12 мая 1976 г. ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА № К
МОРАЛЬ И ПРАВО
Т} ОЛГА», как меня •^С|~5 слышишь? — надрывается рация. — Даешь бетон, «Волга»! Даешь бетон, говорю!..» — «Слышу, слышу! Даю...» Идёт бетон, н это значит— набирает темп Чебоксарский тракторный. И за первой очередью скоро вступит вторая, н мощные трудяги —промышленные тракторы разъедутся по стране, чтобы прокладывать трассы, возводить да...
«Волга»
Тут же, палаточный городок." Сейчас он пустует. Летом заселит весёлое племя дёитов. ЦК ВЛКСМ объявил Чебоксарский завод промышленных тракторов Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Есть у строителей и Дом культуры, н библиотека, куда отовсюду поступают в дар тысячи книг, стадион и физкультурные залы, танцплощадки, где молодежь стройки и Студенты проводят досуг. Студенческие отряды каждое лето помогают строителям, не чураясь никакой, даже самой «черной» работы и не требуя для себя Скидок, льгот и комфор!а. Не за комфортом они ёдут сюда, что верно, то вёрно, но должны же, однако, хозяева позаботиться о своих добровольных помощниках?! И они позаботились: нМ высоком волжском берегу временно выделен большой участок, чтобы на нем разместить самое необходимое для быта и отдыха студентов. Баня — прежде всего.
Я долго искал эту баню, тщетно блуждая по заснежённым опустелым дорожкам, мимо бараков и времянок. Домики были ветхие, наспех сколоченные, через разбитые стекла внутрь на-Мёло снега, непрочные фанерные листы покосились, прогнулись, прогнили... Зато рядом, чуть на отшибе, вызывающе двухэтажный дом — с лоджиями, балконами, галереей. «Профилакторий» — гласила ка, прибитая возле Огромная овчарка рванулась, преградила мне путь, залилась злобным, пронзительным лаем.
Баня пряталась в зарослях ивняка, напрочь скрытая сверху от постороннего глаза. Чтобы к ней подойти, пришлось спускаться по крутой обледенелой лестнице — около сотни ступенек. Как раз,,в,этом месте река образовала уютную бухточку — миниатюрная банька современной постройки служила ее ук-рашёинём. Крытые лаком доски ценных пород отливали медью в лучах заходящего солнца. Резные наличники, декоративные фонари и ручки нз кованого железа, кокетливое крылечко причудливой формы прелестно вписывались в пейзаж, а воображение легко подсказывало, как гляделась эта игрушка летом, утонувшая в зелени, у самой кромки песчаного пляжа. на который набегает волна.
Я вошел в «санпропускник» (такая табличка висела над дверью бани), вошел — и ахнул. Холл с камином, баром, полатями, застланными коврами... Массивные висячие подсвечники ручной работы... Панно и росписи на стенах... Отделанная кафелем и мрамором крохотная парилка... Хозяева постарались на славу, позаботились о студентах, создали им этот райский уголок для отдыха и здоровья.
Создали-то создали, ио не им.
заводы я горо-
дает бетон!
неподалеку, —
его сту-
красовался кирпичный
дощеч-входа.
— н денег полно (государственных, разумеется), и материалы без всяких ограничений, и рабочие рукн. Отдать только приказ — умельцы и мастера исполнят любую их прихоть, искренне полагая, что делают полезное, нужное дело. Откуда им знать, что их обманули и заставили строить «не то»?..
И действительно — на территории студгородка выросло совершенно «tie то». Нёподалеку от палаток и бараков, где по-прежнему, ни на что не жалуясь, ничего не требуя, летом жили студенты, с неслыханной быстротой вознесся солидный каменный дом со всеми удобствами — для отвода глаз ему далн скучное имя «профилакторий». Комфортабельные квартиры с видом на Волгу пять дней в неделю стояли запертыми на замок, дожидаясь хозяев. Те приезжали по субботам и воскресеньям, заряжались здоровьем, созерцали природу под вакхальные напевы и звон граненых стаканов (хрустальных не завезли). II таки профилактики шли вёчёром в «финскую бййьку», которая по всем документам считалась студенческим санпропускником.
Говорят, нёлёпыё эти названия — «профилакторий», «санпропускник» — доставляли гулякам особенно много веселья. Было поистине что-то забавное в контрасте вывески и интерьера — «формы» и «содержания»... Контраст был особенно разителен для непосвященных — сюрприз, которым хозяева угощали гостей, обошелся государству в несколько сот тысяч рублей.
Именно так: в несколько сот тысяч! Когда прокуратура подсчитала веселые эти убытки, оказалось: только «профилакторий» стоил без малого двести тысяч. Да еще «банька» — почти пятнадцать. А расходы, туманно названные «другими», составили почти полтораста... «Фактически палаточный студенческий лагерь, — было сказано в обвинительном заключении, — постепенно превращался в курортную зону для руководства стройтреста и почетных гостей, причем впоследствии этот лагерь уже полуофициально стал именоваться в тресте «базой отдыха руководящего состава»...
И опять-ради
радостью дал всем дельной квартире, хватает!»
И ведь правда: не хватает. И все же кому мог, тому давал. Щедро и безотказно. Своему шоферу — трехкомнатную и сверх того комнату. Своему управдому — двухкомнатную (кроме отдельного особняка). Своему ближайшему сотруднику Александрову, о котором речь впереди, — тоже двухкомнатную — без очереди и даже беа ордера исполкома.
Квартир не хватает, и все же еще две из числа тех, что были выделены для рабочих, решили превратить в трестовскую гостиницу. Оборудовали дорогой мебелью. Снабдили посудой.
Гости не заставили себя ждать. Только были это почему-то вовсе не приезжие специалисты, а опять же трестовское начальство и ближайшие их сотрудники. Здесь вкушали и выпивали. Предавались любовным утехам. Отдыхали от забот. А потом отправлялись в «профилакторий», в «баньку», устланную коврами, на уютный песчаный пляж.
За два года от постояльцев самодельной гостиницы поступило в кассу лишь три рубля. Зато на ей содержание трест израсходовал свыше шестисот. Стоимость вин и закусок в »ту
no от-Но яе
квартир
по скамье подсудимых ему не очень уютно, он требовал, чтобы его от них отделили: «Культурному человеку не место рядом с этой сомнительной публикой». Допустим, не место, но что делать, если «культурный человек» именно с публикой» крепко связал свою судьбу?
Когда-то он рос ным, застенчивым пареньком в семье без отца. Мать — рассыльный курьер — выбивалась нз сил, чтобы поставить на ноги сына и дочь. Миша не роптал, никому не завидовал, учился, играл на тромбоне и флейте, был смышленым мальчишкой, жадно рвущимся к знаниям. Ои взял все, что дает наше общество любому, кто хочет учиться, проявить себя, — и диплом получил, и работу. С помощью институтских друзей устроился иа крупнейшую стройку, где стал одним из ведущих руководителей — человеком, которого знал весь город.
Еще в Пскове, начинающим инженером, он наглел для себя подходящий пример. Была у них в управлении комната, где поселяли командированных. На небольшую сравнительно стройку приезжало не елшпком-то мнбго гостей, так что комната пустовала. Щедрый начальник «жил сам» и «давал жить» дру-
Аркадий ВАКСБЕРГ
сумму не включена. Подсчитать такие расходы удалось, хотя известно доподлинно: на застолья
кто не израсходовал ни единой своей копейки.
не
нн-
Из показаний свидетеля
Мамонова К. И.
«этой
скром-
КОГДА учреждению или организации выделяют участок, всегда оговаривают, для чего он даётся. На какой срок. Но руководители пятого Стройтреста, став «хозяевами» земли, почему-то решили, что оии -- хозяева без кавычек. Что ие для студентов им дали этот участок, а для них же самих. Не на пять только лет, навечно. И что делать могут нй этой земле что хотят.
А хотели оин не так . мало. Впрочем, ие так уж и мнбго: пожить в свое удовольствие, с комфортом, с размахом, душой отдохнуть и телом, благо место чудесное, пёй.заж — дух замирает, а возможностей «наладить быт» сколько угодно
• Ча ОНИ все,
ужи
БЫВШИЙ управляющий стройтрестом 1 Гурин пришел ко мне вд время перерыва судебного заседания — безупречно одетый, элегантный мужчина, светловолосый н голубоглазый, с чуть застенчивой, милой улыбкой. Идет процесс, но он не под стражей, он даже успевает забежать на работу, отдать нужные распоряжения, а потом точно к сроку явиться в суд, занять место на скамье подсудимых в первом ряду, давать показания, 'нервно поглядывая на часы: его ждут на стройке, надо поспеть хоть на полчаса. хоть на час. и он поспевает, поздно вечером, но поспевает. И так каждый день, потому что. изволите видеть, он горит иа работе, любит свое дело и живет только им. Вот и сейчас если чем-нибудь он недоволен. то, пожалуй, одним: дело стоит, а ему приходится объясняться со мной, в сотый раз повторяя, как облыжно ои оклеветан только за то, что делал добро.
В нем угадывается незаурядность. и верно, все говорят, что это талантливый. опытный инженер. Работал раньше в Карелии, сменил множество должностей, никак не мог ужиться с начальством. Хотелось размаха! Хотелось места, достойного его дарования. Друзья помогли ему, представили в лучшем виде. И вот он пробился сюда, ва огромную стройку, занял пост, и дела пошли хорошо, ему помогали, а он скромно пожинал успехи и лавры н «старался, старался, старался», чтобы оправдать надежды, не подвести.
Он любил выступать «перед народом» — слегка похвастаться демократизмом, щегольнуть знанием рабочих нужд, посулить золо тые горы. «Будем трудиться, — говорил он, — чтобы создать рабочим хорошие бытовые условия. Я бы с
«Меня приняли на работу в стройтрест ЛЬ 5 сторожем, но предупредили, что моя задача — тольио ловить рыбу, потому что управляющий Гурин любит свежую стерлядь... Я согласился, по указанию начальства браноньерсни ловил рыбу сетью и ежедневно сдавал Александрову, за что каждый месяц получал в управлении зарплату. Приезжали Гурин, его заместитель Балясов с женами, катались иа лыжах, ходили в баню, и мз выловленной мною рыбы работавшие на базе сотрудники им варили уху».
Из служебной
характеристики
• Гурин Александр Петрович... зарекд*|ВнД6ВаЛ «В8В высококвалифицйрбва н и ы м специалистом, грамотным ин женером волевым руководителем... Отзывчив к просьбам подчиненных, в быту скромен, морально устойчив...»
думаете, — заглядывает я совсем по-еще неболь-
— Как вы Гурии пытливо мие в глаза, — горел или есть шая надежда?
Небольшая надежда, думаю, есть: он является в суд. на скамью подсудимых не арестантом, а. заместителем главного инженера стройтреста (понижение не очень-то ощутимое) и виновным себя отнюдь не считает. Ои всегда казался себе личностью сильной. И значит — неуязвимой: ведь «нужного человека» ннкто в обиду не даст. Да и что, в самом деле, ои себе позволял? Попариться в баньке, прошвырнуться по Волге на катере, съесть уху из свежей стерлядки? Разве не имеет на это право человек такого масштаба? Разве «не заслужил»?
Ои ищет сочувствия, ждет, что я пойму, поддержу. Но я ие поддерживаю, и он выкидывает главную карту:
— Я ведь все же не Ермолаев...
Ермолаев сидит не в первом ряду, а за барьером, под конвоем, без тонкой бородки, про которую я так много наслышан. Говорят, она придавала его худому красивому лицу выражение усталости и задумчивости.
В обществе «соратников»
гим. Ключ доставался й Ермолаеву...
Теперь, став главным инженером, Ермолаев решил использовать опыт. Но опять же — с размахом. На широкую ногу. Не комната будет — квартира. Не одна — две. И прибрежная резиденция — подальше от любопытных. Разный там инвентарь: катера и моторки. Стильная мебель. Интерьер. чтобы радовал глаз. Баня. Музыка. И вино.
Проект «резиденции» создаст выписанный из: Карелии «ценнейший» специалист. («Общие затраты на строительство «санпропускника», которым студенты никогда не пользовались и который был предназначен для личных нужд небольшой группы работников треста, составили 13 973 рубля ...» — так будет написано потом в обвинительном Вйключёнии.)
Об йнтёрьерё позаботится художник — ёго оформят как маляра. («Излишества при самовольном ctpO4 птельстве «санпропускника» по типу «финская баня» привели к значительному перерасходу денежных средств, в частности, отделка под красное дерево и роспись выжиганием обошлась в 1773 рубля...» — . из того же документа.)
Но должен же кто-то поддерживать все это хозяйство: обеспечить тепло и уют, пар и стол! Да и без легко сговорчивых женщин весь интерьер становится пресным и скучным!..
Условие было такое: в «обслугу» брать только верных и преданных, готовых на все, чтобы ублажить «хозяев». Сформировать команду «обслуги» доверили «самому» Александрову — мастеру спорта по самбо. Знаменитый самбист работал инструктором в «Спартаке», но метил в большие начальники. И он им стал: Гурин и Ермолаев сделали его — нн много ни мало — инженером стройтреста. Пройдет время, и тот же Гурин — тогда еще не обвиняемый! — подпишет Александрову — уже обвиняемому! — такую характеристику: «За период работы в тресте замечаний по работе не имел, с возложенными на него обязанностями справлялся...»
Какие же обязанности были возложены на этого «инженера» без образования, который вряд ли мог отличить рубанок от топора? Штат электриков и монтеров, сторожей и завхозов,
miiiiieiiiiiiiiiiiiiiii 
РЕЗОНАНС
«ЗАВТРАШНЕЕ
колоко»
«ЛГ» уже публиковала ответы различных ведомств на статью А. Рубинова «Завтрашнее молоко» (статья была на-печатвнв 15 октября 1975 г.). Под заголовком «Критика признана правильной. Что дальше?» 28 января 1976 года
был помещен об юр чао и полученных редакцией официальных Откликов: Министерства мясной и молочной промышленности СССР, Министерства торговли СССР, Главного . управления торговли Мосгорнсполкома.
Новые письма читателей обратили внимание на то, что ведомства так и не сообщили, будет ли изменен сам принцип маркировки, нан это предлагалось в статье «Завтрашнее молоко»: ставюь на бутылках и пакетах не завтрашнюю дату «изготовления», а число, до которого молоко можно продавать, чтобы ценный продукт не
портился, ожидая в магазине наступления дня, который обозначен на упаковке, и чтобы реализация мопока находилась под контролем покупателей. Эти письма читателей были направлены тем же ведомствам.
Редакция рада сообщить ио поддержанное читателями предложение газеты при пято. .Заместитель министр, мясной и молочной промыш ленности СССР М. Г. Луши» и начальник отдела продтова ров Государственного коми тега стандартов Совета Мини стров СССР М. Н. Абрамов сообщают, что с 15 мая вво дятся в действие изменения
в государственный общесоюзный стандарт. Теперь на каждой упаковке молока будет ставиться ЧИСЛО ИЛИ ДЕНЬ КОНЕЧНОГО. СРОКА РЕАЛИЗАЦИИ. Внесены изменения в технологические инструкции по производству пастеризованного молока и в саиитврные правила реализации молочных продуктов.
Госстандарт СССР поручил Минмясомолпрому СССР, по согласованию с Минторгом СССР и Минздравом СССР, «нести соответствующие изменения и в стандарты на другие виды молочной продукции — сливки, простоквашу, кефир иг,*.
столяров и механиков мастер по самбо подобрал из личных друзей: все это были тоже мастера спорта, нлн кандидаты в мастера, или, на самый худой конец, кандидаты в кандидаты... «Ермолаев велел, — рассказывал потом на суде один из «спортсменов», подсудимый Сакович, — чтобы в квартирах, которые он называл «конспиративными», и в бане был уют. Приказал постелить ковры... Требовал, чтобы всегда были запасы продуктов и выпивки... В зимнее время баню надо было топить каждый день, потому что Ермолаев мог нагрянуть в любой момент, л к его приходу все должно быть готово... Он нас разносил в пух И прах, если мы не обеспечивали ему все удовольствия... «Хозяек» в баню требовал от нас только самых красивых...»
Таких, как Сакович, иа «базе» оказалось 17 человек! Они топилн баню, убирали за разгульными «дорогими гостями», наводили уют в «конспиративных» квартирах, расчищали дорожки от снега и скалывали лед со ступенек, варили уху. Но главное — «в целом» служили «шефу». Были его телохранителями, снабженцами и денщиками. А их шеф служил своему шефу, н за всю эту верную службу бухгалтерия треста
«хозяев». И сам» «самбисты» не очень-то жались в расходах. Приведу лишь одну цифру: для отопления бани, которой, как мы помним, пользовались только руководители треста и их гости, спортсмены ухлопали — с благословения «высокого» руководства — фондового строительного материала на 900 рублей!
Связанная круговой порукой «обслуга» и ее «дорогие гости» какое-то время могли скрывать свои приключения, шантажируя каждого, кто пробовал вывести их на чистую воду. Когда, к примеру, работник треста II. П. Тореев — человек честный и смелый — отважился вскрыть тайпы баньки, преступники сразу же всполошились и приняли меры: в дальнюю командировку в город, где раньше работал Тореев, на государственный, разумеется, счет срочно отправился один из купальщиков с важнейшим заданием:	отыскать против
автора «компрометирующий материал». Может, и сам занимался он «чем-то таким», может, удастся под угрозой разоблачений заставить его замолчать...
Дошли до того, что попробовали обвинить его
несуществующих прегрешениях и даже уволили с работы. Но Калининский райком КПСС дал отпор за-
в
СУДЕБНЫЙ ОЧЕРК
ме скупясь платила сполна. Платила за то, что самбисты никого ие подпускали к причалу и к бане. За то, что спускали собак на «чужих», если те невзначай приближались к «запретной зоне». За радушную встречу купальщиков и за вовремя поданный разморенному гостю махровый халат.
Все это были ребята, которые совсем недавно застенчиво и робко входили в жизнь. Вот один из них — Тимофееж работал на заводе «Чувашкабсль», осваивал премудрости судовой техники, мечтал податься на флот. Александров был его тренером в школе самбистов — он-то и сделал своего ученика «электриком высоковольтной службы», а иа самом дёлё -- мальчишкой иа побегушках.
жимщикам критики: на работе Тореев был восстановлен, а сигнал честного коммуниста стал основанием для проверки. Незаконные махинации со строительством бани и загородных покоев привлекли внимание горисполкома. Банк отказался финансировать часть произведенных работ. Назревал скандал. Разобраться в неблаговидных делах руководства стройтреста поручили начальнику управления капитального строительства и главдому архитектору города № И. Кириленко.
Из беседы члена Союза архитекторов СССР В. И. Кириленко

Из дневника
подсудимого Тимофеева
15.Х 1§74 г. Большую часть дня бездельничал. Настроение паршивое.
16.Х 1974 г. Сегодня поработали чуть больше, чем вчера, но только до обеда. Потом сачковали»
25.Х 1974 г. Ничего ие делали, а после обеда потопали домой.
26.Х 1974 г. На работу поторопиться?
шел поздно Куда Делать нечего.
29.Х 1974 г. На ие делал, после домой.
3.XII 1974 г. Как и всю прошлую неделю, на работе ничего не делал.
13.XII 1974 г. Сегодня получка. Мне выдали 191 руб. с копейками. Это, конечно, мало, но лучше, чем ничего.
17.XII 1974 г. На работе делать нечего.
30.XII 1974 г. Не ходил на работу целую неделю... Это был год иесбывшихся надену!.».
13.1 1975 г. Получил всего тольио 158 руб. 95 кдп. Как же пополнить свои сбережения?
Как он пополнял свои сбережения, неизвестно. Но известно доподлинно, что нз таких вот «небольших» зарплат составилась сумма в 11 800 рублей, которая была выплачена за счет треста семнадцати «самбистам», ублажавшим своих
базе ничего обеда ушел
с автором этого очерка
«Получив указание исполкома, я тут же поехал в трест. Главный инженер Ермолаев показал мне те объекты, которые обсуждались на исполкоме, и я увидел множество юридических и финансовых нарушений, отступлений от технической документации и т. д. Ермолаев предложил мне помыться в баньке, но я отказался... На исполкоме я доложил объективно, резко критиковал руководство треста. Но Ермолаев заверил, что все будет улажено, как полагается. Ему Дали срок для исправлений... Через несколько дней ко мне пришел Ермолаев, завел разговор, что надо, мол, сгладить впечатление от решения, урегулировать вопрос «по-хорошему». «Разве можно так, с плеча, — говорил он, — очень уж ты строго нас вздернул». И снова пригласил меня в баньку...
в субботу — я только вер нулгя с рыбалки — подкаты вает ермолаевская персональная «Волга»: банька, жазы-вается, уже нетоплена . Ну, я поехал, стол был накрыт, встретила нас приятная молодая женщина, назвалась хозяйкой... Мы помылись в баньке, «поддали» хорошенько. Я опьянел и остался на ночь...
Ермолаев ставил вопрос о том, чтобы замять нсторию с незаконной стройкой, и еще о том, чтобы расширить отведенный для^студенческого городка земельный участок. Они хотели там что-то стро ить для руководства, не знаю точно, что именно... Понимаю, что поступил непорядочно, не устоял...»
Но не только от местных «контролеров» . завйсела судьба уютной баныш, ее банщиков и купальщиков. II для «санпропускника», и для «профилактория» существуют государственные стандарты, существуют типовые проекты, типовая смета. А тут — что ни объект, то отступление от нормы. Кто-то должен их был узаконить: без утверждения индивидуальных проектов банк не выдал бы ни рубля.
Проектантов искали недолго. В Харькове есть институт, один из крупнейших в стране — «Гипротрактор-сельмаш». К строительству Чебоксарского тракторного имеет самое прямое, самое близкое отношение: его труд, его творческую фантазию мы видим в корпусах гигантских цехов, которые воздвигаются сейчас на Волге. Стоило ли искать кого-то «на стороне», чтобы «сочинить» сущий пустяк: баньку, дачку, причал?..
Главный инженер проекта Л. Ф. Тесленко бывал по служебным делам в Чебоксарах неоднократно. Ои охотно согласился помочь тресту в застройке «студенческого городка». Помочь скромным трудом и печатью своего института. Оно и понятно: с руководством треста у Тесленко установились отношения очень теплые. Не только служебные, но и дружеские. Встречались домами. И в баньке встретились тоже. Встреча дала желанные результаты. «В результате проведенных мероприятий, — деловито докладывал суду Ермолаев, — нам удалось через Тесленко списать некоторые «Хвосты». От него многое зависело. Мы его напоили, и он, не читая, подмахнул несколько нужных бумаг»,
В судебное заседание, несмотря на многократные вызовы, Тесленко явился в последнюю минуту — ссылался на недомогание и на занятость. Когда Ермолаев вызывал его по более приятным делам, и время у него находилось, и здоровье. Следователю он признавался с мужественной' прямотой: «В Чебоксарах руководство треста принимало меня очень радушно... Жил я бесплатно на трестовской квартире, устраивали мне веселую баню с выпивкой и «закуской»... Я не знал, что «хозяек» предварительно шантажировали...»
. 3*Ду$аю, теперь понятно, Почему какое-то время преступникам удавалось благоденствовать вдали от правосудия: контролеры и ревизоры, став «дорогими гостями», сами были заинтересованы в том, чтобы не слишком шуметь. И они не •шумели, они «дружили домами», за государственный счет предаваясь той жизни, которая казалась им не только «сладкой», но еще и престижной...
Из служебных
характеристик
«Ермолаев М. А, ...был требовательным к себе и подчиненным. Морально устойчив... Много внимания уделяет подбору. расстановке и воспитанию кадров, созданию и сплочению коллектива строителей»,
«Кириленко В. И. ...инициативный, трудолюбивый работник... Отличается принципиальностью и высокими моральными качествами... В быту скромен...»
«Тесленко Л. Ф. ...окончил два высших учебных заведения... Дисциплинирован, добросовестно выполняет свои обязанности... Морально устойчив, отклонений от норм поведения не было...»
ЕЛО огромное, много-томное. На скамье подсудимых — три надрать человек. Из руко водства — трос: Гурин, Ер моласв и Балясов. Остальные — «обслуга»: банщики, лодочники, истопники, пова ра. швейцары, которые числились монтерами, завхоза ми, слесарями. II даже инженерами, как Александров, который привел сюда,
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ОЧЕРКУ
расхищение
многих читало пяти ста-
Этот очерк был уже набран, когда председательствующий на процессе член Верховного суда Чувашской АССР Э. И. Львов огласил приговор. Александров и Иустинов приговорены к пятнадцати годам лишения свободы, Сакович — к четырнадцати, Тимофеев — н восьми. Различные сроки лишения Свободы определены и другим «самбистам». Приговор справедливый: на счету у «обслуги» изнасилования, денег и прочие преступления.
Ну, а что получили их руководители? Боюсь, телей приговор разочарует. Ермолаев оправдан
тьям из шести, которые ему вменялись в вину, и признан виновным только в злоупотреблениях служебным положением, за что осужден на 6 лет лишения свободы. Что до Гурина и Балясова, они отделались всего-навсего годом исправительных работ по месту службы с вычетом 20 процентов из заработка.
Не о мягкости или жесткости меры наказания идет речь — о существе. Если «обслуга» признана виновной в хищении денег путем незаконного получения зарплаты, то может ли быть не признан их соучастником тот, кто эту зарплату выписывал кто принял их на заведомо фиктивные допжносги и платил за «туфту»? Достаточно задать лишь один этот вопрос, чтобы мягко выражаясь, шаткость вынесенного приговора стала для всех очевидной.
Но «чудеса» этим не завершаются. Совершенно фантастическим образом незаконно израсходованные 140 тысяч руб-
кстати сказать, на дармо шш вые хлеба всю семью: мать,  брата, жену; каждому на- В шлась «непыльная работай-  ка».	£
Трое уселись на скамью  подсудимых, гордо при- | аинтив к пиджакам аначкн Ш мастеров спорта: Алек- ™ сандров, Иустинов, . Самар-  скпй. Впрочем, кто их зна- Н| ет, что это за мастера!.. В £ дневнике Тимофеева есть И такая забавная запись: В| «3.1.1975 г. Я тоже мог бы S стать мастером спорта...  Шеф сказал: давай, участ- Щ вуй в соревнованиях. «Что-  бы провалиться?» — сиро-  сил я. Он назвал меня ло- Ц пухом: судьи свои, борцы В| лягут, когда надо».	Е
Да, дело огромное, много- S томное, обнажившее в своей  неприглядности ту «слад- В| кую жизнь», ради которой S несколько жалких перерож-  денцев были готовы на все.  Как ни силились крохотны» _ «князьки» собаками и сто-  рожами оградить свои за- Ц бавы от постороннего глаз», м долго это продолжаться нё ® могло, расплата все равно М была неизбежной...	S
Я назвал их перерожден- В цами, главных «героев» Ц процесса, но не уверен, что м нашел точное слово. В са- " мом ли деле они некогда бы- И ли иными, в самом ли деле В| их что-то «испортило», над- S ломило и развратило? Они И рвались к «масштабной» ра- Щ боте, пробивали себе доро- м гу с помощью связей, дема- ™ гогии, лести. Но зачем рва- В лись? Для чего? Для того В| ли, чтобы раскрыть свой та- £ лант, поставить на службу В делу свои знания и способ- Щ иости, приумножать богат- м ства народа? Или для того, В чтобы пожить в свое удб- | вольствие, соря государ- м ственными деньгами и при- ™ кривая свои преступления В разглагольствованиями о В| «пользе дела»?	5
Перемещаясь нз «крес- И ла» в «кресло», они подии-  мались довольно быстро по ™ лестнице, которую называ- В дот служебной. Ну, а как —  по идейной? По нравствен- S ной? Сопровождался ли В рост карьерный ростом ду-Ц ховным? Кто они были в  сущности — люди, призван- ™ ные не только руководить В строительством, но и воспи-. М тыйать огромный рабочий £ коллектив, быть для него . В образцом идейной зрело-  сти и нравственной чисто-* £ ты? Разве не говорит нпче--  го об их убогом духовном Ц мнрке хотя бы сам набор  «развлечений», к которым ™ они рвались, презрев все Н нормы морали и права? Вот ац я и думаю: они к этому ™ скатились нлн к этому стре- В мялись с самого начала М своего «восхождения»? Нет, ™ их духовная нищета явилась не вдруг, а шествовала, конечно всегда, вовремя не
познанная, не привлекшая внимания, пока не грянул гром.
Они были причастны, эти люди, к большой и прекрасной стройке, но ведь любое дело можно вершить только чистыми, незапятнанными руками. Общество щедро воздает за успехи, но оно никому не позволит, прикрывшись даже подлинными, а не мнимыми заслугами, расхищать государственную казну, жить, не считаясь с правом, честью, стыдом. Напрасные надежды, напрасный расчет...
Любого, кто окружил себя льстецами, подхалимами и аллилуйщиками, кто переступил закон, обязательный в равной мере для каждого гражданина, неминуемо ждут нравственный крах и справедливая кара. И не спасет его высокопарное суесловие: разрыв - между словом и делом, в каких бы формах он ни выражался, непримиримо чужд благотворному моральному климату, прочно утвердившемуся в нашем обществе, где заведомо обречены на провал любые попытки поставить себя «над» теми принципами, по которым живет советский народ.
посуше, рас-
лей задним числом приняты на баланс н, таким образом, юридически уже не составляют убытка для государства. Просто-напросто перенесли эту сумму из одной графы в другую, и она чудодейственным образом из убытка превратилась в доход! Даже те 900 рублей (стоимость фондового стройматериала), которые были истоплены в баньке, чтобы пару было побольше, — даже их греет взял на баланс!
Чудеса между тем продолжаются. Уже к очерк был набран, и послесловие к очерку, как позвонили из Чебоксар, Банька-то наша в одну прекрасную ночь внезапно сгорела. Даже обугленных головешек, и тех не осталось. Пока суд да дело, трест моментально списал ее с горемычного своего баланса. С той же поспешностью, с какой принял ее на баланс, с той и списал. Обошлась она тресту почти в 15 тысяч, а списано — сколько вы думаете? — девяносто шесть рублей. Девяносто шесть! Гакова, оказывается, «сметная стоимость досок», нз которых были сложены стены. Строили, значит, мраморные полати, устилали коврами, отделывали под красное дерево, украшали резьбой, а сгорело, выходит, только двадцать три кубометра дров Только дрова, и ничего больше...
Будем надеяться, что Прокуратура и Верховный суд РСФСР вернутся к материалам «банного» дела н подвергнут его тщательной, всесторонней проверке.