Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае - Воскресенский Д.Н., Усов В.Н.

{013} Д.Н. Воскресенский. Придворные скопцы в истории и литературе Китая

{052} Го Цин, праведник из Чаньани. Сны тёмный и светлый, мир предостерегающие

{065} 04 - В тереме сине-зелёном устраивают весёлое состязание

{075} 07 - Он находит ночлег в храме убогом

{080} 08 - На постоялом дворе он просит милостыню

{086} 27 - Одни желают ему долголетия, другие указывают на его заблуждения

{092} Сон тёмный. Праведник-даос блуждает во сне

{132} Ли Юй, или старец Ли в бамбуковой шляпе

{226} Ли Юй. Полуночник Вэйян, или подстилка из плоти

{252} Рассказы из дворцовой жизни во времена маньчжурской династии Цин. Конец XIX - начало XX века

{281} Рассказ евнуха Чжан Фу о своей жизни

{297} Некоторые факты из жизни цинских евнухов

{302} Частная жизнь высокопоставленных евнухов

{309} Дело евнуха Су Дэ о выкопанном серебре

{317} В.В. Усов. Евнухи при дворе китайских императоров

{364} Место тайцзяней при императорском дворе

{403} Разнообразие их трудов и обязанностей

Автор: Воскресенский Д.Н. Усов В.Н.

Теги: история история китая дворянство

ISBN: 5-8062-0056-6

Год: 2002

Похожие

Лики Срединного царства

Хрестоматия по истории Китая в средние века (XV-XVII вв.)

Двенадцать башен

Китай и страны южных морей в XIV-XVI веках

Текст

Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае / Сост.:
Д. Н. Воскресенский, В. Н. Усов. Под обш. ред. Д. Н. Воскре-
сенского. — М.,: Наталис, 2002. — 431 с: ил. — (Серия «Восточная
коллекция»).
ISBN 5-8062-0056-6
Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет
речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоуме-
ния, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании
существа сложного явления.
Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в
обществе?
В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существо-
вал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные
интриги, интимные тайны... Это картины китайской истории, мало извес-
тные в самом Китае, и тем более, вне его. Интересны фрагменты тех лите-
ратурных памятников, где говорится о судьбе придворных скопцов, неко-
торые из которых стали литературными героями.
ББК 63.3(5)
К 53
© Издательство «Наталис», 2002
©Д. Н. Воскресенский,составление,
авторский текст, переводы, 2002
© В. Н. Усов, авторский текст, 2002
© В. Н. Белоусов, оформление, 2002
ISBN 5-8062-0056-6

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 9
Часть 1
Д. Н. ВОСКРЕСЕНСКИЙ. ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ
В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ 13
Придворные скопцы в истории и литературе Китая 15
Комментарии 52
Го Цин, праведник из Чаньани
Сны темный и светлый, мир предостерегающие
Фрагменты из романа XVII в. Слово прозрения
(Предисловие Дровосека с гор Яньшань) 54
Сны темный и светлый, мир предостерегающие 56
Вступление 56
В Чжочжоу он собирает ватагу
(глава первая) 60
В тереме сине-зеленом устраивают
веселое состязание
(глава четвертая) 67
Он находит ночлег в храме убогом
(глава седьмая) 77
На постоялом дворе он просит милостыню
(глава восьмая) 82
Одни желают ему долголетия, другие указывают
на его заблуждения
(глава двадцать седьмая) 88
Сон темный 94
Праведник-даос блуждает во сне
(глава первая) 94
Содержание последующих глав 100
Комментарии 106

Чудовище Тао-у. Анонимный автор
(фрагмент из романа XVII века. Глава XVIII) 110
Комментарии 131
Ли Юй, или старец Ли в бамбуковой шляпе (XVII век)
Три повести из собраний: «Безмолвные пьесы»
и «Двенадцать башен» 134
Мужчина, матерью ставший 134
Двуполое чадо 172
Башня собрания изысканностей 197
Глава первая 197
Глава вторая 206
Глава третья 215
Комментарии 223
Ли Юй. Полуночник Вэйян, или подстилка из плоти
(фрагменты из романа) 228
Комментарии 253
Рассказы из дворцовой жизни во времена маньчжурской
династии Цин. Конец XIX — начало XX века 254
Ли Ляньин, которого я знала 255
Рассказ евнуха Чжан Фу о своей жизни 283
Некоторые факты из жизни цинских евнухов 299
Одежда и эмблематика 302
Жалованье евнухов 303
Частная жизнь высокопоставленных евнухов 304
Жизнь после службы 307
Наказания 308
Дело евнуха Су Дэ о выкопанном серебре 311
Комментарии 315

Часть 2
В. В. УСОВ. ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ
ИМПЕРАТОРОВ 319
Евнухи при дворе китайских императоров 321
Оскопление 326
Евнухи в китайской истории 336
Евнухи — военачальники 350
Из евнухов в чиновники 354
Место тайцзяней при императорском дворе 366
Как становились евнухами 375
Их жизнь 386
Казнокрадство 389
Наказания евнухов 395
Разнообразие их трудов и обязанностей 405
Императоры и фавориты 411
Женитьба евнухов 420
Кончина 423
Комментарии 427
Использованная литература 428

Бронзовый пев — страж ворот
Книга дворцовых интриг

ПРЕДИСЛОВИЕ
История — это не только хранилище достоверных и реальных фактов
о событиях и людях, явленных потомкам на протяжении веков, история —
это и своего рода собрание недосказанных или нерассказанных повество-
ваний о людях и событиях прошлого, которые из-за неполноты знаний о
них, случайной или намеренной недоговоренности, а потому и непонят-
ности часто окружены пеленой загадочности. Подобных исторических яв-
лений найдется немало, и среди них можно назвать такое, довольно оди-
озное, как евнушество. О евнухах читатель нередко узнавал, к примеру,
из исторических сочинений или ориентальных романов, рассказывающих
о хитросплетениях дворцовой жизни при византийских базилевсах. Од-
нако евнушество процветало не только у берегов Босфора, оно явило себя
как сложный дворцовый организм далеко на Востоке — за Великой стеной.
Книга, которую держит в руках читатель, познакомит его с жизнью
китайских тайцзяней — «великих смотрителей», то бишь евнухов, кото-
рые как особый институт существовали в Китае более двух тысяч лет,
вплоть до XX века. Она поведает об их судьбах и роли, которую они иг-
рали не только в стенах Запретного города — Императорском дворце, но
и во всей Поднебесной, как традиционно называли Китай. С евнухами
были связаны многие дворцовые тайны, сокрытые от глаз других придвор-
ных, а политические интриги дворцовых скопцов нередко затрагивали
судьбы разных династий.

Деяния евнухов и их роль в дворцовой жизни стали предметом при-
стального интереса современных историков Китая, о чем говорят многие
научные работы (например, солидный трехтомник объемом свыше двух
тысяч страниц текста — «Тайная история евнухов», — выпущенный в КНР
в 1996 году), разнообразная мемуарная и популярная литература. Нема-
лый интерес представляют произведения художественной исторической
литературы, в которых колоритно и ярко рассказывается о жизни неко-
торых евнухов, известных в китайской истории. Особенно ценны в этом
отношении те произведения XVII—XIX веков, в которых запечатлены
мнения и оценки современников. Фрагменты из них представлены в
книге. Эти исторические и литературные свидетельства заслуживают
внимания еше и потому, что раньше они никогда не переводились на
русский язык.
Даже беглое знакомство с содержанием книги поможет читателю
узнать о том, кто, как и почему становился евнухом. Она расскажет ему о
тайнах дворцовой жизни, в которой тайцзяни играли далеко не последнюю
роль, об особенностях быта императорского двора и самого Сына Неба,
его гарема. Можно сказать, читателю станут доступны многие подробно-
сти жизни самых разных людей и он прикоснется к их повседневному бы-
тию, почувствует горести и радости, которые переживали люди того вре-
мени. К примеру, он узнает, что несмотря на физическую и социальную
ущербность, евнухам Поднебесной не чужды были радости жизни, свой-
ственные простым смертным. Они женились, некоторые заводили семьи
и даже имели детей (не всегда приемных), многие из них проживали не
только в достатке, но в настоящей роскоши, которая (как свидетельству-
ют исторические памятники) ничуть не уступала той, в которой жили при-
дворные вельможи и даже сам император.
На протяжении веков отношение к евнухам, их деятельности и ста-
тусу при дворе у большинства людей было далеко не однозначным, более
того, — настороженным и подозрительным. В свое время Лу Синь, демок-
рат и просветитель, резко осуждавший пороки феодальной жизни и мора-
ли, писал: «Евнухи, которые существовали в Китае на протяжении многих
поколений, по своей безжалостности, бездушию, волчьей вероломности
превосходили во много раз обычный люд». Он имел в виду прежде всего
таких личностей, как минские Л ю Цзинь или Вэй Чжунсянь. С этой оцен-
кой можно отчасти согласиться, однако следует отметить, что не все евну-
1Q Ннигадворцовых интриг

хи прославились в китайской истории своими корыстолюбием, ковар-
ством и жестокостью, как названные выше Лю и Вэй. Тем более что жизнь
многих из них, возможно даже большинства, была далеко не радужной и
счастливой: нередко они влачили жалкое существование, терпели лише-
ния, были жестоко биты батогами или умерщвлены. В отдельные перио-
ды китайской истории предавались казни сотни евнухов, причем провин-
ности, за которые они лишались жизни, были ничтожны, а то и вовсе
надуманы. Наконец, нельзя не сказать и о знаменитых исторических лич-
ностях, оставивших значительный след в китайской истории и сыгравших
позитивную роль. К их числу можно отнести известного флотоводца Чжэн
Хэ (XV в.), возглавившего несколько морских экспедиций в южные стра-
ны. Не случайно в честь него воздвигались храмы и кумирни, причем не
только в самом Китае, но и за его пределами (например, в Малайе).
Можно с уверенностью сказать, что ни в одной стране мира евнухи
не играли такой значительной роли. Сбор налогов, международные дела,
охрана дворца, тайная полиция, лечение императора и членов его семьи,
воспитание наследников престола, суд и наказание дворцовой челяди,
наблюдение за исполнением дворцового церемониала, ведение финансо-
вых дел двора — вот только часть тех обязанностей, которые исполняли
тайцзяни. Неудивительно, что некоторые из них с помощью интриг, на-
ветов и клеветы, а нередко и заговоров, искусно используя известные им
тайны престолонаследия, становились могущественной силой при дворе
и в государстве. Иногда они составляли этакие придворные камарильи,
которые фактически управляли Поднебесной. Подобные клики получи-
ли название Партий Оскопленных (Яньдан).
Тема, предложенная нами, долгое время оставалась закрытой для ши-
рокого круга читателей, не только российских, но и китайских. Видимо,
она затрагивала некоторые слишком «интимные» стороны национально-
го бытия. Во всяком случае, в изданных у нас исторических сочинениях,
посвященных Китаю, не говоря уже об учебниках истории Китая и со-
предельных стран (Кореи, Вьетнама, которые в свое время были вассала-
ми Китая и многое переняли из его культурных традиций, в том числе ин-
ститут евнухов), мы не найдем толкового объяснения специфики этой
своеобразной социальной прослойки. Представленная российским чита-
телям книга является едва ли не первым серьезным изданием в истори-
ческой и художественной литературе поданной тематике.
11

С помощью многочисленных иллюстраций к нашей книге читатель
сможет наглядно представить себе жизнь императорского двора и его оби-
тателей, а также быт представителей разных слоев населения старого Ки-
тая. Тему евнухов не обходили своим вниманием не только безвестные
авторы лубочных картин, но и профессиональные художники.
Книга состоит из двух взаимосвязанных частей. Первая написана и
составлена известным знатоком китайской литературы, литературоведом
и переводчиком Д. Н. Воскресенским, вторая — специалистом в области
китайской истории В. Н. Усовым. Эти две разные по сюжетному мате-
риалу части помогут читателю как бы с разных сторон взглянуть на жизнь
и деятельность китайских тайцзяней, уяснить их место в китайской двор-
цовой истории, а заодно — заглянуть за стену Запретного города, где су-
ществовал особый уклад жизни и где царили свои правила поведения и
вкусы.

ЧАСТЬ 1
Д. Н. ВОСКРЕСЕНСКИЙ
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ
В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ
КИТАЯ

ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ
В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ
оследний китайский император Пу И,
глава царствовавшей династии Цин, или
Дайцин (находившийся на троне всего
около трех лет), оставил известные вос-
поминания о своей жизненной эпопее.
Значительная их часть посвящена двор-
цовой жизни, детали которой Пу И хо-
рошо знал и помнил или почерпнул из
рассказов родственников и бывших при-
ближенных, а также из архивов, в кото-
рых ему пришлось работать в последние
годы своей жизни в КНР, после осво-
бождения из заключения. Многие эпи-
зоды его книги («Первая половина моей
жизни»)1 в значительной мере касают-
ся придворного быта — жизни в Запрет-
ном Городе, скрытой от взоров обычных людей. Некоторые стра-
ницы воспоминаний Пу И, в частности, посвящены придворным
евнухам, которые окружали его с детства. Традиционный инсти-
тут «смотрителей-тайцзяней»2, как обычно называли придворных
скопцов, в его эпоху выглядел, конечно, достаточно одиозно, од-
нако продолжал существовать и осуществлять свои функции даже
в двадцатых годах XX века, при дворе уже эфемерного монарха,
15
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Император Гуансюй
ставшего впоследствии марио-
неткой в руках японской воен-
щины. Пу И пишет, что в 1922
году во дворце еще насчитыва-
лось 1137 евнухов1. Несколько
раньше, при дворе вдовствую-
щей императрицы Цыси, их
было более трех тысяч (по дру-
гим источникам—1989 тайц-
зяней). Эта цифра не может не
удивить, если учесть, что мир
в это время уже вступил в но-
вую эпоху. Даже в 40-х годах
XX века («в тот день, когда я в
третий раз полетел с импера-
торского трона», — не без юмо-
ра пишет Пу И) дворцовых
евнухов «было еще около де-
сятка». Правда, двора уже не
существовало. Евнухи же «в от-
ставке» доживали свой век еще
в 70—80-е годы XX века. В 1994 году в журнале «Китай» печата-
лись отрывки из книги одного из последних дворцовых евнухов
Сунь Яотина: «Тайны евнухов-тайцзяней последней династии».
В них Сунь вспоминает обстановку при дворе последних маньч-
журских монархов, немного говорит о быте самих евнухов, приво-
дит редкие фотографии дворцовой знати и евнухов двора. В 80-х го-
дах были опубликованы записки еще одного дворцового «реликта»
Жэнь Футяня, который также называл себя «одним из последних»4.
Этот одиозный с точки зрения западного менталитета
институт для старого Китая был вполне обычным государствен-
ным образованием и не вызывал никакого удивления, хотя отно-
шение к нему в китайском обществе было далеко не однозначным.
В рамках существовавшего режима правления он рассматривался
как важный придаток императорского двора, необходимый для об-
служивания многочисленного гарема. Он воспринимался как ес-
тественный дворцовый атрибут, ибо жил многие века. В отдель-
ные эпохи правления (например, в годы Ваньли династии Мин,
то есть в конце XV— начале XVII века) число евнухов при дворе
16
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

достигало чудовищной цифры: десяти тысяч человек (о чем, кста-
ти, пишет и Пу И5). Другие данные свидетельствуют, что, к при-
меру, в сороковых годах XVII века число евнухов достигало даже
девяноста тысяч человек6. Возможно, обе цифры не точны, но сами
по себе они вызывают удивление. Дело, однако, не только в суще-
ствовании государева гарема, смотрителями которого считались
«внутренние вельможи» — нэйсяны (так еще звали евнухов), хотя
роль евнухов гарема была особенно велика. Обязанности тайцзя-
ней были гораздо обширнее, чем «внутренний надзор», «нэйцзянь»
(еще одно название придворных скопцов). Чтобы представить роль
этих оскопленных «смотрителей» в дворцовом быту, приведем сло-
ва того же Пу И7. Он изображает весьма впечатляющую картину
деятельности этого института. «Обязанности евнухов были чрез-
вычайно широки. Помимо присутствия при моем пробуждении и
еде, постоянного сопровождения, несения зонтов и печей (име-
ются в виду камельки для разогрева пищи и вина или просто для
обогрева.— Д. В.) в их обязанность входило распространение вы-
сочайших указов, проводы чиновников на аудиенцию и прием
прошений; ознакомление с документами и бумагами различных
отделов Департамента двора, получение денег и зерна от казначе-
ев вне дворца, противопожарная охрана (в китайском тексте бук-
вально: «наблюдение за огнем и свечами». — Д. В.) и т. д. Это, так
сказать, первая часть обязанностей тайцзяней, которые сами по
себе были очень важны, ибо затрагивали персону самого монарха
и некоторые деликатные стороны императорского быта. Роль «дядь-
ки» или «наставника» при государе была уже сама по себе очень
важна, поскольку была связана с интимными сторонами жизни го-
сударя, о которых никто не должен был знать. Но она неизмерршвк*.
возрастала, когда дополнялась чисто государственными обязанйос*^^«^\
тями в виде «возглашения высочайших указов», «приема докладов^ J *
или «принятия и распространения бумаг различных ямыней (управ~: •
ления) Департамента Внутренних Дел» (нэйуфу). Не менее серьез-
ной функцией было получение денег и зерна из «периферийных
казначейств» (вайку), что, естественно, являлось одним из каналов
обогащения тайцзяней, как, впрочем, и другие виды придворной
службы. Ясно, что эти обязанности позволяли евнухам (разумеет-
ся, не всем, но наиболее влиятельным) соперничать с высокими
вельможами двора и делить с ними лавры государственного прав-
ления. Иначе говоря, избранные на пост придворных тайцзяней
17
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ
2 Книга

скопцы могли выполнять самые разные политические функции и
задачи, что и происходило на самом деле.
Однако их задачи не ограничивались лишь названными обя-
занностями, но затрагивали широчайший спектр хотя и мелких,
но весьма чувствительных сторон дворцовой службы. Можно ска-
зать, что в отдельные периоды истории тайцзяни влияли на всю
духовную атмосферу жизни императорского двора. Пу И далее пи-
шет: «...Евнухам вменялось следить за хранением книг, картин,
одежды, оружия (ружей и луков), древних бронзовых сосудов, до-
машней утвари, желтых лент для отличившихся чинов, следить за
сохранением свежих и сухих фруктов; евнухи должны были про-
вожать всех императорских докторов по различным палатам двор-
ца и обеспечивать материалами строителей»1*. Здесь перечисляются
чисто бытовые и хозяйственные функции тайцзяней, определяв-
шиеся традициями, которые существовали на протяжении столе-
тий и играли огромную роль в жизни императорского двора и быте
придворной знати и чиновной интеллигенции. Общеизвестно, на-
пример, какую значительную роль в китайском культурном бытии
играли словесность, каллиграфия, живопись, садово-парковое
искусство. В богатых домах, к примеру, существовали частные
библиотеки {шуфаны или шучжаи) или кабинеты, где хозяева зани-
мались учеными штудиями, устраивали литературные собрания и
театрализованные представления, любовались цветами, луной. Та-
кие «шуфаны» формировали духовную обстановку аристократиче-
ского дома. Характерно, что слуги, призванные следить за подобными
помещениями — шутуны (буквально «книжные отроки») или цинь-
туны («музыкальные отроки»), — как и тайцзяни во дворце, часто
были скопцами. Их роль и влияние в домах знати иногда были
весьма значительны, ну а роль таких же придворных была еще бо-
лее велика. Эти оскопленные файориты порой оказывали немалое
влияние на привычки и пристрастия того или иного вельможи, а
иногда и самого монарха.
Придворные тайцзяни выполняли также ритуальные функции:
в их обязанности входило возжигание ароматных свечей перед «за-
поведями и указаниями императоров-предков» (в китайском тек-
сте говорится о так называемых «хрониках деяний» — шилу и
«священных заповедях» — шэнсюнях, то есть императорских уста-
новлениях). Возжигание благовоний «перед монархом» (юйцянь) и
«перед духами» (шэньцянь) символизировало некую жреческую роль
18
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Могильный холм первого общекитайского императора
Цинь Шихуана
придворных смотрителей. В их обязанности входили также неко-
торые инспекторские функции, как, например, «проверка прихода
и ухода чиновников всех отделов; ведение списков присутствия
членов Академии наук; регистрация деяний монарха; наказание
плетью провинившихся дворцовых служанок и евнухов»... То есть
это были функции не только своеобразных надзирателей, но и со-
глядатаев, и экзекуторов. Тайцзяни занимались даже проверкой
списков Академии ханьлиней — важнейшего Совета при особе им-
ператора (ханьлини, как известно, занимались составлением и тол-
кованием указов монарха, они были учителями и наставниками
наследника престола и т. д.).
Особое место в социальной и политической жизни страны ев-
нухи занимали в пору династий Мин (1368—1644) и Цин (1644—
1911). В дальнейшем речь пойдет именно об этих эпохах, тем более
что в литературе этого времени (повествовательная проза, записки —
бицзи) немало интересных и ярких страниц посвящено жизни ев-
нухов. Но сначала сделаем несколько общих замечаний. Евнуше-
ство связано с фактом оскопления человека, которое практикова-
лось задолго до того, как появился институт придворных евнухов.
Мучительное и позорное наказание через кастрацию было извес-
тно еще в далекой древности. Из пяти видов наказаний (клейме-
19
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

ние, отрезание носа, отрубание ступней ног, оскопление и обезг-
лавливание) оскопление — гун — находилось на четвертом месте
по степени жестокости. Ему подвергались за такое серьезное пре-
ступление, как «очернение владыки», именно такая участь постиг-
ла знаменитого историка древности Сыма Цяня, который жил еще
до нашей эры (145—87 гг.) В это и даже более ранние времена лю-
дей подвергали оскоплению за предательство, бунт, политические
интриги, но прежде всего за блуд. Как говорилось еще в чжоуской
«Книге Ритуалов» (Чжоули), «мужчинам отрезали их "силу" — ши,
а женщин запирали в покои — гун». «Дворцовая казнь» (слово «гун»
означает «покои», «дворец» и пр.) со временем стала распростра-
ненным наказанием. Для него придумали и другие названия, напри-
мер, «казнь в комнате шелкопрядов» (цань ши) — так, в частности,
писали об истории наказания Сыма Цяня. Одно из объяснений это-
го странного названия таково. Оскопленный человек был подвер-
жен после экзекуции разным недугам, а потому после наказания
его помещали в «тайную комнату», где было очень тепло, как в по-
мещении, в котором разводили тутовых шелкопрядов, и держали
там сто дней, пока не зарубцуются раны. Иной смысл имело на-
звание фусин, буквально «казнь гниения». Оно объяснялось тем,
что человек после оскопления походил на трухлявое «гнилое» де-
рево. Еще было название «темная казнь» (инь-син), которое, по-
видимому, было связано с наказанием женщин (инь — темная,
женская стихия). Женщин за блуд наказывали не только «заточе-
нием в покои», но и избивали палками. Отсюда появился термин
«чжо», который имел двоякий смысл. Во-первых, он означал соб-
ственно «битье палками». (Это наказание распространялось и на
женщин, которых били по голове и половым органам, чтобы ли-
шить женских функций: «чжоцяо» — битье по «жизненным кана-
лам»). Во-вторых, этот же иероглиф означал «оскопление, каст-
рацию» и относился уже к мужчинам.
К оскоплению в древности прибегали довольно широко. Одна
из легенд рассказывает, что император Цинь Шихуан оскопил за
какую-то провинность семьсот тысяч рабов-строителей, которые
воздвигали знаменитый мавзолей Эпан. Эта цифра, конечно, силь-
но преувеличена, однако до нас дошло немало фактов о чудовищ-
ных тризнах, которые были призваны символизировать величие
этого государя и всей его империи. И хотя казнь «гун» была зап-
рещена вдинастию Суй (VI в.), к ней прибегали и позже. Известно,
20
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

что основатель династии Мин Чжу Юаньчжан оскопил за провин-
ность две тысячи строительных рабочих. Что касается оскопления
людей, прислуживающих во дворце, то этот обычай дошел до XX
века. Оскопление было не всегда принудительным, оно могло про-
исходить добровольно, то есть с согласия самой жертвы или ее
родни, о чем свидетельствуют исторические материалы и литера-
турные памятники. Так, глава бедной семьи мог заключить с вла-
стями своеобразный договор, в котором давал согласие на оскоп-
ление своих детей, дабы получить деньги, освобождение от податей
и повинностей и т. д. В 80-х годах XX века некий Ма Дэцин (ев-
нух при дворе императора Гуансюя) рассказывал, что был оскоп-
лен собственным отцом, чтобы семья могла выпутаться из денеж-
ных долгов. Оскопление Ма Дэцина произошло в тридцать первый
год эры Гуансюй, то есть в 1906 году9. Иногда человек сам оскоп-
лял себя, чтобы сделать карьеру при дворе. Именно это проделал
над собой знаменитый евнух Вэй Чжунсянь (о котором мы под-
робно скажем дальше), живший в начале XVII столетия, хотя су-
ществуют различные версии мотивов его самокастрации. Оскоп-
ление и самооскопление происходило и во имя религиозных идей
(ведь и на западе существовали секты монашествующих скопцов).
Например, в романе автора XVII века Ли Юя «Подстилка из пло-
ти» (Жоу путуань) герой Вэйян (Полуночник), испытав разочаро-
вание в сексуальной жизни, находит для себя выход в оскоплении
и монашеской аскезе10. Оскопление происходило и с целью удов-
летворения своих желаний и страстей. В одной из повестей того
же литератора «Башня собрания изысканностей» героя оскопля-
ют, чтобы он стал наложником распутного сановника Янь Шифа-
ня, а в другой повести герой оскопляет себя сам, чтобы остаться
верным своему покровителю".
Особую роль в институте евнушества, как мы сказали, сыг-
рали эпохи Мин-Цин — империи с сильной государственностью
и, соответственно, мощным бюрократическим аппаратом. Сре-
ди множества государственных институтов значительное место
занимал и аппарат евнухов — «Внутренний надзор» — нэйгуань-
цзянь («приказ внутренних смотрителей»), который среди двад-
цати четырех ямыней дворца считался одним из самых важных,
так как отвечал за внутренний распорядок. Императорский двор
в эпохи Мин — Цин, как известно, располагался не только в Гу-
гуне — основной монаршей резиденции, но и в Летнем дворце —
21
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Ихэюань, а также в провин-
ции (при маньчжурах, на-
пример, — в Чэндэ). Мно-
гочисленные службы раз-
мещались в самом Пекине и
его окрестностях. Дворцо-
вые ямыни располагались
во дворцах — дянь (помеще-
ниях, принадлежавших са-
мому императору, его же-
нам и наложницам, а также
детям), в палатах — гун, па-
вильонах — гэ, домах — фан
и т. д. Это были различные
дворцовые управы, прика-
зы, присутственные места.
Даже в конце XIX — начале
XX века таких учреждений
были десятки, если не сот-
ни. Ими управляли, как
правило, именно евнухи —
смотрители двора. Так, на-
пример, при императоре Гуансюе старший евнух Дворца Небес-
ной Чистоты (Цяньциндянь) отвечал за хранение государевых
указов. Евнух Дворца Сияющей Гуманности был хранителем го-
сударевой печати, следил за расстановкой различных ритуальных
аксессуаров и уборкой во дворце. Существовали Дом Государе-
вой Пищи (Юйшаньфан), Дом Государева Чаепития, Государе-
ва Аптека, Южный Кабинет и т. д. У ворот этих учреждений дежу-
рили тайцзяни, выполнявшие функции сторожей и доносителей12.
Слова Пу И о многочисленных обязанностях и полномочиях при-
дворных евнухов нисколько не были преувеличением. Влиятель-
ными чиновниками «Внутреннего приказа» или «Внутреннего
надзора» во времена указанных династий были известные вель-
можи, например, в эпоху Мин это были знаменитый флотово-
дец Чжэн Хэ, всесильные Лю Цзинь, Вэй Чжунсянь, в конце XIX
века — известный тайцзянь Ли Ляньин. Некоторые из историчес-
ких фигур стали героями многочисленных литературных памят-
ников. Так, упомянутый Чжэн Хэ — один из главных героев зна-
Последний император Маньчжурской
династии Цин
22
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

менитой книги, рассказывающей о плавании в Западные Моря,
а Вэй Чжунсянь стал героем нескольких романов.
В эпохи Мин — Цин аппарат евнухов получил свой закончен-
ный вид, а его деятельность была тщательно и строго регламенти-
рована. Регламентация затрагивала все стороны жизни и деятель-
ности придворных скопцов, их поведения, образа жизни, внешнего
вида. При императоре Канси (в 1722 г.) придворные евнухи полу-
чили свои регалии. Высшим рангом тайцзяней стал пятый и чет-
вертый, а при императоре Юнчжэне — третий. Влиятельный ев-
нух Ли Ляньин в годы царствования Гуансюя находился даже на
второй ступени табели о рангах. Его головной убор был пурпур-
ного цвета, а халат он носил с эмблемой «священного журавля».
Неранжированные тайцзяни носили синие или лиловые халаты без
эмблематики13. Вообще говоря, цвета платья тайцзяней были раз-
личны, обычно это серый, сине-голубой, кирпичный, чайный (тем-
но-коричневый) и светло-коричневый — «верблюжий». Серо-си-
ний халат надевался весной, летом его сменяло платье светло- или
темно-коричневого цвета, зимой и осенью преобладали темные
тона: серый и синий. В пору династии Цин евнухи старшего ранга
носили куртки магуа, тайцзяни низшего ранга довольствовались
безрукавками (каньцзянь). Обувь полагалось носить темных тонов,
причем форма сапог зависела от занимаемой должности. Такая же-
сткая регламентация была характерна для цинской эпохи, хотя ее
основы сложились при Минах.
В некоторые периоды китайской истории (например, в пору
правления минских Уцзуна, Шицзуна, Сицзуна, то есть в XVI—
XVII веках) евнухи обрели огромную власть при дворе и в стране.
Они активно участвовали во всех политических интригах и ши-
роко занимались деятельностью, которая, вообще говоря, была
им противопоказана регламентом двора, например, коммерци-
ей. Однако, несмотря на запрет, многие евнухи сколачивали груп-
пы или фракции из своих сподвижников, игравших роль своего рода
придворных партий. Например, упомянутый Лю Цзинь собрал
влиятельную группу единомышленников, получившую название
«партии Восьми», или «партии Восьми тигров». Что касается ком-
мерции, то об участии в ней евнухов свидетельствуют разные лите-
ратурные памятники той поры. Многие евнухи открывали торговые
или меняльные лавки, широко занимались ростовщичеством, свод-
ничеством. Некоторые были даже совладельцами увеселительных
23
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

заведений и притонов. В названной выше повести Ли Юя «Баш-
ня собрания изысканностей» евнух Ша выступает в роли такого
предпринимателя — негоцианта. Придворный евнух Хуа из ро-
мана «Цзинь, Пин, Мэй» совмещает в себе образ дворцового чи-
новника и дельца и, в частности, именно на этой основе у него за-
вязывается связь с прощелыгой и мошенником Симэнь Цином —
героем этого романа.
Среди многочисленной группы скопцов в эпоху Мин (Ма Юн-
чэн, Гу Даюн, Вэй Бинь и другие) выделялся Лю Цзинь, имя ко-
торого в китайской истории стало таким же известным, как имя
сунского национального предателя Цинь Гуя или сатрапов Цай
Цзина и Тун Гуаня. Лю Цзинь, как и они, стал символом ковар-
ства, жестокости и подлости. Жизнь этого придворного скопца и
его стремительная карьера при дворе в известной мере характер-
ны. Взлет этого простолюдина из Шэньси по фамилии Тань на-
чался после того, как он, оскопив себя, попал во дворец и стал
фаворитом влиятельного евнуха Лю. Сменив фамилию с Тань на
Лю (заметим, что смена фамилии или имени у евнухов была до-
вольно распространенным явлением — это был своего рода акт пе-
ревоплощения и новой инициации), он стал Лю Цзинем и с этим
именем вошел в историю. Пользуясь благосклонностью юного
монарха Уцзуна, которого он пестовал в детстве, Лю Цзинь быст-
ро приобрел огромную власть при дворе. Он, в частности, стал гла-
вой Ритуального приказа (Сылицзяня) — одного из самых важных
институтов в это время14. В функции этого учреждения, в частности,
входило ведение внутренней, внешней документации и отбор бу-
маг для императора и влиятельных вельмож двора (все бумаги,
поступавшие к Лю Цзиню, назывались «красными книгами», и
только после его просмотра они поступали в различные депар-
таменты — «белые книги»). Как свидетельствуют источники, Лю
Цзинь даже имел право использовать императорскую печать и
красную тушь (прерогатива самого государя), и с этой точки зре-
ния он стоял даже выше Государственной Канцелярии — Нэйгэ.
Такое влияние объяснялось не только его особыми качествами и
заслугами, но и тем, что его поддерживала влиятельная группа
придворной знати. Именно в это время появилось понятие янь-
дан — «партия (группа) скопцов», которое впоследствии стало
нарицательным — своего рода шайка придворных интриганов
и заговорщиков.
24
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Контроль за дворцовой жизнью в Мин — Цин давал в руки
евнухов огромную власть, ибо предоставлял возможность воздей-
ствовать на рычаги управления чиновным аппаратом. Сылицзянь
было именно таким учреждением. Китайский историк Е Диньи,
исследовавший деятельность тайных служб при династии Мин,
писал: «Главный аппарат тайной службы в эпоху Мин Сылицзянь
обладал подлинной политической властью. Евнухи, управлявшие
Ритуальным приказом, фактически играли роль канцлеров-^зай-
сянов. В политическом плане их власть заключалась прежде всего
в манипулировании делами продвижения по службе внутренних
и внешних чиновников (дворцовых и периферийных. — Д. В.).
Большинство крупных вельмож двора в годы Мин было связано с
евнухами. И хотя из них многие имели титулы «старших наставни-
ков» (дасюэши), они всякий раз прибегали к поддержке евнухов,
дабы получить должность в правительственном кабинете. Однако,
проявив принципиальность или отсутствие подобострастия, они
подвергались опале и снимались с должности, их обвиняли в раз-
ных преступлениях. Словом, они испытывали различные лишения
и беды15. Действительно, даже очень крупные вельможи, чтобы
получить выгодную должность, «связывались со скопцами, зару-
чаясь их поддержкой», — так записано в «Истории Мин»16. К по-
добной поддержке евнухов прибегали многие чиновники двора и
провинциальных ямыней. Так, печально знаменитый Янь Сун,
живший несколько позже Лю Цзиня, и его сын Янь Шифань
(герой многих литературных памятников XVI-XVII вв.) заняли
важные посты при дворе именно благодаря своим тесным связям
с хуаньгуанями — чиновниками-евнухами17. В упомянутой нами
повести Ли Юя, Янь Шифань, дабы заполучить себе юного кра-
савца Цюаня, прибегнул к помощи придворного евнуха Ша.
К нему же он обращается и при решении других тайных дел. Исто-
рические материалы свидетельствуют о том, что чиновники, про-
явившие несговорчивость, строптивость и неповиновение евнухам
быстро лишались должности, подвергались различным наказани-
ям и просто уничтожались. При Лю Цзине честный вельможа дво-
ра Ян Ицин был лишен своего поста и брошен в темницу. Отпра-
вили в ссылку известного поэта и государственного деятеля Ли
Дунъяна, был бит батогами сановник Ян Юань, осмелившийся
обвинить Л ю Цзиня в узурпации власти, и т. д.18. В пору всевлас-
тия евнухов и царедворца Янь Суна их жертвами стали многие
25
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

известные чиновники, ученые мужи и литераторы, среди которых
был, например, знаменитый в то время поэт и эссеист Ван Шич-
жэнь. Жизненная эпопея этого человека породила популярную в ту
пору легенду о «мести» Вана придворной клике во главе с Янь Су-
ном, которую он будто бы осуществил, написав роман «Цзинь, Пин,
Мэй», где в иносказательной форме обличил своих врагов.
Жизнь евнухов-царедворцев была, однако, далеко не безоб-
лачной и нередко заканчивалась весьма трагически. Против Лю
Цзиня неоднократно возбуждались судебные дела и проводились
расследования, инициаторами которых были его политические оп-
поненты (упомянутый Ян Ицин и другие). Много раз ему удава-
лось избегать наказания, но наступил час, когда он был снят со
всех постов и отправлен в ссылку. Обыск, произведенный в его
имении, показал, что в своем доме он хранил поддельную импе-
раторскую печать, монаршее одеяние и много оружия. Шести-
десятилетний евнух был обвинен в государственной измене и
подвергнут «медленной казни», то есть четвертованию, причем не
сразу, а в течение трех дней. Легенда гласит, что один из его вра-
гов за несколько медяков купил кусок мяса поверженного против-
ника и съел его сырым, дабы удовлетворить чувство мести".
Примерно через столетие после Лю Цзиня на политическом
небосклоне минской империи появилась еще более одиозная фи-
гура знаменитого евнуха Вэй Чжунсяня (1568-1627), которого
можно без особого преувеличения назвать вершителем судеб дво-
ра в первые десятилетия XVII века. Он оказался в самом эпицентре
дворцовых интриг и политических баталий, инициатором которых,
впрочем, часто был сам. Его взлет обусловлен некоторыми осо-
бенностями правления императора Шэньцзуна, который правил
под девизом Ваньли (1573—1620). Этот монарх отличался полным
равнодушием к государственным делам, но большой склонностью
к утехам и развлечениям, а также разного рода таинствам (шаман-
ство, оккультные науки, алхимические опыты). Не удивительно,
что двор этого правителя превратился в место дрязг и политичес-
ких интриг, ожесточенной борьбы между различными группиров-
ками. Не случайно в конце XVI века огромную силу вновь обрела
«партия скопцов», которая безжалостно расправлялась со своими
оппонентами. Жестокие политические схватки, буквально сотря-
савшие страну, получили отражение в многочисленных историчес-
ких материалах и памятниках литературы. «Партия скопцов» была
_с КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ
£0

Беседка Ваньшоутин в Храме Неба
в это время многочисленна и сильна. Сначала ее возглавлял влия-
тельный евнух Чэнь Цзэн, отвечавший за поборы и конфискацию
имущества у «врагов трона». Партия скопцов старалась привлечь на
свою сторону самых разных людей, начиная с вельмож двора и кон-
чая весьма темными личностями или просто проходимцами вроде
некоего Чэн Шоусюня, простого мясника и торговца вином, полу-
чившего за «заслуги» от двора высокий чин во Дворце Боевой Доб-
лести. Это был яркий тип политического пройдохи, образ которого
воплощен в образе Симэня в романе «Цзинь, Пин, Мэй». Пример-
но таким же был и Вэй Чжунсянь.
История его жизни близка истории Лю Цзиня. Он тоже вы-
шел из семьи простолюдинов и в какой-то момент понял, что ос-
копление поможет ему сделать карьеру. До своего поистине фан-
ПРИДвОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

тастй'ического взлета при дворе он был обыкновеннымулаем — по-
лубр.оодягой, полумошенником (так его обычно характеризуют ис-
ториические документы и художественные произведения).Чтобы
избегать наказания за темные дела, он сменил фамилию на Ли.
Послле оскопления он вошел в фавор к влиятельному сановнику —
евну^ху Ван Аню и его приближенному, тоже скопцуВэй Чао. Бы-
стры ни взлет при дворе в еще большей степени обменяется его
близким знакомством с придворной дамой Кэ, которая вскорми-
ла малолетнего наследника престола Сицзуна (он правил с 1621 по
1627 гг.). Когда после таинственной смерти отиаСицзун занял
престггол, он даровал своей «матери» титул «Госпожи,Несущей Свя-
тостьр» (фэншэн фужэнь), а Вэю пожаловал пост Смотрителя-Дер-
жате/ля кисти — одна из важных должностей в палате Ритуалов.
Прих^од Сицзуна к власти произошел благодаря сложным закулис-
ным интригам придворных евнухов. За «особые» заслуги евнуха
юны£Й монарх восстановил его фамилию Вэй, а вместо прежнего
имен» и Цзиньчжун (мы увидим это имя во фрагментахромана) да-
ровалЛ ему имя Чжунсянь, что значит Верная Мудрость. Смена фа-
милией и имени означала преображение человека —изменение его
жизненного статуса.
Н 1есколько лет, проведенных Вэем при дворе Сицзуна, были
отмечнены ожесточенной борьбой с политическими оппонента-
ми (группой дунлиньцев), в результате которой Вэй вышел по-
бедителем. Его оппоненты были фактически разгромлены, а их
политгическое влияние восстановилось лишь при следующем им-
перат/оре. Вэй Чжунсянь добился победы во многихсложных ин-
трига?х двора, в которых также были замешаны многочисленные
обита-тели гарема (жены и наложницы умершего и здравствовав-
шего императоров: упомянутая Кэ, еще более влиятельная налож-
ница ^1и — «Западная Ли», как ее еще звали, поскольку она оби-
тала в' Западном Дворце). Многие из них претендовали на место
«правящей государыни», вершившей делами из-за «приспущен-
ного з'анавеса». С помощью Чжунсяня и его приспешников в это
время были умерщвлены многие из претенденток на высокие
места при дворе. В их числе оказалась даже родная мать царству-
ющего государя — наложница Ван. В конце правления Сицзуна
евнух Вэй приобрел огромную власть. Его величачи«Вельмож-
ным &!эем» (Вэй-гуном. Здесь слово «гун» означает и титул, и по-
чтителльное обращение к знатному вельможе), «Вельможей Вос-
28 "Н1ГЦВ1РЦ0ВЫХ ИНТРИГ

точного Приказа» (дворцовое учреждение, где вершились госу-
дарственные дела) и даже «Первейшим вельможей» (юаньчэнь),
настоящее его имя было даже табуировано. Некоторые бумаги
подписывались: «Государь и сановник Приказа» (имелся в виду
Вэй). При встрече с ним его величали: «Девять тысяч лет» и даже
«Девять тысяч девятьсот лет» (императора славили словами: «Де-
сять тысяч лет жизни»). В его честь воздвигали торжественные
арки, строили кумирни, в коих курились благовония. Некоторые
особо льстивые царедворцы предлагали государю возвести евну-
ха в ранг, равный Первоучителю Конфуцию20. В храмах, которые
воздвигались в его честь, появлялась надпись типа: «Небесная
добродетель, как у государей Яо и Шуня; высшая святость и выс-
шая мудрость»21.
Вэй Чжунсянь был человеком незаурядных способностей, ма-
стером тонкой лести, коварства и жестокости. Юный император
Сицзун на протяжении семи лет своего царствования фактически
находился во власти ловкого интригана и лицедея. Зная про склон-
ность юного монарха к развлечениям, Вэй устраивал для него те-
атральные действа с актерами и певичками, скачки и охоты. Он
придумывал водяные аттракционы и другие забавы, а дабы под-
черкнуть свои умения, сам занимался плотницкими, гончарными
поделками и прочими ремеслами22. В 1623 году по совету Вэя в
Запретном городе проводились военные учения, в которых уча-
ствовало три тысячи «боевых евнухов». Такие ученья и шествия
военизированных евнухов продолжались и впредь и были одной
из любимых забав недалекого императора.
Как и в пору Лю Цзиня, влияние Вэя распространялось на все
его окружение — «партию евнухов», которую он успел за эти годы
сколотить. История повторилась. Как сто лет назад, вокруг Вэя
собрались единомышленники-царедворцы, которые в истории и
литературе получили название «Пяти тигров», «Пяти леопардов»
и «Десяти псов». Первые пять — крупные вельможи двора, соста-
вившие своего рода мозговой центр «партии евнухов»: Цуй Чэн-
сю и другие. Вторые пять — военные чины, такие как Тянь Эрган
и Сюй Сяньтунь. Они, в частности, сыграли активную роль в раз-
громе дунлиньцев — главных конкурентов Вэй Чжунсяня. Десять
псов — чиновники в ранге начальников Ведомств столичных про-
куроров, то есть практические исполнители приказов. Многих из
них называли «сынами» и «внуками» престарелого евнуха23.
29
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Всевластие евнуха при дворе Сицзуна продолжалось вплоть
до смерти императора (он умер в возрасте двадцати трех лет) в 1627
году. С приходом на престол его младшего брата Сыцзуна обста-
новка при дворе изменилась. Новый государь (его девиз правле-
ния: Чунчжэнь) стал энергично очищать двор от ставленников Вэя,
а в конце концов черед дошел и до самого Вэй Чжунсяня. Вэй был
сослан в Фэнъян, а вскоре вышел указ о его аресте. Поняв, что
настал час расплаты, Вэй Чжунсянь решил опередить события и
Мост с пятью беседками на озере Шоусиху в Янчжоу
покончил с собой. Одновременно покончили счеты с жизнью и не-
сколько его сподвижников из «партии евнухов». Новый импера-
тор устроил большую чистку двора, однако полностью разгромить
институт всевластных скопцов так и не смог. Как мы уже говори-
ли, институт евнухов как влиятельный аппарат политической вла-
сти сохранился при маньчжурах и благополучно просуществовал
вплоть до XX века*.
' Более подробно история евнушества изложена во второй масти книги
30
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Выше мы вскользь коснулись некоторых эпизодов из жизни
евнухов в литературных произведениях. На самом деле образ ев-
нуха-царедворца довольно часто встречался в литературе XVI—
XVII веков. Причем это не только эпизодические характеры, но
именно центральные герои, несущие значительную смысловую
нагрузку. Эти образы интересны с точки зрения их социальной
оценки современниками. В романе конца XVI — начала XVII века
«Цзинь, Пин, Мэй», принадлежащем перу анонимного автора
(факт сам по себе, конечно, не случайный), появляется фигура ев-
нуха Хуа, о котором автор говорит как бы между прочим, однако
его присутствие в романе весьма ощутимо, ибо связано с характе-
ристикой главного героя — выскочки Симэнь Цина. Придворно-
го евнуха Хуа в действии почти не видно, однако о «почтенном
дядюшке» (в романе его называют «гунгун» — почтительное обра-
щение к придворным евнухам в эпохи Мин—Цин) то и дело гово-
рят другие герои: его племянник Хуа Цзысюй, его жена Ли Пинъэр,
распутник Симэнь. Племянник Хуа Цзысюй, распутник и бездель-
ник, постоянно прибегает к его помощи, когда ему надо уйти от
наказания за свои неблаговидные поступки. Прибегает к его под-
держке (попросту дает евнуху взятки) и пройдоха Симэнь, кото-
рый нередко оказывается в сложных ситуациях. Образ евнуха Хуа,
несмотря на его мимолетность, важен для понимания картины со-
циального бытия в романе.
Еще более яркой иллюстрацией жизни и поведения евнухов
может служить названная выше повесть Ли Юя, в которой евнух
Ша Юйчэн является если не главным героем, то во всяком случае
одним из важнейших действующих лиц. В повести говорится о двух
молодых ученых, которые становятся торговцами книгами, цве-
тами и антиквариатом. Молодые люди склонны к «мужскому по-
ветрию», весьма распространенному в то время. Они оба женаты,
но, познакомившись с красивым юношей Цюань Жусю, вскоре
делают его своим близким другом и сотоварищем по утехам. Мо-
лодой Цюань (такие юноши для утех получили в Китае название
лунъян), который «своей юностью и красотой привлекал к себе име-
нитых гостей», скоро попал в поле зрения вельможи Янь Шифа-
ня — сына всесильного царедворца Янь Суна, которой в это время
занимал пост таиши — придворного академика. Оба эти челове-
ка, как мы говорили, хорошо известны в истории. Ловкие поли-
тические интриганы, они были тесно связаны с «партией евнухов».
31
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ НИТДЯ

Появление этих персонажей в повести Ли Юя, конечно, не слу-
чайно. Оно прежде всего свидетельствует о явно отрицательном
отношении литератора к подобным историческим персонажам (за-
метим, что Ли Юй жил в пору разгула евнухов при Вэй Чжунсяне,
который в глазах современников ассоциировался и с Лю Цзинем,
и с семьей Яней). Янь Шифань, склонный к «мужскому повет-
рию», пожелал сделать Цюаня своим наперсником и наложником.
В связи с этим весьма симптоматична характеристика вельможи,
данная автором: «Надо вам знать, что Янь Шифань имел пороч-
ную страсть, именуемую «мужским поветрием». В его сети попа-
дали многие красивые юноши. Одаривал он своим вниманием и
служащих ямыней, даже тех, кто уже носил чиновную шапку,
если только они были молоды и хороши собой. Прислуживавшие
вельможи в дальних покоях удостаивались его высокой милос-
ти. В этих делах Янь Шифань был мастак и потому, едва взгля-
нув на Цюаня, сразу же оценил его достоинства: кожа белее снега,
нежное, лоснящееся тело, чистота невинной девушки. Воспылав
к юноше страстью, сановник решил во что бы то ни стало оставить
его у себя»24. Любопытно, что автор не слишком осуждает отноше-
ние двух молодых ученых к любимцу и даже где-то им симпатизи-
рует, однако совершенно непримирим по отношению к царедворцу
Яню и при каждом удобном случае подчеркивает его сластолюбие,
коварство и жестокость. Таким было отношение большей части об-
щества к этому кругу придворной элиты, которая была связана с
евнухами.
Поэтому не случайно появление в рассказе фигуры евнуха Ша.
Вот одна из его характеристик. «Надобно вам знать, что в ту пору
служил при дворе евнух Ша Юйчэн, оба Яня ему покровитель-
ствовали, осыпали милостями, и все потому, что он был так же
коварен, как и они, помогая им в разных подлых делах»25. В ки-
тайском тексте качества евнуха выражены многозначительным
словом «цзянь» (подлый, коварный, лукавый и пр.) — образ, ко-
торый в Китае характеризовал изменника (цзяньчэнь — чиновник —
изменник). Названные выше сунские царедворцы Цинь Гуй, Цай
Цзин и другие все были «цзяньчэнями». Другой эпитет этого че-
ловека — «ланбэй», то есть зловредный, подлый, трусливый (в обо-
их иероглифах этого слова есть элемент «собака», что подчерки-
вает «звериные» качества человека). Обращает на себя внимание
имя евнуха Ша, которое буквально значит «песок» и в то же время
32
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

SWBP
Павильон Пяти Драконов, где императоры обычно удили рыбу
созвучно со словом «убивать» (ша). Песок — здесь образ чего-то
аморфного и опасного, как сыпучие пески. В знаменитом волшеб-
ном романе «Путешествие на Запад» один из героев — монах Ша
(Ша Хэшан) изначально был «духом сыпучих песков». Словом,
имя рождало определенные ассоциации, и отнюдь не положитель-
ные. Из текста видно, что Ша, хотя и является «нэйсяном» («внут-
ренним смотрителем», то есть сановником «внутренних покоев
дворца»), однако живет вне дворца и принадлежит к категории
«чистых гостей», то есть является представителем своеобразной
богемы. Указанные автором детали весьма многозначительны. Они
говорят о высоком положении Ша, его влиятельности и незави-
симости. Обращает на себя внимание слово «цинкэ» — «чистый
гость», весьма необычное в данном контексте; в обиходе это слово
33
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ
3 Книга

имело довольно специфический оттенок. Так называли домашних
и придворных забавников, актеров и любителей, шутников, спо-
собных повеселить гостей и спеть песнь, просто собутыльников.
Интересно, что «цинкэ» — одно из образных названий сливы мэй-
хуа, цветка, который символизировал и утонченную красоту, и сла-
дострастие. Характеристика евнуха как «чистого гостя» намекает
на его по меньшей мере необычный образ жизни. Дальнейшее по-
вествование это подтверждает. Ша хочет сделать из юного Цюаня
своего слугу, который ухаживал бы за садом, его библиотекой и
развлекал гостей. Именно евнух по договоренности с Янем под-
вергает несчастного юношу кастрированию.
Этот эпизод не только показывает, как становятся евнухами
«по принуждению», из него видно, что евнух Ша занимается по-
добным оскоплением уже не первый раз, так как при нем нахо-
дятся и другие мальчики-евнухи. Характерно, что в доме Ша жи-
вут специальные мастера-оскопители. О такой насильственной
процедуре оскопления говорят и более поздние факты истории.
Бывшие евнухи, жившие в 80-х годах XX столетия (Жэнь Футянь,
Чи Хуаньцин и другие), рассказывали аналогичные случаи, кото-
рые происходили на их глазах. По их словам, в Пекине в свое вре-
мя жили два известных «оскопителя» Пятый Би и некий Лю по
прозванию Маленький нож. Они имели чин седьмого ранга и за-
нимались поставкой юных скопцов во дворец и в богатые дома.
Каждый квартал был обязан поставить сорок молодых евнухов26.
Они же занимались и оскоплением. Перед самой процедурой они
внимательно осматривали человека, выясняя его физическое со-
стояние, внешность, сообразительность, ловкость и пр. Бывшие
евнухи, в частности, пишут: «В тот самый год люди, собиравшие-
ся отправить своего сына во дворец, дабы сделать из него евнуха,
сначала шли к Би или Л ю, чтобы "повесить табличку", то есть ос-
тавить свое имя». После соответствующего осмотра и проверки
(наружности, сообразительности, ловкости, умения вести беседу)
и «прощупывания мошонки» (ощупывания половых органов че-
рез штаны) мальчика оставляли у себя, если он соответствовал всем
требованиям. «Очищение тела», то есть оскопление, производи-
лось самими Би и Лю, которые обладали в этом отношении боль-
шим опытом и имели соответствующее оборудование. За свою опе-
рацию они брали немалые деньги. Эти же авторы сообщают, что
иногда они оценивали свои услуги в огромную сумму (до 180 ля-
34
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

нов). Такие деньги бедным семьям, естественно, взять было не-
откуда, и тогда заключался «договор» о кредите".
В повести Ли Юя юноша Цюань становится полурабом евнуха
Ша: он не может даже покинуть его дом, чтобы навестить родите-
лей или друзей. Другой юный евнух ему объясняет: «С сегодняш-
него дня вы у него в услужении, поскольку накануне вам изменили
естество». Сам Ша объясняет юноше: «Запомни, ты стал скопцом
и теперь будешь жить у меня, другого пути у тебя нет. Никуда ты не
денешься»28. В этих словах заключен жестокий парадокс судьбы
оскопленного человека. У него оставалась лишь одна жизненная
альтернатива: стать евнухом-тайизянем при дворе или пойти в
услужение к какому-нибудь знатному вельможе. В первом случае
он мог «выбиться в люди» и обладать даже некоторой властью.
Юноша Цюань отправляется в услужение к Янь Шифаню и уже
потом попадает во дворец, обратив на себя внимание монарха. Став
придворным евнухом, он мстит Я ню за свое унижение.
Парадоксальность положения скопца в обществе состояла еще
и в том, что он пользовался уважением лишь тогда, когда занимал
пост придворного тайцзяня-смотрителя. Если же он оставался за
пределами дворца, то, по существу, становился изгоем. Таким об-
разом, оскопление было не только путем к славе и власти (как в
случае с Л ю Цзинем или Вэй Чжунсянем); оно вело человека к пол-
ному жизненному краху. Китайский историк Ли Гуан пишет, что
в обществе к скопцам (нетитулованным) относились с изрядным
презрением и насмешкой. «В обществе считали, что эти полумуж-
чины — полуженщины — люди низшей категории», что эти «лао-
гуны» («почтенные дядюшки») — настоящий позор для семьи.
В случае смерти евнуха его родным зачастую не разрешали хоро-
нить его на родовом кладбище29. В окрестностях старого Пекина,
например, стояли кумирни, подле которых были особые кладби-
ща для евнухов, так как в других местах их попросту не хоронили.
Скопцы, не попавшие в число придворных евнухов, становились
своеобразными бродягами-люмпенами. В романе о евнухе Вэй
Чжунсяне «Два сна», о котором пойдет еще речь, есть несколько
глав, повествующих о бродягах-скопцах, которые сбивались в раз-
бойные шайки. У них был свой лидер-вожак, свой кодекс поведе-
ния, свой образ жизни. Автор этого малоизвестного романа Го
Цин — праведник из Чанъани, в частности, пишет: «Долгие стран-
ствия привели Вэя к местечку под названием Линьцин, где буй-
35
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

ствовала ватага нищих скопцов под водительством некоего Бао
Нина по прозвищу Лютый тигр, отличавшегося не только изряд-
ной силой, но и коварством. Он наводил ужас на всех местных по-
бирушек». В банде нищенствующих скопцов Вэю удается втереться
в доверие к вожаку и стать всеобщим любимцем. Это — первая сту-
пенька к его дальнейшему успеху. Этот эпизод позволяет нам бо-
лее подробно остановиться на характере изображения евнухов в
художественных произведениях позднего китайского Средневеко-
вья. В этой связи особенно интересны два романа: названные выше
«Два сна» и «Чудовище Тао-у», очевидно, написанный на основе
первого произведения. Оба они посвящены истории евнуха Вэй
Чжунсяня, причем их содержание основывается и на исторических
фактах, и на слухах, сдобренных значительной долей авторской
фантазии. Они привлекают внимание еще и тем, что написаны,
так сказать, «по следам событий», то есть вскоре после крушения
карьеры всесильного евнуха, а потому дают возможность почув-
ствовать атмосферу эпохи и отношение общества (или какой-то
социальной группы) к самому явлению евнушества. Полное на-
звание романов таково: «Сны темный и светлый, мир предостере-
гающие» (в сокращенном переводе «Два сна»), а второй называется
«Праздные суждения о чудовище Тао-у» (в нашем переводе:
«Чудовище Тао-у». Фрагменты из обоих романов приводятся
ниже). Авторы произведений неизвестны, но первый роман под-
писан псевдонимом, однако кто такой Го Цин, праведник из Чанъ-
ани, нам неизвестно (слова Го Цин вряд ли вообще могут быть
именем, ибо они означают «Чистота Отчизны»). Роман «Два сна»
появился первым и лег в основу второго, хотя последний сильно
от него отличается подробностями описания и многими деталя-
ми. Оба произведения можно отнести к нравоописательным со-
чинениям со значительной долей обличения. Основной объект
авторской инвективы — евнух Вэй Чжунсянь и его окружение.
Роман « Два сна» появился в 1628 году, то есть уже на второй
год после смерти евнуха Вэя. Автор — «праведник из Чанъани»,
по-видимому, если не участник драматических событий, то во
всяком случае, их пристальный наблюдатель, причем его отноше-
ние к поверженному тайцзяню крайне негативно. В предисловии
(«Слово прозрения» или «пробуждения») он пишет: «Праведник
из Чанъани, узнав про жизнь Вэй Чжунсяня от начала ее до конца,
решил подробно изложить все деяния его: постыдные и мерзост-
36
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ные, вызывающие ужас и
гнев, душевную боль и ос-
трую жалость. Он пред-
ставил их в «двух снах»:
Светлом и Темном»30.
Автор воспринимает Вэй
Чжунсяня как некое ин-
фернальное зло, носителя
вселенских бед. Не слу-
чайно во втором романе
Вэй назван чудовищем
Тао-у. Согласно леген-
дам, эта тварь была похо-
жа на тигра с человечес-
ким лицом.У нее были
лапы тигра, клыки каба-
на, хвост длиной в один
чжан и восемь ни, шерсть
длиною два чи. За все зло,
которое содеял Вэй Чжун-
сянь в этом мире, его ждет
жестокое возмездие в мире
Императрица Цыси ИНОМ. Темный Мир, Куда
в конце концов попадает Вэй, — это загробное судилище, где ге-
рой слышит свой последний приговор. Разговор о «снах» в рома-
не не случаен. Сон — метафорическое выражение жизни челове-
ка как юдоли скорби и страданий. «Небо с Землею суть сферы
единого сна, — пишет автор в том же «Слове». — Это есть театраль-
ное представление, какие бывали как в древности, так и в совре-
менности. Человек в этой жизни (буквально «живой человек») есть
лишь пена химеры» (по-китайски: «хуаньпао» — пена иллюзии или
химеры). Евнух Вэй является порождением этой химеры, и сам он
представляет собой химеру — фантастическое воплощение зла.
Кармическая характеристика евнуха определяет все дальнейшее
повествование. Характерно, что первая глава произведения начи-
нается как бы с «конца» — наказания героя как выражения исто-
рической оценки его деятельности. «Рассказывают, что в годы
Тяньци, то бишь Небесного Начинания нашей Великой династии
Мин жил некий тайцзянь — дворцовый смотритель. Этот человек
37
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТ1Я

Опочивальня императора Гуансюя
по своему усмотрению вертел державной властью, однако этого
было ему мало, и он вынашивал мятежные планы заговора. За спи-
ной государя, пренебрегая всякими законами, он расшатывал ус-
тои страны. Уничтожая верных трону достойных людей, всесиль-
ный евнух раздавал своим наперсникам титулы и должности, тем
самым источая яд в пределах всех Четырех Морей. Разными не-
праведными способами собирал он свои богатства и в конце кон-
цов обогатился неимоверно, чем вызвал презрение и гнев тысяч и
тысяч людей. Нашему государю, святоясному Сыну Неба потоком
направлялись жалобы на злодея. Чиновники крупные и мелкие, а
также простолюдины слали монарху петиции и прошения, коими
в конце концов вызвали к злодею монарший гнев. Государь из-
дал суровый указ о лишении вельможи «железного знака» бла-
говоления и забрал в казну все его богатства. Усадьба тайцзяня,
а также все его угодья были объявлены к распродаже, а самого
его подвергли медленному умерщвлению путем отделения голо-
вы от туловища и отсечения всех конечностей». Факт «медленно-
го умерщвления» отмечается и в «Истории Мин» («Мин ши»). Этот
символический акт казни по отношению к уже умершему че-
ловеку был довольно распространенным явлением в китайской
истории.
38
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Повествование в романе идет под знаком изобличения пре-
ступлений евнуха Вэя, причем автор изображает достаточно прав-
дивую картину поступков скопца и истории его жизни, что сви-
детельствует о хорошем знании жизни вельможи. «Его фамилия
Вэй, а имя Цзиньчжун, что значит Продвинутая Верность. Он уро-
женец Сунинского уезда области Хэцзянь и вышел из разорив-
шейся и обедневшей семьи, которая долгое время скиталась по
белу свету. Человек, напрочь лишенный чести и порядочности,
Вэй к тому же был большим мастером премерзких и недостойных
проделок, чем, увы, прельстил юных отпрысков из весьма уважа-
емых семей. С малых лет Вэй не занимался ничем путным, но зато
весьма поднаторел в некоторых занятиях, помогавших ему в бес-
путной жизни. Так, скажем, он достиг изрядных успехов в игре
на музыкальных инструментах, а также в пении и танцах. Кроме
того, Вэй считался неплохим наездником и стрелком излука, он
умел также недурно бить по мячу, играть в шашки и шахматы. Что
касается книг и словесности, то в этом он был полным невеждой.
Кажется, он не знал ни единого иероглифа. Тем не менее моло-
дые люди из этих мест проявляли к нему немалое расположение
за его шутки и большое умение позабавить друзей». Эта характе-
ристика евнуха, видимо, достаточно правдива, так как о том же
свидетельствуют и некоторые исторические материалы. Действи-
тельно, многие евнухи сделали карьеру своим умением, например,
«позабавить» государя и придворную знать. Причем от них не
требовалось ни глубоких знаний, ни особого образования. Кста-
ти, многие евнухи были малограмотными или вовсе безграмотны-
ми людьми, так как происходили из крестьян, мелких горожан,
ремесленников и т. д.11 Неудивительно, что в романе говорится
именно о «разорившейся семье» (положу), которая слоняется по
белу свету. Во втором романе, где литературная гипербола более
остра, родителями Вэя оказываются бродяга-скоморох по клич-
ке Безобразный Осел и полугетера. Во многих исторических ма-
териалах подчеркивалась малообразованность Вэя, во всяком слу-
чае в молодости. В обоих романах говорится, что Вэй сбивает
компанию молодых бездельников, прощелыг и мошенников, с ко-
торыми устраивает оргии в кварталах певичек, играет в азартные
игры и творит всякие безобразия. Более того, Вэй и его друзья за-
нимаются даже прямым разбоем, поэтому не случайны их посто-
янные конфликты с властями Чанчжоу. Все это, однако, не мешает
«Q ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Вэю устанавливать связи с влиятельными лицами, заключать
«братские союзы» («союзы золота и орхидеи») с близкими по духу
людьми, в том числе с придворными евнухами. Перед ним откры-
вается путь наверх. Интересно, что оба автора обусловливают
взлет Вэя необычностью его судьбы, которую предрекают ему га-
датели.
Надо сказать, что разного рода предсказания и знамения — до-
вольно обычное явление в китайской средневековой прозе. Они
всегда свидетельствуют о необычайной судьбе человека и предна-
чертаниях его жизни. Вэй Чжунсянь несколько раз отмечен зна-
ками судьбы, которые вовсе не сулят бед, а напротив, неоднок-
ратно предвещают ему жизненный взлет. В одной из гадательных
бирок так и говорится: «Предстоящий путь велик и далек, он су-
лит благополучие и долголетие» (любопытно, что неграмотный Вэй
не понимает смысла гадательных оракулов). Однако Вэй сам раз-
рушает свое счастье и поэтому терпит крах. Вот как выглядит один
из эпизодов ворожбы. «Дело с жалобой Цзиньчжуна (первое имя
Вэй Чжунсяня. — Д. В.) хотя и завершилось благополучно, одна-
ко сей муж, считавший себя личностью необыкновенной и вы-
дающейся, в какой-то момент вдруг стал неудачником (лопо).
В ямыне вход для него был закрыт, а в столице он жить не мог.
Пораскинул он мозгами и понял, что дальше так жить решитель-
но невозможно. И тогда он решил спросить о своей судьбе гадателя
Гуань Шэна. Старый ворожей в это время сидел у городских ворот.
В первый раз гадание показало, что на его жизнь падает семьдесят
вторая бирка (в китайском тексте гадательная бирка называется
«цянь» — плашка), которая гласила:
Неровен путь через мост на реке,
Дорога крута или падает вниз.
О, как еще долог путь впереди,
А солнце уходит на запад.
Быть может, ждет тебя миг благодатный,
Будет слава тебе и почета цветы.
Но лучше, если вместо зайцев и лис
Ты встретишь золотого фазана32.
В метафорической форме здесь предрекается блистательная
карьера, однако в словах гадания видно и предостережение о тех
опасностях, которые поджидают человека. Образ моста — сим-
40
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

вол разлуки, ухода в небытие. Солнце, склоняющееся к западу —
близкая кончина; «лисы и зайцы» — намек на непутевое окруже-
ние Вэя.
Гадание происходит три раза и всякий раз предрекаемый ге-
рою блистательный путь сопровождается оговорками автора. На-
пример, «если бы в будущем он понял смысл гадательной бирки,
то обеспечил бы себе долгую жизнь и богатство вместе со славой».
Подобное предсказание он получает и из уст другого ворожея Тао
(глава восьмая романа), однако тщеславный герой желает видеть
лишь первую его половину (счастливую) и пренебрегает другой
(предостерегающей), а потому он обречен. Жизнь, полная удоволь-
ствий, продолжается и в конце концов приводит к недугу: его муж-
ская плоть постепенно начинает подгнивать. В этот момент у героя
возникает мысль об оскоплении. В романе «Два сна» его скорб-
ные думы выражены в примечательном эпизоде, где герой гово-
рит сам с собой. « Ничтожный Вэй Цзиньчжун дошел до крайней
черты и выхода для себя я не вижу. Я постоянно терплю голод и
испытываю боли во всем теле. В свое время в храме на горе Тай-
шань я трижды искал смерти, но духи меня от нее отвратили. Нын-
че жизнь моя стала нестерпимой и я решил себя оскопить, дабы
вступить в круг подобных»31. Он подвергнул сам себя оскоплению
в заброшенном храме. В романе «Чудовище Тао-у» эта сцена при-
нимает мистическую окраску: ватага бродячих скопцов его обво-
ровывает, избивает и бросает в реку. Течение прибивает тело к
берегу, где два странных существа, похожих на собак, расправля-
ются с его мужскими причиндалами. Впоследствии оказывается,
что эти животные — таинственные существа, символы другого ми-
ра. Вэй, живя в скиту у даоса, их убивает и съедает, поэтому и
следует возмездие. Фантазия автора романа придает событиям ми-
стические черты.
После разных перипетий Вэй встречается с придворными ев-
нухами («почтенный Хэ» и другие) и с их помощью оказывается
во дворце. С этого момента автор величает его не иначе, как «го-
сударственный разбойник евнух Вэй», то есть как он часто зовет-
ся в исторических документах. Начало его карьеры при дворе изоб-
ражается так. «Неожиданно наш батюшка государь Ваньли после
пребывания на престоле сорок восемь лет, в восьмом месяце пре-
ставился — вознесся к облакам, а трон передал батюшке Тайчану
(императору Гаоцзуну, что произошло в 1620 году. —Д. В.). Однако
41
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТ

нежданно-негаданно наш государь, пробыв на драгоценном пре-
столе всего две луны, тоже скончался, передав трон батюшке Тянь-
ци (Сицзуну: 1620—1627. —Д. В.), что было большим счастьем для
разбойника Вэя»34. Ибо государь «проявил особую милость к раз-
бойнику Вэю, переведя его из Приказа Внутренних Смотрителей
в Приказ Церемоний, дабы тот мог управлять делами Восточного
Приказа (это учреждение фактически занималось всеми важней-
шими делами двора. — Д. В.). Государьдаровалемуимя Чжунсянь,
собственноручно начертав эти два знака. Верховный владыка на-
деялся, что Вэй станет хорошим человеком, ибо «верность» исклю-
чает предательство, а «мудрость» — зло. Кто мог предположить, что
тот впоследствии станет замышлять бунт и измену, превратится
в государева преступника, расхищающего казну! Словом, этот че-
ловек не оправдал высочайшей милости государя, который даже
изменил его имя»35. Здесь и далее, подчеркивая низкие качества
Вэя, автор старается обелить самого владыку— черта традици-
онная для официальной китайской историографии и восприня-
тая литературой. Литераторы (за редким исключением) почти
всегда утверждают, что зло исходит не от государя, но от дурно-
го его окружения — цзяней (предателей) и цзэев (разбойников).
Что касается верховного владыки, то он всегда мудр и справед-
лив. Так происходит и здесь, хотя история свидетельствует, что
взлет евнуха происходил благодаря покровительству императо-
ров. В романе он объясняется прежде всего исключительной хит-
ростью, лукавством и коварством евнуха: «В то время разбойник
Вэй лукаво изображал себя преданным вельможей, проявляя край-
нюю осторожность и внимательность. Батюшка государь Тяньци
проникся к нему еще большим доверием, выслушивал его и сле-
довал его советам. Воспользовавшись милостью и расположени-
ем государя, Вэй прибрал к рукам бразды правления». В обоих
произведениях весьма ярко изображается обстановка при дворе —
душная атмосфера козней и интриг, в которой прекрасно себя
чувствовал Вэй, искушенный в закулисных битвах. В романах
много эпизодов, раскрывающих незаурядный талант Вэя в осу-
ществлении политических интриг. Например, его борьба с одним
из опасных своих конкурентов Ван Анем (тоже евнухом). Вэй
прибегает к поддержке фаворитки Кэ. В романе «Два сна» гово-
рится: «Злодей Вэй обратился к Ли Чжэню и Лю Юю (его спод-
вижники. — Д. В.) с такими словами:
42
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Почтенная госпожа (то есть Кэ. — Д. В.) сильно невзлюби-
ла старого Вана и всем сердцем желает его погубить. Но она все-
го-навсего слабая женщина и вряд ли способна что-то придумать.
Вам, любезные, придется пошевелить мозгами. Подумайте, как от
него избавиться. Медлить более нельзя!
— Надо, чтобы почтенная пустила слух, как говорится — тень
ветерка,— промолвил Ли, — и чтобы этот слушок дошел до ушей
нашего Мудрейшего государя. Мы же со своей стороны подгово-
рим кого-нибудь составить на него несколько кляуз. Вот так с ним
и расправимся.
— Превосходный план, отменный! — воскликнул Вэй.
И действительно, Кэ стала распускать слухи: нынче скажет, что
Ван Ань прибрал к рукам всю власть, назавтра толкует, что он не-
законно завладел богатствами и приобрел слишком большую силу.
А тут еще некоторые придворные чиновники стали распускать дру-
гие сплетни и подавать государю жалобы. В конце концов на свет
появился поддельный указ о казни Ван Аня — утоплении в озере
Наньхай. Через три дня тело Вана всплыло. Вэй приказал своим
людям выловить его баграми и бросить собакам. Так он утолил
свою ненависть к старому Вану и добился еще большего располо-
жения Кэ». В этом эпизоде примечательны слова о «поддельном»
(или фальшивом) указе. Эти слова нередко встречаются в истори-
ческих материалах, где говорится о преступной деятельности ев-
нухов типа Вэя, которые издавали указы от имени императора.
В романе «Два сна» видно, что для Вэя издавать такие указы было
самым обычным делом. Характерно, что одна из глав, где говорит-
ся о первых придворных победах евнуха, заканчивается такими
многозначительными словами: «Гриф огромный взлетел на высо-
кий платан. И кто-то при этом изрек, что дурно, а что хорошо.»
Эта концовка главы, намекает на иллюзорность карьеры скопца.
Надо заметить, что подобные концовки, как и заголовки глав весь-
ма примечательны. Они прекрасно характеризуют действия анти-
героя. Вот некоторые названия глав: «Замышляет убить Ван Аня»,
«Заключает союз с мамкой-оборотнем», «Улучив момент, подделы-
вает указ государя», «Чернит и губит верных людей» и т. д. Обраща-
ет на себя внимание последний этап жизни всесильного евнуха:
вершина взлета и последующее падение. Вот как, скажем, изоб-
ражается обстановка его всесилия и величия («Два сна»): «Во вре-
мя этой инспекционной поездки Вэй Чжунсянь собрал золота и
43
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ ПИТАЯ

Беседка Цяньцютин (Тысяча осеней) в саду Юйхуаюань (музей Гугун)
серебра на несколько сот тысяч лянов. Кроме этого, в пути ему
то и дело делали подарки и подношения. Большие и малые теле-
ги с добром следовали в Сунин, где он жил... Когда Вэй вернул-
ся в Сунин, он увидел, что дома все его хранилища заставлены
сундуками с золотом, жемчугом и прочими драгоценностями, до-
рогою парчою и шелками. Он подумал, что достиг вершины сво-
его богатства и славы.» «Теперь надо воздвигнуть кругом стену,
чтобы все это сохранить», — подумал он и велел Ли Чжэню под-
готовить бумагу государю. Двор отправил ее в Ведомство Работ,
где порешили выделить семьдесят тысяч лянов на строительство
стены в Сунине. Государю было отправлено второе прошение,
получившее высочайшее одобрение. Вообще-то городок Сунин
был совсем крохотный: в окружности, почитай, не больше не-
скольких ли. Кирпичных стен здесь никогда не воздвигали.
44
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Однако здесь родился Вэй Чжунсянь, здесь жила его родня и чле-
ны его рода. Он присвоил себе право двора даровать имения вель-
можной знати — гунам и разным хоу, бо и цзюэ, — и в полной мере
использовал его для себя, ибо ныне он сиял и сверкал, ослепляя
очи людей своим блеском»36. Такое описание вполне соответству-
ет реальным фактам. В самом деле, могущество евнуха казалось
беспредельным.
Выше уже говорилось о том, какие эпитеты присваивали себе
евнухи и как их величали льстецы. В романах хвалебные эпите-
ты преумножены: «Видя, что государь высоко ценит усердие Вэй
Чжунсяня, все чиновники двора шли к нему с поздравлениями,
восхваляя его добродетели и заслуги. Они заполнили весьегодвор.
В докладах и петициях они величали его Чиновником Приказа,
Первочиновником, Высоким Вельможей, Столпом страны. В ча-
стном общении его называли Предком-батюшкой, Дворцовым
Господином, Почтенным батюшкой, Тысячелетним и Девятиты-
сячелетним. Даже у Ван Чжэня и Лю Цзиня никогда не было
столько наименований»". Безусловно, в словах автора слышится
ирония, если не сказать издевка, что вообще говоря, было свой-
ственно многим произведениям обличительной направленности,
которые появлялись в это время («Цзинь, Пин, Мэй» и другие).
С этой точки зрения романы «Два сна» и «Чудовище Тао-у» инте-
ресны не только как нравоописательные произведения, но и как
образцы художественной сатиры и инвективы. Вот как, например,
изображена сцена торжеств по случаю шестидесятилетия всесиль-
ного евнуха (смотри далее перевод главы двадцать седьмой): «Ше-
стнадцатого числа третьего месяца седьмого года эры Тяньци —
Небесного Начинания Вэй Чжунсяню исполнилось шестьдесят
лет, о чем оповестили всю Поднебесную. Государь всемилостивей-
ше пожаловал ему четыре торжественные грамоты (адреса) на цвет-
ном шелку, два дворцовых цветка, а также немало золота, нефрита,
тушу барана и вино. Посланцы из местных управ, а также служа-
щие разных ямыней и отделов всех провинций поднесли ему дары.
Горами лежали редкостные изделия и диковинные вещицы, узор-
чатые ткани и яшма. В этот день все три гуна и девять цинов, чи-
новники восьми отделов (столов) и двух ямыней, вся государева
родня и родовитые вельможи пришли его поздравить, чтобы по-
желать ему долголетия и поднять в его честь заздравную чашу»38.
Подобные описания в таких произведениях не случайны. В дру-
45
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ ПИТАЯ

гом контексте они звучали бы как хвалебный гимн достоинствам
вельможи, но в данном случае они наполнены откровенной иро-
нией, причем не столько даже по адресу евнуха Вэя, сколько по
адресу пресмыкающейся перед ним вельможной знати. Ведь с по-
клоном к нему идут три гуна (первые министры) и императорские
родственники. Автор подчеркивает величие Вэя в прозопоэтичес-
ких строчках:
Пурпурные халаты с поясами, отделанными яшмой, —
То гости входят в ворота, распространяя округ
неземное сияние.
На золотых бокалах и кубках из яшмы
Вырезаны их имена и фамилии —
Разноцветие красок слепит глаза.
Здесь стоят расшитые ширмы, экраны
С цветными картинами, —
На них слова восхваления
И разные лестные фразы...
На фоне этого великолепия эффектно выглядит виновник тор-
жества Вэй Чжунсянь. Он в пурпурном халате, на котором видны
эмблема змеедракона и изображения священных оленей. На нем
шляпа дворцового смотрителя — тайизяня, украшенная златою
нитью. Он сидит в кресле, застланном шкурой тигра, лицом на юг.
В этот момент никто из сиятельных вельмож и даже государевых
родственников не смеет к нему приблизиться с поздравительны-
ми таблицами, хотя существует дворцовый ритуал, который нару-
шать никому не позволено. Но для Вэя не существует никаких
запретов и правил, его могущество столь велико, что он может по-
мыкать знатными сановниками и отдавать им приказы от имени
императора, а самого государя он постоянно обманывает и дер-
жит в неведении того, что происходит во дворце. Автор намерен-
но изображает величавую пышность торжества, чтобы лишний раз
подчеркнуть незаконность амбициозных притязаний евнуха, а от-
сюда всю вздорность и иллюзорность его бытия. В этой сцене ви-
ден намёк на попытку Вэя выглядеть если не верховным владыкой,
то по крайней мере первым вельможей двора, что ему вполне уда-
ется. Пурпурный халат, кресло (почти трон), прикрытое шкурой
тигра, стоящее в зале так, что сам герой смотрит на юг, — все это
намеки на державную власть. Обращает внимание знак змеедра-
46
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

кона — мана на халате, который свидетельствует об очень высо-
ком положении при дворе. (Вот полный комплект такого платья:
черная шелковая шапка с крыльями, пурпурный халат с круглым
белым воротом, расшитый змеедраконами, с темно-красным узо-
ром в виде облаков. Змеедраконы обычно бледно-желтого цвета,
а их чешуя более темного, но тоже желтого оттенка, щетина и
борода фантастического существа зеленоватые, рога белые. На ха-
лате виден также затейливый рисунок плывущих облаков и струя-
щейся воды, вышитых голубыми, зелеными и желтыми нитями.
Наряд дополняет тёмный широкий пояс с нефритовыми пласти-
нами, с пояса свешивается расшитый шнур с кистью40.) Такой
наряд с особыми эмблемами и знаками очень походил на импера-
торский, отличаясь от последнего лишь деталями. Например, ко-
личество лап у змеедракона на императорском халате было больше
на одну. Словом, евнух Вэй выглядит, как верховный владыка, по-
этому не случайны слова о том, что ему «удалось сковать самого
государя, он посмел отдавать приказы сиятельным вельможам».
В китайском тексте использовано слово се, что значит «схватить,
держать, сковать» и лин, которое означает «приказывать». Любо-
пытно, что это место китайского текста почти буквально повто-
ряет цитату из «Хроники Трех Царств», где говорится, что Цао Цао
(генерал, образ которого ассоциировался в китайской истории с
узурпацией верховной власти) с помощью тысяч и тысяч солдат
держал в руках Сына Неба и помыкал вельможной знатью (чжу-
хоу). Таким образом, текст романа XVII века имеет прямые парал-
лели с китайской историей, что вполне понимали современники.
Все эти описания нужны автору, чтобы подвести читателя к мыс-
ли о неизбежности и закономерности жалкого финала евнуха Вэя.
И он наступаете приходом на трон Чунчжэня, которого автор вос-
принимает как спасителя отечества. «Все подданные в пределах Че-
тырех Морей возликовали — и с радостью занялись своими делами.
Все вокруг восклицали, что в мире им встретились Яо и Шунь».
Автор романа «Два сна» сопровождает эти слова стихотворной
вставкой:
Святой Владыка, солнцу подобный,
Осветил своими лучами всю землю.
Мерзкой нечисти и силы бесовской
Следы мигом uc4e3jiu.
47
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Заключительные картины краха евнуха Вэя изображаются в
романах довольно своеобразно. В последних главах приводятся
тексты обличительных петиций чиновников с мест на имя госу-
даря, в которых они перечисляют злодеяния евнуха. Вслед за ис-
торическими хрониками авторы обоих романов перечисляют име-
на участников этой последней кампании против Вэй Чжунсяня:
прокурор-инспектор столичной прокуратуры Ян, прокурор-инс-
пектор провинции Юньнань и т. д. В их докладных трону подроб-
но говорится о недостойном поведении евнуха Вэя и присных:
попытках узурпации власти (они «давно занимаются обманом и не-
законным захватом власти на местах»), «неверности и отсутствии
сыновней почтительности» и т. д. Советник Управы Общих дел Ян
Шаочжэнь свою петицию трону озаглавил: «По делу о том, как
большой изменник замыслил бунт, следы коего уже обнаружены,
однако многочисленные злодеяния и замыслы мятежа еще не пре-
сечены, посему надобно покарать главаря и изгнать его последо-
вателей. К сему петиция»41. Или бумага чиновника Уголовного
ведомства Гуна: «По делу о разоблачении изменника, обманывав-
шего государя и позорящего Отчизну. Милостиво просим свер-
шить праведный суд и создать новое, осиянное светом правление.
К сему...» Многие названия петиций и тексты воспроизводят ре-
альные документы эпохи, что говорит о хорошем знании автора-
ми обстановки. Подобные тексты, конечно, создают картину ис-
торической достоверности, хотя нельзя забывать, что они в то же
время являются и плодом авторской фантазии. Особенно от-
четливо эта особенность видна в романе «Чудовище Тао-у», где
сцены обличения преступлений евнуха даны с исключительны-
ми подробностями, сочетающимися с художественной выдумкой.
Скажем, в одном месте говорится о жалобе столичного прокурора
Ян Ляня, в которой он подробнейшим образом излагает двадцать
четыре злодеяния евнуха Вэя, не упуская из виду ни малейшей под-
робности и разъясняя предысторию карьеры евнуха, в свое время
бывшего городским улаеи-бездельником. Вот некоторые приме-
ры его петиции двору: «С тех пор, как Чжунсянь узурпировал
власть, появилось множество государевых постановлений, одна-
ко никому так и не удалось отличить настоящее от фальшивого,
из-за чего чиновники соединялись в группы по три-пять человек,
устраивали крикливый шум в зале, где обсуждались дела прав-
ления, в результате чего приходилось вмешиваться вельможам
48
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Кабинета. Все это разрушало дела правления наших предков, су-
ществующего уже два столетия. Сие есть первое преступление!»42.
Ян Лянь пишет, что Вэй изводил честных вельмож, «чистых, как
журавли», и запретил присутствовать на аудиенциях чиновникам
«с истиной на лице». Упоминает он и о связи евнуха с кормили-
цей-фавориткой Кэ и т. д.
Указ государя о снятии евнуха с постов недавно всесильный
вельможа воспринял болезненно. В романе «Чудовище Тао-у» хо-
рошо показано психологическое состояние вельможи в минуты
приближающегося краха. «Получив высочайший указ, Вэй Чжун-
сянь в панике принялся собирать свои богатства: золото, серебро,
драгоценные каменья, хранившиеся у него в имении, и склады-
вать их на телеги, коих оказалось свыше сорока, а запряжены они
были несколькими десятками крепких коней, специально выра-
щенных в его усадьбе. Для охраны богатств он отобрал несколько
десятков удалых молодцов, вооруженных короткими мечами и лу-
ками. Остальные богатства, которые не смог взять с собой, он рас-
пределил среди близких ему евнухов, а часть отправил в подарок
В восточной части от храма Чэнгуандянь растет можжевельник, посаженный
еще в династию Цзинь. Его высота 20 метров, возраст 800 лет
49
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ ИИТДЯ
4 Книга

кое-кому из вельможной знати». Автор подробно изображает кар-
тину проводов. Он пишет об искренней скорби приближенных,
страхе других («Даже подарков своих не прислали. Вот такие-то
людские нравы!» — замечает автор), необузданной радости тре-
тьих («Даже малые дети швыряли камнями в паланкин, в коем
он ехал»).
Картина гибели евнуха (его самоубийства), как ни странно, в
обоих романах изображена довольно скромно, но показана весь-
ма правдиво. В обоих произведениях действие происходит на по-
стоялом дворе, где евнуха застает указ императора. В романе «Два
сна» мы читаем: «Ли Чаоцинь (приближенный евнуха. — Д. В.),
стоявший рядом, сказал:
— Почтенный батюшка (в тексте: «лаоцзун» — своего рода ста-
рейшина клана, предок)! Не стоит так тревожиться; Указ государя
отсылает вас в Фэнъян, значит, надобно туда ехать, а там посмот-
рим, что будем делать дальше! — он застелил постель, и они лег-
ли. Вэй Чжунсяню не спалось, хотя уже пробила третья стража.
Кругом царила тишина, и до его уха лишь доносился храп при-
ближенного. Он, стараясь не шуметь, поднялся и сел. Ли продол-
жал сладко спать, посапывая. Вэй развязал свой расшитый феник-
сами пояс, забросил его на балку и повесился. Ли Чаоциню в этот
момент что-то приснилось: он в страхе вскочил и тут же увидел
висящего на поясе хозяина. Ли повалился на пол, охваченный
ужасом. Он долго лежал, не издавая ни звука...»43. В романе «Чу-
довище Тао-у» эта же самая сиена расцвечена некоторыми дета-
лями, призванными заострить драматизм ситуации. «В этот день
они спустились вниз и после того, как выпили и закусили, верну-
лись в комнату. Вэй обратился к Ли Чаоциню:
— На днях покончили с Сюй Инъюанем, а это значит, что я
лишился прочной опоры и поддержки при дворе. Сейчас мне ве-
лено отправляться в Фэнъян. Там, конечно, тоже можно жить при-
певаючи: ведь у меня есть и золото, и драгоценности — авось, про-
живу вполне безбедно! Но придворные псы не желают выпускать
меня из лап. Своими жалобами, что строчат на меня, они возбу-
дили гнев государя, и он послал сюда своих гонцов, дабы они увез-
ли меня насильно. Словом, дело плохо: рано или поздно меня схва-
тят и увезут на допрос. Ну а там жди палок, а возможно, меня
просто убьют. В общем, ждет меня стыд и срам. Так не лучше ли
сразу покончить все счеты с жизнью, пока не прибыли сюда госу-
50
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

даревы гонцы?...За все, что было содеяно, в ответе я сам, и вас всех
это совершенно не касается. Вас искать не станут. А потому заби-
райте все мои драгоценности и бегите отсюда. Одним словом, спа-
сайтесь!
Ли Чаоцинь заплакал.
— Я ваш близкий слуга, батюшка, все равно что сын родной!
К тому же вы мне помогли выбиться в люди — подняли наверх.
Вместе с вами я делил славу и богатство, значит, должен с вами и
погибнуть! Иного пути у меня нет!
Оба горько заплакали. Их печальная беседа продолжалась по-
чти до полуночи. Кругом стихло. Они переоделись во все новое и
снова всплакнули, а потом, набросив на себя петли, повесились»44.
Ситуации схожи, но отличаются в деталях. Любопытно, что оба
автора (особенно второй) привносят в образ евнуха вполне поло-
жительные черты, отходя от традиционной схемы. Вэй и его слуга
кажутся в этих драматических эпизодах людьми, не лишенными
известного благородства. Во втором романе обращает на себя
внимание образ приближенного челядина Ли, который до конца
остается верным своему господину. Так изображена в романах по-
следняя сцена жизненной драмы всесильного придворного —
евнуха Вэй Чжунсяня, которая завершает заключительную стра-
ницу его блистательной жизни и жалкого конца.
51
ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ
4*

КОММЕНТАРИИ
и статье «Придворные скопцы...»
ар. 15-51
1 Пу И. Первая половина моей жизни.
Воспоминания Пу И — последнего
императора Китая / М., 1968. Пер.
Н.А. Спешнева. — М., 1968. См.,
напр.: Мэ Дэцин. Воспоминания ев-
нухов Цинского двора (записал Чжоу
Чуньхуэй) // Дворцовая жизнь в
эпоху поздней Цин.
2Тайцзянь — одно из названий двор-
цовых евнухов (буквально означа-
ет: «великий смотритель, надзира-
тель»).
' Пу И, указ. соч., с. 95.
4 См., напр.: Мэ Дэцин (записал Чжоу
Чуньхуэй). Воспоминания евнухов
Цинского двора. //Дворцовая жизнь
в эпоху поздней Цин (Вань Цин гун-
тин шэнхо цзяньвэнь). — Пекин,
1982.-С. 173-186.
5 Пу И, указ. соч., с. 93.
6 См.: Воспоминания евнухов...
С. 173.
7 Пу И, указ. соч., с. 96.
* Там же, с. 96.
' Император Гуансюй вступил на пре-
стол в 1875 г.
111 Ли Юй. Полуночник Вэйян или Под-
стилка из плоти / Пер. Д. Воскресен-
ского. — М„ 2000. - Гл. 19 и 20.
11 Ли Юй. Двенадцать башен. Башня
собрания изысканностей. / Пер.
Д. Воскресенского. — М., 1999.
12 Е Динъи. Политика тайной службы в
династию Мин (Миндай тэ-у чжэнч-
жи). — Пекин, 1951.— Гл. I.
См. также: Дворцовая жизнь...
с. 158-189.
13 Ли Гуан. Тайцзяни в эпоху динас-
тии Цин (Цин цзи ды тайцзянь) //
Дворцовая жизнь... с. 160.
14 ЕДинъи, указ. соч. Гл. I; Ван Тянью,
СюйДалин. Шестнадцать императо-
ров династии Мин (Минчао шилю
ди).-Пекин, 1991.-С. 195.
15 Е Динъи, указ. соч., с. 45.
" Там же, с. 47.
17 Там же, с. 49.
18 См.: Ван Тянью, Сюй Далин. Шест-
надцать императоров... с. 196-197.
"Там же, с. 198.
20 Дворцовая жизнь... с. 160.
21 См.: Известные чиновники в истории
Китая (Чжунго лидай минчэнь). /
Подред.Ли Гуйхая. — Хэнань, 1988. —
Т. 2. - С. 290.
22 Ван Тянью, Сюй Далин. Шестнад-
цать императоров... с. 306.
21 Известные чиновники... с. 291.
52
книг* дворцовых интриг

24 Ли Юй. Башня собрания изыскан-
ностей.
25 Там же.
26 Дворцовая жизнь... с. 176.
27 Там же. С. 177.
28 См.: Ли Юй. Башня собрания изыс-
канностей.
29 Дворцовая жизнь... с. 170.
311 Здесь «Светлый» и «Темный» сны
есть образ двух миров: реального и
потустороннего.
31 Дворцовая жизнь... с. 176.
32 Го Цин — Праведник из Чанъани,
Сны Темный и Светлый, мир предо-
стерегающие (Цзинши иньян мэн). —
Шэьян, 1985.-С. 27.
33 Там же, с. 35.
м Там же, с. 56.
35 Там же, с. 56.
36 Там же, с. III.
37 Там же, с. III.
18 Там же, с. 130.
39 Там же, с. 130.
40 Чжоу Сибао. История китайской
одежды в древности (Чжунго гудай
фучжуан ши). — Пекин, 1984. —
С. 388.
41 Сон Темный... Гл. 29. В этой главе
приводятся названия разного рода
петиций, изобличающих евнуха Вэй
Чжунсяня в его преступлениях.
42 Чудовище Тао-у (Праздные сужде-
ния о чудовище Тао-у). — Пекин,
1983. — С. 362. В главе тридцать пер-
вой излагаются все злодеяния евнуха
Вэя в пору его службы при дворе.
41 Два сна...(Сон Темный и Светлый...),
с. 145.
44 Чудовище Тао-у, с. 541.

Го Цин, праведник из Чанъани
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ,
МИР ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩИЕ*
ФРАГМЕНТЫ ИЗ РОМАНА XVII в.
СЛОВО ПРОЗРЕНИЯ
(Предисловие Дровосека с гор Яньшань)
ебо с Землею суть сферы единого сна.
Древность и нынешний день, похожи
они на спектакль, а ныне живущие люди
все равно, что пена химеры. Цветущая
слава и увяданье, утраты и достижения,
жизнь и кончина, благо и зло — все это
проявление образов разных. Хладный
ветер и дождь лишь горькую скорбь и
тоску порождают. А вот благовещие звез-
ды и облак счастливый несут спокой-
ствие душам. Величие бывает тогда, ког-
да мелкое вдруг исчезает, а большое
приходит. Но когда стихия Инь пребы-
вает в смятении, а Ян в непрестанном бо-
рении, тогда возникает надменность —
гордыня. Все живое, известно, проходит
чрез множество кальп. Вкруг нас царят сумрак и муть, люди, слов-
но в дурном отупении, живут, будто во хмелю пребывают. Приро-
да — Творец с ними играет, как обычно играют с дитятей.
У пахаря и старика-хлебороба, у дровосека и пастушонка, даже
у владыки лесов нет власти у них, какой владеет бескрайнее Небо.
* Здесь и далее переводы Дм. Воскресенского
54
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Когда сыты, они ложатся вздремнуть, когда голодны — ищут еду,
обращаясь при этом клуне иль цветы вопрошая. Чу! То раздаются
скорбные вопли людей, а их плач оглашает пространство. Но их
смех, как и плач, они сами его порождают и сами приемлют, это —
их мир, мир безмятежный, каковой бывает только во сне. Мнится
им, что ни перемен, ни падений не случится боле у них, злые духи
их никогда не настигнут, а потому обретут спокойное место их
души. Стать небожителем-сянем или буддой, обозначить свой путь
бодхисаттвы — таков удел подобных людей. И вряд ли они на себе
испытают злые замыслы духов— голодных-эгуев1, что являются
людям в коловращении судеб.
Но вот некий муж, ящеру уподобясь, вознамерился потрясти
столп, что выкован из железа. Схожий с воробьем, словом, с мел-
кою птахой, он возмечтал научиться полету громадного грифа2.
И тут дух смерти вдруг заполнил все небо, добронравные души
приникли к земле, даже демоны у Девяти Истоков3 зарыдали в
ночи, а иней, в шестую луну появившись ясным днем, взлетел
вдруг к самому небу. Неоглядная и бескрайняя наша вселенная
вмиг превратилась в мир печали и скорби, где царит лишь дол-
гая ночь и нет ни единого ясного дня. Тут люди свои языки при-
кусили, будто кто-то их стиснул клещами, а ноги бредущих по
дорогам людей вдруг тяжелыми стали, малые дети внезапно при-
тихли, замолкли. За пять—шесть лет все вокруг погрузилось во
мрак беспросветный, жизнь людей потеряла вкус животворный.
Возник мир тревоги и страха, мир кошмарного сна.
Но сердце Неба человеколюбиво, а стихию Ян наполняет яс-
ная святость. Потому и опасность, вдруг появившись, в конце кон-
цов исчезла, и, подобно грому, родился дух героизма. Его грозовые
раскаты прокатились по небу, пробуждая людей от сна или спяч-
ки. Седовласый старец — небесный Тяньгун4, разве он не захочет
стать таким человеком-героем?
Когда в мире является сотня людей, подобных евнуху Вэю,
они тут же вносят великую смуту, путая верность и лживые чув-
ства. Но даже когда появляется лишь один Вэй Чжунсянь, он
порождает суд вселенский, в коем честность борется с ложью!
И он может длиться тысячу «сроков осенних». К счастью, тем-
ное пламя ныне погасло, рассеялся дым, кости людей разомк-
нулись, а их плоть встрепенулась. Во мгновенье вся унылая
пышность, все тревоги, рожденные гибельным духом, — все это
55
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

нашло свое завершение и свое воздаяние. Да! Вэй Чжунсянь жа-
лости никакой не достоин. Он лишь с виду похож на «верного и
мудрого» мужа — чжунсяня5, а потому о нем вспоминать все рав-
но, что во сне вещать о приснившейся грезе!
Праведник из Чанъани, узнав про жизнь Вэй Чжунсяня от на-
чала ее до конца, решил подробно изложить все деяния его: по-
стыдные и мерзостные, вызывающие ужас и гнев, душевную боль
и острую жалость. Он представил их в «двух снах» — Светлом и
Темном, показав их чудовищный образ, дабы пробудить добрые
чувства у тех, кто слышал об этих деяниях или видел своими гла-
зами. Показав людям портрет евнуха Вэя, Праведник произнес
слова отрезвления, обращенные к авторам всех «вольных исто-
рий»6. Это значит, что ныне и впредь сыны страны Хуасюй7 смо-
гут возлежать высоко, то бишь находиться в блаженном покое.
Юаньцзю, Дровосек с гор Яньшань, написал сие в Павильоне
Одинокого Прозрения, в шестую луну года учэнь.
СНЫ ТЁМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ,
МИР ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩИЕ
Вступление
Ворон златой на запад летит,
На востоке встает луна.
За сотни лет сменялись тени и свет,
А в радостях лишь горечь одна.
Люди не ведают — о, как глупы!
Что они пребывают во сне.
Тьма деяний творится вокруг,
А главу повернешь — пустота!
Говорят, что жизнь человека в этом мире — это один огром-
ный сон. Все люди, будь то ваны-князья или знатные хоу, полко-
водцы, министры или служилый народ — все они пребывают во
сне. Просторы земные, то бишь горы и реки, павильоны в садах
или башни — это также лишь разные образы сна. Что до славы
людей или их прозябанья, их взлетов иль погруженья в пучину,
оскудения или размаха, долголетия и краткости жизни — это тоже
56 »"»г»дворцовых интриг

явления сна. Измененными видами сна бывают и внезапные встре-
чи иль расставания людей, их чувства, как то: плач иль заливис-
тый смех.
В древности жил государь Хуан-ди (Желтый Владыка)8 из рода
Сюаньюань. Однажды он белым днем почивал и, уснув, оказался
в стране Хуасюй. Там
увидел людей: не бога-
тых, не бедных, не
клеветали они и не
льстили, проявляя во
всем свою доброту и
достойность в поступ-
ках, а также равенства
меру. Хуан-ди, пробу-
дившись, ощутил чув-
ство радости и доволь-
ства. И тогда он решил
в Поднебесной испра-
вить правление, сде-
лать так, как оно суще-
ствует в стране Хуасюй.
Этот сон так и назвали:
«Сон Хуасюй».
Был владыка дру-
гой — чуский Сян-ван.
Иллюстрация к поэме Ван Чжихуаня (VIII в.)
«Поднимаюсь на Журавлиную башню»
Как-то вместе с сановным мужем Сун Юем9 он путешествовал в
Ушаньских горах. Там он уснул, прислонившись к столу, и во сне
увидел прекрасную деву, красоты несравненной. Она явилась пред
ним в украшениях из нефрита и яшмы, видом прелестна, очаро-
ванья полна, грациозна в движеньях. Ван спросил незнакомку:
— Кто ты, дева?
— Я фея с гор Ушань, то бишь с Ведьминых гор, — ответила
дева. — По утрам, вечерами я обычно бываю на Янтайской пло-
щадке. Нынче вы, государь, посетили эти места, и я, ваша при-
слуга, готова разделить с вами ложе.
Чуский ван был в великом восторге и оделил свою гостью ра-
достью встречи. А когда он проснулся, то в душе чувствовал ра-
дость, а в мыслях приятность. Он велел сановнику Суну описать
этот случай в поэтической оде. То был «Сон Гаотан»10.
57
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Был еще Чуньюй Фэнь, который однажды пил вино под дре-
вом софоры. Захмелев не в меру, он, вернувшись домой, лег на
ложе и тут же заснул. Ему привиделся сон: будто два человека, по
виду посланцы, подошли к нему и сказали:
— Мы принесли вам приказ государя страны Хуайань — Стра-
ны благодатной софоры". Мы пришли пригласить вас туда, сиятель-
ный господин, — они показали на дупло в старом древе.
Чуньюй увидел государя этой страны, который сказал ему:
— В волости Нанькэ поднялась смута. Прошу вас, сударь, стать
правителем этого края.
Мосте 17 пролетами
через десять дней чуньюй, пробудившись от долгого сна, ре-
шил отыскать софору, а найдя это дерево, сразу заметил внизу его
большую дыру, в коей поместилось бы целое ложе. Он также при-
метил двух крупных муравьев, как видно, двух правителей здеш-
него царства. С южной стороны дерева зияло другое дупло — то
была волость Нанькэ. Сей сон стал называться «Сном Нанькэ»'2.
В пору Шести Династий в местности Южная Сун жил человек
по имени Се Хуэйлань, который уже в десять лет мог сочинять
стихи и писать сочиненья — эссе. У него был брат Се Линъюнь13,
также занимавшийся сочинительством. Однако Линъюнь мог
найти подходящую фразу, лишь состязуясь вместе с Хуэйланем.
58
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Однажды Линъюнь, сидя в Западном Зале, что находился в Юнц-
зя, сочинял стих, но, увы, стих ему никак не давался. Он уснул и
во сне увидел Хуэйланя. И тут же возникла нужная фраза: «На бе-
регу водоема появилась весенняя травка». Этот сон назвали «Сном
Западного Зала».
В годы династии Тан жил студент Лу-шэн. Как-то в местечке
Ханьдань он повстречал старца по фамилии Люй, с коим провел
ночь на постоялом дворе. Лу-шэн велел хозяину приготовить кашу
из желтого проса, а пока каша варилась, стал рассказывать старцу
о тех невзгодах, которые ему довелось пережить в жизни. Старец
Люй достал из своей сумы изголовье.
— Положите на него голову и засните! — сказал он, протянув
изголовье студенту. — Во сне вы обретете почет и славу, все дела
будут решаться по вашему желанию. Попробуйте, сударь!
Лу-шэн так и сделал. Уснув, он оказался внутри того изголо-
вья14. И вправду, через короткое время он сдал экзамены, получил
ученую степень и стал вхож в дома генералов и министров двора.
Пятьдесят лет продолжалась ни с чем не сравнимая блистатель-
ная карьера. И вдруг он однажды проснулся и, потянувшись, зев-
нул. Подле себя он увидел того же старого Люя, сидевшего рядом.
Этот сон так и назвали: «Сном Желтого Проса» или «Ханьданьс-
ким сном»15.
А вот рассказ о поэте Ли Бо. Его матушка во сне увидела звезду
Чангэн, которая вдруг вошла в ее чрево. После этого на свет появил-
ся великий поэт Ли Тайбо. Этот сон был назван «Чангэнским».
Во времена Весен и Осеней циньский Мяо-гун во сне ока-
зался при дворе Верховного Владыки, где ему удалось услышать
«Великую музыку небес», после чего Владыка подарил ему Бо-
жественный План. С тех пор Циньское царство добилось большого
расцвета. То был «Сон Великих Небес».
В эпоху Чжаньго — Борющихся Царств16 один дровосек из цар-
ства Чжэ отправился в лес за дровами. Там он увидел самку оле-
ня, которая бежала мимо него. Дровосек схватил камень, швырнул
его в зверя и тут же убил. Опасаясь, что кто-то может увидеть его
добычу, он спрятал тушу в канаве и прикрыл ее листьями банана.
Прошло время, и дровосек напрочь забыл место, где он схоронил
тушу оленихи. Он пытался вспомнить, но его вдруг одолели сомне-
ния: может быть, то был сон? Как-то он шел по дороге и говорил
сам с собою о том, что с ним приключилось. Его услышал прохо-
EQ СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

жий, который мигом смекнул, что
олениху неплохо найти. Вернувшись
домой, он кому-то сказал: «Дровосек
все твердил, что во сне он убил оле-
ниху, да только не помнит, где ее
спрятал. Пойду-ка, отыщу звериную
тушу, пока дровосек пребывает во
сне». Этот сон назвали «Сном Бана-
новой Оленихи».
И еще один сон, который зовет-
ся «Сном Бабочки». Жил в свое вре-
мя Чжуан Чжоу, он же Чжуан-цзы.
Как-то во сне он увидел порхаю-
щую в воздухе бабочку. Проснув-
шись, он так и не понял: то ли ему
самому приснилась бабочка, то ли
бабочке приснился Чжуан-цзы17.
Все сказанное выше можно на-
звать снами во сне, порожденными
каким-то чувством или состоянием
человека. А теперь я расскажу о сне
«Лотос» (Лю Ча, эпоха Цин)
настоящем, сне преогромном. Почему он огромный? Потому что
речь пойдет сразу о двух снах, причем недавно рожденных: это сны
Темный и Светлый. Как так? Ведь на протяжении тысяч и тысяч
лет, кажется, был один только сон. Почему же теперь он разделил-
ся на два? Почтенный читатель, позволь мне, ничтожному, сна-
чала подробно поведать тебе о сне Светлом. Итак, слушай!
В ЧЖОЧЖОУ ОН СОБИРАЕТ ВАТАГУ
(глава первая)
Рассказывают, что в годы Тяньци — Небесного Начинания
нынешней Великой династии Мин18 жил некий тайцзянь-двор-
цовый смотритель. Этот человек вертел по своему усмотрению
державной властью, но все было ему мало. Он вынашивал мятеж-
ные планы заговора. За спиной государя, пренебрегая всякими
законами, он постепенно расшатывал устои страны. Уничтожив
верных трону достойных людей, всесильный евнух раздавал сво-
им наперсникам титулы и должности, источая тем самым свой яд
60
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

в пределах всех Четырех Морей. Разными неправедными спосо-
бами собирал он свои богатства и в конце концов обогатился не-
имоверно, чем вызвал презрение и гнев у тысяч и тысяч людей.
Нашему государю, светоясному Сыну Неба потоком направлялись
жалобы на злодея. Чиновники крупные и мелкие, а также просто-
людины слали монарху петиции и прошения, которые в конце
концов вызвали у государя гнев к злодею. Государь издал суровый
указ о лишении вельможи «железного знака»19 благоволения и заб-
рал в казну все его богатства. Усадьба тайцзяня, а также все угодья
были объявлены для распродажи, а самого его подвергли «медлен-
ному умерщвлению» путем отделения головы от туловища и отсе-
чения всех конечностей. Это так называемый «Сон светлый», то
есть тот, который случился на самом деле в нашей жизни. Кто же
был тот дворцовый смотритель — тайцзянь? Послушайте наш рас-
сказ о нем.
Его фамилия Вэй, имя Цзиньчжун, что означает «Продвину-
тая Верность». Он уроженец Сунинского уезда области Хэцзянь,
и вышел он из разорившейся обедневшей семьи, которая долгое
время скиталась по белу свету. Человек, напрочь лишенный чести
и порядочности, Вэй к тому же был большим мастером премерз-
ких и недостойных проделок, чем, увы, прельстил юных отпрыс-
ков из весьма уважаемых семей. С малых лет Вэй не занимался
ничем путным, но зато весьма поднаторел в некоторых занятиях,
которые помогали ему в беспутной жизни. Так, скажем, он достиг
изрядных успехов в игре на музыкальных инструментах, а также в
пении и танцах. Кроме того, Вэй считался неплохим наездником
и стрелком из лука, он умел также недурно бить по мячу, играть в
шашки и шахматы. Что касается книг и словесности, то в этом он
был полным невеждой. Кажется, жители этих мест проявляли к
нему немалое расположение за его шутки и большое умение поза-
бавить людей. Нередко группа подобных юнцов из Чжочжоу от-
правлялась вместе с ним погулять и повеселиться в какой-нибудь
храм на горе Тайшань20. Эти шалопаи и бездельники (а некоторые
из них просто люди без роду и племени) устраивали здесь гульбища
и непотребные оргии. Надо заметить, что духи Тайшаня облада-
ют высочайшим божественным даром прозорливости, поэтому не
случайно сюда часто приходит множество паломников, дабы воз-
жечь перед кумиром свечу или испросить у богов благоволения.
Кое-кто просил о долголетии родителям, другой — о чаде, третий
61
СНЫ ТЕМНЫЙ II СВЕТЛЫЙ

молил богов избавить от бед и несчастий, а четвертый просил хотя
бы ниспослать ему благовещий сон. Словом, во все четыре време-
ни года поток паломников никогда не иссякал, а потому к ватаге
молодых лоботрясов каждый день добавлялось все больше и боль-
ше таких же шалопаев и беспутников, из коих одни предавались
беспробудному пьянству, а другие разврату.
Среди этой братии был и некий Ли Чжэнь, имевший ученую
степень сюцая21, великий распутник и любитель азартных игр. Он
целые дни проводил в своих мерзких забавах с обольстительными
певичками. Пользуясь тем, что он носил «темное платье» ученого
мужа, он всячески морочил голову простакам, пытаясь у дуралеев
выколотить побольше денег. В конце концов недоброжелатели Лю
Чжэня на него пожаловались начальству, и его изгнали из Учили-
ща, а потом и лишили ученых регалий, то есть халата и шапки.
Сейчас он был вынужден сидеть дома, пребывая в большом уны-
нии, не решаясь показаться на глаза родственникам и друзьям.
Скрываясь от любопытных, он решил удалиться в горы Тайшань,
где и поселился в одной из местных кумирен — святилищ. Вэй
познакомился с сюцаем, и они крепко подружились. С этих пор
Вэй Цзиньчжун не гнушался пользоваться деньгами ученого, ког-
да они устраивали дружеские застолья. Вот так они как-то браж-
ничали в одном питейном заведении. Во время трапезы Вэй пред-
ложил:
— Почтенный Ли, не желаете ли вы послушать одну чувстви-
тельную песню? Я могу спеть ее хоть сейчас. Я подношу вместе с
песней вам эту чарку с вином!
Ли Чжэнь охотно принял столь любезное предложение. Вэй
тронул струны циня и запел. Звуки песни улетали ввысь, уносясь
куда-то далеко-далеко вверх. Вокруг собралась толпа слушателей.
Один верзила, восхищенный прекрасным исполнением, несколь-
ко раз крикнул:
— Превосходно! Просто великолепно! — и опустился рядом с
певцом на сиденье. — Почтеннейшие братья, должен сказать вам,
что вы просто замечательные люди. Позвольте мне присоединиться
к вашей компании и от своего имени предложить вам выпить! Но
прежде я с удовольствием послушал бы еще одну подобную песнь.
Она доставит не только мне, но и всем присутствующим преог-
ромную радость! Вы не возражаете? Что вы на это скажете, почтен-
нейшие?
62
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Ах, увольте, у нас нет никаких особенных талантов! — вос-
кликнул Ли. — Но мы весьма приветствуем новые добрые знаком-
ства! Возвышенные чувства, которые выразил брат, заставляют нас
выпить не одну чарку, а сразу три! Однако угощать буду я! Как го-
ворится, я буду «хозяином Востока»!22
Павильоны в парке Летнего Дворца. Ихэюань
Все трое подняли чарки с вином, а через некоторое время
напились допьяна. Вэй Цзиньчжун спустился вниз к стойке, что-
бы расплатиться. Вместе с ним к стойке хозяина подошел и но-
вый знакомец. Он тоже потянулся к своему кошелю, но подошед-
ший в это время Ли Чжэнь его остановил. Ли распахнул свой
кошель и вынул из него брусок серебра весом около шести или
семи цяней23.
— Эй, любезный! — обратился он к трактирщику. — Оставь
себе это серебро, а завтра мы придем снова и рассчитаемся с то-
бой сполна!
— Я тоже желаю оставить свою долю! — воскликнул новый зна-
комец.— Завтра я приду вместе с вами и заплачу за выпивку пол-
ностью!
Приятели попрощались и разошлись, причем Ли и Вэй даже
не удосужились спросить у нового знакомого его фамилию и имя,
63
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

не поинтересовались они и местом, где их новый приятель живет.
Они вернулись в свой дом, который снимали у одного даоса, а на
следующий день отправились в храм Горного Владыки — Юэмяо24,
собираясь поглазеть на богомолок. Многие женщины, одетые в
платья ярко-красных и зеленых тонов, приехали в храм верхом на
мулах. Некоторые пытались скрыть свои лица под «наглазником»,
но разве желали они схоронить свои маленькие ножки, обутые в
пурпурные туфельки, коими касались стремян? Оба приятеля на-
ходили большое удовольствие в бесцеремонном разглядывании
приехавших на богомолье дам. Скоро пришел и их новый знако-
мец, с которым они намедни бражничали в трактире. Как гово-
рится, «загоняли рыбу карпа в сеть, а он заплыл туда сам!»
— Прошу прощения за беспокойство, которое я вам доставил
накануне! — извинился он, почтительно сложив руки перед собой
на груди. — Честно говоря, захмелел я изрядно! Уважаемые гос-
пода, позвольте мне нынче быть за хозяина!
Придворные девушки с цветами (эпоха Тан)
Приятели, полюбовавшись еще некоторое время богомолка-
ми, покинули храм и, взявшись рука за руку, переполненные друг
к другу симпатиями, направились в питейное заведение, где браж-
ничали в прошлый вечер.
64
кнкгд дворцовых интриг

Когда они заняли свои места, Ли Чжэнь, повернувшись к но-
вому другу, спросил:
— Позвольте узнать, почтенный брат, как вас зовут: какова
ваша достойнейшая фамилия и возвышенное прозвание? Вчера мы
как-то упустили это из виду. Простите великодушно за вчераш-
нюю промашку!
— О, и я, ваш младший брат, как-то запамятовал совсем — за-
был спросить ваши фамилии и имена! Ночью проснулся, пришел
немного в себя от выпитого вина и вдруг вспомнил. Какая досада,
что не узнал вас вовремя. Извольте назваться первыми, господа!
Я покуда назвать себя не решаюсь!
Приятели церемонно уступали друг другу право назвать себя
первыми. Наконец Ли Чжэнь сказал:
— Моя ничтожная фамилия Ли, а имя Чжэнь, второе мое имя
Цзыцзянь.
— Позвольте спросить теперь вас, сударь, — обратился знако-
мец к Вэю.
— Ничтожного зовут Вэй Цзиньчжун, что до прозвания, то
такого я не имею. Позвольте узнать, а как все-таки величают
вас?
— Моя презренная фамилия Лю, а имя Юй, второе мое имя
Эрцзюнь.
Итак, трое друзей, узнав имена друг друга, находились в самом
радостном расположении духа и, как говорится, в полной гармо-
нии чувств. Они поднимали чарку за чаркой, заливаясь веселым
смехом и оглашая воздух громкими криками, а потом принялись
играть в пальцы25 и заниматься другими столь же приятными за-
стольными забавами. Все трое успели изрядно захмелеть, когда Лю
внезапно сказал:
— Хотя мы из разных мест, однако нынче приросли друг к дру-
гу, как мясо к костям. Почему бы нам троим не заключить «Пер-
сиковый союз»26?
— Чтобы стать настоящими побратимами, мы еще мало зна-
комы! — возразил Ли. — Мы, как говорится, «встретились будто
ряска на воде»27 — можно сказать, шапочное знакомство!
— Должен заметить, когда я служил в армии, я однажды по-
вздорил с начальством и меня отстранили от службы. Сейчас я еду
в столицу, где постараюсь получить какую-нибудь работенку. Эй,
почему бы нам не отправиться вместе? Вы оба парни ладные, креп-
сс СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ
00
5 Книга

кие, не какая-нибудь шантрапа или голь перекатная. Ну, как? Со-
гласны?
— Что до меня, то я вам неровня, — промолвил Вэй. —Я про-
стой бедняк, и за душой у меня ничего ровным счетом нет.
— Между прочим, я как раз тоже собирался в столицу, наде-
юсь там сделать карьеру, — воскликнул Ли. — Брат Вэй, может,
все-таки поедешь с нами? Все расходы в пути я беру на себя!
— Эй, не будем считаться, — воскликнул Лю Юй.— Кто пер-
вый выбьется в люди, тот и возьмет заботу о других. Словом, жить
будем вместе... А сейчас, уважаемые, нам следует приготовить к
церемонии Трех священных животных28 и в ближайший благопо-
лучный день скрепить наш братский союз — наш договор «золота
и орхидеи», вечный союз Лэй Чэня!29. Это уже не шапочное зна-
комство! Мы до конца своих дней останемся верными своему сло-
ву, никогда не забудем данную друг другу клятву!
Ли Чжэнь позвал трактирщика и велел принести численник.
— Вот так удача! — воскликнул он. — День Желтого Пути"1
вполне благополучный для жертвоприношений, ибо за нашей це-
ремонией будут наблюдать духи. Все желания человека в этот день
вполне совпадают с волею небес. Я уверен, нас троих ждет боль-
шая удача. Итак, до завтра!
Трое друзей скрепили свой договор чарками вина «Единение
сердец».
— Пожалуй, нынче пить хватит, ибо завтра нас ожидают важ-
ные дела! — сказал Лю Юй. — Вечером надо еще совершить бла-
говонное омовение и дать клятву перед богами!
С этими словами он встал со своего места и прошествовал
вниз, где расплатился с хозяином за выпивку. Ли Чжэнь велел
Вэю сделать то же самое. Рассчитавшись с трактирщиком, они по-
кинули питейное заведение.
Поутру, переполненные чувством некоей благостности, они
снова сошлись вместе. Каждый держал в руке связку благовон-
ных палочек. Ли Чжэнь велел Вэй Цзиньчжуну приготовить Трех
священных животных для свершения жертвенного обряда в хра-
ме Гуань-ди31. Дары богам они принесли с собой: вино и фрукты,
а также благовонные свечи и бумажные изображения серебряных
слитков32. Приятели преклонили колена перед кумиром и совер-
шили низкий поклон, держа в руке благовонные палочки. Згтем
каждый назвал свою фамилию и произнес слова клятвы: «Мы
66
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

трое желаем скрепить наш союз жизнью и смертью. Мы все как
один собираемся разделить почет и бедность, победу и пораже-
ние. Мы клянемся никогда не проявлять двоедушия. Тот, кто
нарушит сей договор, пусть примет смерть от всемогущих духов!»
Тут же на алтарном столике побратимы поставили свои подписи
под словами клятвы, и каждый взял себе лист с договором. Об-
ряд побратимства они завершили окроплением кровью петуха,
которого только что закололи. После этого все трое совершили
восьмикратный поклон и, собрав освященные дары, вернулись
в свое жилище. В этот день они пили вино с чувством особой
радости. Теперь осталось лишь назначить день отъезда, что и
было сделано. Вот уж поистине:
Во время радостной встречи
Не испили лишнюю чарку вина,
Возвратились домой,
Лишь впустую время потратив.
Цветы персика,
Что расцвели у входа в пещеру,
Над ним, увы,
Зло посмеялись.
(Далее говорится, как Вэй попадает в веселое заведение певи-
чек-гетер).
В ТЕРЕМЕ СИНЕ-ЗЕЛЕНОМ33
УСТРАИВАЮТ ВЕСЕЛОЕ СОСТЯЗАНИЕ
(глава четвертая)
Итак, Вэй Цзиньчжун вместе с гетерой по имени Орхидея по-
явился в заведении певичек. Их приезд вызвал всеобщее ликова-
ние. Особенно радовалась гостям хозяйка заведения, поскольку
этот забавник Вэй был необыкновенно щедр и швырял деньгами
направо и налево. Сестрички гетеры ликовали. Еще бы! Ведь этот
Вэй слыл тонким знатоком «яшмового аромата». Едва он соско-
чил с коня, хозяйка заведения, расплывшись в улыбке, поспеши-
ла навстречу гостю.
— Ах, господин Вэй, как давно я мечтала с вами встретиться,
однако до сих пор увидаться с вами мне так и не привелось. Нако-
нец-то нынче вы, сударь, снизошли до нас. Какая радость, какое
67
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

счастье! Моя глупенькая девчонка, несомненно, удостоится ваше-
го высокого внимания. Для нее из всех радостей это самая преог-
ромная!
— Не скромничай, мамаша! — перебил женщину Вэй. — Что
до твоей девочки, то я действительно давно был о ней наслышан.
Кругом толковали, чтодочка-де — писаная красавица, нетей рав-
ных в целом свете. Поговаривали, что ее жалуют даже сынки из
самых знатных фамилий, с ней водят дружбу поэты и художники.
Куда мне, невежде, до них?! Мне стыдно, что я осмелился при-
коснуться к твоей Орхидее. Прошу прощения, мне действительно
как-то очень неловко!
Певичка Ланьшэн, то бишь Орхидея, поднесла хозяйке дары:
кусок шелка, яшмовые шпильки и прочие женские украшения,
которые мамаша приняла с большим удовольствием. Хозяйка
удалилась, чтобы приготовить угощения, а вместо нее в комнате
появились несколько бансяней — «пособников по безделью»,
здешних прихлебателей34. Они тут же присоседились к гостям.
Пышное пиршество лучше всего описать стихами:
По залу нитью вьются
Тончайшие ароматы.
Повсюду слышатся крики гостей.
Доносятся звуки «бамбука и нити»35.
Ширма с изображением птиц
Словно сияет огнями.
Л вокруг прекрасные девы, как феи,
Грациозно в танце кружатся.
На столах редкие яства:
Ароматы «гор, океанов».
Кажется, дивные фрукты
Устыдить способны алмаз или жемчуг.
На креслах и стульях подстилки
Из тонкой парчи разноцветной.
На полу расстелен
Прекрасный пурпурный ковер.
В этой зале, как видно, впервые
Встречают гостей так пышно.
Подобный торжественный пир
68
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Бывает лишь при встрече зятя.
Вдруг появляются в зале
Юные музыканты — актеры.
Флейты и дудки запели,
Зазвенели громкие струны циня.
Кто-то песнь затянул,
А другой закружился в танце.
До уха доносятся звуки,
Они плывут отовсюду.
Вдруг послышался резкий
Треск петард и хлопушек,
Что зовутся «взрывные бамбуки»36.
И цветы, что вылетают
Из «большой трубы» и из малой,
Словно летящие звезды,
Непрестанно небо взрезают.
Кто сказал, что мужчину из Лу37
Не взволнует аромат сего дома ?
Он может даже важного чина
Свалить пьяным пред Главною залой!
Вэй Цзиньчжун и гетера Ланьшэн — Орхидея, тесно прижав-
шись друг к другу, любовались прекрасным зрелищем. Подле них
со жбанами и бокалами выстроились слуги заведения, обслужи-
вающие дорогих посетителей, тут же толпились бездельники —
бансяни. Гости заведения и гетеры, сияя от радости, оглашали воз-
дух криками восхищения. Однако в этой атмосфере всеобщего ве-
селья для Вэя скрывалось зернышко его грядущих бед и несчастий.
Недаром существует поговорка: «Прелестная дева мечтала, чтобы
суженый был красавцем, но вместо красавца с небес звезда не-
счастья скатилась». И еще говорится: «Алый лик чаровницы не
появится в жалкой деревне. И вовсе то не деревня, а место, где
счастья звезда упала!»
Так случилось, что певичка Ланьшэн — Орхидея всей душой
полюбила беспутного Вэй Цзиньчжуна, и они стали вроде мужа
и жены. Они жили душа в душу, и не было меж ними никакого
обмана и даже недомолвок. Цзиньчжун даже как-то отдал ей на
хранение шкатулку с серебром, на что певичка наставительным то-
ном заметила:
,. СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

— Ты только ничего не говори о деньгах хозяйке! Если она
пронюхает про твое серебро, она непременно найдет какой-нибудь
способ (а у нее их тысячи), чтобы выманить у тебя эти деньги.
Вэй проникся к Орхидее еще большим доверием. Надо ска-
зать, что свои казенные дела он напрочь забросил и не думал сей-
час о встрече ни с Ли Чжэнем, ни с Лю Юем, чем приятели были
немало раздосадованы. Словом, Вэй целыми днями, будто окол-
дованный чарами, торчал в заведении певичек и даже не выхо-
дил за ворота. Он пребывал словно в дурмане. Если у него вдруг
появлялась надобность в деньгах, чтобы кого-то ублажить или за-
добрить, он тут же обращался к Орхидее. Понятно, что хозяйка
скоро догадалась о том, что всеми делами Вэя распоряжается
Орхидея. Обстановка благоприятствовала хозяйке, и она реши-
ла предпринять незамедлительные меры, чтобы осуществить свой
план. Однажды, когда к ней зашла Ланьшэн, мамаша завела с ней
такой разговор:
— Наше заведение сейчас держится только на тебе, моя ми-
лая, то есть на деньгах, что ты зарабатываешь. Господин Вэй, как
я вижу, готов истратить в нашем доме все свое серебро, а ты, вме-
сто того, чтобы принести заведению барыш, всячески оберегаешь
своего клиента и экономишь его деньги на каждой мелочи. Мо-
жет, ты собираешься выскочить за него замуж?
— Но ведь он не какой-то барин, а всего-навсего простой слу-
жащий ямыня. Ему негоже направо и налево сорить деньгами! —
возразила Ланьшэн. — Главное, чтобы не нарушались наши пра-
вила — вот что самое важное! А потому пускай он у нас поживет,
причем чем дольше, тем лучше для нас!
— Никак ты его полюбила? — вскипела хозяйка. — Ты что же,
задумала покинуть свою мамашу?
Орхидея, не желая больше выслушивать попреки хозяйки,
вышла из комнаты.
Молодые бездельники из знатных домов, узнав, что певичка
Ланьшэн вернулась в свое заведение, бросились к ней со всех ног.
Они заполнили залу, а многие толпились у дверей. Ланьшэн не-
престанно кого-то встречала или провожала. Некоторые из гостей,
убедившись в правдивости слухов о ее возвращении, тут же по-
кидали заведение. Другие, более настырные, ждали встречи с са-
мой певичкой и удалялись, лишь поговорив с ней. Однако среди
гостей были более упрямые и весьма своевольные особы, кто ни
70
ННИГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

за что не хотел уходить. Его упрашивали, уговаривали, а он будто
прилип к полу. Певичке были не по душе подобные домогатель-
ства, однако она опасалась, что ее влиятельные клиенты на нее
осерчают, и старалась держаться с ними поласковей и обходитель-
ней. Сохраняя на лице любезную улыбку, она в то же время ос-
торожно выпроваживала их, настойчиво подталкивая к дверям.
Орхидея была полностью поглощена своей любовью к Вэю, а по-
тому все эти докучливые посетители были для нее все равно что
гвоздь в глазу. Итак, наша певичка имела в душе самые добрые
чувства к своему возлюбленному, нисколько не догадываясь, что
перед ней сущий волк с хищным нутром.
Ну, а сейчас мы на какое-то время вернемся к Цзянам, кото-
рые, выудив у Вэя пятьсот лянов серебра, купили еще одну «сест-
ричку» из Сюаньфу, лет этак шестнадцати от роду, необычайно
прелестную и даже более красивую, чем сама Орхидея. Хозяйка
этого заведения и угуй — «черепаха»38 по имени Цзян, проведав о
том, что Вэй находится у певички Ланьшэн, решили пригласить
его к себе на пирушку. Вэй Цзиньчжун с удовольствием принял
приглашение и предложил Орхидее пойти вместе с ним, однако
певичка решительно отказалась. Дама весьма строптивая и изба-
лованная, она хорошо знала цену своим прелестям. За этот отказ
Вэй на нее сильно обиделся.
Недовольный, он отправился в гости один. Цзяны встретили
его с необыкновенным радушием, но при этом проявляли изряд-
ную осторожность в беседе. Чтобы угодить гостю, хозяйка заведе-
ния позвала новенькую «сестричку», которая тотчас стала потче-
вать гостя вином. Девица и впрямь была необычайно хороша.
Она прелестна и грациозна:
Нежные формы, легкость движений.
Алые губки с тонким изгибом.
Звук с них сорвется —
Все вокруг встрепенутся.
Тело будто из яшмы прекрасной,
Овеянной ароматом нежнейшим.
Чистый и тонкий,
Разливается он и плывет.
Ее черные брови напоминают
Линии гор на прекрасной картине.
« СНЫ ТЕННЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Из очей струятся волны
Осенних вод, что чувства разносят.
Пальчиком тонким она теребит
Струны цитры — пипа.
Кажется, что сама Чжаоцзюнь39
Вернулась с дальних застав.
Ее лотос златой ступает едва
По пыли древа сандала,
Как будто красавица Сиши40
Здесь встречает весну.
Дева похожа на фею-ткачиху41.
Что живет в заоблачных высях.
В сердце любого мужчины
Она знак благовестья рождает.
Как известно, Вэй Цзиньчжун имел нрав весьма похотливый.
Этот мастер «уженья женских сердец» не знал, что есть порядоч-
ность и что такое верность. Красавица певичка тотчас вскружила
ему голову.
— Как зовут эту сестричку? — поинтересовался он у стоявше-
го подле угуя-черепахи.
— Она появилась у нас лишь недавно, поэтому имени ей мы
дать еще не успели42, — объяснил угуй. — Может, господин при-
думает ей имя сам?
— Я грамоте хотя и не обучен, однако в именах немного раз-
бираюсь, — Вэй запрокинул голову и посмотрел на луну, которая
недавно появилась в небе на востоке. — Окрестные виды рожда-
ют в душе самые красивые чувства. Назовем ее Лунной Феей!
— Превосходно! — воскликнул угуй. — Благодарствую за то,
что вы подарили ей имя!
Цзиньчжун, казалось, совсем ошалел от страсти к молодень-
кой певичке. Он облапил Лунную Фею и, усадив к себе на коле-
ни, стал потчевать ее вином, не забывая, понятно, и о себе.
— Господин Вэй, — обратился к гостю угуй-черепаха. — Если
эта девица пришлась вам по душе, нынешнюю ночь она может
провести с вами.
Цзиньчжун, конечно, возражать не стал и велел передать, что
нынче домой не вернется, поскольку, мол, сильно захмелел. Од-
ним словом, Вэй позабыл о своей Орхидее. В заведении Цзянов
72
КИНГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

он прожил целых три дня. Стоит ли говорить о том, какое возму-
щение охватило Ланьшэн, когда она узнала, как посмеялся этот
злодей над ее чувствами. Она от горя заливалась слезами, а в это
время «мамаша» тихонько над нею подсмеивалась, бросала кол-
кие замечания или что-то недовольно бубнила под нос. Вэй по-
явился лишь на четвертый день. У него кончились деньги, и он
пришел за своим серебром, которое оставил в заведении у Орхи-
деи. Певичка встретила его холодным молчанием и тотчас удали-
лась, низко опустив голову.
Торжественная арка в Летнем Дворце
— Ланьшэн! — позвал он певичку и сделал попытку ей покло-
ниться, однако женщина не удостоила его даже простым привет-
ствием. Она стояла к нему спиной, облокотившись на спинку
кровати. Ее глаза были влажны от слез. Она по-прежнему хранила
73
СНЫ ТЕМНЫЙ II СВЕТЛЫЙ

молчание, однако так и не смогла сдержать душивших ее рыданий.
Вэй потянул ее за рукав, однако Ланьшэн его резко оттолкнула.
Тогда он ее обнял и попытался утешить, но все его ласки остались
без внимания. В голове у него промелькнула мысль: «Судя по все-
му, денег она мне нынче не отдаст! Придется эту ночь остаться у
нее. Попробую действовать осторожно и обходиться с ней полас-
ковее!» Он вышел из комнаты, намереваясь поговорите с хозяйкой,
однако старая сводня, обиженная клиентом, разговаривать с ним от-
казалась. Она поступила точно так же, как и ее «дочка». Бессовест-
ный Вэй, получив, как говорится, от ворот поворот, тем не менее
не слишком расстроился и, как ни в чем не бывало, отправился в
трактир, где крепко выпил, после чего со жбаном доброго вина снова
вернулся в заведение певички. Он опустился перед Орхидеей на
колени и, держа обеими руками чарку с вином, проговорил:
— Ланьшэн, прошу меня простить за то, что я тебя обидел!
Твой Вэй Цзиньчжун на какой-то миг просто потерял голову. Из-
вини! — он протянул чарку с вином певичке. Однако певичка даже
не повернула к нему головы, будто не заметила. Чарку с вином она
тоже не взяла. Вэй все стоял на коленях с чаркой в руках.
— Хочешь, я спою тебе песню «Повисшая ветка»? Только вы-
пей бокал, который я тебе почтительно подношу! — и он запел:
Мой старый друг обиделся на то,
Что я завел здесь новое знакомство.
Мой новый друг твердит мне постоянно,
Чтоб я друзей давнишних не встречал.
К чему же склоняется моя любовь:
К тому, что ново иль что старо?
Коль друга старого забыть я не могу,
Так, значит, нового придется мне бросать.
Ведь дружба старая бескрайняя, как Небо,
А дружба новая — так коротка!
Певичка вдруг рассмеялась:
— Ах, ты бандит коварный! — она повернулась к Вэю. — Мало
того, что ты нутро и душу свою поменял, но ты еще умудрился пе-
реврать слова песни, да и мотив совсем другой! — обрушилась она
на Вэя. — Вставай с колен! — приказала Ланьшэн.
— Нет, сначала выпей стакан вина, тогда я поднимусь с колен!
Ланьшэн взяла чарку и одним глотком се осушила.
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Все равно не встану! Буду стоять на коленях, пока ты сама
меня не поднимешь!
Женщина, засмеявшись, протянула к нему руки, собираясь его
приподнять. Вэй, не долго думая, своими ручищами, похожими
на крючья, обхватил ее ноги.
— Ты тоже вставай на колени, сделай ответный поклон! — он
повалил певичку на пол. Они катались по полу, заливаясь гром-
ким смехом. На шум прибежала «мамаша», которая решила, что
между ними возникла ссора, а может, потасовка. Убедившись, что
они просто дурачатся, хозяйка воскликнула:
— Ничего себе спектакль устроили! — покачивая головой, она
повернулась и покинула комнату.
Орхидея совсем недавно кипела от злости, а сейчас от ее гнева
не осталось и следа. Певичка, казалось, забыла про свою обиду. В
эту ночь между любовниками, как и прежде, царили мир и любовь.
Но пока мы об этом рассказывать не станем, а вернемся к Цзянам,
которые по договоренности с Вэем должны прислать к нему чело-
века, который должен был назваться его родственником. Человек
действительно появился и сразу же стал просить у Вэя пятьдесят
лянов серебра: он-де собирался получить в ведомстве должность, но
для этого нужны деньги. За это он обещал вернуть сумму с процен-
тами. Вэй согласился и обратился за деньгами к Орхидее. Однако
сметливая певичка тут же его раскусила.
— Никакой он тебе не родственник, и пост ему не светит! —
усмехнулась она. — Не иначе, твоему Цзяну понадобились день-
ги, чтобы открыть новое «гнездышко» в своем заведении.
— Что за чушь! — воскликнул Вэй. — Он действительно мой
родственник.
— Вот именно! Он, как видно, твой «тестюшка», а, глядишь, и
«муженек» тех самых мамаш!
— Вот и нет! А ну-ка неси деньги, я должен ему сейчас же от-
считать!
Певичка взорвалась.
— Жизнь мою возьми, а серебро не получишь!
Вэй кипел от злости, однако ничего поделать не смог. Не со-
лоно хлебавши, он отправился в заведение Цзянов. Так Ланьшэн
во второй раз пошла наперекор Вэй Цзиньчжуну.
В душе певички произошел перелом, а это значит, что планы
хозяйки сразу же обрели крепкую основу. Как раз в это самое вре-
•wr СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

мя один молодой влиятельный барин из дома вельможного хоу
пожелал, чтобы певичка Ланьшэн переехала к нему в усадьбу,
чтобы присутствовать при игре в кости. Свыше десяти носиль-
щиков умчали паланкин с гетерой в имение барина. Орхидея не
успела даже толком прибрать свою комнату и за нее постаралась
«мамаша». Хозяйка утащила все подчистую. Не говоря уже о се-
ребре Вэя, она унесла с собой даже шкатулку певички, где та хра-
нила свои драгоценности. А ночью в дом вдруг залезли воры. Эта
новость немедленно распространилась по всей округе. Когда на
следующий день Вэй появился в заведении, он застал «мамашу»
в слезах.
— Нас обворо-
вали! — заныла она.
Вэй понял, что
требовать с хозяйки
денег сейчас совер-
шенно бессмыслен-
но, тем более, что он
и сам запретил пе-
вичке о них гово-
рить. Однако и пе-
вичка тоже исчезла: в
это самое время ба-
рин уже держал ее у
себя в усадьбе. Рас-
свирепевший Вэй
решил пожаловаться
местным властям, но
забыл о том, что ме-
стный чиновник за-
таил на него злобу за
то, что Вэй не посещает присутствие, и даже учинил расследова-
ние. А в это время угуй-черепаха из заведения Цзянов подлил
масла в огонь: он пожаловался властям, что Вэй-де обвинял чи-
новников в обмане и лихоимстве. В общем, начальник уезда был
на Вэя очень зол за то, что тот ведет себя крайне недостойно: рас-
путничает и играет в азартные игры. Значит, решил он, жалоба
Вэя не иначе как обманная. Поскольку же Вэй числится служа-
щим ямыня, ему грозит суровое наказание. В общем, за все его
Павильон Цзинсиньчжай в парке Бэйхай
76
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

прегрешения ему положено пятьдесят батогов с последующей
ссылкой за две тысячи ли. Вот уж поистине:
Пьянит людей не вино,
Сам человек во хмелю.
Не страсть захватила его,
Но сам он запутался в ней!
(На Вэя обрушиваются беды и начинаются его скитания.)
ОН НАХОДИТ НОЧЛЕГ В ХРАМЕ УБОГОМ
(глава седьмая)
Трижды Вэй Цзиньчжун находился на грани смерти, однако
всякий раз ему словно являлся благовещий знак, который помо-
гал укрепить сердце, вселял в душу смелость и решимость. И тог-
да он возмечтал услышать предзнаменование самих небес, которое
определило бы его дальнейший путь жизни. Однажды ночью, когда
все вокруг стихло и во всем мире воцарилось безмолвие, он, скло-
нившись в низком поклоне, обратился к Небу с такою мольбою:
«Я, Вэй Цзиньчжун, имею впереди долгий путь жизни, а потому
хотел бы увидеть настоящее знамение. Господин Небес, сжалься
и снизойди ко мне, мелкому человечишке, кто не знаком даже с
законами словесности. Скажи мне несколько понятных слов, оп-
редели, где в жизни я найду свое счастье, а где меня поджидают
беды!» Он поднял с пола кусок черепицы и, швырнув в сторону,
посмотрел, где она упадет и куда направлен ее острый конец. Зна-
чит, с той стороны и надобно слушать веление Неба. Черепица
показала на север: по всей видимости, весть последует оттуда.
Тридцать-сорок домов, что стояли вокруг, уже погрузились в сон,
и лишь из одного, украшенного башенкой, что стоял рядом на той
же улице, слышались мужской и женский голоса. Разговаривали,
по всей видимости, мать с сыном.
— Сань-эр43, сынок, завтра скажи своему второму брату, что
лучше всего сейчас ехать в Пекин.
— Хорошо, маменька! — последовал ответ.
Вэй Цзиньчжун, услышав эти слова, очень обрадовался. Одна-
ко показываться в столице в нынешнем виде ему никак нельзя, на-
добно изменить внешность. Например, можно переодеться нищим
и, презрев стыд, просить подаяние в богатых домах. Он знал, что
Yf СНЫ ТЕМНЫЙ II СВЕТЛЫЙ

по дорогам бродят нищие скопцы, которые, сбившись в ватаги по
десять и больше человек, занимаются вымогательством денег у
проезжих купцов. Эти бродяги творят мошенства и безобразия,
ничем не гнушаясь. Напустив на себя вид наглый и грубый, они
изрыгают на людей словеса грязные и похабные, всех подряд об-
манывают и учиняют разбой. Путники, которые шли на север,
обычно имели при себе небольшие деньги, которые в конце кон-
цов оказывались в мошне у проходимцев. Некоторые по своей
неопытности (им приходилось путешествовать впервые), раскры-
вали перед мошенниками свои кошели с серебром, и тогда возле
бедолаги появлялась целая орава. Отняв у путника все деньги, они
пускались наутек. Тому, кто пытался сопротивляться, приходилось
весьма худо: кто-то из нищих, подбежав к бедняге, внезапно хва-
тал его за мошонку и сдавливал так, что тот едва не кончался от
нестерпимой боли. Но этому еще повезло. А то, глядишь, появля-
лись злодеи похлеще. Проходимцы отнимали у путника весь его
скарб, отрезали кошель — и поминай как звали. Бедняге, понят-
но, справиться с ними было не под силу, а если он пытался всту-
пить с ними в схватку, по их зову мигом сбегалась целая сотня.
Одним словом, путешественники, которые направлялись в столи-
цу, терпели от злодеев великие неприятности и муки. Скопцы-
проходимцы, надо заметить, жили припеваючи: денег, что они
отнимали у путников, вполне хватало на вино и мясные блюда, а
потому были они всегда сыты и под хмельком. Цзиньчжун все это
хорошо знал и в душе этим мошенникам даже завидовал. Как-то
мелькнула в его голове такая мысль: «Жена от меня ушла, мои муж-
ские достоинства вконец зачахли, а коли так, остается одно: от-
сечь мою янскую штучку44, то бишь «очистить тело». Я смогу тогда
вступить в шайку бродячих скопцов, а значит, как и они, буду жить
припеваючи».
На окрестном пустыре он как-то заметил полуразрушенную
кумирню, огороженную ветхим забором. Вокруг валялась битая
черепица, ступени лестницы, ведущей в храм, заросли дикой тра-
вой. Вэй Цзиньчжун вошел внутрь и огляделся по сторонам: окна
и двери заколочены, кругом ни столов, ни скамей. По всей ви-
димости, в святилище давно никто не появлялся. «Какая удача! —
подумал Вэй. — Место глухое, никто вокруг не живет. Я спокой-
но могу здесь остановиться и выполнить то, что задумал!» У него
оставались небольшие деньги, на которые он купил вина и крепко
78
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

напился. Низко поклонившись Небу и повернувшись в сторону
кумира, что стоял в обители, он промолвил: «Ничтожный Вэй
Цзиньчжун дошел до крайней черты, и выхода для себя я более
не вижу. Я живу впроголодь и испытываю во всем своем теле
боли. В свое время в храме на горе Тайшань я трижды искал смер-
ти, но духи меня от нее отвратили. Нынче жизнь моя стала
нестерпимой, и я решил себя оскопить, дабы вступить в круг
подобных. Если в будущем мне суждено будет прославиться, нож
не окажет мне никакого вреда, наоборот, сохранит, быть может,
мне жизнь. Если же светлого будущего у меня нет, я готов не-
медленно принять смерть. О, всесильные духи, прошу вас, защи-
тите меня и помогите». Он сделал еще один низкий поклон, после
чего из ветхой сумы извлек короткий нож и принялся его точить
на черепице, которую поднял с пола, пока не заточил оружие до
блеска. Нож стал необычайно острым. Вэй распахнул прореху на
рваных штанах и с тоской взглянул на свои мужские причинда-
лы, которые за это время успели сгнить едва ли не наполовину —
остался лишь жалкий корешок, обрамленный венчиком жидких
волос. На глаза Вэю навернулись слезы, крупные, как желтый
боб. С уст сорвался горестный стон. Он подумал: «А может быть,
я все-таки не умру? Если будет у меня жизнь впереди, то, воз-
можно, у меня еще появится сын и я не останусь без наследства.
Кто знает? Если же мне суждено умереть, то по крайней мере я
избавлюсь от дальнейших мучений. Словом, куда ни кинь, всю-
ду клин. Так чего же мне убиваться и понапрасну лить слезы?» И
он, собравшись с духом, одним махом отхватил ножом «суму с
причиндалами», потом посыпал рану холодной золой из куриль-
ницы v перевязал свежей тряпицей, которую быстро прикрыл
куском своего рваного платья, а еще два конца заправил за пояс.
Боли он пока особой не чувствовал, однако, когда кончил свою
операцию, тут же ощутил сильное недомогание. Но как всякий
злодей, коварный и мерзкий, он обладал нравом решительным и
терпеливым, а потому собрал все свои силы, чтобы перетерпеть
мученья. Очистив от грязи поминальный столик, он улегся на
него, а под голову подложил небольшую фигурку чертенка, слеп-
ленную из глины.
— Бог Туди45, — обратился он к божеству этих мест. — Перед
тобой сейчас находится Вэй Цзиньчжун. Я лежу на этом столе и
жду своей участи!
79
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЬИ

Надо вам знать, что оскопление происходит не только в мла-
денческом возрасте, о чем свидетельствует и «дворцовая казнь» в
эпоху Хань, когда нож коснулся «великого историографа»46 Сыма
Цяня. Эта операция может не иметь никаких последствий, если
не появится кровотечение, и тогда удастся избежать разных ослож-
нений. Заживлению раны особенно помогает старый пепел, на-
оборот, свежая зола, из коей еще не ушел жар, может вызвать
раздражение. Зола из курильницы для благовоний, которую ис-
пользовал Вэй, лежала здесь, по всей видимости, уже много лет, а
потому вполне подходила для сего противного закону действа, то
бишь оскопления.
Увы, с этого самого момента судьбу Словесности осветила
Злая звезда47. Целых семь лет правление монархии пребывало в со-
стоянии беспорядков и смуты. А сколько верных и преданных под-
данных за эти годы сложили свои головы! Это даже трудно
представить!
Но вернемся снова к Вэй Цзиньчжуну. Наконец, он уснул. Его
храп, подобный раскатам грома, сотрясал стены ветхого храма.
Наступила пятая стража48, а он все продолжал спать. И привидел-
ся ему сон, а может быть, это был вовсе не сон. Словом, ему при-
грезился седобородый старец, который вдруг возник возле ложа.
Облик его можно описать такими словами:
Тронуты инеем волосы
По обеим сторонам лица.
Серебристые нити
Вьются в его бороде.
Он похож на духа,
Возникшего в клубах тумана,
Или сурового бога,
Что слеплен из глины.
На голове треугольная шапка,
Украшенная плетеною нитью.
На нем синий халат
С иноземным узором.
Платье стянуто в поясе
Желтым вязаным шнуром.
В руке бамбуковый посох
О девяти коленцах.
80
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Сам он похож на демона,
Что явился в мороке пьяном,
Будто дух, сошедший
Во сне со своего постамента.
Итак, Вэй в своем сновидении, полном тревог и сомнений,
увидел некоего старца, который ему сказал: «Я, мелкий божок, яв-
ляюсь покровителем этих мест. Когда вчера ваше степенство по-
явилось в этом храме, я сразу же посчитал необходимым оказать
всяческое покровительство и поддержку. Господин, вас ждет
широкий и долгий путь жизни, а потому вам не следует беспокоить
меня лишними заботами и печалями. Вот этот мелкий демон, что
находится здесь перед вами, будет молить духов о вашем прощении!»
Вэй Цзиньчжун проснулся и протер глаза: никакого старца в
храме он не увидел. Повернувшись, он поглядел на кумира, что
восседал на возвышении. Ну, конечно, это и есть тот самый дух,
который явился ему во сне. Вэя охватило ликование. «Дух подска-
зал мне путь жизни, хотя и не ответил, что я должен сделать, что-
бы этот счастливый день наступил». Поспешно вскочив на ноги,
он схватил изваяние беса, служившего ему изголовьем, и водру-
зил его на алтарь подле божества.
— Если я, Вэй Цзиньчжун, доберусь до столицы и дождусь того
дня, когда мне подвернется удача, я перво-наперво построю но-
вый храм! — он поклонился божествам в пояс. — Я воздвигну мо-
лельный алтарь, возле коего в течение четырех времен года буду
устраивать молебны в честь высоких духов, дабы возблагодарить
их за нынешние наставления! — вот такие он дал обещания.
Уверовав, что он отмечен знаменьем богов, Вэй заметно вос-
прял духом, укрепившись в мысли, что вскорости непременно воз-
несется. В этом у него не было никаких сомнений. А коли так, с
какой стати ему пребывать в обществе каких-то бродяг и терпеть
вместе с ними голод и холод? Нет, ему придется так исхитриться,
чтобы пожить в свое удовольствие, то есть всласть поесть и попить
вволю вина. Ну, а когда рана заживет, можно подумать о других
планах. Вот уж истинно:
Лишь в случае крайнем
Он к этим людям пристал.
Но сердцем своим почуял,
Что они не ровня ему.
д.. СНЫ ТЕМНЫЙ й СВЕТЛЫЙ
6 Книга

Пока нам неизвестно, стал Цзиньчжун «внутренним вельмо-
жей»49 или нет. Об этом мы можем узнать лишь в следующей главе.
НА ПОСТОЯЛОМ ДВОРЕ ОН ПРОСИТ МИЛОСТЫНЮ
(глава восьмая)
Вскоре после «очищения тела» растительность на лице у Вэя
стала постепенно исчезать и он стал похож на обычных дворцо-
вых скопцов-тайцзяней. Однако рана еще не зажила. Долгие стран-
ствия привели Вэя к местечку под названием Линьцин, где в это
время бесчинствовала шайка нищих скопцов под водительством
82
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

некоего Бао Нина по прозвищу Лютый Тигр, отличавшегося не
только изрядной силой, но и коварством. Он наводил ужас на всех
местных побирушек. Этот самый Бао Нин умел, однако, ценить
людей за заслуги: одних награждал, а других строго наказывал,
поэтому у многих успел завоевать немалое уважение.
Надо заметить, что оскопление не было связано с какими-то
указами государя, и некоторые жители северных краев, у коих в
семье было трое и более сыновей, часто подвергали одного из них
«очищению». Сообщив о случившемся местным властям, они по-
лучали освобождение от разных поборов и служб. И поскольку
существовала в жизни такая столь выгодная для людей уловка,
многие перестали дорожить своими чадами, из-за чего возникали
всяческие злодеяния. Не лишне заметить, что в это же время было
немало людей, кто не успел попасть в круг «избранников». Зани-
маться торговым делом или каким-то другим ремеслом они, как
правило, не умели, а потому вовремя не смогли приобщиться к тем,
кто принадлежал к Трем Ученьям и Девяти Школам50. Не случай-
но поэтому, что в своем сердце они затаили обиду и гнев на своих
родителей, а те, будучи не в состоянии их содержать, отправляли
из дома прочь: занимайтесь, мол, попрошайничеством. Некото-
рым все же удавалось получить покровительство людей, близких
двору. Другие, собравшись в многолюдные ватаги, принялись за-
ниматься мошенничеством и даже насилием. Вэй Цзиньчжун, как
мы знаем, отличался изрядным лукавством и хитростью. С помо-
щью показного усердия и угодничества ему со временем удалось
втереться в доверие к вожаку Бао Нину, который не только дозво-
лил вступить в нищенскую ватагу, но и всячески покровительство-
вал ему, избавляя от обид и унижений. Теперь Вэю уже не грозили
ни голод, ни холод. Бао Нину явно приглянулся этот сметливый и
ловкий парень.
Как водится, при первой встрече Бао Нин устроил ему допрос:
поинтересовался, откуда он родом, как зовут. Вэй обстоятельно
ответил на все его вопросы.
— А когда подверг себя «очищению»? — спросил главарь ни-
щенствующих скопцов.
— Еще в малом возрасте, — схитрил Вэй. — Не помню точно,
сколько было мне тогда лет, поскольку родители умерли рано. —
Вэй тем самым сумел избежать дальнейших неприятных рас-
спросов.
ца СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Ватага бродячих побирушек в честь нового собрата устроила
в складчину пирушку с мясными и рыбными кушаньями и, по-
нятно, доброй выпивкой. Для своей трапезы они нашли вполне
подходящее место: ветхое строение, стоявшее в месте отдаленном
и убогом. Скопцы скинули свои нищенские лохмотья и облачи-
лись в чистые опрятные одежды. Бродяг охватило радостное воз-
буждение. Одни горланили песни, другие дули в дудки, третьи
просто дурачились. Ну, а когда выпили по три чарки, они разош-
лись вовсю!
— Эй, вы! — вдруг гаркнул вожак Бао Нин. — Ваши песни ус-
тарели, слушать их тошно! Если кто споет какую-то новенькую
песню, мы все выпьем по большой чарке вина!
Участники пирушки переглянулись, не зная, что ответить во-
жаку. Кто-то предложил:
— В нашу шайку вступил новенький — почтенный Вэй. Он у
нас большой забавник, значит, и петь мастак!
— Если он у нас новенький, откуда вам знать, что он забавник
и певец? — удивился Бао.
Какой-то остряк крикнул:
— Если он не забавник, откуда у него чирьи да язвы от ветро-
текучих51 забав?
Все громко захохотали. Вэй охотно согласился показать свое
певческое искусство.
— Я вам сейчас сыграю на пипе и спою песенку на мотив «Гор-
ного барашка». — И он запел:
Тяжелую дверь затворив,
Я смотрю один на луну.
Как досадно: талантливый муж
Нынешней ночью совсем одинок.
Я — как тот одинокий феникс,
Кто чудес деянья творил.
Станом своим я бесподобен,
Но тлен, увы, коснулся меня.
Чуден мой лик,
Но стал он желтым, худым.
В жизни моей были одни расставанья,
Но мало счастливых встреч.
Впустую потрачено время,
84
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В праздном безделье прошло.
Порой кого-нибудь встречу случайно,
В голове рождается мысль:
Непременно надо убить.
Отчего сия мысль — понять не могу.
И печаль моя несказанно,
Я — как тот надломленный лотос,
Что через десять иль боле шагов
Все равно на землю падет.
Ведь то, что испорчено вдруг,
Должно склониться к земле.
Но, возможно, вершок нежных чувств
Завяжется в сотни узлов.
— Великолепно! — раздались со всех сторон крики.
— Отменно! — похвалил Бао Нин. Певцу поднесли большую
чарку вина, которую он осушил, а вместе с ним выпили и все ос-
тальные. Главарю нищей братии это вино показалось не слишком
крепким, и тогда Вэй предложил:
— Есть один способ, как можно его исправить! Дайте-ка мне
нож!
— А при чем тут нож? — удивился Бао.
— Отсеку от этого вина водяной дух — вот и все!
— Здорово придумал! — вскричал кто-то из скопцов. Раздался
всеобщий хохот. — Превосходно! Ну и шутник этот Вэй. А ну-ка,
расскажи нам, как ты это собираешься сделать, мы послушаем!
— Извольте, я расскажу, но сначала влейте в себя по чарке вина!
— Выпьем, выпьем! — раздались голоса. — Вот здорово!
Вэй Цзиньчжун приступил к рассказу.
— Жила-была одна семья, в которой были одна молодуха и
одна невестка. И вот молодуха вдруг пожелала стать грамотейкой.
По любому поводу кричит: «Мяо, мяо!», что значит «Превосход-
но!» Однажды в доме появился зять. Невестка решила ночью под-
слушать, что произойдет в комнате молодоженов. Слушала она
слушала, но так ничего и не услышала — все было тихо. Утром
женщины спросили молодую: «Эй ты, грамотейка! Раньше по лю-
бому поводу ты кричала «Мяо!», а нынче ночью словно в рот воды
набрала. Почему? А молодуха им отвечает: «Так было «мяо», что я
слова вымолвить не могла!»
ОС СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Раздался оглушительный хохот, а кто-то даже захлопал в ла-
доши.
— Отличный анекдот! Здорово нас повеселил новичок — эта-
кую радость доставил!
Остряк, который до этого бросил шутку, крикнул:
— Это верно, радость-то он доставил нам, а не себе самому,
«хвост петушиный»52 он себе не оставил — где-то потерял!
— Несчастливые словеса говоришь! — загрохотал Бао Нин. —
Штрафуем тебя на большую чарку. Поднесите и нашему новень-
кому — Вэю! Пускай они оба выпьют!
Понятно, никто из них роптать не стал. В этот день все получи-
ли от трапезы большое удовольствие, так как напились допьяна.
Надо сказать, что с этого самого дня все прониклись к Вэй Цзинь-
чжуну большой симпатией, но пока мы говорить об этом не будем.
Как-то Вэй забрел на постоялый двор, где собрался попросить ми-
лостыню у проезжих купцов, которые здесь остановились. Хозяин,
почуяв зловоние, которое исходило от нищего бродяги, рявкнул:
— Эй ты, бандит, корень блуда! Ты что, не знаешь, где про-
сить милостыню? Вместо того, чтобы идти в большую лавку или
торговый ряд, ты приперся ко мне попрошайничать! Тебе здесь все
равно никто не подаст! А ну проваливай!
Вэй Цзиньчжун, уверенный в поддержке нищей братии, решил
показать свой истинный нрав. Он вытаращил от ярости глаза,
сжал кулаки и обрушился на хозяина с бранью. Он даже попы-
тался было ворваться во внутренний двор. От резких движений
его ветхая одежда вконец разорвалась, и часть лохмотьев упала на
землю, тем самым обнажив тело, сплошь покрытое чирьями. Так
получилось, что среди постояльцев находился один гадатель-фи-
зиогномист по имени Тао Сюань, что значит Темный Тао53. Уро-
женец Тяньтая54, он исколесил всю Поднебесную, то есть побы-
вал «на всех реках и озерах». Бесстрастным оком он пристально
взглянул на буяна. «Ладный и могучий телом, этот нищий никак
не должен находиться в хвосте у других», — решил гадатель. Он за-
хотел познакомиться с бродягой поближе. Он приблизился к кри-
чащей толпе, намереваясь разнять спорщиков.
— Эй, прекратите буянить, не шумите! — он повернулся к
Вэю. — Они тебе не ровня! Послушай, что я тебе скажу!
Вэй посмотрел на человека, который к нему обратился с эти-
ми словами.
86
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Я попал в беду, и мне пришлось долго скитаться! — стал
объяснять он гадателю. — Сюда я пришел, чтобы попросить ми-
лостыню у господ-постояльцев. А вот этот накинулся на меня с
бранью!
— Да, да, мне все ясно! — проговорил гадатель Тао, который,
как видно, согласился с нищим бродягой.
— А вы, почтенный, что хотите мне сказать? — спросил Вэй.
Ворожей положил ему руку на плечо.
— Запомни, когда тебе стукнет пятьдесят и немного поболе,
ты станешь человеком знатным и богатым. Ты встанешь вровень
с вельможными ванами и хоу.
Цзиньчжун рассмеялся.
— Почтенный, вы, конечно, вольны давать советы, но к чему
пороть всякий вздор? Моя жизнь сейчас такова, что даже один-
единственный день мне трудно одолеть. А вы болтаете о каких-то
пятидесяти годах! Мне бы не протянуть ноги с голода, а вы тол-
куете мне о богатстве! Оно мне не приснится даже в самом чу-
десном сне!
— Я тебя не обманываю и никакой ошибки в моих словах нет! —
возразил гадатель. — За сорок лет, что я бродил «по рекам и озе-
рам», я встречал немало людей, кому делал предсказания, и, к сло-
ву замечу, никто не может оспорить мое высокое мастерство!
К ним подошли несколько купцов — постояльцев.
— Господин гадатель, — вмешался хозяин постоялого двора,
заметив, что разговор двух людей носит вполне мирный харак-
тер. — Если вы предсказываете этому нищему бродяге богатство
и славу, почему бы вам самому не дать ему немного денег? Он
смог бы по крайней мере купить себе приличную одежку и за-
няться каким-нибудь путным делом, чтобы не вызывать у людей
недовольство и неприязнь. Было бы весьма благородно с вашей
стороны. Ну, а коли и впрямь разбогатеет, он вернет вам долг сто-
рицей!
Цзиньчжун вдруг разволновался.
— Все эти добрые пожелания гадатель сказал исключительно
ради тебя! — Вэй повернулся к хозяину двора. — Он просто хочет,
чтобы я поскорее убирался отсюда прочь, вот и все! А ты их сей-
час повторяешь, чтобы поиздеваться надо мной и понасмешничать
над ним. Не торопись, голубчик, обещаю тебе, что через короткое
время от твоих хором ничего не останется!
пу СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

С этими словами Вэй накинул на себя остатки одежды и ши-
роким шагом пошел прочь. Ворожей и все, кто там находились,
сразу решили, что он отправился позвать на помощь своих друж-
ков-скопцов.
— Эй, ты все еще не веришь тому, что я тебе сказал? — крик-
нул ему вслед гадатель. —Думаешь, я тебя обманываю? — он про-
тянул руку к расшитому кошелю, что висел у пояса, и достал оттуда
слиток серебра весом не меньше двух лянов. Гадатель протянул
серебро Вэю. — Возьми эти деньги себе! Половины их хватит тебе
на лекарство, чтобы вылечить чирьи. А вторую половину потра-
тишь на мясную снедь — поддержи свою исхудалую плоть! Ког-
да все истратишь, приходи сюда снова. Ты всегда найдешь меня
здесь! — Тао взял листок бумаги и что-то на нем написал, как вид-
но, рецепт. — Сейчас главное для тебя — это вылечиться от дур-
ного недуга. Судя по твоему лицу и правильным его линиям, дух
застоя, который сейчас тебя обволакивает, должен вскорости рас-
сеяться! Как только избавишься от своих нарывов, придешь сюда
снова, мне нужно тебе еще кое-что сказать!
Вэй Цзиньчжун низко поклонился гадателю и пошел своей до-
рогой. Все окружающие, включая купцов и хозяина постоялого
двора, онемели от удивления. В самом деле, гадатель не только на-
путствовал этого бродягу вещими словами, но и дал ему денег. Все
смекнули, что нищий в свое время непременно разбогатеет, хотя
никто из них не догадывался, что Вэй уже четырежды был отме-
чен знаками могущественных духов. Гадатель оказался провидцем.
Вот уж поистине:
Рисуя тигра, можно нарисовать его шкуру,
Но нельзя изобразить кости.
Стараясь узнать человека, обычно смотрят на облик,
Не ведая, что творится у него в душе.
ОДНИ ЖЕЛАЮТ ЕМУ ДОЛГОЛЕТИЯ,
ДРУГИЕ УКАЗЫВАЮТ НА ЕГО ЗАБЛУЖДЕНИЯ
(глава двадцать седьмая)
Рассказывают, что Вэй Чжунсяню в шестнадцатый день тре-
тьей луны седьмого года эры правления Тяньци — Небесного на-
чинания исполнилось ровно шестьдесят лет, о чем немедленно
88
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

возвестили всю Поднебесную. По сему случаю император даровал
евнуху четыре штуки разноцветного атласа, два дворцовых цвет-
ка, много золота и нефрита, а еще ему преподнесли тушу барана и
жбан вина. Из провинциальных управ гонцы привезли другие по-
дарки, прислали дары также наместники пограничных областей,
генерал-губернаторы и воеводы, правители разных провинций,
прокуроры и сановники Трех Ведомств. В доме возвышались го-
рою диковинные веши и драгоценные безделушки, разных сортов
парча, расшитые ткани, благородная яшма и одежда с изобра-
жением змеедраконов55. В этот торжественный день Вэя пришли
поздравить три дворцовых гуна и девять цинов-министров, на-
чальники всех восьми отделов и двух ямыней, государева родня, а
также члены заслуженных родов и семей. Картина празднества
выглядела так:
Пурпурные халаты с поясами, отделанными яшмой — то гости
входят в ворота, распространяя вокруг неземное сияние. На золотых
бокалах и кубках из яшмы вырезаны их имена и фамилии — разно-
цветие красок слепит глаза. Здесь стоят расшитые ширмы, экраны
с цветными картинами — на них слова восхваления и разные лест-
ные фразы. Лари и корзины с диковинными украшениями заполнили
залы дворца. На дверях колышатся стяги разных цветов и оттен-
ков. В залах слышны музыки
звуки: восемь ее тонов доно-
сятся до слуха гостей. Сотня
дворцовых евнухов — данов56 с
подвесками из собольего меха,
на каждом халат с эмблемой
змеедракона, стянутый поясом
с пластинами из яшмы. Скло-
нились в поклоне тысяча воен-
ных и штатских чинов: на
каждом из них черная шапка
и пурпурный халат. В драго-
ценных треножниках — динах
тлеет сандал, растекается его
аромат, вьются клубы благо-
воний. В кубках цвета зари
разлито вино государя: цветом
прозрачное, вкусом отменное,
Верблюд (трехцветная керамика —
династия Тан)
89
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

походит оно на росу сладчайшую. Все скоро узрят отблески этого
торжественного благолепия. Люди вокруг суетятся, снуют, желая
восславить хозяина на тысячи весен и осеней.
Вэй Чжунсянь облачен в пурпурный халат с эмблемой мана —
змеедракона, в шляпе дворцового министра-нэйсяна, отороченной
златою нитью, которая вьется облаком, украшенный цветами, да-
рованными самим государем. Платье евнуха подпоясано яшмовым
поясом с изображением ста оленей. Вэй восседает в кресле, при-
крытом шкурою тигра. Он сидит в конце залы, обратив лицо свое
к югу. К нему боятся приблизиться не только сановная знать, но
и государевы родственники. Он отказывается брать у них даже
«церемонные письма», хотя всеизвестно, что на сей счет существу-
ет давний порядок совершения подобных церемоний. Однако зло-
дей Вэй Чжунсянь поломал все правила и постановления. Ему
удалось сковать самого государя, и он посмел сам отдавать прика-
зы сиятельным вельможам-чжухоу57. Не удивительно, что его сила
и богатство возросли безгранично. В тот день среди множества го-
стей, заполнивших залу, на почетных местах восседали лишь че-
тыре вельможи из государевой канцелярии да высший сановник,
ведающий усыпальницами. Остальные гости сидели на обычных
местах в два ряда. Таким образом, Вэй восседал в одиночестве, а
внизу у ступеней расположились сто музыкантов, исполнявших
благозвучную музыку. На возвышении выступали около сотни
лицедеев. Когда три гуна заняли подобающие места, к ним подо-
шли нареченные сыны евнуха с кубками на подносах и предло-
жили им отведать напитки.
Но здесь наш рассказ прерывается, и речь теперь пойдет о дру-
гом. Тридцать лет назад некий гадатель-сянши58 спас Вэй Чжун-
сяня от беды, дав ему денег. Вскоре сянши отправился в Южные
горы Чжуннань, дабы, совершенствуя свою природу и дух, при-
близиться к Дао. Однажды он прослышал о том, что евнух Вэй
совершает незаконные действа, супротивные Небу, занимается
даже убийствами. Зло, которое он несет с собой, безмерно. И тог-
да праведник, скитавшийся в дальних краях, пришел к нему сно-
ва, чтобы его образумить. Вот как выглядел сянши:
Шапка из коры бамбука. Растрепанные власы будто запороше-
ны снегом. Платье из листьев лотоса выглядит словно лохмотья.
Лицо покрыто дорожною пылью. Он всегда бородат, борода расчеса-
на на пять прядей. Руки пусты, как и были когда-то. Впрочем, есть
90
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

при нем гнутый посох из пятнистого бамбука. Желтым поясом стя-
нуто тело. Он смеется над всеми, кто будто во сне пребывает, кто
услаждает плоть вином и мясом. Этим людям знать не дано, что за
грубым обличьем скрывается почти небожитель.
Итак, даос-праведник появился в имении евнуха Вэя. Перед
ним ворота в разноцветных узорах, изнутри доносятся звуки му-
зыки. Однако ворота закрыты, их охраняет суровая стража. Подле
стоит много посторонних людей: одни в шапках больших и в крас-
ных халатах, украшенных цветным рисунком; другие — в шапках
поменьше с синею лентой. Гость подошел к ним поближе и отве-
сил поклон.
— Бедный даос хотел бы увидеть хозяина дома. Позвольте вас
побеспокоить, любезные, доложите обо мне высокому гуну.
В толпе засмеялись.
— Нынче у нашего «тысячелетнего» господина празднуется
день рождения. В доме его как раз поздравляют знатные гости: три
гуна, девять цинов-министров, сановники всех двух ямыней. Они,
наверное, сей миг поднимают бокалы с вином. Иль ты во сне пре-
бываешь, даос? Смех да и только! Кто станет о тебе докладывать?
Просто смешно!
— Бедный инок имел короткое знакомство с сиятельным
гуном. Если вы ему обо мне сообщите, он меня непременно
примет!
— Ах ты болтун! — закричали стражники. — Что ты несешь
околесицу! Надо же, выдумал: наш господин водит-де знакомство
с каким-то побирушкой-даосом!
Кто-то стукнул даоса по голове тыквенной скалкой.
— Скажи спасибо, что у господина нынче праздничный день,
иначе тебе не поздоровилось — забили бы до смерти! — даоса
окружили человек этак десять и принялись его выпроваживать,
сопровождая свои действия тумаками. Однако даос не сдвинулся
с места.
— Чудеса! — вскричал кто-то из стражников. — Неужто даос
такой сильный?! А ну-ка, навалимся на него все вместе, собьем
его с ног!
К нему бросились сразу человек более сотни: молодцы креп-
кие и отчаянные, поскольку все они были людьми военными. Да-
оса стали тянуть и толкать, но тот не сдвинулся с места. И вдруг
праведник поднял свой посох и принялся колотить им по бара-
91
СНЫ ТЕМНЫЙ Н СВЕТЛЫЙ

бану59, стоявшему у ворот дома. Вэй Чжунсянь и все гости, сидев-
шие в зале, окаменели от неожиданности и страха. Одни решили,
что сюда доставили государев указ, другие поняли, что принесли
срочное военное сообщение из пограничных краев. Хозяин послал
людей узнать, кто бьет в барабан. Слуги видят, что толпа людей
окружила странника-даоса, стараясь преградить ему путь в дом.
Через какое-то время, однако, слуги привели гостя в залу. Хо-
зяин сидел с сердитым выражением лица, сделав вид, что не заме-
чает даоса, а тот даже поклонился.
— Уважаемые! — праведник сложил руки и, обратившись к
Вэй Чжунсяню, сказал: — Высокий гун, мы не виделись с вами,
почитай, лет, этак, тридцать. Как видно, вы за это время сильно
разбогатели, стали знатным вельможей. А вот обо мне вы, похо-
же, забыли!
— Ах, ты даосское отродье! — вскричал евнух.— Никак ты взбе-
сился! Надо же так распуститься! Смеет болтать о каком-то зна-
комстве! Чушь и мерзость! — Вэй крикнул слугам: — Зовите сюда
заплечных дел мастеров, пусть свяжут нахала и отправят в след-
ственный ямынь, где устроят ему строгое дознание.
На это даос ответил:
— Я познал и мир, и людей в этом мире и, конечно, могу лег-
ко распознать твою звериную сущность, которая прячется за ли-
чиной человека! Когда-то я тебя предупреждал: никогда не забывай
о верности и благородстве! Вместо этого ты пошел против воли
Неба и творил преступления. Нынче я пришел к тебе специально:
снова хочу тебя образумить. Одумайся! — даос трижды поклонил-
ся небесам. — Вэй Чжунсянь, тебе удалось обмануть многих лю-
дей и даже государя, но посмеешь ли ты обмануть Небо, что над
твоей головой? Я полагаю, что если сейчас разрубить твою плоть
на мелкие кусочки, то к ней не прикоснутся даже собаки и сви-
ньи! За мою доброту ты нынче решил отплатить мне злом. Или
думаешь меня убить? Только сможешь ли?
Даос сделал едва заметное движение, и веревки, которыми он
был связан, в один миг разорвались. Он взмахнул рукавами хала-
та, отчего тут же поднялся ветер, и даос вдруг куда-то исчез. Да,
Вэй Чжунсянь находился при власти и силе, однако он опасался,
что даос напомнит о его прошлом перед знатными гостями. Этот
побирушка, одетый в лохмотья, посмел открыто сказать, что ког-
да-то был с ним знаком. Это ли не унижение! Вот почему евнух не
92
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

признал даоса своим знакомцем. Но знал ли евнух, что даосу ве-
домо искусство небожителей-сяней, которое он здесь и применит?
Вэй был обескуражен и расстроен, но ничего не сказал. И все же
на его лице можно было заметить выражение недовольства и рас-
терянности. Гости в зале, как видно, тоже были не в своей тарел-
ке. Кто-то из придворных льстецов, привыкших угождать хозяину
и говорить сладкие речи, поднес евнуху кубок с вином.
— Сиятельный гун, по случаю вашего дня рождения вас при-
шел поздравить даже бессмертный! Вот как растроганы высшие
сферы! — льстец подобострастно захихикал. — Мы, простые смерт-
ные, не смогли своими слепыми глазами разглядеть небожите-
ля-сяня и, как видно, его обидели. Он же, явив перед нами свое
волшебное искусство, преподал нам хороший урок. Такое дивное
событие редко встречается в тысячелетней истории! Сиятельный
гун, десять тысяч весен будет в вашей жизни, а потом вы вознесе-
тесь к небожителям!
Еще один чиновник, протягивая чару с вином, добавил:
— Когда-то государь Цинь Шихуан, завоевав шесть царств,
объединил всю Поднебесную. Он получил громадные богатства и
славу. Однако, чтобы продлить свои годы, он решил заняться по-
исками края бессмертных. Много сил он потратил, прежде чем
добрался до Пэнлая, что в Восточном море60, где нашел небожи-
телей- сяней. Вы, сиятельный гун, нынче добились заслуг куда
больших, чем сам государь Шихуан. К вам явились с поздравле-
ниями эти небожители сами. Какое счастье! Поздравляем вас,
поздравляем!
— Сие непостижимо и поразительно! — раздались крики.
Услышав такие слова, Вэй Чжунсянь просиял. В зале послы-
шался радостный смех, кругом оживленно обсуждали удивитель-
ное событие. Вэй, занимавший верхнее место, велел позвать сы-
нов Грушевого сада61, то бишь актеров, которые разыграли перед
гостями пьесу под названием «Вэй встречает небожителей». Пир-
шество продолжалось до тех пор, покуда луна не скрылась за уту-
нами62, а на востоке не поднялось светило.
Никто из гостей не догадывался о том, что праведный даос в
свое время действительно вызволил евнуха из беды, а нынче при-
шел сюда, чтобы его образумить. Вот уж поистине:
Как будто ясно ему показали
Прямой путь, что ведет в Пинчуань6'',
qm СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Однако открытые честные речи
Он принял за злые советы.
Алчный и хищный евнух презрел честь и достоинство, он за-
был о том благодеянии, что ему когда-то оказали.
Звезда евнуха Вэя закатилась, его слава развеялась, величие
исчезло, как дым. Всесильного тайцзяня ждала жалкая участь.
Картиной его позорного финала заканчивается первая часть ро-
мана, которая называется Сном Светлым. Во второй его части,
которая представляет собой Сон Темный — Иньмэн, повествуется
о скитаниях даоса-праведника в Темном царстве, куда он однаж-
ды попадает, погрузившись в тяжелый и тревожный сон. Впрочем,
этот сон даосу кажется явью, настолько он правдив и реален.
В мире ином даос видит суд над евнухом Вэем и его приближен-
ными. Итак, конечное наказание (воздаяние за преступления)
свершилось. Это и есть подлинная Судьба евнуха, его Карма!
СОН ТЕМНЫЙ
ПРАВЕДНИК-ДАОС БЛУЖДАЕТ ВО СНЕ
(глава первая)
Рассказывают, что известный нам праведник-даос, умея рас-
познавать свойства разных явлений, стал предсказателем судеб.
Он долго скитался по «рекам и озерам», пока не оказался как-то
раз в столице, где ему удалось вызволить из беды евнуха Вэя. Од-
нако сянши сумел разглядеть отблеск злой звезды на челе скоп-
ца, и тогда он решил сделать из евнуха добронравного мужа. Он
подарил Вэй Чжунсяню сто серебряных лянов, дабы тот излечил-
ся от ядовитых нарывов и струпьев. Словом, праведник поддер-
жал Вэя, полагая, что тот займется своим исправлением. Сам же
он, уйдя в Южные горы Чжуннаньшань, полных тридцать лет со-
вершенствовал себя, дабы познать Дао-Путь и обрести искусст-
во бессмертных сяней. Праведник никак не думал, что злодей
Чжунсянь, человек поганый и ничтожный, почуяв полную сво-
боду, превратится в алчного тигра или волка, которой станет по-
жирать мужей верных и достойных. И тогда даос отправился к
94
ИНИГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Вэю, чтобы усовестить его и сказать, что ему пора отрезветь. Тот
же, убоявшись, что праведник, разоблачив его, тем самым погу-
бит, задумал даоса убить. Однако предсказатель в присутствии
трех сановников-гунов и девяти министров двора, а также вось-
ми глав ведомств и чинов двух дворцовых ямыней обрушил на зло-
дея свои укоры и брань, после чего, охваченный гневом, взмах-
нул рукавами халата и вознесся в небесные дали. Через какое-то
время даос узнал, что злодей наложил на себя руки. Однако при
дворе решили учинить над телом скопца жестокую казнь. Вот тог-
да даос вновь появился в уезде Фуцю, дабы самому присутство-
вать при расчленении плоти. Впрочем, мы рассказывать об этом
подробно не будем. Итак, злодей Вэй Чжунсянь и его ученик Цуй
(он же его названный сын) наложили на себя руки, то бишь по-
весились. Согласно закону, оставлять тела злодеев в цельном виде
не полагалось, а потому последовал верховный указ, повелеваю-
щий девяти министрам, служащим из трех судебных управ и двух
дворцовых ямыней совместно составить документ, в коем поми-
нались имена Вэй Лянцина и других мужей, которые должны дать
показания о всех деяниях, которые произошли не так давно. За-
тем последовал указ, в коем говорилось: если некий чиновник
творит непотребные действия, он достоин казни. Кроме ножа и
пилы — другого наказания нет! Вэй Чжунсянь, пользуясь благо-
волением усопшего владыки, сковал своею силой не только двор,
но и все, что находится за его пределами. Злодей вступил в сговор
с наложницей Кэ и лукавым глазом смотрел на то, что делается во
внутренних покоях. Однако главным его прегрешением было то,
что он обрушился на славного Чжан Гоцзи и, надев на сановни-
ка кангу, тем самым погубил множество человеческих жизней.
Собрав вокруг себя стаю
псов и коршунов, он по-
пытался поколебать жизнь
внутри дворца. Питая непри-
язнь к двум фавориткам госу-
даря, Чэн-фэй и Юй-фэй, он,
подделав государев указ, ли-
шил их титулов и званий, а
потом, жестоко опозорив,
подверг смерти. Знал ЛИ об Древний расписной сосуд из керамики
этом там наверху наш госу-
ПЕ СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

дарь-владыка и что же думал он о своих подданных? Так получи
лось, что людей, способных что-то сказать, забили батогами я
крупные вельможи погибли в узилище. Что до «чинов охранных»
то бишь чжухоу, то они нашли свою смерть на городских площа-'
дях и торжищах. И вот тогда повсюду появились стражи в крас
ных одеяниях, которые пугали людей на всех дорогах распрост
раняя тайные указы, от коих ноги у людей тяжелели. В пределах
всех морей стали воздвигать кумирни в честь Вэя, а храмы Чисто
го владыки Куна" наполовину сократились. Казенные дела укоа
сились песнопением льстивых словес, как будто весь наш мир про
рос густою дикою травою... Этот человек вознес до небес себя
назвав верховным гуном. За какие подвиги и славные деяния ему
дарили землю и знаки славы - связки тростника?!65 Он прибли
зил к себе бесстыдных грязных хоу, повышая их в званиях и чи-
нах. Он продвигал своих людей, близких его сердцу и нутоу дабы
они повсюду смогли проявить свои власть и силу. Он ходил сво
бодно чрез Запретные ворота, а охраняли его отряды воинов В его
личных поместьях стояли боевые кони и находились смертники-
солдаты. Люди на всех дорогах знали, что где-то здесь витает дух
злодея Сыма Чжао«. Он постоянно строил козни и чинил обман-
ничуть не менее того, когда оленя называют иноходцем" А пото'
му Небо повелело его казнить, да побыстрее, а тело расчленить на
множество кусочков!
Фаворитку государя Кэ можно уподобить жабе, что вознаме-
рилась пожрать луну. Эта крылатая тигрица породила поветрия
дурные. Конечно, возле «колесницы государя» давно ходили слу-
хи о злых деяниях, им пытались ставить преграды и препоны Го-
сударева мать от злодеяний испытывала гнев и беспокойство а у
обеих жен владыки они порождали чувства горечи и обиды В то
утро, когда владыка возлежал на смертном одре, распространился
лживый слух о наследнике престола. К сему добавим, что кто-то
во дворце украл и спрятал казенные вещицы. Бесценные сокпо
вища дворца оказались в руках сановника-шанфана То было ппе
ступление, способное разверзнуть небеса. Когда отчизну гпабят
терпеть такое никак не можно!
Что до Цуй Чэнсю, ученика Чжунсяня, то он похож на хищ-
ную сову, а своей природой подобен псу и кабану Ответьте кто
потеряв родную мать или дитя, не поспешит домой на погребенье'
даже если он облачен в пурпурную одежду, украшенную золотом
96 ""игл дворцовых интриг

и яшмой, расшитую рисунком змеедраконов-манов? Кто, родителя
имея, возьмет себе в отцы скопца и, преклонив пред ним колени,
проявит рабью душу? Держа в руках бразды верховной власти, Цуй
продвигал родного брата на пост губернатора-цзунжэня, а все его
семейство взяло власть над армией страны. Занимая пост сыма —
военного министра, а потом главы Ланьтая (Дома Орхидей), то есть
прокурора, он пытался своей мощью преградить дорогу Слову. По-
нятно, что чувство неприязни у людей рано или поздно выльется
наружу и расплата грянет, и все же пламя силы и богатства злоде-
ев день ото дня все пуще полыхало, и даже сам цзунсянь, главный
прокурор страны, имевший давнюю вражду со злодеем, погиб и
обратился в нежить, что пребывает в пучине вод, а цюаньлан (при-
дворный чин) был так напуган, что повесился на балке дома. Меж-
ду тем отступники уничтожали, как скот, чиновных мужей и,
презрев законы, вынашивали планы, как им занять «шатер» санов-
ников двора — приближенных государя. С этой целью, отобрав
певичек и гетер, они устраивали пиршества и танцы от восхода сол-
нца до глубокой ночи. Они вели торговлю чиновными постами,
за что имели золота поболе, чем вмещает Северный Ковш. Но, как
известно, ложные громады гор в один миг могут, как лед, раста-
ять, а те души, что бродят у эфемерного котла, исчезнут во мгнове-
нье. Известно и то, что в Темном Царстве демоны казнят злодеев,
однако в нашем Светлом Мире должен торжествовать Закон. Та-
кова была дворцовая бумага.
В первый год эры Возвышенного Благолепия — Чунчжэнь
двадцать шестого дня первой — истинной — луны68 последовал
монарший указ. В нем говорилось: «Мы, просмотрев доклады,
обдумав их и взвесив, постановляем выполнить решения властей
всех изначальных мест, а это значит, что в области Хэцзянь под-
вергнуть расчленению тело Вэй Чжунсяня! Что до Цуй Чэнсю, то
оному преступнику отсечь главу в Цзичжоу. Тело фаворитки Кэ
следует извлечь и пред толпою отсечь ей голову».
Наш праведник-даос, добравшись до Фуцю, заметил множе-
ство государевых солдат, которые извлекали тело злодея Вэй Чжун-
сяня. В этот день одиннадцатой луны стоял леденящий холод.
Когда достали тело, завернутое в тростниковую рогожу, то обна-
ружили, что оно будто схоронено совсем недавно. А вот плоть Ли
Чаоциня, напротив, сгнила, остались одни лишь кости. Кто уви-
дел это, очень удивился.
пу СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫ»
7 Книга

— Воистину, он подлинный злодей! — говорили люди.— Про-
шло три месяца, а плоть его ничуть не изменилась! Он все такой
же зловещий, как и прежде!
Праведник, стоявший рядом, заметил:
— Прегрешения тайцзяня Вэя преогромны! Небо и Земля ни-
как не могут оставить тело целым. Духи, что стерегут его сейчас,
ожидают, когда исполнится приказ двора. Что до тайцзяня Ли, то
его вина не слишком велика, поэтому плоть его исчезла.
Солдаты, извлекшие тело евнуха, отнесли его останки в Хэц-
зяньскую управу. Даос направился за ними, дабы взглянуть на
казнь. В управе уже приготовили три судебные залы. В централь-
ной сидели судьи из столицы. В Восточной зале восседали воен-
ные чины, а в Западной заняли места чиновники управ из уезда и
области Хэцзянь. На всех чиновниках были пурпурные одежды.
С четырех сторон стояли пешие солдаты и всадники на конях, а
на площадке, в самом ее центре, лежали тела злодеев. С левой сто-
роны находилась плетеная корзина и деревянная бадья, а справа —
блюдо с угольями и раскаленное железо. По существующим зако-
нам при рассечении тела полагалось нанести ему три тысячи ше-
стьсот ударов тесаком. Как только палач взмахнет своим орудием,
тюремный чин считает количество ударов. Злодей Чжунсянь, хотя
и умер, однако закон был безжалостен к нему. При каждом ударе
тесака это место прижигали железом, чтоб не сочилась кровь.
С каждым взмахом инструмента казни плоть евнуха все более со-
кращалась, после чего палач приступил к дроблению костей. Ос-
танки евнуха свалили в корзину, отнесли на пустошь и бросили
на съедение свиньям и диким псам. Что до головы злодея, то ее
отправили в деревянную бадью. На городских воротах был выве-
шен указ: голова евнуха пока не сгнила, ждет небесной кары. Вот
таков был конец злодея, таково и торжество закона. Даос отпра-
вился на пустошь, где заметил, что даже псы не пожирают плоть
злодея. Как видно, его останки сгниют в земле или их растопчут
ноги тысяч людей. Словом, от них уж более не останется следов!
Поистине:
Добро вознаграждается добром,
А зло имеет злое воздаяние.
И если воздаяние не пришло,
Значит, еще не наступило время!
98
КНИГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Даос, увидев все это, вернулся в горы Чжуннаньшань, где в
тростниковой хижине предался созерцанию. Погрузившись в сон,
он отправился в Обитель Тьмы.
В главе второй (она называется «Верная душа дает ответы»)
говорится, что за праведником приходят два гонца из мира Тем-
ноты, которые передают ему приказ явиться к сановнику двора
Яну, когда-то казненному по приказу Вэй Чжунсяня. Сейчас Ян
занимает пост судьи в загробном царстве. Даос отправляется в Оби-
тель Тьмы, следуя за двумя гонцами. «Кругом темно и мрачно, пус-
тынно и безлюдно. Прошли пять или шесть ли, и вдруг он видит
город. Приблизившись к его стенам, даос заметил, что дома и
люди — все как в обычном мире, нет никаких различий. Они про-
шли еще немного, и перед ними выросли массивные ворота ямы-
ня-управы, окруженного красною стеною. На обеих створках
ворот— бронзовые кольца с изображением зверей. Врата закры-
ты, а сверху над ними золотая надпись — три огромных знака:
«Палата Управления небесами», у ворот два стража, облаченных в
латы и шлем, в руках у них секира и топор цвета золотистой тык-
вы. С двух сторон, с восточной и западной, две пары чинов воен-
ных, а рядом стоят гражданские чины, готовые открыть ворота сей
управы». Даоса вводят в главный зал, где его встречает сам Ян
Лянь, погибший, как мы помним, от рук злодея. По велению Вер-
ховного Владыки он обязан, прежде чем решать судьбу Чжунсяня
и его подручных, учинить допрос даосу, после чего всех отправить
к Янь-вану, князю Ада. Как известно, в свое время даос помог
скопцу избавиться от бед. Праведник клянется, что не собирался
покрывать злодея, напротив, он хотел направить его на истинный
путь. «Ничтожный гадатель не совершал постыдных дел. Я целых
тридцать лет провел в горах Чжуннаньшань, где занимался своим
совершенствованием. На мне была одна дерюга, а пищей служила
грубая кора (я не ел ни мяса, ни рыбной пищи), с утра до сумерек
вечерних я «плавил киноварь», то бишь искал бессмертия лекар-
ство. Не знался я с людьми. Так в чем же моя вина?» — говорил
даос. Загробный судья ему объяснил, что судьба злодея была пред-
решена, а струпьями он покрылся оттого, что его душу должны
были отправить в жерло адского котла. Но поскольку даос ему по-
мог, злодей еще много лет бесчинствовал на этом белом свете.
ПП СНЫ ТЕМНЫ* И СВЕТЛЫЙ
Т

Сейчас даосу предстоит увидеть, что происходит во всех восемнад-
цати отделах Ада, где должен оказаться Вэй и где уже находятся
другие евнухи, такие же злодеи: как-то известный минский евнух
Лю Цзинь и прочие.
СОДЕРЖАНИЕ ПОСЛЕДУЮЩИХ ГЛАВ
В Темном Мире даос встречает наставника, Достигшего Про-
зрения, — Дагуаня, который во времена династии Мин был ок-
леветан и брошен в узилище, где вскоре и погиб. Дагуань объяс-
няет гостю, какие преступления совершил тайцзянь, и говорит о
карах, которые ожидают Вэя и тех, кто был связан с ним. Стра-
жи показывают ему отделения преисподней: вот отдел «Восьми
разогревов», где в огромных чанах клокочет жидкость. Здесь не-
сут наказание прелюбодеи; в отделе «Меч-Гора» бесы пожирают
убийц; в отделе «Ледяного хлада» томятся алчные и скаредные
люди. В других местах адского вместилища терпят муки мошен-
ники, клеветники, обманщики и прочие «дурные души» тех
людей, которые в свое время совершили какие-то проступки в
жизни. Даос видит много узников, о которых когда-то слышал
и которых ему доводилось видеть. Сюда приводят евнуха Вэя и
его приспешников.
Бесы с сине-лиловыми мордами уже несут железную кангу,
железную плеть и цепь — орудия пытки. Вэй и Цуй пытаются слу-
кавить и оправдаться перед судьей, однако тот не поддается на их
уловки и перечисляет их проступки. Он, к примеру, говорит, что
по наущению евнуха было задушено дитя одной из фавориток го-
сударя, а вскоре была убита мать-кормилица. Сановник Ян вы-
двигает против Вэя двадцать четыре обвинения в совершенных им
преступлениях, другие жертвы евнуха заявляют о своих обидах.
Судьи определяют наказание: Вэй получает триста ударов желез-
ной плетью, после чего его отправят в бездонную адскую пучину,
где он будет ждать наказания Владыки Ада Янь-вана. Князь Тьмы
дотошно разбирает преступления евнуха, его названного сына Цуя,
фаворитки К.э и других и определяет наказание, которое он отда-
ет Ведающему поворотом Колеса Кармы. Наказание таково: «Выр-
вать его поганый язык, и пусть он станет безгласным псом, чтобы
не смел более лаять на людей, пусть пожирает он смердящие
100
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

отбросы, пусть не знает покоя ни днем, ни ночью, пусть его пина-
ют ногами и швыряют в него камнями!»
Наказание Вэй Чжунсяню гласит: «Повелеваю превратить его
в вола, дабы весь день он носил бы тяжести и плуг тянул, чтобы то
и дело его хлестали плетью. В старости он сам по себе спокойно
не умрет, но будет рассечен тысячью ножами, а его кости разме-
лют в порошок.
Что до фаворитки Кэ, то она станет почтовой клячей, кото-
рую то и дело будут стегать плетью, гонять туда-сюда без оста-
новки, так, чтобы хребет ее прогнил под грубым седловищем.
Испытывая голод, она будет довольствоваться лишь пожухлою
травой и кореньями растений...» Эти наказания грядут за содеян-
ное зло, которое она творила в своей жизни.
Надо знать, что проступки в этой жизни непременно обернут-
ся воздаянием в Темном Царстве, ибо между двумя мирами суще-
ствует связь. Жизнь в Темном Царстве подобна той, что существует
в Светлом мире, но только люди на земле часто пребывают в тем-
ных заблуждениях, а потому и совершают преступления. Однако
в потаенных отделах Ада об этом доподлинно известно — там, как
говорится, виден каждый волосок. Наш праведник-даос все это
время пребывал во сне, в нем он и увидел таинственную связь
Светлого и Темного миров. И верно, из мира людей в Темную Оби-
тель вдруг явился чиновник в окружении семнадцати вельмож в
черных шапках, в пурпурном одеянии. Халаты незнакомцев стя-
нуты златоткаными поясами, украшенными рогом носорога. На
платье знаки аистов и змеевидных тварей — чжи69. В зале разно-
сится аромат благовоний, колышутся стяги и хоругви. Чиновник
зачитывает указ светлейшего владыки Мин:
«Всевысочайший наш светлейший государь, поминая всех вель-
мож двора, кто верность проявил, составил документ, в коем об-
личаются злодеи. За совершенные злодейства следует лишить их
жизни. Ныне, совершая церемонию поминок по всем невинно по-
страдавшим, мы делаем это, дабы воссияла добродетель сих мужей».
Чтец перечислил имена сановников, кто принял смерть по
вине евнухов-злодеев. В конце церемонии явились сами носите-
ли зла в образе вола, белой клячи и черного пса. В волшебном зер-
кале Судьбы все увидели их три перерождения.
В последней главе второй части романа (она называется «Пра-
ведник-даос выходит из сна») даос объясняет своему ученику
101
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Усюаню (Познавшему Таинство)
iS»i?*x смысл того, что ему довелось увидеть
ТЧц-—^sr BO сне- В этой главе уже нет Вэй Чжун-
jj> ф^л, сяня и других, однако зло, которое они
м^^Щ^У^кь. воплощают, не исчезает. Вот что про-
JPfY«*ii?b'^?*»-> Щ исходит в последних картинах, завер-
Wf i *#*■ ~jr чй шающих роман.
^firSst^Nfe'-lJ «Рассказывают, что праведник-даос
ШШш^ШшшЯмг телом своим пребывал в обители Юж-
ных Гор, где предавался созерцанию.
В какой-то момент посланцы из Тем-
ного Царства унесли его душу (она зо-
вется «душою хунь»70. —Д. В.) с собой,
отчего семь дней он был недвижим. Це-
лых тридцать лет до этого момента он
совершенствовал свою природу, чтобы
познать Дао-Путь. Все это время при
Ваза (динатия Цин) нем находился один лишь ученик. Од-
нажды Усюань притронулся к телу на-
ставника — оно оказалось едва теплым. Однако цвет лица не
изменился, а конечности вовсе не застыли. Учитель напоминал
спящего человека. Усюань был юн годами. Понятно, что он не на-
ходил места от охватившей его тревоги. Здесь надобно сказать, что
у даоса был друг по ученью по имени Чжиинь, который нередко
наведывался в скит, имея тайную мысль рано или поздно завла-
деть обителью даоса. Пришел он и на этот раз. Окликнул собрата,
осмотрел со всех сторон и прикоснулся к его телу.
— Как видно, твой учитель от нас ушел! — сказал он ученику,
а после подробных расспросов добавил: — Тело уже захолодело,
дыханье пресеклось, а пульс пропал. На свете не бывает так, что-
бы человек спустя семь дней возвратился к жизни!
— Учитель все это время укреплял свой дух и, как видно, на-
конец усвоил Дао. Верно, прошло семь дней после его кончины,
однако он по-прежнему сидит и не падает, да и грудь у сердца
остается теплой. А лик у него, как у живого. Так не бывает у по-
койника!
Чжиинь ответил:
— Это верно, что твой учитель пестовал свой дух и предавался
созерцанию. Понятно, такие люди отличаются от обычных смерт-
102
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ных. Они могут лежать в земле и десять лет, а то и сотню годов.
Когда же их отроешь, то увидишь, что они ничуть не изменились.
Это оттого, что на них снизошел дух Неба и Земли.
— Учитель мне как-то говорил: чтобы укрепить свой дух, на-
добно недвижимо сидеть, закрыв глаза и скрестив ноги. При этом
нельзя испить даже капельку воды, нельзя произносить ни слова,
и еще: тело за сутки должно совершить полный оборот, — сказал
Усюань и продолжал:
— Если все так сделать, то тело человека как бы полегчает, и
он белым днем взлетит на небо. Нынче прошла лишь первая седь-
мица. Как можно говорить о его кончине?
— А верно ли, что твой учитель во время своего сидения гово-
рил о семи седьмицах? —спросил Чжиинь.
— То тайна Неба и безмолвное движение его знаков. Как мож-
но раскрывать секреты Неба перед обычными людьми?.. Учитель
был очень добр ко мне и сделал из меня человека. Вот, к примеру,
у меня всегда был достаток в пище. Словом, я буду продолжать уха-
живать за ним!
— Ты слишком молод, а потому я помогу тебе свершить пос-
ледний обряд. Мы соорудим с тобой скинию и предадим ее огню
вместе с останками даоса, а кости захороним в дальнем углу, в саду.
Там же поставим пагоду и каменную ступу. Вот так и завершим
его земные деяния.
— Но тело пока еще теплое к тому же он продолжает сидеть.
Как можно сжигать живого человека?! — на глаза послушника на-
вернулись слезы. — Если у вас, учитель, сохранились добрые чув-
ства, вы должны находиться рядом с ним, помочь ему достичь
Истины. Другое дело, если он и после семи недель не вернется к
жизни, вот тогда вы вольны поступать по-своему. Нынче же об
этом даже не стоит говорить!
От этих слов Чжиинь даже изменился в лице.
— Ах ты щенок! — вскричал он. — Ты смеешь мне перечить —
мне, близкому другу учителя! Молокосос! Я проявил заботу и вни-
мание — пришел проведать вас, прекрасно зная, что ты у него сей-
час один. Ты же мои добрые намерения переиначил и осквернил!
Все равно, я сделаю так, как сказал, посмотрим, что ты на это
скажешь!
Усюань повернулся к наставнику-даосу и пал перед ним на
колени.
<|>п СНЫ ТЕМНЫЯ И СВЕТЛЫЙ

— Учитель, учитель! Скорей приди в себя, проснись! — вскри-
чал он.
Рассвирепевший Чжиинь поднял здоровенный кулачище, на-
мереваясь проучить монашка. Вдруг откуда-то сверху, будто из-под
самой кровли, на правую руку монаха упал камень. Чжиинь под-
нял голову, стараясь разглядеть, что творится там, под крышей. Но
тут второй булыжник попал прямехонько в правый глаз. В голове
монаха помутилось. «Вот чудеса! — подумал он с тревогой. — Как
видно, у брата по ученью и впрямь есть волшебный дар, иначе
эти камни в меня бы ни за что не полетели! И все же я не верю!» —
он потер глаз, пощупал ушибленную руку. «Попробую свалить
даоса наземь, — мелькнуло в голове. — Интересно, что произой-
дет?» Он не стал толкать тело даоса руками, а просто с силой при-
слонился к нему плечом и надавил, однако тело даоса даже не ше-
лохнулось. Чжиинь разозлился. Как говорится, ярость объяла его
сердце, и злость вырвалась из печени. «Не отступлю ни на шаг!» —
подумал он.
Известно, что если человеком овладела какая-то мысль, он
способен расшибить голову, а от своего не отступит. Однако сей-
час монах схватил ученика за волосы и принялся его волтузить.
Усюань закричал от боли, но бежать не стал, да и куда ему бежать?
В этот самый миг в обители появился незнакомец лет сорока или
поболе, видом вполне приличный, каким бывает человек весьма
достойный.
— Не смей его бить! — вскричал нежданный гость. Незнаком-
цем оказался сам Люй Дунбинь — один из даосских святых. Он бы-
стро утихомирил мошенника монаха и вернул к жизни даоса, вложив
в его рот волшебную красную пилюлю. И в тот же миг улетел куда-
то на белом облаке. Даос, придя в себя, сразу понял, что странный
сон, который он только что увидел, на самом деле есть объяснение
его собственных поступков, которые он совершил в своей жизни.
Это и напоминание о том случае, когда даос оказал помощь евнуху.
Праведник понял, что наступила пора, когда ему следует поведать
свою историю людям.
«И вдруг он почувствовал, что с его губ будто слетают цветы
лотоса, и тогда он затворил дверь своей кельи и снова погрузился
в безмолвие. Перед ним было светлое оконце, а подле стоял чис-
тый столик, на коем находились камень для растирания туши и
курильница с благовониями. Сделав омовение, он воскурил бла-
104
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

говония, положил поклон Будде, Который Грядет71, взял в руки
кисть и после продолжительных раздумий принялся писать сочи-
нение, которое назвал «Сном Темным и Сном Светлым». Правед-
ник хотел дать добрые советы всем людям. Поистине:
Каждое слово здесь вразумляет
И светом своим просветляет.
Каждый знак подобен мосту через реку
Или звуку, что сует золотых слетает.
Так заканчивается роман Праведника из Чанъани, который
запечатлел исторические события начала XVII века, связанные с
именем евнуха Вэй Чжунсяня. Последние строки романа звучат:
«Окончился Темный Сон, рассказанный выше. Так заканчи-
вается и десятый цзюань книги «Сны Темный и Светлый, мир
предостерегающие».
В год учэнь Измененной эры правления и Драконова Торже-
ства72, в летнюю пору и вдень, когда Великий муж вознесся ввысь,
праведник из Чанъани Готай в Обители Безбрежной Протяжен-
ности взял в руки кисть и сие записал».
Ворота Душевного совершенствования,
ведущие во Дворец Взращивания
105
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

КОММЕНТАРИИ
к части «Сны Темный и Светлый»
стр. 524-105
1 «Голодные эгуи», или «Голодные де-
моны» — злые духи, не нашедшие
себе пристанища в потустороннем
мире и терзающие людей, пока те не
задобрят их подношениями.
2 Полет громадного грифа — метафора
блестящей карьеры незаурядного че-
ловека. Образ этого мифического су-
щества встречается у Чжуан-цзы и в
других памятниках китайской сло-
весности.
3 Девять истоков, или Желтые исто-
ки — образ потустороннего мира,
куда уходят люди (их души) после
смерти.
4 Небесный Тяньгун. Здесь «гун» озна-
чает «владыка», хотя в других случаях
это слово обозначает почетный титул.
Тяньгун — верховное божество в на-
родных верованиях.
5 «Верный и мудрый муж». Имя евну-
ха буквально означает «верный и
мудрый», то есть совершенно не со-
ответствует характеру его поступков
в жизни.
6 «Вольные истории» (по-китайски
«еши» буквально значит «дикие ис-
тории») — в отличие от официальных
династийных историй, санкциони-
рованных двором, допускали произ-
вольное толкование исторических
событий. Не случайно впоследствии
это слово стало обозначать беллетри-
зованную историю и просто художе-
ственную прозу.
7 Страна Хуасюй — мифическая страна,
название которой встречается
у философа Лецзы. Образ блаженно-
го края, где существует благородное и
разумное правление.
* Желтый Владыка (Хуан-ди) — мифи-
ческий государь древности, своего
рода прародитель китайцев.
9 «Сон Гаотан» описан в оде знамени-
того поэта древности Сун Юя. Гао-
тан — название площадки, где про-
изошла встреча чуского вана с краса-
вицей феей.
10 Сун Юй (годы жизни неизвестны) —
выдающийся поэт древности (эпохи
Борющихся Царств), прославивший-
ся своими одическими произведени-
ями. В одной из своих од он воспел
встречу Сян-вана с феей.
" Софора — дерево, близкое акации,
широко распространенное в Китае.
12 «Сон Нанькэ» прекрасно описан в од-
ной из танских новелл Ли Гунцзо, а
впоследствии в других литературных
произведениях, например, в драме
минского автора Тан Сяньцзу. Герой
попадает в волшебную страну муравь-
106
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ев, где добивается блистательных ус-
пехов, которые заканчиваются пора-
жением. «Сон Нанькэ» это своего
рода метафора пустых метаний в
жизни.
13 Се Линъюнь (385-433) знаменитый
поэт эпохи Шести Династий (III-
VI вв.), один из зачинателей поэзии
«гор и вод», то есть пейзажной лири-
ки в Китае.
14 Изголовье — предмет обихода, под-
кладывавшийся под голову во время
сна. Он изготовлялся из плетеного
бамбука, дерева, фарфора и других
материалов. Изголовье внутри было
пустым.
15 «Ханьданский сон» или «Сон Желто-
го проса» — метафора скоротечности
человеческой жизни. История сту-
дента Лу-шэна воспроизведена в од-
ной из новелл замечательного автора
Пу Сунлина (Ляо Чжая) (XVII в.).
16 Чжаньго (Борющиеся Царства, V—
III вв. до н. э.), как и Чуньцю (эпоха Ве-
сен и Осеней: VIII—V вв. до н. э.), —
исторические периоды китайской
древности.
17 «Сон бабочки» («Сон Чжуан-цзы») —
знаменитая притча об эфемерности
жизни, рассказанная философом
Чжуан-цзы.
18 Династия Мин правила в Китае с 1368
по 1644 гг. Годы Тяньци — Небесно-
го Начинания — годы правления им-
ператора Сицзуна, 1621-1627.
" «Железный знак» — почетная регалия,
которая выдавалась видным сановни-
кам для выполнения императорско-
го указа.
211 Тайшань — название знаменитой горы
в провинции Шаньдун, с которой
связано огромное количество легенд
и сказаний. В народных верованиях
это место обитания духов, которым
следует приносить жертвы.
21 Сюцай — первая (низшая) ученая сте-
пень в старом Китае, которая обыч-
но присваивалась после сдачи уезд-
ных и провинциальных экзаменов.
22 «Восток» — своеобразное начало от-
счета времени. «Хозяин Востока» —
образное название главы (хозяина)
застолья, игры и т. д.
1Н
23 Цянь— мера веса, равная 3,73 г., и
название мелкой монеты в старом
Китае.
24 Горные пики, хребты часто воспри-
нимались в народе как своеобразные
места обитания духов, а потому там
строились многочисленные храмы,
кумирни. Хозяину горы поклонялись
как божеству.
25 Игра в пальцы — популярная застоль-
ная игра, заключающаяся в том, что
играющие показывают пальцы и на-
зывают цифру. Надо указать (отга-
дать) число показанных пальцев.
26 Персиковый союз — союз побрати-
мов. Название восходит к историчес-
кой эпопее «Троецарствие», где ге-
рои заключили союз в Персиковом
саду.
27 «Ряска на воде» — образ случайной
встречи.
28 «Три священных животных» — фи-
гурки животных (обычно бумажные),
которые сжигались перед алтарем в
качестве жертвы предкам. Три жи-
вотных: корова, овца, свинья.
29 «Союз Золота и Орхидеи» (то же, что
и союз Лэй — Чэня) — союз побра-
тимов. Лэй И и Чэнь Чжун жили в
эпоху Восточная Хань. Отношения
между ними стали символом тесной
дружбы.
311 «День Желтого Пути» — здесь:
торжественный, благоприятный день.
" Гуань-ди (Государь Гуань) — один из
героев эпохи Троецарствия (Гуань
107
СНЫ ТЕМНЫЙ И СВЕТЛЫЙ

Юй), впоследствии обожествленный.
Почитался как бог войны и покрови-
тель наук.
32 Бумажные изображения серебря-
ных слитков использовались во
время жертвоприношений. Они
символизировали благополучную
жизнь усопшего в другом мире.
33 Синие или Зеленые терема (Цинлоу)
или павильоны — образное название
увеселительных заведений, где жили
гетеры-певички.
34 Бансянь (букв, «пособник по безде-
лью») — своего рода категория на-
хлебников и прихлебателей в домах
богачей, посетителей веселых заве-
дений.
15 «Бамбук и нить» — образ духовых и
струнных инструментов.
36 «Взрывные бамбуки» — буквальный
перевод китайского слова «бао-
чжу» — петарда.
37 «Мужчина из Лу» — образ женонена-
вистника. Некий мужчина из царства
Лу крайне остерегался знакомства с
женщинами.
38 «Угуй-черепаха». В Китае слово «че-
репаха» имеет ругательный смысл.
Оно обозначает рогоносца и вообще
ничтожного человека. В Средние
века слово «угуй» подразумевало вы-
шибалу в публичном доме или его со-
держателя.
39 Чжаоцзюнь — имеется в виду краса-
вица древности Ван Чжаоцзюнь, на-
ложница государя, отданная им в дар
иноземному владыке.
40 Сиши — знаменитая красавица древ-
ности, своего рода символ женской
красоты и изящества.
41 «Фея-Ткачиха» — героиня популярной
китайской легенды о юноше-волопа-
се и ткачихе, которые соединились
вместе, став созвездиями.
42 Женщина, попадавшая в публичный
дом, обычно получала новое имя или
прозвание.
43 «Сань-эр» — буквально «Третий сын».
В Китае прежде и теперь имена час-
то даются в зависимости от порядко-
вого места человека в семье.
44 Ян — мужская (светлая) сила приро-
ды. «Янская штучка» — половой член
(янъу).
45 «Туди» — буквально «Земля» — так
называли бога — покровителя дан-
ных мест.
46 «Великий историограф», то есть ве-
ликий историк древности Сыма
Цянь, живший во II в. до н. э.
47 Звезды на небе могли покровитель-
ствовать людям на земле, а также на-
укам, ученьям, ремеслам, но могли и
вредить. Здесь под «звездой» имеет-
ся в виду евнух Вэй — носитель зло-
го начала.
48 В старом Китае ночное время дели-
лось на пять отрезков — страж по два
часа каждая, начиная с семи часов
вечера. Пятая стража — это время с
трех до пяти утра.
49 «Внутренний вельможа» (по-кит.
«нэйсян») — одно из наименований
евнухов.
511 «Три Ученья и Девять школ» — общее
название разнообразных ремесел и
дел, а также учений.
51 «Ветротекучий» (Ветер-Поток) — об-
раз людей, свободных от разного рода
условностей, порой экстравагантных
и легкомысленных. Часто это были
художники, поэты, то есть представи-
тели богемы.
52 «Петушиный хвост» — грубое просто-
народное название мужского уда.
53 Имя Сюань буквально означает «тем-
ный», или «таинственный».
108
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

54 Тяньтай — горы в провинции Чжэц-
зян, считавшиеся местом поклоне-
ния у китайских даосов.
55 Змеедракон — ман — мифическое су-
щество, символ силы и могущества.
Змеедракон выступал в качестве эм-
блемы величия сановного мужа.
56 Дан — вид головных украшений (раз-
ного рода подвесок к головному убо-
ру). В эпоху Хань и позже данами
называли евнухов, которые имели
особый головной убор.
57 Чжухоу — китайская знать в древнос-
ти. Хоу — один из почетных титулов
в старом Китае.
58 Гадатель-сянши, умевший предсказы-
вать судьбу по внешнему виду чело-
века: расположению костей, цвету
кожи и т. д.
59 В старом Китае перед воротами мест-
ного управления — ямынями ставил-
ся большой барабан, в который про-
сительбил колотушкой, тем самым за-
являя о своем прошении.
60 Пэнлай — остров и гора, место оби-
тания бессмертных.
61 Грушевый сад — образное название
театра. Сыны Грушевого Сада — ак-
теры. Название восходит к театраль-
ным постановкам, которые исполня-
лись при дворе танского государя.
62 Утун — китайский платан.
63 Пинчуань (буквально «ровные пото-
ки») — образ равнинных мест.
м Чистый владыка Кун — имеется в
виду Конфуций.
65 «Связка тростника» — своеобразный
знак отличия, который давался заслу-
женным людям.
66 Сыма Чжао — полководец эпохи Тро-
ецарствия (III в.), отличавшийся кру-
тым и свирепым нравом.
67 «Оленя называют иноходцем» означа-
ет намеренно запутать и обмануть со-
беседника. История восходит к эпи-
зоду, рассказанному историком Сыма
Цянем о сановнике Чжао Гао, кото-
рый умышленно назвал оленя лоша-
дью, чтобы проверить тех, кто его
поддерживает в осуществлении его
планов.
м Первый месяц года в Китае называет-
ся еще «Истинным», или «Главным».
69 Чжи — мифическое существо, напо-
минавшее змею.
711 Душа хунь — согласно китайским ве-
рованиям (в основе их лежат даосские
представления о мире и человеке), че-
ловек имеет три души «хунь» и семь
душ «по». Все они связаны с духовны-
ми и физическими свойствами чело-
века.
" Будда, Который Грядет — Будда Жу-
лай, с которым связаны представле-
ния буддистов о счастливом времени.
72 «Драконово Торжество» — так в Ки-
тае называлась эпоха смены государ-
ственного правления, поэтому в тек-
сте говорится об «измененной эре» —
годе учэнь (1628), когда престол занял
последний император династии
Мин — Сыцзун, он же Чунчжэнь.

ЧУДОВИЩЕ ТАО-У1
Анонимный автор
(Фрагмент из романа XVII века.
Глава XVIII)
ивах на берегу реки его поджидала беда;
здесь его оскопили.
Среди камней у высокой горы он ино-
ка встретил, кто избавил его от невзгод
и страданий.
В стихах говорится:
Беды и радости:
Они не бывают случайны.
Им предшествует пренепременно
Какой-то прошлый поступок.
Когда гнев тебя распирает,
Ты как бы не ведаешь страха.
И не представляешь, что где-то
Иные миры существуют.
Когда свалились беды,
Ты демонов-чудищ встречаешь.
А коли счастья звезда засияла,
Значит, судьба столкнула с бессмертным.
Вот добрый совет всем людям:
Отбросьте прочь суету и метанья.
Иначе рассеется сон, что снился
В цветах и при ясном солнце.
110
Н Н И Г » ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Итак, нам известно, что старый наставник-даос одним пин-
ком ноги отправил Вэй Чжунсяня в канаву. Чирьи, покрывавшие
тело, тут же лопнули, и его кожа покрылась смрадной слизью. Вэй
попытался было выкарабкаться из канавы, но не тут-то было — ни-
чего у него не получилось. И тут к канаве подошел Сюань-лан, то
бишь Темный.
— Эй, что ты там делаешь? — крикнул Темный.
— Я хотел найти Учителя и пошел к его обиталищу, но дверь
оказалась закрытой. Только я отошел от ворот, как вдруг появил-
ся он сам. Как видно, он решил, что я жулик, и дал мне пинка,
вот я и скатился в эту канаву. Помоги мне выбраться, отец! —
в голосе Вэя слышались просительные нотки.
Темный подозвал еще одного монаха и с его помощью выта-
щил Вэя из ямы. Он дал ему ковш с водой, чтобы тот отмыл следы
грязи, и велел переодеться в посконную куртку, после чего накор-
мил его рисом. Вэй проглотил не меньше двух мисок. После тра-
пезы Темный предложил:
— Иди отдохни. Там, позади, есть удобное место!
Старый монах, что стоял поодаль, выразил по этому поводу
свое недовольство, но Темный его урезонил:
— С любым человеком может случиться беда, как произошло
с ним, и ему нынче нужна наша помощь. Это куда полезнее, чем
заниматься самосовершенствованием... К тому же он нас не объест.
И вот еще что я думаю: судя по его виду, он вряд ли в своей жизни
останется таким же бродягой-горемыкой!
— Глядишь, станет еще большим вельможей, — буркнул ста-
рик. — Вот уж тогда он тебя отблагодарит!
Темный рассмеялся.
— Я собираюсь ему помочь, вовсе не ожидая от него бла-
годарности. Вспомни, что говорил наш наставник и патриарх:
«Яви в душе своей состраданье, и пусть распространится оно
на весь белый свет!» ...Если сей человек избавится от своих
недугов, ему вряд ли придется беспокоиться о лишней миске
риса!
Старик-монах не стал спорить с Темным, хотя остался недо-
волен его словами. Он молча удалился.
Вэй последовал за иноком-даосом, которому Темный велел по-
стелить для гостя свежей травы на ложе. Вечером Темный принес
триста монет.
111
ЧУДОВИЩЕ ТАО-У

КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Это тебе на расходы! — сказал он, вручая деньги. — Завтра
я отправляюсь в деревню, чтобы собрать аренду, вернусь, как вид-
но, дней через десять, а может, поболе. Я наказал нашему даосу,
чтобы он каждый день приносил тебе еду. Хочу напомнить, что в
келью Учителя вход тебе заказан, так как наш наставник чужих
людей не терпит. Глядишь, снова тебя накажет. Вот так-то. Когда
я вернусь, я о тебе позабочусь.
— Благодарствую, учитель, за доброту! В свое время я сполна
тебе отплачу! Как в той поговорке: «Настанет день, и птица в клюве
принесет кольцо, а старец пучком травы отгонит ворогов»2.
— Сейчас об этом говорить не стоит, главное, — выздоравли-
вай, лечи свои раны, — с этими словами Темный удалился.
Поначалу инок-даос приносил Вэю еду вполне исправно, од-
нако старик монах, узнав об этом, делать ему это запретил. Трис-
та монет, которые Темный передал Вэю, скоро исчезли, и Вэю сно-
ва пришлось положить зубы на полку. Стоял пятый месяц, дни
были долгие, а потому терпеть муки с утра и до вечера ему было
просто невмоготу. Живот сводило от голода, и ему в конце кон-
цов пришлось выйти на улицу. Но едва он приблизился к воротам
какого-то дома, намереваясь сесть и попросить милостыню, хозя-
ева дома, зажав носы от смрада, что исходил от его тела, с бранью
отогнали его прочь. После очередной неудачи удрученный Вэй в
конце концов нашел местечко и опустился на землю. «В суме моей
ничего не осталось, продать решительно нечего! — думал он. —
Разве только вот эти четки. Попробую их продать, может, что-ни-
будь и дадут!» После того как его скрутил недуг, он очень беспо-
коился за свою драгоценность. Очень боялся, что кто-то их ук-
радет, а потому вымазал четки в липкой глине. Нынче он ее
отскоблил и четки блестели, как новенькие, радуя его взгляд. Как
говорится: «Взглянул на вещь и тут же вспомнил самого челове-
ка!» Вот так и нынче.
На глаза Вэя навернулись слезы. «Ах, мои четки, мои четки! —
про себя воскликнул он. — Я вспоминаю те счастливые мгнове-
ния, когда вас ласкала ручка красавицы, а я в то время льнул к
ее яшмовому стану. Я, ничтожный Вэй Цзиньчжун, удостоился
любви прекраснейшей из дев — Лунной сестрицы. Помню, мы
сидели тогда, тесно прижавшись друг к другу, и я ощущал тон-
чайший аромат ее пудры и помад. Как и ты, мое сокровище, я
мог в полной мере наслаждаться всеми ее прелестями. А нынче?
449 ЧУДОВИЩЕ ТДО-У
8 Книга

Я превратился в жалкого бродягу, который корчится в смрадной
пыли, а ты замарано липкой глиной. Наконец-то я отчистил вас
и вы засияли вновь! Увы, кто знает, когда такие же блистатель-
ные дни наступят и для меня?!» От печальных дум его глаза заво-
локло слезами.
Однако надо было двигаться дальше. В голове мелькнула мысль:
«Все, я решил! Мы жили вместе и умрем вместе!» Но тут же он
подумал: «Если я протяну ноги с голоду, мои четки окажутся в чу-
жих руках. Так лучше мне сейчас их заложить, а потом, быть мо-
жет, удастся их выкупить!» С этим решеньем он пошел искать
ломбард.
Возле Больших ворот он нашел то, что искал, — закладную лав-
ку. Он с опаской переступил порог.
— Эй, чего тебе? — раздался голос приказчика. — Мы милос-
тыню не даем!
— Я пришел не за подаянием.
— Если ты не попрошайка, значит, мошенник, — решил при-
казчик.
— Мне нужны деньги под залог! — промолвил Вэй.
— Что там у тебя, показывай! — приказчик осклабился. Вэй
положил на прилавок свою драгоценность.
— Вешица что надо! — воскликнул кто-то из посетителей лав-
ки. — Не иначе, он ее упёр! Откуда у побирушки такая драгоцен-
ность?!
Однако кто-то за Вэя заступился:
— А, может, он вовсе и не нищий, а бродячий торговец, кото-
рого по дороге ограбили разбойники. Может, он заболел и остал-
ся в наших краях. Намедни, помнится, он еще заложил и одеяло.
Значит, и эта вещица принадлежит ему!
— Нет-нет! Он непременно их у кого-то стащил! — вмешался
в разговор еще один посетитель, разглядывая четки. — Гоните-ка
его взашей!
Приказчик погнал Вэя к двери, не забывая при этом награж-
дать пинками и подзатыльниками. Четки остались в лавке. Вэя
душила злость, но делать нечего — пришлось убираться прочь. На
улице вдруг послышались крики.
— Расступись! Наш господин изволит ехать на пир!
В паланкине, который появился на улице, восседал молодой
человек весьма изысканной внешности.
ОД КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Отчего здесь у дверей толпятся нищие? — спросил он у при-
вратника. Вэй Цзиньчжун грохнулся перед ним на колени.
— Почтеннейший господин, спасите меня, ничтожного! — жа-
лобно застонал он. — Обращаюсь к вам с жалобой!
— Что там у тебя?
Вэй стал обстоятельно рассказывать, что с ним произошло.
Присутствующие его слова подтвердили. Молодой господин во-
шел в ломбард и потребовал у приказчика вещь, которую тот от-
нял у нищего бродяги. Скрыть четки было невозможно, и приказ-
чик протянул их гостю. Барин внимательно осмотрел сокровище
Вэя.
— И верно, вещь отменная! А ну, позовите-ка его сюда!
Вэй, войдя в лавку, тут же опустился на колени.
— Встань! — приказал молодой господин. — Эти четки дей-
ствительно твои?
— Именно мои и есть! — промолвил Вэй.
— А как они к тебе попали?
— В свое время я, ничтожный, имел солидный капитал, одна-
ко несколько лет подряд мне сильно не везло. По этой же причи-
не я и застрял у вас. Что до сей вещицы, то, вправду, она моя, я
ношу четки чуть ли не с детства. Нынче хотел их заложить, да толь-
ко у меня не получилось — приказчик их отнял, сказал, что они-
де краденые.
— Они и есть краденые! — проговорил молодой господин. — Од-
нако отнимать их я у тебя не стану. Ты мне их продай, я дам тебе
несколько лянов серебром!
Вэй Цзиньчжун, однако, продавать сокровище не захотел и
проявил упрямство.
— Ну, если продавать не хочешь, тогда отдай их под залог: дам
десять лянов. Вот!
Вэй с благодарностью принял серебро и, весьма довольный
сделкой, вышел из ломбарда. Прежде всего он поменял часть се-
ребра на медяки и отправился в трактир, где сытно поел и выпил.
Что делать дальше? Ничего путного в голову не приходило. И вдруг
он подумал: «Сейчас мне лучше вернуться домой, потому как весь
мой капитал все равно вылетел в трубу. Мало того, что я стал ни-
щим, я еще и нехорошую болезнь подцепил — весь чирьями по-
крылся! Пора кончать с бродяжничеством! Вряд ли отыщу для себя
тихое местечко, даже если доберусь до самого края небес! Одним
115
ЧУДОВИЩЕ Т»О-У

словом, надо возвращаться. Может, как-нибудь перетерплю и про-
живу, ведь у меня еще сохранились домишко и клочок земли. Итак,
в путь — домой!» Мысль о возвращении в родные края глубоко
запала в душу Вэя. Он купил кусок холстины и вернулся в храм.
По дороге он встретил Темного.
— Для чего тебе эта холстина? — поинтересовался Темный. Вэй
рассказал ему о своем намерении вернуться домой.
— Если у тебя есть дом, то, ясно, тебе надо туда вернуться, —
согласился тот.
Вэй Цзиньчжун отнес холст портному, который сшил ему пол-
ный набор платья. К новой одежде Вэй добавил шапку и туфли с
чулками.
Весть о том, что у Вэй Цзиньчжуна завелись деньжата, скоро
докатилась до нищей братии. Приятели потребовали от него вы-
пивки. Вэй, оставив деньги у Темного, пытался объяснить:
— У меня с собой нет ни гроша, а идти к Темному мне негоже!
— А тебе нынче и не придется платить, — успокоил его кто-то
из нищей братии. — Сегодня приглашаем мы и заплатим за тебя
тоже!
Вэю так и не удалось от них отделаться, пришлось вместе со
всеми идти в трактир, где приятели устроили веселую попойку,
которая продолжалась чуть ли не полный день. Вернувшись, Вэй
стал собирать свои пожитки. Надо было покончить с некоторыми
делами, на которые, как оказалось, ушло несколько дней. Но вот,
наконец, настала пора отъезда. Он пошел к Темному проститься.
Тот ему сказал:
— Ты сейчас находишься в зрелых годах. У тебя внушитель-
ный облик, а это значит, что тебя ждет славное будущее. Вот,
возьми свои деньги; я их сохранил в этой котомке! Здесь целая
тысяча медью. — Он отдал деньги, а вдобавок подарил ему синий
халат даоса и наказал иноку хорошенько покормить Вэя перед ухо-
дом. Поутру после трапезы Вэй направился в келью настоятеля,
чтобы поблагодарить старика-даоса и Сюань-лана. Во время про-
щанья он даже немного прослезился. Закинув за спину котомку
со скарбом, он не спеша удалился. У последних городских ворот
его поджидала целая орава нищих. Толпа побирушек потащила его
по узкой тропе куда-то в сторону, хотя он собирался идти по боль-
шой дороге.
— Эта дорога намного короче! — объяснили нищие.
116
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

v -.•■ ■
s
Придворные дамы (эпоха Тан)
— К тому же там у нас припасен жбан с вином, правда, не
слишком крепким. Мы решили устроить тебе проводы! Хорошень-
ко выпьешь и ловчей до дома доскачешь!
Отказаться от приставаний нищих было невозможно, и Вэй им
уступил. Вскоре на их пути появилась река. Нищие усадили Вэя в
тени ив. Они извлекли из своих котомок несколько сосудов с ви-
ном и снедь, завернутую в листья лотоса. Вэя принялись щедро
потчевать вином. Одна чарка следовала задругой. Скоро Вэй на-
пился до бесчувствия и, повалившись на землю, мгновенно ус-
нул. Нищие раздели его догола, потащили к реке и бросили в
воду. Его вещи они разделили между собой, после чего мгновен-
но исчезли.
Поток воды мчался подобно выпущенной излука стреле. Тело
несчастного в конце концов пригнало к противоположному бере-
гу, и волна выбросила его на отмель. В это время у реки оказались
две собаки. Псы подбежали к человеку и принялись обнюхивать
его со всех сторон. То ли от недавно выпитого вина, то ли от того,
что тело Вэя долго била волна, но его детородный член — носи-
тель стихии Ян — странным образом вскочил торчком. Собаки
(а животным, понятно, все равно во что вцепиться) разинули пас-
ти и мигом откусили уд вместе с мошонкой. Вэй, хотя и нахо-
дившийся в пьяном угаре, все же почувствовал в теле боль. Он
вздрогнул и перевернулся. Его тело скатилось к воде. Набежавшая
волна мигом смыла его в реку. Казалось, несчастный потерял все
признаки жизни. Вот уж поистине: какая жалость! Целых полвека
он ходил средь отважных героев, но вот однажды оказался в реке,
и волна унесла его прочь.
Итак, Вэй Цзиньчжун утонул, однако его дух полностью не
ушел в Темный Мир. Каким-то образом Вэй вновь очутился на
берегу. Он с трудом поднялся и поплелся вдоль берега реки, пока
не добрел до ее горловины, где заметил две тропы, по которым шли
117
ЧУДОВИЩЕ ТАО-У

люди: мужчины и женщины. Одна тропа показалась ему светлой, а
вторая темной. «По какой из них мне лучше пойти? — задумался Вэй
и присел, не зная, что ему делать дальше. Вдруг он услышал крики:
так обычно сгоняют людей с дороги, когда по ней едет какое-то важ-
ное лицо. Вэй решил, что, пока не поздно, ему где-то лучше схо-
рониться. В этот момент на темной тропе появилась кавалькада
всадников весьма воинственного вида. И вот что он увидел:
Расшитые стяги трепещут,
Развеваются гордо знамена.
Желтые балдахины
Поднимают придорожную пыль.
Пики и боевые секиры
Сверкают, как осенний иней.
Мечи и другое оружие
Сияньем способны снег устыдить.
Звенят медные гонги:
Кажется, что в Северном море
Зеленый Дракон встрепенулся3.
Гудит разукрашенный рог:
Значит, в Южных горах далеких
Белый Тигр появился4.
Под стягами воины скачут,
Разделившись по восьми Триграммам5.
Знамена, хоругви взметнулись
Со всех четырех сторон.
Два Златых отрока юных6
Крепко держат в руках
Яшмовую печать с багряными письменами7.
Л небесные полководцы8
То и дело отдают приказы,
Подняв алебарды и желтые стяги.
Вот уж поистине:
Облака клубятся,
Осиянные лунным светом,
Небесный шатер всеславныи
Отдалился от Палаты Ковша9.
Всадники пара за парой промчались мимо Вэй Цзиньчжуна,
однако ему все-таки удалось заметить, что на последнем коне
118
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

восседает какое-то странное существо. Вэю сразу бросился в гла-
за его удивительный облик:
Длинные волосы в пучок стянуты сзади,
Украшена драгоценным жемчугом шапка.
Он облачен в халат светло-желтый,
Расшитый сплошь богатым узором.
В поясе стянут поясом желтым,
Кушаком с пластинами из нефрита.
Оплечье все расшито цветами
И фениксами в легком полете.
Крупный лик его,
Словно луна в дни полнолунья.
Сверкают глаза его,
Как серебряные звезды на небе.
Он высокое имя несет Дунъюэ10
И стоит в ряду сяней бессмертных.
Бескорыстный чиновник-судья,
В Темном Царстве он занимает почетное место.
Странное существо, а это был, конечно, дух, остановило коня
и, ткнув плетью в сторону Вэя, громко крикнуло:
— Как я вижу, здесь бродит душа живого человека!
Какой-то старец, стоявший у обочины, быстро подошел к всад-
нику и, склонившись в поклоне, с почтением промолвил:
— Это— Вэй Цзиньчжун, которого прибили нищие бродяги.
Однако годы его жизни еше не прервались. Почтительно прошу
всемилостивого владыку отдать на сей счет свое распоряжение!
— А есть ли у него какое-то жилище? — спросил дух.
— Его обиталище цело, — ответил старец, — мы велели реч-
ным духам его сторожить. Но путь его в Светлый Мир, конечно,
затруднен!
— Значит, таковы его Небесные числа",— дух улыбнул-
ся. — Верните его обратно в мир людей, да поживей!
Старец выслушал приказ и, встав с колен, подошел к Вэю, а
кавалькада всадников помчалась вперед, подобно пущенной из
лука стреле. Во мгновенье ока они исчезли, словно растворились
в небе. Старец повел Вэя в том же направлении, куда ускакали
всадники. Через некоторое время Вэй заметил лежащего на земле
человека. Старец трижды назвал имя Вэй Цзиньчжуна и пнул
119
ЧУДОВИЩЕ ТАО-У

лежащего ногой. Человек вздрогнул и зашевелился, будто пробу-
дился ото сна... Вэй огляделся по сторонам: он лежал возле самой
кромки воды. Прошло какое-то время, прежде чем он полнос-
тью пришел в себя. Его сознание прояснилось. Он попытался при-
встать, но тут к своему удивлению обнаружил, что он совсем
голый — на теле ни лоскутка. Неподалеку на берегу он заметил ку-
мирню и попытался добраться до нее ползком. Каждое движение
причиняло ему невероятную боль в нижней части живота. Он по-
щупал рукой причинное место — его детородный уд исчез, а рука
окрасилась кровью. Вэй страшно перепугался. «Что это: дурной
сон?» — подумал он, но тут же в голове мелькнула мысль: «Все
ясно! Нищие, позарившись на мои деньги, напоили меня допья-
на, а потом отсекли мою плоть, может быть, даже хотели совсем
меня прикончить. А может быть, я действительно умер и уже пос-
ле своей смерти встретил духа, который сообщил мне, что дни моей
жизни пока еще не исчерпались, и позволил вернуться в светлый
мир людей... Но по-моему, в этом месте, куда меня занесло, ник-
то не живет, а я, как на грех, страшно проголодался, к тому же ос-
тался без платья. Что мне делать?» Рана продолжала кровоточить,
а боль не только не прекратилась, но даже усилилась. Никаких сна-
добий, способных остановить кровь, у него под рукой не было,
однако в кумирне,
куда он сейчас про-
ник, Вэй заметил
курильницу, пол-
ную золы, остав-
шейся после возжи-
гания благовоний.
Он взял пригоршню
и приложил золу к
ране. Удивительно!
Кровотечение сра-
зу прекратилось, а
боль вроде исчезла.
Оказывается, старая
зола является пре-
красным средством,
способным остано-
вить кровотечение
120
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

и ослабить боль. Он не знал этого надежного средства и исполь-
зовал его совершенно случайно. Вэй провел в кумирне целую ночь.
На рассвете следующего дня в его голове снова возник пре-
жний вопрос: что делать? «Хотя я и жив, но остался без платья и
пищи. Как быть дальше?.. Впрочем, если здесь существует кумир-
ня, значит, поблизости живут люди. Надо попытаться их найти и
попросить у них еды, чтобы как-то утолить голод... Но как я по-
кажусь им на глаза в таком виде, ведь на мне нет ни единого лос-
кутка?» Внезапно его взгляд упал на изваяние священного кумира,
перед коим он заметил полотнище. Вэй оторвал кусок материи и
прикрыл чресла. Потом он отломал от изгороди жердь, которая
стала его посохом. На него можно было удобно опереться. Глав-
ное — постараться как можно скорее найти людей. Он брел долго,
почитай полный день, но так никого и не встретил. Тропа посте-
пенно привела его к горам. Дальше идти было уже невмоготу. Его
мучил голод, уставшие ноги не слушались, из раны снова стала со-
читься кровь. Он в изнеможении опустился на крупный валун.
«Самое важное — раздобыть что-то поесть», — подумал он и при-
поднялся, собираясь двинуться дальше, как вдруг вдалеке заметил
фигуру человека. «Наконец-то! Это — мое спасенье». Он с трудом
двинулся навстречу путнику, а когда подошел к нему ближе, уви-
дел, что перед ним монах.
Старый инок, что явился в горах,
Обликом чуден и странен.
Детина высокий и дюжий,
Телом весьма толстобрюхий.
Лик — все равно что днище котла,
Очень свиреп и ужасен.
Медные серьги сверкают в ушах,
Ярко сияют на солнце.
Тело прикрыто листами хурмы —
Как видно, это его хламида.
В руках его ветвь благовонной лианы12 —
То его монашеский посох.
Вот так, очевидно, Шестой Патриарх'3
Идет из Небесного Зала,
Иль лама-монах из западных стран
Являет свой лик иноземный.
121
ЧУДОВИЩЕ ТАО-У

Когда странный монах подошел ближе, Цзиньчжун бросился
перед ним на колени.
— Учитель, спасите!
— Как ты оказался в этих пустынных горах один-одинешенек?
Здесь обитают лишь тигры да волки! — проговорил инок.
— Ничтожный попал в беду: меня бросили в реку, однако мне
удалось спастись. Потом я заблудился и случайно забрел сюда.
Помогите, учитель!
— Здешние горы глухие, жилища людей отселе далеко.
И все же тебе придется идти туда, где живут люди. Ты можешь там
просить подаяние.
— Но я не знаю дороги, к тому же я три дня ничего не ел, —
вскричал Вэй. — Покажи, учитель, куда мне идти!
— А ты можешь двигаться? Покамест пойдем в мой скит, там
перекусишь!
— Я непременно пойду за тобою, учитель! — воскликнул Вэй
Цзиньчжун и поплелся вслед за монахом, но тот передвигался с
такой скоростью, что Вэй быстро от него отстал.
— Обожди, учитель! — взмолился бедняга.
— Брось свою жердь и возьми мой посох. Он поможет тебе
идти!
Вэй взял из рук инока посох и пошел дальше. И вдруг он
почувствовал в теле необычайную легкость. Странное дело: он
двигался теперь так же быстро, как и монах. Они подошли к гор-
ловине ущелья. Кругом громоздились высокие горы. Вот что уви-
дел путник:
Зеленые горы стоят,
Как стены из изумруда.
Облака прикрывают
Бирюзовые их вершины.
Один из здешних утесов
Предназначен для хищных тигров.
Другой утес — обитель могучих драконов.
С четырех сторон слышится вопль
Обезьян, что здесь обитают,
И доносятся чьи-то стоны —
Перелетная журавлиная стая.
Утром видишь диск восходящего солнца,
122
КНИГ! ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Осветившего все вершины.
Вечером видишь луну,
Что висит на макушке деревьев.
Журчит ручеек бегущий,
А из окрестных пещер доносится звон
Нефритовых тонких пластинок.
Летит водопад кипящий,
А из теснин льются звуки —
Это цинь из прекрасной яшмы.
Возможно, это не место,
Где живут святые даосы,
И не край чудесный,
Где постигают совершенства тайны.
Но, что совершенно точно,
Это тихая обитель монаха,
И в сей дикой пустыне
Живет высокодостойный инок.
Монах продолжал вести Вэя все дальше. Им пришлось преодо-
леть несколько крутых перевалов, пройти мимо отвесных утесов,
взметнувшихся к самому небу, пересечь несколько рощиц, пока
они не углубились в самые теснины гор. Вокруг расстилался край
пышной зеленой растительности, на которую невозможно было
смотреть без восхищения. Однако давала о себе знать усталость.
И тут они поднялись еще на одну из вершин.
— Вон под теми соснами находится мой скит! — монах пока-
зал на две громадные сосны вдалеке.
По склону горы они спустились вниз, и прошло еще некото-
рое время, прежде чем они оказались возле громадных деревьев.
Сосны поражали своим величием.
Словно зонт вверху иль балдахин,
Устремился ввысь древний ствол,
Извиваясь, словно дракон.
Причудливо сучья торчат.
От холода и жары
Стала бронзовой древа кора.
От инея и ветров
Черен стал ствол в двести чи высотою.
Верхушка достигла туч,
123
ЧУДОВИЩЕ ТДО-У

Где летает белый журавль
Переплелись все корни сосны,
А средь ветвей обезьяны буянят.
Из древесины такой сосны
Можно сделать стропила и балки.
Прекрасное древо это — знак
Высокодостойного, благородного мужа.
Есть еще один стих, воспевающий величие этих прекрасных
дерев:
Ствол деревьев похож на дракона,
Ветви и сучья скрючены дивно.
Лучи ясной луны освещают
Макушки гор высоченных.
В горах Тайюэ14 великих
Поклонялись всесильным духам.
Но трудно было сказать,
Какой удел ожидает
Древнюю Цинь, что была когда-то15.
Тень от кроны двух величественных сосен высотой во много
чжанов покрывала площадь более десяти му. У основания деревь-
ев, среди белых камней, лежал пруд с чистейшей водой бирюзо-
вого цвета. По берегам прекрасного водоема росли роскошные
травы и бамбук. Взор путников ласкали цветы великолепных хри-
зантем. Однако никакого жилья Вэй не заметил. Старый монах
привел его к небольшому заливу, где Вэй увидел у отвесной скалы
небольшое строение без окон, крытое листьями пальмы. Со всех
сторон хижину окружала бамбуковая ограда. Монах толкнул дверь
и предложил своему гостю войти. Положив посох на землю, он
кинул туда же соломы, давая понять, что Вэй может присесть.
— На, поешь немного, утоли голод! — монах протянул Вэю
крупный клубень печеного таро-юйтоу величиной с добрую круж-
ку, который он извлек из печурки. Себе он взял клубень помень-
ше. Вэй настолько проголодался, что ему было решительно все
равно, что есть. Клубень показался ему необычайно вкусным и
ароматным, он проглотил его почти разом.
— Видно, и впрямь ты сильно изголодался! — рассмеялся мо-
нах и протянул ему половину своего клубня. Цзиньчжун не за-
медлил съесть и его. Он почувствовал, что немного насытился.
124
КНИГ* ДВОРЦОВЫ1 ИНТРИГ

До сего времени монах не пытался узнать, как его зовут и от-
куда он родом. Сейчас инок сидел в молитвенной позе, низко скло-
нив голову.
Тростниковая хижина приютилась
Там, где видны верхушки тысяч и тысяч сосен.
В ней старый монах проживает,
А вокруг облака проплывают.
Когда третьей стражи час наступает,
Облака изливаются влагой.
Иноку, живущему в праздном уединении,
Позавидовать можно вполне.
Но вот, наконец, монах вышел из состояния безмолвного со-
зерцания и потянулся рукою к сосновым веткам, лежащим на зем-
ле. Затем он достал фарфоровый кувшин и отправился с ним за
водой к пруду. Монах собирался сварить горный клубень шаньяо
вместе с кипеной — хуанцзин. Каждый съел по две плошки этого
кушанья, после чего оба отправились на покой.
На следующий день, как и накануне, Вэй среди пищи, кото-
рую ему пришлось отведать, риса по-прежнему не заметил, а вме-
сто чая он довольствовался настоем из листочков кипариса. Вэй
остался недоволен, хотя острого голода и не чувствовал.
Прошло несколько дней. Монах ему как-то сказал:
— Я давно уже отвык от риса и вполне довольствуюсь снедью,
которую сам добываю в горах. Ты, по всей видимости, к ней еще
не привык. Нынче я попытаюсь спуститься с гор и там достать для
тебя немного риса. Поэтому последующие три — четыре дня тебе
придется жить одному. Думаю, еды на это время хватит, только
тебе придется ее самому готовить, — он протянул Вэю посконную
куртку, а сам набросил на плечи накидку из пальмовых листьев и
направился к двери.
— Помни, здесь повсюду бродят дикие звери: волки и даже
лютые тигры. Поэтому ночью из хижины не вылезай! — напутство-
вал он своего гостя.
Монах пошел прочь, да так быстро, словно летел на крыль-
ях. Стало смеркаться. На небе появилась луна, от которой стало
светло, как днем. Вэй не знал, какой нынче день, однако по очер-
танию луны понял, что то была первая половина месяца. Он не
забыл о предостережениях монаха, поэтому не рискнул выходить
125
ЧУДОВИЩЕ ТАО-У

из хижины, а лег спать лишь тогда, когда наглухо закрыл дверь
тростниковой циновкой, которая использовалась и как подстилка
при моленье. Дни стояли погожие, ясные. В светлое время Вэй
Потолок в одном из храмов
разгуливал по ближней рощице. Как-то он остановился возле
пруда, на берегу которого цвели хризантемы. «Я покинул Чанч-
жоу в седьмую луну, — подумал он. — Судя по тому, как пышно
распустились цветы, сейчас, по-видимому, уже наступил месяц
сентябрь. Верно говорили раньше: «В горах не считают дней.
Кончился хлад, а ты даже не знаешь, какой год наступил». Как
приятно, что сейчас так тепло!» Он сел у кромки воды и погру-
зил в нее ногу, собираясь ополоснуться и помыться. Правда, он
опасался, что пруд может оказаться глубоким, но его нога наткну-
лась на камень: значит, здесь мелко. Он осторожно погрузился в
воду, а потом, усевшись на камень, принялся мыться. Он мылся
долго, пока не отмыл все следы запекшейся крови. Он испыты-
вал теперь огромное удовольствие. Тем временем спустились су-
мерки, и вновь лунные лучи осветили окрестности. Тени сосен,
126
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

упавшие в пруд, походили на резвящихся в воде драконов. Еле
сдерживая в груди чувство удовольствия, он приблизился к са-
мой воде, чтобы полюбоваться игрою лунного света. Вдруг по-
слышался какой-то шорох. Звуки доносились от подножья дере-
вьев. Вэй повернулся в ту сторону, откуда послышались звуки, и
внимательно посмотрел. И вдруг он заметил двух странных су-
ществ, которые спускались с деревьев. Увидев человека, звери
мгновенно скрылись меж корней громадных сосен. «Наверное,
белки», — подумал он и перестал обращать на них внимание. Он
сидел возле пруда, покуда луна не ушла на запад, а потом отпра-
вился спать.
В следующий вечер он вновь пришел к соснам полюбоваться
полною луною. И снова услышал странные шорохи. На сей раз он
решил спрятаться в тени деревьев и поглядеть, что же произойдет
дальше. Видит он, откуда-то из-под корней выскочили два неболь-
ших зверька, похожие на собак, мигом взобрались на дерево, а
потом быстро спустились вниз. Они подбежали к пруду, прыгну-
ли в воду и стали плескаться. Побарахтавшись немного в воде, они
выскочили на берег и уселись поддеревом, словно любуясь луною.
Вэй Цзиньчжун их тревожить не стал. Когда луна стала опускать-
ся к западу, он заметил, что животные юркнули в убежище меж
корнями. «Странно, ведь здесь никто не живет, откуда взялись эти
собаки?» — подумал Вэй. — Может, это лисы или зайцы? А здесь,
под деревьями находятся их норы? Все может быть!» Он погрузился
в размышления: «Как давно я не ел ничего мясного!.. А что если
мне поймать этих зверюг и сварить? Вот бы наелся до отвала». Он
вернулся в хижину и лег, однако уснуть так и не смог, обдумывая
свой план, как ему поймать зверей, но ничего дельного так и не
придумал. Поутру, поднявшись с ложа, он направился к деревь-
ям, надеясь что-нибудь там обнаружить. Один из корней, который
тянулся к востоку, был сильно изогнут, а под ним чернела узкая
щель величиной с мышиный лаз. На земле возле норы виднелись
следы. «Вот я их нашел!» — обрадовался Вэй. Возвратившись в
хижину, он снял с себя одежду и с помощью иглы и другой снасти
для латания одежды, которую обнаружил на стене хижины, соору-
дил мешок. Теперь оставалось стянуть отверстие мешка веревкой,
однако вместо веревки ему пришлось использовать длинный сте-
бель высохшей пальмы, листья которой покрывали крышу мона-
шеской хижины.
127
ЧУДОВИЩЕ T40-V

Спустился вечер. Мешок он расстелил у подножья деревьев
возле норы. Один конец веревки привязал к корню, а второй про-
тянул в сторону и зажал в кулаке. В другой руке он держал пару
камешков величиной с гусиное яйцо. Через некоторое время, меж-
ду часом хай и цзы16 из норы выглянули существа, которые тут же
побежали к пруду и стали плескаться в воде. Вэй придвинул ме-
шок ближе к норе. Звери, кончив барахтаться в водоеме, уселись
подле дерева, обратив морды к луне. Вэй швырнул камень и
громко крикнул. Существа стремглав бросились к норе, пыта-
ясь скрыться, но оказались в мешке. Вэй потянул за конец нео-
бычной веревки, который он держал в руке, и поспешил к дереву.
Звери отчаянно пищали и бились в ловушке, стараясь из нее выб-
раться. Он поднял мешок и отнес его в хижину. В хижине было
темно. Вэй потуже стянул горловину мешка и подвесил его на сте-
ну. Теперь можно было спокойно лечь спать. Однако через корот-
кое время он проснулся. Звуки из мешка больше не доносились.
Обеспокоенный этим обстоятельством, Вэй вскочил на ноги и бро-
сился к мешку. Звери по-прежнему находились в мешке, однако
не подавали признаков жизни.
Когда забрезжил рассвет, он развязал веревку, стягивавшую
мешок, и обнаружил внутри двух небольших собачонок с шерст-
кой золотистого цвета и красными глазками. Но их тельца уже ус-
пели застыть, а шкурка сморщилась и походила на кору дерева.
Ножа у него под рукой не оказалось, но Вэй заметил камень с ос-
трыми гранями, коим и рассек тела животных. Странно, но крови
он не обнаружил, а мясо оказалось белоснежного цвета, ну прямо
как клубень шаньяо. Вэй встревожился: «Интересно, что это за
твари и можно ли употреблять в пищу их мясо? — его мучили со-
мнения. — Пожалуй, я подожду учителя, он мне объяснит, кто эти
существа». Он повесил мешок на прежнее место. Прошло еще два
дня, но монах все не появлялся. Лесные продукты подошли к кон-
цу, и Вэя снова стал мучить голод. «А все же я их сварю и съем,
может быть, как-то утолю голод! Будь что будет!» Он взял фарфо-
ровый кувшин и отправился к пруду за водой.
Сначала он попытался засунуть тела животных в какой-то со-
суд, который ему подвернулся, но посудина оказалась слишком
мелкой, поэтому пришлось взять большую глиняную миску. Вэй
поставил ее на три камня и развел под ней огонь из сучьев, кото-
рые собрал вокруг. Мясо зверей варилось долго, но в конце кон-
128
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

цов стало достаточно мягким. Без особых усилий он содрал с мяса
кожу, и в нос ему ударил необыкновенно нежный аромат. Вэй сме-
нил воду и принялся варить снова. К вечеру мясо вполне раз-
варилось. Оно приятно пахло и было сладковатым на вкус. Вэй
наелся до отвала. Потом он заварил себе настой из кипарисовых
листьев и, напившись вдосталь, улегся спать. Посреди ночи он
почувствовал странный зуд во всем теле. В пятую стражу тело по-
крылось липкой испариной, издававшей омерзительный запах. Он
еле дождался рассвета. Поднявшись с ложа, он налил в глиняную
миску воды и, подогрев ее на огне, помылся, после чего почувство-
вал себя значительно лучше. К середине дня он заметил, что чи-
рьи на коже вдруг зарубцевались, а на их месте образовались шрамы,
однако спустя три-четыре дня исчезли и они. Кожа стала ослепи-
тельно белой и чистой, куда чище, чем была раньше, что немало его
удивило. Странно было и то, что все это время он не чувствовал ни
голода, ни жажды. Он ощущал в себе необыкновенную силу и кре-
пость во всех своих членах. И все же пора было подумать о пище.
Он отправился на поиски кореньев шаньяо и купены.
Прошло еще два дня, и вот, наконец, появился старый даос с
кулем риса на спине.
— Ну как твои чирьи? Никак зажили? Так скоро? А чем ты
питался все это время? — забросал его вопросами монах.
— Кое-что нашел в горах, вот так и утолял голод!
— Я сказал тебе, что вернусь дня через три — четыре, но при-
шлось задержаться, так как искал для тебя снадобье от чирьев, а они
вдруг сами исчезли. Не иначе тебе удалось найти какое-то зелье!
Вэй не стал таиться от монаха и все ему рассказал.
— Жаль, очень жаль! — вздохнул монах. — Я охранял этих зве-
рей свыше тридцати лет, а ты их прикончил! Вот уж не думал, что
на такое способен! Истинно говорится: «Вещь полезная, а истра-
чена впустую».
— Учитель, что это за звери? — вскричал Вэй.
Монах тяжело вздохнул, но ничего ему не ответил.
Поистине: «Коль суждено, то даже хризантемы плод послужит
пищей для юной девы; но если судьбою не дано, то даже «пастой
каменной»17 не накормить Цзи Кана»18.
129
ЧУДОВИЩЕ ТДО-У
9 Книга

Обелиск, построенный в годы правления
императора Цяньлуна династии Цин
130
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

КОММЕНТАРИИ
к фрагменту из романа
«ЧУДОВИЩЕ ТАО-У»
стр. 110-129
1 Тао-у — мифическое существо, сим-
вол зла, образ злодея. В древней
«Книге о духах и чудесах» говорится,
что где-то в пустынных краях Запада
обитает свирепое животное, похожее
на тигра, но с собачьей шерстью дли-
ной в два чи, с лицом человека, но с
кабаньими клыками и хвостом в
один чжан и восемь чи (то есть бо-
лее 4 м).
2 «Птица в клюве...» — имеются в виду
две истории о заслуженном воздая-
нии за достойный поступок. Они ча-
сто приводятся в качестве примера
того, как следует человеку вести себя
в жизни, чтобы впоследствии удосто-
иться возблагодарения духов.
1 Зеленый Дракон — название созвез-
дия и звезды, которая иногда ассоци-
ируется с силами зла (звезда Тайсуй).
4 Белый Тигр — образ злого и коварно-
го человека.
5 Восемь Триграмм — древние комби-
нации цельных и прерывистых линий
(восемь таких комбинаций), объяс-
нявшие разные явления мира. Объяс-
нение триграмм дается в древней
«Книге Перемен».
6 Два Златых отрока. Часто говорится
о «двух Златых отроках и Яшмовых
девах», которые прислуживают в не-
бесных эмпиреях даосскому Владыке.
7 Багряные письмена — послания, на-
писанные красной тушью, образ по-
слания Верховного Владыки.
8 Небесные полководцы (тяньцзян).
В народных верованиях это вои-
ны — стражи при Небесном Влады-
ке. На лубочных картинах, развешен-
ных в обычных домах, их изображе-
ния отгоняли нечистую силу.
9 Ковш — созвездие Большой Медве-
дицы, игравшее важную роль в веро-
ваниях китайцев.
'" Дунъюэ — «Восточный Хребет» —
обычно ассоциируется с горою Тай-
шань, местом обитания духов — вер-
шителей судеб.
11 Небесные числа— здесь это предел
человеческой жизни, отсчитанное че-
ловеку число лет.
12 «Ветвь из благовонной лианы» — по-
сох отшельника-даоса, сделанный из
корневища дерева, гнутого и скру-
ченного ствола лианы, имевший
весьма причудливые очертания.
" Шестой Патриарх — в даосизме гла-
вою направления или школы считал-
ся Патриарх-Наставник.
14 Тайюэ — имеется в виду гора Тай-
шань.
131
ЧУДОВИЩЕ ТДО-У

15 Древняя Цинь — название княжества
или царства, существовавшего в древ-
ности.
16 Час хай и цзы. В старом Китае сутки
делились на двенадцать временных
отрезков по два часа каждый и обо-
значались циклическими знаками.
Знак «цзы» (с одиннадцати часов ве-
чера до часа ночи) открывал сутки, а
знак «хай» (с девяти до одиннадцати
часов вечера) их заканчивал.
17 «Каменная паста» — чудесный про-
дукт небожителей-сяней, способ-
ный утолить голод. В даосских ле-
гендах часто говорится и о волшеб-
ной глине.
8 Цзи Кан (223—262) известный поэт,
мыслитель и эссеист древности. Его
острая и смелая кисть снискала ему
славу бесстрашного человека, но од-
новременно породила множество не-
доброжелателей, особенно среди
представителей правившего в царстве
Вэй дома Сыма. Одним из тех, кто его
в конце концов погубил, был полко-
водец Сыма Чжао.

Длинная галерея — Чанлан в Летнем Дворце Ихэюанъ

Ли Юй, или Старец Ли
В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
(XVII век)
Три повести из собраний:
«Безмолвные пьесы»
и «Двенадцать башен»
МУЖЧИНА, МАТЕРЬЮ СТАВШИЙ
стихах говорится:
Не всегда ведают люди,
Откуда подул Южный ветер1
Беды, что исходят от женщин,
Передаются, увы, и мужчинам.
Порой, свой лик повернув,
Калечат свой дух первозданный.
И отвергнув дам естество,
Мужскую плоть разрушают.
Бывает, объятый тоской человек
Бесприютной душой блуждает по свету.
Дозвольте и вас спросить, господин:
Счастливы ль вы и отчего так довольны?
Смердящую грязь, что льется вокруг,
Преградить почти невозможно.
И все ж иначе можно сказать:
Аромат в ней таится особый!
Эти стихи, сложенные на мотив «Дикий бодхисаттва», напо-
минают нам лекарскую иглу иль камень для прижигания, которые
являются дивными средствами от «южного», то бишь «мужско-
134
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

го» поветрия. Никому не ведомо, в какие времена появилась сия
странная привычка и кто ее зачинатель. Однако растекаясь вширь
подобно реке, она дошла до наших дней и, что самое удивитель-
ное, даже соперничает теперь с вполне естественными сноше-
ниями, установленными в нашем мире Небом и Землею между
мужчиной и женщиной. Вы, возможно, спросите, откуда видно,
что путь, по коему следуют в жизни мужчина и женщина, опреде-
лен Небом и Землею. Посудите сами, у мужчины на теле при-
сутствует выпуклость, а у женщины — впадина. Разве подобные
формы могли получиться случайно или как-то искусственно? Ра-
зумеется, мужчина и женщина воплотили в себе замысел Неба и
Земли в пору созидания многообразных форм. Поэтому то, что
являло собой избыток, стало дополнять нехватку или недостачу, а
когда «избыточное» найдет для себя подходящее место, рождает-
ся радость и превеликое удовольствие. Теперь ответьте: разве сие
премудрое явление природы может возникнуть искусственно, ска-
жем, неким насильственным путем? Известно, что в результате со-
ития мужчины и женщины мужское семя, слившись с женскими
кровями, образует плод, из коего спустя десять месяцев рождает-
ся дитя2. Разве подобная удача происходит случайно? Вовсе нет!
Рождается это по причине сопричастности чувств, то есть когда
стихии Инь и Ян взаимодействуют друг с другом в теснейшем еди-
нении и когда все небесные и земные силы как бы сцеплены вме-
сте, следуя единому закону справедливости и гармонии. Вот так-то!
Природа, как известно, преобразует вещи мира в едином горниле.
Все происходит самым естественным путем без малейшей натяж-
ки или насилия. Как говорится, «даже скверная непристойность
не может помешать церемонии — ли, а самая грубая забава может
оказаться полезной истине — чжэн».
Но вернемся к «южному поветрию», о коем только что шла
речь. Если учитывать лишь форму вещей, то здесь как будто из-
быточность никак не восполняет недостаток. А если говорить о
чувствах, то вряд ли в этом случае можно найти какую-то взаим-
ную радость. Ну а коли судить о конечных результатах, то они весь-
ма плачевны, ибо дитя после такого соития все равно не родится.
Не понимаю, с какой стати возникло это явление, вредное не
только тебе, но и приносящее горечь другим. Зачем оно? Пред-
ставим на миг двух мужчин, живших в далекой древности. Они
долго и спокойно сожительствуют вместе, как вдруг одному из них
135
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМВУИОВОЙ ШЛЯПЕ

«Играющие» дракон и феникс
пришла в голову вздорная мысль
заняться непотребным делом,
а другой это странное жела-
ние с радостью воспринял.
Понятно, это бредовое
предположение! Можно
сказать — химера!
К слову сказать,
«хвостовая дверца» нуж-
на человеку, дабы избав-
ляться от нечистот, кото-
рые, как известно, не могут
извергаться из пяти других
органов. Словом, смердящий
дух через них проходить не спо-
собен. Природа, создавая разные
формы явлений и, как видно, осте-
регаясь, что при соитии мужчины и женщины кто-то из них мо-
жет по незнанию или ошибке попасть не туда, куда надо, как раз
и устроила сию дверцу, только не спереди, а сзади, как это бывает
в обычном доме с черным ходом, и благодаря этому, как говорят,
можно «отделить простую глину от небесной тверди». Однако не-
которые, увы, любят «плутать по горам и перевалам и перелезать
чрез хребты», пытаются добраться до мест темных и потаенных,
надеясь тем самым там что-то пощупать, расковырять и найти. За-
метим, что подобным способом пользуются обычно бобыли, ко-
торые к тому же в годах. Не в состоянии по причине своей бедно-
сти приобрести жену, они таким приемом пытаются «извергнуть
пламя скопившейся страсти». Случается, что пользуются им и от-
роки, чтобы добыть средство пропитания для себя и своей семьи,
которая влачит нищенское существование. Словом, обстоятельства
бывают самые различные. Удивительно другое: в нашем мире встре-
чаются и обычные мужчины, весьма охочие до подобных утех, хотя
дома их ждет жена, а порой даже и наложница. С большим удо-
вольствием занимаются сим блудом и отпрыски из богатых домов,
у которых есть решительно все: еда и одежда. Понять это просто
невозможно!
Дурное поветрие распространилось повсюду, но особенно
пышным цветом оно расцвело в краях Минь3, то бишь в Фуцзяни,
136
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

причем, возникнув в уездах Цзяньнин и Шаоу, оно поползло
к северу, поглощая уезд за уездом, область за областью. Оно
прельстило не твлько людей, но даже травы и деревья, которые,
как известно, лишены рассудка. Зараженные странным недугом,
они также возлюбили эту странную привычку. Скажем, в тесни-
нах гор обитает дерево под названием «жун» — смоковница, ко-
торая еще называется «деревом южного ветра». Если рядом с ним
растут маленькие деревца, жун начинает склоняться в их сторо-
ну, словно желает к ним прильнуть. Постепенно это ему вполне
удается: ветви жуна тесно прижались к стволу юного деревца и
то как бы оказалось в его объятьях. Оба дерева слились в одно
целое. Теперь их ни за что не разъединить: не разрубить топо-
ром, не распилить пилой. Вот почему жун получило название
«дерево южного ветра». Недавно один человек (к слову сказать,
весьма талантливый господин), услышав эту историю и понача-
лу ей не поверив, отправился в Минь, чтобы собственными гла-
зами увидеть чудесное дерево. И узрев его, понял, что в границах
Шести Единств4, то бишь в нашей Вселенной, несть числа при-
чудливым явлениям, а потому легенды, которые передаются из
уст в уста, или разные диковинные рассказы из «вольных исто-
рий»5 вовсе не обязательно являются небылицами. Посему я ре-
шил напомнить вам такой стих в форме «оборванных строф»6.
Послушайте его!
Корни срослись у древа фужуна,
Ветви тесно сцепились.
Кто сказал, что деревья и травы
Чувством своим тупые?
В мире нашем встречается часто
Древо, что зовут «южным ветром».
Но о нем узнать лишь возможно,
Побывав в крае Минь — далекой Фуцзяни.
Любезный читатель, не правда ли трудно представить себе то,
о чем было сказано выше? Но если действительно существуют та-
кие деревья и травы, разве странно услышать о тех пристрастиях,
какие бытуют в мире людей?
Сейчас я вам расскажу об одном талантливом муже и краси-
вом отроке, меж коими возникла подобная страсть, от которой они
.■-у ЛИ ЮИ ИЛИ CTtPEU ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

так и не смогли отрешиться. Они стали как бы мужем и женой,
причем в свое время совершили немало благородных деяний, ко-
торыми обычно украшают себя высокодостойные и добродетель-
ные пары. Понятно, что в династийную историю7 сей рассказ вряд
ли попадет по причине нарушения в нем Трех Правил и Пяти
Установлений8, однако среди «вольных историй» удивительное по-
вествование может вполне занять достойное место, поскольку оно,
как говорится, способно «вовремя разъять слипшиеся очи».
В последние годы Цзяцзин9 в уезде Путянь области Синхуа, что
в провинции Фуцзянь, жил некий сюцай — стипендиат, получав-
ший деньги «на прокорм», то бишь ученый муж по фамилии Сюй,
а по имени Минвэй. Он имел и второе имя Цзифан, что означает
Аромат Времени года. Это был юноша необычайной красоты. Ли-
ком похожий на прекрасную яшму, с пунцовыми губами, он уже в
юные годы стал знаменит, прослыв в тех краях, как всем извест-
ный Лунъян10. Его старшие друзья, а их было немало, не отпуска-
ли его ни на шаг, не дозволяя ему даже толком заниматься ученьем.
Целыми днями они готовы были находиться рядом с красавцем,
стараясь разделить с ним «радость встреч» или, как говорится,
«вдохнуть аромат, исходящий от прелестного юноши». Когда
юноше стукнуло двадцать и «на голове у него появился голов-
ной убор»", а уста «прикоснулись к зубной щетке», он стал мало-по-
малу испытывать от этих общений большое неудобство, а потому ста-
рался избегать встреч и, улучив момент, уединялся, погружаясь с
головой в книги, истово постигая учение «возле окна»12. Сдав поло-
женные испытания, он поступил в училище, а потом даже получил
стипендию. В общем, скоро он стал знаменитостью в своих кра-
ях—в уезде Путянь. Когда ему исполнилось двадцать три года, его
«мужская» звезда закатилась, но зато на небосводе засияла ярко
другая — «женская». Вы спросите, конечно, что сие означает. Охот-
но вам отвечу. Как мы говорили, он был необычайно хорош со-
бой, однако до своего совершеннолетия, когда он украсил голову
шапкой взрослого мужчины, Сюй все еще оставался юным отро-
ком, а потому женщины в доме считали его вроде как бы за своего
и не испытывали к нему особого влечения. Но теперь он повзрос-
лел. На его лице, когда-то белом, как снег, появились темные, буд-
то черным лаком начертанные точечки — следы усов и бороды.
И все же под его шелковой шапкой можно было легко разглядеть
то же чистое прекрасное лицо. Его манеры поражали мягким изяще-
138
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ством, а платье — модной изысканностью. Он походил на одного
из тех «шелковых человечков», которых в наши дни продают в
Сучжоу возле Тигрового Холма13. Эти фигурки красавчиков (их
особенно любят дамы) грациозно покачиваются на ветру, напо-
миная плывущие облачка. Вот только одна незадача! Женщины к
молодому сюцаю относились с чувством горячим, как пламя, а он к
ним — с ледяным равнодушием. Вы желаете узнать, почему так по-
лучилось? Извольте! Потому что природа юноши была устремлена
в сторону юга, где лежала его судьба, а потому север для него был
все равно что лютым врагом. Нередко с его уст срывались такие сло-
ва: в женщинах-де живет семь отвратительных качеств. Его собе-
седники, понятно, интересовались, какие же эти дурные качества.
Он принимался с охотой их перечислять. Первое: женщины мажут
лицо румянами и помадами, тем самым ложь выдавая за правду. Вто-
рое: они бинтуют ноги и протыкают уши, создавая искусственную
красоту. Третье: их грудь вздымается бугром, а зад похож на свиса-
ющую книзу опухоль. Четвертое: они никогда не покидают дома, а
потому напоминают тыкву паогуа. Пятое: они связаны своими ча-
дами, поэтому лишены свободы. Шестое: месячными течами они
марают циновку и платье. Седьмое: кроме естества, способного к
деторождению, все в них зыбко и неопределенно. Разве можно срав-
нить женщину с прелестным мужчиной, у коего нет ничего лживо-
го и поддельного! Красив ли он лишь на одну долю или на все де-
сять — все у него на виду, все естественно с головы до пят. Ах, какая
была бы радость, продолжал он, если бы такой человек постоянно
находился где-то рядом и следовал бы за мной повсюду, куда бы я
ни пошел: на восток или юг, на запад и север. Он никогда мне не
помешает, даже если в какой-то момент пробудит в моей душе мел-
кие сомнения. Словом, мы выступим с ним в облике двух целомуд-
ренных супругов. Разве не замечательно?!
На эти слова кое-кто из собеседников ему отвечал:
— Возможно, все это и так, вот только насчет «целомудренно-
сти» и «чистоты» вы, конечно, немного переборщили.
Сюй объяснял:
— «Чистоту» в подобной связи не видят лишь те, кто сей путь
не приемлет. Однако другие, кто его уже избрал, находят в нем
свою прелесть, я бы даже сказал, ощущают какой-то особый аро-
мат. Но только сию истину способен постичь лишь подлинный це-
нитель, но никак не человек грубый и вульгарный!
..-П ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Собеседники, не желая вступать с ним в спор, отступали.
Пусть его, делай, мол, что хочешь!
Спустя некоторое время нашему сюцаю вспомнилось одно из-
речение: «Существует три вида сыновней непочтительности и са-
мая большая — отсутствие потомства». И вот тогда Сюй подумал,
что для него настала пора жениться и обзавестись семьей, словом,
«бросить свое семя в землю». Жил в этих краях один богач по фами-
лии Ши, который весьма благоволил к талантливому и красивому
юноше. Решив отдать за него свою дочь, он обратился к сватам, а
спустя короткое время молодые люди сыграли свадьбу. Однако
едва молодожены вошли в дом мужа, скоро обнаружилось, что меж
ними нет никаких чувств, напротив, царит один лишь холод. Сло-
вом, далеки они друг от друга. За полный месяц муж всего не-
сколько раз заходил в опочивальню молодой жены и предпочитал
проводить ночи отдельно — в училище. И все же года через два у
них родился сын, однако спустя некоторое время жена, болея пос-
леродовым недугом, умерла. Сюй нашел для своего дитяти корми-
лицу, которой передал на воспитание ребенка, за что каждый год
платил ей деньги. Сам он оставался в своем доме, живя лишь вме-
сте с мальчиками-слугами. От новой женитьбы он решительно от-
казался, ибо у него уже был наследник. Вместо новой жены он
предпочел бы иметь прелестного Лунъяна, а потому начал поиски
красивого юноши, но успеха в своем предприятии не добился.
Странно, не правда ли? Фуцзянь, как известно, славится своими
красавцами. Но все дело в том, что поскольку сам Сюй, как мы
знаем, был отмечен необычайной красотой, он считал, что другие,
кого он встречал на своем пути, совершенным обликом не обла-
дают: у одного неподходящие глаза или брови, у другого мало-
привлекательная кожа. Находились, правда, такие, кто сам себя
расхваливал, как некогда Мао и Суй14, надеясь хоть на короткое
мгновение испытать с сюцаем радость «фениксовой встречи». Од-
нако когда дело доходило до ласк, эти люди, предчувствуя, какие
«перлы и нефриты» окажутся позади, испытывали недовольство и
даже отвращение. Одним словом, Сюй так и не свел удачных зна-
комств и остался один. Так он прожил несколько лет.
В то самое время за городской стеной жил один почтенный
старец, владевший зерновой лавкой. Ю Шихуаню, так звали это-
го человека, было уже за шестьдесят. Он потерял супругу и на-
ложницу, и сейчас с ним жил лишь сын Жуйлан, родившийся от
140
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Мост в старом парке
покойной младшей жены. Юноша своим чудным обликом похо-
дил на прекрасную деву: брови что молодая луна, очи — осенняя
вода, уста цветом своим напоминали вишню или персик, станом
тонок, будто молодая ива. Словом, весь его облик привлекал сво-
ей необычайной прелестью. Особенно изумительна была его бе-
лоснежная кожа, цвет которой невозможно сравнить решительно
ни с чем. Казалось, чистый снег не имел подобной белизны, ибо
он лишен того мягкого и нежного блеска, даже луна лишена по-
добного сияния. Еще когда дитя лежало в пеленках, соседи дали
ему прозвище «Пунцовый мальчик»15. Когда ему исполнилось че-
тырнадцать, от него невозможно было отвести глаз, настолько он
был хорош. Всех, как магнитом, притягивала белоснежность его
кожи и алые краски лица.
Надо вам сказать, что к востоку от уездного града Синхуа есть
одно знаменитое место, которое называется Остров Мэйчжоу. На
нем располагается храм Небесной Феи. Если вы находитесь возле
этого храма, вы можете увидеть море, а в ясную погоду вдалеке
заметите очертания острова Люцю, или «Страны Рюку»16. Каждый
год весною жители тех краев отправлялись на остров и поднима-
лись в гору, чтобы полюбоваться дивным видом. В год, о котором
идет речь, Небесная Фея ниспослала правителю области вещий
сон. Дух объявил, что в этом году в разных местах провинции
.. .* ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

случится засуха. Однако дух упросил Верховного Владыку разре-
шить жителям тех мест собрать хотя бы небольшой урожай. А меж-
ду тем поля пока стояли незасеянными. Наступила осень. И вер-
но, в других областях случилось бедствие, а здесь собрали добрую
жатву. Не позабыв о вещем сне, правитель издал указ: всем жите-
лям в день рождения Небесной Феи следует устроить пышные
торжества в знак благодарности Верховному Владыке за помощь.
Правда, женщины на торжества не допускались, зато мужчины,
даже седовласые старцы иль желторотые юнцы, приходили все до
единого. Торговец Ю Шихуань в обычные дни не позволял сыну
выходить за ворота, но нынче уступил его просьбе, разрешил вме-
сте со всеми пойти на гулянья. Сам он остался дома по причине
давнего увечья и недомогания, а сыну сказал, что он может пойти
на торжества не один, а лишь вместе с соседскими отроками. Пе-
ред уходом он напутствовал сына словами:
— Если кто-то повлечет тебя в укромное место (поговорить-
де надо!), не слушай чужака, не ходи с ним! — старик повторил эти
слова несколько раз.
— Непременно так и сделаю! — успокоил его Жуйлан и отпра-
вился вместе с приятелями на торжества.
В этот день «южный ветер», кажется, бушевал вовсю. Его зна-
токи и любители, почитай, дня этак три специально «укрепляли
очи», дабы нынче по достоинству оценить все «цвета и оттенки».
У начала главной дороги уже стояли кучки блудодеев-литераторов.
В руках у многих можно было заметить «Четыре принадлежности
кабинета»17. Когда мимо проходил какой-то отрок, они спраши-
вали его имя, выясняли, где тот проживает и все полученные све-
дения тут же записывали в особую книжицу. Внимательно разгля-
дев внешность юноши не только издали, но и вблизи, оценив его
облик от пят до макушки, они делали в книжице тайные пометки.
Вам, возможно, интересно узнать, зачем они это делали. Сейчас
все объясню. В тот день возле храма собрались все красивые от-
роки города, ну прямо как спицы в колесе, которые сходятся в
срединной втулке. Греховодники-литераторы загодя поджидали их
с книжицей «южного ветра», куда заносили свои оценки. В общем,
определяли степень достоинства того или иного юноши. Другими
словами, прекрасным отрокам они устраивали своеобразный эк-
замен с опросным листом. Точно так же в местности У, то бишь в
Сучжоу, оценивают качества гетер-певичек.
142
ННИГД Д80РЦ01ЫХ ИНТРИГ

Ю Жуйлан шел в группе из четырех-пяти юношей, которым
вряд ли исполнилось шестнадцать лет. Отроки, разодетые в пла-
тья из красного и лилового шелка, выглядели необычайно краси-
во. Лишь один Жуйлан был одет в скромную белую холстину. При-
чина проста: его семья жила скромно и он не мог себе позволить
носить дорогие платья, не говоря уже об украшениях. Кроме того,
юноша соблюдал траур по умершей матери, срок которого еще не
истек18. Но произошло удивительное: литераторы — «оценщики
цветов», которые устроили испытания, обладали наметанным гла-
зом. Мельком взглянув на расфуфыренных юношей, они тут же
отвели от них взор и устремили очи на Жуйлана, одетого в грубую
посконь. Казалось, тысячи глаз вперились в скромно одетого юно-
шу. Литераторы обступили его со всех сторон и не давали пройти
ни вперед, ни назад, тянули в разные стороны. Словом, докучали,
как могли. Таким образом, наш герой, пришедший сюда полюбо-
ваться торжественным зрелищем, сам превратился в объект все-
общего любования. Но вот торжества начались, и зрители, тол-
каясь и тесня друг друга, двинулись вперед. После окончания
торжеств толпа устремилась на гору, чтобы полюбоваться видом
моря. Многие несли с собой короба с припасами. Гуляки звали
юношу к себе, предлагая ему испить с ними чаю или отведать вина,
но Жуйлан оставил их приглашения без внимания. Он собрался
было идти домой, как вдруг, случайно оглянувшись, заметил мо-
лодого человека, лет этак за двадцать пять, по всей видимости, тоже
из круга «друзей-литераторов». Как и другие, он пришел сюда раз-
веяться и отдохнуть. Этот красивый молодой мужчина не походил
на других гуляк, тянувших Жуйлана за рукав. Жуйлан заметил, что
мужчина идет за ним следом. Жуйлан повернул на восток — тот
пошел туда же, юноша устремился на запад — незнакомец отпра-
вился следом за ним. Жуйлан отошел в сторону, чтобы помочить-
ся, тот сделал то же самое. Жуйлан решил справить большую нуж-
ду, мужчина повторил все его действия. Так они и шли один за
другим не меньше четырех-пяти часов, причем за все это время не-
знакомец не вымолвил ни слова. В душе у юноши закралось со-
мнение. Спускаясь с горы, они оказались возле места, где дорога
вилась меж высоких скал, поросших темным мхом. Нога юноши
подвернулась на осклизлой тропе, и он едва не покатился вниз,
но, к счастью, его поддержал незнакомец, который вовремя ока-
зался подле него.
...- ЛИ Юй ИЛИ CTtPEU ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

— Будьте внимательны, брат Ю! — промолвил он, продолжая
его поддерживать. Юноша почувствовал, что незнакомец пожима-
ет и поглаживает его руку, да еще почесывает ладошку. Лицо юноши
зарделось, а потом вдруг побледнело. Покраснел он от смущенья,
побледнел же от только что пережитого страха. Вид у Жуйлана был
довольно жалкий.
— О, сударь, если бы не ваша помощь, я наверняка скатился
бы в пропасть! — воскликнул юноша. — Позвольте узнать вашу
уважаемую фамилию и высокое прозвание!
Незнакомец назвал себя. Оказалось, это тот самый Сюй Цзи-
фан, который уже несколько лет жил бобылем, отказавшись от
случайных встреч. Они обменялись адресами и договорились, что
через какое-то время встретятся снова. Знакомцы продолжали
идти вместе, приятно беседуя, и расстались лишь тогда, когда во-
шли в город.
Надо вам сказать, что в ту пору каналы чувств Ю Жуйлана уже
успели открыться, поэтому он сразу понял любовные намеки сво-
его нового друга, который однако не старался их слишком подчер-
кивать, поскольку они шли не одни. Поддержав юношу в минуту
опасности, Сюй дал ему понять, что с удовольствием готов оце-
нить «прелесть яшмы и аромат цветка». Такое проявление чувств
вызвало в душе юноши смятение. Взволновал его и прекрасный
облик нового знакомого, забыть который было совершенно невоз-
можно. «Вряд ли кто красотой нынче сравнится с ним, — думал
Жуйлан. — Среди сотен, а то и тысяч мужчин невозможно найти
второго. Быть может, об этом не стоило бы и думать, если бы я
вообще отказался от знакомств, но поскольку я ищу себе друга, то
лучшего мне не найти. Только он один подходит мне!» — юноша,
погрузившись в свои мысли, даже не заметил, что спустились су-
мерки. Собираясь лечь спать, он стал раздеваться, и вдруг из ру-
кава халата выпали два предмета. Он поднял их. Оказалось, это
белый шелковый платок и веер со стихами, украшенный золотом.
Вам, конечно, не терпится узнать, откуда они появились. Изволь-
те! Их незаметно от других спутников сунул в рукав юноши Сюй
Цзифан, который заранее припас вещицы, поджидая Жуйлана на
дороге. Удобный момент подвернулся, когда юноша поскользнул-
ся, а Сюй вовремя сумел его поддержать. В это самое мгновение,
когда они сблизились и соединились рукавами, Сюй успел сунуть
в рукав Жуйлана свой подарок. Жуйлан его тогда не заметил и уви-
144
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

дел вещицы лишь сейчас. Мысли о новом друге устремились к
нему с новой силой.
Между тем Сюй Цзифан, простившись с юношей, отправился
к себе домой. Он словно пребывал в состоянии опьянения или
дурмана. «Во всей области Синхуа не сыщешь такого дивного кра-
савца, — думал он. — Не зря я присматривался и выбирал несколь-
ко лет... Когда я почесывал ему ладошку, он нисколько этому не
противился, даже будто бы улыбнулся мне. Думаю, подцепить его
не составит большого труда. Как говорится, «три дня знакомств,
пять дней встреч, и вот они уже приятели, хотя и не супруги!»
Я непременно приведу его в свой дом, сделаю наложником, и мы
всегда будем вместе... Понятно, кто-нибудь непременно покусит-
ся на такой редкий перл, то бишь направит на него свой глаз.
В таком случае, даже если он станет моим любимцем, я не смогу
запретить ему знакомиться с другими. Все мои желания исполнят-
ся лишь тогда, когда он будет принадлежать мне целиком и до
самого конца! Коли у него семья
бедная и не имеет средств на
одежду и еду, я заманю его с по-
мощью денег. Но если он при-
надлежит к родовитому дому и в
средствах не нуждается, мои
планы могут рухнуть!» — Сюй
ворочался с боку на бок до само-
го рассвета, обдумывая план сво-
их действий, а утром решил
отправиться с визитом к Жуйла- _
ну. Он вышел было за городские Щ
ворота, как вдруг встретил не- Hi
сколько давних друзей.
— Эй, Цзифан, ты слышал,
возле храма Небесной Феи выве-
сили список красавцев-отроков
и поставили им оценки. Мы как
раз туда идем! Пошли вместе!
— Идет! — согласился Сюй.
Они направились К храму. В Сосуд для письменных кистей
его зале, как это обычно бывает с изображением евнухов
во время тронных испытаний в (эпохацин)
145
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
10 Книга

экзаменационной палате, возвышался щит, разделенный на три
полосы с названием Трех Первейших". На первом месте стоял Ю
Жуйлан.
— Вполне справедливая оценка, — раздались одобрительные
голоса. — Вчера мы его видели собственными глазами и все как
один отвели ему высшее место!
— Какая жалость! — воскликнул кто-то из толпы. — Если бы
наш Сюй Цзифан был немного помоложе, ну хотя бы лет на де-
сять, как в былые годы, когда он еще не надел шапку взрослого
мужчины! Своим прекрасным обликом он вполне мог бы поспо-
рить с этим юнцом. Как гласит поговорка, «они смогли бы пром-
чаться вместе по Равнине Срединной»! И неизвестно тогда, кто из
них двоих выиграл бы приз! «Олень убит, но неведомо, кому до-
станется награда!»20
Сюй Цзифан рассмеялся.
— Интересно, как живет этот юноша, — промолвил еше кто-
то. — Чем занимается его родитель?
— Мы с ним близкие соседи, и мне хорошо известно, как они
живут. Вы ведь знаете, что от меня ничего не скроешь! — вмешал-
ся один из присутствующих. — Его отец — владелец зерновой лав-
ки. В свое время они жили вполне прилично, однако в последние
несколько лет родитель этого Жуйлана в торговых делах имел убы-
ток и сильно задолжал. Когда-то у него было две жены, но обе
померли, и до сих пор оба фоба все еще находятся в доме, так как
у старика нет денег на захоронение. По всей видимости, он со
временем женится снова. Что до Пунцового Мальчугана (так его
прозывают), то я его уже давно приметил и долго ждал, когда он
наконец-то подрастет. Правда, я еще не делал никаких предложе-
ний. Господа, надеюсь, вы не станете «срезать подвеску с кошеля»!
Сюй молча отошел от друзей и побрел домой. В голове верте-
лись мысли: «То, что сказал приятель, означает, что для меня еще
не все потеряно! Но мне надобно его опередить!» Не откладывая
своего решения в долгий ящик, Сюй тотчас начертал на своей
именной карточке слово «Позднорожденный»21 и отправился с
визитом к родителю юноши Жуйлана. Вот, мол, пришел засвиде-
тельствовать свое почтение, давно наслышавшись о вашем достой-
ном имени. Об отроке он заикнуться побоялся, но, к счастью, при
встрече присутствовал сам Жуйлан, который поторопился отвесить
гостю почтительный поклон.
146
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Ваш сын вполне взрослый юноша и, конечно, владеет кис-
тью, пишет сочинения! — сказал гость Ю Шихуаню. — Дозвольте
позднорожденному пригласить юношу в свою литературную об-
щину. Что скажете, любезный?
— Мы простые люди, а потому даже не смеем мечтать об уче-
ной славе, тем более об успехах на научной ниве. Мой сын немного
овладел грамотой, но только для того, чтобы составлять в лавке
счета. Весьма благодарен вам, почтеннейший, за ваше любезное
предложение, мы охотно его примем.
Сюй Цзифан успел обменяться с юношей многозначительны-
ми взглядами, что не ускользнуло от внимания родителя. Ю Ши-
хуань догадался о подлинной цели визита гостя. Иначе с какой
стати известному в их местах человеку приходить в дом просто-
людина да еще с визитной карточкой «Позднорожденного». Од-
нако старик не показал вида, что понял намерения Сюя. Они
какое-то время побеседовали втроем, и гость откланялся.
На следующий день лавочник отправился к Сюю с ответным
визитом. Жуйлан попросил отца взять его с собой, на что роди-
тель согласился. Хозяин дома, предчувствуя, что такой визит рано
или поздно состоится, встретил гостей весьма торжественно и даже
воскурил благовония. Во время беседы хозяин и гости старались
превзойти друг друга в церемонных речах и разных приятных сло-
весах. Наконец, после довольно длительного визита, гости откла-
нялись и удалились.
Любезный читатель, ты, возможно, спросишь, почему Ю Ши-
хуань проявил подобную настырность. Ведь он, конечно, прекрас-
но понимал, что Сюй собирается их облапошить. Отчего он не
выразил ни малейшего противодействия? Он, как говорится, не
только собственными руками открыл врата разбойнику, но еще
умудрился проводить его до внутренних дверей! В чем здесь дело,
в чем был его расчет? Надобно тебе знать, любезный мой читатель,
что в тех краях греховное поветрие получило столь широкое рас-
пространение, что никто не считал его деянием зазорным или
постыдным. К тому же лавочнику нынче позарез нужно было вер-
нуть долги и захоронить останки обеих жен. Он надеялся покрыть
свои расходы с помощью сына. Вот почему он не остановил лу-
кавца Сюя. Существует на сей счет такая поговорка: «Заранее зная
о добром вине, он намеренно нарушил застольный приказ!»22 Од-
ним словом, лавочник вроде как по своей воле дозволил сыну
...у ЛИ ПИ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ 8 БАМ6УН0В0И ШЛЯПЕ
10*

пойти по гнусному пути. Но если это так, то почему в день тор-
жеств перед уходом сына на гулянья старик так строго напутство-
вал отрока: не ходи, мол, с чужим человеком в безлюдное место,
не веди, мол, ни с кем разговоры. К чему были все эти наставле-
ния? Надо вам знать, что «южное поветрие» в Фуцзяни чем-то
походило на церемонию женитьбы, которая, как известно, разде-
ляется на помолвку и «повторное возлияние вина». Если невеста
осталась целомудренной, за помолвкой следует «повторное при-
глашение» с «тройным чаепитием и шестью церемониями»23. Толь-
ко после подобных ритуалов свадьба может считаться завершен-
ной. Случается, однако, что из-за отсутствия строгости в семье
невеста оказывается уже «опробованной», а потому ее в народе
величают «надломленной ивой» или «сорванным цветком». И все
же, несмотря на это, она не считается вконец потерянной вещью —
рано или поздно даже поломанная вещица найдет своего покупа-
теля. Правда, в этом случае ей, как говорится, придется «следо-
вать за ветром и волной», то есть она находится во власти случай-
ных обстоятельств. Увы, перед ней уже не раскроется «ширма с
птицами», и вряд ли девица сможет в таком случае подобрать себе
достойного супруга. Словом, торговец не собирался действовать
опрометчиво и ждал удобного момента, чтобы совершить сделку.
Это называется: «Сокрыть яшму в деревянном ларе, надеясь на
щедрого покупателя».
Однако вернемся к испытанию «прелестных отроков», кото-
рое, как мы знаем, состоялось в городе Синхуа. Из этого события
жители всех краев узнали, что первое место занял юноша по име-
ни Ю Жуйлан, которого сразу же нарекли чжуанъюанем — Пер-
вейшим24. Ученые друзья-литераторы из этого уезда, имевшие
маломальский достаток, пускали обильную слюну, когда помина-
ли имя юноши. И лишь те, кто в жизни испытывал нужду, нехват-
ку в еде или одежде, не слишком мечтали о «лебедином мясе».
Разные слухи и разговоры в конце концов дошли до ушей отца
Жуйлана, который в беседе с близким человеком однажды при-
знался:
— Экое несчастье, что мой сын родился в таких злосчастных
местах, как наши. Вряд ли ему удастся избежать дурного повет-
рия, которое здесь витает. Что до меня, то мне, как говорится,
придется скрыть «свой стыд под личиной», то бишь пренебречь
разговорами о «браке по расчету» и о том, что я будто бы потвор-
148
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ствую «нравам иноземцев». На моем горбу, как вы знаете, лежит
громадный долг в целых триста лянов, да сто лянов мне потребу-
ется для захоронения останков жен и еще сто понадобятся на соб-
ственный гроб. Вот я и подумал: кто способен выложить пятьсот
лянов серебром, пускай приходит ко мне с предложением, иначе
ни о чем не мечтай!
С этого времени отец установил в доме строгости и не спускал
с сына глаз: не разрешал ему выходить даже за ворота и не позво-
лял ни с кем встречаться. Надо заметить, что, согласно фуцзяньс-
ким обычаям, в «южном поветрии» существовали свои правила.
Скажем, за одно только сватовство платили несколько золотых,
самое большее — десять. Этот вступительный взнос считался здесь
проявлением симпатии. Однако вряд ли кто стал бы выкладывать
сразу пятьсот лянов, даже за писанного красавца. Узнав о непо-
мерных запросах Ю Шихуаня, все решили, что лавочник наложил
запрет на знакомство с сыном, и прикусили языки. Впрочем, кто-
то из местных блудодеев, у кого силенок явно не хватало, как-то
вскользь заметил: «Обойдемся и без этого господинчика! А ну его!..
Можно подумать, что его «дальняя зала» выложена серебром и от-
делана золотом! Свет на нем не сошелся клином!» Однако другой
собеседник тут же возразил (как видно, в его мошне средств было
поболе): «Юноше всего-навсего восемнадцать годов, а может, и
того меньше. Как-нибудь перетерпим несколько лет, подождем,
покуда лавочник вконец не обеднеет, тогда он цену непременно
сбавит!»
Таким образом, чудесный «персиковый возраст» нашего героя,
как видно, на какое-то время продлился. Юноша часто вспоми-
нал Сюй Цзифана и горевал, что не может с ним встретиться. Он
жил взаперти и не имел возможности даже послать тому малень-
кую весточку. Через полмесяца от невеселых дум у него возник не-
дуг. Пришлось позвать к больному лекаря, а за ним и предсказа-
теля, но ни тот, ни другой пользы не принесли. Как-то юношу
пришел проведать сосед-приятель. Он стал расспрашивать боль-
ного о причине недомогания, и юноша честно признался о своих
переживаниях и чувствах. Жуйлан надеялся, что сосед сможет стать
его посланцем, поскольку никто другой не мог передать его вес-
точку адресату. Сосед и впрямь согласился.
— Ты напиши ему письмо, а я его передам, — предложил при-
ятель. — Пускай выкладывает пятьсот лянов и забирает тебя к себе!
149
ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В I

Бытовая народная картина
— Ах, если бы это
действительно так и
было! Век не забуду тво-
ей заботы! — вскричал
юноша.
Жуйлан растер на
камне тушь и написал
«бумажку в один вер-
шок», то бишь письме-
цо, которое вложил в
конверт и передал сосе-
ду. Тот отправился за го-
род, надеясь найти Сюй
Цзифана, однако пона-
чалу нигде его не нашел.
Сосед спросил у людей,
где тот проживает. Скоро
он стоял перед величе-
ственными и массивны-
ми воротами. «Если он
живет в этаком помес-
тье, значит, большой
богач! — решил сосед. —
Ему ничего не стоит выложить пятьсот золотых!» На его зов из во-
рот вышел слуга, который сообщил, что несколько дней назад пре-
жний хозяин заложил этот дом, а сам переехал в другое место.
Сосед спросил новый адрес и снова отправился на поиски. Нако-
нец за городом он увидел новое жилище Сюя: за дощатым забо-
ром стояла убогая лачуга, крытая соломой. Кругом запустение и
уныние — ни души. На двери сосед заметил приколотую записку:
«Я, бесталанный, отправился в деревню по мелкому делу, а пото-
му не смею принять Ваше высокое и ясное послание. Надеюсь, не
сочтете за преступление отсутствие моего ответа. Почтительно
прошу о снисхождении!»
Сосед, вернувшись, рассказал Жуйлану, что увидел и узнал.
— С твоим недугом, как видно, дело дрянь! — заметил
он. — Записка Сюя на двери означает, что он тебе отказывает. Хо-
зяин подобной нежилой лачуги вряд ли отыщет средства для сво-
их утех. Советую тебе, выбрось из головы все планы и надежды, и
150
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

чем быстрей это сделаешь, тем будет лучше для тебя. Не забивай
голову глупейшими мечтами!
Лицо Жуйлана приобрело землистый цвет. Он долго думал и
наконец сказал:
— Я напишу ему еще одно — прощальное посланье. Попрошу
тебя отнести его вместе с этими платком и веером. Коль увидишь
Сюя, передай ему вещицы и за меня хорошенько отчитай! Если
его снова не окажется дома, сунь мою записку под дверь, он по-
том прочтет! Так я хоть чуть-чуть умерю свою досаду и злость, что
кипит в моей груди!
— Пренепременно сделаю! — обещал сосед.
Жуйлан с трудом поднялся с постели и принялся писать гнев-
ное письмо. Как и в первый раз, он вложил его в конверт и вместе
с двумя безделушками передал соседу. Ворота дома Сюя были по-
прежнему закрыты, и соседу пришлось сунуть послание в дверную
щель, как велел ему Жуйлан.
Читатель! Ты скажешь, отчего такое получилось? Ведь пона-
чалу Сюй Цзифан испытывал большую радость от своих планов и
опасался лишь того, что ему не удастся подкупить родителя Жуй-
лана. А сейчас, когда все прояснилось, к тому же ему пришло по-
сланье от Жуйлана, он почему-то, презрев все на свете, отправился
невесть куда, в деревню. Чтобы понять поступок Сюй Цзифана,
надобно встать на его место и проникнуть в сокровенные чувства
нашего героя".
Все дело в том, что его состояние вместе с землею и домом
оценивалось едва ли более чем в тысячу золотых монет. Когда он
узнал, что Ю Шихуань просит пятьсот, Сюй, понятно, обрадовал-
ся. «Все, чем я владею, пойдет в обмен на моего Жуйлана. Быть
может, протянем вместе с ним несколько лет, ну, а если помрем с
голоду, то смерть произойдет по нашей же охоте!» — решил он и
недолго думая заложил дом всего за двести золотых, остальные
триста лянов намереваясь получить за землю. Как на крыльях, Сюй
помчался в деревню, чтобы побыстрее продать землю. Он пола-
гал, что его дружки — «однооконцы»25 непременно напишут ему
письмо с предложением встретиться, чтобы заняться литера-
турными штудиями, а потому загодя прикрепил к двери свой
отрицательный ответ. Записка вовсе не относилась к Жуйла-
ну. Наступил день, когда, получив деньги заземлю, Сюй, весьма до-
вольный, поспешил домой, чтобы завершить дело, о коем давно
151
1 СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

мечтал. Он распахнул ворота и вдруг на земле обнаружил какие-
то вещицы — на них наткнулась его нога. Он поднял их — это были
его подарки Жуйлану, знаки его памяти. Мы помним, что в свое
время он успел их сунуть в рукав Жуйлана, и тот их сразу не при-
метил. И вот нынче Жуйлан положил вещицы у дверей. Сюй те-
рялся в догадках, не зная, что это означает. Заметим, не иначе —
это небольшой, но ловкий трюк Творца Всех Вещей26, который
удумал его, дабы подшутить над нашими героями. При виде тех
вещиц Сюя прошиб холодный пот. В голове кружились разные
мысли. Кто же на самом деле это сделал: послал ли отец юноши,
чтобы устыдить его, или сам Жуйлан их возвращает, потому как
нашел другого покупателя-дружка? Теряясь в догадках, Сюй мял
в руках платок, когда ему вдруг показалось, что внутри тряпицы
что-то спрятано. Он развернул платок и обнаружил письмецо.
Вскрыв конверт, он стал со вниманием читать. В послании го-
ворилось:
«Слышал я, что первая встреча редко приводит к длительной
дружбе, а тот, кто проявляет торопливость в атаке, столь же быс-
тро отступает. Я поначалу думал, как могло такое приключить-
ся, но потом понял, что здесь нет никакой ошибки. Мы случайно
встретились во Дворце Небесной Феи, и вы (будто бы без вся-
кой цели) пошли за мною следом, а потом в опасный миг оказали
мне поддержку, тем самым проявив свое расположение и добро-
ту. Вернувшись домой, отряхивая платье, я рукавом взмахнул и
вдруг заметил «чудную жемчужину», положенную тайно в мой
рукав. Подумал я, отчего владелец сих вещиц — такой большой
талант — охвачен столь безрассудным чувством. И я поклялся
возблагодарить его, как говорится, «разьяв плод персика на час-
ти», мечтая всуе о радостях мужской любви. Кто мог подумать,
что на вспыхнувшее чувство мне не ответят и, как говорится,
«рыбу первую заранее отринут». Я сплел свою парчу, как когда-
то Су Жолань27, чтоб в дар ее преподнести, а вы, любезный, ее
грубо отвергли. В тот раз вы, словно злобный демон, мчавшийся
за тенью, пришли в мой дом, не знаю почему. Ну, а сейчас по-
добно крысе где-то затаились и спрятали свою главу. Позвольте
мне узнать, куда исчезли вы? Возможно, вы все же решите по-
слать ответ мне, бесу-бедолаге. Но только знайте, я даже без меча
готов изрубить на части сатану, носителя страстей. Что до веера
из шелка, то он уже более не несет следов добрейших чувств, а
152
КНИГ»ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

плат, расшитый понапрасну, моей слезою оросился. С почтени-
ем я возвращаю в Чжао этот дар, и вам уж более не придется от
Цинь скрываться!»28
Цзифан, прочитав письмо, оторопел. «Так значит, он мне уже
писал, но из-за треклятой записки на воротах, решил, что я отвер-
нулся от него! И вот он снова шлет письмо, в котором говорит,
что собирается порвать со мной все связи. Какая чудовищная не-
лепость! Где мне высказать свою обиду и досаду?» На следующий
день Сюй решил послать Жуйлану своего знакомого. «Возможно,
он моего гонца не примет, но я все равно его пошлю! — думал он. —
Будь что будет, пускай серчает!» Однако отец Жуйлана, увидев
деньги (все точно — до монетки), вдруг дал свое согласие, убедив-
шись, что Сюй — мужчина порядочный и честный. Родитель ска-
зал посланцу, что как только сын поправится, он сразу же приедет
к господину Сюй Цзифану. Полученные деньги пошли на уплату
всех долгов и на погребение его жен. Остальные деньги лавочник
отложил на черный день и собственные похороны. В древнем из-
речении говорится: «Коль в семье есть сын, все дела сподручны!»
Так думал и старик.
Между тем Жуйлан, узнав, что его родитель принял дары Сюя,
возликовал и быстро поправился, причем без особых снадобий и
лекарств. Он решил, что согласия Цзифана добился благодаря сво-
ему резкому письму. Но ведь оно шло из самой глубины его души!
В благоприятный день Цзифан привел юношу в свой дом. Как
водится, в эту ночь покои украсились цветами и осветились све-
чами, однако общий вид сильно отличался от обычных свадебных
торжеств. И тому есть доказательство — три стихотворения в жанре
цы под названием «Бросанье денег перед свадебным пологом»29.
Вот первый стих:
Серебряный светильник вспыхнул,
Весь зал картинный осветив,
Смущенная невеста головку отвернула
От своего младого мужа.
Ну, а молодой супруг
Нисколько ей не докучает
И вовсе не мешает ей:
Пускай сидит, как хочет!
153
ЛИ К* ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Второй стих был такой:
Растут цветы пред залой,
Взаимной радости мгновенье близко,
Пропущена сквозь ожерелье нить
И стан приник к ограде.
Судьба в ту ночь послала
Луну в чертог небесный.
Сегодня влюбленным никак нельзя
Лишь любоваться друг на друга.
И третий стих:
Глажу легонько нежную яшму,
Вдыхаю теплый ее аромат.
Но я не похож на гуляку-шмеля,
Что неистово терзает бутон.
Почему же нынче жених
Чувствует досаду и горечь?
Видно, назад десять лет
Он такой же оказался невестой.
Итак, Сюй Цзифан и Ю Жуйлан соединились вместе, будто
рыба, что воду обрела, как липкий лак, который склеил два пред-
мета. Их чувства можно уподобить нескончаемой нити, обычны-
ми словами их описать не можно.
Надо вам сказать, что наш Жуйлан таил в душе глубокое чув-
ство к родителю, а потому не раз напоминал другу, что желает на-
вестить отца. Однако Сюй ни на миг не хотел с ним расстаться,
опасаясь, что прекрасный облик друга привлечет чужие взгляды.
Он предпочел пригласить родителя Жуйлана к себе домой, чтобы
тот жил вместе с ними. Сюй относился к Шихуаню, как к отцу
родному, внимая с утра до вечера его достойным советам. Старик
был вне себя от счастья, будто обрел еще одного родного сына.
Однако Шихуань находился в почтенном возрасте — ему ведь было
уже за шестьдесят. Он как свеча, что на ветру горит, как тонкая
травинка, в которую вот-вот ударит иней. Можно с какой угодно
заботой пестовать такого человека, однако рано или поздно он
все равно покинет этот мир. Словом, не прошло и года, как отец
скончался.
154
КНИГ! ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Сюй Цзифан тужил и горевал так, будто потерял отца родного
или родную мать. Он, как положено, устроил похороны и даже
носил траур.
Ю Жуйлан проникся глубоким чувством к другу, постоянно
помня, что тот все состояние потратил на него и пригласил в свой
дом. А как сердечно он отнесся к родителю Жуйлана! Одним сло-
вом, его любовь к Цзифану и чувство благодарности, как говорит-
ся, «проникли вглубь костей». Он клятву дал не только быть с
другом до кончины, но и смертью отплатить за его благодеяния.
Когда Жуйлан появился в доме Сюй Цзифана, ему всего-то было
четырнадцать годков, а потому его достоинство, что покоилось меж
чресел, было величиной с мизинец. Когда они лежали вместе на по-
стели, Цзифан, прильнув к юноше, как к даме, не испытывал ни-
каких неудобств. Однако через год достоинство Жуйлана окрепло
и стало крупным. Сюй заметил, что оно будто пламенем пылает и
сдержать себя не может. Невольно пять дотошных пальцев стали
гладить и сжимать его. Отрок, конечно, скоро понял смысл его по-
ступка, а потому и сам решил изведать, что это означает, поскольку
подобное искусство ему было дотоле неизвестно. Цзифан, боясь, что
отрок испытает боль, старался облегчить его мученья. А когда все
было кончено, Сюй принялся вздыхать. Жуйлан спросил его, в чем
причина его скорби, однако Сюй так и не ответил на его вопрос.
— Быть может, тебе не нравится, что «это самое» тебе меша-
ет? — спросил Жуйлан.
— Нет, нет! — покачал головой Сюй.
— А, может, оттого, что «он» стал беспокойным?
Сюй Цзифан вновь затряс головой.
— Тогда отчего же ты вздыхаешь тяжело? — не унимался Жуй-
лан. Юноша проявлял настойчивость, и Сюй был вынужден от-
крыться.
— Эта самая вещица — мой смертельный враг! — Сюй паль-
цем ткнул в предмет своих печалей. — Когда-нибудь она станет
причиной нашей будущей разлуки. В ней таится корень бед! Вот
отчего я так печалюсь, взирая на нее!
— «Мы вместе родились и окажемся в одной могиле!» — так
искони говорят! — вскричал испуганный Жуйлан. — К чему столь
несчастливые слова? В чем все-таки причина?
— Все дело в том, что отрок четырнадцати-шестнадцати го-
дов в течение двух или трех лет еще не вышел из юного возраста,
», ЛИ ПИ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

поэтому дружить с ним любо, так как не существует разделения
сердец. Напротив, друзья живут в спокойствии душевном и бли-
зости умов — словно два супруга. Но когда он повзрослел и созре-
ла «влага в почках», в нем вспыхивает страсть, он начинает думать
о женской ласке. А как только он подумает о женском теле, для
мужчины-друга он сразу же становится врагом. В некоей книге об
этом говорится так: «Если есть жена, сыновьи чувства разом ос-
лабели». Но если захирела любовь к родителям, что ж говорить о
чувствах дружбы?! Отныне эта штука будет день ото дня расти в раз-
мерах, между тем моя судьба с каждым днем будет становиться все
короче и короче. У тебя «почечной жидкости» становится все боль-
ше, а это значит, что мои радости постепенно иссякают. Когда я
думаю об этом, боль пронизывает сердце. Как же мне не взды-
хать? — не в состоянии превозмочь свою печаль, Цзифан запла-
кал. Та искренность, с которой были сказаны слова, взволновала
Жуйлана, из глаз его потоком хлынули слезы. Он надолго задумал-
ся и вдруг промолвил:
— Мой друг, ты сильно ошибаешься! Возможно кто-то, неглу-
бокий в своих чувствах, позволит взять себе жену. Понятно, тогда
настанет час расставанья с ним. Но ведь я все время нахожусь ря-
дом с тобою и не встречаюсь ни с кем из женщин. А коли это так,
то откуда в моей душе могут появиться иные страсти? Конечно, у
меня случайно — что вполне возможно — вспыхнут «радостные
чувства», но существует много способов их изгнать. Зачем об этом
думать?
— Вот эти способы и есть причина «разрушения радости», но
вряд ли ты способен сие понять!
— Это почему же? — удивился Жуйлан.
— Как ты думаешь, отчего краски на лице старика бледнее, чем
у человека зрелых лет? А у мужчины куда скромнее, чем у юноши?
Все оттого, что «почечная влага» в организме человека постепен-
но иссякает, что отражается на красках человеческого лика. Вот,
скажем, ты, почему ты так прекрасен? Потому что у тебя покуда
не иссякла первозданная сила Ян. Точно так же цветок скрывает
свой бутон. Семенная жидкость скапливается в жизненных кор-
нях, что порождает яркие цвета и нежный аромат. Но как только
эта влага, найдя себе подходящую дорогу, начинает иссякать, крас-
ки быстро тускнеют, а аромат слабеет, и с каждым днем все боль-
ше. Влага постепенно иссыхает и вовсе исчезает. Так вот, та самая
156
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

вещица, с помощью которой ты собираешься проявить свои ра-
достные чувства, отнюдь не бесполезна. Она не только украшенье
тела, но с нею связаны все краски на твоем лице. Коль ты отни-
мешь какую-то частицу снизу, что-то сразу же убудет сверху. Сие
есть истина и закон всей нашей жизни, они от нас нисколько не
зависят. Все равно, рано или поздно, наступит зрелость, а потом
и старость, то есть юные года уйдут. Ты люб мне очень, но я не
обладаю тайной, как сохранить весну. Вот почему я нынче все это
посмел тебе сказать, а теперь решать тебе, что делать!
Слова Цзифана повергли юношу в большое беспокойство. В
голове мелькнула мысль: «Он возлюбил меня зато, что я внешно-
стью красив, но если у меня первозданная стихия Ян иссякнет,
все краски на моем лице померкнут, и тогда мой друг прочь от-
вернется от меня, а может быть, и возненавидит. Вполне возмож-
но, он меня и бросит, даже если я не покину его сам. Что мне
делать?
— Я и не знал, что та самая вещица столь зловредна! — про-
молвил он. — Но если это так, я все ж найду какой-то выход,
успокойся!
Прошло несколько дней. Как-то раз Сюй Цзифан отправился
сдавать экзамены на степень, а потому ушел из дома спозаранку.
Вслед за ним поднялся и Жуйлан. Приведя себя в порядок и при-
чесавшись, он с зеркалом в руках сел, где было посветлее, и стал
со вниманием себя рассматривать. «Точно, мое лицо в сравнении
с прошлыми годами несомненно изменилось, — подумал он, и в
его душу невольно закрались сомненья и печаль. — Раньше сквозь
кожу белую проступал румянец алый, а сейчас пунцовый цвет как
будто бы померк, а бледность возросла. Неужто все то, что он ска-
зал, уже свершилось? Кровь алую мою ждет такая злая участь?..
А ведь он, мой друг, ради меня все на свете продал, даже землю, и
сам остался без средств к существованию. А мы, моя семья? Если
бы не взяли его денег, нанеся тем самым ему ущерб, я не смог бы
захоронить родителей. Получается, я ничем не возблагодарил его
за доброту. Неужели все так и останется, пока я не состарюсь?»
Мысли лихорадочно метались в голове. И вдруг он вскричал в
ожесточении:
— Ах ты, корень зла, все беды от тебя! Не медля от тебя избав-
люсь, чтобы ты боле не возмущал покой моей души! Между про-
чим, евнухи-тайцзяни вполне спокойно живут и существуют.
.ц-у ЛИ ЮИ ИЛИ СТАРЕЦ Ли ■ ВАМ6УН0В0Й ШЛЯПЕ

К тому же в нашем мире немало есть людей, кто имеет жен или
наложниц, но нету них детей. Вот, скажем, я. Допустим, я возьму
себе наложницу, а она так и не родит ребенка — вполне возмож-
ный случай. Итак, я нынче отрекаюсь от потомства, дабы другу от-
платить за доброту и милость! Уверен, что мои покойные родители
не будут за это на меня в обиде!»
Он вытащил из сундучка нож для бритья и, наточив лезвие до
остроты, направился к «весеннему ложу»30, чтобы на него возлечь.
Но прежде он достал шнурок, один конец которого привязал к вер-
хней балке, а вторым стянул тот самый инструмент, да так, что он
как бы повис в воздухе. Схватив нож, он изо всей мочи взмахнул
им и отсек свой корень зла и тут же, словно мертвый, повалился
на ложе. Он никого не позвал на помощь, а потому в сознание так
и не пришел.
Сюй Цзифан, возвратившись домой, раз-другой позвал Жуйла-
на — ответа нет. Сюй искал его повсюду, наконец нашел лежащим
на «весеннем ложе». Кажется, тот спал. Сюй не стал его тревожить.
Как вдруг заметил шнур, привязанный к балке, а на конце шну-
ра — предмет, похожий на мелкий баклажан. Сюй присмотрелся —
да ведь это его заклятый враг! Сюй перепугался; все души разом
покинули его. Тут он заметил, что штаны Жуйлана у прорехи про-
питались кровью, и она все еще сочится. Он окликнул друга, по-
пытался его растормошить — ничего не получилось. Тогда Сюй
приложил свой рот к губам Жуйлана и дунул раз-другой. Его го-
рячее дыхание проникло вглубь, и юноша пришел в себя.
— Зачем ты это сделал? — вскричал Цзифан. Из его глаз бры-
знули слезы. От горя он стал колотить себя рукою в грудь. — Ведь
я все это говорил без умысла, только из жалости к тебе! — Сюй
ругал себя за опрометчиво сказанные слова и с досады даже хлоп-
нул по губам. Жуйлан, превозмогая боль, попытался сделать жест
рукой, словно хотел его остановить, но не смог издать и звука. Сюй
Цзифан побежал к лекарю, чтобы добыть какое-нибудь снадобье,
способное вылечить друга и поставить его на ноги. Но вот что
странно: бывает, кто-то зашибет мизинец и после этого страдает
долго, а тут не прошло и месяца, как рана зажила, будто в леченье
вмешалась божественная сила. Удивительно и то, что на месте
раны вместо шрама образовалась щель, ну прямо как дамский лаз.
Заметим к слову, что и раньше наш юноша внешним видом похо-
дил на юную девицу — почти не отличишь. Теперь все эти мелкие
158
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Беседка Литин в сучжоуском парке Чжочжэнъюань
различия исчезли вовсе
и понять было нельзя,
кто перед вами, мужчи-
на или женщина. Цзи-
фан посоветовал другу
переодеться женщи-
ной, то есть надеть по-
добающее платье, а во-
лосы связать в пучок.
Одна беда: выдавали
ноги: до трех цуней31
им было далеко. Сюй
посоветовал немного
их стянуть. Жуйлан,
дабы скрыть свое «урод-
ство», обулся в неболь-
шие черные сапожки, но не надел ни дамских туфель с чулками,
ни штанов, что они носят. Он стал похож на юную актрису —
дань32, что выступает на театральной сцене. А в имени своем час-
тичку «лан» он заменил на «нян»33, что означает даму, тем самым
его имя теперь полностью совпадало с содержанием. С этих пор
он за порог уже не выходил, а целыми днями проводил в прелест-
ной горнице. Как мы знаем, юноша был умен, сметлив, а потому,
специально не учась, вскорости овладел искусством рукоделья.
Каждый день, встав с постели, он принимался за шитье или вы-
шиванье. Как мы знаем, Сюй Цзифан был довольно беден и едва
сводил концы с концами, а потому Жуйлану надо было помогать
другу, чтобы тот смог продолжать ученье.
Надо вам сказать, что за это время сынишка Цзифана, кото-
рый все это время жил с кормилицей, уже подрос: ему испол-
нилось три или четыре года. Юй Жуйлан (а сейчас — Жуйнян)
однажды предложил:
— Пора отнять его от груди. Давай возьмем его домой и будем
воспитывать вдвоем. Глядишь, немного в средствах сэкономим!
Сюй Цзифан согласился с предложением друга и привел ре-
бенка в дом. Жуйлан (Жуйнян) отнесся к нему, как к родному
сыну. Но пока мы об этом рассказывать не будем.
Итак, перед глазами Сюя теперь постоянно находились преле-
стная «супруга» и нежный сын, в любой момент он черпал радость
159
ли юй ила старец ли в бамбуковой шляпе

от общенья с ними. Но увы! Небо поступает не всегда так, как же-
лают люди. Вы сидите дома, а в это время беды сыплются на вас с
небес. Так случилось и теперь. Однажды у ворот появились два
стражника- посыльных, которые сообщили Сюю:
— Сударь, вас желает видеть господин начальник!
— По какой-такой причине? — удивился Сюй.
— Кто-то из господ ученых вашего училища прислал властям
донос, в коем упомянуто ваше имя. В доносе говорится, будто вы
втихомолку оскопили человека, и в своем доме-де устроили «внут-
ренний надзор», то бишь гарем. Словом, вы замышляете какое-то
недостойное деянье. Наш господин начальник утвердил бумагу и
приказал доставить вас к нему. Он также требует к себе и постра-
давшего по имени Ю Жуйлан!
— Сначала покажите ордер на арест, — потребовал Сюй.
— Табличка-«пайцзы»34 тут, при нас! — ответил один из страж-
ников и протянул Сюю свою руку, измазанную красной краской.
На коже виднелись знаки: «Не медля схватить преступника Сюй
Вэя, а также привести на допрос оскопленного отрока Ю Жуй-
лана!» Оказалось, правитель был так разгневан, ознакомившись
с доносом, что не стал выписывать ордер на арест и выдавать
таблицу для задержания. Свой гнев он выразил надписью на
руке гонца.
Вы, конечно, спросите, что все-таки стряслось? А дело в том,
что в свое время многие хотели заполучить себе Жуйлана, но по-
том умерили желания и стали выжидать, когда его родитель сба-
вит цену. Кто мог предполагать, что Сюй Цзифан не поскупится
на столь огромные расходы и примет юношу к себе! Словом, он
стал обладателем «высшей драгоценности», чем вызвал у многих
не только зависть, но и злость. Поначалу завистники считали, что
Цзифан недолго попользуется «драгоценностью» один. Немного
потешившись новинкой, он в конце концов отпустит юношу, и
тогда другие не станут более пускать слюнки, поскольку смогут
взять его на содержание. Никто, однако, не ожидал, что Сюй Цзи-
фан спрячет Жуйлана у себя и не будет отпускать его ни на шаг.
Как же так?! Драгоценность Поднебесной не стала всеобщим до-
стоянием! Это вызвало у всех гнев и ярость. Но к чему придрать-
ся? Ни малейшей щелки, в какую можно заползти. Увы! Если бы
Цзифан в какую-то минуту не стал жаловаться и стенать, Ю Жуй-
лан, возможно, не совершил бы свое жестокое деянье, а если бы
1gjj КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

он этого не сделал, на Сюя нынче не обрушились бы беды. Вот
почему еще в древности верно говорили: «Стенанья без причины
ведут к несчастью!» Есть еще слова другие: «Если судьба от тебя
отвернулась, значит, кому-то это выгодно!» Очень точные слова!
Узнав о неприятной новости, все страшно всполошились.
— Как, неужели этот маленький Жуйлан охвачен столь безрас-
судным чувством?
— Ах, какое неожиданное счастье подвалило Сюй Цзифану!
— Нет-нет, такие мерзкие пристрастия надо немедленно пре-
сечь! Сюй не должен один владеть подобным счастьем!
Вот тогда-то и пришла кому-то в голову мыслишка написать
донос, а возбудителем его стал сосед Жуйлана — тот самый чело-
век, который когда-то вознамерился, как говорится, «запрятать
юношу в свой кошель» и не позволить никому «подрезать шнур
подвески».
Сюй Цзифан, увидев окрашенную краской руку стражника,
поспешил к Жуйлану, чтобы сообщить тому неприятную новость.
Жуйлан, понятно, растерялся; все души разом покинули его. Он
подумал, что надо стражников покуда задержать, а за это время
придумать какой-то выход, и лишь после этого идти на суд. Но
гонцы не стали медлить, поскольку знали, что правитель пребы-
вает в страшном гневе. Они без промедления потащили обоих в
ямынь и стали ждать появления начальства. Высокий чин занял
свое место, задержанных ввели.
— Кто ты есть? — вскричал правитель, ударив с силой по сто-
лу шашкой для игры, которую он в то время держал в руке. — Ты
оскопил ребенка из достойной семьи, собираясь превратить его в
евнуха-тайцзяня. Сразу видно, замышляешь смуту!
— Ваша светлость, живем мы вместе — это верно. Однако ос-
копление он сделал добровольно, я об этом ничего не знал!
— С какой стати ему себя калечить?
— Причины я не знаю, но если б даже знал, я не рискнул бы
нынче объяснить. Лучше всего спросить его!
Правитель вызвал юношу.
— Ответствуй! Кто оскопил тебя: ты сам или сделал это он?
— Я сам!
— Почему ты это совершил, отвечай!
— Все дело в том, что на моем родителе (он был тогда уже в го-
дах) висело множество долгов. К тому же в доме стояли два фоба
ц-1 ЛИ ЮЯ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БДНБУКОВОЯ ШЛЯПЕ
11 Книга

Зал Циняньдянь (Зал жатвенных молитв) в парке Тяньтань,
построенный в 1420 г.
матерей моих — мы их никак не могли захоронить. Вот тогда гос-
подин сюцай помог нам, дал нам много денег. Словом, сделал не-
мало добрых дел. Потом он продолжал помогать отцу, а когда тот
помер, устроил похороны. Все это сделал он один. Я был ему без-
мерно благодарен, вот только я не знал, как его отблагодарить.
Потом подумал: возможно, только тем, если стану служить ему всю
свою жизнь. Вот почему я оскопил себя!
— Что за чушь! — взъярился правитель. — Если бы ты действи-
тельно желал возблагодарить его за доброту, ты мог поступить со-
всем иначе, не как сейчас! Плоть вместе с кожей и власами нам
дадена родителями, а посему ты права не имел корежить Путь
людской во имя постыдной связи! Иль ты не знаешь о трех видах
непослушанья? Из них наиболее зловредный — отсутствие потом-
ства. Я назначаю тебе порку за проявление непочтительности к
предкам! — С этими словами чиновник бросил на стол четыре
«наказательные бирки»35. Экзекуторы схватили жертву и стали со-
влекать с юноши штаны. И тут раздался непонятный шум — в при-
сутственную залу вдруг ворвалась толпа людей ревущих. Надо вам
сказать, что здешние чиновники обычно не слишком хорошо зна-
ли фуцзяньское наречие, поэтому правитель области из криков по-
нял лишь одно: толпа вломилась в ямынь с какой-то просьбой или
жалобой. Правитель растерялся и струхнул. Что же случилось на
самом деле? А дело в том, что многие из здешних сластолюбцев,
давно наслышавшись о несравненном нежном заде юноши Жуй-
162
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

лана, решили увидеть чудо собственными глазами, а потому в день
суда в присутствие набились даже не сотни, а тысячи людей, по-
ловина из которых были книжники-сюцаи, что посещали учили-
ще. Стражники не посмели остановить ученых мужей, а те, преград
не видя, ворвались в присутственную залу. Правитель сидел ни
жив, ни мертв от страха. Он тихо спросил у канцеляристов, в чем
причина беспорядка, кто-то из служителей ему объяснил, что здесь
произошло. Экзекуторы, подождав, покуда затихнут крики, сорва-
ли с юноши штаны. И вот перед всеобщими очами возникла «дра-
гоценность». Восславить можно ее так:
Нежнейший цвет, что лотос молодой,
Прекрасна, будто изумительный цветок.
Блеск матовый и ни малейшего изъяна.
Напоминает чем-то куриное яйцо,
С которого только-только содрали скорлупу.
Средь этой мягкости и теплоты
Есть углубление, похожее на щелку,
Которую имеет «Долголетья персик»,
Что извлекли из глиняной бадьи для сушки.
Кажется, лишь стоит щелкнуть иль подуть,
И кожа тотчас лопнет, брызнет кровь.
Как можно говорить о батогах
Или других снастях для казни ?!
Нет-нет, ей их никак не пережить!
Нефрит и жемчуг разрушатся тотчас.
Но заметим к слову, что стражи,
Которые вершили казнь,
Как оказалось, любили тоже «южный ветер»,
А потому, окаменев, столбом стояли
И побоялись руки в ход пустить.
И даже сам «судья чистейший»
Также был любителем дверей удобных,
Поэтому, хотя все видели
И гнев и ярость на его лице,
Он при виде удивительного чуда
Проникся состраданием к Жуйлану.
Правителю сразу стало ясно, что нежнейшая плоть юноши не
выдержит жестоких испытаний батогами. Чиновник был готов
-СО ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
11*

простить ему проступок, но при таком количестве людей он сде-
лать это все же не решался. Что до экзекуторов, то они, схватив-
шись за бамбуковые палки, бить юношу тоже не посмели и мялись,
ожидая особого приказа: глядишь, помилует начальник. Однако
такого приказа так и не последовало. С громким воплем они взмет-
нули батоги над головой и вдруг... Сюй Цзифан, бросившись впе-
ред, прикрыл юношу своим телом.
— Это я погубил его! — воскликнул он. — Значит, я и должен
понести наказание!
Поначалу, как мы знаем, присутствующие в суде, судача о по-
ступках двух друзей, считали, что Сюю сильно в жизни повезло, и
строили всякие (понятно, ошибочные) догадки. Сейчас, увидев,
как он прикрыл собой Жуйлана, все поняли, что Сюй Цзифан
прилюдно признается в горячих и честных чувствах. Это вызвало
у всех бурный взрыв восторга. Раздались приветственные крики,
послышались хлопки.
— Господин судья! — кто-то крикнул. — В присутствии него-
же судить людей за «деяния Лунъяна». Такого никто не видывал
у нас!
Правитель рассердился, услышав эти крики, и в гневе вско-
чил с места.
— Если ты так ведешь себя в присутствии, значит в обычной
жизни твоим бесстыдствам нет границ! — бросил он Цзифану. —
Я должен доложить о недостойном поведении твоем инспектору
училищ, попросить его пресечь твою дальнейшую ученую карье-
ру. Ну, а покуда никто не помешает мне отвесить тебе батогов!
Он снова кинул бирку с наказанием, причем с такою силой,
что опрокинулся сосуд, в котором она лежала. Экзекуторы, отпу-
стив Жуйлана, схватили Сюя, повалили на пол и принялись нещад-
но колотить, причем не простыми батогами, а самыми тяжелыми —
«первого разряда»36. Жуйлан все это время стоял в сторонке на
коленях. Он клал низкие поклоны, оглашая воздух скорбным воп-
лем. Всякий раз, когда палка опускалась на Цзифана, он бился об
пол головой. После тридцати ударов батогами ляжки Сюя превра-
тились в кровавое месиво, а юноша разбил себе всю голову. Нако-
нец казнь прекратилась, и правитель отпустил Цзифана под залог.
Только теперь, после наказания Сюя (к тому же, заметим, он был
лишен и звания сюцая) все осознали, что прежде допускали каса-
тельно него ошибку. Бумага о лишении его ученых званий ушла к
164
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

начальству. И все же правитель дал Сюй Цзифану послабление: он
не стал привлекать его к суду за оскопление человека.
Сюй Цзифан, вернувшись домой, тотчас слег, и от недуга, ко-
торый охватил его, более не поднялся. Жуйлан всячески ухажи-
вал за другом, молился Небу, куренья возжигал, но избавить его
от напасти так и не смог. Он очень горевал, что друг подвергся
унижению из-за него и сейчас, возможно, его ждет смерть. Юно-
ша боялся услышать обидные слова перед его кончиной, однако в
скорбную минуту, когда, как говорится, «сменяется циновка»37,
Сюй, схватил юношу за руку, прошептал:
— Ты из-за меня себя сгубил — лишил возможности иметь по-
томство. Свою вину я буду чувствовать даже после смерти. Про-
сти меня, злобы не таи!.. А сейчас я попрошу тебя исполнить два
моих завета. Запомни их!
— Какие? — спросил Жуйлан.
— Люди, расположенные к тебе, завидовали мне, вот отчего
стряслась сия беда! После моей смерти они, конечно, снова по-
стараются проявить недобрые намерения по отношению к тебе.
Ты должен избегать таких людей, а потому тебе придется где-то
затаиться, словом, «замести следы». Так вот, первый мой завет —
блюди до конца дней память обо мне! Теперь второе. Я долго
учился, но так и не смог далеко продвинуться вперед. Но у меня
остался сын, правда, я не смог вырастить его и сделать челове-
ком. Прошу тебя, позаботься о мальчике, научи и вразуми его. И
если он со временем получит имя, это будет для меня огромным
утешением у Девяти Истоков38, где я буду пребывать. Такова моя
вторая воля.
Он кончил говорить, с уст сорвался стон, но глаза не ороси-
лись слезами. Через мгновение дыханье пресеклось, и он ушел
навек. Жуйлан зарыдал, казалось, что из глаз его льются не слезы,
но кровь, а сердце будто превратилось в пепел. Он был готов по-
кончить с собой тут же, рядом с другом, но все ж сдержал себя,
поскольку вспомнил о четырехлетнем сироте — ребенке, которо-
го надобно было растить. Глотая слезы, он принялся готовить фоб.
Жуйлан дал клятву, что после кончины друга исполнит дол-
гий пост. В день Двух Семерок39 он клал поклоны Будде и читал
псалмы, а после совершения похорон стал думать, куда ему подать-
ся: вообразите, юноша шестнадцати-семнадцати лет и при нем
четырехлетний мальчик. Кто он ему: его дитя иль брат родной? Как
165
ЛИ К>| ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В Б1НБУНОВОН ШЛЯПЕ

называть мальчишку? К тому же здесь кругом беспутные мужчи-
ны-злыдни, и всюду буйствует «южный ветер». Но где уверенность,
что в других местах поветрия такого нет? Откуда это знать? Впол-
не возможно, что в чужих краях, куда они придут, на них обру-
шатся и более страшные несчастья. Что же делать? Остается одно:
переодеться женщиной и постараться не показываться людям на
глаза. Может, тогда удастся сохранить верность заветам друга.
Однако переодевшись женщиной, он все равно не избавит себя от
двух серьезных неудобств. Прежде всего, от всевозможных случай-
ностей в пути, и второе неудобство: как, став женщиной, занимать-
ся торговым делом? Жуйлан много дней пребывал в горестных
раздумьях. И вдруг однажды его будто осенило: он вспомнил о
дяде по материнской линии — Ван Сяоцзяне, который жил со-
всем один, поскольку не имел ни сына, ни даже дочерей. Вот к
нему и надо обратиться за помощью, попросить его, чтобы он их
увез отсюда. В дороге у них будет надежный спутник, которому к
тому же весьма удобно заниматься торговым делом в чужих краях.
Приняв такое решение, Жуйлан позвал Ван Сяоцзяна, чтобы вме-
сте обсудить свой план. Дядя с удовольствием откликнулся на
предложение.
— Мы отправимся в Чжанчжоу, где жили мои предки! — ска-
зал он. — Ты же всем говори, что у тебя — мол, умер муж и ты сей-
час вдовица, однако более замуж никогда не выйдешь. А дитя
от матери другой. Живем-де вместе с дядей. Если будешь так твер-
дить, тебя не свалит не только «ветер южный», но не собьет и
«северный»!
— Превосходный план! — обрадовался юноша. — Можно ска-
зать, совершенный со всех сторон! — Как и прежде, он для удоб-
ства в имени своем сменил частицу «лан» на «нян». Еще во время
болезни друга он за двести лянов продал все имущество Цзифана,
так что деньги частично ушли на похороны. И теперь у него оста-
валась еще половина той суммы.
Итак, они отправились в Чжанчжоу, а когда туда добрались,
сняли дом. Дядя Ван открыл сапожную лавчонку, а Жуйлан (то
бишь Жуйнян) занялся хозяйскими делами. Ван Сяоцзян торго-
вал на вынос, и дело шло вполне успешно. Словом, так они и жили.
Мальчик-сирота постепенно подрастал. Наступила пора най-
ти для него хорошего учителя. Его определили в школу, и по сему
случаю он получил имя Чэнсянь, что означает «Продолжатель
166
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

предков». Особыми природными дарами Чэнсянь не выделялся,
то есть был обычным мальчуганом! Не слишком умным, но и не
тупицей. Словом, в будущем он одинаково мог служить чинов-
ником, равно и заниматься крестьянским делом. Но обликом
своим он очень походил на покойного отца: прекрасные глаза
и брови, черные волосы, белоснежная кожа. Когда ему исполни-
лось двенадцать или тринадцать лет, у него в школе возникли
сложности. Его однокашники вдруг стали дарить ему фрукты,
которые мальчик порой приносил домой и отдавал «матери», дабы
выразить сыновнее почтение, как когда-то это делал в древности
Лу Цзи40, даривший апельсины своей родительнице. Жуйлан как-
то ему сказал:
— Не к добру все это, мальчик! В свое время из-за моей краси-
вой внешности разорился и даже погиб один человек, а мне при-
шлось бежать в чужие края. На своих собственных бедах я нынче
должна предостеречь тебя! — Жуйлан задумался и продолжал: —
Не думай, что человек, подаривший тебе фрукты, сделал это из луч-
ших побуждений. На самом деле он хотел тебя обмануть и прима-
нить. Если ты заметил, что кто-то от тебя требует дурное сделать,
тут же сообщи об этом сяньшэну-учителю41 Не дай провести себя!
— Непременно так и сделаю! — пообещал Чэнсянь. И верно,
прошло несколько дней, и один из учеников, ходивший в школе
небольшим начальничком, попытался, как говорится, «разрыть его
пещеру». Чэнсянь тотчас пожаловался сяньшэну, и тот наказал
обидчика палками. Чэнсянь рассказал об этом «матушке», чем
сильно ее порадовал.
Однако через некоторое время учитель, вдруг накупив множе-
ство разнообразных яств, поставил их на стол перед своими уче-
никами. Когда Чэнсянь отвечал задание, наизусть читая текст,
учитель незаметно от других учеников сунул в рукав юноши ка-
кой-то фрукт. Чэнсянь решил, что сяньшэн это сделал из добрых
побуждений, а потому, как и прежде, принес подарок матери, то
бишь Жуйлану. Лицо Жуйлана исказилось от боли.
— Значит, и сам учитель следует по той же колее! Какая га-
дость! — Жуйлан, найдя удобный предлог, взял сына из школы и
нашел ему нового учителя, пожилого сяньшэна с седой бородкой.
Мальчик пошел в другую школу.
Чэнсяню исполнилось четырнадцать лет. Он находился сей-
час в том возрасте, в коем когда-то Жуйлан появился в доме Сюя.
167
ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Кто мог предположить, что «звезда цветов», как это было в про-
шлом, осветит судьбину юноши Чэнсяня?! Однажды мимо их дома
проезжал новый начальник уезда, который в этот самый день со-
вершал свои визиты. С ним, как водится, была и свита. Кортеж
двигался с большой торжественностью, и Чэнсянь, находивший-
ся сейчас в сапожной лавке, наблюдал за процессией. Сидевший
в паланкине молодой уездный начальник, имевший степень цзинь-
ши42— «Продвинутого мужа», заметил красивого юношу и при-
стально на него посмотрел, а потом, проехав вперед всего четыре
или пять домов, снова обернулся и взглянул с еще большим вни-
манием. Ван Сяоцзян, заметив это, промолвил:
— Знатный вельможа, как видно, проявил к нам внимание: на
нас спустилась звезда благополучия и завтра надо ждать доброго
знамения!
Однако не прошло и четверти часа, как начальник уезда,
закончив все свои визиты, неожиданно вновь появился у ворот
их лавки.
— А ну-ка приведите ко мне вон того мальчишку в бе-
лом! — приказал он своим провожатым. Три стражника, видом по-
хожие на тигров или волков, вломились в лавку и, связав юношу
веревкой, потащили за собой. Чэнсянь закричал от страха, а по-
том заплакал. На шум прибежал Жуйлан, который еще не знал, что
произошло. Стражники без долгих объяснений потащили несчас-
тного парнишку в уездный ямынь.
— Когда новый начальник заступает на пост, он пуще всего
боится увидеть человека в белом платье, — промолвил дядя Ван, —
поэтому и схватили нашего мальчонку — он нарушил запрет. Как
видно, его ждет наказание!
Жуйлан, забыв прикрыть лицо, поспешил вместе с дядей Ва-
ном в уездную управу. Оказалось, что новому начальнику просто
понадобился помощник, то бишь наперсник. Юноша приглянул-
ся ему своим приятным видом, вот почему чиновник и вызвал
его к себе, дабы объявить свое решение. Когда Жуйлан с дядей
добрались до ямыня, Чэнсяня уже отпустили и он ждал бумагу о
назначении на должность. Вернувшись домой, Жуйлан, обняв
юношу, зарыдал:
— Твой батюшка перед своей кончиной наказывал, чтобы я
тебя взрастила и дала образование, словом, чтобы ты получил имя
и тем самым смог продолжать дело предков. Кто мог подумать, что
168
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Небо отвернется от тебя и ты окажешься среди подлого сословия...
Прежде чем я увижу твой позор, пусть лучше я сама умру и на том
свете, быть может, встречусь с твоим родителем. Только после
моей смерти ты пойдешь в уездный ямынь! — Жуйлан тут же по-
пытался покончить с собой (разбить голову о стену), но ему поме-
шал дядя Ван, который увел его в дом и стал уговаривать не делать
этого. Наконец Жуйлан успокоился и перестал плакать. В тот же
день к вечеру юноша получил приказ начальника уезда о своем на-
значении. На следующий день Чэнсянь, облачившись в темную
одежду43, должен был идти в ямынь на службу к новому вельможе,
которому приглянулся этот красивый юноша, приятный не толь-
ко своей внешностью, но и сообразительностью.
Но у Жуйлана и дяди Вана уже сложился план. Они успели
снять каюту на морском судне и потихоньку перетащили на него
все вещи и одежду, а ночью втроем покинули свой дом и перебра-
лись на корабль. Судно вышло в море и попутный ветер помчал
его на юг. Уже через несколько дней корабль достиг области Гу-
анчжоу, что в провинции Гуандун. Путешественники, перетащив
свой небогатый скарб на берег, нашли подходящее жилище, где и
поселились. Ван снова открыл обувную лавку, а на Жуйлана лег-
ли заботы по обучению мальчика. Однако нынешняя учеба силь-
но отличалась от прежней. Днем Жуйлан заставлял юношу усерд-
но заниматься с учителем и вести беседы с учеными друзьями, а
вечерами упорно заниматься самому. Он не давал Чэнсяню ника-
кого послабления. Жуйлан обращался с ним, как с родным дитя-
тей, которое вышло из его собственного чрева, а потому нередко
бранил его и даже давал затрещины. Но юноша и сам хотел под-
няться наверх, а потому уже через несколько лет значительно про-
двинулся вперед на стезе словесного ученья. Несколько раз он сда-
вал экзамены, уездные и областные, и всякий раз оказывался в
первых рядах. Однако когда дело доходило до следующих испыта-
ний, юношу до них не допускали из-за «сокрытия происхожде-
ния»44. И лишь когда ему исполнилось двадцать три года, главный
экзаменатор, подбирая «остатние таланты», дозволил Чэнсяню
вновь сдавать экзамены, и тот занял на них первое место.
Получив степень «вознесшегося мужа» — цзюйжэня45, он вер-
нулся домой, чтобы засвидетельствовать свое почтение Жуйнян,
то бишь Жуйлану, который испытывал несказанную радость по
поводу успехов сына.
169
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Напомним, что Чэнсянь потерял своего родителя, когда ему
было всего четыре года. С тех пор он жил, не зная никакой нуж-
ды ни в еде, ни в одежде, словом, не имел понятия о делах до-
машних. После кормилицы, когда его вернули домой, за ним уха-
живал Жуйлан, переодетый в женское платье. И так продолжа-
лось до нынешнего дня. Мальчик рос, считая Жуйлана своей
приемной матерью, и у него не возникало никаких сомнений в
том, кто на самом деле Жуйлан: мужчина или женщина. А сам
Жуйлан, понятно, не раскрывал ему секрета, хотя намеревался в
свое время все рассказать начистоту. Итак, юноша прожил в пол-
ном неведении до двадцати трех лет. Настала пора ехать в столи-
цу, чтобы сдавать очередные экзамены. Ему пришлось однажды
проживать вместе с неким ученым мужем — уроженцем провин-
ции Фуцзянь. Чэнсянь поведал соседу, что сам он тоже из этих
самых мест. Приятели стали вспоминать общих друзей. Листая
«возрастной реестр»46 Чэнсяня, приятель вдруг обнаружил фами-
лию и имя его отца
Сюй Вэя (Сюй Цзи-
фана), а также его род-
ной матери Ши и при-
емной матери по фа-
милии Ю.
— О, оказывается
ваш покойный роди-
тель — это господин
Сюй Цзифан! — вос-
кликнул друг в край-
нем изумлении. — Но
ведь он, по слухам, не
h"W->^ " * ' ' ' Х**%-''\ХШШШ^ШШ слишкомжаловалжен-
ITHfe**", -'k ' i V* ^нШШН ский пол и имел лишь
одну супругу, помнит-
ся, он никогда не был
женат на женщине по
фамилии Ю.
— Но моя матушка
живет и здравствует
поныне! — возразил
Большой Будда ЧЭНСЯНЬ.
170
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Ученый приятель, задумавшись, неожиданно рассмеялся:
— Так это, верно, Ю Жуйлан! Но он мужчина! С какой стати
вы считаете его приемной матерью!
Чэнсянь ничего не понял, и знакомцу пришлось ему растол-
ковать. Только теперь Чэнсянь узнал предивную историю, кото-
рая произошла когда-то. После этого он еще несколько раз пы-
тался сдавать столичные экзамены, но всякий раз терпел неудачу.
Однако в конце концов его назначили правителем уезда, а через
три года перевели с повышением в одно из ведомств. Он по-пре-
жнему почитал Жуйлана как родную мать и даже добился для него
титула «Почтенной госпожи»47. Он никогда не обращался к нему
с расспросами, делая вид, что ничего не знает. А когда Жуйлан
умер, он похоронил его в одной могиле с Сюй Цзифаном, своим
отцом, начертав на могильной плите такую надпись: «Могила гос-
пожи Ю». Другими словами, во имя близкого ему человека он со-
крыл правду от людей.
Любезный читатель, послушай, что я тебе нынче скажу. Наш
Сюй Цзифан, как видно, был первым таким чувствительным муж-
чиной, к тому же склонным к «южному поветрию». Что до Ю Жуй-
лана, то его можно уподобить целомудренной жене, выполнявшей
роль Лунъяна. А всю историю, что я здесь рассказал, если судить
по справедливости, можно посчитать за отличнейший рассказ,
аромат коего, конечно, разнесется на многие столетия. Однако кое-
кто из ныне живущих, прочитав его, по-видимому прикроет рот,
чтобы скрыть улыбку, словом, отнесется к нему с пренебрежени-
ем. Ты спросишь, почему? Потому что рассказанная история от-
нюдь не заключает в себе истину, которую несут в себе Небо и Зем-
ля. Ее измыслили те наши предки, что следовали по искривленному
пути и в конце концов дошли до самого предела. Нет, этот путь
никак не может считаться достойным для людей, живущих ныне.
Посему я обращаюсь к современникам с настоятельным советом:
«Не следует идти по кривой дороге, сойдите с нее прочь! Свой
дух и жизненную силу направьте на полезные деянья. Помня о
государевом дворе, думайте об умножении населения страны и во
имя предков не забывайте о продлении нити вашего потомства».
Разве не это именно по-настоящему полезно?! Ну скажите, к чему
изливать «золотой настой» во вместилище, где смрад и грязь?
К сказанному выше можно присовокупить стихи, которые мы при-
водим здесь как доказательство. Послушайте их:
1Л
ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Семя светлой стихии Ян
Порождает всегда дитя.
Хотя рознятся Север и Юг,
Но и там может уродиться плод.
А вот у Лунъяна не будет детей,
Так зачем же всуе болтать!
Из «дальней залы», увы,
Может выползти лишь поганый червь!
(Повесть шестая из цикла «Безмолвные пьесы». Полное назва-
ние повести: «Некий мужчина, как некогда мать Мэн-цзы, трижды
сменил жилище, дабы обучить сына».)
ЛиЮй
ДВУПОЛОЕ ЧАДО
В стихах говорится:
Если увидел во сне вещий знак счастья,
То, проснувшись, обратного жди непременно!
А если столкнулся с лихою бедою,
Значит, радости жди наяву!
Но порой все бывает иначе:
Будто во сне уже все разъяснилось.
Пробудившись тогда от морока — сна
Отринь все, что видел, душу свою не тревожь!
Говорят, что сон — это такое явление нашей жизни, которое
объяснить почти невозможно. Скажем, погрузившись в глубокий
и сладкий сон, вы увидели в нем какого-то Ли или Чжана. Вы ве-
дете с ними дружеские беседы и даже вместе что-то творите. Но
кто на самом деле эти самые Чжан и Ли? Если они не духи или
бесы, то отчего тогда принимают разные формы и обличья, поче-
му являются вам в туманной и расплывчатой картине сновидений?
А может, они и есть духи или оборотни? Если так, то ваш сон ни-
как не может быть вещим, ибо с какой стати духам заниматься
малопристойными делишками, зачем украдкой ждать, когда чело-
век уснет, дабы сотворить над ним свои гнусные проделки? В са-
мом деле, оборотни опаивают человека вином, соблазняют жен-
скими прелестями, дурачат богатствами, всячески опутывают
172
КНИГА ДВОРЦОВЫ* ИНТРИГ

низменными страстями, в то время как человек пребывает во сне.
Они бередят его сонную душу, а когда он пробудится, заставляют
всуе ломать голову над только что увиденным. Но, увы, из увиден-
ного ничего и никогда не сбудется. Объясните, почему все так про-
исходит? Сейчас как раз уместно вспомнить одно древнее изрече-
ние: «Вовсе не духи и оборотни морочат людей, а сами люди себя
морочат!»
Существо, которое вы видели во сне, может быть воплотив-
шимся в человека духом, но оно порой оказывается и самою ду-
шою этого человека, только немного преображенной. В первом
случае он за содеянное добро заплатил добром, а за дурное дея-
ние — злом. Но может статься и так, что зло неожиданно обернется
счастливым воздаянием, и человек как бы меняет свое дурное нут-
ро. Впрочем, радости человека порой могут обернуться и горем, а
потому очень важно укрепить свою волю к добру. Прелюбопыт-
но, что именно подобные сны чаще всего сбываются. Во втором
случае, то есть когда во сне витает сама душа человека, он вынуж-
ден подчиниться своим привязанностям и прихотям независимо
от того, что он делает: хорошее или дурное, правильное или лож-
ное. Если вы, к примеру, любитель выпить, то дух, воплотивший-
ся в Лю Лина или Ду Кана48, немедленно поднесет вам лишнюю
чарку вина. А если вы сластолюбец, он, обратившись в пленитель-
ную Си Ши или Ван Цян, явится к вам, дабы сотворить с вами
блуд. Если же вы склонны к сребролюбию, он обернется Тао Чжу
или Дунем50 и непременно подсунет вам серебро. Если вы подвер-
жены каким-то другим страстям, то померяется с вами силой, став
Мэн Бэнем или У Хо51. Но все это есть сущий самообман. То, о
чем помышляешь днем, ты увидишь ночью во сне. Только вряд
ли сей сон когда-нибудь сбудется. Нынче, предваряя мой дальней-
ший рассказ о снах, я поведаю вам еще одну историю о сне, кото-
рый сбылся, и о сне, которому сбыться было не суждено. Мой
любезный читатель, прошу иметь в виду, что оба рассказанных слу-
чая на редкость удивительны.
В свое время жил один бедный сапожник, почти нищий.
Чтобы как-то изменить свою жизнь, он целыми днями возжи-
гал благовония в комнате, где стоял семейный алтарь, и клал низ-
кие поклоны перед изваяниями богов и изображениями духов.
— О, я несчастный! До какой нищеты я дошел! — сетовал он
на свою жалкую жизнь. — И все же я надеюсь, что когда-нибудь
»ч ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

появится добрый человек, который поможет мне встать на ноги...
Сейчас всю свою работу я делаю для других: мастерю обувь, стро-
гаю колодки. Только какой в этом прок? О, всемогущие духи,
помогите мне! Дайте возможность найти клад с золотом или се-
ребром, чтобы я хоть чуть-чуть разбогател! Мне вовсе не нужны
тысячи лянов, я вполне довольствовался бы несколькими сотня-
ми, даже десятками! И они были бы для меня щедрым подарком
судьбы! Вот тогда я смог бы сказать: все мои моленья не оказались
напрасными!
Эти слова он повторял едва ли не каждый день. И вот однаж-
ды привиделся ему сон. Будто слышит он чей-то голос:
— Знаю, ты хочешь откопать клад. Это правда?
— Точно так! — ответил сапожник.
— В одном месте ты найдешь глубокую яму. Иди туда и копай.
— А сколько я в ней найду денег? — полюбопытствовал са-
пожник.
— Не будь настырным! Скажу одно: денег хватит на всю твою
жизнь!
Сапожник проснулся в самом радостном настроении, ибо
сейчас он знал точно, что духи семейного очага, услышав его
мольбы о помощи, обязательно отправят его к месту, где дей-
ствительно зарыт клад. Когда совсем рассвело, он заготовил
изображения трех священных животных и бумажных лошадок52
и немедля отправился в тайное место, которое увидел во сне.
Здесь он собрал все необходимое для принесения жертвы духу
Земли — Туди53 и тотчас принес эту жертву, после чего взялся за
заступ. Сапожнику пришлось рыть не больше двух чи, как вдруг
он заметил мешок, сплетенный из пальмовой дерюги, плотно пе-
ревязанный веревкой.
— Видно, сон в руку! — воскликнул он. — Похоже, здесь схо-
ронены не сотни, а все тысячи лянов!
Он вытащил из ямы мешок, который оказался удивительно
легким. Больше в яме он ничего не обнаружил. Радость нашего
сапожника заметно померкла. Он развязал веревку, стягивающую
горло мешковины, и заглянул внутрь. В мешке он обнаружил лишь
спутанный ком свиной щетины. Сапожник опешил. Сначала он
решил было выбросить прочь находку, казавшуюся совсем ненуж-
ной, но потом раздумал: «К чему выбрасывать добрый товар? Ще-
тину можно использовать в сапожном деле!»
174
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

С этих пор он стал пользоваться щетиной для пошива сапог,
и, что самое замечательное, не смог израсходовать ее в течение всей
своей жизни. Вот вам пример того, как мечты человека овладели
им так, что все его думы подчинились одному-единственному же-
ланию. Эта страсть заставила его рыть землю, где он в конце кон-
цов и наткнулся на свой клад. Впрочем, возможно, все было вовсе
не так. Просто духи, раздосадованные его стенаниями и неуемной
болтовней, специально придумали сей хитрый трюк, чтобы как-
то удовлетворить его мольбы и просьбы. Кто знает?
Сейчас я рассказал вам о сне, в коем сбылось не все, о чем
поначалу мечтал тот человек. А теперь послушайте другой рассказ
о сне, где увиденное сбылось самым удивительным образом.
В Ханчжоу, недалеко
от озера Сиху, есть мо-
гильный холм с родовой
усыпальницей, в которой
похоронен некий Юй
Чжун, имевший титул
гуна Сурового54 и зани-
мавший в свое время пост
шаобао55. Все, кто прохо-
дил мимо этого места, ста-
рались загадать себе сон. фарфОрОВОе изголовье (династия Сун)
Что самое удивительное,
этот сон рано или поздно непременно сбывался. Во время госу-
дарственных экзаменов кумирня, воздвигнутая в честь упомяну-
того Юя, превращалась в своего рода место паломничества, где
люди находили успокоение и отдых. Здесь можно было даже по-
лучить ложе для сна, однако в этом случае надо было прийти сюда
ни свет ни заря и долго ждать своей очереди. Тот, кто приходил
до полудня, довольствовался местом на голом полу, а опоздавшим,
явившимся после полудня, не оставалось даже жалкого уголка в
зале. Им приходилось стелить циновку с постельными принад-
лежностями возле порога кумирни, под карнизом крыши, пря-
мо на траве. Тут они и проводили ночь.
В тот год, о коем идет наш рассказ, в кумирне оказались трое
молодых ученых, которые пришли сюда специально, чтобы за-
гадать вещий сон. Каждый из молодых людей выбрал местечко
по душе и стал терпеливо ждать знамения. На следующий после
*jm ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

ночных сновидений день они вернулись на постоялый двор, где
все трое остановились. Они чувствовали себя несколько встре-
воженными и даже перепуганными, но когда один попытался
расспросить другого, что ему приснилось, приятель хранил
молчание. Вечером во время ужина хозяин постоялого двора
их спросил:
— Ну как, уважаемые, вы видели сны?
Все трое тут же нахмурились, их лица выражали тревогу.
— Мой сон явно несчастливый! — промолвил один.
— Если сон дурной, значит, ждите радости! Это уж точ-
но! — заметил хозяин постоялого двора. — Только ваш сон надоб-
но правильно растолковать. Расскажите, что вы видели, а я попро-
бую ваш сон объяснить!
— Мне приснился сам Юй Чжун, который держал доску с шах-
матами, но почему-то из фигур были одни лишь солдаты. Вот я и
решил: это не к добру, ведь знак «цзу» — «солдат» означает также
и «смерть»!56 В нынешнем году у меня экзамены. Если я на них
провалюсь, это еще полбеды, ну а коли умру? Неужто мне и впрямь
грозит смерть?
Два других ученых, молча слушая товарища, сидели объятые
ужасом. Наконец, один из них разомкнул уста:
— Мне приснился точно такой же сон!
Третий ученый воскликнул:
— И я видел этот же сон!
Лица молодых людей выражали отчаяние. В самом деле, каж-
дый из них загадывал себе совсем иной сон, который открыл бы
путь к почету и славе, а вместо этого они накликали на себя смерть!
Хозяин молчал, погрузившись в думу.
— Нет, этот сон я, как видно, разгадать не смогу, — наконец
произнес он. — Нужно обратиться за советом к знатоку и правед-
ному человеку, может, он его растолкует.
— А есть такой человек? Где он живет? — посыпались вопросы.
— Он живет прямо напротив моего дома, через реку. Это боль-
шой мастер разгадывать сновидения. Сходите к нему завтра, уве-
рен, что он разъяснит сон самым точным образом!
— Коли он живет напротив, к чему ждать утра? Пойдем к нему
прямо сейчас! — предложил один из молодых людей.
— Я же сказал, что он живет за рекой, а моста здесь нет.
К тому же на обеих сторонах стоит изгородь с воротами, а ворота
176
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

сейчас уже заперты. Вот почему я говорю, что идти к нему надо
завтра!
Среди трех ученых постояльцев двое отличались характером
уравновешенным и спокойным, чего никак нельзя было сказать о
третьем, непоседе и торопыге. На предложение своих друзей дож-
даться утра, он ответил:
— Речка в этом месте совсем неглубокая, а потому я пойду к
нему нынче, иначе нам не уснуть. Попрошу его растолковать этот
сон, а поскольку он у нас одинаковый, значит, мои горести ничем
не отличаются от ваших: они точно такие! — Он скинул верхнюю
одежду и направился к речке. Благополучно добравшись до про-
тивоположного берега, он постучал в дверь ворожея. Тот его сразу
же принял, и молодой ученый рассказал гадателю о странном сне,
который привиделся всем трем друзьям.
— Сударь, скажите, каким образом вы до меня добра-
лись? — спросил гадатель. — На дворе ночь, а ворота закрыты!
— Переправился через речку, только и всего! — объяснил мо-
лодой человек.
— А те двое господ, они тоже пришли с вами?
— Нет, они остались дома!
Ворожей рассмеялся.
— Значит, они экзамены не сдадут, только вы их одолеете!
— Неужели? Но ведь мы видели совершенно одинаковый
сон! — удивился молодой ученый. — Почему сдам только я, а их
ждет неудача?
— Видите ли, иероглиф «цзу» - «солдат» — это такая шахмат-
ная фигура, действия коей следует понимать именно на шахмат-
ной доске.
Суть игры такова, что «солдат» обычно не переходит реку, а
если ему удалось это сделать, он приобретает особую силу57. Те два
господина переходить речку отказались, значит, экзамены они не
выдержат. Вы же, сударь, ее перешли, поэтому вам удастся пре-
одолеть испытания. Это совершенно ясно! Какие могут быть со-
мнения?!
Ученый решил, что в словах ворожея есть свой резон, однако
его не оставляли сомнения.
Но вот пришла пора, когда объявили результаты экзаменов, и
оказалось, что сдал лишь один из трех, два других провалились.
Таким образом, гадатель растолковал сон совершенно точно!
.ayj ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
12 Книга

Дворец Пайюнъдянъ
Духи и оборотни, как известно, необычайно хитроумны, уви-
деть их и понять их действия совсем нелегко, разгадать намерения
духов можно, лишь глубоко проникнув в самую их суть. Поэтому
такие сны растолковать труднее всего. Что до обычных снов, то они
бывают очень простые и вполне понятные, все равно что разговор
двух собеседников. Словом, разгадать такие сны не составляет боль-
шого труда. И все же даже для них надобно иметь некое озарение,
только тогда сон действительно станет понятным и вещим.
В годы правления Ваньли58 в городе Тайчжоу, что находится в
Янчжоуской области, жил хозяин солеварни по имени Ши Даиин.
Поначалу он был простым солеваром, но потом твердо встал на
ноги и разбогател, однако от своего дела полностью не отошел,
хотя передал его другим людям. Он вложил в дело свой капитал и
получал с него проценты. Мы можем утверждать, что состояние
И1и Дацина в то время превысило пол-ваня серебра59, а ежегодно
он получал барыш в несколько тысяч лянов — это уж точно! Вы
спросите, в чем крылась причина его богатства? Сейчас я вам
объясню. Дело в том, что среди солеваров было куда больше бед-
няков, чем людей с достатком, а поэтому соляные купцы особен-
но не торопились вкладывать крупные суммы в это дело, боясь,
что их могут обмануть, а их деньги вылетят в трубу. Между тем Да-
цин, который в свое время сам был обычным солеваром, отлично
178
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

знал каждого человека, и если видел, что кому-то можно верить,
он тут же давал ему деньги, сколько бы тот ни просил. И, заме-
тим, никто его не обманывал, поскольку каждый надеялся на его
помощь в будущем. Проценты, которые он устанавливал, были до-
статочно высоки: из десяти долей Дацин требовал себе целых семь,
а три доли оставлял тому, кто брал в долг. Надо сказать, что у Ши
Дацина были своя земля и большое хозяйство, как водится, с раз-
ными постройками, поэтому все его состояние вместе с процен-
тами от солеварения делали Дацина все богаче и богаче. Среди
здешних солеваров лишь он один мог считаться настоящим бога-
чом. В связи с этим вспоминается одно изречение древних: «Хотя
нет в его земле волшебной киновари60, но даже голая и пустын-
ная, она богата и замечательна!» Неудивительно, что все местные
богатеи, жившие в приморских районах, выказывали Дацину боль-
шое почтение.
Ши Дацин вполне счастливо жил со своей женой, и все было
бы у него хорошо, если бы не одно обстоятельство. Дацину вот-
вот стукнет уже шестьдесят, а супруги все еще бездетны. Объяс-
нялось это просто: его жена была страшно ревнива и едва ли не до
шестидесяти лет не позволяла мужу взять в дом вторую жену, уве-
ряя супруга, что сама способна родить ему наследника. Увы, из пу-
стого яйца, как известно, никто на свет не появится. Только ког-
да ей стукнуло две семерки, то бишь сорок девять, она поняла, что
ее небесное число подходит к пределу, и никакой надежды родить
дитя у нее уже больше не осталось. Вот тогда она позволила взять
в дом сразу несколько женщин-сожительниц61, однако и теперь
Дацин не мог любовничать по своему хотению, и лишь когда на-
ступала их женская пора, он получал право их посетить и «осчаст-
ливить» наподобие государева посланца, как говорится, «бросить
свое семя в нужное место». Но вот что странно, эти самые жен-
щины-сожительницы в других домах плодили детей, как курица
цыплят, хотя мужчина вовсе не каждую ночь спал с такой женщи-
ной в одной постели. Казалось, стоило мужчине немного побол-
тать с нею на улице, погладить ее да пощупать и вдруг на тебе —
она уже понесла. Но как только женщина попадала в дом Дацина,
она сразу же менялась: будто превращалась в охолощенную сви-
нью или бесплодную псицу. Крути-верти ее в разные стороны —
все без толку, спи с ней так и сяк — никакого проку. Поле, спо-
собное дать обильные плоды даже в зимнюю пору, вдруг превра-
179
ЛИ ЮЯ «ЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯЛЕ
12*

Ваза (династия Мин)
щалось в голую пустыню, на которой не
растет даже травинка, причем, не толь-
ко зимой, но даже весной или летом.
Все это, конечно, сильно удручало
несчастного Дацина. Давным-дав-
но, когда ему не было еще и сорока,
слышал он от людей о божествен-
ной силе бодхисаттвы Чжуньти62.
Если вы будете в его честь блюсти
пост и читать заклинания, то все
ваши просьбы рано или поздно бу-
дут услышаны и непременно сбудут-
ся. Только нельзя обращаться к нему
сразу с двумя желаниями: можно про-
сить либо о чаде, либо о славе. Ши Да-
цин, преисполненный самых благородных
чувств и намерений, водрузил в централь-
ной зале своего дома божественное зерцало в честь бодхисаттвы
Чжуньти и стал в дни поста с раннего утра совершать перед ку-
миром моления, держа в правой руке четки, а в левой — печать
Цзиньгана63. Сначала он читал моление, называвшееся «Истинные
словеса Очищения Закона», которое состояло всего из двух слов:
«Ань-лань»64. Он произносил их двадцать один раз кряду, после
чего приступал к чтению «Истинного Слова, телеса сохраняюще-
го», состоящего из трех слов: «Ань-чи-линь». Он произносил их
также двадцать один раз. Третье заклятье, состоявшее из семи слов,
называлось «Истинным Словом Большого Прозрения»: «Ань-мо-
ни-бо-на-гэ-хун». Он читал его сто восемь раз. И только четвер-
тым было заклятье Чжуньти, состоявшее из двадцати семи слов:
«На-мо-са-до-нань...» Его он произносил сто восемь раз. Моле-
нья заканчивались святым напутствием — гатой:
Низко склоняю главу
Перед государем Суси.
От этих поклонов на моей голове
Семь шишек-наростов торчат.
Я ныне хвалу воздаю
Великому богу Чжуньти.
Его милосердия жду,
Его о защите прошу!
180
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Кончив распевать псалом, он клал перед богом несколько
земных поклонов и обращался с мольбою к бодхисаттве о даро-
вании ему наследника-сына. Лишь после всех этих церемоний он
шел принимать пищу или отправлялся по своим делам. Обряд во
славу бодхисаттвы он совершал ежемесячно и в определенные
дни, коих всего было десять. Вы спросите, какие это дни? Число
первое, восьмое, четырнадцатое, пятнадцатое, восемнадцатое,
двадцать третье, двадцать четвертое, двадцать восьмое, двадцать
девятое и тридцатое. Если месяц был коротким, вместо тридца-
того числа обряд совершался двадцать седьмого. Кто-то из зна-
комых решил, что эти числа запомнить слишком трудно из-за
полной бессвязности и предложил записать их по-иному, в виде
двух фраз: «Единица, восьмерка, четверка и еще пятерка с восьмер-
кой; тройка, четверка, восьмерка и еще девятка с десяткой». Эти
две фразы легко читались, а потому забыть их было совершенно
невозможно. Была в этой привычке богача Дацина одна особен-
ность, свидетельствовавшая о том, что бодхисаттва Чжуньти —
божество весьма диковинное и любопытное. Вряд ли случайно
то, что в дни поста кто-то непременно звал Дацина на пирушку
и, наоборот, когда он не постился, его на пиршество никто не
приглашал.
Надо вам знать, что в дни поста сердце человека должно быть
предельно чистым с самого раннего утра. Каждый, разумеется, об
этом помнил, поэтому вряд ли кто-то осмеливался позвать пост-
ника с утра бражничать. Однако к вечеру из-за множества разных
дел, коими всегда забита голова человека, он обычно забывал о
своей заповеди, а потому при виде мясного блюда мгновенно хва-
тался за палочки. И тут он вдруг вспоминает про свой запрет, а
между тем кусок мяса или рыбы уже торчит у него в глотке. А мо-
жет, даже уже опустился в желудок, и пищу никакими силами отту-
да не извлечь. Однако наш Ши Дацин был не таков, он имел креп-
кую волю и цепкую память. За те двадцать лет, пока он постился,
вплоть до дня, когда ему стукнуло шестьдесят, он ни единого раза
не забыл про свое строгое правило. Но, увы, его искреннее жела-
ние иметь дитя до сих пор так и не осуществилось.
Наступил день его рождения, когда ему исполнилось ровно
шестьдесят лет. С утра поднявшись, он низко поклонился Небу и
Земле, после чего подошел к Зерцалу Бодхисаттвы Чжуньти и про-
молвил:
*В-1 ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

— Бодхисаттва, твой ученик вот уже двадцать лет верой и прав-
дой служит тебе. Целыми днями (а их было немало) я возжигал
перед тобою благовония и клал низкие поклоны — думаю, совер-
шил их предостаточно. Я слезно молил, обращаясь к тебе с искрен-
ней просьбой. Говорил я столько раз, что даже самому надоело.
Но, как видно, в своей прошлой жизни совершил я немало грехов
и понаделал много дурных дел, а потому в нынешней жизни так и
не смог получить дитя-наследни-
ка. Или ты не способен передать
мою просьбу Яшмовому Влады-
ке? Ведь она столь ничтожна! То,
что я останусь без наследника,
еще можно как-то понять. Но
ведь что получается? Человек ве-
рой и правдой без малого двад-
цать лет служит Будде, и вдруг
однажды он становится нежи-
тью, которой некому приносить
жертвы. Значит, в глазах других
людей, кто к добрым делам отно-
сится не столь честно и рьяно, я
выгляжу посмешищем. Люди не-
пременно скажут: вот человек,
имевший самые добрые намере-
ния, а сына себе так и не смог
выпросить! Выходит, он не удос-
тоился небесной милости. Меж-
ду тем я всю жизнь нес тяжелую
ношу, которая оказалась совершенно бесполезной. Для ныне живу-
щих людей это может послужить основанием, чтобы оклеветать на-
шего Будду, а некоторые даже отвергнут его Путь. Но тогда и мои
собственные грехи в будущей жизни еще больше усугубятся. О Бод-
хисаттва, яви свое милосердие, подари мне чадо! Пусть не будет он
всеобщим любимцем, пусть не станет богатым и знатным. Пускай
даже будет он бестолковым, глухим или косноязычным (ну прямо
самый паршивый кусок черепицы) — все равно я буду счастлив.
Старик испытывал такое отчаянье, что готов был зарыдать, но
вовремя остановился, поскольку испугался, что его горькие сте-
нания в день рождения могут принести несчастье.
Павильон Дождевых цветов
182
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Поздно вечером, когда гости, выпив заздравные чары, разош-
лись по домам, хозяин с женой отправились почивать. Нынче они
легли на одну кровать, вдруг решив продолжить свой праздник под
одеялом. Вскорости они уснули. Посреди ночи Дацину приснил-
ся сон, будто стоит он днем возле зерцала и высказывает перед ним
свои обиды. Слезы, которые он едва сдерживал утром, вдруг из-
лились вместе с горьким плачем. Его стенания были столь жалос-
тны, что могли разорвать на части человеческую душу. И тут кто-то
из-за зерцала ему говорит:
— Не плачь, не плачь! Чадонаследие — дело очень серьезное,
а значит, и относиться к нему следует весьма ответственно. Это
не фрукт, которым можно обмануть плачущее дитя. Дал ребенку
один-другой фрукт, и тот сразу же успокоился и перестал плакать!
Дацин, превозмогая страх, приблизился к зеркалу и вниматель-
но его осмотрел. И вдруг увидел он в нем бодхисаттву, сидевшего,
скрестив ноги.
— О, Бодхисаттва, это ты сейчас со мной разговаривал? - спро-
сил Дацин и опустился на колени.
— Да, это был я, — последовал ответ.
— Тогда позволь тебя спросить, будет ли у меня наследник или
нет? Прошу тебя, скажи честно, дабы впредь мою голову не посе-
щали пустые мысли и глупые надежды!
— Что тебе сказать... Существует четыре замечательных дос-
тояния, которые определены человеку еще до его рождения. Это —
жена, дети, богатство и служебная карьера. В полном виде им мо-
жет владеть лишь высоко достойный или преображенный инок, а
также чудесная звезда, явленная нам в том или ином обличий.
Простой смертный, появившийся из обычного чрева, обладающий
поэтому плотью вульгарной, имеет лишь часть такого набора дос-
тоинств, ибо полным ему владеть не положено. Еще до твоего рож-
дения тебя охватил серьезный недуг стяжательства и алчности, ты
жаждал иметь не только супругу, но и огромные богатства, что в
конце концов и получил. Однако в ту пору ты не говорил ни о
наследниках, ни о служебной карьере, а поэтому в Книге Судеб их
не записали. Вот отчего они отсутствуют в твоей нынешней жизни.
Много раз я пытался помочь тебе, но всякий раз Верховный Вла-
дыка объяснял, что твоя душа предрасположена к корысти, ты скло-
нен к жестокости в отношении бедняков и поэтому все добрые дела,
которые ты творишь вот уже двадцать лет, не могут пересилить твоих
183
ЛИ ЮЙ «ЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

грехов, то есть алчности и жестокосердия, что ты проявлял рань-
ше на протяжении сорока лет своей жизни. Ты просишь чада, не
жди его, ибо его не будет! Не хочу тебя обманывать!
Дацина охватило волнение.
— О, божество, ответь мне, есть ли хоть какой-нибудь выход?
Какие еще я должен нести покаяния?
— Такое покаяние существует, только боюсь, что ты его выне-
сти не способен!
— Нет, нет! Я выдержу все, что надо! — вскричал Дацин. —
Нынче мне уже шестьдесят, смерть не за горами. Быть может, ско-
ро все мои богатства — угодья и хозяйство, — попадут в чужие
руки, а мои бренные кости окажутся неизвестно где. В своем бу-
дущем нет у меня никакой уверенности.
— Вспомни одну поговорку: «Пьяный недуг может лечить лишь
тот лекарь, который знает толк в пьянстве!»... Грехи твои возник-
ли из неуемного желания разбогатеть, значит, нынешнее покая-
ние должно состоять в том, чтобы отказаться от своих богатств.
Сможешь ли ты это перенести? Способен ли отринуть их и обра-
тить на пользу людям, сделать так, чтобы оно не попало в лапы
обманщиков и проходимцев, а непременно оказалось в руках лю-
дей обездоленных и сирых, кто может постоянно воспользоваться
его плодами? Если из десяти долей богатства ты сможешь семь или
восемь частей отдать нуждающимся, вполне возможно, у тебя еще
может появиться дитя.
Дацин отвесил низкий поклон.
— О, Бодхисаттва, я буду точно следовать твоим наставлени-
ям. Только и ты не нарушай своего слова!
— Ты мне не указывай, а лучше увещевай самого себя! Не на-
рушай слова сам, а обо мне не беспокойся! — сказало божество и
тут же исчезло. Дацин в зеркале никого больше не увидел. Он был
охвачен страхом и сомнениями... И вдруг в этот самый момент
жена повернулась к нему, и он проснулся. Оказалось, что это был
всего лишь сон в Наньке65. В голову полезли разные мысли: «Двад-
цать лет я истово молился, прося всемогущего бодхисаттву о по-
мощи, но, увы, от него не было ни единого благовещего знака,
будто он глухой — безухий! Нынче во сне я вроде услышал от него
ответ, которому, вероятно, можно поверить. Сейчас мне стало
ясно одно: какой бы бог мне ни явился, подлинный иль ложный,
какие бы покаяния я сам на себя ни взял или вовсе от них отка-
184
ННКГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

зался, в скором будущем все мое хозяйство и мое состояние на-
следовать будет некому. Это уж точно! Коли так, лучше я его раз-
дам при жизни, чем его будут раздирать на части чужие люди после
моей смерти!» Вот к такому выводу пришел старик.
Встав поутру, он снова подошел к зерцалу, совершил перед ним
свой обычный поклон и сказал:
— О, Бодхисаттва, благодарю за твои наставления. Твой уче-
ник с нынешнего дня будет неукоснительно им следовать. Ты сам
скоро в этом убедишься!
Он велел слугам созвать арендаторов-солеваров. Когда они
явились, он им сказал:
— С нынешнего дня вся прибыль, полученная от выпарива-
ния соли, будет делиться иначе, не так, как раньше. Можно даже
сказать, совсем наоборот: семь частей забираете вы, а три части
остаются у меня. Все прежние долги можете мне не возвращать, я
от них отказываюсь.
Дацин достал расписки и тут же, перед зерцалом бодхисаттвы,
немедленно их сжег, все до единой.
— Если в наших местах объявятся бедняки, которым в неуро-
жайном году нечего будет есть, а в зимнюю пору у них не окажет-
ся теплой одёжи, или кто-то по нищете своей не сможет купить
гроб, дабы захоронить родного человека, пускай обращаются ко
мне. И если я увижу, что просьба этого человека обоснованна, я
непременно ему помогу. Но запомните одно, я никому не дозво-
лю лукавить или чинить обман... Наверное, понадобится где-то
вымостить дорогу, починить мост или поставить божий храм.
Обещаю помочь вам деньгами, только вовремя меня оповестите.
Но повторяю еще раз: чтобы не было никакого обмана!
Все, кто услышал эти слова Ши Дацина, испытал удовольствие
и большую радость. Каждый посчитал своим долгом лишний раз
восславить богов и не единожды воскликнул: «Амитофо!»66, потом
все разошлись.
Не прошло и трех дней, как перед воротами дома Дацина со-
бралась такая густая толпа людей, что просто не протолкнешься.
Один просил у него риса, чтобы не протянуть ноги с голоду, дру-
гой молил помочь одеждой, дабы спастись от холодов. Люди про-
сили денег на покупку камня, чтобы проложить дорогу, а также
на плиты, чтобы починить мост. Ну, а бродячих монахов, кото-
рые выпрашивали милостыню, или нищих побирушек — тех было
185
ЛИ Ю* ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

видимо-невидимо. Они вились вокруг Ши Дацина, как пчелы,
или ползали, словно муравьи. Понятно, что стольким просите-
лям за один раз сразу не поможешь, будь у тебя даже не две руки,
а сразу много десятков. К тому же в голову старика хорошо запа-
ли слова бодхисаттвы, и он остерегался обмана. Как говорится:
«В своем уме он постоянно помнил о реках Цзин и Вэй»67. По-
этому старался все доподлинно проверить и лишь после этого
делал свои пожертвования. Дацин никоим образом не позволял
переступать порог своего дома любителям легкой наживы или
просто мошенникам.
Прошел год, а может, и поболе. Его состояние, как мы знаем,
изначально оценивалось в десять тысяч лянов, но после непрерыв-
ных пожертвований оно сократилось на целых две тысячи. И тут
одну из его сожительниц, то бишь тунфан, охватил недуг. Она стала
вдруг худеть и сильно пожелтела лицом. Женщина почти переста-
ла есть, отказывалась даже от чая, но то и дело просила дать ей
чего-нибудь кисленького. Узнав об этом, Дацин страшно обрадо-
вался и побежал к тунфан, чтобы спросить, прервались ли ее ме-
сячные истечения. Женщина ему ответила:
— Видать уж три луны, как я не омываюсь!
Дацин возликовал. Как часто в таких случаях говорят: «Очи
сомкнул, рот распахнул!» Одним словом, довольно захихикав, он
устремился к алтарю бодхисаттвы, дабы высказать еще одно жела-
ние: когда родится чадо, он непременно устроит торжественный
молебен Вод и Суши68, чтобы тем самым отблагодарить святого
Будду за его безграничную доброту и милость. Прослышав, что
просьбу Дацина услышали на небе, к его дому тотчас устреми-
лись люди, коим он советовал творить добро. В первый раз их
просьбы ограничивались лишь несколькими цянями или ляна-
ми серебра. На этот же раз глаза у них разгорелись. Они просили
уже не десять, а сразу сотню лянов, причем требовали денег весь-
ма настырно. Если Дацин давал им меньше, некоторые из них
отказывались от денег, словно большой живот его сожительни-
це-тунфан сделал не сам Дацин, а тот самый человек. Кто-то даже
посмел сказать:
— Если он хочет иметь чадо, пускай просит его у меня!
А Дацин говорил себе так: «Скоро у меня самого будет ребе-
нок, а потому обращаться к другим за помощью мне вовсе не обя-
зательно!»
186
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В самом деле, добрые намерения Дацина поначалу были выз-
ваны словами бодхисаттвы, а также тем, что у него до сего време-
ни не было наследников. Сначала он раздавал как бы чужие день-
ги, которые принадлежали другим. Теперь, когда его женщина
понесла, его вдруг охватило смятение. «Когда у меня родится дитя,
будь то мальчик или девочка, — это все одно будет моя плоть и
кровь. Если появится на свет девочка, я должен выделить часть
своего состояния на ее приданное, хотя, как говорят, девочка —
это всего лишь полсына. Ну, а коли родится мальчик, он унасле-
дует все мое хозяйство и мои богатства. Если же я все нынче раз-
дам, что у меня тогда останется? К тому же бодхисаттва, по всей
видимости, столь милостив ко мне и так справедлив, что если он
дарует мне сына, то вряд ли допустит, чтобы мой наследник «гло-
тал ветер»! И потому мне никак нельзя забывать, что большую
часть моего состояния (почитай, две части из десяти) я уже разда-
рил. Пора остановиться! Ведь даже суровый судья, который назна-
чил наказание в сто батогов, часто милует преступника после
двадцати иди тридцати ударов. Что до бодхисаттв, то главное их
достоинство заключается в милосердии. Нельзя требовать от них
одной лишь суровости и жестокосердия, а также осуждения дру-
гих! Одним словом,
пора мне, как гово-
рится, «убирать сво-
их солдат»! С этих
самых пор Ши Да-
цин с удовольстви-
ем вспоминал такую
поговорку: «Коли
хочешь задаром по-
лучить баклажан, да
будет тебе от ворот
поворот!» В общем,
просителей стало
больше, а вот денег
он им давал все
меньше, втайне на-
деясь, что скоро
просителей и вовсе
не станет. Приходи-
Беседки Шуанхуанътин
в пекинском парке Тяньтань (Храм Неба)
187
ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

ла ему на ум и другая поговорка: «Ворота добра нелегко открыть,
зато трудно захлопнуть; кого позвали, тот успел в них войти, но
когда захотели его вытолкать прочь, никто уходить не желает!» В
свое время, когда двери дома Дацина были настежь распахнуты для
всех желающих, их крики радости сотрясали небо. Сейчас, когда
двери для них захлопнулись, а помощь прекратилась, повсюду слы-
шались вопли обиды и досады, поползли лживые слухи, что доб-
рота Ши Дацина наигранная, а потому еще неизвестно, родится у
него чадо или нет. Вполне возможно, у женщины произойдут «ма-
лые роды», то бишь будет выкидыш, и ребенок погибнет, не успев
покинуть чрево родительницы. Тогда, мол, Дацину каяться будет
поздно. Но вот что никто не смог предположить: как раньше все
добрые пожелания у него не свершались, так и теперь все прокля-
тия, которые посылали на его голову люди, оказались бессильны-
ми. Одним словом, прошло ровно девять месяцев, и у Ши Дацина
родилось дитя, а произошло это событие самым благополучным
образом — без сучка и задоринки. Наступил день, когда счастли-
вый Дацин, ожидавший все это время у дверей внутренней спаль-
ни, наконец услышал детский крик.
— Кто? Мальчик или девочка? — в его голосе слышалось не-
терпение.
Бабка-повитуха шарила у младенца в промежности, но ника-
ких выпирающих частей не обнаружила.
— Как будто девочка — ваша будущая «любимица»!
Сердце Дацина похолодело. Но в этот момент снова послышал-
ся голос повитухи:
— Поздравляю, хозяин, поздравляю! Кажется, все-таки родил-
ся «уважаемый сыночек»!
Руки и ноги старика пришли в движение, словно он собирал-
ся пойти в пляс.
— Если это мальчик, почему ты сначала сказала, что родилась
девочка? Очень сильно ты меня напугала! — последние слова он
произнес, когда направлялся в сторону алтаря божества.
— О, добрейший Бодхисаттва! — он низко поклонился божеству.
В этот момент к нему подбежала служанка.
— Хозяин, вас снова зовет повитуха! Она хочет вам еще что-то
сообщить!
Дацин поспешил за девочкой-служанкой. Интересно, что еще
стряслось? Он остановился возле дверей.
188
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Что там у вас?
— Хозяин, хочу сначала спросить, станете ли вы растить свое
дитя или нет? — послышался голос повитухи.
— Странные слова говоришь, тетка! Мне за шестьдесят, а это
мой первенец, к тому же сынок. Он для меня все равно что драго-
ценная птица феникс или редкий зверь единорог! А ты смеешь
говорить, буду ли я его растить?!
— Ну, а если это не сын? — вновь спросила женщина.
— Неужто все-таки девчонка?
— Если бы девочка, я посоветовала бы вам ее вырастить...
— Что ты городишь, женщина, если это не сын, не дочь, то кто
же все-таки у меня уродился? Чудеса да и только!
— Всю жизнь я принимаю младенцев, но такое дитя еще ни
разу принимать не доводилось! Сама ничего не могу понять! Из-
вольте взглянуть!
Дацин, откинув дверную занавеску, вошел в горницу. Он взял
на руки младенца, и что же он увидел? А вот что:
Пониже животика, в самой промежности,
Вырос странный по форме бутончик сирени,
Иль лепесток цветка атотита.
Простершись наружу, он прячется внутрь,
А потому понять никак невозможно:
То ли что-то выперло здесь,
То ль появилась вмятина и углубление.
Он очень похож на сплющенный клецок-хуньтунь69
Такой же продолговато-овальный.
И все же чего-то в нем не хватает.
А еще он похож на обычный пельмень,
В который мясную начинку вложили.
Он далек и от Ян и от Инь — Темной силы,
И находится между Ян и Инь посредине.
Словом, есть в нем мужское начало,
Но присутствует и женское тоже.
Скорее всего, он находится где-то меж ними!
Подобное человеческое создание в народе называют «камен-
ной девой», ибо в нем как бы заключена половина качества мужс-
кого, а половина женского. Из груди Дацина вырвался горестный
стон. Он несколько раз даже помянул «нечистую силу».
~gn Л* ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛЯ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

— Что делать с этим созданием, решайте сами! — проговорил
он, передавая ребенка повитухе. — Я в этом деле не хозяин! — Он
направился к выходу, но его остановил голос супруги.
— Мы прожили всю жизнь, и только сейчас у нас появилось
родное дитя. Неужели мы станем его топить? Пускай ребенок жи-
вет с нами, хотя он вроде как получеловек. Будем его растить, гля-
дишь, у нас прибавится немного скрытых добродетелей! — Жена
Дацина приказала повитухе передать ребенка мужниной налож-
нице, чтобы та кормила дитя.
Между тем Дацин пошел к алтарю, оглашая воздух громким
плачем, в коем можно было услышать нотки горечи и обиды.
— О, Бодхисаттва, ты заставил меня раздать богатства, а вза-
мен обещал дать мне дитя. Хотя я и не полностью исполнил твой
завет, однако все же потратил не меньше двух или трех тысяч ля-
нов, можно сказать, оторвал их от своего сердца. Другие люди
умудряются вымолить себе массу разных удобств и выгод, а жерт-
вуют богам сущую мелочь — на крепежную балку или на столб в
храме Будды. Между тем я раздал столько богатств, что если их
сложить вместе, то серебряных дел мастер соорудит из этого се-
ребра целого человека. Неужели в обмен на свои деньги я не могу
получить приличного ребенка?! Если тебе жалко подарить мне
мальчика, дай мне хотя бы девочку. Я найду ей мужа, а зять станет
ухаживать за нами в старости. Как-никак и это будет выход из по-
ложения. Мало того, что ты оставил мои просьбы без внимания (уж
я не знаю, какие только грехи я совершил в своей жизни), сделал
меня бездетным, но ты еще умудрился подкинуть мне какое-то чу-
дище, в коем невозможно различить, где светлое начало Ян, а где
темное — Инь, нельзя понять, мужик это или девка. Скажи, зачем
ты такое сотворил, почему явил подобное чудовище на белый свет?
Старик снова заплакал и опять принялся жаловаться богу, на-
деясь убедить его в искренности своих слов. Он предавался скор-
би чуть ли не до сумерек. От стенаний он устал, дух его вконец
помутился, и он погрузился в сон. Как и в первый раз, он услы-
шал голос, который донесся до него из зеркала:
— Плакать нечего, плакать поздно! В свое время я тебя пре-
дупреждал: сдержи свое слово, тогда сдержу его и я. Ты поступил
со мной нечестно, точно так же обошелся и я с тобой. Ты пожалел
деньги, цена коих грош, и упустил из рук свое счастье — «живую
драгоценность».
190
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Ши Дацин упал на колени.
— Всемогущий Бодхисаттва, я действительно не сдержал сво-
его слова, а потому вряд ли достоин иметь наследника. Мне и
впрямь нечего тебе ответить... И все же я хочу у тебя спросить, есть
ли какая-то возможность замолить свой грех покаянием?
— Если ты полон решимости следовать моим прежним настав-
лениям, то есть готов расстаться со своими богатствами, то я вы-
полню обещание — я дарую тебе сына!
Ши Дацин хотел было еще что-то спросить или уточнить,
однако все его последующие вопросы остались без ответа.
В этот момент он проснулся. Снова тот же сон! В его голове про-
мелькнула мысль: «А ведь бодхисаттва сказал точно, как в пого-
ворке: «Если я выдернул из чужого моста целую доску, стоит ли
корить человека за то, что он вытянул из-под меня короткую лес-
тницу?!» Пусть будет так, как он сказал! Все равно мое хозяйство
передавать сейчас в наследство некому. Вырву его из своего чре-
ва, все раздам людям! А там увидим, исполнятся обещания бога
или нет!»
На следующий день он, как и в предыдущий раз, дал перед ал-
тарем чистосердечную клятву, после чего позвал в дом множество
людей, коим заявил, что с этих пор все они в любое время могут
приходить к нему за помощью, его прежние добрые помыслы пре-
секлись-де лишь на короткое время. А если я-де услышу, что кто-
то из вас готов сделать нечто достойное, я тотчас обращусь к нему
за советом. Эта новость была встречена всеми с большим вооду-
шевлением. Люди шли к Дацину валом, и каждый старался вос-
славить величие Будды.
В тот самый год в тех местах случилась невиданная досель за-
суха, а вслед за ней пришел и неурожай. Почитай, девять семей из
десяти голодали. И вот тогда Ши Дацину пришла в голову мысль:
«Никак нельзя упускать момент, — думал он. — В опасное время
помощь в один только фэнь стоит десяти фэней в обычную пору.
Как говорили еще в древности: «Лишний кусок в голодную годи-
ну все равно, что целая мера риса в пору сытную!» Он приказал
слугам открыть свои закрома и раздать рис всем, кто нынче тер-
пел голод. Потом он взял свой капитал из соляного дела и велел
солеварам отправляться в Хугуан или Цзянси70 за рисом, чтобы
после возвращения помочь зерном голодающим людям. Его щед-
рые пожертвования продолжались не менее трех месяцев, и за это
.■П.. ЛИ Мй «ЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

время он спас от голодной смерти больше тысячи человек. Одна-
ко в результате его состояние сократилось ровно наполовину. Од-
нажды ему в голову пришла такая мысль: «Надо бы мне проведать
свою тунфан, то бишь сожительницу. Может, за это время у нее
что-то изменилось. Поинтересуюсь, как у нее с женскими течами
и не вырос ли снова живот. Кстати, узнаю, есть ли у нее какие-то
особые желания в пище!» На его вопросы женщина ответила:
— Нет у меня никаких изменений, и ничего нового я за это
время не почувствовала!
Ши Дацина охватили сомнения. «Как странно, бодхисаттва
должен был непременно дать мне какой-то вещий знак, хотя я и
раздарил свое состояние не полностью! Получается, что нынче все
стало еще хуже прежнего, дело вроде как бы застопорилось и даже
остановилось! Интересно, почему?»
Однажды к Дацину вдруг подбежала служанка с ребенком —
«каменной девой» на руках.
— Хозяин, подержите ребеночка, а я пока сбегаю по своей
нужде!
Прошло полгода, как родилось дитя, а отец ни разу к нему даже
не прикоснулся, по-прежнему считая ребенка диковинным чуди-
щем. При виде дитя у него даже прерывалось дыхание. Он и сей-
час не собирался брать ребенка на руки, но получилось все
слишком неожиданно: служанка сунула ему дитя в руки, даже не
спросив у хозяина разрешения. Девчонка, как видно, сильно то-
ропилась свершить малую нужду, поскольку со всех ног бросилась
к «лошадиной бадье»71. Ши Дацин стал внимательно рассматри-
вать ребенка. Прелестное создание: глазки ясненькие, бровки чи-
стенькие, ушки крупные, носик пряменький. Старик вздохнул:
«Какое чудное дитя, а вот нет у него самого главного! В общем ни
то, ни се! Видно, мои прошлые грехи действительно очень вели-
ки!... Ну, а ты, что ты натворила в своей прошлой жизни, чтобы
тебя наказали столь жестоким образом?!» Он распахнул у ребенка
юбчонку и взглянул, что у него в промежности. То, что он увидел,
привело его в величайшее изумление. Вам, конечно, не терпится
узнать, какую диковину узрел наш герой. Надо напомнить, что
когда ребенок появился на свет, у него находился инструмент как
мужской, так и женский, только мужской был вроде как бы обра-
щен вовнутрь, женский, напротив, выдавался наружу. Поэтому
дитя выглядело весьма странно, не понять: то ли мальчик, то ли
192
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

девчонка. Нынче (право, неизвестно, по какой причине) девичье
хозяйство как бы разровнялось, напротив, мужское — выпятилось
и вытянулось. Правда, только наполовину. Трудно сказать, когда
это произошло, ведь даже сама мать этого не заметила, поскольку
ночью ребеночка особенно не ощупывала, а днем хорошо не раз-
глядывала. Ши Дацин увидел сию удивительную картину по чис-
той случайности.
— Эй, все сюда! — завопил он. — Чудо! Чудо! — На его истош-
ный крик быстро сбежались все женщины в доме: главная жена и
сожительницы-тунфан, а также служанки и горничные.
— Что случилось? Какое чудо? — раздавались голоса.
Ши Дацин раздвинул ножки у ребенка — все так и ахнули.
— Вот так чудеса! Откуда появилась этакая диковина?
— Понятно отку-
да! — промолвил Да-
цин. — В этом чуде
проявился божествен-
ный дар бодхисаттвы.
Помнится, еще перед
рождением ребеночка
бодхисаттва говорил
мне о двух возмож-
ных последствиях,
тем самым как бы
проверял мою чисто-
сердечность и добрые
намерения. Очевид-
но, от них зависело,
появится ли на свет
мальчик или родится
девочка, но, возмож-
но, будет нечто сред-
нее между мальчиком
и девочкой. Узнав
нынче о том, что я ис-
тратил лишь полови-
ну своего состояния,
он, как видно, решил
меня утешить, но
Любовная сцена («Весенние картины» династии Мин)
193
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
13 Книга

тоже ровно наполовину. Однако вряд ли он на этом остановится...
Вот только мне кажется, что эта самая половинка не вполне на-
дежна, а потому если я, как в тот раз, прерву свои добрые деяния,
все разом прервется. То, что вылезло нынче наружу, снова съежит-
ся и спрячется внутрь! Значит, мне надобно без лишних разгово-
ров умножать свою помощь людям и увеличить пожертвования.
Слишком долго не раздумывая, он вместе с женой и сожитель-
ницей поспешил к алтарю, где они положили божеству множество
низких поклонов. С этого времени Ши Дацин удесятерил свои
старания в совершении добрых дел.
Через какое-то время вспыхнула в этих местах страшная бо-
лезнь, которая уносила двух, а то и трех человек из десяти. Ника-
кие лекари помочь не могли. Сразу же подскочили цены на гробы.
Обычная дощатая колода, которая раньше стоила всего ляп, теперь
ценилась не меньше пяти—шести лянов, а то и поболе. Ши Да-
цин сразу закупил несколько плотов древесины, нанял плотников
и велел им денно и нощно трудиться — сколачивать гробы, кото-
рые он сразу же предлагал всем нуждающимся в них семьям. Од-
новременно он послал доверенного человека в Чжэнцзян, чтобы
тот привез какого-нибудь знаменитого лекаря, а в Сучжоу отпра-
вил людей за лекарствами. Врачеватель остановился в его доме и
приступил к лечению больных людей, страдающих страшным не-
дугом. Само собой, все, кого удалось излечить, выражали спаси-
телям большую признательность, а те, кого спасти так и не удалось,
удостоились счастья быть похороненными согласно добрым обы-
чаям. За несколько месяцев, пока свирепствовала болезнь, Ши Да-
цин истратил две или три тысячи золотых.
Однажды он решил вновь взглянуть на свое дитя. За это время
у ребеночка еще больше обозначились все телесные проявления,
а мужские достоинства еще более выросли.
По случаю чудесного преображения ребенка, а также благопо-
лучного завершения всех добрых деяний, Ши Дацин пригласил из
окрестных монастырей высокодостойных монахов, дабы они отслу-
жили сорокадневный молебен Воды и Суши. Тем самым Дацин
желал возблагодарить богов за исполнение своего сокровенного
желания. В день окончания молений Дацин устроил младенцу до-
тошную проверку. Многие люди пришли поздравить своего благоде-
теля, причем некоторые явились издалека — за несколько сотен
ли. Надо вам знать, что прежде Ши Дацин не решался дать имя
194
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

младенцу, ибо не знал, какого он пола. Сейчас все встало на свое
место: у него рос мальчик - наследник. Но поскольку в рождении
младенца произошло много чудесного, Дацин дал ему имя Цишэн,
что значит Чудеснорожденный. Впоследствии Цишэн рос как обыч-
ные люди и развивался быстро, не зная ни бед, ни несчастий. Он
был в меру умен, имел довольно привлекательную внешность. Сло-
вом, можно вполне сказать, что он мало чем походил на детей про-
стых солеваров. Настала пора, когда Ши Дацин пригласил в дом
учителя, чтобы тот научил мальчика грамоте. В шестнадцать лет
юноша поступил в местное училище для получения ученой степе-
ни. В восемнадцать лет он стал стипендиатом и значился оным на
протяжении десяти лет, после чего удостоился всемилостивейше-
го отбора на должность и получил пост начальника уезда, а потом
и правителя округа. К той поре, когда он вступил на чиновничью
стезю, состояние семьи оценивалось уже не менее десяти тысяч
лянов серебра.
Как мы знаем, поначалу Ши Дацин занимался пожертвовани-
ями в полную силу и в конце концов без особых усилий получил
свое «драгоценное чадо», а потом даже удостоился титула благо-
родного мужа. Как вы думаете, любезные читатели, какова польза,
которую извлек наш герой из своих благодеяний, велика ли она?
Совершенно очевидно одно, что сотворение благого дела, а тем са-
мым создание своего собственного счастья целиком зависит от
одного волшебного секрета, который заключен не где-нибудь, но
именно в мужском семени, а также от некоей тайны, которая со-
крыта во чреве женщины. Отсюда средства, идущие на благодея-
ния, не должны растрачиваться всуе, а творить благие дела следу-
ет так, чтобы польза от них была всем людям.
Ныне, пожалуй, девять из десяти человек, не имеющих чад,
находят утешение в своих богатствах и не собираются сними рас-
ставаться, дабы помочь нуждающимся. Они не понимают, что в
конечном счете все их богатства окажутся в чужих руках. А сие
означает, что это все равно, как если бы их просто раздарили. Но
тогда ответьте мне, почему эти люди, вместо того, чтобы делать
благое дело при жизни, ждут смерти, чтобы их богатства растащи-
ли по частям? Наверное, потому, что ими владеют две мысли. Одни
из них полагают, что в будущей жизни смогут вновь возродиться,
а коли так, то в той жизни им непременно понадобится лишняя
плошка риса. Глупцам невдомек, что если Небо кого-то породило
..„С Л* ЮИ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
13*

на свет, значит, найдется и тот, кто станет пестовать этого челове-
ка. Если ты творил добро в нынешней жизни, значит, твой отпрыск
не допустит, чтобы ты протянул ноги с голода.
Другие считают, что наличие или отсутствие потомства пред-
решено заранее, то есть определено уже в прошлом существова-
нии человека и вовсе не зависит от того, какое он получил вос-
питание. Увы, этим людям не понятна взаимосвязь Причины и
Следствия. Конечно, не обязательно все должно произойти имен-
но так, как это случилось у Дацина, то есть между богатством и
чадонаследием могут стоять разные препятствия. Иными слова-
ми, люди, обладающие богатством, родят детей совсем мало, на-
оборот, у бедняков детей оказывается очень много. Если вы этому
не верите, прошу обратить внимание на бедняков рыбарей или по-
лунищих женщин, которые трудятся на своих жалких клочках зем-
ли. Взгляните на них: живут впроголодь, одеваются кое-как, едва
прикрывая свои телеса, а вот детей рожают почти непрерывно, как
говорится: «и так и сяк». Кажется, что они только для деторожде-
ния и предназначены. А вот другой пример: живет крупный бога-
тей, у которого тысячи, а может быть, десятки тысяч лянов сереб-
ра. У него полон дом жен и наложниц. Он горит желанием иметь
196
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

своих детей (как говорится, «очи кровью изошли от хотения»), но,
увы, дети у него так и не рождаются, а если и родятся, то не вы-
живают.
Отсюда следует, что деньги лишь мешают человеку, обреме-
няют его. Поэтому мы даем добрый совет всем тем господам, у коих
нет детей: поменьше болтайте о Причинах и Следствиях, а лучше
избавьтесь от части своих богатств. Этим самым вы обретете на-
дежду на рождение чада в будущем.
(Повесть девятая из цикла «Безмолвные пьесы».
Полное название повести: «Чудеса Бодхисаттвы помогли пре-
вратить деву в мальчика — сына».)
БАШНЯ СОБРАНИЯ ИЗЫСКАННОСТЕЙ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Знатный покупатель по привычке желает приобрести бесцен-
ный товар; продавец цветов не хочет расстаться с цветком,
что растет на дальнем дворе.
Есть такие стихи:
Неужели вот это — уезд Хэянсянь72?
Здесь ли ряд, где торгуют парчой ?
За покупкой желанной приходит сюда,
Кто богат — молодой и седой.
Им купить предлагают прекрасный бутон,
А когда распростятся они,
Несравненный запах чудо-цветка
Остается на многие дни.
Все быстрее цены взлетают вверх,
Будто рой суматошных шмелей,
И спешат покупатели, как мотыльки,
Все настойчивей, все смелей.
Видишь, отпрыски ванов известных здесь
Ходят, радостны, возбуждены,
И затрат не жалеют,— ведь могут они
Все купить... кроме блеска весны !
Эти стихи сочинил лет двадцать назад один поэт по прозва-
нию Литератор, мир пробуждающий. Как-то раз отправился он к
197
ЛЯ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Тигровому Холму" на цветочное торжище купить цветов. Здесь
были цветы всех оттенков, и так они благоухали, что не хотелось
уходить. Вдруг Литератор приметил старика. Перед ним лежала
кисть для письма и камень для растирания туши, но, судя по все-
му, не на продажу. Старик просил каждого написать ему известное
изречение или стих. И наш Литератор тут же начертал вышеприве-
денные строки.
Надобно сказать, что торжище само по себе место грубое, цве-
ты же воплощают красоту и изысканность. Как же может сочетать-
ся грубость с изяществом? И все же продавец цветов, как оказа-
лось, хоть и гонится за лишней монетой, в то же время способен
ощутить радость, когда любуется «чистой красотой», потому-то
поэт в своем стихе и отдал ему должное.
И не только продавцы цветов заслуживают похвалы. Вы спро-
сите, кто же еще? Извольте! Это продавцы книг и торговцы бла-
говониями. Три профессии, упомянутые здесь, мы назвали бы
«тремя изысканностями в мире грубости». К месту заметить, эти
три категории торговцев в прошлой своей жизни, несомненно,
имели какое-то особое воплощение, и нынешним ремеслом ста-
ли заниматься не случайно, а потому, что в свое время были тва-
рями летающими или бегающими. Вам, разумеется, интересно
узнать, какими именно. Так вот, владелец цветочной лавки был
пчелой, собирающей мед. Торговец книгами — жуком-древоточ-
цем. Продавец благовоний — животным, источающим мускус.
Есть в нашем мире еще занятие, пожалуй, самое изысканное —
торговля антикварными вещами. Почему же оно не упомянуто
среди тех трех? Надобно сказать, что антиквариев в торговом мире
порой называют «чистыми гостями»74 и часто принимают за лите-
раторов. Возможно, вы скажете, что это занятие выше трех упо-
мянутых. Это будет не совсем верно. Дело в том, что в антикварной
лавке вы можете встретить и древнюю книгу, и прекрасный цве-
ток, а порой ощутить аромат сандала. Вот и получается, что в
профессию антиквара как бы входят и те три, а потому совсем
не обязательно выделять антикваров в особую группу только по-
тому, что в их лавках находятся творения высокой литературы, ред-
кие цветы и удивительные благовония.
Раз уж мы завели об этом разговор, следует напомнить, что лю-
бое ремесло может быть и грубым, и изысканным, все зависит от
того, в чьи руки оно попадет. Можно всю жизнь заниматься изыс-
198
ИННГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Три беседки на Пруду Лотосов
канным, прекрасным делом, но в силу собственной тупости не ис-
пытывать к нему ни малейшего интереса. К примеру, не ощущать
аромат цветка, приходить в уныние от древних книг. Подобные
люди оказываются лишними, ненужными для своей профессии.
В прошлом своем рождении эти люди тоже были летающими и
бегающими тварями, но, став людьми, изменили только свой вне-
шний облик, сущность осталась прежней. Пчела, скажем, привык-
ла теребить цветок, не проявляя к нему ни малейшего интереса.
Так поступают и люди-пчелы. Всю жизнь они суетятся, попусту
хлопочут и волнуются. А жучки-древоточцы? Разве способны они
осмыслить содержание книги, которую грызут? Разумеется, нет!
Они заползают в книгу, а после живут среди ее останков. Твари,
источающие мускус, не чувствуют его запаха, мускусный мешо-
чек на брюшке, который влечет к себе людей, для них — ненужное
бремя. Итак, «три изысканности в мире грубости» можно истолко-
вать так же, как «три грубости в мире изысканности».
Ниже я расскажу вам о неких мужах, которые, претерпев все
возможные перипетии, нашли вкус в своем занятии. Они даже
придумали особую вывеску, дабы привлечь подвизающихся на
199
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

литературном поприще. Заметим кстати, что не все вывески надо
показывать, особенно красивые, не то накличешь беду. И сейчас
весьма кстати предупредить владельцев лавок с нарядными вывес-
ками: не забывайте об осторожности!
В годы Счастливого успокоения — Цзяцзин — династии Мин
в уезде Юаньцин области Шуньтянь, центр которой находился в
Пекине, жили два молодых человека: Цзинь Чжунъюй и Лю Минь-
шу. Они вместе учились и были большими друзьями. Оба пыта-
лись постичь основы наук, но без должного рвения, поскольку
влекло их к совершенно иным занятиям. Неудивительно, что эк-
заменов они не выдержали, бросили учебу и решили заняться тор-
говым делом. В ту пору обоим было за двадцать. Надо вам знать,
что молодые люди водили знакомство с неким юношей по имени
Цюань Жусю, годами моложе их, уроженцем Янчжоу. Лицом он
походил на Хэ Лана, а статью мог сравниться с самим Шэнь Юэ75.
Словом, был он краше любой красавицы и очень скоро стал лю-
бимцем Цзиня и Лю, как в свое время Лунъян. При этом Цзинь и
Л ю не ревновали его друг к другу, ибо превыше всего ставили друж-
бу с ним. Прежде они дружили вдвоем, говорили люди, теперь дру-
жат втроем. Друзья были неразлучны и часто все вместе обсужда-
ли свои дела.
— Нам не повезло на экзаменах, но учеными мы остались, а
потому нам следует выбрать профессию, достойную образованного
человека.
Они перебрали все триста шестьдесят ремесел, но ни одно не
пришлось им по душе. Скрепя сердце остановились на четырех:
торговле книгами, цветами, благовониями и всевозможными древ-
ностями. Вести дело решили сообща, сняли три лавки возле За-
падной реки и соединили в одну. В центральной части хозяйничал
Цзинь Чжунъюй, он торговал книгами. Благовониями ведал Цю-
ань Жусю, а цветами и древностями — Лю Миньшу. Позади тор-
говых помещений стояло высокое здание с надписью над входом:
«Башня Собрания изысканностей». Вряд ли следует говорить, что
само сооружение и все убранство являли необыкновенную красо-
ту и утонченность. Друзья приходили сюда ночью, когда в небе
сияла луна, а землю овевал чистый ветер. Один пел, а двое других
играли на свирели и лютне. Искусство их было так прекрасно, что
могло любого привести в трепет. Попутно заметим, что не было
ни одной редкой книги, которую друзья не прочли, ни одного
200
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

благовония, которое они не возжигали. Они любовались редкими
цветами и травами. Их окружали вещи глубокой древности — эпох
Цинь и Хань, картины художников времен Тан и Сун, а то и более
ранних. Попользовавшись какое-то время той или иной вещью,
торговцы ее продавали, и чем дольше она лежала у них, тем боль-
ше денег они за нее выручали. Приобретая редкие вещи у трех «чи-
стых гостей», люди не скупились на серебро.
Цзинь и Лю были женаты и жили обычно дома. Цюань, совсем
еще юный, жениться не успел и часто ночевал в своей лавке. С ним
нередко коротали время Цзинь и Лю, ссылаясь на то, что должны
сторожить лавку. Итак, днем они торговали, а по ночам весели-
лись или любовались цветами, растущими в «дальней зале»76. Воз-
можно, вам покажется удивительным, что на свете еще встреча-
ются счастливые люди, которые днем зарабатывают деньги, а едва
зажгутся звезды, предаются радостям небожителей. Само собой,
многие молодые люди, уроженцы столицы, питали к ним зависть.
Зависть к удивительным радостям, которым они предавались.
Молодые люди совсем не походили на остальных торговцев.
И хотя не забывали о барышах, во всех делах своих старались про-
являть утонченность. При купле и продаже товара они строго
блюли три условия. Вы спросите, какие? А вот какие. Они ни-
когда не покупали низкопробный и поддельный товар, а также
товар неизвестного происхождения, объясняя это следующим
образом:
— В нашей торговле мы имеем дело с вещами изысканными,
и если станем скупать товар низкопробный, поддельный, испор-
тим свою репутацию, и покупатели больше не станут ходить к нам
в лавку. Если же неизвестно происхождение товара, значит, он,
скорее всего, краденый, не важно, разбойник его украл или слуга.
Такой товар может быть также получен в качестве взятки или при
какой-либо бесчестной сделке. Выгода от него мизерная, а беда
может случиться большая. Не исключена и судебная тяжба. В этом
случае не оберешься стыда, не говоря уже об убытках. Станет ли
благородный человек с тонкой душой, «чистый муж», накидывать
себе петлю на шею?
Словом, наши друзья никогда не покупали такой товар, видя
в нем источник бед и позора.
А чего они не продавали? Не продавали товар чересчур деше-
вый и чересчур дорогой, и еще тот, в котором покупатель сомне-
20| ЛИ ЮЙ ИЛ* СТАРЕЦ ЛИ В Б«МБУИОВ0а ШЛЯПЕ

Врата, «Разгоняющие облака»
вался. Вам, конечно, известно, какими словами зазывает обычно
торговец покупателя: «Товар настоящий, цена твердая». Как пра-
вило, слова эти — просто слова, не больше. Зато у наших моло-
дых торговцев они обрели истинный смысл. Называя цену товара,
они из десяти ее частей набавляли всего одну или две. Если же
кто-то пытался переплатить им как добрым знакомым, торговцы
отказывались — выше всего они ценили честность. Находились
среди покупателей и такие, которые плохо разбирались в товаре,
не знали, поддельный он или подлинный, и готовы были запла-
тить больше, чем следует. В этом случае торговцы не соглашались
продать товар.
— К чему зря платить деньги за вещь, в которой вы ничего не
смыслите? Поищите где-нибудь в другом месте.
Своим принципам друзья никогда не изменяли. Поначалу тор-
говля у них шла неважно. Но скоро от покупателей не стало отбоя.
Их лавку посещали решительно все: и простолюдины, и шэньши,
и чиновная знать. Порой дворцовые девы — особы, близкие к го-
сударю, — желая приобрести редкое благовоние или диковинный
цветок, отправляли в лавку евнуха-тайцзяня. Такие знатные по-
купатели прибавляли славу нашим друзьям-торговцам. Когда при-
ходил шэньши или какой-то чиновник, хозяева первым делом вели
202
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

его в башню, поили чаем, а уж потом приносили товар, дабы по-
купатель мог по достоинству его оценить. Благородный облик хо-
зяев лавки, их ученость, а также изящество убранства заставляли
именитых покупателей забыть о титулах и рангах. С одними тор-
говцы вели задушевную беседу, сидя друг против друга, с другими
стоя — таких, пожалуй, было больше. Цюань хотя и вышел из се-
мьи простолюдина, однако же с именитыми гостями держался как
равный, сидя за столом, будто чиновный муж. Вам это удивитель-
но? Сейчас объясню! Как некогда Лунъян, молодой Цюань своей
юностью и красотой привлекал к себе именитых гостей. Они зна-
ли, что хозяева лавки — не закосневшие в науках книгочеи, и дер-
жались свободно. Обняв по-дружески юношу, они наслаждались
изысканной беседой с ним. Можно ли было допустить, чтобы этот
прекрасный отрок стоял где-то в сторонке, не проявляя к гостям
интереса?
В пору, о которой идет речь, жил некий Янь Шифань — сын
первого министра Янь Суна77, по прозванию Дунлоу — Восточная
башня. Этот всесильный вельможа занимал пост тайши — при-
дворного академика. Как-то раз в палатах дворца он завел разго-
вор с чиновниками о книгах, картинах и антикварных вещах.
Чиновники услужливо сообщили вельможе о Башне Собрания
изысканностей, где можно найти вещи поистине утонченные, за-
метив, что сами торговцы — люди ученые и возвышенные. Кто-
то присовокупил:
— Самый приятный из них — юный Цюань, отрок редкостной
красоты. Кожа белее самого чистого льда и блестящая, будто не-
фрит. Когда он рядом, забываешь о прекрасных цветах, о древних
книгах и прочих редкостях.
— Неужели в Лотосовых переулках78 перевелись прекрасные
Лунъяны, и их надобно искать за прилавком? — воскликнул Янь. —
Не верится, что у городских колодцев79 могут появиться столь ред-
кие драгоценности!
— Словами этого не объяснишь, — ответили чиновники. —
Если у вас есть желание, почтеннейший господин Янь, мы можем
вас туда проводить!
— Почему бы и нет! После аудиенции у государя сразу же и
отправимся!
Согласие знатного вельможи вполне устраивало чиновников,
желавших угодить сановнику и извлечь из этого выгоду. Если
203
ЛИ ЮЯ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В Б«М6УН0В0й ШЛЯПЕ

покупателем окажется высокопоставленный чиновник, способ-
ный затмить несколько десятков других, дела в лавке, несомнен-
но, пойдут в гору, пусть даже придется уступить в цене. Чинов-
ники все это хорошо знали и отправили своих слуг в лавку, велев
сказать так:
— Вашу лавку собирается посетить сам господин Янь, его надо
встретить, как положено, проявить при этом особое рвение. Само
собой, позаботиться о чае. А того, кто будет подносить чай и вес-
ти беседу с гостями, оденьте понаряднее. Если удостоитесь похва-
лы, будущее ваше обеспечено: богатства господина Яня не уступят
драгоценностям императорского дворца. От него вы получите не-
малые деньги, а возможно, и чиновные посты. Он все может, для
него не существует препятствий!
Услышав такие слова, друзья встревожились.
— Понятно, что гостей положено напоить чаем, угостить. Но
почему вельможе непременно должен прислуживать кто-то наряд-
но одетый? Ясно, они имеют в виду Цюаня!
— Но он не прислужник и не певичка, услаждающая слух гос-
тей песнями! Он может показать покупателю товар, назвать цену.
А беседу с гостями будет вести только при нас.
— К сожалению, многие ходят в лавку лишь ради того, что-
бы хоть одним глазом взглянуть на Цюаня. В общем, ясно одно.
Вельможу не столько интересует товар, сколько наш юный друг.
Льстецы и угодники наверняка расписали вельможе Цюаня. Хо-
тят преподнести его, словно дар Будде.
— Этот вельможа не то что другие. Чего пожелает, непремен-
но добьется. Как говорится: «Через сапог почешет там, где зудит,
через покрывало прощупает там, где болит!» Неужели кончился
наш покой?
Они решили позвать Цюаня. Пусть сам решает.
— Ничего не случится! — воскликнул юноша. — Я уйду, и вы
скажете, что меня нет дома, вот и все. Вряд ли он пошлет слуг ис-
кать меня. Наоборот, сделает вид, что остался доволен.
— Может быть, ты и прав, — согласились друзья. Они велели
юноше спрятаться куда-нибудь подальше, а сами принялись го-
товить чай для вельможи.
Не прошло и четверти часа, как в лавке появился Янь Ши-
фань в сопровождении четырех чиновников и множества слуг,
свирепых, как волки и тигры. Едва переступив порог, вельможа
204
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

внимательно оглядел лавку, но того, кого искал, не заметил. «На-
верное, в башне», — подумал он и пошел наверх, но и там нико-
го не увидел.
— А где юный лавочник, о котором мне рассказывали? — по-
интересовался гость.
— С минуты на минуту явится. Ведь мы только что пришли! —
сказал кто-то из свиты. — А может быть, спрятался со страху. Не
часто появляется в лавке звезда счастья — ведь она спустилась с
самого Неба!
Янь Шифань, коварный и хитрый, сразу смекнул, что юношу
спрятали.
— Видимо, он к нам сегодня не выйдет! — бросил вельможа.
— Почтеннейший господин, он знал заранее о вашем визите! —
успокоили его приближенные. — К тому же у него торговое дело,
какой ему смысл избегать клиентов?
Надобно вам сказать, что и среди простолюдинов встречают-
ся люди поистине удивительные, ничем не похожие на тех, кто
носит шелковые шапки. Им не нужны ни чины, ни богатства, пре-
выше всего они ценят доброе отношение. Они способны нагру-
бить важному чиновнику, но никогда не обидят друга.
Чиновники твердили, что юноша непременно появится.
— Давайте спорить! — вскричал кто-то из свиты. — Если он не
появится, считайте, что мы проиграли!
Вельможа решил подождать юношу и сел. Ему поднесли чай,
только поднес его не юноша, а согбенный старец. Старца спроси-
ли о нем.
— Куда-то ушел, — ответил слуга. — Видно, не знал, что та-
кой важный господин почтит нас своим посещением.
Кое-кто из гостей переменился в лице.
— Да знаешь ли ты, кто к вам пожаловал? Сам господин Янь.
Не всякому смертному выпадает счастье его лицезреть. Так что
найди этого парня, да поживее!
Старый слуга отправился выполнять приказ. Через некоторое
время в башне появились Цзинь и Лю. Низко поклонившись вель-
може, они спросили:
— Какой товар изволите посмотреть, уважаемый? Мы тотчас
его доставим!
— Показывайте все, что у вас есть! Самое дорогое, то, что не
всякий может купить!
205
ли юя или старец ли в бамбуковой шляпе

Торговцы бросились вниз. Через короткое время перед вель-
можей появились на выбор удивительные драгоценности, прекрас-
ные цветы, редкостные благовония и книги.
Однако Янь не проявил к ним ни малейшего интереса. Ведь
он пришел в лавку ради красавца юноши! С трудом скрывая гнев,
вельможа взглянул на дорогие изделия и с возгласом одобрения
некоторые из них отложил в сторону. О молодом торговце он боль-
ше не заикнулся.
— Все это я беру! — заявил он. — Но поскольку, я слышал, вы
не сразу назначаете настоящую цену, и рассчитаюсь с вами после
за каждую вещь в отдельности. А товар увезу с собой.
Цзинь и Лю опасались, что гость надолго останется в лавке и
может ненароком столкнуться с юношей. Что тогда делать? Но
вельможа, вопреки ожиданиям, очень скоро покинул лавку и, ви-
димо, нисколько не обиделся, даже отобрал много товара.
— Пожалуйста, берите все, что вам нравится! — воскликнули
Цзинь и Лю, движимые благодарностью. Янь Шифань велел слу-
гам взять отобранные вещи. Часть вещей слуги засунули в рука-
ва, остальные взвалили на плечи и отправились вслед за хозяином.
Садясь в паланкин, вельможа попросил прощения за беспокой-
ство и удалился, всем своим видом показывая, что остался очень
доволен. Зато чиновники были явно расстроены. Не оттого, ко-
нечно, что проиграли спор, а боясь гнева вельможи. Раз уж они
осрамились на таком пустяке, вряд ли им станут поручать какое-
то важное дело. Впрочем, так рассуждает каждый совершивший
промашку.
Здесь автор должен остановиться, ибо последующая история
весьма длинная, и прерывать ее нельзя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Водили дружбу с благодетелем, а напоролись на ненавистника;
берегли, что находится позади, потеряли, что лежит впереди
Цзинь и Лю подсчитали, на какую сумму вельможа купил у них
товара, оказалось, что ровно на тысячу золотых. Сделка была
крупная, поэтому идти к сановнику через два-три дня они сочли
206
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Ваза для цветов
(династия Юань)
неудобным и отправились лишь на пя-
тый день, прихватив счет на куплен-
ные вельможей вещи. Надо заметить,
что знатные чиновники не то что про-
стые смертные. Покупают они с удо-
вольствием, а платят за товар весьма
неохотно. Торговцы хорошо это зна-
ли по собственному опыту. Так и при-
шлось им уйти от вельможи ни с чем.
Дней через пять они снова пришли, но
снова напрасно, после чего стали на-
ведываться по очереди: через три дня
один, через пять — другой. Однако все
оставалось по-прежнему. Они не полу-
чили от Яня ни единого ляна серебра,
не выпили в его доме ни одной чашеч-
ки чая! Их ждал лишь один ответ:
«Хозяин все знает!» Сам вельможа не
удостаивал их приемом.
«Если не выложить мелкое, можно потерять крупное!» — ре-
шили братья. Правильно говорят: получить с чиновника долг —
все равно что добыть эликсир бессмертия из киновари и ртути80!
Пока не положишь в тигель «мать-серебро»81, ничего не добьешь-
ся, сколько ни плавь. И еще говорят: «Не передашь у ворот бу-
мажный пакет82 — никто за тебя не похлопочет».
В общем, торговцы решили дать управляющему пять ляпов се-
ребра и попросить его замолвить за них словечко перед хозяином.
Отдавая деньги, они намекнули, что в случае успеха он получит
добавку. Цзинь и Лю шли на жертву в надежде, что основная сум-
ма, причитающаяся за товар, останется прежней.
Но управляющий давно догадался, что на уме у вельможи.
— Пожалуй, своих денег вы не дождетесь, почтенные, — ска-
зал он им доверительно. — Толкуют, будто в вашей лавке живет
юноша прекрасной наружности. Мой хозяин давно слышал о нем,
но ни разу не видел. Ваш товар он взял как бы под залог, чтобы
познакомиться с юношей. Пока юноша сюда не придет, денег вы
не получите. Господа, вы же умные люди, должны понимать, что
к чему! Зачем, выбросив ключ, открывать замок железным прутом?
Так его только испортишь. А какой в этом смысл?
207
ЛИ Юй ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Торговцев прошиб холодный пот. Они словно пробудились ото
сна и стали совещаться.
— Хотели словчить, а попали впросак! — сказал один.
— Зачем мы отдали ему столько товара? — посетовал второй. —
Можно было ограничиться одной беседой! Но кто знал, что нам
грозит такая беда?
— Что же делать? Получить свои деньги и потерять друга? Или
же спрятать друга, и пусть товар пропадает?
— В обоих случаях мы чего-то лишимся, поэтому надо выб-
рать, что нам дороже.
— Лучше лишиться товара! Недаром же говорят: «Легче найти
тысячу золотых, чем настоящего красавца».
Порешив так, они подошли к управляющему и сказали:
— Торговец, о котором вы только что говорили, учится в на-
шей лавке торговому делу. Он совсем еще юный, и мы не выпус-
каем его из дома. Родители его — люди почтенные и, если с ним
что-то случится, строго с нас спросят. А с товаром пусть ваш хо-
зяин поступает по собственному усмотрению. Заплатит — хорошо,
не заплатит — обойдемся, у нас есть еще процент с капитала! Так
и передайте ему, что жертвовать человеком ради серебра мы не на-
мерены! Ноги нашей здесь больше не будет. Если же за это время
что-то изменится — всякое может случиться — дайте нам, пожа-
луйста, знать.
Управляющий рассмеялся.
— Дозвольте узнать, почтенные, неужели вы надеетесь продол-
жать торговлю, не взяв этих денег?
— А почему бы и нет?
— Ну что вы?! В столице нельзя допускать промашку даже с
прохожим на улице. Недаром говорят: «Бедняк богача не одоле-
ет; низкий знатного не переборет!» Отказавшись от денег, вы от-
крыто выражаете хозяину свое презрение. Оскорбляете его! Сами
судите, станет ли он терпеть подобное унижение. Нет, почтен-
ные, на него не пожалуешься, если даже он прелюбодействует с
твоей женой! Идти против него — значит рисковать собственной
жизнью. Стоит ли это делать ради какого-то мальчишки? Да по-
кажите вы его моему господину, как обычно показываете редкую
вещицу, картину или книгу! Конечно, они могут от этого чуть-
чуть испортиться, но цену не потеряют! К чему жертвовать таки-
ми огромными деньгами, тысячей лянов, и еще обременять себя
208
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

лишними хлопотами и волнениями? Да и мало ли какие еще неж-
данные беды могут свалиться на вашу голову? Мой вам совет: не
поступайте столь опрометчиво, пользы вам от этого никакой,
один вред.
Слова управляющего несколько охладили торговцев, они по-
няли, что он прав. Удрученные, вернулись они домой и сообщили
неприятную новость юноше. За деньгами, мол, придется идти всем
вместе. Юноша решительно воспротивился.
— «Верная жена не меняет мужа; верный человек не служит
сразу нескольким хозяевам!» Я ни с кем не намерен знакомить-
ся! А деньги за товар запишите на мой счет! Бесстыдного поступка
я не совершу!
Торговцы стали уговаривать юношу.
— Мы не только потеряем деньги, — сказали они, — но можем
потерять все наше дело! Кто знает, какие еще беды нас ожидают!
Настойчивые просьбы и уговоры друзей возымели действие —
юноша скрепя сердце согласился, и они все вместе отправились к
вельможе Яню. Когда управляющий доложил о них, вельможа ве-
лел ему немедленно привести юношу к себе, а Цзиня и Лю прово-
дить до ворот, пусть, мол, отправляются восвояси.
Янь Шифань внимательно осмотрел Цюаня и остался очень
доволен. Что и говорить — второго такого красавца в столице не
сыщешь.
— Отчего, милый, с другими ты ладишь, а меня избегаешь?
Я слышал, что ты человек с тонким вкусом, я тоже люблю все
изысканное.
— Разве осмелюсь я избегать вашу светлость! Просто я никуда
не выхожу из дома!
— Говорят, ты мастер играть на цине и флейте, знаешь толк в
шахматах, умеешь подбирать травы и цветы, а также отыскивать
разные древние вещицы. А в заваривании чая и возжигании бла-
говоний тебе нет равных. Это верно? Мне как раз нужен такой
человек, как ты. Останься у меня в услужении, и мне не придется
никого искать. Согласен?
— Мои престарелые родители живут в нужде, ваша светлость,
и я должен добывать им средства на пропитание. Не могу же я их
бросить!
— А мне сказали, что ты одинок и нет у тебя никаких родите-
лей. Это ты нарочно так говоришь, а на самом деле не можешь
«ЦП ЛИ ЮН ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
14 Книга

бросить бездельников, с которыми водишься! Неужели я, имени-
тый сановник, хуже каких-то лавочников? Они смогли тебя улес-
тить, а я не могу?
— Мы побратимы и к тому же товарищи по торговому делу.
Ничего больше меж нами нет!
Вельможа пропустил слова юноши мимо ушей, как вежливую
отговорку, и подумал: «Все дело в том, что мы едва познакомились,
а с теми двумя его связывает давняя дружба, которой он не пожер-
твует даже ради меня. Ну что ж, пусть тогда поживет у меня хоть
денька три в кабинете!»
Надо вам знать, что Янь Шифань имел порочную страсть, име-
нуемую «мужским поветрием». В его сети попадали многие кра-
сивые юноши. Одаривал он своим вниманием и служащих ямы-
ней, даже тех, кто уже носил чиновную шапку, если только они
были молоды и хороши собой. Прислуживавшие вельможе в даль-
них покоях удостаивались его высокой милости. В этих делах Янь
Шифань был мастак и потому, едва взглянув на Цюаня, сразу же
оценил его достоинства: кожу белее снега, нежное, лоснящееся
тело, чистоту невинной девушки. Воспылав к юноше страстью, са-
новник решил во что бы то ни стало оставить его у себя. Целых три
дня он разными
ухищрениями доби-
вался расположе-
ния юноши, но, к
его великому удив-
лению, Цюань, не-
смотря на моло-
дость лет, оказался
твердым, словно
кремень или желе-
зо. Как ни уговари-
вал его вельможа,
что только ему ни
сулил, юноша не
сдавался, понимая в
то же время, какие
грозят ему беды.
Наконец, Янь
Древние изображения из яшмы решил отступиться.
210
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

но временно. На четвертый день он велел слугам принести товар,
взятый в лавке, еще раз внимательно его осмотрел и, отобрав не-
сколько наиболее ценных вещей, оставил их у себя, остальные же
за ненадобностью возвратил юноше, а также вручил ему двенад-
цать лянов серебра за причиненное беспокойство, которые Цю-
ань, уходя, отдал слуге, показав тем самым, что ему «стыдно есть
чжоуский хлеб»83. Вернувшись в лавку, юноша рассказал друзь-
ям все, что с ним произошло за это время. От стыда он готов был
лишить себя жизни. Друзья, как могли, старались его утешить, до-
вольные тем, что все кончилось благополучно.
Теперь, если у лавки появлялся паланкин Янь Шифаня, Цю-
ань тотчас же прятался, спасаясь от назойливого вельможи. Когда
же от Яня приходил гонец с приглашением, юноша отказывался,
ссылаясь на недуг или какую-то другую причину. Но приглаше-
ния учащались, и в конце концов стало нелегко отказываться.
Однажды, узнав, что вельможа находится в отъезде, юноша пошел
к нему в усадьбу и записал свой визит в книге гостей.
Янь Шифаня распирало от злости. «Как же так? Именитый
вельможа, близкий двору, и не может добиться своего? Мне не
дерзнет отказать ни одна красавица, даже та, что стоит тысячу
золотых! Никто не посмеет сказать мне «нет»! А тут жалкий про-
столюдин, неприкаянный Лунъян на мое внимание отвечает пре-
небрежением. Это все его друзья-проходимцы, теперь ему не выб-
раться из их сетей. Надо что-то придумать, чем-то его завлечь.
Но ведь такой красавец может обворожить всех моих женщин,
если останется в доме. До серьезного, возможно, и не дойдет, но
они начнут сравнивать меня с ним, и я окажусь старым и безоб-
разным. Нет, надобно сделать так, чтобы была для меня одна
польза и никакого ущерба и чтобы при этом я получил удоволь-
ствие...»
Долго думал вельможа, но так ничего и не придумал. Надобно
вам знать, что в ту пору служил при дворе евнух Ша Юйчэн, оба
Яня ему покровительствовали, осыпали милостями, и все потому,
что он был так же коварен, как и они, и помогал им в разных под-
лых делах. Евнух страдал легочным недугом, а потому на утрен-
ней аудиенции во дворце бывал лишь до часа «сы»84, после чего
отправлялся домой. Занимая пост «придворного чина из внутрен-
них покоев», он, по существу, ничем не отличался от обычных чи-
новников, которые проживали вне двора. Он был родом из семьи
211
ЛИ ЮЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В Б1МБУИ0В0Н ШЛЯПЕ
14'

так называемых «чистых гостей», а потому имел пристрастие ко
всякого рода древностям, занимался разведением цветов и расте-
ний и превосходил в этом самого Янь Шифаня, который хоть и
причислял себя к кругу «чистых гостей», но славу сию снискал
незаслуженно. Как-то раз Янь нанес евнуху визит и, заметив, что
хозяин суетится, перебирая какие-то безделушки, и отдает прика-
зания слугам и мальчикам, решил ему помочь.
— Стоит ли так суетиться? Подобные веши должны приносить
удовольствие, а не беспокойство! — сказал он евнуху.
— Что делать? Эти мальчишки ни на что не способны.
Я охотно принял бы в дом приятного внешностью отрока, знаю-
щего толк в подобных делах. Но где его взять? Быть может, у вас,
ваша светлость, есть такой на примете? Одолжите!
Слова евнуха разбередили рану вельможи. Кажется, наступил
момент расквитаться с этим Цюанем.
— Мои люди, пожалуй, еще менее расторопны, чем ваши. Но
мне известно, что в столице проживает некий юноша, тоже из кру-
га «чистых гостей», который знает толк в этих делах. Он и в музыке
разбирается, и в шахматы играет. Многие сановники не отказались
бы держать его при себе, только он не желает. Но может быть, вам
повезет, достопочтенный Ша! Правда, тут одна сложность... У это-
го отрока, как говорится, «раскрылись каналы чувств», и он скоро
обратит взор свой на дев. Так что надолго удержать его вряд ли
удастся. Для этого есть лишь один способ — сделать с ним то, что
когда-то произошло с вами, досточтимый! Тогда он не станет по-
мышлять о бегстве!
— Что ж, устроить сие проще простого! — промолвил евнух. —
Надо только заманить его сюда. Если он согласится на «очище-
ние», вопрос решится сам собой. Если же заупрямится, придется
опоить его зельем и отсечь лишнюю плоть. Когда он поймет, что
произошло, будет поздно. Придворным евнухом он, возможно, не
пожелает стать, но деваться ему будет некуда.
Обрадованный Янь посоветовал осуществить план как можно
скорее, дабы не помешала какая-нибудь случайность.
— Можете использовать его по своему разумению как угод-
но, — на прощанье заметил вельможа. — Но когда он больше вам
не понадобится, отдайте его мне, никому другому.
— Думаю, вам не придется ждать слишком долго! — восклик-
нул евнух. — Я человек недужный, и жить мне осталось всего
212
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

несколько лет. О наследниках, как вы понимаете, мне мечтать не
приходится, а потому можете вполне рассчитывать на него.
Это совпадало с расчетами Яня. Евнух протянет лет пять, не
больше, и тогда юноша навсегда попадет в руки вельможи. Тако-
ва будет его месть! Янь весело рассмеялся. Оба подняли чарки и
осушили до дна.
На следующий день евнух послал за молодым торговцем гонца.
— В свое время хозяин купил в вашей лавке карликовые рас-
тения, — сказал гонец. — С тех пор деревца не подстригали, они
разрослись и стали густыми. Просим прийти и привести их в по-
рядок. И вот еще что. Для дворцовых людей85 сейчас открыт счет,
по которому они могут приобрести себе благовонные масла и ду-
шистое мыло. Вам покажут список товаров, которые вы должны с
собой привезти.
Цзинь и Лю посоветовали юноше принять приглашение — ев-
нуха бояться нечего. К тому же евнух в близких отношениях с Янем
и сможет помочь, если вельможа, все еще таящий на них злобу,
попытается мстить. Единственное, что тревожило торговцев, —
смогут ли они услужить столь знатному человеку.
Итак, молодой человек вместе с гонцом отправился к евнуху.
При встрече хозяин и гость обменялись церемонными фразами,
после чего юноша поинтересовался, зачем евнух его пригласил.
— Моя просьба привести в порядок растения и отобрать то-
вар для дворца — всего лишь повод. Главное — другое. Я много
о вас слышал, хотел побеседовать и поближе познакомиться, но,
увы, до сих пор не доводилось с вами встречаться. Мне говори-
ли, что вы принадлежите к кругу «чистых гостей» и весьма пре-
успели в разных искусствах, особенно в музыке. Вас называют
самым утонченным человеком в столице. Вот почему я побеспо-
коил вас нынче. Простите мне мою назойливость, но не откажи-
те в советах.
Цюань Жусю охотно откликнулся на столь любезное предло-
жение. К чему излишняя скромность? Заручившись поддержкой
евнуха, он обеспечит себе будущее. Юноша старался быть внима-
тельным к евнуху, в то же время опасаясь, как бы все не испор-
тить каким-нибудь невпопад сказанным словом. Ликуя в душе,
евнух приказал слуге принести лютню, флейту, шэн86, барабан и
деревянные колотушки. Он подвел молодого гостя к столу с уго-
щениями, предложил отведать вина, а затем поиграть на музыкаль-
213
л* юй ила старец лн в ынбуиовой шляпе

Таблица, Отвращающая от блуда
ных инструментах. Юноша выполнил просьбу хозяина, стараясь
вложить в исполнение всю душу.
Слушая музыку, евнух ду-
мал:
«Если этого отрока не оско-
пить, он служить мне, конечно,
не станет. Янь Шифань прав.
Но на мое предложение он, не-
сомненно, ответит отказом, по-
этому сделать все надо тайком».
По знаку евнуха слуга поставил
перед юношей вино, настоян-
ное на зелье. Жусю выпил и че-
рез четверть часа почувствовал
во всем теле слабость. Он отки-
нулся на сиденье, уронив голо-
ву на грудь, и погрузился в сон,
который некогда объял Чэнь
Туаня87.
Ша Юйчэн усмехнулся.
— Ну, а теперь, мальчики, за дело!
Тотчас же из-за искусственной горки появились оскопители.
Они совлекли с юноши одежды, осторожно отсекли плоть и выш-
вырнули ее прочь на съедение псам, затем смазали рану снадобь-
ем, останавливающим кровь, после чего снова надели на юношу
платье, будто ничего не произошло.
Через час Цюань пришел в себя и ощутил боль, только не мог
определить, где болит, поскольку находился под действием дур-
мана, и широко раскрытыми глазами смотрел на евнуха.
— Позднорожденный позволил себе выпить немного лишне-
го, — проговорил он. — Простите великодушно за такую неосмот-
рительность! Надеюсь, я этим вас не обидел, ваша светлость!
— Судя по вашему виду, вы чувствуете себя прескверно. Про-
шу ко мне в кабинет отдохнуть!
— Благодарю вас!
Хозяин приказал слугам проводить гостя в комнату. Едва юно-
ша лег, как сразу же погрузился в сон.
Цюань не помнил, сколько времени проспал, но, когда про-
снулся, сразу же почувствовал в теле какое-то неудобство.
214
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Уважаемый читатель, ты, конечно, поймешь, какие муки при-
шлось пережить юному торговцу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Знатный вельможа никакой выгоды для себя не извлек, да еще
поплатился собственной головой; оскопленный торговец, желая
отплатить за обиду, помышляет об отмщении
Цюань Жусю проспал до полуночи, а когда действие дурмана
прошло, застонал от боли. Рука невольно потянулась к больному
месту. И юноша понял, что произошло. В голове пронеслись со-
бытия прошлогодня. Евнух Ша, в котором он видел своего благо-
детеля, оказался злодеем и самым страшным врагом. За маской
любезности он скрывал свои истинные намерения. Цюань Жусю
разразился рыданиями. Он проплакал до четвертой стражи, до са-
мого рассвета. В час «сы» в комнату вошли два мальчика-евнуха,
которые принесли ему свои поздравления.
— С нынешнего дня вы являетесь служащим дворца, — сказа-
ли они. — Вы теперь никому не подвластны. Никто не дерзнет
докучать вам.
Сердце юноши пронзила острая боль. Теперь он никогда не
сможет жениться. Кончилась его дружба с Цзинем и Лю, а ведь их
троих можно было уподобить свободно парящим фениксам.
В комнату вошел еще один мальчик.
— Досточтимый Ша изволил подняться, и вам следует его при-
ветствовать. Поторопитесь!
— С какой стати я должен его приветствовать? Я здесь всего-
навсего гость!
— С сегодняшнего дня вы у него в услужении, поскольку на-
кануне вам изменили ваше естество, — ответил юный посланец и
вышел. Вслед за ним вышли и остальные.
«Рано или поздно мне все равно придется пойти к нему, — по-
думал юноша. — Главное — отсюда вырваться. Если же я к нему не
пойду, он не выпустит меня из дворца!» Превозмогая боль, Цюань
встал с ложа и, пошатываясь, направился к выходу. Увидев евнуха,
он попытался отвесить поклон, но Ша Юйчэн строго произнес:
— Тебе нельзя кланяться, — выражение его лица было совсем не
таким, как накануне. — Придешь ко мне дней через пять. С сегод-
я.|С ЛИ МЙ ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В 6ИНБУК080Й ШЛЯПЕ

няшнего дня ты будешь ведать моими книгами и всякими древ-
ностями. А ухаживать за деревьями и цветами тебе помогут двое
мальчиков-слуг. Проявишь в службе радение — получишь награ-
ду, не проявишь — сурово накажу, не обессудь! Запомни, ты стал
скопцом и теперь будешь жить у меня, другого пути у тебя нет. Ни-
куда ты не денешься!
При этих словах юноша похолодел.
— Я понимаю, что в моем нынешнем положении мне ничего
не остается, как прислуживать вам, — промолвил он, изогнувшись
в поклоне. — Но прошу вас, отпустите меня ненадолго домой, что-
бы я мог оправиться, рана затянется, и я снова вернусь.
— Даю тебе десять дней! — Евнух кликнул слуг. — Мальчики!
Отведите-ка его к хозяевам лавки «Собрание изысканностей» и
передайте, чтобы хорошенько за ним ухаживали. Скажите, что они
поплатятся своими деньгами, если что-нибудь с ним случится.
Хотя деньги, говоря по правде, мне совсем не нужны.
Прислужники повели юношу к выходу.
Тем временем Цзинь и Лю, проводив друга к евнуху, думали:
«Пусть Жусю во дворце остается подольше — это всем нам пой-
дет на пользу. Он раскроет перед евнухом все свои таланты и зас-
лужит его похвалу. Тогда, как говорится, «большое дерево даст
густую тень».
Радуясь, что их планы осуществятся, торговцы, ничего не по-
дозревая, не беспокоились, что юноша отсутствовал несколько
дней. Когда сановник Янь три дня держал юношу у себя, они глаз
не могли сомкнуть от волнения и на рассвете бежали в конюшню,
брали лошадей и скакали юноше навстречу. Не дожидаясь суме-
рек, они зажигали огни, чтобы встретить друга. Теперь все было
иначе, потому что у евнуха Ша, в отличие от Янь Шифаня, давно
не было снастей для охоты. Но кто мог предположить, что беда
придет с другого конца.
Но вот появился Цюань Жусю в сопровождении дворцовых
посланцев. На его бледном, без единой кровинки лице было скор-
бное выражение. Поначалу он сказал друзьям, что выпил лишне-
го, заночевал во дворце и слуги евнуха помогли ему добраться до
дома. Но потом он не выдержал и, рыдая, поведал им о том, что
сотворили с ним во дворце. Прежней его жизни, полной радос-
тей, пришел конец. Новость повергла обоих друзей в уныние, и
потоки слез омочили их одежды. Дворцовые слуги, потеряв
216
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

терпение, принялись торопить торговцев, требуя, чтобы они под-
писали бумагу о благополучной доставке Цюаня домой. Им пола-
галось отчитаться перед хозяином.
— Если что с ним случится, вы поплатитесь жизнью! — заяви-
ли они.
Перепуганные торговцы отказались подписать бумагу, но, ког-
да слуги евнуха стали тащить юношу обратно во дворец, им при-
шлось поставить свои имена на бумаге, где было написано: «...В
случае промаха или ошибки готовы заплатить собственной жизнью».
Проводив посланцев, Цзинь и Лю, охваченные горем, отпра-
вились на поиски искусного лекаря, который мог бы поставить
больного на ноги. В последующие дни они думали лишь о том, как
спасти несчастного юношу от смерти. Но вот наконец рана затяну-
лась. Охваченные печалью перед скорой разлукой, они завели было
с юношей разговор об их старинной дружбе, как вдруг в лавку вло-
мились дворцовые слуги.
— Срок истек! — заорали
они. — Ему пора на службу.
А заупрямится, возьмем залож-
ников! Их ждет та же участь, что
и его!
Торговцы похолодели от
ужаса и, смахнув слезы, прово-
дили юношу за ворота.
Цюань Жусю снова оказался
в покоях евнуха Ша. Теперь он
ни о чем больше не мог мечтать.
Ему оставалось лишь усердно
служить и ждать, когда судьба
улыбнется ему и он достигнет
желанной цели. Ну, а пока при-
ходилось мириться со своей уча-
стью. Евнух, довольный приле-
жанием юноши, проявлял к нему
отеческое внимание.
Порасспросив кое-кого, юно-
ша вскоре понял, что в его беде
Китайский лубок повинен злодей Янь Шифань, и
у него вспыхнула лютая нена-
217
ЛИ ЮН ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Придворный оркестр (эпоха Хань)
висть к коварному сановнику. Он должен ему отомстить, хотя мо-
жет лишиться жизни, если сановник догадается о его замысле.
И не только он, но и оба его друга. Поэтому Цюань и виду не по-
дал, что все знает. Словно ничего не слышал, как глухонемой. Яню,
когда тот приходил, он старался всячески угодить.
— В былое время я по занятости своей не мог оказать вам долж-
ных знаков внимания. Сейчас совсем другое дело, я здесь живу,
как в родительском доме. Если понадоблюсь вам, пошлите за
мной, и я тотчас приду на день или два, разумеется, с дозволения
моего повелителя.
Янь Шифань с радостью слушал почтительные речи юноши.
Теперь он частенько приглашал Цюаня к себе — то пересадить
бамбук, то подрезать цветы. Евнух охотно его отпускал, и, каза-
лось, все были довольны.
Бывая у Яня, юноша старался подметить каждую мелочь, за-
поминал все, что говорил сановник, если же тот вел крамольные
речи, записывал каждое слово в книжицу — пригодится.
Здоровье евнуха между тем все ухудшалось, болезнь легких
вспыхнула с новой силой. Не прошло и года, как он скончался, а
незадолго до кончины, как и обещал, отправил Цюаня к сановнику.
Притворившись, будто с большой охотой служит новому гос-
подину, лютому своему врагу, юноша, пробыв у Яня год, подроб-
но узнал о делишках самого вельможи и его отца Янь Суна. Юноша
верил, что преступления этих злодеев рано или поздно выплывут
наружу, и он расскажет о том, что известно ему.
Пришло время, и сановник Ян Цзишэн подал доклад трону, в
котором раскрыл «десять преступлений и пять зол», совершенных
Янями. Увы! Государь предал казни честного вельможу. Но дос-
тойные мужи Поднебесной не смирились. Они продолжали пода-
218
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

вать доклады, требовали суда над злодеями. И государю пришлось
принять меры. Он разжаловал Янь Суна в простые чиновники, а
сына его Янь Шифаня и внука Янь Ху отправил на военное посе-
ление в места с тяжелым климатом, втайне надеясь, когда страсти
поутихнут, вернуть опальных вельмож и обласкать. Кто мог поду-
мать, что какой-то мелкий чиновник спутает все его карты! За свои
злодеяния царедворцы, к великой радости всех людей, в конце
концов понесли суровую кару.
Отправляясь в изгнание, Янь Шифань отдал всех, кто был у
него в услужении, в областную и уездную управы, где ими долж-
ны были распорядиться по усмотрению. Способных к службе оп-
ределили на чиновничьи должности, другие вернулись к прежним
хозяевам. Дошла очередь и до Цюань Жусю.
— В свое время я состоял при господине Ша Юйчэне, но был
дворцовым служащим, а не слугой, — сказал молодой человек. —
После кончины досточтимого Ша меня должны были отправить
ко двору, а передали сановнику Яню. Прошу отправить все мои
бумаги трону, дабы я лично все разъяснил государю. Он и решит
мою судьбу! Дело мое скрыть нельзя, ибо в случае проверки могут
возникнуть большие неприятности!
Областные чиновники испугались и передали бумаги Цюаня
начальству, которое тотчас переправило их в столичное ведомство.
Вскоре Цюаню сказали, что он определен во дворец. Оказавшись
в «запретных палатах», юноша скоро заметил, что дворцовые девы
пользуются товарами из лавки «Собрание изысканностей», кото-
рая поставляет во дворец ароматные масла и мыло, а также благо-
вония, которые обычно носят у пояса.
— Они из моего прежнего дома, — сказал он однажды какой-
то придворной даме. — Так, видно, распорядилась судьба, чтобы
владелец и его товар вновь соединились.
— Значит, ты владелец Башни Собрания изысканностей? —
воскликнула дама. — Почему же ты не женился, не продлил свой
род? Такой красавец и дал себя оскопить!
— На то есть причина, но о ней я пока умолчу, ибо если мои
слова вылетят из «запретных палат» и достигнут слуха злодеев, мне
никогда не удастся осуществить месть! Поведаю я обо всем толь-
ко государю.
От одной девы к другой пополз слух, который в конце концов
дошел до ушей государя Шицзуна.
под ЛИ »" ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

— Оказывается, новый евнух был когда-то торговцем.
— Его погубил какой-то злодей, обладавший неограниченной
властью!
— Юноша сказал, что лишь вам, ваше величество, поведает о
своих бедах, больше никому. Десять тысяч лет вам здравия, госу-
дарь!
Шицзун призвал юношу к себе и с пристрастием допросил.
Цюань Жусю во всех подробностях рассказал свою печальную ис-
торию, не прибавив и не убавив ни единого слова. Государя охва-
тил гнев.
— Мы и раньше слышали, что этот Янь, употребляя власть
свою во зло, измывается над людьми, но не верили слухам, ибо они
казались неправдоподобными, — промолвил Сын Неба. — Теперь
нам ясно, что сей Янь не человек, а лютый зверь, и все, что о нем
рассказывали, — сущая правда! Ты долго жил у него и многое дол-
жен знать. Скажи, какой вред принес он трону, что содеял, дабы
ослабить мощь страны?
— Ваши вопросы, ваше величество, — истинное счастье для
меня, простолюдина! — воскликнул Жусю. — В них я вижу боже-
ственное проявление воли предков и знак Алтаря нашей отчизны!
Злодей совершил мерзостей столько, сколько волос на голове, а
может, и больше. Заботясь об интересах двора, я, ваш раб, внима-
тельно за ним следил. Всех его злодеяний упомнить невозможно,
но три-четыре из многих десятков постараюсь назвать. У меня есть
книжица, куда я записывал все, что довелось видеть или слышать.
Я не дерзнул бы представить ее на суд вашего величества, не будь
в ней каждое слово истинной правдой! Обман государя — величай-
шее преступление!
Шицзун поднялся с трона и взял книжицу в руки.
— Наш добрый Ян Цзишэн, ты явился тогда пред наши очи,
словно вновь рожденный Би Гань или Цзи-цзы88, — государь
хлопнул рукой по столу. Голос его был подобен грому. — Все, что
ты докладывал нам, оказалось правдой — каждое слово! О, Оди-
нокий89, как мог ты по собственному недомыслию погубить вер-
ного друга?! Ты недостоин ничего, кроме злых насмешек и по-
рицаний на тысячу лет, как государь, который привел страну к
гибели! А мы еще хотели вернуть злодея ко двору, когда страсти
немного поутихнут! Всем хорошо известно, что после грома не-
пременно прольется дождь и выпадет роса. Ссылкой ему не ис-
220
ННИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

купить всех своих злодеяний. А потому мы вернем его ко двору и
казним. Только этим можно умерить гнев простых людей и ус-
покоить их честные сердца. Каждый день его жизни, даже в тех
далеких и зловредных местах, несет угрозу нашему трону. Кто
знает, быть может, он стакнулся с южными варварами и замыш-
ляет мятеж против двора!
Так сказал император Шицзун, хотя его по-прежнему одоле-
вали сомнения. И все же злодей принял жестокую смерть. Нашлось
при дворе немало людей, которые «подлили масла в огонь». Чест-
ные чиновники составили бумагу на имя государя, в которой на-
писали: «В наши земли вторгаются восточные разбойники —
варвары во90, с коими Янь Шифань вошел в преступный сговор,
ибо был в свое время ими подкуплен. Сие преступление соверша-
ется не первый день, о чем известно при дворе и за его пределами.
Но никто не дерзнул об этом сказать, ибо сила злодея, подобно
смрадному пламени, доходила до самых небес. Когда он был со-
слан, отовсюду стали приходить люди с жалобами, и было их так
много, что они, как говорится, наступали друг другу на пятки. По-
чтительно просим вас, государь, изничтожить злое семя по всей
строгости закона!»
Доклад верных мужей укрепил волю владыки. Он приказал
немедля доставить злодея в столицу и свершить над ним казнь.
Цюань Жусю поспешил к месту казни, дабы бросить в лицо
злодею горькие обвинения.
После казни Янь Шифаня Цюаню удалось раздобыть его че-
реп, и он сделал из него сосуд для мочи. В минуты довольства, а у
него их было немало, юноша часто плевал на череп и многократ-
но им пользовался по назначению. В назидание власть предержа-
щим, дабы они не следовали путем Янь Шифаня, юноша сочинил
стих на древний манер, где короткие строки чередовались с длин-
ными. Послушайте его.
Ты нижнюю плоть у меня отрезал,
А я главу у тебя отсек, —
Так верхнее поменялось с нижним,
И я расквитаться смог.
Решил ты со мной поиграться жестоко,
Теперь же в твою пасть плюю, —
Так грязное поменялось с чистым.
„».. ЛИ ЮЯ МЛН СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

Так месть продлеваю свою.
Не раз после казни твоей вспоминал я
О зле, причинённом тобой,
Но ты в гнильё и смрад превратился,
А я доволен судьбой.
Предостеречь теперь я хотел бы
Всех, кто живет на земле:
Нет преступленья без возмездья,
Забудьте о лжи и зле!
Скажу тому, кто злое задумал:
Дурные мысли отринь —
Получишь за восемь лянов коварства
Отмщенья полный цзинь/
v , ^ *,*;*
Xt. ■ ••■■:... ■■'■-■■■-
:/7k
~j*ssrscs
222
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

КОММЕНТАРИИ
к трен повестям Ли Юя
стр. 134-222
: Южный ветер — по-китайски «юж-
ный ветер» звучит так же, как «мужс-
кое поветрие» («наньфэн»), то есть
мужеложество.
2 Возраст в Китае исчислялся не с
момента рождения, а со времени
зачатия.
' Минь— сокращенное название юж-
ной провинции Фуцзянь.
4 Шесть Единств — имеются в виду
Небо, Земля, четыре стороны света,
образующие единство вселенной.
5 Вольные истории — смотри выше
комментарий.
6 Оборванные строфы — форма тради-
ционного китайского стиха. Имеется
в виду четверостишие, составляющее
часть полного стихотворения из вось-
ми строк.
'Династийная история —официальная
история, которая писалась придвор-
ными историками-летописцами.
8 Три правила... — основные мораль-
но-этические догмы, определявшие
взаимоотношения в обществе: на-
пример, государя и подданного, мужа
и жены и т. д.
9 Годы Цзяцзин, (1522-1566)— годы
правления минского Шицзуна.
"' Лунъян — имя красавца фаворита,
жившего во времена династии Вэй.
Это имя стало нарицательным и обо-
значало юношу для утех, наложи и ка.
" Мужчина, достигший совершенноле-
тия, изменял свою прическу и голов-
ной убор.
12 «Постигать учение возле окна» — об-
раз ученого мужа, готовящегося сда-
вать экзамены.
13 Сучжоу — крупный торговый и куль-
турный центр в районе Янцзы; Тиг-
ровый Холм находился в пригороде
Сучжоу. Это место увеселений и гу-
ляний.
14 Мао Суй жил в эпоху Чжаньго (Борю-
щихся Царств) при дворе известного
сановника Цин Юаня, убедив того в
своих особых талантах.
13 В китайском тексте эпитет «фэнь»
означает «розовый», «пунцовый»,
«алый», «припудренный».
16 Рюкю (Люцю) — южный архипелаг,
где в Средние века находилось вас-
сальное от Китая государство.
17 Четыре принадлежности кабине-
та — образ необходимых принадлеж-
ностей ученого мужа, литератора:
тушь, кисть для письма, тушечница
(камень для растирания туши), бу-
мага.
" Траур в Китае в зависимости от сте-
пени родства длился разное время.
223
л* юа ала CTtPEU ли в мнбуноюЯ шляпе

Например, траур по близким род-
ственникам (отец, мать) продолжал-
ся до трех лет. В течение этого срока
человек, соблюдавший его, должен
был приносить жертвы, носить гру-
бую одежду, блюсти пост и т. д.
19 Три Первейших — три почетных ти-
тула (или степени), которые присва-
ивались трем лучшим из сдавших
дворцовые экзамены на степень
цзиньши.
20 «Олень убит...» — известное изрече-
ние или афоризм, смысл которого в
том, что во время состязания порой
трудно определить победителя, кото-
рому должна достаться награда.
31 Позднорожденный — так себя назы-
вал человек младший по возрасту,
выражая тем самым почтение к стар-
шему.
22 Застольный приказ — вид застольной
игры, когда участники трапезы полу-
чали задание прочитать стих, спеть
песню, сложить остроумное изрече-
ние и т. д. Проигравший был обязан
выпить чарку вина.
23 «Тройное чаепитие и шесть церемо-
ний» — название сложного ритуала,
который необходимо было осуще-
ствить при церемонии обручения.
24 Чжуанъюань — первое и высшее зва-
ние человека, сдавшего дворцовые
экзамены.
25 «Однооконцы» — ученые мужи, гото-
вящиеся сдавать экзамены на ученую
степень.
26 Творец Всех Вещей — верховное бо-
жество, создатель всего сущего, то
есть Небо.
27 Имеется в виду Су Жолань — жена
вельможи Доу, который, уехав сда-
вать экзамены, забыл свою жену. Су
Жолань послала неверному супругу
полотнище со стихом-палиндромом,
в котором она укоряла мужа за изме-
ну супружескому долгу.
28 Чжао и Цинь — древние царства, меж-
ду которыми возник конфликт из-за
редкостной красоты яшмы. Благода-
ря мудрому чжаоскому сановнику
Линю, который разгадал коварные
планы властителей Цинь, яшма вер-
нулась к законным хозяевам.
29 Жанр цы в китайской поэзии был не-
посредственно связан с музыкой.
Стих и музыка (ритм и мелодия) оп-
ределялись особыми клише.
30 Весеннее ложе —ложе, предназначен-
ное для любовных ласк.
11 Три цуня — условное название спеле-
нутой женской ножки, которая ина-
че называлась «Золотым лотосом».
32 Дань — женское амплуа в традицион-
ном китайском театре.
33 «Лан» означает мужчину, юношу, а
«нян» — женщину, девицу. «Нян»
также означает «мать».
34 Табличка-пайцзы. В старом Китае
начальник уезда (он же судья), чтобы
вызвать кого-то в ямынь, отправлял
стражника-гонца с деревянной таб-
лицей, на которой был начертан при-
каз об аресте.
35 Наказательная бирка — деревянная
таблица-плашка, на которой обозна-
чалась мера наказания.
36 Батоги различались по весу бамбуко-
вой палки, из которой они были сде-
ланы. Здесь герой подвергается нака-
занию самыми тяжелыми батогами.
37 «Сменяется циновка», то есть когда
происходит смерть человека.
3* Девять истоков (источников) или
Желтые истоки — образ Темного
Мира.
39 День Двух Семерок — сорок девятый
день после смерти человека. В этот
224
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

день в семье совершался торжествен-
ный молебен.
40 Л у Цзи жил в эпоху Трех Царств
(III в.). Он прославился как исклю-
чительно достойный и почтительный
к родителям сын. Еше в детстве ему
подарили апельсин, который он тут
же отнес своей матушке.
41 Сяньшэн — (буквально «ранее рож-
денный») почтительное обращение к
учителю или старшему по возрасту
человеку.
42 Цзиньши — высшая ученая степень в
старом Китае, которую получали пос-
ле сдачи экзамена в столице в присут-
ствии государя.
43 Темное платье обычно носили слуги,
младшие чины в ямыне.
44 Перед государственными экзаменами
на ученую степень, должность соис-
катель должен был представить под-
робные сведения о своем происхож-
дении и семье. Сокрытие таких све-
дений могло грозить суровым
наказанием.
45 Цзюйжэнь — вторая ученая степень в
Китае, которая присваивалась после
сдачи экзаменов в провинции (обла-
сти) и утверждения результатов в сто-
лице.
46 «Возрастной реестр» — имеются в
виду сведения экзаменующегося о
себе и своей семье.
47 Матери или супруге заслуженного че-
ловека за его достойное поведение
часто присваивался почетный титул,
который очень ценился в обществе.
48ЛюЛин — житель царства (династии)
Цзинь, отличавшийся своим жизне-
любием. Образ любителя поесть и
выпить. Ду Кан — легендарный со-
здатель вина из гаоляна.
49 Си Ши и Ван Цян (Ван Чжаоцзюнь),
см. комментарий выше.
50 Здесь имеются в виду богачи древно-
сти Фань Ли и И Дунь.
51 Мэн Бэнь — известный воин-храб-
рец, живший в эпоху Чжаныо. Со-
гласно легендам, он не боялся ни тиг-
ров, ни драконов. У Хо такой же, как
Мэн герой-храбрец, служивший пра-
вителю царства Цинь.
52 Бумажные лошадки, как и изображе-
ния Трех священных животных, пре-
давались сожжению при совершении
траурного обряда.
53 Туди — дух Земли или бог местности.
54 Почетный титул (в данном случае —
«гун») часто украшался громкими
эпитетами: Суровый, Воинственный
и т.д.
55 Шаобао — название должности при
дворе (дядька-наставник наследника
престола). Юй Чжун — сановник
царства Вэй, прославившийся своим
верным служением государю, чем
подтвердил свое имя «чжун», что оз-
начает «верность».
56 Слово «цзу» — «солдат» — звучит так
же, как «смерть».
57 В китайских шахматах (сянци) фигу-
ра солдата приобретает особую силу
при переходе через «реку», разделя-
ющую поля противников. Он двига-
ется не только вперед, но вправо и
влево.
58 Ваньли — эра правления Минского
государя Шэньцзуна (1573—1620).
59 «Ваны» по-китайски означает десять
тысяч, то есть герой имел состояние
в пять тысяч лянов серебром.
60 Киновари в китайской алхимии при-
писывались волшебные свойства
эликсира бессмертия.
61 Китайское слово «тунфан» означает
«вместе живущая в доме», то есть на-
ложница, младшая жена.
225
ЛИ Пи ИЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ
15 Книга

62 Бодхисаттва Чжуньти — божество
буддийского пантеона.
61 Цзиньган — имя бодхисаттвы, охра-
нителя буддийского Закона. Слово
«цзиньган» по-китайски означает «ал-
маз», и одна из священных книг буд-
дизма называется «Алмазная сутра».
64 Ань-лань — здесь и далее это слова
заклятия, которые не имеют особого
смысла.
65 Сон Нанькэ — короткий сон, во вре-
мя которого с человеком происходят
разные превращения.
66 Амитофо — китайское название буд-
ды Амитабы. Это слово-возглас про-
износилось как заклинание типа «О,
Боже!»
67 Воды рек Цзин и Вэй имели разный
цвет, поэтому смешать их было не-
возможно. В переносном смысле они
означают какие-то непохожие или
даже противоположные явления.
68 Молебен Вод и Суши — торжествен-
ное богослужение буддийских мона-
хов, которое совершалось в связи с
траурными обрядами.
69 Хуньтунь — популярное китайское
кушанье, напоминающее пельмень.
70 Цзянси и Хугуан — названия китайс-
ких провинций, причем в древности
в Хугуан входили нынешние провин-
ции Хубэй и Хунань.
71 Лошадиная бадья — в просторечии
это сосуд для нечистот.
72 Уезд Хэянсянь— местность в север-
ной провинции Хэнань, известная
еще в древности (в эпоху Вёсен и Осе-
ней).
73 Тигровый Холм (Хуцю) — местность
в пригороде города Сучжоу, место
увеселений и торговли.
74 «Чистые гости» — нахлебники в бога-
тых домах. Нередко они играли роль
советников при крупных чиновни-
ках, застольных друзей.
"ХэЛан(илиХэЯнь) — красавец эпо-
хи Трех Царств. В исторических со-
чинениях особо отмечалась белизна
его лица. Шэнь Юэ — литератор и
ученый-филолог, живший в Vb. Сла-
вился не только эрудицией, но и
красотой. Эпохи Цинь — Хань — ди-
настия Цинь существовала в III в. до
н. э. (221 — 207), ее сменила династия
Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.).
76 Здесь эротический намек на гомосек-
суальную связь героев.
77 Янь Сун, Янь Шифань — отец и сын,
видные царедворцы (XVI в.), снис-
кавшие дурную славу интригами, ли-
хоимством и распутной жизнью.
78 Лотосовые переулки — имеются в
виду веселые кварталы.
79 Городские колодцы — кварталы, где
жили простые горожане.
м Киноварь и ртуть — в китайской ал-
химии киноварь и ртуть играли осо-
бую роль, им приписывалась чудо-
действенная способность изменять
природу вещества, превращать не-
благородный металл в золото и при-
обретать свойства эликсира бес-
смертия.
81 Мать-серебро — алхимический тер-
мин, означающий «изначальный суб-
страт», способствующий получению
благородных металлов.
82 Бумажный пакет — денежное подно-
шение в бумажном конверте.
81 «Стыдно есть чжоуский хлеб» — име-
ется в виду история добродетельного
мужа древности Бо И и его брата, ко-
торые отказались от службы при дво-
ре Чжоу и удалились в горы, чтобы
нести траур по отцу.
84 Час «сы» — то есть с девяти до один-
надцати часов утра.
226
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

85 Дворцовые люди — подразумеваются
прежде всего дамы — государевы на-
ложницы и жены.
86 Шэн — духовой инструмент, состоя-
щий из нескольких трубок-дудок
(обычно их семнадцать).
87 Чэнь Туань— отшельник эпохи Сун.
Согласно легенде, как-то в горах Хуа-
шань он проспал сто дней кряду. Из-
вестен также под названием «Отшель-
ник невидимый и неслышимый».
88 Би Гань, Цзи-цзы — вельможа древ-
ней эпохи Шан, дядя деспота Чжоу-
вана. Неоднократно обличал злодея-
ния сиятельного родственника, за что
был казнен. Цзи-цзы был также дя-
дей государя, но по другой линии.
Имел обыкновение критиковать дей-
ствия правителя, за что был брошен
в темницу.
*' Одинокий — так обращался импера-
тор сам к себе.
90 Варвары во — так именовали жите-
лей японских островов. В XVI —
XVII вв. они часто нападали на
приморские провинции Китая.
Куртизанки. Минский художник Тан Инь
15*

/' ft
л,-\ \\ ■ ,-sib
ЛиЮй
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯН,
ИЛИ ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛОТИ
(фрагменты из романа)
реда грехов достигает предела, и в двух
ароматных залах видят страшный лик;
ученье в прозрении обнаруживает силу,
а помыслы о красоте и страсти вдруг
оборачиваются пустотой (глава девят-
надцатая).
Перед отъездом Вэйян простился с
Соперником Куньлуня и попросил его
следить за домом.
— Дело это непростое! — прогово-
рил Куньлунь. — Сдочерьми, разумеет-
ся, хлопот не будет; что до твоей жены,
тут дело потяжельше! Я, твой недостой-
ный брат, готов заняться твоими де-
нежными делами, однако сторожить
жену — не стану! Избавь от этого занятия!
— Я и прошу тебя взять в свои руки лишь денежный вопрос,
а вовсе не заботы о жене!.. Ты знаешь сам, что она ведь не мо-
лодка, которая только-только вышла замуж, но женщина, видав-
шая виды. Из всех мужчин, с которыми она имела дело, ее покуда
устраивал один Цюань Простак. Но она и его в конце концов
отвергла за неспособность и поклялась, что со мною будет всю
228
ЛИ ЮЙ «ЛИ СТАРЕЦ ЛИ В БАМБУКОВОЙ ШЛЯПЕ

жизнь. Я полагаю, среди всех мужчин на белом свете не найдешь
никого, кроме меня, ей под пару. Так что, брат, с ней забот ты
знать не будешь!
— Может, оно и так... — вымолвил Куньлунь. — Что ж, если
ты, мой мудрый брат, мне доверяешь, я согласен!
Простившись с приятелем, Полуночник написал тайное посла-
ние тетушке Чэнь, Сянъюнь, обеим сестрам: Жемчужине и Яшме.
В нем он писал, что на некоторое время должен их покинуть, так
как возвращается на родину. Сам же отправился к Яньфан, с ко-
торой провел несколько ночей в радостных утехах, и лишь после
этого покинул дом. Через несколько дней он был в родных мес-
тах. И вот знакомые ворота. Он принялся стучать. Стучал пол-
дня, но никто не открывал. «Как всегда, родитель строго охраняет
дом — сторожит как надо! — с удовлетворением подумал Полуноч-
ник. — Сюда не заберется ни один чужак! Можно было бы домой
не приезжать, а побыть на стороне еще несколько месяцев!» Он
снова заколотил в дверь. День уже клонился к вечеру. И тут ему
показалось, что через щелку на него кто-то смотрит.
— Почтенный тесть, откройте! — вскричал Вэйян. Он понял,
что за воротами стоит отец жены. — Я ваш зять, домой вернулся!
Ученый муж, узнав знакомый голос и увидев зятя, поспешно
распахнул ворота. Вэйян прошел в гостиную и поклонился, тесть
ответил ему поклоном. Зять справился о здоровье старика, спро-
сил о жене — здорова ли, довольна ли своей жизнью?
Праведник отец лишь тяжело вздохнул.
— Я хоть и стар годами, но покуда держусь, как будто бы здо-
ров, — ответил тесть. — А вот с дочкой беда случилась. С тех пор,
как ты, мой мудрый зять, покинул нас, она занемогла: не спала,
не ела ничего. Одолели ее печаль и скорбь. Года не прошло, как
она скончалась! — старик заплакал.
— Не может быть! — вскричал Вэйян. В его глазах блеснули
слезы. — Так неожиданно?!
Наплакавшись, он поинтересовался о прахе: захоронили его
иль гроб стоит в особом помещенье.
— Колода в холодной комнате. Я ждал твоего приезда, чтобы
захоронить.
Полуночник поспешил в комнату, куда поместили гроб. Воз-
дух огласил его горький плач.
Читатель, ты, конечно же, спросишь, откуда взялся гроб?..
ллл ПРИДВОРНЫЕ СКОПЦЫ В ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЕ КИТАЯ

Башня-пагода «Осиянного счастья» (династия Сун)
230
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Бегство дочери вместе со слугой повергло старого сюцая в па-
нику и скорбь. Если кто об этом узнает, его поднимут на смех. Но
еще страшней другое — он до смерти боялся зятя, который по воз-
вращении привлечет его к суду. Вдруг в голову пришла прекрас-
ная идея: надо купить гроб, заколотить его гвоздями и поставить в
дальний угол, а соседям сказать, что дочь, мол, заболела и умерла.
Так он заткнет всем рот, закроет и глаза, и уши, словом, всех об-
манет. И верно, при встрече с зятем ему удалось избежать лишних
расспросов. Видно, у Вэйяна не зародилось ни малейшего подо-
зрения. Зять знал, что тесть не способен ни на ложь, ни даже на
мелкое лукавство. Вэйян клял себя, что не вернулся раньше, про-
медлил и вот дождался: жена от горя умерла.
Он позвал несколько святых людей — монахов, велел им три
дня и три ночи нести заупокойное служение — отправить душу в
мир иной, дабы там она обрела новую жизнь и чтобы в Темном
Царстве не затаила зла на мужа за слабую его любовь и любодея-
ния с чужими женами. И чтобы не преследовала его своей злобой
и ревностью! Но вот, наконец, закончились все заупокойные мо-
лебны, и Полуночник, сказав тестю, что ему надобно возвращаться
в город на учебу, простился и уехал. А в голове одно: поскорее вос-
становить силы, которые порядочно иссякли. Через несколько дней
он был в столице. Едва нашел постой и сложил пожитки, как тут
же отправился на поиски певички. Узнал, где она живет, и тотчас
пошел с визитом. Но оказалось, что Юйсян ушла из дома. Ее заб-
рал к себе какой-то крупный вельможа. Вот уже несколько дней она
живет в его поместье, и тот ни на шаг не отпускает ее от себя. Все
это он услышал от хозяйки заведенья — Небожительницы Гу. Вэйя-
ну пришлось не солоно хлебавши вернуться на постоялый двор.
Прошло еще два дня. Полуночник вновь отправился в заведенье.
— Дочка прислала мне записку,— сказала Гу.— Говорит, что
нынче вечером непременно придет домой!
Полуночник вытащил из кошеля тридцать лянов — за любов-
ное свиданье и на разные мелкие расходы, а также на подарки. Он
попросил хозяйку, когда певичка возвратится, передать ей эти
подарки.
— Время сейчас раннее,— сказала Гу, забирая деньги. — Если
есть у вас, сударь, какие-то дела, займитесь ими. Возвращайтесь
к нам попозже. А если вы от дел свободны, то можете и здесь
остаться!
231
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯН, ИЛИ ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛОТИ

— Дел у меня особых нет. Я пришел специально — из-за ва-
шей дочки.
— Если так, обождите в ее комнате, отдохните, полистайте
книжки. Когда она вернется, вы с ней встретитесь... — Хозяйка
провела его в комнату Юйсян и позвала одну из молодых певи-
чек. Велела ей всячески ухаживать за гостем, попотчевать чайком.
— Извините, но я не могу оставаться с вами, у меня еще дела, —
сказала Небожительница Гу и покинула комнату.
«Мне надобно набраться сил, приготовиться к ночному бою! —
подумал Полуночник. — Пожалуй, отдохну!» Он лег и проспал до
сумерек. Проснувшись, принялся листать какую-то книжонку.
И вдруг почувствовал на себе посторонний взгляд. Из-за окна, за-
дернутого шелковой занавеской, на него смотрела женщина, как
ему показалось, — очень красивая. Но красавица отпрянула назад,
словно чего-то испугалась, и мгновенно исчезла.
Лубочная картинка
— Кто подглядывал за мной? — спросил Вэйян у певички, что
сидела рядом с ним.
Юйсян, конечно же, узнала мужа и пришла от этого в страш-
ное волнение. Она решила, что Вэйян пришел за ней, и броси-
лась к хозяйке за советом, что ей делать. Едва раскрыла рот, желая
232
КНИГА ДВОРЦОВЫЙ ИНТРИГ

объясниться, глядь, а Вэйян уж тут как тут: он следовал за нею по
пятам.
— Не могу его принять! Он не должен меня видеть! — успела
лишь крикнуть она хозяйке, вбежав в ее комнату и плотно затво-
рив дверь.
Небожительница Гу ничего не поняла. Решив, что новый гость
пришелся дочке не по вкусу, она не стала ее тревожить, а Полу-
ночнику сказала:
— Я получила от дочки новое письмо, в котором она пишет,
что нынче она прийти не сможет — тот человек ее не отпускает.
Не знаю, что и делать?
— Ты лжешь! — вскричал Вэйян. — Она вернулась! Может, ты
решила, что я поскупился и мало дал на подарки?
— Клянусь, она не возвращалась! — воскликнула хозяй-
ка. — И ничего другого я вам сказать не могу!
— Вздор! Я знаю, что это именно она разглядывала меня через
окошко... и вдруг куда-то убежала. Зачем обидела меня? Могла бы
во время нашей беседы открыто сказать, что не желает меня видеть.
Я поклонился б ей и — честь имею! К чему так грубо поступать?
Небожительница Гу стояла на своем.
— А кто та женщина, что скрылась в этой комнате? Вот я сам
сейчас пойду туда и проверю! Если не найду того, кого ищу, не-
медленно уйду из дома, а свои деньги оставлю здесь — их не по-
требую обратно! Согласна?
Гость говорил решительно и весьма резонно. Если он побежит
искать, получится конфуз. Хозяйка Гу сказала:
— Не скрою, господин сянгун, то была действительно она.
Обыскивать комнаты не надо! Она вернулась, но ей потребуется
день-другой покоя, поскольку несколько ночей подряд она тру-
дилась. Замечу, что тот человек весьма дурной. Я клянусь, что
через некоторое время она вас непременно примет. Но если вы
настаиваете, я могу позвать ее сейчас.
— Я и сам могу ей объяснить, чтобы у нее не оставалось ника-
ких сомнений. У меня были самые лучшие намерения!
Вместе с хозяйкой они подошли к дверям.
— Дитя мое! Выйди на минутку к нам! — крикнула Небожи-
тельница Гу. — Тебя желает видеть господин сянгун.
А случилось вот что. Юйсян решила, что дело плохо — муж не-
пременно потащит в суд, а там ее начнут пытать и мучить. Лучше
233
полуночник вэйян, или подстилка на плота

смерть! И умереть она должна до того,
как муж ее увидит. Она не переживет
позора! Женщина развязала пояс, что
стягивал ее одежды, привязала его ко-
нец к балке под потолком и накинула
петлю на шею.
Дверь не открывалась, и Вэйяну
пришлось приложить силу. Наконец,
дверь распахнулась. И что же они ви-
дят — женщину в петле! Вэйян толком
даже не успел рассмотреть певичку.
«Дела плохи! Надо поскорей бежать от-
сюда!» — мелькнула мысль. Он попя-
тился к выходу. Но на его пути возник-
ла Небожительница Гу.
— Нет, сударь, стойте! Вам бежать
никак не можно! Меж нами раньше
как будто не было ни злобы, ни обид,
так почему ж моя дочка удавилась?
Ясно, это вы довели ее до смерти! Ах,
как я жалела ее, бедняжку, как люби-
ла красавицу мою! Придется вам дер-
жать ответ!
Вкруг них уже столпились люди —
гости заведенья. Среди них все больше отпрыски из богатых и
знатных семей. Они часто бывали у Юйсян и раньше. Так полу-
чилось, что нынче, не видя ее уже несколько дней, они вдруг
заявились к ней враз. Узнав, что Юйсян вернулась, все хотели
засвидетельствовать свое почтение. И вдруг такая беда: какой-то
негодяй довел ее до смерти. Гости кипели от ярости. Как гово-
рится, «гнев был такой, что волосы подняли шапку». Кликнув
слуг, они схватили палки и бросились на Вэйяна, повалили его
наземь и принялись нещадно колотить. Избили так, что на теле
несчастного не осталось и цуня живого места: кругом кровопод-
теки и синяки. По счастью, во время избиения он не получил
смертельной раны. Затем они связали его цепью, бросили на пол
возле тела певички и стали дожидаться прихода старейшин. Вы-
борные рода после осмотра места преступления немедля доложи-
ли властям.
«Бамбук на ветру» (картина
Цинского художника
Чжэн Баньяцяо)
234
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Как мы уже сказали, когда Вэйян пятился к выходу, он так и
не успел рассмотреть несчастную певичку. Сейчас, избитый, он
оказался рядом с покойницей и взглянул на нее внимательно.
О ужас! Какое сходство с женой! Вылитая она! Он хорошенько при-
смотрелся. Чем больше он ее разглядывал, тем больше поражался
сходству. Невольно в душу закралось подозрение. «Может быть,
жена бежала из дома вместе с чужим мужчиной, а тесть из опасе-
ния, что тайна раскроется, сказал, что она скончалась. И тогда он
устроил это представление с гробом, чтобы меня обмануть. Очень
может быть! И потом, это странное поведение певички. Если бы
она не совершила ничего дурного, то почему, едва меня увидев,
тотчас попыталась скрыться? А потом, поняв, что прятаться боль-
ше невозможно, покончила с собой!» Все эти мысли кружились в
голове, рождая новые и новые сомнения. «У моей жены, помнит-
ся, был на голове шрам от ожога, на том месте волосы не росли, —
вспомнил он. — Взгляну, что у певички?» Прекрасные волосы жен-
щины были цвета воронова крыла. Он раздвинул их легонько и
тотчас обнаружил, что искал, — рубец шириной в палец. Все со-
мнения мигом исчезли. Она! В этот момент в комнату ворвались
выборные старейшины, которые, не медля ни мгновенья, учини-
ли ему допрос.
— Певичка — моя жена! — промолвил Вэйян. — По всей ви-
димости, ее украл какой-то прохвост, а потом продал в заведенье
Гу. Понятно, ничего об этом я не знал. Сюда же пришел по своей
охоте, немного поразвлечься. Моя жена, чтобы со мною не встре-
титься, покончила с собой — как видно, чувствовала свою вину.
Когда вы заперли меня здесь, я успел внимательно ее рассмотреть
и сразу все понял. Прошу вас, господа, отведите меня к судье, я
расскажу ему о своей беде и обидах! Я хочу, чтобы правда побыст-
рее выплыла наружу!
Выборные учинили допрос Небожительнице Гу: кто продал
женщину в заведенье. Хозяйка толком ничего не знала про Цюа-
ня. Она пыталась что-то объяснить, лишь бы от нее отстали, а по-
том сказала:
— При ней была еще служанка, их я купила вместе!
— Покойники молчат! — разумно заметил кто-то. — Значит,
надо допросить служанку!
Хозяйка вышла позвать Жуй. Искала долго, но так и не нашла.
— Наверное, удрала! — сказала Гу, вернувшись в комнату.
235
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯН, ИЛИ ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛОТИ

На самом деле служанка никуда не убегала. Она схоронилась
под хозяйкиной кроватью. В конце концов ее нашли. Как оказа-
лось, Жуй, увидев Вэйяна, страшно растерялась, как и ее хозяйка.
В ужасе бросилась она вслед за Юйсян в комнату Небожитель-
ницы Гу. Когда же госпожа наложила на себя руки, служанка по-
няла, что ей грозит беда, и забилась под кровать, откуда ее и
извлекли.
— Ты знаешь этого человека? — спросили служанку, указав на
Вэйяна. — Отвечай!
Жуй поначалу не признавала хозяина, однако бледность ее
лица и бессвязный лепет — все говорило за себя.
Стало ясно: за странным делом что-то скрывается. Допрос по-
шел строже. Служанку припугнули, и та, не выдержав допроса,
рассказала все, как было. Как Юйсян вступила в связь с мужчи-
ной, от него ждала ребенка. Испугавшись родительского гнева,
который для нее мог кончиться позором и смертью, она решила
бежать из дома вместе с полюбовником. А ее, Жуй, взяла с собой.
Тот коварный человек вскоре продал хозяйку вместе с нею в это
заведенье.
Услышав такой рассказ, выборные решили, что властям луч-
ше обо всем этом не говорить, и посоветовали решить дело полю-
бовно. Муж, что довел свою жену до смерти, сделал это вроде не
преднамеренно. Другая сторона, то бишь хозяйка Гу, купила обе-
их женщин по-честному, значит, Небожительница не совершила
ни обмана, ни злодейства. Но как быть со служанкой? Ее судьбу
пускай решает сам хозяин. Захочет взять ее обратно — значит, так
тому и быть. Но в этом случае должен выкупить ее из заведенья.
Если же он от нее отказывается, тогда служанка останется в заве-
денье Гу.
Вэйян после всего, что довелось ему пережить, походил на мер-
твеца. «К чему жить дальше? Лучше умереть!» — подумал он. Ясно,
что теперь служанка была ему совершенно не нужна.
— Достопочтенные! — сказал он выборным старейшинам. —
Говоря по правде, я должен был бы обратиться в суд и просить о
расследовании дела. Только так я смог бы погасить свою обиду.
Но вот беда: сразу же пойдет нехорошая молва, возникнут сплет-
ни, которые, конечно, замарают мое имя. А потому, почтенные, я
согласен с тем, что вы сказали, — то есть кончить дело миром. Пе-
реживу нутром свои обиды. Что до служанки, то она уже успела
236
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

пожить в веселом заведенье, а потому брать ее домой нет никако-
го смысла. Пускай уж остается здесь!
Слова Вэйяна успокоили хозяйку Гу — значит, беда ей боль-
ше не грозит. Гу согласилась с этим предложением. Она открыла
шкатулку, в которой хранились деньги, и вынула серебро, что на-
медни ей передал Полуночник. Словом, вернула ему деньги. Итак,
Вэйян, наконец, получил свободу. Но прежде чем уйти, ему при-
шлось выслушать немало укоров и даже оскорблений. «Ублюдок,
черепаха, рогоносец!» — кричали гости мамаши Гу.
Полуночник вернулся в гостиницу. Раны, которые он получил
во время потасовки, причиняли нестерпимую боль. Он плакал и
стенал, а в голове его вертелась мысль, которая не давала ему по-
коя. «Я думал, что только я имею право обладать чужой женой, не
мог предположить, что моя жена способна на подобные поступ-
ки!.. Я блудил напропалую, вкушая, кажется, все земные удоволь-
ствия, и не думал, что воздаяние свершится так быстро. Пока я
проводил ночи с чужими женами, какой-то пакостник блудил с
моей собственной. Я любодействовал украдкой, втихомолку, а мой
противник в это время жил с ней чуть ли не в открытую. Одну из
чужих жен я сделал своей наложницей, а мой соперник превратил
мою жену в певичку... Совершенно ясно, что любодеянья и раз-
врат ведут к дурному концу. Как тут не вспомнить наставления,
которые давал мне в свое время мудрый старец, то было всего три
года назад. Помнится, он говорил тогда: «Уйди из дома, из семьи!»
А я, глупец, не согласился с ним. Он говорил мне о возмездии за
блуд, а я, упрямец, твердил, что воздаяние — это чепуха, оно пре-
следует не всех. Сейчас, когда со мной стряслась беда, я вижу, что
возмездие неукоснительно грядет... И еще понял я: у всякого муж-
чины обычно бывает ограниченное число жен, меж тем как в Под-
небесной женщин очень много — не счесть! Поэтому, когда блу-
дят со многими, а расплачиваются за блуд лишь единицы, кажется,
что вред от зла как будто невелик. Но недаром говорят: «Малый
капитал дает большой процент». Что ж получилось у меня? За всю
жизнь я изведал от силы всего пять-шесть женщин. А моя жена,
певичкой став, наверняка познала десятки мужчин. Таких чудо-
вищных процентов, вероятно, в Поднебесной больше не было! По-
мнится, мудрый старец, Одинокий Пик, предупреждал меня о том
же. Он тогда сказал, что когда-нибудь я сам увижу подтвержденье
его слов и пойму, что означает выражение «подстилка из плоти».
237
полуночник вэйян, ила подстилк* из плоти

Китайский театр в народных картинках
Вот тогда, мол, я по-настоящему прозрею! Действительно, изве-
дав горький плод сладчайших удовольствий, которые вкусил ког-
да-то, я убедился в правдивости слов старца. Но что мне делать?
После всех унижений и оскорблений я не могу уже вернуться в род-
ные места.
Выход один: как сказал когда-то инок, — вступить на путь про-
зрения. Другого нет пути, и такого случая у меня больше не бу-
дет!.. Об этом я должен написать Сопернику Куньлуня, попрошу
его позаботиться об Яньфан, о детях — пусть поместит их в под-
ходящий дом. Ну а сам я направлюсь в горы Коцаншань, по-
стараюсь разыскать старца Одинокий Пик. Я положу пред ним
двенадцать земных поклонов, в грехах своих покаюсь и попрошу
указать тот брод чрез реку заблуждений, который выведет меня на
правильный путь!»
Приняв подобное решенье, Полуночник решил немедля при-
ступить к его осуществлению и потянулся к кисти, но вдруг (о
горе!) обнаружил, что писать не может — кисти обеих рук были
перебиты. Пройдет не меньше месяца, прежде чем раны заживут...
Но не прошло этого времени, как он получил письмо от дру-
га, в коем тот писал, что Вэйяну надобно немедля возвращаться,
238
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

его ждет очень важное дело. Какое — Соперник Куньлуня не на-
писал. Вэйяна охватило беспокойство: «Что еще за дело?» Он при-
нялся расспрашивать гонца.
— Наложница ваша, сударь, убежала с мужчиной, — ответил тот.
— Как убежала, с кем?
— Того не знаю я! Служанка, что была при ней, твердит, что
тоже ничего не знает. Одно талдычит: несколько ночей кряду из
комнаты хозяйки доносились какие-то звуки, но утром служанка
никого не замечала. Не то что мужчины — тени его не видела. Так
было примерно десять дней. И вот однажды, как-то утром подня-
лась она и видит: ворота нараспашку, хозяйки след простыл. Ее
сейчас повсюду ищут, а меня, ничтожного, послали к вам. Нака-
зали передать, чтобы господин сянгун немедля ехал домой!
— Вот еще один пример воздаяния! — тяжело вздохнул Вэй-
ян. — Да, видно, плотские утехи нельзя брать в долг, как простые
деньги! Возьмешь ничтожную толику, а возвращать приходится
больше во сто крат! О, если бы знал я, что эта женщина и есть тот
долг, который мне придется когда-то возвращать, сейчас не было
бы так тяжко на душе!
Он решил без промедления дать ответ Сопернику Куньлуня.
В послании сообщал: «Не удивляйся тому, что моя распутная на-
239
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯН, ИЛИ ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛОТИ

ложница сбежала с другим. Есть Истина, которую, как видно, не
стоит забывать: греховное деяние непременно обернется другим
грехом! То, что свершилось на родине, лишь подтверждает прав-
дивость моих слов. Я понял, что за любое преступление, равно
как зло, ждет воздаяние. В тот день, когда исчезнут все сатанин-
ские препоны, наступит мой черед прозрения и душа моя постиг-
нет Истину, а потому сейчас я не желаю возвращаться к востоку
от реки, но устремляюсь в западные земли1. Меня тревожит лишь
одно: две жизни, что я зачал в грехе. Они — как два ростка, про-
росшие в недоброй почве. Прошу тебя, постарайся позаботиться
о них, пускай продлится дыхание их жизни. Когда же я предста-
ну перед ликом Будды, меч высшей мудрости освободит их от
всех грехов».
Отправив с гонцом послание, Полуночник стал собираться в
путь. С собой взял слугу Шусы — тот станет вроде послушника при
нем. Но, подумав, от этой мысли он все же отказался. Красивый
отрок способен породить дурные мысли. Пусть лучше его не бу-
дет рядом, тогда душа не будет знать волнений. Приняв такое ре-
шение, он отправил Шусы домой, а сам, собрав свои пожитки,
один, без провожатых, пошел к горам Коцаншань.
В замечаниях говорится так:
Глубинный смысл всей книги таится именно в сей главе. Если
другие части сониненья можно проглядеть одним глазком лишь
раз-другой, то эту главу необходимо прочитать не раз, не два,
а три-четыре. И тот, кто это сделал, несомненно, поймет глубин-
ную суть всего рассказа!
* * *
Во вместилище из кожи — необъятную монашью суму — попа-
дает блудливый герой, демон сладострастья; на дороге, окаймленной
сандалом2, встречаются должник и кредитор (глава двадцатая)
Рассказывают, что инок Одинокий Пик, отпустив Вэйяна, тут
же раскаялся и потом нередко укорял себя:
— Как видно, моя вера не крепка, а милосердие и сострадание
к людям не велики, коли я позволил уйти спокойно блуднику, де-
мону сладострастья. Так и не смог я оставить его здесь, дабы он
впредь не источал яд среди простолюдинов — «рожденных в тра-
вах» — и не творил бы зло в покоях дев. О, горе мне! Это мой ог-
240
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ромный промах в жизни! Если я не в силах одолеть сию злую силу,
какой прок в моем вретище?
И вот как-то однажды он сорвал кожаную суму и закинул ее
на сук сосны, росшей возле двери обители. Потом нашел дощеч-
ку, остругал ее со всех концов и мелкой вязью написал несколько
иероглифов. Эту доску он прикрепил к стволу. Надпись на ней
гласила: «Клянусь, что до тех пор, покуда Вэйян не явится обрат-
но, я не притронусь к кожаной суме. Монашеское сердце не зам-
рет, пока она не истлеет до конца. Но я хочу, чтобы мою суму
сорвали раньше и чтобы люди как можно реже пользовались под-
стилкою из плоти!»
Мост с тремя пролетами в Летнем дворце
Вретище отшельника имело дивную особенность. С тех пор,
как монах повесил суму на сук, — а случилось это в день, когда
ушел Вэйян, — и вплоть до нынешнего времени, в течение трех
лет сума не только не истлела, но, напротив, стала еще новей и
крепче, чем раньше.
Полуночник сразу же ее приметил и прочитал таблицу с
двумя рядами мелких знаков. Горько зарыдав, он принялся
бить поклоны, будто перед ним был сам отшельник. Он клал
и клал поклоны (сколько десятков — сказать довольно трудно), а
241
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯК.ИЛИ ПОДСТИЛКА N1 ПЛОТЯ
16 Книга

потом полез на дерево и снял суму. Прикрыв ею голову, он вошел
в зал Будды. Там сидел отшельник Одинокий Пик и предавался
созерцанию. Вэйян упал перед ним на колени и головой коснулся
пола. Он сделал множество поклонов, почитай, сто двадцать, а то
и больше, и не вставал с колен, покуда старец не вышел из состо-
яния молитвенного созерцания. Но вот отшельник покинул под-
стил ку-путуань.
— Достопочтенный муж, встань с колен! — промолвил старец,
сделав знак рукой, чтобы Вэйян перестал кланяться. — К чему та-
кие церемонии? Ты свою милость проявил уже тем, что вновь при-
шел сюда ко мне!
— О учитель! Твой темный, непутевый ученик раскаялся, что
в свое время не внял твоим советам. Я своевольничал, творил бес-
путство, сотворил немало поганых дел, ведущих прямо в ад. За мои
грехи я уже и в этом мире столкнулся с воздаянием, но оно вновь
грядет в том, Темном Царстве. Умоляю тебя, учитель, позволь те-
перь мне находиться возле трона Будды, чтоб всей душой про-
чувствовать, понять ученье о перевоплощениях, о том возмездии,
которое ждет каждого человека за его поступки. Согласен ли, учи-
тель, ты принять меня к себе?
— Ты вошел ко мне с сумою, а потому отказывать тебе не смею.
Однако есть сомнение у меня: прочна ли твоя вера в Истину? Воз-
можно, снова пробьет час, когда ты кинешься в мирскую пыль!
— Твой недостойный ученик, как говорится, «повернул гла-
ву» — раскаялся в грехах. Ко мне прозрение пришло... Нет, учи-
тель, все мои думы лишь о том, как бы мне избавиться от ада! На
прежний путь я боле не вернусь! Дороги назад нет, вот почему я
прошу тебя взять меня к себе в ученики!
— Коли так, пожалуй, приму тебя, — промолвил Одинокий Пик.
Вэйян отвесил благодарственный поклон.
В один из дней, когда Вэйян покаялся в своих грехах, старик
отшельник обрил его главу и дал святое имя Ваньши, что значит
Упрямый Камень. Имя означало, что Вэйян долго пребывал в ка-
менном упрямстве и не «повертывал главы». Это прозванье таило
в себе и признательность к отшельнику за то, что тот, используя
свое уменье, смог заставить Упрямый Камень склонить свою глз-
ву. Ведь целых три года «камень» был недвижим. Тогда же Вэйян
дал клятву постигать ученье Чань и всей душой стремиться к Ис-
тине — Пути.
242
книг* дворцовых ик-р»г

Но часто так бывает: думаешь одно, а получается совсем другое.
Вэйян был юн годами и, вполне понятно, «уйдя из дома», ис-
пытывал все неудобства одинокой жизни. К примеру, как ни ста-
рался он сдержать греховные позывы, те пламенем горели в груди.
Днем, читая сутры, он кое-как боролся с нечистыми желаниями.
Однако с наступлением ночи несчастный юноша не в силах был
их перебороть. Корень зла доставлял безмерные мученья. Он ты-
кался, совался всюду, и Вэйян обуздать глумление плоти был не в
силах. Проклятая, она требовала своего успокоения. А дать его
могло прикосновенье рук или удовлетворение, идущее от учени-
ка-послушника. К этим удобным средствам обычно прибегала мо-
нашеская братия, чтобы развеять сумятицу страстей. Но Вэйян
сделал по-иному. Он сказал себе: «Дело вовсе не в любодействе, а
в том, что человек, «покинувший семью», должен умертвить в себе
желанья — это основное! Что до разных утешительных путей, хотя
они и не нарушают иноческих правил и вовсе не позорны, однако
же нисколько не умаляют желанья человека, а потому равны лю-
бодеянию, а также обычному «спальному искусству». Они вроде
той свахи, что влечет тебя к греху. Все это — иллюзорная утеха,
когда мечтают об одном, а делают совсем иное. Нет, надобно это
пресечь и вырвать с корнем!»
Однажды Вэйяну приснился сон. Он увидел Чэнь, Сянъюй и
двух сестер, которые пришли в обитель поклониться Будде. К удив-
лению, с ними была его жена Юйсян с наложницей Яньфан. При
виде их Вэйяна охватила ярость. Он крикнул Чэнь, ее подругам,
чтобы они помогли ему схватить обеих жен, но те вдруг исчезли.
Остались четыре старые знакомки. Женщины повели его во внут-
ренние покои, где все разделись донага. Как видно, готовились
устроить состязанье. Посланец светлых сил был готов обрушить-
ся на темную твердыню, как вдруг послышался собачий лай...
Вэйян проснулся. Проклятый сон! Посланец-воин, как безум-
ный, рвался и метался туда-сюда, как видно, искал удобные врата
пристанища. Вэйян (а ныне, напомним, он был Упрямый Камень)
пытался успокоить, обуздать мятежника, потом подумал: «Ты —
мой враг и корень бед моих земных. Как мне отринуть все сует-
ные мысли прочь, тебя утихомирить и уснуть спокойно?» Посла-
нец зла будоражил его мысли. «Если это порожденье зла будет
всегда при мне, я никогда не обрету спокойствия в душе. Надо ос-
вободиться от него, чтобы напрочь отсечь все те грехи, что могут
243
ПОЛУНОЧНИК ШИН, МЛН ПОДСТИЛИ* И) ПЛОТИ
16*

свершиться в будущем... К тому же сейчас во мне сидит частица
собачьей плоти. Сие очень скверно, ибо ученье Будды толкует, что
как раз этого и надобно пуще всего остерегаться. Если не очис-
тить тело, глядишь, в грядущих поколеньях станешь не человеком,
но животной тварью. А мне в своем очищенье, как видно, надобно
дойти до самого предела, чтобы снова оказаться человеком. Ду-
мать о чем-то большем (скажем, как стать наставником иль даже
Буддой) я уже не смею».
С этой мыслью он покинул ложе. Близился рассвет. На глазу-
рованной черепице крыш рдели огненные блики. Упрямый Ка-
мень взял острый нож, коим обычно режут овощи, взмахнул с
ожесточеньем и... все кончено! Странно, но особой боли он даже
не почувствовал. «Теперь меня не ожидает животная судьба, я об-
ретаю сущность человечью!» — подумал он. С этого момента все
страсти, бушевавшие в его груди, угасли, а добрые желания заметно
укрепились.
Прошло полгода. Все это время Упрямый Камень совершен-
ствовал себя, однако полного пострига монах не принимал. На-
конец, в обители собрались десять, а может, двадцать последо-
вателей ученья Будды, которые когда-то отказались от мысли о
возвращении в мирскую жизнь; с «омертвелым сердцем» они жда-
ли «принятия запретов» и просили наставника Гуфэна раскрыть
пред ними Путь закона.
Надобно вам знать, что инок, собирающийся «принять запре-
ты», должен поведать всем о прегрешеньях, которые он совершил
в жизни. Предав оглашению список грехов и преступлений, он
должен встать, коленопреклоненный, перед Буддой и просить на-
ставника очистить его от свершенных злодеяний. Если этот чело-
век утаил хотя бы единственный проступок, значит, он обманул и
Небо, и святого Будду, а потому совершил такое зло, которому нет
прощенья. Хоть целый век он будет совершенствовать себя, очи-
щения ему уже никогда не достичь.
Одинокий Пик занял свое место на специальном возвышении.
Каждый, кто собирался войти во Врата закона, совершил поклон
Учителю. Усевшись с двух сторон, все ожидали свой черед. Напом-
нив вкратце о правилах принятия запретов, Одинокий Пик ска-
зал, чтоб каждый без утайки поведал о своих грехах. Упрямый
Камень пришел последним, а потому сел в конце очереди, дожи-
даясь, когда наступит его черед. Он услышал, как один признался
244
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

в убийстве, другой — в поджоге, третий — в воровстве, четвер-
тый — в любодеянии. Но вот очередь дошла до инока с обличьем
грубым и тупым — он сидел как раз перед Вэйяном.
— Злых дел особенно не делал в жизни, — промолвил он. —
Вот только как-то, прикинувшись слугой, я совершил любоде-
яние с хозяйской дочкой, причем совершил его я с целью. Потом
увел ее из дому вместе с девочкой-служанкой и продал в «синий
терем», веселое заведение. Этот злой поступок, наверное, будет
висеть на мне и после моей смерти. Прошу, учитель, освободи
меня от тяжкой ноши!
— Твой грех велик, и очиститься от него трудно. Еще в далекой
древности рекли: «Из десяти тысяч зол самое большое — зло блу-
додейства». Твой грех таился уже в самом любодеянии, зачем же ты
еще и украл тех бедных женщин и продал в заведенье? Этот грех тебе
навряд ли удастся замолить
даже за много грядущих
воплощений. Я буду мо-
литься за тебя, но боюсь,
что бодхисаттвы не разре-
шат приблизиться к себе!
— Дозволь сказать,
учитель! Этот грех я совер-
шил не по своей вине,
меня принудили к нему!
Муж той женщины соблаз-
нил мою жену и вынудил
меня ее продать. Я не смог
ему противоборствовать. У
меня оставался лишь этот
путь — ну ровно как у тех
героев, которых вынудили
уйти на Ляншаньбо3! В об-
щем, мой поступок имеет
свою первопричину. Так,
может быть, меня все-таки
можно простить?
Китайские дамы («Чтение
в комнате с орхидеями»)
245
ПОЛУНОЧНИК ВЗИЯН,ИЛИ ПОДСТИЛКА КЗ ПЛОТИ

Вэйян от этих слов пришел в волнение.
— Почтенный брат! — обратился он к соседу. — Скажи, как
звали женщину, которую ты увел из дома? Чья она жена? Где она
сейчас?
— Она — жена какого-то Вэйяна и дочь праведного мужа по
имени Тефэй — Железная Дверь. Зовут ее Юйсян. Что до служан-
ки, то ее кличут Жуй! А находятся они сейчас в одном столичном
заведенье!
— Значит, ты Цюань Простак! — вскричал потрясенный Вэйян.
— Неужто вы — Вэйян?
— Да, это я!
Они сошли с подстилок-путуаней, на которых сидели, покло-
нились один другому, попросили прощенья. Затем поведали учи-
телю о тех проступках, которые совершили в прошлом.
— Значит, нынче встретились заклятые враги! — улыбнулся мо-
нах. — Ясно, что эту встречу устроил наш всемилостивый и жало-
стливый Будда! Лишь только на его пути, бескрайнем и широком,
в конце концов способны встретиться два смертельных врага, ко-
торые до этого шествовали порознь, не зная в жизни ни препят-
ствий, ни преград. Нигде в ином месте подобной встречи быть не
может! Грехи ваши столь огромны, что просто так замолить их ни-
как не можно! Однако ваши жены за них частично расплатились,
а потому и ваши прегрешенья несколько ослабли. Иначе за одну-
единственную жизнь и даже за десять жизней вам не удалось бы
избавиться от кармы — уйти от Колеса перевоплощений. За вас я
свершу покаяние и обращусь с мольбою к Будде, к бодхисаттвам.
Я попрошу их явить свое милосердие и жалость. Скажу им, чтоб
они освободили вас хотя бы от частицы тяжелой ноши! Тем более
что жертвы уже есть — ваши жены!
Одинокий Пик заставил их опуститься на колени, а сам стал
читать святые сутры и покаяние вершить за их грехи. Когда мину-
та покаяния прошла, Упрямый Камень спросил:
— Позволь узнать, учитель! Если жена того, кто совершил лю-
бодеяние, частично заплатила за совершенные грехи, возможно ли
простить его чад, если они у него есть, — освободить их от старых
грехов отца?
— Увы, им тоже нет прощенья! Прощенья нет! — покачал го-
ловой Одинокий Пик. — Тем паче, если они природы женской.
Если любодей произвел на свет девиц, то им спасенья от страда-
246
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Облик придворных красавиц
эпохи Суй
ний нет, ибо они и есть те се-
мена греха, коими должны
расплачиваться за прошлые
долги!
— Не скрою, учитель! Я,
твой недостойный ученик,
произвел на свет двух чад.
Если и для них нет путей спа-
сенья, тогда дозволь мне вер-
нуться домой и «мечом мудро-
сти» их умертвить, поскольку
они — ростки зла, как ты ска-
зал. Представим, что их поги-
бель случилась не нынче, а го-
раздо раньше — при рожденье
или омовении в купели!
— Амитофо! — старик
сложил ладони у груди. — Как
можно говорить такие дурные
речи! Мое ухо их не слышит!..
Тому, кто принимает обет, не
следует помышлять об умер-
щвлении живых существ. Как
можно?!
— Что же мне делать? —
спросил Упрямый Камень.
— Чада вовсе не твои, они принадлежат Небесному Владыке,
который, зная, что ты не можешь избавиться от злых поступков,
послал тебе детей, чтобы они расплатились за тебя. Однако еще в
древности говорили: «Одно доброе деяние способно разрушить сот-
ню зол!» Значит, тебе надобно свершить добрые деянья, не повора-
чиваться вспять. Возможно, Небесный Владыка переменит
изначальное решенье и примет их к себе! Кто знает?! А потому ос-
тавь мысль о «мече мудрости»!
— Я все сделаю, все, что ты скажешь! — Вэйян склонил голову.
С этих пор он с новым рвеньем стал служить Будде и творить
добрые дела.
Прошло еще полгода. Как-то раз, когда Вэйян беседовал в ке-
лье с наставником, в обитель пришел странник могучего вида. То
247
ПОЛУНОЧНИК ВЭИЯН, ИЛИ ПОДПИЛКА ИЗ ПЛОТИ

был не кто иной, как Соперник Куньлуня. Он совершил поло-
женный поклон перед кумиром, поклонился старому монаху и
Вэйяну.
— Учитель! Это — Соперник Куньлуня, мой названый
брат! — сказал Упрямый Камень. — Он — первый рыцарь в Под-
небесной!
— Ах, вот кто! Герой, способный влезть в любую щель? Не он
ли дал зарок не грабить в пяти случаях?..
— Он самый!
— Вы прямо бодхисаттва — покровитель разбойников! Бедный
инок не смеет принять ваш поклон! — отшельник попытался пер-
вым опуститься на колени.
Соперник Куньлуня бросился к монаху, дабы его остановить.
— Ваш недостойный ученик пришел сюда с двоякой целью.
Во-первых, навестить старого друга, а во-вторых, лицезреть жи-
вого Будду! Если наставник не хочет принять от недостойного по-
клон, значит, он желает закрыть мне путь к добру и укрепить меня
во зле! Видно, Поднебесная устроена так, что в ней лучше живется
не открытым, а скрытым ворам, не обычным жуликам, как я, кто
может в любую щель пролезть, а разбойникам в чиновном одеянье!
— И все же я не решаюсь ответить на поклон...
Соперник Куньлуня, поклонившись Вэйяну, сел на предло-
женное ему место гостя, однако после нескольких малозначитель-
ных фраз вновь поднялся, намереваясь поговорить со старым другом
с глазу на глаз.
— Твой младший брат все рассказал учителю, — проговорил
Вэйян, — а потому ты можешь, не таясь, поведать мне обо всем,
что творится в моем доме!
— Твой недостойный брат в решенье дел твоих не проявил дол-
жного радения. Прости меня! — сказал Соперник Куньлуня, са-
дясь на место. — Ты поручил моим заботам жену и чад, но я не
смог их уберечь. Сейчас гляжу в твои глаза и сгораю от стыда!
— Говори же, что произошло? Опять вмешались какие-то злые
силы?
— Обе твои дочери скончались, причем в один и тот же день,
хотя недуга никакого не имели. Их кормилица накануне злосчас-
тного дня услышала во сне слова:
«Все долги оплачены сполна, и вы здесь боле не нужны, а по-
тому следуйте за мной!» Женщина проснулась, потрогала детей, а
248
книг* дворцовых интриг

они, оказывается, мертвы. Странный, поистине непостижимый
случай!
Но Упрямый Камень, услышав печальную весть, будто бы да-
же обрадовался словам Соперника Куньлуня, чем вызвал у друга
удивление.
— Как я боялся, что моим детям придется расплачиваться за
грехи отца! — воскликнул он. — Но мой учитель объяснил, что если
я буду делать добрые дела, Небесный Владыка, возможно, пере-
менит свое решенье и возьмет их к себе!.. Нынче как раз случи-
лось это радостное событие! Теперь препоны зла исчезли! А пото-
му, мой друг, ты не слишком тужи, что не пришлось тебе выполнить
мой наказ!
Соперник Куньлуня со страхом внимал словам Вэйяна.
— Есть и отрадная весть, — проговорил он после долгого мол-
чания. — Как известно, твоя блудливая жена Яньфан (пусть падет
проклятие на ее голову!), обманув тебя, с другим сбежала. Я долго
и безуспешно разыскивал ее и вдруг случайно встретил и Яньфан,
и полюбовника-монаха, который прятал ее в каком-то подземе-
лье. И тогда, забыв о милосердии, я покарал обоих!
— Как же удалось их выследить? — спросил Вэйян. — Тот че-
ловек, наверное, весьма ревниво охранял свое убежище от посто-
ронних глаз. Ведь так?
— Монах на самом деле был бандитом, он на дорогах грабил и
убивал людей. Узнал я также, что у него скопились несметные
богатства, которые он прячет в подземелье. Я решил его обчистить
и однажды ночью пробрался туда. На его беду, бандит оказался
там — они лежали в постели и разговаривали меж собой. Я, зата-
ившись рядом, прислушался к их болтовне. Вдруг женщина ска-
зала: «Мой прежний муж, Цюань Простак, хоть и неотесанный
мужлан, однако же с чужими женами не крутил. Как говорится:
«Конь скачет лишь под одним седлом». Вскоре, однако, Вэйян с
помощью мошенника — Соперника Куньлуня обольстил меня и
сделал своей второй женой, а через некоторое время прохвост меня
покинул, избрав в жизни дурную дорогу. Я жила совсем одна в
пустом жилище. Скоро мои молодые силы стали иссякать. И вот,
не вытерпев злосчастной жизни, я решила убежать и скрылась вда-
леке от родных мест. Мне нынче наплевать, что творится в доме:
живы они там или передохли — все одно! С тем прохвостом я все
равно жить больше не стану!»
249
ПОЛУНОЧНИК ВЭЙЯН. ИЛИ ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛОТИ

Я, конечно, понял, что эта женщина — Яньфан. Охваченный
яростью, я схватил острый меч, откинул полог и — бац!.. Словом,
порешил обоих! Потом зажег огонь и принялся искать богатства.
Оказалось целое состояние, две тысячи золотом. Я, понятно, заб-
рал их, ну а потом все без остатка роздал бедным людям. Учитель! —
обратился он к старцу. — Скажи, должно ли было мне убивать тех
двух людей и забирать богатства?
— Покарать их надлежало, как и взять сокровища! — ответил
Одинокий Пик. — И все же праведнику-цзюйши4 делать этого не
следовало! Ведь существуют законы Неба и благородного прав-
ления! Они глаголют об ином! Кроме того, надобно остерегать-
ся возмездия со стороны стихий Инь и Ян. Избежать его почти
нельзя!
— Если человек доволен, значит, и законы Неба должны явить
свое величие. Что другое они еще должны вещать? — возразил
Соперник Куньлуня. — Не скрою, учитель, сызмала я занимался
воровством и хочу заметить — все мне сходило с рук! Почему же,
если нынче я умыкнул богатства, значит, нарушил чем-то закон
правленья? Так ведь выходит?
— Мой благородный цзюйши, не надо так говорить! — промол-
вил старец. — Закон Небес и правила правления походят на ви-
тую сеть. Они не упустят никого из своей ячеи! И, преступив
законы Неба или правила гуманного правленья, ты, конечно, дол-
жен ждать возмездия! Когда-то оно приходит раньше, когда-то
позже — вот в чем вся разница! Лучше, если раньше, если же за-
паздывает и обрушивается вдруг, его порой не вынести!.. К при-
меру, тот монах, свершивший прелюбодеяние. Или женщина, что
убежала от мужа с полюбовником. Само собой, Небесный Влады-
ка их мог и покарать в одно мгновенье. Скажем, с помощью Вла-
дыки грома, а не прибегать к услуге человека — то бишь карать его
рукой. И все же он сделал именно так, как свершилось. Но ведь
на свете множество людей, к тому же не безруких, так почему же
он выбрал не кого-то, а именно тебя? Неужели твоей деснице доз-
волено карать людей? Вот что запомни:
«Великое правление не прибегает к людской помощи, а меч
Тайэ не должен опускаться без разбора!»... Кару вершит даже не
сам Владыка Небес (ему сие не подобает) — он карает преступни-
ка рукой того, кто сам злодействует. Словом, воздаяние сверша-
ется неминуемо. Не бывает так, чтобы проступок остался безот-
250
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ветным. Возможно, кара в одном случае будет легче, а в другом —
тяжелее, например, за убиение доброго человека... Мой брат, всю
свою жизнь ты занимался воровством. Твое имя всем известно: во
всех управах и в домах чиновных. Ты говоришь, что украденные
деньги роздал беднякам. Возможно, и так. Однако многие этому
не верят, считая, что ты их где-то прячешь. Рано или поздно кому-
то придет в голову проверить это... И если богатства на самом деле
существуют, их просто отнимут у тебя, и тогда, считай, тебе еще
повезло — ты сохранишь свою жизнь! А если и впрямь роздал бед-
някам? Чем расплатишься? Жизнь твоя повиснет на волоске! Вот
почему я утверждаю, что возмездие непременно грядет. И нынче
оно запоздало, возможно, лишь потому, что свершенные тобой
проступки слишком велики. Кто знает?
Надо вам заметить, что Соперник Куньлуня был человеком уп-
рямым и крутым. Именно поэтому он всем внушал страх и даже
ужас. Доброе слово обычно пролетало мимо его ушей. Однако нын-
че, после праведных речей старца, в нем вдруг проснулась совесть.
Никто не понуждал его к раскаянью. В его душе вдруг родилось
желание избавиться от зла и встать на добрый путь. И он сказал
монаху так:
— Все, что я делал прежде, конечно, недостойно благородно-
го мужа — цзюньцзы. Но я поступал так не из корысти, а чтобы
помочь другим. В мире слишком много богатеев, которые трясут-
ся над своим добром, боятся истратить свои богатства. Вот я и брал
у них совсем немножко и помогал другим — но вовсе не себе! Сло-
вом, я делал добрые дела. Сейчас ты мне сказал, учитель, что мои
проступки очень велики, их слишком много, а потому в этом мире
иль в ином я непременно должен ждать возмездия. Однако нынче
я решил «повернуть свою главу». Могу ли я покаянием загладить
свои грехи?
— Его грехи намного тяжелее, чем твои! — Одинокий Пик
ткнул пальцем в сторону Вэйяна. — Однако всей своей душой он
обратился к добру и тронул этим Небо, которое, приняв двух чад
его, позволило ему расплатиться с прошлыми долгами. Я не вы-
думал сию историю, ты услышал ее своими собственными уша-
ми. Отсюда ты поймешь, что можно ждать от покаянья.
Услышав, что его друг решил обратиться к добрым делам,
Вэйян — Упрямый Камень возликовал душой и рассказал Сопер-
нику Куньлуня о том, как еще три года тому назад отверг советы
251
ПОЛУНОЧНИК 8ЭЙЯН, ИЛИ ПОДСТИЛИ» И1 ПЛОТИ

старца, вступил на недобрый путь и как потом свершилось над ним
возмездие.
— Все случилось точно, как он сказал — слово в слово!
В моей жизни, как в зеркале, ты можешь увидеть жизнь свою!
Соперник Куньлуня еще больше укрепился в своем решенье.
Низко склонившись перед Одиноким Пиком, он попросил его
свершить над ним обряд пострига. Последующие двадцать лет су-
рового обета и благочестия подвели его к Вратам Истины, и, на-
конец, он скончался, а в одночасье с ним скончались Одинокий
Пик и Упрямый Камень. Как говорится: «Умерли они в сидячей
позе!»6 Отсюда видно, что и обычный человек когда-нибудь мо-
жет стать буддой. Однако в жизни есть две вещи, которые ему ме-
шают: погоня за богатством и сластолюбие. Из-за них он не мо-
жет отыскать брод, который позволил бы добраться до другого
брега. Вот отчего в Небесной зале — в раю, на площади безбреж-
ной, так мало обитателей, наоборот, в аду — в узилище подзем-
ном, на пространстве узком скопились тысячи существ. Верхов-
ный Государь Небес пребывает в чистой праздности, а Владыка ада
Яньло-ван занят множеством дел, коих решать не успевает. По-
путно скажем, что совершенномудрый человек, способный, как го-
ворится, вскрыть и Небеса, и Землю, должен воздержаться от рож-
денья дев и всяким способом ограничить свои богатства.
В заключенье приведем две строки из «Четверокнижия»7, дабы
еще раз напомнить о возможных проступках, которые свершает
человек: «Разве может стать совершенномудрым тот, кто воспро-
извел изображение истукана для могилы?»
Заключение гласит:
Поначалу в этой книге мы ощущали чувство благодарности к
совершенномудрому-шэнжэню, а в конце повествования появи-
лась как бы некая обида на него. Будто совершенномудрый че-
ловек не способен испытывать ни радости, ни беспокойства.
И кажется, что книга эта лишь служит людям для забавы. В нуж-
ном месте, однако, появились две строки из «Четверокнижия» как
некая попытка оправданья мудреца. В конце мы спросим, что же
означают слова: «Подстилка из плоти»? Что это: средство познать
самого себя или некое клеймо за преступленья?
252
КНИГА ДВОРЦ0ВЫ1 ИНТРИГ

КОММЕНТАРИИ
к фрагменту из романа
«Полуночник Вэйян,
или Подстилка из Плоти»
стр. 228-252
К востоку от реки — то есть к востоку
от Чанцзян (Янцзы). Герой имеет в
виду «домашний очаг». Упоминание
западных земель означает приближе-
ние героя к святости. Запад в древ-
них верованиях представал как таин-
ственный мир, иногда — загробный.
Дорога, окаймленная сандалом, —
образ прозрения.
Уйти на Ляншаньбо — гора Ляншань-
бо в Шаньдуне во времена династии
Сун стала местом сбора повстанчес-
ких сил. Приключения героев горы
Ляншаньбо описаны в знаменитом
средневековом романе «Речные за-
води».
Праведник-цзюйши — так обычно
назывались отшельники, ушедшие от
мирской суеты в горы.
Меч Тайэ — меч, выкованный во вре-
мена Вёсен и Осеней, обладавший
волшебными свойствами.
«Умерли в сидячей позе!» — по преда-
ниям, так обычно умирали святые
буддийские праведники.
Из «Четверокнижия» — собрания
конфуцианских канонов — взя^а
лишь первая строка, которая принад-
лежит Конфуцию. Смысл ее в том,
что полумерами нельзя спасти людей.
Нужны не мнимые, но подлинные
жертвы. По мысли автора, к настоя-
щему прозрению и святости (станов-
лению совершенного человека) могут
привести лишь искреннее раскаяние
в своих поступках и жертва, которую
должен принести человек.

гл-. -
цН
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
ВО ВРЕМЕНА МАНЬЧЖУРСНОЙ
ДИНАСТИИ ЦИН
Конец XIX - начало XX вена
Китае за последние годы было издано
немало содержательных и интересных
книг, повествующих об историческом
прошлом страны. Среди них особый
интерес представляют воспоминания о
быте маньчжурского двора. Написан-
ные современниками драматических
событий, которые произошли на рубе-
же XIX—XX веков, эти воспоминания
(нередко — записи устных рассказов)
отражают картины жизни в пору цар-
ствования молодого государя Гуансюя,
таинственно умершего в 1906 году, и
дряхлеющей, но еще всесильной Цыси,
которая до конца своих дней продолжа-
ла держать в своих руках бразды прав-
ления. К числу подобных сочинений
(вернее, записанных бесед) относится
своего рода исповедь дворцовой девушки Жун, которая много лет
прислуживала Цыси вплоть до смерти вдовствующей императри-
цы в том же 1906 году, на следующий день после кончины Гуан-
сюя. Маньчжурка по национальности, Жун (ее китайская фами-
лия Хэ, а маньчжурская — Хэшэли) была женщиной неграмотной
254
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

(по ее словам, придворным слугам было не положено учить фа-
моту), но весьма наблюдательной и неглупой, что видно из ее инте-
ресных рассказов о жизни двора, которые были записаны ли-
тераторами уже позднее, в сороковые годы. Жун пользовалась
благосклонностью стареющей императрицы, о чем, например, мо-
жет свидетельствовать один факт: во время бегства Цыси из двор-
ца в 1900 году (в связи с опасностью ее пленения бунтарями-
«боксерами» или европейцами из Объединенной армии восьми
государств) среди ограниченного числа лиц свиты, сопровождав-
шей Цыси в Сиань, была и юная Жун. Молодая служанка хорошо
разбиралась в дворцовой жизни, знала ее тайны, она встречалась
со многими придворными, причем некоторые из них доверяли ей
свои секреты. Среди знакомых Жун было немало тайцзяней, на-
чиная от мелких служек и кончая такими влиятельными персона-
ми, как евнух Ли Ляньин (Главный Управляющий Ли) или не ме-
нее известный Цуй Юйгуй. Сама Жун по распоряжению Цыси (что
считаюсь особой милостью) была выдана замуж за евнуха Л ю, так-
же служившего во дворце. В ее замужестве (такие трагичные браки
случались довольно часто) немалую роль сыграл Ли Ляньин, ко-
торый, видимо, преследовал какие-то свои цели. Зная об этом,
Жун тем не менее не затаила обиду на евнуха (она прекрасно
понимала законы и правила дворцовой жизни, с которыми всем
приходилось мириться), и поэтому ее характеристика евнуха Л и со-
хранила свою объективность. Ниже приводятся отдельные фрагмен-
ты ее воспоминаний, касающиеся жизни евнухов, в нашем перево-
де. Они весьма интересны во многих отношениях, в частности, с
точки зрения изображения психологии людей, раскрытия мелких
фактов и подробностей, касающихся судьбы дворцовых скопцов*.
ЛИ ЛЯНЬИН, КОТОРОГО Я ЗНАЛА
Он был родом из деревни Лицзяцунь (Деревня семьи Ли) Да-
чэнского уезда области Хэцзянь, что находится в южной части
провинции Хэбэй, примерно в трехстах ли от Пекина. Деревня сто-
яла прямо на берегу реки Цзыяхэ, а потому эти низкие места часто
• Цзинь И, Шэнь Илин. Дворцовые девушки рассказывают о прошлом. —
Пекин, 1992.
255
РДССКДЭЫ Н ДВОРЦОВОП ЖИЗНИ

затоплялись, особенно в пору летних дождей. Люди в этих краях
говорили, что за десять лет здесь случается девять наводнений.
Из-за проливных дождей крестьяне часто не могли собрать с по-
лей урожай — ни единого зернышка. Существовала даже такая по-
говорка: «Стоит жабе помочиться — наводнение случится». Не
удивительно, что край был очень бедный.
За рекой Цзыяхэ располагалась область Хэцзяньфу, откуда в
основном и появлялись евнухи-тайцзяни или, как их еще звали в
просторечии, — «почтенные дядюшки» —лаогуны. И верно: почи-
тай, девять из десяти дворцовых евнухов происходили именно из
этих мест к югу от столицы. Например, известный Цуй Юйгуй был
из селения Цуйчжанцзи, расположенного всего в тридцати ли от
Лицзяцунь, но только по другую сторону реки. Поскольку земли
двух деревень соприкасались, их жители считали себя соседями и
меж ними нередко играли свадьбы. Вот и известный всем Ань Дэ-
хай жил всего в нескольких десятках ли от этих деревень, в уезде
Цинсянь. У жителей этих мест было свое наречие, надо сказать,
весьма заметное на слух, потому что говорили они как бы в нос.
Их особый говор можно было распознать даже на большом рас-
стоянии. Вспоминаю довольно смешной и немного злой анекдот.
В тех краях водится редкий вид лягушек, не похожих на обычные.
Они меньше по размеру, а кожица у них желтовато-бурая, под цвет
земли. Рыльце этакое востренькое, сами худенькие, но задние лап-
ки очень длинные. В общем, вид невзрачный, но зато есть у них
одна особенность — два пузыря, будто барабанчики, благодаря ко-
торым лягушка способна издавать весьма громкие и резкие звуки,
сильно гугнивые, но довольно размеренные. Вот так: «Энь-на, энь-
на», словно ноздри то сжимают, то разжимают. Крестьяне гово-
рили, что у лягушек «грязь в ноздрях», поэтому и прозвали их «гун-
досками». Я этих лягушек видела собственными глазами, их привез
в Пекин моему Лю кто-то из его родни. Лягушек посадили в чан
для золотых рыбок, где они и квакали, досаждая всем, кто нахо-
дился рядом.
Вам, конечно, известно — если кто-то желает выразить свое
уважение собеседнику, он ему должен поддакивать: «Да-да!» Так
же поступает и молодой человек, когда он внимает наставлениям
старших и совершает при этом поклоны. А вот жители тех мест
поддакивают собеседнику совсем по-другому: «Энь-на, энь-на!» —
и при этом сильно гундосят. Когда в одной комнате собирается
256
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Возвращение императрицы Цыси в сопровождении евнухов (фотография
1903 года). В первом ряду процессии (справа) известный евнух Ли Ляньин
несколько человек и они заводят беседу, то сидящий где-нибудь в
сторонке только и слышит их «энь-на». Не удивительно, что жи-
тели соседних уездов прозвали их «гундосыми».
Лягушки-гундоски обладают одной особенностью: они начи-
нают «шуметь в канавах», то есть размножаться не весной, как
обычно, а летом, в сезон дождей. Отсюда и появилась поговорка:
«Не бойся дождя, что строчит, бойся гундоски, что в канаве кри-
чит!» В самом деле, летний ливень хлынул и быстро кончился. Чего
его особенно бояться? Другое дело лягушки: стоит им заквакать —
жди ненастья, а значит, половодья. А коли вода затопит поля, бу-
дет неурожай и люди станут голодать. Недаром здесь говорят: «Гун-
доски орут — люди в страхе живут!». Молодежь убегает из деревень,
спасаясь от голода, а старым людям остается одно — вешаться! На
дорогах то и дело слышится: «Энь-на! Пошли на «осенние», — что
на местном наречии означает искать приработка в чужих местах.
В общем, кто может, спасайся от голодухи, надевай потрепанную
соломенную шляпу, за пояс заткни серп, засунь под мышку вет-
257
Р1ССКДЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
17 Книга

хую куртенку — и прочь на улицу просить подаяние. Все богатство
при тебе, а в животе пусто! Вот так приходилось людям повсюду
бродить, и судьба могла забросить их куда угодно. Такая была кар-
тина в родных местах евнуха Ли.
Дед и бабка Ляньина слегли от голода аккурат в такую дожд-
ливую пору. После сезона дождей стариков свалил какой-то не-
дуг, потом новая болезнь, и в конце концов оба они протянули
ноги. Такое случилось горе! Оба старика отправились в Западный
край1, а в доме остался один только мальчик, которому в ту пору
исполнилось всего десять с небольшим лет. Звали его Ли Юй, но
в детстве его звали Железным Яичком. Вот он-то и был отцом ев-
нуха Ли... Есть такая поговорка: «Сколько ни лги, односельчан все
равно не обманешь!» Они рано или поздно узнают твою подно-
готную. Помнится, так говаривал еше евнух Цуй Юйгуй. А дело в
том, что крестьяне, жившие в этих местах из поколения в поко-
ление, часто роднились друг с другом, меж ними завязывались
родственные связи. К примеру, тетку Ляньина отдали замуж за
родственника Цуя, кажется, двоюродного брата. Кстати, поэтому
сам Ляньин велел Цую называть себя двоюродным дядей. Ясно,
что в семье Цуя прекрасно знали обо всем, что творится у Ли.
Так вот, после кончины родителей Ли Юй остался, как гово-
рится, гол как сокол! Крестьяне в этом случае молвят: «Шлепни
себя по заднице и шагай прочь!» Что ему оставалось делать? Раз-
ве где-то подработать или просить подаяние. Хорошо еще, что
мальчишке совсем немного надо: набил живот — и довольно. Ка-
кое-то время он бродил по окрестным селениям, пока, на свое сча-
стье, не повстречал своего родственника Ли Гуя, будто бы дядю.
Тот жил вдвоем с женой, своих детей у них не было. Вот он-то и
стал помогать мальчишке. Парень оказался смышленым и себе на
уме. Он быстро сообразил, что дядюшка Л и Гуй может стать в его
жизни опорой, а потому во время весенней полевой или осенью,
в пору сбора урожая, без лишнего напоминания приходил к Ли
Гую на работу. Особенно старательно он помогал тетушке, жене
Ли Гуя: кормил свиней, чистил курятник, крутил жернов, словом,
помогал как мог, за что старая женщина прониклась к нему рас-
положением. Прошло несколько лет, и старики одряхлели, и
тогда они решили Ли Юя усыновить. Тот к этому времени пре-
вратился в крепкого работящего парня, способного потянуть хо-
зяйство семьи.
258
ННИГД ДВОРЦОВЫХ КНТРИГ

Ли Гуй с женой за многие годы сумели приобрести двадцать
му земли да еще садик в пол-му. В общем, жили они вполне снос-
но, потому что крупных трат себе не позволяли, а больше стара-
лись что-то приобрести, подражая людям с достатком. К слову
сказать, в доме они построили залу под названием «Вечная доб-
родетель», дабы их торговые дела обрели свое признание. В общем,
на сей раз они размахнулись! Скоро слух о зале «Вечной доброде-
тели» распространился по всей округе, то есть по всей южной Хэ-
бэй. У Ли в это время было уже несколько цинов земли и больше
десятка делянок. Одних только долговых обязательств у этого Ли
по прозванию Вечная Добродетель, наверное, было несколько
полных мешков, так что сам правитель уезда, узнав об этом, при-
шел в большое изумление. Впрочем, все это досужие разговоры,
можно об этом особенно не распространяться!
В один прекрасный момент Ли Гуй с женой решили подыскать
парню жену. Для стариков это дело казалось теперь очень важным.
Они своим трудом сколотили состояние, которое не хотели отда-
вать чужим людям. Однако между ними произошел спор, в кото-
ром верх одержала жена. Она привела в дом свою племянницу, а
это означало, что хозяйство чужим людям уже не достанется. Ста-
рики теперь могли успокоиться. Племянница (она же потом изве-
стная всем Цао) стала матерью будущего евнуха Ли.
*^^ВШВиЖЙ
Дворец Баохэдянь (Защиты гармонии) в Гугуне
259
РАССКАЗЫ HI ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
17*

Портрет евнуха Ли Ляньина на фоне знака долголетия «шоу»
260
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Я сказала «известная Цао», но только прославилась она не
внешностью, а деловитостью. Особой красотой она, конечно, не
отличалась, но и дурнушкой ее нельзя было назвать. Одним сло-
вом, у нее все было в норме, она производила впечатление жен-
щины порядочной и честной, к тому же весьма дельной. Что бы
она ни делала, все спорилось у нее в руках. К старикам относи-
лась с почтением, а к соседям-селянам — с миролюбием, никогда
не проявляя ни грубости, ни задиристости, свойственной людям
мелким и низким. Особое внимание она проявляла к тетке, счи-
тавшейся главной в семье, можно сказать, ее основой. Известно,
что если наладится согласие между свекровью и невесткой, — оно
будет и у отца с сыном, значит, жизнь в семье пойдет на лад. Ско-
ро случилось радостное событие: на второй год у молодых родите-
лей родился малыш-толстячок. Как говорится: «К красивой парче
добавился новый узор!» Много лет в доме не было детей, а тут ста-
рикам подвалило счастье. Цао, как оказалось, была женщиной не
только работящей, но и весьма плодовитой: у нее один за другим
родились пятеро. Старшенький, на лицо хотя и видный (голова
крупная, уши длинные), однако оказался с придурью, целыми дня-
ми только ел да спал. В общем, в мозгах у него будто что-то зак-
линило, соображал он плохо, но был послушным и работящим.
Второй мальчик вырос умницей, правда, глазки имел слишком
узкие, будто щелки, но зато он умел как-то по-особенному вер-
теть зрачками. Старики не могли на него налюбоваться. Его про-
звали Цзилином — Смышленышем. Вот он-то впоследствии и стал
знаменитым евнухом Ли Ляньином.
Есть такая поговорка: «Малышу еще три года, но уже видно,
каким он станет; когда ему семь — известно, каким будет в старо-
сти!» Одним словом, человека можно распознать, когда он еще
малое дитя.
Хотя те края были бедные, однако существовал там один хо-
роший обычай. С приходом зимней поры, когда поля становились
голыми и пустыми, местные крестьяне принимались за обучение
своих детей. Правда, ребятишки не учились в казенных школах или
частных училищах. Об этом их родители даже не мечтали, они про-
сто хотели, чтобы отпрыски знали письменные знаки — иерогли-
фы. Вся учеба длилась месяца три, вплоть до пятнадцатого числа
последнего месяца года. Для учебы детей в деревне отводилось сво-
бодное помещение, после чего приглашали учителя, понимающего
261
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

толк в иероглифах. Вот и все. Дети приходили в школу со своей
табуреткой, поскольку никаких сидений в комнате не было, а мно-
гие усаживались прямо на пол. Но все были довольны. Приглашен-
ному учителю ничего не платили; вместо платы ученик приносил
ему дрова или короб с зерном, некоторые — узелок с финиками.
Зимой обычно и вовсе ничего не приносили и лишь с наступле-
нием лета учителю дарили овощи — это и была плата за обучение,
что называлось «возблагодарением за заботу».
Вершиной знаний учителя были книжки вроде «Ста фамилий»
(«Байцзясин»), «Канона Трех иероглифов» («Саньцзяцзин»), «Ты-
сячи знаков» («Цяныдзывэнь»)2. Дети учились лишь по этим кни-
гам. Учитель считался для всех непререкаемым авторитетом. Глава
семейства, отправляя чадо на учебу, передавал учителю всю свою
власть над ребенком. Если ученик проявлял непослушание, учи-
тель принимался его колотить, и его никто бы не обвинил, даже
если бы он забил ученика до смерти. На голову провинившегося
в любой момент мог обрушиться удар мундштуком курительной
трубки или даже медной курильницы, так что у бедняги вскакива-
ла громадная шишка. Во время штудирования книжек (а занятия,
надо сказать, проходили довольно бестолково), с уст учителя то и
дело срывались совершенно бессмыслен-
ные фразы вроде: «Князь Чжэн-ван из
У и Чжоу, наш учитель лег на ложе; Фэн
и Чэнь, Чу и Вэй3 — он прикрылся поско-
рей!» Или «Медная курильница — пече-
ная яичница; родитель чадо лупит, тот
ничего не учит!» и прочие. Обо всем этом
мне впоследствии рассказывал мой Лю,
иначе откуда мне об этом знать? Семи-
летний Смышленыш всеми этими глу-
постями старался не заниматься, хотя в
зимнюю школу все же ходил. Ранним ут-
ром он подметал в классе пол, после чего
перебирал табачные листья, сложенные
в корзинке учителя. Вечером, после уро-
ков, он помогал учителю подогревать кан,
чем завоевал его особое расположение.
Он внимательно прислушивался к тому,
что ему втолковывала его родительница:
Парадно-ритуальное
облачение цинских (маньч-
журских) императоров
262
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

«Когда учишь грамоту — не болтай, когда сеешь зерно, лишний раз
не мотыжь!» Поэтому Смышленыш задавал учителю вопросы лишь
тогда, когда прочно выучивал несколько иероглифов. За короткое
время мальчик одолел чуть ли не половину книжки «Байцзясин»,
а ведь это дело не из легких. Одним словом, Ляньин получил ос-
новы грамоты и, надо сказать, сильно полюбил ученье. Когда у
него не было каких-то срочных дел, он чертил иероглифы прямо
на земле, так он тренировался. В общем, с ранних лет он прояв-
лял большое разумение.
Дома у него были свои обязанности. Летом с раннего утра он
вместе с отцом поливал сад и огород. Отец в это время работал
черпаком, а мальчик следил за отводом воды в канавки. Осенью
он с родителями отправлялся на огород, где они ловили жуков-
паразитов. Если мать шла в поле, а бабка хлопотала во дворе, он
следил за меньшими братьями. Уже в детстве он проявил себя как
мальчик деловой и надежный. Эту черту характера, конечно, вос-
питала в нем его мать Цао. Но такими же стали и его братья, кото-
рых он нянчил в детстве. Неудивительно, что крестьяне расхвали-
вали Цзилина за его доброе отношение к братьям.
Но, как говорится, предсказать волю Неба невозможно.
В тот год, когда мальчику исполнилось семь, скончался старый Ли
Чжу. Для Ли Юя его смерть была все равно что удар обуха по го-
лове. По этой причине его семья чуть было не распалась. Впро-
чем, надо это объяснить. Есть такая поговорка: «Бездетная семья
мечтает о богатстве, а старики о долголетии!» В свое время Ли Чжу
проявлял прижимистость в отношении своих родственников, по-
тому как боялся, что они позарятся на его деньги. Однако усыно-
вив Ли Юя он решил, что с этим парнем у него не возникнет ни-
каких осложнений, потому что у того никого на свете не осталось.
Сейчас старики думали об одном: в их доме появилась рабочая
сила, потому что приемный сын — парень работящий и крепкий.
Однако в деревне на счет приемышей существовали свои обычаи,
причем довольно строгие. И если какое-то дело решалось не по
правилам, в семейном клане могла возникнуть распря. Ли Юй, как
известно, не был прямым племянником старика Ли Чжу, не при-
мыкал к близкой родственной ветви, а по законам родства это оз-
начало, что он не имел права наследовать имущество названного
отца. Согласно традиции, все права должен был наследовать ближ-
ний родственник — племянник по прямой линии. Но прямого пле-
263
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

мянника у Ли Чжу не оказалось, зато существовали другие племян-
ники, которых отстранить от наследования, отдав предпочтение
дальнему родственнику, было бы несправедливо и незаконно. У
многих разгорелись глаза, потому что дело касалось большого со-
стояния. Ясно, что особенно запылали очи у малоимущих. Как
здесь стерпеть!
Со смертью старика (еще до его погребения) возник нешуточ-
ный спор о том, кого можно считать «почтительным сыном», ко-
торый должен нести траур по усопшему, то есть кому положено
воздвигать алтарь и нести траурную хоругвь. В этих местах это на-
зывалось «принять стяг бездетного». По традиции тот, кто берет в
руки полотнище, обладает и правом наследования. Надо заметить,
что во все эти довольно острые моменты Ли Юй вел себя достой-
но и дальновидно, проявлял спокойствие и сдержанность, а кому
надо кланялся. Словом, действовал, как в поговорке: «Ветер взды-
мает волну, а я в лодке ужу рыбу!» Он старался ни во что не вме-
шиваться и голову не высовывать, этим занималась старуха Ли,
жена покойного. В общем, старика кое-как похоронили, причем
старуха решительно заявила, что исполнять траурную церемонию
будет сама, она же и «понесет кувшин» с подношениями духам4.
Потом, мол, вернувшись домой, она обсудит все хозяйственные
дела. Племянники тут же сникли, да и что им оставалось делать?
План у старухи был такой, какой ей предложила Цао. Пока, мол,
жива мать, имущество делить никому не дозволено, а если кто из
родни об этом заикнется, старуха тут же отправится в тот дом и
расшибет там свою голову. Ход был очень сильный, и разговоры о
дележе имущества скоро прекратились. Однако старуха понима-
ла, что имущество, приобретенное долгим трудом, все равно ей в
руках не удержать. И тогда она пустила слух, что поскольку силь-
но потратилась во время похорон и обнищала, ей придется про-
дать не только сад с огородом, но и остальную землю.
У Цао в Пекине жил старший брат, который занимался в го-
роде кожевенным делом. Встретившись с ним в новогодние праз-
дники, Цао придумала вместе с ним один план, который потом
обсудила с мужем. Можно сказать: «Из-под котла вытащили дро-
ва», то есть решили дело одним махом. Старая мать со старшим
внуком осталась дома, а все остальные отправились в город. Ста-
руха продала всю землю, а деньги переправила в Пекин. В этом
деле все мосты, как говорится, наводила Цао, она к тому прило-
264
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

жила больше всего сил и стараний. Можно, конечно, спросить: с
какой стати Ли Юю надо было покидать родные места и уезжать в
Пекин. Понятно, что и в столице можно было заняться делом.
Однако главная причина была в другом: Ли Юя из деревни выда-
вила родня. Вот почему он и уехал в Пекин. Однако там жизнь у
него не наладилась. Поначалу все шло, как по маслу, но когда день-
ги подошли к концу, Ли Юя обуяла злость, которая со временем
росла, потому что жена со старой Ли относились к нему без вни-
мания, но были друг с другом заодно.
Словом, семейную распрю, которая началась еще в деревне,
перенесли в Пекин. Детей в семье становилось все больше, что,
понятно, вызывало у родителей беспокойство: как жить дальше?
Все эти сложности надо было хорошенько обдумать и как-то ре-
шить, а потом, можно было подумать о возвращении в деревню,
но только вернуться тогда следовало, как говорится, с легким сер-
дцем и гордо поднятой головой. Единственный выход они усмот-
рели в одном: сделать из сына евнуха. Цзилину исполнилось в том
году восемь лет — возраст, как раз подходящий для оскопления.
Однако надо было прийти к общему согласию. Ли Юй долго ко-
лебался, но в конце концов принял решение. Что до Цао, то ей
было страшно жаль мальчонку, она поначалу никак не соглаша-
лась на то, чтобы сын стал евнухом — лаогуном. Однако другого
выхода они не видели...
За Передними Воротами — Цяньмэнь, в западном конце
улицы Жемчужный ряд (Чжушикоу) стояла лавка кожевенных
товаров «Тунчэн», в которой торговали как новой, так и старой
одеждой. После скупки старые изделия перекраивались и латались,
к ним добавляли кое-какие украшения, после чего их вновь про-
давали за приличную сумму. В этой лавке работал брат Цао, кото-
рый имел широкие связи с мелкими скупщиками. Родственник
помог Л и Юю открыть кожевенную мастерскую по обработке сы-
рой кожи, которая потом отправлялась в лавку «Тунчэн». Такое
занятие считалось малопрестижным. Обработка сырой кожи пре-
дусматривала множество разных операций, главной из которых
считалось дубление с помощью селитры. Без нее не могла обойтись
ни одна мастерская. Как известно, селитра — вещество не только
вонючее, но и ядовитое, оно слепит глаза и разъедает кожу рук, от
нее першит в горле. Мастер по обработке кожи должен обладать из-
рядной физической силой. Кожу сначала прибивают гвоздями
265
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

к полу или стене, а после обработки селитрой опускают в боль-
шой чан с водой, где она отмокает, затем ее скоблят и отмывают.
Для такой работы нужно иметь недюжинную силу, поэтому отцу
в работе помогала жена, из-за чего руки у нее все время кровото-
чили и от них шел сильный запах селитры, напоминающий запах
мочи в отхожем месте. От ядовитых испарений возникала резь в
глазах, першило в горле. Представляете картину: по стенам разве-
шаны собачьи и козьи шкуры, а во дворе стоят семь или восемь
чанов, заполненных зловонной жидкостью. Летом вокруг них ро-
ятся тучи мух и комаров, а земля вокруг залита грязной водой, сме-
шанной с кровью животных. Зимой двор покрывался слоем льда,
от которого днем и ночью исходило зловоние. Так текла жизнь суп-
ругов в Пекине. Не удивительно, что между ними то и дело вспы-
хивали скандалы. Но несмотря на все трудности и мытарства, они
продолжали изо всех сил трудиться, работали, можно сказать, в
поте лица. Но где же выход? К этому времени Смышленыш все
уже хорошо понимал. Видя, как тяжело приходится родителям, он
для себя заранее принял решение.
Надо сказать, что дело, которым занимались родители, в чер-
те города было запрещено по причине скверного запаха и грязи.
Им можно было заниматься лишь за городской стеной, в южном
предместье, возле Тростникового парка Луцаоюань, а также в рай-
оне Драконового Уса — Лунъсюйгоу, или в западном предместье —
за Западными воротами Сичжимэнь, у самого Обводного канала.
Здесь Ли Юй и открыл свою мастерскую в доме, состоявшем из
трех помещений и находившемся в Храмовом переулке (Танцзы
хутун). На воротах мастерской появилась вывеска немногим бо-
лее одного чи длиной. На ней были начертаны семь знаков: «Ко-
жевенная лавка Ли из Зала Вечной Добродетели». Вот почему
впоследствии у Ли Ляньина появилась кличка Писяо Ли, что
означает «Дубленый Ли». Это прозвище, конечно, его не прослав-
ляло, а напротив, сильно принижало, поэтому сам евнух никогда
его не поминал, считая, что оно унижает его достоинство. Порой
его называли еще «Маленький Ли Кожевенник». Это прозвище
имело отношение к его скорняцкой профессии подмастерья. Я ду-
маю, такое объяснение не вполне разумно и справедливо, посколь-
ку это прозвание больше относится не к евнуху, а к его отцу и
матери, то есть, скорее, это должно было быть семейное имя.
И верно, такая профессия позволила родителям встать на ноги и
266
ИНИГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

План старого Пекина
немного разбогатеть, благодаря чему они смогли переехать из Хра-
мового переулка в район Хайдяня, где и сняли дом.
Мой муж, Лао Лю считался учеником евнуха Ли. Надо сказать,
что отношения между учителем и учеником в ту пору были не впол-
не обычные, а как бы родственные. Если ученик поклонялся сво-
ему учителю, это означало, что тот на всю жизнь словно становился
его отцом. Ученик ухаживал за своим наставником, присматривал
за ним, когда тот почивал. В ночные часы, когда вокруг не было
людей, они делились друг с другом своими радостями и бедами,
«плакали едиными слезами». Одним словом, они делились свои-
ми сокровенными мыслями и изливали друг другу свои чувства.
По словам моего Лю, евнух ему порой говорил: «Мой отец думал
только об одном: как заработать деньги, чтобы прокормить семью.
Целью его жизни были именно деньги; что до детей, то он отно-
сился к нам совершенно безразлично. Вот матушка — другое дело:
она всегда проявляла к нам большую заботу. Помню, когда я сам
попросил, чтобы меня оскопили, она аж вся затряслась. Потом
единственным ее желанием было найти для меня хорошего лека-
ря, который занимался оскоплением. Через знакомых она обра-
тилась к старому евнуху Шэню, который отправил ее к некоему
Ли по прозванию Скальпель. Поскольку рекомендация исходила
267
РДССКДЗЫ «3 ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

от дворцового тайцзяня, врачеватель от платы за регистрацию и
осмотр мальчика отказался».
Этот лекарь-оскопитель поставлял молоденьких евнухов дво-
ру. Говорили, у него даже была шапка, которая соответствовала
шестому чиновному рангу. Его ремесло было чем-то вроде семей-
ной традиции. Лекарь жил у Задних ворот — Хоумэнь, в Кирпич-
ном переулке, в доме, состоявшем из четырех строений. Но свои
операции он совершал в особом погребке, что находился на даль-
нем дворе. Каждый сезон года он поставлял двору несколько де-
сятков оскопленных мальчиков, и надо сказать, что со своей про-
фессиональной обязанностью справлялся весьма успешно.
Ли Ляньин также рассказывал: «Когда я принял решение об
оскоплении, моя матушка стала каждый вечер класть перед бога-
ми поклоны и ставить перед ними благовонные палочки. Ночью с
наступлением тишины она возжигала особые благовония, молила
бодхисаттву о заступничестве. Иногда она простаивала на коленях
чуть ли не всю ночь. Вечером, накануне моего оскопления, она
дала Будде клятву, что с этого дня будет соблюдать самый строгий
пост (не есть ни мяса, ни разных солений), чтобы жизнь моя была
спокойной и ровной. С тех пор на протяжении нескольких десят-
ков лет она действительно не прикасалась к мясной пище.
После операции лекарь отправил меня домой на излечение.
Это время для моей матушки, наверное, было самым тягостным.
Однако именно в тот год у нас с ней больше всего происходило
задушевных бесед. Помню, она, еле сдерживая слезы, объясняла,
как мне надобно вести себя в жизни, как стать настоящим чело-
веком. Она давала самые разные советы: например, ни с кем не
драться, не бить человека ногой, даже обороняясь! Если сам наел-
ся досыта, вспомни о других людях, тогда Небо отблагодарит тебя
за доброту. И еще: не пытайся исправить этот мир, а лучше поза-
боться о своей грядущей жизни и т. д. Попав во дворец, я старался
не совершать промахов и ошибок... Меня оскопили, когда мне
было восемь лет, а в девятилетнем возрасте я оказался во дворце с
помощью того же Скальпеля, который договорился с кем-то из
дворцовых служащих. В тот последний день, перед тем как мне
покинуть отчий дом, матушка проплакала чуть лине всю ночь. Ут-
ром отец взялся за двухколесную тележку, мать шла позади. Так
мы добрались до ворот Сичжимэнь. Напоследок мать сунула мне
узелок с двумя вареными яйцами...
268
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Сейчас, закрыв глаза, я часто вспоминаю тот подвал, самого
Скальпеля — грубоватого, крепко сбитого коротышку с темным
лицом, украшенным странными багровыми шишками, с приплюс-
нутым носом пропойцы. Он словно стоит перед моими глазами.
И еще, будто в тумане, я вижу старенькую мать, которая, согнув-
шись в три погибели, стоит ночью перед курильницей. Да, наши
муки и страдания вряд ли можно было как-то облегчить, и тогда я
дал себе клятву: моя мать больше никогда не должна терпеть го-
лод и нищету! Неужели те, кто обладает большими деньгами, не
кинут собаке обглоданную косточку со своего пиршественного сто-
ла? Кажется, я больше ни о чем тогда не думал...» Все это рассказы-
вал сам евнух, и мне кажется, его слова шли от чистого сердца.
После того как Ли Ляньин попал во дворец, его мать (они в ту
пору жили в Хайдяне, в деревне Даюцунь) родила еще двух дево-
чек. Старшая, серьезная и замкнутая, очень не любила быть на
людях, а вот меньшая, напротив, была девчонкой шустрой и ша-
ловливой. Впоследствии она тоже служила у старой императрицы
Цыси, а потом вышла замуж за некоего Бай Лайцзэна (у него было
другое имя: Шоушань), служащего дворцовой управы. Человек он
был приличный, спокойный, ростом высокий, говорил всегда рас-
судительно и, хотя в грамоте был не силен, вел себя разумно и с
достоинством. Жил он в Байчицзы (Белый Пруд), а значит, неда-
леко от дома, где жила моя семья. Мы с ним общались довольно
часто, к примеру, в новогодние праздники, когда приходили друг
к другу в гости с поздравлениями. Помнится, после установления
Республики все мы, то есть люди, оставшиеся от старой монар-
хии, испытывали в то время особые чувства, часто вспоминали о
прошлом. Думаю, это можно понять!
У евнуха Ли был приемный сын Ли Дэфу, его племянник —
сын четвертого брата. По существующим правилам евнух должен
был усыновить отпрыска третьего брата, но тот оказался в семье
один, поэтому Ли пришлось взять в приемные сыновья второго
сына четвертого брата. Парень вырос сущим бездельником и ло-
ботрясом. Правда, ему удалось получить (конечно, за деньги) вне-
штатную должность в Военном ведомстве. Любитель развлечений,
он сорил деньгами направо и налево, посещал кварталы «дымных
цветов», то бишь веселые заведения, слыл заядлым театралом, а
потому помогал деньгами актерам и певичкам. Он очень любил
порисоваться и выставить себя на показ. Евнух Ли, по всей види-
269
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

мости, передал ему в общей сложности несколько сотен тысяч ля-
нов серебра, но парень умудрился все деньги промотать.
Братья располагались в семье в определенном порядке, обо-
значенном иероглифом «Тай» — «Величие». Старшего брата зва-
ли Готай — Величие страны, второго Интай — Блистательное ве-
личие (он же Ли Ляньин), третьего Баотай — Драгоценное величие,
четвертого Шэнтай — Подъятое величие, пятого Шитай — Мирс-
кое величие. Младшими в семье были две девочки, сестры евнуха.
Сам Ли Ляньин, попав во дворец, сменил свое имя: детское имя
Цзилин — Смышленыш он заменил на Ляньин — Блистание ло-
тоса. При этом он взял еще и второе имя: Линцзе — Одаренный,
по своему звучанию близкое к детскому прозванию, только немно-
го переиначенное. В свое время евнух в Обители Белых Облаков5
приобщился к религии Дао, после чего у него появилось еще одно
имя: Лэюань, что означает Радостное Начало. Он родился седьмого
числа десятой луны в двадцать восьмой год эры Даогуан (в 1849
году), но день своего рождения отмечать не любил и, кроме самых
близких учеников, никого в этот день не принимал. Помнится, не-
которое время спустя после дня рождения Цыси, отмечался и его
день, однако евнух под любым предлогом старался куда-нибудь
скрыться. В четырнадцатый год правления Гуансюя (1889 год)
двор отправил Ли Ляньина вместе с великим князем Чунем инс-
пектировать морские войска. Это был пик его карьеры. В тот год
ему исполнилось ровно сорок лет. Сама я, конечно, в этом со-
бытии не участвовала, но мне о нем рассказывали дворцовые
евнухи. Все они, старые и малые, шептали об этом по углам, под-
нимая вверх большой палец и причмокивая губами, то есть выра-
жая свое уважение.
В тот же год евнух получил новое назначение: его направили
инспектировать Бэйянскую флотилию, то есть он стал помощни-
ком Седьмого князя Ихуаня. Впервые в истории Цинской динас-
тии придворный евнух стал государевым вельможей и инспектором
флота. Как известно, евнухам было не положено заниматься по-
литикой. Закон, завещанный нам предками, в этом отношении был
весьма суров. Ли Ляньин все это, разумеется понимал. Посколь-
ку, согласно существующим правилам, евнух не имел права полу-
чить ранг выше четвертого, он сменил регалии на шапке со второго
на четвертый ранг. Дотошно соблюдая все правила церемоний, он
только тогда последовал за Седьмым князем.
270
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

На корабле евнух отказался занять предоставленную ему каю-
ту, уступавшую в роскоши лишь великому князю, при этом сказав:
«Разве посмею я сравнивать себя с великим князем или вельможей
Ли (Ли Хунчжаном)»6. Он настоял, что будет жить в подсобном по-
мещении князя. Евнух старался ни с кем не общаться, весь день
прислуживая великому князю: подносил ему трубку с длинным
мундштуком или держал огромный пыжиковый кисет с табаком.
Считая, что его послали специально прислуживать князю, он
обычно стоял где-то сбоку, низко склонив голову и смежив веки.
Вечерами он грел князю воду для ног и при этом говорил: «Рань-
ше у меня не было случая прислуживать вашему высочеству, по-
звольте нынче вам услужить!» Как рассказывают, растроганный
князь тут же начинал ему кланяться, сложив руки на груди, тем
самым выражая свое уважение. После той командировки извест-
ность евнуха еще больше возросла. Его расхваливали перед Цыси
не только Седьмой князь, но и сам Ли Хунчжан. Цыси была очень
довольна: ведь евнух, прославляя прежде всего ее саму, заткнул рот
многим придворным. «Видно, не зря я его так люблю!» — как-то
произнесла она. Семнадцатого числа десятой луны, сразу после
юбилея Цыси, наступил день сорокалетия евнуха. По этому случаю
государыня приказала накрыть у себя стол с особыми угощениями.
Известно, что она обычно обедала в государевой трапезной — в
Доме Пищи Долголетия, где порой накрывали сразу несколько
столов. На сей раз она пригласила старых евнухов и даже их уче-
ников, а также близких ей по возрасту знакомых вельмож. Юби-
лей прошел довольно тихо. По словам самого Ли Ляньина, он
сделал несколько поклонов престарелой государыне (правда, боль-
ше чем обычно), потом императору и его супруге, а в конце — сво-
им родителям. Вот так, без особого шума и спокойно закончился
его юбилей.
Если сравнивать поведение евнуха Ли с Ань Дэхаем7, то оно
отличалось, как небо от земли. Ань — человек низкий и невеже-
ственный, к тому же невероятно болтливый. Как гласит поговор-
ка: «В собачьем нутре не смогут удержаться даже два ляна сала!»
Другое дело Ли Ляньин: этот, как говорится, из навозного жука
превратился в цикаду и взлетел в поднебесье. Ли никогда не горя-
чился, он решал все дела с холодной головой. В этом состояло его
большое достоинство. И вот еще: если кто-то из евнухов совер-
шал промах, Ли старался проявить не только свою силу и власть,
2Л
РАССШЭЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

но и доброту, втихомолку
оказывая провинившему-
ся поддержку. Не удиви-
тельно, что евнуха очень
уважали и старались с ним
сблизиться.
После кончины госу-
дарыни Цыси многие по-
теряли поддержку, потому
что исчезла опора, а это
означало для них крах.
Говорят: «У каждого госу-
даря есть свои прибли-
женные». Если же они не
нужны, им просто дают
под зад — и конец! Тем
более это касается таких
людей, как Главный Уп-
равляющий Ли. Он пре-
красно все это понимал,
за что я его уважала. Ко-
нечно, он заранее все хо-
рошо продумал. Драгоцен-
ности, которые когда-то
ему подарила государыня,
он сложил в семь больших
коробов и передал императрице Лунъюй8. При этом он ей сказал:
«Все эти веши принадлежат императорскому дому, а потому не
должны из него исчезнуть, ими не смеют пользоваться простые
смертные. Я, простой раб, несколько десятков лет бережно и ак-
куратно хранил их для двора. Сейчас я состарился, ослаб здоровь-
ем, поэтому прошу позволения покинуть дворец. Эти драгоцен-
ности я возвращаю хозяевам!» Поступок евнуха сильно растрогал
императрицу Лунъюй и, хотя старая государыня Цыси уже по-
чила, милость нынешней императрицы по отношению к евнуху
ничуть не ослабла. Когда же евнух Ли умер, она пожаловала две
тысячи лянов серебра на похороны, как это положено крупному
сановнику. Отсюда видно, какую милость ему оказывали при дво-
ре. Ли Ляньин готовился к своей кончине, поэтому заранее решил
Один из старших евнухов при дворе Цыси
272
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

избавиться от дареных драгоценностей. Редко бывало, чтобы при-
дворный тайцзянь столь трезво и благоразумно поступил со сво-
им богатством.
Так же обстоятельно он решил и все семейные дела. Еще до
года усюй (1898)9 — в ту пору еще была жива его мать, — он поде-
лил свое имущество на семь частей. Больше трехсот семидесяти
цинов земли он разделил на пять долей, раздав ее братьям. Осталь-
ное имущество было разделено на семь частей, из которых две рав-
ные были отданы сестрам. Точную цифру я назвать не могу, но по
слухам, обе девицы получили по сто семьдесят тысяч лянов сереб-
ром. Кроме этого, обеим досталось по семь шкатулок с разными
дорогими украшениями. Понятно, мать была очень рада, но пле-
мянникам при этом говорила: «Большое богатство — большие
беды!» Поэтому, мол, проявляйте осторожность. В общем, как я
уже говорила, если убрать личные пристрастия, можно сказать, что
поведение евнуха заслуживает большого уважения. И все же ев-
нух Л и не всегда был в чести и в фаворе. Как я сама замечала, пос-
ле года усюй старая государыня уже не слишком ему доверяла.
Службу евнуха при дворе (если он к тому же известный чело-
век) можно сравнить с хождением по канату. Надо все время дер-
жать ухо востро, стоит чуть оступиться — полетел вниз, в пропасть
глубиной десять тысяч чжанов. Прислуживая старой государыне,
мы, конечно, были ей верны, но в то же время нам не хотелось
как-то ущемить императора Гуансюя. Между тем, к году усюй всё
во дворце невероятно усложнилось. Надо было проявить свою вер-
ность или тому, или другому, что совместить было совершенно не-
возможно. Казалось, даже самым близким евнухам не под силу
знать, из какой тучи может хлынуть дождь. Если исполнять лишь
волю Цыси, это означало чем-то задеть государя. Может, лучше
обождать, когда престарелая Цыси покинет сей мир? Только, гля-
дишь, придется ждать лет эдак сто, а за это время сам протянешь
ноги или потеряешь голову. Если же пойти супротив Цыси, твоя
жалкая жизнь окажется в смертельной опасности. Словом, надо
было смотреть вперед и думать о каком-то запасном пути, что со-
вместить было очень трудно. Ли Ляньин, как видно, в какое-то
время заколебался, что тут же заметила Цыси. Она поняла, что
евнух уже не тот человек, на которого можно полностью поло-
житься и которым можно беспрекословно управлять. В общем,
Цыси в нем разуверилась, а после года усюй приблизила к себе
273
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
18 Книга

Цуя, которому поручила следить за всеми действиями императо-
ра Гуансюя в месте его заключения — Интае. Она же велела ев-
нуху Цую бросить наложницу государя Чжэньфэй в колодец. Ли
Ляньину посчастливилось не впутаться ни в одно из этих дел, а
это и есть искусство хождения по канату. Он проявил исключи-
тельную внимательность к Гуансюю во время «возвращения госу-
дарева экипажа» в столицу, однако старался скрыть расположение
к себе государя.
В ту пору во дворце гулял такой анекдот: если желаешь выб-
рать себе друга, ищи его среди всех, кроме владельцев ломбарда и
палачей. Первые (даже если они не держат против вас зла) всегда
прикидывают: он пришел в мою лавку в шубе и с изумрудным пер-
стнем на пальце, интересно, за сколько он их заложит? Ну, а па-
лач всегда присматривается к вашей шее: в каком месте удобнее
тяпнуть резаком. Должна сказать, дворцовые евнухи — люди по
большей части весьма суеверные, твердолобые. Стоит кому по-
смотреть на его шею — и у евнуха душа ушла в пятки. Порой он
отвернется и на своем местном наречии выругается: «Ах, ты пе-
сий выродок!» Например, Цуй Юйгуй напрямик нам говорил:
«Почтенные, не таращьте глаза на мой затылок, иначе он может
отделиться от шеи. На небе загремит барабан, и моя головушка по-
кинет свое место!» Евнухи жили в постоянном страхе, с ужасом
представляя, что кто-то им непременно отрубит голову. Понятно,
что таким же был и евнух Ли, которому совсем не хотелось ослож-
нять свои отношения с теми, кто над ним властвовал. Да и кому
захочется рисковать головой? На сей счет существует хорошая по-
говорка: «Южный ветер не всегда дует на север, а северный порой
вдруг повернет к югу!»
Помнится, что после года усюй император Гуансюй решил
совсем отказаться от лекарств. По словам кого-то из евнухов, он
однажды будто бы сказал: кто не пользуется лекарствами, тот при-
держивается золотой середины. Лекарь-де может больного выле-
чить, а может и погубить. Если же вовсе отказаться от снадобий,
от этого не будет ни вреда, ни пользы, ведь организм как бы нахо-
дится на одном уровне, а это и означает придерживаться середи-
ны. По слухам, государь всерьез решил вознестись на небо. Все это
мне рассказывал мой Лю, когда как-то возвратился из дворца, где
брил голову государя. После юбилея Цыси государь сказал, что
больше бриться не станет и его, Лю, больше к себе не позовет.
274
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В те дни у государя страшно распухли ноги, и он едва ходил, пере-
двигался с большим трудом. Несмотря на недуг, он твердо решил
к лекарствам больше не прикасаться. Теперь-то мне ясно, что им-
ператор опасался евнухов. Если бы Цыси умерла раньше Гуансюя
и он обрел бы настоящую власть, чувство обиды, которое он таил в
своей душе, непременно вырвалось бы наружу. Зная нрав Гуансюя,
можно догадаться, что многим бы тогда не поздоровилось. Понят-
но, что некоторые старались оставить себе путь к отступлению.
Я вспоминаю тридцать четвертый год эры Гуансюй. Двадцать
первого октября государь отправился на небо, а на следующий
день преставилась Цыси. Евнух Ли, соблюдая стодневный траур,
в конце января первого года эры Сюаньтун10 обратился к вдовству-
ющей императрице Лунъюй с просьбой об отставке: «Я прослу-
жил у покойной государыни пятьдесят два года, пользовался ее
милостью, которую сейчас возблагодарить уже не смогу и сделаю
это лишь в моей будущей жизни. Покинув дворец, я три года буду
носить траур по государыне и этим хоть как-то выражу свою бла-
годарность и признательность». Вот так, без особого шума, евнух
покинул дворец.
С того времени Ли Ляньин больше нигде не появлялся. Его дом
находился в квартале Цветущей Гармонии (Цайхэфан), что в мес-
течке Хуанчжуан в Хайдяне. Славное поместье: с искусственны-
ми горками и садом. По слухам, его подарили евнуху князь Цин-
ван и сановник государевой канцелярии Ян Лишань, который слыл
известнейшим богачом Пекина. Человек весьма деловой, он про-
являл большую активность и на чиновной ниве. Говорили, он буд-
то бы являлся учеником евнуха Ли. В общем, это был дельный и
полезный человек. К слову сказать, это он отстроил Летний дво-
рец Ихэюань.
Ли Ляньин среди приближенных к Цыси людей являлся едва
ли не самой влиятельной фигурой. Поскольку Старая Будда" лю-
била отдыхать в Летнем дворце, для своего удобства она приказа-
ла построить евнуху дом в Хайдяне, чтобы он был поближе к ней.
По слухам, дом евнуха строили на деньги, предназначенные на
ремонт Летнего дворца. Словом, по знакомству. Что до самого Ян
Лишаня, то он в те самые годы сблизился со знаменитой курти-
занкой Сай Цзиньхуа, однако в год гэнцзы (1900)12 его прикон-
чили «боксеры»-ихэтуани. Гетера дала клятву отомстить за воз-
любленного. Воспользовавшись своими связями с командующим
275
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
18*

■I
Спальные пйкои императрицы
Объединенной армией восьми государств, она добилась расправы
над повстанцами. В районе Овощного рынка — Цайшикоу, перед
храмом Западного Журавля соорудили траурный павильон в па-
мять Ян Лишаня. Здесь гетера наблюдала, как падают головы гла-
варей ихэтуаней. Кто-то из бестолковых пекинцев думал тогда, что
эта Сай Цзиньхуа настоящая патриотка. Такая молва действитель-
но какое-то время ходила по Пекину.
Табличка со словами «Поместье Ли в квартале Цветущей Гар-
монии» скоро исчезла, а это означало, что евнух прервал свою связь
с миром. Возможно, из-за смуты и беспорядков, которые происхо-
дили в то время, он больше в своей усадьбе не жил. Любого в ту пору
могли остановить на дороге, устроить пожар в доме, наконец, зах-
ватить с целью выкупа. Подобные случаи происходили не только
на дальних окраинах Пекина, но и вблизи города. Правда, евнуха
охраняли более десятка телохранителей, и все же он остерегался
жить в окрестностях столицы. По слухам, последние годы он обо-
сновался в обители Белых Облаков, где когда-то в скромном при-
деле коротала свой век мать Цыси, хотя эти слухи не слишком по-
хожи на правду.
276
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Как говорится, «большое дерево привлекает сильный ветер»,
евнух Ли считался очень богатым человеком, понятно, что многие
мечтали поживиться на его счет. Ходила молва, что последние годы
он прятался в Сюаньнани, в местечке под названием «Сад Юж-
ных цветов», только вряд ли он мог остаться во Внешнем Городе.
В общем, после своего ухода из дворца, евнух Ли никому не сооб-
щил о своем местопребывании, даже своим ученикам. Никто его
больше не видел.
Перед праздником Цинмин — Поминовения усопших13, на тре-
тий год правления Сюаньтуна, мы получили из местечка Байшоу-
шань (Горы Долголетия) траурное уведомление. Его прислал со-
вершенно незнакомый нам человек, который сообщил о тяжелой
болезни евнуха. Помню, весной того года стояли сильные холода,
а в первую луну все время была пасмурная погода. Ли Ляньин, по
слухам, заболел дизентерией и очень быстро скончался. Недуг сва-
лил его двадцать девятого числа первой луны. Ночью у него нача-
лись рези в желудке, на второй день стала выделяться слизь с кро-
вью. Больной перестал принимать пищу, а четвертого числа второй
луны преставился. Родные рассказывали, что этот вид недуга по-
чему-то называется «стиснутой глоткой» и люди умирают от него
почти мгновенно. Однако никто из домашних так и не сказал, где
умер евнух, словно все запечатали уста. Похороны проходили в Ху-
анчжуане, в квартале Цветущей Гармонии. То были последние дни
Маньчжурской династии, ее закат. К этому времени ни сам евнух,
ни даже императрица Цыси уже не имели никакого влияния, и все
же родня опасалась, как бы чего не стряслось. Поэтому похорон-
ный обряд прошел в Хайдяне почти незаметно, по-видимому, род-
ственники боялись, что в Пекине подобное событие может иметь
нежелательные последствия, однако они все же соблюли «большой
траур», чтобы обеспечить последнему прибежищу евнуха вечное
спокойствие, а заодно и задобрить местный люд. В Пекине в ту
пору существовал такой обычай: в случае чьей-то смерти каждо-
му, кто заходил в поминальный балаган, чтобы выразить свое ува-
жение усопшему, будь то знакомый или просто прохожий, выда-
вали траурный колпак, опояс, короткую траурную куртку, едва
прикрывавшую колени, три пампушки маньтоу и миску мяса.
Этим самым семья стремилась подчеркнуть, что сохраняется нить
судьбы между покойным и всеми, кто жил в этом квартале. Этот
обычай называли «большим трауром». Понятно, что ответствен-
2JJ Р»ССН»ЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

ные за церемонию были обязаны встретить человека и проводить
его с дарами. Этот обычай требовал от организаторов большой тра-
ты сил и средств, однако благодаря этому ритуалу семья могла себя
достойно показать и завоевать симпатии земляков. Я впоследствии
нередко думала об этом и приходила к заключению, что иначе
поступить было, видимо, невозможно. Церемония похорон про-
должалась недолго: четвертого числа происходило «положение во
гроб», шестого — «служение душе», на третий день после смерти,
с седьмого по девятое — поминовение, десятого — ставили точ-
ку на иероглифе «ван» — «князь», обозначив «место хозяина»14,
а одиннадцатого был «вынос тела». Как видно, родственники то-
ропились поскорее похоронить евнуха, чтобы тот обрел покой в
земле. Похоронили евнуха в урочище Эньцзичжуан.
Это место иначе называют храмом Милосердной Помощи. Он
находился за воротами Фучэнмэнь, всего в двух ли от Баличжуан
(«деревни Восемь ли»), то есть в том же самом районе Хайдяня.
Именно здесь находилось место захоронения дворцовых евнухов.
В свое время на кладбище воздвигли храм в честь бога Гуань-
ди15, но потом его назвали храмом Милосердной Помощи. Пе-
ред зданием обители возвышалась каменная стела, на которой
была обозначена история дарения храма императором Юнчжэ-
ном16. Согласно этой записи, государь Юнчжэн специально вы-
дал десять тысяч лянов серебра для погребения дворцовых евнухов
и приказал выделить несколько сотен му земли с целью обустрой-
ства кладбища и строительства храма. Окрестным жителям пове-
левалось ухаживать за кладбищем, потому это место и назвали
урочищем Милосердной Помощи. За оказанную государем ми-
лость евнухи поминали его, выказывая ему свое уважение и бла-
годарность.
Когда скончался евнух Ли, я вместо моего Лю (он в это время
болел) пошла на похороны одна, но в траурной церемонии уча-
ствовала только один раз. Поскольку женщин из семьи Ли при-
шло очень мало, я тоже не стала особенно выделяться. Выполнив
кое-как последний долг по умершему, я села в повозку и верну-
лась домой. Многие в тот день заметили, что родственники ев-
нуха обходились с гостями довольно прохладно, а сама траурная
церемония, надо сказать, прошла без особой торжественности. По-
том я не раз приходила в храм, но только уже по своим собствен-
ным делам. Во второй год Республики (1913) мой Лю неожиданно
278
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

скончался, и я его похоронила на том же
самом кладбище возле храма Милосерд-
ной Помощи. Став вдовой, я выполнила
все положенные траурные обязанности,
включая не только «проводы души», но и
«церемонию с кувшином». Когда я попа-
ла на кладбище снова, я хорошо рассмот-
рела место захоронения евнухов. Зашла я
и на могилу Ли Ляньина. К слову сказать,
в то время участие вдовы евнуха в погре-
бальном обряде было делом весьма не-
обычным.
Кладбище евнухов делилось на три ча-
сти. К югу от храма Гуаньди простирался
открытый пустырь, на котором виднелось
множество могильных холмиков. Здесь
были похоронены две тысячи шестьсот или
две тысячи семьсот евнухов. Кладбищенс-
кий сторож, старый Сунь, мне объяснил,
что в свое время евнухи имели свою общи-
ну, которая находилась в ведении Управ-
ления внутренних дел — Нэйуфу, помогав-
шего ухаживать за кладбищем. Каждый год в день Поминовения
специально нанимали людей для проведения разных работ; одни
подсыпали на могилы землю, другие сажали деревья. Само кладби-
ще не походило на пустое дикое пространство с бестолково разбро-
санными могильными холмиками. Нет, здесь существовал опреде-
ленный порядок, места захоронений заранее планировались, людей
хоронили согласно дате смерти, а каждая могила имела свой номер.
На вершине высокого холма находилась самая большая могила, но
только она пустовала — в ней никого не хоронили. В этом месте сто-
яла высокая каменная плита, разделявшая кладбище на два участ-
ка: восточный и западный. На одном хоронили евнухов-бедняков,
а на втором — богатых. Впрочем, богачи могли иметь сразу несколь-
ко могильных холмиков, или «пещер», как их называли. Все вместе
они образовывали единый могильный комплекс. Здесь стояли ка-
менная стела и каменный стол для жертвенных даров. Могилы бед-
няков обычно представляли собой небольшие земляные бугорки.
Когда умирал кто-то из таких бедолаг, ему за казенный счет скола-
279
Р>ССК*ЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

чивался из восьми досок фоб, который назывался «ивовый короб»,
потом рыли неглубокую яму (всего в три чи глубиной), клали туда
колоду, а сверху кое-как припорашивали ее землей. Понятно, что
такое кладбище мало чем отличалось от обычного пустыря, где
шныряли дикие собаки и где они кормились. А вот казненных ев-
нухов хоронили без всяких фобов и вовсе не на кладбище. Тело выб-
расывали на пустырь, где его поедали собаки. К северу от храма кар-
тина была совершенно иная. Если южная часть представляла собой
дикое холмистое поле, от которого веяло холодом и тоской, то к
северу повсюду зеленели небольшие деревья, меж которыми вид-
нелись сооружения из темного кирпича под черепичными крыша-
ми. У каждого, кто видел эту картину, возникало ощущение офом-
ного различия между убожеством и пышностью этих двух мест.
В нескольких десятках шагов к северу от храма стоял арочный
мост, пройдя который человек мог попасть во дворик, огорожен-
ный каменной стенкой. Там стояла каменная арка-пайфан с над-
писью «Монаршей милостью дарованная могила Главного Двор-
цового Управляющего Ли». Надо заметить, что слова о «монаршей
милости» в свое время сильно задели евнуха Цуй Юйгуя, который
для своей будущей могилы выкупил шесть цинов и восемьдесят
му земли у храма «Гуаньди, что с конем» в Хайдяне. Хоронить себя
на кладбище при храме Милосердной Помощи он решительно от-
казался. Арка в память о евнухе, по всей видимости, была воздвиг-
нута уже после его смерти. К ней вела дорожка, выложенная ка-
менными плитами. Само место захоронения представляло собой
довольно высокий курган, вершину которого венчал холмик жел-
товатой земли, имеющий форму могилы. В нижней части холми-
ка находилось «темное пристанище», в котором покоился гроб
евнуха. Место захоронения было в свое время даровано самой им-
ператрицей Цыси, то есть задолго до кончины Ли Ляньина, иначе
вряд ли он отважился бы оставить слова о «монаршей милости».
По обеим сторонам «дорожки духов» на каменных платформах
стояли сооружения, называвшиеся «жертвенными беседками» —
тинцзы. В восточной части возвышалась белая мраморная стела,
на которой были записаны основные факты из жизни усопшего.
От могилы веяло холодом. Некоторое разнообразие в этой тоск-
ливой картине создавала внешняя стенка, окружавшая могильный
комплекс. Казалось, от былого величия придворного евнуха здесь
не осталось и следа.
280
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

С запада к могильному холму примыкало сооружение, назы-
вавшееся «Кумирней господина Ли». Мне кажется, тот, кто соору-
жал могилу евнуха, хорошо знал Ли Ляньина и его пристрастия.
Вообще-то Ли производил впечатление человека довольно простого
и даже глуповатого, однако в действительности он был совсем не
такой. Он был не чужд красоты, ему нравились тонкие и изящные
вещи. Недаром старая императрица иногда с похвалой отзывалась
о его «внутренней изысканности». Кумирня-скиния воспроизво-
дила облик дворцового кабинета — «Северного домика», разделен-
ного на три помещения. Домик сложен из хорошо подогнанных
отшлифованных кирпичей, к нему ведут мраморные ступеньки и
балюстрада длиною в три чи, два столбика — колонны с ярко-крас-
ными парными надписями. Пол в домике выложен квадратной
брусчаткой, оконца, украшенные замысловатым переплетом, за-
канчиваются низким деревянным подоконником. Вся эта кар-
тина радовала глаз. Двери скинии заперты на замок, но через
зарешеченное оконце можно увидеть поминальный столик, на ко-
тором стоит таблица предков, прикрытая футляром. К западу от
главного сооружения располагались два флигеля, дорогу к зданию
загораживал экран. Вероятно, в одной из пристроек жила прислу-
га, а в западном флигеле принимали гостей, но только сюда никто
давно уже не приходил: повсюду лежал слой пыли, там и сям ви-
села паутина.
Когда я вернулась в храм Гуаньди, старый Сунь, кладбищенс-
кий сторож, сообщил, что в западной зале храма можно увидеть
посмертный портрет самого Ли Ляньина, и предложил мне на него
взглянуть: похож-де на живого или нет. Я удивилась: почему
портрет висит в зале храма, а не в самой кумирне, где воскуря-
ют благовония? Я направилась в западную залу. В самом деле,
там я увидела портрет евнуха в сидячей позе. Картина представ-
ляла собой холст размером примерно в два чи. На голове евнуха
шапка чиновника второго ранга с красным верхом. Он облачен в
пурпурный парадный халат, поверх которого надета желтая курт-
ка с эмблемой дракона. На груди нитка дворцового жемчуга. На
раздвинутых ногах — высокие сапоги с белой подошвой. Голова
немного наклонена вправо, чтобы зритель мог видеть павлиньи пе-
рья, прикрепленные сзади к тулье. Именно так писали портреты
чиновников во времена Маньчжурской династии. На красном с
желтизной лице выделяются высокие скулы, припухлые глаза по-
281
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

Местная знать (фото конца XIX в.)
лузакрыты, крупный нос, толстые губы, подбородок выдается впе-
ред. Без всякого сомнения, это был евнух Ли Ляньин. Вот только
его глаза были нарисованы неверно. В жизни они были узкие, но нео-
бычайно острые и пронзительные — прямо перечные зернышки. Гла-
за евнуха на картине не передавали духовной сущности этого
человека. Видимо, художник задумал изобразить евнуха для потом-
ков именно таким: видом своим солидным и в то же время простым.
Сторож при храме мне сказал, что родня евнуха позволила ему
возжигать благовония и приносить жертвы, за что они дают ему
деньги на свечи и курительные палочки. «Времена сейчас очень
неспокойные: беспорядки, солдатские бунты, ну, а я здесь вместо
родственников вроде как проявляю заботу о покойном!» — сказал
Сунь. Я попросила у него благовонных палочек и возложила ка-
кие-то сласти на алтарь, после чего совершила низкий поклон.
«Усопший человек превыше всего», — так по существующим пекин-
ским обычаям живой человек проявлял свою заботу и внимание к
усопшему. А ведь мы как-никак часто встречались во дворце.
Как я уже говорила, во второй год Республики я похоронила
своего Л ю, после чего полный год ходила на его могилу, но потом
перестала, потому что боялась. Места здесь слишком пустынные,
кругом безобразничают туфэи17. К чему молодой вдове лишние
беды и неприятности?..
282
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Старая дворцовая служанка закончила свое долгое повествова-
ние, ну, а я, согласно тексту на каменной стеле, могу добавить сле-
дующее: Ли Ляньин родился семнадцатого числа десятой луны в
двадцать восьмой год эры Даогуан (то есть двенадцатого ноября
1848 года), в пятый год эры Сяньфэн (1855) его оскопили, а на
следующий год он оказался во дворце. К 1860 г., когда ему было две-
надцать лет, англо-французские войска сожгли дворец Юаньминъ-
юань18, и евнух вслед за императором отправился в Жэхэ". В 1861 г.
умер император Сяньфэн, и евнух вместе с обеими императрицами
вернулся в Пекин, где обе стали «правительницами за занавесом»20.
В 1867 году (на шестой год эры Тунчжи), когда евнуху исполнилось
девятнадцать лет, ему присвоили звание Второго Главного Управ-
ляющего дворца, а в 1869 г., после казни Ань Дэхая (Ли исполнился
всего двадцать один год) его назначили Главным Управляющим.
В 1888 г. Ли вместе с великим князем Чунем отправился инспекти-
ровать флот. В 1898 году (в двадцать четвертом году эры Гуансюй
ему исполнилось пятьдесят) он впал в немилость. В 1900 г., во вре-
мя захвата Пекина Объединенной армией восьми государств, он
со двором Цыси бежал в Сиань, однако уже на следующий год Цыси
возвратилась в Пекин. В 1908 г. ему исполнилось шестьдесят. В тот
год умерла Цыси. Евнух, передав дарованные ему драгоценности
двору, попросил императрицу Лунъюй освободить его от службы. В
1909 г., спустя сто дней со дня кончины императрицы Цыси, Ли по-
кинул императорский дворец. В 1911 г. (на третий год эры Сюань-
тун), когда евнуху исполнилось шестьдесят четыре года, он скончался.
Оказавшись во дворце в девятилетнем возрасте и покинув дво-
рец, когда ему был шестьдесят один, евнух, таким образом, про-
служил пятьдесят два года — почти всю свою жизнь, и все это
время он находился подле властительницы из рода Нала. Несом-
ненно, Ли Ляньин был одной из самых заметных и влиятельных
фигур в поздней истории Маньчжурской династии.
РАССКАЗ ЕВНУХА ЧЖАН ФУ
0 СВОЕЙ ЖИЗНИ
В свое время Лу Синь как-то сказал, что китайскую нацио-
нальную особенность составляют три явления: евнухи, наложни-
цы и опиумокурение. Разумеется, эти слова заключают в себе не-
283
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

гативный смысл, однако у вся-
кого национального обычая
есть свои истоки и своя исто-
рия. Скажем, если обратиться к
институту евнухов, то это стран-
ное и весьма нелепое явление
целиком связано с жизнью им-
ператорского двора. В Китае ис-
тория института тайцзяней —
дворцовых смотрителей насчи-
тывает более двух тысяч лет,
причем в течение этого долгого
времени политические судьбы
многих династий, их взлеты и
падения в значительной мере
зависели от деятельности при
дворе евнухов-тайцзяней. По
правде говоря, я не слишком
разбираюсь в истории и поли-
тике, а потому просто расскажу
о том, что мне довелось слышать
о жизни придворных скопцов. К слову сказать, оскопление в жиз-
ни евнухов считалось едва ли не самым главным событием.
Оценивая порой свои собственные поступки, я нередко заду-
мывалась над таким вопросом. К примеру, себя я никак не считаю
особенно образованным человеком, однако полагаю, что человек,
совершенствуя самого себя, должен уметь беречь свою семью, за-
нимаясь одновременно государственными делами. И вот думая об
этом, я будто бы погружаюсь в какую-то неведомую мне тайну. В
начале Цинской династии жил литератор по имени Ван Юйчан,
который написал такое стихотворение:
Ветер с деревьев листья сорвал,
Разлетелись мигом они.
Вода растеклась кругом,
Ряска повсюду видна.
Не смейтесь над мужем из Ци21,
Кто скорбел о своей судьбе.
Ведь даже и в наши дни
Небо на землю может упасть!
Каменный корабль
284
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В одном из ранних комментариев к этому стиху говорится, что
в то время при дворе было около семидесяти тысяч данов22, то есть
«чиновников с подвеской» — евнухов. В смутную пору они разбе-
жались кто куда, а дворцовые люди бросились искать убежище в
городе. В этом стихотворении говорится о том, что произошло в
год цзяшэнь23, когда пала династия Мин. На мой взгляд, картина,
изображенная в стихотворении, представлена куда живее, чем
в известном «Жизнеописании дворцового слуги Фэя». Импера-
тор Чунчжэнь24 как-то сказал: «Не может быть государя в гиб-
нущем царстве, как не может быть и придворных в стране, которая
рушится!» Государь не случайно много раз отдавал приказ о со-
кращении расходов на служащих дворца. В то время, когда от-
чизне грозила погибель, во дворце кормилось семьдесят тысяч
евнухов — цифра, которая представляется чудовищной насмеш-
кой. Впрочем, я не собираюсь особенно распространяться на эту
тему, но все же должна заметить, что эта огромная цифра уже сама
по себе означает широкое распространение профессии «оскопи-
тельства», а хирургическое искусство лекарей должно было быть
довольно высоким. Во времена династии Цин число оскопленных
значительно сократилось, а их отбор стал куда строже, чем рань-
ше. Начиная с династии Мин, людей, подвергшихся оскоплению,
обычно отбирали из далеких районов страны, например, из запад-
ной Фуцзяни или северной Шэньси, но постепенно он распрост-
ранился на северную часть провинции Шаньдун, центральную и
южную области провинции Хэбэй. Не случайно в этой профессии
возникло два направления: южное и северное. Мастера оскопле-
ния (представителей этого малогуманного ремесла презрительно
называли «обрезателями» — «даоэрцзянами») принадлежали к из-
вестным кланам, имеющим далеких предков. До династии Хань
оскопление проводилось двумя способами, которые назывались
«пянь» и «гэ». Первый подразумевал отсечение яичек, второй
(«обрезание» — гэ) означал удаление яичек и отсечение «мужс-
кой силы» — «ши». Различие между этими двумя операциями сна-
чала было не вполне ясно, однако во времена ханьского государя
У-ди — Воинственного оно определилось вполне отчетливо. Ког-
да Великого историографа Сыма Цяня поместили в комнату, где
разводили тутового шелкопряда, там его лишили мужской силы —
ши. В таких комнатах всегда было жарко и не чувствовалось ни-
какого дуновения ветра. Не вполне ясно, как проходила сама опе-
285
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОвОЙ ЖИЗНИ

рация: совершалась ли она с помощью ножа-скальпеля или тон-
кой струной, которая стягивала семенники. Великому историог-
рафу в то время было уже около пятидесяти лет. Ученый Ван
Говэй25в своем «Исследовании погодной деятельности26 Велико-
го историографа» писал, что Сыма Цяня оскопили в третий год
тяньхань, то есть в девяносто восьмом году до нашей эры. Ему было
тогда сорок восемь лет. По счастью, ему вместе с Лю Чэдуном уда-
лось убежать на запад, где он совершил молебен в одном из горных
храмов (Смотри «Послание Сыма Цяня Жэнь Ю-аню»). Это озна-
чает, что операция имела какие-то отрицательные последствия.
Возвращаясь к нашим дням, могу сказать, что в мое время в
Пекине жили две известные семьи, которые занимались оскопле-
нием. Одна (ее звали Би-у) проживала в переулке Счетоводов, по-
близости от улицы Наньчанцзе — Южной, а вторая (семья Лю)
обитала в Кирпичном переулке за воротами Дианьмэнь — Земно-
го Спокойствия. Лекаря звали Скальпель Лю. У обеих семей была
весьма длиная история. Кто-то из них даже удостоился при дворе
чиновного звания. Интересно, что некоторые члены тех семей
имели шапки чиновников шестого ранга, то есть стояли на одну
ступень выше, чем даже начальник уезда. По слухам, каждый сезон
года они поставляли цинскому двору сорок мальчиков-тайцзяней.
Понятно, что эти оскопители-профессионалы имели отличное обо-
рудование, предназначенное для таких операций. Однако в тот год,
когда в Пекин вошла Объединенная армия восьми государств, де-
ятельность этих лекарей была запрещена.
Как-то весной в праздник Цинмин мы отправились в парк
Ихэюань — в Летний дворец. Было довольно прохладно, поэтому
все мы надели теплую стеганую одежду. Говоря по правде, мы лю-
били этот парк куда больше Зимнего дворца вовсе не за его кра-
сивые виды, а потому что дворцовые правила не были там такими
строгими, как в Гугуне. Мы чувствовали свободу, имели возмож-
ность как-то развлечься. Помню нам очень нравилось собирать
травку имуцао — «материнская польза». Дело в том, что у императ-
рицы Цыси еще в молодости появился недуг — болезнь крови, по-
этому она круглый год принимала особый бальзам, сделанный из
травки имуцао. Цыси считала, что растение, которое ей доставля-
ют с Восточных Могил — Дунлин27, не обладает нужными каче-
ствами, а потому с наступлением лета готовила снадобье сама. Для
приготовления бальзама нужно иметь растение самого лучшего ка-
286
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

чества, именно такая трава росла вокруг Храма Неба и на Заднем
холме парка Ихэюань. После Праздника Начала Лета — Дуаньу28
мы отправлялись собирать это растение. У травы были белые цве-
точки величиной с зернышко гаоляна, длинные пористые лис-
тики, как у дикой конопли. На стебле длиной около трех чи
распускалось сразу множество цветочков, по своему оттенку не-
много напоминающих цветы лотоса. Цыси в последние годы по-
стоянно принимала настой, сделанный из этой травы, при этом
отмечая, что снадобье оживляет ее кровь, способствует работе ки-
шечника и поднимает тонус. Мы обнаружили одно хорошее мес-
то, где можно собирать траву имуцао, — позади Дальнего холма, в
нижней части Западной галереи. Летом здесь постоянно веял юж-
ный ветерок, что доставляло нам истинное наслаждение, да и само
это место было необычайно красиво.
Нередко сюда приходил евнух Чжан Фу. Мальчики-слуги (по-
нятно, скопцы) готовили ему чай, набивали трубку гуаньдуньским
табаком. Евнух Чжан любил нами покомандовать и объяснял нам,
как надобно собирать растения. Я часто приходила сюда после ноч-
ной службы, не успев даже хорошенько выспаться. Помню, среди
травы, которую мы собирали, попадались кустики крупной коноп-
ли, которая, в отличие от дикой конопли и клещевины, называ-
лась «вонючей». У этого растения были крупные темно-зеленые
листья, которые топорщились, будто лапы. Белоснежные цветы на-
поминали колокольчики, среди лепестков виднелись два созревших
семечка — плода. Стоило задеть лист растения, как сразу можно
было почувствовать резкий неприятный запах. Помню, старый ев-
нух Чжан, заметив это растение, с изумлением воскликнул: «Эй!
Это же отличное лекарство, к тому же очень редкое! В свое время
оно меня и спасло!» Видимо поняв, что сболтнул лишнее, он тут
же замолчал, но мы уже засыпали его вопросами: как «вонючая ко-
нопля» спасла ему жизнь.
Чжан Фу, тяжело вздохнув, промолвил: «Есть такая поговор-
ка: «Если кого бьешь, не бей по лицу, если о ком говоришь, не
поминай его недостатков!» Еще наши предки когда-то говорили,
что из трех видов непочтения к родителям главным является отсут-
ствие потомства. Наш брат евнух как раз подпадает под эту статью.
Кто хочет указать на его недостатки, выругавшись, непременно ска-
жет, что евнухи, мол, выросли не на обычных людских хлебах!..
Вообще-то предки нашей Цинской династии относились к нам,
287
РАССКАЗЫ КЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

евнухам, довольно милостиво. Если, к примеру, придворный евнух
совершал какой-то проступок, его не отправляли на Цайшикоу —
Овощной рынок29, ему оказывали особую милость — посылали под
нож. Одним словом, жизнь у нас, евнухов, была нелегкая и вряд
ли я смогу рассказать вам о ней во всех подробностях». Евнух го-
ворил медленно, растягивая слова. Мы смотрели на него с внима-
нием, ожидая продолжения рассказа. Он говорил: «Наша семья
жила в области Хэцзяньфу, то есть в южной части провинции Хэ-
бэй. Край был бедный, потому что кругом одни солончаки, на ко-
торых, как известно, хлеб не растет. Из-за бедности жить было
просто невмоготу. Не удивительно, что именно в наших местах
появилось так много евнухов-тайцзяней. Со временем их число
росло, а потому ширился спрос на лекарей-специалистов, надо
сказать, высоких профессионалов своего дела. Их почтительно
называли «мастерами», а в обиходе — «обрезателями». Эта профес-
сия переходила от отца к сыну, причем секреты ремесла посторон-
ним не раскрывались, каждый владел своими тайными приемами.
Лекарь-оскопитель для мальчика-евнуха был все равно что учи-
тель-наставник для монаха и почитался им всю жизнь. Человек,
который подвергался операции, допускался к ней только после
того, как совершит перед лекарем положенные поклоны. Если в
будущем евнух добился почета и славы, самую значительную дань
уважения он должен был поднести своему врачевателю. В качестве
подарка лекарю обычно подносили свиную голову или курицу, а
также бутыль самогона. Что до денег, то сумма определялась в за-
висимости от состояния семьи, но обычно денег сразу не отдавали.
Это значило, что оскопленный мальчик рано или поздно заплатит
сам: когда разбогатеет и прославится, он непременно вспомнит о
своем лекаре.
Оскопитель подписывал с главой семейства или его доверен-
ным лицом письменный договор, который в то время назывался
просто «бумагой». В ней четко говорилось, что оскопление про-
изводится добровольно и его исход никоим образом на договор не
влияет. При подписании бумаги присутствовали свидетели: три
или четыре человека, обычно старики, но иногда и молодые люди.
Это делалось для того, чтобы в будущем не было осложнений и
неприятностей, то есть чтобы лекарь мог избежать суда. Но глав-
ное даже не в этом. Лекарь-оскопитель как бы вкладывал свой ка-
питал в будущее дело. Когда оскопленный мальчик вырастет и
288
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

разбогатеет, из него можно будет извлечь выгоду. А вначале враче-
ватель как будто немного тратился и даже оказывался в убытке, но
на самом деле это не имело для него никакого значения. Если в до-
говоре было ясно записано, что «оскопление добровольное, деньги
не уплачены», смысл этих слов надобно было искать между строк,
то есть что вознаграждение ожидает лекаря в будущем. Такая
«личная взаимосделка» подразумевала два вида расплаты: одна
при гарантии жизни пациенту, а вторая — когда такая гарантия
отсутствовала.
Тем не менее человек, готовившийся к операции оскопления,
должен был принести лекарю некие «дары»: тридцать цзиней
риса — норма зерна на один месяц; несколько корзин с очищен-
ными от зерна кукурузными початками (такими початками обыч-
но топили печь и подогревали кан); несколько даней конопляной
соломы, которую сжигали, превращая в золу, и этой золой очи-
щали загрязненные места тела и присыпали раны в области мо-
шонки (зола от такой соломы была тонкая и мягкая, и потому не
обжигала кожу); половину рулона бумаги для оклейки окон (пять-
десят листов), которыми плотно заклеивали окна, чтобы в комна-
ту не проникал ветер.
Евнухи при Цинском дворе
пцд РАССКАЗЫ «3 ДВОРЦОВ01 ЖШНИ
19 Книга

В то время моя семья сильно бедствовала и дошла до крайнос-
ти, когда жизнь и смерть потеряли всякий смысл. При поддержке
соседей, у которых пришлось чуть ли не просить подаяние, мы кое-
как наскребли свыше двадцати цзиней риса, собрали несколько
даней хвороста и початков и заклеили бумагой окна. Теперь мож-
но было приглашать лекаря и, положившись на волю небес, ждать
своей судьбы. После совершения положенных поклонов врачева-
телю он повел меня к себе. Оскопление происходило в подходя-
щий сезон года, лучшим считалась поздняя весна или начало лета,
когда температура воздуха не очень высока, то есть еще не слиш-
ком благоприятна для москитов и мух. Это было важно, поскольку
нижняя часть тела должна была оставаться обнаженной. Комната,
где проходила операция, представляла собой небольшое обособ-
ленное строение, примыкавшее к спальному помещению, сложен-
ное из битых кирпичей и черепицы. В деревнях перед посадкой
батата в землю его клубни сначала проращивали на теплом кане
именно в таком помещении. У лекаря эта комната также исполь-
зовалась для этих же целей. Кан должен был обязательно иметь
кирпичную кладку, поскольку в течение месяца на поверхность
лежака попадали испражнения, и если бы кан был выложен из
брусков необожженной глины, они быстро бы превратились в ме-
сиво. Строение, как уже говорилось, было изолированным от ос-
тального дома, иначе его обитатели вряд ли смогли бы вынести
стоны и крики, которые исторгал несчастный, а он дня три — че-
тыре вопил, будто голодный дух.
На кан предварительно клали узкую доску — обычно створку
от двери, — на которой мог уместиться лишь один человек. Под
доску подкладывались кирпичи, так что между доской и поверх-
ностью кана оставалось некоторое пространство, цуня четыре или
пять. Вокруг доски лежала влажная рисовая солома. Человек, ко-
торого ожидала операция, за день до нее прекращал принимать
пищу, а после оскопления в течение двух дней не должен был хо-
дить по нужде. Надо сказать, в эту пору ячмень на полях уже ус-
певал пустить стрелку, и нужно было срезать один из длинных
стебельков, при этом срез должен был быть ровным и округлым.
Молодой стебель ячменя в это время еще нежный и мягкий, к тому
же содержит в себе влагу. Во время операции лекарь вставляет его
в мочеточник. В центре доски имеется отверстие, прикрытое сво-
бодно двигающейся задвижкой, которая открывает и закрывает
290
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

отверстие. Отверстие предназначено для того, чтобы совершать
большую нужду. Посредине доски, а также в нижнем и верхнем ее
концах имеются особые крепления, с помощью которых прочно
связываются руки и ноги, а также бедренная часть. Пациент не
должен двигаться не только во время операции, но и в особеннос-
ти после нее; при этом нельзя касаться раны рукой, чтобы не за-
нести инфекцию и предотвратить нагноение.
Я уже говорил вам о «вонючей конопле». Летом обычно ее не
видно, разве что иногда ее можно заметить на южном склоне ка-
кого-нибудь холма. Однако в сезон Становления осени — лицю30
она вдруг вылезает из комочков земли или появляется между битых
кирпичей и черепицы. Растет она отдельными кустиками, которые
пышно разрастаются ближе к холодам, то есть поздней осенью.
Давно известно, что этот вид конопли использовали в качестве
лечебного средства. Собирают растение в послеосеннюю пору,
выдергивая из земли вместе с корнем, потом разбрасывают по кры-
ше дома, где она сохнет, а после того, как ее ударит крепкий иней,
коноплю собирают и хранят для будущего использования, причем
особенно ценятся листья. Кроме конопли, в качестве лекарства
использовались также стебельки полыни, листья одуванчика и зо-
лотистой лианы. Из этих растений делали настой, которым промы-
вали нижнюю часть тела.
Мой лекарь привел меня в дом вовсе не как своего гостя, а как
слугу, которой должен был исполнять все хозяйственные обязан-
ности. Получалось, что я собственными руками рыл себе могилу,
в которой должен был себя похоронить. Мне к тому времени ис-
полнилось семь лет, и я уже многое понимал. На сердце у меня
было очень тяжело, а сколько слез я тогда пролил!..
Лекарю надо было еще достать два куска свиной печени с жел-
чью, что для него не представляло никакого труда, поскольку его
домочадцы, кроме оскопления людей, закалывали свиней и каст-
рировали коней. В общем, их профессия отличалась большим мно-
гообразием, и они имели широкие связи с местными кондаками.
Да, вот еще что: лекарь должен был еще сварить два куриных яйца
вкрутую, причем чем круче, тем лучше.
Вспоминаю, как я в детстве вместе с отцом пас овец, а после
новогодних праздников мы гнали скотину на бойню, где отец под-
рабатывал в качестве наемного рабочего. Эта малопрестижная ра-
бота входила в круг его прямых обязанностей. Овцы, приближа-
ПП4 РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
19*

ясь к бойне и чувствуя запах крови, приходили в страшное бес-
покойство, поэтому их нужно было тащить силой, иначе они не
шли. Я помогал отцу тянуть животных на заклание. А вот теперь
пришел мой черед идти на бойню. Только в отличие от овец я,
кажется, потерял все силы для сопротивления. Находясь будто в
дурмане, я ополоснул низ живота, выпил чашку жидкости, насто-
янной на конопле, и без всякого сопротивления лег на доску, без-
ропотно ожидая своей участи. После заключения договора ни я,
ни мои родные не имели никакого права вмешиваться в проис-
ходящее. Я понимал, что плакать (хоть ты умри!) не имело смыс-
ла, приходилось молча терпеть... Моя мать умерла, едва я появился
на свет. В семье до меня уже были братья и сестры, словом, я был
как бы лишним. Могла ли такая бедная семья прокормить еще
один рот? Я лежал на кане, а в моей голове вертелись все эти гру-
стные мысли.
Выпив конопляного настоя, я впал в забытье. Моя голова отя-
желела, а тело будто раздулось и одеревенело, потом каждую его
частичку стала бить дрожь... В детстве я любил поозорничать. По-
мню, разные трюки я проделывал со змеей. Я выковыривал из ку-
рительной трубки никотиновую жижу и засовывал ее в змеиную
пасть, отчего у змеи начинались судороги. Кажется, я сам напо-
минал теперь такую змею, проглотившую табачную слизь... Помню
еще окно, заклеенное старой замусоленной бумагой, из-за чего в
комнате обычно царил полумрак, но теперь она была наполнена
солнечным светом. Значит, пришло
мое время...
Мне стянули руки и ноги, я по-
слушно позволил привязать мое
тело. Ветхой обмоткой мне завяза-
ли глаза, присыпали золой от ко-
нопляной соломы область мошон-
ки и обсыпали ею доску, на которой
я лежал; я не сопротивлялся. Лекарь
разрезал кусок свиной печени на
две части и один положил возле
изголовья вместе с двумя заранее
очищенными яйцами и ячменным
стеблем. Теперь все было готово для
Инструмент для оскопления совершения операции. Каждая час-
292
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

тица моего тела трепетала. Мне вдруг показалось (не знаю поче-
му), что в комнате похолодало. Мои зубы выбивали дрожь.
Операция состояла из двух этапов. Сначала лекарь удалил яич-
ки, для чего с левой и правой стороны мошонки он сделал попе-
речные разрезы (именно поперечные, а не продольные), после чего
перерезал мышцу и принялся выдавливать яички наружу. Боль при
этом была нестерпимой, а потому лекарь прибегнул к особому при-
ему. После разрезания мошонки, но прежде чем удалить яички, он
засунул мне в рот вареное яйцо, так что я не мог издать ни единого
звука. Я не только не мог кричать, я чуть было не задохнулся. Мое
тело напряглось, а нижняя часть живота выпятилась и стала похо-
дить не барабан. В тот самый момент, когда я собрал последние
силы, чтобы оказать сопротивление, лекарь принялся выдавливать
яички. После этой операции он приложил к обоим надрезам по кус-
ку свиной печени, как можно плотнее к ране, чтобы остановить
кровотечение и предотвратить дальнейшее воспаление. Я покрыл-
ся холодным потом, мне казалось, что капельки пота пропитали
каждый волосок на моей голове. Я потерял последние силы.
Второй этап — удаление «мужской силы» или, как называли
эту операцию евнухи, — «удаление косы» (слово «коса» одинаково
по звучанию со словом «жгут» или «плеть»). Для этого требовалось
особое искусство. Если сделать разрез недостаточно глубоким, то
есть если внутри останутся семяпроводы, отдельные хрупкие ко-
сточки могут впоследствии вылезти наружу, и тогда придется де-
лать операцию повторно. В просторечии это зовется «зачисткой».
Боль от подобной «зачистки» ничуть не меньше, чем от первой
операции. Если же разрез чересчур углубить, после заживления
раны плоть в этом месте может как бы продавиться внутрь, и тог-
да образуется вмятина. В этом случае при мочевыделении струя
жидкости разбрызгивается веером, что, разумеется, создает боль-
шие неудобства. Таким недугом (последствием этой операции)
страдали девять евнухов из десяти, в просторечии его называли
«обмочить мотню». После удаления яичек лекарь принялся точить
нож, потом крепко сжал мой член у самого его основания, а в это
самое время его помощник стал заталкивать мне в рот еще одно
крутое яйцо, которое снова заполнило мою глотку. Я почувство-
вал резкую боль в нижней части живота. Мне показалось, будто в
этот момент низ живота мне сжали раскаленными клещами. Мое
сознание затуманилось, больше я ничего не соображал. Через
«по РИССИЛ1Ы Ш ДВОРЦОВО» ЖШНН

короткое время я вновь почувствовал резкую боль в том же мес-
те, но к тому времени операция уже закончилась. Лекарь вставил
в канал ячменный стебелек, после чего принялся разрезать вто-
рой кусок свиной печени, пока он не приобрел форму бабочки.
Приложив печень к ране, он оставил лишь отверстие для стеб-
ля. В завершение всех этих действий лекарь прижал мои ноги уз-
кой оструганной доской, тем самым как бы приподняв мошонку.
Меня снова начало трясти. Мое горло пересохло, глотку саднило,
будто ее опалили огнем. Через довольно длительное время в ком-
нате появился какой-то человек. Я попросил его дать мне попить,
и он протянул мне старый мячик с небольшим отверстием. Из этой
дырки я должен был сосать воду. В глиняном сосуде была налита
кипяченая вода, настоянная на вонючей конопле. Этой жидкости
мне должно было хватить на два — три дня.
Иногда говорят, что лекари обладают чувством сострадания к
своему пациенту, только я в это не слишком верю. Перед опера-
цией лекарь заставляет пациента выпить конопляного настоя, что-
бы у того затуманилось сознание, тогда операция пройдет более
успешно. После нее надо снова испить этого горького пойла, что-
бы тебя прослабило (как известно, коноплю используют и в ка-
честве слабительного), так как обильное выделение жидкости
благоприятствует успеху операции. Что до страданий, которые
испытывает пациент, то лекарь думает о них едва ли не в самую
последнюю очередь.
На второй день мне дали поесть жидкой рисовой кашицы все
из того же мячика с дыркой. Зачем кому-то кормить меня из та-
релки? Под постельной доской стоял глиняный сосуд, в который
я без посторонней помощи мог справлять нужду. Спустя три дня
мне разрешили встать. Я посмотрел на низ живота — там висела
пустая сморщенная мошонка. Однако мои страдания на этом не
закончились. Три раза на день меня тянули за ноги, что также вы-
зывало страшную боль, будто у меня разрывались внутренности,
и меня снова колотила дрожь. Говорят, если этого не делать, че-
ловек согнется в пояснице и больше не разогнется до конца жиз-
ни. Я вынужден был все эти муки терпеть!
Отрезанные причиндалы лекарь хранил как большую драго-
ценность, между тем как их хозяин не имел на них никаких прав.
Для их хранения у лекаря был специально припасен мерный ко-
роб — шэн, наполовину заполненный известью. В нее аккуратно
294
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Император Цяньлун (внук Канси) в первый год своего правления (1736)
погружались яички и остатки семенников. Известь, как все зна-
ют, отлично впитывает влагу и тем самым предотвращает гниение.
Договор, подписанный обеими сторонами, обернутый в промас-
ленную бумагу, помещали сверху, после чего шэн плотно обвязы-
вали красной тряпкой и с большой осторожностью водружали на
балку под крышей дома. Все эти действия назывались «Красный
шаг, высокий взлет» («Хунбу гаошэн». Под «шагом» — «бу» под-
разумевалась «ткань» — «бу», а «взлет» — «шэн» означал «короб» —
«шэн»). В этих словах заключался благой смысл: человека ожида-
ет счастливая («красная») судьба, и каждый его шаг подобен взле-
ту. Настанет день, когда пациент прославится, и тогда он сможет
выкупить свои причиндалы, то есть потребовать их обратно, пред-
варительно взвесив свои материальные возможности.
295
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

У китайцев существует одна добрая традиция: в какую бы часть
света человека ни занесла судьба, будь то на север или на юг, он на
склоне своих лет должен непременно возвратиться в родные места,
где найдет свое последнее пристанище. Казалось бы, вон сколько
вокруг земли, хорони, где хочешь. Нет, лучше всего, когда усопше-
го припорошит земля родных мест. Как говорится: «Опавший лист
возвратился к своим корням». Вот так и у евнухов. Какие бы муки
они ни терпели в жизни, они стараются накопить денег, чтобы в
один прекрасный день выкупить свое потерянное богатство. После
смерти евнуха его вместе с ним положат в гроб, который захоронят
в родной земле. В этом случае можно сказать: «Плоть вместе с ко-
стями вернулась в родной дом!» Если так не сделать, покойника
нельзя хоронить в родных местах, не говоря уже о родовом клад-
бище. В народе толкуют, что если не выкупить свои богатства, Вла-
дыка ада Янь-ван не примет душу в преисподней, так как она не
принадлежит ни мужчине, ни женщине. Как говорится: «У нее
Шесть неполных корней!» Вот почему евнухи к старости так бо-
леют об этом душой. Впрочем, теперешние молодые люди вряд ли
могут понять их страдания.
«Возвращение плоти и костей» в родной дом — едва ли не са-
мое счастливое событие в жизни евнуха. Обычно оно происходит,
когда евнуху исполняется сорок или пятьдесят лет. В этом возрас-
те ему полагается иметь приемного сына, который должен лучшим
образом себя проявить. Лишь тогда может идти речь о его доле в
наследстве. Надо сказать, что мальчики, которые подверглись ос-
коплению, должны непременно иметь какую-то опору в жизни.
Став евнухом и промыкавшись двадцать—тридцать лет на дворцо-
вой службе, они приобретают имя, порой удостаиваются милости
не только своего хозяина, но даже самого государя. Скопив какое-
то состояние, евнух, вернувшись в родные места, позволяет себе,
как говорится, «распрямить спину», то есть напускает на себя важ-
ный вид, тратит деньги, чтобы «купить лицо», то есть попросту за-
воевать в этих местах доверие. Все это, однако, не имеет большого
значения. Главное — необходимо заручиться поддержкой лекаря,
именно от него евнух получит наибольшую пользу. Но для этого
надо кое-что предпринять.
Прежде всего обратиться за поддержкой к влиятельным зем-
лякам, чтобы те отправились с подарками к лекарю и объяснили
цель своего визита. В обществе, то бишь на «реках и озерах»31 ле-
296
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

карь слыл фигурой весьма известной среди представителей всех
поколений, «среди отцов и сыновей». Во время беседы о том и о
сем, словом, обычной болтовни лекарь старался выяснить наме-
рения гостей, то есть размеры «радостного события», прекрасно
зная при этом, в какое место блюда ткнуть палочками для еды. Ведь
лекарь ждал несколько десятков лет, и вот, наконец, к его воротам
доставили жирную свинью, от которой можно отхватить солидный
кус. Обе стороны приходили к соглашению о сумме гонорара лека-
ря, и гости отмеривали серебро.
День встречи с евнухом напоминал свадебную церемонию.
Названный сын появлялся в паланкине, украшенном цветами, в
руках он держал красное блюдо, на котором лежали брусочки се-
ребра — «счастливые деньги», как их называли (они не входили в
сумму выкупа). У ворот дома лекаря гремели литавры и раздавался
оглушительный треск петард, что было знаком особого уважения ле-
карю. В этот момент авторитет врачевателя невероятно возрастал, а
вместе с ним росла и та выгода, которую он извлекал из этого со-
бытия. В общем, «ритуал встречи», или, как его еще называли, «про-
воды шэна, приятие шэна», отличался большим торжеством. В доме
лекаря устанавливался стол для воскурения благовоний, прикры-
тый красной тканью, в самом центре стола водружали короб. Вок-
руг занимали места знакомые и друзья. Всей церемонией руководил
старейшина рода. Сделав поклон в сторону лекаря, старейшина от-
дергивал красный плат, прикрывавший шэн, и извлекал из короба
заключенный в него когда-то договор об оскоплении. Он громко
читал текст соглашения, при этом объясняя присутствующим, что
сей договор вместе с содержанием короба возвращается собствен-
нику, то есть евнуху. В этот момент за воротами дома снова играла
музыка, а в небо взлетали петарды. Евнух совершал перед лекарем
«три поклона и девять коленопреклонений», после чего, поблаго-
дарив старейшину рода и друзей, помещал короб на красное блю-
до. Затем, сев в паланкин, он отправлялся на кладбище, за ним в
паланкинах следовали лекарь, старейшины и все остальные участ-
ники ритуала. На кладбище прибывших встречал евнух, приехав-
ший раньше. Старейшина перед алтарем снова читал текст договора
и возглашал возвращение «плоти и костей» в родную землю. Евнух,
его названные сыны и племянники стояли вокруг на коленях. Вновь
раздавался треск петард и грохот барабанов. В момент сожжения
договорной бумаги слышался долгий пронзительный крик. Евнух
297
РАССКАЗЫ И] ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

катался по земле и кричал: «Я принес сюда свои кости, которые дал
мне мой батюшка, и свою плоть, которую дала матушка. Теперь я
возвращаю их обратно! Нынче я сам возвращаюсь к своим предкам!»
Казалось, в этот момент евнух пытался излить все свои горести и
обиды, которые испытал в жизни. Так он выражал и те муки, кото-
рые терпел, когда подвергался оскоплению. Евнух колотил обеими
руками по земле и осипшим от напряжения голосом кричал: «Ба-
тюшка и матушка, ни на один день я не забуду о том, что вы отдали
мне свои плоть и кровь!..»
В небо взлетали лис-
тики пепла от сожженной
бумаги, которые тут же
уносил ветер. Такова была
и наша жизнь!»
Старый Чжан Фу, тя-
жело дыша, закончил свое
повествование. Он поднял
к лицу кружку с чаем, ста-
раясь прикрыть ею глаза,
но она не могла скрыть его
слез. Мы сидели, словно
деревянные истуканы, не
решаясь глядеть ему в лицо. Никто не проронил ни слова, молча-
ние затянулось. Кто-то из молодых евнухов, отвернувшись, отирал
слезы. Старый Чжан Фу, глотая слова, продолжал: «Правильно по-
рой говорят, что «на протяжении сотни лет дуют разные ветры».
Я уже рассказывал, что наш край страшно бедный. Здешние крес-
тьяне используют в быту все, что есть под рукой, в том числе и тра-
вы, которые они принимают в качестве лекарств. Возможно, в дру-
гих местах было как-то иначе, только думаю, вряд ли различия
были велики. Вот, скажем, у всех нас существовал один праздник:
двадцать восьмой день четвертой луны. По легендам это день рож-
дения бога Яо-вана — покровителя врачевания. Ему мы подноси-
ли свои дары, а друг другу желали благополучия и счастья. Так мы
отмечали и свое выздоровление после операции. Действительно,
с этим стоило друг друга поздравить — ведь мы выкарабкались из
большой беды и не погибли! — старый евнух произнес эти слова
очень медленно, его подбородок дрожал. — Во дворец попадали
скопцы, которые подвергались строгому осмотру. Кто проверку не
«Наслаждаясь музыкой и вином» (картина IX в.)
298
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

прошел, тому путь туда был заказан. Если впоследствии обнару-
живалось, что кто-то из евнухов по какой-то статье не подходит,
он мог лишиться головы, даже если имел высокий чин в Управле-
нии Нэйуфу или занимал пост Управляющего Цзиншифана — От-
дела Дворцовой службы. На протяжении двухсот лет правления
Цинской династии никаких проступков в этом отношении не на-
блюдалось, все было чисто. Отдел по освидетельствованию евну-
хов располагался вне стен дворца, возле Желтых Ворот — Хуанху-
амэнь (сейчас это название переулка), то есть в северо-восточном
углу парка Цзиншань. Стоит выйти за Желтые Ворота, сразу ви-
дишь большой храм, за стеной которого находились несколько
строений, в которых проходил осмотр евнухов и их «зачищение».
Евнухи проходили тщательную проверку раз в год, причем здесь
освидетельствовали не только тех, кто служил в самом дворце, но
и тех, кто жил в домах маньчжурских князей. Таковы были прави-
ла, установленные Отделом Цзиншифан. Даже заслуженные тай-
цзяни проходили такой осмотр много десятков раз. Но обычно они
здесь распивали чаи и беседовали. Для них осмотр ограничивался
простой регистрацией, поскольку никакой ошибки с ними произой-
ти уже не могло. Однако поблизости всегда находился лекарь-об-
резатель, который в случае необходимости производил «зачистку».
Он был тоже из числа евнухов, так как лекарям со стороны подоб-
ными операциями заниматься было не дозволено».
На этом Чжан закончил свой рассказ.
НЕКОТОРЫЕ ФАКТЫ
ИЗ ЖИЗНИ ЦИНСКИХ ЕВНУХОВ'
В среде евнухов царили многочисленные злоупотребления, по-
этому уже в первые годы правления маньчжурской династии Цин
властями была предпринята попытка реформирования этого инсти-
тута. В тринадцатый год Шуньчжи (1657) новые власти ликвидиро-
вали старую структуру, существовавшую в годы династии Мин, в
результате чего число придворных тайцзяней сократилось почти в
десять раз: с более 90 тысяч в конце Мин (XVI—XVII вв.) до 9 ты-
сяч человек. Преобразованиям подверглись тринадцать отделов, или
служб дворца, к которым евнухи имели самое непосредственное
' По материалам книги «Тайны Цинского двора». Пекин, 1985.
299
РАССКАЗЫ И] ДВОРЦОВОЙ ЖИ!Н«

отношение, например такие, как: отделы, ведающие церемониями
и этикетом (так называемые сылицзянь и юйюнцзянь), государевой
кухней (шаншаньцзянь), дворцовой одеждой (шанъицзянь), государе-
вой конюшней (юймацзянъ), «службой времени» («отдел колоколов
и барабанов» — чжунгусы), дежурством при дворе {чжидяньцзюй) и
т. д. В тринадцатый год Канси (1645) вместо тринадцати ямыней-
служб была образована палата, или управление Внутренних дел (нэй-
уфу), при которой был создан так называемый отдел Дворцовой
службы (буквально «Дом Усердной службы» — цзиншифан) во главе
с двумя Главными Управляющими из евнухов-тайцзяней, которые
контролировали исполнение обязанностей всеми дворцовыми ев-
нухами. С течением времени число евнухов при дворе неуклонно
сокращалось. Так, если в годы Цяньлуна (1736—1795) при дворе
было 2866 евнухов, служивших в 127 отделах дворца, то в годы Цзя-
цин (1796—1820) их число сократилось до 2638, а в годы правления
Гуансюя (1875—1908) их было 1989. При последнем манчжурском
императоре Пу И (его эра правления называлась Сюаньтун — Воз-
глашение Правления) число евнухов во дворце сократилось до 800—
900. Это был финал правления Цинов и начало Республики.
Отдел Дворцовой службы считался важнейшим органом, сле-
дившим за продвижением евнухов по службе, их перемещениями
из отдела в отдел, за своевременным замещением вакантных дол-
жностей. В его функции также входил контроль за охраной ворот
Гугуна, дабы во внутренние покои дворца не попал никто из по-
сторонних. В подчинении этого отдела находились евнухи всех
дворцовых служб, а их во дворце было множество. Вот некоторые
из них: Дворец Небесной Чистоты (Цяньцингун) — важнейшее
место Гугуна, имеющее непосредственное отношение к особе го-
сударя. Тайцзяни, которые здесь служили, отвечали за сохранность
императорских указов и исторических анналов.
Зал Осиянной Гуманности (Чжаожэньдянь), он же Дворец Ве-
ликой Добродетели (Хундэдянь), где евнухи несли дежурство и
следили за порядком, они же занимались уборкой помещений.
Зал Соединения Величия (Цзяотайдянь) — евнухи здесь сле-
дили за сохранностью государевых драгоценностей, важных бумаг,
касающихся заслуженных особ и т. д.
Во Дворце Спокойствия Земли (Куньингун — дворец принад-
лежал императрице и ее окружению) евнухи отвечали за порядок
в помещениях, воскурение благовоний и т. д.
300
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Полуденные ворота — Умэнь в Гугуне
Во дворце существовали более мелкие отделы: например, от-
дел, ведающий дворцовыми часами («самозвучащие часы» — их со-
брание до сих пор украшает одно из помещений Гугуна. — Д. В.),
Дом Государева чаепития, или Дом Государевой пищи, в котором
евнухи следили за приготовлением еды и напитков и своевремен-
ным подношением их монарху. Были отделы древнего антиквари-
ата (гудунфан), государевых лекарств (юйяофан), Подношений ду-
хам (цзишэньфан), отдел подогрева пищи, уборки помещений и
даже отдел государственных ружей (он назывался отделом «пти-
чьих ружей», поскольку ружья были предназначены для стрельбы
по дичи). В Отделе Счастливых Предзнаменований евнухи отве-
чали за временное пристанище для гробов, предназначенных го-
сударевым фавориткам, а евнухи из Отдела Встречи со счастьем
(юйсичу) обеспечивали сокрытие греха, содеянного во дворце: в од-
ном из глубоких уголков Гугуна они зарывали плаценту — послед.
В первые годы правления Маньчжурской династии дворцовые
евнухи в отличие от чиновников двора не имели рангов, однако
уже в начале XVIII в. (в последний год Канси, то есть в 1722 г.)
для заслуженных тайцзяней были утверждены 5-й и 6-й ранги, ко-
торых удостоились всего несколько человек. В годы правления Юн-
чжэна (сына Канси) для Главного Управляющего Отдела Дворцовой
службы был установлен 4-й—5-й ранг (из существующих девяти),
остальные евнухи, начальники менее значимых служб, имели
301
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

шестой, седьмой и восьмой ранги. Евнухи, даже очень заслужен-
ные, не имели права иметь ранг выше четвертого. Лишь в конце
династии Цин евнух Ли Ляньин удостоился 2-го ранга. Ему также
была пожалована шапка с красным верхом и куртка, расшитая дра-
конами. Несколько позднее такой же высокой степени удостои-
лись евнухи Чжан Цяньхэ и Жуань Цзиньшоу, они получили ее
уже после провозглашения Республики во время бракосочетания
Пу И. Оба тайцзяня отвечали за соблюдение ритуала во Дворце
Вечной Весны (Чанчуньгунь).
Одежда и эмблематика
Одежда евнухов имела различия в цвете, эмблемах и символах
в зависимости от их положения и ранга. Например, евнух
2-го ранга носил шапку с красным верхом, третьего — с синим, чет-
вертого — с верхом так называемой «никелевой синевы» (в слова-
рях этот цвет не отмечен. Очевидно, эпитет «никелевый» переда-
вал особый матовый блеск, присущий этому металлу. — Д. В.),
пятого — с блестящим белым, седьмого — с золотистым верхом,
восьмого — с золотистой макушкой и знаком долголетия. На хала-
те евнухов были вышиты эмблемы или знаки зверей и птиц, также
соответствовавшие определенным рангам. Второму рангу соответ-
ствовал священный журавль, третьему — феникс, четвертому — пав-
лин, пятому — цапля, шестому — иволга, седьмому и восьмому —
перепел. Евнухи, не имевшие рангов, были одеты в темно-синий
(лиловый) шелковый халат, на котором сзади и спереди был вышит
узор в виде свернувшегося дракона или знака долголетия с пятью
летучими мышами вокруг32. Все остальные евнухи носили простые
холщовые халаты без эмблемы, синего или лиловатого цвета.
Одежда дворцовых евнухов имела пять цветов: серый, синий,
бордовый (густой пурпурный), «чайный» и «верблюжий» (светло-
коричневый). Цвет платья зависел от сезона года. Весной, осенью
и зимой преобладали серые и синие оттенки, летом — чайный и
верблюжий. В торжественные дни (например, в дни рождения мо-
нарших особ) евнух облачался в платье густо-красных и лиловых
тонов, а в дни траура преобладали темно-лиловые цвета. В гарде-
роб евнуха входили также: туфли, халат — пао, шапка, короткая
или удлиненная куртка — гуа (так называемые «большая и малая
гуа»), рубашка без рукавов, куртка магуа, безрукавка — каньцзянь,
302
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

штаны — чаку, пояс — ляндай, обмотки — туйдай. Куртку магуа
имели право надевать лишь начальники (например, Главный Уп-
равляющий), остальные тайцзяни (имевшие ранги или их не име-
ющие) обычно носили безрукавки — каньцзянь. Туфли евнухов
(они назывались «рогатинами» — цзяосюэ) были темного (черно-
го) цвета; Управляющий имел право носить сапоги, чего не могли
себе позволить другие евнухи.
Жалованье евнухов
Во времена первых императоров династии Цин дворцовый ев-
нух получал жалованье в виде денег на расходы, риса и так назы-
ваемого «дарованного серебра», которое выдавалось за долгую
службу. Размер жалованья напрямую зависел от ранга. Например,
евнух 4-го ранга получал 8 лянов серебра, 8 доу (мер) риса и день-
ги на «казенные расходы» в размере одного чоха (связки монет) и
мелких монет. Жалованье сокращалось по мере уменьшения ран-
га. Так, евнухи 8-го ранга в месяц получали лишь 4 ляна серебра,
4 доу риса, а сумма на расходы составляла всего 700 монет (медя-
ков). Как уже говорилось, при дворе существовала группа низших
тайцзяней трех категорий. Евнухи первой из них получали 3 ляна
серебра и 3 меры риса.
Как известно, евнухи служили не только во дворце, но и в домах
влиятельной маньчжурской знати (у великих князей, титулованных
особ бэйлэ и бэйцзы). Их жалованье определялось уже не двором, а
зависело от имущественного положения в обществе его хозяина —
вельможи. Например, в годы Сюаньтун (при последнем императо-
ре Пу И) евнух, служивший в доме великого князя Чунь-вана (он
принадлежал к так называемым «большим фамилиям» — дафу) и
имевший стаж, получал 4 ляна, а мелкий слуга — 1 лян серебра.
Дворцовые тайцзяни имели разного рода поощрительные над-
бавки, так называемые «сезонные награды»: материальные поощ-
рения по случаю дней рождения или сверхурочные. Суммы были
особенно внушительны, когда во дворце рождался наследник или
на свет появлялось чадо у одной из жен императора, а также по
случаю государевой свадьбы. Евнух мог получить в виде дара отрез
шелка или атласа, кусок дорогой парчи, меха, изделие из нефрита и
мелкие драгоценности. Среди даров оказывались редкие картины,
303
РАССК13Ы ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

каллиграфические свитки. Особенно славились шелковые ткани,
сделанные в Нанкине или провинции Сычуань, парчовые изделия
под названием «даеман», или «долома». Стоимость даров порой
превышала размер жалованья евнуха. Вот что, к примеру, получил
в качестве дара (по случаю свадьбы Пу И) один из влиятельных
евнухов Шао Сянлу. Ему был присвоен высший, то есть 2-й ранг
(напомним, что этот ранг присваивался в исключительных случа-
ях), он получил 250 лянов серебра, десять штук шелковой ткани,
десять собольих шкурок, три меха выдры, десять калановых шкур,
по одной связке бирюзовой яшмы и жемчуга, золотые часы. Об-
щая стоимость даров этому евнуху составила 12650 лянов. По слу-
чаю свадебной церемонии не были обойдены и мелкие тайцзяни:
каждый получил по 20 лянов серебра и шкурки песца.
Частная жизнь
высокопоставленных евнухов
Приближенные к трону евнухи пользовались многочисленны-
ми благами, которые предоставляла им близость к особам импе-
ратора, вдовствующей императрицы (если речь идет о Цыси) или
клану великих князей. В годы Гуансюя Главный Управляющий по-
лучал в месяц 100 лянов «на прокорм» («деньги на рис»), хотя в
действительности его блага были куда более значительны, посколь-
ку существовали разного рода дополнительные дотации. Знатные
тайцзяни обычно жили в отдельных помещениях дворца, корми-
лись из государевой кухни, то есть мимо рта «заслуженных евну-
хов» не проходили изысканные яства, которые подавались к сто-
лу монарших особ. Фаворит императрицы Лунъюй (супруги
Гуансюя, с которой тот никогда не жил) евнух Чжан Ланьдэ
питался совершенно так же, как сама монаршья особа. Ему пода-
вали 40 блюд, а обслуживали его 27 слуг-евнухов. Другого «заслу-
женного» евнуха Лю Чэнпина (доверенное лицо одной из импе-
раторских фавориток — Дуанькан) обслуживали 12 человек; пища
готовилась специально для него, ему заваривали и подносили чай,
одевали, убирали помещение, в котором он жил. У евнуха была
своя столовая, гостиная, чайный домик и даже так называемый
«расчетный домик», где евнух совершал денежные операции. Ко-
нечно, подобными благами пользовались далеко не все евнухи,
304
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

однако все они, в большей
или меньшей степени, имели
какие-то привилегии. Даже
после свержения монархии в
1911 г. при высоких особах
(бывших женах и фаворитках
государя) продолжало слу-
жить значительное число
тайцзяней. Так, во втором
десятилетии XX в. фаворит-
ку Дуанькан обслуживал сра-
зу 121 евнух, из которых 13
имели звание шоулинов —
начальников. Эти «началь-
ники» умели извлечь из сво-
его положения разные блага,
которых было немало: к при-
меру, дворцовые скопцы до-
вольно свободно пользова-
лись «государевой кухней».
В годы Гуансюя некий
Синь Сюмин (влиятельный
придворный) написал книгу «Мелкие записи из императорского
дворца», в которой привел множество фактов из жизни двора, а
также поведал о мошенничествах и злодеяниях, сопровождавших
дворцовый быт. Впечатляет список продуктов, ежедневно постав-
лявшихся в дворцовую кухню, а потом к столу Гуансюя и Цыси.
Значительная часть продуктов расхищалась до и после государе-
вой трапезы. По сведениям Синя, на дворцовой кухне для стола
Цыси за один раз готовили следующие продукты: мясо (включая
свиные рульки) 50 цзиней, целая свиная туша и один баран, две
курицы и утки, 2 шэна тонкого риса, более одного шэна (один шэн
и пять гэ; гэ — одна десятая шэна) желтого «старого» риса (его еще
называют «фиолетовым»), 3 шэна «речного риса», 3 цзиня муки
из «позднего» — твердого риса, 15 цзиней обычной муки, 1 цзинь
муки гречишной, пшеничного порошка (манки) — 1 цзинь, бобов
ваньдоу — три гэ, кунжутного семени — 1 гэ и 5 шао, обычного са-
хара — 2 цзиня, 8 цзиней кускового сахара (пэньтан), 8 лянов меда,
4 ляна орехов, 2 ляна кедровых орешков, 28 яиц, 8 лянов сушеных
Императорская фаворитка Дуанькан
305
РАССКАЗЫ «3 ДВОРЦОВОЙ ЖНЭНК
20 Книга

персиков, 3 цзиня и 10 лянов кунжутного масла, 2 цзиня бобовой
сыворотки, 1 цзинь обжаренного теста, 2 цзиня и 12 лянов сладкой
сои (соус), 2 ляна темной сои, 5 лянов уксуса, 15 цзиней овощей.
В списке продуктов значились также акульи плавники, ласточки-
ны гнезда, грибы «серебристые уши» (древесный гриб. — Д. В.) и
много других деликатесов. Значительная доля этих продуктов до-
ставалась жуликоватой и прожорливой челяди, среди которой ев-
нухи занимали отнюдь не последнее место.
* * *
В последние годы маньчжурской династии большое влияние
при дворе приобрели евнухи Ли Ляньин, Цуй Юйгуй, СяоДэчжан
и другие. Их роль в жизни двора (а также в политике) объяснялась
тесной связью с представителями власти: императрицей Цыси,
женами и фаворитками императора, крупными маньчжурскими
вельможами, а после Синьхайской революции 1911 г. —лидерами
военщины: Юань Шикаем и другими генералами. Исторические
факты свидетельствуют, что евнух Ли однажды получил от генера-
ла (а потом президента страны) Юань Шикая 200 тысяч лянов се-
ребра за поддержку, которую тот должен был оказать Юань Шикаю
в закулисной борьбе. Евнух Ли сумел приобрести в родном уезде
36 цинов земли. Супруга Гуансюя, императрица Лунъюй одарила
верного евнуха драгоценностями (жемчуга и нефриты), разложен-
ными на особых (квадратных) блюдах в 4,5 чи длиной и 3 чи ши-
риной (1 чи примерно равен 33 сантиметрам. —Д. В.). Каждый из
приемных сыновей Главного Управляющего получил по мешку с
драгоценностями, а его приемным дочерям выдали по 170 тысяч
лянов серебром. Другой евнух, фаворит императрицы, Сяо Дэч-
жан скупил в разных местах под Пекином более 30 цинов земли, а
в английском сеттлементе Тяньцзиня построил двенадцать домов,
в которых разбил цветники, похожие на сады в парке Летнего двор-
ца. У него были усадьбы и два ломбарда в самой столице. Надо ска-
зать, что предпринимательской деятельностью занимался не только
он, но и другие тайцзяни, имевшие в Пекине торговые дома и лом-
барды. Тот же Сяо Дэчжан, человек ловкий и честолюбивый, не
гнушался никакими средствами в достижении своих целей. Он
сумел втереться в доверие не только императрицы Лунъюй, но и
многих влиятельных особ двора (Юань Шикая, генерал-губерна-
тора Цзян Чацзуна и других). Устранив своих многочисленных
306
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

конкурентов («тридцать шесть друзей»), он приобрел громадную
власть при дворе. Для еще большего ее укрепления он обеспечил
хорошими должностями своих родственников или близких людей.
Его брат стал Вторым Управляющим при императрице Лунъюй, его
ученик Жэнь Фусян получил пост столоначальника — чжанъаня.
Другой ученик Синь Сюмин стал начальником дворцовой кухни и
т. д. Благодаря широким связям евнуху удалось сохранить влияние
и богатство даже после падения монархии, вплоть до изгнания Пу
И из дворца Гугун в начале 20-х годов.
Жизнь после службы
Судьбу евнухов после дворцовой службы вряд ли можно назвать
счастливой. Конечно, некоторые из них (Ли Ляньин, Цуй Юйгуй)
правдами и неправдами сумели приобрести крупные (порой громад-
ные) состояния, однако в обществе их богатства воспринимались
как «неправедные» («хэнцай» — добытые нечестным путем). Евну-
хи это, конечно, прекрасно понимали и старались скрыть свое со-
стояние от чужих глаз, что сделать было довольно трудно. Помимо
злобы и зависти евнухи-тайцзяни вызывали в обществе презрение.
Словом, их судьба вне дворца представлялась далеко не радужной,
даже в родных местах, где к ним нередко относились с холодным
пренебрежением. Вот почему многие евнухи заканчивали свои дни
в храмах и монастырях (становившихся для них своего рода бога-
дельнями), где они были избавлены от людской подозрительности
и злобы. Здесь им было куда спокойнее, чем в столице или даже в
местах, откуда они были родом. За стенами храма провели остаток
своей жизни известные тайцзяни: Ли Ляньин был похоронен на
кладбище при храме Милосердной Помощи, влиятельный евнух Лю
Чэнъинь — в храме Драгоценного Хранилища (Баоцансы) в Золо-
тых горах — Цзиньшань и т. д. В шестнадцати храмах под Пекином
известны 3336 захоронений евнухов. А всего в окрестностях Пеки-
на находилось двадцать шесть «обителей тайцзяней». Некоторые
евнухи, дабы заранее обеспечить себе место в храме, загодя ста-
новились учениками того или иного монаха-наставника (часто
даоса), брали себе монашеское имя (вроде Бороздящий Тучи или
Праведник Чистого Облака — монашеские имена двух евнухов при
Цыси), образовывали религиозные секты и школы.
307
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ
20*

На западной окраине Пекина (сейчас в черте города) нахо-
дится знаменитый храм Белых Облаков — Байюньгуань, один из
центров даосизма в Китае. Многие евнухи двора имели с этим
храмом самые тесные связи. Они делали храму щедрые пожерт-
вования, принимали в нем обет. Так, при императоре Гуансюе
евнухи собрали для монашеской обители более 9 тысяч лянов се-
ребра, а число посвященных превысило пятьсот человек. Подоб-
ные храмы находились в черте города (на средства евнухов было
построено не меньше двадцати храмов), как, например, извест-
ный храм Великого Милосердия (Хунъэньгуань), расположенный
в центре столицы у ворот Дианьмэнь — Спокойствия Земли, воз-
ле Барабанной Башни. Благотворительная деятельность евнухов
преследовала вполне конкретную цель — обеспечить себя при-
станищем и средствами существования в старости (например,
благодаря купленной близ храма земле, которую евнухи сдавали
в аренду).
Наказания
Жизнь евнухов можно было уподобить хождению по канату.
За малейшие промахи и провинности скопцов ждали разные на-
казания, вплоть до смертной казни. Если дворцовый евнух совер-
шал проступок вне дворца, его наказывали по законам той или
иной области, за промах в стенах дворца он отвечал перед Управ-
лением Дворцовой службы — Цзиншифан. Для провинившихся
евнухов была построена специальная тюрьма — шэньсинсы (Отде-
ление наказаний), где они подвергались каре в зависимости от про-
ступка. Наказание было строго регламентировано и определялось
специальным Положением из трех разделов с двенадцатью пара-
графами. Первый включал пять параграфов (или статей), второй —
три, третий — четыре. В первом параграфе (статье) описывались
такие проступки и прегрешения, как использование «частных
знакомств» (проще говоря, подкуп и взятки), неисполнение слу-
жебных обязанностей, продление «дурных страстей», оказание
поддержки в корыстных целях и т. д. За проступки на евнуха на-
кладывался штраф или его лишали довольствия. Наказание в виде
штрафа могло длиться от одного месяца до года. В других пара-
графах предусматривались наказания за недостойные действия в
308
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

пьяном виде, рукоприкладство и сквернословие, произведение
шума во дворце и бесцеремонное поведение, отказ явиться к на-
чальнику, неисполнение приказов и поручений, несвоевременное
возвращение во дворец после отлучки и т. д. Так, если дежурный
евнух заснул на посту, его начальник подвергался штрафу на че-
тыре месяца, а провинившийся получал сорок батогов, и у него в
виде штрафа изымали месячное жалование.
Случалось, что придворные евнухи (как и другие дворцовые
служащие), не выдержав тяжелой службы и издевательств началь-
ников, накладывали на себя руки. Тела покончивших с собой бро-
сали на пустыре, где их пожирали одичавшие собаки. Нередко под-
вергались наказанию родственники евнухов: одних ссылали на
запад (в Или), других отправляли на север в суровый край Хэй-
лунцзян, кто-то становился рабом в знатных маньчжурских до-
мах. Евнухов, пытавшихся убежать из дворца, в случае поимки
ссылали в дальние пограничные земли, где они становились ра-
бами какого-нибудь армейского начальника, при этом на них не
распространялась никакая амнистия. За серьезные проступки на
Восточный павильон во дворце Гугун
309
РАССКАЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

Коляска вдовствующей императрицы Цыси
провинившихся надевали тяжелую деревянную колоду — кангу,
которую они должны были носить всю жизнь.
Самым распространенным видом наказания было битье ба-
тогами, которые изготавливались из особого вида бамбука (так
называемого «темного бамбука»), сочетавшего в себе плотность
фактуры с гибкостью. Батоги представляли собой длинную пал-
ку, или планку (она называлась чжан или бань) длиной в 5 чи (бо-
лее полутора метров) и толщиной в 5 фэней (около 1 сантиметра).
Наказуемого клали на землю лицом вниз, чтобы нижняя часть
спины выдавалась кверху. Один из экзекуторов держал жертву за
голову, два человека держали руки и двое — ноги. Сбоку стоял
экзекутор с батогами, а рядом с ним еще один, отсчитывавший уда-
ры. Наказуемый должен был непременно кричать и просить по-
щады, иначе его поведение расценивалось как непризнание своего
проступка и упорное неповиновение, а это было чревато новыми,
более тяжелыми наказаниями. После экзекуции жертву тащили
к начальнику, и евнух, покаявшись в своих прегрешениях, «бла-
годарил за дарованную милость». Если наказание свершалось в
одном из ямыней, евнуху иногда удавалось задобрить (то есть по-
просту подкупить) кого-то из экзекуторов, чтобы тот не бил его
310
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

слишком сильно. При «дворцовом наказании», то есть в присут-
ствии хозяина или высоких чинов, такие просьбы о пощаде обыч-
но оставались без внимания. От таких экзекуций особенно большое
удовольствие получала Цыси. Порой число жертв за один день до-
стигало не менее сотни человек, поскольку наказывали не только
провинившихся, но и всех евнухов данного ямыня. Евнухи, зная
об этом «пристрастии» Цыси к порке, обвязывали бедра полоса-
ми из бычьей кожи, чтобы ослабить боль от ударов. Это средство
называли «Буддой-защитником».
В годы правления Гуансюя (фактически страной управляла
Цыси) существовал особенно изощренный и жестокий вид на-
казания (вернее, казни), которому подвергались как евнухи, так
и остальные дворцовые служащие (слуги и служанки) за особо
серьезные проступки. Куском смоченной в воде особой бумаги
(«хлопчатой бумаги»), сложенной в несколько слоев, жертве зак-
леивали рот, нос и уши, после чего принимались избивать батога-
ми. В год Усюй (в тот год сторонниками Гуансюя была предпри-
нята попытка осуществить реформы) таким способом были забиты
до смерти многие евнухи, отважившиеся передать дворцовые сек-
реты группе реформаторов. Таким же образом были уничтожены
свыше тридцати евнухов, служивших у любимой жены (наложни-
цы) императора — Чжэнь-фэй. Сама она по приказу Цыси была
брошена в один из дворцовых колодцев. К этому преступлению
приложил руку евнух Цуй Юйгуй.
ДЕЛО ЕВНУХА СУ ДЭ
О ВЫКОПАННОМ СЕРЕБРЕ'
Шестого числа четвертой луны в шестой год эры Гуансюя ко-
мандующий сухопутными войсками Пекина Жун Лу и правитель
Шуньтяньской области Пэн Цзусянь получили из Главного Воен-
ного Управления — Цзюньцзичу императорский указ, в котором
им предписывалось не медля расследовать дело о сокрытии сереб-
ра, вырытого в местечке Шахэ отставным евнухом Су Дэ.
Престарелый евнух Су Дэ, уроженец Цзинчжоу (провинция
Чжили)33 в свое время служил цзунгуанем (Главным Управляющим)
* Чжао Хуэйжун. Дело евнуха Су Дэ о выкопанном серебре // Чжай Имэй и
другие. Тайны Цинского двора. — Сянган, 1987.
311
РАССКАЗЫ КЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

во дворце Небесной Чистоты. В девятый год эры Тунчжи (1872)
он обратился с просьбой об отставке по причине недуга и в том
же году поселился в местечке Шахэ в окрестностях Пекина, где
возле деревни Шандицунь приобрел закладную лавку с землей, а
также дом под черепицей с шестью помещениями, прилегающий
к улице. В седьмой год Гуансюя, когда ему понадобился кирпич
для ремонта дома, он принялся разбирать каменную кладку старо-
го ломбарда и случайно обнаружил зарытый в земле небольшой кув-
шин, наполненный серебряными монетами. В течение нескольких
дней им было найдено еще пять кувшинов, в самом малом из ко-
торых насчитывалось свыше десяти тысяч лянов серебра. Су Дэ с
помощью домочадцев тайно переправил серебро тремя частями в
четырех паланкинах к себе домой.
Евнух полагал, что о его находке никто не узнает, однако во вре-
мя перевозки клада кто-то его приметил, и молва о серебре быстро
обошла весь город и докатилась до двора. В связи с этим некоторые
видные чины направили императору послание, в коем говорилось:
«Некий Су Дэ вырыл из земли семь кувшинов с серебром и медную
шкатулку, полную золота. Золото оказалось в пластинках, серебро —
в слитках по сто лянов каждый, обозначенных клеймом годов Чэн-
хуа (1465—1487) династии Мин. А всего ценностей более чем на сто
тысяч лянов». Яма, откуда извлекли серебро, была девяти чи дли-
ной, пяти чи глубиной и двух чи шириной. Вырытое серебро ежед-
невно перевозилось в другое место, причем эта работа продолжается
и сейчас. После допроса и соответствующего расследования работ-
ные люди сообщили, что Су Дэ уже доложил о своей находке госу-
дарыне, коей «он желает сии драгоценности подарить».
Слух о случайно найденном кладе вызвал острый интерес у
местных властей. В дом евнуха едва ли не ежедневно приходили
какие-то люди, пытавшиеся его запугать. Сплетни множились,
страсти разгорались, от них евнуху не было никакого спасения. Су
Дэ счел за лучшее явиться во дворец, где сказал: «Я долго пользо-
вался милостью двора. Нынче, когда мне столь неожиданно дос-
тались такие богатства, я не посмею ими воспользоваться, а потому
по своей воле об этом заявляю, дабы этим выразить двору свою
благодарность!» Он также сообщил, что сумма денег, будто бы об-
наруженных им, вовсе не такая, какую называют досужие люди, и
попросил прислать людей для проверки. А если обнаружится ка-
кая-то недостача, он готов понести наказание.
312
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Императрица Цыси в личном письме приказала Жун Лу ехать в
деревню Шандицунь, что в местечке Шахэ, и на месте проверить
количество найденного серебра. Вскоре двору был представлен спи-
сок обнаруженных в яме денег: в первом мешке серебро в слитках,
всего девяносто пять цзиней; во втором мешке серебро в слитках —
сто двадцать семь цзиней; в третьем мешке небольшие слитки ве-
сом в сто сорок семь цзиней; в четвертом мешке квадратные слитки
всего на восемьдесят девять цзиней; в пятом мешке круглые слит-
ки весом в семьдесят семь цзиней; в шестом, седьмом и восьмом
мешках такие же слитки весом в девяносто два цзиня, семьдесят пять
и сто цзиней. В девятом мешке — семьдесят четыре крупных слит-
ка весом в двести сорок два цзиня. На всех слитках обозначены годы
под девизом Цяньлун (1736—1795). Кроме того, обнаружен один
большой слиток со знаком «Чэнсян» — «Явленное счастье» и пять
малых. Всего серебра насчитали на одну тысячу тридцать семь цзи-
ней и оценили в шестнадцать тысяч пятьсот девяносто два ляна.
В докладе особо отмечалось: «Обнаруженный клад состоит из
десяти тысяч лянов, что никак не соответствует сумме в более ста
Спальня Цыси
313
Р*ССК«ЗЫ ИЗ ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

тысяч монет. Каждый из пятидесяти семи слитков весит пятьде-
сят лянов, а вовсе не сто. На слитках отмечен знак годов Цянь-
лун, а вовсе не Чэнхуа прошлой династии Мин». Так раскрылась
истинная картина обнаруженного клада, слухи о котором взвол-
новали людей. Судебное дело о «сокрытых сокровищах» было пре-
кращено.
В это время Пекин и его окрестности поразила страшная за-
суха, повсюду собирались толпы гонимых бедою людей. Управа
Шуньтяньской области создала особую службу помощи пострадав-
шим. Цыси, дабы проявить милосердие к нуждающимся, отдала
распоряжение перевести в Шуньтяньский ямынь одну тысячу че-
тыреста лянов из найденных денег и тем самым помочь бедствую-
щим. Свыше двух тысяч лянов возвратили евнуху Су Дэ. Кроме
этих денег, в качестве признания его заслуг двор пожаловал евну-
ху одну штуку шелка, расшитого золотыми цветами. На пятый день
после опубликования этого распоряжения четырнадцать тысяч
лянов серебра было отправлено «на хранение в казну», однако
сколько на самом деле денег было переведено в помощь бедству-
ющим людям, история умалчивает.
314
КНИГА ДВ0РЦ01ЫХ ИНТРИГ

КОММЕНТАРИИ
к разделу « Рассказы из дворцовой
жизни»
стр. 254-314
' Западный край. В старом Китае с За-
падом были связаны представления о
загробном мире.
2 «Сто фамилий» и другие упомянутые
книги использовались в качестве сво-
еобразных учебников для постижения
китайской грамоты. «Сто фами-
лий» — перечень основных китайских
фамилий. «Канон Трех иерогли-
фов» — набор трехсложных фраз (сло-
восочетаний), часто не связанных
между собой по смыслу. «Тысяча зна-
ков» — перечень иероглифов, которые
должен был запомнить ученик.
3 «Фэн и Чэнь, Чу и Вэй...» — бессвяз-
ный набор слов, хотя каждое имело
исторический смысл, например, Чу и
Вэй — название древних царств.
4 Кувшин с подношениями духам —
ритуал подношения жертв духам, ко-
торый совершался при погребении.
Эту церемонию обычно совершал
близкий родственник умершего.
5 Обитель Белых Облаков (Байюньгу-
ань) — известный в Пекине даосский
храм-монастырь, расположенный в
юго-западной части столицы.
6 Вельможа Ли — здесь имеется в виду
знаменитый царедворец Ли Хунчжан
(1823—1901), имевший огромное по-
литическое влияние при маньчжур-
ском дворе в конце XIX века. За заслу-
ги перед двором ему был пожалован
высокий титул гуна Верности Литера-
туре (Вэньчжун-гун). Он был иници-
атором подписания многих неравно-
правных договоров с иностранными
державами и был первым крупным са-
новником, посетившим Россию.
7 Ань Дэхай — известный евнух — фа-
ворит императоров в конце XIX в.,
большой мастер интриг и политичес-
ких махинаций.
8 Императрица Лунъюй — племянница
Цыси, выданная ею за юного Гуан-
сюя, который, получив ее в жены, с
нею не жил.
9 Год Усюй — 1898 г., когда была пред-
принята попытка проведения либе-
ральных реформ. Одобренные Гуан-
сюем реформы потерпели крах из-за
противодействия консервативных
сил во главе с Цыси, а реформаторы-
интеллигенты были или казнены, или
вынуждены покинуть страну (Кан
Ювэй, Лян Цичао).
10 Эра Сюаньтун — годы правления пос-
леднего цинского императора Пу И
(1909-1911).
11 Старая Будда — такое наименование
имела Цыси, подчеркивавшая свое
божественное предназначение.
315
РАССКАЗЫ «3 ДВОРЦОВОЙ ЖИЗНИ

12 Год Гэншы — 1900 г., когда произош-
ло восстание ихэтуаней-«боксеров» и
вторжение войск Объединенной Ар-
мии Восьми государств в Пекин.
13 Праздник Цинмин, или Праздник
Чистых и Светлых дней отмечается в
четвертый — шестой день четвертого
месяца по солнечному календарю,
иначе этот день называется Праздни-
ком Поминовения усопших, по-
скольку в этот день полагается « об-
метать могилы» и приносить жертвы
предкам.
14 Иероглифы «ван» — «князь» и
«чжу» — «хозяин» различались лишь
одной точкой. В данном случае име-
ется в виду условное обозначение ме-
ста хозяина в семье.
15 Бог Гуаньди, он же Гуань Юй — см.
комм. выше.
16 Император Юнчжэн — третий импе-
ратор династии Цин, сын Нанси, на-
ходился на престоле с 1723 по 1755 г.
17 Туфэи (букв, «местные бандиты»), то
есть разбойники, банды которых на-
водняли страну в смутные годы.
18 Юаньминъюань — знаменитый дво-
рец Цинских императоров на северо-
западной окраине Пекина, построен-
ный Канси для своего сы-
на-наследника Юнчжэна. Дворец,
считавшийся «чудом» Китая того вре-
мени, был разграблен и сожжен анг-
ло-французскими войсками в сере-
дине XIX в.
" В провинции Жэхэ (к северо-западу
от Пекина) находилась летняя рези-
денция маньчжурских императоров.
20 «Правительницы за занавесом» — об-
разное название китайских императ-
риц, которые вершили политические
дела, не показывая своего лица. Та-
ковой, в частности, была Цыси, к ко-
торой, впрочем, данное название от-
носится весьма условно.
21 Муж из Ци. В сочинении философа
Ле-цзы говорится о том, что в древ-
нем царстве Ци (во времена династии
Чжоу) жил некий человек, который
опасался, что на него может рухнуть
небо и он окажется без крова. Впос-
ледствии эта история стала воспри-
ниматься как метафора необоснован-
ных опасений и тревог.
22 Дан, то есть евнух.
23 Год Цзяшэнь — 1644 г., когда рухнула
династия Мин, и в Китае воцарилась
маньчжурская династия Цин.
24 Император Чунчжэнь (он же Сыц-
зун) — последний император динас-
тии Мин, покончивший с собой, не
перенеся позора страны, то есть зах-
вата ее иноземцами.
25 Ван Говэй (1877-1927)— крупный
ученый-исследователь древних тек-
стов, специалист в области средневе-
ковой поэзии (жанр стихов цы), один
из первых, кто познакомил китайцев
с философией и эстетикой Запада
(Шопенгауэр и др.).
26 «Погодная деятельность» — своего
рода жизнь и деятельность человека,
расписанная по годам. В данном слу-
чае речь идет о «Великом историог-
рафе», то есть Сыма Цяне.
27 Могилы Дунлин — «Восточные моги-
лы», имеются в виду захоронения
минских императоров под Пекином
(Дунлин — одна из Тринадцати усы-
пальниц) или маньчжурские захоро-
нения под Чаньчунем в Маньчжурии.
28 Дуаньу — иначе называется Днем
(Праздником) начала лета. Он отме-
чается в пятый день пятого месяца по
лунному календарю. Знак «дуань»
означает «начало», а знак « у» — пя-
тый месяц. С этим праздником связа-
но имя великого поэта древности Цюй
Юаня, утонувшего в реке Мило. В па-
мять о нем в Китае устраивают состя-
316
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

зания «драконьих лодок» и готовят
особое кушанье — цзунцзы, разновид-
ность пирожков.
29 Овощной рынок — район Пекина, где
нередко совершались открытые каз-
ни на торжище — «на показ толпе».
30Лицю — один из двадцати четырех се-
зонов года, знаменующий собой
окончание лета. Он падает на
восьмую—девятую луну по традици-
онному (лунному) календарю.
31 Китайское понятие «реки и озера»
обладает широким спектром значе-
ний. Например, так говорят о торгов-
цах, которые отправлялись торговать
в далекие края, или об удальцах —
рыцарях, совершавших свои подвиги.
Иногда под этими словами понима-
ется вольный люд и т. д.
32 Летучая мышь — символ благополу-
чия. По-китайски это слово звучит
так же, как слово «фу» — «счастье»,
поэтому изображения летучих мы-
шей часто использовались как эмбле-
мы благополучия на одеждах, они
присутствовали в народных лубочных
картинах с тем же символическим
смыслом.
33 Чжили — буквально «прямое подчи-
нение» — старое название провинции
Хэбэй, где расположена столица —
Пекин.

Последний евнух Сунь Яотин
(фото 1993 г.)

ЧАСТЬ 2
В. Н. УСОВ
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ
КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ
КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
В 1996 г. в КНР появилось сообщение, что на 94 году скончал-
ся евнух последнего императора Китая. С его кончиной закон-
чилась более чем двухтысячелетняя история китайских евнухов.
Слово «евнух» в русский язык пришло из греческого (Eunuchos),
буквально оно означает «блюститель ложа», а по смыслу тожде-
ственно слову скопец. Евнухам поручали надзор за гаремом. В
«Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона говорится,
что традиция евнушества, вероятно, происходит из Ливии, откуда
оно получило широкое распространение по всему Востоку. Евнухи
были в глубокой древности у ассирийцев и персов, а позднее — в
Византии, Османской империи. Более двух тысячелетий институт
евнухов существует на территории Ирана. Благодаря близости к сво-
им государям во все времена при дворах восточных владык евнухи
нередко достигали высокого положения, становясь их доверенны-
ми лицами в политических делах и активными участниками двор-
цовых интриг.
По мнению некоторых историков, институт евнухов в Китае
насчитывает по меньшей мере 3-4 тысячи лет.
В 1100 г. до н. э. правитель Чжоу-Гун, брат первого монарха
династии Чжоу, в своем указе обозначил оскопление одним из ше-
сти самых тяжких наказаний. Наказания перечислены в указе в
следующем порядке: клеймение лба, отрезание носа, отрезание
ушей, отрубание рук и ног, оскопление {гунсин, или дворцовое
321
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
21 Книга

наказание) и обезглавливание. Сами евнухи названы зтсълаогунъ-
янь («жертва императорского дворца»).
В литературном памятнике древности«Шицзин» («Книге пе-
сен»), созданном в период от начала Западного Чжоу (1122-770 п.
до н. э.) до конца эпохи Вёсен и Осеней (772-481 гг. до н. э.), как
утверждают китайские историки, уже упоминается слово «евнух».
В песне «Гром колесниц все слышней» из серии «Песни царства
Цинь» говорится:
Гром колесниц все слышней и слышней;
Белые пятна на лбах у коней.
В горнице мужа не вижу еще,
Только слуга наш по-прежнему в ней.
(В переводе А. Штукина)
В оригинале вместо слова «слуга» стоит иероглиф сыжэнь, (бук-
вально «частный, личный человек»); как полагают некоторые ис-
торики, здесь говорится о евнухах.
В «Книге песен» есть еще и такие строки:
Источник всех несчастий для людей —
Не Небеса, а женщины и евнухи.
Равно писклявы голоса и жен,
И тех, кто лишены мужских достоинств.
Здесь же можно прочесть и оду (возможно, написанную евну-
хом Мэн-цзы), в которой обличаются царедворцы, из-за чьих про-
исков автор, по-видимому, и был постыдно наказан (вспомним
аналогичный случай с историком Сыма Цянем). Произведение на-
зывается «Ода о клеветниках»:
Причудливо вьется прекрасный узор —
Ракушками тканная выйдет парча.
Смотрю я на вас, мастера клеветы!
Давно превзошли вы искусство ткача.
Созвездие Сита на юге блестит,
Язык растянув, непомерно для глаз.
Смотрю я на вас, мастера клеветы,
Кто главный теперь на совете у вас ?
Стрекочете вы, там и тут егозя,
Кого б оболгать, только ищете вы.
322
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В словах осторожнее будьте, увы!
Уже говорят, что вам верить нельзя.
Двуличный пронырлив — и тут он, и там,
Дать волю он думает лживым словам.
Смотрите же: то, что не примут от вас,
С бедою назад не вернулось бы к вам!
Автор заканчивает «оду» такими словами:
Дорожка от сада в ветвях тополей
И к холму ведет, что меж хлебных полей!
Лишь евнух я, Мэн-цзы, в покоях дворца;
Я эту правдивую песню сложил.
Прошу вас, прослушав ее до конца,
Размыслить о ней, благородства мужи!
(Перевод А. Штукина)
О евнухах упоминается еще в древнем трактате «Чжоу ли» («Чжо-
уские ритуалы»), который традиционно датируют VII—V вв. до н.
э. Уже там можно встретить иероглифы яньши, сыжэнь, обознача-
ющие в переводе слово «евнух». Позднее появились новые слова,
с помощью которых обозначали эту функционально усложнившу-
юся социальную группу: хуаньгуань, яньжэнь, яньгуань, хуаньчжэ,
чжунгуань, нэйгуань, нэйши, нэйцзянь. Впрочем, мнение, что в эпо-
ху создания «Книги песен» институт евнухов уже существовал,
некоторыми китайскими учеными оспаривается. Известный по-
литический деятель и реформатор Кан Ювэй (1858—1927), кото-
рый считал, что все зло в Китае шло от евнухов, в своем письме от
17 июня 1892 г. писал: «В древности не было евнухов, и только
ханьский император У-ди (140—87 гг. до н. э. — В. У.) в конце свое-
го царствования завел институт евнухов. В классических канонах
ничего не говорится о евнухах, и ни один из императоров Ханьс-
кой династии после У-ди не следовал его примеру. Лишь после того,
как Лю Синь1 подделал «Чжоу ли», появились указания на суще-
ствование евнухов при Чжоуской династии. При Восточной Хань
евнухи обманным путем захватили власть, оскорбляли и убивали
поборников справедливости; все наиболее выдающиеся деятели того
времени пали жертвой евнухов, и Ханьская династия погибла.
При Танской династии вся власть принадлежала евнухам, а
император всецело им повиновался, словно ученик учителям2.
... ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
2Г

Во время попытки дворцового переворота, известного как
«Событие небесной росы» (ганьлу), евнухи перебили генералов и
сановников, — писал далее Кан Ювэй, — и в результате династия
Тан погибла. Минский император Шэньцзун передал бразды прав-
ления евнухам; его сын Сицзун был очень слабохарактерным. Ев-
нух Вэй Чжунсянь захватил тогда власть и казнил всех деятелей
дворцовой партии Дунлиньдан. Евнух по имени Ду Чжи сдал Пе-
кин, и Минская династия погибла. В наши дни власть захватил
Ли Ляньин. Он повторяет злодеяния Вэй Чжунсяня». Так писал
Кан Ювэй.
В августе 1891 г. Кан Ювэй опубликовал в Гуанчжоу первую из
двух работ, посвященных обоснованию необходимости реформ —
«Исследование о поддельных классических канонах Новой школы»
(«Синьсюэ вэйцзин као»). В книге, носившей явно полемический
характер, автор развил уже высказанные ранее мысли. Научная
форма выражения служила лишь маскировкой для резких выпа-
дов против современных общественных порядков. Кан Ювэй, ссы-
лаясь на некоторые высказывания Конфуция, подверг критике и
произвол евнухов, и самоуправство чиновников при цинском дво-
ре. Книга «Синьсюэ вэйцзин као» произвела огромное впечатление
на современников, и за короткий срок выдержала пять изданий в
различных городах страны. Ученые-конфуцианцы, придерживав-
шиеся консервативных взглядов, а также столичные и провинци-
альные бюрократы, видимо, не без влияния дворцовых евнухов
встретили книгу в штыки и добились императорского указа о пуб-
личном сожжении печатных досок с текстом книги и запрете на
ее распространение. В 1898 г. после дворцового переворота Цыси
последовал новый императорский указ о сожжении «крамольной»
книги. Однако вскоре пришлось выпускать этот указ в третий раз —
в 1900 г. во время восстания ихэтуаней.
Однако отрицание исторических корней института евнухов по-
требовалось Кан Ювэю исключительно в конъюнктурных целях.
Если обратиться к беседам древнего философа Мэн-цзы (372—
289 гг. до н. э.) с любознательным Вань Чжаном, нам станут извес-
тны некоторые любопытные подробности о Конфуции. Вань Чжэн
спросил: «Правда ли, как говорят некоторые, что Конфуций во
время пребывания в Вэй, жил у лекаря по наружным болезням (чи-
риев), а в Ци — у евнуха Цзи Хуаня?» «Нет, неправда, — отвечал
Мэн-цзы, — это сочинили досужие люди». Так как это противо-
324
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Китайский лубок «Снег в шестую луну»
речило нормам поведения благородного мужа, Мэн-цзы опроверг
«измышления досужих людей». «Если бы Конфуций останавли-
вался у лекаря или у евнуха Цзи Хуаня, как он мог оставаться Кон-
фуцием?» — возмущенно восклицает философ. Тем самым Мэн-
цзы хотел сказать, что Конфуций не мог останавливаться у людей
низких и безнравственных, при этом ни в коей мере не отрицая
существования самих евнухов в те времена. А это означает, что ин-
ститут евнухов, вероятно, существовал еще в эпоху Конфуция, за-
долго до династии Хань.
В «Книге ритуалов» («Ли цзи»), обширном собрании разно-
родных текстов, которые сильно разнятся по времени их созда-
ния, но все посвящены ритуалам и нормам поведения, Конфу-
цию приписываются следующие слова: «В основе ритуалов лежат
правильные отношения между мужчиной и женщиной. В доме,
где они проживают, их сферы строго ограничены: мужчины жи-
вут во внешних покоях, а женщины — во внутренних. Последние
пребывают в задней части дома, двери в них запираются на ключ
и охраняются евнухами. [Без уважительной причины] мужчины
туда не заходят, а женщины оттуда не выходят». «Если мужчина
обходит вниманием своих жен и наложниц, он тем самым нару-
шает Гармонию Неба, Земли и Человека. Вплоть до достижения
им пятидесяти лет муж должен входить в Павильон Удовольствия
своих жен раз в три дня, — говорилось в «Ли цзи», — а наложниц
раз в пять дней, прочих же девушек, живущих в его доме, — по
..г ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КНТ>НСКН« ИМПЕРАТОРОВ

своему усмотрению. Главная жена может оставаться в спальне во
время сношения с наложницей низшего ранга, а по его заверше-
нии может приказать ей удалиться, после чего оставшуюся часть
ночи она может провести со своим мужем. Тем самым ей обеспе-
чивается должное уважение, приличествующее ее положению в
семье». Только траур по родителям освобождал супруга от сексу-
альных отношений с женами и наложницами в течение трех меся-
цев и более. Уже тогда существовал ряд правил, которые должен был
выполнять мужчина: в отсутствие главной жены наложница не мог-
ла оставаться с ним на всю ночь, а должна была покидать спаль-
ные покои сразу после завершения полового акта. Полное прекра-
щение супружеских обязанностей разрешалось лишь по достижении
шестидесятилетнего (в одних текстах) или семидесятилетнего
(в других) возраста.
ОСНОПЛЕНИЕ
Издавна мужское семя считалось у многих народов источ-
ником жизненной силы. В древнеиндийской мифологии семя
отождествляется с лежащим в основе мироздания абсолютным
идеальным началом — Атманом. В семени содержится сущность
человека, а акт оплодотворения священен, утверждают Упаниша-
ды (I тысячелетие до н. э.). Уже одна из первых Упанишад дает опи-
сание священной природы сексуального акта.
У некоторых народов скопцы считались не только биологичес-
ки, но и социально неполноценными людьми. В Ветхом Завете
говорится: «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член,
тот не может войти в общество Господне». Оскопить мужчину зна-
чило лишить его символа власти и жизни. Отрезанный член по-
верженного врага многие народы считали почетным воинским
трофеем. Один египетский фараон XIX династии, рассказывая о
поражении, нанесенном им ливийцам, перечисляет в числе тро-
феев 6359 половых членов, отрезанных у ливийских воинов, сы-
новей и братьев их вождей и жрецов. Библейский Давид преподнес
своему царю крайнюю плоть 200 убитых филистимлян.
Обычай кастрации упоминается в древнегреческой и римской
мифологии, где речь идет о Великой Матери богов Кибеле, дари-
тельнице плодоносных сил земли, и юном Аттисе. Культ Кибелы
был введен в Риме в 204 г. до н. э.
326
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Обычай оскопления жрецов Кибелы имеет мифологическое
«обоснование». Во время сна Зевса семя его истекло на землю. Из
него произошел демон с мужскими и женскими половыми орга-
нами. То был гермафродит Агдистид. Боги заковали его и оско-
пили. Таким образом, он сделался женщиной, Великой Матерью
Кибелой, а из члена его произросло миндальное дерево. Один из
плодов этого дерева дочь речного бога спрятала за пазуху, забере-
менела и родила прекрасного Аттиса, любимца Кибелы, который
впоследствии, доведенный до неистовства, сам себя оскопил.
Тогда мать богов Кибела избрала оскопленного мальчика за его
красоту своим жрецом. Он считался первым жрецом Кибелы, и
его самооскоплению во время оргиастических празднеств Кибе-
лы иногда подражали люди обычных сословий. Все жрецы Кибе-
лы должны были пройти кастрацию. Это были так называемые
«корибанты» (в греческой мифологии спутники и служители Ве-
ликой Матери богов Кибелы).
Геродот сообщал, что греки практиковали оскопление в ком-
мерческих целях, посылая евнухов на рынки в Эфес, где выруча-
ли за них хорошие деньги, так как греческие евнухи считались
лучшими и преданнейшими слугами. Немало евнухов было и в
Риме. Византийские императоры Константин и Юстиниан даже
издавали запретительные указы, каравшие за оскопление.
С религиозной целью оскопление производилось не так уж
редко: таковы были жрецы Сивиллы, а в III в., чтобы сохранить
целомудрие, оскопляли себя последователи Оригена; их рвение
простиралось до того, что они оскопляли при этом и своих после-
дователей, а случалось — и всех тех, кто попадался под руку. Хотя
Никейский собор и осудил эту ересь, обычай оскопления сохра-
нился в Италии до XVIII в., правда, со специфической целью —
ради сохранения особого мужского голоса у певчих. Пытаясь ог-
раничить это зло, папа Климент XIV запретил кастратам петь в
церквях, но даже в хоре при Сикстинской капелле существовали
оскопленные певчие.
Отсечение полового члена проводилось людьми, принадлежа-
щими к религиозной секте скопцов, распространенной в старой
России. Как писал в 1875 г. Е. Пеликан в работе «Судебно-медицин-
ское исследование скопчества», эта операция называлась «вторич-
ной», или «царскою печатью», «второю чистотою», или «вторым
убелением» («сесть на белого коня»). К первому «убелению» или
327
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

«очищению» («сесть на пегого коня») относилось
отнятие яичек с частью мошонки; все эти части
отрезались бритвой, ножом, косой или отруба-
лись топором. В исключительных случаях оскоп-
ление ограничивалось отнятием только ствола;
иногда его отрезали даже не целиком.
В Китае, как мы уже говорили, к оскопле-
нию прибегали в первую очередь как к средству
наказания преступников, которое продолжало
применяться вплоть до XIX в. Так, во время вос-
стания магометан в 1851 г. был учрежден специ-
альный чиновничий приказ, куда приводили
мятежников вместе с детьми. Взрослых казнили,
детей до 10 лет оскопляли и отправляли в раб-
ство в разные провинции.
Методы кастрации в Поднебесной можно подразделить на сле-
дующие: 1) когда в результате полностью утрачивались половые
органы — детородный член и мошонка; 2) когда вырезали только
мошонку; обычно такую операцию делали военнопленным, либо
преступникам в виде наказания; 3) когда раздавливали, прижига-
ли или расплющивали яички; 4) когда отрезали детородный член
и оставляли мошонку. В ханьской медицинской книге («Ханьдай
ишу») говорилось, что при кастрации следует отрезать не только
детородный член, но и яички, в противном случае объект не смо-
жет принять облик девушки.
При кастрировании мальчиков применялись и другие способы.
Один из них был особенно распространен в отдаленных районах
страны. Мальчику пеньковым шнурком перевязывали яички у ос-
нования, так, чтобы это не влияло на мочеиспускание. Это не пре-
пятствовало росту половых органов, но через определенное время
яички полностью иссыхали, так как к ним прекращался приток кро-
ви. После этого мошонку отсекали, и ребенок становился «чист те-
лом». Несмотря на то, что пенис мальчика продолжал расти, он
утрачивал свою мужскую функцию.
Был и другой, довольно оригинальный способ оскопления.
Также в детском возрасте нанимали специальную няньку, кото-
рая ежедневно легко массировала яички, сжимая их и сдавливая;
день ото дня она усиливала сжатие, так что наступал момент, ког-
да просто раздавливала яички.
328
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Существовал и еще один, похожий на предыдущий способ,
который тоже заключался не в том, чтобы отрезать все половые
органы, а в том, чтобы избавиться от яичек. Это делалось иголкой.
Перед применением этого метода ребенку давали обезболивающее
средство, и когда оно начинало действовать, яички начинали не-
прерывно колоть иглой, так что постепенно они утрачивали свои
функции.
Перед кастрацией, если, конечно, она не применялась в каче-
стве кары за преступление, с тем, кого оскопляли, заключался сво-
еобразный «брачный контракт» (хуныиу) либо «контракт решимо-
сти» (цзюесинь шу), в котором оскопляемый выражал добровольное
желание «очистить тело и сделаться женщиной» (как бы «выйти
замуж»). «Вышедших замуж» переводили во дворец отбывать по-
винность.
Известно, что среди наказаний, которые существовали при
Цинь Шихуанди, главе первого централизованного государства
империи Цинь (221—202 до н. э.), кастрация широко применялась
как наказание, и это действо называли гун. Поданным Сыма Цяня,
при Шихуанди на строительстве дворцов и гроб-
ниц было занято более семисот тысяч преступ-
ников, «осужденных на кастрацию и каторжные
работы».
Как говорили древние китайцы, «кожа,
прикрывающая тело, получена от родителей,
и ее нельзя повредить». А быть кастрирован-
ным — значит именно повредить и поранить
тело, унаследованное от предков. Так что ки-
тайцы-скопцы берегли свои отрезанные орга-
ны, ибо верили, что в противном случае не бу-
дут допущены на том свете к своим предкам.
Отрезанный детородный член обрабатыва-
ли так, чтобы предохранить от гниения. Его
хранили в специальной шкатулке, завернутой и
подвешенной высоко на балке дома, чтобы ее
можно было видеть; это называлось «видеть со-
кровище, или драгоценный камень». Следует
отметить, что в китайской литературе мужской
«драгоценности» давались довольно образные,
даже поэтические названия: наньцзин («мужской
Император и
императрица
(см. выше)
в парадном одеянии
(с цинской гравюры)
329
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

стебель», «мужской корень»), юйцзин («нефритовый стебель»), ян-
фэн («мужской пик»), гуйдоу («черепашья голова»), а яички име-
новались иньнан («потайной мешочек»). Кстати сказать, не менее
поэтические названия давались и женским половым органам: юй-
мэнь («нефритовые ворота»), цюнмэнь («коралловые ворота»), юй-
дай («нефритовый павильон»), нюйинь («тайная женственность»),
шэньтянь («волшебное поле») и другие.
После того как кастрированный умирал от старости или болез-
ней, «драгоценность» вновь пришивали к телу или, если ее невоз-
можно было пришить из-за деформации, клали рядом с ним в фоб.
Китайцы верили, что если этого не сделать, умершему невозможно
будет показаться духам предков на глаза.
Как писал русский врач В. В. Корсаков, более пяти лет рабо-
тавший в Китае в российской дипломатической миссии, «евнухи
Пекина тщательно сохраняли свои оставшиеся от операции «дра-
гоценности» в спирту». Иногда, в связи с тем, что родители были
бедны и не могли сразу заплатить за кастрацию (такая операция
стоила минимум 6 лянов, или 12 рублей серебром), «драгоцен-
ность» оставалась у человека, делавшего операцию, в качестве за-
лога. Последний, памятуя о традициях и желая заработать, хранил
такие залоги в специальных сосудах с надписью, кому она принад-
лежит и какого дня какой луны по лунному календарю была сде-
лана операция. Интересно, что существовал даже специальный
инспектор, который надзирал за исправностью содержания евну-
хами своих «драгоценностей», и время от времени делал проверку
«драгоценных камней», наказывая тех, у кого они отсутствовали.
Потерявший или оставивший в залог за операцию свою «драгоцен-
ность» евнух старался поскорее раздобыть ее, свою или чужую, за
что и платил довольно приличные деньги.
Случалось, что евнухи, которые находились во взаимной враж-
де и пытались подсидеть друг друга, воровали «драгоценные кам-
ни» у недругов. Бывало, что азартные скопцы, входя в раж, проиг-
рывали свои «драгоценности» в кости или карты: многие из них
были страстными игроками.
В случае смерти евнуха, «драгоценности» которого остались у
лекаря, делавшего операцию, или его родственников, семейство
умершего или его близкие, чтобы положить ее вместе с ним в фоб,
случалось, выкупали «драгоценность» за офомные деньги: сумма
могла достигать 2-3 тыс. рублей в российских ценах конца XIX в.
330
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Парадно-ритуальное
облачение императора
в Ш—VI вв.
(реконструкция по
материалам фресок VI в.)
Перед тем как подвергнуть челове-
ка кастрации, его запирали в плотно
закрытую комнату или келью, в кото-
рую не должно было проникать ника-
кое дуновение ветерка с улицы, чтобы
кастрируемый не простудился или не
подхватил инфекции. Там он прово-
дил 3—4 дня, и ему не давали пищи и
ограничивали в питье, поскольку он
должен был освободиться от кала и
мочи, дабы после операции макси-
мально избежать выделений, которые
могли загрязнить раны и вызвать их
заражение. Здесь уместно привести
воспоминания евнуха-очевидца о том,
что делали для сохранения мужской
«драгоценности» после ее отрезания
уже в новейшее время.
Отрезанную плоть «обжаривали» в
кунжутном масле, настоянном на зер-
нах душистого перца, затем завертывали в промасленную бумагу
и помещали в новый, специально купленный для этого сосуд для
измерения сыпучих тел — шэн. Все пространство между стенками
шэна и пакетом с плотью заполняли пшеничными отрубями. За-
тем шэн подвешивали на веревке к потолочной балке. Эта про-
цедура считалась «повышением» оскопленного по службе (не
случайно название сосуда «шэн» совпадает с иероглифом «повы-
шение»).
Существовал и иной метод сохранения отрезанного члена.
Удаленную плоть помещали в коробочку с негашеной известью
и держали там до тех пор, пока не произойдет обезвоживание. За-
тем, очистив от извести, пропитывали кунжутным маслом и
потом, снова просушив, помещали в специальную изящную
шкатулку, отделанную изнутри шелком. Выбрав после консульта-
ции с астрологом «благоприятный день», шкатулку с отрезанной
плотью отвозили в храм предков и клали на главную продольную
балку стропил.
Один из наиболее характерных примеров применения оскоп-
ления в качестве наказания — судьба самого известного историка
331
Е8НУХН ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

древнего Китая Сыма Цяня. Во время правления У-ди на втором
году эры Тяньхань (99 г. до н. э.), когда Сыма Цяню было сорок
семь лет, один из китайских генералов Ли Лин был послан с не-
большим отрядом против сюнну (гуннов). Имея в своем распоря-
жении всего 5 тыс. пеших воинов, Ли Лин все же сумел добраться
до ставки вождя сюнну. Ему удалось потеснить противника, но обе-
щанное подкрепление не подходило, а тем временем конница
сюнну начала окружать отряд. Стрелы и провиант были на исхо-
де; солдаты устали от непрерывных 10-дневных боев; число убитых
и раненых постоянно росло. Подкрепление так и не появилось. Не-
смотря на героическое сопротивление, отряд большей частью был
уничтожен, частично пленен. В плен к сюнну попал и генерал Ли
Лин. Когда до императора дошло известие о поражении Ли Лина,
У-ди потерял аппетит и не выходил из своих покоев. Перепуган-
ные сановники не знали, что предпринять. Боясь, что гнев Сына
Неба может обратиться против них, они по-
спешили очернить генерала, обвинив его в
предательстве. Сын Неба приговорил мать
военачальника Ли Лина к смертной казни.
Лишь Сыма Цянь, хорошо знавший генера-
ла, нашел в себе мужество защитить Ли Лина
и его мать. Он заявил, что, по-видимому, Ли
Лин был вынужден так поступить по такти-
ческим соображениям. Защитительная речь
историка вызвала гнев императора.
«И вот однажды случилось, что я был
вызван к допросу во дворец, и в этом смыс-
ле построил всю речь о заслугах Ли Лина, —
писал Сыма Цянь. — Хотел я этим расши-
рить, как смог, кругозор государя, конец по-
ложить речам тех сверкающих злобно бел-
ка"ми людей. Но выяснить все до конца мне
так и не удалось». Сыма Цяня обвинили в
намерении ввести императора в заблуждение
и после шестимесячного заключения приго-
ворили к позорному, но обычному при дво-
ре наказанию — кастрации.
С содроганием вспоминал историк вре-
мя, проведенное в тюрьме: «И вот я, пред-
Парадно-ритуалъное
облачение
древнекитайских
государей
(реконструкция
по материалам
художественных
произведений
VII—VIII вв.)
332
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ставьте, сижу со связанными руками, ногами, с колодкой, верев-
кой на шее и с голою кожей, ничем не прикрытый, палками бьют
меня, прутьями хлещут; я заперт средь стен, что окружают меня».
Известно, что после освобождения из темницы (это произош-
ло, по всей вероятности, в 96 г. до н. э., когда У-ди объявил все-
общую амнистию) Сыма Цянь как человек, наделенный лите-
ратурным даром и нужный Сыну Неба, чтобы прославлять его
деяния, был назначен на должность хранителя императорской пе-
чати и руководителя императорской канцелярии — чжуншулина.
«Дозволяется ему работать с древними книгами, входить в любое
время с докладом к императору. Жалованье ему положить тысячу
даней (дань — мера сыпучих тел, равная одному гектолитру. —
В. У.) зерном», — говорилось в эдикте императора У-ди. Но «по-
четная должность» была для Сыма Цяня лишь постоянным напо-
минанием о перенесенном унижении и позоре (согласно обычаю,
хранителем печати императора мог быть только евнух). Как ни
старался он забыть о своем позоре и успокоиться, что-то посто-
янно напоминало ему об этом, и прежде всего — изменения в
организме после кастрации: Сыма Цянь располнел, голос у него
стал высоким, красивые борода и усы, которыми раньше он так
гордился, постепенно пропали. Цветущий мужчина превратился
в женоподобное существо.
В китайском романе XVII в. Ли Юя «Жоу путуань» («Подстил-
ка из плоти») автор пишет: «К счастью, еще в далекой древности
жили совершенномудрые люди, способные, как говорится, «раз-
верзнуть Небо и Землю». Кто-то из них, как видно, и придумал
любовное чувство между мужчиной и женщиной и подарил его
людям, дабы те ослабили свои тревоги и развеяли печали и вся-
ческие заботы, в общем, чтобы не слишком скорбели бы они ду-
шой. Но уже в те далекие времена некоторые ученые конфуцианцы
заметили, что женское лоно дарует не только радость новой жиз-
ни, но порой несет и погибель. Правда, другие, не менее сведу-
щие в земных делах мужи, утверждали обратное: если бы не
было-де в жизни подобных удовольствий, у множества людей
волосы поседели бы на много лет раньше, а годы их жизни, не-
сомненно, сократились. Возможно, вы и не поверите этим словам.
Но вот взгляните на монахов. Среди них есть иноки, коим уже за
сорок, а то и все пятьдесят, между тем седина, кажется, даже не
тронула их волос, у иных же, чьи годы перевалили за семьдесят и
333
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

даже восемьдесят, стан все еще остается прямым — нисколько не
согнулся! Позвольте спросить: а почему? По словам мужей мно-
гоопытных, сие явление объясняется тем, что «ушедший из семьи»,
прекрасно представляя свою дорогу в жизни, ведет себя как про-
стой смертный. Он, к примеру, не прочь завести любовную ин-
трижку с красоткой, а глядишь, порой и порезвиться с юным
послушником. Заметим, однако, что если ему не удастся сохранить
первозданный дух и укрепить свои корни, значит, не иметь ему
никакого долголетия.
А теперь присмотримся к евнухам, живущим в столичном гра-
де. Им, как известно, не дано блудить с женщиной или разврат-
ничать со своими учениками. Куда им! Ведь нет у них главного —
того самого орудия, которое помогает человеку в любовных уте-
хах. На первый взгляд покажется, что при столь суровом посте,
выпавшем на их долю, они могли бы прожить никак не меньше
нескольких сотен лет. Если так, то почему же лицо скопца избо-
рождено множеством морщин? Ведь их у него куда больше, чем у
других! И почему у него так рано побелели волосы? Скопца обычно
величают «почтенным родителем», однако куда уместнее называть
его «почтенною матушкой». Не так ли?
Напомню вам и о том, что, скажем, в столице вы часто можете
встретить торговцев, на лавке у коих красуется вывеска со слова-
Дворец Небесной Чистоты в Гугуне
334
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ми «Вечная жизнь». Однако вам вряд ли удастся отыскать хоть од-
ного нэйсяна — «внутреннего вельможу», то бишь, евнуха, в честь
столетия которого воздвигли бы торжественную арку. Отсюда сле-
дует, что любовные утехи, по всей видимости, не нанесут челове-
ку особенно большого вреда. Надо, однако, заметить, что в фар-
макопее «Бэньцао», то бишь в «Каталоге корней и трав», ничего
об этом не говорится. Нет об этом ни единого слова и в коммен-
тариях к книге». (Пер. Д. Воскресенского.)
Китайских евнухов нередко сравнивали с кастрированными
животными. Говорили примерно так: кастрируй жеребца, и он пе-
рестанет резвиться, однако по-прежнему будет способен работать.
Кастрируй быка, и он утратит свой бешеный нрав, но останется та-
ким же сильным. Кастрированный пес не станет бродяжничать, а
будет послушно держаться возле хозяина. Кастрированный же слу-
га (син чэнь), хотя и утрачивал свою мужественность и многие муж-
ские свойства, но нередко, как считалось, обретал несравненно бо-
лее сложные, чем прежде, эмоции. При этом он становился более
высокомерным, жестоким и подозрительным, крайне болезненно
воспринимал свой физический недостаток. Невозможность причис-
лять себя к мужчинам делала его изгоем общества и вызывала в нем
неутолимую жажду власти и богатства.
В истории Китая нередки случаи, когда для специальных, чаще
всего преступных целей сообщалось, что тот или иной человек ка-
стрирован, в то время как это было обманом. В «Исторических за-
писках» Сыма Цяня мы находим подобный случай, связанный с
неким Лао Аем: «Шихуан (циньский правитель) все более взрос-
лел, но распутство императрицы-матери не прекращалось. Люй
Бувэй3 стал опасаться, что это станет известным и навлечет на него
беду. Тогда он подыскал мужчину по имени Лао Аи, у которого
был очень большой член. Сделав его своим шэжэнем, он стал час-
то приглашать его на оргии и заставлял крутить на своем члене ко-
лесо из тунгового дерева4. Люй Бувэй позаботился о том, чтобы
императрица узнала о необычайном достоинстве Лао Ая и поже-
лала сойтись с ним. Люй Бувэй представил Лао Ая императрице,
а придворным обманно объявил, что этот человек когда-то был ка-
стрирован за преступление. Оказавшись с императрицей наедине,
Бувэй сказал: «Надо представить его кастратом, тогда можно будет
взять его на службу». Императрица-мать поднесла богатые дары
--С ЕВНУХИ ПРИ ЯВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

чиновнику, ведавшему кастрацией, и обсудила с ним, как осуще-
ствить обман. Лао Аю сбрили бороду и усы, как бы превратив его
в евнуха, и в этом обличий он стал прислуживать императрице.
Императрица вступила с ним в интимную связь и очень его по-
любила. От него она понесла...» На 9-м году правления Шихуана
(238 г.) правителю «донесли, что Лао Аи в действительности не
евнух, что он находится в постоянной интимной связи с вдовству-
ющей императрицей и что от него она родила двоих детей и пря-
чет их». Правитель принял решение уничтожить не только Лао Ая,
но и истребить всех его родственников. «В 9-й луне были истреб-
лены все три ветви рода Лао Ая, — сообщает Сыма Цянь, — каз-
нены оба сына императрицы, а сама она сослана в Юн».
ЕВНУХИ В КИТАЙСКОЙ ИСТОРИИ
В Китае с глубокой древности повелось содержать при дворе
императора многочисленную челядь, немалую часть которой со-
ставляли евнухи. Издревле считалось, что евнухи отлично приспо-
соблены к исполнению своих обязанностей, потому что обладают
по-мужски рациональным мышлением и в то же время, в силу сво-
ей бесполости, их восприятию доступна и женская психология.
Из исторических материалов видно, что первыми китайски-
ми евнухами были пленные соседних с Китаем стран, которые
воевали с Поднебесной. Оскопление пленных едва ли не впервые
начал практиковать еще в шанском Китае (династия Шан, XVI—
II вв. до н. э.) царствовавший свыше полувека У Дин, у которого
было три жены и 60 наложниц. У Дин и его окружение вели ак-
тивные военные действия против соседей, направляя на грани-
цы военные экспедиции. Вслед за ним для этих же целей стали
использовать военнопленных и другие правители. В Западной
Хань во время царствования уже упоминавшегося У-ди ханьцы
не раз совершали против сюнну карательные походы, посылая 100—
200-тысячные армии. Сюнну несли значительные людские и ма-
териальные потери. Так, в 121 г. до н. э. знаменитый полководец
Хо Цюйбин, который, по преданию, шесть раз пересекал пустыню
Гоби, напал на западные владения сюнну, после чего местный пра-
витель Кунье сдался ему вместе со своим 40-тысячным войском.
В 119 г. Вэй Цин и Хо Цюйбин с 200-тысячным войском пересек-
336
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ли Великую пустыню Гоби и, вступив в бой с сюнну, наголову их
разбили. Правителя сюнну они взяли в плен и привезли в Чанъ-
ань — в то время столицу страны. У-ди повелел кастрировать плен-
ника. Династийные истории свидетельствуют о том, что со II в. до
н. э. специальные евнухи, находившиеся при императорской осо-
бе и именовавшиеся «помощниками по внутридворцовым запи-
сям», вели секретную переписку Сына Неба.
Минские императоры Чжу Юаньчжан (1368-1398) и Чжу Ди,
он же Юнлэ (1403-1424) постоянно вели войны со своими сосе-
дями, на севере и на юге. Юнлэ, перенеся столицу из Нанкина в
Пекин, двинулся на юг и покорил Тонкий, его власть распростра-
нялась на Сиам и страны южных морей; Ява и Суматра доброволь-
но признали свою зависимость от Поднебесной. Во время этих
войн китайские императоры брали в плен много детей, часть ко-
торых кастрировали. Как гласят летописи, четыре наиболее из-
вестных евнуха династии Мин были, к примеру, выходцами из
Вьетнама. При минском императоре Инцзуне (1436—1449) до его
совершеннолетия империей правила его регентша-мать, а после ее
смерти — евнух Ван Чжэнь. Когда император совершил каратель-
ную экспедицию в Гуйчжоу, он приказал кастрировать 1500 детей
местной народности мяо.
Живший в конце династии Юань писатель Тао Цзунъи («За-
писки о землепашестве во время отдыха») в главе 28 своего сочине-
ния « Чжэгэнлу» так описывает евнухов и их отличие от остальных
подданных Поднебесной: «Существует категория мужчин, кото-
рые, даже женившись, не имеют потомства. Их называют «евну-
хами от рождения» (тяньянь). Обычно их еще называют хуанмэнь
(«императорскими вратами», поскольку именно в императорском
дворце обычно использовали евнухов. — В. У.). В «Каноне Жел-
того Императора по иглоукалыванию» («Хуанди чжэньцзин») го-
ворится: «Желтый Император сказал: «Существуют мужчины,
которые из-за повреждения половых органов утратили сексуаль-
ное желание, их член не поднимается и становится бесполезным.
Однако борода и усы у них не исчезают. Почему же у евнухов не
растут борода и усы? Мне хотелось бы узнать: в чем тут дело?» Ци
Бо (мифический создатель методов лечения. — В. У.) ответил: «У
евнухов ампутированы половые органы, в результате чего удале-
ны семенные каналы, и они не способны к извержению семени,
которое растекается у них под кожей. Вследствие этого кожа вок-
337
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТ*ЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
22 Книга

руг губ и рта становится сухой, и на ней не растут ни усы, ни бо-
рода». Желтый Император спросил: «Но ведь существуют евнухи
от природы, которые, хотя и не претерпели подобного надруга-
тельства, все равно не имеют бороды или усов. Почему такое воз-
можно?» Ци Бо отвечал: «Это потому, что Небо не наделило их
достаточной сексуальной энергией. Поэтому семенные каналы,
равно как и гениталии, у них недоразвиты. У них есть энергия —
ци, но нет семени. Поэтому участки вокруг губ и рта у них сухие, и
там не растут борода и усы».
В обязанности евнухов входило обихаживать Сына Неба, ис-
полнять любые его прихоти; помимо евнухов во дворце для этих
целей держали девушек-служанок. Служба евнуха была престиж-
ной, без особого оттенка уничижения, как любая чиновная служ-
ба. В Китае, Корее и Вьетнаме, пожалуй, лишь лауреаты столич-
ных конфуцианских конкурсов были более почитаемы в обществе,
чем они. Это открывало путь к славе и благополучию не только
для евнуха, но и для всего его рода. Так как положение евнуха су-
лило доступ к власти, не было недостатка в тех, кто либо сам, либо
по настоянию семей был готов выдвинуться таким путем. Потом-
ки поклонялись предкам-евнухам в семейных, общинных и буд-
дийских храмах. А родовая община могла выбрать евнуха главным
духом деревенского пантеона: духом — хранителем местности.
Первый китайский император Цинь Шихуан с момента вос-
хождения на престол окружил себя ореолом тайны, великолепие
его двора повышало его престиж. Он построил множество двор-
цов по всей стране, включая столицу. «Он повелел соединить
между собой двойными дорогами и дорогами, огороженными
валами, все двести семьдесят дворцов, расположенных вокруг
Сянъяна в пределах двухсот ли, — писал Сыма Цянь, — украсить
комнаты во дворцах занавесями и пологами, колоколами и бара-
банами, населить покои красавицами. ...Если император куда-либо
являлся, того, кто сообщал о его местопребывании, наказывали
смертью».
В Сянъяне Сын Неба тайно переходил из одного своего ве-
ликолепного дворца в другой по специальным переходам и зак-
рытым галереям, и только горстка евнухов знала, где его следует
искать. Жизнь властелина была столь скрыта от глаз покровом
тайны, что когда он умер во время путешествия по восточным про-
винциям, об этом не знал даже императорский кортеж. Вот как это
338
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

событие представил Го Можо в рассказе «Смерть Цинь Шихуана»,
написанном в 1935 г.
«С Цинь Шихуаном вновь случился припадок, и он в беспа-
мятстве рухнул на палубу. Это произошло в разгар лета на пятиде-
сятом году его жизни, когда в сопровождении первого министра
Ли Сы, смотрителя дворцовых экипажей Чжао Гао (главного ев-
нуха. — В. У.) и младшего сына Ху Хая после объезда областей...
он возвращался на запад в свою столицу Сянъян и у Пинъюаня
переправлялся через древнюю Хуанхэ.
Была страшная жара, и поэтому по обе стороны стула, на ко-
тором восседал Цинь Шихуан, стояли два больших бронзовых таза,
наполненных льдом.
Окруженный доверенными евнухами, Цинь Шихуан нараспев
читал давно полюбившееся ему стихотворение «Бессмертный пра-
ведник». Вдруг он упал со стула и ударился затылком о край таза.
Таз перевернулся, и куски льда рассыпались по палубе.
...Когда Цинь Шихуан, сраженный приступом, упал на палу-
бу, лицо его побелело, на посиневших губах выступила пена. Как
издыхающая собака, валялся он среди рассыпавшихся кусков
льда, но никто из евнухов, привыкших к таким припадкам, даже
не встревожился. Наоборот, все они чувствовали себя так, будто
только сейчас обрели свободу. Сдерживая холодные насмешки,
они стали звать младших прислужников.
Пока евнухи собирали осколки льда и поднимали лишивше-
гося сознания Цинь Шихуана, лодка пристала к берегу.
Прежде, когда с Цинь Шихуаном случались припадки, они
длились не более двух минут, потом сознание возвращалось, и все
шло, как обычно. Но этот припадок отличался от предыдущих.
Прошло почти три четверти часа, пока Цинь Шихуан пришел
в сознание. Потом, как всегда, начался жар, появились рвота, го-
ловокружение, головная боль».
После консилиума лекарей, которые путешествовали вместе с
императором, было принято решение, что Цинь Шихуану необхо-
димы отдых и покой, а потому продолжать дальше путешествие ему
нельзя. Однако Сын Неба не послушал их, он приказал евнухам по-
садить его в закрытую карету и ехать с обычной скоростью. С того
момента он уже не покидал кареты и не делал ни шагу пешком.
«Иногда, убаюканный легким покачиванием кареты, он начи-
нал думать. Но головные боли усиливались, его все чаще мучила
339
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ I
22*

рвота, а горло горело. Цинь Шихуан понял, что приближается
смерть, и украдкой глотал слезы». Цинь Шихуан часто впадал в
беспамятство, временами он как будто успокаивался, но потом
снова начинал бредить. «Этот бессвязный бред приводил в смяте-
ние сопровождавших Цинь Шихуана евнухов, они ни за что не
хотели находиться в одной с ним карете. На четвертый день они
самовольно пересели в отдельные коляски и сопровождали каре-
ту справа и слева, спереди и сзади, предоставив разбитого пара-
личом Цинь Шихуана самому себе, — писал Го Можо. — ...Они,
как обычно, ехали днем и ночью
и лишь в установленное время
навещали больного. Сначала тот
корчился в судорогах, но на пятый
день его сразил паралич, бред пре-
кратился, глаза остекленели, тело
вытянулось. Цинь Шихуана уже
вполне можно было бы принять
за покойника, если бы не чуть
заметное прерывистое дыхание.
...В ночь на пятые сутки достигли
Шацю. От быстрой езды все очень
устали и, пользуясь тем, что Цинь
Шихуан лежал без сознания, ре-
шили заночевать.
Утром Ли Сы и Чжао Гао по-
бежали к карете Цинь Шихуана.
Когда они открыли дверцу, то
увидели, что Цинь Шихуан уже
окоченел. Из его правого уха со-
чилась черная кровь».
По свидетельству Сыма Цяня,
странная процессия двигалась через весь Китай в столицу с телом
умершего императора, о чем ведомо было лишь пяти-шести евну-
хам и министру Ли Сы. Так как лето было жарким и труп импе-
ратора начал разлагаться, в его закрытую повозку было велено
положить протухшую соленую рыбу, чтобы солдаты и слуги не
подозревали, что повелитель мертв. Евнухи, залезая в повозку,
делали вид, что кормят Сына Неба, зачитывали какие-то указы,
которые он якобы подписал, и т. п.
Китайская красавица
(древнейшее избражение женщины
в китайском изобразительном
искусстве, роспись по шелку.
V в. до н. э. г. Чанша)
340
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Главной причиной, по которой смерть Цинь Шихуана столь
долго скрывали от его подданных, было то, что наследный принц
Фу Су являлся противником репрессий против ученых-конфуци-
анцев, которые проводились государем с подачи Ли Сы. Тогда
были сожжены все их книги, а 460 последователей учения Конфу-
ция живьем закопаны в землю. За то, что принц высказался про-
тив сожжения книг, ему было приказано покинуть двор и отпра-
виться на север, в армию, охранявшую Великую китайскую стену
от набегов сюнну. Ли Сы и Чжао Гао боялись, и не без основа-
ний, что когда наследник взойдет на трон, репрессии обрушатся в
этот раз на их головы. Узнав о смерти императора, принц мог при-
быть в Сянъян с северной армией задолго до того, как министры
достигли бы столицы. Поэтому они уничтожили запечатанное
письмо, в котором Цинь Шихуан назвал принца своим преемни-
ком. Вместо этого они послали другое письмо, в котором принцу
Фу Су и Мэн Тяню, главнокомандующему севера, приказывалось
покончить с собой. Обман не был раскрыт, наследник и Мэн Тянь
погибли. А Ли Сы и евнух Чжао Гао возвели на престол младшего
сына императора Ху Хая, принявшего титул Эр Шихуана («Вто-
рого императора»).
С наложницами своего отца едва воцарившийся Эр Шихуан
распорядился следующим образом. «Всех бездетных обитательниц
дальних покоев императора прогонять не должно», — заявил он и
приказал захоронить их вместе с государем. Затем по приказу но-
вого императора были уничтожены все его 26 сыновей и дочерей,
включая, как было сказано, и Фу Су — старшего сына, законного
наследника престола.
Дворцовая интрига, ставшая возможной благодаря тому скрыт-
ному образу жизни, который вел первый император, оказалась
фатальной для династии Цинь. Новому правителю был 21 год,
у него не было ни опыта, ни способностей, необходимых для
управления государством. Всю власть он передал евнуху Чжао Гао,
который был не только «начальником охраны внутренних двор-
цовых ворот», но и фактическим вершителем всех дел управле-
ния. Всемогущий евнух, опасаясь соперничества со стороны ми-
нистров и полководцев, сместил самых способных и преданных
Шихуану чиновников, заменив их своими ставленниками. По
утверждению одного из известных русских китаистов Н. Я. Бичу-
рина (Иакинфа), евнух Чжао Гао убил «и сего Государя, а на его
- ... ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

место возвел малолетнего, известного под названием Саньцзы».
Зависть и страх не обошли стороной и других принцев импера-
торского дома. Ли Сы также пал жертвой соперничества спод-
вижников евнуха. После жестоких пыток Ли Сы разрубили по-
полам на торжище, а род его истребили. Однако и сам Чжао Гао
не избежал участи Ли Сы: он был заколот циньским правителем
Цзы Ином (сыном Фу Су), а род его в назидание потомкам был
истреблен в третьем колене.
Любопытно, что уже в наше время в самом начале объявлен-
ной Мао Цзэдуном «культурной революции» бывший министр
обороны КНР Линь Бяо в своей речи 18 мая 1966 г. на расширен-
ном заседании Политбюро ЦК КПК, говоря о государственных пе-
реворотах в истории Китая подчеркнул, что «взойти на престол Эр
Шихуану помог придворный евнух Чжао Гао». Как видно, этот
эпизод, имевший место более двух тысяч лет назад, не был забыт
не только историками, но и политиками.
Когда в 189 г. в возрасте 34 лет скончался Линди (168-189),
один из императоров династии Хань, десять главных евнухов ре-
шили помешать его сыну Хо Цзину взойти на престол. Им удалось
выманить Хо Цзина якобы на переговоры. Пятьсот его сторонни-
ков ждали результатов переговоров за толстыми стенами дворца.
Прождав несколько часов и не увидев своего предводителя, они
подняли шум. Тогда евнухи не стали медлить и перебросили через
стену отрубленную голову Хо Цзина. Как гласят письменные ис-
точники, сторонники принца тут же выломали ворота, изрубили
ненавистных евнухов на куски и подожгли дворец.
Как полагают историки, в империи Восточная Хань одним из
первых значительных периодов «господства евнухов» было время
с 25 по 220 г., когда большинство императоров рано умирало, и на
престол возводили их малолетних наследников. Уже при импера-
торе Шуньди (124—144) отчетливо проявилась слабость власти, в
результате которой империя впоследствии распалась. Власть двор-
цовых евнухов, ставшая серьезным политическим фактором имен-
но тогда, кроме всего прочего, явилась следствием произвола
родственников императриц и той уединенной жизни, которую
император вел согласно древнему дворцовому этикету. Он редко
покидал свой дворец или сады вокруг него. Министры видели сво-
его повелителя только на официальных аудиенциях, процедуру
которых также определял строгий ритуал. Когда Сын Неба путе-
342
КНИГ! ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

шествовал, специальная стража следила за тем, чтобы никто не
повстречался ему на пути, ибо простые смертные не имели права
даже взглянуть на императора. На аудиенциях министры, которые
не могли излагать свое мнение или давать советы непосредствен-
но Сыну Неба, обращались к чиновникам, стоявшим около воз-
вышающегося трона (часто это были именно евнухи), в свою оче-
редь передававшим их слова повелителю.
И лишь женщины и приставленные к ним евнухи, «чистые
мужчины», которым разрешалось бывать на женской половине и
в гареме Сына Неба, ежедневно непосредственно общались с им-
ператором.
Министры двора могли сколько угодно подносить своему пра-
вителю толково составленные меморандумы, писать витиеватые
доклады, но голос внешнего мира Сын Неба слышал только от
евнухов, а потому он знал лишь то, что они считали нужным до-
нести до его ушей. Маленький наследник престола рождался и рос
во дворце в окружении евнухов, так что часто превращался в иг-
рушку в их руках.
Шуньди (126—144) был первым, кто пожаловал своим фаво-
ритам-евнухам официальные титулы, но их влияние со временем
сошло на нет при активном содействии братьев императрицы из
семейства Лян, среди членов которого было семь принцев, три
императрицы, шесть императорских наложниц и трое главноко-
мандующих.
Император династии Восточная Хань Хуаньди (147-167), опи-
раясь на евнухов, боролся против этого семейства, отравившего его
предшественников. В 159 г. императрица умерла, и молодой им-
ператор с помощью евнухов, ненавидевших клан Лянов, совершил
дворцовый переворот и истребил возможных узурпаторов. Ляны
были уничтожены, и обязанный евнухам Хуаньди предоставил им
огромную власть.
Евнухи, в руках которых оказалась государственная машина,
приобрели полный контроль над гражданскими службами, запол-
нив их своими родственниками и ставленниками. Продвижение
по служебной лестнице отныне зависело только от их доброй воли,
а заручиться расположением скопцов можно было лишь за золо-
то. Почести, награды, титулы и власть давались тем, кого евнухи
нахваливали императору, уделом же честных чиновников, пытав-
шихся препятствовать коррупции и донести до Сына Неба истин-
«д« ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИ» ИМПЕРАТОРОВ

ное положение дел, были тюрьма или пытки. Провинциальные
чиновники, вынужденные покупать места за огромную плату и
сохранявшие их благодаря регулярным подношениям, компенси-
ровали убытки, присваивая государственные доходы и обирая на-
селение. За два десятилетия правления Хуаньди злоупотребления
евнухов достигли колоссальных размеров.
Ученое сословие в Китае появилось еще во времена У-ди (140—
87 до н. э.), когда, желая иметь штат исполнительных чиновни-
ков, император создал специальную школу, в которой обучение
проходило в присутствии государя. Ученые мужи считали граждан-
скую службу своим поприщем, а ученость — единственным и аб-
солютным показателем пригодности для государственной службы.
Это сословие негодовало, видя, как по прихоти евнухов должнос-
ти раздаются или продаются. Обычно к учебе привлекали юношей
из небогатых семей, и теперь, вне зависимости от заслуг, у них не
было никаких шансов добиться продвижения по службе. Полковод-
цы, видевшие, как некомпетентные люди быстро делают карьеру, а
достойные военачальники лишаются звания, не желая поддержи-
вать такую систему отношений, вообще устранились от дел.
Ученый по имени Лю Тао представил императору Хуаньди док-
лад, в котором осуждал засилье евнухов, сравнивая их с тиграми и
волками, пожирающими народ. О преступлениях придворных ев-
нухов говорили сановники Го Тай и Цзя Бяо, которых поддержи-
вали некоторые чиновники, в том числе Чэнь Фань и Ли Ин.
В ответ придворные евнухи обвинили Ли Ина и других в заговоре
против императорского дома и добились их осуждения.
В 167 г. после смерти Хуаньди ученые обвинили в неблаго-
видных поступках и действиях самых злостных евнухов и их став-
ленников в администрации провинций. Если бы новый малолет-
ний император Линди в тот период поддержал ученых, власть
евнухов было бы легко устранить, ибо она покоилась только на
доверии к ним самого Сына Неба. Императрица-регентша в те
годы поддержала оппозицию евнухам, не доверив им управление
делами. Однако император, с самого рождения находившийся под
влиянием евнухов, которые не упускали случая опорочить уче-
ных, продолжал им верить. Будучи уверенными в поддержке им-
ператора, в первый год его правления (168) евнухи осуществили
дворцовый переворот, взяв под стражу императрицу-регентшу и
назвав общество ученых тайной сектой, которая добивается низло-
344
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

жения императора, легко убедили
Сына Неба подписать специальные
указы, повелевавшие арестовать
и казнить ученых, противившихся
их власти.
В царствование Линди, на 2-м
году эры цзяньнин (169), а также в
1-м (172) и 5-м (176) годах эры си-
пин трижды производились аресты
и казни тайных сообщников оппо-
зиции; в общей сложности было
убито более 100 человек. При этом
жестоко расправлялись не только с
членами оппозиции, но и с семья-
ми. Все ученики, сослуживцы, отцы,
старшие и младшие братья или сы-
новья пострадавших лишались чи-
нов и были брошены в тюрьмы.
Известный конфуцианец, законо-
вед Чэнь Цю (117-178), пытавший-
ся свергнуть власть евнухов при
дворе, закончил свои дни в тюрьме.
«Самыми близкими и любимыми лицами императоров с юных
лет становились придворные евнухи, — писал современный китай-
ский историк Шан Юэ. — Когда царская родня по женской ли-
нии устанавливала свою диктатуру, изолированному и беспомощ-
ному императору обычно удавалось свергнуть ее только при их
содействии. Но после победы над царской родней власть оказы-
валась в руках дворцовых евнухов. С воцарением императора Хэди
(он правил с 89 по 105 г. н. э.), который пользовался услугами при-
дворного евнуха Чжэн Чжуна при убийстве родственника со сто-
роны императрицы-матери Доу Сяня, власть попеременно пере-
ходила то к царской семье, то к евнухам. Иногда борьба между
ними оканчивалась взаимным истреблением».
Беспредел алчных евнухов и их родственников, свирепство-
вавшие в провинциях эпидемии и голод привели к знаменитому
восстанию «желтых повязок». Чтобы подавить народное движе-
ние, ханьский двор вынужден был собрать большую армию; за-
траты на нее опустошили страну, а коррупция евнухов, вмеши-
Знатные дамы
345
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

вавшихся во все дела и бравших взятки даже с восставших, меша-
ла эффективным действиям по подавлению восстания. В резуль-
тате многие способные военачальники, возненавидев политику
двора, затаили глубокое негодование против алчных евнухов. Ког-
да Линди, не оставив прямого наследника, в 189 году умер, меж-
ду армией и евнухами началась новая ожесточенная политичес-
кая борьба. Евнухи открыто выступили против принца, которого
поддерживал брат императрицы, главнокомандующий Хэ Цзинь.
Этот военачальник получил указание сестры-регентши сосре-
доточить в столице отборные войска, надеясь с помощью силы ус-
трашить оппозицию. Многие полководцы убеждали его в необхо-
димости истребить всех евнухов до последнего. Но императрица
не согласилась с таким планом, и брат подчинился ее воле. Итог
для него оказался плачевным. По сфабрикованному евнухами при-
казу Хэ Цзинь был вызван во дворец и там убит, а его отрублен-
ную голову для устрашения несогласных скопцы выставили на
воротах. Пришедшие в неповиновение войска ворвались в импе-
раторский дворец, где перебили всех встреченных на пути евну-
хов. Император был похищен. В Ханьской империи началась сму-
та, столица и дворец были разграблены и разрушены, а император
стал пешкой, переходя из рук в руки похитителей. В результате им-
перия Хань пала.
В традиционной китайской историографии отношение к ев-
нухам было отнюдь не однозначным, но временами их участие в
политике преподносилось в явно приукрашенном виде.
Считалось, что помимо активного участия в делах управления
государством евнухи выполняли довольно щепетильные поручения.
Во времена династииТан (618—907) принцесса Шаньинь, незамуж-
няя сестра императора Цан У, будучи уже в тридцатилетнем возра-
сте, обратилась к брату с жалобой. Шаньинь выразила недовольство
тем, что хотя в ее жилах также течет кровь Сынов Неба, у брата име-
ется около тысячи наложниц для поддержания в нем силы ян, тогда
как ей, из-за принадлежности к женскому полу, отказано в возмож-
ности иметь мужской гарем, который позволил бы ей поддерживать
свою женскую силу инь. Сын Неба, признав справедливость ее слов,
предложил сестре выбрать из числа лучших воинов тех, кто ей боль-
ше всего приглянется. Первоначальная просьба принцессы была
скромной: она удовольствовалась бы тридцатью мужчинами — по
одному на каждую ночь лунного календаря.
346
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Вскоре ей показалось этого мало, и Шаньинь пожелала, что-
бы все ее тридцать мужчин проводили с ней каждую ночь. С этой
целью для нее, по преданию, якобы была сооружена «кровать о ста
ножках». Когда же и эти новые ощущения притупились, она по-
жаловалась брату на то, что мужской гарем перестал ее удовлетво-
рять и что она страдает избытком субстрата инь. Сын Неба был
потрясен устрашающими масштабами ее «драконовского желания»
и в самом дальнем уголке огромной примыкавшей к дворцу терри-
тории построил для сестры «Дворец Желания Сокровенных Ворот».
Для его охраны он выделил специальный отряд евнухов, получив-
ший название «Славные Головы и Плечи».
Шествие евнухов после образования КНР
Первый минский император Тайцзу (Чжу Юаньчжан) пытал-
ся определить границы служебных обязанностей евнухов при дво-
ре, завещав потомкам «держать евнухов в узде». По его мнению,
евнухи и родственники императора по женской линии причиня-
ют зло политическому управлению страной. Эти люди нужны во
дворцах, но там они должны быть лишь слугами императора. Их
не должно быть слишком много. Кроме того, нельзя использовать
евнухов в качестве доверенных лиц — глаз и ушей. «Сделаешь их
своими доверенными, — считал император, — душа заболит, сде-
лаешь своими глазами и ушами — глаза и уши испортятся. Чтобы
держать их в руках, нужно заставить их соблюдать закон, а если
они будут соблюдать закон, то не будут творить дурные дела. Не
следует позволять им иметь заслуги, ибо как только будут призна-
ны их заслуги, трудно будет их обуздать». Евнухам не разрешалось
занимать гражданские и военные посты в правительстве, а также
носить форму правительственных чиновников. Ранг евнуха не дол-
жен был быть выше 4-го; он получал 2 даня риса в месяц, одеждой
347
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

и питанием его обеспечивала казна. Правительственным учреж-
дениям не разрешалась переписка с приказом евнухов.
В 1371 г. был введен специальный «табель о рангах» для евну-
хов, который состоял из 10 чинов, 5 рангов, 24 должностей; в спе-
циальных указах ограничивались число и власть евнухов, а также
способы их обогащения.
В 1384 г. была отлита и установлена на воротах императорского
дворца металлическая табличка с надписью: «Евнухам запрещается
участвовать в государственных делах. Нарушивший [это правило]
будет обезглавлен». Евнуха, обмолвившегося о государственных
делах, надлежало изгнать со службы, после чего до конца жизни
он больше не мог являться ко двору.
«Они могут лишь подавать вино, подметать [полы], передавать
приказы, но им нельзя давать никаких полномочий, не надо отда-
вать [им] слишком много приказов», — советовал Тайцзу.
С другой стороны, не доверяя традиционному государствен-
ному аппарату, основатель династии Мин вынужден был все же
использовать эту приближенную к трону касту в делах управления
страной. Евнухи получали так называемые добавочные поручения.
Действовали же они во многих случаях, несмотря на всевозмож-
ные запреты, бесконтрольно. Они «[всюду] вторгались и притес-
няли чиновников и народ» или же просто «свирепствовали», как
отмечают китайские хроники.
В конце 1401 г. было издано два императорских указа, одним
из которых евнухам запрещалось выполнять иные поручения, по-
мимо своих прямых обязанностей, а согласно второму — местным
властям разрешалось хватать, связывать и направлять в столицу для
расправы нарушителей данного постановления.
Для предотвращения возможного усиления влияния евнухов
при дворе было также введено правило, согласно которому их зап-
рещалось обучать книжной грамоте. Однако уже при пятом импе-
раторе династии Сюаньцзуне в 1429 г. это правило было нарушено,
при дворе была открыта школа для мальчиков-евнухов. Попечите-
лем нового учебного заведения был назначен канцлер Придвор-
ной канцелярии Чэнь Шань. Евнух Ван Чжэнь, пользуясь благо-
склонностью и доверием императора Сюаньцзуна, стал постепенно
прибирать к рукам политическую власть. В то время, как свиде-
тельствуют хроники, евнухов, «носивших желтые императорские
цвета», было три тысячи человек, и свыше тысячи человек евну-
348
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

хов служили в аристократических домах. Многие из них владели
роскошными усадьбами и поместьями с плодородными землями.
В период царствования императора Сюаньцзуна жил некий
«евнух-дракон» Ван Фэйшэн, который был очень близок к Сыну
Неба. Ван завоевал расположение императора в то время, когда
Сюаньцзун, пресытившись обществом молодых и красивых налож-
ниц, потребовал, чтобы для него раздобыли самых безобразных и
уродливых девушек Поднебесной. Ван Фэйшэн послушно испол-
нил приказ повелителя. Он построил дворец, названный «Дворцом
желанных чудовищ», и разместил в нем безобразных и уродливых
девушек, карлиц и чудищ и даже, как гласит легенда, женщину с
двумя головами, которые, когда Сын Неба удостаивал ее своим
вниманием, одновременно реагировали на его страсть.
Ван Фэйшэн не только не любил, но, можно сказать, ненави-
дел императрицу, и когда первый министр двора Шан Гуаньи, ко-
торый тоже ее не жаловал, предложил евнуху составить против нее
заговор, тот с удовольствием согласился. Однажды Шан сообщил
евнуху, что императрица занимается колдовством, пристрастив-
шись к даосскому культу черной магии: из-за того, что император
обходит ее своим вниманием, императрица пытается наслать на
Сына Неба порчу, чтобы лишить его мужской силы. Евнух немед-
ленно рассказал об этом императору, и тот вызвал к себе своего
первого министра за советом. Шан предложил изгнать императ-
рицу, пока она еще не успела причинить Сыну Неба вреда, одна-
ко Сюаньцзун, любивший свою жену, предложил скопцу вначале
представить доказательства ее вины.
Евнух Ван стал действовать. Он повысил в ранге нескольких
наложниц за их клятвенное обещание подтвердить, что они были
свидетельницами того, как императрица занимается черной маги-
ей. Затем «евнух-дракон» подкупил нескольких даосских монахов,
разрешив им визиты в гарем и «баловство» с наложницами, и по-
требовал, чтобы они также свидетельствовали против императ-
рицы. На его беду, нашелся один неподкупный монах, который
предупредил императрицу о готовящемся заговоре. И прежде чем
заговорщики успели собрать достаточно «свидетельств» и «улик»
против нее, она убедила Сына Неба в своей невиновности. Бу-
дучи женщиной сильной воли, она уговорила Сюаньцзуна раз-
решить ей самой покарать негодяев-заговорщиков. Сын Неба дал
ей такое право. Соблюдая установленный законом порядок, она
349
ЕВИУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИ» ИМПЕРАТОРОВ

первоначально заставила Вана и Шана подписать признание. Прав-
да, как часто было в ту эпоху, этому предшествовали жестокие пыт-
ки, продолжавшиеся двое суток. Затем оба они были обезглавле-
ны, их имущество конфисковано, а семьи обращены в рабство.
В начале XV в. стало ясно, что основной цели — создания орга-
низационной основы для ограничения роста влияния евнухов —
реформы Тайцзу не достигли, а опасения и предостережения ос-
нователя династии были не напрасны. Уже следующий император,
Чэнцзу (1403—1424) захватил трон с помощью евнухов, которые в
его правление добились права осуществлять дипломатические мис-
сии, решать вопросы войны и мира, инспектировать армию, коман-
довать войсками на местах, организовывать слежку за министрами.
Во второй половине правления минской династии евнухов было
несколько десятков тысяч, а к концу эпохи Мин, по некоторым
данным, их насчитывалось уже около ста тысяч. К этому времени
евнухи захватили при дворе двенадцать приказов (цзянь), четыре
департамента (сы) и восемь управлений (цзюй). Самые обширные
полномочия имел ритуальный, или жертвенный приказ (сылиц-
зянь), практически подменявший прерогативы императора. Чинов-
ники этого приказа от имени Сына Неба накладывали резолюции
на доклады, поступавшие на высочайшее имя, обнародовали ука-
зы и т. д. Среди самых влиятельных евнухов этой эпохи известен
Лю Цзинь, живший в царствование Уцзуна, а позднее Вэй Чжун-
сянь, живший в годы императора Сицзуна (1621-1627).
ЕВНУХИ - ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
В минскую эпоху евнухи активно выполняли различные чи-
новничьи функции. Одной из главных было даже командование
войсками.
В 1405—1433 гг. императорский двор организовал несколько
крупномасштабных морских экспедиций, соорудив специально
для этого большие корабли. Возглавлял эти экспедиции дворцо-
вый евнух Чжэн Хэ — смелый путешественник, искусный дипло-
мат и влиятельный придворный — довольно редкое сочетание ка-
честв в одном человеке. Отец Чжэн Хэ был мусульманином и носил
фамилию Ма. По некоторым данным, род Ма происходил из за-
падных краев. В 1382 г., когда в южную провинцию Юньнань во-
350
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

шли китайские войска, Чжэн Хэ попал в услужение к Чжу Ди (впо-
следствии император Юнлэ) и был оскоплен. Как гласит надпись
на могильном камне отца Чжэн Хэ, составленная в 1405 г. и обна-
руженная в 1894 г., Чжэн Хэ родился в 1371 г. в уезде Куньян про-
винции Юньнань. Он «усердно служил и проявил способности,
был скромен и осторожен, не избегал трудных дел, за что приоб-
рел среди чиновников хорошую репутацию». В окружение Чжу Ди
он попал во время кампании 1400-1402 гг., участвуя в боях на сто-
роне будущего императора. Во время новогодних торжеств в 1404 г.
многим участникам этой войны были пожалованы награды и ти-
тулы. Среди них был и молодой скопец, который с того времени
получил фамилию Чжэн и был произведен в высшие дворцовые
евнухи — тайцзяни. Дальнейшая его судьба связана с началом в
1405 г. морских экспедиций. Чжэн Хэ был главным вдохновите-
лем тех экспедиций, продолжавшихся, пока он был в силе, и за-
кончившихся лишь с его смертью в 1434 г. в Нанкине.
Модель одного из кораблей флотоводца Чжэн Хэ
В 1405 г. Чжэн Хэ впервые получил приказ повести флот, на-
считывавший 62 больших корабля, вспомогательные суда, кото-
рые везли воду и продовольствие, и 27 тыс. солдат к Малаккскому
полуострову. Корабли, на которых разместилась экспедиция Чжэн
351
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

Хэ, назывались «драгоценными». Каждый из них, длиной 138 мет-
ров, шириной 56 метров, был оснащен 9 мачтами и вмещал от 400
до 500 человек.
Морские экспедиции, возглавлявшиеся Чжэн Хэ, к островным
государствам нынешней Индонезии, Малаккского полуострова и
Цейлона (Ланки) не преследовали торговых или завоевательных
целей, они призваны были доказать миру мощь минской империи
и добиться формального признания китайского сюзеренитета в
этих регионах. Местным правителям, признававшим власть мин-
ского императора, помогали в борьбе с теми, кто этого не делал.
География морских путешествий постепенно расширялась, рос
интерес к открытию новых, неизвестных доселе земель и царств,
а также к иноземным диковинкам, которые Чжэн Хэ привозил на
родину для услаждения императорского двора. Чжэн Хэ водил свой
флот в Персидский залив и Красное море, путешествовал вдоль
восточного побережья Африки, откуда однажды привез в подарок
изумленному императору живого жирафа. На юге китайский флот
под водительством смелого евнуха доходил до острова Тимор, что
рядом с Австралией.
Однако путешествия Чжэн Хэ, популярные в кругу императо-
ра, не были таковыми в среде чиновников. Сказывалось старое со-
перничество между дворцовыми евнухами и чиновной знатью за
влияние на императора и двор. Высокая стоимость морских экс-
педиций, а также тот факт, что их возглавляли и контролировали
евнухи, а не обычные чиновники или генералы, вызывали всеоб-
щее недовольство, и после смерти Чжэн Хэ это сыграло решающую
роль. Во время планирования очередной экспедиции чиновная бю-
рократия умудрилась «потерять» навигационные карты и прочие
необходимые для экспедиции документы. Экспедицию отложили,
как оказалось, навсегда.
Активная деятельность Чжэн Хэ и его многочисленные морс-
кие экспедиции отражены в романе «Записки о плавании евнуха
Трех драгоценностей в Западный океан», состоящем из 100 глав.
В нем живописуются впечатляющие походы китайских морепла-
вателей XV в., а фоном действия этого фантастического романа
является описание самых разных стран (их более двадцати). После
уничтожения правящей верхушкой документов и архивов экспе-
диции Чжэн Хэ появление романа с изложением истории этих
путешествий рассматривалось некоторыми читателями и крити-
352
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

ками как вызов власти. Многочисленных героев романа объеди-
няла морская кампания, а композиционным стержнем книги стал
путь от устья Янцзы, вдоль берегов Юго-Восточной Азии, Индии,
Аравии, Восточной Африки и обратно до Китая.
В истории династии Мин (Минши) отмечалось, что главами
посольств и экспедиций в зарубежные страны обычно назначались
люди из наиболее приближенных к трону. А поскольку с XV в. при
дворе все большую роль играли высшие чины из дворцовых евну-
хов, это отразилось и на подборе командного состава экспедиций.
Впоследствии фигура евнуха-полководца уже никого не удивля-
ла. С конца XVI в., когда начались затяжные войны с маньчжура-
ми на северо-восточной границе империи, евнухи встали во главе
крупных воинских соединений, а в некоторых провинциях евну-
хов назначали главнокомандующими армиями.
Известны случаи, когда евнухи проявляли себя как неудач-
ливые полководцы. Об этом свидетельствует одна любопытная
история.
Еще в 1425 г., возвращаясь из похода во Внешнюю Монголию,
умер Чэнцзу (Юнлэ). Его сын и преемник Жэньцзун был болен и
умер в том же году, процарствовав всего десять месяцев. Трон пе-
решел к внуку Чэнцзу, Сюаньцзуну, правившему под девизом сю-
аньдэ. Всего 12 лет спустя после смерти Чэнцзу на престол взошел
его правнук Инцзун, которому было в то время восемь лет. Когда
смена правителей усугубляется регентством при малолетнем им-
ператоре, напастей для автократического государства не избежать.
Регентство при Инцзуне осуществляла императрица, и евнухи не
замедлили напомнить о своих притязаниях.
Император рос во дворце с утонченным, но строгим этикетом,
попросту изолированным от обычных контактов с людьми. Есте-
ственно, он попал под влияние своих самых близких слуг — евну-
хов. Когда император повзрослел, начиная с 1443 г. он полностью
доверился одному из своих фаворитов — названному выше евну-
ху Ван Чжэню, который самоуправствовал, вымогал взятки и под
влиянием которого при дворе процветала коррупция. В 1450 г. ев-
нух, желая оказать честь своей семье, убедил императора отпра-
виться вместе с ним к границе с Монголией с посещением своих
родных мест — города Хуайлая, находившегося в нескольких де-
сятках ли к северо-западу от Пекина. В тот момент в эти места
вторгся один из ойратских (монгольских) вождей Эсен.
353
ЕВНУХ» ПРИ ДВОРЕ К»Т»»СНИХ ИМПЕРАТОРОВ
23 Книга

Император не только согласился на эту бессмысленную экс-
педицию, но и назначил Ван Чжэня главнокомандующим своим
войском. Евнух не имел опыта ведения войны и командования
войсками, и его назначение было воспринято старыми и закален-
ными в битвах при императоре Чэнцзу полководцами как оскор-
бление. Кампания с самого начала была обречена. Сообразив, что
проход императорских войск через родные места опустошит их,
Ван Чжэнь на полпути изменил маршрут и повернул на Сюань-
хуа. Этот обходной путь вконец измотал солдат. Достигнув Да-
туна, императорская армия под ударами противника оказалась
в критическом положении и поспешно отступила к Тумубао
(к юго-востоку от Хуайлая). В результате она была окружена и на-
голову разбита. Несколько сот тысяч солдат были убиты и ране-
ны. Погибло более пятидесяти высших сановников. Сам Ван
Чжэнь был убит взбунтовавшимися солдатами, а император Инц-
зун попал в плен. С этой кампанией, вошедшей в историю под на-
званием «тумуской катастрофы», окончилось превосходство Ми-
нов над монголами.
ИЗ ЕВНУХОВ В ЧИНОВНИКИ
В начале XV в. контроль над внешними связями Китая по-
степенно перешел в руки дворцовых евнухов. Они выступали в
качестве специальных посланников Сына Неба, разъезжая с его
указами в сопредельные страны и страны Южных и Западных мо-
рей. Первым евнухом-посланником в 1403 г. был Ли Син, доста-
вивший правителю Сиама Аютину указ взошедшего на минский
престол Чэнцзу. Уже упоминавшийся минский мореплаватель ев-
нух Чжэн Хэ семь раз отправлялся с миссией в Западные моря и
посетил 30 «вассальных» государств, раздавая местным правите-
лям указы императоров. Надо отметить, что в седьмую экспе-
дицию Чжэн Хэ, помимо солдат и матросов, которых было 26803
человека, взял с собой много чиновников. В этой экспедиции их
насчитывалось 572 человека, кроме того, при нем были семь по-
слов с десятью помощниками.
Снабжение таких крупных экспедиций тоже, как правило, по-
ручалось евнухам. Об этом красноречиво говорит указ 1430 г.:
«Указано тайцзяням Ян Цину, Ло Чжи, Тан Гуаньбао и смотрителю
354
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Юань Чжу из нанкинского гарнизона. Ныне приказано тайцзяню
Чжэн Хэ и другим направиться в Хулумосы (Ормуз), что в Запад-
ных морях, и другие страны с официальными поручениями... Сле-
дует немедленно отпустить все это (перечисление всех предметов
мы опускаем. — В. У.) в установленном количестве тайцзяням Чжэн
Хэ, Ван Цзинхуну, Ли Сину, Чжу Ляну, Ян Чжэню... Не допус-
кать в том промедления. Об этом и указываю. 4-й день 5-го ме-
сяца, 5-го года Сюаньдэ».
С китайскими посольствами направлялись и сильные военные
эскорты, которые гарантировали безопасность самих послов. При
возникновении в заморских краях каких-либо инцидентов с посла-
ми правительство Поднебесной не оставляло их без последствий.
В 1406 г. на Яве шла борьба между двумя претендентами на
престол — Вирабуми и Викрамавардханой. Войска Викрамавард-
ханы добрались до резиденции Вирабуми, в которой в это время
находилось китайское посольство. 170 солдат с китайских кораб-
лей, которые занимались на берегу торговлей, были убиты. Вик-
рамавардхана через своего посла выразил готовность заплатить
компенсацию за убитых китайских солдат, а также сообщил о
назначении наместником восточной Явы сына Вирабуми. Китай-
цы ограничились посылкой на Яву гневного императорского ма-
нифеста. Сумма выкупа была определена в 60 тыс. лянов золота
(2238 кг). Получить выкуп было поручено Чжэн Хэ.
Прибыв на Яву в 1408 г., Чжэн Хэ смог получить в виде ком-
пенсации только 10 тысяч лянов золота (373 кг). Ввиду того, что
он явно не справился с поручением, чиновники Ведомства це-
ремоний решительно настаивали на том, чтобы заключить при-
бывшего с Явы Чжэн Хэ в тюрьму. Однако император возразил:
«Я желаю только того, чтобы люди из дальних стран боялись по-
следствий своих поступков. Разве это золото берется ради нажи-
вы?» Остальная часть «долга» была прощена.
Столичные евнухи получали на местах назначения в качестве
военных и региональных инспекторов. Впервые такие назначения
получили в 1410 г. Ван Ань и Ма Цзин. Впоследствии инспекции
евнухов на местах стали регулярными.
В 1596 г. некий Чжун Чунь подал императору доклад, в кото-
ром содержалось ходатайство «открыть» рудники. Император офи-
циально разрешил разработку руд, но к каждой шахте, открытой
355
ЕВНУХИ DPI ДВОРЕ НИТДвСИИХ ИМПЕРАТОРОВ
23*

на частные средства, прикомандировывалось доверенное лицо —
обычно евнух, призванный следить за добычей и взимать долю в
пользу казны. Надзору присланных евнухов вслед за горноразра-
ботками подверглись и другие виды производства. Так, в Тянь-
цзине чиновники-евнухи брали налог с доходов лавочников, в
Гуандуне — с тех, кто занимался продажей жемчуга. В приморс-
ких провинциях Чжэцзян, Фуцзянь и Гуандун отчуждалась часть
доходов с «пристаней» и «причалов», в Чэнду — с чая и соли, в Чун-
цине — с ценной древесины. Дополнительную пошлину стали взи-
мать с речных и морских судов, торговых лавок, ловли рыбы и
собирания камыша, даже с жилых домов и прочих построек.
Евнухи — собиратели пошлины для казны — стали действовать
в столице, городах и мелких городках, на перевозах через реки и у
пристаней. Современники сетовали, что, куда бы ни приезжали эти
агенты казны, они подбирали себе в помощь «негодных людей»;
взимая пошлины, заглядывали даже в корзины и горшки, завели
систему шпионажа.
Дворцовые евнухи захватили контроль над управлениями
торговых кораблей. В «Гуандун тунчжи» («Полные описания ме-
стности Гуандун») записано: «Распоряжались доставленными в
качестве дани товарами дворцовые евнухи, а чиновники тицзюя
[из управлений торговых кораблей] ведали лишь регистрацией и
только». Со временем в руках скопцов оказались и посты началь-
ников управлений торговых кораблей.
Под контролем евнухов находилась заготовка отборных това-
ров на местах для дворцового потребления, а также провианта для
армии.
Кроме того, под их контроль попали: разработка месторож-
дений полезных ископаемых (при императоре Шэньцзуне, эра
правления Ваньли (1573—1620), практически на каждом руднике
можно было встретить евнуха-уполномоченного); сбор продо-
вольственных налогов на местах; сбор внутренней таможенной
пошлины.
Специализация евнухов в сфере сбора налогов, пошлин и со-
ставления реестров открывала безграничные возможности для
личного обогащения, чем большинство из них и пользовалось.
Принято считать, что в истории императорского Китая было
три периода могущества евнухов: Восточная Хань (II—III вв.), По-
здняя Тан (750-907) и Мин (1368-1644).
356
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Во второй половине правления династии Тан при император-
ском дворе все более усиливались столкновения между евнухами
и чиновной бюрократией. Императоры в те годы считали евнухов
единственно надежными людьми из своего окружения. Да это и
понятно: как утверждают китайские историки, исходя из динас-
тийных хроник, из 10 императоров периода Поздней Тан после
правления императора Муцзуна (821-824), восемь заняли престол
только благодаря евнухам. Один — последний император динас-
тии Чжао Сюаньдун или Айди (904-907) — был возведен на пре-
стол и свергнут генерал-губернатором Чжу Цюаньчжуном, и толь-
ко один император, Цзинцзун, сам, без помощи евнухов взошел
на трон. Впрочем, среди этих 10 императоров двое были убиты ев-
нухами, включая упоминавшегося Цзинцзуна и Сяньцзуна.
Как уже говорилось, в период правления танского импера-
тора Сюаньцзуна (712—756) евнух Гао Лиши, пользуясь благо-
склонностью и доверием императора, стал прибирать к рукам
политическую власть. Влияние и могущество евнухов постоян-
но росло, однако в то время они еще не располагали военной
властью. Его преемник Суцзун, заняв императорский престол,
стал еще благосклоннее к евнухам в благодарность за поддерж-
ку, оказанную ими императору. В ходе подавления мятежа Ань
Лушаня и Ши Чаои евнух Юй Чаоэнь, назначенный главным
инспектором армии, фактически захватил над ней власть. Когда
же мятеж был подавлен, Суцзун назначил Юй Чаоэня инспекто-
ром войск (шэньцэцзюнь), расположенных в Шаньчжоу. Дайцзун
(763—779), бежавший в Шаньчжоу от нашествия туфаней, пере-
вел шэньцэцзюнь в Чанъань, официально преобразовал их в двор-
цовую стражу и назначил Юй Чаоэня ее начальником. После
военного бунта в Цзинъюане Дэцзун (780-805) оказывал евнухам
все большее доверие. Они полностью прибрали к рукам дворцо-
вую стражу и вошли в состав тайного совета. В период правления
Сяньцзуна (806-820) евнух Тутучэнцуй подчинил себе военачаль-
ников по всей стране, единолично отдавал приказы о военных
экспедициях.
За пределами императорского дворца, внутри чиновничьей
бюрократии, разделившейся на партии и группировки, шла непре-
рывная борьба. Наиболее значительным было столкновение ин-
тересов двух домов, Ню и Л и. Первый возглавлял Ню Сэнжу, вто-
рой — Ли Цзипу. Оба клана, стремясь к власти, вступили в сговор
357
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТ*ЯСИИХ ИМПЕРАТОРОВ

Парадно-ритуальное облачение
императора в эпоху Мин
с группировками евнухов и заручились
их поддержкой. Ли Цзипу, происхо-
дивший из старого служилого рода в
Шаньдуне, стал при императоре Сянь-
цзуне первым министром. Ню Сэнжу
и Ли Цзунминя, которые после сдачи
государственных экзаменов стали чи-
новниками, длительное время не по-
вышали по службе за критику властей.
Евнух Тутучэнцуй в это время ратовал
за устранение самостоятельности во-
енных генерал-губернаторов (цзедуши)
военной силой. Цзедуши, которых на-
считывалось в это время 10 человек и
которым подчинялось в общей слож-
ности почти полмиллиона солдат,
вначале были облечены лишь военной
властью, а административными делами и финансами в подведом-
ственных округах и уездах занимались чиновники, специально на-
значенные императорским двором. Но постепенно цзедуши сосре-
доточили в своих руках и гражданское управление, и финансы,
«ибо у них были и земли, и народ, и армия, и богатства». Ли Цзи-
пу и другие поддерживали Тутучэнцуя. Впоследствии была обра-
зована так называемая «партия Ли». Ню Сэнжу и Ли Цзунминь
стояли за то, чтобы распустить солдат. Установив тайные связи
с дворцовыми евнухами, придерживавшимися тех же взглядов, они
создали «партию Ню». Лишь после смерти Ли Цзинпу Ню Сэнжу
и Ли Цзунминь были допущены ко двору в качестве император-
ских летописцев. После правления Муцзуна (821-824) распри
между двумя «партиями» продолжались еще в течение 40 лет.
В 9-й год дайхэ ('или дахэ) (835) Вэньцзун (827-840), объеди-
нив непридворную чиновную бюрократию, попытался истребить
евнухов, но потерпел неудачу. С этого времени все дела в Подне-
бесной стали решаться в Бэйсы — управлении дворцовой стражи,
возглавлявшемся евнухами, а первый министр занимался лишь
делопроизводством. В правление Учзуна (841—846) группировки ев-
нухов объединились. При Сюаньцзуне (847—860) первым мини-
стром Лин Хутао была предпринята новая попытка расправиться
с евнухами, но и она ни к чему не привела.
358
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Начиная с последних лет правления Сюаньцзуна и при Ицзу-
не (860—874) всюду вспыхивали бунты и восстания крестьян. А в
первые годы цяньфу правления Сицзуна (874—888) крестьянское
восстание во главе с Хуан Чао смело династию Тан.
Большинство минских императоров, правивших после Чэнц-
зу, по мнению историков, были посредственностями, неудивитель-
но, что при них евнухи по своему усмотрению толковали законы
и творили всякие темные дела. Наиболее известными фигурами
были упоминавшиеся выше Лю Цзинь, живший в царствование
Уцзуна (1506—1521), и Вэй Чжунсянь, живший при императоре
Сицзуне (1621—1627). Причем время самовластного правления Вэя
в конце эпохи Мин было особенно ужасным.
Евнух Вэй Чжунсянь был родом из Сунина в провинции Хэбэй.
Он никогда не ходил в школу и имел репутацию распущенного и
безнравственного человека. Утверждали, что однажды, когда он с
друзьями проводил время в азартных играх и распутстве, Вэй Чжун-
сянь на спор кастрировал себя. Вскоре после этого он перебрался в
Пекин и сумел обосноваться в императорском дворце в качестве
придворного евнуха. Через некоторое время он стал названным бра-
том евнуха по имени Вэй Чао, а затем и могущественного старшего
евнуха Ван Аня. Вэй Чжунсянь начал бороться со своим «назван-
ным братом» за симпатии кормилицы императора Кэ. Ничем не
гнушась, этот «хэбэйский пьяница» сумел стать «ближайшим дру-
гом» Кэ. История умалчивает о его любовных похождениях в это
время. Зато известно, что близость с Кэ позволила ему занять пост
секретаря в Канцелярии церемоний двора. Это ведомство отвечало
за императорскую печать, а также делало записи устных указаний
императора, до того как они превращались в официальные эдикты
Сына Неба, и вело официальную хронику двора. Понятное дело,
здесь многое зависело от эрудиции и грамотности чиновников, чем
похвастаться Вэй явно не мог. Он держался в ведомстве только бла-
годаря протекции своей покровительницы. Поэтому Вэй Чжунсянь
искал новых возможностей для реализации своих амбиций. В этом
ему оказывал содействие сам император, который практически не
вникал в государственные дела, а занимался строительством дворцов,
изготавливал мебель, плотничал, охотился, музицировал и учился
танцевать.
Вэй Чжунсянь плел интриги, становясь все более самонаде-
янным. Он пренебрегал этикетом двора, позволял себе насмеш-
359
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

ки над троном. На третий год правления Тяньци он решил для
своих тайных целей создать военизированную организацию ев-
нухов. В нее он привлек 3000 евнухов, которых стал учить во-
енному искусству, верховой езде. Им было роздано оружие. Од-
нажды Вэй Чжунсянь устроил показательный военный парад
своей организации, на котором присутствовало 10 тысяч зри-
телей. Императорский дворец превратился в большую казарму,
здесь постоянно гремели барабаны, слышался треск ружейных
выстрелов. И тогда несколько сановников рискнули обратить-
ся к императору с просьбой пресечь выходки Вэя, но император
остался глух к этим призывам. Надменный евнух Вэй Чжунсянь
наслаждался своим всесильем, в военных одеждах гарцуя на ло-
шади вокруг Запретного города. Его наглость дошла до того, что
однажды он проскакал на лошади рядом с местом, где импера-
тор развлекался с наложницами. Дерзость Вэя вызвала ярость
императора. В порыве гнева он выстрелил в лошадь распоясав-
шегося евнуха.
При Вэй Чжунсяне сложилась камарилья евнухов, которая
вошла в историю под названием яньдан — «партия оскопленных».
Евнухи казнили и отрешали от должности министров, выступав-
ших против них. Известно, что первый помощник столичного
инспектора Ян Лянь послал государю доклад, в котором обвинил
евнуха Вэй Чжунсяня в 24 тяжелых преступлениях. Податель док-
лада Ян Лянь и сановники, связанные своей деятельностью с ним
и поддерживавшие его, вскоре были схвачены. Под жестокой пыт-
кой одного чиновника заставили показать, что Ян Лянь брал взят-
ки. Ян Ляня замучили в тюрьме. От десяти других арестованных
требовали новых оговоров и продолжали их изощренно пытать, так
что «на теле не было живого места». Некоторые, не выдержав му-
чений и постоянных пыток, покончили с собой.
Клика евнухов, придя к власти, боялась только военачальников
и армии, поэтому Вэй Чжунсянь принимал против них решитель-
ные меры, смещал тех, кто одерживал победу, давал ход доносам
на самых авторитетных военачальников. Весьма показательна в
этом смысле трагическая судьба командующего войсками на Ляо-
дуне Юань Чунхуаня, успешно сражавшегося против маньчжурс-
ких войск. Юань Чунхуань не раз бывал на приемах у императора
и пользовался полным его доверием, однако по доносу евнухов был
взят под стражу и казнен. Репрессии затронули и других военных,
360
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

что в те годы представляло угрозу безопасности страны, так как
шла война с маньчжурами.
Клика евнухов активно стала бороться с дунлиньцами (Дунлинъ
шуюань — Восточная академия, существовавшая еще с сунского
времени в Уси). Ее основоположником и многолетним препода-
вателем был известный ученый Ян Ши. В стенах этой академии в
конце XVI в. собралась целая группа единомышленников, объе-
диненных весьма либеральными идеями. Они сочиняли крамоль-
ные памфлеты и политические трактаты, писали смелые доклады
императору, стараясь добиться назначения на высокие посты до-
стойных чиновников и резко критикуя евнухов. На членов груп-
пы Дунлинь и других прогрессивных деятелей один за другим
сыпались доносы. Специально назначенные подручные евнуха Вэй
Чжунсяня начали чистку государственного аппарата. В 1624 г. дело
о 108 дунлиньцах рассматривалось как дело о «разбойниках» сун-
ских времен, при этом чуть ли не каждый из них приравнивался к
знаменитому герою романа «Речные заводи» Сун Цзяну.
Преступниками были признаны не только сами дунлиньцы, но
и все, кто сочувствовал им или имел хоть какие-нибудь связи с
людьми, подозреваемыми в крамоле. В биографиях многих выда-
ющихся людей того времени — видных сановников, ученых, пи-
сателей — встречаются сведения о том, что они были прямо или
косвенно обвинены в связях с людьми, близко стоявшими к сто-
ронникам Дунлинь. Все они подверглись арестам, жестоким
пыткам, многих в конце концов казнили; родственников этих
опальных деятелей ссылали, а имущество конфисковывали. Спис-
ки имен дунлиньцев были разосланы по империи для ареста на
месте. Училища и академии, которые считались рассадниками
политического вольномыслия, приказано было закрыть. По эдикту
1625 г. в первую очередь закрыли академию Дунлинь в Уси, затем
академии в Гуаньчжуне, Цзянъю и Хуйчжоу; преподаватели и уча-
щиеся этих академий подверглись преследованиям.
А тем временем Вэй Чжунсянь пожаловал себе титул верхов-
ного князя — шатуна, евнухи должны были приветствовать его
словами «девять тысяч лет», а некоторые наиболее услужливые
министры использовали еще более льстивую формулировку —
«девять тысяч девятьсот девяносто девять лет». Напомним, что к
императору обращались с приветствием «вань суй», «десять тысяч
лет», то есть это приветствие было подобно императорскому.
361
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

Недовольство, вызванное правлением евнухов, все росло, и это
заставило активнее действовать представителей придворных кру-
гов и сановников, решившихся на дворцовый переворот. В 1627 г.
внезапно скончался отстраненный от правления с самого своего
восшествия на престол император Юцзяо. После его смерти трон
занял брат покойного, император Сыцзун (его эра правления Чун-
жэнь, 1628—1644), никогда ранее не помышлявший о такой перс-
пективе. На первых порах противникам крайней реакции, которые
попытались опереться на нового императора, удалось поддержать
решимость государя и разогнать клику временщиков. Евнух Вэй
Чжунсянь, отрешенный от своего поста, был вынужден покончить
жизнь самоубийством. Озлобление против него оказалось столь
сильным, что император приказал казнить его труп. Большинство
приспешников этого еще недавно всесильного временщика подвер-
глось смертной казни или разжалованию и ссылке.
Мраморные ступени перед Дворцом гармонии и мира
Как вспоминал последний император Китая Пу И, он слышал
во дворце разные истории о последнем императоре Минской ди-
настии Сыцзуне (1628-1644), который покончил с собой в 1644 г.
после вступления в Пекин войск крестьянской повстанческой ар-
мии под командованием Ли Цзычэна. Пу И становилось не по
себе, когда рассказывали, что у Сыцзуна под конец жизни остал-
ся всего один верный евнух. Кстати, повстанцы никогда не жало-
362
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

вали евнухов. Об этом красноречиво говорит одна из их прокла-
маций: «Гуны и хоу едят мясо и носят шелка, а император считает
их своей надежной опорой. Евнухи все неразборчивы и глупы, а
император считает их своими ушами и глазами».
23 апреля 1644 г. конница повстанцев подошла к стенам Пе-
кина, где ее совсем не ждали, и расположилась у девяти ворот сте-
ны, окружавшей столицу. Растерянность при дворе и в правитель-
ственных учреждениях возросла до предела, никто не знал, что
предпринять.
Утром 24 апреля начался штурм; главный удар был направлен
на западные ворота столицы — Сичжимэнь.
Повстанцы направили в Пекин, на переговоры с осажденны-
ми парламентера. Для этой цели Ли Цзычэн выбрал евнуха, кото-
рый добровольно сдался повстанцам, и передал императору тре-
бование об отречении. «Он влез по веревке на стену, явился пред
очами императора и потребовал отречения от престола», — гово-
рится в истории династии Мин. Император страшно рассердился
и ответил, что будет лично участвовать в сражении.
Повстанцы усилили натиск. Во время атаки под гром пушеч-
ной канонады проносилась туча стрел, с городских же стен стре-
ляли холостыми зарядами, а выстрел большой пушки ранил глав-
ным образом своих же. Осаждавшие тем временем начали засыпать
глубокий ров и готовить осадные лестницы для нового штурма,
после чего они пошли на приступ сразу в нескольких местах. «Раз-
бойничьи вожди Лю Цзунминь и Ли Го рубили тополя и делали
высокие лестницы, и когда настало время пятой стражи, отряд, со-
стоящий из подростков, вскарабкался на стену с северо-восточ-
ной стороны», — так описывала штурм одна из династийных хро-
ник. Про молодежные отряды рассказывали, что они действовали
как «ножницы, срезающие волосы под корень», ибо они якобы
привыкли «к убийствам и грабежам, не печалились и не боялись
смерти». Галопируя на лошадях, они распевали песни. Наперегон-
ки вскарабкиваясь на крепостную стену, они не завязывали боя, а
лишь прокладывали путь взрослым воинам. Стычки продолжались
целый день, а когда стало смеркаться, евнух Цао Хуачунь отворил
ворота Чжанъимэнь. Это означало, что Пекин сдался.
Когда повстанцы захватили внешний город, в императорском
дворце началась паника. Император, понимая, что с уничтожени-
ем его семьи, и в первую очередь сыновей, закончится династия,
363
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ НИТДИСНИХ ИМПЕРАТОРОВ

сделал попытку, спасая от неминуемой расправы, послать сыно-
вей на юг, но вывести их из столицы уже не было никакой воз-
можности, и тогда их отправили к родственникам с просьбой
спрятать в надежном месте. Всему женскому персоналу дворца и
гарема, чтобы они не достались врагу, было приказано покончить
с собой. Императрица, которая не имела права ослушаться Сына
Неба, повесилась, наложницы бросились в пруды и колодцы. Сыц-
зун лично пытался зарубить свою дочь, но лишь повредил ей руку.
Сам он попробовал скрыться, но это ему не удалось. Так минула
эта страшная ночь. Утром 25 апреля император приказал созвать
на совещание чиновников, но никто не явился. К концу дня, на-
писав на полах своей белой одежды собственной кровью не-
сколько слов, осуждавших чиновников и евнухов и отмечавших
невиновность народа, он повесился на дереве в парке. Предание
гласит, что это произошло на холме Мэйшань. В пекинском пар-
ке около трех столетий стояло окованное цепями дерево, на кото-
ром якобы покончил с собой Сыцзун.
Иногда евнухи, прислуживавшие императору, расплачива-
лись за это жизнью, когда ему на смену приходил другой Сын
Неба. Так, внук основателя минской династии Чжу Юаньчжана
Хуэйди (1399-1402) не доверял своим дядям и даже запретил им
являться в столицу для участия в церемонии погребения импера-
тора Тайцзу. Затем по совету своих сановников он попытался ли-
шить удельных князей их независимого положения. Возмущенный
действиями племянника будущий Чэнцзу (Юнлэ) в 1399 г. поднял
против него мятеж, двинул войска в Нанкин и в 1402 г. штурмом
взял город. Дальнейшая судьба Хуэйди, место его кончины и по-
гребения покрыты тайной. По некоторым данным, во время штур-
ма дворца там начался пожар, и императорская чета, бросившись
в огонь, покончила с собой. Чэнцзу (тогда его звали князем Янь-
ваном), заняв Нанкин и не обнаружив в нем императора, жесто-
ко казнил почти всех евнухов, ему служивших.
Общее между тремя периодами могущества евнухов — это то,
что они приходятся на именно китайские династии, хотя третий
период существенно отличается от двух первых. В ханьское и тан-
ское время евнухи приобрели сильное влияние лишь при после-
дних императорах, как бы символизируя собой наступление заката
династии, однако возвышение евнухов при Минах началось очень
рано, уже при Юнлэ (1403-1424), то есть при третьем императоре.
364
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Заметим, что минские императоры и их современники открыто не
высказывали «неприязни» к евнухам. Напротив, правители динас-
тий Суй, Тан и Сун неоднократно пытались административными
мерами ограничить сферу влияния евнухов при дворе. В сунскую
эпоху особенно строго следили, чтобы влияние евнухов не распро-
странялось за пределы дворца. Евнухам предписывалось постоян-
но жить в Запретном городе, а для выхода из него нужно было
получить специальное письменное разрешение.
Парк Ихэюань. Вид на Летний дворец
При монгольской династии Юань евнухи потеряли влияние
при дворе, хотя как часть обслуги сохранились.
Неутомимый путешественник Марко Поло в своей книге в
разделе об императоре упоминает китайских евнухов. «Великий
государь царей Кублай-хан (Хубилай, 1260-1295. — В. У.) с виду
вот каков: роста хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст
в меру и сложен хорошо; лицом бел и как роза румян; глаза чер-
ные, славные, и нос хорош, как следует. Законных жен у него че-
тыре, и старший сын от них станет по смерти великого хана цар-
ствовать в империи; называются они императрицами и каждая
по-своему; у каждой свой двор, и у каждой по триста красивых,
365
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

славных девок. Слуг у них много, евнухов и всяких других, и слу-
жанок; у каждой жены при дворе до десяти тысяч человек». Судя
по рассказу Марко Поло, небольшая часть евнухов в императорс-
ком дворце обслуживала только наложниц и жен императора.
МЕСТО ТАЙЦЗЯНЕЙ
ПРИ ИМПЕРАТОРСКОМ ДВОРЕ
Сын Чжу Юаньчжана, основателя Минской династии, Чэнцзу
перенес свою столицу из Нанкина в Пекин, и в годы его правления
было создано множество замечательных архитектурных сооружений.
Были определены новые границы города, заново отстроены город-
ские стены, началось строительство знаменитого императорского
дворца Гугуна, построен Храм Неба, положено начало строитель-
ству ансамбля минских захоронений. Могила самого Чэнцзу была
первой из 13 могил минских императоров под Пекином.
В центре китайской столицы находился Пурпурный или Зап-
ретный город, ныне музей Гугун, резиденция китайских импера-
торов, где и служило большинство евнухов.
Весь дворцовый ансамбль имеет форму прямоугольника, се-
верная и южная стороны которого имеют в длину 760 метров, а
западная и восточная — 960, общая площадь 72,9 гектара (для
сравнения, Московский Кремль занимает всего 28 гектаров), на
которой расположено 9999 больших и малых помещений общей
площадью 150 тыс. кв. м. Гугун до сего дня считается одним из
крупнейших императорских дворцов мира. Его территория не зря
называлась Запретным городом, попасть сюда могли лишь избран-
ные. На протяжении пятисот с лишним лет Запретный город слу-
жил резиденцией 24 китайских императоров (династии Мин и
Цин). За крепостной стеной дворец обнесен глубоким рвом, на-
полненным водой; на углах высятся затейливые башни, постро-
енные целиком из дерева (9 балок и 18 столбов), согласно тради-
ционным канонам древнекитайского зодчества; а в пространстве,
огороженном стеной, в строгом порядке расположились величе-
ственные дворцовые павильоны, а также глубокие, скрытые от по-
сторонних взоров дворики. Все строения покрыты золотистой или
зеленой глазурованной черепицей, а стены окрашены в темно-
красный цвет. Очень красивы широкие парадные лестницы из
366
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

мрамора, богато украшенные резным орнаментом; вдоль балюст-
рад стоят белые мраморные столбики, тоже украшенные затейли-
выми барельефами.
Вход в Запретный город — это парадные ворота Тяньаньмэнь
(Ворота Небесного Спокойствия). Раньше их называли Воротами
Государства (Гомэнь). В случае выступления императора в поход
перед воротами Тяньаньмэнь устраивались жертвоприношения с
молебном о победоносном возвращении. А при вступлении ново-
го императора на престол с трибуны Тяньаньмэня неизменно ог-
лашались высочайшие указы. Причем церемония ознакомления
народа с указами Сына Неба была довольно сложной. Сначала все
императорские указы, написанные на золотистом шелке, спуска-
лись с верхней площадки ворот в клюве деревянного феникса и
попадали в руки высших чиновников Палаты церемоний, пере-
писывались во множестве экземпляров на желтой императорской
бумаге, а уж затем рассылались и оглашались во всей Поднебесной.
С ворот Тяньаньмэнь 15 декабря 1911 г. был спущен и последний
императорский указ — об отречении от престола малолетнего Пу И.
Известно, что мужчинам, кроме Сына Неба и евнухов, запре-
щалось оставаться на ночь в пределах стен императорского двор-
ца (потому и называемого Запретным городом), который превра-
щался в своеобразный «женский мир».
«В прошлом в Запретном городе ежедневно к определенному
часу все — от князей и сановников до слуг — должны были поки-
нуть дворец, — вспоминал последний император Пу И. — Кроме
стоявших возле дворца Цяньцингун стражников и мужчин из им-
ператорской семьи, во дворце не оставалось ни одного настояще-
го мужчины».
Выполняя роль надзирателей, евнухи одновременно были и
слугами, и шпионами, и сводниками. Некоторые из них, став до-
веренными лицами правителей и высших сановников государства,
оказывали влияние на политическую жизнь страны. Император
делал их своими «ушами, клыками и зубами».
«Каждый день, едва сумерки окутывали Запретный город и
за воротами скрывался последний посетитель, тишину наруша-
ли лишь доносившиеся от дворца Цяньцингун команды: «Опус-
тить засовы! Запереть замки! Осторожней с фонарями!» И вместе
с последней фразой во всех уголках Запретного города слыша-
лись монотонные голоса дежурных евнухов, передававших ко-
367
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

манду по цепочке. Эта церемония была введена еще императо-
ром Канси для того, чтобы поддержать бдительность евнухов
(в эпоху Мин ночной караул в Запретном городе заставляли не-
сти проштрафившихся евнухов. — В. У.). Она наполняла Запрет-
ный город какой-то таинственностью», — вспоминал Пу И о
годах жизни в императорском дворце в Пекине.
Евнухов, «по оплошности не заперших ворота Императорско-
го города, когда они должны быть заперты», по «Законам великой
династии Мин» отправляли солдатами в армию на границы Под-
небесной.
При посещении императорского дворца у всех складывалось
впечатление, что евнухи были там повсюду. Они мыли полы, хо-
дили с мухобойками, прислуживали императору и его семье, пели,
играли в театре, готовили и подавали еду.
Тяньаньмэнь. Ворота Небесного спокойствия
Вот как проходила императорская трапеза.
«Время для еды не было определено, все зависело от решения
самого императора, — вспоминал Пу И. — Стоило мне сказать:
«Поднести яства», как младший евнух тут же сообщал об этом стар-
шему евнуху в палату Янсиньдянь. Тот, в свою очередь, передавал
приказ евнуху, стоявшему за дверьми палаты. И уже этот евнух
поспешал с моим приказом к евнуху на императорскую кухню в
Сичанцзе. Тут же из нее выходила процессия, подобная той, какая
368
ИНИГД ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

бывает на свадьбах. Несколько десятков аккуратно одетых евну-
хов вереницей несли семь столов различного размера, десятки
красных лакированных коробок с нарисованными на них золоты-
ми драконами. Процессия быстро направлялась к палате Янсинь-
дянь. Евнухи передавали принесенные яства молодым евнухам в
белых нарукавниках, которые расставляли пищу в восточном зале.
Обычно накрывалось два стола с главными блюдами; третий стол,
с китайским самоваром, ставился зимой. Кроме того, стояли три
стола со сдобой, рисом и кашами. На отдельном столике подава-
лись соленые овощи. Посуда была из желтого фарфора, расписан-
ного драконами, и с надписью: «Десять тысяч лет». Зимой пользо-
вались серебряной посудой, которую ставили в фарфоровые чашки
с горячей водой. На каждом блюдце или в каждой чашке лежала
серебряная пластинка, с помощью которой проверялось, не отрав-
лена ли пища. Для этой же цели перед подачей любого блюда его
сначала пробовал евнух. Это называлось «пробой яств». Затем блю-
да расставлялись на столах, и младший евнух, перед тем как мне
сесть за стол, возглашал: «Снять крышки!» Четыре или пять млад-
ших евнухов тут же снимали серебряные крышки, которыми были
покрыты блюда, клали их в большие коробки и уносили. Насту-
пала моя очередь «принимать яства».
В функции евнухов входили охрана императора и его дворца,
поэтому они всегда присутствовали во время церемоний и выез-
дов, посещений дворца зарубежными гостями, охраняли входы и
имущество в Запретном городе, хранили военную амуницию, ору-
жие и боеприпасы.
Обязанности личной охраны императора и тайного сыска рань-
ше лежали на двух дворцовых службах — Цзиньивэе и Дунгуане (либо
Дунсингуане).
Цзиньивэй (род гвардейских или охранных войск), созданный
в минскую эпоху, выполнял обе названные функции. Это было,
во-первых, воинское соединение, несшее охрану двора. Во-вторых,
в распоряжении этого органа была сеть тайной полиции, след-
ственные органы и даже особая тюрьма. Как сообщается в источ-
никах, «старшие и младшие офицеры ежедневно собирали сведе-
ния о тайных сочинениях, хитростях и злословии». Кроме того, в
обязанности этой службы входило следить за тем, чтобы «импе-
раторские указания широко распространялись по стране», то есть
за неукоснительным исполнением всех распоряжений двора.
369
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ НИТДИСИИХ ИМПЕРАТОРОВ
24 Книга

Дунгуань был создан в 1420 г. Его прообразом было Управле-
ние сыскных дел Дунчан, существовавшее с февраля 1410 г. Дун-
гуань, занимавшийся слежкой, арестом, расследованием и тюрем-
ным заключением заподозренных в нелояльности чиновников,
размещался недалеко от императорского дворца, к северу от во-
рот Дунаньмэнь. Начальник секретной службы становился одной
из самых влиятельных фигур в иерархии придворных евнухов и
даже получал право на личную охрану. Побудительными мотива-
ми создания сыскного управления были недоверие императорско-
го двора к сановникам гражданской администрации, боязнь воз-
никновения недовольства в армии и беспокойство центральной
власти по поводу исполнения ее распоряжений на местах.
В отличие от Цзиньивэя, состоявшего из военных чинов, Дун-
гуань был сформирован из дворцовых евнухов. По мнению неко-
торых историков, Дунгуань был не менее могущественным, чем
Цзиньивэй, и оба эти органа сотрудничали, взаимно дополняя друг
друга, именно поэтому в народе их считали единым организмом,
присвоив общее имя — Гуань-вэй.
Оба тайных ведомства не имели прямых аналогов в системе не-
дворцовой администрации. Хотя система дворцовой стражи суще-
ствовала и раньше, и там тоже евнухи играли не последнюю роль.
К примеру, танский евнух Гао Лиши, которого называли «ев-
нухом-драконом», был поставлен императором Сюаньцзуном во
главе элитного корпуса дворцовой стражи. Император поручил
«евнуху-дракону» начать карательный поход против сотен буддий-
ских монахов и монахинь, которые вызвали его гнев. В то время
наблюдался расцвет буддизма при дворе Сына Неба, и император
полностью полагался на предсказания и советы буддистов. Но в
695 г. сгорел до основания храм Минтан, и император воспринял
это как знак недовольства Небес. Он считал, что монахи должны
были помочь ему избежать подобных бед; теперь же, снискав одоб-
рение конфуцианцев, которые в этот период временно пребывали
в немилости, Сюаньцзун приказал Гао Лиши пытать и обезглавить
всех представителей пострадавшей буддийской общины.
«Евнух-дракон» начал свои действия с того, что приказал кас-
трировать монахов, а затем сварить их гениталии и накормить ими
монахинь. Затем, согласно историческим хроникам, груди у пол-
ных монахинь отсекли и сварили, чтобы скормить их тем из мо-
нахов, кто выжил после кастрации. Затем их подвергли пыткам,
370
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

известным под названием «ясные глаза» (на глаза накладывали ме-
шочки с негашеной известью), «раздавливание пальцев» (между
пальцами рук вкладывали палочки, а затем туго стягивали шну-
ром) и «змея с горячей водой» (обнаженные тела обертывали ме-
таллическими трубками в виде змей, а затем в широко раскрытые
пасти этих «металлических змей» вливали крутой кипяток). В зак-
лючение операции по борьбе с буддистами Гао Лиши приказал заг-
нать оставшихся в живых подследственных в узкое ущелье, где их
развязали, после чего последовал приказ конным гвардейцам двор-
цовой стражи насмерть затоптать их лошадьми.
Система пыток в Китае сложилась издревле, отрабатывалась
и усложнялась веками и прославилась изощренным мучитель-
ством. В основе пыточной системы лежал принцип соответствия
наказания преступлению. Помимо методов немедленного физи-
ческого воздействия (ворам, схваченным на месте преступления,
отрубали руки, скрывавшимся от властей беглецам мечом переру-
бали подколенные сухожилия), пытка должна была заставить жер-
тву осознать порочность своих действий и во всеуслышание зая-
вить об этом. Публичное унижение было важной частью общего
наказания; известно, как китаец боялся «потерять лицо», что уже
само по себе причиняло жертвам немалые страдания. Примером,
наглядно иллюстрирующим продуманность пыток, которые дол-
жны были заставлять преступника страдать и физически, и мораль-
но, является ношение канги (шейной колодки, род воротника из
двух досок с полукруглыми вырезами для шеи; доски эти скреп-
ляются вместе болтами или цепями. Длина досок от 60 до 80 см,
а толщина — приблизительно два пальца). Срок ношения канги
длился от одного до трех месяцев. «Само по себе наказание это
было бы не так ужасно, несмотря даже на тяжесть канги, весив-
шей от пятнадцати до двадцати килограммов, — писал Гессе, —
если бы преступник не был обречен носить эту колодку, не сни-
мая ни днем, ни ночью; в канге человеку нельзя прилечь, и он при-
нужден спать стоя или сидя; он не имеет возможности поднести
рук ко рту, и если не умирает с голоду, то лишь благодаря состра-
дательности друзей и прохожих, которые кормят его. На бумаж-
ках, налепленных на кангах, обозначается имя преступника, род
его проступка и сроки наказания». Канги надевались на растрат-
чиков, заядлых игроков, несостоятельных должников и прочих
провинившихся; чаще всего такому наказанию подвергались муж-
ЗЛ
ЕВНУХИ ПРИ ПОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОР!»
24*

чины, но бывало, что оно применялось и к женщинам. В тюрьму
таких преступников не сажали, им разрешалось вернуться к обыч-
ной жизни либо предписывалось по столько-то часов в день сто-
ять в людном месте.
Евнухи осуществляли пытки с поистине дьявольской энерги-
ей и изощренностью. Это в особенности касалось порки и битья
батогами, которые проводились обычно при большом стечении на-
рода. Человек мог быть подвергнут публичной экзекуции только
по приговору судебного чиновника, однако дворцовые евнухи, а
также тюремщики и мелкие чиновники нередко устраивали подоб-
ные публичные зрелища на рыночных площадях по своему про-
изволу, не опасаясь наказания за превышение полномочий.
Довольно широко практикова-
лись в Китае такие пытки, как защем-
ление рук и ног в тиски, или когда
обвиняемого ставят на колени на же-
лезные цепи либо битое стекло, сме-
шанное с солью.
Известно, что издревле в Подне-
бесной существовало несколько тра-
диционных видов смертной казни,
причем роль палачей, как правило,
выполняли евнухи. Самым продол-
жительным, жестоким и изощренным
было «разрезание на мелкие куски».
Начиналось оно с макушки, затем
следовали брови, щеки, шея, руки и
грудь, причем надрезы делали таким
образом, чтобы на теле жертвы оста-
вались свисающие вниз полоски пло-
ти. Когда осужденный был на грани потери сознания, палач вонзал
меч ему в живот, а затем, схватив за волосы, отрубал голову. Этот
способ казни рекомендовалось применять в отношении женщин,
«виновных в осквернении своего тела прелюбодеянием». Наиме-
нее жестокой казнью было простое обезглавливание двуручным
мечом, которое, однако считалось весьма позорным, поскольку оз-
начало предание тела земле без головы (которую обычно остав-
ляли на всеобщее обозрение) или с головой, отделенной от тела.
В этом случае жертва не могла рассчитывать на обычную погре-
Наказание «длинной палкой».
Из альбома XIX в.
372
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

бальную церемонию и, естественно, — на воссоединение со свои-
ми славными предками, ибо тогда «тело не достигало бы того света
в том виде, в каком оно появилось на этом» (вспомните, как евнухи
по этой же причине хранили свою «драгоценность»). Наименее
позорной разновидностью публичной казни было удушение. При-
говоренного привязывали к вертикальной стойке креста и пропус-
кали веревку через отверстие в перекрестии. Из веревки делали
петлю, которой перехватывали горло жертве; затем палач, стояв-
ший позади креста, тянул веревку за концы вниз. Следующий вид
казни, считавшийся проявлением благосклонности к жертве и даже
оказанием ей чести, заключался
! в том, что приговоренный полу-
I чал шелковый шнурок от Сына
Неба, что означало повеление
I стать самому себе палачом.
tb4& Одним из самых легких и
применяемых за многие проступ-
ки наказаний было избиение пал-
ками. Однажды император Уцзун
(1506—1521) намеревался совер-
шить увеселительную поездку в
Южный Китай. 107 придворных
попробовали убедить его не ез-
дить, он был этим недоволен и
приговорил их к пяти суткам
стояния на коленях перед Юж-
ными воротами дворца, а затем к 30 палочным ударам. Кто и пос-
ле этого остался при своем мнении, получал еще по 40-50 ударов.
Всего «придворными батогами» было наказано 146 человек, 11 из
них скончались.
Шицзун (1522-1566), бывший до вступления на престол удель-
ным князем, пожелал, чтобы его отцу при жизни воздавали такие
же почести, как предкам императоров. Тех, кто его от этого отго-
варивал, он повелел наказать «придворными батогами»; 19 из них
умерли.
В использовании службы сыска император Чэнцзу следовал
богатым традициям, накопленным во времена Чжу Юаньчжана.
Усиление роли евнухов при дворе в годы царствования Чэнцзу не-
которые исследователи не без оснований связывают с той поддер-
Отсечение головы. Из альбома XIX в.
373
ЕВНУХИ ПРИ Д80РЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

жкой, которую евнухи оказали новому императору во время вой-
ны 1399-1402 гг. Одной из характерных черт царствования Чэнц-
зу было то, что именно при этом императоре началось столь за-
метное во всей последующей истории династии Мин широкое
использование дворцовых евнухов на «недворцовой» службе. Они
получили широкий доступ во многие важные сферы внутренней
и внешней политики. Скопцы стали получать посты военных на-
местников в различных провинциях страны, их использовали как
специальных уполномоченных двора при выполнении поручений
на местах и т. д., и т. п.
Не следует забывать, что при этом евнухи продолжали оста-
ваться главным обслуживающим персоналом в Запретном горо-
де, ведая казной, церемониалом и регалиями, государственными
печатями, дворцовыми складами, кух-
ней и снабжением и т. п.
Именно в минскую эпоху был со-
здан институт евнухов-телохранителей,
фактически подменивший дворцовую
стражу. Гвардейцы, которые раньше
охраняли дворец и императора с его се-
мьей, были в те годы вообще выведены
за пределы дворца, либо поставлены
под начало евнухов. Офицеры гвардии
по приказу евнухов производили арес-
ты и содержали под стражей подозре-
ваемых в нелояльности чиновников.
Опираясь на китайские источники,
американский синолог Ч. О. Хакер так
объяснял пристрастие императоров к
евнухам:
1. Евнухи не были обременены лич-
ными делами, так как у них не могло
быть наследников;
2. Евнухи не были ставленниками
знати и целиком зависели от воли им-
ператора;
3. В силу своего положения они были мало связаны общепри-
нятыми морально-этическими ограничениями;
4. Завися от воли императора, они не могли противостоять ему;
Одна из традиционных
разновидностей смертной
казни называлась «разрезание
на мелкие куски».
Из альбома XIX в.
374
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

5. В отличие от прочих сановников, евнухи имели доступ к им-
ператору в любое время и поэтому лучше всего подходили для ис-
полнения срочных дел и посреднических поручений.
На будущих Сынов Неба евнухи оказывали такое большое
влияние еще и потому, что тот или иной император еще в груд-
ном возрасте забирался от матери и воспитывался именно евнуха-
ми. Евнухи учили его ходить, говорить, выполнять определенные
церемонии, они его кормили, занимались его туалетом и образо-
ванием, знали все слабые места будущего императора, его харак-
тер, взгляды и помыслы, наконец, евнухи нередко развращали бу-
дущего императора. Евнухи могли также оказывать на императора
влияние через его жену, наложниц и т. д.
КАК СТАНОВИЛИСЬ ЕВНУХАМИ
Кого и как набирали в евнухи? Как правило, бедные родите-
ли, не имевшие средств к существованию, продавали своих сыно-
вей, которых кастрировали для службы при дворе. Для бедных
людей низкого происхождения это был один из немногих путей к
вершинам власти. Ведь как гласила китайская поговорка, «лучше
быть евнухом в столице, чем императором в Ичжоу». Бывали слу-
чаи, когда маленьких мальчиков выкрадывали у родителей и за-
тем за деньги продавали в евнухи. Евнухов подбирали и из сыновей
казненных преступников. По имеющимся данным, при последней
династии Цин на императорский двор ежегодно поставляли до 40
кастрированных мальчиков. Для китайцев это был один из самых
надежных способов получить службу при дворе, а потом, возмож-
но, оказаться у кормила власти. При маньчжурах в евнухи брали
только детей китайской национальности (характерно, что в Тур-
ции евнухами не имели права быть турки, так как по религиозным
соображениям мусульман запрещалось кастрировать), чтобы не
нанести урон господствующему клану. Если в Персии или Турции
евнухи могли поступить на службу ко всякому, кто мог им платить,
то в Китае услугами евнухов имели право пользоваться только
император и члены его семьи.
В «Заметках о цинском дворе», которые написала фрейлина
вдовствующей императрицы Цыси Юй Жунлин (дочь полуамери-
канки и маньчжурского сановника Юй Гэна, служившего послан-
«ус ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

ником Китая в Японии, а затем во Франции в 1895—1903 гг.), го-
ворится: «Евнухи большей частью выходили из бедных семей и
попадали во дворец не от хорошей жизни. Мальчиков на эту роль
по традиции выбирали в основном из области Хэцзянь провин-
ции Хэбэй. Во дворце их делали учениками старых евнухов и пла-
тили им небольшое жалованье. Заслуженные евнухи часто имели
собственные дома (иногда весьма богатые), слуг, лошадей, экипа-
жи. Порой они усыновляли детей, но обязательно из своего рода».
В 1964 г. 15 евнухов были приглашены на собеседование в Пе-
кин, чтобы записать их рассказы о прошлом. В ходе этих бесед
подтвердилось, что евнухов действительно набирали не изо всех
районов: из нескольких уездов провинции Хэбэй, нескольких уез-
дов в окрестностях Пекина и отдельных районов Шаньдуна. Од-
нако известно, что в танское время многих мальчиков брали в
евнухи из провинций Фуцзянь и Гуандун (к примеру, известный
танский евнух Гао Лиши был родом из Фучжоу). Правда, случа-
лось, что евнухами становились жители других провинций и рай-
онов страны и даже ближайшего зарубежья. Но чаще всего ими
становились северяне. В истории Китая известны случаи, когда
южане выражали резкое недовольство этим фактом.
Как сообщал В.В. Корсаков, еще в начале XX в. император
Поднебесной мог иметь до 3 тыс. евнухов, принцы и принцессы —
до 30 евнухов каждый, младшие дети императора и племянники —
до 20, их двоюродные братья — до 10. В древности евнухов дос-
тавляли императору вассальные правители, которые были обяза-
ны каждые пять лет предоставлять по 8 евнухов, за что им выпла-
чивалось приличное вознаграждение.
Имеются материалы, в которых говорится, что евнухи не все
были кастратами. К тому же те методы оскопления, которые при-
менялись в Китае, не всегда подавляли эротическую потребность,
так что в итоге она нередко проявлялась в извращенных формах.
По давней китайской традиции считается, что у мужчин по-
ловое созревание происходит по восьмигодичным циклам: с 8 до
16 лет — первый цикл, с 16 до 24 — второй. Если операцию каст-
рации делали мальчику в возрасте до 8 лет, то в период физичес-
кого созревания, при условии, что организм у него сильный и
здоровый, и при хорошем питании половые функции могли вос-
становиться. Не случайно в цинскую эпоху при императорском
дворе был принят указ — в твердо установленные сроки осуществ-
376
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

лять проверку крайней плоти евнухов: один раз в три года осуще-
ствлять «малую проверку», раз в пять лет — «большую». Описаны
случаи, когда некоторые императоры приказывали в качестве меры
предосторожности производить дополнительную хирургическую
обработку ранее прооперированных гениталий.
Так случилось, к примеру, с главным евнухом Вэем. Он был
настолько уверен в своем влиянии на императора Цяньлуна, что
стал демонстративно игнорировать главного министра двора.
Министр какое-то время ничего не мог с этим поделать, но затем
ему в голову пришла идея, с помощью которой он мог бы вывести
из равновесия даже такого терпимого правителя, каким был Цянь-
лун. Он сообщил императору о том, что, по слухам, у его евнухов
вновь отрастают отсеченные гениталии и что они засматриваются
на императорских наложниц. Сына Неба это встревожило, и он
приказал главному министру провести расследование. После-
дний, озабоченный главным образом восстановлением своей вла-
сти, доложил императору, что слух этот не лишен оснований. Сын
Неба согласился с предложением главного министра принять не-
обходимые меры на сей счет, и главный евнух Вэй оказался в чис-
ле тех, кому сделали повторную операцию.
Если кастрация совершалась уже в зрелом возрасте, евнух по-
прежнему испытывал половое влечение. Это было связано с
ощущениями, уже запечатленными в мозгу человека, познавше-
го сексуальное желание. Некоторые при этом имели богатый
опыт сексуальных отношений. Сэр Ричард Бэртон (1821 — 1890)
рассказывал, как во время одного из своих путешествий познако-
мился с женой евнуха. Та поведала ему о мучениях своего мужа. В
те моменты, когда муж-евнух исступленно пытался достичь оргаз-
ма (который, возможно, представлял собой вторичное мочеиспус-
кание), ей приходилось держать перед собой подушку, которую он
мог кусать, ибо в противном случае пострадали бы ее плечи, щеки
и грудь.
Многие евнухи, оскопленные после достижения зрелости, ис-
пытывали жестокие муки из-за невозможности продолжения сек-
суальных отношений. Монтескье так описал в изданных в 1721 г.
«Персидских письмах» мучения главного евнуха: «Я поступил в се-
раль, где все внушало мне сожаление о моей утрате: ежеминутно я
ощущал волнение чувств; тысячи природных красот раскрывались
предо мною, казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в
377
ЕВНУХИ ПРИ ЯВОРЕ ««ТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

Императорская фаворитка Дуанькан с евнухами (конец XIX в.)
отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда
был счастливец. В эти годы смятения всякий раз, как я сопровож-
дал женщину к ложу моего господина, всякий раз, как я раздевал
ее, я возвращался к себе с яростью в сердце и со страшной безна-
дежностью в душе... Помню, как однажды, сажая женщину в ван-
ну, я почувствовал такое возбуждение, что разум мой помутился и
я осмелился коснуться рукой некоторого срамного места. Придя
в себя, я подумал, что настал мой последний день. Однако мне
посчастливилось, и я избежал жесточайшего наказания. Но кра-
савица, ставшая свидетельницей моей слабости, дорого продала
мне свое молчание: я совершенно утратил власть над нею, и она
стала вынуждать меня к таким поблажкам, которые тысячи раз
подвергали мою жизнь опасности».
А вот отрывок из китайских хроник XIII в.: «В области заруб-
цевавшейся раны евнух испытывает жгучие, сводящие с ума эро-
тические ощущения. Кажется, что кровеносные сосуды вот-вот
лопнут, и при этом он знает, что облегчения не будет».
Евнух Ху Юней, живший в эпоху Мин, так передавал в стихах
свое состояние во сне:
Мне снилось, будто я — в раю,
Где вновь я стая мужчиной и познал
378
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Восторги, что нам дарит Инь.
Проснувшись же, я понял: это было
Видение, которое могу я лицезреть,
Но не могу обнять.
Мне жизнь доступна
Лишь в сновиденьях да еще, быть может,
В том долгом сне, что мне подарит Смерть.
В 1792 г. специальным императорским указом запрещалось
использовать при дворе евнухов, которых оскопили после 17-лет-
него возраста. Особенно при императорском дворе ценились ма-
ленькие мальчики, ставшие евнухами лет с пяти. Их называли
«непорочными» и использовали для развлечения придворных дам,
которым они прислуживали. 10—15-летних мальчиков именова-
ли уже просто «маленькими евнухами» и использовали для испол-
нения различных обязанностей по дому. Старых евнухов назначали
в услужение к пожилым и престарелым дамам.
Евнухи среднего возраста внешне мало чем отличались от
обычных китайцев, хотя имелся и «классический» тип скопца.
Если евнух был оскоплен юным, обычно он становился дородным,
с дряблыми мышцами. Голос его сохранял женский тембр, так что
в темноте было не отличить, кто говорит, юноша или девушка. Ос-
копленные после 20 лет быстро теряли волосяной покров, а голос
у них становился крикливым и неприятным. Старели евнухи очень
рано, и в 40 лет казались уже 60-летними стариками. По характе-
ру они были скорее общительны и веселы, чем угрюмы. Многие
из них любили различные развлечения, животных, особенно со-
бак. И почти все были завзятыми курильщиками опиума.
Влечение взрослых евнухов к женщинам иногда принимало бо-
лезненные и извращенные формы. Некоторые кастраты всюду пре-
следовали молоденьких девушек, валили их наземь, терлись о них,
кусали и царапали. Вымещая на беззащитных жертвах свою обиду
за физическую и сексуальную неполноценность, евнухи порой
избивали и истязали женщин, кололи ножом, немилосердно хле-
стали плетьми. Оставшиеся после таких экзекуций на теле деву-
шек шрамы и ссадины вызывали у несчастных душевную боль —
то была печать позора.
В эпохи Мин и Цин, помимо существования при императорс-
ком дворе специального ведомства (при Цинах это была палата
«П ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

Шэньсинсы — своего рода Департамент внутренних дел), отвечав-
шего за оскопление будущих дворцовых служителей, в Пекине,
например, были хорошо известны местные специалисты по оскоп-
лению, которые очень держались за свое ремесло, передаваемое по
наследству от одного члена семьи к другому. Самыми известными
в Пекине были две семьи, одну звали Би У(«Пять закончить» или
«Пять полностью»), а вторую СяодаоЛю («Лю» — маленький нож),
которые жили неподалеку от императорского дворца. Их ремесло
было наследственным, а орудия труда мало чем отличались от древ-
них. Перед операцией они прокаливали нож на огне, чтобы унич-
тожить «яд». Фатальный исход случался довольно редко: смерт-
ность в результате операции составляла 3—6%.
Нередко мальчиков оскопляли домашними средствами, не при-
бегая к помощи специалистов и казенных ведомств. Об оскопле-
нии сообщалось уездному начальству, чтобы имя мальчика было
занесено в список кандидатов на службу в императорском двор-
це. Между прочим, в «Старой летописи эпохи Тан» есть запись о
запрещении «оскопления частным образом, домашними средства-
ми» ввиду нередкой гибели кастрированных.
Чтобы наглядно представить себе, как оскопляли маленьких
мальчиков, приведем пример из биографии одного из последних ев-
нухов императорского двора.
Сунь Яотин, имевший до совершеннолетия имя Люцзинь, ро-
дился в ЗО-й день одиннадцатого месяца в 28-й год правления Гу-
ансюя (29 декабря 1902 г.) в деревне Сишуантан уезда Цзинхай не-
далеко от Тяньцзиня, в крестьянской семье. Несколько лет он
ходил в школу. Его отец, дважды пострадавший от тяжбы с мест-
ным мироедом и доведенный до крайности, решил во что бы то
ни стало расплатиться с ним. Пусть мой сын, решил он, попадет в
императорский дворец хотя бы евнухом и отомстит за семью. Пос-
ле этого по решению отца восьмилетнего мальчика оскопили.
«В тот памятный день 8-летний Люцзинь, раздетый догола, ле-
жал на старенькой циновке, которой был покрыт небольшой кан
(глинобитная или кирпичная лежанка с дымоходом внутри). Отец
пеньковой веревкой связал ему руки и ноги у щиколоток, а потом,
вооружившись остро наточенным ножом, примерившись, одной
рукой ухватился за мошонку и быстрым движением под самый ко-
рень отсек ребенку половые органы. Острая боль пронзила Люц-
зиня, он вскрикнул, судорожно вздрогнул всем телом и впал в бес-
380
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

памятство. Белый лист бумаги, заменявший подстилку, и ноги
мальчика были забрызганы кровью. По лицу отца струился пот...
В это время дверь резко распахнулась и вошел старший из дядьев
Люцзиня, только что вернувшийся из деревни, куда он ездил, что-
бы узнать, как следует обработать рану после оскопления. Ему уда-
лось выяснить, что на рану в таких случаях накладывают кусочки
дунчанской бумаги (отличавшейся ворсистостью), пропитанные
концентрированным кунжутным маслом, которое должно быть
предварительно настояно на зернах душистого перца и нагрето до
высокой температуры. Через определенное время «компресс» по-
лагалось менять, чтобы таким образом избежать заражения».
Вот как описывается процедура оскопления в книге «Ланьцзи
цунтань»: подросток, которому исполнилось 15—16 лет и который
желает оскопиться, должен выпить водки, доведя себя до состо-
яния сильного опьянения, вплоть до беспамятства. Его следует
уложить на спину, привязав накрепко к скамье, помещенной в
большое корыто, заполненное известью. Участок тела, где будет
произведена ампутация, смазывается специальной мазью, содер-
жащей обезболивающие вещества. Резекция производится круго-
вым движением «под корень», причем требуется особая тщательность
при ампутации снизу полового чле-
на, где проходит много кровенос-
ных сосудов, повреждение которых
грозит смертью. При ампутации
удаляется пещеристое тело, но со-
храняются два «сосуда» — моче- и
спермоиспускательный. Последний
скручивается и оставляется внутри
тела, после чего происходит его
зарастание. Мочеиспускательный
«сосуд» отрезается. По окончании
операции рана обрабатывается кро-
веостанавливающим раствором. Ра-
зумеется, вся процедура была край-
не мучительна. Причем считалось,
что рана не должна быстро зарубцо-
вываться. На этот процесс отводи- Китайский ев«Ух-Пекин' 189°г-
,пп „ ,. Такая полная кастрация
лось 100 дней. На протяжении все- (<<подчистую>)) была веСьма
го этого времени оперированному популярна
381
ЕВНУХ» ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

меняли «компрессы», изготовленные из ворсистой бумаги, пропи-
танной смесью белого воска, кунжутного масла и душистого перца.
После ампутации в мочевое отверстие полагалось вставлять тру-
бочку, которую обычно делали из гусиного пера. Иначе мочеиспус-
кание затруднялось, и это могло потребовать новой «операции».
Имеется еще описание, составленное доктором В. В. Корсако-
вым, жившим в Китае при русской дипломатической миссии в
конце XIX века. «Сама операция проводится так: сначала делает-
ся полное местное обезболивание половых частей каким-то тай-
ным средством, так что оперируемый человек не чувствует боли.
Оператор имеет при себе трех помощников, членов своей же се-
мьи. Оперируемый ложится на скамью, ему стягивают бинтом ноги
и живот. Один из помощников крепко держит лежащего, охва-
тив его под спиной руками, а двое держат раздвинутые ноги. Опе-
ратор стоит, вооруженный изогнутым серповидным ножом или
длинными и крепкими ножницами. Левой рукой он берет мошонку
и член и, перекрутив их, спрашивает у оперируемого или у его ро-
дителей, если оперируемый малолетний, согласны ли они на опе-
рацию и, получив утвердительный ответ, одним быстрым взмахом
отрезает мошонку и член. В отверстие мочеиспускательного про-
тока вставляется деревянная или оловянная пуговка в виде гвоз-
дя; рана промывается три раза водой с разведенным перцем; затем
на рану кладется смоченная свежей водой мягкая китайская бу-
мага и все плотно забинтовывается. Когда все кончено, опериро-
ванного поднимают и под руки водят по комнате в течение двух
или трех часов. Вообще у китайцев при всякой травме полагается
больного водить, и лишь после этого ему разрешается лечь. Цель,
как они объясняют, дать сокам тела правильное вращение.
В течение трех суток оперируемому не дают ничего пить и не
прикасаются до перевязки, так что больной переносит ужасные
страдания не только от жажды, но и от задерживаемой мочи встав-
ленной кнопкой. По истечении трех дней перевязку приподнима-
ют и больному позволяют мочиться. Если моча идет свободно, он
считается выздоровевшим и принимает поздравления; если же
моча не идет, больной признается долженствующим умереть и,
действительно, при явлениях заражения он погибает. Китайские
врачи не знают применения зондов при задержании мочи и, ко-
нечно, не соблюдают никаких противогнилостных предостереже-
ний. При благоприятном течении болезни раненая поверхность
382
КНИГ» ДЮРЦОВЫХ ИНТРИГ

заживает, оставляя втянутый рубец, имеющий вид треугольника,
обращенного вершиной вниз. Повязку продолжают держать, но
мало-помалу ослабляют. Выздоровление длится около трех с поло-
виной месяцев. Несмотря на такую первобытность способа опера-
ции, смертные исходы, как говорят, редки, но постоянно остаются
осложнения со стороны мочевого пузыря». Здесь уместно заметить,
что в некоторых источниках фигурирует и более мрачная статисти-
ка, чем та, что уже приводилась выше, а именно: 30% оперируемых
в совершеннолетнем возрасте погибали после операции.
У молодых людей после операции обычно наблюдалось задер-
жание мочи, которое сначала лечили лекарствами, когда же те не
помогали, то при всяком посещении, как утверждает В. В. Корса-
ков, больного били, дабы удалить дурные соки и придать току
крови правильное направление. В дальнейшем задержание мочи
сменялось недержанием, для которого у китайской медицины, по
мнению русского врача, не было лечебных средств. Тогда по силь-
ному аммиачному запаху можно было издалека почувствовать
приближение оскопленного. Так как оставшееся отверстие мо-
чеиспускательного канала начинало стягиваться и зарастать, в него
вставляли маленький деревянный гвоздик или оловянный болтик
толщиной с куриное перо и длиной в два с половиной сантиметра.
Этот расширитель первое время находился в канале постоянно и
удалялся только во время мочеиспускания. Через три с половиной
месяца евнух считался совершенно здоровым, и, если он был мо-
лод, его брали во дворец на службу; если же он был взрослым, то
его отдавали сначала на испытание в гарем одного из князей.
По данным русского врача, у части евнухов, несмотря на вве-
дение в мочеиспускательный канал расширяющих предметов,
происходило сужение этого отверстия и втягивание рубца, поэто-
му постепенно все больше развивалось задержание мочи, катар
мочевого пузыря и образование мочевых аммиачно-магнезийных
камней. Так, евнух, которого В. Корсаков видел на приеме во
французской больнице в Пекине, имел отверстие мочеиспуска-
тельного канала с булавочную головку, так что моча еле выбра-
сывалась тонкой, брызгавшей струйкой. Этот евнух был проопе-
рирован, ему вставили бужи, и отверстие удалось расширить до
того, что в него проходил буж самого малого калибра. Добившись
улучшения, евнух после 15 сеансов больше не появлялся у рус-
ского врача.
383
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЯСНИХ ИМПЕРАТОРОВ

Многие евнухи, особенно исповедовавшие даосизм и буддизм,
верили, что отрезанная плоть может при соответствующих мани-
пуляциях, лечении и втираниях восстановиться.
Так, в древней истории Китая известен евнух Ли Го (II в.
н. э.), который увлекался потреблением человеческой плоти, считая
это средством восстановления или возрождения своей утраченной
сексуальности. Он говорил, что человеческая плоть «сладка и имеет
нежный аромат, подобный молодой оленине; в особенности это от-
носится к печени...». Для своей ужасной диеты каждое утро он от-
правлял своего раба наведаться в яму, куда бросали трупы казненных
преступников. В те давние времена рекомендовалось употреблять
человеческие печень и желчный пузырь, которые, как считалось, яв-
ляются средоточием жизни и жизненной силы и потому обладают
восстановительными свойствами. А благодаря употреблению чело-
веческой крови, согласно взглядам того времени, с наступлением
темноты Ли Го якобы становился невидимым. Однако все это пло-
хо кончилось: в результате кастрата обвинили в том, что он, будучи
невидимым, разгуливает среди спящих наложниц Сына Неба и за-
нимается «плохими делами». Доказательством послужили следы
страстных укусов и синяки на теле тех девушек, которые месяцами
не участвовали в Царственных соитиях. Для сохранения репутации
соответствующих персон необходимо было найти виновника этого
странного явления; тут-то Ли Го и поплатился за свои сверхъесте-
ственные способности, о которых неоднократно хвастливо заявлял:
он был казнен посредством «разрезания тела на мелкие кусочки».
Считалось, что существует несколько этапов восстановления
мужской силы. О них подробно рассказывается в книге «Тайны
китайского секса. Взляд за ширму» Чарльза Хьюмана и Ван У.
Первый этап «возрождения» заключался в том, чтобы женщи-
ны как можно чаще смачивали область рубца отсеченного пениса
«плодоносным» субстратом инь. Считалось, что вслед за этим дли-
тельное возбуждение возродит желание ян, которое в свою очередь
приведет к тому, что на теле вновь вырастут удаленные половые
органы.
«Помимо возбуждающих средств, травяных составов, постоян-
ного втирания субстрата инь и всякой квазисексуальной гимнасти-
ки, — пишут упомянутые авторы, — излюбленным восстановитель-
ным средством были свежие человеческие мозги. Старшие евнухи
имели право отдавать распоряжения об отсечении головы многим
384
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

категориям лиц из числа врагов императора и уголовных преступ-
ников, и те евнухи, которые пытались восстановить свои утрачен-
ные органы, приказывали немедленно после отсечения головы рас-
колоть ее и принести им мозги, пока они еще не успели остыть».
Эту же версию подтверждает китайский автор книги «Секс и
китайская культура». Он сообщает, ссылаясь на китайские хрони-
ки, что некий евнух Гао Цэ, в минское время взимавший налоги в
Фуцзяни, ради восстановления своей сексуальности приказывал
убивать маленьких мальчиков, мозги которых немедленно съедал.
Ради достижения своей цели евнухи занимались оккультны-
ми науками. В обществе, где господствовало суеверие и благого-
вейное отношение к магии, это приводило к появлению порази-
тельных по своему разнообразию зелий и снадобий.
Угловые башни Гугуна
Источником компонентов для самых популярных снадобий
был человеческий организм, причем считалось, что наиболее силь-
ными свойствами обладают печень, плацента, сперма и менстру-
альная кровь. Утверждалось, что они хороши для «укрепления цзин
(семени)», для «восстановления Мужского Пика» и для снятия
385
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
25 Книга

судорог. У Цзю в своем «Собрании лучших лекарств» (XII в.)
особо выделяет замечательные свойства человеческой плаценты.
Он предлагает следующий способ приготовления из нее лекар-
ства: «Нет необходимости проводить какие-либо различия меж-
ду Пурпурными Лодками (плацентой) младенцев мужского и
женского пола, хотя особенно благотворна Пурпурная Лодка пер-
венцев. После того как роженица отторгнет Пурпурную Лодку,
ее следует промыть в чаше с рисовой водой, а затем для дальней-
шего промывания погрузить в проточную воду. Она должна оста-
ваться в погруженном состоянии до тех пор, пока с нее не будут
смыты поверхностная слизь и отдельные волокна, а затем для
окончательного очищения от злых духов ее следует поместить в
чашу с материнским молоком. Вслед за этим ее нужно высуши-
вать на солнце до тех пор, пока она не станет ломкой, после чего
размолоть в порошок. Полученный порошок необходимо затем
поджарить на фарфоре».
Знаменитый китайский фармаколог и медик Ли Шичжэнь в
своем «Трактате о Корнях и Травах» (XVI в.) довольно поэтично
называл мужское семя (цзин) — «Огнем и Пламенем Души» и утвер-
ждал, что дьявольский характер евнухов есть следствие того, что их
жизненный субстрат не находит выхода. Он рекомендовал кастра-
там для усиления своей мужской силы следующее снадобье: «Семя
крепких и здоровых молодых людей следует смешивать с экскре-
ментами ястребов или орлов и принимать все это в виде пилюль».
Евнухи очень любили применять эликсиры, содержащие
менструальную кровь. Считалось, что такая кровь, выделяемая орга-
низмом девушки, пробуждает у скопца дух ян. Особое предпочте-
ние отдавалось «первому истечению», из которого делали мазь для
втирания в рубец, образовавшийся после кастрации. Уже знако-
мый нам Ли Шичжэнь упоминает об использовании для этой цели
«первого истечения» молодой матери после рождения сына, хотя
в таком случае менструальная кровь предназначалась для приема
внутрь.
ИХ ЖИЗНЬ
После установления в Китае власти маньчжуров (вторая поло-
вина XVII в.) влияние евнухов сначала пошло было на убыль. Ев-
386
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

нухи не были близко известны маньчжурам до нашествия на Ки-
тай, но, зная по слухам или из истории, что наиболее ловкие из них
при случае становились временщиками, и опасаясь повторения по-
добных вещей, маньчжурские императоры до середины XIX века
не позволяли им играть активную роль в политической жизни. За-
претить этот институт они не могли, так как переняли от китайцев
традицию содержать при дворцах гаремы; кроме того, надо было
еще обслуживать императора и его семью, и эта обязанность так-
же традиционно лежала именно на евнухах. После упразднения в
1661 г. императором Шуньчжи «13-го ямыня», который вел дела ев-
нухов, ими стал заниматься департамент Нэйуфу.
Императорский двор, насчитывавший тысячи чиновников,
стражей, евнухов, наложниц гарема, императорской родни и
жен, составлял маленькое государство в государстве. Там были
собственное управление, законы, суд и финансы. Нэйуфу, или
Управление Дворцовых дел, состоящее из большого штата мини-
стров и мандаринов, подразделялось на семь ведомств. Третье це-
ремониальное ведомство, к которому были причислены евнухи,
отвечало за порядок, в котором наложницы гарема должны были
являться на аудиенцию к императору, а также за составление сви-
ты и почетной стражи для императорских выходов; оно прово-
дило церемонии торжественных приемов и празднеств. Много
евнухов было и в четвертом ведомстве, которое заведовало гаре-
мом императора и подбором для него девушек.
В начале XX в. в императорском дворце насчитывалось свы-
ше трех тысяч евнухов, которые делились на две категории. Ев-
нухи первой категории обслуживали императора, императрицу,
мать императора и императорских наложниц; обычно они пользо-
вались специальными привилегиями. Принадлежавшие ко вто-
рой категории — всех остальных. Координирующим центром был
Цзиншифан, специальный орган по делам евнухов при импера-
торском дворце; затем шли главные управляющие придворными
евнухами (таких насчитывалось 16 человек; затем — начальники
отделений евнухов (152 человека); остальные — более 90% — соб-
ственно евнухи. Около императора и императрицы находились
главные управляющие и начальники отделений. Наивысший ти-
тул, которого обычно мог достичь евнух, был титул четвертого
ранга, однако, начиная с Ли Ляньина, бывали случаи награжде-
ния евнухов в порядке исключения более высоким — третьим и
387
ЕВНУХ» ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
25*

вторым рангом. Евнухи высшего ранга носили на шапках синие
шарики и перья.
Как сообщалось в недавно вышедшей книге «Тайны евнухов
последней династии», никто никогда не знал, с какого времени
велся список евнухов императорского дворца. О смерти евнухов
специально не сообщалось, а потому у распорядителей евнухов
были списки с «мертвыми душами», по которым они могли полу-
чать неучтенные средства. Чтобы распорядители евнухов не брали
взяток, императрица-мать или супруга императора участвовали в
выборе кандидатов на вакантные должности. К концу династии
Цин деньги каждого нового евнуха в немалой части оседали в кар-
манах распорядителей евнухов, императрицы и императорских
наложниц.
При вдовствующей императрице Цыси институт евнухов вновь
стал играть важную роль. Долгие годы правой рукой Цыси был уже
упоминавшийся главный евнух Ли Ляньин. Согласно некоторым
источникам, он сначала служил парикмахером Цыси и, по слухам,
даже услаждал ее в иных отношениях, за что она якобы и произ-
вела его в главные управляющие. Существует множество историй
о личных отношениях между императрицей Цыси и главным ев-
нухом Ли, основанных как на достоверных, так и на выдуманных
фактах. Все они, однако, сходятся в том, что, несмотря на свою
неполноценность, он был способен приносить своей властитель-
нице такие волнения, восторги и экстаз, которые ей редко мог
доставить полноценный мужчина. Так, в «Рассказах Летнего двор-
ца» (Шанхай, 1915 г.) анонимный автор утверждает, что Ли присте-
гивал к себе ремнем молодых людей таким образом, чтобы нижняя
часть их тела заменяла его собственную, в то время как в осталь-
ном он был «яростен, как рыкающий лев». Автор добавляет, что
драконша-императрица и дракон-евнух были настолько ненасыт-
ны, что приходилось выстраивать целую очередь молодых людей,
готовых сменять друг друга.
Привязанность Цыси к Ли Ляньину якобы объяснялась еще и
тем, что император Сяньфэн перед смертью (1860) говорил с ми-
нистром Су Шунем, являвшимся фактически главой правитель-
ства, о необходимости устранить Цыси, а Ли, случайно подслушав
разговор, вылез ночью через собачий лаз, прибежал в дом сестры
Цыси и передал эту информацию. Позднее, 8 ноября 1861 г. Су
Шуня казнили, отрубив руки, а затем голову.
388
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

КАЗНОКРАДСТВО
Работа рядовых евнухов при императорском дворе оплачива-
лась не слишком щедро. Так, на рубеже XX в. евнух получал жа-
лованье от 2 (4 рубля серебром) до 10 (20 рублей серебром) лянов
в месяц. А это означает, что богатство приобреталось евнухами с
помощью всевозможных интриг и поборов.
Любимый евнух императрицы Цыси Ли Ляньин нажил огром-
ное состояние на взятках, торговле должностями, подрядах и по-
ставках материалов для дворцовых работ. По воспоминаниям
очевидцев, Ли разработал целую систему легальных поборов и не-
легальных взяток, частью которых делился с самой императрицей.
Его личное состояние оценивалось английскими банкирами в два
миллиона фунтов стерлингов. Когда Юй Жунлин впервые увиде-
ла знаменитого евнуха, он «оказался невысоким, сморщенным, с
маленькими глазками — словом, вылитой обезьяной. Несмотря на
это, он был любимым придворным вдовствующей императрицы».
По части мздоимства с него брали пример другие евнухи, которые
широко торговали должностями, званиями и наградами. Эти зло-
употребления красочно описаны в романе Цзэн Пу «Цветы в море
зла», изданном в начале XX в. «Самое противное существо, — го-
ворит героиня романа наложница Бао, — это главный евнух Лянь.
Пользуясь покровительством вдовствующей императрицы, он тво-
рит все, что ему угодно!.. Все приезжие чиновники летят к Ляню,
словно утки!»
Еще при минском императоре Уцзуне, взошедшем на престол
в пятнадцать лет, евнухи обеспечивали должностями тех, кто пред-
лагал больше и кто выплачивал ежегодную мзду. Чтобы удовлет-
ворить растущую алчность евнухов, чиновники вынуждены были
увеличивать налоги и усиливать поборы в провинции.
В царствование другого минского императора Инцзуна у ев-
нуха Ван Чжэня, например, после его смерти обнаружили более
60 кладовых золота и серебра и более 20 кораллов высотой по 6—
7 чи (1 чи — 33 см).
Весьма эксцентричный император Уцзун, который не слиш-
ком обременял себя обязанностями правителя, вовсе не был бес-
помощным. Когда императору были, наконец, представлены до-
казательства всевозможных преступлений, содеянных евнухами,
он подверг их репрессиям.
,gg евнум при дворе иитдисних императоров

Падение евнуха Лю Цзиня в 1510 г. обнаружило степень разло-
жения высших чиновников империи. Собственность Лю Цзиня
была конфискована в пользу государства. Ее стоимость составляла
251 583 600 лянов серебра. Кроме того, у него нашли множество нео-
правленных драгоценных камней, два комплекта доспехов из чис-
того золота, 500 золотых тарелок, 3 000 золотых колец и брошей, а
также 3 062 пояса, украшенных драгоценными камнями. В этот спи-
сок не вошел еще дворец в Пекине, который, по свидетельству оче-
видцев, был чуть ли не великолепнее императорского. Лю Цзинь вы-
шел из бедной и незнатной семьи и все свое богатство приобрел за
время службы при дворе. Так, за возможность представиться импе-
ратору, которую он организовывал, Лю Цзинь брал с чиновников
от одной до пяти тысяч золотых, а с крупных чиновников из про-
винции — до 20 тысяч.
Устраивая различные дела, близкие к императору и императ-
рице евнухи часто обзаводились «своими» людьми в разных слоях
общества. Так, евнух при цинском дворе Сяо Дэчжан, отправив-
шись по приглашению маршала Чжан Сюня на торжества по слу-
чаю рождения его сына, преподнес счастливому папаше, сняв со
своей руки, изумрудный перстень, оцениваемый не менее чем в
20 тысяч лянов серебра.
Один из евнухов Цыси Ань Дэхай мастерски организовал сис-
тему поборов. Он был постельничим императрицы и ее доверенным
лицом, и, понятное дело, всякие услуги, оказанные скопцом, рав-
но как и любая сделка, в которой он участвовал, приумножали его
состояние. Аудиенции у императрицы Цыси, назначения на мно-
гочисленные дворцовые посты и даже прошения военачальников о
выделении дополнительного снаряжения или подкреплений — все
это облагалось поборами. За торговлю драгоценными металлами,
шелками и прочими ценными товарами полагалось платить дань и
налоги, которые делились следующим образом: половина императ-
рице Цыси, четверть тайному любимцу императрицы генералу Жун
Лу и в военный бюджет, остальное — главному евнуху. Личные рас-
ходы императрицы оплачивались, естественно, за счет поступлений
в государственную казну. А поскольку Ань Дэхай заведовал двор-
цовой бухгалтерией, немалая часть этих средств также прилипала к
его рукам. Сама того не ведая, Цыси платила за мясо и другие про-
дукты в несколько раз дороже, чем они стоили на самом деле. Рас-
считываясь за развлечения, которые императрица очень любила,
390
ННИГ1 ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

особенно театральные представления, Цыси платила (если верить
финансовым отчетам!) артистам самые высокие гонорары, какие им
когда-либо приходилось получать.
Вид на императорский парк Сиюанъ
О своем приближенном евнухе Юань Цзиньшоу последний
маньчжурский император Пу И вспоминал: «С наступлением зимы
он каждый день менял шубы. Он никогда не надевал дважды одну
и ту же соболью шубу. Одной только шубы из морской выдры,
которую он как-то надел на Новый год, было достаточно для того,
391
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

чтобы мелкому чиновнику прокормиться всю жизнь. Почти все
управляющие придворными евнухами и некоторые начальники
отделений имели в своем распоряжении собственную кухню и
младших евнухов, обслуживавших их. Некоторые из них имели
свой штат горничных и служанок».
По словам Пу И, внешне в Запретном городе царило полное
спокойствие, но внутри него творилось нечто невообразимое.
«С детских лет я постоянно слышал, что во дворце происходят кра-
жи, пожары и даже убийства, не говоря уж об азартных играх и
курении опиума, — вспоминал император. — Воровство достигло
такой степени, что, например, не успела еще закончиться церемо-
ния моей свадьбы, как все жемчужины и яшмовые украшения ко-
роны императрицы были подменены на фальшивые».
Рассказывая о сокровищах цинского двора, собранных импера-
торами двух династий — Мин и Цин и имевших мировую извест-
ность, Пу И признавался, что описи большинства вещей не суще-
ствовало и наличие их никем не проверялось. Этим пользовались
те, кто находился во дворце, и каждый, кто имел такую возможность,
воровал без зазрения совести. «Крали по-разному, — вспоминал Пу
И. — Одни взламывали замки и крали потихоньку, другие пользо-
вались легальными методами и крали средь бела дня. Евнухи чаще
использовали первый способ, в то время как служащие Департа-
мента двора и сановники прибегали к последнему...» Кражи все
учащались. Кто-то сорвал замок с дверей хранилища возле двор-
ца Юйцингун, кто-то открыл заднее окно дворца Цяньцзиньгун,
чтобы легче было незаметно воровать. Исчез только что куплен-
ный Пу И большой бриллиант. Императорские наложницы при-
казали допросить евнухов, ответственных за эти хранилища, и,
если понадобится, подвергнуть пыткам. Однако ни пытки, ни обе-
щания щедрых наград не возымели действия. Пу И как-то доло-
жили, что на улице Дианьмэнь открылось много новых антиквар-
ных магазинов, часть которых принадлежит евнухам. Тогда он
принял решение провести инвентаризацию хранилищ дворца.
И едва об этом было объявлено, как в ночь на 27 июня 1923 г. вне-
запно возник пожар, который уничтожил все дотла.
«Говорят, — вспоминал Пу И, — что первыми пожар обнару-
жили пожарные команды итальянской миссии. Когда они подъе-
хали к воротам Запретного города и стали звонить, стража у ворот
еще ничего не знала. Пожар тушили всю ночь. Тем не менее боль-
392
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

шой участок около дворца Цзяньфугун, включавший множество
дворцовых помещений, превратился в груды пепла. Именно в этих
помещениях хранилось больше всего драгоценностей. Сколько
вещей погибло во время этого пожара, остается загадкой и по сей
день. В наспех составленном списке, который потом опубликовал
Департамент двора, было сказано, что сгорело и испорчено 2665
золотых будд, 1157 свитков надписей и картин, 435 антикварных
изделий, несколько десятков тысяч древних книг». Позднее один
из пекинских магазинов за 500 тысяч юаней купил право на вывоз
золы, оставшейся от пожара, из которой впоследствии было по-
лучено свыше 17 тысяч лянов золота. Остатки золы по приказу Де-
партамента двора были собраны в льняные мешки и затем розданы
служащим Запретного города. По воспоминаниям императора,
один чиновник рассказал ему, что его дядя преподнес ламаист-
скому монастырю Юнхэгун в Пекине и храму Болинъсы по два зо-
лотых алтаря, имевших в диаметре и в высоте около одного чи. Они
были сделаны из золота, сохранившегося в этих мешках с золой.
Вскоре в одном из помещений Восточного двора, около пала-
ты Янсиньдянь загорелось окно. К счастью, пожар был обнаружен
сразу, и смоченный керосином комок пакли не успел разгореться.
Пу И решил дознаться, кто устраивает пожары, скрывая свои
преступления. Он еще раз прочел «Наставления предков», кото-
рые лежали в его спальне, в которых говорилось, что императоры
Юнчжэн и Канси советовали своим потомкам никому не доверять,
особенно евнухам. Пу И решил тайком подслушать разговоры мо-
лодых евнухов. И однажды под окном дома, где они жили, импера-
тор услышал, как евнухи сплетничали о нем, сетуя на то, что его
характер портится день ото дня. В тот вечер, когда в дворцовом ка-
бинете возник пожар, Пу И снова отправился слушать, что говорят
евнухи, и неожиданно узнал, что в поджоге они обвиняют его.
Как раз в это время во дворце было совершено новое злодея-
ние. Один из евнухов был наказан по доносу главным управляю-
щим за какой-то проступок. Однажды утром, воспользовавшись
тем, что доносчик еще спал, евнух проник к нему в комнату, на-
сыпал ему в глаза негашеной извести, а затем исполосовал лицо
бритвой. Все это подвигло Пу И на решение распустить евнухов,
то есть изгнать их из дворца.
Это решение императора было для евнухов громом среди яс-
ного неба. Согласно его приказу, во дворце должны были остаться
393
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

только около 170 евнухов, которые служили у двух наложниц-ма-
терей, остальные же должны были уйти. В тот же день под силь-
ным проливным дождем евнухи покинули дворец через ворота Шэ-
ньумэнь.
Жизнь евнухов низших рангов была горька. Они постоянно
недоедали, терпели побои и наказания, а в старости им не на кого
и не на что было опереться. Жить им приходилось лишь на подач-
ки, и если евнуха выгоняли за какой-нибудь проступок, его ожи-
дали нищенство и голодная смерть.
Евнухи, которые прислуживали императору и императрице,
должны были соблюдать особую чистоту, часто подстригать ног-
ти на руках, постоянно мыться и менять одежду, ибо из-за своего
недуга они нередко страдали недержанием, и если несколько дней
не мылись, от них исходил дурной запах.
Однако на территории императорского двора при последней
династии, как ни странно, не было купален и бань для евнухов.
Кстати, во дворце не было даже специальной купальни или бани
и для императрицы. Раньше, во времена династии Мин, во двор-
це было специальное управление Хуньтансы, которое занималось
мытьем евнухов. Но в эпоху Цин дворцовые купальни перемести-
лись на улицы. Находившаяся на северном конце улицы Бэйчан-
цзе купальня стала специальной баней для евнухов. Эту баню, как
рассказывали, открыл некий господин Лу, начальник евнухов па-
вильона императрицы-матери Цзинъи. Входить туда посторонним
запрещалось. Всех евнухов там называли господами (простолюди-
ны обычно называли евнухов «почтенными господами» — дядюш-
ками (лаогун), однако евнухи не любили такого обращения, ибо
на пекинском диалекте оно созвучно слову «ворона» {лаогуа), и
требовали именовать себя «покинувшими дом»). Служащими бани
тоже были евнухи. Они делали своим клиентам массаж и обтира-
ние мокрыми полотенцами. Поскольку и посетители, и служащие
были оскопленными, никто не смеялся над их увечьем, что неред-
ко бывало в иных ситуациях.
К примеру, во времена династии Цин один евнух по имени
Жэнь служил у старого регента принца Чуня, а затем перешел на
службу в Запретный город. Как-то Жэнь зашел в общественную
уборную, которых было немало в городе, и тут же стал там объек-
том для насмешек. «Ну-ка покажи, что у тебя в штанах..?» Жэнь
поспешно натянул брюки и опрометью бросился вон из уборной.
394
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Он поклялся, что построит себе личную уборную. Спустя некото-
рое время евнух Сунь Яотин шутя спросил Жэня:
— Почтенный Жэнь, ну как ваша уборная? — и тут же пояс-
нил: — Я имею в виду личную.
— Хм, парень, так и быть, покажу. Как выйдешь отсюда, свер-
ни налево.
Сунь Яотин вошел в уборную Жэня, и на него пахнуло пря-
ным ароматом благовонных свечей: почтенный Жэнь не пожалел
денег ради своего комфорта.
Вообще евнухи не любили, чтобы кто-то видел их ущербность
и отсутствие «драгоценности». Как вспоминал Сунь Яотин, один
западный журналист назадавал ему много нескромных вопросов.
Улучив момент, когда они остались одни, журналист, говоря на
плохом китайском, попросил, чтобы Сунь разделся для фотогра-
фирования.
Услышав это, Сунь Яотин почувствовал, как у него вскипела
кровь, а лицо стало фиолетовым от гнева. Тыкая пальцем в хоро-
шо одетого журналиста, он крикнул: «Уходи, вон...» — «Вот... —
пробормотал журналист, вытащив из кармана доллары. — Я за-
плачу за это». «Китаец не дорожит деньгами! — сердито, стуча тро-
сточкой об пол и указывая на дверь, заявил Сунь Яотин. — Уходи
отсюда немедленно!» Журналист в испуге убежал.
Однако и в специальной бане всякое случалось. Вновь посту-
пивший сюда молодой, женственного вида евнух вызывал к себе
пристальное внимание. Старые евнухи злыми взглядами встреча-
ли и провожали его красивое белое тело, ибо, как известно, неко-
торые евнухи занимались в бане гомосексуализмом.
Часть евнухов ходила все же в общую баню, которая находи-
лась на северной стороне улицы Шатань в Пекине, где были бас-
сейн и ванны. Но при этом они обычно старались получить ванну
на одного человека, где могли помыться без назойливых посторон-
них взглядов.
НАКАЗАНИЯ ЕВНУХОВ
Так же, как и другие жители Поднебесной, евнухи подверга-
лись различным наказаниям вплоть до смертной казни. Напри-
мер, в «Законах Великой династии Мин» говорилось, что «евнухи,
самовольно вошедшие в двери дворца [или] палаты с воинским
•«[ ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

оружием», караются «смертной казнью путем удушения», а если
они «с воинским оружием» самовольно вошли только «в ворота
Императорского города», они караются отправкой в солдаты на
дальнюю границу. Таким же наказаниям подвергались приврат-
ник и офицер караульной службы, по недосмотру не обыскавшие
вошедшего. «Евнухи, сопротивляющиеся обыску при выходе и
входе в Императорский город», карались «службой в качестве
солдат».
Наказание деревянными колодками (канга)
Императоры неоднократно издавали указы и декреты, запре-
щавшие евнухам вмешиваться в государственные дела и определяв-
шие им за неповиновение самые суровые наказания. А император
Канси (1662-1722) повелел, чтобы за преступления евнухов суди-
ли и наказывали более сурово, чем простых смертных. Однако уси-
ление коррупции в последующие годы развязало руки скопцам.
Император Даогуан (1821-1850) был вынужден издать специаль-
ный указ, в котором говорилось: «Евнухам, за исключением тех
случаев, когда они осуществляют закупки, не разрешается празд-
но шататься за пределами императорского дворца. Им запреща-
ется ходить в театры и винные лавки. К тем из них, кто нарушит
эти указания, необходимо без промедления принимать соответ-
ствующие меры».
396
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

В период правления императора Сяньфэна (1851-1861), и в
особенности вдовствующей императрицы Цыси евнухи столицы,
чванливые и важные, чувствовали себя вольготно даже в находив-
шемся на противоположной стороне от ворот Цяньмэнь районе
Дашалара, известном тем, что там господствовали бандиты и дель-
цы с сомнительной репутацией. Мало кто осмеливался связы-
ваться со скопцами, зная их силу и влияние при дворе. Известно
много случаев, когда своим поведением евнухи доставляли мно-
го беспокойства властям Пекина, иногда даже провоцируя крово-
пролитные стычки.
В Пекине конца XIX в. хорошо помнили случай, который про-
изошел в местном театре. События разворачивались следующим
образом.
В 1896 г., на 22-м году правления Гуансюя, евнухи Ли Чанцай
из Павильона Высшей Гармонии, Чжан Шоушань из Павильона
Сохраненной Гармонии и Янь Баовэй из Павильона Полной Гар-
монии покинули Запретный город в поисках развлечений. По до-
роге, недалеко от Храма Неба, они встретили еще одного евнуха по
имени Фан Ляньюань. Обменявшись последними новостями, эти
четверо двинулись к театру Цинхэ в Дашаларе. Войдя, они подня-
лись наверх, где нашли три свободные ложи, откуда был прекрас-
ный вид на сцену. Когда они расселись, подошедший слуга сказал
им, что эти места уже заказаны. Скопцы стали спорить со слугой, и
в этот момент к ним подошел человек, заказавший три ложи. Он
отказался уступать евнухам свои места, после чего Ли Чанцай, уст-
роив скандал, стал всячески оскорблять этого человека. Владелец
театра Хэй Юн подошел к спорившим и препроводил евнухов вниз,
а затем пригласил их в свой кабинет, чтобы успокоить. Но этим дело
не кончилось. Евнухи-скандалисты потребовали, чтобы владелец
театра задержал того человека, пока они не сведут с ним счеты. На
улице разъяренный Ли Чанцай решил преподнести тому китайцу
урок, и трое его друзей с ним согласились. Ли, Янь и Чжан достали
ножи, а Фань схватил толстую дубинку. Увидев еще трех евнухов,
которые были их друзьями — Ван Лянкэ, Ли Лайси и У Дэе, а так-
же простолюдина Би Вэньлу, скопцы попросили оказать им по-
мощь. Около 4 часов дня восемь человек вошли в театр Цинхэ для
осуществления плана мщения. Однако человек, которого искали
евнухи, чтобы не накликать на себя беду, ушел, и тогда восемь во-
инственных мстителей направились в комнату владельца театра. Де-
.дя ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

монстрируя свою силу, смутьяны разбили вдребезги все, что было
внутри. Представление к тому времени уже закончилось, и зрители
разошлись. Владелец театра, опасаясь беспорядков, также исчез.
Слуги в театре умоляли смутьянов остановиться; они предложили
евнухам перейти в соседнюю чайную.
Владелец театра в это время добежав до полицейского участ-
ка, сообщил о произошедшем. Офицер Чжао Юньци вместе с 20
солдатами был послан в театр для восстановления порядка. Когда
Чжао узнал, что смутьяны направились в чайную, он с отрядом на-
правился туда. Офицер приказал всем оставаться на улице, а сам в
сопровождении четырех солдат вошел в здание. Евнухи оказали со-
противление, и он решил их арестовать. В результате драки Ли
Чанцай дубинкой проломил череп одному из солдат, а евнух Фан
нанес несколько ударов ножом другому, и тот, упав на землю, по-
терял сознание. Когда еще один солдат был ранен Янь Баовэем,
Фан закричал, что то же самое он сделает с каждым, кто к нему
приблизится. К этому времени двое солдат были серьезно ране-
ны. Чжао Юньци бросился на евнухов, и один из них, Чжан, раз-
махивая дубинкой, ударил его в лицо и по плечу. Он пытался схва-
тить Чжана за длинную косу, и ему это удалось. Сопротивляясь,
евнух пырнул офицера ножом, и Чжао упал, истекая кровью. Дра-
ка привлекла внимание посетителей и прохожих. Возмущенные
жестокостью и грубостью евнухов, они плотно окружили скопцов,
не давая им ускользнуть. В результате четыре евнуха и Би Вэньлу
были арестованы. А троим удалось спастись бегством и вернуться
в Запретный город.
На следующий день Чжао Юньци умер от ран. Эта новость
вызвала в Пекине всеобщее возмущение действиями евнухов, мно-
гие из жителей отправились в морг, где должно было проходить
дознание.
Дознание подтвердило, что смерть Чжао Юньци была след-
ствием тяжелых ран. Ли Чанцай и другие евнухи, причастные к
этому делу, подписали удостоверявший это событие документ.
В соответствии с цинскими законами евнухи, виновные в круп-
ных проступках, должны были передаваться в Ведомство наказа-
ний для судебного разбирательства. Так должны были поступить
и с арестованными евнухами.
На основании тщательного расследования на имя императора
Гуансюя была послана бумага, составленная официальными ли-
398
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

цами императорского Цензората. В ней выдвигалось требование,
чтобы евнухи были привлечены к наказанию в соответствии с за-
конами о нарушении общественного порядка и совершении убий-
ства. В приложении к документу приводилось несколько примеров
аналогичного рода, имевших место при императорах Канси и
Даогуане. Император Гуансюй, который питал отвращение к по-
литике подкупа и интриг и планировал проведение крупных ре-
форм, ознакомясь с бумагой, был возмущен действиями евнухов.
В декрете, изданном им по ознакомлении с делом, говорилось:
«В отношении дворцовых евнухов, которые открыто не повино-
вались солдатам по охране общественного порядка и убили офи-
цера Чжао Юньци, должно быть осуществлено суровое наказание.
Пять евнухов: Ли Чанцай, Чжан Шоушань, Янь Баовэй, Фань Ля-
ньюань, Чэнь Хэюй и их сообщник Би Вэньлу должны понести
наказание в соответствии с законами Ведомства наказаний. В свя-
зи с тем, что данное преступление является весьма крупным, их
безусловно следует привлечь в судебном порядке».
Судебное разбирательство дела евнухов проходило под пред-
седательством руководителя Ведомства наказаний Сюэ Юньшэна.
Он потребовал от Департамента императорского двора, чтобы на-
ходящиеся на свободе евнухи Ли Лайси и двое других были пе-
реданы в Ведомство наказаний. Департамент на это требование
ответил, что «евнухи скрылись и нет возможности осуществить их
арест и доставку». Сюэ отлично понимал, что это всего лишь улов-
ка, но ничего не мог поделать.
В судебном разбирательстве по делу евнухов Ведомство нака-
заний выступало совместно с Цензоратом и Палатой всеобщего
контроля. Наконец все три ведомства представили на рассмотре-
ние императору совместный документ, в котором утверждалось,
что Ли Чанцай и Чжан Шоушань за свои преступления должны
быть обезглавлены, Фань Ляньюань и Янь Баовэй «повешены не
позднее осени», а Би Вэньлу и Чэнь Хэюй «сосланы за 2 тыс. км
от столицы в приграничные районы империи, где и должны нахо-
диться в заключении в течение 10 лет».
Поскольку упомянутый документ был составлен в том же духе,
что и эдикт императора Гуансюя, три ведомства были убеждены,
что никаких затруднений по его одобрению не возникнет. Было
объявлено, что в течение нескольких ближайших дней преступни-
ки подвергнутся смертной казни при стечении масс народа, и даже
399
ЕВНУХ» ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

назначено время, хотя на обвинительных документах еще не были
поставлены личные подписи виновных. Однако в назначенное
время казни не произошло. Начальник дворцовых евнухов Ли Ля-
ньин, фаворит Цыси, считая, что казнь евнухов императорского
двора может задеть его собственный престиж руководителя аппа-
рата евнухов и дискредитирует его, обратился к одному из своих
влиятельных друзей с ходатайством перед вдовствующей императ-
рицей о смягчении наказания преступникам. Поскольку документ
трону был подписан тремя ведомствами и основан на декрете, со-
ставленном самим императором, Цыси решила, что во избежание
критики вину осужденных евнухов следует трактовать как «непред-
намеренное убийство». В таком случае преступники могли рассчи-
тывать на более легкое наказание.
Вмешательство вдовствующей императрицы поставило руко-
водителя Ведомства наказаний Сюэ в затруднительное положение.
Так же, как и другие чиновники трех ведомств, он негодовал по
поводу произвола Цыси и ее евнуха Ли. Между тем всемогущий
Ли Ляньин тайно попросил нескольких высокопоставленных чи-
новников придумать какие-нибудь тактические ходы, чтобы сде-
лать Сюэ более уступчивым. Сюэ подготовил новый меморандум
трону, опровергая точку зрения, что смутьяны-евнухи виновны
лишь в непреднамеренном убийстве и уже раскаялись, подчерки-
вая при этом, что императорский эдикт, выпущенный ранее, про-
игнорирован. Императору он предлагал, несмотря на то, что «при-
меняются неблаговидные и противозаконные действия по этому
делу», «воздержаться от каких-либо других предложений, выска-
зываемых ему», и держаться старой точки зрения. Подковерная
возня, которая стала известной при дворе, резкие выпады Сюэ
Юньшэна и дополнительная петиция осложнили положние им-
ператрицы Цыси. Она вынуждена была в конце концов одобрить
казнь Чжан Шоушаня, убившего офицера Чжао Юньци, а в от-
ношении Ли Чанцая предложить новое наказание, «заключение
в тюрьму в ожидании обезглавливания поздней осенью». Она рас-
считывала, что ко времени казни решение будет пересмотрено.
Третий виновный евнух был приговорен только к ссылке. Но на
этом дело не закончилось. Цыси и ее протеже Ли Ляньин отныне
рассматривали Сюэ Юньшэна как личного врага и строили про-
тив него всяческие козни. Было все подстроено так, что Цензо-
рат обвинил Сюэ в растратах финансовых средств, и он был от-
400
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

правлен в Тяньцзинь. А его сын, который преподавал конфуци-
анскую классику в учебном заведении, также впутанный в это
дело, был лишен жалования за 9 месяцев. В конце концов они до-
бились того, что Сюэ Юньшэн в связи с «плохим здоровьем» был
уволен со службы, после чего он выехал в родную деревню в про-
винции Шаньси. Так закончилось дело о «евнухах, устроивших
беспорядки в театре».
Самым распространенным наказанием для евнухов было битье
бамбуковыми палками. Вот как был наказан Сунь Яотин, когда раз-
бил посуду. Пришли четверо евнухов с желтым мешком. Один ев-
нух высыпал из мешка 6—7 бамбуковых палок и доску около метра
длиной. Два евнуха повалили Сунь Яотина на пол и быстро стя-
нули с него штаны.
— Сдвинь ноги! — крикнул один из них. Сунь Яотин подчи-
нился и приподнял левую ягодицу. Так делали по дворцовым пра-
вилам во время наказания. Стоящие с двух сторон евнухи прижали
его к земле, держа его разведенные в сторону руки. Еще один ев-
нух держал ему ноги.
Он должен был получить 20 ударов.
— Пощадите меня! Смилуйтесь! — кричал Сунь Яотин. — Я боль-
ше не буду...
Быстрый и сильный удар палок пришелся ему между ягодица-
ми. Судорога прошла по его губам, но он продолжал кричать: знал,
что если замолчит, палачи решат, что он смирился, и наказание
будет еще более жестоким.
Много рядовых евнухов пострадало от жестокости вдовствую-
щей императрицы Цыси. Она часто говорила: «Кто мне хоть раз
испортит настроение, тому я его испорчу на всю жизнь». Ее жес-
токость в сочетании с беспредельной властью вызывали у многих
панический страх. Близ нее всегда был желтый мешок с бамбуко-
выми палками для наказания евнухов. Куда бы она ни отправля-
лась, мешок всюду таскали за ней. Какой бы проступок евнух ни
совершал, его ожидало наказание. За попытку к бегству избивали
палками. При повторной попытке к бегству на шею евнуха веша-
ли кангу, и он носил ее, не снимая, в течение двух месяцев. При
последующей попытке к бегству провинившегося ссылали в Фэн-
тянь — древнюю столицу маньчжуров. Если евнуха уличали в во-
ровстве, его немедленно обезглавливали.
401
евнухи при дюре катшиах императоров
26 Книга

Однажды евнух, составивший императрице Цыси партию в
шахматы, сказал во время игры: «Раб бьет коня почтенного пред-
ка», на что она в гневе воскликнула: «А я бью твою семью!» Евну-
ха выволокли из комнаты и избили до смерти.
Рассказывали, что вдовствующая императрица очень берегла
свои волосы. Евнух, который причесывал ее, обнаружил на греб-
не несколько волосков. Он растерялся и хотел было спрятать их,
но Цыси в зеркало заметила это, и евнуха избили палками. Импе-
ратрица тщательно скрывала свои годы и старалась заставить при-
ближенных забыть о них. Когда один из евнухов задержал свой
взгляд на ее лице, она резко спросила: «Чего уставился?» Тот не
нашелся, что ответить, и тут же получил несколько десятков уда-
ров палками.
Как-то Цыси спросила евнуха: «Какая на улице погода?» Евнух,
у которого сохранился еще деревенский выговор, ответил: «Погод-
ка сегодня холодная-прехолодная», — и был наказан.
Цыси не брезговала применять и более сильные средства.
С помощью яда она травила неугодных и провинившихся евну-
хов. Так, жертвой яда стал евнух по имени Лю, влияние которо-
го на Цыси некоторое время было сильнее, чем влияние главного
евнуха двора Ли Ляньина. Ли Ляньин ненавидел Лю и делал все,
чтобы очернить его в глазах повелительницы. И как Лю ни от-
бивался от клевет-
нических наветов,
в конце концов он
впал в немилость и
стал жертвой.
Цыси вызвала
Лю в свои покои и
дала волю своей
ярости.
— За твою не-
почтительность ты
заслуживаешь обез-
главливания!
Лю понял, что
судьба его решена.
Он встал на колени
и сказал:
Утренний туалет
402
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

— Ваш раб заслужил смерть, но я умоляю Старую Будду вспом-
нить, что я служил ей, как собака или лошадь, в течение тридцати
лет. Поэтому прошу позволить мне умереть с целой головой.
— Иди и жди моего приказа, — ответила Цыси, повелев слу-
жанкам отвести обреченного в отдельную комнату и закрыть ее на
замок. Затем, разразившись смехом, Цыси вызвала других евну-
хов и служанок и сказала:
— Сегодня у меня для вас новая забава.
Одной служанке было велено принести небольшой ларец из
спальни. Цыси открыла его с помощью крохотного ключика, ви-
севшего у нее на поясе. В ларце оказалось около 20 пузырьков.
Выбрав один из них, она вылила содержимое в рюмку, добавила
туда воды и приказала служанке отнести рюмку свой жертве.
— Пусть он выпьет и спокойно ложится на кровать, — сделала
она последнее распоряжение.
Вскоре служанка вернулась и доложила, что сделала все так,
как велела Старая Будда.
Через несколько минут Цыси сказала собравшимся:
— Теперь вы можете удостовериться в том, какую славную
шутку я вам обещала. Откройте дверь комнаты Лю и посмотрите,
что там.
Все направились в комнату: там лежал бездыханным евнух
Лю — он был мертв.
По некоторым данным, при Цыси, не выдержав пыток и ис-
тязаний, погибло свыше 30 евнухов. Из истории страны известны
случаи, когда погибали более 100 евнухов одновременно. Почти
каждый месяц в правительственной газете появлялись сообще-
ния о том, что тот или иной евнух приговорен к обезглавлива-
нию либо ссылке.
Евнухи должны были сносить всяческие причуды вдовствую-
щей императрицы. Поскольку у нее была бессонница, она устра-
ивала аудиенции для сановников с четырех часов утра, и евнухи
должны были с того времени находиться при ней. Для укрепле-
ния своего здоровья Цыси каждое утро выпивала чашку грудного
женского молока. Будучи крепкого здоровья, она заставляла свою
многочисленную челядь, включая евнухов, гулять под дождем без
зонтов. Оставляла подчиненных в холодном, словно морозильный
погреб, зимнем дворце, запрещая топить каны и разрешая пользо-
ваться только жаровнями. Сама она зимой носила шелковый халат
403
ЕВНУХИ ПРИ ЯВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕР1ТОРОВ
26'

на вате или на меху, сверху набрасывая лишь меховую накидку с
длинным ворсом.
С помощью трех ближайших евнухов — Ань Дэхая, Ли Ляньи-
на и старого Ван Чанъюя, отмечал американский историк Хасси,
Цыси создала, пожалуй, лучшую из шпионских систем, когда-либо
существовавших при дворе. От преданных евнухов она знала обо
всем, что делалось во дворце днем и ночью, включая и то, как, с
кем, когда и сколько раз спал император.
Большинство евнухов было людьми, глубоко верующими в
разных духов: духа солнца, луны и звезд, духов змей, лис, хорьков
и ежей, духов коня и шелковичного червя. Для того чтобы не стол-
кнуться во дворце с каким-либо зловредным духом, особенно в
вечернее и ночное время, перед тем как войти в пустой дворцо-
вый зал евнух громко кричал: «Открываем зал!» — и только тогда
открывал двери. В надежде на то, что духи дворцовых палат защи-
тят их от побоев и всяческих бед, на Новый год по лунному ка-
лендарю евнухи подносили духам куриные яйца, сухие соевые ле-
пешки, вино и сладости.
Дворцовые евнухи поклонялись духу Сяодянь, покровителю
евнухов и придворных. Когда выдавался удачный день, говорили:
«Пора идти класть ему земные поклоны!» Жертвоприношения ев-
нухи совершали 2 и 16 числа каждого месяца по лунному календа-
рю. Восточнее ворот Хуаймэнь есть холмик из камней. Евнухи
называли его «Дуйсю». Туда они приходили в дни жертвоприно-
шений, там клали земные поклоны своему духу, возжигали ладан
и приносили жертвы.
Жертвоприношения, конечно, совершали не только евнухи, но
и сами императоры Китая. Особое значение придавалось ритуалу
жертвоприношения Небу. Священным правом на проведение этой
торжественной ежегодной церемонии обладали только императо-
ры, «Сыновья Неба». Поэтому, отстраивая свои столицы, прави-
тели с особым рвением возводили алтари для поклонений.
Вообще говоря, в районе Пекина алтари появились примерно
в XII в. Цзиньский император Ваньлян соорудил в южном приго-
роде Пекина (тогда он назывался Чжунду) алтарь жертвоприноше-
ний Небу и духам Земли. Юаньский император Хубилай в 3,5 км
к юго-востоку от ворот Личжэнмэнь построил алтарь принесения
жертвы Небу, а к западу от императорского дворца — алтарь при-
несения жертвы божествам земли и злаков. Минский император
404
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Юнлэ к юго-востоку от ворот Чжэнъянмэнь (ныне Цяньмэнь —
Передние ворота) возвел зал Дасыдянь, который впоследствии был
перестроен в Зал жатвенных молитв, а к западу от императорско-
го дворца — алтарь Шэцзитань. Большинство пекинских алтарей
появилось в XVI веке, во время правления минского императора
Цзяцзина. В южном районе столицы был построен алтарь Неба
(Тяньтань), в северном — алтарь Земли (Дитань), на востоке — ал-
тарь Солнца (Житань), а на западе — алтарь Луны (Юэтань). Их
архитектурные формы говорили о представлении древних китай-
цев, считавших, что «Земля квадратная, а небесный свод круглый».
Так, главные сооружения в храме Неба, к примеру, Хуаньцю (ал-
тарь Неба), павильоны Циняньдянь (Храм молений об урожайном
годе, занимал центральное место) и Хуанцюнъюй (Зал небесного
свода), имеют круглую форму, а постройки ъДитане (алтаре Зем-
ли) — квадратную. Павильон Циняньдянь в проекции имеет круглую
форму, диаметр основания 30 м; высота павильона 38 м, наверху его
венчает трехъярусная круглая крыша, сложенная из темно-синей
глазурованной черепицы, в центре которой имеется позолоченная
шишка. Павильон поддерживается 28 гигантскими, окрашенными
в темно-красный цвет деревянными колоннами, изготовленными
из цельных древесных стволов. Четыре средние колонны символи-
зируют 4 времени года, двенадцать колонн в среднем ряду — 12 ме-
сяцев, а 12 колонн наружного ряда— 12 времен суток. Помимо
прочего, эти 28 деревянных колонн еще и символизируют 28 не-
бесных созвездий. Соединение деревянных балок выполнено без
единого гвоздя.
РАЗНООБРАЗИЕ ИХ ТРУДОВ И ОБЯЗАННОСТЕЙ
Обязанности евнухов были чрезвычайно разнообразны. Они
должны были присутствовать во время сна и при пробуждении
Сына Неба и его домочадцев. К примеру, когда Цыси удалялась
на покой, двери ее спальни с внешней стороны охраняли шесть
евнухов, которые бодрствовали всю ночь. В самой спальне находи-
лись два евнуха, которые также должны были не смыкать глаз. Ев-
нухи принимали участие в трапезе императора и его домочадцев,
везде и всюду сопровождали императора и его свиту, несли зонты и
другие императорские атрибуты. В их обязанности входило: распро-
странять высочайшие указы, провожать чиновников, зарубежных
405
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМЛЕР4Т0Р0В

гостей и дипломатов на аудиенцию к императору и принимать про-
шения, знакомить различные отделы Департамента двора с доку-
ментами и бумагами; получать деньги и зерно от казначеев вне дво-
ра, обеспечивать противопожарную охрану жилых помещений во
дворце. Евнухам поручалось следить за хранением книг в библио-
теках, антикварных изделий, картин, одежды, оружия (ружей и лу-
ков), древних бронзовых сосудов, домашней утвари, желтых лент
для отличившихся чинов; хранить свежие и сухие фрукты; евнухи
сопровождали императорских врачей и обеспечивали материалами
строителей дворца. Они возжигали ароматные свечи перед духами
предков императоров, следили за дисциплиной чиновников всех
рангов, регистрировали деяния монарха, хранили императорские
драгоценности, наказывали плетью провинившихся дворцовых слу-
жанок и евнухов, убирали дворцовые палаты, сады, парки, стригли
императора, готовили лекарства, играли в дворцовом театре, чита-
ли молитвы и зажигали свечи в городском храме, как это делают
даосские монахи, читали вместо императора молитвы во дворце
Юнхэгун и т. д. Евнухи часто исполняли и обязанности жрецов. Ме-
сто жреца, ламы было очень выгодным, так как хорошо оплачива-
лось, кроме того, оно давало возможность реально влиять на дела,
активно участвовать в дворцовых интригах и получать большие до-
ходы. Известно, что на рубеже XX в. во дворце было 18 евнухов, ко-
торые являлись своего рода духовниками придворных дам.
Придворный ритуал представляет особый интерес. Обратим свое
внимание на роль евнухов в процедуре поздравления 65-летней им-
ператрицы Цыси при праздновании ее дня рождения в 1899 г., опи-
санной русским врачом В. Корсаковым.
День рождения императрицы приходился на 30 октября, праз-
днество продолжалось три дня и было обставлено церемониалом
согласно установленным обрядам. Приготовления к торжествам
начались с утра, а самый порядок поздравления происходил сле-
дующим образом: представители императорского дома и все выс-
шие сановники, одетые в парадную узорчатую одежду, были рас-
ставлены по обеим наружным сторонам ворот Цзинюнмэнь. Здесь
были места только самых близких родственников и мандаринов,
имевших самые высокие титулы; дальние родичи и мандарины низ-
ших титулов стояли по обеим сторонам ворот Сицинмэнь, снаружи.
Наименее знатные участники церемонии, гражданские и военные,
располагались по обеим внешним сторонам за третьими воротами,
406
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Умэнь. Перед ступенями восточ-
ных ворот Ниншоумэнь, к кото-
рым должен был прибыть импера-
тор, чины министерства обрядов и
приказа церемоний установили
стол, покрытый желтым атласом,
для поздравительного адреса. Стол
был ориентирован на юг. Перед
столом на землю была положена
подушка, на которую император
должен был преклонить колени.
Когда приготовления были окон-
чены, вице-канцлеры великого
секретариата вынесли поздрави-
тельный адрес императора в жес-
тком футляре, и в сопровождении
чиновников великого секретариа-
та и статс-секретарей адрес был
перенесен к воротам Сицинмэнь,
где его передали статс-секрета-
рям. Приняв адрес императора,
статс-секретари во главе с чинов-
никами министерства обрядов направились к воротам Ниншоумэнь.
Здесь адрес был торжественно возложен на предназначенный для
него стол. В это время появились дворцовые евнухи, которые пере-
несли стол с адресом императора через ворота и внесли его в зал Ху-
анциньдянь, где находился трон императрицы. Здесь стол с адре-
сом поставили на восточную сторону от трона, оборотив на запад.
После того, как был вынесен адрес императора, чиновники мини-
стерства обрядов стали выносить и раскладывать адреса членов им-
ператорской семьи и высших военных и гражданских чинов. Когда
все было готово, чиновники из астрономического приказа, нахо-
дившиеся за воротами Цяньциньмэнь, возвестили о наступлении
благоприятного момента для поздравлений. Министр церемоний
обратился к императору с докладом, прося проследовать в зал Ху-
анциньдянь и совершить обряд поздравления. Император в пара-
дном одеянии сел в носилки и проследовал из своего дворца мимо
ворот Цзиньюньмэнь. Перед воротами Сициньмэнь император вы-
шел из носилок. Титулованные лица сопровождали императора до
Вдовствующая императрица Цыси
407
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

ворот Ниншоумэнь, где они должны были остановиться, и лишь
немногие последовали за императором до ворот Хуанцзимэнь. Ми-
нистры обрядов подвели его к воротам Ниншоумэнь, и все санов-
ники заняли надлежащие места. В это время евнухи пригласили
императрицу в зал Хуанцзидянь. Императрица в парадном одеянии
села на носилки. Вся церемония сопровождалась музыкой, которая
смолкла лишь тогда, когда император взошел на трон. Затем цере-
мониймейстер провозгласил: «Станьте на колени». Император и его
сановники встали на колени. Затем церемониймейстер снова про-
возгласил: «Поднимитесь после поклона», и так все присутствую-
щие троекратно совершили коленопреклонение с 9 поклонами.
После этого евнухи, обратившись к императрице, попросили ее вер-
нуться во дворец, и шествие под музыку, в том же порядке напра-
вилось обратно.
При императоре Сяньфэне 300 евнухов служили артистами. Их
учили театральному искусству, а если у них обнаруживались спо-
собности, к ним приглашали наставников. Выучившись, евнухи
получали право играть на дворцовой сцене; их спектакли называ-
лись «собственными»: они давали представления для самого им-
ператора и его жен.
Один из евнухов, Чэнь Дэ, учился у знаменитого Тань Синь-
цэя и высокие ноты брал не хуже его. Другой евнух, Чэнь Фу, ис-
полняя роли служанок, мастерски пел хриплым голосом. Третий,
Сяо Фу, отлично играл в пьесе «На лошади», где молодым героем
выступал Чжан Дэ, который впоследствии стал главным управля-
ющим императрицы Цыси.
Евнухи должны были проверять пригодность тех или иных ле-
карств, предназначенных для императора и императрицы. Изве-
стно, что в эпоху Мин врачи и фармацевты из Императорской
медицинской академии при необходимости должны были совето-
ваться с евнухами из Аптекарского подразделения. В эпоху Цин,
когда Цыси отбирала для себя лекарство и повелела приготовить
его, дозу готового лекарства пробовали в ее присутствии врач и
двое евнухов, и только после этого она решалась принять его сама.
Иногда евнухи сами готовили лекарство из трав. Варить лекар-
ственные травы — процесс довольно сложный. По рассказам Сунь
Яотина, они (начальник евнухов, он и еще один евнух) готовили ле-
карство для жены Пу И. Сам император следил, чтобы евнухи ста-
вили готовое лекарство в специальный ящик и запирали на замок.
408
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Вань Жун, супруга Пу И, принимала лекарства только перед сном.
Сунь Яотин, стоя на коленях и держа в руках готовое лекарство,
просил: «Хозяйка, испейте, пожалуйста, лекарство». После чего слу-
жанка, опустив голову, подносила его Вань Жун. По дворцовым
правилам, императрица всегда должна была видеть, как открывают
замок и вынимают из ящика лекарственный отвар. После приема
лекарства придворная служанка подносила императрице воду для
полоскания рта. Затем взмахом руки служанку отпускали.
Иногда евнухи вынуждены были выступать во дворце клоуна-
ми или шутами, хотя при этом они рисковали своим положением
и даже жизнью.
В китайской исторической литературе сохранились сведения
о некоем евнухе Ачоу, жившем в эпоху Мин. Этот евнух был умен
и находчив и часто выходил невредимым из довольно трудных и
пикантных ситуаций, в которых оказывался. Ачоу (буквально пе-
реводится как «Веселый, милый шут», настоящее его имя неиз-
вестно) был евнухом-шутом при дворе императора Сяньцзуна
(1465—1487). Однажды он вместе с другими слугами развлекал им-
ператора, изображая пьяного. Неожиданно кто-то крикнул: «Кан-
цлер идет!» — предостерегая Ачоу, чтобы тот вел себя подобающим
образом в присутствии всемогущего министра. Шут не обратил
на предупреждение внимания и продолжал свое «представление».
«Канцлер идет!», — повторил слуга, но снова без последствий. «Ев-
нух Ван Чжи здесь», — было сказано в третий раз. Сразу протрез-
вев, Ачоу поставил чашку и начал приводить свою одежду в поря-
док, готовясь приветствовать евнуха Ван Чжи. «Почему ты так
боишься Ван Чжи, но при этом не обращаешь внимания на канц-
лера?» — спросил его слуга. «Знаешь, — ответил шут, — евнух Ван
слишком могущественен, чтобы его игнорировать». Ван Чжи, глава
секретной службы при минском дворе, часто злоупотреблял дан-
ной ему властью и подвергал гонениям должностных лиц и про-
стых людей за то, что «купцы, путешественники, солдаты и осталь-
ные простолюдины, занимаются торговлей в свободное от работы
время». Первый министр Шан Лу и другие чиновники двора по-
дали однажды петицию императору, в которой потребовали унич-
тожить ведомство Ван Чжи. Император, однако, не только отка-
зался выслушать их, но задал встречный вопрос: «Почему бы двору
не использовать Ван Чжи для борьбы с врагами?» Евнух попытал-
ся наказать тех, кто осмелился выступить против него. Ачоу, чье
409
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

скромное положение не позволяло ему прямо увещевать импера-
тора, притворился пьяным, чтобы намекнуть своему господину,
что Ван Чжи боятся все, даже мертвецки пьяный человек. Ачоу хо-
рохо понимал, что Ван Чжи может узурпировать верховную власть,
он опирался на двух императорских цензоров Ван Юэ и Чэнь Юэ.
С их помощью, а также при поддержке некоторых лиц из своего
ведомства главный евнух заметно укрепил свою позицию как при
дворе, так и за его пределами. Чтобы разоблачить перступления
могущественной клики евнуха, Ачоу однажды изобразил генера-
ла, который с важным видом шел по улице с алебардами (по-ки-
тайски алебарда произносится юэ) в руках. Когда кто-то спросил
его, что он намеревается делать этими двумя алебардами, он отве-
тил: «Они мое самое могущественное оружие против врага. У каж-
дого из них есть имя: одну зовут Ван Юэ, а другую — Чэнь Юэ».
К счастью, император оказался достаточно умен, чтобы понять,
на что намекает его младший евнух. Подобные протесты Ачоу и
советы некоторых министров Сына Неба, а также кое-какие не-
благовидные поступки главного евнуха, ставшие известными им-
ператору, вынудили его отослать Ван Чжи подальше из столицы.
Хорошо известен следующий исторический эпизод: в после-
дние годы III века до н. э. Сян Юй, правитель княжества Чу, воз-
главил 8-тысячное войско в битве против своего соперника Лю
Бана, ставшего затем основателем и первым правителем династии
Хань (205 г. до н. э. — 220 г. н. э.). Войска Сян Юя предали его,
после того как Лю Бан применил хитрость, чтобы их деморализо-
вать. Когда Ачоу, рассказавший эту историю императору Сяньц-
зуну, стал настаивать, что у правителя княжества Чу было на самом
деле шеститысячное войско, его спросили, зачем он перевирает
исторический факт, шут ответил: «Разве вы не знаете, что осталь-
ные две тысячи ушли сторить дворец для Чжу Юна, правителя
Баого?» Известно, что Чжу Юн был генералом Минской династии,
командовавшим столичным гарнизоном. Используя свое высокое
положение, он заставил солдат построить для себя роскошную
резиденцию. «Спектакль», устроенный Ачоу, показал императо-
ру неприглядную роль Чжу Юна, который вскоре оказался под
следствием. Поскольку император заикался, ему было тяжело об-
суждать государственные дела со своими министрами или устно
отвечать на их петиции. Поэтому Ши Чунь, глава ведомства по
церемониям, предложил императору во всех делах действовать
410
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

согласно общепринятым
правилам. Благодарный им-
ператор назначил Ши Чуня
главой министерства ри-
туалов. Ачоу, возмущенный
нелепыми причинами, по
которым император наз-
начил своих подчиненных
на те или иные должности,
однажды разыграл перед
императором спектакль, в
котором глупый министр
назначал на должности под-
чиненных. Играя главную
роль в этой сатирической пародии, Ачоу спросил одного из своих
«подчиненных», как его зовут. «Я Гун Лунь (буквально «обществен-
ное мнение»). «О, ты никуда не годишься, — сказал Ачоу. — Кого
волнует, Гун Лунь ты или нет (Кого волнует общественное мне-
ние?)» Когда другой «подчиненный» сказал, что его зовут Гун Дао
(«беспристрастие»), Ачоу заметил: «Это тоже устарело». Третий
представился, как Ху Ту (Бестолковый). «Ты здесь самый желан-
ный гость», — сказал Ачоу громко, радуясь, что у него есть хоро-
ший кандидат, которого он так долго искал.
Рикша в старом Китае
ИМПЕРАТОРЫ И ФАВОРИТЫ
Многие китайские монархи имели гомосексуальные наклон-
ности, о чем сообщается в официальных историографических хро-
никах древнего Китая. Как утверждается в них, во II—I вв. до н. э.
при императорском дворе жили мальчики-фавориты. В начале
новой эры в период династии Хань любовниками императоров
часто становились и евнухи, которые участвовали в оргиях, устра-
иваемых во дворце.
Известно, что у одного старшего военачальника ханьской эпо-
хи Лян Цзи любовником был евнух Цинь Гун. Как утверждает ки-
тайский историк Л юДацзянь в книге «Секс и китайская культура»,
из 25 императоров периода поздней Хань по меньшей мере 10 че-
ловек были гомосексуалистами. Из исторических хроник явству-
411
ЕВНУХИ ПРИ ЯВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

ет, что императоры и их родственники довольно часто вступали и
в кровосмесительные отношения — с сестрами и другими род-
ственниками, а над женами издевались так, как это им позволяла
богатая фантазия.
Так, правитель Дуань страдал «ослаблением сексуальной по-
тенции», и ему становилось плохо всякий раз, когда нужно было
приблизиться к женщине. При этом у него имелся юный возлюб-
ленный, которого он убил, обнаружив, что тот вступает в сноше-
ния с наложницами из его гарема.
Князь Цзянь развлекался со своими сестрами и ради забавы
приказывал топить в своем озере мальчиков и девочек. Если на-
ложниц из его гарема уличали в каких-то прегрешениях, они по
его приказу должны были весь день оставаться голыми и отбивать
на барабане время или обнаженными сидеть на деревьях; в иных
случаях он велел морить их голодом до смерти. Других женщин он
приказывал раздевать догола, после чего их ставили на четверень-
ки, чтобы псы или бараны могли с ними совокупляться.
У Цюя, правителя Гуанчуани, были две любимые жены, кото-
рых звали Ван Чжаопин и Ван Диюй. Когда он заболел, наложни-
ца по имени Чжаосинь ухаживала за ним и снискала его благо-
склонность. Однажды, когда правитель вместе с Диюй отправился
на охоту, он обнаружил в рукаве своей жены кинжал. Под допро-
сами с применением розог Диюй созналась, что они с Чжаопин
замыслили из ревности убить Чжаосинь. Цюй допросил Чжаопин,
и та после жестоких пыток каленым железом призналась в заго-
воре. Тогда правитель призвал всех трех женщин и собственноруч-
но отрубил Диюй голову, после чего приказал Чжаосинь убить
Чжаопин и объявил Чжаосинь своей главной женой. Но Чжаосинь
тоже ревновала своего господина к наложнице Тао Ванцин. Она
оклеветала ее, заявив, что Тао Ванцин предстала обнаженной пе-
ред художником, который рисовал ее портрет. Вскоре после этого
она обвинила Ванцин в прелюбодеянии, и правитель приказал
высечь Ванцин розгами. Другие женщины гарема должны были
колоть ее раскаленными иглами. Несчастная бросилась к колод-
цу, чтобы покончить с собой, но Чжаосинь велела схватить ее и
сама убила, воткнув металлический прут ей во влагалище. Затем
она отрезала нос, язык и губы своей жертве, а труп приказала
сжечь. Впоследствии Цюй выказал расположение к другой налож-
нице по имени Юнай, и Чжаосинь ее тоже оклеветала. Чтобы из-
412
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

бежать ужасных пыток, Юнай бросилась в колодец, но Чжаосинь
велела ее немедленно вытащить и пороть до тех пор, пока та не
признается в прелюбодеянии. Этим пытки не закончились. Юнай
нагую привязали к столбу и жгли раскаленным железом; затем
вырвали глаза и по кусочку срезали мясо с ягодиц. Напоследок
Цюй велел залить ей в рот расплавленный свинец. А Чжаосинь
приказала убить еще четырнадцать женщин.
Когда информация о деяниях правителя Цюя дошла до импе-
ратора Сяоцзина, последний, пораженный его жестокостью, раз-
жаловал Цюя за вышеупомянутые преступления и приказал пуб-
лично казнить его фаворитку Чжаосинь.
Сын Цюя Хайян вел себя не лучше, чем отец. Он вступал в
многочисленные кровосмесительные любовные связи. Еще он
прославился тем, что приказал изобразить на стенах одного из за-
лов своего дворца совокупляющихся мужчин и женщин, и ему нра-
вилось приглашать туда для попоек и оргий своих родственников
по мужской и женской линиям. В позднейших китайских сочине-
ниях (по мнению голландского синолога Роберта ван Гулика —
безосновательно) ему приписывается изобретение эротической
живописи.
Три первых ханьских императора — Гаоцзу, до восшествия на
престол именовавшийся Лю Баном, основатель династии (206-
195 г. до н. э.), его сын Хуэйди (195-187) и Вэньди (179-157) -
были, несомненно, бисексуалами: помимо любовных утех с бес-
численными наложницами из гарема, у всех троих были связи с
молодыми людьми. Вместо Хуэйди, который вступил на престол
в 11 лет, правила его мать Люй. Его дворцовые евнухи и молодые
любовники-слуги были одеты, как чиновники высокого ранга.
Они носили позолоченные шапки с фазаньими перьями, пояса,
усыпанные драгоценными камнями; они переодевались в женское
платье, румянили и пудрили лица и постоянно находились в опо-
чивальне императора.
Гомосексуальные наклонности были у побочного сына Гаоц-
зу Вэньди. Как-то ему приснилось, что некий лодочник перевозит
его в обитель бессмертных. Впоследствии он познакомился с мо-
лодым и красивым лодочником по имени Дэн Тун, который на-
помнил ему красавца-юношу из сна, и тогда он сделал его своим
фаворитом, осыпав почестями и деньгами. Увлекался мальчиками
и его сын Цзинди (156—141), а также император Чжаоди (86—74),
413
ЕВНУХИ ПРИ «ВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

НИ
Наложницы императора
который умер в 22 года. Особенно известен в китайской истории
император Уди (140-87), у которого, поданным историка ЛюДац-
зяня, было более пяти любовников. С детских лет у Сына Неба был
приятель по имени Ханьянь. Юноша был человеком очень спо-
собным во многих отношениях и оставался любовником Уди на
протяжении многих лет, пока не был оклеветан и умерщвлен. По-
мимо Ханьяня, рядом с императором постоянно находились еще
двое любовников, один из которых вступил в связь с наложница-
ми из гарема, и тогда другой убил его. Император, не зная причи-
ны, пришел в страшную ярость, но, узнав обо всем, стал испыты-
вать к своему любовнику еще более глубокие чувства. Четвертым
нежным другом императора был некий Ли Яньнянь, актер, которо-
го оскопили за какую-то провинность. У него был чарующий го-
лос, который очень нравился императору. Как гласят хроники, им-
ператор был страстно привязан и к сестре этого актера, госпоже
414
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Ли, после кончины которой он долго оставался безутешным. Би-
сексуалами были император Сюаньди (73—48); его сын Юаньди
(48-33); сын Юаньди Чэнди, который умер в 45 лет (32—7); и, на-
конец, его племянник, последний император династии Ранняя
Хань Айди (6—1 гг. до н. э.). У Айди было тоже несколько юных
любовников, наиболее известным из них был некий Дун Сянь.
Пристрастие к однополой любви стало обозначаться особым тер-
мином в литературе: «оторванный рукав». В основе его лежит сле-
дующее историческое повествование: Дун Сянь (I в. до н. э.) по-
пал во дворец Айди по протекции и благодаря заслугам отца. Он
вошел в необыкновенный фавор у государя, который стал его бы-
стро продвигать и отличать, не расставаясь с ним ни днем, ни но-
чью. Однажды днем, когда император делил ложе с Дун Сянем, и
они оба спали, Дун повернулся и лег на рукав государя. В это вре-
мя императора пригласили для участия в торжественной церемо-
нии, и ему необходимо было встать с царского ложа, но Дун спал
очень глубоким сном. Тогда государь оторвал (подругой версии —
отрезал мечом) рукав, чтобы не потревожить сон возлюбленного,
и поднялся, оставив юношу спать. С этих пор в китайской лите-
ратуре и существует такой эвфемизм (дуаньсю — оторванный рукав)
для обозначения предосудительной любви мужчин друг к другу.
Последние правители династии Хань, как считают некоторые,
именно из-за своей нетрадиционной ориентации были слабы и
даже дегенеративны, так что власть оказалась в руках их жен и
фавориток, которые распределяли ответственные посты между
своими родственниками и фаворитами, а также в руках евнухов.
Так, в правление императора Аньди (98— 125) при дворе приобре-
ла особое влияние его кормилица; у нее была дочь, весьма сладо-
страстная и распутная особа, которая помогала ей дискредитиро-
вать чиновников. Известный конфуцианский государственный
деятель Ян Чжэнь (умер в 124 г.) обратился к императору с крити-
кой, заявив, что «не следует допускать женщин к участию в делах
правления». Однако все подобные предостережения оказывались
тщетными. Женщины во дворце находили поддержку у дворцовых
евнухов, которые пытались контролировать экономическую ситу-
ацию в стране. По Китаю прокатилась опустошительная эпидемия,
вспыхнуло восстание «желтых повязок», которое возглавили да-
осские учителя. В конечном счете восстание было потоплено в
крови. Военачальники, победившие повстанцев, приобрели такую
415
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КНТЩСИИХ ИМПЕРАТОРОВ

власть, что бросили вызов центральному правительству. Вначале
они расправились с ханьским императором и его евнухами, затем
между ними завязалась кровопролитная война и династия пала.
Фэйди (449—465), молодой император династии Сун, вступив-
ший на престол в пятнадцать лет, отличался необычайной жес-
токостью. Судя по историческим хроникам, он был развратным,
мстительным и мнительным юношей, во многих отношениях на-
поминающим несовершеннолетнего римского императора Гелио-
габала (правил с 218 по 221 г.), который также предавался чудо-
вищному разврату и был убит заговорщиками. Фэйди прославился
тем, что постоянно предавался оргиям с женщинами и евнухами.
В 465 г. его убили родственники.
Известно, что многие китайские императоры и даже некото-
рые простые китайцы вплоть до наших дней старались подражать
развратному шанскому правителю Чжоу Синю (1154-1122 гг. до
н. э.), восхищаясь его сексуальными возможностями. Как отме-
чает в своих «Исторических записках» Сыма Цянь, «император
Чжоу отличался красноречием, живостью и остротой, восприни-
мая все быстро, а способностями и физической силой превосхо-
дил окружающих. Он мог голыми руками бороться с дикими зве-
рями». «Имея телосложение быка и обладая при этом гибкостью
тигра», Чжоу Синь держал себя в форме при помощи системы спе-
циальных упражнений и поединков, куда входило единоборство с
дикими зверями на специально устроенной для этого арене, а так-
же схватки одновременно с пятью-шестью лучшими воинами.
Предания о невиданной физической силе Чжоу Синя встречают-
ся и в других сочинениях. В них рассказывается, что Чжоу мог пе-
ретянуть одной рукой девять быков; пока он поддерживал крышу
дома плечом, можно было сменить опорные балки; он в совершен-
стве владел приемами китайских и ряда других восточных видов
единоборств, мог голыми руками разбивать камни и доски и т. д.
Однако его подвиги не ограничивались боевыми поединками и де-
монстрацией физической силы. «Чжоу любил вино, распутство и
развлечения, — писал Сыма Цянь, — питая пристрастие к женщи-
нам». У себя во дворце он содержал одну императрицу, трех супруг,
девять жен второго ранга, двадцать семь жен третьего ранга и во-
семьдесят одну наложницу. В штате дворца состояли также 3 ты-
сячи девушек для участия в пирах, празднествах и прочих развле-
чениях, где они могли продемонстрировать свои возможности.
416
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Предание гласит, что Чжоу Синь собирал своих придворных вок-
руг той же самой арены, на которой устраивал поединки с дикими
зверями. И радовал их взор своими сексуальными подвигами. Один
из таких подвигов заключался в том, что он разгуливал по арене в
объятиях обнаженной девушки, оседлавшей его возбужденный
орган. При этом в одной руке он держал поджаренную телячью ногу,
в другой — бронзовый сосуд с вином, и, поочередно подкрепляясь
то вином, то мясом, для пущего удовольствия заставлял наложни-
цу, обнимавшую его ногами за талию, двигаться вверх и вниз.
Сверхактивная сексуальная жизнь сделала Чжоу Синя импо-
тентом. Не веря в то, что он может быть подвержен расстройствам
здоровья, какие бывают у простых смертных, он обвинил в этом
своего лекаря Фан Нэйбу. В свое время Фан убедил своего пове-
лителя жить согласно заповеди Желтого Императора Хуанди, суть
которой заключалась в том, чтобы «совокупляться каждую ночь с
десятью женщинами, не расходуя при этом Жизненный Субстрат».
Этот совет правитель также счел причиной того, почему у него не
рождались сыновья. (Нельзя не отметить, что соображения Чжоу
Синя были вполне логичны). Фан был обезглавлен, а все женщи-
ны, кроме официальных жен, были возвращены в свои семьи, пос-
ле чего был набран новый гарем. Придворным дамам (тунгуань),
обязанностью которых было вести учет Царственных соитий для
подтверждения законнорожденности детей, были выданы новые
красные кисточки для письма, а старые уничтожены.
Известно, что впоследствии ведение такого учета было поруче-
но дворцовым евнухам, а впервые должность тунгуань была офи-
циально учреждена именно при дворе Чжоу Синя. В обязанности
дам, занимавших эту почетную должность, входила организация
программы сексуальных контактов императора и подбор девушек
на каждую ночь. В опочивальне шанского правителя было установ-
лено специальное кресло, сидя в котором тунгуань внимательно
наблюдала за происходящим, следя за тем, чтобы монаршье соитие
действительно имело место. Для регистрации таких акций исполь-
зовались специальные кисточки красного цвета. В позднейшие вре-
мена появился даже особый жанр эротической литературы — «Ис-
тории, написанные красной кисточкой». Такая придворная дама
также следила за строгим соблюдением индивидуального «графика
посещений». Супругам правителя, занимающим более высокое по-
ложение, позволялось находиться в его обществе столько, сколько
...у ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
27 Книга

он сам пожелает, наложницы же должны были покидать его опо-
чивальню до наступления рассвета, а дворцовых девушек, положе-
ние которых считалось самым низким, отсылали прочь сразу же пос-
ле Царственного соития. Те, кому удавалось доставить удовольствие
правителю, получали серебряное кольцо. А если в результате встречи
женщина беременела, серебряное кольцо менялось на золотое.
От Чжоу Синя, однако, ни одна наложница не получила золо-
того кольца, по крайней мере за рождение сына и наследника.
В это время в его гареме появилась девушка по имени Тацзи, ко-
торая была «прекраснее пиона и лотоса». Поведение наложницы
во время первой брачной ночи с Чжоу Синем было настолько сме-
лым и необузданным, что он поначалу не поверил, что она — дев-
ственница. Лишь после того, как придворная дама подняла над
ними лампу и шанский правитель увидел кровь на «нефритовом
стебле» и на шелковой простыне, он окончательно удостоверился
в ее невинности.
Тацзи сразу же стала его фавориткой, а затем была возведена в
ранг официальной супруги. С этого времени он стал уделять мень-
ше внимания остальным женам и наложницам, о некоторых и вов-
се позабыв.
Все возрастающее влияние Тацзи на Чжоу Синя с ее умением
доставить радость Сыну Неба стало причиной мятежа, поднятого
оставленными без внимания повелителя женщинами гарема. Рас-
права последовала незамедлительно: десятеро из них были запо-
роты насмерть.
Как сообщает Сыма Цянь, Чжоу Синь «собирал большие уве-
селительные сборища в Шацю, вином наполнял пруды, развеши-
вал мясо, из туш как бы устраивая лес, заставлял мужчин и жен-
щин нагими гоняться друг за другом между прудов и деревьев и
устраивал оргии на всю ночь». Таким образом, озеро было запол-
нено опьяняющей влагой, а в лесу ветви деревьев были увешаны
крупными кусками жареного мяса. Назначением этого «сада удо-
вольствий», по мнению шанского правителя, было вернуть орги-
ям изначальную простоту. В этом саду, где достаточно было про-
тянуть руку к дереву за куском мяса, чтобы подкрепиться, или
зачерпнуть вина из озера, чтобы напиться, правитель-дракон и его
супруга, окруженные тремя тысячами голых гвардейцев из двор-
цовой стражи и таким же числом обнаженных дворцовых девушек,
проводили дни и ночи.
418
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Однако Чжоу Синю не суждено было долго наслаждаться ни
своим «садом удовольствий», ни утехами Тацзи. В возрасте 32 лет
он был свергнут и обезглавлен.
Но и тысячелетия спустя нравы китайского императора и его
приближенных, если и претерпевали изменения, то лишь незна-
чительные. В детские годы Пу И страдал от половых излишеств,
ведя развратную жизнь с евнухами. В то время во дворце был евнух,
которого звали Ван Саньэр. Это был красивый, статный и высокий
юноша с тонкими, правильными чертами лица, и окружающие го-
ворили, что он женственнее и красивее любой прекрасной девуш-
ки. Пу И полюбил красивого молодого евнуха и дал ему имя Ван
Фэнчи. Ван уже с детства страдал во дворце от сексуальных домо-
гательств некоторых евнухов. Он был «игрушкой» в руках старых
евнухов, их партнером по сексуальным играм. А в восемнадцать
лет возмужавший Ван Саньэр, набравшийся опыта, сам захотел по-
веселиться с новыми юными евнухами в темных углах дворца. Но
по воле судьбы оказался в покоях императора. Ван был старше
Сына Неба на несколько лет. Вскоре они стали неразлучны. Как
утверждал последний китайский евнух, Пу И не осмелился упо-
мянуть об этом в своих мемуарах.
Однако евнухи развращали не только Пу И. Прежде они точ-
но так же поступали с сыном императрицы Цыси, наследником
и императором Тунчжи. Увлеченная государственными делами
страны, холодная и бессердечная, Цыси не занималась воспита-
нием сына.
Евнухи рассказывали ему эротические истории и показывали
порнографические картинки. Он стал скрытно посещать увесе-
лительные места за пределами Запретного города. До женитьбы он
пристрастился бывать в театрах, где ставились довольно фриволь-
ные пьесы, и посещал публичные дома, где развлекался с гетерами.
Переодетый простолюдином, Тунчжи стал завсегдатаем знаме-
нитого базара Люличан, где интересовался прежде всего порног-
рафическими и эротическими картинками и книгами. Такого то-
вара было тогда довольно много: эротические рисунки в альбомах
и отдельно на картинках, такие же рисунки на вещах: кошельках,
чайной посуде, бытовых пиалах, из которых пьют вино или китай-
скую водку. Продавались даже специальные нагрудники с изоб-
ражением половых сношений; нагрудники надевались мужчиной
или молодым человеком девушке на шею. Изображение половых
ug ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТЛИСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
27*

:•'&■*:■■%.
НА
сношений в самых разнооб-
разных позах, начиная с
картинок, грубо и аляпова-
то исполненных на фарфо-
ровой посуде или тканях,
до действительно художе-
ственных работ на дереве с
инкрустациями из разно-
цветных камней, перламут-
ра, с тонкой резьбой легко
можно было найти в то вре-
мя на Люличане и прилега-
ющих улицах.
Тунчжи находили в
компании отчаянных по-
вес — молодых людей, про-
водивших время в пьяных
оргиях и разврате. «Духов-
ным отцом» Тунчжи на этом
поприще был его предан-
ный евнух по имени Чжоу.
Он устроил потайной выход
в стене императорского дворца и под покровом ночи на повозке
отвозил своего повелителя в злачные места, а затем, перед рассве-
том, привозил домой.
ЖЕНИТЬБА ЕВНУХОВ
В давние времена женить евнухов имела обыкновение грозная
императрица У Цзэтянь, которая, по-видимому, стремилась таким
образом ослабить власть мужчин, недовольных, как ей было изве-
стно, что ими правит женщина. Евнухи, женившись, пытались ве-
сти самую обычную семейную жизнь. Нередко они усыновляли
детей и воспитывали их в строжайшем соответствии с традици-
онными канонами. Они заводили целые гаремы с женами и на-
ложницами. Во времена императрицы У евнухи, помимо своих
основных обязанностей, руководили воспитанием и образовани-
ем тысяч девочек и девушек, предназначенных для пополнения
гаремов мужчин — родственников императрицы.
Ш 7
Известная гетера Ван Сифэн (начало XX века)
420
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Известно, что в эпоху Мин было немало евнухов, обзаведшихся
женами. Ну, а в поздний период Цин это стало даже модным. Ев-
нух Жэнь Футянь, покинув императорскую службу, купил себе в
городе три смежные комнаты с окнами на юг на улице Цзин-
шаньдунцзе и жил, как считали многие, в роскоши и праздности.
Его жена была из дворцовых служанок, в молодости слыла краса-
вицей.
Желанию жениться было много причин. Поговаривали, что у
некоторых оскопленных, живших в довольстве, даже пробуждалась
потребность в половой жизни. Известно, что знаменитый евнух
Сяо Дэчжан, уйдя со службы, завел себе сразу несколько жен. Хо-
дили слухи, что в преклонном возрасте кое-кто из евнухов сохра-
нил половую возбудимость. Когда один из корреспондентов бесе-
довал с евнухом Сунь Яотином, а последнему было в то время уже
90 лет, старый евнух откровенно признался, что все еще не утра-
тил влечения к женскому полу.
Некоторые историки считают, что евнух Ань Дэхай, прислу-
живавший императрице Цыси, не был скопцом и что императри-
ца якобы родила от него сына, который дожил по крайней мере
до 20-х годов под именем Цзю Мин.
Известно, что именно евнух Ань Дэхай, пользуясь благосклон-
ностью Цыси, первым из главных евнухов, видимо, вспомнив, как
это делали евнухи в эпоху Мин, вновь присвоил себе приветствен-
ный титул «Девятитысячелетний господин», который затем пере-
шел к Ли Ляньину и был, как и прежде, всего на одну ступеньку
ниже императорского.
Одно из главных поручений вдовствующей императрицы глав-
ному евнуху Ань Дэхаю (по исполнении которого он и стал так лю-
бим Цыси) состояло в том, что он должен был добиться от юного
наследного принца, чтобы тот оставил в ее руках рычаги реальной
власти. Сделано это было очень виртуозно, без применения силы
и угроз, без крови и убийств. Принца постарались как можно рань-
ше пристрастить с радостям гарема, и когда стало ясно, что это
пришлось ему по вкусу, Ань позаботился о том, чтобы молодые
наложницы не давали ему пощады. Главный евнух и девушки га-
рема беспрестанно уговаривали юного принца, чтобы тот доказал
силу драконовского духа его предков. В результате юноша был
вскоре доведен до физического и полового истощения, а затем —
и до умопомешательства.
.«1 ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ НИТАИСВИХ ИМПЕРАТОРОВ

Однако гибель Ань Дэхая вдовствующая императрица Цыси
снесла довольно спокойно — возможно, потому, что Аня во всех
отношениях заменил Ли Ляньин. Впрочем, многие историки и
публицисты считают, что Ань Дэхай все-таки был настоящим ев-
нухом. Во всяком случае, Цыси не расправилась, как все ожида-
ли, с губернатором Дин Баочжэнем, который казнил Ань Дэхая.
А произошло это следующим образом. Главный евнух совершил
ошибку: покинув императорский дворец, он выехал в провинцию
Шаньдун по своим делам, тем самым лишившись защиты Цыси.
Губернатор Шаньдуна Дин Баочжэнь, который не любил этого
интригана, нашел предлог для обвинения дворцового фаворита
в «нарушении общественного спокойствия» и попытке выдать
себя за полномочного представителя императрицы. Ань Дэхай
был обезглавлен прежде, чем успел вмешаться двор, а сопровож-
давшие его евнухи были задушены и сброшены в реку, после чего
Дин отправил императрице депешу с выражением своего уваже-
ния и почтительности. Цыси спокойно приняла это известие,
возможно, отчасти и потому, что Дин выставил на всеобщее обо-
зрение народа обнаженный труп казненного, и таким образом на-
глядно опроверг слухи о том, что Ань был любовником императ-
рицы, ибо всем стало очевидно, что он воистину был скопцом.
Поскольку не иметь потомства в старом Китае считалось не-
почтительным по отношению к родителям, так как после смерти
сына, не имеющего потомства, некому приносить жертвы душам
покойных предков, евнухи старались иметь детей. Дети могли быть
как собственные (то есть молодой человек уже после рождения де-
тей становился евнухом и поступал на придворную службу), так
и, главным образом, приемные. В приемные сыновья в Китае и
во Вьетнаме евнухи часто брали своих племянников, и на них рас-
пространялись все права и привилегии потомков. В редких слу-
чаяХз возможно, они могли иметь и собственных детей, так как
некоторые после кастрации сохраняли способность к ведению ак-
тивной сексуальной жизни.
Последний евнух Китая Сунь Яотин, покинувший импера-
торский дворец (до этого он прислуживал императору Пу И,
когда тот был посажен на престол в марионеточном государстве
Маньчжоу-го), также взял приемного сына. В последние годы
своей жизни вместе с приемным сыном он жил в храме Гуанхуа-
сы в Пекине.
422
КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

Большинство евнухов женилось, руководствуясь стремлением
провести остаток дней в довольстве и достатке, стараясь забыть
жизнь, полную обид и унижений, проведенную на императорской
службе. Как только у евнуха заводились деньги, он спешил купить
за пределами Запретного города дом и тайком жениться.
Конечно, были и такие, что женились исходя из престижных со-
ображений, так как на неженатого евнуха смотрели с презрением.
Словом, большинству евнухов женитьба в первую очередь до-
ставляла моральное удовлетворение.
Реже случалось, чтобы евнух приглянулся какой-нибудь город-
ской девушке. Нередко евнух имел приятную внешность, кое-ка-
кие сбережения, был прилично одет и производил впечатление
надежного человека. Неискушенной девушке было невдомек, что
приглянувшийся ей «жених» не способен к нормальной супружес-
кой жизни. И если она все-таки выходила за него замуж, ее ожи-
дало разочарование.
Некоторые евнухи, женившись, подвергали своих жен издева-
тельствам наподобие тех, каким они сами подвергались в годы
дворцовой службы. Неудивительно, что в народе говорили: «Хо-
чешь помучиться, выходи за евнуха».
КОНЧИНА
Поскольку родственники китайских евнухов считали, что лао-
гуны (так их называли в народе) являются «семейным позором» —
ведь они не мужчины и не женщины — и что после смерти их
нельзя хоронить на родовом кладбище, после окончания службы,
когда евнухи становились немощными, они уходили в храмы, куда,
будучи еще на императорской службе, переводили часть финан-
совых средств в виде благотворительных взносов; там они и коро-
тали свои дни. Так, чтобы попасть в обнесенный красной стеной,
покрытый зеленой черепицей буддийский монастырь Синлунсы,
расположенный к западу от Запретного города, евнухи, находив-
шиеся на дворцовой службе, должны были пожертвовать монас-
тырю не менее 100 лянов серебра, а поселившись в монастыре,
должны были отработать даром первые четыре года и лишь потом,
если выкажут себя прилежными и усердными, зачислялись в пол-
ноправные члены монастырской братии. В монастыре царила
строгая иерархия. Кто был побогаче, мог даже жениться и жить там
.„_ ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

Последний евнух Сунь Яотин (фото 1992 г.)
с женой и домочадцами. Так что монастырь походил скорее на го-
стиный двор. Известно около 16 монастырей и храмов в Северном
Китае, где коротали свои последние дни евнухи. На территории
этих монастырей и храмов осталось 3336 могил умерших евнухов.
Некоторые евнухи династии Цин оказались долгожителями. Пос-
ледний евнух империи дожил до 94 лет. Когда к нему обращались
с вопросом, в чем секрет его долгожительства, Сунь Яотин изла-
гал такую теорию: поскольку невозможно сделать так, чтобы все в
жизни всегда было благополучно, ни в коем случае нельзя при-
давать большое значение неприятностям. Умение сохранять спо-
койствие и хладнокровие, по его мнению, не может сравниться ни
с каким лекарством. Еще один важный момент — правильное пи-
тание. Сунь Яотин был не согласен с тем, что нужно есть только
растительную пищу. Хотя он исповедовал даосизм и полжизни
провел в храме, он полагал: для того чтобы сохранить здоровье,
надо правильно питаться. Есть нужно досыта, учитывая времена
года, в зависимости от которых следует менять рацион. При на-
ступлении осени и зимы он охотно ел мясные блюда. Раз в неде-
лю на его столе появлялось тушеное мясо с зеленью. Когда на улице
шел снег, он садился за стол есть баранину, сваренную в китайс-
ком «самоваре» — хого. Он считал, что баранина дает организму
огонь. Этот деликатес он научился готовить еще в императорском
Д2Д КНИГ* ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

дворце. Кроме того, наставлял Сунь Яотин, за свою жизнь люди
проводят треть жизни в постели, поэтому очень важно положение
тела во время сна. Все время спать на спине нехорошо. Это под-
рывает силы. Спать на левом боку тоже не очень хорошо. Это за-
жимает сердце. Лучше всего с самого детства спать на правом боку.
Если спать изогнувшись, можно надолго сохранить жизненную
силу. Вообще, по мнению Сунь Яотина, здоровью надо уделять
больше внимания с детства. Если в молодости болел, в зрелом воз-
расте нужно быть особенно внимательным. Секрет долголетия
Сунь Яотин открыл для себя неожиданно. Еще в юношеские годы
один евнух сказал ему, что когда мужчину оскопляют, он начина-
ет бояться холода, так как его организму не хватает жизненных сил.
Но если перед сном мыть ноги теплой водой и делать массаж ног,
это стимулирует кровообращение. Такова, считал Сунь Яотин, тай-
на его долголетия. Некоторым евнухам искусственно укоротили
жизнь в период «культурной революции». В те годы хунвэйбины —
«красные охранники Мао Цзэдуна» — врывались на территорию
монастырей и храмов, где доживали свой век последние евнухи,
и заставляли их «заниматься исправительным трудом» (лаодун
гайгэ). Пытаясь как-то оградить себя от набегов «красных охран-
ников», как вспоминал Сунь Яотин, они в монастыре Синлунсы
создали «руководящую группу» по «культурной революции». Од-
нако вскоре хунвэйбины вывесили против них дацзыбао, где пи-
сали, что «евнухи — холопы феодальных императоров — не могут
руководить «великой пролетарской культурной революцией».
Вскоре к Сунь Яотину пришел его друг и рассказал ему, что хун-
вэйбинами убит их знакомый евнух. Появились другие плохие из-
вестия: «красные охранники» раскопали могилу самого известного
евнуха императрицы Цыси Ли Ляньина. На его могиле стояло два
крупных камня с надписями, за которыми присматривали его род-
ные уже после 1949 г.; теперь эту могилу осквернили.
Дошла очередь и до Суня. Как-то летом 1966 г., в сумерки, к
нему пришел старый приятель из родной деревни, который воз-
бужденно прошептал ему на ухо: «В деревне большие беспорядки.
Там не знают, что делать с «драгоценностью» Суня». Он расска-
зал, что поскольку по всей стране началась кампания по борьбе с
«четырьмя старыми» (старыми феодальными обычаями, старыми
привычками, старой культурой и старой идеологией), его родичи,
опасаясь гонений, подумывают о том, как бы избавиться от его
.„,. ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

«драгоценности». Сунь перепугался. Его отрезанная «драгоцен-
ность» уже много лет хранилась дома. Семья 15 раз меняла место
жительства, и каждый раз при переезде первым делом родичи
брали с собой его «драгоценность», завернутую в промасленную
бумагу и хранившуюся в укромном месте. Уже после образования
КНР большая семья разъехалась, однако родня, как и прежде, в
определенные дни собиралась вместе, совершала жертвоприноше-
ния, возжигала ароматные свечи, била земные поклоны, молясь
за Суня и надеясь, что он достигнет «славы и почета».
Немного поразмыслив, Сунь сказал гостю, что в худое не верит.
«И они порешили, чтобы избежать лишних бед, тайно привезти
«драгоценность» Суню в Пекин. Так «драгоценность» одного из
последних евнухов последней династии, более полувека хранив-
шаяся на его родине, из-за политических событий покинула от-
даленный глухой район и тайно была привезена в столицу, где в
это время буйствовали хунвэйбины и цзаофани-бунтари.
Бывшие евнухи после образования КНР
426
КНИГА ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

КОММЕНТАРИИ
к разделу «Евнухи при дворе
китайских императоров»
ар. 321-426
но называл своим учеником, чем в
глазах конфуцианцев грубо нарушил
принцип почтительного отношения
подданного к императору — Сыну
Неба.
3Люй Бувэй — богатый ханьский тор-
говец из Янчжая, умело используя
свой капитал и политическую конъ-
юнктуру, сумел подняться к верши-
нам власти при циньском дворе.
4 Тунговая древесина весьма тяжела;
таким образом, «достижения» Лао Ая
были для китайцев символом сексу-
альной мощи и неутомимости. В 60-е
годы XX в. у сингапурских китайцев
Лао Аи пользовался большим поче-
том: среди них существовало поверье,
что с каждым новым поколением пе-
нис сингапурских китайцев стано-
вится все меньше, и они предприни-
мали немало усилий, чтобы укруп-
нить свой член.
427
ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ
1 Лю Синь (58 г. до н. э.— 23 г. н. э.) —
каноновед, основатель «школы тек-
стов старых письмен». От узурпатора
трона после падения династии Запад-
ная Хань Ван Мана (9-23 гг. н. э.),
основателя недолговечной Циньской
династии, получил титул «наставни-
ка государя» и звание боши — главно-
го эрудита. ИменноЛю Синь объявил
об обнаружении им начертанных
древними письменами текстов «Чжоу
ли». Книга «Чжоу гуань» — «Чинов-
ники царства Чжоу» впоследствии
стала называться «Чжоу ли» — «Уста-
новления царства Чжоу»; она была
уничтожена при Цинь Шихуанди.
Известно, что за недостающую главу
этой книги, когда нашли всего лишь
ее часть, сулили тысячу золотых. Лю
Синь участвовал в заговоре против
Ван Мана; после раскрытия заговора
покончил с собой.
2 Речь идет об императоре Чжао Цзу-
не, которого евнух Ян Фугун публич-

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Антощенко В. И. Роль евнухов в истории Китая в эпоху Мин и Вьетнама в эпоху
Поздние Ле. // Традиционный Вьетнам. Сб. статей. Вып. 1. М., 1993.
2. Перл Бак. Императрица. М., 1994.
3. Базилевич К. В. В гостях у богдыхана. (Путешествия русских в Китай
в XVII веке). Л., 1927.
4. Бичурин Н. Я. (Иакинф). Статистическое описание Китайской империи.
В двух частях. Пекин, 1910.
5. Блох И. История проституции. М., 1994.
6. Бокщанин А. А. Китай и страны южных морей в XIV—XVI вв. М., 1968.
7. Бокщанин А. А. Императорский Китай в начале XV века. М., 1976.
8. Большая Советская Энциклопедия. Т. 15. М., 1952.
9. Ван Япин. Дворцовые женщины-евнухи. // Женщины-евнухи древнего Ки-
тая. Пекин, 1993 (на кит. яз.)
10. Васильев Л. С. Древний Китай. М., 1995.
11. Гайда И. В. Китайский традиционный театр сицюй. М., 1971.
12. Гессе-Вартег. Китай и китайцы. Жизнь, нравы и обычаи современного Китая.
СПб, 1900.
13. Го Можо. Сочинения: Стихотворения, драмы, повести и рассказы. М., 1900.
14. Роберт ван Гулик. Сексуальная жизнь в древнем Китае. СПб, 2000.
15. Законы великой династии Мин со сводным комментарием и приложением по-
становлений (Да Мин люй цзи цзе фули) / Пер. с китайского, исследование
примечания и приложения Н. П. Свистуновой. М., 1997.
428
КНИГ» ДВОРЦОВЫХ ИНТРИГ

16. Йога любви. Калининград, 1994.
17. Джованни бель Плано Карпини. История Монгалов; Гилъом де Рубрук. Путеше-
ствие в восточные страны. Книга Марко Поло. М., 1997.
18. Капица А. Древний город Пекин (заметки архитектора). М., 1962.
19. Китай. 1985, №5; 1994, № 1-12.
20. Китайская классическая проза в переводах В. М. Алексеева. М., 1958.
21. Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994.
22. Китайский эрос. Научно-художественный сборник. М., 1993.
23. Корсаков В. В. В старом Пекине. Очерки из жизни в Китае. СПб, 1904.
24. Корсаков В. В. Пять лет в Пекине. Из наблюдений над бытом и жизнью китай-
цев. СПб, 1902.
25. Кравцова М. Е. История культуры Китая. СПб, 1999.
26. Крюков К. В. Жизнь историка. Сыма Цянь. Исторические записки. Том 1. М.,
1972.
27. Кузнецов В. С. От стен новой столицы до Великой стены. Новосибирск, 1987.
28. Кучера. С. Michal Boym — Общество и государство в Китае. Тридцатая научная
конференция. М., 2000. С. 117—135.
29. Ли Жу-чжэнь. Цветы в зеркале. М.—Л., 1959.
30. Лисевич И. С. Литературная мысль Китая. На рубеже древности и средних ве-
ков. М., 1979.
31. Лисевич И. С. Сын Неба и его фаворитка // Живая история Востока. М., 1998.
32. Литература Востока в средние века. — М., 1970.
33. Ли Юй. Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти. / Пер. Д. Н. Воскресен-
ского. М., 1995.
34. Лю Далинь. Секс и китайская культура. (Юй Син Чжунго вэньхуа) Пекин, 1999.
2000 (на кит. яз.).
35. Мин ши. История Мин. Цзюани 74, 304, 305. Пекин, 1987 (на кит.яз.).
36. Нефритовая Гуаньинь. Новеллы и повести эпохи Сун (X-XIII вв.) / Пер.
А. П. Рогачева. М., 1972.
37. Новая история Китая. М., 1972.
38. Очерки истории Китая / Под ред. Шан Юэ. М., 1959.
39. Первая половина моей жизни. Воспоминания Пу И — последнего императора
Китая / Пер. Н. А. Спешнева. М., 1968.
40. Переломов Л. С. Империя Цинь — первое централизованное государство в Ки-
тае (221-202 гг. дон. э.). М., 1962.
41. Переломов Л. С. Конфуций. Луньюй. М., 1998.
42. Попов П. С. Китайский философ Мэн-цзы. М., 1998.
43. Редкие китайские народные картины из советских собраний. Ленинград-
Пекин, 1991.
.» ЕВНУХИ ПРИ ДВОРЕ КИТАЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

44. Рычило Б. П., Солнцев М. В. Пекин. Новый русский путеводитель по достопри-
мечательностям столицы Китая. М., 2000.
45. Серова С. А. «Зеркало Просветленного духа» Хуан Фань-чо. М., 1979.
46. Серова С. А. Китайский театр и китайское традиционное общество (XVI—
XVII вв.). М„ 1990.
47. Сидихменов В. Я. Китай: страницы прошлого. М., 1987.
48. Сидихменов В. Я. Маньчжурские правители Китая. М, 1985.
49. СемановВ. И. Из жизни императрицы Цыси. 1835—1908. М., 1979.
50. Семанов В. И. Эволюция китайского романа. М., 1970.
51. Сыма Цянь. Исторические записки (ши цзи). Том 2. М., 1975.
52. Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX в. М., 1980.
53. Удивительные истории нашего времени и древности. М., 1988.
54. Фицджеральд П. Китай. Краткая история культуры. Спб, 1998.
55. Шицзин. Пер. с кит. А. А.Штукина. М., 1957.
56. Чжан Синьчэн. Вэйшу тункао (Полное разыскание о поддельных книгах). Шан-
хай, 1954 (на кит. яз.).
57. Чжунго дашикэ цюаньши. Чжунголиши. (Большая китайская энциклопедия.
История Китая.) Т. 2. Пекин, 1998 (на кит.яз.).
58. Хъюман Чарльз, Ван У. Тайны китайского секса. Взгляд за ширму. М., 1995.
59. Цзэн Пу. Цветы в море зла. Пекин, 1955, 1962 (на кит. яз.).
60. Цзя Инхуа. Модай тайцзянь мивэнь — Сунь Яотин чжуань (Тайны евнухов пос-
ледней династии — биография СуньЯотина). Пекин, 1993.
61. Шкуркин П. Справочник по истории Китая. Вестник Азии. Харбин, 1917, №47.
62. Энциклопедический словарь Граната. Т. 19.
63. Юй Жунлин. Заметки о цинском дворе. Пекин, 1957 (на кит. яз.).
64. К. Carl. With the Empress Dowarger of China. N.Y., 1905.
65. Archibald Little. Intimate China. London, 1899.
66. Eminent Chinese of the Ch'ing period. Ed. A. Hummel. Vol. 1-2. Washington, 1943—
1944.
67. Charles O. Hucker. A Dictionary of Official Titles in Imperial China. Stanford Un.
Press. Stanford, California, 1985.
68. Inside Stories from Forbidden City. Beijing, 1986.
69. Li UngBing. Outliner of Chinese History. Shanghai, 1914.
70. R. H. Van Gulik. Sexual Life in Ancient China. Leiden, 1961.
71. Ch. O. Hucker. Government Organization of the Ming Dynasty. Harvard Journal
Studies. Vol. 21. 1958.
72. Ch. O. Hucker. (ed.) Chinese Government in Ming China. New York, 1969.
73. H. Hussey. Venerable Ancestor. The Life and Times of Tz'u Hsi. 1835-1908. Empress
of China. N.Y., 1949.