  то  ему  он  может  помочь  тоже».  Но  он  скоро
убедился  в  обратном.  Потребление  алкоголя  не  улучшило,
а  ухудшило  состояние  его  здоровья,  и  после  короткого
испытательного  периода  он  бросил  пить.
 Братья  Ханты  много  времени  тратили  на  игру  на
тотализаторе.  Несмотря  на  то  что  в  нефтяном  бизнесе
хватало  и  волнения,  и  ]риска,  Хант  так  никогда  и  не
смог  избавиться  от  тяги  к  азартным  играм.  Он  никогда
не  хвастался  своими  выигрышами.  За  исключением  од¬
ного  случая,  когда  ему  удалось  выиграть  огромные  день¬
ги  на  пари  100  :  1  благодаря  лошади  по  кличке  Соу
Рэр.  Его  биограф  Стэнли  Браун  писал:  «Очевидно,  это
был  тот  случай,  когда  Хант  старался  приукрасить  нечто,
не  нуждавшееся  в  этом,  либо  его  букмекер  был  дурак
из  дураков,  потому  что  эта  лошадь  в  тот  год  выигрывала
н  каждом  забеге».
 177

Пока  Хант,  его  брат  и  Питер  Лэйк  развлекались,
они  не  забывали  жесткой  рукой  править  делами  ком¬
пании:  «что  можно  было  попу,  того  нельзя  было  дьячку».
Существовали  строгие  правила,  запрещающие  сотруд¬
никам  пить  и  играть  в  азартные  игры.  Тем  не  менее
его  служащие  имели  обыкновение  подслушивать,  на  кого
ставили  Хаит  и  его  брат,  и  сами  ставили  на  тех  же
лошадей.  Однажды  Шерман  обнаружил,  что  группа
сотрудников  поставила  на  ту  же  лошадь,  что  и  они
с  братом,  и  проиграла  свое  жалованье,  когда  лошадь
пришла  второй.  Но  Хант  и  его  брат  не  разозлились,
а,  наоборот,  возместили  людям  проигранные  деньги,
но  предостерегли  их,  чтобы  те  больше  не  вздумали
ставить  на  их  лошадей.
 X.  JI.  Хант  не  только  развлекался,  но  и  занимался
делами.  Он  много  требовал  от  своих  сотрудников,  но
и  сам  работал  с  большой  отдачей.  Один  из  его  сотруд¬
ников  вспоминал:  «Мистер  Хант  умел  работать».  И  ему
нельзя  было  не  работать.  Так  как,  кроме  добычи  нефти
на  участках  Джойнера  и  утверждения  своих  прав  в  су¬
дебных  тяжбах,  Ханту  приходилось  вести  войну  против
операций  с  «горячей  нефтью»,  уровень  и  интенсивность
которых  в  восточном  Техасе  неизмеримо  выросли.
 Поворотный  момент  в  этой  войне  наступил  в  декабре
1932  года,  когда  Верховный  суд  США  вынес  решение,
что  введение  губернатором  Стерлингом  военного  закона
было  «излишним».  Немного  погодя  губернатор  вынужден
был  отозвать  генерала  Уолтерса  и  большую  часть  войск
национальной  гвардии.  Военных  сменили  гражданские
власти  Техасской  железнодорожной  комиссии  и  ее  новый
председатель  Е.  О.  Томпсон.  Тем  временем  в  восточ¬
ном  Техасе  нефть  добывалась  как  никогда  быстрыми
темпами.  Город  Килгор,  один  из  центров  нефтяного
бума,  превратился  в  лес  нефтяных  вышек.  Вместо  того
чтобы  сносить  дома  в  городе,  землевладельцы  разру¬
шали  ту  часть  дома,  которая  смотрела  во  двор,  и  бу¬
рили  прямо  тут  же.  Вышки  стояли  так  близко  друг
к  другу,  что  их  основания  почти  соприкасались.  В  одном,
городском  квартале  насчитывалось  не  меньше  45  от¬
дельных  скважин.
 Полковник  Томпсон,  который  дослужился  до  этого
чина  скорее  благодаря  своим  прошлым  заслугам  в  пер¬
вой  мировой  войне,  а  не  теперешней  должности,  пы¬
тался  контролировать  ситуацию.  В  середине  декабря
 178

1932  года  Томпсон  и  инженер  комиссии  Е.  О.  Бак
снимали  показания  манометров  на  участках  восточного
Техаса.  Если  в  октябре  1930  года  только  что  введенная
в  эсплуатацию  скважина  Джойнера  показывала  давле¬
ние  1600  фунтов  на  кв.  дюйм,  сейчас,  два  с  лишним
года  спустя,  давление  в  ней  упало  до  менее  чем  1400  фун¬
тов  на  кв.  дюйм  в  лучшем  случае.  В  тех  же  местах,
где  бурение  было  чересчур  активным,  оно  упало  и  до
700  фунтов.  Многие  скважины  давали  нефть,  на  */з  Раз“
бавленную  соленой  водой,  причем  процент  воды  быстро
увеличивался.  На  следующий  день  Томпсон  приказал
закрыть  месторождение  на  две  недели.  Он  смог  про¬
вести  в  жизнь  этот  приказ  только  с  помощью  несколь¬
ких  гвардейцев  из  отряда  техасских  рейнджеров,  при¬
сланных  из  Остина.  В  течение  семидесяти  двух  часов
с  момента  прекращения  добычи  давление  вновь  подня¬
лось  с  700  до  1300  фунтов  на  кв.  дюйм.
 Как  и  X.  JI.  Хант  и  другие  «сторонники  сохранения
нефти»,  Томпсон  понимал,  что,  если  не  ввести  жестких
правил  эксплуатации  скважин,  большая  часть  огромных
нефтяных  богатств  восточного  Техаса  канет  в  хаосе
перепроизводства.  Накануне  отмены  запрета  на  добычу
он  установил  новый  допустимый  уровень  добычи  —
350  тыс*  баррелей  в  день  для  каждого  участка  и  28  бар¬
релей  для  каждой  скважины.  Это  была  самая  строгая
норма  за  всю  историю  существования  Техасской  желез¬
нодорожной  комиссии.
 Теперь  спор  по  поводу  «горячей  нефти»  превратился
в  открытую  войну.  Понося  Томпсона  и  комиссию,  про¬
тивники  нормирования  добывали  нефть  быстрее,  чем
когда-либо  раньше.  И  опять  цены  резко  упали  до  не¬
скольких  центов  за  баррель.  Но  на  этот  раз  сторон¬
ники  регулирования  нанесли  ответный  удар:  были  взор¬
ваны  в  нескольких  местах  нефтепроводы,  открыта  стрель¬
ба  в  рабочих  и  шоферов  грузовиков,  поджигались  участ¬
ки.  В  конечном  счете  эра  почти  неконтролируемых  вспы¬
шек  ярости  —  если  не  открытых  восстаний  или  мяте¬
жей  —  воцарилась  в  этой  части  Техаса.
 С  поразительным  совпадением  по  времени  федераль¬
ный  суд  в  конце  года  объявил  приказ  Томпсона  о  нор¬
мировании  добычи  нефти  незаконным.  Решение  суда
означало,  что  восточнотехаоские  разработки  будут  снова
жить  по  законам  природы  и  правилам  захвата.  Как  писала
«Форт-Уэрт  стар  телеграм»,  попытку  нормирования,
 179

предпринятую  местными  властями  вообще  и  Железпо-^
дорожной  комиссией  в  частности,  свели  к  объекту  для
шуток.
 Все  еще  будучи  сторонником  регулирования  и  актив¬
ным  производителем  нефти,  Хант  почувствовал,  что  на¬
стало  время  что-то  предпринять,  чтобы  положить  конец
этой  войне.  Хотя  не  имелось  никаких  улик,  что  он
участвовал  во  взрывах  и  саботаже,  он  принял  самое
активное  участие  в  выступлениях  за  назначение  нового
регламентирующего  органа.  Он  прекрасно  знал,  что  Же¬
лезнодорожной  комиссии  передали  контроль  над  нефтью
и  газом  просто  потому,  что  она  уже  имела  контроль
над  железными  дорогами  и  другими  средствами  пере¬
движения.  По  мнению  Ханта,  Железнодорожная  комис¬
сия  ни  по  названию,  ни  по  полномочиям  не  подходила
для  этой  роли.  И  вот  в  марте  1933  года  Хант  поехал
в  столицу  штата  —  Остин,  чтобы  протолкнуть  законо¬
проект  о  создании  новой  комиссии  по  сохранению  нефти
и  газа  взамен  Железнодорожной.
 Когда  Хант  прибыл  в  Остин,  перспективы  принятия
законопроекта  были  хорошими.  Губернатор  Стерлинг
обещал  свою  поддержку,  и  обе  законодательные  палаты,
казалось,  были  полны  решимости  провести  законопроект
в  жизнь.
 Тогда  кучка  крикливых  сторонников  регулирования
(за  исключением  Ханта)  решила  «отпраздновать»  свою
близкую  победу  как  раз  накануне  тото  дня,  когда  зако¬
нопроект  должен  был  быть  поставлен  на  голосование.
В  программу  их  «празднования»  входило  нападение
на  одного  иэ  членов  выборного  законодательного  органа,
который  выступал  за  сохранение  Железнодорожной
комиссии.  Когда  этот  деятель  прибыл  на  следующее
утро  на  заседание  палаты  в  инвалидной  коляске,  на¬
строение  законодателей  быстро  изменилось.  Законо¬
проект  был  провален.  К  великому  сожалению  Ханта,
полковник  Томпсон  и  его  бездарные  сотрудники  оста¬
лись  главной  регламентирующей  силой  на  нефтераз-
работках  восточного  Техаса.
 Чудом  избежавший  смещения,  полковник  Томпсон
стал  восстанавливать  свою  власть.  Сначала  он  приказал
всем  предпринимателям  напустить  свои  скважины  на
полную  мощность  27  марта  1933  года,  с  тем  чтобы
испытать  производительность  разработок.  Результаты
оказались  поразительными.  Они  показали,  что,  если  все
 180

скважины  запустить  на  полную  мощность  (чего  не  де¬
лали  даже  самые  жадные  предприниматели  из  боязни
нанести  ущерб  самим  себе),  восточнотехасское  место¬
рождение  способно  производить  нефть  в  объеме  100  млн.
баррелей  в  день.  В  то  время  такая  производительность
была  выше,  чем  на  каком-либо  другом  месторождении
мира.  И  все  же  это  не  являлось  гарантией  того,  что
так  будет  продолжаться  вечно.  И  так  на  каждые  100  бар¬
релей  нефти  скважины  выдавали  свыше  50  баррелей
соленой  воды.  Из-за  продолжающегося  избыточного  буре¬
ния  и  производства  вода  неотвратимо  наступала  с  за¬
пада,  и  среднее  давление  в  основании  скважины  про¬
должало  падать.  Томпсон  понимал,  что  надо  что-то  де¬
лать.  Но  он  также  понимал,  что  Железнодорожной  ко¬
миссии  давно  пора  издать  такой  приказ,  который  не
вызывал  бы  возражений  в  суде.  Пытаясь  сбалансиро¬
вать  эти  требования,  он  установил  новую  норму  до¬
бычи  для  восточнотехасского  месторождения  —  750  тыс.
баррелей  в  день.
 Этот  новый  закон  о  соблюдении  установленной  нормы
принес  не  столько  пользу,  сколько  вред.  Снова  опро¬
тестованный  в  судах,  он  был  передан  в  федеральный
суд.  Однако  в  нефтяном  деле  все  еще  царил  полней¬
ший  хаос.  Перепроизводство  и  добыча  «горячей  нефти»
продолжались.  Давление  снова  упало,  а  с  ним  и  цены.
Оптовые  цены  на  «горячую  нефть»  не  поднимались
выше  двух  центов  за  баррель.  А  скважины  давали
все  больше  и  больше  соленой  воды.  Взрывы  и  сабо¬
таж  продолжались.  Восточный  Техас  стал  походить  на
вооруженный  лагерь.
 Тем  временем  ряды  сторонников  регламентирования
раскололись.  Некоторые  рассматривали  действия  комис¬
сии  как  честную  попытку  восстановить  порядок.  Но
Хант  и  многие  другие  считали  эти  действия  жестом
бессилия,  который  вряд  ли  решит  проблемы  «горячей
нефти»  и  перепроизводства.  Они  злились,  но  готовились
к  еще  большему  хаосу  и  более  низким  ценам.
 Затем  преемник  Стерлинга  Мириэм  А.  Фергюсон
(Ма)  призвала  на  помощь  федеральные  власти.  Прези¬
дент  Рузвельт  отреагировал  очень  быстро.  Он  издал
приказ,  где  подтверждались  полномочия  Железнодорож¬
ной  комиссии  препятствовать  отгрузкам  «горячей  нефти»
как  внутри  штата,  так  и  за  его  пределы  и  объявля¬
лось,  что  при  каждой  партии  нефти  должен  иметься
 181

аффидавит,  составленный  по  новой  федеральной  форме.
Кроме  того,  президент  Рузвельт  отрядил  в  Техас  пять¬
десят  федеральных  агентов,  чтобы  обеспечить  соблюде¬
ние  его  приказа.
 Приказы  Рузвельта  принесли  очень  быстрые,  но  крат¬
ковременные  результаты.  Цена  на  нефть  опять  подня¬
лась  до  1  долл.  за  баррель  —  самый  высокий  уровень
за  последние  два  года,—  и  на  какое-то  время  некое
подобие  порядка  вернулось  в  восточный  Техас.  Но  очень
скоро  обнаружилось,  что  как  федеральные  агенты,  так
и  члены  Железнодорожной  комиссии  некомпетентны  и
подвержены  коррупции.  Производители  «горячей  нефти»
купили  их  деньгами  и  услугами,  включая  в  нескольких
случаях  и  предоставление  работы  в  нефтяном  бизнесе.
В  обмен  на  это  производителям  «горячей  нефти»  было
позволено  подписывать  их  Федеральные  аффидавиты
такими  именами,  как  «Харолд  Икее»  (министр  внут¬
ренних  дел)  и  «Ф.  Д.  Рузвельт».  Им  также  удава¬
лось  обходить  постановление  Железнодорожной  комис¬
сии  о  соблюдении  расстояния  между  скважинами,  платя
за  каждое  разрешение  по  500—1500  долл.  На  протяжении
всей  первой  половины  1934  года  производители  «горячей
нефти»  отгружали  ее  даже  больше,  чем  обычно,  причем  как
законное  производство,  так  и  производство  на  черный  ры¬
нок  возрастали  с  каждым  месяцем.
 По  иронии  судьбы  именно  Хант  и  некоторые  другие
ведущие  сторонники  сохранения  нефти  бурили  наиболь¬
шее  количество  скважин.  Учет,  произведенный  сотруд¬
ником  Ханта  15  июня  1934  года,  показал,  что  общее
количество  скважин  на  восточнотехасских  участках  со¬
ставило  13  512.  Почти  2/з  из  них  принадлежали  круп-
ным  компаниям.  Первое  место  принадлежало  «Гэмбл
ойл»  с  ее  1422  завершенными  скважинами  и  22  на¬
ходящимися  в  процессе  бурения.  «Хант  продакшн  ком-
пани»  стояла  в  списке  на  тринадцатом  месте,  имея
229  законченных  скважин  и  5  —  в  процессе  бурения.
Учитывая,  что  его  229  скважин  были  рассеяны  на  участ¬
ках  общей  площадью  5  тыс.  акров,  Ханта  нельзя  было
считать  нарушителем  закона  о  соблюдении  расстояния
между  скважинами,  но  и  святошей  в  нефтяном  бизнесе
он  также  не  был.  Хант  считал,  что  отсутствие  эффек¬
тивной  системы  регулирования  заставляло  каждого
предпринимателя  действовать  кто  во  что  горазд.  Как
 182

он  отмечал  несколько  раньше  в  телеграмме  бывшему
губернатору  Стерлингу,  «большинство  нарушителей  пре¬
вышают  норму  в  силу  необходимости,  но  при  эффек¬
тивной  системе  контроля  они  не  против  регламенти¬
рования».
 Независимо  от  того,  была  ли  активность  Ханта  ис¬
кренней  или  лицемерной,  она  определенно  возымела
действие.  Принимая  количество  его  действующих  сква¬
жин  за  грубый  критерий  его  доли  в  общем  нефтяном
бизнесе,  на  долю  Ханта  приходилось  немногим  более
 1.5  %  добычи  восточнотехасской  нефти.  На  первый
взгляд  это  казалось  сравнительно  небольшой  цифрой,
пока  не  обратишь  внимания  на  то,  что  доля  «Гэмбл
ойл»,  самого  крупного  производителя  нефти,  была
лишь  10  %.  Хотя  Хант  и  производил  меньше  нефти,
чем  многие  крупные  компании,  среди  независимых  он
был  самый  крупный  производитель.  К  июню  1934  года
в  восточном  Техасе  было  произведено  почти  500  млн.
баррелей  нефти,  причем  доля  Ханта  составляла  почти
 7.5  млн.  баррелей.  При  средней  цене  от  десяти  до
двадцати  центов  за  баррель  это  должно  было  приносить
доход  от  750  тыс.  до  1,5  млн.  долл.  Конечно,  если  бы
цена  поднялась  до  1  долл.  за  баррель,  то  доход  уве¬
личился  бы  в  пять  —  десять  раз.  Поэтому  было  не
удивительно,  что  Хант,  подобно  крупным  компаниям,
хотел  контроля  за  производством  и  «стабилизации»  цен.
 Пока  Хант  боролся  за  регламентирование  производ¬
ства,  его  внимание  привлекла  проблема  совсем  другого
порядка.  На  этот  раз  беда  пришла  не  с  восточнотехас¬
ских  месторождений,  а  из  пригорода  Далласа.  Произведя
на  свет  троих  детей  и  ожидая  четвертого,  Фрэйния
захотела  знать  правду.
 Фрэйния  узнала  ее  весной  1934  года.  Она  сидела
в  доме  на  Версаль-авеню  и  разговаривала  со  своей
подругой  Луизой  Дайер.  Фрэйния  познакомилась  с  Луи¬
зой  много  лет  тому  назад  во  время  своей  первой  поезд¬
ки  в  Новый  Орлеан,  и  с  тех  пор  они  не  теряли  связи.
Когда  Фрэйния  написала  ей,  что  ждет  четвертого  ре¬
бенка,  Луиза  приехала  к  ней  погостить.  Луизе,  как
и  Фрэйнии,  только  что  исполнилось  тридцать  лет,  и  это
была  жизнерадостная  привлекательная  женщина.  Они
весело  болтали  о  своей  поездке  на  чикагскую  Всемирную
 183

выставку  1932  года,  но  вдруг  Луиза  стала  серьезной.
 «Фрэн,—  сказала  она,—  я  хочу  тебе  что-то  сказать».
 Фрэйнпя  прекратила  разговор  и  увидела,  как  из¬
менилось  выражение  лица  ее  подруги.
 «Твой  муж  не  Фрэнклин  Хант,—  сказала  Луиза.—
Его  настоящее  имя  X.  Л.  Хант,  и  у  него  в  Тайлере
другая  семья».
 Согласно  той  версии,  которую  Фрэйния  рассказы¬
вала  много  лет  спустя,  именно  тогда  она  первый  раз
услышала  кое-какие  факты  о  Ханте  и  его  другой  жизни.
Конечно,  до  нее  доходили  слухи  и  косвенные  намеки,
но  лишь  слова  ее  подруги  Луизы  заставили  ее  поверить
тому,  чему  она  верить  не  хотела.
 Фрэйния  утверждала,  что  вскоре  после  приезда  Луизы
последовало  объяснение  с  Хантом.  Фрэйния  сообщила
ему,  что  ей  известно  его  настоящее  имя  и  тот  факт,
что  у  него  есть  другая  семья.  На  этот  раз  она  не
просила  его  опровергнуть  слухи,  которые  дошли  до  нее:
она  говорила,  что  теперь  она  знает  правду.
 «Похоже,  что  он  был  потрясен,—  вспоминала  потом
Фрэйния,—  но  очень  скоро  оправился:  ведь  я  и  раньше
задавала  ему  вопрос,  не  он  ли  X.  Л.  Хант,  так  что
он  был  в  какой-та  степени  подготовлен  к  этому».
 Фрэйния  утверждала,  что  Хант  почти  тут  же  при¬
знался  в  этом.
 Согласно  той  версии,  которую  адвокаты  Ханта  пред¬
ставили  много  лет  спустя,  объяснению  Фрэйнии  с  Хан¬
том  предшествовал  ряд  совершенно  иных  событий.
В  письменном  показании,  написанном  Фрэйнией  не¬
сколько  лет  спустя,  она  рассказывала,  что  однажды
на  вечеринке  весной  1934  года  один  из  гостей  показал
ей  дочь  X.  Л.  Ханта  Маргарет,  которая  тоже  присут¬
ствовала  там.  Фрэйния  и  Маргарет  не  познакомились
официально,  но  адвокаты  Ханта  позже  утверждали,  что
Фрэйнии  было  известно,  кем  является  ее  муж  на  самом
деле,  и  что,  встретив  Маргарет,  она  начала  беспокоиться,
как  бы  не  стало  известно,  что  она  —  любовница  Ханта.
 Во  всяком  случае,  после  ее  объяснения  с  Хантом
Фрэйния  села  на  самолет  и  полетела  в  Буффало  по¬
видаться  с  отцом  и  посоветоваться  с  ним,  что  ей  сле¬
дует  делать  дальше.  Описывая  свое  эмоциональное  со¬
стояние  в  то  время  как  «очень  плохое»,  Фрэйния  ска¬
зала,  что  от  матери  она  скрыла  правду  о  своем  муже
до  более  позднего  времени.  Перед  Фрэйнией  встала
 184

жгучая  проблема:  с  чего  начать  перестраивать  свою
жизнь.
 Перестройка  началась,  когда  она  вернулась  в  Даллас.
С  помощью  Ханта  она  уложила  вещи,  собрала  детей
и  переехала  в  большой  белый  дом,  который  Хант  при¬
обрел  для  нее  в  городе  Грейт-Нек  (Нью-Йорк).  Фрэй¬
ния  стала  называть  себя  миссис  X.  JI.  Хант,  хотя
она  понимала,  что  она  миссис  Никто.  14  октября  1934  года,
уже  живя  в  Грейт-Неке,  она  родила  четвертого  ребенка
от  Ханта,  мальчика,  которого  назвала  Хью  Ли  Хант.
 Хант  не  перестал  видеться  с  Фрэйнией  после  ее
отъезда  из  Далласа.  Наоборот,  он  довольно  регулярно
навещал  ёе  в  Грейт-Неке,  часто  останавливаясь  там  по
пути,  чтобы  поиграть  на  скачках.  По  рассказам  бывших
соседей  Фрэйнии,  им  он  был  известен  как  майор  Хант
или  просто  Хант  и  что  обращался  он  с  Фрэйнией  «как
обычный  любящий  муж».  Когда  была  возможность,  Хант
даже  вывозил  свою  вторую  семью  на  традиционные
прогулки,  как  это  было,  например,  летом  1936  года,
когда  он  и  Фрэйния  взяли  своих  детей  и  несколько
соседских  и  повезли  их  на  Кони-Айленд.  Хант  также
продолжал  оплачивать  счета  Фрэйнии,  давал  ей  доста¬
точно  денег  на  текущие  расходы,  и  даже  более  чем
достаточно,  если  она  могла  держать  машину,  двух  слу¬
жанок  и  позволить  себе  посылать  детей  в  частные  школы.
 Фрэйнии  такая  материальная  поддержка  была,  безу¬
словно,  нужна.  После  рождения  четвертого  ребенка  она
почти  три  года  болела.  Вместе  с  эмоциональной  трав¬
мой  из-за  необходимости  перестройки  жизни  эта  болезнь
была  особенно  изнурительной.  Зимой  1936  года  Фрэй¬
ния  с  детьми  поехала  в  Новый  Орлеан  в  надежде,
что  более  теплый  климат  вернет  ей  здоровье.  Ее  пре¬
бывание  в  Новом  Орлеане  длилось  около  трех  месяцев
и  совпало  с  ежегодным  праздником,  проводимым  там.
Марта  Кригер,  жительница  Нового  Орлеана,  которая
дружила  с  Фрэйнией  в  тот  период,  позже  вспоминала,
что  ей  представили  Ханта  как  майора  Ханта  и  что
они  с  Фрэйнией  вели  себя  как  муж  и  жена.  Миссис
Кригер  сказала,  что  Хант  и  Фрэйния  еще  не  раз  при¬
езжали  в  Новый  Орлеан  на  этот  праздник.  Миссис  Кри¬
гер  также  рассказала,  что  позже  она  вместе  с  Фрэйнией,
Хантом  и  его  братом  Шерманом  ездила  в  Нью-Йорк  на
Всемирную  выставку  1939  года.
 Свою  все  еще  не  угасшую  страсть  к  Фрэйнии  Хант
 185

ироявлял,  посылая  ей  письма,  телеграммы  и  поэмы.
 Фрэйния  позже  рассказывала,  что  в  тот  период  они
с  Хантом  очень  много  говорили  о  том,  как  дальше
будут  складываться  их  взаимоотношения  и  каково  бу¬
дущее  их  детей.  Она  сказала,  что  Хант  никогда  не
рассматривал  возможности  развода  с  Лидой.  Вместо
этого  он  все  время  пытался  склонить  Фрэйнию  всту¬
пить  в  секту  мормонов,  потому  что  «у  них  считалось
вполне  нормальным,  если  мужчина  имеет  две  или  три
жены».  В  подтверждение  своих  слов  Фрэйния  пред¬
ставила  стихотворный  опус  Ханта.  Там,  в  частности,
говорилось:
 У  Фрэн  сердечко  нежное  болело
Там,  где  амур  стрелу  свою  оставил.
 Из-за  гор  голубка  прилетела
В  тот  край,  что  Бригэм  Янг  прославил.
 Чтоб  мужа  удержать,
 Она  мормонкой  захотела  стать.
 Фрэйния  отклонила  первое  приглашение  Ханта
слетать  в  штат  Юта.  Однако  некоторое  время  спустя
Хант  позвонил  ей  по  междугородному  телефону  и  сооб¬
щил,  что  он  очень  болен  и  ему  необходимо  увидеться
с  ней.  Расстроенная  болезнью  своего  любимого,  Фрэйния
немедленно  села  в  самолет  и  полетела  в  штат  Юта.
Там  она  обнаружила,  что  «болезнь»  —  просто  уловка.
 «Когда  я  прилетела,  он  встретил  меня  в  аэропорту,—
вспоминала  она.—  Он  снял  шляпу  и  помахал  ею,  чтобы
привлечь  мое  внимание,  Он  вовсе  не  был  болен,  он
лишь  хотел,  чтобы  я  познакомилась  с  религией  мор¬
монов».
 Хант  делал  все,  что  позволяло  ему  его  сельское'
воспитание,  чтобы  убедить  Фрэйнию  вступить  в  секту
мормонов,  но  девушка  из  Буффало,  воспитанная  в  ка¬
толической  вере,  не  согласилась.
 «Нет,—  заявила  она.—  Я  никогда  не  приму  этой
веры».  И  вернулась  в  Грейт-Нек.
 Вернувшись  в  восточный  Техас,  Хант  продолжал  борь¬
бу  за  регулирование  добычи  нефти.  Его  борьбе  помогли
и  меры,  принятые  федеральными  властями  в  Вашинг¬
тоне.  Осенью  1934  года,  как  раз  когда  Фрэйния  устраи¬
валась  на  жительство  в  Грейт-Неке,  на  восточнотехас¬
ской  сцене  появились  два  молодых  уполномоченных,
 186

которые  представляли  Федеральное  управление  по  над¬
зору.  Один  из  них  был  Д.  Хауард  Маршалл,  двадцати¬
девятилетний  советник  министерства  юстиции,  а  другой
Томас  Келлихер,  Крутой  Том,  двадцатидевятилетний
молодой  человек,  бывший  агент  ФБР,  прикомандиро¬
ванный  к  министерству  внутренних  дел.  С  помощью
местных  сотрудников  ФБР  оба  молодых  уполномоченных
с  новой  силой  обрушились  на  производителей  «горячей
нефти».  Те  нанесли  ответный  удар,  стреляя  в  упор
в  Келлихера,  но  Келлихер  вышел  из  этой  схватки  жи¬
вым  и  невредимым.  Массированное  наступление  со  сто¬
роны  федеральных  уполномоченных  начало  давать  ощу¬
тимые  результаты.  К  октябрю  1934  года  производство
«горячей  нефти»,  державшееся  на  уровне  100  тыс.  бар¬
релей  в  день,  упало  до  30  тыс.  баррелей.
 Хант  делал  все  возможное,  чтобы  внести  свою  лепту
в  наступление  федеральных  властей.  Считая,  что  лучший
метод  борьбы  с  насилием  —  наглядная  демонстрация
силы,  Хант  и  три  других  его  сторонника  обратились
к  федеральным  уполномоченным  с  предложением:  по¬
чему  бы  не  привлечь  техасских  рейнджеров,  чтобы  они
помогали  следить  за  соблюдением  установленных  норм?
 Маршалл  и  Келлихер  горячо  одобрили  эту  идею,
но,  когда  Хант  и  его  друзья  вышли  с  этим  предло¬
жением  к  властям  штата  Техас,  они  получили  отказ.  Им
сказали,  что  штат  не  намерен  платить  свои  денежки
техасским  рейнджерам,  чтобы  те  выполняли  то,  что  обя¬
зано  делать  федеральное  правительство.
 Не  желая  терпеть  поражение,  Хант  и  его  друзья
тайно  договорились  оплачивать  услуги  техасских  рейнд¬
жеров  из  своего  кармана.  Через  несколько  дней  три¬
дцать  человек  под  командой  капитана  техасских  рейнд¬
жеров  Джима  Шоуна  прибыли  на  восточнотехасские
нефтеразработки  на  помощь  агентам  ФБР.  Нефтераз-
работки  стали  похожи  на  декорацию  для  спектаклей
о  Диком  Западе.  Как  и  войскам  Национальной  гвардии
до  них,  рейнджерам  часто  приходилось  передвигаться
по  грязной  территории  разработок  не  на  машине,  а  вер¬
хом  на  лошади.  Но  рейнджеров  вряд  ли  можно  было
принять  за  бойскаутов,  как  это  было  с  ненавидимыми
всеми  гвардейцами.  Один  их  внешний  вид  —  ковбой¬
ские  шляпы,  шестизарядные  револьверы  и  серебряные
звезды  —  подтверждал  правильность  поверья: 	«Чтобы
 усмирить  один  мятеж,  хватит  одного  рейнджера».
 187

Усиление  рядов  блюстителей  порядка  возымело  дей¬
ствие.  К  ноябрю  добыча  «горячей  нефти»  сократилась
примерно  до  10  тыс.  баррелей  в  день.  С  Федеральным
управлением  по  надзору  шутки  были  плохи.
 Но  противники  регламентирования  все  еще  сопротив¬
лялись.  В  январе  1935  года  они  одержали  внушитель¬
ную  победу,  когда  Верховный  суд  США  аннулировал
один  из  разделов  закона  о  восстановлении  националь¬
ной  промышленности  (NIRA),  касающегося  нефтяного
бизнеса.  Это  решение  послужило  сигналом  для  мелких
предпринимателей  пустить  производство  нефти  на  пол¬
ную  мощность.  Но  эта  оргия  продолжалась  недолго.
По  предложению  председателя  совета  Национальной
администрации  по  восстановлению  конгресс  решил  при¬
ступить  к  составлению  проекта  закона,  к  которому  не
сможет  придраться  Верховный  суд.  Появился  закон,
предложенный  сенатором  Томом  Коннэлли  от  штата  Техас,
но  настоящим  его  автором  был  Д.  Хауард  Маршалл.
Известный  как  Акт  Коннэлли  о  незаконной  нефти,  этот
закон  закрыл  все  официальные  лазейки  в  прежних  за¬
конодательных  актах.  Для  нарушителей  в  нем  преду¬
сматривались  как  штрафы,  так  и  тюремное  заключение.
Он  был  принят  конгрессом  16  февраля  1935  года.
 После  принятия  этого  закона  было  еще  несколько
жестоких  столкновений  на  нефтеразработках  восточного
Техаса,  но  постепенно  удалось  призвать  к  порядку  всех,
кто  занимался  сбытом  «горячей  нефти».  Тогда  нача¬
лась  борьба  между  контролерами,  представляющими  фе¬
деральные  власти  и  власти  штата,  за  юридические  пол¬
номочия  принимать  окончательное  решение  на  нефте¬
разработках.  Имея  мощный  рычаг  в  виде  новых  правил,
одобренных  законодательными  органами  штата  Техас,
полковник  Томпсон  восстановил  полномочия  Железно¬
дорожной  комиссии  нормировать  добычу  нефти.  Он  так¬
же  выступил  против  министра  внутренних  дел  Харолда
Икеса  за  то,  что  тот  хотел  управлять  нефтяной  про¬
мышленностью  как  своей  вотчиной.  И  в  глазах  восточ¬
нотехасских  нефтепромышленников  Техасская  железно¬
дорожная  комиссия  вдруг  стала  меньшим  из  двух  зол.
Две  враждующие  группы  стали  подозрительно  тесно
сотрудничать  при  разработке  нефтяных  месторождений.
Это  сотрудничество  продолжалось  много  лет.  Нефтя¬
ная  промышленность  наконец  была  укрощена.  Или  так
только  казалось.
 188

Хант  приветствовал  установление  порядка  больше,
чем  кто-либо  другой.  В  последующие  годы  он  будет
говорить  о  себе  как  об  одном  из  «отцов»  Акта  Коннэлли
и  на  сей  раз  лишь  слегка  преувеличит  свою  роль.
Хотя  он  никак  не  участвовал  в  конкретном  составлении
законопроектов,  он  громче  всех  ратовал  за  регламен¬
тирование  и  именно  он  обеспечил  участие  во  всей  этой
истории  техасских  рейнджеров.  Конец  эры  «горячей
нефти»  с  таким  же  успехом  можно  было  приписать
усилиям  Ханта  и  других  таких  же  предпринимателей,
как  и  мерам,  предпринятым  федеральным  правитель¬
ством.
 Отстаивая  порядок  на  восточнотехасском  месторож¬
дении,  Хант  также  думал  о  будущем  своей  первой
семьи.  В  1935  году,  вскоре  после  отъезда  Фрэйнии  из
Далласа,  он  учредил  трасты  для  шестерых  детей  от
Лиды  Банкер  Хант.  По  условиям  трастов  каждый  из
его  детей  имел  право  тратить  лишь  проценты,  но  не
основной  капитал.  Это  условие  давало  возможность  пере¬
давать  капитал  из  поколения  в  поколение  без  обло¬
жения  налогом,  а  также  защищало  капитал  от  сума¬
сбродных  планов  бенефициаров.  Дальновидность  Ханта
была,  по-видимому,  результатом  усилий  его  жены.  Со¬
гласно  объяснениям  первой  семьи,  тогда  Лида  еще  не
знала  о  существовании  Фрэйнии  Тай  и  второй  семьи
Ханта,  но  она  хорошо  знала  о  легендарной  наклон¬
ности  своего  мужа  ставить  на  карту  все  свои  деньги
с  той  же  быстротой,  с  какой  он  их  приобрел.  Трасты
не  только  обеспечивали  будущее  ее  детей,  они  также
являлись  своего  рода  защитой  от  сумасбродства  ее  соб¬
ственного  мужа.  Вскоре  после  учреждения  трастов
Хант  основал  «Плэсид  ойл  компани»  (он  выбрал  такое
название  потому,  что  верил  в  «везучесть»  названий,
начинающихся  с  буквы  «п»  и  содержащих  шесть  букв)
и  передал  в  нее  несколько  своих  самых  выгодных  неф¬
тяных  предприятий.  «Плэсид»  к  тому  же  стала  ос¬
новным  фондом  трастов  и  краеугольным  камнем  иму¬
щества  первой  семьи.
 По  мере  увеличения  состояния  Ханта  рос  и  социаль¬
ный  статус  семьи.  Кульминационный  момент  пребыва¬
ния  семьи  Хантов  в  Тайлере  наступил  осенью  1935  года,
когда  старшая  дочь  Маргарет  была  выбрана  королевой
праздника  роз.  Праздник  роз  начинал  играть  для  Тай¬
лера  такую  же  роль,  что  и  карнавал  для  Нового  Орлеана:
 189

праздник  торговый,  культурный  и  социальный.  Марга¬
рет  Хант,  которой  должно  было  вскоре  исполниться
двадцать  лет,  была  третьей  королевой  в  истории  Празд¬
ника.  Избрание  ее  королевой  было  не  меньшей  честью
для  ее  семьи,  чем  для  самой  девушки.  Кроме  того,
в  широкой  печати  фамилия  Хант  впервые  стала  ас¬
социироваться  с  чем-то  «королевским».
 Хотя  Хант  никогда  не  тратил  времени  и  сил  на
восхождение  по  социальной  лестнице,  коронацию  Марга¬
рет  он,  казалось,  воспринял  вполне  серьезно.  Он  суетился
и  волновался  относительно  ее  внешнего  вида  и  деталей
программы  Праздника,  а  когда  Маргарет,  которая  в  тот
период  была  упитанной  девушкой,  стала  с  трудом  влезать  в
специально  сшитое  платье,  он  стал  совершенно  несносен.
Как  заметил  один  из  друзей  дома,  «можно  было  подумать,
что  коронуют  самого  Ханта».
 К  сожалению,  появление  Маргарет  в  качестве  коро¬
левы  Праздника  вызвало  некоторые  неприятные  послед¬
ствия.  Будучи  студенткой  привилегированного  коллед¬
жа  «Мэри  Болдуин»  в  Стаунтоне  (Вирджиния),  Мар¬
гарет  теперь  стала  второй  (после  отца)  выдающейся
личностью  в  семье  Хантов.  Не  замедлила  возникнуть
и  угроза  похищения.  Возвращаясь  в  Техас  в  рождест¬
венские  дни,  Маргарет  пришлось  ехать  в  поезде  под
охраной  вооруженного  автоматом  брата  Хасси  и  группы
охранников.  Попытка  похищения,  которой  угрожали,
так  и  не  состоялась,  но  этот  эпизод  познакомил  Хантов
с  оборотной  стороной  медали  вступления  в  когорту
техасских  богачей.
 Примерно  в  это  время  Хантом  снова  овладело  бес¬
покойство.  Цены  на  нефть  поднялись  до  одного  доллара
за  баррель,  и  доходы  росли  быстрее,  чем  когда-либо.
Скоро  дОход  «Хант  продакшн  компани»  достиг  бы
3  млн.  долл.  в  год  на  нефтеразработках  восточного
Техаса.  Но  Хант  был  не  тот  человек,  чтобы  сидеть
на  своем  богатстве.  Теперь,  когда  его  возраст  приближался
к  пятидесяти  годам,  он  стал  более  грузным,  и  у  него
начала  появляться  седина,  но  та  энергия,  которая  гнала
его  через  весь  Запад,  вдоль  по  Миссисипи,  до  Эльдорадо,
все  еще  била  через  край.  Трудные  задачи  и  проблемы,
с  которыми  он  встречался  и  в  делах,  и  в  его  тайной
 190

жизни  с  Фрэйнией,  казалось,  только  закаляли  его.
 За  несколько  лет  до  того,  как  Хант  совершил  сделку
с  Дэдом  Джойнером,  Джон  Д.  Рокфеллер  выдвинул
весьма  забавную  теорию  приобретения  богатства,  за¬
явив:  «Мои  деньги  достались  мне  от  бога».  Хант  не
страдал  такими  иллюзиями.  Он  более  чем  кто-либо  другой
понимал,  что  своим  успехом  он  обязан  смелости,  хит¬
рости,  усердному  труду  и,  конечно,  в  большей  мере
«хантовскому  везению».  Удачное  стечение  обстоятельств
укрепило  в  нем  веру  не  в  божественную  силу,  а  в  свои
собственные  способности  и  исключительность.
 X.  JI.  Хант  был  человеком  противоречивым  и  эксцент¬
ричным:  двоеженец  и  семьянин,  сторонник  нормиро¬
ванной  добычи  нефти  и  крупный  ее  производитель,
политический  деятель  и  разрушитель  устоев,  поглощен¬
ный  собой  автор  сентиментальных  любовных  стишков.
Но  в  основе  своей  он  все  еще  оставался  игроком.  Он
рвался  к  новым  действиям  и  новым  возможностям  де¬
лать  деньги  не  потому,  что  он  хотел  богатства  как  та¬
кового,  а  потому,  что  сидевший  в  нем  игрок  хотел  убе¬
диться,  что  он  способен  выигрывать.  В  частности,  Хант
аотел  употребить  свои  доходы  от  восточнотехасских  неф-
теразработок  для  бурения  новых  скважин,  так  как,  по
его  мнению,  «чем  больше  будет  пробурено  скважин,
тем  больше  будет  шансов  найти  нефть».
 Партнер  Ханта  Питер  Лэйк  был  более  консерватив¬
ным.  Как  и  Лида,  бывший  торговец  готовым  платьем
из  Эльдорадо  хорошо  знал  наклонность  Ханта  рисковать
своими  деньгами.  Лэйк  получал  удовольствие  от  постоян¬
ного  притока  доходов,  которые  он  получал  от  своей
доли  на  участках  Джойнера,  и  к  большему  он  не  стре¬
мился.  Он  прекрасно  понимал,  что  несколько  сухих
скважин  будут  стоить  ему  всего  его  капитала.  Поэтому,
вместо  того  чтобы  рисковать,  Лэйк  предпочитал  спо¬
койно  жить  жизнью  тайлерского  общества  и  получать
свои  доходы.
 В  октябре  1936  года  Хант  и  Лэйк  пришли  к  обоюд¬
ному  согласию  относительно  необходимости  разделиться.
Изначально  вложив  30  тыс.  долл.  в  приобретение  соб¬
ственности  Дэда  Джойнера,  Лэйк  теперь  имел  (выделен¬
ные  как  его  доля)  пять  действующих  предприятий,
1  млн.  наличными,  одну  буровую  вышку  и  один  «бьюик».
Эти  пять  предприятий  в  то  время  оценивались  примерно
в  4  млн.  Таким  образом,  вся  20-процентная  доля  Лэйка
 191

составляла  свыше  5  млн.  долл.  Принадлежавшая  Ханту
остальная  часть  имущества  составляла  около  20  млн.
Хотя  Ханта  и  нельзя  было  назвать  самым  богатым
человеком  в  мире,  он  весьма  преуспел,  учитывая,  что
начал  сделку  с  Джойнером,  имея  всего  лишь  109  долл.
наличными.
 Разделившись  с  Лэйком,  Хант  оформил  свою  соб¬
ственность  под  названием  «Хант  ойл  компани»  и  при¬
готовился  искать  новые  месторождения.  Он  послал  своих
людей  в  западный  Техас,  в  Луизиану  и  снова  в  Аркан¬
зас  по  уже  разведанным  местам  и  наугад,  в  надежде
на  свою  интуицию.  Хант  гордился  своей  способностью
к  оперативным  действиям.  Он  и  его  юристы  снабдили
посланных  на  разведку  людей  специально  составленной
анкетой,  которая  позволяла  им  собирать  информацию
о  местных  землевладельцах  гораздо  быстрее,  чем  это
могли  сделать  крупные  компании.  Очень  многое  зави¬
село  от  того,  насколько  быстро  заключен  арендный  до¬
говор.  Хант  также  основал  компанию  «Пенрод  дрил-
линг»,  собственную  фирму,  которая  брала  подряды  на
бурение  скважин.  Она  имела  одиннадцать  буровых  аг¬
регатов,  приводимых  в  движение  паром,  которые  оста¬
лись  от  «Хант  продакшн  компани».  Это  новое  отде¬
ление  его  фирмы  давало  ему  возможность  начать  буре¬
ние  на  новом  месте  по  своему  собственному  графику,
а  не  по  тому,  что  ему  предложат  другие.  Вскоре  «Хант
ойл»  стала  находить  новые  источники  за  пределами  вос¬
точнотехасского  месторождения,  и  доход  фирмы  начал
неудержимо  расти.
 Хант  начал  вкладывать  капитал  и  в  нефтеперегон¬
ные  предприятия,  причем  в  типично  хантовском  стиле.
Первые  шаги  в  этом  отношении  были  сделаны,  когда
он  надумал  купить  «Эксельсиор  рифайнинг  компани».
Расположенная  в  южной  части  восточнотехасского
месторождения,  «Эксельсиор»  была  одним  из  многих
мелких  предприятий  и  перегоняла  сырую  нефть  на  бен¬
зин.  Благодаря  чистоте  восточнотехасской  нефти  пред¬
приниматели  могли  построить  завод,  вложив  сравнитель¬
но  мало  денег  (иногда  всего  лишь  10  тыс.  долл.),
и  выпускать  марку  бензина,  известную  как  «Истекс
гэс».  Когда  Хант  впервые  вышел  на  двух  бизнесменов,
владевших  «Эксельсиор»,  ему  сообщили,  что  они  не
собираются  продавать  свое  предприятие.  Тогда  Хант,
который  был  одним  из  главных  поставщиков  этого  пред¬
 192

приятия,  сделал  владельцам  такое  предложение,  ко¬
торое  они  не  смогли  отклонить:  если  они  не  возьмут
его  в  долю,  сказал  он,  то  он  построит  другой  нефте¬
перегонный  завод  рядом  с  ними.  В  этом  случае  «Эксель¬
сиор»  не  только  приобретет  конкурента,  но  и  потеряет
одного  из  своих  главных  поставщиков.
 Поставленные  перед  такой  дилеммой,  владельцы  фир¬
мы  решили  продать  ему  половину  предприятия  за
150  тыс.  долл.  Хант  не  торговался.  Он  выслушал  пред¬
ложение,  принял  условия  продажи  и  прислал  чек,  под¬
писанный  по  его  поручению  X.  JI.  Уиллифордом.  Немного
погодя  Хант  переименовал  предприятие  в  «Пэрэйд  гэ-
солин  компани».
 Хотя  Хант  выбрал  название  для  своей  новой  нефте¬
перегонной  фирмы,  следуя  своим  суеверным  наклонно¬
стям  к  названиям,  начинающимся  с  буквы  «п»,  «Пэ¬
рэйд»  стала  ассоциироваться  с  одной  из  ужаснейших
катастроф  в  истории  восточного  Техаса.  18  марта  1937  года
взорвался  участок  газопровода,  проходивший  под  объеди¬
ненной  школой  «Нью-Лондон»,  и  погибло  294  человека,
большинство  из  которых  были  школьники.  Трагедия
произошла  не  по  вине  Ханта.  Как  показало  дальнейшее
расследование,  школа  нелегально  подключилась  к  газо¬
проводу,  принадлежавшему  «Пэрэйд»,  чтобы  отапливать
классы.  Но  когда  произошел  этот  несчастный  случай,
Хант  тут  же  прибыл  на  место  происшествия,  навещал
родственников  погибших.  Он  также  отдал  приказ
Рою  Ли  собрать  сотрудников  «Хант  ойл»,  которые  не
были  заняты  ликвидацией  последствий  катастрофы,  и
послать  их  по  двое  помогать  родителям  погибших.  В  од¬
ном  доме  он  сам  помогал  выносить  гроб  и  ставить
его  на  катафалк,  а  потом  вытащил  большую  пачку
денег,  отобрал  несколько  стодолларовых  бумажек  и  су¬
нул  их  в  карман  убитого  горем  отца:  «Возьмите,  они
могут  вам  понадобиться  на  похоронах».
 В  тот  период  у  Ханта  появился  партнер  в  поисках
новых  источников  нефти,  Хасси.  Удивительно  похожий
на  своего  отца,  Хасси  включился  в  отцовское  дело
после  бурного  периода  обучения  в  университете  штата
Техас.  Молодого  человека  книги  не  заинтересовали.  Его
интересовало  одно:  хулиганить  с  помощью  радиопере¬
датчика.  По  рассказам  его  бывшего  одноклассника,  Хас¬
си  не  только  глушил  те  программы,  которые  ему  не
нравились,  но  и  врывался  в  них  с  критикой,  пока
 7  Зак.  №  9
 193

программы  были  еще  в  эфире.  Ханту  было  очень  трудно
отвадить  от  этого  своего  сына,  но  когда  ему  это  уда¬
лось,  Хасси  бросил  учиться  и  занялся  нефтяным  биз¬
несом.
 Теперь  больше,  чем  раньше,  Хасси  оказался  под
двойственным  влиянием  своего  отца.  Одним  из  первых
поручений,  которые  Хасси  получил  от  Ханта,  было
продать  услуги  «Пенрод  дриллинг»,  семейного  подряд¬
чика,  заказчикам.  Но  вместо  того,  чтобы  дать  возмож¬
ность  молодому  человеку  научиться  это  делать  самому,
Хант  постоянно  пересматривал  его  решения  и  отменял
их.  Однажды,  например,  Хасси  дал  выгодное  предло¬
жение  на  проведение  работ  около  Лонгвью  (Техас).
Но  когда  заказчик  позвонил,  чтобы  сообщить  Хасси
приятную  новость,  Хант  вмешался  и  сказал  заказчику,
что  смета  работ  слишком  низкая  и  что  предложение
отзывается.  «Я  всегда  считал,  что  это  не  метод  вос¬
питывать  молодежь  и  учить  ее  самостоятельности»,—
сказал  позже  один  из  тех,  кто  участвовал  в  этом  деле.
 Тем  не  менее  Хант  продолжал  обращаться  со  своим
сыном  так,  как  будто  он  был  сделан  из  глины  и  отец
мог  вылепить  из  него  все,  что  он  захочет.  Что  бы
ни  сделал  Хасси,  отец  всегда  был  недоволен.  Он  по¬
стоянно  погонял  его,  унижал  его  достоинство,  старал¬
ся  перекроить  его  по-своему.  Однажды  Хант  даже  по¬
советовал  ему  отправиться  в  «игорные  дома  близ  Лос-
Анджелеса  и  поиграть  в  покер,  чтобы  отточить  свой
ум».
 Хасси  не  последовал  отцовскому  совету.  Вместо  того
чтобы  засесть  за  карточные  столы,  он  официально  по¬
менял  свое  имя  с  Харолдсона  Лафайетта  Ханта-млад-
шего  на  Хасси  Ханта  и  убедил  суд  признать  его  дее¬
способность  до  наступления  совершеннолетия.  Затем,  имея
в  кармане  181  доллар,  девятнадцатилетний  Хасси  начал
самостоятельно  покупать  арендные  договоры  втайне  от
отца.  Невероятно,  но  ему  удалось  найти  нефть  около
Тинсли  (Миссисипи)  во  время  одной  из  самостоятель¬
ных  попыток.  Только  одно  месторождение  «Тинсли»
насчитывало  сорок  действующих  скважин.  Последовали
и  другие  находки,  и,  по  подсчетам  самого  Ханта,  Хасси
самостоятельно  стал  миллионером  еще  до  того,  как  ему
исполнился  двадцать  один  год.
 Успешная  деятельность  Хасси  вызвала  двойственную
реакцию  у  его  отца.  В  состоянии  стресса  Хант  редко
 194

повышал  голос  или  сердился,  даже  когда  такое  пове¬
дение  было  бы  обоснованным.  Но  с  Хасси  он  ста¬
новился  действительно  бешеным,  неистовствуя  и  разнося
своего  сына  за  то,  что  он  действовал  без  его  ведома.
В  то  же  время  он  не  мог  не  торжествовать,  убедив¬
шись  в  способности  Хасси  отыскивать  нефть.  Даже
критикуя  сына  за  неподчинение  и  за  неаккуратное  ве¬
дение  документации,  он  гордился  подтверждением  мис¬
тической  силы,  помогающей  его  сыну  находить  нефть.
Странные  взаимоотношения  отца  и  сына  Хантов,  каза¬
лось,  становились  одновременно  и  более  холодными,
и  более  напряженными.
 Тем  временем  Хант  продолжал  строить  свою  жизнь
соответственно  своим  делам.  К  концу  1937  года  раз¬
работка  участков  Джойнера  в  основном  закончилась.
Люди  Ханта  пробурили  около  600  скважин,  подавляю¬
щее  большинство  из  которых  стало  действующими.  Оста¬
валось  еще  несколько  важных  проблем,  которыми  не¬
обходимо  было  заняться,  среди  них  —  выход  соленой
воды  по  всему  восточнотехасскому  месторождению.  Но
Ханту  уже  не  было  смысла  ежедневно  присутствовать
на  этих  нефтеразработках.  Его  интересовали  теперь  три
других  штата,  и  операции  там  росли  с  каждым  днем.
По  мере  того  как  эти  операции  выходили  за  пределы
восточнотехасского  месторождения,  он  стал  задумываться
о  проблемах  коммуникации  и  перевозок.  Естественно,
он  обратился  к  Далласу.
 Частично  благодаря  нефтяному  буму  в  восточном
Техасе  Даллас  рос  быстрее,  чем  когда-либо.  Его  на¬
селение  уже  приближалось  к  300  тыс.,  и  каждый  день
открывались  новые  магазины  и  предприятия.  Эмблемой
города  был  гигантский  крылатый  конь,  контур  которого
из  неоновых  ламп  красовался  на  крыше  здания  «Маг¬
нолия  петролеум»  высотой  в  тридцать  один  этаж.  Этот
Пегас  весил  6  тыс.  фунтов,  и  на  него  ушло  1162  фута
трубок,  так  что  благодаря  этой  статистике  он  являлся
самой  большой  в  мире  вращающейся  эмблемой.  Осве¬
щенный  даже  ночью,  он  далеко  виден  даже  из  окружаю¬
щих  город  прерий.  Некоторые  иронизировали,  что  эмбле¬
ма  как  раз  подходила  городу,  который  «везла  одна  ло¬
шадь»,  но  это  были  голоса  ревнивых  конкурентов.  Дал¬
лас  вступил  в  тот  период,  который  историк  А.  К.  Грин
назвал  «решающие  годы».  Имея  такие  достопримеча¬
тельности,  как  «Нейман-Маркус»  и  Далласский  симфо¬
 7*
 195

нический  оркестр,  он  ни  в  чем  не  уступил  бы  ни
одному  большому  городу  между  Нью-Йорком  и  Лос-
Анджелесом.  И  еще  более  важным,  с  точки  зрения
Ханта,  был  тот  факт,  что  в  Далласе  были  крупнейшие
банки  штата,  быстро  расширяющаяся  сеть  бетонных
шоссейных  дорог  и  трансконтинентальная  авиалиния,
начинавшаяся  в  аэропорту  Лав-Филд.
 Хант  решил,  что  его  будущее  связано  с  Далласом.
В  декабре  1937  года  он  провел  необходимые  приготов¬
ления  для  перевода  конторы  «Хант  ойл  компани»  из
здания  «Пиплз  нэшнл  бэнк»  в  Тайлере  в  здание  «Кот¬
тон  иксчендж»  в  центре  Далласа.  Затем  он  послал
в  Даллас  своего  доверенного  помощника  X.  Л.  Уилли¬
форда  подыскать  новый  дом  для  своей  семьи.

Глава  7
ДАЛЛАС
 Все  называли  это  место  Маунт-Вернон,  потому  что
оно  удивительно  походило  на  поместье  Джорджа  Вашинг¬
тона  на  Потомаке.  Построенный  в  1930  г.  далласским
предпринимателем  Томасом  Й.  Пикеттом,  дом  занимал
участок  площадью  десять  акров  на  берегу  озера  Уайт-Рок.
На  крыше  находилась  смотровая  площадка  с  возвышаю¬
щимся  над  ней  флюгером,  а  крыльцо  с  белыми  колоннами
выходило  на  озеро.  Хотя  по  площади  прилегающий  учас¬
ток  был  значительно,  меньше  плантации  Вашингтона,
сам  дом  был  чуть  больше  оригинала  *.  В  двухэтажном
доме  было  четырнадцать  комнат,  подвал  и  мансарда
со  слуховыми  окнами.  Стены  столовой  были  оклеены
бумагой,  на  которой  художник  изобразил  сцены  великих
событий  из  истории  Америки.  Находясь  в  восьми  милях
от  центра  Далласа,  поместье  являло  собой  островок
деревенского  уюта  на  краю  большого  города.  Перед
домом  паслись  корова,  теленок  и  несколько  оленей.
Там  же  гуляли  цыплята,  павлины  и  индюки.  За  до¬
мом,  с  западной  его  стороны,  были  разбиты  огород
и  персиковый  сад.  С  востока  открывалась  панорама
простиравшегося  на  три  мили  озера,  обрамленного  де¬
ревьями.
 Хант  купил  Маунт-Вернон  у  Пикетта  1  января
1938  года  за  мизерную  сумму  в  69  тыс.  долл.  налич¬
ными.  Несмотря  на  более  поздние  попытки  предста¬
вить  дело  в  ином  свете,  решение  Ханта  купить  поместье
было  продиктовано  отнюдь  не  патриотическими  чувствами.
В  отличие  от  Ханта  Пикетта  депрессия  буквально  разо¬
рила.  Ему  нужны  были  деньги,  и  цена,  которую  он
 *  Позже  ходила  молва,  что  Маунт-Вернон  Ханта  был  в  десять
раз  больше  дома  Вашингтона.  Когда  ему  надоели  эти  разговоры,
Хант  нанял  инженера,  чтобы  измерить  дом.  Оказалось,  что  по  площа¬
ди  он  всего  лишь  на  два  процента  был  больше  оригинала.
 197

запросил,  делала  Маунт-Вернон  превосходным  при¬
обретением.  Хант  оговорил  покупку  условием,  что
из  дома  ничего  не  будет  вывезено,  то  есть  Пикетт  про¬
давал  все  свое  имущество  целиком.  По  условиям  купчей
с  домом  переходили  «дождевальная  установка,  косилки,
два  павлина,  все  цыплята,  кроме  тех,  что  принадлежали
Джульетте  Джейн,  одна  корова  и  теленок...  а  также  все
драпировки  на  окнах  верхнего  и  нижнего  этажей,
застекленные  террасы  вместе  с  занавесками  на  все  окна
и  т.  п.,  а  также  все  осветительные  приборы».
 Семья  Хантов  въехала  в  дом  без  лишнего  шума.
Об  их  прибытии  широкой  публике  стало  известно  лишь
из  короткого  сообщения,  появившегося  в  газете  «Даллас
морнннг  ньюс»  16  января  1938  года,  в  котором  гово¬
рилось,  что  «в  Маунт-Вернон,  Даллас,  поселилось  весьма
приятное  семейство».  В  заметке  упоминались  имена
жены  и  детей  Ханта  и  отмечалось,  что  его  дочь  Мар¬
гарет  была  в  свое  время  королевой  праздника  роз
в  Тайлере.  В  конце  заметки  говорилось,  что  Маунт-
Вернон  стал  «домом  настоящих  людей  в  лучших  аме¬
риканских  традициях».
 Вслед  за  этим  теплым  приемом  у  Ханта  состоялась
первая  встреча  с  далласским  обществом.  Тесно  спло¬
ченная  группа  ведущих  бизнесменов  города  представ¬
ляла  собой  один  большой  клуб,  разделенный  на  клубы
поменьше.  Деньги  являлись  важным  условием  для  член¬
ства,  но  не  только  одни  они.  Человек  должен  был
иметь  желание  «сделать  что-то  для  Далласа».  P.  JI.  Торн¬
тон,  строительный  подрядчик,  который  в  один  прекрасный
день  намеревался  стать  мэром  города,  выразил  самую
суть  местного  консервативного  патриотизма,  когда  ска¬
зал:  «Конечно,  мы  бьемся  друг  с  другом  не  на  жизнь,
а  на  смерть,  но  когда  дело  касается  Далласа,  то  уж
тут  мы  все  заодно».
 К  тому  времени,  как  Хант  переехал  в  город,  дал¬
ласское  общество  уже  успело  создать  совет  граждан  —
организацию,  посвятившую  себя  управлению  жизнью
города,  что,  по  мнению  ее  членов,  было  на  благо  Дал¬
ласа.  Общество  создавало  и  все  возрастающее  число
благотворительных  советов.  И  снова  Торнтон  выразил
господствующее  мнение  ведущих  людей  города,  когда
ему  предложили  пожертвовать  в  далласский  фонд  сим¬
фонической  музыки: 	«Симфоническая  музыка  нужна
 Далласу.  Я  готов  помочь  чем  угодно,  только  не  просите
 198

меня  посещать  концерты».
 Естественно,  далласская  элита  с  интересом  отнеслась
к  прибытию  Ханта.  Вскоре  представители  различных
городских  благотворительных  программ  начали  загляды¬
вать  в  офисы  фирмы  «Хант  ойл»  в  надежде  получить
от  Ханта  пожертвования.  Но  прием,  с  которым  они
столкнулись,  и  близко  не  напоминал  то,  к  чему  они
привыкли.  Вместо  того  чтобы,  как  и  все,  «сделать  что-то
для  Далласа»,  Хант  ни  одним  центом  не  поддержал
общественные  кампании.  Хуже  того,  когда  ходатаи  по¬
пытались  обратиться  лично  к  Ханту,  он  отказался  даже
принять  их.  Представители  одного  благотворительного
общества  за  другим  посещали  приемную  Ханта,  но
с  ними  не  желали  даже  разговаривать.
 Антипатия,  которую  Хант  питал  к  благотворитель¬
ности,  имела  как  личные,  так  и  философские  основа¬
ния.  Вечный  скряга,  он  как-то  заметил,  что  ему  «больше
нравится  накапливать  богатства,  чем  разбазаривать  их».
Он  пробовал  заниматься  социальным  планированием,
ввел  «гибкую  рабочую  неделю»  на  своих  восточнотехас¬
ских  нефтепромыслах.  Он  был  глубоко  убежден,  что
помочь  могут  новые  рабочие  места,  а  не  благотвори¬
тельность.  Хант  искренне  считал,  что  пособие  по  без¬
работице  подрывает  желание  человека  работать  и  его
стремление  к  успеху,  а  все  благотворительные  подачки
в  той  или  иной  форме  являются  пособием  по  безрабо¬
тице.  «Величайшее  добро,  которое  человек  может  сделать
для  своего  собрата,—  писал  он  позже,  —  это  дать  ему
оплачиваемую  работу  и  создать  возможности  для  раз¬
вития  личности  через  созидательный  труд».
 Не  имея  возможности  познакомиться  с  убеждениями
Ханта,  многие  жители  Далласа  объясняли  его  отказ
жертвовать  деньги  скаредностью**  и  нежеланием  жить
жизнью  города.  Хаит  выглядел  в  невыгодном  свете  при
сравнении  с  другими  пробившими  себе  дорогу  миллио¬
нерами,  такими,  как  Клинт  Мерчисон,  нефтепромыш¬
ленник  из  восточного  Техаса,  который  всячески  под¬
держивал  общественные  проекты  города.  Чувствуя,  что
Ханту  нет  никакого  дела  до  них,  члены  далласского
общества  потеряли  к  нему  всякий  интерес.  По  настоя¬
нию  Лиды  Хант  обратился  с  просьбой  о  приеме  в
члены  «Брукхоллоу  кантри  клаб»  —  самого  привилеги¬
рованного  клуба  города  —  и  даже  стал  брать  уроки
гольфа,  но  его  просьбу  отклонили  без  лишних  прово-
 190

Ъочек.  В  конце  концов  Хант  вступил  в  чуть  менее
престижный  «Даллас  кантри  клаб»,  но  его  так  никогда
и  не  пригласили  стать  членом  танцевальных  клубов
типа  «Айдлуайлд»  и  «Тэрпсихориэн»,  которые  пред¬
ставляли  собой  основу  социальной  иерархии  Далласа.
Хант  утверждал,  что  его  забаллотировали  соперники  по
нефтяному  бизнесу,  завидовавшие  его  успеху  в  сделке
с  Дэдом  Джойнером,  но  истинной  причиной  его  не¬
приятия  обществом  было  его  отношение  к  благотвори¬
тельности.
 В  отличие  от  мужа  Лида  Банкер  Хант  была  сразу
же  принята  далласским  обществом.  Не  будучи  большой
любительницей  принимать  гостей,  она  не  делала  ни¬
каких  попыток  превратить  Маунт-Вернон  в  дворец  прие¬
мов,  но  тем  не  менее  стала  посещать  социально  пре¬
стижную  пресвитерианскую  церковь  на  улице  Хайлэнд-
парк,  полузакрытый  клуб  далласских  женщин,  а  также
вступила  в  «Мариан  скрагз  гарден  клаб».  Одновременно
Лида  совершала  многочисленные  анонимные  акты  бла¬
готворительности,  начиная  с  небольших  подарков  друзьям
и  родственникам,  до  крупного  взноса  на  строительство
шпиля  пресвитерианской  церкви  на  Хайлэнд-парк.  Лида
часто  старалась  скрыть  от  мужа  свои  акты  благотвори¬
тельности  по  чисто  практическим  соображениям  и  обыч¬
но  отказывалась  ставить  эту  щедрость  себе  в  заслугу  по
религиозным  соображениям.
 «Пусть  твоя  левая  рука  не  знает,  что  делает  пра¬
вая,—  сказала  она  однажды,  пытаясь  объяснить  свое
желание  оставаться  анонимной.—  Этому  нас  учит
Библия».
 Лида  полагала  также,  что  она  обязана  нести  семей¬
ное  знамя.  Через  несколько  лет  после  переезда  в  Даллас
она  приступила  к  составлению  родословной  семьи.  Работа
была  проведена  известной  фирмой  и  напомнила  Хантам
об  их  богатом  наследии.  Род  Лиды  уходил  корнями
к  английским  королям  и  Вильгельму  Завоевателю.  Родо¬
словная  Ханта  прослеживалась  до  Джорджии  с  воз¬
можными  связями  с  первыми  поселенцами  Джеймс¬
тауна.  Лида  заказала  несколько  десятков  копий  родо¬
словной  и  разослала  их  всем  членам  семьи.
 В  Далласе,  как  и  в  Тайлере,  Лида  воспитывала
своих  детей  без  излишней  строгости.  Трое  младших  —
Банкер,  Херберт  и  Ламар  —  дрались  подушками  в  спальне
и  играли  на  лужайке  в  футбол.  Из  всех  троих  Херберт
 200

отличался  наибольшим  трудолюбием,  выращивая  на  зад¬
нем  дворе  индеек  и  цыплят;  его  старания  заслужили
одобрение  матери,  которая  называла  его  «мой  маленький
бизнесмен».  Банкера,  не  в  пример  брату,  кажется,  не
интересовало  ничего,  кроме  еды  и  спорта.  Когда  он
достаточно  вырос,  чтобы  участвовать  в  нефтяном  биз¬
несе,  Банкер  часто  вызывал  неудовольствие  своего  отца
тем,  что  мог,  например,  прилечь  на  работе  в  жаркий
летний  день  или  искупаться  в  воде  из  скважины.  Как
и  брата  Хасси  до  него,  Банкера  послали  в  Калверское
военное  училище,  а  потом  в  «Хилл  скул»  в  Потстауне
(Пенсильвания)  с  явным  намерением  приучить  его  к  по¬
рядку.  Но  все  же  человек,  которого  трое  младших  маль¬
чишек  Ханта  звали  дэд,  дэдди  или  попей,  относился
к  ним  снисходительно.
 «Я  помню,  как  однажды  прятался  от  отца,  потому
что  знал,  что,  придя  домой,  он  начнет  учить  меня
плавать,—  скажет  Ламар  много  лет  спустя  корреспон¬
денту  журнала  «Спорте  иллюстрейтед»,—  но  я  боялся
воды,  а  не  его».
 Трое  старших  детей  вошли  во  взрослую  жизнь  еще
под  семейным  крылышком.  15  октября  1938  года  Мар¬
гарет  вышла  замуж  за  молодого  человека  по  имени  Аль¬
берт  Блэтин  Хилл,  бухгалтера  фирмы  «Хант  ойл».
Ее  новоиспеченный  супруг  продолжал  работать  в  той
же  фирме.  Маргарет  также  работала  на  своего  отца
в  качестве  помощницы  и  наперсницы,  получая  подго¬
товку,  доступную  немногим  другим  мужчинам  или  жен¬
щинам.  Примерно  в  это  же  время  Кэролайн  уехала
учиться  в  колледж  Техасского  университета.  Через  какое-
то  время  она  познакомилась  со  студентом  того  же  кол¬
леджа  Лойдом  Сэндсом,  который  поступил  на  работу
в  компанию  «Хант  ойл»,  и  вышла  за  него  замуж.
Хасси,  который  так  и  не  женился,  вел  свои  дела  от
лица  фирмы  «Хасси  Хант  продакшн  компани»,  но  про¬
должал  держать  свою  контору  в  здании  фирмы  «Хант
ойл».
 Как  он  и  предполагал  ранее,  Хант  провел  большую
часть  своих  первых  лет  в  Далласе,  расширяя  масштабы
и  диапазон  своих  операций.  Убежденный  «криколог»*,
 *  Жаргонный  термин  американских  нефтедобытчиков,  относя¬
щийся  к  поиску  нефти  по  косвенным  признакам,  без  солидного
научного  обоснования.  Прим.  ред.
 201

он,  как  и  прежде,  выбирал  места  для  своих  скважин
по  интуиции,  никогда  не  пользуясь  услугами  геологов.
Более  того,  лишь  немногие  из  его  служащих  имели
за  плечами  даже  среднюю  школу.  В  глубине  души
Хант  был  человеком  от  земли,  не  ученым.  Ему  уда¬
валось  обходить  конкурентов  благодаря  своему  при¬
родному  математическому  складу  ума  и  способности
быстро  принимать  решения.  Он  принимал  их  один,
ни  с  кем  не  советуясь,  а  свои  расходы  по  сделке  рас¬
считывал  на  обороте  конверта  огрызком  карандаша.
 «Я  никогда  не  видела  ничего  подобного  ни  до,  ни
после,  —  вспоминала  одна  из  бывших  секретарш  фирмы
«Хант  ойл».—  Мистер  Хант  считал  быстрее  этим  своим
коротеньким  огрызком  карандаша,  чем  его  инженер
на  логарифмической  линейке».
 В  конторе  он  обычно  старался  быть  попроще  и  давал
ясно  понять,  что  и  от  своих  служащих  ожидает  энер¬
гичной  работы.  В  те  дни  фирма  «Хант  ойл»  была
известна  тем,  что  платила  своим  служащим  больше,  чем
большинство  других  «независимых»,  но  и  больше  тре¬
бовала  от  своих  людей,  работавших  на  нефтепромыслах.
 «Работы  было  много,  и  приходилось  крутиться,—  вспо¬
минал  один  из  старейших  работников  компании  «Хант
ойл».—  Я  не  спал  ночами.  Но  зато,  работая  у  него,
я  как  бы  получил  высшее  нефтяное  образование».
 Как  сказал  другой  служащий  Ханта,  его  деловой
принцип  можно  было  выразить  тремя  словами:  «Бурить,
бурить  и  бурить».  Именно  это  он  и  делал.  Открыв
новое  отделение  фирмы  в  Шривпорте,  Хант  начал  уси¬
ленно  бурить  скважины  на  севере  Луизианы.  Как  и  за
покерным  столом,  удачи  на  нефтепромыслах  сменялись
у  Ханта  полосой  неудач.  Какое-то  время  фирма  «Хант
ойл»  бурила  исключительно  производительные  скважины,
и  у  конкурентов  Ханта  родилось  правило: 	«Следуй
 за  Хантом».  Потом  Хант  пробурил  подряд  семьдесят
пустых  скважин,  и  новая  пословица  стала  гласить:  «Сле¬
дуй  за  Хантом  и  прогоришь».  Однако  в  общем  и  целом
производительные  скважины  более  чем  компенсировали
расходы  на  пустое  бурение,  и  счет  удачам  Ханта  продол¬
жал  расти  по  мере  того,  как  он  начал  качать  нефть
в  новых  местах,  как,  например,  Йена  и  Олла,  Коттон-
Вэлли  и  Гуд-Пайнз.
 После  переезда  в  Даллас  Хант  начал  заниматься
также  и  экспортными  операциями.  В  1938  году,  после
 202

того  как  ему  удалось  ухватить  несколько  хороших  участ¬
ков  на  месторождении  в  Коттон-Вэлли,  он  послал  Хасси
и  Уиллифорда  в  Германию.  В  то  время  немцы  прак¬
тиковали  бартерные  сделки,  на  такие  казалось  бы  несовмес¬
тимые  вещи,  как  канарейки  и  кинокартины.  Ханты  вели
сравнительно  простой  обмен:  нефть  за  стальные  буровые
трубы.  Компания  «Хант  ойл»  заключила  также  сделку
на  экспорт  нефти  в  Японию  при  посредничестве  одной
калифорнийской  торговой  фирмы.  Заключая  сделки
с  самыми  агрессивными  странами  того  времени,  Хант  был
далеко  не  одинок.  Многие  другие  крупнейшие  и  неза¬
висимые  нефтяные  компании  занимались  тем  же.
 Расширяя  свое  дело,  Хант  обнаружил,  что  ему
все  еще  приходится  оберегать  те  нефтепромыслы  на
востоке  Техаса,  которые  у  него  уже  были.  Страшнейшим
злом  после  закона  Коннэлли  о  «горячей  нефти»  стала
вода.  Потоки  соленой  воды  были  настолько  мощными,
что  ее  с  трудом  удавалось  отводить,  не  нанося  при
этом  ущерба  окружающей  среде;  было  просто  некуда
девать  ее  без  того,  чтобы  не  испортить  поля  или  леса
или  загрязнить  источники,  а  ее  транспортировка  обхо¬
дилась  даже  дороже,  чем  транспортировка  нефти.  Хуже
того,  уменьшение  количества  воды  угрожало  истощением
огромного  нефтяного  месторождения  ввиду  снижения
давления.  Но  наука  находилась  в  таком  состоянии,  что
никто  не  мог  толком  объяснить,  почему  из  месторож¬
дения  в  восточном  Техасе  выбрасывалось  такое  большое
количество  воды  и  что  в  связи  с  этим  можно  было
предпринять.
 Наконец  группа  геологов,  направленная  для  изучения
проблем  восточнотехасского  месторождения,  сделала
удивительное  открытие.  В  отличие  от  нефти  в  боль¬
шинстве  других  нефтяных  месторождений  нефть,  вы¬
ходящая  из  скважин  восточного  Техаса,  выталкивалась
из  земли  не  давлением  газа:  движущей  силой  была
та  самая  вода.  Она  оказалась  в  ловушке  вудбайнского
слоя  миллионы  лет  назад,  когда  этот  район  был  берегом
древнего  острова.  Теперь  она  выносила  с  собой  то,  что
было  буквально  океаном  нефти.  Геологи  установили,
что  путем  простого  вторичного  закачивания  соленой  воды
под  землю  можно  поддерживать  необходимое  давление
в  пласте  и  решить  проблему  отвода  воды.
 Хотя  Хант  и  не  изобрел  метода  закачки  соленой
воды  в  скважины,  он  был  одним  из  первых  нефте-
 203

лромышленников  в  восточном  Техасе,  кто  стал  широко
пользоваться  им.  Первую  такую  скважину  пробурили
в  1938  году.  За  ней  быстро  последовали  десятки  других.
Соленая  вода  продолжала  наступать,  но  новые  сква¬
жины  значительно  замедлили  этот  процесс.  В  течение
четырех  лет  выход  соленой  воды  из  скважин  нефтя¬
ного  месторождения  в  восточном  Техасе  лишь  нена¬
много  превышал  выход  нефти,  и  резкий  спад  давления
в  пластах  прекратился.  Как  Хант  позже  заметил:  «Эти
защитные  меры  спасли  огромное  месторождение  от  смер¬
ти  и  сделали  его  крупнейшим  нефтяным  районом,  когда-
либо  открытым  в  Северной  Америке,  и  крупнейшим
в  мире  по  тому  времени».
 Деньги,  заработанные  на  нефти,  шли  не  только  на
расширение  бурильных  работ.  Хант  начал  вкладывать
их  также  и  в  недвижимость.  Имея  устойчивый  доход
от  нефти,  он  обладал  тем,  чего  недоставало  многим
в  разоренной  кризисом  стране,—  наличными  деньгами.
В  1937  году,  когда  он  перебирался  в  Даллас,  Хант
купил  рощу  орехов  пекан  площадью  7  тыс.  акров  непо¬
далеку  от  г.  Винона  в  Смитовском  округе  штата  Техас,
рядом  с  Тайлером.  Эта  собственность  продавалась  с  аук¬
циона  вследствие  банкротства  владельца,  и  Хант  за¬
платил  за  нее  всего  лишь  31  тыс.  долл.  Самой  боль¬
шой  примечательностью  участка  были  12  тыс.  деревьев
ореха  пекан,  из-за  которых  она  получила  название  «круп¬
нейшей  в  мире  рощи  орехов  пекан».  Уже  одно  это
было  достаточно  привлекательным  для  X.  JI.  Ханта,
который  к  этому  времени  буквально  пристрастился  к  ним.
Но  ореховые  деревья  занимали  всего  лишь  750  акров.
Вспомнив  свои  молодые  годы,  Хант  решил  превратить
остальную  площадь  участка  в  нечто  вроде  эксперимен¬
тальной  фермы.  Он  приказал  своим  работникам  насадить
персики,  сливы,  черную  смородину,  розы  и  множество
акров  лучших  сортов  трав.  Полученные  результаты,
сообщал  он  позже,  служили  отличным  подтверждением
его  теории  о  том,  что  «в  восточном  Техасе  можно
выращивать  все,  что  угодно».
 С  течением  времени  Хант  все  больше  и  больше
скучал  по  Фрэйнии.  Несмотря  на  ее  отказ  вступить
в  секту  мормонов,  ни  она,  ни  он  не  хотели  прекращать
свои  необычные  отношения.  Наконец,  примерно  через
пять  лет  после  их  разрыва  в  Далласе,  Хант  предложил
Фрэйнии  снова  вернуться  в  Техас.
 204

«Он  сказал,  что  хотел  бы  видеть  меня  ближе  к  себе,—
вспоминала  Фрэйния  позже,  —  Он  сказал  также,  что  на
Юге  наши  дети  смогут  получить  лучшее  образование,
чем  на  Севере».
 Фрэйния  также  стремилась  быть  ближе  к  Ханту.
Осенью  1939  года  она  собрала  своих  четверых  детей
и  уехала  из  города  Грэйт-Нэк  в  Хьюстон,  где,  как
она  и  Хант,  очевидно,  надеялись,  у  них  могла  сло¬
житься  новая  и  лучшая  жизнь.  Однако  прошло  не
так  уж  много  времени,  как  их  надежды  разбились
вдребезги  во  время  самого  серьезного  из  кризисов,  ко¬
торые  когда-либо  охватывали  патриархию  X.  JI.  Ханта.
 Как  ни  странно,  Фрэйния  с  самого  начала  поставила
под  угрозу  свою  новую  жизнь.  Несмотря  на  то  что
она  отлично  знала  о  существовании  первой  семьи  Ханта
в  Далласе,  она  объявилась  в  Хьюстоне  как  «миссис
X.  JI.  Хант».  Хант  также  ничего  не  предпринимал,
чтобы  как-то  скрыть  свою  тайну.  Вместо  того  чтобы  посе¬
лить  Фрэйнию  в  каком-нибудь  неприметном  маленьком
домике,  он  выстроил  для  нее  прекрасный  новый  особ¬
няк  прямо  на  Ривер-Оукс-бульвар  —  главной  улице  одно¬
го  из  лучших  жилых  кварталов  города.  Потом  Фрэйния
в  свою  очередь  подлила  масла  в  огонь,  обратившись
с  просьбой  о  приеме  в  «Ривер-Оукс  каунти  клаб»  под
именем  «миссис  X.  JI.  Хант,  одинокая  женщина».
 На  этот  раз  она  шла  по  очень  тонкому  льду.  В  свои
тридцать  пять  лет  Фрэйния  оставалась  удивительно  краси¬
вой,  и  так  как  она  жила  в  центральной  части  буль¬
вара  Ривер-Оукс,  ее  было  почти  невозможно  не  заметить.
Хьюстон  и  Даллас  разделяли  какие-то  250  миль,  и  неф¬
тяной  бизнес  сводил  элиту  обоих  городов  вместе  еже¬
дневно.  И  то,  что  в  каждом  из  этих  мест  у  Ханта
была  женщина,  представлявшаяся  как  мисс  X.  JI.  Хант,
со  временем  неизбежно  должно  было  завершиться
какой-то  развязкой.
 Местом  действия  стал  модный  званый  чай  на  Ривер-
Оукс,  на  котором  Фрэйнию  должны  были  представить
сливкам  хьюстонского  общества.  Хозяйкой  была  Руби
Мэтьюз,  честолюбивая  жена  хьюстонского  прокурора
Райта  Мэтьюза.  На  чай  пришли  новоорлеанские  подруги
Фрэйнии  —  Марта  Кригер  и  Милли  Тидмор,  а  Руби
Мэтьюз  пригласила  целую  группу  местных  матрон,  оде¬
тых  одна  элегантнее  другой.
 Когда  гости  только  начали  съезжаться,  Фрэйнию
 205

позвали  к  телефону.  Звонила  женщина,  которая  отка¬
залась  назвать  себя.  Однако  она  совершенно  недву¬
смысленно  заявила:
 «Я  знаю,  вы  не  миссис  X.  JI.  Хант.  На  самом
деле  вы  его  любовница.  Но  если  вы  дадите  мне  5  тыс.
долларов,  я  буду  молчать».
 Фрэйния  повесила  трубку.  Кто-то  хотел  сломать  ее
новую  жизнь  в  момент  ее  становления.  Ужасно  рас¬
строенная,  Фрэйния  вернулась  в  зал  и  постаралась
скрыть  то,  что  произошло.
 К  сожалению,  телефонный  звонок,  испортивший  чае¬
питие,  оказался  лишь  началом.  «Мне  звонили  по  мень¬
шей  мере  пятьдесят  раз  после  того,  как  та  первая
леди  попыталась  шантажировать  меня,—  говорила  Фрэй¬
ния  позже.  —  Она  повсюду  растрезвонила,  что  я  не  на¬
стоящая  миссис  X.  JI.  Хант,  а  его  любовница  или  что-то
в  этом  роде».
 Фрэйния  непрерывно  жаловалась  о  происшедшем
Ханту  и  умоляла  его  приехать  в  Хьюстон  и  помочь  ей.
Хант  ответил  на  ее  мольбы  письмом:  «Я  понимаю,  ты
очень  расстроена,  и  мне  очень  жаль,  но  не  сердись
на  них.  Ни  одна  из  них  не  стоит  твоей  дружбы».
 Несмотря  на  все  свои  утешительные  слова,  Хант
так  и  не  приехал  в  Хьюстон.  Ее  не  только  пресле¬
довали,  но  еще  и  бросили.  Наконец  Фрэйния  решила
забрать  детей  и  переехать  в  Даллас.  Она  устроилась
в  отеле  «Адолфус»  и  позвонила  Ханту  в  контору.
 «Это  такие  же  твои  дети,  как  и  мои,—  сказала  она
ему.—  Приезжай  и  забери  их  от  меня».
 Не  успел  Хант  что-либо  ответить,  как  Фрэйния  бро¬
сила  трубку.  Она  поручила  своему  старшему  сыну  Го¬
варду,  которому  в  то  время  было  четырнадцать  лет,
присматривать  за  своими  братьями  и  сестрами,  а  сама
вернулась  в  Хьюстон.  Как  она  сама  позже  признава¬
лась,  эмоции  взяли  у  нее  верх  над  разумом.
 «Я  не  думаю,  что  была  в  состоянии  трезво  мыс¬
лить,—  вспоминала  она.—  Я  просто  действовала».
 Как  бы  там  ни  было,  поступок  Фрэйнии  помог  ей
привлечь  внимание  Ханта.  Не  успела  Фрэйния  войти
в  свой  хьюстонский  дом,  как  раздался  телефонный  зво¬
нок.  Это  был  Хант.
 «Пожалуйста,  возвращайся  в  Даллас  и  забери  детей,—
умолял  он.—  Мы  что-нибудь  придумаем».
 Фрэйния  молча  согласилась  с  его  просьбой.  Вернув¬
 206

шись  в  Даллас,  она  обнаружила  в  номере  гостиницы
Ханта  с  дочерью,  двадцатипятилетней  Маргарет  Хант
Хилл.  Чувствуя  себя  больше  подавленной,  чем  злой,
Фрэйния  собрала  детей  и  вернулась  в  Хьюстон.
 Спустя  какое-то  время  Хант  предложил  ей  приехать
в  Даллас.  Последовала  необычная  встреча,  во  время
которой  Хант  познакомил  Лиду  Банкер  Хант  и  Фрэй¬
нию  Тай.  «Хант  говорил  без  умолку,—  вспоминала  Фрэй¬
ния.—  Лида  и  я  были  посторонними.  Мы  присматрива¬
лись  друг  к  другу».
 Встреча  закончилась,  а  будущее  Фрэйнии  так  и  оста¬
лось  неопределенным.  Потом  Фрэйнии  позвонила  Лида.
Настоящая  миссис  X.  Л.  Хант  хотела  встретиться  в  ре¬
сторане  и  поговорить  с  глазу  на  глаз.  Фрэйния  сразу
же  приняла  приглашение.
 Между  обеими  женщинами  установилось  согласие.
Во  многих  отношениях  их  положение  было  так  же
схоже,  как  и  различно.
 «Мы  говорили  в  основном  о  детях,—  вспоминала
Фрэйния.—  Она  сказала,  что  поможет  нам.  Она  была
очень  добра,  мила  и  отзывчива».
 В  какой-то  момент  Лида  даже  предложила  усыно¬
вить  детей  Фрэйнии.  По  мнению  некоторых  членов
семьи  Ханта,  этот  жест  Лиды  в  какой-то  степени  был
вызван  желанием  оградить  долю  ее  собственных  детей
в  семейном  богатстве.  («Лида  была  очень  доброй  жен¬
щиной,—  заметил  один  из  членов  семьи,—  но  она  была
далеко  не  глупой».)  В  то  же  время  Лида  сделала  это
предложение  из  чувства  искреннего  великодушия.
 Фрейния  отклонила  предложение  Лиды  об  усыновле¬
нии,  но  уехала  из  Далласа  под  глубоким  впечатлением
от  встречи.  «У  меня  осталось  впечатление,  что  миссис
Хант  была  самой  приятной  женщиной,  с  которой  я
когда-либо  встречалась,  и  что  любой  мальчишка  и  дев¬
чонка  с  радостью  согласились  бы  иметь  такую  мать,—
говорила  она  впоследствии.—  Я  была  значительно  моложе
миссис  Хант  и  решила,  что  сделаю  все  возможное,  что¬
бы  оставить  ее  семью  в  покое,  что  бы  он  ни  предпри¬
нял».
 По  предложению  Ханта  Фрэйния  переехала  в  Лос-
Анджелес,  поселилась  в  клубе  «Санта  Моника»  и  опре¬
делила  своих  детей  в  частные  школы  все  еще  под  фа¬
милией  Хант.  В  1941  году  Хант  учредил  попечитель¬
ские  фонды  для  четверых  детей  Фрэйнии,  состоящие
 207

в  основном  из  прав  на  нефте-  и  газоносные  участки,
и  среди  них  на  часть  тех,  что  были  перекуплены  у  Джойне¬
ра  Каждый  фонд  обеспечивал  годовой  доход  примерно  в
6  тыс  долл.  Попечителем  этих  фондов  стала  Фрэйния
Тай  Хант
 Фрэйния  не  переставала  страдать.  Отчасти  ее  горе
было  вызвано  состоянием  финансовых  дел,  но  главная
причина  крылась  в  ее  душевном  состоянии.  Ее  подруга
Марта  Кригер,  которая  к  этому  времени  уже  была
в  курсе  всех  дел  Фрэйнии,  настоятельно  рекомендовала
ей  подать  на  Ханта  в  суд  за  двоеженство.  Но  Фрэйния
не  хотела  даже  и  слушать  об  этом.
 «Я  не  пойду  на  это,  —  говорила  она.—  Это  повредит
детям»
 Но  Марту  было  трудно  провести.  Возбуждение  дела
за  двоеженство  не  повредит  детям,  оно  повредит  Ханту.
Но  Фрэйния  все  еще  любила  его.
 Хант  всячески  пытался  задобрить  Фрэйнию,  снова
и  снова  заявляя  о  своих  добрых  намерениях.  В  письме
от  13  декабря  1941  года,  адресованном  Фрэйнии  в  Лос-
Анджелес,  Хант  писал: 	«Я  никогда  не  хотел  вызы¬
 вать  вражду...  и,  ты  не  поверишь,  никогда  не  действовал
назло  Нельзя  построить  дело,  руководствуясь  злом.
Я  никогда  не  поступал  так  с  моими  хардинами,  луи-
сами,  джойиерами...  Так  почему  же  я  должен  поступать
так  с...  тобой?»
 Примерно  через  месяц  после  этого  послания,  17  ян¬
варя  1942  года,  Фрэйния  приехала  в  Даллас,  чтобы
заключить  соглашение.  Ее  сопровождали  подруга  Марта
Кригер  и  поверенный  Райт  Мэтьюз  из  Хьюстона.  Мэтьюз
договорился  с  Хартом  Уиллисом,  известным  далласским
адвокатом,  чтобы  тот  помогал  ему  во  время  переговоров.
Фрэйния  и  сопровождающие  ее  лица  заняли  несколько
номеров,  которые  Хант  забронировал  в  отеле  «Адолфус».
 Вскоре  в  сопровождении  своего  поверенного  Ральфа
Шэнка  появился  Хант.  Переговоры  продолжались  не¬
сколько  дней.  Иногда  Хант,  Фрэйния,  Уиллис,  Мэтьюз
и  Шэнк  встречались  вместе.  Иногда  только  юристы.
Хант  разговаривал  с  Уиллисом  и  Мэтьюзом  сам.  Хант
и  Фрэйния  договаривались  между  собой.  Это,  как  позже
признавался  Райт  Мэтьюз,  был  необычный  способ  за¬
ключить  соглашение,  но,  как  он  добавил,  «когда  ты
имел  дело  с  Хантом,  многое  было  не  так».
 Одним  из  ключевых  спорных  вопросов  было  свиде¬
 208

тельство  о  браке.  Фрэйния  и  ее  поверенный  неодно¬
кратно  просили  Ханта  передать  им  копию  свидетель¬
ства,  но  он  якобы  заявил,  что  им  не  удастся  получить
ее,  так  как  здание  суда  во  Флориде  сгорело.
 Переговоры  достигли  своей  кульминации,  когда  Ханту
удалось  остаться  с  Фрэйнией  с  глазу  на  глаз.  Как  Фрэйния
потом  говорила,  Хант  сделал  все  возможное,  чтобы  им
никто  не  мешал.  Сначала  он  закрыл  дверь  в  соседнюю
комнату,  где  разговаривали  Райт  Мэтьюз  и  Марта  Кри¬
гер.  Потом  привстал  на  цыпочки  и  прикрыл  фрамугу.
Тщательно  осмотрел  холл.  Наконец,  убедившись,  что
его  никто  не  сможет  подслушать,  Хант  предложил  Фрэй¬
нии  1  млн.  долл.  за  то,  чтобы  она  подписала  документ,
в  котором  бы  заявила,  что  никогда  не  выходила  за
него  замуж.
 Фрэйния  страшно  расстроилась  и  начала  плакать.
 «Я  никогда  не  продам  своих  детей  за  все  твои
деньги»,—  выкрикнула  она  и  выбежала  в  соседнюю
комнату.
 По  словам  Марты  Кригер,  в  комнате  появилась
Фрэйния  со  слезами  на  глазах,  а  следом  за  ней  Хант.
Фрэйния  продолжала  кричать,  и  Хант  старался  успо¬
коить  ее.
 «Ну  ладно,  ладно,—  повторял  он.—  Успокойся.  Этого
больше  не  повторится».—  Он  еще  немного  задержался,
а  потом  ушел.
 После  его  ухода  Фрэйния  сразу  же  успокоилась.
«Этот  з...  уговаривал  меня  заявить,  будто  бы  я  ни¬
когда  не  была  его  женой,  и  предлагал  за  это  мил¬
лион  долларов,—  сообщила  она  своим  друзьям,  —  но  я
так  и  не  согласилась».
 Происходило  ли  все  именно  так,  как  позже  утверж¬
дала  Фрэйния,  или  иначе,  но  ее  решимость  быстро
угасла  после  предложения  Ханта.  На  следующий  день,
24  января  1942  года,  она  подписала  соглашение,  со¬
ставленное  на  62  страницах,  в  котором  отрицала,  что
когда-либо  была  замужем  за  Хантом,  и  полностью  от¬
казывалась  от  каких-либо  претензий  к  нему  в  будущем.
В  обмен  Хант  выплатил  Фрэйнии  300  тыс.  долл.  на¬
личными  и  еще  25  тыс.  ее  поверенным.  Он  также  со¬
гласился  ежемесячно  выплачивать  Фрэйнии  20  тыс.  долл.
в  течение  всей  ее  жизни.
 Через  двенадцать  дней  после  подписания  соглашения
с  Хантом  Фрэйния  вышла  замуж  за  служащего  ком-
 209

пании  «Хант  ойл»,  бывшего  армейского  полковника
по  фамилии  Джон  У.  Ли.  Ходили  слухи,  что  Хант
заплатил  Ли  за  согласие  жениться  на  Фрэйнии,  но
не  было  никаких  доказательств,  что  деньги  действи¬
тельно  были  выплачены.  По  словам  Марты  Кригер,
Фрэйния  и  Ли  поженились  слишком  поспешно  потому,
что  в  те  бурные  дни  перед  подписанием  соглашения
японцы  напали  на  Пирл-Харбор  и  полковника  Ли  при¬
звали  на  службу.  Кто-то  из  родни  Ханта  со  стороны
жены  позже  утверждал,  что  эта  женитьба  представляла
собой  союз  по  расчету  двух  покинутых  людей.  «Пол¬
ковник  Ли  женился  на  ней  для  того,  чтобы  дать  ее
детям  фамилию.—  вспоминал  этот  родственник.—  Он
был  по  уши  влюблен  в  другую  женщину,  которая  была
замужем  и  имела  четверых  детей.  Но  та  женщина  была
католичкой  и  поэтому  отказывалась  развестись  и  выйти
за  него  по  религиозным  соображениям».
 Высокий,  красивый  и  примерно  одного  с  Фрэйнией
возраста,  Джон  Ли  оказался  хорошим  мужем.  После
бракосочетания  он  и  Фрэйния  поехали  в  Лос-Анджелес,
забрали  детей  и  через  всю  страну  отправились  к  месту
службы  Ли  в  Форт-Беннинг  (Джорджия).  По  словам
хьюстонского  друга,  которому  также  пришлось  служить
в  Джорджии,  отношения  между  ними  складывались
в  пользу  Фрэйнии.  «Было  видно,  что  она  подавляла
его.  Взгляд.  Кивок  головы.  Как  это  умеют  делать  жен¬
щины»  .
 Когда  война  закончилась,  семейство  Ли  вложило
50  тыс.  долл.  из  тех  денег,  что  Фрэйния  получила
по  соглашению,  в  большой  дом,  построенный  в  коло¬
ниальном  стиле,  неподалеку  от  Атланты  и  устроилось
там,  чтобы  воспитывать  четверых  детей  в  окружении
полудеревенского  мира  и  покоя.
 В  это  же  самое  время  семейная  жизнь  Ханта  ус¬
ложнилась,  как  никогда.  Дело  в  том,  что  в  момент
окончательного  разрыва  с  Фрэйнией  Хант  завел  роман
с  одной  секретаршей  фирмы  «Хант  ойл»  по  имени
Рут  Эйлин  Рэй.  Некоторые  позже  предполагали,  что
именно  связь  с  Рут  (и  ревность  Фрэйнии  по  этому
поводу)  ускорила  подписание  соглашения  в  Далласе
в  январе  1942  года.  Другие  утверждали,  что  эти  два
события  произошли  более  или  менее  независимо  одно
от  другого.  В  любом  случае  скоро  стало  ясно,  что  роман
Ханта  с  Рут  был  не  просто  очередным  увлечением,
 210

а  своего  рода  повторением  его  странных  отношений
с  Фрэйнией.
 Агенту  по  торговле  недвижимостью  во  время  земель¬
ного  бума  во  Флориде  Рут  было  всего  лишь  двадцать
пять  лет,  когда  она  встретила  Ханта.  Она  была  чуть
выше  пяти  футов  ростом,  с  кудрявыми  рыжеватыми
волосами,  красивыми  зелеными  глазами,  высокой  грудью
и  яркой  невинной  улыбкой.  Рут  вошла  в  его  жизнь,
проведя  обездоленное  кризисом  детство  в  маленьком
городке  под  названием  Айдабель  на  юго-востоке  штата
Оклахома.  Отец  Рут,  Уолтер  Рэй,  был  агентом  по  про¬
даже  и  страхованию  недвижимости,  работал  с  индей¬
скими  детьми  в  Чокто,  преподавал  в  воскресной  школе
при  Первой  методистской  церкви,  служил  первым  секре¬
тарем  городского  управления  и  любил  петь.  Он  умер
в  1919  году,  как  раз  когда  собирался  заняться  нефтя¬
ным  бизнесом.  Младшей  из  шестерых  детей  Рут  было
в  то  время  всего  два  года.  Она  росла  в  семье,  в  которой
был  лишь  один  родитель  —  ее  мать  Грэйс.  Благодаря
тому  что  одна,  без  мужа,  она  умело  управлялась  со
своей  семейной  фермой,  Грэйс  Рэй  стала  своего  рода
местной  «Дорогой  Эбби»  —  женщиной,  к  которой  другие
женщины  городка  приходили  за  советом.
 «Моя  мать  была  одной  из  самых  сильных  лично¬
стей,  которых  я  когда-либо  знала,  —  замечала  Рут
позже.  —  Я  никогда  не  чувствовала,  что  расту  без
отца».
 Рут  посещала  начальную  школу,  среднюю  школу  и
методистскую  церковь  в  Айдабеле,  затем  поехала  учить¬
ся  в  колледж  в  городке  Стилуотер  (Оклахома).  Как
и  ее  покойному  отцу,  Рут  нравилось  петь  и  играть
на  пианино,  но  ее  самой  заветной  мечтой  было  стать
писательницей.  Она  надеялась  поступить  в  колледж
имени  Стефена  в  городе  Колумбия  (Миссури),  чтобы
учиться  писать.  Но  кризис  больно  ударил  по  финан¬
совому  положению  семьи  Рэй.
 «Мы  потеряли  все,  —  вспоминала  Рут  и  добавляла
с  легким  преувеличением:  —  Все,  что  у  нас  осталось,
это  мы  сами.  Нам  приходилось  давать  и  брать  и  де¬
литься,  жертвовать  собой  ради  друг  друга».
 Рут  обнаружила,  что  одной  из  жертв  ради  нее  была
непосильная  работа,  которую  ее  старшие  братья  взвалили
на  себя,  чтобы  помочь  ей  закончить  учебу.  В  1940  году,
когда  она  была  на  втором  курсе,  Рут  решила  пожертвовать
 211

собой.  Не  посоветовавшись  ни  со  своей  матерью,  ни
с  братьями,  она  бросила  колледж.
 «Я  никому  об  этом  не  сказала,—  вспоминала  она
позднее,—  поскольку  знала,  что  они  захотят,  чтобы  я
продолжала  учиться.  Я  просто  собралась  и  вернулась
домой».
 Вернувшись  в  Айдабель,  Рут  узнала,  что  к  ним  из
Шривпорта  приехала  ее  старшая  сестра  Свэн  с  мужем.
Сказав,  что  в  Шривпорте  легче  найти  работу,  чем  в
Оклахоме,  Свэн  предложила  своей  младшей  сестре  по¬
ехать  с  ними  в  Шривпорт  и  поискать  там  работу.  Рут
с  радостью  согласилась.
 В  то  время  Шривпорт  находился  на  пороге  очеред¬
ного  нефтяного  бума.  Вторая  мировая  война  уже  была
в  разгаре,  и,  хотя  Соединенные  Штаты  еще  не  вступили
в  нее,  мировой  рынок  нефти  стабилизировался  и  устано¬
вились  твердые  цены.  Крупные  нефтяные  компании
расширяли  свои  конторы,  а  независимые,  такие,  как
X.  JI.  Ханта,  открывали  новые.  Составлялись  новые
честолюбивые  планы  бурения  скважин  и  добычи  нефти.
На  нефтяных  месторождениях  и  в  городских  зданиях
кипела  активная  работа.
 Рут  нашла  вакантное  место  секретаря  в  юридиче¬
ской  конторе  «Блэнчард,  Голдштейн,  Уокер  и  Оквинн».
По  ее  словам,  она  была  не  совсем  готова  к  такой
работе.  «Я  закончила  курсы  машинисток  и  отучилась
половину  срока  на  курсах  стенографии,  когда  ушла  из
колледжа,  —  вспоминала  она.—  Я  занималась  своим  де¬
лом,  но  до  этого  мне  не  приходилось  работать  с  юри¬
дическими  документами».
 Рут  твердо  решила  овладеть  своей  специальностью,
чего  бы  ей  это  ни  стоило.  Она  изучала  документацию
после  работы,  чтобы  освоить  юридический  язык  и  тер¬
минологию,  и  уговаривала  себя: 	«Я  в  состоянии  до¬
 биться  этого  —  я  добьюсь».
 Вероятно,  она  делала  заметные  успехи.  Потому  что,
когда  Клод  Оквинн  ушел  из  юридической  конторы  и
перешел  на  постоянную  работу  к  своему  клиенту  «Хант
ойл  компани»,  он  пригласил  Рут  с  собой.
 Новые  сослуживцы  Рут  в  компании  «Хант  ойл»
нашли,  что  девочка  из  Айдабеля  приятна  и  мила,  вре¬
менами  даже  чересчур.  «Она  была  как  куколка,—  вспо¬
минала  одна  ее  сослуживица.  —  Она  была  ужасная  не¬
поседа,  постоянно  пела  и  была  очень  религиозной.
 212

У  нее  на  столе  стояла  маленькая  баночка,  куда  она
опускала  свою  церковную  десятину.  Библию  она  читала
ежедневно».
 Среди  сослуживцев  Рут  были  такие,  кто  считал,
что  она  лишь  притворяется  милой.  Но  все  сходились
на  том,  что  из  всех  привлекательных  молоденьких  жен¬
щин,  работавших  в  конторах  фирмы  «Хант  ойл»,  у  Рут
было  меньше  всего  шансов  приглянуться  боссу.  Несмотря
на  то  что  иногда  она  носила  платья  с  глубоким  вы¬
резом,  она  просто  не  походила  на  искусительницу.  С  дру¬
гой  стороны,  как  заметила  одна  из  личных  секретарш
Ханта,  «X.  JI.  не  любил  женщин,  красота  которых
слишком  бросалась  в  глаза».  Деревенская  безыскусность
Рут  была  именно  тем,  что  привлекло  романтическую
сторону  его  натуры.
 Что  касается  Рут,  то  она,  очевидно,  влюбилась  в
живую  легенду.  Хант  был  отцом,  которого  у  нее  ни¬
когда  не  было,  и  романтическим  любовником  ее  лите¬
ратурных  фантазий.  Она  не  могла  забыть,  как  впервые
услышала  его  фамилию.  Тогда  она  еще  работала  в  юри¬
дической  конторе  Оквинна.  Один  из  адвокатов  и  клиент
обсуждали  документ,  который  должен  был  подписать
Хант.
 «Мне  все  равно,  подпишет  он  этот  документ  или
нет,  —  услыхала  Рут  слова  клиента.  —  Мне  достаточно  и
его  слова».
 «Это  произвело  на  меня  неизгладимое  впечатление,—
вспоминала  Рут  много  лет  спустя.—  Его  слово  служило
долговым  обязательством».
 Рут  и  Хант  в  конце  концов  встретились  спустя
какое-то  время  после  того,  как  она  начала  работать
в  фирме  «Хант  ойл».  Хотя  Рут  никогда  не  расска¬
зывала  подробностей  об  их  встрече,  Хант  позже  кратко
рассказал  о  ней  в  неопубликованном  интервью  даллас¬
ской  журналистке  Джейн  Грэхэм.  По  словам  Ханта,  он
впервые  заметил  Рут,  когда  однажды  выходил  из  шрив¬
портской  конторы  своей  компании.  Она  стояла  на  углу,
дожидаясь  автобуса.  Хант  остановился  и  предложил
подвезти  ее  домой.
 «Мы  выехали  за  город,  —  вспоминал  Хант  с  отсут¬
ствующим  взглядом.—  Кизил  был  весь  в  цвету».
 Не  закончив  воспоминаний,  Хант  замолчал.  Неожи¬
данно  его  возбуждение  пропало  и  он  закончил  словами:
«Я  встречался  с  ней,  когда  это  было  удобно».
 213

Слухи  о  том,  что  молоденькая  Рут  находится  в  связи
с  Хантом,  сразу  же  попали  в  жернова  конторских  сплет¬
ниц.  Рут  пожаловалась  на  недомогание  и  пошла  к  врачу.
Женщины  понимающе  закивали.  Затем  в  один  из  осен¬
них  дней  1942  года  Рут  не  вышла  на  работу.  Неде¬
лей  позже  по  почте  пришло  заявление  об  увольнении.
На  конверте  стоял  почтовый  штемпель  Айдабеля.  Рут
продолжала  получать  зарплату,  но  недолго.  Никто  в
конторе  ничего  не  знал  о  ней,  но  почти  все  подозревали
одно  и  то  же:  Рут  забеременела  от  X.  JI.  Ханта.
 Втайне  от  своей  первой  семьи  Хант  увез  Рут  из
Шривпорта  и  поместил  ее  в  чудесной  квартирке  в  Ныо-
Йорк-Сити,  придумав  для  нее  легенду.  Через  какое-то
время  некоторые  из  бывших  сослуживцев  Рут  стали
получать  извещения  о  ее  браке  с  нью-йоркским  поч¬
товым  штемпелем  на  конверте.  В  извещениях  говори¬
лось,  что  Рут  вышла  замуж  за  некоего  Раймонда  Райта.
Позже  Рут  написала  в  письме,  что  ее  муж  служит
в  армейской  разведке  и  временно  находится  в  отпуске,
изучая  проблемы  питания  в  Колумбийском  университете.
Но  ей  не  поверили.  Бывшие  сослуживцы  Рут  злорадно
предсказывали,  что  когда-нибудь  во  время  войны  муж
Рут  обязательно  погибнет  в  бою.
 Первый  ребенок  Рут  Рэй  от  X.  JI.  Ханта  родился
6  апреля  1943  года  в  Нью-Йорк-Сити.  Его  назвали
Рэй  Ли  Райт.  Вскоре  после  рождения  ребенка  Рут
отправилась  в  Техас.  По  дороге  она  сделала  остановку
в  Шривпорте,  чтобы  показать  своего  ребенка  сестре
и  бывшим  сослуживцам.  Одна  секретарша  компании
«Хант  ойл»  говорила,  что  на  протяжении  всего  своего
пребывания  в  Шривпорте  Рут  сияла  от  счастья.  Секре¬
тарша  также  отметила,  что  младенец  с  голубыми  гла¬
зами  и  полными  щечками,  так  характерными  для  клана
Ханта,  очень  походил  на  Уинстона  Черчилля.  У  гордой
матери  мальчика  были  не  менее  тщеславные  амбиции
по  поводу  судьбы  своего  сына.
 «Он  будет  президентом  Соединенных  Штатов»,—
заявляла  Рут  с  гордостью.
 После  остановки  в  Айдабелё  Рут  приехала  в  Даллас.
Хант  купил  ей  дом  на  улице  Мидоу-Лейк-авешо,  кото¬
рый  она  занимала  как  «миссис  Рут  Райт».  Одноэтаж¬
ный  кирпичный  домик  с  аккуратной  маленькой  лужай¬
кой  находился  в  спокойном  районе  на  берегу  озера
Уайт-Рок.  По  виду  он  напоминал  дома,  в  которых  мо¬
 214

лодая  Фрэйния  провела  свои  шривпортские  годы.  Но
самым  невероятным  у  дома  было  то,  что  он  находился
менее  чем  в  двух  минутах  езды  от  Маунт-Вернон  —
места  жительства  семьи  Ханта.
 Хант  вовсю  пользовался  этим  обстоятельством.  Между
1943  и  1950  годами  у  него  и  Рут  появилось  еще  трое
детей,  все  девочки.  Их  назвали  Рут  Джун,  Хелен  Jla-
келли  и  Суэни  Грэйс.  Как  он  позже  признавался  не¬
которым  своим  ближайшим  компаньонам,  плодовитость
Ханта  частично  объяснялась  его  всевозрастающим  само¬
мнением.  В  частности,  Хант  начал  верить  в  то,  что
является  носителем  «генов  гениальности».  Он  был  уверен,
что,  производя  на  свет  большое  число  детей,  он  делает
миру  огромную  услугу:  он  производил  не  только  буду¬
щих  президентов,  но  и  будущих  лидеров  во  всех  областях.
 Рут  жила  уютно,  но  не  богато  на  деньги,  выделяе¬
мые  Хантом.  Самая  большая  роскошь,  которую  она  могла
себе  позволить,  —  это  определить  детей  в  частные  школы.
Она  носила  изящную,  но  не  очень  дорогую  одежду
и  постоянно  следила  за  распродажами.  Она  играла  на
пианино,  учила  своих  дочерей  петь  для  их  отца,  снова
обратилась  к  баптизму  и  продолжала  любить,  чтить
своего  «мистера  Райта»  и  повиноваться  ему.
 Зарождение  второй  тайной  семьи  Ханта  совпало  с
некоторыми  важными,  поворотными  событиями  для  его
первой  семьи.  Осенью  1942  года,  когда  Рут  еще  носила
своего  первого  ребенка,  старшая  дочь  Лиды  Банкер  Хант
Маргарет  подарила  своему  отцу  первую  внучку,  которой
дали  имя  Лида  Хант  Хилл.  На  фотографии,  сделанной
вскоре  после  рождения  девочки,  был  изображен  счаст¬
ливый,  с  поседевшими  висками  дедушка,  баюкающий
на  руках  ребенка  и  смотревший  на  него  с  такой  лю¬
бовью,  как  будто  он  был  его  собственным.  Теперь  клан
Ханта  состоял  из  трех  поколений,  а  также  трех  от¬
дельных  ветвей.  В  свои  пятьдесят  четыре  года  Ханту
еще  предстояло  пройти  долгий  путь,  чтобы  сравниться
с  королем  Ибн-Саудом,  но,  казалось,  он  догонял  араб¬
ского  правителя  как  по  добыче  нефти,  так  и  по  заведению
потомства  и  гордился  этим.
 Одной,  и  главной,  проблемой  в  клане,  как  казалось
Ханту,  было  поведение  его  сына  Хасси.  Молодой  человек
продолжал  находить  нефть  с  помощью  чего-то,  что  Хант
считал  мистическими  способностями.  К  двадцати  четырем
годам  Хасси,  по  его  словам,  выкачивал  10  тыс.  баррелей
 215

нефти  в  день,  что  приносило  ему  валовой  доход  порядка
4  млн.  долл.  в  год.  Но  Хасси  стал  вести  себя  несколько
странно.  Иногда  он  был  нежным  и  сдержанным  парнем,
который,  как  и  его  отец,  носил  отлично  сшитые  двубортные
костюмы  и,  как  его  мать,  был  исключительно  добродушен.
По  временам  он  был  застенчивым,  беспокойным  молодым
человеком,  который  мог  войти  в  контору  босиком,  неся
ботинки  на  шее  за  перевязанные  шнурки,  в  глубоко  надви¬
нутой  на  глаза  шляпе.
 В  другое  время  Хасси  становился  неистовым.  Иногда
его  ярость  не  была  направлена  против  кого-либо  конкретно.
Однажды,  например,  он  увидел  новую  машину,  которую
ему  захотелось  иметь.  Он  швырнул  камень  в  витрину
выставочного  зала,  а  потом  заплатил  наличными  за  машину
и  разбитое  стекло.  Но  чаще  всего  вспышки  его  ярости
были  направлены  против  отца.  В  процессе  успешных
операций  с  нефтью,  проведенных  Хасси,  между  отцом
и  сыном  развернулась  острая  конкурентная  борьба.  Хант
постоянно  следил  за  тем,  чтобы  у  него  всегда  было  больше
арендованных  участков  на  конкретном  месторождении,  чем
у  сына.  Хасси  всегда  стремился  перехитрить  своего  отца,
захватывая  только  лучшие  участки  и  пробуривая  скважи¬
ны  в  самых,  казалось  бы,  бесперспективных  местах.  Все
еще  оставаясь  искусным  бойцом  перед  лицом  жестокой
конкуренции,  Хант  не  переставал  осуждать  Хасси  за
небрежное  ведение  документации  и  за  то,  что  тот  платил
слишком  большие  деньги  за  некоторые  участки.  Не
в  состоянии  сравняться  с  отцом,  Хасси  обычно  решал  спо¬
ры  силой.  Несколько  раз  он  и  Хант  начинали  буквально
бить,  пинать,  толкать  друг  друга  и  кататься  по  земле,  как
мальчишки.
 «Эти  двое  были  готовы  драться  из-за  медяка»,—
вспоминал  один  из  служащих  Ханта,  работавших  у  него
в  то  время.
 Наконец  Хант  был  вынужден  назначить  одного  иэ  своих
людей  постоянно  «присматривать»  за  Хасси.
 Несмотря  на  такие  взрывы  ярости,  Хант  был  уверен,
что  его  сын  «чувствительный  мальчик»,  в  глубине  души
совсем  не  буйный.  Когда  японцы  напали  на  Пирл-
Харбор,  Хасси  только  что  исполнилось  двадцать  четыре
года.  Его  возраст  делал  его  первоклассным  кандидатом
в  призывники,  но  Хант  хотел  уберечь  Хасси  от  войны.
Молодой  человек  был  способен  к  буйным  эдиповым  вспыш¬
кам  раздражения,  но,  как  заметил  один  из  людей,
 216

назначенных  присматривать  за  ним,  «из  него  вышел  бы
отличный  морской  пехотинец».
 К  несчастью,  Хасси  снова  стал  жертвой  того,  что
подготовил  его  отец.  По  словам  одного  из  первых  «сторо¬
жей»  Хасси,  некий  конкурент  Ханта,  служивший  в  Воен¬
ном  управлении,  был  полон  решимости  призвать  молодого
человека  на  службу.  Хант,  вероятно,  мог  бы  добиться
освобождения  сына  от  службы  в  армии  по  состоянию
здоровья,  если  бы  послал  его  к  врачу.  Но,  как  считал  Хант,
с  Хасси  не  было  ничего  такого,  от  чего  бы  молодой  человек
не  смог  отделаться  с  возрастом.  Поэтому  вопрос  об  отсрочке
по  здоровью  просто  не  стоял.  Вместо  этого  он  приказал
X.  JI.  Уиллифорду  и  «дядьке»  Хасси  Дику  Киркпатрику
перевозить  Хасси  из  Далласа  в  Шривпорт,  оттуда  в  Джек¬
сон  (Миссисипи),  с  каждым  переездом  меняя  призывные
пункты.
 «Мы  держали  его  полностью  вне  поля  зрения,—
вспоминал  Киркпатрик.—  В  конце  концов  нам  удалось
добиться  для  него  звания  младшего  лейтенанта».
 Хасси  отправился  в  Вашингтон,  округ  Колумбия,  для
прохождения  службы  в  Управлении  инженерных  войск
армии  США.  В  его  обязанности  входило  консультировать
«китайское  националистическое  правительство  по  вопро¬
сам  нефти  и  газа»,  но  что  он  действительно  делал,  так  это
пережидал  войну  по  высшему  классу.  Он  жил  в  отеле
«Мейфлауэр»  рядом  с  полными  генералами,  держал
напоказ  по  крайней  мере  два  автомобиля  и  постоянно
волочился  за  женщинами.  Киркпатрик,  его  нянька,
предупреждал,  что  такой  прекрасной  жизни  неминуемо
придет  печальный  конец,  и  сделают  это  начальники  Хасси.
«Если  можешь,—  советовал  он,—  сматывайся  отсюда  сам».
 Но  вынудила  его  сделать  это  армия.  В  1943  году  Хасси
перевели  в  Кэмп-Боргард,  что  неподалеку  от  Александрии
в  штате  Луизиана.  Некоторые  говорили  позже,  что  Хасси
преследовали  шизофренические  идеи,  будто  Рокфелле¬
ры  замышляли  надуть  его  в  сделке  с  нефтью.  Другие  гово¬
рили,  что  ему  казалось,  будто  какие-то  враги  его  отца
пытались  насолить  Ханту,  угрожая  Хасси.  Дик  Киркпат¬
рик  во  всем  винил  армию.  «Когда  мы  устроились  в  Кэмп-
Боргарде,  его  послали  на  полигон,—  говорил  Киркпат¬
рик.—  Он  так  перепугался,  что  буквально  взбесился».
 Хасси  кончил  палатой  душевнобольных  армейского
госпиталя  около  Лейк-Пончартрейна.  Через  какое-то  время
его  уволили  по  состоянию  здоровья.
 217

Не  в  силах  больше  притворяться,  что  Хасси  выкараб¬
кается  из  своей  беды,  Хант  начал  свои  длительные  поиски
«лекарства».  Первое,  что  он  испробовал,  было  психиатри¬
ческое  заведение  около  Андовера  в  штате  Массачусетс,
где  врачи  практиковали  лечение  электрошоком.  После
увольнения  из  армии  Хасси  находился  в  Андовере  на
положении  «амбулаторного  больного»;  он  жил  в  неболь¬
шом  мотеле  неподалеку  от  больницы,  который  Хант  купил.
Естественно,  у  Ханта  были  свои  соображения  о  том,
как  дополнить  лечение  Хасси.  Одним  из  лекарств  должна
была  стать  большая  «активность»  с  представительницами
прекрасного  пола.
 «Мистер  Хант  постоянно  держал  его  в  окружении
множества  девочек,  по  две  или  по  три  одновременно»,—
вспоминал  Дик  Киркпатрик.
 Через  какое-то  время  Хант  привез  Хасси  назад  в  Техас.
Эти  две  копии  один  другого  отправлялись  в  винонскую
рощу  орехов  пекан  около  Тайлера,  где,  как  надеялся
Хант,  его  сын  отдохнет  и  восстановит  свои  силы.  Однако
вскоре  стало  ясно,  что  Хасси  не  поправляется.  Вместо  того
чтобы  лучше  ориентироваться  в  мире,  он  еще  сильнее  стал
подвержен  галлюцинациям  и,  казалось,  перестал  понимать
такие  простые  вещи,  как  родственные  связи.
 «Ты  видишь  эту  женщину  во  главе  стола?  —  мог  спро¬
сить  Хасси  во  время  обеда.—  Она  замужем  за  тем  парни-
шей  Хантом,  которого  ты,  конечно,  знаешь».
 Когда  ему  бывало  лучше,  Хасси  мог  даже  пойти  на
работу  и  решить  какую-нибудь  сложную  задачу,  связан¬
ную  с  нефтяным  бизнесом.  Но  в  худшие  дни  к  нему  лучше
было  не  подходить.
 «С  ним  ни  в  коем  случае  нельзя  было  спорить  или
спрашивать  его  о  чем-то  напрямую,  —  вспоминала  одна  из
секретарш  Ханта.  —  Если  вам  хотелось  узнать,  как  он  себд
чувствует,  лучше  было  спросить  примерно  так:  «Хотелось
бы  знать,  как  чувствует  себя  сегодня  Хасси».  Следовало
быть  очень  осторожным,  чтобы  не  вывести  его  из  душевного
равновесия».
 Когда  он  был  расстроен,  Хасси  обычно  впадал  в  буйство
и  особенно  неистовствовал  по  отношению  к  отцовским  сек¬
ретаршам.  «Мистер  Хант  обычно  представлял  своих  по¬
дружек,  с  которыми  он  разъезжал,  как  своих  секретарш,—
объясняла  одна  бывшая  секретарша.—  Будучи  в  состоянии
умственного  расстройства,  Хасси  никак  не  мог  уразуметь
это.  И  это  крайне  раздражало  его».
 218

Временами  Хасси  направлял  свой  гнев  против  матери.
Однажды,  например,  он  взял  какой-то  фрукт  и  швырнул
в  нее,  разбив  ей  очки.  «У  Хасси  не  было  никаких  основа¬
ний  сердиться  на  мать,  —  вспоминал  нейтральный  свиде¬
тель.—  Это  просто  было  частью  его  болезни».
 Как  и  раньше,  гнев  Хасси  был  чаще  всего  направлен
против  отца.  Он  постоянно  провоцировал  Ханта  на  драку
и  затевал  ее  безотносительно  к  тому,  принимали  его  вызов
или  нет.
 «Хасси  был  трудным  противником  для  своего  папоч¬
ки,—  вспоминал  один  из  служащих  Ханта.—  Мистер  Хант
должен  был  глядеть  в  оба,  потому  что  Хасси  был  достаточно
силен  и  мог  покалечить  его».
 Хант  все  еще  верил,  что  Хасси  мог  излечиться  с
помощью  секса.  Он  отрядил  Уиллифорда  и  других  искать
для  своего  сына  подходящих  подружек.  Как-то  он  потребо¬
вал  «немецкую  блондинку  с  высокими  умственными
способностями».  Другой  раз  он  приказал  своим  людям  най¬
ти  девочку  из  школы  стюардесс  американских  авиалиний.
В  следующий  раз  он  потребовал  сестру  из  психиатрической
больницы.
 Все  это  обычно  кончалось  ничем.  Некоторые  женщины
уходили,  как  только  понимали,  что  в  «общение»  входила
половая  связь  с  пациентом.  Другие  бежали,  когда  Хасси
нападал  на  них  во  время  очередной  вспышки  раздражения.
Помощники  Ханта  делали  все  возможное,  чтобы  заплатить
жертвам  и  замять  дело.  Но  когда  один  далласский  врач
пришел  к  выводу,  что  Хасси  вел  «чрезмерно  активную
половую  жизнь»,  и  порекомендовал  стерилизацию,  Хант
ответил,  что  секс  —  это  почти  единственное  удовольствие,
которое  еще  осталось  у  Хасси,  и  отказался  следовать  совету
врача.
 В  то  же  время  Хант  не  прекращал  поиска  «лекарств».
Он  пригласил  Клэра  Бута  Люса  из  «Тайм  инк.»  и  справил¬
ся  у  него  насчет  последних  достижений  медицины  в  этой
области.  Он  проконсультировался  с  доктором  Альтоном
Ошнером  из  Нового  Орлеана,  известным  специалистом  по
раку.  Одна  из  бывших  личных  секретарш  X.  JI.  вспомина¬
ла,  что  Хант  либо  связывался  сам,  либо  посылал  Хасси
в  «каждую  крупную  больницу  страны»,  включая  Дьюк-
ский  университет,  Меннингеровскую  клинику  и  Институт
жизни  в  Хартфорде  (Коннектикут).  Наконец  Хант  нашел
врача,  метод  лечения  которого  был  в  равной  степени
и  опасным,  и  многообещающим.  Как  вспоминал  Киркпат¬
 219

рик:  «Он  сказал,  что  операция  либо  все  изменит  к  луч¬
шему,  либо  Хасси  уже  никогда  не  будет  тем,  что  он
есть».
 Операция  была  известна  под  названием  «префронталь-
ная  лоботомия».  Хотя  позже  ее  называли  не  иначе,  как  рез¬
ня,  в  конце  40-х  годов  лоботомия  была  одним  из  последних
достижений  в  области  лечения  психических  заболеваний.
Метод  заключался  в  том,  что  в  череп,  чуть  ниже  брови,
вводили  скальпель  и  отделяли  префронтальные  доли  от
остальной  части  мозга.  Врачи  не  могли  точно  объяснить,
что  происходило  при  этой  операции.  Ясным  казалось  лишь
одно: 	что 	отделение 	префронтальных  долей  делало
 гиперактивных  больных  спокойнее.  Однако  этот  метод
страдал  рядом  недостатков.  В  некоторых  случаях  после
операции  пациенты  становились  слишком  спокойными,  что
означало  фактическую  деградацию  личности.  Но  самым
главным  было  то,  что  после  отделения  префронтальных
долей  уже  ничего  нельзя  было  исправить.
 Как  и  лечение  электрошоком,  лоботомию  проводил
некий  врач  со  Среднего  Востока.  К  сожалению,  операция
не  привела  к  тому,  на  что  надеялся  Хант.  У  Хасси
прекратились  вспышки  ярости,  но  он  «не  поправился».
Он  еще  мог  ходить  и  разговаривать,  но  речь  его  стала
совершенно  бессвязной  и  не  к  месту.  Хант  не  видел
ничего  другого,  кроме  как  поместить  его  в  заведение  для
психических  больных  в  штате  Нью-Йорк,  где  Хасси
получал  требуемый  уход.
 Определение  Хасси  в  дом  умалишенных  было  для  Ханта
самым  сильным  ударом  в  его  жизни.  Однажды,  находясь
в  конторе,  Хант  наконец  понял,  что  излечить  его  сына
невозможно.
 «Оглядываясь  назад,—  сказал  он  однажды  своей  секре¬
тарше,—я  начинаю  понимать,  что  мой  отец  был  немного
того,  и  думаю,  я  тоже  в  какой-то  степени  не  от  мира
сего».  Потом,  что  случалось  с  ним  чрезвычайно  редко,
X.  JI.  Хант  не  выдержал  и  расплакался.
 Однако  это  длилось  недолго.  Правда  была  просто
слишком  мучительна,  чтобы  он  мог  носить  ее  в  себе.
Вытерев  слезы,  Хант  снова  приступил  к  поискам  чудодей¬
ственного  лекарства.  Он  приказал,  чтобы  рядом  с  его
кабинетом  держали  еще  один  свободный  кабинет,  с
тем  чтобы  Хасси  было  куда  въехать,  когда  он  поправится
и  выйдет  на  работу.  Не  дожидаясь  его  возвращения,  Хант
начал  давать  работу  людям,  страдающим  психическими
 220

заболеваниями,  пытаясь  помочь  восстановлению  их  работо¬
способности.
 В  то  время  как  Хасси  становилось  хуже,  дела  Ханта
в  нефтяном  бизнесе  шли  лучше  и  лучше.  С  началом
второй  мировой  войны  цены  на  нефть  подскочили  до
1  долл.  20  центов  за  баррель  и  спрос  на  бензин  стал
огромным.  Никогда  не  участвовав  в  войне,  Хант  не
изъявил  желания  идти  на  военную  службу  и  на  этот  раз.
Вместо  этого  он  прекратил  торговые  связи  с  Германией
и  Японией  и  сделал  то,  что  считал  своим  патриотическим
долгом,  а  именно  остался  дома  и  качал  нефть  для  американ¬
ской  военной  машины.  Основную  долю  нефти  отправляли  в
пункты  погрузки  войск  и  техники  на  суда  на  Восточном
побережье  по  1400-мильным  трубопроводам,  называв¬
шимся  «Большой  дюйм»  и  «Малый  дюйм».  Кроме  богат¬
ства,  приносимого  Ханту,  эта  нефть  была  тем,  что  позволи¬
ло  союзникам  «плыть  к  победе  по  морю  нефти».
 Ханту  все  больше  нравилось  похваляться,  что  его
нефтедобывающие  предприятия  выкачали  больше  нефти  во
время  второй  мировой  войны,  чем  все  «державы  оси»,
вместе  взятые,—  «включая  Румынию».  И  снова  он  при¬
писывал  себе  больше,  чем  заслуживал.  В  период  с  1941  по
1945  год  «державы  оси»  добыли  около  276  млн.  баррелей
нефти.  За  тот  же  промежуток  времени  на  восточнотехас¬
ском  месторождении  было  добыто  свыше  500  млн.  барре¬
лей.  Конечно,  Хант  владел  не  всем  месторождением.  По
оценкам  бывших  высокопоставленных  служащих,  за  пери¬
од  между  1941  и  1945  годами  Хант  добывал  чуть  больше
100  млн.  баррелей,  или  порядка  60  тыс.  баррелей
в  день.  Около  /3  всей  производимой,  или  около  40  тыс.
баррелей  в  день,  давали  участки,  купленные  у  Дэда
Джойнера.  Остальное  поступало  с  участков,  которые
Хант  приобрел  за  пределами  восточного  Техаса.  В  дэд-
джойнеровской  сделке  сам  Джойнер  выступал  как  авантю¬
рист,  а  Хант  —  как  делец.  В  начале  и  середине  40-х  годов
Хант  зарекомендовал  себя  одним  из  лучших  разведчиков
нефти.  К  1946  году  его  валовой  доход  составил  1  млн.  долл.
в  неделю.
 «Самым  невероятным  во  всем  этом  было  то,  что  он
добился  этого  за  каких-то  пятнадцать  лет,  —  замечал  один
бывший  служащий  Ханта.—  «Стандард  ойл»  не  могла
похвастать  такими  темпами».
 Не  довольствуясь  своим  богатством,  Хант  продолжал
поиски  нефти.  В  1945  году  он  нанял  первого  геолога,  но
 221

почти  не  обращал  внимания  на  его  рекомендации.  Как
и  прежде,  он  полагался  главным  образом  на  свою  «криколо-
гию»  и  чутье  игрока.  Он  приказывал  своим  людям  брать
лицензии  на  возможно  большее  число  участков  на  какой-
то  конкретной  территории  —  60  и  70  тыс.  акров  сразу,
поскольку  хотел  быть  уверен,  что  ему  принадлежит  боль¬
шая  часть  нефти  из  той,  что  там  имеется.  Поэтому  он
заставлял  своих  людей  бурить  свыше  300  скважин
ежегодно.
 В  какой-то  степени  на  такие  сумасшедшие  темпы  буре¬
ния  в  послевоенные  годы  Ханта  подтолкнул  налоговый
инспектор.  Поскольку  Хант  принадлежал  к  группе  людей
с  чрезвычайно  высоким  доходом,  то  ему  приходилось  либо
вкладывать  большую  часть  своих  прибылей  в  бурение  но¬
вых  скважин,  либо  отдавать  ее  государству  в  виде  налогов.
Много  раз  Хант  приказывал  своим  людям  бурить  скважины
в  таких  местах,  где,  как  ему  казалось,  у  него  не  было  почти
никаких  шансов  найти  нефть,  и  все  для  того,  чтобы  умень¬
шить  сумму,  подлежащую  обложению  налогом.  И
неоднократно  случалось  так,  что  рабочие  находили  нефть
именно  там,  где  Хант  хотел  бурить  пустые  скважины.
Ханту  просто  чертовски  везло.
 После  второй  мировой  войны  Хант  открыл  нефте¬
перегонный  завод  в  Тускалузе  (Алабама)  и  основал  сеть
бензозаправочных  колонок  в  Алабаме  и  Луизиане  под
маркой  фирмы  «Пэрэйд».  Таким  образом,  он  получал  свою
долю  на  всех  основных  стадиях  нефтяного  бизнеса.  Он
искал  нефть  от  лица  фирм  «Хант  ойл»  и  «Плэсид  ойл».
Бурил  скважины  под  вывеской  фирмы  «Пенрод».  Транс¬
портировал  нефть  под  маркой  фирмы  «Панола  пай-
плайн».  Он  очищал  ее  и  продавал  на  бензозаправочных
станциях  фирмы  «Пэрэйд».  Давно  перестав  быть  велика¬
ном  среди  пигмеев  в  масштабах  штатов  Арканзас  —
Луизиана  —  Техас,  он  владел  предприятиями  в  пяти  шта¬
тах  и  собирался  проникнуть  в  несколько  других.
 По  мере  расширения  масштабов  нефтедобычи  Хант
начал  скупать  все  больше  ферм  и  ранчо.  В  1944  году  он
приобрел  фермы  в  округе  Кауфман  (Техас).  На  сле¬
дующий  год  он  купил  несколько  тысяч  акров  земли
в  бассейне  реки  Паудер  в  Монтане.  Спустя  три  года  он
послал  Уиллифорда  изучать  вопрос  еще  об  одном  приобре¬
тении:  несколько  ранчо  «Худу»  площадью  250  тыс.  акров
в  Вайоминге.  Ханта  интересовали  эти  ранчо  в  связи  с  тем,
что  техасские  фермы  страдали  от  нашествия  полчищ
 222

саранчи,  а  вайомингские  земли,  как  он  слышал,  «не  боя¬
лись  саранчи».  Уиллифорд  расписывал  поместье  яркими
красками.  На  его  территории  находился  построенный  в
1893  году  старинный  рубленый  деревенский  дом,  который
Уиллифорд  обрисовал  как  «одну  из  отличнейших
резиденций  в  штате».  Там  же  было  «одно  из  лучших
орошаемых  пастбищ  в  стране»,  множество  озер  и  речушек
и  не  менее  ста  специально  оборудованных  резервных
водоемов.  Почти  весь  участок  был  обнесен  проволочной
изгородью.  Кроме  пастбищ,  там  имелись  тысячи  ак¬
ров  леса.  Что  касается  скота,  то  там  паслось  100  лоша¬
дей,  500  коров,  900  телок  и  1000  овец.  На  свободе  содер¬
жались  стада  антилоп  и  оленей.
 Хант  писал,  что  того,  о  чем  сообщил  Уиллифорд,  было
достаточно,  чтобы  возбудить  его  фермерскую  кровь
и  повысить  интерес  к  этой  покупке.  Он  купил  ранчо
за  1,9  млн.  долл.  и  стал  превращать  его  в  источник
доходов.  Он  сообщал,  что  со  временем  на  ранчо  было  16
тыс.  голов  крупного  рогатого  скота  и  это  стадо  приносило
400  тыс.  долл.  дохода  в  год.  Совершенно  случайно  Хант
обнаружил,  что  в  земле,  которую  он  купил  под  ранчо,
имелась  нефть.  Сельское  хозяйство  осталось  основной
отраслью  производства  на  ранчо  «Худу»,  но  нефть  помога¬
ла  существенно  ускорить  окончательный  расчет  за  него.
 Хант,  казалось,  был  в  равной  степени  очарован  как
«характером»  и  историей  одного  из  участков  на  ранчо
«Худу»  —  скважиной  «Палитра  №  2»,—  так  и  отменным
плодородием  земель.  Он  получил,  например,  огромное
удовольствие,  когда  нашел  в  доме  автобиографию  основате¬
ля  ранчо  полковника  А.  А.  Андерсона  и  читал  о  его  дружбе
с  такими  людьми,  как  сторонник  борьбы  за  охрану  приро¬
ды  Теодор  Рузвельт,  принц  Альберт  из  Монако  и  его
сосед  —  генерал-майор  Г.  Е.  Пикетт,  командир  времен
Гражданской  войны,  прославившийся  своим  штурмом  Гет¬
тисберга.  Со  временем  ранчо  «Худу»  стало  одним  из
любимейших  мест  отдыха  семьи  Хантов,  местом  верховой
езды,  походов  с  рюкзаками  и  ночевок  под  открытым
небом.
 По  мере  того  как  богатство  Ханта  росло,  он  начал  все
больше  интересоваться  вопросами  внутренней  и  междуна¬
родной  политики.  Это  не  было  какой-то  неожиданной  пере¬
меной,  а  естественной  эволюцией.
 Сын  шерифа  округа,  где  преобладали  республиканцы,
не  имел  ни  малейшего  желания  участвовать  в  избиратель¬
ных  кампаниях  и  добиваться  для  себя  выборной  должнос¬
 223

ти.  Но  он  чувствовал,  когда  участие  в  политической  борьбе
стало  необходимо  в  его  собственных  интересах.  Он  понял
ценность  политической  власти  на  восточнотехасских
нефтепромыслах,  когда  перепроизводство  угрожало  куп¬
ленным  им  участкам.  Успешное  введение  «гибкой  рабочей
недели»  в  30-х  годах  позволило  ему  уверовать  в  свои  спо¬
собности  специалиста  в  области  социальных  отношений.  Во
время  и  после  второй  мировой  войны  Хант  начал  ощущать
еще  большую  угрозу  миру,  сотворенному  им:  это  был  рост
социализма  и  коммунизма.
 Как  и  многие  другие  преуспевающие  американцы
третьего  и  четвертого  поколения,  Хант  чувствовал  себя  как-
то  странно  неуютно.  Сравнительно  однородная  Америка  его
детских  лет  все  больше  превращалась  в  страну  иммигран¬
тов.  За  первыми  волнами  вновь  прибывших  в  страну  белых
западноевропейцев  последовали  восточноевропейские
евреи,  словаки,  поляки,  чехи,  ирландцы,  итальянцы
и  мексиканцы.  Негры  начинали  осознавать,  что  у  них  есть
гражданские  права.  Люди  покидали  фермы  и  стека¬
лись  в  города.  Страна  становилась  более  современной,
промышленность  развивалась  и  менялась  как  никогда
быстро.  То  же  самое  происходило  и  в  раздираемом
противоречиями  мире.  Марксизм  и  ленинизм  распростра¬
нялись  по  Европе  и  Азии.  Добрые  старые  времена,  какими
они  когда-то  были,  ушли  безвозвратно.
 Хотя  Хант  не  слишком  афишировал  свои  взгляды,  он
был  одним  из  тех,  кто  резко  выступал  против  этого  нового
смелого  мира.  Он  приветствовал  новые  открытия  в  науке
и  технике,  но  в  то  же  время  придерживался  кальвинистско¬
го  (социально-дарвинистского)  восприятия  мира,  в  кото¬
ром  вырос.  Как  ему  казалось,  пришло  время  вернуться
к  старой  Америке,  возрождению  старых  ценностей  и  поряд¬
ков.  Он  больше,  чем  кто-либо  другой,  лично  выгадал  от
политики  администрации  Рузвельта  —  особенно  от  того,
как  президент  разделался  со  сторонниками  добычи  горя¬
чей  нефти,—  но  он  считал  вмешательство  федерального
правительства  большим  злом.
 Может  быть,  из-за  его  личной  склонности  к  скрытной
жизни  и  тайным  сделкам  реакционный  консерватизм  Ханта
дополнялся  сверхзаговорщическим  видением  истории
и  мировых  событий.  Такое  видение  мира  как  раз  соответ¬
ствовало  тому,  что  историк  Ричард  Хофштадтер  назвал
«шизофреническим  восприятием».
 Растущей  политизации  Ханта  способствовало  также
 224

одно  изменение  в  структуре  «Хант  ойл».  В  1942  году
на  площадке  для  гольфа  умер  его  доверенный  юридический
советник  Дж.  Б.  Макинтайр.  На  его  место  Хант  назначил
политически  честолюбивого  Сидни  Лэтэма.  Лэтэм  был
среднего  роста,  с  волнистыми  седеющими  волосами,
квадратным  подбородком  и  в  пенсне.  Одна  бывшая  секре¬
тарша  Ханта  обрисовала  его  как  «приятного,  напоминаю¬
щего  ученого,  человека»,  прекрасно  одетого,  но  очень
похожего  на  школьного  учителя.  Бывший  член  законо¬
дательной  ассамблеи  штата,  активно  проталкивавший
законы  по  ограничению  добычи  «горячей  нефти»,  Лэтэм
был  проницательным  юристом  и  благочестивым  консерва¬
тивным  христианином.  Он  ушел  из  организации  Ханта  в
1943  году  и  до  1945  года  служил  секретарем  штата  при  те¬
хасском  губернаторе  Коуке  Стивенсоне.  Когда  он  вернулся,
тяжело  переживая  раскол  в  демократической  партии,  Хант
назначил  его  вице-президентом  фирмы.
 Лэтэм  был  больше  чем  просто  специалистом  по
юридическим  вопросам,  а  поэтому  стал  одним  из  первых
политических  советников  Ханта.  Хант  не  был  тем  челове¬
ком,  о  котором  можно  было  сказать,  что  у  него  есть
наставник.  Но  Лэтэм,  чьи  взгляды  были  очень  схожи  со
взглядами  его  босса,  был  в  состоянии  сообщать  Ханту
информацию,  полученную  благодаря  своим  широким  поли¬
тическим  связям.  Со  временем  Лэтэм  начал  помогать  Хан¬
ту  претворять  его  идеи  в  конкретные  дела.  Поговаривали,
что  за  это  Хант  обещал  финансировать  кампанию  Лэтэма  по
избранию  его  губернатором  штата  Техас.  Если  оно  так
и  было,  то  это  обещание  никогда  не  было  выполнено.
 Самым  важным  политическим  проектом  Ханта  в  сере¬
дине  и  в  конце  40-х  годов  было  добиться  избрания  генерала
Дугласа  Макартура  президентом  Соединенных  Штатов.
Хант  никем  не  восхищался  так,  как  командующим  на
Тихоокеанском  театре  военных  действий  и  губернатором
оккупированных  территорий.  В  своих  поздних  интервью  он
ставил  Макартура  первым  среди  всех  своих  героев  и  назы¬
вал  его  «настоящим  человеком  этого  столетия».  Макартур
воплощал  в  себе  все  те  черты,  которые  Хант  и  многие
другие  традиционалисты  ценили  в  Америке.  Генерал  был
хвастливым  индувидуалистом,  часто  раздражавшим  своих
начальников  безрассудными  актами  неподчинения  так  же,
как  своими  победами  над  врагами  Америки.  Однако  Хант
ценил  Макартура  не  только  за  его  боевые  подвиги  и  роман¬
тику.  Хант  ценил  больше  всего  и  считал  главнейшим
 225

доказательством  его  пригодности  для  поста  президента
его  концепцию  восстановления  Японии,  «не  допуская
коммунистического  проникновения  в  нее».
 Что  именно  делал  Хант,  чтобы  помочь  Макартуру
добиться  поста  президента,  так  никогда  и  не  было
раскрыто.  Закоренелый  скряга,  Хант  чаще  всего  был
щедр  на  словах,  а  не  на  деле,  по  крайней  мере  в  свои
последние  годы.  Если  в  40-х  годах  что-то  было  иначе,  то
Хант  никогда  не  подтверждал  этого.  Он  говорил  только,  что
«поддерживал»  Макартура  в  1944  и  1948  годах.
 По  мере  расширения  своих  политических  интересов
Хант  все  больше  втягивался  в  азартные  игры.  Много  позже
Хант  утверждал,  что  во  время  второй  мировой  войны  он
бросил  заниматься  азартными  играми  из  патриотических
соображений.  (Он,  как  полагали,  считал,  что  было  бы  не
по-американски  занимать  национальные  телефонные  ли¬
нии  своими  игорными  делами,  когда  страна  находится
в  состоянии  войны.)  Но  стоило  войне  закончиться,  как
Хант  снова  взялся  за  игру,  да  с  еще  большим  азартом.
Не  полагаясь  на  букмекеров,  он  открыл  свой  собственный
тотализатор  на  далласском  ипподроме.  Густая  сеть  теле¬
фонных  линий  связывала  контору  с  ипподромами  по  всей
стране.  В  конторе  работали  два  статистика,  один  из  кото¬
рых,  как  говорил  Хант,  окончил  технический  институт.
Статистикам  было  вменено  в  обязанность  сравнивать  свои
цифры  с  цифрами  профессиональных  букмекеров  и  опреде¬
лять  «верные»  ставки.  Хант  любил  похвастать,  что,  мол,
вот  какой  «научный»  метод  он  изобрел,  а  затем,  совершен¬
но  не  принимая  в  расчет  рекомендации  своих  частных
аналитиков,  делал  ставки  по  наитию.
 Хант  играл  наличными.  Как  правило,  он  давал  задание
своей  секретарше  держать  для  него  пачку  денег  на  игры
в  картонной  коробке  у  себя  в  приемной;  еще  одну  он
держал  в  сейфе  «Фёрст  нэшнл  бэнк».  Секретарша  вела  так¬
же  ежедневный  учет  его  выигрышей  или  проигрышей,
платила  посыльным,  которые  без  конца  приходили  и  уходи¬
ли,  и  скурпулезно  регистрировала  каждую  операцию.
 Несмотря  на  то  что  Хант  никогда  не  сообщал  никаких
цифр  о  результатах  своих  игр,  о  его  необычайных  способ¬
ностях  начали  ходить  легенды.  Некоторые  говорили,  что
Ханту  иногда  настолько  везло,  что  он  мог  разорить  круп¬
ных  букмекеров  Восточного  побережья  на  их  родных
ипподромах.  Другие  утверждали,  что  выигрыши  Ханта
компенсируют  его  проигрыши  и  еще  многое  другое.  Истина
 226

находилась,  вероятно,  где-то  посередине.  По  словам  одной
из  секретарш,  которая  следила  за  игровыми  деньгами
Ханта,  его  выигрыши  за  двухлетний  период  вскоре  после
войны  составили  почти  135  тыс.  долл.  Постепенно  Хант
начал  играть  еще  крупнее,  каждый  месяц  охватывая  все
больше  ипподромов  и  скачек,  основываясь  на  теории,  что
большее  количество  ставок,  как  и  большее  число  нефтяных
скважин,  повышают  его  шансы  на  общий  успех.  Так  это
было  или  нет,  но  «система  Ханта»,  очевидно,  работала,
поскольку  к  концу  40-х  годов  он  говорил  друзьям,  что  игра
на  тотализаторе  приносила  ему  1  млн.  долл.  в  год.
 Воодушевленный  результатами  своей  игры,  Хант  ре¬
шил  применить  свои  так  называемые  «научные»  принципы
игры  на  тотализаторе  к  другим  азартным  играм.  Какое-
то  время,  например,  ему  нравилось  посещать  заведение
Фреда  Браунинга  на  автостраде  между  Далласом  и  Форт-
Уортом,  где  играли  в  кости.  Хант  позже  говорил,  что  в  сво¬
их  ставках  он  исходил  из,  как  он  называл,  «закона
последовательности».  Он  объяснил,  что  в  соответствии
с  этим  законом  комбинации,  выпавшие  на  костях  в  какое-
то  данное  время,  должны  в  скором  времени  повториться
снова.  Конечно,  как  заметил  репортер  Том  Бакли,  это  то
же  самое,  что  сказать  «кости  могут  лечь  и  так  и  эдак».
В  «законе»  Ханта  не  было  ничего  нового.  Но  ему,  кажется,
доставляло  большое  удовольствие  выдумывать  такие  фор¬
мулировки.
 Больше  всего  Ханту  нравилось  встречаться  один  на
один  с  небольшой  компанией  партнеров  в  таких  играх,  как
покер,  кункен,  кости.  Он  регулярно  играл  с  некоторыми
местными  далласскими  закадычными  друзьями,  которые
встречались  в  каком-нибудь  номере  отеля  «Бейкер».  Но
Хант  играл  также  с  некоторыми  из  известнейших  карте-
жников-профессионалов  того  времени.  Одним  из  них  был
нефтяной  делец  из  Индианы  Рэй  Райэн  —  смуглый,  крепко
сложенный  мужчина,  одевавшийся  с  безупречным  вкусом
и  водивший  дружбу  с  известными  мафиози.  Широко
известная  фигура  в  картежном  мире,  Джимми  Шнайдер
(Грек)  писал  о  Рэе  Райэне:  «Я  знал  множество  парней,
игравших  на  деньги  в  мое  время.  Это  была  моя  жизнь.  Но  я
никогда,  никогда  в  жизни  не  встречал  игрока  крупнее
Райэна».  Еще  одним  партнером  Ханта  по  картам  был
пользовавшийся  дурной  славой  Фрэнк  Эриксон,  крупный
гангстер  и  букмекер,  вложивший  огромные  деньги  в  бега  во
Флориде.  Хант,  Райэн  и  Эриксон  обычно  играли  в  покер
 8*
 227

в  далласских  и  чикагских  отелях,  в  домах  Райэна  во
Флориде  и  Индиане  и  даже  на  судах,  пересекавших  океан.
 «Нужно  было  видеть,  как  эти  люди  играли,—  вспомина¬
ла  одна  секретарша  Ханта,  которая  иногда  вела  счет  в  их
играх.—  Все  было  очень  профессионально.  Не  произноси
лось  ни  одного  лишнего  слова.  Они  ничего  не  выдавали  ни
словом,  ни  выражением  лица».
 Вспоминая  свои  успехи  в  далекие  дни  эльдорадского
нефтяного  бума,  Хант  все  еще  считал  себя  лучшим
покеристом  в  мире.  Это  его  мнение  о  себе  было,  может  быть,
лишь  слегка  преувеличено,  но  Хант  действительно
держался  на  равных  с  такими,  как  Райэн  и  Эриксон,
по  крайней  мере  в  покере.  С  кункеном  дело  обстояло
совсем  не  так.  Как  он  ни  старался,  Хант,  кажется,  так  и  не
смог  одолеть  эту  игру.  Какое-то  время  он  даже  брал  уроки
у  признанного  чемпиона  мира  Освальда  Якоби,  но  пришел
к  выводу,  что  Якоби  хвалили  незаслуженно.
 Другие  уроки  обходились  Ханту  в  копеечку.  Одной  из
самых  дорогостоящих  была  игра  в  кункен,  которую  он
провел  с  Рэем  Райэном.  Из-за  крайней  занятости  оба
нефтяных  дельца  никак  не  могли  выкроить  время  для  иг¬
ры.  Наконец  было  решено  сыграть  на  борту  океанского
лайнера,  пересекавшего  Атлантический  океан.  Когда  лай¬
нер  подошел  к  иностранным  берегам,  проигрыш  Ханта
перевалил  за  200  тыс.  долл.  В  другой  раз  Хант  проиграл
Фрэнку  Эриксону  более  400  тыс.
 Играя  с  людьми  типа  Фрэнка  Эриксона  и  другими
крупными  букмекерами-мафиози,  Хант  общался  с  членами
крупнейших  семей  организованной  преступности.  Это,
естественно,  было  связано  с  определенной  долей  риска,  но
именно  этот  дополнительный  элемент  опасности  делал
игру  еще  более  привлекательной  для  Ханта.  Не  было
никаких  доказательств,  что,  кроме  карт,  Ханта  что-то  еще
связывало  со  знакомыми  ему  людьми  из  преступного  мира,
никаких  признаков  того,  что  он  участвовал  в  тайных
сделках  или  незаконных  операциях.  Пожалуй,  Хант  свя¬
зывался  с  ними  только  потому,  что  никто,  кроме  них,
не  играл  так  крупно,  и  потому,  что  ему  нравилось  общаться
с  колоритными  личностями.  В  то  же  время  карточные
партнеры  Ханта  не  только  источали  обаяние,  они  могли
вести  себя  самым  неприятным  образом,  особенно  если
с  оплатой  долга  слишком  тянули.  Однажды  именно  поэто¬
му  после  победы  Фрэнка  Эриксона  Хант  был  вынужден
скрываться  в  течение  нескольких  дней,  опасаясь,  что  Эрик¬
 228

сон  попытается  прижать  его,  желая  получить  свой  долг.
Как  заметила  одна  секретарша:  «У  мистера  Ханта  было
несколько  довольно  странных  друзей».
 Конечно,  Хант  был  и  сам  достаточно  странным.  Человек
с  тремя  семьями  вел  далеко  не  одну  скрытую  жизнь.
Сколько  еще  было  известно  лишь  ему  одному!  У  Ханта  бы¬
ло  великое  множество  знакомых  и  партнеров.  На  него
работало  более  тысячи  человек.  У  него  была  масса  прияте¬
лей  по  покеру.  Но  не  было  у  него  настоящего  друга  —  дру¬
га,  которому  можно  было  довериться.  Оставаясь  совершен¬
но  одиноким,  он  становился  еще  более  таинственным
человеком,  чем  когда-либо  раньше.  И  тем  не  менее  его
темная  сторона  уживалась  со  светлой,  его  дух  беззакония
сочетался  с  удивительной  лояльностью  его  собственным
внутренним  законам.
 «Мистер  Хант  был  аморальным  типом,—  заметила  одна
из  его  личных  секретарш.—  Он  никогда  не  намеревался
делать  что-то  плохое  или  хорошее.  Он  просто  и  без  колеба¬
ний  делал  то,  что  хотел».
 Противоречивость  и  эксцентризм  Ханта  проявлялись
также  и  в  том,  как  он  поставил  дело  в  своей  фирме
«Хант  ойл».  Он  доверил  руководство  повседневными  дела¬
ми  в  конторе  своей  правой  руке  и  управляющему  Рою  Ли.
Чрезвычайно  преданный  Ханту,  Ли  слыл  противоречивой
личностью.  Те,  кому  нравился  маленький  лысый  управ¬
ляющий,  считали  его  блестящим  человеком.  «Рой  Ли  мог
бы  сам  сделать  кучу  денег  на  нефти,—  вспоминал  один
бывший  его  сослуживец.—  Но  он  почему-то  находился
рядом  и  делал  деньги  для  мистера  Ханта».  Те,  кто  недолюб¬
ливал  Ли,  считали  его  педантом  и  жаловались  по  поводу
его  «гестаповской  тактики».  Эта  тактика  якобы  включала
такие  вещи,  как  подслушивание  телефонных  разговоров
служащих  и  наведение  справок  об  их  побочных  деловых
интересах.  Умудренный  опытом  первых  восточнотехасских
дней,  Ли  понимал  ценность  информации  о  нефти  и  слиш¬
ком  большую  цену  ее  несанкционированной  утечки.  У  него
была  незавидная  обязанность  исключить  подобную  утечку
из  «Хант  ойл».
 С  одной  стороны,  отрядив  Роя  Ли  поддерживать  поря¬
док,  сам  Хант  навел  хаос  в  офисе,  наняв  на  службу
какую-то  непонятную  группу  молодых  личных  помощни¬
ков.  После  Фрэнка  Грего  и  старика  Бейли,  которые
к  тому  времени  уже  умерли,  этой  толпой  командовал
Уил  лифорд.  Лысый,  сутулый  и  раболепствующий  перед
 229

своим  боссом,  Уиллифорд  был  известен  в  офисе  под
кличкой  Палач.  В  его  обязанности  входило  все,  начиная
с  изучения  возможностей  приобретения  перспективной
недвижимости  и  кончая  организацией  абортов  для  подру¬
жек  Ханта.  Начиная  с  конца  40-х  годов  под  началом
Уиллифорда  по  распоряжению  Ханта  стала  работать  боль¬
шая  группа  молодых  людей,  которые  появлялись  в  офисе
и  исчезали  из  него”  с  нерегулярными  интервалами.  В  то
время  как  поставщик  нефтяного  оборудования  Говард
Хыоз  предпочитал  мормонов,  Хант  любил  иметь  дело
со  здоровыми  парнями-баптистами  из  небольших  южных
городков.  Эти  молодые  люди  занимали  официальные
должности  в  «Хант  ойл  компани».  Они  получали  зарплату,
им  выделяли  машины  и  открытые  счета  в  банке.  Но  никто,
кроме  самого  Ханта,  фактически  не  знал,  чем  они  занима¬
лись.  Если  кто-то  интересовался  этим,  то  ему  говорили,  что
молодые  люди  выполняют  «специальные  задания  мистера
Ханта».
 «Не  раз  главный  управляющий  просто  не  знал,  нани¬
мать  людей  или  выгонять,—  вспоминала  бывшая  секретар¬
ша.—  Я  помню,  как  однажды  один  из  этих  молодых  людей
«на  спецзадании»  оказался  замешанным  в  дорожном
происшествии.  Женщина,  с  которой  он  столкнулся,  заяви¬
ла,  что  собирается  подать  на  фирму  «Хант  ойл»  в  суд.
Мистера  Ханта  на  месте  не  оказалось,  и  вице-президент
выгнал  молодого  человека.  Его  мучил  вопрос,  кем  заменить
этого  парня,  когда  вернулся  мистер  Хант.  Оказалось,  что
мистер  Хант  никогда  и  не  слышал  об  этом  молодом  челове¬
ке.  Вещи  такого  рода  были  далеко  не  редкостью».
 Хант  требовал  от  своих  служащих  быть  готовыми
явиться  на  работу  по  первому  зову  круглые  сутки.  Это
особенно  относилось  к  высшим  руководителям,  которых  он
не  задумываясь  мог  побеспокоить  в  любое  время  дня  и  но¬
чи.  Главные  помощники  Ханта  имели  также  приказ  опове¬
щать  его  обо  всем  случившемся  на  каком-либо  объекте
независимо  от  того,  когда  это  произошло.  Многое  в  таких
ситуациях  диктовалось  требованиями  нефтяного  бизнеса
как  такового.  Ханту  часто  приходилось  приезжать  в  офис
после  полуночи,  чтобы  подготовить  необходимые  докумен¬
ты  на  аренду  участков.  Бурение  и  обустройство  скважин
достигали  критических  этапов  и  днем  и  ночыо,  и  Хант  всег¬
да  хотел  первым  узнать  обо  всем.  Он  требовал,  чтобы  каждое
распоряжение  исполнялось  немедленно.  Он  был  скуп  на
похвалу  и  редко  излишне  хвалил  кого-то  за  огромную
 230

сверхурочную  работу.  И  все-таки  ему  как-то  удавалось
заставлять  своих  людей  работать  еще  лучше.  Как  сказал
один  нз  бывших  служащих:  «Он  ухитрялся  заставлять
вас  работать  из  последних  сил  и  при  этом  не  обмолвиться
и  словом».
 Большинство  служащих  Ханта  жили  в  вечном  страхе,
прекрасно  понимая,  что  за  невыполнение  распоряжений  он
выгонит  их  и  наймет  других.  Но  что  удивительно,  Хант
руководил  своей  организацией,  не  повышая  голоса.  Никто
никогда  не  слышал,  чтобы  он  ругался.  Он  не  позволял  себе
раздражаться  ни  по  какому  поводу,  менялся  лишь  его  тон,
становясь  ледяным.  Когда  он  хотел  выразить  свое  недо¬
вольство  действиями  кого-то,  он  просто  говорил:  «Хуже  не
бывает»  или  «Мне  кажется,  так  делать  не  стоит»,—  и  все.
Когда  он  был  особенно  недоволен  кем-то,  то  обычно
смотрел  на  него  холодным  взглядом  и  бросал:  «Все,  хва¬
тит»  .
 Верно  также  и  то,  что  бурная  производительная
деятельность  сочеталась  у  Ханта  с  размеренной  личной
жизнью,  напоминающей  жизнь  фермера.  Давно  перестав
одеваться  как  щеголь,  он  стал  носить  общепринятые
скучные  серые  деловые  костюмы  и  серую  фетровую  шляпу
с  загнутыми  полями.  Из-за  своей  больной  спины  при
ходьбе  он,  казалось,  отклонялся  назад.  Он  часто  появлял¬
ся  в  офисе  в  очень  грязных  туфлях.  («Он  говорил,  что
ему  трудно  найти  туфли,  которые  были  бы  ему  как  раз,  —
вспоминала  одна  из  его  секретарш,—  поэтому  он  носил
одну  и  ту  же  пару  не  снимая».)  Когда  ему  приходилось
много  диктовать,  Хант  любил  сбросить  свои  грязные  туфли,
снять  носки,  закатать  штанины  брюк  и  водрузить  ноги  на
стол.  Эта  привычка  позже  привела  к  тому,  что  служащие
начали  называть  босса  (не  дай  бог,  чтобы  услышал  Хант)
«босоногим  миллиардером  ».
 Хотя  Хант  и  не  часто  посещал  церковь,  ему  нрави¬
лось  распевать  гимны  в  офисе.  Когда  на  него  находило  по¬
добное  настроение,  он  вытаскивал  потрепанный  старый
сборник  церковных  гимнов,  вставал  и  напевал  мелодии  из
своего  любимого  репертуара.  Он  знал  много  песен  наизусть,
но  тем  не  менее  ему  нравилось  держать  в  руках
книгу.  Ханту  также  нравилось  ходить  по  офису,  напевая
бродвейские  мелодии  и  случайные  частушки  собственного
сочинения.  Одна  из  его  любимых  песенок  звучала  так:
«У  меня  есть  женщина,  которая  без  ума  от  меня.  В  этом  ее
прелесть...»
 231

Было  также  известно,  что  Хант  временами  начинал
как-то  странно  питаться.  Он  переставал  обедать  в  офисе,
предпочитая  работать  без  перерыва.  Потом  стал  обедать  со
своей  секретаршей,  съедая  половину  ее  сандвичей  с  арахи¬
совым  маслом.  «Давайте  договоримся  так,—  сказал  он
ей  однажды.  —  Одну  неделю  сандвичи  делаете  вы,  дру¬
гую  —  я».  Как  и  можно  было  ожидать,  очередь  Ханта  так
никогда  и  не  наступила.  Потом  у  Ханта  появилась  склон¬
ность  к  поздним  трапезам.  Поскольку,  как  говорили,  его
жена  Лида  отказалась  терпеть  его  причуды,  Хант  стал
готовить  себе  еду  в  доме  у  своей  секретарши  или  у  Лэтэ-
ма.  «Ему  ничего  не  стоило  заявиться  часов  в  десять  вече¬
ра,  приготовить  себе  поесть  и  уйти,  не  убрав  за  собой»,—
вспоминала  одна  бывшая  секретарша.  Бывали  случаи,
когда  в  полдень  Хант  вдруг  посылал  одну  из  девушек,
работавших  в  конторе,  купить  ему  сандвичей  с  жареным
мясом;  в  то  время  сандвичи  стоили  около  15  центов,  но
Хант  часто  посылал  девушку  с  таким  заданием,  вручив  ей
стодолларовую  купюру.
 Подобные  причуды  нефтяного  предпринимате¬
ля  далеко  не  были  правилом.  Более  того,  у  Ханта  была
неприятная  привычка  не  иметь  карманных  денег.  Частень¬
ко  он  занимал  пять,  десять  долларов  или  даже  пару  сотен
у  кого-нибудь  из  своих  служащих,  а  затем  забывал  вернуть.
Неудивительно,  что  большинство  из  тех,  у  кого  он  занимал,
обычно  стеснялись  напомнить  боссу  вернуть  долг.
«Он  обычно  платил  мне  гораздо  больше  в  виде  всяких
доплат,  чем  когда-то  занимал»,—сказала  одна  женщина,
когда-то  работавшая  у  него,  но  добавила,  что  «кратко¬
временные  трудности  с  деньгами  часто  бывали  очень
ощутимыми».
 Собственный  кабинет  Ханта  был  обставлен  скромно.
В  1945  году  он  переехал  из  здания  хлопковой  биржи
в  несколько  угловых  комнат  в  здании  Коммерческого
национального  банка  напротив  магазина  «Нейман-Мар¬
кус».  В  кабинете  стояли  большой  стол  красного  дерева,
кожаный  диван  и  несколько  стульев,  обитых  кожей.
Была  там  и  личная  ванная  комната  с  душем.
Однако  кондиционера  не  было  (в  Маунт-Верноне  и  мно¬
гих  лучших  домах  они  в  то  время  были,  но  в  большинстве
деловых  зданий  отсутствовали),  как  не  было  картин  в  позо¬
лоченных  рамах,  больших  кубков,  дорогих  ковров  или  цен¬
ных  произведений  искусства.  Единственное,  что  там  ви¬
село,  была  фотография  Хасси  в  военной  форме.  Хант  всег¬
 232

да  приезжал  на  работу  на  стареньком  «олдсмобиле»,
который  парковал  в  нескольких  кварталах  от  офиса  напро¬
тив  кинотеатра  «Уайт  плаза»,  где  плата  за  стоянку  была
ниже,  чем  в  центре  города.
 В  то  же  время  Хант  не  был  законченным  скрягой.
«Фирма  „Хант  ойл“  платила  хорошие  деньги,—  сказала
одна  секретарша,  работавшая  там  в  конце  40-х  годов.—
Меня  приняли  на  работу  с  окладом  в  два  с  половиной  раза
выше,  чем  в  других  местах».  Частично  такие  большие  день¬
ги  платили,  несомненно,  из-за  «условий  работы»,  когда
приходилось  круглые  сутки  мириться  с  причудами  Ханта.
Но  вопреки  некоторым  расхожим  домыслам  Хант
лично  следил  за  тем,  чтобы  оклады  служащих  фирмы
«Хант  ойл»  были  соизмеримы  с  зарплатой  в  других  нефтя¬
ных  компаниях.  Хант  запрещал  своим  служащим  приобре¬
тать  акции  фирмы  «Хант  ойл»  или  извлекать  личную  выго¬
ду  из  ее  финансовых  операций.  Но  иногда  он  все-таки
передавал  некоторым  своим  любимчикам  и  приятелям
конфиденциальную  информацию  о  том,  куда  лучше  всего
вложить  деньги.  Не  было  никакого  участия  в  прибылях,
никаких  продаж  ценных  бумаг.  Служащие  должны  были
сами  вносить  взносы  в  пенсионный  фонд  и  систему  меди¬
цинского  обслуживания.  Однако,  оставаясь  верным  своим
патриархальным  привычкам,  Хант  считал  себя  обязанным
«заботиться  о  своих  работниках,  если  в  этом  возникала
необходимость».
 Хант  редко  позволял  себе  отдохнуть.  Казалось,  его  ум
работает  круглые  сутки.  Часто  он  вдруг  просыпался  среди
ночи  и  усаживался  на  кровати,  обдумывая  какой-нибудь
новый  план  или  идею.  Он  никогда  не  был  соней,  наоборот,
оказывался  неутомимым.  Он  отдавал  всего  себя  каждому
новому  проекту  до  тех  пор,  пока  не  доводил  его  до  конца.
Импульсивный,  как  американский  заяц,  и  явно  не  считав¬
шийся  ни  со  временем,  ни  с  личными  обязательствами,
кроме  своих  собственных,  он  был  постоянно  в  движении.
Его  жена  Лида  научилась  предвосхищать  его  желания,
постоянно  держа  чемодан  упакованным,  с  тем  чтобы  он
мог  уехать  в  любое  время.  Лида  также  научилась  предуга¬
дывать  время  неожиданных  возвращений  своего  мужа
и  приезда  любого  числа  нежданных  гостей  к  обеду,  когда
это  было  необходимо  ему.
 Несмотря  на  все  его  старания,  у  Ханта  была  удивитель¬
но  плохая  общественная  репутация  в  тот  период.  Его
имя  было  хорошо  известно  в  нефтяных  и  финансовых
 233

кругах  Далласа.  Он  не  был  затворником,  подобно  Говарду
Хыозу.  Но  не  был  он  и  тем  человеком,  которого  люди
узнают  на  улице.  Он  не  давал  интервью,  не  позволял
фотографировать  себя.  Хотя  Хант  никогда  не  объяснял
своего  нежелания  быть  в  центре  внимания  общественности,
причины  были  очевидны.  Существовала  угроза  похи¬
щения  детей,  подобная  той,  что  последовала  за  объяв¬
лением  Маргарет  королевой  праздника  роз.  Хант  хо¬
тел  также  избежать  просьб  со  стороны  активистов  раз¬
личных  благотворительных  обществ,  вымогателей  и  без¬
дельников.  Кроме  того,  он  не  хотел  афишировать  свое
пристрастие  к  азартным  играм,  свои  любовные  похождения
и,  само  собой  разумеется,  наличие  двух  семей.  Хант  не
стыдился  своей  тайной  жизни  и  тайных  семей.  Наоборот,
он  гордился  своей  способностью  содержать  больше  чем
одну  жену  и  семью,  а  также  своими  подвигами  за  игорным
столом.  Но  у  него  хватало  здравого  смысла  сознавать  отри¬
цательные  последствия,  которые  могли  бы  возникнуть,
если  бы  истина  вышла  наружу.
 Затем,  весной  1948  года,  произошло  что-то,  что  измени¬
ло  незавидную  общественную  репутацию  Ханта  и  в  конеч¬
ном  счете  всю  его  жизнь.

Глава  8
 САМЫЙ  БОГАТЫЙ  И  САМЫЙ  ПРАВЫЙ
 Группа  людей  ждала  в  вестибюле  здания  Ком¬
мерческого  национального  банка.  Их  было  трое:  муж¬
чина  с  фотоаппаратом,  мужчина  с  блокнотом  и  «навод¬
чик».  Время  близилось  к  четырем  дня,  и  вся  троица
начинала  нервничать.  Человеку  с  блокнотом  сообщили
по  секрету,  что  каждый  день  примерно  в  это  время
Хант  уходит  из  конторы  и  направляется  в  отель  «Бей¬
кер»  играть  в  карты.  Для  них  это  был  самый  удоб¬
ный  случай  сфотографировать  его.
 Двери  лифта  раскрылись,  и  из  него  вышла  неболь¬
шая  группа  бизнесменов.  Первым  вышел  высокий,  слегка
полноватый  мужчина  примерно  шестидесяти  лет.  На  нем
был  рыжевато-коричневый  габардиновый  костюм  и  мяг¬
кая  фетровая  шляпа.  У  него  были  толстые  щеки,  круп¬
ный  нос,  ясные  голубые  глаза  и  бесстрастное,  ничего
не  выражающее  лицо;  он  не  улыбался,  не  хмурился,
а  просто  смотрел  перед  собой  и  слегка  отклонялся
назад  при  ходьбе.
 «Наводчик»  кивнул,  когда  человек  в  габардиновом
костюме  прошел  мимо  него.  Это  и  была  их  цель.
 Двое  других  мужчин  вышли  из  вестибюля  вслед  за
Хантом.  Был  ветреный,  но  ясный  мартовский  день,
и  тротуары  в  центральной  части  Далласа  были  полны
людей.  Хант  пошел  по  Торговой  улице  по  направлению
к  «Бейкеру».  На  углу  улицы  Эрвея,  наискосок  от  «Ней¬
ман-Маркус»,  он  остановился  на  красный  свет.  Мужчина
с  фотоаппаратом  поравнялся  с  ним.  Пока  Хант  вместе
с  толпой  ждал  зеленого  сигнала,  фотограф  быстро  сделал
несколько  снимков.
 Хант  заметил  фотографировавшего  его  человека,  но
посчитал,  что  это  очередной  уличный  фотограф.  Он
ожидал,  что  мужчина  поспешит  к  нему  и  вручит  свою
визитную  карточку,  предлагая  шесть  фотокарточек  за  дол¬
лар.  Но  когда  зажегся  зеленый  свет,  фотограф  исчез.
 235

Подумав,  что  тот  всего-навсего  снимал  здания  на  зад¬
нем  плане,  Хант  продолжил  свой  путь  в  сторону  «Бей¬
кера».
 Через 	несколько  недель  директор 	отдела  журнала
 «Лайф» 	позвонил 	секретарше  Ханта 	Эллин  Полвогт
 и 	сообщил,  что  у 	него  готова  статья  о  Ханте  и  он
 хотел  бы  прислать  ее,  чтобы  получить  от  йего  «добро».
 Когда 	раздался 	звонок,  Ханта  в 	офисе  не  было,
 но  Полвогт  достаточно  хорошо  знала  своего  босса  и
понимала,  что  ничего  хорошего  эта  новость  не  сулит.
Она  немедленно  отправилась  к  Сиднею  Лэтэму.
 «У  нас  могут  быть  неприятности»,—  начала  она  ос¬
торожно.
 Когда  Полвогт  изложила  ему  суть  телефонного  раз¬
говора,  Лэтэм  буквально  не  знал,  что  делать.  Как  и
Полвогт,  он  был  уверен,  что  Хант  придет  в  ярость
и  так  или  иначе  во  всем  будет  винить  их.
 Эти  страхи  оказались  безосновательными.  Когда
Хант  вернулся  в  офис  и  прочел  сигнальный  экземпляр
журнала,  то  остался  чрезвычайно  доволен.  Он  даже
оценил  ловкость  «предприимчивого»  фотографа,  который
так  удачно  «поймал»  его  на  пленку.
 «Я  все  удивлялся,  почему  тот  парень  не  вручил
мне  свою  визитку»,—  сказал  Хант  с  довольным  смешком.
 Потом,  к  удивлению  своей  секретарши  и  адвоката,
человек,  который  в  течение  пятидесяти  девяти  лет  из¬
бегал  почти  всякого  паблисити,  подписал  бумагу,  давая
тем  самым  согласие  «Лайфу»  и  его  дочернему  изданию
журналу  «Форчун»  опубликовать  свои  статьи  о  нем.
Хант  так  никогда  и  не  удосужился  объяснить,  почему
он  подписал  сигнальный  экземпляр  или  что  в  этих
статьях  так  понравилось  ему.  Может  быть,  после  всех
этих  лет  ему  захотелось,  чтобы  личное  утверждение
подкреплялось  общественным  признанием  его  свершений.
Может  быть,  он  считал,  что  уже  настолько  силен,  что
теперь  может  позволить  себе  сохранить  обществен¬
ную  репутацию,  даже  раскрыв  свою  тайную  жизнь.
В  любом  случае  людям,  близким  к  Ханту,  не  остава¬
лось  ничего  другого,  как  качать  головой  и  гадать,  не
изменил  ли  ему  здравый  смысл.
 Когда  статьи  вышли  из  печати,  Хант,  кажется,  еще
больше  потерял  способность  к  здравому  суждению.  Хотя
в  них  почти  не  было  никаких  неточностей,  статьи  в
«Лайфе»  и  «Форчуне»  предавали  гласности  такую  ин-
 236

формацию,  которую  Хант  —  и  многие  другие  состоя¬
тельные  люди  —  предпочитали  не  раскрывать.  В  апрель¬
ском  номере  журнала  «Форчун»  1948  года  говорилось,
что  Хант,  вероятно,  является  «самым  крупным  из  круп¬
нейших  богачей  и  поэтому,  очевидно,  богатейшим  че¬
ловеком  в  США».  Журнал  подтверждал  свое  заявление,
сообщив  следующее: 	«Имущество 	фирмы  «Хант  ойл»
 оценивается  примерно  в  237  млн.  долл.,  и  ежедневная
добыча  нефти  составляет  65  тыс.  баррелей.  При  средней
прошлогодней  цене  в  2,25  долл.  за  баррель  это  при¬
носило  ему  свыше  1  млн.  долл.  валового  дохода  в
неделю».
 Номер  «Лайфа»  от  5  апреля  1948  года  пошел  еще
дальше.  Кроме  подробного  изложения  цифр,  уже  пред¬
ставленных  в  его  финансово-промышленном  дочернем
издании,  в  нем  была  помещена  фотография  Ханта  на
углу  далласской  улицы.  Под  изображением  мужчины
в  фетровой  шляпе  имелась  сопроводительная  надпись:
«Это  самый  богатый  человек  в  США?»
 Как  водится,  национальная  пресса  начала  свое  дли¬
тельное  и  бурное  освещение  жизни  X.  Л.  Ханта  с  того,
что  допустила  пару  грубейших  ошибок.  Прежде  всего,
и  «Лайф»,  и  «Форчун»  ошиблись  в  написании  его
первого  имени,  напечатав  «Харалсон».  Кроме  того,  оба
журнала  существенно  ошиблись  в  оценках  его  богат¬
ства.  По  словам  одного  из  высокопоставленных  служащих
Ханта,  общая  добыча  нефти  фирмой  «Хант  ойл»  и  ее  фи¬
лиалами  действительно  составляла  65  тыс.  баррелей
в  сутки,  как  точно  сообщили  «Лайф»  и  «Форчун»
Но  стоимость  производства  нелегко  было  подсчитать
даже  Ханту,  отчасти  потому,  что  истинная  оценка  за¬
висела  от  таких  непредсказуемых  факторов,  как  цена
на  нефть,  которая  непрерывно  повышалась,  и  срок
службы  скважин,  который  мог  составлять  в  среднем
пять,  десять  или  даже  двадцать  лет  и  больше.  Как
любил  говорить  сам  Хант: 	«Если  вам  известно,  на¬
 сколько  вы  богаты,  то  вы  не  очень  богаты».  Тем  не
менее,  принимая  во  внимание  валовой  доход  от  нефти
и  газа  в  65  млн.  долл.  в  год,  а  также  компанию  по
бурению  скважин  и  крупные  земельные  участки  и  име¬
ния,  состояние  Ханта  к  этому  времени,  очевидно,  пре¬
вышало  600  млн.  долл.,  а  не  было  где-то  в  пределах
237  млп.,  как  сообщали  «Лайф»  и  «Форчун».
 Заслуживал  ли  X.  Л.  Хант  в  действительности  звания
 237

самого  богатого  человека  Америки  или  нет,  было  не¬
ясно.  Джон  Д.  Рокфеллер-первый  утверждал,  что
в  1913  году  его  состояние  оценивалось  в  1  млрд.  долл.
Хотя  к  этому  времени  богатства  Рокфеллера  находились
в  руках  трех  поколений,  эта  семья  все  еще  распоря¬
жалась  капиталом,  значительно  превышающим  1  млрд.
долл.  То  же  можно  было  сказать  и  о  семействе  Мел-
лона  из  Питтсбурга,  владевшем  значительной  долей
акций  крупной  нефтяной  компании,  крупной  сталели¬
тейной  компании  и  крупного  банка.  Нелюдим  Говард
Хьюз  в  конце  40-х  годов  также  приближался  к  тому,
чтобы  стать  миллиардером,  как  и  нефтепромышленник
Ж.  П.  Гетти.  Но  благодаря  «Форчуну»  и  «Лайфу»,
у  Харолдсона  Лафайетта  Ханта  было  то,  чем  не  могли
похвастать  ни  Хьюз,  ни  Гетти,—  его  считали  самым
богатым  человеком.  С  этих  пор  все  знали  богатейшего  че¬
ловека  в  стране  —  им  был  X.  Л.  Хант  из  Далласа  (Те¬
хас)  .
 Хант  ничего  не  сделал,  чтобы  помешать  творцам
мифа  о  нем.  Спустя  несколько  дней  после  появления
статей  в  журналах  он  дал  свое  первое  настоящее  личное
интервью  Фрэнку  К.  Толберту  из  газеты  «Даллас  мор-
нинг  ньюс».  Хотя  Хант  не  подтвердил  и  не  отрицал
опубликованные  цифры  о  его  состоянии,  он  все-таки
принял  позу  сверхбогача  —  того  суперпатриота,  каким
его  рисовала  зарождающаяся  о  нем  легенда.
 «Деньги  сами  по  себе  —  ничто,—  сказал  он  Толбер¬
ту.—  Это  просто  нечто  необходимое  для  удобства  бух¬
галтерского  учета».
 Хант  заявил,  что  он  «всегда  стремился  иметь  не¬
пьющую  и  некоммунистическую  организацию  и  что  его
любимым  кандидатом  на  пост  президента  страны  является
генерал  Дуглас  Макартур.  Дэд  (Папаша)  Джойнер  скон¬
чался  в  Далласе  год  назад,  но  Хант  лишь  мимоходом
коснулся  покупки  джойнеровских  участков,  преуменьшив
их  значение  в  деле  увеличения  его  состояния.  Он  также
обошел  молчанием  сложности  своей  семейной  жизни,
хотя  отдал  должное  своей  жене  Лиде,  приписав  ей
«примерно  90  %  наших  финансовых  успехов  и  множе¬
ство  добрых  дел,  где  бы  мы  ни  жили».
 Вероятно,  проявляя  больший  интерес  к  обсуждению
своих  политических  взглядов,  нежели  к  чему-то  другому,
Хант  высказал  мнение,  что  «самые  здравомыслящие
люди  в  сегодняшних  Соединенных  Штатах  живут  на
 238

средних  по  размеру  фермах».  Он  не  упомянул,  что
в  то  время  активно  скупал  мелкие,  средние  и  крупные
фермы  и  шел  к  тому,  чтобы  стать  одним  из  круп¬
нейших  землевладельцев  страны.
 Появление  в  прессе  материалов  о  Ханте  моментально
сделало  его  международной  знаменитостью.  Его  засыпали
письмами  со  всего  мира.  Его  слава  была  так  велика,
что  одно  из  писем,  адресованное  «X.  JI.  Ханту  —  бензи¬
новому  королю,  США»,  действительно  дошло  до  его
офиса  из  Европы.  В  нескольких  письмах  Ханта  просто
поздравляли  с  его  успехами,  но  в  подавляющем  боль¬
шинстве  у  него  просили  денег  на  тот  или  иной  проект.
Время  от  времени  Хант  приказывал  своим  сотрудникам
то  подшивать  эти  письма,  то  просто  выбрасывать  их
Он  редко  отвечал  на  них,  не  говоря  уж  об  отправ¬
лении  требуемой  суммы.
 Благодаря  своей  удачливости  Хант  не  испытывал
сколько-нибудь  серьезных  неприятностей  в  связи  со  своей
новой  ролью.  Правда,  как-то  он  получил  письмо  от
человека,  который  утверждал,  что  однажды  вечером  много
лет  назад  Хант  и  группа  бандитов  вломились  в  его
игорный  зал  в  Эльдорадо  (Арканзас)  и  просто  заняли  его,
оставив  этого  человека  на  улице  без  единого  цента.
Хант  пригласил  Сиднея  Лэтэма  для  конфиденциального
разговора  о  письме,  и  позже  в  офисе  ходили  слухи,
что  был  отослан  чек.  Но,  не  считая  того  таинствен¬
ного  случая,  широкая  популярность  Ханта  не  повлекла
за  собой  ни  значительных  попыток  шантажа,  ни  серьез¬
ной  угрозы  для  его  безопасности.
 После  появления  статей  в  «Лайфе»  и  «Форчуне»
Хант  все-таки  произвел  реорганизацию  своих  финансовых
дел.  Он  перевел  право  собственности  на  «Пенрод  дрнл-
линг»,  семейную  фирму  по  бурению  скважин,  на  имя
сыновей  Лиды  —  Банкера,  Херберта  и  Ламара.  К  этому
времени  первоначальный  парк  из  одиннадцати  буровых
увеличился  до  двадцати  семи,  и  стоимость  компании
оценивалась  в  10  —  15  млн.  долл.  Другое  значительное
финансовое  изменение  заключалось  в  том,  что  Хант  учре¬
дил  страховые  трасты  для  своей  семьи  от  Рут  Рэй
Райт.  Как  трасты  для  первой  семьи  и  попечительские
трасты  для  семьи  Фрэйнии,  страховые  трасты  состояли
в  основном  из  нефте-  и  газодобывающего  оборудования.
Поговаривали,  что  стоимость  страховых  трастов  находи¬
лась  в  пределах  1  млн.  долл.,  что  было  вполне  при¬
 230

лично  для  обычной  семьи,  но  выглядело  жалкими  гро¬
шами  по  сравнению  с  богатством,  накапливающимся
в  трастах  первой  семьи.  Опекунами  Хант  назначил
своего  партнера  по  картам  Рэя  Райэна  и  его  жену
Хелен
 Для  первой  семьи  Ханта  популярность  оказалась
самым  настоящим  откровением.  До  сих  пор  Лида  и  ее
дети  как-то  не  думали  о  том,  что  они  богаты.  Трое
младших  детей  —  Банкер,  Херберт  и  Ламар,—  хотя  им
уже  было  чуть  больше  или  чуть  меньше  двадцати  лет,
даже  не  представляли,  каким  богатством  владел  их  отец.
Но  с  этих  пор  они  уже  не  могли  не  думать  о  том,
кто  они  и  сколько  у  них  денег.  Дети  Ханта  не  гово¬
рили  об  этом  со  своим  отцом,  но  все  эти  испытания
вызвали  у  них  настоящий  ужас  и  беспокойство  по
поводу  будущего.
 С  другой  стороны,  Хант,  казалось,  считал  свое  новое
положение  звезды  высшим  доказательством  своих  особых
талантов.  Он  не  только  заслуживал  звания  самого  бо¬
гатого  человека  в  стране,  но  и  оказался  в  состоянии
безболезненно  пережить  сопутствующие  этому  послед¬
ствия  По  словам  бывших  приятелей,  Хант,  как  ни¬
когда  ранее,  становился  все  упрямее  и  его  самооболь¬
щение  росло.
 «Стоило  ему  принять  какое-то  решение,  и  он  уже
ни  за  что  не  менял  его»,—  заявил  один.  «Как  только
он  слышал  то,  что  хотел  услышать,  он  переставал  слу¬
шать»,—  говорил  другой.  «Он  был  уверен,  что  мир  таков,
каким  он  хотел  его  видеть,  а  не  таков,  какой  он  есть»,—
сказал  третий.  Но  еще  больше  он  уверовал  в  свое  все¬
могущество.  Как  с  небольшим  преувеличением  заметил
один  бывший  его  приятель:  «Он  верил,  что  был  вторым
Иисусом  Христом».
 Возбужденный  своей  популярностью,  обретенной  вслед
за  статьями  в  «Лайфе»  и  «Форчуне»,  Хант  решил
стать  общественным  деятелем.  У  него  было  множество
тайн,  которые  он  так  никогда  и  не  раскрыл,  но  по¬
степенно  и  со  все  возрастающим  шумом  X.  JI.  Хант
вышел  из  безвестности  и  оказался  в  центре  внимания.
 Как  представлялось  Ханту,  в  основе  его  выхода  па
арену  общественной  жизни  лежали  главным  образом
политические  мотивы.  То  дикое  мировоззрение,  которое
стало  складываться  у  него  с  начала  40-х  годов,  при¬
няло  рще  более  ужасные  формы.  Ситуация  в  мире.
 240

как  ему  представлялось,  достигла  кризисного  состоя¬
ния,  несмотря  на  окончание  второй  мировой  войны.  Хотя
причины  этого  кризиса  были  сложны  и  многообразны,
Хант  мог  позволить  себе  часто  подытоживать  свои  по¬
литические  взгляды  одной  фразой.  Он  заявлял:  «Я  счи¬
таю,  что  нас  побеждают  коммунисты».
 Ханту  виделась  двойная  угроза.  Одна  исходила  из-за
границы  от  лиц  и  политики  таких  людей,  как  Иосиф  Ста¬
лин  и  Мао  Цзэдун.  Но  другая,  и  самая  страшная,
исходила  изнутри,  в  частности  от  либеральной  поли¬
тики  «Нового  курса»  администраций  Рузвельта  и  Тру¬
мэна.  Идя  на  уступки  требованиям  создания  федераль¬
ной  системы  социального  обеспечения,  сторонники  «Но¬
вого  курса»  «вели  Америку  к  социализму».  Но  ни
одна  из  ведущих  партий  не  выдвинула  какой-либо  по¬
зитивной  альтернативы.  Демократическая  партия,  за  ис¬
ключением  ее  крыла  фиксикратов  *,  сама  была  творцом
«Нового  курса»  и,  стало  быть,  по  мнению  Ханта,  «ин¬
струментом  социализма  и  коммунизма».  В  республи¬
канской  партии,  какой  она  была  в  то  время,  проявля¬
лись,  по  словам  Ханта,  «угрожающе  радикальные  тен¬
денции».
 Хант  ни  в  коей  мере  не  был  чудаком-одиночкой.
Хотя  в  конце  40-х  и  начале  50-х  годов  в  Техасе  име¬
лась  сильная  популистская,  либеральная  прослойка,  вы¬
ступавшая  за  «Новый  курс»,  истэблишмент  был  твердо
настроен  против  него  и  решительно  антикоммунистиче¬
ски.  Олицетворением  того  времени  был  губернатор  Ален
Шиверс,  занимавший  главный  административный  пост
в  штате  с  1949  по  1954  год.  Противник  «вмешатель¬
ства  федерального  правительства»  в  любой  его  форме,
Шиверс  являлся  образцом  ярого  антикоммуниста.  Одно
время  он  даже  требовал,  чтобы  законодательный  орган
штата  принял  закон,  по  которому  членство  в  комму¬
нистической  партии  каралось  смертной  казнью.  И  когда
этот  орган  ограничился  20  тыс.  долл.  штрафа  и  два¬
дцатью  годами  тюрьмы,  у  Шиверса  такое  решение  вы¬
звало  «негодование».
 Естественно,  ни  X.  JL  Хант,  ни  другие  видные
техасцы,  разделявшие  его  взгляды,  не  были  чистыми
идеологами.  Как  отмечал  позже  Хант,  «все,  что  я  делаю,
я  делаю  ради  прибыли».  Политика  не  была  исклю-
 *  Представители  южных  штатов.—  Прим.  ред.
 241

чеиием.  Угроза,  которую  Хант  видел  в  коммунистах
и  сторонниках  «Нового  курса»,  была  главным  образом
экономического  характера.  Кроме  того,  что  они  хотели
разрушить  систему  частного  предпринимательства,  кото¬
рая  дала  ему  его  богатство,  сторонники  «Нового  кур¬
са»  выступали  за  передачу  техасских  спорных  нефте¬
носных  участков  и  нефтяных  месторождений  под  конт¬
роль  федерального  правительства  и  выступали  против
налоговой  скидки  на  истощение  нефтяных  запасов.  По¬
теря  таких  участков  и  скидки  на  истощение  могли  стоить
фирме  «Хант  ойл»  и  другим  нефтедобывающим  ком¬
паниям  миллиарды  долларов  в  виде  потери  потен¬
циальных  прибылей  и  отмены  ежегодных  списаний  на¬
логов.
 Хант  считал,  что  «патриотизм  всегда  доходен».  Он
также  верил  в  то,  что  мог  лично  указать  Америке
выход  из  ее  экономических  неурядиц.  Одним  из  самых
жгучих  внутренних  вопросов  послевоенной  эпохи  был
вопрос  охраны  и  правильного  использования  почвы  и
борьбы  за  предотвращение  в  будущем  губительных  по¬
следствий  засух  и  суховеев  в  центральных  жизненно
важных  районах  страны.  Вспоминая  свое  сельское  дет¬
ство,  Хант  проявлял  значительный  интерес  к  проекту
окультуривания  земель  на  своем  ранчо  в  округе  Кауф¬
ман.  По  мере  успешного  завершения  работ  на  экспе¬
риментальном  участке  площадью  675  акров  Хант  начал
следить  за  ходом  работ,  проводимых  неподалеку  другим
далласким  миллионером,  Тодди  Ли  Винном,  на  более
крупном  участке  земли.  К  нему  стал  часто  наведыва¬
ться  Луис  Бромфилд,  писатель  и  лауреат  премии
Пулитцера,  а  также  участник  кампании  за  коренное
улучшение  земель.  Наконец,  ранней  весной  1950  года
Хант  выступил  с  очередным  крупным  предложением.
 Он  назвал  его  своей  «крупномасштабной  программой
охраны  и  правильного  использования  земли»,  но  это
было  больше,  нежели  простое  сельскохозяйственное  пред¬
приятие.  Это,  пожалуй,  было  детище  утопических  воз¬
зрений  Ханта.  Программа  предусматривала  набор  без¬
работной  молодежи  для  работы  по  окультуриванию  земли.
Но  изучение  методов  восстановления  и  использования
земли  было  лишь  частью  программы.  Другая  ее  часть
заключалась  в  том,  что  молодых  людей  должны  были
разместить  в  бараках,  как  рекрутов,  и  внушать  им  прин¬
ципы  американизма  и  антикоммунизма.
 242

В  марте  1950  года  Хант  в  общих  чертах  обрисовал
свою  «программу»  репортеру  газеты  «Даллас  морнинг
ньюс»,  которая  выражала  господствующие  реакционные
.настроения  того  времени.  Он  заявил  тогда,  что  соби¬
рается  приступить  к  осуществлению  программы  на
шестнадцати  участках  земли  площадью  6  тыс.  акров
и  что  готов  выделить  на  эти  цели  до  25  млн.  долл.
 Вскоре  после  обнародования  своей  программы  охраны
и  использования  земель  Хант  решил  испытать  себя  на
писательском  поприще.  Его  первой  самостоятельно  из¬
данной  работой  была  брошюра,  которую  он  озаглавил
«Слово  в  помощь  миру».  Слово,  которое  предлагал  Хант,
было  «конструктивный».  Хант  предложил  этот  термин
в  какой-то  мере  в  качестве  альтернативы  привычным
категориям  «либеральный»  и  «консервативный».  Хотя
ему  никогда  нельзя  было  приклеить  ярлык  «либерала»,
Хант  не  считал  себя  также  и  «консерватором».  («На
моей  голове  нет  ни  одного  консервативного  волоска,—
сказал  он  как-то  корреспонденту.—  Я  не  смог  бы  раз¬
богатеть  с  теми  небольшими  средствами,  с  какими  на¬
чинал,  если  бы  был  хоть  в  малейшей  степени  кон¬
серватором».)  В  лексиконе  Ханта  слово  «конструктив¬
ный»  соединяло  в  себе  два  положительных  момента.
Он  называл  это  «торговой  маркой  для  здравомысля¬
щего  правительства».  Но  самое  главое,  это  было  слово,
смысл  которого,  по  мнению  Ханта,  не  смогли  бы  из¬
вратить  коммунисты.  Как  говорил  Хант:  «О  человеке
можно  сказать  «слишком  консервативен».  Но  его  нельзя
обвинить  в  том,  что  он  „слишком  конструктивен44».
 Но  слово  «конструктивный»  было  больше  чем  просто
удобный  новый  ярлык.  Оно  также  служило  ключом
к  хантовскому  быстрому  решению  проблем  общества,
его  представлению  о  том,  как  следует  переделать  ми¬
ровой  порядок.  И  как  его  ни  называй,  это  представ¬
ление  все-таки  во  многом  было  консервативным.  Не¬
смотря  на  то,  что  он  выступал  за  систему  социального
обеспечения  и  высокую  зарплату  для  учителей,  больше
всего  внимания  Хант  уделял  вопросам  ограничения  роли
правительства  во  всех  областях,  кроме  обороны.  Он  писал:
«Конструктивисты  будут  работать  над  тем,  чтобы  наше
правительство  обладало  большими  способностями  и  сред¬
ствами,  последовательностью  и  характером...  Конструк¬
тивисты  осознают  и  будут  открывать  глаза  людям  на
то,  что  правительство  ничего  не  производит  и  поэтому
 243

ничего  не  может  дать  и  что  его  попытки  что-то  осу¬
ществить  увязнут  в  болоте  убытков  и  неэффективности...
Конструктивисты  будут  выступать  за  правительство,  ко¬
торое  не  отнимет  ни  грамма  свободы  за  каждую  пред¬
ложенную  услугу».
 Больше  всего  обеспокоенный  тем,  что  он  считал
«общественной  апатией  и  безразличием»,  Хант  призы¬
вал  «конструктивистов»  учредить  Лигу  просветитель¬
ских  фактов.  Цель  этой  организации  будет  заключаться
в  том,  «чтобы  обеспечить  беспристрастное  освещение
всех  вопросов,  представляющих  общественный  интерес,
всеми  возможными  средствами»,  а  также  бороться  за
право  общественности  получать  факты  от  всех  сторон
по  всем  вопросам,  а  не  «столько  и  такого  рода  ин¬
формацию,  которую  левые  работники  хотели  бы  доводить
до  сведения  общественности».
 Однако  вышло  так,  что  ни  программа  использования
земли,  ни  Лига  просветительских  фактов  так  никогда
и  не  получили  реального  воплощения.  Но  предложения
Ханта  не  потерпели  полного  фиаско.  Они,  пожалуй,
послужили  основой  для  еще  более  грандиозного  плана,
которому  все  же  было  суждено  претвориться  в  жизнь.
В  июне  1951  года  Хант  обнародовал  свой  новый  проект,
который  станет  известен  миллионам  людей  как  символ
шизофренического  отъявленного  консерватизма  под  на¬
званием  «Фэктс  форум»  (форум  фактов).
 С  момента  своего  создания  «Фэктс  форум»  был  при¬
крыт  завесой  секретности  и  известен  намеренным  ис¬
кажением  фактов.  Чтобы  относиться  к  категории  орга¬
низаций,  освобожденных  от  уплаты  налогов,  «Фэктс
форум»  должен  был  быть  «организован  и  работать  ис¬
ключительно  с  религиозными,  благотворительными,  на¬
учными,  литературными  и  просветительскими  целями»
и  не  должен  был  посвящать  себя  «ведению  пропаганды
или  как-то  иначе  пытаться  оказывать  влияние  на  зако¬
нодательную  власть».  В  самом  первом  заявлении  в  Нало¬
говое  управление  о  «Фэктс  форум»  говорилось,  что  одной
из  главнейших  задач  своей  деятельности  он  ставит  орга¬
низацию  «дискуссионных  групп,  библиотеки  с  выдачей
книг  на  дом  и  опросов».  Но  на  самом  деле  цели  и
деятельность  его  были  гораздо  амбициознее  и  явно  по¬
литически  направленными.  Он  служил  не  для  органи¬
зации  дискуссионных  групп,  библиотек  и  опросов  обще¬
ственного  мнения,  а  для  распространения  газеты  и  пере¬
 244

дачи  пятнадцатиминутной  радиопрограммы  с  коммента¬
риями.
 Хант  задал  тон  деятельности  «Фэктс  форум»  в  своей
речи,  которую  он  произнес  в  Далласе  летом  1951  года.
Он  сказал,  что  мир  охвачен  смертельной  борьбой  между
двумя  различными  группами  —  крайне  левыми  и  крайне
правыми.  К  крайне  левым,  как  Хант  охарактеризовал  их,
принадлежали  все,  от  «либеральных»  сторонников  «Но¬
вого  курса»  до  социалистов  и  коммунистов.  К  крайне
правым  относились  те,  кого  Хант  назвал  «конструк¬
тивистами».  Борьба  между  этими  двумя  группами  была
глубокой  и  бескомпромиссной.  Пришло  время  примк¬
нуть  к  одной  из  сторон.  Умеренные  —  или  «идущие
по  среднему  пути»,  как  назвал  их  Хант,  —  мало  чего
добьются,  если  также  не  вступят  в  борьбу.  «Фэктс
форум»,  объявил  Хант,  будет  представлять  «конструк¬
тивные»  точки  зрения  «обеих  сторон»  по  всем  затра¬
гиваемым  вопросам  с  тем,  чтобы  общественное  мнение
«находилось  в  курсе  событий».
 «Следует  ли  нам  и  дальше  считать,  что  мы  про¬
водим  в  Корее  ограниченную  полицейскую  акцию?  —
задавал  вопрос  диктор  радио.—  Говорит  Дэн  Смут,  пред¬
ставляющий  „Фэктс  форум44.
 Сдержанным,  лишенным  эмоций  тоном  диктор  при¬
ступил  к  изложению  аргументов  стороны,  ответившей
«да».  Голос  привел  точки  зрения  генерала  Омара  Брэдли
и  Эдлая  Стивенсона.  «Корея,  —  цитировал  Стивенсона
голос,—  представляет  собой  самую  примечательную  по¬
пытку,  свидетелем  которой  когда-либо  являлся  мир,  заста¬
вить  работать  систему  коллективной  безопасности.  При¬
нимая  решение  отразить  первую  вооруженную  агрессию
коммунистов,  сегодня  мы  соглашаемся  идти  на  горькие
жертвы,  чтобы  завтра  спасти  цивилизацию».
 Голос  продолжал  приводить  точки  зрения,  высказы¬
ваемые  в  Организации  Объединенных  Наций.
 Затем,  заметно  более  настойчивым  тоном,  голос  пред¬
ставил  аргументы  «другой  стороны».
 «Это  странная  война  для  человека,  которого  учили
любить  американский  флаг,  но  который  вдруг  обна¬
ружил,  что  воюет  под  голубым  флагом,  представляющим
всемирную  организацию,  членом  которой  состоит  его
враг  —  Советы,—  вещал  голос  по  радио.—  Это  называется
полицейской  акцией  Объединенных  Наций,  но  един¬
ственным  заметным  вкладом  ООН  в  данном  случае  яв¬
 245

ляется  политика  умиротворения,  которая  мешает  амери¬
канцам  победить».
 Перенеся  слушателей  на  линию  фронта  в  Корее,
голос  продолжал:  «Здесь  холодно  зимой  —  иногда  три¬
дцать  градусов  ниже  нуля.  Если  парень  плачет,  то
его  слезы  превращаются  в  лед.  Кроме  того,  имеется
враг,  кругом  враг.  Джо  чувствует  его  в  темноте  и  иногда
слышит.  А  иногда,  когда  над  головой  разрывается  осве¬
тительный  снаряд,  он  может  увидеть  его  —  не  одного,
тысячи  без  устали  продвигающихся  вперед...»
 «Вот  начинается  третья  атака...  и  вот  уже  идет  борьба,
которую  человек  вел  и  столетия  назад:  ножи  и  ку¬
лаки,  пальцы,  раздирающие  глаза,  и  зубы,  ищущие  мяг¬
кое  место  на  шее.  Может  быть,  Джо  умрет  в  траншее,
а  может,  останется  жив,  со  своими  руками,  вспухшими
и  липкими  от  полупереваренной  рисовой  каши,  выва¬
лившейся  из  желудка,  кровоточащей  кучи  лохмотьев
и  костей  у  его  ног...»
 «Корея:  полицейская  акция  или  война?  Вопрос  ко
всем  американцам.  Говорит  Дэн  Смут,  «Фэктс  форум».
 В  соответствии  с  данным  обещанием  в  программах
«Форума»  всегда  было  представлено  мнение  «обеих  сто¬
рон»  и  по  многим  другим  вопросам,  но  далеко  не  с  оди¬
наковым  жаром  или  беспристрастностью.  Радиопрограм¬
мы  этой  организации  всегда  вел  один  комментатор,  спо¬
ривший  сам  с  собой.  Сначала  он  обычно  представлял
позицию  так  называемых  крайне  левых.  Хотя  факти¬
чески  это  была  мешанина  превалирующих  либеральных,
умеренных  и  консервативных  мнений,  позиция  крайне
левых  представлялась  как  монолитная.  Комментатор
обычно  читал  свои  сообщения  спокойно,  не  повышая
голоса.  Затем  тот  же  комментатор  начинал  представ¬
лять  «конструктивную»  сторону.  Его  голос  становился  гро¬
мче  и  резче  по  мере  того,  как  он  украшал  свою  мысль
напыщенной  риторикой  и  инсинуациями  о  коммунистичес¬
ком  влиянии  дома  и  за  границей.  «Конструктивная»  пози¬
ция  была  неизменно  направлена  против  социальных  прог¬
рамм  и  против  ООН.
 Многие  из  первых  передач  «Фэктс  форум»  были
посвящены  разъяснению  общности  и  добродетелей  де¬
мократии  и  христианства.  «Демократия  является  поли¬
тическим  отпрыском  учения  Иисуса  Христа,—  говори¬
лось  в  одной  из  программ.—  В  основе  нашей  демокра¬
тии  лежало  христианство».  В  другой  радиопередаче  ком-
 246

ментатор  говорил: 	«Мы  в  «Фэктс  форум»  знаем,  что
 американская  демократия...  до  сих  пор  остается  почти
самым  точным  выражением,  когда-либо  осуществленным
человеком  с  юридической  и  политической  точек  зрения,
основных  идеалов  христианства».
 Однако  по  мере  своего  становления  «Фэктс  форум»
отказался  от  защиты  американской  демократии  и  начал
выступать  против  нее,  по  крайней  мере  риторически.
«Одним  из  самых  ярких  показателей  того,  насколько
далеко  мы  зашли,  служит  широкое  использование  в
наше  время  практически  всей  нашей  интеллигенцией
и  политическими  лидерами  слова  «демократия»  для  ха¬
рактеристики  нашей  системы,—  говорилось  в  одной  из
программ.  —  Отцы-основатели  Америки  знали,  а  Джеф¬
ферсон  высказался  вполне  определенно,  что  демокра¬
тия  —  это  самая  вредная  из  возможных  форм  правле¬
ния».  По  мнению  «Форума»  и,  естественно,  его  осно¬
вателя  X.  JI.  Ханта,  в  Соединенных  Штатах  была  сов¬
сем  не  демократия,  а  «республика».  Жалуясь  по  поводу
учебников,  в  которых  Америка  именовалась  демократией,
один  из  выступавших  от  имени  «Фэктс  форум»  объяс¬
нил  свои  возражения  следующим  образом.  «Видите  ли,
мистер  Вышинский  говорит  о  демократии.  Мистер  Аче-
сон  говорит  о  демократии.  Мистер  Неру  говорит  о  де¬
мократии».  Конечно,  он  имел  в  виду  представителя
СССР  при  ООН,  государственного  секретаря  США  и
премьер-министра  Индии.
 Сам  Хант  не  выступал  ни  в  одной  из  программ.
Предпочитая  пока  оставаться  в  тени,  он  нанял  штат
юристов  и  бывших  агентов  ФБР,  которые  вели  дела
этой  организации  и  готовили  программы.  Ведущий  ком¬
ментатор  Дэн  Смут,  бывший  агент  ФБР  и  бывший
прецодаватель  английского  языка  в  колледже,  был  ши¬
рокоплечим  привлекательного  вида  мужчиной,  многие
слушатели  которого  пришли  к  убеждению,  что  у  него
что-то  вроде  раздвоения  личности,  которое  вынуждает
его  принимать  то  одну  сторону  по  какому-либо  вопросу,
то  другую.  Непосредственным  начальником  Смута  был
Роберт  Дэдмэн,  консервативный  далласский  адвокат,  ко¬
торый  подавал  прошение  фонда  по  поводу  его  причис¬
ления  к  категории  организаций,  освобожденных  от  на¬
логов.  Но  если  Дэдмэн  и  Смут  занимались  повседнев¬
ными  делами  «Фэктс  форум»,  то  Хант  постоянно  на¬
блюдал  за  ними,  советовал,  предлагал,  направлял.
 2*7

С  лета  1951  года  и  до  осени  1952  года  «Форум»
оставался  сравнительно  скромной  организацией.  Радио¬
передачи  велись  небольшим  количеством  станций;  бюл¬
летень  новостей  издавался  небольшим  тиражом.  Годовой
бюджет  составлял  каких-то  100  тыс.  долл.,  которые
целиком  предоставлял  Хант.  Потом,  осенью  1952  года,
«Фэктс  форум»  неожиданно  стал  процветать.  Из  внеш¬
них  источников  потекли  дотации,  достигавшие  порядка
1  млн.  долл.  в  год.  В  штате  появились  новые  сотруд¬
ники.  Было  положено  начало  претенциозным  теле¬
визионным  программам  и  другим  специальным  выпус¬
кам.
 В  течение  полутора  лет  количество  активных  «участ¬
ников»  «Форума»  достигло  125  тыс.  человек,  а  ауди¬
тория  регулярных  слушателей  и  зрителей  увеличилась
на  5  млн.  Появились  такие  программы,  как  «Ответы
американца»  —  получасовая  еженедельная  программа
в  виде  беседы  за  круглым  столом,  транслировавшаяся
360  радио-  и  22  телевизионными  станциями;  две  на¬
циональные  еженедельные  радиопередачи  «Положение
в  стране»,  транслировавшиеся  315  станциями,  и  «Фэктс
форум»,  передававшаяся  222  станциями,  а  также  полу¬
часовой  телевизионный  вариант  «Форума»,  снимавшийся
на  пленку  в  Вашингтоне  и  передававшийся  58  стан¬
циями.  Как  и  в  радиопрограмме,  в  телевизионном  ва¬
рианте  «Фэктс  форум»  главную  скрипку  играл  Дэн
Смут.  Строго  одетый,  Смут  обращался  к  аудитории  из
павильона,  превращенного  в  офис  с  большим  столом,
книжными  полками,  глобусом  и  настенной  картой  мира.
Как  и  в  радиопрограмме,  Смут  дебатировал  сам  с  собой,
сначала  занимая  крайне  левую  позицию,  а  затем  пере¬
ходя  на  «конструктивную»  сторону.
 Новая  жизнь  «Фэктс  форум»,  как  вскоре  узнала
страна,  стала  возможной  во  многом  благодаря  влиянию
одной  из  самых  пресловутых  политических  фигур  Аме¬
рики,  «охотника  за  ведьмами»  —  Джозефа  Маккарти,
сенатора  от  штата  Висконсин.  Отношения  между  Хантом
и  Маккарти  установились  в  апреле  1952  года,  когда
сенатор  прибыл  в  Даллас,  чтобы  выступить  с  речью
перед  членами  Американского  легиона  и  Лиги  беспар¬
тийных  граждан.  Темой  выступления  служила  резолю¬
ция  Американского  легиона,  в  которой  требовалось  из¬
гнать  Дина  Ачесона  с  поста  государственного  секре¬
таря  и  очистить  государственный  департамент  от  ком¬
 248

мунистов.  Но  в  речи  были  также  затронуты  и  более
традиционные  политические  вопросы.  Это  было  жаркое
время  предсъездовских  маневров  по  выдвижению  кан¬
дидатов  на  пост  президента,  а  Маккарти  до  сих  пор
еще  не  объявил  официально,  кого  он  собирается  под¬
держивать  на  съезде.
 Ханту  было  интересно  встретиться  с  сенатором  из
Висконсина  как  по  личным,  так  и  политическим  сооб¬
ражениям.  Кроме  того,  что  у  них  с  Маккарти  была
одна  идеология.  Хант,  очевидно,  полагал,  что  поддержка
со  стороны  Маккарти  может  оказаться  полезной  для
любимого  им  Макартура  в  борьбе  за  президентское  кресло.
Поэтому,  когда  сенатор  прибыл  в  город,  Хант  исполь¬
зовал  все  свои  возможности  для  его  обхаживания.
«Фэктс  форум»  начал  неустанно  подогревать  обществен¬
ный  интерес  к  речи.
 «Фэктс  форум»  рад  сообщить,  что  каждый  в  районе
Даллас-Форт-Уорт  может  без  труда  лично  услышать
сенатора  Маккарти  и  составить  о  нем  мнение»,—  гово¬
рилось  в  одной  из  передач.
 Хант  связался  с  Маккарти  в  его  апартаментах  в
далласском  атлетическом  клубе  и  нанес  ему  визит.  Сена¬
тор  пребывал  в  отличном  настроении.  Речь  в  Амери¬
канском  легионе  была  единственным  публичным  выступ¬
лением.  «В  Техас  я*  приехал  главным  образом  для  того,—
сказал  он,—  чтобы  пару  дней  отдохнуть».
 Хант  рассказал  Маккарти  о  своих  сообщениях  по
радио  о  предстоящей  речи  и  предложил  услуги  ком¬
ментатора  «Форума»  Дэна  Смута,  который  мог  бы  пред¬
ставить  сенатора  аудитории.  Маккарти  поблагодарил  Хан¬
та  и  принял  предложение.
 Оба  сразу  же  нашли  общий  язык  и  начали  смеять¬
ся  и  болтать,  как  закадычные  друзья.  Вскоре  они  сбро¬
сили  пиджаки,  ослабили  галстуки  и  начали  играть  в  кун-
кеи.  Затем  кто-то  пригласил  прессу.  Шумная  толпа  ре¬
портеров  ворвалась  в  номер  и  стала  интервьюировать
Маккарти  и  делать  снимки.
 Хант  сразу  же  ухватился  за  представившуюся  воз¬
можность.  Отбросив  свою  обычную  робость  перед  объек¬
тивами,  он  выступил  вперед  и  попросил  репортеров  непре¬
менно  сообщить  о  речи  Маккарти  в  своих  репортажах.
Потом  он  подошел  к  Маккарти  и  прикрепил  к  лацкану
его  пиджака  значок  «Макартур  —  президент».  Вышла
просто  блестящая  фотография  —  сенатор  и  нефтепро¬
 249

мышленник.  Позже  Маккарти  не  преминул  заметить
прессе,  что  он  еще  не  определился  окончательно  в
кампании  по  выдвижению  кандидатов  в  президенты,
хотя  он  и  восхищается  Макартуром.  Тем  не  менее  на
следующий  день  на  первой  странице  «Даллас  ньюс»
красовалась  фотография  с  искусно  подобранным  заго¬
ловком.
 Маккарти  и  Хант  встретились  еще  раз  осенью
1952  года.  На  этот  раз  они  пообедали  вместе.  Кроме
всего  прочего,  они  обсудили  политическое  будущее  Мак¬
карти  и  все  еще  находящуюся  в  стадии  становления
организацию  Ханта  «Фэктс  форум».  Немного  погодя
в  штате  «Форума»  появились  три  необычных  новых
сотрудника.  Одним  был  Виктор  Джонсон,  бывший  ад¬
министративный  помощник  Джо  Маккарти.  Джонсон
в  свою  очередь  пригласил  некоего  Роберта  Е.  Ли.  Быв¬
ший  агент  ФБР,  помогавший  в  составлении  первого
варианта  маккартовского  позорного  списка  «205  ком¬
мунистов»  в  государственном  департаменте,  Ли  также
проводил  то,  что  сенатская  комиссия  по  расследованию
назвала  «презренной  закулисной  кампанией»,  направ¬
ленной  на  то,  чтобы  провалить  Милларда  Тайдингса,
сенатора  от  штата  Мэриленд,  на  выборах  1950  года.
Еще  одним  новым  сотрудником  стала  Джин  Карр,  прежде
проводившая  исследования  для  Маккарти,  а  затем  став¬
шая  его  женой.  Карр  помогала  составлять  список
«205  коммунистов»,  который  ее  босс  (а  позже  муж)
использовал  в  своей  постыдной  клеветнической  кампании.
Она  также  помогала  Ли  в  сборе  средств  сомнитель¬
ными  способами  для  проведения  кампании  против  се¬
натора  из  Мэриленда.
 Неудивительно  поэтому,  что,  когда  «Форум»  вдруг
начал  выдавать  массу  новых  телевизионных  программ,
подготовленных  энергичной  группой  бывших  помощни¬
ков  Маккарти,  широко  поползли  слухи,  что  его  хозяева
полны  решимости  использовать  свое  время  в  эфире
и  положение  организации,  освобожденной  от  налогов,
для  увеличения  политического  капитала  Джо  Маккарти.
Хант  отрицал,  что  дело  обстояло  именно  так.  «У  меня
нет  совершенно  никаких  отношений  с  сенатором  Мак¬
карти»,—  говорил  он  представителям  прессы.  Дэдмэн
вторил  ему:  «Сенатора  Джозефа  Р.  Маккарти...  ничто  не
связывает  с  «Фэктс  форум»  —  ни  руководство,  ни  фор¬
мулирование  политики,  ни  финансовые  вопросы».
 250

Как  бы  то  ни  было,  Маккарти  лично  посетил  «Фэктс
форум»  лишь  однажды.  Следователи  так  и  не  смогли
установить  прямой  финансовой  связи  между  Маккарти
и  «Форумом».  Но  дружба  сенатора  с  X.  JI.  Хантом,
подкрепленная  игрой  в  кункещ'  была  тесной  и  теплой,
его  влияние  непосредственным,  а  основные  элементы
его  политического  кредо  просматривались  во  всех  про¬
граммах  «Фэктс  форум».
 Последний  в  свою  очередь  начал  использовать  маккар¬
тистскую  тактику  запугивания  в  попытке  оказать  влия¬
ние  на  законодательные  органы.  Примером  тому  могла
служить  аргументация  Дэна  Смута  в  пользу  иммигра¬
ционного  закона  Маккарэна  —  Уолтера.  «Те,  кто  хотят
провалить  иммиграционный  закон  Маккарэна  —  Уолте¬
ра...—  говорил  он  своей  аудитории,—  хотят  наводнить
Америку  людьми,  напичканными  социалистической  про¬
пагандой  Восточной  Европы,  —  людьми,  которые  увеличат
количество  избирателей  с  социалистическими  настроения¬
ми  в  наших  крупных  промышленных  центрах».
 Кроме  простого  пропагандирования  Маккарти  и  мак-
картизма,  «Форум»  содействовал  также  —  в  завуа¬
лированной  форме  —  распространению  расизма  и  анти¬
семитизма.  К  примеру,  выставляя  доводы  против  закона
об  обязательном  справедливом  трудоустройстве,  коммен¬
татор  говорил: 	«Необходимо  помнить,  что  негры,  ко¬
 торых  янки  и  английские  купцы  впервые  привезли  в
Америку,  не  были  свободными  людьми,  обращенными
в  рабство.  Их  просто  перевели  из  варварского  пора¬
бощения  своим  собственным  народом  в  Африке  в
сравнительно  мягкую  форму  рабства  в  Западном  полу¬
шарии».
 В  дополнение  к  радиопередачам  «Фэктс  форум»
осуществлял  программу  «бесплатной  выдачи»  литера¬
туры  из  библиотеки,  в  соответствии  с  которой  по  почте
высылались  сотни  бесплатных  экземпляров  специально
подобранных  книг  и  брошюр  участникам  «Форума»  по
всей  стране.  В  первоначальном  списке  книг  этой  биб¬
лиотеки  четыре  названия  были  специально  посвящены
борьбе  против  коммунизма.  Двумя  другими  были  «Ключ
к  миру»  писательницы  Кларенс  Маньон  и  книга  Джо¬
зефа  Кампа  «Мы  должны  покончить  с  Объединенны¬
ми  Нациями».  Нападая  на  «тиранию  неограниченного
правления  большинства»,  книга  Маньон  подхватывала
зарождающуюся  антидемократическую  тему  «Фэктс  фо-
 251

рум».  В  книге  Кампа  содержалась  злобная  критика
Организации  Объединенных  Наций  с  позиций  параноика.
Автор  таких  книг,  как  «Гитлер  был  либералом»  и  «За
ширмой  христианской  ассоциации  молодых  людей»,  Камп
говорил: 	«Я  не  пожалею  сил  для  разоблачения  ев¬
 рейского  гестапо  или  любого  еврея,  который  окажется
коммунистом».  «Форум»  пошел  дальше  и  приобрел
трактат  под  названием  «Железный  занавес  над  Амери¬
кой»  Джона  О.  Бити  из  далласского  Южного  мето¬
дистского  университета.  В  книге  Бити  обсуждались
«проблемы,  созданные  в  Соединенных  Штатах  влиятель¬
ным  еврейским  меньшинством,  разделявшим  идеологию,
враждебную  нашим  традициям,  и  движимым  намере¬
ниями,  которые  угрожают  вовлечь  нас  в  разрушитель¬
ную  третью  мировую  войну».
 Хант  чрезвычайно  остро  реагировал  на  обвинения
в  антисемитизме.  Несмотря  на  то  что  почти  к  каж¬
дому  он  подходил  с  позиций  его  этнического  проис¬
хождения,  Хант  отрицал,  что  у  него  имелось  преду¬
беждение  против  евреев.  В  вопросе  с  книгами  Кам¬
па  и  Бити  Хант  уже  подчинился  требованию  со  сто¬
роны  Лиги  по  борьбе  с  дезинформацией,  в  результате
чего  они  исчезли  из  списка  книг  библиотеки  свобод¬
ного  распространения  «Форума».  Однако  Хант  распоря¬
дился  заменить  их  брошюрами  Маккарти  и  книгами
других  не  менее  известных  антисемитов.  Среди  новых
названий  появились  такие,  как  «Маккартизм  и  борьба
за  Америку»  и  «Отказ  Америки  от  победы  —  история
Джозефа  Катлетта  Маршала»  (обе  Джозефа  Р.  Маккар¬
ти),  «Крылья  мира»  отставного  генерала  Боннера  Фел-
лера  (который  заявил  однажды: 	«Гитлер 	сделал 	для
 Германии  массу  добрых  дел»)  и  «Предатели  на  ка¬
федре»  Кеннета  Гоффа.
 «Фэктс  форум  ньюс»  —  бюллетень  новостей  —  за¬
тыкал  бреши  в  библиотеке  свободного  распростране¬
ния.  Издавшийся  тиражом  порядка  60  тыс.  экзем¬
пляров,  бюллетень  назойливо  расхваливал  свой  библио¬
течный  фонд  и  настоятельно  советовал  читателям  под¬
писываться  на  другие  издания  правого  толка.  «Ньюс»
также  настоятельно  рекомендовал  своим  читателям
обращаться  к  определенным  «экспертам  по  лояльности»
с  вопросами,  которые  у  них  могут  возникнуть  по  по¬
воду  любых  проявлений  подрывной  деятельности.  В  од¬
ном  из  выпусков  бюллетеня  были  упомянуты  фамилии
 252

семи  человек,  которые  «посвятили  большую  часть  своей
жизни  составлению  досье  об  антиамериканской  деятель¬
ности».  Среди  перечисленных  был  его  преподобие  Карл
Макинтайр,  пресвитерианский  священник,  который  об¬
винил  Национальный  совет  церквей  в  прокоммунисти
ческих  настроениях,  а  римскую  католическую  церковь
в  том,  что  она  является  «шпионской  сетью  Ватикана».
В  бюллетене  появлялись  также  различные  статьи  анти¬
коммунистического  содержания,  многие  из  которых
перепечатывались  из  других  изданий.  Одна  из  таких
статей  под  названием  «Либеральное  мнение»  была  напи¬
сана  неким  молодым  человеком  по  имени  Уильям
Ф.  Бакли.  В  своем  эссе  Бакли  набросился  с  напад¬
ками  на  либеральное  мнение  как  на  продукт  «раз¬
бухшего  и  неукротимого  потока,  в  течение  многих  лет
питаемого  водами  рационализма,  позитивизма,  марксизма
и  утопизма».
 Но,  пожалуй,  самым  удивительным  явлением  в
«Фэктс  форум  ньюс»  была  колонка  «Письма  к  редак¬
тору».  Бюллетень,  о  чем  открыто  сообщалось,  каждый
месяц  выплачивал  сотни  долларов  читателям,  чьи  письма
печатались  на  его  страницах.  Эти  платежи  обосновы¬
вались  тем,  что  они  якобы  способствовали  дискуссии
граждан  по  важнейшим  вопросам.  Но  чтобы  письмо
было  напечатано,  требовалось  выбрать  соответствующую
тему  и  обсуждать  ее  с  соответствующей  точки  зрения.
Некий  Дж.  Маккарти  (не  сенатор),  очевидно,  обладал
даром  писать  письма  в  бюллетень,  поскольку  по  край¬
ней  мере  дюжина  его  посланий  была  напечатана  там.
В  большинстве  из  них  Дж.  Маккарти  обрушивался  с  на¬
падками  на  кого-то  или  на  что-то.  Среди  его  жертв
были  трумэновская  интервенция  в  Корее,  сторонники
«Нового  курса»  и  «Честной  сделки»,  высокий  подо¬
ходный  налог,  система  социального  обеспечения,  Дин
Ачесон,  ООН  и  «уступки  на  мировой  арене».  «Форум»
выплатил  Дж.  Маккарти  594  долл.  и  вручил  ему  электро¬
одеяло  за  первые  пятнадцать  месяцев  своей  деятель¬
ности  в  обмен  ца  его  письма  и  песню  на  мотив  «К  бою,
Винсоки»  со  словами  «Пробуди  нас,  «Фэктс  форум»,
пробуди.  Мы  сможем  победить,  «Фэктс  форум»,  если
ты  разбудишь  нас».  Дж.  Маккарти  получил  также
200  долл.  от  далласской  конторы  «Форума»  за  органи¬
зацию  дискуссионной  группы  по  месту  жительства.
 За  первые  два  с  половиной  года  своей  деятельности
 253

«Фэктс  форум»  выплатил  в  общей  сложности  почти
4700  долл.  Дж.  Маккарти  и  другим  авторам  писем.
Из  этих  денег  более  3600  долл.  было  выплачено  за
письма,  поддерживавшие  точку  зрения  Ханта  и  «Фэктс
форум».  И  лишь  439  долл.  было  заплачено  за  письма,
выражавшие  противоположную  точку  зрения,  а  596  долл.—
авторам  писем  по  вопросам  неполитического  характера.
Когда  односторонность  этих  гонораров  вызвала  обще¬
ственную  полемику,  Хант  и  по  его  настоянию  «Форум»
объявили,  что  отныне  гонорары  будут  выплачиваться
равномерно  авторам  «либеральных»  и  «конструктивных»
писем.  Однако  последующие  собственные  отчеты  «Фо¬
рума»  о  выплатах  гонораров  показали,  что  он  продол¬
жал  придерживаться  старого  курса,  выплачивая  деньги
главным  образом  авторам  тех  писем,  в  которых  выра¬
жалась  точка  зрения  X.  JI.  Ханта.
 Другим  аспектом  «просветительской»  деятельности
«Форума»  был  его  ежемесячный  «опрос  общественного
мнения».  В  отличие  от  более  солидных  организаций,  зани¬
мавшихся  опросами  общественного  мнения,  «Форум»  оп¬
рашивал  мнение  не  случайных,  а  «информированных»
представителей  общественности,  то  есть  мнение  участ¬
ников  «Фэктс  форум».  Несмотря  на  то  что  из  десяти  ра¬
зосланных  открыток  обычно  возвращалась  всего  лишь
одна,  результаты  неизменно  подсчитывались  и  включались
в  пресс-бюллетени.  Эти  бюллетени  отправляли  в  адрес  при¬
мерно  2300  газет  и  радиостанций,  а  также  каждому  члену
конгресса.  Цифры,  содержавшиеся  в  этих  опросах,  бы¬
ли,  естественно,  дутыми,  но  их  представляли  как  ре¬
зультаты  «опроса  общественного  мнения»,  подразуме¬
вая  тем  самым,  что  их  следует  рассматривать  точно
так  же,  как  и  результаты  добросовестного  исследова¬
ния.
 Некоторые  законодатели  либо  принимали  результаты
опросов  «Форума»  как  подлинные,  либо  хотели,  чтобы
их  принимали  за  таковые,  поскольку  сенаторы  Джордж
Смазерс  из  Флориды  и  Хоумер  Кейпхарт  из  Индианы
помещали  результаты  этих  опросов  в  официальное  из¬
дание  «Конгрешнл  рекорде».  Некоторые  вопросы  при
опросах  общественного  мнения  были  прямыми,  а  другие
в  высшей  степени  пристрастными.  Один  из  них  был
сформулирован  так:  «Проявляют  ли  интернационалисты
меньшую  терпимость  к  коммунизму,  чем  обычные  граж¬
дане?»  Подобная  формулировка,  естественно,  автомати¬
 254

чески  предполагала,  что  «интернационалисты»  не  явля¬
ются  обычными  гражданами  и  их  взгляды  расходятся.
Другие  вопросы  ставились  так:  «Следует  ли  нам  быстро
вести  переговоры  о  мире,  который  заведет  нас  в  тупик?»
и  «Не  является  ли  аппарат  федерального  правительства
настолько  раздутым,  что  представляет  угрозу  для  свободы
в  Америке?»  Неудивительно,  что  результаты  опросов,
проводимых  «Форумом»,  неизменно  показывали  подав¬
ляющую  поддержку  позиции  «Фэктс  форум»,  читай  —
X.  JI.  Ханта,  по  конкретным  вопросам.
 Представляя  собой  нечто  большее,  чем  просто  очеред¬
ное  правое  лобби  или  группу  по  формированию  со¬
знания,  «Фэктс  форум»  стал  пристанищем  для  тех,  кто
чувствовал  себя  отвергнутым  большинством  общества  и
был  разочарован  в  нем.  Образцовый  «участник»  «Фо¬
рума»  обычно  состоял  членом  местной  «дискуссионной
группы».  Он  смотрел  телевизор,  слушал  радио,  читал
книги,  писал  письма  редактору  и  консультировался  у
экспертов  по  лояльности.  Короче,  «Форум»  давал  хоть
какое-то  занятие  тем,  кто  чувствовал  себя  не  в  состоя¬
нии  что-либо  сделать,  чтобы  изменить  мир.  А  изменит
ли  все  это  мир  в  действительности  или  нет  —  было
спорным.  Чем-то  заниматься  было  для  многих  уже  само
по  себе  какой-то  переменой.  Но,  сосредоточив  основное
внимание  на  им  же  самим  выдуманных  противниках,
«Фэктс  форум»  помогал  настоящим  негодяям  уходить
от  возмездия.
 Тем  не  менее  «Фэктс  форум»  оставался  весьма  при¬
влекательным  не  только  для  «маленького  человека»,
но  и  для  многих  богатых  людей  как  в  Техасе,  так
и  в  других  местах.  Вещание  по  радио-  и  телепрограм¬
мам  «Фэктс  форум»  ежегодно  обходилось  примерно  в
4  млн.  долл.  Около  3  млн.  долл.  поступало  от  радио¬
станций,  передававших  программы,  и  приблизительно
тридцати  заказчиков  коммерческой  радиорекламы.  Осталь¬
ное  давали  X.  JI.  Хант  и  примерно  2000  жертвователей.
Многие  из  тех,  кто  поддерживал  «Форум»,  пользова¬
лись  общенациональной  известностью.  В  совет,  собран¬
ный  Хантом,  входили  такие  знаменитости,  как  Норман
Винсент  Пил,  Сирс,  председатель  правления  фирмы
«Робак»,  генерал  Роберт  Е.  Вуд,  техасский  губернатор
Аллан  Шиверс  и  настоящий  идол  американских  мужчин,
актер  и  участник  кампании  в  поддержку  Маккарти
Джон  Уэйн.  Среди  жертвователей  были  также  компании
 255

«Лоун  стар  стил»,  «Мёрчэнтайл  нэшнл  бэнк»,  «ЮС  стил»
(отделение  нефтяных  скважин  и  снабжения),  «Дрессер
индастриз»,  «Рипаблик  нэшнл  бэнк»,  «Фёрст  нэшнл
бэнк»,  «Континентл  саплай  компани»,  «Эмпайр  дрил-
линг»,  «Хэрри  Бэсс  дриллинг»,  «Бринкерхофф  дрил-
линг»  и  Фонд  Эда  Кокса.  Пожертвования  от  них  колеба¬
лись  в  пределах  от  100  долл.  («Хэрри  Бэсс  дриллинг»)
до  35  тыс.  долл.  («Континентл  саплай  компани»).  Сред¬
ства  поступали  также  от  «Хант  ойл  компани»  и
ее  филиалов,  а  также  детей  Ханта  и  Лиды  Банкер
Хант.
 Частично  притягательность  «Фэктс  форум»  для  бога¬
тых  людей  и  их  корпораций  имела  философские  осно¬
вания.  Техасские  богачи  начала  и  середины  50-х  годов
принадлежали  к  наиболее  консервативной  части  нации.
Они  разделяли  многие  из  тех  страхов  и  убеждений,
что  и  X.  Л.  Хант.  Они  восхищались  Джо  Маккарти,
чье  влияние  было  так  велико  в  «Фэктс  форум».  Передача
денег  «Форуму»  X.  Л.  Ханта  представляла  собой  кос¬
венную  поддержку  философии  Джо  Маккарти.
 В  то  же  время  те,  кто  предоставлял  средства  этой
организации,  руководствовались  и  деловыми  соображе¬
ниями.  Многие  из  тех,  кто  давал  деньги  «Форуму»,
были  буровиками,  подрядчиками,  поставщиками  или  бан¬
кирами  X.  Л.  Ханта.  Передача  денег  позволяла  им
косвенно  обеспечить  продолжение  деловых  связей.  Как
позже  предполагал  писатель  Роберт  Шерилл,  их  дота¬
ции  являлись  некой  формой  денежной  дани.  Вследствие
того  что  «Фэктс  форум»  был  освобожден  от  уплаты
налогов,  эти  пожертвования  снижали  налог  —  факт,  ко¬
торый  Хант  не  упускал  случая  напомнить  бизнесме¬
нам,  когда  он  выпрашивал  у  них  пожертвования.
 У  «Фэктс  форум»  установились  тесные  и  теплые
отношения  с  организациями,  финансирующими  его  дея¬
тельность.  Одной  из  самых  известных  была  торговая
фирма  «Сирс,  Робак»,  которая  организовала  трансляцию
передач  «Фэктс  форум»  но  сети  радиостанций  «Тексас
кволити  нетуоркс»  и  разместила  рекламные  плакаты
«Форума»  в  пятидесяти  пяти  из  своих  магазинов.  Хант
ответил  на  щедрость  «Сирс»  тем,  что  предоставил  место
для  одного  из  ее  магазинов  в  здании  «Фэктс  форум
ныос».  Как  говорилось  в  одном  из  выпусков  бюлле¬
теня:  «Вполне  естественно,  что  «Сирс,  Робак»  финан¬
сирует  «Фэктс  форум»,  ее  деятельность  в  сфере  зака¬
 2  Г)Г)

зов  по  почте  является  настолько  же  американской,  как
само  заседание  городского  совета.  Поскольку  «Сирс,
Робак»  помогает  нам  в  нашей  борьбе  по  преодолению
апатии  и  безразличия,  нам  следовало  бы  выражать  свои
чувства  признательности  и  дружбы  «Сирс»  при  любой
возможности».
 Кроме  отношений  между  организаторами  и  жертво¬
вателями  с  X.  JI.  Хантом,  было  еще  несколько  других
подозрительных  вещей  в  вопросах  финансовой  деятель¬
ности  «Фэктс  форум».  Например,  поступления  от
«подписок»  на  газету  «Фэктс  форум»  превышали  стои¬
мость  объявленного  тиража  бюллетеня.  Например,  в
1955  году  лишь  одних  взносов  от  корпораций  было
достаточно  для  того,  чтобы  обеспечить  тираж  в  90  тыс.
экземпляров,  что  вдвое  превышало  объявленный  тираж
«Фэктс  форум  ныос»  в  том  году.  Но  «Форум»  был
не  в  состоянии  объяснить  очевидные  расхождения  в
своих  бухгалтерских  книгах  или  даже  дать  полный
отчет  о  взносах  и  расходах,  который  обычно  требуется
по  закону.
 Несмотря  на  все  эти  нарушения,  «Форум»  продол¬
жал  пользоваться  благосклонностью  федерального  пра¬
вительства.  Год  за  годом  эта  организация  претендовала
на  роль  беспристрастной  «просветительской»  организа¬
ции,  имеющей  право  на  освобождение  от  федерального
налога.  И  год  за  годом  налоговое  управление  любезно
принимало  вводящее  в  заблуждение  самоописание  «Фэктс
форум»  и  позволяло  ему  уклоняться  от  уплаты  нало¬
гов.  Ни  федеральная  комиссия  связи,  ни  одно  другое
государственное  учреждение  не  считали  нужным  поста¬
вить  под  сомнение  справедливость  утверждений  о  том,
что  «Фэктс  форум»  представляет  «обе  стороны»,  или
выступить  против  откровенно  политического  характера
его  попыток  оказать  влияние  на  законодательные  ор¬
ганы.  Тем  временем  X.  JI.  Хант  продолжал  списывать
каждый  доллар,  который  он  тратил  на  «Фэктс  фо¬
рум»,  как  если  бы  он  отдавал  его  на  благотворитель¬
ные  цели.  Факты,  однако,  говорили  о  том,  что  един¬
ственным  настоящим  благотворительным  пожертвованием,
зарегистрированным  в  бухгалтерских  книгах  «Форума»,
были  1000  долл.  в  пользу  Центра  по  переливанию  крови
им.  Уэдли.  Хант  руководил  не  благотворительной  и  даже
не  просветительской  организацией,  а  одним  из  самых
мощных  органов  частной  пропаганды  в  истории  Соеди¬
 9  Зак.  №  9
 257

ненных  Штатов.  И  тем  не  менее  благодаря  тому,  что
«Форум»  был  освобожден  от  налогов,  Хант  и  все  те,
кто  вместе  с  ним  поддерживал  его,  ежегодно  получали
на  4  млн.  долл.  времени  в  эфире  для  высказывания
своих  политических  взглядов,  то  есть  времени,  которое
фактически  оплачивали  американские  налогоплатель¬
щики.
 Причины  снисходительности  налогового  управления
по  отношению  к  «Фэктс  форум»  так  никогда  и  не
стали  известны,  но  не  секрет,  что  у  Ханта  и  его  де¬
тища  были  особые  отношения  с  Федеральной  комиссией
связи  (ФКС).  В  1953  году  бывший  помощник  Мак¬
карти  Роберт  Е.  Ли  уволился  из  «Фэктс  форум»  и
стал  сотрудником  Федеральной  комиссии  связи.  Назна¬
чение  Ли  санкционировал  президент  Эйзенхауэр,  якобы
по  рекомендации  вице-президента  Ричарда  Никсона.  Ли,
опыт  работы  которого  на  радио  и  телевидении  огра¬
ничивался  лишь  кратким  сотрудничеством  с  «Фэктс
форум»,  присоединился  к  другому  человеку  Маккарти
в  этой  комиссии  —  Джону  Дерферу.  За  год  до  этого
Маккарти  очень  активно  и  грубо  выступил  в  Федераль¬
ной  комиссии  связи,  защищая  интересы  Херста,  и  во
время  слушаний  о  назначении  Ли  члены  комиссии  до¬
пытывались  о  его  связях  с  сенатором  от  Висконсина.
В  ответ  на  вопросы  Ли  заявил: 	«Сенатор  Маккарти
 не  имеет  никакого  отношения  к  этому  назначению.  Сена¬
тор  Маккарти  —  мой  друг.  Он  мне  нравится.  Я  думаю,
он  замечательный  человек...  и  уверен,  что  он  никогда
не  обратится  ко  мне  по  какому-либо  вопросу,  разби¬
раемому  в  комиссии».
 Для  дачи  показаний  сенаторы  пригласили  и  Ханта,
которому  задали  вопросы  по  поводу  отношений  между
Ли  и  «Фэктс  форум».
 Хант  ответил,  что,  по  его  мнению.  Ли  не  был  тем
человеком,  который  оказывает  особые  услуги,  и  он,
Хант,  даже  и  не  подумает  просить  о  них.
 Сенаторы,  очевидно,  приняли  к  сведению  эти  заяв¬
ления  и  утвердили  назначение  Ли.  Хант  отпраздновал
приезд  Ли  в  Даллас  после  его  назначения  тем,  что
доставил  на  самолете  из  Голливуда  эстрадного  певца
Пэта  Буна,  который  пел  серенады  в  честь  новоиспе¬
ченного  члена  комиссии.  Хант  также  признавался  в  част¬
ной  беседе  (на  случай,  если  еще  оставались  какие-то
сомнения  на  этот  счет),  что  он  действительно  надеется,
 258

что  Ли  будет  благожелательно  относиться  к  «Форуму>>.
Хант  писал  о  Ли  в  памятной  записке  одному  из  своих
служащих: 	«Он 	хороший  друг,  сильная  личность,  по¬
 этому  я  надеюсь,  это  послужит  залогом  того,  что  комис¬
сия  не  будет  слишком  строга  к  нам».
 Эти  слова,  как  показали  события,  оказались  слишком
сдержанными.  После  назначения  Ли  в  комиссию  Хант
подал  личное  прошение  о  выдаче  ему  лицензии  на
открытие  новой  телевизионной  станции  в  г.  Корпус-
Кристи  (Техас).  Первое  заявление  Ханта  было  подано
одновременно  с  несколькими  другими.  Однако  ФКС
разрешила  Ханту  изменить  формулировку  своей  заявки,
после  чего  выдала  ему  соответствующее  разрешение.  Не¬
удивительно,  что  два  голоса  в  поддержку  этого  решения
были  поданы  членами  комиссии  Робертом  Е.  Ли  и
Джоном  Дерфером.
 Некоторые  утверждали,  что  связи,  которые  были  уста¬
новлены  «Форумом»,  отражались  также  и  на  дивиден¬
дах  Ханта  от  нефтяного  бизнеса.  Самую  крупную  услугу,
очевидно,  оказал  член  совета  «Фэктс  форум»  и  техасский
губернатор  Аллан  Шиверс  в  начале  50-х  годов,  когда
правительство  штата  сдало  в  аренду  с  аукциона  спор¬
ные  участки  Техаса.  Хант  смог  заполучить  лицензию
на  участок  площадью  свыше  100  тыс.  квадратных  ак¬
ров  по  средней  цене  6  долл.  за  акр.  Другие  участники
торгов  платили  в  среднем  78  долл.  за  акр  арендованной
площади.  Более  того,  Хант  и  его  люди  оказались  един¬
ственными  участниками  торгов  по  пятидесяти  девяти
из  шестидесяти  пяти  участков,  которые  они  приобрели.
Техасский  земельный  комиссариат,  которым  в  то  время
руководил  Бэском  Джайлз,  имел  право  аннулировать
подобные  неосиариваемые  заявки,  но  предпочел  отдать
их  Ханту.
 По  словам  Шиверса,  заявки  Ханта  приняли  не  по
причине  политического  фаворитизма,  а  потому,  что  пра¬
вительство  штата  хотело,  чтобы  бурение  скважин  нача¬
лось  как  можно  скорее.
 «В  этом  районе  не  было  почти  никакой  хозяйствен¬
ной  деятельности,—  вспоминал  Шиверс.  —  Мы  надеялись,
что  Хант  займется  его  освоением».
 Получилось  так,  что  надеждам  администрации  Ши¬
верса  не  суждено  было  сбыться.  Хант  мало  что  сделал
на  арендованных  участках,  и  в  конце  концов  срок  аренды
многих  из  них  истек.
 9*
 259

Неудивительно,  что  «Фэктс  форум»  продолжал  оста¬
ваться  в  центре  политической  деятельности  Ханта  в  на¬
чале  и  середине  50-х  годов.  Но  он  был  далеко  не
единственным  крупным  проектом.  Восхищение  генералом
Макартуром  заставило  его  попытать  счастья  в  полити¬
ческой  игре  по  выборам  президента.  В  1951  году,  после
того  как  президент  Трумэн  освободил  Макартура  от
должности  главнокомандующего  в  Корее,  Хант  сопровож¬
дал  генерала  в  его  поездке  в  Техас,  где  была  намечена
серия  его  выступлений.  На  этот  раз  Хант  и  другой
нефтяной  бизнесмен,  Клинт  Мёрчисон-старший,  высту¬
пили  в  качестве  главных  организаторов  промакартуров-
ских  сил  в  Техасе.  Хант,  как  говорили,  вложил  около
150  тыс.  долл.  в  предвыборную  кампанию  Макартура.
Как  конкретно  Хант  израсходовал  эти  деньги,  было
неизвестно  отчасти  потому,  что  позднее  он  отрицал  сам
этот  факт.  Было,  однако,  известно,  что  X.  JI.  Хант
был  крупнейшим  жертвователем  в  пользу  ассоциации
«Америка  для  американцев»,  в  фонд  в  50  тыс.  долл.,
собранных  по  всей  стране  председателем  фирмы  «Сирс,
Робак»  Робертом  Вудом  с  целью  избрания  консерва¬
тивных  республиканских  кандидатов.
 Генерал  тоже  не  разочаровал  своих  сторонников,
поддерживавших  его  в  финансовом  отношении.  Если
Макартур  и  был  на  самом  деле  сложным  человеком,
способным  к  изобретательной  и  даже  либеральной  со¬
циальной  политике  (как  во  время  своего  управления
в  послевоенной  Японии),  он  предпочел  привлекать  своих
сторонников  тем,  что  его  биограф  Уильям  Манчестер
назвал  «Макгаффи-ридеризм»  дня.  Генерал  сильно
взволновал  Ханта  и  его  домочадцев  тем,  что  встал  с  не¬
покрытой  головой  перед  Аламо  и  воздал  хвалу  «этой
маленькой  группке  техасцев,  которые  стояли  насмерть,
но  не  отказались  от  драгоценной  идеи  свободы».  Макар¬
тур  так  же  твердо  выступал  за  то,  чтобы  «снять  на¬
логовое  бремя»  с  предприимчивых  людей,  и  утверждал,
что  это  бремя  налагалось  «теми,  кто  так  и  ищет  воз¬
можность  протащить  к  нам  социализм,  ведущий  прямо
к  коммунистическому  рабству».
 Позже  Хант  высказывал  свою  собственную,  немного
подозрительную  версию  причин,  приведших  в  конце
концов  к  поражению  Макартура,  и  той  роли,  которую  он
сам  играл  в  предвыборной  кампании.  Он  утверждал,
что  вскоре  после  того,  как  Трумэн  сместил  генерала
 260

с  поста  главнокомандующего,  он  организовал  встречу
Макартура,  Эйзенхауэра,  генерала  Лусиуса  Клея  и  быв¬
шего  президента  Герберта  Гувера  в  отеле  «Уолдорф-
Астория».  По  словам  Ханта,  Макартур  не  проявлял
особого  желания  драться  за  место  президента.
 «Я  сказал  ему,  что  это  должен  быть  он  или  Айк,
но  он  думал  иначе,—  вспоминал  Хант.—  Он  ответил,
что  кандидатом  должен  быть  Тафт,  и  не  хотел  ли¬
шать  того  возможности,  которой  он  заслуживал».
 Не  следует  отрицать  и  то,  что  Хант  основал  штаб-
квартиру  Макартура  в  Чикаго  —  месте  съезда  респуб¬
ликанской  партии  в  том  году,  и  продолжал  проталкивать
кандидатуру  генерала.  Хант  утверждал,  что  без  конца
посылал  эмиссаров  к  упиравшемуся  Макартуру,  прося
его  оказать  хоть  какую-то  поддержку,  чтобы  начать  на¬
стоящую  кампанию,  но  генерал  оставался  непреклонным.
 «Он  никому  не  позволял  говорить  с  ним  об  этом,—
утверждал  позже  Хант.—  А  очень  жаль.  Из  него  полу¬
чился  бы  отличный  президент».
 Позже  Хант  придумал  красивую  сказку  о  том,  как
он  тем  не  менее  был  «в  двух  часах  от  того,  чтобы
сделать  Макартура  президентом»,  уговорив  некоторых
делегатов,  поддерживавших  Тафта,  отдать  свои  голоса
за  Макартура,  но  оказался  обманутым  теми  же  самыми
делегатами  во  время  решающего  голосования.
 По  словам  биографа  Макартура  Уильяма  Манчестера,
генерал  не  был  настолько  неподдающимся,  как  утверж¬
дал  Хант.  В  доказательство  Манчестер  указывал  на  то,
что  Макартур  сам  выступал  с  речами  и  занимался
саморекламой,  а  также  на  то,  что  генерал  напраши¬
вался  и  был  удостоен  чести  произнести  на  съезде  ос¬
новной  доклад.  Как  говорил  Манчестер,  именно  решение
Макартура  использовать  грубую  риторику  крайне  правых
(а  ля  X.  JI.  Хант)  и  уж  слишком  неуклюжие  ин¬
триги  на  съезде  убили  шансы  генерала  на  выдвиже¬
ние  кандидатом.
 Как  бы  там  ни  было,  Хант  все  прекрасно  понимал
и  не  стал  бы  заниматься  пустым  делом.  Несмотря  на
то  что  он  все  так  же  обожал  генерала,  той-  осенью
Хант  отказался  поддерживать  кандидатуру  Макартура.
Вместо  этого  он  объявил  о  поддержке  Дуайта  Эйзен¬
хауэра,  у  которого,  как  он  полагал,  лучшие  шансы
положить  конец  правлению  демократов,  против  которых
оп  так  яростно  выступал.  Как  Хант  объяснил  журна¬
 261

листам,  «голос  за  Макартура  был  бы  равнозначен  по¬
ловине  голоса  за  Стивенсона»,
 Потерпев  неудачу  на  поприще  «делателя  королей»,
Хант  направил  всю  свою  энергию  на  то,  чтобы  обес¬
печить  принятие  двадцать  второй  поправки  к  закону,
ограничивавшей  время  пребывания  одного  человека  на
посту  президента  двумя  сроками,  заявляя,  что  его  «пу¬
гает  страшное  равнодушие,  которое  может  появиться
в  результате  провала  этой  прекрасной  поправки».  В  ин¬
тервью  газете  «Даллас  тайме  геральд»  22  января  1951  года
Хант  заявил,  что  принятие  поправки  необходимо  для
того,  чтобы  обеспечить  преемственность  этого  великого
достижения  американской  жизни  —  ведь  матери  и  школь¬
ные  учителя  смогут  сказать  ребенку: 	«Когда-нибудь
 и  ты  можешь  стать  президентом».  К  этому  времени
уже  двадцать  четыре  из  необходимых  тридцати  шести
законодательных  собраний  штатов  ратифицировали  по¬
правку.  Хант  полностью  ставил  себе  в  заслугу  то,  что
спустя  некоторое  время  поправка  была  принята.
 «Я  один,  без  посторонней  помощи,  по  телефону,
в  письмах  и  личных  беседах  склонял  законодательные
собрания  к  тому,  чтобы  они  ратифицировали  поправ¬
ку»,—  заявлял  Хант  и  добавлял,  что  «на  это  у  меня
ушло  всего  лишь  семь  недель».
 Как  заметил  писатель  Роберт  Шерилл,  Хант  ставил  в
заслугу  только  Ханту  ратификацию  двадцать  второй
поправки.  Тем  не  менее  Хант  заявлял  позже,  что  это
«моя  единственная  победа  на  общественном  поприще».
 Все  более  втягиваясь  в  политическую  жизнь,  Хант
стал  уделять  меньше  времени  нефтяному  бизнесу.  Он
продолжал  председательствовать  на  производственных
совещаниях  компании  «Хант  ойл»,  проводившихся  еже¬
недельно  в  его  кабинете,  и  не  переставая  понукал  своих
людей:  «Бурить,  бурить,  бурить!»  Однако  со  временем
он  начал  все  больше  и  больше  передавать  полномочия
высшим  руководителям  компании,  как,  например,
У.  Ф.  Далтону  (Динку),  главе  компании  «Плэсид  ойл»,
и  сыновьям  от  своей  жены  Лиды,  которые  к  этому
времени  уже  достигли  совершеннолетия.
 В  начале  50-х  годов  Хаит  единственный  раз  попы¬
тался  заключить  сделку  на  добычу  нефти  за  рубежом,
когда  он  позволил  себе  кратковременное  заигрывание
с  антибритански  и  антиамерикански  настроенным  прави¬
тельством  Моссадыка  в  Иране.  Но  когда  ЦРУ  сместило
 262

Моссадыка  и  заменило  его  шахом  Реза  Пехлеви,  круп¬
нейшие  английские  и  американские  нефтяные  компании
получили  назад  свои  концессии,  а  планы  Ханта  так
никогда  и  не  осуществились.  Не  пытаясь  искать  счастья
где-то  за  границей,  Хант  снова  обратил  свое  внимание
на  Соединенные  Штаты  и  начал  приобретать  лицензии
на  участки  с  залежами  урановой  руды  на  Юго-Западе,
исходя  из  предположений,  что  ядерной  энергии  принад¬
лежит  будущее.
 В  то  время  как  Хант  постепенно  выходил  из  неф¬
тяной  игры,  он  сохранил  свою  извечную  страсть  к  азарт¬
ным  играм.  В  1949  году,  вскоре  после  его  дебюта  на
страницах  «Лайфа»  и  «Форчуна»  в  качестве  богатей¬
шего  человека  Америки,  друг  Ханта  Рэй  Райэн  по¬
знакомил  его  со  знаменитым  Джимми  Снайдером  (Гре¬
ком).  Эта  троица  сразу  же  начала  делать  регулярные
ставки  друг  против  друга  на  футбольные  матчи  среди
команд  колледжей.
 «Я  обычно  приезжал  к  Ханту  раз  в  неделю,  в  суб¬
боту  утром,—  вспоминал  Снайдер  в  своей  автобиогра¬
фии.—  Ему  нравилось  делать  ставки  на  игры  ассоциации
команд  Юго-Запада,  а  я  был  знатоком  по  юго-восточ¬
ной  ассоциации.  Мы  обычно  ставили  друг  против  друга
по  50  тыс.  долл.  на  игру  безотносительно  к  счету.  Все
остальное,  как  правило,  делали  его  бухгалтеры,  отсылая
чек  в  контору  Райэна,  как  если  бы  это  были  очеред¬
ные  издержки  нефтяного  бизнеса.  Или  Райэн  отсылал
чек  к  нему,  что  случалось  довольно  редко.  Хант  обычно
связывался  с  букмекером  Шеффером  в  Чикаго  и  узнавал
у  него  об  играх.  Он  выбирал  три  игры  в  туре  и  указы¬
вал  победителя,  я  делал  то  же  самое  по  трем  другим
играм».
 По  словам  Снайдера,  через  несколько  недель  после
начала  первого  сезона  Ханту  надоели  условия  пашей
игры,  и  он  предложил  изменить  их.
 «Молодой  человек,—  сказал  он  Снайдеру,—  я  думаю,
нам  стоит  убрать  юго-восточную  ассоциацию».
 «Как  знаете,  сэр,—  ответил  Снайдер,—  это  ваше  право;
но  если  мы  откажемся  от  юго-восточной  ассоциации,
мне  кажется,  мы  должны  будем  убрать  еще  одну  ассо¬
циацию  по  моему  выбору».
 «Справедливо»,—  ответил  Хант.
 «Хорошо,  тогда  мы  откажемся  от  юго-западной  ассо¬
циации».
 263

Снайдер  писал,  что  это  предложение  сразу  же  за¬
ставило  Ханта  отказаться  от  своего  намерения.  Поскольку
юго-западную  ассоциацию  составляли  команды  Техаса
плюс  команда  Арканзасского  университета,  то,  естествен¬
но,  Хант  предпочитал  делать  ставки  на  команды,  за  ко¬
торыми  он  мог  пристально  следить.  Очевидно,  ему  нрави¬
лось  также  делать  ставки  на  Далласский  университет.
Предложение  Снайдера  исключить  юго-западную  ассо¬
циацию  из  их  таблицы  еженедельных  ставок  лишило  бы
его  возможности  играть  на  его  любимых  —  и  сильней¬
ших  —  командах.
 «Нет,  —  ответил  наконец  Хант,—  оставим  все  как
есть».
 Позже  Снайдер  говорил,  что  он  и  Райэн  смогли
«получить...  фору»  против  Ханта  с  помощью  одного  из
его  служащих.  В  своих  воспоминаниях  Снайдер  писал
так:  «Райэн  назвал  мне  фамилию  одной  из  секретарш
в  офисе  Ханта,  которой  я  должен  был  позвонить  в  конце
недели.  У  старичка  была  привычка  записывать  название
своей  любимой  команды  в  блокноте  у  себя  на  столе,
и  свой  выбор  он  помечал  одной  или  двумя  звездочками.
Секретарша  могла  сказать  мне,  на  кого  он  поставил.
Я  обычно  просил  Рэя  поставить  двадцать  тысяч  долларов
на  эту  команду  у  букмекера  Шеффера,  так  что,  когда
в  субботу  Хант  получал  сведения,  ставки  на  его  фаво¬
ритов  снижались  на  полпункта  (или  больше).  В  дру¬
гой  раз,  когда,  как  мне  казалось,  Хант  выбирал  верную
команду,  я  просил  Рэя  поставить  целиком  пятьдесят
тысяч».
 Эти  проделки,  а  также  природный  талант  Снайде¬
ра  к  играм  на  пари  приносили  очень  приличные  день¬
ги.  «После  двух  сезонов  мы  выкачали  (у  Ханта)
600  тыс.  долл.,  из  которых,  по  условиям  соглашения  с
Райэном,  мне  причиталось  200  тыс.,—  вспоминал
Снайдер.—  К  этому  времени  у  меня  появились  другие
интересы,  и  Хант,  казалось,  был  не  против  того,  чтобы
прекратить  игру».
 Однако  случилось  так,  что  конец  игре  положили  слу¬
шания  комиссии  сенатора  Эстиса  Кефовера  по  азартным
играм.  Хотя  Ханта  не  привлекали  к  расследованию,  Снай¬
дер  и  многие  другие  временно  оказались  не  у  дел.  С  боль¬
шой  неохотой  Грек  был  вынужден  прекратить  делать
ставки  на  футбольные  матчи  команд  колледжей,  но,  как
он  заметил,  «я  не  забыл  своего  старого  друга  X.  JI.  Ханта
 264

и  его  телефонный  номер,  отсутствующий  в  телефонном
справочнике».
 Если  не  считать  его  встреч  с  Джимми  Греком  и
Рэем  Райэном,  то  Хант  не  всегда  проигрывал.  Однажды
в  субботу  он,  например,  поставил  200  тыс.  долл.  на
один  футбольный  матч  и  разорил  всех  букмекеров
в  Канзас-Сити.  Один  раз  он,  проигрывая  вначале
10  тыс.  долл.,  в  конце  концов  выиграл  свыше  100  тыс.  долл.,
играя  в  карты  с  профессионалом  из  Лас-Вегаса.  В  дру¬
гой  раз  он  выиграл  800  тыс.  долл.  у  картежника  Джон¬
ни  Дрю  из  Лас-Вегаса.  Кроме  того,  он  постоянно  за¬
рабатывал  около  1  млн.  долл.  в  год,  играя  на  тотали¬
заторе,  так  по  крайней  мере  утверждал  он  сам.  Но  эти
выигрыши  были  фактически  скрытым  проклятием.  Тот  же
порок,  что  держал  Ханта  в  политических  шорах,  держал
его  в  плену  у  азартных  игр;  он  слишком  часто  был
удачлив,  а  это  вселяло  веру  в  свою  непогрешимость.
Короче  говоря,  из  него  мог  бы  получиться  отличный
профессионал.
 Продолжая  играть,  Хант  все-таки  отказался  в  этот
период  от  одного  из  своих  давнишних  пристрастий  —
от  сигар.  Хант  объяснял,  что  бросить  курить  он  решил
не  по  соображениям  здоровья,  как  можно  было  бы  пред¬
положить,  а  по  причинам  все  той  же  «тяги  к  прибыли»,
так  глубоко  укоренившейся  в  нем.  По  подсчетам  Ханта,
лишь  одно  то  время,  которое  уходило  у  него  на  раз¬
ворачивание  сигар  —  время,  которое  в  других  обстоятель¬
ствах  он  мог  бы  уделить  своей  работе,—  стоило  ему
300  тыс.  долл.  в  год.  «Этого  достаточно,  чтобы  заставить
любого  человека  сделать  то  же  самое».
 Примерно  в  то  же  время,  когда  он  бросил  курить
сигары,  Хант  начал  менять  свое  отношение  к  еде.  К  тому
времени  у  него  все  еще  сохранялось  довольно  большое
пристрастие  ко  всем  известным  блюдам,  особенно  домаш¬
него  приготовления,  и  он  обычно  отправлялся  в  далекие
поездки  на  машине,  чтобы  добраться  от  одного  стола
к  другому.  Теперь  у  него  появился  интерес  к  тому,
что  позже  стали  называть  «здоровой  пищей».  Среди  всего
прочего  Хант  считал,  что  белый  сахар  не  обладает  пи¬
тательными  свойствами;  не  употреблял  он  и  белой  муки.
Многое  из  того,  что  он  начал  есть,  произрастало  на
его  ферме  в  Виноне  —  орехи  пекан,  хлеб  из  пшеницы,
выращиваемой  на  каменистой  почве  округа  Деф-Смит,
разнообразные  овощи.  Ханту  также  особенно  нравились
 265

абрикосы,  как  из-за  их  вкуса,  так  и  из-за  их  целебных
свойств.  Хотя  их  и  называли  «здоровой  пищей»,  эти
продукты  выращивали  не  «органическими»  методами,
а  обычными  фермерскими  способами,  включая  внесение
удобрений  и  опрыскивание  ядохимикатами.
 Как  с  ним  случалось  и  раньше,  Хант  начал  расхва¬
ливать  достоинства  вновь  полюбившейся  ему  пищи  всем,
кто  окружал  его.  Чаще  всего  он  посылал  мешок  винонских
орехов  какому-нибудь  другу,  знакомому  бизнесмену  или
политику.  Мешки  орехов  посылались  нефтепромышлен¬
никам,  картежникам,  редакторам  газет,  политикам,  даже
случайным  знакомым.  Иногда  Хант  одновременно  посылал
еще  и  банку  абрикосов  или  какие-то  другие  продукты,
выращенные  на  его  ферме  в  Виноне,  сопровождая  все
это  кратким  посланием,  в  котором  превозносил  их  целеб¬
ные  свойства.  Что  также  было  похоже  на  него,  Хант
не  слишком  точно  следовал  своим  собственным  советам,
которым,  как  он  надеялся,  будут  следовать  другие.
Он  часто  отказывался  от  своей  здоровой  пищи  и  по¬
треблял  огромное  количество  мяса  или  сладостей.  Позже
он  признавался  с  ухмылкой:  «Я  не  всегда  сам  делал  то,
что  превозносил».
 Особенно  это  относилось  к  его  личной  жизни.
X.  JI.  Хант,  нефтепромышленник,  азартный  игрок  и  про¬
пагандист  правых  взглядов,  оставался  также  X.  JI.  Хан¬
том  —  неистовым  донжуаном.  Кроме  своей  тайной  семьи,
созданной  с  Рут  Рэй  в  Далласе,  Хант  поддерживал  еще  и
другие  внебрачные  связи  в  начале  и  середине  50-х  го¬
дов.  По  словам  его  коллег,  он  предпочитал  невысоких,
полногрудых,  деревенского  типа  девушек  чуть  старше
двадцати  лет.  Став  национальной  известностью,  он  больше
не  мог  скрываться  под  вымышленными  именами,  но  тем
не  менее  и  не  подумал  положить  конец  своим  «под¬
вигам».  Теперь  он  просто  выдавал  своих  подружек  за
племянницу,  сестру  или  сотрудницу.  Его  уловки  редко
кого  могли  обмануть,  разве  что  незнакомых  людей;  но
никому  до  этого  не  было  никакого  дела.
 Несмотря  на  то  что  у  букмекеров  он  был  на  высоком
счету,  Хант  вел  почти  «нищенский»  образ  жизни  по
сравнению  с  другими  техасскими  миллионерами.  Свой
первый  самолет  «Дэхэвиленд  дав»  фирма  «Хант  ойл»
приобрела  в  1952  году.  Но  любимым  средством  пере¬
движения  для  Ханта  оставался  старенький  двухместный
«додж».
 266

Одновременно  с  занятием  бизнесом,  политикой,  азарт¬
ными  играми  и  девочками  Хант  стремился  играть  роль
патриарха,  для  всех  трех  своих  семей.  Правда,  он  за¬
нимался  этим  от  случая  к  случаю  и  не  всегда  успешно.
Его  первая  жена  Лида  Банкер  Хант,  которой  к  этому
времени  уже  перевалило  за  пятьдесят,  все  еще  остава¬
лась  доброй  и  преданной  матерью  и  символом  проч¬
ности  семейных  уз,  но  и  она  начала  проявлять  некото¬
рые  признаки  усталости  от  своего  длительного  замуже¬
ства.  Она  глубоко  страдала,  узнав  о  связи  Ханта  с  Фрэй¬
нией,  и  от  слухов  по  поводу  его  отношений  с  Рут.  Она
сильно  мучилась  в  связи  с  умственным  расстройством
ее  сына  Хасси.  Хотя  остальные  ее  дети  к  этому  вре¬
мени  уже  повзрослели,  непрекращающиеся  измены  и
проявления  эксцентричности  Ханта  нисколько  не  способ¬
ствовали  ее  душевному  спокойствию.  «Она  частенько  при¬
глашала  меня  на  какой-нибудь  спектакль  в  Даллас,—
вспоминала  одна  из  ее  тайлерских  подруг.  —  Она  всегда
казалась  очень  одинокой».
 Как-то,  когда  Хант  был  особенно  невыносим,  Лида
наконец  не  выдержала  и  расплакалась  на  виду  одной
из  секретарш  мужа.  Подивившись  такому  необычному
проявлению  эмоций,  молоденькая  секретарша  напрямик
спросила  Лиду,  почему  бы  той  не  подать  на  развод
с  Хантом.
 «Потому  что  я  обязана  думать  о  детях,—  ответила
Лида,—  и  сколько  бы  я  ни  жила,  я  буду  защищать  их
от  всего,  что  произойдет,  когда  меня  не  будет».
 Детям  Лиды  пришлось  вынести  немало.  После  умо¬
помешательства  его  старшего  сына  Хант  постоянно  искал
другого  Хасси.  С  этой  ролью  не  мог  справиться  никто,
но  такова  уж  была  судьба  трех  оставшихся  сыновей
Лиды  —  Банкера,  Херберта  и  Ламара,  от  которых  ждали
именно  этого.  Хант  не  связывал  руки  трем  своим  млад¬
шим  сыновьям  так,  как  он  это  делал  с  Хасси.  Фак¬
тически  он  даже  и  не  учил  их  премудростям  нефтяного
бизнеса.  Казалось,  он  предоставлял  каждому  сыну  воз¬
можность  стать  следующим  Хасси,  а  затем  без  какого-
либо  предупреждения  ставил  на  нем  крест.  Между  тем
«мальчики»  сами  многое  переняли  у  своего  старика.
Оставаясь,  несомненно,  самими  собой,  вскоре  они  начали
проявлять  такие  отцовские  черты  характера,  как  настой¬
чивость,  способность  мыслить  масштабно  и  действовать
по  наитию.
 267

Банкер,  старший  из  трех  сыновей,  первым  вышел
в  самостоятельную  жизнь  и  оступился.  Окончив  школу,
он  поступил  в  Техасский  университет  в  г.  Остин,  но,
как  он  позже  признавался,  «звезд  с  неба  там  не  хватал».
Последней  каплей,  переполнившей  терпение  Банкера,  ока¬
залось  заявление  преподавателя  геологий  о  том,  что  он
был  сторонником  установления  государственного  конт¬
роля  над  всеми  природными  ресурсами.  Показав  тем
самым,  что  в  нем  было  многое  от  его  папаши,  Бан¬
кер  не  мешкая  бросил  университет  и  поступил  во  флот,
где  провел  последние  дни  второй  мировой  войны  мо¬
ряком,  драя  палубу  на  авианосце.  После  войны  Банкер
проучился  еще  один  семестр  в  университете,  бросил  его
окончательно  и  пошел  работать  к  отцу.
 Значительно  располневший  и  часто  внешне  грустный,
Банкер  одним  людям  казался  неряшливым  гением,  а  дру¬
гим  —  фигляром.  Хант,  кажется,  видел  в  нем  последнее.
Однажды,  когда  он  назначил  Банкера  управляющим  се¬
мейной  фермой  в  округе  Кауфман  (Техас),  один  из  во¬
дителей  грузовиков  стащил  машину  семян.  Хотя  потеря
была  невелика,  она  не  позволила  ферме  принести  в  том
году  хотя  бы  небольшой  доход.  Хант  был  в  бешенстве.
По  словам  бывшего  работника,  присутствовавшего  при
этом,  Хант,  ругаясь  как  сапожник,  стал  поносить  Бан¬
кера,  обвиняя  его  в  глупости.  «Мне  было  просто  не¬
удобно  за  Банкера»,—вспоминал  позже  этот  работник.
 Тем  не  менее  Банкер  доказал,  что  был  достоин  но¬
сить  свою  фамилию,  когда  в  возрасте  двадцати  двух
лет  нашел  месторождение  нефти  в  округе  Скурри
стоимостью  7  млн.  долл.  Отец  назначил  его  главой  се¬
мейной  фирмы  «Пенрод  дриллинг»,  количество  буровых
вышек  в  которой  возросло  к  этому  времени  до  сорока
шести.  Хант  также  посылал  Банкера  со  специальными
поручениями,  например  в  Нью-Мехико  и  Аризону,  для
приобретения  лицензий  на  добычу  урановой  руды.
И  в  этом  деле  Банкер  показал,  что  в  нем  было  многое
от  его  отца.  Частенько  он  позволял  себе  отвлечься  от
скупки  лицензий,  чтобы  слетать  в  Лас-Вегас  и  поиг¬
рать.  Хотя  его  имя,  внешность  и  происхождение  стали
хорошо  известны  в  Лас-Вегасе,  первое  время  он  играл
в  основном  под  именем  пилота  семейного  самолета
Джейка  Кобба.
 Несмотря  на  их  сходство,  а  может  быть,  именно  в  силу
этого  Хант  постоянно  придирался  к  своему  второму  сыну,
 268

выискивая  в  его  действиях  ошибки.  Наступил  день,  когда
он  просто  выгнал  Банкера.  Точные  обстоятельства  уволь¬
нения  так  никогда  и  не  прояснились,  но  в  офисе  ходили
слухи,  что  Банкер  всего  лишь  принял  какое-то  нез¬
начительное  решение,  не  посоветовавшись  со  своим  от¬
цом.
 Как  бы  там  ни  было,  Банкер  в  ответ  открыл  свое
дело.  Веря,  что  будущее  принадлежит  разведке  и  освое¬
нию  нефти  в  международном  масштабе,  он  нанял  про¬
фессора  геологии  Иллинойсского  университета  Харолда
Скотта  и  поручил  ему  провести  исследования  о  перспек¬
тивных  залежах  нефти  в  мире.  Скотт  указал  на  три
наиболее  перспективные  района:  Ближний  Восток,  на
котором  уже  крепко  окопались  крупнейшие  нефтяные
компании,  Северная  Африка,  в  основном  покрытая  пусты¬
ней,  и  Пакистан.
 В  начале  1955  года  Банкер  объявил  об  амбициозном
проекте  разведки  нефти  стоимостью  35  млн.  долл.,  час¬
тично  финансируемом  правительством  Пакистана.  Внача¬
ле  он  подтвердил  скептицизм  своего  отца,  когда,  истра¬
тив  11  млн.  долл.,  пробурил  несколько  пустых  скважин.
 Между  тем  Хант  перенес  свою  благосклонность  на
Херберта  —  следующего  по  возрасту  сына.  Стройнее,
опрятнее  и  во  всех  других  отношениях  более  простой,
Херберт  все  четыре  года  проучился  в  университете  Ва¬
шингтона  и  Ли,  в  котором  и  получил  диплом  геолога.
Закончив  учебу,  он  также  стал  работать  у  отца.  Хант
боялся,  что  диплом  Херберта  «обойдется  в  копеечку»,
потому  что  тот  будет  бурить  скважины  только  для  того,
чтобы  доказать  геологическую  теорию,  а  не  просто  чтобы
найти  нефть.  Но  в  отличие  от  Банкера  Херберт  произ¬
вел  благоприятное  впечатление  на  отца  своей  основатель¬
ностью  в  делах.  Он  был  из  тех  молодых  людей,  кто
не  пропускает  ни  одной  мелочи.  Хант  поручал  Херберту
важные  участки  работы  в  компании  «Хант  ойл»  и  вскоре
стал  обращаться  с  ним,  как  если  бы  тот  был  бесспор¬
ным  наследником.  Его  мать,  на  которую  он  был  очень
похож,  назначила  Херберта  управляющим  своим  иму¬
ществом.
 Большие  надежды  Хант,  кажется,  возлагал  и  на  своего
третьего  сына  —  Ламара.  Самый  младший  в  семье,  Ла¬
мар  достиг  наибольших  успехов  в  спорте.  Окончив  дал¬
ласскую  среднюю  школу,  где  он  играл  в  американский
футбол,  Ламар  поступил  в  университет  святой  Марии,
 269

где  играл  в  третьей  линии  команды,  в  которую  входил
будущая  звезда  профессионального  футбола  Дон  Макил-
хенни.  Из-за  богатства  его  отца  Ламару  дали  дурацкое
прозвище  Бедняга.  Его  товарищам  по  команде  универ¬
ситета  нравилось  сбивать  его  с  ног,  а  затем,  подав  руку,
сказать: 	«Эй,  Бедняга,  давай  помогу».  Ламар  сносил
 подобные  выходки  добродушно  и  не  важничал,  что  при¬
несло  ему  популярность.
 После  своих  сыновей  Хант,  кажется,  отдавал  пред¬
почтение  своему  зятю  Элу  Хиллу.  Больше  чем  на  десять
лет  старше  Банкера,  Херберта  и  Ламара,  Хилл,  как  го¬
ворили,  встретил  враждебный  прием  со  стороны  Ханта,
когда  женился  на  Маргарет.  Но  недоразумения,  очевидно,
удалось  разрешить,  поскольку  вскоре  в  офисе  стали  по¬
говаривать,  что  Хилл  произвел  впечатление  на  Ханта
своей  деловой  хваткой  и  рассматривался  как  один  из
возможных  прямых  наследников.  На  самом  деле  это
означало,  что  фактической  прямой  наследницей  была  стар¬
шая  дочь  Ханта  Маргарет.  Работая  в  качестве  помощ¬
ника  отца  в  30-е  годы,  Маргарет  получила  такую  под¬
готовку  на  рабочем  месте,  которая  была  доступна  не¬
многим.  Будучи  самой  консервативной  из  всех  детей
Ханта,  она  избегала  рискованных  операций,  на  которые
охотно  шел  Банкер,  и  предпочитала  вкладывать  деньги
в  такие  предприятия,  которые  приносили  ей  все  воз¬
растающую  прибыль.  Самым  крупным  ее  (и  ее  мужа)
проектом  вне  семейного  нефтяного  бизнеса  был  клуб
«Сад  богов»  в  Колорадо-Спрингс  (Колорадо).  Пятнадца¬
тимиллионное  предприятие,  «Сад  богов»  приносил  круп¬
ные  социальные  и  финансовые  дивиденды,  когда  стал
любимым  курортом  для  богачей.  В  Далласе  Маргарет
и  Эл  жили  в  большом  двухэтажном  доме  на  Хайлэнд-парк
и  стали  своими  людьми  в  местном  обществе.  Как  заметил
один  далласский  светский  хроникер,  Маргарет  была  «тем
человеком,  который  напоминал  остальным  членам  семьи,
что  они  Ханты».
 Хотя  ни  один  из  сыновей  Ханта  от  Лиды  не  же¬
нился  на  представительнице  высшего  света  Далласа,  все
трое  взяли  в  жены  прекрасных  женщин,  которые  не
курили  и  не  пили,  по  крайней  мере  в  присутствии  своего
свекра.  Тем  не  менее,  по  словам  старых  друзей,  сы¬
новьям  Ханта  нравилось  гульнуть  нисколько  не  меньше,
чем  их  сверстникам,  и  они  регулярно  собирались  втайне
от  отца  сыграть  в  покер  на  ранчо  неподалеку  от  Далласа.
 270

Там  мужчины  обычно  курили,  пили  и  по-крупному
играли  за  карточным  столом,  предаваясь  любви  с  мест¬
ными  красотками.
 Если  распущенность  сыновей  Ханта  шокировала  их
отца,  то  правда  о  тайных  жизнях  Ханта  ошеломила  их.
Конечно,  до  них  доходили  какие-то  слухи,  но  лишь  в
1954  году,  когда  Ламар  собирался  жениться,  он  спросил,
правда  ли,  что  у  его  отца  была  семья  в  одном  из  восточ¬
ных  районов  Далласа  и  еще  одна  —  в  Оук-Клифф,  на¬
селенном  преимущественно  чернокожими.  Доверенное
лицо  семьи  сообщило  ему,  что,  без  сомнения,  в  Оук-Клифф
у  того  семьи  не  было.  Спустя  какое-то  время  в  конторе
«Хант  ойл»  Херберту  на  глаза  попалась  лицензия  на
разработку  нефтяного  участка,  помеченная  «для  попе¬
чительских  трастов».  Когда  он  спросил  у  отца  об  этом,
Хант  ответил,  что  трасты  предназначены  его  детям  от
Фрэйнии.  Чуть  позже  ребятам  стало  известно  и  о  трастах,
основанных  для  семьи  Ханта  с  Рут.
 Несмотря  на  то  что  известие  о  тайных  семьях  их
отца  явилось  для  них  сильным  ударом,  дети  Лиды  по¬
старались  как-то  смягчить  свою  боль  тем,  что  сочли
это  очередным  проявлением  эксцентричности  своего  отца,
Кэролайн  сравнивала  отца  с  королем  Саудовской  Аравии
Ибн-Саудом,  который,  по  общему  мнению,  был  отцом
300  детей.  «Он  просто  любит  детей,—  говорила  она,—
пока  им  не  стукнет  6—7  лет.  Потом  он  теряет  к  ним
всякий  интерес».
 Тем  временем  жизнь  Ханта  текла  так,  как  если  бы
ничего  не  произошло.  Он  регулярно  навещал  свою  тайную
семью  в  Далласе  с  Рут  Рэй  и  платил  за  учебу  ее  детей
в  частной  школе  Гринхил-скул  от  лица  Райта.  Среди
соседей  ходили  слухи,  что  таинственный  отец  детей
Райт  —  агент  ФБР.
 Хант  не  забывал  и  о  своей  семье  с  Фрэйнией.  Хотя
он  и  не  ввел  кого-либо  из  детей  Фрейнии  в  семейное
дело,  он  регулярно  справлялся  об  их  успехах  в  школе
и  по  ее  окончании.  Ханту  особенно  нравилась  его  дочка
Хелен,  которая  внешне  походила  на  своего  отца.  Когда
Хелен  окончила  среднюю  школу,  Хант  подарил  ей  нор¬
ковую  шубку.  После  того  как  Хелен  закончила  Мери-
маунтский  колледж  в  Нью-Йорке,  Хант  старался  способ¬
ствовать  ее  артистической  карьере  через  одного  из  ру¬
ководителей  журнала  «Тайм»,  Клэра  Бута,  и  других  мо¬
гущественных  друзей.
 271

Что  касается  детей  Фрэйнии,  то  смена  отцов  и  образа
жизни  как-то  сбила  их  с  толку.  После  того  как  их
мать  вышла  замуж  за  Джо  Ли,  им  было  велено  ис¬
пользовать  эту  фамилию  даже  при  том,  что  Ли  так  ни¬
когда  официально  и  не  усыновил  их.  Им  сказали,  что
больше  они  никогда  не  будут  носить  фамилию  Хант.
В  то  же  время,  следует  отдать  ей  должное,  Фрэйния
не  требовала  от  них  совсем  отречься  от  их  отца.  «Она
объяснила,  что  вышла  за  него  замуж  во  Флориде,—
вспоминал  позже  ее  младший  сын  Хью,—  что  в  то  время
у  него  уже  была  другая  семья,  что  нам  не  следует
использовать  эту  фамилию,  но  мы  все  равно  должны
уважать  его  как  своего  отца  и  он  будет  заботиться  о  нас».
 Сама  Фрэйния,  казалось,  с  жаром  окунулась  в  новую
жизнь.  В  свои  тридцать  с  лишним  лет  она  еще  сохра¬
няла  очень  милое  личико  и  большой  вкус.  Одна  жен¬
щина  из  Атланты  вспоминала,  что  видела  ее,  когда  та
перекрасилась  в  блондинку  и  заплела  косы  и  «ей  не
хватало  лишь  широкой  юбки  в  сборку,  чтобы  выглядеть
как  восточноевропейская  девушка».  Ее  муж  Джон  Ли,
как  выразился  светский  репортер  из  Атланты  Йоланд
Гинн,  «был  чертовски  красивым  смуглым  мужчиной».
Супружеская  пара  Ли  пыталась  войти  в  высший  свет
Атланты,  превратив  свое  имение  Флауэлэнд  в  пред¬
местье  Шамблисс  во  дворец  приемов.
 «Приемы,  которые  устраивала  Фрэн,  всегда  были  чрез¬
вычайно  изысканны»,—  вспоминала  представительница
высшего  света  Атланты  Клэрис  Гейгермап,  отмечая,  что
Фрэйния  всегда  нанимала  лучшую  фирму  в  городе  по
обслуживанию  банкетов.  Одним  из  самых  изысканных
приемов  Фрэйнии  был  бал,  устроенный  ею  в  честь  пер¬
вого  выхода  в  свет  ее  дочери  Хелен,  на  котором  Фрэй¬
ния  разукрасила  сад  в  Флауэлэнде  бумажными  фонари¬
ками.  Супруги  появлялись  также  и  в  привилегированном
клубе  «Кэпитл  сити  клаб».
 Естественно,  столь  заметная  жизнь  Фрэйнии  в  обще¬
стве  лила  воду  на  мельницу  сплетен.  Сообщение  о  том,
что  Фрэйния  состояла  —  или  по  крайней  мере  была  рань¬
ше  —  в  интимной  связи  с  техасским  нефтепромышлен¬
ником  X.  JI.  Хантом,  принес  в  атлантское  общество  но¬
вый  человек  в  городе,  который  помнил  Фрэйнию  по  ее
дням  в  Грэйт-Нек  (Нью-Йорк).  Поползли  слухи,  что
Фрэйния  была  любовницей  Ханта,  что  она  жила  на
деньги,  полученные  от  него,  и  что  за  эти  деньги  она
 272

хотела  «купить»  себе  место  в  обществе  Атланты.  Час¬
тично  вследствие  этих  слухов  Фрэйнии  не  удалось  за¬
воевать  признание  высшего  света  Атланты.  Вместо  этого
она  стала  частью  того,  что  один  светский  хроникер  Атлан¬
ты  охарактеризовал  как  «периферийное  общество  людей,
занимающихся  связью  с  общественностью,  журналис¬
тикой,  и  прихлебателей,  некоторые  из  которых  пользова¬
лись  известностью,  другие  лишь  корчили  из  себя  та¬
ковых».
 Неудивительно,  что  X.  JI.  Хант,  патриарх  и  пропаган¬
дист,  со  временем  оказывался  в  центре  общественной
полемики.  В  основном  полемика  шла  вокруг  «Фэктс  фо¬
рум».  У  многих  известных  общественных  деятелей,  кото¬
рые  либо  поддерживали  «Форум»,  либо  соглашались  вы¬
ступать  в  его  радио-  и  телепрограммах,  начали  появляться
нехорошие  предчувствия,  когда  они  обнаруживали  суть
истинного  подхода  «с  обеих  сторон»  в  передачах.  Одним
из  тех,  кто  ушел,  был  д-р  Норман  Винсент  Пил,  кото¬
рый  помог  организовать  выступление  ярого  антисемита
перед  группой  участников  «Фэктс  форум»  в  своей  нью-
йоркской  церкви.  Первоначально  Пил  защищал  «Форум»
от  протестов  со  стороны  некоторых  из  своих  прихожан,
но  гнев  был  настолько  силен,  что  в  конце  концов  Пил
распустил  свою  группу  и  вышел  из  его  консультативного
совета.
 Осенью  1953  года  пресса  стала  нападать  на  X.  JI.  Ханта
и  «Фэктс  форум».  По  иронии  судьбы  «Форум»  сам  спро¬
воцировал  первое  разоблачение  своей  политической  и  фи¬
нансовой  деятельности,  пригласив  вашингтонского  кор¬
респондента  газеты  «Провиденс  джорнэл»  провести  ин¬
тервью  для  «Фэктс  форум»  за  125  долл.  Бывший  по¬
мощник  Маккарти  Виктор  Джонсон,  пригласивший  кор¬
респондента  от  имени  «Форума»,  объяснил  ему,  что
X.  JI.  Хант  готов  пожертвовать  частью  своего  богатства,
чтобы  обеспечить  победу  на  выборах  «нашему  парню».
Корреспондент  отклонил  предложение,  но  написал  статью
об  этом  случае,  которую  подхватили  газеты  всей  страны.
Что  не  раз  случалось  и  раньше,  «Фэктс  форум»  решил
перепечатать  вариант  статьи,  появившейся  в  нью-йорк¬
ской  газете  «Дейли  уоркер»,  и  разослал  копии  подпис¬
чикам  своего  бюллетеня,  намекая  тем  самым,  что  фонд
оказался  жертвой  очередной  атаки  коммунистов.  Не  оста¬
новившись  на  этом,  корреспондент  «Провиденс  джорнэл»
Бен  Багдикян  написал  вслед  за  своим  вашингтонским
 273

коллегой  еще  одну  статью,  полностью  раскрывавшую
финансовую  подоплеку  деятельности  «Фэктс  форум»  и  его
политический,  а  не  «просветительский»  характер,  затро¬
нув  также  и  его  богатого  покровителя.
 К  началу  1954  года  Хант  и  «Форум»  оказались  втя¬
нутыми  в  борьбу  по  поводу  освобождения  от  налогов.
Главными  противниками  в  этой  борьбе  были  члены  па¬
латы  представителей  американского  конгресса  Уэйн  Хейз
и  X.  Кэррол  Рис.  Рис  обвинял  фонды  Рокфеллера,  Кар¬
неги  и  Форда  в  оказании  финансовой  помощи  «комму¬
нистам»  и  «социалистам».  Рис  также  считал,  что  «эти
люди»  помешали  сенатору  Тафту  стать  в  1952  году  кан¬
дидатом  на  пост  президента  от  республиканской  партии
(тем  самым  разрушив  надежды  Риса  на  получение  места
государственного  секретаря).  Но  каждый  раз,  когда  Рис
требовал  проверки  бухгалтерских  книг  «либеральных»
фондов,  Уэйн  Хейз  требовал  точно  такой  же  проверки
книг  «Фэктс  форум».  Рис  оказался  в  тупике.  Но  что
интересно,  когда  Хейз  обратился  в  Налоговое  управление
с  требованием  пересмотреть  решение  об  освобождении
«Фэктс  форум»  от  налогов,  ему  сообщили,  что  бухгал¬
терские  книги  этого  фонда  куда-то  задевались.  Тем  не
менее  после  проведения,  как  оно  его  назвало,  «полного
расследования»,  Налоговое  управление  объявило,  что
«Фэктс  форум»  действует  в  соответствии  с  законом.
 Хант  не  забыл  о  подкопах  Хейза.  На  следующих
выборах  в  конгресс  он  выделил  5  тыс.  долл.  в  пользу
соперника  Хейза.  Эти  деньги  не  помогли,  так  как  Хейз
добился  переизбрания.  Пожалуй,  самым  значительным
в  этом  эпизоде  было  то,  что  впервые  Хант  вступил,
хотя  и  не  прямо,  в  политический  конфликт  с  Рок¬
феллерами.  Борьба  фондов  укрепила  уверенность  Ханта
в  том,  что  Рокфеллеры  являлись  частью  великого  за¬
говора  либералов,  охватившего  Америку,  олицетворением
всего  того,  против  чего  выступал  он.  После  этого  Хант
уже  не  переставал  сравнивать  и  противопоставлять  свои
и  их  богатство  и  убеждения.  То,  что  Рокфеллеры,  по-
видимому,  даже  и  думать  не  думали  о  соперничестве
с  Хантом,  лишь  еще  больше  разжигало  его  антирокфел-
леровский  зуд.
 Несмотря  на  всю  критику,  которой  он  подвергался,
споры,  кажется,  лишь  воодушевляли  Ханта.  Он  уже  под¬
ходил  к  такому  возрасту,  который  многие  считали  пен¬
сионным.  Волосы  его  седели,  становились  реже,  он  пол¬
 274

нел  и  двигался  уже  не  так  быстро,  как  в  свои  лучшие
годы.  Но  у  него  все  еще  оставался  значительный  запас
энергии  и  сил.  Ничто  не  могло  так  взбодрить  его,  как
хорошая  драчка.  Борьба  Ханта  с  коммунистами  и  со¬
циалистами  составляла  цель  его  жизни  и  отнимала  у
него  все  время.
 Нет  ничего  удивительного  в  том,  что  человек,  кото¬
рый  когда-то  как  чумы  избегал  известности,  отметил
свое  шестидесятипятилетие  17  февраля  1954  года  тем,
что  провел  пресс-конференцию  в  отеле  «Уолдорф-Асто-
рия»  в  Нью-Йорке.  До  начала  пресс-конференции  пред¬
ставитель  Ханта  объявил,  что  состояние  Ханта  составляет
2  млрд.  долл.  и  его  доход  после  вычета  налогов  рав¬
няется  54  млн.  долл.  в  год.  Хотя  этот  представитель
не  привел  никаких  цифр  относительно  добычи  нефти  или
недвижимости  в  подтверждение  этого,  представители  прес¬
сы,  кажется,  поверили  ему.  С  этого  времени  X.  JI.  Ханта
стали  называть  миллиардером,  хотя,  по  словам  близких
к  нему  людей,  в  то  время  его  богатство  составляло  едва
лишь  половину  этой  суммы.
 По  мере  того  как  пресса  переваривала  это  сообщение,
на  трибуну  вышел  Хант  и  начал  рассказывать  сказки
о  том,  как  он  ушел  с  иллинойсской  фермы,  которая  при¬
надлежала  его  семье,  и  добился  положения  самого  круп¬
ного  нефтепромышленника  страны.  Наконец  прессе  уда¬
лось  направить  свои  вопросы  на  «Фэктс  форум»,  но
Хант  легко  справлялся  с  ответами  на  них.  Он  отрицал,
что  «Форум»  был  профашистской,  антисемитской,  анти-
католической,  антинегритянской  и  антирабочей  органи¬
зацией.  Он  даже  отрицал,  что  в  программах  «Форума»
было  что-то  консервативное,  и  утверждал,  что  в  35  %
писем  в  «Фэктс  форум»  авторы  жаловались  на  излиш¬
нюю  либеральность  его  программ.
 «Истоки  этих  обвинений  известны,  —  заявил  Хант.—
Совершенно  понятно,  почему  коммунистическая  «Дейли
уоркер»  называет  нас  фашистами.  Что  касается  ответ¬
ственных  изданий,  то  я  не  думаю,  что  это  намеренная
клевета;  пожалуй,  это  объясняется  нежеланием  слушать
наши  программы  и  понять,  чем  мы  занимаемся».
 Хант  утверждал  также,  что  «Фэктс  форум»  не  соби¬
рались  делать  антикоммунистическим,  он  должен  был
стать  «позитивной  силой  за  свободу».  Он  имел  смелость
утверждать,  что  «Форум»  и  на  самом  деле  был  «по¬
зитивной  силой  за  свободу»  и  останется  ею.
 275

«Но  если  мы  антикоммунисты,  —  снизошел  он,—  то
люди,  которым  не  нравятся  антикоммунисты,  никогда  не
поймут  нас».
 Замечания  Ханта,  сделанные  им  в  свой  день  рожде¬
ния,  не  были  восприняты  как  нечто  важное,  но  «Нью-Йорк
тайме»  все-таки  поместила  сообщение  об  этом  на  своей
17  странице  на  следующий  день.  В  конце  концов  то,
что  говорил  Хант,  стоило  напечатать,  поскольку  он  был
богатейшим  человеком  Америки,  и  к  тому  же  самым
правым.

Глава  9
ПОПСИ  И  ЕГО  «ПАТРИАРХИЯ»
 Так  же  как  его  удачи  за  покерным  столом  и  на
нефтяных  месторождениях,  вся  жизнь  X.  JI.  Ханта  шла
полосами.  Он  мог  разрабатывать  хорошую  жилу  так  долго,
что  могло  показаться,  будто  бы  это  продолжится  беско¬
нечно.  Потом  совершенно  неожиданно  могло  стрястись
что-нибудь  ужасное.  И  так  снова  и  снова.  Вскоре  уже
могло  казаться,  что  его  неудачам  не  будет  конца.  Затем,
как  в  сказке,  к  нему  вновь  возвращалась  удача.  Уже  пре¬
бывая  в  течение  длительного  времени  в  роли  самого
богатого  человека  в  Америке,  X.  Л.  вновь  попал  в  полосу
неудач  весной  1955  г.
 Она  началась  с  того  момента,  когда  его  жену,  Лиду,
парализовало.  Хант  не  доверил  ее  лечение  далласским
докторам  и  решил  нанять  самолет,  чтобы  доставить  ее
в  клинику  Мейо  в  Рочестере  (Миннесота),  где  она  могла
получить  самую  квалифицированную  медицинскую  по¬
мощь.  Когда  носилки  Лиды  прибыли  в  аэропорт  Далласа,
Хант  и  все  его  дети  от  первого  брака  уже  были  там
и  собирались  сесть  в  самолет  вместе  с  ней.  Была  там
и  жена  Херберта  Нэнси,  которая  ждала  третьего  ребенка.
Лида  была  слишком  слаба,  чтобы  говорить.  Но  ей  все-таки
удалось  поднять  руку  и,  указывая  на  живот  Нэнси,  отри¬
цательно  покачивая  пальцем,  дать  понять,  что  той  не
следует  сопровождать  ее"  в  этом  состоянии.  Нэнси  послу¬
шалась  совета  свекрови  и  осталась.  X.  Л.  и  другие  члены
семьи  вошли  в  самолет  следом  за  носилками  Лиды.
 Это  было  в  понедельник.  А  в  пятницу  6  мая  1955  г.
Лида  Банкер  Хант  умерла  в  клинике  Мейо  в  возрасте
66  лет.  Ребенок,  которого  ожидала  Нэнси,  родился  тремя
днями  позже,  9  мая,  в  день  похорон  Лиды.  Девочку  на¬
звали  в  честь  ее  бабушки  Лидой  Банкер  Хант.
 Благодаря  консультантам  семьи  по  вопросам  налогов
активы  составляли  только  незначительную  часть  состо¬
яния  Лиды.  Все  оно  было  оценено  менее  чем  в  5  млн.  долл.
 277

Даже  делая  скидку  на  фактор  недооценки  состояния,
оно  было  только  частью  общего  богатства  семьи.  Сделав
Херберта  исполнителем  своего  завещания,'  Лида  оставила
свою  долю  во  владении  семейным  домом  Ламару,  млад¬
шему  сыну,  а  свои  драгоценности  —  дочерям  Маргарет
и  Кэролайн.  Она  завещала  свои  акции  и  облигации  Фонду
X.  Л.  Ханта,  небольшой,  освобожденной  от  налогов  орга¬
низации,  которую  Ханты  основали  якобы  с  целью  пла¬
нирования  состояния  в  1954  г.  Оставшееся  состояние
было  поделено  между  трастами  всех  ее  детей,  за  исключе¬
нием  Хасси.  Хасси  был  исключен  из  дележа  состояния
в  завещании  Лиды  на  том  основании,  что  он  уже  приобрел
большое  личное  состояние  и  не  нуждается  в  дальнейшей
помощи.
 Хант  никогда  не  обсуждал  публично  и  ничего  не  писал
по  поводу  своей  реакции  на  смерть  Лиды.  Свои  настоящие
чувства  он  доверял  только  себе,  если  они  вообще  имели
место.  В  отличие  от  своих  детей  Хант  никогда  не  пытался
увековечить  память  своей  жены  взносами  в  благотвори¬
тельные  организации.  Но  несмотря  на  все  свои  измены,
он  ощутил  большую  потерю  с  ее  уходом.
 Дела  всегда  идут  хуже,  перед  тем  как  им  поправиться.
Почти  тогда  же,  когда  парализовало  Лиду,  Ханту  было
нанесено  несколько  серьезных  ударов  на  политической
арене.  Хотя  Ханту  и  «Фэктс  форум»  удалось  преодолеть
первое  противодействие  правительства  и  прессы  довольно
успешно,  отрицательная  реакция  общественности  все  еще
давала  себя  знать.  Основной  причиной  же  такого  отно¬
шения  было  недовольство  сенатором  Маккарти.  Человек,
который  посеял  страх  в  душе  почти  каждого  американца,
Маккарти  постепенно  превратился  в  беспринципного
политического  шантажиста,  который  принес  республи¬
канской  партии  и  всей  стране  больше  вреда,  чем  пользы.
Маккарти  сместили  с  поста  председателя  комиссии,  когда
республиканцы  потерпели  поражение  на  промежуточных
выборах  в  конгресс  в  1954  г.,  и  его  панический  страх
перед  коммунизмом  был  осужден  даже  его  коллегами
в  сенате.  С  этого  времени  влияние  Маккарти  стало  падать
еще  быстрее,  чем  оно  им  приобреталось.  Весной  1957  г.
сенат  вынес  ему  порицание  за  абсентеизм.  Он  умер
несколькими  неделями  позже  из-за  болезни  почек  в  воз¬
расте  47  лет.
 В  то  время  когда  его  большой  друг  Маккарти  заканчи¬
вал  свою  политическую  карьеру,  политическая  фортуна
 278

Ханта  тоже  начала  отворачиваться  от  него.  Журналисты
и  правительственные  следователи  продолжали  интересо¬
ваться  «Фэктс  форум»  и  его  странной  финансовой  и
«просветительской»  деятельностью.  Общественное  мнение
о  «Фэктс  форум»,  так  же  как  и  общественное  мнение
о  Маккарти,  давало  себя  знать.  «Фэктс  форум»,  несом¬
ненно,  был  общепризнанным  в  Америке  врагом  общест¬
венности  №  1,  но  он  был  серьезно  дискредитирован  также
и  как  «просветительская  организация».  Позже  Хант  за¬
являл,  что  наибольшие  нарекания  в  отношении  «Фэктс
форум»  сводились  к  тому,  что  «обе  стороны»  в  нем  были
«слишком  либеральны».  По  мнению  Ханта,  «люди  не
хотели  выслушивать  обе  стороны».  Наконец  в  ноябре
1956  г.  Хант  заявил  через  своего  представителя,  что
«Фэктс  форум»  прекращает  свое  существование.  Этот
представитель  объяснил,  что  Хант  принял  решение  за¬
крыть  «Форум»,  так  как  «он  устал  бороться  за  бесполезное
и  безнадежное  дело».
 Потеряв  жену,  вынужденный  отказаться  от  своего
пропагандистского  органа,  Хант  предпринял  шестиме¬
сячную  поездку  в  Латинскую  Америку,  где,  как  он  сам
потом  заявлял,  большую  часть  своего  времени  он  посвятил
изучению  латиноамериканских  правительств.
 Возвратившись  в  Даллас,  X.  Л.  Хант  обнаружил,  что
его  дом  поделен  между  его  законной  далласской  семьей
и  его  незаконной  семьей.  В  то  время  как  дети  от  первого
брака  еще  оплакивали  смерть  матери,  Рут  Рэй  Райт
и  ее  дети  стали  появляться  в  Маунт-Верноне,  чувствуя
себя  как  дома.  Рут  суетилась  около  старика  и  по-хозяйски
приглядывала  за  домом.  Когда  у  Ханта  портилось  на¬
строение,  она  посылала  своих  дочерей  развлекать  его
веселыми  песенками.  Дети  даже  стали  устраивать  там
вечера  по  поводу  своих  дней  рождения.  Хотя  Рут  и  ее
дети  еще  держали  дом  на  Мидоу-лейк-авеню  за  собой,  они
практически  жили  в  Маунт-Верноне.
 Дети  от  первого  брака  видели,  что  происходит  кругом,
и  им  это  не  нравилось.  Конечно,  они  могли  винить  Рут
со  своих  позиций  во  всех  своих  несчастьях.  Она  выглядела
простовато  в  своих  нарядах  из  универсального  магазина,
была  чуть-чуть  более  необходимого  хороша,  мила  и  обво¬
рожительна.  Что  бы  она  ни  делала,  как  бы  ни  старалась
установить  дружеские  отношения,  первая  семья  продол¬
жала  к  ней  плохо  относиться.  Они  не  верили  в  правдивость
ее  намерений  и  старались  не  вступать  с  ней  в  контакт.  Они
 279

считали  своих  сводных  братьев  и  сестер  пришельцами,  а
не  членами  своей  семьи.  Маунт-Вернон  принадлежал  Лиде.
Хоть  они  и  не  жили  там  и  у  них  самих  уже  были  семьи,
им  казалось,  что  присутствие  Рут  всех  их  стесняет.
 А  между  тем  человек,  которого  обе  семьи  называли
Попей,  казалось,  не  обращал  никакого  внимания  на  слож¬
ности,  которые  зарождались  в  его  патриархии.  У  него
не  было  никакого  желания  отказаться  от  того,  чтобы
видеть  Рут  и  ее  детей,  но  в  то  же  время  он  и  не  изъявлял
желания  жениться  на  ней.
 Это  продолжалось  более  двух  лет  после  смерти  Лиды.
Затем  в  конце  1957  г.,  как  говорил  потом  Хант  далласскому
корреспонденту,  сын  Рут  Рэй  нанес  визит  отцу  в  ком¬
пании  «Хант  ойл».  В  это  время  Рэю  было  14  лет  и  он
учился  в  школе  «Гринхилл»  в  Далласе.  Его  светлые,  как
у  матери,  волосы  были  коротко  пострижены,  но  во  всем
остальном  он  напоминал  молодого  отца  —  широкоплечий,
с  квадратной  челюстью  и  холодными  голубыми  глазами.
К  тому  же  он  обладал  и  отцовской  решимостью.
 «Вы  женитесь  на  моей  матери,—  сказал  он  отцу.—
Она  хороший,  религиозный  человек,  и  вы  женитесь
на  ней»7
 Хант  позже  признал,  что  был  несколько  ошарашен
требованием  сына.  У  молодого  человека,  безусловно,  были
крепкие  нервы.  Да  к  тому  же  он  все-таки  был  сыном
X.  JI.  Ханта.  Ханта  трудно  было  заставить  что-то  делать
силой,  но  этот  визит  заставил  его  задуматься.  2  ноября
1957  г.  он  приобрел  разрешение  на  вступление  в  брак
в  округе  Даллас.  Затем  прошло  три  недели,  но  свадьбы
не  было.  И  наконец  брачная  церемония  была  назначена
на  3  часа  в  воскресенье,  24  ноября.
 Хант  никого  не  известил  заранее  —  ни  общественность,
ни  свою  первую  семью.  В  день  свадьбы  Хант  не  изменил
своему  обычному  расписанию,  он  вел  себя  так,  как  будто
не  произошло  ничего  особенного.  В  этот  день  он  по
обыкновению  обедал  со  своими  дочерьми  Маргарет  Хант
и  Кэролайн  Хант  Сэндс  и  их  детьми  в  одном  из  ресторанов
Далласа.  Затем  в  2.30  он  извинился  и  собрался  уходить,
сказав,  что  у  него  назначена  «встреча».
 Первый  источник,  из  которого  дети  Лиды  узнали  о
свадьбе  своего  отца,  была  заметка,  которая  появилась
в  «Даллас  тайме  геральд»  на  следующий  день.  Под  заго¬
ловком  «Далласский  нефтепромышленник  X.  Л.  Хант
женится»  в  ней  говорилось,  что  «далласский  нефтепро¬
 280

мышленник  X.  JI.  Хант,  один  из  самых  богатых  в  мире
людей,  женился  на  мисс  Рут  Рэй  Райт,  Мидоу-Лейк,
7029,  в  воскресенье  во  второй  половине  дня.  Скромная
свадебная  церемония  состоялась  в  доме  пастора  миссис
Райт».  После  упоминания  о  том,  что  Хант,  68  лет,  был
отцом  шестерых  детей  от  его  умершей  жены  Лиды,  в
заметке  говорилось,  что  «миссис  Райт  живет  в  Далласе
в  течение  нескольких  лет.  Она  мать  четверых  детей,  стар¬
шему  из  которых  15  лет,  как  сказали  друзья».  Далее
в  ней  говорилось,  что  на  церемонии  присутствовали  только
двое  близких  друзей  —  X.  JI.  Уиллифорд  и  миссис  Е.  Пей-
сон  Уиллард.  Она  заканчивалась  словами:  «В  Идабель,
Оклахома,  миссис  Грейс  Рэй,  мать  невесты,  заявила
корреспонденту  Ассошиэйтед  Пресс,  что  она  ничего  не
знала  о  свадьбе.  Она  сказала,  что  ее  дочери  36  лет.
Миссис  Рэй  добавила,  что  она  встретила  Ханта  около
15  лет  назад  в  г.  Шривпорт  (Луизиана),  где  ее  дочь  рабо¬
тала  в  конторе  компании  „Хант  ойл“».
 Сообщение  о  женитьбе  Ханта  почти  не  поколебало
его  престижа  в  глазах  общественности.  Если  читать  между
строк  заметку  в  «Таймс  геральд»,  могло  создаться  впе¬
чатление,  что  X.  Л.  Хант  сбежал  со  своей  секретаршей.
Это  было  совсем  не  так,  но  именно  так  эта  история  выгля¬
дела  тогда.  Злые  языки  распространяли  всякого  рода
слухи  по  всему  Далласу.  Слухи  рождали  слухи,  люди
качали  головами  и  обменивались  многозначительными
взглядами,  особенно  тогда,  когда  о  женитьбе  Ханта  стало
известно  несколько  больше.  Они  стали  распространяться
еще  быстрее,  когда  стало  известно,  что  Хант  «усыновил»
детей  Рут  и  сменил  их  фамилии  с  Райт  на  Хант.
 Несмотря  на  отрицательную  реакцию  общества,  же¬
нитьба  Ханта  на  Рут  оказалась  началом  его  поздней  по¬
пытки  изменить  (или  хотя  бы  смягчить)  тот  греховный
образ  жизни,  который  он  вел.  Одна  из  первых  и  наиболее
примечательных  попыток  такого  рода  состояла  в  том,
что  он  отказался  от  азартных  игр.  Как  потом  рассказывал
Хант,  это  решение  отчасти  было  продиктовано  тем,  что
он  становился  настолько  богат,  что  «его  стали  побивать
свои  же  собственные  деньги».  Главные  букмекеры,  он
это  почувствовал,  стали  сговариваться  и  давать  взятки
судьям  и  жокеям,  чтобы  не  платить  по  громадным  вы¬
игрышам  Ханту.  Но  Хант  говорил  также,  что  он  решил
бросить  азартные  игры  из-за  духовного  откровения,  на¬
шедшего  на  него.
 281

«Я  обнаружил,  что  облака  и  цветы  становятся  немного
красивее,  когда  ты  не  играешь,—  сказал  он.  —  Привычки
тоже  изменились.  Мне  доводилось  быть  знакомым  с  фе¬
деральными  судьями,  которые  ставили  на  лошадей,  но  это
уже  перестали  считать  невинной  забавой.  Это  стало  до¬
вольно  хлопотным,  а  мне  не  хотелось  отрывать  время  от
борьбы  за  свободу».  Он  бы  мог  еще  добавить,  что  ему
больно  видеть,  как  его  игра  доводит  до  слез  его  жену  Рут.
 Для  этого  существовали  соображения  и  практического
порядка.  В  1958  г.  Федеральное  Большое  жюри  начало
расследование  деятельности  игорного  синдиката,  обосно¬
вавшегося  в  г.  Терре-Хот  (Индиана),  одном  из  любимых
мест  приятеля  Ханта  Рея  Райэна.  Следователи  заявили,
что  синдикат  заработал  более  3,5  млн.  долл.  в  тохм  сезоне
на  студенческом  и  профессиональном  футболе.  В  допол¬
нение  к  высоким  ставкам  было  обнаружено,  что  они
делаются  такими  известными  людьми,  как  Зеппо  Маркс
из  комедийной  труппы  «Братья  Маркс»,  эксперт  по  мостам
и  мэр  Терре-Хот  Тобиас  Стоун  (который  в  то  время
баллотировался  в  губернаторы  штата  Индиана)'  и  нефте¬
промышленник  X.  JI.  Хант.  Несмотря  на  то  что  Хант  был
одним  из  сотни  свидетелей,  значащихся  в  списках  Боль¬
шого  жюри,  ему  удалось  избежать  дачи  показаний,  после
того  как  далласский  врач  выдал  свидетельство  о  том,
что  у  него  обнаружена  болезнь  горла.  Когда  позже  ре¬
портеры  приперли  Ханта  к  стене,  пытаясь  установить
время  его  мнимой  болезни,  он  скромно  ответил  им:  «Если
вы  немного  играете  в  джин,  бридж  или  бинго,  то  вы
такие  же  игроки,  как  и  я.  Когда  же  я  что-то  делаю,
чтобы  остановить  нашествие  мирового  коммунизма,  для
меня  не  находится  и  слова  в  газетах».
 По  утверждению  одного  озлобленного  бывшего  ру¬
ководящего  сотрудника  Ханта,  ему  нужно  было  скрывать
намного  больше,  чем  «немного  джина,  бриджа  или  бинго».
Во  время  расследования,  проводившегося  в  Терре-Хот,
Хант,  как  сообщают,  заявил  в  частном  порядке,  что  сумма
его  выигрышей  составила  более  15  млн.  долл.  и  что
уход  от  расследования  сберег  ему  около  11  млн.  долл.,
которые  он  должен  был  уплатить  в  виде  налогов  Нало¬
говому  управлению.  Безусловно,  только  сам  Хант  знал,
насколько  верны  эти  заявления,  а  сам  он  никогда  не
отрицал  и  не  подтверждал  их  публично.  Вполне  возможно,
что  Хант  и  остался  в  таком  выигрыше,  несмотря  на
большие  убытки,  которые  он  понес  в  связи  с  делом
 282

Рэя  Райана,  Фрэнка  Эриксона  и  Джимми  Грека.  Во  всяком
случае,  вскоре  после  женитьбы  на  Рут  Хант  прекратил
свои  дела  с  букмекерами  на  бегах  и  отозвал  свои  ставки.
 Почти  одновременно  X.  JI.  Хант-грешник,  который
пел  для  всей  страны  библейские  песни,  но  редко  по¬
сещал  церковь,  стал  увлекаться  религией.  И  здесь  опять
перемена  произошла  отчасти  под  влиянием  его  новой
жены,  а  отчасти  из  чисто  практических  соображений.
Искренняя  и  непреклонная  женщина,  Рут  мягко  настаи¬
вала  на  том,  чтобы  муж  сопровожал  ее  и  детей  в  церковь
по  воскресеньям,  и  стала  приглашать  религиозные  группы
в  Маунт-Вернон  для  собраний  и  песнопений.  Вместо
баптистской  церкви  Лейквуд  она  стала  посещать  огромную
Первую  баптистскую  церковь  в  центре  Далласа  и  зару¬
чилась  помощью  влиятельного  преподобного  У.  А.  Крис¬
велла.  Маленький  энергичный  человек,  преподобный
Крисвелл  был  образцом  южного  евангелиста,  сторонника
сегрегации,  настолько  консервативного,  что  он  однажды
заявил:  «Если  бы  я  имел  хотя  бы  один  либеральный
волос  на  голове,  я  бы  вырвал  его».  Как  пастор  Первой
баптистской  церкви,  он  председательствовал  на  съездах
южных  баптистов.  Его  церковь  считалась  самой  крупной
(18  500  прихожан),  и  членство  в  ней  было  наиболее
престижным.  Общеизвестен  тот  факт,  что  Билли  Грэхем,
сам  будучи  жителем  Северной  Каролины,  официально
числился  членом  церкви  Крисвелла.  Вскоре  стало  извест¬
но,  что  преподобный  Крисвелл  пытается  приобщить
X.  J1.  Ханта,  самого  богатого  в  мире  человека,  к  своей
пастве.
 Благодаря  религии  Хант  пережил  второе  рождение,
но  это  не  было  тем  вторым  рождением,  которого  ждали
его  духовные  наставники.  Хант  видел  в  религии  не  только
средство  вознесения  на  небеса,  но  и  средство  для  осу¬
ществления  куда  более  земных  целей,  а  в  частности
возобновления  его  крестового  похода  против  коммунизма.
Так,  летом  1958  г.  он  восстановил  пропагандистский
аппарат  «Фэктс  форум»  в  виде  новой,  освобожденной
от  налогов  «просветительской»  и  «религиозной»  орга¬
низации,  получившей  название  ЛАЙФ  ЛАЙН  *.  Пере¬
воплощение  «Фэктс  форум»  в  религиозную  организацию
ЛАЙФ  ЛАЙН  (название  которой  он  всегда  писал  заглав¬
ными  буквами)  стало  новой  страстью  Ханта,  его  новой
 *  ЛАЙФ  ЛАЙН  —  линия  жизни  (англ  ).—  Прим.  перев.
 283

миссией,  а  также  средством  для  собственного  омоложения.
 Предназначенная  для  распространения  устного  слова
посредством  радиопередач,  ЛАЙФ  ЛАЙН  имела,  по  вы¬
ражению  самого  Ханта,  «двойную  привлекательность».
Часть  каждой  пятнадцатиминутной  программы  посвя¬
щалась  гимнам,  проповедям  и  обсуждению  основ  хри¬
стианства.  Но  по  крайней  мере  половина  —  а  часто  и
больше  половины  —  каждой  программы  носила  полити¬
ческий  характер.  В  эти  периоды  комментаторы  уделяли
основное  внимание  нападкам  на  коммунизм,  Организа¬
цию  Объединенных  Наций,  государственный  департамент,
Верховный  суд  США,  рост  городов,  иммиграцию  и  проф¬
союзы.  Когда  она  этого  не  делала,  ЛАЙФ  ЛАЙН  обра¬
щалась  к  лоббистским  выступлениям  в  пользу  предоставле¬
ния  скидок  на  истощение  нефтяных  запасов  и  пре¬
образование  общества.  В  отличие  от  «Фэктс  форум»  ЛАЙФ
ЛАЙН  даже  не  пыталась  представлять  «обе  стороны»
в  дискуссиях  по  этим  вопросам.  ЛАЙФ  ЛАЙН  пред¬
ставляла  только  одну  сторону  —  «конструктивную».
 В  некоторых  вопросах  ЛАЙФ  ЛАЙН  даже  опережала
время.  Одной  из  основных  задач  программы  была  критика
неуемного  роста  федеральной  бюрократической  машины,
т.  е.  тема,  которая  завоевала  широкую  популярность  среди
представителей  основных  политических  групп  в  70-е  годы.
«Федеральные  «строители  империи»  заставили  прави¬
тельство  конкурировать  с  частным  бизнесом  по  47  раз¬
личным  направлениям»,—  говорилось  в  одной  из  передач
ЛАЙФ  ЛАЙН.  «По  мере  роста  правительства  убывает
свобода,—  говорилось  в  другой.—  Господство  бюрократии
сводит  на  нет  наши  личные  свободы».
 Но,  даже  обладая  определенной  долей  предвидения,
эти  предостережения  часто  терялись  в  хоре  параноидной
заговорщической  риторики,  которая  занимала  основное
место  в  других  передачах  ЛАЙФ  ЛАЙН.  В  этих  передачах
противники  «конструктивной»  точки  зрения  характери¬
зовались  как  «заблуждающиеся»  и  «люди  с  односторонним
подходом»,  их  обвиняли  в  том,  что  они  намерены  «разва¬
лить  бизнес,  уничтожить  патриотизм  и  всякую  свободу».
По  мнению  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  ее  основателя,  основное
ядро  «заблуждающихся»  —  убежденные  коммунисты  и  со¬
циалисты  —  составляли  только  «2%  всего  населения»,
но  многие  из  них  «искусно  интриговали,  используя
наиболее  чувствительные  темы»,  а  поэтому  добивались
того,  что  осуществляли  руководство  и  оказывали  влияние
 284

на  непропорционально  большую  часть  населения.  ЛАЙФ
ЛАЙН  в  открытую  ставила  перед  собой  цель  рассказывать
о  заблудших  при  каждом  удобном  случае.
 И  снова  Хант  показал,  что  он  считает  ФБР  силой,  спо¬
собной  противостоять  проникновению  коммунизма,  наняв
военнослужащего  Джина  Скаддера  одним  из  коммента¬
торов  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Но  в  отличие  от  «Фэктс  форум»,
который  он  буквально  нашпиговал  фэбээровцами,  Хант
включил  в  штат  ЛАЙФ  ЛАЙН  христианских  священ¬
ников.  Наиболее  известным  из  них  был  Уэйн  Паучер,
посвященный  в  сан  христианского  священника.  До  того
как  поступить  в  ЛАЙФ  ЛАЙН,  Паучер  приобрел  опыт
священнослужителя,  будучи  в  течение  года  пастором  в
приходской  церкви  Оуэна  в  г.  Франклин  (Теннесси).
Какое-то  время  он  читал  проповеди  в  церквах  в  окрест¬
ностях  Вашингтона.  Но  основные  его  заслуги  были  в
области  политики.  Неудавшийся  кандидат  на  должность
в  законодательный  орган  штата  Южная  Каролина,  Паучер
успешно  руководил  кампанией  по  избранию  Строма
Термонда  в  сенат  США.  Следующим  по  значению  после
Паучера  в  ЛАЙФ  ЛАЙН  был  Джеймс  Доббс,  неудавшийся
кандидат  на  избрание  в  конгресс  от  штата  Техас,  который
был  также  тесно  связан  с  архиконсервативной  церковью
христовой.
 Офисы  ЛАЙФ  ЛАЙН  Хант  разместил  на  двух  этажах
старого  здания  в  доме  620  по  11-й  авеню  в  Вашингтоне.
Они  были  оборудованы  телефонами,  пишущими  машин¬
ками,  автоматическими  вращающимися  файлами,  печат¬
ными  прессами.  Охрана  состояла  из  28  человек  —  весьма
консервативных  молодых  мужчин  и  женщин.*  Каждый
сотрудник  был  тщательно  опрошен,  до  того  как  его  до¬
пустили  к  работе  в  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Потратив  много  времени
и  средств  на  разоблачение  коммунистов  в  правительстве,
Хант  хотел  быть  уверенным,  что  в  его  собственную  орга¬
низацию  не  проникли  подрывные  элементы.  Так  же  как
и  его  приспешники  в  «Фэктс  форум»,  сотрудники  ЛАЙФ
ЛАЙН  свое  основное  время  уделяли  распространению
книг  и  брошюр  правого  толка  и  выпуску  три  раза  в  не¬
делю  газеты  «Лайф  лайнз».  Но  основное  внимание  в
работе  ЛАЙФ  ЛАЙН  уделялось  составлению  ее  пятнад¬
цатиминутных  вставок  на  радио.  Пленки  с  радиопрограм¬
мами  ЛАЙФ  ЛАЙН  за  неделю  предоставлялись  радио¬
станциям  по  цене,  составляющей  20  %  от  стоимости
программы  для  ее  составителей.  Минимальная  цена
 285

программ  составляла  5  долл.  за  недельную  программу
и  максимальная  —  10  долл.  за  дневную.  Воскресная
программа,  которая  была  названа  «независимой  от  цер¬
ковной  принадлежности  религиозной  программой»,  рас¬
пространялась  бесплатно.  Пленки  рассылались  по  почте
каждые  две  недели  и  должны  были  быть  возвращены
ЛАЙФ  ЛАЙН  после  их  использования.
 Пытаясь  поднять  престиж  своего  нового  пропаган¬
дистского  органа,  Хант  основал  консультативный  совет,
куда  включил  бывших  членов  совета  «Фэктс  форум»
Джона  Уэйна,  Роберта  Вуда,  генерала  Ведемейера  и  новый
контингент  христианских  проповедников  под  руковод¬
ством  доктора  У.  Р.  Уайта,  президента  Бейлоровского
университета.  Ханту  очень  хотелось,  чтобы  певец  Пэт  Бун
также  стал  членом  совета  ЛАЙФ  ЛАЙН.  По  слухам,  он
даже  пригрозил  воспользоваться  дружбой  с  режиссером
и  сторонником  правых  Сесилем  Демиллем,  чтобы  заста¬
вить  Буна  войти  в  совет.  Но  Бун  решительно  отверг
его  предложение.
 На  первых  порах  Хант  публично  отрицал  свою  личную
причастность  к  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Он  не  принимал  участия
ни  в  одной  из  программ  и  даже  не  указал  своего  имени
в  составе  совета.  Но  за  кулисами  основатель  этой  орга¬
низации  был  даже  более  активен,  чем  многие  коммента¬
торы  и  сотрудники,  которых  он  нанял  для  работы  в  ней.
В  дополнение  к  тем  советам,  которые  он  давал  по  теле¬
фону  и  во  время  личных  встреч,  Хант  диктовал  записку
за  запиской,  в  которых  давал  указания  комментаторам
ЛАЙФ  ЛАЙН  по  всем  вопросам,  начиная  от  того,  кого
проклинать,  а  кого  прославлять,  до  того,  в  каком  стиле
и  объеме  это  следует  делать.  Иногда  Хант  посылал  по  пять-
шесть  таких  записок  в  день.  «Предлагаю  показать,  что
существует  практически  неизвестная  влиятельная  группа,
которая  представляет  наибольшую  опасность,  большая
розовая  финансовая  группа  —  „Заблуждающийся  Уолл-
стрит“»,—  писал  он  в  своей  записке.  «Пришло  время  для
того,  чтобы  ЛАЙФ  ЛАЙН  могла  начать  кампанию  против
тех,  кто  пытается  замаскироваться  в  министерстве»,—
говорил  он  в  другой  записке.  «5  %  проповедников  в
стране  —  это  законченные  коммунисты».  Еще  в  одной
записке  Хант  требовал  от  Паучера,  чтобы  тот  написал
сценарий,  в  котором  бы  «в  деликатной  форме»  показал,
как  богатые  люди  превращаются  в  коммунистов  посред¬
ством  «заговора»,  целью  которого  является  подбор  для
 286

них  нянь-социалисток  и  таких  же  товарищей  для  игры
с  их  детьми,  «конспиративно  спланированные  браки,
а  для  тех,  кто  не  может  жениться,—  подбор  соответству¬
ющих  любовников».
 Опасаясь  нападок  за  проповедь  расизма,  как  и  во
времена  «Фэктс  форум»,  Хант  требовал  от  своих  ком¬
ментаторов  в  ЛАЙФ  ЛАЙН,  чтобы  они  представляли
негров,  евреев  и  другие  меньшинства  людьми  второго
сорта.  Причина,  по  которой  он  не  хотел  приобрести  ре¬
путацию  расиста,  как  он  говорил  сам,  была  чисто  прак¬
тической:  «200  чисто  антикоммунистических  организаций,
институтов  и  движений...  делают  очень  мало  и  мало¬
эффективны,  они  сами  себе  мешают,  бездумно  нападая
на  группы  меньшинств».
 С  течением  времени  Хант  стал  более  открыто  говорить
 0  своей  поддержке  ЛАЙФ  ЛАЙН,  хотя  и  отрицал,  что
контролирует  ее  внутренние  дела.  Одним  из  наиболее
явных  доказательств  того,  что  он  оказывает  такую  под¬
держку,  была  шести  футов  в  высоту  и  двенадцати  футов
в  ширину  розовая  с  голубым  эмблема  ЛАЙФ  ЛАЙН,
установленная  на  лужайке  его  резиденции  в  Маунт-
Верноне.  Городские  власти  Далласа  уведомили  Ханта
 1  августа  1961  г.,  что  эта  эмблема  установлена  в  нарушение
постановления  муниципалитета,  запрещающего  выстав¬
лять  всякого  рода  знаки  перед  зданиями  в  жилых  рай¬
онах.  Когда  Хант  отказался  убрать  эмблему,  власти  города
возбудили  против  него  дело.  Тогда  Хант  согласился  убрать
эмблему,  если  власти  закроют  его.  Но  не  успел  он  уб¬
рать  первую  эмблему,  как  ее  уменьшенный  вариант  по¬
явился  на  почтовом  ящике  Маунт-Вернона.  На  ней  от
руки  белой  краской  было  написано: 	«ЛАЙФ  ЛАЙН,
18  15,  наберите  1090».  Как  писала  «Даллас  ныос»  в
заметке  под  заголовком  «Вы  не  можете  бороться  с  город¬
ским  советом»,  «счет  в  конце  спора  по  поводу  эмблемы
ЛАЙФ  ЛАЙН  был  один:один».
 А  между  тем  ЛАЙФ  ЛАЙН  все  разрасталась.  В  1958  г.
ее  программы  передавались  уже  20  радиостанциями.
К  началу  60-х  годов  ЛАЙФ  ЛАЙН  выходила  в  эфир
от  пяти  до  семи  раз  в  неделю  и  ее  передачи  транслиро¬
вались  354  радиостанциями  47  штатов,  причем  50  из  этих
радиостанций  передавали  их  дважды  в  день.  Быстрее  всего
передача  этих  программ  увеличивалась  в  родном  штате
Ханга,  Техасе,  где  она  осуществлялась  15  радиостанциями
в  первый  год  существования  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  занимала
 287

половину  рабочего  времени.  Как  сказал  Уэйн  Паучер,
«почти  каждый  город  в  штате  Техас»  находился  в  радиусе
действия  радиостанций,  передававших  программы  ЛАЙФ
ЛАЙН.  Город  Абилин  (Техас),  место  нахождения  хрис¬
тианского  колледжа,  мог  настраиваться  на  волну  ЛАЙФ
ЛАЙН  пять  раз  в  день.  Но  не  только  техасцы  составляли
аудиторию  этой  организации.  Сотрудники  ЛАЙФ  ЛАЙН
заявляли,  что  у  них  от  5  до  6  млн.  «постоянных»  слу¬
шателей  по  всей  стране,  а  тех,  которые  слушают  их
передачи  время  от  времени,  в  несколько  раз  больше.
Насколько  эти  цифры  были  точны,  трудно  сказать,  но
нет  сомнений  в  том,  что  ЛАЙФ  ЛАЙН  была  доступна
миллионам  слушателей,  так  как  в  начале  60-х  годов
ее  программам  отводилось  30  тыс.  часов  в  год  в  передачах
средств  связи  общего  пользования  (не  облагаемых  на¬
логом)  .
 Колоссальный  рост  ЛАЙФ  ЛАЙН  происходил  благо¬
даря  покровительству  всего  одного  ее  опекуна.  Фирменное
название  этого  покровителя  звучало  как  «ХЛХ  продактс».
Случайно  или  нет,  «ХЛХ  продактс»  часто  путали  с
«Хант  —  Вессон  фудс»,  производившей  хантовский  кет¬
чуп  и  другие  продукты  питания.  Но  «ХЛХ  продактс»
не  имела  ничего  общего  с  «Хант  —  Вессон».  Произво¬
дитель  кетчупа  был  обычной  компанией,  работавшей  на
рынок  и  располагавшейся  в  Калифорнии,  а  владела  ею
независимая  и  не  связанная  ни  с  кем  группа.  «ХЛХ
продактс»,  как  и  ЛАЙФ  ЛАЙН,  была  идеей  X.  Л.  Ханта.
Наряду  с  ЛАЙФ  ЛАЙН,  с  которой  она  была  тесно
связана,  «ХЛХ  продактс»  также  была  большой  мечтой
Хаита.
 Хант  начал  заниматься  продовольствием  в  1959  году,
когда  он  купил  предприятие  по  производству  пищевых
продуктов  за  500  тыс.  долл.  в  Нейкогдоше  (Калифорния)
и  начал  торговать  арахисовым  маслом  и  орешками  в  гер¬
метической  упаковке  под  названием  «Пэрейд».  В  сле¬
дующем  году  он  создал  «ХЛХ  продактс»  в  качестве
филиала  компании  «Хант  ойл»  и  включился  в  стоившую
55  млн.  долл.  кампанию  по  ее  расширению,  о  которой
он  объявил  на  пресс-конференции  с  одиннадцатилетней
Донной  К.  Эриксон,  больше  известной  как  «Маленькая
мисс  Солнечный  луч»,  которая  занималась  рекламой  хлеба
«Солнечный  луч».  Когда  продукция  компании  стала
распространяться  на  всю  страну,  Хант  купил  новые  пред¬
приятия  в  Арканзасе,  Индиане,  Айове,  Калифорнии,
 288

Флориде,  Мэриленде  и  еще  несколько  предприятий  в  Те¬
хасе.  Ассортимент  продукции  «XJIX  продактс»  стал
насчитывать  уже  1340  наименований,  включая  арахисовое
масло,  фасованные  орехи,  консервированные  куры,
консервированные  томаты,  аспирин,  витамины,  без¬
алкогольные  напитки,  корм  для  скота,  зубную  пасту  и
транзисторные  радиоприемники.  Благодаря  тому  что  сам
Хант  придерживался  диеты,  продукты  «XJ1X  продактс»
повсюду  стали  принимать  ошибочно  за  диетические.
На  самом  же  деле  это  были  обычные  консервирован¬
ные  овощи  и  мясо.  На  всех  них  стояла  этикетка
 «хлх».
 Решение  Ханта  заняться  торговлей  продовольствен¬
ными  товарами  и  медикаментами  диктовалось  отчасти
его  новым  собственным  желанием:  сейчас,  по  достижении
70  лет,  X.  JI.  Хант,  самый  крупный  в  мире  независимый
нефтепромышленник,  хотел  убедиться  в  том,  сможет  ли
он  начать  новый  бизнес  с  нуля.  Как  Хант  позже  говорил,
он  занялся  продовольственным  и  фармацевтическим
бизнесом  потому,  что  всю  жизнь  проявлял  интерес
и  к  «здоровой  пище».  Кроме  того,  производство  продо¬
вольствия  позволило  ему  выполнить  давнишнее  желание
вернуться  к  временам  его  детства,  проведенного  на  ферме,
и  дало  возможность  объединить  компонент,  приобретав¬
ший  все  большее  значение  в  его  состоянии,—  огромные
земельные  владения.  Продолжая  скупать  ранчо  и  фермы
в  течение  всего  периода  50-х  годов,  X.  JI.  Хант  превра¬
щался  в  одного  из  самых  крупных  земельных  собствен¬
ников,  которому  принадлежало  около  1  млн.  акров  земли,
разбросанной  в  штатах  Техас,  Луизиана,  Арканзас,  Окла¬
хома,  Нью-ТИексико,  Колорадо,  Монтана,  Вайоминг,  Се¬
верная  и  Южная  Дакота,  Канзас,  Теннесси,  Миссисипи,
Флорида  и  Калифорния.  На  этих  землях  производились
лес,  фрукты,  орехи  пекан,  птица  и  крупный  рогатый
скот,  большая  часть  из  которых  могла  перерабатываться
и  продаваться  компанией  «ХЛХ  продактс».  Но  над  всем
этим  довлело  другое,  главное  соображение.  Некоторые
говорили,  что  именно  поэтому  Хант  и  положил  начало
компании  «ХЛХ  продактс».  Оно  состояло  в  том,  что
«ХЛХ  продактс»  могла  помогать  ЛАЙФ  ЛАЙН,  и
наоборот.
 Хант  с  самого  начала  сталкивался  с  трудностями  в  деле
финансирования  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Как  он  писал  в  одном
из  откровенных  вариантов  своих  мемуаров:  «Я  просто
 10  Зак.  №  9
 289

не  мог  подыскать  простофиль  —  покупателей  времени
для  рекламы,  за  исключением  компаний  Ханта  и  еще
каких-нибудь  одной  или  двух.  Они  опасаются  за  свою
респектабельность,  как  я  думаю.  Если  финансисты
не  начнут  давать  рекламу  в  наши  программы,  мы  сго¬
рим»  .
 «ХЛХ  продактс»  разрешила  все  хантовские  проблемы
финансирования  одним  махом.  При  ее  создании  «ХЛХ»
стала  единственной  самой  крупной  опорой  ЛАЙФ  ЛАЙН.
Хотя  действительные  масштабы  взносов  «ХЛХ»  в  кассу
ЛАЙФ  ЛАЙН  были  сокрыты  в  массе  крайне  запутанных
финансовых  отчетов,  многое  говорит  о  том,  что  «ХЛХ»
не  скупилась.  В  январе  1962  года  в  записке  Ханта,
посланной  персоналу  ЛАЙФ  ЛАЙН,  он  напоминал  ее
сотрудникам,  что  «XJ1X  продактс»  «тратила  100  тыс.  долл.
в  месяц»  на  финансирование  программ  ЛАЙФ  ЛАЙН.
Это  составляло  1,2  млн.  долл.  в  год,  или  намного  более
4  млн.  долл.  в  течение  первых  четырех  лет  сосущество¬
вания  «ХЛХ»  и  ЛАЙФ  ЛАЙН.
 Взамен  этого  «ХЛХ  продактс»  получала  тысячи  часов
для  рекламы  в  национальном  масштабе,  расходы  на  кото¬
рую  могли  бы  быть  вычтены  из  ее  доходов.  Вдобавок
«ХЛХ»  покупала  значительную  часть  рекламного  времени
ЛАЙФ  ЛАЙН  по  сниженным  ставкам.  Хант  позже  заявил,
что  пониженные  ставки  за  рекламу,  которыми  пользо¬
валась  «ХЛХ  продактс»,  предоставлялись  ей  не  из-за
«родственного  положения»,  а  в  результате  «умелого  веде¬
ния  переговоров».  Сколько  Ханту  приходилось  «торго¬
ваться»  с  собой,  никто  никогда  не  узнал,  но  комментатор
ЛАЙФ  ЛАЙН  Уэйн  Паучер  впоследствии  начал  жало¬
ваться,  что  «ХЛХ  продактс»  часто  просрочивала  оплату
своих  счетов,  даже  когда  они  составлялись  по  пони¬
женным  ставкам.  Не  обращая  внимания  на  доклады  Па-
учера,  Хант  продолжал  напоминать,  что  рекламу  «ХЛХ
продактс»  необходимо  включать  в  соответствующие  ком¬
мерческие  программы.
 Оставив  детали  финансового  и  организационного  упра¬
вления  на  усмотрение  своих  подчиненных,  Хант  всю
свою  энергию  направил  на  стимулирование  деятельности
«ХЛХ  продактс»  при  любой  возможности.  Какая-то  часть
работы  Ханта  в  этом  направлении  состояла  просто  в
написании  писем  своим  деловым  приятелям,  таким,  как
Е.  Хадсон  из  Хьюстона  и  президент  компании  «Гэмбл
ойл»  Морган  Дэвис,  в  которых  он  просил  их  уговаривать
 290

служащих  своих  компаний  покупать  товары  «ХЛХ  про¬
дактс».  Но  наибольшие  усилия,  которые  становились  из¬
вестны  широкой  публике,  он  прилагал  в  павильонах
«ХЛХ  продактс»  на  ярмарке  штата  Техас  в  Далласе
и  на  ярмарке  штата  Луизиана  в  Шривпорте.  Там,  одетый
в  темный  деловой  костюм,  белую  рубашку  и  галстук,
Хант  лично  представлял  публике  самые  ходовые  товары
«ХЛХ  продактс».  Эти  его  порывы  ничуть  не  отражались
на  его  репутации  Мидаса  нашего  времени.
 «Я  —  X.  Л.  Хаит,  и  я  самый  богатый  человек  в  мире,—
обычно  провозглашал  он,—  а  это  мои  продукты,  и  поэтому
знайте,  что  они  отличного  качества».
 Пытаясь  увеличить  продажи  в  Далласе,  Хант  открыл
бутербродную  в  центральном  районе  города.  Бутербродная
имела  название  «ХЛХ»  и  не  продавала  никаких  других
продуктов,  кроме  тех,  которые  производились  «ХЛХ  про¬
дактс».  Суп  приготавливался  из  птицы  и  овощей  «ХЛХ».
Бутерброды  делались  из  мяса  «ХЛХ»  и  пшеничной  муки,
любимой  Хантом.  У  кассира  имелись  даже  таблетки  для
улучшения  пищеварения  «ХЛХ  гастро-маджик».  Хант
стал  пристально  наблюдать  за  успехами  бутербродной
и  регулярно,  по  нескольку  раз  в  неделю  заглядывал
туда,  иногда  перекусить,  а  иногда  помочь  продавцу  за
стойкой  продавать  бутерброды.
 Вмешивался  Хант  и  в  рекламную  деятельность  «ХЛХ
продактс»,  часто  с  весьма  плачевными  результатами.
Однажды  он  составил  объявление,  в  котором  говорилось,
что  «арахисовое  масло  «ХЛХ»  питательно  как  удобрение».
Сотруднику  рекламы  пришлось  потратить  целых  полдня,
чтобы  уговорить  его  изменить  этот  нелепый  текст.
 В  большинстве  других  случаев  неудачи  в  упражне¬
ниях  Ханта  с  рекламой  проистекали  из  того,  что  он
пытался  придать  ей  политическую  окраску.  Он  сменил
первую  фразу  радиопередачи  ЛАЙФ  ЛАЙН  с  «Хант  ве¬
рит,  что  патриотизм  вознаграждается»  на  «„ХЛХ  про¬
дактс44  и  „Саксет  продактс44  верят,  что  патриотизм  вознаг¬
раждается».  Затем  он  начал  при  распространении  литера¬
туры  ЛАЙФ  ЛАЙН  прилагать  небольшие  пакетики  с  про¬
дукцией  «ХЛХ  продактс»,  а  затем  распространять  эту  ли¬
тературу,  когда  торговал  товарами  «ХЛХ  продактс».  Вскоре
те,  кто  покупал  товары  «ХЛХ  продактс»,  обнаружили,
что  вместе  с  консервированной  курицей  они  вынуждены
заглатывать  и  идеи  правого  толка.  Подобный  бутерброд
испортил  аппетит  не  у  одного  покупателя.
 10*
 291

Неустрашимый  Хант  начал  строить  планы  одной  из  са¬
мых  своих  крупных  рекламных  кампаний:  во  время
экспозиции  товаров  «ХЛХ  продактс»  на  Всемирной
выставке  в  Нью-Йорке  в  1964  году.  По  его  плану  тема
«восточные  Соединенные  Штаты»  должна  была  включать
небольшие  макеты  таких  исторических  мест,  как  Маунт-
Вернон,  Индепенденс-Холл  в  Филадельфии  и  бостонскую
«Олд  норд  черч»,  а  также  несколько  аттракционов
и  закусочных.  Однако  царь  Всемирной  выставки  Роберт
Мозес  чувствовал,  что  развлечения,  придуманные
Хантом,  будут  малоинтересны  и  слишком  дорогостоящи.
Мозес  также  опасался,  вспоминая  о  прошлом,  что  Хант
использует  экспозицию  «ХЛХ  продактс»  для  пропаганды
правых  взглядов.  В  конце  концов  4  октября  1963
года  после  спора  с  Хантом  и  его  персоналом  Мозес
исключил  экспозицию  Ханта  из  объектов  выставки.  Хант
в  гневе  выпустил  пресс-бюллетень,  в  котором  заявил,
что  «был  обманут»  Мозесом  и  сотрудниками  Всемирной
выставки.  Заявив,  что  «ХЛХ»  поставлена  в  «глупое
положение»,  будучи  вынужденной  расторгнуть  различные
контракты,  заключенные  в  связи  с  подготовкой  к
выставке,  Хант  пожаловался,  что  его  разорили  на
1900  бутылок  марочного  вина  и  строительство  аттрак¬
циона  «Уайлд  Маус».  Он  покинул  Нью-Йорк  раз¬
гневанным,  в  твердой  уверенности  никогда  больше
не  иметь  ничего  общего  ни  с  одной  Всемирной  выстав¬
кой.
 Несмотря  на  скрытую  помощь  со  стороны  Ханта,
«ХЛХ  продактс»  (которая  была  больше  известна  как
«продовольственное  подразделение»  его  империи)  при¬
носила  только  убытки  со  дня  ее  основания.  Несмотря
на  то  что  валовой  оборот  «ХЛХ»  к  1963  году  составлял
более  20  млн.  долл.  в  год,  ее  ежегодные  убытки  состав¬
ляли  около  1  млн.  долл.,  или  примерно  столько,  сколько
она  затрачивала  на  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Хант  никогда  пуб¬
лично  не  высказывался  о  финансовых  затруднениях
«ХЛХ»,  но  вскоре  стало  ясно,  что  ситуация  была  настолько
серьезной,  что  это  стало  беспокоить  даже  его.  Он  писал
в  одной  из  своих  памятных  записок  сотрудникам  ЛАЙФ
ЛАЙН,  напоминая  о  необходимости  рекламы  по  радио
и  телевидению  продукции  «ХЛХ  продактс»:  «Мы  плохо
поработали,  управляя  нашим  продовольственным  биз¬
несом».
 Если  часть  проблем,  стоявших  перед  «ХЛХ  продактс»,
 292

возникла  вследствие  расходов  иа  политическую  рекламу,
то  другая  часть  была  следствием  выпуска  чрезмерно  ши¬
рокого  ассортимента  товаров,  которые  компания  хотела
представить  на  рынок.  Сам  набор  продукции  «ХЛХ»,
состоящий  из  1340  наименований,  исключительно  услож¬
нял  процесс  их  производства  и  сбыта.  Хант  прекрасно
разбирался  в  нефтяном  бизнесе,  на  собственном  опыте
постигнув  почти  все  аспекты  этой  отрасли.  Но  производ¬
ство  продовольственных  товаров  было  совсем  иным  делом.
Тут  было  много  нюансов  в  области  сбыта  и  упаковки
(не  считая  рекламы),  о  которых  он  не  знал.  Кроме  того,
ХанФ  уже  старел.  Несмотря  на  то  что  он  еще  обладал
энергией,  присущей  человеку  намного  моложе  его,  ему
становилось  все  труднее  уследить  за  всем,  особенно  когда
предприятия  по  производству  продовольственных  товаров
были  разбросаны  по  всей  стране.  Это  наложило  повышен¬
ную  ответственность  на  его  помощников  и  управляющих,
многие  из  которых  слабо  разбирались  в  пищевой  промыш¬
ленности,  во  всяком  случае,  не  больше,  чем  он  сам.
Вместо  того  чтобы  прекратить  эту  деятельность  (факти¬
чески  признав  поражение),  Хант  продолжал  вкладывать
деньги  в  «ХЛХ»  в  надежде,  что  ее  функционирование
в  конечном  итоге  все-таки  оправдает  себя.
 В  то  время  как  «ХЛХ  продактс»  продолжала  сража¬
ться,  ЛАЙФ  ЛАЙН  процветала,  подтверждая  изречение
Ханта  о  том,  что  «патриотизм  всегда  приносит  доход».
Собственный  капитал  ЛАЙФ  ЛАЙН,  который  в  1960  году
составлял  7336  долл.,  вырос  к  30  сентября  1963  года
до  142  919  долл.  Отчет  ЛАЙФ  ЛАЙН  за  1963  год  пока¬
зал,  что  при  валовом  доходе,  немного  большем  500  тыс.
долл.  (преимущественно  с  аренды  пленок  и  «подписных»
услуг),  и  расходах,  составивших  немногим  менее  450  тыс.
долл.,  организация  получила  чистого  дохода  61  377,94
долл.
 Своим  финансовым  успехам  ЛАЙФ  ЛАЙН  целиком
и  полностью  была  обязана  X.  Л.  Ханту,  его  семье,  ком¬
паниям,  друзьям  и  деловым  партнерам.  После  хантовской
«ХЛХ  продактс»  крупнейшими  ее  покровителями  были
Хант,  дети  от  его  первой  жены  (которые  регулярно  пре¬
доставляли  ей  по  5  тыс.  долл.)  и  производственные  под¬
разделения,  действующие  под  эгидой  «Хант  ойл».  Были
и  другие  жертвователи,  включая  значительное  число
нефтепромышленников,  многие  из  которых  оказывали  по¬
мощь  еще  «Фэктс  форум»,  а  также  «Фёрст  нэшнл  бэнк
 293

оф  Даллас»,  который  пожертвовал  70  тыс.  долл.  ЛАЙФ
ЛАЙН  непосредственно  и  предоставил  через  контроли¬
руемый  им  фонд  «Брайт  стар»  еще  50  тыс.  долл.  в  виде
займа  на  текущие  расходы.
 Как  и  ее  предшественница  «Фэктс  форум»,  ЛАЙФ
ЛАЙН  купалась  в  даровых  деньгах.  Ежегодный  доход
no  I  рафе  «подписчики»  на  20—30  %  превышал  то,  что,
по  подсчетам,  ЛАЙФ  ЛАЙН  должна  была  получать  за
ее  газеты.  Но  никто  никогда  и  не  слышал  объяснений
но  этому  поводу  и  не  видел  настоящих  отчетов  о  том,
откуда  поступали  эти  излишки  или  для  чего  они  исполь¬
зовались.  Но  что  более  важно,  ЛАЙФ  ЛАЙН  продолжала
маскироваться  иод  неполитическую,  «просветительскую
и  религиозную»  организацию,  которая  подпадала  под
статус  учреждения,  не  подлежащего  налогообложению.
Если  программы  ЛАЙФ  ЛАЙН  имели  «двоякую»  цель,
то  для  жертвователя  она  имела  тройную  привлекатель¬
ность  —  могла  оказать  услугу  X.  Л.  Ханту,  нанести  удар
по  коммунизму  и  требовать  изъятия  из  обложения  нало¬
гом  пожертвованных  сумм.  В  любом  случае  было  ясно,
что  лица,  реально  поддерживающие  ЛАЙФ  ЛАЙН  в  фи¬
нансовом  отношении,—  намеренно  или  нет  —  были  аме¬
риканскими  налогоплательщиками.
 И  не  удивительно  поэтому,  что  ЛАЙФ  ЛАЙН  в  конеч¬
ном  итоге  вызвала  широкую  волну  дискуссий.  Одним
из  первых  высокопоставленных  чиновников,  который  на¬
чал  заниматься  этой  организацией,  была  сенатор  Морин
Нойбергер  (Орегон).  После  предварительного  расследо¬
вания  в  1963  году  она  пришла  к  тому,  что  многим
тогда  казалось  очевидным.  «Нет  ни  одного  человека,—
заявила  она,—  который  бы  больше  занимался  правой  про¬
пагандой  на  те  доллары,  которые  он  должен  выплачивать
в  виде  налогов,  чем  Харолдсон  Лафайетт  Хант».
 Несмотря  на  этот  и  другие  публичные  гневные  про¬
тесты,  Налоговое  управление  продолжало  снисходительно
относиться  к  ЛАЙФ  ЛАЙН,  как  оно  это  делало  и  в
отношении  «Фэктс  форум».  Подобное  покровительство
исходило  с  самого  верха.  После  проведения  расследо¬
вания  на  месте  в  1963  году  сотрудник  Налогового  управ¬
ления  Анджело  Сантино  писал,  что  ЛАЙФ  ЛАЙН  «не
подлежит  освобождению  от  налогов  как  «просветитель¬
ская  организация»  потому,  что  большинство  ее  коммента¬
риев  содержит  точку  зрения,  не  пользующуюся  под-
дер?ккой,  или  не  содержит  обсуждения  противоположной
 294

точки  зрения,  что  позволяло  бы  отдельным  лицам  или
широкой  общественности  сформировать  свою,  независи¬
мую  точку  зрения».  28  сентября  1962  года,  сразу  после
того,  как  был  представлен  доклад  Сантино,  руководитель
балтиморского  отделения  Налогового  управления  реко¬
мендовал,  чтобы  статус  ЛАЙФ  ЛАЙН  как  организации,
освобожденной  от  налогов,  был  пересмотрен.  После  еще
двух  подобных  заявлений  дело  было  передано  в  центра¬
льное  бюро  управления  в  Вашингтоне,  где  оно  волынилось
в  течение  месяцев,  но  никаких  шагов  со  стороны  руководи¬
телей  управления  принято  так  и  не  было.  В  конце  концов
Налоговое  управление  разрешило  ЛАЙФ  ЛАЙН  сохранить
статус  организации,  освобожденной  от  налогов.
 Федеральная  комиссия  связи  (ФКС)  была  так  же
благосклонна  к  ней,  как  и  Налоговое  управление.  19  сен¬
тября  1963  года,  спустя  четыре  года  после  начала  де¬
ятельности  ЛАЙФ  ЛАЙН,  ФКС  наконец  сделала  зак¬
лючение,  что  ЛАЙФ  ЛАЙН  позволяла  себе  пристрастные
высказывания  в  серии  программ,  в  которых  критиковался
Договор  о  запрещении  ядерных  испытаний.  Но  ничего
не  было  предпринято,  чтобы  ЛАЙФ  ЛАЙН  больше  не
выходила  в  эфир,  изменила  тематику  своих  передач  или
понесла  то  или  иное  наказание,  хотя  она  продолжала
выступать  с  «предвзятых»  позиций.  На  самом  же  деле
ФКС  отклонила  требования  группы,  взгляды  которой  были
противоположны  взглядам  Ханта  и  ЛАЙФ  ЛАЙН,  пре¬
доставить  им  такое  же  эфирное  время  на  двух  станциях,
которые  передавали  программы  ЛАЙФ  ЛАЙН.  ФКС  от¬
клонила  предложение  Гражданского  комитета  за  запре¬
щение  испытаний  ядерного  оружия  привлечь  к  ответ¬
ственности  две  алабамские  радиостанции  за  то,  что  те
транслировали  передачи  ЛАЙФ  ЛАЙН,  в  которых  до¬
пускались  резкие  выпады  против  Договора.  Радиостанции,
которые  не  хотели  предоставлять  время  группам,  выс¬
тупающим  за  Договор,  обратились  к  секретарю  ФКС
Бену  Уэплу.  Уэпл  пришел  к  заключению,  что  «если
это  здравое  суждение»,  что  общественности  не  нужно
выслушивать  мнение  сторонников  Договора,  «то  ваше
обязательство  в  соответствии  с  «доктриной  справедли¬
вости»  можно  считать  выполненным».  Судя  по  всему,  ФКС
хотела  сказать,  что  существует  два  подхода  к  полити¬
ческому  вещанию  —  один  применяется  к  тому,  которое
ведет  X.  Л.  Хант,  и  другой  —  к  тому,  которое  ведет
любой  другой.
 295

В  то  время  как  Хант  продолжал  большую  часть  своих
политических  интриг  осуществлять  под  прикрытием  ре¬
лигии,  наиболее  близкие  к  нему  священнослужители
пытались  снасти  его  душу.  Одна  из  первых  попыток
заставить  Ханта  прозреть  была  предпринята  коммента¬
тором  ЛАЙФ  ЛАЙН,  преподобным  Паучером.  Это  про¬
изошло  в  один  из  дней  1959  года,  когда  Хант  был  в
гостях  у  Паучера  в  пригороде  Вашингтона.  Подошло
время  для  семейного  чтения  Библии  и  молитвы,  и  Па¬
учер  спросил  Ханта,  не  хочет  ли  он  присоединиться
к  ним.  Хант  ответил,  что  он  лучше  побудет  наблюдателем,
чем  участником.  Паучер  принес  кресло  и  поставил  его
рядом  с  одной  из  детских  кроваток  так,  чтобы  Хант
мог  присесть.  Но  когда  вся  семья  опустилась  на  колени,
чтобы  начать  чтение  молитвы,  Хант  сполз  с  кресла  и
присоединился  к  ним.  Как  вспоминал  Паучер,  когда  мо¬
литва  закончилась,  по  лицу  Ханта  текли  слезы.
 «Я  отвез  его  в  гостиницу,  и  в  течение  двух  часов  мы
говорили  о  нем  и  его  душе,—  говорил  Паучер.  —  Я  закон¬
чил  тем,  что  сказал  ему,  что  хочу  отвести  его  в  церковь
и  обратить  в  баптиста».
 Слезы  струились  по  лицу  Ханта,  но  он  еще  не  был
готов  к  обращению.
 «Уэйн,—  сказал  он,—  я  бы  хотел,  но  я  был  злым
человеком,  и  я  чувствую,  что  не  могу  просить  бога  прос¬
тить  меня  до  тех  пор,  пока  я  не  поживу  лучшей  жизнью
какое-то  время».
 Преподобный  Крисуэлл,  другой  священник,  сыграв¬
ший  значительную  роль  в  жизни  Ханта,  видимо,  внушил
ему,  что  он  уже  достаточно  переделал  себя,  и  в  первое
воскресенье  1960  года,  спустя  короткое  время  после  не¬
удачной  попытки  Паучера,  Хант  вместе  с  Рут  и  четырьмя
ее  детьми  был  обращен  в  баптиста  в  Первой  баптист¬
ской  церкви  в  Далласе.  Это  событие  имело  серьезные
последствия.  Лида  Банкер  Хант  всегда  была  религиозной
женщиной,  но  ей  никогда  не  удавалось  заставить  Ханта
посещать  церковь  регулярно.  Рут  и  Крисуэлл  совершили
маленькое  чудо.  Впервые  за  его  взрослую  жизнь  X.  Л.  Хант
был  настоящим  прихожанином.
 С  присущим  ему  риторическим  налетом  Хант  впос¬
ледствии  заявил,  что  его  баптизм  «был  самой  его  великой
сделкой»,  «так  как,—  сказал  он,—  я  обменял  сегодня  на
завтра».  Но  для  тех,  кто  его  знал,  вскоре  стало  ясно,
что  он  прозрел  не  до  конца.  Хотя  он  более  или  менее
 296

придерживался  своего  решения  не  принимать  участия
в  азартных  играх,  он  продолжал  предаваться  старым
и  новым  порокам  с  регулярностью  похотливого  человека.
Он  стал  больше  уделять  внимания  и  религии,  но  только
тогда,  когда  она  служила  его  политическим  целям.
 Когда  он  не  помогал  или  не  защищал  ЛАЙФ  ЛАЙН,
Хант  ввязывался  в  политические  интриги  еще  менее  «бо¬
жественного»  порядка,  чем  ранее.  Чаще,  чем  другие,  в  этих
авантюрах  ему  помогали  приобретавшие  все  большее  вли¬
яние  сотрудники  компании  «Хант  ойл».  Одним  из  них
был  сотрудник  по  безопасности  Пол  Ротермел.  Высокий
мужчина  с  угловатыми  немецкими  чертами  лица,  Ротер¬
мел  был  адвокатом  и  бывшим  агентом  ФБР,  который
стал  работать  на  Ханта,  уйдя  из  Бюро  в  1957  году.
В  это  время,  как  говорили  в  ФБР,  бывшие  агенты  имели
альтернативу  —  работать  на  Бюро  или  на  Ханта.  Но  Ро¬
термел  был  не  просто  пенсионером.  Кроме  того,  что  он
отвечал  за  обычную  безопасность  в  корпорации  и  уста¬
новление  личности  новых  сотрудников,  он  использовал
свои  юридические  знания  и  связи  с  правительственными
кругами  для  ведения  политической  разведки  для  Ханта.
Ротермел  обычно  передавал  свои  сообщения  в  виде  па¬
мятных  записок,  часто  делая  ссылки  на  безымянные
источники  из  Белого  дома,  ЦРУ  и  далласского  управления
полиции.
 Другим  из  ближайших  помощников  Ханта  был  Джон
Уэсли  Кьюрингтон.  Высокий,  худощавый  мужчина  с  четко
очерченными  чертами  лица,  Кьюрингтон  говорил,  как  те¬
хасский  фермер,  но  выполнял  поручения  своего  шефа,
как  настоящий  городской  пройдоха.  Он  окончил  юри¬
дический  колледж  Бейлоровского  университета  в  г.  Вако
(Техас),  в  котором  доминирующую  роль  играла  баптист¬
ская  церковь.  В  1955  году  двадцатисеми  летний  адвокат
поступил  на  службу  в  компанию  «Хант  ойл»,  в  земельный
отдел,  но  уже  к  60-м  годам,  как  сам  об  этом  говорил,
«он  работал  непосредственно  на  мистера  Ханта».  За  соб¬
ственный  счет  Кьюрингтон  управлял  «ХЛХ  продактс»
(«продовольственное  отделение»),  разрабатывал  способы
уклонения  от  уплаты  налогов,  собирал  карточные  долги,
вел  дела,  связанные  с  наличием  секретной  семьи  Фрэйнии
Тай  Ли,  осуществлял  подрывные  политические  акции.
 Наиболее  известную  политическую  аферу  Хант  и
Кьюрингтон  провернули  во  время  президентской  избира¬
тельной  кампании  1960  года.  Хант  прибыл  в  Лос-Анджелес
 297

на  съезд  демократической  партии  как  человек  полити¬
чески  нейтральный.  Будучи  знакомым  с  крайне  правыми
взглядами,  пропагандируемыми  «Фэктс  форум»  и  ЛАЙФ
ЛАЙН,  ни  один  из  наиболее  популярных  политических
лидеров  —  ни  Джон  Ф.  Кеннеди,  ни  Линдон  Б.  Джон¬
сон  —  не  желал  публично  быть  связанным  с  самым
богатым  человеком  Америки.  Джейк  Джекобсон,  в  то  время
помощник  губернатора  штата  Техас,  а  затем  доверенное
лицо  Джонсона,  направился  в  гостиницу,  которую  зани¬
мали  участники  съезда  демократической  партии.  «Я  уви¬
дел  Ханта  слоняющимся  по  вестибюлю  с  видом  потерян¬
ного  человека,—  вспоминает  Джекобсон.—  Я  не  знал  о  его
намерениях,  но  мне  показалось,  что  он  хотел  найти
кого-то,  с  кем  бы  можно  было  поговорить.  Он  забрел
в  номер  Линдона,  который  находился  пряхмо  против  на¬
шего.  Там  было  много  народу,  но  они  все  были  до  того
заняты,  что  не  нашлось  ни  одного,  кто  мог  бы  поговорить
с  Хантом,  а  поэтому  он  опять  побрел  в  вестибюль  и  за¬
говорил  со  мной.  Мне  подумалось:  „Какого  черта  здесь
находится  человек  с  такими  огромными  деньгами  и  не
может  найти  никого,  с  кем  можно  было  поговорить,
кроме  меня“».
 Но  Хаит,  безусловно,  не  был  такой  жалкой  фигурой,
какой  казался.  Незнакомый  с  Джекобсоном  и  с  лидерами
демократов,  Хант  разработал  свой  план  подрывных  дей¬
ствий.  Как  это  ни  глупо,  но  его  план  основывался  на
последних  воскресных  проповедях  преподобного  Кри¬
суэлла.  В  этих  проповедях  пастор  Первой  баптистской
церкви  без  всяких  обиняков  заявил:  «Избрание  католика
президентом  означало  бы  конец  религиозных  свобод  в
Америке».  Хант  хотел  привлечь  внимание  к  точке  зрения
Крисуэлла  потому,  что  Кеннеди  пообещал  «пересмотреть»
налоговые  льготы,  которые  имела  нефтяная  промышлен¬
ность,  и  в  частности  налоговую  скидку  на  истощение
запасов  нефти.
 Веря,  что  заявление  преподобного  Крисуэлла  нанесет
удар  по  Кеннеди,  а  поэтому  увеличит  шансы  «люби¬
мого  дитя  Техаса»  Линдона  Джонсона,  Хант  негласно
распорядился,  чтобы  Джон  Кьюрингтон  отпечатал  200
тыс.  экземпляров  антикатолической  проповеди  Крисуэлла
и  разослал  их  протестантским  священникам  по  всей
стране.  Хотя  к  нему  и  отнеслись  пренебрежительно
во  время  съезда,  Хант  был  уверен,  что  его  книжонки
заполонят  улицы  и  начнется  новая  волна  антикатоли-
 298

ческой  истерии,  которая  сметет  кандидатуру  Кеннеди
в  президенты  в  последний  момент.
 Но  случилось  так,  что  план  Ханта  привел  к  обратным
последствиям.  Брошюра  с  проповедью  Крисуэлла  дей¬
ствительно  стала  наиболее  широко  распространенным
видом  политической  литературы  во  время  президентской
кампании  1960  года,  но  большинство  протестантских
священников  и  авторов  передовиц  в  газетах  отказались
поддержать  махровый  антикатолицизм  Крисуэлла.  И  вме¬
сто  того,  чтобы  стать  причиной  появления  избирательного
лозунга  «Долой  Кеннеди!»,  брошюра  Крисуэлла  стала
причиной  начала  сенатского  расследования.  Это  было  не
научное,  а  политическое  расследование.  В  брошюре  Кри¬
суэлла  не  говорится,  кто  платил  за  ее  издание  и  рас¬
пространение,  а  федеральные  законы  о  выборах  катего¬
рически  запрещают  распространение  такой  анонимной
литературы  после  того,  как  избирательная  кампания  уже
началась.  Но  вскоре  стало  известно,  что  сенат  остановился
на  расследовании  деятельности  одного  известного  дал¬
ласского  нефтепромышленника.
 Хант  решил  на  время  исчезнуть  со  сцены.  Они  с
Кыорингтоном  покинули  Даллас  и  направились  в  за¬
падный  Техас,  в  район  Сан-Анджело  и  Лаббока,  где
жили  в  течение  нескольких  дней  под  вымышленными
именами.  Кьюрингтон  позднее  заявил,  что  вымышленное
имя,  которое  использовал  в  это  время  Хант,  было
«Франклин  Хант».
 Тем  временем  сенатское  расследование  подошло  к
концу.  Но  издатель  Ральф  Б.  Рафли  показал,  что  сотруд¬
ник  Ханта  Джон  Кьюрингтон  заплатил  10  тыс.  долл.
его  фирме  за  печатание  и  распространение  проповеди
Крисуэлла.  Показав  на  Ханта,  Рафли  тем  не  менее  об¬
легчил  его  положение,  добавив,  что  заказ  на  издание
был  выдан  еще  до  закрытия  съезда,  летом  1960  года.
С  чисто  технической  точки  зрения  действия  Ханта  не  вы¬
ходили  за  рамки  закона.  Но  ведь  оставалось  еще  и  силь¬
нейшее  недовольство  со  стороны  общественности,  особенно
тем,  что  Хант  и  Кьюрингтон  продолжали  скрываться.
Газеты  по  всей  стране  и  в  Техасе  поддразнивали  Ханта,
чтобы  он  вышел  из  своего  укрытия.  Один  техасский
репортер  даже  призывал: 	«Выйди, 	покажись  нам,
 Большой  Папа,  где  бы  ты  ни  был».
 Осенью  1960  года  Хант  наконец  объявился.  Когда
он  встретился  с  представителями  прессы,  то  заявил,  что
 299

он  не  прятался,  а  уединился,  чтобы  написать  книгу.
Хант  признал,  что  он  оплачивал  печать  и  рассылку
лекции  Крисуэлла.  Он  заявил,  что  сделал  это  только
для  того,  чтобы  помочь  Линдону  Джонсону.  Эта  неу¬
дачная  отговорка  не  удовлетворила  ни  общественность,
ни  демократическую  партию,  но  это  было  единствен¬
ное  объяснение,  которым  он  оправдывал  свое  исчезнове¬
ние.
 Он  продолжал  принимать  самое  незначительное  учас¬
тие  в  политической  жизни  до  тех  пор,  пока  за  четыре
дня  до  ноябрьских  выборов  не  заявил  о  поддержке
Дж.  Ф.  Кеннеди  —  Л.  Б.  Джонсона.  Это  заявление  в
последнюю  минуту  было  равносильно  «поцелую  смерти»
Большого  Папы  в  отношении  демократов.  Председатель
партии  Генри  Джексон  созвал  срочную  пресс-конферен¬
цию  для  того,  чтобы  отмежеваться  от  поддержки  своей
партии  Хантом  и  оказания  им  какой-либо  финансовой
поддержки.  На  самом  же  деле  Хант  действительно  не
передавал  каких-либо  денег  в  фонд  избирательной  кам¬
пании,  а  Джексон  заявил  представителям  пресеы,  что
демократы  и  не  приняли  бы  никаких  денег,  если  бы
он  их  даже  и  давал.
 Но  политические  авантюры  Ханта  не  окончились
после  выборов  1960  года.  В  заявлении,  сделанном  после
ухода  из  компании  «Хант  ойл»,  помощник  Ханта  Джон
Кьюрингтон  свидетельствовал,  что  Хант  продолжал
проводить  всякого  рода  подрывные  кампании  еще  дли¬
тельное  время  после  того,  как  улегся  скандал  с  брошюрой
Крисуэлла.  Отказавшись  назвать  точные  суммы,  которые
'были  затрачены  на  это,  Кьюрингтои  сказал,  что  они
были  «огромны»,  выплачивались  наличными  и  предназ¬
начались  в  основном  для  нанесения  поражения  поли¬
тическим  противникам  Ханта,  а  не  для  помощи  в  избрании
кандидата,  которому  Хант  отдавал  предпочтение.  Про¬
тивниками  Ханта,  как  утверждают,  были  сенатор
Миллард  Тайдингс  (Мэриленд),  сенатор  Алан  Крэнстон
(Калифорния)  и  позднее  Линдон  Джонсон.  Кьюрингтон
заявил  также,  что  Хант  тайно  предоставил  25  тыс.  долл.
ЮСО,  10  тыс.  долл.—  «одной  из  арабских  организаций»
и  10  тыс.  долл.—  «одной  из  еврейских  организаций».
Все  эти  суммы  были  взяты  из  бюджетов  «ХЛХ  продактс»
и  «Хант  ойл»  якобы  «на  рекламу».  Но  каким  бы  значи¬
тельным  ни  был  вклад  Ханта  в  организацию  подрывных
акций,  не  было  ни  единого  намека  на  то,  что  он  составлял
 300

миллионы  долларов,  т.  е.  столько,  сколько  вкладывали  в
подобные  кампании  другие  политические  «жирные  коты».
Нет  свидетельств  и  того,  что  какие-либо  пожертвования
Ханта  тем  или  иным  образом  повлияли  на  проведение
избирательных  кампаний.  Напротив,  тайные  пожертво¬
вания  Ханта  чаще  предназначались  проигравшей  стороне,
чем  наоборот.
 Хант  никогда  не  тратил  больших  денег  на  полити¬
ческой  арене.  Самый  большой  взнос  в  размере  38  тыс.
долл.  он  предоставил  республиканской  партии  в  1956  году.
Остальные  же  взносы  составляли  250—500  долл.  или
и  того  меньше.  В  1962  году,  когда  Джордж  Буш  баллоти¬
ровался  в  конгресс  от  республиканской  партии,  Хант  приг¬
ласил  его  в  Даллас,  заявив:  «Я  хочу  кое-что  передать
вам».  Когда  Буш  приехал  туда,  Хант  поболтал  с  ним  о  дру¬
зьях,  семье,  обо  всем,  кроме  политики  и  денег.  Наконец,
когда  Буш  уже  был  готов  покинуть  Даллас,  Хант  передал
ему  толстый  коричневый  пакет  в  надежде  увидеть  в  нем
большую  сумму  денег.  Вместо  этого  он  увидел  большую
пачку  литературы  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Техасскому  конгрессме¬
ну  Джо  Пулу  досталось  и  того  меньше.  Когда  он  приехал
к  Ханту  в  надежде  получить  определенную  сумму  на
избирательную  кампанию,  все,  чем  он  довольствовался,
была  лекция  о  «конструктивной»  политике  и  три  упа¬
ковки  таблеток  «ХЛХ  гастро-маджик»  от  расстройства
желудка.
 Немногие  из  фаворитов  Ханта  оправдали  его  ожи¬
дания.  В  1962  году,  например,  Хант  говорил  друзьям,
что  ушедший  в  отставку  пехотный  генерал  Эдвин  Уокер,
который  был  арестован  по  обвинению  в  организации  бес¬
порядков  в  связи  с  принятием  черного  студента  Джеймса
Меридита  в  Миссисипский  университет,  был  бы  прек¬
расным  губернатором  Техаса  в  1962  году  и  прекрасным
президентом  в  1964-м.  Но  когда  Уокер  набрал  наимень¬
шее  число  голосов  среди  шести  кандидатов  на  пост
губернатора  Техаса  в  1962  году,  Хант  быстренько  поста¬
рался  отмежеваться  от  потерпевшего  поражение  генерала.
Как  писал  Хант  в  письме  в  газету  «Нью-Йорк  геральд
трибюн»,  которая  перед  этим  поместила  статью  о  том,
что  два  человека,  занимающие  наиболее  правые  позиции
по  всей  стране,  живут  в  Далласе:  «Я  не  думаю,  что  вам
следует  делать  попытки  связывать  меня  с  генера¬
лом  Эдвином  Уокером  и  генерала  Эдвина  Уокера  со
мной».
 301

Будучи  человеком,  который  всегда  охотнее  давал
советы,  чем  деньги,  Хант  в  начале  60-х  годов  начал
выступать  с  речами.  Его  первым  обращением  к  аудитории
была  речь  на  ежегодном  съезде  владельцев  станций
обслуживания  Техаса  в  1961  году.  Затем  он  произносил
речи  по  поводу  таких  событий,  как  открытие  памятника
генералу  Макартуру  на  ярмарке  штата  Техас,  и  на  соб¬
рании  общества  «Пусть  Арканзас  остается  христианским»
в  Литл-Роке.  Как  объяснял  Хант,  причиной,  по  которой
он  вынужден  подниматься  на  трибуну,  является  разъ¬
едающий  Америку  политический  кризис.
 «Теперь  я  хочу  добиться  известности,—  заявил
он  представителям  прессы  перед  тем,  как  произнести
речь  на  съезде  владельцев  станций  обслуживания.—
Страна  зашла  настолько  далеко,  что  мне  хочется  сказать
что-то,  что  в  моих  силах,  чтобы  развеять  апатию  людей».
 Когда  он  не  произносил  речей,  то  большую  часть
времени  и  энергии  затрачивал  на  написание  писем
редакторам  газет  по  всей  стране.  Письма  Ханта  обычно
были  небольшими  (а  поэтому  их  можно  было  напеча¬
тать),  состояли  из  трех-четырех  абзацев  и  затрагивали
один  или  два  специальных  вопроса.  Некоторые  из  его
писем  посвящались  восхвалению  достоинств  ЛАЙФ
ЛАЙН.  В  других  посланиях  воздавалась  хвала  шизо¬
френическому  антикоммунизму  Ханта  и  содержались
общие  фразы  об  Америке,  религии,  семье  и  свободе.
«Не  более  трех  процентов  людей,  которые  когда-либо
жили  на  земле,  были  свободны,  —  писал  Хант  в  одном
из  своих  обычных  писем  к  редактору.—  Любовь  к
стране,  осознание  опасности  всеобщего  фанатизма,
внимательное  отношение  к  общественной  жизни  и  вера
в  бога  помогали  людям  оставаться  свободными  и  возве¬
личили  Америку».
 Хант  посылал  свои  письма  в  газетные  издательства,
начиная  с  «Нью-Йорк  тайме»  и  кончая  «Дулут  геральд
ньюс  трибюн»  и  «Алабама  баптист».  Несмотря  на  то
что  редакторы  этих  и  других  газет  отправляли  в  кор¬
зину  намного  больше  таких  писем,  чем  они  могли  бы
их  напечатать  за  всю  жизнь,  плодовитость  Ханта
в  этом  отношении  позволяла  им  появляться  довольно
часто  в  колонке  писем  практически  по  всей  стране.
 Одновременно  в  других  своих  письмах  Хант  давал
советы  различным  национальным  политическим  лидерам,
и  среди  них  Ричарду  М.  Никсону.  Сразу  после  известного
 302

поражения  Никсона  на  первичных  выборах  на  пост
губернатора  штата  Калифорния  в  1962  году  Хант
писал  ему: 	«Я  думаю,  Вы  наделали  много  ошибок».
 Хант  считал,  что  среди  этих  ошибок  было  «подчинение
указаниям  Айка  умалчивать  о  Вашем  обнаружении»
коммунистов  в  правительстве,  «полемика  с  Кеннеди»,
«выбор  не  того  цвета  рубашки  для  первых  дебатов
по  телевидению»  и  «исключение  консерваторов  и  об¬
щества  Джона  Берча  из  партии».  Хант,  однако,  про¬
должал  поддерживать  Никсона,  утверждая,  что  он
еще  мог  бы  стать  государственным  деятелем,  как
Генри  Клей,  Уильям  Дженнингс  Брайан,  Даниэль
Уэбстер  или  Джон  Колхаун,  каждому  из  которых
не  удалось  занять  президентского  кресла.  Он  закончил
свое  письмо  Никсону  следующими  словами: 	«Вам
 только  следует  искренне  покаяться  перед  обществен¬
ностью  за  вспышку  гнева  в  момент  наивысшего  нервного
напряжения  и  вновь  начать  судебное  преследование
Элджера  Хисса  и  всех  других  коммунистов  или  общест¬
венных  деятелей,  которые  терпимо  относятся  к  ком¬
мунизму».  Нет  никаких  указаний  на  то,  что  на  письмо
Ханта  когда-либо  был  получен  ответ.
 Некоторые  из  литературных  трудов  Ханта  были
плодом  деятельности  профессиональных  писателей,
которых  он  зачислял  в  штат  компании  «Хант  ойл»,
но,  по  словам  бывших  высших  руководителей  компании,
более  90  %  того,  что  шло  за  подписью  Ханта,  было  отре¬
дактировано  или  полностью  составлено  им  самим.
Имея  огромный  штат  секретарей,  он  обычно  диктовал
с  огромной  скоростью  и  отсылал  редактору  по  5—6  писем
в  день.  Часто  он  не  мог  правильно  выразить  словами
то,  что  хотел  сказать,  вновь  и  вновь  перечитывал
написанное  до  тех  пор,  пока  не  добивался  нужной
редакции.  Он  гордился  своей  работой.
 «Если  не  принимать  во  внимание,  что  я  пишу
медленно,—  заявил  он  одному  из  репортеров,—  то  я  самый
лучший  писатель  из  тех,  кого  знаю».
 Одним  из  первых  литературных  трудов  Ханта  в  этот
период  был  его  роман  «Альпака»,  который  он  сам
издал  в  1960  году.  Отчасти  любовная  история,  а  отчасти
политическое  эссе,  «Альпака»  давал  весьма  детальное
представление  об  утопических  идеях  Ханта.  Главным
героем  книги  был  Хуан  Ачала,  гражданин  мифической
латиноамериканской  страны,  называвшейся  Альпака.
 303

На  первых  страницах  романа  рисуется  картина  борьбы
с 	диктатурой 	в  этой 	стране,  и  Хуан 	отправляется
 путешествовать  по  миру  в  поисках  идеальной  консти¬
туции,  которая  позволила  бы  вернуть  его  страну  на
путь  свободы. 	Скитания  Хуана  привели 	его  в  Швей¬
 царию,  Францию,  Англию  и  Италию,  где  он  вступает
в  дискуссии  по  поводу  правительств  и  их  специфики
при  американской,  австрийской,  итальянской,  английской
и 	польской 	системах 	государственного 	управления.
 Во  время  своего  путешествия  Хуан  встретил  прелесную
молодую  оперную  певицу,  также  жительницу  Альпаки,
по  имени  Мара.  Несмотря  на  то  что  Мара  была  воспит
Тана  в  аристократической  семье,  а  Хуан  был  выходцем
из  среднего  класса,  они  влюбились  друг  в  друга
с 	первого  взгляда.  В 	конце  Хуан  получает  то,  что
 искал,—  Мару  и  идеальную  конституцию  для  Альпаки.
 Предоставив  написание  романтических  сцен  безы¬
мянному  автору  из  Далласа,  Хант  всю  свою  энергию
(и  большую  часть  страниц  романа)  посвятил  описанию
новой  конституции  Альпаки.  Основу  этой  конституции
представляла  система,  при  которой  голоса  между  изби¬
рателями  распределялись  соответственно  величине
уплачиваемых  ими  налогов.  Те,  кто  входил  в  10  %,
выплачивающих  наибольшие  налоги,  получали  семь
голосов,  те,  кто  входил  в  число  20  %,  выплачивающих
наибольшие  налоги,—  шесть  голосов  и  т.  д.  до  60  %
избирателей,  которые  выплачивали  наибольшие  налоги
и  получали  1  голос.  «Премиальные  голоса»  предостав¬
лялись  тем  гражданам,  которые  отказывались  от  50
и  более  процентов  жалованья,  получаемого  от  прави¬
тельства,  и  гражданам,  которые  отказывались  ют  пенсий
по  старости  и  выплат  пособий  по  социальному  страхо¬
ванию.  Пытаясь  ограничить  роль  центрального  пра¬
вительства,  конституция  Альпаки  призывала  правитель¬
ство  «вести  свои  дела  так,  чтобы  как  можно  меньше
конкурировать  с'частной  промышленностью»  и  «сократить
до  минимума  свои  владения  землей  и  недвижимостью».
Конституция  Альпаки  содержала  также  положения,
запрещающие  свободу  собраний,  политические  партии
и  критику  прессой  правительства.
 Как  и  остальные  начинания  Ханта,  выход  в  свет
этого  романа  преследовал  прежде  всего  соображения
получения  прибыли.  Хант  основал  новую  компанию
«X.  JI.  Хант  пресс»  для  печати  и  распространения
 304

своей  книги.  Для  печати  использовалась  бумага  самых
низших  сортов  (чуть  лучше  газетной).  В  книге  было
186  страниц  размером  всего  5!/2Х4  дюйма.  Она  скрепля¬
лась  недорогой  вощеной  обложкой  и  рассыпалась  при  не
очень  аккуратном  перелистывании.  Передняя  часть  облож¬
ки  была  красновато-оранжевой  с  черными  и  белыми  буква¬
ми.  Единственной  иллюстрацией  была  белая  цепь  в  вер¬
хней  ее  части.  Буква  А  в  названии  была  увеличена  и  своей
заостренной  частью  разрывала  одно  из  звеньев  цепи.
Стоимость  книги  (50  центов)  была  проставлена  в  правом
верхнем  углу.  На  задней  стороне  обложки  была  помещена
черно-белая  фотография  Ханта.  На  фотографии  был
изображен  человек  с  круглой  челюстью,  тщательно
уложенными  волосами,  несколько  поредевшими  спереди,
большими  тусклыми  глазами,  смотрящими  немного  в  сто¬
рону,  и  неулыбчивым  ртом,  в  углах  которого  только
и  можно  было  заметить  какое-то  выражение.  Под  фотогра¬
фией  была  надпись:  «X.  JI.  Хант  из  Далласа».  На  внутрен¬
ней  стороне  обложки  была  помещена  фотография  Маунт-
Вернона.
 Наиболее  запоминающимся  в  истории  публикации
«Альпаки»  (если  коснуться  общественности)  было  то,
как  Хант  старался  распространить  ее  с  помощью
его  юных  дочерей  —  Рут,  одиннадцатилетней  Хелен
и  десятилетней  Суэни.  Свой  метод  рекламы  он  про¬
демонстрировал  во  время  раздачи  автографов  при  продаже
«Альпаки»  в  далласском  книжном  магазине  «Коуксбери».
В  то  время  как  Хант  подписывал  экземпляры  своей
книги,  его  миловидные  полненькие  дочери  пели  неболь¬
шие  куплеты,  расхваливающие  книгу.  Куплеты  были
написаны  на  мотив  песенки  «Сколько  стоит  этот  песик
на  витрине?».  А  слова  были  такими:
 Сколько  стоит  эта  книжка  на  витрине?
 Та,  в  которой  говорится  столько  хорошето...
Сколько  стоит  эта  книжка  на  витрине?
 Та,  которую  написал  мой  папа...
 Сцена,  где  седой  пожилой  нефтепромышленник,
улыбаясь  своим  дочерям,  щебетал  перед  покупателями
в  магазине,  'была  немедленно  обыграна  местной  прессой.
Фотографии  этой  сцены  появились  в  газетах  на  следу¬
ющий  же  день  и  по  телеграфу  были  переданы  в
другие  районы  страны.
 Реакция  на  «Альпаку»  была  менее  впечатляющей.
Продавец  из  книжного  магазина  «Коуксбери»  в  Далласе
 305

позже  вспоминал,  что  они  продали  только  сто  экземпляров
книги.  Хант  никогда  не  открывал,  сколько  экземпляров
было  напечатано  «X.  JI.  Хант  пресс»,  сколько  было
продано  или  бесплатно  роздано  знакохмым  автора  или
передано  в  библиотеки.  Но  «Альпака»  никогда  и  не
приближалась  к  списку  американских  бестселлеров
и  не  получала  призов  клуба  лучшей  книги  месяца.
Роман  Ханта  наделал  шуму  в  кругах  либеральных
читателей  и  обозревателей  из  «Тексас  обсервер»,  «Нью
рипаблик»  и  «Вашингтон  пост»,  которые  гневно  кри¬
тиковали  его.  Хант  же,  наоборот,  говорил,  что  книга
получила  даже  международное  признание.
 Хант  позднее  опубликовал  длинный  список  наиболее
примечательных  благодарственных  отзывов,  которые
он  получил  после  рассылки  экземпляров  своей  книги
правительственнььм  чиновникам  во  многих  странах
мира.  Но  не  было  никогда  какого-либо  списка,  где
бы  перечислялись  главы  государств,  которые  приняли
бы  книгу  Ханта,  как  руководство  к  действию.
 Публикация  «Альпаки»,  как  ничто  другое,  повлияла  на
ухудшение  представления  общественности  о  Ханте  и  еще
больше  отдалила  ее  от  него.  Его  роман  везде  представлялся
как  описание  системы,  при  которой  голоса  распределяются
в  зависимости  от  того,  какими  суммами  располагает
гражданин  государства.  (На  самом  же  деле  Хант  призывал
распределять  голоса  в  соответствии  с  величиной  упла¬
чиваемого  налога,  что  не  одно  и  то  же.)  Даже  несмотря  на
то,  что  он  был  одним  из  немногих  богатых  людей,  выска¬
зывавших  утопические  идеи,  его  усилия  и  идеи  в  конечном
итоге  были  отвергнуты  общественностью  как  неразухмные.
И  наконец,  «Альпака»  явилась  новым  подтверждением
желания  и  способности  X.  JI.  Ханта  пропагандировать
собственные  идеи.  Но  Ханта  это  не  остановило.  Он  вскоре
начал  обдумывать  планы  продолжения  романа,  который
хотел  назвать  «Ётония».
 На  протяжении  всей  своей  жизни  Хант  продолжал
сохранять  независихмость  как  в  политике,  так  и  в  своих
литературных  поисках.  В  интервью,  которые  он  дал
позднее,  Хант  воздал  должное  несколькихм  своим  друзьям,
которые  оказали  воздействие  на  формирование  его  мышле¬
ния.  Среди  них  были  отставные  генералы  Роберт  Вуд,
Ведемейер,  Уиллоби,  Роберт  Уэлч,  преподобный  Вилли
Джеймс  Харгис,  Д.  Б.  Льюис  и  Дж,  Хауард  Пыо.  Все
вместе  эти  люди  составляли  высший  совет  правого  крыла
 306

военно-рслигиозио-промышленного  комплекса  шизофре¬
нического  консерватизма.  Вуд,  председатель  компании
«Сирс,  Робак»,  и  Ведемейер,  который  был  в  свое  время
начальником  штаба  у  Чан  Кайши,  оба  являлись  членами
«Фэктс  форум»,  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  других  правых  груп¬
пировок.  В  частности,  Ведемейер  был  членом  общества
Джона  Берча,  Уэлч  —  одним  из  его  основателей.  Пью  был
главой  семьи,  которая  владела  почти  таким  же  состоянием,
как  и  Ханты.  Председатель  правления  компании  «Сан  ойл»
Пью  был  также  членом  консультативного  комитета
журнала  «Америкэн  опиньон»,  издававшегося  обществом
Джона  Берча.  Уиллоби  ранее  был  военным  советником
у  Дугласа  Макартура  и  консультантом  у  правой  организа¬
ции  «Крисчен  крузейд».  Преподобный  Харгис  из  Талсы
(Оклахома)  был  руководителем  «Крисчен  крузейд»  и  при¬
знанным  сторонником  правых.  Льюис  был  производителем
корма  для  домашних  животных  в  Калифорнии,  чья
деятельность  в  поддержку  правых  включала  и  заботу
о  трудоустройстве  бывшего  комментатора  «Фэктс  форум»
Дэна  Смута.
 Хант  с  уважением  относился  к  этим  людям.  Он  встре¬
чался  с  ними,  прислушивался  к  их  советам,  излагал
своп  взгляды,  доверял  им,  общался  с  ними  по  телефону
и  по  почте.  Но  как  писал  корреспондент  «Хьюстон
обсервер»  Сол  Фридман,  X.  Л.  Хант  продолжал  пред¬
ставлять  «политическое  движение  в  свою  пользу».  Будучи
уверенным  в  своих  умственных  и  коммерческих  способ¬
ностях,  Хант  считал  себя  по  крайней  мере  равным  таким
основателям  организаций,  как  Уэлч  и  Харгис.  Он  думал
почти  так  же,  как  и  они,  имел  почти  те  же  суждения,  что
и  они,  но  предпочитал  оставаться  самостоятельным  для
того,  чтобы  делать  свое  собственное  дело.  Он  не  собирался
быть  чьим-либо  последователем.  Когда  в  более  поздние
годы  его  спросили,  почему  он  не  стал  членом  общества
Джона  Берча,  Хант  ответил:  «Я  всегда  думал,  что  это
они  должны  присоединиться  ко  мне».
 Деятельность  в  ЛАЙФ  ЛАЙН,  «ХЛХ  продактс»  и
других  его  утопических  антикоммунистических  полити¬
ческих  предприятиях  не  давала  ему  возможности  уделять
достаточно  времени  нефтедобыче.  Он  продолжал  следить  за
тем,  как  идут  дела,  но  не  проявлял  живого  интереса
к  деятельности  своих  нефтяных  компаний.  Он  доверил  все
дела  своим  сыновьям  и  доверенным  служащим.  Одним
исключением  в  этом  отношении  был  случай,  который  про¬
 307

изошел  в  1958  году,  когда  Хаит  попытался  получить
концессию  на  добычу  нефти  в  Кувейте.  Он  вылетел  на
Ближний  Восток,  встретился  с  наиболее  влиятельными
шейхами,  старался  изо  всех  сил,  ио  его  заявка  была  в
конечном  итоге  отвергнута,  и  концессию  предоставили
японской  компании.  После  этого  Хант  почти  не  занимался
международным  нефтяным  бизнесом.  Он  следил  за  ходом
дел  за  рубежом,  но  больше  никаких  попыток  включиться
в  него  не  предпринимал.
 Когда  Хант  устранился  от  непосредственного  участия
в  управлении  своими  нефтяными  компаниями,  их  общая
добыча  стала  держаться  на  одном  уровне.  Это  было  след¬
ствием,  во-первых,  уменьшения  дебита  скважин,  многие  из
которых  давали  нефть  уже  и  20,  и  30  лет,  и,  во-вторых,
принятия  мер  по  их  консервации  в  Луизиане.  Но  компа¬
нии  Ханта  еще  продолжали  бурить  сотни  скважин  еже¬
годно  на  побережье.  Компания  «Плэсид»  даже  начала  бу¬
рить  скважины  на  дне  Мексиканского  залива.  Открытие
новых  месторождений  почти  компенсировало  истощение
старых,  принадлежащих  его  семье.  К  началу  60-х  годов  (по
оценкам)  компании  Хантов  добывали  65  тыс.  баррелей
нефти  в  день,  что  соответствовало  уровню  конца  40-х  годов.
А  так  как  за  эти  годы  цены  на  нефть  возросли,  они  полу¬
чали  большой  доход.
 Казалось,  однако,  что  Хант  не  обращает  на  это  внима¬
ния.  Напротив,  он  был  ослеплен  желанием  распространить
по  всему  миру  миф  о  том,  что  он  самый  богатый  человек,
независимо  от  того,  был  он  им  или  нет.  Пресса  же  делала
все  возможное,  чтобы  подтолкнуть  его  к  этому.  Осно¬
вываясь  на  старых  данных  и  высказываниях  самого  Ханта
на  преее-конференции  по  поводу  его  65-летия,  агентство
Ассошиэйтед  Пресс  присвоило  ему  этот  титул.  В  1957  году
«Нью-Йорк  тайме»  сообщила,  что  Хант  владеет  2  млрд.
долл.,  и  назвала  его  в  числе  пяти  самых  богатых  людей
в  мире.  Немного  спустя  журналы  «Форчун»  и  «Лайф»
пересмотрели  свою  табель  о  самых  богатых  и  назвали
Ханта  вторым  после  Ж.  Поля  Гетти  самым  богатым
американцем.  Как  писал  «Форчун»,  Хант  владел  от  400  до
600  млн.  долл.,  в  то  время  как  Гетти  —  от  700  млн.  до
1  млрд.  долл.  Очевидно,  не  желая  нести  бремя  самого
богатого  человека  в  стране,  Гетти  передал  свои  лавры  вновь
Ханту.
 «Корпорации,  акциями  которых  я  владею,  —  доволь¬
но  богатые  предприятия,—  заявил  Гетти  представи¬
 308

телям  прессы,—  но  я  не  настолько  богат.  Они  владеют
этим  имуществом.  Они  контролируют  меня.  Что  же  касает¬
ся  исключительно  большого  независимого  состояния,
то  тут  на  первом  плане  есть  только  один  человек  —
X.  J1.  Хант».
 Хотя  Хант  иногда  и  опровергал  сообщения  о  его
богатстве,  называя  их  «вздором»,  он  благосклонно  отно¬
сился  к  титулам  самого  богатого  человека  в  Америке
и  самого  богатого  человека  в  мире.  Даже  когда  он  не  делал
попытки  сделать  рекламу  «ХЛХ  продактс»,  свои  беседы
с  новыми  знакомыми  он  начинал  со  слов:  «Я  —  X.  Л.  Хант.
Кое-кто  говорит,  что  я  самый  богатый  человек  в  мире,
другие  —  что  я  только  второй».
 Одной  из  самых  дорогих  для  себя  вещей  Хант  считал
письмо,  которое  он  получил  в  октябре  1957  года  из
Лортона  (Небраска)  от  владельца  гаража  по  имени
О.  Хант.  Тот  писал  сразу  после  опубликования  статьи
в  журнале  «Форчун»,  где  Хант  был  назван  вторым,  по
величине  состояния  после  Ж.  Поля  Гетти.  «Совсем  недавно
я  видел,  что  Вы  возглавляли  список  самых  богатых  людей,
и  был  весьма  доволен  тем,  что  какой-то  мой  однофамилец
мог  добиться  такого  признания,—  писал  О.  Хант.—  Что
означает  X?  Вы  что,  уклоняетесь  от  соперничества?
Я  вижу,  что  Вы  стоите  уже  вторым  в  этом  списке.  Ну-ка
возвращайтесь  к  прежней  своей  деятельности  и  вновь
займите  достойное  Вас  первое  место.  Мы,  Ханты,  не
признаем  второсортных!!!»
 X.  Л.  Ханту  потребовалось  почти  два  года,  чтобы
ответить  О.  Ханту,  но  когда  он  ответил,  то  написал,  что
это  письмо  было  «одним  из  тех,  которые  доставили  ему
удовольствие».  X.  Л.  Хант  сообщил  также,  что  он  «исполь¬
зовал  это  письмо  и  подобные  ему  как  финансовый  отчет
в  своих  переговорах  о  фантастической  концессии  на
Ближнем  Востоке».  Впоследствии  он  поместил  копию  этого
письма  и  свой  ответ  на  задней  стороне  обложки  своего
романа  «Альпака».
 В  противоположность  тому  представлению,  которое
о  нем  сложилось  у  широкой  публики,  будни  Хант  проводил
довольно  скромно.  Он  вставал  в  7  утра  и  завтракал  стака¬
ном  морковного  сока  и  пшеничными  тостами  в  Маунт-Вер¬
ноне.  На  кухне  его  жена  Рут  или  один  из  поваров
готовили  ему  обед  и  клали  в  коричневую  бумажную  сумку.
Он  включал  обычно  овощи,  приготовленные  по  рецепту
компании  «ХЛХ»  (чаще  всего  морковь),  несколько
 309

кусочков  пшеничного  хлеба  и  иногда  одного  или  двух
кусочков  мяса.
 После  завтрака  он  брал  свою  сумку  с  обедом  и  ехал
в  центр  города  на  «шевроле-импала»  1962  года,  на  которую
он  сменил  служивший  ему  ранее  старый  «додж».
В  1961  году  он  сменил  принадлежавший  его  компании
самолет  «дехэвиленд-доув»  на  переделанный  бомбардиров¬
щик  времен  второй  мировой  войны  «локхид-веитура».  Но
ни  его  новый  автомобиль,  ни  его  новый  самолет  не  значили
для  него  ничего  больше,  как  просто  средство  передвижения.
Когда  он  приезжал  в  свой  офис,  то  обычно  улыбался
и  здоровался  с  секретарями,  а  затем  тяжелыми  шагами
направлялся  по  безымянным  коридорам  в  свои  угловые
апартаменты.  Прихожую  их  занимали  три  секретаря.
Личная  комната  Ханта  располагалась  за  дверыо,  не
имевшей  никаких  надписей.
 Сам  офис  был  довольно  просторным,  его  нельзя  было
назвать  шикарным.  Там  не  было  модных  технических
нововведений,  которыми  пользовались  другие  управляю¬
щие,  экранов,  которые  раскрывались  нажатием  кнопки  или
каких-то  особых  систем  связи.  Стены  были  окрашены
в  темно-зеленый  цвет,  ковер  на  полу  —  коричнево¬
бежевый.  Около  средних  размеров  деревянного  стола  Ханта
стояло  несколько  кресел  с  сильно  потрескавшейся  кожаной
обивкой,  которая  давно  потеряла  свой  первоначальный
цвет.  На  ковре  было  пятно,  которое  осталось  с  тех  пор,
когда  он  еще  считал  центы.  Из  наиболее  примечательных
вещей  в  этой  комнате  были  те,  которым  Хант  придавал
особое  значение,—  американский  флаг  на  древке  в  8  дюй¬
мов  на  его  столе,  макет  старой  деревянной  буровой  вышки
на  приставном  столе,  рекламный  плакат  таблеток  для
улучшения  пищеварения  «Гастро-маджик»  и  небольшой,
но  чувствительный  коротковолновый  радиоприемник,  по
которому  он  мог  слушать  передачи  ЛАЙФ  ЛАЙН
двадцать  два  раза  в  день,  постепенно  перенастраивая  его
на  радиостанции  разных  городов,  начиная  с  Нашвилла
и  кончая  Корпус-Кристи.  Единственной  картинкой  на
стене  был  фотографический  портрет  сына  Ханта  Хасси
в  армейской  форме.
 Хант  обычно  сидел  за  столом,  иногда  снимая  ботинки
и  носки,  и  диктовал  записки  и  письма  в  темпе,  который
одна  из  его  бывших  секретарш  назвала  «медленным
пожаром».  Во  время  обеда  разворачивал  на  своем  столе
газеты,  открывал  свою  сумку  и  съедал  принесенное  прямо
 310

на  рабочем  месте.  Как  правило,  он  просиживал  в  офисе  до
позднего  вечера.  Большинство  сотрудников  офиса  работало
пять  дней  в  педелю,  но  Хант  приходил  туда  шесть  раз.
Больше  всего  ему  нравилась  суббота,  когда  он  был  один
и  мог  заниматься  своими  общественными  или  личными
делами.
 Но  сознание  Ханта  работало  24  часа  в  сутки.  Им
владело  такое  чувство,  что  он  постоянно  кому-то  нужен,
и  он  ожидал,  что  его  ближайшие  помощники  будут  готовы
к  вызову  также  24  часа  в  сутки,  хотя  и  не  злоупотреблял
этим  так,  как  Хауард  Хьюз.  Хант  редко  приказывал  своим
людям  оставаться  у  платного  телефона  в  течение  шести
рабочих  дней,  раздумывая  при  этом,  позвонить  им  или  нет.
Но  Хант  никогда  не  задумывался,  если  надо  было  позво¬
нить  среди  ночи  Кыорингтону  или  Ротермелу  и  приказать
встать,  чтобы  выполнить  какое-либо  указание  или  просто
выслушать  его  новую  идею.
 Хант  давал  больше  денег  на  благотворительные  цели,
чем  обычно  считали,  хотя,  откровенно  говоря,  давал  немно¬
го.  В  то  время  как  хьюстонский  миллионер  Хью  Рой
Каллен,  другой  нефтепромышленник  и  махровый  консер¬
ватор,  передал  на  благотворительные  цели  около  200  млн.
долл.,  хантовская  благотворительная  организация  —  дал¬
ласский  Фонд  X.  JI.  Ханта  —  передавала  на  благо¬
творительные  цели  менее  15  тыс.  долл.  в  год.  На  сентябрь
1963  года  собственный  капитал  фонда  составлял  всего
1  614  193  долл.  Его  самым  большим  единовременным
взносом  в  этом  году  был  взнос  в  Объединенный  фонд
Далласа,  который  составлял  7,5  тыс.  долл.  Хант  считал,
что  филантропия  в  Америке  была  в  руках  подрывных
элементов.  «Заблудшие  пробрались  к  управлению
крупнейшими  благотворительными  фондами,—  разоткро¬
венничался  он  однажды.  —  Сидя  там,  они  используют  дол¬
лары,  предназначенные  на  филантропические  цели,  чтобы
лишить  Америку  свободы».  По  его  мнению,  основную
вину  за  это  несли  Фонды  Рокфеллера,  Карнеги  и  Форда,
чьи  деньги  шли  на  «либерально-социалистические»
мероприятия.  Хаит  не  хотел  принимать  в  этом  участия.
 Хант  не  проявлял  особого  интереса  ни  к  одному  из
видов  изобразительных  искусств.  Ему  нравились  «кра¬
сивые  картины»,  но  вкус  у  него  был  никудышный.
Картины,  которые  он  покупал  (за  малым  исключением),
принадлежали  кисти  второразрядных  художников,  после¬
дователей  какой-либо  «школы»,  а  не  мастеров,  а  посему
 311

ничего  не  значили  даже  в  смысле  капиталовложений.
Их  можно  было  приобрести  за  сравнительно  недорогую
цену,  увешать  ими  стены,  и  это  радовало  X.  JI.  Ханта.  Но
все  они  были  сомнительного  достоинства.  Любимой  карти¬
ной  Ханта  была  «Предложение»,  написанная  Робертом
Джеймсом  Гордоном.  На  ней  были  изображены  молодой
человек  и  молодая  женщина  в  костюмах  прошлого  столе¬
тия,  которые  обменивались  романтическими  взглядами.
 Одним  из  культурных  развлечений,  которое  привлекало
Ханта,  по  крайней  мере  в  последние  годы,  была  опера.  Ему
обычно  нравились  спектакли  на  Бродвее.  Любил  он
посещать  и  музыкальные  представления.  Он  попытался
даже  сам  сочинять  песни.  Опера  давала  ему  возможность
расслабляться  под  влиянием  музыки.  Но  даже  для  нее
Хант  ничего  не  сделал  с  финансовой  точки  зрения.  Он
оказывал  покровительство  оперной  звезде  Лили  Понс  во
время  ее  пребывания  в  Далласе  и  был  членом  местного
оперного  совета,  но  это,  кажется,  все,  что  он  сделал  для
оперы.  В  другом  случае  он  согласился  оказать  содействие
студенческой  постановке  «Севильского  цирюльника»
в  музыкальном  зале  на  ярмарке  штата  в  Далласе.  Благодар¬
ные  студенты,  зная  о  том,  что  Хант  проявляет  подобную
щедрость  крайне  редко,  попросили  его  сказать  несколько
слов  зрителям  в  антракте.  Хант  вышел  ца  сцену  и  стал
расхваливать  таблетки  для  улучшения  пищеварения
«гастро-маджик»  компании  «ХЛХ  продактс»  и  раздавать
их  зрителям:  он  прихватил  с  собой  несколько  упако¬
вок.
 В  хорошем  настроении  Хант  иногда  любил  подшу¬
чивать  над  собственной  прижимистостью.
 «Что  вы  собираетесь  делать  со  всеми  вашими  день¬
гами?  —  спросил  у  него  один  из  его  служащих.—  При¬
хватить  их  с  собой?»
 «А  я  не  собираюсь  уходить»,—  ответил  Хант  полу¬
шутливо.
 И  не  удивительно,  что  те,  кто  был  твердо  уверен
в  смертности  Ханта,  не  переставали  удивляться  его  легко¬
мысленности,  его  греховодничеству,  его  авантюрам
с  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  другим  политическТим  начинаниям.
 Хант  ввязался  в  философскую  полемику  с  преподобным
Паучером  о  сущности  самой  жизни.  В  одной  из  записок
по  поводу  ЛАЙФ  ЛАЙН,  например,  Хант  сделал  пред¬
положение,  что  «битва  за  свободу  —  это  битва  между
коммунизмом  и  системой,  стимулируемой  получением
 312

прибыли».  Паучер  продолжал:  «Годы  жизни,  отведенные
вам  для  пребывания  на  земле,  почти  истекли»,  поэтому
вам  бы  следовало  поверить  в  то,  что  «битва  за  свободу  —
это  не  битва  между  свободным  предпринимательством,
системой;  стимулируемой  получением  прибыли,  демокра¬
тией  или  чем-то  другим,  как  бы  вы  его  ни  назвали,
и  коммунизмом,  а  битва  между  добром  в  лице  бога  и  злом
в  лице  сатаны  за  сердца  и  мысли  людей».
 Со  временем  философские  расхождения  Ханта  с
Паучером  стали  носить  личностный  характер.  Хант  хотел,
чтобы  ЛАЙФ  ЛАЙН  постоянно  занималась  политическими
и  коммерческими  вопросами.  Паучер,  несмотря  на  все  его
недостатки,  действительно  хотел  проповедовать  евангелие,
хотел,  чтобы  эта  полемика  носила  чисто  религиозный
характер.  К  весне  1963  года  Паучер  понял,  что  он  про¬
должает  проигранную  битву.  «На  меня  постоянно  ока¬
зывалось  давление  со  стороны  господина  Ханта  с  тем,
чтобы  я  включил  его  идеи  в  свои  проповеди,—  писал  он
другу,  подчеркивая,  что  он  не  знает,  как  долго  еще  сможет
выдержать  это.—  Неужели  бог  доверил  мне  проповедовать
евангелие  для  тех,  кому  будет  неимоверно  трудно  попасть
на  небеса?»
 Наконец,  6  апреля  1963  года  Паучер  был  уволен.
Причиной  для  этого  послужил  его  отказ  критиковать
предложенный  президентом  Кеннеди  законопроект  о
налоге  на  нефтепромышленников,  как  было  предложено
главным  юристом  компании  «Хант  ойл»  Гинном.  Хант  же
еще  более  усугубил  ситуацию,  выселив  Паучера  из  дома,
который  он  снимал  в  Маклине  (Виргиния).  Затем  Паучер
отплатил  ему  тем,  что  подал  в  суд,  требуя  выплаты
якобы  причитающейся  ему  компенсации  и  угрожая  выста¬
вить  напоказ  «грязное  белье»  ЛАЙФ  ЛАЙН  для  всеобщего
обозрения.
 «Я  глубоко  сожалею  о  том,  что  оказался  неспособным
привести  господина  Ханта  к  богу»,—  писал  Паучер  другу
спустя  некоторое  время  после  его  увольнения.  Паучер
позже  признал,  что  даже  после  четырех  лет  работы  с
Хантом  он  не  смог  постичь  этого  человека  и  его  действия.
«Мне  казалось,  что  я  знаю  господина  Ханта,  но  выходит,
что  я  его  не  знал,—  заявил  он  корреспонденту.—  И  никто
его  не  знает».
 К  этому  времени  близкий  друг  Рут  Рэй  Хант  и  ее  духов¬
ный  наставник  преподобный  Крисуэлл  также  стал  про¬
являть  беспокойство  по  поводу  своего  самого  богатого  ири-
 313

хожаиина.  Вначале  Крисуэлл  был  ярым  сторонником
ЛАЙФ  ЛАЙН.  В  1959  году  Крисуэлл  заявил,  что  он  был
«уверен  в  патриотических  и  духовных  ценностях  ЛАЙФ
ЛАЙН»,  ее  способности  укрепить  «любовь  верующих
к  основам  христианства,  которые  сделали  Америку
великой»,  и  преградить  путь  эрозии,  к  которой  приводят
секуляризм,  материализм  и  коммунизм».  Но  к  концу
1963  года  Крисуэлл  изменил  свое  мнение.  Программы
ЛАЙФ  ЛАЙН  стали  слишком  коммерческими  и  полити¬
ческими  даже  для  него.  Когда  один  корреспондент  задал
ему  вопрос  о  X.  Л.  Ханте  и  ЛАЙФ  ЛАЙН,  Крисуэлл
заметил:  «Я  заложил  бы  свою  душу  для  того,  чтобы  заинте¬
ресовать  господина  Ханта  чем-либо  другим».
 Это  было  почти  невозможно  сделать.  X.  Л.  ничем
другим,  кроме  себя,  не  интересовался.  Однажды  вбив  себе
в  голову  что-то  подобное  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  «ХЛХ  продактс»,
он  шел  напролом,  пока  не  достигал  того,  что  считал  своей
целыо.  И  до  того,  как  Хант  мог  бы  спасти  свою  душу,
он  должен  был  спасти  мир  от  коммунизма.  Это  было
просто  вопросом  очередности.  Несмотря  на  принадлеж¬
ность  к  Первой  баптистской  церкви,  Хант  считал,  что
священники  так  же,  как  и  члены  общества  Джона  Берча,
должны  были  присоединиться  к  нему.
 X.  Л.  Хант,  несомненно,  был  двуликим  человеком.
С  одной  стороны,  это  был  господин  Хант,  личность,  которая
чаще  всего  появлялась  в  офисе.  Как  господин  Хаит  он  был
практичным,  жестким  в  делах  нефтепромышленником,
землевладельцем,  продовольственным  королем  и  про¬
пагандистом  правых  взглядов,  который  любил  рисковать,
хотя  он  больше  не  участвовал  в  азартных  играх,  как
ранее.  С  другой  стороны,  это  был  Попей  Хант  *.  Как  Попей
Ханта  его  любили  за  старческую  эксцентричность,  а  он
носился  с  новой  идеей  о  сохранении  здоровья.  Попей  Хант
был  как  раз  тем  парнем,  который  грохнулся  на  колени  во
время  его  визита  к  президенту  Эйзенхауэру  в  Кэмп-Дэвид
и  стал  ползать  по  траве,  выискивая  четырехлистный  клевер
потому,  что  он  считал  это  хорошим  физическим  упражне¬
нием.  Попей  Хант  был  боссом,  который  искренне  рекомен¬
довал  таблетки  для  улучшения  пищеварения  «Гастро-
маджик»,  когда  узнал,  что  у  одного  из  его  сотрудников
ребенок  болен  лейкемией.  Поиси  Хант  был  в  то  же  время
убеленным  сединами  патриархом,  возглавлявшим  несколь¬
 *  Милашка  Хант  {англ.).  —  Прим.  персе.
 314

ко  своих  семей  так,  как  будто  это  было  самым  обычным  для
него  делом.
 Иерархию  в  патриархии  Попей  Ханта  можно  было
четко  определить  по  структуре  компании  «Хант  ойл».  Эта
материнская  компания,  которой  руководил  сам  Хант,
имела  подразделение,  производившее  продовольственные
товары.  Но  одновременно  это  была  корпорация,  которая
выполняла  бухгалтерские  операции  и  предоставляла
другие  услуги  остальным  хантовским  компаниям.  Она
служила  крышей  для  сотни  других  экономических
объектов  —  корпораций,  партнерств  и  трастов,—  которые
были  поделены  между  членами  трех  семей  Понси  Ханта.
Иногда  эти  объекты,  принадлежавшие  трем  его  семьям,
действовали  совместно,  но  чаще  они  работали  самостоя¬
тельно,  причем  каждая  семья  занималась  своим  собствен¬
ным  делом  и  преследовала  только  собственные  интересы.
 Разделив  свое  состояние  между  своими  четырнадцатью
детьми,  Попей  Хант  не  принимал  деятельного  участия
в  том,  что  делал  каждый  из  его  наследников  в  бизнесе
и  в  жизни,  но  нельзя  и  сказать,  что  он  вовсе  не  следил
за  этим.  Особенно  когда  дела  шли  неважно  в  том  или  ином
предприятии,  он  вмешивался  в  дела  своих  детей  хотя  бы
для  того,  чтобы  создать  впечатление,  будто  он  в  курсе
всего,  что  творится  кругом.  Впечатление  было  явно  обман¬
чивым,  но  это  не  мешало  Попей  Ханту  пытаться  его
создать.
 Наиболее  богатыми  и  активными  из  его  наследников
были  дети  от  Лиды  Банкер  Хант.  Жемчужиной  в  короне
их  части  хантовской  империи  была  компания  «Плэсид
ойл»,  которая  в  это  время  добывала  нефти  ровно  в  два  раза
больше,  чем  «Хант  ойл».  Принадлежавшая  трастам  первой
семьи,  «Плэсид»  добывала  36  тыс.  баррелей  нефти  в  день,
что  приносило  50  млн.  долл.  валового  дохода  в  год.
Следующей  по  размерам  и  значению  была  компания
«Пенрод  дриллинг».  Это  было  партнерство  Банкера,
Херберта  и  Ламара.  Ему  принадлежало  около  25  скважин,
и  оно  оценивалось  в  более  чем  25  млн.  долл.  К  тому
же  первая  семья  владела  значительным  состоянием,
которое  хранилось  на  отдельных  личных  счетах  и  было
вложено  в  трасты  и  подтрасты  и  предназначалось  для  вну¬
ков.  Каждый  из  этих  личных  счетов  и  трастов  был  подобен
отдельной  нефтяной  компании  со  своими  собственными
правами.  Они  управлялись  членами  семьи  Ханта  или  их
доверенными,  имели  штат  секретарей  и  бухгалтеров,
 315

бурили  скважины  на  нефть  и  газ,  покупали  и  про¬
давали  разного  рода  имущество  и  владели  акциями  других
компаний  Ханта.  Путаница  в  их  взаимосвязях  и  взаимо¬
зависимости  сбивала  с  толку  даже  тех  служащих,  которые
были  наняты  для  помощи  в  управлении.  Еще  менее  понят¬
ными  эти  взаимосвязи  были  для  финансовых  ревизоров  со
стороны,  а  это  давало  бесчисленные  налоговые  преиму¬
щества,  включая  потенциальную  возможность  передачи
состояния  семьи  из  поколения  в  поколение  посредством
трастов.
 Как  самый  старший  ребенок  в  первой  семье,  Маргарет
Хант  Хилл  все  еще  обладала  определенным  превосходством
над  своими  родными  братьями  и  сестрами.  Будучи  более
активной  в  социальном  плане,  чем  другие  Ханты,  она
и  ее  муж  Эл  Хилл  состояли  членами  самых  престижных
клубов  Далласа,  включая  «Брукхоллоу»  (известный  по
всей  стране  клуб,  который  отказался  принять  в  свои
члены  самого  Ханта)  и  «Дансинг  клаб»,  который  занимал
исключительное  место  в  далласском  обществе.  Но  Маргарет
была  консерватором  как  в  финансовых,  так  и  политических
делах,  а  поэтому  в  50-е  и  начале  60-х  годов  именно
ее  младшие  братья  попытались  делать  деньги,  используя
образ  своего  отца,  и  приступили  к  осуществлению  крупно¬
масштабных  коммерческих  и  финансовых  операций.
 И  здесь  опять  попытался  лидировать  Банкер.  Потратив
11  млн.  долл.  на  бурение  скважин  в  Пакистане,  которые
оказались  сухими,  он  попытался  получить  новые
концессии  в  Ливии.  Тем  самым  Банкер  единолично  всту¬
пил  в  конкурентную  борьбу  с  такими  крупными  компа¬
ниями,  как  «Эссо»  («Экссон»)  и  «Мобил  ойл».  Начали
распространяться  слухи  о  том,  что  Банкер  пытался
подмазать  кое-кого  из  высокопоставленных  лиц  в  ливий¬
ском  правительстве,  но  доказательств  этого  так  и  не  было
представлено.  Когда  шум  вокруг  этого  улегся,  оказалось,
что  Банкер  получил  в  концессию  участок  №  2,  один  из
лучших  в  прибрежной  полосе,  и  участок  №  65,  отдаленный
на  сотни  миль  от  ближайшего  порта.  Банкер  начал  бурение
на  первом  участке  и  нашел  нефть,  но  месторождение  было
настолько  бедным,  что  на  коммерческую  добычу  нечего
было  и  рассчитывать.  Но  к  этому  времени  его  затраты  на
бурение  сухих  скважин  были  настолько  велики,  что
истощили  казну  траста.  С  тем  чтобы  продолжить  поиски,
Банкер  продал  половину  своих  акций  в  концессии  на  №  65
«Бритиш  петролеум».
 316

И  наконец  пришла  хантовская  удача.  В  ноябре
1961  года  первая  скважина  на  концессионном  участке
Ханта  —  БП  оказалась  нефтеносной  с  ежедневным  деби¬
том  3910  баррелей.  Это  стало  началом  эксплуатации
крупнейшего  нефтяного  месторождения  в  Африке.  Извест¬
ное  под  названием  «Сарир»,  это  месторождение  имело
запасы  нефти  примерно  в  8—11  млрд.  баррелей  —  почти
в  три  раза  большие,  чем  огромное  месторождение  в  восточ¬
ном  Техасе.  Имея  половинную  долю  в  этой  концессии,  Хаит
мог  рассчитывать  на  получение  от  4  до  5,5  млрд.  баррелей
нефти,  или  от  6  до  8  млрд.  долл.  по  ценам  того  периода.
Неожиданно  для  всех  тридцатипятилетний  Нелсон
Банкер  Хант  стал,  по  крайней  мере  на  бумаге,  богаче,
чем  любой  другой  человек  на  земле,  включая  и  его  отца.
 Как  это  ни  парадоксально,  но  Банкер  был  на  грани
краха.  Найти  месторождение  «Сарир»  —  это  одно.  Добыть
же  нефть  из  земли  и  доставить  ее  на  рынок  —  другое.
Ханту  и  «Бритиш  петролеум»  надо  было  проложить  320-
мильный  трубопровод  от  месторождения  до  порта  Тобрук
и  построить  нефтеналивные  сооружения  в  самом  порту.
Это  заняло  бы  годы.  И  что  еще  хуже,  Банкер  подозревал,
что  его  партнер,  в  распоряжении  которого  были  другие
крупные  иностранные  месторождения  нефти,  не  торопится
вводить  в  строй  действующих  месторождение  «Сарир»,
опасаясь,  что  рынок  будет  перенасыщен  и  цены  на  нефть
упадут.  Столкнувшись  с  этими  затруднениями,  Банкер
понял,  что  без  помощи  отца  ему  не  обойтись.  Попей  Хант
с  сомнением  относился  к  возможностям  сына  с  успехом
действовать  в  качестве  нефтепромышленника,  но  он  согла¬
сился  ссудить  ему  5  млн.  долл.,  пока  Банкер  не  введет
в  строй  действующих  ливийское  месторождение.
 Следующим  сыном  Ханта,  который  достит  заметных
высот,  был  младший  брат  Банкера  —  Ламар.  Высокий,
худощавый,  близорукий  и  стеснительный;  Ламар  не  ка¬
зался  человеком,  который  может  перевернуть  мир,  а  был
просто  самим  собой.  Он  вырос  в  семье,  где  играли  в  фут¬
бол  и  делали  на  нем  ставки  в  тотализатор.  Он  смотрел
на  эту  игру  не  просто  как  на  спорт,  а  как  на  прибыль¬
ное  развлекательное  предприятие,  которое  должно  расти
по  мере  роста  населения  страны.  В  начале  1959  года  в  воз¬
расте  двадцати  шести  лет  Ламар  решил  купить  профессио¬
нальную  футбольную  команду.  Его  выбор  пал  на  «Чикаго
кардиналз»  из  Национальной  футбольной  лиги,  но  ее
владелец  не  собирался  ее  продавать.  Не  собирались  прода¬
 317

вать  свои  команды  и  другие  их  владельцы  из  НФЛ.
И  вскоре  Ламар  решил,  что  единственным  его  шансом
войти  в  футбольный  бизнес  является  организация  своей
собственной  лиги.
 14  августа  1959  года,  только  что  отметив  свое  двад¬
цатисемилетие,  Ламар  собрал  совещание  в  отеле  «Конрад
Хилтон»  в  Чикаго.  Председательствовал  на  нем  вместе
с  Ламаром  Малыш  Адамс-младший,  отпрыск  другой  неф¬
тяной  семейки,  который  жил  в  Хьюстоне.  На  нем  при¬
сутствовали  также  унаследовавший  отели  Баррон  Хилтон
из  Лос-Анджелеса,  бизнесмен  из  Денвера  Роберт  Хаусэм,
Макс  Уинтер  и  Уильям  Бойер,  представлявшие  Миннеа¬
полис  и  Сент-Пол,  и  король  спортивного  репортажа
Харри  Уисмер  из  Нью-Йорка.  Имея  специальные  разре¬
шения  на  это  от  тех  районов,  которые  они  представляли,
участники  встречи  решили  установить  цену  за  вступле¬
ние  в  организуемую  ими  Американскую  футбольную
лигу  в  25  тыс.  долл.
 Ламара  и  его  друзей-миллионеров  вскоре  стали  назы¬
вать  «клубом  дураков».  При  крайне  враждебном  отноше¬
нии  к  ним  со  стороны  НФЛ  свой  первый  сезон  они  открыли
в  конце  1960  года  и  ждали  толпы  болельщиков,  но  они
не  пришли.  Наибольшее  их  число  (27  132)  собралось  на
один  из  матчей  АФЛ  в  Бостоне.  Наименьшее  количество
зрителей  (4771)  присутствовало  на  матче  в  Денвере.
Положение  не  улучшилось  и  после  того,  как  НФЛ  дала
разрешение  на  покупку  команды  «Даллас  ковбойз»  нефте¬
промышленнику  Клинту  Мёрчисону-младшему.  Отпрыск
другой  семьи  нефтепромышленников  из  восточного  Техаса
Мёрчисон  дал  понять,  что  он  и  его  «Ковбои»  собираются
выставить  из  города  «Тексанзов»  Ламара.  Общие  убытки
в  первый  же  год  были  колоссальными.  Денвер  потерял
только  50  тыс.  долл.,  но  команда  Баррона  Хилтона  из
Лос-Анджелеса  —  900  тыс.  долл.  Убытки  Ламара  соста¬
вили  тоже  около  500  тыс.  долл.  В  своем  обычном  стиле
пресса  раздула  их  до  1  млн.  долл.  и  превратила  все
в  шутку.
 «При  таких  темпах,  —  заметил  один  репортер  из
Далласа,—  он  мог  бы  продолжать  проигрывать  и  следую¬
щую  сотню  лет».
 В  последующих  корреспонденциях  на  эту  тему  при¬
веденное  замечание  было  ошибочно  приписано  отцу
Ламара,  но  все  говорит  о  том,  что  его  отношение  к  этой
истории  было  снисходительным.  Чутье  и  инициатива
 318

Ламара  понравились  ему,  и,  хотя  Хант  скептически
отнесся  к  этой  затее,  он  не  слишком  волновался  за  ее  исход.
Единственно  на  чем  Хант  попытался  сэкономить  после
«футбольных»  убытков  своего  сына,  так  это  на  рекламе
в  журнале  «Ойл  энд  гэс  джорнел»,  которая  стоила
недорого,  но  контракт  на  которую  его  компанией  «Пенрод
дрнллннг»  был  заключен  на  длительный  срок.  Сотруднику
«Ойл  энд  гэс  джорнел»,  отвечающему  за  финансовые
вопросы,  было  сказано,  что  причина  расторжения
контракта  была  в  том,  что  терпящая  убытки  футбольная
команда  Ламара  принадлежала  этой  компании.  Расторже¬
ние  контракта,  стоившего  всего  несколько  сотен  долларов,
удивило  финансиста  из  журнала,  но  X.  Л.  Хант  оставался
верным  себе.
 Несмотря  на  неудачи  на  начальном  этапе  своей  деятель¬
ности,  Ламар  проявил  одно  из  основных  достоинств,
которым  обладал  его  отец,—  настойчивость.  Он  предпри¬
нял  контратаку  на  НФЛ  и  потребовал  возбуждения  дела
против  нее  в  соответствии  с  антитрестовским  законо¬
дательством.  АФЛ  проиграла  это  дело,  но  постепенно  дела
у  нее  стали  налаживаться.  В  1963  году  Ламар  перевел  свою
команду  из  Далласа  в  Канзас-Сити,  получил  разрешение
на  строительство  стадиона  и  переименовал  свою  команду
в  «Канзас-Сити  чифс».  На  первую  же  игру  «Чифс»
в  этом  сезоне  собралось  27  801  человек.  В  Нью-Йорке
удачливый  делец  в  области  спорта  и  развлечений  Сонни
Уэблин  купил  слабенькую  команду  «Титане»  и  пере¬
именовал  ее  в  «Нью-Йорк  джетс».  К  концу  сезона  1963  года
даже  скептики  предсказывали,  что  АФЛ  может  в  конце
концов  выкарабкаться.  Это  предсказание  получило
подтверждение  уже  через  несколько  недель,  когда  пре¬
зидент  АФЛ  Ламар  Хант  подписал  36-миллионный
контракт  с  телевизионной  компанией  Эн-би-си.  АФЛ  про¬
должала  свое  существование  и  была  обязана  этим  главным
образом  Ламару.
 В  то  время  когда  имя  Ламара  заполняло  заголовки
газет,  средний  брат,  Херберт,  тихо,  но  с  усердием  трудился
в  компании  «Хант  ойл».  Его  официальньш  титулом  в  этот
период  было  «вице-президент  компании  „Хант  ойл“»,  но
в  обязанности  входила  координация  деятельности  всех
подчиненных  „Хант  ойл“  компаний,  в  которых  члены
семьи  имели  долю.  Херберт  был  также  неофициальным
посредником  при  разрешении  разногласий,  возникающих
между  членами  семьи.  Кроме  того,  Херберт  вкладывал
 319

капиталы  Ханта  в  недвижимость.  Среди  его  наиболее
крупных  сделок  можно  назвать  покупку  участков  общей
площадью  6  тыс.  акров  на  севере  Далласа  и  в  пригородах
Плано  и  Ричардсона.  Херберт  приобрел  их  по  очень  низкой
цене  175  долл.  за  акр.  Позже  он  платил  уже  по  40  тыс.
за  акр.  Сделки  оказались  по-хантовски  удачливыми,  и
скупленные  Хербертом  земли  стоили  потом  уже  сотни
миллионов  долларов.
 Будучи  воспитанными  в  светском  духе  и  проявляя
большую  коммуникабельность,  чем  их  отец,  дети  от
первого  брака  Ханта  не  следовали  стереотипу  самого
богатого  человека  Техаса.  Маргарет,  например,  жила
в  фешенебельном  Хайлэнд-Парке  и  активно  участвовала
в  жизни  высшего  общества  Далласа,  в  то  время  как  ее
брат  Херберт  жил  в  менее  престижном  Юниверсити-
Парке,  ездил  на  «шевроле»  и  любил  сам  ухаживать  за
своей  лужайкой.  Кэролайн  Сэндс  мало  показывалась  на
людях  и  вела  настолько  скромный  образ  жизни,  что  многие
и  не  знали,  что  она  урожденная  Хант.  Банкер  начал
интересоваться  коневодством,  но  наибольшее  удовольствие
он  получал,  когда  ел  и  смотрел  футбольные  и  баскетболь¬
ные  матчи.  Хотя  друзья  и  говорили,  что  «мальчики»  не
всегда  так  чисты,  как  кажутся,  они,  безусловно,  не  были
повесами.  Они  работали  по  10  часов  в  день,  носили
недорогие  и  неброские  костюмы,  посещали  церковь  по
воскресеньям  и  содержали  семьи.  Развелся  только  Ламар,
который  во  второй  раз  женился  на  школьной  учительнице,
бывшей  в  1964  году  его  сотрудницей,  отвечавшей  за
рекламу  «Даллас  тексанс».
 Дети  от  тщательно  скрывавшегося  брака  с  Фрэйнией
Тай  Ли  вели  более  скромный  образ  жизни,  так  как
они  не  обладали  такими  финансовыми  возможностями,  как
дети  Лиды  Банкер  Хант.  Фрэйния  получала  ежемесячно
по  2  тыс.  долл.  от  «Хант  ойл»,  как  было  обусловлено
ее  соглашением  с  Хантом  в  1942  году.  Тогда  как  «Лойял
траст»,  основанный  ради  детей  от  Лиды  Банкер  Хант,
владел  сотнями  миллионов  долларов,  «Рилайенс  траст»
имел  в  своем  распоряжении  всего  сотню  тысяч  долларов  и
приносил  в  год  около  6  тыс.  долл.  дохода  на  каждого
ребенка.  Хотя  и  не  особенно  стесненные  в  деньгах,
Фрэйпия  и  ее  дети  не  обладали  теми  деньгами,  которые
должны  быть  у  семьи  самого  богатого  человека  в  мире.
 Фрэйния  и  ее  дети  испытывали  значительные  трудности
психологического  порядка.  В  конце  1956  года,  немногим
 320

более  года  спустя  после  смерти  Лиды  Банкер  Хант,  между
Фрэйнией  и  Джоном  Ли  произошел  разрыв.  Несколько
месяцев  спустя  Фрэйния  возбудила  дело  против  Ли  о
владении  домом,  где  они  проживали,  и  плантацией  «Напье»
(747  акров),  которые  были  куплены  на  деньги  Ханта,  но
записаны  на  имя  Джона  Ли  и  Фрэйнии.  Адвокатом
Фрэйнии  при  ведении  этого  дела  был  Гриффин  Белл,
который  стал  генеральным  прокурором  США  при  пре¬
зиденте  Джимми  Картере.  Ли  согласился  подписать  все
нужные  документы,  но  спустя  некоторое  время  Фрэйния
прекратила  это  дело  и  возбудила  дело  о  разводе.  В  своем
заявлении  в  суд  она  обвиняла  Ли  в  «жестокости»  по
отношению  к  ней,  выражавшейся  в  «непрекращающихся
придирках,  ссорах  и  длительных  исчезновениях  из  дома,
когда...  (она)  ничего  не  знала  о  его  местопребывании».
Ли  не  возражал  против  развода,  и  решение  о  нем  было
принято  17  июня  1957  года.  Вопрос  об  имуществе  не  рас¬
сматривался.
 Ввиду  того  что  разрыв  с  Ли  произошел  вскоре  после
смерти  Лиды  Хант,  некоторые  знакомые,  посвященные
в  интимную  жизнь  хантовской  патриархии,  заговорили
о  том,  что  действительной  причиной  развода  была  не
мнимая  «жестокость»  Джона  Ли,  а  горячее  желание
Фрэйнии  выйти  замуж  за  X.  Л.  Ханта.  Но  мечтам  Фрэйнии
не  суждено  было  сбыться.  Несмотря  на  то  что  Хант  был
информирован  о  ее  разводе,  ничто  не  говорит  о  том,  что
их  контакты  возобновились.  Тем  более  не  шло  речи
о  женитьбе.  Вместо  того  чтобы  стать  миссис  Хант,
Фрэйния  продала  свой  дом  католической  церкви,  которая
устроила  в  нем  женскую  школу,  и  купила  большой  дом
в  стиле  Тюдоров  в  Энсли-Парке,  одной  из  самых  красивых
старых  окраин  Атланты.
 Известный  под  названием  дом  Дегива  (по  имени  своего
старого  владельца),  новое  жилище  Фрэйнии  стало  местом,
где  проходило  бесчисленное  количество  вечеринок.  Дом
был  и  причиной  ее  ссор  с  соседями,  когда  Фрэйния  стала
превращать  его  в  доходный,  сдавая  внаем  секции,  на
которые  она  его  поделила.  Представители  ассоциации
жителей  Энсли-Парка  пожаловались  в  городской  совет
на  то,  что  Фрэйния  ведет  строительство,  не  имея  на  то
разрешения.  Но  она  не  прекращала  начатого  дела.  К  мо¬
менту  рассмотрения  дела  Фрэйния  закончила  переобору¬
дование  дома.  В  конце  концов  она  все  уладила  с  соседями
и  вступила  в  ассоциацию  жителей  Энсли-Парка.  Но  Фрэй-
 11  Зак.  №  9
 321

ния  никогда  не  была  принята  в  высшем  обществе  Атланты.
Из-за  непрекращающихся  слухов  о  финансовой  поддержке
ее  со  стороны  X.  JI.  Ханта  Фрэйния  Ли  продолжала
оставаться  в  «периферийном  обществе»,  которому  она
принадлежала  в  течение  многих  лет.
 Все  четверо  детей  Фрэйнии  продолжали  страдать  от
необычности  их  семейного  статуса.  Ее  старшая  дочь
Харолдина  была  наглядным  тому  примером.  Она  окончила
колледж  «Агнес  Скотт»  в  Декейтере,  вышла  замуж  за
местного  доктора  и  родила  семерых  детей.  Но,  как  и  ее
сводный  брат  Хасси,  она  страдала  от  серьезных  психи¬
ческих  заболеваний.  Причины  этих  болезней  были  не  ясны,
но  ее  родственникам  сказали,  что  болезнь  Харолдины
может  быть  одной  из  форм  шизофрении,  явившейся  след¬
ствием  неправильного  обмена  веществ,  а  ввиду  того,  что
основные  проявления  болезни  возникали  во  время  бере¬
менности,  считалось,  что  всему  виной  было  производство
организмом  излишнего  количества  адреналина.  Хотя
болезнь  Харолдины  проявлялась  не  настолько  явственно,
как  у  Хасси,  психотерапия  ей  не  помогала.  Лоботомия
не  применялась,  но  курс  электрошокового  лечения
Харолдина  прошла.
 В  данном  случае  странное  поведение  Ханта  нельзя  было
считать  прямой  причиной  болезни  Харолдины.  В  отличие
от  Хасси  Харолдина  была  не  слишком  обременена  внима¬
нием  Ханта.  Когда  ее  болезнь  наглядно  проявила  себя,  он
уделил  столько  же  времени  поиску  средств  ее  лечения,
сколько  и  на  поиск  способа  лечения  Хасси.  Но,  как
заметил  один  из  братьев  Харолдины,  все  считали,  что
шизофрения  —  это  «болезнь  необыкновенных  людей»  и  что
она,  вероятно,  была  ею  унаследована.  Другими  словам**!,
болезнь  Харолдины  могла  быть  следствием  дефекта
«гениального  гена»  Ханта.
 Младший  брат  Харолдины,  Хью,  имел  такие  задатки,
которые  во  многом  говорили  о  том,  что  он  является  сыном
X.  JI.  Ханта.  Высокий,  широкий  в  плечах,  с  квадратной
челюстью  и  пухлыми  щеками,  Хью  был  точной  копией  отца
в  момент  заключения  им  сделки  с  Дэдом  Джойнером.
Хыо  гордился  своими  умственными  способностями.
«Я  знаю,  что  отец  любил  Хелен  (сестра  Хью)  больше,  чем
меня,—  говорил  он  позже,—  но  я  нравился  ему  потому,  что
был  сильным».  После  окончания  подготовительной  школы
колледжа  «Марист»  Хыо  поступил  в  технический  институт
штата  Джорджия.  Позже  он  два  года  отучился  в  Гарвард¬
 322

ской  школе  права,  но  оставил  ее,  не  получив  степени.
Вскоре  он  вернулся  в  Атланту,  женился  и  стал  отцом
восьмерых  детей.  Но  как  он  позже  чистосердечно  при¬
знался,  он  столкнулся  с  «проблемой  схожести».  Он
родился  в  Гейт-Нэк  на  Лонг-Айленде  после  первой
крупной  ссоры  отца  с  Фрэйнией.  Ему  было  всего  семь  лет,
когда  мать  вышла  замуж  за  Джона  Ли.  В  детстве  и  юно¬
шестве  ему  часто  приходилось  менять  свою  фамилию:
Хью  Ричард  Хант,  Хью  Ричард  Ли  и,  наконец,  Хью  Ли
Хант.  Все  это  время  он  пытался  узнать  правду  о  себе,
о  любви  и  признании  отца.
 В  отличие  от  своих  сводных  братьев  Банкера,  Херберта
и  Ламара  ни  Хауард,  ни  Хью  не  проявляли  исключитель¬
ных  деловых  способностей.  Начав  дела  разбойничьим
способом  (но  не  в  нефтяном  бизнесе  Ханта),  Хауард
стал  вкладчиком  капитала  в  нефтяные  предприятия  и
занятым  собственным  делом  инженером-механиком.  Хью
стал  заниматься  куплей-продажей  недвижимости  в
Атланте.  Среди  деловых  людей,  занятых  этим  бизнесом,
почти  постоянно  ходили  слухи  о  том,  что  Хью  впустую
тратит  массу  денег  матери  на  необдуманные  вложения.
Правда  это  или  нет,  но  Хауард,  который  не  отличался
крепким  здоровьем,  и  Хью,  который  был  физически  более
сильным,  время  от  времени  обращались  к  отцу  с  тем,
чтобы  он  ссудил  им  сотню-другую  тысяч  долларов.
 Весьма  печальное  событие  произошло  в  семье  Фрейнии.
После  возвращения  из  Нью-Йорка,  где  она  некоторое
время  была  актрисой,  ее  дочь  Хелен  вышла  замуж
за  местного  владельца  недвижимости  Уильяма  Кар-
тледжа,  родила  сына,  названного  Роналдом,  и  основа¬
ла  Женский  союз  театров  Атланты.  9  мая  1962  года
Хелен  и  ее  муж  вылетели  из  Атланты  в  месячную  поездку
по  Европе  по  приглашению  Ассоциации  искусств.  3  июня
их  самолет  разбился  в  районе  аэропорта  Орли  недалеко
от  Парижа.  Оба  они  и  другие  126  пассажиров  погибли
в  одной  из  самых  ужасных  авиационных  катастроф.
 Смерть  Хелен  явилась  трагедией  для  общества  и  ее
семьи.  Местная  пресса  превозносила  ее  за  любовь  к  ис¬
кусству.  В  ее  память  Фрэйния  учредила  награду  имени
Хелен  JI.  Картледж.  Ею  награждались  актеры  и  актрисы.
Она  согласилась  также  стать  патронессой  ассоциации
театров  Атланты,  которой  Хелен  уделяла  много  внимания.
Она  взяла  на  воспитание  и  своего  осиротевшего  внука,
четырехлетнего  Ронни  Картледжа.
 И*
 323

Со  временем  дети  Фрэйнии  стали  более  регулярно
видеть  своего  отца.  Их  встречи  были  нечастыми  и  кратко¬
временными,  но  они  по  крайней  мере  виделись  два  или
три  раза  в  год.  Обычно  они  собирались  в  Шривпорте
или  Далласе.  Иногда  дети  встречались  с  отцом  в  ресторане,
иногда  они  заходили  в  офис  Ханта.  Хью  позже  вспоминал,
как  они  приезжали  в  Даллас  и  останавливались  в  Маунт-
Верноне.  Хант  не  сообщал  об  их  приезде  в  прессе,
но,  как  говорил  Хью,  «он  никогда  не  отмахивался  от
нас».  В  нескольких  случаях,  будучи  у  себя  в  офисе,
Попей  Хант  давал  понять,  что  он  является  настоящим
отцом  детей  Ли.
 Несмотря  на  своеобразие  семейного  статуса  семьи
Фрэйнии,  дети  не  могли  жаловаться  на  невниматель¬
ное  отношение  со  стороны  отца.  «Мой  отец  не  был
холодным»,—  сказал  много  лет  спустя  Хью,  и  добавил,
что  судить  Ханта  по  его  действиям  в  1942  году  во  время
спора  с  матерью  в  отеле  «Адолфус»  все  равно  что  «су¬
дить  о  футболисте  только  по  тому,  что  он  делает  на
поле».  Несмотря  на  то  что  Хант  был  сравнительно  ску¬
поват  по  отношению  к  трасту  «Рилайенс»,  когда  Хауард
или  Хью  приходили  к  нему  за  займом  в  несколько
сот  тысяч  долларов  на  коммерческие  дела,  отец  обычно
не  отказывал  им.  А  когда  он  получил  известие  о  том,
что  его  любимица  Хелен  погибла  в  авиационной  ката¬
строфе,  Попей  Хант  был  действительно  убит.  «Он  сидел
у  себя  в  почти  бессознательном  состоянии,—  вспоми¬
нал  позже  его  помощник  Джон  Кьюрингтон,—  Это
действительно  страшно  подействовало  на  него.  Это  был
один  из  тех  немногих  случаев,  когда  мне  было  его
жаль».
 Так  же  как  и  его  нелегальная  семья  с  Фрэйнией,
семья  Попей  Ханта  с  Рут  также  получила  свою  долю
благ.  Известные  как  «вторая»  семья  Ханта,  хотя  хроно¬
логически  она  была  третьей,  Рут  и  ее  дети  имели  то
преимущество,  что  они  официально  могли  называть  себя
Хантами.  В  отличие  от  Фрэйнии  и  ее  детей  они  не  были
нелегальными.  Но  они  и  не  имели  того  статуса,  которым
обладала  первая  семья.  Далласское  общество  не  поверило
в  тот  миф,  который  был  сочинен  Хантом  о  его  женитьбе
на  Рут.  В  конце  концов  Рут  решила,  что  наилучшим
для  всех  будет  признать  действительное  положение  ве¬
 324

щей.  Она  затем  сделала  достоянием  гласности  то,  что  каж¬
дый  и  так  мог  видеть  —  что  ее  дети  не  были  детьми  от
ее  предыдущего  брака,  а  были  детьми  X.  JI.  Ханта.
Вдобавок  к  неприятностям,  которые  испытывала  Рут,
шептуны  и  журналисты  стали  называть  ее  «бывшей  лю¬
бовницей»  и  твердить,  что  ее  дети  были  рождены  вне  брака.
Все,  что  было  обидного  в  этом,  ничуть  не  сглаживалось
тем,  что  (позже,  когда  Хант  стал  политическим  деяте¬
лем)  Рут,  по  крайней  мере  публично,  чаще  называли
«миссис  Хант»,  чем  когда-либо  называли  Лиду.
 Находясь  в  течение  15  лет  в  весьма  неопределенном
положении,  Рут  выработала  для  себя  свою  -формулу:
«Цвети  там,  где  тебя  посадили».  Она  написала  это  изре¬
чение  на  стене  кухни  в  Маунт-Верноне.  Это  было  един¬
ственное,  что  юна  сделала  для  переустройства  дома.  Зер¬
кала  в  позолоченных  рамах  так  и  остались  в  вестибюле,
рисунки  на  исторические  сюжеты  —  в  столовой,  а  жилая
комната  сохранила  эклектическое  собрание  кушеток,  кре¬
сел,  приставных  столиков  и  картин.  К  ним  добавлялись
новые  и  убирались  старые  по  усмотрению  ее  мужа.
Рут  в  основном  сохранила  и  свой  прежний  образ  жизни.
Она  не  стала  сорить  деньгами  или  носить  необыкновен¬
ные  платья.  Напротив,  она  одевалась  в  простые  вязаные
и  сшитые  из  хлопчатобумажных  тканей  костюмы,  а  торго¬
валась  в  магазинах,  как  самая  обычная  домашняя  хозяй¬
ка.  Единственное,  в  чем  она  пользовалась  своим  достатком,
так  это  в  том,  что  завела  гувернантку  и  держала  целую
бригаду  поваров  и  служанок  для  помощи  по  кухне.  У  нее
не  было  ни  шофера,  ни  лимузина.  Как  и  ее  муж,  Рут
ездила  на  обычном  «седане».
 Если  она  не  путешествовала  вместе  с  мужем,  Рут
принималась  за  домашнее  хозяйство.  На  ее  обеденном
столе  всегда  было  много  угощений,  но  несладких  и  не¬
мучных,  что  со  временем  стало  нравиться  Ханту.  Она
сама  принимала  участие  в  приготовлении  обеда,  который
муж  брал  на  работу.  Но  Рут  была  неподражаема,  когда
она  садилась  за  пианино  в  гостиной  и  руководила  до¬
машним  хором,  что  очень  нравилось  Ханту.  Большинство
песен  было  на  слова  из  Библии,  или  традиционными
сельскими  частушками,  или  короткими  стишками  самого
Ханта,  положенными  на  музыку  старых  песен.  У  Рут  был
приятный  голос,  и  она  любила  петь,  а  поэтому  к  членам
семьи  в  таких  случаях  стали  присоединяться  друзья,
прихожане  местной  церкви  и  сотрудники  «Хант  ойл».
 325

Как  и  ее  муж,  Рут  не  употребляла  спиртного  и  своих
гостей  потчевала  морковным  и  клюквенным  соками.
 Не  наделенные  «гениальными  генами»  своего  отца,
дети  Рут  обладали  добрым  сердцем  матери.  К  тому  момен¬
ту,  когда  в  1957  году  их  мама  вышла  замуж,  им  было
четырнадцать,  тринадцать,  восемь  и  семь  лет.  Некоторое
время  спустя  они  сменили  свои  фамилии,  сменили  школы
и  по  тем  или  иным  причинам  сменили  и  образ  жизни.
Эти  перемены  потребовали  определенных  жертв  с  их
стороны,  но  в  целом  дети  Рут  следовали  жизненному
кредо  своей  матери.
 Образцовым  во  второй  семье  Ханта  был  Рэй  Ли,  стар¬
ший  и  единственный  сын,  который  убедил  своего  отца
жениться  на  своей  матери.  После  того  как  мать  вышла
замуж,  Рэй  перешел  из  школы  «Гринхилл»,  где  он  был
известен  как  Рэй  Райт,  в  подготовительную  школу
«Сент-Марк»,  которая  была  привилегированным  мужским
учебным  заведением  Далласа  и  в  которой  он  был  записан
уже  как  Рэй  Хант.  Рэй  Хант  принимал  участие  во  всех
студенческих  начинаниях  и  был  самым  активным  в  своем
классе.  *  Он  был  редактором  газеты,  главным  фотогра¬
фом  школьного  ежегодника,  руководил  оркестром,  был
членом  команд  по  футболу  и  легкой  атлетике.  На  послед¬
нем  году  обучения  его  выбрали  президентом  класса
отчасти  благодаря  усилиям  его  хорошего  друга  и  одно¬
кашника,  жизнь  которого  сложится  потом  совсем  не  так,
как  у  Рэя,  будущей  рок-звезды  Стива  Миллера.  «Рэй  не
был  самым  популярным  парнем  в  классе,—  вспоминал  его
давний  друг  позднее.—  Его  избрали  потому,  что  он  сможет
сделать  для  класса  больше,  чем  другие».
 Рэй  много  работал,  получал  хорошие  оценки  и  поступил
в  колледж  по  своему  выбору.  Им  оказался  колледж  Юж¬
ного  методистского  университета.  В  ЮМУ  он  изучал
экономику  и  встретился  со  своей  будущей  женой  Нэнси
Хантер.  Летом  Рэй  работал  в  компании  «Хант  ойл».  Он
был  веселым,  общительным  молодым  человеком,  попу¬
лярным  среди  сотрудников  главного  офиса.  Как  и  его
отец,  он  игнорировал  одежду  для  богатых  и  предпочи¬
тал  появляться  на  работе  в  старых  костюмах,  которые
были  поношены  и  вышли  из  моды.
 Младшая  сестра  Рэя  Рут  Джун  также  проявляла
завидное  трудолюбие.  Названная  в  честь  отца  и  матери,
она  отзывалась  на  собственное  имя  Джун  и  ласкательное
Пичиз.  Светловолосая  и  широкоплечая,  Джун  своими
 326

ястребинными  чертами  походила  на  отца,  а  спокойным
нравом  —  на  мать.  После  перехода  в  привилегированную
женскую  школу  Далласа  «Хокадей»  скромная  де¬
вушка  раскрепостилась  и  стала  руководителем  школьно¬
го  хора.  Она  научилась  играть  на  гитаре  и  принимала
активное  участие  в  деятельности  Первой  баптистской
церкви.
 Джун  начала  бунтовать  только  тогда,  когда  наступило
время  выбирать  колледж.  Ей  хотелось  поступить  только
в  баптистский  университет  «Бейлор»  в  Уэйко.  Отец
же  хотел,  чтобы  она  училась  в  Южном  методистском
университете  в  Далласе.  Джун  сделала  попытку  прова¬
литься  на  вступительных  экзаменах,  а  на  своем  заявлении
о  приеме  написала:  «Я  не  хочу  учиться  в  ЮМУ...  Просто
мой  отец  хотел,  чтобы  я  подала  сюда  документы».  Но
план  Джун  не  удался.  Ее  не  приняли  в  университет
«Бейлор»,  но  приняли  в  ЮМУ.
 «Я  поступила  в  ЮМУ,  руководствуясь  собственной
философией:  ищи  лучшее  из  создавшейся  ситуации  или
лучшее  сделают  из  тебя,—  писала  позже  она.—  К  моему
удивлению,  я  начала  получать  свидетельства  об  отли¬
чиях  уже  на  первом  году  обучения  и  продолжала
их  получать  вплоть  до  окончания  университета.  Мое
имя  попало  в  книгу  «Кто  есть  кто  в  американских  коллед¬
жах  и  университетах»,  я  получила  самую  высокую  награ¬
ду,  полагавшуюся  за  выдающийся  вклад  в  деятельность
университета,  а  также  другие  награды,  я  была  очень  до¬
вольна  пребыванием  там.  Все  это  явилось  подтверждением
того,  что  бог  в  свое  время  говорил  устами  моего  отца».
 Младшие  сестры  Джун  —  Хелен  и  Суэни  —  испытали
на  себе  более  пристальное  родительское  внимание.
Как  самые  младшие  из  всех  детей  Ханта,  они  были  больше
других  избалованы,  и  отец  старался  постоянно  выстав¬
лять  их  напоказ.  Хелен  и  Суэни  были  привлекатель¬
ными  девицами.  Хелен  —  стройная  брюнетка  с  прекрас¬
ным  цветом  кожи  и  симпатичной  мордашкой.  Суэни
была  полненькой  жизнерадостной  блондинкой.  Поняв  во
время  репетиций  их  домашнего  хора,  что  девочек  можно
использовать  в  целях  рекламы,  Попей  Хант  привлек  их
к  распространению  «Альпаки»  и  заставлял  петь  те  глупень¬
кие  рекламные  куплеты,  которые  он  сам  и  сочинял.  Но
он  не  остановился  и  на  этом.  Позже  он  заставлял  до¬
черей  петь  патриотические  песни  собственного  сочинения
на  мотивы  известных  американских  народных  песен.
 327

Вот  что  он  написал  на  мотив  песни  «Школьные  годы»:
Юношеские  денечки,  правдивые  денечки,
 Свобода  правит  этими  золотыми  денечками;
Присоединяйтесь  к  нам,  вставайте  в  наши  ряды
Борцов  за  свободу  на  нашей  земле;
 Слушайте,  что  говорит  наш  Попей,
 Не  уступайте  ни  пяди  любому  красному.
Превозносите  свободу  превыше  всего
С  помощью  -вот  этих  двух  крошек.
 Поначалу  девочкам  нравилось  распевать  песенки  Попей
и  быть  центром  внимания.  Но  по  мере  того,  как*  они
становились  старше,  им  это  стало  надоедать.  «Были  мо¬
менты  в  мои  девические  годы,—  вспоминала,  позже
Суэни,  младшая,—  когда  я  готова  была  отдать  что  угод¬
но,  чтобы  оказаться  в  самой  обычной  семье».
 Но  даже  без  таких  публичных  выступлений  жить
с  Попей  было  довольно  трудно.  Дом  всегда  был  захва¬
чен  водоворотом  событий,  режиссировал  которые  преи¬
мущественно  сам  Попей  с  присущей  ему  эксцентрич¬
ностью.  Некоторые  же  из  начинаний  отца  имели  поло¬
жительный  эффект.  Наиболее  же  ужасной  (в-  глазах
его  детей)  была  вера  в  чудодейственные  свойства  апель¬
синовых  косточек  и  в  отрицательное  воздействие  на  орга¬
низм  белого  сахара.  Детям  Ханта  не  давали  обычных
сладостей  и  конфет,  а  заменяли  их  чем-то  другим,  но
на  абрикосовой  основе.  Как  вспоминала  впоследствии
Джун:  «Нам  давали  абрикосовый  джем  и  взбитый  абри¬
косовый  соус,  томленые  абрикосы,  просто  абрикосы,  абри¬
косовый  коблер,  абрикосовое  желе,  абрикосовый  пирог  —
одним  словом,  все,  что  можно  было  сделать  из  абри¬
косов».
 Дети  должны  были  прослушивать  время  от  времени
курсы  лекций,  которые  читал  им  дома  отец,  начиная  от
политики  и  кончая  ведением  домашнего  хозяйства.  Наибо¬
лее  запоминающимися  были  лекции  Попей  об  использова¬
нии  электричества.  Попей  начинал  занятие,  раздавая  лист¬
ки  бумаги,  на  которых  было  написано  примерно  следую¬
щее:
 1  —  1  час  горения  100-ваттной  лампочки  обходится  в
4  цента.
 1  —  1  час  горения  150-ваттной  лампочки  обходится  в
6  центов.
 1  —  1  час  горения  200-ваттной  лампочки  обходится  в
&  центов.
 Затем  Попей  начинал  читать  эти  цифры  вслух,  чтобы
 328

все  могли  запомнить,  сколько  стоит  использование  элек¬
тричества,  и  чтобы  в  дальнейшем  они  экономно  его  рас¬
ходовали.  «Я  как  сейчас  вижу  нас  сидящих  перед  ним
с  листками  бумаги,  в  то  время  как  отец  очень  серьезно
рассказывал  обо  всей  электрической  системе,—  вспоми¬
нала  Джун  много  лет  спустя.—  Поверьте,  никто  из  нас
не  смеялся,  но  и  серьезно  воспринимать  эти  лекции
мы  не  могли».
 Вполне  понятно,  почему  так  происходило.  В  то  время
как  отец  читал  эти  лекции  об  экономии  электричества,
на  лужайке  перед  домом  был  установлен  огромный  про¬
жектор  для  подсвечивания  американского  флага,  а  рядом
стояло  дерево,  все  усыпанное  сотнями  мигающих  бе¬
лых  лампочек.  Хант  считал  расходы  на  них  вполне  оправ¬
данными  во  имя  свободы  и  патриотизма.  «Вот  видите,
если  кто-то  идет  по  улице,  то  не  сразу  может  увидеть
флаг,  но  он  увидит  сверкающее  дерево,  а  затем  обратит
внимание  и  на  флаг,—  говорил  Хант  детям.—  Важно,  что¬
бы  они  видели  флаг».
 В  то  время  как  Попей  досаждал  своим  детям  разного
рода  эксцентричными  поступками,  он  побуждал  их  и  к  ак¬
тивной  деятельности.  Вместо  того  чтобы  рассказывать  им,
как  делать  то-то  и  то-то,  он  предпочитал,  чтобы  они  сами
выходили  в  мир  и  узнавали,  как  делаются  те  или  иные
вещи.  Как  позже  писала  Джун,  Попей  требовал  с  нее
больше,  чем  мать,  и  добивался  своего.
 Попей  Ханту  так  никогда  и  не  удалось  объединить
все  три  части  своей  епархии.  Наиболее  близко  они  со¬
прикасались  только  однажды,  когда  все  его  сыновья
(за  исключением  Хасси)  вечером  в  конце  1960  года  игра¬
ли  в  футбол  на  лужайке  перед  Маунт-Верноном.  В  одной
команде  были  Банкер,  Херберт  и  Ламар  —  его  сыновья
от  Лиды  Банкер  Хант.  В  другой  были  Хауард  Ли  и  Хью
Ли,  его  сыновья  от  Фрэйнии,  и  Рэй,  сын  от  Рут.  Сам
Попей  сидел  на  крыльце  и  смотрел,  как  играют  его  маль¬
чики.
 Но  реальной  игрой  для  всех  трех  семей  X.  Л.  Ханта
в  конце  50-х  и  начале  60-х  годов  был  не  футбол,  а  борь¬
ба  за  отцовскую  любовь  и  деньги.  Деньги  важны  были
с  эмоциональной  точки  зрения.  Умение  делать  деньги
не  было  в  конечном  итоге  самоцелью,  но  способом
завоевать  признание  и  уважение  Ханта.  Размер  доли  каж¬
дой  семьи  в  империи  Ханта  был  во  многих  отношениях
мерой  их  труда  и  способностей  в  глазах  отца.  По  край¬
 329

ней  мере  так  полагало  большинство  из  детей  Ханта.
 Если  семья  Фрэйнии  считала  себя  обойденной  в  фи¬
нансовом  отношении,  то  первая  семья  полагала,  что  она
обойдена  во  всех  отношениях.  Во  всяком  случае,  дети
Лиды  появились  раньше,  чем  другие.  Хотя  Рут  старалась
дать  им  почувствовать,  что  Маунт-Вернон  продолжает  ос¬
таваться  их  домом,  они  видели,  сколько  фарса  в  этих
усилиях.  Так  же  как  и  при  игре  в  футбол,  они  любые
действия  одной  из  противостоящих  сторон  считали  выпа¬
дами  против  себя.  И  в  конечном  итоге  они  были  правы.
Когда-то  они  были  одной,  и  единственной,  семьей,  а  сей¬
час  все  больше  и  больше  они  должны  были  делиться
с  кем-то.  Они  уже  владели  самой  большой  долей  состоя¬
ния  старика,  но  все  еще  чувствовали  себя  неуверенно,
неопределенно,  обойденными  отцовской  любовью.  И  поэ¬
тому  представители  первой  семьи  постоянно  старались  по¬
казать,  что  они  выше  в  семейной  иерархии  Ханта.  На¬
иболее  ярко  отношение  первой  семьи  к  остальным  проя¬
вилось  тогда,  когда  Маргарет  Хант  Хилл  передала  в  рас¬
поряжение  Нью-Йоркской  публичной  библиотеки  копию
генеалогического  древа  Хантов  —  Банкеров.  Маргарет
подчеркнула  следующие  слова  в  заголовке  «Подготов¬
лено  для  миссис  X.  JI.  Хант»,  а  от  себя  приписала
«Лида  Банкер  Хант»,  как  будто  для  того,  чтобы  быть
уверенной,  что  двух  миссис  X.  Л.  Хант  никогда  не  спу¬
тают.
 Способом,  которым  первая  семья  старалась  держаться
ближе  к  патриарху,  была  политика.  Деньги  играли  зна¬
чительную  роль  в  политике,  проводимой  семьей  Хантов.
Первая  семья  и  компании,  которые  ей  принадлежали,
передавали  значительные  средства  в  кассу  «Фэктс  фо¬
рум».  В  конце  50-х  и  начале  60-х  годов  они  стали  активно
помогать  и  ЛАЙФ  ЛАЙН,  и  целому  ряду  других  органи¬
заций  правого  толка.  Чем  больше  денег  они  передавали  им,
тем  больше,  как  им  казалось,  они  росли  в  глазах  отца.
 Мужа  Маргарет,  Эла,  часто  называли  преемником  Хан¬
та,  и  он  передавал  в  распоряжение  этих  организаций
самые  большие  суммы.  Как  писал  один  из  корреспон¬
дентов,  сумма  пожертвований  Хилла  увеличивалась,  так
как  он  чистосердечно  верил  в  правильность  своих  по¬
ступков,  но  тут  играла  роль  и  «дипломатия»  зятя.  К  кон¬
цу  1963  года  Хилл  передал  уже  5  тыс.  долл.  «Фэктс
форум»  и  5  тыс.  долл.  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Весьма  значитель¬
ные  суммы  были  им  предоставлены  и  другим  архиконсер-
 330

вативным  организациям.  В  1964  году  он  передал  рес¬
публиканцу  Джеку  Коксу  2,5  тыс.  долл.  с  тем,  чтобы
он  занял  пост  губернатора  штата  Техас  Джона  Коннэли.
Поддержка  Хилла,  Банкера  Ханта  и  семьи  Сэндсов  по¬
могла  Коксу  принять  участие  в  выборной  кампании,  но,
несмотря  ни  на  что,  он  проиграл.  Помощник  Ханта  Джон
Кьюрингтон  позднее  признался,  что  его  патрон  также
передавал  Коксу  крупные  суммы  наличными  от  имени
Хилла.
 Политическая  активность  Хилла  не  ограничивалась
денежными  подачками  правым  организациям.  В  начале
60-х  годов  ЛАЙФ  ЛАЙН  выпустила  брошюру,  в  которой
приводились  высказывания  Хилла:  «Нью-Йорк,  штаб  во¬
сточного  истэблишмента,  подвергается  большему  влиянию
социалистов  и  коммунистов,  чем  все  другие  49  штатов...
Даже  наиболее  просвещенный  патриотизм  для  них  невы¬
носим...  Джефферсон,  Вашингтон  и  Линкольн,  которые
объединили  тринадцать  колоний  в  одну  великую  нацию  и
ликвидировали  рабство,  никогда  не  жили  в  Нью-Йорке».
 Позже  Хилл  разработал  собственный  проект,  который,
как  сообщали,  произвел  самое  благоприятное  впечатле¬
ние  на  X.  Л.  Ханта.  Он  назывался  «Перспективный  план».
Цель  проекта  состояла  в  поисках  и  привлечении  в  рес¬
публиканскую  партию  способных  граждан,  придерживаю¬
щихся  правого  консерватизма.  Причем  делаться  это  долж¬
но  было  не  в  открытую,  а  с  помощью  секретной  правой
организации  и  людей  из  ФБР.  План  Хилла  призывал
осуществлять  обучение  вновь  обращенных  по  определен¬
ным  темам  с  помощью  литературы,  издаваемой  ЛАЙФ
ЛАЙН,  созывать  конференции,  где  бы  выступали  опыт¬
ные  ораторы.  Этот  план  представлялся  как  средство  «спа¬
сения  нашей  нации  от  молниеносного  захвата  коммуни¬
стами  власти  и  фатальной  неизбежности  скатывания  к
социализму».  Он  имел  целью  поставить  X.  Л.  Ханта  во
главе  изобретенного  им  политического  течения,  привлекая
для  этой  цели  и  сторонников  республиканской  партии.
Но  несмотря  на  всю  амбициозность,  указанный  план  так
и  остался  на  бумаге.
 Наряду  с  Элом  Хиллом  наиболее  активным  политиком
в  первой  семье  был  Банкер  Хант.  Интерес  Банкера  к
политике  также  был  комбинацией  искренней  заинтере¬
сованности  в  ней  и  способом  осуществления  семейной
дипломатии.  Будучи  обойденным  как  первый  наследник,
Банкер  именно  в  политике  видел  возможность  показать
своему  отцу,  что  он  тоже  что-то  может.  Как  и  другие
 331

члены  первой  семьи,  Банкер  делал  значительные  взносы
на  осуществление  политических  прожектов  Ханта.  Как
говорится  в  докладе  подкомиссии  палаты  представителей
по  малому  бизнесу,  Банкер  передал  между  1957  и  1960  го¬
дами  35  тыс.  долл.  только  одной  ЛАЙФ  ЛАЙН.  В  до¬
полнение  к  тому,  что  он  придерживался  политических
взглядов  своего  отца,  Банкер  примером  для  подража¬
ния  взял  основателя  общества  Джона  Берча  Роберта
Уэлча.  В  обществе  Джона  Берча  Банкер  мог  проповедо¬
вать  свои  правые  политические  концепции  по-своему.
Роберт  Уэлч  стал  своеобразным  идеологическим  отцом  для
Банкера,  прививая  ему  взгляды  Берча  и  советуя,  как
проводить  их  в  жизнь.  Банкер  посещал  Уэлча  в  его  доме
в  Далласе  и  стал  предоставлять  в  его  распоряжение  то,
чего  больше  всего  имел,—  деньги.
 Одновременно  Банкер  делал  так,  что  его  деятельность
в  обществе  Джона  Берча  не  мешала  другой  —  участию
в  политических  начинаниях  своего  отца.  Банкер,  и  не  без
оснований,  видел,  что  два  эти  вида  деятельности  взаимно
дополняют  друг  друга.  X.  JI.  Хант  и  берчисты  не  только
разделяли  шизофренические  правые  взгляды  на  состояние
дел  в  мире,  но  и  были  самыми  ярыми  критиками  пре¬
зидента  Кеннеди.  Хотя  Хант  и  голосовал  на  выборах
1960  года  за  Кеннеди  —  Джонсона,  впоследствии  он  потра¬
тил  много  времени  и  денег  ЛАЙФ  ЛАЙН  на  опороче¬
ние  самого  президента  и  его  политики.  Банкер  в  откры¬
тую  присоединился  к  кампании  Ханта  против  Кеннеди
в  сентябре  1963  года,  когда  он  и  Хант  послали  письма
в  сенат  США,  в  которых  подвергали  резкой  критике  под¬
держиваемый  Кеннеди  Договор  о  запрещении  испытаний
ядерного  оружия.
 Но  судьба  распорядилась  по-другому.  Письма  Хантов
с  критикой  Кеннеди  не  стали  началом  новой  фазы  до¬
верия  между  отцом  и  сыном,  но  стали  началом  их  при¬
частности  к  национальной  трагедии.  Через  несколько  не¬
дель  после  того,  как  Ханты  послали  свои  письма  в  сенат,
Белый  дом  объявил,  что  президент  Кеннеди  совершит  по¬
ездку  в  Техас.  Эта  поездка  президента  не  имела  ника¬
кого  отношения  к  указанным  письмам.  Советники  прези¬
дента  отговаривали  его  от  нее  ввиду  разрастания  волны
недовольства  демократов  штата  вице-президентом  Лин¬
доном  Джонсоном.  Но  судьбы  Хантов  и  президента  Кен¬
неди  должны  были  неизбежно  переплестись,  когда  стало
известно,  что  последнюю  остановку  в  этой  поездке  по
штату  президент  сделает  в  Далласе.

Глава  10
 ДОБРО  ПОЖАЛОВАТЬ  В  ДАЛЛАС,  МИСТЕР
КЕННЕДИ
 О  том,  что  визит  президента  Кеннеди  может  быть  встре¬
чен  в  штыки  в  Далласе,  Ханты  узнали  еще  за  несколько
недель  до  того,  как  тот  пересек  границу  штата.  Сообще¬
ние  об  этом  пришло  от  главного  шпиона  этого  семейства,
отвечавшего  за  безопасность  в  компании  «Хант  ойл»,
Пола  Ротермела.  4  ноября  1963  года  в  служебной  записке
под  заголовком  «Политика»  Ротермел  информировал
своего  хозяина,  что,  «по  неподтвержденным  сведениям,
могут  возникнуть  беспорядки  во  время  манифестации»
по  случаю  приезда  президента  Кеннеди  в  город  22  ноября.
Хотя  Ротермел  прямо  и  не  назвал  источник  информации,
из  записки  явно  следовало,  что  он  имел  доступ  к  подобного
рода  материалам,  которые  сотрудники  ФБР  и  городского
полицейского  управления  получали  от  своих  людей  в  пра¬
вых  группах  политического  действия  генерала  Эдвина
Уокера  и  в  Северо-Техасском  университете  в  Дентоне.
 «Информатор  из  университета  докладывает,  что  ука¬
занная  выше  группа  может  планировать  инцидент,—  пи¬
сал  Ротермел.—  Есть  и  другое  сообщение  из  группы  ле¬
вых,  что  инцидент  будет  иметь  место  с  согласия  прези¬
дента.  Начнут  его  участники  левых  группировок  в  на¬
дежде  вовлечь  в  него  группы  правых  и  затем  исчезнуть.
Разговор  идет  о  том,  что  инцидент  с  Эдлаем  Стивенсоном
дает  основания  нынешней  администрации  полагать,  что
если  подобное  случится  и  с  Кеннеди,  то  это  обеспечит  ему
переизбрание».
 Для  тех,  кто  знал  состояние  дел  в  политической  жизни
Далласа,  зловещее  сообщение  Ротермела  могло  показаться
не  таким  уж  неправдоподобным.  Город  Даллас,  население
которого  было  настроено  так  же  консервативно,  как  и
остальные  жители  Техаса,  стал  столицей  крайне  правых
политических  сил  страны.  Город  был  усеян  отделениями
общества  Джона  Берча,  организации  «Молодые  амери¬
канцы  за  свободу»  и  других  более  или  менее  известных
групп,  таких,  например,  как  те,  которые  поддержива¬
 333

лись  Уокером  и  Хантом.  Хотя  они  и  составляли  только
часть  населения,  принимающего  участие  в  голосовании,
правые  становились  все  крикливее  и  неугомоннее.  Менее
заметными  и  менее  многочисленными  были  основные  враги
правых  —  левые.  Ввиду  того  что  не  более  20%  избирате¬
лей  Далласа  голосовали  за  «либералов»  в  традиционном
смысле  этого  понятия,  у  левых  было  гораздо  меньше
возможностей  привлечь  на  свою  сторону  избирателей  и
просто  людей,  симпатизирующих  им.  Но  поскольку  пра¬
вые  считали  всех,  кто  выступал  за  гражданские  права
или  сохранение  Организации  Объединенных  Наций,  ле¬
выми,  то  у  правых  всегда  находились  и  люди,  и  дела,
против  которых  они  могли  бы  протестовать.
 Весной  1963  года  экстремисты  стали  проводить  агрес¬
сивную  политику.  Как-то  ночью  в  апреле  кто-то  выстре¬
лил  из  ружья  в  генерала  Уокера,  когда  он  один  сидел
в  своем  кабинете  и  заполнял  свою  налоговую  декларацию.
Пуля  прошла  в  миллиметрах  от  него.  Но  можно  было  пред¬
ставить,  что  произошло  бы,  попади  она  в  цель.  Пуля  про¬
делала  в  9-дюймовой  стене  кабинета  отверстие  с  мяч  для
гольфа.  Окно  было  разбито,  и  осколки  стекла  поранили
генералу  руку.  Для  Уокера,  который  только  что  вернулся
из  вояжа  по  пропаганде  правых  взглядов  с  евангелистом
Билли  Джеймсом  Харгисом,  было  ясно,  чьих  рук  это  дело.
«Другая  сторона»,  как  он  назвал  своих  политических
оппонентов,  пыталась  уничтожить  его.  Когда  на  место
происшествия  прибыли  корреспонденты,  Уокер  указал  на
отверстие  в  стене  и  заметил  с  иронической  усмешкой:
«А  Кеннеди  говорит,  что  внутри  страны  никто  не  угрожает
свободе».  Хотя  нападавший  и  не  был  найден,  этот  случай
стал  первым  в  том  году  актом  политического  насилия
в  Далласе.
 Спустя  шесть  месяцев  в  Далласе  произошел  «инци¬
дент  с  Эдлаем  Стивенсоном»,  о  котором  упоминал  в  своей
записке  Ханту  Ротермел.  Это  произошло  24  октября
1963  года,  когда  представитель  США  в  ООН  находился
в  городе  по  случаю  празднования  дней  этой  организации.
Когда  он  произносил  речь,  горстка  правых  экстремистов
юдбежала  к  трибуне  и  начала  в  него  плевать.  Стивенсон
продолжил  свою  речь,  несмотря  на  это,  и  стал  героем,
а  правые  и  город  Даллас  были  опозорены,  по  крайней  мере
в  глазах  остального  населения  страны.  По  высказыва¬
ниям  же  некоторых  далласцев,  Стивенсон  получил  то,
чего  и  заслуживал.
 334

Появление  в  городе  президента  Кеннеди  сразу  по  сле¬
дам  Стивенсона  давало  основания  ожидать,  что  сообщения
о  готовящихся  правыми  и  левыми  беспорядках  не  совсем
беспочвенны.  Но  пока  местные  органы,  несущие  ответ¬
ственность  за  соблюдение  общественного  порядка,  ломали
над  этим  головы,  широкая  публика  ничего  об  этом  не
знала.  Ротермел  указывал  в  своей  записке  Ханту:  «Если
инцидент  и  должен  произойти,  то  правду  о  том,  кто  явился
его  инициатором,  никто  никогда  не  узнает».  У  Ротермела
было,  однако,  одно  предложение.  «Я  размышлял  над  этой
проблемой,—  писал  он,—  и  думаю,  что,  вероятно,  не¬
сколько  писем  редактору  могли  бы  как-то  предвосхитить
его,  если  инцидент  в  самом  деле  планируется».
 Хант,  очевидно,  счел,  что  предупреждение  его  шефа
безопасности  имеет  под  собой  основания.  Хотя  Хант  и  не
приоткрыл  деталей  предстоящих  событий,  о  которых  он
узнал,  но  все-таки  написал  8  ноября  1963  года  письмо
редактору.  В  этом  письме  Хант  предупреждал:  «Те,  кто
гордится  принадлежностью  к  «правому  центру»,  могут
быть.  намеренно  втянуты  в  демонстрации  против  своих
оппонентов.  Демонстрации  могут  быть  начаты  некоторыми
не  вполне  сознательными  представителями  этих  групп.
Но  они  могут  начаться  и  сторонниками  оппозиции,  кото¬
рые  попытаются  заманить  в  ловушку  патриотов  и  выста¬
вить  их  затем  истинными  зачинщиками  беспорядков.
Враждебность  по  отношению  к  ораторам  —  это  один  из
способов  привлечь  к  ним  внимание  и  симпатии.  Патриоты
стоят  за  правду,  и  факты  на  их  стороне.  Для  них  необхо¬
димо  только,  чтобы  об  их  идеях  узнало  возможно  большее
количество  людей.  Им  не  нужно  устраивать  фейерверк,
чтобы  вызвать  интерес  к  личностям  их  оппонентов.  Они
с  большей  пользой  потратят  время,  нанося  визиты  друг
другу  или,  что  еще  лучше,  вступая  в  дружеские  контакты
с  патриотами,  которых  можно  найти  в  церкви,  школе,
в  редакциях  всех  газет,  в  кино,  на  радио  и  телевидении».
 Где  точно  и  насколько  широко  было  распространено
это  письмо  к  редактору,  никогда  ничего  не  говорилось.
Хант  позже  переиздал  его  в  своем  собрании  «Старые
письма  к  редактору»,  но  он  никогда  не  упоминал,  в  какое
из  изданий  он  его  послал.  Не  появлялось  это  письмо  и  ни
в  одной  далласской  газете  в  дни,  предшествовавшие  ви¬
зиту  Кеннеди.
 А  между  тем  политическая  деятельность  Ханта,  как
и  коммерческая,  не  прерывалась.  Он  не  сделал  попытки
 335

добиться  личной  встречи  с  президентом  Кеннеди  или
вице-президентом  Джонсоном,  так  же  как  не  готовился
специально  встречать  президентский  кортеж,  который,
по  плану,  должен  был  проезжать  по  Мейн-стрит  прямо
под  окнами  его  офиса.  ЛАЙФ  ЛАЙН  со  своей  стороны
продолжала  в  своих  передачах  пропагандировать  идеи
правых,  не  прекратила  она  и  выступлений  против  прези¬
дента.  Провозгласив,  что  настало  время  для  «крайнего
патриотизма»,  ЛАЙФ  ЛАЙН  предупреждала  свою  ауди¬
торию,  что  администрация  Кеннеди  направляет  на  ут¬
верждение  конгресса  законы,  которые  на  руку  Москве,
направлены  на  подавление  тех,  кто  выступает  за  свободу,
и  приводят  к  тому,  что  американские  налогоплательщики
субсидируют  коммунизм  по  всему  миру.
 4  ноября  1963  года  Ротермел  написал  свою  записку
Ханту  о  «неподтвержденных  сообщениях  о  возможных
беспорядках»  во  время  визита  Кеннеди,  которые  орга¬
низует  группа  честолюбивых  юнцов  —  сторонников  пра¬
вых,  чтобы  оказать  президенту  особый  прием.  В  группу
входили  три  бывших  армейских  друга,  двадцати  с  лиш¬
ним  лет  от  роду  каждый.  Их  звали  Лэрри  Шмидт,  Бернард
У.  Вейссман  и  Уильям  В.  Берли  III.  В  их  долгосрочные
планы  входило  ни  много  ни  мало  как  объединение  амери¬
канских  правых  под  их  личным  руководством.
 Еще  в  то  время,  когда  они  вместе  служили  в  Мюнхене
в  1962  году,  Шмидт,  Вейссман  и  Берли  разработали  планы
создания  двух  секретных  организаций  правого  толка  для
осуществления  своей  цели.  Одна  из  них  должна  была
быть  чисто  политической  и  иметь  название  «Консерва¬
тизм  —  США»,  или  КУСА.  Вторая  организация  должна
была  стать  коммерческим  предприятием  под  названием
«Американский  бизнес»,  или  АМБУС.  Как  и  взаимосвя¬
занные  политическая  и  финансовая  организации  ЛАЙФ
ЛАЙН  и  «ХЛХ  продактс»,  созданные  Хантом,  так  и
КУСА  и  АМБУС  представлялись  им  как  взаимодополняю¬
щие  друг  друга  организации,  объединяющие  патриотизм
с  получением  прибыли.  Но  в  отличие  от  ЛАЙФ  ЛАЙН
и  «XJIX  продактс»  КУСА  и  АМБУС,  по  крайней  мере  на
начальном  этапе  своего  существования,  должны  были
быть  полулегальными.
 «Мы  знали,  что  начать  с  ничего  и  создать  сразу  мощ¬
ную  организацию  почти  невозможно,  —  вспоминает  Вейс-
 336

сман,—  поэтому  мы  планировали  проникать  в  разного
рода  правые  организации...  пробираться  в  их  руковод¬
ство...  и  в  конечном  итоге  прибирать  их  к  рукам.  Имея
к  этому  времени  наших  людей  в  этих  организациях,  мы
могли  бы,  скажем,  созвать  конференцию  и  объединить  их.
Но  поскольку  никто,  кроме  нас  троих,  не  знал  о  суще¬
ствовании  КУСА,  мы  могли  бы  эту  новую  объединенную
организацию  и  назвать  этим  именем».
 Шмидт,  который  первым  закончил  службу  в  армии,
приехал  в  Даллас  в  октябре  1962  года  для  того,  чтобы
начать  осуществление  намеченного  плана.  По  приезде  он
устроился  агентом  по  страхованию  жизни  и  стал  прини¬
мать  активное  участие  в  деятельности  различных  правых
групп.  Шмидт  неоднократно  писал  Вейссману  и  Берли,
торопя  поскорее  присоединиться  к  нему.  Но  прошел  год,
а  Вейссман  и  Берли  все  не  появлялись.  Шмидт  потерял
терпение.  1  октября  1963  года,  почти  за  семь  недель  до
визита  Кеннеди,  Шмидт  писал  Вейссману:  «Здесь  ожи¬
дают  приезда  Эдлая  Стивенсона  в  День  ООН,  24  октября.
Приезд  Кеннеди  в  Даллас  назначен  на  24  ноября.  Должны
возникнуть  протесты.  Все  великие  вещи  происходят  сей¬
час  —  если  мы  не  вмешаемся  сейчас,  то  лучше  не  делать
этого  совсем».
 В  день  демонстрации  против  приезда  Стивенсона
Шмидт  позвонил  Вейссману  и  «поторопил  его  с  приездом
для  того,  чтобы  можно  было  получить  рекламу  или  по
крайней  мере  стать  известным  среди  представителей  раз¬
личных  правых  группировок»  с  тем,  чтобы  организаторы
КУСА  получили  возможность  начать  осуществление  своих
планов,  разработанных  в  Мюнхене.  Пять  дней  спустя
Шмидт  вновь  написал  Вейссману  и  Берли.  На  этот  раз
он  сообщил  им,  что  как  «единственный  организатор  де¬
монстрации,  который  в  открытую  заявил  об  этом,  за
последние  две  недели  я  стал  «бесстрашным  оратором»
и  «лидером»  правых  в  Далласе.  То,  над  чем  я  работал
так  упорно  почти  год  (и  почти  потерпел  неудачу),  стало
в  конце  концов  реальностью  после  одного  инцидента
и  в  одну  ночь!..  Политически  КУСА  существует.  Теперь
очередь  за  вами  и  началом  деятельности  АМБУС».
 Вейссман  и  Берли  наконец  последовали  совету  Шмидта
и  в  начале  ноября  1963  года  прибыли  в  Даллас.  Оба  нашли
работу  в  качестве  продавцов  ковров.  Затем,  по  настоянию
Шмидта,  три  организатора  КУСА  решили  войти  в  местную
организацию  общества  Джона  Берча.  Именно  в  это  время
 337

они  вступили  в  контакт  с  Джозефом  П.  Гриннаном,  не¬
зависимым  нефтепромышленником  из  Далласа  и  одно¬
временно  местным  координатором  общества  Джона  Берча
и  знакомым  Нелсона  Банкера  Ханта.
 Вскоре  после  этого  основатели  КУСА  —  АМБУС  собра¬
лись  с  Гриннаном  и  другими  членами  общества  Берча  для
того,  чтобы  решить,  что  они  должны  предпринять  в  связи
с  приездом  президента  Кеннеди,  до  которого  оставалось
несколько  дней.  Основной  вопрос,  который  они  хотели
обсудить  на  своей  встрече,  состоял  в  том,  в  каких  выраже¬
ниях  составить  «открытое  письмо»  в  виде  объявления,
которое  они  собирались  поместить  в  утренней  газете.
«После  инцидента  со  Стивенсоном  мы  знали,  что  любая
демонстрация  не  принесет  ничего  хорошего,  мы  не  хотели
устраивать  ничего  подобного  физическому  насилию  по
приезде  президента  Кеннеди  в  Даллас,  —  объяснил  позже
Вейссман.—  Но  мы  думали,  что  консерваторы  из  Далласа
(как  мне  сказали)  растоптаны  и  потерпели  массу  униже¬
ний  со  стороны  местных  либералов  из-за  происшествия  со
Стивенсоном.  Мы  видели,  что  необходимо  сделать  что-то,
чтобы  поднять  дух  консервативных  элементов  в  Далласе.
Так  мы  и  пришли  к  решению  о  помещении  объявле¬
ния».
 Авторами  этого  объявления  были  Гриннан,  Шмидт
и  Вейссман.  Текст  объявления  был  взят  из  брошюры  пра¬
вых,  в  которой  содержались  пятьдесят  критических  вопро¬
сов  в  отношении  американской  политики  в  целом  и  адми¬
нистрации  Кеннеди  в  частности.  Большинство  вопросов
были  подстрекательскими  и  носили  риторический  харак¬
тер.  Они  касались  в  основном  внешней  политики  США
и  коммунизма.  Из  них  было  выбрано  12,  которые  и  решили
поместить  в  объявлении:
 «Почему  вы  говорите,  что  мы  построили  «стену  сво¬
боды»  вокруг  Кубы,  когда  ее  сегодня  нет  там?  В  резуль¬
тате  вашей  политики  тысячи  кубинцев  томятся  в  тюрьмах,
голодают  и  подвергаются  гонениям,  тысячи  кубинцев
убиты  и  тысячи  ожидают  своей  участи.  К  тому  же  все
остальное  семимиллионное  население  Кубы  живет  в  усло¬
виях  рабства.
 Почему  вы  одобрили  продажу  пшеницы  и  кукурузы
нашим  врагам,  когда  вы  знаете,  что  солдаты  коммунистов
«ползают  на  брюхе»  так  же,  как  и  наши  солдаты?  Солдаты
 338

коммунистов  ежедневно  убивают  и  ранят  американских
солдат  в  Южном  Вьетнаме.
 Почему  Гэс  Холл,  руководитель  Коммунистической
партии  США,  одобрительно  отзывается  почти  о  каждом
вашем  политическом  шаге,  приветствует  и  поддерживает
ваше  переизбрание  в  1964  году?
 Почему  вы  разрешили  вашему  брату  Бобби,  министру
юстиции,  мягко  обращаться  с  коммунистами,  их  сторон¬
никами  и  ультралевыми  в  Америке  и  одновременно  позво¬
ляете  ему  наказывать  лояльных  американцев,  которые
критикуют  вас,  вашу  администрацию  и  ваше  руководство?
 Почему  внешняя  политика  США  деградировала  до
такой  степени,  что  ЦРУ  организует  заговоры  и  топит  в
крови  антикоммунистических  союзников  США?»
 Гриннан,  Вейссман  и  Шмидт  отпечатали  эти  и  другие
вопросы  на  отдельном  листе  бумаги  под  заголовком  «Доб¬
ро  пожаловать,  мистер  Кеннеди».  Между  заголовком  и  тек¬
стом  они  впечатали  слова  «В  Даллас»  и  отдельные  предло¬
жения,  на  четыре  строки  каждое,  с  отбивкой  между  ними:
...Город,  так  опозрренный  недавними  поноше¬
ниями  либералов,  что  его  жители  сейчас  же  из¬
брали  еще  двух  консервативно  настроенных  аме¬
риканцев  в  органы  городского  управления.
 ...Г  о  р  о  д  ,  являющийся  символом  «экономического
подъема»  не  благодаря  подачкам  федеральных
властей,  а  благодаря  консервативной  экономиче¬
ской  и  коммерческой  практике.
 ...Г  о  р  о  д,  который  будет  расти  и  процветать,  несмот¬
ря  ни  на  какие  усилия  с  вашей  стороны  и  со
стороны  вашей  администрации  покарать  его  за
несогласие  с  политикой  «новых  рубежей».
...Город,  который  отверг  вашу  философию  и  поли¬
тику  в  1960  году  и  сделает  это  в  1964-м,  причем
с  большей  решимостью,  чем  раньше.
 «Мистер  президент,—  говорилось  далее  в  объявлении,—
несмотря  на  разногласия  между  вашей  администрацией,
государственным  департаментом,  мэром  Далласа,  город¬
ским  советом  Далласа  и  членами  нашей  партии,  мы,
свободомыслящие  и  заботящиеся  об  Америке  граждане
Далласа,  все  еще  имеем  в  соответствии  с  Конституцией,
которую  вы  попираете,  право  выразить  наше  недоволь¬
ство,  задать  вам  вопросы,  не  соглашаться  с  вами,  крити¬
ковать  вас.  В  соответствии  с  этим  конституционным  пра¬
вом  мы  хотим  публично  задать  вам  следующие  вопросы  —
 339

безусловно,  вопросы  первостепенной  важности,  представ¬
ляющие  интерес  для  всех  свободных  людей  в  стране,  на
которые,  мы  верим,  вы  ответите  публично,  без  излишней
софистики».
 После  того  как  они  закончили  составление  текста
объявления,  Гриннан,  Вейссман  и  Шмидт  придумали  и
название  организации,  от  лица  которой  они  выступали,—
«Америкен  фэктс-файндинг  коммитти».  Как  заявил  по¬
том  Вейссман,  это  было  «только  название».  Тем  не  менее
именно  Бернард  Вейссман  был  назван  «председателем»
этого  комитета  в  самом  конце  вопросника.  Это  было  сде¬
лано  отчасти,  чтобы  отвести  подозрение  от  далласских
консерваторов  в  том,  что  они  антисемиты,  а  отчасти  чтобы
прикрыть  тех  людей,  которые  оплатили  помещение  этого
объявления.  И  как  заключительный  мазок  Вейссман  пред¬
ложил  заключить  все  объявление  в  черную  рамку,  чтобы
привлечь  внимание  читателей.
 Гриннан  затем  занялся  поиском  1400  долларов,  необ¬
ходимых  для  помещения  объявления  в  «Даллас  морнинг
ньюс».  Он  получил  эти  деньги  от  трех  богатых  далласских
бизнесменов.  Одним  из  них  был  Эдгар  Криссей,  руководя¬
щий  сотрудник  компании  «Е.  Ф.  Уайт  энд  ассошиэйтс».
Сам  Криссей  выделил  для  этой  цели  только  15  долл.,  но
выманил  еще  135  долл.  у  «двух  или  трех  других  людей»,
имена  которых  он  позже  отказался  назвать.  Гриннан  по¬
лучил  также  деньги  от  Бездельника  Брайта,  от  независи¬
мого  нефтепромышленника  и  позже  председателя  совета
директоров  «Ист-Тексас  мотор  фрейт»  —  большой  корпо¬
рации,  занимающейся  грузовыми  автомобильными  пере¬
возками.  Брайт  говорил  позже,  что  Гриннан  разговаривал
с  ним  в  присутствии  другого  человека,  которого  он  также
отказался  назвать.  Брайт  сказал,  что  у  него  самого  не
было  денег,  которые  он  мог  бы  передать  для  оплаты  объяв¬
ления.  Однако  Брайт  все-таки  предоставил  «300—
400  долл.»  от  имени  своего  безымянного  друга,  якобы
«взаймы».
 Третьим  бизнесменом,  показал  позднее  Гриннан,  был
сторонник  общества  Джона  Берча  —  Нелсон  Банкер  Хант.
Будучи  другом  лидера  общества  Берча  Роберта  Уэлча
в  течение  какого-то  времени,  Банкер  был  тем  человеком,
от  которого  надеялись  получить  часть  денег  на  объявле¬
ние  с  перепевом  высказываний  из  берчистских  брошюр.
По  свидетельским  показаниям,  полученным  позднее,  Бан¬
кер  и  не  видел  текста  объявления,  но  его  содержание
 340

объяснил  ему  Джо  Гриннан.  Решив,  что  объявление  будет
«достойной»  формой  критики  президента,  Банкер  решил
предоставить  на  эти  цели  200—300  долл.  и  отсчитал  эти
деньги  из  большой  пачки,  которая  была  при  нем,  когда
пришел  Гриннан.
 18  ноября,  за  четыре  дня  до  намеченного  визита  Кен¬
неди,  Вейссман  отнес  текст  объявления  в  редакцию  «Дал¬
лас  морнинг  ньюс»  и  внес  аванс  в  500  долл.  от  имени
«Америкен  фэктс-файндинг  коммитти».  Сотрудник  отдела
рекламы  «Морнинг  ньюс»  заметил,  что  его  газета  не  по¬
мещает  политических  объявлений  и  что  текст  его  вначале
должен  быть  согласован  с  юристом  газеты.  Два  дня  спустя,
20  ноября,  Вейссман  пришел  в  редакцию,  чтобы  узнать
о  заключении  юриста.  Ему  ответили,  что  объявление  было
одобрено.  Вейссман  тут  же  выложил  остальные  1000  долл.
Дело  было  сделано.
 Спустя  день  после  того,  как  Бернард  Вейссман  закон¬
чил  все  переговоры  по  поводу  объявления  «Добро  пожало¬
вать,  мистер  Кеннеди»,  тучный  и  лысый  владелец  стрип¬
тиз-клуба  по  имени  Джек  Руби  перебрался  из  пригорода
Оук-Клифф  в  расположенный  в  центре  города  офис  сына
X.  JI.  Ханта,  Ламара.  О  чем  в  то  время  думал  Руби  и  что
планировал,  точно  выяснить  так  и  не  удалось.  Но  в  про¬
цессе  дальнейшего  расследования  удалось  выяснить  целый
ряд  странных  обстоятельств,  предшествовавших  приезду
Руби.  Эти  обстоятельства  были  затем  сведены  воедино
миловидной  девушкой  по  имени  Конни  Трэммел.
 Руби  встретил  мисс  Трэммел  в  апреле  1962  года,  когда
она  с  группой  своих  друзей  из  колледжа  Техасского  уни¬
верситета  посетила  принадлежащий  Руби  «Карусель  клаб»
в  центре  Далласа,  напротив  отеля  «Адолфус».  Руби  бы¬
стро  оценил  физические  достоинства  мисс  Трэммел  и  по¬
пытался  уговорить  ее  заниматься  стриптизом.  Конни  отве¬
тила  отказом,  но  расстались  они  друзьями.
 В  середине  ноября  1963  года,  окончив  университет  и  по¬
лучив  диплом  специалиста  по  связям  с  общественностью,
Конни  Трэммел  возвратилась  в  Даллас  на  поиски  работы.
Однажды  она  позвонила  Руби  и  сказала  ему,  что  у  нее  на¬
значена  встреча  с  Ламаром  Хантом  на  следующий  день
вечером.  Ламар  недавно  купил  помещение  для  боулинга
и  высказал  намерение  превратить  его  в  молодежный  клуб.
Конни  сказала,  что  у  нее  есть  надежда  получить  место  ди¬
 341

ректора  по  связям  с  общественностью  в  этом  клубе.  Она
позвонила  Руби  на  тот  случай,  что  он,  может  быть,  уже
знает  Ламара  Ханта  и  смог  бы  посоветовать  ей  как  лучше
подготовиться  к  этой  встрече.
 Руби  ответил,  что  он  не  знает  Ламара,  но  хотел  бы
с  ним  встретиться,  и  спросил  Конни,  как  ей  удалось  дого¬
вориться  о  встрече  с  ним.  Конни  ответила,  что  она  нашла
номер  домашнего  телефона  Ламара  в  телефонной  книге.
Она  сказала,  что  к  телефону  подошла  горничная  и  дала
ей  прямой  телефон  в  офис  Ханта  в  здании  «Мэрчентайл
нэшнл  бэнк».  Зная,  что  у  Конни  нет  машины,  Руби
вызвался  отвезти  ее  в  центр  на  следующий  день,  объяснив,
что  у  него  есть  там  кое-какие  дела,  которые  он  должен
уладить  в  другом  банке.  Конни  с  радостью  согласилась  на
■его  предложение.
 Утром  21  ноября  Джек  Руби  заехал  за  Конни  Трэммел
и  отвез  ее  в  центр,  как  и  обещал.  Конни  позже  вспоминала,
что  во  время  этой  поездки  Руби  рассказал,  что  он  знает
много  влиятельных  людей  в  Далласе,  может  помахать  им
рукой  на  улице  и  они  его  узнают.  Но  Руби  сказал,  что
Ламар  Хант  единственный  человек,  с  которым  он  не
знаком.
 Интересно  то,  что  Руби  ни  слова  не  сказал  Конни
Трэммел  о  политической  деятельности  семьи  Хантов.  Это
было  тем  более  непонятно  потому,  что  на  самом  деле
всего  тремя  неделями  ранее  Руби  был  взбешен,  когда
увидел  стенд  «ХЛХ  продактс»  на  выставке  «Продукция
Техаса»  в  выставочном  зале  Далласа.  Как  обычно,  образцы
продукции  «ХЛХ»  были  выставлены  вместе  с  политическая
литературой  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  текстами  ее  радиопередач.
Пришедший  в  ярость  от  того,  что  он  прочитал  в  этих
брошюрах,  Руби  схватил  их  в  охапку  и  кинулся  к  своему
другу,  который  работал  на  другом  стенде  выставки.
 «Я  хочу  все  это  послать  Кеннеди,—  заявил  Руби,
размахивая  книжонками  ЛАЙФ  ЛАЙН.—  Никто  не  имеет
права  так  говорить  о  нашем  правительстве».
 «Ну  вот,  теперь  ты  с  этим  знаком,  но  ЛАЙФ  ЛАЙН
в  течение  некоторого  времени  молчала,—  ответил  Руби  его
приятель  Эдвард  Дж.  Пуллман.—  Вот  что  делает  Хант
и  вот  как  он  распространяет  свои  материалы».
 «Я  этого  так  не  оставлю,—  сказал  Руби.—  Я  прослежу,
чтобы  эти  материалы  попали  в  Вашингтон».
 По  описанию  Пуллмана  Руби  был  вне  себя,  лицо  его
покраснело.  Но  в  то  время  такие  взрывы  были  характерны
 342

для  него.  Руби  все  время  то  горячился,  то  остывал,  при¬
ходил  в  бешенство  от  чего-нибудь  и  считал,  что  это  самое
главное  в  мире  в  тот  момент,  а  затем  быстро  остывал
и  забывал  об  этом.  Случилось  так,  что  X.  JI.  Ханта  в  тот
момент  не  было  на  выставке,  и  у  Руби  не  оказалось  объекта,
на  кого  он  мог  бы  излить  свой  гнев.  Тогда  Руби  сунул
принесенные  брошюрки  в  карман  и  вышел  из  выставоч¬
ного  зала.
 К  тому  моменту,  когда  Руби  нужно  было  везти  Конни
в  центр  города,  он  уже  остыл.  Во  время  поездки  он  не  ска¬
зал  ни  одного  недоброго  слова  о  Хантах.  Наоборот,  Конни
Трэммел  заметила,  что  на  Руби,  казалось,  особое  впечат¬
ление  производило  то,  сколько  денег  удалось  сделать
Ламару  Ханту.  Как  отметил  позже  Пуллман,  противоре¬
чивое  отношение  Руби  к  Хантам  было  характерно  для  него.
Поездка  к  офису  Ламара  Ханта  могла  быть  еще  одним
странным  эпизодом  в  жизни  человека,  чье  состояние  ста¬
новилось  неуравновешенным.  Или  это  была  тщательно
продуманная  попытка  связать  Джека  Руби  с  семьей  Хан¬
тов.  Выяснить  это  невозможно.
 Когда  они  приехали  в  центр,  Руби  на  несколько  минут
остановился  у  банка  «Мэрчентс  стейт»  на  авеню  Росс,
а  затем  отвез  Конни  к  зданию  «Мэрчентайл  нэшнл  бэнк».
Он  поставил  машину  на  стоянке  недалеко  от  здания  и
проводил  мисс  Трэммел  в  вестибюль.  Несмотря  на  выражен¬
ное  Руби  желание  встретиться  с  Ламаром,  он  не  прово¬
жал  Конни  до  офиса  Ханта.  Вместо  этого  он  остановился
около  лифтового  проема,  пожелал  ей  всего  хорошего  и
распрощался.
 Конни  Трэммел  никогда  больше  не  видела  и  не  слы¬
шала  о  Джеке  Руби.  Не  получила  она  и  работу  в  зале  для
боулинга,  принадлежащем  Ламару  Ханту.
 Рассвет  22  ноября  был  чистым,  только  северный  ветер
свистел  по  центральным  улицам  Далласа,  как  проходящий
товарняк.  Выпуск  «Даллас  морнинг  ньюс»  с  обведенным
в  черную  рамку  объявлением  «Добро  пожаловать,  мистер
Кеннеди»,  уже  стал  появляться  на  улицах.  Появились  и
рекламные  листки,  отпечатанные,  как  полагают,  сторон¬
никами  генерала  Эдвина  А.  Уокера.  В  этом  объявлении,
как  и  в  объявлении  в  «Морнинг  ньюс»,  содержалась  кри¬
тика  администрации  Кеннеди,  но  она  была  выражена  в
более  крепких  выражениях.  Наверху  этого  листка  заглав¬
ными  буквами  была  сделана  надпись  «Разыскивается  за
государственную  измену».
 343

Радиопередачи  ЛАЙФ  ЛАЙН  в  то  утро  были  выдер¬
жаны  в  том  же  духе.  Несмотря  на  то,  что  в  них  прямо  не
упоминался  президент  Кеннеди,  они  предрекали,  что  если
нынешние  тенденции  будут  развиваться  и  дальше,  то  на¬
станет  день,  когда  американцам  запретят  иметь  огне¬
стрельное  оружие.  В  радиопередаче  указывалось,  что  при
коммунизме  «людям  не  разрешают*  иметь  огнестрельное
оружие».
 X.  Л.  Хант  приехал  в  свой  офис  в  это  утро  со  своим
обычным  бумажным  пакетом  с  обедом.  Он  видел  взятое
в  черную  рамку  объявление  в  газете  и  листовки,  разбро¬
санные  на  улице.  Слушал  он  и  радиопередачу  ЛАЙФ
ЛАЙН.  Были  все  основания  полагать,  что  эти  проявле¬
ния  отрицательного  отношения  к  Кеннеди  произведут  на
него  определенное  впечатление.  Нужно  было  только  уви¬
деть  какое.
 Джек  Руби  также  обратил  внимание  на  обведенное
черной  рамкой  объявление  в  «Даллас  морнинг  ньюс»
и  не  одобрил  его.  Позже  утром  он  отправился  в  редакцию
«Морнинг  ныос»,  чтобы  поместить  объявление  об  одном
из  своих  клубов.  Когда  он  подъехал  к  зданию  редакции,
то  решил  позвонить  своей  сестре  Иве  Грант.
 —  Ты  видела  объявление?  —  спросил  Руби.
 —  Какое  объявление?  —  ответила  его  сестра.
 —  О  президенте,—  сказал  Руби.
 Торопясь  закончить  разговор  по  телефону,  сестра  Руби
ответила:
 —  Да-да.
 —  Ты  читала  его?  —  спросил  Руби.
 —  Да,  да,—  ответила  сестра,  но  тон  при  этом  был
неубедительным.
 —  Прочти  его,  —  сказал  Руби.—  Я  позвоню  тебе  по¬
позже.—  Он  повесил  трубку.  Время  приближалось  к  по¬
лудню,  и  Джек  Руби  приходил  во  все  более  возбужденное
состояние.
 Прошло  несколько  минут  после  полудня,  когда  прези¬
дентский  кортеж  миновал  Мейн-стрит  прямо  под  окнами
офиса  Ханта.  Именно  тогда  Хант  понял,  что  его  ждет
большой  сюрприз.  Он  мог  наблюдать  кортеж  из  своего
кабинета,  и  ему  были  слышны  восторженные  крики  толпы,
 344

когда  Кеннеди  махал  рукой  с  заднего  сиденья  своего
открытого  автомобиля.  Если  антипрезидентская  кампания,
и  имела  какие-то  последствия,  то  они  оказались  противо¬
положными  тем,  на  которые  рассчитывали  ее  организа¬
торы.  Даллас  оказывал  Кеннеди  такой  восторженный
прием,  на  который  не  рассчитывали  наиболее  оптими¬
стично  настроенные  его  сторонники.
 Когда  кортеж  свернул  с  Мэйн-стрит  и  направился  в  сто¬
рону  Хьюстон-стрит,  волна  признательности  за  теплый
прием  захватила  пассажиров  президентского  автомобиля.
Нэлли  Коннели,  жена  губернатора  Техаса  Джона  Коннели,
выразила  чувства,  охватившие  всех,  словами.
 «Мистер  президент,—  сказала  она,  повернувшись  к
нему,—  вы  не  можете  сказать,  что  Даллас  не  любит  вас».
 «Да,  это  видно»,—  ответил  президент  с  улыбкой.
 Несколькими  минутами  позже  кортеж  повернул  на
Дилей-Плаза,  и  президент  был  убит.
 Смятение,  охватившие  Даллас,  бурей  пронеслось  по
офисам  «Хант  ойл  компани».  Вскоре  после  того,  как  стали
передавать  по  радио  сводки  новостей  о  покушении,  позво¬
нила  жена  Ханта  Рут.  Она  находилась  в  студенческом
землячестве  Фи-Делта-Тета  ЮМУ*  у  своего  сына  Рэя.
Хант  сказал,  чтобы  она  оставалась  там.  Затем  позвонили
из  ФБР.  Агент  бюро  сказал  Ханту  то,  что  он  уже  знал,—
что  ввиду  его  известности  как  критика  Кеннеди,  его
жизнь  и  жизни  членов  его  семьи  могут  находиться  в
опасности  из-за  смерти  президента.  Ханту  сказали,  что
будет  лучше,  если  сегодня  он  не  поедет  домой.  На  самом
же  деле  агент  ФБР  сказал,  что  будет  еще  лучше,  если
Хант  немедленно  покинет  город.
 Хант  категорически  возражал.  Принять  меры  по  защите
жизней  членов  своей  семьи  —  это  одно.  Скрыться  же
■самому  —  совсем  другое.  Но  сотрудники  ФБР  настаивали
на'этом.  Хант  вынужден  был  уехать.  В  противном  слу¬
чае  не  было  никакой  гарантии,  что  он  прожил  бы  еще
неделю.
 К  этому  времени  сын  Ханта  Херберт,  начальник  служ¬
бы  безопасности  Ротермел  и  несколько  человек  из  персо¬
нала  «Хант  ойл»  собрались  в  офисе  Ханта.  Херберт  и
Ротермел  настаивали  на  том,  чтобы  Хант  послушал  со¬
 *  Южный  методистский  университет.—  Прим.  ред.
 345

вета  людей  из  ФБР.  Но  Ханта  невозможно  было  уговорить
уйти  в  подполье.
 «Я  уверен,  что  для  меня  будет  лучше  отправиться
в  Вашингтон  и  помочь  Линдону,—  сказал  Хант.—  Он  будет
нуждаться  в  помощи».
 Наконец  под  нажимом  Херберта  и  Ротермела  Хант
согласился  вместе  со  своей  женой  покинуть  Даллас,  как
только  они  соберут  свои  чемоданы.  Ротермел  заказал  для
четы  Хантов  два  билета  на  самолет  в  Вашингтон  на  вы¬
мышленные  фамилии.
 Хант  позвонил  Рут  в  ЮМУ  и  попросил  ее  передать  де¬
тям,  чтобы  они  не  приезжали  в  Маунт-Вернон  в  этот
вечер.  Вместо  этого,  исходя  из  интересов  безопасности,
им  лучше  было  остаться  у  своих  друзей.
 Затем  события  стали  разворачиваться  к  худшему.
24  ноября  1963  года  Джек  Руби,  владелец  стриптиз-клуба,
который  был  так  разгневан  нападками  на  Кеннеди  в  бро¬
шюрах  ЛАЙФ  ЛАЙН,  которые  он  увидел  на  выставке
«Продукция  Техаса»,  и  в  объявлении  «Добро  пожаловать,
мистер  Кеннеди»  в  «Даллас  морнинг  ньюс»,  застрелил
обвиняемого  в  убийстве  Ли  Харви  Освальда  в  подвале
окружной  тюрьмы  Далласа.  Когда  он  был  схвачен  поли¬
цией,  в  кармане  его  пальто  были  найдены  две  брошюры
ЛАЙФ  ЛАЙН,  которые  он  взя  на  ^выставке.  Позднее
среди  вещей  Руби  был  найден  номер  телефона  Ламара
Ханта.
 Эти  вещи  в  дополнение  к  направленным  против  Кен¬
неди  радиопередачам  ЛАЙФ  ЛАЙН  дали  основание  для
того,  чтобы  гнев  общественности  был  направлен  непосред¬
ственно  против  X.  Л.  Ханта.  В  то  время  как  большинство
авторов  статей  в  газетах  не  обвиняли  Ханта  в  том,  что  он
лично  нажал  на  спусковой  курок,  повсеместно  было
распространено  мнение,  что  Хант  и  его  комментаторы  из
ЛАЙФ  ЛАЙН  являются  главными  виновниками  создания
«атмосферы  ненависти»,  которая  и  привела  к  смерти
Кеннеди,  а  затем  и  Освальда.  Автор  передовицы  в  «Нью
рипаблик»  выразил  суть  антихантовских  настроений,
когда  назвал  радиопрограмму  ЛАЙФ  ЛАЙН,  которая  пе¬
редавалась  в  день  убийства,  «такой  программой...  кото¬
рую  шайки  освальдов  правого  или  левого  толка  слушают
и  иногда  действуют  в  соответствии  с  ней».
 Почти  сразу  же  начался  необъявленный,  но  широко
распространенный  бойкот  «ХЛХ  продактс».  Стали  посту¬
пать  н  угрозы.  Телефон  Ханта  звонил  среди  ночи.  Гнев¬
 346

ные  письма  поступали  на  дом  и  в  офис.  По  Маунт-
Вернону  было  сделано  даже  несколько  выстрелов.
 Хант  действовал  так,  как  будто  ему  не  угрожала  ника¬
кая  опасность.  По  прибытии  в  Вашингтон  он  и  Рут  сняли
номер  в  отеле  «Мейфлауэр»  и  жили  там  совершенно
открыто.  («Я  чувствую  себя  очень  неуютно,  когда  мне
что-то  угрожает»,—  объяснил  он  позднее.)  Спустя  две  не¬
дели  он  устал  от  своего  изгнания  и  сообщил  ФБР,  что
возвращается  в  Даллас  на  рождественские  праздники.
Сотрудники  Бюро  были  категорически  против,  но  Ханта
трудно  было  отговорить.  Он  и  Рут  оставили  «Мейфлауэр»
й  справили  рождество  в  Маунт-Верноне.
 Вернувшись  в  Даллас,  Хант  был  так  же  спокоен  за
себя,  как  и  в  Вашингтоне.  Он  отказался  от  установки
специального  ограждения  вокруг  своего  дома  и  не  соби¬
рался  нанимать  телохранителей.  В  конце  концов  дал¬
ласская  полиция  настояла  на  том,  чтобы  городские  детек¬
тивы  ездили  вместе  с  ним  в  машине  из  дома  на  работу
и  обратно  и  охраняли  Маунт-Вернон  ночью.  Рут  и  ее
дети  были  довольны  тем,  что  Попей  согласился  на  допол¬
нительные  меры  безопасности,  но  Хант  считал  нудным
быть  все  время  под  охраной  детективов.  Наконец,  он
сообщил  детективам,  что  более  не  нуждается  в  их  услугах
или,  как  он  сам  сказал  об  этом  несколько  лет  спустя:
«Я  больше  не  собираюсь  терпеть  ваше  присутствие  рядом
с  собой».
 Несмотря  на  рост  числа  своих  противников,  X.  JI.  Хант
продолжал  делать  то  же,  что  он  делал  и  ранее.  Он  разре¬
шил  оставить  номера  своих  домашнего  и  служебного
телефонов  в  телефонной  книге.  Флаг  и  дерево  на  лужайке
перед  Маунт-Вернон  были  все  так  же  ярко  освещены.  За
исключением  декабря,  который  он  провел  в  Вашингтоне,
все  остальное  время  Хант  продолжал  писать  письма  ре¬
дактору.  Хотя  тон  их  носил  более  оборонительный  харак¬
тер,  существо  осталось  прежним.  X.  JI.  Хант  не  сдавался.
Спустя  всего  пять  дней  после  убийства  президента  он
писал:  «Суровые  предостережения,  что  патриоты  более
опасны  и  приносят  больше  вреда,  чем  коммунисты,  уже
устарели.  Терпимое  отношение  к  коммунистам  и  их  сторон¬
никам  внутри  страны  все  более  ослабевает».
 Ввиду  того  что  в  1964  году  проходила  кампания  по
выборам  президента,  Хант  кинулся  в  эту  драку  в  при¬
сущей  ему  манере.  Будучи  уверенным,  что  президент
Джонсон  и  вице-президент  Губерт  Хэмфри  были  слишком
 347

«просоциалистическими»,  Хант  во  время  предваритель¬
ных  выборов  расхваливал  достоинства  Барри  Голдуотера
и  поносил  мнимый  заговор  восточного  истэблишмента
с  целью  продвижения  кандидатуры  губернатора  Пенсиль¬
вании  Уильяма  Скрэнтона.  По  словам  Ханта,  даже  резуль¬
таты  опроса  общественного  мнения,  одно  время  говорив¬
шие  о  том,  что  Скрэнтон  идет  впереди  Голдуотера,  были
фальсифицированы  участниками  заговора  и  представляли
желаемое  «восточным  истэблишментом,  меньшинством
с  большими  деньгами,  «невидимым  правительством  и  дру¬
гими  темными  личностями»  за  действительность».
 И  не  удивительно,  что  появление  Ханта  на  съезде
республиканской  партии  в  1964  году  в  Сан-Франциско
вызвало  переполох.  Хотя  на  сей  раз  все  выглядело  и  лучше,
чем  в  1960  году,  когда  демократы  его  просто  не  замечали,
но  само  по  себе  это  событие  не  вызывало  радости.  Из-за
обвинений  в  причастности  к  убийству  Кеннеди  и  более
высокому  статусу  политического  деятеля,  чем  ранее,  Хан¬
та  лучше  знали,  его  узнавали  в  лицо.  Более  того,  ожида¬
лось,  что  его  человек  может  выиграть  на  выборах.  Но
как  и  в  1960  году,  Хант  не  принимал  участия  в  решениях
относительно  стратегии  и  тактики  партии.  Его  считали
политическим  отшельником,  от  которого  следовало  дер¬
жаться  подальше.  Пресса  еще  более  сгустила  и  без  того
мрачные  краски.  В  одной  газете  сообщалось,  например,
что  Хант  снял  на  время  съезда  для  себя  номер  люкс,
в  другой  —  что  он  снял  целый  этаж.  Ханту  оставалось
только  отбиваться.
 Несмотря  на  то  что  Хант  поддерживал  Голдуотера  на
протяжении  всей  кампании  против  JI.  Б.  Джонсона,  он
был  порядком  раздосадован  нападками  лично  против  пего.
Пресса  по  всей  стране  характеризовала  его  как  «стукну¬
того  суперпатриота»,  финансирующего  сеющую  клевету
ЛАЙФ  ЛАЙН,  «религиозного»  по  характеру.  Куча  фан¬
тастических  обвинений,  каждое  из  которых  было  менее
обоснованно,  чем  приведенное  ранее,  посыпалась  на  Ханта
со  всех  сторон.  Основателю  ЛАЙФ  ЛАЙН  вскоре  при¬
шлось  тратить  массу  времени  на  то,  чтобы  доказать  свою
непричастность,  например,  к  Ку-клукс-клану,  «минитме-
нам»,  черным  радикалам  и  даже  возвращению  на  ринг
известного  в  прошлом  боксера  Роки  Марчиано  для  встречи
с  чемпионом  мира  в  тяжелом  весе  Кассиусом  Клеем.
Хант  говорил:  «Агентство  ЮПИ  привело  высказывание
одного  из  сенаторов  после  убийства  Кеннеди:  «Если  кто-то
 348

за  это  и  в  ответе,  так  это  он».  Крупная  нью-йоркская
газета  призвала  меня  немедленно  признаться  в  том,  что
я  финансирую  «Черных  мусульман»,  когда  они  устраи¬
вают  беспорядки  в  Гарлеме.  Почему  все  эти  сообщения
появляются  вновь  и  вновь,  кто  в  этом  заинтересован?
Или  те,  кто  сочувственно  относится  к  коммунизму  и  равно¬
душны  к  идее  свободы,  таким  образом  хотят  заработать
себе  обманчивую  популярность?»
 В  то  время  как  Хант  жаловался  на  враждебное  отно¬
шение  прессы  к  нему,  комиссия  Уоррена  проводила  рас¬
следование  обстоятельств  убийства  президента  Кеннеди.
Одним  из  пунктов  проводимого  расследования  было  уста¬
новление  возможной  связи  между  семьей  Хантов  и  людьми
или  событиями,  непосредственно  относящимися  к  убий¬
ству  Кеннеди  и  последовавшему  за  этим  убийству  Джеком
Руби  Ли  Харви  Освальда.  Первым  из  семьи  Хантов  был
опрошен  Ламар.  Специальный  агент  ФБР  Лансинг  П.  Ло¬
ган  опрашивал  Ламара  в  Далласе  17  декабря  1963  года.
Основанием  для  этого  послужило  то,  что  в  записной
книжке  Джека  Руби  было  обнаружено  имя  Ламара.  Ла¬
мар  заявил  представителю  ФБР,  что  он  никогда  не  встре¬
чался  с  Руби  и  понятия  не  имел  о  том,  какими  мотивами
руководствовался  тот  при  убийстве  Освальда.  Он  сказал
также,  что  не  представляет  себе,  почему  его  имя  попало
в  записную  книжку  Руби.  Он  добавил  также,  что  никогда
не  встречался  с  Освальдом  и  не  знал  о  какой-либо  связи
между  Освальдом  и  Руби.
 Как  это  ни  странно,  примерно  в  это  же  время  комиссия
Уоррена  расследовала  мало  кому  известные  ранее  связи
(или  по  крайней  мере  возможные  связи)  между  Джеком
Руби  и  X.  Л.  Хантом.  Одна  из  наиболее  примечательных
была  раскрыта  после  добровольного  заявления  отбываю¬
щего  заключение  афериста  Харри  Холла,  известного
также  под  именами  Харри  Синклер  и  Эд  Поли.  Он  был
информатором  секретной  службы  в  Лос-Анджелесе.  Ин¬
формация,  которую  он  предоставил,  позволила  накрыть
одно  подпольное  предприятие  в  этом  районе.  Когда  Холла
допрашивали  агенты  секретной  службы  30  ноября  1963
года,  т.  е.  спустя  8  дней  после  убийства  Кеннеди,  он  отбы¬
вал  срок  в  федеральной  тюрьме  «Терминал  айленд»  в  Ка¬
лифорнии  за  обман  антрепренера  боксеров  в  Лос-Андже¬
лесе.  Через  своего  друга  Холл  сообщил  секретной  службе,
 349

что  он  располагает  информацией  относительно  Джека
Руби.  Ее  сотрудники  решили  выслушать  его,  так  как
Холл  «помогал  и  другим  ведомствам,  помимо  секретной
службы,  и...  его  информация  во  многих  случаях  была
надежной».
 То,  что  хотел  сказать  Холл,  безусловно,  представляло
интерес.  Как  явствует  из  протокола  допроса  секретной
службы,  Холл  заявил,  что  впервые  он  встретился  с  Дже¬
ком  Руби  в  Далласе  еще  в  начале  50-х  годов.  Работая
в  то  время  под  именем  Харри  Синклер,  Холл  остановился
в  одном  из  далласских  отелей  в  надежде  найти  место,  где
идет  крупная  игра  в  карты  и  делаются  ставки  на  фут¬
больные  команды  и  лошадей.  Его  метод  заключался  в  сле¬
дующем:  он  называл  несколько  имен  известных  людей,
проникал  в  круг  местной  знати,  а  затем  подготавливал
почву  для  пари.  Если  Холл  проигрывал,  то  расплачи¬
вался  фальшивым  чеком  и  исчезал  из  города,  если  выигры¬
вал,  то  40%  своего  выигрыша  отдавал  Джеку  Руби.  По
словам  Холла,  Руби  действовал  безбоязненно,  так  как  имел
связи  в  местной  полиции  и  мог  устроить  так,  чтобы
Холла  не  арестовывали.
 Холл  заявил,  что  в  то  время,  когда  он  совершал  аферы
со  ставками  в  Техасе,  он  встретил  X.  JI.  Ханта.  Он  ска¬
зал  также,  что  он  и  Руби  заключили  пари  с  Хантом  на
стадионах  «Коттон  боул»  и  «Роуз  боул»,  выиграли  у  него,
а  деньги  поделили  между  собой.  В  то  время  рассказ  Холла
о  его  пари  с  Руби  и  Хантом  прозвучал  как  ничего  не  зна¬
чащий  эпизод,  но  он  прямо  противоречил  последующим
показаниям  Руби  и  Ханта,  в  которых  они  утверждали,  что
никогда  ранее  не  встречались.
 ФБР  в  Далласе  обнаружило  две  другие  возможные
связи  между  Джеком  Руби  и  X.  JI.  Хантом.  Одна  из  них
прослеживалась  через  Исайю  Хауарда  Хейнса.  Черный
рабочий,  мастер  на  все  руки,  Хейнс  проработал  на  Руби
16  лет.  Он  должен  был  производить  уборку  принадлежа¬
щего  Руби  заведения  «Карусель  клаб»  с  4  до  7  часов  ве¬
чера.  Но  в  этот  же  период  в  течение  девяти  лет  Хейнс
служил  в  качестве  кучера-камердинера-шофера  в  семье
Ллойда  Б.  Сэндса.  В  докладе  ФБР  ни  словом  не  упоми¬
налось  о  том,  что  Ллойд  Сэндс  был  родственником
X.  Л.  Ханта.  Когда  был  убит  Кеннеди,  Хейнс  все  еще
продолжал  работать  и  на  Руби,  и  на  Сэндсов.  На  Руби
и  семью  Хантов  работал  и  еще  один  рабочий  —  Эндрю
Армстронг.  В  отличие  от  Хейнса  Армстронг  не  работал
 350

на  них  одновременно.  Он  работал  в  доме  «Холидей  Хиллс»,
которым  Ханты  владели  с  мая  по  декабрь  1961  года.
Двумя  месяцами  позже,  в  феврале  1962  года,  он  стал
работать  на  Руби  в  качестве  слесаря  в  «Карусель  клаб».
Весьма  странно  то,  что  следователи  из  комиссии  Уоррена
опрашивали  Хейнса  и  Армстронга  о  возможных  связях
и  контактах  между  Руби  и  Освальдом  (оба  заявили,  что
ничего  не  знают  об  этом),  но  не  спросили  их  о  возможных
связях  между  Руби  и  Хантами.
 Комиссия  Уоррена  провела  расследование  обстоя¬
тельств  публикации  объявления  «Добро  пожаловать,  ми¬
стер  Кеннеди»  в  газете  «Даллас  морнинг  ньюс»  в  день
убийства.  Это  расследование  потребовало  визита  к  Бан¬
керу  Ханту  весной  1964  года.  Шеф  безопасности  «Хант
ойл»  Пол  Ротермел,  сам  бывший  агент  ФБР,  посоветовал
Банкеру  «рассмотреть  вопрос  о  том,  стоит  ли  с  ними
разговаривать»,  и  «настаивать  на  том,  чтобы  при  беседе
был  только  один  агент»,  так  как  если  их  будет  двое  и  один
из  них  потом  будет  лгать,  а  другой  подтвердит  это  под
присягой,  то  ему  (Банкеру)  придется  худо».  Но  Банкер
решил  пойти  на  эту  беседу  в  присутствии  своего  адвоката
Айвана  Ирвина  и  своего  секретаря  Лоиса  Орахуда.
 Беседа  с  сотрудниками  ФБР  прошла  для  Банкера  бла¬
гополучно.  Он  с  готовностью  согласился,  что  предоставил
Джо  Граннану  определенную  сумму  для  помещения  объяв¬
ления.  Он  охарактеризовал  объявление  как  статью,  в  кото¬
рой  задавались  «некоторые  щекотливые  вопросы»  пре¬
зиденту  Кеннеди  и  содержалась  критика  президента,  «вы¬
держанная  в  достойном  духе».  Банкер  сказал  людям  из
ФБР,  что  он  не  помнит  точно,  сколько  он  передал  денег  на
это,  но  помнит,  что  не  более  200—300  долл.  Он  сказал,  что
передал  эти  деньги  наличными  из  своего  бумажника,
и  продемонстрировал  как  это  было,  вытащив  здесь  же
пачку  денег  из  кармана.  Банкер  продолжал  утверждать,
что  не  принимал  участия  в  сборе  остальных  денег  и  не
знаком  с  Бернардом  Вейссманом,  чье  имя  стояло  под
объявлением.  Он  заявил,  что  не  знает  других  людей,  пре¬
доставивших  оставшиеся  деньги,  и  не  знаком  с  Ли  Харви
Освальдом  или  Джеком  Руби  и  никогда  не  вступал  в  кон¬
такт  ни  с  одним  из  них.  В  конце  он  признался,  что  время
появления  объявления  «Добро  пожаловать,  мистер  Кен¬
неди»  было  не  совсем  подходящим.
 Люди  из  ФБР  и  комиссии  Уоррена  опросили  Банкера
и  Ламара,  но  у  них  не  хватило  времени  опросить  X.  Л.  Хан¬
 351

та.  Не  было  предпринято  ни  одной  попытки  проверить
заявление  Харри  Холла  о  связи  между  Джеком  Руби
и  X.  JI.  Хантом.  Не  было  ни  одной  попытки  произвести
оценку  важности  одновременного  найма  Руби  и  семьей
Хантов  двух  рабочих.
 Был  ли  на  самом  деле  X.  JI.  Хант  каким-то  образом
причастен  к  убийству  Освальда  или  Кеннеди?  Были  ли
Хант  и  Руби  участниками  одного  заговора?  Были  ли
прозрачные  намеки  и  обвинения  X.  JI.  Ханта  на  самом
деле  дымовой  завесой,  за  которой  пытались  скрыть  дей¬
ствительного  убийцу  (или  убийц)  и  повести  следствие  по
ложному  пути?  Были  ли  те  тончайшие  нити,  которые,  как
казалось,  связывали  X.  JI.  Ханта  с  событиями  и  действую¬
щими  лицами  в  этой  драме,  случайными?  При  отсутствии
прямых  улик  против  X.  JI.  Ханта  последние  два  возмож¬
ных  варианта  приобретали  особую  важность.  Но  без  тща¬
тельного  изучения  всех  деталей  дела  было  невозможно
прийти  к  какому-либо  окончательному  выводу.  Вместо
проведения  тщательного  расследования  причастности
X.  JI.  Ханта  к  заговору  ФБР  и  комиссия  Уоррена  побеспо¬
коились  только  о  его  защите  от  угроз  со  стороны  тех
«котелков»,  которые  уже  были  уверены  в  том,  что  он  дол¬
жен  нести  ответственность  за  убийство  Кеннеди.
 X.  JI.  Хант  провел  намного  более  тщательное  рассле¬
дование  деятельности  комиссии  Уоррена,  чем  эта  комис¬
сия  в  отношении  него.  Хотя  Хант  не  предпринимал
собственных  шагов  по  расследованию  обстоятельств  этого
дела,  он  был  всегда  прекрасно  осведомлен  о  ходе  рас¬
следования,  проводимого  комиссией.  Здесь  нужно  отдать
должное  главным  образом  мастерству  Пола  Ротермела.
Имеющий  множество  источников  информации,  Ротермел
держал  своего  шефа  в  курсе  хода  расследования,  прово¬
димого  комиссией,  сообщая  обо  всех  событиях  в  доклад¬
ных  записках.  Часто  к  Ротермелу  попадала  информация
намного  раньше,  чем  ее  получал  верховный  судья  Эрл
Уоррен.  Искусство  Ротермела  подкрепляли  и  те  контакты,
которые  он  установил  еще  в  свою  бытность  агентом  ФБР,
а  также  те  усилия,  которые  он  затем  предпринимал,  чтобы
заполучить  источники  информации,  начиная  с  Белого
дома  и  ЦРУ  и  кончая  далласким  управлением  полиции.
 Большое  количество  докладных  записок  Ротермела  бы¬
ло  посвящено  ходу  расследования  и  информации  относи¬
 352

тельно  возможных  предшествовавших  убийству  связей
между  Ли  Харви  Освальдом  и  Джеком  Руби.  В  этих  запи¬
сках  Ротермел  часто  называл  Руби  Рубинштейном,  т.  е.  на¬
зывал  его  настоящую  фамилию.  В  одном  из  своих  докладов
в  начале  1964  года  он  информировал  Ханта  о  том,  что  один
«красный  перевертыш»,  которому  помяли  бока  антикаст-
ровские  кубинцы  во  время  демонстрации  в  Майами,  орга¬
низованной  прокастровской  группой,  с  которой,  как  гово¬
рят,  был  связан  Освальд,  направился  из  Оклахомы  в  Дал¬
лас  перед  самым  покушением.  «Есть  сообщение  о  том,
что  этот  тип  прятался  в  квартире  Рубинштейна  в  Оук-
Клиффе,—  писал  Ротермел,—  и  должен  был  помочь  бе¬
жать  Освальду».  Ротермел  добавил,  что  указанное  сооб¬
щение  проверяется  ФБР,  но  ничего  определенного  еще
не  известно.  В  той  же  записке  Ротермел  сообщал  также,
что  слух  о  том,  что  Руби-Рубинштейн  «жил  в  одной  ком¬
нате  с  членом  коммунистической  партии,  когда  он  обитал
в  Оук-Лоун»  в  Далласе,  и  что  Руби  затем  снял  комнату
рядом  с  другой,  в  которой  жил  Ли  Харви  Освальд.  «На¬
дежный  человек  в  настоящее  время  производит  проверку
этой  информации,—  писал  Ротермел,  —  и,  если  что-то  под¬
твердится,  нам  об  этом  сообщат».
 Хотя  ни  один  из  этих  слухов  не  подтвердился,  Ротермел
продолжал  пристально  следить  за  большими  и  малыми
событиями  в  ходе  расследования.  В  провокационной
докладной  записке  от  6  февраля  1964  года  он  информи¬
ровал  Ханта,  что  «Линдон  Б.  Джонсон  смертельно  боится
быть  убитым  и  не  верит  тому,  что  секретная  служба  может
защитить  его.  Он  отдал  приказание,  чтобы  не  менее  чем
два  агента  ФБР  следовали  за  ним,  куда  бы  он  ни  направ¬
лялся.  Их  должно  быть  более  двух,  если  он  оказывается  на
публике.  На  столе  Джонсона  установили  прямой  телефон,
связывающий  его  с  офисом  Эдгара  Гувера».
 Через  четыре  дня  Ротермел  принес  своему  шефу  еще
более  потрясающие  новости.  «Есть  информация  о  том,  что
ЦРУ  и  государственный  департамент  в  настоящее  время
заняты  разработкой  планов  второго  вторжения  на  Кубу,—
писал  Ротермел.—  Из  весьма  надежных  источников  сооб¬
щают,  что  группа  Мануэля  Рэя,  придерживающаяся
крайне  левых  позиций,  вступила  в  контакт  с  ЦРУ  и  согла¬
силась  начать  второе  вторжение.  На  правые  группи¬
ровки  оказывается  нажим,  чтобы  они  поддержали  эту
акцию.  Вопрос  о  втором  вторжении  тщательно  изучается
Джоном  Мартино,  лидером  правых  группировок,  ввиду
 12  Зак.  №  9
 353

боязни  того,  что  оно  может  превратиться  во  второе  пора¬
жение,  подобно  тому  как  это  было  в  заливе  Кочинос».
 На  этот  раз  информация  Ротермела  оказалась  более
правдивой.  Как  показало  проведенное  позднее  расследо¬
вание,  правительство  США  и  кубинские  эмигранты  в
Майами  вели  секретную  войну  против  Кубы,  которая
началась  задолго  до  убийства  Кеннеди  и  продолжалась
в  меньших  масштабах  еще  длительное  время  после  него.
«Второе  вторжение»,  о  котором  сообщали  информаторы
Ротермела,  так  и  не  состоялось,  но  планы  аналогичных
военных  акций  обсуждались  в  штабе  кубинцев  в  Майами
и  Вашингтоне  именно  в  то  время,  когда  Ротермел  написал
свою  записку.
 К  лучшему  это  или  к  худшему,  но  Ротермел  и  его
шеф  так  и  не  выступили  с  их  собственной  детальной
версией  убийства  президента  Кеннеди,  пока  шло  расследо¬
вание,  проводимое  комиссией  Уоррена.  Это  произошло,
вероятно,  из-за  недостатка  доказательств.  Хант  со  своей
стороны  был  уверен,  что  убийство  президента  —  дело  рук
коммунистов,  но  даже  он  не  мог  точно  сказать,  который  из
коммунистов  это  сделал.  Содержание  докладных  записок
Ротермела  дает  основание  предполагать,  что  в  «Хайт  ойл»
имелись  неподтвержденные  подозрения,  что  Освальд  и  Ру¬
би  состояли  в  каком-то  сговоре  и  что  либо  прокастровские,
либо  антикастровские  кубинцы  могли  также  принимать
участие  в  убийстве  президента.  Но,  не  имея  никакой  дру¬
гой  информации,  Ханту  и  его  шефу  безопасности  не  оста¬
валось  ничего  другого,  как  ждать,  пока  комиссия  Уоррена
не  представит  свой  доклад,  и  надеяться,  что  имя  Ханта
больше  не  будет  муссироваться  в  ходе  расследования.
 Комиссия  Уоррена  представила  свой  доклад  24  сен¬
тября  1964  года.  Основной  вывод  состоял  в  том,  что  Ли
Харви  Освальд  был  «единственным  убийцей»  президента
Кеннеди.  У  комиссии  не  было  достаточных  оснований
утверждать,  что  Освальд  действовал  от  имени  одной  из
заинтересованных  подозреваемых  групп,  начиная  с  Совет¬
ского  Союза  и  прокастровских  кубинцев  и  кончая  анти-
кастровскими  кубинцами  и  американскими  правыми.  Ко¬
миссия  также  пришла  к  выводу,  что  Джек  Руби  действо¬
вал  в  одиночку  во  время  убийства  Ли  Харви  Освальда.
 В  докладе  Уоррена  упоминались  трое  из  семьи  Хан¬
тов  —  сам  Хант,  Банкер  и  Ламар,—  но  никто  из  них  не
 354

обвинялся  в  противоправных  действиях.  Банкера  упоми¬
нали  как  одного  из  тех,  кто  финансировал  помещение
объявления  «Добро  пожаловать,  мистер  Кеннеди».  В  до¬
кладе  также  говорилось  о  том,  что  Джек  Руби  подвозил
Конни  Треммел  к  офису  Ламара  и  что  Руби  имел  в  кармане
несколько  брошюр  ЛАЙФ  ЛАЙН,  когда  он  убил  Осваль¬
да.  Но  несмотря  на  все  слухи,  намеки,  инсинуации  и  пуб¬
личные  обвинения,  которые  последовали  за  трагическими
событиями  в  ноябре  1963  года,  ни  один  из  членов  семьи
Хантов  не  связывался  в  докладе  комиссии  Уоррена  с  основ¬
ными  фигурами,  принимавшими  участие  в  убийстве.  Ниче¬
го  не  говорилось  и  об  их  косвенном  участии  в  этом  событии.
И  конечно,  имя  Ханта  было  упомянуто  только  мимоходом.
 Реакция  семьи  Хантов  на  доклад  комиссии  Уоррена
была  в  высшей  степени  положительной.  Там  не  содержа¬
лось  обвинений  в  их  адрес  в  организации  или  подстре¬
кательстве  к  убийству  Кеннеди.  Это  была  своеобразная
победа.  Имя  Ханта  не  сходило  со  страниц  прессы  в  тече¬
ние  многих  месяцев,  репутация  семьи  была  поколеблена
разного  рода  домыслами  и  обвинениями.  Семья  стала
объектом  нападок,  «ХЛХ  продактс»  бойкотировали.  Снять
обвинение  (или  уж  по  крайней  мере  не  обвинять)  в  том,
чего  они  не  совершали,  было  уже  большим  делом,  но  очень
большой  ущерб  ей  был  нанесен  во  время  расследования.
Ханты  решили,  что  некоторое  время  им  не  следует  выска¬
зывать  своего  мнения  по  поводу  выводов,  содержащихся
в  докладе  комиссии  Уоррена.  Но  про  себя  они  чувство¬
вали,  что  снова  стали  жертвами  клеветы  восточных
либералов.
 «Была  сделана  попытка  обвинить  в  убийстве  нашего
блестящего  молодого  президента  патриотов,  называя  их
«экстремистами»  и  «группами  ненависти»,—  писал  Хант
в  записке,  распространенной  в  офисе,  выглядевшей  сла¬
бой  попыткой  самооправдания.—  Думающие  люди  знают,
что  патриоты  ничего  не  приобрели  в  результате  этого
злодейского  деяния.  Сразу  после  этого  трагического  собы¬
тия  была  назначена  комиссия  Уоррена,  состоящая  из  семи
человек.  Без  объявления  мотивов  ее  доклад  был  опубли¬
кован  менее  чем  за  40  дней  до  3  ноября».  Хант  точно  не
сказал  о  том,  кого  он  подозревает  в  том,  что  им  выгодно
опубликование  доклада  Уоррена  3  ноября,  но  логически
можно  было  домыслить,  что  эту  выгоду  получит  Линдон
Джонсон,  который  боролся  с  Барри  Голдуотером  за  пре¬
зидентское  кресло.
 12*
 355

Как  в  сказке,  Хант  вдруг  поменял  свое  мнение  о  се¬
мействе  Кеннеди.  Человек,  который  нес  ответственность
за  распространение  антикатолической  проповеди  препо¬
добного  Крисуэлла  и  десятки  радиопередач  ЛАЙФ  ЛАЙН,
направленных  против  Кеннеди,  внезапно  превратился  в  са¬
мого  большого  обожателя  бывшего  президента.  В  статье
«Убийство  не  должно  быть  забыто»  Хант  писал:  «Убий¬
ство  президента  Кеннеди  нанесло  сильнейший  удар  по
свободе.  По  всей  нашей  стране  ее  граждане  в  бессилии
опустили  руки  после  трагической  смерти  нашего  полного
жизни  молодого  президента.  Эффект  сбалансированности
двух  противостоящих  политических  партий  был  утерян.
Это  часть  наследства,  оставленного  американцам  марк¬
систским  убийцей,  и,  как  марксист,  он  захотел,  чтобы  все
было  именно  так.  Для  того  чтобы  страна,  которой  Кеннеди
так  бесстрашно  служил,  продолжала  свое  движение  к
прогрессу,  не  забыла  убийства  президента  Кеннеди,  о  нем
необходимо  открыто  и  чаще  говорить,  обсуждать  и  анализи¬
ровать.  Чем  лучше  мы  это  поймем,  тем  менее  удручающей
будет  эта  трагедия.  Джон  Ф.  Кеннеди  был  бы  последним  из
тех,  кто  захотел  бы  свалить  вину  на  безвинных».
 Хант  пошел  еще  дальше  в  восхвалении  Кеннеди  в
интервью,  которое  он  дал  в  1965  году  журналу  «Плейбой».
«Я  был  согласен  практически  со  всем,  что  делал  в  своей
общественной  жизни  Джек  Кеннеди»,—  сказал  он  ошара¬
шенному  корреспонденту.  Продолжая  утверждать,  что
«католики  известны  как  антикоммунисты»,  Хант  считал,
что  своим  успехом  Кеннеди  обязан  той  «конструктивной»
философии,  которую  проповедовал  его  отец.  Хант  превоз¬
носил  Кеннеди  за  то,  что  тот  сожалел  по  поводу  захвата
власти  коммунистами  в  Китае,  и  за  речь,  в  которой
Кеннеди  сказал:  «То,  что  наши  молодые  люди  спасли,
наши  дипломаты  и  президенты  растратили  попусту».
Когда  корреспондент  «Плейбоя»  спросил,  не  находилась
ли  либеральная  политика  Кеннеди  в  противоречии  с  кон¬
серватизмом  Ханта,  тот  так  и  не  смог  сказать,  какие,  по
его  мнению,  ошибки  совершил  президент.  «Если  бы  Кенне¬
ди  образовал  конституционное  правительство  и  поменьше
проводил  через  конгресс  просоциалистические  законы,—
заявил  Хант,—  то  администрация  Кеннеди  выглядела  бы
более  конструктивной,  чем  та,  которая  пришла  ей  на
смену».
 Переход  Ханта  на  позиции  сторонника  Кеннеди  был
необходим  ему  для  того,  чтобы  благополучно  забыть  о
 356

своих  злобных  выпадах  против  него.  Или  это  был  камуф¬
ляж  для  того,  чтобы  отвести  от  себя  подозрения  людей
(число  которых  все  увеличивалось),  проводивших  рассле-
давание  обстоятельств  убийства  президента.  Возможно,
это  было  и  еще  одним  примером  политической  эксцент¬
ричности  Ханта.  В  любом  случае  Хант  все-таки  добился
своего:  убийство  Кеннеди  не  забыто.  Но  о  нем  вспоми¬
нали  не  так,  как  хотелось  бы  Ханту.  Вместо  того  чтобы
успокоить  общественность,  доклад  Уоррена  и  собствен¬
ные  высказывания  Ханта  только  породили  новые  вопросы
об  этом  злодеянии.  Количество  людей,  занимавшихся  рас¬
следованием  (как  профессионалов,  так  и  непрофессиона¬
лов)  ,  увеличивалось  как  в  самой  стране,  так  и  за  рубежом.
Чем  дальше  находились  эти  люди  от  места  преступления,
тем  более  полными  и  определенными  были  их  версии.
И  в  некоторых  из  них  X.  JI.  Хант,  человек,  превратив¬
шийся  из  противника  в  сторонника  Кеннеди,  был  главным
подозреваемым  лицом.
 Наиболее  серьезное  расследование  началось  в  Новом
Орлеане  в  начале  1967  года.  Руководил  им  Джим  Гарри¬
сон,  яркий  и  противоречивый  человек,  окружной  судья
Нового  Орлеана,  который  стал  легендой  еще  при  жизни.
Гаррисону  удалось  уговорить  нескольких  состоятельных
жителей  Нового  Орлеана  финансировать  новое  расследо¬
вание  обстоятельств  убийства  Кеннеди,  заверив  их,  что
он  может  доказать,  что  заговор  был  тайно  подготовлен
в  Новом  Орлеане.  Слухи  о  целях,  которые  преследует
предприятие  Гаррисона,  впервые  появились  в  начале
1967  года,  когда  он  приказал  арестовать  ушедшего  на
покой  новоорлеанского  бизнесмена  Клея  Шоу.  Прошел
слух  и  о  том,  что  Гаррисон  занимается  расследованием
деятельности  ЦРУ.  По  другим  источникам  выходило,  что
окружной  судья  возлагает  ответственность  за  убийство
на  «состоятельного  техасского  бизнесмена».  И  не  удиви¬
тельно,  что  наиболее  часто  говорили  о  том,  что  этот
«состоятельный  техасский  бизнесмен»  есть  не  кто  иной,
как  X.  JI.  Хант.
 Как  и  во  время  расследования,  проводившегося  ко¬
миссией  Уоррена,  хантовский  шеф  безопасности  Пол
Ротермел  проделал  большую  работу,  чтобы  добыть  инфор¬
мацию  для  своего  хозяина.  Один  из  первых  докладов
о  расследовании  Гаррисона  датирован  23  августа  1967  года,
 357

в  котором  он  ставил  Ханта  в  известность  о  том,  что  жур¬
нал  «Лайф»  собирается  опубликовать  большую  статью
о  Гаррисоне  и  его  расследовании  обстоятельств  убийства
Кеннеди.  Ротермел  сообщал  также  (и  это  оказалось  вер¬
ным  впоследствии),  что  «Лайф»  расскажет  о  связи  Гар¬
рисона  с  шефом  мафии  из  Нового  Орлеана  Карлосом  Мар¬
челло,  который  предоставил  судье  заем  в  5  тыс.  долл.  на
оплату  номера  в  отеле  и  азартные  игры  во  время  его
визита  в  Лас-Вегас.  «Одновременно  «Лайф»  попытается
показать,  что  Бобби  Кеннеди  и  семья  Кеннеди  высказы¬
ваются  против  расследования  Гаррисона»,—  продолжал
Ротермел.
 Семь  недель  спустя  Хант  получил  от  Ротермела  еще
более  сногсшибательную  записку.  «Я  располагаю  инфор¬
мацией,  что,  говоря  о  «состоятельном  нефтепромышлен¬
нике»,  Гаррисон  имеет  в  виду  либо  Вас,  либо  Банкера»,—
писал  шеф  безопасности.  Дальше  этого  Ротермел  в  своей
записке  не  шел.  Он  не  говорил,  как  Гаррисон  планирует
поставить  этот  вопрос  и  какие  действия  собирается  пред¬
принять.
 С  этого  времени  развитие  событий  в  расследовании,
проводимом  Гаррисоном,  стало  предметом  пристального
внимания  Хантов  и  их  шефа  безопасности.  Ротермел
выуживал  из  своих  источников  самые  последние  данные
о  расследовании  и  держал  Ханта  в  курсе  всех  дел,  кото¬
рые  могли  чем-то  угрожать  ему.  Кроме  прочего,  Ротер¬
мел  посоветовал  Ханту  не  ездить  в  Новый  Орлеан  из
опасения,  что  «он  будет  арестован  или  его  просто  вызовут
в  суд».  Хант  решил  принять  во  внимание  предостереже¬
ние  Ротермела  и  6  декабря  1967  года  отменил  запланиро¬
ванную  встречу  в  Новом  Орлеане  со  своим  другом  сена¬
тором  Расселом  Лонгом.
 На  какое-то  время  Ротермелу  удалось  даже  заполу¬
чить  в  свои  руки  рукописный  вариант  версии  Гаррисона
об  убийстве.  Он  был  составлен  в  виде  схемы,  на  которой
были  изображены  квадраты  и  круги  с  проставленными
внутри  них  именами.  Все  они  соединялись  между  собой
пунктирными  линиями  и  стрелками.  Вверху  схемы  было
написано  имя  «X.  Л.  Хант»,  а  под  ним  надпись  «трижды
был  прикрыт  Ротермелом».  От  имени  Ханта  шли  линии
к  далласской  полиции,  Джеку  Руби,  ФБР,  одному  техас¬
скому  конгрессмену  и  именам  менее  известных  людей  из
Нового  Орлеана  и  Техаса.  Схема  не  раскрывала  смысла
всех  этих  линий  и  квадратов  и  не  давала  возможности
 358

домыслить  сценарий  происшедшего,  но  цель  ее  составле¬
ния  была  ясна  —  Гаррисон  и  другие  лица,  принимавшие
участие  в  расследовании,  очевидно,  верили,  что  X.  JL  Хант
приложил  свою  лапу  к  убийству  Кеннеди.
 Ханты  и  Ротермел  продолжали  пристально  следить  за
расследованием  Гаррисона  всю  ту  бесснежную  зиму.
И  наконец  весной  появились  обнадеживающие  новости.
3  апреля  1968  года  Ротермел  в  короткой  записке  сообщил,
что  «агентами  ЦРУ  в  Хьюстоне  (Техас)  предпринимаются
усилия  к  тому,  чтобы  поставить  под  сомнение  вменяе¬
мость  Гаррисона,  окружного  судьи  Нового  Орлеана.
Информатор  сообщил,  что  он  не  знает,  кем  это  конкретно
будет  осуществлено,  но  что  ЦРУ  высказывает  заинтере¬
сованность  в  проведении  подобного  обследования».  Поток
повернул  в  другую  сторону  —  против  Гаррисона.
 Весьма  знаменательно,  что  Ханты  получили  от  сотруд¬
ников  Гаррисона  извинения  и  заверения  в  том,  что  они
не  являются  теми,  за  кем  охотится  Гаррисон.  И  вновь  это
послание  было  передано  через  Ротермела.  Как  он  писал
в  своей  записке  от  4  апреля  1968  года,  подателем  этой
записки  был  Билл  Вуд,  «бывший  сотрудник  ЦРУ  и  сотруд¬
ник  Гаррисона»,  который  находился  в  Далласе  по  служеб¬
ным  делам.  Вуд,  во-первых,  извинился  за  те  слухи  в
отношении  Хантов,  которые  появились  в  связи  с  проводи¬
мым  ими  расследованием.  Вуд  заявил,  что  Гаррисон
«весьма  обеспокоен  появлением  этих  слухов  и  что  он
послал  его  для  того,  чтобы  объяснить,  что  никоим  образом
никогда  не  возводил  подозрений  на  X.  JI.  Ханта».  Вуд
добавил  также,  что  Гаррисон  хочет,  чтобы  Ротермел  «лично
принял  участие»  в  расследовании,  так  как  он  еще  ранее
передавал  Гаррисону  «весьма  ценную»  информацию.
 Вуд  добавил  также,  что  Гаррисон  докажет,  что  убий¬
ство  явилось  результатом  заговора  некоторых  членов  феде¬
рального  правительства  и  осуществлялось  людьми  из  ЦРУ,
секретной  службы,  ФБР  и  одним  или  двумя  военными.
Учитывая,  что  Гаррисон  «нанес  ущерб  себе»  некоторыми
своими  выступлениями  перед  представителями  прессы
в  ходе  расследования,  Вуд  сказал,  что  он  надеется  на  то,
что  Ротермел  и  Хант  поняли,  что  «Гаррисон  сделал  не¬
которые  из  своих  заявлений,  преследуя  двоякую  цель  —
продолжить  расследование  и  освободится  от  пристальной
опеки  ЦРУ,  которое  пыталось  помешать  ему».
 Несмотря  на  заверения  Вуда,  Ротермел  и  Ханты  про¬
должали  относиться  к  Гаррисону  с  недоверием.  Ходи¬
 359

ли  также  слухи  о  том,  что  он  пытался  предать  Хан¬
тов  суду.  Это  был  1968  год,  год  президентских,  выборов,
а  потому  насыщенный  конфликтами.  Линдон  Джонсон
решил  отказаться  от  переизбрания.  Война  во  Вьетнаме
вышла  из-под  американского  контроля.  В  Америке  созда¬
лась  атмосфера  насилия  и  всеобщего  помешательства.  Ка¬
залось,  все  могло  случиться,  особенно  с  таким  человеком,
как  Гаррисон,  действия  которого  были  непредсказуемы.
 В  то  время  как  Хант  пытался  избежать  обвинений
в  убийстве  Кеннеди,  его  имя  все  меньше  пытались  зама¬
рать  в  преддверии  еще  двух  национальных  трагедий,  имев¬
ших  место  в  1968  году.  По  иронии  судьбы  Хант  открыл
его  помещением  статьи  в  газете  в  январе  1968  года  под  наз¬
ванием  «Меньше  ненависти  в  1968-м».  В  ней  он  поучал:
«Одно  чувство,  которое  борцы  за  свободу  должны  пол¬
ностью  изжить  из  своих  сердец  в  течение  нового,  1968  го¬
да,—  это  ненависть,  включая  ненависть  к  тем,  кто  ста¬
рается  лишить  нас  свободы.  Борьба  за  свободу  —  это
радостная  и  конструктивная  кампания.  В  ней  нет  места
разрушительной  ненависти...  Лучшее  оружие,  которое  мы
можем  использовать  против  нашего  врага,—  это  правда».
 И  опять  совет  Ханта  остался  без  внимания.  4  апреля
1964  года  Мартин  Лютер  Кинг-младший  был  убит,  когда
он  стоял  на  балконе  отеля  в  Мемфисе.  4  июня  1968  года
Сирхан  Сирхан  убил  кандидата  в  президенты  Роберта
Кеннеди  в  фойе  гостиницы  «Амбассадор»  в  Лос-Анджеле¬
се.  Ни  с  того  ни  с  сего  два  новых  обвинения  свалились  на
семью  Хантов.  Хотя  эти  подозрения  не  достигли  того  на¬
кала,  который  существовал  после  убийства  Джона  Ф.  Кен¬
неди,  последствия  убийства  Кинга  и  младшего  Кеннеди
сказались  почти  сразу  же.
 Ханты  вновь  оказались  под  угрозой.  Вновь  посыпа¬
лись  письма  и  стали  раздаваться  телефонные  звонки,  вна¬
чале  ежедневно,  а  потом  примерно  по  одному  в  месяц.
Однажды  кто-то  даже  запустил  к  ним  в  сад  тренирован¬
ных  собак,  чтобы  убить  ручного  оленя,  которого  Хант  дер¬
жал  в  Маунт-Верноне.  Подобные  выходки  были,  конечно,
исключением,  но  сейчас  было  уже  больше  причин  для  того,
чтобы  опасаться  за  безопасность  самого  Ханта,  да  и  осталь¬
ных  членов  его  семьи.
 И  Хант  сразу  же  изменил  свое  мнение  как  о  Роберте
Кеннеди,  так  и  о  Мартине  Лютере  Кинге.  До  покушения
 360

Хант  критиковал  Роберта  Кеннеди  за  все,  что  бы  он  ни
делал,  так  же  как  это  было  и  с  Джоном  Ф.  Кеннеди.  Что
касается  Кинга,  то  Хант  заявлял,  что  он  разделяет  мнение
директора  ФБР  Эдгара  Гувера,  что  это  лжец,  без  уваже¬
ния  относившийся  к  «правде,  религии,  искренности,  миру,
морали  и  к  наиболее  насущным  интересам  негритянского
народа».  Но  после  того,  как  оба  они  были  убиты,  Хант
выразил  свои  соболезнования  и  заявил,  что  обе  эти  смерти
явились  результатом  коммунистического  заговора.  «Я  не
думаю,  что  эти  трагические  события  говорят  о  болезни
нашей  нации,—  писал  Хант.—  Я  думаю,  что  они  яв¬
ляются  результатом  тех  привилегий,  которые  предостав¬
лены  коммунистам  в  Соединенных  Штатах  или  тем,
кто  приезжают  в  нашу  страну.  Коммунизм  и  преступление
идут  рука  об  руку,  и  Верховному  суду  США  следует
считаться  с  этим  фактом».
 Считая,  что  показать  пальцем  на  коммунистов  было
еще  недостаточным,  Хант  стал  писать  статьи,  в  которых
рекомендовал  Эдварду  М.  Кеннеди  в  1968  году  бороться
за  избрание  президентом  от  демократической  партии.
 А  тем  временем  новые  события  развивались  на  поприще
разного  рода  расследований  убийства  Джона  Ф.  Кеннеди.
В  ноябре  1968  года  Ротермел  у  удалось  еще  до  ее  выхода
достать  экземпляр  книги  «Прощай  Америка».  Ротермел
говорил,  что  эта  книга  касалась  обстоятельств  убийства
Кеннеди  и  «сильнейшим  образом  подрывала  репутацию
мистера  Ханта».  Фабула  книги  и  приложенной  к  ней  схемы
состояла  в  том,  что  X.  JI.  Хант  и  несколько  других  извест¬
ных  граждан  принимали  какое-то  участие  в  заговоре,
целью  которого  было  убийство  Джона  Ф.  Кеннеди.  Полная
всякого  рода  догадок,  но  слабо  документированная,  «Про¬
щай  Америка»  была  такой  книгой,  на  которую  можно  бы
было  и  не  обратить  внимания,  но  ее  публикация  совпала
с  открытием  первого  судебного  разбирательства,  прово¬
дившегося  в  Новом  Орлеане  под  руководством  Гаррисона
по  поводу  обстоятельств  убийства  первого  Кеннеди.
 Однако,  как  оказалось,  объектом  расследования  ока¬
зался  не  X.  JI.  Хант,  а  Клей  Шоу,  бизнесмен,  которого
Гаррисон  арестовал  еще  в  самом  начале  своего  расследо¬
вания.  Опрос  свидетелей  во  время  этого  разбирательства
занял  шесть  недель.  В  это  время  Гаррисон  не  переставал
критиковать  основной  вывод  доклада  Уоррена  «об  убийце-
 361

одиночке».  Он  пытался  также  доказать,  что  Шоу,  при¬
своивший  себе  имя  Клей  Бертран,  организовал  заговор
с  целью  убийства  президента  Кеннеди  в  сентябре  1963  го¬
да  вместе  с  Ли  Харви  Освальдом  и  неким  пилотом  по
имени  Дейвид  Ферри.  Но  свидетели,  которых  Гаррисон
пригласил  для  дачи  показаний,  напоминали  парад  цир¬
ковых  артистов.  Один  свидетель  отрекся  от  своих  собствен¬
ных  обличающих  показаний  против  Шоу,  признавшись,  что
все  сказанное  им  ранее  является  плодом  его  воображе¬
ния.  Другой  человек  претендовал  на  то,  чтобы  быть  «таин¬
ственным  свидетелем»,  который  видел,  как  Шоу  встре¬
чался  с  Освальдом.  Он  полностью  дискредитировал  себя,
заявив,  что  он  был  загипнотизирован  пятьюдесятью  или
шестьюдесятью  «врагами»  за  последние  несколько  лет,
которые  вложили  в  его  голову  дикие  идеи.  Этот  «таинст¬
венный  свидетель»  поставил  под  сомнение  репутацию  и
самого  Гаррисона,  когда  сказал,  что  он  сообщил  окруж¬
ному  судье  и  его  помощникам  о  своих  гипнотических
передрягах  еще  до  того,  как  был  вызван  для  дачи  пока¬
заний.  Видя  все  это,  адвокаты  Шоу,  которые  отрицали
какую-либо  причастность  его  к  убийству,  смогли  доказать,
что  Шоу  никогда  не  встречался  с  Освальдом  или  Ферри.
 28  февраля  1969  года  с  Клея  Шоу  жюри  Нового  Ор¬
леана  сняло  обвинение  в  заговоре  с  целью  убийства  пре¬
зидента  Кеннеди.  Хотя  Гаррисон  и  хотел  осудить  Шоу
за  дачу  ложных  показаний,  он  был  вынужден  объявить,
что  его  расследование  обстоятельств  убийства  президента
Кеннеди  подошло  к  концу.  Хитрый  и  ловкий  политик,
Гаррисон  сумел  добиться  того,  что  его  переизбрали  окруж¬
ным  прокурором,  но  его  поведение  на  суде  над  Клеем
Шоу  и  оправдание  Шоу  стало  дискредитирующим  момен¬
том  в  его  карьере.  Дело  об  убийстве  Кеннеди  не  было  дове¬
дено  им  до  конца.
 То,  к  чему  пришел  Гаррисон,  не  снизило  интереса
общественности  к  вероятной  причастности  Хантов  к  собы¬
тиям  ноября  1963  года.  Наиболее  упорным  следователем,
занимавшимся  делом  об  убийстве  Кеннеди,  который  пере¬
шел  дорогу  Ханту,  был  вашингтонский  прокурор  по  имени
Бернард  Фенстервалд.  Фенстервалд  образовал  организа¬
цию,  которую  назвал  «Комитет  по  расследованию  убийств»
(КРУ)  и  которая  должна  была  заниматься  тем,  что  преду¬
сматривало  ее  название,  добывая  информацию  изо  всех
 362

доступных  источников.  Летом  1969  года,  спустя  пять
месяцев  после  того,  как  был  оправдан  Клей  Шоу,  Фенстер-
валд  нанес  визит  Ротермелу  в  Далласе.
 Вначале  показалось,  что  его  разбирательство  не  затро¬
нет  Хантов,  а  будет  касаться  нескольких  других  таинствен¬
ных  личностей,  которых  ранее  не  подозревали  в  при¬
частности  к  убийству  и  которые  ранее  заключили  не¬
сколько  сделок  с  Хантом  на  нефтяном  рынке.  2  июня,
после  первой  встречи  с  Фенстервалдом,  Ротермел  на¬
писал  своему  знакомому  в  управлении  полиции  Далласа,
что  «он  не  в  восторге  от  Фенстервалда».  Ротермел  назвал
подборку  матералов  Фенстервалда,  присланную  другим
его  знакомым  из  полиции,  как  «весьма  познавательную
и  удивительную».  Но  к  июлю  1969  года  Ротермел  почувст¬
вовал,  что  снова  нужно  поднимать  тревогу.  «Вполне  воз¬
можно,—  писал  он  Ханту,—  что  Фенстервалд  соби¬
рается  написать  новую  книгу,  которая  будет  прямо
направлена  против  Хантов».
 Однако  оказалось  так,  что  книгу  под  названием  «На¬
следие  сомнений»  написал  корреспондент  калифорний¬
ского  телевидения  Питер  Нойес,  в  которой  разговор  о  Хан¬
тах  не  шел.
 После  книги  Нойеса  разного  рода  версии  об  убийстве,
которые  затрагивали  Хантов,  продолжали  появляться  еще
в  течение  многих  лет.  Но  ни  одна  из  них  при  тщательном
анализе  не  подтверждалась.  По  правде  говоря,  как  в  докла¬
де  Уоррена,  так  и  в  других  вариантах  расследований
оставалось  множество  неясных  мест  и  вопросов,  на  кото¬
рые  не  было  дано  ответа.  Но  во  всем  этом  нескончаемом
потоке  не  было  материалов,  которые  позволяли  бы  напра¬
вить  обвинение  против  Банкера  или  кого-либо  из  других
членов  семьи  в  убийстве  Кеннеди  и  Освальда.  Но  Хантам
почти  с  сезонной  регулярностью  приходилось  отводить  от
себя  возникавшие  вновь  и  вновь  обвинения.
 Верный  своему  характеру,  Хант  не  отступал  от  своих
«конструктивистских»  позиций.  Его  согласие  на  то,  чтобы
Тед  Кеннеди  баллотировался  на  пост  президента  в  1968  го¬
ду,  было  самой  крупной  уступкой  общественному  мнению
страны  после  убийства  Кеннеди.  Другими  словами,  он  не
сменил  ни  своего  политического  оружия,  ни  философ¬
ского.  «Не  имеет  значения,  как  глубоко  мы  сожалеем  по
поводу  убийства  важных  политических  деятелей,—  писал
он  в  июле  1968  года  в  одной  из  статей,—  мы  не  должны
позволять  нашим  эмоциям  руководить  нашим  здравым
 363

смыслом.  Правительство,  которое  заботится  о  защите
невинного  от  нарушителя  закона,  не  должно  бояться
того,  что  оружие  находится  в  частном  владении.  Прави¬
тельство  же,  которое  стремится  к  контролю  за  частной
жизнью  граждан  своей  страны,  не  может  позволить  им  вла¬
деть  средствами  самозащиты».
 Как  выразился  тогда  автор  передовых  статей  в  «Дал¬
лас  тайме  геральд»  А.  С.  Грин,  было  что-то  поистине  стран¬
ное  в  самом  X.  JI.  Ханте  и  его  зловещих  высказываниях.
«Если  бы  у  него  было  больше  чутья  и  воображения,  если
бы  он  не  был  таким  дремучим  провинциалом,—  говорил
Грин  одному  заезжему  корреспонденту,—  X.  J1.  Хант
был  бы  самым  опасным  человеком  в  Америке».  Но  как
знал  и  сам  Грин,  X.  JI.  Хант,  бродяга,  вундеркинд,  игрок,
бизнесмен,  многоженец,  помешанный  на  своем  здоровье
и  пропагандист,  и  был  в  конечном  итоге  им  —  провин¬
циалом.  Но  этой  характеристики  было  бы  недостаточно
для  того,  чтобы  снять  с  него  обвинение  в  убийстве  Кеннеди
при  наличии  обширного  обличительного  материала.  Но  в
отсутствие  этих  материалов  ему  позволили  считать  себя
невиновным  до  тех  пор,  пока  не  доказано  обратного.  После
этого  он  оказался  замешан  еще  не  в  одной  авантюре
в  середине  и  в  конце  60-х  годов,  т.  е.  тогда,  когда  почти  во
всех  версиях  убийства  упоминалось  имя  Ханта.

Глава  11
МЫ  —  ПРОСТЫЕ  ЛЮДИ
 Больше  всего  X.  JI.  Хант  любил  сидеть  на  крыльце
Маунт-Вернона  со  своей  женой  Рути.  Над  ними  сверкали
звезды  и  сияла  желтая  техасская  луна  —  «шоу»,  как  Хант
любил  называть  их.  Перед  ними  лежало  озеро  Уайт-Рок,
небольшой  водоем,  защищенный  от  наступающего  Далласа
полосой  леса  и  низкими  холмами.  Иногда  Попей  и  Рути
просто  сидели  рука  об  руку,  не  говоря  ни  слова,  сельский
парень  из  Иллинойса  и  девушка  из  небольшого  городка
в  Оклахоме.  Как  говорила  потом  их  дочь  Джун,  «они  были
давно  вместе  и  для  беседы  поэтому  не  всегда  нужны  были
слова».  Но  довольно  часто  —  в  зависимости  от  настрое¬
ния  —  Ханты  любили  спеть  свою  любимую  песню.  Она
называлась  «Мы  простые  люди»,  и  Попей  с  Рути  считали  ее
«своей  песней».
 «К  городскому  дому...—-  пели  они,—  подошла  пожилая
чета...  чтобы  увидеть  сына,  который  покинул  их  много  лет
назад...  Дела  у  него  шли  хорошо,  и  он  разбогател...  с  того
времени,  когда  юношей  покинул  свой  дом...  его  жена
выглядела  довольной  и  красивой...  Но  он  их  принял  холод¬
но...  так  как  рядом  стояли  его  друзья...  которым  он
рассказывал,  какой  великолепный  был  у  него  дом...  Когда
старик  взглянул  на  него...  то  воскликнул  с  гордостью...
мягко  взяв  за  руку  свою  жену...  „Мы  простые  люди...  твоя
мать  и  я...  просто  обычные  люди...  какими  были  и  наши
родители...  Поскольку  наше  присутствие  стесняет  тебя...
мы  уходим  и  оставляем  тебя...  нам  неприятно  быть  здесь
ни  к  месту...  потому  что  мы  простые  люди44».
 Пение  этой  песни  часто  вызывало  слезы  на  глазах  X.  JI
Ханта,  потому  что  он  одновременно  и  верил  этим  словам,
и  понимал,  что  они  были  неправдой  и  не  могли  быть  ею.
Ханту  исполнилось  75  лет  17  февраля  1964  года.  Его
жажда  успеха  увела  его  уже  далеко  от  тех  сельских
начинаний,  которые  он  роматизировал  в  своей  памяти.
X.  JI.  Хант  был  очень  сложным  человеком.  Но  его  все  еще

тянуло  к  простоте  в  самом  себе  и  во  времяпрепровождении.
Глядя  на  озеро  ночью,  он  мог  постигать  себя  и  время
через  фантазию  и  песню.
 В  дневное  время  Ханту  приходилось  жить  рядом  с  им
же  созданным  мифом.  Для  прессы,  а  поэтому  и  для
общества  X.  JI.  Хант  все  еще  оставался  самым  богатым
человеком  в  мире,  —  архитипичным  правым  техасским
миллиардером-нефтепромышленником.  Вашингтонский
репортер  Джек  Андерсон  высказывал  неправильные  пред¬
ставления,  широко  распространенные  среди  публики,
о  Ханте,  когда  он  писал,  что  Хант  «стал  символом  похотли¬
вого  техасского  магната,  который  сжигает  тысячедолларо¬
вые  бумажки,  одевает  своих  женщин  в  норку  и  продает
свои  «кадиллаки»,  когда  они  запачкаются».  Кроме  верного
замечания  относительно  похотливости,  ничего  более
неправильного  нельзя  было  сказать  о  Ханте.  В  то  же  время
миф,  который  был  создан  о  нем  и  создан  им  самим  о  се¬
бе,  имел  под  собой  и  некоторые  реальные  основания.
 Символичной  противоречивостью  было  решение  Хан¬
та  перевести  активы  «Хант  ойл»  и  некоторых  других
семейных  предприятий  из  старинного  здания  банка  «Мэр-
кентайл»  в  современное  здание  банка  «Фёрст  нэшнл»
в  начале  1965  года.  «Фёрст  нэшнл»  размещался  в  здании
из  стекла  и  стали  и  ярко  освещался  снаружи.  Оно  было
самым  высоким  в  городе  и  служило  штаб-квартирой
крупнейшего  банка  Техаса.  «Даллас  петролеум  клаб»  зани¬
мал  верхний  этаж.  Бизнесмены,  которые  выходили  из
здания  «Фёрст  нэшнл»,  выглядели  немного  более  делови¬
тыми,  немного  более  удачливыми,  немного  более  похожими
на  представителя  лиги  «Айви»,  чем  их  соседи  там  же  в
центре.  Секретарши  были  весьма  миловидны.  Здание  банка
«Фёрст  нэшнл»  было  символом  «нового  Далласа»,  города,
идущего  по  пути  к  величию,  несмотря  на  клеймо  позора,
оставленное  после  убийства  Кеннеди.
 Помещения,  в  которых  располагалась  главная  контора
компании  «Хант  ойл»,  находились  на  29-м  этаже  этого
нового  сверкающего  чуда  и  делали  еще  более  затрудни¬
тельным  пересказ  мифа  о  том,  что  Ханты  «простые  лю¬
ди».  В  офисе  не  было  шикарных  восточных  ковров,  затей¬
ливой  деревянной  отделки  или  дорогих  портьер.  29-й  этаж
представлял  из  себя  огромный  коммутатор.  Небольшой
холл  располагался  прямо  у  лифта.  От  него  в  противополож¬
ных  направлениях  расходились  два  коридора,  стены
которых  не  имели  никаких  украшений.  На  них  не  было
 366

каких-либо  указателей  или  надписей.  Не  было  даже
бронзовой  таблички,  говорящей  о  том,  что  здесь  распо¬
лагается  правление  «Хант  ойл».  Дорожки  были  обычными,
синтетическими,  стены  белыми.  Кабинет  Ханта  распола¬
гался  в  угловой  комнате.  Перед  ним  —  открытое  место,
достаточное  для  того,  чтобы  на  нем  разместились  три
секретаря.  Кабинеты  Ханта  и  его  ближайших  помощников
Ротермела  и  Джона  Кьюрингтона  находились  по  сосед¬
ству  с  помещением  для  секретарей.  Там  же  был  располо¬
жен  обставленный,  но  никем  не  занимаемый  кабинет
с  табличкой  «Хасси  Хант»  на  двери.
 Кабинет  Ханта  был  просторным,  но  не  выглядел  экстра¬
вагантным.  В  нем  стоял  тот  же  покрытый  кожей  стол
и  потрескавшиеся  кожаные  кресла,  которые  украшали  его
кабинет  еще  в  здании  банка  «Мерчентайл».  Там  же  был
очень  чувствительный  радиоприемник,  но  не  было  никаких
особенных  технических  новинок.  Как  и  раньше,  на  столе
стоял  миниатюрный  американский  флаг.  Но  сейчас  через
огромные  окна  перед  Хантом  раскрывались  действительно
великолепные  виды.  В  отличие  от  того,  что  он  видел
с  крыльца  Маунт-Вернон,  здесь  ему  не  казалось,  что  он
находится  за  городом.  Разрастающийся  Даллас  далеко
простирался  во  все  стороны.  Вокруг  высились  не  только
высотные  дома,  расположенные  в  центре,  но  и  видневшиеся
далее  такие  же  жилые  здания,  конторы,  промышленные
предприятия,  торговые  центры,  целые  кварталы  жилых
домов,  которые  простирались  от  густых  зеленых  зарослей
парковой  зоны  города  до  безлесных  пригородов,  казалось
тянущихся  до  самой  Оклахомы.
 С  переездом  в  новое  здание  «Фёрст  нэшнл»  империя
X.  JI.  Ханта  пережила  новый  подъем  и  встретилась  с  но¬
выми  серьезными  проблемами.  В  1965  году  «Плэсид  ойл
компани»  открыла  гигантское  месторождение  нефти
«Блэк  Лэйк»  на  юге  Луизианы.  «Плэсид»  удалось  полу¬
чить  лицензию  на  эксплуатацию  этого  месторождения  на
площади  12  тыс.  акров.  Со  свойственным  ему  апломбом
Хант,  узнав  об  открытии  месторождения,  обрушился  на
одного  из  управляющих  этой  компании  за  то,  что  тот  не
договорился  о  больших  площадях.  «Вся  ваша  беда  состоит
в  том,  —  сказал  Хант,—  что  вы  не  можете  мыслить
масштабно».  Несмотря  на  недовольство  Ханта,  «Плэсид»
сделала  огромный  шаг  вперед.  Ежедневная  добыча  на
«Блэк  Лэйк»  составляла  приблизительно  25  тыс.  баррелей
в  день.  Она  почти  удвоилась  по  сравнению  с  предыдущим
 367

периодом.  Там  же  были  обнаружены  и  огромные  запасы
газа.
 Открытие  этого  месторождения  помогло  Хантам
впервые  стать  настоящими  миллиардерами.  Все  компании,
принадлежащие  Хантам,  стали  производить  в  день  порядка
100  тыс.  баррелей  нефти.  При  ценах  около  3  долл.  за
баррель  это  означало  получение  ежегодного  валового  дохо¬
да  в  100  млн.  долл.  при  достоверных  и  вероятных  запасах
более  чем  на  1  млрд.  долл.  Большая  удача  Банкера
в  Ливии  могла  бы  принести  еще  больший  доход,  но  там
добычу  нужно  еще  было  поставить  на  поток  и  она  постоян¬
но  зависела  бы  от  изменений  международной  обстановки.
«Блэк  Лэйк»  же  находилась  не  в  центре  какой-то  пусты¬
ни  в  другой  стране,  а  в  границах  штата  Луизиана,  собствен¬
ном  насиженном  гнезде.  С  учетм  доходов,  получаемых
с  месторождения  «Блэк  Лэйк»,  «Плэсид»  могла  произво¬
дить  новые  капиталовложения,  которые  сулили  громадные
выгоды  в  будущем,  включая  получение  лицензии  на  добы¬
чу  в  Северном  море.
 При  всем  при  этом  для  самого  Ханта  здесь  была
одна  заковыка.  Хотя  «Плэсид»  и  считалась  собствен¬
ностью  семьи  Хантов,  ни  одного  грамма  производимой
ею  нефти  не  принадлежало  самому  Ханту.  Находясь  под
управлением  трастов  его  шестерых  живых  детей  от  Лиды
Банкер  Хант,  «Плэсид»  была  собственностью  первой
семьи.  Открытие  месторождения  «Блэк  Лэйк»  значительно
увеличило  состояние  Маргарет,  Хасси,  Кэролайн,  Банкера,
Херберта,  Ламара  и  их  наследников,  но  ничего,  строго  гово¬
ря,  не  добавило  к  личному  состоянию  X.  Л.  Ханта  или
к  общему  производству  нефти  компанией  «Хант  ойл».
 В  то  же  время  дела,  которые  Хант  вел  лично,  шли  не
лучшим  образом.  Особенно  это  относилось  к  деятельности
«ХЛХ  продактс».  К  середине  60-х  годов  Хант  затратил  око¬
ло  15  млн.  долл.  на  «ХЛХ  продактс»,  которая  присоедини¬
ла  различные  перерабатывающие  предприятия  в  Техасе,
Флориде,  Арканзасе,  Айове  и  Калифорнии.  Валовой
ежегодный  объем  продаж  «ХЛХ  продактс»  составлял  23
млн.  долл.  Но  подразделение,  производящее  продоволь¬
ственные  товары,  имело  право  работать  с  убытком,  как
и  было  установлено  для  него  с  первого  дня  существования.
Вначале  эти  убытки  составляли  около  100  тыс.  долл.  в  ме¬
сяц,  или  немногим  более  1  млн.  долл.  в  год.  В  дальнейшем,
несмотря  ни  на  что,  они  продолжали  расти.
 В  то  время  как  некоторые  трудности  продовольствен¬
 368

ного  отделения  были  вызваны  плохой  организацией  сбыта
и  слабостью  управления,  незавидное  финансовое  состояние
«ХЛХ  продактс»  было  следствием  той  поддержки,  которую
она  оказывала  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  другим  политическим
начинаниям  X.  Л.  Ханта.  Чтобы  покрыть  дефицит  бюдже¬
та,  продовольственное  подразделение  решили  присое¬
динить  к  подразделению  нефти  и  газа  компании  «Хант
ойл».  Но  по  мере  того,  как  Хант  все  более  увлекался
своими  политическими  проектами  и  экспериментами
с  продовольственными  и  косметическими  товарами,  он
обращал  меньше  внимания  на  отделение  газа  и  нефти.
Заработная  плата  в  «Хант  ойл»,  бывшая  в  свое  время  на
самом  высоком  уровне  по  сравнению  с  заработной  платой
в  других  компаниях,  становилась  относительно  все  меньше
и  меньше.  Взявшее  на  себя  бремя  помощи  «ХЛХ  про¬
дактс»,  отделение  нефти  и  газа  бурило  все  меньше  и  мень¬
ше  скважин,  во-первых,  потому  что  Хант  потерял  интерес
к  нефтяному  бизнесу,  а  во-вторых,  потому  что  «XJIX
продактс»  требовалось  все  больше  и  больше  наличности.
Бюджет  же  отделения  становился  все  меньше  и  меньше.
«Хант  ойл  компани»  —  флагманский  корабль  этой  импе¬
рии  —  оказалась  в  замкнутом  кругу  снижения  добычи  неф¬
ти  и  газа  и  увеличивающегося  дефицита  из-за  убыточности
продовольственного  отделения.
 Финансовые  неурядицы  Ханта  становятся  в  это  время
причиной  зарождения  страха  у  детей  из  его  первой  семьи.
Они  ничего  не  могли  поделать  (как  и  никто  другой)  со
своим  отцом,  но  считали,  что  он  перешел  всякие  грани  со
своей  политикой  и  продовольственным  бизнесом,  и  выска¬
зали  ему  это.  Даже  в  наихудшие  времена  их  опасения
носили  характер  заинтересованности  в  сохранении  благо¬
состояния  своего  отца,  так  же  как  и  их  собственного,  но
Хант  не  разделял  его.  С  его  точки  зрения,  дети  вмешива¬
лись  не  в  свое  дело.  Опасаясь,  что  его  собственные  отпрыс¬
ки  хотят  лишить  его  того,  что  доставляло  ему  радость,  он
приходил  в  уныние.  В  конце  концов  однажды,  прямо
перед  переездом  в  новое  здание  «Фёрст  нэшнл»,  его  опасе¬
ния  и  неприязнь  прорвались  наружу.
 Первый,  кто  почувствовал  это  на  себе,  был  его  сын
Херберт,  который  был  в  то  время  вице-президентом
и  управляющим  производством  «Хант  ойл»,  а  также  при¬
знанным  «престолонаследником».  По  рассказам  тогдаш¬
них  работников  компании,  все  началось,  когда  Херберт
попытался  изолировать  первую  семью  от  отца  и  проводить
 369

свою  собственную  политику.  Ранее,  когда  поступало  дело¬
вое  предложение  по  тем  или  иным  операциям  с-  нефтью,
оно  попадало  сначала  в  контору  «Хант  ойл».  Затем,  если
«Хант  ойл»  отказывалась  от  нее  или  просто  не  могла
выполнить  обязательств  по  ней,  предложение  переходило
в  «Плэсид»  и  другие  дочерние  компании  «Хант  ойл».
Херберт,  как  говорят,  захотел  изменить  этот  процесс,
пытаясь  направить  эти  предложения  сначала  в  «Плэсид»,
а  затем  уже  в  «Хант  ойл».
 Когда  Хант  узнал  об  этом,  он  был  взбешен.  По  словам
одного  из  очевидцев,  он  просто-напросто  ухватил  Херберта
за  воротник  и  так  протащил  его  до  лифта,  приговаривая:
«Ты  мне  не  сын».
 В  другом,  менее  эмоциональном,  изложении  этот  эпизод
имел  место  после  того,  как  Херберт  принял  решение  взять
взаймы  у  другого  траста,  принадлежавшего  первой  семье
(его  сестре  Маргарет),  с  тем  чтобы  вложить  эти  деньги
в  покупку  недвижимости.  Хант  вызвал  Херберта  в  Маунт-
Вернон  и  приказал  ему  «сказать  всем,  что  не  занимается
больше  делами.  Если  этого  не  сделаешь  ты,  то  это  сделаю
я».  Подтекст  в  обоих  случаях  был  один:  Херберт,  как  и  его
брат  Банкер  до  этого,  порвал  отношения  с  отцом.
 Разрыв  Ханта  с  Хербертом  явился  поворотным  пунктом
в  его  взаимоотношениях  с  первой  семьей.  Еще  более
отдалившись,  чем  после  того,  как  они  узнали  о  незаконных
семьях  Ханта  и  его  женитьбе  на  Рут,  дети  от  первого
брака  и  их  отец  окончательно  порвали  отношения.  Хант  не
лишил  наследства  свою  первую  семью.  Дети  не  перестава¬
ли  общаться  с  ним.  Херберт  даже  сохранил  свой  пост
вице-президента  «Хант  ойл».  Но  настоящей  близости
между  ними  уже  не  было.  На  место  Херберта  в  качестве
управляющего  производством  Хант  назначил  своего
племянника  Тома  Ханта.  Но  во  всех  остальных  отноше¬
ниях  он  полностью  изолировал  себя  от  первой  семьи.
Самыми  доверенными  лицами  у  него  теперь  были  уже  не
сыновья,  а  его  помощники  Кьюрингтон  и  Ротермел.  Те¬
перь,  чтобы  попасть  в  кабинет  Ханта,  его  дети  или  кто-
либо  другой  должны  были  пройти  или  через  кабинет
Ротермела,  или  через  кабинет  Кьюрингтона.
 Восстановив  свой  контроль  над  «Хант  ойл»,  Хант
продолжал  уделять  мало  времени  делам  компании.  Если  он
не  опровергал  обвинения  в  убийстве  Кеннеди,  то  большую
 370

часть  времени  посвящал  политике,  производству  продо¬
вольствия,  написанию  писем  и  философствованию.  Хант
первый  признал,  что  он  мечтатель  —  генератор  «конструк¬
тивной  мечты»,  но  он  все  больше  и  больше  жил  в  этой
мечте.  Его  видение  реальности,  как  и  видение  утопии,
определялось  все  большим  количеством  неологизмов  —
слов,  которые  он  вводил  для  описания  всего,  начиная
с  политической  философии  и  кончая  таблетками  от  несваре¬
ния  желудка.  К  своим  первым  терминам  «конструктив¬
ный»  и  «ошибочный»  он  добавил  «фридомист»  и  «анти-
фридомист»  *  (термины,  которые  означают  те  же  противо¬
борствующие  стороны),  «фабианы»  (кличка  представите¬
лей  так  называемого  восточного  истэблишмента)  и  «респуб¬
лика  США»  (которую  Хант  предпочитал  «демократии»,
когда  говорил  об  Америке).  Эти  термины  и  определяли
мир  так,  как  его  видел  Хант.
 Хант  еще  раньше  пришел  к  выводу,  что  коммунисты
не  смягчали  своей  позиции,  а  поэтому  и  он  не  делал  этого.
Он  продолжал  диктовать  письма  редактору,  часто  писал
статьи  в  ежедневные  и  еженедельные  издания,  в  которых
выступал  против  коммунистов,  против  ООН,  против
Верховного  суда,  т.  е.  против  всего  того,  что  было  предме¬
том  его  нападок  уже  в  течение  длительного  времени.  Был
период,  когда  статьи  Ханта  регулярно  печатали  22  еже¬
недельника  и  36  ежедневных  газет.  Обычно  их  брали
небольшие  провинциальные  газетки  типа  «Шривпорт
джорнэл»  (Луизиана),  «Килгор  ньюс-геральд»  (Техас),
«Элизабеттаун  кроникл»  (Пенсильвания)  и  «Колорадо-
Спрингс  газетт».  В  этих  статьях  Хант  обрушивался  на
растущую  «вседозволенность»  американского  общества,
гражданское  неповиновение.  Он  убеждал  своих  читателей
вновь  и  вновь,  что  вполне  возможно  вернуться  к  старым
добрым  ценностям,  которые  сделали  Америку  великой.
Как  он  сказал  в  одной  из  статей:  «Мы  можем  повернуть
часы  назад».
 Несмотря  на  жалобы,  что  он  медленно  пишет,  Хант  был
весьма  плодовит.  С  1964  по  1970  год  он  написал  десять
книг,  причем  все  под  маркой  «ХЛХ  продактс».  Шесть
из  них  состояли  из  статей  и  писем  редактору,  которые
Хант  написал  за  этот  период.  Но  четыре  другие  были
самостоятельными  книгами,  написанными  им  от  начала  до
конца.  В  дополнение  к  его  первой  книге  для  начинающих
 *  Freedom  —  свобода  {англ.).  —  Прим.  ред.
 371

ораторов  «Почему  бы  и  не  говорить?»  были  изданы  его
«Фабианская  свобода  борьбы»,  аллитеративный  анализ
того,  как  восточный  истэблишмент  вел  Америку  по  доро¬
ге  к  коммунизму,  «Управляйте  сами»,  предполагаемая
южноамериканская  конституция,  которую  он  издал  на
испанском  языке  в  надежде,  что  она  подтолкнет  испанских
«диссидентов»,  живущих  в  Латинской  Америке,  добиться
самоуправления.  Зараженный  утопическими  идеями,  он
в  1960  году  создает  роман  «Альпака».  Хант  написал  и  его
продолжение  под  названием  «Вновь  в  Альпаке»  где  обоб¬
щил  изменения  в  своих  взглядах,  происшедшие  со  вре¬
мени  публикации  «Альпаки».  В  ней  так  же,  как  и  рань¬
ше,  голоса  избирателей  распределялись  в  соответствии
с  величиной  уплачиваемого  налога.
 Хант,  не  стесняясь,  рекламировал  свои  литературные
способности.  «„Вновь  в  Альпаке“  окажет  колоссальное
воздействие  на  формирование  и  жизнь  нации»,—  писал
он  в  газетной  статье,  посвященной  этой  книге.  Хант
подчеркивал,  что  «особое  место  она  может  занять  в  странах
Латинской  Америки»,  где  она,  как  он  надеялся,  помогла  бы
людям  «отвергнуть  тиранию  и  добиться  самоуправления».
Хант  утверждал  также,  что  «Вновь  в  Альпаке»  может
оказаться  полезной  для  многих  штатов  в  США,  которые  бы¬
ли  заняты  пересмотром  своих  конституций.
 К  великому  сожалению  для  Ханта,  ни  страны  Латин¬
ской  Америки,  ни  штаты  в  самой  стране  не  разделяли  его
восторга  по  поводу  этой  книги.  Как  и  его  предыдущий
роман,  «Вновь  в  Альпаке»  дал  повод  для  здравомыслящих
политиков  считать,  что  X.  Л.  Хант  —  человек  с  большими
странностями.  Примерно  то  же  можно  сказать  и  о  других
политических  опусах  Ханта.  Благодаря  своей  писательской
плодовитости  и  печальной  известности,  приобретенной  им
после  убийства  Кеннеди,  Хант  завоевал  по  всей  стране
репутацию  глашатая  крайне  правых.  Но  ему  так  и  не
удалось  добиться  влияния  ни  в  местном,  ни  в  националь¬
ном  масштабе,  о  котором  он  мечтал.  Автору  передовиц
в  «Даллас  тайме  геральд»  А.  С.  Грину  часто  звонили
корреспонденты  различного  рода  изданий  из  других  шта¬
тов  и  спрашивали  о  том,  какую  позицию  занимает
X.  Л.  Хант  по  тому  или  иному  вопросу.  Грин  обычно
отвечал:  «Никто  об  этом  не  знает,  и  никому  до  этого  нет
дела».  Для  тех  немногих,  кто  этим  интересовался,  ответ
было  найти  нетрудно.  Грин  обычно  при  этом  говорил:
«Все,  что  должен  для  этого  сделать  дотошный  репортер,—
 372

это  позвонить  Ханту  в  контору  или  домой  (оба  телефона
указаны  в  справочнике)  и  спросить  его  самого».  Чаще
всего  сам  Хант  подходил  к  телефону  и  отвечал  на  по¬
ставленный  вопрос.
 Будучи  человеком,  который  не  успокаивался,  когда  его
писания  отвергались,  Хант  часто  настаивал  на  том,  чтобы
его  статьи  и  письма  были  переданы  редактору.  Одной  из
форм  давления  был  сам  объем  посылаемого  для  публика¬
ции  материала.  Десятки  и  десятки  писем  и  статей  попадали
в  редакторскую  почту.  Затем  следовали  телефонные  звонки
от  самого  автора.  Хант  обычно  старался  убедить  редактора
в  том,  что  его  материал  представляет  особую  ценность
и  важен  для  читателя.  Если  редактор  не  соглашался  с  этим,
то  Хант  ставил  его  в  известность,  что  написание  писем
и  статей  обходится  ему  в  тысячу  долларов  в  неделю.
Иногда  такое  сообщение  производило  впечатление,
а  иногда  и  нет.  С  «Даллас  тайме  геральд»  у  него  это  не
прошло.  Грин,  например,  заявил  Ханту,  что  он  по  достоин¬
ству  оценивает  произведенные  расходы,  но  добавил:  «Но
мы  не  можем  печатать  одного  X.  JI.  Ханта».  Хотя  Хант  так
и  не  понял,  почему  бы  и  нет,  он  все  же  согласился  с  Грином
и  отстал  от  него.
 Не  обращая  внимания  на  критиков,  Хант  постоянно
придумывал  новые  уловки  для  того,  чтобы  протолкнуть
в  печать  свои  политические  идеи.  Одним  из  самых  милых
его  сердцу  проектов  была  организация  общества  «Молодые
ораторы  за  свободу»  (МОС).  Убежденный  в  том,  что
«справедливые  молодые  люди  более  внимательно  будут
слушать  молодежь  и  более  восприимчиво  относиться  к  то¬
му,  что  она  говорит»,  Хант  в  1966  году  решил  создать
и  обучить  группу  молодых  людей  с  тем,  чтобы  они  могли
произносить  3,5-минутные  речи  в  различных  организа¬
циях  и  кружках.  Первой  из  них  была  группа,  составленная
из  трех  дочерей  Ханта  от  Рут  —  Джун,  двадцати  одного  го¬
да,  Хелен,  семнадцати  лет,  и  Суэни,  шестнадцати  лет,
которые  в  течение  уже  нескольких  лет  пели  патриотичес¬
кие  песни  для  своего  отца.  Хант  позже  написал  статью
о  том,  как  он  взял  своих  дочерей  и  еще  четверых  доброволь¬
цев  в  поездку  в  Лос-Анджелес  летом  1966  года.  Хант  был
этим  очень  доволен,  но  не  обошелся  и  без  их  критики.
 «В  этой  первой  поездке  они  добивались  своего  путем  эм¬
фазы  и  изменений  интонации,—  писал  он,—  но  за  короткое
время  ни  один  из  них  не  развил  в  себе  способности
вызывать  жизнерадостный  смех,  а  минутой  позже  выдавли¬
 373

вать  несколько  слез.  В  Лос-Анджелесе  большинство
экспертов  по  рекламе  заявили,  что  выступления  девушек
определенно  можно  было  назвать  «шоу»,  а  их  свежесть,
непринужденная  манера  говорить  делали  тему,  которой
они  касались,  более  привлекательной  для  аудитории»:
Хант  писал  далее,  что  по  возвращении  из  этой  поездки  они
стали  получать  приглашения  сказать  несколько  слов  «на
завтраках  в  различных  клубах,  на  собраниях  верующих
и  небольших  вечеринках».
 Хант  говорил,  что  его  цель  состоит  в  том,  чтобы  эту
маленькую  организацию,  состоящую  из  шести  ораторов,
превратить  в  большую,  состоящую  из  300,  затем  из  1000
и  в  конце  из  10  тыс.  человек.  В  это  время,  заявлял
он,  «Молодые  ораторы  за  свободу»  могли  бы  «начать
реализацию  их  задачи  —  сокращение  числа  преступлений
наполовину».  Когда  число  ораторов  достигнет  50  тыс.,
мечтал  Хант,  американских  солдат  можно  будет  возвра¬
тить  из  Вьетнама,  а  когда  их  будет  100  тыс.,  во  всем
мире  «войны  уйдут  в  прошлое,  а  коммунизм  потерпит
крах».
 На  одном  из  этапов  планы  Ханта  должны  были  вклю¬
чать  амбициозную  антикастровскую  программу,  осу¬
ществлению  которой  должна  была  способствовать  римская
католическая  церковь.  По  словам  Ханта,  в  1966  г.  Ватикан
обратился  к  нему  с  предложением  послать  1  тыс.  предста¬
вителей  этой  организации  в  Латинскую  Америку  для  того,
чтобы  противодействовать  коммунистическим  организа¬
торам.  Осуществление  этого  проекта  продвигалось  весьма
медленно,  но  к  1969  г.  была  отобрана  первая  группа,
состоящая  из  семи  девушек,  которая  должна  была  совер¬
шить  эту  поездку.  Осуществление  этих  планов  потребова¬
ло  на  начальном  этапе  ассигнования  11  млн.  долл.
Журналисты  окрестили  эту  программу  «Детским  кресто¬
вым  походом».  Хант  расписывал  этот  и  другие  проекты
МОС  на  пресс-конференциях,  в  статьях,  письмах  к  редак¬
тору,  но  организация  не  оправдала  грандиозных  надежд
своего  покровителя,  отчасти  потому,  что  постоянных  чле¬
нов  в  ней  была  всего  небольшая  горстка.
 Хант  не  только  экспериментировал  с  МОС,  но  и
способствовал  формированию  различных  групп  для  рас¬
пространения  своих  политических  взглядов.  Сюда  включа¬
лась  и  специализированная  группа  «Отпускники  за  свобо¬
ду»,  члены  которой,  по  замыслу  Ханта,  будучи  на  отдыхе,
должны  были  пропагандировать  американский  образ  жиз¬
 374

ни.  Все  это  соответствовало  давнишней  доктрине  Ханта,
заключавшейся  в  том,  что  если  патриотизм  должен  быть
доходным,  то  свобода  должна  быть  еще  и  развлечением.
 Когда  Хант  не  занимался  осуществлением  новых
патриотических  проектов,  то  большую  часть  времени  он
уделял  в  середине  и  конце  60-х  годов  защите  старых,
и  в  частности  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Одним  из  злейших  врагов
ЛАЙФ  ЛАЙН  был  техасский  конгрессмен  Райт  Пэтмен,
председатель  комиссии  палаты  представителей  по  рассле¬
дованию  деятельности  фондов,  которые  использовали  нало¬
говые  лазейки  для  целей,  не  имеющих  отношения  к  благо¬
творительности.  Уверенный  в  том,  что  ЛАЙФ  ЛАЙН
в  нарушение  закона  была  политической,  а  не  просветитель¬
ской  организацией,  Пэтмен  обнаружил,  что  следователи
службы  внутренних  доходов  (СВД)  пришли  к  такому  же
заключению.  Но  было  странным  то,  что  высшие  руководи¬
тели  этой  службы,  казалось,  отвергали  или  просто  не
предпринимали  никаких  действий  по  рекомендациям  своих
сотрудников  относительно  несостоятельности  освобожде¬
ния  от  налогов  ЛАЙФ  ЛАЙН.  В  конце  1963  и  в  1964  г.
Пэтмен  опубликовал  свои  собственные  результаты  ис¬
следования  деятельности  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  попытался  заста¬
вить  службу  внутренних  налогов  действовать  так,  как  ей
и  положено.
 Хант  предпринял  контрмеры  в  своих  статьях  и  письмах
к  редактору.  В  них  он  показывал,  что  он  еще  продолжает
оставаться  не  только  хитрым,  но  и  жестким.  «СВД  не
пытается  раздавить  ЛАЙФ  ЛАЙН,  но  внимательно  оце¬
нивает  содержание  ее  радиопрограмм,—  писал  Хант
в  одном  из  писем.  —  Райт  Пэтмен,  председатель  подкомис¬
сии  палаты  представителей,  порочит  ЛАЙФ  ЛАЙН  и  в  то
же  время  оказывает  давление  на  СВД».  После  нескольких
первоначальных  нападок  на  Пэтмена  Хант  продолжал:
«ЛАЙФ  ЛАЙН  уполномочена  представлять  точку  зрения,
которую  считают  просветительской...  ЛАЙФ  ЛАЙН  следу¬
ет  хвалить,  а  не  проклинать,  так  как  она  противостоит
коммунизму.  Она  постоянно  выступает  за  улучшение  обра¬
за  жизни,  и  то,  что  она  говорит,  весьма  далеко  от„посланий
ненависти44».
 В  конечном  итоге  Хант  оказался  в  победителях.  Несмот¬
ря  на  усилия  Пэтмена,  СВД  решила  сохранить  за  ЛАЙФ
ЛАЙН  статус  организации,  освобождаемой  от  налогов.
Продолжая  считаться  «религиозной  организацией»,  ЛАЙФ
ЛАЙН  еще  более  расширила  свою  аудиторию.  К  1969  г.
 375

ЛАЙФ  ЛАЙН  осуществляла  передачу  программ  по  547  ра¬
диостанциям  по  всей  стране.
 Когда  он  не  защищал  ЛАЙФ  ЛАЙН,  Хант  большую
часть  времени  тратил  на  организацию  нападок  на  таких
деятелей,  как  сенатор  Томас  Кушел  (Калифорния)  и  сена¬
тор  Дж.  Уильям  Фулбрайт  (Арканзас).  Хант  расходился
с  ними  во  взглядах  на  внешнюю  политику,  которая,  по  его
мнению,  была  на  руку  русским  и  наносила  ущерб  «респуб¬
лике  США».  Другой  причиной,  по  которой  он  нападал  на
Фулбрайта,  было  то,  что  тот  был  стипендиатом  Родса,
а  это,  по  Ханту,  было  прямым  доказательством  того,  что
сенатор  был  связан  с  «фабианцами»  из  восточного  истэб¬
лишмента.  Поражение  Кушела  на  предварительных  выбо¬
рах  1968  г.  считалось  одной  из  политических  побед  Ханта.
Редактор  «Арканзас  газетт»  позже  рассказывал,  что  «за
несколько  дней  до  выборов  в  Арканзасе»  Хант  «с  ра¬
достью  признал,  что  да,  он  любыми  средствами  хотел
«сделать»  сенатора  Фулбрайта...  так  же,  сказал  он,  как  он
уже  помог  «сделать»  сенатора  Томаса  Кушела  в  Калифор¬
нии».  Позже  Хант  отрицал,  что  употребил  слово  «сделать»
в  отношении  этих  людей  и  что  его  выступления  против
них  —  это  не  то,  в  чем  надо  раскаиваться,  а  чем  надо  гор¬
диться.  Помощник  Ханта  Джон  Кьюрингтон  позднее  гово¬
рил,  что  Хант  свои  устные  атаки  против  Фульбрайта  сопро¬
вождал  негласными  подачками  наличными  его  противнику.
 Хант  проявил  всю  свою  злобу  в  споре,  который  начался
у  него  с  фельетонистом  Уильямом  Ф.  Бакли,  бывшим
сотрудником  «Фэктс  форум».  Как  говорил  Хант,  Бакли,
который  недавно  удостоился  чести  со  стороны  правых
называться  консерватором,  сбился  с  пути.  «Газеты,  кото¬
рые  печатают  его  фельетоны,  называли  его  выдающимся
консервативным  оратором,—  писал  Хант  в  одном  из  пи¬
сем  редактору,  датированном  11  января  1968  г.,—  но
в  последние  годы  он  нападает  на  известных  баптистов».
Одним  из  «известных  баптистов»  Хант  считал  самого  себя.
«Он  называет  книги,  которые  я  пишу,  глупыми  и  произво¬
дит  их  разбор  в  надежде,  что  его  последователи  найдут  их
настолько  же  глупыми,  как  считает  он  сам»,—  писал  Хант
в  другом  письме  к  редактору.  Это  он  считал  окончатель¬
ным  доказательством  того,  что  Бакли  просто  «маскировал¬
ся  под  консерватора».
 Одним  из  наиболее  понравившихся  Ханту  очерков  было
его  интервью  «Плейбою»,  которое  появилось  в  этом  журна¬
ле  в  августе  1966  г.  Ввиду  того  что  в  очерке  излагались
 376

в  основном  его  правые  взгляды  и  несколько  эпизодов  из
жизни,  Хант  не  нашел  в  нем  ничего  предосудительного.
Кроме  того,  появиться  в  «Плейбое»  вместе  с  красивыми
женщинами  импонировало  Ханту.  Он  немедленно  прика¬
зал  своим  помощникам  распечатать  несколько  тысяч
экземпляров  этой  статьи,  которые  затем  продавались  по
25  центов  за  штуку.
 Хант  любил  в  свободное  время  поиграть  в  кошки-мыш¬
ки  с  прессой,  если  только  ее  внимание  сосредоточивалось
на  нем.  Однажды,  например,  прошел  слух,  что  Хант  ку¬
пил  журнал  «Сатердей  ревью».  Далласский  корреспон¬
дент  А.  С.  Грин  позвонил  Ханту  и  спросил,  соответствует
ли  это  действительности.
 «Я  не  знаю»,—  ответил  Хант.
 «Что  вы  имеете  в  виду,  говоря  „я  не  знаю“?»  —  спросил
Грин.
 «Я  не  знаю,  купил  я  его  или  нет»,—  сказал  Хант.
 Хант  продолжал  свои  «может  быть,  да,  а  может  быть,
нет»  в  течение  еще  нескольких  минут.  Грин  наконец
повесил  трубку,  решив,  что  Хант  все-таки  не  купил  журна¬
ла.  Грин  был  прав.  Покупателем  в  данном  случае  была
компания  «Хант  —  Вессон  фудс»,  штаб-квартира  кото¬
рой  находилась  в  Калифорнии.  Никакого  отношения  к
X.  JI.  Ханту  она  не  имела.
 Когда  игривость  пропадала,  Хант  пытался  показать,  что
он  действительно  «конструктивист»,  и  говорил  позитивные
вещи.  В  одной  статье,  например,  Хант  попытался  отвести
от  себя  обвинения  в  том,  что  он  расист,  воздавая  неуемную
хвалу  черному  лидеру.  Для  этого  он  выбрал  Моиза  Чомбе,
недавно  смещенного  премьер-министра  Конго.  После  за¬
головка  «Обещание  героического  негра»  Хант  писал,  что
«негритянский  фридомист,  такой,  как  Чомбе,—  это  больше
чем  припятствие  для  коммунизма;  он  представляет  для
него  опасность,  так  как  коммунизм  должен  восстановить
одну  расу  против  другой,  в  частности  в  США,  до  того  как  их
планы  порабощения  всего  мира  найдут  свое  воплощение».
Хант  написал  и  хвалебную  статью  о  евреях.  Во  время  воя¬
жей  для  рекламы  продукции  «ХЛХ  продактс»  он  возил  ее
с  собой  для  показа  торговцам  и  брокерам  —  евреям.  «У  ме¬
ня  нет  предвзятости,—  заявлял  Хант,  доставая  статью  из
кармана,—  и  вот  тому  доказательство».
 Увы,  хантовское  добросердечие  было  ни  чем  иным,  как
его  ремеслом.  Старику  нравилось,  когда  группки  местных
негритянских  детей  пели  ему  песенки  в  день  его  рождения,
 377

но  он  оставался  таким  же  предвзятым,  каким  его  считали
самые  его  суровые  критики.  «Хант  ненавидел  негров»,—
вспоминал  один  из  его  бывших  служащих.
 Хант  делал  попытки  дать  «конструктивные»  предложе¬
ния  основным  американским  политическим  партиям,  и  осо¬
бенно  во  время  выборов.  В  1968  г.  он  хотел  даже  произнес¬
ти  речи  при  назначении  кандидатов  как  от  республикан¬
ской,  так  и  от  демократической  партий.  Среди  демократов
он  выбрал,  конечно,  Тэда  Кеннеди.  Но  свой  настоящий
интерес  он  проявлял  к  кандидату  от  республиканской
партии.  Фаворитом  Ханта  был  конгрессмен  от  штата
Мичиган  Джеральд  Р.  Форд,  и,  хотя  сам  Форд  никак
не  подталкивал  его  к  этому,  Хант  поехал  в  Майами  на
съезд  для  того,  чтобы  заявить  о  своем  желании  включить
Форда  в  список  кандидатов.  «В  случае  если  создастся
тупиковая  ситуация,—  заявил  Хант,—  он  может  стать
лучшим  кандидатом  в  президенты,  которого  могут  подо¬
брать  республиканцы».  Хант  позже  заявил,  что,  когда  стало
ясным,  что  Ричард  Никсон  будет  избран  еще  при  первом
голосовании,  Форд  и  другие  лидеры  партии  отговорили  его
выдвигать  кандидатуру  Форда.  Спустя  две  недели  после
съезда  Хант  писал:  «Когда  Никсон  произнес  свою  вели¬
колепную  речь,  соглашаясь  быть  кандидатом,  я  был  рад,
что  мы  отказались  от  идеи  выдвижения  Форда».
 Большую  часть  времени  в  середине  и  конце  60-х  годов
Хант  был  занят  осуществлением  тайных  проектов  и  секрет¬
ных  операций.  Расследования  деятельности  комиссии
Уоррена  и  Джима  Гаррисона,  проводившиеся  Ротермелом,
были  как  раз  из  этой  серии.  Но  Ротермел  и  Кьюрингтон
снабжали  его  и  информацией  о  таких  вещах,  как  подногот¬
ная  новых  его  сотрудников,  положение  на  выборах  местно¬
го  значения,  деятельность  радикальных  групп  иностран¬
ных  студентов  и  деятельность  членов  его  собственной
семьи.  Будучи  человеком,  хотевшим  знать  все,  что  происхо¬
дит  кругом,  Хант  все  больше  проявлял  недоверия  к  людям
почти  на  всех  уровнях  его  империи.  В  результате  он
разработал  систему  шпионажа  и  контршпионажа,  которая
была  не  по  вкусу  даже  тем,  кто  должен  был  за  нее  отвечать.
Как  рассказывал  позже  Кьюрингтон:  «У  нас  было  столько
людей,  следивших  друг  за  другом,  что  вам  приходилось
чуть  ли  не  носить  значок  шпика».
 Основной  целью  шпионажа  была  ликвидация  угрозы
(или  предчувствия  угрозы)  безопасности  семьи  Ханта
и  его  самого.  Одна  из  таких  угроз  исходила  от  группы  ле¬
 378

вых  студентов  из  Ливии,  которые  посещали  школу  в  Дал¬
ласе  в  конце  60-х  годов.  В  это  время  сын  Ханта  Банкер
пытался  начать  промышленную  добычу  нефти  на  своем
огромном  месторождении  в  Ливии.  Но  в  то  же  время
в  стране  росло  число  людей,  выступающих  за  национализа¬
цию  нефтяных  месторождений.  Ливийские  студенты  в  Дал¬
ласе  входили  в  их  число.  Кьюрингтон  представил  Ханту
доклад  об  одном  из  собраний  этой  группы.  Все  имена
в  этом  докладе  были  закодированы.  «X»  означало  араб,
«МС»  —  мой  информатор.  Существо  доклада  состояло  в
том,  что  ливийские  студенты,  которые  названы  в  нем
«левыми  националистами»,  готовили  какие-то  акции  про¬
тив  Хантов,  так  как  Банкер,  по  их  словам,  «крал»  нефть
у  народа.  В  нем  ничего  не  говорилось  о  существе  замышля¬
емой  акции.  Но  как  впоследствии  оказалось,  она  так  и  не
была  осуществлена.  Именно  такие  вещи  и  поддерживали
постоянную  подозрительность  Ханта  и  оправдывали
существование  системы  шпионажа  и  контршпионажа.
 В  то  время  как  его  помощники  собирали  информацию
всеми  возможными  способами,  Хант  начал  увлекаться
мистическими  методами  ее  получения.  Отчасти  благодаря
своему  чутью  на  нефть  Хант  пришел  к  выводу,  что
он  может  обладать  способностями  экстрасенсорного  вос¬
приятия.  Он  полностью  уверовал  в  психические  возмо¬
жности  предсказательницы  Джин  Диксон.  Хант  обратил
внимание  на  способности  Диксон  еще  в  1967  году,  когда
услышал,  что  она  правильно  предсказала  победителя  дерби
этого  года  в  Кентукки.  Хант  после  этого  стал  советоваться
с  ней  во  всем,  начиная  с  торгов  и  кончая  исходом  рассле¬
дования  обстоятельств  убийства  Кеннеди  и  поиском
исцеляющего  средства  для  своего  сына  Хасси.  Хотя  полный
список  предсказаний  для  него  никогда  не  был  известен,
говорили,  что  она  удовлетворила  Ханта  хотя  бы  предсказа¬
нием  того,  что  в  один  прекрасный  день  он  поправится.
 Хант  советовался  также  с  несколькими  мистическими
личностями.  Одним  из  наиболее  известных  его  консультан¬
тов  был  Бенджамин  Харрисон  Фридман.  Еврей,  проживав¬
ший  в  Нью-Йорке,  Фридман  был  известен  как  человек,
оказавший  содействие  нескольким  антисионистским  орга¬
низациям  и  пропагандистским  листкам.  Как  впоследствии
Кьюрингтон  заявил  под  присягой,  Хант  приказал  снабдить
Фридмана  значительной  суммой  наличных  денег  и
«инструкциями  о  том,  что  эти  фонды  должны  быть  исполь¬
зованы  для  антиеврейской  пропаганды».  Он  полагался  на
 379

Фридмана  и  в  других  вопросах,  его  антисионистские
взгляды  говорили  о  контактах  с  арабским  миром,  в  частнос¬
ти  по  проблемам  Ближнего  Востока.  После  неудачных
попыток  получить  концессии  в  Иране  и  Кувейте,  Хант  все-
таки  продолжал  пристально  наблюдать  за  ситуацией  в  этом
районе  в  начале  и  середине  60-х  годов.  Хотя  ему  так
и  не  удалось  заключить  ни  одной  нефтяной  сделки,  он
использавал  информацию  Фридмана  и  других  о  сложной
политической  ситуации  на  Ближнем  Востоке  как  основа¬
ние  для  принятия  решения  о  покупке  земель  в  США,  цены
на  которые,  как  он  полагал,  могут  измениться  в  зависи¬
мости  от  развития  событий  за  океаном.
 Всегда  скупой  на  деньги,  Хант  швырял  их,  как  швыряет
профессиональный  игрок  в  карты,  имеющий  на  руках
королевский  прямой  флащ.  Своим  самым  ближайшим
помощникам  он  платил  небольшое  жалованье  (Ротермел
и  Кьюрингтон,  например,  получали  менее  30  тыс.  долл.
в  год).  Ротермел  припоминает,  что  Хант  обсчитывал  даже
своих  помощников,  когда  приказывал  им  негласно  пере¬
дать  деньги  тому  или  иному  политическому  деятелю.
«Он  как-то  зашел  ко  мне  и  сказал:  «Здесь  5  тыс.  долл.
Я  хочу,  чтобы  вы  передали  их  мистеру  X».  Я  сосчитал  их
и  обнаружил,  что  там  только  4  тыс.  Я  был  один  из
немногих  людей,  которые  могли  спорить  с  ним,  и  я  сказал:
«Но  вы  мне  дали  только  4  тыс.  А  где  еще  тысяча?»  —
«Вы  добавите  остальное»,—  ответил  он  мне».
 Заставляя  своих  помощников  участвовать  в  своих  поли¬
тических  мероприятиях,  Хант  доверял  им  (в  частности,
Кьюрингтону)  решать  вопросы,  относящиеся  к  его  под¬
польной  семье  с  Фрэйнией  Тай  Ли  и  теперь  уже  узаконен¬
ной  семье  с  Рут  Рэй  Хант.  В  их  задачу  входило  совершение
обычных  сделок  как  от  имени  доверительного  траста  (для
Фрэйнии),  так  и  от  имени  траста  надежности  (для  Рут).
Но  в  их  обязанности  входило  также  заключение  негласных
сделок  (по  нефти  и  газу)  и  распределение  их  по  всем
видам  недвижимости,  когда  производство  уже  началось,
и  датирование  их  задним  числом  преимущественно  для
того,  чтобы  избежать  уплаты  налогов.
 Хотя  Хант  уже  не  играл  в  азартные  игры,  у  него  еще
со  старых  времен  оставалось  несколько  незавершенных
дел  в  этой  области.  800  тыс.  долл.  ему  оставался  должен
игрок  из  Лас-Вегаса  Джонни  Дрю.  Хант  с  помощью
Кьюрингтона  год  за  годом  старался  получить  этот  «дол¬
жок».  Как  говорил  Кьюрингтон,  осталось  и  несколько
 380

долгов,  не  оплаченных  Хантом.  Он  якобы  остался  должен
430  тыс.  долл.  печально  известному  Фрэнку  Эриксону.
В  этом  случае  Кьюрингтону  следовало  «защищать»  Ханта
от  попыток  Эриксона  получить  эти  деньги.  Он  обычно
сообщал  Ханту  о  появлении  Эриксона  в  городе,  помогал
ему  незаметно  уехать  и  скрывал  его  местонахождение.
Еще  70  тыс.  долл.  он  задолжал  содержателю  футбольного
тотализатора  Джими  Снайдеру  (Греку).  Однажды,
преследуемый  министерством  юстиции  и  имея  на  руках
смертельно  больную  дочь,  Грек  позвонил  Ханту  и  попытал¬
ся  получить  долг.
 «Я  слышал,  Джонни  Дрю  еще  жив,  —  сказал  Хант.—
Почему  бы  тебе  не  получить  их  с  него».
 «X.  JL,  ты  знаешь,  что  Джонни  не  собирается  платить
мне»,—  ответил  Снайдер.
 «Хорошо,  Джимми,—  сказал  Хант,—  ты  знаешь,  что
я  всегда  выполнял  свои  обязательства.  Но  я  завишу  от  Дрю
и  не  собираюсь  поэтому  платить».
 «Где-то  я  тебя  понимаю  и  не  виню,—  согласился  Снай¬
дер.—  Но  с  другой  стороны,  нечестно  перекладывать  твои
проблемы  на  меня.  Если  мне  кто-то  не  платит  и  я  проиграл
несколько  пари  тебе,  то  я  и  буду  должен  тебе».
 «Я  подумаю  об  этом»,—  сказал  Хант,  но  в  конечном
итоге  так  ему  и  не  заплатил.
 Если  брать  в  целом  или  по  отдельным  его  элементам,  то
мир  Ханта  вряд  ли  походил  на  мир  «простых  людей».
Но  несмотря  на  продолжающееся  проявление  ненормаль¬
ности  и  постоянную  активность,  появились  признаки  и  то¬
го,  что  старик  становится  мягче.  Его  привычки  стали
спартанскими,  особенно  по  сравнению  с  прошлыми  годами.
Он  больше  не  увлекался  азартными  играми  и  не  курил
сигар,  он  еще  более  тщательно  придерживался  своей  дие¬
ты.  Хотя  он  продолжал  приглашать  к  себе  на  ужин  гостей,
многие  из  которых  были  его  политическими  единомышлен¬
никами,  вечера  он  любил  проводить  сидя  на  крыльце
или  принимая  участие  в  семейном  хоре.  Домом  и  плава¬
тельным  бассейном  постоянно  пользовались  члены  различ¬
ных  религиозных  групп,  которых  приглашала  Рут.  Она
приглашала  сотрудников  Ханта  принять  участие  в  музы¬
кальных  вечерах  и  старалась  сделать  Маунт-Вернон  домом
для  обеих  далласских  семей,  особенно  по  таким  праздни¬
кам,  как  рождество.  Но  Хант  и  Рут  не  стали  сразу
организовывать  больших  вечеров  или  ездить  на  благотвори¬
 381

тельные  балы,  что  было  принято  в  далласском  высшем
свете.  К  10  часам  вечера  они  уже  были  в  постели.
 Любимым  занятием  Ханта  в  свободное  время  в  Маунт-
Верноне  было  кормить  нескольких  оленей,  которых  он
держал  на  большой  огороженной  площадке  позади  дома.
Хант  знал  каждого  оленя  по  имени  и  любил  ходить  среди
них,  похлопывая  по  шее  и  угощая  морковкой  или  мякишем
хлеба.  «Ну,  Конфетка,  на,  пожуй»,—  щебетал  он.
 Любимым  занятием  Ханта  было  и  распространение
различных  приемов  народной  медицины,  медицины  «для
простых  людей».
 Когда  же  он  уставал  и  от  этих  занятий,  то  предавался
воспоминаниям  о  событиях  своей  жизни.  Он  рассказывал
о  своем  прошлом  в  интервью  различным  газетам  и  журна¬
лам.  Он  писал  также  статьи  о  сделке  с  Дэдом  Джойнером,
о  жизни  на  Миссисипи,  о  делах  во  время  нефтяного  бума
в  Эльдорадо  и  о  своей  матери.  Однажды  он  пожертвовал
прибылью  ради  чувства.  Это  случилось,  когда  скважина
«Дэйзи  Бредфорд  №  3»,  давшая  первую  нефть  на  участке
Дэда  Джойнера,  почти  полностью  истощилась.  Она  продол¬
жала  еще  давать  баррель-два  в  день,  но  стоимость  содержа¬
ния  насосного  оборудования  была  больше,  чем  прибыль  от
нефти,  получаемой  из  нее.  В  обычной  ситуации  эту  скважи¬
ну  просто  закрыли  бы,  как  и  все  другие,  ей  подобные.  Ханту
невыносимо  было  и  слышать  об  этом.  «Нужно  сделать  так,
чтобы  она  оставалась  производительной»,—  сказал  он  сво¬
им  нефтедобытчикам.  Поняв,  о  чем  идет  речь,  они  сохрани¬
ли  оборудование  на  буровой  и  сделали  так,  чтобы  «Дэйзи
Бредфорд  №  3»  продолжала  давать  некоторое  количество
нефти  ежедневно.
 Скупой  X.  JI.  Хант  иногда  позволял  себе  проявлять
небольшие  и  незначительные  знаки  внимания  к  своим
родным,  друзьям  и  сослуживцам.  Он,  например,  приказал
оборудовать  дополнительную  комнату  в  Маунт-Верноне,
с  тем  чтобы  мать  его  жены  могла  в  ней  остановиться,
когда  она  наезжала  в  Даллас  повидать  больных  детей,
своих  старых  знакомых,  изредка  предоставлял  займы  сво¬
им  служащим  для  капиталовложений.  И  хотя  он  до  сих
пор  отрицательно  смотрел  на  благотворительность,  продол¬
жал  интересоваться  оперой.
 Он  давно  уже  перестал  быть  крупным  игроком  в  азарт¬
ные  игры,  но  изредка  все  еще  любил  поиграть  в  шашки.
Больше  всего  ему  нравилось  заскочить  инкогнито  в  какой-
нибудь  магазинчик  в  небольшом  городке  и  сыграть  с  мест¬
 382

ными  любителями.  Это  была  захватывающая  картина  —
X.  JI.  Хант,  седой  нефтепромышленник  в  голубом  костюме
и  галстуке-бабочке,  сидящий  бок  о  бок  с  деревенскими
жителями  в  подтяжках  и  соломенных  шляпах,  обдумываю¬
щий  стратегический  план  игры,  как  будто  на  карту  было
поставлено  целое  состояние.  И  на  карту  действительно
было  поставлено  состояние,  так  как  X.  Л.  Хант  все  еще
считал  себя  мировым  чемпионом  по  шашкам  и  чемпионом
округа  Чико  (Арканзас).  Ставкой  была  его  гордость.
Он  всегда  играл  на  выигрыш  и  обычно  выигрывал.
 Наибольшую  радость  в  середине  60-х  годов  доставило
Ханту  возвращение  его  сына  Хасси.  Мотивирующим  мо¬
ментом  для  его  возвращения  послужила  Рут.  В  Восточном
институте  для  умственно  больных,  где  находился  Хасси,  он
был  под  круглосуточным  наблюдением,  но,  как  вспоминала
Рут,  «видеть  его  там  одинокого  было,  конечно,  не  то,  что
видеть  в  домашней  обстановке».  Наконец  Рут  пошла  к  Поп-
си  и  предложила:  «А  почему  бы  не  привезти  его  домой?
Мы  можем  нанять  сиделок,  чтобы  они  следили  за  ним  все
время».  Хант  согласился,  и  в  начале  1965  года  Хасси
Хант  вернулся  в  Маунт-Вернон.
 Возвращение  Хасси  домой  не  обошлось  без  трудностей.
Как  вспоминала  Рут:  «Мы  приспосабливались  к  этому,
приспосабливались  и  дети».  Несмотря  на  то  что  Хант
никогда  не  оставлял  надежды  на  полное  выздоровление
своего  любимого  сына,  Хасси  был  еще  серьезно  болен.
Лоботомия  устранила  порывы  буйства,  но  человек  средних
лет  имел  сознание  ребенка.  Хасси  мог  только  гулять  по
Маунт-Вернону,  есть  и  сидеть  среди  своих,  когда  они  пели.
Часто  Хасси  сидел  в  противоположном  конце  комнаты,
отдельно  от  всех,  не  пел  и  не  разговаривал.  Когда  он
вставал,  то  стоял  по  стойке  «смирно»,  по-военному.  Его  ли¬
цо  ничего  не  выражало,  как  будто  он  находился  в  состоянии
прострации.
 Первые  несколько  лет  после  своего  возвращения  Хасси
жил  на  территории  Маунт-Вернона  в  специально  построен¬
ном  помещении,  похожем  на  плавательный  бассейн.  Затем
это  помещение  продали  и  траст  Хасси  купил  дом,  в  который
он  и  переехал.  Хант  следил  за  тем,  чтобы  перед  домом  был
установлен  флагшток  и  Хасси  мог  постоянно  видеть
развевающийся  флаг.  Как  в  Маунт-Верноне,  так  и  в  новом
доме  Хасси  прислуживал  целый  штат  медицинских
работников,  мужчин  и  женщин,  двадцать  четыре  часа  в  сут¬
ки.
 383

Имя  Хасси  Ханта  звучало  все  еще  довольно  громко
в  мире  нефтепромышленников.  Внутри  «Хант  ойл»  не
менее  чем  три  подразделения,  два  траста  и  добывающая
компания  носили  его  имя.  Эти  подразделения  бурили
скважины  и  занимались  нефтяным  бизнесом,  как  обычные
компании,  на  протяжении  всех  лет  болезни  Хасси.  За  этот
период  доходы  Хасси  позволили  увеличить  добычу  нефти,
и  ее  стоимость  оценивалась  более  чем  в  200  млн.  долл.
Если  не  считать  большой  удачи  Банкера  в  Ливии,  то
Хасси  добывал  столько  нефти,  сколько  ее  не  добывали  все
остальные  сыновья  Ханта.  Однажды  Хант  взял  Хасси  с  со¬
бой  в  контору  «Хант  ойл»,  но  тот  был  неспособен  вступить
во  владение  своей  империей  даже  после  возвращения  из
больницы.  Однако  трасты,  действующие  от  его  имени,
продолжали  бурить,  бурить,  бурить,  а  доходы  Хасси  —
расти.
 Иногда,  в  чисто  житейских  ситуациях,  Хасси,  бывало,
удивлял  всех  окружающих,  кроме  своего  отца,  тем,  что
демонстрировал  «мистические»  способности,  которые  Хант
приписывал  ему.  Однажды,  например,  Хасси,  Хант  и  Джон
Кьюрингтон  сидели  на  заднем  крыльце  Маунт-Вернона.
Был  прекрасный  вечер,  но  Хасси  повернулся  к  отцу
и  сказал:  «Сейчас  над  Уэйко  проходит  страшный  ураган».
Утром  газеты  подтвердили,  что  Хасси  был  прав.  Над
Уэйко,  который  находился  в  какой-нибудь  сотне  миль  от
Далласа,  действительно  пронесся  страшный  ураган.  В  дру¬
гой  раз  он  проявил  еще  более  поразительную  способность
к  угадыванию.  Началось  с  того,  что  Хант  попросил  Кью-
рингтона  сообщить  Хасси  о  том,  что  он  только  что  уволил
одного  из  слуг  Хасси  за  расточительность.  «Он  был  слиш¬
ком  щедрым  за  мой  счет,  —  признался  он  Кьюрингтону,—
но  я  знаю,  что  Хасси  хорошо  к  нему  относится,  и  хочу,
чтобы  об  этом  в  деликатной  форме  сообщил  ему  ты».
Кьюрингтон  пошел  к  Хасси  для  того,  чтобы  сообщить  ему
неприятную  новость.  Но  оказалось,  что  Хасси  уже  знал  об
этом.  Еще  до  того,  как  Кьюрингтон  успел  ему  что-то
сказать,  он  заметил:  «Я  доволен  тем,  что  отец  избавился  от
него.  Он  был  слишком  щедрым  за  мой  счет».  Кьюрингтон
в  изумлении  отметил,  что  Хасси  употребил  точно  те  же
слова,  что  и  его  отец,  для  характеристики  слуги.
 Возвращение  Хасси  домой  благотворно  сказалось  на  его
состоянии,  а  поэтому  лучше  почувствовал  себя  и  Хант.  Хо¬
тя  Хасси  и  не  мог  присоединиться  к  нему  в  роли  коммер¬
санта,  Ханту  было  достаточно  того,  что  они  вместе.  Больше
 384

всего  им  нравилось  гулять  по  дороге,  которая  вела  от
Маунт-Вернона  среди  зелени  парков  на  берегу  озера
Уайт-Рок.  Теперь,  уже  в  возрасте  50  лет,  Хасси  был
точной  копией  своего  отца.  Он  был  немного  стройнее,  но
у  него  была  та  же  челюсть  и  глаза,  тот  же  рост  и  сложение.
Даже  походка  у  них  была  одинаковой.  Если  наблюдать  со
стороны  за  ними,  идущими  оба  в  голубых  костюмах,
белых  рубашках  с  галстуками-бабочками,  то  их  можно  бы¬
ло  принять  за  близнецов.
 Прогулки  с  Хасси,  сидение  с  Рут  на  крыльце,  обед  на
работу  в  коричневой  бумажной  сумке,  вождение  своего
автомобиля  —  эти  привычки  никогда  не  переставали
удивлять  представителей  средств  массовой  информации
своей  простотой  и  непритязательностью.  «Плейбой»*,
«Эсквайр»,  «Хьюстон  кронпкл»,  «Даллас  морнинг  ньюс»,
«Даллас  тайме  геральд»  —  все  эти  газеты*  и  журналы
посылали  своих  репортеров  к  Ханту,  и  те  поражались
эдакой  простотой  в  доме  Хантов.  Никто  не  мог  по-настоя¬
щему  поверить,  что  самый  богатый  в  мирв'  человек  мог
наслаждаться  тем  образом  жизни,  который*  он  вел*.  Но
у  Ханта  был  один  ответ  на  все  их  сомнения.  Он  говорил:
«Я‘  считаю,  что  веду  роскошную  жизнь».
 В  то  время  как  их  отец,  по  его  же  выражению,  жил.  во
всем  мире,  три  его  активных  сына  от  Лиды  Банкер*  Хант
сделали  себе  имена  и  немалые  деньги  в  самых  различных
областях.  Нелсон  Банкер  Хант  вновь  прошел  через*  самые
сенсационные  (если  не  самые  разрекламированные)»  пере¬
дряги.  Точкой  опоры  у  него  были  ливийские  дела,  которые
сулили  добычу  многих,  миллиардов  баррелей*  нефти.
Так  же  как*  и  борьба,  которую  вел  его  отец*  за  покулну
и  сохранение  за  собой  лицензии  Дэда  Джойнера  на  место¬
рождения  в  восточном  Техасе,  приключения  Банкера;  в*Ли¬
вии  стали  сагой  о  громадных  сделках,  но  не  менее  гран-
диозных  конфликтах  между  основными  международными
концернами  и  независимыми  нефтяными  компаниями.
Но  если  драма  Ханта  разворачивалась  в  сосновых  лесах
восточного  Техаса  с  участием  искателей  нефти  наугад,
проходимцев,  воров,  конной  техасской  полиции  и  и  усло¬
виях  превратностей  депрессии,  то  более  современная!  неф¬
тяная  драма  молодого  Банкера  разворачивалась  в  пусты¬
нях  Северной  Африки,  небоскребах  Далласа  и  Лондона
с  участием  престарелого  короля,  радикально  настроенного
 13  Зак.  №  9
 385

армейского  полковника,  политиков  всего  мира,  не  без
участия  ЦРУ.
 Первой  и  наиболее  важной  проблемой,  с  которой
Банкер  столкнулся  в  Ливии,  было  получение  разрешения
на  добычу  нефти  на  его  громадном  нефтяном  месторожде¬
нии.  До  декабря  1965  года,  т.  е.  спустя  четыре  года
после  открытия  месторождения  «Сарир»,  ни  одна  капля
сырой  нефти  из  него  не  попала  на  рынок.  Основная  причи¬
на  здесь  состояла  в  том,  что  320-мильный  нефтепровод
от  месторождения  до  порта  Торбук  на  Средиземном  море
еще  не  был  закончен.  Это  строительство  требовало  огром¬
ных  усилий,  но,  конечно,  не  должно  было  затягиваться
на  длительное  время.  Банкер  подозревал,  что  косвенной
причиной  здесь  были  не  тяжелые  условия  строительства
в  пустыне,  а  махинации  его  партнера  —  «Бритиш  петро¬
леум».  Как  независимый  производитель  нефти,  понесший
убытки  при  бурении  в  недавнем  прошлом  сухих  скважин,
Банкер  был  готов  начать  разработку  месторождения  «Са¬
рир»  как  можно  быстрее,  чтобы  получать  прибыль.  Но
«Бритиш  петролеум»  —  основная  компания,  имеющая
в  своем  распоряжении  огромное  количество  других
месторождений  в  запасе,—  смотрела  на  ливийское  место¬
рождение  с  позиции  условий  мирового  рынка.  Мировые
цены  на  нефть  составляли  в  то  время  около  2  долл.  за
баррель,  и  «Бритиш  петролеум»  не  хотела,  чтобы  они  упа¬
ли  еще  ниже,  если  ливийская  нефть  потечет  на  европей¬
ский  рынок.
 Ситуацию  усугубляло  и  то,  что  в  Ливии  имела  место
политическая  нестабильность.  Престарелый  король  Идрис
управлял  населением  в  1  млн.  человек,  жившим  в  ужасаю¬
щей  бедности.  Когда  Хант  и  «Бритиш  петролеум»,  а  также
несколько  других  компаний  открыли  большие  месторожде¬
ния  нефти  в  Ливии,  радикальные  популисты  и  социалисты
требовали,  чтобы  правительство  получило  свою  долю
в  нефтяных  богатствах  страны.  Король  Идрис  и  его  минист¬
ры  сделали  попытку  пойти  навстречу  этим  требованиям.
В  свое  время  король  разрешил  нефтяным  компаниям
самим  разработать  нефтяное  законодательство.  Но  в  1966  г.
король  решил  ввести  новый  закон  о  нефти.  Новый  закон
все  еще  оставался  очень  выгодным  для  нефтяных  компа¬
ний,  но  предусматривал  удвоение  ставки  налога  на  добыва¬
емую  нефть  и  требовал,  чтобы  больше  ливийских  граждан
было  занято  на  нефтяных  месторождениях.  Для  Банкера
это  означало  увеличение  издержек  на  добычу  каждого  бар¬
 386

реля,  которые  уже  были  выше  издержек  в  странах  Персид¬
ского  залива  и  были  бы  значительно  выше  их  к  моменту
начала  эксплуатации  месторождения  «Сарир».
 Примерно  в  это  же  время  на  арене  появилось  ЦРУ.
Учитывая  разрастающееся  народное  движение  в  Ливии,
государственный  департамент  был  обеспокоен  развора¬
чивающимися  событиями  там.  ЦРУ  попыталось  контроли¬
ровать  ситуацию,  внедрив  агента  в  предприятие  Банкера
в  Ливии.  Банкер  ответил  отрицательно.  Причина,  по  кото¬
рой  он  сделал  это,  как  было  сказано  представителям  ЦРУ,
состояла  не  в  отсутствии  патриотизма,  а  в  том,  что
концессионное  соглашение  с  ливийским  правительством
особо  оговаривало,  что  в  предприятиях  на  территории  этой
страны  не  будут  участвовать  правительства.  Как  позже
говорил  Банкер,  ЦРУ  дважды  обращалось  к  нему  по  поводу
такого  сотрудничества  и  дважды  получало  отказ.  Но
Управление  на  этом  не  остановилось  и,  не  спрашивая  его
разрешения,  все-таки  внедрило  своего  человека.
 В  январе  1967  г.  долгожданный  день  наконец  настал.
«Бритиш  петролеум»  открыла  трубопровод  между  Сари-
ром  и  Тобруком  и  нефть  по  нему  потекла  со  скоростью
100  тыс.  баррелей  в  день.  Но  как  бы  ни  велико  было  это
количество,  оно  составляло  только  */4  возможностей  этого
месторождения,  так,  во  всяком  случае,  оценивал  его  Бан¬
кер.  Партнер  Банкера  «Бритиш  петролеум»  продолжала  за¬
нижать  значение  производства  на  этом  месторождении.
Один  из  чиновников  даже  заявил  прессе,  что  «Сарир»  «ни¬
когда  не  смогло  бы  давать  больше  150  тыс.  баррелей  в  день».
Подобное  заявление  привело  в  бешенство  Банкера.  Он
понимал,  что  «Бритиш  петролеум»  хочет  сдерживать  добы¬
чу  на  этом  месторождении  и  продолжать  увеличивать  его
на  своих  территориях  в  Персидском  заливе.
 Для  того,  чтобы  подтолкнуть  «Бритиш  петролеум»
к  увеличению  добычи,  Банкер  передал  информацию
в  журнал  «Ойл  энд  гэс  джорнэл»  о  том,  что  реальные
запасы  «Сарира»  почти  в  три  раза  выше,  чем  их  оценивала
эта  компания.  «Бритиш  петролеум»  наполовину  при¬
надлежала  английскому  правительству  и  после  этих  слов
была  вынуждена  как-то  объяснить  общественности,  почему
так  происходит.  Защитники  «Бритиш  петролеум»  позднее
отрицали,  что  они  намеренно  занижают  оценки  или
стараются  производить  нефти  меньше,  чем  позволяют
возможности  месторождения.  Но  все-таки  после  интервью
Банкера  журналу  «Ойл  энд  гэс  джорнэл»  производство  на
 13*
 387

указанном  месторождении  выросло  в  несколько  раз.
К  концу  1967  г.  на  нем  добывалось  300  тыс.  баррелей
в  день,  или  вдвое  больше,  чем  «Бритиш  петролеум»
сообщала  общественности  о  его  возможностях.
 Балкер  хотел  производить  еще  больше  нефти.  Из  своих
собственных  средств  он  затратил  дополнительно  20  млн.
долл.  на  обустройство  месторождения  в  дополнение  к  тому,
что  уже  на  это  истратила  «Бритиш  петролеум»  (160  млн.
долл.).  iB  фезультате  этого  производство  на  нем  увеличи¬
лось  до  470  тыс.  баррелей  в  день.  После  уплаты  процентов
БП,  а  также  передачи  им  части  нефти  как  компании,
эксплуатирующей  месторождение,  доля  Банкера  все  еще
составляла  220  тыс.  баррелей  в  день,  или  более  чем
вдвое  превышала  всю  добычу  других  хантовских  компа¬
ний,  имеете  шзятых.  .Его  чистый  доход,  после  вычета  нало¬
гов  и  оплаты  фасходов  достиг  40  центов  за  баррель.  Таким
обравом,  в  начале  пиковой  эксплуатации  «Сарира»  Банкер
переводилка  родину  около<30  млн.  долл.  в  год,  в  основном
благодаря  предоставлению  иностранной  налоговой  скидки.
Банкер  гне  только  фасплатился  со  всеми  своими  долгами,  но
уже  приближался  к  тому,  чтобы  стать  богаче  своего  отца.
 Удача  не  приходит  одна,  и  часть  состояния  Банкера,
вложенная  в  коневодство,  также  стала  увеличиваться.
Приблизительно  в  то  же  время  заработало  на  полную
мощностью  месторождение  «Сарир».;Конечно,  его  конюш¬
ни  не  превышали  по  стоимости  нефтяные  предприятия.
Ноюн  достиг  в  этом  деле  значительных  успехов,.лично;ввел
несколько  новшеств,  стал,  например,  .покупать  перуанских
меринов,  которые,  как  он  считая,  могли  ему  обойтись
намного  дешевле,  чем  американские  или  европейские.  Еще
ранее  :Банкер  предпочитал  держать  свои  конюшни  в  Евро¬
пе.  Как  он  позднее  объяснял  это:  «У  меня  масса  дел  в  Евро¬
пе,  и  >я  провожу  там  много  времени.  И  потом,  там,  в  Техасе,
я  оказывался  как  бы  на  нейтральной  территории,  и  почему
бы  нельзя  было  устроить  столь  же  грандиозные  состязания
и  в  гЕвропе?  Лотом,  в  Европе  у  нас  есть  несколько  велико¬
лепных  тренеров,  а  не  каждому  приятно  видеть  падающую
и  получающую  травму  лошадь.  Кроме  того,  это  еще  и
накладно».
 Банкеровская  стратегия  начала  приносить  свои  плоды.
В  4967  г.  его  лошадь  Газала  II  получила  французский  приз
в  «1000  гиней  и  выиграла  «Французские  Дубы»,  сделав
Банкера  первым  настоящим  чемпионом.  Множество  его
лошадей  стало  выигрывать  крупные  призы.
 388

Доллар  к  доллару,  и  бизнес  Банкера  на  лошадях  стал
одним  из  самых  прибыльных  предприятий.  Это  происходи¬
ло  отчасти  из-за  того,  что  амортизационные  списания
стоимости  лошадей  были  намного  выше,  чем.  в  других
предприятиях,  а  Банкер  делал  бизнес  для  бизнеса.  Но
сяорт  давал  Банкеру  еще  и  то,  чего  он  не  мог  получить  в
другом  деле.  Как  он  говорил:  «Почти  все,  кого  я  встречаю
на  бегах,  проявляют  заинтересованность».  Среди  заинтере¬
сованных  лиц1  Банкер  встречал  таких  любителей  лошадей,
как.  королева  Елизавета,  королева-мать,  и  множество  евро¬
пейских  знаменитостей,  а  также  крупнейших  бизнесменов.
Но  Банкер  не  был  снобом.  У  него  было  время  поболтать
и  с  тренерами,  и  с  жокеями,  и  с  конюхами,  и  всеми  теми,
кто  имеет  отношение  к  этому  виду  спорта.  Такая  не¬
официальная  информация  очень  многому  научила  его
в  практическом  плане,  а  это  важно,  когда  собираешься
содержать  собственную  конюшню  в  200  лошадей.
 Судя  по  его  личным  контактам,  Банкер  не  прочь  был
позаниматься  и  политикой.  Конечно,  он  не  так  высоко  ко¬
тировался*.  как  его  отец  в  60-е  годы.  Но  он  все-таки
был  одной  из  главных  политических  фигур  в  стране.
Корреспонденты  часто  обвиняли  X.  JI.  Ханта  в  том,  что
он  оказывает  финансовую  поддержку  обществу  Джона
Берча,  но  старик  решительно  и  немедленно  это  опровергал.
Просто  отец  отрицал,  что  его  сын  Банкер  является  одним  из
самых  богатых  покровителей  общества  Джона  Берча.
Сколько  точно  передал  денег  членам  общества  за  все  эти
годы  Банкерг  никогда  и  нигде  не  говорилось*  но  один  из  его
ближайших  помощников  утверждал,  что  его  помощь  была
значительной'.  О  такой  финансовой  поддержке  публично
стало  известно  впервые  в  1965  году,  когда  выпускаемый
берчистами  журнал  «Американское  мнение»  поместил
список  его  владельцев  совместно  с  министерством  почт,  как
это  и  полагалось  по  закону.  Напротив  фамилии  Банкера
Ханта  значилось,  что  он  владеет  всего  1  %  акций  этого
журнала.  Вместе  с  ним  были  перечислены  и  еще  несколь¬
ко  человек.
 Банкер  только  однажды  публично  намекнул  на  свои
политические  убеждения  в  1965  году,  когда  один  из
далласских  репортеров,  пытаясь  в  какой-то  момент  прибли¬
зиться  к  Ханту-отцу,  информировал  Банкера,  что  Барри
Голдуотер,  Слэйр  Бут  Люс,  Карл  Брандт  и  несколько
других  знаменитостей  образовали  консервативную  органи¬
зацию  под  названием  «Ассоциация  свободного  общества».
 389

«Они  меня  нисколько  не  интересуют  как  консервато¬
ры,—  ответил  корреспонденту  Банкер.—  Они  не  Роберт
Уэлч  и  не  X.  JI.  Хант».
 Кроме  берчистов,  Банкер  поддерживал  еще  несколько
правых  организаций.  Наряду  с  этим  он  оказывал  под¬
держку  вместе  со  своим  зятем  Элом  Хиллом  архиреакцион-
ной  организации  «Мэншн  форум»,  которая  (как  и  ЛАЙФ
ЛАЙН)  посвятила  свою  деятельность  распространению
правой  политической  пропаганды  посредством  радио
и  телевидения,  а  также  членам  Промышленного  совета
южных  штатов  —  организации,  выступавшей  против
профсоюзов,  гражданских  прав,  оказания  помощи  иност¬
ранным  государствам,—  и  Управления  долиной  реки  Тен¬
несси.  Наиболее  странной  была  связь  Банкера  с  Между¬
народным  комитетом  по  защите  христианской  культуры
(МКЗХК).  Созданный  в  1960  г.  нацистом-антикоммунис-
том,  МКЗХК  объявил  о  своей  поддержке  германского
канцлера  Конрада  Аденауэра,  французского  премьера
Антуана  Пинэ,  сегрегациониста  из  Оклахомы  священ¬
ника  Билли  Джеймса  Харгиса,  генерал-майора  Чарлза
А.  Уиллоби  (архиконсервативного  приятеля  X.  Л.  Ханта)
и  Нелсона  Банкера  Ханта.  Объявив,  что  они  защищают
христианскую  культуру,  МКЗХК  провозгласил  также
свою  приверженность  борьбе  против  режимов  и  поли¬
тических  концепций,  которые  противоречат  его  собствен¬
ным.  Что  организация  делала  для  осуществления  своих
целей,  никогда  не  было  точно  известно,  но  она  была  внезап¬
но  распущена  в  1964  году.  Для  Банкера  эта  организация,
может  быть,  не  имела  того  же  значения,  что  и  ЛАЙФ
ЛАЙН,  но  она  была  еще  одной  попыткой  поддержать
капитализм  и  христианство  объединенными  усилиями.
 Являясь  членом  пресвитерианской  церкви  Хайлэнд-
Парка  в  Далласе,  Банкер  постепенно  становится  участ¬
ником  «крестового  похода  во  имя  Христа»,  организации,
вновь  созданной  мирянином  Биллом  Брайтом.  Лидер  ее
Брайт  имел  не  менее  амбициозные  планы  на  будущее,  чем
МКЗХК.  Так  же  как  Роберт  Уэлч,  Билл  Брайт  стал
духовным  наставником  Банкера.
 Банкер  принимал  участие  и  в  более  солидных  меро¬
приятиях.  Его  подачки  политическим  деятелям  были  весь¬
ма  солидными.  В  списках  взносов  на  кампанию  по  избра¬
нию  кандидатов  на  политические  посты  значится,  что
Банкер  передал  1  тыс.  долл.  сенатору  Строму  Термонду
в  1964  г.  и  1  тыс.  долл.  Харрисону  Тунгу  во  время  его
 390

избирательной  кампании  в  Нью-Гэмпшире.  В  1967  г.
Банкер  передал  группе,  поддерживающей  Термонда
и  Эзру  Тафт  Бенсон,  2,5  тыс.  долл.  для  избрания  их
президентом  и  вице-президентом  в  1968  г.
 Банкер  приберег  свои  самые  крупные  политические
фонды  для  президентской  кампании  Джорджа  Уоллеса
в  1968  г.  Однажды  разгневанный  сторонник  Уоллеса
договорился  до  того,  что  обвинил  общество  Джона  Берча
в  том,  что  оно  хочет  провалить  кампанию  Уоллеса  в  Теха¬
се.  Представители  Уоллеса  официально  отвергли  это
обвинение,  но  по  ходу  развития  событий  стало  ясно,  что,
по  крайней  мере,  один  из  членов  общества  Джона  Берча  —
Нелсон  Банкер  Хант  —  оказывал  значительную  финан¬
совую  поддержку  проведению  этой  кампании.  Три  года
спустя  стало  известно,  что  Банкер  передал  генералу
Куртису  Лимею  1  млн.  долл.  для  того,  чтобы  тот  баллоти¬
ровался  в  вице-президенты  вместе  с  Джорджем  Уоллесом.
Деньги  были  помещены  таким  образом,  что  Лимей
компенсировал  бы  для  себя  любые  служебные  или  финан¬
совые  потери,  которые  он  мог  понести  во  время  баллотиро¬
вания  в  кандидаты.  Хотя  команда  поддерживаемых  Хантом
кандидатов  и  проиграла  состязания,  Уоллес  вел  себя
довольно  уверенно.  Многие  считали,  что  его  успех  стоит
отнести  на  счет  его  личных  качеств,  программы,  которую
он  выдвигал,  и  политического  опыта.  При  всем  при  том  поч¬
ти  никто  не  сомневался,  что  финансовая  поддержка  Банке¬
ра  Ханта  принесла  значительное  число  голосов  дуэту
Уоллес  —  Лимей.
 К  весне  1969  г.  дела  Нелсона  Банкера  Ханта  вновь  пош¬
ли  в  гору.  Производство  на  его  месторождении  в  Ливии
в  течение  вот  уже  двух  лет  осуществлялось  на  полную
мощность,  дела  на  ипподромах  шли  все  лучше  и  лучше,
у  него  было  четверо  здоровых  детей,  и  приближалась
двадцатая  годовщина  его  свадьбы.  Хотя  семья  и  жила
в  доме  французского  провинциального  стиля  в  Хайлэнд-
Парке,  Банкер  и  его  жена  Кэролайн  не  считались  людь¬
ми,  принадлежащими  к  высшему  кругу.  Но  однажды
в  субботу,  в  мае  1969  г.,  они  решили  устроить  прием  на
пятьсот  персон  в  престижном  лондонском  отеле  «Кла-
ридж».  Там  играло  три  оркестра,  в  том  числе  Вуди
Германа,  который  Ханты  специально  привезли  для  этого
вечера  из  Штатов.  Тот  факт,  что  Ханты  решили  устроить
свой  бал  в  Англии,  а  не  в  Техасе,  имел  под  собой  основа¬
ния.  Незадолго  перед  этим  Банкер  заключил  несколько
 391

выгоднейших  сделок.  Но  он  добился  этого  не  в  США.  Tiro
самые  большие  нефтяные  контракты  были  заключены
в  Ливии  в  партнерстве  с  «Бритиш  петролеум».  Наибольше¬
го  успеха  на  бегах  он  добился  в  Англии  и  Франции.
Несмотря  на  свое  состояние  и  политические  выступления,
Нелсон  Банкер  Хант  был  не  слишком  известен  в  США,
и  уж,  конечно,  никто  не  считал  его  светским  львом.  И  вот
новости  о  светских  раутах  Хантов  заполнили  страницы
лондонских  ежедневных  газет.
 Именно  в  то  время,  когда  дела  шли  так  хорошо,  в  Ли¬
вии  возникли  первые  неудачи.  1  сентября  1969  г.,  т.  е.
четыре  месяца  спустя  после  блистательного  успеха  Банке¬
ра  н  Лондоне,  двадцатисемилетний  ливийский  армейский
полковник  Муаммар  Каддафи  совершил  переворот,  смес¬
тил  короля  Идриса  и  провозгласил  себя  главой  ливийского
государства.  Открыто  заявлявший  о  своей  приверженности
к  социализму,  Каддафи  проявлял  открытую  враждебность
к  иностранным  компаниям,  которые  эксплуатировали
богатые  нефтяные  ресурсы  его  страны.  Стало  очевидным,
что  нефтяным  компаниям  придется  сильно  раскошелиться.
Вопрос  был  только  в  том,  будет  ли  Каддафи  просто  настаи¬
вать  на  увеличении  доли  нефти,  причитающейся  владель¬
цу  недр,  и  повысит  ставки  процента  или  пойдет  на  нацио¬
нализацию  нефтяной  промышленности.  До  тегх  пор  пока  но¬
вый  режим  не  выработал  собственной  нефтяной  политики,
ответить  на  эти  вопросы  было  трудно.  Одно  только  было  яс¬
но  —  Банкер  Хант  и  другие  нефтяные  компании,  имеющие
интересы  в  Ливии,  потерпят  серьезные  убытки  в  бли¬
жайшие  месяцы.  Делать  было  нечего,  оставалось  ждать.
 •Одновременно  у  Банкера  стала  все  больше  и  больше
развиваться  параноидная  шизофрения.  Он  старался
тщательно  скрывать  ту  боль,  которую  причиняли  ему
деловые  и  частные  визиты.  Когда  он  вылетал  куда-нибудь
и  пользовался  рейсами  коммерческих  компаний,  то  заказы¬
вал  билеты  на  несколько  рейсов  и  при  этом  не  сообщал,
каким  именно  рейсом  он  полетит.  «Никогда  нельзя
было  узнать,  каким  самолетом  он  прилетит»,—  жаловались
его  помощники.  И  хотя  подобная  практика  доставляла
определенные  неудобства  его  друзьям,  Банкер  оправдывал
это  тем,  что  неведение  его  противников  в  данном  случае
обходится  им  дороже.  Кстати,  кого  он  считал  своими  вра¬
гами,  также  трудно  было  определить.  ЦРУ,  комиссия  Уор¬
рена,  правительственные  чиновники,  деловые  соперники,
зарубежные  политические  завистники  —  в  том  или  другом
 392

случае  Банкер  выбирал  кого-то  из  них.  Иногда  «опас¬
ность»  —  т.  е.  различного  рода  неприятности,  опасные
расследования  и  т.  п.—  была  реальной.  Но  в  большинстве
случаев  даже  самым  его  преданным  друзьям  они  казались
надуманными.  Всерьез  или  нет,  но  Банкер,  казалось,
действительно  обожал  таинственность  и  интриги  и  любил
незаметно  появляться  и  исчезать  незамеченным  даже  в
самых  безобидных  случаях.
 В  то  время  как  Банкер  продолжал  свои  международ¬
ные  коммерческие  дела,  его  младший  брат  Херберт,
которому  уже  было  под  сорок  и  который  также  был
в  разрыве  с  отцом,  задался  целью  увеличить  свою  долю
в  семейном  состоянии.  Хотя  Херберт  работал  более  ос¬
торожно  и  с  меньшей  помпой,  чем  Банкер,  он  также
предпринял  несколько  рискованных  операций.  После  раз¬
рыва  со  своим  отцом  в  компании  «Хант  ойл»  Херберт
сосредоточил  свои  усилия  на  расширении  другой  компа¬
нии,  «Пенрод  дриллинг»,  бурового  подрядчика,  которым
он  владел  совместно  со  своими  братьями  Банкером  и
Ламаром.  В  это  время  наибольший  интерес  вызывала
возможность  бурения  шельфовых  скважин  по  всему  миру.
Новые  возможности  появились  вследствие  открытия  таких
месторождений  в  Северном  море,  на  Аляске,  в  Канадской
Арктике  и  в  других  ,районах  мира.  Для  подрядчиков,
проводящих  бурение  на  шельфе,  открывались  огромные
возможности,  если  бы  этот  бум  начал  материализовывать-
ся.  Но  был  и  риск  огромных  потерь,  если  бы  отдаленные
буровые  скважины  оказались  сухими.
 Херберт  решил  поспорить,  что  шельфовое  бурение
принесет  громадные  прибыли.  В  следующие  несколько
лет  он  уже  вложил  дополнительно  100  млн.  долл.  в  «Пен¬
род»,  пополнив  ее  морской  буровой  флот  пятью  новыми
буровыми  установками  и  одновременно  уменьшив  число
наземных  скважин  с  46  до  23.  В  то  время  как  X.  JI.  Хант
бурил  свою  первую  скважину  с  помощью  буровых  высо¬
той  50  футов,  приводимых  в  движение  старыми  паровыми
машинами,  новые  плавучие  буровые  платформы  Херберта,
установленные  на  стальных  выдвижных  ногах,  имели  вы¬
соту  более  400  футов  и  имели  не  только  мощные  двигатели
внутреннего  сгорания  для  их  перемещения,  но  и  стартовую
площадку  для  вертолета,  катер  для  экскурсий  и  комфорта¬
бельные  помещения  для  экипажей.  Доставляемая  на  место
работ  буксирами,  такая  буровая  имеет  треугольный  кор¬
пус.  Когда  установка  приводится  в  точку  бурения,  она
 393

закрепляется  на  стальных  выдвигающихся  ногах,  как  на
якорях,  на  морском  дне,  а  корпус  поднимается  над  уровнем
моря  и  становится  буровой  платформой.  Имея  размеры
свыше  200  футов  в  длину  и  ширину  и  вес  более  21  млн.  фун¬
тов,  средняя  платформа  подобного  типа  в  то  время  стоила
более  20  млн.  долл.,  причем  цены  на  них  в  последующие
годы  довольно  быстро  увеличивались.
 Доставив  платформу  в  Мексиканский  залив,  Херберт
обнаружил,  что  буровой  бум  действительно  имеет  место.
Благодаря  постоянному  притоку  капитала,  как  от  семьи
Хантов,  так  и  из  других  источников,  «Пенрод»  действи¬
тельно  процветала.  В  1969  году  компания  стала  между¬
народной  и  послала  свои  плавучие  буровые  установки
производить  работы  в  голландском  секторе  Северного  моря.
Одна  из  скважин  была  пробурена  для  «Плэсид  ойл»
и  имела  значительный  дебит.
 Как  и  его  брат  Банкер,  Херберт  разделял  фамильный
архиконсерватизм,  но  не  был  настолько  активен  в  поли¬
тических  делах,  как  брат  или  отец.  Будучи  пресвитером
церкви  Хайлэнд-Парка,  Херберт  больше  занимался  свет¬
скими  делами.  Он  играл  активную  роль  в  организации
бойскаутов,  членом  которой  был  его  сын,  и  собирался
стать  президентом  Международной  ассоциации  контракто-
ров-бурилыциков,  Далласского  нефтяного  клуба  и  Ин¬
ститута  молекулярной  медицины  Уэдли.  Одетый  обычно
более  просто,  чем  Банкер,  Херберт  был  как  бы  офи¬
циальным  представителем  семьи  Хантов  во  внешнем  мире.
 Хотя  Банкер  и  Херберт  ворочали  наибольшими  состоя¬
ниями,  реальной  звездой  семьи  Хантов  в  глазах  американ¬
ской  публики  был  Ламар.  К  началу  60-х  годов  высокая
фигура  Ламара,  стройного  и  респектабельного,  стала
известной  миллионам  футбольных  болельщиков  Америки.
Заметки  о  «Канзас-Сити  чифс»  и  Американской  футболь¬
ной  лиге  появлялись  в  газетах,  их  представителей  слушали
по  радио  и  видели  по  телевидению  каждый  день  в  течение
футбольного  сезона  и  почти  каждый  день  в  межсезонье.
Многие  из  тех,  кто  читал  о  Ламаре  Ханте,  все  еще
считали  его  сынком  богатого  человека.  Но  те,  кто  непосред¬
ственно  имел  дело  с  Ламаром  —  по  поводу  нефтяного  или
футбольного  бизнеса,—  быстро  понимали,  что  за  ним  стоя¬
ло  намного  больше,  чем  просто  его  имя  и  его  траст-фонд.
Ламар  показал  себя  хитрым  и  прозорливым  бизнесменом,
мечтателем,  который  умел  превращать  свои  мечты
в  реальность.
 394

Особенно  хорошо  дела  у  Ламара  пошли  после  его  второ¬
го  брака,  состоявшегося  22  января  1964  г.  Новая  жена
Ламара  Норма  Линн  Кнобель,  двадцати  пяти  лет,  была
прелестна.  У  нее  были  короткие  каштановые  волосы,  пре¬
красные  большие  карие  глаза  и  фигура,  о  которой  можно
было  сказать,  что  она  принадлежит  одновременно  и  перво¬
классной  манекенщице  и  девушке  из  соседнего  дома.  Они
встретились  с  Ламаром  за  несколько  лет  до  этого,  когда
Норма  продавала  билеты  и  одновременно  рекламировала
старую  далласскую  футбольную  команду.  Газеты  подняли
большой  шум  по  поводу  того  факта,  что  Норма  была
школьной  учительницей  (она  преподавала  историю  в  при¬
городной  школе),  а  затем  вышла  замуж  за  миллионера.
Но  Норма  была  не  простой  учительницей  истории  в  при¬
городной  школе.  Она  с  отличием  окончила  Северотехас¬
ский  университет,  была  президентом  женского  землячества
в  этом  университете,  «мисс  года»  и  значилась  в  книге
«Кто  есть  кто  среди  студентов  американских  колледжей
и  университетов».  Она  была  также  заядлой  футбольной
болельщицей.  Как  сообщалось  в  одной  из  газет,  где  рас¬
сказывалось  об  этой  свадьбе,  за  сезоны  1963—1964  гг.
она  посетила  около  30  матчей.
 Свадьба  состоялась  в  среду  утром  в  доме  родителей  Нор¬
мы.  После  свадебной  церемонии  тридцатиоднолетний
футбольный  магнат  и  его  новая  жена  вылетели  в  Австрию
для  того,  чтобы  присутствовать  на  Олимпийских  играх
1964  г.  По  возвращении  в  Даллас  Норма,  как  казалось,
вытащила  своего  стеснительного  супруга  из  его  скорлупы.
Она  прекрасно  умела  обходиться  с  людьми,  делать  себе
рекламу  и  заставила  Ламара  более  свободно  чувствовать
себя  на  публике.  Оба  они  составили  блистательную  пару,
особенно  когда  Норма  сделалась  блондинкой  и  стала  носить
наряды  от  лучших  портных.  Благодаря  Норме  Ламар  так¬
же  стал  демонстрировать  то,  что  принято  называть  «стиль¬
ными  вещами  и  манерами».
 Благодаря  Ламару  мир  профессионального  спорта
подвергался  самым  радикальным  перестройкам  за  всю
свою  историю.  Во-первых,  это  коснулось  профессиональ¬
ного  футбола*.  К  концу  1964  г.  (первого  года  работы  по
контракту  с  Эн-би-си)  стало  ясно,  что  АФЛ  была  не  просто
задумкой  богатого  простака,  а  быстро  набирающей  силу
организацией,  финансовые  операции  которой  стали  при¬
 *  Имеется  в  виду  американский  футбол.  —  Прим.  ред.
 395

носить  солидный  доход.  Конкуренция  с  НФЛ  обострилась
до  предела.  В  1965  г.  она  достигла  состояния  войны,  когда
«Нью-Йорк  джетс»  из  АФЛ  подписала  контракт  с  защит¬
ником  из  Алабамского  университета  Джо  Наматом.  Борьба
за  Намата  и  400-тысячный  контракт,  который  смог  полу¬
чить  молодой  защитник,  показали  многим  владельцам
команд  в  обеих  лигах,  что  если  они  будут  продолжать
борьбу  за  наиболее  способных  игроков  и  платить  за  них
такие  деньги,  то  они  разорятся.  Финансовые  сражения
между  двумя  лигами  продолжались  и  в  течение  сезона
1.965  года,  но  идея  слияния  их  стала  обсуждаться  все
более  серьезно.
 Затем  в  апреле  1966  г.,  проходя  через  вестибюль
аэропорта  Далласа  к  самолету,  улетающему  в  Хьюстон,
Ламар  Хант  столкнулся  с  Тексом  Шраммом,  генеральным
управляющим  «Даллас  коибойз».  Стоя  у  подножия  статуи
техасского  рейнджера*,  которая  возвышается  посреди
вестибюля  аэропорта  Лав  Филд,  двое  мужчин  завели
разговор  о  футболе.  Его  предметом*  сразу  же  стало*  слия¬
ние  НФЛ  и  АФЛ.  Ламар  решил  отложить  свой  отлет
в  Хьюстон.  Вместо  этого  он  и.  Шрамм  проследовали  к
автомобилю  последнего,  сели  в  него  и  проговорили
о  слиянии  двух  лиг  около  полутора  часов*  Эта  беседа
оказалась  решающей  для  всего  дела.  После  этого  прошли
более  официальные  переговоры,  и  два  месяца,  спустя,  8  ию¬
ня  1966  г.,  Хант,  Шрамм  и  уполномоченный  НФЛ  Пит
Розелл  объявили  в  Нью-Йорке,  что  слияние  НФЛ  и  АФЛ
будет  осуществляться  по  стадиям  и  закончится  в  ближай¬
шие  четыре  года.
 АФЛ  оставалась  и  в  воображении,  и  на  практике
слабейшей  в  первые  годы  ее  существования.  Команды  НФЛ
выиграли  большинство  игр,  которые  проходили  между
представителями  этих  лиг,  и  два  раза  учрежденный
в  это  время  суперкубок.  Третий  же  кубок  выиграла
команда  АФЛ  «Нью-Йорк  джетс»,  возглавляемая  непре¬
взойденным  Джо  Наматом,  победив  при  этом  команду
НФЛ  «Балтимор  колтс».  Выигрыш  команды  АФЛ  показал
руководителям  НФЛ  и  зрителям,  что  АФЛ  выросла  из
коротких  штанишек.  Кубок,  разыгрывавшийся  в  следую¬
щем  году,  стал  последним  перед  окончательным  слиянием
двух  лиг.  На  этот  раз  команда  АФЛ  «Канзас-Сити  чифс»,
принадлежащая  Ламару  Ханту,  обыграла  команду  НФЛ
«Миннесота  викинге»  со  счетом  23:  7.  После  игры  слегка
ошарашенный  Ламар  Хант  стоял  посреди  раздевалки,
 396

принимая  чемпионский  трофей,  и  в  глазах  у  него  были  сле¬
зы  радости.
 Руководство  Ламаром  АФЛ  показало,  что  у  него  есть
задатки  бизнесмена  и  он  может  проявлять  твердость
в  делах.  Его  следующим  значительным  спортивным
начинанием  было  создание  профессиональной  теннисной
федерации,  причем  и  здесь  он  проявил  свои  новаторские
способности.  Идея  этого  предприятия  появилась  на  самом
деле  у  Дэйва  Диксона,  его  нового  нью-орлеанского  друга,
который  перед  этим  выражал  желание,  чтобы  право  образо¬
вания  АФЛ  было  предоставлено  именно  его  городу.  Как
и  многие  другие  спортивные  энтузиасты,  Диксон  видел,
что  теннисом  мирового  класса  руководили  плохо  разбираю¬
щиеся  в  нем  лицемеры.  Этот  вид  спорта  контролировался
любительскими  организациями,  причем  те  игроки,  которые
постоянно  играли  в  него,  жили  на  деньги,  которые  им
стеснительно  вручали  где-нибудь  в  укромном  месте.
Профессиональные  турниры,  в  том  виде,  в  каком  они
существовали,  обещали  получение  нищенских  призов
и  привлекали  слишком  мало  зрителей.  Диксон  понял,  что
теннис  —  «это  грандиозный  спорт,  который  просто  за¬
пустили».  Он  знал  также,  что  между  1957  и  1967  гг.
в  США  было  построено  около  100  великолепных  спортив¬
ных  арен,  которые  с  удовольствием  'будут  предоставлены
для  такого  вида  спорта,  как  теннис,  когда  представители
тех  видов,  для  которых  они  строились,  выступали  на  выез¬
де  или  для  них  наступало  межсезонье.  Видя  в  теннисе
«новые  возможности»,  Диксон  хотел  обратиться  к  кому-
либо,  имеющему  соответствующие  возможности,  для  того,
чтобы  осуществить  свою  идею.  Этим  человеком  оказался
Ламар  Хант.
 «Это  мне  нравится»,—  ответил  Ламар,  когда  однажды
в  1967  году  Диксон  разъяснил  ему  свою  идею  об  устройстве
турне  профессиональных  теннисистов.  Привлекательным
моментом  здесь  ‘было  то,  что  в  данном  случае  Ламар  не
должен  был  покупать  разрешение  на  это.  В  дополнение
к  этому  не  нужно  будет  конкурировать  с  влиятельной
и  имеющей  традиции  профессиональной  лигой.  Игроки,  не
привыкшие  к  высоким  гонорарам,  выплачиваемым  в  дру¬
гих  видах  спорта,  могли  бы  согласиться  на  контракты
и  с  более  низкими  ставками.
 «Дай  мне  подумать  об  этом»,—  сказал  Ламар.
Примерно  через  неделю  он  сообщил  Диксону,  что  согласен
приняться  за  осуществление  этой  идеи.  Диксон  согласился
 397

вложить  50  %  первоначального  капитала,  Ламар  —  25  %,
и  его  племянник  Эл  Хилл-младший,  сын  Маргарет  Хант
Хилл,  вкладывал  еще  25  %.
 С  самого  начала  Ламар  был  основным  исполнителем
этого  плана.  Он  придумал  ему  название  —  Чемпион  мира
потенису  (ЧМТ)  —  и  предложил  некоторые  нововведения.
Если  ты  делаешь  теннис  доступным  для  массового  зрителя,
нужно,  чтобы  он  перестал  быть  только  игрой  членов  каких-
либо  клубов.  Так  он  решил,  что  игроки  смогут  выступать
не  только  в  традиционной  белой,  но  и  в  любой  цветной  фор¬
ме,  что  турниры  надо  проводить  на  больших  спортивных
аренах  как  можно  чаще.  И  что  важнее  всего,  он  подписал
контракты  с  первыми  игроками.  Его  стратегия  состояла
в  том,  чтобы  заполучить  на  турне  четырех  полуфиналистов
Уимблдонского  турнира  этого  года.  Эти  четверо  были  Джон
Ньюкомб,  Роджер  Тэйлор,  Тони  Роше  и  Ники  Пилик.
Когда  игроки  покинули  стадион,  он  подошел  к  ним  с  кон¬
трактом  Американской  футбольной  лиги,  переделанным
так,  чтобы  он  подходил  для  тенниса,  и  предложил  по  40
тыс.  долл.  каждому.  Тэйлор  и  Пилик  подписали  его  здесь
же.  Каждый  из  них  получил  по  комплекту  спортивной
формы  от  «Савилль  Рау»  в  виде  премии.  Ньюкомб  и  Роше
согласились  стать  профессионалами  немного  позже.  К  этой
первой  четверке  позже  присоединились  Дэннес  Ралстон,
Клифф  Драйсдэйл,  Батч  Бухольц  и  Пьер  Барте,  которые
стали  первыми  профессионалами  и  были  прозваны
«Великолепной  восьмеркой».
 Вспоминая  все  это,  Дэйв  Диксон  слегка  преувеличил,
сказав,  что  подписание  контрактов  с  этими  четырьмя
лучшими  игроками  практически  «ликвидировало  люби¬
тельский  теннис».  ЧМТ  потеряла  300  тыс.  долл.  в  первый
же  год,  и  Диксон  решил  выйти  из  дела,  но  Ламар  не
сдавался.  Он  продолжал  подписывать  контракты  с  луч¬
шими  игроками,  борясь  против  запрещений,  которые  лю¬
бительские  организации  накладывали  на  профессионалов,
и  конкурируя  с  теми  профессиональными  теннисными
организациями,  которые  возникли  после  организации
ЧМТ.  И  пришло  время,  когда  он  выиграл.  ЧМТ  стала
приносить  доход,  а  профессиональные  теннисисты  вы¬
игрывали  у  любителей.
 Примерно  в  то  же  самое  время,  когда  Ламар  стал
заниматься  ЧМТ,  он  приступил  к  осуществлению  еще
одного  своего  спортивного  проекта  —  постарался  привить
на  американской  почве  профессиональный  футбол.  Сама
 398

по  себе  идея  выглядела  реальной.  В  то  время  как  в
США  в  футбол  играли  в  основном  в  подготовительных
школах  и  привилегированных  колледжах,  во  всем  осталь¬
ном  мире  футбол  был  игрой,  привлекавшей  наибольшее
количество  зрителей.  Почему  это  же  не  проделать  в  Аме¬
рике?  Две  профессиональные  футбольные  лиги  (На¬
циональная  лига  профессионального  футбола  и  Объеди¬
ненная  футбольная  ассоциация)  появились  в  США  в
1968  г.  Ламар  вступил  в  Объединенную  футбольную  ас¬
социацию,  которая  была  основана  лос-анджелесским  спор¬
тивным  королем  Джеком  Кентом  Куком,  и  назвал  свою
команду  «Даллас  торнадо».  Он  начал  свое  новое  пред¬
приятие  с  весьма  большими  надеждами.  «За  разрешение
я  заплатил  всего  25  тыс.  долл.»,—  вспоминал  позже  Ла¬
мар.  Но  успех  пришел  к  нему  не  сразу.  Из  17  команд,
входивших  в  лигу  первоначально,  из  нее  вышли  все,
кроме  5.  Зрителей  на  играх  присутствовало  в  среднем
по  4,5  тысячи.  «Даллас  торнадо»,  как  и  все  остальные
команды,  несла  финансовые  потери,  но  Ламар  с  упор¬
ством,  которое  могло  быть  унаследовано  только  от  отца,
продолжал  дело.  Как  он  вспоминал  позже:  «Я  был  слиш¬
ком  хитер,  чтобы  бросить  все  это».
 Ламар  не  ограничился  только  этими  проектами.  Имея
артистическую  натуру,  он  рассматривал  свои  спортивные
предприятия  еще  и  как  род  развлечений.  Поэтому  было
естественным,  что  Ламар  в  дальнейшем  занялся  и  дру¬
гими  секторами  индустрии  развлечений.  Одним  из  его
первых  больших  проектов  в  этом  отношении  было  пре¬
вращение  Алкатраца  в  туристский  аттракцион.  Ламар
предложил  купить  у  Сан-Франциско  этот  остров  за
2  млн.  долл.  и  обещал  истратить  еще  4  млн.  долл.  на  то,
чтобы  «сохранить  и  реставрировать  исторические  здания,
посадить  новые  деревья  и  построить  торговый  центр  на¬
подобие  того,  который  существовал  в  Сан-Франциско  в
30-е  годы».  Он  сказал  также,  что  построит  подземный
музей  космонавтики.  Планы  Ламара  поддержал  мэр  го¬
рода  Джозеф  Алиото,  но,  получив  отказ  «отцов  горо¬
да»  и  вместе  с  ним  10  тыс.  писем  протеста  самих  горожан,
Ламар  не  смог  осуществить  этот  проект.  Однако  у  него
не  пропало  желание  развернуть  свою  деятельность  в  этой
области  в  более  широких  масштабах.  Он  купил  парк
в  городе  Канзас-Сити,  названный  «Мир  смеха»,  и  уста¬
новил  там  новые  аттракционы.
 Втихомолку  и  с  большой  осторожностью  Ламар  вкла¬
 399

дывал  деньги  и  в  предметы  изобразительного  искусства.
В  его  семье  традиции*  коллекционирования  нельзя  было
считать  глубокими.  Хант  купил  несколько  хороших  восточь
ных  ваз,  немного  Ремингтона  и  несколько  посредствен*-
ных  полотен  реалистической  школы.  Банкер  заинтере¬
совался  западным  искусством  (включая  бронзу  Фредери¬
ка  Ремингтона)  и  картинами;  изображающими  конные
состязания,  причем  последние  были  выставлены  в  основ¬
ном  в  его  офисе,  расположенном  в  центре  города.  Лама¬
ру  же  больше  нравилась  американская  живопись,  и»  и  осо¬
бенности  ландшафты,  написанные  Томасом  Мораном;  Ис¬
кусство  для  Ламара  было  тем  же,  чем  скачки  для  его
старшего  брата.  Он  лично  изучал  каждое  полотно;  преж¬
де  чем  купить  его,  справлялся  о  его  истории  и  достоин¬
ствах.  Несколько  приобретенных  им  картин  висело*у  него
дома,  другие  украшали  помещения,  занимаемые'  руковод¬
ством  команды  «Канзас-Сити  чифс»  на  стадионе  «Эрро-
ухэд».  Но  Ламар  очень  болезненно  воспринимал  те  случаи,
когда  какое-то  из  его  приобретений  получало  широкую
огласку.  Несмотря  на  любовь  к  искусотву,  он  не  хотел
прослыть  коллекционером  из-за  боязни,  что  это  создаст
дополнительные  проблемы  в  отношении  безопасности  его
семьи  и  сохранности  самой  коллекции:  Он  покупал;  кар¬
тины  только  череа  третьих  лиц  или  без  свидетелей.
 Из  всех  братьев  и  первой  семье  Ханта  Ламар  про>-
изводил  впечатление  человека,  имеющего  наиболее  тесные
контакты  с  внешним  миром,  наиболее  податливого  для
восприятия  новых  идей  и  веяний.  В'  семье  Хантов  Ламар
предпочитал  заниматься  своими  собственными  проектами,
проявляя  определенный  интерес  к  некоторым  начинаниям
братьев  в  области  добычи  нефти  и  торговли  недвижи¬
мостью,  но  преимущество  отдавал  все-таки  вложениям
в;  спорт.  В  то  же  время  у  него  проявлялось  много»  черт,
присущих  старшему  Ханту.  Как  и  другие  братья,  Ламар
был  весьма  замкнутым.  Как  сказал  один  из  его  дру¬
зей:  «Он  не  любил  говорить  о  своих  делах.  Он  хотел
делать  все  сам».  Подобная  характеристика  как  нельзя
лучше  подходила  и  самому  Ханту.
 Несмотря  на  то  что  братья  во  многом  походили'  на
своего  отца,  они  испытывали  весьма  противоречивые  чув¬
ства  по  отношению  к  нему.  Боль,  которую  они  почув1-
ствовали,  когда  узнали  о  незаконных  семьях  Ханта,  боль
от  того,  что  Хасси  страдает  от  серьезного  недуга,  боль
от  того,  что  отец  часто  проявлял  полное  безразличие
 400

по  отношению  к  ним,  была  заметна  для,  тех,  кто  их
окружал.  Но  «мальчики»  сами  не  всегда  горели  же¬
ланием  ублажить  отца  и  сблизиться*  с  ним.  Сыновья
Ханта  видели,  что  их  отец  —  «феномен»,  а  они.  знали,
что  жить  рядом  с  феноменом*  не  такгто  просто.  Их.  от¬
рицательное  отношение  к  отцу  особенно  сильно  проявляв
лось  в  середине  и  конце  60*-х  годов*
 Хант  не  пытался  исправить  эту  ситуацию.  Опасаясь,
что  сыновья  хотят  отлучить  его  от  политики  и  лишить
его  продовольственного  бизнеса,  он  заставил  овоих  по¬
мощников  шпионить  за*  ними  и»  информировать  его  об
их  делах.  Иногда  Хант  сам  изъявлял*  желание  попри¬
сутствовать  на  какой-либо  деловой'  встрече  одного»  из
его  сыновей  и  внимательно*  слушал»  то,,  о  чем;  там»  гово¬
рилось,  хотя  ровным*  счетом*  ничего-  не  мог  понять.  Сы¬
новья,  когда  они*  чувствовали*,  что*  отец  собирается  влезть
в  их  дела,,  старались  уже  на  начальном»  этапе1  пресечь
такую  попытку.  Во  многих  случаях  тя  помощники  Ханта,
которых,  он  посылал  шпионить  за*  сыновьями,  откровенно
признавались  им*  в  атом.  Во*  многих  случаях,,  когда  Хант,
сидел  с  ними  за  столом  переговоров,  «мальчики»-  пере¬
мигивались  со  всеми  сидящими,  давая  им  понять,,  что
сказанное*  отцом  еще  не  будет  последним»  словом*  в  пере¬
говорах.  Не  имея  возможности-  работать  со,*  своим*  отцом,
сыновья:  работали  вокруг  него;
 «Мальчики»  работали  также  вокруг  их  сводного  брата
Рэя,  старшего  сына  Рут.  Светловолосый,  голубоглазый,
намного  моложе  сыновей  Ханта  от  первой  жены,  Рэй  был
принят  в  штат  в  «Хант  ойл»  в  1965  г.  после  оконча¬
ния  экономического  факультета  университета.  Всем'  ка¬
залось,  что  он  один  из  лидеров  студенческой  нолонии,
но  на  самом  деле  это  был  очень  скромный  молодой  че¬
ловек.  У  него  была  масса  знакомых,  но  очень  мало  друзей.
Те,  которые  были  близки  с  ним,  говорили*  что  он  имел,
очень  много  сходного  с  отцом.  Однако  чувствовал  себя
неуверенно,  будучи  и  не  будучи  Хантом*
 Банкер,  Херберт  и  Ламар  не  слишком  обрадовались
приезду  Рэя.  «Банкер  и  его  братья  смотрели  на  Рэя
как  на  чужака,—  говорил  позже  один  из  его  знакомых.—
Они  чувствовали  себя  несколько  неудобно*  в  его  при¬
сутствии.  То  же  было  и  с  Рэем.  Могло  создаться  впе¬
чатление,  что  они  никогда  не  будут  очитать  друг  друга>
братьями.  Трое  старших  всегда  работали  вместе,  но  ни¬
когда  не  брали  к  себе  в  компанию  Рэя.  Он»  всегда  оста¬
 401

вался  малышом.  И  они  никогда  не  сказали  ему  доброго
слова».
 Другой  сотрудник  «Хант  ойл»,  близкий  к  этой  семье,
вспоминал,  что  первые  годы  работы  в  компании  Рэй
с  трудом  входил  в  курс  дела  из-за  отсутствия  прямой
заинтересованности.  «Однажды  летом  ему  было  поручено
заниматься  приобретением  лицензий,  но  он  не  выказал
особого  энтузиазма  при  выполнении  этого  поручения.
Обычно  он  просил  своих  родственников  разрешить  ему
присутствовать  на  совещаниях,  где  вырабатывались
управленческие  решения.  Проблема  состоит  в  том,  что
ты  не  можешь  планировать  заранее,  когда  будет  нужно
принять  управленческое  решение  в  нефтяном  бизнесе.
Но  Рэй  никак  не  мог  усвоить  этого.  Не  мог  он  этого
понять,  и  когда  присутствовал  на  еженедельных  совеща¬
ниях,  на  которых  подводились  итоги  деятельности  и  ко¬
торые  обычно  собирались  в  офисе  Тома  Ханта.  Сам  Хант
находил  время  бывать  на  таких  совещаниях».
 Эти  первые  нелестные  отзывы  о  Рэе  оказались  оши¬
бочными  и  явно  преувеличенными.  Какими  бы  ни  были
проблемы,  встававшие  перед  ним  на  первоначальном  этапе
его  деятельности,  уже  через  несколько  лет  он  заключил
несколько  выгодных  сделок  по  нефти  и  недвижимости,
действуя  от  имени  «Хант  ойл»  и  используя  деньги  своего
траста.  В  данном  случае  нужно  говорить  не  об  этих  проб¬
лемах,  а  о  проблемах,  которые  стали  возникать  внутри
патриархии  Хантов  и  в  коммерческой  империи  X.  JI.  Ханта.
 Совсем  неудивительно,  что  X.  JI.  Хант  находился  в
самом  центре  этой  конфликтной  ситуации.  Когда  ему
стукнуло  80,  возраст  стал  сказываться.  Хотя  он  еще
оставался  необычайно  крепким  и  живым  стариком,  зре¬
ние  у  него  стало  портиться,  но  он  не  любил  носить
очки  и  надевал  их  только  при  чтении.  Он  не  доверял
никому  вождение  своего  автомобиля  и  сидел  за  рулем
сам,  какое  бы  расстояние  ему  ни  нужно  было  преодо¬
леть.  Его  речь  стала  путаной.  На  какой-либо  простой
вопрос,  заданный  ему,  он  давал  длинный  и  нудный  от¬
вет,  приплетая  к  нему  обязательно  систему  свободного
предпринимательства  и  пороки  коммунизма.  На  пресс-
конференции,  посвященной  признанию  Ватиканом  его
проекта  «Молодые  ораторы  за  свободу»,  он  начал  го¬
ворить  о  политике,  а  закончил  серией  анекдотов,  советов,
 402

случаями  из  его  практики  как  нефтепромышленника
и  т.  п.  Его  способности  и  эксцентричность  перерастали
в  те  недостатки,  которые  присущи  дряхлеющему  чело¬
веку.  Один  из  его  правнуков  рассказывал:  «В  некоторые
дни  он  был  совершенно  нормальным  и  был  молодцом
во  всем,  в  другие  же  дни  могло  показаться,  что  у  него
не  все  дома».
 Хуже  всего  дела  шли  на  его  предприятиях  по  про¬
изводству  продовольственных  товаров.  К  концу  60-х  го¬
дов  это  отделение,  в  котором  к  этому  времени  было  за¬
нято  около  5  тыс.  человек,  по  численности  служащих
превосходило  «Хант  ойл»  и  отделение  газа  в  5  раз.  Ре¬
бенок  перерос  своего  родителя,  и  последний  уже  не  мог
удержать  его  на  руках.  Но  «ХЛХ  продактс»  продолжала
высасывать  деньги  из  отделений  нефти  и  газа  во  все
более  угрожающих  масштабах.  Ежегодные  потери  от¬
деления  продовольствия  выросли  с  1  млн.  долл.  до  5  млн.,
и  положение  все  ухудшалось  с  каждым  последующим
месяцем.  Старые  служащие  Ханта,  как,  например,  бух¬
галтер-контролер  Джон  Гордон,  многократно  пытались
привлечь  внимание  Ханта  к  создавшейся  ситуации,  но
все  было  напрасно.  Хант  просто  признавал,  что  убытки
имеются,  но  в  один  прекрасный  день  все  изменится
к  лучшему.
 По  мере  того  как  росли  потери  отделения  продоволь¬
ствия,  первая  семья  стала  беспокоиться  за  состояние
своего  отца.  К  этому  времени  она  уже  унаследовала
большую  часть  состояния  Ханта  через  свои  трасты.  Самой
крупной  их  компанией  была  «Плэсид  ойл»,  которая
к  этому  времени  стала  вдвое  больше,  чем  сама  «Хант
ойл  компани».  Первая  семья  владела  также  компанией
«Пенрод  дриллинг»,  значительными  земельными  угодья¬
ми  и  18  %  акций  «Хант  ойл».  Их  общая  доля  в  импе¬
рии  Ханта  оценивалась  более  чем  в  1  млрд.  долл.  Доля
Ханта  включала  80  %  акций  «Хант  ойл».  Все  еще
оставаясь  символом  богатства  клана  Хантов,  компания
«Хант  ойл  энд  гэс»,  земельные  участки  и  мощности
по  производству  продовольственных  товаров  оценивались
к  тому  времени  только  в  100—150  млн.  долл.  Попечи¬
тельские  трасты,  которые  Хант  основал  для  Рут  и  ее
детей,  имели  в  своем  распоряжении  всего  3  млн.  долл.
 Несмотря  на  то  что  первая  семья  уже  прибрала  к  ру¬
кам  почти  все  деньги  своего  отца,  она  чувствовала  себя
обделенной  за  счет  второй  семьи.  Рут  была  теперь  мис¬
 403

сис  X.  Л.  'Хаит,  а  Маунт-Вернон  был  теперь  ее  домом,
а  не  их.  Вторая  семья,  говоря  иными  словами,  захва¬
тила  замок.  Первая  семья  теперь  опасалась,  что  вторая
захватит  и  'большую  часть  личного  состояния  Ханта.
Вторая  же  семья  ‘все  больше  ощущала  заботу  о  себе
со  стороны  Ханта,  но  тадала,  что  же  он  оставит  им  по
своему  завещанию,  а  также  о  том,  что  может  сделать
первая  семья,  чтобы  лишить  их  законного  наследства.
 Затем  в  конце  1968  г.  среди  членов  первой  семьи
стали  ходить  упорные  слухи,  что  шеф  безопасности  Ханта
Пол  Вотермел  связан  с  Рут  и  пытается  оказать  давле¬
ние  на  Хаита,  с  тем  чтобы  последний  оставил  большую
часть  своего  состояния  второй  семье.  Эти  слухи  появи¬
лись  после  того,  как  их  двоюродный  брат  Том  Хант
нанес  визит  в  Маунт-Вернон  в  день  рождества  в  1968  г.
По  словам  Тома  Ханта,  в  это  рождество  Хант  выглядел
уже  не  таким  энергичным,  как  раньше.  «Он  говорил
настолько  тихо,  что  мне  показалось,  будто  бы  он  выпил
снотворное»,—  вспоминал  позднее  Том.  Что  Хант  хотел
сказать  во  время  беседы  с  ним,  Том  так  и  не  понял.
 Но  по  словам  других  очевидцев,  Хаит  постоянно  твер¬
дил  Тому:  «Опи  хотят  заставить  меня  изменить  заве¬
щание»  .
 Хотя  Хант  и  не  уточнил,  кто  это  «они»,  члены  пер¬
вой  семьи  считали,  что  он  имел  в  виду  Вут  vh  Ротер¬
мела.
 Позднее  вторая  семья  отвергла  эти  домыслы,  но  это
не  удовлетворило  первую.  Подозрение  и  недоверие  с  ее
стороны  только  усилились.
 ‘Сам  же  Хант,  казалось,  пребывал  в  это  время  в  бла¬
женном  неведении.  В  феврале  1909  г.  он  отметил  свое
80-летие  и  дал  интервью  ведущему  программы  «60  минут»
телекомпании  Си-Фи-эс  Майку  'Уоллесу.  Уоллес  задал
несколько  колких  вопросов  Ханту  относительно  некото-
рвгх  аспектов  проводимой  им  политики,  но  большая  часть
программы  была  посвящена  седовласому  человеку,  беру¬
щему  свою  коричневую  бумажную  сумку  с  обедом  на
работу,  рассматривающему  скот  на  ферме  и  распеваю¬
щему  «Мы  простые  люди»  вместе  со  своей  женой  Рути.
Наиболее  интересный  момент  программы  наступил  тогда,
когда  Уоллес  спросил  Ханта,  насколько  тот  богат.
 —  Не  могли  бы  вы  намекнуть  нам  о  том,  сколько
вы  стоите?  —  спросил  Уоллес.
 —  Это  будет  настолько...  неверным,  что  никто  не
 404

поверит  этому,  а  посему  давайте  не  будем,—  ответил
Хант.
 —  Что  вы  имеете  в;  виду,  когда  говорите  «невер¬
ным»?  —  сказал  Уоллес.
 —  Вы  понимаете,  ходят  разговоры  о  том,  что  мой
доход  составляет  1  млн.  долл.  в  неделю,—  начал  Хант.
 —  Да...
 —  Но  это  намного  отличается  от  настоящей  цифры.
 —  Отличается  от  настоящей  цифры?  Она  больше  или
меньше  названной?  —  спросил  Уоллес.
 —  Мне  кажется,—  ответил  Хант,  —  я  бы  умер  с  голоду
при  доходе  в  1-  млн.  долл.  в*  неделю.
 Появление  Ханта  в  программе  «60  минут»  вызвало
двойственную  реакцию.  Многие  называли  его  старым  скря¬
гой,  но  были  бы  не  против  заиметь  его  в  дедушки.
Но  другие  зрители  реагировали  более  решительно  и  в
более  сильных  выражениях  высказывались  по  поводу  того,
что  он  «умер  бы  с  голоду,  если  бы  зарабатывал
1  млн.  долл.  в  неделю».  Одни  иа  авторов  даже  при¬
грозил  его  убить.
 К  счастью  для  Ханта,  ни  одна  из*  угроз,,  содержа^-
щихся  в  этих  письмах,  не  была  выполнена»  Но  начались
неприятности  другого  рода.

Глава  12
 АВАНТЮРА  С  ПОДСЛУШИВАНИЕМ
ТЕЛЕФОННЫХ  РАЗГОВОРОВ
 X.  Л.  Хант  созвал  ежегодное  собрание  акционеров
компании  «Хант  ойл»  в  марте  1969  года,  спустя  две
недели  после  празднования  своего  восьмидесятилетия,  но
никто  из  тех,  кто  собрался  на  29-м  этаже  в  конфе¬
ренц-зале,  не  был  настроен  празднично.  Херберт  и  Ламар,
которые  носили  титулы  вице-президентов,  сидели  по  одну
сторону  стола  для  совещаний,  нервно  поигрывая  своими
авторучками.  Управляющий  по  производству  Том  Хант,
генеральный  советник  Джордж  Кьюньяс  и  заместитель
председателя  правления  компании  по  финансам  Билл
Биман  сидели  по  другую  сторону  стола  и  выглядели
весьма  озабоченными.  Сам  Хант  сидел  во  главе  стола
с  суровым  и  отрешенным  видом.  Так  же  как  и  во  время
празднования  своего  восьмидесятилетия  в  Маунт-Верноне,
на  нем  был  привычный  голубой  костюм,  белая  рубашка
и  голубой  галстук-бабочка,  его  седые  волосы  слегка  рас¬
трепались,  а  голубые  глаза  постоянно  бегали.  Но  вместо
заздравных  песен  «Поздравляем  с  днем  рождения»  и
«Мы  —  простые  люди»  Хант  приготовился  услышать  сов¬
сем  другие  мелодии.
 Первым  поднялся  один  из  руководителей  «ХЛХ  про¬
дактс»  Баттерфилд.  Несмотря  на  то  что  по  положению
он  был  ниже  управляющего  продовольственным  отделе¬
нием  Джона  Брауна  и  помощника  Ханта  Джона  Кыо-
рингтона,  именно  ему  было  поручено  представить  еже¬
годный  доклад  о  работе  этого  отделения.  Один  из  пунк¬
тов  его  доклада  включал  перечень  причин,  по  которым
«ХЛХ  продактс»  продолжала  работать  с  убытком.  Бат¬
терфилд  признал,  что  у  «ХЛХ»  были  свои  проблемы,
в  детали  которых  он  не  собирался  вдаваться,  но  что
потери,  которые  несли  ее  дочерние  компании,  нужно
тщательно  обсудить.  Затем  он  закончил  свой  доклад.
 Следующим  докладчиком  был  Джон  Гудсон.  Сухопа¬
рый  седой  Гудсон  был  главным  помощником  Ханта  по
 406

финансовым  вопросам  и  одним  из  самых  преданных  ему
людей.  Он  начал  работать  в  бухгалтерии  «Хант  ойл»
еще  в  1938  году  и  с  тех  пор  решил  массу  самых  слож¬
ных  вопросов  в  области  уплаты  налогов.  Он  был  одним
из  немногих  людей,  не  являющихся  членом  семьи  Хан¬
тов,  который  знал  и  понимал  взаимосвязь  и  взаимо¬
зависимость  всей  уймы  трастов  и  корпораций,  созданных
Хантом,  а  также  каким  капиталом  обладала  каждая  из
них.  Будучи  скаредным  даже  больше,  чем  сам  Хант,
он  отвечал  за  репутацию  компании  «Хант  ойл».
 В  противоположность  тому,  что  сказал  Баттерфилд,
в  докладе  Гудсона  содержались  факты,  которые  насто¬
раживали.  В  соответствии  с  его  выкладками  X.  JI.  Хант
постепенно  приближался  к  краху.  «Хант  ойл  компани»
стояла  накануне  финансового  разорения.  Не  хватало  на¬
личности  для  оплаты  счетов.  Компания  перестала  обна¬
руживать  нефть.  Сотрудники  компании,  проработавшие
в  ней  длительное  время,  опасались  за  свои  места  и  пенсии.
Семейная  империя  Хантов  стояла  на  пороге  одного  из
самых  серьезных  кризисов  в  своей  истории.
 Для  человека  несведущего  доклад  Гудсона  мог  по¬
казаться  абсурдным,  оскорбительным,  неправдоподобным.
Сообщи  Майк  Уоллес  подобные  новости  в  его  программе
«60  минут»,  его  бы  подняли  на  смех.  Хант  же  дей¬
ствовал  так,  как  будто  не  верил  в  это.  Но  то,  что  сооб¬
щил  Гудсон,  было  правдой.  Компания  «Хант  ойл»  столк¬
нулась  с  серьезными  трудностями.  Большинство  же  этих
проблем  было  порождено  деятельностью  отделения  про¬
довольствия  и  его  громадными  убытками.
 В  отличие  от  предыдущего  оратора  Гудсон  все  разо¬
брал  в  деталях.  Со  времени  своего  учреждения  в  1960  году,
сообщил  он  собранию,  «ХЛХ  продактс»  понесла  суммар¬
ные  убытки  от  основной  деятельности  в  размере  более
чем  30  млн.  долл.  В  расчете  на  год  существования  ком¬
пании  они  составляли  4  млн.  долл.  Однако  вместо  улуч¬
шения  дела  шли  все  хуже.  В  1968  году  общие  годовые
убытки  составили  7,9  млн.  долл.  Убытки  продовольствен¬
ного  отделения  в  настоящее  время  достигли  уже
1  млн.  долл.  в  месяц,  или  приблизительно  30  тыс.  долл.
в  день.  После  рекордных  потерь  в  1968  г.  ожидалось,
что  компания  в  1969  году  понесет  убытки  уже  в  раз¬
мере  12  млн.  долл.  Вместе  с  ними  убытки,  понесенные
отделением  продовольствия  за  все  время  его  существо¬
вания,  составят  42  млн.  долл.  Эта  цифра  не  включает
 407

35  млп.  долл.,  которые  Хант  вложил  в  предприятия  и
земельные  участки.  В  общем  же  «ХЛХ  продактс»  пре¬
вратилась  в  золотую  птичку  стоимостью  в  80  млн.  долл.
 «Мы  приближаемся  к  тому  моменту,  когда  надо  ре¬
шать,  и  решать  окончательно,  как  нам  быть  с  этими
убытками»,—  сказал  невеселым  толосом  Тудсон.
 Из  доклада  Гудсона  выходило,  что  убытки  «ХЛХ  про¬
дактс»  наносили  урон  отделению  нефти  и  газа  «Хант
ойл  компани».  Будучи  вынужденным  покрывать  убытки
продовольственного  отделения,  отделение  нефти  и  газа
уже  не  обладало  достаточным  капиталом  для  того,  чтобы
продолжать  поиск  новых  нефтяных  и  газовых  месторож¬
дений.  Бригады  поисковиков,  которая,  можно  сказать,
кормила  компанию,  практически  не  существовало.  Пред¬
ставители  миллиардера  Поля  Гетти  и  его  компании  «Гет¬
ти  ойл»  недавно  предложили  «Хант  ойл»  образовать  кон¬
сорциум  для  того,  чтобы  вместе  добиваться  получения
концессий  на  Аляске,  но,  судя  по  сложившейся  ситуа¬
ции,  «Хант  ойл»  не  смогла  бы  принять  этого  предложе¬
ния  из-за  отсутствия  наличности.  Убытки  продовольствен¬
ного  отделения,  которые  была  вынуждена  покрывать  ком¬
пания,  заставили  ее  отказаться  от  участия  в  самой  боль¬
шой  в  американской  истории  битве  за  нефть  со  времен
открытия  восточнотехасского  месторождения.  Впервые  с
момента  основания  компании  в  1936  году  ее  доходы
зависели  главным  образом  от  добычи  на  открытых  ранее
месторождениях.  В  ее  распоряжении  не  было  перспек¬
тивных  новых  месторождений,  не  бурилось  ни  одной
скважины  «на  удачу».
 Гудсон,  как  будто  этого  было  еще  не  достаточно,
продолжал  говорить  о  том,  что  «Хант  ойл»  оказалась
в  тяжелом  финансовом  положении.  Доход  от  производи¬
мой  на  старых  месторождениях  нефти  составлял
1  млн.  долл.  в  месяц,  но  его  хватало  только  на  то,
чтобы  покрывать  точно  такие  же  ежемесячные  убытки
«ХЛХ  продактс».  В  октябре  бухгалтеры  «Хант  ойл»  сочли
необходимым  приостановить  оплату  чеков,  выданных  по¬
ставщикам,  до  тех  пор,  пока  не  будет  выдана  заработ¬
ная  плата  служащим  компании  и  рабочим  на  нефтедо¬
быче.  Еще  более  серьезные  шаги  нужно  было  предпри¬
нимать,  если  бы  «ХЛХ  продактс»  продолжала  и  в  даль¬
нейшем  нести  убытки.  Более  того,  программа  пенсион¬
ного  обеспечения  сотрудников  «Хант  ойл»,  разработан¬
ная  только  за  семь  лет  до  этого,  еще  не  имела  материально¬
 408

го  обеспечения.  К  этому  времени  все  большее  число  слу¬
жащих  «Хант  ойл»  стали  беспокоить  финансовые  проб¬
лемы  компапии,  и  они  опасались,  что  она  собирается
свернуть  свою  деятельность.  Если  бы  это  произошло,  то
у  Ханта  еще  оставалась  бы  его  первая  семья  и  ее  круп¬
ные  предприятия,  такие,  как  «Плэсид  ойл»  и  «Пенрод
дриллинг»,  которые  позаботились  бы  о  нем,  но  боль¬
шинство  наиболее  предапных  Ханту  служащих  осталось
бы  без  работы  или  без  пенсий.
 Гудсон  подчеркнул  также,  что  проблемы,  стоявшие
перед  «ХЛХ  продактс»,  не  были  причиной  упущений
с  его  стороны.  У  отделения  продовольственных  товаров
была  своя  бухгалтерия,  которая  вела  учет  финансовых
средств  автономно  от  отделения  нефти  и  газа  и  всех
остальных  отделений  компании.  За  производственную
деятельность  отделения  продовольствия  отвечали  его  уп¬
равляющий  Джон  Браун  и  помощник  Ханта  Джон  Кью¬
рингтон.  Но  отделение  нефти  и  газа  покрывало  убытки
отделения  продовольствия.  А  за  это  уже  нес  ответствен¬
ность  Гудсон.  Проще  говоря,  если  компания  «Хант  ойл»
будет  продолжать  возмещать  убытки  отделения  продо¬
вольствия  и  в  дальнейшем,  ей  придется  прекратить  свою
деятельность.
 «Крайне  необходимо,—заявил  Гудсон,—чтобы  мы
перестали  нести  подобные  потери  или  по  крайней  мере
сократили  бы  их  незамедлительно».
 Хант  вел  себя  так,  как  будто  он  не  слышал  того,
что  только  что  сказал  Гудсон.  Когда  Гудсон  закончил
свой  доклад,  Хант  предложил  перейти  к  следующему
пункту  повестки  дня  совещания.  Создавалось  впечатле¬
ние,  что  то,  что  он  только  выслушал,  было  вполне  обыч¬
ным  сообщением  и  что  доклад  Гудсона  о  ситуации  в
«Хант  ойл»  его  абсолютно  не  трогает.
 Но  сын  Ханта,  Херберт,  и  племянник,  Том,  не  дали
ему  продолжить.  Как  только  Хант  собрался  перейти  к
следующему  пункту,  они  прервали  его.  Херберт  и  Том
хотели  разобраться  в  причинах,  по  которым  «ХЛХ  про¬
дактс»  несла  убытки.  В  то  время  как  Хант  хотел  про¬
игнорировать  вопрос  об  убытках,  они  стремились  до¬
копаться  до  существа  проблемы.
 «Мы  хотим  продолжить  рассмотрение  этого  вопро¬
са»,—  настаивал  Херберт.
 Хант  легко  не  сдавался.  Он  посмотрел  исподлобья
на  Херберта  и  Тома  и  проворчал,  что  об  этом  они  могут
 409

поговорить  отдельно.  Он  бросил  на  них  пренебрежитель¬
ный  взгляд,  в  котором  можно  было  прочитать:  «Я  еще
могу  найти  больше  нефти  по  дорожной  карте,  чем  вы,
мальчики,  вместе  со  всеми  геологами  Техаса».  Но  Херберт
и  Том  не  испугались.  Они  хорошо  понимали,  что  Хант
использовал  отделение  продовольственных  товаров  как
источник  получения  средств  для  финансирования  своих
политических  авантюр.  Не  было  сомнений  в  том,  что
часть  убытков,  которые  несла  «ХЛХ  продактс»,  были
следствием  именно  этих  причин.  Но  не  30  же  млн.  долл.
он  тратил  на  это.  Не  было  таких  политиков,  к  которым
Хант  относился  бы  столь  доброжелательно.  Как  и  боль¬
шинство  людей  в  этой  комнате,  они  верили,  что  основ¬
ной  причиной  возникновения  проблем,  стоящих  перед
«ХЛХ  продактс»,  было  плохое  руководство  со  стороны
подчиненных  Ханту  людей,  и  были  полны  решимости
что-то  предпринять  в  этом  отношении  еще  до  того,  как
«Хант  ойл»  перестанет  существовать.
 После  довольно  бурной  дискуссии  Хант  все-таки  не¬
сколько  смягчился.  Он  все  еще  не  верил,  что  недостатки
в  отделении  продовольствия  не  могут  быть  исправлены
силами  самого  отделения.  Но  он  разрешил  Херберту  и
Тому  самим  разобраться  в  этом  вопросе.  Если  они  об¬
наружат  какие-то  недостатки,  то  могут  доложить  ему
об  этом.
 Совет  директоров  «Хант  ойл»  в  спешном  порядке
создал  «комитет  четырех».  Его  членами  стали  Херберт
Хант,  Ламар  Хант,  Том  Хант  и  бухгалтер-контролер
Билл  Биман.  В  задачу  комитета  входило  выяснение  при¬
чин  убытков  «ХЛХ  продактс»  и  нахождение  способов
их  ликвидации.  Расследование  здесь  же  сосредоточилось
на  трех  ближайших  помощниках  Ханта  —  Ротермеле,
Кьюрингтоне  и  Брауне.  Из  этих  троих  только  Ротермел
мог  оставаться  спокойным  относительно  своего  будущего.
 Человеком,  взявшим  на  себя  ответственность  за  рас¬
следование,  возложенное  на  «комитет  четырех»,  был  Том
Хант.  Сама  природа  создала  его  для  этого.  Невысокого
роста,  словоохотливый,  с  лысеющей  головой  и  феноме¬
нальной  памятью,  Том  был  всего  только  двоюродным
братом  детей  Лиды,  но  его  считали  официальным  лето¬
писцем  первой  семьи.  Будучи  личным  помощником  Хан¬
та  с  конца  40-х  годов  и  управляющим  по  производству
 410

в  «Хант  ойл»  после  ссоры  Ханта  с  Хербертом  в  середине
60-х,  Том  был  посвящен  в  большинство  секретов  старика
и  знал  в  лицо  всех  работников  компании,  начиная  с  ее
высших  руководителей  и  кончая  последним  бурильщиком.
Том  был  ближе  к  Ханту,  чем  Банкер,  Херберт  и  Ла¬
мар.  Если  наиболее  доверенными  лицами  у  Ханта  были
Кьюрингтон  и  Ротермел,  то  следующим  в  этой  цепочке
был  Том.  Хант  и  на  самом  деле  чаще  говорил  с  Томом,
чем  со  своими  сыновьями.  Дважды  в  день,  а  иногда  и
больше  они  переговаривались  по  телефону  о  делах.  Как
рассказывал  Том:  «Если  Хант  проснулся  в  4.  30  утра,
то  он  знал,  что  я  проснулся  еще  раньше,  и  звонил
мне».
 Том  начал  свое  расследование  с  изучения  всей  до¬
кументации  отделения  продовольственных  товаров.  Он
изучил  стоимость  и  дату  каждого  из  основных  приоб¬
ретений,  его  структуру  и  историю.  Кроме  всего  прочего,
он  узнал,  что  отделение  владеет  15  отдельными  пред¬
приятиями,  расположенными  в  Далласе  и  провинциаль¬
ных  городах  во  всех  уголках  страны.  Судя  по  докумен¬
там,  эти  предприятия  должны  были  представлять  из  себя
наиболее  современные  и  эффективно  работающие  подраз¬
деления  отделения.  После  этого  громадные  убытки,  ко¬
торые  несло  отделение,  приобрели  еще  более  мистиче¬
ский  характер.  Том  решил,  что  ему  следует  инкогнито
побывать  на  нескольких  предприятиях  и  на  месте  уви¬
деть,  как  они  работают.  Перед  тем  как  покинуть  Дал¬
лас,  Том  рассказал  о  своих  намерениях  только  одному
человеку  —  X.  JI.  Ханту.
 «Прекрасно,  —  ответил  тот,—  поезжай».
 Первое  предприятие,  которое  он  наметил  для  посе¬
щения,  было  расположено  в  Окснарде  (Калифорния),
недалеко  от  Лос-Анджелеса.  Но  когда  Том  прилетел  в
Лос-Анджелес,  там  уже  было  известно  о  его  приезде.
Звонил  Джон  Кьюрингтон  из  Далласа.  Он  посоветовал
Тому  посетить  сначала  предприятие  компании  в  Виттье-
ре  (Калифорния),  что  в  60  милях  в  противоположную
сторону  от  Окснарда.  Такое  предложение  насторожило
Тома,  если  не  сказать  разозлило.  Он  бросил  трубку.
Сейчас  он  более,  чем  когда-либо,  утвердился  в  мысли,
что  должен  в  первую  очередь  увидеть,  что  же  творится
в  Окснарде.
 То,  что  он  увидел  на  заводе  в  Окснарде,  удивило
его.  Как  потом  рассказывал  Том:  «Я  надеялся  увидеть
 411

современное  предприятие.  Но  я  не  обнаружил  ничего.
Я  не  мог  даже  найти  управляющего.  Там  не  было  даже
необходимой  дренажной  системы,  которая  требуется  по
технологическим  нормам.  Я  нашел  один  пустой  склад  —
и  только».
 Том  сообщил,  что  аналогичную  ситуацию  он  встре¬
тил  также,  когда  приезжал  на  другие  предприятия  от¬
деления.  В  Тайлере  (Техас)  было  предприятие  по  пере¬
работке  орехов  пекащ  которое  не  проработало  ни  одного
дня  со  времени  его  покупки.  А  произошло  это  потому,
что  оборудование,  которое  было  установлено  там,  было
настолько  устаревшим,  что  управление  по  санитарному
надзору  за  качеством  пищевых  продуктов  и  медикамен¬
тов  запретило  работать  на  нем.  В  Блумсберге  (Пенсиль¬
вания)-  находилось  предприятие,  которое  по  оснащенности
превосходило  якобы  все  остальные  предприятия  в  стране.
Том  выяснил,  что,  несмотря  на  значительные  средства,
затраченные  на  его  покупку,  предприятие  не  имело  даже
нормальной  канализационной  сети.  Для  ее  прокладки
нужно  было  затратить  еще  1  млн.  долл.
 В  дополнение  к  подобным  вещам  Том  стал  обнаружи¬
вать  следы  незаконных  сделок,  которые  и  вели  к  воз¬
никновению  убытков  компании.  Эти  сделки  заключались
с  брокерскими  и  торговыми  фирмами,  имевшими  весьма
сомнительные  названия.  Том  подозревал,  что  эти  компа¬
нии  контролировались  Полом  Ротермелом,  Джоном  Кыо-
рингтоном,  управляющим  продовольственным  отделением
Джоном  Брауном  и  их  близкими  друзьями.
 Том  сообщил  о  своих  первых  выводах  X.  JI.  Ханту
и  членам  совета  директоров  «Хант  ойл».  Хант  приказал
ему  закрыть  бездействующие  предприятия.  Том  уже  со¬
бирался  сделать  это,  но  встретил  противодействие  со
стороны  Ротермела  и  Кьюрингтона.  Когда  он  был  на
пути  в  Индиану,  например,  они  сказали  Ханту,  что  ком¬
пании  придется  выплатить  400  тыс.  долл.  за  нарушение
контрактов  с  плодоводами,  если  предприятие  в  Блумс¬
берге  закроется.  Хант  вызвал  Тома  и  приказал  повре¬
менить  с  этим  делом.
 «Прекрасно,  —  сказал  ТохМ,—  но  мы  потеряем  миллион
долларов,  если  оно  будет  продолжать  работать.  Давайте
проведем  переговоры  с  фермерами.  Еще  сегодня  утром
был  морозец,  и  они  не  успели  провести  сев».
 Хант  не  хотел  об  этом  и  слышать.  Ротермел  и  Кыо-
рингтон  были  его  ушами.  Или  это  только  казалось  Тому
 412

Ханту.  «К  сожалению,  они  были  там,  в  далласском  офисе,
и  они  одержали  верх,—  признавался  впоследствии  Том.—
Мы  продолжили  работы  на  этом  предприятии  и  потеряли
в  том  же  году  1  млн.  100  тыс.  долл.».
 В  процессе  расследования  Тому  сталп  попадаться  и
другие  темные  делишки,  которые  также  могли  быть  при¬
чиной  убытков,  понесенных  отделением  продовольствия.
Во  многих  из  них  было  довольно  сложно  разобраться.
В  одном  случае  он  столкнулся  с  продажей  товара  «ХЛХ»
по  заниженным  ценам,  причем  на  нем  стояла  явно  липовая
этикетка,  что  он  уценен.  В  других  случаях  в  контрактах
были  указаны  завышенные  комиссионные,  недвижимость
покупалась  по  баснословно  высоким  ценам  и  т.  п.  Махи¬
нации  были  разными,  но  почерк  был  один  и  тот  же:
«ХЛХ  продактс»  заключала  явно  убыточную  для  себя
сделку,  а  один  или  несколько  сотрудников  «Хант  ойл»,
видимо,  клали  в  карман  определенный  процент  с  нее.
 Том  увидел  только  самую  макушку  айсберга,  когда
стал  вникать  в  дела  продовольственного  отделения  весной
1969  года.  Объем  всех  проводившихся  махинаций,  тех¬
ника  их  осуществления  не  были  бы  раскрыты  еще  много
месяцев.  В  его  задачу,  безусловно,  входило  найти  до¬
казательства  того,  в  чем  у  него  возникли  подозрения.
Однако  Том  уже  почувствовал,  насколько  большую  долю
в  убытках  продовольственного  отделения  составляли
громадные  растраты  и  что  то,  с  чем  он  столкнулся  в
Окснарде  и  Блумсберге,  —  это  только  часть  серьезнейшего
недуга.
 Когда  он  вернулся  в  Даллас,  то  умолял  дядюшку
незамедлительно  принять  самые  серьезные  меры.  Отде¬
ление  продовольственных  товаров  было  настоящим  при¬
станищем  для  расхитителей,  товорил  Том,  и  обвинял
Ротермела,  Кыорингтона  и  Брауна.
 Хант  опять  отказался  слушать  его.
 Такое  отношение  Ханта  к  сообщенным  ему  сведениям
еще  больше  встревожило  старых  сотрудников  «Хант  ойл»,
и  Джона  Гудсона  в  том  числе.  Они  просили  Тома,  чтобы
он  уговорил  Банкера,  Херберта  и  Ламара  вмешаться  в
это  дело.  «Вы  должны  заставить  мальчиков  заняться
этим  делом,  —  убеждал  его  Гудсон.—  Онп  должны  забыть
о  своих  собственных  делах  и  помочь  решить  проблемы,
которые  встали  перед  «Хант  ойл  компани».
 В  ходе  расследования  Том  информировал  сыновей
Ханта  о  его  результатах,  и  они  стали  прикидывать,  как
 413

действовать.  Однажды  вечером  в  начале  июня  все
взрослые  дети  от  первой  семьи  —  Маргарет,  Кэролайн,
Банкер,  Херберт  и  Ламар  —  собрались  в  офисе  Ламара.
Том  Хант  и  муж  Маргарет  Эл  Хилл  находились  рядом.
Они  подождали  до  17.30,  когда  большинство  служащих
закончили  свой  рабочий  день,  и  вся  группа  направилась
к  офису  Ханта.
 Старик  принял  их  настороженно.  Все  расселись.  За¬
тем  Херберт  и  Ламар,  которые  были  представителями
семьи  в  «комитете  четырех»,  рассказали  о  причине  их
визита.
 «Отец,—  начал  Херберт,—  мы  подошли  уже  к  тому,
что  отделение  продовольствия  может  просто  разорить  ком¬
панию».  Атмосфера  была  еще  более  холодной,  чем  на
ежегодном  собрании  в  марте.  Херберт  продолжал.  По¬
ложение  в  компании  достигло  новой  критической  точки.
Он  изложил  существо  дела  так  просто,  как  мог.  «Мы
подошли  к  этому  моменту,—  сказал  он,—  и  вынуждены
занимать  деньги,  чтобы  продержаться».
 Но  это  было  не  самое  худшее.  Банк,  старинный  и
надежный  «Фёрст  нэшнл  сити  бэнк»  в  Далласе,  кото¬
рый  сотрудничал  с  X.  Л.  Хантом  в  течение  всех  этих
лет,  отказал  в  займе.
 Все  были  ошеломлены  сообщением  Херберта.  Херберт
сам  не  мог  поверить  своим  словам.  Но  ситуация  была
именно  таковой.  «Фёрст  нэшнл»  информировал  Хантов,
что  банк  не  может  найти  возможность,  позволяющую
ссужать  деньги  компании,  которая  несет  столь  большие
потери.  Представители  банка  пошли  даже  на  то,  чтобы
предложить  компании  продать  часть  своего  имущества,
если  она  так  нуждается  в  деньгах.  Как  позже  отметил
Херберт,  это  был  первый  раз,  когда  банк  отказал  в  просьбе
«Хант  ойл».  Чувство  горечи,  которое  при  этом  испы¬
тали  члены  семьи,  было  аналогично  тому,  которое  они
испытывали  от  сознания  того,  что  продовольственное  от¬
деление  терпит  убытки.
 «Очевидно,  что  продовольственное  отделение  управ¬
ляется  из  рук  вон  плохо,—  продолжал  Херберт,—  Но  проб¬
лема  состоит  не  только  в  этом.  Известны  и  случаи  краж.
Мы  должны  разобраться  в  этом  деле  и  взять  ситуа¬
цию  под  свой  контроль».
 Хант  спросил,  кто,  по  мнению  Херберта  и  Ламара,
осуществляет  кражи.
 «У  нас  нет  каких-то  конкретных  доказательств,  —  ска¬
 414

зал  один  из  них,—  но  мы  думаем,  что  Ротермел  и  Кью¬
рингтон,  наиболее  тесно  связанные  с  руководством  отде¬
ления,  замешаны  в  этом...  Наряду  с  другими  людьми...
Они,  вероятно,  не  могли  бы  делать  этого  в  одиночку».
 «Хорошо,  но  вы  должны  будете  доказать  это  мне,—
ответил  Хант.—  Я  не  могу  поверить,  что  Ротермел  и
Кьюрингтон  могли  бы  украсть  у  меня  или  у  компании.
Я  своей  жизнью  обязан  Полу  Ротермелу.  Не  может  быть,
чтобы  он  был  замешан  в  этом».
 Сыновьям  и  дочерям  X.  JI.  Ханта  оставалось  только
покачать  головой  в  знак  недоумения  и  разочарования.
Им  казалось,  что  отец  не  хочет  поверить  в  правду,  ко¬
торая  была  очевидна  для  них.  Только  письменные  при¬
знания,  видимо,  могли  бы  изменить  его  мнение.  Маргарет,
Кэролайн,  Банкер  и  Ламар  покинули  офис  Ханта  еще
более  разочарованными,  чем  раньше.
 В  то  же  время  с  каждым  месяцем  убытки  росли,
появлялись  и  новые  разоблачительные  данные.  Один  из
наиболее  удручающих  эпизодов  произошел  тогда,  когда
Тому  Ханту  удалось  узнать,  что  в  компании  работает
член  мафии.  Человек,  о  котором  он  говорил,  был  не
кто  иной,  как  Джон  Браун,  один  из  главных  подозре¬
ваемых  в  расследовании  деятельности  продовольственного
отделения.  Взбешенный  тем,  что  Ротермел  позволил  этому
человеку  безнаказанно  пройти  проверку  перед  занятием
такой  должности,  Том  ворвался  в  кабинет  шефа  без¬
опасности,  требуя  объяснений.
 Ротермел  сказал  Тому,  что  он  знал  все  о  связях
Джона  Брауна  с  мафией.  Браун  в  действительности  не
был  криминальным  типом,  а  только  платным  информа¬
тором,  работавшим  на  ФБР,  объяснил  Ротермел.  Обя¬
занности  Брауна  состояли  в  том,  чтобы  следить  за  со¬
седом,  которого  считали  одним  из  руководителей  ганг¬
стерского  синдиката.  Но  Тома  Ханта,  только  недавно
узнавшего  эту  новость,  а  потому  разгоряченного,  подоб¬
ное  объяснение  не  удовлетворяло.  Том  рассказал  эту
историю  X.  JI.  Ханту,  Джорджу  Кьюньясу,  Банкеру  и
Херберту,  представив  ее  как  еще  одно  доказательство
того,  что  положение  в  отделении  продовольствия  достигло
кризисного  состояния.  Как  потом  вспоминал  Том:  «Я  был
как  сумасшедший».
 Но  гнев  Тома  мало  повлиял  на  отношение  Ханта
к  создавшейся  ситуации.  Наоборот,  старик,  казалось,  еще
больше  был  Готов  следовать  советам  Ротермела  и  Кыо-
 415*

рингтона.  Например,  в  самом  начале  деятельности
отделения  один  из  его  сотрудников  был  уволен  за  кражу.
Но*  Хант  взял  его  обратно  по  совету  Пола  Ротермела
и  Джона  Кьюрингтона.  Том  Хант  узнал  о  том,  что  Браун
якобы  связан  с  одним  из  крупных  мафиози,  а  X.  JI.  Хант
тем  не  менее  продолжал*  держать  его  на  той  же  долж¬
ности.
 X.  Л*.  Хант  по-прежнему  полностью  доверял  Полу
Ротермелу  и  Джону  Кыорингтону.  Как  позднее  сообщил
Том,  Хант  по  их  настоянию  пообещал  не  вмешиваться
в  повседневную  деятельность  отделения  продовольствен¬
ных  товаров  и  согласился  на  то,  чтобы  Том  продолжил
расследование*  причин  потерь  и  краж,  все  еще  имевших
место  в  компании.  В  конце  концов,  несмотря  на  про¬
должающуюся*  шумиху  вокруг  предполагаемых  растрат
и  секретные  планы,  Ханту  все-таки  нужны  были  убеди¬
тельные  доказательства  того,  что  его  высшие  руководи¬
тели  виновны  в  какой-то  незаконной  деятельности.
 К  этому  времени  Том  и  «мальчики»  все  больше  чув¬
ствовали  тщетность  своих  попыток  доказать  что-либо.
Ввиду  того  что  приближалось  лето,  им  было  необходимо
подготовиться  к  торгам  по  концессиям  на  Аляске,  ко¬
торые  должны  были  состояться  в  сентябре.  Они  были
слишком  заняты  и  не  могли  продолжать  расследование
деятельности  продовольственного  отделения.  Как  говорил
потом  Том*,  Херберт  был  близок  к  тому,  чтобы  предок
ставить  X.  Л.  Ханту  самому  разобраться  со  своими  проб¬
лемами.  Финансовое  будущее  «Хант  ойл  компани»  мало
что  значило  для  первой  семьи,  которая  владела*  компа¬
ниями  «Плэсид»,  «Пенрод»,  частью  ливийских  место¬
рождений  и  трастами.  Если  «Хант  ойл»  разорится  в
результате  бездействия  X.  Л.  Ханта,  это  будет  очень
плохо,  но  первая  семья  останется  все-таки  очень  богатой
и  вне  зависимости  от  этото.  Херберт  пытался  предупредить
своего  отца  о  нерациональной  деятельности  продоволь¬
ственного  отделения  еще  в  1965  г.,  когда  между  ними
произошел  разрыв.  Он  считал,  что  первая  семья  сделала
все  возможное  для  того,  чтобы  предупредить  отца,  что
его  империя  в  опасности.  Если  Хант  все  еще  отказы¬
вался  слушать  их,  то  это  его  беда.
 Банкер,  однако,  был  более  добросердечным.  Их  отец
был  упрям  —  никто  не  сомневался  в  этом.  Но  его  нужно
защитить,  даже  от  самого  себя.  Банкер  настаивал  на
том,  чтобы  «мальчики»  нашли  способ  продолжить  рас¬
 416

следование  деятельности  продовольственного  отделения,
несмотря  на  свою  занятость  другими  делами.
 В  присутствии  Тома  Банкер  и  Херберт  листали  спра¬
вочник  в  поисках  фирмы,  которая  могла  бы  выполнить
эту  работу  от  их  имени.  Они  остановились  на  агент¬
стве  Бернса.  Банкер  считал,  что  эта  фирма  лучше  про¬
водит  подобные  расследования,  чем  «пинкертоны»,  кото¬
рые  занимались  в  основном  охраной  предприятий.
 «Бернс  известен  в  национальном  масштабе,  —  сказал
Банкер.—  Они  могут  в  срочном  порядке  провести  рассле¬
дование  прямо  на  предприятиях  и  доложить  руководителю
о  результатах».
 После  этого  Банкер  попросил  Херберта,  лучше  знако¬
мого  со  всеми  деталями,  договориться  обо  всем  с  агент¬
ством  Бернса.
 После  того  как  расследованием  занялось  агентство
Бернса,  Херберт  и  Том  полностью  посвятили  себя  аляс¬
кинским  торгам.  И  здесь  опять  они  столкнулись  с  проб¬
лемами,  причиной  которых  были  убытки  продовольствен¬
ного  отделения.  «Хант  ойл  компани»,  как  предполага¬
лось  ранее,  должна  была  войти  в  консорциум,  который
бы  включал  «Гетти  ойл»,  «Маратон  ойл»,  «Амерада
гесс»  и  компанию  «Луизиана  ланд  энд  эксплорейшшк
Каждая  из  этих  компаний  должна  была  внести  пятую
часть  в  заявочный  фонд  в  250  млн.  долл.  Но  из-за  убыт¬
ков,  которые  несло  отделение  продовольствия,  «Хант  ойл
компани»  не  могла  самостоятельно  внести  в  этот  фонд
свою  долю  в  50  млн.  долл.  В  конце  концов  Херберту
и  Тому  пришлось  взять  эти  деньги  для  «Хант  ойл»
с  других  счетов,  принадлежащих  семье.
 Ввиду  того  что  дата  торгов  приближалась,  было  ре¬
шено,  что  Херберт  вылетит  на  Аляску  провести  послед¬
ние  приготовления.  Том  останется  в  Далласе  для  того,
чтобы  координировать  общую  стратегию.  Оба  договори¬
лись  регулярно  связываться  по  телефону  до  окончания
торгов.  Как  Херберт,  так  и  Том  считали,  что  необходимо
побеспокоиться  о  безопасности.  Ставки  на  торгах
на  Аляске  были  очень  высоки  —  сотни  миллионов  долла¬
ров,—  и  хантавский  опыт  но  участию  в  торгах  в  составе
консорциумов  мог  быть  куплен  и  продан  за  солидные
деньги.  Утечка  информации  могла  стоить  консорциуму
состояния.  Поэтому  Том  и  Херберт  заранее  договорились
 14  Зак.  №  9
 417

о  коде,  который  они  будут  применять  при  переговорах
между  собой.
 Перед  самыми  торгами  Том  сообщил  Хер/берту  до¬
вольно  занятную  новость.  Он  обнаружил  провод,  соеди¬
няющий  его  телефон  с  телефоном  Пола  Ротермела  в
офисе  «Хант  ойл».  Вопросы,  которые  встали  перед  Томом
после  этого  открытия,  носили  зловещий  характер.  Уча¬
ствовал  ли  кто-нибудь  в  передаче  информации  на  сторону
во  время  аляскинских  торгов?  Были  ли  это  те  же  люди,
которые  покушались  на  отделение  продовольствия,
а  теперь  хотели  проделать  то  же  самое  и  с  состоянием
первой  семьи?  Напрасно  ли  были  потрачены  месяцы  на
подготовку  к  торгам  и  миллионы  долларов?  Это  было
уже  невозможно  узнать  до  окончания  торгов.  Херберт
и  Том  могли  только  благодарить  бога,  что  свои  беседы
они  вели  кодом.
 Как  выяснилось,  заявка  Ханта  была  удовлетворена.
Консорциуму  Гетти  —  Хант  удалось  заполучить  самые
лучшие  участки  на  севере,  и  первая  семья  стала  до¬
левым  владельцем  одного  из  последних  наиболее  круп¬
ных  месторождений  в  Северной  Америке,  месторождения,
которое  обещало  многократно  окупить  50  млн.  долл.,
вложенные  ими  первоначально.  Но  радость  Хантов  омра¬
чалась  напоминанием  о  проводе,  который  был  подсоеди¬
нен  к  телефону  Ротермела,  и  проблемами,  связанными
с  продовольственным  отделением.
 Перед  Томом,  как  и  перед  другими  членами  семьи,
осенью  1969  года  стояло  много  вопросов.  Пытался  ли
Ротермел  подслушивать  переговоры  Тома  с  X.  Л.  Хан¬
том?  Пытался  ли  шеф  безопасности  помешать  расследо¬
ванию,  проводившемуся  Томом,  заранее  зная,  куда  он
поедет?  Ротермел  и  Кьюрингтон  уже  многие  годы  от¬
крыто  враждовали  друг  с  другом,  но  не  была  ли  эта
вражда  хитрой  игрой?  Не  совершали  ли  Ротермел,  Кью¬
рингтон  и  Браун  того,  что  можно  было  бы  назвать  самым
большим  незаконным  присвоением  частного  имущества
в  истории  Техаса?  Или  помощники  X.  Л.  Ханта  были
настолько  же  невинны,  как  они  об  этом  заявляли?  Не
выполняли  ли  Ротермел,  Кьюрингтон,  Браун  и  другие
какого-то  секретного  поручения  самого  шефа?
 На  некоторые  из  этих  вопросов  дало  ответы  сыскное
агентство,  нанятое  сыновьями  Ханта.  Агентство  Бернса
сконцентрировало  свое  внимание  на  незаконных  сделках
(купля-продажа  земельных  участков  и  т.  п.),  заклю¬
 418

ченных  подозреваемыми  Ротермелом,  Кьюрингтоном  и
Брауном.  Агентство  смогло  напасть  только  на  один
след  —  сделку  о  продаже  фермы  в  Мэриленде.  Но  вскоре
и  он  пропал.  Владелец  фермы  вначале  показал,  что  он
охотно  принял  бы  участие  в  расследовании,  проводи¬
мом  Хантами.  Затем  он  выехал  из  страны  на  несколько
месяцев,  но  когда  вернулся,  написал  Тому  Ханту  письмо,
в  котором  сообщил  об  изменении  своих  намерений,  оче¬
видно  чего-то  опасаясь.  «Я  не  боюсь  самого  дьявола,—
писал  фермер,—  но  я  не  вижу  особых  причин,  по  которым
стоило  бы  подвергать  себя  риску  только  из-за  того,  что
замешан  в  этом  деле.  Я  знаю,  что  Вы  разочаруетесь
во  мне».  Таким  образом,  к  ноябрю  1969  года,  после
почти  шести  месяцев  работы,  агентство  Бернса  так  и  не
обнаружило  серьезных  доказательств  вины  Ротермела,
Кьюрингтона,  Брауна  или  кого-либо  еще.
 Банкер  и  Херберт  стали  еще  более  нетерпеливыми.
Они  догадались,  что  одна  из  причин,  по  которой  трое
подозреваемых  так  и  остались  не  тронутыми,  состояла
в  том,  что  Ротермел  узнал  о  начале  расследования  агент¬
ством  Бернса  уже  через  10  дней  после  того,  как  его
наняли.  (Ротермел,  вероятнее  всего,  был  информирован
об  этом  одним  из  сотрудников  Ханта.)  Одно  было  ясно:
агентство  Бернса,  несмотря  на  его  широкую  известность,
оказалось  просто  неспособным  бороться  с  подозреваемыми.
 Затем  события  обернулись  совсем  по-другому.  14  нояб¬
ря  1969  года  Пол  Ротермел  ушел  из  «Хант  ойл  ком¬
пани».  В  тот  же  день  подал  в  отставку  и  Джон  Кьюринг¬
тон.  Это  было  в  пятницу.  Их  отставка  была  подписана  в
субботу  15  ноября.  В  следующую  среду,  19  ноября,  Джон
Браун  позвонил  по  телефону  Ханту  для  того,  чтобы  вы¬
разить  возмущение  расследованием  деятельности  продо¬
вольственного  отделения,  проводимого  Томом  Хантом.
Браун  заявил,  что  он,  его  секретарь  и  первый  замести¬
тель  уйдут  в  отставку,  «если  ваши  люди,  и  в  частности
Том,  не  прекратят  своего  вмешательства».
 Хант  положил  трубку  и  вызвал  Тома.  «Что  ты  хочешь
делать?»  —  спросил  он.
 Том  ответил,  что  самое  лучшее  было  бы  послать  друго¬
го  бухгалтера  на  предприятие,  производящее  продоволь¬
ственные  товары,  и  дать  возможность  Брауну  осуще¬
ствить  свою  угрозу.  Хант  последовал  совету  Тома,  и  в  тот
же  вечер  ушел  в  отставку  Браун.
 Неожиданно  для  многих  все  подозреваемые  в  злодей¬
 14*
 419

стве  оказались  вне  компаппп  «Хант  ойл».  Но  на  этом
проблемы  Хантов  не  кончились.  Том  позднее  показы¬
вал,  что  в  следующую  субботу  после  отставки  Ротермел
и  Кьюрингтон  изъяли  «папку  за  папкой»  из  офисов
«Хант  ойл»  все  дела,  касающиеся  продовольственного
отделения.  Ханты  заменили  все  замки  в  своих  офисах
в  понедельник,  но  было  уже  поздно.  Только  одна  ЭВМ,
содержащая  информацию  об  этом  отделении,  осталась
нетронутой,  но  большая  часть  бумажной  ленты,  содержа¬
щей  нужную  информацию,  также  исчезла.
 Том  и  другие  поняли,  что  теперь  будет  еще  сложнее
убедить  Ханта  в  том,  что  его  помощники  предали  его.
 Примерно  в  это  же  время  Банкер  вспомнил  о  беседе,
которая  состоялась  у  него  несколько  лет  назад  с  его
другом  К.  С.  Адамсом-младшим  (Крошкой)  из  Хьюс¬
тона.  Как  и  сыновья  Ханта,  Адамс  принадлежал  ко  вто¬
рому  поколению  независимых  нефтепромышленников.  Их
дружба  с  Банкером  началась  еще  в  стенах  военной  ака¬
демии.  Адамс  был  одним  из  основателей  (вместе  с  Ла¬
маром)  Американской  футбольной  лиги.  Он  был  владель¬
цем  футбольной  команды  «Хьюстон  ойлз»,  значитель¬
ных  земельных  угодий  и  большого  количества  голов  скота.
Короче  говоря,  он  зависел  от  сезонных  колебаний  по¬
годы  и  управлял  громадным  состоянием.  Банкер  вспом¬
нил,  что  во  время  встречи  с  ним  в  1965  году  Адамс
жаловался  на  проблему  краж  в  его  организации.  Как
сказал  Адамс,  управляющий  одной  из  его  ферм  при
продаже  скота  занижал  его  стоимость,  а  за  это  получал
определенный  процент  от  сделки.  В  результате  этого
Адамс  понес  большие  убытки.  Он  также  сказал  Банкеру,
что  никак  не  мог  схватить  за  руку  негодяя  до  тех  пор,
пока  не  обратился  в  частное  сыскное  агентство  в  Хьюстоне,
чтобы  то  подслушивало  разговоры  управляющего  по
телефону.  Благодаря  этому  удалось  записать  его  пере¬
говоры  при  заключении  подобного  рода  сделок.  Адамс
встретился  со  своим  управляющим  и  предъявил  ему  сде¬
ланные  записи  переговоров.  Отпираться  тут  уже  было
невозможно.
 Банкер  решил,  что  подслушивание  телефонных  раз¬
говоров  может  быть  ключом  к  разгадке  тайны  продо¬
вольственного  отделения.  Он  полагал,  что,  если  он  за¬
пишет  на  пленку  переговоры  Кыорингтона  и  других  его
сообщников,  отец  будет  иметь  возможность  убедиться
в  том,  как  они  его  обкрадывали.  Но  как  же  называлось
 420

агентство,  в  которое  обращался  Адамс?  Уиллис?  Уильямс?
Банкер  не  мог  вспомнить.  Он  решил  позвонить  Адамсу.
 «„Клайд  Уилсон  “,—  ответил  ему  Адамс.—  „Клайд
Уилсон  ассошиэйтс44,  первоклассная  фирма».  После  рас¬
крытия  краж  на  ферме  Адамса  агентство  Уилсона  взяло
на  себя  обеспечение  безопасности  на  всех  его  предприя¬
тиях,  начиная  от  нефтяных  промыслов  и  кончая  про¬
фессиональной  футбольной  командой.  Адамс  предложил,
чтобы  Банкер  обратился  непосредственно  к  Уилсону.  Он
сказал  также,  что  подслушивание  телефонных  перегово¬
ров  —  это  единственный  способ  для  Банкера  и  его  братьев
схватить  воров  за  руку.  Запись  таких  переговоров  —
неопровержимое  доказательство  вины.  Банкер  решил,  что
Адамс,  вероятно,  прав,  поблагодарил  своего  друга  за  на¬
поминание  названия  фирмы  и  повесил  трубку.  Вот  и
настал  черед,  думал  он,  покончить  со  всем  этим.
 Звонок  в  офисе  Клайда  Уилсона  раздался  ранним
ноябрьским  утром.  Голос  на  другом  конце  линии  по¬
просил  к  телефону  владельца  фирмы  Уилсона.  Уилсона
не  было  на  месте,  а  поэтому  его  компаньон  У.  Эверетт
сам  начал  беседу.
 «Это  мистер  Смит»,—  сказал  звонивший,  когда  Эверетт
взял  трубку,  представился  как  компаньон  Клайда  Унлт-
сона  и  спросил,  может  ли  он  быть  чем-нибудь  полезен.
 «Надеюсь,  —  ответил  звонивший,—  так  как  мне  нужно
решить  некоторые  проблемы  в  своей  компании  в  Дал¬
ласе».
 Звонивший  сообщил,  что  ситуация  такова,  что  стало
необходимым  выполнить  определенную  работу,  и  что  его
друг  Бад  Адамс  рекомендовал  агентство  Уилсона  как
организацию,  которая  может  ее  выполнить.  Звонивший
ничего  не  сказал  о  характере  работы.  Он  просто  спросил,
не  смогли  бы  Эверетт  и  Уилсон  приехать  в  Даллас  для
дальнейшего  обсуждения  затронутого  вопроса.
 Эверетт  ответил,  что  ему  необходимо  согласовать  это
с  Уилсоном,  но  дал  понять,  что  такая  встреча,  вероятно,
может  быть  организована.
 «Хорошо,—  сказал  звонивший,—  но  это  дело  не  терпит
отлагательства».  Затем  он  сообщил,  что  его  настоящое
имя  не  мистер  Смит,  а  Нелсон  Банкер  Хант.
 Эверетту  ничего  не  оставалось,  как  немедленно  со¬
единить  его  с  Уилсоном.  Нелсон  Банкер  Хант  был  сыном
 421

далласского  нефтепромышленника  X.  JI.  Ханта  и  братом
Ламара  Ханта,  спортивного  магната.  Это  весьма  выгодный
клиент.  А  у  агентства  Уилсона  их  было  уже  довольно
много:  Бад  Адамс,  «Теннеко»,  «Континента  кэн».  Еще
один  не  помешает.  Агентство  заинтересовалось  этим  делом.
 Банкер  дал  Эверетту  свой  домашний  телефон  и  адрес,
и  они  договорились  встретиться  в  Далласе  на  следующей
неделе.
 Нелсон  Банкер  Хант  и  У.  Эверетт  встретились  в
рабочем  кабинете  в  доме  Банкера  на  Лейк-сайд-драйв.
Они  совершенно  не  походили  друг  на  друга.  Низкорослый,
широкоплечий  мужчина  тридцати  лет,  Эверетт  говорил
медленно,  как  все  говорят  в  восточном  Техасе.  Он  был
из  бедной  семьи,  но  пытался  выбраться  из  нищеты.  До
того  как  стать  частным  детективом,  Эверетт  был  глав¬
ным  заместителем  шерифа  округа  Бразос  в  течение  пяти
лет.  Он  поступил  на  работу  к  Клайду  Уилсону  в  1966  году
и  через  три  года  уже  владел  частью  акций  компании
и  получил  титул  президента.  Подслушивание  телефон¬
ных  разговоров  было  одной  из  услуг,  которые  он  в  это
время  оказывал.
 Банкер  Хант  был  типичным  сыном  богатого  папаши.
Тучный  и  весьма  состоятельный,  он  первым  попытался
доказать,  что  может  увеличить  отцовское  состояние  за
счет  собственного  умения  и  желания  рисковать.  Сей¬
час  он  должен  был  найти  возможность  защитить  деньги
отца  от  отцовских  же  сверхрасходов.  По  иронии  судьбы  оба
они  были  заинтересованы  сейчас  в  сохранении  секрет¬
ности  и  интриги  как  средств  достижения  целей  каж¬
дого.
 Банкер  рассказал  о  сложившейся  ситуации  Эверетту
от  начала  до  конца.  Компания  его  отца  несла  громад¬
ные  убытки.  Он  и  его  братья  были  уверены,  что  эти
убытки  были  результатом  незаконной  деятельности  ныне
работающих  и  бывших  сотрудников,  включая  и  бывшего
сотрудника  ФБР.  Проблема  состояла  в  том,  что  обман  был
настолько  хорошо  замаскирован,  что  обычному  детекти¬
ву  было  трудно  понять,  что  происходит.  Банкер  сказал
Эверетту,  что  он  нанимал  агентство  Бернса  несколько
месяцев  назад,  но  они  почти  ничего  не  добились.  На
самом  же  деле  через  неделю  или  десять  дней  после
того,  как  Бернс  начал  работать,  бывший  шеф  безопасности
 422

Пол  Ротермел,  который  был  одним  из  подозреваемых,
узнал  о  начале  расследования.  Банкер  сказал,  что  он
пришел  к  выводу  о  том,  что  единственным  путем,  кото¬
рым  можно  было  уличить  подозреваемых  в  воровстве,
было  подключиться  к  их  телефонам.
 Эверетт  понимающе  закивал  головой,  но  сказал,  что,
вероятно,  есть  и  другой  путь,  которым  можно  провести
расследование  краж.
 «Нет»,—  сказал  Банкер,  он  предпочитает  один  спо¬
соб  —  подслушивание  телефонных  разговоров.  Часть
проблемы  состоит  в  том,  чтобы  доказать  его  отцу,  что
его  обманывали.  Подозреваемые  были  очень  близки  к
Ханту,  и  отец  не  поверит,  что  они  крали  у  него.  Бан¬
кер  заявил,  что  он  хочет  получить  записи  разговоров,
чтобы  дать  прослушать  их  отцу  и  таким  образом  убедить
его  в  своей  правоте.  Затем  Банкер  перечислил  имена
трех  подозреваемых  —  Ротермел,  Кьюрингтон  и  Браун.
Он  хотел,  чтобы  именно  их  телефоны  прослушивались.
 «Да,  в  этих  делах  могут  быть  замешаны  и  другие
люди»,—  сказал  Эверетт.
 Банкер  ответил,  что  до  сих  пор  никаких  свидетельств
этому  не  было.  Сообщники  у  них  объявились  на  неко¬
торых  предприятиях,  производящих  продовольственные
товары,  но  в  главном  офисе  таковых  не  было.
 «Кто  из  сотрудников  был  наиболее  близок  к  вашему
отцу?»  —  спросил  Эверетт.
 Банкер  назвал  еще  два  имени:  Джордж  Кьюньяс,
главный  советник  компании,  и  Хуанита  Эдвардс,  личный
секретарь  Ханта.  Позже  он  дополнил  этот  список  и  име¬
нем  Тома  Ханта.
 Эверетт  записал  имена,  адреса  и  номера  телефонов
и  сказал  Банкеру,  что  он  попытается  разобраться  с  этим
делом.  Правда,  существовали  кое-какие  проблемы.  Он  дол¬
жен  согласовать  этот  вопрос  с  экспертом  агентства  по
электронике.  Затем  он  спросил  Банкера,  хочет  ли  он,
чтобы  воры  были  отданы  под  суд  или  просто  вернули
деньги.
 «Я  еще  не  знаю,  —  ответил  Банкер.—  Это  нужно  со¬
гласовать  с  другими  людьми».
 Прежде  чем  закончить  беседу,  Банкер  и  Эверетт  об¬
судили  способы  оплаты.  Банкер  сказал,  что  работу  Берн¬
са  он  оплачивал  чеками  компании  и  что  Ротермел,  ве¬
роятно,  узнал  о  расследовании  Бернса,  когда  чеки  об¬
рабатывались.  Они  договорились  о  том,  что  во  избежание
 423

подобных  случайностей  лучше,  если  оплата  будет  про¬
изводиться  наличными.  Затем,  по  словам  Эверетта,  со¬
стоялась  наиболее  важная  часть  разговора.
 «Мистер  Хант,—  сказал  Эверетт,—  если  мы  сделаем
это  и  нас  схватят,  нам  грозят  неприятности  уголовного
порядка».
 «Мы  не  беспокоимся  на  этот  счет»,—  ответил  Банкер,
добавив,  что  его  семья  может  справиться  с  юридиче¬
скими  проблемами  в  случае  их  возникновения.  Затем,
почти  сразу  же,  Банкер  спросил,  знает  ли  Эверетт  кого-
нибудь,  кто  был  осужден  за  подслушивание  телефонных
разговоров.
 Эверетт  ответил,  что  он  пе  знает  таких  людей.
 Согласно  более  поздним  высказываниям  Ханта,  такого
разговора  между  ними  не  было.  Эверетт  не  предупреж¬
дал  его  об  уголовной  ответственности  за  подслушивание
телефонных  разговоров,  и  он,  Банкер,  не  делал  никаких
замечаний  о  том,  что  его  семья  могла  бы  справиться
с  юридическими  проблемами,  которые  могут  при  этом
возникнуть.
 Эти  моменты  важны  потому,  что  позднее  Банкер
утверждал,  будто  бы  он  не  знал  в  то  время,  что  под¬
слушивание  телефонных  разговоров  противозаконно.
В  свою  защиту  он  приводил  тот  факт,  что,  когда  в  1964  году
он  обсуждал  с  Бадом  Адамсом  такое  подслушивание,
оно  не  было  противозаконным.  Закон  1968  г.  «О  раз¬
личного  рода  преступлениях»,  в  котором  подслушивание
телефонных  разговоров  квалифицировалось  как  преступ¬
ление,  вступил  в  силу  только  с  1  января  1969  г.,  т.  е.
приблизительно  за  11  месяцев  до  встречи  Банкера  и
Эверетта.  Хотя  ФБР,  ЦРУ  и  никсоновский  Белый  дом
в  секретном  порядке  сами  осуществляли  подслушивание,
ставшего  позже  всемирно  знаменитым  вторжения  в  штаб-
квартиру  Национального  комитета  демократической  пар¬
тии  еще  не  было  совершено  и  слово  «Уотергейт»  еще
не  будоражило  сознание  общественности.  Короче,  было
много  мелких  деталей,  подтверждавших,  что  Банкер  не
знал  ничего  об  этом  законе.
 Встреча  же  Банкера  с  Эвереттом  в  тот  раз  закон¬
чилась  обещанием  последнего  вернуться  через  несколько
дней  и  сообщить,  возьмется  ли  агентство  Уилсона  за
эту  работу.
 По  возвращении  в  Хьюстон  Эверетт  встретился  с  экс¬
пертом  фирмы  по  электронике.  Полное  его  имя  было
 424

Патрик  Уиллард  Маккэнп  Ш,  а  те,  кто  знал  его  в
юности,  звали  «радистом».  Небольшого  роста,  живой
парень  около  30  лет.  Маккэпп  был  классным  мастером
в  области  электронной  техники.  Еще  ребенком  он  играл
электрическими  приборами,  переделывал  их,  и  не  без
успеха.  Став  взрослее,  он  заполнил  свою  комнату  вся¬
кого  рода  приборами  и  приспособлениями:  устройствами
для  раздвигания  штор,  предупреждающими  звонками,
приспособлениями  для  дистанционного  управления  раз¬
личными  приборами  —  и  установил  главный  пульт  уп¬
равления  всеми  этими  вещами.  Маккэнн  не  кончил  кол¬
леджа,  у  него  не  было  престижных  степеней  или  спе¬
циальной  подготовки,  но  к  осени  1969  года  он  считался
одним  из  лучших  специалистов  в  своей  области.  Область
же  эта,  конечно,  носила  название  «подслушивание  теле¬
фонных  разговоров».
 Маккэнн  занялся  этим  еще  до  принятия  закона,  за¬
прещающего  подобного  рода  деятельность.  В  те  дни,
правда,  уже  существовали  правила,  на  которые  мало
кто  обращал  внимание,  относительно  использования
электронных  устройств  для  слежки  за  другими  людьми.
Подслушивание  телефонных  разговоров  было  перспек¬
тивным  бизнесом,  особенно  в  таких  быстро  растущих
городах,  как  Хьюстон.  С  их  помощью  еще  шире  стал
практиковаться  промышленный  шпионаж  и  охрана
фирменных  тайн.  Первый  опыт  в  области  подслушива¬
ния  телефонных  разговоров  Маккэнн  получил,  когда  один
отец,  владелец  небольшого  дела,  стал  подозревать  своих
детей,  работающих  у  него,  что  они  нечисты  на  руку.
Позже  Маккэнн  стал  изготавливать  и  продавать  специаль¬
ные  передающие  устройства  («клопы»)  для  прослуши¬
вания  телефонов.  Прошло  довольно  много  времени,
прежде  чем  он  стал  одним  из  крупнейших  производи¬
телей  устройств  для  подслушивания  телефонных  раз¬
говоров.
 Клиентами  Маккэнна  были  полиция,  и  в  частности
хьюстонская,  пристрастие  которой  к  подслушиванию  те¬
лефонных  разговоров  стало  настолько  же  широко  извест¬
ным,  как  и  грубое  обращение  с  представителями  на¬
циональных  меньшинств.  Подобно  многим  другим  ведом¬
ствам,  ответственным  за  соблюдение  законодательства  в
Техасе,  да  и  в  других  местах,  хьюстонская  полиция
продолжала  широко  использовать  подслушивание  теле¬
фонных  разговоров  без  решения  суда  даже  после  принятия
 425

закона  «О  различного  рода  преступлениях».  С  1968  по
1973  год  хьюстонская  полиция  незаконно  использовала
подслушивание  при  раскрытии  почти  половины  дел,  свя¬
занных  с  продажей  наркотиков,  и  для  слежки  за  оп¬
ределенными  политическими  деятелями.  Значительное
количество  «клопов»  было  изготовлено  полицейскими
специалистами  в  области  электроники,  много  их  было
изготовлено  и  вручную  Патом  Маккэнном.
 Подслушивая  телефонные  разговоры  без  судебного
решения  после  1  января  1969  года,  хьюстонская  полиция
нарушала  закон.  То  же  делали  и  частные  клиенты  Мак¬
кэйна.  В  отличие  от  Банкера  Маккэн  н  позже  признал,
что  он  с  самого  начала  знал  о  незаконности  того,  что
он  делает.  Но  он  отметил  также,  что  в  определенных
случаях  подслушивание  путем  подсоединения  к  телефон¬
ным  проводам  «внутри  домов»  было  законным  и  что
вообще  законодательство  о  подслушивании  «вещь  до¬
вольно  темная».  Во  всяком  случае,  то,  что  им  пользовалась
полиция  и  ловила  преступников,  было  вполне  правиль¬
ным.  Вполне  резонно  тогда,  что  им  пользовались  и  част¬
ные  лица.
 Эверетт  сообщил  о  деле  Хантов  Маккэнну  и  сказал
своему  эксперту  по  электронике,  что  он  хотел  бы  знать,
во  сколько  обойдется  данная  работа.  Несколько  дней
спустя  Маккэнн  и  Эверетт  вылетели  в  Даллас,  взяли
напрокат  автомобиль  и  отправились  объезжать  резиденции
тех  людей,  телефонные  переговоры  которых  хотел  бы
подслушать  Банкер.  Они  наездили  сотню  миль,  переезжая
с  одного  места  на  другое.  Эверетт  и  Маккэнн  вернулись
в  Хьюстон,  где  Маккэнн  подсчитал  приблизительную  стои¬
мость  всей  операции.  На  следующий  день  он  позвонил
Банкеру  Ханту.  Конечно,  он  записал  на  пленку  и  этот
разговор.
 «Я  только  что  подсчитал  стоимость  всего  этого  дела,
но  в  некоторых  случаях  нам  потребуется  довольно  слож¬
ное  оборудование,—  сказал  Маккэнн  Банкеру.—  Мне  хо¬
телось  бы  сейчас  знать,  насколько  быстро  мы  должны
провести  операцию».
 «Мы  должны  действовать,  —  ответил  Банкер.—  Я  ду¬
маю...  если  это  возможно,  где-то  в  начале  следующей
недели.  Это  возможно?»
 Маккэнн  ответил,  что  это  зависит  от  того,  как  они
это  будут  делать.  Такая  работа  должна  выполняться
«обычным  путем».  Специально  изготовленные  передат¬
 426

чики  смогут  передавать  разговоры,  которые  будут  при¬
ниматься  примерно  за  два  квартала  от  подслушиваемого
объекта  и  почти  непрерывно.  Оборудование  для  этого
будет  стоить  2850  долл.,  объяснил  Маккэнн.  Затем  нужно
будет  нанять  человека  в  Далласе,  который  бы  постоянно
менял  пленку  и  батареи,  а  также  проверял  исправность
оборудования.
 «Для  изготовления  этого  оборудования  понадобится,
вероятно,  две  недели,  потому  что  оно  довольно  слож¬
ное,—  объяснил  Маккэнн.—  Но  если  ждать  нельзя,  то  мы
воспользуемся  обычными  устройствами,  которые  нельзя
считать  первоклассными  и  которые  устанавливаются  на
линии».  Маккэнн  сообщил,'  что  для  обслуживания  этого
оборудования  потребуется  больше  людей  и  что  его  уста¬
новка  —  вещь  довольно  деликатная.  Но  он  сообщил  так¬
же,  что  с  этими  устройствами  они  смогут  приступить
к  работе  уже  на  следующей  неделе.
 «Да,  я  понимаю,—  сказал  Банкер,  почти  не  раздумы¬
вая.—  Хорошо,  я  думаю,  что  стоимость  меня  устраивает.
Мне  бы  хотелось,  чтобы  вы  побыстрее  приступили  к  делу».
 Банкер  и  Маккэнн  вскоре  закончили  свою  беседу,
Их  план  начал  осуществляться.
 Банкер  выехал  из  Далласа  по  делам,  когда  туда  при¬
были  специалисты  по  подслушиванию  телефонных  раз¬
говоров.  До  своего  отъезда  он  поделился  своими  пла¬
нами  с  Хербертом.  Банкер  поручил  ему  расплатиться
наличными  с  этими  специалистами  и  проследить  за  ходом
самой  операции,  пока  он  будет  отсутствовать.  Банкер
позже  показал,  что  он  не  посвятил  Ламара  в  свои  планы.
«Ламар  не  слишком  был  заинтересован  в  нефтяном  биз¬
несе,—  объяснял  позже  Банкер,—  поэтому  я  не  хотел  бес¬
покоить  его».  По  некоторым  сообщениям,  на  одном  из
этапов  Банкер  обсуждал  свой  план  с  Рэем.  То,  что
произошло  между  Банкером  и  Рэем  позже,  стало  пред¬
метом  горячего  спора.  Представители  первой  семьи  ут¬
верждали,  что  Рэй  не  только  отказался  участвовать  в
этом  мероприятии,  но  и  отказался  рассматривать  вопрос
о  злоупотреблениях  вообще.  Рэй  же  утверждал,  что  он
просто  информировал  своих  сводных  братьев,  что  не  хо¬
чет  принимать  участия  в  их  расследовании,  но  направит
свои  усилия  на  помощь  официальному  расследованию,
проводимому  Томом  и  агентством  Бернса.
 427

У  Рэя  были  все  основания  подходить  к  этому  делу
с  осторожностью.  Он  был  старшим  и  единственным  сы¬
ном  во  второй  семье,  ему  исполнилось  только  26  лет,
когда  началось  расследование.  Он  оказался  меж  двух
огней:  с  одной  стороны,  от  него  требовали  действии  его
сводные  братья,  которые  враждебно  относились  к  его
семье,  а  с  другой  —  он  хотел  остаться  верным  своему
отцу,  который  считал,  что  Ротермел  заслуживает  доверия.
Рэй  хотел,  чтобы  компания  работала  без  убытков.  И  од,
и  его  мать  упрашивали  отца  разобраться  в  работе  про¬
довольственного  отделения  и  в  той  роли,  которую  во
всем  этом  деле  играли  помощники  Ханта.  Но  инстинкт
должен  был  подсказать  Рэю,  что  присоединяться  к  Бан¬
керу  и  Херберту  в  этом  деле  было  бы  неразумным.
 Банкер  и  Херберт  были  взбешены.  Они  считали,  что
деньги,  о  которых  щел  разговор,  отец  хотя  бы  частично
должен  был  оставить  и  второй  семье.  И  тем  не  менее
первая  семья  упорно  продолжала  расследование  причин
убытков.  Рэй  тут  и  пальцем  не  пошевелил.  Получив
отказ  от  сводного  брата  и  его  семьи,  Байкер  и  Хер¬
берт  не  видели  далее  никакой  возможности  установления
контактов  с  ними.  Оскорбленные,  они  решили  сами  до¬
вести  дело  до  конца.  Пусть  Рэй  теперь  сам  заботится
о  себе.
 Маккэнн  вернулся  в  Даллас  в  конце  ноября  в  ком¬
пании  Эверетта  и  двух  своих  помощников.  Ввиду  tofo
что  Банкер  Хант  выехал  из  города  по  делам,  Маккэнн
доехал  к  Херберту  Ханту,  для  того,  чтобы  получить
наличными  аванс  в  2  тыс.  долл.  Маккэнн  сообщил  о
своем  прибытии,  позвонив  домой  Херберту  с  радиотеле¬
фона,  установленного  в  его  машине.  Они  уже  готовы
были  положить  трубки,  когда  Маккэнн  сообщил  Херберту
о  том,  что  он  движется  по  направлению  к  его  дому.
 Херберт  встретил  его  у  дверей.  Мужчины  вошли  в
дом.  Маккэнн  сказал  Херберту,  что  он  и  его  помощники
остановились  в  отеле  «Ройял  коуч  инн»  и  готовы  при¬
ступить  к  делу.  Он  объяснил,  что  потребуется  несколько
дней,  чтобы  аппаратура  могла  начать  работать,  затем
аабрал  деньги  и  уехал.
 Маккэнн  не  преувеличивал,  когда  говорил  Банкеру,
что  установка  подслушивающих  устройств  будет  делом
деликатным.  Эта  операция  была  чревата  опасностью  разо¬
 428

блачения.  Самым  простым  и  безопасным  было  устано¬
вить  подслушивающее  устройство  в  доме  Тома  Ханта.
Том  жпл  в  многоквартирном  доме,  где  вводы  и  выводы
из  всех  квартир  сходились  в  одной  операторской.  Таким
образом,  его  телефон  можно  было  прослушивать,  под¬
соединившись  к  проводке,  ведущей  в  его  квартиру.
 Маккэнн,  Эверетт  и  их  помощники  Джон  Келли  и
Морган  Уотсон  просто  сняли  соседнюю  квартиру  в  том
же  доме,  получили  доступ  к  проводке  через  офис  и
соединили  телефон  Тома  с  телефоном,  который  они  уста¬
новили  на  чердаке.  Этот  второй  телефон  был  в  свою
очередь  соединен  с  записывающим  устройством,  которое
включалось  принятым  сигналом  (Маккэнн  предпочитал
модель  Крейга  2603),  катушки  на  котором  могли  ме¬
няться  так,  что  говорящий  по  телефону  не  замечал  этого.
Для  неопытного  человека  эта  операция  могла  показаться
не  такой  уж  простой.  Но  для  специалиста,  каким  был
Маккэнн,  это  была  просто  конфетка.
 Установить  подслушивающие  устройства  в  других
частных  домах  было  сложнее.  Это  требовало  не  простого
подсоединения  проводов,  а  установки  «клонов».  Вместо
проводов,  физически  соединяющих  один  телефон  с  дру¬
гим,  устанавливался  крохотный  передатчик  (или  «клоп»)
на  самой  прослушиваемой  линии.  По  размерам  и  форме
«клоп»  напоминал  крохотные  кусочки  масла,  которые
подают  в  закусочной.  Вместе  с  другими  аксессуарами
«клоп»  имел  также  обьгчную  9-вольтовую  батарею  для
питания  передатчика,  прищепку  с  зубцами  для  его  креп¬
ления  к  проводке  и  30-дюймовую  проволочную  антенну.
В  систему  входил  также  приемник  частотно-модулиро-
ванного  сигнала,  какие  обычно  устанавливаются  в  стерео¬
системах.  Расположенный  на  определенном  расстоянии  от
телефонной  линии,  приемник  мог  принимать  сигналы,
посылаемые  «клопом».  Он  был  настроен  на  частоту  не
обычного  радиовещательного  диапазона  88—108  МГц,  а  на
частоту  85—88  МГц.  Как  Маккэнн  объяснял  позже,  это
нужно  было  для  того,  чтобы,  если  кто-либо  стал  на¬
страивать  свой  бытовой  приемник  с  частотной  модуляцией
вблизи  передатчика,  случайно  не  обнаружил  передавае¬
мые  сигналы  и  не  подумал,  что  происходит  что-то  не¬
ладное.  ЧМ-приемник  был  соединен  с  устройством,  кото¬
рое  производит  запись  переговоров  с  самого  их  начала,
так  как  включение  его  осуществляется  принятым  сиг¬
налом.
 429

Деликатность  этой  операции  находилась  в  прямой  за¬
висимости  от  типа  используемого  «клопа».  Наиболее  ши¬
роко  используемые  из  них  могли  быть  слышимы  на  рас¬
стоянии  только  около  800  футов.  Это  означало,  что  при¬
емник  и  звукозаписывающее  устройство  следовало  рас¬
положить  не  далее  чем  в  800  футах  от  дома,  в  ко¬
тором  подслушивались  телефонные  переговоры.  В  допол¬
нение  к  этому  вне  зависимости  от  того,  кто  возглавлял
эту  операцию,  он  должен  был  через  равные  промежутки
времени  приближаться  на  это  расстояние  к  дому,  чтобы
сменить  катушки  с  пленкой.  В  этом  случае  сильно  воз¬
растала  опасность  того,  что  кто-то  из  соседей  мог  засечь
его.  Вот  почему  Маккэнн  хотел  применить  другие
«клопы»,  которые  могли  передавать  информацию  на  боль¬
шее  расстояние.  Изготовление  такого  передатчика  даже
наспех  отняло  бы  немало  времени,  но  Банкер  сказал,
что  он  хочет,  чтобы  запись  началась  как  можно  скорее.
 Маккэнн  и  его  команда  взялись  за  установку  «кло¬
пов»  с  большой  осторожностью.  Во-первых,  они  наняли
большой  желтый  грузовик  такого  же  типа,  какой  ис¬
пользовали  телефонные  компании.  Уотсон,  бывший  уста¬
новщиком  телефонов  в  Хьюстоне,  одел  широкий  кожаный
пояс  для  инструмента,  который  он  действительно  ис¬
пользовал  при  работе  в  телефонной  компании.  Затем
Маккэнн  и  его  помощники  объехали  все  подопечные  объек¬
ты,  работая  при  дневном  свете,  как  обычные  рабочие-
ремонтники  из  телефонной  компании.  Поскольку  во  всех
домах,  кроме  одного,  была  современная  кабельная  провод¬
ка,  им  не  пришлось  много  лазать  по  столбам.  Вместо
этого  они  просто  установили  «клопы»  на  коротких  сталь¬
ных  штырях,  которые  торчали  из  земли  в  пристройках
позади  дома.
 Когда  «клопы»  были  установлены,  началось  самое
смешное.  Маккэнн  и  Келли,  начинающий  сотрудник  агент¬
ства  Уилсона,  зачернили  лица  кремом  для  обуви,  надели
темные  костюмы  и  начали  объезжать  квартал  за  квар¬
талом  в  темноте,  разбрасывая  небольшие  чемоданчики
по  кустам.  Чемоданчики  были  выкрашены  в  защитные
цвета,  как  армейские  маскхалаты.  Внутри  каждого  че¬
моданчика  находился  ЧМ-приемник  «Блаупункт»  и
включавшийся  принятым  сигналом  магнитофон  модели
Крейга  2603.  Маккэнн  и  Келли  разбрасывали  эти  че¬
моданчики,  как  разведчики  устанавливают  мины.  Дей¬
ствуя  скрытно  и  тихо,  они  перебегали  от  канавы  к  ка¬
 430

наве,  от  куста  к  кусту,  стараясь  не  попасться  на  глаза
соседям  своих  подопечных.  Келли,  худой,  светловолосый
25-летний  парень,  наверное,  никогда  не  забудет  этих
приключений.  «Это  было  как  в  кино,—  вспоминал  он
позже.—  Мы  действительно  увлеклись  этим  делом».
 В  конце  первой  недели  декабря  все  шесть  магнито¬
фонов  уже  работали.  Маккэнн,  Келли,  Эверетт  и  Уотсон
остановились  в  мотеле  неподалеку.  Они  меняли  мотели
каждые  пять  дней,  для  того  чтобы  не  навлечь  на  себя
подозрений.  «Холидей  инн  он  сентрал»,  «Ройял  коуч»,
«Роудвей»,  «Норт  парк  инн».  Они  должны  были  также
каждый  день  появляться  в  тех  местах,  где  установили
подслушивающие  устройства,  для  того  чтобы  проверить
аппаратуру  и  сменить  кассеты  с  пленкой.
 Спустя  примерно  неделю  Маккэнн,  Эверетт  и  Келли
встретились  с  Хербертом  Хантом  в  «Норт  парк  инн»,
чтобы  прослушать  первые  записи.  Результаты  были  обес¬
кураживающими.  На  пленках  были  записаны  несколько
шифрованных  бесед  между  подозреваемыми,  но  большин¬
ство  роликов  содержало  запись  бесед  с  совершенно  дру¬
гими  людьми.  Херберт  прослушал  только  те  из  них,
которые  интересовали  его.  Он  дал  указание  продолжать
прослушивание.
 Несколькими  днями  позже  Херберт  и  специалисты
Уилсона  встретились  в  другом  мотеле.  На  этот  раз  записи
оказались  более  интересными.  Между  некоторыми  из  по¬
дозреваемых  состоялись  беседы  о  необходимости  вызова
посредника,  который  забрал  бы  свою  долю,  полагающуюся
за  услуги.  Говоря  об  этом,  Херберт  позже  заявлял:  «А  что
вы  хотите  от  этой  компании  мафиози?»  Херберт  заплатил
людям  Уилсона  еще  несколько  тысяч  долларов  и  дал
указание  продолжить  прослушивание.
 Затем  обстоятельства  изменились  к  худшему.  Эверетт
получил  данные  от  одного  из  информаторов  Уилсона,
работавшего  в  полиции,  что  Ротермел  через  хьюстонскую
полицию  интересуется  тем,  что  из  себя  представляет
агентство  Уилсона.  Как  Ротермел  узнал,  что  Ханты  на¬
няли  агентство  Уилсона,  оставалось  загадкой,  но  стало
ясно,  что  в  головке  компании  происходит  утечка  инфор¬
мации.  Некоторое  время  спустя  Келли  получил  инфор¬
мацию,  что  далласская  полиция  заинтересовалась  людьми
Уилсона.  Этого  было  достаточно,  чтобы  у  Келли  вдруг
появилось  желание  выйти  из  игры.  Он  оставил  все
«клопы»  на  месте,  но  быстро  собрал  все  замаскированные
 431

чемоданчики  с  записывающей  аппаратурой  и  уехал  об¬
ратно  в  Хьюстон.
 В  Хьюстоне  Келли  и  Маккенн  сняли  комнату  в  мотеле
и  сели  за  редактирование  записей.  Они  отредактировали
то,  что  позднее  назвали  «частными»  беседами  между
разными  членами  семьи,  которые  оказались  на  пленке.
Особо  внимательно  они  прослушали  беседы  между  Ротер-
мелом,  Кыорингтоном  и  Брауном  и  спрятали  их.
 Келли  затем  доставил  отредактированные  пленки  в
Даллас.  К  этому  времени  Банкер  вернулся  в  город,  и  ему
не  терпелось  узнать  о  результатах  проделанной  работы.
Келли  прокрутил  для  него  пленки.  Доказательства,  кото¬
рые  хотел  получить  Банкер,  были  весьма  фрагментарны,
но  в  целом  его  предположения  подтвердились.  Согласно
показаниям  Келли,  в  записях  бесед  говорилось  о  аолотом
слитке,  припрятанном  в  Мексике,  обсуждались  планы
распродажи  меховых  шуб  и  комментарии  о  помощи  со
стороны  X.  JI.  Ханта  темным  элементам  в  «Гарден  оф
года  кдаб»  («Сад  божьего  клуба»)  в  Колорадо.  Келли
отметил,  что  упоминание  об  этом  сильно  расстроило  Бан¬
кера.
 Келли  заявил  также,  что  Банкер  с  большим  инте¬
ресом  прослушивал  беседы,  в  которых  шла  речь  о  заве¬
щании  и  еоотоянии  Ханта,  включая  беседу  с  Томом,  в
которой  Хант  признался  ему,  что  его  сыновья,  вероятно,
пытаются  отстранить  его  от  дел,  а  также  беседу  между
Томом  Хантом  й  Элом  Хиллом  о  возможном  содержании
завещания  Ханта.  Келли  сказал,  что  все  это  заставило
его  прийти  к  заключению,  что  реальная  борьба  теперь
шла  за  контроль  над  империей  Ханта,  а  не  за  то,  чтобы
поймать  расхитителей.
 Келли  отметил,  что  Банкер  более  болезненно  воспри¬
нял  интриги  заговорщиков,  чем  его  брат  Херберт.  Келли
заявил  также,  что  Банкер  спросил  его,  возможно  ли  рас¬
крытие  их  тайной  операции.  Келли  сказал,  что  он  по¬
стоянно  возит  в  своей  машине  канистру  с  кислотой  и,  если
его  схватят,  он  кинет  пленку  в  кислоту.  «Я  лгал  ему
об  атой  канистре  с  кислотой,—  говорил  позже  Келли,—
но  это  выглядело  убедительно,  и  Банкер,  как  мне  пока¬
залось,  был  удовлетворен».
 Келли  оставил  пленки  у  Банкера  и  поехал  в  Хьюстон
на  рождество.  Но  до  отъезда  он  получил  от  Банкера  еще
3  тыс.  додл.  Келли  позже  заявил  с  улыбкой,  что  Банкер
всегда  распоряжался  своими  деньгами  как-то  неразумно.
 432

«Он  считал  доллары  только  сотнями,  и  каждый  раз  суммы
у  него  выходили  разными,—  вспоминал  Келли.  —  Нако¬
нец  я  взял  пачку  денег  у  него  и  соочитал  их  сам».  Счет
за  проведенную  операцию  достиг  уже  почти  11  тыс.  долл.
 Почти  в  то  же  время  началось  официальное  рассле¬
дование  деятельности  продовольственного  отделения.
Херберт  отказался  от  дальнейших  услуг  агентства  Берноа
и  вступил  в  официальный  контакт  с  частной  сыскной
фирмой  в  Далласе  под  названием  «Дэйл  Симпсон
асеошиэйтс».  Агентство  Симпсона  рекламировало  себя
как  ассоциацию  бывших  агентов  ФБР.  Если  кто-то  и  мог
схватить  воров,  то  это  могла  сделать  фирма,  у  которой
на  службе  состояли  именно  такие  люди.  Херберт  рас¬
сказал  Симпсону  все  о  трудностях  о  отделением  про¬
довольствии  и  о  том,  что  ему  удалось  выяснить  до  того
момента.  Но  Херберт  ничего  не  сказал  ему  о  том,  что
в  расследовании  участвовала  фирма  Уилсона,  и  о  под¬
слушивании  телефонных  разговоров.  Банкер  и  Херберт
хотели  сохранить  эта  в  тайне.  Они  все  еще  верили,  что
запись  бесед  расхитителей  является  единственным  дока¬
зательством  их  преступной  деятельности,  которое  заста¬
вило  бы  отца  поверить  в  предательство  его  помощников
№  во  все  то,  что  происходит  вокруг  пего.  Они  знали  также,
что  для  того,  чтобы  получить  такие  записи,  необходимо
сохранять  секретность.
 После-рождества  1969  года  братья  Ханты  вновь  вы¬
звали  Эверетта  и  потребовали,  чтобы  его  люди  вновь  вер¬
нулись,  в  Даллас  и  возобновили  подслушивание  телефон¬
ных  переговоров.  Эверетт  отнесся  к  этому  с  прохладцей.
Он  сказал  Хантам,  что  далласская  полиция  догадывается
об  их  деятельности.  Ротермел  имеет  весьма  обширные
контакты  с  правоохранительными  органами,  и  то  ли  он
подкармливает  полицию,  то  ли  полиция  его,  но  связи
у  него  там  еоть.  Эверетт  предложил,  чтобы  к  телефонам
братьев  также  были  подсоединены  подслушивающие
устройства.  Тем  не  менее  он  согласился  послать  Келли
и  Маккэйна  в  Даллас  для  того,  чтобы  продолжить  нача¬
тую  операцию.
 По.  их  возвращении  в  Даллас  Маккэнн  и  Келли  прежде
всего  встретились  с  Банкером  и  Хербертом  в  офисе  «Хант
ойл».  Они  проверили,  не  прослушиваются  ли  телефоны
Хантов  и  нет-ли  подслушивающих  устройств  в  стенах  и
потолках  офисов.  Ни  того,  ни  другого  они  не  обнаружили.
Затем  Келли,  Маккэнн  и  братья  Ханты  обсудили  план
 433

возобновления  операции  прослушивания.  Келли  сказал
Хантам,  что  он  и  Маккэнн  хотят  продолжить  ее  несколько
по-иному.  Вместо  того,  чтобы  разбрасывать  чемоданчики
с  приемными  и  записывающими  устройствами  по  кустам,
они  собирались  взять  напрокат  автомобили  и  поставить
их  недалеко  от  резиденции  тех,  кого  собирались  подслу¬
шивать.  Келли  сказал,  что  он  и  Маккэнн  планировали
менять  автомобили  и  места  их  стоянок  каждые  несколько
дней,  чтобы  не  вызывать  подозрений.
 Ханты  заявили  Келли  и  Маккэйну,  что  сейчас  нужно
сузить  круг  людей,  телефонные  переговоры  которых  надо
прослушивать.  Нужно  исключить  из  их  числа  Хуаниту
Эдвардс,  Джорджа  Кыоньяса  и  Тома  Ханта.  Из  той
информации,  которая  была  собрана,  можно  сделать  вывод
о  том,  что  они  непричастны  к  махинациям  других.  Ханты
дали  инструкции  сотрудникам  Уилсона  сконцентриро¬
вать  свое  внимание  на  трех  людях,  на  которых  подозре¬
ние  пало  с  самого  начала,—  Ротермеле,  Кьюрингтоне
и  Брауне.  Это  указание  говорило  о  том,  что  братья  Ханты
не  претендовали  на  получение  большей  доли  из  состоя¬
ния  отца,  а  были  озабочены  только  тем,  чтобы  оградить
его  он  нечестных  людей.  Поскольку  Банкеру  нужно  было
снова  покинуть  город,  Келли  и  Маккэнну  было  прика¬
зано  докладывать  обо  всем  Херберту.
 В  следующие  два  дня  Маккэнн  и  Келли  вновь  объехали
те  объекты,  где  были  подключены  подслушивающие
устройства,  выдавая  себя  за  ремонтников  телефонной
компании;  9-вольтовые  батареи,  питающие  передатчики,
к  этому  времени  уже  выработались,  и  их  нужно  было
заменить.  Они  побывали  и  в  доме  Банкера  и  проверили,
не  установлены  ли  там  подслушивающие  устройства,  но
ничего  не  нашли.  Затем  они  взяли  напрокат  машины
и  положили  закамуфлированные  чемоданы  на  пол,  накрыв
пачками  газет,  припарковали  их  в  нужных  местах  и  вновь
стали  записывать  телефонные  разговоры.
 Как  только  все  было  закончено,  Маккэнн  вернулся
в  Хьюстон.  Его  заменил  другой  сотрудник  агентства
Уилсона  Рон  Адамс.  Адамс  не  был  специалистом  по
электронике,  он  не  помогал  изготавливать  и  устанавли¬
вать  подслушивающие  устройства.  Он  должен  был  помо¬
гать  Келли  перегонять  с  места  на  место  взятые  напрокат
автомобили.  Этим  и  занимались  Келли  и  Адамс  день
за  днем,  когда  наступил  Новый  год  и  похолодало.  Келли
также  виделся  с  Хербертом  Хантом  по  крайней  мере
 434

три  или  четыре  раза  в  течение  первых  двух  недель
января  1970  года.  Откуда  бы  он  ни  звонил,  Келли  всегда
называл  свою  условную  фамилию  «Кирклэнд».
 В  то  же  время  Келли  начал  серьезно  опасаться  за
исход  всей  операции.  Однажды,  когда  он  последний  раз
менял  автомобиль,  оставленный  недалеко  от  дома  Пола
Ротермела,  Келли  обнаружил  нарисованный  мелом  кре¬
стик  на  одной  из  покрышек.  Это  говорило  о  том,  что
кто-то  —  скорее  всего,  полицейский  —  пометил  странный
автомобиль,  оставленный  на  целый  день  на  одной  из  тихих
боковых  улиц.
 Келли  тут  же  доложил  Херберту  об  этой  пометке
мелом,  сказал,  что  он  опасается  слежки,  н  предложил
прекратить  операцию.
 «Не  беспокойтесь»,—  ответил  Херберт.  Он  и  его  братья
владели  большинством  земельных  участков  в  этом  районе
и  собирались  построить  там  здание  одного  из  новых
подразделений  своей  компании.  Пометка  мелом,  вероятно,
была  сделана  сотрудником  безопасности,  работавшим
на  Хантов.  «Об  этом  не  стоит  беспокоиться»,—  сказал
Херберт.  Он  дал  команду  Келли  продолжать  подслу¬
шивание.
 Во  второй  половине  дня  16  января  Келли  вернулся
к  дому  Ротермела  для  того,  чтобы  перегнать  «форд
мустанг»,  который  он  оставил  на  улице  позади  дома.
Его  партнер  Рон  Адамс  высадил  его  из  машины  за  не¬
сколько  кварталов  от  этого  места.  Остальное  расстояние
Келли  прошел  пешком,  поднявшись  на  небольшой  холм,
где  стоял  «мустанг».  Это  было  в  16.30—16.45.  Келли
немного  постоял  около  «мустанга»,  обошел  его  кругом,
посмотрел  на  покрышки,  нет  ли  на  них  пометок  мелом.
Пометок  не  было.  Келли  сел  в  машину  и  включил
двигатель.
 Затем  он  заметил  в  зеркале  заднего  обзора  поли¬
цейскую  машину.  Она  стояла  на  дороге  прямо  у  подножия
холма.  Как  ему  показалось,  полицейский  в  машине  зажег
сигарету.  Нервы  Келли  напряглись,  но  ему  не  оставалось
ничего  другого,  как  спокойно  уехать  с  этого  места.
 Келли  повел  «мустанг»  вниз  по  улице  со  скоростью
25  миль  в  час.  Полицейский  автомобиль  последовал  за
ним.  Улица  сделала  поворот  и  уперлась  в  перекресток.
Там  стоял  знак  «проезд  воспрещен»,  который  говорил
о  том,  что  это  въезд  в  частные  владения.  Келли  позже
божился,  что  он  остановился  у  этого  знака.  Затем  повер¬
 435

нул  обратно.  Он  был  уверен,  что  остановился  еще  и  по¬
тому,  что  за  ним  следовал  полицейский  автомобиль.
 Джордж  Тейлор,  одпн  из  полицейских,  позже  также
клялся,  что  Келли  не  остановился  у  знака.  Но  не  в  этом
было  дело.  Незадолго  до  этого  владелец  одного  из  сосед¬
них  домов  позвонил  в  полицию  и  сообщил  о  таинствен¬
ном  автомобиле,  брошенном  на  улице.  Начальник  Тей¬
лора  приказал  ему  проследить  за  этой  машиной.  Тейлор
сказал  ему,  что  он  остановит  этот  автомобиль,  если  кто-то
сядет  в  него.  Он  спросит  у  водителя,  почему  он  каждый
раз  меняет  место  стоянки.  Затем,  когда  Келли  не  оста¬
новился  у  знака,  Тейлор  включил  мигалки.
 Келли  остановился  и  пошел  к  полицейскому  авто¬
мобилю.  Тейлор  тоже  остановился  и  пошел  по  направ¬
лению  к  Келли.  Они  встретились  как  раз  на  полпути
от  своих  машин.
 «Разрешите  ваши  права»,—  потребовал  Тейлор.
 Келли  подчинился.
 Затем  Тейлор  стал  задавать  Келли  обычные  вопросы:
откуда  он  прибыл  и  как  оказался  в  этом  районе.
 Келли  отвечал  на  вопросы  Тейлора  односложно  или
просто  молчал.
 Тейлор  заподозрил  неладное.  В  полицейском  участке
предполагали,  что  полиция  столкнулась  с  одним  из  ча¬
стных  детективов,  занятым  вполне  законным  расследова¬
нием  какого-либо  дела.  Тейлор  продолжал  думать  так
же,  по  человек,  которого  он  остановил,  уж  слишком
уклончиво  отвечал  на  его  вопросы.
 «Мы  наблюдали  за  этим  автомобилем,—  сказал  ему
Тейлор,—  и  хотели  бы  знать,  что  тут  происходит».
 Келли  молчал.
 Тейлор  оставил  Келли  и  направился  к  «мустангу».
Он  заглянул  в  машину  и  увидел  кипу  газет,  валявшуюся
на  иолу  у  заднего  сиденья.
 Тейлор  поднял  газеты,  взял  закамуфлированный
чемоданчик  и  заглянул  внутрь.  Он  увидел  приемник
и  записывающее  устройство.
 «Вы  подслушивали  чьи-то  телефонные  переговоры?»  —
спросил  Тейлор.
 Келли  продолжал  молчать.
 «Вы  частный  детектив?»
 «Да»,—  ответил  Келли.
 «Вы  здесь  по  делу  о  разводе  или  по  какому-то  дру¬
гому?»  —  спросил  Тейлор.
 436

Тот  факт,  что  Келли  был  частным  детективом,  сразу
дал  объяснение  тому,  почему  этот  таинственный  авто¬
мобиль  бы  оставлен  в  атом  месте.  Тейлор  позже  пока¬
зывал,  что,  если  бы  Келли  сказал  ему  тогда,  что  он
занят  делом  о  разводе,  он,  Тейлор,  вероятно,  оштра¬
фовал  бы  его  за  езду  на  знак  «проезд  воспрещен»  и
отступил.
 Но  Келли  не  подумал  о  том,  чтобы  дать  столь  простое
объяснение.  Вместо  этого  он  запаниковал.
 «Я  думаю,  мне  лучше  сейчас  переговорить  со  своим
адвокатом».,—  сказал  Келли.
 У  Тейлора  вновь  возникли  подозрения.  Он  решил,  что
лучше  отдеаэш  Келли  в  участок  и  дать  ему  переговорить
с  шефом.
 «Мы  хотим  задать  вам  несколько  вопросов,—  сказал
он  Келли.  —  Как  только  вы  ответите  на  них,  мы  вас
отпустим».
 Вскоре  Джон  Джозеф  Келли  был  помещен  в  тюрьму
как  лицо,  находящееся  под  подозрением,  а  полиция  при¬
гласила  сотрудников  ФБР.
 'Херберт  Хант  узнал  о  том,  в  какую  неприятную
историю  они  с  Банкером  могут  попасть,  спустя  всего
несколько  часов  после  ареста  Келли.  Бели,  как  он  позже
заявлял  об  этом,  Херберт  действительно  не  знал,  что
подслушивание  телефонных  разговоров  вещь  незаконная,
то  вскоре  он  узнал  об  атом.  Полиция  обвинила  Келли
только  в  нарушении  правил  дорожного  движения  —
движении  на  знак  «проезд  воспрещен».  Но  они  прослу¬
шали  и  часть  пленок,  которые  обнаружили  в  машине,
услышали  им  я  Пола  Ротермела  и  узнали  о  его  бывшей
связи  с  X.  JL  Хантом.  Они  также  вспомнили  о  том,  что
такое  подслушивание  является  нарушением  федераль¬
ного  закона,  и  передали  пленки  ФБР.  Оказалось,  что  дело
должно  было  рассматриваться  федеральным  большим
жюри.
 Херберт  позвонил  Банкеру,  который  был  в  деловой
поездке  в  Новой  Зеландии.
 «Один  из  детективов,  Джон  Кедли,  арестован  за  нару¬
шение  правил  дорожного  движения,—  сказал  ему  Хер¬
берт.  —  Во  время  ареста  у  него  было  обнаружено  запи¬
сывающее  устройство,  и  они  открывают  против  него  дело
именно  в  связи  с  этой  находкой».
 437

«Да,  но  это  нас  не  касается,—  ответил  Банкер.  —
Я  не  думаю,  что  мы  вообще  замешаны  в  этом  деле».
 «На  самом  деле  это  намного  серьезнее,  чем  ты
думаешь,—  сказал  Херберт.  —  Могут  быть  неприятности
и  у  нас».
 Банкер  позже  заявлял,  что  этот  звонок  дал  ему  пер¬
вое  представление  о  том,  что  подслушивание  телефон¬
ных  разговоров  вещь  противозаконная.  Он  узнал  также,
что  нарушение  этого  закона  карается  тюремным  заклю¬
чением  сроком  на  4  года  или  штрафом  в  20  тыс.  долл.,
или  тем  и  другим.  Он  и  Херберт  также  поняли,  что  если
заговорит  Келли,  то  и  на  них  может  быть  распростра¬
нено  обвинение  в  этих  противозаконных  действиях.
 То,  что  Банкер  и  Херберт  делали  после  ареста  Келли,
позднее  оказалось  настолько  же  спорным,  как  и  то,  что
они  делали  до  ареста.  Но  Келли  заявит,  а  правитель¬
ство  США  выдвинет  обвинение  в  том,  что  братья  Ханты
и  ряд  наиболее  известных  адвокатов  в  Техасе  вступили
в  сговор  с  целью  оправдать  всеми  возможными  средствами
незаконное  подслушивание  телефонных  разговоров,  кото¬
рое  они  предприняли.  Правительственные  чиновники
утверждали,  что  Херберт  Хант  сделал  первый  шаг  для
того,  чтобы  скрыть  этот  сговор,  когда  он  якобы  уничтожил
некоторые  из  пленок  с  записями  подслушанных  раз¬
говоров.  Затем,  как  утверждали  Келли,  его  двоюродный
брат  и  адвокат  Джерри  Пэтчен,  Херберт  Хант  и  рабо¬
тавший  длительное  время  в  «Хант  ойл»  адвокат  Ралф
Шенк  предприняли  попытки  заставить  Келли  молчать.
 Первая  важная  встреча,  как  полагают,  произошла
недели  две  спустя  после  ареста  Келли.  Ханты  позже
заявят,  что  инициаторами  первой  встречи  были  Келли
и  Пэтчен,  когда  Келли  стал  сетовать  на  то,  что  адвокат,
которого  нанял  его  босс  Клайд  Уилсон  для  его  защиты,
казалось,  был  больше  заинтересован  в  том,  чтобы  спасти
шкуру  Уилсона,  а  не  Келли.  Но  по  словам  Келли,  Хер¬
берт  и  Шенк  поставили  Келли  в  такое  положение,  какого
он  пытался  избежать.  Херберт,  по  всей  видимости,  ска¬
зал  ему,  что  «беспокоиться  не  о  чем»  и  что  «все,  что
нужно,  будет  сделано».  «Есть  возможность  выбраться  из
этой  переделки  без  всяких  осложнений».  Он  добавил
также,  что  если  будет  предъявлено  какое-то  обвинение,
то  Ханты  оплатят  судебные  расходы  за  Келли.
 Как  утверждал  Келли,  Херберт  и  Шенк  указывали
на  то,  что  Уилл  Уилсон,  техасец,  служивший  руково-
 438

дитслем  отдела  уголовных  дел  в  министерстве  юстиции,
был  их  высокопоставленным  защитником.  Херберт  и  Шенк
посоветовали  также  Келли,  чтобы  он  нанял  известного
далласского  адвоката  Чарлза  Тессмера  для  своей  защиты
в  деле  о  нарушении  правил  дорожного  движения.  Келли
потом  говорил,  что  он  хотел  нанять  другого  адвоката,
по  имени  Билл  Уолш,  но  Ханты  и  Шенк  настояли  на
найме  Тессмера  и  вели  с  ним  переговоры  от  имени  Келли.
 Ханты  позднее  отрицали,  что  они  пытались  заткнуть
рот  Келли,  но  не  отрицали,  что  они  платили  Чарлзу
Тессмеру,  который  представлял  его.
 Пока  происходили  все  эти  события,  Эверетт  заявил,
что  ему  звонил  Банкер  Хант.  Банкер  сказал  ему,  что
они  позаботятся  обо  всем  «на  самом  верху».  Эверетт
подумал,  что  под  этими  словами  они  имели  в  виду
Вашингтон.
 Хотя  многое  из  того,  что  произошло  потом,  сейчас
восстановить  довольно  трудно  из-за  различной  трактовки
событий  сторонами,  все  же  давнишний  друг  семьи  Хантов
сенатор  Джеймс  Истлэнд  (Миссисипи)  позднее  признал,
что  он  действительно  пытался  вступить  в  контакт  с  Уил¬
лом  Уилсоном  от  имени  Хантов  в  начале  1970  года.  Истлэнд
сказал,  что  он  звонил  техасскому  конгрессмену  Джорджу
Махону,  с  тем  чтобы  он  переговорил  со  своим  племян¬
ником  Элдоном  Махоном,  тогда  помощником  прокурора
Далласа.  Истлэнд  хотел,  чтобы  конгрессмен  попросил
своего  племянница  поговорить  с  генеральным  прокурором
штата  Ричардом  Кляйпдинстом,  который  в  свою  очередь
мог  выйти  на  Уилла  Уилсона.
 Джордж  Махон  сказал,  что  он  не  хочет  ввязываться
в  это  дело  и  не  будет  звонить  Элдону  Махону.  Истлэнд
затем  сказал  ему,  что  он  не  хочет,  чтобы  сам  Джордж
Махон  обсуждал  это  дело  с  Элдоном,  а  только  чтобы  он
попросил  его  позвонить  Кляйндинсту.  Махон  подтвердил,
что  он  позвонил  своему  племяннику  и  попросил  позвонить
Кляйндинсту.  «Вот  и  все»,—  добавил  он.
 Истлэнд  со  своей  стороны  говорил  потом,  что  он  только
хотел  узнать,  в  каком  состоянии  дело,  а  не  вмешиваться
в  него.
 Юридические  баталии  разгорались.  4  марта  1970  года
Джон  Келли  предстал  перед  муниципальным  судом  в
Ричардсоне  (Техас)  по  обвинению  в  нарушении  дорожных
правил  и  проезде  на  запрещающий  знак.  Адвокату  Келли
Чарлзу  Тессмеру  удалось  снять  с  него  это  обвинение
 439

К  сожалению,  прекращение  этого  дела  не  разрешило
всей  проблемы.  Несмотря  на  то  что  Келли  покинул  зда¬
ние  суда  свободным  человеком,  правительство  проявляло
твердую  решимость  провести  дальнейшее  расследование
участия  Келли  в  подслушивании  телефонных  разговоров.
 Тем  временем  Ханты  активно  продолжали  вести  рас¬
следование  хищений,  якобы  имевших  место  в  отделении
продовольствия.  Том  Уайтакер,  бывший  агент  ФБР,
работавший  на  агентство  Дейла  Симпсона,  прилагал  для
этого  все  усилия.  Банкер  и  Херберт  не  сообщили  агент¬
ству  Симпсона  о  подслушивании  телефонных  разговоров,
а  расследование,  проводимое  Уайтакербм,  не  прекрати¬
лось  с  арестом  Келли.  Наоборот,  он  занимался  этим
делом  в  течение  15  месяцев  после  того,  как  было  обна¬
ружено  подслушивание.  Он  собрал  несколько  томов
документов  о  частных  случаях  хищений  и  проследил
прохождение  чеков  через  такие  брокерские  компании,
как  «Три  пойнт  брокеридж»,  «Эмпайр  америкен  трей¬
динг»  и  «Марион  солведж».  Как  удалось  выяснить
Уайтакеру,  эти  компании,  как  ранее  и  предполагал  Том
Хант,  были  основаны  Ротермелом,  Кьюрингтоном  и
Брауном.
 Кроме  прочего,  Уайтакер  утверждал,  что  он  обнару¬
жил  доказательства  того,  что  эти  лица  нанесли  урон
отделению  продовольствия  примерно  в  50  млн.  долл.  По
его  оценкам,  около  5  млн.  долл.  пошло  непосредственно
в  карман  Ротермелу,  Кьюрингтону  и  Брауну.  Уайтакер
позднее  показывал,  что  Кьюрингтон  и  Браун  продолжали
получать  чеки  даже  после  ухода  из  организации  Ханта.
 Недруги  Хантов  заявляли,  что  убытки  отделения  были
ими  специально  завышены  для  того,  чтобы  очернить
Ротермела,  Кьюрингтона  и  Брауна.  Правды  ради  надо
отметить,  что  Ханты  никогда  не  требовали  всех  денег,
которые  они  потеряли.  В  ноябре  1970  года  «Хант  ойл»
возбудила  дело  против  Ротермела,  Кьюрингтона  и  Брау¬
на,  требуя  от  них  возмещения  932  227  долл.,  т.  е.  только
части  предполагаемой  суммы  хищений.  Адвокаты  семьи
говорили  позднее,  что  эта  сумма  оказалась  заниженной
из-за  того,  что  многие  детали  дела  стали  известны  много
месяцев  спустя.
 Позиция  и  влияние  на  ход  этих  событий  со  стороны
X.  JI.  Ханта  менялись  день  ото  дня.  Несмотря  на  все
усилия  и  риск,  который  они  на  себя  принимали,  Бан¬
кер  и  Херберт  так  и  не  решились  дать  прослушать  Ханту
 440

пленки,  которые,  как  они  полагали,  могли  убедить  его
в  том,  что  его  ближайшие  помощники  предали  его.  Но
Хант  все-таки  сумел  настолько  убедиться  в  цравоте
братьев,  что  подписал  заявление  в  суд  о  нанесении
ущерба  компании  «Хант  ойл»  Ротермелом,  Кьюрингтоном
и  Брауном.  Некоторые  сотрудники  компапии  говорили,
что  Банкер  Хант,  находившийся  какое-то  время  в  опале
у  отца,  сразу  вырос  в  его  глазах  благодаря  тому,  что
помог  раскрыть  причины  убыточной  работы  продоволь¬
ственного  отделения.  Он  стал  более  близок  к  Ханту,  чем
другие  члены  семьи.
 Ничего  не  говоря  никому  пз  членов  далласских  семей  и
его  незаконной  семьи  в  Атланте,  Хант  решил  переписать
свое  завещание.  Новое  завещание  было  датировано
24  февраля  1971  года,  и  его  подписание  состоялось  в  при¬
сутствии  трех  работавших  длительное  время  в  компании
служащих,  но  Хант  не  доверил  его  содержания  никому
из  приближенных.
 Примерно  в  это  же  время  Хант  оставил  надежду  воз¬
родить  свой  продовольственный  бизнес.  По  предложению
Банкера  и  Херберта,  а  также  с  помощью  сотрудника
«Хант  ойл»  Билла  Бледсоу  Хант  продал  с  аукциона
почти  все  перерабатывающие  предприятия,  принадле¬
жащие  «ХЛХ  продактс».  Ввиду  того  что  предприятия
были  в  столь  плачевном  состоянии,  как  о  том  и  докла¬
дывал  Том  Хант,  их  продажа  не  принесла  больших  дохо¬
дов.  Вложив  в  эти  предприятия  около  35  млн.  долл.,
Хант  продал  их  только  за  9  млн.  долл.,  т.  е.  понес  чистый
убыток  в  26  млн.  долл.  Если  добавить  их  к  тем  убыткам,
которые  понесла  компания  —  45  млн.  долл.,—  то  полу¬
чается  потрясающая  цифра  —  71  млн.  долл.  Единствен¬
ным  оставшимся  у  Ханта  предприятием  этой  фирмы  была
расположенная  в  Далласе  фабрика  по  производству  меди¬
каментов  и  косметики,  стоившая  2  млн.  долл.  и  действо¬
вавшая  затем  под  названием  «XJTX  сейлз».  Мечта  Ханта
начать  новое  дело  на  пустом  месте  не  осуществилась.
 А  в  это  время  Ротермел,  Кьюрингтон  и  Браун  начали
контратаку  против  Банкера  и  Херберта.  Правительство
не  могло  открыть  уголовного  дела  без  свидетельских
показаний  Келли  и  Маккэнна,  но  три  бывших  сотруд¬
ника  почти  не  сомневались  в  том,  что  Ханты  несли
наибольшую  ответственность  за  прослушивание  их  теле¬
фонных  разговоров.  Жена  Ротермела  Джойс,  по  профес¬
сии  медицинская  сестра  психиатрической  больницы,
 441

на  дело,  возбужденное  «Хант  ойл»  против  ее  мужа,  отве¬
тила  возбуждением  другого  дела,  требуя  1,5  млн.  долл.
с  Херберта  Ханта  за  раскрытие  ее  секретов,  личных
и  профессиональных,  путем  подслушивания  телефонных
разговоров.  Кьюрингтон  и  Браун  ответили  на  возбуждение'
дела  против  них,  выставив  целый  ряд  контробвинений.
Заявляя  о  том,  что  Хант  сам  санкционировал  заключе¬
ние  ими  собственных  сделок  в  рамках  продовольствен¬
ного  отделения  в  качестве  компенсации  за  низкую  зара¬
ботную  плату,  эти  двое  разгласили  историю  о  существо¬
вании  у  Ханта  незаконной  жены  (Фрэйнии),  его  игор¬
ных  делишках,  политической  деятельности  и  даже  о  его
сыне  Хасси.  Они  также  сообщили  о  сокрытии  Хаитом
части  доходов  от  уплаты  налогов,  сексуальной  развяз¬
ности  его  и  членов  его  семьи,  о  продаже  недоброкаче¬
ственных  товаров  «ХЛХ  продактс»  в  гетто,  незаконном
использовании  труда  мексиканцев  в  любимом  месте
отдыха  Ханта  «Индиан  хот  спринг»  (принадлежавшем
ему  курортном  местечке).
 Ротермел  также  выдвинул  против  него  несколько'
обвинений.  Представив  организованное  подслушивание"
его  телефонных  разговоров  как  один  из  этапов  борьбы1
за  завещание  Ханта,  он  заявил  репортеру  «Хьюстон^
кроникл»,  что  «первые  шесть  детей  Ханта  хорошо  обе-1
спечены  через  трасты.  Маргарет  и  Хасси  имеют  миллионы.
Есть  они  и  у  других.  Четверо  же  детей  от  второго*
брака  имеют  в  своих  траст-фондах  всего  3  млн.  долл.н
Поэтому  я  хотел  использовать  свое  влияние  на  Ханта5
и  заставить  его  переделать  завещание.  Но  первой  семье^
это,  видите  ли,  не  нравится». 	J
 Ротермел  говорил,  что  он  собирается  написать  книгу;
в  которой  без  утайки  расскажет  все  о  своей  работе  в  «Хант^
ойл».  Он  заявил  также,  что  Хант  «санкционировал  все
наши  сделки»  и  что  он  постоянно  информировал  своегоп
босса  «обо  всем  происходящем».  «Мы  делали  деньги  и  для)
него»,—  добавил  Ротермел.  На  вопрос  относительно  своего
ухода  из  компании  Ротермел  ответил:  «Я  больше  не  мог
выносить  этого.  Я  не  мог  работать  на  человека,  разыг¬
рывающего  из  себя  бога». 	*>“
 Хотя  Ханты  позднее  и  заявляли,  что  большинство
этих  обвинений  беспочвенны,  реальный  ущерб  был  им
нанесен  просто  их  публичным  оглашением.  Безусловно,
Ханта  была  масса  недостатков,  причем  весь  его  клан
был  слишком  хорошо  с  ними  знаком.  Но  заявления
 442

Кыорингтона  и  Брауна  были  сделаны  в  такой  форме,
что  смахивали  на  вопрос:  «Когда  же  ты  перестанешь
бить  свою  жену?»  Почти  невозможно  было  ответить  вра¬
зумительно  как  на  эти  заявления,  так  и  на  этот  вопрос.
Создавалось  впечатление,  что  два  его  помощника  как  бы
говорили:  «О’кей,  давай  суди  нас.  Но  если  ты  сделаешь
это,  будь  готовым  ответить  и  еще  на  кое-какие  вопросы».
Для  Хантов  создавалась  безвыигрышная  ситуация.  Крово¬
пролитие  казалось  неминуемым.
 В  ответ  на  эту  контратаку  Ханты  попытались  пойти
на  сделку.  Предполагалось,  что  она  состоится  в  конце
1970  года,  до  того  как  Кьюрингтон  и  Браун  сделают
достоянием  гласности  список,  мягко  выражаясь,  неэтич¬
ных  поступков  Ханта.  И  опять  на  помощь  был  призван
сенатор  Истлэнд.  На  самом  же  деле,  как  явствует  из
заявления  адвоката  Банкера  и  Херберта,  первое  слово
о  предполагаемой  сделке  «было  произнесено  в  офисе
Истлэнда».  Сделка  должна  была  состоять  в  следующем:
Ханты  отзывают  гражданский  иск  к  Ротермелу,  Кьюринг-
тону  и  Брауну,  а  правительство  оставляет  без  послед¬
ствий  действия  людей,  осуществляющих  подслушивание
телефонных  разговоров.  Что  Ханты  получили  бы  от  этого,
было  ясно  —  против  них  не  было  бы  выдвинуто  обвине¬
ние  в  уголовном  преступлении.  А  вот  что  можно  было
сказать  о  правительственной  стороне  в  этой  сделке?  По
мнению  Хантов,  правительство  хотело  спасти  Ротермела,
которого  Ханты  считали  правительственным  агентом
высокого  ранга,  вполне  возможно  работающего  на  ЦРУ.
Ханты  никогда  точно  не  называли  того,  с  кем  вступали
в  контакт  по  этому  поводу  люди  Истлэнда,  но  государ¬
ственный  обвинитель  Уилл  Уилсон  отрицал  свое  участие
в  этой  сделке.
 И  тем  не  менее  Ханты,  Ротермел,  Кьюрингтон  и  Браун
все^таки  пришли  к  соглашению  в  мае  1971  года.  Ханты
принимали  на  себя  обязательство  закрыть  гражданское
дело  против  трех  бывших  их  помощников,  а  миссис
Ротермел  снимала  свое  обвинение  в  покушении  на  ее
секреты,  выдвинутое  против  Херберта  Ханта.  А  компания
«Файделити  энд  кэжулти»  из  Нью-Йорка  согласилась
выплатить  Хантам  100  тыс.  долл.  Стороны  договорилис
о  том,  что  в  дальнейшем  они  «никогда  не  будут  давать
никаких  интервью  любого  рода,  прямо  или  косвенно,
средствам  массовой  информации  (прессе,  радио,  журна¬
лам  или  телевидению)  со  ссылкой  друг  на  друга  или  на
 443

семьи  друг  друга.  Оии  договорились  также  о  том,  что
никогда  не  будут  продавать,  публиковать  или  способ¬
ствовать  публикации,  прямо  или  косвенно,  рассказов,,
книг  или  статей  любого  рода  со  ссылкой  друг  на  друга
иди  на  членов  семей  участвующих  в  соглашении  сторон,
а  также  не  раскроют  добровольно  содержание  данного
соглашения  или  любую  его  часть».  Соглашение  подпи¬
сали  X.  JI.  Хант,  его  дети  от  первой  семьи,  за  исключе¬
нием  Хасси,  три  бывших  помощника  Ханта  и  их  жены,
два  брокера  продовольственных  товаров,  представитель
посреднической  компании  и  адвокаты  всех  сторон.
 После  подписания  этого  соглашения  дело,  возбужден¬
ное  в  суде  против  Ханта,  а  также  заявления,  сделан¬
ные  Кьюрингтоном  и  Брауном,  были  положены  под
сукно.  Казалось,  что  этим  все  и  закончилось  —•  или  по
крайней  мере  закрыты  все  юридические  вопросы  —  раз
и  навсегда.  Судья,  председательствующий  на  последнем
заседании,  как  бы  подвел  подо  всем  черту,  сказав:  «Уж
слишком  много  грязного  белья  было  вытащено  на  все¬
общее  обоарение».
 Правительство  не  принимало  никакого  участия  в  ука¬
занном  выше  соглашении.  Таким  образом,  министерство
юстиции  проявило  полнейшее  равлодушие  к  ими  же  воз¬
бужденному  делу  о  подслушивании  телефонных  перего¬
воров.  На  самом  же  деле  прошло  около  14  месяцев
между  арестом  Келли  и  подписанием  соглашения  между
Хантами,  посреднической  компанией  и  бывшими  помощ¬
никами  Ханта.  И  в  течение  этого  периода  не  было  выне¬
сено  никаких  обвинительных  актов  против  Келли,  Хан¬
тов  или  кого-либо  другого,  кто  был  связан  с  подслуши¬
ванием  телефонных  разговоров.  Не  было  их  вьшесено
и  против  расхитителей  из  продовольственного  отделения,
несмотря  на  то  что  Ханты  упорно  настаивали  на  этом.
Но  правительство  не  забыло  о  деле  с  подслушиванием
или  возможном  участии  в  нем  братьев  Хантов.  Просто
прокуроры  слишком  медленно  поворачивались.  12  мая
1971  года  федеральное  большое  жюри  в  Далласе  предъяви¬
ло  обвинение  Джону  Джозефу  Келли  и  Патрику  Мак¬
кэйну  III  в  незаконном  подслушивании  телефонных  раз¬
говоров.  Сделка,  если  она  когда-нибудь  и  существовала,
не  состоялась.
 И  вновь  началась  закулисная  борьба.  Кто  что  кому
сделал,  уже  было  и  не  понять  в  пылу  взаимных  обви¬
нений,  но  Келли  вновь  пришлось  прибегнуть  к  помощи

далласского  адвоката  Чарлза  Тессмера,  причем  Ханты
оплачивали  все  судебные  расходы.  Тессмер,  как  говорили,
хотел,  чтобы  адвокатом  у  Пата  Маккэнна  был  Б.  Тим-
монз,  бывший  помощник  министра  юстиций.  Но  ввиду
того,  что  Тиммонз  мало  запимался  такими  случаями
в  своей  частной  практике,  он  не  смог  дать  своего  согла¬
сия.  Вместо  него  за  это  взялся  Эмметт  Колвин,  человек
с  низким,  хорошо  поставленным  голосом,  который  был
в  приятельских  отношениях  с  Тессмером.  Тессмер  и  Кол¬
вин  были  самыми  способными  адвокатами  в  Далласе,
лучшими  советчиками,  которых  можно  было  купить  за
деньги.  Но  как  Келли,  так  и  представители  правитель¬
ства  позже  заявят,  что  главной  их  целью  была  не  защита
их  клиентов,  а  защита  тех,  кто  оплачивал  судебные  рас¬
ходы,—  Банкера  и  Херберта  Хантов.
 Затянувшееся  на  столько  месяцев  рассмотрение  этого
дела  вдруг  стало  разбираться  с  невероятной  поспеш¬
ностью.  19  августа  1971  года  Келли  и  Маккэнну  было
предъявлено  обвинение  в  подслушивании  телефонных
разговоров.  Ни  один  из  них  не  проронил  ни  слова  о  дета¬
лях  этого  дела.  Ни  один  из  них  не  открыл  имени  тех,
кто  оплачивал  их  работу.  9  сентября  1971  года  Келли
и  Маккэнн  были  приговорены  к  тюремному  заключению
сроком  на  три  года  с  содержанием  в  федеральной  тюрьме.
Оба  они  теперь  были  обеспокоены  тем,  что  действительно
могут  оказаться  в  тюрьме,  несмотря  на  полученные  ранее
заверения  в  обратном.  Одновременно  большое  жюри  про¬
должало  рассмотрение  дела  о  подслушивании.  Следую¬
щим  по  очереди  в  этой  цепочке  был  Эверетт,  но  проку¬
роры,  казалось,  были  полны  решимости  выяснить  прича¬
стность  каждого  из  участвующих  в  этом  деле  до  самого
верха.
 И  Келли,  и  правительственные  чиновники  позже
якобы  утверждали,  что  Херберт  Хант,  адвокаты  Чарлз
Тессмер  и  Ралф  Шенк  получили  согласие  Келли  и  М&к-
кэнна  молчать  после  того,  как  им  пообещали  платить
наличными  за  каждый  месяц  пребывания  в  тюрьме.
После  того  как  Келли  и  Маккэн  были  осуждены,  Хер¬
берт  Хант,  Шенк  и  Тессмер  якобы  подтвердили  свое
обещание:  Ханты  будут  платить  каждому  1250  долл.  за
каждый  месяц,  проведенный  в  тюрьме,  при  условии,
конечно,  что  они  будут  молчать.  Вскоре  Тиммонз  по¬
ставил  в  известность  Эверетта,  что  и  ему  скоро  будет
предъявлено  обвинительное  заключение,  и  предложил
 445

выплачивать  ему  800  долл.  в  месяц  за  пребывание  в
тюрьме  в  обмен  на  молчание.
 Те,  кто  осуществлял  подслушивание,  решили,  что
предложенные  суммы  им  вполне  подходят,  но  ни  один
из  них  не  соглашался  с  тем,  что  он  должен  будет  получат^
их  в  тюрьме.  Их  согласие  сотрудничать  с  одной  из  сто¬
рон  стало  довольно  дорогим  товаром.  Они  могли  за  него
получить  либо  деньги  Хантов,  либо  благосклонность  со
стороны  правительственных  чиновников.  А  может  быть,
если  бы  они  выбрали  правильный  ход  в  этой  игре,  то
могли  получить  и  то  и  другое.  Эверетт  отказался  от  денег,
заявив,  что  он  не  хочет  садиться  в  тюрьму,  Келли  и
Маккэнн  отложили  принятие  решения.
 Затем  правительственные  чиновники  нашли  зацепку.
Сразу  после  осуждения  Келли  отдел  по  условному  осуж¬
дению  потребовал,  чтобы  он  сделал  заявление,  в  котором
бы  изложил  детали  своей  эпопеи  подслушивания.  Келли
хотел  вызвать  Тессмера  и  посоветоваться  с  ним,  но  тот
был  в  отъезде.  Тогда  он  вызвал  хьюстонского  защитника
Фила  Грина.  Грин  сказал  Келли,  что  ему  лучше  сделать
такое  заявление.  Келли  последовал  этому  совету  и  рас¬
сказал  всю  историю  с  подслушиванием,  включая  участие
в  ней  Хантов.
 Келли  позже  заявил,  что,  когда  Херберт  Хант  и  Ралф
Шенк  узнали  о  том,  что  он  сделал,  они  страшно  разо¬
злились  на  него.  Херберт  был  особенно  недоволен  этим
потому,  что  Ханты  оплатили  все  судебные  расходы.  Он
заявил,  что  Херберт  и  Шенк  дали  ему  понять,  чтобы
он  не  делал  никаких  заявлений  в  дальнейшем.  Затем
Шенк  якобы  заверил  Келли,  что  его  приговор  будет  пере¬
смотрен.
 Некоторое  время  спустя  Келли  встретился  с  Тессме-
ром  и  сказал,  что  ему  нужна  работа,  пока  его  дело
пересматривается.  Тессмер  передал  это  Хантам,  и  Келли*
позвонил  из  Хьюстона  промышленник  Э.  Хадсон.  Хадсон,
который  был  давнишним  другом  Ханта  и  Банкера,  нанял
Келли  за  700  долл.  в  месяц  ночным  сторожем  в  офисах
«Хадсон  инжиниринг»  в  Хьюстоне.
 В  это  время  Келли  и  Маккэнн  начали,  очевидиб;т
работать  на  обе  стороны.  В  то  время,  когда  Келли  вел
переговоры  с  Хантом  о  деньгах  и  работе,  он  одновременно
не  прекращал  контактов  с  правительственными  чиновни¬
ками  через  своего  племянника  и  адвоката  Джерри  Пэт-
чена.  Предметом  переговоров  была  дача  Келли  показаний
 446

перед  большим  жюри  при  условии  предоставления  ему
иммунитета.  Пэтчен  сказал  чиновникам,  что  Келли  не
будет  давать  показаний,  если  не  будет  освобожден  и
Эверетт.  Тессмер  якобы  заявил  чиновникам,  что,  если
Келли  будет  вызван  для  дачи  таких  показаний,  он  при¬
бегнет  к  5-й  поправке  и  не  скажет  ничего.
 Судья  Хилл  предоставил  Келли  иммунитет  и  приказал
ему  дать  показания  перед  большим  жюри.  Келли  отка¬
зался  и  был  привлечен  к  судебной  ответственности  за
неявку  в  суд.  Судья  Хилл  предложил  Келли  сменить
адвоката  ввиду  явного  противоречия  интересов  Тессмера
в  данном  деле  —  он  защищал  Келли,  а  оплачивался
Хантами.
 Келли  внял  совету  Хилла.  Когда  он  вернулся  в  Хью¬
стон,  то  связался  с  известным  адвокатом  защиты  Перси
Форменом.  Несмотря  на  то  что  ему  уже  было  за  семьдесят,
Формен  еще  имел  репутацию  одного  из  лучших  адвока¬
тов  в  Техасе,  а  может  быть,  и  во  всей  стране.  В  его  по¬
служном  списке  значилось  250  дел  об  убийствах,  и  ни
один  из  обвиняемых  не  был  приговорен  при  этом  к  смерт¬
ной  казни.  Однажды,  когда  его  спросили,  что  он  думает
по  поводу  того,  что  в  техасских  тюрьмах  угонщики  скота
отбывают  в  среднем  более  длительные  сроки,  чем  осуж¬
денные  убийцы,  Формен  ответил,  что  все  это  вполне
закономерно.  «Я  знавал  многих  людей,  которые  заслу¬
живали  того,  чтобы  их  застрелили,—  сказал  Формен,—
но  я  никогда  не  знал  ни  одной  коровы,  которая  заслу¬
живала  бы  того,  чтобы  ее  украли».
 Келли  встретил  Формена  в  связи  с  вопросами,  не
относящимися  к  его  делу,  за  несколько  месяцев  до  этого.
Он  знал,  что  Формен  дорого  берет  за  свои  услуги,  но
надеялся,  что  «старый  боевой  конь»  мог  бы  взяться  за
его  дело,  несколько  уменьшив  плату.  Келли  объяснил,
в  какой  переплет  он  попал  с  Чарлзом  Тессмером,  кото¬
рого  оплачивали  Ханты,  и  попросил  Формена  пред¬
ставлять  его  интересы  при  судебном  рассмотрении.
 Формен  согласился  взяться  за  его  дело  за  сниженный
гонорар  в  1  тыс.  долл.  и  сказал  Келли,  что  тот  поступил
глупо,  разрешив  Тессмеру  защищать  его,  так  как  послед¬
ний  был  тесно  связан  с  Хантами.  Формен  посоветовал
ему  оплачивать  судебные  расходы  только  из  своих  средств,
не  беря  ничего  у  Хантов.  Келли  взял  тысячу  долларов
взаймы  с  помощью  своего  друга  и  передал  их  Формену
в  качестве  платы  за  услуги.
 447

Затем  интриги  стали  вое  более  уоложняться.  Через
несколько  дней  после  разговора  с  Келли  Перси  Формен
позвонил  Э.  Хадсону,  хыоотонсному  промышленнику,
давнишнему  другу  Хантов  и  нынешнему  хозяину  Келли.
Судя  по  записям,  которые  сделал  после  беседы  Хадсон,
Формен  сказал,  что  1  тыс.  долл.  недостаточно,  чтобы
защитить  Келли.  За  выполнение  этой  работы  Формен
запросил  бы  куда  более  высокую  ставку,  окажем,  в  пре¬
делах  50  тыс.  долл.
 Хадсон  тщательно  записал  всю  беседу  и  сказал,  что
он  позвонит  Формену  позже.
 Формен  затем  якобы  заявил  Келли,  что  у  него  не  будет
времени  для  того,  чтобы  заниматься  его  делом,  и  он
отказывается  от  него.
 Тем  временем  Хадсон  передал  слова  Формена  Бан¬
керу  Ханту.  Банкер  и  Ралф  Шенк  обсудили  все  за  и  про¬
тив  найма  Формена  и  решили  принять  его  предложение.
3  января  1972  года  Ралф  Шенк  позвонил  Хадсону  и
попросил  его  продолжить  переговоры  с  Форменом  и  вы¬
платить  ему  5Q  тыс.  долл.,  которые  он  требовал.  На  сле¬
дующий  день  Банкер  позвонил  Хадсону  для  того,  чтобы
узнать,  как  решен  вопрос  с  оплатой  адвоката.  Судя  по
записям  Хадсона,  Ханты  вновь  поставили  Келли  в  такое
же  положение,  в  каком  он  был,  когда  его  делом  зани¬
мался  Тесомер.  «Формен  не  может  выиграть  это  дело,—
напиоал  Хадсон  в  своем  дневнике,—  но  он  может  контро¬
лировать  действия  Келли».
 Сразу  же  после  этого  Хадсон  выплатил  Формену
50  тыс.  долл.  чеком  кассира,  и  тот  вновь  стал  адвокатом
Келли.
 Хотя  они  и  не  отрицали,  что  заплатили  эти  деньги
Формену,  Ханты,  Хадсон  и  их  адвокаты  позднее  заявляли,
будто  это  не  было  взяткой.  Они  сказали,  что  Келли  знал
о  том,  что  Ханты  оплачивают  Формена,  так  же  как  он
знал  о  том,  что  они  платили  Тессмеру.  На  самом  деле
они  заявили,  что  Келли  пришел  к  Хантам  для  того,
чтобы  получить  у  них  деньги  для  своей  защиты.  Ханты
позже  утверждали,  что  их  выплаты  Формену,  другим
адвокатам  и  их  предложение  денег  людям,  осуществляв¬
шим  подслушивание,  не  были  попытками  заставить  их
молчать  или  помешать  правосудию  выполнять  свои
функции.
 И  тем  не  менее  занавес,  скрывавший  зачинщиков
авантюры  с  подслушиванием  телефонных  разговоров,  стал
 448

приподниматься.  14  января  1972  года  большое  жюри
вновь  заявило  о  привлечении  к  уголовной  ответственно¬
сти  Эверетта.  Частный  детектив  вновь  оказался  в  трудном
положении,  но  решил  молчать.  В  то  же  время  Пат  Мак¬
кэнн  и  его  адвокат  Эмметт  Колвин  вели  переговоры
с  правительственными  чиновниками  о  предоставлении
Маккэнну  иммунитета.  19  января,  после  того  как  ему
пообещали  предоставить  иммунитет,  Маккэнн  передал
помощнику  генерального  прокурора  Эндрю  Барру  плен¬
ку,  на  которой  был  записан  его  первый  разговор  с  Банке¬
ром  Хантом  в  ноябре  1969  года.
 Когда  Эд  Хадсон  узнал  о  том,  что  Маккэнн  загово¬
рил,  он  позвонил  Перси  Формену.  Формен  тогда  же  ска¬
зал  Келли,  что  он  должен  избегать  дачи  показаний  лю¬
быми  средствами,  и  вновь  повторил,  что  если  он  пойдет
против  Хантов,  то  они  могут  стать  опасными.  Тем  не
менее  племянник  Келли  и  временный  адвокат  Джерри
Пэтчен  в  то  же  самое  время  говорили  Барру,  что  Келли
скоро  прибудет  в  Даллас  и,  вероятно,  захочет  дать  пока¬
зания.  3  февраля  1972  года  Пятый  судебный  округ  без
разбирательства  дела  решил  не  вызывать  Келли  в  суд.
По  всей  видимости,  Формен  сделал  именно  то,  для  чего
с  самого  начала  его  и  нанимал  Келли.
 В  Хьюстоне  же  Перси  Формен  встретил  Эверетта.
Как  отмечено  в  записках  Эда  Хадсона,  Формен  позвонил
ему  и  сказал,  что  он  мог  бы  держать  «под  контролем»
как  Келли,  так  и  Эверетта,  если  ему  заплатят  еще  50  тыс.
долл.  Формен  также  сказал,  что  правительство,  по  всей
видимости,  собирается  предать  суду  на  основании  реше¬
ния  большого  жюри  братьев  Хантов  и  что  им  следует
«предпринять  все  возможное»  для  того,  чтобы  избежать
этого.  Хадсон  передал  содержание  этой  беседы  Банкеру
Ханту,  записав  в  своем  дневнике: 	«Формену 	платят
 для  того,  чтобы  избежать  предания  суду  Банкера  и  Хербер¬
та...  Келли  в  безопасности,  но  Маккэнн  не  контроли¬
руем».
 Несколькими  днями  позже,  как  записано  у  Хадсона,
Формен  заявил,  что  он  мог  бы  «контролировать»  как  Мак¬
кэйна,  так  и  Эверетта  за  дополнительную  плату.  После
получения  согласия  от  Банкера  выплатить  Формену
75  тыс.  долл.  Хадсону  удалось  уговорить  того  выполнить
эту  работу  только  за  50  тыс.  долл.  18  февраля  1972  года
Банкер  на  листе  почтовой  бумаги  дал  расписку  Хад¬
сону  в  том,  что  он  должен  ему  100  тыс.  долл.  Хадсон
 15  Зак.  №  9
 449

затем  получил  чек  кассира  на  50  тыс.  долл.  и  передал
его  Формену.
 Все  на  время  затихло.  Келли  заявил  Формену,  что  он
хочет  дать  показания  при  условии  предоставления  имму¬
нитета  в  надежде  заключить  сделку  с  правительствен¬
ными  чиновниками.  Келли  позднее  утверждал,  что  Фор¬
мен  в  ответ  на  это  сказал  ему,  что  Ханты  в  состоянии
нанять  убийцу  из  мафии,  если  их  обманут,  и  добавил:
«Правительство  не  сможет  помочь  вам,  если  вы  будете
трупом».
 Формен  со  своей  стороны  впоследствии  отрицал,  что
он  угрожал  Келли.  Признав,  однако,  что  он  вступил
в  контакт  с  Хадсоном  по  делу  о  подслушивании  теле¬
фонных  разговоров,  Формен  отрицал,  что  он  прилагал
какие-то  усилия,  чтобы  помешать  свершению  правосудия,
как  это  утверждал  Келли.  Формен  заявил,  что,  требуя
деньги  у  Хантов,  он  просто  получал  «гонорар  за  услуги»
и  не  пытался  «контролировать»  кого-либо.
 Маккэнн,  казалось,  также  был  готов  пойти  на  сделку
с  чиновниками.  Барр  предоставил  ему  иммунитет,  но
его  шеф  Хенри  Петерсон  снял  его.  Причина,  по  которой
он  это  сделал,  состояла  в  том,  что  Пятый  судебный  округ
еще  не  закончил  рассмотрения  дела  Келли  об  участии  в
подслушивании,  а  предоставление  иммунитета  могло
внести  элемент  предвзятости  в  него.  Адвокат  Маккэнна
продолжал  переговоры  с  Барром  для  того,  чтобы  прийти
к  приемлемому  решению  об  иммунитете.  Но  до  сих  пор
никто  так,  по  существу,  и  не  давал  свидетельских  пока¬
заний.
 Дело  об  участии  Хантов  в  подслушивании  телефон¬
ных  разговоров  сопровождалось  интригами  на  еще  более
высоком  уровне  в  апреле  1972  года,  когда  Джон  Кон¬
нэлли  закатил  самый  шикарный  пикник,  который  когда-
либо  помнил  Техас  в  своей  политической  истории.  Этот
пикник  был  устроен  в  честь  президента  Ричарда  М.  Ник¬
сона,  собиравшегося  тогда  начать  кампанию  за  свое  пере¬
избрание.  Ханты  и  Коннэлли  впервые  встретились  через
представителей  своего  третьего  поколения:  внук  X.  JI.  Хан¬
та  Эл  Хилл-младший  служил  вместе  с  сыном  Коннэлли
Джоном  Б.  Коннэлли  III  в  Техасе  в  воздушных  частях
национальной  гвардии.  Банкер  Хант  и  Джон  Коннэлли-
старший  впервые  встретились  в  начале  1971  года,
 450

когда  ливийское  правительство  полковника  Каддафи
национализировало  собственность  партнера  Ханта  по
добыче  нефти  «Бритиш  петролеум».  Банкер  опасался,
что  он  может  оказаться  следующим,  и  нанял  Коннэлли,
чтобы  он  представлял  его  в  Ливии  в  течение  10  лет
с  окладом  в  75  тыс.  долл.  в  год.
 Банкер  и  X.  Л.  Хант  прибыли  на  пикник  к  Кон¬
нэлли  в  1972  году  на  демонстрационном  реактивном
самолете  «Леар»,  на  время  предоставленном  им  комми¬
вояжером  по  продаже  самолетов.  Говорили,  что  Банкер
упрекнул  на  этом  рауте  Никсона  за  бездействие  государ¬
ственного  департамента  перед  лицом  опасности  национа¬
лизации  левым  ливийским  правительством  нефтяных
компаний,  действующих  в  этой  стране.  Позже  говорили
также,  что  Ханты  рассказали  Никсону  о  том,  как  мини¬
стерство  юстиции  занимается  делом  о  подслушивании.
Основанием  для  таких  предположений  послужило  то,  что
Банкер,  сенатор  Джеймс  Истлэнд  и  заместитель  гене¬
рального  прокурора  Ричард  Кляйндинст  договорились
после  этого  встретиться  на  ранчо  Истлэнда  в  Миссисипи.
 Эта  встреча  на  ранчо  Истлэнда  позже  была  названа
людьми,  близкими  к  собравшимся,  «дружеским  ленчем».
Истлэнд  признал,  что  он  задавал  вопросы  Кляйндинсту
о  деле  Хантов,  но  настаивал  на  том,  что  все  его  вопросы
относились  только  к  констатации  фактов.  Тот  факт,  что
Кляйндинст  был  назначен  официальным  преемником
Джона  Митчела,  генерального  прокурора,  и  что  это  на¬
значение  должно  было  прежде  быть  одобрено  комиссией
по  юридическим  вопросам,  которой  руководил  сенатор
Истлэнд,  дало  повод  некоторым  обозревателям  задуматься
над  тем,  а  не  было  ли  оказано  косвенного  давления
на  Кляйндинста  именно  этими  дружескими  расспросами.
Осужденный  участник  операции  по  подслушиванию  Пат
Маккэнн  высказал  предположение  перед  большим  жюри
о  том,  что  Истлэнду  заплатили  50—60  тыс.  долл.  в  виде
взятки,  чтобы  он  вмешался  в  это  дело.  За  свои  свиде¬
тельские  показания  адвокат  Джерри  Пэтчен  также,  ско¬
рее  всего,  получил  50—60  тыс.  долл.
 Хотя  Истлэнд  и  Банкер  отрицали,  что  они  давали
какие-либо  взятки,  Истлэнд  признал,  что  они  были  близ¬
кими  друзьями  с  Банкером  и  что  он  продал  ему  несколько
голов  породистого  скота  по  заниженной  цене.  Но  сенатор
также  отметил,  что  Банкер  не  дал  ни  единого  доллара
на  проведение  кампании  по  его  избранию.
 15*
 451

Как  бы  там  ни  было,  но  после  ленча  на  ранчо  Истлэнда
фортуна  отвернулась  от  братьев  Хантов.  12  июля  1972  года
суд  Пятого  округа  признал  виновными  Келли  и  Мак¬
кэйна  в  подслушивании  телефонных  разговоров.  Это
в  свою  очередь  освободило  Хенри  Петерсона  от  необхо¬
димости  подписания  документа  о  предоставлении  иммуни¬
тета  этим  людям.  В  то  же  время  в  руки  Келли  попала
довольно  интересная  находка  —  записи  Эда  Хадсона  о
беседах  с  Банкером  Хантом  и  Перси  Форменом.  Келли
обнаружил  эти  записи  однажды  ночью,  когда  дежурил
как  сторож  в  офисе  «Хадсон  инжиниринг».  Келли  заявил,
что  он  увидел  дневник  с  этими  записями  прямо  на
письменном  столе  Хадсона.  В  дневнике  он  нашел  такие
записи  о  выплате  наличных  денег  и  закулисных  маневрах,
которые,  как  полагал  Келли,  были  направлены  на  то,
чтобы  сделать  Келли,  Маккэнна  и  Эверетта  «мальчиками
для  бития»  вместо  Хантов.
 Келли  взял  этот  дневник  и  отнес  его  своему  пле¬
мяннику  адвокату  Джерри  Пэтчену.  Вскоре  Келли  был
уволен  из  компании  Хадсона,  но  дело  о  подслушивании
приобретало  новые  масштабы.  Появились  основания
предъявить  обвинение  в  незаконном  подслушивании  теле¬
фонных  разговоров  и  в  создании  помех  для  отправления
правосудия  Хантам  и  целому  ряду  техасских  адвокатов
с  громкими  именами.
 События  стали  развиваться  быстрее.  Келли  с  гневом
отверг  услуги  Формена,  заявив  седовласому  старому
специалисту,  что  он  хочет  дать  показания  перед  большим
жюри,  расследующим  это  дело.  В  следующем  месяце
перед  большим  жюри  появились  Эверетт  и  Клайд  Уилсон.
Петля  затягивалась  на  шее  у  братьев  Хантов.
 Затем  наступило  странное  затишье.  Прошел  месяц.
Потом  другой.  И  еще  месяц.  Но  дело  не  двигалось  с
места.  Некоторые  обозреватели  полагали,  что  эта  затяжка
могла  быть  следствием  того,  что  раскрылось  более  важ¬
ное  дело  о  подслушивании.  17  июня  1972  года,  почти
в  то  же  время,  когда  Келли  обнаружил  дневник  Хад¬
сона,  банда  взломщиков  и  специалистов  по  подслуши¬
ванию  была  схвачена  во  время  вторжения  в  офис  Нацио¬
нального  комитета  демократической  партии  в  гостинич¬
ном  комплексе  «Уотергейт».  Как  и  дело  Хантов,  «уотер¬
гейтское  дело»  началось  с  одного  преступления,  но  для
его  прикрытия  пришлось  совершить  еще  ряд  преступ¬
лений.
 452

Дело  Хантов  было  как  бы  техасским  вариантом
Уотергейта,  но  в  масштабах  одной  фирмы.  В  обычные
времена  о  деле  Хантов  вскоре  бы  и  забыли.  Но  эти  вре¬
мена  были  необычными.  Новая  мораль  и  новый  цинизм
растекались  по  стране.  Если  раскрытие  уотергейтских
взломщиков  и  последовавшее  за  ним  политическое  фиаско
заставили  бы  министерство  юстиции  несколько  отло¬
жить  принятие  решения  по  делу  Хантов,  то  можно  было
быть  уверенным,  что  общественность,  судя  по  ее  тогдаш¬
нему  настроению,  не  забыла  бы  о  Хантах.
 2  марта  1973  года,  более  чем  три  года  спустя  после
ареста  Келли,  федеральное  большое  жюри  Далласа  вы¬
двинуло  обвинение  против  Нелсона  Банкера  Ханта,
Уильяма  Херберта  Ханта,  Клайда  Уилсона  и  Моргана
Уотсона  в  совершении  уголовно  наказуемых  действий.
Существо  обвинения:  незаконное  подслушивание  теле¬
фонных  разговоров.
 Оба  брата  были  разозлены  и  испуганы  этими  обви¬
нениями.  Впервые  членам  их  семьи  предъявлялось  обви¬
нение  в  уголовном  преступлении.  Их  высокие  связи  не
сработали.  Правительственные  чиновники  изменили
своему  слову  и  не  пошли  на  сделку.  К  этому  еще  добав¬
лялась  обида  на  этих  чиновников  за  то,  что  они  ничего
не  предприняли  против  людей,  являвшихся,  по  мнению
Хантов,  истинными  виновниками  всей  этой  истории,—
Ротермела,  Кьюрингтона  и  Брауна.  В  то  время  как
Банкер  и  Херберт  проходили  по  уголовному  делу,  этих
растратчиков  из  продовольственного  отделения  даже
не  коснулась  рука  правосудия.
 Не  имея  иного  выбора,  как  ответить  в  суде  на  предъяв¬
ленные  им  обвинения,  Банкер  и  Херберт  начали  поды¬
скивать  адвоката,  который  бы  был  хорошо  знаком  с
подобного  рода  делами.  В  то  же  время  их  престарелый
отец  вел  себя  так,  как  будто  кончина  «ХЛХ  продактс»
и  обвинение  его  сыновей  в  незаконном  подслушивании
телефонных  разговоров  были  просто  эпизодами  из  пло¬
хого  сна.

Глава  13
ГДЕ  ЗАВЕЩАНИЕ
 Старику  надо  отдать  должное:  при  всех  его  ошибках
и  недостатках  он  никогда  не  сдавался.  Время  было  не
властно  над  ним.  Коммерческие  начинания  часто  вы¬
ходили  из-под  контроля.  Его  умственное  и  физическое
состояние  могло  быть  весьма  далеким  от  идеального.
Но  он  никогда  не  отступался  от  своих  жизненных
принципов.  Всегда  оставаясь  самим  собой,  80-летний
X.  JI.  Хант  в  начале  70-х  годов  был  настолько  же  само¬
стоятельным  человеком,  каким  был  Джун  Хант,  бедный
молодой  картежник  начала  900-х  годов.  Правильно  это
или  нет,  но,  живя  в  реальном  мире  или  в  мире  иллюзий,
он  всегда  делал  только  то,  что  считал  нужным.  Он  посто¬
янно  удивлял  окружающих  своим  поведением.  Всегда
любил  блеснуть  своими  способностями,  особенно  перед
женщинами.
 Возьмите,  например,  случай,  когда  довольно  молодая
Рена  Педерсон  из  «Даллас  морнинг  ньюс»  приехала
в  Маунт-Вернон,  чтобы  взять  у  него  интервью.  Это  было
рано  утром  в  сентябре  1972  года,  т.  е.  спустя  год  после
того,  как  с  молотка  были  проданы  предприятия  Ханта
по  производству  продовольственных  товаров.  Хаит  сидел
за  обеденным  столом,  горстями  накладывая  себе  в  рот
виноград,  абрикосы  и  орехи  пекан  из  блюд,  иногда  делал
глоток  сока  из  одного  из  стаканов  или  чашки  с  бульоном,
стоявших  перед  ним.
 Педерсон  села  невдалеке  вместе  с  фотографом  и  женой
Ханта  Рути.  Предметом  интервью  должна  была  быть
диета,  которой  придерживается  Хант  для  сохранения
здоровья.  Педерсон  старательно  делала  записи  того,
что  говорил  хозяин  между  глотками.
 «Избегайте  всего,  что  сделано  из  белого  сахара
и  белой  муки,—  говорил  он  ей.—  Ешьте  побольше  абри¬
косов,  фиников  и  орехов  пекан.  И...»
 454

Внезапно  Хант  сполз  с  кресла  и  упал  на  пол.  При¬
землившись  как  кошка  на  все  четыре  лапы,  он  начал
ползать  вокруг  обеденного  стола,  пользуясь  руками
и  ногами.  Вначале  медленно.  Затем  быстрее  и  быстрее.
Вскоре  он  уже  кружил  в  том  же  положении  вокруг  стола
с  удивительной  скоростью.
 Не  сбавляя  темпа,  Хант  продолжал  ползать  вокруг
стола.
 «Не  так  быстро»,—  просила  Рут,  помня  о  том,  что
у  ее  мужа  недавно  вновь  разболелась  спина.
 «Да,  пожалуйста,  потише,—  вставлял  фотограф  «Дал¬
лас  морнинг  ньюс».—  Я  хочу  сделать  снимок».
 Хант  подчинился  просьбе  фотографа  и  притормозил
в  южном  конце  столовой.  С  его  взлохмаченными  седыми
волосами,  хрустящими  французскими  манжетами,  его
галстуком  и  брюками  от  рабочего  костюма,  он  выглядел
чудным  и  до  странности  гордым,  когда  позировал
перед  фотоаппаратом  как  ползающий  ребенок.  Его  тус¬
кнеющие  голубые  глаза  светились  детской  радостью,
когда  его  фотографировали.
 «Никто  тут  не  может  сравниться  со  мной»,—  ухмыль¬
нулся  Хант,  когда  фотограф  закончил  свою  часть
работы.  Эта  мысль,  вероятно,  очень  понравилась  ему.
 «Йя-хууу!»  —  прокричал  он,  поднимаясь  с  пола.
 Звук  своего  собственного  крика  как  будто  тоже
понравился  Ханту.  Возвращаясь  на  свое  место  за  столом,
он  тоном  победителя  приказал  принести  фиников  для
всех  и  сел,  расхваливая  достоинства  «ползания».
 Хант  объяснил  Педерсон,  что  «ползание»  —  его  люби¬
мое  упражнение.  Он  считал  его  более  полезным,  чем
бег,  плавание,  гольф  или  теннис,  и  даже  лучше,  чем
йога,  которой  он  тоже  занимался.  В  процессе  ползания,
считал  Хант,  у  человека  работают  сердце,  легкие  и  все
основные  мускулы  тела  одновременно.  Ни  одно  другое
упражнение  не  может  сравниться  с  этим  по  достигаемому
эффекту.  Подобно  тому  как  ползание  является  первейшим
средством  для  развития  тела  ребенка,  оно  служит
и  взрослым  для  поддержания  в  хорошем  состоянии
его  развитого  тела.
 «У  меня  куча  денег,—  усмехнулся  Хант  в  конце
своих  объяснений,—  поэтому  меня  и  зовут  помешанным
на  здоровье  миллиардером».
 Конечно,  продолжал  Хант  свои  признания,  он  очень
серьезно  относится  к  своему  титулу.  Достигнув  звания
 455

«самого  богатого  человека  в  мире»,  сейчас  он  хотел  бы
стать  и  «самым  долгоживущим  человеком  в  мире».
Рекорд  принадлежит  русскому,  сказал  Хант.  Коммунисты
заявляют,  что  у  них  один  мужчина  прожил  167  лет.
Таким  образом,  ему  надо  прожить  еще  84  года,  чтобы
перекрыть  этот  рекорд,  и  он  считает,  что  у  него  есть
все  возможности,  чтобы  рекорд  принадлежал  Америке.
Он  еще  довольно  энергичен  и  силен,  у  него  масса
недоделанных  дел,  которые  надо  доделать.  Он  сравнил
себя  с  представителем  одной  из  народностей  в  Гималаях.
Мужчины,  принадлежавшие  к  этой  народности,  еще  играли
в  поло,  когда  им  было  по  сто  лет.  Вместо  того  чтобы
поддерживать  форму  верховой  ездой,  Хант  просто  стано¬
вился  на  «свои  четыре».  Хорошо  помогают  для  этого
и  новые  таблетки,  которые  он  только  что  начал  произво¬
дить.  В  их  состав  входят  мускул  молодого  бычка,  люцерна
и  испанский  мох.
 Корреспондент  Педерсон  могла  сказать,  что
X.  JI.  Хант  выглядел  счастливейшим  человеком  —  человек,
постоянно  ищущий  нефть  наугад,  неисправимый  инди¬
видуалист,  «последняя  надежда  белых».  Все  говорило
в  пользу  того,  что  он  еще  обладает  исключительной
силой.  К  сожалению,  не  все  утренние  часы  были  столь
спокойными  у  Ханта.  Как  сказал  один  из  его  родствен¬
ников,  хорошие  дни  продолжали  чередоваться  с  плохими.
В  хорошие  дни  Хант  мог  очаровывать,  шутить,  шалить
и  разыгрывать.  Но  в  его  плохие  дни  он  мог  быть
угрюмым,  скандальным,  раздраженным,  злопамятным,
нетерпеливым,  несговорчивым  и  вообще  невыносимым.
Те,  кто  его  окружал,  практически  не  могли  предугадать,
какой  из  дней  окажется  хорошим,  а  какой  —  плохим.
 Хаит  все  еще  заставлял  себя  работать  по  шесть  дней
в  неделю,  но  дела  в  «Хант  ойл»  уже  пошли  иначе.
После  продажи  отделения  продовольствия  финансовое
положение  «Хант  ойл»  улучшалось  не  по  дням,  а  по
часам.  Ввиду  того  что  ей  уже  не  грозил  ежегодный  де¬
фицит  в  10—12  млн.  долл.,  отделение  нефти  и  газа
накопило  достаточный  капитал  для  того,  чтобы  начать
бурение  новых  скважин.  Владея  запасами  энергети¬
ческих  ресурсов  и  земельными  площадями  стоимостью
почти  в  130  млн.  долл.,  «Хант  ойл»  вновь  вернулась
в  нефтяной  бизнес  и  начала  расти.  Но  успехи  «Хант
ойл»  в  этот  период  были  больше  не  тогда,  когда  Хант
что-то  делал,  а  когда  он  ничего  не  делал.  Только
 456

отсутствие  продовольственного  отделения  уже  приносило
громадную  пользу  компании.  А  ведь  избавление  от  него
Хант  санкционировал  только  после  длительной  борьбы,
уговоров  и  причинения  крупных  финансовых  потерь.
Управление  компанией  находилось  уже  не  в  руках
Хаита  или  его  ближайших  помощников,  а  в  руках  его
сыновей  Банкера  и  Херберта  и  племянника  Тома,  т.  е.
тех,  кто  уговорил  его  что-то  предпринять  в  отношении
«ХЛХ  продактс».  Они,  а  не  Хант  были  архитекторами,
которые  взялись  за  ее  возрождение.  В  то  же  время  много
времени  они  тратили  и  на  управление  солидными  и  более
сильными  в  финансовом  отношении  организациями.
Таким  образом,  X.  Л.,  «Хант  ойл»  и  небольшое  отделение
по  производству  лекарств  и  косметики  должны  были
занять  задние  скамейки  при  постановке  больших  финан¬
совых  пьес,  которые  разыгрывала  семья  в  начале
70-х  годов.
 Отказ  от  продовольственного  отделения  означал  также
приближение  кончины  ЛАЙФ  ЛАЙН  как  пропагандист¬
ского  органа.  Организация  еще  вела  радиопередачи,
и  Хаит  все  еще  старался  опереться  на  нее.  Но  с  исчез¬
новением  организации,  финансирующей  ее,  ЛАЙФ  ЛАЙН
все  меньше  и  меньше  выходила  в  эфир.  Хант  продолжал
оставаться  закоренелым  антикоммунистом,  но,  казалось,
он  потерял  интерес  к  тому,  что  в  свое  время  захватывало
его  целиком.  Сын  Хаита  Банкер  позднее  признавал,
что  значительно  понизилась  и  угроза  жизни  X.  Л.  Ханта
в  связи  с  уходом  из  «Хант  ойл»  шефа  безопасности
Пола  Ротермела.  Банкер  был  уверен,  что  бывший
помощник  отца  искусственно  раздувал  степень  такой
опасности,  а  возможно,  даже  сам  ее  создавал,  чтобы
крепче  держаться  за  свое  место.
 Вместо  того  чтобы,  как  раньше,  большую  часть
времени  тратить  на  ЛАЙФ  ЛАЙН,  сейчас  Хант  больше
говорил  и  писал.  Его  статьи  печатали  22  ежедневные
газеты  и  37  еженедельников,  так  что  ему  было  чем  занять
себя.  Один  из  его  помощников  вспоминает,  что  шеф
особый  интерес  проявлял  к  четырем  темам.  Первые  три
включали  алоэ  вера,  его  ранчо  «Индиан  хот  спрингс»
и  футбольную  команду  «Тексас  рейнджере»,  почетным
членом  которой  он  стал.  Четвертой  и  наиболее  любимой
темой  был  он  сам.  Как  говорил  один  из  его  приближенных:
«Он  интересовался  только  X.  Л.  Хантом».  Хант  мог
сидеть  и  рассказывать  истории  о  самом  себе  часами.
 457

Несколько  лет  он  присматривал  того,  кто  мог  бы  напи¬
сать  историю  его  жизни.  Он  вел  об  этом  переговоры
с  хьюстонским  писателем,  который  описывал  жизнь
нефтепромышленников,  Джеймсом  Кларком  и  несколь¬
кими  миловидными  женщинами-репортерами  из  Дал¬
ласа,  но  ему  никак  не  удавалось  договориться  с  ними
об  условиях  контракта  на  эту  работу.  В  конце  концов
Хант  принялся  писать  автобиографию.  Конечно,  он
написал  не  одну  книгу,  а  две: 	«Наследие 	Ханта»  и
 «Юные  годы  X.  JI.  Хапта»,  которые  вышли  в  1973  году
в  издательстве  «Пэрейд  пресс».  Обе  книги  имели  бу¬
мажную  обложку,  объем  по  150  страниц  каждая  и  стоили
по  1  долл.  На  обложке  первой  книги  был  помещен  фото¬
монтаж,  где  были  фотографии  молодого  Ханта,  пожило¬
го  X.  Л.,  нефтяная  вышка,  газовый  насос  и  судно  в  океан¬
ских  просторах.  На  обложке  книги  «Юные  годы  X.  JI.  Хан¬
та»  был  помещен  фотомонтаж  с  рисованным  портретом
Ханта  после  50,  рисованным  портретом  Макартура  и
огромной  морской  буровой  платформой,  установленной
на  барже,  а  фоном  для  всего  служил  американский
флаг.
 Обе  биографии  оказались  значительно  «разбавлен¬
ными  водой»  вариантами  описания  жизни  и  приключений
Ханта.  В  них  он  рассказал  о  своей  жизни  меньше,  чем
утаил.  Хант  детально  нарисовал  генеалогию  своей  семьи,
но  очень  фрагментарно  сказал  о  своем  поколении*  о
своих  женах  и  детях.  Имя  Фрэйнии  Тай  Ли  вообще  в  них
не  упоминалось.  Так  же  «скромно»  и  с  чисто  собственных
позиций  описывал  он  и  свои  первые  шаги  на  поприще
нефтяного  бизнеса,  сделку  с  Дэдом  Джойнером  и
«Фэктс  форум».  Не  упомянул  он  о  таких  своих  неудачных
шагах,  как  распространение  антикатолической  пропо¬
веди  преподобного  Крисуэлла,  скандал  с  «ХЛХ  продактс»
или  владение  «патриархией»,  в  которую  входили  три
его  семьи.  Вместо  этого  Хант  попытался  создать  миф
о  самом  себе.  В  одной  из  книг  он  утверждал,  что  мог
читать  газеты  уже  в  три  года.  В  другой  —  он  мог  это  де¬
лать  уже  в  возрасте  двух  лет.  Он  рассказывал  о  своих  рано
проявившихся  способностях  запоминать  цифры  и  карты,
но  совсем  немного  —  о  своем  опыте  игрока.  В  обеих
автобиографиях  Хант  уходил  от  изложения  фактов
из  собственной  жизни  для  того,  чтобы  сделать  непомерно
длинные  отступления  политического  плана,  дать  рецепты
по  сохранению  здоровья  и  т.  п.
 458

Продолжал  Хант  и  поиск  путей  проповедования  своей
собственной  философии  по  всей  стране  через  рели¬
гиозные  каналы.  Одним  из  его  любимых  прожектов
было  создание  в  1970  году  телевизионного  фильма
«Американское  чудо»,  в  котором  главную  роль  должен
был  играть  певец  Пат  Бун.  Оле  Энтони,  техасский
бизнесмен,  политик  и  теолог,  занимался  сбором  средств
для  этого  фильма.  Услышав  о  том,  что  Бун  был  одним
из  любимых  актеров  Ханта,  Энтони  решил  получить
что-то  и  от  него.  Он  нашел  Ханта  на  ярмарке  штата
Луизиана  в  Шривпорте,  где  старик,  стоя  под  тентом,
продавал  алоэ  вера.
 Энтони  рассказал  Ханту  о  буновском  фильме  «Аме¬
риканское  чудо»,  и  старик  тут  же  загорелся.  По  его
мнению,  Пат  Бун  был  идеалом  молодого  американца  —
чистый  и  кристально  белый.  Хант  оставил  свое  алоэ  вера
и  поехал  на  местную  телестудию  для  того,  чтобы
просмотреть  пробную  ленту  Энтони.
 Когда  они  приехали  туда,  то  обнаружили,  что  сту¬
дийный  видеопроигрыватель  (ВП)  был  занят.  Сту¬
дийные  работники  использовали  его  для  передачи  в  эфир
другой  программы.  Хант  рассвирепел.  Он  хотел  видеть
«Американское  чудо»  немедленно  и  потребовал,  чтобы
студийные  работники  остановили  показ  фильма  с  помощью
ВП  и  переключились  на  показ  чего  угодно  другими
средствами,  с  тем  чтобы  он  мог  посмотреть  пробные
кадры  великолепного  христианского  фильма.  Ошарашен¬
ный  решимостью  Ханта  и  спасовавший  перед  его  именем,
директор  студии  удовлетворил  его  просьбу.
 Хант  и  Энтони  затем  уселись  в  кресла  в  просмотровом
зале  для  того,  чтобы  увидеть  ленту.  Когда  Пат  Бун
появился  на  экране,  Хант  ухмыльнулся  и  заплакал.
 Когда  показ  закончился,  Хант  пообещал  Энтони,  что
он  персонально  займется  добыванием  средств  для  фи¬
нансирования  съемок  этого  фильма.  Энтони  сначала  по¬
думал,  что  Хант  имел  в  виду  снять  деньги  с  одного  из
своих  банковских  счетов,  но  это  было  не  совсем  так.
Хант  хотел  собрать  деньги  с  других  состоятельных
людей,  особенно  со  своих  банкиров.  Он  дал  Энтони  за¬
писную  книжку,  в  которой  значились  имена  около  50
президентов  банков,  и  поручил  ему  позвонить  им  и  при¬
гласить  в  Шривпорт  для  просмотра  пробной  ленты.  Хант
был  уверен,  что  они  все,  как  один,  захотят  выложить
деньги  на  создание  этого  фильма.
 459

Энтони  сделал  так,  как  ему  сказал  Хаит,  но  только
12  из  50  банкиров  приехали  на  просмотр.  Хант  был  вне
себя  от  злости.  Он  позвонил  в  свой  далласский  офис
и  приказал,  чтобы  его  депозиты  были  изъяты  из  тех  бан¬
ков,  президенты  которых  не  откликнулись  на  предложе¬
ние  приехать.  Но  несмотря  на  свою  злость,  Ханту  не
удалось  выманить  ни  гроша  у  тех  банкиров,  которые  все-
таки  просмотрели  пробную  ленту.
 Затем  Хант  обратился  к  членам  своей  семьи.  Он  привез
Энтони  обратно  в  Даллас  и  почти  так  же  быстро,  как
в  Шривпорте,  уговорил  сотрудников  4-го  канала  местной
студии  предоставить  в  его  распоряжение  видеопроигры¬
ватель.  Потом  оц  позвонил  всем  членам  обеих  семей  в  Дал¬
ласе  и  велел  им  приехать  в  просмотровый  зал  4-го  канала
немедленно.  Большинство  из  них  приехали,  и,  когда  рас¬
селись  в  кресла,  Энтони  показал  им  «Американское  чудо».
После  того  как  лента  закончилась  и  зажегся  свет,  Хант
разразился  очередной  болтовней  об  опасности,  которую
представляют  из  себя  хиппи  и  Рокфеллеры.  Его  тирада
растянулась  почти  на  два  часа.  Все  присутствующие  си¬
дели  недвижимо,  как  будто  боясь  пошевелиться.  Нако¬
нец  Хант  кончил  говорить,  вскочил  с  кресла  и  вышел
из  зала.
 «Участие»  Ханта  в  создании  фильма  «Американское
чудо»  оказалось  случаем  весьма  показательным  и  для
других  его  политических  прожектов  в  начале  70-х  годов.
После  всех  своих  попыток  получить  какие-то  деньги  Хаиту
так  и  не  удалось  достать  ни  цента  на  эти  цели.  Не  считал
он  возможным  и  вложить  в  это  дело  свои  деньги.  Съемки
фильма  состоялись,  но  без  финансовой  поддержки  со
стороны  X.  JI.  Ханта.
 Раздосадованный  этими  пеудачами,  Хант  все-таки  про¬
должал  поиск  новых  путей  для  пропаганды  своих  поли¬
тических  взглядов.  Его  голубой  мечтой  было  получить  по¬
мощь  от  сыновей  из  первой  семьи  на  свои  полити¬
ческие  прожекты.  Это  было  непростой  задачей.  Сыновья
Ханта  разделяли  его  архиконсервативные  взгляды  и  в  пер¬
вые  годы  самостоятельной  жизни  выделяли  средства  на
содержание  «Фэктс  форум»  и  ЛАЙФ  ЛАЙН.  Но  «маль¬
чики»  были  явно  ошарашены  излишним  рвением  и  пря¬
молинейностью  политических  настроений  отца  и  старались
держаться  от  него  подальше.  Это  было  также  непросто
сделать.  В  1972  году,  например,  Хант  решил,  что  наилуч¬
ший  кандидат  в  президенты  США  —  это  его  сын  Ламар.
 460

Как  объяснил  один  из  служащих  «Хант  ойл»:  «Мистер
Хант  считал,  что  Ламар  популярен  благодаря  тому,  что
участвовал  в  спортивном  бизнесе».  Объясняя,  что  Ламар
может  обратить  свою  популярность  в  голоса  избирателей,
Хаит  попытался  уговорить  своего  сына  бросить  такой
вызов.  Ламар  отказался.  Понимая  смехотворность  предло¬
жения  своего  отца,  он  сказал  Ханту,  что  не  будет  участво¬
вать  в  этой  гонке,  да  и  вообще  не  стал  бы  исполнять
своих  обязанностей,  если  бы  его  и  избрали.  Хант  принял
реакцию  сына  па  свое  предложение  за  проявление  скром¬
ности  и  продолжал  настаивать  на  том,  чтобы  он  стал
кандидатом.  Наконец  Ламару  пришлось  написать  своему
отцу  письмо,  в  котором  он  просил  его  «оставить  это
дело»  и  никогда  больше  не  возвращаться  к  нему.
 Отвергнутый  своим  сыном,  не  замечаемый  американ¬
цами,  Хант  продолжал  проповедовать  свои  политические
идеи  и  соображения  по  вопросам  сохранения  здоровья
перед  теми,  кто  еще  соглашался  его  слушать.  Этими
людьми  часто  оказывались  его  же  сотрудники.  Любой  мо¬
лодой  человек  из  провинции  или  секретарь,  которым  слу¬
чалось  оказаться  в  офисе  босса,  когда  они  были  голодны
и  с  нетерпением  ждали  обеденного  перерыва,  попадали
в  ситуацию,  которую  трудно  потом  было  забыть.  Хант  пред¬
лагал  своему  сотруднику  (от  чего  тот  не  мог  отказаться)
разделить  трапезу  со  своим  боссом.  Оказавшись  в  такой
ситуации,  сотрудник  был  вынужден  сидеть  вытянувшись
перед  Хантом  в  течение  часа,  а  Хант  читал  лекции  о  ком¬
мунистах,  о  здоровой  диете,  своей  способности  к  экстра¬
сенсорному  восприятию  и  по  другим  любимым  темам,  одно¬
временно  поглощая  апельсины,  яблоки,  орехи  пекан,  шин¬
кованную  капусту  и  дыни,  беря  все  это  с  газеты,  рас¬
стеленной  на  столе.  Некоторые  из  сотрудников  говорили,
что  им  нравятся  эти  лекции.  Другие  находили,  что  это
пустая  трата  времени.  Но  даже  невнимательному  и  рав¬
нодушному  слушателю  этот  человек  казался  стариком,
который  при  всех  своих  деньгах  не  имел  уже  ничего,
кроме  воспоминаний,  пожеланий  и  мифов  о  себе  же
самом.
 Как  ни  странно,  некоторые  из  мифов,  сочиненных
самим  же  Хантом,  оказались  соответствующими  правде.
Он  действительно  выглядел  довольно  сносно  для  своего
преклонного  возраста.  В  нем  еще  было  достаточно  напо¬
ра,  мощи,  огня  и  желаний.  Была  одна  вещь,  от  которой
он  не  уставал,—  погоня  за  юбками.  Даже  в  свои  во¬
 461

семьдесят  Хант  заглядывался  на  женщин,  а  его  всем
известной  слабостью  были  молодые,  хорошо  оплачиваемые
секретарши.  Один  из  его  помощников  вспоминал,  как  Хаит
в  возрасте  82  лет  особое  внимание  уделял  секретарше
«Хант  ойл»,  у  которой  была  красивая  фигура.
 В  эти  годы  Хант  оставался  таким  же  архибережли-
вым,  как  и  раньше,  почти  ничем  не  выказывая  величины
своего  состояния.  Пожалуй,  последний  раз  он  раскошелил¬
ся  только  тогда,  когда  купил  себе  в  1971  году  «лин¬
кольн  континентл»,  темно-синюю  машину  новейшей  марки
вместо  старого  «олдсмобила»,  которым  он  пользовался
в  конце  60-х  годов.  Хант  купил  себе  другой  голубой
«линкольн»  в  1973  году.  В  это  же  время  «Хант  ойл»  за¬
менила  свой  старый  бомбардировщик  времен  второй  ми¬
ровой  войны  на  реактивный  «локхид  джет  стар»  вы¬
пуска  1969  года.  Это  были  последние  проявления  расто¬
чительности.
 Один  из  придуманных  самим  Хантом  мифов,  в  кото¬
рый  он  никогда  не  переставал  верить,  состоял  в  том,
что  его  сын  Хасси  в  один  прекрасный  день  сможет  оп¬
равиться  от  своей  болезни.  Хант  был  захвачен  этой  идеей.
Если  кто-то  из  сотрудников  вдруг  оказывался  под  огнем
критики  по  какой-либо  причине,  то  все,  что  ему  нужно
было  сделать,  чтобы  отвлечь  внимание  босса,  это  спро¬
сить:  «Как  дела  у  Хасси?»  После  этого  Хант  уже  все
забывал.
 «Ему  лучше,—  обычно  отвечал  Хант.—  Я  видел  его
сегодня,  и  ему  становится  лучше».
 На  самом  же  деле  Хасси  не  становилось  лучше.  Он
все  еще  не  мог  ничего  делать,  кроме  как  есть,  спать  и  гу¬
лять  вокруг  озера  Уайт-Рок.  Иногда  Хасси  вместе  с  отцом
приходил  в  офис,  спокойно  смотрел  на  все  окружающее
или  произносил  коротенькую  фразу:  «Иногда  они  мне
позволяют  принимать  самостоятельные  решения».  Но
отец  Хасси  никогда  не  оставлял  надежды  найти  какое-то
«средство».  Хант  иногда  писал  записки  сыну  или  его  окру¬
жению,  перечисляя  различные  психотерапевтические  ле¬
карства,  которые,  по  его  мнению,  могли  «излечить»  его.
В  одной  из  таких  записок  от  12  октября  1971  года
Хант  писал:  «Хасси  Хант  полностью  излечился  от  своей
душевной  болезни  где-то  в  октябре  1971  года,  после  при¬
ема  химического  средства  ВАЛИУМ.  Одна  таблетка
каждое  утро  и  вторая,  если  он  считал  это  нужным.
X.  Л.  Хант».
 462

Несмотря  на  предсказания  и  утверждения  Ханта,
Хасси  так  и  не  вылечился  ни  полностью,  ни  частично.
Но  отец  продолжал  верить,  что  здоровье  сына  улучшается.
Хант  поместил  одну  из  последних  фотографий  Хасси  рядом
со  своей  в  книге  «Юные  годы  X.  JI.  Ханта».  С  фотогра¬
фий  смотрят  двое  мужчин  в  темных  костюмах  с  гал¬
стуками-бабочками.  При  этом  не  было  никакого  упомина¬
ния  о  болезни  Хасси  или  попытках  отца  «вылечить»  его.
Только  подпись:  «X.  JI.  Хант  и  его  старший  сын  Хасси;
недавно  они  выиграли  конкурс  самых  похожих  отцов
и  сыновей».
 Несмотря  на  обуревавшую  его  страсть  и  бахвальство,
Хант  многого  боялся.  Больше  всего  он  боялся  того,  что
он  физически  уменьшается  ростом  и  становится  старым.
«Моя  бабушка  дожила  до  97  лет  и  все  время  продолжала
уменьшаться,—  сказал  он  одному  из  репортеров.—  Когда
она  умерла,  она  была  не  выше  этого  стола».  Хотя  рост
Ханта  превышал  шесть  футов,  он  рассчитывал  прожить
намного  больше  97  лет,  и  перспектива  постоянного  умень¬
шения  роста  темпами  своей  бабушки  его  ничуть  не  прель¬
щала.
 Кроме  уменьшения  в  росте,  Хант  боялся  также  стать
«глупеньким».  Он  знал,  что  значительная  часть  обществен¬
ности  и  многие  люди,  окружавшие  его,  включая  и  членов
его  собственной  семьи,  считали  его  привычки  и  взгля¬
ды  именно  такими,  а  это  для  него  было  концом  света.
Лучше  быть  презираемым  до  глубины  души,  чем  на  тебя
просто  не  будут  обращать  внимания,  как  на  глупенького
старичка.  Для  того  чтобы  убедиться  в  обратном,  Хант
часто  ставил  своих  сотрудников  на  место,  задавая  им
вопросы  по  поводу  правильности  тех  или  иных  своих
решений.
 «Я  могу  поспорить,  что  вы  считаете  это  глупым»,—
говорил  он,  когда  ему  удавалось  заарканить  одного  из
них  на  свой  обед.
 Удачливым  мог  считать  себя  тот  сотрудник,  который
догадывался  сказать:  «Нет,  сэр,  мистер  Хант»,  а  затем
сопроводить  эти  первые  слова  продолжением  о  том,  как
великолепно  он  выглядит,  какой  прекрасный  цвет  лица
у  него,  какая  энергия  угадывается  в  нем  и  как,  должно
быть,  помогает  в  этом  диета,  которую  он  сам  разработал.
 Больше  всего  Хант  боялся  потерять  контакт  или,  ско¬
рее,  дать  возможность  людям  поверить  в  то,  что  он  его
теряет.  Он  хотел  производить  впечатление,  что  еще  оста-
 463

ется  самым  богатым  в  мире  нефтепромышленником,  пат¬
риархом,  без  которого  было  бы  невозможным  создание
ни  одного  состояния  у  членов  его  семей.  Особенно  Хант
хотел,  чтобы  такое  впечатление  создалось  о  нем  у  членов
первой  семьи,  о  деловой  деятельности  которой  он  был
постоянно  осведомлен  стараниями  своих  сотрудников-
«шпионов».  Хант  к  этому  времени  не  проявлял  никакой
активности  на  поприще  нефтяного  бизнеса,  и  ему  редко
приходилось  принимать  важные  управленческие  реше¬
ния.  Тем  не  менее  он  постоянно  прибегал  к  разного  рода
уловкам  для  того,  чтобы  создать  противоположное  впе¬
чатление.  Однажды,  например,  его  помощник  только  что
получил  окончательное  одобрение  на  продажу  небольшого
земельного  участка,  когда  в  офис  Ханта  вошел  его  зять
Эл  Хилл.  Помощник  направился  к  двери,  но  Хант  оста¬
новил  его: 	«Вы  думаете,  с  этими  договорами  все
 в  порядке?»
 Хаит  говорил  об  этом  так,  как  будто  речь  шла  о  за¬
ключении  договоров  на  добычу  нефти,  а  не  о  продаже
небольшого  участка.  Помощник,  быстро  схватив  мысль
патрона,  задумавшись,  сказал,  что,  скорее  всего,  эта
сделка  принесет  большую  выгоду,  а  затем  удалился.  Этот
же  помощник  вспоминал  позже:  «У  нас  не  было  никаких
договоров  о  добыче  нефти.  Мистер  Хант  просто  пытался
показать  своему  зятю,  что  оп  еще  в  игре».
 Настоящим  игроком  в  семье  Ханта  в  начале  70-х  годов
был  все-таки  Нелсон  Банкер  Хант.  Несмотря  на  неприят¬
ные  последствия  авантюры  с  подслушиванием  телефонных
разговоров,  Банкер  продолжал  заключать  одну  гигантскую
сделку  за  другой,  диверсифицируя  свои  интересы:  нефть,
недвижимость,  скот  и  даже  небольшие  закусочные,  где
подавали  тарталетки  с  помидорами.  Интересы  Ханта  рас¬
пространились  на  весь  мир,  на  все  четыре  континента.
На  своих  предприятиях  он  вводил  новейшую  технологию
производства  и  использовал  в  собственных  интересах  слож¬
ные  повороты  в  политических  событиях  в  различных  стра¬
нах.  И  всем  этим  Банкер  управлял,  руководствуясь  ин¬
стинктом,  способностью  принимать  моментальные  реше¬
ния,  унаследованной  от  своего  отца.  Такой  подход  принес
ему  значительный  успех,  но,  по  крайней  мере  однажды,
привел  и  к  сокрушительной  катастрофе.
 Банкер  в  новом  десятилетии  столкнулся  с  удивитель¬
ной  проблемой:  у  него  было  слишком  много  денег.  В  кон¬
 464

це  60-х  и  начале  70-х  годов  ежегодный  доход  от  эксплуа¬
тации  ливийского  нефтяного  месторождения  составлял
30  млн.  долл.  В  этом  не  было  ничего  плохого,  кроме  того,
что  некуда  было  поместить  эти  деньги.  Цена  на  нефть  тогда
еще  держалась  на  уровне,  предшествовавшем  арабскому
эмбарго,  и  составляла  3  долл.  за  баррель  (а  в  некоторых
районах  мира  и  того  меньше),  а  поэтому  реинвестиро¬
вание  полученных  средств  в  новую  разведку  и  добычу
нефти  и  газа  не  было  столь  привлекательным.  В  конце
концов  Банкер  стал  искать  новые  области  вложений  своих
денег.  И  наконец  решил  их  вкладывать  в  вещи  необычные.
 Сначала  Банкер  вложил  большую  часть  своих  денег
в  недвижимость.  Он  купил  ранчо  в  Оклахоме  и  Монтане,
скотоводческие  фермы  в  Австралии,  конезаводы  в  Кентук¬
ки,  Англии,  Ирландии,  Франции  и  Новой  Зеландии.
Он  сделал  вложения  в  добычу  нефти  на  Аляске  через
консорциум  Гетти  —  Хант,  купил  большие  земельные
участки  в  центре  Анкориджа  в  надежде  хорошо  подзара¬
ботать  на  земельном  буме,  намечавшемся  на  Аляске.
Банкер  вскоре  закупил  еще  20  тыс.  голов  крупного  рога¬
того  скота,  став  одним  из  самых  крупных  в  мире  владель¬
цев  одной  из  самых  продуктивных  его  пород.  Сам  или
через  семенные  компании  Банкер  вкладывал  деньги  в  арен¬
ду  земельных  участков,  богатых  нефтью  и  газом,  в  Кана¬
де,  Новой  Зеландии,  Северном  море  и  США.  Не  соби¬
раясь  бурить  скважины  на  этих  новых  участках  сразу  же,
он  все  же  оставил  их  за  собой  в  надежде  на  то,  что  цены
на  нефть  когда-нибудь  да  подскочат.  По  словам  сотруд¬
ников  Ханта,  общая  площадь  земельных  владений  Банкера
только  в  США  составляла  более  1  млн.  акров.  Его  загра¬
ничные  владения,  включая  громадные  фермы  в  Австралии,
достигали  более  4  млн.  акров.
 Имея  более  5  млн.  акров  земель  в  своем  владении,
Банкер  смог  хорошо  поживиться  во  время  земельного
бума  в  70-х  годах.  Но  на  вложениях  в  земельные  угодья
он  не  остановился.  Банкер  постоянно  искал,  где  бы  еще
можно  было  подзаработать,  куда  бы  он  мог  вложить  свои
доходы,  получаемые  в  Ливии,  и  умножить  их.  Таким
местом  оказался  рынок  серебра.
 Интерес  Банкера  к  серебру  пробудился  в  один  пре¬
красный  день  на  ранчо  Хантов  недалеко  от  Далласа.  Это
было  в  1970  году.  Банкер  сидел  на  одном  из  своих
любимых  мест,  на  кухне,  и  вел  беседу  с  нью-йоркским
брокером  Алвином  Бродским.  Небольшого  роста,  экспан¬
 465

сивный  человечек,  Бродский  прилетел  в  Техас  для  того,
чтобы  осуществить  то,  что  могло  бы  оказаться  самой  боль¬
шой  сделкой  в  его  жизни.  Бродский  спросил,  указывая
на  предметы,  находящиеся  в  комнате,—  скатерть,  посуду,
еду:
 «Банкер,  вы  верите  в  то,  что  в  будущем  году  вам
не  придется  платить  за  эти  вещи  больше,  чем  в  этом?»
 Банкер  сказал,  что  это  вполне  возможно.
 «Тогда  вам  следует  обратить  особое  внимание  на  се¬
ребро»,—  сказал  Бродский.
 Изложенный  Бродским  план  как  нельзя  лучше  подхо¬
дил  в  это  время  для  Банкера.  Цены  на  серебро,  как  и  цены
на  нефть,  держались  на  сравнительно  низком  уровне.
Одна  унция  серебра  стоила  всего  1,5  долл.  Но  Банкер  был
уверен,  что  эта  цена  может  вскоре  во  много  раз  увели¬
читься.  Одной  из  причин  для  этого  был  быстро  развиваю¬
щийся  инфляционный  процесс.  Банкер  и  сам  был  уверен,
что  инфляция  будет  набирать  темпы.  Да  и  вообще,  считал
он,  жизнь  на  земле  должна  ухудшиться  —  политическая
ситуация,  жизненный  уровень,  рост  населения.  Он  нахо¬
дил  множество  подтверждений  своим  предположениям:
война  во  Вьетнаме,  брожение  на  Ближнем  Востоке,  бес¬
порядки  на  улицах  американских  городов.  В  личном  пла¬
не  Банкер  также  столкнулся  со  многими  трудностями:
возможность  национализации  его  ливийских  место¬
рождений  радикальным  лидером  этой  страны  полковни¬
ком  Муаммаром  Каддафи,  а  также  вполне  реальная
вероятность  того,  что  семейная  авантюра  с  подслуши¬
ванием  телефонных  разговоров  (находившаяся  в  то  вре¬
мя  в  процессе  расследования)  ударит  прежде  всего  по
нему.
 Алвин  Бродский  был  не  единственным  человеком,  ко¬
торый  советовал  ему  заняться  серебром.  О  том  же  гово¬
рили  ему  бывший  его  однокашник  Тед  Дженсей  и  дал¬
ласские  брокеры  Дон  и  Скотт  Дайалы.  Они,  да  и  другие
люди,  напоминали  ему,  что  в  Америке  в  то  время  за¬
прещалось  скупать  золото.  Но  для  граждан  США  еще
оставались  незапретными  и  манящими  другие  драгоцен¬
ные  металлы,  особенно  для  тех,  кто  верил,  что  мир  ка¬
тится  к  катастрофе.  И  вот  почти  сразу  же  после  разго¬
вора  с  Бродским  на  ферме  Банкер  и  его  брат  Херберт
стали  скупать  серебро.
 Вначале  они  покупали  понемному,  по  5—10  тыс.  ун¬
ций  и  в  основном  через  «Баше»,  брокерскую  фирму,  с  ко¬
 466

торой  был  связан  Бродский.  Общий  объем  вложений  при
этом  составил  всего  несколько  сотен  тысяч  долларов,
т.  е.  мелочь  по  меркам  Ханта.  Но  первые  же  результаты
этого  были  таковы,  что  обнадежили  Банкера  и  его  брата.
С  1970  по  1973  год  цены  на  серебро  возросли  на  110  %,
и  унция  стала  стоить  3  долл.
 В  это  же  время  неприятные  известия  пришли  из  Ли¬
вии.  Все  началось  тогда,  когда  ливийский  руководитель
полковник  Каддафи  начал  поговаривать  о  национализа¬
ции  собственности  иностранных  нефтяных  компаний
в  стране.  Нефтепромышленники,  которые  вели  добычу
в  Ливии  (а  это  были  в  основном  крупные  нефтяные
компании),  стали  собираться  на  разного  рода  совещания,
чтобы  решить,  как  справиться  со  сложившейся  ситуа¬
цией.  В  январе  1971  года  представители  крупнейших  не¬
фтяных  компаний  и  элиты,  вырабатывающей  внешнеполи¬
тический  курс,  составили  проект  соглашения,  который
они  назвали  «Соглашение  ливийских  производителей
нефти».  Он  был  известен  также  под  названием  «спа¬
сительная  сеть»  и  призывал  все  нефтяные  компании,
ведущие  добычу  нефти  в  Ливии,  выступить  единым  фрон¬
том  против  ливийского  правительства.  В  соглашении  да¬
лее  говорилось,  что  если  одна  из  компаний  будет  нацио¬
нализирована,  то  другие  помогут  ей  возместить  потери,
выделив  соответствующий  процент  из  своих  доходов  от
ливийской  нефти,  а  также  помогут  нефтью  со  своих  ме¬
сторождений  в  Персидском  заливе.
 Банкер  скептически  относился  к  соглашению  о  «спа¬
сительной  сети».  Он  был  уверен,  что,  привлекая  неболь¬
шие  компании  к  участию  в  этом  соглашении,  крупные
нефтяные  киты  Восточного  побережья  преследовали
прежде  всего  свои  собственные  цели.  Один  из  важных
моментов,  заключавшийся  в  самом  факте  заключения  та¬
кого  соглашения,  состоял  в  том,  что  основные  нефтя¬
ные  компании  регулярно  собирались  для  обсуждения  ми¬
ровых  цен  на  нефть,  не  нарушая  при  этом  антитре¬
стовского  законодательства.  Банкер  серьезно  сомневался,
что  эти  компании  будут  соблюдать  соглашение,  если
ситуация  в  Ливии  окажется  для  них  действительно  опас¬
ной.  Но  чтобы  не  нарушать  «гармонии»,  он  в  конечном
итоге  подписал  его.
 Первое  серьезное  испытание  для  указанного  соглаше¬
ния  наступило  в  декабре  1971  года,  когда  Каддафи  нацио¬
нализировал  ливийскую  собственность  партнеров  Банкера
 467

«Бритиш  петролеум».  Причиной  для  национализации  по¬
служило  то,  что  британское  правительство,  владевшее
половипой  акций  «Бритиш  петролеум»,  выступило  на  сто¬
роне  Ирана  в  его  споре  с  Ираком  из-за  обладания  одним
из  островов  и  продало  ему  несколько  реактивных  истре¬
бителей.
 Банкер  сразу  же  столкнулся  с  двумя  сложными  про¬
блемами.  По  соглашению,  он  и  другие  нефтедобывающие
компании  должны  были  компенсировать  БП  ее  потери.
Кроме  того,  по  условиям  договора  с  БП  самого  Банкера,
он  должен  был  ежедневно  передавать  ей  18  тыс.  баррелей
нефти  в  день  в  качестве  компенсации  за  расходы,  поне¬
сенные  БП  на  разведку  и  обустройство  месторождений.
Но  ливийцы  сделали  выполнение  этих  пунктов  договора
невозможным.  После  того,  как  они  разрешили  специали¬
стам  Ханта  занять  места  англичан  на  месторождении
Сарир,  ливийцы  потребовали,  чтобы  Хант  продолжал  про¬
давать  добытую  сырую  нефть.  Банкер  отказался.  При¬
чиной  для  этого  были  его  принципы,  а  также  опасение  за
то,  что  он  будет  уличен  в  добыче  нефти  из  скважин  сверх
установленного  минимума.  Как  говорили  сотрудники
Ханта,  Банкер  попытался  оставить  долю  БП  на  месторо¬
ждении  Сарир  в  земле  до  тех  пор,  пока  не  разрешится
возникший  кризис.  Тогда  специалистов  Банкера  попро¬
сили  удалиться,  и  их  места  на  этом  месторождении  заняли
ливийцы.  Хотя  Банкер  и  продолжал  качать  нефть,  он  уже
не  имел  доступа  к  задвижкам  на  нефтепроводе.  В  это
время  Банкер  начал  отправлять  часть  добытой  им  нефти
в  качестве  компенсации  БП  в  соответствии  с  соглашением
о  «спасительной  сети»,  но  он  уже  не  мог  передавать
БП  ее  долю,  добываемую  теперь  ливийцами  на  место¬
рождении  Сарир.
 Осенью  1972  года  ливийцы  выступили  с  новыми  тре¬
бованиями.  Теперь  они  хотели  не  только  выплаты  опре¬
деленной  доли  от  доходов  нефтедобывающих  компаний
за  владение  недрами,  но  и  51-процентной  доли  акций
этих  компаний.  Как  крупные  нефтяные  компании,  так
и  независимые  боялись  сделать  следующий  шаг.  Стоит
ли  им  придерживаться  соглашения  о  «спасительной  сети»
и  выступать  единым  фронтом?  Или  они  должпы  защищать
каждая  себя  кто  как  может?  Большинство  компаний,
включая  и  Банкера,  попробовали  сделать  и  то  и  другое.
В  то  время  как  публично  они  заявили,  что  не  согласятся
с  требованиями  Ливии,  каждая  из  компаний  постаралась
 468

заключить  сепаратное  соглашение  с  ее  правительством.
В  ноябре  1972  года,  например,  адвокат  Банкера  Эд  Куинн
тайно  встретился  с  ливийцами  и  предложил,  чтобы  те
купили  собственность  Банкера  за  нефть,  которую  он
может  добыть  в  течение  двух  лет.  Ливийцы  с  гневом
отвергли  это  предложение,  заявив,  что  им  не  нужно
покупать  свою  собственную  нефть,  и  на  том  закончили
встречу.  В  следующем  месяце  на  всех  скважинах  Байкера
добыча  нефти  была  прекращена.
 Именно  в  это  время  Банкер  решил  обратиться  к  леген¬
дарному  Джону  Коннэлли  за  помощью.  Нанятый  за  75  тыс.
долл.  в  год  на  10  лет,  Коннэлли  стал  главным  предста¬
вителем  Банкера  на  переговорах  с  ливийцами.  Бывший
губернатор  Техаса  потребовал,  чтобы  ливийцы  были
вызваны  в  арбитраж  по  делу  о  закрытии  скважин  Банкера.
Ливийцы,  которые,  казалось,  были  тронуты  просто  при¬
сутствием  Коннэлли,  согласились  разрешить  Банкеру
возобновить  добычу  с  января  1973  года,  а  затем  сконцен¬
трировали  свои  усилия  на  ведении  переговоров  с  другими
компаниями.  Всем  казалось,  что  Коннэлли  пошел  на
хитрость.
 Но  отсрочка,  которая  была  дана  Банкеру,  исчислялась
днями.  Ливийцам  вскоре  удалось  договориться  с  ЭНИ,
итальянской  государственной  нефтяной  компанией,  за¬
ключить  с  ними  соглашение  о  51-процентиом  участии
в  добыче.  В  апреле  ливийцы  телеграфировали  Банкеру
и  предложили  сделку  на  тех  же  условиях.  Банкер  даже
не  ответил  на  телеграмму.  Тогда  17  мая  1973  года  Джон
Коннэлли  ушел  с  поста  представителя  Банкера  в  Ливии,
с  тем  чтобы  стать  советником  президента  Никсона  на
общественных  началах.  Уход  Коннэлли  подтолкнул
ливийцев  к  новым  действиям  против  Банкера  Ханта.
24  мая  1973  года  добыча  на  его  скважинах  опять  была
прекращена.  В  следующем  месяце  вся  собственность
Банкера  была  официально  и  полностью  национализиро¬
вана.  В  довершение  всего  ливийцы  заявили,  что  Банкер
должен  им  в  качестве  арендной  платы  за  право  разработки
недр  17  млн.  долл.  Ливийский  руководитель  полковник
Каддафи  охарактеризовал  своп  действия  против  Банкера
как  «пощечину  американцам».
 Позже  как  друзья,  так  и  враги  сходились  на  том,
что  в  национализации  собственности  Банкера  вина  прежде
всего  его  самого.  Один  из  бывших  сотрудников  Ханта
указал,  что  другие  компании,  добывавшие  нефть  в  Ливии,
 469

договорились  с  правительством,  истратив  часть  своих
доходов  на  постройку  новых  школ  и  больниц  в  дополнение
к  утрате  арендной  платы.  «Банкер,—  сказал  его  бывший
помощник,—  оставлял  свой  доход  себе».  Таким  образом,
Банкер  и  Каддафи,  который  пекся  об  общественном  бла¬
госостоянии,  были  не  в  лучших  отношениях,  когда  Ливия
заявила  о  своей  претензии  на  большее  участие  в  нефте¬
добывающих  предприятиях.
 По  мнению  других  обозревателей,  неудачи  Банкера
были  следствием  его  же  жадности  и  непримиримости.
«Банкеру,  вероятно,  удалось  бы  избежать  национали¬
зации,—  заявил  один  из  специалистов,  ранее  связанный
с  Хантом  и  несколькими  другими  компаниями,  действо¬
вавшими  в  Ливии,—  если  бы  он  не  занял  довольно  спорную
позицию.  Но  он  ее  занял.  Он  был  уверен  в  том,  что  они
не  отнимут  у  него  ни  51  %  акций,  ни  100  %,  ни  даже  25.
Он  собирался  бороться  с  ними.  Но  годы  доказали,  что
борьба  с  ливийцами  —  это  пустая  трата  времени».  Как
заявил  тот  же  человек  и  другие  люди,  знавшие  Банкера,
нефтяные  компании,  действовавшие  в  Ливии,  вели  пере¬
говоры  с  правительством  более  гибко,  пошли  на  его
51-процентное  участие  в  их  компаниях  и  продолжали
действовать  там,  получая  доход,  еще  в  течение  многих  лет.
 Банкер  же  видел  эту  ситуацию  совсем  в  ином  свете.
Как  говорил  он  сам,  его  уход  был  предопределен  тем,
что  он  старался  придерживаться  положений  соглашения
о  «спасительной  сети»,  что  мог  заключить  сепаратную
сделку  с  ливийским  правительством,  но  что  основой
заключенного  соглашения  было  выступление  всех  ком¬
паний  единым  фронтом.  Банкер  теперь  ожидал  (или
только  говорил,  что  ожидал),  что  другие  компании  по¬
следуют  его  примеру,  создадут  единый  фронт,  выплатят
ему  компенсацию  за  потери  и  пригласят  в  свою  компанию,
если  будет  достигнуто  какое-то  приемлемое  решение
вопроса.  Более  того,  он  и  БП  напечатали  объявление
на  целую  страницу  в  крупнейших  мировых  изданиях
финансистов,  что  они  собираются  послать  судебных  чи¬
новников  для  того,  чтобы  запретить  выгрузку  любой
партии  ливийской  нефти,  добытой  на  их  бывших  место¬
рождениях.
 Другие  же  компании  не  поддержали  вызова  Банкера.
Наоборот,  каждая  из  них  стала  еще  больше  заботиться
о  том,  чтобы  сохранить  свое  присутствие  в  этой  стране.
Представители  основных  нефтяных  компаний  собрались
 470

в  Нью-Йорке  и  Лондоне  только  для  того,  чтобы  решить,
соглашаться  ли  на  51-процентное  участие  в  их  пред¬
приятиях  ливийского  правительства.  Руководители  неза¬
висимых  нефтяных  компаний  пришли  к  тому  же  заклю¬
чению.  Арманд  Хаммер,  глава  «Оксидентл»,  самый
динамичный  из  всех  владельцев  независимых  компаний,
возглавлял  эту  группу.  В  июне  1973  года,  за  несколько
недель  до  национализации  собственности  Банкера,  Хаммер
объявил,  что  «Окси»  согласилась  передать  ливийцам  51  %
своих  акций  и  снизить  ежегодный  объем  производства,
с  тем  чтобы  остаться  в  этой  стране.
 Шаг,  предпринятый  «Окси»,  прорвал  плотину.  Одна
за  другой  компании  последовали  ее  примеру.  Ведя  пере¬
говоры  каждая  в  отдельности,  они  заключали  соглашения
с  ливийским  правительством  почти  на  одинаковых  усло¬
виях.  Ни  одна  из  компаний  не  сделала  Банкера  участником
этих  новых  соглашений.  Неудивительно  поэтому,  что
соглашение  о  «спасительной  сети»  превратилось  в  ло¬
вушку.  Некоторые  компании,  и  среди  них  «Экссон»,
все-таки  выплатили  компенсацию  Банкеру  и  БП,  но
большинство  этого  не  сделало.  Не  считаясь  с  объявлением
Банкера,  «Коустал  стейтс  корпорейшн  оф  Хьюстон»,
которая  не  участвовала  в  соглашении  о  «спасительной
сети»,  закупила  партию  нефти  с  месторождения  Сарир
у  ливийцев  и  доставила  ее  в  Вирджинию.  Банкер  послал
судебных  исполнителей  для  того,  чтобы  не  допустить
выгрузки  этой  нефти.  Но  «Коустал  стейтс»  заручилась
решением  суда  о  неподчинении  этим  исполнителям,  вы¬
грузила  сырую  нефть  и  начала  судебную  тяжбу  с  Бан¬
кером.
 Вскоре  стало  ясно,  что  выдворение  Банкера  из  Ливии  —
это  не  только  его  личная  проблема.  Тот  факт,  что  нефтяные
компании,  которые  были  участниками  соглашения  о  «спа¬
сительной  сети»,  не  держались  единым  фронтом,  имел
драматические  последствия  для  всего  остального  мира
(капиталистического.—В.П.).  Успешные  действия  Кад¬
дафи  с  целью  разрушить  картель  нефтяных  компаний
подтолкнули  министра  нефти  Саудовской  Аравии  и  дру¬
гих  лидеров  Организации  стран  —  экспортеров  нефти
требовать  заключения  с  ними  соглашений  на  аналогичных
условиях.  Хотя  события  в  Ливии  были  только  одним
из  побудительных  факторов,  их  внезапное  и  одновре¬
менное  возникновение  явилось  одной  из  причин  введения
арабского  эмбарго  на  нефть  в  конце  1973  года.
 471

У  себя  в  Далласе  Банкер  Хант  с  сожалением  взирал
на  все  происходящее.  Действия  Каддафи  в  Ливии  стоили
ему  целого  состояния.  Он  обвинил  другие  компании  в  том,
что  они  сделали  его  козлом  отпущения  для  того,  чтобы
увидеть,  как  далеко  зайдут  в  своих  действиях  и  угрозах
ливийцы.  Он  обвинил  также  государственный  департамент
США  в  том,  что  он  ничего  не  сделал  для  того,  чтобы  спра¬
виться  с  ливийской  ситуацией.  «Государственный  депар¬
тамент  и  его  сотрудники  —  большие  шутники,—  заявил
он  своему  адвокату  Эду  Куинну  сразу  после  национали¬
зации.—  Они  больше  беспокоятся  о  том,  что  кто-то  скажет
в  Бомбее  или  в  каком-то  другом  месте,  чем  о  защите
деловых  интересов  американского  народа  за  рубежом».
Хотя  «Экссон»  выполнила  свои  обязательства  по  согла¬
шению  о  «спасительной  сети»,  Банкер  в  своем  кругу
обвинял  заклятых  врагов  Хантов,  Рокфеллеров,  в  орга¬
низации  действий  нефтяных  компаний,  а  государственный
департамент  —  в  бездействии.
 В  открытую  же  Банкер  выступил  только  против
крупных  нефтяных  компаний.  Весной  1964  года  он  воз¬
будил  самое  большое  дело  в  истории  о  нарушении  анти¬
трестовского  законодательства,  требуя  возмещения
ущерба  в  13  млрд.  долл.  от  14  нефтяных  компаний,
среди  которых  были  «Мобил»,  «Тексако»,  «Стандард  ойл
оф  Калифорния»,  «Шелл»,  «Галф»,  «Оксидентл»,  «Ко-
ноко»,  «Атлантик  ричфилд»  и  немецкая  «Гельзенберг».
Банкер  обвинял  эти  компании  в  том,  что  они  «пытались
монополизировать  импорт  и  продажу  сырой  нефти  из
стран  Персидского  залива,  Ливии  и  других  средиземно-
морских  стран  в  Соединенные  Штаты»,  тайно  договорились
не  поставлять  нефть  Банкеру  и  препятствовали  возобно¬
влению  им  добычи  нефти  в  Ливии  после  национализации.
В  своем  заявлении  он  подчеркивал,  что  он  и  БП  истратили
250  млн.  долл.  на  развитие  их  месторождения  и  уплатили
500  млн.  долл.  в  «виде  налогов  и  платы  за  использование
недр»  ливийскому  правительству.  Он  указывал,  что  под
землей  еще  осталось  нефти  на  4,2  млрд.  долл.  и  ожида¬
емый  доход  в  ближайшие  пять  лет  должен  был  составить
при  этом  650  млн.  долл.  Некоторые  компании  попытались
решить  спор  с  Банкером  вне  суда,  но  большинство  отвергло
его  требования  и  начало  готовиться  к  защите  своих
интересов  в  суде.
 В  то  время,  как  Банкер  ополчился  на  крупные  ком¬
пании,  его  бывший  партнер  —  БП  изменила  свою  позицию
 472

и  подала  иск  в  английский  суд  о  взыскании  с  Банкера
36  млн.  фунтов  стерлингов  (76  млн.  долл.).  Они  якобы
причитались  БП  за  дополнительную  долю  в  ежедневной
добыче  в  размере  18  тыс.  баррелей  в  день  в  соответ¬
ствии  с  соглашением  между  ней  и  Банкером  о  совместной
эксплуатации  месторождения.  Банкер  доказывал,  что  он
не  мог  добывать  эту  нефть  для  БП  из-за  политического
давления  со  стороны  ливийцев,  а  поэтому  хранил  ее
в  резервуарах  до  тех  пор,  пока  не  будет  найдено  приемле¬
мого  решения  разногласий  с  ними.  Но  БП  настаивала  на
том,  что,  несмотря  на  давление  со  стороны  ливийцев,
пришло  время  платить.  Учитывая,  что  дело  было  воз¬
буждено  в  Англии,  правительство  которой  является
совладельцем  БП,  все  говорило  о  том,  что  английский
суд,  вероятнее  всего,  поддержит  ее  требование.  Это  создало
весьма  серьезные  трудности  для  Банкера  Ханта.  Как
американский  гражданин,  Банкер  мог  обжаловать  или
просто  игнорировать  решение  английского  суда.  Но  он
владел  значительной  собственностью  в  Англии,  в  частности
весьма  доходными  конезаводами  и  конюшнями  скаковых
лошадей.  Имел  он  собственность  и  в  других  странах
Британского  содружества  наций.  Если  бы  БП  захотела
получить  с  него  требуемые  суммы,  то  достаточно  было
наложить  арест  на  эти  владения.
 Несмотря  на  все  эти  проблемы,  Банкеру  еще  причи¬
талось  получить  кое-что  с  ливийцев.  Его  чистый  доход
с  1967  по  1973  год  составил  около  150  млн.  долл.  без
обложения  налогом  в  США  в  связи  со  скидкой  за
уплату  их  за  рубежом.  С  помощью  Джона  Тигретта,
американского  специалиста  по  ведению  переговоров  с
иностранными  предпринимателями,  Банкеру  удалось
повернуть  дело  так,  что  ливийцы  отказались  от  уплаты
им  17  млн.  долл.  и  согласились  выплатить  ему  20  млн.  долл.
в  качестве  компенсации  за  оборудование  для  нефтедобычи,
которое  они  взяли  под  свой  контроль  после  национа¬
лизации.
 Но  вряд  ли  и  при  таком  решении  вопроса  у  Банкера
были  причины  для  радости.  Он  потерял,  вероятно,  самое
крупное  месторождение  нефти,  которым  когда-либо
владел  в  своей  жизни.  Положение  в  мире  и  состояние
американской  экономики  внушали  одни  опасения.  Ин¬
фляция  пожирала  деньги,  которые  он  заработал  в  Ливии.
И  в  довершение  всего  министерство  юстиции  к  этому
времени  закончило  составление  обвинительного  заклю¬
 473

чения  против  него  и  его  брата  Херберта  в  незаконном
подслушивании  телефонных  разговоров.
 Когда  привычный  для  него  мир  зашатался,  Банкер
решил  серьезно  заняться  серебром.  Он  и  Херберт  (с
помощью  товарного  эксперта  второй  семьи  Рэнди  Крей-
линга)  стали  скупать  серебро  на  рынке  в  таких  масштабах,
которые  несколько  позже  назовут  чисто  хантовскими.
Основными  элементами  их  очередной  авантюры  были
размеры,  секретность  и  неожиданность.  Действуя  через
фирму  «Баш»  и  других  брокеров,  они  скупали  уже  не
отдельные  мелкие  партии,  а  миллионы  и  миллионы  унций
серебра.  Первую  партию  в  20  млн.  унций  они  купили  в  де¬
кабре  1973  года.  Затем  последовали  другие  сделки,  и  к  на¬
чалу  1974  года  братья  уже  имели  контракты  на  покупку
55  млн.  унций,  или  около  7—9  %  всех  его  мировых  запа¬
сов.  У  них  в  руках  теперь  было  столько  серебра,  сколько
его  не  имели  многие  страны,  вместе  взятые,  и  даже
биржи  серебра.
 Банкер  и  Херберт  размещали  свои  запасы  под  покро¬
вом  строжайшей  секретности.  Стратегия  тайных  закупок
была  типична  для  товарных  рынков,  где  совершаются
сделки  на  срок.  При  этом  покупка  на  рынке  большой
партии  товара  приводила  к  резкому  повышению  цен  на
него.  Но  замыслы  Хантов  шли  намного  дальше,  чем
простое  заключение  этих  сделок.  Большинство  продавцов
серебра  делится  на  две  категории:  хеджеров  (заклю¬
чающих  срочные  сделки  для  страхования  от  падения
цены.—  В.  П.)  и  спекулянтов.  Хеджеры,  которые  часто
сами  являются  пользователями  товара,  заключают  сделки
по  «коротким»  и  «длинным»  позициям  для  того,  чтобы
оградить  себя  от  влияния  колебаний  цены  в  обоих  направ¬
лениях,  которые  могли  бы  нарушить  их  планы  издержек.
Спекулянты  заключают  сделки  или  только  по  «длинным»
позициям,  или  только  по  «коротким»  (но  никогда  не
делают  того  и  другого),  в  зависимости  от  их  прогнозов
повышения  или  падения  цены.  Вообще  же  рынок  сроч¬
ных  сделок  возник  не  для  того,  чтобы  заменить  собой
рынок  сделок  с  «наличностью»,  на  котором  каждый  товар
передается  владельцем  покупателю  при  каждой  продаже
или  покупке.  Таким  образом,  создавалась  угроза  хедже¬
рам,  а  это  TOjtbKO  увеличивало  масштабы  риска,  который
брали  на  себя  Банкер  и  Херберт.
 Игрищам  Хантов  с  серебром  было  уготовано  совер¬
шенно  иное,  драматическое  и  единственное  в  своем  роде
 474

будущее.  Большинство  сделок  с  серебром  совершалось
только  на  бумаге  без  реальной  передачи  металла.  Когда
подходил  срок  сделки  с  серебром,  купившие  продавали
его  с  прибылью  или  убытком,  никогда  не  перемещая  са¬
мого  серебра.  Ввиду  того  что  они  играли  на  разнице  в
ценах,  торговцам  серебром  нужно  было  только  повысить
на  определенный  процент  реальную  покупную  цену  для
того,  чтобы  застраховать  свои  контракты;  в  1973  году
разница  в  ценах  составляла  всего  5  %  покупной  цены.
Ханты,  однако,  требовали  поставок  металла  по  своим
контрактам  всех  55  млн.  унций.  Это  означало,  что  они
должны  выложить  при  этом  приблизительно  160  млн.  долл.
наличными.  Требуя  доставки  купленного  серебра,  они,
вероятно,  подумали  и  о  том,  где  его  будут  хранить.
А  это  в  свою  очередь  требовало  определенной  секретности,
а  поэтому  вся  операция  и  переговоры  по  ней  осущест¬
влялись  только  кодом.
 Хотя  Ханты  и  отрицали,  что  они  провели  такую  опе¬
рацию,  из  источников,  знавших  об  этой  авантюре,  стало
известно,  что  великая  погоня  Хантов  за  серебром  началась
с  тайного  совещания  на  одном  из  их  ранчо.  Это  ранчо
принадлежало  второй  семье  X.  JI.  Ханта  и  было  распо¬
ложено  восточнее  Далласа.  Подставные  руководители
этой  операции  Рэнди  Крейлинг  и  его  брат  Тилмон,  как
сообщали  позже,  наняли  десяток  ковбоев  с  ранчо,  орга¬
низовав  предварительно  среди  них  соревнования  по  стре¬
льбе,  для  того  чтобы  увидеть,  кто  из  них  самый  меткий.
Победители  получили  особое  задание:  быть  вооруженной
охраной  во  время  перевозки  партии  серебра,  принадле¬
жащей  Хантам.
 С  пистолетами  в  руках  ковбои  с  ранчо  вылетели
в  Нью-Йорк  и  Чикаго  на  борту  трех  зафрахтованных
«боингов-707».  Самолеты  были  зафрахтованы  у  известной
по  всей  стране  авиакомпании,  но  ее  название  было  закле¬
ено.  Единственными  опознавательными  знаками  на  само¬
летах  оставались  только  их  регистрационные  номера.
Один  из  них  приземлился  глубокой  ночью.  Почти  сразу
же  в  аэропорт  прибыли  бронированные  автомобили  из
Нью-Йорка  и  Чикаго,  привезшие  груз  со  складов  бирж
этих  городов.  Внутри  находилось  40  млн.  унций  серебра
в  слитках.  Перегрузка  прошла  при  почти  полном  молча¬
нии.  Не  было  ни  шуток,  ни  возни  —  только  погрузка.
Когда  самолеты  были  загружены,  ковбои  забрались  внутрь
 475

и  пилоты  получили  разрешение  на  взлет.  Пункт  назна¬
чения  —  Цюрих.
 По  прибытии  в  Швейцарию  самолеты  Ханта  были
встречены  ожидавшими  их  прилета  людьми  и  колонной
бронированных  машин.  Ковбои  и  вооруженные  охран¬
ники  перегрузили  серебро  из  самолетов  в  машины.  Затем
слитки  были  перевезены  в  шесть  секретных  хранилищ
в  Цюрихе.  Пять  хранилищ  находились  в  подвалах  банков,
в  том  числе  подвалах  банка  «Креди  Свисс».  Однако
партия  хантовского  серебра  была  настолько  большой,  что
не  могла  уместиться  в  подвалах  банков.  Оставшуюся
часть  они  были  вынуждены  поместить  на  швейцарском
складе,  носившем  название  «Фреедлягер».
 Стоимость  этой  трансатлантической  операции  была
весьма  значительной.  Только  за  фрахт  трех  «боингов»
пришлось  уплатить  200  тыс.  долл.  Сверх  этого  —  среднюю
стоимость  хранения  серебра,  полцента  за  унцию  в  месяц.
За  хранение  40  млн.  унций,  припрятанных  в  Европе,
и  15  млн.  унций,  еще  остававшихся  на  складах  биржи
в  Нью-Йорке  и  Чикаго,  ежегодно  приходилось  платить
3  млн.  долл.  Однако  доставка  слитков  в  Швейцарию
была  все-таки  дешевле,  чем  перевозка  их  в  Техас,  где
Хантам  пришлось  бы  платить  5-ироцентыый  налог  штату.
И  что  было  наиболее  важно  для  Банкера,  так  это  сознание
того,  что,  перевозя  серебро  в  Швейцарию,  он  обезопасил
свое  состояние.
 Несмотря  на  все  меры  предосторожности,  Банкер  не
мог  долгое  время  хранить  в  секрете  свои  огромные  за¬
купки  серебра.  Весной  1974  года  деловые  круги  во  всем
мире  уже  были  осведомлены  о  том,  что  какой-то  зага¬
дочный  техасец  по  имени  Хант  совсем  недавно  получил
в  свое  распоряжение  столько  серебра,  сколько  никогда
никто  не  покупал.  Цена  на  серебро  подскочила  до  6  долл.
за  унцию.  Даже  самые  опытные  торговцы  серебром  были
в  панике.  Спрашивая  друг  друга  о  том,  кто  такой  этот
Нелсон  Банкер  Хант,  они  боялись,  что  этот  человек  может
монополизировать  рынок.
 На  недавно  сложившихся  рынках  разговоры  о  их  моно¬
полизации  считали  просто  разговорами.  Классическим
примером  монополии  на  рынке  драгоценных  металлов
можно  было  считать  тот  случай,  когда  какой-то  пред¬
приниматель  имел  у  себя  в  руках  достаточно  серебра
в  слитках  и  достаточное  количество  срочных  контрактов
для  того,  чтобы  монополизировать  его  поставку  на  рынок,
 476

а  следовательно,  и  эффективно  контролировать  как  цены
на  слитки,  так  и  цены  срочных  контрактов,  потому  что
все,  кто  нуждался  в  металле,  все  равно  пришли  бы  к  нему.
Немногие  люди  или  группа  людей  имели  достаточный
опыт  и,  что  более  важно,  финансовые  возможности,  для
того,  чтобы  разрушить  подобные  замыслы.  Последний
раз  рынок  был  монополизирован,  когда  «Бэнк  оф
Инглэнд»  проявил  свое  искусство  в  этой  области  в  1721
году.
 Но  специалисты  знали,  что  цены  на  серебро  подвер¬
жены  большим  колебаниям,  чем  цены  на  другие  товары.
В  отличие  от  золота,  серебро  имело  широкое  применение
в  промышленности  (большая  часть  его  шла  на  изго¬
товление  фотографической  пленки),  а  также  ценилось
как  материал  для  изготовления  украшений.  В  1974  году
его  производилось  всего  около  245  млн.  унций,  в  то
время  как  потребление  составляло  450  млн.  унций.  Коли¬
чество  серебра,  поступившее  на  мировой  рынок,  было
важным  неизвестным  фактором  определения  цены.  По
оценочным  данным,  оно  составляло  от  600  до  800  млн.
унций.  Из  этого  общего  количества  только  200  млн.  унций,
как  полагали,  могло  поставляться  по  срочным  контрактам.
В  то  время  как  серебро,  из  которого  были  изготовлены
чайные  сервизы  и  другая  посуда,  и  могло  попасть  на
рынок  в  период  высоких  цен  на  него,  многие  торговцы
полагали,  что  нужно  иметь  намного  менее  200  млн.  унций,
чтобы  монополизировать  рынок  серебра.  Но  насколь¬
ко  меньше?  Нашел  ли  Банкер  Хант  магическую  форму¬
лу  для  расчета  этого  количества?  Имел  ли  он  достаточ¬
но  средств  для  того,  чтобы  заплатить  сейчас  за  него?
 В  апреле  1974  года  Банкер  прибыл  в  Нью-Йорк  для
того,  чтобы  впервые  посетить  товарную  биржу.  Когда
он  вошел  в  здание,  вся  деятельность  там  прекратилась.
Торговцы  бросили  свои  дела  и  просто  уставились  на
тучного  техасца  в  очках  и  дешевом  голубом  костюме.
Во  второй  половине  дня  Банкер  дал  одно  из  своих  не¬
многочисленных  интервью  корреспонденту  журнала
«Барронз».  Хотя  он  вежливо  отказался  назвать  раз¬
меры  своих  запасов  серебра,  Банкер  все-таки  намекнул
всему  миру  о  своих  долгосрочных  намерениях.  Поль¬
зуясь  своей  манерой  обращения  с  синтаксисом,  он  заявил:
«Как  и  все,  что  вы  покупаете,  кроме,  конечно,  бумаги,
все  хорошо.  Вы  должны  рассчитывать  при  этом  на  дли¬
тельную  перспективу.  Если  вам  не  нравится  золото,
 477

покупайте  серебро.  Или  алмазы.  Или  медь.  Только  глупцы
занимаются  книгопечатанием)».
 После  первого  появления  в  Нью-Йорке  оказалось,  что
именно  Банкер  и  был  глупцом.  Цена  на  серебро  подско¬
чила  до  6,24  долл.  за  унцию,  а  затем  вновь  упала  до
3—4  долл.  Текущие  цены  на  него  были  чуть-чуть  выше,
чем  средняя  цена,  которую  Ханты  уплатили  за  55  млн.
унций,  но  расходы  по  хранению  постепенно  съедали  их
прибыль,  в  то  время  как  слитки  серебра  в  подвалах  ле¬
жали,  не  принося  никакого  дохода.  На  рынке  считали,
что  Ханты  хотели  провести  краткосрочную  спекулятивную
операцию  и  начали  сообща  действовать  против  них.  Но
торговцы  серебром  ошибались.  Ханты  рассчитывали  на
длительную  перспективу.  Они  все  еще  верили,  что  цена
может  измениться,  и  не  как-нибудь,  а  подскочить,  а  по¬
этому  спокойно  отнеслись  к  ее  снижению.
 Постоянно  предпринимая  какие-то  шаги,  чтобы  сгла¬
дить  резкие  колебания  цен  на  нефть  и  серебро,  Банкер
оставался  доволен  тем,  как  шли  дела  в  его  «любимом
бизнесе»  —  коневодстве.  Фермы  Нелсона  Банкера  Ханта,
где  содержались  чистокровнейшие  лошади,  продолжали
поставлять  одного  чемпиона  за  другим.  Успех  Банкера
в  этом  деле  отчасти  определялся  тем,  что  ему  удалось
заполучить  таких  тренеров,  как  Чарлз  Уиллинхэм  и  Джим
Шеннон,  которые  считались  лучшими  специалистами
в  этой  области.  Одной  из  лучших  лошадей  Банкера  была
Кэннонеро  II,  которая  выиграла  самые  крупные  денежные
призы  в  1971  году.  Еще  лучше  была  Далия,  которая
выиграла  чемпионат  Франции  и  Англии  в  1973  году.
Ее  отцом  был  Вейгли  Нобл,  победитель  многих  соревно¬
ваний,  купленный  Банкером  в  конце  60-х  годов,  а  Далия
стала  первой  лошадью  в  истории,  которая  выиграла
денежных  призов  на  сумму  более  1  млн.  долл.  Банкер
не  принимал  участия  в  состязаниях  в  США,  предпочитая
делать  это  в  Европе.  В  результате  его  имя  было  мало
известно  болельщикам  на  ипподромах  в  его  собственной
стране.  Но  он  быстро  стал  одним  из  самых  известных
участников  международных  соревнований.
 И  неудивительно,  что  так  называемый  «лошадиный
круг»  считал  его  человеком  со  стороны,  каковым  он
и  был  на  самом  деле.  Больше  всего  этот  «круг»  беспо¬
коило  то,  что  Банкер  никак  не  хотел  сблизиться  с  ним.
Он  вел  дела  в  присущем  ему,  выработанном  еще  дома,
грубоватом  стиле  в  отличие  от  представителей  «ло¬
 478

шадиного  истэблишмента».  Он  не  считался  с  традициями
и  гордился  этим.  Люди,  имевшие  дело  с  лошадьми,  были,
конечно,  довольны,  получая  деньги  от  Банкера,  когда  он
предлагал  им  повышенные  цены  за  хороших  лошадей.
Но  сейчас  они  вдруг  заволновались.  Этот  Н.  Б.  Хант
скупил  уже  сотни  лошадей.  В  его  руках  были  самые
лучшие  в  мире  конюшни.  «Лошадиный  круг»  мог  только
гадать,  что  будет,  если  Н.  Б.  Хант  станет  не  только
крупным  покупателем  лошадей,  но  и  их  продав¬
цом.
 Несмотря  на  национализацию  (а  может  быть,  вслед¬
ствие  ее)  собственности  Банкера  в  Ливии  и  предъявление
ему  обвинения  в  незаконном  подслушивании  телефонных
разговоров,  он  старался  не  лезть  в  политику  в  начале
70-х  годов.  Он  оставался  сторонником  правых  и  оказывал
денежную  или  иную  поддержку  самым  различным  крайне
консервативным  организациям,  но  его  имя  нигде  не
упоминалось  публично.  Один  из  бывших  членов  организа¬
ции  «Молодые  американцы  за  свободу»,  которой  разре¬
шалось  использовать  конференц-зал  «Хант  ойл»  для
собраний  своих  руководителей,  писал  что  «Банкер
своими  действиями  походил  на  отца».  Он  предоставлял
денежные  средства  в  распоряжение  этой  организации.
(Его  родственник  Эл  Хилл  был  членом  ее  консуль¬
тативного  органа.)  Банкер  продолжал  оказывать  финан¬
совую  поддержку  обществу  Джона  Берча  и  был  причастен
к  деятельности  доктора  Питера  Бидера  разъездного
проповедника  идей  о  том,  что  деятельность  Трехсторонней
комиссии  угрожает  якобы  свободе.  Идеи  Бидера,  как
и  членов  общества  Джона  Берча,  базировались  на  том,
что  Рокфеллеры  (которые  были  инициаторами  создания
Трехсторонней  комиссии)  несут  ответственность  за  «спол¬
зание»  Америки  к  социализму  и  за  все  то,  что  правые
считали  пагубным  для  страны.
 Благодаря  тому  что  Банкер  разделял  эти  взгляды,
политическая  поддержка,  оказываемая  им  правым,
виделась  политиками  и  консерваторами  уже  как  его
общественная  обязанность.  Самым  уважаемым  деятелем
для  Банкера  в  начале  70-х  годов  был  Джордж  Уоллес.
В  1971  году  Банкер  устроил  банкет  для  него,  билет
на  который  стоил  50  долл.,  для  того  чтобы  собрать
деньги  для  бывшего  губернатора  Алабамы  и  будущего
кандидата  в  президенты.  Но  по  свидетельству  бывшего
члена  избирательного  комитета,  отвечавшего  за  финансо¬
 479

вые  вопросы,  Тома  Тенипсида,  губернатор  Уоллес  не
захотел  принять  приглашения  Банкера  из  боязни,  что
пресса  может  пронюхать  об  этом  и  опять  обвинить  его
в  принадлежности  к  обществу  Джона  Берча  или  другой
ультраправой  группировке.  Но  затем,  после  того  как  по¬
мощники  Банкера  пообещали  Уоллесу,  что  в  прессе  не
появится  никаких  сообщений  об  этом  банкете,  он  согла¬
сился  принять  предложение.
 Так  вот  обстояли  дела  у  Нелсона  Банкера  Ханта
в  начале  70-х  годов.  Нефтепромышленник,  действующий
в  международном  масштабе,  спекулянт  серебром,  владе¬
лец  лучших  в  мире  лошадей,  собственник  громадных
земельных  угодий,  финансировавший  правых  политиков,
веривший  в  приход  Судного  дня,—  вот  те  роли,  которые
играл  в  это  время  Банкер.  Его  имя  еще  не  было  известно
в  каждом  доме,  но,  так  же  как  и  его  отец  несколько  ранее,
Банкер  уже  был  признанным  участником  во  многих
областях  деятельности.  Он  был,  как  выразился  корреспон¬
дент  «Даллас  морнинг  ньюс»  Эрл  Долц,  «человеком,  кото¬
рый  почти  всегда  упоминался  в  последних  новостях».
 В  то  время  как  имя  Банкера  стало  появляться  в  заго¬
ловках  газет,  его  брат  Херберт  втихомолку  продолжал
добывать  деньги  самыми  различными  способами.  Будучи
участником  многих  авантюр,  затевавшихся  Банкером,
Херберт  был  стабилизирующей  силой  в  «команде»  бра¬
тьев.  Если  Банкер  был  инициатором  различных  планов
в  области  бизнеса,  то  Херберт  был  специалистом  по  раз¬
работке  их  деталей,  человеком,  который  следил  за  тем,
чтобы  эти  планы  выполнялись,  и  выполнялись  так,  как
это  было  задумано.  В  интеллектуальном  отношении  он
стоял  выше  брата.  Там,  где  Банкер  принимал  решения,
руководствуясь  главным  образом  инстинктом,  обсудив
их  только  в  узком  кругу  своих  единомышленников,  обла¬
давших  необходимыми  знаниями,  Херберт  любил  свои
инстинктивные  решения  принимать,  подкрепив  их  соб¬
ственным  знанием.  Его  внимание  привлекали  в  основном
книги  о  бизнесе  и  бизнесменах,  и  он  прочитывал  минимум
по  одной  книге  или  журналу  в  неделю.  Как  он  позже
признавал  сам,  одной  из  причин,  по  которой  он  заин¬
тересовался  рынком  серебра,  была  книга,  прочитанная
им  в  1973  году,  называвшаяся  «Прибыль  от  серебра  в  70-е
годы»,  написанная  Джеромом  Ф.  Смитом.  В  своей  книге
 480

тот  доказывал,  что  «мир  находится  на  пути  к  хаосу»,
и  предостерегал,  что  «только  каждый  человек  в  отдель¬
ности  может  защитить  сам  себя  от  сил  разрушения».
По  мнению  Смита,  единственным  путем,  которым  каждый
человек  мог  защитить  себя,  был  обмен  бумажных  денег
на  «реальные»,  т.  е.  на  разум,  золото  или  серебро.  Смит
утверждал  также,  что  желательно,  чтобы  металл  был
серебром  и  хранился  в  слитках  в  Швейцарии.  Такая
предосторожность  была  необходима  на  случай  советского
нападения  на  США.  Хотя  Ханты  позже  и  отрицали  это
полностью,  но  они  последовали  советам  автора  книги
буквально.
 Будучи  во  многих  случаях  «тенью»  Банкера,  Херберт
все-таки  тратил  около  45  %  своего  времени  на  осуществ¬
ление  собственных  операций.  В  начале  70-х  годов  им
разрабатывались  грандиозные  планы  покупки  недвижи¬
мости  в  северном  Далласе.  Для  их  успешного  претворения
в  жизнь  ему  понадобилось  18  лет.  Его  компании  «Хант
пропетиз»  после  этого  принадлежало  более  6  тыс.  акров
земли  в  тех  местах,  которые  считались  наиболее  удобными
для  строительства  новых  городских  районов.  Благодаря
буму,  происходившему  к  Далласе,  цена  на  землю  резко
подскочила.  Херберт  начал  застраивать  участки,  принад¬
лежавшие  ему,  торговыми  центрами,  многоквартирными
домами  и  зданиями  офисов.  В  это  же  время  он  начал  ос¬
воение  и  застройку  3,5  тыс.  акров  земли  в  пригородах  Лью¬
исвилла  (Техас),  а  также  в  торговых  и  промышленных
районах  Флориды  и  Калифорнии.  Стоимость  всех  земель,
принадлежащих  ему  там,  перевалила  за  500  млн.  долл.
 Оставаясь  все-таки  нефтепромышленником,  Херберт
сконцентрировал  свои  усилия  на  получении  лицензий
на  добычу  нефти  и  угля  в  Северной  Дакоте  и  расширении
компании  «Пенрод  дриллинг».  Успехи  в  деятельности
«Пенрод»  были  особенно  заметны.  Разразившийся  в  мире
бум  в  бурении  морских  скважин,  в  котором  принял  уча¬
стие  и  Банкер,  по  своей  доходности  превзошел  все  ожи¬
дания.  В  распоряжении  «Пенрод»  были  уже  более  70
наземных  и  морских  скважин.  Херберт  расширил  район
деятельности  компании  от  Мексиканского  залива  до  Се¬
верного  моря,  Персидского  залива,  Средиземного  моря,
Австралии  и  Бразилии.  Клиентами  «Пенрод»  были  не
только  компании,  принадлежавшие  семье  Хантов,  но
и  такие  крупнейшие  корпорации,  как  «Шеврон»  и
«Шелл».
 4*1
 16  3*к.  №  9

Одну  из  самых  сенсационных  сделок  Хербер.т  заклю¬
чил  в  партнерстве  с  Банкером:  Ханты  приобрели  «Грейт
вестерн  юнайтед»,  самую  крупную  в  стране  компанию
по  производству  рафинированного  сахара.  Эта  сделка
имела  свое  начало  на  бирже.  Проявив  заинтересован¬
ность  в  операции  с  товарами,  Ханты  искали  возможность
подзаработать  на  рынке  сахара,  используя  фондовую
биржу.  Их  брокеры,  видимо,  сделали  кое-что  еще,  кроме
звонков  и  визитов,  после  чего  Ханты  купили  акции  «Грейт
вестерн  юнайтед»  на  3  млн.  долл.  Немного  спустя  они
купили  их  еще  на  6  млн.  долл.  Только  после  этого  Хан¬
там  удалось  выяснить,  что  компания,  которую  они
купили,  столкнулась  с  серьезными  управленческими
проблемами.  Высшие  ее  руководители  враждовали  между
собой.  Хотя  компания  и  приносила  рекордные  прибыли,
в  ее  отделении,  ведавшем  недвижимостью,  засели  мошен¬
ники,  цепь  ее  магазинов  «Шейкиз  пицца  парлор»  при¬
ходила  в  упадок.
 Вместо  того  чтобы  продать  ее  вновь,  Херберт  и  Банкер
решили  действовать  по-другому.  В  начале  ноября  1974
года,  после  того  как  они  заняли  деньги  в  фонде  их
брата  Хасси,  братья  открыли  оферту  на  покупку  конт¬
рольного  пакета  акций  этой  компании  за  30  млн.  долл.
Некоторое  время  спустя  Банкер  и  Херберт  стали  пред¬
седателем  и  президентом  «Грейт  вестерн  юнайтед»,
а  их  человек,  Дж.  Майкл  Восвелл,  стал  главным  управ¬
ляющим.
 Приобретение  «Грейт  вестерн  юнайтед»  означало  но¬
вый  этап  в  истории  коммерческих  начинаний  семьи  Хан¬
тов.  Впервые  семья,  или  по  крайней  мере  два  ее  члена,
владели  акционерной  организацией.  Вызывал  удивление
вопрос  о  том,  почему  Банкер  и  Херберт  сделали  это.
Владение  такой  организацией  требовало  допуска  к  уп¬
равлению  ею  посторонних  людей  и  публичной  отчет¬
ности.  Именно  по  этой  причине  семья  до  этого  стремилась
к  единоличному  владению  своими  предприятиями;  для
того  чтобы  заработать  на  разнице  в  ценах  на  сахар  в  раз¬
ное  время,  у  «мальчиков»  было  много  других  путей
(включая  товарную  биржу).  Хантовские  советники  по
юридическим  вопросам  высказывались  против  приобре¬
тения  контроля  над  этой  корпорацией.  Один  из  них  от¬
мечал:  «После  анализа  вы  могли  прийти  к  выводу  о  том,
что  «Грейт  вестерн  юнайтед»  будет  приносить  одни  только
неприятности».  Но  Банкер  и  Хеберт  решили  игнорировать
 482

их  советы.  Причина  здесь,  как  позже  пришлось  признать
Херберту,  была  только  в  их  эгоистических  соображениях.
«Мы  чувствовали,  что  компания  обладает  неплохой  ре¬
путацией  у  общественности,—  говорил  Херберт  в  ин¬
тервью  одному  из  корреспондентов.—  И  мы  хотели  оста¬
ваться  в  ее  глазах  благоразумными  бизнесменами,
делающими  все  как  надо».  Один  из  бывших  сотрудников
Ханта  высказал  это  более  открыто:  «Банкер  и  Херберт
хотели  показать  миру,  что  они  были  бизнесменами,  а  не
только  наследниками».
 Банкер  и  Херберт,  казалось,  хотели  продемонстриро¬
вать  всему  миру,  что  они  настолько  же  крепко  держатся
за  свои  деньги,  как  и  их  отец.  Боясь,  что  кто-то  постоянно
хочет  поживиться  за  их  счет  потому,  что  они  были  Хан¬
тами,  при  заключении  даже  многомиллионных  сделок
братья  торговались  из-за  последнего  пенни.  Например,
сразу  же  после  приобретения  «Грейт  вестерн  юнайтед»
Херберт  предложил  увеличить  стоимость  каждой  акции
на  50  центов  против  цены,  указанной  в  первоначальной
оферте,  заявив,  что  время  для  компромиссов  прошло.
Во  время  заключения  другой  многомиллионной  сделки
Херберт  и  человек,  с  которым  он  вел  переговоры,  не  схо¬
дились  только  по  поводу  40  тыс.  долларов,  когда  Херберт
заявил,  что  он  их  прекращает.
 «Перестань,  Херберт,  —  уговаривал  его  этот  человек.—
Что  значит  для  такой  семьи,  как  ваша,  эти  40  тыс.  долл.?»
 «А  как,  вы  думаете,  мы  стали  Хантами?»  —  ответил
Херберт.
 В  то  время  как  Банкер  и  Херберт  заключали  свои
сделки  и  проводили  различные  негласные  операции,  Ламар
получил  весьма  широкую  известность  благодаря  своему
спортивному  бизнесу.  Как  выразился  Херберт  в  одном  из
своих  интервью:  «Когда  мы  ходили  в  школу,  все  знали
Ламара  как  моего  брата.  Сейчас,  когда  он  углубился  в  мир
спорта,  все,  встречая  меня,  спрашивают:„О,  так  вы  и  есть
брат  Ламара?“».  Хотя  Ламар  и  продолжал  вкладывать
свои  деньги  в  нефтяной  бизнес  вместе  со  своими  братьями,
он  не  принимал  участия  в  их  игрищах  с  товарами  и  ак¬
циями.  Он  предпочитал  оставаться  самостоятельным,  ин¬
тересуясь  преимущественно  своими  спортивными  команда¬
ми  и  индустрией  развлечений.
 Как  любил  часто  повторять  Ламар,  его  сделки  в  спорте
«не  приносили  большого  дохода».  Стоимость  его  футболь¬
ной  команды  была  весьма  впечатляющей,  но  каждая  игра
 16*
 483

«Канзас-Сити  чифс»  при  полном  сборе  приносила  чистого
дохода  1  млн.  долл.  По  сравнению  с  крупными  нефтя¬
ными  сделками  доходы  здесь  были  действительно  несколь¬
ко  меньше.  Но  спорт  оставался  ареной,  на  которой  Ла¬
мар  становился  заметным.  Его  подпись  с  буквой  «Л»,  на¬
писанной  намного  крупнее,  чем  «X»  в  фамилии,  сама
по  себе  уже  давала  ему  удовлетворение.  Далласский
графолог  Конни  Джилмор  писал  в  журнале  «Д»:  «Тот
факт,  что  «Л»  значительно  больше  «X»,  показывает,  что
он  хочет,  чтобы  признание  распространялось  только  на
него  лично  и  не  было  связано  с  его  семейными  узами  или
наследием».
 В  то  же  время  Ламар  был  заинтересован  в  том,  чтобы
его  бизнес  на  поприще  спорта  был  прибыльным.  Чувствуя
себя  более  неуязвимым  в  своем  деле,  чем  братья,  Ламар
также  стремился  показать,  что  он  сам  является  деловым
человеком,  а  не  просто  наследником.  И  действительно,
в  его  области  часто  приходилось  принимать  решения  не
менее  важные,  чем  в  любых  других.  Весьма  показа¬
тельной  в  этом  отношении  была  команда  «Канзас-Си¬
ти  чифс».  После  выигрыша  Суперкубка  в  1970  году  как
игроки,  так  и  их  известный  тренер  Хэнк  Стрэм  почили
на  лаврах.  В  результате  «Чифс»  не  только  ни  разу  не
выиграла  Суперкубка,  но  и  спустилась  на  нижние  сту¬
пеньки  в  своей  лиге.  Меньше  зрителей  стало  приходить
и  на  стадион  «Эрроухэд».  Ламар  понял,  что  частью  про¬
блемы  были  отношения  тренера  и  ветеранов  команды,
которые  в  свое  время  выиграли  кубок.  Причем  послед¬
ние  продолжали  жить  за  счет  своих  прошлых  заслуг.
Несмотря  на  то  что  ему  самому  нравился  Стрэм,  Ламар
предпринял  шаг,  который  был  вынужден  предпринять,
и  уволил  его.  Сделал  он  это  с  сожалением,  но  руко¬
водствуясь  необходимостью.
 «То,  что  Ламар  весьма  удачливый  человек,  еще  не  го¬
ворит  о  том,  что  с  ним  легко  иметь  дело,—  говорил  один
из  лучших  игроков  футбольной  команды  «Даллас  торней-
доу»  Кайл  Роут-младший  о  владельце  команды  тех  вре¬
мен.—  Если  он  считал,  что  я  не  стою  прибавки  в  50  долл.,
то  я  знал,  что  с  ним  можно  будет  проспорить  до  утра,
не  добившись  ничего».
 Жесткая  линия,  которую  проводил  Ламар  по  отноше¬
нию  к  своим  командам,  в  конечном  итоге  оправдыва¬
лась.  Несмотря  на  то  что  они  приносили  сравнительно
небольшой  доход,  успехи  их  были  вполне  удовлетворитель¬
 484

ными.  В  теннисе  наступил  подъем,  организация  профес¬
сиональных  игроков  приобретала  все  большую  популяр¬
ность  и  оправдывала  себя  в  финансовом  отношении;
футбол  стал  пользоваться  меньшей  популярностью.
«Чифе»  теряла  свои  позиции,  но  все-таки  приносила
доход.  Несмотря  на  то,  что  команды  Ламара  выступали
с  переменным  успехом,  они  все-таки  были  далеко  не  из
последних.
 Кроме  своих  футбольных,  баскетбольных  и  теннисных
команд,  Ламар  вкладывал  средства  в  любительский  спорт
и  развлекательный  бизнес.  Его  новое  предприятие  назы¬
валось  «Лэйкуэй  уорлд  оф  теннис».  Это  был  городок
с  теннисными  площадками,  где  обучались  игре.  Он  был
расположен  на  берегу  красивого  озера  в  пригороде  го¬
рода  Остин.  «Лэйкуэй»  быстро  стал  любимым  местом  от¬
дыха  техасцев.
 В  начале  своей  карьеры  Ламар  с  прохладцей  отно¬
сился  к  популярности.  Но  в  начале  70-х  годов  он  дал
несколько  интервью  о  себе  и  стал  понемногу  выбирать¬
ся  из  своего  укрытия.  Однажды  он  даже  согласился
сделать  телевизионную  рекламную  ленту  для  компании
«Харт  Шаффнер  энд  Маркс  клоузинг».  Другими  знаме¬
нитостями,  принимавшими  участие  в  этой  серии,  были
Джек  Никлаус,  О.  Дж.  Симпсон,  Бинг  Кросби  и  Рикардо
Монталбэн.  Ламар  потратил  8  часов,  снимая  ее  на  стадио¬
не  «Эрроухэд»  в  Канзас-Сити.
 Одним  из  самых  широких  жестов  Ламара  в  конце
70-х  годов  была  покупка  им  дома  в  северном  Далласе,
принадлежавшего  финансовому  махинатору  Джиму  Лин-
гу.  Дом  стоил  1,5  млн.  долл.  и  был  расположен  на  участ¬
ке  площадью  2,6  акра.  Там  было  все  —  и  пруды  с  утками,
и  фонтаны,  и  статуи.  Липги  перестроили  дом  после  того,
как  они  его  купили  в  1961  году.  Они  расширили  места
для  отдыха  и  пристроили  спальный  корпус,  украсили  сте¬
ны  столовой  белой  тканью  с  золотым  тиснением,  зерка¬
лами,  замысловатыми  лепными  украшениями,  хрусталь¬
ными  и  позолоченными  канделябрами  и  установили  стол
красного  дерева  на  26  персон  с  такими  же  стульями  в  сти¬
ле  Людовика  XIV.  Именно  эти  переделки  и  привели,
как  говорили  потом,  к  тому,  что  они  оказались  на  мели.
Имевшие  несколько  большие  возможности  для  того,
чтобы  «нести  этот  груз»,  Ламар  и  его  жена  Норма  сохра¬
нили  статуи,  фонтаны,  пруды,  но  добавили  несколько
картин,  включая  Рубенса  и  Брейгеля,  книжные  шкафы
 485

XVI  века,  бронзу  XVII  века,  пару  голландских  глобу¬
сов  XVI  века  и  разные  безделушки,  вырезанные  из  кости
и  дерева.  Хаиты  сохранили  и  поразительные  по  красоте
литые  чугунные  ворота,  установленные  Лингами  при  глав¬
ном  въезде  на  усадьбу.  На  одной  створке  была  отлита
буква  «Л»,  что  говорило  о  принадлежности  ее  Лингам.
Вместо  того  чтобы  заменить  ее  на  «X»,  Ханты  оставили
«Л»,  и  это  должно  было  теперь  означать,  что  усадьба
принадлежит  Ламару.
 Дочери  Ханта  от  первого  брака  Маргарет  и  Кэролайн
имели  почти  столько  же  денег,  как  и  их  братья,  но  по-
прежпему  старались  не  привлекать  к  себе  излишнего  вни¬
мания.  Особенно  это  относилось  к  Кэролайн.  Она  не  ввязы¬
валась  в  спекулятивные  сделки,  как  Банкер  и  Херберт,
не  старалась  быть  на  виду  благодаря  своим  деловым
мероприятиям,  как  это  делал  Ламар,  и  оставалась  в  сто¬
роне  от  политики.  Вместо  этого  она  сосредоточила  свое
внимание  на  семье  и  доверила  проводить  операции  со
своими  деньгами,  большинство  из  которых  содержалось
в  «Кэролайн  Хант  Сэндс  эстейт»,  наиболее  добросо¬
вестным  сотрудникам  из  руководства  «Хант  ойл».  Кэро¬
лайн  везло  во  многом  так  же,  как  и  ее  отцу.  Казалось,
она  не  нуждается  в  погоне  за  экзотическими  сделками
и  не  особенно  беспокоится  о  нахождении  новых  перспек¬
тивных  мест  бурения.  Люди,  которые  управляли  ее  иму¬
ществом  по  доверенности,  продолжали  находить  нефть,
а  ее  состояние  постоянно  росло,  не  вызывая  излишнего
шума.  Единственной  проблемой,  стоявшей  перед  ней,  была
ее  личная  жизнь.  В  1973  году  она  разошлась  с  Ллойдом
Сэндсом  и  вышла  вновь  замуж  за  Хьюго  Шулкопфа
(Малыша),  вежливого  и  приветливого  человека,  отпрыска
одной  из  самых  старых  семей  в  Далласе.  Она  продол¬
жала  вести  себя  так  же  скромно,  как  и  раньше,  и  часто
можно  было  услышать,  как  любопытные  спрашивали:
«Она  действительно  урожденная  Хант?»
 Подобный  вопрос  редко  задавался  в  отношении  Мар¬
гарет  Хилл.  Хиллы  были  известны  в  обществе  потому,
что  владели  клубом  «Гарден  оф  годз»  («Сад  богов»)
и  являлись  членами  наиболее  престижных  загородных
клубов  Далласа.  Маргарет  не  принимала  участия  в  уп¬
равлении  своими  семейными  компаниями,  но  всегда
оказывалась  тут  как  тут,  когда  пахло  крупной  сделкой,  и  не
стеснялась  выразить  свое  мнение  по  вопросам  бизнеса
 486

или  семьи.  Как  и  Кэролайн,  она  держалась  в  стороне  от
авантюр  своих  братьев  и  предпочитала  получать  постоян¬
ный  доход  от  бурения  нефтяных  и  газовых  скважин.
Она  считала,  что  ее  младшие  братья  действуют  несколько
безрассудно,  а  поэтому  постоянно  следила  за  тем,  чтобы
их  необдуманные  решения  не  повлияли  на  деятельность
их  совместной  компании  «Плэсид  ойл».  Если  и  возникали
какие-то  сомнения  в  отношении  компетентности  X.  JI.  Хан¬
та,  то  этого  нельзя  было  сказать  о  Маргарет.  Банкер
и  Херберт  могли  контролировать  повседневную  деятель¬
ность  семейных  компаний,  но  среди  членов  первой  семьи
их  все-таки  считали  младшими.  Маргарет  же  непочтитель¬
ные  сотрудники  «Хант  ойл»  называли  «большим  боссом».
 В  целом  первая  семья  Хантов  прошла  через  начало
70-х  годов  под  знаком  удачи.  Были  и  крупные  неудачи  —
такие,  как  национализация  собственности  Банкера  в  Ли¬
вии.  Но  были  и  значительные  удачи,  которые  обещали
привести  к  увеличению  состояния  семьи  в  последую¬
щие  годы.  Одной  из  них  было  арабское  эмбарго  1973  года,
которое  повлекло  за  собой  повсеместное  увеличение  цен
на  нефть,  в  результате  чего  стоимость  запасов  нефти  и  газа,
находящихся  в  распоряжении  Хантов,  возросла  многократ¬
но.  Другой  удачей  было  бурение  на  газ  скважины  в  гол¬
ландском  секторе  Северного  моря  компанией  «Плэйсид
ойл».  Хотя  для  начала  промышленной  добычи  газа  потре¬
бовалось  несколько  лет,  все  говорило  о  том,  что  Ханты
напали  на  месторождение,  которое  обещало  принести  при¬
быль  в  несколько  сот  миллионов  долларов.
 В  начале  70-х  годов  повысилось  и  общественное  при¬
знание  первой  семьи  Хантов.  Вследствие  того  что  они
принимали  незначительное  участие  в  благотворительной
деятельности,  в  далласском  обществе  их  считали  непол¬
ноценными  его  членами.  Но  детей  от  первой  семьи  и  их
потомков  принимали  там  с  большей  готовностью,  чем
X.  JI.  Ханта.  Жена  Банкера  Кэролайн,  например,  была
членом  «Женского  клуба  Далласа»,  работала  на  общест¬
венных  началах  помощником  зубного  врача  в  детском  ме¬
дицинском  центре  и  преподавала  закон  божий  в  пресви¬
терианской  церкви  Хайлэнд-Парка.  Жена  Херберта  Нэнси
также  преподавала  в  церковной  школе,  вела  активную
работу  в  ассоциации  «Дей  кеа»,  организации  «Сьюсайд
привеншн»,  и  комитете  «Кристал  чарити  болл».
 Единственной  тучей,  которая  висела  над  первой  семьей,
было  обвинение  Банкера  и  Херберта  в  незаконном  под¬
 487

слушивании  телефонных  разговоров.  Вскоре  после  при¬
влечения  к  ответственности  за  это  братья  наняли  для
своей  защиты  Филипа  Хиршкопа  из  Александрии
(Вирджиния).  Молодой  адвокат  еврейского  происхожде¬
ния  с  либеральными  взглядами,  среди  клиентов  которо¬
го  был  негритянский  боевик  Рэп  Браун  и  многие  акти¬
висты  движения  против  войны,  Хиршкоп  представлял
собой  прямую  противоположность  Хантам  во  всех  отно¬
шениях.  Но  он  считался  одним  из  ведущих  специали¬
стов  по  делам,  связанным  с  подслушиванием  телефон¬
ных  разговоров.  Вступая  в  столкновения  по  поводу  своих
политических  взглядов,  Хиршкоп  и  Ханты  вдруг  почув¬
ствовали  необычную  взаимную  привязанность  во  время
подготовки  к  процессу.
 Первое,  что  им  пришло  в  голову,—  это  начать  первы¬
ми  атаку  в  прессе.  Хиршкоп  публично  обвинил  пра¬
вительство  в  том,  что  оно  нарушило  заключенную  им
в  1970  году  «сделку»  и  обещало  не  привлекать  к  ответ¬
ственности  Хантов,  если  они  снимут  свое  обвинение  про¬
тив  бывших  помощников  X.  Л.  Пола  Ротермела,  Джона
Кьюрингтона  и  Джона  Брауна.  Хиршкоп  по  всеуслы¬
шание  выразил  удивление  тем,  почему  правительство  так
упорно  старалось  наказать  Хантов  после  того,  как  они
представили  доказательства,  что  Ротермел,  Кьюрингтон
и  Браун  в  течение  длительного  времени  обирали  про¬
довольственное  отделение  компании  «Хант  ойл».  Почему
правительство  не  занялось  всерьез  этим  делом?  Одной  из
причин,  как  считал  Хиршкоп,  было  то,  что  Ротермел
был  правительственным  агентом,  работавшим,  скорее
всего,  на  ЦРУ,  и  был  приставлен  присматривать  за  Хан¬
тами  из-за  проводимой  ими  политики.  Хиршкоп  добавил
также,  что  ЦРУ  особенно  было  заинтересовано  в  осужде¬
нии  Банкера  потому,  что  он  три  раза  отказывался
принять  на  службу  в  свою  компанию  в  Ливии  их  агента.
 В  апреле  1973  года  Банкер  и  Херберт  были  при¬
знаны  невиновными,  но  частный  детектив  из  Хьюстона
Клайд  Уилсон  и  специалист  по  телефонной  аппаратуре
Морган  Уотсон  были  привлечены  к  суду.  Такое  же  реше¬
ние  было  вынесено  несколькими  неделями  позже  и  по
поводу  частного  детектива  У.  Эверетта.  Это  добавило  три
дополнительных  имени  в  список  свидетелей,  потенциаль¬
но  опасных  для  Хантов.  В  конце  июля  Келли  и  Маккэн,
теперь  более  озлобленные,  чем  когда-либо  ранее,  начали
отбывать  сроки  в  федеральной  тюрьме  «Тексаркана».  Два
 488

с  половиной  месяца  спустя  Келли  подал  гражданский
иск  о  взыскании  101  млн.  долл.  с  Перси  Формена,
братьев  Хантов  и  Эда  Хадсона  за  то,  что  они  пошли  на
сговор  между  собой,  чтобы  заставить  его  молчать  и  таким
образом  спасти  Хантов.  Этот  иск  подтолкнул  в  свою  оче¬
редь  правительственных  чиновников  начать  расследова¬
ние  возможного  противодействия  нормальному  отправле¬
нию  правосудия  со  стороны  Хантов,  Хадсона  и  адвокатов
Формена,  Шенка,  Тессмера  и  Колвина.  Вместо  того  чтобы
со  временем  потерять  свою  остроту,  дело  Хантов  все
более  усложнялось.
 Однако  перед  государственными  обвинителями  должны
были  предстать  не  только  Ханты  и  нанятые  ими  специа¬
листы  по  подслушиванию.  В  июле  1974  года  федераль¬
ное  большое  жюри  вновь  вернулось  к  вопросу  о  привле¬
чении  к  уголовной  ответственности  Джона  Кьюрингтона
и  Джона  Брауна.  Эти  двое  обвинялись  в  подделке  почто¬
вых  отправлений  с  целью  незаконного  присвоения  17  тыс.
долл.  из  бюджета  «Хант  ойл».  X.  JI.  Хант  сам  в  конце
концов  дал  показания  против  своих  бывших  помощников
перед  большим  жюри.  Кьюрингтон  и  Браун  представили
письмо,  датированное  1965  годом  и  подписанное  ими,
Ротермелом  и  X.  JI.  Хантом,  в  котором  Хант  уполно¬
мочил  своих  сотрудников  совершать  самостоятельные
сделки,  с  тем  чтобы  это  служило  компенсацией  за  их
низкую  заработную  плату.  Но  Хант  показал,  что  он  не
уполномочивал  их  совершать  такие  сделки,  ничего  не
знал  о  них  и  о  брокерских  компаниях,  основанных  Кыо-
рингтоном  и  Брауном  в  связи  с  подобного  рода  сделками.
Адвокаты  Ханта  заявили,  что  он  был  неправильно  ин¬
формирован  для  того,  чтобы  он  подписал  такое  письмо.
 Ханты  подали  протест  против  того,  что  Пол  Ротер¬
мел,  которого  они  считали  ключевой  фигурой  в  организа¬
ции  хищений,  не  попал  в  поле  зрения  жюри  вместе
с  Кыорингтоном  и  Брауном.  Вместо  этого  чиновники
предоставили  ему  иммунитет  в  обмен  на  согласие  дать
показания  перед  большим  жюри  против  Кьюрингтона
и  Брауна.  Суть  этих  показаний  состояла  в  том,  что
X.  JI.  Хант  был  введен  в  заблуждение  при  подписании
этого  письма,  что  Хант  поставил  подпись  под  письмом,
которое  было  положено  среди  множества  других  рутинных
документов.  Адвокат  Ханта  Фил  Хиршкоп  опять  публич¬
но  заявил,  что  правительство  благоволит  к  Ротермелу
потому,  что,  по  его  мнению,  тот  был  правительственным
 489

агентом.  Министерство  юстиции  не  нуждалось  в  показа¬
ниях  Ротермела  о  том,  что  указанное  письмо  недействи¬
тельно,  потому  что,  как  считал  Хиршкоп,  правительство
знало,  что  «оно  было  напечатано  на  машинке,  которая
была  изготовлена  два  года  спустя  после  даты  подписания
этого  так  называемого  письма».
 Хиршкоп  поднял  вопрос  о  том,  что  правительству  по¬
надобилось  четыре  с  половиной  года  для  вынесения
обвинительного  заключения  по  делу  Кьюрингтона  и  Брау¬
на,  и  оно  это  сделало  только  после  того,  как  он,  Хиршкоп,
пригрозил,  что  будет  добиваться  расследования  этого  дела
сенатом.  В  дополнение  к  этому  Хиршкоп  выразил  удивле¬
ние  тем,  что  с  Кьюрингтона  и  Брауна  взыскивалось  толь¬
ко  17  439  долл.,  в  то  время  как  он  «лично»  передал  гене¬
ральному  прокурору  «том  почти  в  6  дюймов  толщиной,
в  котором  содержались  доказательства  совершения  одного
из  крупнейших  мошенничеств  в  истории».
 Обвинитель  по  делу  Кьюрингтона  и  Брауна,  замести¬
тель  генерального  прокурора  Джеймс  Ролф  просто  отмах¬
нулся  от  этих  данных  и  продолжал  гнуть  свою  линию.
Ротермел,  с  другой  стороны,  не  должен  был  теперь  отве¬
чать  на  вопросы  Хиршкопа  или  комментировать  «свои
заслуги  перед  американским  правительством».  Сам  же  Ро¬
термел  заявил:  «Я  уверен,  что  меня  не  могут  обвинить
в  каком-либо  уголовном  преступлении».
 В  то  время  как  обвинения,  контробвинения  и  сло¬
весная  перепалка  еще  более  драматизировали  дело  Хантов,
они  ничего  не  делали  для  того,  чтобы  очиститься  от  всего
этого.  Правительство  же  более  твердо,  чем  когда-либо,
было  настроено  довести  это  дело  до  конца.  У  Хантов  почти
не  было  альтернативы,  кроме  как  подать  апелляцию  и  по¬
пытать  счастья  в  ходе  судебного  процесса.  Пока  адво¬
кат  Хиршкоп  делал  все  для  того,  чтобы  оттянуть  рассмот¬
рение  дела  Хантов  до  окончания  процесса  над  Кьюрингто-
ном  и  Брауном,  братья  продолжали  настаивать  на  том,
что  они  ничего  не  знали,  и  готовились  дать  бой  в  суде.
 Вторая  семья  X.  JI.  Ханта  вела  не  столь  бурную
жизнь,  как  первая  в  начале  70-х  годов.  У  них  во  владе¬
нии  не  было  спортивных  команд,  и  они  не  жили  в  ши¬
карных  поместьях.  Они  не  пытались  монополизировать
рынок  серебра,  выращивать  скаковых  лошадей  или  полу¬
чить  под  свое  начало  громадную  нефтяную  корпорацию.
Дети  от  второго  брака  были  моложе»  чем  от  первого,  менее
 490

обеспечены  в  финансовом  отношении,  а  потому  и  запросы
у  них  были  несколько  иными.
 Унаследовав  энергию  отца  и  заботливое  отношение
матери  к  другим  людям,  три  девочки  полностью  посвя¬
тили  себя  религии.  Суэни,  младшая  из  дочерей,  вышла
замуж  за  молодого  священника  Марка  Микса  и  уехала
в  Европу,  где  ее  муж  поступил  в  духовную  семина¬
рию.  Потом  они  вернулись  в  США  и  поселились  в  Ден¬
вере,  где  Суони  принялась  за  диссертацию  об  обязанностях
пастора,  а  Марк  стал  пастором  пресвитерианской  церкви.
Хелен,  средняя,  изучала  психологию  и  в  течение  года
преподавала  в  средней  школе  для  черных  «Оук  Клифф».
Затем  она  вышла  замуж  за  честолюбивого  молодого  чело¬
века  по  имени  Рэнди  Крейлинг,  который  писал  ей  стихи
даже  тогда,  когда  занимался  заключением  сомнительных
сделок,  но  вскоре  оставил  это  занятие  и  посвятил  себя
семье.
 Джун,  старшая  из  сестер,  предпочла  остаться  одной
и  продолжала  работать  в  Первой  баптистской  церкви,
а  затем  стала  профессиональной  певицей.  Отец  старался
сделать  все  от  него  зависящее,  чтобы  она  сделала  карьеру
в  этой  области.  Помогало  ей  это  или,  наоборот,  мешало,
трудно  сказать.  Джун  не  стала  звездой,  но  начало  у  нее
было  удачным,  особенно  турне  по  различным  странам
с  бригадой  артистов  в  1972  году.  После  этого  она  про¬
должала  петь  и  читать  лекции  для  молодежи  на  религиоз¬
ные  темы,  при  этом  ей  приходилось  часто  выступать
с  известным  евангелистом  Билли  Грэмом.
 В  интервью  газете  «Даллас  тайме  геральд»  Джун  на¬
звала  свою  карьеру  «долгосрочным  вложением  в  челове¬
ческие  жизни...  страховым  полисом,  который  многократ¬
но  оправдает  себя».  Поэтому  было  совершенно  естествен¬
ным,  что  она  приняла  решение  стать  молодежным  ли¬
дером  и  певицей.  («Бог  внушил  мне,  что  я  должна
работать  на  этом  поприще,—  говорила  она.—  Он  знал  все
досконально  обо  всем  происходящем,  но  не  говорил  мне
опережать  время».)  Джун  оказывала  благотворное  влияние
и  на  своих  родителей.  «Мой  отец  являет  собой  тип  чело¬
века,  который  дает  задания  независимо  от  того,  считаете
ли  вы  себя  способным  выполнить  их,—  рассказывала
она.—  Я  привыкла  не  задавать  ему  вопросов  при  этом  и  де¬
лать  все  возможное,  чтобы  выполнить  то,  что  он  прика¬
зал.  И  я  узнала,  что  могу  выполнить  почти  все,  что  мне
было  поручено.  Мои  родители  были  очень  требовательны,
 491

но  то,  что  я  считала  их  недостатком,  обернулось  достоин¬
ством».
 Хотя  Джун  Хант  иногда  и  попадала  на  первые  полосы
газет  как  дочь  миллионера,  ставшая  религиозной  деятель¬
ницей,  настоящей  звездой  во  второй  семье  был  старший
брат  Рэй.  Опрятный  молодой  человек,  имевший  собствен¬
ную  молодую  семью,  Рэй  обычно  признавался  своим
друзьям,  что  в  его  натуре  многое  унаследовано  от  отца.
Но  многое  у  него  было  и  от  матери.  А  это  послужило
тому,  что  он  мог  успешно  работать  на  поприще  бизнеса  и
творить  добро.
 Несмотря  на  то  что  Рэй  Хант  был  сыном  богатого
папаши,  жизнь  не  баловала  его.  Особенно  ожесточенно
он  боролся  за  свой  статус  в  компании  «Хант  ойл»  и  в  «па¬
триархии»  Попей.  На  Рэя  давили  с  самых  разных  сторон.
Ему  нужно  было  доказывать,  что  он  не  только  сын  босса,
но  представляет  из  себя  что-то  и  сам  по  себе.  Другие
трудности  возникали  из-за  того,  что  Хант  не  следил  за
каждым  его  шагом,  как  он  следил  за  деятельностью
Хасси,  а  предоставил  молодому  человеку  свободу  поступать
так,  как  он  считает  нужным.  Это  часто  усложняет  первые
шаги  в  бизнесе  и  в  жизни.  Банкер  и  Херберт  опасались
того,  что  вмешательство  Рэя  может  привести  к  тому,  что
Хант  изменит  свое  завещание.  Их  неприязнь  была  также
следствием  прошлых  тесных  связей  Рэя  с  Ротермелом.
Банкер  п  Херберт  были  недовольны  также  тем,  что  он
не  пожелал  принять  участия  в  подслушивании  телефон¬
ных  разговоров.  Его  сводные  братья  редко  обращались
с  ним  как  с  членом  одной  с  ними  семьи.  Своим  помощникам
они  говорили,  что  Рэй  какой-то  «другой».  Они  не  поддер¬
живали  с  ним  ни  семейных,  ни  деловых  отношений.
 Ввиду  того  что  Банкер  и  Херберт  управляли  в  это
вромя  деятельностью  «Хант  ойл»,  Рэй  оказался  в  опале.
«Защищенный»  от  неприязни  сводных  братьев  располо¬
жением  доверенного  лица  Хаита  Джорджа  Кыоньяса  и
имея  пост  вице-президента,  Рэй  был  просто  эпизодом,  а  не
силой  в  «Хант  ойл»  в  начале  70-х  годов.  Один  из  сотруд¬
ников  Ханта  высказался  об  этом  следующим  образом:
«Он  заключил  с  помощью  своего  траст-фонда  несколько
небольших  сделок,  но  на  этом  все  и  кончилось».
 Верный  традициям  семьи,  Рэй  придерживался  консер¬
вативных  взглядов.  Но  в  отличие  от  своего  отца  и  свод¬
ных  братьев  он  не  принадлежал  к  числу  сторонников
крайпе  правых,  его  взгляды  были  умеренно  консерва¬
 492

тивными  и  близкими  к  позиции  республиканской  партии.
Он  был  членом  далласского  координационного  комитета
за  избрание  демократа  Долфа  Брискоу  губернатором
Техаса  в  1972  году;  председателем  комитета  «Молодые
люди  за  Буша»  во  время  выборов  в  сенат  в  1970  году;  пред¬
седателем  комитета  «Молодые  люди  за  Коллинза»  во
время  выборов  в  конгресс  в  1970  году,  наблюдателем
за  правильностью  проведения  президентских  выборов
в  1968  году.  Рэй  считался  также  одним  из  основателей
общества  «Аардвак»,  группы  консервативных  молодых
людей,  которые  собирались  за  обеденным  столом  для
обсуждения  экономических  вопросов.  Но  он  не  стал  актив¬
ным  пропагандистом  ЛАЙФ  ЛАЙН  или  членом  общест¬
ва  Джона  Берча.
 Не  имея  доступа  ни  к  политической,  ни  к  коммер¬
ческой  деятельности  своих  сводных  братьев,  Рэй  обратил¬
ся  к  новой  для  него  области  —  торговле  недвижимостью.
До  введения  арабами  эмбарго  в  начале  70-х  годов  не¬
движимость  была  одной  из  лучших  областей  вложения
капиталов.  В  этом  отношении  она  превосходила  даже
нефть.  Сам  X.  Л.  Хант  .неоднократно  высказывался  об
этом  в  своих  публичных  выступлениях.  Вряд  ли  это  было
для  кого-нибудь  секретом.  Арабы  еще  не  наложили  эм¬
барго  на  поставки  нефти,  и  цены  на  нее  были  еще  на
довольно  низком  уровне  —  3,5  долл.  за  баррель.  В  тор¬
говле  же  недвижимостью,  наоборот,  наблюдался  неви¬
данный  бум.  Вложения  в  свободные  земли  и  их  застройка
считались  молодыми  приверженцами  «американской
мечты»  одпим  из  путей  к  обогащению.  Как  в  ранние
годы  нефтяного  бизнеса,  здесь  достаточно  было  иметь  ми¬
нимум  наличности  и  благожелательных  кредиторов  для
того,  чтобы  обеспечить  себе  безбедное  будущее.  Эта  «иг¬
ра»  называлась  «рычаг».  Расположение,  расположение  и
расположение  —-  вот  три  наиболее  важных  критерия,  по
которым  определялась  ценность  такой  собственности.
Цены  взлетали  все  выше  и  выше  по  мере  того,  как  соб¬
ственность  покупалась  из  расчета,  что  найдется  «еще  боль¬
ший  глупец»,  который  заплатит  еще  большую  цену.  Даллас
был  одним  из  эпицентров  безумной  гонки.  Все,  начи¬
ная  со  зданий  в  центре  города  до  огромных  пространств
прерий,  было  под  прицелом  торговцев.  Все  трепетали
в  предчувствии  сделок,  которые  могли  принести  бешеную
прибыль.
 Рэй  Хант  пошел  ва-банк.  Его  первая  покупка  была
 403

сделана  в  чисто  семейном  стиле.  Он  приобрел  ранчо
для  отдыха  недалеко  от  Луисвилла  (Техас)  на  паях  со  сво¬
им  другом  в  1969  году.  Рэй  ничего  не  делал  на  этой
земле.  Он  владел  ею  и  отдыхал  на  ней.  Ранчо  было
хорошим  приобретением,  но  не  таким,  которое  могло  бы
потрясти  мир.  При  заключении  своей  второй  сделки  Рэй,
так  же  как  его  отец  и  сводные  братья,  руковод¬
ствовался  природным  чутьем,  своими  знаниями  и  везе¬
нием.  Он  полагался  также  на  размеры  сделки,  ее  секрет¬
ность  и  неожиданность,  т.  е.  на  те  моменты,  которые  вы¬
давали  в  нем  истинного  Ханта.  В  то  же  время  Рэй  пока¬
зал,  что  у  него  самого  что-то  есть  за  душой,  что  он  обла¬
дает  качествами,  которые  выделяют  его  среди  Хантов.
 То,  что  оказалось  потом  самой  крупной  сделкой  Рэя,
началось  вполне  безобидно  в  мае  1972  года,  когда  он
купил  20  акров  земли  вокруг  старого  железнодорожного
вокзала  в  центре  Далласа  за  2,3  млн.  долл.  у  пенсионного
фонда  «Тимстарз  юнион».  Участок  не  представлял  собой
ничего  особенного.  Когда-то  он  был  одним  из  самых  заман¬
чивых  в  городе,  но  затем  был  заброшен.  Здание  суда,
площадь  Дилей  Плаза,  здание  редакции  «Даллас  ньюс»
и  несколько  других  достопримечательных  мест  старого
Далласа  были  расположены  неподалеку,  но  современный
центр  города  был  несколько  восточнее.  Бывший  владелец,
Джек  Исамингер,  строил  грандиозные  планы  использо¬
вания  этого  участка,  но  он  никогда  не  обладал  способ¬
ностью  воплощать  свои  мечты  в  реальность,  и  район
вокзала  «Юнион  терминал»  годами  оставался  без  при¬
смотра.
 Рэй  вначале  смотрел  на  земли,  прилегающие  к  вокза¬
лу,  как  на  объект  вложений,  который  при  минималь¬
ных  затратах  на  их  благоустройство  он  может  продать
тому,  кто  ими  займется  потом  всерьез.  Или,  во  всяком
случае,  Рэй  так  говорил.  Но  он,  безусловно,  стремился
к  тому,  чтобы  объект  его  «долгосрочных  вложений»  при¬
нес  прибыль.  Он  знал,  что  для  того,  чтобы  участок  стал
привлекательным  для  покупателя,  его  нужно  благоустро¬
ить  или  продать  человеку,  который  бы  его  благоустроил.
Рэй  считал,  что  одна  из  причин,  по  которой  к  этой  земле
не  приложили  руки,  была  в  том,  что  она  была  раздроблена
на  множество  разрозненных  небольших  участков.  Их
контуры  были  настолько  разными  и  неправильными,  что,
если  посмотреть  на  карту,  они  казались  осколками  раз¬
битого  зеркала.  Некоторые  объекты,  находящиеся  на  тер¬
 494

ритории  этого  участка,  включая  и  старую  гостиницу,  при¬
надлежали  независимым  компаниям  или  отдельным  ли¬
цам.  Многие  пакеты  акций  принадлежали  властям  Дал¬
ласа.  Понимая,  что,  заключая  эту  сделку,  он  надолго  свя¬
зывает  себя  с  властями  города,  Рэй  решил  вначале  пе¬
реговорить  с  начальником  города,  Джорджем  Шрейдером.
 Шрейдер  был  одним  из  самых  влиятельных  офици¬
альных  лиц  в  Техасе.  Никто  не  избирал  его  в  муници¬
палитет.  Ему  никогда  не  приходилось  проводить  кампа¬
ний  по  своему  переизбранию  или  заигрывать  с  избира¬
телями.  Он  нес  ответственность  только  перед  мэром  и  му¬
ниципальным  советом,  который  мог  уволить  его  путем
голосования.  Это  был  небольшой  человек  с  лицом,  не  вы¬
ражавшим  никаких  эмоций.  Шрейдер  был  похож  на  бух¬
галтера.  В  городе,  который  в  течение  длительного  време¬
ни  управлялся  бизнесменами  и  для  бизнесменов,  Джордж
Шрейдер  как  бы  выполнял  роль  первого  помощника
президента,  наделенного  полномочиями  управлять  муни¬
ципальной  корпорацией.  Он  не  мог  принимать  законов,
но  мог  разрабатывать  и  предлагать  их  проекты.  Более
того,  его  решения,  принимавшиеся  в  процессе  управления
городом,  затем  становились  законами.  Главная  фило¬
софская  концепция  его  заключалась  в  следующем:  «Что
хорошо  для  далласских  бизнесменов,  то  хорошо  и  для
Далласа».  Поэтому,  когда  Рэй  Хант  встретился  с  ним,
чтобы  обсудить  будущее  района  железнодорожного  вокза¬
ла,  Шрейдер  уже  был  готов  обсудить  любое  предложе¬
ние,  которое  способствовало  бы  новому  толчку  в  его
экономическом  развитии.
 Шрейдер  и  Хант  встретились  летом  1972  года,  всего
за  несколько  недель  до  приобретения  Рэем  указанной
собственности.  Их  встреча  закончилась  достижением  дого¬
воренности  о  том,  что  они  будут  изучать  возможности
развития  этого  района  на  пользу  государственному  и  част¬
ному  секторам.  Несколько  дней  спустя  Шрейдер  инфор¬
мировал  Хаита  о  том,  что  было  бы  неплохо  нанять  пла¬
новиков  для  того,  чтобы  они  составили  официальный
план  развития.  При  этом  он  поставил  условие,  что  эти
люди  не  должны  оплачиваться  властями  города  и  что
последние  не  обязаны  с  юридической  или  моральной
стороны  утверждать  этот  план.  Ни  Шрейдер,  ни  Хант
не  информировали  о  своих  переговорах  муниципальный
совет.  Вместо  этого  они  договорились  в  дальнейшем
все  держать  в  секрете.
 495

Рэй  нанял  20  специалистов  по  планированию  городов.
Эта  бригада  начала  работать  над  планом  развития  участка
в  52  акра,  учитывая  при  этом  такие  обстоятельства:  есте¬
ственные  недостатки  этого  района  и  виды  возможной
деятельности  в  нем  предприятий  частного  и  государствен¬
ного  секторов.  Много  месяцев  работали  плановики.  Они
наносили  на  карту  новые  улицы,  парки  и  спортивные
арены,  переделывали  все  вновь,  планировали  постройку
там  зданий  офисов,  гостиниц,  магазинов  и  ресторанов  в
блоках,  расположенных  между  улицами  и  железнодорож¬
ными  путями,  искали  все  новые  и  новые  варианты  пла¬
нировки.  Наконец  более  чем  год  спустя  окончательный  ва¬
риант  плана  был  готов.
 Шрейдер  вместе  с  Рэем  Хантом  ознакомили  прессу  и
официальных  представителей  властей  Далласа  с  этим  пла¬
ном.  Это  произошло  15  октября  1973  года  и  произвело
на  всех  ошеломляющее  впечатление.  Шрейдер  сообщил
жителям  города,  что  он  рекомендовал  властям  Далласа
войти  в  пай  с  Рэем  Хантом  в  деле  развития  района
железнодорожного  вокзала  «Юнион  терминал».  Это  не
было  «обновлением  города»  в  обычном  понимании.  Горо¬
ду  не  нужно  было  тратить  средства  из  федеральных
фондов  на  эти  цели.  Городским  властям  предлагалось
освободить  для  этих  целей  дополнительно  20  акров  земли
и  осуществить  прокладку  новых  улиц  и  строительство
«общинного  центра»,  который  одновременно  мог  бы  слу¬
жить  и  спортивной  ареной.  На  все  это  им  необходимо
было  затратить  около  38  млн.  долл.  Хант  в  свою  очередь
затратил  бы  172  млн.  долл.  поэтапно  до  1988  года.  Пер¬
вый  этап  должен  был  начаться  в  1978  году.  Кроме  про¬
чих  обязательств,  со  стороны  Рэя  было  и  обязательство
о  строительстве  шикарного  отеля  на  1  тыс.  номеров,
600-футовой  башни  —  символа  этого  района  и  целого  ряда
зданий  офисов,  магазинов  и  других  общественных  зда¬
ний.  Идея  состояла  в  том,  что  усилия  государственного
и  частного  сектора  должны  были  дополнять  друг  друга
в  деле  развития  этого  городского  района.  Постояльцы  оте¬
лей  могли  бы  посещать  спортивную  арену,  служащие  —
магазины  и  рестораны,  городские  жители  устремлялись  бы
туда  и  получали  возможность  для  общения.  Одним
словом,  экономическая  деятельность  получила  бы  новый
толчок  там,  где  раньше  были  только  трущобы.
 Заявление,  которое  Шрейдер  сделал  по  этому  поводу,
произвело  шоковый  эффект  на  всех  жителей  города.  Бес¬
 496

прецедентным  было  само  сотрудничество  властей  города
и  частного  предпринимателя  даже  в  Далласе,  в  жизни
которого  доминировал  бизнес.  Но  для  всех  неожидан¬
ностью  был  тот  факт,  что  Хант,  Шрейдер,  его  сотрудники
и  20  специалистов  по  развитию  городов  работали  над
проектом  уже  более  года,  не  ставя  об  этом  в  известность
ни  мэра,  ни  городской  совет.  Шрейдер  оправдывал  это
тем,  что  переговоры  носили  «деликатный»  характер  и  их
проведение  стало  бы  невозможным,  если  бы  они  были
преданы  гласности.  Шрейдер  напомнил  представителям
печати,  что  его  рекомендации  как  начальника  города  еще
не  являются  окончательным  утверждением  этого  проекта.
«Городские  власти  не  приняли  на  себя  никаких  обяза¬
тельств  и  не  произвели  никаких  затрат,—  сказал  он.—
Городскому  совету  еще  предстоит  рассматривать  этот
вопрос».
 Пока  городской  совет  и  жители  Далласа  обсуждали
указанное  предложение,  Рэй  и  Шрейдер  начали  догова¬
риваться  об  учете  интересов  каждой  из  сторон,  как  будто
проект  уже  был  утвержден.  Рэй  и  власти  заключили
по  крайней  мере  с  десяток  различных  сделок,  касающихся
развития  района  вокзала,  не  ставя  общественность  в  из¬
вестность  об  этом  и  не  получив  ее  одобрения.  В  результате
участок  этот  был  куплен  целиком,  а  городской  совет
утвердил  только  те  сделки,  которые  касались  долевого
участия  города  в  этом  проекте.  Одпа  из  этих  сделок
была  секретной.  Рэй  обязывался  помочь  городу  приобрести
старую  гостиницу,  которая  пошла  с  молотка  из-за  банкрот¬
ства  ее  владельцев  сразу  же  после  того,  как  Шрейдер
впервые  обнародовал  весь  проект.  Прокурор  города  в  от¬
крытую  заявил,  что  действия  Рэя  помогли  городским
властям  приобрести  за  низкую  цену  гостиницу,  причем
они  же  приняли  решение  не  взимать  задолженность  ее
владельцев  по  уплате  налогов  на  собственность.
 Сделки,  заключенные  между  городскими  властями
и  Рэем  Хантом,  не  были  незаконными,  но  они  были
необычными.  Сам  факт  того,  что  Рэй  и  город  становились
партнерами,  предполагал  забвение  всех  припятых  эти¬
ческих  норм.  Поскольку  считалось,  что  город  и  Рэй  явля¬
ются  участниками  одной  сделки,  помощь  Рэю  со  стороны
властей  уже  нельзя  считать  покровительством.  В  то  же
время  нельзя  было  сказать,  что  Рэй  и  не  пользуется
особыми  привилегиями.  У  него  был  партнер,  которому
не  нужно  было  обращаться  в  городской  совет  для  ула¬
 497

живания  вопросов  налогообложения  и  многих  других,
поскольку  им  был  сам  городской  совет.  Рэй  Хант  мог
теперь  не  только  обращаться  за  помощью  к  городским
властям,  он  сам  был  их  представителем  (или  представи¬
телем  начальника  города).
 Отцы  города  не  тратили  много  времени  на  разрешение
этических  и  других  вопросов,  которые  возникли  в  связи
с  деловым  партнерством  с  представителем  частного  биз¬
неса.  Несмотря  на  некоторое  недовольство,  проявлявшееся
в  самом  начале  из-за  того,  что  он  пребывал  долгое  время
в  неведении,  городской  совет  признал  проект  «полезным
для  Далласа».  Возглавляемый  мэром  Робертом  Фолсомом,
который  был  инициатором  привлечения  в  город  профес¬
сиональных  футбольных  и  хоккейных  команд,  совет
поставил  на  голосование  вопрос  о  сделке  в  феврале  1974
года,  т.  е.  спустя  четыре  месяца  после  того,  как  его
впервые  предал  гласности  Шрейдер.  Девятью  голосами
против  двух  проект  был  одобрен.
 Заручившись  согласием  совета,  Рэй  продемонстри¬
ровал,  что  он  обладает  уникальным  чутьем,  когда  назвал
проект  «Реюньон»  (Воссоединение).  Это  название  имело
много  оттенков  значения.  С  одной  стороны,  это  означало
перестройку  района  вокзала  «Юнион  терминал».  Наме¬
ренно  или  нет,  но  оно  также  напоминало  название  давно
потерянной  колонии  Реюньон,  которая  когда-то  распо¬
лагалась  на  берегу  реки  Тринити  недалеко  от  того  места,
где  находился  железнодорожный  вокзал.  «Реюньон»  оз¬
начало  также  объединение  усилий  правительства  и  част¬
ного  лица  в  одном  предприятии,  а  также  соединение
прошлого  с  будущим.  Когда  у  Рэя  спросили,  почему
он  не  назвал  этот  район  «Хант  плаза»  или  что-то  в  том  же
роде  с  упоминанием  семейной  фамилии,  он  ответил:
«Я  не  верю  в  монументы».
 Для  того  чтобы  сохранить  традиции,  Рэй  назвал  ком¬
панию,  которую  он  основал  для  осуществления  своего
проекта,  «Вудбайнское  строительство».  Вудбайнскими
называли  также  нефтеносные  пески,  которые  его  отец
обнаружил  на  участках  Дэда  Джойнера  в  восточном  Те¬
хасе.  Расположенный  на  поверхности  сложных  геологи¬
ческих  структур,  Даллас  стоял  как  раз  на  том  месте,
где  эти  пески  выходили  на  поверхность.  Поскольку  обна¬
ружение  этих  песков  послужило  началу  создания  империи
X.  JI.  Ханта,  Рэй  надеялся,  что  название  «вудбайнское»
принесет  удачу  и  ему.
 498

Рэй  наметил  празднества  по  поводу  начала  работ
«Реюньон»  на  22  октября.  Был  ясный  солнечный  день.
Как  сообщала  «Даллас  ньюс»,  это  событие  прибыл  отме¬
тить  весь  официальный  Даллас.  Торжества  начались
с  поездки  по  железной  дороге  со  старой  станции  «Уайт-
Рок»  недалеко  от  Маунт-Вернона  до  «Юнион  терминал».
Рэй,  Джордж  Шрейдер,  мэр  Фолсом  и  многие  другие
официальные  представители  властей  города  поднялись
в  вагон  и  проехали  с  помпой  по  всему  городу,  как  это
делали  политические  деятели  во  времена  Авраама  Лин¬
кольна.  Когда  поезд  прибыл  на  вокзал,  его  пассажиры
были  встречены  на  перроне  марширующим  оркестром
средней  школы  «Кимбалл»  и  толпой  человек  в  двести.
Вокзал  был  украшен  красными,  белыми  и  голубыми  фла¬
гами,  совсем  как  во  время  президентских  кампаний.  Все
аплодировали  и  улыбались,  а  оркестр  заиграл  мелодию
какой-то  песенки.
 Начало  осуществления  этого  проекта  было  поворот¬
ным  моментом  в  биографии  31-летнего  Рэя  Ли  Ханта
и  семьи  Хантов,  а  также  в  развитии  центра  Далласа.
Рэй  участвовал  в  нем  для  того,  чтобы  заработать  деньги.
Он  и  не  пытался  это  отрицать.  Более  того,  он  всячески
рекламировал  это.  Но  при  этом  он  способствовал  и  прямо,
и  косвенно  процветанию  Далласа.  Это  делало  проект  полу-
общественным  и  одновременно  деловым  предприятием.
Но  для  сына  X.  Л.  Ханта  это  было  необычным.  Многие
жители  Далласа  считали  клан  Хантов  болезненным  на¬
ростом  на  теле  города.  Ханты  создавали  рабочие  места,
в  этом  никто  не  сомневался,  но  общественность  прекрасно
знала,  что  они  почти  не  заботились  об  общественном
благе.  Несмотря  на  свою  политическую  активность,
X.  Л.  Хант  не  считался  серьезной  политической  фигурой.
Другим  был  Рэй  Хант.  В  глазах  многих  далласцев  он
был  первым  Хантом,  который  подумал  о  ком-то  другом,
кроме  себя,
 И  тут  же  Рэя  стали  приглашать  в  разного  рода  советы.
В  отличие  от  своих  сводных  братьев,  которые  были  из¬
гоями  в  наиболее  престижных  клубах  знати  Далласа,
Рэй,  незаконнорожденный  сын,  стал  членом  таких  клубов,
как  «Айдлуайлд»,  «Терпсихориан»,  «Кализ»  и  «Дервиш»,
и  членом  трех  загородных  клубов  («Бент  три»,  «Ройал
оукс»,  «Даллас  атлетик»),  а  также  членом  правления
«Даллас  петролеум  клаб»,  Торговой  палаты,  Комиссии
северного  Техаса,  Музея  изящных  искусств  и  одного
 499

из  университетов.  Рэй  великодушно  согласился  занять
эти  посты  и  стал  всерьез  заниматься  работой  там.  Пройдут
еще  годы,  пока  первый  этап  его  престижного  проекта
будет  завершен.  Но  Рэя  Ханта  уже  считали  одним  из
восходящих  звезд  делового  мира  Далласа.  Такое  представ¬
ление  о  нем  еще  более  укрепилось  в  начале  осени  1974  года,
когда  стало  известно,  что  Рэй  был  одним  из  основателей
нового  городского  журнала,  получившего  название  «Д»  —
«Журнал  Далласа».
 Однако  популярность,  которую  Рэй  приобрел  в  связи
с  осуществлением  проекта  «Реюньон»,  никак  не  поко¬
лебала  отношения  к  нему  со  стороны  сводных  братьев.
Успех  Рэя  даже  еще  более  углубил  расхождение  между  ни¬
ми.  Он  действовал  в  стиле  жителей  пригородов  северного
Далласа  и  баптистской  церкви  Ройал  Лэйн.  Первая  же
семья  проживала  в  парковой  зоне,  которую  населяли
только  избранные,  и  принадлежала  к  пресвитерианской
церкви  Хаилэнд-Парка.  Но  что  самое  главное,  первая
семья  все  еще  продолжала  враждебно  относиться  ко
второй.  Что  же  касается  Банкера  и  Херберта,  то  они  все
еще  считали  Рэя  чужаком  и  мальчишкой.  Но  несмотря
на  это,  мосты  между  двумя  семьями  стали  наводиться.
И  способствовал  этому  Рэндал  А.  Крейлинг,  муж  сестры
Рэя  Хелен.
 Рэнди  Крейлинг  был  приятным  молодым  человеком
лет  тридцати,  с  изысканными  манерами.  Он  происходил
из  небогатой  семьи  из  Пеории  (Иллинойс).  Впервые
Рэнди  продемонстрировал  свое  призвание  к  бизнесу,  когда
превратил  10  тыс.,  которые  дал  ему  его  отец,  в  миллион
на  товарном  рынке.  Рэнди  писал  стихи  Хелен  Хант,
когда  провожал  ее  по  дороге  в  университет,  но,  женившись
и  вступив  в  реальный  мир,  занимался  только  коммер¬
цией.  «Рэнди  был  точно  таким  же  пиратом  и  фанфаро¬
ном,  как  и  X.  JI.  Хант,  —  вспоминал  его  друг.  —  Он  хотел
рисковать  по-крупному  и  делать  большие  деньги».
 У  Крейлинга  был  свой  проект  воссоединения  —
воссоединение  первой  и  второй  семей  X.  JI.  Ханта.  Рэнди
совершенно  естественно  пришел  к  выводу,  что  осуще¬
ствить  это  можно  только  путем  заключения  совместных
сделок,  выгодных  для  обеих  сторон.  Показав  Банкеру
и  Херберту,  что  он  обладает  определенными  способно¬
стями  в  области  коммерции,  Рэнди  стал  постоянно  рабо¬
тать  на  обоих  братьев  из  первой  семьи.  Он  сыграл  не
 500

последнюю,  правда  закулисную,  роль  в  их  авантюре
с  серебром  (был  подставным  боссом,  руководившим  пере¬
возкой  серебра  через  океан)  и  при  покупке  братьями
компании  «Грейт  вестерн  юнайтед».  Рэнди  продемон¬
стрировал  свои  способности,  осуществив  «в  стиле  Хан¬
тов»  несколько  других  сделок.  Он  мечтал  скрестить  круп¬
ный  рогатый  скот  (биф  кэтл  —  англ,)  и  бизонов  (буф-
фало  —  англ,)  для  того,  чтобы  получить  новое  «сверх¬
мясо»  под  названием  «бифало».  Играя  роль  посредника
в  финансовых  делах,  Рэнди  пытался  играть  и  роль  миро¬
творца.  «Во  время  всякого  рода  торжеств,  отмечавшихся
в  Маунт-Верноне,  Рэнди  пытался  наладить  контакты
между  первой  и  второй  семьями,—  вспоминал  один  из
его  друзей.  —  Он  всегда  видел  себя  в  роли  чеки  в  колес¬
ной  ступице».
 Отчасти  из-за  посредничества  Рэнди  отношения  между
первой  и  второй  семьями  все-таки  улучшились.  Тут  не
было  взаимного  объяснения  в  любви  или  слез  раская¬
ния,  но  первая  семья  более  охотно  соглашалась  с  тем,
что  нужно  жить  самим  и  давать  жить  другим,  особенно
тогда,  когда  Рэнди  помогал  им  заключать  выгодные
сделки.  С  течением  времени  члены  первой  семьи  научи¬
лись  даже  шутить  по  поводу  многоженства  отца  и  его  спо¬
собности  держать  это  в  тайне.  Херберт  однажды  рассказал
историю  о  том,  что  как-то  к  нему  в  офис  пожаловал  длин¬
новолосый,  болезненного  вида  молодой  человек  и  заявил,,
что  он  является  незаконным  сыном  X.  JI.  Ханта.  Нисколько
не  обрадованный  возможностью  приобрести  подобного
родственника,  Херберт  тут  же  подверг  его  испытанию.
 «Снимите  ботинки  и  носки,—  приказал  ему  Херберт.—
Я  хочу  увидеть  ваши  ступни».
 Ошарашенный  требованием  Херберта,  молодой  чело¬
век  сделал  то,  что  ему  сказали.  Но  когда  он  показал  свои
ступни,  Херберт  понял,  что  того  ждут  неприятные  новости.
 «У  вас  нет  этого,—  заявил  в  заключение  Херберт.  —
Вы  не  можете  быть  тем,  за  кого  вы  себя  выдаете».
 «Чего  у  меня  нет?»  —  спросил  молодой  человек.
 «Хантовского  пальца,  —  ответил  Херберт.  —  У  всех
Хантов  мизинец  загибается  вниз  и  вовнутрь.  Это  наслед¬
ственный  признак,  который  передается  от  отца».
 Как  бы  в  доказательство  этого  Херберт  снял  свои
ботинки  и  носки  и  продемонстрировал  хантовский  палец.
 Разочарованный  молодой  человек  одел  ботинки  и
вышел.
 501

Конечно,  такие  случаи  происходили  не  часто,.  Первая
семья  еще  чувствовала,  что  X.  JI.  Хант  отдалил  ее  от
себя,  несмотря  на  попытку  ее  членов  предостеречь  отца
против  неприятностей,  которые  его  ожидают  в  связи
с  неудовлетворительной  деятельностью  продовольствен¬
ного  отделения.  Боль,  которую  они  ощущали  после  того,
как  узнали  о  многоженстве  отца,  еще  оставалась  острой
и  глубокой,  и  вину  за  это  первая  семья  возлагала  на
вторую.  По  правде  говоря,  вторая  семья  никак  не  усугуб¬
ляла  это  отдаление,  если  не  считать  самого  своего  суще¬
ствования.  Но  и  этого  уже  было  достаточно.  Первая
семья  видела  во  второй  незаконных  пришельцев  и,  конеч¬
но,  не  считала  ее  членов  людьми  своего  круга.  В  лучшем
случае  они  считали  детей  из  второй  своими  дальними
родственниками,  но  никак  не  братьями  и  сестрами.
В  худшем  —  их  считали  теми,  кем  они  были  на  самом
деле,—  незаконнорожденными.
 Все  это  делало  положение  второй  семьи  двойствен¬
ным.  Как  и  дети  из  других  богатых  семей,  они  пытались
делать  свои  дела,  не  пользуясь  своим  именем,  доказывая,
что  они  были  самостоятельными  людьми  со  своими  соб¬
ственными  правами,  независимо  от  того,  что  они  были
Хантами.  В  то  же  время  они  были  вынуждены  доказать
своим  сводным  братьям  и  сестрам,  что  были  полноцен¬
ными  Хантами  и  носили  эту  фамилию  не  зря  —  не  только
потому,  что  у  них  был  хантовский  палец  на  ноге.  Эта
двойственность  ставила  членов  второй  семьи  иногда  в
весьма  незавидное  положение.  Но  надо  отдать  им  долж¬
ное  в  том,  что  они  с  достоинством  переносили  все  это.
И  все  же  «мост»,  который  навел  Рэнди  Крейлинг,  оста¬
вил  под  собой  водоворот  между  первой  и  второй  семьей
настолько  же  широким  и  бурным,  каким  он  был  и
раньше.
 В  то  время  как  напряженные  отношения  между  двумя
далласскими  семьями  постепенно  улучшались,  незакон¬
ная  жена  Ханта  Фрэйния  Тай  Ли  и  ее  дети  оставались
не  признанными  самим  «патриархом»,  а  также  двумя
другими  семьями.  Далласские  семьи  называли  членов
этой  семьи  просто  «люди  Ли».  Ли  вели  жизнь,  прямо
противоположную  той,  которую  вел  весь  остальной  клан
Ханта.  Первая  и  вторая  семья  получили  в  наследство
значительную  долю  состояния  Ханта.  Фрэйния  и  ее  дети
не  имели  этого.  Хотя  дети  и  обнаружили  в  себе  ряд
наследственных  черт  отца,  их  деятельность  на  поприще
 502

бизнеса  выглядела  скорее  как  грубая  пародия  на  дей¬
ствия  первых  двух  семей.
 Несмотря  на  то  что  Харолдина  еще  страдала  умствен¬
ным  расстройством,  а  Хауард  лечился  от  рака  в  Хьюстоне,
их  брат  Хью  старался  держать  семейное  знамя  как  можно
выше.  Веря  в  то,  что  он  обладает  хантовскими  способ¬
ностями,  Хью  попытался  выделиться  на  поприще  обра¬
зования,  основав  первую  монтессорийскую  школу  в
Атланте,  которой  он  и  его  жена  продолжали  руководить
в  течение  всего  десятилетия  60-х  годов  и  начале  70-х,
когда  в  ней  учились  8  их  детей.  Но  Хью  часто  сталки¬
вался  с  финансовыми  проблемами,  большинство  из  кото¬
рых  возникало  в  связи  с  владением  недвижимостью.  Слу¬
чилось  так,  что  он  столкнулся  с  тем,  что  оказался  вла¬
дельцем  недвижимости  стоимостью  в  26  млн.  долл.,  но
в  кармане  не  было  почти  ни  гроша.
 «Я  испытывал  все  большие  трудности  с  деньгами,—
вспоминал  потом  Хью.  —  Я  продал  часть  собственности,
получил  немного  наличности  и  заложил  собственность
вторично.  Затем  мне  перестали  выплачивать  деньги  по
второй  закладной».
 Пока  Хью  мог  занять  деньги  у  доверительных  трастов.
Затем  доверенные  лица  отказали  ему  в  ссудах.  Хью  про¬
дал  еще  часть  своей  собственности  и  переехал  с  женой
и  восемью  детьми  в  большой  дом  с  участком  в  8  акров
на  берегу  Потомака  (Мэриленд).
 Причин,  по  которым  Хью  покинул  Джорджию,  было
множество,  но  записи  в  суде  говорят  о  том,  что,  уезжая
на  север,  он  бежал  от  массы  проблем  юридического
порядка.  В  судах  округов  в  районе  Атланты  было  заве¬
дено  множество  дел,  по  которым  Хью  проходил  и  как
истец,  и  как  ответчик.  Причем  по  одному  делу  судья
обвинил  его  в  неуважении  к  суду  и  в  отсутствие  Хью
дал  указание  арестовать  его.  Большинство  дел,  возбужден¬
ных  против  него,  содержали  обвинения  в  неуплате  дол¬
гов  и  неоплате  счетов.  Многие  касались  споров  по  поводу
владения  недвижимостью.
 Положение  Хью  продолжало  оставаться  весьма  шат¬
ким.  В  финансовом  отчете  за  август  1973  года  он  пере¬
числил  свои  приобретения  и  продажи  недвижимости
с  1958  по  1973  год,  из  которого  видно,  что  его  собствен¬
ность  за  вычетом  налогов  оценивалась  в  13  млн.  долл.,
а  доходы  составили  свыше  12  млн.  долл.  за  12  лет.  Хью
показал,  что  его  доходы  от  недвижимости  составляли
 503

100  тыс.  долл.  в  год  и  от  траста  75  тыс.  долл.  в  год.  Он
оценивал  стоимость  всего  своего  имущества  в  более  чем
10  млн.  долл.,  включая  7,5  млн.  долл.  в  недвижимости,
54  тыс.  долл.  в  акциях  и  ценных  бумагах  и  30  тыс.  долл.
в  виде  платы  за  предоставление  права  эксплуатации
нефтеносных  участков.  Хью  указал  также,  что  стоимость
имущества  за  вычетом  обязательств  составляет  более
8,3  млн.  долл.,  но  наличность  только  1534  долл.  У  его
основной  компании,  «Нэшнл  хоумоунерз  сейлз  сервис
корпорейшн  оф  Джорджия»,  наличности  было  еще  меньше.
В  декабрьском  финансовом  отчете  за  1973  год  он  оценил
стоимость  всех  активов  компании  в  1,6  млн.  долл.,  но
наличность  составила  только  68,32  долл,  и  чистые  потери
с  июня  по  декабрь  1973  года  —  3  тыс.  долл.  Хью  был
полон  решимости  справиться  со  своими  финансовыми
трудностями,  но  дела  шли  плохо.
 В  это  время  он  решил  частично  отойти  от  операций
с  собственностью  и  стать  «философом».  Хью  не  считал
это  полным  отказом  от  того  опыта,  который  он  приобрел
ранее.  В  конце  концов  он  в  течение  двух  лет  посещал
Гарвардскую  школу  права  и  основал  монтессорийскую
школу  в  Атланте.  Пробовал  он  себя  и  на  писательском
поприще.  Результатом  этих  попыток  было  написание
в  декабре  1971  года  доклада  под  назвапием  «Цели  оборон¬
ных  услуг  в  условиях  конструктивной  культуры.  X.  Р.  Ли».
Трактат  Хью,  насчитывавший  18  страниц,  был,  по  суще¬
ству,  его  собственным  изложением  правых  взглядов  отца.
Он  использовал  даже  политический  термин  X.  Л.  «кон¬
структивный»,  хотя  и  изложил  эту  точку  зрения  с  по¬
мощью  графиков  и  чертежей,  которые  можно  встретить
в  школьных  учебниках.  Он  решил  расширить  свою  дея¬
тельность  в  этой  области  путем  изучения  новых  перво¬
источников  и  проведения  исследовательских  работ.
 Попытки  Хью  осуществлять  незаконные  сделки  и
попробовать  свои  силы  в  политике  были  направлены,  по
существу,  на  то,  чтобы  произвести  впечатление  на  своего
отца  и  сблизиться  с  ним.  Его  продолжала  беспокоить
необычность  положения  его  семьи,  и  Хью  принялся  од¬
ну  за  другой  менять  свои  фамилии,  пока  не  остановился,
как  он  считал,  на  наиболее  приемлемой  для  него  —
Хью  Ричард  Хант.  Хью  продолжал  время  от  времени
бывать  в  офисе  отца,  и  в  таких  случаях  Хант  почти
никогда  не  отказывался  принять  его.  Иногда  они  вместе
обедали  или  присутствовали  на  разного  рода  полити¬
 5#4

ческих  мероприятиях.  Хант  продолжал  гарантировать
заем  Хью,  полученный  им  в  1964  году  в  размере  350  тыс.
долл.  и  истраченный  на  неудачную  сделку  в  кинобиз¬
несе.  Но  он  все-таки  не  добился  того  же  финансового
или  гражданского  статуса,  которым  обладали  его  свод¬
ные  братья  и  сестры  из  первой  и  второй  семей.
 Фрэйния  Тай  Ли  появилась  на  людях  только  однажды
в  конце  60-х  и  второй  раз  в  начале  70-х  годов.  Это  было
в  1968  году,  когда  возникли  трения  по  поводу  постановки
театром  Атланты  пьесы  «Красное,  белое  и  Мэддокс»,
пародии  на  консервативного  губернатора  Джорджии
Лестера  Мэддокса.  Придерживавшаяся  сама  консерватив¬
ных  взглядов  и  будучи  владелицей  театра,  Фрэйния  разог¬
нала  труппу  актеров,  невзирая  на  протесты  директора
театра.  Затем  она  вновь  открыла  театр,  предоставив  его
в  распоряжение  менее  либеральной  местной  труппы.  Это
привело  к  тому,  что  Фрэйния  стала  источником  разно¬
гласий  в  среде  работников  искусств  Атланты.
 Когда  страсти  вокруг  театра  Атланты  улеглись,  Фрэй¬
ния,  казалось,  вновь  ушла  в  себя.  Несмотря  на  то,  что
ей  было  далеко  за  60,  целый  ряд  уже  немолодых  холо¬
стяков  Атланты  считал  ее  весьма  привлекательной.  Но
Фрэйния  не  собиралась  выходить  замуж.  Ее  сердце,  по
словам  одного  из  друзей,  все  еще  принадлежало  X.  JI.  Хан¬
ту,  несмотря  на  прошедшие  годы  и  пройденные  испытания.
 Как  ни  странно,  но  именно  недовольство  Фрэйнии
действиями  Ханта  чуть  не  стало  причиной  огласки  их
отношений.  Или  так  она  преподносила  это  позже.  Толч¬
ком  к  тому  послужило  издание  X.  JI.  Хантом  в  1973  году
двух  своих  автобиографий:  «Наследие  Ханта»  и  «Юные
годы  X.  JI.  Ханта».  Ее  сын  Хью,  которому  тогда  был
31  год,  принес  ей  по  экземпляру  этих  книг.  Фрэйпия
обнаружила,  что  история  семьи  Лиды  Банкер  Хант  нашла
свое  отражение  в  этих  книгах.  То  же  можно  было  сказать
и  о  семье  Рут  Рэй  Хант.  Там  было  даже  несколько
фотографий  Рут  и  упоминалось  о  поездке  Ханта  во  Фло¬
риду  во  время  бума  с  недвижимостью  в  1925  году.  Но
о  Фрэйнии  и  ее  детях  не  было  даже  упомянуто.  Ни  разу.
Создавалось  впечатление,  что  их  вообще  не  существует.
 Фрэйния  была  поражена.  По  условиям  их  соглаше¬
ний  1942  года,  как  она  помнила,  предполагалось,  что
Хант  никогда  не  будет  отрицать  наличие  этой  ветви
семьи.  Но  в  его  автобиографиях,  где  о  Фрэйнии  не  упо¬
миналось,  это  условие  действительно  было  соблюдено.
 505

Когда  Хью  еще  находился  в  комнате,  она  позвонила
своему  старому  другу  и  бывшему  адвокату  Райту  Мэт¬
тьюзу  и  рассказала  ему  об  автобиографиях.  Впервые
на  своей  памяти  Хью  услышал,  как  мать  назвала  отца
«Франклином  Хантом»,  то  есть  именем,  под  которым
он  якобы  женился  на  ней  в  городе  Тампа  (Флорида)
около  полувека  назад.
 «Я  хочу  начать  судебный  процесс  немедленно»,—
сказала  Фрэйния  Мэттьюзу,  раскрыв  причину  такого
решения.
 Мэттьюз,  которому  в  то  время  было  уже  за  70,  вы¬
нужден  был  с  сожалением  отказаться  от  этого  дела.  Он
сказал  Фрэйнии,  что  он  уже  слишком  стар  для  подоб¬
ного  рода  дел,  и  посоветовал  «подождать».
 Фрэйния  вняла  этому  совету  и  стала  ждать,  сдер¬
жит  ли  Хант  свое  обещание  признать  ее  и  ее  детей  в  своем
завещании.
 17  февраля  1974  года  в  Далласе  X.  JI.  Хант  празд¬
новал  свое  85-летие.  Выглядел  он  неважно.  Его  воло¬
сы  поредели  и  стали  белыми,  щеки  обвисли,  лицо  бы¬
ло  бледным.  Спина  и  плечи  Ханта  опустились  из-за
мучившей  его  боли,  но  он  не  хотел  обращаться  к  вра¬
чам.  Боль  иногда  приводила  Ханта  в  состояние  бешен¬
ства,  и  довольно  часто  ему  приходилось  прибегать  к
креслу-каталке.  Под  рубашкой  он  постоянно  носил  наг¬
рудник  со  специальной  пропиткой,  но,  несмотря  на
это,  ему  все-таки  было  холодно.  Он  продолжал  каждый
день  бывать  в  своем  офисе,  но  зрение  стало  уже  настолько
плохим,  что  Хант  в  конце  концов  согласился,  чтобы  его
машину  водил  шофер.
 Как  стареющего  короля  Лира,  Ханта  беспокоили
междоусобные  распри  в  его  империи.  Он  продолжал
ворчать  и  сомневаться  в  лояльности  и  компетентности
своих  преемников.  Но  Хант  не  допускал,  чтобы  его  сом¬
нения  привели  к  помешательству.  Он  все-таки  сделал
небольшое  дополнение  к  своему  завещанию  от  февраля
1971  года,  но  оно  не  затрагивало  членов  его  семьи.
 Что  действительно  сильно  беспокоило  старика,  так
это  перспектива  смерти.  Не  будучи  больше  уверенным
в  том,  что  он  переживет  жителей  Гиндукуша  или  167-лет-
него  русского,  Хант  стал  бояться  владельцев  похоронных
бюро.
 По  мере  того  как  его  тело  старело,  Хант,  грешивший
всю  свою  жизнь,  начал  раскаиваться.  В  течение  дол¬
 506

гого  времени  он  рассчитывал  на  то,  что  переживет  свои
темные  деяния.  Сейчас  он  боялся,  что  они  догонят  его,
и  решил  подстраховаться.  Одним  из  трогательных  момен¬
тов  на  этом  пути  была  встреча  Ханта  с  певцом  Патом
Буном  в  начале  сентября  1974  года  в  отеле  «Фейрмонт»
в  Далласе.  Бун,  который  постоянно  носил  белые  ботинки
из  лосиной  кожи,  являл  собой  образ  чисто  американского
молодого  человека  и  занимал  особое  место  в  сердце  Ханта.
Для  Ханта  Бун  олицетворял  все,  что  было  хорошо  и
правильно  для  Америки.  За  несколько  лет  до  этого  одно
появление  Пата  Буна  в  фильме  «Американское  чудо»
заставило  Ханта  прослезиться.  Несмотря  на  то  что  он
вынужден  был  появиться  на  приеме  в  кресле-каталке,
Хант  не  хотел  упускать  случая  повидаться  с  Буном  лично.
Когда  этот  момент  настал,  его  глаза  вновь  увлажнились.
 «Молись  за  меня,  Пат,  хорошо?»  —  просил  Хант  своего
идола,  всхлипывая.
 Сам  Бун  немного  взволнованный  реакцией  Ханта  на
их  встречу,  обещал,  что  сделает  это.  Когда  Бун  взглянул
на  кресло-каталку  Ханта,  то  увидел,  что  старик  в  его
честь  надел  заношенные  белые  ботинки  из  лосиной  кожи.
 13  сентября  1974  года,  когда  X.  JI.  Хант  работал,  сидя
за  столом  в  своем  офисе  в  конторе  «Хант  ойл»,  его
хватил  удар.  Он  был  срочно  доставлен  в  медицинский
центр  Университета  Бейлора  в  Далласе.  Сотрудники
центра  заявили,  что  Хант  страдал  вирусным  заболева¬
нием,  похожим  на  пневмонию,  но  не  раскрыли  других
деталей.
 Хант  оставался  в  больнице  и  в  октябре.  8  октября
1974  года  пресс-секретарь  семьи  сообщил,  что  «состоя¬
ние  мистера  Ханта  в  настоящее  время  стабилизировалось»
и  что  ему  «сегодня  лучше».  Но  Ханту  не  становилось
лучше.  Наоборот,  дело  клонилось  к  худшему,  и  с  тече¬
нием  времени  он  все  больше  слабел.  Вскоре  он  уже  не
мог  ни  говорить,  ни  двигаться.  Те  из  членов  семьи,  кто
приходил  навестить  его,  могли  только  сидеть  рядом  с
кроватью  и  держать  его  за  руку.  Наконец,  в  пятницу
29  ноября  1974  года  Харолдсон  Лафайетт  Хант  скончался.
Причина  смерти  так  и  не  была  официально  объявлена,
но  из  наиболее  достоверных  источников  стало  известно,
что  у  него  просто  остановилось  сердце.
 Смерть  Ханта  вызвала  самую  различную  реакцию,
как  в  свое  время  и  его  жизнь.  Естественно,  что  газеты
 507

одними  из  первых  оповестили  о  реакции  общественности.
«Даллас  морнинг  ньюс»,  преданно  служившая  консерва¬
торам  Техаса  более  ста  лет,  возносила  самые  большие  похва¬
лы  своему  бывшему  подписчику  и  постоянному  автору  ко¬
лонки  «Письмо  к  редактору».  В  передовой  статье,  на¬
считывавшей  девять  параграфов,  газета  восхваляла
X.  JI.  Ханта  за  помощь  «в  достижении  таких  горизон¬
тов,  которые  открыли  новые  возможности  для  Америки:
век  техники,  приводимой  в  действие  с  помощью  нефти».
«Ныос»  сообщала  также,  что  Хант  появился  на  сцене,
когда  нация  нуждалась  в  «людях  трудолюбивых  и  спо¬
собных  идти  на  риск»,  и  он  удовлетворял  этим  требо¬
ваниям.  «Как  человек,  ищущий  нефть  наугад,  он  рисковал
постоянно,  а  не  просто  мечтал  о  свершениях».  В  этой
передовице  отмечалось  также,  что  «его  успех  и  его
финансовое  вознаграждение  превзошли  все  самые  смелые
мечты  американцев»,  и  тут  же  добавлялось,  чтобы  это  не
выглядело  слишком  меркантильно,  что  Хант  «открыл
нефтяные  богатства  земли  для  использования  их  людьми».
Газета  продолжала  распинаться  о  том,  что  «американская
мечта  продолжает  сиять»  благодаря  успехам  X.  JI.  Ханта
и  в  заключение  приходила  к  следующему: 	«Надеем¬
 ся,  что  наш  народ  будет  всегда  богат  людьми  трудолю¬
бивыми  и  идущими  на  риск  для  того,  чтобы  стремить¬
ся  к  этой  мечте  на  благо  нашей  страны  и  всего  мира».
 Откровенный,  полный  двусмысленностей,  но  благо¬
желательный  некролог  поместил  в  «Тексас  мансли»  пи¬
сатель  Билл  Портерфилд.  После  приведения  головокру¬
жительных  оценочных  данных  о  состоянии  Ханта,  он
заявил,  что  «Хант  не  держался  за  свои  деньги...  Мне
нравились  в  нем  оригинальность  и  широта  натуры».
Портерфилд  отметил  также,  что  журнал  «Форчуп»  привел
самый  последний  список  самых  богатых  американцев,
но  но  упомянул  о  самых  ярких  воротилах.  «X.  JI.  Хант,—
писал  Портерфилд,—  сочетал  в  себе  качества  многих
людей,  был  многообразным  и  противоречивым».  «Плохой
и  хороший  по  большому  счету.  Во  времена  лилипутов
и  конформистов  он  был  мошенником,  который  попирал
все  права  и  пускал  пыль  в  глаза,  затем  успокоился
с  улыбкой  и  позволил  вездесущим  и  сладкоголосым  свя¬
щенникам  превратить  себя  в  символ  благородства.  Он
знал,  что  они  сделают  это,  т.  к.  постиг  человеческую
натуру».
 508

За  пределами  Техаса  кончина  X.  JI.  Ханта  не  выз¬
вала  столь  лестных  отзывов  о  нем.  В  некрологе,  поме¬
щенном  на  первой  странице  «Нью-Йорк  тайме»,  Ханта
характеризовали  как  «одного  из  самых  богатых  людей
в  мире  .  .  воинствующего  антикоммуниста  и  ультракон¬
серватора».  Журнал  «Тайм»  припомнил  ему  распростра¬
нение  антикатолической  лекции  преподобного  Крисуэлла
в  1960  году  во  время  президентских  выборов,  слухи,
которые  витали  вокруг  Ханта  после  убийства  Кеннеди
в  Далласе,  й  несколько  историй  о  том,  как  создавалось
его  богатство,  увлечении  азартными  играми  и  его  первых
шагах  на  поприще  нефтяного  бизнеса.  «Тайм»  отмечал,
что  его  политика,  «вероятно,  приводила  к  обратным
результатам»  и  что  он  был  человеком,  который  не  вносил
«достаточного  вклада  в  достижение  достойных  целей».
Некролог  в  «Тайме»  заканчивался  словами  его  бывшего
помощника  Ротермела,  который  сказал,  что  он  ушел  из
«Хант  ойл»  потому,  что  «не  мог  работать  на  человека,
который  разыгрывал  из  себя  бога».
 Но  самые  резкие  слова  по  поводу  смерти  Ханта  были
сказаны  консервативным  фельетонистом  Уильямом
Ф.  Бакли-младшим.  Всего  однажды  в  жизни  поссорив¬
шись  с  Хантом,  Бакли  смотрел  на  смерть  Ханта  как
на  отмщение.  Он  заявил,  что  Хант  принес  больше  зла,
чем  добра,  движению  консерваторов  в  Америке.  Он  вновь
отметил,  что  книги  Ханта  были  просто  глупыми.  Бакли
пренебрежительно  отозвался  о  вкладе  Ханта  в  осуще¬
ствление  американской  мечты  и  обвинил  его  в  том,  что
он  способствовал  тому,  что  слово  «капитализм»  превра¬
тилось  «в  ругательство  не  из-за  его  экстравагантности,
а  из-за  его  извращенного  понимания  взаимоотношений
в  обществе,  оголтелого  фанатизма  и  выставляемых  на¬
показ  дурных  манер».  По  мнению  Бакли,  смерть  X.  JI.  Хан¬
та  была  поводом  не  для  сожаления,  а  для  облегчения  —
один  из  представителей  правых,  паиболее  вредонос¬
ных  старых  динозавров  наконец  больше  не  стоит  на
дороге.
 В  это  время  в  Далласе  представители  двух  признан¬
ных  X.  JI.  Хантом  семей  старались  не  высказываться
публично  по  поводу  этого  события.  Двухсполовиной-
месячная  болезнь  «патриарха»  привела  к  тому,  что  его
кончина  ни  для  кого  не  стала  неожиданностью.  Теперь,
когда  он  ушел,  реакция  его  ближайших  родственников
была  самой  различной  —  одни  плакали,  другие  вздыхали
 509

с  облегчением.  Трудно  было  не  испытывать  подобное
двойственное  чувство,  так  как  X.  JI.  Хант  сам  постоянно
проявлял  двойственность  по  отношению  ко  всем  своим
семьям.  Муж  и  отец,  который  вызывал  ощущение  ком¬
форта  и  боли,  любви  и  забвения,  до  странности  привле¬
кательный,  но  всегда  неисправимый  человек,  оставав¬
шийся  и  при  жизни  и  после  смерти  загадкой  даже  для
тех,  кто  жил  с  ним  рядом.  В  то  же  время  обеим  даллас¬
ским  семьям  Ханта  было  трудно  не  испытывать  беспо¬
койства  по  поводу  разногласий,  существовавших  между
ними,  по  поводу  того,  что  они  получат  по  завещанию,
беспокойства  по  поводу  будущего  империи  Ханта  и  их
места  в  ней.  Но  все  эти  чувства  были  слишком  деликат¬
ными,  сложными,  напряженными.  Одним  словом,  обсуж¬
дение  подобных  вопросов  могло  проводиться  только
с  глазу  на  глаз.  Поэтому  вместо  того,  чтобы  публично
высказывать  свое  отношение  к  этому  событию,  Ханты  без
лишней  помпы  стали  готовиться  к  похоронам.
 А  это  было  непросто.  Как  оказалось,  Ханты  полу¬
чили  много  выражений  соболезнования  от  общественных
и  частных  организаций.  О  его  смерти  было  сообщено
по  радио  вскоре  после  того,  как  она  наступила  в  пят¬
ницу  утром.  Во  второй  половине  дня  медленно  движу¬
щаяся  кавалькада  автомобилей  направлялась  к  Маунт-
Вернону  и  от  него.  Каждый  водитель  на  прилегавшей
к  усадьбе  магистрали  считал  своим  долгом  приостано¬
виться  для  того,  чтобы  отдать  дань  ее  бывшему  вла¬
дельцу.  Цветы  и  телеграммы  заполонили  дом.  Друзья,
знакомые,  партнеры,  сотрудники  и  почитатели  присылали
свои  выражения  сочувствия  со  всех  концов  страны  и  со
всего  мира.  Многие  хотели  знать,  могут  ли  они  внести
свой  финансовый  вклад  в  устройство  похорон.  Пресс-
секретарь  Хантов  сообщил  местной  газете,  что  «мистер
Хант  предпочел  бы,  чтобы  каждый,  кто  этого  желает,  сде¬
лал  свой  взнос  в  его  собственное  благотворительное  заве¬
дение,  а  не  на  его  поминки».
 Похороны  X.  JI.  Ханта  состоялись  2  декабря  1974  года,
то  есть  в  первый  понедельник  после  его  смерти.  Заупо¬
койная  служба  состоялась  в  огромном  здании  Первой
баптистской  церкви.
 На  церемонию  прибыл  Хасси  со  своими  врачами
и  сиделками,  и  все  головы  повернулись  в  его  сторону.
Все  смотрели  на  него  потому,  что  это  был  не  просто  Хасси,
а  потому,  что  он  выглядел  в  точности  как  отец.  Сходство
 510

между  ними  всегда  было  поразительным.  Сейчас  это
вызывало  жуткое  чувство,  особенно  у  тех,  кто  знал
X.  JI.  Ханта,  но  никогда  не  встречался  с  его  сыном.  Хасси
шел  вместе  с  другими  до  гроба,  потом  остановился  около
него  и  заплакал.
 После  окончания  службы  члены  семьи  вышли  из
церкви  и  на  машинах  направились  в  мемориальный
парк  Хнллкрест,  где  гроб  с  телом  X.  JI.  Ханта  был  по¬
ставлен  на  землю  рядом  с  могилой  его  первой  жены  Лиды.
Памятник,  установленный  на  месте  захоронения,  пред¬
ставлял  собой  просто  кусок  розового  гранита.  На  нем
не  было  ни  эпитафии,  ни  какой-либо  украшавшей  его
статуи  —  только  надпись:
 Харолдсон  Лафайетт  Хант
17  фев.  1889-29  нояб.  1974
 *  *  *
 Завещание  X.  Л.  Ханта,  содержащее  11  страниц,  было
официально  оглашено  3  декабря  1974  года,  спустя  дейь
после  его  похорон.  Согласно  этому  документу,  Маунт-
Вернон  и  все  акции  «Хант  ойл»,  принадлежавшие  X.  Л.,
переходили  во  владение  его  второй  жены  —  Рут;  31-лет¬
ний  Рэй  Хант,  единственный  сын  от  Рут  становился
единоличным  распорядителем  его  имущества.  Остальная
часть  состояния  X.  Л.  Ханта,  вложенная  в  лицензион¬
ные  договоры  на  добычу  нефти  в  Луизиане,  упоминалась
только  как  «моя  собственность  в  Луизиане».  Хант  оставил
6/14  этой  собственности  шестерым  детям  от  первой  жены
и  4/14  четвертым  детям  от  второй  жены.  Оставшиеся
4/14  он  завещал  четвертым  детям  от  Фрэйнии  Тай  Ли,
хотя  и  не  называл  ее  и  детей  по  фамилии.  Он  просто
передавал  их  долю  «Доверительным  трастам».
 Вместе  с  тем  в  завещании  ставилось  условие  о  том,
что,  если  любой  упомянутый  в  нем  будет  оспаривать  его
содержание,  он  автоматически  «лишается  всех  благ
и  прав  на  имущество»,  которое  должно  поступить  в  его
распоряжение  согласно  данному  завещанию.
 Даже  эта  оговорка  не  помогла.  Между  наследниками
Ханта  разгорелась  ожесточенная  борьба,  которая  в  конце
концов  привела  их  в  зал  суда.  Но  и  судебное  решение
не  явилось  последней  точкой.
 511

ОГЛАВЛЕНИЕ
 Вступительная  статья
 Глава  1
 Образ  Ханта
 Глава  2
 Наследие  Ханта
 Глава  3
 Везение,  Лида  и  нефть
 Глава  4
 Мужчина,  у  которого  две  семьи
 Глава  5
 Сделка  с  Дэдом  Джойнером
 Глава  6
 Самые  лучшие  дни
 Глава  7
 Даллас
 Глава  8
 Самый  богатый  и  крайне  правый
 Глава  9
 Попей  и  его  «патриархия»
 Глава  10
 Добро  пожаловать  в  Даллас,  мистер  Кеннеди  . 	. 	.
 Глава  11
 Мы  —  простые  люди
 Глава  12
 Авантюра  с  подслушиванием  телефонных  разговоров
Глава  13
 Где  завещание
 ИБ  №  12425.  Редактор  В.  А.  Киров.  Художник  Г.  И.  Сауков.  Худо¬
жественный  редактор  В.  А.  Пузанков.  Технический  редактор  II.  А.  Кро-
нова.  Корректор  М.  А.  Таги-Заде.  Сдано  в  набор  02.01.84.  Подписано
в  печать  25.05.84.  Формат  84х1081/з2*  Бумага  типографская  №  2.
Гарнитура  обыкновенная-новая.  Печать  высокая.  Условн.  печ.  л.  26,88.
Уел.  кр.-отт.  26,88.  Уч.-изд.  л.  28,39.  Тираж  100  000  зкз.  Заказ  №  9.
Цена  1  р.  40  к.  Изд.  №  37457.  Ордена  Трудового  Красного  Знамени
издательство  «Прогресс»  Государственного  комитета  СССР  по  делам
издательств,  полиграфии  и  книжной  торговли.  119847,  ГСП,  МоскЕа,
Г-21,  Зубовский  бульвар,  17.  Ленинградская  типография  №  2  головное
предприятие  ордена  Трудового  Красного  Знамени  Ленинградского
объединения  «Техническая  книга»  им.  Евгении  Соколовой  Союз-
полиграфпрома  при  Государственном  комитете  СССР  по  делам  изда¬
тельств,  полиграфии  и  книжной  торговли.  198052,  г.  Ленинград.  Л-52,
Измайловский  проспект,  29.
 5
 39
 50
 77
 103
 127
 169
 197
 235
 277
 333
 365
 406
 454
 512