ллцуксрикк ■ СИНДИКАТ ПРОЛАМ


СИНДИКАТ
ПРОЛАМ ЕТ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА. 1959


Посмертно издаваемая монография А. Л. Цукерника обобщает его многолетние исследования, посвященные изучению деятельности «Продамета» (Общество для продажи изделий русских металлургических заводов). Автор ставил своей задачей изучить процесс монополизации металлургической промышленности Юга, которая накануне первой мировой войны производила свыше трех четвертей всех черных металлов дореволюционной России. К 1914 г. в стране не было ни одной отрасли промышленности, которая по степени монополизации могла бы сравниться с черной металлургией. Синдикат «Прода- мет» являлся крупнейшим монополистическим объединением России 1902—1913 гг. и в этот период стал полным хозяином российского железного рынка. Особенности развития российских монополий получили наиболее яркое и полное выражение в деятельности «Продамета». Таким образом, труд А. Л. Цукерника имеет не только частный, специальный интерес, но и вносит существенный вклад в раскрытие общих закономерностей развития российского монополистического капитализма.
Отдельные стороны процесса монополизации металлургической промышленности юга России рассматривались в работах буржуазных экономистов (И. Гливиц1, Л. Б. Кафенгауз1 2 и др.). Однако большинство этих работ написано с апологетических позиций и во всех обойден анализ вопросов, связанных с борьбой синдиката за полу1 И. Гливиц, Железная промышленность России. СПБ 1911.
2 Л. Б. Кафенгауз, Синдикаты в русской железной промышленности. М. 1910 г.
3


чение максимальной прибыли, с внутриконкурентной борьбой, с влиянием деятельности синдиката на состояние железного рынка в России в годы предвоенного промышленного подъема.
Истории «Продамета» посвящены и некоторые исследования советских экономистов и историков — специальные разделы исследований Г. В. Циперовича !, П. И. Лященко1 2, статьи М. Я. Гефтера3 и др. Эти работы выполнены на основании изучения довольно широкого круга источников, в том числе и архивных, но затрагивают, как правило, лишь отдельные стороны истории синдиката.
В монографии Д. И. Шполянского4 была сделана попытка рассмотреть предвоенную историю «Продамета» в целом, в связи с историей монополий смежных отраслей промышленности юга России. Эта монография выполнена на основании литературных источников, прежде всего— данных буржуазной прессы, «Трудов» съездов промышленников юга России и статистических материалов, материалы же центральных и местных архивохранилищ Д. И. Шполянским привлечены не были.
Исследование А. Л. Цукерника занимает особое место среди работ советских историков и экономистов. Оно посвящено предвоенной истории «Продамета» в целом и выполнено на основании очень широкого круга источников, среди которых архивные материалы занимают совершенно исключительное место. Полного фонда общества «Продамета» не сохранилось, и А. Л. Цукернику пришлось проделать очень трудоемкую работу по выявлению необходимых документов, материалов организаций, учреждений и предприятий, связанных с деятельностью синдиката.
А. Л. Цукерником в той или иной степени использованы десятки архивных фондов входивших в «Продамет» заводов и его местных контор, тысячи единиц хранения 1 Г, В. Циперович, Синдикаты и тресты в дореволюционной России и в СССР. Изд. 4, Л. 1927.
2 П. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. II (несколько изданий).
3 М. Я. Гефтер, Царизм и монополистический капитал в металлургии юга России до первой мировой войны, «Исторические записки», т. 43; его же, Борьба вокруг создания металлургического треста в России в начале XX века», «Исторические записки», т. 47, и др.
4 Д. И. Шполянский, Монополии угольно-металлургической промышленности юга России в начале XX века. АН СССР, М. 1953.


в архивах Ленинграда, Москвы, Днепропетровска, Харькова, Ворошиловграда, Николаева, Сталино, Ростова, Горького, Саратова и Перми.
В результате многолетних изысканий автором выявлены: вся система контрагентских договоров «Продамета» и примыкающая к ним документация (прежде всего — так называемые «Особые условия», которые подписывались контрагентами Общества одновременно с подписанием договора о продаже тех или иных изделий при посредстве синдиката) и секретное делопроизводство «Продамета» по установлению квот, цен и организации сбыта изделий. Тем самым А. Л. Цукерник сумел в значительной степени восстановить архивный фонд синдиката «Прода- мет». Основные документы этого фонда (система контрагентских договоров «Продамета») публикуются в очередном томе материалов по истории СССР.
В процессе разыскания и изучения архивных материалов А. Л. Цукерник разработал методику исследования документации «Продамета» и этим внес свой вклад в источниковедение по проблемам экономического развития России периода империализма
Основные положения труда А. Л. Цукерника уже были развиты автором в ряде статей, получивших широкую известность среди советских историков и экономистов, занимающихся вопросами экономики России периода империализма1 2. Как в этих статьях, так и в монографии автор формулирует ряд новых оригинальных положений и ценных обобщений по истории развития российской металлургической промышленности и закономерности ее монополизации. Наиболее существенным из того нового, что дано А. Л. Цукерником, на наш взгляд является:
1) Анализ сдвигов в концентрации производства южной металлургии, происходившей в тесной связи с комбинированием производства и ростом финансового капитала.
1 «К вопросу об использовании статистических данных о развитии русской металлургии», «Проблемы источниковедения», т. IV, 1955 г.
2 «Продамет накануне первой мировой войны», Ученые записки Киевского финансово-экономического института, 1949, вып. 1; «Концентрация металлургической промышленности юга России в 1910— 1913 гг. Там же, 1950, вып. II; «Из истории монополизации железного рынка России», «Исторические записки», т. 42, 1953 г.; «К истории синдиката «Кровля», «Исторические записки», т. 52, 1955 г.
5


2) Показ процессов синдицирования металлургической промышленности в развитии, что удалось сделать в результате выявления и тщательного анализа всей совокупности контрагентских договоров и примыкающей к ним документации.
3) Анализ форм и методов конкурентной борьбы как между «Продаметом», аутсайдерами и другими синдикатами (прежде всего, «Кровлей»), так и внутри «Прода- мета».
4) Организация сбыта изделий синдикатом, его торговая политика.
Рассмотрение указанных вопросов на основе марксистской методологии в ряде случаев находит исчерпывающий характер. В этом смысле при данном состоянии источниковедческой базы, при невозможности использования иностранных архивов, прежде всего — архивов французских банков, исследование А. Л. Цукерника завершает изучение основных закономерностей предвоенной истории синдиката «Продамет». Это в значительной степени облегчит дальнейшую работу по изучению истории российских монополий, как потому, что деятельность ряда из них находилась в тесной связи с «Продаметом», так и потому, что в ходе изучения истории крупнейшего синдиката дореволюционной России выработан метод такого изучения.
Всякое конкретное исследование ценно нс только новыми, оригинальными положениями и тем, что оно подтверждает уже известные теоретические обобщения и тенденции, но и тем, что оно дает этим ранее известным обобщениям конкретный экономический анализ условий, в которых протекают исследуемые процессы. И в этом отношении насыщенная фактами и цифрами монография тов. Цукерника представляет собою несомненно не малую ценность для экономической истории последнего периода старой России.
Было бы тщетной попыткой изложить в этом кратком предисловии богатейшее содержание посмертно издаваемого труда А. Л. Цукерника. Труд этот достаточно интересен и значителен, чтобы каждый экономист или историк, изучающий данную эпоху, сам прочел его и использовал для дальнейших творческих научных исследований.
Академик С. Струмилин


ПРЕДИСЛОВИЕ
Концентрация производства в русской промышленности, особенно в отраслях тяжелой индустрии, достигла в начале XX в. очень высокого уровня. Это обстоятельство облегчало относительно небольшому числу крупнейших предприятий в каждой отрасли промышленности заключать монополистические соглашения о захвате и дележе между собой внутреннего рынка с целью получения огромных барышей. К 1907—1909 гг. синдикаты и синдикатские соглашения объединили подавляющее число предприятий почти всех ведущих отраслей промышленности Г Есть все основания считать, что в течение 1909— 1913 гг., т. е. в период промышленного подъема, процесс монополизации русской промышленности продолжал интенсивно развиваться. Поэтому вполне правдоподобно утверждение о том, что к 1914 г. в России не было «ни одного человека, который бы прямо или косвенно не ощущал бы так или иначе влияния синдицированной промышленности» 1 2.
Русский монополистический капитализм переплетался с сильнейшими пережитками крепостничества. Главными из этих пережитков были царское самодержавие и помещичье землевладение. Это свидетельствовало об 1 См. П. И, Лященко, История народного хозяйства СССР, т. II, М. 1956. стр. 293.
2 «Новый экономист» № 43, 1914 г., стр. 11.


экономической и политической отсталости России по сравнению с главными капиталистическими странами. Отставание России приводило к тому, что росла ее зависимость от иностранного империализма.
Указанные особенности империализма в России предопределяли крайнюю реакционность социально-экономической политики царизма, которая полностью отвечала интересам монополистического капитала. В частности, способствуя усилению неслыханной эксплуатации пролетариата; проводя таможенную политику, носившую, особенно для отраслей тяжелой промышленности, характер строго покровительственной, а по существу запретительной системы; предоставляя монополиям весьма выгодные казенные поставки и всевозможные субсидии, царское правительство всячески способствовало усилению мощи монополий, расширению их влияния на важнейшие стороны экономического развития страны. Монополистические объединения, захватывая, подчиняя целые отрасли промышленности, тормозили промышленное развитие страны, искусственн‘0 сокращали объем производства, задерживали технический прогресс и т. д.
Ограничение промышленного производства в стране осуществлялось в основном путем недопущения строительства новых предприятий, а также путем создания хронической недогрузки наличного производственного аппарата, что искусственно вызывало несоответствие между спросом и предложением на отдельные виды продукции. В конечном счете на рынке устанавливались монопольно высокие цены, которые непрерывно возрастали. Наряду с дальнейшим усилением эксплуатации рабочего класса это обеспечивало заправилам монополий огромные прибыли.
Всестороннее изучение эТих методов и форм господства капиталистических монополий на внутреннем рынке России представляет большой интерес.
В. И. Ленин подчеркивал, что именно господство монополистических союзов крупнейших предпринимателей представляет собой основную особенность империализма.
Монополизация русской промышленности в целом может быть правильно уяснена лишь на основе изучения процесса монополизации ряда ведущих отраслей промышленности по различным районам страны. Такой путь изучения оправдывается, тем более что русские монопо8


лии, как правило, объединяли предприятия, находившиеся в подавляющей своей части на территории отдельных индустриальных районов, сильно отличавшихся друг от друга по условиям своего развития. Поэтому только монографическое изучение деятельности ведущих монополий может создать достаточно прочную базу как для накопления и осмысливания новых фактов, так и для самых широких теоретических обобщений.
Металлургическая промышленность юга России являлась такой отраслью, в которой ввиду высокого уровня ее монополизации можно наиболее полно проследить характерные черты русского монополистического капитализма и, таким образом, на локальном материале уяснить процессы, имеющие и общее значение. С конца XIX в. южная металлургия начала занимать в стране господствующее положение по производству черного металла. К 1914 г. она давала уже свыше трех четвертей выплавки в России чугуна и производства проката. Вместе с тем южная металлургия была основной базой крупнейшей монополии царской России — синдиката «Продамет».
В канун первой мировой войны «Продамет» достиг огромной мощи и превратился в синдикат общеимперского значения. К 1914 г. в России не было почти ни одной отрасли промышленности, которая по степени монополизации могла бы сравниться с южной металлургией. Просуществовал «Продамет» до 1918 г. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции (22 января 1918 г.) по постановлению Высшего совета народного хозяйства оба синдиката, существовавшие в металлургической промышленности России, — «Продамет» и «Кровля» — были объявлены «государственными учреждениями по регулированию железоделательной промышленности, подведомственными металлургическому отделу ВСНХ».
^ля изучения путей захвата «Продаметом» железного рынка России необходимо прежде всего хорошо разобраться в организации, методах деятельности и торговой политике «Продамета». Как и всякая капиталистическая монополия, «Продамет» проводил свою работу в условиях конспирации. Следует отметить, что различные издания в царской России и, разумеется, издания представительских- организаций крупного капитала в про9


Мышленности и торговле тщательно замалчивали все, что могло пролить свет на внутреннюю жизнь монополистических объединений. На основе законов, охранявших «коммерческую тайну», воротилы монополий строжайшим образом скрывали от внешнего мира документальные материалы о деятельности последних. Поэтому дореволюционная литература о монополиях вообще и в металлургической промышленности царской России в частности очень невелика. Она состоит из нескольких работ и ряда небольших журнальных статей, написанных в подавляющей части служащими синдикатов или других предпринимательских организаций. Наперекор фактам в этой литературе содержался панегирик капиталистическим монополиям \ Что касается единственной монографии, посвященной монополизации черной металлургии России1 2, то она носит сугубо статистико-описательный характер и, так же как и предыдущие работы, не содержит научного анализа путей, методов и результатов деятельности монополий в металлургической промышленности России.
Подавляющая часть русских монополий была теснейшим образом связана с иностранным капиталом. Когда произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, агенты иностранного капитала, орудовавшие на предприятиях, входивших в различные монополии, желая замести следы деятельности своих хозяев, очевидно, вывезли важнейшие документы за границу или уничтожили их. Тем не менее в центральных и особенно в местных государственных архивохранилищах СССР находится не мало ценных документальных материалов, характеризующих деятельность русских монополий, в том числе и «Продамета». Разработка этих материалов с позиций марксистско-ленинской теории позволяет дать подлинно научную картину развития монополистического капитализма в России. П. И. Лященко3 впервые исполь1 См., напр., И. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911; его же, Потребление железа в России, СПБ 1913; С. Фар- моховский, Синдикатские этюды, СПБ 1908.
2 См. Л. Б. Кафенгауз, Синдикаты в русской железной промышленности, ЛА. 1910.
3 См. П. И. Лященко, Из истории монополий в России, «Исторические записки», т. 20; История народного хозяйства СССР, М. 1956, т. II.
10


зовал документы, находящиеся в архивах Москвы и Ленинграда, при изучении истории монополизации южной металлургии. Однако важные документальные материалы о деятельности «Продамета», обнаруженные за последние годы, остались ему неизвестными. В 1953 — 1954 гг. М. Я. Гефтер1 использовал в своих статьях ряд материалов из архивов Ленинграда. Вышедшая же в 1953 г. монография А. И. Шполянского1 2 построена исключительно на статистических публикациях и материалах дореволюционной периодической печати.
В основу настоящей работы положены неопубликованные документальные материалы, обнаруженные автором как в Центральном государственном историческом архиве в Ленинграде, так и главным образом в ряде областных архивохранилищ УССР и РСФСР; были использованы также различные печатные издания, материалы которых подвергались строгой критической проверке, взаимному сопоставлению и соответствующим исправлениям.
Данная работа ставит своей целью на конкретном историческом материале вскрыть механику захвата «Продаметом» железного рынка России и установить важнейшие экономические последствия, к которым привела деятельность этого синдиката в канун первой мировой войны.
Следует, однако, подчеркнуть, что не все вопросы, затронутые автором, могли быть изучены с достаточной полнотой. Это относится особенно к таким вопросам, как роль банков в монополизации южной металлургии; экономическая политика царизма и «Продамет»; взаимоотношения «Продамета» с государственным аппаратом царизма. Изучение названных вопросов в полном их объеме требует коллективных усилий ряда авторов и прежде всего выявления новых документальных материалов.
1 См. М. Я. Гефтер. Царизм и монополистический капитал б металлургии юга России до первой мировой войны, «Исторические записки», т. 43, 1953 г.; его же, Борьба вокруг создания металлургического треста в России в начале XX в., «Исторические записки», т. 47, 1954 г.
2 См. А. И. ШПолянский, Монополии угольно-металлургической промышленности юга России в начале XX в., М. 1953.


Глава первая
ОРГАНИЗАЦИЯ СИНДИКАТА^«ПРОДАМЕТ»
1. Возникновение синдиката «Продамет» и его место среди монополий тяжелой промышленности России
Металлургическая промышленность юга России1, развивавшаяся с момента своего возникновения на чисто капиталистической основе, отличалась высокой степенью концентрации производства.
Такая высокая концентрация производства объяснялась рядом причин. Прежде всего тем, что южная металлургия возникла сразу же в виде крупной индустрии в связи с усиленным железнодорожным строительством на базе крупных и чрезвычайно выгодных казенных заказов1 2. Это вызывало усиленный приток иностранного капитала, который строил крупные заводы, оснащенные гораздо более усовершенствованной техникой, чем металлургические заводы Урала. Росту концентрации металлургии Юга способствовало также усиление конкурентной борьбы с уральской металлургической промышленностью.
Наконец, промышленный кризис 1900—1903 гг. привел к отбору наиболее мощных предприятий, к значительному снижению нагрузки работавших заводов, к резкому сокращению сбыта. За годы кризиса фактически
1 Под югом России понимается территория Екатеринославской, Херсонской и Харьковской губерний, а также Области Войска Донского. В дальнейшем для сокращения употребляются термины «Юг» или «южная металлургия».
2 Значительная часть железнодорожного транспорта царской России принадлежала государству.
12


было ликвидировано пять заводов \ или почти каждый четвертый завод. Немаловажным фактором роста концентрации южной металлургии была экономическая политика царизма.
К началу XX в. из 16 действовавших металлургических заводов на Юге 12 были крупными предприятиями с числом рабочих в тысячу и больше на каждом, причем на трех заводах работало по 3,5 тыс. рабочих и больше. На этих 12 предприятиях было занято 96 % всех рабочих южной металлургии; установлено почти 95% двигателей; выплавлено 87% чугуна и произведено 100% готовой продукции на Юге.
В то же время на Урале существовала большая раздробленность металлургического производства, вследствие чего для выработки, к примеру, от 0,6 млн. до 1 млн. пудов железа приходилось иметь 3, 4 и даже 5 заводов1 2. Более высокий уровень концентрации производства в южной металлургии совершенно очевиден. Это обстоятельство толкало сравнительно небольшое число крупных заводов на путь соглашения о совместном захвате железного рынка, ибо, как писал В. И. Ленин, «...затруднение конкуренции, тенденция к монополии порождается именно крупным размером предприятий»3.
^/Впервые вопрос о монополизации южной металлургии был поднят в 1901 г. ла съезде горнопромышленников Юга, который, намечаяпути борьбы с кризисом сбыта, предложил использовать «опыт» других капиталистических стран в виде сговора ведущих заводов о выработке общих условий сбыта. Созданная съездом специальная комиссия Шимановского разработала «проект соединен-' ных представительств южных заводов», одобренный съездом. Этот проект, составленный под руководством Ясю- ковича, директора крупнейшего в стране Южнорусского Днепровского общества4, изобиловал многословными, трескучими фразами о необходимости осуществить 1 Белянский, Верхнеднепровский, Кременчугский, Екатерино- славский сталелитейные заводы и Екатеринославский трубопрокатный завод Ланге.
2 См. С. Фармаковский, Возрождение Урала, «Промышленность и торговля» № 7, 1908, стр. 404.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 185.
4 О Ясюковиче см. Акад. М А. Павлов, Воспоминания металлурга, М. 1943, стр. 275—276.
13


«регулирование» деятельности русских металлургических заводов, о желательности учредить организацию «с целью сократить свои расходы, сопряженные с продажей и распространением предметов своего производства», о важности более равномерного распределения заказов между заводами. Но за всем этим скрывалось одно совершенно определенное стремление авторов проекта: сколотить такое объединение заводчиков, которое, сосредоточивая в своих руках большую часть производства металла, могло бы диктовать железному рынку условия сбыта, повышать цены и увеличивать барыши. Иначе говоря, речь шла о создании синдиката.
В начале 1902 г. состоявшееся в Петербурге собрание уполномоченных металлургических обществ юга России с одобрения Министерства финансов 1 «в принципе признало целесообразным соглашение между заинтересованными обществами для общей продажи их произведений»1 2. Указанный проект намечал заключение особого договора между металлургическими обществами об организации в наиболее крупных промышленных центрах торговых контор.
Этим конторам металлургические общества должны были передать исключительное право продажи продукции своего производства. Предусматривалось также создание центральной конторы ,в Харькове для руководства действиями всех торговых контор. «Проект договора между Обществами на предмет учреждения Торговых Контор, Центральной конторы в г. Харькове и раздела заказов»3, разработанный специальной комиссией упомянутого собрания уполномоченных металлургических обществ, не оставлял никакого сомнения в том, что в нем 1 Е конце 1901 г. официальный орган Министерства финансов недвусмысленно призывал заводчиков к созданию синдиката. «Если бы промышленные деятели,— писал «Вестник финансов», — сознавая неполную приспособленность своих предприятий к новым условиям, недочеты существующей торговой организации и недостаточное знакомство с рынком, признали бы полезным в объединении усилий искать выхода из существующих затруднений, то со стороны Министерства финансов они не встретили бы препятствий своим начинаниям (курсив мой. — Л. Ц.). (См. С. О. Загорский. Синдикаты и тресты, СПБ 1914, стр. 247—248.)
9 «Проект соглашения металлургических обществ юга России», СПБ 1902, стр. 3.
3 Там же, стр. 20.
1 I


излагались основные положения монополистического объединения синдикатского типа. Как будет видно из последующего изложения, некоторые статьи названного проекта почти дословно повторялись в контрагентских договорах между «Продаметом» и заводами. Согласно проекту отдельные заводы — участники соглашения обязаны 'были назначать цены и вообще заключать всякого рода сделки по продаже продукции лишь через посредство торговых контор, а эти последние должны были передавать заказы заводам в соответствии с их долями в общей сумме полученных заказов. Заводы не имели права переуступать переданных им заказов какому-либо заводу, не состоящему в соглашении. За каждое нарушение соглашения уплачивалась неустойка, не освобождавшая нарушителя от выполнения обязательств по соглашению. Уже из этих пунктов соглашения видно, что оно касалось вопросов цен и условий сбыта, лишало отдельные заводы права самостоятельной продажи продукции при сохранении их производственной и юридической самостоятельности.
1 Объединение металлургических заводов предполагалось оформить путем заключения соответствующих договоров, с одной стороны, между отдельными заводами об учреждении торговых контор, с другой — между заводами и торговыми конторами. При этом возникли опасения, что проекты соглашений противоречили действовавшему законодательству России. Формально законы предусматривали наказуемость соглашений, направленных на повышение цен и создание различного рода стеснений в торговле. Несмотря на то что эти законы на практике не применялись, все же возникли опасения, что,, в случае если споры между заводами по поводу выполнения соглашений, особенно в отношении взимания неустоек и штрафов, дойдут до суда, суд может признать заключенные соглашения недействительными. А так как проекты договоров, говоря языком протоколов заседаний заводчиков, «были признаны составленными в коммерческом отношении весьма совершенно», т. е. вполне отвечали их корыстным интересам, то возникла необходимость облечь эти «незаконные» соглашения в законную форму. Выяснилось, что «единственной легальной формой проектируемой коммерческой сделки между металлургическими заводами Юга России» — так именовалось в официаль15


ном делопроизводстве создание монополии — должна быть организация нового акционерного общества для торговли продукцией металлургических заводов России. Такая форма обеспечила бы каждому заводу неоспоримое право передать акционерному обществу на основании особого с ним договора исключительное право продажи продукции своего производства, гарантируя обществу исправное выполнение договора неустойкой. Причем взыскание этой неустойки обеспечивалось бы судом и, следовательно, заключенное соглашение было бы весьма прочным.
Обход законодательства в интересах монополистов практиковался «Продаметом» очень часто. Когда, например, в 1908 г. возник вопрос о создании металлургического треста в России, один из агентов «Продамета» — Касперович по поручению синдиката составил записку в правительство, в которой просил разрешения на организацию такого треста и предоставление новому объединению ряда льгот, обеспечивающих обогащение монополистов. Касперович цинично писал в записке, что последние твердо надеются на то, что при помощи правительства «может быть обойдено в той или иной форме все, что мешает созданию треста»1.
На основании проектов договоров был составлен устав акционерного общества для торговли продукцией металлургической промышленности. Ввиду новизны такого дела в России авторов устава сначала несколько смущал вопрос о том, будет ли он утвержден надлежащими властями. Однако, заручившись полной поддержкой высших сфер и прежде всего министра финансов Витте1 2, в ведомстве которого происходила вся подготовительная работа по оформлению устава, монополисты в июне 1902_г. добились «высочайшего» утверждения его/В кон_-х це 1902 г. под вывеской «общества для продажи изделий русских металлургических заводов» начал фактическую деятельность самый крупный синдикат царской России, , сокращенно именовавшийся «Продамет»/
^Первоначально (в октябре 1902 г.) было заключено соглашение о синдицировании сбыта листового и широкополосного железа. В соглашение вошли 14 наиболее 1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 184.
2 Там* же, л. 156.
16


крупных, технически хорошо вооруженных металлургических предприятий^ из которых 11- находилось на Юге, 2 — в Царстве Польском и 1—в Центре (перечень предприятий см. приложение 3). На долю этих предприятий приходилось более половины всего производства в стране листового и широкополосного видов железа. [Ряд предприятий, участвовавших в соглашении, осббенно из числа расположенных на Юге, представлял собой крупные комбинаты, состоявшие из металлургического завода с полным циклом производства, каменноугольных и железорудных шахт. Располагая излишками (сверх потребностей на собственные нужды) каменного угля, кокса и железной руды, эти предприятия оказывали большое влияние не только на железный рынок страны, но и на рынок минерального топлива и руды.
I Предприятия, подписавшие соглашение с «Продаме- гом», поддерживали тесные связи с влиятельными правительственными и финансовыми кругами в России и за границей. В силу этого обстоятельства директоры-распорядители монополизированных предприятий, как правило, занимали также руководящие места в различных организациях крупного капитала, в частности в управлении «Продаметом>Й Например, один из них — И. Я. Ясюко- вич, будучи в течение многих лет директором Южнорусского Днепровского общества, самого крупного контрагента «Продамета», являлся инициатором, активным организатором и первым председателем совета «Продамета», влиятельным лицом в Совете съездов горнопромышленников юга России, представлявшего интересы кучки воротил Донецкого бассейна и Криворожья. Другой— П. Г. Дарси, руководя Урало-Волжским обществом, по поручению французских банков, ставленником которых он был, принимал деятельное участие в организации «Продамета» и фактически являлся одним из его создателей. В 1904 г. П. Г. Дарси сменил И. Я. Ясюкови- ча на посту председателя совета «Продамета» и с тех пор был бессменным руководителем его. Можно привести немало других аналогичных примеров для характеристики «Продамета» как мощной, чисто монополистической организации, созданной в интересах иностранно^ го капитала.
С момента создания «Продамета» фактически начался интенсивный процесс монополизации тяжелой промыш2 Синдикат «Продамот»
17


ленности России. После организации «Продамета», в 1904 г., возникли синдикаты «Продуголь» и «Прод- вагон», охватившие предприятия каменноугольной и вагоностроительной отраслей промышленности. В 1907 г. уральские заводы объединились в синдикат по сбыту кровельного железа под названием «Кровля», а в 1912 г. монополистическое соглашение заключили паровозостроительные заводы. (Конечная цель всех монополий была одна и та же — стремление к получению монопольно высокой прибыли. Но в структуре, организации и управлении отдельных монополий были известные различия. В чем же заключались отличия «Продамета» от других синдикатов тяжелой индустрии?
1 Во-первых, в высоком удельном весе иностранного ка- ! питала в предприятиях, входивших в «Продамет». Это ж '_видно из следующих цифр.
Роль иностранного капитала в «Продамете» 1
Предприятия, входившие в «Продамет*
Их доля участия в «Продамете* (в % к итогу по каждому виду продукции)
сортовое железо
листовое железо
балки и швеллера
рельсы
бандажи
С
французским, бель¬
гийским и герман¬
1
ским капиталами . .
68,9
77,6
76,6
68,9
86,0
с
русским, француз¬
ским и бельгийским
капиталами ....
22,8
15,3
30,6
31,2
14,0
с
исключительно рус¬
ским капиталом . .
8,2
—
—
—
—
В среднем по всем видам синдицированной продукции квота иностранного капитала составляла около 70%, квота смешанного капитала — русского и иностранного — почти 20%, а квота исключительно русского капитала — менее 10%.
11 В. С. Зив, Иностранные капиталы в русской горнозаводской промышленности, Игр. 1917, стр 95—96.
18


Ёо-вторых, «Продамет» был одной из наиболее мощных монополий в России, что подтверждается сравнительными данными о степени синдицирования сбыта продукции отдельных отраслей тяжелой промышленности.
Монополизация отдельных отраслей тяжелой промышленности России в 1912 г. 1
Синдикаты
Название синдицированной продукции
Единица измерения
Размер общеимперской продажи соответствующей продукции

Степень монополизации данной отрасли (в % %)
всего
в том числе через синдикат
«Продамет»
♦Прод- уголь» . .
♦Кровля» .
♦Продвагон» . . .
Железо и сталь . . .
Каменный уголь . . .
Кровельное железо . . .
Железнодорожные вагоны
- млн. пуд.
! • »
» »
млн. руб.
124,8
1089,6
22,0
34,6
110,6
625,0
8,2
33,5
88,6
57,7
37,1
96,8
Металлургическая промышленность России, объединенная «Продаметом», по степени монополизации лишь немногим уступала вагоностроению, но намного превышала каменноугольную промышленность и производство кровельного железа на Урале. В 1912 г. по объему деятельности «Продамет» (стоимость продукции, проданной через синдикат, в млн. руб.) превосходил «Прод- уголь» почти в 2,5 раза, «Продвагон» — в 4 раза, а «Кровлю» — более чем в 8 раз. В целом объем деятельности «Продамета» (131 млн. руб.) был на одну треть больше объема деятельности всех названных монополий, вместе, взятых.
Ё-третьих, часть заводов, входивших в состав «Продамета», одновременно являлась участниками других .монополий. В договорных соотношениях с «Продуглем» находились следующие металлургические акционерные
1 Составлено по данным сборника «Русские биржевые ценности 1914—1915 гг.», Пгр. 1915, стр. 186—189.
2* 19


общества: «Горный унион» с квотой в «Продугле» в 12,91%, Брянское — 5,73,-Русско-Бельгийское— 4,25, Общество криворожских руд — 4,06, Общество на Ольховой— 1,14, Сулинский завод—0,4% Г Следовательно, общая квота металлургических компаний — участников «Продамета», входивших в «Продуголь», составляла в последнем немногим менее 30%. Договорными отношениями с «Продвагоном» были связаны Брянское общество, а также общество «Феникс», суммарная квота которых в этом синдикате равнялась почти 14% 1 2. В соглашении с синдикатом «Проволока» находились Донецко- Юрьевское общество (точнее, приобретенный им Петербургский железопрокатный и проволочный завод), товарищество Московского металлического завода, а также Либавских заводов, бывших «Беккер» 3. Наконец, Богословское общество являлось участником синдиката «Медь»4. Таким образом, 11 контрагентов «Продамета», или одна треть их общего числа, одновременно состояли участниками «Продугля», «Продвагона»^или «Проволоки», шричем Брянское общество одновременно участвовало в трех синдикатах — «Продамете», «Продугле» и «Продвагоне».
В-четвертых, в состав «Продамета» входили предприятия, находившиеся во всех промышленных районах ^стрдны, между тем как «Продуголь» и «Кровля» объединяли предприятия, расположенные в одном промышленном центре — Донецком бассейне или на Урале. Из 30 предприятий, входивших в 1912 г. в «Продамет», 15 находились на Юге; 7 — в Царстве Польском; 3 — в Прибалтийском; 2 — в Центральном; 1 —в Приволжском районе; 2 — на Урале. В этом смысле «Продамет» походил на «Продвагон», который также включал предприятия различных промышленных районов.
В-пятых, контрагентские договоры «Продамета» заключались на более короткие сроки, чем договоры дру1 МОИА, ф. 313, оп. 2, д. 17, л. 4. (Дополнение к договору между обществом для торговли минеральным топливом Донецкого бассейна и Рутченковским горнопромышленным обществом, СПБ 1911.) Квантум угля и кокса. Данные к началу 1912 г.
2 См. «Русские биржевые ценности 1914—1915 г.», стр. 189. Данные по соглашению на период 1913—1917 гг.
3 См. там же, стр. 193. Данные за 1913 г.
4 См. там же, стр. 288. Данные за 1914 г.
20


гих синдикатов. В среднем срок действия контрагентских договоров составлял: по «Продамету» — 2 года1, по «Продвагону» и по «Продуглю» — 7 лет1 2. Эта разница объяснялась, очевидно, большей изменчивостью конъюнктуры железного рынка России по сравнению с рынками остальных видов синдицированной продукции тяжелой промышленности и стремлением «Продамета» отразить эти изменения в договорах.
( В-шестых, соглашения заводов с «Продаметом» ох- - ватывали некоторые виды продукции, производимой отдельными заводами, между тем как соглашения с «Прод- углем», «Продвагоном» и «Кровлей» касались всего ассортимента. В 1913 г. из 30 заводов, входивших в «Продамет» и прокатывавших сортовое железо, в договорных отношениях по этому виду продукции состояли 26 заводов; из 21 завода, выпускавшего листовое железо, синдикатские соглашения имели 20 заводов, а из 17 заводов, изготовлявших балки и швеллеры, заключили договоры 11 заводов. Из всего числа заводов, объединяемых «Продаметом», все виды синдицированной продукции выпускали только 9 заводов3.
Сравнительные данные о деятельности «Продамета» и других монополий тяжелой промышленности свиде- детельствуют о том, что «Продамет» был наиболее круп- ной, общеимперской монополией, в которой господств вующее положение играл иностранный капитал. Это\ означает, что анализ деятельности «Продамета» приобретает исключительно важное значение для понимания общего процесса монополизации русской промышленности.
1 По данным контрагентских договоров на различные виды синдицированной продукции за время с 1902 по 1914 г.
2 НОГА, ф. 297, д. 2549, л. 3; ГНАЛО, ф. 1309, д. 75, л. 200— 205 (цит. по кандидатской диссертации И. Т. Старчевской «Монополии в металлообрабатывающей поомышленности России», место и год издания не указаны, стр. 20—37).
3 Приведенные данные расходятся с соответствующими данными П. И. Лященко и П. И. Фомина по той причине, что последние, по-видимому, исходили из неверной предпосылки, что каждый из заводов — участников «Продамета» производил все виды синдицированной продукции».
‘21


2 . Устав «Продамета» и управление синдикатом1
Как указывалось, «Продамет» осуществлял свою деятельность под вывеской акционерного общества для продажи изделий русских металлургических заводов. Акционерами его были металлургические компании, передававшие «Продамету» исключительное право продажи продукции их заводов.
/ Основные функции «Продамета» формально регламентировались уставом, хотя он представлял собой лишь ширму для сокрытия истинной деятельности синдиката. В § 1 устава говорилось, что учрежденное в 1902 г. «общество для продажи изделий русских металлургических заводов имеет целью торговлю чугуном, сталью, железом и вообще всякого рода изделиями металлургической промышленности как за собственный счет, так и по поручениям». Точно так же формулировалась цель «Продамета» и в других документах. На вопрос анкеты о синдикатах, проведенной в 1910 г. Министерством торговли и промышленности, какую цель преследовали соглашения, заключенные участниками «Продамета», ответ гласил: «Устранение острой конкуренции между производителями путем равномерного распределения поступающих заказов согласно обусловленным заранее долям участия каждого завода в общей продаже»2. Однако в различных секретных материалах, не предназначавшихся для широкого распространения, — в протоколах заседаний совета «Продамета», в его циркулярных письмах и инструкциях — подлинная цель общества характеризовалась в гораздо более конкретном и куда менее невинном виде. В одном решении совета прямо говорилось, что целью синдиката являлось заключение контрактов «по более высоким ценам, нежели те, какие будут существовать в случае свободной конкуренции» 3. Таким образом, в официальных документах «Продамет» скрывал истинную цель своего существования — получение монопольной прибыли.
/ Доказательством того, что устав «Продамета» служил лишь вывеской, является и то, что при ежегодных опера-
дальнейшем изложении использован «Устав общества для продажи изделий русских металлургических заводов», СПБ 1913.
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 508, л. 41, об. 42.
з ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2, л. 126.
99


циях, размер которых в 1912 г. превышал сумму в 130 млн.* руб., основной капитал синдиката согласно параграфу 6 устава составлял лишь 0,9 млн. руб. Столь незначительный размер основного капитала объясняется тем, что официально «Продамет» принимал продукцию металлургических заводов на комиссию и потому не нуждался в оборотных средствах. Затем в параграфе 16 устава указывалось, что 3600 акций общества допускались к обращению на бирже. Однако на практике дело обстояло иначе: все акции были распределены лишь между участниками «Продамета» и фактически были изъяты из обращения. Следовательно, и в этом отношении действительное положение вещей резко расходилось с уставом.
; " Синдикатом управлял совета Параграф 20 устава /устанавливал, что совет‘Должен был состоять минимум • из 12 и не более как из 36 членов, «избираемых» общим собранием акционеров. Хотя совет управления ежегодно обновлялся, тем не менее представители наиболее крупных металлургических обществ Южнорусского Днепровского (Ясюкович), Донецко-Юрьевского (Штро), «Горного униона» (Кон) ежегодно избирались и фактически являлись постоянными руководителями совета. Это, разумеется, усиливало позиции крупнейших предприятий, игравших в синдикате руководящую роль. Как указывалось, председателем совета «Продамета» сначала был Ясюкович, затем на этот пост был поставлен Дарен — агент французских банков, контролировавших большинство металлургических заводов Юга. В уставе указывалось, что совет распоряжается всеми делами и капиталами общества по примеру благоустроенного коммерческого дома. Однако в подробном перечне функций совета совершенно отсутствовали те, ради которых, собственно говоря, и был создан синдикат, т. е. непрерывное вздувание основных цен на металл и увеличение всевозможных приплат к ним; разработка условий продажи металла отдельным потребителям и другие вопросы торговой политики. Таким образом, и в данном случае устав общества скрывал главные задачи совета, хотя достаточно просмотреть любой протокол его заседаний, чтобы убедиться, что вопросы торговой политики занимали в работе совета главное место.
Текущая деятельность «Продамета» осуществлялась под руководством управляющих большим аппаратом. 23


г—Управляющие делами и главный бухгалтер подбира- 1 лйсь, как правило, из людей, близко стоявших к'заправи- улам синдиката. Получая высокие оклады, они являлись верными проводниками и послушными исполнителями политики монополистов. В 1911/12 г. одно только жалованье управляющих делами и главного бухгалтера составляло по 22 тыс. руб. в год каждому, а вместе с премиями и наградными — свыше 30 тыс. руб. в год. Чтобы представить себе размер этих сумм, напомним, что среднегодовая заработная плата рабочего южной металлургии в 1912 г. не превышала 480 руб., а средняя заработная плата наиболее квалифицированного рабочего-вальцовщика— 1500 руб. в год. Таким образом, жалованье управляющего делами было в 65 раз больше среднего заработка рабочего и больше чем в 20 раз выше заработка самого высокооплачиваемого рабочего.
Ання^ат управления состоял из различных отделов, а / также центрального распорядительного бюро, ведавшего распределением заказов между заводами, входившими в \_сцндикат, с тремя районными бюро: Екатеринославским, обслуживавшим заводы Юга; Варшавским, обслуживавшим заводы Царства Польского, и С.-Петербургским, обслуживавшим остальные заводы. По указанию управления заказы направлялись в одно из названных распределительных бюро с учетом сортов и размеров продукции, входивших в программу заводов, обслуживаемых бюро. Управление синдиката в Петербурге осуществляло свою деятельность при посредстве торговых контор, находившихся в наиболее крупных торговых и промышленных центрах М3 районов \ на которые была распределена европейская часть России.
1 Районы «Продамета» по сбыту металла.
I) Бакинский. Подрайоны: а) Бакинская губерния и Дагестанская область, б) Тифлисская и Кутаисская губернии, в) Карская, Эриванская и Елизаветпольская губернии;
II) Варшавский (царство Польское).
III) Виленский (Виленская, Ковенская, Гродненская, Минская, Витебская и Могилевская губернии);
IV) Екатеринославский. Подрайоны: а) Крымский полуостров’, б) Екатеринославская губерния: местности, лежащие на восток от железной дороги Знаменка — Херсон (за исключением городов Николаева и Херсона, причисленных к Одесскому району), а также Кременчугский уезд Полтавской губернии;
V) Киевский (Киевская, Волынская, Подольская и Черниговская губернии и часть Полтавской губернии, граничащая с одной
24


В районах Урала, Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока функции торговых контор синдиката выполняли отдельные торговые фирмы. Располагая широко разветвленным аппаратом для продажи синдицированной продукции, «Продамет» сбывал ее не только через конторы общества, но и через многочисленные торговые фирмы, являвшиеся его агентами.
По уставу совет синдиката должен был составлять и издавать в печатном виде «подробный годовой отчет об операциях общества и баланс его оборотов» Однако отчеты «Продамета» ничем не отличались от отчетов всех прочих акционерных обществ, которые составлялись так, что из них нельзя было узнать правду о деятельности акционерных обществ. Отчет синдиката состоял главным образом из статистических данных самого общего характера: количество поступивших и выполненных зака-
стороны с Черниговской и Киевской губерниями, а с другой — с железнодорожной линией Ромны — Кременчуг);
VI) Московский (Московская, Ярославская, Вологодская, Архангельская, Владимирская, Рязанская, Орловская, Тульская, Калужская, Смоленская, Тверская губернии);
VII) Нижегородский (Нижегородская, Костромская, Вятская, Пермская, Казанская, Уфимская губернии);
VIII) Одесский (Бессарабская и Херсонская губернии, за исключением местностей, лежащих к востоку от железной дороги Знаменка — Херсон, причем города Николаев и Херсон остаются в Одесском районе);
IX) Рижский (Курляндская и Лифляндская губернии, а также остров Эзель);
X) Ростовский-на-Дону. Подрайоны: а) область Войска Донского, б) Черноморская и Ставропольская губернии и области- Кубанская и Терская;
XI) С.-Петербургский (С.-Петербургская, Эстляндская, Новгородская, Олонецкая, Псковская губернии; Финляндия);
XII) Саратовский^(€аратовская, Самарская, Симбирская, Пензенская, Астраханская, Оренбургская, за исключением Челябинского и Троицкого уездов, Тамбовская, за исключением Лебединского, Козловского, Липецкого, Усманского и Борисоглебского уездов, а также Уральская область);
XIII) Харьковский (Харьковская, Воронежская, Курская, Полтавская губернии, за исключением части ее, граничащей с одной стороны с Черниговской и Киевской губерниями, а с другой —> с железнодорожной линией Ромны — Кременчуг, за исключением Кременчугского уезда, а также упомянутые выше уезды Тамбовской губернии).
1 Отчеты публиковались под названием: «Общество для продажи изделий Русских Металлургических Заводов. Отчет за... операционный год и баланс на 30 июня... г.», СПБ.
23


зов, размер отправок металла в различные районы страны, средняя стоимость провоза изделий в отдельные районы сбыта, цены, представлявшие собой фиктивные величины. Из этих отчетов невозможно узнать действительные продажные цены. Публиковались лишь цены, по которым управление «Продамета» рассчитывалось с заводами за отгруженный металл, а отнюдь не цены, которые покупатели фактически платили синдикату. Вот почему, в то время как непосредственные потребители металла единодушно отмечали непрерывный рост цен на синдицированную продукцию, в отчетах «Продамета» приводились данные, свидетельствующие о стабильности цен или о тенденции их к самому незначительному повышению, и то лишь на некоторые сорта металла. В отчетах отсутствовали данные о резком ухудшении условий поставки синдицированной продукции начиная с 1909/10 г., в частности о массовых задержках в исполнении заказов для железных дорог и заводов металлообрабатывающей промышленности. Эти потребители весьма убедительно доказали, что из-за несвоевременного получения ими металла происходила задержка в строительстве новых железнодорожных линий, в выполнении ряда важнейших государственных заказов.
Не приходится говорить, что в отчетах не было и намека на то, чтобы показать размер прибылей, получаемых заводами-участниками монополий, а также ухудшение положения рабочего класса в результате монополизации металлургической промышленности.
Отчеты «Продамета» были настолько малозначащи, что даже начальник управления железных дорог Министерства путей сообщения вынужден был это признать. В одном из своих докладов министру в 1912 г. он писал: «Для суждения о том, в какой степени общество «Продамет» могло оказать влияние на отечественную промышленность, в отчете общества никаких данных нет, но управлению железных дорог хорошо известно, что никогда железные дороги не испытывали таких затруднений при заготовке железа, как в последние годы, т. е. когда общество «Продамет» приобрело исключительную силу благодаря тому, что почти все металлургические заводы России вошли между собой в соглашение» I
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 225 об.
20


Говоря об отчетах «Продамета», нельзя не упомянуть еще об одном пункте устава, который прикрывал махинации синдиката. Согласно параграфу 39 устава для проверки отчета и баланса общества должна была избираться ревизионная комиссия. Чтобы судить о том, что представляла собой эта комиссия, укажем, например, что в 1911 —1912 гг. в ее состав входили: Данилевский — глава общества Гартман и руководитель синдиката паровозостроительных заводов России; Бунге — крупный акционер Русско-Бельгийского металлургйческого общества, занимавший руководящий пост в этом обществе; Круг — совладелец С.-Петербургского железопрокатного завода, приобретенного Донецко-Юрьевским обществом. Но самым любопытным было то, что членом ревизионной комиссии «Продамета» был... Авдаков — крупнейший воротила монополистического капитала, председатель совета съездов горнопромышленников юга России и совета синдиката «Продугля», акционер ряда ведущих промышленных предприятий и банков. Не удивительно, что в докладах «ревизионной» комиссии всегда отмечалось: баланс и отчет составлены правильно и в соответствии с документами и книгами, ведущимися в полном порядке.
Законы капиталистической России, охранявшие «коммерческую тайну», по своему существу противоречили принципу публичности и контроля, которыми лицемерно прикрывалось законодательство об акционерных обществах, являвшееся не чем иным, как прямым мошенничеством. Мошенничество же именно «в акционерных предприятиях приобретает особенное распространение и особенно искусно прикрывается отчетами и балансами, комбинируемыми так, чтобы надувать публику» Г
Несмотря на то что «Продамет» тщательно пытался скрывать свою истинную цель и что заправилы монополии заверяли, будто синдикат является обычной торговой организацией, результат деятельности синдиката выявлялся достаточно отчетливо. Захват сбыта почти всей продукции черной металлургии России, непрерывное повышение цен и высокие барыши монополистов — таковы итоги все возраставшего господства «Продамета» на железном рынке страны. В связи с этим деятельность син-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 314—315.


диката подвергалась резкому осуждению как со стороны потребителей металла, так и общественного мнения.
Чтобы смягчить все усиливавшееся недовольство, «Продамет» предпринял ряд мер для воздействия на потребителя металла. С этой целью управление «Продамета» как юридическое лицо, помимо своих участников, вступает в различные общеимперские организации крупного капитала: в постоянную совещательную контору же- лезозаводчиков, в совет съездов представителей промышленности и торговли, в различные порайонные общества горнопромышленников. Членство «Продамета» в названных организациях давало «Продамету» возможность через эти организации воздействовать и на различные правительственные учреждения с целью обеспечения корыстных интересов участников монополии.
«Продамет» вместе с тем проводил весьма активную обработку общественного мнения через печать названных организаций, которую он подкупал. «Продамет» добился того, что находившаяся на его содержании печать в зависимости от необходимости либо умалчивала о деятельности синдиката, либо воспевала его «полезную» для общества работу, в подтверждение чего публиковались явно фальсифицированные данные, состряпанные, как правило, в самом же синдикате. Из документов синдиката видно, что, например, в 1911/12 и 1914/15 гг. он выплатил следующие субсидии: Министерству финансов на организацию общеимперской статистики железоделательной промышленности и на публикацию соответствующих изданий; совету съездов представителей промышленности и торговли на издание журнала «Промышленность и торговля» — органа сатрапов промышленного капитала; Русскому металлургическому обществу на издание журнала; постоянной совещательной конторе железо- заводчиков; обществу варшавских промышленников
Для обработки общественного мнения «Продамет» развивал и свою собственную издательскую деятельность, публикуя, кроме отчетов, о которых говорилось раньше, ряд трудов о развитии железоделательной промышленности России, написанных, разумеется, в явно
1 См. «Общество для продажи изделий Русских Металлурги ческих заводов. Дополнительные сведения к отчету за 1911/12 и 1914/15 операционные годы», стр. 28—29 и 14—15.
28


апологетическом духе. Речь идет об упоминавшихся уже книгах и статьях Гливица, а также о ряде статей управляющих делами совета синдиката *, печатавшихся главным образом в журнале «Промышленность и торговля». Наконец, «Продамет», помимо печатной пропаганды, широко проводил и соответствующую устную пропаганду в виде многочисленных выступлений его представителей в Вольно-экономическом, Русском техническом и в других обществах на темы о синдикатах в России. Во всех этих публичных выступлениях слуги монополистического капитала стремились убедить общественное мнение в том, что все свои операции синдикат проводит совершенно открыто, что у него нет никаких секретов и что вся его деятельность направлена лишь к тому, чтобы «железо стало доступным широким массам населения». Однако все эти выступления были одним из средств маскировки антинародной деятельности «Продамета».
3. Контрагентский договор — орудие захвата рынка
История организации «Продамета», а также характеристика его устава показывают огромное значение контрагентского договора, заключавшегося между «Продамс- том» и его участниками. Не будет преувеличением утверждение, что договор являлся основным документом, оформлявшим существование монополии. Поэтому совершенно понятен тот интерес, который исследователи проявляют к данному документу. Контрагентский договор служил важным орудием осуществления «Продаметом» своей монополистической политики захвата рынка в погоне за монопольной прибылью. Договор содержал условия, которые диктовались синдикатом. Понятно, почему контрагентские договоры содержались в капиталистической России в тайне и не публиковались. Обычно договор заключался по каждому виду продукции отдельно (по листовому железу, по сортовому железу, по балкам и швеллерам и т. д. и подписывался каждым контрагентом).
Нужно отметить, что контрагентским договором устанавливались отношения, которые должны были быть
1 Руммеля, Пулавского, Тикстона, скрывавшихся под разными псевдонимами, например Тикстон подписывался Т — ъ.
29


Между контрагентами и синдикатом. Однако па практике выполнение договоров отнюдь не во всем и не всегда соответствовало букве их текстов. Документальные материалы синдиката, и особенно его секретные инструкции, дают очень много доказательств этому. Кроме того, всесилие и преимущественное положение наиболее мощных контрагентов внутри синдиката вело к тому, что в целях сохранения монополии по наиболее острым вопросам контрагенты шли обычно на соглашения, которые хотя и фиксировались в договорах, но затем нарушались самым бесцеремонным образом. Вот почему для анализа реально складывавшихся отношений между заводами и синдикатом в процессе выполнения контрагентского договора, договор должен быть только одним из необходимых документов, хотя, безусловно, и очень важным.\У
Несмотря на то что содержание контрагентских договоров подвергалось изменениям в различные периоды, их принципиальная основа оставалась неизменной и сводилась к следующему:
а) Договор обязывал каждого участника монополии приобрести определенное количество акций в соответствии с его квотой. Контрагент без разрешения синдиката не вправе был в течение срока действия договоров уступать и продавать принадлежавшие ему акции. В целях недопущения возможного проникновения в число акционеров «Продамета» лиц и организаций, нежелательных для него, предусматривалась неустойка за нарушение этого обязательства.
В том случае если оказывались акции свободными для продажи, то каждый контрагент обязан был приобрести их в размере, пропорциональном количеству акций, принадлежащих каждому из всех контрагентов. В свою очередь каждый контрагент обязан был продать вновь вступившим в синдикат такое количество акций, ему принадлежавших, которое подлежало переуступке на том же основании. В случае выхода того или иного контрагента из соглашения он по требованию синдиката обязан был переуступить оставшимся участникам его акции, иначе синдикат получал право требовать судом их передачи.
Так, при помощи контрагентского договора осуществлялось фактическое изъятие акций из свободного обращения, что превращало синдикат в замкнутую организацию монополистов.
30


6) контрагент предоставлял синдикату исключительное право продажи всех договорных предметов *, производимых на его предприятии. Практически это означало, что контрагент лишался права, помимо синдиката, принимать заказы как на договорные предметы, так и на переработку материалов заказчика в изделия, представляющие собой договорные предметы. Иначе говоря, все функции контрагента, связанные со сбытом производимой им синдицированной продукции, полностью переходили к «Продамету» и, следовательно, контрагент совершенно лишался самостоятельности в этой области. Так как пункт договора о передаче синдикату исключительного права продажи по существу являлся центральным, то для обеспечения безоговорочного выполнения его предусматривалась большая неустойка за каждый отдельный случай нарушения и, кроме того, штраф за каждый пуд договорных предметов, проданных контрагентом помимо синдиката или переделанных из чужого материала. Независимо от взысканий все количество таких предметов включалось в квоту контрагента.
в) Из общей суммы ежегодных заказов на договорные предметы, полученные в течение срока действия соглашения, синдикат передавал каждому контрагенту определенный процент всех заказов (доля участия или квота), устанавливаемый договором.
Установление квот сопровождалось ожесточенной борьбой между участниками монополии, происходившей не только в момент заключения новых договоров или их возобновления, но и в ходе выполнения таковых. В целях исправного выполнения заказов «Продамет» записывал в квоту контрагента заказы, невыполненные в срок (с опозданием от пяти до восьми недель). В случае неисполнения заказа в течение дополнительных трех льготных недель штрафная запись производилась вторично. Таким образом, заказы по нормальному сортаменту, не исполненные в течение 11 недель, записывались в квоту контрагента 3 раза: первый раз — при передаче заказа; второй раз — по истечении восьминедельного срока и третий раз — по истечении трех льготных недель <;верх восьминедельного срока. Это означает, что неисполнение
1 Так назывались все виды синдицированной продукции в договорных соглашениях «Продамета» с контрагентами.


какого-нибудь заказа в тысячу пудов к определенному сроку лишало неисправного контрагента права на получение новых заказов на 3 тыс. пудов.,
Ведущая роль при распределении квот принадлежала шести обществам: Южнорусскому Днепровскому, Русско-Бельгийскому, Новороссийскому, Донецко-Юрьевскому, Брянскому и Донецкому. Их суммарная квота составляла больше половины (52,23%), тогда как квота остальных 24 обществ составляла 47,77% общей продажи (см. табл, на стр. 33—34).
Названные общества, будучи крупными производителями не только металла, но руды, угля и кокса, являлись монополистическими предприятиями, поскольку они играли господствующую роль в каждой из этих отраслей промышленности. В силу своей мощи названные предприятия занимали руководящее положение в «Прода- мете».
г) Синдикат назначал две цены: основную за так называемый нормальный, обычный ассортимент и окончательную, включавшую различного рода доплаты за особые размеры, профили, качество. Обе эти цены, точно так же как и все другие условия продажи (сроки исполнения заказов, передача их тем или иным заводам), устанавливались исключительно синдикатом.
Согласно контрагентскому договору каждый завод — участник монополии получал за однородную синдицированную продукцию одну и ту же цену независимо от дальности расстояния данного завода от рынка сбыта. Эта цена именовалась общей средней основной ценой локо-завод Ч
Каким же образом эта цена определялась?
Все контрагенты были разбиты на несколько групп в зависимости от места их нахождения. Так, например, для определения цены на листовое железо были установлены две группы заводов: южных и польских. Общая средняя основная цена определялась следующим образом. Прежде всего по каждой категории синдицированной продукции, поставленной всеми контрагентами,
1 Все доплаты к основной цене поступали полностью в пользу контрагента. «Локо» — термин, употребляемый в практике капиталистического хозяйства и обозначающий, что покупатель принимает товар по цене того пункта, где товар находился в момент заключения сделки.


Квоты контрагентов «Продамета» в 1912 г. 1
Железо 1
1
1
1
Наименование контрагентов (металлургических обществ)
сортовое
листовое
Балки и швеллеры
Рельсы | (ж. д.)
Бандажи и оси
Общая квота*
Южнорусское Днепровское
7,89
8,27
14,83
12,62
40,5
10,63
Русско-Бельгийское . . .
7,39
8,27
14,83
12,62
—
9,64
Новороссийское
6,48
7,55
13,03
12,62
—
8,77
Донецко-Юрьевское . . .
10,00
150 тыс. пуд.
8,80
9,46
—
8,42
Брянское
5,89
5,08
9,09
12,62
—
7,52
Донецкое
4,64
5,45
10,16
12,62
—
7,25
«Русский провиданс» . . .
4,54
6,24
•10,77
9,45
—
6,60
Таганрогское
3,91
5,16
6,55
8,99
13,5
4,08
Урало-Волжское
6,48
8,27
—
—
—
4,00
«Горный унион»
0,39
5,74
5,81
8,99
—
3,84
Гута-банкова
5,30
7,75
—
—
16,0
3,83
Краматорское
4,63
—
3,88
—-
—
2,93
Сулинский завод
5,46
1,97
—
—
—
2,82
Константиновский завод
4,86
—
2,25
—
—
2,48
Островецких заводов . . .
3,40
150 тыс. пудов
—
—
30,0
2,46
Сосновицких заводов . . .
3,40
5,42
—
—
—
2,25
Лаура-Гютте (Екатери- нинск)
1,62
3,96
—
—
■—
1,28
Гартман
1Д5
5,15
—
—
—
1,27
Московский металлический завод
2,50
—
—
—
—
1Д0
Камское
2,50
—
—
—
—
1,10
Гантке (Южноднепровск)
1,95
1,32
—
—
—
1,09
1 В % к итогу по каждому виду продукции.* Составлена по данным приложений к протоколам совещаний контрагентов «Продамета», СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—14.
2 Исчислена по отношению к общему количеству гсей продукции каждого завода, проданной через «Продамет»
3 Синдикат «Продамет»
33


Продолжение
Наименование контрагентов (металлургических обществ)
Железо 1
Балки и швеллеры
Рельсы (ж. д.) 1
Бандажи, и оси
Общая квота
сортовое
ч
Никополь-Мариупольский
—
7,27
—
—
—
0,98
С.-Петербургский железо-
прокатный завод . .
2,03
—
—
—
—
0,94
Либавские заводы
(б. Беккер)
1,80
—
—
—
—
0,83
Милевицкий завод ....
1,60
—
—
—
—
0,74
♦Шодуар»
—
3,63
—
—
—
0,68
«Пушкин»
1,03
—
—
—
—
0,67
♦Феникс»
1,11
—
—
—
—
0,47
Выксунские заводы ....
—
3,50
150 тыс.
—
—
0,45
Богословские заводы1 . .
пудов
устанавливалась вырученная сумма по основным ценам франко-место назначения1 2. Далее из полученной суммы вычитались различные расходы синдиката: премии в пользу контрагентов, как например за провоз водой, за географическое положение и др.; скидки с цены за наличный расчет и за учет покупательских векселей; расходы по привлечению заказов и по уплате гербового сбора. Разность, разделенная на вес проданной продукции, составляла общую среднюю основную цену франко-место назначения для всех контрагентов. А затем из произведения этой цены на общее количество поставок всех контрагентов вычиталась общая сумма провоза договорной продукции от всех заводов до места назначения. Полученная разность, разделенная на вес отгруженной продукции всем контрагентам данной группы, и составляла общую среднюю основную цену, очистившуюся для контрагентов данной группы, локо их завод. Формально 1 Квоты устанавливались ежегодно по особым соглашениям.
2 Эта цена назначалась советом «Продамета» и сообщалась заводам в секретном порядке.
34


«Продамет» стремился уравнять прибыли контрагентов. Практически уравнение прибылей при единой расчетной цене для контрагентов могло быть достигнуто, но весьма относительно — лишь при одинаковых издержках производства синдицированной продукции на всех заводах контрагентов. Но именно такого условия не существовало и Не могло существовать. В капиталистическом хозяйстве неизбежно неравномерное и скачкообразное развитие не только отдельных стран, но и отдельных отраслей промышленности и отдельных предприятий внутри страны. В силу этого обстоятельства и на заводах «Продамета» существовал различный технический уровень производства, различная его организация, а это приводило к большим колебаниям в издержках производства. В 1913—1914 гг. на десяти заводах1, входивших в «Продамет», разрыв в издержках производства отдельных видов продукции (превышение максимальных издержек над минимальными) составлял (в %): по балкам и швеллерам — 59, по'тонким стальным листам — 47, по железнодорожным рельсам — 42, по сортовому железу: крупносортному — 24, среднесортному — 20 и мелкосортному—12. Однако путем установления единых расчетных цен для контрагентов практически совершенно невозможно было добиться уравнения прибылей, а следовательно, и уменьшения конкуренции. Наоборот, при господстве монополии конкурентная борьба между заводами принимала еще более ожесточенные формы, чем прежде, и различия в прибылях более мощных и ме- нее>мощных предприятий еще больше возрастали.
>д) В контрагентском договоре указывались различного рода льготы и премии, предоставлявшиеся тому или иному контрагенту индивидуально. Они излагались в особом документе, именовавшемся «особые условия, включенные в договоры с контрагентами»У/Поэтому для всестороннего анализа контрагентских договоров необходимо подробно рассмотреть эти «особые условия». «Особые условия» обычно состояли из перечня многочисленных льгот и премий: за отказ от квоты; за провоз продукции водой; за выгоды, вытекавшие для синдиката из географического положения заводов контрагента. «Про- 1 См. «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923, стр. 127, 136, 145, 173, 175, 207. (Проценты вычислены мною.—А. Ц.)


дамет» в целях якобы перехода к специализации производства принуждал менее мощных контрагентов «добровольно» отказываться от предоставленных им квот. Под угрозой выплаты большой неустойки и неполучения от синдиката премий они обязывались совершенно не производить на своих заводах определенной продукции до истечения срока заключенного договора. Они обязывались также никому не продавать и не предоставлять в пользование установленного на их предприятиях прокатного оборудования и даже не принимать ни от кого заказов на передел материалов заказчика в изделия, представляющие собой договорную продукцию. Таким путем синдикат добивался замораживания определенной части производственного аппарата, что приводило к искусственному ограничению предложения металла, к повышению продажных цен. Премии за провоз грузов водой, а также за географическое положение заводов должны были выплачиваться контрагентам за то, что заводы, отгружавшие синдицированную продукцию по воде, а также заводы, расположенные сравнительно близко от рынков сбыта, расходовали на перевозку этой продукции относительно меньшие суммьи/Однако названные премии получали не только заводы, имевшие по смыслу «особых условий» право на них. Вокруг вопроса о предоставлении этих премий происходила острая борьба, в результате которой премии выторговывали для себя главным образом мощные заводы. «Особые условия» предусматривали также взаимные и односторонние переуступки одним контрагентом другому своей квоты — полностью или частично. Благодаря таким переуступкам наиболее крупные участники «Продамета» добивались заметного увеличения квот, установленных для них контрагентскими договорами в момент их заключения или возобновления.


Глава
вторая
УСИЛЕНИЕ ГОСПОДСТВА «ПРОДАМЕТА» (1909 — 1913 гг.)
1. Сдвиги в концентрации и комбинировании производства
В течение 1900—1912 гг. концентрация производства южной металлургии значительно возросла (см. табл, на стр. 38). В 1900 и 1912 гг. на Юге работало 16 металлургических заводовВ 1900 г. насчитывалось лишь три наиболее крупных завода (с числом рабочих 3,5 тыс. и больше в каждом), на которых была сосредоточена почти треть общей мощности двигателей, выплавлялось 40% чугуна и было занято 47% всех рабочих южной металлургии. В 1912 г. число таких заводов возросло до девяти и на них находилось 84% общей мощности двигателей, выплавлялось три четверти всего чугуна на Юге и было занято 83% всех рабочих.
Рост концентрации был тесно связан с комбинированием производства. Металлургические комбинаты стали включать в себя не только все стадии собственно металлургического производства, но и добычу каменного угля, руды и выжиг кокса. Комбинирование металлургии Юга со смежными отраслями промышленности особенно усиливалось в период, когда монополиями были уже захвачены каменноугольная и железорудная отрасли промышленности, в результате чего происходило непрерывное повышение цен на топливо и сырье. Так, цены на
1 Здесь, как и в дальнейшем изложении, за исключением случаев, особо оговоренных, речь идет о заводах с полным циклом металлургического производства, а также о доменных заводах,
37


§
Сдвиги в концентрации производства южной металлургии в 1912 г. по сравнению с
и
см
СП
(аоггХи *ни*н в) иипяХгоОи ИОВОХОЛ оахэтоасиоди
18,3
103.7
122,0 15,0 85,0
(еогЛи -Нги а) внЛлХь вяавкшча
18.3
24,4
128,1
170,8 10,7 14,3 75,0
(•энх 0) хиьодвё ЧХЭ0ННЭ1ГЭИЬ
1,7
9,5
53,5
СМ оГ
СО —•ОО
(•<? т -энх а) Цд1гэхелиа1г чхэонтпои
• 8,5
51,1
318,6
С\) со ю о
« 2 г
« о  о
аогоавЕ хитпавходвй олээе
С1 п п со иэ
1 ОО о сч
ЦЭ 1 ООе ю“ со"
о см ю
и
о о о
(вояХи тит в) иипяЛгобп уоаохол оахэгоееискТп
24,4
24,4
48,8 I аждой гра ! 50,0
50,0
(аогХп 'Н1ГИ1 а) внЛлЛь вяавь-пма
12,2
42,7
36,6
.91.5 гогу по к
13,3
' 46,6
40,1
( энх а) хиьодвё чхэоннаи-эиь
1,7
20,2
19,5
41,4 е в % к и
4,1
48,8
47,1
(•л т -Эйх а) иэь-ахвлиатт
ЧЕЭОНТПОН
со оГ оо ас ао О)
। Я
иэ о см ю со
н ио ‘
Ю (О со
аогоаве хитевходвд одээа
со
16 1 2\0 56,2 18,8
Группировка действовавших заводов по числу рабочих
До 1000 1001-3500 . . .
3501 и выше . .
Итого’ . . 1 До 1000
1001—3500 . . . 3501 и выше . .
2 ст? А § ю * X
О А X 3
38


криворожскую руду (в коп. за пуд) изменялись следующим образом: в 1909—1910 гг. — 5,8, в 1911 — 1912 гг.— 7,4, в 1913 г. — 8,61 Естественно, что монополизация сбыта топлива и сырья и рост цен на них обостряли борьбу среди участников «Продамета». *Для всех его контрагентов и в первую очередь для крупнейших предприятий создание собственной топливной и сырьевой базы становилось вопросом жизни или смерти. На этой почве борьба за топливо и сырье приводила к столкновению интересов «Продамета» с монополиями, хозяйничавшими в каменноугольной и железорудной отраслях промышленности Юга.
Конкурентная борьба между монополиями приводила к тому, что участники «Продамета» как потребители угля и руды, приобретая шахты, стремились добиться независимости, получить для собственного производства дешевое топливо и сырье. Но, как только металлургические общества удовлетворяли свои потребности в топливе и сырье, они становились обладателями значительных излишков угля и руды и были заинтересованы в продаже их по максимально высоким ценам. Эти обстоятельства приводили к еще большему совпадению интересов металлургических обществ с интересами соответствующих монополий. Поэтому, как уже говорилось раньше, некоторые участники «Продамета» являлись одновременно участниками синдикатов «Продугля» и «Продруды» и, участвуя во всевозможных махинациях этих синдикатов, добивались увеличения прибылей. В этой борьбе победителями, как правило, оказывались те же крупнейшие общества.
Борьба за дешевое сырье усиливала развитие комбинирования южной металлургии с каменноугольной и железорудной отраслями промышленности. Из 15 южных металлургических обществ1 2 собственные угольные и же1 Исчислено по данным сборников: «Железорудная промышленность Южной России» за 1912 и 1913 гг. О росте цен на твердое топливо в результате монополизации угольного рынка см. П. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. II, М. 1956, стр. 334—337.
2 Работавшие в 1900 и 1912 гг. 16 заводов объединялись 15 акционерными обществами, причем в каждое общество входило по одному заводу, за исключением Южнорусского Днепровского общества, куда входили два завода (Днепровский и Кадиевский).
39


лезорудные шахты, а также коксовые установки в 1901 г. имели только четыре общества, а в 1912 г. — девять. Свои угольные или железорудные шахты имели в 1901 г. три общества, а в 1912 г. — шесть. «Чистых» обществ, т. е. не имевших собственных угольных или железорудных шахт, а также коксовых установок, в 1901 г. насчитывалось восемь, а в 1912 г. таких обществ уже не было вовсе. В 1912 г. почти 80% добычи железной руды и 40% добычи каменного угля на Юге находилось в руках металлургических обществ. Кроме того, вся выработка изделий из глины к 1911 г. производилась исключительно на предприятиях, также принадлежавших металлургическим обществам I
Эти общества, располагая в результате комбинирования десятками рудников и карьеров, сотнями коксовых печей и насчитывая по 15—20 тыс. рабочих, представляли собой мощные предприятия, игравшие огромную роль не только в металлургической, но и в каменноугольной, железорудной и коксовой отраслях промышленности. На долю шести таких обществ1 2 в 1913г. приходилось 65% выплавки чугуна на Юге, больше половины добычи руды, 41 % всего выжига кокса и 21 % добычи угля в Донецком бассейне.
Каждое из металлургических обществ, взятое в отдельности, по количеству занятых в них рабочих превышало некоторые отрасли промышленности царской России. К примеру, в 1912 г. на предприятиях Брянского металлургического общества было занято 21,4 тыс. рабочих, т. е. на одну треть больше, чем на всех электростанциях дореволюционной России.
Результатом интенсивного процесса комбинирования южной металлургии с другими отраслями промышленности явилось укрупнение металлургических обществ. Распределение пятнадцати обществ по числу рабочих, занятых в каждом из них3, показывает, что в 1901 г. до Е^тыс. рабочих было в десяти обществах, а в 1912 г.— в Пяти; от 5 до 10 тыс. рабочих было в четырех общест-
1 См. «Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1911 г.», Пгр. 1918, стр. 551—553.
2 Брянское, Южнорусское Днепровское, Русско-Бельгийское, Новороссийское, Донецко-Юрьевское и Дрнецкое общества.
3 Заводы вместе с железорудными, марганцевыми и угольными шахтами, а также коксовыми печами.
40


Рост комбинирования южной металлургии со смежными отраслями промышленности в 1912 г. по сравнению с 1901 г.1
Отрасли промышленности
1901 г. I
1912 г.
всего занято
рабочих в данной отрас¬
ли (в тыс,)
из них в комбинатах металлургических обществ
всего занято рабочих в
данной отрас¬
ли (в тыс.)
из них в комбинатах металлургических обществ
в тыс.
в %
в тыс. | в %
Металлургическая 1 2 . . .
Железорудная
Каменноугольная ....
40,0
5,3
79,9
29,7
3,5 ^0,6
43,8
74,0
65,0
13,0
62,7
19,2
140,7
\
62,7
15,1
52,1
100,0
78,0
37,0
Итого
125.2
35.0
222,6
129,9
58,0
вах; от 10 тыс. рабочих и больше в 1901 г. было в одном обществе, а в 1912 г. — в шести. Среднее число рабочих на одно общество за те же годы возросло с 3,8 тыс. до 9,6 тыс.
К 1913 г. угольные и железорудные шахты являлись уже органической и притом весьма значительной частью южной металлургии. Комбинирование к этому времени получило широкое распространение.
Комбинирование южной металлургии позволило снижать издержки производства металла за счет удешевления руды, угля и кокса3, так как шахты и коксовые установки, принадлежавшие металлургическим обществам, являлись столь крупными предприятиями, что издержки по добыче угля и руды, а также выжигу кокса были здесь ниже, чем на предприятиях, принадлежавших угольным и рудным компаниям. В 1913 г. размер добычи каменного
1 Составлена по данным сборников: «Железная промышленность южной России в 1901 г.», стр. 5; тот же источник за 1912 г., стр. 83; «Каменноугольная промышленность России в 1902 г.», вып. 1, стр. 166—189; тот же источник за 1912 г., стр. 193; «Статистика железорудной промышленности южной России в 1901 г.», стр. 2$, 25; тот же источник за 1912 г., стр. 20—27, 30—31.
2 Заводы с полным циклом металлургического производства.
3 В 1913 г. затраты металлургических заводов юга России на сырье и топливо, т. е. на руду, уголь, кокс и флюсы, составляли 62с/о общего расходного бюджета их. (См. «Итоги деятельности «Югостали» за 1923/24 операционный год»^ Харьков 1925, стр. 22.)
4|


Показатели комбинирования отдельных металлургических обществ в 1912 г.1
Число рабочих по комбинату
Ж а
ихвнидмоя охоиээьих -йАеевхэи киьодеё иээя ом
ю* со сч ’** оо ео оо эо ю ~ со*
100,0
1 р
’ЭМХ 0
см^'О^слс^оои^сом-^оо о* — со" оо о ч- о со см" ю' с--* СЧСМ--ч-ч —
129,9
1 Добыча руды
а
ЭЛСИ ян эычдог иээя ом
О со о со тг ео оо ш
Г-ОтГОО—-ч 1 00 1 во 1 — СЧ —
67,6
ЯОТЛ11 ‘Н1ГУЧ я
ООЮСЧ005000 со со
05* СЧ О Ю —* О Щ 1 СМ 1 СП I
Ю Г- Г-1 ч | 1 СЧ >
255,6
Производство кокса2
а
ей Хяхэ -гояеиоби Хиээя ом
СОЮ(М0000ОЮячтГС0ЮтГ
-ч* см* о* оГ м-* СЧ* Ь>* со" СМ* ’/о"
63,7
яонХи ’нгн я
о оо — ю со — г^смо
А а»
чч^^«О00иэСМО»О>Г^СМя- 00 СМ СЧ -ч — —<
173,5
е1
5* 2
о «=(
а
1
эээедноЦ я эыядог уээя ом
<Э Ю <О О СО^чм 00 СМ^ 05
Хр* ю" М-* со’ -* [ о* тГ о’ -Г г-<* о*
30,7
1 ЯОГЛи 'Н1ГН я
1
00 СО Ю —-ЧСОЮЗСО
Г*ОСОСОт}« | СП СП —Ь, со ОО
СОГ-СОЭО— 1 ю — — см —
1
443,5
Выплавка чугуна
я а
эхСИ *н ЭИЯВ1ГЦ1ЧЯ иээя оя
Х»*СМЮСОСОСООООООЮОЮ
<СОООО>ООСОСО*СО’^,ООСО*ОГ
90,5
ЯОГХц ‘НУИ я
100соооаэюосоюсМ’^аэ см22 — Но*4* союсо*
157,3
Комбинаты металлургических обществ
Южнорусское Днепровское . Брянское . . •
Русско-Бельгийское
Новороссийское
Донецко-Юрьевское .... Донецкое
«Русский провиданс» .... «Горный унион»
Таганрогское
Общество на Ольховой . . . Общество криворожских руд Общество Сулинского завода
Итого
1 В таблицу не включены три общества — Краматорское, Никополь-Мариупольское и общество Константиновского завода, не имевшие в 1912 г. своих угольных и железорудных шахт.
2 Данные за 1913 г.
к


угля на одну работавшую шахту в среднем по Донецкому бассейну составлял 2 млн. пудов, а на одну шахту, принадлежавшую металлургическим обществам,— 3,3 млн. пудов, мощность установленных двигателей соответственно выражалась в 240 л. с. и 540 л. с., а количество занятых рабочих в 210 и 400 человек *.
В том же году производительность труда рабочего угольной промышленности Донецкого бассейна составляла около 9 тыс. пудов. На шахтах же всех металлургических обществ она выражалась почти в 10 тыс. пудов, в том числе на шахтах таких крупнейших обществ, как Русско-Бельгийское, — 11 тыс. пудов, Южнорусское Днепровское — больше 10 тыс. пудов. В каменноугольной промышленности дореволюционной России ввиду применения исключительно ручного труда и примитивных орудий доля затрат на рабочую силу в издержках по добыче угля доходила до 75%. То же нужно сказать о рудной промышленности. Поскольку на шахтах, принадлежавших металлургическим обществам, особенно крупнейших из них, производительность труда была выше, чем на остальных шахтах Донецкого бассейна и Криворожья, издержки по добыче угля и руды на шахтах металлургических обществ были ниже, чем на шахтах угольных и рудных компаний. Кроме того, металлургические общества, владея собственной топливной и сырьевой базой, не несли торговых расходов и не переплачивали посредникам и торговцам топливом и сырьем. В связи с этим южная металлургия после комбинирования получала более дешевое топливо и сырье1 2.
1 По данным «Отчета начальника горного управления южной России за 1913 г.», Екатеринослав 1914, стр. 18—33.
2 Это подтверждается следующими расчетами. Средняя цена на уголь по поставкам «Продугля» металлургическим заводам составляла (в коп. за пуд): в 1910 г. — 7,87, в 1911 г. — 7,91 и в 1912 г. — 8,67. (См. «Горнозаводское дело» № 5, 1914 г., стр. 8455.) Издержки же по добыче угля на рудниках такого комбинированного металлургического предприятия, как Новороссийское общество, соответственно выражались в 6, 6,7 и 8 коп. за пуд (ХОГА, ф. 616, оп. 4, д. 7, л. 78 об., 83 и 89). (Средняя исчислена мной из данных по отдельным рудникам, взвешенных на добычу. — А. Ц.) Таким образом, за указанное трехлетие, исходя из данных, относящихся к Новороссийскому обществу, уголь, добываемый на комбинированных предприятиях, обходился примерно на 15% дешевле, чем за него платили металлургические заводы, покупавшие уголь у «Продугля».
43


Добыча и потребление угля металлургическими обществами Юга в 1913 г.
(в МЛН. пудов)
Общества
Добыча
Потребление на собствен- ( ное производство
Излишек (4-) недостаток (—)
Новороссийское
Брянское
Южнорусское Днепровское . ....
Русско-Бельгийское . . .
«Горный унион»
Общество криворожских руд
Общество на Ольховой .
Общество Сулинского завода
Донецко-Юрьевское . . .
Таганрогское
«Русский провиданс» !
85,4 73.2
67 1
67,1
61,0
24.4
18,3
10,2
12,2
6.1
6,1
54,9
24,4
42,7
48,8
30,5
18,3
12,2
10,2
18.3
18,3
18,3
+ 30,5
+ 48,8 Э
+ 24,4
+ 18,3
+ 30,5
+ 6,1
4- 6,1
- 6.1
- 10,2
- 12,2
।
Итого ।
431,1
296,9
+ 136,2
Как видно из таблицы, в 1913 г. добыча утля на шахтах, принадлежавших металлургическим обществам, превышала фактическое потребление угля заводами и шахтами на 136,2 млн. пудов, или больше чем на одну треть. В 1902 г. это превышение составляло лишь 8%. Излишки коксующихся углей по Донецкому бассейну составляли в 1913 г. более 20%. Девять десятых всех излишков угля принадлежали крупнейшим металлургическим обществам. Что касается железной руды, то еще в 1900— 1901 гг. добыча руды на рудниках этих обществ обеспечивала лишь 70% потребности всех заводов в руде и только два общества располагали небольшими излишками ее. К 1912 г. металлургические общества уже не только полностью обеспечивали свои потребности в руде, но и располагали значительными излишками, составляв- 44


шимй примерно 18,3 млн. пуд., или 15% от общей потребности всей металлургии Юга. Эти излишки также находились в руках шести крупнейших обществ, причем добыча руды на шахтах Южнорусского Днепровского, Брянского и Русско-Бельгийского обществ превышала их фактическую потребность в руде почти в 2 раза. Из изложенного вытекает, что в результате широкого комбинирования южная металлургия действительно добилась независимости от монополий, орудовавших й смежных областях, обеспечив себя более дешевым сырьем и превратившись в крупнейшего продавца угля, кокса и руды. Металлургические компании получали огромные прибыли от продажи излишков угля, кокса и руды. Разумеется, это укрепляло позиции комбинированных предприятий в их постоянной борьбе с конкурентами.
Металлургические комбинаты, как правило, получали более высокую прибыль, чем некомбинированные предприятия. Об этом свидетельствуют данные о размере прибылей отдельных металлургических обществ за 1910—1913 гг., т. е. за период, когда часть этих обществ впервые стала комбинатами, а другая часть всемерно расширяла комбинирование. Так, если прибыль по Южнорусскому Днепровскому обществу составляла в 1910—1911 гг. 23,6%, то в 1912—1913 гг, —уже 48%, по Русско-Бельгийскому обществу соответственно—16,6 и 26, по Сулинскому заводу—13 и 25, по Донецко- Юрьевскому обществу— 11,8 и 19% *. Этот рост прибылей нельзя, конечно, целиком относить за счет комбинирования, так как на развитие южной металлургии оказывали влияние и другие факторы, в частности промышленный подъем 1910— 1913 гг.
Рассмотрим вопрос о комбинировании южной металлургии с отдельными отраслями промышленности. Начнем с комбинирования с угольной промышленностью. В 1900 г. четыре металлургических общества имели 17 собственных и арендованных угольных шахт с годовой добычей в 85,4 млн. пудов; в 1909 г. семь обществ имели 44 шахты с добычей в 219,6 млн. пудов; в 1913 г.
1 Отношение балансовой прибыли к основному капиталу. Нечисленно по данным «Ежегодников Министерства финансов», вып. 1911—1914 гг. (раздел «Торгово-промышленные акционерные компании», группы 53 и 87).
Критический разбор данного источника дан в гл. V. 45


одиннадцать обществ обладали 98 шахтами с добычей •в 451,4 млн. пудов, т. е. в 5 раз больше, чем в 1900 г., между тем как общая добыча угля в Донецком бассейне за тот же период выросла лишь в 2,3 раза. На долю шахт металлургических обществ в 1913 г. приходилось 31% всей добычи угля в Донецком бассейне вместо 20% в 1909 г. и 13% в 1900 г. (см. таблицу ниже). Комбинирование с угольной промышленностью особенно усиливалось после 1909 г. В 1913 г. около половины всей добычи угля получено металлургическими обществами из шахт, приобретенных в период 1909 — 1913 гг. Значительное расширение собственной угольной базы металлургической промышленности происходило как за счет шахт, приобретенных или взятых в аренду, так и за счет увеличения уже имевшегося у металлургических обществ шахтного фонда. Все металлургические общества Юга в среднем за 1910—1913 гг. располагали шахтным фондом с возможной подовой добычей в 671 млн. пудов. В том числе 103,7 млн. пудов (15,5%) приходилось на общества, шахтный фонд которых оставался в течение указанного периода без изменения; 366 млн. пудов1 (54,6%)—на общества, имевшие угольные шахты до 1909 г. и впоследствии расширившие свой шахтный фонд,
Добыча угля на шахтах металлургических обществ Юга в 1913 г. в зависимости от периода их приобретения2
Всего Добыто угля
В том числе коксующихся • углей
Добыто в 1913 г. на шахтах металлургических обществ
В том числе на шахтах, приобретенных до 1900 г
1900-1908 гг
1909 -1910 гг
1911-1913 гг
в млн. пудов 451,4 в % 100 0
31,5
22,8
16,0
29,7
317,2
100,0
26,5
22,4
14,8
36,3
1 Из них до 1909 г. —306 млн. пудов.
2 По данным сборника «Каменноугольная промышленность России в 1913 г.», вып. II, Харьков 1915, стр. 4—45 (расчет автора).
46


и 201,3 млн. пудов (29,9%У —на общества, которые й течение 1909— 1913 гг. впервые приобрели угольные шахты. Только за 1909— 1913 гг. производственные мощности угольных шахт металлургических обществ увеличились на 37%. В основном этот рост происходил за счет покупки шахт теми обществами, которые прежде не имели вовсе своей угольной базы. Общества Таганрогский завод и «Русский провиданс» с момента своего возникновения покупали уголь на рынке, а в 1912 г. не только приобрели в собственность и арендовали ряд рудников 1 с годовой добычей больше 18 млн. пудов угля, но и самостоятельно производили проходку шахт. В 1912 г. Южнорусское Днепровское общество приобрело Максимовский рудник мощностью 12,2 млн. пудов, в 1913 г. Брянское общество впервые за время своего существования (возникло в 1886 г.) покупает Рутченков- ский и Чулковский рудники, а также рудник «Густав», возможная добыча которых превышала 70 млн. пудОв угля. Угольными шахтами обзаводились почти все металлургические предприятия. Новороссийское общество, владея шахтным фондом мощностью более 152 млн. пудов угля, что намного превышало все его потребности, за период с 1910 по 1913 г. путем закладки новых шах! увеличило этот фонд примерно на 10—12%. Донецко- Юрьевское общество, покупавшее ранее уголь на шахтах, расположенных вблизи завода, в 1911 г. приобрело в собственность три больших рудника — Павловский, Юмашевский и Краснопольский — с общей годовой добычей в 24,5 млн. пудов угля. Общество «Горный унион» в 1910—1911 гг. скупило все рудники, принадлежавшие главным образом Русско-Донецкому и Российскому обществу водных, шоссейных и рельсовых путей.
Более подробно следует остановиться на комбинировании производства в шести крупнейших обществах (Южнорусское Днепровское, Брянское, Русско-Бельгийское, Донецко-Юрьевское, Донецкое). Добыча угля на шахтах этих обществ в 1913 г. составляла 70% всей добычи на шахтах, принадлежавших металлургическим 1 Рудником в дореволюционном Донецком бассейне называлась группа шахт, обычно расположенных поблизости друг от друга, принадлежавших одному предпринимателю (отдельному лицу, товариществу или акционерному обществу).
47


обществам, и 20% общей добычи угля в Донецком бассейне.
Собственная угольная база южной металлургии расширялась в основном за счет коксующихся углей. Борьба за захват месторождений этих углей при относительной ограниченности их запасов в Донецком бассейне приобретала весьма острый характер, тем более что деятельность «Продугля» сосредоточивалась главным образом на синдицировании -сбыта именно коксующихся углей1. Поэтому шахты, приобретенные металлургическими обществами в период 1909— 1913 гг., были по преимуществу шахтами с добычей коксующихся углей. К 1914 г. в общей добыче угля на шахтах общества «Горный унион» коксующиеся угли составляли 62%, на шахтах Брянского общества — 70, а на шахтах Донецко-Юрьевского, Таганрогского и общества Криворожских руд — гго 100%. Вследствие непрерывного увеличения добычи коксующихся углей на шахтах металлургических компаний в 1913 г. на их долю приходилось 47% всей добычи этих углей в Донецком бассейне (317,2 млн. пудов) вместо 21% (73,2 млн. пудов) в 1902 г. К 1914 г. свыше 40% общего выжига кокса на Юге приходилось на шесть крупнейших металлургических обществ. Производство такого количества кокса намного превышало собственные потребности этих обществ и потому, являясь крупными продавцами кокса, 1 В 1910 г. известный геолог Л. И. Лутугин в одном из публичных выступлений подчеркивал, что до сих пор «синдикат («Прод- уголь». — А. Ц.) направлен преимущественно на угли коксовые». «И здесь,—отмечал Л. И. Лутугин, — можно ожидать полного завладения синдиката. Что касается углей кузнечных и пламенных, то запасы их очень велики и здесь синдикат не может быть хозяином производства. В этой области ему предстоит большая борьба. Синдицировать же антрациты — это задача, в настоящее время невозможная вследствие разбросанности их». («Труды съезда деятелей по горному делу, металлургии и машиностроению, бывшего в Ека- теринославе с 1 по 7 сентября 1910 г.», т. 1, Екатеринослав 1911, стр. 62).
Не вдаваясь в анализ соображений Л. И. Лутугина, есть все основания считать, что причиной ожесточенной борьбы за захват месторождений коксующихся углей в Донецком бассейне, помимо их относительно ограниченных запасов, было и то, что «Продуголь» искусственно тормозил развитие добычи этих углей, в результате чего доля коксующихся углей в общей добыче угля в Донецком бассейне составляла в 1902 г. 57%, а в 1913 г.— лишь 48%.
48


они держали в определенной зависимости менее мощные металлургические заводы. Значительное расширение комбинирования южной металлургии с угольной промышленностью вызывалось не только стремлением освободиться от зависимости «Продугля», но и происходившим перемещением выжига кокса с металлургических заводов на шахты: в 1902 г. 83% всего кокса было получено из печей, находившихся при заводах, и лишь 17%—на шахтах, а в 1913 г. соответственно — 43 и 57%. Перемещение выжига кокса с заводов на Шахты вызывалось двумя причинами: во-первых, недостаточным использованием преимуществ комбинирования коксовой промышленности с металлургией и, во-вторых, повышением в 1909 г. железнодорожных тарифов на перевозку твердого топлива в радиусе снабжения им металлургических заводов.
Поскольку в дореволюционной России использование доменных и особенно коксовых газов на Юге находилось на крайне низком уровне, для металлургических заводов было выгоднее привозить на заводы кокс, а не уголь для коксования. Так как в 1913 г. выход кокса из угля составлял 73% \ то это означало, что на завод вместо одного пуда угля надо было привезти лишь 0,73 пуда кокса, т. е. немногим больше чем на четверть сократить перевозки топлива. В 1912 г. восемь заводов Юга, не имевших коксовых печей, израсходовали 74 млн. пудов кокса1 2, для получения которого они должны были бы привезти 125 млн. пудов угля. При равенстве действовавших железнодорожных тарифов на перевозку угля и кокса значительная разница в объеме грузов, подлежавших перевозке, давала заводам большую экономию. Вместе с тем сокращение перевозок топлива приводило к ослаблению зависимости южной металлургии от железнодорожного транспорта, так как недостаток последнего и неудовлетворительное его размещение на территории дореволюционного Донецкого бассейна, так и в прилегавших к нему промышленных районах очень часто вызывали серьезные задержки в доставке топлива и сырья на заводы. Наконец, с 1909 г. были установлены 1 См. «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923, стр. 317, табл. 3.
2 См. «Железная промышленность Южной России в 1912 г.», Харьков 1913, стр. 73.
4 Синдикат «Продамет»
49


высокие железнодорожные тарифы на перевозки твердого топлива на расстояние до 498 верст1, а расстояние, с которого металлургические заводы завозили уголь, не превышало 300 верст2. Анализ тарифов в 1909 г. по сравнению с 1895 г. показывает, что, в то время как тарифы на перевозку топлива на расстояние до 498 верст были увеличены в среднем на 47%, рост тарифов на большие расстояния не превышал 4%. Такая структура дифференцированных железнодорожных тарифов на перевозку твердого топлива приводила к дополнительной экономии от уменьшения необходимых перевозок топлива на заводы и тем самым способствовала перемещению производства кокса на угольные шахты.
На протяжении 1900— 1913 гг. происходило также усиление комбинирования южной металлургии с железорудной промышленностью/ В 1910 г. руду из собственных и арендованных шахт получали 9 заводов, а в
Снабжение южной металлургии железной рудой в 1901 и 1912 гг.3
Число металлургических обществ
Доля в потреблении руды всеми общест- ' вами (в %)
1901 г. |
1912 г. |
' 1901 г.
1912 г.
Общества, приобретав¬
шие руду только на
рынке
4
3
29
18
Общества, обеспечивав¬
шие потребность в руде
собственной добычей:
до 49%
4
3
28
16
50—99%
3
4
28
25
100 и выше ....
4
5
15
41
Итого . . . .
15
15
100
100
1 См. П. И. Фомин, Горная и горнозаводская промышленность юга России, т. II, Харьков 1924, стр. 169.
2 См. «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923, стр. 36.
3 Составлена по данным сборника «Статистика железорудной промышленности Южной России» за 1901 и 1912 гг.
50


1913 г.—12. В 1913 г. по сравнению с 1900 г. добыча железной руды на шахтах металлургических обществ выросла в 3,2 раза; а на Юге в целом (т. е. в районах Криворожья, Никополя, Керчи и месторождений Донецкого бассейна) —в 1,7 раза. В итоге удельный вес добычи руды на шахтах комбинатов вырос с 60% в 1900— 1901 гг. до 75% в 1912—1913 гг.
Добыча железной руды на шахтах комбинатов также намного превышала производственные потребности последних. Поэтому к 1912 г. металлургические общества превратились в крупных продавцов и руды, притом не только на внутреннем рынке, но и на внешнем. В 1913 г. Русско-Бельгийское, Южнорусское Днепровское и Брянское общества экспортировали около 20 млн. пудов железной руды, что составило больше 60% от всего количества руды, вывезенного за границу, и около 12% от общей добычи на шахтах, принадлежавших металлургическим обществам 1.
До сих пор речь шла о комбинировании большой металлургии, т. е. заводов, на которых происходил полный цикл металлургического производства. Наряду с этими заводами производство металлов, за исключением выплавки чугуна, осуществлялось также и в соответствующих цехах пяти машиностроительных и металлообрабатывающих заводов Юга (малая металлургия). Производство металлургических цехов этих заводов составляло примерно 7% выпуска готовой продукции южной металлургии, и в них работало около 15% рабочих. Возникновение малой металлургии на Юге вызывалось стремлением машиностроительных и металлообрабатывающих заводов к независимости от «Продамета».
Документально установлено, что политика этого синдиката заключалась в искусственном создании постоянного «голода» на металл, в непрерывном взвинчивании цен и усложнении условий поставки. Поэтому указанные заводы, будучи потребителями большого количества металла и желая получить более дешевый металл, а также освободиться от кабальных условий поставки, навязываемых им «Продаметом», и пошли по пути создания собственного сталеплавильного и прокатного произ-
1 По данным «Отчета начальника горного управления Южной России за 1913 г.», 1914, стр. 115, 132—143.
4* 5!


водства. К тому же в царской России не было таких отраслей промышленности с массовым выпуском продукции, как например автомобильной, тракторной и др., которые нуждались в больших количествах качественного металла. Существовавшие машиностроительные и металлообрабатывающие заводы по характеру своего производства предъявляли спрос лишь на металл малоходовых профилей проката. Продукция же южной металлургии, по преимуществу, состояла из изделий массового производства — рельсов, балок, швеллеров и т. д. Поэтому заводы-контрагенты «Продамета», не заинтересованные в выпуске продукции с относительно небольшим спросом, всемерно повышали и без того растущие цены на качественный металл, что также способствовало организации металлургических цехов при машиностроительных и металлообрабатывающих заводах. Так, например, интересы завода Гартман, крупнейшего машиностроительного предприятия на Юге, как потребителя металла находились в резком противоречии с политикой «Продамета».
Создание металлургических цехов при этом заводе было вызвано той борьбой, которую он, как и другие заводы с малой металлургией, вел против синдиката. Завод Гартман путем резкого усиления эксплуатации рабочей силы и путем увеличения нагрузки оборудования— а только при этом он мог получать относительно дешевую продукцию — стал выпускать такое количество металла, которое намного превышало фактические , потребности завода. С целью выгодного сбыта излишков металла завод становится контрагентом «Продамета» 1 и, участвуя во всевозможных махинациях, направленных против интересов потребителей металла, добивается высоких цен на свой металл. В секретном письме правления общества Гартман на имя директора завода о подписании в 1908 г. соглашения с «Продаметом» сообщалось: «Это соглашение должно упорядочить рынок и установить цены на железо, более прибыльные для завода, чем нынешние»* 2. Участие завода в синдикате оказалось настолько выгодным, что в 1909 г. он передал «Продамету» также исключительное право и на продажу » ВОГА, ф. 2, д. 10. л. 124, 123—125/124.
2 Там же, л. 123/122.
Г)?


кровельного железа. В другом секретном письме правления общества Гартман указывалось: «Мы разрешили «Продамету» выступить с нашим кровельным железом на железных дорогах... по соображениям политики «кон- курентской», дабы подбодрить прочие южные заводы скорее присоединиться к нам, что они и намерены сделать. Цены будут неахтительные, но пугаться этого не следует... «Кровля» делает последние усилия спастись^ но только глубже уходит в трясину» \
Как видим, правление общества Гартмащ почуяв возможность урвать кусок побольше, быстро включается во всевозможные махинации синдиката и принимает активное участие в его наступлении против уральского синдиката «Кровля».
» Таким образом, с одной стороны, высокий уровень концентрации металлургического производства на юге являлся предпосылкой развития здесь комбинирования, а с другой — само комбинирование способствовало дальнейшему повышению уровня концентрации южной металлургии. <
2. Дальнейшее слияние банков с металлургической промышленностью
С момента возникновения «Продамета» между ним и банками существовала тесная, непрерывно растущая связь. Разумеется, особенно велика была роль иностранных банков в «Продамете». Это были прежде всего крупнейшие французские банки — Парижский банк, Генеральное общество, Лионский кредит, а затем бельгийские— Кредитный банк в Льеже, Генеральное общество Бельгии, «Нагельмеркер и сын» в Льеже и др. Их капиталы составляли не менее 60 — 65% всех капиталов, вложенных в южную металлургию. В силу этого обстоятельства названные французские и бельгийские банки проявляли исключительную заинтересованность в «Продамете». В частности, в 1907 г. они ратовали за образование южного металлургического треста, гарантируя, несмотря на угнетенное состояние денежного рынка, размещение акций треста на весьма выгодных условиях.
1 ВОГА, ф. 2, д. 2, л. 154.
53


В канун первой мировой войны все возраставшее, хотя и не решающее, влияние на деятельность южного синдиката оказывали крупные русские банки — Азовско- Донской, Петербургский международный, Русский для внешней торговли, Петербургский частный, Русско- Азиатский. Русские банки были теснейшим образом связаны с девятью металлургическими обществами, входившими в состав «Продамета». Общая квота этих девяти металлургических обществ е 1912 г. по отдельным видам продукции колебалась от 13,55% до 30,81%, а в среднем составляла 27,02% или на 1,32% больше, чем в 1909 г., что в абсолютных цифрах выражалось почти в 11 млн. пудов. Следовательно, роль девяти металлургических обществ, в которых были сильно заинтересованы русские банки, заметно возросла на рынке. К этому1 следует добавить, что в 1913 г. пять обществ Юга1, в которых русские банки имели большее влияние, давали около 30% всего производства готовой продукции южной металлургии.
► В ряде случаев отдельные банки или небольшие группы их являлись фактическими владельцами заводов, входивших в «Продамет», так как располагали большинством их акций и облигаций. Так, Петербургский международный банк имел большую часть акций Нико- поль-Мариупольского общества и общества Гартман. Точно так же французские и бельгийские банки имели подавляющую часть акций и облигаций Южнорусского Днепровского, Русско-Бельгийского и Новороссийского обществ. Степень влияния банков на развитие южной металлургии определяется не только количеством акций, которое находилось в руках банков, но и кредитами, предоставлявшимися участникам синдиката. Влияние банков на деятельность «Продамета» было настолько очевидно, что даже в официальном органе Министерства финансов «Вестнике финансов, промышленности и торговли» в 1913 г. сообщалось о том, что «в сущности участь синдиката в большей степени зависит от желания и настроения руководящих сфер в Париже. Сами 1 Общество Сулинского завода, Таганрогское металлургическое общество, общество Брянского завода, Никополь-Мариупольское металлургическое общество, общество завода Гартман (см. «Русские биржевые ценности, 1914—1915 г.», стр. 184).
51


директоры заводов являются в большинстве случаев лишь исполнителями воли парижских, отчасти русских банков» Ч
В течение 1910—1913 гг. сращивание банков с южной металлургией происходит весьма интенсивно. Об этом свидетельствует рост акционерных капиталов металлургических компаний, происходивший путем выпуска дополнительных акций, реализация которых осуществлялась банками. Располагая же значительной частью акций, как собственных, так и заложенных, банки добивались принятия этими компаниями решений, обеспечивавших им огромные прибыли1 2.
По данным, относящимся к 15 наиболее крупным компаниям, входившим в «Продамет», лишь у трех акционерный капитал оставался без изменения, у остальных он увеличился за указанный период за счет прибылей на 62,1 млн. руб., или на 63%. А капиталы Константиновского, Никополь-Мариупольского и Таганрогского обществ выросли в 2 раза и больше. Рост акционерного капитала происходил настолько быстро, что лишь за один 1912 г. по пяти обществам3 он составил 40% (® 1912 г. — 65,5 млн. руб., в 1913 г. — 91,3 млн. руб.). Наиболее быстрый рост капиталов происходил у тех металлургических обществ, в которых руководящее положение занимали русские банки.
Столь значительное возрастание капиталов в 1910 — 1913 гг. вызывалось рядом причин. Это — прежде всего 1 В. 3., Русские ценные бумаги на Парижской бирже, «Вестник финансов, промышленности и торговли» № 38, 1913 г., стр. 499. По данным этой статьи, а также сборника «Русские биржевые ценности 1914—1915 г.», стр. 92, 288—307, в 1912 г. на Парижской бирже котировались акции 14 контрагентов «Продамета», общая квота которых по отдельным видам синдицированной продукции составляла от 65 до 75%, а на Петербургской бирже котировались акции 13 контрагентов с общей квотой от 47 до 54% в зависимости от отдельных видов синдицированной продукции.
2 Эта прибыль обычно складывалась из эмиссионной комиссии; из учредительской прибыли — разницы между уплачиваемой предприятию суммой и ценой новых акций по выпускному курсу; из разниц между выпускным курсом и устанавливающимся в дальнейшем процессе сбыта бумаг биржевым курсом и из курсовых доходов от спекулятивных операций с ценными бумагами (см. И. Ф. Гиндин, Русские коммерческие банки, 1948, стр. 321—322).
3 По Брянскому, Константиновскому, Никополь-Мариупольско- му, Таганрогскому и Сулинскому.
55


Приобретение металлургическими компаниями в течение названного периода 60 каменноугольных шахт и 7 железорудных рудников. Затем долгосрочная аренда и покупка Донецко-Юрьевским обществом Царицынского металлургического и Петербургского железопрокатного заводов, а также покупка Таганрогским обществом Керченского завода. И, наконец, финансовая реорганизация (санирование) Донецко-Юрьевского и Таганрогского обществ, а также завода б. Беккер. Кризис 1900-- 1903 гг. и длительная депрессия привели к тому, что эти предприятия оказались 1неплатежеспособными. В связи с начавшимся в 1907 г. подъемом металлургической промышленности названные общества при помощи банков подверглись финансовой реорганизации. Смысл ее заключался в том, что, по постановлению общего собрания акционеров, с одной стороны, убытки этих предприятий были юридически ликвидированы путем уменьшения их акционерных капиталов на сумму убытков (13,5 млн. руб.) со списанием с актива балансов, а с другой стороны, одновременно акционерные капиталы тех же обществ были увеличены до 30,5 млн. руб., а впоследствии — до 54 млн. руб.1
Процесс сращивания банков с металлургией Юга проявлялся также в личной унии руководителей банков и металлургических компаний, входивших в «Продамет». Так, например, П. Г. Дарси, доверенное лицо группы французских банков, был почти бессменным председателем совета «Продамета», членом правления акционерного общества «Русский провиданс», Урало-Волжского металлургического общества и Донецко-Юрьевского металлургического общества. А. И. Путилов — председатель правления Русско-Азиатского банка являлся директором и членом правления Брянского общества. Б. А. Каминка — председатель и член правления Азовско-Донского банка долгое время занимал пост товарища председателя и члена правления Таганрогского металлургического общества. А. И. Вышнеградский — директор-распорядитель и член правления Петербургского международного банка был директором правления
1 Исчислено по данным сборника «Русские биржевые ценно сти 1914—1915 г.», стр. 291, 295, 303—304.
56


Никополь-Мариупольского горного и металлургического общества.
Неуклонный рост господства финансового капитала в южной металлургии оказывал непосредственное влияние как на устойчивость существования синдиката, так и на проводимую им монополистическую политику. Банки, извлекая из различных финансовых махинаций, связанных с развитием южной металлургии, огромные прибыли, были крайне заинтересованы в наличии мощного синдиката, значительно облегчавшего й ускорявшего осуществление этих махинаций. Вот почему они всячески стремились не допускать ликвидации «Продамета». Это стремление банков с особой рельефностью проявилось в 1911 г., когда «Продамет» находился накануне развала, потому что участники его не могли прийти к соглашению. Однако по указке банков контрагенты внезапно согласились на возобновление договоров, и господствующее положение «Продамета» было восстановлено.
Результатом сращивания банков с южной металлургией явилось то, что после 90-х годов XIX в. в стране не было построено ни одного завода, хотя Россия по размеру потребления металла находилась на одном из последних мест в мире. Чтобы построить новый металлургический завод, нужны были огромные капиталы. Между тем банки, как правило, шли на финансирование нового промышленного строительства лишь тогда, когда такое финансирование сулило им особые выгоды. А поскольку, как уже говорилось, на протяжении 1909— 1913 гг. развитие южной металлургии создавало весьма благоприятную почву для всевозможных, очень доходных махинаций банков, то они были заинтересованы во всемерном расширении капиталов уже существовавших предприятий, а не в строительстве новых Ч Такая политика банков полностью совпадала с политикой «Продамета», которая на протяжении всего периода его существования заключалась в искусственном ограничении производства вообще и в частности недопущении возникновения новых заводов. Тем самым банки способствовали осуществлению «Продаметом» непрерывного вздувания продажных цен на синдицированную продукцию и выколачиванию огромных прибылей.
1 См. И. Ф. Гиндин, Русские коммерческие банки, 1948, стр. 327.
57


Тенденция к трестированию южной металлургии
Кризис 1900— 1903 гг. и последующая депрессия привели к значительному сокращению загрузки производственного аппарата металлургической промышленности России. В среднем за 1905— 1909 гг. выплавка чугуна составляла 60%, а выпуск готовых изделий — 52% по отношению к возможному годовому объему продукции. В то же время «Продамету» благодаря его значительной роли на внутреннем рынке удалось не только прекратить происходившее падение цен на синдицированную продукцию, но п добиться их повышения. Однако вследствие относительно низкой загрузки оборудования издержки производства в южной металлургии значительно возросли, что привело к некоторому сокращению прибылей по сравнению с докризисным периодом. С этим монополисты, разумеется, никак не могли примириться. В переходе от синдиката к тресту заправилы монополистического капитала и видели средство дальнейшего увеличения своих барышей.
В 1907 г. состоялось совещание всех участников «Продамета» по вопросу о возобновлении контрагент- * ских договоров. Прибывший из Парижа Дарси недвусмысленно дал понять, что. по мнению финансовых кругов, перезаключение договоров важно не столько само по себе, сколько для осуществления «обширно задуманного плана», разработанного настоящим хозяином русской металлургии — иностранными банками. «Существующая форма объединения заводов по некоторым отдельным изделиям, — говорил Дарси, — спасая от... понижения цен этих изделий... тем не менее не может вполне удовлетворить заводы»
Для выколачивания высоких прибылей и еще большего подчинения народного хозяйства России иностранный капитал предполагал изменить существовавшую форму монополий. Дарси, как и другой ставленник иностранного капитала Ясюкович, считал, что «самой совершенной формой объединения отдельных предприятий, находящейся к тому же в полном соответствии с существующими законами, является трест» * 2. Следовательно, » ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 253, л. 103 об.
2 Там же, л. 104.
58


синдикат, в составе которого заводы юридически терялй лишь свою коммерческую самостоятельность, был признан недостаточным для получения монопольных прибылей.
Чтобы обеспечить дальнейший рост господства монополии, требовалось всемерное ограничение самостоятельности предприятий и в производственно-техническом отношении. Только при таком условии наиболее крупные металлургические предприятия, игравшие ведущую роль в «Продамете», могли бы еще больше подчинить себе остальных участников монополии и захватить железный рынок страны. Дарси, развивая и разъясняя план создания треста, настаивал на том, что для успешного проведения его в жизнь необходимо прежде всего, «чтобы большая часть металлургических заводов оставалась пока объединенной в обществе «Продамет» Ч Он предупреждал также контрагентов, что предполагаемая «реорганизация» отнюдь не сможет быть осуществлена в короткий срок, а потребует длительного времени. Дарси удалось добиться как продления срока действия контрагентских соглашений, так и принципиального одобрения всеми участниками «Продамета» плана создания треста.
Подготовительная работа к организации треста про текала весьма интенсивно. В 1907 г. Ясюкович поручает сотруднику Министерства финансов Касперовичу разработать пояснительную записку к «проекту устава акционерного общества металлургических заводов, рудников и копей»* 2 и, надо думать, подсказывает ему основные положения записки. Кандидатура Каоперовича была выбрана не случайно. Он был руководителем редакции периодических изданий Министерства финансов.
Об основном его издании, а именно о «Вестнике финансов, промышленности и торговли» В. И. Ленин писал, что это одна «из тех официальных газет, которые, сверх объявления распоряжений правительства, стараются восхвалять успехи русских капиталистов и превозносить заботы правительства о кошельке банкиров, фабрикан-
1,1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 253, л. 103 об.
2 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 143—175. В записке отсутствует год написания, но, судя по содержанию, можно полагать, что она относится к 1907—1908 гг.
59


Тов, купцов и землевладельцев под флагом забот о на* роде» Ч
Через посредство Касперовича, по своей должности близко стоявшего к руководящим кругам Министерства финансов, Ясюкович рассчитывал убедить их в необходимости организации треста, а тем самым обеспечить поддержку плана создания треста со стороны правительства, от которого заправилы монополистического капитала ожидали различных льгот и поблажек. Краткое изложение записки даст представление о некоторых сторонах вопроса создания металлургического треста в России. В записке диктовались условия слияния десяти заводов Юга в единый трест, производственная мощность которого должна была составлять 90% южнорусского и 45% общеимперского производства металла. Трест должен был существовать в форме акционерного общества, причем крупнейшие французские и бельгийские банки обязались реализовывать сторублевые 4,5-процентные облигации треста не дешевле 88,3 руб., тогда как в то время 5-процентные облигации в Петербурге реализовывались по 82,7 руб., а в Москве — по 83,4 руб. «Это объясняется, — писал Касперович в записке,— тем, что большинство из банков... весьма крупными суммами заинтересованы в сливающихся обществах» и что «это-то обстоятельство и заставляет французских и бельгийских банкиров с особенной настойчивостью добиваться скорейшего осуществления слияния южно- русских металлургических предприятий в один трест».
Обещая правительству многочисленные «блага» от учреждения треста (прилив новых капиталов, укрепление государственного кредита), Касперович тут же выдвигал «встречные» требования правительству. «Учредители треста, — писал он, — полагают, что благожелательность правительства к проектируемому тресту... приведет также к благожелательному по существу дела, а не узко формальным соображениям, толкованию действующих законоположений касательно крупнейших пошлин и гербового сбора». Организаторы треста домогались неприменения при заключении договоров о слиянии отдельных заводов в трест статьи 235 «Свода уставов о пошлинах», согласно которой при переходе имущества
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 251. 60


от одного лица к другому или вообще при перемене владения казна взимала особые, так называемые крепостные пошлины. «Того же взгляда, — заканчивал свою записку Касперович, — учредители треста ждут со стороны русского правительства и на вопрос о гербовых сборах с ценных бумаг, выпускаемых взамен ныне существующих акций и облигаций десяти сливающихся обществ». В общей сложности крепостные пошлины и гербовый сбор составляли огромную сумму, от уплаты которой Каспе- рович и убеждал правительство освободить трест.
Принципиальное решение контрагентов «Продамета» о создании металлургического треста было вынесено в мае 1907 г.1 Имелось в виду учредить новое акционерное общество, которое бы приобрело в собственность предприятия, пожелавшие стать участниками треста. Оформление такого общества требовало определенного времени, так как необходима была большая предварительная работа, в частности связанная с установлением методов единой оценки капиталов предприятий, входивших в трест, стоимость которых должна была быть включена в его баланс. Необходимо было также выполнить многочисленные формальности, предусмотренные действующим законодательством.
Нет сомнения, что депрессия южной металлургии в течение 1905— 1906 гг. и половины 1907 г., наступившая после некоторого подъема в 1904 г., ускоряла сговор ведущих компаний Юга об образовании треста. С середины 1907 г. производство южной металлургии стало увеличиваться, и за весь 1907 г. выплавка чугуна на Юге была уже на уровне 1904 г., а выпуск железа и стали даже несколько превзошел его1 2. Объем производства металлургии Юга продолжал расти и в последующие годы. Поскольку увеличение выпуска продукции шло в основном за счет повышения нагрузки наличного оборудования, что приводило к понижению издержек производства, то даже при прежних ценах на металл прибыли компаний 1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 253, л. 62 об. —63, 89, 103—104 об., 146—149.
2 В 1906/07 отчетном году размер сбыта продукции через «Продамет» был меньше, чем за каждый из предыдущих лет. В 1907/08 г. обозначился рост сбыта, а в 1908/09 г. он увеличился по сравнению с 1907/08 г. больше чем в 2,2 раза (отчетный год .«Продамета» с 1 июля предыдущего года по 1 июля данного года).
61


должны были возрастать. Между тем уже в 1908 г. в результате деятельности «Продамета» цены были подняты. В этих условиях вопрос об организации треста был несколько отодвинут. К тому же в процессе переговоров о создании треста выявились резкие противоречия как между металлургическими компаниями — инициаторами образования треста, так и между этими компаниями и банками, связанными с ними Ч
Однако непрерывно усиливавшаяся централизация капитала южной металлургии способствовала усилению тенденции к дальнейшему укрупнению, трестированию ее. Вплоть до начала первой мировой войны этот процесс интенсивно развивался при самом широком участии банков, связанных с «Продаметом». В 1908—1909 гг. Южнорусское Днепровское общество поглотило Алмаз- нянское общество (Кадиевский доменный завод вместе с коксовыми печами и угольными шахтами). В 1912— 1913 гг. произошло слияние Донецко-Юрьевского общества (завод в Алчевском, Юмашевский, Краснопольский и Павловский угольные рудники и Криворожские железорудные рудники) с Урало-Волжским обществом (Царицынский завод и Михайловские угольные шахты) и с обществом Петербургского железопрокатного и проволочного завода. Учитывая, что в Урало-Волжском обществе были заинтересованы те же банки, что и в обществе «Русский провиданс», и что Урало-Волжскому обществу, кроме Царицынского завода, принадлежали также Нижне- и Верхне-Авзяно-Петровские и Лемезинский металлургические заводы на Урале1 2, это слияние явилось весьма характерным явлением, свидетельствовавшим об усиленной подготовке к трестированию южной металлургии.
В 1913 г. между акционерным обществом Сосновиц- ких трубопрокатных и железоделательных заводов (Польша) и обществом «Русский горный и металлургический унион» (Юг) был заключен договор «о соблюде1 Подробно см. М. Я. Гефтер, Борьба вокруг создания металлургического треста в России в начале XX в., «Исторические записки», т. 47, 1945 г.
2 Эти предприятия существовали под фирмой «Общество Комаровских железорудных месторождений и уральских горных заводов» (см. «Уральский техник» № 12, 1908 г., стр. 31—32).
62


нии взаимных интересов» и оба общества приступили к строительству трубопрокатного завода в Харцызске1. В начале 1914 г. Таганрогское общество приобрело Керченский завод. Кроме того, отдельные предприятия, юридически продолжая самостоятельно существовать, фактически находились в теснейшей -между собой производственно-финансовой связи. Об этом говорит то, что в особых соглашениях, заключенных при возобновлении контрагентских договоров в 1912 г., для ряда заводов предусматривались взаимные переуступки причитавшихся каждому из них квот и взаимные передачи исполнения заказов на упомянутых заводах1 2.
Следовательно, подготовка к образованию металлургического треста отнюдь не прекращалась и шла полным ходом.
Процесс слияния отдельных предприятий можно проследить на примере слияния Донецко-Юрьевского общества с Урало-Волжским обществом3. В 1912 г. был заключен договор о заарендовании правлением Донецко- Юрьевского общества названных предприятий Урало- Волжского общества. На основании этого договора Урало-Волжское общество предоставляло Донецко- Юрьевскому обществу «самые широкие права на распоряжение эксплуатацией имущества, на увеличение или уменьшение и даже прекращение производства, а также на производство всех изменений и сооружений, которые Донецко-Юрьевское общество признает необходимым». По действовавшему законодательству такого рода договоры могли заключаться без разрешения Министерства торговли и промышленности на 30 лет. Однако по соглашению обеих сторон такой срок был признан недостаточным, чтобы «Донецко-Юрьевское общество могло эксплуатировать Царицынский завод так, как если бы оно ему принадлежало на праве собственности», и поэтому оба общества обратились в министерство за разрешением заключить соответствующий договор на 60 лет. До получения же разрешения договор был
1 Вблизи Юзово (ныне Сталино) (см. «Русские биржевые ценности, 1914—1915 г.», стр. 302).
2 СОГА, ф. 120, в. 9, д. 163, л. 25—27; л. 47—64.
э ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 65, д. 1594, л. 1—1 об., 2 и 6.
63


заключен на 30 лет. Таким образом, существовавшие законодательные формальности не помешали фактическому слиянию названных обществ.
4. Расширение сферы деятельности «Продамета»
«Продамет» вступил в период промышленного подъема с сильно укрепившимися позициями на железном рынке, поскольку в его полное подчинение попали такие крупные потребители сортового железа и рельсов, как металлообрабатывающая промышленность и железные дороги.
До 1909 г. синдикат не располагал исключительным правом продажи сортового железа, составлявшего около трети всей готовой продукции заводов-контрагентов «Продамета». Используя все свое влияние, «Продамет» во время перезаключения контрагентских соглашений в конце 1908 г. вынудил заводы передать ему монопольное право сбыта всех видов сортового железа, а еще позднее и железнодорожных рельсов. К 1910 т. было завершено синдицирование сбыта главных видов и сортов продукции заводов, входивших в состав «Продамета».
Анализ расширения сферы деятельности «Продамета» проводится на сравнительном рассмотрении текстов контрагентских договоров, заключенных на протяжении 1902—1912 гг.
В 1946 г. П. И. Лященко впервые опубликовал текст контрагентского договора «Продамета» с Гужоном по сортовому железу, заключенного 11 июня 1909 г. на срок до 31 декабря 1911 г.1 Кроме того, нами был обнаружен полный текст первого контрагентского договора «Продамета» с администрацией по делам Уральско- Волжского металлургического общества по листовому железу, с синдицирования сбыта которого «Продамет» начал свою деятельность. Этот договор, заключенный 10 октября 1902 г.1 2 на время до 30 июня 1904 г., был 1 См. П. И. Лященко, Из истории монополий в России, «Исторические записки», т. 20, 1946 г., стр. 175—188.
2 Устав «Общества для продажи изделий русских металлургических заводов» был утвержден 5 июля 1902 г.
64


возобновлен без изменений сначала до 30 июня 1907 г.1, а затем до 1 марта 1909 г.* 2 Следовательно, содержание договоров с момента возникновения «Продамета» до начала 1909 г. оставалось неизменным. С 1 марта 1909 г. вошел в действие новый, измененный договор «Продамета» с администрацией по делам Уральско-Волжского металлургического общества по листовому железу на срок по 29 февраля 1912 г.3 Содержание его почти полностью совпадает с содержанием указанного договора с Гужоном по сортовому железу. Кроме того, в нашем распоряжении имеется полный текст договора «Продамета» с Новороссийским обществом по листовому железу на срок с 1 марта 1912 г. до 28 февраля 1915 г., который подвергся дальнейшим изменениям.
Указанные контрагентские договоры вместе с публикацией П. И. Лященко составляют полное собрание основных документов по истории монополизации металлургической промышленности России (за исключением Урала) на протяжении 1902—1914 гг., позволяющее сопоставить тексты договора, заключенного в 1909 г., с договором 1902 г., а также договора 1912 г. с договором 1909 г.
Сравнительный анализ контрагентских договоров, заключенных в 1902 и 1909 гг., показывает, что возобновленное соглашение на 1909—1911 гг. прежде всего укрепляло роль синдиката. Договоры, заключенные до 1909 г., обходили вопрос о порядке размещения его акций. Очевидно, имелось в виду, что он должен разрешаться в соответствии с уставом «Продамета», согласно которому все акции синдиката, как и любого другого акционерного общества, должны были обращаться на бирже. В договоре 1909 г. вопрос о порядке размещений акций получает определенное разрешение. Для ограждения «Продамета» от проникновения предприятий и лиц, неугодных заправилам его, и в целях придания синдикату характера замкнутой организации в договор 1909 г. был включен специальный пункт (38-й), обязывавший каждого контрагента под угрозой штрафа никому не продавать и не уступать имевшиеся у него акции без раз■ ЦГИАЛ, ф. 1505, д. 12, л. 11.
2 Там же, л. 19.
3 Там же.
5 Синдикат «Продамет»
63


решения синдиката. Таким путем все акции «Продамета» были в действительности распределены только между участниками синдиката и в обход устава изъяты из обращения.
Усиление роли синдиката достигалось и тем, что договор 1909 г. расширял его контрольные функции по отношению к контрагентам. По договору 1902 г. синдикат располагал правом производить «фактическую поверку всех записей во всех книгах контрагента, за исключением лишь книг, касающихся собственной стоимости предметов производства». Договор 1909 г., помимо этого, предоставлял синдикату также право фактического контроля над производственной деятельностью контрагента, включая проверку запасов синдицированной продукции, находившихся в цехах и на складах. Роль синдиката в договоре 1909 г. усиливалась также за счет ограничения самостоятельности участников монополии. По договору 1902 г. в случае нарушения права синдиката на исключительную продажу на контрагента налагался штраф в размере одного рубля за каждый пуд проданной им, помимо «Продамета», синдицированной продукции. По договору 1909 г. за аналогичное нарушение контрагент должен был, кроме указанного штрафа, выплачивать синдикату также единовременную неустойку в размере 10 тыс. руб. за каждое такое нарушение.
Договор 1909 г. гарантировал преимущественное положение в синдикате наиболее крупным участникам соглашения. Достигалось это тем, что в отличие от ранее заключавшихся договоров и запрещавших взаимную переуступку долей договор 1909 г. впервые допускал право переуступки одним контрагентом другому всей своей квоты или ее части. Нет сомнения в том, что именно ведущие компании добились включения такого условия. Эти компании к моменту возобновления договора 1909 г. поглотили ряд менее мощных предприятий, установив единое финансово-организационное управление. Обеспечивая себя правом па взаимные переуступки квот, такие компании рассчитывали увеличить свои общие квоты и тем самым занять в синдикате господствующее положение.
Договор 1909 г. подтверждает такое предположение: в 1909 г. суммарная квота шести крупнейших компаний
С6


(включая квоты поглощенных предприятий) составляла 61%, а квота остальных 20 компаний — только 39%
Интересы менее мощных предприятий ущемлялись и тем, что в отличие от договора 1902 г., предоставлявшего каждому контрагенту право расторгнуть договор, в случае если данный контрагент не будет избран в члены совета «Продамета», договор 1909 г. не считал это обстоятельство причиной для прекращения соглашения. Если к изложенному добавить и ряд других изменений (уточнение в определении средних цен, увеличение комиссионного вознаграждения в пользу синдиката и др.), то можно сказать, что сравнительный анализ договоров 1902 и 1909 гг. свидетельствует о бесспорном росте монополизации южной металлургии.
Но этот процесс становится еще более очевидным при сопоставлении договоров 1912 и 1909 гг. В первую очередь следует отметить, что договор 1912 г. вносил большие изменения в вопрос о монополизации экспорта металла из России. До 1910 г., т. е. до промышленного подъема в стране, на внутреннем рынке было значительное количество «лишнего» металла. В этих условиях «Продамет» с целью установления монопольных цен оставлял за собой право, в случае если он «признает целесообразным и выгодным предпринять вывоз за границу» синдицированной продукции, обязывать контрагентов принять участие в экспорте металла. Однако контрагенты имели право «производить продажу для вывоза за границу договорных предметов сверх процентных долей и помимо общества», т. е. «Продамета». Увеличение сбыта металла на внутреннем рынке после 1910 г. сопровождалось ростом синдицирования сбыта продукции черной металлургии и повышением монопольных цен. В связи с этим в контрагентские договоры, возобновленные в 1909 г., был включен лишь упомянутый пункт договора 1902 г. В момент перезаключения договора в 1912 г. промышленный подъем в стране продолжался. Но заправилы монополии далеко не были уверены в том, что повышенная конъюнктура сохранится на более или менее длительный период, и потому они добивались передачи «Продамету» исключительного
1 Исчислено по отношению к общему количеству всей продукции, проданной через «Продамет» (СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—14). 5* 67


права продажи синдицированной продукции не только на внутреннем рынке, но и за границей.
Начиная с 1912 г. в руках синдиката сосредоточились все операции по сбыту продукции русской металлургии. Это означало дальнейшее усиление господства капиталистической монополии не только в черной металлургии, но и во всей промышленности России. Данные об экспорте металла свидетельствуют о том, что в годы кризиса и депрессии, особенно в течение 1906—1908 гг., а также в первые годы промышленного подъема производство металла превышало спрос на него, и потому вывоз железа и стали из России достиг относительно больших размеров.
Выиоз железных товаров из России в
1 1900—1911 гг,1
1
Вывоз (в млн
с % нывоча к общей
Периоды
пудов в переводе
выплавке чугуна
[
на чугун)
19' 0—1' 02 гг. . . . !
2,2
1,3
1903 1905 • . . .
0,6
0,4
1906-1908 » . . .
[ 12,9
7.5
1909 -1911 • . . .
9,4
4 7
1909 г
14,2
7.8
1910 »
7,3
5,1
1911 »
6.8
4,3
Ввиду большого расхождения цен на металл в России и на иностранных рынках и в целях облегчения экспорта металла заводчикам был предоставлен ряд правительственных льгот1 2. Экспорт металла производился за счет казенных премий и высоких цен на внутреннем рынке. При высоких пошлинах и мощи «Продамета» дешевый экспорт епс^собствовал поддержанию высоких монопольных цен на внутреннем рынке и получению огромных барышей.
В 1909 г., т. е. в момент окончания срока действия контрагентских договоров, заключенных в 1907 г., на 1 Составлена по данным сборника «Горнозаводская промышленность юга России 1900—1915 гг.», Харьков 1922, стр. 282—283.
2 Этот вопрос подробно рассмотрен в гл. 3.
68


внутреннем рынке участились попытки торговых фирм подорвать монополию «Продамета». Хотя к этому времени в его руках сосредоточивались три четверти общеимперского сбыта металла, однако на рынке, в особенности в портовых городах Юга, предлагалось сортовое железо и балки по ценам, более низким, чем были установлены «Продаметом». Кроме того, ряд контрагентов «Продамета» получал от посреднических торговых фирм большие заказы для экспорта. Эти фирмы,под видом покупки металла у контрагентов «Продамета» для вывоза за границу в действительности продавали его на внутреннем рынке. Такие операции были вполне возможны, так как по таможенным правилам товар, вывезенный из России, вследствие его забракования на месте назначения мог быть ввезен обратно в Россию беспошлинно. Найти же повод для фиктивного забракования, разумеется, было нетрудно. «Продамет» почувствовал, что такие операции могут создать угрозу его монопольному положению на рынке. Поэтому он поспешно предупреждает своих контрагентов о том, что в случае их участия в подобных «операциях» будет нанесен значительный ущерб прежде всего интересам монополии, а затем и тому заводу, изделия которого появятся на внутреннем рынке без посредства «Продамета»1, поскольку такая продажа явится нарушением соглашения об исключительном праве на продажу металла в России.
«Продамет» решил воспользоваться создавшейся ситуацией для дальнейшего укрепления своих позиций на рынке и в резкой форме ставит перед контрагентами вопрос об их согласии «в отмену соответствующих пунктов контрагентских договоров продавать материалы (т. е. синдицированную продукцию. — А. Ц.) за границу также не иначе, как через посредство... общества»1 2, т. е. «Продамета». При возобновлении договора в 1912 г. синдикату было передано монопольное право и на экспорт металла.
Несмотря на то. что в результате промышленного подъема вывоз металла за границу заметно сократился, «Продамет» продолжал уделять этому вопросу большое внимание. Начиная с 1912 г. не было почти ни одного 1 ГОГА, ф. 437, циркулярно № 2204, декабрь 1909.
2 Там же.
69


заседания совета синдиката, на котором не обсуждались бы вопросы, связанные с экспортом. В марте 1912 г. управляющие делами «Продамета», запрашивая у совета синдиката указания, по какой цене следует продавать синдицированную продукцию в Финляндию и за границу, высказали соображение, что «ввиду переобременения в настоящее время заводов заказами с местом поставки внутри страны, вывоз железа за границу по пониженным ценам», не представлялся бы в данный момент целесообразным, за исключением лишь вывоза в Турцию по сухопутной границе, куда бы возможно отправлять железо по сравнительно выгодной цене, а имен но по 1 р. 44 к. за пуд франко-Карс 1. Совет дал инструкцию о необходимости пока воздержаться от вывоза железа в Турцию, но настаивал на продолжении экспорта сортового железа в Финляндию по такой цене, чтобы заводы получали не ниже 85 коп. за пуд локо-завод. Примерно в то же время один из контрагентов «Продамета»— Краматорское общество получило от него ряд заказов на сортовое железо для вывоза в Финляндию по основным ценам: 1 р. 7 к.— 1 р. 18 к. за пуд франко-Пе- тербург. За вычетом стоимости провоза и принятых скидок цена железа составляла по 85—96 коп. за пуд, тогда как полупродукт (заготовка) в то время продавался по 1 р. 15 к. за пуд локо-завод при платеже наличными без скидки. «Назначаемые цены, — указывалось в письме Краматорского общества, — не могут быть оправданы ни тактическими, ни коммерческими соображениями». И тем не менее «Продамет» и в данном случае вынес решение о том, что «для привлечения Финляндского рынка были в свое время понесены значительные жертвы, поэтому бросать означенный рынок теперь не следует»1 2. Все это говорит о том, что «Продамет» отнюдь не был уверен в длительной устойчивости повышенного внутреннего спроса на металл. Только этим и можно объяснить позиции «Продамета» в вопросах экспорта металла, в частности в подготовке к завоеванию рынков на Ближнем Востоке.
Вскоре после передачи «Продамету» исключительного права на экспорт металла, а именно в 1912 г., по 1 МОИА, ф. 489, оп. 1, д. 789, л. 50 об.
2 Там же, л. 160.
70


решению совета управляющий делами синдиката Пулавский командируется в страны Ближнего Востока для изучения железных рынков этих стран и выяснения перспектив вывоза русского металла. По возвращении им был представлен обширный доклад1, содержание которого также свидетельствует о возраставшем интересе «Продамета» к захвату внешних рынков. В начале доклада указывается, что в 1910—1911 гг. на рынки Ближнего Востока всего было ввезено немногим более 12 млн. пудов, в том числе в Турцию и Египет — примерно по 4 млн. пудов, в Болгарию—'3 млн. и в Сербию—1,2 млн. пудов. Почти 40% всего импорта железа составляло сортовое железо, 30%—рельсы и железнодорожные скрепления, 25% — балки и швеллеры и 5% —листовое железо. «Рассчитывать на полное вытеснение с рынков Ближнего Востока германского, английского и бельгийского железа, — сообщается в докладе, — было бы, конечно, преждевременно, но есть полное основание предполагать, что при надлежащей организации нашего экспорта значительная часть вышепоименованных количеств может быть заменена с успехом товаром русского производства».
Высказывалось предположение, что если удастся только половину всего ввоза железа в страны Ближнего Востока заменить русским железом, то на эти рынки могло бы быть вывезено из России около 6 млн. пудов железа. Перечисляя условия, могущие содействовать успешному экспорту русского железа (организация торговой агентуры, точное соблюдение требований рынка и до.), автор доклада очень много места уделял вопросу возможного вытеснения на Ближнем Востоке железа западноевропейского производства. Говоря о Болгарии и Сербии, он подчеркивал, что в этих странах «русское железо имело бы во всяком случае преимущество перед железом производства других стран, хотя бы ввиду тех симпатий к России, которые я везде замечал в бытность мою в этих странах». В Турции о качестве русского железа очень высокого мнения, и потому многие фирмы охотно соглашались приобретать его. Что же касается Египта, то здесь сильно укрепились товары английского и бельгийского происхождения и потому «без ожесточенной борьбы рынка этого захватить невозможно».
1 МОИА, ф. 489, оп. 1, д. 789, л. 138—143.
71


Указывая на то, что экспорт железа на Ближний Восток сопряжен с самым незначительным риском, автор доклада приводил цены, какие выручали бы контрагенты «Продамета» при продаже русского железа на рынках Ближнего Востока по ценам, существовавшим на металл иностранного производства. Выводы доклада сводятся к тому, что экспорт русского железа в страны Ближнего Востока может быть вполне рентабельным при условии, если русские пароходные компании установят прямые рейсы из Мариуполя и Таганрога до ближайших к рынкам Ближнего Востока морских гаваней и пристаней на Дунае, а также значительно понизят фрахты.
Тщательность многочисленных расчетов, приведенных в докладе, множество деталей, относящихся к технике сбыта железа за границу, и, наконец, ряд предложений относительно организации транспортировки русского железа в страны Ближнего Востока — все это указывает на то, что в канун первой мировой войны захват ближневосточных рынков, безусловно, являлся одним из центральных вопросов монополистической политики «Продамета». И в этом смысле контрагентские договоры, перезаключенные на период 1912—1915 гг., создавали предпосылки для расширения сферы деятельности южного синдиката.
Расширение деятельности «Продамета» происходило и вследствие включения в номенклатуру договорных предметов как новых изделий, так и тех сортов и видов продукции, которые до 1912 г. продавались заводами, помимо «Продамета» (железо 2-го сорта, катаная и тянутая проволока, кованая заготовка и т. д.).
Рост монополизации металлургической промышленности выоазился затем в дальнейшем сужении правомочий предприятий — участников «Продамета». Уже самый факт передачи отдельными предприятиями синдикату исключительного права продажи продукции черной металлургии означал утрату некоторой их самостоятельности и сужение круга их правомочий. В договорах, перезаключенных в 1912 г., эта тенденция проявилась с особой силой, поскольку в них специально оговаривались условия, по которым контрагент мог продавать и сдавать в аренду принадлежавшие ему предприятия, производившие договорные предметы. Такими условиями были, во-первых, сохранение в силе заключенных договоров 72


в полном объеме, несмотря на переход имущества контрагента в другие руки или в арендное содержание, и, во-вторых, письменное подтверждение синдикату со стороны нового владельца имущества или арендатора о принятии на себя солидарно с контрагентом полной ответственности по заключенному договору и всех вытекающих из договора обязательств. За невыполнение контрагентом этого последнего условия он должен был выплачивать неустойку в размере 100 тыс. руб., что, однако, не освобождало его от всех обязанностей, возложенных на него договором.
Точно так же, если контрагент продавал или сдавал в аренду ту часть его заводских предприятий, на которых договорные предметы лишь перерабатывались, а не производились, или продавал собственные рудники, то он терял право отпускать означенным предприятиям договорные предметы без зачета в квоту. Все это свидетельствует о том, что с 1912 г. самостоятельность участников синдиката еще больше ограничивалась.
Ограничение правомочий контрагентов «Продаме- ‘ та» относилось не только к области сбыта продукции. По мере роста монополизации южной металлургии «Продамет» протягивал свои щупальцы и в чисто производственно-техническую область. Отдельные заводы, в связи с тем, что размеры имевшихся у них прокатных станов не позволяли прокатывать некоторые сорта железа, требовали от управления «Продамета» освободить их от прокатки отдельных сортов железа, вошедших в нормальный сортамент. По постановлению совета синдиката рассмотрению таких заявлений должно было предшествовать всестороннее изучение условий производства непосредственно на заводах. Специальные комиссии «Продамета» после ознакомления со всеми деталями технологического процесса и состоянием оборудования устанавливали обоснованность, требований заводов. И только на основании выводов таких обследований совет «Продамета» выносил соответствующие решения1.
Отметим еще ряд моментов, указывающих на усиление процесса монополизации в 1912—1914 гг. Если раньше каждое предприятие самостоятельно определяло для себя подробный сортамент изделий своего производства,
•* МОИА, ф. 498, оп. 1, д. 789, л. 190—194 об. 73


то по договору 1912 г так называемый нормальный сортамент вырабатывался не отдельными предприятиями, а совещанием контрагентов и становился обязательным для каждого контрагента. Следует отметить и то, что по соглашениям, заключенным между «Продаметом» и контрагентами, последние имели право принимать мелкие заказы на договорные предметы непосредственно, без разрешения общества: по договору 1909’г.— 10 тыс. пудов ежемесячно, а по договору 1912 г.— 15 тыс. пудов. Однако такое увеличение допускалось при условии, «чтобы стоимость провоза но железной дороге по каждому отдельному заказу не превышала 11 коп. с пуда». А так как провозная плата в 11 коп. соответствовала железнодорожному фрахту примерно на расстоянии 250 верст, то отдельные предприятия начиная с 1912 г. ограничивались приемом заказов на ближайших рынках.
Наконец, договоры 1912 г. усиливали роль самого синдиката. Как известно, «Продамет» формально существовал под видом акционерного общества. Все акции были распределены лишь между участниками синдиката. В целях ограждения «Продамета» от возможного проникновения в число акционеров нежелательных для него лиц или организаций в договорах 1912 г. был резко повышен размер неустойки. За нарушение обязательства без разрешения синдиката не продавать и не уступать принадлежащие ему акции контрагент платил за каждую уступленную или проданную акцию вместо 300— 1000 руб. неустойки.
Последствием расширения сферы деятельности «Продамета» было значительное увеличение синдицирования сбыта продукции черной металлургии (см. табл, на стр. 75).
С 1903/04 по 1913/14 г. продажа металла через синдикат возросла в 5,5 раза. Особенно быстро сбыт возрос с момента монополизации продажи сортового железа, рельсов и скреплений, т. е. 1908—1910 гг. Сбыт всей продукции через «Продамет» в 1908/09 г. по сравнению с 1903/04 г. возрос в 1,4 раза, а в 1913/14 г. по сравнению с 1908/09 г. — почти в 4 раза. Таким образом, зависимость железного рынка России от монополистического капитала непрерывно усиливалась. В 1912—1913 гг. че рез «Продамет» продавалось уже больше 85% общеимперского отпуска металла против 75% в 1909—1911 гг. и
71


Динамика продажи синдицированной продукции через «Продамет» в 1903—1914 гг.1 (в тыс. пудов)
1913|14 г.
СО СО тг
ОО ю со о со
Г* О 1- хг тг
О СО СО СТ) Г-
СМ < ю см
127 435
550,0
1912 13 г.
со О СТ) см
-г 1- ю
•о со см см ю
— ю см
113 269
489,1
1911.12 г.
СТ) Ю Ю Ю '+
ОО — СМ ’ГГ
О) со ОО —' ХГ
см со см о
—’ см
106 218
458,0
1908.09 г. | 1909110 г. | 1910 11
10 222
11 865 1 797 47 953 17 376
89216
385,0
05 СМ о — О
ио Й X? СТ) .
О) 05 г—1 СО СО
СО
8 м
о СО
о 04
7 125
6 581
1 214
17 377 2
32 297
140,0
1907 08 г.
8 877
5 957
1 905
16 739
72,2
1903,04 ‘1^04 05 1905.06 ' 1905 07 Ви 1Ы продукции | г । г 1 г. г.
7 472
4 750
2006
1
14 228
61,5
8128
5255
3 250
16633
71,7
ио ио СО
СО СЯ ио
О О СМ 1 I
ОО со со 1 1
। 17 343
74’8
10019
10 005
3 160
о
2 о*
со 2
СМ
Листовое железо Балки и швеллеры Бандажи и оси Сортовое железо Рельсы и скрепления
( Абс.
Итого {
( вИ к
1903 04 г.
1 «Общество для продажи изделий русских металлургических.заводов. Дополнительные сведения к отчету за 1914/15 операционный год», Пгр. 1915, стр. 8. Отчетный год «Продамета» считался с 1 июля по 1 июля.
а С 1 января 1909 г.
3 С 1 января 1910 г.
75


Рост продажи металла через «Продамет»
1904-1905 гг 1906-1908 гг 1909-1911 гг 1912-1913 гг


60 % до 1909 г. При этом в 1912 г. сбыт отдельных видоЬ продукции, например балок и швеллеров, был синдицирован полностью.
* **
На протяжении 1902—1913 гг., особенно после 1909 г., развитие южной металлургии шло по пути роста концентрации производства и усиления роли финансового капитала. Это привело к тому, что в канун первой мировой войны «Продамет», располагая исключительном правом продажи подавляющей части продукции металлургической промышленности России, занимал господствующее положение на внутреннем рынке страны.


Главатретья
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЦАРИЗМА И «ПРОДАМЕТ»
В настоящей главе делается попытка осветить только некоторые, как нам представляется, наиболее важные стороны правительственной политики, оказывавшей непосредственное влияние .на монополизацию южной металлургии, а именно: казенные заказы, железнодорожные тарифы, таможенную политику и вопросы экспорта металла.
1. Казенные заказы
Как уже говорилось, южная металлургия возникла в связи со строительством железных дорог в России. Поэтому значительная часть прокатного оборудования заводов Юга предназначалась для производства тяжелых рельсов и других железнодорожных материалов. Промышленный кризис 1900—1903 гг., охвативший также и южную металлургию, коснулся прежде всего этой части производства, поскольку железнодорожное строительство было резко сокращено. Нагрузка рельсопрокатных заводов сильно понизилась и создалась угроза заметного уменьшения прибылей заводчиков. В 1902 г. в разгар кризиса по требованию заправил крупного капитала, получавших до кризиса огромные прибыли от казенных поставок и не собиравшихся, разумеется, расставаться с ними, царское правительство для увеличения нагрузки рельсопрокатных заводов и обеспечения «нормальной» 78


приоыли меняет порядок своих закупок продукции железоделательной промышленности, необходимой для строительства и эксплуатации железных дорог. До начала XX в. казна ежегодно объявляла торги на поставки этой продукции *, и поставки передавались тем заводам, которые предлагали наиболее выгодные условия, в частности 1наи.меньшие цены. Таким образом, существовавший ранее порядок сдачи казенных подрядов основывался на свободной конкуренции участвовавшего в торгах большого числа заводов. В середине 1902 г. этот порядок поставок был коренным образом изменен1 2. Выдача заказов полностью перешла в ведение специально образованного центрального правительственного органа — «комитета по распределению между заводами заказов на рельсы, скрепления и подвижной состав для железных дорог»3. .
В правительственном постановлении указывалось, что этот комитет создавался для того, чтобы «обеспечить наиболее благонадежным заводам пережить трудное время без потрясений и потерь» 4. Задачей комитета являлось распределение между заводами по списку, утверждаемому Советом Министров, заказов <на рельсы, скрепления и подвижной состав, а также и на другие железнодорожные принадлежности. Комитет находился при Министерстве путей сообщения, и в его состав входили представители министерств: путей сообщения, финансов, торговли и промышленности и государственного контроля. Обязанности комитета заключались в составлении списка заводов, между которыми должны распре1 Торги объявлялись советами местных управлений' казенных железных дорог или хозяйственным комитетом управления железных дорог Министерства путей сообщения.
2 Уже в 1899 г. правительственная временная комиссия с участием представителей заводов распределила на 1900—1902 гг. заказы на железнодорожные материалы, установив на все трехлетие одинаковые цены, которые были на 9—14% выше рыночных цен (см. Л. Б. Кафенгауз, Синдикаты в русской железной промышленности, стр. 117). Первоначально предполагалось, что это было лишь временной мерой, вызванной «заминками» в развитии русской металлургии. Однако к 1902 г. указанная комиссия была преобразована в постоянный правительственный орган — в особый комитет.
3 В дальнейшем именуется — комитет. Комитет был создан положением «особого под председательством статс-секретаря графа Сольского совещания», утвержденным 28 июня 1902 г.
ЦГИАЛ, ф. 54, оп. I, д. 559, л. 138.


делиться заказы, в собирании сведений о производительности рельсопрокатных заводов, в оформлении заказов, в контроле их выполнения и др. Размер заказов, передаваемых отдельным заводам, должен был соответствовать количеству выполненных ими поставок в казну в предшествующие годы, а также должен был определяться их производственной мощностью, финансовым положением и, наконец, количеством заказов, полученных заводами от частных железных дорог и других учреждений и лиц.
Столь подробная характеристика содержания работы комитета приводится для того, чтобы показать, что его существование создавало огромные возможности для различных махинаций, при помощи которых заводчикам обеспечивалась высокая прибыль, а многочисленным чиновникам нажива.
Комитет выдавал заказы лишь тем заводам, которые до его образования уже производили соответствующие поставки казне. Таких заводов было одиннадцать: 8 расположенных на Юге (Южнорусский Днепровский, Новороссийского общества, Русско-Бельгийского, Донецкого, Брянского, Донецко-Юрьевского, «Русский провиданс» и Таганрогский) и 3 на Урале (Надеждинский, Нижнетагильский и Катав-Ивановский) 1. Годовая норма заказов, устанавливаемая правительством, распределялась между заводами по определенным коэффициентам. Эти коэффициенты устанавливались таким образом, что львиную долю заказов (до 70%) получали первые пять названных заводов Юга, тогда как их производственные мощности по выпуску железнодорожных рельсов не превышали 45—50% суммарной мощности всех заводов, получавших заказы на рельсы. Следовательно, такой порядок сдачи правительственных заказов фактически приводил к монополии на казенные поставки небольшой части привилегированных заводов.
Это монопольное положение усиливалось еще и тем, что заводчики одновременно с созданием комитета добились правительственного запрещения заказывать за границей железнодорожные принадлежности.
1 С 1910/11 г. в состав поставщиков казны входили лишь два Уральских завода — Богословского общества и Демидова; третий завод—Катав-Ивановский с этого года прекратил прокатку рельсов.
8^


Царское правительство всячески покровительствовало привилегированным заводам, что особенно ярко проявлялось в политике цен, которую оно проводило при выдаче заказов. Отличительной чертой этой политики было то, что цены на рельсы устанавливались на два-три года вперед. Эти цены были едиными для всех заводов, поставлявших рельсы, и, что самое важное, они были значительно выше рыночных цен, в частности на сортовое железо, издержки производства которого примерно равнялись издержкам производства рельсов. Так, установленная комитетом цена рельсов на период 1904— 1909 гг. в 1 р. 12 к. за пуд (франко-вагон ближайшая станция к заводу) превышала рыночную цену сортового железа не меньше чем на 25 коп. на пуде. Вследствие этого при среднем годовом заказе за пятилетие в 13 млн. пудов рельсов казна переплачивала заводчикам ежегодно более 3 млн. руб.
Все это создавало для заводов, поставщиков казны, особое привилегированное положение, ставившее их в гораздо более выгодные условия производства и сбыта продукции по сравнению с остальными заводами. Будучи обеспеченными на относительно продолжительное время заказами по гарантированным ценам, привилегированные заводы получали возможность за счет увеличения выпуска, помимо рельсов, других видов продукции, главным образом сортового железа, сокращать издержки производства по предприятию в целом.
И хотя привилегированные заводы, как и остальные заводы, в период кризиса 900-х годов и последующей депрессии несли известные убытки, но эти убытки с лихвой перекрывались прибылями от казенных заказов. Таким образом, небольшая группа предприятий-фаворитов поручала как бы косвенную премию, размер которой к примеру в 1904 г. составлял 16 млн. руб., а в 1907 г.— 11 млн. руб.1
Привилегированные заводы непрерывно расширяли свое господство на внутреннем рынке, поскольку заводы, не получавшие казенных заказов, не в состоянии бы ли конкурировать с ними и вынуждены были сбывать - свою продукцию по сравнительно низким ценам. Хотя формально комитет распределял заказы только среди
1 «Горнозаводской листок» № 66, 1908 г., стр. 10392.
Синдикат «Продамет»


казенных железных дорог, но фактически под его контролем находились заказы и для частных дорог. Это достигалось тем, что если данный завод получал от частных дорог заказы, то соответственно уменьшалась квота завода на получение казенных заказов. Заводы, не являвшиеся поставщиками казны, боролись за включение в список таковых. Борьба происходила также внутри группы привилегированных заводов за повышенные квоты, за получение дотаций и т. д.
Выразителем интересов группы заводчиков, домогавшихся включения в число поставщиков казны, был директор правления товарищества Московского металлического завода Гужон. В конце 1905 г. в записке на имя министра финансов Витте Гужон от имени «обиженных» казною заводов выражал недовольство фаворизацией правительством небольшой группы заводов «в ущерб благосостоянию всех остальных». Гужон требовал «положить предел подобной несправедливости» путем дележа казенных заказов между всеми заводами, причем, по его мнению, этим дележом должна была заниматься постоянная совещательная контора железозаводчиков, а не правительственный комитет. Только «этим путем, — настаивал Гужон, — будет предупреждено перепроизводство железа и связанные с ним низкие, прямо убыточные цены, сулящие многим металлургическим предприятиям довольно мрачное будущее»1.
Однако правительство и не собиралось отказываться от старой системы выдачи казенных заказов металлургическим заводам. При обсуждении записки Гужона товарищ министра торговли и промышленности Тимирязев категорически возражал против передачи распределения казенных заказов названной конторе. «Правительство придерживается такой позиции потому, — лицемерно заявлял Тимирязев, — что, получив в свое распоряжение казенные заказы, контора будет стремиться увеличивать цены на изготовляемые для казны изделия»1 2.
Но подлинные причины отказа передать дележ казенных заказов совещательной конторе железозаводчиков заключались отнюдь не в защите интересов государственного казначейства, ибо, как мы видели, само 1 МОИА, ф. 498, оп. 1, д. 474, л. 17-17 об.
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 118 об.
82


правительство меньше всего заботилось об этом, назначая высокие цены за рельсы и переплачивая отдельным предпринимателям миллионы рублей.
Истинные причины стремления правительства удержать в своих руках распределение казенных заказов были недвусмысленно названы тем же Тимирязевым. «Правительство при распределении заказов на рельсы, — говорил он, — руководствуется необходимостью оказать поддержку тому или иному предприятию, а в переплатах за поставки казне рельсов правительство видит возможность оказать поддержку этим заводам в силу тех или иных соображений» 1. Нетрудно догадаться, каковы были действительные соображения правительства. С одной стороны, они заключались во всемерной защите интересов настоящих хозяев крупнейших металлургических заводов Юга—иностранных и русских монополистов, а с другой — немалую роль играли и вопросы личной наживы правительственных чиновников, для чего деятельность комитета создавала самые благоприятные условия.
Борьба внутри группы привилегированных заводов происходила под знаком непрерывного требования уральских заводов об увеличении их участия в общем количестве железнодорожных заказов, выдаваемых ко митетом.
Назначение синдикатом «Продамет» пониженных цен для тех районов, куда преимущественно сбывался уральский металл, за счет повышенных цен для районов, куда продукция Урала не проникала вовсе или проникала в сравнительно небольшом количестве, значительно ухудшало и без того тяжелое положение уральских заводов1 2.
По установившейся практике заводчики Урала обратились за подачкой к правительству. Считая, что «южные заводы, образовавшие синдикат (т. е. «Продамет».— А. Ц.), уже взяли себе вполне достаточную компенсацию от казны в назначенных ими повышенных платах за железо»3, уральские заводчики в виде возмещения за 1 ПГИАЛ ф. 273. оп 9. д 1247 л. 119.
2 Рельсопрокатные заводы на Урале, как и на Юге, кроме рельсов выпускали и другие виды изделий металлургического производства.
3 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 559, л. 49.
6'
яа


покровительство «Продамету» стали домогаться предоставления им относительно большей доли в казенных заказах на рельсы.
Комитет выделял для Урала в среднем не более 20% общего количества поставок, стремясь сохранить то соотношение в распределении заказов, которое существовало до учреждения комитета. Начиная с 1909 г. строительство казенных железных дорог сосредоточилось по преимуществу в Сибири, но поставки большей части рельсов по-прежнему осуществлялись южными заводами. Расчет стоимости провоза рельсов с Юга и Урала в пункты Сибирской дороги показывает, что прежнее соотношение в распределении железнодорожных заказов между южными и уральскими заводами явно устарело. В 1910—1911 гг. доставка пуда рельсов до Челябинска с южных заводов в среднем обходилась в 24 коп., а из Надеждинского и Нижнетагильских заводов — около 6 коп.1 Следовательно, на каждом пуде рельсов, отгруженном с Юга для строительства Сибирской железной дороги, казна теряла не менее 18 коп. Для доказательства того, что в изменившихся условиях рельсопрокатные заводы Урала должны были действительно получать большую долю казенных поставок на рельсы, Министерством путей сообщения был произведен специальный расчет, позволявший примерно установить, на какую именно часть общего количества заказов на рельсы могли претендовать уральские заводыI 2. По этому расчету уральские заводы должны были получить в среднем за трехлетие, с 1909 по 1911 г., около 35% всех заказов на рельсы, в том числе из заказов для казенных дорог — 41%, а из заказов для частных дорог — 20%. В действительности комитет при выдаче заказов на рельсы обделял уральские заводы, получавшие из года в год все меньшую долю заказов. В 1907—1908 гг. Уралу было выделено 24% заказов, а за период с 1902 по 1909 г. — 22 %3. Пресмыкаясь перед иностранным капиталом, царское правительство покровительствовало «Продамету» при распределении казенных заказов и в последующие годы. Правда, из-за угрожающего I НГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 249 об.
2 НГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 559, л. 57—60, а также табл, на л. 75 об — 80.
3 Там же, л. 47.
84


положения уральской металлургии и усиленного строительства железных дорог в Сибири комитет при распределении заказов стал учитывать географическое положение заводов-поставщиков рельсов и в виде подачки несколько увеличил квоту для уральских заводов, производственная мощность которых, однако, и после этого далеко не использовалась.
С момента создания комитета до 1909 г. железный рынок характеризовался пониженным спросом и относительно низкими ценами. Тем не менее благодаря деятельности комитета дивиденд, выплаченный акционерам привилегированных заводов, даже в течение 1903— 1909 гг. колебался от 3 до 9% по отношению к акционерному капиталу, составляя в среднем 5%.'
К этому нужно добавить, что, кроме весьма выгодных казенных заказов, привилегированные заводы при содействии комитета получали из Государственного банка различные ссуды. На эти операции тратились десятки миллионов рублей, которые, разумеется, обратно в банк не возвращались. Вот почему, как только в 1906 г. закончился первый срок действия комитета, на имя различных министерств были направлены многочисленные петиции заводчиков, отмечавшие «великую и плодотворную роль комитета по распределению заказов министерства путей сообщения в поддержании нашей заводской промышленности» и потому ходатайствовавшие о прод лении его существования, поскольку «прекращение деятельности комитета по распределению заказов составило бы для наших предприятий непоправимое зло, внеся расстройство в хозяйство заводов» *. Дело доходило до такого цинизма, что в одном из ходатайств воротилы металлургической промышленности Юга указывали на то, что комитет должен проявить «снова свою регулирующую деятельность в том же охранительном направлении, за которую ему обязаны глубокой благодарностью ...многие тысячи заводского люда»2.
В 1908 г. была созвана специальная правительственная комиссия для решения вопроса о дальнейшей судьбе комитета. Руководители «Продамета» во главе с Ясюковичем вполне откровенно «обосновали» свое требование продлить действие комитета до 1912 г. «Благо-
МДГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 152—153.
2 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 559, л. 29—33 об.
85 *


1 верную» роль комитета они видели в том, что комитет в течение всего периода своей деятельности не допускал передачи казенных заказов новым конкурентам. Такая политика, разумеется, была на руку монополистам. Установленный правительством порядок распределения заказов через комитет способствовал органичению производства, к чему монополисты стремились в течение всего периода существования «Продамета». Хотя цены на рельсы, назначавшиеся комитетом, были на 30% выше рыночных, тем не менее заводчики убеждали комиссию в том, что комитет устанавливал минимальные цены и что «казне, как и всякому уважающему себя частному лицу, не подобает пользоваться безвыходным положением предпринимателя, для того чтобы вынудить его продавать изделия своего производства по экзекуционным ценам»1. Исходя из того, что деятельность комитета являлась источником наживы, заводчики требовали продления срока его действия еще на пять лет, дальнейшего повышения цен и установления цен на весь период существования комитета и, наконец, выдачи южным заводам заказов на накладки и подкладки в размере 10% от количества заказов на рельсы.
Домогательства «Продамета» были признаны вполне обоснованными, и комиссия приняла решение о том, что «переход от существующего порядка заказов к свободной конкуренции можсг повлечь за собой потрясение в заводской промышленности». Срок существования комитета был продлен ло 1912 г. Однако продолжали раздаваться голоса, указывавшие на то, что действовавшая система казенных поставок на рельсы приводит к значительным переплетам казны и что, поскольку к 1909 г условия, вызвавшие создание комитета, уже не существовали, наступило время ликвидировать комитет и перейти к свободной конкуренции при сдаче казенных заказов. Такого рода соображения высказывались в печати и в различных собраниях, и, хотя правительственная комиссия и вынесла решение о дальнейшем продлении срока действия комитета, тем не менее монополисты должны были считаться с необходимостью если не полной ликвидации комитета, то известного ограничения круга его действий.
1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 559, л. 34.
'86


Чтобы обезопасить себя от свободной конкуренции, которая могла возникнуть в случае ликвидации комитета и которая нарушила бы далеко идущие планы, разработанные промышленными и финансовыми тузами в области монополизации железного рынка России, «Продамет» в конце 1908 г. быстро сколачивает синдикат рельсопрокатных заводов Юга. Имелось в виду, что даже в случае прекращения существования комитета не будет допущена свободная конкуренция на торгах на казенные поставки рельсов. В 1909-4911 гг. через «Продамет» было продано почти 60% всего общеимперского сбыта железнодорожных рельсов, а в 1912— 1913 гг. —84%.
Возникновение рельсового синдиката сильно укрепило общее положение «Продамета» на рынке и ослабляло позиции заводов, не входивших в него, и прежде всего рельсопрокатных заводов Урала.
Уральские заводчики вновь обращаются к правительству за очередными подачками, рисуя мрачную перспективу дальнейшего углубления кризиса горнометаллургической промышленности Урала. В ряде записок на имя министерств, связанных с деятельностью комитета, заводчики Урала усиленно доказывали, что после синдицирования сбыта рельсов, производимых южными заводами, «Продамет», безусловно, предпринимает все меры к уничтожению уральских конкурентов. «Временной защитой для заводов Урала, — указывалось в записке главного правления имением наследников Демидова в 1911 г., — может быть их географическое положение, так как крупными потребителями рельсов в ближайшем будущем явятся те районы, в которых они находятся. Но и тут южные заводы могут бороться с нами, назначая для этих отдаленных по отношению к ним районов бесприбыльные и даже убыточные цены и компенсируя убытки возвышенными ценами в других близких к заводу районах. Если учесть, указывалось в записке, финансовую мощь южных заводов, их сравнительно новое оборудование и сравнительную слабость уральских заводов, — результатом этой борьбы будет то, что борьба погубит уральские заводы» Ч
1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 559, л. 114.
Ь7


Описанная в записке правления заводов Демидова мощь «Продамета» и его роль вполне соответствовали действительности. Итогй деятельности комитета показывают, что он осуществлял покровительственную систему сдачи казенных заказов группе заводов Юга, обеспечивая им огромные барыши. Все привилегированные заводы Юга являлись участниками «Продамета», и потому сохранение комитета означало всемерное покровительство царского правительства южному синдикату.
2. Железнодорожные тарифы
Экономическая политика царского правительства покровительствовала «Продамету» также путем установления благоприятных для монополистических предприятий железнодорожных тарифов на перевозку продукции черной металлургии.
В результате уродливого капиталистического размещения металлургической и металлообрабатывающей отраслей промышленности России продукция черной металлургии транспортировалась на очень большие расстояния от мест ее производства до мест потребления. Средний пробег железа и стали по русским железным дорогам в 1895 г. составлял 651 версту при средней плате за перевоз пуда металла в 13,6 коп., а в 1908 г. соответственно— 696 верст и 13,1 коп.1 Стоимость железнодорожного провоза металла по отношению к окончательной продажной цене в зависимости от отдельных видов продукции колебалась от 12 до 20%, а в среднем составляла 15% 1 2.
Большая часть продукции металлургии Юга перевозилась в пределах этого же района, а также вывозилась в соседние районы с относительно высоким потреблением металла. Более отдаленные для южных заводов рынки находились на расстоянии 1000—1500 верст. Следует отметить, что Юг был тесно связан со своими рынками сбыта сравнительно густой сетью железных дорог, а два 1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 218 об.
2 По данным «Отчета общества для продажи изделий русских металлургических заводов за 1911/12 операционный год и дополнительных сведений к отчету», СПБ 1912 (табл. 1), средние окончательные продажные цены и 2) средняя стоимость провоза изделий в отдельные районы сбыта.
83


водных пути — Дон и Днепр — связывали его с центром России и с Черным и Азовским морями.
Продукция черной металлургии Урала вывозилась на рынки, находившиеся на расстоянии 2,5—3 тыс. верст. К началу первой мировой войны после довольно интенсивного железнодорожного строительства на Урале было только два открытых круглый год пути. Северная железная дорога связывала Урал непосредственно с Петербургом и Москвой, а Самаро-Златоустовская дорога соединяла Урале Центральной Россией и играла особенно большую роль после проведения железной дороги Екатеринбург — Челябинск и Сибирской магистрали. Водными путями уральские заводы могли, разумеется, пользоваться только во время навигации.
Совершенно очевидно, что вопрос о стоимости перевозки металла в России точно так же, как и политика царского правительства в этом вопросе, имел огромное значение для развития названных районов металлургической промышленности и для деятельности монополий, орудовавших в них.
На протяжении 1897—1910 гг. в России существовали единые железнодорожные тарифы на перевозку чугуна, железа, стали и жести не в деле \ В основу этих тарифов был положен принцип значительной дифференци- альности, т. е. резкого понижения ставок за перевозку металла на относительно дальние расстояния. Перевозки металла по всей сети русских железных дорог оплачивались по следующей тарифной схеме (дифференциал Г).
Тарифная схема, действовавшая в I 97 ИЛО гг
Расстояние верст
1
1
г а в
к а
До 168 !
’ 24 КС
п.
с пудо-версты
168— 213
/ коп.
с
пула ч '/ зо
коп. с
п удо-версты
214— 7.57
■8,5
>>
с
» + V со
-
♦
758—12'0
1 7,57
»
с
* 4- !/1'0
1211—4208
22,10
>>
с
» + 1/150
»>
Свыше 4208
\ 100
>>
с
пу до-вс рсты
1 В публикациях о железнодорожных перевозках эта категория грузов — «предметы 32-й группы номенклатуры общего тарифа».
2 «Материалы к пересмотру в 1910 г. тарифов на ч\тун, железо, и сталь не в деле>, Харьков 1909, стр. 4.


Отличительной чертой приведенной схемы было то, что уже с 214 верст дифференциал переходил в 1/во коп., с 758 верст —в 1/юо коп., ас 1211 верст — в 7150 коп. Это приводило к тому, что ставки тарифа 1897—1910 гг. были наиболее благоприятными для дальних сквозных отправок металла по железным дорогам.
Стоимость провоза металла с Юга и Урала в отдельные города России в 1900/02 г.1 (в коп. за пуд)
26 0
33,1
24.2 21,4
23,4 29,0
|Вэ пне-1 Ярос- жа । л а вл я
Риги
Юга2
Урала8
Ставки для Юга меньше ( —), больше ( + •), чем для Урала . . .
0,8
-7,6
19.8
28.5
-8,7
15,4
29.0
2^ 8<
27,0*
26,1
35,4
13,6
-3,2
-9,3
Если на основании указанных ставок тарифа исчислить стоимость доставки металла с заводов Юга и Урала в города, относительно отдаленные от Юга, но вместе с тем наиболее близко расположенные к перевальным пунктам, т. е. к Самаре и Ярославлю, то, как это видно из таблицы, тарифные ставки для Юга и Урала уравнивались именно в названных пунктах перевала. Следовательно, расходы по транспортировке металла на рынки, находившиеся на правом берегу Волги, т. е. в наиболее густонаселенных и развитых в промышленном 1 «Труды X съезда уральских горнопромышленников», Екатеринбург 1902, стр. 129.
2 Средняя из данных для заводов: Дружковского, «Русский про- виданс» и Сулинского.
3 Средняя из данных для заводов: Нижнетагильского, Чусовского и Симского.
4 От Юзовского завода (для Юга) и Нижнетагильского завода (для Урала) (см. «К вопросу о пересмотре тарифов на железо и сталь не в деле», СПБ 1910, стр. 11). Стоимость провоза с Урала до Москвы и Ярославля со включением расходов за переправу через Волгу.
90


отношении районах, для Юга были ниже, чем для Урала на 8 коп. с пуда.
Следует отметить, что в таблице приведены данные, относящиеся к уральским заводам, расположенным непосредственно у станций железных дорог или вблизи их. В 1912 г. лишь 20% всех уральских металлургических заводов находились непосредственно при железнодорожных станциях, а остальные были расположены на расстоянии в среднем 50 1верст от них к Поэтому конкурентоспособность огромной массы заводов Урала понижалась еще больше, поскольку эти предприятия несли дополнительные издержки по доставке металла к железнодорожной станции.
Издержки по доставке на рынок продукции уральской металлургии определялись не только размером расходов на железнодорожные перевозки, но и расходами по водному транспорту, при помощи которого заводы Урала вывозили не менее трети всей своей продукции. По действовавшим навигационным тарифам Урал имел возможность перевозить железо и сталь по льготным ставкам от волжских пристаней только до двух пунктов: Москвы (Мытищи) и Петербурга (Колпино). Эти ставки в зависимости от пристани отправления колебались до Москвы от 4,6 до 13 коп. и до Петербурга— от 9,3 до 19 коп. Однако схема железнодорожных тарифов, действовавшая в течение 1897—1910 гг., устанавливая относительно более повышенные ставки для близких расстояний, чем для дальних, фактически приводила к ликвидации преимущества водного транспорта (см. табл, на стр. 92).
Данные таблицы исчислены с учетом издержек по транспортировке уральского металла от пристани Лев- ши'Но на Каме. Однако к 1912 г. непосредственно у речных пристаней находилось лишь 6% заводов, остальные были расположены от ближайшей пристани на расстоянии в среднем 65 верст1 2. Поэтому в издержки на провоз металла от пристани Лсвшино должны быть включены также и расходы по железнодорожной доставке металла
1 Исчислено по данным, приведенным в приложении к сборнику «Труды XVII съезда горнопромышленников Урала», СПБ 1912, стр. 280—286.
2 См. там же. (Расчет средней сделан мной. — А. Ц.)
• 91


Сравнительная стоимость доставки металла водным и железнодорожным транспортом в 1910 т.г
С У р ;
ала3
С Ю г а 8 1
До станции
пункт перевала
водный фрахт от Левшино до пункта перевала (в коп.)
стоимость провоза от пункта перевала
1 верст , в коп.
всего (в коп.)
верст
в коп.
Ставки для Юга меньше, чем для Урала (в коп.)4
Орел
Н. Новгород . •
8,0
1
759
I
18,6
26,6
705
1 16,7
9,9
Смоленск
»> ♦
8,0
801 I
19,0
27,0
1068
1
20,7
6,3
Тула
» >>
8,0
5'2 '
15,6
23,6
877
18,8
4,8
Воронеж
Саратов
9,0
598
1 ।
14,9
23,9
574
I 14,5
9,4
Тамбов
»> . .
9,0
363 ,
11,0
1 20,0
798
18,0
2,0
Екатеринодар
Сарепта
9,5
1
606
1.0
| 24,5
1
527
13,7
1 ।
10,8
1 См. «К вопросу о пересмотре тарифов на железо и сталь не в деле*, СПБ 19 О, стр. 17.
2 От пристани Левшино, как от пункта, наиболее благоприятствовавшего водной транспортировке металла.
3 От станции Юзово.
4 Расчет автора.


до Левшино. Эти расходы составляли довольно значительную величину, например для Нижнетагильского завода — более 8 коп. за пуд. Таким образом, продукция уральской металлургии, доставленная водным путем до волжских пристаней, становилась неконкурентоспособной по мере дальнейшего продвижения. Существовавшая схема железнодорожных тарифов создавала на главных рынках страны преимущественное положение для южных монополий, что способствовало более выгодному положению «Продамета» на рынках.
После введения в 1897 г. покровительственных для южных заводов железнодорожных тарифов конкурентоспособность уральской металлургии понижалась все сильнее и особенно на рынках Кавказа и Средней Азии, издавна потреблявших продукцию Урала1. Тарифная схема 1897 г. устанавливала повышенные тарифы на близкие расстояния и пониженные — на дальние. Эта схема позволяла заводам Екатеринославского района, а также Таганрогскому и Мариупольскому заводам широко пользоваться тарифом прямого Кавказско-Закаспийского сообщения. По ставкам этого тарифа доставка металла с названных заводов в Тифлис, Баку, Самарканд обходилась дешевле, чем с Урала, в среднем на 20 коп. с пуда. Такое преимущество заводов Юга вызывалось не только их близостью к рынкам сбыта, но и тем, что эти заводы отгружали свою продукцию прямым сообщением в кратчайшем и наиболее выгодном направлении как по железным, так и по речным путям. Уральские же заводы из-за недостаточно развитой сети железных дорог и весьма ограниченного выхода в Европейскую Россию были лишены такой возможности. При относительно повышенных тарифах на близкие расстояния и относительно пониженных тарифах на дальние расстояния они должны были пользоваться в прямом Кавказско-Закаспийском сообщении речным пунктом Самара (1270 верст от Екатеринбурга), тогда как ближайшим к Уралу речным пунктом являлась пристань Левшино (450 верст от Екатеринбурга). Таким образом, уральский металл излишне перевозился по железной дороге на расстояние 820 верст с оплатой по обычному тарифу.
1 См. «Труды XI съезда уральских горнопромышленников», Екатеринбург 1903, стр. 115—117.
93


Все это привело к вытеснению уральского металла с рынков Закавказья и Азии: в 1900 г. из 5 млн. пудов железа, ввезенного сюда, на долю Урала приходилось не более 0,2 млн. пудов, или 4%, между тем в предыдущие годы эта цифра колебалась от 20 до 30%. Под давлением монополий южной металлургии домогательства заводчиков Урала об установлении равных тарифных льгот для всех металлургических районов, а также ходатайства о включении пристани Левшино в прямое Кавказско- Закаспийское сообщение отклонялись Министерством финансов. Царское правительство в угоду иностранному капиталу не желало менять сложившиеся соотношения в издержках по доставке металла с Юга и Урала в Закавказье и Азию, поскольку даже незначительное изменение его могло нанести ущерб заводам Юга.
Преимущества Юга в отношении железнодорожных тарифов с особой силой сказались после возникновения «Продамета» и особенно после того, как в 1909 г. им был синдицирован также и сбыт сортового железа. Тарифная схема, действовавшая в течение 1897—1910 гг., с относительно низкими провозными платами на далекие расстояния оказалась мощным орудием в руках синдиката для проведения политики «боевых» цен, при помощи которой он стремился — и небезуспешно — уничтожить своих конкурентов. Существовавшие тарифы значительно облегчали «Продамету» возможность назначать пониженные цены на металл в районах, где сильна была конкуренция Урала. Так, в 1909—1910 гг. в Сибири «Продамет» продавал сортовое железо по 90 коп. за,пуд франко-завод, между тем как в южном и центральном районах эта цена составляла 1 р. 1Ерк. франко-завод. До появления в Сибири «Продамета» Цена на сортбвое железо держалась 1 р. 30 к. за пуд
В результате такой тарифной политики с начала XX в. и особенно после кризиса 1900—1903 гг., когда конкурентная борьба за рынки между отдельными районами особен”^ усилилась. Урал резко сократил сбыт своей продукции иак на рынках Европейской России, так и в прилегающих к нему районах. В то же время Юг начал отправлять металл даже в районы Московско-Нижего1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 233,


родской и Северной железных дорог, куда до этого ввозился металл почти исключительно с Урала.
Удельный вес отдельных районов в железнодорожных перевозках железа и стали (в процентах к общеимперским перевозкам) изменился следующим образом: Юг в 1901/02 г. —48, в 1905/06 г. —55, в 1911/12 г.— 58; Урал соответственно — 27, 24 и 18; остальные районы (в основном Польский) —25, 21 и 24 Ч
До 1910 г. уральские заводчики непрерывно обращались к правительству с требованиями о предоставлении различных тарифных льгот. Но все эти требования оставались безуспешными.
В 1907—1908 гг. «Продамет» подготавливал заключение договоров на передачу ему исключительного права продажи также и сортового железа. С этой целью синдикат при помощи резкого усиления различий в порайонных ценах пытался принудить ряд уральских заводов вступить в предполагавшееся соглашение.
Заводчики Урала, учитывая рост синдицирования южной металлургии и изыскивая пути усиления конкурентоспособности Урала, требовали от правительства установления так называемых завозных тарифов, значительного расширения сферы применения льготных навигационных тарифов, а также введения исключительных тарифов для перевозок металла в Петербург и Москву. Совет съездов горнопромышленников Урала обосновывал эти требования тем, что, в то время как южные заводы полностью удовлетворяли требования рынка и в отношении сроков поставки и ассортимента, уральские заводы были лишены такой возможности, поскольку на их склады, расположенные на Волге, металл завозился лишь в течение пяти-шести месяцев. Поэтому для некоторого уравнения условий сбыта уральского металла с условиями южного необходимо было обеспечить безостановочное поступление его на склады, для чего и выдвигалось требование о предоставлении Уралу права открытия завозных складов в Петербурге, Ярославле и Самаре. Эти склады должны были устраиваться так, чтобы металл, отправляемый со станций уральских
1 Исчислено по данным, приведенным в сборниках: «К вопросу о пересмотре тарифов на железо и сталь не в деле», стр. 5, «Металлургические заводы юга России», стр. 8.
45


железных дорог в один из названных трех пунктов, мог быть получен на какую-либо станцию завоза, а затем в течение известного срока вновь предъявлен на той же станции для дальнейшей отправки на окончательную станцию назначения с оплатой за провоз в том размере, какой причитался бы за весь путь от первоначальных станций отправления железных дорог Урала.
Такое требование объяснялось тем, что по тарифу 1897 г. при отправке металла, к примеру на 3 тыс. верст, вся плата за это расстояние при непрерывном следовании груза составляла 35,5 коп. за пуд. Но если металл завозился на склад, находившийся на расстоянии 1500 верст, а затем переотправлялся дальше опять на 1500 верст, то общая стоимость провоза выражалась уже в 51 коп., т. е. возникала переплата в размере 15,5 коп. на пуде 1.
Вопрос о завозных тарифах для уральской металлургии неоднократно обсуждался различными правительственными комитетами, совещаниями и комиссиями. Однако под нажимом монополистов из «Продамета», поддерживаемых организациями крупного капитала — советами съездов представителей торговли и промышленности, советами съездов горнопромышленников Юга, Центра и Польского района, — ходатайства уральских заводчиков неизменно отклонялись правительством.
Точно так же в угоду монополистическому капиталу, орудовавшему в южной металлургии, царское правительство отвергало требования уральских заводчиков о введении нового навигационного тарифа от волжских пристаней. Действовавшая тарифная схема искусственно пара- лизовывала все преимущества речного транспорта. Наконец, правительство отказывалось также установить исключительные тарифы на перевозку металла с Урала сквозным железнодорожным путем до Петербурга и Москвы1 2. Отправки металла с Урала в 1905—1908 гг., т. е. после окончания строительства Северной дороги, в оба эти города составляли не более 5—6% от общего количества металла, ввезенного в Петербург и Москву по железным дорогам. Столь незначительный объем перевозок объяснялся также особенностями тарифной системы,
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 11.
2 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. I, д. 548, л. 28-31.
96


Издержки по сквозному провозу металла по железной дороге были выше издержек по провозу смешанным путем, т. е. речным и железнодорожным транспортом. Расчетные данные показывают, что в 1910 г. сквозная железнодорожная доставка по сравнению со смешанной (от пристаней Левшино1 и Уфа1 2) обходилась дороже: до Петербурга в среднем на 8,8 коп., а до Москвы — на 9,3 коп. на пуде3. Поэтому ряду крупнейших заводов Северного и Среднего Урала (Камским, Белорецким, Строгановским и др.) смешанная доставка металла в Петербург и Москву обходилась намного дешевле железнодорожной доставки, благодаря чему эти заводы, как правило, пользовались речным транспортом. В силу указанных обстоятельств уральские заводчики клянчили у правительства установления для отправок металла с Урала в Петербург и Москву исключительного железнодорожного тарифа в размере 7юо коп. с пуда-версты. При этом заводчики доказывали, что лишь с помощью такого тарифа сможет быть ликвидирована существовавшая разница в издержках железнодорожных и смешанных перевозок. Они убеждали также, что для заводов, вынужденных подвозить металл железной дорогой до Камских пристаней, такой тариф явится решающим в пользу исключительно железнодорожных перевозок. И, несмотря на это, правительство, верное своей политике покровительства Югу, отклонило соответствующие ходатайства. Крайне отрицательное влияние приведенных фактов на развитие Урала было настолько очевидным, что в 1911 г. министр торговли и промышленности Тимашев в доверительном письме на имя председателя Совета Министров Коковцева вынужден был признать, что согласно действовавшей тарифной системе, «направленной преимущественно к облегчению перевозок на дальние расстояния, линия равных провозных плат с Урала и с Юга, являющаяся демаркационной линией, разграничивающей рынки сбыта Урала и Юга, совпадает приблизительно с рекой Волгой, и западнее этой 1 Главный пункт отправки металла заводами Северного и Среднего Урала.
2 Главный пункт отправки металла заводами Южного Урала.
3 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 548, л. 30 об. (Средние величины исчислены мной.— А. Ц.)
7 Синдикат <Продамет>
97


линии продукты уральских заводов находятся в неравных условиях конкуренции с предприятиями Юга, и, таким образом, на долю Урала приходятся лишь малонаселенные губернии восточнее реки Волги с весьма ограниченным потреблением» 1.
В 1909 г. Министерство финансов начало подготовку пересмотра всех тарифов на перевозку грузов по русским железным дорогам, в том числе и на перевозку металла. В созданном в связи с этим в начале 1910 г. особом совещании при департаменте железнодорожных дел1 2 разгорелась острая борьба между представителями отдельных районов как по вопросу о необходимости изменения тарифов, так и о характере их изменений. Представители совета съезда горнопромышленников юга России всячески возражали против пересмотра тарифов и, в частности, их частичного повышения. Они указывали, что вся южная горнозаводская промышленность «развилась главным образом после 1897 г., причем немалую роль в этом развитии играли действующие тарифы, а потому изменять их нецелесообразно»3. Однако если правительство будет настаивать на пересмотре тарифов, продолжали они, то «принципиально тарифные схемы для всех районов России должны быть одинаковы, не давая ни одному из них каких-либо преимуществ»4 и прежде всего, конечно, и для Урала. В заключение один из деятелей совета съездов горнопромышленников юга России — Могиленский, возражая против возможных тарифных льгот для Урала, заявил, что «южная промышленность заслуживает более бережливого к себе отношения», поскольку «в южную горнопромышленность иностранцы внесли свои сотни миллионов»5. Такое же пресмыкательство перед иностранным капиталом было характерной для выступавших на совещании представителей крупнейших металлургических обществ, «совета съездов представителей торговли и промышленности», а 1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 210.
2 Там же, л. 218—254. «Журнал совещания по общему пересмотру тарифов на перевозку чугуна, железа, стали и жести не в деле.., бывшем при департаменте железнодорожных дел 14—18 января 1910 г.».
з ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 222 об.
4 Там же, л. 223.
6 Там же, л. 228 об.
98


также «Московского -биржевого комитета» Ч Все они поддерживали требования совета съездов горнопромышленников юга России, доказывая вопреки фактам, что «действующие тарифы на металл целесоответственны и не требуют никаких изменений, а тем более в смысле повышения, которое произвело бы полную пертурбацию в соотношениях рынков»1 2, т. е. нарушило бы интересы южной монополии. Уральские же горнозаводчики, демагогически прикрываясь фразами о «спасении» гибнущего Урала, требовали не только пересмотра тарифов, но и проведения принципа разных тарифов для Юга и для Урала3. Они настаивали на том, что для расширения рынков сбыта для уральского металла и в первую очередь на правом берегу Волги необходимо изменить тарифную схему так, чтобы для Урала была сохранена действовавшая схема расчета провозных плат, а для всех остальных районов, в том числе и для южного, были установлены схемы с заметным увеличением поверстных ставок для дальних расстояний.
В результате работы особого совещания по подготовке пересмотра тарифов на утверждение высшего правительственного органа по вопросам железнодорожных тарифов—тарифного комитета — было внесено компромиссное предложение, выработанное представителями железных дорог. Однако тарифный комитет в угоду монополистическому капиталу Юг^ внес и в это предложение существенные коррективы, в общем закреплявшие фактическое положение вещей. Были утверждены тарифы, которые давали разницу в пользу Урала лишь в одну копейку на йуде, и то начиная с 759-й версты дальности провоза. Наряду с этим тарифный комитет подтвердил действовавшую схему железнодорожных тарифов, благодаря чему «Продамет», как и прежде, имел возможность назначать пониженные бойкотные цены для Сибири, лишая Урал последнего рынка сортового железа4. Точно так же комитет отклонил предложение о расширении сферы применения льготных навигационных тарифов.
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 10, д. 67, л. 220.
2 Там же, л. 220 об., 224 и 229.
3 Там же, л. 223; см. также ф. 54, оп. 1, д. 410, л. 50.
4 Там же, л. 258 об.
7*
99


Стоимость провоза металла с Юга и Урала в отдельные города России в 1912/13 г,1 (в коп. за пуд)
До городов
С заводов
Петербурга
Москвы
Нижнего
Новгорода
Саратова
Риги
Юга3
Урала3
Ставки для Юга меньше (—), чем для Урала
36,1
27,0
-0,9
22,2
26,0
-3,8
26,2
27,5
-1,3
।
23,8
28,8
-5,0
26,2
31,0
-4,8
Новая тарифная схема на перевозку железа и стали, введенная в действие с 1911 г., предусматривала среднее повышение для южных заводов по отношению к Московскому району лишь в 0,8 коп. спуда, а по отношению к Петербургскому— около 1 коп. с пуда; для Урала в общем были оставлены прежние тарифные ставки. Введенные тарифы привели к уменьшению разрыва в издержках по транспортировке металла с Юга и с Урала. Так, эти издержки для Юга были ниже, чем для Урала, до Петербурга в 1900—1902 гг. на 7,1 коп., в 1910 г. — на 1,3, а в 1913 г.—на 0,9 коп.; до Москвы соответственно — на 7,6 коп., 6,3 и 3,8 коп.; до Риш в 1900—1902 гг.— на 9,3 коп., а в 1912—1913 гг. — на 4,8 коп.4 Но, несмотря на это, и после 1911 г. в отношении издержек по транспортировке металла Юг располагал очевидными преимуществами по сравнению с Уралом, вследствие чего для «Продамета» сохранялись более благоприятные условия конкуренции.
1 ЦГЙАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 904, л. 222. Данные включают все дополнительные железнодорожные сборы по перевозке листового и сортового железа, балок (дифференциал Г).
2 Средняя для заводов, находящихся в Юзовке, Сартанае и Екатеринославе.
3 Средняя для Чусовского и Нижнетагильского заводовг
4 На уменьшение разрыва в стоимости транспортировки металла с Юга и Урала большое влияние оказало также строительство новых железнодорожных линий на Урале, сокративших расстояние между ним и основными металлопотребляющими центрами России.
100


3. Таможенная политика
Помимо казенных заказов и железнодорожных тарифов, экономическая политика царского правительства способствовала установлению господства «Продамета» на железном рынке также посредством благоприятствовавшей ему таможенной политики.
На протяжении изучаемого периода царское правительство осуществляло введенную еще в 70-х годах XIX в. строго покровительственную систему. По таможенному тарифу 1894 г. пошлина на всякий чугун (за исключением специальных сортов), ввозимый из-за границы как морем, так и по западной сухопутной границе, составляла 45 коп. с пуда \ причем по действовавшему законодательству таможенная пошлина на чугун являлась основной, а пошлина на железо, сталь и машины должна была согласовываться с основной пошлиной на чугун. В среднем за 1908—1912 гг. благодаря исключительно высоким ставкам таможенного тарифа чугун был защищен пошлиной в размере почти 100% его стоимости, железо и сталь крупных сортов — в 70—95, мелких сортов— в 108—125 и рельсы — свыше 90% 1 2.
Если даже исходить из пошлины, при которой цена заграничного металла вместе с пошлиной франко-русские порты и пункты по западной сухопутной границе не превышала бы издержек производства отечественного металла вместе с расходами по его доставке до указанных мест назначения, то надо признать, что размер существовавших пошлин в канун первой мировой войны был исключительно высоким. Для доказательства этого приведем следующие расчеты. В 1913—1914 гг. окончательные издержки производства пуда передельного чугуна на Юге в среднем составляли 50 коп.3, а на Урале— 60 коп.4 Транспортные расходы по доставке пуда 1 См. И. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911, статистические приложения, стр. 43.
2 См. «Эмансипация русской промышленности и вопросы таможенного покровительства», «Горнозаводское дело» № 16, 1915 г., стр. 10864.
3 Со включением общезаводских расходов, а также расходов по содержанию правлений акционерных обществ (см. «Металлургические заводы юга России», стр. 75).
4 ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 904, л. 114.
Ю]


чугуна с южных заводов 1 до портов Балтийского моря (Петербурга, Риги, Либавы ) «выражались в среднем в 18 коп., а до портов Черного моря (Одессы и Николаева) — в 11 коп.; расходы же по доставке чугуна с уральских заводов1 2 — соответственно в 23 и 28 коп. Таким образом, пуд южного чугуна франко-порты Балтийского моря обходился в 68 коп., а франко-порты Черного моря— ,в 61 коп.; пуд уральского чугуна обходился соответственно в 83 коп.
Цены иностранного чугуна в начале 1914 г. Министерством торговли и промышленности были определены для портов Петербурга, Риги и Либавы в размере 58 коп. за пуд, а для портов) Одессы и Николаева — в 61 коп.3 Для приведенных случаев таможенный тариф должен был колебаться от беспошлинного ввоза до 22 коп. с пуда. Сопоставление этой величины с действовавшей пошлиной на чугун в 45 коп. с пуда свидетельствует о значительном размере-ввозных пошлин.
Это признавал и министр торговли и промышленности, который в своей доверительной записке, относящейся к началу 1914 г., на имя членов /правительства сообщал: «Нельзя отрицать, что в существующем покровительстве есть доля избытка, которая могла бы быть снята без ущерба для дела. Так, например, пошлина на чугун в 45 коп. ...теперь чрезмерна и могла бы быть значительно понижена. Но такое решение вопроса, указывалось в записке, осложняется предстоящим пересмотром торговых договоров с иностранными государствами. Как известно, перед таким пересмотром пошлины обычно повышаются, а никак не понижаются, чтобы было с чего делать уступки. Мы не можем стать на иной путь»4.
Из изложенного вытекает, что по мере развития отечественной металлургии и особенно южной исключительно высокий размер ввозных пошлин на металл превращал таможенную систему из защитительной, какой 1 ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 904, л. 222; средняя для Александровского, Днепровского, Юзовского, Никополь-Мариупольского заводов и завода «Русский провиданс».
2 Там же; средняя для Чусовского и Нижнетагильского заво’ дов.
з ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 72 об.
4 ЦГИАЛ, ф. 268, оп. 5, д. 292, л. 94 об
10?


она была на первых порах возникновения капиталистической металлургии на Юге и в других районах, в запретительную, благодаря чему импорт металла из-за границы практически был невозможен. Такая таможенная политика царского правительства, приведшая к фактической ликвидации иностранной конкуренции, больше всего укрепляла позиции «Продамета». Становится поэтому понятным упорное сопротивление, которое оказывали хозяева южной металлургии различным потребителям железа и стали в их попытках добиться понижения таможенных пошлин. Когда в 1911 г. в результате проводимой «Продаметом» политики искусственного ограничения производства в стране возник настоящий «голод» на металл и правительство вынуждено было разрешить временный ввоз чугуна по незначительно уменьшенным пошлинам, заправилы южной монополии подняли тревогу. В их обращении к Совету Министров указывалось, «что даже временное понижение пошлины на основной продукт отечественной металлургии отразится крайне неблагоприятно на установившемся вновь доверии к прочности нашей железной промышленности и нарушит ее существенные интересы»1. Поэтому якобы в интересах страны они требовали не понижать вовсе действовавшие пошлины. И хотя сбыт чугуна формально не был синдицирован, но управление «Продамета» в секретном меморандуме всячески доказывало участникам монополии, что вопрос о ввозе чугуна по льготным тарифам «имеет весьма важное общее принципиальное значение»* 2.
Под давлением монополистов правительство отклонило ходатайства металлопотребляющих районов о понижении ввозных пошлин, а также о беспошлинном импорте железа и стали и временно установило уравнительные пошлины, составляющие для ряда районов больше половины действовавшего тарифа. Точно так же, когда в начале 1914 г. под влиянием все возраставшего металлического «голода» царское правительство вынуждено было разрешить дополнительный ввоз чугуна, оно заявило, что совершенно исключает возможность беспошлинного ввоза железа и стали.
’ ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 423, л. 89 об.
2 Там же, л. 88 об.
103


Борьба вокруг вопроса о размере таможенных пошлин на металл с особой силой разгорелась во время подготовки к перезаключению торговых договоров с зарубежными странами. В связи с этим при совете съездов представителей торговли и 'промышленности была создана тарифная комиссия по пересмотру таможенных пошлин, в том числе на металл и металлические изделия. По запросу этой комиссии различные предприятия и организации заводчиков сообщили свои соображения по данному вопросу.
Нет нужды излагать все высказанные суждения, достаточно привести из них два наиболее типичных: одно— Общества проволочных и гвоздильных заводов северо-западного района1, а другое — завода Гартмана1 2, участника «Продамета». Общество проволочных и гвоздильных заводов указывало, что «теперешние порядки поставки железа южнорусскими заводами создали для потребителей прямо отчаянное положение», что «для достижения устойчивости в нашем производстве... мы нуждаемся в радикальных мерах, уничтожающих нашу зависимость от южнорусских металлургических заводов», и что нельзя в будущем рассчитывать на улучшение снабжения северо-западного района железом, пока «производство и продажа изделий южнорусских заводов находится под контролем синдиката «Продамета», который устанавливает цены произвольно, по своему усмотрению». Эта точка зрения полностью совпадала с оценкой деятельности «Продамета», данной другими потребителями металла. Общество в качестве одной из мер борьбы против засилья «Продамета» предлагало уменьшить пошлину на железо с 75 коп. за пуд до $5 коп.
В противовес этим соображениям завод Гартмана как бы. от лица всей южной металлургии настаивал на том, что «всякое понижение пошлины на чугун, железо и сталь, несомненно, отразится чрезвычайно пагубно на делах и на развитии нашей металлургической промышленности и даже приостановит осуществление намеченных проектов (?) по постройке новых заводов».
Итак, действовавшая система высоких таможенных пошлин относилась в равной мере ко всем районам 1 ЦГИАЛ, ф. 32, д. 906, л. 164—165.
2 ЦГИАЛ, ф. 32, д. 904, л. 115.
101


металлургической промышленности. Однако эта система обеспечивала наиболее выгодный уровень цен, а следовательно, и наибольшую конкурентоспособность именно для металлургии Юга по той причине, что наряду с высокими ввозными пошлинами существовали относительно низкие тарифы на провоз металла с Юга в места потребления. Вместе с тем при том же размере ввозных пошлин относительно высокий тариф на перевозку металла с Урала способствовал непрерывному вытеснению его продукции с внутреннего рынка.
4. Экспортные льготы
Покровительственная экономическая политика царского правительства монополистическим предприятиям выражалась также в создании особо льготных условий для экспорта металла.
Вывоз металла из России достиг значительных размеров в течение 1906—1910 гг. Общий экспорт железа и стали (в переводе на чугун) по отношению к имперской выплавке чугуна составлял: в 1903—1905 гг.—0,4%, в 1906—1908 гг. — 7,5, а в 1909—1910 гг.—около 5%’. Вывозились главным образом железнодорожные рельсы, сбыт которых в то время внутри страны встречал большие трудности вследствие сокращения железнодорожного строительства. Вывоз рельсов достиг такого количества (в 1909 г. около 9 млн. пуд.) и производился по таким низким ценам, что существовавший Международный рельсовый синдикат, столкнувшись с сильной конкуренцией со стороны русских рельсопрокатных заводов, вынужден был заключить с ними соглашение и предоставить им 7,2% участия в мировом экспорте рельсов1 2.
Поощрительные мероприятия царского правительства и в отношении экспорта металла из России фактиче1 Исчислено по данным сборника «Горнозаводская промышленность юга России 1900—1915 гг.», стр. 282, 283.
2 Соглашение было заключено с Южно-Днепровским, Русско- Бельгийским заводами и заводом «Провиданс». В 1911 г. к Международному синдикату примкнули Дружковский и Таганрогский заводы, причем первый из них вместо долевого участия в 8 млн. пуд. получил премию по 10 франков с тонны (см. И. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911, стр. 69).


ски распространялись исключительно на заводы Юга, входившие в состав «Продамета». Для облегчения экспортных операций монополистических предприятий правительство предоставило им ряд льгот. При перевозках металла, предназначавшегося для вывоза за границу, от всех станций русских железных дорог до станций, находившихся на западной сухопутной границе, и до русских портов Балтийского, Черного и Азовского морей были установлены пониженные тарифы1. В частности, был введен наполовину уменьшенный экспортный тариф через южные порты Николаев и Мариуполь, удешевивший стоимость рельсов от 4 до 10 коп. за пуд, или примерно на 10—12% от издержек их производства. И тем не менее последние превышали экспортные цены на 25%. Эти потери покрывались государством в-лице уже упоминавшегося комитета по распределению заказов на железнодорожные принадлежности путем передачи южным заводам, производившим экспортные операции, казенных заказов по таким ценам, которые включали определенную премию, с лихвой компенсировавшую убытки экспортеров. Так, цена на тяжелые рельсы по казенным поставкам составляла в 1906—1909 гг. 1 р. 12 к. за пуд локо-завод отправления1 2, экспортная цена — 65— 70 коп.3, а издержки производства — 85 коп.4 Следовательно, на каждом пуде вывезенных рельсов монополисты теряли 15—20 коп., а от казенных поставок получали прибыль по 27 коп. с пуда.
Необходимо также иметь в виду, что, хотя на основании контрагентских договоров «Продамета» его участники до 1909 г. имели право продавать за границу синдицированную продукцию помимо синдиката, тем не менее он отнюдь не безразлично относился к экспорту металла из России. В 1908 г. упорная борьба «Продамета» с Юзовским заводом закончилась вступлением последнего в синдикат по листовому железу, после чего «Продаметом» были повышены цены на листовое железо на внутреннем рынке и понижены цены на металл, 1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 199, л. 147—147 об.
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 136.
3 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 199, л. 118, а также ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 115.
4 Там же, а также ф. 273, оп. 9, д. 1247, л. 118.
106


шедший на изготовление товаров, вывозимых за границу 1.
Следовательно, экспорт металла из России производился за счет казенных премий и высоких цен внутри страны. При высоких ввозных пошлинах и почти безраздельном господстве монополий в русской металлургической промышленности дешевый экспорт являлся одним из факторов, способствовавших поддержанию высоких цен на железо и сталь на внутреннем рынке, к чему и стремился «Продамет».
Таким образом, анализ важнейших направлений экономической политики царского правительства показывает, что эта политика благоприятствовала всемерному укреплению «Продамета». 11
11 «Протокол заседания совета «Продамета» 7 марта 1908 г.» № 121, п. 5.


Глава четвертая
ОБОСТРЕНИЕ КОНКУРЕНТНОЙ БОРЬБЫ НА ЖЕЛЕЗНОМ РЫНКЕ РОССИИ
С самого начала возникновения «Продамета» его деятельность протекала в условиях острой конкурентной борьбы. И чем больше росло господство синдиката на внутреннем рынке, тем более острые и ожесточенные формы принимала эта борьба.
Конкурентная борьба протекала в нескольких направлениях. Во-первых, борьба происходила внутри «Продамета». Она велась обычно между наиболее мощными предприятиями, с одной стороны, занимавшими в монополии ведущее положение, и остальными, менее мощными предприятиями — с другой. Во-вторых, «Продамет» проводил систематическую борьбу за уничтожение своего главного конкурента — уральского синдиката «Кровли». И, в-третьих, «Продамет» неустанно боролся против так называемых «диких» предприятий (аутсайдеров), т. е. заводов, пытавшихся не подчиняться гнету и произволу синдиката.
1. Борьба внутри «Продамета»
Борьба особенно обострялась в момент подготовки к заключению или возобновлению синдикатских соглашений^ В конце 1911 г. в связи с окончанием срока действия^заключенных в 1909 г. контрагентских договоров на отдельные виды синдицированной продукции управле- 108


пнем «Продамета» были созваны совещания всех контрагентов для обсуждения вопроса о возобновлении договоров. Протоколы этих совещаний 1 рисуют картину ожесточенной борьбы между отдельными заводами за более выгодные условия участия в синдикате (повышенные кво- ты,“всевозможные премии, различные льготы и т. д.).
Когда открылось первое совещание, было установлено «джентльменское» соглашение о том, что перезаключение договоров «возможно только при условии единодушного желания достигнуть оного путем взаимных уступок»1 2. Однако слова резко расходились с делом, и уже с начала переговоров было признано необходимым «сделать известную уступку некоторым заводам Юга России» за счет «сокращения в долях участия нескольких участников соглашения»3. Этими «некоторыми заводами Юга России» были крупнейшие предприятия, игравшие в синдикате руководящую роль и по существу определявшие и направлявшие его монополистическую политику.
Увеличение квот н а меч а л ось произвести за счет менее мощных предприятий. Естественно, что такое предложение вызвало протесты со стороны значительной части участников синдиката. На совещаниях был рассмотрен целый ряд примерных таблиц распределения квот. Но ни одна из них не могла удовлетворить всех контрагентов. В ответ на требования Русско-Бельгийского, Донецкого и Брянского обществ, а также общества Гута- Банкова предоставить им повышенные квоты, остальные контрагенты, чтобы не допустить распада синдиката, соглашались переуступить названным обществам из своих квот около 5 млн. пудов договорных предметов. Предложенные уступки, однако, не устраивали названные общества и были ими отвергнуты. После этого большинство участников совещания признало, что отказ от уступок с их стороны является непреодолимым препятствием к возобновлению соглашения, «причем невозобновление договоров,— как отмечено в протоколе совещания,— могло бы привести всю организацию к ликвидации в момент се наибольшего развития и преуспевания» 4.
1 СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—22.
2 Там же, л. 3.
3 Там же, л. 4.
4 Там же, л. 12.
109


допроса о-цр&миях. Так, заводы групп Царства Польского, Прибалтики и Москвы претендовали на получение особых премий в виде компенсации за предлагаемое снижение их квот. Однако представители заводов Юга не соглашались на это. Когда борьба достигла наивысшего напряжения, было вынесено решение о том, что если до 22 декабря 1911 г. все участники совещаний «не уведомят общество «Продамет» письменно о том, что они согласны с намеченными для них... долями, то считать соглашение металлургических заводов о возобновлении договоров на дальнейший срок окончательно не состоявшимся и всякие дальнейшие переговоры прекратить»Синдикату угрожал распад.
Следует отметить, что совещания контрагентов в течение декабря 1911 г. проводились специально прибывшим из Парижа председателем совета «Продамета» Дарси. Когда переговоры в Петербурге о возобновлении синдикатского соглашения зашли в тупик, Дарси возвратился в Париж. Как свидетельствует ряд его телеграмм и писем, он из Парижа дает непрерывные указания относительно недопущения развала синдиката. В одной из телеграмм Дарси сообщал, что в результате его переговоров в Париже Донецкое общество, а также завод Гута- Банкова, которые на совещаниях в Петербурге отказывались возобновить договоры с «Продаметом», теперь согласились «участвовать в трех новых соглашениях по листовому и сортовому железу, балкам и швеллерам»1 2. В ответ на эту телеграмму участники совещания представителей заводов сортового железа направляют Дарси коллективную телеграмму, в которой подчеркивают, что заключение соглашений «нельзя больше затягивать, учитывая сложившуюся экономическую ситуацию (т. е. благоприятную конъюнктуру в связи с общим промышленным подъемом, начавшимся в 1909 г. — А. Ц.)»3, и настаивают на том, чтобы новые договоры были подписаны не позже 18 (31) января 1912 г.4 Иными словами, они требуют ускорения сговора настоящих хозяев южной металлургии — иностранных и русских банков.
1 СОГА, ф. 120, д. 163, л. 13.
2 Там же, л. 28.
3 Там же.
4 Там же, л. 29.
ПО


Телеграммы Дарси свидетельствуют о том, что текст новых контрагентских договоров составлялся под его диктовку из Парижа. В одной из телеграмм, например, сообщалась редакция важного пункта о размере квоты Макеевского завода общества «Горный унион», полностью включенного затем в договор. Когда эти телеграммы оглашались на совещаниях представителей заводов; последние, как сказано в протоколах совещаний, «изъявляли свое согласие на условия, оговоренные в этих телеграммах» 1.
В конце декабря 1911 г., точно по команде, все контрагенты «согласились между собою о возобновлении договоров на сортовое железо, балки и швеллеры, а также листовое и широкополосное железо»1 2. Такое внезапное «единодушие» в решении перезаключить контрагентские договоры на 1912—1914 гг.3 было вызвано директивами заправил финансового капитала — фактических руководителей «Продамета». Такова была обстановка, в которой произошло перезаключение контрагентских договоров в 1912 г.
Непрерывная конкурентная борьба аа квоты, 33. раз- мер премад и т.д^т. е. за получение^высоких дриДылей, происходила не только во время заключения цвозо^нов- ления договоров. Борьба разгоралась внутри «.ЦроДаме- та» и в период действия синдикатских соглашений.
Конкурентная борьба внутри «Продамета» проявлялась в том, что между отдельными его участниками происходила никогда не прекращавшаяся! борьба за наиболее выгодные условия пребывания в г-инликате. В конечном счете эта борьба приводила к укреплению в синдикате позиций наиболее крупных предприятий. Рассмотрим этот вопрос на примере выполнения контрагентских договоров 1912 г.
По возобновленным договорам на срок с 1912 по 1914 г. заводам Юга были предоставлены повышенные квоты за счет квот заводов остальных районов.
На первый взгляд разница в квотах по отдельным районам невелика. Однако если эту разницу перевести в абсолютные цифры, то получается довольно внуши1 СОГА, ф. 120, д. 163, л. 30.
2 Там же, л. 15.
3 В дальнейшем именуются — договоры 1912 г.
111


тельная величина. Так, увеличение квот Юга по сортовому железу на 2,37% означало для заводов этого района увеличение сбыта только в 1912 г. на 1,5 млн. пудов, по балкам и швеллерам разница в 4,25% 'составляла 0,7 млн. пудов !.
Распределение квот отдельных районов в 1909 и 1912 гг.2 (в % к итогу по каждому виду продукции)
Районы
Число контр- | агентов
Сортовое железо
Листовое железо
! Балки
и швеллеры
( 1909 г.
1912 г.
1909 г. 1
| 1912 г.
1909 г. |
1912 г.
Южный
Польский .... Прибалтийский Остальные . . .
16
6
3
_ 5
67,36
16,57
4,86
11,21
69,73
16,35
4,94
8,98
70,49
17,29
12,22
100
71,10
17,13
11,77
95,75
4,25
100,0
Итого. .
30
100
100
100
100
100
Оттеснение Югом, где иностранный капитал играл исключительно большую роль, остальных районов страны означало возрастающее влияние Юга на судьбу всей металлургической промышленности царской России, а следовательно, и на развитие промышленности страны в целом.
Характерной чертой контрагентских договоров 1912 г. было увеличение привилегий для наиболее крупных участников «Продамета». Об этом свидетельствуют хранящиеся в Сталинском областном государственном архиве «особые условия, включенные в договоры с контрагентами общества» по отдельным видам синдицированной продукции. Не введенные еще в научный оборот, эти 1 2
1 Эти данные получены путем отнесения квот южного района в 1909 и 1912 гг. к отпуску каждого вида изделий через «Продамет» за эти же годы.
2 Составлена по данным сборника «Русские биржевые ценности 1914—1915 г.», стр. 185—186, и протоколов совещаний всех контрагентов «Продамета» (СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—4). (В обоих случаях группировка заводов по районам произведена мной.— А. Ц.)
112


документы имеют весьма важное значение для установления основных направлений борьбы, происходившей внутри «Продамета».
Нет сомнений, что введение в практику «Продамета» «особых условий» является показателем победы наиболее мощных контрагентов над менее мощными. Подтверждение этому мы находим в одном из докладов директора Таганрогского завода, принадлежавшего к группе менее мощных участников «Продамета» \ Указав, что завод вынужден был «пойти на уступки при заключении договора в конце 1911 г., оговоренные в «особых условиях»», директор завода сообщал, что «мы... боролись против введения «особых условий», но, к сожалению, голос нашего общества в то время был недостаточно силен, чтобы быть услышанным всеми» 1 2./«Особые условия» на 1912—< 1914 гг. касались прежде всего вопроса о квотах. Они предусматривали для наиболее мощных участников синдиката получение всевозможных премий вместо увеличения им квот. При этом, как правило, расходы по уплате премий падали на всех контрагентов, за исключением ведущих предприятийсГак, вместо увеличения квоты Русско-Бельгийскому, Южнорусскому Днепровскому и Донецкому обществам для них была установлена премия в размере 10 коп. с пуда от количества продукции, соответствующего 0,84% сортового железа и 2% балок и швеллеров, ежегодно отпускаемых всеми контрагентами. Однако расходы по выплате премий должны были нести все контрагенты, за исключением, разумеется, трех указанных обществ (т. е. Русско-Бельгийского, Южнорусского Днепровского и Донецкого), а также Новороссийского и Брянского обществ. А эти пять обществ и являлись наиболее крупными участниками «Продамета», фактически определявшими политику последнего.уКроме того, Новороссийское общество и общество Брянских заводов взамен увеличения для них квот получали также премию в размере, равном доле каждого из них в общей сумме ежегодной премии, уплачиваемой Русско-Бельгийскому и Южнорусскому Днепровскому обществам по сортовому 1 Квота Таганрогского завода по договорам на 1912—1914 гг. выражалась в среднем по всей синдицированной продукции в 4,08%, в то время как квоты шести наиболее мощных предприятий колебались от 10,63 до 7,25%.
2 ГАРО, ф. 563, оп. I, д. 232, л. 9 об.
8 Синдикат «Продамет> 113


железу. Расходы то уплате этих премий возлагались на всех контрагентов, за исключением двух последних.
«Особые условия» содержали множество и других видов премий, а также включали технику расчета их. Сквозь это многообразие отчетливо проявляется стремление руководящих предприятий улучшить свои позиции за счет остальных предприятий, что видно из приведенного свода данных о премиях, предусмотренных контрагентским договором на 1912—1914 гг. *
Свод данных о премиях, предусмотренных контрагентскими договорами на 1912—1914 гг.1
Виды и размеры премий
Общества, получавшие данную премию
1
2
I. За отказ от своей квоты и за обязательство не производить:
а) сортового железа
7/8 коп. с пуда всех отправок сортового железа южным заводам при средней цене до 1 р. 15 к. При цене выше таковой добавочная премия в 0,05 коп. с пуда за каждую полную копейку превышения 1 р. 15 к.
1 Никополь-Мариу- польский завод
б) широкополосного железа
ежегодно 12 тыс. руб.
Гантке
в) широкополосного и листового железа
28 коп. с пуда продукции, соответствующей 1,96% всего количества заказов при общей средней основной цене локо-завод до 1 р. 36 к.; при цене выше таковой понудней премия увеличивается на разность между 1 р. 36 к. и той ценой, какая определится в действительности
Сулинский завод
1 Составлена по «Особым условиям», включенным в контрагентские договоры «Продамета» сроком с 1912 по 1914 г. (СОГА, ф. 120, д. 163, л. 23-30, 47-64, 81-93, 104-108.)
Во всех случаях, когда речь идет о премиях за количество отпущенной продукции, имеется в виду отпуск лишь в пределах Российской империи.
114


Продолжение
* 1
2
г) листового
а) гарантия синдикатом кон
железа и
трагенту ежегодно заказов
стали
на 150 тыс. пудов широкополосного железа и стали и сверх того
Донецко-
б) 3/4 коп. с каждого пуда
Юрьевское1
произведенных ежегодно всеми контрагентами отправок листового железа и стали
1
л) балок и
72 коп. с каждого пуда от-
Сулинский завод;
швеллеров
правок всеми контрагента-
Урало-Волж-
ми балок и швеллеров при
ское
средней продажной цене локо-заводы до 95 коп.; при цене выше таковой премия увеличивается на ^26 коп. с каждой полной копейки
превышения 95 коп.
11. За провоз грузов водой
Брянское, Урало-
III. За выгоды,
Волжское
вытекающие для синдиката
из географического положения заводов контрагента:
а) 7 коп. с пуда отпущенных
контрагентом обручного, шинного и полушинного сортового железа и рельсов, а также листового и
Камское
широкополосного железа;
б) 10 коп. с пуда балок и
' швеллеров
IV. Особые премии
а) 10 коп. с пуда продукции,
соответствующей нижеуказанному проценту ежегод-
Русско-Бель-
ного отпуска всеми контр-
гийское,
агентами;
Днепровское
—0,84% сортового железа; 2И —балок и швеллеров
и Донецкое
1 В отличие от всех упомянутых в п. 1 заводов, отказавших-
ся по договорам от своих квот и получавших взамен этого премии, Донецко-Юрьевское общество сохранило за собой толь-
ко право отказа от своей квоты.
8*
115


Продолжение
б) сумма, равная квоте каждого контрагента в общей сумме премии, уплачиваемой ежегодно Русско-Бельгийскому и Днепровскому обществам по сортовому железу (см. п. 1Уа);
в) 10 коп. с пуда сортового железа в размере, соответствующем разнице между количеством заказов, причитающихся Брянскому и Днепровскому обществам, согласно их общим долям участия
г) 7/8 коп. с каждого пуда всех отправок сортового железа контрагентами при средней цене до 1 р. 15 к.; при цене выше таковой дополнительная премия в 0,05 коп. с пуда на каждую полную копейку сверх 1 р. 15 к.
Брянское и Ново российское
Брянское
Урало-Волжское
д) 1/2 коп. с каждого пуда поставок листового железа всех контрагентов южной группы
е) '/2 коп. с каждого пуда отправок всеми контрагентами балок и швеллеров при средней продажной цене локо-завод до 95 коп.; при цене выше таковой премия увеличивается на ^25 коп. с каждой полной копейки превышения 95 коп.
ж) 1 коп. с пуда всего количества отправок балок и швеллеров всеми контрагентами (за выгоды, которых контрагент лишается при непередаче ему синдикатом заказов)
Брянское
Брянское
Богословское
116


Руководящая роль крупных компаний в «Нродамете» с особой силой подчеркивалась «особыми условиями» в связи с правом одного контрагента переуступать другому свою квоту. Предусматривались взаимные и односторонние переуступки.
>1 Под взаимной (переуступкой понималось право контрагента переуступать полностью или частично причитавшуюся ему квоту какому-либо другому участнику синдиката, а также право приобретать за свой счет от последнего часть его квоты. Такого рода переуступки были предусмотрены «особыми условиями» в основном для контрагентов, которые в силу своей мощи фактически поглотили ряд менее мощных предприятий, установив единое финансово-организационное управление. Правом взаимной переуступки располагало Донецко-Юрьевское общество за счет квот Царицынского завода Урало-Волжского общества, С.-Петербургского металлического завода, а также Донецкое общество за счет квоты завода Гута-Банкова. Эти компании, выторговывая для себя право на взаимные переуступки квот, заметно увеличивали свои общие квоты, что и усиливало их руководящее положение в синдикате. В 1912 г. суммарная квота шести крупнейших компаний, включая квоты поглощенных предприятий, составляла 61 %, а квота остальных 20 компаний— только 39% \/
Под односторонней переуступкой понималось право контрагента переуступать лишь часть его квоты какому- либо другому участнику синдиката. «Особые условия» представляли Русско-Бельгийскому и Донецко-Юрьевскому обществам право приобретать часть квот у обществ: «Русский провиданс», Таганрогское, Константи новское и «Горный унион».
Путем описанных махинаций отдельные крупные компании повышали свои квоты.
К примеру, по контрагентскому договору 1912 г. квота Донецко-Юрьевского общества по сортовому железу составляла 10%, а в действительности благодаря приобретению части квот Урало-Волжского общества и общества «Горный унион» эта квота к началу 1913 г. выражалась в 10,85%. Точно так же квота Русско-Бельгий-
1 В % к общему количеству всей продукции, проданной через «Продамет» (СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—14).
117


ского общества но сортовому железу, установленная договором, равнялась 7,39%, а фактически она выража- лась в 8%^ Говоря о возраставшей роли крупных пред^ приятий внутри синдиката, отметим, что по их требованию контрагентские договоры 1912 г. внесли изменение в организацию «Продамета», позволившее этим предприятиям оказывать еще большее влияние на деятельность синдиката. Речь идет о создании при нем постоянных совещаний контрагентов для разрешения важнейших вопросов торговой политики. Состав этих совещаний, а также содержание их работы показывают, что крупные предприятия получали возможность фактически руководить работами совещаний, а тем самым и деятельностью синдиката в целом.
Наконец, немаловажным фактором, усиливавшим конкурентную борьбу внутри «Продамета», были казенные заказы на рельсы и другие железнодорожные^ материалы. Заказы эти на весьма выгодных условиях выдавались лишь девяти участникам синдиката, получавшим ряд преимуществ по сравнению с остальными его участниками. \/
Таковы формы внутрисиндикатской борьбы в общем ее виде. Но, чтобы осветить~^тот-^одрое--более-углублг^н- но, рассмотрим его на примере Таганрогского завода ’. Договоры 1912 г. и «особые условия» навязывали Таганрогскому заводу в числе других менее мощных участников синдиката следующие обязательства. Во-первых, возмещать «Продамету» долю расходов по уплате премии другим контрагентам за их отказ от производства, за уменьшение квот и за выгоды, вытекавшие для заводов из их географического положения, и, во-вторых, уплачивать синдикату излишки за проданный металл, возникавшие из географического положения Таганрогского завода. За период с 1912 по 1914 г. синдикат уплатил отдельным контрагентам премии в размере 10,2 млн. руб., в том числе за отказ от производства — 6,4 млн., за уменьшение квот—3,1 млн., за географическое положение завода — 0,7 млн. руб. Из указанной суммы в 10,2 млн. руб. на долю Таганрогского завода приходилось почти 0,9 млн., или 9%. Квота же этого завода по всем видам синдицированной продукции составляла
1 ГАРО, ф. 563, оп. I, д. 232, л. 1—9. 118


4,08%. Из списка контрагентов, получавших различные премии (см. табл, на стр. 120), видно, что премии за отказ от производства выплачивались менее мощным участникам синдиката, между тем как (премии за уменьшение квот и географическое положение заводов контрагента выплачивались, как правило, более мощным предприятиям. При этом важно учесть следующее обстоятельство. По договорам 1912 г. часть наиболее мощных заводов в возмещение пониженных квот получала огромные премии. Как уже говорилось, такие-предприятия в результате взаимных и односторонних переуступок квот восстанавливали прежние квоты и даже их увеличивали. Однако характерная черта отношений между более мощными и остальными участниками «Продамета» заключалась в том, что, несмотря на невыполнение первыми полученных от синдиката заказов, даже в пределах своих квот они тем не менее получали большие премии за якобы уменьшенные квоты. В самом деле. Четыре наиболее мощных общества — Брянское, Русско-Бельгийское, Южнорусское Днепровское и Новороссийское — за 1912 и 1913 гг. выполнили переданные им заказы в среднем лишь на 94%. Причем по условиям контрагентских договоров этим обществам было записано в долю вследствие: просрочки поставок — 43% общего количества исполненных заказов, отказа от исполнения заказов—26% и остановки производства — 2%. Несмотря на это, синдикат за счет «дани», взимаемой с менее мощных предприятий, в том числе и с Таганрогского завода, выплатил упомянутым четырем заводам в 1912—1914 гг. премию в размере больше миллиона рублей за якобы пониженные для них квоты. А между тем, по данным отчетов «Продамета», из всех его контрагентов лишь Донецкое общество исправно выполняло заказы синдиката. Отсюда следует, что квоты наиболее крупных участников «Продамета» отнюдь не были преуменьшенными, на чем они упорно настаивали при перезаключении договоров 1912 г., выторговывая таким путем всевозможные премии. В отношении выполнения заказов обе группы заводов— и более мощные и менее мощные — находились в одинаковом положении. А тем не менее первые из них, угрожая выходом из «Продамета», что неминуемо привело бы к его распаду, получали огромные премии без всякого к тому основания; вторые же в целях недопуще-
119


Размер премий, выплаченных «Продаметом» отдельным контрагентам в 1912 — 1914 гг.1
Общества, получившие премии
Квота по всем видам синдицированной продукции 1912-1У14гг.
Размер премий (в тыс. руб.)
1912 г.
1913 г.
1914 г.
Итого
1. За отказ от производства
Всего
100,00
1 776,6
2332,9
2 318,9
6 428,4
В том числе
Урало-Волжское . . .
4,00
727,8
830,7
863,7
2 422,2
Никополь-Мариуполь- ское
0,98
526,9
620,0
646,8
1 793,7
Сулинского завода . .
2,82
292,1
547,4
467,5
1 307,0
2. За уменьшение доли участия
Всего
100,00
961,4
1 146,2
989,7
3 097,3
В том числе
Брянское
7,52
397,3
468,3
452,0
1317,6
Богословские ....
—
164,7
146,6
141,7
453,0
Русско-Бельгийское
9,64
34,1
45,1
37,3
116,5
Южнорусское Днепровское
10,63
34,1
45,1
37,3
116,5
Новороссийское . . .
8,77
4,3
5,6
4,5
14,4
3. За географическое
положение
Всего
100,00
—
663,2
—
663,2
В том числе
Камское
1,10
—
411,8
—
411^8
Итого
—
2 738,0
4 142,3
3 308,6
10188,9
1 Составлена по данным отчетов синдиката за соответствующие годы «Отчет за ... операционный год и баланс на 30 июля. ... года» (ГАРО, ф. 563, оп. I, д. 232, л. 12).
В таблицу включены премии, предусмотренные договорами по сортовому и листовому железу, балкам и швеллерам.
120


ния ликвидации синдиката вынуждены были нести Вес расходы по выплате премий. В этом неравном положении обеих групп предприятий внутри синдиката и заключается одна из характерных черт капиталистической монополии.
В обстановке настоящего голода на металл и несвоевременного выполнения заказов «Продамет» выплачивал ряду заводов также огромные премии за их «добровольный» отказ от производства металла. Нельзя найти лучшего доказательства преступной деятельности монополии, для которой корыстные интересы превыше всего! Под давлением крупных контрагентов «особые условия» навязывали отдельным заводам не только запрещение не производить синдицированной продукции, но и запрещение не переуступать и не предоставлять в пользование или арендное содержание прокатное оборудование, имевшееся на заводах. И в выигрыше от такой махинации оказывались те же крупные контрагенты, поскольку к отказу от производства принуждались менее мощные участники синдиката (см. табл, на стр. 120), между тем как львиная доля прибылей благодаря непрерывному вздуванию цен, вызывавшемуся ограничением производства, шла в карманы наиболее мощных монополистов.
В течение 1912—1913 гг. ни один из контрагентов «Продамета» ни по одному виду синдицированной продукции не выполнял заказов. Особенно большое недовыполнение было по листовому железу. Однако за эти два года синдикат выплатил контрагентам за замораживание их производственных мощностей больше 4 млн. руб., из коих за приостановку производства листового железа— почти 1 млн. руб.
Привилегированное положение наиболее мощных предприятий внутри «Продамета» проявлялось и при распределении излишков выручки за проданный металл, получаемых отдельными заводами вследствии их выгодного географического положения. Контрагентские договоры обязывали синдикат 'передавать каждому контрагенту заказы с поставкой металла в «естественные» для него районы, т. е. в районы, ближе всего расположенные к данному заводу. В случае, если бы для таких районов не оказалось заказов в количестве, причитавшемся данному контрагенту, то синдикат должен был предоставлять последнему заказы с поставкой металла в районы с 121


наименьшей стоимостью перевозки металла до места его назначения. В том же случае, когда покупатели данного района заказывали такие сорта или размеры металла, которых данный завод не производил, синдикат, учитывая стоимость провоза, должен был такой заказ передавать заводу, который находился ближе к данному району. Для уяснения того, почему при распределении заказов синдикат должен был учитывать стоимость провоза металла, следует напомнить, что расчет синдиката с каждым контрагентом за отправленный им металл производился по общей средней основной цене, очистившейся локо-заводы всех контрагентов1. Для определения этой цены устанавливалась разность между суммой стоимости всех произведенных отправок франко-место назначения и суммой различных вычетов, включая и стоимость провоза синдицированной продукции до места ее назначения. Затем полученная разность делилась на вес отпущенного металла. Следовательно, чем меньше каждый контрагент расходовал на провоз груза, тем более повышалась расчетная цена. «Естественными» районами сбыта продукции Таганрогского завода был Северный Кавказ и Ростов-на-Дону. Недостающее количество заказов должно было дополняться заказами с поставками в Закавказье и на побережье Азовского и Черного морей. Однако в действительности дело обстояло иначе.
Районы продажи продукции Таганрогского завода в 1911 — 1913 гг.2 (в млн. пудов)
Сортовое
1
Листовое
Балки и
железо
железо
швеллеры
1. Все поставки «Продамета»:
Г"
а) в Ростовский район ....
7,5
2,2
1,8
6) в Бакинский » ....
3,2
7,3
0,9
2. Все поставки Таганрогского за¬
вода:
3,4
0,9
0,6
Из них:
а) в Ростовский район ....
1,5
0,4
0,2
6) в Бакинский » ....
0,1
0,2
0,3
1 См. гл. I, § 4.
2 Составлена по «Дополнительным сведениям к отчетам общества для продажи изделий Русских металлургических заводов» за соответствующие годы.
122


Из таблицы видно, что весь металл по заказам, причитавшимся Таганрогскому заводу от «Продамета», мог быть и должен был быть отгружен в Ростовский и Бакинский районы. Однако за 1911/12 и 1912/13 гг. отправки Таганрогским заводом в Ростовский район сортового и листового железа составляли лишь 44% всех отправок завода, а балок и швеллеров — 33%. Для Бакинского района аналогичные данные соответственно составляли— 21 и 6%. Все остальное количество металла Таганрогский завод, по указанию синдиката, отправлял в более отдаленные районы страны. Так, в 1911/12 г. Таганрогский завод, помимо названных двух районов, отгрузил металл в следующие районы: Московский —16% всех отправок, Одесский — 7%, Варшавский — 6%, С.-Петербургский — 4 %, Киевский — 3 %. Провоз же пуда металла в эти районы обходился сравнительно дорого: из Таганрога в Петербург — 28 коп., в Варшаву — 27, в Москву — 23, в Киев — 20, тогда как провоз из Таганрога до Ростова-на-Дону не превышал 6,5 коп. с пуда Ч Таким образом, «Продамет» в явном противоречии с контрагентским договором передавал Таганрогскому заводу заказы с более повышенной стоимостью провоза металла. И, несмотря на это, в 1912/13 г. стоимость транспортировки сортового железа из Таганрогского завода к месту его назначения в среднем не превышала 14 коп., между тем как эта стоимость из мест нахождения других заводов колебалась от 18 до 24 коп. Аналогичные данные по листовому железу составляли для Таганрогского завода 16 коп., а для других заводов — от 21 до 24 коп. Такая же картина была и по остальным видам синдицированной продукции.
Если бы «Продамет» предоставлял Таганрогскому заводу заказы исключительно в Ростовский и Бакинский районы, то стоимость среднего провоза, уплачиваемая заводом, была бы еще ниже.
Таганрогский завод занимал первое место в синдикате поблизости своего расположения к районам сбыта металла1 2, и его привилегированное положение в этом отношении было очевидно. Ввиду этого Таганрогский завод по смыслу контрагентских договоров, безусловно, 1 ГАРО, ф. 563, оп. Т, д. 232, л. И.
2 Там же, л. 10.
123


должен был, как и другие заводы, получить премии за свое географическое положение. Так, например, заводы обществ «Феникс» и «Беккер», а также Камский завод получали за свое географическое положение соответствующие премии. Последние составляли для польских заводов при продаже балок и швеллеров по 6 коп. с пуда, а для Камского завода при продаже балок и швеллеров — по 10 коп., а сортового и листового железа — по 7 коп. За период с 1912 по 1914 г. синдикат выплатил упомянутым заводам за их географическое положение премию в размере почти 0,7 млн. руб., из которых на долю Камского завода приходилось больше половины. Что же касается Таганрогского завода, то он за свое географическое положение не только не получал никакой премии, а, наоборот, согласно «особым условиям» «должен был возвращать «Продамету» те излишки в выручке за отправленный металл, которые возникали вследствие именно выгод, вытекавших из географического положения данного завода. Между тем, если средняя стоимость провоза пуда металла у заводов обществ «Беккер» и «Феникс» была несколько ниже, чем у Таганрогского завода, то у Камского завода она была выше, чем у последнего, по сортовому железу на 6—7 коп. на пуде, по листовому железу— на 8 и по балкам и швеллерам — на 2—4 коп. Всего за 1912—1914 гг. Таганрогский завод возвратил синдикату в виде указанных излишков более 0,4 млн. руб. Подчиненное положение Таганрогского завода внутри «Продамета» становится особенно очевидным на примере поставок балок и швеллеров. Между средней стоимостью их провоза до места назначения с Таганрогского завода, с одной стороны, и заводов «Русский провиданс», Южнорусского Днепровского и Брянского — с другой, не было существенной разницы, поскольку два последних завода отправляли большое количество балок и швеллеров в Киев. Доставка же металла по Днепру в Киев обходилась около 7 коп. с пуда и по «особым условиям» эти заводы за провоз металла водой получали премию в размере тех же 7 коп. с пуда. За период с 1912 по 1914 г. такие премии были начислены: Южнорусскому Днепровскому заводу и Брянскому заводу — 40,5 тыс. руб.; заводу «Русский провиданс» — 39,3 тыс. руб. и Таганрогскому заводу — 5,8 тыс. руб. Однако, в то время как первые три завода не должны были возмещать синдика124


ту излишки в выручке, возникшие из их выгодного географического положения, Таганрогский завод возвратил «Продамету» такие излишки от продажи балок и швеллеров в размере 75,4 тыс. руб. Суммируя произведенные расчеты, получаем, что за время с 1912 по 1914 г. Таганрогский завод в соответствии с навязанными ему «особыми условиями» выплатил синдикату следующие суммы: в возмещение различных премий контрагентам — 453,8 тыс. руб. и в виде излишков выручки завода из-за его географического положения — 434,8 тыс. руб., а всего— 888,6 тыс. руб., или почти по 300 тыс. руб. в год. Это и есть та «дань», которую Таганрогский завод как менее мощное предприятие выплачивал более мощным заводам за существование в монополии.
Почему же Таганрогский завод вынужден был соглашаться на такие невыгодные для него условия пребывания в синдикате? Ответ на этот вопрос мы находим в докладной записке директора завода правлению общества. «Мы, — писал директор завода, — не могли препятствовать созданию соглашения между заводами, заключение которого имело громадное влияние на положение финансового рынка, от которого мы были в зависимости для наших намеченных тогда выпусков акций»1. Это означало, что Таганрогский завод, являясь менее мощным участником синдиката, не мог рассчитывать на те льготы и премии, которые получали более мощные предприятия, постоянно угрожавшие синдикату выходом из него, а следовательно, и его ликвидацией. Таганрогский завод, несмотря на явно невыгодные для него условия участия в синдикате, тем не менее вынужден был поддерживать существование последнего, так как нуждался в увеличении своего акционерного капитала для приобретения Керченского завода и угольных шахт, что могло бы быть достигнуто лишь путем дополнительного выпуска акций, размещаемых банками. Банки же решительно настаивали на существовании «Продамета»2. Таким об- разом\/поскольку в условиях капитализма не может быть другого способа дележа прибыли, как «по капиталу», «по силе», из конкурентной борьбы между участниками «Продамета» победителями всегда выходили наиболее крупные и мощные предприятия.
1 ГАРО, ф. 563. ОР I, д. 232, л. 9 об.
2 Об этом см. гл. 2.
125


2. Борьба «Продамета» с «Кровлей»
Несмотря на происходившие в течение последнего десятилетия перед первой мировой войной значительные изменения в технике уральской металлургии и ее концентрации, Урал по технической оснащенности, организации металлургического производства и размеру предприятий сильно уступал Югу. Вследствие этого в 1913 г. издержки производства готовой продукции в уральской металлургии были выше издержек в южной металлургии и лишь по кровельному железу они были ниже. Точно так же расходы по перевозке единицы веса металла в места его потребления в 1912/13 г. для Урала были выше, чем для Юга. Если к этому добавить, что южная металлургия была объединена таким мощным синдикатом, как «Продамет», то станет очевидным, сколь неравны были силы южной и уральской монополий, несмотря на то что деятельность «Кровли» в основном сосредоточивалась на сбыте кровельного железа1, сбыт которого не был синдицирован «Продаметом»1 2. Но так как кровельное железо выпускалось большинством южных заводов, входивших в «Продамет»3, то последний отнюдь не безразлично относился к вопросам, связанным со сбытом кровельного железа южных заводов. Доказательством этого служит то, что когда Богословское общество предложило «Продамету» принять на себя продажу кровельного железа, производимого предприятиями этого общества, то 1 В соглашении с «Кповлей» находился ряд заводов, производивших и белую жесть. Из уральских заводов в соглашение входили Алапаевские, Шуваловские и Пожевские заводы с общей долей участия в 1909 г. в 38,25% (ЦГИАЛ, ф. 51, оп. I, д. 1, л. 206)'. П. И. Лященко указывает, что «Кровля» продавала также сортовое железо, сталь, балки, рельсы, проволоку, гвозди. Однако уральский синдикат осуществлял продажу названной продукции лишь на комиссионных началах, но отнюдь не в порядке исключительного права продажи, каким он располагал в отношении кровельного железа (см. П, И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. II, 1956, стр. 309).
2 Продажа черного кровельного железа была передана «Продамету» только одним обществом Гартман в 1909 г. (ВОГА, ф. 2, л. 146—149, 154). В 1913 г. синдикат получил от того же завода исключительное право на продажу также и оцинкованного кровельного железа (ХОГА, ф. 749, д. 182, л. 28)'.
3 Из 16 заводов Юга с полным циклом металлургического производства кровельное железо производили 12.
126


такое предложение было признано советом «Продамета» «неприемлемым, так как продажа нашим обществом (т. е. «Продаметом».— А. Ц.) кровельного железа Богословских заводов создала бы нежелательную для южных заводов конкуренцию уральских заводов, при посредстве нашего общества»«Кровле» приходилось вести ожесточенную борьбу с «Продаметом» как на рынке кровельного железа, так и на рынке сортового"железа, к синдицированию сбыта которого уральский синдикат делал неоднократные попытки^ постоянно" срывавшиеся «Продаметом», С начала 1909 г. на Юге была монополизирована продажа сортового железа, что значительно усилило господство «Продамета» на железном рынке страны. Тогда же и на Урале шла усиленная подготовка к заключению аналогичного соглашения, поскольку уральские заводчики «выразили полное свое принципиальное согласие на объединение уральских заводов по продаже сортового железа»1 2. Создание уральского синдиката по сортовому железу было делом совершенно решенным, и потому уральские монополисты в предвидении конкуренции со стороны «Продамета» уполномочили правление «Кровли» «вести переговоры с «Продаметом»
1 МОЙА, ф. 498, оп. I, д. 789, л. 73 об. Интересно отметить, что в связи с указанным предложением Богословского общества в совете «Продамета» был поставлен более общий вопрос о своевременности и целесообразности «войти в переговоры с отдельными контрагентами общества (т. е. «Продамета».—А. Ц.), изготовляющими кровельное железо, о поручении нашему обществу продажи такового». Но совет «признал возбуждение этого вопроса преждевременным» (там же, л. 74). Такое решение было вызвано, очевидно, тем, что, несмотря на непрерывный рост производства кровельного железа на Юге, в 1912 г. на долю Юга приходилось около 25% общеимперского производства, а на долю Урала — 61%. При таком соотношении и с учетом, что издержки производства кровельного железа на Юге все еще оставались выше, чем на Урале, и что разница в железнодорожных тарифах с Юга и Урала на главные рынки сбыта после пересмотра тарифов в 1910 г. значительно сократилась, синдицирование сбыта кровельного железа производства южных заводов, входивших в «Продамет», не принесло бы тех огромных прибылей, которые получали участники южного синдиката, и, что самое главное, не привело бы к разгрому уральского синдиката. В 1913 г. возник вопрос о синдицировании сбыта кровельного железа, производимого южными заводами. Однако ввиду начавшейся первой мировой войны этот вопрос так и не получил своего разрешения.
2 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 28.
127


о соглашении по продаже сортового железа» В таких переговорах с «Продаметом» возникла тем большая необходимость, что южный синдикат, стремясь не допустить осуществления планов дальнейшего синдицирования уральской металлургии, пытался «в тактических целях привлечь в этот синдикат некоторые уральские заводы» 1 2. Переговоры обоих синдикатов сначала протекали настолько успешно, что «Продамет» приостановил переговоры о соглашении по продаже сортового железа с отдельными уральскими заводами. Однако 'вскоре переговоры между синдикатами были прерваны. Камнем преткновения явился вопрос о ценах.ЛПродамет» предлагал установить основную цену на сортовое железо фран- ко-станция Алчевскаяв рубль за пуд. Ввиду сравнительно большой разницы в издержках производства сортового железа в обоих районах3 правление «Кровли» не согласилось на условие «Продамета»лСледует подчеркнуть, что решение уральского синдиката прервать переговоры с «Продаметом» в значительной степени определялось категорическим указанием «комиссии о мерах к устранению критического положения на Урале», предложившей «принять все меры, могущие повредить слиянию уральских заводов с южнорусским синдикатом» 4. Добившись разрыва переговоров между южным и уральским синдикатами, указанная комиссия приступила к выработке мер по борьбе с конкуренцией Юга 5. Комиссия счйтала, что конкурентоспособность Урала можно заметно усилить установлением для него специальных льготных тарифов на железнодорожном и водном транспорту, недопущением правительством назначения «Продаметом» дифференцированных («боевых») цен на металл и оказанием покровительства уральским заводам путем предоставления им увеличенных казенных заказов на сортовое железо и рельсы. При этих условиях, полагала 1 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 28 об.
2 ЦГИАЛ, ф. 48, оп. 1, д. 135, л. 6.
3 В 1913 г. издержки производства сортового железа на Урале были выше, чем на Юге, в среднем на 10—13°/о (см. В. Г. Постри- ганев, Сравнительный очерк работ металлургических заводов Украины и Урала, Харьков 1927, стр. 35). Нет оснований считать, что в 1909—1910 гг эта разница была меньше.
< ЦГИАЛ, ф. 43, оп. I, д. 135, л. 10—11.
5 Там же, л. 13—13 об.
128


комиссия, с одной стороны, отпадает стремление уральских заводов войти в состав «Продамета», а с другой — будет ускорено оформление соглашения заводов Урала по продаже сортового железа. Выдвигая свои соображения, комиссия недооценивала действительную мощь «Продамета» и его влияние в правительственных сферах. Поэтому все расчеты уральских заводчиков были заранее обречены на провал, что впоследствии и произошло.
Начиная с 1909 г. рынок сортового железа в России развивался под воздействием двух факторов: роста спроса на данную продукцию, вызванного начавшимся в стране промышленным подъемом, и сосредоточения сбыта сортового железа в руках «Продамета». В результате произошло повышение продажных цен на сортовое железо, продолжавшееся затем в течение ряда лет. При таком положении большинство уральских заводчиков, решивших войти в соглашение по сортовому железу, не стало форсировать его заключение. Они полагали, что наблюдавшийся рост цен неизбежно распространится и на уральское сортовое железо и потому сделает соглашение ненужным. Даже немногие заводы, уже передавшие «Кровле» исключительное право на продажу сортового железа всех размеров, в начале 1910 г. лишили синдикат этого права: Нижнетагильские заводы оставили за ним лишь «право продажи кровельного железа, а продажа сортового, котельного железа и всех видов изделий стали перешла к заводоуправлению» !, а Ревдинские заводы вовсе вышли из состава «Кровли».
Со своей стороны «Продамет» для укрепления своего господства на внутреннем рынке и для ограждения себя от конкуренции со стороны наиболее крупных уральских заводов развил самую активную деятельность по втягиванию их в состав «Продамета». Уже в конце 1909 г. были успешно закончены переговоры с Камским обществом о вступлении в южный синдикат. На долю заводов этого общества приходилось около 25% всего уральского производства сортового железа, поэтому его вхождение в «Продамет» значительно шодрывало возможность устойчивого соглашения уральских монополистов по данному виду продукции. Вскоре, однако, «Продамет» ухудшил условия для Камского общества и последнее вышло
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 3107, л. 61—62. 9 Синдикат «Продамет>
129


из его состава. Тогда «Продамет» прибег к испытанному средству борьбы с неповиновавшимися предприятиями — к системе «боевых» цен.
В 1911 г. в совете «Продамета» обсуждался вопрос о политике цен при продаже сортового железа в районы Урала и Сибири. Высказывались мнения, что в связи с непрерывным ростом заказов на сортовое железо следует прекратить продажу его в названные ранены. Однако совет «Продамета» решил не ослаблять конкурентной борьбы с уральскими заводами и в первую очередь с Симскими и Камскими заводами, как с наиболее крупными производителями сортового железа \ Для этого в тех местностях, где южному синдикату приходилось считаться с конкуренцией, назначалась цена в 1 р. 15 к. за пуд сортового железа франко-станции Миньяр и Чу- совая вместо цены 1 р. 40 к. — 1 р. 60 к., по которой «Продамет» в начале 1912 г. производил продажу сортового железа на остальных рынках1 2. Во время переговоров о перезаключении контрагентских договоров с «Продаметом» на сортовое железо, происходивших в конце 1911 г., Камскому обществу была предложена доля участия в 2,3% вместо 2,5%, которых оно требовало. Соглашение не состоялось, и общество продолжало оставаться вне синдиката. Намечая в связи с этим ответные меры, «Продамет» в секретном письме, разосланном в 1912 г. его контрагентам, сообщал, что «благодаря сравнительно высоким ценам, которые мы (т. е. «Продамет».—А. Ц.) держим, Камское общество имеет возможность прода,- вать сортовое железо по очень выгодным для себя ценам. В случае если «Продамет» не примет соответствующих мер борьбы, указывалось в письме, общество это легко сможет продать такое количество продукции, какое оно в состоянии будет изготовить, и во всяком случае значительно больше того, что оно просило при переговорах о возобновлении контрактов»3. Первоначально по отношению ж Камскому обществу «Продамет» наме- ревался прибегнуть к назначению «боевых» цен. Но из-' менившиеся в 1911 г. рыночные условия намного сни1 Два названных завода к 1912 г. производили треть всего сор тового жрлеза на Урале.
2 МОИА, ф. 489, оп. I, д. 789, л. 51.
3 Там же, л. 64.
130


жали эффективность этого средства, так как понижение цен нужно было распространить на громадный район и в первую очередь на сибирский и волжский рынки, где в борьбе с Камским обществом «Продамету» пришлось бы пойти на большие потери к Кроме того, при высоких рыночных ценах на сортовое железо Камское общество, и не состоя в «Продамете», могло продавать сортовое железо даже и на таких сравнительно отдаленных рынках, как петербургский, московский и рижский, по очень выгодной для себя цене, при которой ему не только не было бы смысла сокращать свое производство, но, наоборот, был бы прямой расчет максимально увеличить его. Борьба в названных трех районах была бы для «Продамета» тем более затруднительной, так как, для того чтобы не допустить продажу Камским обществом 0,5 млн. пудов сортового железа (количество отправок данного общества в эти районы), «Продамету» пришлось бы понизить цену сразу на количество сортового железа, отправленного в 1911/12 г. контрагентами «Продамета» (без Камского общества) в указанные три района1 2. Таким образом, из-за высоких рыночных цен на сортовое железо, установленных южным синдикатом, его борьба с уральскими заводами значительно усложнялась. Тем не менее «Продамет», комбинируя различные способы воздействия на Камское общество (предоставление наряду с назначением «боевых» цен всевозможных премий и льгот), в конце февраля 1912 г. добился вступления этого общества в состав южного синдиката3 и тем самым ослабил уральских монополистов.
1 По отчетным данным южного синдиката («Дополнительные сведения к отчету общества для продажи изделий Русских металлургических заводов за 1911/12 операционный год», СПБ 1913. «Ведомость отпуска сортоцого железа с 1 .VI 1.1911 г. по 1.VII. 1912 г.»)', Камское общество отправило в 1911/12 г. в Сибирский, Нижегородский и Саратовский районы 1,2 млн. пудов соотового железа. Так как в 1912 г. разница между установленными «Продаметом» ценами на указанных рынках и цепями ча остальных рынках в спеднем составляла 35 коп. на пуд (МОИА, ф. 498, оп. I, д. 789, л. 50 об.; разница исчислена мной. — А. Ц.), то конкуренция с Камским обществом только на сибирских и волжских рынках должна была обойтись синдикату в 420 тыс. руб.
2 «Дополнительные сведения к отчету [«Продамета»] за 1911/12 операционный год» («Ведомость отпуска сортового железа с 1.УП.1911 г. по 1.VII.1912 г.»).
3 СОГА, ф. 120, д. 163, л. 63—64.
9*
131


х! Борьба «Продамета» с уральскими заводами не ограничивалась только борьбой с заводами, производившими сортовое железо. Для устранения конкуренции по балкам и швеллерам «Продамету» нужно было в первую очередь нейтрализовать конкуренцию заводов Богословского общества, выпускавших около 70% общего 'Производства железнодорожных рельсов на Урале. Это общество во время контрагентских совещаний, связанных с перезаключением договора с «Продаметом» в 1912 г., дало «принципиальное согласие примкнуть к соглашению в случае вступления Новороссийского завода в число контрагентов «Продамета»!. Хотя Новороссийский .завод подписал соглашение с «Продаметом», тем не менее указанное «согласие» Богословского общества было реализовано лишь после того, как ему было предоставлено право производить свободную продажу балок и швеллеров на территории Западной Сибири в общем количестве 1,5 млн. пудов в год без зачета этого количества в долю общества1 2. Располагая огромными возможностями давления на уральские заводы, «Продамет» доводил борьбу со своим наиболее мощным конкурентом до такой степени ожесточения, что уже в 1909 г. «комиссия о мерах к устранению критического положения на Урале» квалифицировала указанные мероприятия «Продамета» как «поход на Урал южного синдиката» 3.
•Переходя к борьбе за рынк^ кровельного железа, следует отметить, что в'отличие от «Продамета», обье-~ динявшего все южные заводы, «Кровле» не удавалось включить в свой состав все уральские заводы, производившие кровельное железо. Даже когда в 1909 г. в «Кровлю» входило наибольшее количество предприятий, их общая доля не превышала 75% общеуральского производства кровельного железа.
Чем же объяснить, что «Кровля» не смогла вынудить все уральские заводы стать ее участниками? Без ответа на этот вопрос нельзя понять причин слабости «Кровли» и победы над ней «Продамета». В течение всего периода
1 СОГА, ф. 120, д. 163, л. 25—27.
2 См. там же, л. 31.
3 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 19.
132


Динамика среднегодового производства кровельного железа в России в 1907—1913 ггЛ
(в % к итогу по каждому периоду)
Районы
190?- 19о8 гг.
1911 г.
1912—
1913 гг.
Урал
В том числе заводы, входившие в «Кровлю»
Юг . . . •
Подмосковный
Приволжский
Остальные
73,4
56,0
18,0
2,4
1,2
5,0
64,0
41,0
25,3
5,0
2,5
3,2
61,4
25,0
24,1
5,3
6,1
3,1
( В %
Всего <
1 в млн. пудов .
100,0
16,6
Ю0,0
20,5
100,0
22,8
действия на Урале, синдикатского соглашения к нему йе присоединились заводы Омутинского и Сысертского округов, Богословского общества, а также заводы Аба- мелек-Лазарева. Выпуск кровельного железа на заводах первых трех обществ в общей сложности не превышал 1 млн. пудов в год. На двух же заводах Абамелек-Ла- зарева (Чермозском и Полазнинском) прокатывалось в 1900 г. 1,4 млн. пудов кровельного железа, в 1911 г.— 1,7 млн., а в 1913 г.— 2 млн. шудов, что составляло около 25% производства кровельного железа всех заводов, входивших в «Кровлю», и 15% всего уральского 'производства.
Являясь самым крупным производителем кровельного железа не только на Урале, но и во всей России 1 2, 1 Составлена по данным: ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 613, л. 386; ф. 64, оп. 1, д. 5, л. 120; «Уральский техник» № 2, 1914 г., статистическое приложение.
2 В 1913 г. из 28 уральских заводов, выпускавших кровельное железо, четыре призводили больше миллиона пудов в год, в том числе: Чермозский 1,6 млн. пудов, Верхисетский — 1,3 млн. пудов; Нытьвенский и Тирлянский— по 1,1 млн. пудов. Из внеураль-
133


заводы Абамелек-Лазарева были наиболее мощными конкурентами уральского синдиката. Вот почему в записке заместителя председателя названной «комиссии о мерах к устранению критического положения на Урале» на имя председателя комиссии Евдокимова, относящейся к концу 1909 г., подчеркивалось, что если не вступившие в уральский синдикат заводы «и в особенности заводы князя Абамелек-Лазарева будут и впредь действовать изолированно, то правлению общества (т. е. «Кровли».— А. Ц.) не удастся удержать цены на кровельное железо в их настоящем уровне, а придется в самом непродолжительном времени понизить их» И действительно, вплоть до 1912 г. «Кровле» приходилось несколько раз понижать цены.
Вхождение заводов Абамелек-Лазарева в уральский синдикат заметно укрепило бы позиции синдиката. Только за счет этих заводов синдицирование сбыта кровельного железа могло бы повыситься в 1911 г. с 65 до 78%, а в 1913 г. — с 43 до 60%. Но так как вслед за заводами Абамелек-Лазарева последовали бы и некоторые другие заводы, оставшиеся вне «Кровли», то синдикат мог бы еще сильнее влиять на уровень цен и на условия сбыта кровельного железа. Естественно поэтому, что постоянные участники «Кровли» были крайне заинтересованы в участии заводов Абамелек-Лазарева в синдикате. Однако улучшение положения контрагентов «Кровли», конечно, не входило в расчеты Абамелек-Лазарева: его стремления, как наиболее мощного производителя кровельного железа, были направлены на ликвидацию или на такое обессиление своих соперников, чтобы в значительной степени заменить их на рынке. Конкурентоспособность заводов Абамелек-Лазарева была достаточно высокой, поскольку большой объем производства на них уже сам по себе при прочих равных условиях должен был привести к относительно пониженным накладным расходам на единицу продукции. Кроме того, эти заводы имели ряд преимуществ в отношении транспортных условий, специализации производства и применения минерального топ-
ских заводов наибольшее количество кровельного железа — около миллиона пудов — производилось Таганрогским заводом (см. «Уральский техник» № 2. 1^14 г., статистическое приложение).
1 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 19 об.
134


лива *. Таким образом, по решающему показателю конкурентоспособности капиталистических предприятий — уровню издержек производства — заводы Абамелек-Ла- зарева находились в более выгодном положении, чем другие уральские заводы и, в частности, те, которые входили в состав «Кровли». К этому следует добавить, что в уральской металлургии существовал огромный разрыв в издержках производства кровельного железа на отдельных заводах, доходивший до 50% (в 1908 г. они колебались от 1 р. 60 к. до 2 р. 50 к. за пуд) 1 2. По указанным обстоятельствам заводы Абамелек-Лазарева оставались вне синдиката и вели успешную борьбу против «Кровли» на протяжении всего периода его существования.
Из числа уральских предприятий, не входивших в синдикат «Кровля», наиболее крупным производителем, кровельного железа после заводов Абамелек-Лазарева было Богословское общество3. В 1911 г. выработка кровельного железа на заводах этого общества составляла 0,5 млн. пудов, а в 1913 г. — около 1 млн. пудов. Передача Богословским обществом «Продамету» исключительного права на продажу железнодорожных рельсов теснейшим образом связывала Богословское общество с южным синдикатом, и потому вступление этого общества в состав «Кровли» вызвало бы неудовольствие «Продамета», ревностно следившего за поведением своих контрагентов на железном рынке.
1 Заводы Абамелек-Лазарева были расположены непосредственно у пристаней Камы, между тем как остальные заводы, вырабатывавшие кровельное железо, находились в среднем на расстоянии 50 верст от ближайших пристаней. Заводы Абамелек-Лазарева получали чугун по подъездным путям из собственного Кизеловского завода, в то время как подавляющая часть других заводов привозила чугун из нескольких заводов (иногда пяти-шести), нередко расположенных в отдаленных районах Урала. На заводах Абамелек-Лазарева вырабатывалось исключительно кровельное железо, благодаря чему производство его заметно удешевлялось. Наконец, заводы Абамелек-Лазарева являлись пионерами в применении минерального топлива, которое, правда в сравнительно ограниченном количестве, добывалось на собственных Кизеловских копях.
2 См. С. Фармаковский, Возрождение Урала, «Промышленность и торговля» № 7, 1908 г., стр. 402.
3 Остальные заводы, не входившие в состав «Кровли», пронзив -<ли не больше 0,3 млн. пудов кровельного железа в год.
135


Серьезным фактором, сдерживавшим вступление отдельных уральских заводов в «Кровлю», являлась деятельность земской организации по закупке кровельного железа для снабжения сельского населения России (именуемой в литературе «железным союзом» земств). Эта организация возникла в 1908 г. для борьбы с уральским синдикатом, которому на первых порах своего существования удалось заметно повысить цены на кровельное железо. Являясь крупным покупателем его \ земская организация в известной мере отвлекала отдельные уральские заводы от вступления в состав «Кровли» путем заключения с ними особых соглашений. Таковы были причины того, что «Кровле» не удалось полностью синдицировать сбыт кровельного железа.
В начале своего существования уральский синдикат играл на рынке видную роль и потому ему удалось на протяжении 1901—1908 гг. не только приостановить падение продажных цен на кровельное железо, но и добиться их повышения. Отчет о деятельности правления «Кровли» в 1908 г. скромно отмечал, что «основная средняя цена локо-завод в 1908 г. определилась выше цены 1907 г. на 6 коп.»1 2, но в действительности цены на кро- вельное железо выросли значительно сильнее. Как сообщалось в материалах съездов представителей губернских земств, «цены со времени образования «Кровли» возросли по сравнению с 1906 г. ...в 1907 г. в среднем на 28,3 коп. за пуд, а в 1908 г. — в среднем на 38,5 коп. за пуд» 3. Повышены были цены на кровельное железо и по поставкам для железных дорог. Еще в 1907 г. управление Северной железной дороги передало поставки Сер- гинско-Уфалейским заводам, заявившим цены ниже цен «Кровли» (заводы эти вошли в синдикат в конце 1907 г.). Но уже на 1908 г. управление дороги было вынуждено предоставить эти поставки «обществу «Кровли» притом по ценам, несколько увеличенным против предшествую1 В 1913 г. уральскими заводами было запродано только Московскому земскому союзу около 3 млн. пудов кровельного железа, что составляло больше 20% общеуральского производства (см. «Уральский техник» № 3, 1913 г., стр. 63—64).
2 ЦГИАЛ, ф. 51, оп. 1, д. 1, л. 78.
3 Цит. по кн. Л. Б. Кафенгауз, Синдикаты в русской железной промышленности, М. 1910, стр. 190.
136


щих лет» *. Точно так же управление Рязанско-Уральской железной дороги, вынужденное приобретать кровельное железо у «Кровли», платило за пуд десятифунтовою железа вместо 1 р. 90 к. в 1906 г. 2 р. 19 к. в 1907 г. и 2 р. 50 к. в 1908 г.1 2 Управление Николаевской железной у дороги, покупавшее железо того же развеса в 1906 г. по ' 2 руб. за пуд, в 1907 г. сдало поставки «Кровле» по< 2 р. 42 к.
Начиная с 1909 г. в результате роста цен как на Урале, так и вне его з&йетнб увеличивается производство кровельного железа,4в связи с чем резко усиливается конкурентная борьба за рынки сбыта. Цены на кровельное железо, производимое южными заводами, в местах их нахождения были на 20—25 коп. ниже цен, назначаемых уральским синдикатом. В Бакинском районе разница в ценах южного и уральского железа доходила до 40 коп., в Московском и Сибирском районах — до 15— 20 коп. при более льготных условиях расчета/Царицынский зайод, крупный производитель кровельного железа, в начале 1909 г. назначал цену на 10—15 коп. ниже цен «Кровли», но впоследствии предлагал железо с разницей даже в 25 коп. ввиду накопления огромных заводских запасов его. Заводы Центрального района продавали кровельное железо в Московском районе по ценам ниже цен уральского синдиката на 10—15 коп., а в Рязанской и Тамбовской губерниях — ниже на 25—30 коп. Что касается цен на кровельное железо, назначавшихся заводами, не состоявшими контрагентами «Кровли», то они были на 5—10 коп. дешевле цен синдиката, а крупнейшие заводы Абамелек-Лазарева назначили еще более низкие цены3. Кровельное железо на внеуральских заво- дах России обычно вырабатывалось наряду с другими видами продукции, в том числе и сортовым железом. Уральский синдикат рассчитывал, что_в связи с начавши мс$ПГТ9О9 г. ростом цен на сортовое железо его конкуренты, главным образом южные заводы, увеличат выпуск сортового железа и замедлят производство кровельного железа, что приведет к уменьшению конкуренции на рынке кровельного железа. Однако натиск конкуренции
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 3107, л. 61—62.
2 Там же, л. 35 об.
3 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 15—18.
137


продолжался, и «Кровля» вынуждена была пойтй па дальнейшие льготы при продаже кровельного железа.
Покупателям некоторых районов, в первую очередь в Поволжье и в Центральной России, были предоставлены дополнительные скидки с продажной цены от 5 до 10 коп. на пуд. К концу 1909 г. стало ясно, что для борьбы с конкуренцией уральский синдикат не может ограничиться только повышением указанных премий. Необходимо было дальнейшее, более заметное понижение цен. «Понижением этим, — сообщалось в одном из докладов синдиката «Кровля» в середине 1909 г., — правление рассчитывает захватить в свои руки инициативу в назначении цен и тем предупредить возможность конкуренции, благодаря чему обществу (т. е. синдикату «Кровля».— А. Ц.) будет обеспечен большой сбыт» I Выдвигались пдедложеция. .бороться—с-тшнкуршшшм^путем. сокращён ния выпуска кровельного железа заводами, участвовавшими в уральском синдикате. До при создавшихся условиях на рынке это мероприятие не могло привести к ослаблению конкуренции, ибо конкуренты Урала имели все возможности немедленно разместить на рынке то количество кровельного железа, на которое уральские заводы попытались бы уменьшить производство. В этих условиях «Кровля» потеряла бы свои прежние позиции. В середине 1909 г. в докладе правления совету синдиката после указания на появление новых конкурентов и на расширение производства на заводах прежних конкурентов отмечалось, что в предложении кровельного железа на имперском рынке в 1909 г. «конвенционные заводы (т. е. входившие в состав «Кровли».—А. Ц.)... будут участвовать 52%, что ставит конвенцию в положение, далекое от того, чтобы оно давало право хозяйствования на рынке»1 2. Если учесть, что в 1909 г. из-за относительно незначительного увеличения потребления кровельного железа по сравнению с 1908 г. прирост производства значительно увеличивал и без того огромные запасы кровельного железа 3, то станет ясно, почему в 1909 г. вновь произошло всеобщее понижение цен на кровельное железо, продолжавшееся на протяжении 1910 и 1911 гг.; 1 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73. д. 478. л. 17 об.
2 Там же, л. 15.
3 Там же, л. 15 об.
138


на Петербургском рынке цены в 1911 г. по сравнению с 1907 г. упали на 19%, а по сравнению с 1909 г. — на 5% Ч В том же, 1911 г. цены на этом рынке были самые
Изменение цен на сортовое и кровельное железо в 1909—1912 гг.
I I— Шелезо сортовое
— — — — Шелеэо кровельное
низкие за период с 1900 г. «Единственным средством устранения конкуренции, — настаивало в своих докладах правление «Кровли», — может быть лишь общее объ1 См. П. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. II, 1956, стр. 414—415. (Проценты вычислены мной. — А. Ц.)
139


единение» 1 Однако в целом положение железного рынка, который после 1308 г. в основном был захвачен «Продаметом», и в первую очередь положение рынка сортового железа не только не благоприятствовало общему объединению уральских заводов, но, наоборот, привело к значительному обессиливанию «Кровли», выразившемуся в выходе из синдиката ряда крупных заводов.
Чем же объясняется этот выход?
Как уже указывалось, начиная с 1909 г. в результате махинаций южного синдиката происходил повсеместный рост цен на сортовое железо, продолжавшийся до начала первой мировой войны.
В 1912 г. по сравнению с 1909 г. цены на сортовое железо выросли на Юге (Харьков) на 18,2%, а на Урале (Екатеринбург)—на 6%. Цены же на кровельное железо за то же время понизились на Юге на 14%, а на Урале — на 17,7% 1 2.
Противоположное движение цен на сортовое и кровельное железо на протяжении 1909—1912 гг. привело к заметному ослаблению уральского синдиката. Необходимо иметь в виду, что в состав «Кровли» входили две группы заводов: к первой группе принадлежали заводы, в общей продукции которых кровельное железо занимало сравнительно небольшую часть, а основная часть продукции состояла главным образом из сортового железа (в дальнейшем именуется первая группа заводов); во вторую группу входили предприятия, производившие исключительно кровельное железо, и заводы, в производстве которых оно составляло подавляющую часть всей продукции (вторая группа заводов)3.
К первой группе принадлежали следующие участники синдиката: Сергинско-Уфалейские заводы, кровельное железо в общей их продукции составляло 41%, Камские — 28, Юго-Камские — 18, Нижнетагильские — 17, Симские — 8, Ревдинские—5 и Пожевские—5%. Остальная часть продукции этих заводов состояла в основном из сортового железа, причем в продукции Симских и Ревдинских заводов сортовое железо составляло больше 1 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 73, д. 478, л. 15.
2 Франко-Харьков (Юг) и Екатеринбург (Урал).
3 На подавляющем большинстве заводов обеих групп, как правило, выплавлялся чугун.
140


90%. Заводы этой группы выпускали примерно одну треть всего кровельного железа, производимого заводами, входившими в состав уральского синдиката. Ко второй группе относились: Алапаевские, Шуваловские и Верхисетские заводы, вырабатывавшие исключительно кровельное железо, Кыштымские заводы — 93%, Строгановские— 85 и Белорецкие — 70%. С 1907 г., т. е. со времени возникновения уральского синдиката, и до 1909 г., когда цены на сортовое железо почти не изменились, а цены на кровельное железо несколько выросли, рынок сортового железа не оказывал влияния на положение названных групп заводов в синдикате. Доказательством этого служит вхождение в «Кровлю» в конце 1908 г. двух заводов первой группы — Пожевских и Юго- Камских 1.
При начавшемся в 1909 г. устойчивом росте цен на внутреннем рынке России на сортовое железо, а также и на другие виды черной металлургии (за исключением кровельного железа) заводам первой группы стало выгодно за счет высоких цен на указанную продукцию продавать кровельное железо по ценам, более низким, чем цены «Кровли», и таким путем уменьшить заводские запасы кровельного железа, мобилизовать оборотные средства и тем самым улучшить финансовое положение заводов.
В конце 1909 г. на Екатеринбургской бирже уральский синдикат заключал сделки на кровельное железо первого сорта по самым высоким ценам — по 2 р. 43 к. за пуд, в то время как не входившие в синдикат заводы Абамелек- Лазарева продавали такое же железо по 2 р. 40 к. за пуд, а Сысертские заводы — по 2 р. 35 к. за пуд1 2. Контрагентские договоры «Кровли» предусматривали директивную цену по продажам железа своих участников, т.е. цену не ниже которой должны были получить контрагенты за проданное синдикатом кровельное железо. Но при изменившемся положении железного рынка страны это договорное условие стесняло заводы первой группы, так как мешало им осуществить указанную цель.
1 ЦГИАЛ, ф. 64, оп. 1, д. 6, л. 10 об.
2 По данным «Бюллетеней Екатеринбургской железоторговой биржи», октябрь — декабрь 1909 г.
141


Под давлением возраставшей конкуренции на рынке кровельного железа «Кровле» становилось все труднее обеспечивать своих контрагентов заказами в пределах их долей участия. Поэтому заводы, принадлежавшие главным образом к первой группе, формально используя право контрагента расторгнуть договор с «Кровлей» при получении заказов в размере менее 60% от установленной для него продажной нормы \ начали выходить из состава синдиката. К концу 1909 г. соглашение порвали следующие заводы первой группы: Сергинско-Уфалей- ские, Пожевские, Симские, Ревдинские и Южно-Камские. Это обстоятельство сильно поколебало положение «Кровли», и вместо 10,8 млн. пудов кровельного железа, проданного синдикатом в 1909 г., что составляло 54% от имперского сбыта, в 1910 г. было продано уже только 8 млн. пудов, или 38% имперского сбыта1 2. После окончания в 1911 г. срока действия контрагентского договора его не возобновили Камские, Белорецкие и Шуваловские заводы.
Зашравилы «Кровли» сделали новую попытку спасти синдикат от окончательного развала. В начале 1912 г. на общеимперском рынке кровельного железа создалась благоприятная конъюнктура, в связи с чем прежние участники «Кровли» — Алапаевские, Верхисетские, Строгановские, Кыштымские и Нижнетагильские заводы — в январе 1912 г. согласились временно перезаключить контрагентский договор с «Кровлей» до октября того же года при условии, «что правлению синдиката удастся синдицировать 70% имперского кровельного железа»3.
Благодаря хорошему урожаю в 1912—1913 гг., развитию промышленности на окраинах России, строительству новых железных дорог, а также росту городского строительства начиная с 1912 г. и до начала первой мировой войны в стране непрерывно возрастал спрос на кровельное железо и были созданы предпосылки для увеличения его производства. Поскольку в течение 1910—1912 гг. как на Юге, так и в остальных внеуральских районах выработка кровельного железа оставалась почти неиз1 ЦГИАЛ, ф. 64, оп. 1, д. 2, л. 35.
2 См. «Русские биржевые ценности в 1914—15 г.», СПБ. 1915, стр. 188.
3 Там же.
142


менной1, возможности роста его производства были особенно значительны именно на Урале.
Возросший спрос на кровельное железо привел к тому, что в течение 1912—1913 гг. заводы Урала не успевали выполнять заказы, и к началу 1914 г. все запасы кровельного железа на заводских складах были исчерпаны1 2. На рынке кровельного железа возникло явное несоответствие между спросом и предложением. В этих условиях приобретает особое значение то, что общий прирост производства кровельного железа на Урале в 1913 г., составлявший по сравнению с 1911 г. 1,7 млн. пудов (14,4 млн. против 12,7 млн.), падает исключительно на заводы-аутсайдеры; производство же кровельного железа на заводах, возобновлявших соглашение с синдикатом, оставалось в эти годы неизменным (5,1 млн.). Важно также и то, что эти 5,1 млн. пудов железа были выработаны в 1911 г. на 15 заводах-контрагентах «Кровли», а в 1913 г. — на 93.
Таким путем синдикат добился двух целей: во-первых, искусственного ограничения предложения железа на рынке, что в условиях растущего спроса на него являлось предпосылкой повышения цен, и, во-вторых, заметного снижения издержек производства, что усиливало конкурентоспособность заводов, входивших в «Кровлю», и (Обеспечивало им высокие прибыли.
•4 Как видим, на протяжении 1912—1913 гг. политика «Кровли», как и политика «Продамета», заключалась в создании «голода» на рынке кровельного железа. Следовательно, хотя степень монополизации металлургической промышленное: и Урала была значительно ниже, чем на Юге, но и уральский и южный синдикаты в погоне за высокими прибылями прибегали к одному средству, 1 Производство кровельного железа на Юге в течение 1910— 1912 гг. составляло 5,2 — 5,5 млн. пудов, а в остальных внеураль- ских районах оно колебалось от 2,8 млн. до 3,2 млн. пудов. Эта стабильность производства происходила вследствие того, что южные заводы, главным образом начиная с 1910 г., в связи с ростом железнодорожного и городского строительства форсировали выпуск тяжелых рельсов, балок и швеллеров за счет кповельного железа.
2 См. «Уральский техник» № 10, 1912 г., стр. 26—27; 1913 г., № 3, стр. 63—64; № 7—8, стр. 73; № 1, 1914 г., стр. 54—55.
3 Вот подробные данные о динамике производства кровельного железа на Урале в 1911 и 1913 гг. по отдельным группам заводов;
Продолжение сноски на след. стр.
143


являющемуся типичным способом действия капиталистической монополии. Поэтому впервые в практике уральского синдиката контрагентский договор «Кровли», заключенный в 1910 г., оговаривал право синдиката выплачивать его участникам особые премии за прекращение производства кровельного железа, за «отказ» от доли участия и за ее уменьшение*.
Описанная «деятельность» уральского синдиката вместе с тем свидетельствует о том, что для осуществления политики искусственного ограничения производства необязательно, как это обычно считают, чтобы монополия непременно объединяла предприятия, вырабатывающие большую часть данной продукции. Рост спроса на кровельное железо позволил правлению синдиката прежде всего увеличить количество заказов своим контрагентам: в 1910 г. восемь участников «Кровли» продали 8,2 млн. пудов кровельного железа, а в 1912 г. такое же количест-
Наименование контрагентов синдиката
Число действовавших заводов
Производство кровельного железа (в млн. пудов)
1911 г.
1913 г.
1911 г.
1913 г.
Товарищество Алапаевских заводов
4
4
1
1.7
1,6
Акционерное общество Верхисет-
ских заводов . .
3
1
0,9
1,4
Заводы Строганова
4
1
1.0
0,9
Акционерное общество Кыштым¬
ских заводов
2
1
0,7
0,6
Товарищество Нижнетагильских
заводов
 2_
2
0,8_
0,6
Все контрагенты
15
9
5,1
5,1
Аутсайдеры
17
17
7,2
8,9
Казенные заводы
2
2
0,4
0,4
Всего на Урале ....
34
28
1 12,7
14,4
Таблица составлена по данным «Статистики выплавки чугуна и меди, выделки железа и стали и добычи каменного угля и соли на Урале» за соответствующие годы, опубликованным в журнале «Уральский техник» № 3, 1912 г., № 2, 1914 г.
1 ЦГИАЛ, ф. 64, оп. 1, д. 2, л. 32 об.
1 14


во продали пять участников, возобновивших соглашение. Затем правление синдиката начиная с 1912 г. стало непрерывно повышать продажные цены. С 1 февраля по 1 июня 1912 г. цены на кровельное железо были подняты на 5—10 коп. за пуд в зависимости от местонахождения рынков
Увеличение заказов и рост цен привели к тому, что заводы, подписавшие в начале 1912 г. временное соглашение с «Кровлей», в конце этого года возобновили его на пять лет1 2. Начиная с 16 февраля 1913 г. по 26 января 1914 г. цены на кровельное железо по отметкам Екатеринбургской биржи были повышены в 4 раза3. Нет сомнения, что синдикат также участвовал в этом изменении цен.
Результатом указанной политики синдиката «Кровли» было то, что прибыль его участников в течение 1912 и 1913 гг. заметно возросла. По опубликованным балансам4, товарищество Алапаевских горных заводов за 1908—1909 гг. не получало прибыли вовсе, за 1910—1911 гг. прибыль их не превышала 2—3% (по отношению к акционерному капиталу), а за 1912—1913 гг. она составила около 6%.
Высокая прибыль — до 25% была выведена в балансах общества Кыштымских заводов5. Таким образом, несмотря на возникшую в конце 1911 г. прямую угрозу ликвидации синдиката «Кровля», он продолжал 1 «Уральский техник» № 7—8, 1913 г., стр. 73—74.
2 «Уральский техник» № 6, 1913 г., стр. 59.
3 В среднем за 1912 г. цена кровельного железа первого сорта франко-Екатеринбург составляла 1 р. 78 к. за пуд; 16 февраля 1913 г. она была поднята до 1р. 83 к.; 31 июля до 2 р. 10 к.; 30 ноября — до 2 р. 25 к.; 26 января 1914 г. — до 2 р. 30 к. (исчислено по данным «Бюллетеней Екатеринбургской железоторговой биржи». Приведенные данные представляют собой среднюю из минимальных и максимальных цен, зарегистрированных на бирже).
4 «Ежегодник Министерства финансов» за 1908—1914 гг. Данные о размере прибылей в названных ежегодниках ввиду дефективности их исчисления имеют лишь условное значение.
5 Столь высокая прибыль общества Кыштымских заводов частично объясняется резко возросшими в 1912—1913 гг. рыночными ценами на медь, добыча которой в 1913 г. на предприятиях названного общества составляла четверть всей добычи на Урале. Это относится и к данным о прибылях общества Верхисетских заводов, на долю которых приходилось около 10% всей уральской добычи меди.
Ю Синдикат «Продамет»
145


играть определенную роль на рынке кровельного железа, и нет оснований говорить о распаде уральской монополии^ Было бы неправильным считать, что только повышенная конъюнктура на рынке кровельного железа в 1912—1913 гг. предохранила «Кровлю» от ликвидации. Дело в том, что ряд банков был заинтересован в металлургических предприятиях, входивших в уральский синдикат, и потому есть все основания считать, что со стороны банков были также предприняты необходимые меры для сохранения монополии.
Это представляется тем более правдоподобным, что в канун первой мировой войны металлургические компании Урала, большая часть которых входила в разное время в состав «Кровли», предполагали переоборудовать заводы и рудники, перестроить силовое хозяйство и улучшить транспортные условия в пределах горнозаводских округов1 2.
Кроме того, теснейшая, связь Азовско-Донского, Торгово-Промышленного и Сибирского торгового банков с рядом ведущих уральских металлургических предприятий, безусловно, ставила на повестку дня вопрос о слиянии отдельных горных округов под эгидой этих банков. Разумеется, что все указанные планы не могли быть осуществлены без участия банков, для которых наличие уральского синдиката было удобно и выгодно. Не случайны поэтому попытки банков побудить вышедшие в 1911 г. из состава «Кровли» отдельные предприятия вновь вернуться в синдикат. С начала 1912 г. в составе «Кровли» оставалось лишь пять обществ. Однако влияние банков на деятельность синдиката, очевидно, не прекратилось, поскольку в работе товарищества Алапаевских заводов и обществ Верхисетских и Кыштымских заводов банки были весьма заинтересованы. Но продол1 См., напр., Т'. Г. Паюсовсц Монополии в угольной промышленности России, М. 1949 (диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук). На стр. 52—53 автор пишет: «В 1907 г. на Урале организуется синдикат «Кровля». В последние годы стал хиреть и, наконец, погиб в борьбе с «Продаметом» и зрмской организацией по торговле кровельным железом, созданной 18 губернскими земствами в 1909 г.>. Как отмечалось раньше, синдикат «Кровля» существовал до начала 1918 г.
2 См. С. П. Сигов, Очерки по истории горнозаводской промышленности Урала, Свердловск 1936, стр. 237—250.
146


жая существовать, уральский синдикат, имевший в на" чальный период своей организации общеимперское значение, к началу первой мировой войны превратился в синдикат местного значения.
ч^Победа «Продамета» над своим конкурентом «Кровлей» сопровождалась вытеснением уральской металлургии с главных рынков страны. |
Раньше уже отмечалось, что Происшедшие в начале XX в. изменения в структуре спроса на железном рынке страны явились существенным фактором возникшей конкуренций между Югом и Уралом. На протяжении последующих лет, вплоть до начала первой мировой войны, эти изменения продолжались, причем характер их был различен для обоих названных районов. В 1910 г. больше половины южного металла (56%) вывозилось на широкий рынок, тогда как в 1890 г. примерно такая же часть (54%) предназначалась для строительства й эксплуатации железных дорог. Что же касается продукции металлургии Урала, то в 1910 г. основная масса (44%) потреблялась промышленностью, в то время как в 1890 г. почти половина (49%) уральского металла направлялась на широкий рынок. Эти сдвиги способствовали усилению конкурентной борьбы между Югом и Уралом за рынки сбыта.
\ В отношении цены металла в пункте потребления Юг находился в гораздо более выгодном положении, чем Урал>
Благодаря более высокой технике производства южной металлургии, а также крупным размерам ее предприятий издержки производства готовой продукции на Юге были значительно ниже, чем на Урале (см. табл, на стр. 148).
Так как продукция, о которой говорится в этой таблице, составляла на Юге 75% всего рыночного металла, а на Урале—почти 95%, то можно считать, что эти данные вполне показательны для Юга и Урала в целом.
рздержки производства в южной металлургии, за исключением кровельного железа, были в средне^ примерно на 15% ниже, чем в уральской металлургии.чВ частности, производство сортового железа на Юге обходилось на 4% дешевле, чем в среднем по всей русской металлургии, и на Урале — на 7% дороже; проволока катаная на Юге была на 8% дешевле, а на Урале — на 14%
10*
147


Издержки производства продукцийи металлургий Юга и Урала в 1913 г.1 (в коп. за пуд)
Районы
Железо сортовое
Железо мелкосортное
Проволока катаная
Рельсы для Кро- желез- вельное ных железо дорог
Юг
Урал
На Юге продукция дороже (-(-)» дешевле (—), чем на Урале, (в *)
93,11 93,05
88,90 94,40 164,36
104,87 103,29,135,93 105,35 154,12
— 11,2—10,0—31,6—10,0+6,6
дороже. Следовательно, издержки/ производства на Юге были самыми низкими в стране, их^то обстоятельство при прочих равных условиях, естественно, должно было обеспечить Югу победу в борьбе за рынки сбыта.
Что касается издержек производства передельного чугуна, то в среднем они в 1913 г. во всех районах составляли примерно одну и ту же величину. Однако качество уральского чугуна, выплавлявшегося на древесном топливе, было выше южного чугуна, выплавлявшегося на коксе. При сравнительно ограниченном размере выплавки уральского чугуна, потреблявшегося для изготовления высокоценного литья, спрос на этот чугун после 1909 г. непрерывно увеличивался, что и вызывало значительный рост цен на литейный чугун. На этой почве конкуренция между Югом и Уралом также значительно обострилась.
В течение долгого времени особенности производства кровельного железа, основанные во многом на навыке и искусстве рабочих, препятствовали заводам других районов, кроме Урала, в массовом выпуске кровельного железа. Поэтому Урал был полным хозяином на рынке кровельного железа и диктовал свои цены. Однако, когда в 900-х годах заводы Юга и других районов начали массовое производство кровельного железа, возникла острая 1 В. Г. Постриганев, Сравнительный очерк работы металлургических заводов Украины и Урала, Харьков 1927, стр. 35.
148


конкуренция между отдельными районами, которая привела к значительному падению цен. В этих условиях прежний разрыв в ценах и издержках производства кровельного железа в отдельных районах заметно уменьшился, ив 1913 г. издержки производства кровельного железа на Юге были уже лишь на 6% выше, чем на Урале.
Ч Издержки по транспортировке металла из отдельных районов в места его потребления для Юга также были ниже, чем для Урала:4В 1912—1913 гг. эта разница колебалась от 1 до 5 коп. на пуде в зависимости от места нахождения рынков. А для главных рынков — Петербурга и Москвы — разница в пользу Юга составляла соответственно 1 и 3,8 коп. И, наконец, сосредоточение сбыта почти всей продукции южной металлургии в руках такого мощного синдиката, как «Продамет» с его разветвленным сбытовым аппаратом, также создавало для Юга дополнительные и притом весьма существенные преимущества, усиливавшие позиции Юга в его борьбе с Уралом и другими районами. В итоге продукция южной металлургии была дешевле уральской, что и привело к непрерывному расширению границ рынков сбыта для Юга.'
"м Другим показателем оттеснения Югом Урала с железного рынка Европейской части России являются данные о сдвигах. в_рДзмещении рынков сбыта южного и уральского металлаДДля характеристики этого вопроса были использованы данные сводной статистики перевозок по русским железным дорогам. В названном источнике точно отражено перемещение грузов вообще и в частности чугуна, железа и стали. Поэтому приводимые ниже данные по Югу, откуда вывоз металла производился исключительно по железным дорогам, довольно точны. Аналогичные же данные по Уралу неполны, поскольку уральский металл доставлялся в места его потребления также и речным транспортом. Кроме того, с некоторых железнодорожных станций Урала груз сначала перевозился на пристани, а затем он следовал дальше. Поэтому для получения более точных данных по Уралу в общее количество чугуна, железа и стали, перевезенного по уральским железным дорогам \ было вклю1 Богословской, Пермской, Самаро-Златоустовской и Троицкой.
149


чено также и количество металла, доставлявшегося по железным дорогам в пристани Волги, Камы и Белой, а отсюда по железным дорогам уже вывозившегося на различные рынки. Но и при таком уточнении из подсчета ускользает та часть металла, которая доставлялась заводами непосредственно на пристани, а затем перевозилась водным путем. Ввиду отсутствия детальной статистики перевозки металлов по речным путям учесть это количество металла нельзя. К изложенному нужно добавить, что в 1910—1913 гг. по железным дорогам вывозилась примерно половина выплавленного чугуна на Урале и около трех четвертей производства готовой продукции1. Так как основная масса чугуна и значительная часть железа и стали перевозились в пределах самого Урала, то относительная дешевизна речного транспорта не могла существенно усилить конкурентоспособность Урала.
Изменения в размещении рынков сбыта продукции металлургии Юга и Урала в 1900 и в 1913 гг. (в % к общему вывозу из данного района) 2.
Районы вывоза
Районы потребления
Юг | Урал
1900 г. | 1913 г. 1 1900 г. 1 1913 г.
1. Чугун3
Северо-Запад
Центральный
Юг
Урал
Сибирь
Закавказье
42,3
16,0
36,7
1,2
3,8
37,3
16,4
46,0
0,3
20,5
6,2
0,1
73,0
0,2
10,7
2,5
1.3
75,8
0,7
( %
Итого <
1 в млн. пудов . .
100,0
22,8,
юо.о
68,3
100,0
14,3
100,0
28,6
1 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 703, л. 450.
2 Составлена по данным «Сводной статистики перевозок по русским железным дорогам» за соответствующие годы.
3 Группа «чугун» включает также и полупродукт.
150


Продолжение
Районы потребления
Районы вывоза
Юг | Урал
1900 г. 1 1913 г. \ 1900 г. | 1913 г.
2. Железо и сталь
Северо-Запад
Центральный
Юг
Урал
Сибирь
Средняя Азия
Закавказье
26,2
12,8
46,4
14,6
28,2
15,5
39,5
1,3
1,7
1,8
12,0
12,8
37,0
' 10,6
33,8
3,0
2,8
10,7
13,1
14,1
36,8
14,5
6,4
4,4
1Л I%
Итого < ’ в млн. пудов . .
100,0
31,7
100,0
92,0
100,0
21,8
100,0
21,9
В 1913 г. по сравнению с 1900 г. в географии рынков сбыта уральского чугуна и полупродукта не произошло существенных перемен. Изменения же в размещении рынков сбыта южного чугуна были весьма значительными. Прежде всего заметно увеличилась доля перевозок его в пределах самого южного района, что было связано с возникновением здесь машиностроительный и металлообрабатывающих заводов.
Затем, хотя относительно вывоз южного чугуна в Северо-Западный район несколько уменьшился в 1913 г. по сравнению с 1900 г., но абсолютно он вырос с 9,6 млн. пудов до 27,3 млн.
В целом в основных промышленных районах России превалирующую роль в снабжении их чугуном играл Юг, и лишь в Северо-Западном районе происходила конкурентная борьба между Югом и Уралом. Исход этой борьбы был предрешен в пользу Юга уже хотя бы потому, что в названный район в 1913 г. было ввезено с Юга 27,3 млн. пудов чугуна, а с Урала — лишь 5,7 млн. пудов.
Резкие изменения произошли в размещении рынков сбыта готовой продукции Юга и Урала. На протяжении 1900—1913гг. отпуск этой продукции с Юга сильно возрос 151


как в пределах самого южного района (91,5 млн. пудов вместо 30,5 млн.), так и за пределами его (55 млн. пудов вместо 18,3 млн.). За то же время отпуск готовой продукции с Урала для данного района стабилизовался, а вывоз за пределы его понизился с 14,4 млн. пудов до 12,6 млн. Таким образом, в 1913 г. Юг по сравнению с Уралом отпускал рыночного металла в 4 раза больше (55 млн. пудов и 12,2 млн.), тогда как в 1900 г. — лишь в 1,5 раза больше (18,3 млн. и 12,2 млн. пудов).
Это привело к заметному усилению роли Юга на старых рынках, главным образом за счет оттеснения Урала, а также проникновению Юга на новые рынки.
Если в 1900 г. южная металлургия совершенно не вывозила своей продукции на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию, то в 1913 г. в эти районы отправлялось около 5% рыночного металла, что составляло около 43 млн. пудов. За тот же период произошло значительное ослабление позиции Урала в Северо-Западном и Центральном районах. В 1900 г. сюда по железным дорогам привозилась почти половина всего рыночного уральского металла (11 млн. пудов), а в 1913 г. — лишь одна четверть (5,2 млн. пудов). Сопоставление ввоза металла в названные районы с Юга и Урала показывает, что в 1913 г. Юг почти полностью вытеснил Урал с рынков Северо-Западной и Центральной России, куда входили такие крупные индустриальные центры, как Петербург и Москва.
Другой характерной чертой в изменении географии рынков сбыта готовой продукции Урала было ясно определившееся перемещение сбыта ее из европейской части России в Азиатскую Россию, т. е. на территорию Урала, Сибири, а также Средней Азии. В 1900 г. в два последних района вывозилось по железным дорогам 3% всего рыночного уральского металла, а в 1913 г.— 21%. Если к этой величине добавить перевозки металла внутри Урала, ‘ то получается, что в 1900 г. в Европейскую Россию (т. е. в Северо-Западный, Центральный, Южный районы и Закавказье) отправлялось 63,2% рыночной продукции Урала, а в 1913 г. — только 42,3%.
В конце 90-х годов XIX в., когда производство готовой продукции на Юге и на Урале сравнялось, существовали две группы железных рынков России. К одной 152


относились рынки, тяготевшие к Уралу по географическому положению и по размещению путей сообщения, причем на этих рынках почти не было конкуренции других металлургических районов. Такими рынками являлись Урал, Сибирь и Средняя Азия. Это, конечно, условно монопольные уральские рынки. Ко второй группе относились все остальные рынки, на которых особенно после включения уральских железных дорог в общеимперскую сеть, а также после завершения строительства южной металлургии развивалась ожесточенная борьба, главным образом между Югом и Уралом. Это конкурентные рынки.
Соотношение рынков сбыта продукции уральской металлургии в 1896—1913 гг.1 (в %)
Годы
Монопольноуральские рынки
Конкурентные рынки
1
1896 1898—1899
1900
1913
52
43
36
58
48
57
64
42
До тех пор пока южная металлургия в основном работала на железнодорожное строительство и пока снабжение металлом широкого рынка и промышленности производилось главным образом уральской металлургией, сбыт ее продукции на конкурентных рынках непрерывно увеличивался. В 1896 г. на этих рынках было продано 48% общего количества вывезенного уральского металла, а в 1900 г. — уже 64%. Таким образом в 1900 г. две трети продукции Урала сбывалось на конкурентных рынках и лишь одна треть — на монопольных рынках. Однако в результате все возраставшей конкурентоспособности Юга картина резко изменилась. В 1913 г. по сравнению с 1900 г. Урал утерял свои позиции на важ1 Составлена по данным «Сводной статистики перевозок по русским железным дорогам» за соответствующие годы; см. также А. Вольский, Что сказали бы цифры про благополучие железной промышленности Урала, СПБ 1901.
153


нейших конкурентных рынках и возвратился к исходному положению, которое он занимал в 1896 г. В канун первой мировой войны основная масса продукции металлургии Урала сбывалась на прежних его монопольных рынках. Разница была в том, что в канун первой мировой войны и на этих рынках, особенно в Средней Азии, Урал должен был вести упорную конкурентную борьбу с Югом, поскольку оба района ввозили сюда примерно равное количество железа и стали.
Приведенных данных, однако, еще недостаточно для утверждения.об окончательной победе Юга над Уралом. Для этого следует также установить изменения в удельном весе южного и уральского металла в общем количестве металла, завезенного по железным дорогам в отдельные районы. Это количество в общем может быть принято за показатель потребления металла данным районом.
Удельный вес южного и уральского металла в потреблении отдельных районов России в 1000 и 1913 гг.1
Районы потребления
Доставлено железными дорогами
с Юга
1 с Урала
1900 г.
1913 г.
1900 г.
1913 г.
Юг . -
Закавказье
Центральный
в том числе Поволжье1 2
Западный3
Северный4
Урал
Сибирь
Средняя Азия
80,0
57,4
20,8
21,8
48,8 0,4
3,5
86,6
82,4
50,0
60,5
41,4
38,5
12,0
10,3
40,6
1
12,6
7,1
41,4
5,7
19,2
96,0
71,8
6,5 . 5,8
9,1
9,4
3,8
12,0 88,0
66,4
48,7
1 В % к количеству металла, завезенного в данный район. Таблица составлена по материалам «Сводной статистики перевозок по русским железным дорогам» за соответствующие годы (данные относятся к готовой продукции).
2 Район действия Волго-Бугульминской, Рязано-Уральской и Сызоано-Вяземской железных дорог.
3 Район действия Варшавско-Венской, Ковель-Владимир-Волын- Ской, «Лодзинской, Полесской и Привислинской железных дорог.
4 Район действия Северной железной дороги.
154


' Р Обобщая приведенные данные, можно сделать два вывода. Во-первых, в 1913 г. по сравнению с 1900 г. в подавляющей части районов значение южного металла резко возросло, а значение уральского металла заметно снизилось. Удельный вес южного металла в Центральном районе увеличился в 2,5 раза, а удельный вес уральского сократился в 4 раза. В Западном районе процент южного металла вырос почти в 2 раза, а уральского уменьшился на одну треть. В Закавказье роль южного металла поднялась в 1,4 раза,, а уральского понизилась на 18%. Кроме того, в Южном районе доля уральского металла уменьшилась вдвое, в Северном районе — на 17 и в Сибири — на 8%.
И во-вторых, в 1913 г. в результате указанных изменений основным поставщиком металлов почти во всей стране (за исключением Урала и Сибири) оказался Юг. Процент южного металла по отдельным районам (без Юга) колебался в 1913 г. от 40,6 до 82,4%, между тем как в 1900 г.—от 20,8 до 57,4%. Уральская металлургия снабжала металлом лишь районы самого Урала, Сибири и Средней Азии. Во всех же остальных районах участие Урала выражалось в 4—12%. Особо следует отметить потерю позиций Урала на рынках Поволжья, в течение длительного времени снабжавшихся почти исключительно уральским металлом. В канун первой мировой войны в общем потреблении металла этим районом уральский металл составлял лишь около 10% !, а южный металл — 60%.»
Данные об изменении удельного веса южного и уральского чугуна в общем потреблении его отдельными районами также свидетельствуют о почти полном вытеснении Урала с рынков европейской России. В 1900 и в 1913 гг. вся потребность Урала в чугуне удовлетворялась исключительно за счет местного чугуна. Что же касается других районов, то в 1900 г. уральский чугун в потреблении Северного района составлял 28%, а в 1913 г. — лишь 3%, а в Центральном районе соответственно— 11 и 1%. Следовательно, в 1913 г. в обоих названных районах уральский чугун уже не играл почти
1 Определенная часть уральского металла доставлялась в Поволжье речным транспортом. Но если учесть и эту часть, то вывод о вытеснении Югом Урала не изменится.
155


никакой роли. И лишь в Западном районе, особенно в Сибири и Средней Азии, на его долю приходилось до 75%. Все остальные районы страны удовлетворяли свои потребности за счет чугуна, выплавлявшегося на Юге.
3. Борьба «Продамета» против «диких» предприятий
В синдикатские соглашения по отдельным видам продукции, как правило, вступали лишь заводы, на долю которых приходилась основная часть производства данной продукции. Немалое число заводов оставалось вне соглашений. На протяжении всего периода своего существования «Продамет» проводил против аутсайдеров ожесточенную борьбу и в конечном счете вынуждал их войти в синдикат.
Из 21 завода, являвшихся в 1912—1914 гг. контрагентами «Продамета» по листовому железу, вступили в соглашение в момент его возникновения, т. е. в 1902 г., 14 заводов, а затем в соглашение вошли: с 1903— 1904 гг. — Екатерининский, Сосновицкий и Донецко- Юрьевский заводы; с 1907 г. — Новороссийский и Су- линский; с 1909 г. — Камский и с 1912 г. — Русско-Бельгийский. Из 17 заводов — участников южного синдиката в 1912—1914 гг. по балкам и швеллерам — первичное соглашение в 1903 г. заключили пять заводов, а затем к нему присоединились: в 1904 г. — Островецкий завод, в 1907 г. — Новороссийский и Богословский и в 1910 г.— Сулинский, Константиновский, Краматорский и Камский. Из 26 заводов, бывших контрагентами южной монополии в 1912—1914 гг. по сортовому железу, первоначальный договор в 1909 г. подписали 24 завода, а Краматорский и Макеевский заводы подписали его в 1910 г. И, наконец, из 9 заводов — контрагентов «Продамета» в 1912—1914 гг. по тяжелым рельсам — в первоначальное соглашение в 1910 г. вошли 8 заводов, а Донецко- Юрьевский завод вошел в него в 1912 г.
Контрагентами «Продамета» являлись заводы Юга, большая часть заводов Царства Польского и несколько заводов Центра и Прибалтики. Конкурентами «Продамета» были прежде всего уральские заводы, а также заводы, за отдельными исключениями, Приволжского и Центрального районов. Правда, общий размер производства всех этих заводов был намного меньше произ156


водства заводов — участников синдиката, но все Жё это была величина, которую нельзя было сбросить со счетов.
Следует учесть, что по объему производства и запасам продукции положение заводов, входивших в состав «Продамета», резко отличалось от положения заводов, в нем не участвовавших. Так, за период с 1904 по 1913 г. запасы листового железа (в % к годовому производству) у контрагентов «Продамета» колебались от 5 до 9, а у «диких» предприятий — от 15 до 33. Объем производства листового толстого железа в среднем за 1907— 1910 гг. по сравнению с 1904 г. у контрагентов «Продамета» составлял 88%, а у аутсайдеров — лишь 56%; в среднем же за период 1911—1913 гг. по сравнению с 1904 г. объем производства у контрагентов вырос на 46%, а у аутсайдеров сократился на 6% Весьма любопытны аналогичные данные по листовому тонкому железу. Запасы его в течение 1904—1913 гг. у участников синдиката колебались от 3 до 17%, а у заводов, не состоявших в нем, — от 23 до 83%. Размер производства в среднем за 1907—1910 гг. по сравнению с 1904 г. у контрагентов «Продамета» увеличился на 16%, а у аутсайдеров уменьшился на 20%; в среднем за период 1911—1913 гг. против 1904 г. объем производства у первых вырос на 53%, а у вторых понизился на 39% 1 2.
Анализ приведенных данных говорит о том, что заводы, входившие в состав «Продамета», нуждались в меньших оборотных средствах, чем аутсайдеры, и что на таких заводах происходил непрерывный рост производства. При прочих равных условиях оба эти момента приводили к относительно меньшим издержкам производства на заводах «Продамета», что, разумеется, усиливало их конкурентоспособность.
Чем же объяснить, что часть заводов Юга и Царства Польского сравнительно длительное время (в среднем четыре-пять лет после заключения первичных соглашений) оставалась вне договорных отношений с «Продаметом», а почти все заводы остальных районов так и не были участниками синдиката до конца его существования?
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 17.
2 Там же.
157


Первоначально контрагентские договоры обычно заключали предприятия, основная часть продукции которых предназначалась для непосредственной продажи на рынке, а не для дальнейшей переработки на данном заводе1. В этом отношении отдельные металлургические районы России сильно отличались между собой. В среднем за 1911 —1913 гг. удельный вес рыночного металла (в% к общему производству) составлял: на Юге — 90, в Царстве Польском — 82, на Урале—66, в Приволжском районе — 60, в Центральном районе — 55 и в Северном районе — 341 2. Заводы, изготовлявшие из своего готового продукта железные и стальные изделия, переставали быть производителями синдицированной продукции.
Объединение «Продаметом» всех южных, польских и прибалтийских заводов затягивалось на длительный срок. Заводы же Петербургского, Приволжского и Уральского районов, направляя основную часть металла собственного производства в дальнейшую переработку, имели возможность, особенно в условиях промышленного подъема, сохранять, конечно до определенного момента, «независимость» от «Продамета».
Это не означает, что заводы Петербургского, Приволжского и Уральского районов могли совершенно не считаться с конкуренцией со стороны южного синдиката. Наоборот, в результате все возрастающей конкурент1 Речь идет о выработке из железа и стали не в деле различного рода железных и стальных изделий: накладок и подкладок для железных дорог, железных труб, всевозможных железных конструкций, резервуаров, цистерн, а также паровозов, товарных вагонов, подъемных кранов.
2 Данные о количестве металла, проданного на рынке и пущенного в переработку, имеются лишь по указанным районам и по империи в целом. В целях сохранения коммерческой тайны заводов сведения, получаемые от них, не публиковались по отдельным заводам в «Своде статистических данных по железоделательной промышленности». Лишь по Югу имеются данные о количестве металла, вывезенного на рынок, но они не совсем сопоставимы с упомянутыми показателями «Свода...» (см. «Железная промышленность южной России в... году» за соответствующие годы).
Приведенные показатели исчислены на основании данных о запасах железа и стали на 1 января данного года в размере производства за данный год, доставке металла с других заводов, а также об отпуске металла своими заводами на передел и собственные надобности и другими заводами на передел и на продажу. Эти сведения публиковались в названном «Своде...» за соответствующие годы.
158


ной способности «Продамета» между ним и «дикими» предприятиями во всех районах страны происходила все обострявшаяся борьба за рынки. Но в целом благодаря различию в соотношении между количеством рыночного металла и металла, использованного для переработки, часть металлургических заводов более или менее длительное время находилась вне монополии 1|уЭто положение можно хорошо проиллюстрировать на примере заводов Юга. Заводы, почти полностью продававшие на рынке производимые ими железо и сталь, а именно заводы Донецкого общества (97% продажи), Южнорусского Днепровского, Брянского обществ и заводы «Русский провиданс» (94%), Таганрогский, Островецкий и Сосно- вицкий (87%) и др., являлись постоянными участниками «Продамета» по всем видам синдицированной продукции с момента его возникновения. Заводы же, направлявшие более или менее значительную часть своей готовой продукции на переработку, как например Юзов- ский (79%), Константиновский (77%), Сулинский (68%), — эти заводы всячески уклонялись от вхождения в соглашение вообще и особенно по листовому железу.
Но в конце концов под воздействием агрессивной политики «Продамета» и эти заводы были вынуждены войти в синдикат.
Главным орудием борьбы синдиката против «диких» предприятий "была политика цен. к ,
«Продамет» в Тилу своей все возраставшей мощи располагал почти неограниченными возможностями повышать цены в тех районах, где у него не было конкурентов, и понижать их даже до явно убыточного уровня в тех районах, где конкуренция существовала. Пониженные цены всегда назначались синдикатом франко- станция отправления металла конкурентных заводов. Путем такой политики, неуклонно проводившейся монополией на протяжении всего периода ее существования, аутсайдеры в конечном счете принуждались войти в соглашение. Кроме того, для привлечения аутсайдеров в синдикат им предоставлялись более высокие квоты по сравнению с теми, на которые они могли рассчитывать
1 Отдельные заводы, не входя в «Продамет», являлись участниками синдикатов «Продвагон», «Проволока», а также монополии, объединявшей паровозостроительные заводы.
159


по объему своего производства, а также различные премии и льготы.* В итоге к 1914 г. уже не было ни одного южного завода, не входившего в синдикат. Но все такие меры каждый раз неминуемо приводили к новому обострению конкурентной борьбы внутри «Продамета», поскольку участники его должны были поступиться своими правами для обеспечения привилегий вновь вступающим в синдикат. В начале 1903 г., т. е. вскоре после возникновения соглашения по листовому железу, совет «Продамета» вынес решение о понижении в случаях конкуренции цены на железные листы до 1р. 15 к.1, тогда как до этого листовое железо продавалось по цене в 1 р. 25 к. — 1р. 30 к. До 1907 г. одним из наиболее крупных производителей металла в стране, в том числе листового железа, рельсов, балок и швеллеров, был Юзов- ский завод Новороссийского общества, сбывавший подавляющую часть своей продукции казне. Пребывание завода в составе поставщиков казны приносило ему огромные барыши и потому в течение долгого времени завод не входил в синдикат. Ожесточенная борьба между «Продаметом» и заводом, сопровождаемая непрерывным понижением цен, а также изменением условий поставки со стороны обеих сторон, достигла к середине 1907 г. своего апогея. Возникла угроза распада соглашения по листовому железу, тем более, что, ориентируясь на Юзовский завод, другие крупные производители листового железа, как например уральские заводы Богословского и Камского обществ, также оставались вне «Продамета» и ставили условием своего вхождения в синдикат вступление в него Юзовского завода.*
В 1907/08 г. поступление заказов на листовое и широкополосное железо, на балки и швеллеры значительно возросло по сравнению с предыдущими годами. Между тем вследствие резкого сокращения железнодорожного строительства казенные заказы Юзовскому заводу заметно сократились. Завод пришел к выводу, что наступил момент, когда соглашение с «Продаметом» даст ему огромные выгоды. Во-первых, вслед за ним вынуждены будут войти в синдикат ряд других «диких» предприятий и, в частности, заводы Богословского и Кам1 «Протокол заседания совета «Продамета» 15 января 1903 г.> № 17, п. 14, 1903.
160


ского обществ; во-вторых, расширение соглашения приведет к повышению продажных цен на синдицированную продукцию вообще и на листовое железо в частности, и, в-третьих, завод рассчитывал выторговать за свое участие в монополии увеличенные квоты и различные льготы и премии, а все это принесет огромные прибыли.
«Продамет» в целях усиления своего господства на рынке согласился со всеми требованиями Юзовского завода и с конца 1907 г. завод стал контрагентом синдиката. Это обстоятельство действительно заметно укрепило положение «Продамета». «Вступление Новороссийского общества в договорные отношения с обществом по листовому железу (т. е. «Продаметом». — А. Ц.)> — отмечалось в протоколе заседания совета «Продамета»,— повлияло также на устойчивость цен по листовому железу и дало возможность установить одинаковые цены на этот продукт по всей Европейской России, за исключением Поволжья, где цены пришлось несколько понизить ввиду конкуренции со стороны уральских заводов»1. Установление единых цен на листовое железо означало дальнейшее усиление мощи «Продамета» и свидетельствовало о том, что в подавляющей части основных районов страны синдикат уже мог не считаться с конкуренцией на рынке листового железа. Заключение контрагентского договора с Юзовским заводом происходило в момент расширения вывоза металла из России.
Цены на листовое железо для внутреннего рынка после соглашения с Юзовским заводом были повышены «Продаметом», но одновременно им были несколько понижены цены на металл, требовавшийся перерабатывающим заводам для производства предметов, вывозимых за границу: ферм для мостов, морских судов, цистерн, вагонов и паровозов.
В 1909 г. Сулинский и Константиновский заводы не * входили в «Продамет», и в ряде районов страны они выступали на рынке с предложением балок. Синдикат в этих районах понизил основные цены на балки в начале до 95 коп.1 2, а затем — до 90 коп.3 за пуд, вместо ра1 См. «Протокол заседания совета «Продамета» 7 марта 1908 г. № 121», п. 5, СПБ 1908.
2 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 1772, 18 февраля 1909 г. (листы в фонде не нумерованы).
3 Там же, циркулярно № 1992, 24 июля 1909 г.
11 Синдикат «Продамет»
161


нее установленной им цены в 1 р. 10 к. В том же, 1909 г. Макеевский завод, также не входивший тогда в «Продамет», выступил с более низкими ценами на сортовое железо по сравнению с ценами, установленными синдикатом. И в данном случае управление синдиката предписывает своим торговым конторам не останавливаться перед понижением существовавших цен до уровня, а если нужно, то и ниже цен конкурента1.
оорьба продолжалась, до тех пор пока оба завода не подчинились домогательствам «Продамета» и не стали его участниками. Такую же политику синдикат проводил по отношению к конкурентам и в других металлургических районах. Однако, после того как конкуренты вступали в «Продамет» и безоговорочно выполняли его требования, цены на соответствующую продукцию немедленно повышались и доводились до максимального уровня. 9
Обобщая изложенное, следует подчеркнуть, что монополизация металлургической промышленности России не только не устраняла на железном рынке конкурентную борьбу, а, наоборот, усиливала и обостряла ее до крайних пределов. К 1914 г. борьба эта закончилась победой «Продамета» над «Кровлей» и вытеснением уральской металлургии с главных рынков сбыта, что создало предпосылки для значительного роста обогащения участников южного синдиката и вместе с тем для нарастания конкурентной борьбы внутри «Продамета».
1 ГОГА, ф. 433, циркулярно № 1820, 20 марта 1909 г.


Глава пятая
ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАХВАТА «ПРОДАМЕТОМ» ЖЕЛЕЗНОГО РЫНКА РОССИИ
1. Создание металлического «голода»
Чтобы иметь возможность повышать продажные цены, получать огромные прибыли, «Продамет» одновременно с захватом в свои руки внутреннего рынка России проводит политику создания металлического «голода» в стране, т. е. искусственного несоответствия между спросом и предложением металла путем ограничения производства его. Металлический «голод» при наличии запретительных таможенных тарифов являлся решающим фактором непрерывного увеличения цен и роста барышей монополистов.
Искусственное ограничение производства металла осуществлялось «Продаметом» по нескольким направлениям. Прежде всего он не допускал строительства новых металлургических заводов. На территории, вошедшей в состав СССР, было металлургических заводов: в 1908 г.— 141; 1910 г. — 131; 1913 г. — 130, в том числе на Юге соответственно — 23, 22 и 22 (включая и заводы с малой металлургией) 1.
1 Существовал и ряд других причин, в силу которых в России до 1914 г. не возникало новых металлургических предприятий, хотя положение железного рынка явно благоприятствовало этому. Одной из таких причин была концентрация выплавки основного продукта — чугуна на заводах, участвовавших в «Продамете». Хотя чугун оставался не синдицированным, однако около трех четвертей имперской выплавки его было сосредоточено в руках участников южного синдиката, а если не принимать в расчет Урал, эта цифра повысится до девяти десятых.
11*
163


Добившись роста цен на металл, «Продамет» удовлетворял спрос на него при помощи увеличения нагрузки наличного производственного аппарата, что являлось важным фактором снижения издержек производства. Сокращение производства при большом спросе, резкое повышение цен привели к тому, что действовавшие заводы стали давать сказочные прибыли. По отчетам 11 южных заводов прибыль их в среднем за 1909—1910 гг. составила 10,5%, а в 1910—1911гг. — около 15%,т. е. лишь за один год прибыль увеличилась в 1,5 раза. Интересно отметить, что в 1910—1911 гг. из этих 11 заводов два получили от 8 до 10% прибыли, четыре завода — от 11 до 15%, три — от 16 до 20% и два завода — свыше 30% I В то время банки платили по текущим счетам не более 4—6% в год, а государственные займы приносили 5—5,5%. Огромные прибыли, а также резкое повышение курсов акций металлургических обществ вызвали новый приток иностранного капитала в русскую металлургию.
Отсутствие строительства новых заводов во время промышленного подъема в стране в 1909—1913 гг. становится весьма показательным, если учесть, что в период 1895—1899 гг. на Юге возникло восемь громадных металлургических предприятий.
Наряду с недопущением строительства новых заводов «Продамет» искусственно ограничивал выпуск металла путем принуждения контрагентов закрывать заводы полностью, как например Страховицкие заводы, или частично, как например заводы Гута Ченстохова2. Кроме того, «Продамет» заставлял отдельных его участников якобы под предлогом перехода к специализации производства «добровольно» отказываться от предоставленных им квот. Такие контрагенты под страхом уплаты большой неустойки и неполучения от синдиката премий обязывались до истечения срока заключенного договора совершенно не производить синдицированной продукции. Они обязывались также никому не продавать и не предоставлять в пользование существовавшего на их заводах прокатного оборудования и даже не принимать ни от кого заказов на передел материалов заказчика в
1 Группировка заводов по размеру прибыли произведена мной. — А. Ц. _ ।
« ЦГИАЛ, ф. 54, оп. 1, д. 261, л. 173.
164


изделия, представляющие собой договорные предметы. Таким способом синдикат замораживал часть производственных мощностей.
Ограничение производства под видом отказа контрагентов от производства определенной продукции приняло исключительно большие размеры, что нашло отражение в договорах, возобновленных в 1912 г. Обязательство не производить сортовое железо было навязано Нико- поль-Мариупольскому заводу и заводу Полянского в Одессе; листовое железо — Гантке, Сулинскому и Донецко-Юрьевскому заводам; балки и швеллеры — Сулинскому, Урало-Волжскому и Богословскому заводам1. Только за период с 1912 по 1914 г. «Продамет» выплатил <в виде премии за «отказ» от производства более 6 млн. руб.2 Даже в 1914 г., когда начавшаяся первая мировая война требовала всемерного увеличения выпуска металла, синдикат выплатил отдельным заводам соответствующие премии в размере более 2 млн. руб.3 Указанные махинации приводили к хроническому недоиспользованию производственных мощностей металлургической промышленности и даже в годы наибольшего металлического «голода» коэффициент загрузки не превышал 80%.
Изменение нагрузки южной металлургии в 1905—1913 гг.4
(
Годы
Доменное производство
Производство полупродукта
Производство готового продукта
1905—1909 1910 1911 1912 1913
1
60
60
67
74
80
61
63
66
75
80
52
60
64
69
76
« СОГА, ф. 120, д. 163, л. 23—30.
« ГАРО. ф. 563, оп. 1, св. 15, д. 232, л. 12.
• Там же, л. 14.
4 Производство в % к годовой производительной способности. Составлена по данным «Ежегодников Министерства финансов» за 1906—1915 гг. Методология исчисления показателей нагрузки не приводится в «Ежегодниках». Есть все основания считать, что показатели завышены.
165


Неполная загрузка производственного аппарата южной металлургии подтверждается отдельными заводами в их секретной переписке с «Продаметом». Так, в 1912 г. правление Донецкого общества, требуя от синдиката разрешения на экспорт железа без зачета в квоту, подчеркивало, что «наше оборудование позволяет нам значительно расширить наше производство» I Недостаток металла, вызванный политикой «Продамета», покрывался импортом, размер которого по отношению к имперскому потреблению металла (в переводе на чугун) составлял: в 1904—1908 гг.— 12%, а в 1909—1913 гг.— около 15%. Только за 1911—1912 гг. было ввезено около 8 млн. пудов чугуна1 2.
Создавая в стране «голод» на металл, «Продамет» добивался роста продажных цен. В одном из секретных циркуляров синдиката об этом говорится с предельной ясностью. «В связи с прекращением прокатки балок на заводе Гута-Банкова, — сообщалось в циркуляре,— управление общества (т. е. «Продамета». — А. Ц.) пользуется возможностью некоторого повышения цены балок» 3.
Искусственное ограничение производства имело отнюдь не случайный характер, а являлось органической частью общей политики «Продамета». В заседаниях особого совещания, состоявшегося в конце 1913 г. при Министерстве торговли и промышленности, при обсуждении вопроса о причинах недостатка металла в стране представители потребителей металла заявляли, что «вина в •недостатке металла в значительной мере лежит на... «Продамете», который принимает в целях удержания высоких цен на металл меры к ограничению и даже прекращению производственной деятельности отдельных заводов и создает таким образом искусственный железный «голод»»4 5. Политика ограничения производства дала 1 МОИА, ф. 498, оп. 1, д. 789, л. 185 об.
2 См. С. А. Покровский, Внешняя торговля и внешняя торговая политик* России. М. 1947, стр. 357.
3 ЦГИАЛ, ф. 54, оп. I, д. 261, л. 173; циркулярно, конфиденци¬
ально, 27 июня 1908 г., № 1593. Размер повышения цен во всех районах, за исключением Московского и Саратовского, составил
5 коп. с пуда; для пунктов Поволжья «в противодействие конкуренции уральских заводов оставалась прежняя основная цена в 1 руб. за пуд, локо-станция Нижний Тагил».
< ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 93.
165


себя особенно знать в 1912—1913 гг.» когда в результате промышленного подъема, а также принятия правительственной программы крупного военно-морского строительства спрос на металл значительно вырос. Согласно приведенным данным, взятым из отчетов синдиката о ходе выполнения полученных им заказов, видно, что в среднем за 1912—1913 гг. недовыполнение заказов составляло: по листовому железу — 25%, по балкам и швеллерам— 12 и по сортовому железу—4% 1.
Исполнение заказов контрагентами «Продамета» в 1912 и 1913 гг.
(в %)
Сортовое железо
। Листовое железо
Балки и швеллеры
1912 г.
1913 г.
11912 г.
1913 г.
1912 г.
1913 г.
Передано заказов ....
100,0
100,1
100,0
100,0
100,0
юо.о
Исполнено заказов . . .
96,8
96,2
93,4
65,8
Ь2,4
94,2
Засчитано в квоту вслед-
ствие:
а) просрочки поставки . .
33,1
39,8
38,2
69,г
17,1
39,0
6) отказа от исполнения
21,3
20,0
24,2
56,0
17,0
28,0
в) остановки произвол-
ства
3,5
2,7
2,2
5,5
25,3
10,0
г) всего (а-|-б4-в) ....
57,9
62,5
64,6
131,0
1
59,4
77,0
В исключительно неблагоприятном положении оказалось выполнение заказов на листовое железо, предназначавшееся главным образом для промышленных целей. К началу 1914 г. неисполненные заказы на листовое железо достигали небывалых в практике «Продамета» размеров— свыше 1 млн. пудов* 2, что составляло почти 40% от общего количества заказов. Управление синдиката под давлением фактов в одном из своих секретных > ГАРО, ф. 563, оп. I, в. 15, д. 232, л. 2.
2 ГОГА, ф. 443, письмо управления «Продамета» 16 февраля 1914 г., № 50/23966.
167


циркуляров вынуждено было признать, что так как спрос на металл, особенно на листовое железо, намного превышал предложение, то управление синдиката вынуждено было с начала 1913 г. «...удлинить сроки исполнения заказов, а за последнее время даже ограничить прием заказов для местностей Бакинского и Ростовского районов»1. Это означало, что под непосредственную угрозу срыва была поставлена работа нефтяной промышленности, предприятия которой, находясь именно в этих районах, являлись основными потребителями листового железа. Кроме того, реализация заказов происходила с огромным опозданием против установленных сроков, на что указывают записи в квоту вследствие просрочек поставок, составлявшие по отношению к общему количеству переданных заводам заказов1 2: по сортовому железу в 1912 г. — 33%, а в 1913 г. — почти 40%, по листовому железу — 38 и 69%, по балкам и швеллерам — 17 и 39%. И, наконец, почти все участники синдиката, кроме невыполнения заказов в установленные сроки, как правило, отказывались от принятия новых заказов даже в пределах своих квот. И хотя по условиям контрагентских договоров такие отказы влекли за собой большие убытки для заводов, тем не менее количество заказов, не принятых к исполнению, выросло в 1913 г. против 1912 г. почти вдвое.
Нужно учесть, что заказы, поступившие в синдикат, отнюдь не соответствовали действительным потребностям страны, так как если бы заводы принимали и исполняли заказы без перебоев, то заказов было бы, конечно, гораздо больше.
Заправилы «Продамета» отрицали существование в стране металлического «голода» и объясняли сильные перебои в снабжении страны металлом преходящими явлениями: выдачей потребителями большого количества мелких заказов на неходовые профили и специальные сортаменты, выполнявшиеся лишь при достаточном накоплении заказов; разнообразием технических условий на поставку металлов, что препятствовало скорому исполнению заказов; необходимостью расширения завод1 ГОГА, ф. 563, оп. I, д. 232, л. 13—14.
2 Там же, л. 15.
168


ского оборудования для производства отдельных сортов металлов и др.1
Однако существовало убедительное доказательство наличия в стране настоящего металлического «голода», а также того, что основные потребители металла терпели не временные, а весьма длительные затруднения в получении металлов. Таким доказательством было резкое ухудшение поставки металлов, которое произошло на протяжении 1910—1913 гг. К 1912 г. трудности, испытывавшиеся железными дорогами в заготовке металла, достигли таких огромных размеров, что управления почти всех дорог настойчиво требовали отмены закона, запрещавшего импортировать металл для потребностей железных дорог, и выдачи им разрешения на ввоз различных сортов железа и стали. В 1912 г. Министерство путей сообщения предписало начальникам управления казенных железных дорог представить подробные доклады «о действительном положении дел в области заготовок металла». Вопрос этот настолько обострился, что приемка докладов производилась на местах специально командированными лицами, проверявшими правильность данных, сообщаемых министерству. К концу 1913 г. был составлен сводный доклад1 2, характеризующий изменения, происшедшие за последние годы в условиях поставки синдикатом металла железным дорогам. Важно отметить, что если в аналогичных докладах, относящихся к 1910 г., главное место занимал вопрос о непрерывном росте цен на металл, то центральным вопросом в докладах 1913 г. был вопрос о все усиливавшемся ухудшении условий поставок.
В чем же заключались эти ухудшения?
Они заключались прежде всего в назначении «Продаметом» значительно удлиненных сроков исполнения заказов. Начальник управления Северо-Западной железной дороги сообщал, что «Продамет» назначает продолжительные сроки исполнения заказов: по первому договору (1909 г.) они составляли четыре недели, по второму (1910 г.) —шесть недель, а по последующим — три месяца и больше3. «Сроки поставки металла,— 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 93.
2 Там же, д. 385, л. 277—284.
8 Там же, л. 277 об.
169


писал в своем докладе начальник управления Нижегородской и Муромской железных дорог, — систематически отдаляются и в последнее время доходят до пяти-шести месяцев»1. ««Продамет», — указывал начальник управления Екатерининской железной дороги, — постепенно отдаляя сроки поставки, довел их до 6—12 месяцев вместо месячных сроков»2. Не было буквально ни одного доклада, в котором не приводились бы такие же факты.
В общем, к концу 1913 г. на внутреннем рынке создалось такое положение, при котором железные дороги вынуждались ожидать получения заказанного ими металла в продолжение шести — двенадцати месяцев вместо прежних одного-пол утор а месяцев. Почти все управления строившихся дорог также сообщали, что «Продамет» устанавливал весьма удлиненные сроки выполнения заказов: в 1913 г. принимались заказы на рельсы с поставкой в конце 1914 г., а по мостовым сооружениям заводы заявляли сроки выполнения в 8, 12 и даже 22 месяца3. В конце 1913 г. управление железных дорог Министерства путей сообщения сообщало в комитет по распределению заказов на рельсы и другие железнодорожные принадлежности о том, что почти все южные заводы — поставщики рельсов казне... отказались установить сроки сдачи рельсов для поставки в 1914 г.4
Несмотря на назначавшиеся отдаленные сроки поставки, «Продамет» был неисправным поставщиком, выполняя свои обязательства с большими запозданиями. Начальник Московско-Курской железной дороги свидетельствовал, что «Продамет» «без просрочки не исполняет ни одного заказа» б. То же подтверждали начальники Николаевской, Сызрано-Вяземской и Полесской железных дорог, указывавшие, что при обычности просрочки вообще некоторые из них достигают полугода и более — до 9 месяцев»6. Начальник Полесской дороги при этом сообщал, чтокначалу января 1912 г. синдикатом не была еще начата поставка по нарядам, выданным в июне и в августе 1911 г. и не закончены поставки по 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 278.
а Там же, л. 279.
« ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 90 об.
* ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 1249, л. 124.
в ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 30.
• Там же, л. 30.
170


нарядам, выданным в мае, в июле того же года !. Начальник Сызрано-Вяземской дороги в своем докладе отмечал случаи просрочки на 10 месяцев, несмотря на то что под давлением «Продамета» дорога при выдаче нарядов в 1911 г. удлинила сроки для выполнения по сравнению с 1909—1910 гг. почти втрое, с 4—6 недель — до 141 2. Наконец начальник Северо-Западной дороги указывал, что из 117 нарядов, выданных дорогой «Продамету» на сортовое железо, ни одна поставка в срок выполнена не была, поичем в 61 случае просрочка превышала три месяца. Материалы Министерства путей сообщения указывают на то, что в конце 1911 г. с большими опозданиями поставлялось не только железо и сталь, но и главнейшие предметы оборудования железных дорог: рельсы, бандажи и оси, скрепления. На 1 июля 1912 г. оставалось недопоставленным около половины общего количества рельсов, заказанных казенными железными дорогами. По заказам на поставку колес, бандажей и осей, выданным заводам — участникам «Продамета», просрочка к 1 октября 1913 г. колебалась от 1 до 7,5 месяца, причем преобладали просрочки в 4 и 5 месяцев3. Большие просрочки в поставках металла оказали крайне отрицательное влияние как на строительство железных дорог, так и на их эксплуатацию. Наиболее важные работы по строительству дорог имели сезонный характер, вследствие чего несвоевременное получение рельсов и других изделий заставляло переносить строительные работы на следующий сезон. Из-за неполучения в срок того или иного сорта металла приходилось менять первоначальные чертежи мостов и проектировать новые мосты с таким расчетом, чтобы иметь возможность при их постройке обойтись без недоставленного сорта металла4. Были случаи промедления постройки мостов из-за сильных опозданий в поставке железных частей мостов, например через реки Неву и Волгу, а также для мостов восточной части Амурской железной дороги. Дело доходило даже до того, что из-за невозможности получить своевременно железо для кессонов строители мостов 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 26.
2 Там же, л. 31.
8 Там же, л. 325.
4 См. Е. Д. Вурцель, Меры к уменьшению в 1914 г. недостатка железа на рынке, СПБ 1914, стр. 15—17.
171


вынуждены были строить деревянные кессоны. В 1914 г. начальник управления по сооружению железных дорог Министерства путей сообщения так характеризовал влияние железного рынка на строительство новых до* рог: «Успех в постройке железных дорог как казной, так и частными обществами совершенно парализуется создавшимся положением железного рынка. Если положение в этом отношении не изменится, то необходимо будет только ввиду этого обстоятельства растягивать сроки постройки дорог против указываемого в настоящее время в уставах» !.
Крупные задержки происходили в поставках металла для частных железных дорог1 2, причем в 1913 г. они значительно возросли. В 1912 г. из 4,1 млн. пудов заказанных рельсов было поставлено с запозданием до 5 месяцев около 20%, а в 1913 г. — уже 47% рельсов при общем заказе в 8,2 млн. пудов. Задержки в поставках рельсов вызвали замедление в постройке железных дорог, так как рельсов не хватило на 1 тыс. верст пути. Просрочки были и при поставках скреплений: в 1912 г. из 1,5 млн. пудов заказанных скреплений поступало с опозданием от 1 до 8 месяцев 20%, а в 1913 г. при заказе в 2,4 млн. пудов запоздало от 1 до 7 месяцев 32%. Стрелок и крестовин было недопоставлено в срок в 1912 г. 32%, а в 1913 г. — 55%; бандажей в 1912 г. — 40%, а в 1913 г. — 55%. В отдельных случаях, как например на Владикавказской железной дороге, опоздания в поставках указанных материалов превышали год. В среднем по частным дорогам просрочка колебалась от трех до семи месяцев.
В письме, направленном в конце 1912 г. председателем правления общества Рязанско-Уральской железной дороги Ф. И. Шмидтом от имени объединения частных железных дорог в адрес министра путей сообщения3, указывалось о том, что «за последние годы частные железные дороги испытывают возрастающее затруднение по заготовке многих материалов и изделий для их хозяй; ства. Затруднения эти в значительной степени зависят от 1 Е. Д. Вурцель, Меры к уменьшению в 1914 г. недостатка железа на рынке, стр. 14.
2 ЦГИАЛ. ф 273. оп. 9, д. 384, л. 91.
3 «Речь» № 294, 1913 г.
172


образования синдикатов по продаже и изготовлению этих материалов и изделий. Никакие сроки, — указывалось в письме, заводами не исполняются, и нет возможности понудить их к исполнению, так как ни заводы, ни синдикаты не соглашаются на заключение неустоечных договоров, а вводимое в договоры право заказать или приобрести у другого поставщика за счет неисправного фактически неосуществимо благодаря тем же синдикатам и отсутствию свободного предложения на рынке».
• В заключение письма' отмечалось, что «синдикаты препятствуют улучшению качества железнодорожного материала, что неблагоприятно отзывается на безопасности движения по железным дорогам». К этому нужно добавить, что многочисленные донесения отдельных дорог в Министерство путей сообщения, особенно в 1913— 1914 гг., свидетельствовали, что из-за несвоевременных поставок железа и стали различного рода ремонтные работы выполнялись несвоевременно, из-за чего на дорогах скопилось значительное количество неотремонти- рованных паровозов и вагонов Сообщения управлений железных дорог о значительных задержках в поставках металла были подтверждены государственным контролем, который подчеркивал, что в результате указанных затруднений «сметы оказываются невыполненными и намеченный план железнодорожного строительства нарушается» * 2.
Наконец, «Продамет» из года в год ухудшал договорные условия поставки металла для железных дорог. Синдикат отказывался от приема заказов на сортаменты железа и стали, выработанные техническими совещаниями железнодорожных съездов, что значительно усложняло и удорожало работу по ремонту подвижного состава дорог.
Это, а также назначение «Продаметом» неопределенных сроков поставки металла настолько затрудняло работу железнодорожного транспорта, что в самом начале первой мировой войны министр путей сообщения Рух- лов вынужден был обратиться к министру торговли и промышленности Тимашеву за «содействием к устране» ЦГИАЛ, ф 273, оп. 9, д. 385, л. 111; д. 3107, л. 126—127.
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 91.
173


нию этих затруднений». Ссылаясь на то, что, «помимо «Продамета», в России приобрести железо и сталь не представляется возможным», и, указывая на исключительную напряженность, с которой в то время происходило движение поездов, министр путей сообщения требовал от министра торговли и промышленности принятия надлежащих мер.
Однако «Продамет» меньше всего считался с нуждами транспорта и в угоду своим корыстным интересам настаивал на включении в договоры условий, крайне' не- выгодных для железных дорог и противоречащих установленным законом правилам поставки железа и стали. Такими условиями были: право дорог заказывать железо малорасходуемцх сортов и размеров не менее определенного количества, устанавливаемого «Продаметом» изменение синдикатом по своему усмотрению количества металла, запрашиваемого дорогами1 2. Кроме того, «Продамет» назначал большие сроки для предъявления металла к освидетельствованию. Это вместе со временем, необходимым на провоз с завода к месту назначения, приводило к такому отдалению сроков фактического получения металла, что дороги должны были увеличивать запасы железа и стали до 60% годового расхода, что вызывало необходимость в дополнительных оборотных средствах.
Таким образом, ввиду роста господства «Продамета» на внутреннем рынке железные дороги вынуждены были производить заготовки металла почти исключительно, через синдикат и беспрекословно выполнять его требования. Вопрос об отношениях между железнодорожным транспортом и монополией был охарактеризован в одном из докладов управления Юго-Западной железной дороги Министерству путей сообщения следующим образом: «Хотя диктуемые условия «Продаметом» крайне невыгодны для казны как в отношении сроков поставки, так равно и порядка* приемки железа, не говоря уже о систематическом повышении им цен, но... совет управления 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 25—26 об. Вес поставляемого железа мог колебаться на 10% в обе стороны от затребованного количества, причем в этих пределах дорога обязывалась оплачивать излишки и лишилась права требовать досылки.
2 См. там же, л. 34—35.
174


считает себя вынужденным передать ему поставки железа, подчинившись всем диктуемым им условиям» Ч
Другой отраслью, сильно страдавшей от задержек в поставках металла, было производство сельскохозяйственных машин и орудий. Из года в год запоздания становились все более и более длительными. В 1912— 1913 гг. они доходили до 9—10 месяцев.
Своевременная доставка железа и стали для заводов сельскохозяйственного машиностроения имела очень важное значение именно в данной отрасли промышленности ввиду сезонного характера сельскохозяйственных работ. Поэтому всякие задержки в выпуске машин и орудий в период пахоты и уборки хлебов наносили громадный вред сельскому хозяйству. Кроме того, это ухудшало положение отечественных заводов сельскохозяйственных машин и орудий в конкурентной борьбе с иностранными заводами, игравшими большую роль на внутреннем рынке царской России.
«Продамет» ничем не обеспечивал своевременность доставки металла заводам сельскохозяйственного машиностроения, точно так же он совершенно не гарантировал поставку металла необходимого качества и размеров. Очень часто заводы получали от «Продамета» металл совершенно неудовлетворительного качества или настолько неправильных размеров, что его нельзя было употреблять в дело. Такой металл «Продамет» отказывался принимать обратно или заменять его другим1 2.
Деятельность «Продамета» ставила русское сельскохозяйственное машиностроение «в безвыходную зависимость от синдиката»3, в корне подрывавшую самую основу развития отечественного производства земледельческих машин и орудий.
Не было почти ни одного съезда русских фабрикантов земледельческих машин и орудий, на котором не приво- 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 222.
2 «Сокращенное изложение журналов IV очередного съезда русских фабрикантов земледельческих машин и орудий в 1910 г.>, Харьков 1911, стр. 11 — 12.
3 «Сокращенное изложение журналов V очередного съезда русских фабрикантов земледельческих машин и орудий в 1911 г.>, Харьков 1911, стр. 6, где приведен текст записки, свидетельствующей о крайне неблагоприятном влиянии «Продамета» на развитие отечественного сельскохозяйственного машиностроения.
175


Лились бы многочисленные факты губительной политики «Продамета» по отношению к сельскохозяйственному машиностроению России. Конечно, фабриканты и заводчики меньше всего при этом заботились о действительных нуждах страны и выражали недовольство лишь потому, что своей политикой «Продамет» сдерживал рост их прибылей.
Между советом съездов русских фабрикантов земледельческих машин и орудий и «Продаметом» происходила непрерывная борьба за цены, за условия поставки металла и его качество. Но из этой борьбы победителем всегда выходил синдикат, который благодаря своей мощи расстраивал многочисленные планы заводчиков, направленные против монополии.
В секретном письме совета съездов русских фабрикантов и заводчиков земледельческих машин и орудий, разосланном в 1912 г. его участникам', сообщался перечень мер борьбы против непрерывного повышения синдикатом цен на железо и трудностей его получения. Прежде всего намечалось путем сосредоточения всех заказов на металл в упомянутом совете усилить его значение как покупателя. На этой основе предполагалось, помимо «Продамета», заключить договор в 1912 г. с одним из крупных металлургических заводов. Переговоры велись с Русско-Бельгийским обществом. Однако в результате перезаключения контрагентских договоров на 1912— 1914 гг. Русско-Бельгийское общество получило от синдиката такие льготы, которые сулили большие выгоды.
Общество за участие в синдикате получало от него особую денежную премию, размер которой за 1912— 1914 гг. составлял около 120 тыс. руб. 1 2; ему было предоставлено также право входить с отдельными участниками синдиката в соглашение о приобретении некоторой части их квот, и, наконец, в квоту общества не вводились 300 тыс. пудов листового железа3. Получив такие льготы, Русско-Бельгийское общество возобновило соглашение с синдикатом, и переговоры с заводчиками земледельческих машин были прерваны.
1 Содержание этого письма см. П. И. Фомин, Горная и горнозаводская промышленность юга России, т. II, Харьков 1924, стр. 116—117.
» СОГА, ф. 120, в. 9, д. 63, л. 49.
* Там же, л. 51. ,
176


Заводчики земледельческих машин и орудий делали также попытки приобрести в собственность Юзовский металлургический завод. Но и в данном случае синдикат расстроил их планы. «Продамет» предоставил ряд существенных льгот заводу за его участие в синдикате, и поэтому завод предпочел перезаключить договор с «Продаметом».
Имелось в виду даже строительство нового завода, но и это намерение благодаря проискам синдиката осуществить не удалось.
Наконец, было решено возбудить ходатайство перед правительством о понижении или снятии таможенных пошлин на импортируемый металл для производства земледельческих машин и орудий, а также подать жалобу министру торговли и промышленности на действия синдиката, тормозившие развитие отечественного сельскохозяйственного машиностроения. Однако совет съездов сообщал в своем письме, что «Продамет» — «сильная организация, имеющая в своей среде лиц с большим влиянием в правительственных кругах», указывал, что «единственным средством для улаживания затруднений по заказам на железо является соглашение и переговоры с «Продаметом». Так, «Продамет» в угоду кучке иностранных и отечественных магнатов капитала усиливал и без того большое отставание сельского хозяйства, а также тормозил развитие сельскохозяйственного машиностроения в России.
В зависимости от синдиката находились и другие отрасли машиностроения. Это относится прежде всего к судостроительным заводам. Морское ведомство также испытывало значительные затруднения вследствие неаккуратного исполнения заказов на сталь для судостроения.
Опоздания хотя и не были такими продолжительными, как при поставках для железных дорог, но все же достигали месяца и больше, а такая просрочка задерживала корабли на стапелях. Представители морского ведомства указывали на то, что «запоздания, в поставках металла значительно задерживают осуществление судостроительной программы»1.
1 ЦГИАЛ, ф. 273, он-. 9, д. 384, л.'91об.
12 Синдикат «Продамет»
177


Подчиненность судостроительных заводов синдикату доходила до того, что он устанавливал даже непосредственный контроль над производством. Это положение можно проиллюстрировать примером отношений между Николаевским заводом Русского судостроительного общества и «Продаметом» Ч В 1912 г. в связи с осуществлением большой судостроительной программы Николаевский завод получил заказ на два военных корабля, а также на плавучий кран и док.
Заключение договора с «Продаметом» на поставку большого количества металла (до 250 тыс. пудов в месяц) сопровождалось диктовкой заводу ряда условий, которые, несмотря на резкие возражения, заводу все же пришлось принять.
В этом договоре обращают на себя внимание пункты, согласно которым завод обязывался все потребное ему количество железа и стали покупать исключительно у синдиката. Расчет за получаемый металл должен был производиться только наличными. Заводу запрещалось перепродавать кому-либо поставленный синдикатом металл. Но самый важный пункт заключался в том, что синдикат выговорил себе право «каждый раз, когда это будет им признано нужным, производить фактический контроль выполнения заводом обязательств, принятых им по заключенному договору». В случае же, если уполномоченные «Продамета» не будут допущены к контролю на самом заводе, действие договора на соответствующий срок приостанавливалось. Вводя в договор такой пункт, синдикат имел в виду обезопасить себя со стороны Николаевского завода, который, перепродав часть металла, закупленного у синдиката, мог бы подорвать его положение.
Весьма значительны были просрочки в выполнении синдикатом заказов на металл для машиностроения и металлообрабатывающей промышленности, из-за чего предприятия испытывали сильные перебои в работе1 2. Заводы, выполнявшие заказы, связанные с переоборудованием портов, сообщали, что из-за недостатка металла происходили огромные задержки в производстве этих работ и потому ряд предприятий ходатайство1 НОГА, ф. 300, в. 2, д. 19, л. 1—23; ф. 5, д. 102, л. 1—34
» ЦГИАЛ, ф. 273, оп 9. д. 384. л. 91—92.
178


вал о допущении льготного привоза из-за границы не только металла, но и некоторых машин и оборудования.
Харьковский паровозостроительный завод, получивший в 1913 г. заказ на изготовление узлов и деталей для военных судов, сообщал, что срок поставки необходимого железа и стали вместо четырех недель удлинялся «Продаметом» до четырех-шести месяцев1. В очень тяжелом положении из-за просрочек в поставке металла оказались механические заводы Петербургского, Польского и Прибалтийского районов, выполнявшие казенные заказы, так как эти заводы были лишены по договорам с казной права выписывать необходимые материалы и изделия из-за границы, хотя бы и с оплатой таможенных пошлин.
Особенно значительны — до 12 месяцев — были задержки в поставках листового железа, что ставило русские котельные заводы в чрезвычайно неблагоприятные условия по сравнению с заграничными предприятиями.
Большие перебои в поставках металла испытывали вагонно- и паровозостроительные заводы. Опоздания в шесть месяцев были здесь обычными, но нередко просрочки составляли год и больше. Дело дошло до того, что в 1913 г. из-за неполучения в срок бандажей не могло быть закончено и оставалось в цехах заводов громадное количество вдгонов, хотя железные дороги испытывали недостаток в подвижном составе* 2. А общество русских паровозостроительных и механических заводов в начале 1914 г. ходатайствовало перед управлением железных дорог о разрешении заказать железо за границей для постройки 30 товарных паровозов, так как русские металлургические заводы отказывались поставлять железо для производства паровозов или же принимали такие заказы со сроком поставки через 10—12 месяцев, не давая, однако, гарантии и на этот срок поставки. В действительности поставки производились не меньше чем через 14—16 месяцев после поступления заказа3.
‘ ХОГА, ф. 749, д. 182, л. 75. 93, 217.
ПГИАЛ, ф. 973, оп. 9, д. 384, л. 90.
3 Там же, л. 229.
12*
179


Все эго свидетельствует о всесилии «Продамета» на железном рынке России, а также о пагубных последствиях деятельности и политики монополии. Однако профессор П. И. Фомин в 1924 г. писал: «Мы не можем с полной категоричной очевидностью утверждать, что Продамет, равно как и Продуголь, вели за собой экономическую конъюнктуру, взвинчивали цены и т. п., вряд ли при тогдашнем строе русской социально-экономической жизни они могли осуществить эту задачу в сколько-нибудь серьезных размерах»1. Совершенно явных последствий политики «Продамета», приведших к углублению экономической отсталости России, профессору Фомину было, очевидно, недостаточно, чтобы признать пагубную роль монополии, ибо, «объективно рассуждая, — утверждал он, — нельзя выяснить, какова была активная, созидательная роль этих синдикатов», т. е. «Продамета» и «Продугля». Приведенные утверждения профессора П. И. Фомина могут служить прекрасным образцом того усердия, с которым буржуазные экономисты доказывали «немощь» капиталистических монополий в России, снимая с них ответственность за тяжелое экономическое положение страны. Упоминавшийся Гливиц1 2 отрицал резкое ухудшение условий поставок металла, происшедшее вследствие различных махинаций «Продамета» и прежде всего искусственного ограничения производства, и доказывал, что результатом деятельности синдиката было увеличение производительности заводов — участников монополии. Но даже из данных, приводимых Гливицом, видно, что в 1911/12 г. по сравнению с 1903/04 г. рост производства коснулся отнюдь не всех видов продукции и, например, выпуск бандажей и осей за то же время сократился на 25%. Что же касается остальных изделий, то увеличение их производства было совершенно недостаточным по сравнению со спросом, о чем свидетельствовали многочисленные факты невыполнения «Продаме- том» заказов в срок. Абсолютные же данные об объеме производства без сопоставления их с производственными мощностями металлургических заводов совершенно непоказательны.
1 77. И. Фомин, Гопняя и гопнозаводская промышленность юга России, т. II, Харьков 1924, стр. 115.
2 См. И. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911. стр. 142—144.
180


Хотя начиная с 1909/10 г. действительно происходило увеличение выпуска продукции черной металлургии, тем не менее в результате сознательного сдерживания роста производства, осуществляемого «Продаметом», даже, в 1913 г., в момент наибольшего спроса на металл, нагрузка предприятий южной металлургии была намного ниже производственных возможностей. Выполняя заказ своих хозяев, Гливиц пытался убедить также, что возникший в 1910 г. «голод» на чугун был лишь «призраком чугунного голода». Все изложенное указывает на то, что Гливиц в погоне за доказательствами «полезной деятельности» монополии не гнушался прибегать к явной фальсификации.
Важными показателями наличия в стране металлического «голода» были сокращение отпуска чугуна на продажу (чугунный «голод») и уменьшение запасов металла в стране. Воротилы монополистического капитала, желая снять с себя ответственность за вызванную ими нехватку металла, ссылались на происходивший в 1909—1913 гг. рост выплавки чугуна. Однако они умалчивали о том, что наряду с этим происходило сокращение отпуска чугуна для продажи на рынке, так как все большая часть чугуна направлялась на дальнейшую переработку на тех же заводах, на которых он выплавлялся.
Следует подчеркнуть, что начиная с 1909 г. эта тенденция проявилась с особой силой. И действительно, в среднем за 1903—1908 гт. металлургические заводы Юга продавали 36% чугуна, в 1909—1910 гг. — 32, в 1911 г.—28 и в 1914 г.—21% 1. А так как удельный вес Юга в выплавке чугуна возрастал, то внутренний рынок испытывал все увеличивавшийся недостаток в чугуне.
Ввиду важности данного вопроса приведем еще несколько цифр. В 1903 г. на рынок поступило 32% общеимперской выплавки чугуна, в 1904—1911 гг.—30, 1 Исчислено по данным: Г. Касперович, Железоделательная промышленность России за последнее десятилетие (1903—1912 гг.), СПБ 1913, стр. 52—55; «Горнозаводская промышленность юга России за 1900—1915 гг.», стр. 268—271.
Соответствующие показатели могут быть исчислены лишь за период начиная с 1903 г., т. е. с момента возникновения общеимперской статистики железоделательной промышленности России.
181


в 1912—1914 гг.—24%. На Юге в 1913 г. по сравнению с 1908 г. выплавка чугуна возросла на 61,4%, а сбыт чугуна— лишь на 8,3%. За те же годы на Урале было выплавлено чугуна почти на 57% больше, а отпущено на рынок на 50% больше. Однако абсолютный размер прироста выплавки уральского чугуна, предназначавшегося для сбыта на рынок, был настолько невелик (в среднем не больше 1,5 млн. пудов в год), что мог покрыть лишь незначительную часть образовавшегося дефицита в чугуне.
Таким образом, несмотря на то что с 1907 г. выплавка чугуна в России возрастала, рынок испытывал все увеличивавшуюся нехватку чугуна вообще и в первую очередь литейного чугуна.
Два фактора вызывали эту нехватку. Одним из них была сильная монополизация южной металлургии, приведшая к такому увеличению цен на синдицированную продукцию, что стало выгоднее направлять чугун на переработку, чем на продажу. При возраставшем спросе на чугун это, разумеется, создавало хронический чугунный «голод», последствия которого усугублялись запретительной таможенной политикой правительства, приведшей к непрерывному уменьшению импорта чугуна, составлявшего в 1900 г. 3 млн. пудов, в 1903 г.—0,8 млн., а в 1909 г. — лишь 0,4 млн. пудош.
Таможенная политика, при которой пошлина на ввозимый чугун равнялась издержкам его производства, целиком отвечала интересам «Продамета», так как приводила к фактическому запрещению импорта чугуна. Другим фактором сокращения отпуска южного чугуна на рынок было значительное расширение комбинирования металлургического производства. Возникновение крупнейших комбинатов приводило к тому, что все большая часть выплавлявшегося чугуна направлялась на переработку в пределах данного же комбината.
Переходя к движению заводских запасов чугуна в стране, следует отметить, что в 1909 г. они составляли около 43 млн. пудов, или 21% от общего количества чугуна, израсходованного на производство, а в 1913 г.— соответственно 24 млн. пудов, или 9%. Запасы полупродукта за те же годы уменьшились с 13,2 млн. пудов (7% общего производства) до 11 млн. (4%), а запасы
182


готовой продукции — с 25 млн. пудов (15%)—до18млн. (7%)>.
Баланс производства и потребления металла в России в 1910—1914 п ?
(в млн. пудов)
| Производство
1
Потреб* ность яа 1914 г.
ииды продукции
1 1910 г.
1
1911 г.
1912 г.
1913 г.
1. Железнодорожные материалы8
2. Рыночный металл4
I. Всего готовой продукции (1+2)
3. Стальные отливки
4. Литейный чугун
II. Всего металла, отливок и чугуна (1+2+3+4) . .
5. Выплавлено чугуна .....
6. Импорт чугуна
7. Пошло из запасов на производство (+) или поступило из выплавки на увеличение запасов (-)
111. Итого пошло чугуна на производство (5+6+7) . .
40,3
135,0
42,6
151,0
50,7
166,0
56,3
176,0
67,0
186,0
175,3
3,0
27,0
193,6
, 3,7
38,0
216,7
4,3
39,0
260,0
256,0
6,6
3,2
232,3
5,0
42,0II. 111 1
253,0
6,0
46,0
305,0
320,0
I
205,3
186,0 0,4
+14,4
1
235,3
219,0
3,5
+ 4,5
279,3
292,0
2,1
- 1,7
200,8
1 227,0
। 259,4
292,4
।
Эти данные показывают, что запасы чугуна в 1909 г. равнялись почти трехмесячному производству, а в 1 Приведенные данные исчислены следующим образом: запасы на 1 января данного года плюс производство текущего года, плюс количество металла, доставленного с других заводов данного общества, минус отпуск металла заводам данного общества на передел и собственные надобности, плюс отпуск на продажу (ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 74 об.).
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 85 об.—86.
3 Рельсы крупные, рельсы для городских железных дорог и рудничные, бандажи, оси.
4 Балки, швеллеры, проволока, сортовое и кровельное железо, листовое тонкое, толстое и универсальное.
183


1913 г. — немногим больше месячного; запасы полупродукта — соответственно месячному и двухнедельному, а запасы готового продукта — двухмесячному и месячному. К 1914 г. положение на железном рынке Росоии резко обострилось, а перебои в работе важнейших отраслей промышленности и транспорта настолько участились, что царское правительство в конце 1913 г. вынуждено было созвать «особое совещание для разработки способов удовлетворения потребности в железе» 1. Совещание, состоящее из чиновников аппарата и заправил монополистического капитала, разумеется, мало чем могло помочь разрешению вопроса о борьбе с металлическим «голодом», вызванным махинациями «Продамета», при полном содействии со стороны царского правительства.
Рассмотрим вопрос о балансе производства и потребления металла в России в 1910—1914 гг.
Конечные итоги баланса производства и спроса на металл не могут претендовать на абсолютную точность, так как материалы совещания приукрашивали положение на железном рынке.
Приступая к рассмотрению итогов баланса, отметим следующее. Как уже говорилось, в течение 1909—1913 гг. запасы металла в стране сократились, а вывоз и ввоз его ввиду незначительного размера не имели для внутреннего рынка сколько-либо существенного значения. В связи с этим данные о количестве выплавленного литейного чугуна и стальных отливов, а также данные о количестве произведенной готовой продукции могут быть с достаточной точностью отождествлены с размером потребления металла в стране1 2. Из таблицы на стр. 183 вид1 Совещания происходили 9, 11, 13, 14, 17 и 18 декабря 1913 г. (ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 81—96).
2 По данным баланса производства и потребления металла в России в 1910—1914 гг., количество чугуна, израсходованного в 1910—1912 гг. на покрытие потребления, было несколько меньше количества самого потребления. А в 1913 г. чугуна пошло на 12,8 млн. пудов больше количества потребленного металла, отливок и литейного чугуна. На совещании были высказаны соображения, что причину этого следует, очевидно, искать в том, что в 1910—1912 гг. в шихту шло больше старого железа, дававшего значительную экономию в чугуне, а в 1913 г. в стране уже начал ощущаться недостаток и в железном ломе. Таким образом, к началу первой мировой войны в России наблюдался не только «голод» на чугун, железо и сталь, но и на железный лом.
184


но, что в стране было израсходовано 292 млн. пудов чугуна на покрытие потребления металла. В 1914 г. намечалось израсходовать 320 млн. пудов чугуна при предполагавшемся потреблении в 305 млн. пудов металла1.
Учитывая фактическое производство металла, а также намечавшееся удовлетворение спроса, заводчики вынудили совещание включить в баланс производства и потребления металла явно заниженные данные о намечавшемся потреблении его в 1914 г., чтобы таким путем преуменьшить разрыв между производством и потреблением металла.
Антинародная деятельность «Продамета» привела к тому, что русская металлургия была совершенно не подготовлена к удовлетворению нужд фронта и хозяйства во время первой мировой войны. Уже вскоре после начала войны созданная правительством «особая комиссия по выяснению производительности отечественных металлургических заводов» установила, что «общая потребность в металле выражается в 25 млн. пудов в месяц, из коих не менее 21,5 млн. пудов предназначается на дело обороны; производительность же всех русских металлургических заводов—16,5 млн. пудов в месяц»1 2. Это означало, что общая потребность страны в металле во время войны в лучшем случае могла быть удовлетворена лишь на две трети, а непосредственно военные нужды — на три четверти. Таковы последствия политики «Продамета», находившиеся в резком противоречии с потребностями страны и ее обороноспособностью, но выгодные для заправил монополистического капитала.
Выше отмечалось, что все возраставший в стране металлический «голод» больно ударил также и по государственному хозяйству.
Поэтому, хотя царское правительство, с одной стороны, всячески способствовало «Продамету» в проведении 1 В одном из не подлежащих оглашению особых журналов Совета Министров, относящихся к началу 1914 г., указывается, что «имеющиеся в распоряжении Министерства торговли и промышленности данные устанавливают, что соотношение между спросом и предложением на этом рынке (т. е. железном. — А. Ц.) останется и впредь, по крайней мере на 1914 и 1915 гг., то же, что и в 1913 г.» (ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 167 об.).
2 СОГА, ф. 120, д. 5, л. 30.
185


им грабительской политики, с другой — оно вынуждено было принимать определенные меры для смягчения последствий корыстной политики «Продамета»,
К чему же сводились правительственные мероприятия по «борьбе» с нехваткой металла? Государство располагало для этого таким мощным средством, как понижение таможенных пошлин. Однако особое совещание, о котором речь шла выше, обсуждая вопрос об уменьшении таможенных тарифов как о способе борьбы с недостатком металла, вынесло по настоянию «Продамета» решение о том, что поскольку мера эта в «самом принципе нежелательна, как колеблющая нашу таможенную политику»1, то правительство должно отказаться от нее.
Правительство и в данном случае не посмело ослушаться монополистов. Под видом охраны государственных интересов, а в действительности в стремлении не допустить даже малейшего ослабления позиций «Продамета» на внутреннем рынке оно не стало на путь принципиального изменения своей таможенной политики. Правительство прибегало к понижению таможенных тарифов лишь в отдельных, совершенно исключительных случаях и притом в таких ограниченных размерах, что это не могло существенно ослабить мощь синдиката.
Основными правительственными мероприятиями являлись: льготный импорт чугуна и предоставление казенным предприятиям права импорта железа и стали. Льготный ввоз чугуна был допущен в 1911 г.и намечался в 1914—1915 гг. Закон 18 мая 1911 г. предоставлял Совету Министров временные полномочия по привозу 10 млн. пудов иностранного чугуна с несколько пониженной ставкой против действовавшего таможенного тарифа до 1 июля 1912 г.
В марте 1914 г. Советом Министров был одобрен законопроект, разрешавший привоз из-за границы до 31 декабря 1915 г., еще 20 млн. пудов чугуна, также с оплатой пониженной пошлиной2. Как и закон 1911 г., законопроект 1914 г. устанавливал, что эта пошлина
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 96.
3 Ввиду начавшейся первой мировой войны законопроект этот не получил силы закона.
186


должна была уравнивать цену заграничного чугуна для выписавшего его предприятия с ценой русского чугуна. Законопроект 1914 г. имел некоторые особенности по сравнению с законом 1911 г., отражавшие дальнейшее усиление металлического «голода» в стране.
Законопроект 1914 г. предусматривал удвоение ввоза чугуна при увеличении отечественного производства на 30%, в связи с чем удельный вес импортного чугуна, составлявший в 1911 г. 1,6%, должен был повыситься в 1914 г. до 4%. Закон 1911 г. предоставлял право льготного ввоза иностранного чугуна лишь предприятиям металообрабатывающей промышленности, не имевшим действовавших доменных печей. Казенные предприятия, в том числе и железные дороги, могли прибегать к импорту металла в крайнем случае, с разрешения Министерства торговли и промышленности в каждом отдельном случае. Законопроект 1914 г. не содержал таких ограничений, и право на льготный импорт чугуна получали все потребители металла, я том числе и казенные ведомства и предприятия. Имелось в виду установить две категории потребителей по очередности удовлетворения потребностей в металле1. Законопроект 1914 г. исходил из возможности каждого предприятия ввозить иностранный чугун в размере своей годовой потребности, но не свыше определенного максимума (например, для каждого завода сельскохозяйственного машиностроения не больше 0,8 млн. пудов). Для железнодорожных мастерских норма ввоза чугуна не устанавливалась вовсе. Закон же 1911 г. предоставлял право импортировать чугун лишь в размере трехмесячной потребности. И, наконец, законопроект 1914 г. определял основную цену русского чугуна на станции Краматорская в 63 коп. за пуд вместо 57 коп. по закону 1911 г., а цену иностранного чугуна в портах Балтийского моря—51 коп. вместо 54 коп.1 2
Такое изменение в ценах русского и иностранного чугуна увеличивало размер уравнительной пошлины, и внесение этих изменений в законопроект означало уступку «Продамету», резко выступавшему как против самого импорта, так и против установления льготных таможенных пошлин на чугун.
1 ГАРО, ф. 678, оп. I, д. 698, л. 4—5.
2 Там же, л. 5 об.
187


Другим мероприятием правительства было его решение предоставить казенным предприятиям и в первую очередь железным дорогам право ввоза из-за границы не только чугуна, но и железа и стали. Казенным предприятиям было предоставлено также право ввоза чугуна сверх норм, предусмотренных законопроектом 1914 г., с оплатой таможенной пошлины на общем основании1. Однако в общей сложности правительством разрешался ввоз такого относительно небольшого количества металла, что оно не могло серьезно поколебать господства «Продамета» на внутреннем рынке.
Заправилы синдиката, где только могли, заявляли, что закон 1911 г. причинил русской металлургии принципиальный вред1 2, что благодаря деятельности «Продамета» «общее положение железного рынка вполне благоприятно, а в 1914 г. должно еще улучшиться и без принятия для этого каких-либо экстраординарных мер»3, что в случае импорта металла «отечественная металлургическая промышленность будет потрясена»4. Вынужденное под давлением обстоятельств пойти на описанные меры, царское правительство не мешало «Продамету» предпринять ответные действия. Как уже говорилось, «Продамет» располагал весьма мощным средством, при помощи которого он парализовал последствия правительственных мероприятий. Искусственно сдерживая рост производства металла в течение периода действия закона 18 мая 1911 г., «Продамет» добился сохранения такого состояния рынка, которое существовало до этого закона. Средние продажные цены как на чугун, так и на железо и сталь не только не снизились, в связи с законом 1911 г., но, как видно из таблицы, на стр. 189, продолжали непрерывно возрастать.
Только за 1911—1913 гг., т. е. за период значительного ввоза чугуна из-за границы, цена передельного чугуна возросла наД2%, а литейного — на 20%; сортового железа и двутавровых балок —почти на 5%.
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 168 об. — 169 (Особый журнал совета Министров, 6 марта 1914 г.).
2 См. Е. Д, Вурцель, Меры к уменьшению в 1914 г. недостатка железа на рынке, СПБ 1914, стр. 12.
3 Там же, стр. 19.
4 Там же, стр. 32.
188


Рост цен на металл в России в 1908—1913 гг.1 (в коп. за пуд)
1903 г.
1909 г.
1910 г.
1911 г.
1
1912 г.
1913 г.
Чугун передельный . . .
Чугун литейный
Сортовое железо
Двутавровые балки . . ,
43
47
100
133
45
47
126
134
47
56
128
135
.58 62
142
146
63
74
147
149
65
74
150
150
Импорт металла не только не разрешил проблемы ликвидации «голода» на металл, но даже не ослабил его. Вместе с тем увеличение железа и стали для железных дорог и различных заводов ухудшило торговый баланс страны.
В доверительной записке министра торговли и промышленности, относящейся к началу 1914 г.1 2, сообщалось, что положение внутреннего рынка России в канун первой мировой войны характеризовалось «недостатком у нас основных элементов, необходимых для экономического развития страны, в особенности топлива и металла, при постоянно повышающихся ценах на все предметы». С другой стороны, имело место «резкое ухудшение нашего торгового баланса при повышающемся привозе иностранных продуктов. Оба эти явления, — сообщалось в записке, — представляются бесспорными». Названный документ подтверждает уже известные нам факты о недостатке металла, о росте цен, об отказах заводов принимать новые заказы и о назначении на их выполнение произвольно длинных сроков.
В доверительной записке, однако, были обойдены основные вопросы: чем вызвался недостаток металла в стране, почему повышались цены на металл и происходили задержки в поставках?
1 Составлена по данным, полученным путем выведения средней из поме^иных цен кЬпанко-Харьков), помещенных в кн.: Г. Каспе- рович, Железоделательная промышленность России за последнее десятилетие (1903—1912 гг.), стр. 66—67, а также ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385. л. 288.
2 ЦГИАЛ, ф. 268, оп. 5, д. 292, л. 91 об. —94 об.
189


Рост цен на металл в России в 1908—1913 гг.
— — — — — Чугун литейный  Сортовое железо - Двутавровые балку
Ответить на эти вопросы означало представить деятельность «Продамета» во всем его неприглядном виде. Решение же Совета Министров в начале 1914 г. произвести «обследование» деятельности «Продамета» (а также и «Продугля») относительно их влияния на положение внутреннего рынка являлось только маскировкой правительственной политики поощрения монополистического
190


капитала«Обследование», которое должно было производиться чиновниками правительственного аппарата, тесно связанного с указанными монополиями, ничего, кроме результатов, выгодных последним, дать не могло.
Металлический «голод» в сочетании с почти полным захватом «Продаметом» железного рынка России создали все условия для установления монопольно высоких цен на синдицированную продукцию и их непрерывного повышения.
2. Установление единых монопольных цен и их рост
Вопрос об уровне цен, назначавшихся «Продаметом», является одним из центральных вопросов при исследовании источников, обеспечивавших монополистам огромные прибыли. Тем не менее до настоящего времени вопрос о политике, размере и динамике продажных цен был очень слабо освещен в нашей литературе. Что же касается дореволюционной литературы, то, ввиду того что затронутый вопрос представлял собой «коммерческую тайну», он тщательно обходился1 2. Чтобы разобраться в политике цен «Продамета», рассмотрим ее на примере отдельных категорий покупателей металла.
Из общего количества всех заказов, полученных «Продаметом» в 1912 г., 56% приходилось на торговые посреднические фирмы, 25%—на железные дороги, 15%—на металлообрабатывающие заводы, а также заводы. не входившие в синдикат, и 4% —прочие.
«Продамет» предпочитал продавать большие партии металла крупным торговцам. Крупный торговец был кредитоспособен, мелкий же купец нуждался в кредите.
Мелким покупателям синдикат, как правило, не предоставлял открытого кредита, поэтому при покупке
1 См. М. Я. Гефтер, К истории топливно-металлического «голода» в России накануне первой мировой войны, «Исторический архив», т. VI, 1951 г., стр. 50—72.
2 «Продамет» проводил политику дифференцированных цен, которые в секретном порядке сообщались конторам синдиката (ВОГА, ф. 2, д. 2, л. 1—8).
191


металла у синдиката им приходилось платить наличными или покупать металл у привилегированных фирм по повышенным ценам. Когда же «Продамет» предоставлял возможность мелким мастерским, заводам и отдельным лицам покупать у него металл, синдикат устанавливал для них специальные цены, значительно повышенные по сравнению с основными ценами для крупных торговых фирм.
Крупным торговым фирмам синдикат предоставлял определенные льготы как в отношении кредита, так и цен. Но одновременно «Продамет» осуществлял ряд таких мер, которые фактически приводили к полному подчинению крупных фирм синдикату и превращали эти фирмы в своеобразный аппарат монополии. Поскольку больше половины всех заказов, полученных синдикатом, поступало от торговых фирм, постольку, несмотря на сосредоточение сбыта подавляющей части производившегося в стране металла в руках синдиката, торговые фирмы играли значительную роль в продвижении металла к непосредственному потребителю.
Эти фирмы сосредоточивали 90% всех заказов на балки и швеллеры и 65% всех заказов на сортовое, листовое и широкополосное железо. Закупка металла концентрировалась в руках крупных фирм, которые получали от синдиката примерно по 650—700 тыс. пудов металла в год. Только 55 таких фирм покупали у синдиката 60% общего сбыта металла торговым фирмам. Таким образом, чтобы закрепить свое монопольное положение на железном рынке страны, «Продамет» должен был овладеть столь мощной торговопроводящей сетью и принудить ее работать на монополию.
Каким же образом синдикат подчинял своим интересам деятельность крупных торговых фирм? В процессе захвата «Продаметом» железного рынка страны синдикат выделял привилегированные фирмы, которым предоставлялись известные льготы в отношении цен и кредита по сравнению с остальными, непривилегированными покупателями.
Вопрос о предоставлении льгот определенным покупателям решался «Продаметом» втайне от самих торговых фирм. Управление синдиката категорически запрещало сообщать покупателям, в какой группе они числятся. В специальном циркуляре торговым конторам 192


указывалось, что «вопрос о категориях — вопрос нашего (т. е. синдиката.—А. Ц.) внутреннего распределе-, ния... и поэтому не следует входить в обсуждение вопроса о категориях, а просто назначать повышенную или пониженную цену в зависимости от того, к какому разряду клиент отнесен по спискам общества»1.
При составлении управлением «Продамета» списков привилегированных покупателей учитывались не только данные об их кредитоспособности. Особое внимание уделялось вопросу о том, в какой степени данная фирма подчиняется требованиям синдиката и не'осуществляет ли она такие способы конкуренции, которые противоречат интересам «Продамета». В ряде писем на имя контор управление синдиката подчеркивало, что представления об отнесении тех или иных фирм к категориям привилегированных покупателей следует делать лишь в отношении таких купцов, «которые не будут портить напрасно цены и вообще известны как торговцы солидные и корректные»1 2. Так «Продамет» подчинял себе крупные торговые фирмы и превращал их в послушное орудие своего господства.
Огромная же масса сравнительно некрупных потребителей металла, как правило, лишенных возможности пользоваться «льготами» синдиката, находилась в полной зависимости от привилегированных торговых фирм.
По каким же ценам «Продамет» продавал металл торговым фирмам? Прежде чем ответить на этот вопрос, следует напомнить, что «Продамет» назначал основную продажную цену и, кроме того, устанавливал всевозможные приплаты, которых было так много, что Издавался специальный прейскурант.
Приплаты являлись скрытой формой повышения цен. В 1912—1913 гг. приплаты по отношению к основной цене составляли: по листовому железу—12%, по сортовому железу— 10 и по балкам и швеллерам — 5% 3.
1 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 1983, 8 июля 1909 г.
2 Там же, циркулярно № 2258, 29 января 1910 г.
3 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 494, л. 29.
В 1912 г. действовали следующие приплаты к основной цене за пуд:
1) за качество (от 5 до 10 коп.);
2) за определенную длину (до 15 коп.);
3) за покрытие железа графитом или оливой (5 кои.);
13 Синдикат «Продамет» 193


Кроме того, синдикатом был изменен порядок, определения веса изделий, подлежащего оплате. Так, например, оплата заказчиками железных балок должна была производиться по их теоретическому весу, в зависимости от профиля, а не по их действительному весу, как это было прежде. Фактический же вес балок был на 3—5%, а иногда и больше, ниже теоретического и поэтому цена, которую платил заказчик, была в среднем на 10 коп. с пуда дороже основных цен, назначавшихся «Продаметом».
Затем синдикат взыскивал с потребителя за железнодорожный провоз балок одну-полторы копейки с пуда, поскольку железнодорожные тарифы исчислялись для заказчиков с теоретического веса, тогда как сам синдикат уплачивал железным дорогам соответствующие расходы с действительного веса.
В общем путем указанных махинаций «Продамет» взыскивал с покупателей балок дополнительно до 9 коп. с пуда.
Для выяснения динамики цен мы располагаем данными о порайонных ценах за период с 1908 по 1913 г., извлеченными из циркулярных писем синдиката торговым конторам. Точно проверенные данные о движении цен на металл с 1902 до 1908 г. отсутствуют. Однако во всех работах по этому вопросу указывалось, что если до 1902 г. цены на железо падали, то после создания синдиката цены выросли и удерживались им затем на повышенном уровне, несмотря на угнетенное состояние рынка.
Анализ циркулярных писем «Продамета» показывает, что начиная с 1909—1910 гг. были резко повышены цены на все виды сортового и листового железа.
4) за количество при заказах менее 25 пудов для одной станции назначения (5 коп.);
5) за маркировку буквами, знаками или цифрами (3—5 коп.);
6) за отпуск с заводского склада (5 коп.);
7) за профиль и размеры (от 10 до 35 коп. в зависимости от толщины и ширины);
8) легковесные рельсы (5—10 коп. в зависимости от размера и веса рельсов);
(«Прейскурант сортового и фасонного железа и стали и легковесных^ 1 рельсов, * по нормальному сортаменту «Продамета»»,
19 +


В 1911 г. по сравнению с 1910 г. были повышены цены на балки и швеллеры на 10 коп. с пуда 1. В действительности цены, которые торговые фирмы платили синдикату, были еще выше, так как, кроме увеличения основных цен, синдикат вводил новые приплаты и повышал ранее действовавшие приплаты. В 1911 г. была установлена новая приплата — в 10 коп. с пуда за тонкое листовое железо, а также за мелкие профили балок и швеллеров1 2. В 1912 г. была введена приплата за качество листового железа от 10 до 20 коп. за пуд, а в связи с техническими требованиями морского ведомства —от 20 до 65 коп. за пуд.
Окончательная цена, которую платили торговые фирмы синдикату, повышалась также за счет различных оговорок в условиях продажи, навязываемых покупателям. К примеру, при заказах на сортовое железо, направляемое в города: Баку, Вильно, Екатеринослав, Киев, Москву, Одессу, Ригу, Ростов-на-Дону, С.-Петербург, Саратов и Харьков, нормальной порайонной ценой пользовались лишь местные торговцы, имевшие в этих городах склады, все же прочие торговцы платили на 4 коп. дороже3. Для Баку и Сабунчи синдикат устанавливал специальные цены, а также особые условия поставки4, в результате чего торговые фирмы этих городов платили за металл более высокие цены, чем фирмы других мест.
Для укрепления своего господства на московском рынке железных балок «Продамет» фактически создал здесь свой филиал по торговле балками, в который вошли фирмы Готье, Тильманс, Рубинштейн, Гук и наследники Пастухова, действовавшие по указке синдиката5.
Формально «Продамет» продавал балки по повышенной цене и другим торговым фирмам, но в действительности почти все балки, предназначавшиеся для Москвы, поступали только к названным фирмам, которые и продавали балки, например в строительном сезоне
1 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2, л. 290—290 об. (протокол заседания совета «Продамета» № 157, п. Е, 2).
2 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 5/3, 8 ноября 1912 г.
3 ГОГА, циркулярно № 2316, 4 марта 1910 г.
4 ГОГА, циркулярно № 4/94, 20 октября 1913 г.
5 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 3107, л. 13—13 об.
13*
195


Движение основных ^ен на сортовое железо для торговых фирм в 1910—1913 гг.1  (в коп, за пуд)
Даты изменения цен
Районы
4.III
1910 г.2|
25.V. 1 17.11. 1 10.У. 1 30.1Х. 1 1913 г. 1911 г.8. 1912 г.* 1913 г.® 1913 г.® » % к | 1 | 1910 г.
I. Бакинский
а) Бакинская губ. и Да¬
гестанская обл. . .
134
144
148
—
153
114,2
б) Тифлисская и Кутаис-
ская губ
137
147
155
—
160
116,8
в) Карская, Эриванская
и Елизаветпольская
губ
142
152
| .160
—
165
116,2
11. Варшавский ....
132
142
148
153
115,9
III. Виленский
132
142
148
—
153
115,9
IV. Екатеринославский .
а) Крымский полуостров
132
' 142
148
—
153
115,9
б) Остальные части рай-
она
127
137
148
—
153
120,4
V. Киевский . ...
132
142
148
—
153
115,9
VI. Московский ....
132
142
145
148
153
Н5,9
VII. Нижегородский . . .
130
140
140
148
153
117,7
VIII. Одесский
132
142
148
—
153
115,9
IX. Рижский
138
148
148
—
153
110,8
X. Ростовский-на-Дону
а) Область Войска Дон¬
ского
127
137
148
—
153
120,4
6) Остальные части рай¬
она . . ...
132
142
148
—
153
115,9
XI. С.-Петербургский . .
138
148
148
—
153
110,8
XII. Саратовский . . .
130
140
140
148
153
117,7
XIII. Харьковский . . .
127
137
148
—
153
120,4
1 Франко-вагон станция назначения или борт парохода пристани назначения..
2 I 1 у о». <■н. пирь^ярио № 23'0, 4 марта 19Н) г.
3 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2, л. 290—291 (протокол совета «Продамет» № 157, п. Е. 1, где указано, что «основные цены на сортовое железо повышаются на 10 коп. с пуда»).
4 П. И. Фомин, Горная и горнозаводская промышленность юга России, т. II, стр. 114.
5 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 4/71, 10 июля 1913 г.
6 ГОГА, циркулярно № 4/92, сентябрь 1913 г.
196


1911 г. по 1 р. 70 к.— 1 р. 80 к. за пуд и дороже, тогда как прейскурантная цена синдиката не превышала 1 р. 55 к. за пуд. Очень важно отметить, что количество балок, отгружавшихся контрагентами «Продамета» на московский рынок, было настолько недостаточным, что нередки были случаи, когда из-за отсутствия балок не могло быть закончено строительство очень многих жилых домов. А последствием этого было дальнейшее обострение и без того крайней жилищной нужды, имевшей место в дореволюционной Москве, а также искусственное повышение квартирных цен, от которого страдали в первую очередь трудящиеся массы.
До 1913 г. для торговых фирм, находившихся в местах расположения металлургических заводов, синдикат назначал самые минимальные цены на сортовое железо. Сравнительно пониженные цены на сортовое железо были установлены и для Нижегородского и Саратовского районов в целях конкурентной борьбы с Уралом, в сфере влияния которого находились эти районы. Однако при очередном повышении цен в 1913 г. указанные особенности уже не принимались во внимание и синдикат на всей территории Европейской России (кроме двух подрайонов Бакинского района) установил единую повышенную монопольную цену на сортовое железо.
Аналогичное явление произошло и в отношении цен на листовое железо (см. табл, на стр. 198).
Как уже говорилось, после вхождения Юзовского завода в «Продамет» последним была установлена для ряда районов Европейской России единая монопольная цена на листовое железо. Однако в районах, где «Продамет» должен был считаться с конкуренцией со стороны уральских заводов, а именно в Поволжье и на Урале, назначались минимальные цены1. В 1911 г. синдикат под влиянием возросшего спроса на листовое железо и сокращения конкуренции повысил основные цены для привилегированных покупателей только для указанных районов. А в 1913 г. синдикат установил для листового железа единые цены почти для всех районов Европейской России, за исключением Бакинского, Московского, Нижегородского и Саратовского районов.
1 «Протокол заседания совета «Продамета» № 121, 7 марта 1908 г.», СПБ 1908.
197


Движение основных цен на листовое железо для торговых фирм и металлообрабатывающих заводов в 1908—1913 гг?
(в коп. за пуд)
Нормальные* I Привилегированные”
I. Для всех местностей, за исключением нижепоименованных в Европейской России7 168
II. Для пристаней Волги и Камы8, для всех станций Пермской9 и Самаро-Зла гоусгов- ской10 11 12 железных дорог 160
III. Для Архангельска 173
175 104,1 160
175 111,2 152
175 101,1 165
155и 160’1 2 3 4 5 6
170
170
170
106,2
111,8
103,0
1 Франко-вагон станция или борт парохода пристани назначения. Цены относятся к листовому, широкополосному рифленному железу.
2 Для случайных покупателей, а также мелких торговых фирм и потребителей.
3 Для торговых фирм, имевших свои склады железа, а также для металлообрабатывающих заводов, пользовавшихся до 1908 г. скидками с нормальных цен.
4 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 1467, 24 января 1908 г.
5 Там же, письмо управления «Продамета» № 41/32382, 28 мая 1911 г.
6 Там же, циркулярно № 4/94, 2 октября 1913 г.
7 От Нижнего Новгорода до Астрахани включительно.
8 От Казани до Перми.
9 От Перми до Челябинска.
10 От Самапы до Челябинска.
11 На волжских пристанях Саратовского района и франко- Нижний Новгород.
12 На все прочие волжско-камские пристани в Нижегородском районе, в остальные части Нижегородского и Саратовского районов
198


Цены на балки уже в 1910 г. для торговых фирм »во всех районах Европейской России, за исключением Петербурга, были едиными.
Основные цены на балки для торговых фирм в 1910 г.1 (в коп. за пуд)
Для привилегированных фирм
| Для остальных 1 покупателей
при поставке в
местности
Районы
в которых в жоторых нет вообще наХодятся
1 в где нет кото-
складов или складЫ1
1 рых
же нахо- принадле- лится склад жащие
складов имеют- , ся
самого । заказчику заказчика
вообще^ склад ы
I. Бакинский, Виленский, Ека-
теринославский, Киевский,
Нижегородский, Одесский,
Ростовский и Саратовский^ .
105
ИЗ
109
113
11. Московский, С.-Петербург¬
ский (за исключением г. С.-Пе¬
тербурга3)
105
116
110
116
41. С.-Петербург3
130
—
—
141
IV. Варшавский, Рижский1 2 . .
105
115
।
ПО
115
Таким образом, вследствие господствующего положения «Продамета» на железном рынке страны синдикат непрерывно повышал цены на металл, а в результате сокращения числа конкурентов «Продаметом» была установлена в 1913 г. единая монопольная цена на всей территории Европейской России.
Указание ряда авторов4 на существование в практике «Продамета» «боевых», порайонных цен верно лишь 1 ГОГА, ф. 443, таблица основных цен на балки профилей № 8332 включительно.
2 Станция отправления Ченстохов.
3 Франко-Петербург.
4 См., например, /7. И. Фомин, металлургическая промышленность юга России, в сб. «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923, стр. 6; П. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. 2, 1956.
199


для периода до 1913 г. Точно также следует внести корректив в утверждение Г. Д. Бакулева, что южный «синдикат проводил политику систематического повышения цен на металлические изделия, но она была ограничена конкуренцией аутсайдеров.., которые наживались на повышении цен; к аутсайдерам же принадлежали на Юге некоторые крупные предприятия, как, например, Юзов- ский завод»
Установление «Продаметом» единой монопольной цены весьма красноречиво указывает на то, что в канун первой мировой войны синдикат, захватив почти полностью в свои руки железный рынок страны, уже не считался с конкуренцией аутсайдеров. Отметим также, что Юзовский завод действительно был одним из мощных аутсайдеров, но только до конца 1907 г., когда он не входил в синдикат. С 1907 г. Юзовский завод является постоянным участником «Продамета» по основным видам продукции.
После торговых фирм крупным покупателем метал-* ла у синдиката были железные дороги. Вопрос об отношениях между «Продаметом» и железными дорогами, как уже отмечалось, выходит далеко за рамки отношений между синдикатом и простым крупным потребителем металла, поскольку подавляющая часть железных дорог России принадлежала казне.
Говоря об отношениях между синдикатом и железными дорогами, приходится по существу говорить об отношениях между «Продаметом» и государством.
Обычно железные дороги ежегодно объявляли торги на поставку металла. Таким путем железные дороги стремились вызвать конкуренцию между отдельными заводами и покупать металл по более дешевой цене.
Синдикат с целью предотвращения срыва монополии и всемерного искусственного вздувания цен вел упорную борьбу против самостоятельного участия отдельных заводов в торгах и назначения ими цен без согласования с синдикатом. Торговая политика «Продамета» и по отношению к железным дорогам заключалась в том, чтобы навязать кабальные поставки металла и добиться максимально выгодных для синдиката цен. А для этого 1 Г. Д. Бакулев, Черная металлургия юга России, М. 1953, стр. 143.
200


необходимо было ликвидировать всякую возможность конкуренции при торгах.
С этой целью под угрозой обвинения контрагентов в нарушении договоров, что было связано с уплатой большой неустойки, «Продамет» в начале 1909 г. изменил прежний порядок участия как самого синдиката, так и отдельных его членов в торгах на поставку металла железным дорогам.
Новые условия участия в торгах были сформулированы в секретном письме управления синдиката на имя его участников следующим образом: «Мы имеем .в виду установить такой порядок участия в торгах на поставку предметов нашей продажи железным дорогам, чтоб заявления цен подавались не только нашим обществом (т. е. «Продаметом». — А. Ц.), но также и некоторыми нашими заводами, получившими соответственные запросы, причем заводы имеют право назначать протекционные нам цены. Поэтому... все поступающие к Вам запросы железных дорог следует пересылать к нам (т. е. в управление синдиката. — А. Ц.), мы же будем вас осведомлять о том, какую цену Вам надлежит заявить дороге в каждом отдельном случае»1. Так было достигнуто положение, при котором железные дороги страны попадали в полную зависимость от монополии и вынуждены были принимать условия и оплачивать металл по тем ценам, которые синдикат для них устанавливал.
Обнаруженные документальные материалы Министерства путей сообщения позволяют всесторонне осветить вопрос о том влиянии, которое -вновь установленный «Продаметом» порядок участия в торгах оказал на поставки металла для железных дорог и в первую очередь на цены. В 1908—1909 гг. названное министерство стало получать от начальников управлений железных дорог сообщения о непрерывном повышении цен на различные материалы и особенно на металл.
Этот рост цен управления железных дорог объясняли деятельностью различных монополистических объединений, в том числе и «Продамета». Ввиду отсутствия в министерстве каких бы то ни было официальных сведений о таких объединениях, о размере их деятельности и 1 ВОГА, ф. 2, д. 2, л. 12 (циркулярно, конфиденциально. № 1803. 6 марта 1909 г.).
20)


даже о месте пребывания центральных органов этих объединений управление железных дорог министерства в начале 1910 г. предписало всем начальникам управлений казенных железных дорог «сообщить, с какими вообще подобными организациями приходилось встречаться при эксплуатации вверенных им дорог, какое влияние они оказывают на цены и были случайными, на короткое время или получили характер постоянный» 1.
В своих ответах начальники -всех управлений железных дорог единодушно сообщали, что начиная с 1909 г. в торгах на поставку металла вместо нескольких десятков заводов, приглашавшихся участвовать в них, как правило, соответствующие заявления подавали только «Продамет», а также некоторые его контрагенты, назначавшие одни и те же цены.
В 1910 г. управление Полесских железных дорог сообщало 47 заводам о предстоящих торгах на поставку металла по нормальным техническим условиям. К назначенному сроку были получены ответы только от 18 заводов, из которых на сортовое железо прислали заявления 9 заводов, а из них только 3 предлагали к поставке все требовавшееся количество железа, а также все необходимые сорта и размеры. Минимальные заявленные цены были в среднем на 20% выше цен 1909 г.; эти цены и притом на все сорта и размеры железа были предложены лишь «Продаметом».
Таким образом, с одной стороны, подавляющая часть заводов вообще уклонилась о г участия в торгах, а с другой — остальные заводы предлагали более повышенные цены, чем «Продамет», и эти цены были франко- Пинск, а не франко-станция отправления, как требовалось по условиям поставки. Когда же управление Полесских железных дорог послало наиболее близко находившемуся заводу Гута-Банкова запрос о ценах на требовавшееся железо, он предложил обратиться к представителю «Продамета» в Вильно1 2.
Так синдикат, проводя в жизнь вновь установленный им порядок участия заводов в торгах на поставку металла казенным дорогам, вынудил управление Полесских железных дорог передать весь заказ «Продамету».
1 ЦГИАЛ, ф. 273. оп. 9, д. 3107, л. 7 об.
2 Там же, л. 81—81 об.
‘202


В 1911 г. управление Юго-Западной дороги разослало 72 заводам приглашение участвовать в торгах на поставку различных сортов железа. Часть заводов не (?т- ветила вовсе, а часть отказалась от участия в торгах, сообщив, что продажа металла поручена «Продамету». Всего было подано четыре заявления, в том числе и «Продаметом», предлагавшим все сорта и размеры металла, чего не делали остальные «конкуренты». Кроме того, «Продамет» назначил и минимальные цены, которые тем не менее были в среднем на 15 коп. за пуд выше прошлогодних и на 45—65 коп. выше цен, существовавших до возникновения синдиката. Управление дороги не могло использовать предложения «конкурентов» «Продамета» не столько из-за переплат, сколько из-за того, что из 236 необходимых размеров железа они предлагали лишь 97. Делить же поставку всего железа между ними и «Продаметом» не представлялось возможным, ввиду того что цены, назначенные «Продаметом», были действительны лишь при условии сдачи ему поставки на все количество требовавшегося железа 1. Таким образом, обойти «Продамет» было совершенно невозможно.
По мере растущего господства монополии на железном рынке страны дело доходило уже до того, что в канун первой мировой войны в торгах нередко принимал участие один лишь «Продамет», в связи с чем управление железных дорог Министерства путей сообщения издало даже в 1913 г. специальный циркуляр о том, «надлежит ли признать или не признать конкуренцию, состоявшуюся при наличии'одного предложения»2.
Обобщая изложенные факты можно сказать, что смысл монополистической политики «Продамета», которую он начал проводить с начала 1909 г. по отношению к железным дорогам, заключался в создании таких условий, при которых заказы на поставку металла для железнодорожного транспорта неминуемо должны были попадать «Продамету».
Эти условия искусственно создавались синдикатом следующим образом. Когда та или иная дорога пыталась вызвать конкуренцию на поставку металла, то 1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 7 об.—8. ~ ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 498, л. 7.
203


цены на торгах обыкновенно заявлялись как самим «Продаметом», так и несколькими другими заводами, которые по указке синдиката назначали более высокие цены, чем «Продамет», и, кроме того, предлагали к поставке не все требуемые сорта железа и стали. «Продамет» же всегда указывал, что заявленные им цены действительны при условии, если заказ на все железо будет предоставлен ему полностью. Естественно, что при таких условиях заказ передавался синдикату. Именно для этого синдикат и ввел описанный выше порядок участия своих контрагентов на торгах, объявлявшихся железными дорогами. Не случайно, что этот порядок был введен в 1909 г., т. е. когда была синдицирована продажа всех видов изделий металлургического производства, включая и сортовое железо, занимавшее в потреблении металла действовавшими железными дорогами второе место после рельсов. С этого времени зависимость русского железнодорожного транспорта от «Продамета» непрерывно и резко возрастала.
В общем количестве металла, использованного дорогами (без рельсов), поставки «Продамета» составляли: в 1908 г.— 13%, в 1909 г. — 30, в 1910 г. — 55 и в 1911 —1912 гг. — 73% ]. По отдельным железным дорогам эти поставки в 1912 г. по сравнению с 1908 г. выросли еще больше: по Полесской — с 0 до 92%, по Александровской— с 7 до 82%, по Екатерининской — с 7 до 77%, по Николаевской — с 6 до 61%.
Добившись почти полной ликвидации конкуренции при сдаче подрядов на поставки металла как для казенных, так и для частных желёзных дорог, «Продамет» получил неограниченные возможности непрерывно повышать цены на металл для железных дорог и навязывать им свои условия поставки.
Во всех ответах начальников управлений железных дорог, о которых говорилось раньше, указывалось, что хозяйничанье «Продамета» на железном рынке страны и особенно начиная с 1909 г. привело к непрерывному 1 ЦГИАЛ, ф. 273, он. 9, д. 385, л. 292—301. (Средний показатель по всем дорогам исчислен мной. — А. Ц.) Приведенные данные преуменьшают действительную роль «Продамета» в поставках металла для казенных железных дорог, так как в числе обычных поставщиков наряду с «Продаметом» фигурировали и торговые дома Рубинштейна, Готье и Тильманса.
Ж


росту цен на железо и сталь. Начальник управления Юго-Восточных железных дорог писал, что «влияние общества «Продамет» отразилось на повышении цен на сортовое железо с декабря 1908 г., когда железо сортовое рыночное и первого сорта покупалось по 1 руб. за пуд, до цены за первое 1 р. 2674 к. и за второе — 1 р. 50 к. за пуд, по каковым ценам было приобретено железо в мае 1909 г.» 1.
В своем ответе начальник управления Привислин- ских железных дорог сообщал, что влияние «Продамета» «на цены весьма серьезно». За два последние года со времени объединения в его руках торговли сортовым же- лезом основная единичная цена на таковое с 1 р. 63Д к. за пуд поднималась сначала до 1 р. 21 к. и к концу минувшего года (т. е. 1909 г.) —до 1 р. 27 к., и, несомненно, на этом уровне подъем цен не остановится1 2.
Начальник управления Юго-Западных железных дорог доносил: «До образования синдиката на сталь рессорную дорога в 1908 г. купила последнюю по техническим условиям Министерства путей сообщения по 1 руб. 31 коп., а по высшим техническим условиям Юго-Западной дороги — по 1 руб. 65 коп. ст. Островец. В 1909 г. пришлось покупать сталь рессорную у общества для продажи изделий (т. е. у «Продамета». — А. Ц.), как заявившему в сравнении с другими конкурентами низшую цену — от 1 руб. 75 коп. до 2 руб. 05 коп. за пуд франко- .Киев» 3.
Начальник Екатерининской железной дороги указывал на то, что «влияние синдикатов отражается на значительном увеличении цен вообще и устойчивости их. При существовании «Продамета», которому еще до 1909 г. было предоставлено исключительное право продажи широкополосного и котельного железа, цены с каждым годом на это железо без видимой причины повышались, и в конце 1908 г. котельное железо вздорожало против цен начала 1908 г. до 25%, и, несмотря на все усилия управления дороги, достичь понижения этих цен не удалось»4.
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 3107, л. 9.
- Там же, л. 23—23 об.
3 Там же, л. 25 об.—26.
4 Там же, л. 39.
205


С исчерпывающей полнотой действительное положение железных дорог в отношении «Продамета» было охарактеризовано начальником крупнейшей в стране казенной Южной дороги. «Объединение обществом «Продамета» почти всех русских металлургических заводов,— писал он, — дает «Продамету» возможность монополизировать торговлю железом и диктовать русскому рынку свои цены, регулируя в то же время и размеры самого производства... Совершенно недопустимым является подчинение казны создавшейся монополии и переплата ею крупных сумм в зависимости от случайного колебания русских рыночных цен. Ненормальность этого наглядно видна из примера Южной дороги, когда она принуждена покупать железо в районе южнорусской металлургической промышленности по ценам, установленным обществом «Продамета» для всей России, переплачивая при этом значительные суммы»1.
И действительно за период с 1908 по 1912 г. цены на рессорную сталь увеличились с 1 р. 35 к. до 1 р. 89 к. за пуд, т. е. на 40%; на специальные сорта сортового железа — с 1 р. 36. к. до 1 р. 78 к., т. е. на 31%; на листовое железо — с 1 р. 50 к. до 1 р. 85 к., т. е. на 23%; на сортовое железо обыкновенное — с 1 р. 28 к. до 1 р? 52 к., т. е. на 19% 1 2.
Значительно выросли цены и на все другие изделия металлургической промышленности, потреблявшиеся в большом количестве железными дорогами. Только за период с 1912 по 1914 г. цены на оси увеличились с 1 р. 45 к. до 1 р. 73 к.3, т. е. на 20%; на бандажи (по всем видам) в среднем — с 1 р. 52 к. до 1 р. 80 к.4; на колесные пары (для товарных вагонов) — с 1 р. 42 к. до 1 р. 85 к.5, т. е. на 30 %.
Средняя стоимость одного пуда железных конструкций для мостов, заказанных управлением железных дорог, составляла 6 в 1909 г. 2 р. 87 к., в 1911 г. — 3 р. 34 к., 1 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2/11, л. 27—27 об.
2 По сравнению с 1909 г.
3 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 327. По поставкам Днепровского. Островецкого и Таганрогского заводов.
4 Там же, л. 328.
5 Там же, л. 324. По поставкам Днепровского и Брянского заводов.
6 Там же, л. 326.
206


в 1913 г. — 3 р. 72 к., т. е. возросла в 1Ф13 г. против 1909 г. почти на 30%. Сильно поднял синдикат цены и на металл, поставлявшийся частным железным дорогам. Окончательные цены, которые эти дороги платили за металл за время с 1911 по 1914 г., повысились1: на рессорную сталь — с 1 р. 68 к. до 2 р. 15 к., т. е. на 28%; на листовое и котельное железо — с 1 р. 65 к. до 1 р. 90 к., т. е. на 15%; на сортовое железо — с 1 р. 44 к. до 1 р. 60 к., т. е. на 11 %.
Следует указать, что фактически железные дороги платили еще более высокие цены, поскольку при заключении соответствующих договоров «Продамет» навязывал различные приплаты к основным ценам. Так, если управление дороги выдавало наряды на поставку на одну станцию железа каждого размера в отдельности менее 250 пудов, то цена увеличивалась на 10 коп. на пуд. При выдаче нарядов на одну станцию на поставку швеллеров в общем количестве менее 300 цудов цены повышались на 15 коп. на пуд1 2. Наряду с этими приплатами в договоры включались также обычные приплаты по специальному прейскуранту: за качество, за длину, за маркировку и др.
Приведенные данные о движении цен показывают, что, по мере того как «Продамет» захватывал дело снабжения железных дорог металлом в свои руки, дороги были вынуждены платить синдикату все возраставшую дань. Таким образом, «Продамет» не делал никакой разницы между торговыми фирмами и железными дорогами. Последние неоднократно указывали на то, что цены, назначенные синдикатом, сильно завышены, и пытались добиться их снижения. В одном из писем начальник управления Южных дорог указывал «Продамету», что, «даже исходя из настоящей искусственно поднятой цены на чугун, цену 1 р. 20 к. за пуд сортового железа нужно считать нормальной»3. В письме не приводятся основания, по которым такая цена считалась нормальной. Но, исходя из цены в 1 р. 20 к., принимаемой без критической оценки, и учитывая, что для железных дорог, как, впрочем, и для торговых фирм, была установ1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 88.
2 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 385, л. 282.
3 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2/11, л. 127—127 об.
207


лена цена на сортовое железо в 1 р. 53 к., следует признать бесспорным факт 'искусственного вздувания синдикатом цен.
Просьбы управлений железных дорог 'рнизить цены на металл не принимались «Продаметом» во внимание. Когда такие ходатайства рассматривались на заседаниях совета синдиката, выносились трафаретные решения— «действия управляющих делами одобрить»1, т. е. установленные цены оставить без изменения. Угрозы управлений дорог в случае непонижения цен «... принять на себя инициативу возбуждения ходатайства о более радикальных мерах для понижения стоимости железа на нужды казенных железных дорог...» оставались только угрозами. Точно так же только угрозой оставались решения управлений отдельных железных дорог в целях борьбы с «Продаметом» не привлекать к торгам на поставку железа и стали ни синдикат, ни заводы, входившие в его состав.
Циркуляр управления Закавказских железных дорог2, рекомендовавший установить в 1912 г. список заводов, не состоявших участниками «Продамета», для обращения к ним « с запросом в предстоящей конкуренции на железо и сталь, потребные для Закавказской железной дороги», так и повис в воздухе по той причине, что к этому времени не только все заводы Юга, но и крупные заводы Царства Польского, Прибалтики и Центра являлись контрагентами «Продамета». Единственный вывод, который сделал для себя синдикат, сводился к тому, что покупателям цены стали назначаться в циркулярных письмах, а цены для железных дорог устанавливались в каждом отдельном случае и лишь по специальному секретному решению управления синдиката.
Особый интерес представляет динамика основных цен, по которым приобретали металл отдельные казенные дороги. Таблица на стр. 209 показывает неуклонный подъем цен. Из движения цен следует и другой очень важный вывод, а именно, что все растущая зависимость железных дорог от «Продамета» сопровождалась установлением более единообразных цен на металл.
1 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2/11, л. 131. (Протокол заседания сонета «Продамета», 17 августа 1911 г., № 160, п. 7).
-’ МОЙА, ф. 498, оп. 1, д. 789, л. 80.
208


.вижение основных цен на металл по поставкам для отдельных казенных железных дорог в 1908—1912 гг. (в коп. за пуд)1
| Железные доро г и
Отношение максимальной цены и минимальной по каждому году в %
сч ю сч Ь- Ь Ю (М - '“Н Г—<
1
сч со сч г* о
ту со 00 СЧ
Н"
1
ввнжо{
о —< ю оо СЧ тУ ту Ю
125
11111
1
ввн^вивд
-олся
сч Ю со о о ю т-Ч »—< 1 •—
137
оо ту о СТ) ио г- <о 5 °°
по
ввнгвигд
-одэаээ
ю ю ю о
•— т~*
102
185
185
185
195
200
108
денйэвээ
Ю ту о ту ю Ю Ю со ^Ч —— ^Н
'106
11111
1
ввяз
-нэкзивидц
о г* сч ту ту ио ту ю »—I «—1 г—•
о
Ю СЪ О) ю 0^
00 00 ОС а СП
•—Н т-н г—( Н
104
ВВЯЭЭЭ1ГОЦ
ь ю ю о ГЧ со т|< ю ■— »-* «—1 н—<
128
11111
1
ввяз
-0ЭВ1ГОЯИЦ
О Ю О СО ту ту 1О ю Г-Н »-н
109
О о 00 ю ю
(О (О Ю Гн г*
•—н М 1 Н
109
ввяз -войолэжиц и ввязёАя -ояэяояэодо
00 г- со о СЧ 00 ту ту •—« ГН »—1
| 116
11111.
1
ввяз
-нинийэхвяд
5 8 8?
154
ю ту (О О ~
ту 00 Гн 00 00
г-н
125
ввяз
-аосТгнвэяэ^у
ту СЧ ту СЧ СО ту
113
(О СЧ О) СТ) 00
8 сч 8 2 8
98
Сорта металла и годы
I и • • я
о о сч
О) о ст. о>
г-н
1912 г. в% к 1909г. . .
00 О> О ' сч
Ф О) О) О) О)
Т-^ г-н
1912 г. в % к 1908 г.
Сортовое железо, обыкновенное
Листовое железо ....
209
Н вжадямат «Продамет»


Продолжен ие
1 Железные доро г и
Отношение максимальной цены и мини* мальной по каждому году в %
о «о м- ю
тг ю со <
’ >—< Г—1
1
ввнжси
130 160 168
170 177
136
ввноиве -оз СИ
ю ст •— ОО 1
- - СМ -
120
ввнтвивд
-обэяээ
ОО 1/3 ю ю О СО Г* Г''. ОО о
»-*
113
ввнйаааэ
ю см о
ю со ь* с"* ь*
108
ввяз
•науэиаиёц
11111
122 —
ВВЯЗЗЭ1ГОЦ
1 СП ю
1 Ю г- ОО О)
1—> г—< г—«
ввяз
*аав1гояиц
160
165
170
185
115
ввяз -яоёолажиц и ввязёЛя -оязеояэодо
© — СМ ОО о
ю СО СО со С"
Г—Ч Г—Ч Г-'
120
ввяз
-нинидэхвяд
ю ИЗ 00 ь»
ем ем оо о оо
150
ввяз
-аос1гнвзяэ1гу
175
176
183
187
187
107
Сорта металла н годы ■
1908 г.
1909 -
ю п 1910 ‘
12 Сталь рессорная ° 1911-
1912-
1912 г. в % к 1908 г.
1 ЦГИАЛ» ф. 263, оп. 9, д. 385, л. 292—301. Фактически абсолютный уровень цен был еще выше, так как в данные этой таблицы не включены различные приплаты к основной цене, поскольку они могут быть определены лишь в каждом отдельном случае в зависимости от сорта и количества металла, поставленного в определенный пункт. По отчету *Продамета> за 1911/12 г. приплаты колебались от 4 до 40 коп. на пуд.
(Сводная таблица составлена мной.—д. ц.)


Если по приведенным .в таблице данным исчислить отношение максимальной цены к минимальной за каждый год, то получается, что по сортовому железу в 1909 г. разрыв в ценах составлял 72 пункта, а затем, все уменьшаясь, в 1912 г. составлял уже лишь 17 пунктов; по листовому железу этот разрыв соответственно снизился с 42 пунктов до 16; по рессорной стали —с 40 пунктов до 14. Таким образом, начиная с 1909 г. «Продамет», непрерывно повышая цены, усиленно проводит унификацию цен, устанавливая для железных дорог, как и для торговых фирм, единые монопольные цены на металл по всей стране. Следовательно, торговая политика «Продамета» по отношению к железным дорогам и к торговым фирмам полностью совпадала.
В целях уравнения цен на металл для отдельных дорог в наибольшей степени были повышены цены для тех дорог, которые пролегали в районах расположения металлургических заводов, в первую очередь для Екатерининской дороги \ а затем для Южной и Юго-Западной дорог. Еще в 1908—1909 гг. синдикат назначал минимальные цены на металл для этих дорогой особенно для Екатерининской. Но при последующих повышениях цен, связанных с усилением монополистических тенденций на железном рынке страны, цены для этих дорог быстро подтягивались до уровня единой цены. Таким образом, синдикат в своем стремлении повышать монопольные цены для увеличения прибылей горстки промышленных и банковых магнатов не делал различия между торговыми фирмами и железными дорогами, хотя представители «Продамета» не пропускали случая подчеркнуть «заботы» синдиката о нуждах «отечественной» промышленности и транспорта. .
После железных дорог крупными потребителями железа и стали являлись машиностроительные и металлообрабатывающие заводы. Среди этой категории потребителей металла видное место занимали заводы земледельческих машин и орудий, затем судостроительные заводы и заводы общего машиностроения. Политика сии* диката, сводившаяся к непрерывному повышению цен, полностью распространялась и\на эту .категорию потре?
1 Из 16 южных металлургических заводов 12 находились в районе действия Екатерининской железной дороги.
14* 211


бителей. Основные цены на сортовое железо для металлообрабатывающих заводов 1911 г. были увеличены в среднем на 10 коп. с пуда1, а в 1913 г. — еще на 5 коп.1 2 Цены на листовое железо в 1913 г. были повышены на 10 коп. с пуда3. Цены на лемехи .и отвалы, составлявшие в 1908 г. 1 р. 82 к. за пуд4, возросли в 1912 г. до 1 р. 90 к.5, а в 1913 г. — до 2 руб.6
Вопрос о ценах на .металл для заводов земледельческих машин и орудий был также предметом обсуждения на заседаниях упоминавшегося особого совещания. Под давлением фактов совещание было вынуждено признать, что рост цен на железо особенно вредно отражается на отечественном производстве сельскохозяйственных машин и орудий7.
По утверждению совета съездов русских фабрикантов земледельческих машин и орудий, лишь за трехлетие 1909—1911 гг. «Продамет» повысил цены на металл для заводов сельскохозяйственного машиностроения на половину существовавшей пошлины8, что привело почти к удвоению импорта простых машин и орудий: ввоз их из- за границы составлял в среднем за год 1907—1909 гг. 2,4 млн. пудов9, в 1910—1911 г. — 3,5 млн., а в 1912 г.— 4,2 млн. пудов. Весьма показательными в этом отношении являются данные, свидетельствовавшие о том, что в 1911—1912 гг. производство сельскохозяйственных машин в царской России по стоимости равнялось импорту, составляя соответственно (в млн. руб.) в 1911 г.—57,3 и 57,8, а в 1912 г. —61,5 и 61,8 10.
1 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2, л. 290—291 об. (протокол заседания совета «Продамета», 20 мая 1911 г., № 157, п. Е).
2 ГОГА, ф. 443, циркулярно № 4/92, 30 апреля 1913 г.
3 Там же, циркулярно № 4/94, 2 октября 1913 г.
4 Там же, циркулярно № 1467, 25 января 1908 г.; средняя из нормальной и пониженной цены. .
5 Там же, циркулярно № 5/3, 8 ноября 1912 г.; средняя из цен на изделия из тонкого и толстого железа.
в Там же, циркулярно № 4/54, 2 октября 1913 г.; средняя из цен на изделия из тонкого и толстого железа.
7 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 90.
8 См. «Сокращенное изложение журналов V очередного съезда русских фабрикантов земледельческих машин и орудий в 1911 г.», Харьков 1911, стр. 6.
9 См. «Железная промышленность южной России в 1912 г.», Харьков 1913. стр. 94.
‘о ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 90.
212 ■


В 1912 г. ряд заводов, ‘изготовлявших сельскохозяйственные машины и орудия, а также съезд русских фабрикантов земледельческих машин и орудий в Харькове обратились в «Продамет» с требованием понизить назначаемые им основные цены на сортовое железо, а также уменьшить размер приплат. Кроме того, предлагалось установить порядок отношений с «Продаметом», который обеспечивал бы своевременную поставку металла. В случае согласия заводы, сельскохозяйственных машин и орудий намеревались заключить с «Продаметом» соответствующие договоры на два-три года вперед, причем заводы обязывались выдавать синдикату единовременные спецификации на железо, потребное каждому данному заводу в течение шести-девяти месяцев.
Такой порядок представлял для металлургических заводов несомненные выгоды, поскольку они могли сразу заказывать крупное количество металла определенных профилей и размеров. Однако заправилы «Продамета», оправдывавшие повышение цен на железо для заводов сельскохозяйственных машин и орудий необходимостью прокатывать потребный им металл сравнительно небольшими партиями, не приняли указанных предложений, и совещание контрагентов «Продамета» «большинством голосов признавало изменение цен и условий продажи железа для заводов, изготовляющих сельскохозяйственные машины и орудия, несвоевременным» Ч
В 1913 г. «Продамет», делая вид, что идет на уступки общественному мнению, обрушившемуся на торговую политику синдиката, объявил, что понижает цены на металл, идущий на производство земледельческих машин и орудий. Для заводов, изготовлявших сельскохозяйственные машины и орудия, расположенных на Юге или находившихся в местностях, до которых провоз металла по железной дороге от заводов-контрагентов «Продамета» в среднем обходился не дороже, чем провоз до заводов Юга, основная цена уменьшалась с 1 р. 33 к. до 1 р. 25 к. за пуд франко-место назначения. Для заводов Московского района была установлена цена в 1 р. 10 к. за пуд франко-станция Алчевская Екатерининской железной дороги; для заводов всех остальных районов оставалась прежняя цена, т. е. 1 р. 33 к. франко-место
1 МОИА, ф. 498, оп. 1, д. 789, л. 50. 213


назначения 1. Но все это было одним надувательством. Понижение цен на металл для заводов Юга на 8 коп. с пуда означало уменьшение расходов на железо для изготовления одного плуга на 30 коп., что, разумеется, не могло оказать существенного влияния на удешевление производства плугов. Что касается цены для заводов Московского района, то при железнодорожном тарифе от станции Алчевская до Москвы в 22—23 коп. с пуда2 окончательная стоимость железа на месте его использования должна была равняться примерно той же цене, какая была установлена «Продаметом» для заводов остальных районов. Таким образом, анализ динамики продажных цен полностью подтверждает факт установления монопольно высоких грабительских цен на внутреннем рынке.
Непрерывный рост цен на железном рынке России, обусловленный политикой «Продамета», вызвал справедливые обвинения синдиката в том, что именно он является истинным виновником этого роста. Чтобы отвести от себя такое обвинение, «Продамет» предпринял ряд попыток соответствующим образом «обработать» общественное мнение. С этой целью по заказу заправил «Продамета» упоминавшийся агент синдиката Гливиц выступил с рядом статеек в журнале «Промышленность и торговля» и с отдельными книгами, встретившими полное сочувствие со стороны управления общества «Продамета».
Пользуясь жульническими приемами, Гливиц вопреки многочисленным фактам стремился доказать, что «сосредоточение продажи железа в руках общества «Продамета» весьма слабо отразилось на ценах и не остановило общей их тенденции к понижению»3. Ав 1911 г. хозяева Единица, обсуждая положение, создавшееся в связи с истечением в этом году срока действия контрагентских договоров, решили не отказываться от принятия заказов на 1912—1913 гг. по существующим ценам. Сделано было это на том основании, что даже в случае невозобновления контрагентских договоров интересы
» МОИА, ф. 498, оп. 1, д. 789, л. 58.
2 Провоз пуда ^рлеза от Юзово до Москвы обходился в 1912 г. в 21,86 коп. (ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 904, л. 222). Расстояние от Алиевской до Юзо^о — около 100 км.
3 Я. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911, стр. 96.
214


участников синдиката при этом не пострадали бы, «так как, само собой разумеется, сделки и контракты были бы заключены по более высоким ценам, нежели те, какие будут существовать <в случае свободной конкуренции» 1.
Отсюда нельзя не сделать вывода, что Гливиц в своих «трудах» пытался смягчить и завуалировать то, что довольно откровенно высказывали сами заправилы монополий. Утверждая, что деятельность «Продамета» не привела к росту цен на металл, Гливиц приводит их динамику с момента возникновения синдиката по 1909— 1910 гг. и делает из нее вывод об «умеренном уровне цен на синдицированную продукцию» и о значительном росте цен на продукцию, сбыт которой находился вне сферы влияния «Продамета», т. е. чугун и заготовки. Здесь, что ни слово — то фальсификация.
Гливиц сопоставляет среднегодовые основные цены франко-вагон на заводских станциях отправления. Но практика назначения цен синдикатом была такова, что к основной цене добавлялись многочисленные и весьма значительные приплаты, колебавшиеся в 1911/12 г. от 4 до 40 коп. за пуд1 2 в зависимости от изделий; в среднем же за 1903/04 г. -размер приплат составлял 10—25% к основной цене3.
Следовательно, уровень окончательных цен уже переставал быть таким «умеренным», каким его представлял Гливиц. Гливиц не мог также не знать того, что во время депрессии, т. е. с 1904 до 1909 г., несмотря на пониженный спрос на изделия черной металлургии, «Продамет» добился стабилизации цен на синдицированную продукцию, причем эти цены были более высокими, чем до возникновения синдиката 4.
1 ГОГА, ф. 437, оп. 331, д. 2, л. 126.
2 «Дополнительные сведения к отчету [«Продамета»] за 1911/12 операционный год», СПБ 1913, стр. 17 (без рельсов).
3 Исчислено по данным, приведенным в кн.: И. Гливиц, Железная промышленность России, стр. 96; ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 41.
4 В 1902 г. цена на балки составляла 90 коп. за пуд, а в течение 1904—1908 гг. она колебалась от 92 до 98 коп.; цена на листовое железо в 1902 г. не превышала 1 р. 34 к. за пуд, а на протяжении 1904—1908 гг. она колебалась от 1 р. 46 к. до 1 р. 55 к.
«Средние цены на антрацит, каменный уголь, кокс, чугун, железо и сталь и обзор рынков этих товаров в 1902 г.», Харьков 1903, стр. 18-19; ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 41—41 об.
215


Кроме того, начиная уже с 1907 г. нагрузка металлургических заводов стала заметно увеличиваться, вследствие чего издержки производства понижались в такой степени, что даже при неизменности продажных цен монополисты получали относительно высокую прибыль. В то же нремя цены на сортовое железо, сбыт которого до начала 1909 г. находился «вне сферы влияния «Продамета»», неуклонно понижались. Все изложенное говорит о том, что «доказательства» Гливица относительно того, что политика «Продамета» не отразилась на ценах на металл, не соответствуют фактам.
Далее, по условиям контрагентских договоров средние окончательные цены франко-завод, фигурировавшие в отчетах «Продамета», являлись ценами, по которым синдикат рассчитывался с каждым заводом за отгруженный металл, а отнюдь не ценами, по которым фактически оплачивался металл покупателями. Поэтому, когда на особом совещании, состоявшемся в конце 1913 г., представители «Продамета», жонглируя своими данными о ценах, доказывали отсутствие повышения цен, им справедливо указывалось, «что для выяснения вопроса об изменении цен важны не заводские цены, которые значатся по книгам общества «Продамета», и не рыночные цены, публикуемые в бюллетенях Харьковской биржи, а другие, отличающиеся от них в зависимости от тех или иных условий, именно те цены, кои приходится платить потребителям» Ч По этой причине отчетные данные «Продамета» о ценах, фигурировавших в печати и в выступлениях заправил монополии, равно как и в «трудах» Гливица, не имели под собой реальной почвы, так как по этим ценам нельзя было судить, во что обходился металл его покупателям.
Если же обратиться к фактическим ценам, по которым железные дороги оплачивали металл, то, как указывалось, обнаруживается непрерывный рост цен. Чтобы замутить воду, «Продамет» прибегал к тонким методам надувательства общественного мнения. В своих ежегодных отчетах он стал публиковать «теоретические» цены на отдельные предметы синдицированной продукции, т. е. такие цены, «которые должны бы быть вручаемы в
1 ЦГИАЛ, ф. 273, оп. 9, д. 384, л. 88.
217


Рост цен на металл для казенных железных дорог в 1908—1912 гг.
■■■■■■ — Стяль ртссоридя  Сортовое железо спещнмоных сортов — Сортовое железо обыкновенное
Листовое железо том случае, если цены этих предметов были бы повышаемы соответственно ценам чугуна» 1.
Сопоставляя действительные цены с «теоретическими», «Продамет» умиленно приходил к выводу, что начиная с 1909/10 г. «естественное повышение цен, по крайней мере до пределов «теоретических» цен, было задержано сознательно»1 2. Нужно сказать, что так называемые «теоретические» цены представляли собой совершенно фиктивные величины, лишенные какого бы то ни 1 «Общество для продажи изделий Русских Металлургических заводов. Дополнительные сведения к отчету за 1911/12 операционный год», СПБ 1913, стр. 5, табл. 2.
2 Там же, стр. 10.
218


было конкретного содержания«Теоретические» цены были придуманы с единственной целью доказать «преимущества» монополии, выражавшиеся в том, что цены на чугун и заготовки, находившиеся вне сферы влияния «Продамета», непрерывно возрастали, а цены на синдицированную продукцию якобы сдерживались «Продаметом», и потому-то они и не достигали уровня «теоретических» цен.
К 1914 г. синдицирование сбыта продукции южной металлургии и большинства заводов других районов России (за исключением Урала) достигло такой высокой степени, что «Продаметом» были установлены единые монопольные цены на металл. Это означало, что южный синдикат оказывал большое влияние на железный рынок страны, а следовательно, на развитие черной металлургии России и металлопотребляющих отраслей промышленности, а также и на развитие других отраслей народного, хозяйства, как, например, железнодорожного транспорта, а в известной мере и сельского хозяйства1 2.
Поэтому нельзя согласиться с Г. Д. Бакулевым, который на основании анализа исключительно досоветской литературы делает вывод о том, что «синдикаты металлургической и угольной промышленности на юге России... имели ограниченную сферу влияния на внутреннем и незначительное влияние на международном рынке»3. Если такой вывод о роли «Продамета» на международном рынке правилен, то в отношении внутреннего рынка он в корне противоречит фактам, установленным в результате изучения документальных материалов, 1 Из 16 металлургических заводов юга России 13 заводов перерабатывали почти весь чугун, выплавлявшийся на этих же заводах. Поэтому не чем иным, как измышлением «Продамета», являлась предпосылка, что фактические цены на железо и сталь должны были быть значительно выше, если бы они учитывали повышение цен на чугун. Такое соображение не могло иметь практического значения для подавляющей части южной металлургии, работавшей на своем чугуне, издержки производства которого, как показали специальные расчеты, мало изменились с 1909/10 г.
2 Следует также упомянуть об отрицательном влиянии деятельности «Продамета» и на развитие кустарных промыслов, обрабатывавших железо и сталь (см., напр., М. Савельев, Металлические промыслы» Кустарная промышленность Нижегородской губернии, вып. 1, Н. Новгород, 1916). Вопрос этот еще ждет своего исследования.
3 Г. Д. Бакулев, Черная металлургия юга России, М. 1953, стр. 148.
$19


характеризующих даятельность «Продамета» в ее истинном виде.
Таким образом, совершенно очевидно, что торговая политика «Продамета» и особенно его политика цен были направлены на обеспечение монополистам огромных прибылей.
3. Рост прибылей участников «Продамета»
Определение точного размера прибылей металлургических заводов, входивших в состав «Продамета», как и вообще капиталистических предприятий, наталкивается на очень большие трудности. Данные об издержках производства в капиталистическом хозяйстве содержались в тайне. Об этом специально оговаривалось в контрагентских договорах. Управление синдикатом производило фактический контроль всей переписки, делопроизводства и записей во всех книгах контрагента, за исключением контроля «книг расценки собственной стоимости предметов производства».
Такие книги по значительной части металлургических заводов за сравнительно длительный период еще не обнаружены, и потому исчерпывающие и проверенные данные об изменении издержек производства как в южной металлургии, так и в металлургии других районов России отсутствуют. В советской экономической литературе опубликованы лишь отрывочные данные об издержках металлургического производства за отдельные годы. Но ввиду огромного разнобоя в учете данные об издержках, как правило, несопоставимы и потому не могут быть сведены в единый показатель по отрасли в целом.
Только за 1913 г. имеются подробные и, что главное, сравнимые данные об уровне и структуре издержек производства по десяти наиболее крупным металлургическим заводам Юга, в свое время собранные и обработанные специальной комиссией ВСНХ УССР I Названные материалы имеют огромное научно-познавательное значение, но так как они относятся к одному году, то являются все же недостаточными для установления динамики издержек производства. Поэтому пришлось прибегнуть к исчислению косвенных показателей издержек
’ «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923. 220


производства иа монополизированных металлургических предприятиях. Хотя такие показатели не могут претендовать на полную характеристику уровня издержек производства, но они позволяют установить тенденцию в их изменении, что для данной работы особенно важно.
Как уже указывалось, в результате вертикального комбинирования, интенсивно протекавшего после 1910 г., южная металлургия удовлетворяла свои потребности в топливе и руде в основном за счет добычи из собственных шахт. В угольной и железорудной отраслях промышленности капиталистической России применялся почти исключительно ручной труд и самые примитивные орудия труда, в связи с чем затраты на рабочую силу составляли 75—80% общей суммы издержек производства. Поэтому по динамике выработки угля и руды на одного рабочего можно судить об изменении общих издержек производства по добыче угля и руды. Выработка продукции горняков, занятых на шахтах металлургических обществ (в тыс. пудов на рабочего в год), составляла1 на угольных шахтах в 1910—1912 гг. по 10, в 1913 г. — 9,8, а на железорудных шахтах в 1910 г.— 21,7, в 1911 г. —20,7, в 1912—1913 гг.—по 18,7. Из этих данных вытекает, что на протяжении 1910—1913 гг. издержки производства по добыче каменного угля не изменились, а по добыче руды несколько возросли1 2. Для выяснения размера издержек по заработной плате сопоставим динамику заработной платы и производительности труда рабочих-металлургов (см. табл, на стр. 222).
Приведенные данные показывают, что на протяжении 1900—1913 гг. изменение заработной платы заметно отставало от роста производительности труда. В частности, за время с 1909 по 1913 г. при росте заработной платы почти на 19% выработка продукции на рабочего выросла на 35%. Поэтому можно считать, что в течение
1 По данным сборников: «Каменноугольная промышленность южной России» и «Железнорудная промышленность юга России» за соответствующие годы.
2 Снижение выработки было связано с хищнической эскплуата- цией рудных месторождений Кривого Рога, результатом чего было сильное отставание подготовительных работ. Кроме того, происшедшее уменьшение производительности труда вызывалось переходом на более глубокие разработки, из-за чего рост численности рабочих на шахтах обгонял рост добычи руды.
221


Динамика заработной платы и производительности труда в металлургии Юга в 19€0—1913 гг. (1900—1903 гг. =100)
Годы
Индекс заработной платы
1’ндекс производительности труд!
1
1900
99,5
107,5
1901
102,0
103,0
1903
98,7
100,0
1904
66,3
115,0
1905
76,0
92,8
1906
101,3
104,0
1907
96,7
105,0
1908
97,7
110,8
1909
108,1
118,0
1910
118,3
124,4
1911
123,0
130,0
1912
121,1
139,1
1913
123,0
142,1
1904-1908
8е>,2
104,0
1909—1913
118,6
135,2
указанного пятилетия доля заработной платы на единицу продукции уменьшилась.
Исходя из удельного веса перечисленных элементов издержек производства, а также учитывая происшедшее увеличение издержек по добыче руды в пределах 10— 15%, приходим к выводу, что общий показатель издержек производства в монополизированной южной металлургии в 1913 г. по сравнению с 1910 г. должен был возрасти не больше чем на 5%.
Однако на протяжении 1910—1913 гг. на предприятиях, входивших в состав «Продамета», происходило заметное увеличение нагрузки производственного аппарата, составившее в среднем по всем видам производства примерно 30—35%. А при прочих равных условиях это должно было привести к такому понижению издержек производства, которое с лихвой перекрывало бы указан222


ное увеличение издержек в связи с понижением производительности труда в железорудной промышленности.
Но даже при неизменных издержках производства непрерывный рост монопольных цен на металл в 1910— 1913 гг., искусственно вызванный политикой «Продамета», должен был привести и действительно привел к получению заправилами монополистического капитала огромнейших прибылей.
Для 1913—1914 гг. имеются точно проверенные данные о продажных ценах на металл, которые контрагенты получали от «Продамета», а также об издержках производства синдицированной продукции.
Издержки производства и продажные цены на металл в 1913—1914 гг. (в коп. за пуд)
Виды продукции
Издержки производства»
Продажная цена?
Продажная цена в%к издержкам производства
Балки и швеллеры . . . . Сортовое железо
Листовое железо
Рельсы железнодорожные Чугун передельный . . .
903
953
108*
965
50е
132
137
149
111
65*
| 146,7
1 144,6
I 138,0
| 123,3
* 130,0
1
1 По данным, относящимся к десяти крупным заводам Юга, готовая продукция которых в 1913 г. составляла около 70% всего производства на Юге.
В издержки производства включены также расходы правлений металлургических обществ.
2 «Металлургические заводы юга России», Харьков 1923, стр. 175.
3 Там же, стр. 127, 136, 145; средняя из данных, относящихся к мелкосортному, среднесортному и крупносортному железу.
4 Там же, стр. 196, 207; средняя из данных, относящихся к толстым и тонким листам.
5 Там же, стр. 173.
6 Там же, стр. 75.
7 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 41.
• «Свод статистических данных по железоделательной промышленности», СПБ 1914, вып. XII; средняя по отметкам Харьковской товарной биржи.
223


В 1913—1914 гг. превышение монопольных цен над издержками производства колебалось от 23,3 до 46,7% в зависимости от вида продукции, а в среднем оно составляло примерно 35%. Это и обусловило колоссальные прибыли, которые заводчики получали в результате «деятельности» «Продамета».
Важным источником для установления размера прибылей капиталистических предприятий являются промышленные переписи. Хотя такие переписи, как и другие буржуазные статистические источники, фальсифицируют фактическое положение вещей, но тем не менее при критическом к ним отношении они позволяют, конечно, весьма приближенно, определить необходимые элементы для исчисления размера прибылей. В дореволюционной России лишь промышленная перепись 1908 г. дает такие данные для металлургической промышленности.
Другим источником являются материалы казенных палат, относящиеся к установлению той части общей прибыли капиталистов, которая подлежала обложению налогами. Этот важный источник еще слабо введен в научный оборот. Третьим источником являются отчеты и балансы акционерных предприятий, обязанных публичной отчетностью. Однако отчеты составлялись так, что путем различных махинаций скрывалась действительная прибыль. Достигалось это, в частности, тем, что в дивиденд выдавалась только некоторая часть прибыли, остальная же часть, а в ряде случаев и вся прибыль, расписывалась по другим статьям баланса, главным образом на амортизацию имущества.
Размер прибылей и дивидендов определялся в царской России не столько конкретными условиями производства, сколько стремлением воротил капитала ускользнуть от фискальных требований провести определенную политику в угоду отдельным группам акционеров и учесть требования биржи Должно быть отмечено и то,
1 Жульничество при составлении отчетов и балансов акционерных обществ достигало таких огромных размеров, что, как сообщалось в одном из секретных докладов совета съездов горнопромышленников юга России, проверка и рассмотрение отчетов акционерных горных и горнозаводских предприятий в казенной палате характеризовались «принципиальной уверенностью в умышленно неправильном составлении отчетов с целью скрыть действительные результаты доходности предприятия» (ЦГИАЛ, ф. 32, оп. 1, д. 264, л. 86).
224


15 Синдикат «Продамет»
Сравнительные данные о прибылях в различных отраслях промышленности России в 1910—1913 гг.1
| Прибыль 1
| Дивиденд
Отрасли промышленности
1910 г.
1911 г.
1912 г.
1913 г.
1910 г.
1911 г.
1912 г.
1913 г.
1. Металлургическая (синдицированная „Проламе-
1
-т Л 1
том*)
11.4
15,6
17,6
19,0
5,3
7.0
8,3
'8,9
2. Вся промышленность
14,0
13,8
14,9
15,7
5,3
5,3
6,2
6,5
В том числе:
Горная2
н.о
12,1
15,6
16,7
3,4
4,3
6,3
6,0
Выплавка и обработка металла
10,4
13,8
14,9
15,7 .
5,0
5,2
6,5
6,8
Обработка пищевых и вкусовых веществ ....
—
16,8
12,6
13,9
8,8
6.8
5,7
6,5
Текстильная
16,5
13,4
14,2
13,4
6,4
1
5,1
1
5.3
5,0
1 Прибыль к распределению (по терминологии балансов) Таблица- составлена- по- данным «Ежегодников Министерства 1915 г., стр. 310—380., .
2 В основном металлургическая промышленность Урала.
в % к основному (акционерному) капиталу, финансов», вып. 1914 г., сгр. 422 506; вып,


Рост прибылей металлургических обществ Юга в 1910—1913 гг.1
Общества
Основной капитал (в млн. руб.)
Прибыль (в млн. руб.)
Прибыль в % и основному капиталу
1910 г.
1911 г.
1912 г.
1913 г.
1910 г.
1911 г.
1912 г.
| 1913 г.
I 1910 г.
1911 г.
1912 г.
1913 г.
Донецкое
Донецко-Юрьевское
Общество Константиновского завода
Брянское
Никополь-Мариупольское . .
Новороссийское
Русско-Бельгийское
Общество Сулинского завода Таганрогское
Южнорусское Днепровское Общество Криворожских руд
1
5,8
17,5
2,7
34,5
10,0
12,5
25,5
7,0
9,0
15,0
5,0
11,4 27,0
3,5
34,5 15,5 16,5
30,0
7,0
12,0 17,0
5,0
11,4
27,0
3,5
40,0
15,5
17,0
30,0
7,0
14,0
17,0
6,0
13,0 27,0
4,5 51,0 17,0
17,0 30,0
10,0 23,0
17,0
6,0
0,6 1,8
0,5
1,8
1,0
1,9
2,5 0,9 1,2
3,1
0,3
1,1
4,2
0,7
2,4
2,2
1,6
4,8
1,6
1,4
6,0
0,6
1,2
4,2
0,7
3,5
2,5
0,9
5,7
2,0
1,5
8,4
1,0
1,4
4,4
0,9
4,8
4,1
2,9
5,5
2,2
2,2
9,4
1,1
10,3
10,3
18,5
5,2
10,0
15,2
9,8
12,8
13,4
20,7
6,0
9,6
15,6
20,0
7,8
14,2
10,0
16,0
22,8
11,7
35,3
12,0
9,6
15,6
20,0
8,3
16,1
5,3
19,0
28,6
10,7
49,4
16,7
10,7
16,3
20,0
9,4
24,1
17,0
18,3
22,0
9,6
55,5
18,3
1 Составлена по данным ♦Ежегодников Министерства финансов», вып. 1914 г., стр. 422—506; вып. 1915 г., стр. 310— 380.


что основные понятия, которыми оперировали отчеты и балансы акционерных 'металлургических компаний, как, впрочем, и акционерных компаний во всех других отраслях русской промышленности (основной капитал, прибыль), имели не столько экономическое, сколько юридическое значение.
Изложенные соображения заставляют считать публиковавшиеся отчеты и балансы акционерных обществ недостаточно полноценным источником для установления абсолютного размера прибылей. Тем не менее, пользуясь упомянутым источником за ряд лет и учитывая сделанные замечания, можно получить общее представление об изменении прибылей в отдельных отраслях русской капиталистической промышленности.
Балансы акционерных и паевых предприятий в сжатом виде регулярно публиковались в «Ежегодниках Министерства финансов». Но при составлении балансов и особенно счетов прибылей и убытков отдельные предприятия применяли совершенно различные методы, из-за чего данные, содержавшиеся в опубликованных балансах, не совсем сопоставимы между собой.
В таблице на стр. 225 приводятся данные о размере прибылей и дивидендов.
Как видим, металлургическая промышленность России, объединенная «Продаметом», получала наибольшую прибыль как по сравнению с прибылью русской промышленности в целом, так и по сравнению с прибылью ее основных отраслей1. Кроме того, прибыль монополистических предприятий металлургической промышленности была наибольшей и по сравнению с остальными металлургическими предприятиями. Прибыль, полученная за 1911 г. металлургическими предприятиями Юга и Царства Польского, входившими в состав «Про- дамета», составляла 18,7% от вложенного капитала, в то время как прибыль предприятий Урала и Центрального района не превышала 7—8%.
Темп роста прибылей предприятий — участников «Продамета» был также наиболее высоким. В 1913 г. по сравнению с 1910 г. суммарная прибыль последних 1 Начиная с 1912 г. синдицированная металлургическая промышленность по размеру прибылей стала уступать высокомонопо- лизированной нефтяной промышленности, где прибыль в среднем за 1912—1913 гг. доходила до 25%.
15*
227


выросла в 1,7 раза, в горной промышленности, а также в отраслях по выплавке и обработке металлов — в 1,5 раза; в отраслях по обработке пищевых и вкусовых веществ она снизилась, а в среднем по всей промышленности возросла в 1,1 раза.
Дивиденд «в синдицированной металлургической промышленности, т. е. часть общей прибыли, которая выдавалась акционерам на руки, был также самым высоким, составляя в 1913 г. почти 9% против 5—7% по другим отраслям промышленности. Имеющиеся данные, относящиеся только к южным заводам — контрагентам «Продамета», позволяют установить изменение -размера дивиденда с момента возникновения синдиката. Дивиденд составлял в 1903—1909 гг. 3,6%, в 1910 г. — 6,7%, в 1911 г. —8,9%, в 1912—1913 гг. —10,5%
Весьма показательны данные о размере дивиденда, выданного акционерам крупнейшего монополистического предприятия России — Южнорусского Днепровского ме-' таллургического общества с момента его вхождения в «Продамет»1 2. В среднем за год, за период с 1902/03 по 1905/06 г., дивиденд составлял 12%, за 1906/07 и 1907/08 гг. — по 10, в 1908/09 г. —6, в 1909/10 г.—8, в 1910/11 г.—12, в 1911/12 г. —20, в 1912/13 г. —25%. Следовательно, даже в годы промышленного кризиса и последующей депрессии дивиденд по названному обществу не снижался ниже 6%, а за время промышленного подъема он возрос более чем в 4 -раза.
Доходы синдицированной -металлургии были так велики, что по 11 южным заводам3, по которым имелись соответствующие данные, сумма прибылей, извлеченных только за 1910—1913 гг., возместила монополистам больше половины (52,3%) основных капиталов, вложенных в их предприятия в 1913 г.
Прибыли общества Сулинского завода лишь за 1910—1913 гг. равнялись почти 70% его основного капитала в 1913 г.;* прибыли обществ Криворожских руд и Константиновского завода—более 60%, а прибыли
1 Исчислено по материалам сборника «Металлургические заводы юга России», стр. 14 (без чисто доменных и передельных заводов).
2 См. «Русские биржевые ценности в 1914—1915 г.», стр. 307.
3 В общей сложности эти заводы в 1913 г. выплавляли 75% всего чугуна на Юге и выпускали больше 80% готовой продукции.
228


Капиталы металлургических обществ Юга, составленные из их прибылей в 1910 и в 1913 гг.1
Общества
Годы
Основной 1 капитал (в МЛН. руб.)
1 Отчислено из прибылей в капиталы
в млн. руб. 1
в % к
запасный
основному капиталу
1 запасный |
I амортиза- 1 ционный |
всего
амортиза- 1 ционный
всего
1910
15,0
[ 9,1
15,1
24,2
61,5
102,0
163,5
Южнорусское Днепровское
1
1913
17,0
1 12,2
20,7
32,9
74,0
125,4
199,4
(
1910
7,0
0,6
0,6

8,6
8,6
Общество Сулинского завода
।
1
1913
10,0
0,9
2,1
3,0
10,0
21,0
31,0
Общество Константиновского
1
1910
2,7
0,1
0,1
0,2
4,0
4,0
8,0
завода
1
1913
4,5
0,8
0,4
1,2
18,2
ч,1
27,3
(
19Ю
25,5
3,3
8,6
11,0
12,9
33,5
46,4
Русско-Бельгийское
1
1
1913
30,0
7,1
14,0
21,1
23,8
47,6
71,4
ю КЗ
(
1910
10 0
0 2
1,1
1,3
2,0
12,0
14,0
о
Никополь-Мариупольское . .
1
1913
17,0
3,4
2,7
6,1
18,8
14:э
33,7
1910
17,5
0,1
0,1
0,6

0,6
Донецко-Юрьевское
1913
27,0
1,4
8,2
9,6
5,3
31,0
36,3
(
1910
17,0
6,3

6,3
37,2
37,2
Новороссийское
1
1913
17,0
7,3
—
7,3
43,2
—
43,2
1910
5,8
1,0
7,0
8,0
17,2
121,1
138,3
Донецкое
1913
13,0
3,5
9,2
12,7
27,0
71,0
98,0
1
1910
9,0
0,1
2,8
2,9
1,7
30,0
31,7
Таганрогское
х
1913
23,0
2,6
4,0
6,6
11,5
17,6
29,1
1
1910
109,5
20,2
35,3
с 5 5
18,4
32,0
50,4
Всего по 9 заводам ....
1
1913
158,5
39,2
61,3
100,5
24,8
38,8
63,6
1 Составлена по данным «Ежегодников Министерства финансов», вып. 1914 г., стр. 422 506; вып. 1915 г., стр. 310—380.


Русско-Бельгийского и Никополь-Мариупольского обществ—более 50% основного капитала каждого из них. Но наиболее ярким примером в этом отношении может служить Южнорусское Днепровское металлургическое общество. Его прибыль за 1912/13 и 1913/14 гг. состави- вила 17,8 млн. руб. Основной же капитал общества к началу 1914 г. выражался -в 17 млн. руб., и, таким образом, сумма прибылей только за два указанных года превысила весь основной капитал общества.
В монополизированной южной металлургии и особенно на протяжении 1910—1913 гг. значительно вырос размер капиталов, составлявшихся из ежегодных отчислений из прибылей, которые получали металлургические компании — участники «Продамета» на своих предприятиях. Происходил, таким образом, рост концентрации капитала, что, как уже отмечалось раньше, способствовало усилению концентрации производства. По данным, относящимся к девяти заводам Юга1, в 1910 г. при основном капитале их в ПО млн. руб. запасный капитал составлял 20,2 млн. руб., а амортизационный — 35,3 млн., всего — 55 млн. руб. В 1913 г. основной капитал тех же девяти заводов составлял 158 млн. руб., запасный капитал увеличился до 39,2 млн., амортизационный—до 61,3 млн., а всего — до 100,5 млн. руб. Следовательно, в 1913 г. сумма запасных и амортизационных капиталов составляла 64% по отношению к основному капиталу. Это означает, что, помимо исключительно высоких ежегодных прибылей, получаемых монополистическими предприятиями в течение 1910—1913 гг., первоначальная стоимость акций металлургических обществ в среднем выросла на 64%. Например, при выпуске указанными обществами новых акций цена, скажем, сторублевой акции назначалась и акция продавалась по 164 руб. в среднем. И в данном отношении Южнорусское Днепровское металлургическое общество занимало особое место. В 1913 г. капиталы, образованные из ежегодных отчислений от прибылей, уже вдвое превышали основной капитал его. При основном капитале в 17 млн. руб. сумма запасного и амортизационного капиталов составляла 32,9 млн. руб., причем один лишь амортизационный
1 В общей сложности эти заводы в 1913 г. выплавляли 60% чугуна на Юге и выпускали больше 70% готовой продукции.
230


го
о
Комсюмтиновскиу зяводов
С у линского ЗАВОДЯ
Донецко- Юрьевское
Цикополь- МяриУПольскоЕ
Днепровское
Русско-
ЬЕЛыийскоЕ
Донецкое
Уовороссийское
Таганрогское
В среднем по 9а
ОБЩЕСТВАМ
Рост нормы прибыли участников «Продамета» в 1910—1913 гг.


капитал в 1913 г. был больше всего основного капитала на 4 млн. руб., или почти на одну четверть. По Донецкому обществу сумма запасного и амортизационного капиталов в 1913 г. равнялась его основному капиталу; по Русско-Бельгийскому обществу сумма названных капиталов доходила до трех четвертей основного капитала общества. Размер отчислений в запасный 'И амортизационный капитал по отношению к основному капиталу остальных обществ колебался в 1910 г. от 8 до 46,4%, а в 1913 г.— от 27,3 до 98% !.
Огромные прибыли компании, объединенные «Продаметом», получали путем выпуска новых акций, успешно реализовавшихся в течение короткого времени. Для увеличения основного капитала Донецко-Юрьевское общество в 1911 г. выпустило 22,5 тыс. акций «а 4,5 млн. руб.; общество Либавских железоделательных и сталелитейных заводов (б. «Беккер») в 1913 г. выпустило 16 тыс. акций на 16,5 млн. руб.; Никополь-Мариуполь- ское общество — 22 тыс. акций на 2,2 млн. руб.; Таганрогское общество — 56 тыс. акций на 8,4 млн. руб.; общество Сосновицких заводов — 75 тыс. акций на 7,5 млн. руб.1 2 Только перечисленные пять металлургических обществ выпустили за 1911 —1913 гг. около 340 тыс. новых акций на сумму 39,1 млн. руб.
Изменение курсов акций отдельных металлургических заводов — участников «Продамета» также давало им высокие прибыли.
Необходимо отметить, что рост прибылей монополистического капитала сопровождался постоянным падением заработной платы рабочих металлургической промышленности3 (см. табл, на стр. 234).
1 Исключая Южнорусское Днепровское металлургическое общество, положение которого резко выделялось в ряду остальных металлургических компаний Юга, а также Донецко-Юрьевское общество, для которого данные 1910 г. непоказательны, ввиду того что в этом году была снята администрация по делам общества и общество фиктивно как бы снова начало свое существование.
2 См. «Русские биржевые ценности в 1914—1915 г.», стр. 291, 297, 300, 302, 303—304.
3 Так как регулярная публикация данных о сумме выплаченной заработной платы рабочим южной металлургии началась лишь с 1910 г., то осветить затронутый вопрос можно только с этого года. Далее, при анализе данных о заработной плате и прибылях нужно иметь в виду, что соответствующие статистические публика-
232


Движение курсов акций металлургических обществ Юга в 1910—1913 гг.
Номиналь¬
Курс акций (в руб.)
Общества
ная
I о д ы
стоимость
акций (в руб.)
высший
низший
Днепровское
1913
250
1 310
1 115
ЛЛ 1
1912
100
. 233
141
О-во сулинского завода 1
1913
100
203
156
Русско-Бельгийское . .
1
1912
250
1 820
830
1910
100
100
50
1911
100
255
99
Никополь-Мариу польское
1912
100
336
184
1913
100
331
250
1910
200
240
200
Донецко-Юрьевское . . .
1911
1912
200
342
364
276
200
287
1913
200
328
255
Таганрогское
[
1
1912
1913
150
150
349
298
209
225
Хотя методы исчисления 'нормы прибавочной стоимости, а также материалы, на основании которых эти исчисления произведены, весьма условны, тем не менее полученные показатели в общем правильно характеризуют истинные источники «скандально высоких» прибылей монополизированной металлургической промышленности. Считая, что средняя продолжительность рабочего дня в металлургической промышленности Юга равнялась
ции, издававшиеся предпринимательскими организациями, несомненно, преувеличивали цифры о заработной плате и преуменьшали размер прибылей. Наконец, упоминаемые в дальнейшем изложении материалы относятся к 11 южным заводам, для которых из имеющихся статистических источников можно было собрать все необходимые данные. Е среднем за 1912—1913 гг. в этих 11 компаниях было занято 90% всех рабочих южной металлургии и выплачено 87% общей суммы заработной платы. Кроме того, суммарная квота упомянутых обществ составляла около 70%. Поэтому выводы из материалов, относящихся к этим обществам, могут быть распространены на всю синдицированную металлургию Юга.
233


Заработная Плата и Прибыль в южнбЙ металлургии в 1910—1913 гг?
Показатели
1910 г.
1911 1.
1912 г.
1913 г.
I. По 11 обществам Юга
1. Заработная плата в млн. руб. . . .
18,3
22,6
26,2
29,1
2. Прибыль в млн. руб
15,6
26,6
31,6
38,9
3. Число рабочих в тыс
38,3
47,3
55,4
59,7
11. На одного рабочего за год
4. Заработная плата в руб
478 !
478
472
487
5. Прибыль в руб
407
566
_570|
651
6. Всего создано новых стоимостей
(4 т 5)
885
1044
1 042
1 138
7. Норма прибавочной стоимости (5:4)
85
| 118
121
133
12 часам, получается, что в 1910 г. неоплаченное время, представляющее собой прибыль монополистов, выражалось в 5,5 часа, а в 1913—уже 6,8 часа, т. е. на 24% больше.
В 1913 г. по сравнению с 1910 г. степень эксплуатации рабочего класса южной металлургии значительно усилилась. Норма прибавочной стоимости за это время возросла почти в 1,6 раза.
Данные по трем крупнейшим монополистическим предприятиям (Южнорусскому Днепровскому, Брянскому и Русско-Бельпийскому) с особой резкостью подчеркивают сделанные выводы. В среднем по этим трем обществам в 1910 г. заработок одного рабочего составлял 483 руб., прибыль — 420 руб., а всего создавалось новых стоимостей на 903 руб., а в 1913 г. — соответственно
1 По данным сборников: «Ежегодник Министерства финансов», а также «Железоделательная промышленность Юга России» за соответствующие годы. По состоянию дореволюционной статистики не представляется возможным сделать более точные расчеты, в частности включить в сумму заработной платы жалованье служащих, за исключением высшего персонала, а также включить в прибыль сумму выплаченных налогов.
234


504, 881, 1385 руб. Сопоставление приведенных данных показывает, что резко возросло неоплаченное время труда рабочих.
На крупных предприятиях эксплуатация рабочей силы была сильнее, чем в среднем по всем предприятиям.
Все это свидетельствует о том, что деятельность «Продамета» приводила к ограблению трудящихся России с целью выколачивания громадных прибылей.
4. Искусственная задержка развития техники южной металлургии
Критерием для введения машин в капиталистическое производство является относительная дешевизна машин по сравнению с оплаченной частью-замещаемого ими труда. Капиталист вводит машину лишь в том случае, если применение машины дает ему повышенную прибыль по сравнению с прибылью, получаемой им, когда та же работа выполняется вручную. Вот почему при капиталистическом способе (производства многие машины, экономящие затраты общественного труда, не находят себе применения.
Природа капиталистической системы хозяйства такова, что она не обеспечивает безграничного развития техники, а является тормозом на этом пути. Для эпохи монополистического капитализма этот вывод становится еще более резким, так как монополии искусственно задерживают технический прогресс. В. И. Ленин, характеризуя одну из сторон империализма — паразитизм и загнивание капитализма, подчеркивал, что при господстве капиталистических монополий, устанавливающих на рынке, хотя бы временно, монопольные цены, исчезают в известной мере стимулы «к техническому, а следовательно и ко всякому другому прогрессу, движению вперед», и возникает «экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс»1.
Разумеется, это не означает, что в период империализма нет никакого развития техники. Говоря о загнивании как ведущей тенденции капитализма в период империализма, В. И. Ленин указывал на то, что вместе с тем в отдельных отраслях техники наблю1 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 263.
235


дается и прогресс, который происходит крайне неравномерно.
Последствием «интенсивной монополизации металлургии Юга была искусственная задержка ее технического развития. Один из представителей русской передовой технической мысли — горный инженер Б. И. Бокий в своем выступлении на съезде деятелей по горному делу, металлургии и .машиностроению, состоявшемся «в 1910 г., подчеркивая губительное влияние монополизации на развитие техники, говорил: «Синдикат — это могила прогресса горной техники»1.
Вопрос о влиянии «монополий на техническое развитие русской промышленности изучен крайне слабо, и ему не уделяется достаточного внимания в нашей историко- эконом«ической литературе. В немногих работах, изданных в советское время и посвященных капиталистическому развитию южной металлургии, этот вопрос либо вовсе не затрагивался на том основании, что существование «Продамета» якобы не оказывало сколь-либо существенного влияния на ее развитие2, либо некритически повторялось утверждение апологетов капитализма о том, что «металлургические заводы, созданные на Юге России, представляли собой последнее слово мировой техники» 3.
В дореволюционной литературе имели широкое хождение в корне ошибочные представления о техническом уровне южной металлургии. Ряд буржуазных авторов наперекор фактам считали, что металлургические предприятия Юга, созданные иностранным капиталом, были оснащены новейшей техникой. Порочность такого утверждения очевидна.
В условиях экономической отсталости царской России, характеризуемой, в частности, нищенским уровнем заработной платы, иностранный капитал получал неограниченные возможности выколачивать гораздо более высокие прибыли, чем у себя на родине, и без затрат капитала на регулярное обновление основного капитала,
1 «Труды съезда деятелей по горному делу, металлургии и машиностроению. бывшего в г. Екатеринославе с 1 по 7 сентября 1910 г.», т. I, Екатеринослав 1911, стр. 61.
2 См. И. И. Фомин, Горная и горнозаводская промышленность юга России, т. II, Харьков, 1924, стр. НО.
3 С. Л4. Вейнгартен, Экономика черной металлургии СССР, ч. I, М. —Л. 1937, стр. 71.
236


на внедрение различных усовершенствований, отвечавших достижениям и успехам техники мирового металлургического производства.
В этой связи весьма интересно замечание выдающегося специалиста в области черной металлургии академика И. П. Бардина о том, что техника дореволюционной металлургии состояла из таких примитивных орудий производства, как лопаты, ломика, кувалды, и бессчетной массы обладателей мозолистых рук. «Эти простейшие механизмы,—справедливо отмечает И. П. Бардин, — в особенности натруженные человеческие мускулы, приносили хозяевам не меньше прибыли, чем канительные и хлопотные машины» !. Понятно, почему иностранные авторы, писавшие о южной металлургии, даже не упоминали о ее техническом уровне. Достаточно указать, например, на изданные в Париже и Брюсселе в 1900— 1905 гг. «труды» секретаря торговой миссии Бельгии в России, а позже директора Северного банка в Петербурге Верстраата, а также агента бельгийского Министерства торговли и промышленности Ловика, чтобы убедиться в этом 2.
В России же апологеты иностранного капитала в угоду своим хозяевам безудержно воспевали якобы высокую и современную техническую оснащенность предприятий, возникших на средства иностранного капитала. Брандт в своем двухтомном сочинении 3 писал, что южные заводы, построенные иностранцами, в техническом отношении не оставляют желать ничего лучшего и могут сравниться с самыми усовершенствованными заводами на Западе. Другой автор — Гливиц1 явно преувеличивал технические успехи заводов — участников «Продамета», указывая, что капиталисты стремились заменять на металлургических заводах, «где только можно, ручной труд — механизмами последних конструкций».
1 Акад. И, П. Бардин, Жизнь инженера, Новосибирск 1939, стр. 37-
2 См. Л. М. Зак, К вопросу о роли иностранного капитала в русской промышленности конца XIX — начала XX в. (по французско-бельгийским материалам), «Доклады и сообщения исторического факультета Московского государственного университета», вып. 7, 1948, стр. 20—32.
3 См. Б. Ф, Брандт, Иностранные капиталы, ч. 1, СПБ 1899, стр. 87.
4 См. И. Гливиц, Железная промышленность России, СПБ 1911, стр. 126.
237


Приведенные утверждения извращали действительную картину технического развития южной металлургии, что уже в свое время отмечалось в печати. «Басню о совершенстве техники на юге России, — писали в 1903 г. «Московские ведомости», — разбил недавно профессор Павлов»Он доказал несостоятельность южных заводов в техническом отношении. По его словам, один американский завод при двух конверторах обслуживал рынок сбыта бессемеровской стали, какой у нас обслуживался целой группой южных заводов при 11 конверторах.
В описании вновь построенного волжского сталелитейного завода указывалось, что на этом заводе «не найдешь новейших приспособлений техники, облегчающих труд и упрощающих производство; на этих заводах встречается полнейшее равнодушие к условиям труда и быта рабочих» 1 2.
К. Пажитнов, ссылаясь на весьма распространенное мнение, что техника южной металлургии не оставляет желать ничего лучшего, писал в 1905 г., что в таком утверждении есть немалая доля преувеличения, так как высокие пошлины и система казенных заказов создали неблагоприятную почву для дальнейшего прогрессивного движения техники3.
Хотя после 1905 г. в южной металлургии происходили определенные технические изменения (частичная электрификация и механизация производственных -процессов), но все эти изменения носили весьма ограниченный характер, так как касались лишь отдельных заводов, а также отдельных участков производства. В целом же в металлургической промышленности Юга отсутствовала широкая электрификация и механизация производственных и вспомогательных процессов, и это являлось одним из показателей того, что «вплоть до первой мировой войны технический уровень -металлургических заводов России заметно отставал от уровня заграничной техники».
1 Речь идет об академике М. А. Павлове, авторе весьма ценных «Воспоминаний металлурга», М. 1943.
2 «Саратовская земская неделя» № 9, 1904 г., стр. 113.
3 См. К. Пажитнов, Развитие каменноугольной и металлургической промышленности на юге России, «Народное хозяйство» № 3, 1905 г.
238


Чтобы установить, в чем именно выражалось это отставание, необходимо проанализировать вопрос о характере и темпах технического развития южной металлургии в период ее монополизации. Для настоящей работы важно выявление тенденции застоя и загнивания в развитии техники металлургического производства на Юге, порождавшейся монопольными ценами. Для этого необходимо, во-первых, сопоставить .технический уровень южной металлургии с уровнем металлургии главных капиталистических стран и, во-вторых, установить, как быстро внедрялась в практику южной металлургии новая техника, которая, хотя бы частично, была уже освоена на отдельных заводах Юга.
Прежде чем приступить к такому сопоставлению, уместно напомнить, что в 1913—1914 гг. монопольные цены на синдицированную продукцию превышали издержки производства примерно на одну треть, что свидетельствует об исключительно высоких продажных ценах, установленных «Продаметом» на железном рынке России. Монопольные цены на металл непрерывно повышались; непрерывно росли и прибыли монополистов.
Это создавало экономическую возможность искусственно задерживать технический прогресс южной металлургии. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим состояние техники металлургической промышленности Юга накануне первой мировой войны.
Выплавка чугуна. С начала XX в. характерной чертой в развитии техники мировой металлургии являлся переход к значительно увеличенным мощностям и емкостям. В доменном производстве эта тенденция получила свое выражение в строительстве более крупных доменных печей с целью увеличения их полезного объема.
Главным экономическим преимуществом крупных доменных печей было то, что их эксплуатация давала возможность получать чугун с более низкими издержками производства, чем при менее крупных печах. В 1913 г. в южной металлургии почти 80% всех доменных печей имели полезный объем от 300 до 500 куб. м, а средний полезный объем всех доменных печей составлял 426 куб. м ’. .
1 Исчислено по данным сборника «Металлургические заводы юга России», стр. 44—49.
239


В технике мирового доменного производства того времени указанные мощности являлись устаревшими, так как полезный объем доменных печей, выстроенных в 1911 —1913 гг., не только в западноевропейских странах, США, но и на Юге превышал 600 и даже 700 куб.м. В 1913 г. «самыми большими доменными печами в южной металлургии были печи с полезным объемом в 750 куб. м, но они исчислялись здесь лишь единицами.
Другим показателем мощности доменных печей является их суточная (производительность. Профессор И. Тиме в качестве примера нововведений в металлургии Юга в 1895—1896 гг. указывал «на «сооружение больших доменных печей со средней суточной производительностью 9—10 тыс. пудов передельного чугуна»1. В 1913 г. почти одна треть доменных печей на Юге имела суточную производительность в 16,5—17 тыс. пудов, а несколько печей выдавали в сутки свыше 18 тыс. пудов. Бесспорно, что в этом отношении в южной металлургии с с 1895 по 1913 г. произошли большие изменения. Однако около одной трети доменных печей на Юге приходилось на мелкие (с суточной мощностью до 12 тыс. пудов), между тем как в США печей с такой мощностью было менее 10%.
Суточная производительность доменных печей на юге России и в США в 1913—1914 гг?
(в % к итогу)
Суточная производительность (в тыс. пулов)
Юг России I
С ш Л
число
печей
общая суточная мощность
1
число
печей
общая суточная мощность
До 12,1
12,2—18,1
18,2-30,4
30,5 и больше
1
45,0
47,7
7,3
30,0
58,3 1
11,7 /
26,4
55,2
18,4
8,8
61,4
29,8
1 Ив. Тиме, Современное состояние техники на южнорусских горных заводах и рудниках, СПБ 1897, стр. 4.
2 В % к итогу по каждой стране. Таблица составлена по данным сборника «Металлургические заводы юга России», стр. 44— 49; «Капиталистические страны в 1913, 1920—1936 гг.», т. I, М. 1937, стр. 328—329.
240


Для иллюстрации отставания техники доменного производства на Юге по сравнению с США приведем такой пример. В южной металлургии было лишь несколько печей с суточной производительностью в 18—23 тыс. пудов, между тем как в США каждая пятая доменная печь имела суточную производительность в 30—48 тыс. пудов.
К 1914 г. доменное производство на Юге было механизировано весьма слабо, что приводило к относительно низкому уровню производительности труда по сравнению с главными капиталистическими странами. И хотя новые доменные печи на Юге строились «с механической подачей к ним материалов и автоматической загрузкой их в печи»1, тем не менее в области механизации доменного производства в целом было достигнуто очень немного.
Для характеристики оборудования доменных печей па юге России имеются подробные данные лишь за 1913 г. На всех доменных печах, вновь построенных, а также переоборудованных в канун первой мировой войны, были применены наклонные подъемы различных систем.
Однако к 1914 г. такими подъемниками было оборудовано лишь менее одной трети всех доменных печей, причем на таких крупных заводах, как Днепровский, Донецко-Юрьевский и Макеевский, все без исключения доменные печи имели лишь устаревшие шахтные подъемники. 70% подъемных двигателей были паровыми, хотя тенденция к замене их электрическими двигателями уже явно обозначалась в конце 90-х годов XIX в. Профессор И. Тиме писал в 1897 г., что «электрических колошниковых подъемов на Юге еще не имеется, хотя они с выгодою могут заменить паровые подъемы»1 2. Следовательно, почти за 20 лет (с 1895 по 1913 г.) электрические двигатели при подъемниках были установлены на 15 доменных печах из 55, существовавших на Юге в 1913 г. Эти данные свидетельствуют о замедленном внедрении достижений техники в доменном производстве южной металлургии. Доставка материалов к клетям подъемников на четырех пятых всех доменных печей 1 «Металлургические заводы юга России», стр. 39.
2 Ив. Тиме, Современное состояние техники на южнорусских горных заводах и рудниках, СПБ 1897, стр. 6.
16 Синдикат «Продамет»
241


производилась вручную. Подача материалов к печаМ механическим способом осуществлялась только на отдельных доменных печах трех сравнительно некрупных заводов. Однако и на этих заводах механизация подачи материалов к печам была проведена лишь частично.
В заключение отметим, что только на двух заводах два литейных двора были оснащены соответствующими механизмами, на всех же остальных заводах уборка чугуна с литейных дворов производилась исключительно вручную. Из-за отсутствия механизации процесс производства, как и подача материалов к печам, требовали огромного количества рабочей силы.
Выплавка стали. На протяжении 1900—1913 гг. в металлургии Юга происходил процесс абсолютного и относительного роста производства мартеновской стали за счет сокращения производства бессемеровской и томас- совской стали. Из общего количества выплавленной стали на долю мартеновской стали приходилось: в 1900 г.— 48%, в 1909 г. —66 и в 1913 г. —71%.
Переход к выплавке мартеновской стали вызывался возраставшей трудностью получения необходимого для бессемеровского процесса чистого чугуна (свободного от фосфора). Это обстоятельство привело к тому, что в 1913 г. по сравнению с 1900 г. мощность мартеновских печей возросла в 3,1 раза, тогда 'как мощность томассов- ских конверторов — в 2,4, а бессемеровских конверторов— в 1,3 раза. Тенденция к переходу на крупное оборудование в полной мере проявлялась и в производстве мартеновской стали и выражалась в переходе от печей малой и средней мощности к печам с увеличенными мощностями.
Задержка в обновлении основного капитала, неуклонно проводившаяся монополистическим капиталом, привела к тому, что в течение 1900—1913 гг. заводы Юга, за исключением Юзовского и Никополь-Мариу- польакого, не построили ни одной новой мастерской, оборудованной по последнему слову техники. Как правило, заводы ограничивались лишь перестройкой старых печей, установленных 10—15 лет назад, а также некоторым оснащением мастерских различными механизмами для разливки стали, а также уборки слитков.
242


Из учтенных в 1913 г. на Юге 60 мартеновских печей с общим тоннажем почти в 127 тыс. пудов было 16 печей емкостью 3—3,5 тыс. пудов каждая с общим тоннажем их в 44,5 тыс. пудов1. Таким образом, производственное оборудование мартеновских цехов к 1914 г. было обновлено на 25% печей. Установка новых мартеновских печей емкостью в 3—3,5 тыс. пудов каждая по сравнению с действовавшими печами емкостью в 1,2—1,8 тыс. пудов означала, конечно, определенный шаг по пути технического прогресса. Но вместе с тем в 1913 г. мартеновские печи емкостью в 3—3,5 тыс. пудов отнюдь не являлись последним достижением мировой техники.
Число и тоннаж мартеновских печей на юге России
в США и Великобритании в 1913 г.9
Тоннаж мартеновских печей (в тыс. пудов)
Юг России 1
| США 1
Великобритания
число печей
тоннаж
число печей
тоннаж
число печей
тоннаж
До 3
3-6
6 и больше
73,0
27,0
60,0
40,0
40,0 .54,0 6,0
19,0 !
65,0
16,0
72,0
25,0
3,0
54,0
36,0
10,0
В США в 1913 г. удельный вес мартеновских печей емкостью 3,5 тыс. пудов каждая составлял 61% всех печей1 2 3, а на Юге—85—90%. Кроме того, в металлургии США и в Великобритании были печи емкостью в 6 тыс. пудов и больше каждая. Поэтому отсталость техники мартеновского производства на Юге, несмотря на известные успехи, очевидна.
1 См. «Металлургические заводы юга России», стр. 90 и 96. Данные относятся к мартеновским печам, находившимся на девяти крупных заводах Юга.
2 В % к итогу по каждой стране. Таблица составлена по данным, приведенным в сборниках «Металлургические заводы юга России», стр. 96; «Капиталистические страны в 1913, 1920—1936 гг.», т. 1, стр. 336—337.
3 См. И. П. Бардин и Н. П. Банный, Черная металлургия в новой пятилетке, М.—Л. 1947, стр. 87.-
16* 243


Вес процессы, связанные с выплавкой стали, производились в южной металлургии вручную. Механизация на этом участке производства не имела сколь-либо существенного значения, поскольку такой трудоемкий процесс, как заготовка завалки, почти на всех заводах производился исключительно вручную, в подавляющей части цехов не было завалочных устройств и мостовых кранов на канаве.
Производство готовой продукции. Техника прокатное го производства в южной металлургии до 1909 г. оставалась без изменений. В целом она характеризовалась применением в качестве двигателей прокатных станов паровых машин и отсутствием механизации производственных процессов, причем «как в приемах работы, так и в техническом оборудовании прокатных цехов господствовала рутина...» 1 Начиная с 1909/10 г. происходит замена устарелых и маломощных паровых двигателей при прокатных станах электромоторами, а также расширяется применение электрических двигателей для приведения в движение вспомогательных механизмов при самих прокатных станах и для обслуживания механизмов подачи и уборки металла. Однако все эти изменения на Юге произошли значительно позже, чем в металлургии главных капиталистических стран, где электрические двигатели в прокатном производстве начали применяться еще в 90-х годах XIX в., а к началу XX в. получили уже весьма широкое применение.
* Процесс электрификации прокатных цехов металлургии Юга протекал крайне медленно. Он начался в 1908— 1909 гг., и к 1914 г. относительная полная электрификация всех приводов прокатных станов и вспомогательных механизмов прокатных цехов была осуществлена лишь на Брянском заводе, а частичная электрификация — на трех заводах (Днепровском, Таганрогском и Макеевском). Таким образом, южная металлургия и по механизации прокатного производства также отставала.
Силовой аппарат. Регулярная публикация данных о числе и мощности паросиловых первичных установок всех видов, а также двигателей, установленных в южной металлургии, началась в 1905 г. За время с 1905 по 1913 г. мощность всего первичного силового аппарата 1 «Металлургические заводы юга России», стр. 101.
244


(гю предприятиям большой металлургии) возросла в 1,6 раза (с 202,4 тыс. л. с. до 331 тыс. л. с.) при стабильной мощности паровых машин и значительном увеличении мощностей паровых турбин и газовых двигателей В результате этих изменений произошли резкие сдвиги в структуре силового аппарата южной металлургии: по отношению ко всей мощности первичных двигателей удельный вес мощности паровых машин составлял в 1905 г. 99%, а в 1913 г. — 60%; мощность паровых турбин соответственно повысилась с 0 до 22%. Следовательно, мощность всех паровых двигателей сократилась с 99 до 83%, а мощность газовых двигателей возросла С 1 до 17%.
Однако подавляющее число паровых машин, составлявших к 1914 г., несмотря на указанные изменения, более половины всего первичного силового аппарата южной металлургии, было построено и установлено в период с 1895 по 1900 г. Таким образом, силовой аппарат имел уже 15—20-летний срок службы, что указывает на устарелость конструкции и систем этих машин. Необходимо также отметить, что котельное хозяйство в южной металлургии к 1914 г. также весьма устарело. По данным, относящимся к восьми крупнейшим заводам, около 75% установленных паровых котлов было построено до 1900 г. Считая нормальный срок службы котла в 15—20 лет, следует признать, что в 1913 г. почти три четверти паровых котлов подлежали обновлению1 2. Устарелость котельного хозяйства южной России подтверждается также и тем, что подача твердого топлива к топкам котлов происходила вручную — в тачках, носилками, вагонетками, и лишь на двух заводах этот процесс производился механическим путем. Уборка шлака на всех заводах производилась исключительно вручную. И, наконец, процесс топки везде осуществлялся на глаз, без всякой аппаратуры.
Энергетика. Нижеприводимые показатели энерговооруженности и электровооруженности металлургии Юга 1 По данным сборников «Железная промышленность южной России» за соответствующие годы. Общая мощность паровых турбин и газовых двигателей за период с 1905 по 1913 г. выросла с 2,2 тыс. до 130,7 тыс. л. с.
2 См. «Металлургические заводы юга России», стр. 294.
245


исчислены согласно методологии, применяемой советской статистикой1. В 1912 г. энерговооруженность труда в южной металлургии составляла 3,8 кет1 2, а в Англии— 4,643. Электровооруженность труда на Юге выражалась в 1,3 кет2, в США — в 3,814. Таким образом, в отношении электровооруженности труда, являющейся существенным фактором производительности труда, юг России отставал от США примерно в 3 раза.
Несмотря на некоторый рост электрификации южной металлургии к 1914 г., электрические моторы к этому времени еще не вытеснили здесь даже мелких паровых машин, при помощи которых на многих заводах обслуживались не только отдельные механизмы, но и общие трансмиссии мастерских вспомогательных цехов5. Таким образом, электрификация металлургии Юга оставалась все еще невысокой, далекой от своего завершения.
Неравномерность технического развития металлургии Юга с особой силой проявлялась в области электрификации. Об этом свидетельствует большая дифференциация в коэффициентах электрификации отдельных металлургических заводов. В 1912 г. коэффициент электрификации рабочих машин составлял: до 10 — на двух заводах, 20—29 — на шести заводах, 30—39 — на четырех, 40—49—на двух и 60 и больше — на двух заводах 6.
Степень электрификации производства можно считать обобщенным показателем технической новизны отдельного предприятия или отдельной отрасли промыш1 Показатель энерговооруженности труда представляет собой отношение мощности двигателей, обслуживающих рабочие машины, к числу занятых рабочих. Мощность двигателей, обслуживающих рабочие машины, исчислена путем вычитания из мощности первичных двигателей мощности генераторов и сложения мощности электромоторов. Показатель электровооруженности труда представляет собой отношение мощности электромоторов к числу занятых рабочих.
2 По данным сборника «Железная промышленность южной России в 1912», Харьков 1913, стр. 65—67.
3 См. «Капиталистические страны в 1913, 1920-1936 гг.», т. 1, стр. 51.
4 См. там же, стр. 41. Данные по США за 1914 г.
5 См. «Металлургические заводы юга России», стр. 246.
6 По данным сборника «Железная промышленность южной России в 1912 г.», Харьков 1913, стр. 66—67
2^6


ленности. С этой точки зрения весьма примечательно то, что наиболее крупные заводы — контрагенты «Продамета», располагавшие высокими квотами, как правило, были заводами, наименее электрифицированными.
Электрификация металлургических заводов Юга, их квоты и прибыли в 1912/13 г.
Заводы
Коэффициент электрификации»
Общая квота
Прибыль (В %)9 . -
I
5 наиболее крупных заводов
8 других заводов
II
Петровский Донецко- Юрьевский
Таганрогский
Краматорский
30,0
51,0
19,'? } 2О'°
?2:? ! б8-°
44,98 30,98
। э.га Я ) 3.»
19,0
10,2
к 1
Издержки производства на крупнейших заводах были ниже по сравнению с издержками на остальных заводах: по листовому железу — на 20 %, по передельному чугуну — на 15% 3. Поэтому при одинаковой основной цене, которую все контрагенты получали от синдиката за отпущен? ный металл, более крупные из них получали повышенные прибыли, не прибегая к коренным изменениям в технике, в частности к широкой электрификации. В то же время менее мощные участники «Продамета» в стремлении максимально понизить издержки производства для всемерного повышения своих прибылей добивались этого путем технических улучшений и в первую очередь путем интенсивной электрификации производственных 1 По данным сборника «Железная промышленность южной России», Харьков 1913. (Коэффициент исчислен мной. — А. Ц.)
2 По данным «Ежегодников Министерства финансов», а также отчетов отдельных обществ.
3 Исчислено по данным сборника «Металлургические заводы юга России», стр. 75, 127, 136, 145, 173, 175 и 196. Данные за 1912-1913 гг.
247


процессов. Таким образом, при господстве на железном рынке страны монопольных цен и при значительных колебаниях в уровне издержек производства на металлургических заводах, входивших в состав «Продамета», для’ наиболее крупных монополистических предприятий, определявших развитие южной металлургии, создавались экономические предпосылки для искусственной задержки технического прогресса.
Использование коксовых и доменных газов. К началу XX в. развитие техники могло обеспечить широкое комплексное использование в черной металлургии коксовых и доменных газов. С одной стороны, комбинирован- ние коксования с металлургией позволяло использовать коксовый газ после улавливания из него различных побочных продуктов коксования (смолы, аммиака, бензола и др.) как для мартеновского и прокатного производства, так и для газовых двигателей, а с другой — доменные газы могли быть использованы для обогревания коксовых печей. Однако эти возможности реализовались в южной металлургии крайне недостаточно. В отношении же улавливания из коксовых газов побочных продуктов коксования металургия Юга сильно отставала от главных капиталистических стран.
Несмотря на то что на /протяжении 1905—1913 гг. на металлургических заводах Юга удельный вес газовых двигателей сильно возрос, так как они являлись более усовершенствованными двигателями, их общая мощность на Юге составляла в 1913 г. лишь менее трети суммарной мощности двигателей всех типов1.
В южной металлургии не получило сколь-либо широкого распространения также использование отходящих газов для сжигания их под заводскими котлами. В 1913 г. лишь 18% котлов было приспособлено к работе на одном газе2.
Коксовые газы в незначительной степени использовались для улавливания побочных продуктов коксования. К 1914 г. выжиг кокса в печах с рекуперацией производился лишь на двух южных заводах, на которых находилось 7% общего количества коксовых печей при метал1 См. «Металлургические заводы юга России», стр. 286—288. - См. там же (расчет автора).
248


лургических заводах Юга и менее 5% всех печей, имевшихся в данном районе к
В 1913 г. выжиг кокса на Юге в печах с рекуперацией по отношению к общему выжигу не превышал 30%. Улавливание побочных продуктов коксования на Юге сильно .отставало от Бельгии, где доля печей с рекуперацией составляла 100%, а также от Германии, где 91% печей были с рекуперацией1 2.
В общем виде использование техники металлургического производства можно характеризовать двумя показателями: расходом топлива и расходом рабочей силы на единицу продукции. Напомним, что в 1913 г. в денежном бюджете металлургических заводов Юга расходы на топливо и на рабочую силу составляли более 60%. В 1913 г. расход кокса на пуд чугуна составлял: на Юге России—1,17 пудов, в Бельгии и Германии—1,01, в США—1 пуд3. Таким образом, на Юге для выплавки тонны чугуна расходовалось кокса в среднем наб—10% больше, чем в названных капиталистических странах. Расход топлива (включая и уголь для выжига кокса) на один пуд проката даже на лучших в этом отношении заводах Юга колебался в 1913 г. от 2,5 до 3 пудов, между тем как в Руре этот расход составлял 1,7 пуда 4, т. е. почти в 2 раза меньше.
Показателем расхода рабочей силы на единицу продукции может служить размер выработки продукции на рабочего. Средняя годовая выплавка чугуна на одного рабочего составляла (в тыс. пудов): на Юге России — 19,4 (1912 г.), в США — 49,5 (1914 г.), в Германии — 24,6 и в Великобритании — 21,75. Иначе говоря, расход рабочей силы на Юге был в 2,5 раза больше, чем в США, почти на 25% больше, чем в Германии, и на 12% больше, чем в Великобритании. Таким образом, хотя на протяжении 1900—1913 гг. происходило определенное техническое 1 См. «Труды комиссии по электрификации УССР», Харьков 1922, стр. 15.
2 См. «СССР и капиталистические страны». Статистический сборник, М.—Л. 1939, стр. 215.
3 См. там же, стр. 216.
4 См. «Вестник металлопромышленности» № 5- 6, 1925 г., стр. 167.
5 См. «Капиталистические страны в 1913, 1920—1936 гг.»,
т. 1, стр. 269.
24$


развитие южной металлургии, тем не менее в целом ее производственное оборудование к началу первой мировой войны «безнадежно устарело и отстало в сравнении с успехами западноевропейской техники» 1.
Из изложенного вытекает, что искусственная задержка техническою прогресса в южной металлургии выражалась в отставании от передовых капиталистических стран и в медленном внедрении в производство новейших достижений техники мировой металлургии. Это обстоятельство, а также искусственное недоиспользование производственного аппарата характеризуют тенденцию к застою в южной металлургии, порожденную ее монополизацией.
Иностранные капиталисты, безраздельно хозяйничавшие в металлургической промышленности Юга, всячески ограничивали доступ русских специалистов на заводы. На руководящие посты преимущественно назначались иностранные инженеры и техники1 2. Все, что касалось производства, держалось в строгом секрете и было совершенно недоступно для работавших на заводах русских инженеров и техников.
Заграничные фирмы, ввозившие различного рода машины для предприятий южной металлургии, не доставляли обстоятельных чертежей. Это было выгодно для фирм, но, естественно, тормозило распространение технических знаний в России. Русский язык игнорировался: деловая переписка заводов велась на иностранных языках, а все чертежи имели только иностранные надписи.
Говоря о засилье иностранцев в южной металлургии, профессор И. А. Тиме отмечал, что «не в целях иностранного элемента обогащать русскую техническую литературу полезными сведениями и через то содействовать повышению научного ценза наших техников, которых они подольше желают иметь только в качестве своих по- 1 Акад. И. П. Бардин и Н. П. Банный, Черная металлургия в новой пятилетке, М.—Л. 1947, стр. НО.
2 Акад. М. А. Павлов в «Воспоминаниях металлурга», М. 1943, пишет, что на Днепровский завод, которым управлял небезызвестный Ясюкович, «до самой Октябрьской революции так и не удалось попасть ни одному русскому инженеру», а первый русский инженер на Никополь-Мариупольском заводе появился лишь в 1910 г. ( стр 277).
250


мойщиков и подчиненных лиц, и это тем более, что большинство иностранных техников, водворившихся у нас, далеко не первоклассные»Л
Периодическая русская печать по вопросам горноме- таллургическопо производства на юге России была крайне ограниченной. По словам того же профессора И. А. Тиме1 2, это являлось одной из причин недостаточного знакомства с техникой русских заводов, в то время как техника заграничных заводов и рудников была известна гораздо лучше. Специальных, самостоятельных исследований по технике южных заводов и рудников не имелось.
Хотя в течение 1905—1913 гг. происходило довольно быстрое замещение иностранного технического персонала русским персоналом, но тем не менее к началу первой мировой войны еще примерно одну четвертую часть всех инженерно-технических работников южной металлургии составляли иностранцы3.
С большими трудностями русские инженеры и техники пробивали себе путь для работы на металлургиче-
Изменение численности и состава технического персонала южной металлургии в 1913 г. по сравнению с 1905 г.4
Г о л ы
Инженеры
Лица со средним техническим образованием
Тех ич. персонал без образования
I % русских среди
инженеров
лип со средним образованием
технического персонала без образования
1905
1912
132
277
116
196
306
810
1
64,4
73.0
•'>3,4
67.4
56,0
76,5
1 Проф. И. А. Тиме, Оскудение технических знаний, «Горнозаводский листок» № 2, 1900 г., стр. 4110—4111.
2 См. С. В. Шухардин, И. А. Тиме — основоположник горнозаводской механики, «Труды по истории техники», вып. III, М. 1953, стр. 85—99.
3 В среднем за 1911—1913 гг. 85% общего количества русских инженеров, работавших на металлургических заводах, имели техническое образование, полученное в России, а 15%—за границей.
4 Составлена по данным сборников «Железная промышленность южной России» за соответствующие годы. До 1905 г. публикации о численности и составе технического персонала на заводах Юга не было.


ских заводах Юга и упорно завоевывали право развивать отечественную технику и распространять технические знания. Этого им удалось достичь только после Великой Октябрьской социалистической революции*
5. Повышение степени эксплуатации и ухудшение условий труда рабочих, занятых на предприятиях южной металлургии
Г В погоне за монопольно высокой прибылью участники «Продамета» стремились к непрерывному повышению нормы прибавочной стоимости путем усиления эксплуатации рабочих синдицированной металлургии. Усиление эксплуатации рабочей силы достигалось путем удлинения рабочего дня и интенсификации труда^
Органическим свойством капиталистического способа производства является стремление капиталистов к безграничному удлинению рабочего времени. В южной металлургии это стремление на протяжении 1909— 1913 гг. выразилось в росте применения сверхурочных работ. В течение указанного периода рост производства требовал известного увеличения численности занятой рабочей силы. Однако заводчики, вместо того чтобы вводить лишнюю смену, уменьшали число рабочих, а оставшимся давали сверхурочные работь^
К сожалению, пока не удалось обнаружить в сохранившихся архивных фондах металлургических заводов массовых материалов о размере сверхурочных работ за анализируемый период. Такие данные имеются лишь по металлургическим цехам завода Гартман. За 1907— 1914 гг. на этом заводе продолжительность сверхурочных работ по отношению к общему количеству отработанного времени составляла1: в 1909/10 г.— 1,2%, в 1911/12 г. — 3,5, в 1913/14 г. — 6,4%, т. е. выросла в 5 раз. Если ежедневное удлинение рабочего дня сверх продолжительности, установленной действовавшим законодательством, перевести в количество дней, то в среднем на одного рабочего в месяц сверхурочная работа 1 ВОГА, ф. 2, д. 8, л. 4 об. — 5, 6 об. — 7; д. 13, лл. 7 об. — 8, 12 об.—13.
252


составляла по заводу: в 1907/08 г. — 0,7 дня, й 1911/12 г. — 1 день, а в 1913/14 г. — уже 1,5 дня.
Г. И. Петровский в одной из своих речей, произнесенных в IV Государственной думе в 1913 г., говорил, что в «Юзов1ке, Макеевке, на Мариупольских, Петровских, Екатеринославских заводах, а также Донецком, Горецком — везде рабочие стонут от сверхурочных ра- бот» 1. О широком применении сверхурочных работ свидетельствовали также письма рабочих в газету «Правда». Так, например, в 1913 г. в корреспонденции с крупнейшего завода Русско-Бельгийского общества сообщалось, что «сверхурочные работы процветают вовсю» 1 2.
Для капиталиста «атомы времени суть элементы прибыли»3, поэтому заправилы монополистического капитала всячески противодействовали робким попыткам напуганного революцией 1905 г. царского правительства разработать законопроект о.введении на предприятиях металлургической промышленности Восьмичасового рабочего дня; В этой связи представляет интерес доклада Ная записка совета съездов представителей промышленности и торговли министру торговли И промышленности о последствиях введения трехсменных работ в предприятиях, работающих непрерывно4, составленная в середине 1907 г.
Автор записки Ясюкович, являвшийся одним из руководителей названного совета, утверждал, что «введение восьмичасовой смены в русскую железную промышленность глубоко заденет все ее районы, не исключая и Урала, где вследствие избытка населения бытовые и природные условия (!!) уже давно заставили в некоторых заводских округах ввести восьмичасовые смены и где этот вынужденный опыт дал крайне печальные экономические последствия». Затем приводятся расчеты, показывающие, что «введение на южных железоделательных заводах трехсменных работ поведет к увеличению 1 Г. И. Петровский, Речи и статьи периода IV Государственной думы 1912—1914 гг., ч. I, Харьков 1930, стр. 61. Все названные в речи заводы являлись участниками «Продамета».
2 «Правда» № 54, 1912. «По России, ст. Енакиево. Петровский завод».
3 Цит. по К. Марксу Капитал, т. I, 1955, стр. 248.
* НОГА, ф. 297, д. 100, л. 5—6 об.
253


расходов па производство более чем на восемь миллионов рублей, что в свою очередь даст увеличение себестоимости железных товаров» к
Но весь этот расчет нужен был Ясюковичу только для того, чтобы прийти к конечному выводу запискщ гласящему, что «принять вздорожание производства на счет прибылей наши южные металлургические заводы не могут уже по той причине, что таких прибылей в действительности не имеется». Доводы Ясюковича об отсутствии прибылей и о невозможности поступиться ими для осуществления трехсменной работы на металлургических заводах преследовали цель доказать якобы те «пагубные последствия, к которым могло бы привести русскую экономическую жизнь законодательное введение восьмичасовой смены при непрерывных работах». Царское правительство, верное своей политике послушания крупному капиталу, так и не приступило к разработке соответствующего законопроекта, и вплоть до 1917 г. в русской металлургии продолжал существовать двенадцатичасовой рабочий день.
В капиталистическом хозяйстве увеличение интенсивности труда равнозначно удлинению рабочего дня. При помощи интенсификации труда капиталисты добиваются от рабочего за одно и то же рабочее время значительно больше прибавочной стоимости. На протяжении 1909— 1913 гг. рост интенсивности труда рабочих южной металлургии в основном достигался путем систематического расширения применения сдельной оплаты труда.
Сводных данных о распространении сдельной оплаты труда в металлургической промышленности Юга нет. Приведем соответствующие данные по отдельным заводам. На Сулинском заводе1 2 удельный вес заработной платы рабочих-сдельщиков в общей сумме выплаченной 1 Увеличение расходов на 8 млн. руб., по подсчетам Ясюковича, составлялось из расходов на дополнительную заработную плату (3 млн.), ежегодного погашения общей суммы затрат на якобы новое жилищное строительство для вновь принятых контингентов рабочих и процента на затраченный капитал (4 млн.) и, наконец, расходов по страхованию новых рабочих (1 млн.). Из всех этих расходов лишь расходы по заработной плате и отчасти по страхованию имели под. собой известное основание.
2 ГАРО, ф. 678; д. 705, л. 1—5; д. 704, л. 1—5; д. 709 л. 1; д. 706, л. 9—9 об.
25^


заработной платы составлял: в 1901/02 г. — 4б%, й 1904—1905 гг.—44, в 1909 Гг—76, в 1911 и 1912 гг. — 80 и в 1913 г. — 83%; на Кади ейском доменном заводе1 тот же показатель составлял: в 1905/07 г. — 7%, в 1908/09 г.— 13, а в 1913/14 г. — 26%. В металлургических цехах завода Гартмана1 2 3 удельный вес сдельной заработной платы изменялся следующим образом: в 1901 —1904 гг. — 80%; под влиянием революционных событий 1905 г. он снижается в 1905—1907 гг. до 68%, а затем вновь возрастает в 1906—1907 гг. до 85%, а в 1909—1913 гг. — до 93%.
Приведенные данные станут тем более показательными, если при этом учесть динамику объема продукции и числа рабочих в южной металлургии.
Изменение объема продукции, числа рабочих и производительности труда в южной металлургии в 1900—1913 гг.з
Периоды
Процентное изменение 1
Относительное уменьшение рабочей силы по отношению к уровню производства
объема продукции
числа рабочих
производительности труда
I. Доменное производство
1904—1908 гг. против 1900-1903 гг
126,0
126,0
100,0
—
1909—1913 гг. против 1904-1908 гг
138,0
120,0
114,0
18
II. Производство полупродукта
1904—1908 гг. против 1900-1903 гг
113,0
111,0
101,0
2
1909—1913 гг. против
1904—1908 гг
135,0
122,о!
111,0
13
1 ВОГА, ф. 5, д. 40, л. 12—24.
2 ВОГА, ф. 2, д. 8, л. 4 об. —5, 12 об.—13.
3 Составлена по данным сборников «Железная промышленность южной России в . . . г.» за соответствующие годы. Данные относятся к заводам с полным циклом металлургического производства, а также к заводам, имевшим только доменные цехи. Для сопоставимости в таблицу включены данные по Керченскому, а также Константиновскому и Екатеринославскому трубопрокатному заводам.
255


Продолжение
Периоды
Процентное изменение объема । Ч|1С1а 'производи- "Р°ДУК- рабочих! «ельности ции । груда
Относительное уменьшение рабочей силы но отношению к уровню производства
III. Производство проката
1904—1908 гг. против 1900—1903 гг
1909—1913 гг. против 1904-1908 гг
125,0 122,0 103,0
170,0 121,0 137,0
3
49
В таблице исчислены по основным видам металлургического производства и за различные периоды монополизации процентные изменения объема продукции в натуральном выражении, числа рабочих и выработки продукции на одного рабочего. Эти данные позволяют судить, конечно, весьма приближенно о масштабах достигнутой экономии в затратах живого труда на производство продукции в южной металлургии. Определенным фактором этой экономии было распространение сдельной оплаты труда.
Особенно интенсивно относительное уменьшение численности рабочей силы по отношению к уровню производства происходило в период резкого усиления монополизации южной металлургии, т. е. в течение 1909— 1913 гг., и прежде всего в производстве проката, где было занято около половины всех рабочих: в 1904—1908 гг. по сравнению с 1900—1903 гг. это уменьшение составило 3 пункта, а в 1909—1913 гг. по сравнению с 1904— 1908 гг. — 49 пунктов. О размере общей экономии в потребности рабочей силы для металлургии Юга вследствие происшедшего роста производительности труда свидетельствует следующий расчет: если бы в 1913 г. выработка продукции на одного рабочего оставалась на уровне конца 90-х годов XIX в., то для производства продукции в объеме 1913 г. потребовалось бы примерно на 10 тыс. рабочих больше, чем их фактически было в 1913 г. (около 30 тыс.). Таким образом, процесс монополизации южной металлургии сопровождался повышением интенсивности труда и его производительности,
256


что, разумеется, способствовало обогащению участников «Продамета».
Увеличение рабочего времени и повышение интенсивности труда приводили к огромному напряжению и изнурению организма рабочего, отнимали у него весь досуг. В 1912 г. проводилось обследование бытовых условий рабочих Донецко-Юрьевского металлургического завода. Во время опроса рабочих произошла такая беседа:
« — На газеты и книжки сколько тратите?
— На это не тратимся.
— И не читаете?
— В праздник прочитаешь иногда книжку или газетку, где выпросишь... А в будень читать некогда. Пришел, поел и спать. Выморишься на работе, так, что и не до книжки»
Широкое применение сверхурочных работ и капиталистической сдельщины наталкивалось на резкий отпор со стороны рабочих южной металлургии, как и всего рабочего 'класса России, который на протяжении своей борьбы против царизма требовал также уничтожения сверхурочных работ и отмены сдельной оплаты труда1 2.
ГВ погоне за монопольно высокой прибылью монополисты экономили на постоянном капитале, в частности на условиях труда на металлургических заводах. Несмотря на колоссальные прибыли, на охрану труда рабочих-металлургов расходовалась ничтожная сумма, в результате чего на заводах южной металлургии существовали весьма тяжелые условия труда.^
Освещение помещений было в самом плохом состоянии. «Мастерские, по роду работы их нуждавшиеся в хорошем общем дополнительном освещении у отдельных станков и машин, тонули почти в полном мраке» 3. Санитарно-гигиеническое состояние цехов находилось на чрезвычайно низком уровне. Вот как описывали рабочие Петровского завода Русско-Бельгийского общества условия, в которых они работали: «В прокатном 1 /7. Сурожский, Край угля и железа, «Современник», кн. 4, 1913 г, стр 308.
2 См. «Всеобщая стачка на юге России в 1903 г.», Сборник документов. 1938, стр. 161, 162, 164, 168.
3 См. «Металлургические заводы юга России», стр. 275.
257
17 Синдикат «Продамет»


отделе устроены особые чугунные ящики для остывания инструментов, кочерег, клещей, крючков и т. п. При усиленном летнем труде у рабочего-вальцовщика выступает соль и захотевшему освежиться рабочему предлагают выкупаться в этом ящике, от которого воняет протухшей водой и после купанья в котором у рабочего появляются прыщи и т. п., рукомойники совершенно отсутствуют... Механический отдел считается наиболее хорошо поставленным. Но войдя в здание его, вы увидите, что под общей крышей покоятся токарная и котельная, а середину занимает механическая с маленькой кузницей; вонь, грязь, теснота, спертый воздух вследствие отсутствия вентиляции. Весной здесь рабочему приходится... стоять мокрому, так как крыша дырявая, как решето, а двери закрыты» 1.
Показателем высокой интенсивности труда и отсутствия элементарной охраны труда в южной металлургии был исключительно высокий травматизм. До 1904 г. учет несчастных случаев в горнозаводской промышленности России был крайне несовершенен и неточен.
Только после издания закона 2 июня 1903 г. началась более правильная регистрация несчастных случаев. Но так как она находилась в руках чиновничье-бюрократи- ческой инспекции, то относительно точная статистика травматизма так и не была создана в царской России. Кроме того, ввиду большой судебной и прочей волокиты, связанной с защитой потерпевшими своих прав, многие рабочие не пользовались указанным законом, и о происшедших с ними несчастных случаях не доводили до сведения инспекции. На тысячу рабочих металлургических заводов Юга приходилось около 500 случаев травматизма в год. Так за 1904—1908 гг. насчитывалось 486 случаев, а за 1912—1913 гг. — 4431 2. Таким образом, в среднем почти с каждым вторым рабочим ежегодно происходил несчастный случай.
Следует отметить, что южная металлургия по уровню травматизма занимала первое место среди всех 1 «Правда» № 54, 1912 г.
2 По данным сборников «Статистика несчастных случаев с рабочими гопной и горнозаводской промышленности Южной России в 1908—1904 гг.», Харьков 1910 г., стр. 68 и 74; «Отчет начальника горного управления Южной России за 1913 г.», 1914, отд. 2, стр. 12, 17 (в обоих случаях данные без Керченского завода).
258


отраслей горнозаводской и фабрично-заводской промышленности.
В 1908 г. на тысячу рабочих произошло несчастных случаев: в металлургии Юга — 468, в каменноугольной промышленности Донецкого бассейна — 260, в железорудной промышленности Криворожья — 224. В фабрично-заводской промышленности России (без горной и горнозаводской), по данным отчетов фабричных инспекторов, на протяжении 1904—1913 гг. на тысячу рабочих число несчастных случаев составляло от.40 до 50.
Распределение числа несчастных случаев в зависимости от размера заводов доказывает, что на более крупных заводах травматизм был выше. В 1913 г. количество несчастных случаев на тысячу рабочих составляло: на заводах с числом рабочих до 1500— 133, на заводах с числом рабочих от 7 тыс. и выше — 503 \
Весьма интересны данные о травматизме на одном из крупнейших предприятий металлургической промышленности России — Брянском заводе. На тысячу рабочих этого завода было несчастных случаев: в 1899— 1901 гг. —520, в 1902—1903 гг. —800, в 1906—1908 гг.— 830 и в 1913 г. — 10201 2. Между тем только за 1910— 1913 гг. прибыль акционеров завода выразилась в 12 млн. руб. Однако благодаря ничтожным расходам на технику безопасности и на другие меры по охране труда травматизм на заводе настолько возрос, что в 1913 г. на заводе в среднем не было ни одного рабочего, с которым не произошел бы несчастный случай.
Следует подчеркнуть, что в период промышленного подъема, вызвавшего дальнейшую интенсификацию труда, тяжесть травматизма, т. е. удельный вес несчастных случаев с временной и постоянной потерей трудоспособности заметно увеличился. По материалам, относящимся к 14 заводам Юга3, коэффициент тяжести несчастных 1 По данным «Отчета начальника горного управления Южной России за 1913 г.», 1914, отд. 2, стр. 17.
2 См. А. Н. Винокуров, 2-й съезд горнозаводских, фабричных и рудничных врачей Екатеринославской губернии 21—24 февраля 1908 г., «Труды I Всероссийского съезда фабричных врачей и представителем! фабрично-заводской промышленности», т. II, М. 1910, стр. 429; «Отчет начальника горного управления Южной России за 1913 г.», отд. II, стр. 17.
3 По данным «Отчетов начальника горного управления Южной России за 1910 и 1913 гг.»
17"
259


случаев1 составлял в 1910 г. 9,5, а в 1913 г.— 15, т. е. вырос в 1,5 раза. А по наиболее крупным заводам этот показатель вырос еще больше: на Брянском и Днепровском заводах — в 2,4 раза, а на Донецко-Юрьевском — в 2,2 раза.
По закону 2 июня 1903 г. вознаграждались лишь те рабочие, пострадавшие от несчастных случаев, временная нетрудоспособность которых составляла более трех дней. Численность рабочих, временно нетрудоспособных, лечившихся более трех дней, по отношению к общему чис™ учтенных временно нетрудоспособных составляла в 1907 г.—84%, а в 1908 г. — 81 % 1 2. Следовательно, в среднем примерно 17%, или каждый шестой рабочий, из числа пострадавших от несчастных случаев не получали вознаграждения и вынуждены были работать.
В металлургическую промышленность отбирались наиболее здоровые и физически крепкие рабочие. По сообщениям рабочих-корреспондентов, осмотр вновь принимаемых на работу производился следующим образом: «В больнице доктор с какой-то гадливостью осматривает на предмет годности к работе; измеряют рост, голову, как лошади, выгибают ноги, руки — одним словом, осматривают почище, чем в воинском присутствии, и то не сразу, а приходится ходить два дня». В 1912 г. по непригодности не было зачислено на работу на заводы больше 10% освидетельствованных рабочих, а на каменноугольные шахты Донецкого бассейна — 4%3. По отдельным заводям этот пропоит колебался от 0,6 до 20.
Интенсификация труда, а также совершенно неудовлетворительные условия труда являлись основными причинами исключительно высокого травматизма на металлургических заводах Юга^/
В горнозаводской промышленности царской России, в том числе и в металлургической, не существовало ре1 Число травмированных рабочих с временной и постоянной потерей трудоспособности на 1 тыс. рабочих.
2 Исчислено по данным сборника «Статистика несчастных случаев с рабочими горной и горнозаводской промышленности Южной России в 1°0Я—1904 гг.», Харьков 1910.
3 См. М. И. Ретивое, Некоторые статистические данные о приеме рабочих на предприятих юга России в 1912 г., «Горнозаводское дело» № 8—9, 1914 г., стр. 8607. В статье приводятся данные по десяти доменным и передельным заводам.
260


гулярной статистики заработной платы. Лишь с 1910 г. статистическое бюро совета съездов горнопромышленников юга России начало публиковать данные о сумме ежегодно выплачиваемой заработной платы рабочим отдельных металлургических заводов. Однако, ввиду того что методология исчисления этих данных неизвестна, они не могут считаться вполне достоверными. Есть все основания считать, что указанные данные, безусловно, преувеличивали действительные заработки рабочих. Приводимые ниже показатели среднемесячных заработков исчислены по различным, не всегда сопоставимым источникам, в силу чего эти показатели имеют условное значение. Но в общем они дают правильное представление об изменениях в заработной плате рабочих-металлургов.
В южной металлургии, как и во всей русской промышленности, переломным моментом в движении заработной платы были революционные события 1905 г. В среднем за период с 1900 по 1905 г. месячный заработок рабочих южной металлургии составлял 28,4 руб., а за период с 1906 по 1913 г. —36, 6 руб. \ или на 28,4% больше. Причем на протяжении 1910— 1913 гг., когда прибыли монополистов особенно сильно возросли, заработки рабочих оставались на одном и том же уровне (39—40 руб. в месяц).
Фактические заработки рабочих южной металлургии уменьшались за счет различных штрафов, т. е. вычетов, производимых по одностороннему решению заводчиков. Таким путем заводчики стремились поддерживать трудовую дисциплину на своих предприятиях. «Кнут надсмотрщика за рабами заменяется штрафной книгой надзирателя»1 2,— так характеризовал Маркс значение штрафов в условиях капиталистического производства. Значение штрафов в южной металлургии можно проиллю1 Исчислено по данным: И. Гохман, Металлопромышленность России в 1900—1908 гг., «Металл» № 11—12, 1931 г. стр. 144 (за 1900—1903 гг.); «Статистика несчастных случаев с рабочими горной и горнозаводской промышленности Южной России за 1908— 1904 гг.», Харьков 1910 (за 1904—1908 гг.). Данные о заработной плате, приведенные в этом источнике, относятся лишь к пострадавшим от несчастных случаев, составлявших почти половину всех рабочих, занятых в южной металлургии; «Железная промышленность южной России», Харьков (за 1909—1913 гг.).
2 К- Маркс, Капитал, т. I, 1955, стр. 430.
261


стрировать на примере двух заводов — Сулинокого и Гартман. Для каждого вида «нарушения» дисциплины существовал свой штраф: за прогулы, за невыполнение правил внутреннего распорядка, за небрежную работу. Штрафование рабочих сопровождалось грубым произволом и прямым издевательством над ними.
На Сулинском заводе1 в 1913—1914 гг. была оштрафована почти половина всех рабочих. Средний размер штрафа составлял 72 коп. при дневном заработке в 1913 г. в 1р. 38 к. В металлургических цехах завода Гартман1 2 число оштрафованных рабочих по отношению к общему числу рабочих составляло: в 1907/08 г. — 66%, а в 1909—1912 гг. — 80%. За период с 1907/08 по 1911/12 г. здесь был оштрафован каждый второй рабочий за нарушение порядка на предприятии, каждый шестой рабочий — за прогулы, каждый восьмой рабочий — за небрежную работу. При дневном заработке в 1 р.ЭОк. средний размер одного штрафа за нарушение порядка составлял 25 коп., за прогулы — 90 коп. и за небрежную работу— 1 р. 50 к.
ГВо время промышленного подъема происходило значительное увеличение штрафования рабочий металлургических цехов завода Гартман? В 1907/08 г. на одного рабочего приходилось штрафов 36 коп., в 1909/10 г.— 42, а в 1911/12 г. — 64 коп. Отметим, что в 1907/08 г. размер штрафа на одного рабочего в указанных цехах завода Гартман был в два с половиной раза выше, чем на предприятиях Московской губернии, где он колебался от 15 до 18 коп.3
Заработная плата рабочих южной металлургии характеризовалась значительной дифференциацией. Это вызывалось в основном тем, что монополисты, получая огромные прибыли, подкупали отдельные прослойки рабочих.
Существовал большой разрыв в оплате труда подавляющей массы рабочих, состоявшей главным образом из малоквалифицированных рабочих и чернорабочих, и относительно небольшой прослойки квалифицированных 1 ГАРОг ф. 678, д. 730, л. 11—13.
2 ВОГА, ф. 2, в. 11, д. 24, л. 16—17. (Все показатели исчислены мной. — А. Ц.)
3 См. В. И. Ленин, Соч., т 19, стр. 324.
262


рабочих. На Юзовском заводе (1908 г.) только сравнительно небольшая группа рабочей аристократии получала 4—5—6 руб. в день. Например, старшие при доменных печах зарабатывали 250 руб. в месяц, однако таких рабочих было всего лишь несколько человек и то прей* мущественно англичане. Что же касается 'подавляющего большинства рабочих, то расцвет промышленности не отразился сколько-нибудь заметным образом на их положении
На Брянском заводе (1912 г.) в немногих цехах в виде исключения заработки рабочих были относительно высоки. Например, в железопрокатном цехе вальцовщики зарабатывали в среднем 5—7 руб. в день, а в мостовом цехе слесари-сборщики, клепальщики и рабочие других профессий получали в день 90 коп., 1 руб., 1 р. 20 к., и лишь очень немногие получали более1 2. На Донецко-Юрьевском заводе (1913 г.) только в вальцовочном отделении заработок рабочих доходил до 80— 90 руб. в месяц, а рядовые рабочие в литейном, прокатном и доменном отделениях зарабатывали от 15 до 35 руб. в месяц3.
На Макеевском заводе (1913—1914 гг.) заработки немногочисленной группы квалифицированных рабочих были в 3—4 раза выше заработков основной части рабочего состава.
Разрыв в уровне заработной платы объяснялся еще и другим обстоятельством. В дореволюционной металлургии почти все производственные процессы осуществлялись при помощи тяжелого физического труда. Этот труд выполняли преимущественно рабочие, принадлежавшие к угнетаемым царским правительством национальным меньшинствам. Вместе с тем на металлургических заводах Юга была известная часть главным образом иностранных рабочих, которым отдавались все преимущества в выполнении наиболее квалифицированных работ, и потому оплачивались они во много раз выше, чем остальные рабочие. Устанавливая значительный раз1 См. К. Пажитнов, Заработная плата в разных отраслях русской промышленности, «Вестник финансов» № 32, 1908 г., стр. 193.
2 См. «Правда» № 68, 1912 г.
3 См. П. Сурожский, Край угля и железа, «Современник», кн. 4, 1913 г., стр. 307.
263


рыв в оплате труда различных групп рабочих, капиталисты стремились разжечь национальную вражду и ослабить классовую солидарность и единство рабочего класса в его борьбе против капитализма.
Дифференциация в заработной плате рабочих Макеевского металлургического завода в 1913—1914 гг.1
1
Цехи
Средний дневной заработок за 1913-1914 гг.
Во сколько раз максимальная плата выше минимальной
по цеху в целом
чернорабочего (минимальный)
максимальный заработок
размер
профессия
Доменный .
1
р. 71 к.
1 руб.
4 руб.
Ст. горновые
4,0
Мартенов-
ский . .
. 64 .
1 руб.1 2 3 4
4 р. 53 к.
Плавильщики
4,5
3 . 59 ,
Литейщики . .
3,6
3 . 27 .
Ст. газовщики
и ковшевые
З.з
Прокатный»
1
„ 77 „
1 р. 10 к.
5 , 20 ,
Вальцовщики
4,7
4 , 36 .
Сварщики . .
4,0
3 . 31 ,
Подручные
вальцовщи-
!
ков и свар-
।
щиков . . .
3,0
1
1
3 , 29 ,
Обжимщики
3,0
Фасонного
1
литья . .
11
1
» 41 ,
86 коп/
3 , 07 »
Монтеры . . .
3,5
2 , 66 .
Паяльщики . .
3,1
Обслужива¬
ния . . .
1
. 38 .
96 коп.
3 . 22 .
Монтеры . . .
3,4
Заработная плата рабочих южной металлургии была ниже стоимости рабочей силы. Определение размера прожиточного минимума рабочих металлургии Юга встречает огромные трудности, связанные с отсутствием 1 СОГА, ф. 73, д. 10, л. 1—11. Данные за период с июля 1913 г. по июнь 1914 г.
2 Подъемщики дверей.
3 Средняя из данных по прокатным мастерским № 1—4.
4 Шишельники.
264


необходимых материалов о размере доходов и расходов рабочей семьи, об изменении розничных цен на средства существования, о нормах и составе питания рабочих. В числе же немногочисленных дореволюционных бюджетных обследований промышленных рабочих России бюджеты рабочих металлургической промышленности отсутствуют.
Остановимся прежде всего на имеющихся данных о движении цен на предметы широкого потребления. И литературные источники и документальные материалы сходятся на том, что в Донецком бассейне начиная с 900-х годов цены на продукты питания и другие предметы потребления непрерывно увеличивались. Рост дороговизны был настолько очевиден, что этот факт вьинужден был признать даже официальный орган горнопромышленников Донецкого бассейна, отмечавший в 1908 г., что характерным явлением настоящего времени, обратившим на себя внимание, надо считать все увеличивающееся повышение цен на предметы первой необходимости на заводах и рудниках юга России. Это повышение достигло весьма значительных размеров именно в течение последнего года1. Несколько позже, в 1910 г., департамент полиции в связи с выяснением причин забастовок рабочих заводов, расположенных при станциях Дружковка и Константиновка1 2, установил, что «цены на жизненные продукты в этом районе непомерно высоки, да и вообще замечается там во всем дороговизна»3. А в 1912 г. Луганская газета «Донецкая жизнь» сообщала: «Вздорожание продуктов первой необходимости с каждым днем все более и более угрожает нашему заводскому населению»4.
До революции в Донецком бассейне было очень распространено так называемое «артельное харчевание», т. е. питание рабочих артелью, состоявшей, как правило, из земляков. Всем хозяйством ведала кухарка, обычно жена одного из членов атрели («кухаря»). Она на книжку закупала все продукты питания, и затем все расходы поровну делились между участниками артели.
1 См. «Горнозаводской листок» № 59, 1908 г., стр. 10373.
2 Речь идет о металлургических заводах Донецкого общества и общества Константиновского завода.
3 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 20, д. 185, за 1910—1913 гг., л. 28.
4 «Донецкая жизнь» № 574, 1912 г.
265


Земские врачи, основываясь на этих книжках, а также на личных наблюдениях, приводили в своих исследованиях материалы о составе и стоимости артельного питания в рабочих поселках Донецкого бассейна. Эти материалы и были использованы нами для установления изменения реальной заработной платы рабочих южной металлургии.
Рост сюимости основных предметов писания рабочих Донецкого бассейна в 1897—1914 гг.1 (1903=1 (И))
Состав набора |
1
1897 г.
1910 г.
1913
1914 гг.'-'
Хлеб печеный
83
1
133
1
150
Мясо говяжье
64
127
155
Сало свиное
60
140
150
Картофель
91
127
130
Весь набор
65
134
151
За период с 1903 по 1914 г. стоимость основных продуктов питания возросла на 51%, а за период с 1897 по 1914 г. — на 86%.
Следует отметить, что рост цен коснулся всех продуктов первой необходимости. Так, только за 1913 г. роз- 1 В состав набора включены предметы артельного питания, на которые расходовалось до 80% всех затрат на съестные продукты. При исчислении изменения стоимости всего набора нормой взвешивания являлся удельный вес расходов на покупку данного продукта в среднем за 1903 и 1910 гг. Данные относятся к заводским и рудничным поселкам Екатеринославского, Юзовского и Луганского горных округов Екатеринославской губернии.
Таблица составлена по следующим источникам: В. А. Мехман- диров, Заболеваемость горнорабочих на юге России, «Вестник фабричного законодательства и профессиональной гигиены» № 2, 1905 г., стр. 64; А. А. Либерман, Условия труда горнорабочих в Донецком бассейне, «Вестник фабричного законодательства п профессиональной гигиены» № 1, 1905 г., стр. 18; Н. М. Черемухин, Как живут и питаются рабочие Рыковских копей в пос. Юзово, Екатеринослав 1910 (Приложение к отчету); ГАРО, ф. 678, оп. 1, д. 706, л. 3 об.
2 Средняя за 1913 г. и первую половину 1914 г.
266


личные цены на керосин выросли больше чем на 10% I В середине 1914 г. по сравнению с 1910 г. цены на сахар увеличились на 28% 1 2. За это же время цены на стиральное мыло поднялись больше чем на 50% 3. Нет сомнения, что рост цен на товары был результатом господства монополий в соответствующих отраслях производства.
Если стоимость артельного питания одного рабочего в 1903 г. принять за 100, то в 1910 г . она составляла 123%, а в 1913 г.— 161%. Обследователь быта рабочих одного из крупнейших металлургических предприятий Юга Донецко-Юрьевского завода так характеризовал их питание в 1913 г.: «Пища скудная и у семейных и у артельных. Мясо берут дешевые сорта, лежалое, да и не каждый день. Молока и масла совсем не видят. Хлеб черный, тяжелый, плохо выпеченный»4. Материалы дореволюционных годовых бюджетных обследований промышленных рабочих5 показывают, что расходы на питание у одиноких рабочих составляли в среднем около 40% их общего бюджета. Сопоставление динамики стоимости питания и средних заработков рабочих южной металлургии дает представление о тенденции в изменении их реальной заработной платы.
Если средний заработок рабочих металлургов, а также стоимость основных продуктов питания в Донецком бассейне в 1903 г. принять за 100, то индекс заработной платы в 1910 г. составит 120, а в 1913—1914 гг. — 125, а индекс стоимости питания —134, 151, следовательно, индекс реальной заработной платы составлял в 1910 г. 90, а в 1913—1914 гг. — 83. При этом необходимо учитывать, что сокращение покупательной способности зара1 ГАРО, ф. 678, оп. I, д. 706, л. 3 об.; СОГА, ф. 73., д. 1 (листы в деле не нумерованы).
2 См. И. П. Варицкий, Завод им. Петровского (б. Александровский южнороссийский) и его место в развитии металлургии Юга (1887—1917 гг.), Л. 1950, (автореферат диссертации).
3 См. Н. М. Черемухин, Как живут и питаются рабочие Рыков- ских копей в пос. Юзово, Екатеринослав 1910, (приложение к отчету); СОГА, ф. 73, д. 1.
4 77. Сурожский, Край угля и железа, «Современник», кн. 4, 1913 г., стр. 307.
5 См. В. Овсянников, Довоенные бюджеты русских рабочих, «Статистика труда» № 5, 1925 г., стр. 16--17.
267


ботной платы сопровождалось существенным увеличени- ем выработки рабочих южной металлургии. В 1913— 1914 гг. по сравнению с 1910 г. реальная заработная плата понизилась на 8%, а выработка поднялась на 16%, и, следовательно, огромные доходы, притекавшие в карманы заправил монополистического капитала, со* здавались за счет недоедания рабочих, приводившего к истощению рабочих, к повышенной заболеваемости и смертности.
Даже по данным правительственной статистики, за период с 1908 по 1913 г. заболеваемость рабочих-металлургов возросла почти в 2 раза.
В литературе имеются относительно достоверные данные о заработной плате рабочих трех крупных металлургических заводов Юга, относящиеся к 1897 — 1898 гг. Представляется поэтому возможным установить тенденцию изменения реальной заработной платы за довольно длительный период.
Реальная заработная плата и производительность труда на отдельных заводах в 1897 98 и 1913 14 гг.
Годы
Юзов- ский завод
Днепровский завод
Петровский завод
По трем заводам
Стоимость 1 набора основ- I ных пре ме-| тов питания
Реальная заработная плаза
Произ- води- тель- ность труда
1 в руб. за месяц
| абс.
1 '•_
1 в %
1897—1898»
1913-19142
27,3
36,7
37,7
38,0
31,2
41,5
32,0 !
38,7
1 100
121
100
230
100
53
100
128,3
Если учесть, что в 1913 г. три завода выпускали более 40% всей готовой продукции на Юге, то выводы, которые напрашиваются из приведенных в таблице данных, можно отнести и ко всей металлургии Юга.
1 Б. Ф. Брандт, Иностранные капиталы, ч. II, СПБ 1899, стр. 250—252; (по Днепровскому заводу данные за 1896—1897 гг.), 2 «Железная промышленность южной России» (за соответствующие годы).
268


В 1913/14 г. по сравнению с 1897/98 г. номинальная заработная плата по трем названным заводам в среднем увеличилась меньше чем на одну четверть (21%), между тем как цены на важнейшие съестные припасы выросли больше чем в 2 раза I
За указанные 17 лет, из которых 12 лет приходились на период синдицирования южной металлургии, в движении реальной заработной платы рабочих крупнейших заводов проявлялась очевидная тенденция к ее падению. Как ни условны эти данные, но они лишний раз подтверждают то, что огромные прибыли монополистов достигались прежде всего за счет непрерывного усиления эксплуатации рабочих.
В какой же степени заработная плата рабочих южной металлургии удовлетворяла элементарные жизненные потребности рабочих? Пользуясь данными бюджетов рабочих других отраслей промышленности, можно произвести расчет, дающий приближенный ответ на этот вопрос. По данным годовых бюджетных обследований промышленных рабочих России, проведенных на протяжении 1907—1912 гг.1 2, в семье русского рабочего в среднем было четыре души. По тем же данным стоимость питания одной души в рабочей семье равнялась 60% от расходов на питание одинокого рабочего. Средняя стоимость артельного питания одинокого рабочего на Донецко-Юрьевском металлургическом заводе в 1913 г. составляла не менее 15 руб. в месяц3.
Принимая такую стоимость питания одинокого рабочего для всей южной металлургии (а сравнительно небольшие колебания в ценах на продукты питания в местах нахождения металлургических заводов вполне 1 Возможно, конечно, что данные о заработной плате по отдельным заводам за обе даты не совсем сопоставимы, поскольку они взяты из различных источников. Точно так же и данные об изменении пен, очевидно, страдают известными дефектами. Не придавая, однако, полученным данным абсолютного значения, их можно использовать для установления тенденции в динамике реальной заработной платы и производительности труда.
2 См. В. Овсянников, Довоенные бюджеты русских рабочих, «Статистика труда» № 5, 1925 г., стр. 16—17. Все последующие исчисления сделаны нами по данным табл. 1, приведенной в этой статье.
3 См. П. Сурожский, Край угля и железа, «Современник», кн. 4, 1913 г., стр. 307.
269


допускают такое предположение) !, можно установить, что расходы на питание одной души в семье рабочего южной металлургии выражались в 9 руб., а всей семьи — в 36 руб. в месяц. По данным тех же годовых бюджетов, удельный вес расходов на питание в общей сумме расходов составлял у семейных рабочих 50%, а у одиноких— 40%. Исходя из этих коэффициентов, исчисленный общий расход семейного рабочего южной металлургии должен был выразиться в 72 руб., одинокого — в 37 руб., а в среднем — в 60 руб. (с учетом семейного состава) 1 2.
Накануне первой мировой войны заработная плата рабочего-металлурга не превышала 40 руб. в месяц, а вместе с расходами на медицинскую помощь, на содержание школ и на вознаграждения за несчастные случаи по закону 2 июня 1903 г. — не более 42 руб. Таким образом, заработная плата рабочих-металлургов покрывала лишь 70% необходимых расходов на удовлетворение их элементарных жизненных потребностей. Следует добавить, что вследствие исключительно низкого уровня механизации металлургического производства и господства в нем физического труда подавляющая часть рабочих южной металлургии состояла из малоквалифицированных рабочих, зарабатывавших 25—30 руб. в месяц, что составляло не более половины прожиточного минимума.
ч В заключение отметим, что действовавший в царской России устав о промышленности разрешал предпринимателям производить расчет с рабочими товарами из заводских лавок. Например, в 1913 г. из лавок Сулинско- го металлургического завода было продано товаров в кредит («на книжку») на 564 тыс. руб., а за наличные деньги — лишь на 102 тыс. руб.3, т. е. немногим более 15%. Существование этих лавок представляло собой источник дополнительной наживы заводчиков, поскольку7, 1 Анализ данных об уровне цен в местах нахождения заводов показывает, что, во-первых, имевшие место колебания в ценах относились лишь к отдельным продуктам и, во-вторых, колебания эти составляли до 15% в одну и другую сторону (см. «Труд и профсоюзы на Украине», Харьков 1928, стр. 278—279; ГАРО, ф. 678. д. 706, л. 3 об.).
2 См. «Железная промышленность Южной России в 1912 г > . Харьков 1913, стр 83.
3 ГАРО, ф. 678, оп. I, д. 706, л. 9 об.
270


как правило, из лавок отпускались залежалые, недоброкачественные товары, и тому же по весьма высоким ценам, намного превышавшим их обычную цену.
Монополисты с целью обогащения всячески стремились сократить затраты, связанные с созданием в заводских поселках элементарных условий человеческой жизни.^
Начнем с жилищных условий. К 1914 г. лишь одна пятая всех рабочих южной металлургии была обеспечена заводским жильем; остальные были вынуждены селиться в пригородах на частных квартирах и, наконец, в близлежащих деревнях, в ряде случаев расположенных па расстоянии нескольких десятков километров от заводов. Последнее обстоятельство не только отягощало бюджет рабочего, но отнимало у него немало времени для передвижения к месту работы и тем самым сокращало отдых.
Предоставлявшиеся рабочим жилые помещения очень мало напоминали нормальные человеческие жилища. Весь заводской жилищный фонд для рабочих состоял из землянок, казарм для холостых и домов для семейных. Вот что представляли собой землянки на Петровском заводе Русско-Бельгийского общества, прибыли которого только за 1910—1913 гг. составили более 18 млн. руб. Землянки, писал санитарный врач И. И. Лященко, уходили на аршина четыре в землю. «Окна под землей, крыша земляная, пол кирпичный. С крыш течет. Крыши без потолка. Страшно холодно»1. Казармы, в которых проживала примерно четвертая часть рабочих, пользовавшихся заводским жильем, также характеризовалась примитивностью постройки, крайним перенаселением, нищенской обстановкой, отсутствием каких бы то ни было санитарно-гигиенических устройств.
По словам И. И. Лященко1 2, на том же Петровском заводе «стены казарм деревянные, мазаные, сырые, зимой промерзают. На окнах лед и снег... Полы выложены кирпичом. Печи дымят. На козлах рельсы, по которым передвигаются койки. При желании их можно сдвинуть и раздвинуть. Обыкновенно они сдвинуты вил от- 1 И. И. Лященко, Труды II Всероссийского съезда фабричных врачей 11—22 апреля 1911 г., М. 1911, вып. П, стр. 271.
2 См. там же, стр. 270—271.
271


ную, так как народу всегда много... Койки голые. Спят на лохмотьях вповалку, либо по да а-три человека на каре. Многие опят на полу: в одной казарме на тридцать человек — двенадцать коек, в другой — на тридцать человек — четырнадцать коек. Моются в общей лохани. Под нарами инструменты, съестные припасы. Тут же под нарами, по стенам и над изголовьем, над печками развешана рабочая одежда для просушки: онучи, постолы. В казармах сушится и белье... Вонь, грязь, угар. В углах, за занавесками или за деревянной перегородкой— кухня; тут же столовая и помещение для кухарки с детьми». О казармах другого завода — Донецко-Юрьевского, акционеры которого за 1910—1913 гг. получили около 15 (Млн. руб., обследователь быта рабочих писал: «Казармы здесь грязные, тесные, всегда переполнены; на человека приходится 0,2—1,5 куб. саж. воздуха»1, т. е. в 2—3 раза меньше минимальной физиологической нормы при обязательной вентиляции. Заводские дома для семейных рабочих мало чем отличались от описанных условий жизни в казармах. Что касается «вольных» квартир, то, по свидетельству врача Н. М. Черемухина1 2, обследовавшего в конце 1909 г. быт артелей рабочих, проживавших на частных квартирах в поселке Юзовка, эти квартиры также характеризовались низким качеством постройки, теснотой и скученностью, крайне убогой обстановкой и отсутствием самых элементарных удобств.
В Кузовке поселок «Новые планы» принадлежал Новороссийскому металлургическому обществу, которое сдавало отдельные участки в аренду на десять лет. Эти участки были расположены так, что между большими улицами (линиями) шли параллельно им меньшие улицы, называвшиеся «грязные улицы». На них со всех дворов выходили выгребные ямы, очищавшиеся со стороны грязной улицы. Дворы везде были очень тесны. В стремлении извлечь, возможно больше доходов из участка арендаторы застраивали его небольшими хатенками («каютки»), тесно лепившимися одна к другой, иногда 1 /7. Сурожский, Край угля и железа, «Современник», кн. 4, 1913 г., стр. 307.
2 См. Н. М. Черемухин, Как живут и питаются рабочие Рыков- ских копей в пос. Юзово, 1410, стр. 3—4.
272


разделяя эти «квартиры» глухой стеной на две части и сдавая в наем рабочим, ремесленникам. Стены таких жилищ состояли из дикого камня, обмазанного глиной. В половине домов крыши были покрыты тесом; полы земляные, а частично — кирпичные. Высота квартир, точнее комнаты, не превышала 4 аршин.
На одного живущего приходилось 3,2 кв. аршина полезной площади. Обычно в комнате проживало 8—10 человек. Стены помещений местами были покрыты пятнами сырости, местами со стен текла вода ручьями. Окна маленькие (три четверти аршина — аршин шириной и аршин с лишним высотой), и обследователю нигде не пришлось видеть двойных рам в окнах.
Рабочие спали по два-три человека на кроватях, а затем на нарах, на полу, на составленных вместе скамейках. Постелью служили матрацы, набитые соломой, суконные одеяла, собственная одежда. Матрацы, одеяла, подушки невероятно грязны, засалены. Когда не было потребности в постели, все это скатывалось в одну кучу в угол.
Спали самое большее семь часов, а работавшие в ночной смене — пять-шесть часов. Спали не раздеваясь, иногда снимая верхнюю рубаху или пиджак и сапоги. Обследователю нередко приходилось видеть спящих в сапогах. Так как везде в артелях кухаркой служила жена одного из членов артели, то и эта семья подчас с маленьким ребенком, а то и двумя спала тут же в общей комнате.
Ввиду отсутствия в комнатах шкафов одежда сваливалась на пол, а частью развешивалась вдоль стен на веревках. Умывальников не было. Каждый для себя наливал воду в корыто и в нем мыл лицо и руки. Вода приносилась из колодцев. Освещение везде было керосиновое, и в комнате больше одной лампы не горело. Таковы были жилищные условия подавляющей массы рабочих южной металлургии.
^Постоянное недоедание, исключительно тяжелые жилищные условия, отсутствие элементарных санитарно- гигиенических условий труда и жизни имели своим последствием рост заболеваемости рабочих-металлургов и членов их семей^Даже крайне несовершенная статистика заболеваемости, которая велась чиновниками в канцеляриях горных округов, не могла скрыть этого. На 18 Синдикат «Продамет>
273


100 рабочих девяти крупных металлургических заводов1 приходилось случаев обращения в медицинские учреждения (больницы и приемные покои) 1 2 в 1908 г. 85, а в 1913 г. — 160, т. е. почти в 2 раза больше. А по отдельным предприятиям обращаемость за медицинской помощью выросла еще сильнее: по Донецко-Юрьевскому заводу — с 50 до 180, т. е. в 3,6 раза; по Петровскому заводу Русско-Бельгийского общества — с 80 до 260, т.е. в 3,2 раза; по Днепровскому заводу — с 87 до 165, т. е. в 2 раза 3. И хотя прибыли монополистических предприятий росли из года в год, ничтожные расходы на медицинскую помощь в течение 1903—1913 гг.4 не увеличивались, составляя в среднем за год на одного рабочего 10—И руб., а с учетом семейного состава рабочих — 4 руб. на душу.
Медицинское обслуживание рабочего населения заводских поселков находилось на крайне низком уровне. Несмотря на возраставшую заболеваемость рабочего населения и на исключительно высокий травматизм в южной металлургии, на протяжении указанного десятилетия общее число коек в заводских больницах и приемных покоях возросло меньше чем на 10%.
Медицинский персонал, включая аптекарских работников, насчитывал в 1903 г. 116 человек, в том числе 27 врачей, а в 1913 г.— 186 человек, из них 39 врачей. Как правило, на заводе был один врач и лишь на наи- 'более крупных — два и редко три врача. На одного медицинского работника приходилось в 1903 г. 380 рабочих, а в 1913 г. — 472, а на одного врача соответственно — 1300 и 1100 рабочих. Не приходится говорить, что в таких условиях не могло быть хорошего качества медицинского обслуживания. Это в конечном счете приводило 1 См. «Железная промышленность Южной России в 1908 г.», Харьков 1909; «Отчет начальника горного управления Южной России за 1913 г.», 1944, стр. 21.
2 Так в то время назывались больницы для приходящих больных.
3 При анализе приведенных данных следует учитывать, что в росте обращаемости в медицинские учреждения могли играть известную роль и такие факторы, как некоторое улучшение медицинского обслуживания и более точный учет обращаемости. Однако ввиду значительного роста обращаемости нет сомнения в том, что за указанные годы, бесспорно, выросла заболеваемость.
4 До 1903 г. соответствующие данные не публиковались.
274


к преждевременной инвалидности и повышенной смертности рабочего населения.
Характеристика жизненного уровня рабочих южной металлургии будет неполной, если не остановиться на школьном обучении детей рабочих. На начальное образование детей расходовались совершенно ничтожные средства. В 1912 г. затраты на содержание школьной сети при заводах составляли сумму немногим больше 20 тыс. руб. в месяц1. В заводских школах обучалось лишь около одной трети общего числа детей рабочих в школьном возрасте. Разумеется, что педагогический персонал школ материально зависел от заводчиков, и потому характер и направление обучения всецело определялись интересами буржуазии. Если добавить, что в целях экономии расходов на начальное образование детей рабочих число учащихся на одного преподавателя было увеличено с 30 в 1903 г. до 43 в 1912 г. и что школы были весьма примитивно оборудованы, то станет очевидным, что заводчики стремились держать рабочий класс в темноте и невежестве. Расходы предпринимателей, связанные с организацией медицинской помощи, с уплатой пособий за несчастные случаи, а также на содержание школ, составляли не больше 5% от общей суммы заработной платы или около 2 руб. на рабочего в год. Итак, удлинение рабочего дня, интенсификация труда, ухудшение условий труда, падение реальной заработной платы, а также ухудшение жилищных и других условий жизни — все это свидетельствует о происходившем росте обнищания рабочих южной металлургии в период ее монополизации.
* * *
В результате почти безраздельного господства на железном рынке России «Продамет» путем создания хронического несоответствия между спросом и предложением на металл получил возможность назначать высокие монопольные цены и непрерывно их повышать, что обеспечивало участникам синдиката огромные прибыли.
1 См. «Железная промышленность Южной России в 1912 г.», Харьков 1913 г., стр. 84.
18*
275


Монопольные цены на металл привели к искусственному торможению технического развития металлургии Юга. Господство монополий вело к повышению степени эксплуатации рабочего класса, к росту его абсолютного обнищания.
Изучение процесса монополизации металлургической промышленности юга России показывает, что «Продамет» пренебрегал интересами страны и ее народа, а его деятельность носила явно антинациональный характер и усиливала полуколониальную зависимость царской России от иностранного капитала.ч/Великая Октябрьская социалистическая революция спасла нашу страну от катастрофы и навсегда уничтожила ее зависимость от иностранного капитала.


ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Обзор статистических публикаций о металлургической промышленности России
До конца XIX в. статистика металлургической промышленно- ности, как и всех других отраслей горной и горнозаводской промышленности России, была централизована и сосредоточивалась в ученом комитете горного департамента, входившего до 1905 г. в Министерство земледелия и государственных имуществ, а с 1905 г. — в Министерство торговли и промышленности.
Подавляющая часть металлургических заводов Юга, или горных заводов, как они именовались в правительственной статистике, находилась в ведении горного надзора (при горном департаменте). Ряд же заводов — Константиновский и Дружковский металлургические, а также машиностроительный Гартмана с малой металлургией — находились в ведении Екатеринославской фабричной инспекции департамента промышленности Министерства торговли и промышленности.
Горный наздор осуществлялся при посредстве трех горных управлений: Уральского (с центром в Екатеринбурге), Южной России (Екатеринослав) и Юго-восточной России (Новочеркасск). В свою очередь территория, подчиненная каждому такому управлению, разбивалась на горные округа с окружными инженерами во главе.
Е состав горного управления южной России входило девять округов:
1) Бахмутский (уезды: Ново-Московский, Павлоградский и Александровский и волости Бахмутского уезда: Степановская, Кривороженская, Казенно-Торская, Алексеевская, Александро- Жультенская, Бахмутская, Звановская, Камышевахская и Лисичанская) ;
2) Горловский (волости Бахмутского уезда: Грншинская, Андреевская, Селидовская, Галиционовская, Скотоватская, Архангельская, Железнянская, Луганская, Варовская и Троицкая; волости Славяно-Сербского уезда: Городищенская, Чернухинская, Красно- кутская, Петропавловская, Ивановская, Андрианопольская и Ште- ровская);
3) Екатеринославский (уезды: Екатеринославский и Верхне- Днепровский Екатеринославской губернии и Херсонский и Александрийский Херсонской губернии);
277


4) Киевский (губернии: Киевская, Черниговская и Волынская);
5^ Л'та«ский (Славяносепбский уезд Екатеринославской губернии, за исключением волостей этого уезда, указанных в п. 2);
6) Мариупольский (ДОапиупольский уезд и волости Бахмутско- го уезда- Авдеевская и Григопьевская);
7) Одесский (губернии: Херсонская, за исключением Херсонского и Александрийского уездов, Подольская и Бессарабская);
8) Таврический (Таврическая губерния);
9) Харьковский (губернии: Харьковская и Полтавская);
В состав горного управления Юго-Восточной России входило три округа:
1) Астраханско-Саратовский (губернии: Астраханская, Саратовская и Эмбенский уезд Уральский области);
2) Вопонржско-По^ской /'Воронежская губерния, Ростовский уезд, все округа области Войска Донского, кроме Таганрогского);
3) Таганрогско-Макеевский (Таганрогский округ области Войска Донского, за исключением волостей: . Андреевской. Бобриков- ской. Гпобпрсиой. Лар^рвской. Дьяковской, ЕсаVловской. Краснянской, Картушинской, Криничанской, Нагольно-Тарасовской, Ново- Павловской. Павловской. Петровской. Ребриковской и Ровеницкой).
В восьми округах горного управления южной России находилось 14 металлургических заводов, входивших в состав «Пооламе- та». а в дв^х округах гопного управления Юго-Восточной России — 3. Таким образом, понятие «металлургическая промышленность юга России» охватывает предприятия, находившиеся на территории обоих названных горных округов.
Статистические сведения, характеризующие состояние металлургической промышленности в общем виде, поступали к окружным инженерам, а затем публиковались по отдельным заводам в специальных статистических сборниках, издававшихся с 1886 г. горным ученым комитетом под наяванирм: «Сбпоник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в... году'» Своего рола дополнением к этим сбопникам являлись ежегодные «Отчеты начальника горного управления южной России за... год»1 2.
Отчеты содержали ряд статистических материалов, сгруппированных по горным округам. Часть этих материалов повторяла данные, публиковавшиеся в сборниках горного ученого комитета, а часть — не помещавшиеся в них. Эти сборники составлялись из материалов, собиравшихся по узкой программе и потому позволявших осветить лишь ограниченный круг вопоосов, связанных с развитием металлургической промышленности. Из-за различного круга предприятий, представлявших в отдельные годы сведения в горный департамент, данные этих сборников не всегда сравнимы между собой. В сборниках большое количество чисто арифметических ошибок. Сборники выходили в свет с большим опозданием, как правило, через два-три года после отчетного периода. Поэтому их практическое значение утрачивалось уже в момент их издания, и по су1 Эти сборники являлись продолжением сборников горного департамента, выходивших с 1874 по 1885 г. под названием: «Горнозаводская производительность России».
2 Кроме того, выходили аналогичные отчеты начальника горного управления Юго-Восточной России.
278


ществу эти сборники превращались в публикации исторического порядка. Последний сборник был издан в 1918 г. и включал данные за 1911 г. И тем не менее, не говоря о том, что указанные сборники до начала XX в. являлись единственным источником данных о развитии металлургической промышленности России, в них на протяжении 25 лет (с 1886 по 1911 г. включительно) публиковались материалы по единой программе и притом, что очень важно, по отдельным предприятиям. Последнее обстоятельство позволяет при помощи группировок более углубленно анализировать процессы, происходившие в русской металлургии. Поэтому сборники горного ученого комитета, несмотря на их недостатки, остаются важным источником статистического изучения металлургической промышленности России, в том числе и южной металлургии, за период до 1911 г. включительно.
Общеимперская статистика металлургического производства велась также постоянной совещательной конторой железозаводчи- ков в С.-Петербурге1. Контора, имевшая своей целью защиту интересов владельцев металлургических заводов России, 2 раза в год получала от заводов данные о выплавке чугуна (за первое полугодие и за отчетный год в целом) и один раз в год — данные о производстве железа и стали. Эти материалы издавались под названием: «Производительность казенных и частных горных заводов». Публикации постоянной конторы железозаводчиков появлялись более своевременно, чем сборники горного ученого комитета, но и они страдали «крайней неполнотой, неправильной обработкой и неверностью сообщаемых ею (т. е. конторой. — А. Ц) цифр»1 2. Таковы были публикации статистики металлургической промышленности России к концу 90-х годов XIX в.
После превращения юга России в главный металлургический район стланы и создания в Харькове мощной предпринимательской организации — Совета съездов горнопромышленников юга России возникла необходимость в быстром получении разнообразных статистических данных о работе южной металлургии. Такие данные нужны были совету съездов для всевозможных представлений правительству, имевших своей целью выклянчить различные льготы в пользу заводчиков. Разумеется, что ни правительственная статистика, ни тем более статистика конторы железозаводчиков не могли удовлетворить текущие запросы металлургической промышленности Юга. Поэтому в 1897 г. было создано статистическое бюоо при совете съездов горнопромышленников, которое начиная с 1900 г. приступает к собиранию, разработке и публикации статистических данных по отдельным заводам южной металлургии 3. Особенности ста1 См. «Положение о постоянной совещательной конторе железозаводчиков», СПБ 1894; см. также «Собрание узаконений и распоряжений правительства» № 74, 24 июня 1892 г. .
2 «Труды XI съезда уральских горнопромышленников, бывшего 15—20 января 1903 г. в Екатеринбурге», Екатеринбург, 1903, стр. 68; см. также «Уральское горное обозрение» №№ 25—27, 1902 г., где дается детальная критика статистических публикаций конторы железозаводчиков.
э Н. А. Сокольский, О необходимости реорганизации южных горнопромышленных съездов и статистическом при них бюро, Харьков 1900.
379


тистики совета съездов заключались в следующем: во-первых, программа его работ была значительно шире программы статистических работ горного ученого комитета и конторы железозаводчиков. и, во-вторых, публикации Совета съездов наряду с годовыми итогами содержали также и ежемесячные сведения как по отдельным заводам Юга, так и по металлургии Юга в целом. Следовательно, публикации совета съездов в отличие от публикации названных учреждений более детально и всесторонне освещали работу южной металлургии. Статистические материалы совета съездов печатались в сборниках, издававшихся под названием: «Железная промышленность южной России в ... году». Первый сборник вышел в конце 1901 г. с данными за 1900 г., а последний — в 1918 г. с данными за 1916—1917 гг.
Статистика совета съездов имела местное значение, и хотя она означала шаг вперед на пути статистического изучения русской металлургической промышленности, но сама по себе такая статистика, без соответствующей статистики металлургической промышленности в других районах страны не могла иметь достаточного практического значения. В связи с этим по требованию горнопромышленников как Юга, так и других металлургических районов в 1903 г. при редакции периодических изданий Министерства финансов было создано Центральное статистическое учреждение для железоделательной промышленности России. Его задачей и являлась общеимперская статистика производства и сбыта изделий железоделательной промышленности России в порайонном разрезе. Центральное статистическое учреждение возглавлялось постоянным совещательным комитетом. Е состав комитета входили: в качестве председателя редактор периодических изданий Министерства финансов и в качестве членов представители советов съездов горнопромышленников металлургических районов, представители указанной редакции, а также заведующий центральным статистическим учреждением. Последнее существовало на средства советов съездов горнопромышленников и «Продамета». Состав совещательного комитета, а также источники финансирования работ центрального статистического учреждения превращали его в организацию, стоявшую целиком на страже интересов заводчиков, что, естественно, отражалось на характере проводимых статистических работ. Не случайно поэтому, что, по признанию одного из руководителей Центрального статистического учреждения Касперовича, «при выработке программы статистических работ особое внимание было обращено на полное сохранение коммерческой тайны заводов»]. Именно по этой причине сведения, получавшиеся от заводов, публиковались только в сводном виде, т. е. по отдельным горнозаводским районам и по империи в целом, но не по отдельным заводам. Первичные же бланки после их использования возвращались заводам, причем Центральное статистическое учреждение обязывалось не только не оглашать позаводские данные, но «как составляющие коммерческую тайну сохранять... в безусловной тайне»1 2. Тем самым с самого начала возникновения общеимперской статистики совершенно 1 Г. Касперович, Железоделательная промышленность России за последнее десятилетие (1903—1912 гг.), стр. VIII.
2 Там же, стр. VII.
280


исключалась возможность сравнения работы отдельных металлургических заводов страны. Данные Центрального статистического учреждения публиковались в ежемесячных выпусках под названием «Свод статистических данных по железоделательной промышленности», СПБ.
В основу опросного бланка, а также программы публикации сводных данных были положены соответствующие материалы совета съездов горнопромышленников Юга. Особенность публикации центрального статистического учреждения заключалась в возможности сопоставления развития металлургической промышленности отдельных районов (Юга, Урала, Центрального, Приволжского, Северного, Прибалтийского, Царства Польского). В указанных «сводах», кроме ежемесячных данных о производстве и сбыте продукции черной металлургии, регулярно помещались сведения о внешней торговле России изделиями железоделательной промышленности, а также начиная с 1908 г. цены на главнейшие продукты металлургического производства на внутреннем рынке. Главное внимание в «сводах» уделялось вопросам производства; вопросы же сбыта металлов освещались весьма ограниченно, так как они характеризовались лишь общим количеством металла, направленного на продажу.
Важным источником данных о сбыте продукции черной металлургии России, как бы дополняющим публикации совета съездов горнопромышленников Юга и Центрального статистического учреждения, являются отчеты «Продамета»1, до сих пор не введенные в научный оборот. Речь идет о статистических материалах, содержащихся в особых приложениях к его годовым отчетам, именовавшихся: «Дополнительные сведения к отчету за... операционный год». Статистика «Продамета» основывалась на высылавшихся управлению синдиката счетах контрагентов об отгруженной продукции. Так как по условиям контрагентских договоров «Продамет» располагал исключительным правом продажи и получения денег по счетам от заказчиков, то счета являлись достаточно надежным первичным материалом для установления количества металла, отправленного в различные пункты страны. Поскольку все металлургические заводы Юга являлись участниками синдиката и поскольку с 1909 г. синдицированием была охвачена почти вся номенклатура продукции черной металлургии, упомянутые публикации «Продамета» позволяют установить точную географию рынков синдицированной продукции как южной металлургии, так в основном Польского и Прибалтийского районов 1 2. Однако если данные «Продамета» об отправках металла могут быть использованы для анализа сбыта продукции, то этого нельзя сказать о ценах, которые включались в те же «дополнительные сведения». Как уже подробно говорилось, публиковавшиеся в отчетах «Продамета» «средние окончательные продажные цены», а также так называемые «теоретические цены» являлись не чем иным, как фальсификацией.
1 См. «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов. Отчет за . . . операционный год и баланс на 30 июня . . . года», СПБ.
2 Как известно, большая часть заводов этих районов также объединялась «Продаметом».
281


Данные «Продамета» об отгрузке металла дают возможность осветить вопросы сбыта более подробно, чем обычно используемые для этой цели сведения железнодорожной статистики, публиковавшиеся в ежегодных изданиях департамента железных дорог под названием: «Сводная статистика перевозок по русским железным дорогом», СПБ. Различия в данных «Продамета» и департамента железных дорог заключаются в следующем. Во-первых, синдикат публиковал данные об отправках металла в различные районы по отдельным видам продукции (сортовое и листовое железо, рельсы, балки и т. д.); департамент железных дорог публиковал лишь суммарные данные о перевозках чугуна, железа, стали и жести не в деле (так называемые предметы 32 и 33 групп номенклатуры тарифов общего тарифа). Во-вторых, статистика «Продамета» велась по установленным им сравнительно дробным районам сбыта (см. гл. 2); по данным же статистики железнодорожных перевозок, можно установить только относительно крупные районы сбыта, исходя из территории, на которой проходили отдельные участки железных дорог, а чаще всего и вся данная железная дорога.
В заключение упомянем еще об одном источнике сведений, связанных со сбытом продукции южной металлургии. Это «Бюллетени Харьковской каменноугольной и железоторговой биржи», в которых начиная с 1907 г. печатались ежемесячные котировочные цены по крупным, главным образом долгосрочным, сделкам на продукцию металлургической промышленности юга России.
Несколько слов о качестве статистических данных, характеризующих развитие русской металлургии. Первичный учет на заводах находился на низком уровне. «Составление статистических данных. — указывалось на одном из съездов уральских горнопромышленников,— обычно поручается заводской конторе, служащие которой часто не могут уяснить сущности поставленного им вопроса и отвечают так, как им Бог на душу положит, тем более что статистические центральные учреждения, далекие от заводов и совершенно незнакомые с той формой отчетности, которая ведется в большинстве заводов того или иного района, часто в своих запросах ставят вопросы или слишком туманные или слишком общие, или же ставят вопросы, на которые тот или иной завод не в состоянии ответить, не имея в своем делопроизводстве необходимых подразделений» 1. Хотя эта хщенка относилась к уральской металлургии, но она применима к постановке первичного учета и во всех других районах металлургической промышленности России, в том числе и Юга.
Кроме того, со стороны центральных статистических организаций, занимавшихся сводкой статистических материалов, осуществлялось весьма слабое методологическое руководство, благодаря чему в заполнении опросных бланков происходил огромный разнобой, естественно отражавшийся на качестве сводимых материалов, а следовательно, и на итоговых данных.
1 «Труды XI съезда уральских горнопромышленников, бывшего 15—20 января 1903 г в Екатеринбурге», Екатеринбург 1903, стр. 67.
282


Приложение 2
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ФОНДЫ АРХИВОХРАНИЛИЩ СССР
При разработке истории русских монополий исследователь сталкивается с фактом отсутствия в архивохранилищах СССР полных фондов существовавших монополий, в том числе и монополий, господствовавших в металлургической промышленности. Это замечание относится как к местным, так и особенно к центральным архивам. Подавляющая часть русских монополий была теснейшим образом связана с иностранными компаниями и банками. Когда произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, агенты иностранного капитала, орудовавшие на предприятиях, входивших в различные монополии, желая замести следы деятельности своих хозяев, очевидно, вывезли важнейшие документы за границу или уничтожили их.
Тем не менее в государственных архивах СССР находится много неопубликованных документальных материалов, проливающих свет на характер деятельности русских монополий, причем, очевидно, местные архивы в этом отношении значительно богаче центральных.
Фонды различных предприятий, входивших в «Продамет». сосредоточенные, как правило, в областных архивах УССР и РСФСР (а таких фондов сохранилось довольно много), заключают в себе немало ценных материалов для нашей темы. В них находятся контрагентские договоры по всем видам синдицированной продукции, заключенные в различные периоды существования «Продамета». Э^и договоры и многочисленные к ним приложения в виде протоколов совещаний контрагентов, особых условий и пр. представляют собой неоценимый материал для характеристики истинной деятельности «Продамета». Затем в упомянутых фондах хранится секретная переписка управления синдикатом относительно торговой политики, а также большая коллекция докладов, протоколов заседаний, таблиц и справок, помогающая уяснить существовавшие между синдикатом и его участниками отношения во всех их деталях. Названные фонды содержат также, правда немногочисленные, данные о материальном, правовом и бытовом положении рабочих отдельных предприятий— участников «Продамета». При отсутствии исследований на тему о влиянии монополии на положение рабочего класса эти данные приобретают большое значение.
Огромное значение для нашей темы имеет фонд Нижегородской торговой конторы «Продамета», находящийся в Горьковском областном государственном архиве. Этот фонд позволяет прежде всего заполнить пробел в установлении динамики цен на синдицированную продукцию. Но особенно важно то, что в указанном фонде находится разнообразный материал — циркулярные письма, инструкции, меморандумы, подробно характеризующий основные линии торговой политики синдиката за период 1909—1914 гг. Этот фонд является уникальным, поскольку аналогичных фондов других торговых контор «Продамета» пока не обнаружено
1 На запрос автора архивы всех городов, где находились торговые конторы «Продамета» (за исключением Горького), сообщили об отсутствии соответствующих фондов.
283


Если названные фонды содержат материалы, позволяющие выя вить типичные черты организации «Продамета», а также взаимоотношения синдиката с его членами, с одной стороны, и синдиката с потребителями металла — с другой, то для уяснения отношений синдиката с царским правительством существенную помощь оказывают материалы, сосредоточенные в фондах Центрального государственного исторического архива в Ленинграде.
Фонды этого архива, представляющие интерес для настоящей работы, следует разбить на три группы.
На первое место нужно поставить фонды канцелярии министра путей сообщения, управления железных дорог, Министерства путей сообщения и департамента железнодорожных дел Министерства финансов.
Эти фонды состоят из дел, дающих возможность установить отношения, существовавшие между южной монополией, в руках которой фактически сосредоточивалась вся продажа металла железным дорогам, и государством, которому принадлежало более двух третей русского железнодорожного транспорта. Из этих фондов можно извлечь также документы, освещающие деятельность правительственного «Комитета по распределению заказов подвижного состава, рельсов, скреплений и других железнодорожных принадлежностей». Эти документы имеют исключительно важное значение в связи с тем, что фонд самого комитета, к сожалению, не сохранился. А между тем тщательный анализ организации и деятельности комитета помогает осветить конкретные пути подчинения государственного аппарата монополии.
Ко второй группе следует отнести фонды Министерства торговли и промышленности и прежде всего его горного департамента
Материалы этих фондов играют весьма существенную роль в понимании правительственной политики фаворизации южной монополии, выражавшейся, в частности, в установлении железнодорожных тарифов, усиливавших конкурентоспособность южной металлургии по сравнению с уральской, в предоставлении южным металлургическим заводам всевозможных льгот при экспорте металла и т. д. В названных фондах хранятся почти все материалы правительственных комиссий, разрабатывавших проекты законов о синдикатах и трестах в России. Наконец, в этих фондах находятся многочисленные объяснительные записки и журналы междуведомственных совещаний, созывавшихся различными министерствами, облегчающие анализ последствий монополизации железного рынка страны.
Третья группа охватывает фонды центральных правлений отдельных металлургических компаний и так называемых представительных организаций монополистического капитала — Совета съездов представителей промышленности и торговли и Совета съездов горнопромышленников Юга и Урала.
Здесь сосредоточена обширная переписка, освещающая различные стороны отношений между «Продаметом» и его участниками, а
1 Горный департамент до 1905 г. входил в состав Министерства земледелия и государственных имуществ, а затем в состав Мини стерства торговли и промышленности.
284


Также хранится большое количество контрагентских договоров, заключенных в ранний период существования синдиката. Кроме того, в этих фондах находится много документальных материалов, важных для установления позиций монополистов отдельных железоделательных районов в отношении различных правительственных мероприятий, касающихся металлургической промышленности, а также содержатся материалы, характеризующие отношения правительства к различным предложениям и запросам, исходившим от различных групп заводчиков.


Приложение 3
Изменения в квотах участников «Продамета» в 1909—1912 гг.1
(в о/о к итогу по каждому виду продукции = 100)
Наименование участников «Продамета» (металлургические общества)
Сортовое железо
Листовое железо
Балки и швеллеры
Рельсы железнодорожные
। Бандажи ■ оси ।
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1
1912 г.
Южнорусское Днепровское ....
Русско-Бельгийское
Новороссийское
Донецко-Юрьевское
ю Брянское .
сь Донецкое
«Русский провиданс»
Таганрогское
Урало-Волжское
Русский «Горный унион*
Гута-Банкова
Краматорское
Сулинский завод
Константиновский завод
Островецкие заводы
1
7,69
7,57
6,3
10,10
5,74
3,90
4,25
3,81
6,27 0,03
5,79
4,52
5,32 4,69
3,32
1
7,89 7,39
6,48 10,< о
5,89 4,64 4,54 3,91
6,18 0,39 5,30 4,63 5,46 4,86 3,40
1 8,22
8,22
7,49
। 1502 т. п.
, 5,04
5,40
6, 19
5,13
8,12
7,65
7,78
- 1
1502 т. п.
1
8,27
8,27
7,55
150' т. п.
5,08
5,45
6,24
5,16
8,27
5,74
7,75
1 1,97
1 СО3 т. п.
11,20 14.20 12,4^
8,43 8,^0 9,73
10,31 6,2
5,56
—
3,72
2,15
14,83
14,83
13,03
8,8о , 9,09 10,16 10,77
6,55
5,81
3,88
2,25
12,62 12,62 12,62
9,46
12,62 12,62
9,46 8,99
8,99
' 12,62 12,62 12,62
9,46 12,62 12,62
9,46 8,99
8,99
1 I 1 “ 1 1 71 । 1 1 1 1 = о ? о §
1 ! 1 8 1 1 1 1 | 1 1 1 ®
§ 8 © $
1 Составлена по данным, опубликованным в сборнике «Русские биржевые ценности 1914—1915 г.*, Пгр. 1915, стр. 185—186; СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—24.
а Гарантируемое синдикатом ежегодное количество заказов.


Продолжение
Наименование участников «Продамета» (металлургические общества)
Сортовое железо
Листовое железо
Балки и швеллеры
Рельсы железнодорожные
Бандажи и оси
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
1909 г.
1912 г.
Сосновицкие заводы
3,32
3,40
5,54
5,42



—


Лаура-Гютте (Екатерининский) . .
1,58
1,62
3,97
3,96
—
—
—
—
—
—
Гартман
1,22
1,25
5,12
5,15
—
—
—
—
—
—
Московский металлический завод
2,44
2,‘О
—
——
—
—
—
—
—
Камское
2,50
0/5
4,00
—
4,25
—
—
—
—
,—
Гантке
1,90
1,95
1,32
1,32
—
—
—
—
—
—
Никополь-Мариупольский завод . .
—
7,21
7,27
—
—
—
—
—
—
С.-Петербургский железопрокатный
•
завод
1/8
2,03
——
~—
—
—
—
——
——
Либавские заводы (б. Беккер) . . .
1,80
1,80
—
—
—
—
—
—
—
—
Милевицкий завод
1,56
1,60
—
—
——
—
——
—
—
—
Шодуар
*—
—
3,60
3,63
—
—
—
—
—
—
«Пушкин» ....
1,00
1,03
—
—
——
—
—
—
—
—
«Феникс» .
1,08
1,11
— ;
—
—
—
—
—
—
—
Выксунские заводы
—
—
—
3,50
—
—
—
—
—
Богословские заводы1
—
—
1 Квота устанавливалась ежегодно в зависимости от общей продажи синдикатом железнодорожных рельсов.


Средняя стоимость провоза синдицированной продук
(в коп. за пуд, франко-
Виды продукции и годы
Районы
Петербургский
Московский
Харьковский
Одесский
Киевский
Ростовский
1911/12
г.
23,31
18,02
12,14
16,56
17,56
11,45
С°РТОВОС 1912/13
железо1
г.
24,64
20,76
12,14
15,92
16,42
11,65
1913/14
г.
25,10
20,2?
11,85
15,45
16,62
11,65
1911/12
г.
25,67
21,11
11,06
14,51
15,90
14,56
Листовое
1912/13 железо3
г.
27,90
23,50
11,20
15,29
16,23
16,40
1913/14
г.
28,60
23,30
10,20
14,69
16,75
18,44
/ 1911/12
г.
26,89
22,75
11,35
16,46
12,79
12,71
Балки и
1912/13
г.
26,70
22,33
11,50
13,55
11,51
12,46
швеллеры
1 1913/14
г.
26,56
22,31
11,47
16,19
11,31
11,78
Бандажи и
оси 1911/12
г.
_24,82
22,82
20,94
_15,65
14,36
14,51
Повеем Р911/'1 2
г.
25,09
20,99
12,11
16,20
16,68
12,23
изделиям | 1913/14
г.
1
—
—
—
—
—
1 Составлена по данным: «Общество для продажи изделий рус за 1911/12 операционный год», СПБ 1912 (таблица средней сто л. 27—29.
2 Сортовое железо, обручное, шинное и рельсы рудничные.
3 Листовое и широкополосное железо.
288


Приложение’ 4
1ии (по районам «Продамета») в 1911/12— 1913/14 гг.1
танция назначения)
Районы
Сараевский
Рижский
Варшавский
Бакинский
Виленский
Екате- рино- слав- ский
Нижегородский
Сибирский
Средняя Азия
По всем районам
14,46
18,48
11,77
24,99
19,89
7,61
15,83
49,45
38,98
15,84
17,73
18,26
11,35
24,18
20,51
7,01
17,94
31,82
41,20
16,98
19,48
19,99
11,65
25,35
21,08
6,46
20,66
34,14
41,92
17,37
17,61
23,85
11,95
24,65
20,37
8,96
16,43
57,50
40,50
19,21
21,45
23,73
10,57
25,57
20,49
8,20
21,68
50,03
40,09
20,77
19,39
23,91
10,83
25,07
19,98
8,57
24,47
45,74
42,70
21,60
23,34
26,28
26,37
26,87
23,54
8,13
25,15
37,52
41,85
22,66
23,30
25,78
25,96
27,05
23,66
7,76
25,56
50,81
42,65
21,96
24,00
26,20
25,61
27,67
23,96
7,29
26,59
67,04
39,59
22,49
9,37
21,25
10,42
—
18,01
12,52
25,12
24,74
20,41
15,82
21,18
15,25
24,93
20,77
7,78
18,15
50,24
39,64
17,88
—
—
—
—
—
—
—
—
—
19,23
:ких металлургических заводов. Дополнительные сведения к отчету 1мости провоза изделий . . . ); ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 491
9 Синдикат «Продамет»
289


Средняя стоимость провоза отдельных видов синди
Заводы контрагенты
Стоимость
провоза (в коп. за пуд станция назначе
сортовое железо1 2
листовое железо3
балки и швеллеры
I
Александровский
11,01
17,61
22,17
Гартман
20,97
22,76
—
Донецко-Юрьевский
19,61
15,76
22,40
Дружковский
17,19 '
20,68
24,07
Днепровский
13,81
21,09
21,47
Константиновский
17,65
—
23,95
Краматорский
17,05
—
22,46
Никополь-Мариупольский
—
21,57
—
«Русский провиданс»
15,16
20,85
21,46
Русско-Бельгийский
17,17
22,42
23,25
Сулинский
16,92
—
—
Таганрогский
13,96
11,90
20,13
Унион, горный
—
22,67
23,01
Шодуар
—
21,46
—
Юзовский
I I
16,55
23,67
24,47
1 1
Выксунские

10,80
—
Камские
21,70
22,42
24,37
Урало-Волжский
16,72
18,14
—
Итого по заводам:
Южной группы
16,62
20,31
22,66
Польской
14,81
14,41
—
Прибалтийской
11,84
—
—
Центра
2,21
—
—
Всего по заводам, входившим
в «Продамет»4
15,84
19,21
22,66
1 «Общество для продажи изделий русских металлургических ный год», СПБ 1912, стр. 11—16.
2 Сортовое железо, обручное, шинное и рельсы рудничные,
3 Листовое и широкополосное железо.
4 Кроме того, было отпущено локо-заводы (в млн. пудов): сор жей и осей—1,1.
290


Приложение 5
цированной продукции (по заводам) в 1911 —1912 гг.1
Франкония)
Отпуск (в
тыс. пудов)
бандажи
сортовое
листовое
балки
и оси
железо2
железо8
и швеллеры
бандажи и оси

2 642,4
482,5
467,0
—
752,3
789,2

—
5 604,9
59,9
1 743,9

—
1 536,7
875,5
1 9;9,2

17,59
3651,9
986,6
3510,8
441,5
—
2 144,9
—
! 370,9
—
1 917,8
—
864,5
—
—
—
1 017,6
—

—
1 535,2
1 008,2
1 206,6

—
3649,5
126,2
3165,0

—
3 102,4
—

14,85
1 616,8
393,5
318,4
85,3
—
—
1 064,2
978,8

—
—
481,6


—
1834.3
787,5
670,5
—
—
—
510,6
- -
1 200,8
509,2
339,7

—
3 238,6
1 976,7
—
17,10
34 458,5
10069,0
15 575,3
526,8
22,91
9164,8
2293,3

687,6
—
1 735,6
—

—’
763,7
~ 1
—
—
20,41
46 122,6
12362,3
15 575,3
1214,4
заводов. Дополнительные сведения к отчету за 1911/12 операцион-
тового железа—4, листового 0,6, балок и швеллеров 0,7, банда-
19*
291


Приложение ь
Сбыт сортового железа через «Продамет» по его районам в 1909/10—1912/13 гг.1 1 2
Районы
Общий сбыт за период с 1909| 102 по 1912| 13 г. включительно (в млн. пудов)
Сбыт в среднем за год за этот период (в млн. пудов)
1909|10 г.=
100
1910111 г.
1911|12 г.
1912|13 г.
Московский
27,7
6,9
147
150
186
Варшавский
24,3
6,1
132
142
128
Екатеринославский . .
23,4
5,8
114
117
97
Петербургский ....
16,7
4,2
132
143
211
Ростовский-на-Дону . .
14,2
3,6
119
119
119
Харьковский
13,0
3,2
126
148
151
Одесский
12,3
3,1
112
133
ПО
Киевский
12,1
3,0
142
166
136
Саратовский
9,6
2,4
119
92
106
Виленский
9,2
2,3
147
147
162
Рижский
8,7
2,2
132
141
163
Нижегородский ....
7,2
1,8
187
151
194
Бакинский
5,1
1,3
108
149
190
Средняя Азия
1,8
0,4
108
64
104
Сибирский
1,6
0,4
151
90
85
Всего
186,9
46,7
130
135
142
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 494, л. 28. О районах «Продамета* подробно см. гл. I, § 2.
2 Год первичной передачи «Продамету* исключительного права на продажу сортового железа. Сортовое железо по преимуществу перерабатывалось на машиностроительных заводах.
292


Приложение 7
Сбыт листового железа через «Продамет» по его районам в 1903/04—1912,13 гг.1 1 2
Районы
Общий сбыт за период с 1903 04 г.» по 1912|13г включительно (в млн.
пудов)
। Сбыт в среднем эе год за период • 1909(10— I 1912)13 гг. / (в МЛН.
пудов)
| 1909'10 г.-100
1910'11 г
1911Ц2 г.
1912ЦЗ г.
Бакинский
24,2
2,7
81
147
210
Московский
13,7
1,5
128
154
145
Варшавский
13,2
1,6
94
140
115
Петербургский
9,6
1,1
105
120
184
Харьковский
7,5
0,6
91
105
120
Ростовский-на-Дону . . .
7,3
1,0
151
137
162
Одесский
5,0
0,6
107
160
347
Киевский
3,9
0,5
134
151
110
Рижский
3,6
0,4
122
140
165
Екатеринославский ....
3,2
0,8
91
108
114
Саратовский
3,0
0,3
104
90
168
Нижегородский
2,1
0,5
120
142
160
Виленский
0,7
0,2
108
134
150
Сибирь
0,5
0,1
314
114
68
Средняя Азия
0,3
0,07
156
122
134
Всего
97,8
11,97
107
136
162
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 491, л. 27. О районах «Продамета* подробно см. гл. I, § 2.
2 Год первоначальной передачи «Продамету* исключительного права на продажу листового железа. Листовое железо шло в основном на изготовление нефтехранилищ, цистерн и котлов.
293


Приложение 8
Сбыт балок и швеллеров через «Продамет» по его районам в 1903/04—1912/13 гг.1 1 2
Общий
1909|10 г.=
100
Сбыт
сбыт за
в среднем
период с
за год за
Районы
1 1903 04 г.1
период 1901 02—
|по 1912ЦЗ г.
1912|13 гг.
-
(в млн.
1 пудов)
(в млн. пудов)
910'11
911|12
912ИЗ
1
1 ~
1 ~ 1
1 ~
1
Московский I
।
22,2 ।
3,1
135
188
206
Петербургский 1
18,9 ;
2,9
128
158
167
Варшавский ;
11,0 ;
1,8
137
191
114
Рижский !
4,7 |
0,7
122
153
276
Харьковский
4,6
0,6
111
159
192
Ростовский-на-Дону . . .
4,5
0,7
113
171
201
Киевский
4,4
0,7
122
109
125
Одесский
3,1
0,5
99
142
161
Саратовский
1 2,7
[ 0,4
176
233
232
Нижегородский
2,4
0,5
98
171
196
Екатеринославский ....
2,3
0,5
109
156
176
Виленский
2,2
0,5
103
223
180
Бакинский
1,8
0,3
165
193
254
Сибирь
0,6
0,1
257
225
176
Средняя Азия
0,2
0,04
134
379
340
Всего
85,6
1
13,3
127
175
179
1 ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 494, л. 29. О районах «Продамета» подробно см. гл. I, § 2.
2 Год первоначальной передачи «Продамету» исключительного права на продажу балок и швеллеров. Балки и швеллеры применялись в гражданском строительстве.
294


Приложение 9
Изменения в составе контрагентов «Продамет» в 1902—1914 гг.1
А. Металлургические общества, непрерывно участвовавшие в соглашениях
Соглашение по продаже
Наименование
металлургических обществ
листового железа (октябрь
1902 г.)
балок и швеллеров (март
1903 г.)
'бандажей и осей
(апрель 1903 г.)
сортового железа (октябрь
1909 г.)
железнодорожных рельсов и
скреплений (октябрь
1910 г.) 6
1
2
3
.4
5
Юг
Брянское
Гартман
«Горный унион»
Донецкое
Донецко-Юрьевское
Константиновский завод .... Никополь-Мариупольское .... Новороссийское
♦Русский провиданс»
Русско-Бельгийское ...... Сулинский завод
Таганрогское
Урало-Волжское
б. ФШодуар»
Южно-русское Днепровское . .
Царство Польское
б. Гантке
Гута-Банкова
Лаура-Гютте (Екатерининский) . Милевицкий завод
Островецких заводов
♦Пушкин*
Сосновицких заводов
1 14-1 1 + 1 ++++1 1 + 1 + 1 1 ++++
1111111 +1++1++111+++1+
11111111111+11+ 1+11+11
++1++++++++++1+ +++++++
+1++111+++1111+ 1111111
1 По материалам ЦГИАЛ, ф. 23, оп. 14, д. 493, л. 11, 12, 49 об—51. В скобках даты первоначального заключения соглашений.
295


Продолжение
Наименование металлургических обществ
Соглашение по продаже
листового железа (ои- тябрь 1902 г.)
балок и швеллеров (март
1903 г.)
бандажей и осей
(апрель 1903 г.)
сортового железа (октябрь 1909 г.)
железнодорожных рельсов и
скреплений
(ок- тябрь
1910 г.)
1 6
1
2
3
4
5
Прибалтийский район
Либавских заводов (б. Беккер) «Феникс»
Прочие районы Камское
Московский металлический завод С.-Петербургский железопрокатный завод
Б. Металлургические общества, временно участвовавшие в соглашениях
Наименование металлургических обществ
Участвовало в соглашении
Находилось вне соглашения
1. По листовому железу
Юг Донецко-Юрьевское . . .
Январь 1904 г. — Декабрь 1913 г.
Октябрь 1902 г.—
Декабрь 1903 г.
Новороссийское
Ноябрь 1907 г. — Декабрь 1913 г.
Октябрь 1902 г. —
Октябрь 1907 г.
Русско-Бельгийское . . .
Март 1912 г. — Декабрь 1913 г.
Октябрь 1902 г. —
Февраль 1912 г.
Сулинский завод
Ноябрь 1907 г.— Декабрь 1913 г.
Октябрь 1902 г. —
Октябрь 1907 г.
Царство Польское
б. «Гантке»
Октябрь 1902 г.— Июнь 1904 г.
Июль 1904 г.-
Март 1909 г. —
Декабрь 1913 г.
Февраль 1909 г.
296


Продолжение
Наименование
1
Участвовало
Находилось
металлургических обществ
в соглашении
вне соглашения
Лаура-Гютте (Екатеринин-
Апрель 1903 г.—
Октябрь 1902
г. —
ский)
Июнь 1904 г.
Март 1903 г.
Ноябрь 1904 г.—
Июль 1904 г.
—
Сосновицких заводов . . .
Декабрь 1913 г.
Октябрь 1903
г.
Прочие районы
Выксунских заводов . . .
Октябрь 1902 г. -
—
Март 1912 г.-
—
Февраль 1912 г.
Декабрь 1914
г.
Камское
Март 1909 г.—
Октябрь 1902
г.—
Декабрь 1913 г.
Февраль 1909
г.
2. П о бал
кам и швеллерам
Юг
Константиновский завод (
Февраль 1910 г. -
—
Март 1903 г.-
—
Краматорский завод . (
Декабрь 1913 г.
Январь 1910 г
Новороссийское ....
Ноябрь 1907 г. —
Март 1903 г.-
—
Декабрь 1913 г.
Октябрь 1917
г.
Сулинский завод
Февраль 1910 г.
—
Март 1903 г. -
—
Декабрь 1913 г.
Январь 1910 г.
Царство Польское
6. «Гантке»
Март 1903 г. —
Март К 06 г.
—
Февраль 1906 г.
Декабрь 1913
г.
г
Март 1903 г.
—
Островецких заводов . . .
Январь 1904 г.—
1
Декабрь 1903
г.
Февраль 1906 г.
Март 1906 г.
—
Декабрь 1913
г.
Прочие районы
Богословских заводов . . .
Январь 1907 г. —
Март 1903 г. -
—
Декабрь 1913 г.
Декабрь 1906
г.
Камское
Ноябрь 1910 г. -
-
Март 1903 г.
—
Декабрь 1913 г.
Октябрь 1910
г.
3. П о б
андажам и осям
Брянское .
Ноябрь 1904 г. - Октябрь 1908 г.
—
Коломна
Ноябрь 1904 г.
Октябрь 1906 г.
—
297


Продолжение
Наименование металлургических обществ
Участвовало в соглашении
Находилось вне соглашения
Путиловских заводов . . .
Сормово
Ноябрь 1905 г. —
Октябрь 1907 г.
Ноябрь 1904 г. —
Октябрь 1907 г.
4. По сортовому железу
«Горный унион» | Январь 1910 г. — Октябрь 1909 г. —
Краматорский завод . . | । Декабрь 1913 г. Декабрь 1909 г.
. По железнодорожным рельсам и скреплениям Донецко-Юрьевское . . . I Январь 1912 г,— I Октябрь 1910 г. — Декабрь 1913 г. Декабрь 1911 г.


Приложение 10
Участие русских банков в «Продамете» в 1912 г.1 1 2
Название банков и связанных с ними металлургических обществ
Квоты
сортовое железо
листовое железо
балки и швел- рельсы леры |
бандажи и оси
общая квота
I. А ово-Донской банк (всего)
25,26
12,21
24,44
31,07
13,55
22,84
Донецко-Юрьевское . .
10,0Э
150 т.
8,80
9,46
—
8,42
Брянское
5,89
пудов
5,08
9,09
12,62
—
7,52
Таганро1скос
3,91
5,16
6,55
8,99
13,55
4,08
Сулинского завода . . .
5,46
1,97
—
—
2,82
Богословское
—
150 т.
—
—
—
II. С.-Петербургский международный банк (в с е- го)
1,25
12,42
пудов
—

2,25
Гартман
1,25
5,15
-
—
1,27
Никополь-Мариу польский
' —
7,27
1
-
—
0,98
III. Русский для внешней торговли банк
Т-во Московского металлического завода ....
2,50
1,10
IV С.-Петербургский частный банк
б. «Беккер»
1,80

__


0,83
И т о г о по наз- Г в 1912 г.
30,81
24,63
24,44
31,07
13,55
27,02
ванным бан- < кам 1 в 1909 г.
30,03
22,50
23,40
31,07
13,55
25,70
В 1912 г. больше, чем в
1909 г.’
0,78
2,13
1,04
—
—
1,32
1 Составлена по: «Русские биржевые ценности в 1914—15 г.», стр. 184—185; СОГА, ф. 120, д. 163, л. 2—14. Общая квота исчислена по отношению к количеству всей продукции, проданной через «Продамет».
2 Данные о квотах преуменьшены, поскольку для отдельных заводов по отдельным видам синдицированной продукции они выражались не в относительных, а в абсолютных величинах, из-за чего не во всех случаях можно было получить точные размеры общих квот.
299


Приложение 11
Квоты отдельных контрагентов «Кровли» в 1907—1910 гг.
Наименование контрагентов
1.Х1-
1907 г.*
1.1У- 1909 г.»
| 1.x-
1 1910 г.<
1 1.1—
> 1912 г.<
1
Товарищество Алапаевских горных за-
водов наследи. С.С. Яковлева . . .
15,7
14,5
18,9
4-
Акционерное общество Верхисетских
горных и механических заводов
б. Яковлева
13,5
12,5
13,0
+
Общество Камских железо- и сталеде-
лательных заводов
11,7
10,9
14,1
—
Заводы гр. Строганова
11,6
10,7
13,9
+
Общество Лысьвенских горных заводов
наследи, гр. Шувалова
10,6
9,8
12,7
—
Товарищество Сергинско-Уфалейских
горных заводов
9,8
9,1
—
—
Общество Белорецких железоделатель¬
ных заводов Пашковых
8,3
7,7
ю.о
—
Общество Кыштымских горных заводов
7,3
6,8
8,6
+
Товарищество Нижнетагильских заво¬
дов наследи. Демидова
7,2
6,7
8,8
.+
Пожевские заводы5
—
5,4
—
—
Общество Симских горных заводов . .
2,9
2,7
—
—
Ревдинские заводы6
—.
1,8
—
—
Юго-Камский завод
1,4
1,4
—
—
1 ЦГИАЛ, ф. 64, оп. 1, д. 5, л. 7 об.
2 Там же, д. 6, л. 10 об.
3 Там же, д. 8, л. 12.
4 Знак^-означает участие данного общества в синдикате; квота же каждого общества неизвестна (см. указ, сборник «Русские биржевые ценности 1914—1915 г.>. стр. 188).
6 Вошли в синдикат в конце 1908 г.
300


Приложение 12
Изменение цен на сортовое и кровельное железо в 1909—1912 гг.
(в коп. за пуд)
1909 г.
1910 г.
1911 г.
1912 г.
( Сортовое железо
Юг <
( Кровельное железо ....
( Сортовое железо
Урал |
( Кровельное железо ....
125
201
138
215
132
177
150
208
142
175
. 140
184
148
173
146
177


СОКРАЩЕНИЯ
ВОГА — Ворошиловградский областной государственный архив.
ВФПТ — «Вестник финансов, промышленности, торговли».
ГИАЛО — Государственный исторический архив Ленинградской области.
ГАРО — Государственный архив Ростовской на Дону области.
ГОГА — Горьковский областной государственный архив.
Л. — Ленинград.
М. — Москва.
МОИА — Московский областной исторический архив.
НОГА — Николаевский областной государственный архив.
ПТ — «Промышленность и торговля».
СОГА — Сталинский областной государственный архив.
ТИВЭО — «Труды императорского вольно-экономического общества».
ХОГА — Харьковский областной государственный архив.
ЦГИАЛ — Центральный государственный исторический архив в Ленинграде.
д. — Дело.
л. — Лист.
ф. — Фонд.


ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие . . . . 7
Глава первая. Организация синдиката «Продамет» 12
1. Возникновение синдиката «Продамет» и его место среди монополий тяжелой промышленности России
2. Устав «Продамета» и его характер .... 22
3. Контрагентский договор — орудие захвата рынка 29
Глава вторая. Усиление господства «Продамета» (1909—1913 гг.) 37
1. Сдвиги в концентрации и комбинировании производства южной металлургии —
2. Дальнейшее слияние банков с металлургической промышленностью 53
3. Тенденция к трестированию южной металлургии 58
4. Расширение сферы деятельности «Продамета» 64
— Глава третья. Экономическая политика царизма и «Продамет» 78
1. Казенные заказы —
2. Железнодорожные тарифы 88
3. Таможенная политика 101
4. Экспортные льготы 105
Л Глава четвертая. Обострение конкурентной борьбы ’ на железном рынке России 108
1. Борьба внутри «Продамета» —
2. Борьба «Продамета» с «Кровлей» . . . .126
3. Борьба «Продамета» против «диких» предприятий 156
Г л а в а пятая. Последствия захвата «Продаметом» железного рынка России 163
1. Создание металлического «голода» .... —
2. Установление единых монопольных цен и их рост 191
3. Рост прибылей участников «Продамета» . . . 220
4. Искусственная задержка развития техники южной металлургии 235
5. Повышение степени эксплуатации и ухудшение уело-» / вий труда рабочих южной металлургии России 252
Приложения 277
Сокращения 302


Цукерник Абрам Львович СИНДИКАТ «ПРОДАМЕТ»
Редактор Л. Сперанская
Оформление художника Б. Белова Художественный редактор В. Кузяков Технический редактор Р. Москвина Корректоры Е. Обросова и И. Клименюк
Сдано в набор 9/1V 1959 г. Подписано в печать 18/УШ 1959 г.
Формат бумаги 84Х108’/з2. Бумажных листов 4,75.
Печатных листов 15,58. Учетно-издательских листов 15,816. Тираж 2000 экз. А06125. Цена 10 р. 50 к.
Издательство социально-экономической литературы
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Типография, Москва, ул. Фр. Энгельса, 46.
Заказ № 455


10 р. 50 к.