Автор: Ферреро Г.  

Теги: древний и античный мир   история   история рима   древний рим  

ISBN: 5-02-026758-9

Год: 1998

Похожие

Величие и падение Рима. Том 3. От Цезаря до Августа.

История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

История древнего мира: учебник для 5 класса средней школы

История древнего мира. Учебник 5 класса

Текст
                    GUGLIELMO FERRERO
GRANDEZZA
Ε DECADENZA
DI ROMA


Г. ФЕРРЕРО
ВЕЛИЧИЕ
И ПАДЕНИЕ
РИМА
II
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
"НАУКА"
1998


ББК 63.3(0)3
Φ43
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
СЕРИИ «ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА»
Б. В. Ерохин, В. М. Камневу
Б. Н . Комиссаров (заместитель председателя),
Г. Л . Курбатов, Е. В . Никитюк (секретарь),
Р. Г . Скрынников, Г. Л. Соболев,
С. ТО. Трохачев, 3. Д . Фролов (председатель)
Ответственный редактор
Э. Д. Фролов
Редакторы издательства:
Г. 77. Жукова, И. А . Богданова
Шмуцтитулы подготовлены
Дмитрием Яковиным
Без объявления
ISBN 5-02 -026758-9 (Т. III—V)
ISBN 5-02 -026756 -2 («Наука»)
© «Ювента», оформление, 1998


ν
том
АВГУСТ
И ВЕЛИКАЯ
ИМПЕРИЯ


ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
С выходом в свет настоящего, петого, тома труда Ферреро оканчивается русское издание
«Величия и падения Рима». Насколько известно мне, обещание автора, данное в предисловии
к первому тому, довести изложение до «падения» Рима, осталось до сих пор невыполненным. За
это время вышел целый ряд его сочинений: «Характеры и события римской истории от Августа
до Нерона», «Жены Цезарей», «Древний Рим и современная Америка», «Падение античной циви­
лизации», «Краткая история Рима» (вместе с Барбагалло) и др., но шестого тома большого его
сочинения, по-видимому, еще не появлялось. Я говорю по-видимому потому, что научные новости
и сведения из-за границы до сих пор еще приходят не с той аккуратностью, с какой было бы
желательно.
Начавшись печатанием в 1914 г., перевод только теперь, через девять лет, по причинам, не
зависящим ни от переводчика, ни от издательства, приходит к концу, когда первые тома его
давно уже распроданы.
Мы сочли нелишним приложить к настоящему тому указатель ко всему сочинению, в надежде,
что он будет полезен, когда будут переизданы распроданные части.
Ввиду неимения на русском языке очерка изучения римской истории в XIX и XX столетиях
(соответствующий очерк проф. Нетушила давно вышел из продажи) переводчик счел не бесполезным
приложить к последнему тому свою статью «Очерк изучения римской истории во второй половине
XIX и начале XX в.» . В ней он, не претендуя на многое, желал дать краткие характеристики-
отдельных ученых и их трудов в области римской истории, а также библиографические указания,'
которыми могли бы воспользоваться лица, заинтересовавшиеся тем или иным историком Рима
или разными сторонами древнеримской жизни.
20 мая 1923 г.


I
Египет Запада
Восстание в Альпах. — План кампании против ретов и винделиков. — Тиберий. —
Друз. — Тиберий и Друз — легаты Августа. — Переговоры между Ликином и галль­
скими вождями. — Египет Запада. — Война с ретами и винделиками. — Популяр­
ность Друза и Тиберия в Риме. — Гораций восхваляет победителей. — Друз и Тибе­
рий — представители аристократического возрождения. — Прославление Клавдиев.
Если мятеж быстро был подавлен на равнинах Галлии, то в Восстание
Альпах он, напротив, разгорался и становился серьезным. Освободив в Альпах
Истрию от паннонцев и жителей Норика, Публий Сир спустился
в долину По и двинулся против веннонетов и каммунов в Валтелину
и Валь Камонику (Val Camonica).
1
Но появление его армии не
испугало мятежников. Пример веннонетов, считавшихся одним из
воинственнейших альпийских народов,
2
увлек другие племена. Трум-
пилины, жившие в современной Валь Тромпиа, и многочисленное
племя лепонтиев,
3
жившее в лепонтинских Альпах, т. е. все италь ­
янские и швейцарские долины возле Лаго Маджоре и Лаго Орта,
восстали вместе с ретами и винделиками, воинственные племена
которых занимали обширную область Гризона и Тироля и через
баварскую равнину доходили до Дуная.
4
Центр Альп был весь в огне;
и хотя на западе пожар остановился на краю обширной пустыни,
сделанной римским мечом в долинах салассов, тем не менее с се­
редины большой горной цепи он распространился вплоть до кот-
тийских Альп, где в это смутное время умер Донн, верный друг
Рима, оставив страну своему сыну Коттию, на которого всего менее
можно было полагаться. В мятеж были вовлечены также грубые и
неукротимые лигурийские племена приморских Альп.
5
В альпийских
—
*$
1
Dio, UV, 20.
2
Strabo, IV, VI, 8.
3
Одновременно ли с веннонетами и каммунами восстали трумпилины и лепонтии,
Дион не говорит нам, но Оберцинер, по моему мнению, прав, предполагая это, ибо
в надписи из La Turbie (С. I . L ., X, 78, 17) они фигурируют в списке альпийских
народов, побежденных в эту эпоху Августом. См.: Oberziner. Le guerre di Augusto
contro i popoli alpini. Roma, 1900, 59 сл.
4
Ibid., LIV, 22.
5
Оберцинер справедливо указывает на важное место Аммиана Марцеллина: XV,
X, 2. Из этого места следует, что Донн умер в данное время, что ему наследовал
Коттий и что Коттий с частью своего народа принял участие в восстании приморских
Альп, разразившемся, как можно видеть из Диона (LIV, 24), в 14 г. до P. X . Эти
более поздние мятежи были вызваны примером предшествующих и являлись их
следствием.
489


ГЛАВА I
долинах укрылись последние остатки племен, некоща живших на
равнине: лигуры, иберы, кельты, этруски, евганеи. Там эти раз­
личные народы сталкивались и сражались друг с другом, соединяясь
для защиты против приходивших с равнины завоевателей и против
Рима, который до этих пор только изредка и по временам появлялся
в большинстве долин. Так они жили до сих пор, почти свободные,
в ущельях своих гор, образуя племена под управлением богатых
землевладельцев, обрабатывая земли, пася стада, эксплуатируя по­
немногу рудники и великолепные леса, грабя путешественников и
время от времени спускаясь для грабежа в равнину. Многие из этих
племен нашли гораздо более золота в анархии тридцати последних
лет и периодических грабежах равнины, чем в песках своих рек.
Мир для них был поэтому менее приятен, чем для других жителей
западных провинций, и мятеж разгорался повсюду.
План
Рим оказался неожиданно вовлечен в самом сердце своих евро-
кампании пейских провинций в весьма тяжелую войну, потребовавшую гения»
нового Цезаря. Стратегический план, который был бы выработан
завоевателем галлов против этих горных и равнинных разбойников,
состоял в следующем: перейти форсированным маршем через Альпы,
изгнать быстрыми экспедициями и неожиданными нападениями из
Истрии паннонцев и иллирийцев, а из Галлии вторгнувшихся туда
германцев — и восстановить теми же средствами порядок во Фракии,
где он был так глубоко нарушен. Но время и люди изменились.
Август, не имея возможности мобилизовать сирийские, египетские
и африканские войска, располагал для этих кампаний всего тринад­
цатью легионами, из которых пять были расположены в Галлии, а
восемь — в Иллирии и Македонии, в каких местностях, точно нам
неизвестно.
1
Наконец, эти тринадцать легионов, несмотря на по­
стоянные упражнения, не обладали былой силой и энергией, чтобы
служить непобедимым орудием быстрого гения нового Цезаря. Да
и сам Август не был новым Цезарем. Он не хотел стоять более во
главе армии, предпочитая через своих легатов издали руководить
войной. Поэтому он решил разделить необходимую работу на отдель­
ные части и выполнять ее постепенно с благоразумной медленностью.
На время он оставил в покое Паннонию, Норик и Фракию и устремил
на Альпы все силы, которыми только располагал. Он поручил Публию
Силию, после того как тот победил веннонетов и каммунов, по
возможности, в тот же год или на следующий,
2
двинуться против
трумпилинов и лепонтиев; затем он предполагал разбить наиболее
опасную коалицию ретов и винделиков. Одна армия должна была
двинуться из долины По, вступить через Верону в долину Эча и
через Тридент (совр. Trento) пройти в долину Эйзаха, гоня врага
перед собой, оттесняя его и преследуя направо и налево в боковые
долины, захватывая в плен и убивая всех ретов, которых она только
могла захватить. Эта армия должна была направиться к Бреннерско-
му перевалу, чтобы, подобно опустошительному потоку, спуститься
оттуда к Инну и долинам винделиков. Одновременно с ней другая
армия должна была выступить из Галлии, вероятно, из Безансона,
и, следуя течению Рейна, пройти через область лепонтиев, где уже
1
Pfitzner. Geschichte der römischen Kaiserlegionen von Augustus bis Hadrianus.
Leipzig, 1881, 6.
2
Oberziner. Op. cit., 59—60.
490


16г.доP.X.
должен был пройти Силий. Эта армия должна была достигнуть
Констанцского озера, которым владели тогда винделики, овладеть
им и, соединившись с италийской армией, дойти до Дуная, покорив
всю Винделикию,
1
Но для всех этих экспедиций в Альпах, Паннонии, Норике и Тиберий
Фракии нужны были молодые, смелые и опытные генералы, обла­
давшие здоровьем, упорством и энергией, необходимыми для горных
войн с варварами, где не столько нужно было вести большие
сражения, сколько преследовать в бесконечной серии мелких сты­
чек до, крайности подвижного врага. Август поэтому был прав,
желая омолодить республику путем призыва на важнейшие долж­
ности лиц от тридцати до сорока лет. К несчастью, здесь он был
принужден считаться с предрассудками, честолюбием, интересами
и завистью старой знати; против него были также обстоятельства
и дух его времени, ослаблявший старую знать, вместо того чтобы
дать ей новую энергию. Таким образом, несмотря на все усилия
Августа, выдающиеся умы и способности были немногочисленны
среди членов старой помпеянской аристократии, занимавшей дол­
жности преторов и консулов. Во всяком случае, Август сделал
все, что было в его силах. Без сомнения, по его совету в этот
год, несмотря на свою молодость (ему было только 32 года),
выступил кандидатом на консульство 15 г. Л . Кальпурний Пизон,
сын консула 58 г. и, следовательно, брат последней жены Цезаря,
Кальпурний, и дядя Августа.
2
Август хотел сделать его своим
легатом во Фракии. Начальником армии, которая из Галлии должна
была вторгнуться в Винделикию, он назначил Тиберия. Тиберию
было тогда двадцать шесть лет; он принадлежал к одной из
древнейших и известнейших аристократических фамилий и дал
уже многочисленные доказательства своего ума и энергии. Ему
удивлялись как живому образцу того, чем была знать в счастливые
времена республики. В тот год он был претором.
3
Август поэтому
1
Оберцинер (99—101) доказал, что таков, по-видимому, был план войны. Но
у нас так мало документов об этой кампании, что приходится довольствоваться
простыми предположениями.
2
Tacit. Ann., VI, 10: patrem ei censoriura. Это указание Тацита заставляет думать,
что Пизон был сыном консула 58 г., бывшего в 50 г. цензором, и, следовательно,
брата Кальпурний. Однако сравнение его возраста с возрастом его отца и его сестры
вызывает некоторое сомнение. Так как Пизон умер восьмидесяти лет в 32 г. н . э.,
'то он родился в 48 г. до P. X ., т. е . десять или одиннадцать лет спустя после того,
как его сестра вышла замуж за Цезаря. Следовательно, между его возрастом и
возрастом его сестры было по меньшей мере двадцать пять или двадцать шесть лет
разницы. Вещь, конечно, возможная, ибо консул 58 г. мог жениться вторично в воз­
расте пятидесяти лет, но, во всяком случае, необычайная.
3
Несомненно, что в молодости и в зрелом возрасте Тиберий обнаруживал самые
лучшие качества. В этом согласны все историки. Сам Тацит (Ann., VI, 51), несмотря
на свою ненависть, говорит: egregium vita famaque, quoad priva tus, vel in imperiis sub
Augusto fuit. Светоний (Tib., 39) и Дион (LVII, 13) говорят, что он изменился после
смерти Германика. Впрочем, как мы увидим, его история между двадцатью и пятью­
десятью годами есть история выдающегося человека. События его жизни и черты
его характера, о которых мы будем говорить, укажут нам, что Тиберий, в эту, по
крайней мере, эпоху своей жизни, являлся представителем чистой аристократической
традиции с непримиримостью, которую можно найти только у Клавдия. Поэтому
прежде всего нужно установить тот основной факт, что даже наиболее враждебные
Тиберию историки согласно признают, что его юность отличалась добродетелью и
была свободна от пороков. На этой точке зрения нужно стоять прежде всего,
если хотят понять фигуру Тиберия и решить то, что один немецкий историк назвал
491


ГЛАВА I
мог сделать его своим легатом и доверить ему армию, не оскорбляя
ни законов, ни обычаев, не совершая неблагоразумного поступка
и не будучи обвинен в том, что из дружбы покровительствует
недостойному; напротив, этим он доказывал, что доверяет молодым
людям не только в своих речах и в незначительных должностях,
но искренне и в важных поручениях.
Нельзя того же было сказать о сделанном в то же самое время
другом назначении, которое не оправдывалось ни конституционно,
ранее уже занимавшимися должностями, ни лично, уже оказан­
ными услугами, и которое казалось первым, правда, легким, но
тем не менее опасным покушением на строгий конституционализм,
восстановления которого желал Август. Легатом для начальство­
вания над армией, которая из Италии должна была напасть на
ретов в их долинах, он выбрал младшего брата Тиберия, Друза,
второго сына Ливии. Друз, которому было двадцать два года,
подобно Тиберию, был уполномочен сенатом занимать государст­
венные должности за пять лет до назначенного законом срока;
благодаря этой привилегии он был избран квестором на 15 г. до
P. X.
1
В Риме, правда, видали армии под командой квесторов, но
лишь в особо тяжелых обстоятельствах, в том случае, когда не
было магистрата высшего ранга. Однако теперь обстановка была
другая. Если Август, имевший в своем распоряжении столько
бывших преторов и консулов, доверил армию молодому квестору,
не представившему еще никакого доказательства своих способно­
стей, то это могло случиться только по его личному расположению,
несогласному с формой и сущностью республиканской конституции.
Но Друз был любимцем богов, которому, казалось, были предо­
ставлены все привилегии. Подобно Тиберию, он имел благородную
аристократическую красоту Клавдиев,
2
нонебыл,какониего
предки, суровым, высокомерным, жестоким и мрачным;
3
напротив,
он был любезен и весел и умел даже скептическим и порочным
людям внушить любовь к тем древним римским доблестям, которые
в его брате казались такими нестерпимыми даже людям доброде-
«тибериевской загадкой». Тиберия не понимали потому, что не изучали в подробностях
его жизнь до получения верховной власти, что является очень важным. Ключ к его
истории находится всецело в тех годах, когда Тиберий был только пасынком Августа
и одним из римских вельмож.
1
Дион Кассий не дает нам никакого указания на cursus honorum Друза, но мы
можем извлечь даты его претуры и квестуры из Светония (Claud., 1): Drusus in
quaesturae praeturaeque honore dux Rhaetici, deinde Germanici belli.
2
Светоний (Tib., 68) говорит нам, что Тиберий был facie honesta, и действительно
таким рисуют нам его бюсты. Веллей Патеркул (II, XCVII, 3) говорит нам о Друзе:
pulchritudo corporis proxima fraternae fuit.
3
Многие писатели отмечают эти суровые манеры Тиберия, являющиеся чер­
той аристократического характера в еще мало утонченные эпохи и которые, следо­
вательно, можно рассматривать в Тиберий как традицию великой аристократической
эпохи, как доказательство, что даже в своем темпераменте он является полным
выразителем старой традиции римской знати. Двумя столетиями раньше все привыкли
видеть и уважать в вельможах эту суровость; но в эпоху Августа она казалась уже
устаревшей и производила неприятное впечатление. РНп. Ν. H., XXVIII, II, 32:
tristissimura... hominem; Ibid., XXXV, IV, 28: minime comis; Sueton. Tib ., 68: incidebat
cervice rigida et obstipa; adducto fere vultu, plerumque tacitus; nullo aut rarissimo etiam
cum proximis sermone, eoque tardissimo... Quae omnia ingrata, atque arrogantiae plena
et animadvertit Augustus in eo et excusare tentavit... professus naturae vitia esse, non
animi.
492


15г. доP.X.
тельным. В нем же старые доблести римской аристократии впервые
сделались гуманными и приятными.
1
К тому же у Друза не было,
как у его брата, рядом со столькими добродетелями порока при­
страстия к вину. Поэтому, когда Август в этом году выбрал ему
в жены Антонию, младшую дочь Антония и Октавии, Рим тотчас
же проникся симпатией и уважением к этой чете, блиставшей
божественным сиянием молодости, красоты и добродетели. Цело­
мудренная, верная, простая, преданная, хорошая хозяйка, Антония
обладала серьезными достоинствами древних женщин; но вместе
с тем у нее были и хорошие качества ее современниц: красота,
развитие и образованность, неведомые прежним поколениям. Кра­
сивый, молодой, любезный, горячий республиканец и энтузиа­
стический поклонник великой римской традиции,
2
Друз имел бла­
городное честолюбие, свойственное человеку знатной фамилии, и
нравы до такой степени целомудренные, что, по общему утверж­
дению, женился вполне целомудренным и всегда оставался верен
своей супруге,
3
Любимая как высшими классами, так и народом,
эта прекрасная чета, казалось, воплощала в себе то соединение
римской силы и добродетели с эллинским умом и изяществом,
которого тщетно пытались достичь в литературе, в управлении,
в религии, в нравах и в философии.
Нельзя сказать, почему Август решил назначить Друза своим Тиберий
легатом. Этим актом он, несомненно, вносил глубокое измене- и друз
ние в самое существо древней республиканской конституции. Ав- как легаты
густ нежно любил Друза, и его любовь могла играть значительную
роль в этом решении. Возможно также, что он уступил советам
Ливии. Наконец, ум и доблесть молодого человека могли победить
его последние колебания. Так как Друз обещал сделаться великим
полководцем и так как для руководства войной нуждались в мо­
лодых людях, то было благоразумным воспользоваться немедленно
же его редкими качествами. Достоверно, однако, что Август не
назначил бы Друза своим легатом, если бы не был уверен, что
все одобрят его выбор. Публика была капризной: она то требовала
самого педантического уважения к конституции, то, когда де­
ло шло о ее любимцах, одобряла или даже требовала самых
чрезвычайных привилегий. А среди ее фаворитов наиболее выда­
ющимся был целомудренный супруг прекрасной и добродетельной
Антонии. Во всяком случае назначение Друза было важным приме­
ром, ибо оно вводило династический принцип в республиканскую
конституцию.
1
Vellerns Pater., II, XCVIV, 2—3: Cujus ingenium utrum bellicis magis operibus an
civilibus suffecerit artibus, in incerto est: morum certe dulcedo ac suavitas et adversus
amicus aequa ac par sui aestimatio inimitabilia fuisse dicitus.
2
Только такое заключение можно извлечь из неясного места Светония (Tib.,
50), согласно которому Тиберий prodita eius (Друза) epistola, qua secum de cogendo
ad restituendam libertatem Augusto agebat. Тиберий всегда любил своего брата, и хотя
Светоний (I, 1) отрицает это, но факты сильнее его отрицания. Если анекдот не что
иное, как изменение какого-нибудь более действительного факта, то можно отметить
только очень живой энтузиазм молодого Друза к аристократическим и рес­
публиканским идеям, бывшим традиционными в его фамилии и перешедшими к нему,
очень вероятно, от его матери. Почести и войны должны были впоследствии умерить
этот энтузиазм.
3
Val. Max., IV, III, 3.
493


ГЛАВА I
Раздор
Пока Тиберий и Друз приготовляли свои армии, Август провел
между зиму в Галлии, занятый там очень важным вопросом. Отовсюду
Ликином и вожди и вельможи civitatum, или галльских племен, являлись с до-
галльскими носами на злоупотребления и насилия Ликина; доходили до об-
вождями винения его в установлении четырнадцатимесячного года с целью
собирать подать два лишних раза ежегодно. Независимо от того,
справедливы ли или ложны были эти обвинения, в жадном проку­
раторе видели цель, чтобы поразить в его лице новую фискальную
политику, которой он был только орудием и которая в действитель­
ности исходила от Августа и сената; требовали отозвания этого
агента, чтобы заставить приостановить ненавистный ценз.
1
Эти про­
тесты, к которым присоединились новые угрозы со стороны Гер­
мании, до такой степени взволновали Августа, что, попытавшись
уменьшить вину своего вольноотпущенника, он решился произвести
анкету. Но Ликин умел оправдываться. Он старался доказать Августу,
что жалобы галлов были притворством и их бедствия мнимыми, ибо
они скоро сделаются богаче римлян; он старался спрятаться за
политический интерес, утверждая, что прекрасная галльская страна
может дать Италии столько же, сколько и Египет,
2
и что Риму не
следует упускать этой неожиданной выгоды.
1
Dio, UV, 21. — Эта глава, хотя неполная и плохо составленная, очень важна,
ибо отмечает момент, когда Август и его друзья начали замечать богатство Галлии.
Дион, по-видимому, рассказывает нам странную историю, но легко открыть ее серь­
езное основание. Мы видим, с одной стороны, галльских вождей, жалующихся на
увеличение налогов, память о чем сохранил нам бл. Иероним (см. т . IV), а с другой —
Ликина, старающегося доказать Августу, что Галлия очень богата. Та комната,
наполненная золотом и серебром, которую вольноотпущенник показал своему патрону,
может быть только доказательством богатства провинции, и его предупреждение, что
галлы, располагавшие такими крупными богатствами, наконец возмутятся, указывает
на усилие убедить еще сомневающегося Августа, что в Галлии действительно есть
сокровища. Эта глава показывает нам, что Ликин первый заметил быстрый рост
галльского богатства и старался внушить свою точку зрения Августу, чтобы защититься
от обвинений, выставленных против него галльскими вождями.
2
Velleius Pater., II, XXXIX, 2: Divus Augustus praeter Hispanias aliasgue gentes,
quarum titulis forum eius praenitet, paene idem facta Aegypto stipendiaria, quantum pater
eius Galliis in aerarium reditus contulit. Это также очень важное указание для истории
политики Августа, если его понимать правильно. Вместо того чтобы исправлять его
для согласования со словами Светония (Caes., 25) о галльской подати, лучше сблизить
его с рассказом бл. Иеронима и многочисленными фактами, которые мы скоро
приведем по поводу быстрого обогащения Галлии. Маловероятно, чтобы Галлия в мо­
мент аннексии приносила столько же, сколько и Египет. Сохраняя в неприкосно­
венности текст Светония (Caes., 25), мы должны допустить, что Рим извлекал из
Египта только сорок миллионов сестерциев, что невероятно, так как эта сумма
слишком мала для богатейшей провинции империи. Мы не знаем, какова была подать
с Египта, и Фридлендер тщетно пытался определить ее (Darstellungen aus der Sit­
tengeschichte Roms. Leipzig, 1890, Bd III, 158), сближая два места Иосифа Флавия:
В. I., XVII, 1 и A. I ., XVII, XI, 4. Первое место говорит нам, что египетская подать
была в двенадцать раз более палестинской; а второе, вместо того чтобы сообщать
нам сведения о подати, которую Палестина платила Риму, дает нам сумму налогов,
которые иудеи платили своему правительству, что совершенно иное дело. Мы можем,
во всяком случае, сделать сравнение с Сирией и Понтом, которые в момент аннексии
платили в качестве подати тридцать пять миллионов драхм (Plut. Pomp., 45). На­
селенный, промышленный и плодородный Египет не мог платить менее, поэтому
пытались исправить текст Светония, увеличивая подать, наложенную Цезарем на
Галлию; но тогда возникает другое затруднение. Возможно ли, что Цезарь наложил
на Галлию, еще варварскую, бедную и малообразованную, ту же подать, как та,
которую могла платить страна, столь богатая своим земледелием, торговлей и про­
мышленностью, как Египет? Все эти затруднения исчезнут, если допустить, то Веллей
494


15г. доP.X.
Умный вольноотпущенник, конечно, мог показать своему госпо- Египет
дину на второй Египет, расположенный между Альпами и Рейном, Запада
который медленно выплывал из океана войн, бушевавших столько
столетий в центре Европы; он мог указать ему на Галлию, которая не
казалась более галльской, на Галлию умиротворенную, которая если
и не склонилась еще послушно под иноземное ярмо, то все же не
думала более о войнах и завоеваниях; на Галлию, которая, занимаясь
искусствами, земледелием и торговлей, по-видимому, во многом
желала подражать другой оконечности империи, царству Птолемеев.
Civitates, или галльские племена, сохраняли еще свою старую орга­
низацию, едва затронутую Цезарем; но их деятельность, их настрое­
ние, их внутренняя жизнь быстро изменялись. Беспрестанные междо­
усобные войны прекратились, и хотя племена, имевшие некогда
господствующее значение, сохраняли его, и они, и подчиненные им
племена забывали о своих старых спорах в общем усилии к эконо­
мическому развитию. Реки перестали быть объектами вооруженных
столкновений, и их более не преграждали таможенными заставами;
галлы старались теперь утилизовать в качестве путей сообщения
многочисленные и широкие реки, настолько близкие одна к другой,
что, исключая некоторые пункты, товары могли водой ввозиться и
вывозиться из всех мест Галлии, а также перевозиться из Средизем­
ного моря в Атлантический океан. Это была неоценимая выгода для
обширной континентальной страны в эпоху, когда сухопутный тран­
спорт стоил так дорого.
1
Население возрастало, так как женщины
рождали много детей, а война не опустошала более страну. Галлия,
подобно Египту, становилась страной относительно очень населенной,
в которой было и другое условие, благоприятное для быстрого эко­
номического развития и бывшее тоща столь редким; древние назы­
вали его Πολυανθρωπία, или изобилие рабочих рук.
2
Под влиянием
этих благоприятных условий, изменения политического режима и
духа эпохи новое поколение энергично принялось за новые отрасли
земледелия и промышленности. Снова начали извлекать золото и
серебро из рек и старых и новых рудников; Галлия, подобно Египту,
становилась страной, богатой драгоценными металлами.
3
Две отрасли
земледелия, которыми Египет превосходил все страны Европы и
Патеркул со своей обычной неточностью хотел сказать, что в его эпоху (т. е. при
Тиберий) Египет и Галлия платили почти одинаковую подать. Рассказ бл. Иронима
по поводу увеличения налогов в Галлии и рассказ Диона (LIV, 21) по поводу
жалоб, выставленных галлами против Ликина, приводят в согласие текст Свето-
ния (Caes., 25) с текстом Веллея Патеркула (II, 39). Оба текста говорят о галль­
ской подати в две различные эпохи. В пятьдесят лет, последовавших за граждан­
скими войнами, сорок миллионов сестерциев, наложенных Цезарем на Галлию, воз­
росли так, что галльская подать почти сравнялась с египетской. И это увеличение
объяснимо, если допустить, что около этой эпохи Рим обратил внимание на обогащение
Галлии по причинам, которые мы скоро изложим. С другой стороны, если допустить,
что Август понял, что из Галлии можно сделать Египет Запада, то, как увидим, вся
его галло-германская политика объясняется очень легко. Arnold (Studies of Roman
Imperialism. Manchester, 1906, 92) толкует указание Веллея Патеркула, по-видимо­
му, одинаково со мной: Her share of taxes (Галлия) wasequal to that contributed by
Egypt itself.
л
Strabo, IV, 1, 2.
2
Ibid.: ΠολνανΟρπία ... και γαρ τοκάδες αί γυναίκες και τρέφειν, άγαθαί .
3
Рассказ Диона (LIV, 21) уже доказывает, что драгоценные металлы были
чрезвычайно изобильны в Галлии в эту эпоху, так как Ликин показывает Августу
комнату, наполненную золотом и серебром. Другое, еще более важное доказательство
495


ГЛАВА I
Азии, — культура хлеба и культура льна — начинали успешно рас­
пространяться по всей Галлии, покровительствуемые ее климатом,
изобилием капиталов, населения и почвой. Со своими хорошо оро­
шенными долинами, своим умеренным климатом, Галлия была тог­
да, как и теперь, прекрасной страной для злаковых растений; с
увеличением населения и количества драгоценных металлов цена
хлеба должна была возрастать и его культура делаться более вы­
годной.
1
С другой стороны, развитие мореплавания по всему Сре­
диземному морю способствовало распространению в Галлии куль­
туры льна, который разыскивали во всех портах для изготовления
парусов, так как паруса, несмотря на свою дороговизну, стоили все
же дешевле гребцов-рабов.
2
И действительно, в этот момент, по
крайней мере, уже кадурки начали сеять и вывозить это ценное
растение.
3
кампания
Чем более жаловались галлы Августу, тем, вероятно, упорнее
против Ликин старался убедить его, что из этой столь плодородной и на- I
ретов и селенной провинции, где уже было в обращении столько драгоценных
винделиков металлов, можно извлечь, как из Египта, много золота и серебра
и что со временем Галлия может сделаться второй житницей Рима.
При недостатке капитала, которым страдала тогда Италия, и посреди
затруднений, которые приходилось тогда преодолевать, чтобы спасти
Рим от хронического голода, эти соображения не могли не иметь
важного значения; но они уравновешивались жалобами галльских
вождей, глухими угрозами народного недовольства и германской
опасностью. Август поэтому, по своему обыкновению, колебался.
Если верить одному древнему историку, Ликин, наконец, привел
главу республики в большую комнату, наполненную собранным в
Галлии золотом и серебром, и при этом зрелище Август окончательно
присоединился к его мнению. Достоверно, во всяком случае, то, что
Ликин остался в Галлии на своем посту и что галльские вожди
должны были удовольствоваться общими обещаниями, что наиболее
важные злоупотребления впредь не будут иметь места.
4
Потом, весной 15 г., вновь началсь война. В то время как Силий,
по-видимому, покорил лепонтиев и овладел большой частью совре­
менной Швейцарии, Друз и Тиберий выполнили задуманное в пре­
дыдущем году двойное нападение на ретов и винделиков. Друз
вступил в долину Эча; он встретил врага у Тридента и одержал
состоит в том, что скоро в Лионе возник монетный двор (о нем упоминает Страбон,
IV, III, 2), что было бы невозможно и необъяснимо, если бы в Галлии не было
в изобилии драгоценных металлов.
1
Strabo, IV, 1, 2: σιτον φέρει πολύν.
2
Плиний (Ν. Η., XIX, Proem., I, 7—9) доказывает нам, что развитие льноводства
и приносимые им большие выгоды зависели в его эпоху и в эпоху предшествующую
особенно от развития мореплавания, имевшего нужду в парусах. Мне кажется веро­
ятным, что возделывание льна, вместе с культурой хлеба, началось в Галлии очень
рано, хотя Страбон не говорит об этом. Мы имеем достаточно серьезные основания
думать, что галльское земледелие и мануфактуры, о которых говорит Плиний, на­
чались рано; это доказывает история керамики. Как мы увидим далее, Ж. Дешелетт
в своей большой работе доказал, что керамическая индустрия сделала в Галлии
крупные успехи во второй половине I столетия н. э . Но Плиний не говорит о ней,
конечно, потому, что он еще не знал ее. Поэтому упоминаемые им отрасли про­
мышленности должны были быть более древними.
3
Страбон (IV, II, 2), действительно, говорит уже об этой промышленности
у кадурков.
4
Dio, LIX, 21.
496


15г. доP.X.
над ним первую победу; потом он поднялся по долине Эйзака до
Бреннерского прохода, по одним известиям — постоянно сражаясь,
а по другим — без всяких затруднений, а затем спустился к Инну.
В это время Тиберий с армией прибыл на берега Констанцского
озера и дал на этом озере морскую битву винделикам, укрывшимся
на островах. Мы не знаем точно, где и когда всгретились оба брата;
знаем только, что они вместе прошли через Винделикию, направляясь
к Дунаю, что 1 августа они разбили винделиков в битве, в которой
командовал Тиберий, и завоевали таким образом южную Баварию,
раздвинув границу империи до Дуная,
1
и что затем они со своей
армией вступили в Норик, не встретив там сопротивления.
2
В Риме, где Друз уже пользовался большой популярностью, Попу-
известие о победоносном сражении, выигранном у Тридента, воз- лярность
будило такой энтузиазм, что сенат тотчас декретировал ему пре- Друза
торское достоинство, хотя он не был еще избран на эту должность, и Тиберия
и поставил, таким образом, молодого генерала вне конститу­
ционных законов.
3
Но энтузиазм к обоим молодым людям еще
более возрос, когда узнали о покорении Винделикии и полном
успехе экспедиции. Проснулись все надежды, все честолюбивые
планы, все сожаления, возбужденные в общественном настроении
культом великих умирающих традиций. Вот наконец, в мерт­
вом, выкорчеванном, пораженном молнией лесу, лишенном своей
листвы, старый ствол вновь покрывается листьями и цветами и
снова приносит плоды! При
всеобщем упадке знати одна из
наиболее древних аристократических римских фамилий, фамилия
Клавдиев, дает республике двух людей, достойных былой славы,
которые, не достигнув еще тридцати лет, дали доказательства
энергии, ума, чистоты нравов, которых тщетно искали в прекрас­
ных дворцах и среди громких имен Рима.
Общество не замедлило увидать в Друзе и Тиберий то возрож- Прослав­
ление исторической знати, которого так горячо желали для благо- ление
состояния республики; радость, изумление, энтузиазм были столь Горацием
велики, что Август просил Горация прославить в своих стихах это победи-
счастливое событие. И Гораций, отказывавшийся прославлять под- телей
виги Августа и Агриппы, на этот раз согласился. Польстило ли ему
это приглашение Августа, который, избирая его, признавал его,
таким образом, национальным поэтом после смерти Вергилия и
рекомендовал, так сказать, вниманию публики, столь сдержанной
цо сих пор по отношению к этому полугреческому поэту из Ве-
яузии? Или он увлекся надеждой, всегда теплящейся в сердце вся­
кого поэта, невольного врага толпы, сделаться популярным, подобно
Вергилию, обратившись к национальному сюжету? Остается, во
1
Oberziner. Op . cit., 100—102.
2
Strabo, IV, VI, 9. — Лето, когда Тиберий и Друз покорили Норик, могло быть
только летом этого года.
3
Мне кажется, что так можно истолковать неясный и слишком краткий текст
Диона (UV, 22): οστε και τιμάς στρατηγικός έπι τούτ<ρ (победы над жителями
Тридента) λαβείν. Вероятно, по отношению к Друзу приняли меру, аналогичную
принятой по отношению к Октавиану в 43 г. до P. X., в эпоху Мутинской войны,
и по той же причине, т. е. чтобы дать ему полноправную и законную военную
власть. Для лучшего понимания текста Диона его можно сблизить со словами Цицерона
(Phil., V, XVI, 45): demus igitur Imperium Caesari, sine quo res militaris administrari,
teneri exercitus, bellum geri non potest; sit pro praetore eo iure, quo qui optimo.
32 Г. Ферреро
497


ГЛАВА I
1
Ног. Сапп., IV, 4, 1—12 .
2
Ibid., 22—32.
498
всяком случае, фактом, что он написал две оды в сто двадцать
восемь стихов: одну в честь Друза, другую в честь Тиберия.
В первой он рисует Друза, нападающего на ретов и винделиков:
1
Как окрыленного блюстителя громов,
Царя над птицами, которого к победам
Издревле приучил Зевес, отец богов,
Изведав верного над русым Ганимедом,
Неискусившего еще врожденных сил
Из отчего гнезда отвага подымает;
Едва исход весны дожди остановил,
А ветер уж его шириться научает.
Он нерешителен, но скоро, став смелей,
Среди овечьих стад стремится за ловитвой,
Потом кидается на раздраженных змей,
Прельщен кровавою добычею и битвой...
Тот, кто утверждает, что Гораций был придворным поэтом
новой монархии, не увидит в похвале обоим братьям ничего, что
увеличивало бы недавний престиж династии; напротив, в них
виден цвет доблести, возродившийся на старом стволе аристокра­
тической традиции, пораженном столькими революциями; там вид­
но олицетворенное в Августе живое доказательство аристократиче­
ской доктрины, древняя римская семья, в которой добродетели
переходили от отца к сыну путем наследственности и воспитания:
. . .т е, которые так долго побеждали,
Отвагой юноши смиренные опять,
В паденьи собственном по опыту узнали,
К чему способен дух того, кто с юных дней
В семействе приучен к почтению законов,
Что Август, как отец, наставник сыновей,
Мог в души заронить у юношей Неронов.
Родятся храбрые от добрых храбрецов,
В коровах и конях отцовский пыл хранится,
И от воинственных и доблестных орлов
Нельзя же голубю трусливому родиться.
2
Гораций, подобно многим современным писателям, оправдывает
аристократию биологическими аргументами о потомстве и наслед­
ственности, хотя они грубее тех, которыми пользуются теперь
ученики Дарвина. Но одной наследственности недостаточно да­
же для Горация: если аристократия — закон природы, то отчасти
она и результат воспитания и традиции, органом которых являете
семья:
Но воспитанье рост прямой дает умам,
И украшают дух благие поученья,
А где на нравственность никто не смотрит, там
Врожденное добро унизят преступленья.
Чем, Рим, Неронам ты обязан, так тому
Свидетелем Метавр и гибель Газдрубала,
И тот прекрасный день, когда, рассеяв тьму,
Италии заря отрадно воссияла,


15г. доP.X.
И улыбнулась нам победа в первый раз,
С тех пор. как Афр владел землею италийской,
Как пламя по лесу, ходил он между нас
И мчался, словно Евр, вдоль влаги сикулийской.
Но с той поры уже счастливые труды
Для римских юношей залогом силы были,
Пунийцев стерли мы кровавые следы
И в храмах свергнутых богов восстановили.
Сказал же, наконец, коварный Ганнибал:
«Как лани, став волкам добычею кровавой,
«Мы их преследуем, а я бы почитал
«Их только обмануть или избегнуть — славой,
«Народ воинственный, который из огней
«Троянских, по волнам, средь гибели всечасной,
«Святыни древние, и старцев, и детей,
«На берег перенес Авзонии прекрасной,
«Как дуб на Альгиде, который топором
«Один лишен ветвей средь сумрака лесного,
«Он в поражениях, в несчастьи и в самом
«Мече губительном находит силы снова.
«У гидры, бывшей в труд Гераклу самому,
«Так члены сбитые опять не нарастали,
«Колхидцы равного чудовища ему
«И эхионских Фив дружины не видали.
«Топи его, еще всплывает краше он,
«Сражайся с ним, он сам нежданно поражает
«Того, кем прежде был так часто побежден,
«И женам памятной победою блистает.
«Я в Карфаген уже надменного гонца
«Не буду посылать, как прежде. Пала, пала
«Надежда гордая, погибло до конца
«Величье имени со смертью Газдрубала.
«Всё руки Клавдия успеют совершить,
«Юпитер их хранит своею благодатью,
«И будет тонкий ум везде руководить
«Его в опасностях пред вражескою ратью».
1
Таким образом, уступая желанию Августа, самый знаменитый
поэт той эпохи прославлял подвиги, совершенные в Винделикии,
и новую славу одной из наиболее древних фамилий римской
аристократии, которой были не Юлии, а Клавдии.
Ода в честь Тиберия менее философична и более описательна. Ода
Гораций объединяет в ней заслуги Тиберия и славу Августа; к по- в честь
следнему он и обращается прежде всего:
Тиберия
Какие заботы отцов иль Квирит,
О, Август! тебя возвеличат дарами?
Про доблесть твою кто векам возвестит,
Резцом в изваяниях иль письменами?
2
1
Ног. Carm., IV, 4, 32—76 .
2
Ibid., IV, 14, 1—4.
499


ГЛАВА I
Напомнив потом вкратце войны Друза, он пространно, несколько
риторично, но в то же время красочно описывает Тиберия, сража­
ющегося подобно гомеровскому воину:
Какой у него повелительный вид,
Когда, упоенных предсмертной отвагой
В бою за свободу, врагов он разит!
Как Австер, владеющий шумною влагой,
При тучах рассеянных хором Плеяд,
Так он, во враждебные строи влетая,
Их мучит стремительным натиском рад,
Коня боевого в огонь посылая.
1
Затем он сравнивает его с Авфидом, увеличенным дождями, и
напоминает, что 1 августа, день победы Тиберия над винделиками,
был также годовщиной того дня, коща Август вступил во дворец,
покинутый Клеопатрой. В конце он опять возвращается к отчиму
молодого героя и прославляет в Августе величие и могущество Рима:
Кантабр непокорный тобой удивлен
И Мид, и Индиец, и Скиф отдаленный...
Народ италийский всегда огражден
Тобою и Рим, повелитель вселенной.
Тобою потоки скрывающий Нил
И Истр завоеван, и Тигр многоводный —
Ты даже седой океан усмирил,
Что рвется к Британцам волною холодной,
И Галлы, которым и смерть не страшна,
Тебе и Иберцы со страхом внимают,
И диких Сикамбров уже племена
Доспехи бросать пред тобой замышляют.
2
1
Ног. Carm., IV, 14, 17—24.
2
Ibid., 42—52.


II
Великий кризис в европейских провинциях
Восстание лигуров.— Умиротворение Востока.— Обожествление Юлии на Востоке.
—
Европейские провинции и их подати.— Италийский вывоз в Галлию.— Причины
кризиса в европейских провинциях. — Галлия и германцы. — Новая германская опас­
ность. — Реставрированная республика неспособна вести дипломатические перегово­
ры.
—
Август и внешняя политика. — Административная реорганизация Альп.— Но­
вые стратегические дороги через Альпы.— Военные реформы.— Агриппа и Ирод в Ма­
лой Азии.— Новое благосостояние Востока.— Медленный прогресс Греции.
Обе оды имели громадный успех. Даже критики, выказывавшие восстание
такую суровость по отношению к метрике и лирике Горация, объя- лигуров
вили себя побежденными.
1
Впервые одинокий писатель был голосом
всей Италии. К несчастью, также в первый раз, он, обычно столь
остроумный и проницательный, написал много глупостей. Август
должно быть, улыбался, читая в последних строфах оды к Тиберию,
что Галлия не боится смерти и что гордые сикамбры положили
оружие в удивлении перед Августом. Обе оды были прекрасны, но
показывали, что Гораций ничего не понимал в событиях, проис­
ходивших по ту сторону Альп, а публика понимала это еще менее.
Действительно, в то время, как реты и винделики только что
были покорены, а Гораций в своих стихах так легко заставлял пасть
на колени все народы перед Августом и величием Рима, лигуры
приморских Альп подняли восстание
2
и увлекли за собой часть
подданных Коттия.
3
Это было началом новой войны, которая, не
будучи опасной, была трудной и дорогостоящей, главным образом,
вследствие отсутствия дорог. Войска, чтобы напасть на восставших
в их глубоких долинах, должны были двинуться по старой дороге,
которая из Дертоны (совр. Tortona), через Aquae Statiellae (совр.
Aquae) шла через горы до современного Вадо и, проходя после Вадо
по морскому берегу, доходила до Нарбонской Галлии. В 43 г. Ан­
тоний прошел по этой плохой дороге с остатками армии, разбитой
под стенами Мутины; но времена очень изменились, и солдаты были
1
Ног. Carm., IV, 3, 23 сл.: Romae principis urbium... Эти стихи доказывают, что
публика начала иметь менее отвращения к лирике Горация. Столетняя песнь и
патриотические оды IV книги, написанные по просьбе Августа, были, по моему
мнению, главным основанием этой перемены во взглядах общества на Горация.
Последний старался сделаться национальным поэтом вместо Вергилия.
2
Dio, UV, 24; см.: Oberziner. Op . cit., 131.
3
Эта гипотеза Оберцинера, которую он правильно, как мне кажется, извлек из
одного мало обращавшего на себя внимание места Аммиана Марцеллина: XV, X, 12.
501


ГЛАВА II
1
С. I . L., V, 8085, 8088, 8094, 8098, 8100, 8101, 8105; это cippi Августа,
датированные 740—741 гг. и найденные на дороге между Oneglia и La Turbie, на
дороге, называвшейся, как мы узнаем из подписи 8102, via Iulia Augusta. Ясно, таким
образом, что в 740 г. Август произвел на дороге значительные поправки, расширил
ее и переустроил по римскому образцу. С другой стороны, эти работы были, очевидно,
следствием восстания лигуров, указавшего римскому правительству на необходимость
улучшить сообщение с Лигурией.
2
Ios. A. I., XVIII, II, 4; Head. Hist, num., 694: θεας Ουρανίας Μουσης Βασιλίσσης.
502
уже другие. Нельзя было более посылать легионы с их тяжелым
багажом по таким плохим дорогам.
1
Таким образом, этой обширной
империи, неизмеримое могущество которой прославлял Гораций,
было очень трудно, вследствие недостатка дорог, подавить мятеж
варварских племен, разразившийся на самых границах Италии. Ав­
густ был принужден просить у сената необходимых средств для
исправления дороги и заняться этой работой,
у миро-
Несмотря на это затруднение гордость и дерзость лигуров, ко-
творение нечно, не заботили бы Августа, если бы все народы и реки, упо-
Востока мянутые Горацием, действительно слагали свою покорность к его
стопам. Август, напротив, несмотря на прекрасные стихи Горация,
видел, что положение империи значительно изменилось по срав­
нению с тем, что было двадцать лет тому назад. Товда главной
угрозой империи был Восток: на Востоке города периодически вос­
ставали и производили каждый раз резню римских граждан; на
Востоке постоянно отлагались крупные и мелкие государства, на ­
ходившиеся под протекторатом Рима; на Востоке горцы в своей
дикой независимости угрожали римскому владычеству на равнине
и александрийский двор плел свои коварные интриги; на Востоке
же грозили границам наиболее страшные враги — парфяне. Но в те­
чение двадцати лет все эти затруднения исчезли, и, когда к концу
16 г. Агриппа прибыл с Юлией в Азию, парфяне были совершенно
спокойны, нисколько не думая воспользоваться разразившимися в за­
падных провинциях войнами с целью отнять Армению. Напротив,
значительная партия среди них стремилась к дружбе и даже союзу
с Римом. При дворе была царская наложница, прежняя италийская
рабыня, подаренная Фраату Цезарем, которую Иосиф называет Тес-
мусса, настоящее же имя ее, судя по надписи на одной монете,
было Тея Муза.
Эта наложница, пользовавшаяся большим влиянием на царя,
задумала теперь устранить от наследования законных царских сы­
новей в пользу своего сына и, желая обеспечить последнему помощь
Рима, встала во главе партии, стремившейся к союзу между Римом
и Парфянской империей. Поэтому во всей Малой Азии до Армении
и во всей Сирии до Евфрата у Рима были развязаны руки. При
этцх условиях не стоило много заниматься затруднениями, воз­
никавшими в Боспорском царстве (охватывавшем Крым и соседние
страны возле устьев Дона), где после смерти царя Асандра аван­
тюрист по имени Скрибоний, выдававший себя за племянника Мит-
ридата, женился на царице-вдове Динамии и готовился заставить
провозгласить себя царем Боспора, утверждая, что Август дал на
это свое согласие. Агриппа не желал позволить этому обманщику
взойти на боспорский трон и хотел выдать замуж Динамию за
Полемона, царя Понта, с целью соединить таким образом Боспор
и Понт. Он думал, что воля Рима может быть навязана этой отда-


15г. доP.X.
ленной стране морской демонстрацией возле берегов царства, кото­
рую Полемон и он приготовляли неспеша.
1
Таким образом, вся
великая работа, которой он занялся на Востоке, состояла в данный
момент в том, что вместе с Юлией он принимал бесчисленные по­
чести, присутствовал на праздниках, позволял осыпать себя похва­
лами в надписях и воздвигать свои статуи из мрамора и бронзы.
2
Он разрешил азиатским народам возвести Юлию на Олимп к Августу
в виде символа горячего преклонения греко-азиатских жителей перед
тем великим вековым учреждением, которое одно, как казалось,
могло координировать частные интересы городов и защищать эл­
линизм против Парфии. Из латинских женщин Юлия была первой,
игравшей роль богини в запутанной мелодраме своей эпохи; она
была почтена божественным титулом на Пафосе,
3
титулом Новой
Афродиты в Митилене,
4
титулом Афродиты Генетрикс в Эресе
5
и
заняла в других городах место рядом с Гестией.
6
Потом, в то время
как Друз и Тиберий сражались в Винделикии и Ретии, Агриппа и
Юлия весной 15 г. отправились с визитом к Ироду, который, желая
оказать любезность зятю и дочери Августа, прибыл к ним в Азию.
Но в момент, когда Восток, столь взволнованный двадцать лет Евро-
тому назад, успокаивался, варварские кельты, германцы, иллирийцы пейские
и фракийцы, до тех пор спокойные, стали волноваться за Альпами провинции
и в долинах Дуная и Рейна. Главной причиной этого опасного и их
волнения, была реформа, наложившая в 25 г. подать на европейские подати
провинции. Древние историки постоянно говорят, что Галлия была
недовольна цензом, что далматы и паннонцы восстали по причине
слишкой тяжелой наложенной на них подати. Но почему эти подати
так жестоко заставили страдать эти провинции? Почему западные
провинции постоянно жаловались на налоги, тогда как восточные
провинции принимали фискальную обязанность по отношению к
метрополии молча и без жалоб? Не имея более точных подробностей,
мы можем предполагать о происходившем в этих провинциях только
косвенно, на основании более недавних исторических опытов, име­
ющих некоторую аналогию с тогдашним положением. Рим — это
несомненно — во всех провинциях собирал большую часть податей в
виде драгоценных металлов. А по мере того как повсюду развивались
искусство, промышленность и торговля, по мере того как ориентализм
распространялся в Италии, там все более потребляли приходившие
с Востока предметы роскоши: вина, благовония, плоды, медицинские
растения, шерсть, ткани, драгоценные предметы и произведения
искусств. Восток, таким образом, платил наибольшую часть своей
лодати товарами роскоши; в обмен на них он вновь получал в
Италии золото и серебро, вносимые в кассы проконсула или проп-
1
Dio, UV, 24.
2
К Агриппе и Юлии относятся, кажется, два фрагмента надписей, найденных
в Мегаре: С. I . G. Graecia Septentrionalis, I, 64—65 . См.: Bull, de corr. hell., 1880,
517. — В честь Агриппы: в Коркире — С. I. G ., 1878; в Илионе — Ibid., 3609. —
См. также: С. I . Α ., III, 575—576.
3
Journal of Hellenic Studies, 1888, IX, 243, цит. no: Gardthausen. Augustus und
seine Zecit. Bd III, theil 2. Leipzig, 1904, 715.
4
Inser. Graecae Insul. Maris Aegei, II, 482.
5
Ramsay. Cities and Bishoprics of Phrygia, vol. I, 54.
6
С. I . Α ., ΠΙ, 316; не вполне достоверно, однако, ч*ь Ιουλία обозначает здесь
дочь Августа или Ливии.
503


ГЛАВА II
ретора. Конечно, восточные провинции должны были уступать рим­
ской метрополии часть своих земледельческих и промышленных
продуктов; но так как эти продукты с наступлением мира ста­
новились очень многочисленны, так как Рим после Акция не был
более чрезмерно требователен и так как взамен подати он давал
по крайней мере мир, столь необходимый для торговли и промыш­
ленности, то восточные провинции покорно платили подать, ибо
могли ее платить. Напротив, подать должна была тяжким бременем
ложиться на большинство варварских провинций Европы, потому
что последние не приготовляли произведений роскоши и не про­
изводили сельскохозяйственных продуктов, которые могли бы вы­
возить в Италию. Поэтому им приходилось платить свою подать
преимущественно золотом и серебром. Рим из этих провинций вы­
возил только золото и серебро, тратившиеся в Италии и в других
провинциях на содержание армии, публичные работы и другие го­
сударственные надобности. Поэтому понятно, что сейчас же по окон-?
чании гражданских войн Галлия с воодушевлением бросилась ра­
зыскивать и эксплуатировать золотые и серебряные рудники, и Ликин
показывал Августу целые комнаты, наполненные драгоценными ме­
таллами. Но если столь населенная, столь деятельная и богатая
рудниками Галлия могла с относительной легкостью извлекать из
земли драгоценные металлы, то не так было в других провинциях—
у бедных далматов или диких паннонцев.
1
Римское владычество и
возложенные на них подати сделали в этих странах брешь, через
которую с трудом собранное золото и серебро утекало в другие
области империи, производя постепенно те же гибельные результаты,
которые производили чрезмерные налоги и отлив денег к городам
в наиболее бедных провинциях и деревнях Франции в последние
годы царствования Людовика XIV. Стоимость денег должна была
возрастать, стоимость продуктов и земель уменьшаться, так как
доходы и налоги, взимаемые в денежной форме, оставались те же
самые или увеличились. Поэтому в деревнях развивались долги,
уменьшалось население, росло недовольство.
Этим, по моему мнению, можно объяснить отчаяние, побудив­
шее скоро столько народов взяться за оружие против Рима и его
сборщиков податей.
Развитие
Кризис должен был быть тем тяжелее, что эти провинции были
вывоза наводнены не только агентами фиска, но и иностранными, восточ-
из Италии ными и италийскими купцами, явившимися туда искать новых поку-
в галлию пателей не среди народа, а в богатых классах, т. е . в классах,
которые, будучи менее верны национальным традициям, всегда легче
начинают подражать нравам господствующей нации. Невозможно,
к несчастью, начертать полную историю этого коммерческого завое­
вания, но некоторые известные нам факты уполномочивают нас
сделать заключения по аналогии. Мы знаем, например, что около
этой эпохи северная Италия через Аквилею и Навпорт стала вывозить
много вина в придунайские провинции.
2
Мы также знаем, что в
1
Мы увидим, действительно, что позже Тиберий старался поощрять разработку
рудников в Далмации и что он прибегал даже к принудительным средствам. См.:
Florus, IV, XII, 10—12 (2,25).
2
Это вытекает из сближения двух мест из Страбона — V, V, 8 и IV, VI, 10.
Вино, которое иллирийцы, в первом случае, получали в Анвилее, должно было выво-
504


15г. доP.X.
эти же годы начали продавать в Галлии знаменитую красную посуду,
одноцветную или снабженную орнаментом, известных фабрик Ар-
реция и подобные же изделия путеоланских фабрик;
1
также вы­
возилась серая и желтоватая орнаментированная посуда, изготовляв­
шаяся, вероятно, в долине По Акусом,
2
как и знаменитые кера­
мические изделия Гнея Атея, которые, по-видимому, фабриковались
в Италии.
3
Галльские мастерские продолжали фабриковать и про­
давать на рыках городов (oppida) традиционную галльскую керамику,
вазы с изображениями, окаймленные нарисованным геометрическим
орнаментом и украшенные различными мотивами, по большей части
переплетенными узлами, сделанными резцом или колесом. В то же
время италийские купцы предлагали с возрастающим успехом бо­
гатым галлам блюда, вазы, лампы италийских фабрик более изящной
работы, чем туземные, но которые военный и политический престиж
Рима делал еще более прекрасными, чем они были в действитель­
ности. Употреблять италийскую керамику означало для галльских
богачей приближаться к завоевателям, уменьшать расстояние, отде­
лявшее победителей от побежденных. Эти отрывочные указания
суть мелкие фрагменты одного более общего явления, показывающие
нам мельком в этих провинциях купцов, прибывших из Италии и
наиболее цивилизованных областей Востока с целью проникнуть к
варварам и научить их всем высоким достоинствам цивилизации:
кокетству, тонким тканям, роскоши богатой меблировки, опьянению
изысканными винами, влечению к красивым восточным рабыням,
тщеславию громадными и бесполезными общественными монумен­
тами, умению издерживать свои деньги так, чтобы большая часть
их переходила в руки художников, ученых и торговцев предметами
роскоши. Это было, если угодно, «мирное завоевание» европейских
провинций, выполненное путем применения к завоеванной стране
обычных процессов, употребляемых цивилизацией с целью разв­
ратить и испортить варваров-земледельцев, когда ей удастся по­
лучить над ними перевес силой и деньгами. Купцы, таким образом,
вывозили из этих стран еще значительные количества золота и
серебра, оставленные там римским фиском; масса впадала в долги;
вельможи делались менее щедрыми по отношению к простому на­
роду; старой промышленности страны и ее вековой торговле грозили
упадок и смерть; неудовлетворенные желания производили общее
недовольство, делавшее еще более резким контраст между новыми
и старыми нравами, между традиционными идеями и идеями, зане­
сенными из-за границы. Ненависть к римскому владычеству, воз­
бужденная столькими причинами, угрожала разразиться при первом
удобном случае со дня на день. Если Галлия, бывшая по природе
столь богатой, была доведена до отчаяния, то что должно было быть
в других провинциях, гораздо более бедных и менее цивилизованных?
Таким образом, восстание, которое разразилось в Альпах и ко- Причины
торое Август не мог совершенно усмирить, было пустяками по срав- кризиса
зиться по дороге, описанной во твором случае. Вероятно, это было вино долины По,
особенно если иметь в виду то место из Страбона (V, I, 12), где он хвалит богатые
виноградники Цизальпинской Галлии.
1
Dechelette J. Les vases céramiques ornes de la Gaule romaine. Vol 1. Paris,
1904, 15.
2
Ibid., 31.
3
Ibid., 16.
505


ГЛАВА II
нению с войнами, грозившими разразиться в долинах Рейна и Ду­
ная. Из всех европейских провинций одна только отдаленная Испа­
ния, изолированная и наконец покоренная последними экспеди­
циями Агриппы, была спокойна. Во всех других pax romana колебал­
ся. Галлия вся была в волнении и беспокойстве; Винделикия если не
восставала, то лишь потому, что еще была оглушена ударом, полу­
ченным в предыдущем году; Норик сложил оружие при приближении
армии Тиберия, ибо был ослаблен недавними вторжениями даков и
гетов; Паннония, напротив, была охвачена мятежом; в Далмации,
так же как в находившихся под руководством Рима мелких государ­
ствах Мезии, и во Фракии к югу от Балкан, где царствовала династия
Одризов, также бывшая под римским протекторатом, население вол­
новалось. Во Фракии антиримская партия была сильна и много­
численна, а династия непопулярна, так как она переносила римский
протекторат и показывала склонность к эллинизму. Фракийские кре­
стьяне и пастухи с неудовольствием служили в римских вспомога­
тельных войсках или оплачивали стихи греческих поэтов, живших
при царском дворе.
1
Август тем более должен был беспокоиться со­
стоянием этих провинций, что начинал также видеть на другом пунк­
те неожиданное и очень важное отражение великого события, винов­
ником которого был Цезарь: завоевания Галлии. Бросаясь со своими
легионами в середину колебавшихся кельтских республик, заставляя
несколькими сильными ударами обрушиться на вековые основы,
древний порядок вещей, установленный в Галлии, роковой человек
не только произвел глубокую революцию в Галлии, но и нарушил
прежнее равновесие европейского континента, вызвав водоворот в на­
родах и государствах, который, почти незаметный вначале, начинал
принимать значительные размеры. Римское завоевание умиротворило
и демилитаризовало прежние кельтские республики. Эти воинствен­
ные государства, которые в течение стольких веков находились меж­
ду германским варварством и Италией, сделались простыми адми­
нистративными делениями богатой нации, которая получила большое
экономическое развитие, но не имела более национальной военной
организации. Галлия была теперь открыта германцам, которые могли
пройти через ее мирное население и идти на Италию, не встречая
на своем пути никакого другого препятствия, кроме пяти легионов.
Галлия и
Агриппа уже давно понимал, что на Рейне возникла новая гер-
Германия манская опасность; но теперь эта опасность появилась и на Дунае,
и притом в более тяжелой форме, чем он предполагал. Уступки
галльских земель вдоль рейнской границы не произвели никакого
действия для устранения этой опасности; волнующемуся морю пле­
мен, от Вислы до Рейна и от Балтийского моря до верховьев Дуная,
нужно было противопоставить теперь другие плотины. Германцы
были бедны, у них было мало драгоценных металлов; они не строили
ни городов, ни больших сел, жили рассеянно по деревням, в уединен­
ных жилищах, не имея крепкой связи с землей. Они имели грубые
нравы, некоторые начатки ремесел, бедную религию, поверхностное
земледелие, многочисленные стада и почти кочевые обычаи. Часто
даже самым многочисленным племенам приходилось снимать свои
См.: Ovid. Pont., II, 9. — В этом письме к фракийскому царю Котису находятся
любопытные подробности об одном из тех полуварварских дворов, которые под влия­
нием мира и эллинизма старались цивилизоваться.
506


15г.доP.X.
жилища, переселяться на новые земли, делить их между собой,
снова строить свои жилища, пускать на новое пастбище свой скот
и делать новую запашку. Их несложный багаж составляли: стада,
провиант в виде хлеба, оружие, немного движимого имущества и
несколько рабов. К концу первого года, когда можно было снять
первую жатву, племя чувствовало себя так же хорошо на новых
землях, как и на прежних. Суровый климат, огромные леса, почва,
богатая только пастбищами и производившая гораздо менее хлеба,
чем Галлия, удаление от цивилизованных стран, невежество, воинст­
венный дух — все это не только препятствовало германским племе­
нам обогащаться, цивилизоваться, основывать прочные государства,
но и иметь прочную оседлость. Многочисленные племена, прихо­
дившие в движение от малейшей причины или тревоги, постоянно
были в борьбе друг с другом, оспаривая друг у друга известные
области, отнимая стада или драгоценные металлы, мстя за старые
обиды. В каждом племени все свободные люди и собственники с дет­
ства до старости занимались только войной, поручая все остальные
работы рабам и женщинам. Религия, нравы и семья старались воз­
будить в человеке любовь к опасности и презрение к смерти. В об­
щем, всякий народ, безразлично — большой или малый, был ордой
мужественных и воздержанных воинов, вызывавших удивление своей
храбростью и горячностью.
К счастью для Рима, этой силе и этой горячности нехватало Германская
правильной организации. Всякое племя управлялось свободными опасность
людьми, собственниками и воинами, собиравшимися на собрания,
решавшими вопросы войны и мира, издававшими законы и произ­
водившими суд. Влияние этих собраний, состоявших из воинственных
и импульсивных людей, несколько умерялось жрецами и фамилиями,
наиболее выделявшимися среди других своим богатством и своей
военной славой. Но авторитет собраний и знати был слаб, ибо ни
время, ни соприкосновения с более цивилизованными народами, ни
постоянные войны еще не смягчили дикий независимый дух гер­
манского воина и собственника. По этой-то причине Галлия могла
так долго удерживать германские вторжения, и поэтому-то Август
не боялся бы так германцев, если бы с потерей Галлией воинской
энергии и с приобретением ею больших богатств жалкое варварство
германцев не толкало их роковым образом завладеть галльскими
сокровищами, ибо война была не только страсть, но и ремесло
германцев: аристократия не могла бы без добычи раздавать подарки
менее богатым воинам и поддерживать своих клиентов, бывших
единственным принципом политического порядка в этом мире, бро­
шенном в добычу анархии.
Легко было предвидеть, что германские племена перестанут гра­
бить друг друга, отнимая друг у друга свои жалкие сокровища и
немногочисленные стада, в тот момент, когда окажутся в силе все
вместе устремиться на столь богатую Галлию. Великое имя Рима,
конечно, еще удерживало их на берегах Рейна, но что должно было
случиться в тот день, когда они заметят, что это страшное имя
прикрывает силу более чем скромную? В последние столетия за
Альпами быстро одно за другим возникали и падали мелкие и
крупные государства, повсюду нагромождая свои руины, и на этом
непрочном фундаменте начинало колебаться само римское господ­
ство. Приближался момент, когда Рим должен был принять опре-
507


ГЛАВА II
деленное решение относительно европейских провинций. Италия
начинала замечать, насколько богата по крайней мере одна из этих
провинций, Галлия; Август видел в ней Египет Запада, громадную
будущую скоровищницу для казначейства республикиг значительный
рынок для италийского земледелия и промышленности. Было оче­
видно, что империя нуждается в недавно завоеванных европейских
провинциях; но было также очевидно, что неопределенное положение
этих провинций не могло долго продолжаться. Особенно нужно было
усилить защиту Рейна и расширить границы империи до Дуная.
Нельзя было более защищать столь растянутую и мало укрепленную
природой границу при помощи такого небольшого числа легионов.
Естественной границей для защиты был Дунай, позади которого
несколько хорошо командуемых легионов легко могли бы охранять
обширные области. Поэтому во что бы то ни стало нужно было
дойти до Дуная, даже рискуя оставить за собой не заслуживающие
доверия и волнующиеся племена.
Неспо-
Выполнить это стало очередной задачей Рима. Этот труд был
собность самой тяжелой частью наследства Цезаря, самым важным следствием
дипломатии удара, который он нанес неизвестному, завоевывая Галлию. И он
в восста- был так труден, что им, вероятно, можно объяснить, почему Тит
новленной Ливии около этого времени поставил в своей большой Истории Рима
республике вопрос, который, конечно, кажется теперь нелепым: сделал ли Цезарь
больше добра или зла? Счастьем или несчастьем было бы для мира,
если бы роковой человек не родился?
1
Чтобы удержать бесчисленных
варваров по обеим сторонам столь растянутой границы, была нужна
вся та дипломатическая ловкость и военная энергия, доказательства
которых римская знать дала во время завоевания империи. А между
тем, несмотря на отчаянные усилия консервативной партии, эти
качества быстро исчезали в новой аристократии, состоявшей теперь
из остатков исторической знати, уцелевших вождей революции,
богатых всадников и образованных лиц, принадлежавших к средним
классам. Немного империалистической риторики, вроде той, которую
разводил Гораций в своих звучных строфах, немного географических
познаний, немного очень неясной политики и безграничная вера
в Августа — таково было теперь все искусство управлять провин­
циями для этого ленивого и поверхностного класса, развращенного
беспринципной и легкомысленной погоней за интеллектуальными
удовольствиями. Сенат без противоречий и не требуя объяснений
вотировал все суммы, требуемые Августом для войны; бывшая при
Цезаре или Помпее оппозиция теперь прекратила свое существо­
вание. Все, напротив, были в восторге, что Август сам, без совещания
с сенатом, принимал все решения по поводу мира и войны, как это
было предоставлено ему сенатским постановлением.
2
Высшие клас­
сы не имели более никакого принципа или традиции, чтобы ориен­
тироваться в вопросах внешней политики; они смешивали издали
все места и эпохи и в безумной гордости заботились только о том за­
ключении, которое всегда казалось им неизбежным: о консолидации
1
Seneca. Nat. quaest, V, XVHI, 4.
2
С. I . L ., VI, 930, v. 1: foedusve cum quibus volet facere liceat... ita uti licuit Divo
Augusto. Этой фразой Senatus consultum de imperio Vespasiani доказывает, что Август
имел право вести войны и заключать мир, но нельзя сказать, когда это право было
ему предоставлено.
508


15г.доP.X.
и расширении Римской империи. Что касается до средств, которые
нужно было употребить, до затруднений, которые нужно было по­
бедить, до опасностей, которые нужно было предусмотреть, и до
других подобных забот, то обо всем этом должен был заботиться
только один Август. Целые столетия повторяли, что Август своей
ловкой политикой постепенно отнял у сената всю его власть во
внешних делах; напротив, именно моральная распущенность знати
и паралич сената оставляли в этот момент Августа совершенно
одного бороться с врагом на Рейне и на Дунае.
Для меня остается вне сомнений, что Август вовсе не был доволен
обязанностью пользоваться такой безответственной властью в столь
неопределенных и полных непредвиденных опасностей делах. Но
каково бы ни было его личное мнение об этом положении вещей,
он был принужден подчиниться ему. Так как никто не хотел дей­
ствовать, то ему со своими родственниками и друзьями приходилось
быть единственным органом иностранной политики, заменяя собой
неспособный и ни о чем не заботившийся сенат и легкомысленное,
полное невозможных желаний и химерических надежд общество,
которое на каждом, шагу останавливало военные операции и дипло­
матические переговоры. Трудно руководить внешней политикой стра­
ны, когда поэты берут на себя объяснение этой политики массам!
Август, однако, продолжал руководить этим обширным пред- Ино-
приятием со всей энергией, на которую он только был способен, странная
Это был наиболее счастливый момент всего его существования, политика
момент, когда Iulium sidus, звезда его судьбы, засияла, наконец, Августа
своим наиболее ярким блеском. Ему было сорок девять лет, т. е .
он был в расцвете сил; очень суровый режим, которого он при­
держивался, относительная безопасность и спокойствие, которыми
он мог пользоваться после окончания гражданских войн, закал,
который дает органам тела сама жизнь, казалось, возродили в эту
эпоху его всегда болезненное сложение. Достоверно, что уже около
десяти лет он не бывал опасно болен. Его политическая опытность,
так же как и его ум, созрели. Он мог, наконец, начать думать, что
его власть опирается на прочные основы, ибо даже те, кто ни
внутренне, ни внешне не выказывали перед ним восхищения, легко
подчинялись его власти, как наименьшему злу в столь развращенную
эпоху. Он был окружен прекрасной дружной семьей, которую мог
ставить в пример всем, требовавшим возвращения к прежним нра­
вам. В Риме не было более совершенного образца древнеримской
матроны, чем Ливия!
Если Август вел политику столь консервативную и потворствовал
домогательствам старой знати, если он с таким упорством старался
восстановить аристократическую республику, то более чем вероятно,
что заслуга или ответственность за это в известной степени падает
на Ливию. Внук веллетрийского ростовщика, мещанин, облагорожен­
ный успехом и браком, подпал под влияние этой женщины, принад­
лежавшей к самой древней знати, к одной из тех фамилий, которые
Италия всегда рассматривала как полубожественные. Но Ливия обла­
дала тактом, необходимым для того, чтобы ее консервативное влия­
ние не слишком бросалось в глаза. Очень разумная советчица во всех
затруднительных обстоятельствах, она избегала выдвигаться на пер­
вое место, не любила принимать почести и умела скрываться. Аг-
риппа был очень верный друг; Юлия была умная, любезная краса-
509


ГЛАВА II
вица, жившая, по-видимому благоразумно, на дальнем Востоке вме­
сте со своим мужем; оба пасынка Августа были умными, деятельными
и храбрыми генералами и прекрасными мужьями; они не только ока­
зывали ему помощь в управлении государством, но могли служить
примером для распущенной современной молодежи. Чего можно было
желать еще, кроме того, чтобы это счастливое мгновение могло оста­
новиться при движении времени? Начинавшийся период жизни Авгу­
ста был, может быть, также наименее несчастным.
Реор- Август видел возрастающую опасность и повсюду выказывал уди-
ганизация вительную энергию. Лигурийская дорога была быстро исправлена,
альпийских и мятеж в приморских Альпах и в долинах, восставших против
областей Коттия, был энергично подавлен. Вероятно, в эту же эпоху Август
занимался реорганизацией завоеванных областей, употребляя при
этом ту суровость, которая тоща считалась необходимой.
Значительная и наиболее сильная часть возмутившегося аль­
пийского населения была продана в рабство и рассеяна или обращена
в крепостных и прикреплена к земле. В долинах осталось только
население, необходимое для обработки земли, главным образом,
вероятно, женщины.
1
Затем территория была разделена: все долины,
выходившие к Лаго Маджоре, до Сен-Готарда и значительная часть
завоеванной у лепонтиев территории были присоединены к милан­
ской области и подчинены власти местного сената миланских де-
курионов и его муниципальным магистратам.
2
То, что мы теперь
называем долиной Брегальи (Bregaglia) и где некогда жили бергалеи,
была присоединена к Комо;
3
долины каммунов и трумпилинов были
присоединены к территории Бриксии (совр. Brecsia).
4
Во всех этих
долинах земли, конфискованные у племен и у богатых фамилий,
отчасти были отданы трем упомянутым городам и увеличили их
муниципальные домены,
5
отчасти разделены между Августом, его
семейством и его друзьями; это была значительная добыча из велико­
лепных лесов, богатых рудников, прекрасных пастбищ и плодородных
земель.
6
Так же поступили и с долинами ретийских Альп; почти
все они вошли в состав новой провинции Ретии, в пределы которой
Август включил Винделикию и вся территория которой шла от
Альпийского хребта до Дуная и от Лемана\до границ Норика.
7
В Норике Август решил ввести римскую администрацию и
1
Dio, UV, 22. — Дион не говорит о том, что выведенное население было продано
в рабство, но это следствие легко вывести на основании примеров других древних
войн. Что касается фразы Плиния (III, 134): ...Trumplini, venaüs cum agris suis
populus, — то она, по моему мнению, содержит намек на своего род крепость к земле.
Плиний, очевидно, хочет сказать, что в землях трумпилинов поля продавались вместе
с их обитателями, т. е. что люди были прикреплены к земле.
2
Nissen. Italische Landeskunde. Bd 2 . Berlin, 1902, 184—185.
3
Ibid., 188.
4
Ibid., 197.
5
Ниссен (op. cit., 196) заметил, что завоевание альпийских долин увеличило
территорию и богатство многих городов в долине По. Поэтому естественно предпо­
ложить, что часть завоеванных в Альпах земель была отдана городам. Это было
ничтожным вознаграждением за долины, купленные Августом после Акция для раздачи
своим ветеранам.
6
С. I . L ., V, 5050, v. 14 . — Эта надпись показывает нам, что у императора
Клавдия были agri и saltus в долинах, которые были завоеваны в это время. Для
знающего римские нравы нет ничего невероятного в том, что эти agri и saltus могли
происходить из добычи этой войны, в которой принимал участие Друз, отец Клавдия.
7
Oberziner. Op . cit., 102.
510


KD
15г. доP.Χ.
уничтожить национальную династию, но он не хотел обращать его
в провинцию; он установил там префектуру, пример которой уже
был дан в Египте. Прежним царством вместо национальной династии
управлял с титулом наместника избранный им всадник. Таким обра­
зом, и с этой стороны Дунай был границей империи. Копий был
оставлен на своем троне, но тоже как praefectus, а не царь; он
таким образом был поставлен в прямую зависимость от Рима.
Но недостаточно было присоединить Ретию и Норик, нужно было Военные
также защитить эти страны от вторжения германцев и даков. Со- реформы
здание новых легионов для этой цели стоило бы слишком дорого,
и вместе с тем было бы трудно найти достаточное количество солдат
и офицеров в высших, средних или низших классах Италии. Твердо
решившись не увеличивать число легионов более двадцати трех и
сохранить за армией ее национальный италийский характер, Август
решил основать защиту столь разросшейся империи на следующем
принципе: чтобы границы не могли быть атакованы одновременно
в нескольких пунктах и чтобы, следовательно, одни и те же легионы
могли защищать очень отдаленные пункты, нужно было быстро
перевозить их с одного места на другое. Вместо увеличения числа
легионов Август предпочел увеличить их подвижность, проведя новые
дороги, стоившие менее дорого и могущие служить также для тор­
говли и для частных лиц. Он решил поэтому провести через Альпы
между новыми провинциями и долиной По большую дорогу, по
которой собранные в долине По легионы могли бы в случае надоб­
ности очень быстро явиться на защиту Дуная. Друзу было поручено
провести эту дорогу, которая, выходя из Альтина (совр. Altino) на
По, и проходя, вероятно, через Тарвизий (совр. Treviso), Фельтрий
(совр. Feltre), Валсигану, Тридент (совр. Trento) и долину р. Атезиса
(совр. Adige), доходила бы до Дуная.
1
Август думал также построить
через долину салассов, через свою колонию Августа Претория и
большой и малый Сен-Бернар другую стратегическую дорогу, которая
должна была ускорить сообщение между Италией и Галлией и
благодаря которой можно было бы в несколько недель концентри­
ровать на Рейне иллирийские и паннонские легионы.
2
В тот же самый год Август вновь начал основывать колонии
ветеранов, что было новым знаком собиравшейся грозы. После Акция
и окончания гражданских войн Август несколько пренебрегал сол­
датами и ветеранами. Он делал вид, что не слышит постоянных
требований, которые предъявляли солдаты, о сокращении сроков
службы, о лучшей ее оплате, о больших привилегиях и более опре­
деленных условиях при наборе;
3
ежегодно давая отставку известному
1
О том, что в эту эпоху была построена дорога из Альтина к Дунаю, мы узнаем
из надписи С I. L ., V, 8002: viam Claudiam Augustam quam Drusus pater Alpibus bello
patefactis derexerat, munivit ab Altino usque ad fluvium Danuvium. По поводу вероятного
направления дороги см.: С. I . L., V, 938.
Мы не имеем никакого указания на эпоху, когда была построена эта дорога; но
мне кажется маловероятным, чтобы она была построена ранее эпохи, когда галльские
дела получили большое значение и когда, следовательно, защита Рейна сделалась на­
стоятельно необходимой. Поэтому я ставлю в связь постройку этой дороги с соору­
жением другой как две части одного плана, направленные к одной и той же цели.
3
Мы увидим, впрочем, что на следующий год Август предложил военный закон,
предоставлявший солдатам большие привилегии. Солдаты вынуждены были долго
жаловаться на свое положение, прежде чем Август решился их удовлетворить.
511


ГЛАВА II
числу солдат, прослуживших по меньшей мере двадцать лет, он
нисколько не заботился о предоставлении им земель, что было
крупным расходом и трудным преприятием. Впрочем, если в течение
гражданских войн так часто награждали солдат землями, то, строго
говоря, они все же не имели никакого права на этот род пенсии,
и тоща было много отставных солдат, которые, в бедности и не
имея денег, тщетно выпрашивали у могущественных лиц, под чьим
началом они сражались, кусок земли, чтобы провести там свои
последние годы, В этот год Август неожиданно проникся сильной
заботой о бедных ветеранах; он ищет для них, правда не в Италии,
прекрасные и плодородные земли; он основывает для них колонию
в Патрах, отдавая им часть купленного у города домена;
1
другую
колонию он приказал Агриппе основать в Сирии, восстановив и
снова населив таким образом город Верит, который гражданские
войны частью разрушили и лишили населения.
2
Вероятно, в эту же эпоху он задумал построить Августу Винде-
ликскую (Аугсбург), Августу Тавринов (Турин) и Августу Багиен-
скую (совр. Benevagienna). Августа Винделикская была расположена
на конце дороги, открытой Друзом; Августа Тавринов — при слиянии
По и Доры на новой большой стратегической дороге из долины
салассов, там, ще По становится судоходным; Августа Багиенская —
в середине лигурекой территории и на землях, отнятых у мятеж­
ников.
3
Турин и Benevagienna должны были быть укреплены и,
таким образом, внушать страх лигурам.
Агриппа
Сенат, которому были представлены эти проекты, одобрил их
и Ирод без всяких затруднений; он вотировал необходимые расходы с обыч-
в Малой ной послушностью и индифферентностью и даже не спрашивал, где
Азии можно найти деньги. 14 г. был поэтому полон для Августа забот и
деятельности. Насколько легче по сравнению с этим была миссия
Агриппы на Востоке! Последний в этот год без труда выполнил
морскую демонстрацию у берегов Тавриды и устроил по своему
желанию дела Боспорского царства.
4
Потом он вернулся по суше
через Малую Азию вместе с Иродом, присоединившимся к нему во
время экспедиции.
5
Ирод старался приобрести его расположение, чтобы быть в со­
стоянии применить в более обширном размере на глазах всего Во­
стока великую идею, придававшую некоторый блеск его вероломной
и насильственной политике: примирение эллинизма и иудаизма. Во
время своего путешествия он не только был щедр по отношению к
греческим городам и предпринял за свой счет восстановление зна-
1
Strabo, XIII, УП, S. — Слишком общее хронологическое указание Страбона
точно дано бл. Иеронимом: Ad annum Abraham, 2003.
2
Strabo, XVI, II, 19; St. Hieron. Ad ann. Abrah., 2003.
3
Дион (LVI, 23), между событий 15 г., говорит, что Август πόλεις έν τε τη
Γαλατία και έν xïj Ίβερία συχνά ςάπφκιθε. Должно ли разуметь под Галатией
Цизальпинскую Галлию? Тогда Benevigienna и Турин были бы двумя колониями.
Предположение мне кажется вполне вероятным; мы действительно знаем довольно
точно, что колонии Нарбонской Галлии были основаны в предшествующую эпоху.
Эти годы соответствуют двум колониям: Benevigienna, которая предполагает покорение
лигуров, и Турину, основание которого можно связывать с постройкой большой
стратегической дороги через салассов.
4
Dio, UV, 24; Oros., VI, XXI, 23; St. Hieron. Ad . ann. Abrah., 2003; ed. Schon.,
II, 143.
5
los. A. L, XVI, II, 2.
512


15г. доP.X.
менитого хиосского портика,
1
но и сделался перед Агриппой защит­
ником греческих городов и иудеев. Скоро вся Малая Азия узнала,
что для того, чтобы получить что-нибудь от Агриппы, нужно было
передать эту просьбу через посредство иудейского царя, и много
городов воспользовались этим. Илион получил прощение одного
штрафа, Хиос, может быть, получил вновь свою свободу, а также
уменьшение налогов; другие милости были предоставлены другим
городам.
2
С другой стороны, Ирод побудил Агриппу издать торже­
ственный эдикт, который подтверждал и еще более расширял все
привилегии иудейских малоазийских колоний, столь ненавистных
для туземцев. Таким образом, этот пришедший из пустыни иудей­
ский араб сделался на Востоке великим покровителем рассеянных
по империи иудеев и их оторванных от родины колоний. Он мог
выступить в качестве примирителя между иудаизмом и эллинизмом,
и он осмеливался взять на себя и покровительство эллинизму. И во­
сточный эллинизм, некогда столь гордый, столь властный и столь
исключительный, переносил теперь это вмешательство с целью экс­
плуатации, которое в другую эпоху показалось бы смешным и позор­
ным.
4
Но эллинизм был теперь в упадке, а Ирод, царь Иудеи, был
главной силой на эллинском и семитическом Востоке. Pax romana,
новая политика, начатая Августом, стремившимся по возможности
примирить интересы различных провинций, вместо того чтобы зани­
маться слепо грабежом и сеять повсюду раздор, создала на Востоке
совершенно новое положение, чрезвычайно отличное от положения
Запада. Земледелие, промышленность и торговля повсюду возрож­
дались; снова во всех городах слышался шум ткацких станков; чаны
красилен начинали кипеть, а печи для стекла пылать. У рабочих
не было больше недостатка в работе в промышленных городах; зем­
левладельцы легко продавали свои превосходные вина, чудные су­
шеные фрукты, лекарственные и ароматические травы. Не только
народы Востока по городам и по селам, вдоль морского берега и
внутри страны легче и в большом размере вели торговлю; торговля
развивалась и в Италии, которая ежегодно требовала у Востока все
большее количество его роскошных товаров. Новые рынки откры­
вались в варварских провинциях Европы от Галлии до Фракии,
Август, принимая меры к защите Рейна и Дуная, не только Рост благо-
охранял целостность империи, но и обеспечивал обширные рынки состояния
за промышленными городами Востока. Потребление даже индийских на Востоке,
продуктов, шелка, риса и жемчуга все возрастало во всем средизем- Прогресс
номорском мире,
5
и Восток, естественный посредник, получал боль- в Греции
шую прибыль от этой торговли; преимущественно обогащался Египет,
победоносно конкурируя с арабами Йемена. Во времена Птолемеев
лишь несколько судов ежегодно выходили из Миосхорма, египетского
порта на Красном море, чтобы направиться в Индию; теперь там
был целый маленький торговый флот, поддерживавший торговлю
1
Ios. A. I., XVI. II, 2.
2
Ibid.
3
Ibid., 3—4.
4
Некоторые греческие города, в том числе Афины, воздвигали в различных
храмах статуи Ироду. См.: С. I . Α ., Ш, 550; С. I . G., 2630.
5
См.: Peripl. maris Erythr., 49, хотя этот документ относится к позднейшей
эпохе.
33 Г. Ферреро
513


ГЛАВА II
с крайним Востоком, и число составлявших этот флот судов ежегодно
увеличивалось вместе с числом купцов, обогащавшихся в этих путе­
шествиях.
1
Все ремесла, все отрасли торговли, все культуры про­
цветали в Египте, Сирии и Малой Азии, и даже в Греции начало
обнаруживаться некоторое возрождение. В Патрах процветала виссо-
новая промышленность, и основание римской колонии не замедлило
обогатить город, ибо Август наделил колонистов землями и много
мелких городов должны были платить подать.
2
Мраморные ломни
Аттики, Тайгета, острова Фасос, Крокий и Тенар начинали отправ­
лять много мрамора в Италию.
3
Лакония, Фессалия и Элида вы­
возили в Рим лошадей для цирковых игр.
4
Города, расположенные
при устье Дуная, начинали покупать в Греции вина и одежды.
5
Такие города, как Гипата, в долине верхнего Сперхея, и Тифорея,
в долине верхнего Кефисса, принялись добывать из соседних оливко­
вых насаждений прекрасное масло, и будущность, по-видимому,
улыбалась им, несмотря на общее разорение Греции.
6
Восток, каг
зал ось, обрел тот прочный мир, ту безопасность на суше и на море,
в которой нуждаются торговые и промышленные страны, и в этом
мире, в этой безопасности он снова быстро обогащался, привлекая
к себе отовсюду драгоценные металлы. Если он не вполне излечился
от бесчисленных испытывавшихся им бедствий: расового раздора,
политического упадка, религиозного беспорядка, морального паде­
ния,— то он, по крайней мере, имел силы легче сносить их. Посреди
неожиданно вернувшегося благополучия, в то время как все думали,
что оно навсегда изгнано с земли, в поспешности, с которой повсюду
начали собирать то, что приносил его рог изобилия, все классы и
все расы забывали понемногу о злобе и зависти, которые возродил
долгий кризис; даже арабу, царю Иудеи, позволяли выражать от
имени всех великие нужды Востока и повергать их к стопам Рима.
Эти нужды состояли в соглашении народов, языков, религий, в об­
щем интересе эксплуатировать при помощи торговли, искусств, наук,
пороков и религиозных басен варварский Запад, который Август
готовился открыть римским мечом восточному вторжению.
Лев, который так страшно рычал и кусал в эпоху Митридата,
теперь покорно, как ягненок, лизал руки Агриппы. В своих схватках
с европейскими львятами Август мог спрашивать себя, не прав ли
был Антоний, желая перенести империю на Восток. Насколько,
действительно, империя была бы спокойна и обеспечена без этих
столь беспокойных европейских провинций! Но теперь уже нельзя
было отступить. Пока Агриппа и Ирод путешествовали по Востоку,
Август обдумывал в Галлии два проекта, превосходившие по зна­
чению те, которые он выполнил в этот год: административную реор­
ганизацию Галлии и завоевание Германии.
N
1
Strabo, Π, V, 12.
2
Pausan. V, V, 2; VI, XXI, 6; VII, XVII, 5; VII, XXI, 4; VII, XXII, 1.
3
Hertzberg. Histoire de la Grèce sous la domination romaine. Vol. 2, 207.
4
Ibid., 208.
5
Dio Chrysostom. Or., XXXVI, 444; XII, 198a; у Диона Хризостома речь идет
о позднейшей эпохе, но очевидно, что эти торговые перемены должны были начаться
в эту эпоху, когда повсюду возрождалось благосостояние.
* Hertzberg. Op. cit., 208.


\
III
Завоевание Германии
Мотивы завоевания Германии.— Административная реорганизация Галлии.— Труд­
ность завоевания Германии.— Возрастающая популярность Августа. — Numen Августа
и его алтари.— Культ Августа и его значение.— Возвращение Августа в Рим.— Новое
и старое поколение.— Реакция против возвращения к традициям и пуританизму. —
Овидий.—„Amores". — Овидий и знать. — Завоевание Германии и новое поколение.
—
Новая реформа сената.— План завоевания Германии.— Вторжение в Германию
по рекам.
С начала своего принципата Август не выступал открыто против мотивы
расширительной политики; вместе с тем он всегда отвращал опасные завоевания
стремления от границ империи и умел находить тысячи предлогов, Германии
чтобы обманывать народное нетерпение и честолюбие. Таким обра­
зом он заключил с Парфией мир, в то время как Италия желала
войны. Пятнадцать лет такой политики принесли желанный резуль­
тат: Италия незаметно начала привыкать к систематическому без­
действию ее иностранной политики и довольствоваться скромными
трофеями, приносимыми легионами, сражавшимися на севере Ис­
пании или в альпийских долинах. Возрастающая зажиточность, воз­
обновленный престиж государства, забвение Акция и столь явный
упадок сената определили новое направление общественного мнения.
Как задумывать крупные завоевания, когда сенат, который должен
был ими руководить, был парализован и бессилен? И как раз в
этот момент, когда общественное мнение, успокоившись, перестало
толкать Августа на путь завоеваний, последний, почти один, спо­
койно и холодно решился на очень обширное и серьезное пред­
приятие.
У древних и современных историков эта чрезвычайная перемена
происходит так неожиданно, что единственной причиной ее является
непроницаемое колебание личной воли. Но причины должны быть
гораздо глубже и сложнее. Если бы Август около этого времени не
убедился, что завоевание Германии абсолютно необходимо, то нельзя
было бы объяснить, как он, всегда избегавший ответственности, бро­
сился и увлек Рим с его слабым сенатом и полуразрушенной аристо­
кратией в такое важное предприятие. Какие причины могли убедить
его в том, что завоевание Германии небходимо? За недостатком пря­
мых документов приходится прибегать к гипотезам, а между гипоте­
зами самую простую и вероятную надо, по моему мнению, искать
в галльских делах. Невероятно, чтобы Германия одна казалась Авгу­
сту заслуживающей тяжелых жертв завоевания. Это завоевание мог-
515


ГЛАВА III
ло казаться ему необходимым только для сохранения Галлии, цен­
ность которой открыл ему Ликин. Поэтому мысль об этом предприя­
тии должно связать с крупными спорами между галльскими вождями
и вольноотпущенником, происходившими в присутствии Августа.
Эти споры обозначают решительную эпоху в истории Рима, когда,
благодаря открывшему ей глаза Ликину, правившая империей оли­
гархия поняла, наконец, огромную ценность завоеванных Цезарем
территорий. Уже пятнадцать лет Август обыскивал всю империю, от
гор Испании до плоскогорий Малой Азии, от городов Сирии до аль­
пийских деревень, с целью найти деньги; он должен был считать сча­
стьем для Рима возможность эксплуатировать по ту сторону Альп,
посреди европейских провинций, пограничную с Италией террито­
рию, которая со временем должна была сравняться с наиболее бога­
тыми провинциями империи и которая представляла собой обширный
рынок для италийского земледелия и промышленности. К очевидным
для всех экономическим выгодам присоединялись большие полити­
ческие выгоды. Италия принудила Августа завоевать и присоединить
Египет, чтобы наложить неслыханное унижение на Восток, слишком
возгордившийся во время гражданских войн; но, хотя она жестоко
отомстила на всем Востоке за слишком честолюбивые домогательства
Клеопатры, ее положение относительно империи не изменилось. За­
падные провинции, даже во главе с Италией, образовывали часть им­
перии, слишком уступавшую по населению, богатству и важности
восточной части. Несмотря на презрение, которое римский национа­
лизм питал к восточным жителям, Италия и республика жили, глав­
ным образом, доходами восточных провинций. Август, Агриппа, про­
консулы были вынуждены оказывать уважение своей восточной
клиентеле, городам, монархиям и самым незначительным государст­
вам, находившимся под протекторатом Рима. Рим расточал теперь
идумеянину Ироду, варварскому царьку, любезности и милости, в
которых два столетия тому назад сенат отказывал славным преемни­
кам Александра, наиболее возвышенным представителям истинного
эллинизма. Превосходство Востока, и особенно влияние Египта, бы­
стро увеличивалось по мере того, как мир уничтожал воспоминания
о последней гражданской войне и распространял в империи и в Ита­
лии более утонченную и более образованную цивилизацию. Вполне
вероятно поэтому, что Август предвидел в будущей Галлии, описан­
ной Ликином, такой богатой и такой населенной, не только важный
источник для имперского казначейства, но и противовес слишком об­
ширным, богатым и населенным восточным провинциям. Если бы
Италии удалось расширить свои пределы и образовать за Альпами
обширную провинцию, населенную, богатую, торговую, промышлен­
ную, то она менее нуждалась бы в Востоке, могла бы управлять им
с большей энергией и легче сохранять в империи то верховенство,
которому угрожал Восток.
Реорга-
Поэтому Август, наконец, вполне согласился с Ликином и
низация окончательно усвоил себе точку зрения ловкого вольноотпущен-
Галлии ника, но развил ее в план новой, чисто галльской политики.
Ликин ограничивался предположением изнурять податями Галлию
с целью всеми средствами извлечь из нее все деньги, какие только
возможно. Было, однако, очевидно, что нельзя сделать из Галлии
Египет Запада с германской угрозой на границе, с восставшими
соседними провинциями и скрытой революцией в самой Галлии.
516


14г.доP.X.
Галлия не была, подобно Египту и Сирии, древней нацией,
в течение столетий привыкшей к повиновению и уплате налогов;
триумф Ликина довел ее до отчаяния, и так как приближался
конец ценза и вся Галлия должна была подчиниться новому
фискальному режиму, то оппозиция угрожала воспользоваться все­
общим недовольством, чтобы вызвать восстание, которое должно
было быть поддержано вторжением германцев.
1
Если Галлия была
главной поддержкой империи на Западе, то нужно было всеми
средствами укрепить ее основы; такова, по-видимому, была идея,
руководившая начиная с этого момента галльской политикой Авгу­
ста. Из различных бывших перед ним средств он предпочитал
воспользоваться двумя: мудрой административной реорганизацией
Галлии и завоеванием Германии. Территориальное деление, най­
денное Цезарем при своем прибытии в Галлию, существовало
всегда. Цезарь оставил его без изменения, а годы мира укрепили
его. Наиболее могущественные народы, как-то эдуи и арверны,
еще сохраняли в качестве римских союзников свою клиентелу из
мелких civitates, которыми они управляли. Рядом с этими народами
много больших и малых civitates были помещены прямо под власть
или надзор Рима, смотря по тому, были ли они подданными или
свободными союзниками. Было очевидно, что с прекращением
внутренних войн и превращением Галлии в торгово-промышленную
нацию огромные клиентелы арвернов и эдуев не имели бы другого
raison d'être, как сохранение очень старых привилегий и оправ­
дание притязаний на совершенно фиктивное превосходство. С дру­
гой стороны, они могли сделаться опасными для Рима в случае
нового мятежа в стране как возможные ядра новых национальных
коалиций. Август решил поэтому покончить с такими обширными
клиентелами, от власти арвернов освободив веллавнов, кадурков
и габалов, а от власти эдуев — сегузиавов, амбарров, авлерков и
бранновиков. Все эти civitates должны были подчиняться непос­
редственно Риму.
2
Основываясь на результатах ценза, он свел к
1
Места Тита Ливия, Per., 137: Civitates Germaniae eis Rhenum positae oppugnantur
a Druso; et tumultus qui ob censum exorsus in Gallia erat, compositus, и Диона, LIV,
32: ...δια το τους Γαλάταζ μη έξελοδουλειν...
—
ясно показывают, что экспедиция
Друза в Германию связана с волнениями, угрожавшими вспыхнуть в Галлии
вследствие переписи. Нет повода думать, чтобы они были выдумкой римлян для
оправдания вторжения в Германию; наши сведения о галльской и германской истории
показывают нам, что Галлия была очень взволнована в эту эпоху и что при всякой
попытке к мятежу она рассчитывала на помощь германцев.
2
Страбон (IV, II, 2) говорит нам, что селлавы были освобождены от власти
арбернов. Гиршфельдом (Dio Aeduer und Arverner unter Rom. Herschaft. Bd 2 . Sitzungb.,
1897, 1100), мне кажется, доказано, что, вероятно, это изменение было произведено
Августом и что аналогичные перемены произошли с другими подданными арвернов
и эдуев. По моему мнению, многочисленные соображения указывают, что эти изме­
нения, так же как и деление Галлии на три части, произошли в данную эпоху.
В итальянском издании (vol. IV, 68, пр. 1) я помещал разделение Галлии на 27 г.,
но более внимательное исследование привело меня к мысли, что это деление, вероятно,
произошло в 14 г. Действительно, в 27 г. Август не останавливался в Галлии; он
направился прямо в Испанию, тогда как подобная реформа требовала долгого пре­
бывания в стране и многих приготовлений. Кроме того, мне кажется невероятным,
чтобы подобная реорганизация была произведена ранее окончания в Галлии кадастра
и ценза. Невероятно также, чтобы кадастр был окончен в 27 г., а ценз только начат
в этом году. Наконец, беспокойство о внутреннем состоянии Галлии, заботившее
Августа в этот момент, объясняет, почему он предпринял такую реорганизацию в 14
517


ГЛАВА III
большему единообразию прежние civitates, соединяя вместе слиш­
ком мелкие из них и разделяя слишком большие; в результа­
те получились шестьдесят civitates, которые нисколько не раз­
личались между собой, были почти одинакового значения и раз­
меров, все независимы друг от друга и непосредственно связаны
с Римом.
1
Управ-
Но эта новая организация увеличивала как задачу, так и ответ-
ление ственность римского правителя. Для того, чтобы вся Галлия могла
Галлией быть лучше управляема в ее новом положении, и для придания сил
римскому владычеству Август разделил эти шестьдесят государств
на три части, не желая, однако, базироваться на тройственном
естественном делении Галлии по народностям. На западе, в Ак­
витании, между Пиренеями и Гаронной, Галлия была населена
иберами и походила на Испанию; в центре, между Роной и океаном,
от Гаронны до Сены, ее населяли чистые кельты; на востоке, между
Сеной и Рейном, жило смешанное население из кельтов и германцев.
Таким образом, и язык, и раса указывали на тройственное деление
страны. Тройственное деление Галлии, придуманное Августом, на
Аквитанию, Лионскую Галлию и Бельгию, напротив, стремилось
перемешать в административном отношении этнические и истори­
ческие различия и сходства галльских народов. Оно объединяло
в Аквитанию семнадцать civitates, пять из которых были иберий­
скими, а двенадцать — кельтскими;
2
в числе последних были ар-
верны. К Лионской Галлии были приписаны двадцать пять (или
двадцать шесть) кельтских civitates, в том числе эдуи, отделенные
таким образом от арвернов.
3
Бельгию образовали семнадцать civitates,
в числе которых было несколько чисто кельтских народов, как-то:
и 13 гг., тогда как в 27 г. для этой меры нет достаточных оснований. Тогда Галлия
была в более спокойном состоянии, а Август занят другими, более настоятельными
делами.
1
Страбон (IV, II, 2) говорит нам, что на лионском жертвеннике были написаны
шестьдесят имен civitatum. При Тиберии (Tacit. Ann., III, 44) civitates было шестьдесят
четыре; разницу можно объяснить, как заметил Арнольд (Studies of Roman Imperialism.
Manchester, 1906), если вспомнить, что «четыре германских племени: пометы, ван-
гионы, трибоки и раурики — перешли по ту сторону Рейна и были присоединены
к Галлии» (Ptolem., II, IX, 9). Так как Страбон — источник, более близкий к Августу,
то, по моему мнению, должно следовать ему, чтобы приблизиться к истине относитель­
но занимающей нас эпохи.
2
Страбон говорит — четырнадцать (IV, I, 1), но далее (IV, II, 2) он перечисляет
только двенадцать, одиннадцать из которых встречаются и у Птолемея (II, VII,
5—13). Птолемей относит к Аквитании семнадцать civitates; таким образом, ибе­
рийские civitates, которых, по Страбону (IV, II, 1), было двадцать и которые были
все маленькие и неизвестные, должны были быть соединены, чтобы образовать пять
или три более крупных civitates, соответственно числу четырнадцати или двенадцати,
неточно переданному Страбоном, когда он перечисляет кельтские государства Акви­
тании. Соединение мелких иберских civitates в несколько более крупных может нам
объяснить, почему Птолемей говорит, что в Аквитании было семнадцать civitates,
тогда как Плиний (Ν. H., IV, XIX, 108), напротив, насчитывает их сорок. Плиний
перечисляет все мелкие туземные государства, которые были сгруппированы в 3
или 5 более крупных, т. е. дает географическое деление страны, тогда как Птолемей
дает деление административное. В последнем, конечно, нужно следовать Птолемею,
даже для эпохи Августа; в противном случае действительно нельзя получить числа
шестидесяти государств, которые, по Страбону, построили алтарь в Лионе и которые
неизбежно должны были все быть административными единицами.
3
Plin. Ν . H., IV, XVIII, 106; Ptolem., Π, VIII, 5—12; оба списка различаются
только некоторыми именами, и различие можно объяснить переменами в адми­
нистративном делении страны.
518


14—13 гг. до P. X.
секваны, лингоны и гельветы,
1
Центральная, чисто кельтская, группа,
бывшая наиболее компактной, энергичной, обширной и, следова­
тельно, наиболее опасной, оказалась, таким образом, разрезанной
на востоке и на западе, к выгоде для групп иберской и кельто-гер-
манской; и галльское правительство покоилось, таким образом, на
административном равновесии трех почти равных групп.
Легко понять, что, производя это искусственное деление на три приготов-
части, не согласованное ни с расами, ни с языками, ни с историей ления к
Галлии, Август предполагал совершенно потушить в Галлии поли- завоеванию
тический и национальный дух, ослабить традиции, затруднить всякое Германии
соглашение между племенами, сближаемыми языком, расой и вос­
поминаниями, и обратить всю эту новую, лишенную национальности
и политического духа Галлию к земледелию, торговле, промышлен­
ности, наукам и удовольствиям. Но административная реорганизация
казалась недостаточной для укрепления римского господства, ибо
галлов продолжала волновать надежда, что им на помощь придут
германцы. Поэтому, чтобы спокойно владеть Галлией и дунайскими
провинциями, нужно было завоевать Германию. Здесь не было воз­
можности выбора, как в вопросе о завоевании Парфии, а была
настоятельная необходимость. Если Италия и сенат не понимали
этого, то это понимал Август, несший на себе всю ответственность
власти. Он должен был думать о своевременном устранении гро­
зивших в будущем опасностей. Эта германская кампания была, одна­
ко, почти так же трудна, как и парфянская. Август мог отдавать
себе в этом отчет, даже не уезжая из Рима, из чтения 39-й и
40-й глав первой книги Комментариев Цезаря, где завоеватель Гал­
лии так ясно излагает опасности и трудности войн в Германии:
храбрость врагов, отсутствие дорог, трудность транспорта и продо-
вольствования, огромные леса и легкость засад.
Эти затруднения, столь большие уже в эпоху Цезаря, в последние
тридцать пять лет еще увеличились, ибо солдаты Августа, менее
солдат Цезаря привыкшие к войне, нуждались в более сложном
багаже, в более обильном провианте, в более верных проводниках
и более легких дорогах. Но если Август не был человеком, способным
безрассудно бросаться в неизвестное, подобно Лукуллу и Цезарю,
то он все же умел принимать важные решения, когда после зрелого
размышления понимал их необходимость. В начале 13 г. Август
пригласил Агриппу, все еще бывшего на Востоке, вернуться в Ита­
лию и сам хотел возвратиться туда, чтобы посоветоваться о таком
важном деле с наиболее опытным военным деятелем своего времени.
2
1
Ptolem., Π, IX, 4—10 . — У Плиния (Ν. H., IV, XVII, 100) много других имен,
и основание для этого, возможно, то же самое, вследствие которого другие имена
находятся у него и в перечислении государств Аквитании.
* Мне кажется вероятным, что Агриппа вернулся ради германской экспедиции.
Действительно, очень возможно, что руководство предприятием должно было быть
поручено Агриппе. В начале 12 г. Агриппа, правда, отправился в Паннонию, а не
в Германию, но неожиданное обстоятельство, восстание паннонцев, вполне могло
заставить Августа и Агриппу измейить их первоначальные планы. Действительно,
как только Агриппа узнал, что паннонцы, испуганные одним его именем, успокоились,
он вернулся в Рим, вероятно, с целью продолжать приготовление к германской экс­
педиции. Смерть все это прервала, и Август решился тогда разделить всю ответст­
венность в этой войне между Друзом и Тиберием. Мне кажется маловероятным,
чтобы Август, имея под рукой такого опытного воина, как Агриппа, в этом столь
важном предприятии хотел прибегнуть к своим двум сыновьям, которые, несмотря
519


ГЛАВА III
С 13 г. оканчивалось также пятилетие двойного принципата. Август
и Агриппа поэтому оба должны были находиться в Риме, чтобы
заставить продолжать пятилетие своей власти; в это же время можно
было и составить план кампании. Впрочем, момент для начала
завоевания должен был казаться особенно удобным. Предприятие
было не менее трудным, чем то, которое Цезарь довел до конца
в Галлии или которое Антоний пробовал выполнить в Парфии, но
Август после пятнадцатилетнего счастливого управления приобрел
авторитет, достаточный для того, чтобы быть в состоянии побудить
государство к этому предприятию. В конечном итоге эти пятнадцать
лет принесли в Италию более хорошего, чем дурного: мир не был
нарушен, благосостояние увеличивалось, много вражды прекратилось
и многие желания были удовлетворены. И если не его одного нужно
было благодарить за эти благодеяния, то современники все же пере­
носили на него свою признательность. Разве не он уже пятнадцать
лет работал над уничтожением злоупотреблений, изданием законов
и их применением, реорганизацией провинций, заключением дого­
воров, собиранием денег, усмирением мятежей и увеличением им­
перии? Его популярность не была временным порывом общественного
расположения, которым пользовался Цезарь; это было спокойное
доверие, постоянно окружающее первого магистрата республики.
Любимый сын богов и Рима лучший страж.
Давно мы ждем тебя. Священному собранью
Отцов ты слово дал быть вовремя! Когда ж
Вернешься ты по обещанью?
Пусть свет, о добрый вождь! над родиной взойдет!
Лишь только лик твой где народу воссияет,
Как будто бы весной приятней день пойдет
И ярче солнце запылает.
1
Так приветствовал Гораций Августа, намеревавшегося вернуться
в Рим, и изображал Италию, ожидавшую его возвращения, как
возвращения сына из дальнего путешествия. Благодаря ему
. ..Бродит вол покойно средь полей,
Обильные плоды Цереры край питают,
И плаватель летит вдоль стихнувших морей,
И честь наветы не пугают.
Разврат не стал домов почтенных осквернять
Порок преследуем законами и мненьем,
И сходством чад своих гордиться может мать —
А кара рядом с преступленьем.
Про Скифов и Парфян и знать мы не хотим,
Сурового никто Германца не боится:
Ведь Цезарь между нас, могуч и невредим —
Так кто ж Иберца устрашится?
Культ
Гораций, не бывший ни льстецом, ни придворным поэтом,
Августа выражал в этих стихах то, что искренне чувствовали в Италии
средние классы и народ. Доказательством этого факта является
обстоятельство, на которое историки обращали слишком мало вни­
мания, именно: около этой эпохи в Италии начинает образовы-
на их способности, все же были очень молоды. Мы увидим, кроме того, что сперва
думали о вторжении в Германию по воде, идея которого вполне могла принадлежать
Агриппе, бывшему более адмиралом, чем генералом. Именно на море одержал он
две большие победы при Навлохе и Акции.
1
Ног. Carm., IV, 5.
520


13г. доP.X.
ваться по отношению к Августу если не культ, то по крайней
мере народное почтение в формах еще вполне латинских, однако
содержащих, хотя в зародыше, принцип азиатского культа царей.
Уже целые столетия рабы и клиенты имели обыкновение клясться
гением патрона, т. е. той божественной, нетленной и бессмертной
сущностью человеческой природы, которая была только еще не­
ясной идеей, но которую латинская мифология уже помещала в
тела для выполнения в них душевных функций. И вот средние
классы Италии перенесли эту привычку на Августа; в торжест­
венных случаях клялись его гением, как если бы он был всеобщим
патроном; начали даже подражать пастухам Вергилия, повсюду
принося жертвы гению, numen'y Августа.
1
Во многих городах,
как-то: Фалериях,
2
Козе,
3
Непете,
4
Ноле,
5
Пестуме,
6
Грументе,
7
—
образовывались коллегии августалов (Augustales), подобные кол­
легиям меркуриалов (Mercuriales) и геркулианов (Herculiani), чле­
ны которых периодически собирались для совершения скромных
жертвоприношений. В Пизе, может быть, уже в эту эпоху был
Augustet,
8
в Беневенте был Caesareum.
9
Повсюду в Италии бла­
гочестивая ревность довольного населения воздвигала алтари в
честь Августа.
10
В Риме, так же как в основанных им колониях
и в муниципиях, имевших различное происхождение и традиции,
случалось, что помещали его статуэтку у очага между Ларами,
как бы призывая его покровительство на фамилию и потомство
вместе с покровительством старых богов, хранителей дома.
В оде, написанной по поводу его возвращения, Гораций еще
говорит:
Всяк в винограднике проводит день своем,
К сухому дереву побеги лоз склоняет
И, отойдя к вину, с отрадой за столом
Тебя с богами поминает.
С молитвой пред тобой сливает он фиал,
Твою божественность уподобляя Ларам:
Так точно древний грек Кастора ублажал
И Геркулеса лучшим даром."
В Риме статуэтки Августа находились уже в маленьких часовнях
«Лар на перекрестках» (Lares compitales), которые были в каждом
квартале на пересечении четырех улиц и к которым народ имел
горячее почтение.
12
1
Ног. Episî., II, I, 16: Iurandasque tuum per numen ponimus aras. Это послание
написано около этой эпохи, не ранее 12 г., но после смерти Агриппы, что видно из
первого стиха:
Cum tot sustineas tanta et negotia solus...
Solus, т. е. без Агриппы, товарища пяти предыдущих лет своего принципата.
2
С. I. L., XI, 3083.
3
Ibid., 2631.
4
Ibid., 3200.
5
Ibid., Χ, 1272.
6
Ibid., 485.
7
Ibid., 205, 231, 232.
8
Ibid., XI, 1420. Но подпись 755 г.
9
Ibid., IX, 1556.
10
Ног. Epist., II, I, 16. — См.: С. I. L ., XI, 3303.
11
Ног. Carm., IV, V, 29 сл.
12
Ovid. Fasti, V, 145.
521


ГЛАВА III
Сущность
Не должно из этого, однако, заключать, что крестьянин, ремес-
культа ленник, купец представляли себе Августа как настоящего бога, обле-
Августа. ченного сверхъестественной силой, или что у него просили милостей
возвра- так же, как благочестивые католики просят теперь милостей у Свя-
щение той Девы или святых. Все знали, что Август был человек, как и
Августа другие, и что он также должен умереть. Этот культ был тогда
в Рим только условным образом выражения наибольшего почтения, которое
один человек мог питать к другому; он выражал не веру в то, что
Август был богом, но что к нему имеют почти такое же почтение,
как к богам. Христианство еще не внесло непримиримого противо­
речия между человеческим и божественным, и не было нечестием
почитать важное лицо знаками религиозного почтения. Допущение
Августа в среду Ларов означало только, что популярность принцепса
увеличилась до такой степени, что многие хотели поместить его
изображение в самом фамильном святилище. Это возрастающее поч­
тение объясняет нам великие празднества, которые приготовлялись
в Риме в этот момент ради его возвращения. Тиберий, приехавший
в Италию ранее Августа, ибо был избран консулом на этот год,
готовился дать народу многочисленные зрелища.
1
Бальб, окончивший
постройку своего театра, хотел, чтобы его торжественное освящение
совпало с прибытием Августа.
2
Сенат в память предприятий, выпол­
ненных в предшествующие годы, после возвращения Августа решил
воздвигнуть возле Марсова поля на Фламиниевой дороге большой
жертвенник «Миру Августа» (Pax Augusta), на котором магистраты,
жрецы и весталки должны были ежегодно совершать жертвоприно­
шение Pari Augustae в ознаменование того, что спокойствие, уста­
новленное в европейских провинциях, а особенно царствующий в
империи порядок были его личным делом.
3
Таким образом, его
возвращение, хотя и на этот раз он вошел в Рим ночью и украдкой,
праздновалось, как национальное счастье, манифестациями, которые,
отчасти по крайней мере, были искренними. Республика имела,
наконец, всеми уважаемого и любимого вождя.
Необ-
Август, столь тонко понимавший ту неопределенную силу, ко-
ходимость торую называют общественным мнением, должен был почувствовать,
военного что после стольких лет самообуздания наступил момент попытаться
завоевания выполнить великое предприятие, которое увеличило бы его попу-
Германии лярность, славу Рима и силу государства. Помимо дел в Галлии его
к этому, вероятно, побуждало и внутреннее положение страны.
Благодаря своему лавированию между противоположными партиями
и интересами Августу удалось восстановить известный порядок в
империи. Но очень ясные признаки показывали, что эта трудная
игра рано или поздно приведет к задержанному падению, если только
не занять общественное мнение и силы государства каким-нибудь
великим национальным предприятием. Судя по списку консулов,
можно было бы думать, что начатая Августом аристократическая
реставрация имела полный успех. Именно в этот год товарищем
Тиберия, т. е . одного из Клавдиев, был Публий Квинтилий Вар,
сын патриция, покончившего после Филипп самоубийством, и один
1
Dio, UV, 27.
2
Ibid., 25.
3
Ibid.; Mon. Ane. (Lat.), II, 37—41; (Gr.), VI, 20—23; VII, I, 4; С. I . L.f
I2
,
244 и 320; IX, 4192; X, 6638.
522


13г.доP.X.
из тех членов знатных древних фамилий, кого расположение Августа
и возвращение к прошлому еще в молодости вознесло до самых
высоких должностей. Вар, не имевший слишком крупного состояния,
1
был уже консулом, хотя ему было только тридцать пять лет.
2
Нужно
было восходить к самой цветущей эпохе аристократии, чтобы найти
столь молодых консулов и из столь знатных фамилий. Но в дейст­
вительности аристократическая конституция, восстановленная с та­
ким трудом в пятнадцать предшествующих лет, начала распадаться
под влиянием новых идей и нового поколения, бывшего еще детьми
в эпоху битвы при Акции. Тогда случилось то, что повторяется во
всех странах, пораженных в известный момент крупной катастрофой:
около тридцати лет после этого события равновесие общественного
духа вдруг нарушается, происходит внезапная перемена, причина
которой не ясна, но происхождение которой должно отыскивать
в новом поколении, не получившем глубокого потрясения от трагиче­
ского события, и которое вносит в жизнь настроения, отличные от
настроений предшествующего поколения. В Италии в эту эпоху на­
чало исчезать поколение, видевшее гражданские войны; повсюду на
первый план выступали молодые люди, которые сильно отличались
от своих отцов. Они не видали ужасов гражданских войн, распада­
ющегося общества, готовую погибнуть империю. Они не получили
от этих событий ужасного потрясения, толкнувшего предшествующее
поколение к великим историческим источникам традиций, привлек­
шего к власти поклонников этих традиций и принудившего Августа,
прежнего революционного νεώτερος, управлять по программе старых
римлян. Старое поколение не сумело путем воспитания и традиции
передать новому свое ужасное впечатление, ибо отцы не имели
более силы по своему желанию образовывать души своих детей.
Новое поколение, выросшее в эпоху мира, спокойствия и бла- Новое
гополучия, не было в состоянии понять состояние духа и политику поколение
предшествующего поколения и не имело более достаточного послу­
шания, чтобы уважать эти идеи и подчиняться этой политике, даже
не понимая ее. Предшествующее поколение казалось ему всецело
занятым борьбой с опасностью, которую оно не могло даже распо­
знать; идеи и чувства, господствовавшие в течение пятнадцати пред­
шествующих лет, казались многим из молодых людей или абсурд­
ными, или преувеличенными. Неужели правда, что республика и
империя погибнет, если знать снова не будет отдавать всю себя
государству, войне, благочестию, традициям и если высшие классы
будут отдаваться наслаждениям, роскоши и интеллектуальным удо­
вольствиям? В настоящий момент не было волнений, богатство уве­
личивалось, повсюду царил порядок. Рим вновь внушал страх и
почтение внутри и вне границ империи, и Август был там, чтобы
пополнять, чего недоставало, заботиться о всех нуждах, излечивать
всякое зло. Как действительная или воображаемая опасность за­
ставила старое поколение вернуться на прежнюю дорогу, возвращая
Веллей Патеркул (II, 117) рассказывал, что Квинтилий Вар обогатился в Сирии,
где был правителем в 6 г. до P. X.
2
Действительно, двадцать лет спустя, в 7 г. после P. X ., он был назначен
правителем Германии. Мне казалось маловероятным, чтобы подобная миссия в вар­
варской стране со столь суровым климатом была поручена человеку, которому было
бы более пятидесяти лет.
523


ГЛАВА III
его к историческим источникам национальной жизни, точно так же
безопасность и благополучие, быть может кажущиеся, побудили
новое поколение спуститься к улыбающимся, цветущим и нездоро­
вым равнинам будущего. Реакция начиналась под влиянием египет­
ской роскоши, распространявшейся с Востока одновременно с его
богатствами и торговлей, между тем как постепенно исчезали свиде­
тели Акция и современники Клеопатры. Стоическая школа Секстов
с ее вегетарианством и пуританством, бывшая столь цветущей десять
лет тому назад, теперь была в полном упадке и почти исчезла.
1
В Риме все толкало к роскоши и наслаждениям: крупные расходы
правительственных лиц и богачей; иммиграция жителей Востока, а
особенно египтян, встреча стольких народов и, наконец, дух нового
поколения. Рим не мог быть более школой суровости и добродетели.
Он забывал об Акции, Клеопатре, Антонии и произнесенных им
посреди великого революционного кризиса обетах отречения; теперь
он стремился только к наслаждениям.
Общест-
Даже в воздухе была реакция против социальных законов Августа,
венная Издав столь строгие наказания против прелюбодеяния, спустив про-
иравст- тив виновных в этом преступлении всю свору наиболее низких
венносгъ человеческих страстей: шпионство, донос, месть, — общество было
реформа так испугано применением закона, скандальными процессами и осуж-
сената дениями, что само скоро стало покровительствовать лицам, виновным
в прелюбодеянии. Последние с этих пор были уверены, что найдут
между своими друзьями и выдающимися особами усердных защит­
ников, готовых предоставить в их распоряжение все свое влияние;
они знали, что в суде они будут перед судьями, расположенными
в их пользу, и что им придется бороться только против обвинителей,
которых публика заранее презирала как клеветников.
2
Можно ли
наказывать вечным изгнанием и конфискацией имения преступ­
ление, которое так легко совершить? Неужели Рим упадет с высоты
своего величия оттого, что несколько праправнучек Лукреции не
наследовали одновременно с ее красотой и добродетели своей пра­
бабки? Lex de maritandis ordinibus, возможно, увеличил число браков
в высших классах, ибо этому способствовало положение страны.
Молодые люди не имели такого отвращения к браку и рождению
одного или двух детей теперь, коща было легче найти супругу со
значительным и верным приданым, которое не только обещали, но
и с точностью выплачивали. Со всем тем, однако, распоряжение,
исключавшее холостяков от присутствия на публичных зрелищах,
казалось всем слишком суровым, и с каждым днем становилось все
труднее применять закон, потому что общественное мнение пока­
зывало себя слишком снисходительным к его нарушению.
3
Реставрация аристократической и тимократической конституции,
которая должна была возродить республику, делая возможным луч­
ший подбор магистратов и сенаторов, угрожала, напротив, нанести
1
Seneca. Nat. quaest., VII, XXXII, 2: Sextiorum nova et romani roboris secta inter
initia sua, cum magno impetu coepisset, extincta est.
2
См.: Dio, LTV, 30. — Вмешательство Августа в процесс о прелюбодеянии, рас­
сказанное у Диона, можно объяснить, только допуская эту реакцию общественного
настроения против закона; Amores Овидия служат, как мы увидим, другим доказа­
тельством этой реакции.
3
На следующий год Август действительно, как увидим, отменил эту часть закона
(Dio, UV, 30). Это было, конечно, уступкой общественному мнению.
524


13г. доP.X.
ей более сильный вред, оставив ее совсем без магистратов. Не только
заседания сената, несмотря на штрафы за отсутствие, становились
все малочисленнее, так что с трудом каждый раз собиралось тре­
буемое законом число,
1
но и Август в качестве цензора был в за­
труднении пополнить пробелы, произведенные в рядах сенаторов
смертью. Вещь, неизвестная дотоле: молодые люди отказывались от
величайшей почести, которую только мог домогаться человек, жив­
ший на территории огромной империи.
2
Для более многочисленных
магистратур, как-то вигинтивирата и трибуната, не являлось более
достаточного числа кандидатов, и сенат был принужден во время
отсутствия Августа пополнять этот недостаток разными средствами.
3
Более бедные классы оказались исключенными от участия в управ­
лении, потому что страшились их честолюбия и их решительности,
а богатые классы, со своей стороны, отказывались принимать слиш­
ком тяжелые почести магистратур, и, таким образом, республика
оставалась без магистратов. Сила вещей была могущественнее тео­
ретических реформ. Политическая и военная традиция римской ари­
стократии пропадала; молодые люди удалялись от политики и войны
с целью наслаждаться своим богатством. Процесс интеллектуальной
культуры также способствовал ослаблению могущества государства.
В высших классах Рима было слишком много поэтов, и это также
было причиной того, что храбрыми генералами и мудрыми адми­
нистраторами становились там все реже и реже.
«Мы, и умелый, и неуч, стихи сочиняем повсюду», — скоро ска­
жет Гораций.
4
Сам сын Антония, Юл, воспитанник Августа, бывший
претором этого года, заигрывал с Музой и в подражание Вергилию
написал в двенадцати песнях эпическую поэму о Диомеде.
5
Таким образом, в то время как несколько молодых людей, Овидий
подобно Тиберию, оставались привязаны к традициям и следовали
по стопам древних, большинство шло, напротив, в другую сторону.
Моральное единство, казавшееся восстановленным после граж­
данских войн, снова было разбито. Молодежь была одушевлена
страстью к удовольствиям, элегантности, легкомыслию, пустякам,
и выражение этого настроения мы находим в грациозных стихо­
творениях молодого поэта из Самния Публия Овидия Назона.
Август при своем отъезде едва ли слышал это имя, а при своем
возвращении нашел его уже знаменитым. Овидию было тогда
тридцать лет, т. е . он был на один год старше Тиберия; он родился
вСульмонев43г.доP.X.
6
и происходил из очень зажиточной
всаднической семьи.
7
Его отец, богатый самнийский землевладелец,
был италийцем старого закала, врагом литературы, которую на­
зывал inutile Studium,
8
и, следуя современной моде к традициям,
хотел также участвовать в великой римской реставрации, начатой
Августом. Он заставил своего сына изучать право и красноречие,
Dio, LV, 3. — Введенные Августом реформы, перечисленные в этом месте,
показывают нам величину зла.
2
Ibid., LIV, 26.
3
Ibid.
4
Ног. Epist, II, I, 117.
5
Aero ad Ног. Carm., IV, II, 33.
6
Ovid Trist., IV, X, 6: Cum cecidit fato consul uterqui pari.
7
Ibid., II, 113; IV, X, 6.
8
Ibid., IV, X, 21.
525


ГЛАВА III
женил его очень молодым
1
и рассчитывал заставить его избрать
себе политическую карьеру, чтобы сделать из него магистрата и
сенатора. Но эти усилия остались тщетными, ибо молодой человек
упорно сопротивлялся им. Одаренный изящным литературным вку­
сом, тонким и живым, хотя поверхностным, воображением, уди­
вительной легкостью ума и чудесным талантом писать стихи,
Овидий изучал не право, а поэзию; он женился, с тем чтобы
почти сейчас же развестись, и вновь женился, чтобы опять разве­
стись,
2
он был triumvir capitalis
3
и decemvir stlitibus indicandis;
4
но едва он сделал свои первые шаги на политическом поприще,
как возмутился против отцовского авторитета, традиции и всей
политики Августа. Без сожаления отказавшись от сенаторского
звания, он очень быстро вернулся к своим дорогим музам и только
что опубликовал первый том своих стихотворений, пять первых
книг Ajnores,
3
в которых давал полную свободу своему таланту.
После старательного и однообразного совершенства, изысканной
нежности, идеального благородства Вергилия, после еще более
старательного и сложного совершенства, философской глубины,
противоречия и иронии, мучивших Горация, с этим молодым
поэтом в латинскую литературу проникает новая сила, в которой
отражается его эпоха, как огромное неподвижное небо отражается
в текучих водах реки; эту силу можно назвать гениальным лег­
комыслием. Содержание и форма — все было легко в этой поэзии,
которая ничем не пренебрегала и ничто не считала вульгарным.
Овидий прежде всего хотел избежать одновременно утомительного
и торжественного однообразия употреблявшегося Вергилием гекза­
метра и трудного разнообразия размеров Горация. Для своих
стихотворений он избрал элегические двустишия, которыми владел
с элегантностью и мерой. К тому же сюжет трактовался легко;
он не вводил в него ни философии, ни морали, ни политических
и социальных забот своей эпохи; примешивая к условным мотивам
истинные факты и к литературным воспоминаниям воспоминания
личные, он описывал галантную жизнь высших римских классов
вокруг героини, которую называет Коринной и которая была его
возлюбленной. Существовала ли эта возлюбленная с ее красивым
греческим именем и насколько соответствуют действительности те
приключения, в которых участвует поэт, трудно сказать, но его
описания так живы, что имеют полное правдоподобие.
„Amores"
Ложны ли эти описания или действительны, значение сочинения
от этого не меняется. Чтобы понять его, нужно вспомнить эпоху,
в которую книга была написана, опубликована, читаема и вызывала
восхищения; нужно заметить, что она прославила имя автора вскоре
после того, как Август утвердил lex de maritandis ordinibus и lex
de adulteriis coercendis. С элегантностью и непринужденностью поэт
все время косвенно насмехается над этими грозными законами, над
всеми внушившими их идеями и чувствами, над бывшим тогда
в почете традиционализмом. Здесь, чтобы описать Амура, торжест-
1
Ovid. Trist., IV, Χ, 69: раепе mihi puero.
2
Ibid., 69 сл.
3
Ibid., 33.
4
Ibid., II, 94.
5
Teuffel-Schwabe. Geshichte der romischen Litteratur. Bd 1 . Leipzig., 1890, 563, § 2.
526


13г. доP.X.
вующего над благоразумием и стыдливостью, он забавно пародирует
описание одной из наиболее торжественных церемоний римского
милитаризма — триумфа победителей;1
там он говорит нам, что Марс
отправился на границу, и, толкуя по-своему и не без иронии легенду
об Энее, сюжет великой религиозной поэмы Вергилия, утверждает,
что Рим должен быть городом Венеры и Купидона, так как основан
Энеем, сыном Венеры;
2
в другом месте он дерзко проводит параллель
между войной и любовью, что должно было заставить задрожать
Тиберия от негодования:
Всякий влюбленный воюет, и есть у Эрота свой лагерь.
3
Поэтому он столько же хвалит тех, кто ухаживает за красивыми
римскими женщинами, как и тех, кто сражается с германцами на
берегах Рейна:
Пусть же всяк тот замолчит, кто любовь называет бездельем.
4
В одном стихотворении поэт встречает свою возлюбленную на
празднике, куда она пришла вместе со своим мужем;
5
в другом он
описывает любовное свидание в жаркий летний полдень. Коринна
тайком входит в полутемную комнату, и Овидий, не щадя подроб­
ностей, доходит до момента, когда
б
. .. усталые мы отдыхали.
В третьем стихотворении он сокрушается, что в момент гнева
дал своей красавице пощечину;7
он перечисляет муки долгого бес­
полезного ожидания ночью у дверей своей подруги;
8
он изо всех
сил разражается упреками против прекрасных дам, чье сердце не
совсем бескорыстно;
9
он теряется в сладострастном описании волос
своей возлюбленной;10
он также очень открыто хвалится, что не
стремился к «пыльным наградам» полководцев, не изучал право, а,
напротив, приобрел бессмертную славу своими стихами; он утвер­
ждает, что эта слава прочнее и благороднее всех других;
11
но он
признается, что эпическая поэзия, в роде поэзии Вергилия, — слиш ­
ком тяжелая работа, превышающая его силы. Он предпочитает в
своих стихотворениях говорить о любви:
12
Нет, не дерзну никогда защищать я проступок моральный
И за пороки мои с лживым оружьем стоять.
В них я сознаться готов, если польза есть в этом сознаньи.
И — безрассудный — открыть все преступленья мои...
13
Лавр триумфальный, спеши увенчать мои кудри победно:
1
Ovid. Amores, I, II, 27 сл.
2
Ibid., I, VIII, 41—42 .
3
Ibid., I, IX, 1.
4
Ibid., 31.
3
Ibid., I, 4.
6
Ibid., I, 5.
7
Ibid., I, 7.
8
Ibid., I, 6.
9
Ibid., I, 8; I, 10.
10
Ibid., I, 14.
11
Ibid., I, 15.
12
Idid., II, 1.
13
Ibid., II, IV, 1—3 .
527


ГЛАВА III
В наших объятью, смотри, вот та Коринна сама,
Что охраняли и муж, и привратник, и крепкие двери,
Чтобы искусством врагов взятою быть не могла.
1
Поэт так мало заботится о законе de adulteriis, что под предлогом
ссоры с ревнивым мужем выступает с косвенными нападками на
этот закон. Пусть читатель прочтет четвертую элегию третьей книги,
и он сам увидит, не должны ли были современники, посреди этих
споров о выгодах и неудобствах закона de adulteriis, к которым
давали повод скандальные процессы, смотреть на мужа, желающего
принудить к верности свою жену, как на олицетворение ужасного
закона. Фантазия поэта свободно отдается этим живым и колоритным
описаниям, которые мы еще и теперь читаем с удовольствием; но
в эпоху, когда были написаны эти стихотворения, каждая из этих
насмешек была преступлением. Прелюбодеяние, описываемое Ови­
дием с таким талантом, должно было наказываться изгнанием и
конфискацией имущества. Эти стихотворения были поэтому отваж­
ным опытом разрушительной литературы, подрывавшей реставрацию
государства, предпринятую Августом.
Овидий
Тем не менее Овидий написал эти стихотворения, вызвавшие
и знать восхищение высшего общества! Дион совершенно точно говорит
нам об этом: общественное настроение было теперь склонно к снис­
хождению и терпимости. Если бы партия поклонников традиции
была еще так же сильна, как в предшествующие годы, то Овидий
не написал бы эту книгу тотчас же после издания законов, как
бы в качестве комментария к ним, и никто не осмелился бы ею
восторгаться. Овидий, напротив, был принят почти во всех знатных
домах Рима: в доме Мессалы Корвина, который постоянно одобрял
его;
2
в доме Фабия,
3
в доме Помпония,
4
и нельзя сказать, бывал
ли он уже в доме Августа. Можно было поэтому видеть много
признаков, что, спасшись от окончательного уничтожения во время
гражданских войн, римская аристократия, казалось, желала умереть
от медленного самоубийства в физическом и моральном бездейст­
вии и сладострастии. Овидий олицетворял эти силы, которые снова
начали действовать в новом поколении, по мере того как мир
изглаживал воспоминания гражданских войн и египетское влияние
все усиливалось. Перед лицом возрождавшейся распущенности Ав­
густ не мог не сознавать необходимости в более действенном
средстве, чем законы и разговоры. Для римлянина, чей дух был
полон традиционных идей, лучшим средством казалось возвращение
к политике завоеваний. Римская аристократия по природе сохра­
няла все интеллектуальные и моральные качества, которые ста­
рались теперь возбудить искусственными средствами, пока имели
случай применять их в войнах и на дипломатическом поприще.
Закованная в свои традиции, как в латы, она могла сопротивляться
всем разрушительным силам, пока должна была военным и дипло­
матическим путем вести опасную политику расширения империи.
Но эти латы изнашивались и сами падали теперь, когда такая
политика не была более необходимой. Окончательный мир, конец
1
Ovid. Amores, Π, XII, 1—3 .
2
Ovid. Ex Ponto, I, VII, 27 сл.
3
Ibid., Ш, III, 1 сл.
4
Ibid., I, 6; II, 6; IV, 9.
528


13г.доP.X.
политики расширений атрофировали старую энергию знати. Те­
перь, коща было достигнуто известное примирение между партиями
и классами, когда финансы несколько поправились и Рим снова
мог решиться на трудные предприятия, нельзя было колебаться
пуститься на них не только с целью увеличения империи, но и
с целью укрепления внутренней дисциплины.
Поэтому Август, после пятнадцати лет мира, сделался, как мы
сказали бы теперь, милитаристом, но умеренным и благоразумным,
каким он был во всех своих поступках. В числе причин, уни­
жавших аристократию, делавших ее ленивой и любящей удо­
вольствия, был мир, отнимавший у нее всякий случай выполнить
подвиги; поэтому ей нужно было открыть новое поле действия и
славы, чтобы молодые люди научились воевать, а не только писать
стихи и строить богатые виллы на берегу моря. Война с Германией
должна была быть прекрасным лекарством, чтобы победить изне­
женность, ослаблявшую новое поколение, и наиболее действенным
противоядием против эротического напитка, подносимого аристо­
кратической молодежи в стихотворениях Овидия. Не нужно забы­
вать, что если по окончании гражданских войн должно было
выступить с аристократической реставрацией государства, то глав­
ным образом потому, что аристократическая конституция состав­
ляла неотделимую часть военной организации. Чтобы быть сильной,
империя нуждалась в армии, а где, как не в аристократии, можно
было искать генералов и офицеров? Настоящей школой, где пос­
ледние приготовлялись к войне, была аристократическая фамилия,
так как тогда не существовало военных училищ. Если бы вымерла
аристократия, то армия была бы, так сказать, обезглавлена. По­
этому неудивительно, что Август, на которого было возложено
Италией сохранить старую знать, составлявшую лучшую защиту
республики, пришел к мысли, что мир, наконец, сделал ее слиш­
ком ленивой и что ее способность выполнять свою историческую
обязанность может быть возвращена только военной службой,
особенно в эпоху, коща поэты, подобно Овидию, призывали ее
к любви и наслаждению.
Немедленно по возвращении в Рим Август посреди других, менее Август
важных занятий принялся за подготовление завоевания Германии в Риме,
и за борьбу с возрастающим распадением аристократической кон- Реформа
ституции. Он начал с того, что дал пример уважения к конституции, сената
отдав сенату подробнейший отчет во всем, что он совершил в свое
отсутствие из столицы.
1
Потом он предложил, мы не знаем точно,
сенату или комициям, военную реформу, отвечавшую различным
требованиям солдат, очевидно, с целью подготовить легионы к опас­
ностям и утомлениям, ожидавшим их в Германии. Закон точно
определял некоторые главнейшие условия военной службы, которые
до тех пор регулировались только очень неопределенными обычаями,
что часто позволяло правительству слишком долго удерживать солдат
под знаменами и злоупотреблять их службой. Новый закон окон­
чательно определял время военной службы в 16 лет для легионеров
и в 12 лет для преторианцев; по истечении этого времени те и
другие получали в награду не только земли, но и деньги, сумма
1
Dio, LIV, 25.
34 Г. Ферреро
529


ГЛАВА III
которых нам неизвестна.
1
Он освятил, наконец, начатый Цезарем
театр и в память своего племянника дал ему имя театра Марцелла,
2
без сомнения, стараясь этим благочестивым воспоминанием смягчить
неутешную скорбь Октавии. Но, с другой стороны, он дал понять,
что принадлежность к его фамилии сама по себе не приносит вы­
сокого общественного положения, как в восточных династиях. Ти­
берий во время игр, данных народу по поводу его возвращения,
приказал сесть рядом с Августом на месте, назначенном для кон­
сулов, Гаю, усыновленному Августом сыну Агриппы и Юлии, ко­
торому было только семь лет, и весь народ поднялся, приветствуя
его бурными рукоплесканиями. Август публично выразил порицание
и Тиберию, и самой публике.
3
Он не старался противиться сни­
сходительности общественного мнения к прелюбодеянию, ибо эта
снисходительность позволяла избежать многих скандалов и слишком
суровых наказаний;4
впрочем, он и lex de adulteriis предложил
вопреки своему желанию. Но он старался найти лекарство против
старческой дряхлости сената, прибегнув к энергичным мерам вы­
нужденного зачисления в сенаторы. Он пересмотрел список всад­
ников; выбрал из них молодых людей менее тридцати пяти лет и
приказал произвести тщательное расследование об их здоровье, со­
стоянии, способностях и честности; он сам удостоверился во всем
этом, собрал свидетельства об их жизни и предложил каждому
клятвой подкрепить или опровергнуть результаты расследования; и
тех, которые казались ему обладающими здоровьем, состоянием,
уважением, необходимым образованием, «их он принудил», как го­
ворит Дион,
5
«вступить в сенат», угрожая в противном случае изгна­
нием из всаднического сословия. Таковы были меры, принятые тем
человеком, которому все историки приписывали проект основать
монархию! Вместо того чтобы сидеть сложа руки и позволить сенату
и аристократии прийти в полный упадок, чтобы со временем ока­
заться вместе со своей семьей господином Рима, Италии и империи,
он, напротив, прилагал все старания придать силу истощенной ари­
стократии и поднять авторитет сената, т. е . придать новые силы
тем, кто тогда, как и всегда, был главным препятствием к основанию
монархии. Но Август, подобно всем своим современникам, не мог
даже представить, чтобы по главе римского мира не стоял его
славный сенат и его великая аристократия.
Планы
Наконец, когда вернулся Агриппа, Август вместе с ним выработал
завоевания оригинальный и остроумный план военных действий, идея которого,
Германии без сомнения, принадлежала Агриппе. Дело шло о вторжении в Гер­
манию по Эмсу и Везеру. Главным препятствием для вторжения
в Германию было отсутствие дорог, принуждавшее делить армию и
подвергаться таким образом неожиданным нападениям и засадам.
Большие реки предлагали широкие, удобные и великолепные пути
сообщения, по которым многочисленные армии могли спокойно про­
никнуть в самое сердце неприятельской страны, везя с собой все
1
Dio, LIV, 25.
2
Ibid., 26.
3
Ibid., 27; Sueton. Aug., LVI.
4
Это доказывают, как увидим, меры, принятые в следующем году. См.: Dio,
LIV, 30.
5
Ibid., 26.
530


13г.доP.X.
необходимое, военные припасы и провиант.
1
Дело шло только о том,
чтобы построить достаточное число кораблей. Из Северного моря
две армии могли войти в устья обеих рек, подняться вверх по их
течению и, достигнув середины неприятельской территории, спокойно
построить по лагерю на Эмсе и Везере, чтобы начать завоевание
изнутри, в то время как третья армия переправится через Рейн и
направится к Эмсу; постепенно продвигаясь, армия, следующая по
Эмсу, наконец встретилась бы с армиями, пришедшими по Рейну
и Везеру, и широкими укрепленными дорогами могла бы соединить
Рейн с Эмсом, Эмс с Везером, а может быть, Везер с Эльбой. Таким
образом вокруг варварской Германии провели бы железную цепь,
навсегда приковавшую ее к римской власти. Но если, принимая
этот план, не подвергали слишком серьезному риску армии в не­
ведомых странах, то, напротив, приходилось подвергнуться не столь
большому, но все же значительному риску, двинувшись на легких
римских судах по бурному морю, простирающемуся от устья Рейна
до устья Эмса и Везера. Для избежания этой опасности, как кажется,
составили план прорыть канал между Рейном и Исселем, чтобы по
этому каналу и Исселю римский флот мог проникнуть в Зюйдерзее
и выйти в Северное море по реке, соединявшей тогда это озеро
с морем. Друз получил приказание подготовить флот и приказать
легионам копать канал.
1
У Диона (UV, 32) есть неясное упоминание о первой экспедиции Друза в 12 г.
к берегам Северного моря. Страбон (VII, 1, 3) нам передает, что Друз поднялся на
кораблях вверх по течению Эмса, не говоря, правда, когда, но, конечно, это было
в 12 г., так как это единственный год, когда историки говорят о морской экспедиции
Друза. Историки склонны рассматривать эту экспедицию как первую часть плана
войны, целью которой было покорение фризов и прибрежных племен. Но очевидно,
что покорение фризов и прибрежных жителей гораздо менее важно, чем главная
цель войны, завоевание внутренней Германии. Трудно было бы объяснить, что для
такого незначительного результата Друз приказал бы рыть канал, бывший гигантской
работой, и построил большой флот, и почему он подвергался затем опасностям
плавания по Северному морю. Такие работы должны были иметь более обширную
цель, и мы знаем из Тацита, что эта цель была указана мною выше. Он действительно
говорит нам, что Германик в 16 г. после P. X . попытался выполнить план своего
отца; Ann. II, 8: precatusque Drusum patrem, ut se eadem ausum... juvaret; a ранее
(II, 6) он изложил план Германии, как раз тот, который мы приписываем Августу
и Агриппе: Germanos... juvari silvis paludibus, brevi aestate et praematura hieme; suum
militem haud perinde vulneribus, quam spatiis itinerum, damno armorum adfici... longum
impedimentorum agmen, opportunum ad insidias, defensantibus iniquum. At si mare intretur,
prom ρ ta m ipsis possessionem et hos li bus ignotam: simul bellum maturius incipi legionesque
et commeatus pariter vehi, integrum equitem equosque per ora et alveos fluminum media
in Germania fore.


IV
„Haec est Italia dus sacra"
Италийская буржуазия. — Литература и юриспруденция. — Август и ius responden-
di.— Лабеон.— Кассий Север и новое красноречие. — Долина По. — Причины ее
благосостояния. — Прогресс земледелия и промышленности в долине По. — Цент­
ральная Италия.
—
Бедность и упадок южной Италии. — Италийская буржуазия и
Август.
Италийские
Таким образом, Август вновь занял римскую аристократию, вос-
средние становленную после гражданских войн, великим дипломатическим и
классы военным предприятием, подобным тем, за которые с таким успехом
брались в предшествующие годы. Сколько событий зависело от этого
предприятия! Римская аристократия в течение веков приобрела свое
значение, богатство и могущество благодаря ловкой дипломатии и
счастливым войнам, поработившим, ограбившим и разрушившим
столько царств и государств. В течение столетий она распространила
свое господство на Рим, Италию и бассейн Средиземного моря. Но
способна ли она была сделать из Галлии и Германии орудие новой
славы и силы, как уже сделала из Македонии, Малой Азии, Сирии и
других больших провинций? Это новое доказательство должно было
быть решительным; ибо рядом с аристократией, которая могла пред­
ставлять в будущем политику расширения, в Италии быстро склады­
вался другой класс, который, напротив, стремился к внутреннему
развитию и хотел реорганизовать и эксплуатировать завоеванную
империю вместо ее увеличения, пользуясь всеми средствами, которы­
ми человек пользуется при работе над материей и духом: тоговлей и
религией, промышленностью и администрацией. Средний класс зем­
ледельцев, купцов и ученых, образовавшийся в Италии в последнее
столетие посреди стольких кризисов на всем полуострове, довел до
конца дело, которое он начал во времена Гракхов. В течение пят­
надцати последних лет численность, образованность и богатство этого
класса возросли настолько, что аристократия не могла более ру­
ководить его умственной, нравственной и экономической жизнью.
Высшие формы образованности, поэзия , история и философия еще
были под влиянием аристократии в силу покровительства, которое
она им оказывала, следуя примеру Августа, Мецената и Агриппы.
Из молодых людей, принадлежавших к умеренно зажиточным се­
мействам, которые учились во время революции и хотели быть
писателями и философами, никто не выказывал более той сове­
стливости, которую защищал Гораций в своих Посланиях. Число
домогавшихся покровительства Августа или какого-нибудь вельможи
532


13г. доP.X.
становилось, напротив, слишком значительно. Не только Август, но
всякий знатный богач, имевший средства содержать и кормить лите­
раторов и ученых, превращался в глазах интеллигентных бедняков
в полубога, достойного почти религиозного почитания.
1
Август, не
желая того, сделался судьей в литературных вопросах, ибо все
желавшие приобрести его расположение старались отгадать его вкусы
и написать вещи, которые ему понравились бы. Так как он всеща
мечтал о создании национального театра, то все хотели писать тра­
гедии или комедии и изучать драматическое искусство.
2
Но если лирика и драма, которые мало служили целям управ- Литература
ления, оставались в руках знати, то два других рода ученых занятий, и юриспру-
которые являлись гораздо более важными орудиями господства: крас- денция
норечие и юриспруденция — попали (отчасти, по крайней мере)
в руки образованных людей среднего класса, преобразовавших их
и даже пользовавшихся ими против аристократии. Август, как мы
видели, возродил закон Цинция, запрещавший получать вознаграж­
дение за оказание юридической помощи. Этот закон был одним из
основных законов аристократического строя, ибо, препятствуя обра­
зованию класса профессиональных адвокатов, он делал адвокатуру
гражданской обязанностью и монополией богатых классов. Но труд­
ность и число процессов уже давно возрастали вместе с запутанно­
стью законов и развитием социальной и экономической жизни,
а число знатных фамилий уменьшилось вместе с временем, которое
они могли отдавать юридическим делам. Чтобы защищать дела, или
respondere, cavere, scribere (таковы были три функции юриста),
недостаточно было, как некоща, знать три или четыре юридических
правила; теперь была необходима совершенно специальная подго­
товка и долгое и трудное обучение. Но много молодых людей сле­
довало примеру Овидия и отказывалось от юриспруденции ради
более привлекательных занятий.
3
Римская аристократия, предна­
значенная управлять миром, не могла более обсуждать и судить все
процессы Италии. Многие поэтому были вынуждены прибегать к
профессиональным адвокатам, которым нужно было платить и от
которых lex Cincia не мог очистить Италию; действительно, в случае
процесса предпочитали найти наемного адвоката, чем остаться без
заинтересованного защитника.
4
Было еще другое, не менее важное, затруднение. Август до такой
степени был выше всех сенаторов по своей популярности, своему
богатству и влиянию, что бесконечное число людей обращалось
к нему или за советом или чтобы иметь его своим защитником: все
его ветераны, все его колонисты, все те, кто помещал его изображение
1
Ovid. Ex Ponto, I, IX, 35:
Nam tuo non alio coluit penetralia ritu
Terra rum dominos quam colis ipse deos.
2
Ног. Epist., II, I, 219 сл.
3
Гораций (Epist., I, III, 23 сл.) показывает нам, что юриспруденция в его эпоху
была одним из занятий, которым отдавались образованные классы, что объясняет
упадок древнего patrocinium'a аристократии: Seu linguam causis acuis seu civica iura
Respondere paras seu condis amabile carmen...
4
Например, тот Торкват, которому Гораций адресовал пятое послание первой
книги, был, по-видимому, одним из профессиональных адвокатов, сделавшихся столь
многочисленными, как доказывает нам, впрочем, попытка сделать более действитель­
ным lex Cyncia.
533


ГЛАВА IV
в число своих богов—Ларов, считали себя вправе прибегать к нему
во всех своих процессах, даже самых незначительных, как к все­
общему провидению. Все эти просьбы ставили Августа в затруд­
нительное положение. Он не мог удовлетворить столько просьб и
не хотел монополизировать то, что согласно традиции было одной
из наиболее древних привилегий знат^; он не был, впрочем, доста­
точно опытен в законах, чтобы быть ж состоянии отвечать на все
предлагавшиеся ему вопросы. Чтобы избавиться от такого положения,
Август придумал, наконец, поручить известному числу опытных
юристов — вероятно, сенаторов—respondere, т. е. давать ответы вме­
сто него всем обращающимся к нему с юридическими вопросами.
1
Лабеон
Решение было остроумно; но оно, так же как и увеличение числа
профессиональных адвокатов, доказывало, что аристократия выпус­
кала из своих рук могущественное орудие власти. Она, без сомнения,
еще насчитывала в своей среде великих юристов и ораторов: между
юристами самыми ученым и глубоким был Марк Антистий Лабеон;
между ораторами, не считая Мессалу и уже престарелого Азиния
Поллиона, были Луций Аррунций, Квинт Атерий, Павел Фабий
Максим, которые готовились домогаться консульства на 11 г.,
оба
сына Мессалы, шедшие по следам своего отца, и сам Тиберий. Но
если Лабеон был самым талантливым, самым мудрым и самым
уважаемым из современных ему юристов, то он не был самым
влиятельным. Слишком суровый, слишком привязанный к своим
аристократическим принципам, он упорно отказывался признавать
новые тенденции законодательства Августа, которые находил
1
Так, по моему мнению, нужно истолковать знаменитое место Дигест, I, II, 47:
... Primus Divus Augustus, ut maior juris auctoritas haberctur, constituit ut ex auctoritate
eius responderent. Этот вопрос de jure respondendi довольно темен. Помпоний, по-
видимому, не отдавал себе ясного отчета в исторических превращениях, которым
подвергался этот институт, и при самом начале он показывает нам его в форме,
слишком похожей на ту, которую он имел в его время. Мне кажется невозможным,
чтобы jus respondendi был разрешен уже при Августе. Если бы это было так, то
совершенно было бы необъяснимо, как Калигула (Sueton. Calig., 34) возымел мысль
принять решение, ne qui respondere possent, praeter eum. Кроме того, теория и
практика юриспруденции были в знати слишком древней традицией, для того чтобы
Август, так старавшийся приобрести расположение знати, мог думать грубо уни­
чтожить традицию в той области, где не было крупных политических затруднений
и где, напротив, переплеталось столько частных интересов всех классов. Антистий
Лабеон respondebat, но трудно предположить, чтобы этот строгий консерватор, не
пожелавший даже принять консульское звание по милости Августа, был одним из
тех, которые давали юридические указания ex auctoritate Августа. Ничто также не
указывает нам, что responsa юристов, говоривших ex auctoritate Августа, имели
законную силу: это не могло быть, ибо произвело бы революцию во всей римской
юридической организации, а мы не встречаем ее в эпоху Августа. Реформу Августа
можно объяснить как средство, к которому он прибегнул для выполнения принадле­
жавших ему, как и всякому патрицию, традиционных юридических обязанностей,
которые для него, как человека знаменитого и малоопытного в юриспруденции, были
особенно тяжелы. Он сделал для давания советов то, что, согласно текстам, сделал
для присутствия в процессах: когда он не мог лично выполнить эту обязанность, он
поручал исполнение ее кому-нибудь из своих друзей. Не нужно забывать, что в
глазах народа все знатные римляне считались знатоками законов, что если некоторые
из знатных занимались специально изучением юриспруденции, то почти ко всем из
них простой народ обращался с юридическими вопросами и что особенно много
обращались к Августу. Юристы, которым Август поручал вместо себя давать ответы,
были, по моему предположению, сенаторами, ибо относительно Мазурия Сабина
Помпоний отмечает, что он был всадник, так что его положение было необычно.
Возможно, что этим средством Август хотел помочь сенаторам спасти свои привилегии.
534


13г. доP.X.
слишком революционными, и, несмотря на приглашение принцепса,
отказался даже выставить свою кандидатуру в консулы.
1
Он пред­
почитал занятия чистой наукой профессиональной деятельности и
проводил около полугода в деревне,
2
где составил ту знаменитую
библиотеку, в которую входило более четырехсот юридических сочи­
нений и которая должна была передать его имя потомству.
3
Не
с ним поэтому мог советоваться Август о юридических вопросах,
когда нуждался в помощи юриста, например, во время подготовки
социальных законов. Его советником по юридическим делам был
Атей Капитон, сын центуриона Суллы, менее ученый и менее изве­
стный, чем Лабеон, но старавшийся ввести в традицию необходимые
новшества. Таким образом, уважение и власть разделились, как
случается всегда, когда аристократия слабеет, и если юрисконсульт
знати получает уважение, то юрисконсульт новых классов приобре­
тает власть. Еще более важно, что новое суровое применение legis
Cinciae принуждало знать бесплатно защищать в суде средние и
бедные классы, но нисколько не обеспечивало за вельможами того,
что ранее было истинным вознаграждением за бесплатный patro-
cinium, — привилегии быть обвиняемыми и защищаемыми своими
равными. Побуждаемые ненавистью и злобой, порожденными их
раздорами, а также желанием придать новую силу законам, высшие
классы слишком ободрили своих членов обвинять друг друга. Со всех
сторон появлялись незнатные и честолюбивые выскочки из среднего
класса, которые, пользуясь новыми ораторскими методами и злоупот­
ребляя принципом равенства всех перед законом, нападали на знать.
Творцом и учителем этого нового красноречия был некто Кассий Кассий
Север, которому в это время было только тридцать лет.
4
Незнатного Север
происхождения,
5
умный, красноречивый и очень честолюбивый, он, и новое
не будучи в силах нажиться даровой защитой бедняков, возымел красно-
мысль приобрести деньги путем обвинения богатых, заставляя их речие
платить себе за отказ от обвинения или пользуясь той частью
имущества обвиненных, которую закон предоставлял обвинителю.
6
Всякий раз, как возникало громкое дело против богатого человека
в силу legis de adulteriis или другого закона, одно из тех обвинений,
от которых обычно отказывались по дружбе или по собственному
достоинству выдающиеся ораторы знати, Кассий Север всегда был
готов взяться за него. Было ли обвинение серьезно или фантастично,
1
Тацит (Ann,, III, 75) говорит нам, что Лабеону помешала сделаться консулом
оппозиция Августа; но Помпоний (Dig., I, II, 47) говорит нам: Labeo noluit, cum
offerretur ei ab Augusto consulatus (т. е. кандидатура). Мы видели ранее, с каким
трудом Август мог победить отвращение знати к занятию магистратур, поэтому более
вероятной кажется версия Помпония. Август не мог бы воспротивиться кандидатуре
такого человека, как Лабеон, в то время, когда энергичные люди были так редки.
Если Лабеон не принял предложения, то потому, что хотел заняться своими научными
работами. Мы видим уже здесь пример того образа действий, при помощи которого
Тацит систематическйхизвращает факты с целью представить последующих импера­
торов в дурном свете. \
2
Pomp. Dig., I, И, 2, 47; Aulus Gellius, XIII, Χ, 1.
3
Pomp. Dig., I, II, % 47.
4
Teuffel-Schwabe. Op. cit., 637, § 11.
5
Tacit. Ann., IV, 21: ...sordidae originis.
6
Ibid.: bonis exutus... Кассий приобрел деньги, и так как (Seneca. Controv., III,
Praef. 5) он никогда не выступал защитником, а всегда обвинителем, то это его
богатство должно было иметь указанное нами происхождение.
535


ГЛАВА IV
имело ли оно действительное основание или было порождено смеш­
ными сплетнями, он поддерживал его с одинаковой силой и без
зазрения совести эксплуатировал злобу и предубеждения средних
классов против аристократии.
1
Рим, привыкший видеть блестящие
потоки аристократического красноречия, чистого, точного, логичес­
кого, хотя иноща немного холодного, еще не видывал такого густого,
желтого, кипевшего серного
2
потока вулканической грязи, какими
были обвинения Кассия. Вместо документов Кассий выставлял оскор­
бления и насмешки, доказательствам противопоставлял экстравагант­
ные выдумки, невероятную клевету, реалистические описания, про­
изводившие впечатление подробности, словом, все то, чем можно
оглушить грубые умы, едва привыкшие рассуждать.
3
Этот контраст
можно сопоставить с тем, какой существует теперь между серьез­
ными журналами, ще стараются быть точными и осмотрительно
рассматривать вопросы, не оскорбляя своих политических против­
ников, и уличными листками с их скандалами, громкими заглавиями
и экстравагантными изобретениями, возбуждающими и эксплуати­
рующими самые низкие страсти наиболее многочисленных классов
с целью собрать деньги из этой грязи. Доказательством слабости
аристократии было то, что она, державшая, как казалось, в своей
власти империю, сенат, магистратуру, не могла убить эту бешеную
собаку, которую повсюду боялись и лаю которой старались подра­
жать. Обвиненные им с трудом находили кого-нибудь из своих
друзей, кто хотел бы или умел помериться с ним силами. Жалкое
красноречие Кассия Севера вполне отвечало только потребностям
масс, охваченных подозрением, что знать всегда склоняет на свою
сторону чашу весов в процессах не разумными доводами, а благодаря
богатству и славе. Эта изнеженная аристократия так страшилась
быть заподозренной в пристрастии, что, чтобы избежать забот, мно­
гие из знати предпочитали время от времени приносить кого-нибудь
из своих в жертву народной злобе. Популярность оратора служила
извинением для того, чтобы переносить бездельника. Его боялись,
действительно, все, в том числе и сам Август, которого сильно
тревожила эта общая подозрительность, особенно в громких про­
цессах. Отказывая в юридической помощи своим друзьям, он пре­
небрегал бы освященной традицией обязанностью; предоставляя же
ее, он, казалось, изменяет к слишком большой выгоде для защи­
щаемой им стороны условия судебного состязания. Вмешательство
Августа в процесс в качестве патрона одной из сторон произвело
бы давление, несправедливое в глазах общества, обработанного Кас-
сием Севером и желавшего, чтобы время от времени кто-нибудь из
знатных был осужден, даже если он был невиновен, с целью урав-
1
Tacit. Ann., I, 72: primus Augustus cognitionem de famosis libeillis... tractavit,
commotus Cassii Seven libidine, qua viros feminasque illustres procacibus scriptis dif-
famaverat. Так как Кассий был оратор, то эти iibelli могли быть только обвинительными
речами. Таким образом доказано (и это будет подтверждено скоро фактами), что
его обвинения были направлены особенно против viros feminasque illustres. Так можно
объяснить immodicas inimicitias, о которых говорит Тацит (IV, 21).
2
Tacit. Dialog., 19: antiquorum admiratores... Cassium Severum... primum affirmant
flexisse ab ista vetere atque directa dicendi via.
3
Ibid., 26: plus viri habet quam sanguinis; primus enim, contempto ordine re rum,
omissa modestia ac pudore verborum, ipsis etiam quibus utitur armis incompositus et studio
feriendi plerumque deiectus, non pugnat sed rixatur. Quint., X, 1, 117: acerbitas mira et
urbanitas et fervor; sed plus stomacho quam consilio dedit.
536


13г.доP.X.
новесить многочисленные оправдания настоящих преступников. По­
этому Август был вынужден прибегать к бесчисленным уловкам,
чтобы избежать такого положения.
1
Красноречие Кассия Севера является, таким образом, доказа- Долина По
тельством всевозраставшего упадка римской аристократии. Могуще­
ственная аристократия никогда не позволила бы так обращаться
с собой. Ее внутренние ссоры, ее леность, ее слишком исключитель­
ная преданность литературе, ее вкус к спокойной жизни, которую
она теперь ставила выше своего престижа, ее численное уменьшение
делали то, что римская аристократия даже не смела открыто противо­
действовать Кассию Северу в том городе, где она издавна была
могущественной и высокомерной. Поэтому ей было совершенно не­
обходимо снова приобрести силу и влияние в крупном дипломатиче­
ском и военном предприятии, чтобы оказать противодействие средним
классам, выразителем опасной злобы которых был Кассий Север.
Выпрашивая или расхищая целое столетие земли крупных собст­
венников и государства, разграбляя храмы и сокровища во всех
областях империи, перенеся столько войн и революций и сделав
такое значительное усилие для своего образования и для развития
торговли, этот класс начал тоща собирать первые плоды стольких
трудов и опасностей. Первое затруднение, смущавшее агрономов,
политиков и экономистов предшествующего поколения, затруднение,
так хорошо изученное Варроном в его трактате о земледелии, было
по преимуществу экономической проблемой: как жить на широкую
ногу во всех городах среднему классу, буржуазии, на доходы с зе­
мельной собственности средней величины, обрабатываемой колонами
и рабами; как восстановить в этих поместьях более постоянное
соотношение между ценой продуктов и издержками обработки? С по­
мощью умственного труда, а также благодаря стечению непредвиден­
ных обстоятельств это затруднение, по крайней мере отчасти, нако­
нец разрешилось почти во всех странах, хотя в различных размерах.
За исключением еще дикой Лигурии, наиболее благоприятствуемой
частью империи была северная Италия, долина По, между Апен­
нинами и Адриатическим морем. Два столетия протекли с того вре­
мени, как первый великий вождь демократической партии, Гай
Фламиний, принудил аристократию завоевать обширную равнину,
которая лежала у подошвы Альп, покрытая дубовыми лесами, об­
ширными болотами и красивыми озерами, населенная кельтскими
деревнями, изборожденная во всех направлениях быстрыми реками,
катившими в своих песках золото Альп, и прорезанная рекой, ка­
завшейся римлянам, привыкшим к небольшим речкам центральной
Италии, чудом. Если два столетия спустя еще не все болота были
осушены
2
и обширные леса еще покрывали часть страны,
3
то кельт­
ские и лигурские деревни почти повсюду исчезли; от прежних жите­
лей осталось одно воспоминание в названиях местностей. Вся долина
По с одного края до другого была теперь усеяна как бы Римами
в миниатюре, имевшими все одну маленькую латинскую душу. Вой­
нами, революциями, основанием колоний, последовательной уступ-
1
См. Dio, LV, 4; Sueton. Aug., 56. — Мы далее скажем о процессе Аспрены,
который показывает затруднительное положение Августа.
2
Strabo, V, I, 5.
3
Ibid., 12.
537


ГЛАВА IV
кой латинских и гражданских прав, наконец, ловкой политикой
Риму удалось по всей долине выполнить чудесное изменение языка,
нравов, идей и учреждений. Постепенно, под возрастающим влия­
нием Рима, богатые фамилии усвоили латинские нравы и имена,
обучились латинскому языку, приобрели честолюбие составлять часть
маленького муниципального сената, быть избираемыми народом на
городские должности, иметь кого-нибудь из своих членов квестором,
эдилом, дуумвиром и кватуорвиром города,
причины Романизация долины По была, таким образом, выполнена; lex
благосо- Pompeia 89 г. и великий муниципальный закон Цезаря имели на
стояния севере Италии счастливые результаты: уже в течение целого сто-
долины По летия экономическая эволюция страны создала в ней многочислен­
ную буржуазию зажиточных собственников, имевших достаточно
желания и честолюбия, чтобы привести в действие принесенные
Римом муниципальные учреждения. Возникнув сто лет тому назад,
эта буржуазия особенно прогрессировала в течение последних пят­
надцати лет, ибо теперь в этой обширной долине соединились все
факторы материального благосостояния. Долина эта была не только
плодородна, но и удобна для всяких культур; если на равнине были
тучные пастбища, обширные леса, великолепные хлебные поля, то
на холмах, в предгорьях Альп, можно было культивировать виноград
и плодовые деревья.
1
Она повсюду была изборождена судоходными
реками — По и его притоками, по которым легко было сообщаться
с морем, т. е. со всем миром, ибо в эту эпоху сухопутный транспорт
стоил очень дорого и был очень медлен.
2
Она вовсе не боялась столь
гибельного в древности голода, потому что была уверена, что каждый
год в изобилии соберет зерно низшего качества — просо,
3
этот маис
древности, которого было достаточно для пропитания относительно
густого населения
4
из свободных крестьян, колонов, обрабатывавших
свои маленькие участки или снимавших в аренду земли крупных
землевладельцев.
1
Strabo, V, I, 4.
2
Ibid., 5; Plin. Ν. Η., III, XXI, 1.
3
Strabo, V, I, 12.
4
Ibid.: ^τ'ξύανδμώ.
5
Colonus в эту эпоху обозначал свободного крестьянина, арендующего с уплатой
pensio земли более богатого землевладельца и обрабатывающего их. Колумелла говорит
это со своей обычной ясностью, противополагая colonus и servus (I, 7): hi (земледельцы)
vel coloni vel servi sunt soluti aut vincti. Comiter agat (землевладелец) cum colonis et
avarius opus exigat quam pensiones. По поводу pensio coloni см.: Dig., XIX, II, 54 pr.,
а по поводу lex locationis inter colonum et dominum см.: Dig., XIX, III, 61. — См.
также формулы завещаний, находящиеся в Dig., XXXIII, VII, pr.; эти формулы
показывают нам, что колоны были свободными, так как в наследство помимо servi
оставляют не колонов, а их reliqua, т. е. их долги землевладельцу. Если с таким
определением колона сблизить два письма Плиния Младшего (III, 19 и IX, 37), то
видно, что во II столетии крупные поместья северной Италии сдавались в аренду ко­
лонам, которые платили арендную плату то деньгами, то частью продуктов. В письме
IX, 37, Плиний говорот, что он хочет отказаться от первого рода уплаты аренды,
а перейти ко второй. Это, правда, документ первой половины И столетия, но я
думаю, что до известной степени им можно пользоваться для определения про­
исходившего в эпоху, о которой идет здесь речь. Во времена Цезаря в Цизаль­
пинской Галлии должно было быть большое число свободных крестьян, без чего
нельзя было бы понять, как она сделалась наиболее важной областью для набо­
ра рекрутов. В северной Италии были только еще немногочисленные мелкие горо­
да, поэтому Рим должен был набирать своих слдат в деревнях. Несмотря на то
что в последние тридцать лет города увеличились, положение дел, по-видимому, не
538


13г. доP.X.
Это население, достаточно густое, обладало всеми качествами
кельтов, т. е. той европейской расы, которая имеет всего более
жизненности и дарований, будучи воинственным, предприимчивым,
трудолюбивым, умным и склонным к промышленности народом. Как
в свое время Цезарь и триумвиры находили в уже латинизованных
кельтах долины По солдат для галльских и гражданских войн, так
теперь там не было недостатка в руках ни для земледелия, чтобы
распахивать и обрабатывать земли, ни для промышленности, чтобы
вводить новые искусства или усовершенствовать старые.
Наконец, там был и некоторый избыток капитала. Часть драго- Изобилие
ценных металлов, награбленных во всех областях империи во время капиталов
гражданских войн, была перенесена в долину По многими цизаль- в долине
пинцами, отправившимися на войну бедняками и вернувшимися реки По
домой обогащенными добычей, а также ветеранами из других обла­
стей, которых наделили землями в долине По. В эту эпоху, двадцать
лет спустя после битвы при Акции, эти капиталы по большей части
были пущены в оборот, способствуя по всей долине развитию зем­
леделия, промышленности и торговли и увеличивая стоимость всех
продуктов. Быть может, в эти годы в одно из своих путешествий
Август был приглашен в Бононии на обед ветераном Антония, участ­
ником армянской кампании. Во время пира, вспоминая о прошлых
ужасных годах, Август спросил старого солдата, правда ли то, что
рассказывают про эту войну и про разграбление храма богини Анаи-
ты, а именно, что солдат, первый поднявший руку на золотую
статую богини, разом ослеп. Ветеран улыбнулся: именно он был
тем, кто совершил это дерзкое святотатство, и даже прибавил, что
Август теперь «ест бедро богини». Солдат отломил у разбитой статуи
ногу из массивного золота, увез ее в Италию, продал, чтобы купить
затем дом в Бононии, вероятно, также земли и рабов, с целью жить
доходом с этого маленького поместья.
1
Много других ветеранов долж­
ны были вернуться с восточных войн если не все со столь божест­
венной ногой, то по крайней мере с награбленным золотом, которое
они постепенно расходовали, главным образом, в долине По! Но
с окончанием гражданских войн золото не перестало притекать в эту
счастливую долину другими путями. Войны, веденные Августом
в прошлые годы в Альпах и за Альпами, и война, которую он
изменилось значительно и в эпоху Страбона. Войны в Галлии, Альпах и Германии
должны были привести в долину По много рабов, что доказывают надписи, но эти
рабы употреблялись преимущественно в городах, а не в деревнях, и их число должно
было быть ограниченным по сравнению с числом населения. Когда Страбон (V, I,
12) говорит, что в Цизальпинской Галлии есть большие города и густое население,
то его слова относятся, главным образом, к сельскому населению. Распространение
культуры злаков, а в особенности употребление в качестве пищи проса, является
дальнейшим доказательством того же факта. С другой стороны, существование сво­
бодного населения из колонов поможет нам объяснить быстрый прогресс земледелия
в долине По, о котором говорит нам Страбон и который засвидетельствован мно­
гочисленными признаками роста богатства в первом столетии. В противном случае
нужно было бы допустить, что, несмотря на недостаток денег, от которого страдала
тогда вся Италия и доказательством чего является вся политика Августа, Цизаль­
пинская Галлия покупала в эту эпоху много рабов, что маловероятно. Мы говорим
об эпохе, когда ценились земля и труд и когда начинали накапливаться крупные
капиталы, а не о том времени, когда капиталы уже накоплены и могут эксплу­
атироваться. Богатели поэтому те области, которые располагали большим числом
свободных работников.
1
Plin. Ν . H., XXXIII, XXIV, 1.
539


ГЛАВА IV
приготовлял против Германии, принуждали его расходовать в долине
По большую часть денег, с таким трудом собранных по всей империи.
Постройка больших дорог через Альпы, проход легионов и их долгое
пребывание в долине По, крупные военные поставки питали и про­
должали питать торговлю деревень и городов Цизальпинской Галлии.
Таким образом, война на ее границах была для долины По новым
источником богатства. Кроме того, в этих войнах захватывали много
пленных, и, таким образом, всего легче и дешевле найти рабов
можно было в долине По, соседней с полями битв. Наконец, эта
долина, расположенная между центральной Италией, Галлией и
придунайскими провинциями, легко могла продавать свои продукты
одновременно и в Рим, и в варварские провинции Европы.
Прогресс Здесь налицо были, таким образом, все условия, благоприятные
земле- для быстрого экономического развития: плодородие почвы, легкость
делия и сообщений, изобилие капиталов и многочисленное энергичное, раз-
промыш- витое население . Средний класс улучшал земледелие, усовершен-
ленности в ствовал старые отрасли промышленности, вводил новые и развивал
долине По торговые сношения. В Италии все еще наиболее ценилась шерсть
из Милета, Апулии и Калабрии; но землевладельцы Цизальпинской
Галлии, скрещивая и улучшая породы овец, были готовы соперничать
с ними шерстью из Альтина, белой шерстью из Пармы и Myтины
и черной шерстью из Поллентии.
1
В недавно завоеванных Альпах,
в лигурских Апеннинах и в окрестностях Кебы (совр. Ceva) ста­
рались приготовлять сыр, который можно было бы вывозить даже
в Рим.
2
Повсюду разводили большие плантации фруктовых деревьев,
которые в предшествующие десять лет были ввезены с Востока,
подобно вишневому дереву Лукулла,
3
и, как кажется, в долине По
были сделаны первые попытки акклиматизировать в Италии перси­
ковое дерево, которое ветераны Антония, без сомнения, принесли
из Армении.
4
Повсюду в Цизальпинской Галлии принялись откарм­
ливать свиней, чтобы кормить Рим, и делать вино, чтобы спаивать
варваров придунайских областей. По мере возрастания богатства
в Риме все более и более нуждались в свином мясе, ибо в античном
мире это было главной пищей простого народа; поэтому массу свиней
привозили из долины По, где были чудные дубовые леса, в которых
могли кормиться громадные свиные стада. Обогащение Рима спо­
собствовало, таким образом, развитию этой отрасли сельского хо­
зяйства.
5
В долине По сбор винограда был наиболее обилен, и там
были наиболее богатые виноторговцы и самые большие бочки, даже
вошедшие в пословицу по своей величине.
6
Приготовленное там
вино было, правда, самым обыкновенным, но его продавали варварам
придунайских провинций, которые не были еще очень тонкими
знатоками. Его перевозили в бочках на судах, спускавшихся вниз
по По, переплывавших через Адриатическое море и выгружавшихся
в Аквилее. Из Аквилеи его перевозили сухим путем до Навпорта,
1
Columella, VII. 2: Generis eximii milesias, calabras, apulosque nostri existimabant,
earumque optimas tarentinas. Nunc gallicae pretiosores habentur etc. Cp. Strabo, V, I, 12.
2
Plin. Ν. H., XI, XCVII, 1.
3
Ibid., XV, 30.
4
К этому заключению нас приводит то обстоятельство, то во времена Плиния
был сорт персиков, называвшийся gallica: Plin. Ν . Η., XV, XI, 1.
5
Strabo, V, I, 12.
6
Ibid.
540


13г. доP.X.
откуда по Саве оно доходило до Дуная.
1
Однако некоторые сорта
вин северной Италии начинали также цениться богатыми римлянами
и занимать место рядом со знаменитыми винами Греции и южной
Италии. Ливия, например, пила только вино из Истрии.
2
Другим
источником богатства для Цизальпинской Галлии был лес, на ко­
торый отовсюду шли возрастающие требования ввиду развития мо­
реплавания и роста городов. На горах рубили сосны, сплавляли их
по речкам к По, потом по По и по fossa Augusta — каналу, который
приказал выкопать, по-видимому, Август, они доходили до Равенны,
откуда их вывозили во всех направлениях вплоть до Рима.
3
Неко­
торые страны, например Истрия, обогащались благодаря оливковым
рощам.
4
С большой выгодой культивировали также лен.
5
Прежние
индустрии, например железное дело в Коме
6
и шерстяное производ­
ство в Падуе,
7
были возобновлены и реорганизованы; круг покупа­
телей расширился до Рима, куда Падуя продавала много ковров и
плащей;8
прочие отрасли промышленности, например керамика, ко­
торая начала развиваться в этой стране, делали быстрые успехи.
Керамическая фабрика была устроена в Полезино Атиметом, чьи
лампы продавались даже в Помпеях и Геркулануме.
9
В Асте и Пол-
лентии изготавливали чаши, сделавшиеся знаменитыми;
10
фабрика
Акона, бывшая, по-видимому, в долине По, вывозила в Транзаль-
пинскую Галлию и в придунайские провинции свои изящные серые
и желтоватые керамические изделия.
11
Фабрика Гн. Атея вывозила
свои изделия в Нарбонскую и Транзальпинскую Галлии, но не
вполне достоверно, что последняя фабрика находилась в Цизаль­
пинской Галлии.
12
Наконец, города, расположенные вдоль Эмилиевой
дороги: Турин, лежащий в том месте, где По делается судоходным,
и Тицин, современная Павия, много выигрывали от торговых обо­
ротов. Особенно процветала Аквилея, чсрез которую велась вся
торговля с дунайскими странами.
13
Вся эта торговля и промышленность вовсе не требовала вначале Централь-
очень крупных капиталов, и приносимая ею значительная прибыль ная Италия
увеличивала зажиточность, главным образом, средней буржуазии во
всей Цизальпинской Галлии. В центральной Италии земля, напро­
тив, была менее плодородной, почва более неровной, реки более
мелкими и не столь судоходными; население реже и менее трудо­
любиво; опасность голода была там большей, и оттуда далее лежали
1
См.: Strabo, V, I, 8 и IV, IV, 10. — Первый из этих текстов передает нам,
что жившие на Дунае иллирийцы приходили в Аквилею для покупки масла и вина;
второй указывает путь, по которому шли товары из Аквилеи к Дунаю. Поэтому
вероятно, что большая часть вина, продававшегося в Аквилее иллирийцам, про­
исходила из долины По, где, как также говорит Страбон (V, I, 12), его выделывали
в большом количестве.
2
Plin. Ν . H ., XIV, VIII, 1; см. также III, XXII, 2.
3
Nissen. Op . cit. Bd I. Berlin, 1883, 170; Bd 2. 1902, 252.
4
Plin. Ν. H., XV, III, 2.
5
Ibid., XIX, I, 9.
6
Ibid., XXXIV, XI, 3.
7
Strabo, V, I, 7.
8
Ibid., 12.
9
Forcella. Le industria e il commercio a Milano sotto i Romani. Milano, 1901, 26.
10
Plin. Ν . H ., XXXV, XLVI, 3.
11
Dechelette. Op. cit., 16.
12
Ibid., 31—41.
13
Strabo, IV, VI, 18.
541


ГЛАВА IV
большие варварские провинции. Единственной ее выгодой была бли­
зость к метрополии. Там не было больше крупных землевладель­
цев, живших далеко, и средний класс был там менее зажиточен и
многочислен. Слишком изолированный
1
Пицен жил в основном про­
дуктами своей плодородной территории;
2
Этрурия получала значи­
тельную прибыль от эксплуатации своих лесов
3
и знаменитых же­
лезных рудников острова Эльба.
4
В Арреции были керамические
фабрики, существовавшие много столетий. Завоевание Галлии до­
ставило им новых клиентов: богатые галлы желали следовать рим­
ской моде даже в домашней утвари.
5
Мраморные ломни возле Лу­
ны — современные каррарские — снова стали эксплуатироваться;
Рим и другие города Италии требовали много мрамора для своего
украшения, и мрамор из Луны, чистый и красивый, подобно гре­
ческому, мог конкурировать с последним благодаря легкости транс­
портировки.
6
Бедность
По мере движения к югу Италии большие леса, обширные паст-
и упадок бища, многочисленные стада, принадлежащие немногим очень бо-
южной гатым собственникам, делали население менее густым, а города ме-
Италии нее цветущими, так что в них не могла жить средняя буржуазия.
Кампания и окружающие земли образовывали как бы чудесный
оазис, изобиловавший вином и маслом и в то же время выдающийся
своей торговлей и промышленностью. В Путеолах везде слышался
стук кузниц;
7
два наиболее знаменитых итальянских вина, цекубское
и фалернское, выдерживались в амфорах, и там строили богатые
римляне свои самые роскошные виллы. Обширный залив с его цве­
тущими городами — Помпеями, Геркуланумом, Неаполем, Путео-
лами — гостеприимно открывался судам, приходившим с Востока и
из Египта. Торговцы всех стран: сирийцы, египтяне, греки, латиня­
не — обогащались, ведя торговлю между Римом и Востоком, в осо­
бенности с Египтом
8
и Испанией.
9
Они строили себе прекрасные
жилища в александрийском стиле, подобные найденным в Помпеях.
Вне Кампании тут и там также встречались еще другие мелкие
оазисы — города, окруженные оливковыми рощами или виноград­
никами, как Венафр и Венузия,
11
и такие города, как Брундизий,
имевшие какую-нибудь старую индустрию или какой-нибудь ком­
мерческий доход.
12
Но повсюду в других местах, направо и налево
по Аппиевой дороге, единственной большой проезжей дороге, были
только обширные поместья, почти пустынные и обрабатывавшиеся
лишь немногими рабами; обширные пустынные леса, эксплуатации
1
См.: Nissen. Op. cit. Bd 2, 411.
2
Strabo, V. IV, 2.
3
Ibid., V, II, 5.
4
Ibid., 6.
5
Dechelette. Op. cit., 10 сл.
6
Strabo, V, II, 5. — Ниссен (Italische Landeskunde, 285) утверждает с убедитель­
ными доказательствами, что около этой эпохи каррарский мрамор начал цениться
и входить в большое употребление сперва в Италии, а затем во всей империи.
I
Diodor., V, 13.
8
См.: Sueton. Aug., 98; Strabo, XVII, I, 7.
9
Strabo, III, II, 6.
10
Plin. Ν . Η., XVII, IV, 31. — По поводу Венафра, обязанного своим богатством
культуре оливок, см.: Nissen. Op . cit. Bd 2, 796 сл.
II
Strabo, VI, I, 3.
12
Plin. Ν . H., IX, UV, 169; XXXII, VI, 61: XXXIII, IX, 130; XXXIV, XVII, 160.
542


13г. доP.X.
которых мешало отсутствие дорог; брошенные участки argi pub­
lia, которые никто не хотел занимать; города, некогда цветущие,
а теперь наполовину покинутые.
1
Менее наивные, чем современные
итальянцы, древние жители южной Италии не строили себе иллюзий,
которыми утешаются итальянцы двадцатого века и которые тщетно
пытался рассеять Фортунато; они понимали, что если долина По
была прекрасным уголком земного шара, то южная Италия стоила
гораздо менее, хотя еще и не была опустошена ужасным бичом
малярии. Расположенная вне больших путей сообщения, обезлюден-
ная в предшествующие столетия войнами, бедная капиталами и не
способная снова привлечь их, малоплодородная, исключая некоторые
области, орошаемая немногочисленными и небольшими реками, изре­
занная крутыми горами, южная Италия не могла оправиться от
ужасных опустошений прошлых столетий. Наибольшее богатство,
как было при начале римской истории и как теперь в Техасе и
в наиболее диких местностях Соединенных Штатов, состояло там,
после стольких столетий, в громадных стадах овец и рогатого скота,
блуждавших без пристанища, которых дюжие рабы каждое лето и
зиму перегоняли с гор в равнину и с равнины в гор|к. Этим ско­
товодством занималась римская аристократия и небольшое число
очень богатых местных землевладельцев. Шкуры и шерсть, без сом­
нения, продавали в богатых кампанийских городах ά в Риме; но
если крупные землевладельцы могли извлекать из этого скотоводства
некоторую выгоду, то все же оно делало бесплодной, пустынной и
бедной всю южную Италию.
Таковым представлялся внешний облик Италии на неясной заре Италийская
новой эпохи сквозь последние тучи, оставленные великой бурей буржуазия
республиканской эпохи, и при первых лучах paris Romanae. В пер- и Август
вый раз Италия от Альп до Ионийского моря образовывала единое
тело, и это тело было странного вида: с торсом и грудью красивой
молодой женщины и с худыми и парализованными ногами — слабой
старухи. Лежавшая между центральной Италией и обширными за­
альпийскими провинциями, где должен был возникнуть новый Рим,
долина По была страной будущего. В этой именно долине жила
плотной массой лучшая и наиболее энергичная часть среднего класса,
почти лицом к лицу со знатью, последние остатки которой были
еще в Риме, но имущество которой было рассеяно по всей империи
2
и которая с возрастающим разнообразием вкусов и идей теряла
свою связь и тот кастовый дух, который был некогда так силен
1
Strabo, V, IV, 11; VI, I, 2.
2
Мы не имеем точных сведений о земельных владениях римской знати в эту
эпоху. Единственно точным указанием может быть указание Овидия по поводу
поместья его друга Секста Помпея (Ex Ponto, IV, XV, 15 сл.):
Quam tua Trinacria est, regnataque terra Philippo
Quam domus Augusto continuata foro;
Quam tua, rus oculis doraini, Campania, gratum...
Секст имел, следовательно, дом в Риме, виллу в Кампании, земли в Сицилии
и в Македонии. Аристократия, вероятно, имела значительную часть своей собствен­
ности в провинциях, особенно в восточных; действительно, по мере того как аграрные
законы и раздачи земель в Италии делали более трудной и менее обеспеченной
земельную собственность в Италии, аристократия должна была стараться приобретать
себе земли вне ее. Во время беспорядков последнего столетия нетрудно было, особенно
влиятельным фамилиям, дешево приобретать большие и богатые имения в провинциях.
543


ГЛАВА IV
в ней. По этой причине германское предприятие, к которому побуж­
дал ее Август, могло иметь такое большое значение. Блестящий
успех в этой войне мог бы возобновить значение аристократии,
власть которой, по-видимому, клонилась к упадку; неуспех ее и
новые раздоры могли только еще увеличить могущество среднего
класса, т. е. могущество Августа и его фамилии. Народное почтение
всей Италии к личности Августа не только выражало ее призна­
тельность за оказанные им услуги, но и обозначало, что средний
класс, занятый одними своими материальными интересами и вследст­
вие своего невежества более склонный подчиняться влиянию рабов
и восточных вольноотпущенников, быстро терял из виду сенат и
безличное величие республиканского правительства и видел только
одну личность принцепса. Монархические склонности проникали
в эту среду силой вещей и вследствие своего рода произвольного
зарождения, без чьей-либо помощи и даже вопреки воле того, кто
мог бы собрать их плоды. Что за дело было этому новому миру,
невежественному и жадному, что там, в Риме, сенат понемногу
угасал, что аристократия готова была распасться, что один человек
и одна фамилия начали сосредоточивать в своих руках власть, боль­
шую, чем когда-либо имела республика? Он был склонен ставить
этому человеку в заслугу все, что только происходило счастливого,
лишь бы порядок и мир не нарушались, лишь бы вино, масло и
шерсть продавались с выгодой каждый год и лишь бы он мог с гор­
достью заседать в маленьком местном сенате, домогаться почетных
должностей в своем городе и властвовать в своей муниципии. В воз­
растающем богатстве этого нового класса гасли одновременно идеалы:
республиканский, военный и традиционный. Скоро, когда остатки
знати потеряют свою энергию и свой кредит, Италия увидит на
Капитолии только семейство Августа. Но Август, который желал и
должен был ободрять прогресс этого класса, хотел и должен был
также стараться оживить старый умирающий идеал. Это было неиз­
бежное и неразрешимое противоречие, ужасные последствия которого
не замедлили испытать его правительство, его фамилия и сам он.


ν
Алтарь Августа и Рима
Приготовления к завоеванию Германии.— Должность верховного понтифика ста­
новится вакантной. — Разделение гражданской и военной власти. — Август — верхов­
ный понтифик.— Смерть Агриппы. — Первые религиозные реформы Августа. — План
завоевания Германии.— Друз в Северном море.— Друз у устья Везера.— Ирод в Ри­
ме. — Вдовство Юлии.— Юлия и закон о браках. — Методическое вторжение в Гер­
манию.— Август praefectus morum et legum. — Новая реформа сената.— Восстание во
Фракии.— Cura aquarum. — Поход Друза к Везеру.— Основание Ализона. — Новые
поражения в Паннонии.— Алтарь Августа и Рима.
Август без затруднения получил от сената на новое пятилетие Приго-
продолжение полномочий для себя и для Агриппы
1
и энергично товления к
продолжал военные приготовления. Мы не знаем, употребил ли он германской
на них только доходы с Галлии или же воспользовался средствами, экспедиции
вотированными сенатом.
2
Последние могли, впрочем, быть потребо­
ваны только под предлогом необходимости защиты Галлии,
3
ибо
кажется маловероятным, чтобы Август открыто изложил свой план,
рискуя встревожить германцев. Как бы то ни было, Август не только
думал о приготовлении оружия, денег и солдат, но, так как успех
предприятия зависел отчасти от верности галльской аристократии,
он хотел ранее похода в Германию привязать к себе аристократию
моральными обязательствами, насколько они могут связывать людей.
Он решился пересадить из Малой Азии в Галлию культ Рима и
Августа, соединить вокруг храма ежегодные собрания, где пред­
ставители шестидесяти галльских civitates могли бы появляться в
1
Dio (UV, 28) говорит только об Агриппе, но легко понять, что решение сената
относилось и к Августу.
2
Я подчеркиваю здесь раз и навсегда, что история кампаний в Германии очень
темна. О них мы имеем только редкие и неполные указания Диона, Тацита, Орозия,
Флора и Плиния, которые можно было бы соединить на нескольких страницах;
поэтому рассказ, который я даю здесь, в большей части основан на конъектурах;
это только гипотеза, основанная скорее на вероятности, чем на документах, которые,
по их редкости, оставляют свободное поле для самых противоположных предполо­
жений. Также темна политическая и конституционная история этих войн. Август
не мог решиться на такое крупное предприятие без осведомления о нем сената и
народа; но мы не знаем, ни когда, ни как он это сделал.
3
Дион (UV, 32) говорит нам, что завоевание Германии было предпринято ради
зашиты Галлии. Допуская, что Галлия была упрочена завоеванием Германии, все
же было бы смело утверждать, что в 12 г. до P. X ., когда Друз начинал свою
кампанию, к ней его побуждала настоятельная необходимость отразить германское
нашествие и предупредить галльское восстание.
35 Г. Ферреро
545


ГЛАВА V
полном блеске, и организовать, как в Азии, корпорацию жрецов,
избранных галльской знатью и представлявших более замкнутую и
отборную аристократию. В Малой Азии этот культ уже начал при­
носить пользу: это был народный символ единства империи и иде­
альная связь отдельных городов друг с другом и всей провинции
с Римом. Этот новый культ можно было организовать и в Галлии,
где совсем угас прежний национальный друидизм. Так как Италия
переносила этот культ в Малую Азию и так как она сама начала
прибегать к религиозным символам, чтобы выразить свое прекло­
нение перед Августом, то она охотно согласилась бы на то, чтобы
алтарь Рима и Августа был воздвигнут, например, в Лионе. Что
касается Галлии, то можно было надеяться, что она охотно примет
новый культ, особенно в случае удачи германского предприятия.
Меч Цезаря сделал в кельтских традициях обширные бреши, через
которые проникали в Галлию не только иностранные товары, нравы
и языки, но и боги; старые галльские божества смешались теперь
с греческими, латинскими и восточными божествами, впрочем, имев­
шими с ними некоторое сходство, и дуновение нового духа проникало
в Галлию по всем направлениям.
Верховный
Около конца 13 и начала 12 г., когда Август обдумывал свои
понтифик проекты, случились два события: в Паннонии разразилось большое
восстание
1
и должность великого понтифика, самая высшая рели­
гиозная магистратура республики, освободилась вследствие смерти
Лепида, прежнего триумвира, занимавшего ее уже тридцать два
года.
2
Трудно сказать, было ли паннонское восстание настолько
серьезно, как передавали тогда. События, может быть с намерением,
были преувеличены с целью оправдать понятным для всякого обра­
зом новую и очень важную конституционную реформу, к которой
Август был принужден гораздо более серьезными основаниями. Не­
медленно после смерти Лепида все согласно указывали на Августа
как на его преемника. Поклонники традиций, для которых реформа
нравов покоилась, главным образом, на религии, хотели сделать из
этого избрания большую народную демонстрацию в пользу идей,
поэтически выраженных Вергилием в «Энеиде», и против моральной
распущенности и безбожного и развращенного духа молодежи, обуз­
дать которую оказались бессильны законы 18 г.
3
Pontifex maximus,
достойный этого звания, мог, наконец, дать реформе нравов, оста­
вавшейся безуспешной до сих пор, ее естественную основу, реформу
культа. Но эти неожиданно появившиеся религиозные заботы были
в данный момент крупным затруднением для Августа, занятого
приготовлениями к своей большой экспедиции в Германию. В эту
эпоху Август не менее, чем в начале своего правления, заботился
угодить маленькой котерии непримиримых консерваторов, требо­
вавших реформы культа и нравов. Но трудно было одновременно
заниматься и этими важными внутренними делами, и внешними
завоеваниями. С другой стороны, Август прекрасно сознавал, что
Dio, LIV. 28.
Ibid., 27.
3
Популярность этого избрания, о которой говорится в Mon. Ane. (II, 26 sq. dat.);
IV, 3—4 (gr.)), могла быть вызвана только усилиями партии традиционалистов,
желавшей произвести демонстрацию; рвение избирателей не могло быть возбуждено,
так как был всего один кандидат.
546


12г. доP.X.
он скорее создан быть верховным понтификом вместо Лепида, чем
в качестве главнокомандующего руководить германской войной. По­
этому он задумал при помощи сената реорганизовать двойной прин­
ципат, который он занимал вместе с Агриппой, в настоящее разде­
ление гражданской и военной власти, до того слитой в лице обоих
принцепсов. Предлогом послужило паннонское восстание, хотя оно
было слишком обыкновенным событием, чтобы оправдать такое важ­
ное нововведение. Все генералы, командовавшие вне Италии, были
поставлены под начальство Агриппы; все легионы, даже находив­
шиеся в провинциях Августа, перешли вследствие этого под власть
Агриппы; начальствование над армиями было, таким образом, отде­
лено от проконсульской и пропреторской власти, и верховная власть
над армиями, некогда бывшая у сената, была передана в руки
одного человека.
1
Располагая, таким образом, всеми легионами, Аг­
риппа мог начать предприятие, результат которого трудно было
предвидеть по отношению к другим европейским провинциям, охва­
ченным беспорядками и почти открытыми восстаниями; а тем вре­
менем Август мог выполнить в Риме столь долго ожидаемую реформу
культа.
Таким образом, если наше толкование текста Диона правильно, Разделение
верховная власть, сохраняя свою внешность, еще раз изменила свою военной и
сущность. Теперь во главе государства было более не два товарища граждан-
с одинаковой властью, но жрец и солдат, разделившие между собой ской власти
верховную власть. Германская экспедиция, долженствовавшая при­
дать прочность аристократической конституции, принудила к этому
средству, столь противному конституционному духу, главным обра­
зом, потому, что одна аристократия не имела более сил, достаточных
для удачного окончания завоевания. В этом было неразрешимое
противоречие. Во всяком случае, Агриппа, уехавший зимой в Пан-
нонию, в феврале был уже на обратном пути или потому, что, как
утверждали, достаточно было одного известия о его приезде, чтобы
усмирить мятежников,
2
или потому, что весной он предполагал
отправиться в Галлию принять начальствование над рейнскими ле­
гионами. Пока он возвращался в Рим, Август 6 марта был избран
верховным понтификом.
3
Хотя Август был единственным кандидатом,
стечение избирателей из всех областей Италии было значительно,
и задуманная традиционалистической партией народная демонст­
рация вполне удалась. Если в богатом, элегантном и образованном
1
Dio, LIV, 28: ...μείζον οώτφ (т. е. Агриппе) των εκασταχόθι Εξω της Ιταλίας
αρχόντων Ισχυσαι έπιτρέψας... По моему мнению, эта фраза обозначает, что Агриппа
был сделан главнокомандующим с властью, независимой от проконсульского до­
стоинства, и что, следовательно, легионы, находившиеся в провинциях Августа,
перешли под его начальствование. Невероятно, чтобы в этой должности следовало
рассматривать как легата Августа: он в действительности был его товарищем с точно
такой же властью.
2
Dion, LIV, 28.
3
Многие историки, к которым я, к несчастью, должен причислить и себя (см.
т. I), ошибочно относили стихи Овидия (Fast., III, 415 сл.) к Юлию Цезарю. Два
стиха:
Caesaris innumeris, quo maluit ille mereri
Accessit titulis pontificalis honor
—
не оставляют никакого сомнения, что Цезарь, о котором идет здесь речь, — Август:
только о нем одном действительно можно сказать, что он уже имел innumeri honores.
См.:С.J.L., I,304и314.
547


ГЛАВА V
римском обществе новый дух наслаждения, вкуса к легкой жизни
все более и более распространялся, то дух благочестия и традиции
всего лучше сохранился в средних классах. Если в них также далеки
были от постоянного соблюдения строгих предписаний пуританской
морали, то никто все же не смел отказаться принять участие в пла­
тонической демонстрации в пользу религии, которая всегда офи­
циально рассматривалась как вечный источник мира и общественного
благополучия.
Смерть
Через тринадцать дней, 19 марта, начинались Quinquatriae, празд-
Агриппы ник в честь Минервы, бывший тогда праздником низших слоев
интеллектуального общества и высших классов рабочих, праздником
молодых школьников и их учителей, ткачей, башмачников, кра­
сильщиков, золотых дел мастеров и скульпторов.
1
Чтобы угодить этим низшим классам и придать более достоинства
и важности праздникам, можно сказать, праздникам низшей школы,
во время которых мальчики должны были просить у Минервы ус­
пехов в науках, новый pont ifex maximus захотел предложить народу
развлечения от имени двух своих приемных сыновей, Гая и Луция,
начинавших свое учение. Он устроил даже гладиаторские игры,
вовсе неподходящие к культу богини разума, ужасавшейся крови.
2
Римские ремесленники, почитавшие Минерву своей покровитель­
ницей, не имели, вероятно, вкуса к более благородному спорту.
Посреди этих празднеств, продолжавшихся пять дней, Август вне­
запно получил известие, что Агриппа во время своего путешествия
тяжело заболел в Кампании. Он бросил празднества и немедленно
выехал в Кампанию, но приехал слишком поздно. Агриппа уже
умер.
3
В пятидесятилетнем возрасте, посреди богатства, власти и
славы, он преждевременно, таким образом, закончил свою карьеру,
начатую тридцать два года тому назад, когда после смерти Цезаря
он без колебания встал на сторону Октавиана. Агриппа был одним
из немногих, имевших в момент катастрофы веру в звезду Юлиев,
и события оправдали его выбор. На этот раз, по крайней мере,
судьба вознаградила заслуги. Агриппа был образцом римлянина,
уже лишенного своей первобытной грубости, но еще не развращен­
ного умственным вырождением, пороками и деньгами. Он умел
соединить с прекрасными добродетелями своей расы качества, да­
ваемые культурой. С умом одновременно сильным и гибким, прак­
тическим и стремящимся к знаниям, с душой гордой, но простой,
непоколебимой, преданной и верной, он умел в одно и то же время
быть генералом, адмиралом, архитектором, географом, писателем,
коллекционером предметов искусства и организатором государствен­
ного управления. В продолжение тридцати двух лет он все время
отдавал свой разнообразный и неистощимый талант сперва, во время
гражданских войн, на службу своей партии, а затем на службу
республике и народу. Он умер еще молодым, оставляя помимо двух
усыновленных Августом сыновей двух малолетних дочерей и бере­
менную Юлию. Он, таким образом, вполне подчинился закону de
maritandis ordinibus, изданному его тестем. Августу он оставил часть
своих огромных поместий, а народу — свои римские сады и термы
1
Ovid. Fasti, III, 809 сл.
2
Dio, LIV, 28; Mon. Ane, IV, 32.
3
Dio, LIV, 28.
548


12г.доP.X.
с большими имениями на их поддержание.
1
Он оставил, наконец,
еще более прекрасное наследие в своих «Комментариях», монумен­
тальном сборнике географических и статистических сведений обо
всех провинциях, при помощи которого он начал составлять большую
карту империи для общего пользования. Судьба навсеща привязала
его имя к фасаду Пантеона в центре мира, поместив его над поко­
лениями, которые должны были проходить у подножия этого не­
тленного монумента, но она не пожелала сравнять его с Цезарем,
не дав ему времени завоевать Германию.
Август благочестиво перенес в Рим прах своего друга, соорудил Первые
ему пышную гробницу, произнес в честь его большую речь и роздал рели­
на память о нем деньги народу.
2
Таким образом, он снова был гиозные
принужден взять на одного себя президентство в республике, которое реформы
он в течение последнего пятилетия разделял в Агриппой как в соб- Августа
ственных интересах, так и в интересах республики. В Риме не было
еще гражданина, который мог бы заместить Агриппу, и Август
впервые теперь стал верховным главой государства, армии и религии.
Впервые со времени достижения им власти верховное управление
было сосредоточено в его лице, хотя против его желания, вследствие
несчастья, которое никто не оплакивал более его самого. Август
имел редкое счастье, встретив Агриппу в начале своей долгой карь­
еры, и для него было громадным несчастьем потерять его так внезапно
на половине пути. Эта смерть совершенно опрокидывала план войны
в Германии, и восстановление единства верховной власти парализо­
вало государство. Флот был оснащен, канал вырыт и все готово; но
Август в пятьдесят два года не осмеливался сделаться главнокоман­
дующим и руководить такой большой войной, когда и в молодости
он не умел руководить маленькими войнами. Он не мог отправиться
завоевывать Германию, когда ханжи, с такой помпой и блеском
сделавшие его верховным понтификом, нетерпеливо ждали, чтобы
он тотчас же принялся за религиозную реформу. Принужденный
управлять одновременно небом и землею, делами богов и делами
людей, Август принял поистине наилучшее решение. Он послал
в Паннонию Тиберия, а сам покинул Рим и отправился в долину
По, в Аквилею, чтобы лично наблюдать за подавлением восстания.
3
В течение некоторого времени он, казалось, не хотел решать что-
либо по поводу Германии, думая, может быть, отсрочить пред­
приятие.
4
Во время путешествия он начал также вводить некоторые
религиозные реформы. Сперва он удалил из обращения ложные
сивиллины оракулы и пророческие книги, пущенные в обращение
1
Dio, LIV, 29.
2
Ibid., 28.
3
Мне кажется, что Шюрер (Geschichte des Jud. Vol. I. Leipzig, 1890, 302) прав,
утверждая, что встреча Августа и Ирода в Аквилее, о которой говорит Иосиф Флавий
(A. I., XVI, IV, 1), произошла в 12 г. до P. X ., в тот год, когда справлялись
олимпийские игры. Это как раз год, к которому относит ее Иосиф (В. I., I, XXI,
12). — См.: Korach. Die Reisen des Königs Herodes nach Rom в Monatsschrift für
Geschichte und Wissenschaft des Judenthums, 1894, Bd XXXVIII, 529.
4
Военные операции в этом году начались, как кажется, довольно поздно, потому
что, по словам Диона (LIV, 32), Друз вернулся с Северного моря к концу года:
. .. χειμών γαμ ζν. Не смерть ли Агриппы причинила эту задержку? Это мне кажется
возможным, хотя замедление могло иметь и другие причины; быть может, не были
окончены приготовления, быть может, также не было окончено рытье канала. Чтобы
прийти к определенному решению, у нас слишком мало данных.
549


ГЛАВА V
во время революции ловкими шарлатанами и вносившие смущение
в настроение народа, а следовательно, в конечном результате, и
в политику. Он приказал к определенному сроку всем владельцам
сборников оракулов и пророчеств принести их к претору. Все про­
рочества были сожжены, две тысячи сивиллиных оракулов были
отобраны, признаны подлинными и в двух золотых ковчегах поло­
жены в храм Аполлона на Палатине, а прочие оракулы были сож­
жены.
1
Август занялся также реорганизацией самого аристократиче­
ского и самого популярного из культов Рима, именно культа Весты
и культа Lares compitales, божков — покровителей каждого квартала,
к которым простой народ часто присоединял статуэтку самого Авгу­
ста. С целью облегчить набор весталок он увеличил привилегии и
почести, которыми они пользовались,
2
а в культ Lares compitales
ввел две торжественные церемонии: одну справлявшуюся летом,
другую — зимой.
3
Планы Но если у Августа было минутное колебание по поводу герман-
германской ского предприятия, то галльские дела скоро показали ему, что для
кампании благосостояния республики недостаточно читать и заставлять читать
молитвы в Риме, а нужно сражаться в Германии. Ценз в Галлии
был окончен, и недовольство сделалось таким острым, что революция
казалась неизбежной, а вместе с ней, без сомнения, должны были
нагрянуть на богатую провинцию и германские орды.
4
Август должен
был решиться начать так давно приготовленное нападение. Но вре­
мена значительно изменились. Нужно было вторгнуться в Германию,
не бросаясь со смелостью Цезаря с закрытыми глазами в будущее,
а методически, медленными и осмотрительными шагами продвигаясь
вперед только на верное расстояние, хорошо защищенное с тыла,
и после тщательной разведки обширной неизвестной территории,
в которую нужно было вторгнуться. Прежде всего легионам была
открыта безопасная дорога на восток вдоль течения Липпе при
помощи обширного укрепленного лагеря, построенного на берегах
этой реки в сердце страны, между Рейном и Везером. Этот лагерь
был соединен с Рейном широкой военной дорогой и цепью мелких
фортов.
Из этой укрепленной базы легионы должны были распространять
вокруг почтение к Риму и страх перед ним путем набегов и экс­
педиций во всю область между Рейном и Везером. Но прежде по­
стройки военной дороги было трудно и опасно вести большую армию
по дороге вдоль Липпе. Поэтому возымели мысль послать часть
войска морем к устью Эмса, подняться по этой реке до ее верхнего
течения, параллельного течению Липпе и в некоторых местах отде­
ленного от него расстоянием всего в тридцать километров; другую
часть войска хотели провести долиной Липпе так, чтобы обе армии
могли соединиться на верхнем течении Липпе. Август решил в этот
год приказать выполнить первую половину этого плана, т. е. про­
вести морем часть армии на Эмс Выполнить это он поручил Друзу,
бывшему еще только двадцатишестилетним пропретором. Это, ко­
нечно, был смелый выбор, но Августу для этой войны нужен был
1
Sueton. Aug., XXXI.
2
Ibid.
3
Ibid.
4
Dio, IJV, 32.
550


12г. доP.X.
человек, в одно и то же время умный, энергичный и преданный,
на которого он мог бы всецело положиться, а к Друзу он имел
полное доверие.
1
Предприятием, таким образом, должна была руко­
водить седая голова, а выполнять еще очень молодая рука.
Август начал кампанию так же ловко, как Цезарь, когда тот Друз в
предпринял экспедицию в Британию; он позаботился не оставить Северном
Галлию без легионов и во власти беспокойной и недовольной знати.
2
море
Друз созвал галльских вождей на собрание, чтобы переговорить
с ними о введении в Галлии новой религиозной церемонии в честь
Августа и Рима. Когда большинство их собралось, он, не имея более
оснований страшиться в их отсутствие общего восстания галлов, дал
армии и флоту сигнал к выступлению и увел этих галльских вождей
с собой. Он спустился вниз по течению Рейна, прошел каналом и
вступил в Зюйдерзее.
3
Он прошел через современную Голландию,
территорию фризов, которые, вследствие переговоров, завязанных,
1
Обычно говорят, что Август доверил это предприятие своим пасынкам по ди­
настическим мотивам; но это объяснение связано с совершенно произвольным пред­
положением, что Август хотел основать монархию. Мы, со своей стороны, не знаем,
пробовал ли Август воспользоваться другими людьми, и, следовательно, не можем
устранить гипотезу, что он выбрал своих пасынков просто потому, что не нашел у
других людей нужных качеств. Затруднение находить людей и для менее опасных
и важных дел, чем германская экспедиция, делает вероятным предположение, что
он остановил свой выбор на пасынках потому, что не нашел никого лучше их.
2
Многие историки думают, что Друз созвал галльских вождей в Лионе для
первого официального празднования культа Рима и Августа. Но Дион (LIV, 32) не
говорит этого: он говорит, что πςοφάσει, под предлогом празднества, он приказал
созвать галльских вождей и начал войну. Так как алтарь, как мы увидим, был
освящен в 10 г., то вожди могли быть созваны только для переговоров о введении
культа, и их созыв, по словам Диона, был лишь предлогом воспрепятствовать вос­
станию всей Галлии. Мне кажется, что в этом нужно видеть подражание политике
Цезаря во время первой экспедиции в Британию; поэтому я предполагаю, что Друз,
подобно Цезарю, увел с собой в эту экспедицию большинство галльских вельмож,
чтобы отнять у революционной партии ее вождей.
3
Это трудный вопрос. Орозий (VI, XXI, 15) и Флор (IV, 12, 33) заставляют
Друза начать операции войной против узипетов, тенктеров и хаттов, но ничего не
говорят о морской экспедиции. Орозий только говорит: primum Usipetes, deinde Ten-
cteros et Chattos perdomuit; Флор говорит точнее, что primes Usipetes domuit, inde
Tencteros percurrit et Cattos. Дион (LIV, 32), напротив, говорит, что во время первого
года войны Друз ожидал кельтов (т. е. германцев) при переходе через Рейн; потом
он заставляет его перейти на территории узипетов и сугамбров, которые он опустошает;
наконец он заставляет его выполнить его морскую экспедицию, которую, впрочем,
описывает спутанно. Но в следующей главе, рассказывая события последующего
11 г., Дион снова говорит нам, что Друз покорил узипетов, произвел вторжение
в страну сугамбров и дошел до Везера в стране хаттов. Поэтому кажется, что пере­
данные Дионом факты 11 г. те же, что переданы Орозием и Флором как случившиеся
в начале войны, с той разницей, что Дион говорит о сугамбрах вместо тенктеров:
смешение неудивительно, так как оба эти народа были соседями. Другими словами,
Орозий и Флор, по-видимому, начинают рассказ о германской кампании с 11 г.,
пренебрегая событиями 12 г., т. е. морской экспедицией. Это объяснение, как мы
увидим, подтверждается последующим рассказом; действительно, если поместить на
11 г. экспедицию против узипетов, тенктеров и хаттов, о которых говорят Орозий
и Флор, то три историка почти согласны между собой в объяснении событий. Какое
значение должно придавать рассказу Диона по поводу сражений Друза и нападений,
сделанных им до морской экспедиции? Его рассказу нехватает точности, и он так
спутан, что можно предполагать, что историк смешал события этого года с событиями
предшествующего года. Иначе следует, что эти события предшествовали морской
экспедиции, что трудно допустить. Во всяком случае, так как важнейшим событием
12 г. была морская экспедиция, я не склонен придавать особого значения этим
событиям, изложенным слишком неясно и кратко, для того чтобы ясно представить
себе их.
551


ГЛАВА V
вероятно, еще до прибытия войск, приняли римский протекторат
на довольно мягких условиях. Они уплатили небольшую подать, не
деньгами, ибо были очень бедны, а шкурами и военными контингент
тами,
1
Потом Друз со своим флотом вышел в Северное море и
поплыл вдоль берега; он покорил остров, которому Дион дает имя
Бурханис (Burchana, совр. Боркум),
2
вошел в Эмс и в местность,
которую мы не можем точно определить, высадил часть своих сил;
3
потом он снова спустился по реке с остальной армией, вновь вышел
в открытое море, направился к устью Везера и также попытался
подняться по этой реке, вероятно, только в целях разведки.
4
Но на
этот раз он потерпел неудачу — или потому, что суда, слишком
легкие для бурного моря, оказались слишком тяжелыми, чтобы
подняться вверх по быстрому речному течению, или по какой-либо
другой, нам неизвестной причине.
5
Достоверно то, что Друз, слишком
плохо знавший это море, едва не потерпел крушение и спасся только
при помощи фризов.
6
В конце осени он снова был в Галлии с частью
своей армии и флота. Он позволил галлам вернуться домой, после
того как они по его совету решили воздвигнуть в Лионе большой
алтарь в честь Рима и Августа и основать при нем национальное
жречество. Потом он отправился в Рим отдать Августу отчет о своих
предприятиях и получить новые приказания на следующий год.
7
Ирод
Тиберий тем временем вел в Паннонии войну по образцу старой
Риме аристократии, уничтожая, захватывая в плен и продавая мятежников
в рабство.
8
Этот молодой человек, имея достоинства старой знати,
имел также и ее жестокость. Лучшая часть населения Паннонии,
вероятно, была продана крупным и средним землевладельцам Италии
и переселена в долину По. Сенат декретировал Тиберию триумф.
9
В Рим Август вернулся в сопровождении Ирода. Последний, поехав
в Грецию на олимпийские игры, присоединился к Августу в Ак-
вилее, чтобы выразить свое почтение Юлии и рассказать об ужасном
раздоре, разразившемся под горячим небом Иерусалима в царском
дворце между детьми несчастной Марианны. Между Александром и
Аристовулом, двумя сыновьями этой несчастной женщины, и Анти-
патром, сыном Ирода от Дориды, и Саломеей, преследовавшей непри­
миримой ненавистью свою невестку даже после ее смерти, уже
давно шла ужасная борьба сплетен и интриг, вызвавшая подозрение
в тревожном уме Ирода. Царь Иудеи страшился теперь, что Алек­
сандр и Аристовул пожелают отомстить за свою мать, убив его.
Если бы он был свободен в своих поступках, он не поколебался бы
избавиться от этого подозрения убийством своих сыновей; но он
чувствовал свою непопулярность в Иудее, где он сохранял свой трон
1
Dio, LIV, 32; Tacit. Ann.. IV, 72.
2
Strabo, VII, I, 3.
3
См. примеч. на с. 556.
4
Dio, LIV, 32. — Нападение на страну хаттов, по-видимому, относится к попытке
произвести разведки в устьях Везера. Но цель этого нападения неясна; не более
понятно, что значит слово λίμνη, которое употребляет Дион.
5
Tacit. Genn., 34: obstitit Oceanum; это выражение, по-видимому, указывает, что
мореплавание было невозможно.
6
Dio, LIV, 32.
7
Ibid.
8
Ibid., 31.
9
Ibid.
552


12г.доP.X.
только благодаря покровительству Августа. Если бы его трагический
дом был снова окровавлен ужасным семейным убийством, то Август
мог бы покинуть его. Поэтому он не посмел убить детей вслед за
их матерью; но каким мучением должна была быть для этого не­
доверчивого человека, ненавидимого столькими людьми, жизнь со
своими двумя сыновьями, которых он подозревал в таких замыслах!
Он хотел изложить Августу это трагическое положение, надеясь,
быть может, что тот позволит ему убить своих сыновей. Но Август,
напротив, увел с собой в Рим царя Иудеи вместе с его сыновьями
и старался примирить их, предлагая Ироду в качестве вознаграж­
дения медные рудники Кипра, из которых правители почти не
извлекали никаких выгод и которые ловкий Ирод мог бы снова
эксплуатировать, удерживая в свою пользу половину доходов. Муд­
рая дипломатия Августа умела, таким образом, одновременно вос­
становить мир в семье Ирода и заключить выгодное дело для го­
сударства. Римский народ также получил пользу от этих раздоров:
Ирод передал Августу 300 талантов для раздачи во время праздников.
Хитрый иудейский царь пытался таким образом вперед приобрести
снисходительность Рима к новым преступлениям, которые он мог
бы совершить, и Рим, жадный до зрелищ и празднеств, принял это
золото в качестве почетного дара!
1
Без сомнения, около этого времени в Рим пришло известие, что Землетря
во всей Малой Азии землетрясение произвело ужасные опустошения, ссние
все население оказалось в страшной нищете и не знало, как за- в Малой
платить подать того года. В Риме, который столько веков с неу- Азии
молимой строгостью собирал подати, увидали совершенно новую
вещь. Сенат и народ возмутились; было высказано мнение, что
нужно прийти на помощь к несчастной провинции и не требовать
подати по крайней мере в этот год. Но государственные финансы
были в печальном положении: как отказаться от такой значительной
суммы? Август, унаследовавший после Агриппы много денег, как
всеща, взял на себя решение этого затруднения: он сам внес в каз­
начейство из своей личной кассы ту сумму, которую Азия должна
была уплатить в этот год.
2
Общество было удовлетворено, государ­
ственное казначейство не понесло никакого ущерба; один Август
потерял при этом значительную сумму. Это поистине был единствен­
ный монарх, который был вынужден предоставлять из своих частных
сумм средства для удовлетворения приступов филантропии капризно­
го общества! Настоящая монархия поступает совершенно иначе:
она без шума притесняет своих подданных с целью создать колос­
сальное состояние для царствующей фамилии. Но в старой рес­
публике одновременно с довольством, пороками и образованностью
распространялись гуманитарные доктрины; прошло то время, когда
большая часть общества жила прямо эксплуатацией провинций; все
теперь хотели расточать восточным провинциям лесть, любезности
и уступки, лишь бы Рим ничего от этого не терял. И Август, как
всегда, должен был решить затруднение, взяв на себя потерю. Сенат
решил вместе с тем, чтобы в качестве исключительной меры Август
был назначен на два года правителем Азии вместо правителей,
1
Ios. Α . I., XVI, IV, 1—5.
2
Dio, UV , 30.
553


ГЛАВА V
ежегодно избираемых по жребию. Он сам мог выбрать энергичного
и способного человека в качестве своего заместителя.
Вдовство
Таким образом, Август был обременен делами: его внимание
Юлии было поглощено германской войной, восстанием в Паннонии, поло­
жением религии в Риме, раздорами в семействе иудейского царя
и землетрясением в Малой Азии. В добавление ко всему, воз­
вратившись в Рим, он встретил там новые затруднения, одно из
которых, по внешности незначительное, с трудом, однако, подда­
валось решению. Его lex de maritandis ordinibus предписывал
вдовам снова выходить замуж по истечении года. Юлия, родив
после смерти Агриппы сына, которому дали имя Постум, должна
была, в качестве дочери Августа, поспешить выказать повиновение
закону. Если она, дочь Августа, нарушит закон, то какая другая
матрона захочет повиноваться ему? Однако этот брак с политиче­
ской точки зрения являлся очень трудным делом. Все знали, что
молодая, красивая, обворожительная и умная двадцатисемилетняя
женщина принадлежала к тому новому цвету νεώτεροι, который
распустился на бесплодной почве пуританизма и традиционализма.
Ее путешествие на Восток могло только укрепить ее естественные
склонности. На Востоке ее встречали как царицу; она жила там
в пышных дворцах, упивалась лестью, которую воскуряли ей
азиатские жители, и видела в его самых знаменитых центрах ту
элегантную, сладострастную, развращенную цивилизацию, которая
для римлян была непреодолимым соблазном и смертельным ужасом.
С другой стороны, она, вероятно, думала, и не без оснований,
что она исполнила свою обязанность по отношению к республике,
которой в двадцать семь лет она дала уже пятерых детей. Она
хотела поэтому жить той более широкой, блестящей и веселой
жизнью, к которой стремилась тогда молодежь; и это очень за­
ботило Августа, ибо он не мог, особенно в этот момент, смотреть на
поведение своей дочери как на частное семейное дело. Пуританская
партия после его избрания в верховные понтифики ободрилась;
снова начались протесты против возрастающей испорченности мо­
лодых людей; жаловались, что законы 18 г. не применялись с не­
обходимой строгостью и что авторитета цензоров не существовало
более; хотели, чтобы Августу снова, как в 18 г.,
была дана на
пять лет та praefectura morum et legum, срок которой истек в 13 г.,
т. е. расширенные цензорские полномочия и возможность более
сурового применения недостаточных или слишком слабых законов.
1
Август не хотел раздражать пуританскую партию и желал по­
кровительствовать архаическим и консервативным тенденциям масс;
но как мог выступить он борцом за традиции и свирепствовать
против вельмож, предоставлявших полную свободу своим женам
1
Дион (LIV, 30) помещает на 12 г. назначение Августа επιμελητής καΐ έπανορ
Οωτης των τρόπων на пять лет. Очевидно, что здесь с некоторой неточностью идет
речь о назначении Августа как επιμελητής των τε νόμων και των τρόπων, которое,
согласно Mon. Ane, III, 13. сл . (gr.), было в И г. Гл. 30 и 31 сорок четвертой книги
Диона действительно содержат много событий, произошедших, несомненно, в 11 г.,
например, брак Тиберия и Юлии, о котором Дион снова говорит в 35-й главе между
событиями Иг. Назначение в 11 г. Августа как praefectus morum et legum должно
быть результатом нового усилия консервативной партии поклонников традиций, раз­
драженных слишком мягким применением законов 18 и 17 гг. и ободренных тор­
жественным избранием Августа на должность верховного понтифика.
554


12г. доP.X.
и детям, если в его собственном доме его дочь возмущалась против
него и против его законов? Одно время он, по-видимому, думал
выдать ее замуж за всадника, т. е. за лицо, чуждое политике,
1
может быть, по той причине, что с всадническими фамилиями
можно было поступать более снисходительно в вопросах нравст­
венности, чем с политической и военной аристократией, которая,
издавая законы, должна была сама подавать пример их соблюдения.
Но ему скоро пришла на ум другая идея, идея роковая, которая
должна была оказаться для него, для его фамилии и для республики
источником бесчисленных несчастий, именно: он задумал выдать
Юлию замуж за Тиберия. Если верить циркулировавшим в Риме
слухам, то даже до смерти Агриппы Юлия имела ясно выраженную
симпатию к сыну Ливии,
2
уже отличившемуся своими громкими
военными подвигами и бывшему, кроме того, очень красивым мо­
лодым человеком. Август воображал, может быть, что Тиберию
поэтому легче удастся обуздывать слишком пылкий темперамент
своей красивой подруги и помочь отцу управлять семьей с римской
строгостью. С другой стороны, Август, вероятно, уже в эту эпоху
думал предоставить Тиберию место, занимавшееся в управлении
Агриппой, и сделать его своим товарищем; поэтому ему могло ка­
заться удобным дать ему место Агриппы и в своем семействе.
Этой зимой 12—11 г. Тиберий и Друз оба вернулись в Рим, Вторжение
чтобы получить от своего вождя инструкции на следующий год. в Германию
Август поручил Друзу выполнить вторую половину
3
начертанного
им плана, т. е . начать медленное, методическое наступление на
Германию, поднимаясь с армией вверх по течению по правому берегу
1
Если только передаваемый Тацитом (Ann., IV, 40) факт относится к этому
времени: Augustus filiam... équité romano tradere médita tus est. Светоний (Aug., 63),
по-видимому, подтверждает это: hoc (Агриппа) defuncto, multis ас diu etiam ex equestri
ordine circumspectis conditionibus.
2
Sueton. Tib., 7: ...sui quoque sub priore marito appetentem.
3
В кратком рассказе Диона (UV, 33) о кампании 11г. следует различать две
части: одна из них — наступление в долину Липпе, приведшее к основанию Ализона,
другая — экспедиция в области сугамбров и хаттов. В этой второй части, по моему
мнению, отступили от первоначального плана, состоявшего только в завоевании доли­
ны Липпе и основании Ализона, т. е. в завоевании вполне обеспеченной дороги для
движения на восток. Действительно, сам Дион говорит, что Друз мог совершить
свою экспедицию потому, что сугамбры и хатты воевали между собой, что сделало
возможной экспедицию и чего не знали в Риме ни в предыдущем году, ни зимой,
когда там вырабатывали план кампании. Помимо недостатка съестных припасов,
принудившего Друза к отступлению, нечаянное нападение, от которого Друз как бы
чудом ускользнул при отступлении, и быстрота переходов показывают, что эта часть
предприятия была смелой импровизацией, по примеру Цезаря, идея которой была
внушена Друзу положением дел, которое он нашел в Германии в момент своего
прибытия, т. е. весной 11 г. Утверждая, что Друз действовал на свой страх без
предписаний Августа, или толкуя их очень широко, мы выдвигаем гипотезу, осно­
вывающуюся скорее на вероятности и на изучении характеров, чем на положительных
документах. Вполне возможно, что Август уполномочил Друза воспользоваться благо­
приятными обстоятельствами; однако было бы удивительно, если бы столь благоразум­
ный человек, как Август, мог уполномочить Друза двинуться непосредственно до Ве-
зера и перейти через него. Эта экспедиция, которую Дион помещает под 11 г., не­
сомненно та же, которую Орозий (IV, XXI, 15) и Флор (IV, XII, 23) описывают как
первую экспедицию в Германию. Все три историка согласны относительно имен пер­
вого и третьего из покоренных народов: узипетов и хаттов, но несогласны по поводу
второго, которого Дион называет сугамбрами, а два других автора — тенктерами. Но
тенктеры и сугамбры были соседями, и это могло вызвать смешение или, скорее,
опущение. Вероятно, и тенктеры и сугамбры находились в области похода Друза.
555


ГЛАВА V
Липпе,
1
в то время как флот, оставленный на Эмсе, также поднимал­
ся вверх по реке. Обе армии, таким образом, должны были сблизиться
и соединиться в верхней долине Липпе. На слиянии этой реки
с рекой, известной древним историкам под названием Элисона, пред­
полагалось построить большую крепость, которая затем была бы
связана с Рейном большой военной дорогой и цепью фортов. Тиберию
Август приказал возвратиться в Паннонию и предложил развестись
с Агриппиной и жениться на Юлии. Это предложение не могло
доставить ему удовольствия. Тиберий, непоколебимый поклонник
традиций, только что возвратившийся из паннонского лагеря и из
горячих схваток с мятежными варварами, не чувствовал никакого
влечения к вернувшейся с Востока красавице, полной изящества,
капризов и кокетства. В Юлии воплощалось более или менее со­
знательно все то, что Тиберий презирал в своей эпохе. Кроме того,
он страстно любил свою жену, которая уже родила ему одного сына
и ожидала другого.
2
Поэтому он сопротивлялся, и Август должен
был настаивать и почти принуждать его.
3
Средств произвести на
Тиберия очень сильное давление у него было в избытке: он мог
легко разрушить карьеру Тиберия, отнять у него командование
в паннонской войне и заставить вернуться в частную жизнь. Он,
быть может, говорил ему также, что даже в браке римский патриций
должен уметь принести в жертву общей пользе свое удовольствие.
Тиберий любил свою жену, но у него было громадное честолюбие.
Он знал, что Август, давая ему в жены Юлию, без сомнения, уже
намечает его своим будущим товарищем в верховной магистратуре
и преемником Агриппы. Отказываясь от Юлии, он должен был
также отказаться и от этой величайшей почести, цели самого пылкого
честолюбия. Против своего делания в начале 11 г.
4
он послал Аг-
1
Многие историки говорят, что вторжение в Германию было произведено по
реке, т. е. что армия была перевезена флотом. Но Дион категорически отрицает это,
потому что говорит, что для вторжения в страну сугамбров Друз навел мост на
Липпе: τον τε Λουπίαν Εξευξε. Так как сугамбры жили к югу от Липпе, то очевидно,
что Друз шел по правому берегу реки; если бы он поднимался по реке на флоте,
то постройка моста была бы не нужна. Это делает более вероятной гипотезу, что
Друз в предыдущем году оставил войска на Эмсе и что эти войска в этом году
поднялись вверх по реке, чтобы присоединиться к тем, которые поднимались по
долине Липпе. Эта гипотеза особенно опирается на факт, сообщенный Страбоном
(VII, I, 3): εν τό5 'Αμασία Δπουσος Βρουκτέρους κατεναυμάχησε, т. е. что Друз дал
бруктерам морскую битву на Эмсе. Так как бруктеры жили в верховьях Эмса в
области, где ныне находится Мюнстер, то большинству историков казалось малове­
роятным, чтобы Друз мог прийти сюда в свою экспедицию 12 г. Если, напротив,
предположить, что Друз оставил войска на Эмсе с вышеуказанной целью, то это
морское сражение могло быть дано в 11 г., когда флот поднялся вверх по Эмсу для
соединения с армией, шедшей вдоль Липпе. Но почему римляне заставили две свои
армии идти столь различными дорогами для соединения их в долине верхнего Липпе?
Это было бы необъяснимо, если река Липпе была судоходна, ибо в этом случае не
было бы никакого труда ввести в Германию всю армию этим путем. Если же,
напротив, Липпе не был судоходен, то все объяснимо; в долине Липпе не было дорог,
достаточных для движения слишком многочисленной армии; часть этой армии пошла
поэтому водой, избрав самую хорошую дорогу, т. е. Эмс. Верхние течения Эмса и
Липпе почти параллельны; они отстоят друг от друга на сорок километров, т. е . на
расстояние двух дней пути; поэтому соединение армий было легко и безопасно.
2
Sueton. Tib., 7.
3
Ibid.: Juliam.., coactus est ducere.
4
Агриппа умер в марте 12 г., свадьба Тиберия и Юлии должна была поэтому
происходить ранее марта 11 г., если, что вероятно, lex de maritandis ordinibus был
соблюден, т. е . зимой 12—11 г.
556


12г. доP.X.
риппине разводное письмо. Август немедленно совершил тогда брак,
1
боясь, что он раскается, и весной Юлия отправилась со своим мужем
в Паннонию. Прибыв в Аквилею,
2
Тиберий оставил там жену и
продолжал свой путь в провинцию, в то время как Друз возвратился
в Галлию.
Оставшийся в Риме Август был на пять лет избран praefectus Август
morum et legum.
3
Партия традиционалистов и пуритан легко добилась praefectus
утверждения этого закона комициями и сенатом: никто не оспаривал morum
факта, что важнейшей задачей сената было очищение нравов; но et legum
многие голосовали за избрание этого великого цензора, в надежде,
что его исправления не будут отличаться суровостью. Август дейст­
вительно в угоду пуританской партии принял избрание его praefectus
morum et legum, но в его намерения не входило быть слишком
суровым по отношению к всевозрастающей нравственной распущен­
ности.
4
Он поспешил даже уверить в этом νεώτεροι, внеся в lex de
maritandis ordinibus смягчения, очень хорошо принятые. Он пред­
ложил закон, вновь разрешавший холостым мужчинам и незамужним
женщинам посещение публичных зрелищ,
5
и воспользовался одним
громким процессом о прелюбодеянии, чтобы публично выразить по­
рицание чрезмерному рвению, вносимому обвинениями по поводу
этого преступления. Обвиняемого защищали Меценат и другие знат­
ные лица, но несмотря на это обвинитель сильно нападал и на него,
и на его защитников. Внезапно на трибунале появился Август, сел
рядом с претором и в силу своей трибунской власти запретил обви­
нителю оскорблять кого-либо из своих друзей.
Этот жестокий удар, нанесенный несчастному обвинителю и вме­
сте с ним всем его товарищам, вызвал у публики такую радость,
что устроили общественную подписку для сооружения статуй Авгу­
ста.
6
Последний понимал, что все склонны к снисходительности и
что невозможно было остановить новый поток потребностей, желаний
и стремлений, и был бы доволен, если бы вместо общей реформы
нравов, о которой мечтали старые консерваторы, он мог бы вы­
полнить более скромную и чисто политическую реформу, реор­
ганизацию сената.
Пятнадцать лет делались в Риме попытки восстановить великий Новые
сенат времен республики и окончились полной неудачей: в засе- реформы
даниях участвовало все меньше и меньше народу, и наказывать сената,
сенаторов за отсутствие становилось совершенно невозможным. На- Восстание
грады, наказания, приглашения и угрозы не могли более победить во Фракии
лень сенаторов, которая имела слишком глубокие источники. Если
теперь в политике было более безопасности, чем никогда, то зато
труднее стало приобретать деньги, и жизнь в Риме для сенаторов
с каждым днем становилась дороже. Многие из них поэтому хотели
1
Sueton. Tib., 7: Juliam... confestim coactus est ducere.
2
Светоний (Tib., 7) говорит нам, что Юлия родила сына в Аквилее, очевидно,
это было на следующий год, но сам факт показывает нам, что после брака, когда
Тиберий был в Паннонии, Юлия ожидала его в Аквилее, т. е. ближайшем городе,
где могла жить знатная дама.
3
Dio, UV, 30; Mon. Ane. (gr.), III, 13 sq.
4
Таким образом можно истолковать фразу Mon. Ane, ΠΙ, 13 гл., что Август не
принимал praefecturam.
5
Dio, UV, 30.
6
Ibid.
557


ГЛАВА V
жить в столице только часть года; подобно Лабеону, они пред­
почитали проводить большую часть месяцев в деревне, где расходы
были меньше, где они сами смотрели за своими землями и были
вдали от бесчисленных столичных обязанностей. С другой стороны,
если в продолжение долгих лет, когда дела оставляли идти своим
чередом в сенате, несмотря на увеличение империи, дел было не­
много, то, напротив, теперь, когда хотели разумно управлять Ита­
лией и провинциями, сенаторы были обязаны исполнять более мно­
гочисленные и более трудные должности. Большинство из них ста­
ралось сбросить с себя это бремя, и Август тщетно протестовал
против этого: вся ответственность падала на него одного, и сенатская
аристократия из эгоизма, страха, неспособности и вследствие многих
экономических и социальных препятствий на одного его перелагала
все свои обязанности. А опасное положение на Западе повсюду
увеличивалось. В Паннонии спокойствие после возвращения Тиберия
было восстановлено, но теперь была охвачена восстанием вся Дал­
мация по той же причине, как раньше Паннония: она не хотела
платить подати.
1
Сенат поспешил передать Далмацию Августу, и
последний приказал Тиберию вести туда войска, усмирявшие в пред­
шествующем году паннонское восстание.
2
В это же время произошли
важные осложнения во Фракии, вде они уж давно подготавливались.
Один жрец Диониса, собрав небольшой партизанский отряд, ходил
по Фракии, проповедуя священную войну против Рима и восстание
против национальной династии, бывшей другом и союзником им­
перии. К нему отовсюду сбегались служившие в римской армии
фракийцы и недовольная молодежь; они образовали вокруг этого
жреца огромную толпу, которая своей численностью, своей силой
и своим энтузиазмом увлекла к мятежу царскую армию, организо­
ванную по римскому образцу. Вся Фракия восстала; царь был вы­
нужден бежать в Херсонес, в земли, собственником которых после
Агриппы сделался Август. Отряды фракийцев вторглись в Македонию
и угрожали вторжением в Малую Азию.
3
Так как одна армия была
занята в Германии, а другая в Далмации, то опасность была велика;
в этой области не было ни военной силы, ни генерала, на которого
можно было бы положиться.
Cura Август вынужден был прибегнуть к сирийским легионам и к еще
aquarum молодому человеку, управлявшем/ тогда Памфилией, Луцию Кор­
нелию Пизону, консулу 15 г. Он приказал ему отправиться в ка­
честве легата во Фракию и усмирить мятеж с помощью сирийских
легионов.
4
Пизон был одним из тех немногих молодых людей, чьи
1
Sueton. Tib., IX; Dio, UV, 34: причины восстания изложены далее, LIV, 36:
оТ Δαλμάται προς τας έσπραξεις των χρημάτων επανέστησαν.
2
Dio, UV, 34.
3
Velleius Pater., II, 98; Dio, UV, 34.
4
Циппель, Думит и Моммзен хотели изменить Παμφιλίας в Μοισίας и сделать
из Пизона правителя Мезии. Но эта ошибка, как доказал Groebe (App. ad Drumann,
II2
, 539). Прежде всего, нет никакого доказательства, что провинция Мезия уже
была образована в эту эпоху; напротив, есть основательные доказательства, что она
еще не существовала. Кроме того, как замечает Groebe, то немногое, что мы знаем
об этой войне, показывает нам, что римская армия, назначенная для подавления
восстания, прибыла из Малой Азии, что подтверждает показание Диона. Наконец,
неудивительно, что ввиду редкости достойных лиц Август выбрал генерала для этой
серьезной войны в Памфилии. Правда, мы не имеем никакого указания на положение
Памфилии в эту эпоху, но это служит для нас основанием держаться текста Тацита,
558


12г.доP.X.
ум и доблесть были достойны имени, которое он носил. Его можно
было в этом отношении поставить рядом с Друзом и Тиберием.
1
Потом Август попытался произвести некоторые реформы в сенате.
Так как, несмотря на все угрожавшие сенаторам штрафы, никогда
не удавалось собирать на заседания более четырехсот сенаторов, то
он предложил уменьшить их законное число.
2
С некоторого времени
жаловались, что сенатские архивы содержатся небрежно, так что
очень часто или совсем не находили подлинных сенатских поста­
новлений или находили два экземпляра, отличные друг от друга.
Трибуны или эдилы, которым были доверены эти документы, рас­
сматривали надзор за ними как занятие, не достойное таких высоких
должностей; заботу о них они предоставили сторожам, делавшим
всевозможные ошибки. Поэтому надзор за архивами был поручен
квесторам, более молодым и скромным магистратам, которые могли
выполнять эту задачу с большим усердием.
3
В качестве верховного пойтифика Август позаботился также о
том, чтобы сделать более простыми и удобными религиозные цере­
монии, предшествующие заседаниям сената, и позволил совершать
жертвоприношение только вином и ладаном божеству, в храме ко­
торого собирался сенат.
4
Но это были совершенно недостаточные
лекарства для такого старого и по-настоящему неизлечимого зла!
Умирая, Агриппа оставил Августу отряд в двести сорок рабов, ко­
торым был поручен надзор за водопроводами, а следовательно, и
забота об этой общественной потребности. Уже обремененный массой
забот, Август не хотел иметь еще и эту и приказал сенату создать
новую должность, cura aquarum, которая должна была быть поручена
сенаторам.
5
Но несмотря на всю энергию Августа огромная империя
оставалась игрушкой разнообразных сил, которые сам Август только
несовершенным образом мог обуздывать и руководить.
В то время как он работал в Риме над реформой сената, война Поход
в Германии уклонилась от выработанного им благоразумного плана. Друза
Когда Друз со своей армией вошел в Германию по долине Липпе, к Везеру
он нашел население очень взволнованным. Устрашенные появлением
римских армий и угрожающими проектами Рима, многие народы
заключили зимой оборонительный союз. Скоро, однако, начались
раздоры, так что, вместо того чтобы заключить союз против завое­
вателя, германцы, как часто это с ними случалось, начали войну
друг с другом. Сугамбры, которым принадлежал почин союза, напали
на хаттов, живших на берегах Везера, и вся территория к югу от
Липпе между Рейном и Везером была в волнении. Отважный пол­
ководец не мог вообразить лучшего случая, чтобы захватить гер­
манцев врасплох и одним маневром, вроде маневров Цезаря,
согласно которому Памфилия принадлежала сенату и имела правителя. Если Пизон,
бывший консулом 15 г., имел двух сыновей, то по lex de maritandis ordinibus он мог
бы быть правителем Памфилии в 11 г. Так как римская армия, двинутая во Фракию,
должна была прийти из Азии, то предполагаю, что она состояла из сирийских
легионов.
1
Vellerns Pater., II, 98.
2
Dio, LIV, 35.
3
Ibid., 36.
4
Ibid., 30; Sueton. Aug., 35.
5
Hirschfeld. Untersuchungen auf dem Gebiete der römischen Verwaltung, Bd 1.
Berlin, 1876, 162.
559


ГЛАВА V
покончить с ними вместо того, чтобы покорять их методически и
постепенно, как хотел Август. Друз, в котором горела искра гения
Цезаря, ловко выполнил первую часть плана Августа: он покорил
узипетов и поднялся по долине Липпе для соединения с армией,
которая, выдерживая только легкие стычки, поднималась по долине
Эмса. Но после соединения армий Друз, вместо того чтобы начать
постройку укрепленного лагеря, отступил от начертанного Августом
плана и, как новый Цезарь, полагаясь на свое счастье, смелым
маршем бросился в неведомое. Он поспешно собрал съестные при­
пасы, взял с собой, вероятно, только лучшую часть своей армии,
прошел через страну сугамбров, которая была пуста, и вторгся на
территорию тенктеров, которые покорились, устрашенные этим не­
предвиденным нападением. Оттуда он быстро устремился на тер­
риторию хаттов, бросился на сражающихся, разъединил их, разбил
и принудил и тех и других признать господство римлян. Потом он
быстро пошел вперед к Везеру. К чему желать повиноваться только
благоразумию и терять много лет, когда смелый удар может привести
в несколько месяцев к точно такому же результату? И впечатление,
произведенное этим громовым наступлением, было таково, что если
бы недостаток съестных припасов не принудил Друза повернуть
назад к Рейну, то он совершил бы через всю Германию поход,
подобный походу Цезаря в Бельгии. Он воспользовался бы оцепе­
нением, которым была поражена вся Германия, чтобы переправиться
через Везер и пройти до Эльбы, повсюду покоряя варваров. Но
припасы подходили к концу, страна не могла кормить завоевателя;
Друз должен был удовольствоваться достигнутыми результатами и
приготовиться вернуться в долину Липпе.
1
Основание
Около этого же времени Пизон вступил со своей армией во
Ализона Фракию и напал на мятежников, но вначале не имел успеха.
2
Тиберий, напротив, был более счастлив в Далмации, однако, пока
он вел эту кампанию, паннонцы вновь восстали.
3
Положение дел
летом 11г. было весьма критическим, и только случай спас осенью
Рим от решительной неудачи. Тревожимый во время отступления
теми народами, которых он победил, Друз попал в засаду, ана­
логичную той, которую нервии устроили Цезарю, и дорого заплатил
бы за свое желание подражать ему. Он только чудом спасся со
своей армией от полного уничтожения, последствия которого были
бы ужасны. Ему удалось вернуться на берега Липпе, где в местности,
по поводу которой историки несогласны между собой, он пред­
принял выполнение осторожного плана, начертанного Августом.
4
Он
приказал построить castellum, которому должно было дать имя Али-
1
Dio, UV, 33; Oros., VI, XXI, 15.
2
Dio, UV, 34: ηττηθείς τό πρώτον; Velleius, Π, 98: triennio bellavit.
3
Dio, LIV, 34.
4
По поводу местоположения Ализона написано было много сочинений и выска­
заны были очень разнообразные мнения. Одни помещают его в верхней долине Липпе
при слиянии Липпе и Альме, в соседстве с Падерборном или Эльзеном; другие,
напротив, на среднем течении Липпе, там, где современный Гамм (см.: Tarramelli.
Le campagne di Germanico nella Germania. Pavia, 1891, 102). Недавно произведенные
раскопки в Галтерне, расположенном на Липпе еще ближе к Рейну, доставили остатки
обширного cas teil um эпохи Августа и привели ученых к мысли, что это было ме­
стоположение Ализона. Другие, напротив, думают, что Ализон не мог быть так
близко к Рейну, и они, может быть, правы. Проблема кажется неразрешимой.
560


11—10 гг. до P. X.
зона, и вернулся в Галлию, решив основать другой castellum на
Рейне, «в области хаттов», говорит наш античный историк; веро­
ятно, это тот castellum, который позднее сделался городом Коблен­
цем. Наконец, отдав все эти распоряжения, он вернулся в Рим.
Солдаты провозгласили его императором, но, верный древнему обы­
чаю, Август не захотел признать этот титул, потому что Друз
был легатом. Сенат даровал ему триумф, право въехать в Рим на
коне и проконсульскую власть, хотя он был всего только претором.
В Риме Друз произнес надгробную речь в честь Октавии, кото- Даль-
рая в одно и то же время была сестрой Августа, вдовой Антония, нейшие
матерью Марцелла и его женой.
1
Со сцены сошла благородная лич- неудачи в
ность: Италия видела ее то веселой, то печальной, но всегда со- Паннонии
храняющей свое достоинство посреди революционных бурь. После
смерти Марцелла она удалилась в уединение. И на этот раз Ав­
густ воспротивился, когда народ и сенат хотели оказать усопшей
слишком большие почести.
2
Тиберий, со своей стороны, вернул­
ся, по-видимому, в начале зимы в Аквилею к беременной Юлии.
3
Он старался согласно жить с новой женой, данной ему Августом,
но не мог забыть кроткую Агриппину, которая перешла в другой дом,
и его сердце сжималось при мысли о ней, оставшейся в Риме, куда
он не хотел более возвращаться из боязни опять увидеть ее и
почувствовать страдание.
4
Этот молчаливый, всегда замкнутый в
себе гордец был страстным человеком. В начале 10 г., консулом в
который был поэт Юлий Антоний, сын Фульвии и Антония, Тиберий
покинул Аквилею, чтобы ехать навстречу Августу, который был
вынужден еще раз оставить одновременно Рим, реформы и внут­
реннее управление и отправиться в Галлию, где положение было
очень серьезным. Но едва Тиберий встретился с Августом, как из
Иллирии пришли дурные известия.
Даки перешли по льду Дунай и вторглись в Паннонию, а далматы
снова восстали. Август тотчас же послал Тиберия в Паннонию снова
начать его трудную кампанию,
5
в то время как Пизон медленно и
упорно продолжал покорение Фракии, завоевывая, так сказать, каж­
дый шаг.
6
В Германии в 10 г. было, напротив, затишье. Деятельно
работали над постройкой крепостей в Ализоне и Кобленце,
7
но, как
1
Dio, OV, 35; Светоний (Aug., 61) говорит, что Октавия умерла тогда, когда
Август был quinquagesimum et quartum annum agens aetatis.
2
Dio, UV, 35.
3
Светоний (Tib., 7) говорит, что Юлия родила сына в Аквилее. Если, как я
думаю, брак Тиберия и Юлии произошел зимой 12—11 г., то ребенок мог родиться
зимой 11—10 г., и поэтому мы можем предположить, что Тиберий думал провести
зиму в Аквилее. Кроме того, Дион (UV, 36) говорит, что восстание даков произошло
в начале зимы 10 г. и, чтобы подавить его, Тиберий должен был оставить Августа,
с которым он находился έν Γαλατίο^ Бели предположить, что здесь дело идет о
Цизальпинской Галлии, то все легко объяснимо. Август, которого 1 января 10 г. не
было в Риме (Bull. Comun., 1888, 16) и который (Dio, UV, 36) большую часть года
провел в области Лиона, должен был уехать из Рима около конца 11 г. с целью
достаточно рано прибыть в Галлию; Тиберий должен был встретиться с ним, вероятно,
в Павии, но очень скоро был вынужден покинуть его, получив известие о новом
восстании, и Август продолжал один свое путешествие.
4
См.: Sueton. Tib., 7.
5
Dio, UV, 36.
6
Velleius Pater., II, 98.
7
Дион (UV, 33) говорит нам, что кроме Ализона Друз построил castellum на
Рейне, в области хаттов. Принимая во внимание занятую хаттами местность, придем
36 Г. Фсррсро
561


ГЛАВА V
кажется, не было настоящих битв.
1
Эта приостановка военных дейст­
вий была, быть может, обязана благоразумию Августа, который,
упорствуя в своем намерении медленного завоевания Германии
столько же путем сооружения крепостей, сколько и оружием, хо­
тел добиться результатов предыдущей кампании. Смелый поход Дру­
за произвел очень глубокое впечатление на германцев; некоторые
из них были так напуганы, что решили принести свою терри­
торию в жертву римскому нашествию и искать других местопре­
бываний. В том числе были, кажется, маркоманы, которые, без
сомнения, в эту эпоху начали под предводительством долго живше­
го в Риме знатного Маробода переселяться в земли, позднее на­
званные Богемией. Маробод, друг Августа, сознававший римское
могущество, не хотел, чтобы его народ пришел в столкновение с
римлянами; он предпочитал вывести его на новые земли, ще на­
деялся быть в силах основать более прочное правительство, органи­
зовать армию по римскому образцу и дать германским варварам
оружие греко-латинской цивилизации. Новый Цезарь не преми­
нул бы воспользоваться этим кратковременным страхом и энер­
гично повел бы наступление, начатое в прошлом году Друзом. Но
Август не был воином: это был ученый, администратор, организатор,
жрец. И в течение всей войны, начиная с этого года, мы видим
как перемежаются две стратегии: стратегия смелости и стратегия
терпения.
Алтарь
1 августа этого года вожди шестидесяти галльских племен,
Августа собравшись в Лионе, освятили при слиянии Роны и Соны ал-
и Рима тарь в честь Рима и Августа. Эдуй Гай Юлий Веркундар Ду-
бий был избран жрецом.
2
Это достопамятная дата в истории Ев­
ропы. Галлия первая из европейских провинций и с большим
энтузиазмом, чем Греция и другие восточные нации, усвоила
тот культ живых государей, который родился в Египте и кото­
рый Малая Азия перенесла на Августа и Рим. Сама Галлия,
несмотря на свою близость к Италии и на то, что за несколь­
ко десятков лет до того времени еще имела республиканские
учреждения и выборных вождей, не могла понять ту гениаль­
ную организацию верховной власти в республике, благодаря ко­
торой Рим положил конец гражданским войнам. Странную власть
Августа она понимала только при посредстве восточных идей и
к заключению, что это castellum должно быть Кобленцем или Майнцем. Правда,
Кобленц, хотя и был рядом с территорией, населенной хаттами, все же, скорее,
находится на территории тенктеров. Но так как расстояние это невелико и так как
война в тот год велась одновременно и с тенктерами и с хаттами, то я более склоняюсь
в пользу Кобленца, расположенного выгоднее Майнца для защиты Галлии против
хаттов и тенктеров.
1
Дион (UV, 36) только в общих чертах передает о сражениях этого года с
кельтами и хаттами, желавшими покинуть назначенную им римлянами территорию.
Орозий (VI, XXI, 15) между фразами, резюмирующими операции 11 и 9 гг., говорит:
Marcomannos paene ad internecionem cecidit. У Флора (IV, XII, 23) также говорится
между войнами 11 и 9 гг. о войне с маркоманами. Таким образом, в то время как
Дион говорит о войне с хаттами и кельтами, два других историка говорят о войне
с маркоманами. Утверждение Орозия об их почти полном уничтожении, конечно,
ложно, ибо они скоро вновь появляются. Извлечь -из таких отрывочных и неполных
указаний что-либо точное очень трудно. Я предполагаю только, что упоминание о
маркоманах относится к их известной эмиграции, точная дата которой неизвестна.
2
Sueton. Claud., 2; Livius. Per., 137; Strabo, IV, III, 2.
562


10г. доР. Х:
видела в нем азиатского монарха, олицетворявшего государство.
Она утратила, таким образом, свои кельтские традиции и быстро
скользила под уклон, который вел ее в политике не к латинским,
а к восточным идеям. Она готова была служить и почитать Авгу­
ста так, как египтяне и азиаты служили и почитали некогда
фараонов и атталидов. В Галлии, как и на Востоке, Август сделался
богом и монархом. 1 августа 10 г. до P. X . в Лионе положили
первый камень здания европейской монархии, почти нетронутого
до настоящего дня.
В этот самый день Антония родила в Лионе сына, которому Рождение
суждено было стать императором Клавдием.
1
Это был третий сын Клавдия
молодого генерала. Завоеватель Германии также был в согласии
с предписаниями legis de maritandis ordinibus.
1
Sueton. Claud., 2.


VI
Юлия и Тиберий
Новая реформа сената.— Consilium principis и его возникновение.— Борьба двух поко­
лений. — Развлечения в Риме.— Скандалы и процессы.— Август и скандальные про­
цессы.— Бездетные браки во всадническом сословии.— План новой реформы законов о
браке. — Смерть и погребение Друза. — Тиберий и новое поколение.—
Воспитание
Гая и Луция Цезарей.— Сыновья Фраата в Риме.— Новое окончание срока прин­
ципата Августа. — Трудность заместить Августа.— Окончательное покорение Герма­
нии.— Раздор между Юлией и Тиберием.— Административная реорганизация Ри­
ма.— Римские vici и их magistri.— Гай Цезарь consul designatus в четырнадцать лет.—
Тиберий просит отпуска на Родос.
Новая
На 9 г. Рим избрал консулом Друза, любимца богов, со времени
реформа своих подвигов в Германии пользовавшегося не только народными
сената симпатиями, но и всеобщим обожанием. В конце года Август, Тибе­
рий и Друз вернулись в Рим, где были приняты празднествами и
почестями.
1
Но раньше чем год окончился, Друз уже снова уехал
в Германию, оставляя своего товарища одного вступить 1 января
в должность.
2
Эту поспешность можно объяснить двумя способами.
Друз, может быть, убедил, наконец, Августа, что настало время
нанести решительный удар германским варварам; а может быть,
в Риме было получено известие, что херуски и свевы соединились
с сугамбрами и готовились вторгнуться в Галлию, уже заранее деля
добычу: херуски должны были получить лошадей, свевы — золото
и серебро, а сугамбры — рабов.
3
Как бы то ни было, посвятив в
области лингонов новый храм Аполлону,
4
Друз с могущественной
армией прошел в 9 г. через Германию и, сражаясь, дошел сперва
до Везера, а затем до Эльбы. На этот раз он окончательно усвоил
себе стратегию Цезаря. К несчастью, мы не знаем, с какими силами,
1
Dio, LIV, 36.
2
Таково, по-видимому, значение 141-го стиха Epicedion'a Drusi:
Quos primum vidi fasces, in funere vidi.
3
Союз херусков, сугамбров и свевов, о котором говорят Орозий (VI, XXI, 16)
и Флор (IV, 12), конечно, был заключен между 10 и 9 гг., и война против них
велась в 9, а не в 12 г., как говорит Моммзен (Le Provincie romane. Vol. I. Roma,
1887, 31). Орозий и Флор оба называют эту войну последней кампанией Друза;
Дион, несмотря на неясность своего изложения, косвенно подтверждает их рассказ
словами (LV, 1), что Друз в свою последнюю кампанию сражался со свевами и
херусками. Напротив, невозможно сказать, германцы ли соединились с целью оказать
сопротивление походу Друза или же Друз решился на поход, чтобы разрушить союз
германцев.
4
Cassiodor. Chron. ad an., 745—749 .
564


9г.доP.X.
какими средствами, по каким дорогам и посреди каких затруднений
выполнил он свой план: мы знаем только, что этот план занимал
его все лето и что, достигнув Эльбы, он готовился вернуться обратно
к августу месяцу.
1
В то время как Друз сражался в Германии, Август
в первой половине 9 г. произвел новую реформу сената. Это была
уже четвертая или пятая в продолжении восемнадцати лет! Но
употреблявшиеся до сих пор средства не достигли никакого резуль­
тата. Несмотря на уменьшение числа сенаторов не могли добиться
требуемого законом кворума, и скандал был в полном разгаре. Все
требовали окончательной реформы, применения радикальных
средств, которые произвели бы, наконец, свое действие. Отказавшись
от слишком героического проекта совершенно уничтожить сенатор­
скую лень, Август решился вступить с ней в компромисс, чтобы
создать уже не тот монументальный сенат, на который он надеялся,
но хотя бы его подобие, чтобы, не проявляя особой энергии, он не
находился бы, по крайней мере, в позорном оцепенении.
2
Он пред­
ложил сенату новый, менее строгий указ, чем прежний, но который
должен был быть соблюдаем с большей строгостью, прося сенаторов
хорошенько изучить его, прежде чем одобрить. Обязательные засе­
дания были назначены дважды в месяц — в календы и иды, т. е.
в начале и середине каждого месяца; в промежутки сенаторы были
свободны.
3
Все другие публичные функции приостанавливались в эти
дни,
4
а для сентября и октября, т. е. во время сборов винограда,
вводились еще большие облегчения: только часть сенаторов, избран­
ных по жребию, должна была принимать участие в заседаниях.
5
Одновременно с предоставлением эти облегчений указ увеличивал
штрафы на сенаторов за неуважительные причины отсутствий, и
было решено, что, если отсутствующих будет слишком много, штрафу
должна подвергнуться пятая часть сенаторов, назначенных по жре­
бию.
6
Прежний указ был изменен по отношению к кворуму, уста­
навливая для законности сенатских постановлений число голосов,
различных, смотря по важности дел, которые были, таким образом,
классифицированы по различным категориям.
7
Наконец — и это была наибольшая новость, введенная в госу- Consilium
дарстве этой реформой, — установили род маленького сената в боль- principis
Друз умер 15 сентября (С. J. L., I , 329), тридцать дней спустя после своего
падения (Livius. Per., 140). Падение, следовательно, произошло в середине августа,
что ясно доказывает, что в августе Друз был уже на обратном пути.
2
Sueton. Aug., 35: Quo autem lecti probatique, et religiosius et minore molestia,
senatoria munera fungerentur, sanxit etc. Так начинает Светоний перечисление многих
реформ, введенных в сенатский наказ, которые, очевидно, были введены разом —
или потому, что они по своей натуре связаны друг с другом, или потому, что они
старались побудить сенаторов исполнять свои функции religiosius et minore molestia.
Светоний говорит, таким образом, что в определенный момент Август произвел рефор­
му сената. Когда же это было? Как обычно, Светоний не дает никакой точной даты,
но Дион (LV, 3) говорит нам, что в 9 г. Август произвел реформу сената, и перечисляет
некоторые реформы, указанные Светонием; о других он молчит и указывает, наконец,
иные, о которых ничего не говорит Светоний. Таким образом, вероятно, что Светоний
и Дион оба дают нам реформы, произведенные в 9 г., и что можно составить себе
о них представление, дополняя один текст другим.
3
Sueton. Aug., 33.
4
Dio, UV, 3.
5
Sueton. Aug., 35.
6
Dio, LV, 3.
7
Ibid.
565


ГЛАВА VI
шом, решили, что каждые шесть месяцев должно избирать по жребию
совет из пятнадцати сенаторов, которые весь семестр оставались бы
в Риме в распоряжении Августа и с которыми он мог бы решать
все неотложные дела, которые сенат ратифицировал затем в пле­
нарных заседаниях в ближайшие иды или календы.
1
Обязанности,
связанные с сенаторским достоинством, были, таким образом, сде­
ланы менее тяжелыми, ибо они распределялись между всеми сена­
торами; а при Августе в отсутствие целого сената всегда состоял
consilium, олицетворявший собой этот небрежный и апатичный сенат,
занятый жатвой, сбором винограда или удовольствиями.
Борьба
Поэтому Гораций в эту эпоху с полным основанием хвалил
между ста- выдающуюся энергию принцепса, который почти ни в ком не встре-
рым и но- чал поддержки:
вым поко-
Стольких дел и таких один выносишь ты бремя,
лениями
защищаешь оружьем Италию, нравы смягчаешь,
Исправляешь законами...
2
Занятия и обязанности Августа увеличивались с каждым днем.
В Германии и в иллирийских провинциях продолжались войны;
внутри страны остатки пуританского духа в старом поколении
с каждым днем все более и более возмущались против нового
поколения и испорченности нравов; приходили известия о новых
ожесточенных конфликтах. Никто не мог более сомневаться, что
поколение, выросшее после гражданских войн, готовилось, наконец,
возмутиться против данного ему сурового воспитания и уничтожить
вокруг себя все то, что предшествующее поколение старалось
восстановить. Насколько это новое поколение было скептично,
эгоистично и склонно к удовольствиям, можно было видеть в Риме,
где Овидий являлся руководителем знатной молодежи;
3
где, не­
смотря на старания Августа, Тиберия и Ливии, Юлия подавала
пример непозволительной роскоши в том самом семействе, которое
должно бы подавать всем другим пример строгого соблюдения
законов против роскоши, изданных в 18 г.;
4
где народ ежеминутно
с настойчивостью и дерзостью требовал у знати, у республики, у
1
Sueton. Aug., 35: Sibique instituit consilia sortiri semestria cum quibus de negotiis
ad frequentem senatum referendis ante tractaret. Это важное место показывает нам,
каково было истинное происхождение consilium principis. Вначале этот совет был
только средством облегчить сенату выполнение его задачи. Дион ничего не говорит
об этой важной реформе в тот момент, когда она была произведена; он упоминает
о ней позднее (LVI, 28), когда говорит о маловажном изменении, введенном в consilium.
Из рассказа Диона мы узнаем, что этот совет состоял из пятнадцати сенаторов, тогда
как Светоний не сообщает нам число.
2
Ног. Epist., II, I, 1 сл. — О дин, solus, т. е. без Агриппы, без сената и без знати.
3
Ovid. Amores, II, I, 5 сл.:
Me legat in sponsi facie non frigida virgo
Et rudis ignoto tactus amore puer.
Atque aliquis juvenum quo nunc ego, saucius arcu
Agnoscat flammae conscia signa suae...
4
См.: Macrob. Sat., II, 5. — Многие из этих анекдотов показывают нам Августа
и Ливию, старающихся обуздать роскошь, удовольствия и развлечения Юлии. Эти
столкновения хорошо соответствуют темпераменту Юлии, как нам изображает его
Макробий, и они объясняют нам причины раздора, мало-помалу увеличивавшегося
между Юлией и Тиберием. Роскошь Юлии, как позднее ее прелюбодеяние, было не
только домашним делом: она влекла за собой политические затруднения, побуждая
все высшее римское общество к неповиновению законам 18 г.
566


9г.доP.X.
Августа хлеба, вина, зрелищ и денег;
1
где классы, полы и возрасты
смешивались во всех театрах в шумную, грубую и беспорядочную
толпу, теряя понемногу свое достоинство, свою стыдливость или
свою невинность. В театрах Рим, по-видимому, с особенным удо­
вольствием выставлял напоказ свою нравственную распущенность.
Попытки, сделанные с целью создать национальный, серьезный
художественный театр в подражание великим классическим образ­
цам, потерпели неудачу; сами высшие классы предпочитали ме­
лодраматические пьесы изящным литературным произведениям,
полным философского духа или воодушевления.
2
Тем в большей
мере это было свойственно той plebecula, которая не получила
никакого литературного образования. В трагических или коми­
ческих театрах зритель мог подумать, что слышит шум лесов на
горе Гаргане или прибой Тирренского моря;
3
таково было молчание
и уважение, с которым публика слушала изысканные творения
наиболее выдающихся поэтов! Наиболее отделанные стихи, наибо­
лее патетические пассажи, наиболее глубокие и нравственные
идеи — все это тонуло в гвалте, подобно листьям, оторванным
бурей. Всякому шедевру древнего или современного театра пред­
почитали хорошую кулачную драку, большие бега колесниц, охоту
на диких зверей, хорошую резню гладиаторов.
4
К последним зре­
лищам всех влекло с безумной страстью: сенаторов и плебеев,
мужчин и женщин, старых и молодых, включая и самого Августа;
матроны сбегались посмотреть на обнаженных атлетов; молодые
люди — чтобы видеть, как режут диких зверей; а на гладиаторских
играх мужчины и женщины смешивались на одних и тех же скамь­
ях в одинаковом припадке жестокости и сладострастия.
5
Все классы
испытывали теперь такое удовольствие при виде крови, что Август
вынужден был запретить гладиаторские бои со смертельным исхо­
дом,
6
иначе публика требовала бы резни каждый спектакль. Без­
опасная жестокость, наиболее ужасная и постыдная из всех че­
ловеческих страстей, была наслаждением, которым господствовав­
шая над миром олигархия упивалась с величайшей радостью!
Посреди подобных развлечений нравственность, естественно, при- Скандалы
ходила в упадок; великие социальные законы 18 г. сделались бес- и процессы
сильными; порок снова поднял голову и осмелился нарушать их;
власть не пыталась более принудить к их строгому соблюдению, и
это было живой причиной гнева и печали всех поклонников доброго
старого времени, всех защитников традиций, всех истинно честных
людей и тех, кто казался таковым, не имея средств, необходимых,
чтобы делать зло. Все они, придя в отчаяние уничтожить другим
путем безграничную распущенность, поощряли исчадия профессио­
нальных обвинителей во главе с Кассием Севером. Порядочные люди
презирали этих профессиональных клеветников, которые чудовищ­
ными преувеличениями раздували все крупные и мелкие скандалы
1
Sueton. Aug., 42.
2
Ног. Epist., II, I, 187 сл.
3
Ibid., 202.
4
Ibid., 1 85—186.
5
См., что говорит Светоний (Aug., 44) о распущенности театров, которую дал
Август: Spectandi confusissimum ас solutissimum morem correxit.
6
Sueton. Aug., 45: gladiatores sine missione edi prohibuit.
567


ГЛАВА VI
и возбуждали в толпе самые низкие страсти, поощряя ее оплевывать
в судах лиц высших классов и делая суды как бы добавлением
к амфитеатру. Там жертвами были гладиаторы, а здесь выдающиеся
мужчины и женщины. И, однако, вместе с людьми завистливыми
и трусливыми даже порядочные люди вынуждены были терпеть эти
обвинения. Если не было более цензоров, если Август так мягко
пользовался правами, которые предоставляла ему praefectura morum
et legum, то какое было другое средство бороться против дурных
стремлений новых поколений?
1
Подонки столицы были теперь стра­
жами нравственности. Доходили до того, что жаловались на закон,
запрещавший подвергать пытке рабов с целью вырвать у них свиде­
тельства против их господ, утверждая, что слишком часто такое за­
прещение обеспечивает безнаказанность богатым. Чьих свидетельств,
действительно, могло потребовать правосудие по поводу совершенных
в семье преступлений, если рабы были устранены от показаний?
2
Особенно в процессах о прелюбодеянии показание рабов могло очень
часто быть решительным. Но были и люди, находившие позором,
что бесчестные клеветники узурпируют почти священные функции
цензоров, и понимавшие всю опасность безумного желания доказать
во что бы то ни стало все обвинения, хотя бы при помощи вымыш­
ленных доказательств или свидетельств рабов.
3
Так, проводившиеся
процессы кончались надолго затаенной злобой, что всегда бывает,
когда беззаботность общества предоставляет заботу о нравственной
чистоте профессиональным шпионам и доносчикам; в этих процессах
действительно теряли чувство справедливости и, чтобы следить за
их перипетиями, пренебрегали серьезными делами. Даже в тот мо­
мент, коща Друз вел борьбу в Германии, Рим все свое внимание
обращал на громкий процесс об отравлении, начатый против лица,
принадлежавшего к высшей знати и связанного с Августом узами
дружбы; это был Гай Ноний Аспрент. Обвинителем выступал Кассий
Север.
4
Мы не знаем, в каком преступлении был действительно
виновен Ноний; Север обвинял его в том, что он приготовил ужас­
ный напиток, при помощи которого отравил сто тридцать лиц!5
Устрашенные обвинителем более, чем самим обвинением, испуган­
ные глупым общественным легковерием и слепым ожесточением низ­
ших классов против богатых обвиняемых, Ноний и его фамилия
обратились к самому Августу и просили его взять на себя защи­
ту обвиняемого. Но благоразумный Август предпочитал предостав-
1
См. слова, сказанные Августом в этот год: δια την αντικρυς των πολλών πονηρίαν
(Dio. LV, 4).
Август как раз в этот год заставил утвердить закон, позволявший подвергать
пытке рабов (Dio, LV, 5).
3
Дион (LV, 5) говорит, что многие порицали Августа за предложение закона,
разрешавшего подвергать пытке рабов в процессах против их господ.
4
Процесс, который, по словам Диона (LV, 4), происходил в этом году, причем
он не называет имен ни обвинителя, ни обвиняемого, конечно, тот самый, который
был начат против Нония Аспрената по обвинению в отравлении и о котором рас­
сказывает Светоний (Aug., 56). Упоминания о процессе у обоих авторов с целью
рассказать важный случай о вопросе, поставленном Августом на решение сената,
доказывают, что дело идет об одном и том же процессе. Как часто случается, Дион
называет нам дату, а Светоний говорит о лицах и предмете процесса. Процесс этот,
по-видимому, был очень известен, был, как сказали бы мы теперь, «громким делом»,
раз о нем упоминают как Светоний, так и Дион.
5
Plin. Ν. Η., XXXV, XVI, 4.
568


9г.доP.X.
лять некоторую свободу этим подлым профессиональным обвини­
телям; он не хотел отнять у низших невежественных классов пла­
тоническое удовольствие поругания время от времени того или дру­
гого богача перед судом. Поэтому он колебался, старался укло­
ниться от просьбы и, наконец, чтобы выйти из затруднительного
положения, решил предложить сенату вопрос: может ли он вы­
ступить в защиту Нония? Он объявил, что не может один раз­
решить этот вопрос, потому что если он примет на себя защи­
ту Нония, то боится, что это будет выглядеть так, будто он ставит
свой авторитет и свое влияние на службу обвиняемого, который
может быть и виновным; с другой стороны, если он откажется, то
не будет ли это значить, что он как бы обвиняет человека, кото­
рый может быть невиновен?
1
Сенат единогласно уполномочил его
взять на себя эту защиту. Но Август не удовольствовался еще ре­
шением сената; в день процесса он занял место между защитниками,
но только присутствовал, не произнеся ни слова, и невозмутимо
слушал без всякого протеста очень сильную речь, произнесенную
против Нония Кассием Севером.
2
Ноний был оправдан; но Август
не замедлил утешить Кассия Севера в его неудаче и, в свою оче­
редь, спас его от направленного против него обвинения. При этом
он утверждал, что современная испорченность делала необходи­
мым существование таких обвинений и таких обвинителей.
3
Возника­
ет, правда, вопрос, чему служит и какова цена власти, когда все
видят, что сын Цезаря, президент сената и республики, первый
гражданин империи, верховный понтифик, вынужден оказывать та­
кое внимание и любезность по отношению к бездельникам, подобным
Кассию Северу.
Несмотря, однако, на процессы и скандалы испорченность повсюду Бездетные
распространялась. Овидий, написав несколько вымышленных писем браки
любовников, известных в истории и легенде, осмелился составить
на глазах у lex Iulia настоящее «руководство к совершенному пре­
любодеянию» — свою Ars amatoria. Но открытое неповиновение и
явное возмущение против великих социальных законов 18 г. не так
опасно компрометировали дело Августа и консервативную рестав­
рацию, как некоторые формы лицемерного и ненаказуемого не­
повиновения, которые оскорбляли дух законов, скрываясь под точным
соблюдением его буквы.
Lex de maritandis ordinibus, наказывая безбрачие, принуждал
большинство римских граждан к браку; но никто не предвидел, что
гражданский эгоизм высших классов найдет средство презирать закон
в самом браке, отказываясь иметь детей. Особенно во всадническом
сословии, т. е., мы сказали бы теперь, в зажиточной буржуазии,
бездетные семьи становились все многочисленнее. Жизнь делалась
более утонченной; хотели пользоваться всеми удовольствиями, доступ
к которым египетская цивилизация открыла всем классам; эгоизм
особенно возрастал в тех семьях, которые были зажиточны, но не
владели очень крупными состояниями и не могли бы жить с ком­
фортом при увеличении членов семьи. Несмотря на возрастающее
благосостояние в Риме было долгов больше, чем должно было быть
1
Sueton. Aug., 56.
2
Ibid.
3
Dio, LV, 4.
569


ГЛАВА VI
в хорошо управляемом государстве.
1
Поэтому масса людей была
вынуждена или принести в жертву своим детям наслаждения, соб­
лазн которых повсюду теперь был так силен, или, напротив, им
приходилось жертвовать своими детьми в угоду удовольствиям, уби­
вая в зачатке потомство, которое должно было бы продолжать их
во времени, и покорно погибая навсегда в конце своего существо­
вания для того, чтобы свободнее наслаждаться кратким мгновением
жизни. И всего чаще избирали второе решение. Всадническое со­
словие быстро уменьшалось, и те, кто заботился об общественном
благе по мере увеличения зла, все более сожалели, что закон о браке
не привел к лучшим результатам.
2
Целью его, действительно, было
не принуждать мужчин и женщин жить под одной кровлей и раз­
делять одну и ту же постель, а давать республике людей. Если бы
угасло всадническое сословие, то усохли бы самые корни аристо­
кратической конституции, ибо сенаторское сословие пополнялось из
всадников. Необходимость в многочисленном всадническом сословии
по мере роста империи и уменьшения сенаторской знати даже воз­
растала, так как во всадническом сословии можно было иметь более
обширный выбор гражданских магистратов и офицеров для легионов.
По-видимому, уже в эпоху Августа все кавалерийские части, на­
бираемые между варварскими подданными, были под началом членов
всаднического сословия.
3
Правителей Египта и Норика и значитель­
ное число прокураторов, которые должны были наблюдать за сбором
податей в его провинциях, Август выбирал также из всадников.
Всадническое сословие делалось, так сказать, второй, резервной,
знатью, которая могла бы поддержать аристократическую конститу­
цию, если бы первая знать слишком ослабла. Когда сенаторское
сословие с каждым днем теряло свою энергию, все возлагали свои
надежды на всадническое сословие, менее пресыщенное почестями
и богатствами, чем первое, и чье гражданское рвение могло быть
возбуждено честолюбивым стремлением достигнуть высшего поло­
жения и увеличить свое богатство государственной службой. Если
же всадническое сословие, в свою очередь, угаснет в добровольном
бесплодии, что сделается с государством? Г^е найти вождей для
легионов и для корпусов вспомогательных войск? Поэтому проник­
новение гражданского эгоизма из маленькой сенаторской олигар­
хии в низшие и более широкие слои общества было очень важным
вопросом.
1
Dio, LV, 8.
2
Вопрос о безбрачии всадников ставится у Диона (LVI, 1) как уже вполне
назревший в 9 г. по P. X ., в момент предложения legis Papiae Рорраеа. Но так как
законы предлагаются только тогда, когда вопрос о них назревает в течение долгого
времени, то очевидно, что в 9 г. по P. X . это зло должно было быть уже давним.
Впрочем, как мы увидим, lex Papia Рорраеа не был первым законом, направленным
против бездетности; другой, более суровый, был предложен в 4 г. по P. X. Вопрос
должен был назревать постепенно, по мере того как под влиянием новых, рафинирован­
ных нравов бездетные браки во всадническом сословии становились все многочислен­
нее и по мере того как выяснялось, что lex de maritandis ordinibus не достигал
своей цели. Поэтому сперва был предложен закон 4 г. по P. X ., а потом lex Papia
Рорраеа, целью которых была как раз борьба не с безбрачием, а с бездетными
браками. Между lex de maritandis ordinibus и lex Papia Рорраеа нужно, следовательно,
поместить новое социальное явление: возрастающее число бездетных браков во всад­
ническом сословии.
3
Hirschfeld. Op . cit., 247.
570


9г.доP.X.
Многие поэтому начали говорить, что нужно реформировать lex Смерть
de maritandis ordinibus так, чтобы он карал не только безбрачие, Друза
но и добровольное бесплодие браков. Но зло не было еще достаточно
тяжелым для того, чтобы явилось желание немедленно действовать.
Довольствовались наблюдением его, обвинением друг друга и пред­
ложением проектов. Август тем временем отправился летом в долину
По, быть может, для свидания со своими двумя легатами, сра­
жавшимися в Паннонии и в Германии, и прибыл в Тицин (совр.
Павия). Здесь в августе он получил ужасное известие: 13-го числа
Друз, находившийся со своей армией в месте, которое историки
тщетно искали много столетий, упал с лошади и сломал себе ногу.
Не будучи более в состоянии командовать армией и не смея доверить
ее посреди вражеской территории никому из своих офицеров, Друз
остановился, построил лагерь и послал вестника просить у Августа
прислать ему другого генерала, который мог бы отвести обратно
легионы, если его выздоровление затянется.
1
К счастью, незадолго
до получения этого дурного известия в Тицин прибыл Тиберий,
покинув Паннонию, в этот год более спокойную, чем обыкновенно.
Без эскорта, с одним проводником, не останавливаясь ни ночью,
ни днем, Тиберий перешел через Альпы и без остановок проехал
около 200 миль.
2
Он прибыл вовремя только для того, чтобы пос­
ледний раз обнять своего брата. В тридцать лет, на вершине счастья
и славы, молодой любимец богов умирал, без сомнения, от своей
раны;
3
он не подозревал всей непрочности дела, за которое умирал,
и не видел в своей агонии тучи скорби и позора, которая скоро
должна была омрачить гордую судьбу его фамилии. Смерть Друза
для всей Италии была национальным трауром; его потерю опла­
кивали даже в самых отдаленных деревушках. Не будучи в состо­
янии бороться против судьбы, потрясенная нация хотела по крайней
мере выразить свою скорбь в бесконечной процессии, сопровождав­
шей останки Друза от его смертного ложа в Германии до погре­
бального костра в Риме. Гроб до зимних лагерей несли на своих
плечах центурионы и военные трибуны; потом от зимних лагерей
его несли декурионы и знатные люди колоний и муниципий, явив­
шиеся для исполнения этой благочестивой обязанности.
4
Тиберий
все время шел впереди пешком в знак траура.
5
Небольшой отряд
со своим священным и печальным грузом перешел таким образом
через Альпы, спустился в долину По, встретил в Павии опечаленных
родственников и вместе с ними зимой отправился по дороге в Рим,
приветствуемый по пути жителями, отовсюду собиравшимися, чтобы
сказать последнее прости смертным останкам молодого человека, и
депутациями городов, являвшихся выразить свое соболезнование Ав­
густу и Ливии. Похороны в Риме были совершены с грандиозной
торжественностью в присутствии всего сената, всего всаднического
сословия и бесчисленного числа граждан.
7
Тело было выставлено на
1
Livius. Per., 140; Dio, LV, 1—2; Sueton. Claud., 1.
2
Dio, LV, 2; Plin. Ν. H., VII, 84; Val. Max., V, V, 3; Livius. Per., 140.
3
Dio, LV, 2; Val. Max., V, V, 3; Epiced. Drusi, 89—94.
4
Dio, LV, 2; Sueton. Claud., 1.
5
Sueton. Tib ., 7.
6
Tacit. Ann., III, 5; Seneca. Dial., VI, III, 2.
7
Epic. Drusi, 202—204 .
571


ГЛАВА VI
форуме между статуями Клавдиев и Ливиев; там Тиберий произнес
надгробную речь, и всадники отнесли потом тело на Марсово поле,
где был зажжен погребальный костер, скромный и печальный, со­
вершенно отличный от погребального костра Цезаря.
1
Август, в свою
очередь, произнес похвальную речь в честь умершего во Флами-
ниевом цирке; он советовал молодым людям следовать примеру
Друза; в взволнованных словах он высказал надежду, что два усы­
новленных им сына Агриппы будут подобны Друзу, и просил у богов,
чтобы они позволили ему умереть, подобно Друзу, охраняя рес­
публику.
2
Сенат постановил, чтобы усопшему были возданы мно­
гочисленные почести и чтобы ему дали титул Germanicus, который
должен был оставаться наследственным в его фамилии. Ливии сенат
предоставил все привилегии, на которые имели право матери троих
детей, хотя у нее их было только двое.
3
Тиберий
Так умер и был погребен Друз. Август оплакивал его дольше и
и новое более горько, чем Италия, и не только вследствие отеческого чувства,
поколение Со смертью Друза он терял то орудие, которое нелегко можно было
заменить. Прогрессирующее падение сената делало то, что Август
все более и более был вынужден прибегать к помощи своих близких
родственников и интимных друзей, особенно в делах внешней поли­
тики, требовавшей известной преемственности еще в большей мере,
чем требовала ее внутренняя политика. В прекрасные времена ари­
стократии сенат со своим единством, твердостью, своей монумен­
тальной прочностью и своим престижем, даже довольно часто со­
вершая ошибки, мог с успехом вести преемственно внешнюю поли­
тику. Он имел удачу во всех своих предприятиях, несмотря на
ежегодную смену проконсулов и пропреторов, бывших исполните­
лями его дипломатических и военных планов, хотя наряду с выда­
ющимися людьми он пользовался людьми средних способностей или
даже ничтожными. Как только появлялась тогда необходимость бы­
стро исполнить трудное дело, в собрании всегда находилось несколь­
ко сенаторов, хорошо знавших его, которые могли быстро припомнить
прецеденты, внимательно изучить ход событий, объяснить дело своим
товарищам, заставить их выбрать подходящий план действий и вы­
полнить его с достаточной энергией. Теперь сенат, напротив, был
поражен неизлечимою апатией, не мог даже собраться в достаточном
числе и доверил Августу всю внешнюю политику, не чувствуя более
ни желания, ни силы руководить ею. Август поэтому опять находился
почти один на один с темным будущим; ему одному приходилось
разгадывать его ужасные загадки и вносить во внешнюю политику
ту непрерывность, которая является ее душой. Слабый и бессильный
несмотря на весь свой авторитет, он один должен был принимать
на себя вместо сената все неудачи и опасаться быть увлеченным
катастрофой. Этот человек не мог поэтому ежегодно менять людей,
служивших его орудиями, и употреблять их, как способных, так и
неспособных; он был вынужден искать лиц с возвышенным умом и
крепкой волей, желать, чтобы путем долгой практики они сделались
способными вести самые трудные дела внешней политики и разделять
ответственность, слишком тяжелую для него одного. Но найти таких
1
Dio, LV, 2.
2
Ibid.; Sueton. Claud., 1.
3
Ibid.
572


9г.доP.X.
сотрудников для европейских провинций, а особенно для Германии,
было очень трудно. Пребывание в этих холодных, варварских и
нецивилизованных странах было менее приятно, чем пребывание
на Востоке в богатых странах со старинной цивилизацией. Уже
задача Цезаря в Галлии была гораздо труднее и тяжелее задачи
Лукулла и Помпея на Востоке, а теперь германская, паннонская и
иллирийская политика, которой развитие Галлии придавало такое
значение, требовала от римской аристократии гораздо большего са­
мопожертвования, чем его нужно было для восточной политики. Но
гражданское самопожертвование было добродетелью, которой всего
более недоставало новому поколению. Трудно было найти молодых
людей, желавших провести долгие годы вдали от Рима, чтобы по­
стоянно заниматься сражениями или переговорами с неприятелем
и заботливо извещать Августа о ходе событий. Август имел счастье
встретить двух из них, Тиберия и Друза, в своей семье, и вот
завистливая судьба похищает у него Друза. Теперь во всей герман­
ской, галльской, иллирийской и паннонской политике он мог рас­
считывать только на Тиберия. Но если Тиберий как опытный генерал
стоял наравне с Друзом, то он был гораздо менее приятен и попу­
лярен, чем его брат. Это было новое затруднение, которое при­
ходилось учитывать при столь запутанном положении. Теперь, когда
Рим предпринимал завоевание Германии, нужно было, чтобы глава
республики, бывший и главою армии, был опытным военным, хорошо
осведомленным о положении дел в Германии. После смерти Друза
Тиберий становился поэтому не только главным сотрудником Авгу­
ста, но первым лицом в империи после принцепса и его вероятным
преемником.
К несчастью, хотя Тиберий был великим генералом, он не имел Характер
тех качеств, которые сделали его брата столь популярным; он имел Тиберия
много врагов и не жил более в согласии с Юлией. В то время как
его сверстники, молодые аристократы, изнеживались в Риме в рос­
коши, в праздности, в чтении очаровательных и развращающих со­
чинений Овидия, Тиберий закалялся, делался все более и более
римлянином, действительно возвращался к древним идеям и древним
нравам среди лагерной жизни и битв на берегу океана варварства,
в течение стольких лет бушевавшего у его ног на плохо защищенных
границах обширной империи. В то время как его сверстники лег­
комысленно пировали в Риме на празднике мира, он видел, что на
границах растет германская, паннонская и фракийская опасность,
которая может прорваться за Альпы, если Рим не будет способен
противопоставить ей могущественную армию. Поэтому увеличение
военных сил империи казалось ему самой настоятельной необходимо­
стью; но где можно было подготовить офицеров и генералов для
армий? Можно ли было подготовить их в школах греческих риторов
и философов, посреди жрецов Изиды, в лавках египетских торговцев
или среди сирийских куртизанок? Единственной военной школой
в Риме была древняя аристократическая фамилия с ее прежней
строгостью нравов и приверженностью к традициям. Традициона­
лизм и милитаризм были тогда одно и то же. Тиберий, горячий
милитарист, естественно, должен был быть строгим римлянином
в своих идеях, манерах и чувствах, особенно среди поколения, где
эллинистические нравы делали такие быстрые успехи. Хотя он очень
хорошо знал греческий язык, однако, говоря в сенате, он старался
573


ГЛАВА VI
никогда не употреблять тех греческих выражений, которые образо­
ванные люди так часто примешивали тогда в латинскую речь, если
вели разговор о серьезном предмете.
1
Он не хотел лечиться у ученых
врачей, которые все приезжали с Востока, а предпочитал прибегать
к старым рецептам, хранившимся в римских фамилиях.
2
Хотя закон,
утвержденный в 27 г. до P. X ., разрешал проконсулам и пропрето­
рам платить жалованье своим офицерам и хотя уже давно было
необходимым поощрять деньгами гражданское усердие сенаторов и
всадников, Тиберий отвергал это нововведение, шедшее против одно­
го из основных принципов аристократического общества;
3
он, со­
гласно древнему обычаю, давал им только провиант, но никогда не
давал денег.
4
Подобно Катону Цензору, Тиберий порицал также
возраставшую роскошь знати, содействовавшую развращенности, по­
рокам и изнеженности и вывозившую в Индию и Китай в обмен
на шелк и драгоценные камни драгоценные металлы, которые ему
казалось более благоразумным употребить на увеличение армии и
достижение безопасности границ.
5
Он не хотел также чрезмерного
увеличения общественных расходов и слишком частых денежных
раздач, которых народ требовал со все возрастающей дерзостью.
6
В то время как Август управлял финансами с известной снисхо­
дительностью, он хотел бы вернуться к суровому управлению древ­
ней аристократии; особенно он порицал беззаботность, с которой
позволяли частным лицам расхищать имущества республики.
7
На­
конец, он не только требовал строгого применения социальных за­
конов 18 г.,
но был сторонником реформы закона de maritandis
1
Sueton. Tib.. 71 .
2
Ibid., 68. — To, что это презрение к врачам было враждебным актом по отно­
шению к ориентализму, так как почти все ученые врачи были выходцами с Востока,
доказывает нам Плиний, заканчивающий так свои нападки на врачей (Ν. H ., XXIV,
4): Ita est profecto: magnitudo populi romani perdidit ritus, vincendoque victi sumus.
Paremus externis, et una artium imperatoribus quoque imperaverunt. Если чувство отвра­
щения к иностранным врачам было еще так живо в эпоху Плиния, то тем более
объяснимы взгляды Тиберия.
3
По поводу этой реформы см. выше, т. IV .
4
Sueton. Tib., 46: Comités peregrinationum expeditionumque nunquam salario, cibaris
tantum, sustentavit.
5
Ibid.: Pecuniae parcus ас tenax... Tacit. Ann., III, 52: princeps antiquae parcimoniae...
См. ПИСЬМО Тиберия к сенату, цитированное у Тацита (Ann., III, 53—54), которое
очень ясно резюмирует его идеи о роскоши. Письмо, конечно, подлинно: оно содержит
как раз идеи, соответствующие всей политике Тиберия. Уже в летах и будучи главой
государства, Тиберий после горького опыта, о котором мы расскажем далее, продолжая
все еще рассматривать роскошь как преступление, отчаивается обуздать ее: поэтому
и в своей юности он должен был быть горячим сторонником законов против роскоши.
6
Sueton. Tib ., 46—47.
7
Ibid., 49: plurimis etiam civitatibus et privatis veteres immunitates et jus metaliorum
ac vectigalia adempta... Эта мера, на которую Светоний указывает как на доказательство
жадности Тиберия, доказывает только, что он был сторонником очень строгой фи­
нансовой администрации, более заботящейся об увеличении средств государственного
казначейства, чем о покровительстве частным интересам. Тиберий, действительно,
уничтожает к выгоде государственного казначейства immunitates, ограничивает число
рудников (Jus metaliorum) или земель, принадлежавших государству и сдававшихся
в аренду с уплатой vectigalis частным лицам или общинам. Он старается изле­
чить администрацию от снисходительности и небрежности, обычных в правление
Августа. Это заставляет нас предполагать, что уже в эпоху, о которой мы гово­
рим, Тиберий имел суровое отношение к этому. Эта черта, впрочем, согласуется
с другими: Тиберий во всем является непримиримым представителем аристократиче­
ской традиции.
574


9г.доP.X.
ordinibus, которая наказывала бы бесплодные браки и принудила
бы всадников иметь детей.
1
Но эти идеи столь строгого традицио­
нализма, этот властный дух, даже эта жестокость, делавшие из него
несравненного генерала, вовсе не нравились в Риме. Народ желал
только денежных раздач, праздников, щедрости, удовольствий и
наслаждения во всем: в политике, в администрации и в частной
жизни; он совершенно не любил этого Клавдия, бережливого адми­
нистратора, который был еще экономнее в государственной казне,
чем в своих личных средствах. Новое поколение, которое требовало
снисходительного применения или совершенной отмены социальных
законов 18 г., не доверяло этому молодому человеку, который, на­
против, требовал их сурового применения. Все эксплуатировавшие
государственные земли или рудники боялись этого аристократа ста­
рого образца, ставившего государственные интересы выше их выгод.
Многих, наконец, оскорбляла его молчаливая сдержанность и сухость
его манер. В Риме спрашивали себя: не думает ли этот Клавдий,
что живет во время второй пунической войны, когда аристократы
могли таким образом обходиться со своими подчиненными? Потре­
бовалось даже вмешательство Августа, извинявшегося, так сказать,
за своего пасынка, уверявшего сенат и народ, что его слишком
грубые манеры были результатом недостатков темперамента, а не
дурного сердца.
2
Во всяком случае, этот страстный, но сдержанный
и молчаливый характер страдал при воспоминании об Агриппине,
сделавшейся женой Азиния Галла; он страдал так сильно, что Август
вынужден был принять меры против встреч прежних супругов, ибо
эти встречи слишком волновали хладнокровного генерала.
3
Юлия,
со своей стороны, отдалялась от мужа, который, несмотря на дела­
емые им усилия жить с ней с согласии, замыкался от нее в вос­
поминания и сожаления о другой женщине. Рождение ребенка, по-
видимому, сблизило обоих супругов, но ребенок скоро умер, и пе­
ремирие между двумя столь несходными характерами было сейчас
же разрушено.
4
В то время как Тиберий был убежденным сто­
ронником старых идей и старых римских нравов, Юлия все более
и более склонялась к роскоши, светской жизни и новым обычаям.
Август назначил Тиберия своим легатом на место Друза, поручив Воспитание
ему завершить покорение Германии. Но он слишком хорошо понимал Гая
необходимость подготовить себе новых сотрудников, чтобы не быть и Луция
принужденным рассчитывать только на одного Тиберия; с этой це- Цезарей
лью, начиная с настоящего момента, он удвоил заботы о воспитании
Гая и Луция Цезарей, усыновленных им детей Агриппы и Юлии.
До сих пор он сам учил их читать и писать и, чтобы избежать
всяких дурных влияний, держал их, насколько мог, при себе, увозя
их с собой в свои путешествия, когда он покидал Рим.
5
Когда же
наступило для них время посещать школу, он позаботился выбрать
1
В этой мысли меня утверждает то, что, как мы увидим далее, первый закон
против бездетности был предложен в тот самый год, когда Тиберий возвратился из
своего изгнания с Родоса и когда он, сделавшись товарищем Августа, в действитель­
ности был настоящим главой республики.
2
Sueton. Tib., 68; это место важно для нас как косвенное доказательство, что
в Риме было народное движение, направленное против Тиберия.
3
Sueton. Tib., 7.
4
Ibid.
5
Ibid., 64.
575


ГЛАВА VI
им хорошего учителя, Веррия Флакка. Этот выбор был многозначите­
лен. В школах, как повсюду, шла борьба между старым и новым на­
правлениями, и в то время как некоторые наиболее смелые учителя,
как Квинт Цецилий Епирот, читали в своих школах произведения
современных и даже живых авторов, например Вергилия и Горация,
1
другие, напротив, старались внушить молодым людям уважение
к старине путем чтения древних поэтов.
Наиболее знаменитым среди учителей, поклонников традиций,
был Веррий Флакк, прославившийся не только в качестве профес­
сора, но и в качестве ученого и археолога. Он работал тогда над
внесением в календарь дат гражданских праздников, религиозных
торжеств и замечательных событий и собирал материалы для обшир­
ного латинского словаря, который должен был содержать помимо
древних полузабытых или уже мертвых слов также вымирающие
традиции и интересные воспоминания.
2
Август выбрал Веррия Флак­
ка, конечно, по причине консервативного характера его препода­
вания. Он хотел, чтобы его приемные сыновья, посещая его школу,
выработали в себе древнюю душу, и, чтобы побудить учителя не
щадить усилий, назначил ему 100 ООО сестерциев ежегодного вознаг­
раждения.
3
Так, путем строго консервативного воспитания, Август предпо­
лагал подготовить по крайней мере двух политических деятелей из
своей семьи, если другие знатные фамилии пренебрегали своими
обязанностями по отношению к государству. Однако Гаю было только
двенадцать, а Луцию всего девять лет; и нужно было ждать еще
долгое время для того, чтобы тот или другой мог заменить слишком
рано сошедшего со сцены Друза. В то же время Август принял на
себя руководство воспитанием троих сыновей Друза по соглашению
с благородной и целомудренной Антонией, которая, верная памяти
Друза, а также из-за своих детей, хотела остаться вдовой. Август
не имел мужества принудить и ее к новому браку, своего рода
посмертному прелюбодеянию, которое lex Iulia de maritandis ordinibus
предписывал всем вдовам.
Раздоры
В этот момент странный и неожиданный случай помог Риму
в парфян- расширить свое влияние в Азии без опасности и затруднения для
ском себя, благодаря тому, что Парфянская империя была ослаблена
царском внутренними раздорами. Представитель парфянского царя пригласил
доме на границу для переговоров правителя Сирии и сделал ему совершен­
но необычайное предложение, именно, взять четырех законных сыно­
вей Фраата: Сераспадана, Родаспа, Вонона и Фраата — с их женами
и детьми и отослать их всех в Рим к Августу. Tea Муза, италийская
наложница, подаренная Цезарем Фраату, убедила состарившегося
и впавшего в детство царя оставить трон ее сыну, а для предот­
вращения гражданских войн и внутренней борьбы удалить законных
сыновей и послать их жить в почетное изгнание на берега Тибра.
4
1
Sueton. De Ш. Gram., 16.
2
Teuffel-Schwabe. Op . cit., 609 sq.
3
Sueton. De ill. Gram., 17.
4
Mon. Ane, VI, 3—6; Strabo, XVI, I, 28; Ios., A. I., XVIII, II, 4; Velleius Pater., II,
94. — Дату приблизительно можно определить благодаря Страбону, который гово­
рит нам, что римским правителем, занимавшимся отсылкой детей, был Титий. Иосиф,
с другой стороны, говорит, что Ирод прекратил раздор, существовавший между
576


8г.доP.X.
Это было совершенно необычайное предложение даже для правитель­
ства, руководимого фавориткой и слабоумным стариком, и, естест­
венно, оно было принято с величайшей готовностью римским пра­
вительством. Действительно, если бы царем сделался сын Теи Музы,
то можно было надеяться, что Парфией будет управлять рома-
нофильская партия и что, таким образом, мир на Востоке не будет
нарушен. С другой стороны, было бы легко представить Италии, не
знавшей подпольных интриг парфянского двора, этот поступок царя
как новое унижение Парфии перед Римом. Наконец, Рим имел бы
в своих руках драгоценных заложников, которые позволяли бы ему
под очень удобным предлогом вмешиваться в парфянскую политику.
Предложение было принято, и принцы были привезены в Рим, «при­
сланные республике в качестве заложников парфянским царем»,
как было объявлено Риму. Как только Август принял их у себя,
он поспешил показать их народу на играх в Большом цирке, куда
он пригласил их и где, торжественно проведя через всю арену,
посадил их рядом с собой.
1
Дела на Востоке шли, таким образом,
хорошо. Если бы Тиберию удалось принудить германцев к оконча­
тельной покорности, империя могла бы наслаждаться долгим миром,
ибо Пизон почти окончил покорение Фракии, а Паннония и Дал­
мация казались усмиренными.
Август поэтому хотел сам отправиться в Галлию, чтобы вблизи Поло-
наблюдать за операциями Тиберия. Но прежде нужно было уре- жение
гулировать другой вопрос. В конце 8 г. исполнялось двадцать лет, Августа
как он стоял во главе республики, и истекали его пятилетние пол­
номочия. Посреди стольких затруднений и имея вокруг себя так
мало помощников, вполне вероятно, что самый благоразумный че­
ловек, каким был Август, думал оставить другим власть и ответст­
венность за будущее. Двадцать лет власти могли утомить даже
очень честолюбивого и энергичного человека и внушить ему желание
хотя бы небольшого покоя и отдыха. Но положение осложняли
важные, хотя и не столь заметные затруднения. Для всех было
очевидно, что если бы даже Август отстранился от дел, то все же
было бы невозможно просто восстановить древнюю республику без
принцепса с консулами и заделать брешь, пробитую в 27 г. до P. X.
в конституционной истории Рима. Принципат, бывший вначале толь­
ко временной должностью для восстановления мира и порядка, сде­
лался жизненно важным органом империи. Провинции, города, со­
юзники, подданные, иностранные государства, привыкшие уже в те-
Титием, правителем Сирии, и Архелаем, царем Каппадокии, до своего третьего
путешествия в Рим, которое одни помещают под 10 г., а другие под 8 г. до P. X .,
но которое происходило приблизительно в ту эпоху, о которой мы говорим. Эта дата
перевозки детей может быть, очевидно, только приблизительной.
1
Sueton. Aug., 43. — Август в Mon. Ane. (VI, 5) называет их pignora; Светоний
(Aug., 21 и 43) и Веллей (II, 98) называют их obsides. Очевидно, что в Риме
старались выдать этих молодых людей за заложников, тогда как из Иосифа и
Страбона видно, что они были присланы совершенно с иной целью. Рим с трудом
мог бы заставить парфян дать ему заложников.
2
Dio, LIV, 6: την τε ήγεμονίαν, καίπερ άφιείς ώς §λεγεν... ακων δήθεν αυ&ις
υπέστη... Это утверждение, по поводу которого Дион иронически подчеркивает свое
сомнение этими δφεν, может быть, более вероятно, чем казалось историку, жившему
в слишком отдаленную от Августа эпоху. Двадцать лет такого управления могли бы
утомить и более сильного человека, чем Август, и нередко мы видим политиков,
требующих отдыха, в особенности по достижении известного возраста.
37 Г. Фсррсро
577


ГЛАВА VI
чение двадцати лет видеть во главе государства одного челове­
ка, смешивали Рим с его личностью; все имели к нему уваже­
ние, почтение и страх; повсюду привыкли вести с ним переговоры
и заключать союзы; повсюду возлагали на него свои надежды и
свое доверие. Если бы после его удаления на его месте не оказа­
лось бы человека с таким же авторитетом, все здание дружб, союзов,
клиентел, подчинений, для которого потребовалось двадцать лет
войны и дипломатических усилий, могло бы разом рухнуть. Труд­
но, например, было предвидеть, что произошло бы в Германии,
если бы Август удалился в частную жизнь. Очевидно было, что
бессильный, безвольный и разъединенный сенат не был более, как
ранее, способен руководить внешней политикой, сделавшейся слиш­
ком обширной и слишком запутанной. Для иностранной полити­
ки нуждались более не в сменяемом ежегодно магистрате, а в ма­
гистрате, избираемом на более продолжительный срок, который мог
бы наблюдать за границами империи, быть в курсе всех изме­
нений, вести переговоры и быстро разрешать все вопросы. Поэто­
му Август мог удалиться в частную жизнь только при наличии
преемника, готового принять его власть и продолжать его функции.
И такой преемник был: в случае удаления Августа его преем­
ником, по всем вышеизложенным причинам, мог быть только Ти­
берий. Но положение было так исключительно, что являлось но­
вое затруднение, самое парадоксальное из всех. Непопулярность
Тиберия все возрастала. Солдаты, конечно, обожали своего Бибе-
рия, так называли они его в насмешку, намекая на его единствен­
ный недостаток — склонность к вину;1
и в лагерях Тиберия всюду
уважали как очень сурового, но справедливого, храброго и неу­
томимого генерала; офицеры и несколько сопровождавших его ин­
тимных друзей удивлялись ему как простому и серьезному велико­
му человеку.
2
Но совершенно иначе относились к нему в Риме,
среди всех тех, кто желал бы пользоваться только привилегиями
своего ранга, не неся никаких обязанностей; между всеми теми,
кто обогатился грабежом бюджета, между холостяками, раздражен­
ными лишением стольких наследств по законам о браке, и в без­
детных семьях, которые боялись лишиться всего в один прекрасный
день. Все эти люди страшились энергичного человека, могущество
которого, естественно, возрастало по мере того, как Август старел,
и который обещал управлять с большей строгостью, чем Август.
Если даже управление Августа многим казалось слишком консер­
вативным, то управление Тиберия должно было казаться им на­
циональным бедствием, которого нужно было избежать во что бы
то ни стало. По этой причине в сенате, среди всадников и в самом
народе постепенно образовалась противная ему партия. Только новое
избрание Августа могло на время разрешить все эти затруднения,
удовлетворяя всех как наименьшее зло. Волей-неволей Август должен
был принять продолжение своего принципата, но не на пять, а на
десять лет. Это удлинение, может быть, объясняется страхом перед
Тиберием: хотели успокоиться с этой стороны по крайней мере на
десять лет.
1
Sueton. Tib., 42.
2
Из Веллея Патеркула можно видеть, какой энтузиазм вызывал Тиберий у всех
тех, кто мог близко его узнать.
578


8г.доP.X.
Потом Август отправился в Галлию, добившись ранее утверж- Закон о
дения реформы уголовного процесса, бывшей новым ударом для показаниях
аристократии. Это был закон, позволявший подвергать пытке рабов рабов,
в процессах, начатых против их господ. По этому закону произ- Август
водилась фиктивная продажа раба государству или самому Августу; в Галлии,
после этой продажи раб не принадлежал более обвиненному и мог Завоевание
быть допрошен. Эту удивительную юридическую тонкость приду- Германии
мали, чтобы удовлетворить публику, протестовавшую против почти
полной безнаказанности богачей; но если нашлись люди, одобрявшие
эту реформу, которую они считали необходимой, то многие другие
с полным основанием порицали ее.
1
Август одной рукой уничтожал
то, что делал другой, и, всеми средствами стараясь восстановить
аристократию экономически и морально, давал зависти и жадности
средних классов, бедным писакам и выскочкам ужасное оружие,
чтобы с помощью скандала, справедливых обвинений и клеветы
разрушать честь и состояние аристократии. Никогда аристократия,
достойная этого имени, не будет в состоянии перенести, чтобы рабы
давали свидетельство против своих господ. Поэтому римская аристок­
ратия более чем когда-либо нуждалась в поднятии своего престижа
крупным успехом в германской политике. Едва Август прибыл в
Галлию, как Тиберий во главе армии перешел через Рейн; и этого
было достаточно. Германцы уже были так напуганы и лишены
храбрости походом Друза, что все германские племена, исключая
сугамбров, обратились к нему с вопросом, на каких условиях могли
бы они покориться. Август ответил, что начнет переговоры только
тогда, когда и сугамбры пришлют послов; когда же сугамбры, уступая
требованиям прочих народов, прислали в Галлию цвет своей знати,
Август отказался от всяких уступок, потребовал безусловной сдачи
и задержал даже в качестве пленных сугамбрских послов, отнимая
этой бесчестной стратегией вождей у храброго народа. Если варвары
бывают жестокими на войне, то цивилизованные народы являются
часто бесчестными лжецами. Германцы сдались.
2
Таким образом, в четыре года вся Германия была завоевана Раздор
вплоть до Эльбы, и великое предприятие, задуманное Цезарем, было между
выполнено его сыном. Фракия, с другой стороны, после трехлетней Юлией
войны только что была окончательно усмирена Пизоном; спокойствие и Тиберием
равным образом было восстановлено в Паннонии и в Далмации; на
Востоке Парфянская империя, как казалось, покорно склонилась
перед римской властью. Таким образом, Рим, по-видимому, сохранял
свое могущество, несмотря на упадок, в котором находился сенат и
аристократия, моральное вырождение и крупные экономические за­
труднения! После своего возвращения Август мог заняться реформой
календаря, устранив некоторые неточности, которые были оставлены
реформой Цезаря. В соответствии с реформой восьмому месяцу года
дали имя Августа, который он носит и в настоящее время.
3
Но задача
правительства с каждым днем становилась все труднее вследствие не­
достаточности орудий, которыми оно располагало. Все более и более
уменьшалось число лиц, которыми мог пользоваться Август. В этом
году умер Меценат; если в нем Август не потерял такого энергичного
1
Dio, LV, 5.
2
Ibid., 6.
3
Ibid.
579


ГЛАВА VI
сотрудника, каким был Агриппа, то во всяком случае он потерял
в нем верного и рассудительного друга, у которого можно было
просить совета в затруднительных обстоятельствах.
1
Кроме того, по
очень основательной причине начал возрождаться раздор между
Юлией и Тиберием. Семпроний Гракх, тот элегантный аристократ,
ухаживания которого, как подозревали, встречали со стороны Юлии
очень хороший прием тогда, когда она была женой Агриппы, в этот
момент, по-видимому, снова сблизился с Юлией, воспользовавшись
несогласием, возникшим между ней и ее новым супругом.
2
Во всяком
случае, дело кончилось тем, что Юлия и Тиберий отказались от сов­
местной жизни
3
и что Август, вероятно с целью утешить Тиберия в
его печали, согласился предоставить ему почести триумфа и позволил
избрать его консулом на 7 г. до P. X., через пять, а не через десять
лет после его первого консульства, в силу сенатского постановления,
которое сократило для него на пять лет все отсрочки, предписанные
для магистратур. 27 октября того же года умер Гораций.
Большой
Следующий год (7 г. до P. X.), в который Тиберий справил
пожар свой первый триумф и в который он был консулом, протек
в Риме спокойно. Германия, однако, одно время, казалось, готова была
и его по- восстать, и Тиберий, вновь облеченный званием легата Августа,
следствия поспешно вернулся на берега Рейна, но лишь для того, чтобы
убедиться, что не существует никакой опасности, и сейчас же
возвратился в Рим.
4
Рим был встревожен лишь вспыхнувшим по
соседству с форумом большим пожаром, который вследствие обыч­
ной небрежности эдилов произвел большие опустошения. Жители
Рима приписывали этот пожар мрачному заговору должников,
которые таким путем хотели избавиться от уплаты своих долгов.
5
Это бедствие заставило, наконец, Августа серьезно заняться реор­
ганизацией римской администрации, произведя новое изменение
в аристократической конституции. Так как за двадцать лет ари­
стократия не научилась даже тушить пожары и мостить улицы
Рима, то нужно было найти способных для этого людей вне ее
родов. Август не хотел, однако, ни отменять избирательного прин­
ципа, неотделимого от всей республиканской конституции, ни, тем
более, создавать совершенно новое учреждение. Во многих уже
кварталах с некоторого времени народ — граждане и иностранцы,
свободные и вольноотпущенники — избирали лиц, которым пору­
чали подготавливать так называемые ludi compitales и другие
религиозные и светские праздники квартала.
6
Август задумал прев-
1
Dio, LV, 7.
2
Tacit. Ann., I, 53.
3
Sueton. Tib., 7: mox dissedit et aliquanto gravius, ut etiam perpetuo secubaret.
4
Dio, LV, 8.
5
Ibid. — Это очень странное объяснение, ибо не видно, каким образом должники
могли бы надеяться избавиться от своих долговых обязательств, так как имущество
их сгорело в эпоху, когда еще не существовало страховых обществ. Как бы то ни
было, этот инцидент имеет некоторую важность как род прецедента знаменитого
пожара, приписывавшегося Нерону. Этот случай показывает нам, что уже в 7 г. до
P. X. народ был склонен приписывать мрачным замыслам крупные пожары, столь
частые в Риме.
6
См.: С. I . L., VI, 1324; в этой надписи, предшествующей 23 г. до P. X ., уже
идет речь о magistri vici. У Ascon. (in Pison., 6, ed. Kiessling-Schoell) можно, быть
может, привести и другое доказательство того, что magistri vici существовали до этой
реформы Августа. Речь о них до этой реформы идет так редко, что можно заключить
580


7г.доP.X.
ратить в единственную постоянную магистратуру для всего Рима
с более обширной и точнее определенной властью эти должности,
носившие до тех пор характер частного дела известного числа
граждан. С этой целью он предложил закон, разделявший Рим
на четырнадцать округов (regiones), во главе каждого из которых
ежегодно должен был стоять или претор, или эдил, или трибун,
избираемые по жребию;
1
каждый из этих округов должен был
делиться, в свою очередь, на известное число кварталов (vici) —
в эпоху Плиния их было 265;2
в каждом квартале все жители —
граждане и иностранцы, свободные и вольноотпущенники — должны
были избирать квартального начальника (magister), который не
только обязан был стоять во главе культа местных Ларов (Lares
compitales) и подготавливать праздники, но и наблюдать за по­
лицией улиц и тушением пожаров при помощи государственных
рабов, бывших до тех пор в распоряжении эдилов.
3
Почти во всех
кварталах избрание падало на вольноотпущенников, иностранцев
или зажиточных и уважаемых плебеев, и для возбуждения их
усердия и оплаты их трудов, так как по республиканскому прин­
ципу они не должны были получать деньги, закон предоставил
им право в известных случаях носить тогу претексту и ходить
в сопровождении двух ликторов.
4
В действительности это были
очень скромные официальные отличия, но все же они не могли
не льстить самолюбию стольких дотоле совершенно неизвестных
лиц. Таким образом, возле часовни Ларов организовались команды
метельщиков улиц и пожарных. Новую столичную администрацию
старались втиснуть в старую религиозную традицию. Старались
наиболее энергичных и образованных плебеев и вольноотпущен­
ников побудить бесплатно служить обществу, вознаграждая их
отличиями и создавая род маленькой знати из народа в огромном
кишащем муравейнике столицы.
Август мог бы считать этот год одним из наиболее спокойных Разрыв
и счастливых годов своей жизни — а впоследствии он почти не между
имел их, — если бы не оживился раздор между Юлией и Тиберием Юлией
и не приняла внушающих тревогу размеров политическая ссора и Тиберием
между партией молодой знати и старой консервативной партией.
Тиберий не мог не знать, что Юлия обманывала его; во всяком
случае он подозревал это. Между тем он был в числе наиболее
непримиримых поклонников традиций и пуританизма, принудив-
из этого, что они не имели официального характера и что их функции состояли,
главным образом, в организации праздников по кварталам.
1
Sueton. Aug., 30: Spatium urbis in regiones vicosque divisit... Это место относится
к той же административной реформе, о которой говорит Дион (LV, 8). Доказательство
этого мы имеем в подробности о четырнадцати округах, всякий год распределявшихся
по жребию, или, как говорит Светоний, между annui magistratus, т. е. между эдилами,
преторами и трибунами, как более точно говорит Дион. Кроме Диона о праве
στενώπαρχοι носить toga prétexta говорит Тит Ливии (XXXIV, VII, 2), приписывающий
это право magistris vicorum. Следовательно, στενώπαρχοι Диона суть magistri vicorum
Светония. Как обычно, оба историка передают нам каждый особенные подробно­
сти; комбинируя оба текста, мы можем довольно точно определить функции новых
магистратов.
2
Plin. Ν. H., III, 66. — С. I . L., VI, 975, где находятся многочисленные имена
этих vici.
3
Dio, LV, 8.
4
Ibid.; Livius, XXXIV, VII, 2.
581


ГЛАВА VI
ших Августа предложить великие законы 18 г., беспрестанно тре­
бовавших от него их неумолимого применения и постоянно пла­
кавшихся на беспорядок, терпимый аристократами в своих семьях.
Мог ли он, пуританин, консерватор, поклонник традиций, держать
в своем доме жену, заподозренную в прелюбодеянии, тогда как
lex de adulteriis предписывал донести на нее или развестись с ней.
1
Ему нужно было подать пример той римской суровости, которой
он до сих пор так настоятельно требовал от других. Но Юлия
была дочерью, и притом любимой дочерью, Августа, человека,
которому он, еще столь молодой, был обязан столькими почестями
и славой. Он не мог обвинить или прогнать Юлию, как если бы
дело шло об обыкновенной матроне: подобный скандал в доме
Августа был бы очень тяжелым политическим потрясением. Ти­
берий, обычно столь решительный и непоколебимый, поэтому
колебался. Но Юлия, знавшая своего мужа, могла опасаться того,
что имя дочери Августа не будет в силах долго защищать ее
против гордости, пуританизма и властного характера Клавдия; она
понимала, что для своей защиты ей лучше самой напасть на
Тиберия, на его политическое могущество и его положение в го­
сударстве, и она соединилась с его многочисленными врагами из
среды знатной молодежи. Момент был благоприятен по многим
причинам. Августу только что исполнилось шестьдесят лет, при­
ближалась старость, он всеща был слабого здоровья и держался,
как все знали, только благодаря постоянным заботам о себе и
строгому режиму. Спрашивали себя, не присоединится ли он скоро
к Меценату и Агриппе; и с тем большей тревогой поднимался
вопрос, кто наследует ему в его функциях принцепса республики.
Ответ всеща был один и тот же: это, несомненно, будет Тиберий,
если только не удастся сделать его вступление в должность не­
возможным, возбудив против него скрытую ненависть народа,
воспользовавшись его недостаточной гибкостью и всеми его недо­
статками с целью создать ему затруднения. Вокруг Юлии сгруп­
пировалась котерия молодых людей, врагов Тиберия; среди них
были Марк Лоллий, Гай Семпроний Гракх, Алпий Клавдий, Юлий
Антоний, Квинтий Криспин и один из Сципионов.
Оппозиция
Ободренные этой драгоценной союзницей, найденной в доме Ав-
Тиберию густа, они начали в согласии и с помощью Юлии ожесточенную
клеветническую кампанию против Тиберия.
2
1
Все это подразумевается в короткой фразе Светония (Tib., 10): dubium uxorisne
taedio, quam neque criminari aut dimittere auderet, neque ultra perferre posset. Если
Тиберий не осмеливался criminari Юлию — это значит, что он подозревал ее в пре­
ступлении, каковым могло быть только прелюбодеяние, что, впрочем, согласуется с
рассказом Тацита об отношениях Юлии и Семпрония Гракха. Перед Тиберием стоял
вопрос: или не повиноваться lex Iulia, приказывавшему наказывать жену, нарушившую
верность, или вызвать один из величайших скандалов, когда-либо бывших в Риме,
который к тому же был скандалом политическим. Поэтому-то он и не осмеливался
выступить с обвинением.
* Tacit. Ann., I, 53: traditam Tiberio, pervicax adulter (Sempronius Gracchus) contu-
macia et odiis in maritum accendebat, litteraeque, quas Iulia patri Augusto cum insectatione
Tiberii scripsit, a Graccho compositae credebantur. Приведенные нами имена друзей
Юлии, составлявших ядро противной Тиберию партии, извлечены по большей части
из Веллея Патеркула (II, С, 4), который упоминает Юлия Антония, Квинтия Кри-
спина, Аппия Клавдия, Семпрония Гракха и Сципиона между соучастниками Юлии,
обвиненными вместе с ней; в счастливые дни они должны были быть среди ее
582


7—6гг.доP.X.
Вначале Тиберий, гордый и непреклонный, не удостаивал их
даже вниманием. Но в начале 6 г. до P. X. его враги, пользуясь
тем, что Юлия готова была поддержать их перед Августом, сделали
более смелую попытку: они попытались противопоставить Тиберию
Гая Цезаря, усыновленного Августом сына Агриппы и Юлии,
которому было тогда четырнадцать лет, уже заранее наметить его
как преемника Августа и создать, таким образом, соперника Ти­
берию. Они предложили закон, по которому в этот год его можно
было избрать консулом на 754 г. от основания Рима, когда ему
исполнится двадцать лет. Это удивительное предложение увенчива­
ло чудовищной аномалией долгие усилия целого поколения, сде­
ланные для восстановления старой аристократической конституции.
Думали ли в Риме когда-нибудь, что возможно выбрать консулом
четырнадцатилетнего ребенка? Такое нелепое предложение могло
только вызвать смех у таких людей, как Тиберий. Но Юлия и
ее друзья, очевидно, рассчитывали на повсюду распространенный
страх, что за правлением Августа последует еще более суровое,
еще более скупое и консервативное правление; они рассчитывали
на злобу всех тех, которые сильно страдали от социальных законов
18 г.,
на беспокойство, в каком находились бездетные фамилии,
ожидавшие закона, который наказал бы их за их бесплодие; на
желание, наконец, более пышного, более великодушного и более
либерального правительства. Несмотря на уроки Веррия Флакка
Гай Цезарь усвоил себе вкусы нового поколения и мог являться
представителем этих разнообразных стремлений. А сам Август
разве не был избран консулом в двадцать лет?
1
Почему такая же
привилегия не может быть предоставлена его сыну? Таким образом
думали заранее привлечь внимание народа к этому молодому
человеку, который был бы заранее расположен к тем, кто до­
ставил ему такую почесть. Таким образом, все надежды тех, кто
страшился, что империей скоро будет управлять Тиберий, уст­
ремились к этому молодому человеку, одно имя которого уже
наиболее интимных друзей. Эпизод, рассказанный Светонием (Tib., 12), о котором
мы скажем далее, доказывает, что Марк Лоллий был в числе врагов Тиберия.
1
Светоний (Aug., 64), по-видимому, говорит, что инициатива этого исключитель­
ного закона в пользу Гая, как инициатива подобных законов в пользу Марцелла,
Тиберия и Друза, принадлежала Августу. Но Дион (LV, 9) представляет нам события
совсем иначе и гораздо более убедительно. Он говорит нам, что Август сначала
энергично противился предложению и что его много убеждали (έπειδη τε και ώς
ένεκειντο ot). По его сопротивлению можно думать, что предложение исходило не
от него; это, впрочем, вероятно, ибо не видно, почему Август пожелал бы предоставить
Гаю эту привилегию, которую, в отличие от привилегий, данных Марцеллу, Друзу
и Тиберию, ничем нельзя было бы оправдать. Кроме того, это так плохо согласуется
со всей политикой Августа, что по одному этому, даже без указания Диона, мы не
могли бы поверить неясным утверждениям Светония. С другой стороны, мы имеем
два основательных повода думать, что предложение избрать Гая консулом было
интригой, направленной против Тиберия: 1) нельзя сомневаться, что назначение Гая
было одной из причин, по которым Тиберий покинул Рим и удалился на Родос (см.:
Dio, LV, 9; Sueton. Tib., 10), следовательно, он был этим очень оскорблен; 2) по
словам Диона (LV, 9), когда Август перестал противиться исключительному закону
в пользу Гая, он поспешил дать удовлетворение Тиберию, назначив его своим то­
варищем на место, некогда занимавшееся Агриппой. То обстоятельство, что Август
предложил Тиберию удовлетворение, показывает, что последний чувствовал себя
оскорбленным назначением Гая. Эти два соображения приводят меня к допущенной
мною гипотезе, которая, по моему мнению, хорошо освещает этот темный эпизод
Римской империи, а также катастрофу с Юлией.
583


ГЛАВА VI
возбуждало симпатии и которому народ неоднократно аплодировал.
Суровому, гордому, непопулярному, как вся его фамилия, Клавдию
противопоставляли Юлия, и душа народа скоро была ослеплена
сияющим блеском этого великого имени.
Успех
И действительно, неожиданно увидали успех этой попытки, ко-
интриг торая должна была казаться безумной настоящим римлянам. Первой
против ступенью было познакомить с этим предложением народ и сенат,
Тиберия и, вполне естественно, друзья Юлии выставили свое предложение
не как оскорбление, наносимое Тиберию, а как акт уважения по
отношению к Августу. Народ и сенат, всеща готовые засвидетель­
ствовать свою преданность принцепсу и свое уважение к имени
Цезаря, нашли предложение чудесным; все не любившие Тиберия —
а число их было велико — горячо ему аплодировали; Юлия защищала
дело своего сына перед своим отцом. Одно лицо сперва воспро­
тивилось этому бессмысленному проекту, и этим лицом, по весьма
понятным причинам, был сам Август. Привилегии, которые он пре­
доставлял Марцеллу, Друзу, Тиберию, впрочем, менее важные, чем
та, которую требовали теперь для Гая, оправдывались государст­
венной необходимостью и уже оказанными ими услугами; но можно
ли было делать консулом молодого человека, о котором нельзя было
заранее утверждать, что он сделается серьезным человеком? Это
нелепое предложение, результат тайных интриг маленькой котерии,
ниспровергало всю республиканскую конституцию; оно делало бес­
полезным все двадцатилетние усилия восстановить ее и было смер­
тельным оскорблением для Тиберия, который с негодованием тре­
бовал, чтобы Август всем своим авторитетом воспротивился его
врагам. Пока он сражался на Рейне, эта праздная молодежь, про­
водившая свое время в посещении театров и чтении Овидия, хотела
противопоставить ему, ему, который совершил столько подвигов,
четырнадцатилетнего ребенка и косвенно отнять у него плоды столь­
ких трудов! Нет! Август не должен позволять наносить ему такую
тяжелую обиду и обязан рассеять интриги, столь гибельные для
государства. Август, действительно, сперва энергично протестовал;
в сильной речи перед сенатом он сказал, что это было бы безумием
и что консул должен, по крайней мере, быть в возрасте, способном
к разумению.
1
Но партия продолжала настаивать; народ со своей
обыкновенной глупостью стремился иметь консулом ребенка. Про­
тивники Тиберия, сильные в сенате, не остались бездеятельными;
народ, так сильно любивший имя Цезаря и так ненавидевший Клав­
диев, столь симпатизировавший Гаю и столь враждебно относившийся
к Тиберию, горячо защищал проект; Юлия, как можно себе предста­
вить, интриговала, чтобы ускорить свое мщение. Тиберий, как обыч­
но, оставался хладнокровен. Август должен был уступить и позво­
лить, чтобы на комициях 6 г. до P. X. Гай Цезарь был избран кон­
сулом на следующие пять лет. Но как только Август отдал себе отчет
в интриге, направленной против Тиберия, он поспешил дать ему
удовлетворение: он дал ему трибунскую власть на пять лет, что
делало Тиберия таким же его товарищем, каким был Агриппа, и
послал его в Армению, где после смерти Тиграна началось восстание.
2
1
Dio, LV, 9.
2
Ibid.
584


6г.доP.X.
Но Тиберий был Клавдий и не знавший компромиссов аристократ. Тиберий
Он не имел ни гибкости, ни терпения, ни скептицизма внука вел- решает
летрийского ростовщика. Молча перенося в течение некоторого вре- удалиться
мени оскорбления, наносимые ему противниками, он потерял тер- от дел
пение, когда Август, уступая, без сомнения, домогательствам Юлии
и ее партии, в свою очередь, нанес ему эту обиду. Не желая бороться
со столь недостойными врагами, не будучи в состоянии более жить
с женщиной, заподозренной в прелюбодеянии, не желая быть приня­
тым за одного из тех снисходительных мужей, которым угрожал
столь тяжелыми наказаниями и позором lex de adulteriis, не будучи
в состоянии более доверять Августу, который со своим обычным
оппортунизмом не хотел, как казалось, более энергично поддержать
его против его врагов, раздраженный и огорченный, он удалился от
дел. Он не хотел ни отвечать обвинениями, ни примириться с поло­
жением, а высокомерно отказался от предложенного ему Августом
удовлетворения. Вместо того чтобы отправиться в Армению, он от­
правился к своему тестю, объявил ему, что устал, и просил у него
позволения вернуться в частную жизнь и удалиться в маленькую
знаменитую республику родосцев. Он знал, что был единственным
генералом, способным руководить германской политикой, и рассчиты­
вал, что, не будучи в состоянии обойтись без него, скоро придут
умолять его вернуться, и тоща он будет в состоянии поставить свои
условия.


VII
Ссылка Юлии
Отъезд Тиберия, его предлоги и причины. — Следствия отъезда Тиберия. — Гай Цезарь
princeps iuventutis. — Победа Юлии. — Административный разлад. — Приписываемый
Юлии позор.— Август и знатная молодежь. — Политика Августа в Германии.— Новые
источники римских доходов.— Смерть Ирода.— Его завещание.— Популярность Гая
и Луция Цезарей.— Завещание Ирода в Риме.— Восстание в Иудее. — Новая орга­
низация Палестины.— Осложнения в Армении.— Присоединение Пафлагонии. —
Фо­
рум Августа и храм Марса Мстителя. — Овидий и Гай Цезарь.—
Прелюбодеяние
Юлии. — Август и прелюбодеяние его дочери.— Скандал и осуждение.
Отъезд
Решение Тиберия сильно встревожило Августа. Что должно было
Тиберия случиться без Тиберия с германской политикой? Август сделал все,
что было в его силах, чтобы отвратить Тиберия от его проекта; он
поручил его матери упросить его изменить свое решение; он жало­
вался в сенате, что все его покинули; он лично упрашивал его.
1
Но
Тиберий остался непоколебимым. Август, наконец, объявил, что не
позволит сенату дать ему разрешение уехать, в чем он нуждался
в качестве товарища Августа. Тиберий в ответ заперся у себя дома
и угрожал уморить себя голодом. Прошел день, потом другой, третий,
наконец, на четвертый день Август разрешил сенату дать ему поз­
воление ехать, куда он хочет.
2
Тиберий тотчас же отправился в Ос-
тию, где, обняв самых близких из своих друзей, сел как частное
лицо с небольшим числом друзей и слуг на корабль и отплыл на
Родос.
3
притязания
Тиберий, глубоко оскорбленный в своем самолюбии, чувствуя
и ошибки отвращение к Юлии и к своим современникам, с которыми не имел
боровшихся ничего общего, в тридцать шесть лет покинул Рим и свое высокое
партий положение, чтобы возвратиться в частную жизнь. Август, со своей
точки зрения, имел основание жаловаться на его поведение. Если
Тиберий был оскорблен нападками своих врагов и оказанными Гаю
почестями, то разве Август не дал ему достаточного удовлетворения,
представив ему доказательство своего безграничного доверия? Почему
же на нем и на республике хочет он отомстить за нанесенные ему
другими оскорбления? Этот герой консерватизма, новый Катон Цен­
зор, показывал, что и он не вполне свободен от того всеобщего
1
Sueton. Aug., 10: neque aut matri suppliciter precanti, aut vitrico, deseri se etiam
in Senatu conquerenti, veniam dedit.
2
Ibid.: Quin et pertinacius retinentibus, cibo per quadriduum abstinuit.
3
Ibid.
586


6г.доP.X.
эгоизма, который так легко жертвовал общественным благом ради
личного интереса или самолюбия. С другой стороны, Тиберий, в
свою очередь, имел основание жаловаться, ибо в положении, в ко­
торое поставили его Юлия и Август, было невыносимое противоречие.
Мог ли он упрекать других за их неумеренную роскошь, когда
Юлия давала своим примером вкус к роскоши римским дамам? Мог
ли он терпеть прелюбодеяние в своем доме и подавлять его в чужих
домах путем строгого применения legis de adulteriis? Мог ли он
протестовать против падения республиканских учреждений и сносить
народное безумие, желавшее дать консульские фасции ребенку?
Ненавидевшие его молодые современники, Νεώτεροι, действительно,
были бы вправе тогда насмехаться над ним. Тиберий не мог рисковать
потерять авторитет и славу, приобретенные столькими годами терпе­
ливого труда и безупречной нравственности, только потому, что
Август противился наказанию преступления своей дочери и не умел
оказать сопротивление партии, желавшей безумными почестями раз­
вратить Гая Цезаря. Август, в общем, также пренебрегал общест­
венным интересом ради оппортунизма, которого Тиберий не мог
допустить.
Дух эпохи был полон столь неразрешимых противоречий, что Послед-
каждый был принужден действовать более или менее против испо- ствия
ведуемых им учений и во всех политических и социальных столк- отъезда
новениях обе противоположные точки зрения могли быть оправды- Тиберия
ваемы. Но если Тиберий не был виновен в разрыве, то следствия
его отъезда были особенно гибельны для него и его партии. Его
решение имело действие, как раз противоположное тому, на которое
он рассчитывал; главную выгоду оно принесло его врагам, партии
Юлии, Гая Цезаря и молодой знати, которые, разом освободившись
от своего самого страшного противника, оказались, к своему велико­
му изумлению, победителями по всей линии и господами поля битвы.
В решении Тиберия общество увидало преимущественно месть Авгу­
сту, вознегодовало против него
1
и возложило на него всю ответст­
венность за разрыв. Заблуждение было тем легче, что общество
никогда в точности не было осведомлено об истинных мотивах этого
отъезда.
2
Впрочем, если Тиберий думал своим отъездом произвести
давление на общественное мнение и доказать, что он необходим,
1
У нас нет текста, определенным образом говорящего, что таково было суждение
народа по поводу отъезда Тиберия; но его доказательством служат последующие
события. Иначе, действительно, нельзя объяснить, как партия Гая Цезаря осмелилась
удостоить этого ребенка всех почестей, о которых мы будем говорить, и почему
Тиберию в течение долгого времени было очень трудно вернуться и вновь принять
участие в управлении. Негодования Августа недостаточно для объяснения этого долгого
отсутствия; если бы общественное мнение было благоприятно Тиберию, Август должен
был бы уступить скорее и легче, особенно ввиду необходимости призвать назад
Тиберия вследствие возрастающих опасностей в европейских провинциях.
2
Неопределенные объяснения историков заставляют нас думать, что общество
никогда точно не знало причин отъезда Тиберия. Мы видим у Веллея Патеркула
(II, XCIX, 3: dissimulata causa consilii sui), что сам Тиберий не привел никакого
основания для своего поступка. Веллей и Светоний, с другой стороны, говорят нам,
что позднее он объяснял свой отъезд нежеланием быть соперником Гая и Луция
Цезарей. Velleius Pater., II, XCIV, 2: ...cuius causae mox detectae sunt...; Sueton. Tib .,
10: ...quam causam et ipse, sed postea dedit. Август, вероятно, поэтому никогда не
объяснял народу настоящее положение дел. Что касается объяснения, данного Ти-
берием позже, то оно, очевидно, ложно. Как мог он бояться оскорбить Гая и Луция,
если сам их отец умолял его остаться.
587


ГЛАВА VII
то он весьма неудачно выбрал для этого время. Горячий боец тра­
диционализма оставлял государство в наиболее критический момент,
когда после двадцатилетнего ожидания стремление к более либе­
ральному, более щедрому и менее консервативному правительству
дошло до наивысшего напряжения.
Отъезд Тиберия и его разрыв с Августом ускорили уже давно
подготовлявшийся взрыв. Раздраженный поступком Тиберия, озабо­
ченный необходимостью дать какое-нибудь удовлетворение новым
течениям, Август обратился к партии Юлии и молодой знати. Кон­
сервативная партия быстро потеряла под собой почву. Идеи и стрем­
ления молодого поколения, так долго сдерживаемые, повсюду одер­
живали верх. Они, как тридцать лет тому назад консервативные
идеи, сделались модными в сенате и в комициях. Молодой Цезарь
очень скоро сделался идолом толпы. Италия обращала свои взоры
на него, а не на тот отдаленный прекрасный остров Эгейского моря,
где лучший полководец своего времени поселился в качестве частного
человека, имея только дом в городе и виллу в его окрестностях.
1
Дождь почестей полился на Гая. 1 января или, во всяком случае,
в один из первых дней 5 г. Август в торжественной церемонии на
форуме представил его народу; сенат дал ему право присутствовать
на своих заседаниях и банкетах;
2
всадники не хотели показать менее
усердия и назначили его первым декурионом первой Turmae, дали
ему титул princeps iuventutis и поднесли ему серебряные копье и
щит.
3
Понтифики приняли его в свою коллегию.
4
На этот раз Август
не противился. Так как Тиберий, единственный серьезный человек
консервативной партии, покинул ее, то к чему ему сопротивляться
этому популярному течению, возраставшему с каждым днем? Он
раздражил бы этим общество, а взамен получил бы только бесплод­
ное одобрение нескольких аристократов, упрямых в своих устарелых
предрассудках. Скоро преклонение перед Гаем, господствовавшее
в Риме, охватило всю Италию;
5
всюду ставили статуи и надписи
в воспоминание того, что он был избран консулом в четырнадцать
лет, чему не было прецедентов.
6
1
Sueton. Tib., 11.
2
Zonaras, Χ, 25. — Рассказ Mon. Ane. (II, 46), кажется мне, ясно доказывает,
что сенат предоставил Гаю эти почести в тот день, когда Август представил его
народу, и, следовательно, после того, как его избрали консулом, хотя другие историки
утверждают противное. Дион (LV, 9) также говорит, что это было: και μετά τοΰτο...
Нужно заметить, что Дион говорит, что Август дал Гаю позволение присутствовать
на сенатских заседаниях, тогда как Mon. Ane. дает нам понять, что эта привилегия
была предоставлена сенатским декретом. Таким образом, это второй случай, указы­
вающий нам, что Дион, по краткости или небрежности, приписывает Августу все
акты, выполненные сенатом, которые он только предлагал или внушал. Этот пример
позволяет нам предположить, что Дион под влиянием современных ему идей часто
допускает подобные ошибки и что он олицетворял государство Августа, устраняя в
своем рассказе другие конституционные органы, которые в эпоху Диона не имели
значения, но которые еще функционировали в эпоху Августа.
3
Mon. Ane, III, 4—6. — Мы не знаем, было ли принято всадниками это решение
одновременно с решением сената или позже.
4
Дион (LV, 4) говорит нам, что Август дал Гаю жреческое достоинство: надписи
называют его понтификом, следовательно, жреческое достоинство Диона есть пон­
тификат. Дион, как обычно краткий и неточный, заставляет Августа дать то, что не
было в его власти: коллегия понтификов пополнялась кооптацией.
5
С. I. L., XI, 3040.
6
Ibid., VI, 897; VI, 3748; Bulletino commiss. Archeol. Municip., 1890, 57 и 140.
588


5г.доP.X.
Результат нового направления не замедлил сказаться в адми- Возраста-
нистрации. За строгой экономией последовал период щедрости, ющие
Увеличили суммы, назначенные на покупку хлеба для Рима;
1
расходы и
увеличили расходы на общественные работы и народные спектакли распущен-
в тот момент, когда бюджет с трудом мог выдерживать тяжелое ность
бремя военных издержек, все возраставших. Войны против бедных
варваров западных провинций требовали больших расходов и при­
носили мало выгоды; по военному закону, поспешно и с большой
непредусмотрительностью утвержденному в 14 г. , было необходимо
покрывать ежегодно расходы, связанные с роспуском шестнадцатой
части армии. Это был очень большой расход, хотя его и старались
уменьшить, продолжая срок службы долее шестнадцати лет.
2
На­
конец, стремление к наслаждению, распущенности и даже разв­
ращенности быстро охватило высшее римское общество, почти
повсюду истребляя последние остатки традиционалистического духа,
пробужденного тридцать лет тому назад гражданскими войнами.
Юлия была главой этого нового направления умов. Красивая,
умная, образованная, любившая литературу, совершенно свободная,
с тех пор как изгнали из Рима Тиберия, и всецело руководимая
Семпронием Гракхом, Юлием Антонием и их друзьями, встречая
со стороны элегантной, образованной аристократии лесть и уха­
живание, как и ее муза-вдохновительница, Юлия внесла в старое
римское женское общество, олицетворявшееся в строгой Ливии,
светскость, элегантность , роскошь, удовольствие, фривольность,
чувственность и скептицизм. Несмотря на предупреждения своего
отца она тратила без счета деньги, заботилась о своей красоте и
носила одежды, более красивые, чем традиция позволяла носить
серьезной матроне. Она не боялась показываться окруженная свои­
ми молодыми друзьями в театре, где народ мог созерцать про­
шедшее и будущее, видя Ливию всегда в сопровождении почтенных
и важных сенаторов, а Юлию — сопровождаемой толпой элегант­
ной, шумной и дерзкой молодежи.
3
Она, как кажется, благосклонно
принимала ухаживания не только Семпрония Гракха, но и других
лиц, например Юлия Антония.
4
И пример Юлии действовал на
колеблющиеся умы сильнее угроз законов или предписаний маги­
стратов. Если так много позволяла себе дочь самого принцепса,
то почему отказываться от этого другим дамам? Сам Август,
казалось, не имел ничего против, раз позволял так поступать
1
Во 2 г. эти расходы вновь были уменьшены (Dio, LV, 10).
2
Lex militaris 14 г. с установленными им для солдат пенсиями был тяжелым
бременем для государства, так что Август неоднократно должен был давать свои
деньги (Mon. Ane, III, 28—33) и решился, наконец, основать aerarium militare. Мы
видим из Тацита (Ann., I, 17), что в 14 г. по P. X., т. е . после основания aerarii
militaris, солдаты никогда не получали в срок отставки: так же и с тем большим
основанием должно быть и ранее. Вопрос этот сделался, как увидим, особенно острым
в5г.поP.X.(см.:Dio,LV,23).
3
См.: Macrob. Sat., II, 5: Super iocis ac moribus Juliae Augusti filiae.
4
Веллей (II, C, 4—5) упоминает пять любовников Юлии: Юлия Антония, Квинта
Криспина, Аппия Клавдия, Семпрония Гракха и некоего Сципиона. Нельзя сказать,
правда ли это или ложь. Но кроме Семпрония Грахка, о котором, как мы видели,
говорит и Тацит, Юлий Антоний, по-видимому, действительно был любовником
Юлии. К такому заключению приводит нас то обстоятельство, что после окончатель­
ного скандала он покончил жизнь самоубийством. Следовательно, он должен был
быть сильно скомпрометирован с Юлией.
589


ГЛАВА VII
дочери. Таким образом, за строгостью предшествующих лет по­
следовала новая распущенность; общество, уставшее от скандалов
и от усиленных призывов к строгой жизни, снова вернулось к сни­
сходительности; Кассию Северу не удавалось более добиться чье­
го-нибудь обвинения. Судьи все покрывали своей снисходительно­
стью;
1
законы против роскоши и другие законы, которые должны
были заставить аристократию соблюдать свои обязанности, потеряли
силу; во всех классах страсть к наслаждениям и роскоши сделались
заразительной и непреодолимой. Римская чернь, которую было
уже трудно снабжать хлебом, начинала требовать бесплатной раз­
дачи вина.
2
Овидий, модный поэт, давал свободный полет своей
сладострастной фантазии. Красивая и щедрая прелюбодейка Юлия
и неопытный и фривольный юноша Гай Цезарь сделались идолами
космополитической римской черни.
3
Дочь Августа и сын Юлии
олицетворяли в ее глазах правительство будущего, правительство,
более щедрое, менее строгое, которое делало бы большие расходы
и раздавало бы деньги, хлеб, вино, игры. Часть средних и высших
классов еще была привязана к старым пуританским традиционным
идеям, но что могла она сделать теперь, когда общественное
мнение так глубоко изменилось, а правительство благодаря Августу
склонно было к политике примирения? Доведенная до бессилия,
она могла только злобно протестовать против всего и против всех
и жаловаться, что Тиберий, самый выдающийся римский генерал,
благодаря легкомысленной женщине был принужден заниматься
литературой и философией на Родосе. В числе протестовавших
так должна была быть и Ливия: если она не совершила с це­
лью вновь открыть Тиберию ворота Рима всех тех преступле­
ний, в каких обвиняет ее традиция, то все же она не могла не
желать возвращения своего сына, человека, являвшегося пред­
ставителем ее идей и идей ее фамилии, и не бороться со своей
снохой по мере сил. Но в данный момент маленькая кучка дру­
зей Тиберия и поклонников традиций, несмотря на помощь Ли­
вии, могла только рисовать самыми мрачными красками испор­
ченность эпохи и втихомолку распространять самые отвратитель­
ные слухи о главных лицах противной партии, а особенно о
Юлии. Всего вероятнее, именно в этот момент начали складывать­
ся те позорящие ее легенды, которые нашли доступ на стра­
ницы истории. Если верить друзьям Ливии и Тиберия, Юлия была
настоящим чудовищем: ее любовникам не было числа, ее ночные
оргии были неописуемы; она захотела одной ночью отдаться лю­
бовнику у подножия ростр, т. е. той трибуны, с которой ее отец
1
Macrob. Sat., II, IV, 9: cum multi. Severo Cassio accusante, absolverentur et
architectus fori Augusti expectationem operis diu traheret, ita iocatus est (Augustus) : Vellern
Cassius et meum forum accusasset. Вероятно, Август жаловался на медлительность
своего архитектора и выказывал нетерпение, особенно в тот момент, когда работы
приближались к концу, но казалось, никогда не будут кончены. Так как форум
Августа был открыт во 2 г. до P. X ., то вероятно, что именно в этот момент многие
из обвиненных Кассием лиц были оправданы. Это еще одно из доказательств той
перемены настроения, о которой я упоминал выше.
2
Sueton. Aug., 42. — Даты, как почти всегда, у Светония нет, и я отношу это
к данной эпохе только предположительно.
3
Мы действительно увидим, что, когда Юлия была осуждена на изгнание,
римская чернь произвела в пользу ее большие демонстрации.
590


5г.доP.X.
предложил lex de adulteriis; она возлагала венок на голову статуи
Марсия каждый раз, как брала нового любовника; наконец, она
выходила ночью на форум одетая проституткой, преследовала там
молодых людей из народа и отдавала свои ласки за самую низкую
плату.
1
Таким образом, не только Тиберий был вскоре почти забыт
в своем изгнании на Родосе, но и сам Август, вопреки личным
склонностям, должен был все более и более находить в своей
системе управления место для нескольких представителей молодого
поколения, которые старались изменить политические и социальные
тенденции своей эпохи в связи со своими собственными идеями
и стремлениями. Несомненно, что, с другой стороны, он был
весьма зол на Тиберия за его упорство и отъезд. Без помощи
Тиберия он не мог совершенно один думать о сопротивлении всем
стремлениям нового поколения. Было необходимо уступить, по
крайней мере в менее опасных пунктах. К несчастью, для человека
трудно в шестьдесят лет совершенно изменить свои идеи и склон­
ности. Несмотря на произошедшие в политике перемены Август
остался человеком старого поколения, которое не доверяло новому
поколению, его людям, его направлению, его идеям; которое не
могло с легким сердцем согласиться уступить ему действительное
управление государством. Поэтому он находился в особенном за­
труднении: он не мог пользоваться единственным человеком нового
поколения, который был согласен с ним в основных взглядах, ибо
Тиберий сделался невыносимым для всех; но он не хотел поль­
зоваться и другими людьми, которые были в его распоряжении,
ибо не доверял им и чувствовал их слишком чуждыми себе.
Что оставалось ему делать? Единственным разумным решением
было подготовить себе вместо Тиберия нового сотрудника, ка­
ким был бы Гай. Ожидая, когда этот молодой человек окон­
чит свое образование, Август должен был стараться управлять
империей насколько мог лучше, парализуя коварное влияние но­
вого поколения постоянной бдительностью, благоразумием и сдер­
живанием.
1
Velleius Pater., II, С, 3; Seneca. De Benef., VI, 32; Dio, LV, 10; Plin. N . H.,
XXI, III, 9. — Все эти ужасы, рассказывавшиеся по поводу Юлии, — конечно, выдумка
ее врагов. Нужно прежде всего заметить, что обвинения так тяжки, что сами по
себе кажутся маловероятными тем, кто думает, что люди в известных условиях не
бывают вообще ни очень дурными, ни очень хорошими. Кроме того, если бы Юлия
была таким чудовищем, было бы необъяснимо, как многочисленная партия могла
оставаться ей верной. Мы увидим, что в течение долгого времени народ делал
демонстрации в ее пользу, что ее мать сопровождала ее в изгнание, что многие лица
обращались к Августу с просьбой о ее прощении и что Август согласился через пять
лет смягчить ее изгнание. Эти факты доказывают нам, что многие в Риме рассмат­
ривали выставленные против нее обвинения как басни. С другой стороны, все, что мы
знаем об Юлии до катастрофы (см. т . IV), позволяет нам видеть в ней не чудовище,
а женщину, имевшую пороки и добродетели, встречающиеся у многих женщин. Как
поэтому предположить, что она внезапно сделалась способной на такие ужасные
поступки? Нужно, наконец, внимательно прочесть место Макробия (Sat, II, V, 9),
чрезвычайно важное для затронутого нами вопроса: сыновья Агриппы так походили
на своего законного отца, что все делали логический вывод о добродетели Юлии,
по крайней мере когда она была женой Агриппы. Неприличный анекдот, передаваемый
Макробием, конечно, выдумка, чтобы отразить возражение, которое здравый народный
смысл делал тем, кто рассказывал эти позорные факты: как, действительно, вообразить,
чтобы кто-нибудь осмелился предложить Юлии подобный вопрос?
591


ГЛАВА VII
Трудности
Но даже такая ограниченная задача была все же трудна! Не­
внешней брежность сената и магистратов, недостатки законов и учреждений
политики с каждым днем обнаруживались сильнее по всей империи; и как
в важных, так и в неважных делах всегда прибегали за помощью
к Августу.
Ирод добивался утверждения им смертного приговора, вынесенно­
го Антипатру, заподозренному в составлении заговора против отца
и признанному виновным судом, собранным в Иерихоне.
1
Книд про­
сил его выступить судьей в уголовном процессе, глубоко взволно­
вавшем народ, потому что в него была замешана знатная фамилия.
2
Волнения грозили начаться также в Армении; преемник Тиграна
погиб в одной экспедиции, и после отречения царицы романофиль-
ская партия избрала царем Артавазда, дядю умершего. Рим должен
был сказать, желает ли он признать его или нет. Царь Пафлагонии
также умер, и вопрос о его преемнике также представлял затруд­
нения, вероятно, потому, что не было законных наследников.
4
В Гер­
мании были покорены все племена, но нужно было завоеванной
территории дать провинциальную организацию. Август справлялся,
как мог, со всеми этими затруднениями. В Германию он послал одно­
го из своих родственников, Луция Домиция Агенобарба, который, не­
смотря на свою гордость, горячность и странности, был не без
заслуг;
5
но Август не наложил никакой подати, не ввел ни одного
римского закона и оставил германцев по имени подданными, а в
действительности свободными управляться как им угодно. Очевидно,
лишенный советов Тиберия, знавшего основательно германские дела,
Август не осмеливался на нововведения; он предпочел держаться
опасного средства оставить вновь завоеванную область в неопреде­
ленном положении, которое не делало из нее ни римскую провинцию,
ни свободную страну. Азинию Галлу
6
он поручил изучить книдское
дело; сенату он посоветовал признать нового царя Армении и предло­
жил присоединить Пафлагонию к Галатии.
7
Он продолжал делать
предостережения Юлии, хотя сознавал, что теряет попусту время.
8
Он всеми средствами старался предохранить от заразы всеобщей
испорченности хотя бы Гая и Луция. Народу, требовавшему вина,
он указал для утоления жажды на многочисленные фонтаны, уст­
роенные в Риме Агриппой,
9
и, чтобы придать более силы этому
совету, приказал исправить в этот год все акведуки.
10
Чтобы успо­
коить волновавшийся народ, он должен был устроить раздачу денег
и раздал по 60 денариев 320 ООО человек, взяв эти деньги, разумеется,
1
Ioseph. A . I ., XVII, 5.
2
Bull. Corresp. Hell., VII, 1883, 62.
3
Tacit. Ann., II, 3—4; Dio, LV, X, 6; но дата очень неопределенна.
4
Присоединение Пафлагонии к империи произошло между 6 и 5 гг. до P. X.
См.: С. I . L ., 4154; Doublet в Bull. Cor. Hell., 1889, 306; Ramsay в Revue des études
grecques, 1893, 251. — Мотив присоединения нам неизвестен: я предполагаю, что это
было, как и в Галатии, неимение законных наследников.
5
Sueton. Nero, 4. — Тексты, правда, не указывают нам ясно, что Домиций был
преемником Тиберия в Германии, но это вероятное предположение сделал Winkelsesser
(De rebus Divi Augusü auspiciis in Germania gestis. Detmold, 1901, 23).
6
Bull. Corr. Hell., VII, 1883, 62, v. 11 .
7
Franz Cumont в Revue des études grecques, 1901, 38.
8
См. анекдоты, рассказанные Макробием (Sat., II, 5).
9
Sueton. Aug., 42.
10
С. I. L., VI, 1244.
592


5г.доP.X.
из своей личной кассы.
1
Из своих же средств он помог казначейству
уплатить в этом году пенсии отставным солдатам.
2
Финансовое положение государства все еще было в плохом со- Финан-
стоянии. Для его основательного улучшения было необходимо тре- совые
бовать подати с большей энергией и обуздать воровство откупщиков, затруднения
отнять, как предлагал Тиберий, у частных лиц государственные
земли и рудники, захваченные ими самовольно или уступленные
в обмен за малые до смешного vectigalia. Но стареющее правительство
не могло осмелиться нанести удар стольким частным интересам.
Оно, казалось, предпочитало продолжать действовать, как и ранее,
полагаясь на будущее, а главным образом, на неистощимый кошелек
и великодушие Августа. Действительно, было счастьем, что как раз
в эту эпоху поколение Августа, которое после смерти Цезаря про­
извело революцию, сражалось при Филиппах и Акции, видя при­
ближение своего конца, было готово помогать новому поколению
с разумным великодушием. В этом поколении, выросшем среди рево­
люции, холостяки и бездетные люди были очень многочисленны.
Кому могли оставить они свое имущество, приобретенное в великом
перевороте? Многие из них были обязаны своим состоянием Августу;
многие видевшие бурю преклонялись перед принцепсом, сумевшим
восстановить тишину; все знали, что Август тратит на дела обще­
ственной пользы наследства, доставшиеся ему не от его фамилии.
Поэтому многие делали Августа своим наследником. Начиная с этой
эпохи и до самой смерти Август получил значительное число на­
следств, ежегодная стоимость которых доходила до семидесяти мил­
лионов сестерциев. Его искусные администраторы спешили ликви­
дировать эти наследства, для того чтобы Август мог расходовать на
дела общественной пользы вырученные от этого суммы.
3
Мелкие
наследства ветеранов, поселенных в отдаленных колониях, смеши­
вались с патримониями богатых римских всадников наподобие до­
полнительного бюджета, управлявшегося Августом; и мало-помалу
мода делать такие завещания распространилась; революционное по­
коление возвращало нации, передавая в руки ее вождя, все похищен­
ные им богатства; через посредство Августа мертвые приходили на
помощь живым; и поколение, обогатившееся революционным гра­
бежом, кончало свою жизнь актом просвещенной гражданской до­
блести. Но противоречия, колебания и интриги той эпохи должны
были вызвать всеобщее недовольство. Скоро наступили важные со­
бытия, еще увеличившие затруднительность положения в течение
двух последующих годов, 4 и 3 гг. до P. X. В 4 г. умер иудейский
царь Ирод, приказав предварительно убить Антипатра,
4
ав3г.,
вероятно, парфянский царь Фраат погиб от руки сына Теи Музы.
5
Ирод незадолго до смерти составил завещание, по которому титул
1
Mon. Anc., III, 7.
2
Ibid., 28—33.
3
Sueton. Aug., 101: ...quam vis viginti proximis annis (до составления завещания)
quaterdecies millies ex tes ta mentis amicorum ре reepisset: quod paene omne... in rempublicam
absumpsisset. Этот текст очень важен, раскрывая перед нами один из источников, из
которых происходили огромные суммы, издерживаемые Августом на общественные
нужды.
4
St. Hieron. ad ann. Abr., 2020.
5
Мы не знаем, когда умер Фраат. Очень неопределенное хронологическое ука­
зание имеем у Иосифа Флавия (A. I., XVIII, II, 4), по которому он умер после
38 Г. Ферреро
593


ГЛАВА VII
царя и часть своего государства оставлял своему сыну Архелаю, а
остальное делил между двумя другими сыновьями Антипой и Фи­
липпом и их сестрой Саломеей. Прочим своим многочисленным
сыновьям и родственникам он назначал богатые пенсии. Кроме того,
он желал, чтобы завещание было утверждено Августом, для того
чтобы Рим поддерживал в Палестине установленный им порядок.
Зная, что Рим не давал даром своих одобрений, Ирод подумал
в своем завещании и о плате. Он оставил Августу десять миллионов
драхм (приблизительно 10 миллионов франков) и не забыл также
Ливию, которой он оставил два корабля золота и серебра и большое
количество драгоценных, преимущественно шелковых, тканей.
1
Хит­
рый итуриец превосходно знал свое время; он знал, что ненасытный
Рим скоро бы поглотил это сокровище, накопленное деньга за деньгой
терпеливой работой несчастных иудеев; он знал, что Ливия, несмотря
на свою скромность, была очень могущественна вследствие своего
влияния на Августа, что она гораздо могущественнее Тиберия, ко­
торому он, по-видимому, не оставил ничего.
Тиберий и
Друзья Тиберия действительно все редели и теперь с большим
его враги трудом защищали его от клеветы врагов, старавшихся возбудить
против него обоих молодых сыновей Агриппы и даже зародить у
самого Августа подозрение в том, что он составлял заговор. Человек,
который несколько лет тому назад был знаменитейшим генералом
своего времени, первым лицом в империи после Августа, потерял
теперь всякую надежду на торжественное возвращение в Рим, был
вынужден защищаться против нелепых обвинений и все более и
более становился незаметным на отдаленном острове Эгейского моря.
2
В Риме тем временем простой народ и высшие классы, охваченные
теперь манией уничтожать старые идеалы, с нетерпением ожидали
2 г. до P. X ., когда Луций, достигнув пятнадцатилетнего возраста,
должен был получить те же почести, что и Гай; они не щадили
никакой лести для этих двух молодых людей, как представителей
жадной до новшеств, удовольствия и свободы молодости, рядом с
осторожной старостью Августа. Предоставленные им привилегии,
столь противные республиканскому духу и делавшие из них почти
молодых восточных монархов, вместо гнева или негодования воз­
буждали род нежного восхищения. Это было нечто вроде всеобщего
заблуждения или безумия, в котором новое поколение дало наконец
свободный выход своему столь долго сдерживавшемуся отвращению
к воспитанию, полученному от своих отцов, к поколению Акция и
влиянию, которое оно еще оказывало на управление государством,
к Ливии, к Тиберию и ко всем тем, кто олицетворял дух привя­
занности к старой конституции. Август был поэтому в весьма за­
труднительном положении. Если он согласился, чтобы оба юноши
были осыпаны почестями, с целью поскорее получить двух новых
сотрудников, то он видел теперь, что толпа в своем быстром беге,
посреди кликов, увлекала их к совершенно иной цели, чем та,
которой он хотел достичь. Оба юноши, по-видимому, не извлекли
основания Тибериады. Монеты Фраатака идут от 2 г. до P. X . по 3 г. после P. X.
Поэтому я предполагаю, что его отец умер в 3 г. до P. X.
1
Ios., A. I ., XVII, VIII, 1: Ιουλία δε τη Καίσαρος γυναικί... Речь идет поэтому
о Ливии, которой Иосиф дает имя, которое она носила уже после смерти Августа.
2
Sueton. Tib ., 12—13.
594


4г.доP.X.
для себя большой пользы из уроков Веррия Флакка. Посреди такой
лести, богатств и почестей они стали гордыми, прониклись отвра­
щением к Тиберию и были более склонны к рассеянной жизни
своих современников, чем к суровым нравам и идеям прошлого.
1
Август не переставал наблюдать за ними, но может ли когда-нибудь
старик своими советами удержать молодых людей, увлекаемых при­
мером своего поколения?
Можно представить себе, какая бессильная злоба кипела в серд- Положение
цах друзей Тиберия. Рим имел нелепое пристрастие к двум молодым дел в
глупцам и позволял жить в незаметной и бесплодной праздности Палестине
самому способному из аристократов. И против этого, казалось, не и Сирии
было никакого средства. Август все еще сердился на Тиберия и не
слушал тех, кто хотел заступиться за него. Повсюду в этот момент
царило очевидное успокоение, делавшее бесполезными доблести Ти­
берия. Молодежь, богачи и простой народ развлекались, следуя
примеру Юлии, безумно тратили собранные со всей империи деньги,
не спрашивая себя, вечно ли их право справлять праздники на
средства своих подданных и не исчезнет ли оно, согласно предуп­
реждениям Тиберия, как только Рим перестанет быть достаточно
силен для того, чтобы присваивать себе чужие богатства. В 4-м и
последующих годах Палестина вновь ужасным образом напомнила
Риму, что золото, которое тот тратил на свои забавы, было добыто
ценой крови. После смерти Ирода его царство сразу распалось на
части. Национальная партия снова подняла голову; Антипа, назна­
ченный в первом завещании Ирода царем, приехал в Рим с целью
добиться от Августа утверждения этого завещания, а не последую­
щего, дававшего трон Архелаю; последний, встревоженный, также
приехал в Рим защищать свое дело, хотя со всех сторон злоба,
недовольство и надежды, сдерживавшиеся железной рукой Ирода,
начинали снова слышаться в очень угрожающем тоне.
2
Таким обра­
зом, оба брата прибыли в Рим с двумя завещаниями и просили
Августа быть их судьей. Как всегда, Август не хотел взять ответ­
ственность за решение на одного себя; он созвал совещание сенаторов,
на котором приказал присутствовать Гаю. Совещание решило ут­
вердить второе завещание, оставлявшее столько денег Августу и
Ливии.
3
Но едва Рим произнес решение, как из Палестины пришли
гораздо более важные известия. После отъезда Архелая в Сирии
возгорелось несогласие между Сабином, новым прокуратором, пос­
ланным Августом на место Ирода, и Квинтилием Варом, правителем
Сирии. Сабин хотел во время отсутствия Архелая занять Палестину
римским гарнизоном, чтобы охранять в столь смутное время царские
1
Dio, LV, 9: ...Ιδων 6 Αδγουστος τον τε Γαίον καΐ τον Λούκιον, αυτούς τε μή
πάνυ, οΐα έν ηγεμονία τρεφόμενους, τα εαυτού τφη ζηλουντας (ού γαρ δτι άβρότερον
διηγον, αλλά και έορασυνοντο) και προς πάντων των έν ττ\ πόλει, τα μεν γνώμη, τα
δε ύεραπεία, κολακενομένους κάκ τούτου έτι και μάλλον Ορυπτομένους. Дион помещает
эти факты перед избранием Гая как cousul designates, но гораздо более вероятно,
что они принадлежат эпохе, следующей за этим избранием, когда Гай и Луций
сделались предметом лести со стороны целой партии. Впрочем, если они уже имели
эти недостатки до своего избрания, тем более они должны были иметь их после
избрания, когда увидели себя превратившимися с таким малым трудом в очень знат­
ных лиц.
2
Ios., A. I., XVII, IX.
3
Ibid., 5.
595


ГЛАВА VII
сокровища, в том числе и те десять миллионов, которые Ирод оставил
Августу. Вар, лучше знавший страну и народ, боялся, как бы это
вмешательство не довело до отчаяния национальную партию и не
вызвало крупных беспорядков; он советовал Сабину выжидать, но
держаться настороже.
1
Сабин одержал верх; страсть к деньгам была,
как всегда, сильнее политической мудрости; но страна, так сильно
упрекавшая Ирода за его расходы на иностранцев значительной
части налогов, на этот раз, как и боялся Квинтилий Вар, уже
потеряла терпение. Иерусалим восстал, а за ним последовала и вся
страна; часть армии возмутилась; со всех сторон появились банды
разбойников.
2
Квинтилий Вар должен был прийти на помощь со
всеми сирийскими легионами и вспомогательными войсками, искать
помощи повсюду, воспользоваться даже отрядом в 1500 солдат, пред­
ложенным ему городом Беритом, и всадниками и пехотинцами,
в большом числе присланными царем Каменистой Аравии Аретой.
3
Положение
Ирод пытался навязать иудеям верховенство двух сил, против
на востоке которых он считал безумием бороться: эллинизма и Рима. Это была
мудрая и необходимая политика, но она вызвала негодование на­
селения в его царстве благодаря средствам, употребленным для ее
осуществления. Это было важным предостережением для Рима. Квин­
тилий был так испуган восстанием, что, восстановив кое-как порядок,
позволил евреям послать в Рим депутацию с просьбой об уничто­
жении монархии.
4
Август, сенат и Рим услышали ту же жалобу
с Востока, на этот раз униженную и слезливую, которая с силой
и с гневом уже раздавалась на Западе: жалобу деревень, схваченных
и выжитых огромным чудовищем, глазом которого была монархия
Ирода, а ненасытными щупальцами — города, украшенные вели­
колепными монументами и оплачивавшие собранными с деревень
деньгами удовольствия кишевших при дворе паразитов, придворных
чиновников, артистов, иностранных ученых, отряды фракийских,
галльских и германских солдат, которые жирели, принуждая иуде­
ев поститься даже в дни, не предписанные законом. Сокровища,
собранные с таким трудом иудеями, были открыты иностранным
государствам, царям и чиновникам, в то время как роскошь, по­
рок, подкупность, раболепие, преступление господствовали при дворе
посреди ужасной бедности обедневшего и придавленного народа.
Иудейские послы просили теперь об уничтожении монархии, присо­
единении Палестины к Сирии и превращении ее в римскую про­
винцию.
3
Чтобы избавиться от фамилии Ирода, Палестина искала
убежища на груди Рима! Но этот отчаянный вопль не мог поколебать
холодное благоразумие Августа. Август говорил себе, что, если Па­
лестина будет обращена в римскую провинцию, Рим примет на
свою ответственность управление таким беспокойным и волную­
щимся народом со своими столь малочисленными и неопытными
магистратами; что он будет вынужден распустить одну часть армии
Ирода и реорганизовать другую, обратив ее во вспомогательную
армию под командой римских офицеров; что это превращение армии
1
Ios. A. I., XVII, IX, 3.
2
Ibid., X, 2—10.
3
Ibid., 9.
4
Ibid., XVII, XI, 1.
5
Ibid., 2.
596


4г.доP.X.
Ирода даст еще больше дела легионам, расположенным на Востоке
и бывшими столь малыми по сравнению с возложенной на них
задачей, и это как раз в тот момент, когда возникала другая, еще
большая опасность. Фраатак, сын Фраата, внезапно обратился против
Рима, занял, как кажется, с помощью национальной партии Ар­
мению и принудил признанного Римом царя обратиться в бегство.
1
Это было изменой в глазах Рима, которая должна была иметь две
причины: желание заставить забыть свое сомнительное происхож­
дение путем популярной национальной политики и желание за­
ключить с Римом соглашение, одним из условий которого была бы
выдача ему сыновей Фраата. Последние в руках Рима были слишком
опасными заложниками. Таким образом, надежды, возлагавшиеся
Римом на выполненную Теей Музой дворцовую революцию, ока­
зались напрасными. Римский протекторат в Армении, на котором
покоилось верховенство Рима во всей Азии, подвергся сильной опас­
ности. Мог ли Рим сделать этот шаг назад в Азии, когда Август
в течение двадцати лет уверял Италию и империю, что парфя­
не склонились перед римским протекторатом? Но для энергичных
действий в Армении нужно было иметь свободные руки в Палестине.
Август поэтому не согласился предложить сенату обратить Палестину
в римскую провинцию, а вернулся к уже ранее принятому решению
и придумал, как обычно, компромисс, чтобы удовлетворить обе
стороны: он разделил царство Ирода на две части; одну часть он
дал Архелаю с титулом этнарха, обещая ему в случае хорошего
управления титул царя; другую часть он разделил еще пополам, и
одну половину дал Филиппу, а другую Антипе; таким образом,
в Палестине он установил новую монархию, разделенную на три
части, следовательно, более слабую и за которой легче было на­
блюдать.
2
Для решения восточного вопроса Август решил, наконец, послать
в Армению армию с целью восстановить там римский протекторат
и показать всему Востоку, что вплоть до Евфрата Рим не желает
выносить чьего-либо соперничества или совладения.
Хотя Август сомневался, чтобы Фраатак действительно мог выпол- Трудность
нить свои угрозы и от слов перейти к делу, а старался только на- армянского
пугать, чтобы заключить более выгодный мир, он, однако, не мог не вопроса
испытывать с этой стороны довольно сильного беспокойства. Так как
в этом деле требовалось скорее употребить угрозы и переговоры, чем
силу, то было важно, чтобы экспедицией руководил влиятельный и
ловкий человек. Сам Август был слишком стар, чтобы совершить та­
кое длинное путешествие и взять на себя столь трудное предприятие;
Тиберий был на Родосе; а в Риме между знатными не было никого,
кому Август мог бы довериться. Почти все они были неспособными.
Луций Домиций Агенобарб, например, продемонстрировал в Гер­
мании только очень умеренные доказательства своей ловкости.
3
Марк
1
Vellerns Pater., II, 100: ...adiecit Armeniae manum; Zonaras, X, 36.
2
los. A. I., XVII, XI, 4.
3
Мы не знаем почти ничего о действиях Домиция Агенобарба. Дион (LV, 10)
очень неопределенно упоминает о политическом и военном неуспехе против херусков,
которой καταφρονησαι σφων και τους άλλους βαρβάρους έποίησευ. Но мы точно не
знаем, в чем состояла эта неудача; мы знаем только, что подвиги Домиция не
произвели в Риме достаточного впечатления, хотя ему с обычной легкостью были
предоставлены ornamenta triumphalia (Suet. Nero, 4).
597


ГЛАВА VII
Лоллий имел, может быть, необходимые качества для командования,
но он не имел достаточно авторитета, и нельзя было двериться
в достаточной степени его честности.
1
Август, наконец, придумал сколь остроумную, столь же смелую
комбинацию для соединения на Востоке военных способностей, ав­
торитета и честности. Он решил послать для разрешения армянского
вопроса и парфянских осложнений комиссию, во главе которой был
бы Гай Цезарь, а члены которой могли бы поддержать своими
советами его неопытность, в их числе был и Гай Лоллий. Гаю было
только восемнадцать лет: он был очень молод для того, чтобы
доверять ему важные дела. Но италийцы начинали быть снисхо­
дительными в этом отношении, а что касается до жителей Востока,
то они уже издавна привыкли уважать в своих властелинах не
лицо, а имя, титул, род божества, независимого от человеческой
оболочки, в которой оно могло быть воплощено. Незнакомые с рим­
ским конституционным правом народы смотрели на Августа после
его двадцатипятилетнего управления через призму монархической
идеи, под властью которой они так долго жили, и представляли его
себе по образу царей, управлявших ими столько столетий. В этот
самый год только что присоединенные пафлагонцы, приведенные
к присяге на верность империи, принуждены были повторить клятву,
которую ранее они приносили пергамским царям, ставя имя Августа
на место имени царя, но присоединяя к этому выражения рели­
гиозного почтения, бывшие в ходу в Египте: «Я клянусь Зевсом,
Землей, Солнцем, всеми богами и богинями и самим Августом всегда
любить Цезаря Августа, его детей и его потомков, в моих словах,
моих поступках и моих мыслях, рассматривать своими друзьями и
своими врагами всех тех, кого они будут считать таковыми...»
2
Эти народы не понимали иной формулы. Поэтому молодой человек,
называвшийся Цезарем и бывший сыном Августа, мог являться в их
глазах преемником Августа по праву наследования и распространить
блеск своего авторитета между восточными подданными и между
союзными и находившимися под протекторатом князьями. Его прика­
зания, обещания и угрозы должны были иметь такую же силу, как
если бы они исходили из уст или из-под пера самого Августа.
Благодаря искусным советникам Гай мог бы счастливо выполнить
1
Zonaras, X, 36: των Αρμενίων δε νεωτερισάντων καΐ τών Πάρθων αύτοΤς
συνεργούντων, αλγών έπι τούτοις δ Αύγουστος τριόρει τί άν πράξη, ούτε γαρ αύτδς
στρατευσαι οΐος τε ην δια γήρας, δ τε Τιβεριος, ώς ειρηται, μετέστη, ί\δη άλλον δε τινα
πεμψαι τών δυνατών ούκ ετόλμα. Эти два последних слова, ούκ έτόλμα, содержат
всю загадку политики Августа. Почему Август не осмеливался послать никого из
выдающейся знати в Азию? Историки говорят нам: потому что хотел сохранить за
своей династией славу этой войны. Но это предположение имело бы силу только
в том случае, если бы доказано было, что Август действительно имел это намерение.
Все вышесказанное заставляет нас думать, что он не осмеливался послать других
лиц потому, что не находил среди них никого, способного хорошо выполнить это
дело.
2
См. важную надпись, найденную в Малой Азии и объясненную Ф. Кюменом
в Revue des études grecques, 1901, 27 сл.(-Dittenberger, Ori utis Gr. Insc., Sel., 53):
«Новый документ,— справедливо говорит Кюмен,— заставляет нас живо почувствовать
контраст, существовавший между римской теорией цезаризма и его применением
в Азии. В 3 г. и. э. Август в Италии был только республиканский магистрат, которому
на десять лет были предоставлены чрезвычайные полномочия... В Па φл агонии он
является восточным монархом, наследником угасших династий».
598


3г.доP.X.
свою миссию, а вместе с тем для него было бы очень полезно
удалиться от развращающего влияния Рима.
Тем временем Луций достиг пятнадцати лет и также получил События
почести и привилегии, предоставленные его старшему брату. Диоску- в Риме
ры новой конституции, эти два юноши обеспечивали Италии ее
будущность, и Август возлагал на них все свои надежды. Тиберий
был теперь почти совершенно забыт в Риме, хотя на Востоке тетрарх
Ирод построил в честь его город Тибериаду. В Риме постройка нового
форума была, наконец, окончена, а также была окончена и постройка
храма Марса Мстителя, выстроить который Август дал обет перед
битвой при Филиппах с целью получить от богов победу, которую
он не надеялся одержать при помощи одних своих сил. Прекрасные
развалины этого форума и храма еще теперь стоят на via Bonella
возле Агсо dei Pantani. Новый форум был грандиозным памятником,
воздвигнутым Августом истории Рима, где великие люди всех партий
и веков имели свои статуи, каждая с короткой надписью, состав­
ленной самим Августом. Там находились люди самых разных эпох
и самые ожесточенные враги: Марий и Сулла, Ромул и Сципион
Эмилиан, Аппий Клавдий и Гай Дуиллий, Метел Македонский и
Лукулл.
1
Что касается храма, то победитель затратил сорок лет на
выполнение своего обета, но виновен в том был его архитектор,
работавший чрезвычайно медленно. При открытии форума и нового
храма, который был самым красивым храмом, когда-либо воздви­
гнутым в честь бога войны в городе войны (что, вероятно, было
весной 2 г.
2
), Август хотел произвести большую традиционалистиче-
скую и милитаристическую демонстрацию. Ему вероятно, казалось
удобным противопоставить эту манифестацию скептическому, фри­
вольному и ослабелому духу новых поколений, более соблюдавших
культ Венеры, чем Марса, в тот момент, когда слухи о войне при­
ходили одновременно с Востока и Запада и когда Рим со своей
обычной легкомысленностью говорил о близком завоевании Парфии
и других подобных безумствах. Открывая этот форум, Август опуб­
ликовал эдикт, в котором советовал народу требовать, чтобы прин-
цепс республики всегда походил на великих мужей, чьи статуи
были воздвигнуты на форуме.
3
Потом были отпразднованы торже­
ственные празднества; были справлены новые троянские игры и
навмахия, привлекшие огромные толпы народа со всех концов Ита­
лии.
4
Сенат выпустил декрет, признававший новый храм Марса
величайшим религиозным символом военной мощи Рима. Все граж­
дане, когда надевали мужскую тогу, должны были отправляться
в этот храм; все магистраты, уезжавшие в провинции, должны были
равным образом являться туда в момент своего отъезда и, вознеся
1
См.: Gardthausen. Op . cit. Bd 1 . Leipzig, 1891—1896, 894, сл.; Bd 2, 519 сл.
2
Дата открытия точно не известна. Как замечает Боргези (De Ovid. Fast., V,
550 сл.), есть основания думать, что это было 12 мая. Но Веллей Патеркул (II, 100)
говорит нам, что это было se [id est Augusto] et Gallo Caninio consulibus. Между тем
надписи (С. I . L., I
2
, 164) дают нам знать, что консулами начала года были Август
и М. Плавтий Сильван, следовательно, Галл Каниний был consul suffectus. Так как
маловероятно, чтобы Плавтий был консулом менее шести месяцев и отказался от
должности ранее 1 июля, то открытие, по-видимому, было позже этой даты; вероятно,
1 августа. См.: Mommsen, С. I . L., I
2
, 318.
3
Sueton. Aug., 31.
4
Vellerns Pater., II, С, 2; Dio, LV, 10; Ovid. Ars amat, I, 171 сл.
599


ГЛАВА VII
мольбы богу войны, чтобы получить его благоволение, начинать
свое путешествие со священного порога жилища Марса; всякий раз,
когда дело шло о даровании триумфа, сенат обязан был собираться
в этом храме; здесь должны были сенаторы слагать свой скипетр и
корону и сюда же должно было приносить все трофеи, взятые у
неприятеля.
1
Марс
При помощи этих статуй на форуме и празднеств в честь Марса
и Венера Август вновь старался оживить великие воспоминания прошлого и
память о древней аристократии в умах торговцев, ремесленников,
куртизанок и фланеров, которые пользовались прекрасной мраморной
мостовой его памятника. Новое поколение едва остановилось бы,
чтобы рассеянно и равнодушно посмотреть на статуи этих великих
мужей, которые посреди всех бурь с непоколебимой верой мало-
помалу основали империю. Овидий, любимый поэт женщин и мо­
лодых щеголей, которых он заставил забыть нежного Вергилия и
остроумного Горация, в своей новой поэме Ars amatoria сделал из
Марса, бога войны, услужливого любовника Венеры. Он упоминал
о празднествах, справляемых Августом при освящении храма, но
только как о единственном удобном случае к любовным приклю­
чениям и интригам благодаря бесчисленной и веселой толпе красивых
женщин и юношей, пришедших в Рим,
2
и он наперед прославляет
с этой же точки зрения торжества, на которые уже рассчитывали
по случаю триумфа Гая Цезаря, когда тот вернется из покоренной
Парфии. Какой чудный случай поухаживать за своей милой!
3
Своим
обычным гибким и изящным стилем этот гармоничный выразитель
всех безумств современного ему поколения молодежи не колебался
даже льстить обоим молодым сыновьям Цезаря, как будто ему
доставляло удовольствие это династическое раболепство; в их честь
он написал стихи, которые пятьдесят лет тому назад заставили бы
покраснеть римлянина и показались бы ему достойными самого
низкого из рабов. Он прославляет скороспелое величие обоих молодых
людей как привилегию, свойственную их полубожественной натуре:
Мститель уже налицо; с юных лет он вождем выступает,
Мальчиком войны ведет те, что не мальчику весть!
Полно же вам исчислять, о трусливые, возраст бессмертных:
Раньше рождения уже Цезарям доблесть дана.
Лет своих юных быстрей небожителей дух возрастает,
И переносит с трудом вред замедления он.
4
Падение
Но эти фантазии были внезапно прерваны неожиданной и ужасной
Юлии катастрофой, подробности которой мы знаем только в общих чертах.
Юлия, может быть, уже слишком безрассудно рассчитывала на свою
популярность, на старость Августа и на скептическое потворство
общества. Возможно также, что она слишком откровенно сбросила
покрывало, которое скрывало ее противозаконные любовные похож­
дения, забывая, что она дочь того, кто шестнадцать лет тому назад
издал lex de adulteriis.
5
Вполне возможно также, что катастрофа
была венцом усилий друзей Тиберия и партии традиционалистов
1
Dio, LV, 10.
2
Ovid., Ars amat, I, 177: Quis non invenit, turba quod amaret in illa?
3
Ibid., 177—223.
4
Ibid., 181 сл.
3
Macrob. Sat, II, V, 1: sed indulgentia tarn fortunae quam patris abutebatur (Iulia)...
600


2г.доP.X.
или же результатом стараний Ливии вновь открыть Тиберию ворота
Рима.
1
Тоща нужно предположить, что друзьям Тиберия удалось
приобрести доказательства прелюбодеяния Юлии от одной вольно­
отпущенницы по имени Феба и что взбешенные падением своей
партии, убежденные, что они будут уничтожены, если окажутся не
в силах нанести своим врагам оглушительный удар, они воззвали
ко всей оставшейся у них смелости и решили поднять свой авторитет,
доказав, что у них нет лицеприятия ни к кому, даже к столь
популярной дочери Августа. Lex de adulteriis применялся к многим
мужчинам и женщинам; почему же Юлия и ее любовники должны
ускользнуть от него? Август, столько раз во всеуслышание заяв­
лявший, что все должны повиноваться законам, не мог бы помешать,
чтобы его дочь, подобно другим, подверглась заслуженному ею на­
казанию. Однако старый принцепс, посвящавший государству свою
энергию, свои деньги и свои заботы в продолжение двадцати пяти
лет, казалось, требовал как единственное вознаграждение за такие
труды и заслуги, чтобы никто не принуждал его видеть доказатель­
ства проступков, совершенных его дочерью. Он не хотел быть по­
ставлен перед ужасной необходимостью или самому нарушить издан­
ные им законы, или осудить свою собственную кровь, запятнать
позором мать двоих юношей, на которых он возлагал лучшие на­
дежды в будущем. Какой скандал мог более повредить партии мо­
лодой знати, чем громкий процесс о прелюбодеянии, направленный
против Юлии? Друзья Тиберия, взбешенные своими неоднократными
поражениями, не имели почтения ни к седине, ни к заслугам, ни
к фамилии Августа; и они показали отцу доказательства дочернего
позора.
Удар был нанесен очень глубоко. Август попался в те сети,
которые он сам сплел для других. Lex de adulteriis, носивший его
имя, принуждал мужа наказать преступление своей жены или до­
нести на нее, а если муж не мог или не хотел этого сделать, то
это было обязанностью отца. Так как Тиберий был на Родосе, то
наказать или осудить свою дочь должен он, Август, если не хотел,
чтобы Кассий Север или какой-нибудь другой негодяй привлек Юлию
к суду (quaestio) и потребовал, опираясь на другой, также утвер­
жденный самим Августом, закон, подвергнуть пытке Фебу с целью
вырвать у нее признание в преступлении ее госпожи. И этот человек,
которого современные историки изображают абсолютным монархом,
властителем Рима и его законов, этот человек, будто бы имевший
честолюбивую мысль основать династию, чтобы навсегда закрепить
империю за своей фамилией, этот человек не имел мужества в
1
В катастрофе с Юлией остается много темных пунктов, но причину этой
катастрофы решительно следует, как кажется, искать в lex Iulia de adulteriis. Юлия
подпала под действие этого изданного ее отцом закона, главные пункты которого мы
перечислили в VII главе IV тома. Другими словами, чтобы понять эту катастрофу,
надо не забывать об этом законе. Ob libidines atque adulteria damnatam, говорит
Светоний (Tib., II); St. Hieron. ad an. Abr., 2012: in adulterio deprehensam; Tacit.
Ann., I, 53: ob impudicitiam; Seneca de Clem., I, X, 3: quoscumque ob adulterium filae
suae damnaverat... Ясно, что дело идет о преступлении, предусмотренном lex de
adulteriis, и при этом допущении многое, бывшее темным, объясняется. В тот день,
когда Август заметил, что поведение его дочери не может более оставаться тайной,
перед ним оказалось два выхода: или, злоупотребляя своей властью, допустить скан­
дальную безнаказанность, или предоставить дочь своей участи...
601


ГЛАВА VII
критический момент избавить свою дочь от злобы ничтожной клики,
от глупых предрассудков средних классов, от страха показать, что
он ищет привилегий для себя и своей фамилии, от столь рес­
публиканского и латинского честолюбия показать народу, что законы
выше всяких личных или фамильных соображений. Он издал этот
ужасный закон и применял его к столь многим лицам; если теперь,
когда пришел его черед оказать ему повиновение, он попытается
спасти своих родственников, то что сделается с той репутацией
беспартийного магистрата, сурового стража нравов, которой он был
обязан большей частью своей славы и своего авторитета? Представьте
себе этого шестидесятидвухлетнего старика, усталого, раздраженного
затруднениями, обрушившимися на него в тот самый момент, когда
он желал отдохнуть, и который в конце своей бурной жизни, когда
он имел право пожелать немного спокойствия, не мог избежать
ужасного мщения друзей Тиберия, будучи поставлен перед дилеммой:
или убить свою дочь, или компрометировать в ужасном скандале
весь свой авторитет и все свое дело! Август не был жестоким, но
перед тем, как сделать подобный выбор, он был, как кажется,
охвачен ужасным приступом скорби и гнева.
1
В то время как равен­
ство всех перед законом было не более как лживой условностью,
которой шарлатаны, подобно Кассию Северу, пользовались с це­
лью обманывать народ, Август хотел, чтобы это было серьезной
вещью для его дочери, и тотчас подумал о крайнем средстве, ко­
торое lex Iulia предоставлял отцу семейства относительно его пре­
любодейки дочери, т. е. хотел убить ее. Потом чувство, разум,
некоторое спокойствие, вернувшееся в его сердце, одержало верх.
Уехав из Рима, он послал Юлии развод от имени Тиберия и в силу
своей власти, как pater familias, отправил ее в изгнание на остров
Пандатерия.
2
Впечат-
Рим, не ожидавший этого, внезапно узнал, что дочь Августа,
ление от мать Гая и Луция, выдающаяся и популярная дама римского света,
осуждения была уличена своим отцом в прелюбодеянии, отправлена в ссылку
Юлии и изгнана из семьи. Самые безумные обвинения распространились
тогда по Риму. Высшие и средние классы, сенаторы и всадники,
наиболее влиятельные партии возмутились против Юлии; все самые
гнусные басни, выдуманные на ее счет друзьями Тиберия и уже
так давно передававшиеся шепотом, рассказывались теперь во все­
услышание, еше преувеличенные и с самым живым негодованием;
несчастная женщина, оказавшаяся виновной в столь обычном пре­
ступлении, была опозорена как последняя проститутка, втоптана
в грязь, обвинена во всевозможных гнусностях и даже в попытке
1
Seneca. De Benef., 1, XXXII, 2.
2
Sueton. Aug., 65. — Вмешательство Августа в скандал зависит, без сомнения,
от предписания legis Iuliae de adulteriis, принуждавшего отца наказать или подать
донос на женщину, виновную в прелюбодеянии, когда муж не мог или не хотел
сделать это сам. Август применил свой закон. Не ясно, кем и как были осуждены
Юлия и ее сообщники. По общему праву ее должно было судить quaestio, но Тацит
(Ann., III, 24) дает нам понять, что квалификация ее преступления была несколько
произвольно изменена: nam culpam... vulgatam gravi nomine laesorura religionum ac
violatae majestatis appelando clementiam majorum suasque ipse leges egrediebatur. Так
как мы знаем, что lex Iulia de adulteriis позволял при известных условиях отцу
самому наказывать дочь-прелюбодейку, то всего проще предположить, что Август
воспользовался своими правами patris familias, даже, может быть, применяя их немного
произвольно, чтобы избежать скандального процесса.
602


2г.доP.X.
отцеубийства; все ее друзья были обвинены в прелюбодеянии и
заговоре против Августа; Феба повесилась, чтобы не быть принуж­
денной выступить с показаниями против своей госпожи; Юлий Анто­
ний, наиболее подозреваемый из всех по причине своего происхож­
дения, покончил жизнь самоубийством;
1
осуждения были очень мно­
гочисленны; Семпроний Гракх и многие из наиболее знатных друзей
Юлии были осуждены на изгнание.
2
Сопровождаемая своей старой
матерью, Юлия должна была тайком выехать из Рима, преследуемая
ненавистью всех порядочных людей и обремененная бесконечным
числом преступлений, которых она не совершала. Снова в течение
некоторого времени общество было охвачено внезапным страхом
перед прелюбодеянием, которым воспользовались доносчики, чтобы
обвинить большое число лиц. Август был слишком могуществен и
уважаем; никто не осмелился ничего предпринять против его ве­
личия, но демократическая зависть таилась в сердцах и нашла себе
свободный выход в чудовищном скандале по поводу прелюбодеяния
Юлии. Так как Юлия позволила уличить себя в дурном поведении,
то ее наказание должно было искупить привилегированное положение
и единственную судьбу Августа; она оказалась брошенной в бездну
позора, на глубину, равную высоте славы, на которой находился ее
отец; главным образом, она искупала всю злобу, которую Август
породил своими социальными законами. С какой радостью те, кого
законы 18 г. поразили в их чести и богатстве, видели дочь автора
этих законов также погибшей и пораженной позором! Сам Август,
увлеченный этим течением, написал сенату письмо, в котором объяс­
нял причину наказания своей дочери и перечислял как факт наиболее
злые выдумки, распространявшиеся на ее счет.
3
1
Dio, LV, 10; Vellerns Pater., II, С, 4.
2
Vellerns Pater., II, 6; Seneca. De dementia, I, X, 3.
3
Sueton. Aug., 65; Seneca. De Benef., VI, 32.


VIII
Старость Августа
Реакция после изгнания Юлии. — Старость Августа. — Второе поколение в семействе
Августа. — Клавдий, третий сын Друза.— Август и Тиберий после осуждения Юлии.—
Непопулярность Тиберия. — Гай Цезарь на Востоке.— Начало реакции в пользу Ти­
берия.— Военный вопрос. — Положение Германии.— Политическое положение Ав­
густа. — Попытки примирения между Августом и Тиберием.— Возвращение Тиберия
в Рим. — Смерть Луция Цезаря.— Четвертое десятилетие Августа. — Смерть Гая Це­
заря.— Примирение Августа и Тиберия.
Реакция
Такие эксцессы скоро повлекли за собой реакцию. Партия молодой
после знати, друзья Юлии, народ, любивший Гая, Луция и их мать, все
изгнания те, кто, негодуя на жестокие преувеличения добродетели, были
Юлии склонны симпатизировать пороку и иногда даже преступлению, в
свой черед возмутились против столь тягостной жестокости этого
скандала, опечалившего старость Августа и лишившего матери двух
юношей, надежду республики. Протестовали против безумия доносов,
угрожавших стольким невиновным; обвиняли Тиберия как причи­
ну всего этого зла;
1
производили народные демонстрации в пользу
Юлии.
2
Август должен был решиться дать удовлетворение этой части
общества, и, вмешавшись в качестве трибуна, он запретил начинать
новые процессы о прелюбодеяниях, совершенных ранее определен­
ного срока.
3
Но за эту уступку, сделанную партии Юлии, он поспешил дать
некоторое вознаграждение пуританской партии: он изгнал нескольких
молодых друзей Юлии, которые были наиболее замешаны в скандале
и которые вследствие их нравов вызывали наибольшее негодование
в противной партии. В этом случае он несколько произвольно вос­
пользовался своим правом делать все, что считал полезным для
нравственности и религии, восполняя отчасти таким образом своим
1
Светоний (Tib., 11—12) ясно показывает нам, что после осуждения Юлии
начался самый худший период изгнания Тиберия, когда его непопулярность достигла
апогея и ненависть к нему была наиболее сильной. Эта непопулярность была, конечно,
вызвана ненавистью, открыто выражаемой Августом, а также скандалом с Юлией,
вызвавшим осуждение со стороны многих лиц. Этим можно объяснить, почему
Тиберий, по словам Светония (Tib., 18), выступил позднее перед Августом в пользу
Юлии. Последняя была так популярна, что Тиберий не хотел более подвергаться
обвинению в том, что он был самым непримиримым ее преследователем.
2
Sueton. Aug., 65: Deprecante saepe populo Romano etc. — Ср.: Dio, LV, 13.
3
Dio, LV, 10. — Только благодаря своей трибунской власти Август мог воспре­
пятствовать этим процессам.
604


2г.доP.X.
авторитетом строгость публичных судов, ограниченную его трибун­
ским veto.
1
Но на этом он и остановился. Напрасно Тиберий ждал
на Родосе, что Август призовет его обратно. Если Юлия и ее наиболее
интимные друзья, действительные или предполагаемые любовники,
наиболее развращенная знатная молодежь, выехали из Рима, то для
Тиберия это нисколько не облегчило возвращения. После скандала
с Юлией общество ненавидел его еще сильнее, чем раньше; более,
чем коща-либо, страшились этого человека с характером, столь не
гармонировавшим с его эпохой; оставляя его на Родосе, Август давал
новое удовлетворение партии молодой знати, подвергшейся такому
жестокому испытанию скандалом с Юлией.
Вместо улучшения столь натянутого положения скандал с Юлией Старость
вызвал только новый, еще более сильный раздор. Устроившая его Августа
традиционалистическая партия не извлекла из него никакой выгоды.
Ко всем причинам падения нравов прибавилось для государства
новое несчастье, физическое и личное: Август старел. Ему было,
правда, только шестьдесят два года, поэтому нельзя было говорить,
что он был очень дряхл; но, рано начав жить, он сорок три года
прожил посреди забот, усталости, грусти, беспокойства, полити­
ческих разочарований, в наиболее беспокойное время во всей все­
мирной истории. Поэтому неудивительно, что Август был уже стар
в те годы, когда многие люди еще сохраняют всю свою свежесть,
и что в эту эпоху у него были уже все старческие недостатки:
1
Сенека (De Clem., I, Χ, 3) говорит, что Август, вместо того чтобы казнить
любовников своей дочери (lex de adulteriis, по-видимому, давал ему это право),
показал свое великодушие и лишь изгнал их. Но здесь, как и в изгнании Юлии,
является вопрос, в силу какой власти Август изгнал действительных или предпола­
гаемых любовников своей дочери? И можно ли, по словам Сенеки, думать, что
Август изгнал любовников Юлии, поставив свой собственный авторитет на место
авторитета судов? Тацит (Ann., III, 24) подтверждает слова Сенеки: adulteros... earum
morte aut fuga punivit. Но это свидетельство Тацита, часто неточного в подобных
вопросах, не имело бы особенного значения, если бы у нас не было другого, более
важного свидетельства, именно свидетельства Овидия. Поэт десять лет позднее был
скомпрометирован в аналогичном, хотя и менее громком, скандале с младшей Юлией.
Овидий очень ясно говорит нам, что он был relegatus по эдикту Августа без вынесения
приговора судом (quaestio) и без сенатского декрета (Trist, II, 131 сл.):
Nes mea decreto damnasti facta senatus
Nec mea selecto judice jussa fuga est:
Tristibus invectus verbis — ita principe dignum—
Ultus es offensas, ut decet ipse tuas,
Adde, quod edictum, quam vis immite minaxque
Attamen in poenae nomine lene fuit.
Quippe relegatus, non exul dicor in illo...
Очевидно, что Овидий был сослан не вследствие суда, а административным
распоряжением Августа, как сказали бы мы теперь; то же должно было быть с
изгнанниками, о которых упоминает Сенека, потому что Тацит говорит, что со­
вершившие прелюбодеяние с дочерью и внучкой Августа был наказаны одинаково.
В силу какой власти Август мог принять административную меру и эдиктом под­
вергнуть римских граждан высылке? Так как дело шло о лицах, над которыми Август
не имел patria potestas, то единственная власть, которой, по моему мнению, он мог
воспользоваться, была власть, предоставленная ему в 23 г., о которой шла речь в
IV томе: utque quaecumque ex usu reipublicae divinarum huma (na) rum publicarum pri-
vatarumque rerum esse censebit, ei agere facere jus potestasque sit. Как только было
установлено, что Юлия и ее соучастники были обвинены в святотатстве (lae arum
religionum), как говорит Тацит, Август мог осудить их на высылку в силу предо­
ставленной ему власти делать все, что он считал нужным для пользы религии.
605


ГЛАВА VIII
упрямство, недоверие, слабость, раздражительность. Впервые со вре­
мени гражданских войн этот столь рассудительный и благоразумный
человек повиновался духу злобы и оскорбленного самолюбия. Если
нелогичная непопулярность Тиберия уже была для государства важ­
ным затруднением, то личная злоба Августа еще более осложняла
положение. Пуританской партии, заставившей его доказать, что он
не был таким снисходительным отцом, каким все его считали, он
хотел показать, что умеет пользоваться своей дискреционной вла­
стью, которую предоставил ему сенат столько лет тому назад, с
целью сделать более тяжелым наказание своей дочери, прощения
которой, однако, просил народ. Он дошел до запрещения ей пить
вино и принимать лиц, которым он не дал своего специального
разрешения.
1
Но за страдания, причиняемые своей дочери, он мстил
Тиберию, грубо закрывая перед ним ворота Рима; он показывал
свою ненависть к нему при всяком удобном случае и одобрял таким
образом ненависть тех, кто был опечален унижением Юлии.
2
Всю
любовь, которую он некогда имел в Юлии, он перенес теперь на
Гая и Луция; и после катастрофы с Юлией видел в этих двух
юношах свое последнее утешение и надежду. На них сосредоточил
с этих пор стареющий дед всю свою нежность, снисхождение и
честолюбие; они были цезарской крови, тогда как Тиберий был
гордый и несговорчивый Клавдий, для которого у Августа не было
другого чувства, кроме гнева. Действительно, Август не только не
отказался, как надеялись друзья Тиберия, от посылки Гая на Восток,
но присоединил к нему в качестве советника одного из самых оже­
сточенных врагов Тиберия, Марка Лоллия,
3
и ускорил их отъезд,
который произошел, по-видимому, в начале 1 г. до P. X . Первое
поколение слишком дурно отвечало его усилиям сделать из своей
фамилии великую фамилию древнего образца, с которой могла бы
брать пример вся знать: Друз умер тридцати лет в далекой Германии;
Юлия была опозорена и в изгнании; Тиберий был непопулярен и,
казалось, навсегда осужден жить вдали от Рима. Августу оставалось
только возложить все свои надежды на второе поколение, горячо
желая, чтобы оно было более благоразумно, более добродетельно,
менее гордо и заносчиво, чем предшествующее поколение, имевшее
такой трагический и жестокий конец. Это второе поколение было
довольно многочисленно, ибо, если предшествующее поколение
слишком легкомысленно относилось к закону de adulteriis, то все
же оно повиновалось закону de maritandis ordinibus. Помимо стар­
шего по возрасту Гая Август и Ливия имели восемь внуков. Из
троих детей, оставленных Друзом и воспитанных Августом, старший,
Германик, которому было одиннадцать лет, отличался красотой,
здоровьем, умом, энергией и приятным характером. С большим рве­
нием и пользой он изучал литературу, философию и красноречие,
и любил физические упражнения. Вторым ребенком была дочь,
1
Sueton. Aug., 65.
2
В этой же главе мы увидим, насколько поведение Августа по отношению
к Тиберию противоречило в этот год общественным интересам. Это можно объяснить,
только допустив, что Август питал по отношению к Тиберию сильное неудовольствие.
3
См.: Sueton. Tib., 12: ex criminationibus M. Lollii comitis et rectoris ejus; следо­
вательно, Лоллий был врагом Тиберия.
4
Sueton. Cal., 3.
606


1г.доP.X.
Ливилла, моложе брата одним или двумя годами; кажется, что в
эту эпоху, в 1 г. до P. X., она не давала повода думать, что наступит
день, когда о ней можно будет сказать много хорошего или много
дурного. Напротив, третий ребенок, Клавдий, родившийся в Лионе
1 августа 10 г. до P. X.,
в самый день освящения алтаря Рима
и Августа, был полуидиот. Он имел маленькую трясущуюся голо­
ву с огромным ртом, бормотал, путал слова и смеялся глупым сме­
хом;
1
его тело было дурно сформировано, особенно были безобраз­
ны ноги;
2
его ум был столь недалек, что он не мог усвоить себе
даже наиболее элементарных вещей;3
в детстве он постоянно бы­
вал болен.
4
Вероятно, менингит или эпилепсия исказили в этом
отвратительном уроде мужественную красоту, ясный и здравый ум
Клавдиев. Сама его мать, добрая Антония, называла его выкидышем.
5
После Гая и Луция Агриппа и Юлия имели двух дочерей, которые
обе назывались Агриппинами и которым было тогда одной две­
надцать, другой — пятнадцать лет, и сына, Агриппу Постума, ко­
торому было одиннадцать лет. До сих пор ничего нельзя было
сказать относительно этих двух дочерей, но вторая должна бы­
ла подавать своему деду большие надежды, так как он удочерил
ее, стараясь, может быть, таким путем заполнить ту пустоту, ко­
торую Юлия оставила в его сердце. У Постума, напротив, по стран­
ному атавизму посреди столь утонченной культуры, грубые живот­
ные чуства, по-видимому, господствовали в грубом духе и теле,
жадных только до физических удовольствий и непокорных методи­
ческому воспитанию.
7
Наконец, Друз, сын Тиберия и Випсании,
которого Тиберий оставил в Риме, был уже почти сверстником Гер-
маника и обещал сделаться серьезным молодым человеком. Но Ав­
густ, может быть, вследствие своей злобы на Тиберия, по-видимо­
му, не очень любил его. Напротив, он сильно любил Германика,
новый отпрыск на старом древе Клавдиев, который всем казал­
ся предназначенным заменить ветвь, которую смерть обломила в
Германии.
Таким образом, в 1 г. до P. X.,
пока Гай путешествовал на Непопуляр-
Востоке, три наиболее видных члена семьи, стоявшей во главе ность
огромной империи: Август, Ливия и Тиберий, — переживали очень Тиберия
горькие дни. Тиберий видел, что его теперь решили оставить умереть
в изгнании, в которое он удалился в гневе, надеясь, что за ним
придут туда. Страх быть погребенным заживо на Родосе в оконча­
тельном забвении, наконец, одержал верх над его гордостью. В отчая-
1
Sueton. Claud., 30: risus indecens... lingure titu antia, caputque, quam semper, tum
in quantul cumque actu., vel maxime tremulum.
* Ibid.: ingredientem destituebant poplates minus firmi.
3
Ibid., 2: adeo ut, animo simul et corpore liebeta to, ne progressa quidem aetate, ulli
publico privatoque muneri habilis existimaretur.
4
Ibid.
5
Ibid., 3.
6
Несмотря на молчание античных авторов, эта дочь Юлии и Агриппы должна
была быть удочерена Августом; в противном случае она называлась бы Агриппиной,
а не Юлией.
7
Tacit. Ann. I, 3: rudern... bonarum artiura et robore corporis stolide ferocem; Sueton.
Aug., 65: ingenium sordidum ac ferox; Velleius Pater., II, CXII, 7: mira pravitate animi
atgne ingenii. Эти тексты, несмотря на свою неопределенность, и изгнание, на которое
осудил его Август, заставляют нас думать, что Агриппа был одним из тех полубезумных
дегенератов, которые довольно часто встречаются в знатных фамилиях.
607


ГЛАВА VIII
нии он унизился до того, что стал обнаруживать свою скорбь и
обращаться с мольбами; он решился даже обратиться к великодушию
своих злейших врагов, т. е . к друзьям Юлии, и обратился к Августу
с просьбой поступать с ней менее сурово.
1
Все было тщетно: Август
был так же глух к призыву Тиберия, как и к горячим крикам
народа в пользу Юлии. Тем временем приближалось к концу пя­
тилетие трибунской власти, данной Тиберию в 6 г.; он становился
частным человеком, не защищенным более никаким иммунитетом.
Унижаясь еще более, Тиберий написал Августу, что он удалился
с целью не бросать тени на Гая и Луция, когда они делали первые
шаги по дороге почестей, но теперь, когда они всеми признаны как
два первых лица после Августа, он просит позволения вернуться,
чтобы повидать своих: свою мать, своего сына, свою невестку и
племянников. Август сухо отвечал ему, что ему нечего более за­
ботиться о тех, кого он первый покинул.
2
Ливия с трудом добилась
у раздраженного старика назначения Тиберия легатом pro forma.
3
Партия Юлии осталась непреклонной, распространяла против него
всевозможную клевету и старалась отнять у него последних друзей.
4
На Востоке Марк Лоллий делал все возможное, чтобы восстановить
Гая против Тиберия; впрочем, Гаю трудно было быть расположенным
к тому, кто прямо или косвенно содействовал падению его матери.
5
Август, со своей стороны, ободрял врагов Тиберия, открыто выражая
свою к нему вражду. Таким образом, воспоминание о выполненных
им предприятиях, об отправлявшихся им магистратурах, получен­
ных им триумфах, почтении, которым Тиберий пользовался столько
лет,
—
все это было унесено волной непопулярности, которая из
Рима распространилась и на провинции. Чтобы избежать подозрений
и клеветы своих врагов, Тиберий должен был удалиться внутрь
острова, не принимать никого и даже скрываться.
6
Он был принужден
отправиться навстречу Гаю на Самос, как бы для извинения в том,
что содействовал изгнанию Юлии, и подвергнуться там позору ле­
дяного приема.
7
В то время как Август старел в Риме, Тиберий так­
же ослабевал в этом бездействии, перестал ездить верхом, не поль­
зовался более своим оружием и не делал более никаких физических
упражнений.
8
Когда он перестал заботиться о себе, его репутация
погибла и все стали еще более презирать его и чувствовать к нему
отвращение; население Немавзы (совр. Nimes) даже опрокинуло его
статую.
9
Гай и Луций были единственными любимцами Августа и
1
Sueton. Tib., 11; таково, по моему мнению, наиболее вероятное объяснение
этого неожиданного вмешательства.
2
Ibid.
3
Ibid., 12.
4
Ibid.: venit etiam in suspicionem.
5
Ibid.
6
Ibid.
7
Velleius Pater., II, 101: convento prius Τ Nerone, cui omnem ut superiori habuit
(Caius Caesar). Рассказ Веллея об оказанной ему встрече совершенно противоположен
рассказу Светония (Tib., 12). Но следует думать, что преклонение, впрочем спра­
ведливое, Веллея перед Тиберием заставило его на этот раз несколько смягчить
действительность. Рассказ Светония более вероятен. Невозможно, чтобы в то время,
когда все, в том числе и Август, были против Тиберия, сын Юлии, всего через год
после изгнания своей матери, оказывал ему такую любезность.
8
Sueton. Tib., 13.
9
Ibid.
608


1г.поP.X.
всей империи; в Пизе был издан торжественный декрет в честь
посвящения Луцию алтаря.
1
Во всяком случае, несчастья Тиберия близились к концу. Мы Дипло-
дошли до 1 января 754 г. от основания Рима. Начиная с этого магическая
года мы ведем наше летосчисление; в этот год по решению, миссия Гая
принятому пять лет тому назад и причинившему столько не- на Востоке
счастий, консулом должен был сделаться Гай Цезарь. Но двад­
цатилетний консул был тоща в Азии, вероятно, в Антиохии,
2
где готовил армию для завоевания Армении и завязывал перего­
воры с Фраатаком, пытаясь достигнуть с ним соглашения. Ав­
густ не хотел войны с парфянами; парфянский царь, вероятно,
не более его желал обнажать меч; поэтому переговоры, слиш­
ком трудные, коща они велись из самого Рима, имели более
шансов на успех, если бы были завязаны в самой Сирии с сы­
ном Августа, стоявшим по главе армии. Прибытие Гая Цеза­
ря, облеченного столь важной миссией и сопровождаемого столь­
кими молодыми людьми из римских аристократических фамилий,
среди которых был Луций Домиций Агенобарб, сын германского
легата,
3
произвело сильное впечатление на услужливое раболепие
жителей Востока. К молодому человеку отовсюду отправляли пос­
лов, чтобы выразить свое почтение и свои желания; ему воздвигали
статуи и в надписях, посвящаемых ему и его брату, его называли
сыном Арея и даже новым Ареем.
4
Восток так давно привык
к монархии, что был готов признать Римскую империю даже
в этом кортеже эфебов, руководимых молодым Гаем, и склонялся
перед ними, как делал он это в течение стольких столетий перед
всеми людьми, олицетворявшими власть. К несчастью, маленький
отряд, посланный Августом на Восток в качестве представителей
Рима, состоял из молодых людей, или слишком неопытных, или
слишком надменных, или, к тому же, слишком развращенных.
Среди них был только один умный и энергичный человек, Марк
Лоллий, но он был слишком жаден и думал не столько о разре­
шении армянского вопроса, сколько о том, чтобы собрать на
Востоке новые сокровища для увеличения своего и так уже огром­
ного богатства. Он, по-видимому, пользовался своей значительной
властью, чтобы брать выкупы с городов, частных лиц и царей;
взамен этого он обещал свое содействие у Гая или даже у Августа
5
и, подражая Лукуллу, посылал в Италию, как говорят, громадные
суммы золота и серебра. В то время как Лоллий в задаче, которую
дал ему Август, более заботился о своей выгоде, чем о выгоде
Рима, Гай, который благодаря своей неопытности должен был
требовать особенно часто указаний с его стороны, будучи не
в состоянии рассчитывать на других своих спутников, слишком
1
С I. L., XI, 1420.
2
Mon. Anc. ed. Th. Mommsen, 173—175.
3
Sueton. Nero, 5.
4
С. I. Α., III, 444, 445, 446.
5
Плиний (Ν. Η ., IX, XXXV, 111) ясно говорит, что падение Лоллия повлекли
munera regum, взятки: hic est rapinarum exitus, hoc fuit qua re M. Lollius infamatus
regum muneribus et in toto Oriente interdicto amicitia a C. Caesare... venenum biberet.
Это объяснение точнее неопределенного утверждения Веллея (II, 102): perfida et
plena subdoli ас versuti animi consilia per Parthum indicata Caesari, и оно очень вероятно
ввиду тогдашних нравов и оставленного Лоллием огромного состояния.
39 Г. Фсррсро
609


ГЛАВА VIII
юных и порочных, заслужил, по словам одного историка, и много
похвал, и много порицаний.
1
Он удачно завязал переговоры с пар­
фянами и с твердостью потребовал у Фраатака отказа от Армении
и его братьев, но мало-помалу путешествие, начатое с настоящей
дипломатической торжественностью, выродилось в увеселительную
прогулку. Лоллий не мешал другим в их забавах при условии,
чтобы не вмешивались в получаемые им громадные взятки. У Гая
не было в достаточной мере ни опытности, ни энергии, чтобы
подавить эти безумства, и его спутники, их рабы, а особенно
вольноотпущенники, позволяли себе большие злоупотребления.
2
Одобренный успехом, Лоллий дошел до более дерзких средств,
лишь бы добыть деньги; он, по-видимому, попытался получить их
с самого Фраатака, предлагая ему добиться при переговорах изве­
стных уступок, если он уплатит ему значительное вознаграждение.
3
Изменение
Приготовления к экспедиции продолжались весной и летом 1 г.
общест- н. э .; продолжались также с успехом и переговоры с Фраатаком.
венного Фраатак, не осмеливаясь начать войну, должен был согласиться
мнения очистить Армению и отказаться от своих братьев.
4
В Риме в наиболее
в пользу серьезной части знати начинало возникать, вначале почти незаметное
Тиберия; и очень медленное, движение в пользу Тиберия. Тиберий в аристо-
его кратии, среди тех, кто видел его в деле во время войны или сражался
причины под его начальствованием, имел поклонников, которые могли быть
немногочисленны, но были серьезны и искренни. Эти поклонники
видели в нем не одни недостатки, но и хорошие качества. Кто мог
отрицать, что он был первым полководцем своего времени? И они
сожалели, что такой энергичный человек был осужден на бездействие
на Родосе в то время, когда старость Августа вносила все больший
застой в государственные дела. Упадок знати и сената передавал
верховную власть в руки президента республики с его семьей, близ­
кими друзьями и рабами, и в то время как мир в своей вечной
юности обновлялся с каждой сменой поколений, старый и усталый
Август, один посреди стольких молодых людей, не осмеливался
более ни на какое нововведение. С некоторого времени доходов,
поступавших в государственное казначейство, уже не хватало для
покрытия все возраставших расходов,
5
а Август не решался на рефор­
му налогов, которая могла бы восстановить равновесие. Он пред­
почитал жить одним днем, прибегая постоянно к разным временным
1
Velleius Pater., II, CI, 1: tam varie se ibi gessit (C. Caesar), ut nec laudaturum
magna nés vituperaturum mediocris materia deficiat.
2
См.: Sueton. Nero, 5.
3
Таким образом, по моему мнению, можно истолковать неясную фразу Веллея
—
II, СИ, 1: perfida et plena subdoli ас versuti animi consilia, per Parthum indicata
Caesari, сближая ее со словами Плиния (Ν. Η., IX, XXXV, 118) о regum munera,
за которые упрекали Лоллия. Единственное, что мог Фраатак открыть Гаю Цезарю,
было лишь требование Лоллием у него денег.
4
Dio, LV, 10.
5
Существовавшие тогда финансовые затруднения доказываются: 1) фактом, что
после своего примирения с Тиберием Август с новой энергией занялся почти
исключительно изысканием новых налогов; 2) установленным в 5 г. по P. X . (Dio,
LV, 23) продолжением до двадцати лет военной службы. Это продолжение, без
сомнения, было вызвано трудностью ежегодно уплачивать одной шестнадцатой части
армии награды, связанные с отставкой; 3) созданием aerarii militaris и актами, пред­
шествовавшими этому созданию, которые, как мы увидим далее, доказывают, что
не хватало денег и на содержание армии. Можно себе представить, что таково же
было положение и в других областях государственного управления.
610


1г.поP.X.
средствам. То он пользовался своим личным состоянием, рискуя
разорить свою фамилию; то советовал сенату и магистратам быть эко­
номными; то он пренебрегал общественными потребностями и откла­
дывал на будущее время расходы и уплаты. Естественно, средства
эти, всегда разорительные, угрожали полной дезорганизацией; насе­
ление в Риме возрастало, а продовольствование, полиция, помощь
против пожаров — все было дезорганизовано и недостаточно, несмот­
ря на учреждение викомагистров (vicomagistri)Было необходимо до­
верить город сильной власти, облеченной достаточными средствами
для проведения реформ и реорганизации всех служб, а не рассчиты­
вать на сотню невежественных вольноотпущенников, которым в на­
граду позволялось надевать в известных случаях тогу претексту и
ходить в сопровождении двух ликторов. Но Август не мог ни на что
решиться; народ выражал свое недовольство, и все шло кое-как.
Если воля принцепса казалась ослабелой в Риме, то как он мог руко­
водить людьми и событиями на границах государства? Люди, изгнан­
ные в предшествующие годы, смеялись над своим осуждением и са­
мовольно оставляли назначенные им угрюмые местопребывания. Они
отправлялись в соседние города и более приятные места, куда призы­
вали своих рабов и вольноотпущенников и ще вели веселую жизнь.
2
Никто не протестовал, и lex de adulteriis рассылал в погоню за но­
выми удовольствиями по всему Востоку и Западу римских кутил и
куртизанок. На Востоке, как и на Западе, Август, по-видимому, бо­
лее полагался на свойственную вещам мудрость, чем на свое личное
мнение и инициативу, и такого же мнения он придерживался в самом
жизненном вопросе, в вопросе об армии. Набор рекрутов в Италии с
каждым годом становился все труднее: вследствие возраставшего бо­
гатства свободные люди предпочитали наслаждаться жизнью, чем
сражаться в отдаленных странах; ежегодный расход на пенсии солда­
там, выходящим в отставку, достиг чрезвычайных размеров; нельзя
было более сдерживать обещания военного закона 14 г. и давать
отставку ветеранам после шестнадцатилетней службы.
3
Было необхо­
димо постоянно увеличивать контингент вспомогательных войск,
т. е. ослаблять моральное и национальное единство римской армии
разнородными элементами; наконец, требования солдат возрастали
по всей империи.
4
Они жаловались, что не могут из ежедневно
получаемых ими десяти ассов платить за свою одежду, свое воору­
жение и свои палатки, и просили, чтобы им дали по крайней мере
динарий.
5
И их требования были довольно основательны: благосо-
1
После примирения Августа с Тиберием были, как мы увидим, назначены
praefectus annonae и praefectus vigilum. Дион часто рассказывает о больших пожарах
того времени.
2
В 10 г. после P. X. действительно попытались обуздать эти злоупотребления;
см. Dio, LV, 27.
3
Этим можно объяснить военную реформу 5 г. по P. X. и создание aerarii
militaris (Dio, LV, 23 и 25).
4
Dio, LV, 23: χαλεπως δε δή των στρατιωτών προς τήν των &0λων σμικρότητα...
οβκ τραστα εχόντων...
5
Место Тацита (Ann., I, 17) показывает нам, что таково было жалованье солдат
и их требования в 14 г. по P. X ., когда они возмутились после смерти Августа. Мне
кажется вероятным, что жалованье и требования были теми же самыми и четырнадцать
лет тому назад, ибо в это время, по-видимому, не было никакой прибавки жалованья.
Закон 5 г. по P. X. и aerarium militare внесли более точности в уплату жалованья,
но не увеличили его размеров.
611


ГЛАВА VIII
стояние действительно подняло жалованье по всей империи, уве­
личило цену всему, а следовательно, увеличилась и дороговизна
жизни. Но как увеличить расходы, когда не было достаточно денег
даже для того жалованья и пенсионов, которые существовали тогда?
Дезор-
Глухой и слепой в своей старческой жадности Август не слушал
ганизация более требований солдат и не видел признаков недовольства, охва-
и неспо- тывавшего легионы . Всадническое сословие продолжало все более и
собность более уменьшаться, но кто осмелился бы предложить новые строгости
прави- против этого эгоизма теперь, когда Тиберий навлек на себя такую
тельства ненависть за то, что желал предупредить медленное самоубийство
римской аристократии? Все восточные государства, города, союзные
или находившиеся под протекторатом народы могли сохранять свои
законы, нравы и пороки, так как Рим не осмеливался вмешиваться
в их дела ни для того, чтобы искоренить зло, ни для того, чтобы
ввести какое-нибудь улучшение или повысить налоги, хотя мир
много обогатил Малую Азию, Сирию и Египет. Архелай не замедлил
доказать Палестине, что если у него есть жестокость своего отца,
то у него нет ни его ума, ни его энергии, а Рим, несмотря на
обещания, данные иудейскому народу, притворялся, что ничего не
замечает. На Западе Далмация и Паннония, напротив, внешне под­
чинились римскому игу, но вывоз драгоценных металлов, введение
чужих нравов, ввоз иностранных товаров продолжали угрожать преж­
нему порядку вещей; воспоминание о прошлых войнах слабело, и
вырастало новое поколение, желавшее вновь повторить отчаянную
попытку борьбы с Римом. Управление этими провинциями требовало
постоянно благоразумия и внимания, а Август с трудом мог послать
туда какого-нибудь неопытного легата, заботившегося только о том,
чтобы собрать в стране сколько мог денег для истощенного римского
казначейства.
1
Таким образом, вместо того чтобы искать новые источ­
ники доходов на Востоке, где мир способствовал увеличению богатств,
Рим упорно угнетал бедный и мятежный Запад. Непоследовательная
слабость этого старческого правительства была еще более очевидна
в недавно завоеванных провинциях по ту сторону Рейна. Август
после отъезда Тиберия не осмеливался наложить подати и законы
на покоренные народы; он удовольствовался размещением в разных
местах легионов, устройством укрепленных лагерей, которые посреди
варварских деревень были как бы зачатками городов, и образованием
вспомогательных войск. Он подкупал знать разных народов, раздавая
ей почести и деньги, даруя вельможам права гражданства, всадниче­
ское звание и назначая их платными командирами вспомогательных
войск.
2
Военные римские лагеря с легионариями и многочисленными
сопровождавшими их купцами из разных стран, конечно, привлекали
варваров, находивших в cannabae, т. е. в лавках купцов, много
предметов, до сих пор им неизвестных:
3
вино, благовония, ткани ,
1
Большое восстание 6 г. по P. X ., как и другие восстания, было действительно
вызвано стремлением собрать подати; см. Dio, LV, 29: ΤαΤς γαρ έσφοραις τών χρημάτων
ot Δαλμάται βαρυνόμενοι...
2
Например, брат Арминия (Tac. Ann., II, 9) и Сегест (Tacit. Ann., I, 58).
3
Гл. XVIII, LVI книги Диона, несмотря на свою краткость, очень важна для
истории завоевания Германии. Она даст нам суммарное, но ясное описание Германии
до правления Квинтилия Вара и кампаний Тиберия (4—6 гг. по P. X.), т. е . описание
Германии в эпоху от смерти Друза до возвращения Тиберия к политической дея­
тельности. Мы видим благоразумный и колеблющийся оппортунизм Августа, которого
612


1г.поP.X.
прекрасные керамические изделия, и в обмен они отдавали то не­
большое количество золота и серебра, которыми они владели, янтарь,
кожи, скот, шерсть и злаки. Во многих лагерях были даже по
определенным дням рынки. Но нужно было много других сил, и
сил более материальных, чем это неопределенное греко-италийское
влияние, озарявшее военные лагеря, для того чтобы держать в
покорности беспокойные германские племена, постоянно нарушавшие
заключенные договоры. В первом году нашей эры Германия была
в состоянии настоящего восстания,
1
и Август должен был решиться
послать туда легата М. Виниция, которому он поручил восстановить
порядок в этой так называемой провинции, которая требовала более
расходов, чем приносила дохода, и ще римская власть, признаваемая
сегодня в одном месте, завтра или в другом месте не имела никакого
значения, и где никто, нигде и никогда не платил подати.
Старческое оцепенение мало-помалу охватывало все члены этого Влияние
огромного тела, в котором состарилось всё — и власть, и ее пред- апатии
ставитель. Чтобы омолодить государство, нужно было не только Августа на
поставить по главе империи энергичного человека, но и резко разо- государство
рвать узкий круг сенаторских привилегий, избрать магистратов,
правителей, чиновников для вновь созданных должностей, и не
только из сенаторов; нужно было чаще и с меньшим разбором брать
их во всадническом сословии и в зажиточной и образованной ита­
лийской буржуазии. Хотя браки во всадническом сословии часто
бывали бездетными, все же оно делалось многочисленнее и богаче
по всей Италии, а особенно на севере;
2
и в то время как аристо­
кратия, без борьбы владевшая всем чем хотела путем привилегий,
была ленива и недисциплинированна, всадническое сословие воз­
буждалось по крайней мере честолюбивыми помыслами достигнуть
высшего положения и авторитета и занимать государственные долж­
ности, которые до тех пор были предоставлены только сенаторам.
Август, однако, не смел даже взять на себя инициативу этой рефор­
мы, противной традициям, политике, которой он следовал до сих
пор, и нестираемому отпечатку, оставленному в его уме тради-
ционалистическим движением, которому он так сильно содействовал
старость сделала еще более благоразумным и колеблющимся. Дион говорит нам:
а) что римляне были властителями не определенной территории, но различных
областей, куда проникало их оружие, т. е . что многие народы еще не были покорены
и что Август предоставил им жить, как им угодно; в) что Август поселил там
στρατιώται, которые πόλεις συν<ρκίςοντο; эти города были, очевидно, укрепленными
лагерями; с) что германцы усвоили многие обычаи римлян и имели в этих городах
правильные рынки, сохраняя свои нравы и идеи. Он говорит, что вообще они
изменялись незаметно: ελάνδανον σφας άλλοιούμενοι. Он говорит, наконец, очень
важную вещь, что Квинтилий Вар первый наложил на германцев подать, которую,
следовательно, ранее они не платили. Я описываю состояние Германии в эту эпоху
на основании указанного места Диона.
1
Этот факт очень важен, так как он помогает нам объяснить примирение Августа
и Тиберия; о нем говорит нам Веллей Патеркул (II, CIV, 2): in Germaniam... ubi
ante triennium (до примирения) sub M. Yinicio... immensum exarserat bellum. Вновь
появившаяся германская опасность была, вероятно, причиной заговора Цинны и
примирения тестя с зятем.
2
См. слова Страбона (V, I, 1) по поводу большого числа всадников, живших
в Падуе. Обогащение северной Италии и успехи среднего класса, о которых мы
говорили в IV главе, должны были во всех городах увеличить число лиц, имевших
всаднический ценз, хотя в самом всадническом сословии браки были обычно мало­
плодородны.
613


ГЛАВА VIII
в своей молодости; возможно также, что этому препятствовала и
его робость буржуа, вышедшего в знатные люди. Он был пред­
ставителем идеалов прошедшего поколения и продолжал жить в
мире, почти совершенно обновившемся, но с которым ему нужно
было считаться. Он соглашался пользоваться всадниками и плебеями
в своих провинциях, в египетской администрации, в управлении
какими-нибудь отдаленными затерянными областями своих наиболее
варварских провинций,
1
но он не допускал их до видных должностей,
на которые были устремлены взоры всего общества. Поэтому бла­
горазумные умы, по мере того как рассеивалось прискорбное впе­
чатление скандала с Юлией, начинали спрашивать себя, не нужно
ли для блага государства примирить Тиберия с Августом и привлечь
в государство, ослабевшее от старости Августа, ту силу, которая
оставалась в бездействии на Родосе и которая стремилась получить
применение. Август, правда, ясно показывал, что он возлагает свои
надежды на Гая и Луция; но оба они были еще очень молоды;
положение повсюду ухудшалось, известия из Германии были тре­
вожны, а Август был стар и хвор. Если бы он внезапно умер, то
его нельзя было бы заменить Гаем или выбрать для командования
армией какого-нибудь другого человека, кроме Тиберия, который,
несмотря на свою непопулярность, все же оставался первым пол­
ководцем своего времени и человеком, лучше всех знавшим гер­
манские дела. Через десять лет положение дел было то же самое,
что по смерти Друза: Тиберий был неизбежным наследником Августа.
Поэтому нужно было попытаться примирить Августа и Тиберия. Но
Август первое время оставался глух к этому. Его старость хранила
слишком много злобы против Тиберия; он страшился его непопу­
лярности и был ослеплен поздней отцовской нежностью к Гаю и
Луцию и блестящими возлагаемыми на них надеждами. «Привет
тебе, дорогой свет моих очей, — писал он 23 сентября этого года в
день своего рождения Гаю, находившемуся в Армении.
—
Я хотел
бы всегда иметь тебя с собой, тогда как ты далеко; но мои глаза
ищут с самым горячим желанием моего Гая в дни, подобные на­
стоящему. Где бы ты ни был сегодня, я надеюсь, что этот день
будет счастлив для тебя и что ты весело отпразднуешь мой шестьдесят
четвертый день рождения. Как ты видишь, я прожил свой шестьдесят
третий год, который обычно называют климактерическим годом. И
я молю богов, чтобы то время, которое я еще проживу, они даровали
мне провести в благоденствующей республике и видеть вас доста­
точно созревшими для того, чтобы занять мое место».
2
Твердо ре­
шившись сделать Гая и Луция своими преемниками, он не хотел
ставить рядом с ними грозного соперника Тиберия и существенные
интересы государства приносил в жертву этой старческой нежности.
приготов-
Но ослабевшая и обленившаяся Италия все же не была еще
ления павшей до такой степени, чтобы быть в состоянии молча сносить
к прими- это распадающееся правительство. Традиционалистическая партия
рению снова приобрела силу благодаря обстоятельствам, поддержке осто-
Овидий (Ex Ponto, IV, 7) говорит нам о некоем Весталисе, потомке альпийских
царей и centurio primipilarius, исправлявшем обязанности правителя части Мезии:
Missus es Euxinas quoniam, Vestaiis, ad undas.
Ut positis reddas jura sub axe locis.
2
Aul. Gel., XV, 7.
614


2г.поP.X.
рожных людей, а также, вероятно, благодаря Ливии. Она взяла
на себя задачу сломить это старческое упорство Августа. Между
тем во второй половине 1 г. по P. X. Гай дошел со своей армией
до парфянской границы
1
и, мы не знаем, в каком месте, вырвал
у Фраатака окончательное согласие на свои предложения. Пар­
фянский царь отказался от всякого влияния на Армению и от
всякой претензии на своих сводных братьев; мир должен был быть
торжественно ратифицирован при свидании, которое должно было
состояться в следующем году на маленьком острове на Евфрате.
Ливии, со своей стороны, в начале 2 г. удалось, наконец, хотя
отчасти, победить упорство старика, но ценой нового унижения
для Тиберия. Август согласился позволить Тиберию возвратиться
в Рим, если на это даст согласие Гай и если Тиберий обещает
не заниматься более политикой.
2
Эта уступка, впрочем, не имела
значения, ибо, не будучи изгнанным, Тиберий имел полное право
вернуться без согласия Августа; но условия, чтобы Гай согласился
на его возвращение и чтобы Тиберий не занимался более поли­
тикой, ясно показывают, что Август хотел избежать бесполезного
столкновения с молодой знатью и общественным мнением, всегда
враждебными Тиберию. Эти условия должны были быть очень
унизительными для полководца, усмирившего паннонское восста­
ние. Но такое долгое испытание — шел восьмой год его изгнания —
сломило даже его гордость; он понимал, что без возвращения
в Рим ему не на что надеяться, и поэтому согласился попросить
позволения Гая и обещал не заниматься более политикой. Судьба,
уставшая его преследовать, была ему на этот раз благоприятна.
Гай весной 2 г.
3
имел на берегах Евфрата свидание с Фраатаком,
заключил мир и отпраздновал это соглашение пышными банке­
тами,
4
во время которых Фраатак, недовольный Лоллием, по-
видимому, раскрыл Гаю тайные переговоры, существовавшие между
ними. Гай, имевший к взяткам естественное отвращение молодых
аристократов, рожденных в богатстве, унаследованном от грабежей
их предков, пришел в страшный гнев и, возмутившись против
своего советника, прогнал его. Достоверно, во всяком случае, что
Лоллий вскоре после очень бурного объяснения с Гаем внезапно
умер. Думали, что, чувствуя себя безвозвратно скомпрометирован­
ным, он отравился. Он оставил своей семье наследство, собранное,
вероятно, ценой своей жизни, но которое в течение более по­
лустолетия считалось одним из самых значительных состояний
Италии и позволяло его правнучкам блистать на улицах Рима
самыми богатыми колье столицы.
5
Смерть Лоллия была удачей
1
Так. по крайней мере, можно предположить на основании знаменитой пизанской
надписи (С. I. L., XI, 1421): post consulatum, quem ultra fines extrémas populi romani
bellum gerens féliciter peregerat.
2
Sueton. Tib., 23.
3
Дату приблизительно можно установить следующим образом: Луций Цезарь
умер2августа2г.поP.X.(С.I.L., I
2
, 326). Тиберий возвратился в Рим во 2 г.
по P. Χ.: ού πολλω πρότερον, незадолго до смерти Луция Цезаря (Zonar., X, 36;
Velleius Pater., II, 103). Он возвратился потому, что Гай, tunc Marco Lollio offensior,
дал на это свое согласие (Sueton. Tib., 13). Это заставляет нас думать, что скандал
с Лоллием и, следовательно, встреча с Фраатаком были весной 2 г. по P. X.
4
Velleius Pater., II, CI, 3.
5
Плиний (Ν. Η., IX, XXXV, 118) говорит нам, что Лоллий отравился; Веллей
Патеркул (II, СИ, 1) ничего не говорит определенного по этому поводу, и это яв-
615


ГЛАВА VIII
для Тиберия. Гай, избавившись от злого влияния Лоллия, со­
гласился на его возвращение.
1
Возвра-
Таким образом, около середины 2 г. Тиберий возвратился в Рим,
щение откуда, могущественный и славный, он уехал семь лет назад. Он
Тиберия поселился как простой гражданин во дворце Мецената на Эсквилине
в Рим с целью окончить воспитание Друза и совершенно воздерживался
от занятия политикой,
2
с нетерпением ожидая того дня, когда Рим
снова будет нуждаться в нем. Он очень дорого искупал свою гордость,
но он верил в будущее. Судьба преследовала его слишком долго,
скоро она должна была снова ему улыбнуться. Вскоре после его
приезда Луций Цезарь, младший брат Гая, посланный Августом для
своего военного воспитания в Испанию, заболел в Массилии и умер
там 20 августа.
3
Один из двух будущих сотрудников и преемников
Августа, таким образом, внезапно исчез; Германику было только
семнадцать лет, Августу почти шестьдесят пять; первый шаг к
примирению с Тиберием был уже сделан и с той и с другой стороны;
щели в обветшалом здании государства появлялись повсюду и поне­
многу увеличивались, доказывая необходимость обращения к более
энергичному архитектору. Но Август, всегда медлительный, всегда
склонный откладывать важное решение, не хотел еще ничего делать.
Между тем Гай, заключив соглашение с Фраатаком, вторгся в Ар­
мению,
4
не встречая никакого серьезного сопротивления; ему при­
шлось усмирить только несколько отдельных вспышек восстания,
вызванных национальной партией. Но в одной из экспедиций в Ар-
тагире Гай был ранен, по-видимому изменнически, вождем повстан­
цев/ Рана сначала не казалась серьезной, и Гай мог продолжать
усмирение Армении, что, впрочем, было очень легкой задачей. В сле­
дующем, 3 г. по P. X. начинался последний год третьего десятилетия
принципата Августа. Этот болезненный и слабый человек, которого
смерть, казалось, подстерегала целое полустолетие, постоянно умел
цепляться за жизнь и имел время собрать многочисленные наследства
лиц, которые из лести вписали его в свои завещания с задней
мыслью присутствовать самим на его похоронах. Теперь в Риме
было мало людей, которые, видя этого старика, несомого в его
носилках, могли вспомнить красивого юношу, полного смелости и
силы, который сорок семь лет тому назад в один из апрельских
дней явился на форум обещать народу в качестве сына Цезаря
дары, завещанные убитым месяц тому назад диктатором. Как далеко
было то время! Два поколения прошли, унесенные быстрым потоком
событий и перемен, остался один Август, как будто бы он был
бессмертен. Однако легко понять, что в конце его тридцатилетнего
правления многие устали от него и считали необходимым омолодить
государство, если не хотели, чтобы оно упало бессильным вместе
ляется доказательством, что этот скандал, подобно другим скандалам той эпохи, был
отчасти затушен и что общество мало знало о нем.
1
Sueton. Tib., 13.
2
Ibid., 15.
3
Эта дата, а не дата, приводимая в Fasti Gabini (XIII Kai. Oct.), по-видимому,
настоящий день смерти Луция. См.: С. I . L., I
2
, 326.
4
Vellerns Pater., II, СИ, 2: Armeniam deinde... ingressus; С. I . L ., XI, 1421: post
consulatum... devicteis aut in fidem recepteis bellicosissimis as maximis gentibus. Вторжение
в Армению, следовательно, произошло в 2 г. по P. X.
5
Dio, LV, 10; Vellerns Pater., II, СИ, 2.
616


3г.поP.X.
с его вождем, ожидая, пока последнего постигнет, наконец, общая
участь. Впрочем, Август сам должен был желать отдыха, более чем
пресыщенный почестями, могуществом и славой.
1
Для новой эпохи
нужен был новый вождь; но кто мог быть им? В этом состояло все
затруднение. Выдвигавшиеся некоторыми кандидатуры Марка Ле-
пида, Азиния Галла и Луция Аррунция
2
были несерьезны, ибо их
как сенаторов едва знали за пределами Италии. Гай не имел еще
необходимого по римским понятиям возраста и зрелости; к тому же
скоро узнали, что вследствие своей раны он впал в полное бессилие,
оставил командование армией, удалился в Сирию и написал Августу,
что впредь он не хочет более ничем заниматься и отказывается от
всякой политической деятельности.
3
Каприз толпы и заинтересован­
ный эгоизм партий могли сделать из него, как и из его отца,
консула в двадцать лет; но они не могли перелить в его жилы
необычайную способность Августа приноравливаться к обстоятель­
ствам. Гай всегда имел очень слабое здоровье; восточная кампания
была предприятием, может быть, слишком тяжелым для него; могло
быть и так, что, о!бладая молодостью, богатством и могуществом,
он слишком отдавался наслаждениям в Азии, этой стране удовольст­
вий. В его нежном теле, в этом некрепком мозге полученная при
Артагире рана, без сомнения, нарушила уже очень хрупкое равно­
весие. В двадцать три года молодой человек, в котором старческая
нежность Августа видела поддержку, руководителя ума и воли им­
перии, в безумном приступе отчаяния и страха отказывался от вели­
чия и могущества. Поэтому являлась дилемма: если не избирать
вновь Августа, то нужно было выбрать Тиберия, который один имел
опытность, силу, ум, военные знания и репутацию между варварами,
дававшие ему право на первое место в государстве. Но это было
еще невозможно: Тиберий был еще слишком непопулярен, внушал
еще слишком много страха и имел слишком много врагов.
4
Таким
образом, и на этот раз все по необходимости были согласны про­
должить принципат Августа еще на десять лет, но многие, без
сомнения, надеялись, не смея в этом признаться, что смерть окажется
разумнее людей и скромнее Августа и не позволит окончиться сорока
годам его принципата.
5
Несчастье, поразившее Гая, было новым ударом для Августа; он прими
сделал все что мог, чтобы вернуть мужество молодому человеку, рение
и, наконец, приглашал его приехать в Италию, ще, если он не Тибер
хотел более заниматься государственными делами, он смог бы жить,
как ему угодно.
6
Нежность отца еще раз победила суровость госу-
1
Dio, LV, 12: εκβιασθείς δήθεν... — говорит Дион, упоминая об отказах Августа,
которые, по его мнению, были притворными; но они могли быть более искренними,
чем предполагает историк, живший так долго спустя.
2
Речь, которую Тацит (Ann., I, 13) приписывает Августу, заставляет нас думать,
что в качестве преемников Августа называли этих лиц.
3
Dio, LV, 10; Vellerns Pater., II, СП, 3.
4
См. замечания Тацита об общественном настроении во время старости Августа.
В этих замечаниях есть зерно истины, хотя чувствуются предвзятые идеи автора
(Ann., I, 4): Tiberium Neronem marurum annis, spectatum bello, sed vetere atque insita
Claudiae familiae superbia; multaque indicia saevitiae, quamquam premantur, emmpere;
т. е . Тиберия находили слишком аристократичным, слишком самовластным и слишком
строгим.
5
Dio, LV, 12.
6
Ibid., 10.
617


ГЛАВА VIII
дарственного человека, но все было тщетно: в тот момент, коща
Гай решил вернуться, он умер в феврале 4 г. в маленьком городе
в Ликии.
1
Судьба мало-помалу выдвигала Тиберия из его убежища.
Но Август все еще не мог решиться. Между тем в Германии раз­
разилось восстание. Упорство Августа, наконец, стало раздражать,
по-видимому, не только друзей Тиберия, партию традиционалистов,
но и всех тех, кто понимал, что продолжение такой политики
навлечет на империю очень тяжелые бедствия. Однажды, в первой
половине 4 г. по P. X., Август получил извещение, что среди ари­
стократии составляется против него заговор во главе с племянником
Помпея, Гнеем Корнелием Цинной.
2
Неизвестно, действительно ли
хотели приготовить новые мартовские иды или дело шло о какой-
нибудь менее кровавой демонстрации, чтобы побудить Августа дать
своему управлению новую силу, которая сделалась для него необ­
ходимой. Достоверно, что Ливия энергично вмешалась и воспрепят­
ствовала наказанию заговорщиков,
3
что Август не только простил
Цинну, но и поддержал его кандидатуру на консульство следующего
года
4
и что, наконец, 26 июня Август в куриатных комициях усы­
новил Тиберия вместе с Агриппой Постумом
5
и заставил камиции
дать ему трибунскую власть на десять лет.
6
Предварительно Тиберий
усыновил Германика.
7
Таким образом, как сын он замещал Гая Цезаря, а как товарищ
занимал место Агриппы. Республика вновь имела двух президентов,
и Август снова начал управлять в согласии с традиционалистической
партией, опять получившей свое прежнее значение в государстве.
8
1
Dio, LV, 10; Vellerns Pater., Π, СП, 3; Sueton. Aug., 65.
2
Связь между заговором Цинны и усыновлением Тиберия кажется мне довольно
вероятной. Прежде всего нужно заметить, что, хотя Дион рассказывает, что заговор
был после усыновления Тиберия, в действительности он должен был быть раньше.
Он был перед выборами, так как Август в доказательство своего прощения поддержал
тогда кандидатуру Цинны, а это он должен был сделать перед июнем месяцем.
Между тем усыновление Тиберия произошло, как мы увидим, 26 июня. Кроме того,
если длинные речи, которые Дион приписывает Августу и Ливии, имеют какое-либо
значение, то только как указание, что Ливия употребляла все усилия для спасения
заговорщиков. Почему Ливия выказала такое старание, а оно должно было быть
велико, если общество узнало о нем? Если заговор имел целью содействовать
призванию к власти Тиберия, то вмешательство Ливии легко объясняется. Кроме
того, избрание Цинны в консулы при содействии Августа, как заключение заговора
в тот момент, когда он усыновил Тиберия и заставил дать ему трибунскую власть,
еще более заставляет нас думать, что оба эти акта были направлены к удовлетворению
одних и тех же интересов. Предположение, что Цинна хотел убить Августа для
удовлетворения ненависти оставшихся помпеянцев, совершенно нелепо. Гражданские
войны были давно забыты.
3
Dio, LV, 14: Seneca. De Clem., I, 9 (рассказы очень различны).
4
Dio, IV, 22.
5
Vellerns Pater., II, CHI, 3; С. I. L., I
2
, 320; Dio, LV, 13; Sueton. Aug., 65;
Sueton. Tib., 15.
6
Dio, LV, 13.
7
Sueton. Tib., 15; Dio, LV, 13.
8
Чтобы видеть, до чего Тацит легковерен и поверхностен, прочитайте то место,
где он передает объяснение, дававшееся многими по поводу примирения Августа и
Тиберия (Ann., I, 10): Ne Tiberuim quidem cantate ant reipublicae cura successorem
adscitum, sed quoniam adrogatiam saevitiamque eius introspexerit, compartione deterrima
sibi gloriam quaesivisse. Тацит, по-видимому, согласен с этим необычайным объяс­
нением. Факты, напротив, доказывают, что Август решился взять Тиберия в свои
преемники только скрепя сердце, так как не мог более противиться этому.


I
(
IX
Последнее десятилетие
Тиберий во главе правительства.— Тиберий в Германии.— Политические реформы
Августа. — Закон против orbi. — Противодействие всаднического сословия закону.—
Новые проекты Тиберия в Германии.— Новый военный закон.— Поход Тиберия до
Эльбы. — Aerarium militare. — Перемена в Овидии.— Германик и Агриппина. — Ха­
рактер Клавдия. — Затруднительное положение Тиберия. — Голод в Риме.— Vigiles. —
Восстание в Далмации и Паннонии.— Большие военные приготовления.—
Тиберий
и мятежники.— Стратегия Тиберия.— Распад империи.— Тиберий и общественное
мнение. — Новые налоги.— Конец паннонского восстания. — Ссылка Юлии и Ови­
дия. — Триумф Тиберия.— Lex Pappia Poppaea.— Поражение Вара.
Возвышение Тиберия до положения товарища Августа глубоко Послед-
изменило политическое положение. С 4 г. по P. X. до своей смерти ствия
Август являлся еще представителем верховной власти в империи, примирения
но действительное управление находилось в руках Тиберия. Утом­
ленный усталостью и болезнями, удрученный обманутыми надеж-
,
дами последних лет, старый принцепс уступил, наконец, логике
фактов. Он продолжал внешне принимать нужные меры и вводить
реформы, но в действительности важнейшие из этих мер и реформ
внушались ему Тиберием. Нельзя было бы иначе объяснить, как
после инертности предшествующих лет римское правительство вдруг
обрело силу для столь многочисленных предприятий, издания столь­
ких законов и проведения стольких реформ. В действительности
управлял Тиберий. Август понял, что, старый и уставший, он должен
окончательно предоставить возможность действовать более энергич­
ному и молодому человеку, ограничивая свою роль в государстве
поддержанием Тиберия своим авторитетом.
1
Правление Тиберия на­
чалось не в 14 г., а в 4, в ту эпоху, когда Август помирился с ним.
После десяти лет вынужденного бездействия и непопулярности Первые
Тиберий горел нетерпением отомстить своим врагам, но он хотел меро-
отомстить способом, достойным высокого ума и благородного харак- приятия
тера, которыми его одарила природа. Он не хотел репрессий; он Тиберия
хотел своими поступками доказать всем, что человек, так долго
осыпаемый клеветой и преследуемый испорченной аристократией,
способен, однако, возродить падающее правительство. Довольно ве-
1
Август сам признает это в одном письме к Тиберию, написанном, вероятно,
в эпоху паннонской войны, отрывок из которого сохранен нам Светонием (Tib., 21):
sive quid incidit, de quo sit cogitandum diligentius, sive quid stomachor valde, medius
fidius Tiberium meum desidero.
619


ГЛАВА IX
роятно, что в этом именно году он побудил Августа смягчить режим
Юлии, позволив ей жить в Регии (совр. Reggio) с меньшими лише­
ниями и большей свободой.
1
Этим актом милосердия Тиберий, ве­
роятно, хотел дать некоторое удовлетворение народу и доказать
всем, что он, насколько мог, забыл прошлое и хотел работать над
примирением Юлиев с Клавдиями. Согласно с этими намерениями
Германик, старший сын Друза, усыновленный Тиберием, был обру­
чен с Агриппой, дочерью Юлии и Агриппы. Но если Тиберий не
хотел пользоваться репрессиями по отношению к своим прежним
врагам, то он хотел, однако, управлять по принципам, ненавистным
его противникам. В особенности он хотел без замедления найти
средство против двух бедствий, которые в последние годы благодаря
небрежности выросли до опасных размеров: против распущенности
армии и германской опасности. Не теряя ни мгновения, он сейчас
же после получения трибунской власти отправился в Германию,
2
чтобы восстановить в легионах дисциплину, изгнать из военных
рейнских лагерей постыдную беспечность, к которой привел такой
продолжительный отдых, и совершенно изменить ленивую политику,
которая в последние годы позволяла германцам жить в чисто фор­
мальном подчинении, а Марободу, царю маркоманов, спокойно осно­
вать в 200 милях от границы Италии большое германское государство
с армией, организованной по римскому образцу. Вместе с тем Тибе­
рий прекрасно отдавал себе отчет, что легионы слишком распущенны
и что нужно действовать с осторожностью. Поэтому он не думал
вести в Германии кампании по способу Цезаря, где гениальная
импровизация дополняла бы приготовления и молниеносная быст­
рота — численный недостаток. Тактика Тиберия была благоразумнее
и медленнее; она состояла в приготовлении многочисленной армии,
так хорошо вооруженной и грозной, что не было бы более необ­
ходимости прибегать к силе. В этом году он предполагал только
подчинить путем маленьких экспедиций и переговоров племена,
расположенные между Рейном и Везером,— каннинефатов, атуаров,
бруктеров и херусков; потом, на следующий год, тщательно подго­
товившись, возобновить большой поход Друза к Эльбе; наконец, на
третий год нанести путем большой, терпеливо подготовленной войны
последнее уничтожение варварской Германии, принудив самого Ма-
робода признать римский протекторат.
4
Реформы
Но Тиберий знал, что для возвращения силы ослабевшему пра-
в Италии вительству недостаточно восстановить дисциплину в армии и вести
войны. Будучи в этом году в Германии, Август принял меры, оче­
видно внушенные Тиберием, в которых можно было узнать тради-
1
Sueton. Aug., 65: post quinquennium (следовательно, в 4 г. по P. X .) demura ex
insula in continentem, lenioribusque paulo conditionibus, transtulit. См.: Dio, LV, 13.
2
Sueton. Tib., 16; Dio, LV, 13; Vellerns Pater., II, CIV, 2: non diu vindicem
custodemque imperii sui morata in urbe patria protinus in Germaniam misit.
3
Sueton. Tib., 19: Disciplinam acerrime exegit; общее содержание главы, по моему
мнению, доказывает, что речь здесь идет не об обычном методе, употреблявшемся
Тиберием при командовании армией, а о специальных мерах, принятых им после
его возвращения к власти для реорганизации германской и паннонской армий.
4
Тиберий (Tac. Ann., II, 26) позже утверждал, что его намерением было не
совершенно уничтожить Маробода, а принудить его к заключению мира скорее соп-
silio, чем vi. Нельзя решить, таково ли было действительно первоначальное намерение
Тиберия или он вынужден был решиться на это, когда увидел невозможность уни­
чтожить империю Маробода.
620


4г.поP.X.
ционалистический и консервативный дух старой аристократической
политики. Без влияния Тиберия нельзя объяснить, почему этот
хитрый политик, думавший только о том, чтобы повсюду избежать
затруднений, взялся начиная с этого года за столько трудных и
опасных вопросов, или почему он сделал попытку нового очищения
сената, которую, впрочем, как обычно, скоро прервал, постаравшись
и на этот раз ответственность возложить на других; или почему он
счел себя обязанным сполна уплатить солдатам и ветеранам, после
того как так долго не держал своего слова; почему, наконец, он
решился просить денег на армию не только у провинций, но и
у Италии. Было, конечно, справедливо, чтобы Италия, так разбо­
гатевшая в последние тридцать лет, уплачивала по крайней мере
часть военных расходов, из которых она извлекала выгоды больше
всех других частей империи. Если легионы вели столь тяжелые
кампании в Иллирии, Паннонии и Германии, то разве это делалось
не для того, чтобы собственники северной и центральной Италии
могли безопасно продавать свое вино варварским или полуварварским
народам Европы? Но Италия в течение целых столетий так привыкла
не платить налогов, что нужен был ум более прямолинейный и
решительный, чем Август, чтобы задумать такую безрассудную вещь.
Августу в этом деле, без сомнения, принадлежат бесконечные пре­
досторожности, с которыми он его вел. Он хотел избежать всякой
резкости, и в силу своей проконсульской власти, не давая никакого
объяснения по поводу этой меры, приказал произвести перепись
всех лиц, владеющих более чем 200 ООО сестерциев; это, очевидно,
были жертвы, намеченные для ближайшего жертвоприношения.
1
На­
конец, после стольких лет Август осмелился взяться и за важный
вопрос о бездетных браках и постарался помешать зажиточной бур­
жуазии и всадническому сословию проходить через сети legis de
maritandis ordinibus. Всадники, средние классы, широкие круги обще­
ства не обманывались, выказывая такое отвращение к Тиберию и
такую любовь к Гаю и Луцию Цезарям. Едва Тиберий вернулся
к власти, как Август осмелился предложить столь страшный для
них закон, ставивший бездетных женатых лиц на один уровень с
холостыми.
2
Этот закон, вероятно, назывался lex Iulia caducaria и
1
Dio, LL, 13; мне кажется, что эту перепись можно объяснить, только видя
в ней приготовление к прямому налогу. Иначе нельзя объяснить тот факт, что Август
не приказал произвести перепись менее значительных состояний из страха перед
мятежом. Можно бы возразить, что для введенного затем налога на наследства не
было нужды в предварительной переписи имуществ, но в этот момент еще не думали
о налоге на наследства; перепись могла служить для подготовки других налогов.
2
Jôrs (Die Ehegesetze des Augustus, Marbourg, 1894, 49 сл.), по моему мнению,
ясно и окончательно доказал три следующих пункта: 1) что между lex de maritandis
ordinibus и lex Papia Poppaea должно поместить третий закон, о котором упоминает
Светоний (Aug., 34) как об изменении legis de maritandis ordinibus: hanc quum aliquanto
severius quam ceteras emendasset, prae tumultu recusantium perferre non potuit: nisi
adempta demum lenitave parte paenarum, et vacaüone triennii data auctisque premiis;
2) что этот закон, усиливающий lex de maritandis ordinibus, был предложен в 4 г.
по P. X. и приостановлен два раза: первый раз на три, второй на два года, ибо нет
основания сомневаться в показании Диона (LVI, 7) относительно этого; 3) что lex
Papia Poppaea было смягчением, внесенным в закон 4 г., при помощи которого
старались сделать возможным хотя бы частичное применение идей, продиктовавших
закон 4 г. Дион (LVI, 10) говорит нам, что lex Papia Poppaea τους οε γεγαμηκότας
άπό των άγύνων των έπιτιιμίων διάφορη διεχ ώρισε, а мы знаем, что lex de maritandis
ordinibus наказывал только холостяков, а не orbi. Следовательно, lex Papia Poppaea,
621


ГЛАВА IX
имел одновременно и социальную и фискальную цель. Он хотел
принудить супругов иметь детей, отождествляя бездетность с без­
брачием и наказывая ее теми же наказаниями, которые предписаны
были в законе de maritandis ordinibus; он хотел вместе с тем по­
полнить государственное казначейство, постановляя, что наследства,
оставленные холостякам и orbi, не имеющим права наследования,
не переходят к другим наследникам по нормам древнего права,
а поступают в государственное казначейство.
Оппозиция
Благодаря Тиберию традиционалистическая партия снова сдела-
закону лась могущественной; она вновь принялась за дело, начатое великими
социальными законами 18 г. и прерванное затем раздорами среди
знати, идеями нового поколения и слабостью Августа. Постаравшись
в 18 г. вылечить аристократию от ее эгоизма и ее пороков, эта
партия предприняла теперь попытку подчинить этому же режиму
средние классы. Если lex de maritandis ordinibus и lex de adulteriis
касались, главным образом, знати, то lex caducaria был направлен
против всаднического сословия, добровольная бездетность которого
угрожала передать империю в руки вольноотпущенников и поддан­
ных. Но всадническое сословие было многочисленнее, энергичнее и
беднее знати; с другой стороны, Тиберий, настоящий автор закона,
был принужден до декабря оставаться в Германии,
1
где благодаря
как искусно веденным переговорам, так и быстрому движению вперед
он покорил все племена, жившие между Рейном и Везером до
океана, и где он сделал свои приготовления к большой кампании
устанавливая различие между неженатыми и orbi, был смягчением закона 4 г.;
последний должен был рассматривать одинаково холостяков и orbi, т. е . применять
к orbi las все те же наказания и ограничения, как и к безбрачию. Это довольно
вероятно, ибо, как мы уже много раз замечали, десять первых глав LVI книги Диона
доказывают нам, что в тридцать лет, следующих за изданием великих социальных
законов, вопрос об orbitas сделался очень важным: многие женились, чтобы избежать
lex Iulia, но обычай не иметь детей распространялся особенно в зажиточных семьях
всаднического сословия. Партия, требовавшая закона de maritandis ordinibus, требовала
сделать его действительным путем закона об orbitas, и неудивительно, что закон был
поставлен в 4 г., т. е. после возвращения Тиберия к власти. Тиберий, бывший
консерватором и поклонником традиций, должен был одобрять эти законы; тот факт,
что закон, о котором идет речь, был предложен тотчас же после его возвращения к
власти, является новым доказательством этого и помогает нам объяснить причины,
по которым значительная часть Италии имела к Тиберию такое упорное отвращение.
Правление Тиберия значило закон против orbitas. Но каков был этот таинственный
закон 4 г.? Ульпиан (Fragm., XXVIII, 7) говорит об одном lex Iulia caducaria, о котором
нет, впрочем, нигде упоминания в другом месте. Так как lex Papia Рорраеа был
смягчением закона 4 г. и, в сущности, трактовал вопрос о caduca, то не должно ли
видеть в этом lex lulia caducaria закон 4 г.? Тацит (Ann., III, 25) ясно говорит нам,
что одной из целей legis Papia Рорраеа было увеличение доходов государства; в этом
и есть существенная разница между lex Papia Рорраеа и lex de maritandis ordinibus,
разница, на которую историки обращали очень мало внимания: Papia Рорраеа, quam
seuior Augustus post Iulias ragationes, iucitandis coelibum poenis et augeudo aerario
sanxerat. Видно, что начиная с этого года правительство заботливо занимается фина­
нсами; поэтому вполне вероятно, что закон 4 г. имел не только цель сделать orbitas
более редкой, но и доставить государству новые средства, что прекрасно подходит
к lex caducaria. Этот закон передавал государству наследства, оставленные холостым,
и в то же время ассимилировал orbi с холостяками. Так как lex Papia Рорраеа ранее
права государства признавал права родственников до третьего колена, а также права
других родственников, имевших детей, то я предполагаю, что lex Iulia caducaria
передавал эти наследства прямо государству и что затем lex Papia Рорраеа внес
в него указанное смягчение. Но следует помнить, что все это предположения, и
к тому же очень неопределенные.
1
Vellerns Pater. (II, CV, 3): anni eius aestiva usque in mensem Decembrem producta...
622


5г.поP.X.
следующего года. Август, таким образом, был один в Риме, когда
закон был представлен в комиции. Менее испуганные его старостью,
чем были бы испуганы присутствием Тиберия в Риме, всадники на
этот раз оказали противодействие и сделали попытку отклонить
принятие закона.
1
Слишком много людей увидали, что им угрожает потеря части
наследств, на которые они рассчитывали! Против закона образовалась
настоящая коалиция; зажиточные и консервативные классы, раз­
драженные законом, угрожали воспользоваться теми революцион­
ными орудиями, которыми так искусно управлял Клодий; всадники
прибегли к крикам и угрозам и неоднократно устраивали такие
грандиозные публичные манифестации, что Августа, наконец, охва­
тил страх и он внес в закон оговорку, которой откладывал введение
его в действие на три года; это значило дать всем время, необходимое
для выполнения условий закона, и приобрести по крайней мере
одного ребенка. Но этой слабой уступки было недостаточно для
успокоения раздраженных всадников и всех тех — а их было так
много,— чьи интересы были нарушены законом, и неудовольствие,
которое вызвала эта новая узда, наложенная на эгоизм, еще уве­
личило отвращение общества к Тиберию, который в это время за­
нимался германскими делами.
Возобновляя прежний план Агриппы, он задумал начать ком- Тиберий в
бинированное движение флота и легионов; сам он во главе большой Германии,
армии намеревался пройти через всю Германию до Эльбы, в то новый
время как другая армия должна была следовать по берегу Северного военный
моря, чтобы, собравшись у устья Эльбы, доставить Тиберию про- закон
виант, материалы и необходимые подкрепления, или для того, чтобы
переправиться через Эльбу, подчинить население, скрывавшееся за
эту большую реку, и изолировать, таким образом, Маробода, или
вернуться по возможности без потерь по окончании экспедиции.
2
План был так обширен, что для полного приготовления требовал
присутствия Тиберия в Германии в течение всей зимы. Однако в де­
кабре он уехал из Германии в Италию, чтобы вернуться обратно в
1
Sueton. Aug., 34: ргае tumultu recusantium perferre non potuit: nisi adempta demum
lenitave parte paenarum et vacatione triennii data... Если сравнить эти, столь точные,
строки с рассказом Диона (LVI, 7), то легко заметить, что как Дион забыл закон
4 г. и говорит только о законе Papia Рорраеа, так Светоний, с другой стороны,
смешивает в один закон закон 4 г. и lex Papia Рорраеа; чтобы узнать истину, нужно
поэтому пополнить один текст другим, так как каждый из них в отдельности недо­
статочен. Vacatio trienni, о которой говорит Светоний, подтверждается Дионом, до­
бавляющим, кроме того, что после этой первой vacatio была другая в два года,
о которой не говорит Светоний. Но из Диона можно видеть, что закон был внесен
в более строгой форме, хотя он не был применен непосредственно. Это находится в
противоречии со словами Светония: nisi adempta demum lenitave parte poenarum, если
принимать их буквально; но все объясняется, если допустить, что этими словами
Светоний указывает на lex Papia Рорраеа, который был смягчением, внесенным в lex
caducaria. В своей слишком точной фразе Светоний смешивает вместе lex caducaria
и lex Papia Рорраеа, что исторически является ошибкой, но что, однако, не очень
далеко от истины, ибо, действительно, если закон 4 г. был perlata, то он был введен
в практику не в своей первоначальной форме, а в смягченной форме legis Popiae
Рорраеае, т. е. nisi adempta demum lenitave parte poenarum, как это ясно видно из
Диона. Таким образом, хотя в менее точной форме, Светоний подтверждает Диона.
Закон 4 г. по P. X. не был введен в действие, и Август должен был дать отсрочку
сперва на три года, а затем еще на два года, и к концу второй отсрочки должен
был заменить прежний закон другим, менее суровым, законом Papia Рорраеа.
2
Vellerns Pater., II, 106.
623


ГЛАВА IX
начале весны. Как ни были важны германские дела, его присутствие
в Риме было еще важнее для разрешения военного и фискального
вопросов. В этом пункте идеи Тиберия были разумны и справедливы.
За недостатком денег нельзя было думать удовлетворить неумеренные
требования, которые породило в армии отсутствие дисциплины в
предшествующее десятилетие. Нужно было решиться отменить не­
возможный более военный закон 14 г. и вернуться к старой двад­
цатилетней военной службе. Но если Август, как обычно, в течение
долгих лет старался всеми средствами избежать затруднений и на­
ходил различные предлоги, чтобы удерживать солдат под оружием
по истечении законного срока, то Тиберий, напротив, хотел выйти
из затруднений только прямой дорогой, не прибегая к отговоркам,
раздражавшим солдат. Поэтому он предложил вновь установить двад­
цатилетний срок службы для легионариев, четырнадцатилетний для
преторианцев и обещать при отставке награду в 12 ООО сестерциев
легионариям, в 20 ООО — преторианцам, но в то же время он хотел
основать специальную кассу, особый бюджет для военных пенсий,
который поддерживался бы особыми достаточными доходами. Таким
образом, пенсии ветеранов не должны быть более в зависимости от
многочисленных случайностей, которые то наполняли, то опустошали
из месяца в месяц казначейство старой республики. Условия службы
могли быть суровыми, но они должны были быть ясными и точными,
и республика, со своей стороны, должна была выполнять свои обя­
зательства: такова, по-видимому, была мысль Тиберия. Новый во­
енный закон был утвержден, вероятно, в начале 5 г.
1
Но, с другой
стороны, новый налог, который должен был пополнить кассу, не
был утвержден одновременно с законом. Трудно было предвидеть,
какой налог вызовет большее, какой меньшее недовольство; явилась
мысль поручить основательно изучить вопрос комиссии сенаторов.
2
Поход
Довольно вероятно, что около этого времени по настоянию Ти-
Тиберия берия сенат образовал на севере Фракии и Македонии от Далмации
к Эльбе до Черного моря вдоль нижнего течения Дуная провинцию Мезия,
куда послал три легиона из расположенных в Паннонии и Дамации.
Эта область была первоначально занята мелкими государствами,
находившимися под покровительством Рима; образованием из них
одной провинции хотели, очевидно, усилить защиту устьев Дуная
против гетов.
3
Потом Тиберий возвратился в Германию, где в начале
весны начал свою великую экспедицию. Флот спустился по Рейну
и каналу Друза в Северное море, смело двинулся на север, плывя
вдоль берегов Ютландии до Скагеррака, и с любопытством и вол­
нением смотрел на огромный холодный океан, которого не видел
1
Dio, LV, 23.
2
Об этой комиссии, по-видимому, упоминает Дион (LV, 24).
3
Эта гипотеза кажется мне достаточно основательной. Овидий (Tristia, II, 199;
написана в 9 г. по P. X .) говорит о стране, куда он был сослан: haec est Ausonia
sub jure novissima... Если это указание точно, Мезия должна была быть обращена
в римскую провинцию между 3 г. до P. X., когда была обращена в римскую
провинцию Пафлагония, и 9 г. по P. X. Но место Диона (LV, 29) показывает нам,
что в 6 г. по P. X . в Мезии был уже правитель, имевший в своем распоряжении
войска. Мезия, следовательно, была обращена в римскую провинцию между 3 г. до
P. X. и 6 г. по P. X. Я предполагаю, что это изменение произошло после возвращения
Тиберия; без сомнения, это было одной из мер, принятых для усиления защиты
провинций.
624


5г.поP.X.
еще ни один римлянин; на этом отдаленном полуострове он нашел
остатки племени кимвров, столь знаменитого и страшного в пред­
шествующее столетие.
1
Горстка людей, живших в неизвестности в
такой дикой и отдаленной стране, — вот все, что осталось от огромной
волны, опустошившей большую часть Европы, прежде чем она раз­
билась в долине По. Римской армии нетрудно было внушить им
страх, заставить заключить союз и отправить к Августу послов,
принесших в виде подарка древний почитаемый сосуд, употребляв­
шийся для очищений, и просивших прощения за беды, причиненные
их предками.
2
Потом флот спустился к югу, вошел в устье Эльбы и
поднялся вверх по ее течению. В то же время Тиберий приказал
армии пройти четыреста миль от Рейна до Эльбы по дороге, которую
мы не можем теперь отыскать; на его пути очень большое число
народов выказало ему покорность; он разбил и покорил лангобардов,
которые попытались сопротивляться ему. Прибыв на берег Эльбы,
он нашел там свой флот, нагруженный съестными припасами и
военным материалом.
3
Но на другом берегу собрались большие массы
неприятельских войск, собравшихся отовсюду для защиты по крайней
мере этой, последней границы. Обе армии много дней стояли друг
против друга; время от времени римский флот двигался вперед и
пугал варваров, которые убегали. Были завязаны переговоры. На­
конец, германский вождь попросил свидания с Цезарем; он вошел
в римский лагерь, который был показан ему со своей наиболее
воинственной стороны; ему было разрешено представиться Тиберию,
принявшему его со всей римской важностью полубога. Варвар долго
молча наблюдал этого человека, символизировавшего сказочное мо­
гущество отдаленного города, куда весь мир обращал свои взоры.
4
Были заключены новые мирные договоры, потом армия и флот
отправились назад по той же долгой дороге, по которой пришли.
Тиберий умел оживить в поверхностных и легкомысленных умах
этих варваров идею о римском могуществе почти без сражения,
одной демонстрацией своих сил, показывая ему, что римская армия
могла, когда хотела, безопасно пройти всю Германию с одного конца
до другого. Два других народа, сеноны и кариды, или каруды, под
впечатлением этого похода решили отправить послов в Рим.
5
К несчастью, в Риме упадок сената происходил невероятно быстро. Aerarium
В этот год нужно было принудить бывших трибунов и квесторов militare
по жребию занять эдильскую должность, так как никто не хотел
более занимать эту магистратуру.
6
Сенаторы, которым было поручено изыскать новый налог, необ­
ходимый для пенсий солдатам, объявили, что они тщательно искали,
но ничего не нашли.
7
Они все соглашались, что нужно позаботиться
1
Mon. Ane, V, 15—16; Plin. N . H ., II, LXVII, 167: classe circumvecta ad Cimbrorum
promunturium. Сближая эти тексты с текстом Веллея Патеркула (II, CVI, 3), видим,
что экспедиции, о которых говорят анкирская надпись и Плиний, происходили в этот
год и были руководимы Тиберием.
2
Strabo, VII, II, 1; очень вероятно, что это посольство было послано после и
вследствие экспедиции Тиберия в Ютландию.
т
Vellerns Pater., II, 106.
4
Ibid., 107.
5
Mon. Ane, V, 16—18.
6
Dio, LV, 24.
7
Ibid., 25: μηδεις πόρος άρέοτκων τισιν εύρίσκετο.
40 Γ. Ферреро
625


ГЛАВА IX
о солдатах, обеспечить военному казначейству доходы в требуемых
размерах, но против всякого предложенного налога выставляли то
одно, то другое возражение, так что все они были отвергнуты.
В сущности, забота о ветеранах, состарившихся, защищая Рим и
Дунай, плохо прикрывала несговорчивый эгоизм собственников, не
желавших новых налогов. Lex caducaria вызвал такое недовольство
против Августа, Тиберия и правительства, что никто не осмеливался
более раздражать средние классы, всадническое сословие и богатых
плебеев. Но возвратившийся в Рим зимой 5 и 6 гг., после своего
большого похода до Рейна,
1
Тиберий мало заботился о раздражении
общества, твердо решившись помешать тому, чтобы военный закон
оказался для солдат новым обманом. Таким образом, в начале 6 г.
Август приступил к образованию военного казначейства путем мно­
гочисленных и быстрых мер: из своей личной кассы он внес в новое
военное казначейство от своего имени и от имени Тиберия
170 миллионов сестерциев;
2
он просил союзных государей и города
обязаться внести известные суммы;
3
наконец, из предложенных на­
логов он выбрал один, чтобы предложить его сенату и комициям,
именно, пятипроцентный налог на все наследства и все завещанные
имущества, за исключением оставленных близким родственникам и
бедным.
4
Таким образом, после столь неприятного зажиточным клас­
сам lex caducaria предложили еще более неприятный налог на на­
следства. Протесты поднялись со всех сторон. Разве этот закон не
означал желания конфисковать фамильные состояния, возобновить
при помощи законных средств проскрипции и разорить не только
несколько знатных фамилий, но и всех тех, у кого была какая-нибудь
собственность? Недовольство не замедлило возрасти, предложение
подвергалось суровой критике и сделало Тиберия столь непопуляр­
ным, что для избежания споров и протестов Август произвел ма­
ленький coup d'état и объявил, что нашел этот проект в бумагах
Цезаря. Поэтому, на основании известного сенатского постановления
17 марта 44 г. до P. X., этот проект получил силу закона. Это
была последняя ссылка на те бумаги Цезаря, которые были самым
знаменитым обманом, когда-либо изобретенным политическими пар­
тиями Рима.
5
Чтобы удовлетворить тех, кто утверждал, что прежних
налогов достаточно было бы для всех потребностей, если бы не было
хищений и чрезмерных расходов, Август предложил поручить комис­
сии из трех консуляров, избранных по жребию, рассмотреть все
расходы, уменьшить те из них, которые покажутся слишком боль­
шими, и уничтожить все бесполезные расходы, а также все зло­
употребления и все хищения.
6
Перемена
Тиберий действительно не терял времени. Менее чем в два
в Овидии года он создал новую провинцию, поднял уважение в римскому
имени между германскими народами, двинул к разрешению фис­
кальный и военный вопросы, придал силу главным органам госу-
1
Vellerns Pater., II, VII, 3: ...eadem qua priore anno festinationo urbem petens.
Поспешность Тиберия доказывает нам, что он беспокоился внутренней политикой,
подвергавшейся большому риску, если бы Август один занялся ею.
2
Mon. Ane, III, 35—39; Dio, LV, 25.
3
Dio, LV, 25.
4
Ibid.
5
Ibid.
6
Ibid.
626


6г.поP.X.
дарства, наконец, снова ввел в моду консервативные и клас­
сические идеалы. В обществе началась известная реакция. Сам
Овидий, поэт легкомысленных дам и развращенных щеголей, под­
пал, по-видимому, под эту перемену. С некоторого времени он
стал подражать Вергилию и писал национальную поэму Fasti и
моральную и мифологическую поэму Metamorphoses. В первой он
возобновил в поэтической фюрме труд Веррия Флакка и переложил
в прекрасные элегические двустишия календарь, т. е. изложил
мифы, исторические события и праздники по тем дням, когда они
справлялись. Во второй поэме он рассказывал наиболее красивые
мифологические сказания, связывая их друг с другом очень тонкой
нитью. Таким образом, и Овидий, казалось, сожалел о простоте
прежний поколений и о невинности золотого века, увы, теперь
потерянной! Он выражал почтение к традиции в ее воспоминаниях
и в ее наиболее торжественных памятниках. Он преклонялся перед
вековыми богами Рима; он чувствовал глубокое благочестие в хра­
мах, где молился Рим, перед лицом священных обрядов, которые
он соблюдал в то время, когда поднимался над прочими народами
средиземноморского мира. Овидий сменил распущенную веселость
своих эротических стихотворений на набожное почтение верующего
и внес в эти более строгие творения ту же легкость, ту же
элегантность, то же изящество. Но вместе с тем к важной поэзии
прошлого и традиции он примешивал совершенно новые и совре­
менные чувства, делая это с таким искусством, что почти невоз­
можно было отличить старое от нового. Первым из римских
писателей Овидий в череду древних культов Рима в качестве
будто бы такого же очень древнего культа внес культ Августа и
его фамилии, едва начавший проникать в сознание средних классов
Италии. Он первый посреди гимнов и похвал другим богам не
забывал говорить о «священных дланях» его «священной особы»,
о «божестве» (пшпеп) и «божественной природе» Августа и Ти­
берия, ожидая того времени, когда с такой же лестью он мог бы
обратиться к Германику и Ливии. Как велико различие, отделя­
ющее его от сдержанного достоинства Горация и Вергилия! Овидий
в одно и то же время является поэтом национальной умирающей
традиции и зарождающегося монархического чувства, распущенной
любви и строгой религии; не стараясь, однако, подобно Вергилию,
примирить эти противоречия в их сущности, он стремится со­
хранить только видимую их гармонию. Овидий является пред­
ставителем распущенности и фривольности его поколения и новой
аристократии, где индивидуальные характеры, не закаленные креп­
кой традицией и систематическим воспитанием, а предоставленные
самым различным и противоположным влияниям, могли свободно
развиваться во всех направлениях и граничить так же близко
с пороком, как с добродетелью, героизмом и трусостью, суровостью
и развратом, умом и глупостью. Хорошие, средние и дурные люди
смешивались в ее рядах, как и в семействе Августа, являвшемся
типическим представителем аристократии этой эпохи.
Германик и Агриппина образовывали примерную чету, напоми- Германик,
навшую римлянам Друза и Антонию. Германик был любезен, велико- Агриппина
душен, готов, подобно аристократам прежних времен, защищать и Клавдий
в судах дела самых незнатных плебеев с упорством и замечательным
красноречием; он давал молодежи прекрасный пример деятельности,
627


ГЛАВА IX
гражданского усердия и чистых нравов.
1
Агриппина была верной
супругой и матерью многих детей; она презирала роскошь и бес­
полезные расходы и гордилась, даже чрезмерно гордилась, своим
мужем, своими детьми, своими римскими добродетелями. Они уже
имели сына и намеревались соблюдать lex Iulia de maritandis ordinibus
с поистине примерным усердием. У его младшего брата, Клавдия,
который, постоянно больной с самого детства, казалось, должен был
остаться идиотом, ум с годами развился, но странным и односто­
ронним образом, подобно дереву, выпустившему только одну, очень
длинную, но кривую и чудовищную ветвь. Клавдий имел склонность
к разным наукам, к литературе, красноречию и археологии.
2
Тит
Ливии советовал ему даже заняться историей,
3
и однако во всех
практических, даже самых простых, делах он давал доказательство
своей неизлечимой глупости; он до такой степени был неспособен
усвоить себе элементарные правила жизненного приличия, что
Август, так спешивший представлять публике и подготавливать
к магистратурам своих сыновей и внуков, был вынужден прятать
его.
4
Если ему случалось принимать участие в банкете, празднике,
церемонии, каком-нибудь собрании, он всегда делал какую-нибудь
глупость, вызывавшую у всех смех.
5
Всегда посреди своих книг он
был так неловок и робок, что был игрушкой в руках своих слуг,
учителей и вольноотпущенников. Несмотря на его легковерие, его
образование было очень трудной задачей, ибо и наказания и лесть
были одинаково бессильны внедрить самые простые понятия в его
ум, который, однако, усваивал сложные и трудные идеи. Слабого
здоровья, но почти животной прожорливости и чувственности,
Клавдий был для всей своей семьи печальной загадкой. «Когда он
будет самостоятельным, — писал Август Ливии, — благородство его
ума обнаружится перед всеми», а в другом письме: «Пусть я умру,
Ливия, если когда-нибудь испытаю большее удивление! Я слышал
декламацию Клавдия, и она мне понравилась. Я не думал, что
человек, обычно выражающийся столь дурно, мог так хорошо го­
ворить публично».
6
Клавдий, следовательно, не был дураком, но его
ум был несовершенен и неуравновешен, как ум некоторых
эпилептиков. Это был один из тех ученых, которые, глупые и
смешные в своих сношениях с другими людьми, могут выказывать
ум и оригинальность, когда заберутся в какой-нибудь уединенный
уголок обширного мира идей, имея единственное соприкосновение
с человеческим родом в лице кухарки, приготовляющей им их пищу.
К несчастью, если теперь легко поместить такого ученого
в университет, то совершенно неудобно было выносить его
присутствие в доме Августа, где искали администраторов и воинов,
способных делать историю, а не учеников Тита Ливия, которые
могли бы писать ее. Поэтому в ожидании исправления Клавдия
оставляли в стороне, доверив его воспитателю, который, по-видимо­
му, не жалел для него побоев. Однако, если Клавдий и был туп,
1
Sueton. Claud.. 3.
2
Ibid.: disciplinis autem liberalibus ab aetate prima non mediocrem operam dédit.
3
Ibid., 41.
4
Ibid., 2.
5
Ibid., 4.
6
Ibid.
628


6г.поP.X.
он никому не мешал и его можно было держать в доме, Агриппа
же Постум, как представляется, напротив, с годами помимо тупости
приобретал и грубость; он не хотел ни учиться, ни заниматься
ничем серьезным. Он тратил время в смешных удовольствиях и
проводил, например, целые дни в рыбной ловле. Он имел отвращение
к своей теще Ливии, оскорбляя ее ужасным образом и обвиняя, что
она по соглашению с Августом украла наследство его отца.
1
Его
сестра Юлия, вышедая недавно замуж за одного римского вельможу,
Л. Эмилия Павла, имела внушавшее беспокойство сходство со своей
матерью. Она любила литературу и молодежь, любила также роскошь
и беззаботно тратила свое состояние на постройку пышного дворца,
сооруженного вопреки всем законам против роскоши, изданным Авгу­
стом.
2
Овидий принадлежал к кружку ее друзей. Напротив, сын
Тиберия Друз, женившийся на Ливилле, сестре Германика и Клав­
дия, был серьезный молодой человек, хотя иногда уступал вспышкам
своего слишком горячего характера.
Аристократия, столь добродетельная и порочная, состоявшая из трудность
очень противоречивых тенденций и характеров, и всадническое сое- положения
ловие, или, употребляя современный термин, буржуазия, отчасти Тиберия
недавнего и разнообразного происхождения, очень невежественное
и стремившееся более эксплуатировать мировое господство Италии,
чем сносить бремя, необходимое для сохранения этого господства,
были слишком недостаточными и не внушавшими доверия орудиями
в руках правительства. Действительно, несмотря на значительные
услуги, оказанные Тиберием в течение полутора лет, общество про­
должало чувствовать к нему отвращение и более чем когда-либо
отказывалось почтить его свои доверием. Закон 4 г. и предложение
о новом обложении податью заставляли вновь страшиться того,
чтобы Тиберий не сделался преемником Августа. Италия, т. е . за­
житочные, влиятельные и благонамеренные (или если угодно —
злонамеренные) классы, менее заботилась о римском могуществе
в Германии или безопасности отдаленной рейнской границы, чем о
lex caducaria, который должен был войти в применение прибли­
зительно в конце года, или о налоге, которому хотели подвергнуть
наследства. При таких условиях самое горячее и возвышенное че­
столюбие должно было скорее довольствоваться тем, чтобы предуп­
редить зло, чем чтобы стремиться сделать много добра. Один, не­
популярный, поддерживаемый только немногими друзьями, подав­
ленный событиями, вынуждавшими его к немедленным действиям,
Тиберий не имел ни времени, ни средств возобновить старый аппарат
римского правительства. В начале 6 г. Тиберий должен был немед­
ленно уехать из Рима для выполнения плана, задуманного против
Маробода и состоявшего во вторжении в Богемию двумя армиями.
Одна под начальством Гая Сенция Сатурнина, консула 4 г., должна
была идти с Рейна от Майнца и двигаться к востоку через леса
хаттов; другая, паннонская, армия под личным начальствованием
Тиберия должна была из Карнунта на границах Норика двигаться
на север.
3
Нельзя сказать, намеревался ли Тиберий разрушить цар­
ство Маробода или только вынудить его признать род римского
1
Dio, LV, 32.
2
Sueton. Aug., 72.
3
Vellerns Pater., II, CIX, 5.
629


ГЛАВА IX
протектората. Во всяком случае, предпринимая эту экспедицию,
Тиберий выполнил великую стратегическую перемену, которая, вы­
званная всевозрастающим упадком военного дела, была начата Аг-
риппой. На место небольших, проворных и неделимых армий Цезаря
он окончательно поставил крупные армии, снабженные тяжелым
багажом, которые нужно было разделять и вести на место сражения
разными путями. Так всеща случается, коща солдат теряет свою
силу: армии увеличиваются, вооружение усложняется и совершен­
ствуется, движения становятся медленнее.
Голод
К несчастью, в то время как Тиберий готовился вторгнуться
в Риме в Богемию, в Риме разразились крупные беспорядки вследствие го­
лода, причиненного как плохим урожаем, так и обычной небреж­
ностью магистратов, которым было поручено продовольственное дело.
Частный ввоз, небольшой и в хорошие годы, еще уменьшился, и
государство, которое даже в нормальные годы при помощи бесплат­
ных раздач помогало Риму избегать голода, оказалось вынужденным
обходиться одним своим хлебом. Август приказал удвоить обычную
раздачу хлеба
1
и принял, может быть, и другие меры, но их было
недостаточно; бедствие усиливалось, был предложен закон, пору­
чавший заботу о продовольствовании не консулярам, a praefectis
frumenti dandi.
2
Но для наполнения пустых житниц было недоста­
точно увеличить достоинство магистратов, которым была поручена
закупка хлеба; нужны были корабли, люди, деньги, а всего этого
недоставало. Таким образом, столица империи еще раз оказалась
добычей голода. Так как нельзя было увеличить запасы хлеба,
пришлось прибегнуть к крайнему средству — уменьшить число ртов.
Август подал пример, удалив из Рима и послав в свои поместья и
другие города большое число своих рабов и вольноотпущенников;
богатые последовали его примеру; из Рима были изгнаны все ино­
странцы, исключая врачей и учителей; вывели также всех гладиато­
ров; освободили всех сенаторов от обязательного жительства в Риме,
решив, что заседания сената будут считаться состоявшимися при
любом числе сенаторов.
3
vigiles
Но такие многочисленные высылки не могли не обнаружить
полную дезорганизцию общественных служб, которые и так шли
уже плохо. В полуопустелом городе начались частые и сильные
пожары; никто более не заботился тушить их; целые кварталы
становились жертвами пламени;
4
нищета делалась общей. Политиче­
ское положение, уже столь натянутое и смутное, еще ухудшилось
вследствие этого кризиса и беспорядков. Все те, кто страшился
применения legis caducaria; все те, кто надеялся не платить уста­
новленного в прошлом году налога; все те, кто ненавидел Тиберия
и страшился его возрастающего влияния, воспользовались моментом
1
Dio, LV, 26. — Вопрос о хлебном довольствии остается очень темным. Однако
мне кажется, что не было обращено достаточного внимания на эту главу Диона,
которая доставляет убедительные доказательства для теории, что общественные раздачи
объяснялись только целью помочь и пополнить частную торговлю, т. е. что почти
все население жило, покупая часть своего хлеба и получая другую от государства.
Если бы все жили исключительно на публичные раздачи, то было бы непонятно,
почему Август приказал удвоить обычную раздачу.
2
Dio, LV, 26.
3
Ibid.; Oros., VII, III, 6; Euseb., 2022; Sueton. Aug., 42.
4
Dio, LV, 26.
630


6г.поP.X.
и стали раздувать огонь народного отчаяния с целью испугать пра­
вительство: распространяли мятежные воззвания, возбуждавшие на­
род против Августа, против Тиберия и против сената; порыв мятежа
пронесся над городом, колебля даже триумфальные лавры, поса­
женные по приказанию сената на Палатине перед домом Августа.
1
В отчаянии перед такими затруднениями принцепс хотел, по крайней
мере, принять меры, чтобы не весь город был добычей пламени, и
решился на этот раз нанести удар аристократической традиции и
строгому национальному принципу. Он поспешно набрал большое
число бедных вольноотпущенников, разделил их на семь команд
для различных кварталов города, поставил их под начальство всад­
ника и поручил им тушить пожары, как некогда делали рабы Красса
и Руфа. Конечно, это была временная мера: по восстановлении
порядка команды должны были быть распущены.
2
Тем временем Тиберий и Сатурнин медленно и осмотрительно восстание
подошли с двух сторон к Богемии, не встретив никакого сопро- Паннонии
тивления. Маробод, старавшийся избежать открытой борьбы с и Далмации
Римом, не хотел, по-видимому, принять битву, одинаково страшась
ее исхода, будет ли то поражение или победа. Тиберий, вероятно,
энергично двинулся бы преследовать неприятеля, который скры­
вался, если бы в тот момент, когда обе армии встретились, не­
ожиданная случайность не изменила в середине 6 г. ход войны
против маркоманов и не увеличила еще более затруднения Рима.
Воспользовавшись удалением легионов, негодуя на реквизиции и
наборы, произведенные Тиберием для богемской кампании и еще
более отягчившие и без того тягостное бремя налогов, далматы
возмутились под предводительством некоего Батона.
3
Они легко
разбили несколько оставшихся в стране римских отрядов, и их
пример возбудил в Паннонии большое восстание, скоро распрост­
ранившееся на всю империю. Повсюду резали живших в стране
римлян и иностранных купцов,
4
в которых видели причину зла,
смущавшего мир этих земледельческих народов, эксплуатируемых
более утонченной и могущественной цивилизацией. Имущество их
повсюду конфисковали и грабили; повсюду призывали молодежь
к оружию, и она была поставлена под начальство вождя, носивше­
го, как и в Далмации, имя Батона.
5
Если мятежникам и не
удалось вооружить 200 ООО человек, как описывали древние исто­
рики,
6
то все же обе провинции были наводнены значительными
силами, часть которых шла на Сирмий, самый важный город
Паннонии, куда бежали римляне.
7
Это восстание представляло для Рима громадную опасность. Пан- великие
нонцы и далматы были из тех варваров, которых боялся Тиберий, ибо военные
они, сохранив свой воинственный характер, усвоили римские методы приготов-
войны. Они в большом числе служили во вспомогательных когортах ления
и уже знали то, чему Маробод хотел научить своих маркоманов:
1
Dio, LV, 27.
2
Ibid., 26: ώς και διδλίγου σφας διαλύσων... Эта фраза важна потому, что она
еще раз доказывает нам оппортунизм всех реформ Августа.
3
Dio, LV, 29: ταις γαρ έσφοραΤς των χρημάτων ot Δελμάται βαρυνόμενοι.
4
Vellerns Pater., II, CX, 6.
5
Dio, LV, 29.
6
Velleius Pater., II, CX, 3.
7
Dio, LV, 29.
631


ГЛАВА IX
римскую дисциплину и тактику, латинский язык, нравы и идеи,
которыми они могли пользоваться для борьбы с Римом.
1
Кроме того,
они жили возле Италии. Через Навпорт и Аквилею паннонская
армия в несколько дней могла оказаться в долине По. Действитель­
но, вскоре известие о том, что восставшие готовятся вторгнуться
в Италию, распространилось по всему полуострову; повсюду думали,
что это известие точно; никто не задавал вопроса, действительно
ли возможно такое крупное предприятие; в Риме потеряли остаток
здравого смысла, который мог остаться после стольких приключений.
Империя была охвачена тогда необычайным страхом и невероятной
паникой, произведенными паннонцами и далматами в том самом
Риме, достигшем вершины своего могущества, который не приходил
в отчаяние, когда всадники Ганнибала рыскали под его стенами или
когда социальная война разразилась во всем своем безумии. Со всех
сторон со скорбными криками спрашивали, идет ли помощь к сто­
лице, чтобы спасти ее от угрожавшего разрушения и рабства; в одно
мгновение, казалось, исчезла упорная ненависть к Тиберию; все,
казалось, радовались, что в Риме есть еще такой способный вождь;
отовсюду умоляли Августа призвать Тиберия из Богемии и пред­
лагали принять самые радикальные меры. Август, или также считая
себя в опасности, или желая воспользоваться общим страхом, для
того чтобы придать силы правительству, не старался прекратить эту
общую панику, но объявил в сенате, что если не принять энергичных
мер, то враг в десять дней может быть у ворот Рима,
2
и эти меры
были тотчас же предложены им в сенате. Он приказал правителю
Мезии Цецине Северу и царю фракийцев Реметалку вместе втор­
гнуться в Паннонию, первому со своими тремя легионами и двумя
легионами, вызванными из Сирии, а второму со своей армией; он
повсюду призвал резервы; приказал набирать новых солдат;
4
чтобы
найти деньги, он не колебался более и наложил подать на германцев,
которые, однако, были очень бедны; наконец, для увеличения армии
он прибег к вольноотпущенникам и иностранцам. Путем предло­
женного им закона или путем утвержденного сенатом декрета он
принудил сенаторов, всадников и зажиточных людей доставить со­
образно их средствам известное число рабов, которые, отпущенные
на свободу и получившие от своих патронов средства для жизни на
шесть месяцев, должны были образовать когорты, называемые со-
gortes voluntarii.
5
Собранные таким путем ветераны, новобранцы,
вольноотпущенники и иностранцы были поспешно посланы к Ти­
берию в Сискию,
6
куда постепенно стягивались подкрепления, в то
время как Цецина и Реметалк старались освободить Сирмий.
7
1
Vellerns Pater., II, СХ, 5.
2
Ibid., II, CXI, 1.
3
Dio, LV, 29; Velleius Pater., II, CXII, 4.
4
Velleius Pater., II, CXI, 1.
5
Ibid.; Sueton. Aug., 25; Dio, LV, 31; Macrob. Sat., I, XI, 30.
6
Веллей Патеркул (II, СХШ, 3) говорит: regressus Sisciara. Это доказывает, что
концентрация войск, о которой говорит Веллей в начале главы, происходила в Сискии
и что, следовательно, Сиския всегда оставалась во власти римлян — новое доказа­
тельство того, что известия по поводу мятежа были сильно преувеличены. Дион
подтверждает нам это, говоря, что в первый год Тиберий и Мессалин остановились
в Сискии (LV, 30).
7
Они, впрочем, достигли этого. Dio, LV, 29.
632


6г.поP.X.
Посреди общей паники один Тиберий сохранил присутствие духа. Тиберий
Он знал паннонцев и далматов, с которыми так долго вел войну, и восстание
и, считая восстание опасным, не думал, однако, чтобы мятежники
вторглись в Италию.
1
Поэтому он не хотел оставлять Богемию для
немедленного нападения на Паннонию, как требовала обезумевшая
Италия; он хотел сперва окончить свою богемскую кампанию, если
уже не так, как предполагал вначале, то по крайней мере почетным
образом и без быстрого отступления. Или уже завязав переговоры,
или отказываясь от мысли дать большую битву теперь, когда позади
него было паннонское восстание, он решил заключить союз, начал
переговоры с Марободом, сумел благоразумно вести их и заключил
удовлетворительное соглашение. Только заключив это соглашение,
он, вероятно в начале осени, вернулся в Паннонию, послав вперед
себя правителя Паннонии Мессалина, сына Мессалы Корвина.
2
Тем
временем после победоносного, но очень кровопролитного сражения
Цецине и Реметалку удалось освободить Сирмий.
3
Эта уравновешенность и медлительность Тиберия раздражили Стратегия
Италию, которая желала бы быстрого марша и немедленного Тиберия
подавления мятежа. Начался ропот; утверждали, что Тиберий
затягивает войну с целью стоять во главе огромной армии.
4
Но
этот аристократ, имевший в своей крови презрение к обществен­
ному мнению, который никогда и ни в чем не спрашивал совета
у другого,
5
конечно, не был человеком, способным слушаться со­
ветов болтунов форума. Когда, прибыв в Сискию, он присоединил
армию, с которой пришел из Богемии, к силам, присланным ему
из Италии, и мог изучить положение дел более спокойно, он
составил план, совершенно противоположный тому, которого же­
лали и ожидали в Италии. Тогда как в Риме, где быстро пере­
ходили от страха к похвальбам, все со дня на день ожидали, что
он разобьет наголову в большой правильной битве далматов и
паннонцев, сам Тиберий знал, что без серьезной опасности он не
мог бы подражать тактике Цезаря в Галлии и напасть на мя-
1
Дион (LV, 30) и Веллей Патеркул (II, 113) показывают нам, что Тиберий не
спешил вести войну в Паннонии, ибо в первый год он удовольствовался отправкой
легионов и вспомогательных войск в Паннонию. Легко объяснить это замедление: он
хотел раньше покончить с богемскими делами.
2
Dio, LV, 30; Velleius Pater., II, CXH, 1.
3
Dio, LV, 29. — Дион упоминает о двух сражениях, данных Цециной мятежникам
в первый год войны (LV, 20 и LV, 30); Веллей, дающий более подробностей, говорит
только об одном. Но так как Веллей, по-видимому, говорит, что описываемое им
сражение было дано восставшим армиям, пришедшим из Мезии и Фракии, то я
склонен думать, что дело идет здесь о первом сражении, о котором говорит Дион.
4
Dio, LV, 31. —Дион приписывает это подозрение Августу, но в действитель­
ности Тиберия подозревали его враги и общество. Что Тиберия обвиняли в умыш­
ленном затягивании войны, косвенно подтверждает Веллей, неоднократно и с большим
жаром защищающий Тиберия и хвалящий его за то, что, руководя войной, он
заботился только об ее успехах, а не об аплодисментах толпы (quae probanda essent,
non quae utique probarentur sequens — I, CXIII, 2; ante conscientiae quam famae
consultum —II, CXV, 5). Если, как мне кажется, письмо, отрывок из которого
приводит Светоний (Tib., 21), относится к этой эпохе, то сам Август дает понять,
что многие порицали Тиберия, тогда как сам он выражает ему одобрение, и все
бывшие в Паннонии одобряли его поведение. Это письмо доказывает нам, что Август
знал причины медлительности Тиберия; следовательно, вероятно, что Дион на этот
раз, как и в других местах, приписывал Августу мысли только части общества.
5
Sueton. Tib., 18: tunc (после поражения Вара) praeter consuetudinem cum pluribus
de ratione belli communicavit.
633


ГЛАВА IX
тежников в их бесчисленных убежищах. Под его начальствованием
в Сискии образовалась очень многочисленная армия из десяти
легионов, семидесяти когорт вспомогательных войск, десяти эскад­
ронов кавалерии, десяти тысяч ветеранов, большого числа вольно­
отпущенников (voluntarii), обращенных в солдат, и из фракийской
кавалерии. Общая численность армии была почти сто тысяч чело­
век.
1
Но Тиберий не более Августа доверял армии, составленной
таким образом.
2
Было бы безрассудством следовать примеру Цезаря
и напасть на хитрого и храброго врага в малознакомой местности,
ще пути сообщения и снабжение продовольствием были так трудны.
В течение этих нескольких месяцев войны Мессалин и Цецина уже
неоднократно подвергались неожиданным атакам и выходили из
сражений с большими потерями.
3
Поражение целого корпуса было
бы непоправимым несчастьем. Тиберий отказался от громкой славы
правильных битв и решил, напротив, вести с восставшими войну,
подобную той, которую несколько лет тому назад англичане вели
с бурами: он разделил свою большую армию на отдельные отряды
и занял ими все важные местности, где ранее стояли легионы,
4
взяв на самого себя продовольствование армии.
5
Каждому отряду
было поручено опустошать окружающую территорию и препятст­
вовать мятежникам делать посевы и собирать урожай; таким
образом, голод на следующий год принудил бы их к сдаче, в то
время как легионы, питаясь привозным хлебом, легко могли бы
уничтожить самые упорные банды восставших.
6
Остаток года Ти­
берий употребил на распределение по Паннонии различных отря­
дов; он сопровождал их на стоянки, наблюдал, чтобы они не
попали в засады, и организовал их продовольственное снабжение.
Этот план вполне удался; мятежники действительно не посмели
загородить дорогу римлянам, превосходившим их численностью и
снова занявшим наиболее важные города и селения. Таким образом,
при приближении зимы, в то время как римляне стояли на своих
зимних квартирах, банды мятежников рассеялись по деревням.
7
Но в конце года явилась новая беда: даки, воспользовавшись
уходом Цецины, вторглись в Мезию. Цецина и царь фракийцев
были вынуждены вернуться в Мезию, чтобы отразить восстание.
8
Несколько отрядов мятежников бросились также в Македонию, но,
по-видимому, не причинили там большого вреда.
Распад
В этот самый год царь Иудеи Архелай, плохо управлявший
империи Палестиной, был низложен и сослан в Галлию, в Виенну (совр.
1
Vellerns Pater., II, СХШ, 1; правда, в точности неизвестно, что обозначают
слова: fréquente equite regio; по моему мнению, дело идет о кавалерии фракийского
царя.
2
См. фразу Августа в письме к Тиберию, цитированном у Светония (Tib., 21):
και τοσαύτην ραδυμίαν των στρατευομένων.
3
Vellerns Pater., II, CXII; Dio, LV, 29 и 30.
4
Velleius Pater., II, CXIII, 2: exercitum... dimittere statuit... remisit eo un de venerat;
эти фразы обозначают, что Тиберий приказал армии вновь занять те же местности,
которые она занимала до войны.
5
Светоний (Tib., 16), действительно, говорит, что главнейшим затруднением
этой войны была summa frußum inopia.
6
Dio, LV, 30: τη μεν χωρα σφων ποροουμένπ,...
Этим объясняется голод после­
дующего года.
7 Dio, LV, 30.
8
Ibid.
634


7г.поP.X.
Vienne).
1
Рим, таким образом, сдержал обещание, данное еврейскому
народу. В этой энергичной мере, без сомнения, нужно видеть влия­
ние Тиберия. Август даже в эпоху своего наибольшего могущества не
смел так энергично вмешиваться в дела союзных народов; а теперь он
так устал и пал духом, что, по-видимому, в это время думал уморить
себя голодом.?' Отовсюду приходили печальные известия; положение
империи было критическое: в Сардинии разбойники сделались хо­
зяевами острова; в Малой Азии исавры вновь осмелились спуститься
с гор для грабежа равнин; в Африке гетулы вторглись на территорию
царя Юбы и Рима. Отовсюду грозила опасность, а не было ни денег,
ни солдат, ни генералов. В Сардинию против разбойников пришлось
послать всадника, а не сенатора.
3
Что мог противопоставить этому
общему распаду такой старик, как Август, измученный полусто­
летним правлением? «Если передо мной появляется какое-либо за­
труднение, — писал он в это время Тиберию, — если я чем -нибудь
очень озабочен, то я всегда хочу иметь тебя рядом с собой, мой
дорогой Тиберий, и, думая о тебе, я вспоминаю стихи Гомера:
Если спутник мой он, из огня мы горящего оба
К вам возвратимся: так в нем изобилен на выдумки разум».
4
Тиберий, действительно, один трудился над тем, чтобы вывести
республику из «пылающего пламени», этого столь тяжелого крити­
ческого положения. Он вносил в это дело неутомимое усердие, мол­
чаливое и презрительное самоотвержение, исключительную заботу
спасти честь, авторитет и могущество Рима. Но отвращение к нему
общества, на мгновение позабытое под влиянием опасности, теперь
возрождалось; боявшиеся его скупые, порочные или ленивые люди
воспользовались неизбежной медленностью войны, чтобы дискреди­
тировать его и еще более увеличить его непопулярность. Если война
продолжается так долго, говорили они, то лишь потому, что Тиберий
не умеет или не хочет окончить ее. Нельзя было более надеяться на
какое-нибудь соглашение между Тиберием и его современниками. Но
Тиберий не смущался этой критикой; тщетно в Риме на следующую
весну ожидали большой битвы, в которой паннонцы и далматы дол­
жны были быть уничтожены. Разделенная, согласно военному плану
Тиберия, на много отрядов,
5
римская армия начала постепенно исто­
щать силы мятежников мелкими стычками и в то же время опусто­
шать все вокруг них, уничтожая посевы и скот, между тем как Ти­
берий деятельно занимался ее продовольствованием и поддержива­
нием мужества. Но если Тиберий исполнял свой долг в Паннонии, то
Август в Риме со скорбью смотрел, как общество дурно понимало и
мало восхищалось последним генералом, рожденным римской ари­
стократией. Положение дел в Риме было все еще плохо; больших по­
жаров, правда, стало меньше благодаря когортам вигилов (vigiles),
которые понравились публике и которые еще не были распущены Ав-
Ios. A. I., XVII, XIII, 12; дата подтверждается Дионом (LV, 27). Дион, однако,
ошибается относительно имени царя, которого он называет Иродом.
2
Plin. Ν. H., VII, XLV, 149.
3
Dio, LV, 28.
4
Sueton. Tib., 21.
5
Dio, LV, 32: ot 'ΡωμαΤοι νεμηθέντες... Дион ошибочно помещает это подраз­
деление на 7 г. после прибытия Германика. Веллей с большей вероятностью говорит
нам, что оно было сделано уже в конце предшествующего года.
635


ГЛАВА IX
густом, хотя они были учреждены только на время;
1
но голод продол­
жался;
2
общественное недовольство против Тиберия снова увеличива­
лось; одна юродивая принялась предсказывать будущее Рима с вели­
чайшим успехом;
3
все многочисленные враги Тиберия, дрожавшие
при мысли, что он наследует Августу, если счастливо подавит паннон-
ское восстание, с возрастающей дерзостью пользовались народной
глупостью, чтобы давлением общественного мнения заставить Авгу­
ста отозвать его; распространяли подозрения относительно его наме­
рений или обвиняли его в неспособности. Рим был наводнен памф­
летами против Тиберия, и в некоторых из них не щадили самого
Августа. Постарались даже повторить переворот, предпринятый с по­
мощью Гая и Луция Цезарей, противопоставив Тиберию Германика,
сына Друза, который, молодой и неопытный, участвовал в великой
войне и не одобрял благоразумной стратегии своего дяди. С другой
стороны, если ночные сторожа и были полезны, то они также дорого
стоили, а в казначействе не было более денег.
Август
Как обычно, Август лавировал и старался всем угодить. Он при-
склоняется остановил еще на два года введение legis caducariae; чтобы дать
к комп- некоторое удовлетворение народу, он отпраздновал торжественные
ромиссу игры, которых требовала пророчица;
4
он даже послал в Паннонию
Германика, хотя тот был только квестором этого года, чтобы удов­
летворить партию, требовавшую быстрого наступления, и внушить
уверенность, что этот столь популярный юноша сделает то, что не
умел сделать Тиберий, и быстро окончит войну, дав большое сра­
жение.
5
С другой стороны, он писал Тиберию, вероятно, из Аримина,
куда уехал, чтобы скорее получать известия: «Я лично, Тиберий,
думаю, что никто не мог бы действовать лучше тебя посреди стольких
затруднений и с такими плохими солдатами (этот комплимент на­
писан по-гречески). Все, бывшие на войне, единогласно говорят,
что по поводу тебя можно процитировать стих:
.. . бодрствованием муж единый сумел привести все в порядок».
6
Нужно было, однако, найти деньги для уплаты вигилам. Август
решил отменить субсидию, назначенную преторам на гладиатор­
ские игры, и добился утверждения налога в 2 или 4% на продава­
емых рабов.
7
Тем временем Германик прибыл в Паннонию, но едва
он приступил к осуществлению своих смелых проектов, как попал
в засаду, в которой едва не погиб со всеми своими войсками. Тиберий
поэтому продолжал благоразумно вести партизанскую войну, не
заботясь о том, что в Риме его обвиняли в бездействии.
8
Ссылка
В этом же году Август приказал сенату отправить в изгна-
Постума ние Агриппу Постума,
9
не будучи более в силах, благодаря его
1
Dio, LV, 26.
2
Ibid., 31: τον λιμόν, ος και τότε αύθις συνέβη...
3
Ibid.
4
Ibid.
5
Дион (LV, 31) приписывает это намерение Августу. Более вероятно, что он
позволял верить в это публике.
6
Sueton. Tib., 21.
7
Dio, LV, 31; рукописи дают πεντηκοστής, но была предложена поправка
πεντεικοστης. См.: Cagnat. Etude historique sur les impôts indirectes chez les Romains.
Paris, 1882, 233.
8
Dio, LV, 32.
9
Ibid., LU, 32; Velleius Pater., II, CXVII, 7.
636


8г.поP.X.
поведению, выносить его присутствие ни в доме у себя, ни в Риме;
а Кассий Север нашел, наконец, человека, сделавшего с ним то
же, что он сделал со столькими людьми: начатый против него
процесс окончился осуждением его на изгнание.
1
Мы не знаем,
в чем состояло обвинение, но по исходу процесса можем предпо­
лагать, что прошло время, когда пользовались могуществом это­
го профессионального клеветника, а также прошел и внушаемый
им страх.
В течение 8 г. положение в Риме и восставших провинциях Конец
улучшилось. В столице прекратился голод; изгнанные начали воз- паннонского
вращаться; общественное недовольство мало-помалу утихало. Самые восстания
упрямые и невежественные должны были признать, что Тиберий
не был так неловок и ленив, как утверждали стратеги форума.
Зимой 7 и 8 гг. в Паннонии настал страшный голод, разредивший
мятежников, в то время как римские войска, продовольствовавшиеся
Тиберием, могли получать провиант;
2
в начале весны они могли
выйти, чтобы нанести восстанию последний удар, преследуя демо­
рализованные банды мятежников. Многие вожди, не надеясь более
на победу, готовы были вести переговоры о своей сдаче; народ устал,
и только небольшая кучка непримиримых принуждала продолжать
войну. Тиберий умел воспользоваться благоприятным случаем. Упо­
требляя одновременно ласку и силу, стараясь не злоупотреблять
строгостью по отношению к побежденным и стремясь заключить
мир на разумных условиях, он удачно в течение 8 г. умиротво­
рил Паннонию. Но для этого ему нужно было сделать такое усилие
и принять на себя такие заботы, что старый принцепс был обеспо­
коен. «Когда я услыхал, — писал он Тиберию, — и когда прочел,
что усталость заставила тебя похудеть, то очень испугался. Я умо­
ляю тебя заботиться о себе; если ты заболеешь, то мы, я и твоя
мать, умрем, а вся империя придет в полный беспорядок. Какая
польза от того, хорошо или плохо мое здоровье, если ты болен?
Я молю богов, если они не ненавидят римский народ, сохранить
тебя для нас и даровать тебе теперь и всегда здоровье».
3
Этот год в общем мог бы принести некоторое утешение старому Ссылка
Августу, если бы в конце года новый скандал не разразился в его Юлии,
доме. Младшая Юлия, следовавшая примеру матери своей роскошной Овидий
жизнью и своими нравами, наконец, стала слишком открыто бра­
вировать законами Августа, который теперь, когда он примирился
с Тиберием и, следовательно, сблизился с консервативной партией,
не имел более оснований быть к своей внучке столь же снисходитель­
ным, каким он был к своей дочери. И на этот раз мы не знаем, каким
путем получил Август доказательства ее прелюбодеяния, но, должно
предполагать, он захотел тотчас же вырвать зло с корнем, чтобы вос­
препятствовать новому скандалу, подобному скандалу с ее матерью.
Поэтому, пользуясь властью, предоставленной ему в 23 г., он пред­
писал Юлии, Дециму Юнию Силану, самому известному из ее лю­
бовников, и другим лицам, подлежавшим наказаниям в силу legis
de adulteriis, отправиться в изгнание в назначенные им самим места,
если они хотят избежать судебного преследования; в противном слу-
1
См.: St. Hieron. ad ann. Abr., 2048.
2
Dio, LV, 33.
3
Sueton. Tib ., 21.
637


ГЛАВА IX
чае к ним будет применен lex Iulia de adulteriis, который давал ему
в качестве patris familias право подвергнуть Юлию смертной казни,
а в качестве гражданина предъявить к прочим обвинения в прелю­
бодеянии.
1
/Выбор подсказывался самой дилеммой: процесс означал
публичный скандал, неизбежное и непоправимое осуждение, конфис­
кацию имущества; напротив, согласившись удалиться по требованию
Августа, виновные спасали свое имущество, ускользали от формаль­
ного осуждения и могли надеяться вернуться в тот день, когда Август
успокоится или когда его не будет более в живых.
2
В числе этих
жертв был Овидий, которого Август сослал в Томы искупать одно­
временно и таинственный error, и его carmina. В чем состоял этот
error? Почему поэту суждено было страдать от дружбы знатных, от
которой впоследствии он постарается отвлечь своего друга? Мы не
можем точно ответить на этот вопрос. Нужно, однако, вспомнить,
что lex Iulia одинаково с adulterium наказывал и lenocinium, т. е. вся­
кую помощь другому в совершении прелюбодеяния, как, например,
предоставление своего дома для свиданий. Вполне возможно, что лег­
комысленный автор artis amatoriae совершил безрассудство этого рода
по отношению к Юлии и кому-нибудь из ее любовников. Нравы вы­
сшего римского общества были достаточно распущенны для того, что­
бы Овидий мог относить эту услугу к числу тех, которые должно
оказывать друзьям, ожидая от них того же в случае надобности. Как
бы то ни было, вполне вероятно, что Август простил бы поэту его
error, если бы традиционалистическая партия не упрекала Овидия в
том, что он является развратителем молодого поколения, ободряя сво­
им блестящим, но и извращенным талантом самые опасные пороки
современной ему аристократии. Напрасно он старался извинить свой
политический эгоизм, говоря:
Вот моя служба! Ношу я, какое умею, оружье!
Напрасно также он сделался под конец религиозным и граж­
данским поэтом. Внутренние кризисы, паннонское восстание, воз­
растающий распад государства приводили серьезных людей Италии
к мысли, что империя погибнет, если не внести большей строгости
в законы и нравы. Наказывая Овидия, Август хотел поразить
эротическую поэзию, т. е . одну из самых опасных сил для древней
римской морали, и, принудив поэта покинуть Рим, он приказал
изъять его книги из публичных библиотек.
1
Когда Овидий (Trist., I, II, 61) говорит:
Quamque dédit vitam mitissima Caesaris ira,
он просто указывает на право, предоставленное Августу по lex Iulia de adulteriis убить
вместе с дочерью-прелюбодейкой и ее сообщников (см. т . IV) ; Август не имел в Риме
над римскими гражданами права жизни и смерти, вся его власть в Риме и в Италии
сводилась к той полудиктатуре, которая была предоставлена ему в 23 г. до P. X.
по формуле, сохраненной нам в законе de imperio Vespasiani. Конечно, деспот мог
бы извлечь из этой формулы юридическое оправдание права над жизнью и смертью,
но невозможно, чтобы Август когда-нибудь осмелился прибегнуть к такому самовла­
стному акту. Все, что мы о нем знаем, не дает нам повода так о нем думать. Август
никогда не смел идти далее административной ссылки.
2
Ovid. Trist., I, II, 130:
Nec mea decreto damnasti facta senatus etc.
Этот стих подтверждает слова Тацита (Ann., III, 24) об изгнании Силана, который
также был замешан в эту катастрофу: non Senatusconsulto, поп lege pulsus.
3
Ovid. Trist, III, I, 65 сл.
638


8—9гг.поP.X.
Эти ссылки, произведенные для примера и внушения почтения
к древним нравам, не были наказаниями, наложенными судом, а ме­
рами, принятыми главой государства с очень неопределенными пол­
номочиями, данными ему в критический момент. Правда, наказания
для виновных были бы более суровы, если бы они были осуждены
судом; но, несмотря на все смягчение наказаний, Август все же
устранил публичный суд и обсуждение доказательств, которое всегда
даже для самых великих преступников является последней надеждой,
так как людские суждения неопределенны, и они могут заблуждаться.
Никто, однако, не протестовал. Овидий видел, что друзья покинули
его, что вокруг него образовалась пустота; и к концу года он должен
был решиться на долгое печальное путешествие, которое было ему
назначено в качестве наказания консервативной партией, снова сде­
лавшейся могущественной. Его задача, одновременно хорошая и
плохая, была окончена; много потрудившись с помощью своего та­
ланта над развращением умов своих современников, он был изгнан
к варварам гетам, далеко от прекрасных римских дам, которые
всегда так льстили ему, и отправился размышлять над суровостью
великих умирающих традиций, на которые он нападал с таким
успехом в течение столь долгого времени.
В начале 9 г. Тиберий, видя, что паннонское восстание окончилось Триумф
и что осталось только усмирить Далмацию, передал командование Тиберия
Германику и вернулся в Италию. Общество, привлеченное к нему
его успехом, устроило в честь него большие празднества, и всадники
воспользовались одним из этих празднеств, чтобы шумными демон­
страциями потребовать отмены legis caducaria, который должен был
войти в силу с этого года.
1
Это было характерно для Рима! Оказывая
Тиберию великие почести, он прославлял добродетели генерала,
победившего в опасной войне, и вместе с тем требовал отмены за­
кона, который должен был доставить необходимые средства для
содержания армии, принуждая эгоистических граждан, не желавших
более рождать офицеров и солдат, помогать, по крайней мере их
состоянием, защите государства. Но Август не хотел отказаться от
этого источника доходов, особенно после крупных издержек, вы­
званных паннонской войной, расходы на которую далеко превзошли
стоимость жалкой добычи, захваченной у этих обремененных дол­
гами варваров.
2
С другой стороны, скоро отдали себе отчет в том,
что далматское предприятие труднее, чем думали сначала. В отсут­
ствие Тиберия солдаты, утомленные постоянными передвижениями
взад и вперед, стали протестовать против медлительной и утомитель­
ной стратегии, предписанной главнокомандующим, и потребовали
разом кончить войну, дав решительную битву. Германик не имел ни
авторитета, ни желания, нужных для того, чтобы сдержать солдат.
3
Чтобы воспрепятствовать поражению, Тиберий вновь отправился в
Далмацию, сперва, конечно, условившись с Августом по поводу lex
1
Dio, LVI, 1: ot Ιππείς... τον περί των μήτε γαμούντων μήτε τεκνούντων,
καταλυθηναι ήξιούν; это еще служит доказательством, что между lex Iulia de maritandis
ordinibus и lex Papia Рорраеа был третий закон; действительно, в этот момент lex
Papia Рорраеа еще не был издан, a lex Iulia занимался только холостяками, а не
orbi.
2
Dio, LIV, 16: λεία έλαχύτη έάλω.
3
Ibid., 12.
639


ГЛАВА IX
caducaria. Не Август, который был слишком стар, чтобы взять на
себя такую задачу, а консулы того года предложили lex Papia
Рорраеа. Этот закон дополнял lex de maritandis ordinibus и заменял
lex caducaria. Наказания в случае бездетности были менее суровы;
у orbi отнимали только половину наследства или завещанных иму-
ществ, тогда как холостяки лишались всего; caduca передавались
родственникам до третьего поколения, так же как сонаследникам и
созавещателям, если они имели детей; только в случае отсутствия
и тех и других государство могло конфисковать эти caduca.
Поражение
Закон был утвержден, и вскоре после этого, в октябре месяце,
Вара Тиберий одержал над дал матами полную победу, положившую конец
войне. Рим наконец получил долгожданную весть: великое восстание
было подавлено; сенат декретом даровал Августу имя императора;
решили, что Тиберий будет иметь триумф и почетные арки в Панно-
нии, что Германик и другие генералы получат триумфальные укра­
шения; что Германик, сверх того, будет иметь привилегию быть из­
бранным консулом до достижения назначенного законом срока; что
Друз, сын Тиберия, получит право присутствовать на заседаниях се­
ната до получения сенаторского звания и голосовать вместе с быв­
шими преторами, когда он будет квестором.
1
Друз не принимал уча­
стия в войне, но в лице сына хотели вознаградить отца. В то время
как сенат декретировал эти почести, а народ, освободившись наконец
от долгих тревог этой войны, радовался, через пять дней после полу­
чения известия о победе, одержанной римскими войсками в Иллирии,
в Рим пришло другое, на этот раз ужасное и грозное, известие с бе­
регов Рейна. Вся Германия, от Рейна до Эльбы, восстала; стоявшие
за Рейном легионы были вырезаны или взяты в плен; легат Августа
П. Квинтилий Вар покончил жизнь самоубийством, чтобы не попасть
живым в руки врагов; весь генеральный штаб, генералы и офицеры
были убиты или взяты в плен; крепость Ализон вынуждена была
сдаться. Эта неожиданная катастрофа, всю вину за которую тотчас же
хотели возложить на Квинтилия Вара, имела свою причину в глу­
боких пороках, ослаблявших империю и которых никто не мог раз­
личить так ясно, как Тиберий, хотя сам он был бессилен излечить
их и иногда даже бывал вынужден быть их соучастником. Эта ката­
строфа была вызвана разлагающим влиянием греко-восточной циви­
лизации и римской администрации на этих воинственных варваров;
она была вызвана отчаянной оппозицией, которую это влияние вы­
зывало повсюду в Германии, как и в Паннонии; военным упадком
Рима, который, приведенный естественным развитием своей поли­
тики к тому, что чаще стал вызывать подобные восстания, не был
более в состоянии их подавлять. Публия Квинтилия Вара оставили
в Германии для применения там новой политики, с помощью которой
Тиберий надеялся укрепить римское господство над этой неизмери­
мой территорией; и, выбирая его, делали не такой дурной выбор, как
говорили позднее, после катастрофы. Квинтилий Вар доказал свою
храбрость, энергию и проницательность в Палестине во время вос­
стания, разразившегося там после смерти Ирода. Он начал вводить
в Германии многочисленные римские законы и обычаи, всеми спо­
собами способствовал проникновению туда римских нравов, покрови-
1
Dio, LIV, 17.
640


9г.поP.X.
тельствовал интересам иностранных купцов и, наконец, впервые, ког­
да Рим нуждался в деньгах для войны в Иллирии и Паннонии, на­
ложил на германцев подать. Но германцы, после смерти Друза охотно
согласившиеся на чисто формальное подчинение, которым удоволь­
ствовался Август, испугались, когда увидели, что Тиберий начал бо­
лее сильную политику романизации, когда
1
центурионы отправились
требовать подать, которая должна была быть отправлена с Рейна че­
рез Альпы в Рим. Это был конец старой свободы и всего дорогого
сердцу германцев, конец постоянным войнам, смене побед и пора­
жений, в которой всякий народ мог надеяться достигнуть временной
славы; это был конец и старым национальным обычаям! Теперь дол­
жно было наступить царствование проконсулов, центурионов, купцов
и римских законников. Последние не без основания были особенно
ненавистны германцам. Предпринятые Варом попытки ввести в Гер­
мании римские обычаи были, по-видимому, вместе с податью главной
причиной недовольства. Паннонское восстание возбудило наиболее
горячие умы; один знатный херуск, Арминий, римский гражданин и
друг Вара, начал с тем упорным притворством, которым умеют поль­
зоваться одни только варвары в борьбе с цивилизацией, вести пере­
говоры с германскими вождями с целью вызвать общее восстание.
Если Рим с таким трудом подавил восстание в Иллирии, вызвавшее
в нем такой страх, то восстание, одновременно разразившееся в Гер­
мании, могло бы навсегда отбросить римлян за Рейн. Организаторы
этого восстания долго, молча и упорно работали над ним. Однако
кое-что стало известно, и Квинтилий Вар был предупрежден держать­
ся настороже. Для благоразумного человека, подобного Тиберию, это­
го, может быть, было бы достаточно; к несчастью, Тиберий был тогда
слишком поглощен войной в Паннонии, чтобы быть в состоянии с
должным вниманием следить за тем, что происходило в Германии.
Квинтилий Вар не принял мер предосторожности; разве те, кого обви­
няли в начальствовании в заговоре, не были его друзьями и не на­
вещали его время от времени в Ализоне? Поэтому он нисколько не
берегся и оставил свои легионы рассеянными по разным местам. На­
кануне восстания Арминий и другие вожди заговора еще обедали у
проконсула. Через несколько дней узнали о нападении на некоторые
отряды, стоявшие в наиболее отдаленных областях Германии; в рим­
ском лагере думали, что дело шло об одном из местных восстаний,
которые в Германии вспыхивали периодически. Но эти восстания и
эти известия были приготовлены заранее, для того, чтобы Вар дви­
нулся на помощь своим и чтобы его вместе с ядром армии можно
было заманить в Тевтобургский лес, где все было приготовлено для
ужасной резни. Слишком доверчивый Вар двинулся в путь со своей
армией, багажом, в сопровождении женщин и детей, думая, что идет
через дружественную страну. Но когда он оказался в огромном лесу,
на него внезапно напали со всех сторон. Римская армия, стесненная
длинной свитой, которая не могла сражаться, своим багажом и своим
незнанием дорог, слишком медлительная, тяжелая и быстро павшая
духом, не сумела на этот раз выбраться из засады, как это часто
делал Цезарь. Она вся была в лесу перебита или взята в плен.
1
1
Tacit. Ann., I, 55; Dio, LVI, 18—22; Velleius Pater., II, 117—119.
41 Г. Ферреро


χ
Август и великая империя
Последствия поражения Вара.— Оставление Германии. — Август при конце своего
дела. — Consilium principis и его реформа.— Высшая власть во время последних лет
Августа.— Преемник Августа и колебание Тиберия. — Прогресс культа Августа.—
Характер мировой политики Рима. — Бессилие государства и прогресс империи. —
Упадок умственной культуры. — Быстрые материальные успехи.— Жители Востока
наводняют западные провинции.— Северная Африка.— Испания.— Промышленные
успехи Галлии. — Галльские керамика и металлургия. — Единство империи и его
причины.— Город и деревня под властью империи. — Как Рим управлял империей.—
Жизнеспособные элементы в политике Августа. — Республиканская политика. — Гал-
ло-германская политика. — Рим и Галлия.
Послед-
С давних пор историки помещают поражение Вара в число «ре-
ствия шительных» битв, о которых можно сказать, что они изменили ход
поражения истории. Если бы, говорят, Вар не был уничтожен, Рим сохранил
Вара бы территорию, лежащую между Рейном и Эльбой, и романизовал
бы ее, подобно Галлии; не было бы более ни германской нации, ни
германской культуры, как после поражения Верцингеторига не было
более ни кельтской нации, ни кельтской культуры; Тевтобургский
лес так же спас будущий германизм, как Алезия окончательно
погубила старый кельтизм. Но такое прямолинейное суждение ка­
сается извилистой линии истины только в некоторых, очень далеких
друг от друга пунктах. В истории всегда безрассудно говорить о
том, что было бы, когда так трудно объяснить уже то, что произошло.
Поэтому мне кажется позволительным сомневаться, что Рим так
же легко мог романизировать зарейнскую территорию, как он рома­
низировал Галлию, если обратим внимание на то, какова была
судьба римской цивилизации в местностях, которыми он владел
много столетий: в дунайских провинциях, а особенно в Норике,
Паннонии и Мезии. Рим в течение столетий властвовал над этими
странами; римское, италийское и греческое влияния могли прояв­
ляться там сильнее, чем в Германии, ибо эти области были ближе
к столице, и однако римская цивилизация не пустила там корней,
достаточно крепких для того, чтобы быть в состоянии удержаться
против бурь, налетевших на Европу после падения западной империи.
От Рима и его долгого господства в этих обширных странах остались
только слабые следы. Поэтому нельзя слишком скоро обобщать и
утверждать, что все европейские страны могли бы быть так же
быстро и легко романизованы, как Галлия, находившаяся совершенно
в особом положении в середине западной империи. Следуя иному
642


9г.поP.X.
рассуждению, можно было бы прийти и к гипотезе, совершенно
противоположной той, которую чаще всего допускают, но которая
нисколько не хуже и не лучше первой, а именно, что германская
территория никогда не могла бы быть окончательно романизована,
даже если бы Вар и не был разбит.
Во всяком случае поражение Вара было весьма важным событием Очищение
в истории Рима. Оно разом покончило с политикой завоеваний, Германии
бывшей великой миссией аристократии. Тиберий быстро возвратился
на берега Рейна, собрал уцелевшие войска, вдохнул мужество в де­
морализованные легионы, укрепил границы и верой в свои силы,
хладнокровием и смелостью быстро изгладил первое впечатление,
произведенное этим поражением на непостоянные умы транзаль-
пинских народов.
1
Но тем не менее Тиберий считал более благора­
зумным очистить территорию, завоеванную им и его братом. Эко­
номические и политические причины наконец доставили победу пар­
тии, противившейся германским завоеваниям. Эти войны стоили
дороже, чем приносили:
2
дезорганизация политического строя, а так­
же установление новых налогов вызывали общее недовольство; эго­
изм новых поколений сделался слишком велик; большие восстания
в Иллирии и Паннонии и дезорганизация армии предупреждали
Рим не слишком рассчитывать на свои силы. Поражение Вара могло
рассматриваться как бедствие, но когда Август захотел реорганизо­
вать разбитые легионы, никто не явился добровольно на службу, а
когда прибегли к принудительному набору, было большое число
непокорных. Это было самым тревожным признаком военного упадка
Италии, все усиливавшегося в последние пятьдесят лет. Август дол­
жен был прибегнуть к древним наказаниям, назначавшимся для
дезертиров; упорствующих он сперва штрафовал, а затем деци-
мировал, т. е . казнил одного из десяти. Несмотря на эти меры,
чтобы набрать нужное число рекрутов, ему пришлось набирать их
среди отбросов римского населения и даже взять вольноотпущен­
ников.
3
Поэтому если не хотели, чрезмерно увеличивая число ино­
странных вспомогательных войск, денационализировать армию и хо­
тели сохранить в армии равновесие между ее римской и иностранной
частями, то нужно было открыто признать, что военных сил недо­
статочно, чтобы держать в подчинении империю, расширившуюся
до Эльбы. Италию глубоко взволновали недавние бедствия, опасности
и тревоги. Последний удар, конечно, не поколебал могущества Авгу­
ста. Его возраст, несчастья в его семье, оказанные им услуги, огром­
ные богатства, раздававшиеся им в Италии, и даже его старческая
слабость, не внушавшая страха, — все это делало из Августа как
бы полубога, находящегося на вечно ясном небе высоко над вечными
переменами человеческой жизни. Когда в 13 г. окончился пятый
срок его принципата, его полномочия были возобновлены еще на
десять лет, несмотря на его старость и на то, что он, потеряв голос,
4
1
Sueton. Tib.. 18 —19; Dio, LVI, 23; Vellerns Pater., II, 120.
2
Дион (LVI, 16) говорит нам это по поводу иллирийских и паннонских войн;
конечно, это справедливо и по отношению к германским войнам, ибо германские
племена были очень бедны.
3
Dio, LVI, 23; Tacit. Ann., I, 31: vernacula multitudo, nuper acto in urbe delectu,
lasciviae sueta, laborum intolerans...
4
Dio, LVI, 26.
643


ГЛАВА Χ
почти не появлялся более в сенате, не присутствовал ни на каких
банкетах и сам просил сенаторов, всадников и поклонников не
делать ему более визитов, ибо эти приемы его слишком утомляли.
1
Но Август все же не был бессмертен, а его преемник не пользовался
бы более тем иммунитетом, который доставляла Августу его старость.
Август и Тиберий поэтому были согласны, что нужно держаться по
эту сторону Рейна и оставить Германию. Это было необходимо, но
решение было важным и очень тяжелым для Августа и Тиберия.
Античные историки говорят, что при известии о поражении Вара
Август разорвал свои одежды, испустил крик отчаяния и так огор­
чился, что чуть не лишился разума. Если трудно утверждать, что
все эти подробности истинны, то все же из этого рассказа мы можем
заключить, что поражение Вара было последней каплей горечи в
жизни Августа, столь полной успехов и катастроф. Испытав распад
своей семьи, разрушенной раздорами, смертью, законом de adulteriis,
старик, прежде чем навсегда закрыть свои глаза от солнечного света,
увидел и крушение римского владычества в Германии, т. е. гибель
всего того дела, которому он посвятил свои лучшие годы. В 27 г.
до P. X. он взял на себя задачу руководить великой национальной
и аристократической реставрацией, работать над которой вместе с
ним изъявили желание все. В течение сорока лет он держал свое
обещание, хотя постепенно видел, как уменьшается число его со­
трудников и падает их усердие; в течение сорока лет он старался
восстановить древнюю аристократию, древнюю армию и древнюю
душу Рима. Предлагая великие социальные законы 18 г., подкреп­
ленные законом Papia Poppaea, он старался оживить в знати старые
частные и гражданские доблести, которые казались необходимыми,
чтобы сохранить за ней власть. Завоевывая Германию, он хотел
открыть аристократии огромное поле, где можно было применять
эти доблести, поднять в великом предприятии свой престиж, престиж
своего правительства и престиж знати, которая довела бы это пред­
приятие под его руководством до счастливого конца. Что же осталось
из всего этого? Без сомнения, было бы безрассудно утверждать, как
легкомысленно делают это многие историки, что законы 18 г. были
бесполезны. Мы не знаем и не можем даже пытаться отгадать, что
произошло бы, если бы эти законы не были изданы, т. е . было бы
падение аристократии более скорым, менее скорым или таким же
скорым. Как можно утверждать, что эти законы ни к чему не
послужили? Даже предположив, что эти законы только замедлили
распад аристократической семьи, и в этом случае нельзя утверждать,
что автор их, издавая законы, напрасно потратил свои труды. Если
для философа, исследующего сущность вещей, время является только
случайностью и относительной мерой, под которой вечное и абсо­
лютное открываются в сознании людей, то, напротив, для поколений,
живущих во времени, эта случайность измеряет добро и зло, кото­
рыми они должны пользоваться и от которых они должны страдать.
Как бы то ни было, если нельзя сказать, что Август всуе трудился,
предлагая свои законы, то можно, напротив, утверждать, что он не
достиг предположенной цели и что после поражения Вара, когда
было решено очистить Германию, в пять последних лет своей жизни
1
Dio, LVI, 26, 28.
644


9г.поP.X.
он не мог более обманываться, что в течение сорока лет гнался за
химерической мечтой. Социальные законы 18 г. разрушили его се­
мью, но не восстановили древнюю аристократию. Теперь было не­
обходимо покинуть германскую территорию, где в течение двадцати
лет Август принуждал Италию проливать свою кровь и расточать
свое золото; все органы древнего республиканского правительства,
даже самые существенные, в том числе сенат, потеряли свою силу
или были парализованы.
В 13 г., после своего избрания в шестой раз в принцепсы, Август Consilium
должен был произвести еще последнюю реформу уже малочисленного principis
сената, который должен был помогать ему: вместо пятнадцати се­
наторов, избираемых на шесть месяцев, он должен был состоять из
двадцати сенаторов, избираемых на год. Все решения, принятые
Августом по соглашению с Тиберием, десигнированными консулами,
его усыновленными детьми, двадцатью членами consilii и всеми граж­
данами, посоветоваться с которыми найдет нужным Август, должны
были рассматриваться как сенатские постановления.
1
Сделалось так
трудно собирать сенат, что, чтобы не управлять империей одному
и от своего имени, Август должен был прибегнуть к этому крайнему
средству. Было, впрочем, бесполезно бороться против судьбы: если
сенат был в течение долгого времени великой движущей силой рес­
публики, то теперь он оставался только скелетом, из которого ушла
жизнь. Сами комиции теперь, когда выборы были сведены к пустой
формальности, были в полном забросе: никто не являлся более пода­
вать свой голос. Таким образом, в тот момент, когда империя нуж­
далась в большом числе магистратов, полных храбрости, усердия,
законного честолюбия и неутомимой энергии, привилегированная
аристократия, в руках которой было управление империей, медленно
и добровольно угасала в безбрачии и бездетности; она потеряла все
иллюзии и все страсти, которые, заглушая, опьяняя или обольщая
ее эгоизм, побуждали господствующий класс стремиться к будущему.
Не нашли еще и, видимо, никогда не найдут магическое питье,
которое могло бы сохранить энергию в классе, завоевавшем богатство
и власть, когда он не чувствует, что ему одновременно с потерей
доблести угрожает потеря этой власти и богатства. По странно­
му противоречию самый мир, которому Август отдавал все свои
заботы, который он установил и утвердил, был причиной того, что
все его усилия возродить республику остались безуспешными. Ус­
покоенная внутренним и внешним миром, чувствуя свою власть
обеспеченной, аристократия не хотела больше ни пахать, ни сеять,
а только собирать урожай, посеянный предками; она не имела бо­
лее ни уважения к традициям, ни забот о будущем и, пренебрегая
самыми элементарными обязанностями, повиновалась только призы­
вам своего эгоизма. В этот самый момент Италия воспользовалась
поражением в Германии для того, чтобы потребовать у правитель­
ства Августа и Тиберия, ослабленного этой катастрофой, отмены
налога на наследства. Началась агитация; умы снова разгорелись,
и раздавались даже революционные угрозы. Август понимал, что
нужно было сопротивляться, чтобы спасти от банкротства государ­
ственное казначейство, но он не смел открыто оказать такое сопро-
1
Dio, LVI, 28.
645


ГЛАВА Χ
тивление; даже в этот критический момент, стоя одной ногой в
могиле, он прятался за спину сената, просил его изыскать другой
налог вместо прежнего и запрещал Друзу и Германику вмешиваться
в дебаты.
1
Верховная
Эта почти невероятная робость была не только результатом ста-
власть в рости и характера Августа, но и конечным следствием полного
последние изменения, которому в течение последних сорока лет подверглась
годы высшая магистратура, ранее в 27 г. бывшая только временным сред-
Августа ством для ликвидации ужасного положения, созданного граждан­
скими войнами. Один человек с помощью только своих родствен­
ников, нескольких друзей и сенаторов не мог, несмотря на свое
огромное состояние, свой авторитет, свои многочисленные и широкие
полномочия, внушить целой нации потерянное ею чувство долга;
он не мог заместить то, что пропало: вековые традиции, семейную
дисциплину, прочность учреждений. Задача верховного магистрата
сделалась столь трудной, что даже старый бессильный Август был
необходим империи, потому что рисковали не найти никого на его
место в тот день, когда он умрет. Со времени иллирийского и
паннонского мятежа и катастрофы Вара Тиберий был единственным
кандидатом в принцепсы, хотя его не любили и очень боялись. Все
охотно или против желания должны были признать, что вождь
армии и империи должен основательно знать германские дела и
внушать страх германцам, галлам и паннонцам. Тиберий являлся
преемником Августа не столько вследствие усыновления, сколько
по причине галльской и германской политики. Но Тиберий по мере
приближения дня, в который он мог бы получить вознаграждение
за свой долгий труд, начинал колебаться, спрашивая себя, должен
ли он принять такое наследие. С обычным к нему недоброжела­
тельством древние историки задавали вопрос, искренне ли было это
колебание; но в этом нельзя было бы сомневаться, если бы, проследив
долгую историю Августа, хорошо поняли душу Тиберия, его эпоху
и ее противоречия и невозможную задачу, возложенную на верхов­
ную власть империи скорее самими событиями, чем волей людей.
Тиберий был слишком горд и непреклонен, чтобы в пятьдесят лет
изменить какой-нибудь из исповедуемых им идей. Он хотел во главе
империи быть органом традиции и дисциплины, навязывая во имя
предков своим эгоистическим современникам исполнение сущест­
венных обязанностей по отношению к расе и к империи. Он был
слишком умен для того, чтобы не понимать, что верховная власть,
которая была бы ему передана, не даст ему средств, необходимых
для выполнения этой задачи. Августу, несмотря на его огромные
богатства, популярность, счастливую карьеру, истинные или вооб­
ражаемые успехи, которые ему приписывались, только с большим
трудом и очень несовершенно удалось выполнить свою задачу. Но
что мог сделать Тиберий, который был менее богат и известен,
который имел столько врагов в знати, которого ненавидели всадники
как вдохновителя legis Papiae Рорраеае и который внушал народным
массам только недоверие? Все противоречия той эпохи примыкали
к этому главному противоречию: человек, которого положение дел
выдвигало как преемника Августа, был самым непопулярным и
1
Dio. LVI, 28.
646


9г.поP.X.
ненавистным всей знати лицом, потому что, сознавая опасности,
грозившие величию империи, он колебался принять империю, «чу­
довище», как он сам называл ее. В то же самое время его бесчислен­
ные враги не могли радоваться этим колебаниям или обольщаться
надеждой, что этот ненавистный кандидат может не достичь власти.
В случае его отказа кто другой мог бы заместить его во главе
империи в таких тяжелых обстоятельствах, когда победоносные гер­
манцы преследовали до Рейна разбитые легионы, когда Паннония
и Далмация были едва побеждены, коща финансы были почти
истощены, когда Италия была доведена до отчаяния новыми налогами
и коща армия была дезорганизована, недовольна, раздираема старой
злобой и новыми желаниями? Отголосок поражения Вара уже дал
себя чувствовать даже в армии; солдаты смели теперь говорить
громче и требовать у ослабленного этим поражением правительства
менее тяжелой службы и более высокого жалованья.
Напрасно поэтому Август столько трудился, чтобы соединить Развитие
великие римские доблести с высшими качествами эллинизма в культа
прекрасную аристократическую республику, которая могла бы императора
управлять империей. Его попытка организовать правительство, о
котором мечтали Аристотель, Цицерон, Вергилий, Гораций, произ­
вела только чудовище. Он оставлял после себя гибридное пра­
вительство, дать определение которому было бы трудно самому
тонкому политику: это была испорченная республика, недоношен­
ная монархия, выродившаяся аристократия, бессильная демократия.
Республиканское правительство, испытав в течение предшеству­
ющих столетий столько изменений, в течение последних сорока
лет как бы мумифицировалось; его органы еще держались, но не
действовали более: они словно высохли. Верховная власть, создан­
ная в 27 г. до P. X., тщетно старалась придать им какую-нибудь
силу; она, наконец, сама полупарализовалась, не будучи более
в силах проводить свои идеи и волю при помощи слишком испор­
ченных органов. Империя, однако, обожествила теперь эту изуро­
дованную власть и эту ленивую старость, скорее символы бессилия
древней республиканской изуродованной мощи, чем символы новых
сил, способных к жизни. В течение десяти последних лет жизни
Августа пример, данный Пергамом и Лионом, нашел подражание
во многих других провинциях. В 3 г. до P. X. Испания воздвигла
в Бракаре (совр. Braga) алтарь Августу;1
около10г.поP.X.
Галатия освятила в Анкире великолепный храм в честь Августа
и Рима, организовав, таким образом, пышный культ с многочис­
ленными народными развлечениями и большими празднествами;
2
в 11 г. Нарбон принес клятву божественной воле (numen) Августа,
построила на форуме жертвенник, на котором ежегодно 23 сен­
тября, т. е. в день рождения принцепса, три всадника и три
вольноотпущенника должны были совершать жертвоприношения
«правителю мира».
3
Таким образом, отовсюду удивление, призна­
тельность, обеты устремлялись к этому слабому старику, который
в Риме жаловался, что не может почти ничего более сделать для
государства! К нему отовсюду также шли наследства.
1
Ephem. Epigr., VIII, fasc. 3, No 280.
2
См.: С. I . Gr., 4039.
3
С. I. L., XII, 4333.
647


ГЛАВА Χ
Характер
Тщетно пытались объяснить это противоречие, приписывая эти
римской знаки почтения духу сервилизма. Несмотря на свое бессилие, можно
админи- даже сказать, отчасти благодаря своему бессилию, правительство
страции Августа приносило пользу миру. Чтобы понять этот кажущийся
парадокс, важно составить ясное представление о том, чем была
Римская империя и чем была та политика, которую вначале прак­
тиковала аристократия до своего вырождения, в цепких руках пуб-
ликанов, превративших ее под влиянием требований внутренней
политики в систематический и безжалостный грабеж. Если из всех
своих предприятий Рим старался извлечь какую-нибудь выгоду, то
его мировая политика приносила косвенные выгоды, которыми мир
мог воспользоваться, правда, только по окончании гражданских войн.
Рим в течение двух предшествующих столетий произвел настоящую
резню больших и маленьких государств, республик, монархий, тео­
кратии; он уничтожил администрации, распустил армии, закрыл
царские дворцы, рассеял челядь государей, обуздал власть жреческих
каст или республиканских олигархий; уничтожил многие из тех
блестящих, но тяжелых и дорогостоящих социальных надстроек,
которые возвышались повсюду под предлогом руководства элемен­
тарными человеческими ассоциациями — семьями, племенами, го­
родами,— и
заменил их проконсулом или пропретором, который
с несколькими друзьями, рабами и вольноотпущенниками управлял
областями, в которых некогда жили, царствовали, свирепствовали
мириады придворных и чиновников. Эта политика должна была дать
два результата: дурной и хороший. Рим, очевидно, мог взимать во
многих провинциях значительную подать, отказавшись от части
огромных издержек, производимых предшествующими правительст­
вами на войны, содержание своих чиновников, артистов, ученых и
придворных. Римское государство менее грабило ремесленников, кре­
стьян и купцов; семья, племя и город могли приобрести более
свободы. Но, с другой стороны, Рим, разрушая эти надстройки,
уничтожал на Востоке умственную аристократию античного мира.
Он разрушал покровителей искусств, наук и литературы и уничтожал
вековые традиции изящного, утонченного вкуса и эстетической рос­
коши. Азиатские дворцы были наиболее обширными и интенсивными
очагами умственной деятельности. Римское завоевание поэтому с са­
мого начала должно было увеличить материальное благосостояние
и уменьшить умственную деятельность покоренных наций, принизить
утонченные высшие классы и повысить уровень средних классов,
занимавшихся ремеслами, торговлей, земледелием. Но распад старой
римской аристократии, великий социальный кризис, мучивший Ита­
лию во II столетии до P. X .,
необузданная жадность всадников,
революции и гражданские войны, соперничество нуждающихся пар­
тий изменили в течение последнего столетия эту политику, прев­
ратив ее в дикий грабеж, навязывая провинции все зло, на какое
эта политика только была способна, и не делая того добра, источ­
ником которого она также могла быть.
Беспомощ-
По странному закону истории, желающему, чтобы поколения
ность почти всегда находили дорогу к будущему, блуждая и гоняясь за
государства нереальными призраками своего воображения, провинции только
и прогресс при Августе начали чувствовать благодетельные следствия этой поли­
империи тики. Христофор Колумб, желавший достигнуть Индии, плывя на
запад, и встретивший на своем пути Америку, хорошо символизирует
648


Юг.поP.X.
одно из наиболее постоянных исторических явлений. Поколение
Августа также отплыло в фантастическое путешествие к прошлому
и высадилось на первой встретившейся земле, не узнавая ее. После
Акция все думали, что для спасения империи необходимо сильное
правительство и с этой целью предприняли невозможную рестав­
рацию старой аристократической республики; но эта отчаянная по­
пытка ослабила правительство, вместо того чтобы укрепить его.
Хотя все, по мере того как Август старел, думали, что империя
идет к своему падению, но именно это старческое ослабление рес­
публики, продолжавшееся более полустолетия, должно было спасти
империю. В бессилии правительства Августа еще раз показался на­
стоящий классический Рим, который умел повсюду очищать госу­
дарственный строй от элементов, мешавших его прогрессу. Это пра­
вительство, такое слабое, колеблющееся и незначительное перед
этой огромной империей, это правительство, руководимое фамилией,
раздираемой раздорами, и обслуживаемое рудиментарной админи­
страцией, настоящее чудовище со слишком маленькой головой и
атрофированными или отяжелевшими органами, не было более спо­
собно угнетать или грабить провинции; оно было даже неспособно
хранить добычу, захваченную в предшествующие столетия. Пра­
вительство Августа, не желавшего никому причинять неудовольствие,
не только позволяло, не говоря ни слова, частным лицам повсюду
эксплуатировать земли, леса и рудники, принадлежавшие респуб­
лике, но оно старалось не слишком притеснять провинции, как на
Востоке, который был устрашен мятежами пятидесяти предшеству­
ющих лет, так и на Западе, где в этот момент или уже были, или
готовились мятежи. Август — единственный пример подобного мо­
нарха!
1
—
предпочитал тратить свои деньги на развлечение и пищу
римской черни, чем причинять неудовольствие своей бережливостью,
и даже растратил почти все свое огромное состояние на общественные
нужды. Чтобы не раздражать провинции, он предпочел в последние
годы ввести налог в Италии, рискуя вызвать сильное неудовольствие.
Это слабое, робкое, дезорганизованное правительство не могло более
приходить на помощь гражданам, эксплуатирующим империю в
частных предприятиях. Италийцы, без сомнения, все еще эмигри­
ровали в провинции в качестве публиканов и mercatores, бравших
там на откуп пошлины, рудники, земли, торговавших там с варва­
рами и дававших им взаймы деньги; но ненасытные вампиры двух
последних столетий повсюду исчезли. Если Рим отчасти жил, укра­
шаясь и забавляясь на счет платимых провинциями податей, то
Италия старалась обогатиться, эксплуатируя так же свои естествен­
ные богатства и пользуясь своим географическим положением. Рим­
ское господство распространяло вместе с почтением к римскому на­
роду в транзальпинских провинциях, особенно в Галлии, употреб­
ление вина и оливкового масла; вывоз из Италии двух этих
драгоценных жидкостей быстро возрастал, и благосостояние средних
землевладельческих классов росло из почвы полуострова вместе с
растениями Афины и Диониса. Таким образом, даже если проку-
Sueton. Aug., 101: пес plus perventurum ad heredes suos, quam millie, et quingenties
professas, quamvis viginti proximis annis quaterdecies millies ex testamentis amicorum
percepisset: quod paene omne cum duobus paternis patrimoniis ceterisque hereditatibus in
rempublicam absumpsisset.
649


ГЛАВА Χ
раторы Августа, квесторы проконсулов и италийские откупщики
позволяли себе некоторые правительства, то наиболее цивилизован­
ные и богатые провинции мало-помалу чувствовали уменьшение
тяжести налогов, особенно сравнительно с печальной эпохой, пред­
шествовавшей революции. Не нужно было более содержать ни двора,
ни придворных, ни наложниц, ни армий, ни ученых, ни артистов;
нужно было только платить Риму умеренную подать. Огромные
царские домены и дворцовые сокровища были разделены и вошли
в общий оборот богатств. Рим мало давал провинциям, но зато и
мало брал у них. Август и Тиберий занимались в провинциях по­
стройкой только немногих дорог, выполнением в общественных рабо­
тах необходимых поправок и установлением хотя какого-нибудь
порядка; но когда один из правителей советовал Тиберию увеличить
подати своей провинции, тот отвечал, что хороший пастух стрижет
овец, а не сдирает с них шкуру.
1
Таков же был взгляд Августа и
всей здравомыслящей знати.
Результаты
Поэтому при Августе мир мог оценить добро и зло, которое
римского явилось результатом столетнего римского господства: с одной сто-
завоевания роны, наблюдалось падение философского и научного духа, искусств,
литературы, наиболее утонченных форм социальной жизни, исто­
рических аристократий, социальных классов, являвшихся предста­
вителями традиции, накопленной из поколения в поколение, куль­
туры, высшей и бескорыстной деятельности духа; с другой — быст­
рый рост торговли, промышленности, практического духа и средних
классов. Эра исторической аристократии кончалась, начиналась эра
выскочек. С падением Птолемеев умственная культура потеряла
своих последних покровителей; даже в Риме Август, окружающие
его друзья и аристократия не имели ни времени, ни средств, ни
настоящего желания продолжать эту интеллектуальную миссию. Они
давали много работы скульпторам и художникам, украшавшим их
дома, но они пренебрегали учеными и литераторами. Знаменитый
Александрийский музей, по-видимому, был закрыт или, скорее, сам
собой пришел в упадок; все чисто теоретические науки: математика,
астрономия, география, — все роды литературного жанра клонились
к упадку не только в Египте, но на всем Востоке. Покровительство
высокой эллинистической культуре, бывшее миссией и славой круп­
ных монархий, основанных преемниками Александра, в эпоху Авгу­
ста во всей империи имело только двух представителей — мелких
варварских царей: Ирода, царя Иудеи, и Юбу III, царя Мавритании,
который среди других маний имел манию собирать рукописи Ари­
стотеля и платил очень дорого ловким подделывателям за его апо­
крифические труды. Конечно, оба они были только смешными кари­
катурами Атталидов, Селевкидов и Птолемеев, и, однако, римский
мир с трудом мог переносить их существование. В них видели лишь
безумцев, глупо тратящих деньги своей страны. После смерти Ирода
иудеи восстали и потребовали присоединения Палестины в качестве
римской провинции к Сирии. Они хотели уничтожить эллинизи­
рованную монархию, чтобы не платить греческим артистам, укра­
шавшим бесполезными и слишком дорогими монументами их города,
и не оплачивать на вес золота красивую прозу Николая Дамасского.
1
Sueton. Tib., 32.
650


10—14 гг. по P. X.
Не надо лучшего примера для доказательства того, что римское
завоевание повсюду на Востоке спустило с цепи силы, противные
литературной и философской культуре, и всеобщности и силы этой
реакции. Риму роковым образом было суждено сделаться органом
материальных интересов средних классов, направленных к разру­
шению интеллектуальной аристократии.
С другой стороны, для всей империи начиналась новая эра чу- Быстрый
десного материального благополучия. Постепенно во всех странах рост эконо-
средние классы, везде пережившие падение правящих олигархий, мического
ибо их нельзя было разрушить, начали, конечно без всякого плана, благосо-
стремиться к своему непосредственному благу, извлекать всю воз- стояния
можную выгоду из нового порядка вещей, установленного во всем
средиземноморском мире римским завоеванием. Рим значительно
сократил число государств, а следовательно, и политические расходы
во всей империи. Он рассеял по тысячам рук огромные капиталы,
бесполезно лежавшие во дворцах и храмах, и пустил в обращение
государственные домены или оставил в руках тех, кто завладел
ими, леса и рудники. Во всем Средиземноморском бассейне он
установил то, что теперь мы бы назвали системой свободного обмена.
Отдаленные племена и страны пришли в соприкосновение друг с
другом: Египет с Галлией, Сирия с дунайскими провинциями, Ис­
пания с Малой Азией. Рим уничтожил в средиземноморской области
и в провинциях все привилегии и соперничество старых торговых
и промышленных властей, открыв всем все морские и сухопутные
дороги. Обмен товарами, нравами и идеями, облегченный этим новым
положением, быстро принял при Августе размеры, которых до тех
пор не имел йи в какую эпоху. Всякая провинция, пользуясь этой
возможностью, старалась использовать все свои скрытые богатства
и довести торговлю ими до самых отдаленных областей обширной
империи. Внутренняя производительность возрастала вместе с ростом
торговли. Почти во всех покоренных Римом странах в эти пятьдесят
лет обильнее потекли древние источники их богатства, и из земли
забили новые. Три великие индустриальные страны древнего мира —
Египет, Сирия, Малая Азия — снова очень скоро достигли расцвета;
они находили во всем открытой и умиротворенной империи новых
клиентов и новые рынки: у берберов, как и у галлов, в Далмации,
как и в Мезии. Италия, Нарбонская Галлия, а особенно приду-
найские провинции, бывшие странами без местной индустрии, бы­
ли наводнены восточными купцами, рабочими, рабами и авантюри­
стами; некоторые следы этой обширной эмиграции можно видеть
в остатках культа Митры.
1
Тир и Сидон вновь обрели свое потерянное
благополучие. Египет не довольствовался вывозом своих драгоценных
продуктов и посылкой своих врачей и декораторов во все области
1
См. карту, приложенную к сочинению Фр. Кюмона (Les mystères de Mittra.
Bruxelles, 1902). Культ Митры не был религией, склонной к прозелитизму; его
распространение не было, подобно распространению христианства, вызвано деятельной
пропагандой, но естественным расселением народов, исповедовавших этот культ.
Повсюду, где мы находим храм Митры, мы должны предполагать присутствие группы
жителей Востока, отправлявших этот культ и достаточно многочисленных, чтобы
построить святилище. Так как у народов, исповедовавших этот культ в Азии, не
было особенных причин покидать Восток, то мы можем предполагать, что там, где
было святилище Митры, могли быть маленькие колонии и других жителей Востока,
например евреев и сирийцев.
651


ГЛАВА Χ
империи, а увеличивал еще свое огромное богатство торговлей с
дальним Востоком. Положение Греции также продолжало медленно
улучшаться. Северная Африка, напротив, оставалась более изоли­
рованной и менее известной. Август пренебрегал ею более других
частей империи и никогда в ней не был. В ее западной части
находилось обширное Мавританское царство, управляемое сперва
Юбой И, а затем сыном Птолемея, а на востоке лежала провинция
Африка, управляемая сенатом. Ни в одной области империи нельзя
было так легко составить себе огромное земельное богатство, по
мере того как Рим принял на себя в этой обезлюденной области
миссию, выполнявшуюся в более узких границах Карфагеном; при­
нудительная работа берберов позволяла ему эксплуатировать эти
исключительно плодородные земли, превосходно подходящие для
культуры хлеба и оливок. Ни в земле, ни в рабочих руках не было
более недостатка. Берберы были очень приспосабливавшейся расой
и принимались за земледелие, когда их принуждали к работе под
руководством более высокой цивилизации, или возвращались к при­
вычкам номадной жизни, когда ослабевал надзор господствующей
расы. Они размножались под римским владычеством, а неистощимая
пустыня восполняла пробелы, произведенные работой, войнами, бо­
лезнями среди народов, живших на морском берегу.
1
Падение Кар­
фагена и общий беспорядок Римской империи в последний век рес­
публики возбудили также у варваров их воинственные и кочевни­
ческие инстинкты, так что только небольшая часть территории могла
быть культивирована и повсюду обширные пространства еще ждали
пахаря и плуга.
2
Мир, укрепляя границы и загораживая дороги, по
которым новые племена устремлялись грабить римскую территоррию
и земли, находившиеся под покровительством Рима, мешая не­
зависимым племенам проникать на пастбища и побуждая берберов к
более спокойной, приятной и менее грубой жизни, вновь превратил
номадов в земледельцев, прикрепил к земле бродячие племена, по­
будил их образовывать административные единицы, в центре кото­
рых скоро возникало селение, которое в наиболее счастливых мес­
тах могло сделаться прекрасным и обширным городом. Земли было
так же много, как и рабочих рук. Республика со своей обычной
слабостью в продолжение правления Августа позволяла частным
лицам захватывать принадлежавшие ей необработанные домены.
3
1
Schulten. L'Africa romana / Trad. L . Cesano. Roma; Milano, 1904, 19.
Известно, что в первом столетии нашей эры Африка была классической страной
обширных латифундий (см.: Plin. Ν. Η., XVIII, VI, 35). Это можно объяснить, только
допуская, что в конце гражданских войн существовали обширные необработанные тер­
ритории, принадлежавшие городам, республике и племенам, которые можно было по­
купать очень дешево, как бывает теперь в Аргентине. Крупные земельные состояния
всегда возникают или в областях, где много необработанных земель, или в населенных
и обработанных странах, когда большая социальная катастрофа обеднит много мелких
землевладельцев. Так как в данную эпоху не было второго явления, то крупную зе­
мельную собственность в Африке нужно отнести на счет первой причины.
3
Плиний (Ν. Η ., XVIII, VI, 35) говорит, что Нерон казнил шестерых крупных
африканских землевладельцев, чтобы захватить их земли. Хотя Нерон вообще не
церемонился, когда дело шло о том, чтобы добыть деньги, все же, вероятно, нужно
было найти предлог, дававший этой резне вид правосудия, если они были казнены
одновременно. Это позволяет нам думать, что Нерон начал отбирать обратно госу­
дарственные домены, захваченные частными лицами. Мы уже говорили в другом
месте, что домен республики был расхищен при Августе частными лицами и что
Тиберий требовал более строгого наблюдения за общественной собственностью.
652


10—14 гг. по P. X.
Кроме того, в провинции Африке и в Мавританском царстве пле­
мена взялись за обработку земли с большей заботливостью, по ме­
ре того как жизнь дорожала и желание получить прибыль дава­
ло себя чувствовать; они легко поэтому отчуждали часть своих
земель, не будучи в состоянии сами обрабатывать их все. При за­
трате небольшого капитала и тщательном пользовании ороситель­
ными каналами можно было получать в Африке удивительные сборы
хлеба, вина и масла. И действительно, те, кто, воспользовавшись
благоприятным моментом, сумел приобрести эти огромные, еще не
тронутые обработкой земли, составили себе громадные земельные
состояния, подобные тем, которые возникают в современной Ар­
гентинской республике, и через пятьдесят лет крупнейшими зем­
левладельцами империи были африканские землевладельцы.
Население лежащей против Африки Испании, которое во время Прогресс
римского завоевания бежало в горы, чтобы избежать рабства, в Испании
начинало приручаться и покидать свои убежища. После стольких
войн, пользуясь только что проложенными дорогами, под бдитель­
ным взором римских колоний, построенных или вновь укреплен­
ных Августом, и рассеянных по полуострову гарнизонов, антич­
ный мир овладел наконец сокровищами, которые эта земля скры­
вала в своих недрах, как она скрывает их еще и теперь. Туземцы
и иностранцы повсюду начали копать заброшенные или еще не
известные рудники; республика закрывала глаза и позволяла ча­
стным лицам овладевать своей собственностью; она защищала
свои права только в том случае, когда дело шло о золотых
рудниках,
1
между которыми были столь богатые астурийские руд­
ники, вновь завоеванные Августом,
2
Последние войны доставили,
вероятно, первоначальный контингент рабов, который затем был
увеличен привезенными рабами и военнопленными германцами
и иллирийцами. Повсюду рыли неисчерпаемые недра этой зем­
ли, извлекая из нее золото, серебро, медь, свинец, сурик. В Тур-
детании, в той области, которую древние называли Бетикой, а
мы называем Андалузией, в красивой долине Гвадалквивира ибе­
рийская раса, смягченная плодородием земли и примесью фи­
никийской и греческой крови, постепенно теряла свой дикий
и воинственный характер и принималась за земледелие и мор­
скую торговлю. Бетика вывозила в Италию, особенно в Рим через
Остию и Путеолы, хлеб, вино, лучшее масло, воск, медь, смолу,
шерсть, а также особого качества ткани, вырабатывавшиеся неко­
торыми племенами.
3
Но из всех провинций наиболее прогрессировала та, которую промыш-
Август и Ликин признавали Египтом Запада. Сперва римское за- ленный
воевание, затем произведенный Августом ценз придали в Галлии прогресс
более силы юридическому праву собственности и укрепили более Галлии
1
Страбон (III, II, 10) говорит нам, что почти все серебряные рудники в Испании
перешли (μετέστησαν) в частную собственность, тогда как золотые рудники принад­
лежали государству. Однако некотрые из золотых рудников принадлежали и частным
лицам (см.: Tacit. Ann., VI, 19). Очевидно, что государство, не будучи в силах
эксплуатировать все рудники, оставило за собой только золотые и наиболее богатые
из прочих рудников; это помогает нам понять, почему Тиберий (Sueton. Tib., VI,
49) отнял plurimis civitatibus et privatis... jus raetallorum.
2
Plin. Ν . Η ., XXXIII, IV, 78.
3
Strabo, III, II, 6.
653


ГЛАВА Χ
или менее неопределенные права галльских заимщиков на их земли.
1
Возможно даже, что много общественных земель, принадлежавших
civitates, было благодаря потворству римских правителей присвое­
но верной Риму знатью, которую Рим таким путем вознаградил
за ее лояльность по отношению к стране. В Галлию начали про­
никать теория и практика латинского земледелия; знатные, воз­
вращавшиеся из своих путешествий в Италию и видевшие там вил­
лы крупных римских землевладельцев, не хотели более жить в своих
старых кельтских домах: в лесах Галлии начали строить латин­
ские виллы;
2
земледельческая жизнь организовалась по римскому
образцу, и в результате появился общий прогресс земледелия. Но
в сосредоточенном молчании, не подавая никому вида, Египет За­
пада готовил нечто еще более удивительное: Галлия, первая из
европейских наций, готовилась сделаться промышленной нацией.
Она хотела подражать искусствам Малой Азии, Египта и Сирии
и оспаривать у них их клиентов в Италии и в придунайских про­
винциях; она готовилась обучить германцев первой роскоши ци­
вилизации и не только платить Италии свою подать своими про­
дуктами, но и взять в Италии путем своей торговли часть того золота
и серебра, которые сама Италия собирала в других провинциях.
Льняная промышленность, начавшись с выделки грубой паруси­
ны, скоро перешла к выделке более тонких тканей. Ужасные нер-
вии, так бешено нападавшие на легионы Цезаря, теперь терпели­
во сидели за своими ткацкими станками; они стали вырабатывать
ткань, которой со временем стали подражать даже на самых ста­
ринных и знаменитых фабриках Востока — так высоко ценилась
она на рынках, куда некогда поставляла товары Малая Азия.
3
Те­
перь во всей Галлии покупали красивые красные керамические из­
делия Арреция и Путеол, беловатые, серые или бледно-желтые из ­
делия горшечника Акона и фабрик долины По. Старые кельтские
керамические изделия, украшенные геометрическими рисунками,
были изгнаны из новых, богатых и элегантных домов и находи­
ли убежище только в затерянных в лесах деревушках, где люди
еще жили в старых подземных жилищах. Галльские фабриканты
этих национальных керамических изделий, не находивших более
спроса ввиду страсти к экзотическим предметам, стали поэтому изу­
чать кЬрамику долины По, керамику Арреция, серебряные гре­
ческие и египетские вазы, эллинские мифы и легенды, изображен­
ные на этих вазах, и жанровую живопись, процветавшую в Алек­
сандрии. Они призвали мастеров из Италии и старались подражать
1
D'Arbois de Jubainville. Recherches sur l'origine de la propiété foncière et des noms
des lieux habités en France. Toulouse. 1890, 21.
2
См. очень важную работу Joulin'a об остатках больших римских городов в долине
Гаронны: Joulin, Leon. Les Etablissments gallo-romains de la Plaine de Martres—Tolosanes
в Mémoires présentés par divers savants a l'Académie des Inscr. et Belles. Lettres. I ser.,
t. 11, 1902, 219 сл.
3
В эдикте Диоклетиана (Edictum Diocletiani de pretiis serum venalium. Berlin,
1893) упоминается об этой ткани (XIX, XXXIII, 36): Βίρρος Λαδικηνός έν ομοιότητα
Νερβικοΰ. Лаодикея, т. е . один из самых древних промышленных городов Азии,
подражал, следовательно, в III столетии birros'y, т. е . льняной ткани нервиев. Это
можно объяснить, только допустив, что нервии фабриковали такую хорошую и
ходовую материю, что лаодикейские фабриканты были вынуждены подражать им,
чтобы выдержать конкуренцию. См.: Reinach Th. Inscript. d'Alph. в Revue des Etudes
grecques, XIX (1906), fasc. 84, 89.
654


10—14 гг. по P. X.
работе своих конкурентов. У рутенов и арвернов начала образовы­
ваться галльская школа свободных ремесленников, которые, прилеж­
но работая, должны были пятьюдесятью годами позже основать
в долине Allier одну из величайших фабрик империи. Тогда не
только не будут ввозить в Галлию произведения италийской ке­
рамики, но сама Галлия будет вывозить свои керамические изделия
за Рейн, в Испанию, в Британию, в Африку и даже в Италию.
В пепле Помпей найдут фрагменты ваз, происходящих с рутенских
фабрик.
1
Одновременно с керамикой Галлия заимствовала на Востоке
и усвоила себе тонкое искусство изготовления стеклянных изделий.
Мы не знаем, вывозила ли она произведения из стекла, но досто­
верно, что она в широких размерах могла удовлетворять собственное
потребление.
2
Металлургия скоро начнет процветать под влияни­
ем кельтского ума, утонченного от соприкосновения с греко-ита ­
лийской цивилизацией. Действительно, приблизительно в этот пе­
риод битуриги изобрели искусство амальгамировать и серебрить же­
лезные вещи, чтобы давать небогатым людям иллюзию, что у них,
как и у богачей, есть серебряные вещи. Это искусство скоро рас­
цвело в Алезии, городе Верцингеторига, и нашло многочисленных
потребителей во всей империи, распространяя роскошь даже сре­
ди низших классов.
3
Галльская льняная промышленность должна
была так же скоро начать снабжение одеждой римское простона­
родье. В других областях Галлии не менее остроумные ремеслен­
ники взялись за более смелое предприятие: они стали окрашивать
в красную краску ткани не драгоценным моллюском, которым поль­
зовались для пурпура, а соком очень обыкновенного растения, ко­
торое Плиний называет vaccinium, создавая, таким образом, рас­
тительный пурпур, бывший дешевле всякого другого. Если бы это
удалось, то Галлия разорила бы к своей выгоде одну из самых
старинных и цветущих индустрии Востока. К несчастью, этот рас­
тительный пурпур, если и был ярок, как всякий другой, сохра­
нял свой цвет только до мытья. Галлы, однако, не преминули про­
давать его простонародью и рабам и вывозить в большом количестве
в Италию; наряду с настоящим дорогим пурпуром вельмож появил­
ся, таким образом, пурпур бедняков.
4
Одновременно с Испанией
1
Читатель, желающий иметь подробные доказательства наших слов о галльской
керамике, найдет их в большой работе: Déchelette. Les vases céramiques ornés de La
Gaule romaine. Vol. I . Paris, 1904, 1-er partie, ch. 2—6. —Я в нескольких словах
резюмирую главные выводы Дешелетта. Его работа — капитальный труд для истории
римской Галлии, потому что он объясняет нам, опираясь на мелкие археологические
доказательства, историю галльской индустрии и показывает, как она мало-помалу
превратилась в экспортирующую промышленность. Он объясняет и подтверждает,
позволяя нам делать самые широкие заключения, многочисленные указания Плиния
о различных отраслях галльской промышленности, на которые обращали мало вни­
мания. Плиний говорит о многих отраслях галльской промышленности, продукты
которых вывозились; если кто поколеблется принять эти указания, как преувеличен­
ные, тому история керамики, с таким талантом изложенная Дешелеттом, и приве­
денные им археологические доказательства неопровержимо докажут, что галльская
промышленность могла сделаться экспортирующей промышленностью. Мы поэтому
склонны думать, что и остальные отрасли промышленности, о которых упоминает
Плиний, так же процветали, как процветала керамика. Труд Дешелетта еще уве­
личивает ценность и достоверность слов Плиния о галльской промышленности.
2
Plin. Ν. H., XXXVI, XXVI, 194: см.: Déchelette. Op . cit., I, 241.
3
Plin. Ν. H., XXXIV, XVII, 162—163.
4
Ibid., XVI, XVIII, 77.
655


ГЛАВА Χ
Галлия снабжала Италию также свинцом.
1
Старая галльская эмаль-
ная индустрия равным образом должна была вновь достигнуть рас­
цвета. Если поэтому у галлов было много причин хорошо изучить
латинский и забыть свой собственный язык, то одной из этих причин
было то, что италийцы были их лучшими покупателями.
Единство
Таким образом, в то время как в Риме вокруг Августа маленькая
империи властвующая олигархия, думая, что даже и будущее положение
и его империи зависит от нее, истощалась в диких раздорах и противо-
причины речивых попытках образовать это будущее по своему желанию,
это будущее в неизмеримой империи образовывалось само по себе
и совершенно отлично от того, каким его представляли. В то
время как Август столько трудился над реорганизацией в Риме
аристократического правительства, оказывалось, что области им­
перии, наиболее различные между собой по языку, расе, традиции
и климату, сами собой, постепенно, путем усилий миллионов лю­
дей, не заботившихся о конечном результате, проникают взаимно
друг в друга и достигают очень компактного экономического един­
ства. Бесконечно запутанные материальные интересы связывали
их теснее, чем это могли сделать римские законы и легионы или
воля сената и императоров. Путем этой внутренней невидимой
работы, которую никто не сознавал, случайное собрание областей,
соединенных завоеванием и дипломатией, становилось единым те­
лом, оживленным единой душой. История еще раз посмеялась над
робкой мудростью людей! Вызванная этими экономическими инте­
ресами объединительная сила была так велика, что никто не мог
более ни остановить движение, данное обществу империи в течение
этих сорока лет pacis romanae, ни своротить мир с избранного
им самим пути. А этот путь был как раз тот, который римская
мудрость, говорившая устами Тита Ливия, Горация, Вергилия,
Августа, Тиберия, признавала неизбежно приводящим к бездне.
Италия, как и Галлия, Испания, как и придунайские провинции,
плоскогорье Малой Азии, как и северная Африка, народы уже
состарившейся цивилизации, как и варвары, деревенские жители,
как и средние и высшие классы, наконец, вся империя будут
обязаны, благодаря одному и тому же действию мира, благополучия
нового золотого века и купцам, распространявшим вместе с про­
даваемыми ими предметами греко-восточную цивилизацию, усвоить
нравы и идеи, познакомиться с утонченностью, пороками и извра­
щенностью городской цивилизации, которые римляне считали та­
кими гибельными. Вся империя готовилась покрыться городами.
В центре варварских племен, так же как в центре германских
civitates, деревни превратятся в прекрасные города, построенные
по образцу италийских городов, которые, в свою очередь, по
возможности подражали городам Азии. Oppida Далмации и Пан­
нонии сделаются латинскими муниципиями; римские колонии,
древние греческие города увеличатся и украсятся; величие империи
будет символизировано чудесным блеском ее крупных городов и
еще более чудесным блеском самого Рима, который императоры
будут украшать не только с целью угодить римлянам, но и
с целью ослепить покоренные народы и внушить им уважение.
1
Plin. Ν . H., XXXIV, XVII, 164.
656


10—14 гг. по P. X.
Среди этого всеобщего благополучия станет процветать и сельское
хозяйство; деревня узнает счастливую зажиточность; но то, что
можно было бы назвать деревенским духом, — простота, экономия,
суровая грубость, так прославленные Вергилием в своих Георги-
ках,— это все повсюду погибнет. Могучие корни городов высосут
все жизненные соки деревень, цвет богатства, ума и энергии,
чтобы превратить их в роскошь, забавы и пороки; наиболее цве­
тущими деревнями будут те, которые станут доставлять городам
вино и масло для их праздников и игр; крупные и средние
землевладельцы переедут жить в города, потратят часть своего
состояния на постройку терм, организацию спектаклей для народа,
раздачи хлеба и масла; городская жизнь будет иметь все большую
привлекательность для крестьян из поколения в поколение. Самые
отдаленные, самые простые и самые деревенские народы империи
будут стараться сделаться индустриальными, как мы сказали бы
теперь, народами, усовершенствовать первобытные искусства своих
стран, продавать далеко свои продукты, подражать промышленности
более богатых народов, особенно ткацкой промышленности;
1
сами
германцы по ту сторону Рейна, воинственные и сварливые гер­
манцы, начнут браться за ткацкое ремесло.
2
Рим проведет за
пределы своих границ, внутрь германских лесов первые принципы
оседлой цивилизации; привычка к роскоши и удовольствиям
проникнет в самые глубокие социальные слои, распространится
в массе и развратит саму армию; воинский, национальный и
политический дух повсюду исчезнет. Римский мир распространит
по всей империи даже в самых маленьких деревушках самых
отдаленных провинций, даже в среде самых первобытных рас,
даже в военных лагерях ту «порчу нравов», которая внушала
такой ужас римским традиционалистам, тот дух изнеженности,
удовольствия,
искусства,
новшества,
науки,
который
мы
с оптимизмом, может быть, столь же обманчивым, как и пессимизм
древних, называем цивилизацией. Этой «порче нравов», этой
«цивилизации» и нужно, главным образом, приписать цветущее
единство империи в течение двух последующих столетий. Рим
привязывал к себе и друг к другу Запад и Восток в продолжение
трех столетий потому, что он отдал цивилизованным народам
Востока блестящее возрождение городской цивилизации, а варва­
рам Африки и Европы дал впервые отведать ее. Рим господствовал
над народными массами не своими законами и легионами, но
своими амфитеатрами, гладиаторскими играми, банями, раздачей
масла, дешевым хлебом, вином и празднествами. По мере того
как массы будут отведывать этой более утонченной и более богатой
жизни, они будут привязываться ко всякой власти и всяким
учреждениям, которые только позволят им пользоваться ею; и
богатые классы, которым будет выгодно сохранить существующий
В Эдикте Диоклетиана, особенно в тех главах, где идет речь о текстильной
промышленности, перечисляются ткани, принадлежавшие варварским или чисто зем­
ледельческим народам: Noricus, Nuraidicus, Britannicus и т. д . Это доказывает, что в
первом и втором столетиях нашей эры земледельческие народы сами старались
извлечь выгоду из своих местных искусств, знакомя со своими продуктами отдаленные
страны.
2
РИп. Ν. H., XIX, I, 18: Galliae universae vela texunt, jam quidem et transshenani
hostes...
42 Г. Ферреро
657


ГЛАВА Χ
строй, поймут, что нет лучшего средства для укрепления власти,
как удовлетворять страсти масс. Император в Риме будет подавать
пример всем; и как он в Риме, так богачи в отдаленных городах
Азии и Африки будут сохранять в своих руках муниципальную
власть, постоянно давая народу праздники и съестные припасы.
Галльская аристократия скоро навсегда привяжется к империи,
когда привыкнет жить в виллах, подобных италийским виллам,
но более обширных и более пышных, сияющих прекрасными
греческими и италийскими мраморами, отделанных в столичном
стиле и украшенных копиями знаменитых произведений греческой
скульптуры.
1
Писатель, пропитанный древней мудростью, будет
в состоянии через полвека жаловаться, что в его время у слуг
есть серебряные зеркала
2
и что в городских трактирах пьют так
много вина; но в период величайшего благополучия главной свя­
зующей силой империи будет именно это всеобщее стремление
к утонченности, зажиточности и порочности развитой городской
цивилизации.
Сущест-
Конечно, когда за золотым веком последует бронзовый, а потом
венные железный, когда иссякнут источники этого благосостояния, эта
элементы связующая сила ослабнет и огромная масса начнет распадаться.
политики Но эта эпоха была еще далеко. Когда Август умер 23 августа
Августа. 14 г. в возрасте семидесяти трех лет, та социальная работа,
Респуб- которая должна была соединять империю в течение двух столетий,
ликанская едва начиналась. Семьи, обогатившиеся в течение сорока предше-
политика ствующих лет, посреди этого потока старых и новых богатств,
откуда выныривало столько состояний, едва-едва, робко начинали
выказывать перед народом великолепие, которое должно было
способствовать развитию городской жизни на всех концах империи.
Неопределенность, царствовавшая еще в Риме на Палатине; страх
слишком больших расходов для Рима и для своего народа, харак­
терный для правления Августа и Тиберия; долгое колебание между
традициями умирающего мира и требованиями мира зарождающе­
гося удерживали по всей империи богачей, которые, нуждаясь
в образце, отовсюду обращали свои взоры на дом принцепса. Но
богатства тем временем накапливались, и они должны были не
замедлить вывести империю на новую дорогу, едва Рим даст
сигнал. Август поэтому почти всю свою жизнь плыл против
течения. Должно ли заключить из этого, что он только случайно
служил прогрессу мира? Конечно, нет. Среди множества выпол­
ненных им дел два действительно были очень жизненными: его
республиканская политика и его политика галло-германская. Рим­
ская империя состояла из более разнообразных между собой частей,
чем великие предшествовавшие ей империи; ее странная кольцевая
форма делала еще более трудной задачу дать ей единство. Важность
этого неудобства доказывается нам тем фактом, что никогда не
могли хорошо поместить столицу. Рим, Константинополь и другие
столицы никогда не удовлетворяли всем потребностям. И все же
Римская империя скоро приобрела более прочную связь и крепость,
чем всякая другая из предшествовших ей великих империй. Силы
распада, так быстро разлагавшие великие греко-восточные империи,
1
Joulin. Op . cit., 327.
2
Plin. Ν. H., XXXIV, XVII, 160.
658


14г. по P.X.
основанные Александром, были бессильны над ее огромным телом.
Почему? Историки, насмехающиеся над столь упорным респуб­
ликанским духом римлян, говорившие, что республика Августа —
только комедия, лучше сделали бы, если бы задали себе этот
вопрос. Двумя главными, но, по моему мнению, не единственными
причинами этой крепкой связи были экономическое единство и
распространение городской цивилизации. Прочная связь Римской
империи была отчасти действием римской и республиканской идеи
о государстве, которая, в отличие от азиатской монархии, при­
знавала существенным элементом государства его неделимость.
В азиатских монархиях государство рассматривалось как собствен­
ность династии, которую царь мог увеличивать, уменьшать, рас­
членять, делить между своими сыновьями и родственниками, остав­
лять по наследству, подобно поместью или дому. Для римлянина
государство, напротив, было res publica, общественная вещь; оно
принадлежало всем, т. е. иначе говоря, никому; управлявшие им
магистраты были представителями настоящего, безличного и не­
видимого господина, римского народа, populus romanus, вечные
права которого не подчинялись никакой давности и никаким
ограничениям и вечная власть которого составляла неделимую
душу государства. Республиканская политика Августа и Тиберия,
их упорство сохранить неприкосновенными основные принципы
древнего римского идеала могущественно содействовали проведению
в империи латинской идеи неделимости
государства
и такому
глубокому укоренению ее в античной культуре, что после классиче­
ского возрождения мы можем найти ее в обломках древнего мира.
Постепенно, по мере того как политический дух угасал во всей
империи и усвоение городской цивилизации становилось высшей
целью жизни, принцепс республики становился в представлении
подданных верховным вождем, источником всякого благополучия,
тем, кто заставляет царствовать мир и правосудие, истинным
полубогом. На это неизмеримое уважение опираются последующие
императоры, и им они пользуются, чтобы постепенно разрушать
последние остатки аристократической конституции и основать мо­
нархическую власть. Но, однако, когда древний республиканский
дух угас в новом поколении, осталась идея, что империя — не­
делимая и вечная собственность римского народа, что император
должен управлять ею, но не может причинять ей какого-либо
ущерба. И этой идеей монархия Флавиев и Антонинов существенно
отличалась от азиатских монархий и походила, скорее, на совре­
менные монархии Европы, которые все одухотворены таким мо­
гучим римским влиянием. Благодаря этой идее императорская
власть в течение двух столетий содействовала экономическим си­
лам, образовывавшим единство империи, вместо того чтобы про­
тиводействовать им, как сделала бы восточная монархия. Синтез
материальных интересов — внизу, республиканская идея неделимо­
го государства, а не монархическая сосредоточенность верховной
власти, — наверху; таковы были фундамент и кровля могущест­
венного здания империи. Ни одна часть труда Августа и Тиберия
не была поэтому более жизненной, чем та, которая предназначалась
спасти сущность республиканского принципа, и именно это не
поняло потомство и не хотят понять наши современники, которые
еще пользуются ее отдаленными плодами. Политическая сила
659


ГЛАВА Χ
современной Европы перед лицом Востока происходит по большей
части от этой римской идеи неделимого государства, для спасения
которой в один из наиболее критических моментов всемирной
эволюции столько потрудились Август и Тиберий. Кто, действитель­
но, может сказать, что произошло бы без страшного традицио-
налистического сопротивления, выдвинутого этой горстью людей,
и не усвоила ли бы Италия в политике восточные идеи в пятьдесят
лет вместо двух с половиной столетий?
Галло-гер-
Другой жизненной частью политики Августа была галло-гер-
манская майская политика. Ликин не ошибся, и Август был прав, послушав
политика его, Римская Галлия является великим историческим созданием
Юлиев и Клавдиев: имена Августа, Тиберия, Агриппы, Друза,
Германика, Клавдия неразрывно связаны с романизацией Галлии.
Не простая случайность, что Друз умер между Рейном и Эльбой,
а Клавдий родился в Лионе; что Тиберий большую часть своей
жизни провел в Галлии, на Рейне и за Рейном; что Август с 14 г.
до P. X . не покидал Европы, чтобы не удаляться слишком далеко
от Галлии; что сын Друза получил имя Германик; что имена
Цезаря и Августа получили бессмертие в названиях, данных новым
или уже существовавшим городам. Конечно, повсюду в Галлии
жаловались на слишком тяжелую подать, но мир, знакомство с
греко-римской цивилизацией, сношения со средиземноморским ми­
ром более чем вознаграждали за эту подать. Переходное состояние,
конечно, еще не окончилось в момент смерти Августа. Долги
обременяли значительную часть галльского общества, слишком
быстро усвоившего дорого стоивший способ жизни греко-римской
цивилизации, не рассчитав своих расходов со своими средствами.
Но самые долги, если и причиняли повсюду некоторое недоволь­
ство, побуждали вместе с тем старую кельтскую Галлию пре­
вратиться в Римскую Галлию. Воспоминания и сожаления о прош­
лой независимости не исчезли вполне; они были задержаны тем
тягостным положением, которое вызвал переход от простой жизни
к утонченной цивилизации. Но предпринимаемые усилия вернуться
к прошлому толкали Галлию еще дальше по дороге к будущему.
По ту сторону Альп образовался Египет Запада, изобильный,
подобно африканскому Египту, хлебом и льном, густонаселенный,
со своими земледельцами, своими промышленниками, своими куп­
цами, населением, одновременно деятельным и экономным, которое
хорошо обрабатывало свою землю, само, без помощи республики,
как было в Нарбонской Галлии, создавало в центре civitatum,
постепенно превратившиеся в административные единицы, богатые,
красивые города со всеми утонченностями, украшениями, нравами
и богами греко-римского мира, и все это было создано с бе­
режливым благоразумием. Там образовался хорошо уравновешен­
ный и однородный народ, который, превратившись в торгово-про­
мышленную нацию, не переставал снабжать Римскую империю
большим числом всадников и солдат, который, усвоив у жителей
Востока все полезное, мог бы остановить волну восточного на­
шествия, полузалившую Италию. Этот Египет Запада не только
доставлял империи такие же выгоды, как Египет Востока, но он
должен был служить противовесом слишком обширным восточным
провинциям, поддерживать власть Рима в Европе и сохранить за
Италией ее господство еще в течение трех столетий. Несмотря на
660


14г.поP.X.
патриотический жар, охвативший Италию после Акция, несмотря
на гибель Антония, звучные оды Горация и великую национальную
поэму Вергилия, Италия скоро бы пришла в упадок, если бы
Галлия оставалась бедной и варварской страной. Столица империи,
самые обширные, населенные и богатые провинции которой были
в Азии и Африке, не могла бы лежать у противоположных границ,
на пороге варварства, так же, как столица русской империи не
могла бы быть теперь во Владивостоке или Харбине. Рим должен
был бы перейти на Восток, раствориться в Азии, как боялись того
римские патриоты, если бы важность Галлии не была замечена
в Риме. Коща Рим, напротив, овладел огромной заальпийской
провинцией, сходной с Египтом и доставлявшей много солдат;
когда он должен был заняться защитой Галлии, как он защищал
Египет, и защищать ее даже более Египта, потому что ее поло­
жение было опаснее; Италия оказалась удачно расположенной
в середине империи, и Рим еще на три столетия сохранил свое
господство, приобретенное ценой столькой крови, двухсотлетних
войн и с помощью судьбы над выродившейся цивилизацией Востока
и еще бесформенным варварством Запада.


УКАЗАТЕЛЬ
к I—V томам
Абид — III, 137.
Аварик (совр. Bourges) его осада и взятие — И,
318.
Абгар, царь Эдессы, и Красе — II, 303.
Август (см. также Октавиан) — титул, данный
Октавиану, — II I, 305; его политика по от­
ношению к Греции — IV, 419—420; храм Ри­
ма и А. в Пергаме, 422; культ Рима и А. в
Малой Азии, 422—423; его богатство, 433—
434; греко-азиатская монархия, 433—436; его
соглашение с парфянами и азиатская по­
литика, 434—436; реформы в Азии, 435—
436; мир с Парфией, 436—437; Armenia cap­
to, 437; А. в Сирии, 437—440; Ирод и Α.,
440; А. и оды Горация, 440—441; А. и Эг-
йатий Руф, 441—444; возвращение в Рим,
443—444; Вергилий и Α., 445; решение сена­
та предоставить А. дальнейшие почести, 447;
требование моральных реформ, 447—448; А .
и пуританское движение, 450—451; конец
первого десятилетия принципата, 451—452;
спасение «Энеиды», 451—452; А. как пре­
зидент республики, 452; очищение сената,
453—454; работа над моральным законода­
тельством, 454—455; положение А. по отно­
шению к новым требованиям, 459—461; ко­
лебания Α., 461—462; политика относительно
сыновей римских союзников, 467—468; Ludi
saeculares, 471—481; усыновление сыновей
Агриппы и Юлии, 483—484; вопрос о пре­
емнике, 484; А. в Галлии, 485—486; план
кампании против альпийских провинций —
V, 490; назначение Тиберия и Друза своими
легатами; 491—494; беседы А. с Ликином,
494—495; умиротворение Востока, 502—503;
перестройка Лигурийских дорог, 502; почи­
тание А. в Галлии, 507; право А. заключать
мир и объявлять войну, 509; иностранная
политика, 509—570, 515—516; реорганиза­
ция альпийских провинций, 510; военные
реформы, 511—512; новые стратегические
дороги, 511; политика А. по отношению к
ветеранам, 511—512; европейские планы Α.,
514; основания для предположенного завоева­
ния Германии, 515—516; реорганизация уп­
равления Галлией, 517—518; разделение
Галлии, 518—519; приготовление к завоева­
нию Германии, 519—520; возрастающая по­
пулярность Α., 519—520; конец пятилетия
принципата, 519—520; numen и алтари Α.,
521; почитание А. и его значение, 521—522;
возвращение в Рим, 522; военные реформы,
529—530, 547; реформы сената, 529—530,
564—565; планы завоевания Германии,
530—531, 545—546, 550—552; А. как пок­
ровитель литературы, 533; А. и ius respon-
dendi, 533; А. как адвокат, 533; его отно­
шение к Кассию Северу, 536—537; А . и
средний класс Италии, 543—544; продол­
жение власти принципса на следующее пя­
тилетие, 545; разделение военной и граж­
данской властей, 547—548; А . как великий
понтифик, 546; А. и Агриппа, 548; верхов­
ный глава сената, 549; первые религиозные
реформы, 549; возвращение в Рим с Иродом,
552—553; А. и азиатская подать, 553; А.
вторично praefectus morum et legum, 554, 557;
культ Рима и А. в Галлии, 562; возвращение
вРимв9г.доP.X., 564;А.иЮлия,
566—567; общественные противоречия, 568;
дело Аспрената, 568; потеря Друза, 571 —
572; трудность заместить Α., 577—578; новое
возобновление власти принцепса на десять
лет, 578; административная реорганизация
в Риме, 580—581; предложение по поводу
Гая Цезаря, 583—584; отношение к Тибе-
рию, 586—587; А . и партия Юлии, 588; А.
и молодая знать, 591—592; потеря Тиберия,
591—592; германская политика, 592; Гай и
Луций, 594; А. и восточные дела, 595—597;
форум Α., 599; Тиберий и А. после осуж­
дения Юлии, 604—607; второе поколение
его семьи, 606—607; финансовые затрудне­
ния 1 г. до P. X ., 610; политическое поло­
жение Α., 613—614; любовь А. к Гаю и
Луцию, 614; примирение с Тиберием, 614—
619; четвертое десятилетие власти Α., 617;
усыновление Тиберия и Агриппы, 618; по­
литические реформы, 621; А. и всадни­
ки, 622—623; употребление А. бумаг Цеза­
ря, 626; Овидий и Α., 627; А. и Клавдий,
628; А. и голод, 630; vigiles, 630; его расчеты
на Тиберия, 635; попытка компромисса, 636;
письма к Тиберию Α., 635, 636; изгнание
Юлии младшей, 637—638; принятие титула
императора, 640; А. перед концом своего
дела, 643; А. в шестой раз избран прин-
ципсом, 643; его преемник, 646; прогресс
662


УКАЗАТЕЛЬ
культа Α., 647; смерть Α., 658; жизненные
элементы в его политике, 658; его галло-гер-
манская политика, 659—660 .
Augustae Praetoriae Sallassorum — IV, 385; V,
541.
Augustae Taurinorum — V, 512.
Augustae Vindelicorum — V, 512.
Августалии — IV, 447.
Августодун — IV, 361.
Авендеаты — III, 240.
Авернское озеро — III, 12; IV, 392.
Авксим, взятие его — И, 379; Акций Вар про­
изводит там набор, 380—381; взят Цезарем,
381.
Авлерки присоединяются к Верцингеторигу —
II, 315; V, 517.
Авлет, см. Птолемей.
Аврелия, мать Цезаря — I, 55.
Автроний, Публий, его участие в заговоре 66 г.
доP.Χ. — I,149.
Агединк, собрание легионов в нем — II, 316,
примеч.
Агенобарб, Домиций — III, 54; на острове Ни-
сиде, 59; на Адриатическом море, 139, 142,
154, 173—174; поручение его к Сексту Пом­
пею, 175; обручение его с Юлией, дочерью
Октавиана, 203; с Антонием в Мидии, 218,
270; посольство Антония к нему, 247, 252;
консул 33 г. до P. X ., 257; борьба его с
Клеопатрой, 263—264, 277, 327—328; остав­
ляет Антония 277—278, 328—330.
Агенобарб, Гней Домиций, цензор 9 г. и его
эдикт — I, 53, примеч.
Агенобарб, Гней Домиций — III, 95—96, 144,
178.
Агенобарб, Луций Домиций, вождь консервато­
ров — II, 280; кандидат в консулы в 56 г.
до P. X., 284; консул 54 г. до P. X., 286;
авгур, 361; правитель территории марсов,
372—373; при осаде Корфиния, 383—384;
защищает Массилию, 393; послан в Герма­
нию — V, 592, 597;
Агенобарб, Луций Домиций, сын — V, 609.
Ager publicus — V, 542.
Аграрные законы: первый аграрный закон Це­
заря — И, 429; его второй закон 59 г. до
P. X ., 438; администрация — И, 428; закон
Луция Фавия 60 г. до P. X. —I, 194; за­
кон Гая Гракха, 39; закон Тиберия Гракха,
33—34; его администрация, 35; его приоста­
новка, 36; возобновление в 119 г. до P. X .,
45; закон Сатурнина, 55; закон Спурия То­
рия, 45, 124; закон, предложенный трибу­
нами, 158—161.
Agri — V, 510, примеч.
Агригент — III, 220.
Агриппа, Марк Випсаний, прибытие в Рим —
III, обвиняет Кассия, 122; Октавиан поручает
ему начальствование, 161; осаждает Перу-
зию, 162—163; претор, 170—171; поручена
защита Италии, 172; послан снова взять Си-
понт, 174; предположения Антония по поводу
его брака, 184; экспедиция против аквитан-
цев, 191, 195, 198, 200; его флот, 201; в
Таренте, 202; его флот, 212—213, 219; мор­
ская битва при Милаццо, 221—222; после­
довавшие волнения, 222—223; помогает Кор-
нифицию, 223—224; осаждает легионы Сек­
ста Помпея, 230; награжден Октавианом,
237; завоевание Иллирии, 239—240; эдиль-
ство Α., 241—242, 252, 257—258; в Таренте,
271—272; притворство Α., 274—275; коле­
бания Α., 276; прибытие к Октавиану, 280—
281; битва при Актии, 281—282; взятие Ко­
ринфа, 283; извещает Октавиана о мятеже
ветеранов, 288; постройка Пантеона — IV,
349; надзор за водопроводами, 350; пору­
чение от Августа, 395; назначен Августом
своим преемником, 398; разногласие с Мар-
целлом, 402; на Востоке, 403; послан в Рим
в качестве правителя, 413—414; женитьба
на Юлии, 421; отозван из Галлии, 451; пре­
зидент республики, 452; Ludi saeculares,
473—474, 476, 483; галльская политика,
482—483; на Востоке, 484 —485; противо­
действует Скрибонию на Боспоре — V, 502;
визит к Ироду, 503; его оценка германской
опасности, 506; основание им колонии ве­
теранов, 512; вместе с Иродом в Малой Азии,
512—514; конец пятилетнего президентства,
519—520; возвращение в Италию, 519; план
А. относительно вторжения в Германию,
530—531;
продолжение
президентской
власти еще на пять лет, 545; начальствование
А. над всеми легионами, 547; смерть Α., 548;
комментарии Α., 549.
Агриппа Постум — V, 607—608, 618, 628, 637.
Агриппины, две дочери Агриппы и Юлии — V,
607.
Агриппина, жена Германика — V, 620, 627—
629.
Агриппина, жена Тиберия — IV, 460—462; V,
575.
Адуатука — II, 309.
Адуатуки, победа над ними Цезаря — II, 263—
264, 301.
Aerarium militare — V, 589, 610, 612, 625—626 .
Азиатский, Антиох, нападение на Египет — I,
25; признан царем Сирии, 124.
Азиний, его трагедии — IV, 420.
Азиний Поллион, см. Поллион.
Азия — азиатский закон Гая Гракха — I, 39;
римский протекторат над Малой Α., 44; втор­
жение Митридата в Α., 58—60; Сулла —
господин Α., 61; азиатские откупщики, 82;
вторичное вторжение Митридата, 95—96; па­
ника в А. после падения Лукулла, 141; III,
168—169, 175; греко-азиатская монархия —
. IV, 433—434; политика Августа в Α., 434—
435; римский протекторат на Востоке, 434;
реформы Августа, 435—436; умиротворение
Востока — V, 502—503; новое благосостоя­
ние Востока, 513—514; избрание правителя
А. Августом, 534.
Азия Малая — императорский культ в М. А . —
IV, 422—424; контраст между берегом и пла­
то, 424—426; единство Μ. Α ., 426—427; ре­
лигии Μ. Α ., 425—426; греческие республи­
ки Μ. Α ., 428—429; положение М. А. сто
лет спустя после римского управления, 430;
арийское расселение в Μ. Α ., 430—431; культ
Рима и Августа, 432; Ирод и Агриппа в М.
663


УКАЗАТЕЛЬ
Α. — V, 512—513; торговля Μ. Α ., 513—514;
землетрясение в Μ. Α ., 553—554; исаврийцы,
634—635.
Аква Вирго — IV, 443.
Aquae Marciae, водопровод — III, 253.
Aquae Sextiae — победа Мария при них — I, 49.
Aquae Statiellae — III, 112; V, 502.
Аквила, Понтий, выговор ему Цезаря — II, 441;
его смерть — III, 104—105.
Аквилея —II, 242; V, 504, 540, 549, 557, 561.
Аквилий, Маний — I, 58.
Аквитания — V, 518.
Аквитанцы посылают помощь венетам — И, 279.
Аккон, вождь сенонов — II, 298; осужден на
смерть, 309.
Акон; его гончарные изделия — V, 654.
Акус — V, 505.
Акций, мыс — III, 274; битва при Α., 282,
293; незначительные результаты победы,
283—284; рассказ Кассия и Плутарха, 321 —
322; ее важность, 330—331; IV, 422; V, 519—
523.
Ал абанда — III, 172; ее хрустальная посуда —
IV, 422 , 423.
Албания, план Цезаря колонизировать А. — И,
429, 445.
Албанцы, нападение на Помпея — I, 156; III,
211.
Алезия, осада А. — I I, 322, 324—327; битва при
А. — I V, 358; металлические изделия А. —
V, 656.
Александр Великий — III, 246.
Александр И, царь Египта, завещает свою страну
Риму — I, 81, 148.
Александр Гелиос — III, 244, 246; 321, 326; IV,
357.
Александр, сын Марианны — V, 552.
Александрия, Цезарь в А. — И, 415—416, 419;
неопифагорейцы в А. — И, 272; III, 176—
178; Антоний в Α., 246, 286—287, 393; храм
Антонию, 247; александрийские дары, 247,
251—253, 326—327; взятие Α., 290; искус­
ство А. — IV, 368—369; музей А. — V, 650;
искусство Α., 655.
Алексей из Лаодикеи — III, 241, 281.
Ализон, основание А. — V, 560—561; взятие Α.,
640, 641.
Alise-Sainte-Reine — И, 322.
Аллоброги, партия Катилины просит помощи
А. — I, 176; восстание Α., 187; просьба к
Цезарю о помощи — II, 244.
Алфен, Публий —III, 190.
Альба, войска в А. — И, 383; III, 82, 85.
Альпийские провинции, их восстание — V,
489—490, 501—502; реорганизация Авгу­
стом, 510—511 .
Альтин, шерсть из А. — V, 80, 540.
Аман, горная цепь — II, 347; III, 190.
Амасия, взятие ее Лукуллом — I, 122.
Амастрида, Катул покупает там себе корабль —
II, 274.
Амбарры просят Цезаря о помощи — II, 244; V,
517.
Амбианы, их покорность — И, 263.
Амбиориг, вождь эбуронов — И, 296; Цезарь
преследует Α., 300—301.
Амбракия (Арта), залив А. — II I, 270—272,
274.
Аминта, царь Галатии — III, 191, 261, 277—
279; оставляет Антония, 225—226, 280, 318;
смерть А. — IV, 394, 429—430.
Амис, осада А. — I, 105—106; взятие и сож­
жение, 109—НО; двор Помпея в Α., 155—
156.
Амнистия 44 г. до P. X. — III, 16; отмена ее,
121—122.
Амфиктиония — IV, 133, 419 —420 .
Амфиполь, Помпей в А. — I I, 410; III, 137, 139.
Анагния — III, 58.
Анаита, разграбление ее святилища — III, 244;
V, 539—540 .
Анархия в Риме —П, 296, 301, 309, 310; в
римских провинциях, 355.
Анатолия — III, 270.
Андалузия — V, 654.
Андроник, Ливии, перевод Одиссеи — I, 12; IV,
335.
Анды, покорение А. — И, 266; присоединяются
к Верцингеторигу, 315.
Анкона — I, 5, 8; II, 333; занята Цезарем, 376—
377; III, 152.
Аннексии, ранние римские — I, 8.
Антигон —III, 145, 168, 191, 198.
Антилл, сын Антония и Фульвии — III, 287,
290.
Антимилитаризм в Риме, его рост — IV, 373—
374.
Антиох, царь Сирии; нападение А. на Египет
—
I, 25; признан царем Сирии — III, 169.
Антиохия, италийская иммиграция — I, 214; от­
каз принять Помпея — И, 439; прибытие ту­
да Цезаря — II, 420; брак Антония и Клео­
патры — III, 213—324.
Антипа, сын Ирода — V, 594, 595, 597.
Антипатр — V, 552, 592, 593.
Антисса, ее судьба — I, 26.
Антистий Гай — IV, 364.
Антоний Гай — III, 32, 40, 50, 55; правитель
Македонии — 83, 90, 91, 96; осажден в
Аполлонии
Брутом,
96;
поведение
относительно Брута, 102; письмо А. сенату,
102; влияние на Марка Брута, 118; смерть
Α., 135.
Антоний, Луций, его влияние на Антония —
III, 32—33, 44—45, 54, 64, 84; нападки на
Долабеллу, 39; представляет Гая Октавия
народу; 41; аграрный закон 51, 61; отмена
его, 91; в комиссии семи, 55; конный па­
мятник в честь него, 61, 69; нападки на
Октавиана, 103, 104; в Ваде, 112; в Forum
Julii, 113, 115; консул, 151; его оппозиция
Октавиану, 152—154, 158; защита экспро­
приированных земельных собственников, 154
— 155; приготовления к революции вместе с
Фульвией, 158—161; отступление в Перу-
зию, 161; его покорность, 162—163; пра­
витель Испании и смерть, 173—174, 260.
Антоний, Марк, претор 105 г., подкуп — I, 49;
поражение от пиратов, 80; командование
флотом в критских водах, 75.
Антоний, Марк, в Египте — II, 285; кандидатура
в квестеры 52 г. до P. X ., 309; при осаде
664


УКАЗАТЕЛЬ
Алезии, 326; избран трибуном на 49 г. до
P. X ., 360; Цезарь и Α., 360; собирает ми­
тинги, 368; читает письмо Цезаря в Сенате,
371; бежит из Рима, 375; начальствует над
войсками в Италии, 391; предлагает уничто­
жение сулланских законов, 391—392; пове­
дение в Риме, 394—395; присоединяется к
Цезарю с подкреплениями, 406; начальник
конницы, 411, 413, 416—417; А. и предложе­
ния Долабеллы, 418; покупает дворец Пом­
пея, 421; женится на Фульвии, 431; отправ­
ляется на свидание с Цезарем, 438; делается
консулом, 441—442; поведение во время за­
говора, 454—456; совещание с Лепидом —
III, 8—9; посещение Кальпурии, 9—10, 311,
313, 314; переговоры с заговорщиками, 11 —
12, 312—313; его действия утром 16 марта,
14, 315—318; его обращение к сенату и речь
на форуме, 15; его поведение 18 марта, 17;
его характеристика, 17—18, 127, 132; при­
глашение Брута и Кассия, 18—19; планы
Цезаря относительно него, 20, 319, 321; от­
крывает завещание Цезаря, 19—21; приго­
товления для похорон Цезаря, 21—23; его
поведение во время мятежа, 23—25; его пред­
ложение сенату относительно Цезаря, 25; его
положение после погребения Цезаря, 26—28;
отмена сенатским постановлением избрания
великого понтифика народом, 29 и примеч.;
перемена фронта, 31—33; его первые под­
логи, 33—34; его просьба к Цицерону по
поводу Секста Клодия, 35; его проекты, 35—
36; путешествие в Кампанию, 36; он собирает
ветеранов, 36—37; его возвращение в Рим,
43—45; первое свидание с Октавианом, 45;
сенсационное выступление 1 июня, 47—48;
разногласия между Октавианом и Α., 48—49;
реорганизация цезарианской партии, 48—49;
его друзья, 52—53; консерваторы восстанав­
ливают Октавиана против Α., 54—55; ко­
миссия семи, 55; интриги А. против Окта­
виана, 60—62; обнародование legis de permu-
tatione, 62—63; примирение с Октавианом,
64—65; обнародование legis de tertia decuria
и legis de vi et maiestate, 67; его поведение
по отношению к Цицерону, 69—70; возра­
жение на первую филиппику Цицерона, 71 —
72; попытка обвинить Октавиана в покуше­
нии на его убийство, 72; едет в Брундизий,
73, 74; его действия относительно македон­
ских легионов, 74—75; его поход на Рим,
78—79; нападки на Октавиана, 80; прибытие
в Рим и остановка легионов в Тибуре, 81—82;
изменяет свои намерения относительно Ок­
тавиана, 82—83; уезжает в Тибур, 83; от­
правляется в Цизальпинскую Галлию, 84—
85; Мутинская война, 88; посольство сената
к Α., 91—93; его предложение сенату, 92—
93; осада Мутины, 97—99; переписка между
Октавианом, Гиртием и А. во время осады
Мутины, 98—100; битва при Forum Gallo-
rum, 102—104; битва при Мутине, 104—105;
проскрипция Α., 106—107, его отступление,
108—ПО; занимает Ваду и соединяется с
Вентидием, 112—114; спасается от Брута,
114—115; его обращение к армии Лепида,
115—116; соглашение с Лепидом, 116—117;
примирение с Октавианом, 122—124; сове­
щание в Бононии (см. Триумвират); дейст­
вия смут на Α., 134; приготовление к вой­
не, 135; его передвижения в январе 42 г. до
P. X ., 136—137; с двенадцатью легионами
проходит через Македонию, 137; его дви­
жение к Филиппам, 139; первая битва при
Филиппах, 140—142; вторая битва при Фи­
липпах, 142—143; его положение после бит­
вы, 144—145; его основания для выбора Во­
стока, 156, переход через Малую Азию,
156—157; первое свидание с Клеопатрой,
157—158; в Египте, 156, 165—168; отплыва­
ет в Азию, 169; в Грецию, 171—173; встреча­
ется с Фульвией в Афинах, 172; принима­
ет посольство от Помпея, 172—173; начало
вражды с Октавианом, 174; Брундизийский
договор, 175—176; брак с Октавией, 176; его
мероприятия после заключения мира, 179;
народное возмущение против Α., 183—184;
Мизенский договор, 188; его планы на Во­
стоке, 189—190; апофеоз в качестве
Диониса, 191; посещение Брундизия и воз­
вращение, 195—196; старания примирить
Октавиана и Секста, 195; мщение за Красса,
197—198; его возражения Октавиану, 199;
его проекты Парфянской войны, 201; согла­
шение в Таренте, 201; план парфянской кам­
пании, 210—212, 323—325; брак с Клеопат­
рой, 211—214, 324, 326; отправляется из
Сирии в Малую Азию, 217—218; трудности
кампании, 225—226; его решение продол­
жать осаду Фрааспы, 225; вынужденное от­
ступление, 226, 227; причины его неудачи,
228—229; причины его брака с Клеопат­
рой, 229—230; его двусмысленное положе­
ние, 238—239; влияние на него Клеопатры,
240—243, 277—279; завоевание Армении,
243—244; его решения относительно Египта,
245—246; А. в Александрии, 246; Дионис,
246—247; его двойственная политика, 247;
чувства Италии по поводу его политики,
247—249; Октавиан противится его восточ­
ной политике, 251—262; приготовление к
новой парфянской кампании, 253—254; его
обращение с Октавией, 254; трения между
ним и Октавианом, 254—257; интриги Ок­
тавиана, 256—257; прекращение его приго­
товлений к парфянской войне, 257; пригла­
шает Клеопатру приехать к нему в Эфес,
257—258, 327—328; его план войны с
Октавианом, 258—259; сборы его войска в
Эфесе, 261—262; развод с Октавией, 265—
266; вскрытие его завещания Октавианом,
268; дезорганизация его армии, 269—270;
его план кампании в Грецию, 270; его стра­
тегия, 270; идет к Акцию при известии о
движении Агриппы и Октавиана, 274; его
предложение морской битвы, 276—278; бит­
ва при Акции и бегство, 278—281, 321—322,
328—331; капитуляция его армии, 281—282;
важность битвы при Акции, 283; перемены
в отношении Италии к Α., 285—286; с Клео­
патрой в Александрии, 286—287, 323; его
смерть, 290; его характеристика, 290—291,
665


УКАЗАТЕЛЬ
322; свидание с Клеопатрой в Тарсе, 323;
взгляд на него как на наследника Цезаря.
323; александрийские дарения, 326—327.
Антоний Юлий,— IV, 357, 388; V, 525, 561,
582, 589, 602.
Антония, мать Друза — IV, 368.
Антония, жена Друза — V, 492—493, 562, 576,
607—608.
Анхиз, — IV, 393.
Анций, собрание в А. — I I I, 49—50; храм Фор­
тунывА. — IV,381.
Аоста, — III, 243; IV, 367, 385.
Апамея, занята Крассом — И, 301; III, 57, 169.
Апелликон. Сулла привозит в Рим сочинения
Аристотеля из библиотеки А. — I, 69.
Апеннины — III, 108—109 .
Апеннины Лигурийские — V, 540.
Ал пиан, его указание относительно распределе­
ния земельной собственности — I, 34, при­
меч.
Аппиев форум — III, 198.
Аппиева дорога, распятие рабов вдоль нее — I,
108; Клодий убит на ней — И, 310—311;
отступление сената вдоль нее, 379; III, 54,
91; V, 542.
Апион, см. Птолемей.
Аполлон, храм — IV, 375.
Аполлоний, Бельведерский торс — И, 286.
Аполлония, занята Цезарем — И, 403; Цезарь
оставляет в ней своих раненых — И, 407; III,
33, 97, 153.
Аполлофан — III, 185; поражение при Скилле,
196—197; его сдача Октавиану, 224.
Апс, Цезарь и Помпей при Алее — II, 403—404 .
Апулей, Секст — III, 176, примеч.
Аггулия — V, 540.
Ara Victoriae — III, 294.
Аравия (см. также Йемен). Планы Октавиана
относительно А. — IV , 367.
Араке — III, 210, 225, 227, 256.
Арверны, их завоевание — I, 44; зимнее напа­
дение Цезаря на них — II, 316—317.
Аргентевс — III, 82—83 .
Арей, Дидим, — III, 135, 212, 236, 250, 291.
Арелат, земля его, данная ветеранам, — II, 499;
III, 100—101.
Арета, царь Аравийской Петры — V, 596.
Аримин, взятие его Цезарем — И, 373, 374—
375; III, 152, 301; IV, 348.
Ариобарзан, царь Каппадокии, — I, 55—56; его
задолженность Помпею, 156; И, 356.
Ариовист, царь свевов, домогается союза с Ри­
мом — I, 220; И, 464; объявлен Цезарем «дру­
гом и союзником» — I, 206; А. и гельветы
—
И, 244; германское верховенство в Гал­
лии, 244—245; война Цезаря с Α., 254—
257, 309; причины ее — И, 149—151; IV,
482.
Аристовул, сын Мариам — V, 552.
Аристовул, царь Иудеи, просит помощи римлян
—
I, 159; взят в плен Помпеем, 184; 197.
Аристократия, исчезновение старой римской А.
—
I, 28, 44, 46; возвращение к власти после
падения Мария, 55—56, 61; положение и
политика в 70 г. до P. X ., 125; 116—117;
политическое бессилие, 203; новая провин­
циальная, 213; положение во времена Це­
заря, 216; новая местная — II, 333—334; по­
литика Августа относительно А. — IV, 465;
V, 532—533; патронат — IV, 468—469; ее
возрождение — V, 522—523; Овидий и Α.,
528—529; упадок Α., 530; Август и юная
знать, 591.
Аристотель, его сочинения, принесенные в Рим
Суллою — I, 69; философия, 85, 132; II, 46.
Армения, вторжение в А. Лукулла — I, 123;
завоевание А. Антонием — III, 239—244; IV,
475; план Августа относительно Α., 419, 428;
революция в Α., 434; Armenia capta, 437;
восстание в Α., 426; измена Фраатака — V,
597; вторжение Гая, 609—616.
Армения Малая — III, 210; передача ее Поле-
мону, 257.
Арминий, вождь херусков — V, 641.
Армия, римская, древняя римская военная си­
стема— I, 5; деморализация А. в 170—
140 гг. до P. X., 31; lex militaris Г. Гракха,
42; реформы Мария, 50, 52; распределение
командования в войне с Митридатом, 102—
103; мятеж легионов Лукулла, 143—144,
148; вознаграждение ветеранов, 207; роспуск
войск Помпея, 207; милитаризация и но­
вая военная система, 232; состав легиона —
II, 243; незанятые воины в Галлии, 288—289;
Цезарь образует легион Жаворонка, 288;
упадок галльской Α., 300; тактика Красса,
304—305; А. Красса, 301, 302; силы Цезаря
в 5 г. до P. X., 317 и примеч.; система
постоя, 335; набор Помпея для гражданской
войны, 372; галльские контингенты для
испанской войны, 393; А. Помпея на Вос­
токе, 399; египетская Α.,
416; мятеж
легионов Саллюстия, 421; солдаты, поселен­
ные в Испании, 438; македонские легионы
призваны в Италию — III, 67, 72; мятеж двух
македонских легионов, 82—83; последствия
этого мятежа, 82—83; роспуск трех легионов
ветеранов, 146; раздача земли ветеранам Це­
заря, 146—147; дерзость ветеранов по отно­
шению к Октавиану, 155—156; вмешатель­
ство ветеранов в ссору между Октавианом
и Луцием, 159—160; мятеж против Антония,
178—179; восстание среди легионов, 230; на­
деление солдат землей Октавианом, 235;
его метод роспуска Α., 235—236; последний
мятеж ветеранов, 288; распределение сок­
ровищ Клеопатры, 295; дисциплина при
Августе — IV, 364; колонии ветеранов, осно­
ванные Августом —V, 511—512; военные
реформы Августа, 529—530; отделение во­
енной власти от гражданской, 547; lex mi­
litaris 14 г. до P. X ., 589, примеч.; aerarium
militare, 589, примеч.; затруднения при на­
боре 1 г. до P. X., 611—612; вопрос о жа­
лованье в 1 г. до P. X ., 611—612; дезор­
ганизация 4 г. до P. X ., 620; новый военный
закон Тиберия 5 г. до P. X ., 623—625; ве­
ликая стратегическая перемена при Тибе­
рий, 629—630; военные приготовления про­
тив Далматии, 631; деление А. для партизан­
ской тактики, 635.
Арморика, восстание в ней — II, 279.
666


УКАЗАТЕЛЬ
Арпин, место рождения Мария — I, 43; Цице­
рона, 42, 115; долги Цицерона там — II, 249,
279; III, 46, 58.
Арретий (Ареццо), союз Рима с ним — I, 8;
этрусская посуда из А. — И, 333; занят Це­
зарем, 377; распределение земли в Α., 445;
его керамика — V, 504, 654, 655.
Аррунтий, Луций, — III, 187, 266, 281, 288; V,
534, 617.
Арсаниада, битва при — I, 134.
Артабак, царь Армении — II, 302.
Артавазд (Артабаз), царь Армении, — III, 217;
IV, 436; V, 592.
Артагира — V, 617.
Артаксата, нападение на нее Лукулла — I, 134;
III, 244.
Артаксеркс — III, 293.
Артемида Эфесская — IV, 427.
Артемизия — III, 219, примеч.
Арупины — III, 239.
Архелай, военачальник Митридата, разбит Сул-
лою — I, 60, 62, 64; его сын сделан верхов­
ным жрецом Команы, 168.
Архелай, сын Ирода — V, 419, примеч.
Архелай, царь Каппадокии — III, 261, 288; IV,
419, 429, 436; V, 577, примеч.
Архилох, его ямбы — III, 213—216 .
Архиселай, скульптор — II, 430.
Асандр, царь Боспора — V, 502.
Аскул, занят Лентулом Спинтром — II, 381;
очищен, 382.
Аспарагий, лагерь Помпея в А. — II, 406.
Аспрент, Гай Ноний — V, 537, примеч., 568—
569.
Ассоциации италийских переселенцев, регули­
руемые положением о Conventus civium Roma­
norum — I, 213.
Ассоциации рабочих, пролетарские ассоциации
—
I, 182; Катилина и «коллегии», 182; А.
р., образованные Клодием, 207, 224; их бан­
кеты — II, 272; распущены Цезарем, 428.
Астурийцы — IV, 348, 351, 364, 385, 395.
Астурия, завоевание ее Августом — IV, 345; ее
рудники — V, 654.
Ателла — III, 294.
Атерий, Квинт — V, 534.
Атеста — III, 302.
Атимет — V, 541.
Атия, жена Г. Октавия — I, 53.
Атребаты, их помощь нервиям — II, 263.
Аттал, царь Пергама, его завещание — I, 31;
закон Т. Гракха по поводу завещания, 35—
36; аукцион его имущества, 42.
Атталиды — IV, 428.
Аттатин, Луций Семпроний — III, 185.
Аттей, вольноотпущенник — III, 151.
Аттей, Гней — V, 505.
Аттик, Помпоний, его финансовые предприятия
—
I, 82; долги ему Цезаря, 198; II, 348; ссу­
ды сенаторам, 379; А. и Brutus, 258; его бут-
ротские владения, 445; вопрос о Бутроте —
III, 35—36; его решение, 55—56; переписка
его с Цицероном, 28, 35, 37—39, 41, 54, 59—
60; положение по отношению переговоров о
займе, 46; финансовые дела с Цицероном,
58, 67; побуждает Цицерона возвратиться,
63—64; заем для Брута, 66; положение по
отношению к Октавиану, 80; его финансовые
дела, 84, 108; его спасение от прокрипций,
131; его обращение к Октавиану, 258.
Аттика, законы о ввозе в Аттику — I, 227; V,
514.
Аттические вазы — IV, 416.
Атуары — V, 620.
Аурей, новая золотая монета, введенная Цеза­
рем, — II, 428.
Афинодор из Тарса — Ш, 134, 171.
Афинодор, пират, нападение его на Делос — I,
135.
Афины, восстание пролетариата в Афинах — I,
60; осада их, 64; падение, 64; хлебная тор­
говля, 244, 227—229; их независимость, 86—
88; перестройка Августом, 90; статуя Ирода
вΑ. — V,513.
Ацелизена — III, 244.
Базилика Порция, сожженного чернью, — II,
311.
Баи — I, 84; дом Лукулла в Б., 211.
Бальб, Корнелий Луций, переговоры о коалиции
—
I, 198; процесс и оправдание — II, 282;
агент Цезаря в Риме, 288—289, 344, 366;
усилия Б. к сохранению мира, 403, примеч.;
Б. и возвращение Цезаря из Испании, 437—
438; III, 11, 52; в Путеолах, 30; его беседа
с Октавианом, 34; отношение к Антонию,
38; отчет о сенатском заседании 1 июня, 48;
поручение от Цицерона, 61; избран консу­
лом, 183; IV, 349, 372.
Бани, первые публичные — I, 6, 20; римские
—
III, 252—253; IV, 349; Диоклетиана, 369.
Банки, первое основание их — I, 20.
Банкиры, римские, и Птолемей — II, 248.
Бар Сюр Об — II, 322.
Барба, Кассий — III, 53.
Барба, легат Лукулла — I, 101.
Барбатий — III, 159.
Барий —III, 199.
Басил — III, 7.
Басе, Вентидий — III, 52, 88, 97, 102; производ­
ство им набора, 94; намерение присоеди­
ниться к Антонию, 104—105; 108—109; его
проскрипция, 107; присоединяется к Анто­
нию, 112—113; консул, 127—128; предложе­
ния Фульвии, 158—161; политика Б., 162—
163; поход на Брундизий, 170; и Октавиан,
170; правитель Сирии, 179; первая победа
Б. над парфянами, 190; наносит поражение
Пакору, 197; триумф Б., 200.
Басе, Цецилий — III, 57, 66, 76; в Апамее, 101.
Бастарны — III, 300.
Батон, вождь далматов — V, 631.
Бафил из Александрии, пантомим — IV, 420.
Безансон см. Весонтион.
Безбрачие, законы против — IV, 451; Б. всад­
ников — V, 570.
Белги, экспедиция против них — II, 261—263;
их отступление и покорность, 262—263; раз­
доры между ними, 279.
Белловаки, их отступление — II, 277.
Бельведерский торс в театре Помпея — II, 286.
667


УКАЗАТЕЛЬ
Бельгия, деление Галлии — V, 518—519.
Беневагиена, ее основание — V, 512.
Беневент — III, 152, 199; V, 521.
Берберы, их труд — V, 653; деревни — V, 657.
Бергалей — V, 510.
Берит — V, 512, 595.
Бессы —III, 119, 122; IV, 483.
Бетика — V, 654.
Беттеры (Beziers) — III, 235.
Бибракте, Цезарь и гельветы при Б. — И, 249;
собрание, созванное в Б., 320—321 .
Бибул, Луций — III, 144; сын консула, 238.
Бибул, Марк, кандидатура на консульство 53 г.
—
I, 196; противодействие народным сбори­
щам, 199; его эдикты, 201—202; консерва­
торы собираются у него в доме, 203 и при­
меч.; Б. — правитель Сирии — II, 399; флот
Б. блокирует Брундизия, 404; смерть, 405.
Битуит, царь арвернов — I, 44.
Битуриги, испытывают нападение со стороны
Верцингеторига — II, 315; осада и взятие
Аварика, 318; разграбление и резня их Це­
зарем, 340; их металлургия — V, 656.
Бичевание, отмена наказания б. в 200—170 гг.
доP.X. — I,24.
Блоссий из Кум помогает Т. Гракху в состав­
лении аграрных законов — I, 34.
Богатство (Ops), храм — III, 35, 314.
Богемия, ее образование — V, 562; кампания
Тиберия — V, 629—633 .
Бои в битве при Иври — II, 249; получают землю
на территории эдуев, 250.
Бокх, царь Мавритании, оказывает помощь Ма­
рию — I, 47; III, 159, 261.
Бони, его раскопки — III, 22.
Бонония — III, 97, 123; Антоний в Б., 88; осаж­
дена Гирцием, 99; собрание в ней, 125—127;
отказывается присоединиться к coniuratio,
268; Август в Б. — V, 539.
Боспор —III, 137, 138.
Боспорское царство — V, 502, 512.
Брак римский, закон о нем — IV, 343; его упа­
док, 371—373, законы б. против безбрачия,
451—452; между гражданином и вольноот­
пущенницей, 455—456; lex Julia de maritandis
ordinibus см. Lex; вынужденный брак, 456;
побуждение к б., 457—458; наказание холос­
тых, 456—459; утверждение закона, 459—
460; приостановление его действия — V, 557;
бесполезность закона, 569 —570; предложе­
ния реформы закона, 570; дальнейшие за­
коны Августа, 621—623 .
Бракара — V, 648.
Бранковики — V, 517.
Брегалья долина — V, 510.
Брешья — III, 310; V, 510.
Британия, экспедиция в Б. Цезаря — И, 286,
292—293; завоевание Б. Римом — III, 240;
IV, 352, 355.
Бруктеры — V, 620, примеч.
Брундизий, Помпей в Б. — I, 186; II, 383—384;
Красе оставляет свои корабли в Б., 288; Ци­
церон высаживается на берег в Б. в 50 г.
до P. X ., 362; свидание Помпея и Цезаря в
Б., 385; Цезарь отплывает из Б., 403; III, 34,
138; наказание Антонием взбунтовавшихся
войск в Б., 74—75; осада Б., 173—174; до­
говор в Б.у 175—176; Антоний в Б. в 38 г.
до P. X ., 182; триумф Октавиана в Б., 286;
ветераны в Б., 288; IV, 422; V, 542.
Брут, Децим, начальствует над флотом Цезаря
—
II, 276; одерживает победу над венетами,
282; при осаде Алезии, 326; под Массалией,
395; спасает Цезаря, 397; правитель Транс­
альпийской Галлии, 421; присоединяется к
заговору, 452; убеждает Цезаря идти на
смерть, 454, 455; поражает Цезаря, 455; III,
44, 58—59; политика Антония по отношению
к Б., 11, 13, 18—19, 316—318; наследник
Цезаря, 20, 45; оставляет Рим, 27; прибытие
Б. в Цизальпинскую Галлию, 35; отношение
Б. к Антонию, 49—50; финансовые затруд­
нения Б., 53—54; лишен Цизальпинской
Галлии, 62—63; производит набор, 84; отка­
зывается признать Антония, 86; Мутинская
война, 88—89, 94; битва при Мутине, 104—
105; вотированные Б. почести 106—107; сви­
дание с Октавианом, 108; преследование Ан­
тония, 108—109, 112—113; тактика Б.,
114—115; присоединяется к Планку, 117—
118; судьба Б., 122—123; письмо Б. к М.
Бруту, 315—318.
Брут, Марк. Заговор Веттия и Б. — I, 207; долг
Ариобарзану — И, 276; долги на Кипре —
356—357; переходит к Помпею, 378; сдается
Цезарю, 410; послан в Цизальпинскую Гал­
лию, 421; расположение Цезаря к Б., 431
и примеч.; его брак с Порцией, 437; отправ­
ляется на свидание с Цезарем, 438; карьера
Б., 448—449; Кассий и Б., 448—449; отно­
шение к заговору, 454; речь в сенате, 454—
455; речь 16 марта — III, 12—13, 311, 312,
317; угрозы черни, 23, 25; угнетенное состоя­
ние Б. во время мятежа, 25; план оставить
Рим, 27—28; бегство Б., 29; в Ланувии, 30; в
Кампании, 36—37; недоверие Б. к Антонию,
46; переговоры о займе, 46—47; поручение в
Азии, 48; собрание в Антии, 46—49; Ludi
ApoUinares, 49, 55; Б. на острове Нисиде,
58—59; манифест Б., 63—64; свидание с
Цицероном в Велии, 65—66; Б. в Македонии,
95—97; контрреволюция в Македонии, 95—
96; Б. в апреле 43 г. до P. X ., 101—102; на­
чало разногласия Б. с Цицероном, 102—103;
идет на помощь Кассию, 107; призыв Б. в
Италию, 117—118; уничтожение амнистии,
122; армия Б., 122—123; Б. на Востоке, 135;
собрание в Смирне, 136; завоевание Ликии,
136—137; начало Восточной войны, 138—
139; положение Б. при Филиппах, 139; пер­
вая битва при Филиппах, 140—142; вторая
битва и смерть Б., 142—143; провинции,
назначенные Б. Цезарем, 319—321.
Брут, Марк Юний, его революция — I, 77—78;
смерть, 78.
Буржуазия новая италийская и прогресс ци­
вилизации — I, 88, 217—218; Б. и долговой
вопрос — И, 402.
Бурканид, остров — V, 552.
Бурса, Тит Мунатий Планк — III, 52—53 .
Бурун Калеси, проход — III, 138.
Бутрот — II, 445; III, 26, 53, 60.
668


УКАЗАТЕЛЬ
Бюджет Римской республики в 69 г. до P. X.
—
I, 125, примеч.
Вавилония, евреи в В. — I V, 431.
Вадо —III, 108, 109, 112; V, 502.
Vaccinium — V, 656.
Валерий, Квинт, правитель Сардинии — И, 382,
391.
Валерий, Марк, консул 32 г. — II I, 265, 272.
Валерий, Публий — III, 63, 98.
Валсугана — V, 511.
Валтеллина — IV, 483.
Вангионы — V, 518, примеч.
Вар, Актий, набор войска в Авксиме — II, 380;
разбит Курионом, 400.
Вар, Алфен —III, 170, 181, 186.
Вар, Квинтилий — И, 334; III, 144.
Вар, Публий Квинтилий — IV, 382; консул 13 г.
до P. X . — V, 523; правитель Сирии, 695—
696; в Германии, 612, примеч.; поражение
В., 640; результаты поражения, 642.
Варий —III, 182, 199.
Варий, Луций —IV, 445—446, 451.
Варрон, Марк Терентий, взгляд В. на разведение
винограда — I, 51, примеч.; предлагает но­
вый хлебный закон, 100—101; пишет руко­
водство для Помпея, 112; легат Помпея,
137; нападает на триумвират, 202; его Ап-
tiquitates rerum — И, 271—272; план кампа­
нии в Испании, 392; капитуляция В., 397;
III, 81; проскрипция В., 127, 131; его De ге
rustica, 205—207; город и деревня по пред­
ставлениям В., 207—209; сочинения В., 251;
IV, 337; V, 537.
Ватиний —Ι,'ΐ 99, 207; II, 403, 416, 421.
Ватиний, Публий —III, 19, 96, 102.
Ватия, Публий Сервилий, консул 49 г. до P. X .
—
II, 401.
Везер, германская кампания Августа — V, 530—
531, 550—551, примеч.; поход Друза к В.,
559—560, 565.
Вексель см. Syngraphae.
Vectigalia — IV, 401, 420; V, 593.
Велия — III, 65.
Веллавы — V, 517.
Веллаунодум — II, 318.
Веллей, его рассказ о Вифинской войне — I, 230.
Веллей, Гай —III, 160.
Веллетры — III, 41.
Венафр — V, 542.
Венера Родительница (Venus Genetrix), храм —
II, 429.
Венеты, мятеж между В. — И, 279; война с В.,
282.
Венеция — III, 178.
Венонеты — IV, 483; V, 489.
Вентидий Басе — II, 333.
Венузия —III, 152, 181.
Вергилий, Публий Марон, в школе в Риме —
И, 332; изучает философию, 334; эклоги —
III, 150; первая эклога, 155—156; четвертая
эклога, 164; пятая эклога, 177—178; Алфен
Вар и В., 184—185; представляет Горация
Меценату, 185; девятая эклога, 188; возвы­
шение В., 184—185; успех эклог, 191—192;
георгики, 209, 215, 216, 250, 251, 294; мысль
о национальной поэме, 307; четвертая экло­
га— IV, 336; составление Энеиды, 390; ос­
новная мысль этой поэмы, 390—393; господ­
ствующее лицо поэмы, 392; подземный мир,
392—393; сравнение В. с Горацием, 393—
394; советы В., 418—419; встреча с Августом
в Афинах, 443; смерть В., 445; «Энеида»,
451, 471; стиль — V, 526, 528; сочинения
В. как учебное пособие, 575.
Веридомар — II, 326.
Веркасивелавн, при осаде Алезии — II, 326.
Верона, место рождения Катулла — I, 204; тор­
говля В. — И, 333.
Веррес, Гай, подкупы В. — I, 79; обвинен си­
цилийцами, 114; интриги В., 119—120; про­
цесс В., 120—121; проскрипция В. — II I,
127, 198.
Верцеллы — III, 115, 117.
Верцингеториг, царь арвернов, становится дру­
гом Цезаря — II, 283; его восстание в 52 г.
до P. X ., 315; его армия, 317; осаждает
Горгобину, 317; его стратегия, 318, 324; на­
циональный герой, 320; отступает в Алезию,
322; его капитуляция, 327; память о нем в
Галлии — IV, 358; V, 642.
Весонтион, Цезарь занимает его — II, 256.
Веста, ее храм — III, 133; весталки, 133; ее
огонь — IV, 392.
Весталис — V, 614, примеч.
Весталки — III, 268; IV, 447; V, 522, 550.
Ветер, Антистий, претор — I, 142.
Ветераны, раздача земель им — И, 435—436,
438.
Веттий, его заговор — I, 207.
Вибон (Bivona) — III, 219—220.
Vigiles — V, 630, 635—637.
Vigintiviri — V, 525.
Византии — IV, 435.
Vici Romae —V, 580—581.
Vicomagistri — V, 610—611.
Виктор Эммануил, мост его — IV, 475.
Винделикия, восстание — V, 489—490; поко­
рение, 490—491, 496, 503, 506; присоеди­
нение к Ретии, 510.
Винеты, их восстание — И, 280.
Виниций, Марк, легат в Германии — V, 613.
Виноград, его разведение в Италии — I, 86; И,
331; V, 504—505, 540—542 .
Випсания — V, 607.
Вироманды, их помощь нервиям — II, 263.
Виссон — IV, 418.
Витри Сюр Марн — И, 322.
Вишневое дерево — I, 150—151; V, 540.
Вифиник, Клодий — III, 163.
Вифиния, вторжение в В. Митридата — I, 95;
занятие В. Лукуллом, 103; хронология этого
завоевания, III, 156, 168, 178, 238; храм
Августа в В. — IV, 422.
Водопровод, первый римский — I, 221.
Военный совет на Коркире — II, 411.
Война, ее экономическое значение — I, 221; как
выгодное предприятие — И, 276.
Волкатий, Тулл — И, 378.
Волатерр, распределение там земель — II, 444.
Волузий — И, 357—358 .
Волумний — III, 84.
669


УКАЗАТЕЛЬ
Voluntarii — V, 633, 634.
Вольноотпущенники — I, 211—212.
Вонон — V, 576.
Воспитание, раннее римское — I, 7; в 100 г. до
P.X., 51—52;в77г.доP.X., 85.
Восточный вопрос в 7 г. до P. X. — III, 243—
244.
Врачи, предоставленные им преимущества —IV,
398—399; презрение римлян к ним — V, 574.
Всадники, их привилегии — I, 4; буржуазия до­
пущена во всаднические центурии, 21; в.
и сенат, 52—53; их отношение к Дардан-
скому договору, 68; их резня Суллою, 70;
италийцы и в., 91; закон Котты, 117—118;
консерваторы и в., 153; семейства в. — V,
530, 555; бездетные браки, 569—570; упадок
сословия, 612; увеличение в численности и
богатстве, 613, примеч.; противодействия в.
закону, 622, примеч., 622—623, 639; почести,
оказанные в. Гаю Цезарю, 588.
Габалы — V, 517.
Габии, собрание в них — III, 160.
Габиний, Авл, предложенный им закон — I,
136—137; нападки на Г. консерваторов, 154;
Г. в Иудее, 158; Цезарь поддерживает кан­
дидатуру Г. на консульство, 205; капита­
листический закон Г. — I I, 258, 275—276;
посылается восстановить Птолемея в его стра­
не, 277; его отозвание, 261; Г. в Египте, 285;
заменен в своем начальствовании Крассом,
290; суд над ним, 296; присоединяется к
Цезарю, 407.
Гадары — IV, 440.
Гадрумет, италийская иммиграция в Г. — I, 213;
земли Цезаря в Г. — II, 42.
Газаура, поражение при ней Триария — I, 138.
Газета, первая римская, изданная Цезарем,— I,
198—199.
Галатия — Ш, 157; обращение в римскую про­
винцию — IV, 395; положение в 21 г. до P. X .,
428—429; культ Августа в Г. — V, 648.
Галл, Азиний — IV, 353—354; V, 592, 617.
Галл, Гай Азиний, консул 8 г. до P. X. — I V,
356.
Галл, Корнелий — И, 334.
Галл, Гней Корнелий, его поход на Кирену —
III, 289; первый префект Египта, 428;
IV, 353—355; его завоевательная политика,
353—355; обвинения против него, 362—
364, 365—366, 389, 406; его самоубийство,
364.
Галл, Публий Аквиний — И, 287.
Галл, Элий, его экспедиция в Йемен — IV, 366,
385, 394 , 430.
Галлия, восстание аллоброгов — I, 187; призыв
эдуев, 189; опасность от гельветов, 195—196;
положение Г. в 58 г. до P. X. — II, 254—255;
римский протекторат над Г., 304—305; ан­
нексия Г., 263—267; первое восстание 279—
280; объявлена римской провинцией, 281 —
284; первый великий мятеж, 296—297; со­
циальное положение Г.,
298; раздор с
римской властью, 300; военный упадок, 300;
восстание 53 г. до P. X ., 300—301; прояв­
ление в ней варварства, 308—309; новое вос­
стание, 315; мятеж 5 г. до P. X ., 320; ор­
ганизация партизанской войны, 322; конец
кампании, 327; восстание 51 г. до P. X .,
338—339; политика Цезаря в Г., 393; III,
194; восстание в Г. легионов, 167—173; уп­
равление Г., 305; посещение Г. Августом —
IV, 345; двадцать пять лет после Алезии,
358—362; положение Г. в 27 г. до P. X .,
358—362; разведение в ней льна, 45; рост
в Г. цивилизации, 360—362; начатки в Г.
римской администрации, 361—362; назна­
чение прокураторов в Г. Августом, 361; ценз
6 г. до P. X., 361; введение quadragesimae
Galliarum, 385; волнения в 17 г. до P. X .,
480—482; политика Августа, 482; галльские
дороги, 482; германская опасность, 484; Ав­
густ в Г., 485—486; переговоры Ликина с
галльскими вождями — V, 494, 516; Египет
Запада, 494—496, 507; галльские рудники,
496, 504; италийский вывоз в Г., 504—506;
торговля керамическими изделиями, 504;
брожение в Г., 506; значение Г. в полити ­
ке Августа, 515—516; реорганизация адми­
нистрации, 517—519; образование Августом
трех Г., 518—519; введение культа Августа,
546, 551, 552, 562; недовольство цензом, 550;
созыв галльских вождей Друзом, 551; ро­
манизация Г., 642—643, 660—661; рост про­
мышленности, 654—655; галльская керамика
и металлургия, 655—656; галльская аристок­
ратия, 658.
Gallia comata — II, 62, 126.
Галлия, Нарбонская, ее образование — I, 44;
подкуп в Г., 79; переселение в нее, 213; III,
104, 118, 126, 146, 175, 235; греческое искус­
ство в ней — IV, 361; ее колонии — V, 502,
512.
Галлия Цизальпинская, предложение о даро­
вании ей прав гражданства — I, 57; даро­
вание управления ею Цезарю — И, 246 и
примеч.; получает гражданские права от Це­
заря, 267; передана от Друза Антонию —
III, 62, 126; проскрипции в ней, 130; даро­
вание ей прав гражданства, 147; торговля —
V, 540.
Галльские иммигранты в Малой Азии — IV, 425.
Гальба, Публий Сульпиций, кандидат на кон­
сульство 63 г. до P. X ., — II, 168; поражение
его армии, 279.
Гальба, Сервий Сульпиций, послан в Альпы —
II, 266; кандидат в консулы, 360; присо­
единяется к заговорщикам, 449.
Гальба, посланник — III, 103.
Гангас, река — III, 139.
Ганнибал и италийцы — I, 13—14 .
Гаруспики, Цезарь набирает сенаторов из га-
руспиков — И, 429; IV, 336.
Гелен, вольноотпущенник, послан для завое­
вания Сардинии — III, 182.
Гелиодор, ритор — III, 198.
Геллий, Луций, цензор 70 г. до P. X. — I, 117;
III, 281.
Гельветы, предполагаемая их эмиграция — I,
187; опасение Цезаря относительно Г., 214;
переговоры Цезаря с Г. — I I, 249, 247; пе­
редвижение их, 242 и примеч.; преследо-
670


УКАЗАТЕЛЬ
вание их Цезарем и битва при Иври, 248—
250; мир с ними, 250—252; война с ними,
458—466; V, 519.
Гемелл, Гай Меммий, кандидат на консульство
53г.доP.X. — И,292,294,295.
Гемин, Фуфий — III, 230.
Gens Iulia —IV, 391.
Генуя, ее торговля — И, 138.
Гераклея, ее осада — I, 104; взятие Лукуллом,
122; план Цезаря ее колонизации — II, 429.
Герговия, ее осада — И, 320.
Геркулан — V, 541, 542.
Геркулианы — V, 521.
Германик, старший сын Друза — V, 531, при­
меч.; усыновлен Августом, 616, 619; Овидий
и Г., 627; Г. и Агриппина, 627—628; партия
Г., 636; Г. в Паннонии, 636—637; Г. в Дал-
матии, 639—640.
Германик, титул — V, 572.
Германия, основание для ее завоевания — IV,
485; V, 515—517, 519; положение герман­
ских племен в 15 г. до P. X., 506—507;
опасность для Галлии, 507—508; приготовле­
ние к ее завоеванию, 519, 530—531, 545—
546, 550; экспедиция Друза в 9 г. до P. X .,
564—565; окончательная сдача Г., 579; по­
литика Августа в Г., 592; управление Квин-
тилия Вара, 612, примеч.; новое появление
германской опасности, 612—613; государства
Г. в 1 г. до P. X., 613—614; Тиберий в Г.,
619—620; новые проекты Тиберия в Г., 623—
625; наложение подати, 632; восстание 9 г.
до P. X . и поражение Вара, 640—641; очи­
щение Г. Римом, 642—644; местная индуст­
рия, 658.
Германская знать — IV, 467—468 .
Германская кавалерия, ее набор Цезарем — II,
322.
Германское верховенство в Галлии (см. также
Ариовист) — И, 244—245.
Гермократ, генерал Митридата — I, 95.
Герофил — III, 32, 122, 134; его появление, 28;
его казнь, 28, 67.
Гетулы — V, 634.
Геты, слух о вторжении их в Македонию — III,
26—27, 267; V, 506, 624.
Гибрида, Гай Антоний, обвинен Цезарем — I,
79; удален цензорами из сената, 117; его
кандидатура на консульство 63 г. до P. X .,
166; его избрание, 157.
Гигин, Гай Юлий. De agricultura — Ш, 150, 209.
Гиераполь — V, 423.
Гимназий в Александрии — III, 246.
Гиндар, битва при нем — III, 197, 200.
Гиппарх, астроном — I, 131.
Гипсей, Публий Плавтий, кандидат на консуль­
ство52г.доP.X. — II,309.
Гиркан иудейский просит помощи римлян — I,
158, 180, 181; получает звание первосвящен­
ника, 181.
Гирр, Луцилий, оставляет Камерин — И, 383.
Гирций, Авл, его рассказ об убийстве Коммия
—
II, 312; III, 52, 54; предложение его отно­
сительно заговорщиков, 13; план Цезаря от­
носительно него, 20; страх во время мятежа,
25; в Путеолах, 30; положение относительно
Антония, 38, 45; уезжает из Рима в Тускул,
46; его бездействие, 66, 94; консул 43 г. до
P. X ., 89; оставляет Рим, чтобы присоеди­
ниться к Октавиану, 91; успехи в Мутинской
войне, 93; его переписка с Антонием во время
осады Мутины, 98—100; битва при Forum
Gallorum, 102—104; его смерть, 104—105.
Гиспалис, обращен в римскую коллонию — И,
438.
Глабрион, Маний Ациллий, содействует рефор­
мам Г. Гракха — I, 26; консул, 114; III, 19.
Главция — I, 53; его смерть, 55.
Гладиаторы привлечены в Рим Милоном — II,
264; гладиаторские школы в Капуе, 277; при­
званы на защиту заговорщиков Дицимом
Брутом, 454—456; гладиаторские игры — V,
567.
Голод,частовРиме—I,100;г.в67г.доР.
X., 135—136;г.57г.доP.X. — II,261;г.
23г.доP.X. — IV,408—409;г.6г., до
P.X. — V,630.
Гораций —III, 96, 140—141; в Риме, 249—
250; его первая сатира, 182; покровительство
Мецената, 185, 191 —192; его рассказ о путе­
шествии с Меценатом, 197—198; его шестая
сатира, 204; первые эподы, 215—216; первая
книга сатир, 249—251; вторая книга сатир,
251; политические взгляды Г., 260; IV, 338;
Г. об отъезде Августа, 355; его характери­
стика, 376—378; композиция од, 378; Г. и
традиция, 378—379; идеальное единство од,
378; гражданские оды, 381—382; религия
Г., 382; оды, рассматриваемые как отраже­
ние августовского века, 383; сравнение Г. и
Вергилия, 393—394; ода на возвращение Ав­
густа, 395—396; отказ от должности секре­
таря Августа, 396; его патриотизм, 420, 437;
опубликование од, 441; послания, 446—447,
469; Г. и пуританское движение, 448—450;
гимн Аполлону и Диане, 473; Г. и lex de
maritandis ordinibus, 474; Carmen saeculare,
477—479; восхваление Тиберия и Друза —
V, 497—500; привет Августу, 520; стиль Г.,
526; сочинения Г. как учебная книга, 575;
смерть, 580.
Горгобина осаждена Верцингеторигом — П, 317.
Городские рабочие, их возрастающее политиче­
ское значение — I, 217.
Гортензий, Квинт, кандидат на консульство — I,
118; защищает Верреса, 120—121; его па­
негирик роскоши — II, 285; Г. при взятии
Аримина, 376; собирает корабли для Цезаря,
389; упоминается о нем в «Бруте» Цицерона,
424; правитель Македонии — III, 19, 96; IV,
368.
Гостиллий, Тулл — III, 52.
Государство, римское представление о Г. — V,
659—660 .
Граждане, право гражданства слишком щедро
раздавалось Цезарем — И, 341; эпизод с жи­
телями Кома, 341—342; право гражданства,
предоставленное всей Цизальпинской Гал­
лии, 403.
Гражданская война 84 г. — I, 69.
Гражданская война между Крассом и Помпеем,
общественное мнение единодушно против
671


УКАЗАТЕЛЬ
нее —И, 341—342; положение 1 декабря,
363—365; ее причины, 365; Помпей согла­
шается на государственный переворот, 366;
последнее усилие сохранить мир, 368—369;
паника в Риме, 376; эвакуация Рима, 378;
сенатские предложения, 380; Италия и граж­
данская война, 389—390; трудность восточ­
ной кампании, 400—401; новые усилия сох­
ранить мир, 403; награды ветеранам, 428.
Гражданская служба, отсутствие ее в Риме —
I, 221.
Гракх, Гай, его характер и начало карьеры —
I, 37—38; его план реформ, 38; избран три­
буном, 38; меры против чрезмерного притока
населения в Рим, 40; его второе трибунство,
41; план раскрепощения Италии, 41; смерть,
41—42.
Гракх, Тиберий Семпроний, представитель ста­
рого порядка — I, 22; его преторство в Ис­
пании, 22; пересмотр им всаднических спис­
ков, 25; Г. и кризис италийского земледелия,
33; его аграрный закон, 36—37; приостановка
этого закона, 37; его революционная аги­
тация, 35; его смерть, 36; III, 306—307.
Гракх, Семпроний и Юлия — IV, 195, 231; V,
580, 582—583, 589, 602.
Гракхи — IV, 472.
Греция, греческие ремесленники проникают в
Рим — I, 20; завоевание Г., 30; влияние Г.
на Рим, 131—132; III, 175; Антоний в Г.,
156, 171—173; армия Антония в Г., 270; при­
сяга этой армии Октавиану, 283; положение
Г. после римского завоевания — IV, 415—418;
неспособность Рима исцелить страдания Г.,
418; политика Августа в Г., 419—420; азиат­
ский эллинизм, 426—428; критическое поло­
жение эллинизма, 430, греко-азиатская мо ­
нархия, 433—434; прогресс Г. — V, 513—514.
Грумент — V, 521.
Гутуатр, вождь карнутов — II, 315, 338; осужден
на смерть Цезарем, 340.
Дагестан, экспедиция в Д. Помпея — I, 159.
Даки —III, 240; V, 506, 511, 561, 635.
Далмация — III, 175, 178; IV, 346; война в Д.
—
III, 243—244; наложение на нее подати
—
IV, 348—349, 385, восстание в Д. — V,
506, 558; золотые рудники в Д., 504, примеч.;
умиротворение Д., 577, 579; новое восстание,
631—634; Германик в Д., 639—640; конец
восстания, 640.
Дамассин — III, 250.
Дапала, свидание в ней Лукулла и Помпея —
I, 244.
Дарданский договор — I, 67; его непризнание,
68.
Дарий, сын Фарнака — III, 190.
Дарий, царь Понта — III, 213.
De officilis — III, 76—77.
Дейотор, царь Галатии в Сирии — II, 346; плы­
вет с Помпеем, 410—411; изгнан Цезарем,
420; III, 26, 33—34 .
Декетия, выборы у эдуев в Д. — I I, 319.
Decretum tumultus — II, 377—378.
Декурии, образованные Клодием,— I, 208.
Декурионы —I, 161; II, 339, 445.
Деллий, Квинт, с Антонием на Востоке — III,
217, 277, 278; послан Антонием к армян­
скому царю, 243—244; изменяет Антонию,
280, 287, 328 , 329.
Делос, его судьба — I, 26; его возрождение, 42—
43; его торговля рабами, 51; нападение на
него Архелая, 60.
Дельфы, храм и сокровищница — IV, 418; соб­
рание амфиктионов, 419.
Деметриада, оружейный склад Цезаря в Д. —
II, 441; Ш, 96, 101.
Демократическая партия, ее рост после скандала
с Югуртой — I, 47, 48; ее увеличивающее­
ся влиние, 49, 50; возрастающее смятение
в Риме, 54; насилия правительства, 62; пе­
реговоры Суллы с вождями партии, 67—
68; влияние партии в 73 г. до P. X., 101 —
102; переворот Помпея в сторону д. п . в 70 г.
до P. X.,
111; деморализация д. п .,
119;кризисд.п.в70г.доP.X., 123;
исчезновение вождей, 127—128; разрыв с
умеренными демократами, 181—182; замы­
сел Цезаря реставрировать д. п. в 70 г. до
P. X ., 197; перемена ее политики в 59 г. до
P. X ., 200—201; дух торговой демократии
в Древнем мире, 218—220; империалисти­
ческая демократия — II, 271; упадок д. п .,
313.
Демосфен — I, 227, 228.
Демохар наследует Менекрату в командовании
—
III, 196, 221; его смерть, 225.
Денфелеты — IV, 483.
Деньги, их раздача — V, 593.
Дертона (Тортона) — Ш, 109, 113, 301.
Диадохи — IV, 427, 432, 435.
Диана, ее храм в Ефесе — II, 437.
Дивикон руководит переселением гельветов —
II, 243; его переговоры с Цезарем, 247; битва
при Иври, 249—250 .
Дивитиак, его посольство в Рим — I, 189; 241,
245, 458; глава аристократии эдуев, 247.
Divus Julius, храм его — III, 23, 286, 294.
Дидий, Гай, послан в Испанию — II, 426; пра­
витель Сирии — III, 290.
Diespiter — IV, 382.
Дикие звери, торговля ими — II, 272.
Диктатура, открытие плебеям доступа к ней —
I,10;вопросонейв54г.доP.X. —II,
295—296; д. Помпея, 329; десятилетняя д.
Цезаря, 424—426 .
Динамия, вдова царя Асандра — V, 502.
Диндимена см. Кибела.
Диоклетиан — III, 176; его термы — IV, 369.
Дион, ритор из Египта — II, 268.
Дионис см. Птолемей.
Диофант, адъютант Митридата — I, 51.
Диофант из Митилен составляет земельный за­
кон Тиберия Гракха — I, 38.
Диохар, гонец — II, 413.
Диррахий, Помпей в Д. — II, 403, 405—406;
высадка там Цезаря — III, 171—172, 288.
Добрая Богиня (Bona Dea), ее праздник — I,
200.
Доки, древнеримские — I, 222.
Долабелла, Гней Корнелий, его подкуп — I, 79;
женитьба на Туллии — II, 359; на стороне
672


УКАЗАТЕЛЬ
Цезаря, 379—380; собирает корабли для Це­
заря, 389; послан в Иллирию, 391; сно­
ва оттеснен из Иллирии, 400; его социальная
революция, 418; Цицерон и Д., 425; оп­
позиция ему Антония, 442; речь его про­
тив Цезаря — Ш, 12, 311, 312, 315; его при­
сутствие в сенате, 15; планы Цезаря отно­
сительно Д., 20, 319—321; скрывается, 25;
возвращается к общественной жизни, 36; воз­
ражает Луцию Антонию, 44—46; его по­
явление в театре, 41; положение по отно­
шению к Антонию, 44—46; берет Цицерона
в свои легаты, 48—49; вопрос о приданом
Туллии, 61; обнародование legis de per­
mutatione, 62; путешествие через Македонию,
95; убийство Требония, 97—98, 99—100; его
положение на Востоке, 101—102; его смерть,
123.
Долабелла, Публий Корнелий, обвиняет Аппия
в вымогательстве — И, 363.
Долговой вопрос Италии (см. также проценты
и ростовщики), редукция долгов, предложен­
ная Флакком,— I, 64; земельная спекуляция
и долговой вопрос в 69 г. до P. X ., 125—126;
редукция долгов, употребленная как поли­
тическое орудие Катилиной, 168; Пизон по­
нижает проценты в македонских городах —
II, 275; задолженность высших классов,
335—336; долговой вопрос в Киликии, 355—
356; финансовый кризис 49 г. до P. X ., 399—
400; меры Цезаря в его первое диктаторство,
402—403; смятение после его отъезда, 405—
406; законы Целия, 406; предложение До-
лабеллы об отмене долгов, 418; меры Цезаря
по своем возвращении, 421.
Домициан, его ludi Saeculares — IV, 473.
Дона — IV, 458.
Донгола — IV, 354.
Донн, его смерть — V, 489.
Дора, река — V, 512.
Дороги — IV, 367, примеч.; галльское quadri-
vium, 482; отсутствие д. в Лигурии — V, 502,
510; Via Julia Augusta, 502; стратегические
д., построенные Августом, 510—512 .
Дорида — V, 552.
Дорилай, генерал Митридата — I, 65.
Драгоценные металлы, требования на них — I,
220—221.
Друз, второй сын Ливии — IV, 457, 461, 486;
личность — V, 492—494; его популярность в
Риме, 497; представитель аристократического
возрождения, 497—500; морская экспедиция
в Германию, 517, 519, 530—531; его дети,
576; новые стратегические дороги, 510—511;
на Северном море, 551—552; созыв галльских
вождей, 551; у устья Везера, 552; путь к
долине Липпе, 555—556; поход к Везеру,
558—561; провозглашение императором, 561;
избрание консулом на 9 г. до P. X., 564—565;
смерть и погребение, 565, 570—572.
Друз, сын Тиберия и Випсании — V, 607, 616;
женитьба на Ливилле, 628; почести, 640.
Друз, Ливии, его предложение о даровании прав
союзникам — I, 56—57; его убийство, 57; III,
ПО, 133, 144, 194.
Друз, Нерон Клавдий — ГУ, 357.
Друидизм в Галлии, его упадок — V, 544—545;
его исчезновение, 546.
Дуилий, Гай — V, 599.
Дукато, мыс — III, 276.
Думнориг, эдуй, сделан начальником кавалерии
—
II, 246—247; его измена Цезарю, 247;
замещен в начальствовании Публием Крас-
сом, 256; противится британской кампании,
293; его участие во вторжении гельветов,
461, 462.
Дунай, римская граница — V, 506—507, 510—
511, 513, 519, 540.
Евандр — IV, 336.
Евбея — III, 95.
Евганеи — V, 490.
Евмах, генерал Митридата — I, 95.
Евноя, жена Богуда — II, 435.
Евреи, распространение на Востоке — IV, 430—
431; национальный характер, 431—432; при­
вилегированные колонии в Малой Азии —
V, 513; еврейские послы в Риме, 596—597,
651; ев. под властью Архелая, 612.
Еврикл из Пелопоннеса — Ш, 275—276; IV, 420.
Еврисак, его могила — II, 271—272 .
Европа, влияние мира с парфянянами на исто­
рию Европы — IV, 437; европейские про­
винции и их подать — V, 503—504; поли­
тика Августа по отношению к европейским
колониям, 514; кризис европейских колоний,
505—506.
Евтропел, Публий Волумний — III, 53.
Египет, завещание Александра II — I, 76, 148;
отказ сената принять его, 76; египетские пла­
ны, 148, 153; их неудача, 153—154; хлеб­
ная торговля Египта, 229; вопрос о завое­
вании Египта — II, 268—269; римские за­
коны против культа Сераписа и Изиды, 310;
описание Е. — I I I, 165—168; брак Антония
и Клеопатры, 213—214; титул Антония в
Е., 214; закат Египетской империи, 288—
289; династическая политика, 238—239; вос­
становление империи, 245—246; упадок ду­
ха в Е., 287; аннексия Е., 292; администра­
ция Е., 302—304; IV, 339—340; наместник
Е., 353—355; первые затруднения в Е., 355;
второй praefestus Ε., 393; эфиопское втор­
жение, 394; евреи в Египте, 431; доходы
Ε.
— V, 494; торговля Е., 513, 542; рим­
ская политика относительно Е., 516—517;
египетская роскошь в Риме, 524; правители
Е., 570.
Жаворонок, легион Ж. — I I, 72, 317; III, 67, 79.
ЖенщинавРимев46г.доP.X. — II,431—
432; ее положение при Августе — IV, 370—
372; ее положение по lex de maritandis ordi­
nibus, 423—426 .
Завещание в пользу Августа — V, 592—594;
ограничение холостяков, 622—623.
Заговор Катилины — I, 173.
Заговор против Цезаря, его происхождение —
II, 448—449; мотивы, 449—453; планы за­
говорщиков, 453—454.
43 Г. Фсррсро
673


УКАЗАТЕЛЬ
Законы (см. также Leges), кодификация их,
предпринятая Цезарем,— И, 439; з. Цезаря
против роскоши — II, 428; з. о дорогах Гая
Гракха — I, 39—40.
Зевгма, ее мост — II, 301; Красе в 3., 303; III,
217.
Зевс, его культ — IV, 422.
Зела, поражение Фарнака при 3. — И, 420.
Земельная спекуляция — I, 18, 20—21, 126—
127.
Земельный вопрос, закон М. Антония — III,
51—52, 61; его отмена, 91; комисия семи,
52, 55; надел землею ветеранов, 147, 153;
конфискация и распределение земли Окта­
вианом, 152—155; взгляды Варрона на зе­
мельный вопрос, 206—209; распределение
земли солдатам Октавианом, 302; земельная
подать, введенная Августом,— IV, 385—386;
обвинения против земельных собственников,
412—413.
Землевладельцы, разделение их на классы — I,
4; право служить в армии, 5; их восстание
в Фезулах, 77; крупные и средние — И,
331—332; их положение в 13 г. до P. X. —
V, 291—293.
Земледелие в Италии, трудность и упадок з. —
I, 27; виноград и оливковое дерево вытесняют
хлеб, 36—37; прогресс з., 86; трактат Варрона
оз.
—
III, 205—209; георгики, 209; латинское
з. — V, 654—655 .
Землетрясение в Малой Азии — V, 553—554 .
Земля общинная, ее обработка — I, 8; наделы,
данные бедным солдатам, 31; наделы вете­
ранам Помпея, 194; конец общинному зем­
левладению, положенный вторым аграрным
законом Цезаря; распределение Цезарем об­
щинной земли — И, 435; закон 59 г. до P. X .,
432; борьба с комиссией Цезаря, 436; расп­
ределение испанских земель между ветера­
нами, 438; поспешные аукционы общ. зем .
с целью получить деньги для парфянской
кампании, 440; Цезарь объявляет з. собст­
венностью государства, 445.
Золото и серебро, их вывоз — IV, 424; добыча
—
V, 503.
Зюдерзее —I, 531, 552.
Иайя из Кизика — I, 51.
Иберы — III, 211; их восстание — V, 490; в Ак­
витании, 518.
Иври, битва при И. и ее последствие — II, 249—
251.
Игры аполлоновские — III, 49, 56, 60, 62, 171;
латинские — IV, 476; римские — III, 42 и
примеч., 257; троянские — V, 599.
Игувин, осажден Цезарем — И, 380.
Идиолог —III, 289.
Иды марта — И, 454—456.
Иерихон, его пальмовые плантации, данные
Клеопатре,—III, 214; V, 591.
Иерусалим, осада И. Помпеем — I, 180; взятие
И., 181; Красе грабит храм — II, 302; его
осада — III, 200; игры, устроенные Иро­
дом,— IV, 431; отношение евреев к И., 431;
восстание в И. — V, 595.
Изар, долина — III, 115.
Избирательная система — I, 102.
Избирательный закон в пользу Цезаря — II, 424,
424, 453; его изменение, 443.
Икций и Гораций — IV, 381.
Илион —Ш, 177; IV, 428; V, 513.
Илифии — IV, 472; жертвоприношение им, 477.
Иллирия, занята Долабеллой — II, 389; Дола-
белла вытеснен из И., 440; Ш, 175, 178,
195; управление И. Ватинием, 96—97; пер­
вая кампания Октавиана в И., 239—240 .
Император, получение этого титула Цицероном
—
II, 346—347; титул данный, как наслед­
ственный ргаепотеп Цезарю, 381, 437.
Империализм римский, иностранная политика
168—154 гг. до P. X . — I, 25—27; начало
империализма, 29—30 сл.; развитие идеи
империализма, 87—88; идеи, внесенные в
римскую политику Лукуллом, 105; римская
«порча», 214; план Цезаря — II, 265—267;
гражданский империализм, 276; в Киликии,
355.
Индия, торговая дорога в Индию — I, 146—147;
посольство из Индии в Рим — IV, 385; тор­
говля со Средиземноморьем, 438.
Индутиомар — II, 293.
Иноземцы, их приток в Италию — I, 211—213 .
Инстей, трибун —III, 52, 281.
Интеррекс в 56—55 гг. — И, 284.
Ионийские острова — IV, 419.
Ипотека, введение ипотек — I, 125—127; закон
Цезаря, регулирующий ипотеки,— II, 421.
Ирод, царь Иудейский, отношение его к Анто­
нию— III, 157; вопрос об Иудее, 184; при­
знан Антонием царем, 190, 198; в Алек­
сандрии у Антония, 286, 289—290; получа­
ет Самарию, 293; его политика — IV,
424—431; домашние затруднения в Иудее,
438—439; И. и Август, 440; в Малой Азии
с Агриппой — V, 503, 512, 514; положе­
ние Рима по отношению к Ир., 516; встре­
ча с Агриппой в Аквилее, 549, примеч.; в
Риме, 552—553; смертный приговор Анти-
патру, 592; смерть, 595; завещание, 594—
595.
Исаврийский, Публий Сервилий, домогательст­
ва им должности великого понтифика — I,
164—165; посылка его в Азию — И, 421.
Исида —III, 289.
Искусства и ремесла принесены в Италию ра­
бами — I, 212, италийское искусство 52 г.
доP.X. — II,333.
Искусство, предметы искусства в светском рим­
ском обществе — I, 87—88; александрийское
искусство в Риме — IV, 368—369; его дейст­
вие на социальную жизнь Италии, 369—370;
греческое искусство в Нарбонской Галлии,
361.
Испания, италийцы переселяются в И. — I, 213;
война с испанцами — II, 393—394; испан­
ские города, превращенные Цезарем в рим­
ские колонии, 438; восстание в И. — II I, 299;
золотые рудники в И. — IV, 348; прибытие
Августа, 362; война в И., 364; путешествие
Августа в Испанию — V, 492, примеч.; мир
в И., 506; культ Августа в И., 648; прогресс
И., 653—654; рудники И., 656.
674


УКАЗАТЕЛЬ
Иссель — V, 531.
Истрия — III, 178; вторжение в И.— IV, 483,
485; V, 490; вино из И., 541.
Италийцы (см. также Привилегии), буржуа­
зия — I, 44, 48; упадок аристократии, 44—
45, 46; восстание италийцев, 57—58; резня
италиков в Азии в 88 г. до P. X., 59—60;
партийная борьба 86—85 гг. до P. X ., 66;
перемена в характере италиков ок. 73 г. до
P. X ., 99; их страсть к спекуляции, 125—127;
их экономическое положение около 69 г. до
P. X ., 126—127; переселение из Италии в
провинцию, 213—214; резня в Генабе — II,
315.
Италия, военная служба в И. в 450—400 гг. —
I, 5, 4—5; установление римского протекто­
рата над И., 8—9; рост богатства в 200—
170 гг. до P. X ., 16—17; положение И. по
возвращении Мария с Кимврской войны, 50;
экономический кризис в И., 57; восстание
пролетариата против плутократии, 59—60;
ее финансовое расширение 77 г. до P. X .,
81—82; римский высший свет, 83; завоева­
ния 76—75 гг. до P. X ., 92; партии войны и
мира в 65 г. до P. X ., 153—154; империя и
И. в 65 г. до Р. Х.,155—156; политическая
агитация и финансовый кризис 64—63 гг. до
P. X ., 159; военное положение, провозгла­
шенное в Риме в 63 г. до P. X ., 171—172; ко­
нец революционной эры в Риме, 178—179;
социальные и экономические последствия за­
воеваний, 214—215; индустриальное разви­
тие городов — II, 332—333; бедствия И. в
49 г. до P. X ., 399—400; хлебная торговля,
331; дезорганизация италийского общества
—
III, 42; классовый антогонизм, 42—43; ее
экономическое положение, 42—43; ее эконо­
мический и моральный кризис, 67—70; ее
идеал совершенной аристократии, 76; поло­
жение в И. после битвы при Филиппах,
148—149; упадок традиционных учрежде­
ний, 149—150; новые течения в литературе,
150; конфискация земель в восемнадцати го­
родах, 152—155; пренебрежение И. Антония,
158—159; новая гражданская война, 159—
162; пародия социальной войны, 163; смута
в И. после падения Перузии, 169—170; эко­
номические следствия гражданской войны,
174—179; всеобщее недовольство, 179—180;
тяга в города, 181; апатия общественного мне­
ния и признаки упадка, 180—181; прогресс
социальных перемен, 201—202; возвращение
к традициям, 203—205; город и деревня по
взгляду Варрона, 205—209; общественное
мнение в И. о браке Антония и Клеопатры,
214—215; общественное сознание в И. и его
прогрессивное изменение, 247—250; устрой­
ство coniurationis, 265—269; приготовления к
войне между Антонием и Октавианом, 267—
268; новая перепись и последовавшие затруд­
нения, 269; перемена в общественном на­
строении И. после Актия, 283, 284—286;
решение завоевать Египет, 286; обращение с
Египтом, 292; прием Октавиана по его воз­
вращении, 294; новая олигархия, 297—298;
возвращение к республиканским традициям,
297—298; трудность организовать управле­
ние, 299—301; упадок аристократии, 300;
невозможность монархии в Риме, 300—301;
реформы Октавиана в 28 г. до P. X ., 301 —
302; основная идея его политической рефор­
мы, 302—304; реставрация республики, 304;
прочность республиканских традиций, 305—
306; начало новой эпохи, 306—308; характер
нового правительства, 308; реформационные
меры, 309—310; возрожденные надежды —
IV, 335—336; распространение мистицизма,
336—337; восточная империя и обществен­
ное мнение, 338—339; различие между
взглядами Августа и общества, 341—342; ре­
форма нравственности, 342—344; улучшение
имперских финансов, 344—346; новые нало­
ги, 345—346; государственный кредит, 347—
348; новое управление в Риме, 347—348;
новое правительство и аристократия, 349—
350; новая республика и молодежь, 356—
363; первый скандал при новой системе,
362—364; презрение аристократии к homines
novi, 362—363; недостатки новой конститу­
ции, 367—368; наплыв египетских рабочих,
368; упадок нравственности, 370—371; лю­
бовь, семейство и женщины, 370—373; нрав­
ственный упадок знати, 372; рост антими­
литаризма, 373—375; греческое влияние на
религию, 375; религия Горация, 382; новые
тенденции общественного настроения, 386—
387; прогресс пуританского движения, 387—
389; конституционная реформа 23 г. до
P. X., 404—405; начало римской монархии,
407—408; голод, 408—409; полудиктатура,
408—409; вывоз из Галлии — V, 504—506;
италийский средний класс, 532—533; coloni
Северной И. — 538; Средняя И. — 54 1; упа­
док Южной И., 542—543; Август и средний
класс, 543—544; перепись в И., 621.
Иудея, вторжение Помпея в И. — I, 158; III,
198; вопрос о ней, поставленный в сенате,
184; раздоры в царской семье — IV, 438—
440; новая организация — V, 594—597; низ­
ложение Архелая, 634.
Ихны заняты Крассом — II, 301.
Йемен, экспедиция в него — IV, 385, 394, 396—
398.
Кабинетское управление, введенное Цезарем,—
II, 435.
Кабира, гарнизон ее, осажденный Митрида-
том,— I, 135.
Кавдинские ущелия — II, 198.
Каверин, царь сенонов — II, 284, 298.
Кадикс, Цезарь дает права римского граждан­
ства его жителям — II, 397.
Caduca — V, 640.
Кадурки присоединятся к Верцингеторигу — II ,
315; V, 496, 517.
Казилин, основанные там колонии — II, 428;
сословие декурионов в К., 302; III, 37, 75.
Казначейство государственное, средства его в
69 г. до P. X. — I, 125; суммы, внесенные
675


УКАЗАТЕЛЬ
в него Помпеем, 192—193; брошено Помпе-
ем в гражданской войне — II, 381—382; за­
хвачено Цезарем, 392; его администрация,
435.
Калабрия — V, 540.
Калатины, Атилии — I, 22.
Калатия, основанные там колонии — И, 428; ее
сословие декурионов, 443; III, 75.
Кален, Квинт Руфий, трибун, процесс Клодия —
I, 187—188; его законодательные реформы,
регулирующие суды, 199; присоединяется к
Цезарю, 169; отправляется в Грецию — И,
410; консул 47 г. до P. X ., 421; III, 52; его
политика, 88—89, 163; его речи в сенате,
89—90, 97; его предложения, 93; речь против
Долабеллы, 97—98; спасает Варрона, 131;
предложения Фульвии, 159—162; переход к
Октавиану, 171; смерть, 172 .
Календарь, месяц маркедоний — И, 350; ис­
правление К. при Цезаре, 428; перемена на­
звания месяца квинтилия на июль, 442; ре­
форма К. — V, 580.
Кальвин, Гней Домиций, консул — И, 293, 308;
отплывает с Цезарем, 403, 405; послан в
Египет с подкреплениями, 416; разбит Фар-
наком, 418 .
Кальпурния, жена Цезаря, брак с ней Цезаря
—
I, 205; состояние ее — II, 432; посеще­
ние ее Антонием — III, 9—10, 313—314;
V, 491.
Камерин, его оставление — И, 383.
Кампания, общинная земля К. — I, 201; II,
434—435; III, 130; посылка в К. Тиберия
Клавдия Нерона, 160—163; компанский
мост, 198; торговля — V, 542—543 .
Канал Друза — V, 530—531, 552, 624.
Каненефаты — V, 620.
Канидий, Публий — III, 116—117; консул, 183;
война с иберами и албанцами, 211; при­
соединяется к Антонию, 217; говорит в за­
щиту Клеопатры, 264, 270; побуждает Ан­
тония отослать Клеопатру, 217; подкуплен
Клеопатрой, 327—330; в битве при Акции,
его бегство, 282; его смерть, 291.
Канидия, колдунья — III, 181, 216.
Каниний, Галл, consul suffectus — V, 599, при­
меч.
Cannabae — V, 612.
Каннутий, Тиберий, трибун, — V, 525.
Кантабры, война с ними Августа — IV, 345,
примеч.; 348, 351, 364, 367, 385, 395.
Канузий —III, 199.
Капиталисты (см. также всадники), Сулла и
капиталисты — I, 68; союз Помпея с к.,
126—127; кампания к. против Лукулла,
126—128; паника в Азии, 141; вражда между
к. и знатью, 54—55; их оппозиция раши-
рению прав гражданства, 57; к. в Галлии,
Испании, Греции, Азии, 82; к. и долговой
вопрос, 169—170; Цицерон и к., 195; их
исчезновение — II, 274—275; к. в Галлии,
299—300; их проскрипции, 402.
Capite censi — III, 42.
Капитолий, собрание на нем консерваторов —
III, 7—8; церемонии 1 и 2 июня 17 г. до
P. X. — IV, 476—477.
Капитон, Гай Атей, трибун 55 г. до P. X . —
II, 287; IV, 459, 472.
Капитон, Гай Фонтей — III, 198, 212.
Каппадокия — III, 68, 158; IV, 428—429.
Капуя, гладиаторская школа в ней — II, 277;
предположение Помпея удалиться в К., 204;
декурионы в К., 378; III, 74, 152, 198; рас­
пределение ее земли, 235—236.
Каракалла, его термы — III, 79.
Каралы, высадка там Цезаря — И, 426.
Кариды — V, 625.
Carmen Saeculare — IV, 477—480 .
Карнут —V, 629.
Карнуты, покорность Цезарю — П, 266, 301;
восстание, 309, 315; грабеж и резня Цезарем,
338
Карны — III, 239.
Каррина, Гай, консул — III, 128.
Карры, заняты Крассом — И, 301; битва при
К., 304—307; отступление от К., 3 06—307;
IÏI, 197; резня при К., 227.
Картейя — III, 54.
Карфаген, его разрушение — I, 30—31; план
колонизации К. Гаем Гракхом, 41; план Це­
заря восстановить К. — I I, 429; III, 301; IV,
392; упадок его — V, 653.
Карфагена, обращенная в римскую колонию —
И, 438.
Карфулен — III, 45; идет на соединение с Пан-
сой, 103.
Каска и заговор — И, 454—455 .
Каска, Публий Сервилий — III, 19, 81, 120,
122.
Кассивелавн — И, 295.
Кассий, Гай, см. Лонгин.
Кассий, Квинт, правитель Испании — И, 397,
421.
Кассий, Луций, адмирал Помпея — II, 411.
Кассий, Луций, послан против Митридата — I,
58; отплывает с Цезарем — II, 403, 406.
Кастанья — III, 219.
Кастельфранко, см. Forum Gallorum.
Кастик, эдуй — И, 460, 461.
Кастрикий — IV, 411.
Катий — III, 250.
Катилина, Луций Сергий, его заговор 66 г. до
P. X . — I, 150; его кандидатура в консулы,
156, 157; его избирательная программа, 157;
ее неудача, 175; последние попытки в Риме,
176; его смерть, 178; реакция после его за­
говора, 178.
Катон, Валерий — И, 339.
Катон, Марк Порций, цензор — I, 21, 31.
Катон, Марк Порций, и новые течения — I, 85;
его кандидатура в трибуны, 167—168; отъезд
на Кипр, 209; руководит консерваторами —
II, 280; К. и международное право,
287; положение К. по отношению к Цеза­
рюв51г.доP.X., 348; К.имирныепред­
ложения, 378; остается в Диррахии, 407;
председательствует на свете в Коркире, 410—
411; союз с Юбой, 419—420; спасается по­
сле Тапса, 424; его смерть, 426; его кари­
катура в триумфе Цезаря, 427, 435; сочи­
нение Цезаря против К., 436; его сын —
III, 52.
676


УКАЗАТЕЛЬ
Катуволк — И, 297.
Катулл, Гай Валерий, его поэзия — I, 203—
204; его яхта — II, 274; его политическая ли­
рика, 291; его последние годы, 292;
его смерть, 294; его борьба в литературе,
339.
Катулл, Квинт Лутаций, поддерживает государ­
ственный строй — I, 75; обвиняет Лепида в
мятеже, 77; послан против Лепида, 77; про­
тиводействует закону Помпея о трибунской
власти, 116; противодействует Крассу, 153;
выставляет свою кандидатуру в верховные
понтифики, 165.
Quadragesima Galliarum — IV, 361, примеч.
Квесторы, городские и военные, открытие пле­
беям доступа к квестуре — I, 9—10; увели­
чение их числа Суллой, 71; удвоение их
числа Цезарем — II, 443; охрана архивов —
V, 559.
Квестура — IV, 384.
Квидецемвиры, их коллегия и Ludi Saeculares
Августа — IV, 472—480.
Квиетисты, их работа — I, 216.
Quinquatrae — V, 548.
Квинтилий, месяц, перемена его названия на
июль — II, 442.
Квирин, его храм — IV, 349, 486.
Келесирия, объявлена римской провинцией —
I, 181; III, 246.
Кельтиберия, бегство Афрания в нее — II, 397.
Кельтская посуда — V, 655.
Кельты в Малой Азии — IV, 425; восстание —
V, 490, 503; в Галлии, 518—519.
Кенаб, резня в нем италийцев — И, 315; его
сожжение, 317.
Керамические изделия — V, 655, примеч.
Кесария, город построенный Иродом,— IV, 430.
Кефаледий — III, 221.
Кибела, ее культ — IV, 425—426.
Кидн — II, 420.
Кизик, поход на него Митридата — I, 97—98;
двойная осада, 98; убийство римских граждан
—
IV, 434, 436.
Киликия, отсутствие правительства в 75 г. до
P. X . — I, 94; положение как римской про­
винции — И, 355; III, 169, 183; вторжение
в нее Лабиена, 172, 214, 246; IV, 345; раз-
бойники 430
Кимвр, Туллий —II, 455; III, 19, 27, 57, 138.
Кимвры, война против них — I, 48, 49; V, 624—
625.
Кинтия и Проперций — IV, 375.
Кипр, его присоединение к римским владениям
—
I, 208; III, 214, 246; медные рудники —
V, 99.
Кирена — I, 55; III, 64, 175—176, 289.
Кита, Гай Фуфий — И, 315.
Китай, торговля со Средиземным морем — IV,
438.
Кифера, остров — IV, 420.
Киферида и Антоний — И, 417.
Киферида, куртизанка — III, 53, 185.
Клавдии, их прославление — V, 497, 500.
Клавдий, Аппий, и Юлия — V, 582, 589, примеч.
Клавдий, Аппий, консул, нападает на Саласов
—
I, 30; ведет армию против Брута, 78.
Клавдий, Аппий, консул 54 г. — II, 287; его
цензорство, 362—363.
Клавдий, Гай, цензор, пересматривает списки
всадников — I, 25.
Клавдий, сын Друза — V, 562, 628.
Клатерна — III, 92—94 .
Клеон, князь Куманы — III, 293.
Клеопатра, царица Египта — II, 343,349; Це­
зарь и К., 415—416; статуя К. в храме Ве­
неры Прародительницы, 429—430; К . в Ри­
ме, 432—433, 446; дети К., 434—435; бегство
К. из Рима — III, 30; намерение Кассия от­
носительно К., 136; помогает триумвирам,
137; первое свидание с Антонием, 158; по­
литика по отношению к Антонию, 165—168,
175—176; брак с Антонием, 211—214, 324—
326; К. в Зевгме, 217; политика К., 238—239,
242—244, 248, 275—277, 328—331; влияние
на Антония, 240—241, 324, 325—326; про­
возглашена царицей царей, 245—246; дети
от Антония, 245—246; К . Исида, 246; Ан­
тоний объявляет о своей женитьбе, 254; на­
падки Октавиана на К., 255; свидание К.
с Антонием в Эфесе, 257—258, 261—262;
борьба К. против римских интриг, 257—258;
следует за армией Антония, 261—262; борьба
Домития с К., 263—264; предлагает Антонию
развод с Октавией, 264; антипатия к К. рим­
лян, 267—268, 326—328; попытка К. прек­
ратить войну, 273—274; прибытие К. к Ак-
тию, 274—275; возобновляет раздоры с рим­
скими приверженцами Антония, 277 —278;
планы бегства, 281—282, 321—322; с Анто­
нием в Александрии, 286—287, 383; толки
о К., 289; флот К. сожжен на Чермном
(Красном) море, 290; переговоры с Окта­
вианом, 290; смерть 291—292; сокровища
К. перевезены в Италию, 295—296; свидание
с Антонием в Тарсе, 323.
Клеопатра Селена, дочь Клеопатры и Антония
—
III, 246; IV, 357—358, 387.
Клодий Публий, вызывает мятеж в войске Лу­
кулла — I, 134, 138; любовная связь К., 166;
Помпей и К., 186; суд и оправдание К.,
187; становится плебеем и трибуном, 202;
союз с Цезарем, 208; нападки на Цицерона,
208, 209—207; тирания К. — I I, 252—253;
борьба против возвращения Цицерона, 257—
260; получает эдильство, 269; кандидатура
в преторы, 309; смерть и погребение, 310—
311.
Клодий, Секст — I, 208; III, 35.
Клодия, жена Октавиана — III, 161.
Клодия, дочь Аплия Клавдия, выходит замуж
за Лукулла — I, 93; ее неверность мужу,
166; обвинение в отравлении Метелла, 206;
Катулл и К., 204.
Югувий, завещание в пользу Цицерона — II,
436—437 .
Книд —IV, 424; V, 591—592 .
Кобленц, его основание — V, 561, 562.
Cohortes vigilum, их учреждение — III, 237.
Козенца (Консентия) — Ш, 174.
Козье болото — III, 253.
Кокцей, Луций —III, 175—176, 190, 198.
Коллегия избирателей — II, 313.
677


УКАЗАТЕЛЬ
Коллегия рабочих см. Ассоциации.
Коллегия понтификов, право их избрания — I,
164.
Коллегии Клодия — IV, 468.
Коллинские ворота, битва при К. в. — I, 107.
Колон, термин — V, 538.
Колонии, основание ранних латинских к. — I, 7,
17; пять тысяч италийцев с латинским правом
поселены в Комо, 206; классовые различия в
к. — I I, 334; к. в Кампании, 428; испанские
города обращены в римские к., 438; декурионы
к., 442—444; к. в Бутроте, 444; к., основанные
Августом,—V, 511—512, 514.
Комана — IV, 429.
Комаро, залив — III, 274.
Комиции, трибутные, их организация — I, 4;
власть, 10; уничтожены Суллой, 71; план
Цезаря для Saepta Julia — И, 289.
Комицин, центуриатные, их привилегии — I, 4;
их реформа, 10; увеличение их власти Сул­
лой, 76.
Комицки, отмена их избирательных прав — III,
135; восстановление их избирательных прав,
304—305; к. и Август — IV, 440, 450.
Коммагена —I, 161; III, 197; IV, 428, 436.
Коммий, атребат, друг Цезаря — II, 284; посред­
ник между Цезарем и Кассивелавном, 295;
Лабиен и К., 312—313; К. при осаде Алезии,
326; Цезарь и К., 394.
Комиссары (десять) для организации Галлии —
II, 281—282 .
Комиссия аграрная, для осуществления закона
Г, Гракха — I, 36; для осуществления закона
Цезаря — II, 436, 443.
Комо, его колонизация — I, 208; И, 341—342;
V, 37, 82.
Компании акционарные — I, 87.
Conventus civium Romanorum — I, 213.
Конвиктолитан, его избрание — И, 319.
Конконетодумн, вождь корнутов — И, 315.
Консервативная партия поставлена у власти
Суллой — I, 70; ее подкупность, 79; оппо­
зиция аристократии, 93; отношение к закону
Котты, 157; борьба с Цезарем в 65—63 гг. до
P. X ., 152, 162—163, 199—200; партия мира,
153; к. пар. и аграрный закон, 161—162;
союз с капиталистами, 169; требует введения
осадного положения, 174; к. пар. и рево­
люционная интеллигенция — И, 334—335; к.
пар. и египетский вопрос, 268, 284; к. пар. и
реконструкция триумвирата, 279—280; аги­
тация против парфянской кампании, 285—
286; ее национализм, 290; нападки на Це­
заря, 342—343; обращение Помпея, 345—
346; ее восстановление, 372—373; ее собра­
ние на Капитолии — III, 7—8, 311—313; ее
финансовые затруднения, 53; ее политика по
отношению к Антонию и Октавиану, 54—55;
ее положение относительно Октавиана, 85—
86; раздор в Риме, 109—110; начало разно­
гласия между Октавианом и ею, ПО—112;
ее виды, 118—119.
Консидий, Публий — II, 248—249.
Consilium principis, его происхождение — V, 566;
его реформы, 645—646.
Consilium totius Galliae см. Собрание Галлий.
Конскрипция — I, 217; II, 287.
Конституция Суллы, ее политические результаты
—
I, 89—90; нападки на нее Помпея, 112.
Консульство, надзор за дорогами и пр., пере­
данный консулам — I, 196; закон регули­
рующий их переизбрание, 75—76; закон в
пользу Цезаря — II, 329; Lex Pompeia de jure
magistratuum, 329; отъезд консулов из Рима,
378—379, 381; обязанности консула и про­
консула, данные Октавиану,— III, 304; ре-
формационные меры, 309—310; число кон­
сулов опять убавлено до двух — IV, 351 —
352; назначение молодых людей к. 356—357,
примеч.
Coniuratio — III, 268, 284.
Колоний, адмирал Помпея — II, 246.
Корвин, Валерий Мессала — III, 216; приказ
Октавиана К., 221; принимает Октавиана в
его бегстве, 223; послан покорить салассиев,
243; присоединяется к Октавиану, 265; IV,
386; Praefectus Urbi, 353, 364.
Корвин, Луций Валерий Мессала — III, 144.
Корвин, Марк Валерий Мессала — III, 98.
Корвин, Мессала и Овидий — V, 528.
Кордусва, италийские переселенцы в нее — I,
228; собрание в К. — II, 378.
Коркира — И, 404; военный совет на К., 410—
411; III, 61, 211—212, 237.
Коринна — V, 526—528 .
Коринф, его разрушение — I, 30; проект Цезаря
вновь отстроить его — II, 429; взят Агриппой
—
III, 283; Октавиан в К., 301; предполо­
жение колонизовать его — IV, 416—418.
Корнелий, Гай, его закон — I, 135.
Корнелий, Луций, консул 32 г. до P. X . — I II,
265.
Корнелия, жена Помпея — И, 330, 411.
Корнелия, дочь Цинны и жена Цезаря — I, 71.
Корнифиций, Квинт — I, 156; И, 334; правитель
Африки —III, 19, 100, 146; в Таормине,
223—224; его отступление, 224.
Корнут, Авл, претор — III, 101, 109.
Корфиний, концентрация сил в К. — И, 383;
его осада, 383—384.
Кос, остров, восстание на нем — I, 63; косские
ткани — IV, 424.
Коса в Этрурии, поражение при ней Лепида
—
I, 78.
Коссутия — I, 52, примеч.; 71.
Котила, Варий — III, 88, 123.
Котила, Луций Варий — III, 60, 93.
Котис, объявление Цезарем его избрания неза­
конным — И, 319.
Котта, Гай Аврелий, его нападки на сулланскую
конституцию — I, 92; его смерть, 107.
Котта, Луций Аврелий, его предложение о ре­
форме судов — I, 117—118; принятие этого
предложения, 119; К. и заговор 66 г. до P. X.,
151; предлагает титут «царя» — П, 453.
Котта, Понтик, поражение при Халкедоне — I,
97; осада Гераклеи, 105, 151; хронология
кампании его в Вифинии, 230—232 .
Коттий, союзник Рима — V, 490, 502, 506, 510,
511.
Красе, Луций Лициний, его эдикт против рито­
ров — I, 53, примеч.
678


УКАЗАТЕЛЬ
Красе, Марк Лициний, соединение с суллан-
цами — I, 69; его карьера и характер, 107—
108; победа над Спартаком, 108; домога­
тельства консульства, 112; примирение с
Помпеем, 113; новая вражда с ним, 118,
123; его спекуляции, 126—127, 148—149;
К. и заговор 66 г. до P. X., 149, 233; К.
и аграрный закон, 159—161; разоблачения
Цицерона, 195; характеристика его, 224; К.,
Помпей и Цезарь в 70—60 гг. до P. X.,
230—231; новые ссоры с Помпеем — И, 269;
К. в Лукке, 278; его второе консульство,
281—285; парфянская экспедиция, его план
кампании 54 г. до P. X ., 301; вступает в
Месопотамию, 301—302; его тактика в битве
при Каррах, 304—306; смерть вследствие
измены, 307—308; III, 43; отмщение за его
смерть, 197.
Красе, Марк Лициний, сын триумвира — III,
287; IV, 372.
Красе, Публий, сын Марка, и Цицерон — I, 222;
отъезд с Цезарем в Галлию, 223; замеща­
ет Думнорига — И, 256; победа над Ариови-
стом, 257; присоединяет Западную Галлию,
266; смерть в битве при Каррах, 305.
Красе, Публий Канидий, легат Антония — III,
258, примеч.
Крассиций, Луций — IV, 388.
Кратипп, философ — III, 95.
Кремона —III, 152, 177.
Крисп см. Саллюстий.
Криспин, Квинт — V, 582, 589.
Крит, государство пиратов — I, 137; III, 64, 144;
часть отдана Клеопатре, 214.
Критоний, эдил — III, 42.
Кроатия — III, 350.
Крым, бегство Митридата в К. — I, 147; урожай
в К., 227.
Ксенофонт — I, 228.
Куларон (Гренобль) —III, 115.
Куллеон, офицер — III, 114, 116.
Culpa — III, 240.
Культ императоров: культ Августа — IV, 422;
V, 520—525; почитание Юлии на Востоке,
503; распространение культа, 647 —648.
Купцы Сирии — IV, 438—439.
Cura aquarum — V, 559.
Cura morum —IV, 450—451, 452.
Курий, Квинт, шпион Цезаря — I, 171.
Курий, Маний, Патрасский — И, 362.
Курион —III, 284.
Курион, Гай Скрибоний, переговоры с Верресом
—
I, 118; К. и заговор Веттия, 207.
Курион, Гай Скрибоний, сын консула — И,
273—274; избран в 50 г. трибуном, 343—341;
его действия в пользу Цезаря, 350, 363; его
оппозиция Помпею, 352—353; присоединя­
ется к Цезарю в Равенне, 367—368; отвозит
письмо Цезаря в Рим, 368—371; предложе­
ния Цезаря, 372, 387; послан осаждать Игу-
вий, 380; послан в Сицилию, 391; правитель
Сицилии и Африки, 393; его смерть, 399—
400.
Куриосолиты, их восстание — И, 279.
Курия, сожжена чернью — II, 310; сенаторы ос­
таются в к. всю ночь после отъезда Помпея
из Рима, 378—379; к. Помпея, 453; поло­
жение к. после убийства Помпея, 456.
Курия Помпея — III, 22—23; ее закрытие, 134.
Курия Юлия — III, 294.
Курульное эдильство, допущение к нему плебеев
-I, 9.
Лабеон, сенатор — III, 103, 120; его самоубий­
ство, 144.
Лабиен, Тит Атий, обвиняет Рабирия — I, 164;
уезжает с Цезарем в Галлию, 209; нападает
на гельветов — II, 248; отношение к Цезарю,
261—262; послан против треверов, 279; оста­
ется в Галлии во время британской кам­
пании, 293, 308, 309; его богатство, 309;
Л. и Коммий, 312—313; при осаде Алезии,
326; Л. и Помпей, 366; его измена, 383;
ожидает военного совета в Коркире, 411; его
союз с Юбой, 418—419; спасается от Цезаря
после Филпии, 356; руководит восстанием
в Испании, 494—435; смерть при Мунде,
438.
Лабиен, сын Тита Атия, преследует Децидия —
III, 168—169; вторгается в Киликию, 172;
разбит Вентидием, 190.
Лавиния — IV, 392.
Лаврион — IV, 416.
Лагиды, их сокровища — III, 246, 258, 288; взя­
ты Октавианом, 292—293.
Лацинийский мыс — III, 235.
Лакония, союз лаконских городов — IV, 419.
Лампсак, бегство в него Митридата — I, 98—99;
план Цезаря колонизовать его — II, 429; ко­
лония в нем, 437—438; III, 238; IV, 428.
Ланувий —И, 310; Брут и Цезарь в Л. — II I,
29—30; свидание в Л. Аттика и Цицерона
—
III, 47.
Лаодикея, Цицерон в Л. — I I, 346, 356—357;
III, 123; IV, 424, 438.
Ларг Валерий — IV, 354—355; его донос на Гал­
ла, 362—364 .
Larex compitales, их культ — V, 521, 550, 581.
Ларино, сословие декурионов в Л. — 445.
Ларисса, бегство Помпея в Л. — I I, 408—409 .
Лароний — III, 224.
Лары, храм в честь них — IV. 349.
Латеренз, Ювентий — III, 117.
Латин, царь — IV, 391.
Латинские колонии, их основание — I, 10—11 .
Латинский язык, рост его — I, 51; становит­
ся общеитилийским языком, 44; эдикты про­
тив латинских риторов, 53, примеч.; поэма
Лукреция, 190; изучение его в Галлии — V,
245.
Латиняне, Рим во главе латинского союза — I,
8; приняты в гражданство, 24.
Латифундии — I, 86; при Империи — II, 336,
примеч. — V, 402, примеч.
Лахарес — III, 191.
Лаций, присоединение его Римом — I, 8; ос­
татки старого Л. в Риме 59 г. до P. X.,
213—214; III, 130.
Левкада —III, 237, 276.
Левкокома — IV, 385, примеч.; 394, 398.
Левкопетра — III, 61, 63, 222.
679


УКАЗАТЕЛЬ
Legationes liberae — I, 91.
Легаты, разрешение Лепиду управлять провин­
цией через легатов — II, 435.
Lex Acilia repetundarum Глабриона — I, 39.
Lex Aebutia, отменивший legis actiones — I,
51.
Lex Cassia — II, 443.
Lex Cincia — I, 116; IV, 368, 484; отмена его,
395; V, 533, 535.
Lex Curiata de arrogatione — I, 202—203.
Lex de ambitu — IV, 455, примеч., 466.
Lex de imperio Vespasiani — IV, 409, примеч.;
V, 638, примеч.
Lex de partitione comitiorum — II, 443.
Lex de permutatione provinciarum — III, 62—63,
65.
Lex de provinciis — III, 48—49.
Lex de vi et majestale — III, 67—68 .
Lex Falcidia — III, 149.
Lex frumentaria — I, 39.
Lex Gabinia — I, 138, примеч.
Lex Hortensia — I, 10.
Lax iudiciaria — I, 39; III, 67.
Lex Julia caducariae — V, 622, 623, 626, 630,
636, 639—640.
Lex Julia de adulteriis — IV, 372, примеч., 454,
примеч., 463, примеч., 461—466, 486; V,
526, 528, 530, 535, 569, 582, 585, 590, 600—
601, 606, 611, 622, 638.
Lex Julia de maritandis ordinibus — IV, 455—460,
465, 472, 475, 483; V, 524, 526, 554, 556,
557, 558, 563, 569, 573, 575, 606, 621—622,
628, 640.
Lex Julia municipalis — I, 63; II, 279.
Lex Licinia Pompeia — II, 343.
Lex militaris, Гая Гракха — I, 40.
Lex militaris 14 г. до P. Χ ., —V, 588, примеч.
Lex Orchia — I, 19.
Lex Papia Рорраеа — IV, 456—457, 191—192;
V, 570, 622, 623, 640, 644, 647.
Lex Pedia —III, 251.
Lex Plautia Papiria — I, 57, 62.
Lex Pompeia de ambitu — II, 329.
Lex Pompeia de iure magistratuum — II, 329.
Lex Pompeia de provinciis — II, 329.
Lex Pompeia de vi — II, 329.
LexPompeia89г.доP.Χ. — V,538.
Lex sumptuaria — IV, 455, 463, примеч., 465—
466.
Lex Titia — III, 128.
Lex Thoria — I, 43, 45 и примеч.
Lex Valeria — I, 70.
Lex Vatinia — II, 341.
Lex viaria — I, 40.
Лека, Катилина устраивает собрание в его доме
—
I, 175.
Лелий, Децим, и Помпей — И, 407, ожидает
военного совета на Коркире, 410—411 .
Леморики присоединяются к Верцингеторигу —
II, 247.
Лен — IV, 360; V, 496.
Lenocinium — V, 638.
Лентул, Гней — I, 117; его богатство — IV,
401—402.
Лентул, квестор — III, 101.
Лентул, Кней Корнелий — И, 281—282 .
Лентул, Луций Корнелий, кандидат на консуль­
ство49г.доP.X. — И,360.
Лентул, Публий Корнелий, консул 58 г. до
P. X.
—
II, 257.
Леонтины, их общинная земля — II, 434—435.
Лепид, Квинт, кандидат в консулы — IV, 413.
Лепид, Луций Эмилий, выступает против Ка-
тилины — I, 187.
Лепид, Маний — III, 144.
Лепид, Марк Эмилий, противодействует закону
о власти трибунов — I, 116; его консульство,
76—77; его революция, 77.
Лепид, Марк Эмилий, сын интеррекс 52 г. до
P. X . — И, 105; ожидает совещания в Фор-
миях, 311; консул, 391; назначает Цезаря
диктатором, 395; консул, 400; избран magister
equitum, 434.
Лепид, Павел Эмилий, переговоры Антония с
ним — III, 8—9, 313; набирает отряды солдат
и ветеранов, 11, 13—14, 314—315; его пред­
ложение по поводу заговорщиков, 13—14;
приглашение им Брута и Кассия, 18—19;
правитель Нарбонской Галлии, 19; страх во
время восстаний, 25; pontifex maximus, 29—
30; брак его сына, 60; доклад Антония о Л.
в сенате, 83; предложение Цицерона о пос­
тановке ему золотой статуи, 90; его письмо
к сенату, 101; в Нарбонской Галлии, 105;
основание Лиона, 112; его политика, 114—
115; соглашение с Антонием, 115—117; его
проскрипция, 118—119; примирение с Ан­
тонием и Октавианом, 119, 122—124; пере­
говоры в Болонье см. Триумвират; его сос­
тояние, 126—127; его характеристика, 128,
132; действие беспорядков на Л., 134; отно­
шение общественного мнения к Л., 145; ог­
рабление Л., 146; позволяет Луцию войти в
Рим, 162; отправляется в Африку, 175—176;
отказывается помочь Октавиану, 194—195;
его предложение Октавиану, 212; оставляет
Антония и присоединяется к Октавиану, 218;
приказы Октавиана, 219; расстраивает пла­
ны Октавиана, 219—220; присоединяется к
войскам Октавиана в Тиндариде, 223—224;
низложен, 230; pontifex maximus — IV, 95;
цензор, 118—119; смерть — V, 546.
Лепоктии, восстание — V, 489—490; их поко­
рение, 495; присоединение их территории к
Милану, 510.
Лепта —II, 358.
Лерида (Илерда), укреплена против вторжения
—
II, 393; осаждена Цезарем, 395.
Лесбос — III, 235; IV, 403.
Лексовки, их восстание — И, 124, 279.
Либон, Луций Скрибоний, наносит поражение
Долабелле — II, 400; его положение по отно­
шению к мирным предложениям, 404 и при­
меч.; сделан правителем Этрурии, 373; III,
59, 86, 172—173, 185—186 .
Либурны — III, 239.
Ливии, Тит —III, 149; его история, 298, 300;
IV, 344, 391, 448, 452; критика Цезаря —
V, 508; мнение о Клавдии, 628.
Ливилла — V, 607, 628.
Ливия, жена Августа, ее брак — III, 193—194,
212, 231; IV, 343, 401; ее дети, 357; ее дом
680


УКАЗАТЕЛЬ
на Палатине, 369; воспитание Тиберия, 390;
ее богатство, 401; ее консервативное влияние
на Августа — V, 509; Л. и Юлия, 566—567;
оказанные ей почести, 572; ее строгость, 589;
поддержка, оказанная ею Тиберию, 590, 600,
608; завещание Ирода в ее пользу, 593—594;
ее внуки, 607; Л. и партия традиционалистов,
614; вмешательство в пользу Цинны, 618;
Овидий и Л., 627.
Ливия, страна, римские поселения в ней — Ш,
246, примеч.
Лигурия — III, 108; ее горы, 112; ее восстание
—
V, 490, 501—502, 512; ее варварство, 537;
исправление ее дорог, 510.
Ликаония — III, 190.
Ликин, вольноотпущенник Цезаря — II, 441; на­
значен Августом прокуратором — IV, 361;
наложение подати, 385; его поборы в Галлии,
481—482, 486; V, 494; переговоры с
галльскими вождями, 494—495, 503—504;
Л. и Август в Галлии, 516.
Ликиний, Гай Кальв — И, 334.
Ликия, ее республики — III, 135—137.
Лилибей —III, 218—219.
Лингоны, их отказ помочь гельветам — II, 25,
примеч.; V, 519; храм Августа в их области,
565.
Липарские острова — III, 219—220 .
Липпе, долина реки — V, 550, 556, 560.
Лисия, афинянин — III, 53.
Лисса — I, 213.
Литература, новые влияния — И, 334—335;
италийская л. — V, 533.
Лион, колония в нем — III, 112; монетный двор
—
V, 495, 496, примеч.; надпись на алтаре
в Л., 532, примеч.; деление Галлии, 518—
519; алтарь Риму и Августу, 546, 648; соб­
рание галльских civitates, 562.
Лолий Марк, его богатство — IV, 394, примеч.,
401; Л. в Галлии, 485; его характер — V,
597—598; вместе с Гаем на Востоке, 606,
609—610; смерть, 615.
Ломбардия — V, 625.
Лонгин, Гай Кассий, предлагает новый хлеб­
ный закон — I, 101—102; становится офице­
ром Красса — II, 286; с Крассом в Парфии,
303, примеч., 304, примеч.; уезжает с Крас-
сом, 307; разбивает парфян, 339, 146, 347;
присоединяется к Помпею, 379, 407; ожидает
совета в Формиях, 382; на совете в Коркире,
410—411; присоединяется к заговору против
Цезаря, 448, 455; события 16—17 марта 44 г.
до P. X. — II I, 12—13, 311, 313; пригла­
шение его Антонием, 18—19; противится мы­
сли о публичных похоронах Цезаря, 20; уг­
розы черни против него, 23—25; ищет случая
покинуть Рим, 27—28; бежит из Рима, 29;
в Ланувий, 30; в Кампанию, 36—37; его
враждебность к Антонию, 46; переговоры о
займе, 46—47; его поручение в Сицилию,
48; собрание в Антии, 48—50; его проекты,
57—66; на острове Нисиде, 59; его манифест,
63—64; в Сирии, 76, 79; письма от него в
апреле 43 г. до P. X ., 101—102; призван
обратно в Италию, 117—118; отмена
амнистии, 122; его армия, 123; на Востоке,
136; завоевание Родоса, 135—137; начало
восточной войны, 138—139; его положение
при Филиппах, 139—140; первая битва,
140—141; его смерть, 141—142; провинции,
назначенные ему Цезарем, 319—321 .
Ludi compitales — V, 580.
Ludi saeculares — IV, 471—481 .
Лузитанцы, экспедиция Цезаря против них —
I, 192.
Лукания — Ш, 174.
Луканы и Митридат — I, 60, 62.
Лукка, совещания в ней — И, 276, примеч.,
277, примеч., 277—278.
Лукреций, Тит Лукреций Кар — I, 190—191;
И, 291; IV, 392.
Лукринское озеро — III, 25.
Луктерий, кадурк — II, 315.
Лукулл, Луций Лициний, прорывается через
понтийский флот — I, 63; карьера Л., 92—
95; отъезд на Восток, 96; благоразумная стра­
тегия, 127—128; победа Л. над Митридатом,
105; укрепление власти Л., 101; вторжение в
Вифинию, 103; характер Л., 103—104; втор­
гается в Понт, 103; офицеры и солдаты Л.,
108—109; взятие и сожжение Амиса, 117—
118; взятие Синопа, Амасии и Гераклей,
129; вторжение в Армению, 123—124; срав­
нение с Александром Великим, 124—125;
интриги против Л., 128—129; намеревается
идти в Персию, 129; первый мятеж легионов
Л., 128—129; новая кампания против Мит­
ридата и Тиграна, 133—135; второй мятеж
легионов, 134—135; интриги против Л. в
Риме, 134—135; третий мятеж легионов Л.,
138— 139; отозвание Л., 150; значение Л.,
139; свидание Л. с Помпеем в Данале, 144—
145; возвращение в Италию, 151; оппозиция
Л. триумвирам, 205; роскошь Л., 210—211;
вилла Л. на Пинчио, 210; последние годы
Л., 226; хронология кампаний Л., 230—232;
Ш, 52; вилла Л., 59; V, 540, 573.
Лукулл, Марк, консул, завоевывает Фракию —
I, 92—93, 105—106; послан во Фракию в
качестве проконсула, 101; противодействует
закону о власти трибунов, 116.
Лукций, Люций — I, 196.
Луни, ломка мрамора — V, 542.
Луп —III, 121.
Луперкалии — II, 446, 447; III, 91.
Лурий, Марк —III, 281.
Лусцины, Фабриции — I, 29.
Луцера, Помпей в ней — И, 365, 368, 381—382 .
Луций, Квинт — I, 92—93 .
Луций Метелл, послан в Сицилию в качестве
претора — I, 114.
Луцилий — III, 250.
Лутеция, собрание в ней — II, 300.
Мавзолей Юлиев — IV, 361, примеч.
Мавритания — IV, 358, 387; ее аннексия, 387,
394.
Магий, Луций — I, 95, его посылка — И, 385—
386.
Магистраты, открытие плебеям доступа к прету-
ре — I, 10; злоупотребления м., 22—23; уве­
личение числа преторов Суллой до 8-ми,
681


УКАЗАТЕЛЬ
70; закон, регулирующий их назначение в
провинцию, — II, 310; Цезарь приобрета­
ет право председательствовать при выборах,
413, 441; его законы о выборах, 453; рефор­
мы— IV, 384, примеч.; недостаток магистра­
тов — V, 525; верховная магистратура в пос­
ледние годы Августа, 645—647 .
Magistri vici — V, 580—581 .
Мадиартопе, холм — III, 139.
Мазака —IV, 429.
Майнц — V, 562, 629.
Македония, завоевание M. — I, 25, 26, 30; сдача
на откуп золотых рудников М., 28; дана Пи-
зону на пять лет, 208—209; узаконенные Пи-
зоном проценты — И, 275; слух о вторже­
нии в М. гетов — III, 26—27; назначение в
М. Децима, 62—63; контрреволюция Марка
Брута, 95—97; вторжение в М. триумвиров,
135—137; назначение правителем М. Азиния
Поллиона, 178; IV, 417, 419; отделена от
Греции Августом, 419.
Македонский, Квинт Метелл — IV, 452; V, 599.
Макр, Эмилий — И, 334.
Максим, Квинт Фабий, послан в ближнюю Ис­
панию— И, 421; избран Цезарем на кон­
сульство, 439.
Максим, Гней Манлий — I, 48.
Максим, Павел Фабий — V, 534.
Мамурра уезжает с Цезарем в Галлию — I, 209;
его богатство — И, 309; при осаде Алезии,
326.
Манилий, трибун, — закон М. 66 г. до P. X .,
I, 142, 234; речь Цицерона об этом законе,
144.
Манлий, Гай, набирает войско для Катилины в
Этрурии — I, 173—174 .
Мантуя —III, 177, 185, 188.
Mancipatio — I, 126.
Мариба, город — IV, 397.
Мариамна — IV, 356; V, 552.
Марий Гай, его карьера — I, 43—44; консул,
47; реформирует армию, 47—48; второе кон­
сульство, 48; победы, 49; союз с демократами,
54—55; шестое консульство, 55; падение, 59;
возвращение с Востока, 56; революция М.,
60; бегство, 62; смерть, 64; дело М., 73;
трофеи М.,
восстановленные Цезарем на
Капитолии, 153.
Марий Марк, служит Митридату — I, 101; каз­
нен Лукуллом, 103.
Maritaiis affectio — IV, 464.
Марк, имя, запрещенное в фамилии Антония,—
II, 286.
Маркоманы, их эмиграция — V, 562, 631.
Маробод, маркоман — IV, 468; V, 562, 622, 623,
629, 631—633.
Марс Мститель, его храм — III, 236; IV, 349;
V, 598.
Марс, его храм — III, 79.
Марсала, прибытие туда Цезаря — II, 422.
Марсель см. Массалия.
Марсов легион — III, 103, 142; его возмущение,
82—83.
Марцелл, сын Октавиана — III, 187.
Марцелл, сын Октавии и Гая Клавдия Марцелла
—
III, 55, примеч.
Марцелл, Гай Клавдий, консул 50 г. до P. X.
—
II, 343, 360; женат на Октавии — III, 55,
73, 81.
Марцелл, Марк, принимает к себе в дом Ка­
талину — I, 175.
Марцелл, Марк Клавдий, его кандидатура на
52 г. до P. X. —И, 331; противодействие
продолжению проконсульства Цезаря, 341;
отношение к жителям Кома, 341—342; пред­
ложение отозвать Цезаря, 342—343, 345; на­
ложение Курионом veto на его предло­
жения, 353; выступления против Цезаря,
364; присоединение к Помпею, 367; убийство
М., 436.
Марцелл, Марк Клавдий (сын Октавии и Мар­
целла, консула 50 г. до P. X .), сопровождает
Августа в Испанию — IV, 356—357; брак М.
с Юлией, 395; Тиберий и М., 396; раз­
влечения в Риме, 398; разногласие М. с Аг­
риппой, 402; бездействие и смерть М., 410.
Марцелл, Марк Клавдий, цензор 200—170 гг.
доP.X. — I,24.
Марций, отказывает в помощи Лукуллу — I, 138.
Марций, Анк, царь — Цезарь утверждает, что
происходит от А. М. — I, 127.
Масло, его вывоз — И, 331, 332.
Масон, Цезарь в М. — I I, 244.
Массилия, осада — И, 393—394; вопрос о тер­
ритории М. — II I, 94.
Махар, наместник Крыма — I, 105; становится
союзником римлян, 145.
Мезеитий, царь — IV, 391.
Мезия, провинция — V, 506, 558, 614, примеч.,
624, примеч.
Меммий, Гай, казнен Сатурнином — I, 55.
Менапии, экспедиция Цезаря против них — И,
282—283, 300—301 .
Менекрат, греческий вольноотпущенник — III,
183, 195.
Менодор, или Мина, вольноотпущенник — III,
174, 183, 186—187; переходит к Октавиану,
194; возведен им во всадническое звание,
195; при поражении при Скилле, 195—197;
возвращение к Помпею, 213; предлагает свои
услуги Октавиану, 220; смерть, 240.
Ментины —III, 239.
Меркедоний, месяц — II, 350.
Месопотамия, вторжение в нее Красса — И,
301—302.
Мессала см. Корвин Мессала.
Мессала — III, 144; оратор — V, 534.
Мессала, Марк Валерий, консул 61 г. до P. X.
—
I, 187—188; II, 292, 308, 357—358.
Мессалин, правитель Паннонии — V, 633—634.
Мессина —III, 197, 218, 219, 221—222.
Металлическое производство в Галлии — V,
655—656 .
Метелл, Квинт, стремление к консульству — I,
118; война с критскими пиратами, 137—138,
141; послан в Апулию, 175.
Метелл, Квинт Цецилий, консул 68 г. до P. X.
—
III, 23.
Метелл, Лукулл Цецилий, противится захвату
Цезарем казначейства — И, 391.
Метелл Македонский, храмы, построенные
им, —I,31.
682


УКАЗАТЕЛЬ
Метелл, Марк — I, 118.
Метелл, Непот, см. Непот.
Метелл Пий, см. Пий.
Метелл, Сципион, см. Сципион.
Метелл Целер, см. Целер.
Метелл, Цецилий, см. Цецилий.
Метун —III, 239.
Меценат, Гай Цильний — II, 334; друг Октавиана
—
Ш, 171, 173; Брундизийский договор —
175; патрон Горация, 185, 191—192, 216, 249;
его поручение к Антонию, 197—199; возвра­
щение из Греции, 200; в Таренте, 202; послан
в Рим прекратить беспорядки, 219; эдил, 242;
его план кампании, 271—272; посольство
к Октавиану, 288; награда — 293; его богат­
ство, 302; патрон Проперция — IV, 344, 361;
его дом на Эсквилине, 369; брак его с Те-
ренцией, 386; отношения к Августу, 402, 412;
наследство от Вергилия, 445; V, 557; смерть,
579; дворец, 616.
Мефона —III, 271.
Мидия Атропатена — III, 210—211, 225.
Мидия, кампания в ней Антония — III, 210—
211, 217—218, 225, 256—257.
Мизенский договор —III, 133, 184, 186—188;
его уничтожение, 203.
Мизенский мыс — III, 201.
Микалици, холм — III, 274.
Милан его территория — V, 37.
Миласа — III, 37.
Милаццо, остров — III, 218, 219; морская битва
при М., 221—222 .
Милет, пурпур — IV, 423; город — V, 540.
Милон, Тит Анний, его гладиаторы — И, 264;
суд над ним, 269; кандидат в консулы в 5 г.
до P. X ., 309; убивает Клодия, 310; его судь­
ба, 330; продажа его имущества, 339; смерть,
406.
Минерва, ее святилище — III, 294; IV, 366; ее
культ — V, 548.
Миосхорм —IV, 367, примеч., 394; V, 513.
Митилена, ее осада — I, 74; сделана свободным
городом, 185; Помпей отправляется в М. —
II, 410; III, 235.
Митра, культ — IV, 425, 427, 432; V, 652, при­
меч.
Митридат Евпатор, его предприятия в Крыму
—
I, 48—49; его послы в Риме, 48—49; втор­
жение в Каппадокию, 52, 56, 58—59; втор­
жение в Азию, 59—60; руководит социаль­
ной революцией 86 г. до P. X ., 64; Сул-
ла заключает с ним мир, 66; замышляет
новую войну, 79; его положение относитель­
но вифинского завещания, 92—93; его союз
с Серторием и вторжение в Азию и Вифи-
нию, 95; поход на Кизик и осада его, 97—
98; распадение армии, 98—99; операции на
море, 101; решительное поражение от Лу­
кулла, 106; новая кампания против М., 133—
134; последняя битва, 145; архивы и со­
кровища М., 147; бегство в Крым, 147; по­
следняя мечта М., 159; его смерть, 166; IV,
430.
Митридат, ребенок — IV, 423.
Митридат, царь Комма гены — III, 261.
Митробарзан, его поражение — I, 124.
Митрофан, генерал Митридата — I, 95.
Миципса, царь Нумидии — I, 46.
Мойры, молитва к ним — IV, 475—476.
Монетное дело, его история — I, 222; поручение
монетного дела египетским рабам — II, 441;
его реформа — IV, 345—346 .
Монима, любовница Митридата — I, 147.
Морины, экспедиция Цезаря против них — И,
282—283.
Мрамор — V, 514.
Муммий — IV, 418.
Мунатий, Планк, Тит налагает свое veto на вы­
боры—И, 310—311.
Мунда, битва при М. — И, 438.
Мунера — V, 618.
Муниципальные советы в Киликии — II, 355.
Муниципии (см. также Колонии), ранние рим­
ские аннексии — I, 8; их упадок, 27; их
промышленность — II, 333; новая муници­
пальная буржуазия, 334.
Мурена, его экспедиции против салассиев — IV,
385; эпизод с ним, 387; защита Прима, 406;
заговор, 411—412 .
Мурена, Луций Лициний, осада Амиса — I, 113;
генерал Лукулла, 133; кандидат на кон­
сульство 63 г. до P. X., 189; обвинен в под­
купе Сульпицием, 184; оправдан, 185; III,
198.
Мурк, Луциний Стаций — III, 19; волнения в
его флоте, 137—139, 142, 154; его смерть,
186.
Муса Tea, ее влияние на Фраата — V, 502, 577,
593.
Myстела, Сей — III, 53.
Мутина (Модена), ее торговля шерстью — II,
333; ее осада, 326, 327, 333—335, 337, 339;
корреспонденция под М. между Октавианом,
Гиртием и Антонием — III, 98—100; битва
при М., 104—105; шерсть из M. — V, 80.
Муция, жена Помпея, ее отношение к Цезарю
—
I, 163; ее прелюбодеяние, 184, 186.
Муция, мать С. Помпея — III, 171—172, 186—
187.
Мюнстер — V, 556.
Набатеи — IV, 385; их измена, 397—398 .
Навлох — III, 224; морская победа при Н. —
V, 520, примеч.
Навпорт — V, 540; его торговля, 504, 632.
Наказания, смягчение их — I, 24; их природа
в 100 г. до P. X ., 53; увеличение их Сул-
лою, 71; их изменение Цезарем — II, 428.
Налоги (см. также Обычные повинности), отме­
на земельного налога, так называемого de­
narius,— I, 68; установленные Г. Гракхом,
39—40; налоги на ввоз — IV, 361; обложение
собственности Августом — V, 621; налог на
завещанные наследства, 626; налог на заве­
щания, 629; на продажу рабов, 637.
Наложничество у римлян — V, 615—616.
Наполеон Бонапарт, его политика сравнительно
с римской —I, 139; II, 92.
Нарбона, ее земли, розданные ветеранам,— II,
438; III, 100; conventus 27 г. до P. X. — I V,
345, примеч., 358, 374; V, 648.
683


УКАЗАТЕЛЬ
Население римское в 450—400 гг. до P. X . —
I, 7 и примеч.; бегство из деревень, 27—28;
в 130—124 гт. до P. X ., 38 и примеч.; планы
Гая Гракха относительно н. р., 39—41.
Националисты, галльские, дилемма, явившаяся
перед ними,— II, 245—246; их план кам­
пании, 261—262, 296—297; положение отно­
сительно протектората, 265, 292—293; Це­
зарь и н., 283—284.
Неаполь, его благовония — II, 333; III, 139; V,
542.
Невий, его поэма — I, 28.
Неметы — V, 518.
Неопифагорийцы — II, 272.
«Неподражаемые» — III, 243, 287.
Непот, Квинт Метелл, его кандидатура в трибу­
ны — I, 167; его законопроект об отмене пош­
лины на товары, 195.
Нервии, их покорение — И, 263; их восстание,
300; вторжение Цезаря в их область, 301;
их засада Цезарю — V, 561.
Нерон — V, 580, примеч.
Нерон, Гай Клавдий, отправлен в Испанию с
поручением о распределении земель — И,
438.
Нерон, Тиберий Клавдий — III, 187, при­
меч.; его предложение в сенате, 15; миссия
в Кампанию, 161—163; его бегство из Ита­
лии, 169; развод с Ливией, 193—194; IV,
349—350 .
Никефорий, занят Крассом — II, 301.
Никея, собрание в ней — И, 420.
Николай Дамасский — III, 247.
Никомед, царь Вифинии — I, 55, 58—59, 92—
93, 231.
Никомедия, военный совет у нее — I, 104; III,
293; храм Августа в H. — I V, 422.
Никополь — III, 244.
Ниса, город — IV, 422.
Нисида, остров —I, 210; III, 18.
Новиодун — И, 318.
Номады — V, 653.
Номенклатор, его обязанности — I, 103.
Нониан, Консидий, правитель Цизальпинской
Галлии — II, 372.
Норманн, см. Флакк.
Норик, его царь посылает помощь Цезарю —
II, 384; восстание в H. — I V, 483, 485;
V, 490—491; покорность Тиберию, 496, 506;
политика Августа, 510—511; правители Н.,
570.
Норция, дарование прав гражданства ее жите­
лям—I,11.
Нубия, экспедиция в нее Галла — IV, 354.
Нукула, отставной актер — III, 52, 55.
Numen, римская идея о нем — III, 521.
Нумидия — III, 126.
Обожествление, его восточная практика, усво­
енная в Риме,— II, 442; начало культа Це­
заря — III, 67—68, 70; апофеоз Антония как
Диониса, 191; императорский культ, 246—
247.
Общественное мнение, новая сила в италийской
политике — I, 142—143, 218; его отношение
кЦезарюв52г.доP.X. — III,77—78;
единодушное требование мира, 114—115 .
Общественные земли см. Земли.
Общественные работы в Риме — И, 288—289.
Общество избирателей см. Ассоциации рабочих.
Общество, римское, древнее — I, 6; обществен­
ная карьера римлянина, 7—8; прочность ста­
рого строя, 9; система клиентелы, 10; ха­
рактер древних римлян, 11—12; роскошь вы­
скочек, 18—19; перемены в Р. о ., 21—22;
«новая женщина» в Риме, 94—95; день рим­
ского патриция, 103—104 .
Общность земель, уничтоженная по lex Tho-
ria, — I, 45—46.
Обычные повинности, предложение Помпея
уничтожить их — I, 194; утверждение Це­
зарем — II, 428.
Овернь, нападение на нее Цезаря — И, 316.
Овидий — IV, 373, примеч.; Ex Ponto, 464—
465, примеч.; Ars Amatoria, 464—465,
примеч.; V, 568, 599—600; Amores, 526, 565,
примеч.; его карьера, 525; знать и О., 528—
529; Fasti, 547, 626; влияние О., 589; Гай
Цезарь и О., 590, 600; О. и Юлия младшая,
604, 628; «Метаморфозы», 626; перемена в
О., 626—627; изгнание О., 637—639 .
Овиний, Квинт —III, 243, 308, 327.
Одрисы — V, 506.
Озроена, великодушное отношение Помпея к
ее царю — I, 158.
Оке —I, 147.
Октавиан, Гай, рассказ о нем — И, 314, 431;
усыновление Цезарем, 441; назначен Цеза­
рем начальником конницы, 442; прибытие
в Рим — III, 34—35; характер О., 40, 77;
действия О. по приезде, 40—41; первое сви­
дание с Антонием, 45; разногласие между
О. и Антонием, 48; консерваторы настраива­
ют О. против Антония, 54—55; интриги меж­
ду Антонием и О., примирение с Антонием,
64—65; вымышленное Антонием покушение
на него со стороны О., 72; О. в Кампании,
73—74; желание увидеться с Цицероном,
75; переписка между Цицероном и О., 79;
прибытие О. в Рим с ветеранами, 80; речь
О. народу, 80; критический день, 82—83;
предлагает союз с Децимом, 84—85; отно­
шение к О. сената, 89—180; Мутинская вой­
на, 94—95; переписка между О. и Антонием
во время осады Мутины, 99—100; защита
лагеря О., 103; битва при Мутине, 104;
свидание с Децимом Брутом, 108—109; на­
чало разногласия с консерваторами, ПО—
112; посольство к сенату по поводу своих
солдат, 109; принимает послов, 113; снова
опирается на народную партию, 114; пред­
ложение О. Цицерону, 115; двойственная
политика О., 115; О. против Антония, 118;
домогается консульства, 118—119; перегово­
ры в Болонье см. Триумвират; государст­
венный переворот, 120; вступает в Рим,
120—121; консул, 121—122; примирение с
Антонием, 123; распространявшиеся об О.
рассказы, 128, 132, 133; паника и жестокость
О., 134—135; экспедиция в Сицилию, 137;
призван на помощь к Антонию, 138; без-
684


УКАЗАТЕЛЬ
действие в Диррахии, 139; присоединяется
к Антонию при Филиппах, 139; первая би­
тва при Филиппах, 141; общественное мне­
ние об О.,
144; соглашение при Фи­
липпах, 146; возвращение в Италию и рас­
пределение
земель,
151—152;
первая
оппозиция Фульвии и Луция, затруднитель­
ное положение О., 152—154; Теанский до­
говор, 158, 159; обращается к храмовым сок­
ровищам, 160; гражданская война, 161; даль­
нейшие насильственные действия, 169—170;
оставляет Рим для Галлии и пытается воз­
мутить армию Калена, 171 —172; возвра­
щение из Галлии, 173; брак с Скрибонией,
173; начало вражды с Антонием, 173—174;
Брундизийский договор, 175—176; война
против Сицилии, 182—183; народное вос­
стание против О., 182—183, Мизенский до­
говор, 186—188; экспедиция против аквитан-
цев, 191; брак с Ливией, 193—194; новая
война с Секстом Помпеем, 194—196; по­
ражение при Скилле, 196—197; посылает
Мецената к Антонию, 197; ответ Антония,
200—201; соглашение в Таренте 201—203;
двойственность по отношению к Антонию,
211; приготовление к последней кампании с
Секстом Помпеем, 212—213; отношение к
браку Антония с Клеопатрой, 214—215; вой­
на с Помпеем, 218—221; морская битва при
Милах, 221—222; колебания О., 222; осаж­
ден в Таренте, 223; бегство из Таормины,
223—224; позиция О., 230—231; перемена
фронта, 232; внешние и внутренние причины
этой перемены, 232—235; уступка общест­
венному мнению, 236; умеренная политика
О., 236—237; речь О. к народу, 237—238;
первая иллирийская кампания, 239—240;
далматская война, 243—244; изменение
политики О., 252; противодействие О. вос­
точной политике Антония, 251, 252, 325—
326; трения между О. и Антонием, 255; О.
переходит в наступление, 255; интриги про­
тив Клеопатры, 257—258; получает письмо
Антония, 258—259; последний государствен­
ный переворот О., 259—260; дальнейшие ша­
ги против Клеопатры, 264; затруднения О.
в Италии, 265; сторонники О., 265—266;
устраивает coniuratio, 267—269; вскрывает
завещание Антония, 268; трудность его поло­
жения, 269—270; план кампании, 271—272;
неожиданное нападение вместе с Агриппой,
274—275; высадка в Эпире, 274; опасность
бездействия, 275, 276; созывает военный со­
вет, 280—281; битва при Акции, 281—282;
колебания после Акция, 283—284; приготов­
ления для вторжения в Египет, 286—289;
путешествие О. в Брундизий, 288; взятие
Александрии, 290; захват сокровищ Лагидов,
292—293; популярность О., 293; желание О.
возвратиться в частную жизнь, 295—296,
302—303; трудность задачи, 296; опасения
О., 300; реформы 22 г. до P. X ., 301—302;
основная идея политических реформ О., 303,
304; единственный президент республи­
ки, 304; получает титул Августа, 305; его
политика, 305—306; контраст с Цезарем,
308; уважение общества — V, 490; внешнее
согласие между Августом и Италией, 337;
экспедиция О. на Восток, 338—339; восточ­
ная политика и замыслы О., 339; консти­
туционное положение О., 340—341; разли­
чие между мнениями О. и общества, 341 —
342; характеристика О., 343; политика фи­
нансовой реформы, 344—345; источники до­
хода, 500—501; руководящие идеи управ­
ления О., 347; уважение О. к конститу­
ционным формам, 347—348; работы в Риме,
349; старания примириться со знатью, 350;
трудность задачи, 352; консул 27 г. до Р.
X., 353; отъезд О. из Рима, 355; берет с
собой в Испанию Тиберия и Марцелла, 356;
семейство О., 351; conventus в Норбоне, 358,
361; политика О. относительно скандала с
Галлом, 362—364; религия О., 381; оды Го­
рация как отражение века Августа, 388;
реформа магистратуры, 384; основание ко­
лонии Augusta Praetoria Sallassorum, 385; по­
кровитель Вергилия, 390; восстановление Га­
латии, 388; болезнь О., 395, 398; возвра­
щение в Рим, 395; занятия в Риме,
398—397; Август и знать в 23 г. до P. X .,
400—401; конституционные реформы 23 г.
до P. X . , 404—405; принимает парфянских
послов, 406—407; полудиктатор, 408—409;
цензор, 410; осуждение Прима, 411; заговор
Морены и Цепиона, 411—412; отъезд на Во­
сток, 414.
Октавиан, Марк — III, 281.
Октавий, Гай, женитьба на Атии — I, 52, при­
меч., 163.
Октавий, Гней, избрание консулом — I, 62.
Октавий, Луций, правитель Киликии, его
смертьв75г.доP.X., —I,94;послан
заместить Квинта Метелла, 141.
Октавий, Марк, курульный эдил 51 г. до P. X .
—
П, 344; поражает Долабеллу, 400; с Пом­
пеем, 407; на военном совете в Коркире, 411.
Октавия, жена Марцелла — И, 346; сестра Ок­
тавиана — III, 55; спасает многих из про-
скрибированных, 131; брак с Антонием, 176;
поручение к Октавиану, 202, 212, 214;
миссия О. к Антонию, 237—239; обращение
с О. Антония, 241, 243, 247, 248, 254, 324,
325—326; развод О., 266—267, 328; сыновья
О. от Марцелла и Антония — IV, 357; V,
561.
Октогеза — И, 397.
Олива, разведение — I, 86; IV, 418.
Олигархия, италийское национальное чувство
и о. — I, 75; иностранная политика о., 76;
олигархическое правительство 77 г. до P. X .,
78—79.
Ономаденсы — IV, 394.
Operae — IV, 458.
Опимий, Луций, консул, убивает Гая Гракха
—
I, 42; III, 306.
Oppida —V, 656.
Оппиевский закон против роскоши, его отмена
—
I, 19.
Оппий, наблюдает за работами Цезаря в Риме
—
И, 289; склоняет Куриона на свою сто­
рону, 350; О. и возвращение Цезаря из Ис-
685


УКАЗАТЕЛЬ
пании — 438; III, 12, 81, 82; поведение во
время мятежа, 25.
Orbi, закон против них — V, 621—623, 640.
Оргеториг, интриги О. — I I, 460—461; смерть,
464.
Орик, взятие его Цезарем — II, 403—404.
Орлеан, см. Генаб.
Ород —III, 213.
Орхомен, битва при нем — I, 65.
Осадное положение в Риме в 52 г. до P. X. —
II,313;в49г.доP.X., 372.
Остия, ее гавань — III, 120; IV, 409; V, 585,
654.
Остров Вулкана — III, 222.
Откуп, см. Бибракте, подкуп в синдикатах о.
—
I, 29, 51; образование новых синдикатов;
42—43, 68, 87; попытка Суллы уничтожить
откуп, 87; меры Лукулла по отношению к
откупщикам, 121; изменение условий откупа
в Азии, 194, 198; ростовщичество в Кили-
кии — И, 346; поведение Цицерона по отно­
шению к эфесским о., 362; IV, 442.
Отмена долгов см. Долговой вопрос.
Офелл — III, 250.
Павел, Луций Эмилий, консул 50 г. до P. X.
—
И, 343; Л. Э. Навел и закон Куриона,
351; III, 110—111.
Павел Эмилий, восстанавливает престиж Рима
в 172—168 гг. до P. X. — I, 25—26.
Пад, река, см. По.
Падуя, ее торговля — II, 333; V, 541, 613, при­
меч.
Пакор, сын Парфянского царя — III, 168—169;
его смерть, 197, 213.
Pax Augusta — V, 522, 654.
Pax Romana — V, 506, 513, 654.
Пакувий, его трагедии — I, 25; его эпос — III,
193; IV, 335.
Палатин — III, 236; IV, 368.
Палермо — III, 220; римская колония в П. —
IV, 413, примеч.
Палестина, гражданская война в ней — III,
145—146; восстание —V, 588—590, 649.
Паликан, Марк Лоллий — I, 113.
Палинура, мыс — III, 218—219.
Памфилия — IV, 429.
Панагирдаг — III, 139.
Пандатария, изгнание туда Юлии — V, 602.
Паннония — I, 159; III, 239; восстание в
ней, 242; наложение на нее подати — IV,
349, 385; V, 490—491, 506, 549, 630—634;
умиротворение, 558, 577, 579; вторжение да-
ков, 561; конец восстания, 635—636, 639,
643.
Панса, Гай Вициний, трибун 51 г. до P. X . —
И, 345; претор 49 г. до P. X ., 402; послан
в Вифинию — 421; III, 11, 52, 54; назначение
ему провинции, 19; в Путеолах, 30; поло­
жение по отношению к Антонию, 38; консул
43 г. до P. X., 89; производимый им набор,
91; созыв Сената, 91, 93, 95; предложения
его в сенате, 93, 94; противится предложе­
ниям Цицерона, 98—99; отъезд в Бононию,
100; битва при Forum Gallorum, 102—104;
его смерть, 106—108.
Пантеллария — III, 218.
Пантеон — III, 369; IV, 349.
Папия, адмирал —III, 218, 220.
Паретоний, взят Галлом — III, 288.
Паризии, собрание в их области — II, 300; при­
соединяются к Верцингеторигу, 315.
Парма, ее торговля шерстью — II, 332; III, 92;
взятие ее Антонием, 108—109, 301; шерсть
изП. — V,540.
Пармский, Касий — III, 144, 154, 290.
Партений, грек, его литературный стиль — I,
163.
Партеник — II, 456.
Partes particulae, спекуляция ими — I, 87.
Партизанская война, ее применение Верцинге-
торигом — II, 322.
Партия традиционалистов, реакция против тра­
диционализма — V, 523; усилия в пользу
Тиберия, 600—601, 605, 614; возвращение
к власти, 622, 638.
Парфия, вторжение в нее Помпея — I, 157—
158; планы Рима на нее, 197; предполагае­
мое завоевание ее Цезарем — II, 277; агита­
ция консерваторов против этого завоевания,
285—286; поход парфян на Сирию, 302—
303; их возвращение навстречу Крассу, 303;
парфянская тактика, 304—305; страх в 51 г.
до P. X ., 345—346; мечта Цезаря о завое­
вании П., 435, 439—440; предложенный Це­
зарем план вторжения в П. — I II, 210—211;
план кампании Антония, 210—211, 225—
226, 329; политические результаты его не­
удачи, 234—235; дальнейшая кампания, за­
думанная Антонием, 253—254; политика
Августа по отношению к П. — IV, 340—341;
гражданская война в П., 394—395; посоль­
ство Фраата в Рим, 406—407; евреи в П.,
431; соглашение Августа с парфянами, 434—
435; мир с парфянами, 436—437 .
Парфяне — II, 195; планы Цезаря относительно
Парфии, 434; парфянское вторжение в Си­
рию в 40 г. до P. X.— III, 169—170; победа
Вентидия над парфянами, 190; новое втор­
жение под начальством Пакора, 197.
Пастбища — I, 8.
Pater familias, его положение при Августе — IV,
371, 452, 463.
Патриции, их образ жизни — I, 4.
Патры — III, 61, 270, 271; колония ветеранов
—
IV, 418; V, 512; ее торговля, 514.
Пафлагония, обращение за помощью к Риму
—
I, 50; II, 406; присоединение ее — V, 592;
присяга, 598.
Пафос, Юлия на П. — V, 503.
Педий, Квинт, командует легионом в Галиции
—
II, 262; претор 49 г. до P. X ., 491; на­
следник Цезаря — III, 19—20; избран кон­
сулом, 121; его предложение Октавиану, 123;
приказ ему триумвиров, 127; его смерть, 128.
Peculium castrense — I, 12.
Пеламен — IV, 394—395, примеч.
Пелусий — И, 413; его падение — III, 290.
Пеней, Помпей в П. — I, 410—411 .
Пергам (см. также Аттал), взятие его Фимбрией
—
I, 67; храм Рима и Августа — IV, 422;
пергамент, 423.
686


УКАЗАТЕЛЬ
Perduellio, обвинение в нем Рабирия — I, 164.
Переворот в декабре 50 г. до P. X. — II, 366—
367.
Перпенна, его измена Серторию — I, 106.
Персей, сын Филиппа Македонского, война с
ним—I,25.
Перузия, ее осада — III, 162—163; ее падение
и последовавшая тревога в Италии, 169; пе-
рузинская война, 260, примеч.
Пестум — V, 521.
Петисий из Урбино — III, 53.
Петра, лагерь Помпея в ней — II, 407; III, 73.
Петрей Марк, план кампании в Испании — II,
322; оттесняет Цезаря из Илерды, 395; бегство
и преследование, 397; самоубийство, 424.
Петроний, Гай, Praefectus Aegypti — III, 41;
кампания против эфиопов, 60, примеч., 71.
Пиза — III, 361; V, 521; Алтарь Луцию в П.,
608.
Пизавр (Pesaro), занят Цезарем — И, 376; III,
52, 152.
Πизон, Гней, его участие в заговоре 66 г. до
P.X. — I,150.
Пизон, Луций Кальпурний, Цезарь поддержи­
вает его кандидатуру в консулы — I, 205;
понижает проценты в македонских горо­
дах — И, 275; его отозвание, 281; III, 88,
примеч., 32, 173.
Пизон, Луций Корнелий, правитель Памфилии,
посланный во Фракию,— V, 558, 560, 577,
580.
Пизон, Марк Пуппий — I, 187.
Пизон, тесть Цезаря — III, 52, 60; требование
публичных похорон для Цезаря, 19; присо­
единяется к консерваторам, 63; речь против
Антония в сенате, 64—65; речь в сенате, 91;
посольство к Антонию, 92—93 .
Пий, Метелл —I, 69, 79, 164.
Пиктоны присоединяются к Верцингеторигу —
И, 315.
Пилад из Киликии, пантомим — IV, 420.
Пинарий, Луций — III, 20, 270.
Пинчио, вилла Лукулла в П. — I, 211.
Пираты критские, война с ними — I, 123, 135—
136; усмирены Помпеем, 137—138, 141.
Пирей, взятие его Суллой — I, 64; право ввоза
в него, 227; его упадок — III, 86.
Пиршества, законы, регулирующие их роскошь,
—
I, 134.
Писидия, Антоний основывает писидийское цар­
ство — III, 190; IV, 429.
Пистория (Pistoja), смерть Катилины в битве
при ней — I, 178.
Пицен, взят Цезарем — II, 381; V, 542.
Плавций, трибун —I, 126; III, 181, 216.
Планк, Гней — III, 35, 56.
Планк, Луций Мунаций —III, 19, 168, 263;
оставляет Антония и возвращается в Италию,
266—268; его цензорство — IV, 409.
Планк, Тит Мунаций — III, 51, 84, 92; избран
консулом на 42 г. до P. X ., 20, 127; его
письма сенату, 100—101; основывает Лион,
112; его политика, 114—115; не приходит к
Лепиду, 116; удаляется на берега Аргентея,
117; предложения ему Антония, 99; оставляет
Брута, 122—123; в Беневенте, 153; его по­
литика, 163; правитель Азии, 168, 178; бе­
жит с Фульвией, 169.
Плацентия — I, 13, 17; II, 368; ΙΠ, 109.
Плебс, его привилегии — I, 4; уступки ему, 10;
завещание Цезаря в его пользу — III, 19—21;
П.иЮлия—V,590.
Пленний, адмирал — III, 218, примеч.
Плиний, его мнение о сельской Италии — I,
36, примеч.
По, долина реки, ее завоевание — I, 13; воен­
ные операции в долине По — V, 511—512;
условия в 13 г. до P. X ., 537—538; ус­
ловия для ее благосостояния, 538—539; ка­
питал в долине По, 539—540; земледель­
ческий и индустриальный прогресс, 540—
541.
Подать, увеличение ее — IV, 346—348; плати­
мая Галлией, 359—360; наложение ее Авгу­
стом, 385; наложение ее на Афины, 420;
реформы Августа, 436, 438; вымогательства
Ликина в Галлии, 481; п. с европейских
провинций — V, 503—504; реформа 25 г. до
P. X ., 503; азийская подать, 553; возмущение
против податей в Далматии, 558; наложение
на Германию, 647.
Подземные жилища — V, 655.
Подкуп, его размеры в 160—140 г. до P. X . —
I, 23, 28; в консервативном правительстве,
78—79; при выборах, 102; скандал 71 г. до
P. X ., 106; римский Таммани Холл, 207;
закон предложенный Крассом против п. —
И, 285; при консульских выборах 53 г. до
P. X ., 292; законы Помпея против п., 330;
цезаревская политика п., 341; п. между три­
бунами 51 г. до P. X ., 343—344; п. в Ки­
ликии, 355; торговля поручителями, 357—
358.
Пожар на похоронах Клодия — И, 310—311 .
Пожарные команды Красса — I, 126—127.
Пожары в Риме —IV, 365, 411; V, 580—581;
vigiles, 630, 634—635, 637.
Пола, Сервий обвинение его в подкупе — И,
343.
Поле, Марсово, трибутные комидии на нем —
П, 289; III, 22, 23, 253; ludi saeculares — IV,
475.
Полезино — V, 541.
Полемон получает трон Ликаонии — III, 190;
царь Понта, 212, 217—218; его плен, 226;
посольство к Антонию, 241; переговоры с
ним Антония, 257; IV, 429; V, 502.
Полибий, его изгнание — I, 26; учитель Сци­
пиона, 32.
Полигнот, его картины в театре Помпея — И,
286.
Полис, его учреждения — IV, 430, 438—439.
Политика, Рима иностранная (см. также импе ­
риализм), ее консерватизм — I, 30—31; ре­
акция против Греции в 89 г. до P. X ., 58;
демократическая политика 87 г. до P. X .,
64; политика олигархов, 76.
Политики, паника среди них — I, 181—182;
применение театра — И, 272.
Поллентия — III, 113; V, 540.
Поллион, Азиний, в школе в Риме — II, 334;
его литературный стиль, 334; взятие им Ари-
687


УКАЗАТЕЛЬ
мина, 375; отплывает с Цезарем, 403; про­
тивится предложениям Долабеллы, 418; III,
19—22; письмо к нему Октавиана, 115; пред­
ложения Антония ему, 119; carmina nova,
150; обозрение распределения земли в Ци­
зальпинской Галлии, 152; предложения
Фульвии, 159—162; его политика, 163; П. и
четвертая эклога, 164; в дельте реки Пада,
169—170; предложения Октавиана, 171; пе­
реговоры с Домицием, 173; Брундизийский
договор, 175—176; правитель Македонии на
39 г. до P. X., 178; триумф в Риме, 191; V,
534.
Поля Раудийские, победа там Мария — I, 49.
Помпеи, дом Цицерона в них — II, 291; III, 61.
Помпей, Гней, командует эскадроном в армии
Помпея — II, 407; участвует в военном совете
на Коркире, 410—411; спасается после битвы
при Tance, 424; руководит восстанием в Ис­
пании, 434; убит при Мунде, 438.
Помпей, Гней, Великий, участвует в граждан­
ской войне 84 г. до P. X. — I, 69; становит­
ся во главе армии, 77, 80—91; операции его
против Сертория, 96; домогательство кон­
сульства, 111; примирение с Крассом, 112;
его демократические меры, 112—113; его ха­
рактер и честолюбие, 118—119; новые не­
согласия между П. и Крассом, 118—123; от­
ношение П. к Крассу и Цезарю в 70—60 гг.
до P. X ., 232—234; желание заместить Лу­
кулла, 128—129; диктатор на море, 136; вой­
на с пиратами, 136—137, 141; главнокоман­
дующий на Востоке, 142; свидание с Лукул­
лом в Данале, 144—145; П. и царь Армении,
147; его поход через Западную Азию, 147—
148; экспедиция в Дагестан, 147; богатство
его, 155—156; его двор в Амисе, 155—156;
П. и парфяне, 157—158; вторгается и завое­
вывает Сирию, 157—158; в Иерусалимском
храме, 180—181; П . и Птолемей Авлет, 181;
его возвращение и триумф, 186—187, 193;
женится на Юлии, 201; отношение к воз­
вращению Цицерона — И, 257—259; откры­
тие Милона, 264; заведование раздачей хле­
ба, 264; новая ссора с Крассом, 269; его
театр, 272, 286—287; П . в Лукке, 278; его
второе консульство, 281, 282, 283—287; раз­
дор с Цезарем, 313—315; его законы, 329,
330; террор во время его диктатуры, 330—
331; его отношение к консерваторам, 343,
367—368; противодействие Цезарю, 343—
346; оппозиция Куриона, 352—353; прини­
мает предложение Марцелла и отправляет­
ся в Луцеру, 368; его положение в нача­
ле гражданской войны 49 г. до P. X .,
376—377; эвакуация Рима, 378; колеблю­
щаяся политика при Корфинии, 383—384;
П. в Брундизии, 385—386; отплывает в Гре­
цию, 386; его армия в Испании, 392—
393; его военные приготовления в Фессалон-
ке, 396; П. при Апсе, 403—404; его ла­
герь, 404—405; умеренная политика перед
Фарсалой, 406; битва при Фарсале, 407—
409; его дело, 412; его бегство в Египет,
238—239; его смерть, 412; консул и прокон­
сул — III, 304.
Помпей, Секст, присоединяется к своему отцу
—
II, 410—411; смерть при Мунде, 438; пе­
реговоры с ним о мире — III, 30, 35, 59,
83; взятие Картейи, 54; назначенные ему
почести, 101; становится во главе флота, 117;
в Средиземном море, 119; его осуждение,
122; в Сицилии, 130, 137, 138; его армия,
153; отрезает подвоз хлеба в Рим, 154; при­
нимает Юлию, 169; его политика, 170; Ок-
тавиан предлагает ему союз, 171—172; он
предлагает союз с Антонием, 172—173; за­
нимает Сардинию 174; покинут Антонием,
183—184; властитель Сицилии, 186—187;
его проекты, 186; мизенский трактат, 187—
188; новая война с Октавианом, 194—196;
его популярность, 212—213, 215, 235; его
война с Октавианом, 217—221; морская бит­
ва при Милах, 221—223; его стратегия, 222—
224; его окончательное поражение и бегство,
235; планы относительно Антония, 238, 325;
его смерть, 240.
Помпея, жена Цезаря, ее интрига с Клодием
—
I, 199—200; ее развод, 201.
Помпоний — IV, 459, примеч.
Помпония, дочь Агриппы — IV, 228.
Помпония, сестра Аттика — II, 340.
Понтийские болота — III, 51.
Понт, царство, положение Рима относительно
него — I, 44; вторжение в него Лукулла, 104;
реорганизация, 155—156; Дарий утвержда­
ется в П. — III, 190; его положение в 21 г.
доP.X. — IV,429.
Попилий Лена — II, 454—456 .
Порция, дочь Катона и жена Брута, выходит
замуж за Брута — II, 437; ее знание заго­
вора, 454; III, 49.
Посидоний, его свидание с Помпеем — I, 184.
Постум см. Агриппа Постум.
Постум, Гай Рабирий, дает взаймы Птолемею
—
И, 268; в Сирии с Птолемеем, 285; при­
влечение к суду, 296.
Постумий, Квинт — III, 278.
Посуда, галльская — V, 496, 504, 655.
Посуда, стеклянная — V, 655.
Потин, египетский министр финансов — И,
416.
Поэзия, любовная — IV, 372—375.
Правители провинций, законы, регулирующие
их назначение,— И, 329; упадок провинци­
альной системы управления, 359.
Право международное, нарушение его Цезарем
—
И, 286; нападки на него за это со стороны
Катона, 287.
Прелюбодеяние (см. также Lex Iulia de adul­
teriis) — IV, 463—464 .
Пренесте — III, 158, 160—162.
Преступление, возрастание преступности около
100г.доP.X. — I,56—57.
Претий, его завещание в пользу Цицерона —
II, 362.
Preatores aerarii — IV, 404.
Преторы см. магистраты.
Praefecti aerarii Saturai, их назначение — III,
302; IV, 346, 348, 367, 384.
Praefecti frumenti dandi — IV, 408; V, 630.
Praefectus Norici — V, 511.
688


УКАЗАТЕЛЬ
Praefectus urbi, восстановление этой должности
Августом — IV, 352—353, 364.
Praefecti urbi, восемь, назначенные Цезарем, —
II, 435; их отмена, 439.
Praefectus fabrum, должность, предоставленная
италийцам,— I, 173; выгоды должности, П,
334.
Praefectura morum et legum, титул, предостав­
ленный Цезарю, — II, 424, 426; данный Ав­
густу — IV, 448; V, 554, 557, 568.
Преция, любовница Цетега — I, 94.
Привилегии италийцев, план Гая Гракха — I,
41; рост агитации, 53—54; предложения Ли­
вия Друза, 55—56; первые уступки, 57; рас­
пространение привилегий, 90—91.
Приданое, закон о нем — IV, 466.
Прим, Марк, его дело — IV, 406—411 .
Принципат — V, 577.
Princeps, его обязанности — III, 304—305 .
Princeps iuventutis — V, 588.
Principes, назначение двоих на пять лет — IV,
588.
Провинциальный, закон Клодия — I, 209.
Провинция (провенс), план Цезаря колонизо­
вать его — II, 429.
Прокуратура, в Галлии — IV, 361.
Промптин, Гай — II, 340.
Промышленность, результаты современной про­
мышленности сравнительно с римской — I,
215; новые отрасли италийский промышлен­
ности — II, 340.
Проперций, его семейство — III, 152; его поэзия
—
IV, 343—344, 373—375; Кинфия и П.,
375.
Проскрипции — И, 424.
Проценты (долговые), пониженные Пизоном в
Македонии,— И, 275; сенатский закон, ре­
гулирующий п., 344; эдикт Цицерона в Ки-
ликии, 356; редукция их сенатом в 51 г. до
P. X ., 399; п. в отношении редукции долгов,
401—404.
Птолемей Авлет, план добиться признания со
стороны римлян — I, 149, 181, 196—197;
благосклонность Цезаря к П., 1 9 8; заем у
римских банкиров — II, 268; его реставра­
ция, 285.
Птолемей, Апион, его посольство — I, 55.
Птолемей, Дионис — II, 412.
Птолемей, князь Халкиды — III, 145.
Птолемей, сын Клеопатры и Антония — III, 246,
326.
Публиканы (см. также откупщики), их ком­
пании — IV, 350; их вымогательства, 417,
430, 436; V, 522, 648, 650.
Публилия, вторая жена Цицерона — И, 436.
Пуническая война, первая — I, 10—11; вторая,
14—15 .
Пуританская партия, агитация в Риме — IV,
440—444, 447; Август и движение, 450—451,
462; очищение сената, 454—456; дальнейшая
агитация, 462; удержание Августа в звании
префекта — V, 557; реакция против пури­
танизма, 523—524 .
Пурпур — V, 656.
Путеолы, слухи в П. о Птолемее — И, 285; дом
Цицерона в П., 291; железная торговля в
П., 333; Цицерон в П. — II I, 30—41, 58,
59, 73, 75; канал Агриппы, 201; IV, 368;
V, 542; керамика, 504; железные изделия,
542.
Пьемонт — III, 114.
Рабирий, Гай, его дело — I, 164—166.
Рабирий, Постум (см. Постум).
Рабочие — V, 655.
Рабство, за долги — I, 5—6; фамилии рабов,
8—9; растущая торговля рабами, 20—21, 42;
рабы в рудниках в Виктумулах, 30; циви­
лизующее влияние азиатских рабов на Ита­
лию, 83; применение рабов к полевым рабо­
там, 86; восстание Спартака, 101, 106; обра­
щение в рабство жителей Понта, 105; конец
восстания и распятие 6000 рабов, 108; обы­
чай отдавать рабов внаймы, 126; освобож­
дение рабов, 208, 211—213; азиатские рабы
вносят в Италию искусства и ремесла, 211 —
213; рабы-крестьяне, 212; рабы как умст­
венные работники, 211—213; причины раб­
ства, 220; рабская бюрократия Цезаря — И,
289; отдача внаймы рабов в провинциальных
городах, 332; рабский вопрос в исходе граж­
данской войны, 351—352; обращение Цице­
рона с рабами, 362; взгляд Варрона на рабо­
чий вопрос — III, 207—209; свидетельские
показания рабов — V, 567—568; пытка, 568,
579.
Равена, Цезарь в Р. — И, 368, 375; сословие
декурионов в Р., 304; III, 195, ее торговля
—
V, 541.
Раурики — V, 518, примеч.
Реате —I, 11.
Ребил, Гай Каниний — II, 326.
Ребил, Тит Каниний — II, 386.
Регий —III, 61, 63, 64, 195; V, 620.
Рейн граница —V, 507, 508, 513, 531, 560;
германские кампании Августа на Р., 550—
551.
Рекс, Квинт Марций, правитель Киликии — I,
138, примеч., 143.
Религия, влияние на римскую религию грече­
ской — IV, 375; культы Митры и Кибелы,
425—426; азиатские религии, 427—428;
иудаизм, 431—432; культ Рима и Августа в
Малой Азии, 432; культ Августа и его зна­
чение — V, 521—522; первые религиозные
реформы Августа, 548, 550; алтарь Риму и
Августу в Галлии, 562; прогресс культа Авгу­
ста, 647—648 .
Реметалк, царь Фракии — III, 261.
Ремы, их покорность — И, 261—262; IV, 358.
Рен —III, 124.
Ренессанс в Риме — I, 131—132.
Ренты, закон Цезаря о них — II, 421.
Республика, идеал — III, 78.
Ретийцы, их восстание — V, 489; война против
них, 490, 496, 503; присоединение Ретии,
510—511.
Рим, положение после убийства Цезаря — III,
7, 13; ночь с 16-го на 17 марта, 13—14;
анархия в дни, следующие за погребением
Цезаря, 23—28; дезорганизация римского об-
44 Г. Ферреро
689


УКАЗАТЕЛЬ
щества, 42; последние десять дней мая 44 г.
до P. X ., 43—48; паника в Р. при обнаро­
довании legis de permutatione, 62; положе­
ние после отъезда Антония в ноябре 44 г. до
P. X., 84—85; получение известий о битве
под Мутиной, 106—107; вступление в Р. Ок­
тавиана после государственного переворота,
120—121; отмена амнистии 44 г. до P. X.,
121—122; проскрипции, 127; конфискация
собственности, 127; первая резня при триум­
вирах, 128—129; дальнейшие конфискации,
132—133; речь Луция, 162; падение римской
аристократии, 163—164; социальное поло­
жение в 40 г. до P. X., 180; неустройство в
Р., 237; эдильство Агриппы, 252; Пантеон,
253; IV, 29; вражда к Клеопатре в Риме —
III, 267; невозможность монархии в Риме,
300—301; задача Августа в Р. — IV, 341 —
342; новое правительство в Р., 350; пост­
ройки Августа в Р., 349—350; управление
Р. в отсутствие Августа, 352—353; оставляет
в должности Статилия Тавра, 364; эдильство
Руфа, 364—365; александрийское искусство
и роскошь, 368—369; основная несостоятель­
ность римского общества, 375—377; посоль­
ство в Р., 385—386; новые беспорядки после
отъезда Августа, 413; театральный кризис,
420; пуританская партия, 440—441; интриги
знати, 442—444; возвращение Августа, 443—
444; требование моральных реформ, 447; ре­
шение предоставить дальнейшие почести Ав­
густу, 447; нравственность и закон, 450; окон­
чание первых десяти лет принципата,
451—452; затруднения на пути к законода­
тельству о нравах, 452—453; реорганизация
верховной власти, 452—454; тимократичес-
кая реформа конституции, 465—466; космо­
политизм, 400—401; знать и народ, 401;
знать и ученые, 469; возрождения доверия,
469—471; первые результаты социальных за­
конов, 483—484; дипломатическая несостоя­
тельность реставрированной республики —
V, 506—508; Август и иностранная политика,
508—510; военные реформы, 510—511; ко­
нец пятилетия принципата, 519—520; культ
Августа и его значение, 521—522; старое и
новое поколение, 523—524; реакция против
традиционализма и пуританизма, 523; обще­
ственная нравственность и реформа сената,
524—525; италийский средний класс, 532—
533; юриспруденция, 533—534; литература,
533—534; торговля, 542—543; разделение
военной и гражданской властей, 547—548;
антагонизм двух поколений, 566—567; раз­
влечения, 566—567; скандалы и процессы,
568—569; трудность заместить Августа, 577—
578; большой пожар 7 г. до P. X ., 580;
административная реорганизация, 580—581;
результаты отъезда Тиберия, 587—588; воз­
растающая распущенность, 589—591; разлад
в администрации, 589—590; иностранная по­
литика 5 г. до P. X ., 592; финансовое поло­
жение 5 г. до P. X ., 593—594; новые ис­
точники доходов, 594; событие 3 г. до P. X .,
599—600; реакция после изгнания Юлии,
604—605; финансовое положение в 1 г. до
P. X ., 610 и примеч.; дезорганизация и не­
способность правительства, 612—613; след­
ствия примирения с Тиберием, 619—620; го­
лод 6 г. до P. X., 630; большие военные
приготовления, 631—632; новое обложение
податью, 637; характер имперской полити­
ки, 637—649; бессилие государства и прог­
ресс империи, 649—650; упадок нравствен­
ной культуры, 650—651.
Римская империя, природа ее — IV, 128—129;
храм Рима и Августа в Пергаме, 422; культ
Рима и Августа в Малой Азии, 431—432;
римский протекторат на Востоке, 434—435;
мир с парфянами, 436—437; распадение им­
перии— V, 634—641; результаты пораже­
ния Вара, 642; результаты римского за­
воевания, 650—651; быстрый экономический
прогресс, 651—653; единство империи и его
причины, 656—658; жизненные элементы
политики Августа, 659—661; республикан­
ская политика, 659—661; галло-германская
политика, 660—661 .
Риндак, — III, 78.
Родасп, сын Фраата — V, 576.
Родос, его судьба — I, 56; винный рынок, 190;
III, 145; завоевания Р. Кассием, 135—137;
купцы — IV, 424, 430, 435; изгнание Ти­
берия на Р. — V, 575, примеч., 583, примеч.,
586, 590.
Ромул и Рэм, их история — IV, 391.
Россия, ее внутренние волнения — III, 306.
Ростовщичество (см. также проценты), рабство
за долги — I, 5—6; влияние ростовщиков,
16, 27, 154; италийские ростовщики в Гал­
лии, Испании, Греции и Азии, 81—82; закон
Гая Корнелия против р., 135; борьба Цице­
рона против р. — I I, 359.
Росций, Луций — I, 133.
Руб — III, 199.
Рубикон, переход Цезаря через него — И, 373.
Рудники, в Галлии — V, 496, 575; в Испании,
654, примеч.
Рулл, Публий Сервилий —I, 171—172; III,
173—174.
Рутены — V, 655.
Рутулы — IV, 390.
Руф, Вибулий — II, 385.
Руф, Квинт Помпей —I, 136—137, 175.
Руф, Квинт Сальвидиен — III, 34.
Руф, Луций Вар — IV, 420.
Руф, Марк Целий — И, 344.
Руф, Марк Эгнаций — IV, 412; эдильство его,
364—366; его кандидатура в преторы, 366;
его дело, 386—387, 411—412; кандидат на
консульство, 441—444.
Руф, Публий Рутилий — I, 56.
Руф, Публий Сульпиций — I, 60.
Руф, Сервилий Сульпиций, домогается консуль­
ствав63г.доP.X. — I,171—172;снимает
свою кандидатуру, 184; вновь домогается в
52 г. до P. X. — II, 331; послан в Ахайю,
421.
Руфрен, офицер — III, 116, 137; предлагает на­
именовать Юлия Divus, 133—134.
690


УКАЗАТЕЛЬ
Сабин, Гай Кальвизий — II, 403, 406; III, 184.
Сабин, Кальвизий, правитель Старой Африки
—
III, 85, 100; поражение при Скилле, 196—
197.
Сабин, Квинт Титурий, командует когортами в
Аксоне — И, 262; послан против винеллов,
279.
Сабин, Мазурий — V, 534, примеч., 595.
Сабиняне, привилегия, предоставленная им в
268 г. до P. Χ.,—I, 10—11 .
Сава, река — III, 240, 243.
Садала, царь Фракии — III, 261.
Сакердот, Гай Лициний — I, 156.
Сакса, Децидий — III, 168.
Салассы, захват их территории — I, 30; III,
117—118, 243; IV, 345, примеч., 348; экспе­
диция Мурены против них, 367, 385; долина
саласов — V, 490; военная дорога через их
область, 511—512.
Саллюстий, Гай Крисп — II, 274; жертва Аппия,
363; мятеж легионов под его началь­
ством, 421; III, 11, 52; его богатство, 25;
«Катилина», 150—151; «Historiae», 191;
его племянник Крисп Саллюстий — IV, 381,
401.
Саломея, сестра Ирода — V, 552, 594.
Салона, италийская иммиграция в нее — I, 212;
III, 190.
Saltus — V, 510, примеч.
Сальвидиен, назначен в Испанию — III, 151,
155; возвращается в Рим, 162; назначен в
Галлию, 173; его предложения Антонию, 174;
обвинен в perduellio, 183—184.
Самаробрива, собрание в ней — И, 300.
Самниты, их обращение к Митридату — I, 60;
их восстание, 62.
Самос — III, 264, 266, 287; Август на С. — I V,
420, 422, 440; масло, 424.
Самосата — III, 197.
Сан-Бернар, дорога через него — III, 109, 115,
118; IV, 345, примеч.; V, 511.
Сан-Готард — V, 510.
Сан-Реми — IV, 361, примеч.
Сантоны, сделались данниками Рима — II, 280.
Сардиния, занята Кв. Валерием — И, 389; III,
389; планы Октавиана относительно нее —
III, 183, 194; ее разбойники — V, 634—635.
Сарды — III, 135; свидание в Сардах, 137; вы­
шитые материи — IV, 423.
Сарматы — IV, 416.
Сатала —III, 96.
Сатурнин, Гай Сентий, удерживает армию Мит­
ридата — I, 68; предложение закона о ко­
лониях, 55; III, 172, 187; консул 19 г. до
P. X. — IV, 116; движение на хаттов — V,
629; завоевание Богемии, 630—631 .
Сатурнин, Луций Апулей, руководит демонст­
рацией против послов Митридата — I, 48—
49, 53; его революция, 55; его смерть, 55.
Свевы (см. также Ариовист), война с ними —
И, 458—466; V, 564—565 .
Свобода, храм в честь ее — И, 253, 258.
Свободные люди, наказание за измену — III,
220.
Свободные рабочие, взгляд на них Варрона —
III, 208—209.
Священная улица, спасение Цезаря от смерти
на Священной улице — И, 310; IV, 349.
Севенны (Cevenns), проход через них — II, 316.
Север, Кассий —V, 535—537, 568—569, 590,
601—602, 637.
Север, Цецина, правитель Мезии — V, 632—
633; вторжение в Паннонию, 633—634.
Северное море, Друз на нем — V, 551—552 .
Севилья, италийские переселенцы в ней — I,
213.
Сегусиавы — V, 517.
Сей, Марк — III, 86.
Сейм (см. также Собрания Галлий), в Амьене
в53г.доP.X. — II,300;вБибрактев52г.
до P. X ., 320—321; в Кордубе, 397; в Никее,
420.
Секваны, гельветы просят у них позволения
пройти через их страну — II, 242; их просьба
к Цезарю о помощи, 244.
Секстий, Луций — IV, 406.
Сексты — V, 524.
Селевкия, объявлена свободным городом — I,
158; III, 210.
Семпроний см. Гракх.
Семья, римская — I, 6—7; при Августе — IV,
369—373.
Сенат, его власть — I, 4—10; уступки италий­
ским инсургентам, 57—58; вопрос о правах
италиков, 57—58; иностранная политика
78 г. до P. X ., 76; завещание Александра II
в пользу сената, 76; передает начальство­
вание Помпею, 78; сенатское управление в
77 г. до P. X ., 91; положение по отношению
к завещанной Вифинии, 92—93; избиратель­
ный скандал 71 г. до P. X ., 150—151; меры
против заговора Катилины, 175, 177; оп­
позиция Помпею, 193—194; Цезарь пренеб­
регает созывом с, 215, 216; причина упадка
с, 237; гладиаторы в с. — И, 263; закон с.
о процентах на долги, 344; голосование 1 де­
кабря 50 г. до P. X ., 364—365; государст­
венный переворот, 366—367; decretum tu-
multus, изданный сенатом, 376—377; эвакуа­
ция Рима, 378; рассеяние сенаторов,
381; заседание в храме Tellus — III, 248—
251, 311; жизненность республики, 251 —
252; заседание 19 марта 44 г. до P. X ., —
IV, 19; заседание 1 июня 44 г. до P. X .,
47—48; одобрение аграрного закона, 56;
скандал во время заседания 1 сентября 44 г.
до P. X ., 70; поспешное деление провинций,
82—83; заседание 20 декабря, третья
филиппика Цицерона, 87—88; предложение
наград Октавиану, 89—90; посольство, от­
правленное к Антонию, 91—93; второе пред­
положенное посольство, 99—100; депутация
от Лепида, 119—120; первое заседание после
заключения триумвирата, 259—260; бегство
консулов, 260; их прибытие в Эфес, 263—
264; починка римских дорог, распределенная
между сенаторами — IV, 348; одобрение ме­
роприятий Августа, 395 —396; парфянские
послы, отосланные сенатом к Августу, 406—
407; «Александрийские дарения» — III,
326—327; письмо Августа сенату об иност­
ранной политике 20 г. до P. X. — IV, 111—
691


УКАЗАТЕЛЬ
112; новые почести Августу, 121; комиссия
из сенаторов, 450—451; очищение сената,
125—126; декрет о праздновании столетних
игр, 147; абсентеизм, 157; V, 558; предостав­
ление Августу право объявлять войну, 508;
утрата власти, 508—509; алтарь мира Авгу­
ста, 522; реформы 13 г. до P. X ., 524—525;
новая реформа, 529—530; продолжение вла­
сти Августа и Агриппы на пять лет, 545;
декретирование Тиберию триумфа, 552; но­
вая реформа, 568; реформа 12 г. до P. X.,
558—559; дальнейшая реформа 9 г. до P. X.,
564—565; число голосов, требовавшееся для
Senatusconsulfum, 565; consilium principis,
565—566; решение, принятое по делу Нония,
568—569; почести, оказанные Друзу, 571;
Senatusconsultum в пользу Тиберия, 580; по­
чести, декретированные Гаю Цезарю, 588;
упадок сената, Senatusconsultum 17 марта
44 г. до P. X ., 626; новое распоряжение 6 г.
до P. X ., 630; Senatusconsulta, 645—646; ре­
форма, 645, 646.
Сениа — III, 239—240.
Сеноны, их покорность — II, 300; попытка вос­
стания, 308; их восстание 52 г. до P. X .,
315; V, 625.
Сентин — III, 161.
Saepta Julia, ее постройка — II, 288—289; III,
252; IV, 504.
Сераспадан, сын Фраата — V, 576.
Сербия — III, 243.
Сервибий, Публий, присоединяется к Цезарю
—
I,75;претор54г.доP.X. — И,287;
предлагает в сенате награды Октавиану —
III, 89; противится предложениям Пансы, 94;
его проект относительно Кассия, 107; консул
41г.доP.X-,91.
Сервилия, вдова Брута — I, 78, 101; ее отно­
шение к Цезарю, 163; земли, купленные ею,
—
И, 441; ее попытки расстроить брак Брута
и Порции, 437; ее поступки после смерти
Цезаря — III, 37, 46, 48, 49, 66, 76, 98, 117,
120—121.
Servi — V, 538, примеч.
Серебряные рудники Галлии — IV, 360—361 .
Серебряные рудники Испании — V, 654, при­
меч.
Серрейон, мыс — III, 138.
Серторий, бегство его в Испанию — I, 74; война
против него, 185; его союз с Митридатом,
101; его убийство, 113.
Сеет, город у Дарданелл — II, 411; III, 137.
Сестий, Тит, его предложение о возвращении
из изгнания Цицерона — И, 259; правитель
Нумидии —III, 100, 146—147, 159.
Сивиллины оракулы, обращение к ним по делу
Птолемея — II, 268; царская власть и сив.
op., 336, 453, 472; фальшивые — V, 549—
545.
Сигамбры — V, 552, примеч., 555, примеч,:
559—560, 564, 579.
Сидон, пурпур — IV, 437—438; волнения в С,
443; торговля — V, 652.
Сикион — IV, 415.
Силан, Децим Юний — I, 101, 162—163, 223—
224; V, 638, примеч.
Силан, Марк — III, 264; IV, 372; кандидат в
консулы, 413.
Силан, Марк Юний — III, 101, 116, 170, 187.
Силей, царь — IV, 397.
Силий, Публий, его кампания в альпийских
провинциях — IV, 485; V, 489, 490, 496.
Сильван, Марк Плавтий — V, 599.
Syngraphae — II, 276, 344, 359.
Синдикаты см. Откупщики.
Синоп, взят Лукуллом — I, 122; план Цезаря
колонизовать его — II, 429; IV, 429.
Сипонт, сословие декурионов в нем — И, 445;
Ш, 173.
Сиракузы, римская колония в них — IV, 413.
Сирия, вторжение в нее Помпея и ее аннексия
—
I, 157—158; синдикат откупщиков, 194—
195, 198; III, 175, 178; вторжение в Сирию
Кассия, 101; Брут в Сирии, 135—136; вол­
нения в ней, 168—169; парфянское втор­
жениевнеев40г.доP.X., 169,246;
взятие ее, 289—290; управление ею, 304,
305; Агриппа в С. — I V, 402—409; сирий­
ская роскошь, 438—439; торговля, 438; ко­
лония ветеранов, основанная в С,— V, 512.
Сирмий, город — V, 631, 633.
Сирон, философ —III, 177, 181; IV, 392.
Сиския — III, 240, 243; Тиберий в С. — V,
633—634.
Сицилийцы, их процесс против Верреса — I,
114—121.
Сицилия, занята Курионом — II, 389; дарова­
ние прав гражданства — III, 26, 33—34; ее
завоевание, 138; война в С. весною 42 г.
до P. X ., 137; сицилийские домены Секста
Помпея, 186; планы Лепида относительно
нее, 230—231; латифундии, 231, 236.
Скавр, Марк Эмилий — I, 43.
Скавр, Марк Эмплий, сын, в Иудее — I, 158;
торжество по случаю его избрания в эдилы
—
II, 268; кандидат в консулы в 53 г. до
P. X., 292.
Скагеррак — V, 624.
Скаптий, Марк —III, 66, 76, 120.
Скилакский залив — III, 220—221.
Скилла, поражение при ней — III, 197—198.
Скифы, посольство от них к Августу — IV, 385.
Скордиски — IV, 483.
Скрибоний — V, 502.
Скрибония, жена Октавиана — III, 173, 188,
193—194 .
Scriptura, налог, введенный Гаем Гракхом,— I,
18, 39.
Скрофа, Гней Тремеллий — III, 204, 205, 209.
Смертная казнь, ее уничтожение в 200—170 гг.
доP.X. — I,24.
Смирна — III, 135.
Собрание Галлий, созванное Цезарем,— II, 254,
288, 300, 308.
Собрание галльской знати в 56 г. до P. X. —
II, 283 —284.
Собрания народные, Бибул противодействует им
—
I, 199; агитация по поводу управления
Цизальпинской Галлией в 59 г. до P. X .,
201; Цезарь пользуется нар. собр., 205—207;
закон о них Клодия, 207.
Согласие, храм в честь его — III, 69.
692


УКАЗАТЕЛЬ
Сона, битва, при С. — I I, 244, 458.
Соссий, Гай — III, 198; посольство к нему Ан­
тония, 247, 251—252; консул 33 г. до P. X .,
257; исполняет предложение Антония, 259;
нападки Октавиана на С, 259; битва при
Акции, 274; прощен Октавианом, 288.
Союзническое восстание — I, 57—58.
Союзы, ранние римские — I, 8.
Спарта, ее независимость — IV, 417.
Спартак, его восстание — I, 101; его победы,
105—106; поражение и смерть, 108.
Спекуляция, ее различные формы — I, 87—88;
страсть к ней в Италии, 126.
Спелло —III, 441.
Спинтер, Лентул, в Аскуле — И, 381; оставляет
Аскул, 383; отплывает с Помпеем, 410—411.
Средний класс, его рост в Риме — I, 9; исчез­
новение в нем революционного духа, 89.
Статиан, Оппий — III, 225—226.
Статилий, его участие в заговоре Катилины —
I, 176.
Стертиний — III, 250.
Stipendium — I, 23.
Стоическая философия в Риме — I, 25.
Страбон, Гней Помпей, консул — I, 57.
Стратон — III, 143.
Стратоникея — III, 172.
Stupra — IV, 464.
Суассон, осада его — II, 318.
Судебный закон Гая Гракха — I, 39; Котты,
120.
Суды, их реформа, предложенная Коттой,— I,
117.
Судьи, законопроект об улучшении метода отбо­
раих—И,285.
Суесса, сословие декурионов в ней — II, 445.
Суессионы, их покорность — И, 263.
Сулла, Луций Корнелий, его характер и начало
карьеры — I, 46, 61—62; наносит поражение
Митридату, 56, 60; уезжает в Грецию, 62;
ведет свою армию на Рим, 62; осаждает Афи­
ны, 62—64; наносит поражение Архелаю при
Херонее, 64; действует совместно с Флакком,
65; заключает мир с Митридатом, чтобы уни­
чтожить революционное движение в Италии,
66—67; война с Фимбрией, 67; переговоры
с вождями демократической партии, 72—74;
возвращение в Италию и победа, 68; его
военная диктатура, 70; его реформы, 71—73;
его добыча, 81; политические результаты его
конституции, 89; открытое нападение трибу­
нов на его конституцию, 92.
Сулла, Публий, кандидат на консульство 66 г.
до P. X. — I, 150—151; дает взаймы Цице­
рону, 185; отплывает с Цезарем — II, 459;
III, 43.
Сулла, Фавст, первым всходит на стены Иеру­
салима — I, 180; его смерть — II, 424.
Сульмон, войско Помпея в С. — I I, 383; сдача
его, 384.
Сульпиций, Сервий, его предложения в сенате
—
III, 25; оставляет Рим, 37; предлагает на­
грады Октавиану, 89; посольство к Антонию,
90, 92—93; предложение памятника в честь
его, 94 .
Сульпиций см. Руф.
Сурена, его восточная тактика — III, 226—227 .
Suffimenta — IV, 474.
Сципион Африканский, республика его времени
—
IV, 356, примеч.
Сципион и Юлия — V, 583—589.
Сципион, Квинт Метелл Цецилий, кандидат на
консульство — II, 309; становится правите­
лем Сирии, 372; отношение его к мирным
предложениям, 403, примеч.; в Македонии,
406, 408; присоединяется к Помпею, 403;
на военном совете в Коркире, 410—411; союз
его с Юбою, 418; самоубийство, 424.
Сципион Публий — I, 15—17.
Сципион Эмилиан, Публий Корнелий — I, 30,
32.
Тавр —III, 190, 217.
Тавр, Статилий — III, 213, 231, 266, 276; IV,
349, 372; пытаются оставить Тарент с целью
присоединиться к Октавиану — III, 218—
219; оставляет Антония, 243; в Далматии,
249; консул 27 г. до P. X. — IV, 352; на­
значен исправлять должность в Риме, 364,
366; praefectus urbi, 485.
Таврида —V, 512—513 .
Тавриз — II, 225.
Тавриски — III, 239.
Тайгет — V, 514.
Таксил, генерал Митридата — I, 95.
Талавра, ее цитадель — I, 147.
Tammany Hall в Риме — I, 268.
Таормина — III, 219; лагерь в ней, 220—221;
стратегия Секста Помпея, 222—224.
Тапс, италийские переселенцы в него — I, 213;
победа при нем Цезаря — II, 423.
Тарент — I, 5, 8; план Г. Гракха его колони­
зации, 40; Цезарь высаживается в Т. — И,
420; III, 61; свидание и соглашение в Т.,
201—202; Тарентский залив, 174; соглаше­
ние в Т., 211; эпидемия в Т., 213; Т. в Риме
—
IV, 475.
Таркондимет — III, 261; IV, 368.
Тарпейская скала — III, 23, 29.
Таре, свидание Антония и Клеопатры — III,
157—158, 323; гимназии в Т. — I V, 434.
Тарскона — II, 398; обращена в римскую ко­
лонию, 438; Август в Т. — I V, 362, 364, 422.
Тасгет, царь карнутов — И, 284; его убийство,
296.
Тасос, остров —III, 199, 207; V, 514.
Тацит, искажение им фактов — V, 535, примеч.
Теан, собрание сенаторов в Т. — И, 381; сог­
лашение в Т. — III, 152, 154, 157.
Театр, римский — IV, 375; театральный кри­
зис в Риме, 420; сирийские пантомимы,
420; V, 530; попытки основать националь­
ный т., 567; т. Бальба, 522; т. Помпея, его
постройка — II, 272, 286—287; т. Цезаря,
349.
Тевтобургский лес — V, 641—642.
Тевтоны, война против них — I, 48—49 .
Теллус, храм в честь нее — III, 13—16.
Темискира, ее осада — I, 112.
Тенктеры — V, 551, примеч., 555—566, при­
меч., 560, 562, примеч.
693


УКАЗАТЕЛЬ
Теокрит — III, 150.
Теомнест — III, 95.
Теренций — IV, 335.
Теренция, жена Цицерона — I, 115, 188; И,
252, 414, 425; жена Мецената — IV, 386,
461, 484.
Терм, Марк Минуций, осада им Митилены —
I, 74; эвакуация Игувия — И, 380.
Термы Диоклетиана — IV, 369.
Терпон — III, 240.
Террацина — III, 198.
Тиатира, ее пурпур — IV, 423.
Тибр, ее разлив — IV, 408.
Тибул Альбий — III, 25; его поэзия — IV, 344,
371, примеч., 373—374, 386.
Тибул Гостилий, претор — I, 30.
Тибур легионы Антония в Т. — I I I, 81—82, 83.
Тибериада — V, 599.
Тиберий, Клавдий Нерон — III, 170; сын Ок­
тавиана и Ливии — IV, 356; Т. и пуританское
движение, 390—391; Т. и Марцелл, 396; его
квестура, 409; обвиняет Цепиона, 412; по­
лучает поручение осмотреть тюрьмы, 413;
отправляется с Августом в Галлию, 485;
личность Т. — V, 491—492, 525; легат Авгу­
ста — 493; популярность его в Риме, 497;
представитель аристократического возрож­
дения, 498—500; в Далмации, 504, примеч.;
Галлия при Т., 517, примеч.; германская экс­
педиция, 519, примеч.; консул 13 г. до P. X.,
522; данные им игры, 530; как оратор, 534;
в Паннонии, 549, 552; брак с Юлией, 554—
555, 556; возвращение в Рим, 555; воз­
вращение в Паннонию, 556; послан Августом
во Фракию, 558; в Паннонии, 558; в Дал­
мации, 560—561; его жизнь с Юлией, 561,
566, 573—575; в Аквилее, 561, примеч.;
свидание с Августом и возвращение в Пан­
нонию, 561—562; возвращение в Рим в 9 г.
до P. X ., 564; смерть Друза, 571; погре­
бальная речь в честь Друза, 572; Т. и новое
поколение, 572—573; его характер, 573—
575; назначение легатом, 575; германская
экспедиция, 577; непопулярность в Риме,
578; переход через Рейн, 579; его новый
триумф, 580; раздор между ним и Юлией,
579, 582; оппозиционная партия, 582—584;
интриги против него, 584—585; на Родосе,
586, 590, 602, 604, 605; предлоги и основания
для его удаления, 586—587; результаты его
отъезда, 587, 592; его заместители, 594; его
друзья, 600; Август и Тиберий после осуж­
дения Юлии, 604; реакция в его пользу,
610—612; попытки примирить с ним Августа,
614—616; Т . и Гай Юлий, 614—615; воз­
вращение в Рим, 616—617; примирение,
617—618, усыновление Августом, 618; глава
правительства, 618—622; в Германии, 620;
Т. и брачное законодательство, 621—623; но­
вые проекты в Германии, 623—625; его но­
вый военный закон 5 г. до P. X ., 623—624;
его поход к Эльбе, 624; трудность его поло­
жения, 628—629; завоевание Богемии, 631;
Т. и далматское восстание, 631 ; его стратегия,
633—634; общественное мнение и Т., 635;
конец восстания в Паннонии, 636; триумф,
638—639; очищение Германии, 643—644;
как преемник Августа, 647-
Тигран, царь Армении — I, 104, 122; разбит
Лукуллом, 123—124; новая кампания про­
тив него, 133—134; покоряется Помпею,
145; Фраат объявляет ему войну, 158; сделан
царем Армении — IV, 435; его смерть — V,
584.
Тигранокерта, ее осада — I, 124.
Тигурины — II, 243, примеч.
Тигр, битва при нем — I, 124.
Тиндарида — III, 219—220, 222, 223.
Тир — III, 88, 145; пурпур — IV, 438; восстание
в Т., 443; торговля — V, 652.
Тиридат — Ш, 293; присоединяется к Августу в
Испании — V, 550—551; требование Фраата
об его выдаче, 559; отказ Августа в ней, 565,
628.
Тирон, Нумизий — III, 53.
Тирон, раб Цицерона — И, 340, 362; III, 55.
Тисиен, адмирал — III, 218.
Титий, Луций —III, 128.
Титий, Марк —III, 187.
Титий, правитель Сирии — V, 577, примеч.
Титий, Тит — III, 263, 275; оставляет Антония
и возвращается в Италию, 266—268; консул
—
IV, 84, 272.
Тифорея — V, 514.
Томы — V, 638.
Тонгр — И, 309.
Торговля, ранняя римская — I, 4—5; драгоцен­
ными металлами, 8—9; т. римской аристо­
кратии, 12; рост римской т., 19—20; рас­
пространение торгового духа в среднем клас­
се, 87; индийская торговая дорога, 147; доки,
222; т. в Галлии, 59—60; вывоз масла, 92—
93; т. хлебом в Древнем мире, 227—229;
возрождение восточной торговли — V, 513—
514.
Торий Спурий, его земельный закон — I, 38—
45, 126.
Трокват, Луций Манлий — I, 150; на совещании
в Формиях — II, 382; его самоубийство, 424;
в «Бруте* — I, 425.
Торкват, юрист — V, 533, примеч.
Тортона см. Дертона.
Траллы — IV, 429.
Трапани — III, 220.
Трапезунд — V, 589.
Требелий, трибун — И, 418.
Требоний, Гай, его закон о провинциях — II,
284; Т. и эбуроны, 309; при осаде Алезии,
326; остается среди белгов, 363; осада Мас-
силии, 395; претор 49 г. до P. X ., 402; послан
в дальнюю Испанию, 421; идет на соеди­
нение с Цезарем, 438; избран Цезарем в
консулы, 439; присоединяется к заговорщи­
кам, 449; участвует в убийстве Цезаря, 454;
правитель Азии, 253, 292, 300; оставляет
Рим для провинции — III, 27, примеч., 30;
захват его казны, 95, 101; его убийство, 97,
99.
Треверы, несогласия между ними — II, 279; их
восстание, 280; беспорядки по поводу цар­
ской власти, 293; покорены Цезарем, 309.
Тревик —III, 199.
694


УКАЗАТЕЛЬ
Тремеллий Луций, трибун — III, 60, 84—85.
Трибоки — V, 518, примеч.
Tribuni militum consulari potestate — II, 308, 380.
Trubutum — I, 8; II, 435; III, 112, 117, 120, 126,
133.
Триаконтасхенн, царь Эфиопии — IV, 353.
Триарий, Гай Валерий, правитель Сардинии —
I, 78; генерал Лукулла, 101, 104; его неудачи
и поражения, 135—137.
Трибуны, народные, привилегии — I, 4; обра­
щение Суллы с трибунами, 71; открытое их
нападение на конституцию Суллы, 92; обе­
щания Помпея трибунам, 284; предложение
о власти трибунов в сенате, 116; их агита­
ция против Лукулла, 128, 152; их аграрный
закон, 158—165; их veto на предложение
Марцелла — И, 342; их бегство из Рима,
374—375; их неприкосновенность, 324—325;
Цезарь получает пожизненную трибунскую
власть, 413; предоставление Цезарю права
предлагать кандидатов, 424; его законы отно­
сительно назначения трибунов, 443; оскорб­
ление им трибуна, 446; Август получает по­
жизненный трибунат — V, 562.
Трибы см. Комиции трибутные.
Триест —III, 239.
Триумвират, раскрытие коалиции — I, 199;
«Трехглавое чудовище», 202; меры для ук­
репления власти триумвиров, 205, 223; при­
чины возвращения Цезаря из Галлии — И,
268; реконструкция коалиции, 278; отноше­
ние Цицерона к триумвирату, 280—281; от­
ношение между триумвирами в 70—60 гг.
до P. X. — I, 232—234; triumviri rei publicae
constituendae — III, 122—124; соглашение
триумвиров, 125—127; очерк их характеров,
128; lexTitia, 128; первые грабежи, 128—131;
дальнейшие конфискации и налоги, 132—
133; система вымогательств, 133—134; дейст­
вие беспорядков на триумвиров, 134; отмена
избирательных прав комиций, 135; затруд­
нительность положения после первой вой­
ны, 145—146; первое народное возмущение,
182—183; дальнейшие затруднения, 184—
185; упадок власти триумвиров, 200—201;
закон, продолжающий власть триумвиров,
212; слабость триумвирата, 233—235; речь
Октавиана к народу, 237—238; дискреди­
тирование триумвирата, 255; конец его, 259.
Троя —IV, 391.
Триумплины — V, 489, 490, 510.
Тукка, Плотий, душеприказчик Вергилия — IV,
445, 446, 451.
Тулинги, их участие в битве при Иври — II,
250.
Туллий, Марк — II, 340.
Туллия, дочь Цицерона, ее брак — И, 359, 414;
ее смерть, 435, 436.
Турдетания — V, 653.
Турий —III, 174.
Турин —V, 512.
Турия, похвальное слово в честь ее — IV, 371,
примеч.
Турн, царь рутулов — IV, 391.
Туроны, их покорность — И, 266; присоединя­
ются к Вернцингеторигу, 315.
Туруллий — III, 144.
Тускул —III, 46.
Убии —IV, 482.
Узипеты — II, 285—286; V, 552, примеч., 555
556, 560.
Укселлодун, взятие его — И, 340.
Утика, италийская иммиграция в нее — I, 213.
Фаберий и Цицерон — И, 276.
Фаберий, секретарь Цезаря — III, 33.
Фабий — V, 528.
Фабий, Гай в Галлии — II, 301, 362; назначен
в Испанию, 368, 393; при Илерде, 394.
Фавоний и Птолемей — И, 268; стоит во главе
консерваторов, 280; потерпел неудачу на вы­
борах в преторы 51 г. до P. X ., 344; отплы­
вает с Помпеем, 410; III, 49; его бегство,
133; его смерть, 144.
Фавенция, ее виноградники — I, 86—87; ее тор­
говля — И, 249; III, 105.
Фан, занят Цезарем — И, 376; III, 301.
Фангон, назначен правителем Африки — Ш,
159.
Фанний, Луций — I, 94—95.
Фарнак заставляет Митридата умереть — I, 166;
разбивает Домиция Кальвина — И, 419;
разбит Цезарем, 420.
Фаро, мыс — III, 218.
Фарсала битва при ней — И, 407—409; III,
96.
Феба, вольноотпущенница — V, 601, 602.
Федр —III, 53.
Фезулы, возмущение в Ф. — I, 77.
Фельтре — V, 511.
Феридий, Марк — И, 356.
Фермой, Цезарь в Ф. — И, 380, 383; III, 152.
Фессалия, Цезарь отступает в Ф. — I I, 407.
Фессалоника, Цицерон там в изгнании — И,
253; III, 96.
Фивы, их разрушение — IV, 353.
Филе — IV, 353, 394.
Филадельф, сын Антония и Клеопатры — IV,
357.
Филадельф, царь Пафлагонии — III, 261.
Филипп, Луций Марций — И, 282, 284; III, 34,
81; его посольство к Антонию, 92, 93.
Филипп, Марк Барбатий — III, 52.
Филипп, сын Ирода — V, 594, 597.
Филипп, царь Македонский — I, 15.
Филиппы, их равнина — III, 139—140; первая
битва при Ф., 141—142; вторая битва при
Ф., 143—145; договор при Ф., 146.
Филотим, вольноотпущенник, покупает имуще­
ство Милона — И, 339.
Фимбрия убивает Валерия Флакка — I, 66; вой­
на с Суллой и его смерть, 67.
Финикия —III, 214, 246.
Флавий, Гай Альфий — И, 287.
Флавий Гай, переговоры о займе для Брута —
III, 46 и примеч.; его смерть, 163.
Флавий, Луций, его аграрный закон — I, 194.
Флакк, Веррий — V, 575—576, 583, 595, 626.
Флакк, Гай Норбан — III, 135—136, 137—139 .
695


УКАЗАТЕЛЬ
Флакк, Квинт Гораций — III, 95, 145.
Флакк, Луций Валерий, консул — I, 68; пред­
лагает уменьшение долгов, 64; сотрудничес­
тво с Суллой, 65; смерть, 66.
Флакк, Марк Фульвий, его аграрный закон —
I, 39.
Фламиниева дорога — IV, 348.
Фламиний, Гай — I, 12—13; V, 537.
Фламиний, Тит Квинтий — I, 25; IV, 419.
Флоренция — III, 152.
Флот; Помпей, диктатор на море — I, 145—146;
флот Цезаря против венетов — II, 280.
Fons Feronia — III, 198.
Форлимпопули — II, 376.
Формии — II, 309; совещание в них, 382; сви­
дание Цезаря и Цицерона в Ф., 389—391;
III, 58, 132, 198.
Формион — I, 227.
Fortuna redux, ее алтарь — IV, 447, 451.
Форум Августа — IV, 349; V, 599.
Форум Вокония — III, 115.
Forum Gallorum, битва при нем — III, 103—104.
Форум расширен Цезарем — II, 289; забарри­
кадирован Долабеллой, 416; Regia на Фору­
ме, 455.
Форум Юлия —III, 113.
Fossa Augusta — V, 541.
Фрааспа, ее осада — III, 225—228.
Фраат, царь Парфии — I, 154, 155; его непо­
пулярность— III, 213; разбивает Оппия,
225—226; его тактика, 226—228; граждан­
ская война с Тиридатом — IV, 394; отправ­
ляет послов в Рим, 403; Август и Ф., 435;
V, 502; его дети заложниками в Риме, 576—
577; его смерть, 593.
Фраатак, сын Фраата, его восстание в Армении
—
V, 597, 610; Ф. и Гай, 610, 614—616 .
Фразимед, его речь перед сенатом — I, 151.
Фракия, ее завоевание в 72 г. до P. X — I, 106;
антиримская партия — V, 490, 503, 506; вос­
стание, 558; покорение, 579.
Французская революция — III, 306.
Фригийцы — IV, 392, 425.
Фригия — III, 157.
Фризы — V, 552.
Fruges — IV, 474.
Фукидид — И, 464.
Фульвия, жена Клодия и Антония, делает донос
Цицерону — I, 171, 172; отношение к смерти
Клодия — II, 310; выходит замуж за Анто­
ния, 431; III, 90, 108; ее влияние на Антония,
30—33, 35, 36, 44—45, 53, 61, 170; ее за­
мыслы, 69; отправляется с Антонием в
Брундизий, 73; действие беспорядков на нее,
134; ее власть над Лепидом, 145, 148—149,
151; первое разногласие с Октавианом, 152,
153; оппозиция Октавиану, 154, 158; приго­
товления к революции вместе с Луцием,
158—161; отплывает в Грецию, 169; свидание
с Антонием в Афинах, 172; в Сикионе, 174;
ее смерть, 174.
Фунданий, Гай — III, 205; IV, 420.
Фунды —III, 199.
Фурний, Гай —И, 153; III, 101; IV, 364.
Фуценция см. Корфиний.
Халкедон, его верность Риму — I, 95; битва
при X., 97.
Харонские сенаторы — III, 60.
Хатты — V, 552, 555, 560—561, 562, 630.
Херонея, битва при X. — I, 69.
Херсонес — V, 558.
Херуски — V, 564—565, 620.
Хиос — IV, 424, 428, 435.
Хлеб, его общественная раздача — V, 630.
Хлебная торговля в Древнем мире — I, 227—
229.
Хлебный закон Тиберия Гракха — I, 39—40;
Сатурнина, 55; Кассия, 100—101; Клодия,
207; II, 264.
Храм Юпитера и Юноны, построенный Метел-
лом,— I, 31.
Цари в Галлии — И, 283.
Царская власть и Цезарь — И, 440, 446, 453.
Цезарианская партия его положение в декабре
44 г. до P. X. — I II, 84—85; попытка реорга­
низации, 118—119.
Цезаризм, его римская теория и азиатское при­
менение — V, 598—599.
Цезарион, сын Цезаря и Клеопатры, провозг­
лашен «царем царей» — III, 246; объявлен
законным сыном Цезаря, 246, 248, 255, 287;
его смерть, 290.
Цезарь, Гай Юлий, женитьба на Коссутии —
I, 53; его рождение в 100 г. до P. X., 55;
брак с Корнелией, 71; спасается от Суллы,
71; первое путешествие на Восток, 74; при
осаде Митилены, 74; при дворе Никомеда,
74—75; его возвращение в Рим, 75, 76; со­
стояние его семьи, 78; обвиняет Долабеллу
и Антония, 78; его возвращение на Восток,
80; его плен у пиратов, 80; неудача в су­
дебных выступлениях, 80; возвращается с
Родоса и набирает войско, 96, 99; вступает
в политическую жизнь, 101—102; квестор-
ство, 130, 132—133; ранние политические
идеи, 131, 133; денежные затруднения, 133,
149, 162—163 и примеч.; женитьба на Пом­
пее, 137; на содержании у Красса, 149—150;
заговор 66 г. до P. X., 150—151; эдилитет,
163; борьба с консерваторами в 65 г. до
P. X ., 152; дискредитирование, 155; Ц. и
предложенный трибунами аграрный закон,
160—162; ненависть к Ц. консерваторов в
63 г. до P. X., 163; Ц. и жена Помпея, 163;
первая цезарианская легенда 63 г. до P. X.,
162—163; делается верховным понтификом,
164; Ц. и пролетариат, 182—183; его напа­
дение на Катулла, 183; Ц. и кредиторы,
188—189; правитель Испании, 189, 192—
193; избран консулом в 59 г. до P. X ., 196;
намерение реставрировать демократическую
партию 70 г. до P. X ., 287, 288; тайная
коалиция с Помпеем и Красом, 197; первые
шаги в качестве консула, 198; учреждает
ежедневную газету в Риме, 61; его первый
аграрный законопроект, 199; внезапная пере­
мена его политики в 59 г. до P. X ., 200—201;
отмена азиатских контрактов, 201; меры для
укрепления своей власти, 205; союз с Кло-
696


УКАЗАТЕЛЬ
дием, 202—203; отъезд в Галлию, 208—209;
его характеристика, 224—226; отношения
триумвиров между 70—60 гг. до Р. Х.,232—
234; переговоры с гельветами — II, 241—242,
247; его первые операции в Галлии, 243—
244; битва при Иври, 248—250; война с гель­
ветами, 460—466; война с Ариовистом, 254—
257; аннексия Галлии, 265—267; роковой че­
ловек, 266—267; Цицерон и Ц., 280; его
политика в Галлии, 283—284; экспедиция в
Британию, 286, 292—293; его расходы, 288—
289; его рабы, 289; колебание его кредита в
Риме, 308—309; жизнь его в Галлии, 267;
измена Коммия, 312—313; раздор с Помпеем,
313—315; домогательство вторичного кон­
сульства, 314—115; его стратегия, 316; он
собирает свои легионы, 316—317; его ошиб­
ка, 319—320; решение соединиться с Ла-
биеном, 320; его отступление в Провинцию,
322—324; причины его успеха, 326—328; ре­
акция против Ц. в Италии, 337—338; его
Комментарии, 338—339; жестокость в Гал­
лии, 340; щедрость в Италии, 341; поли­
тические схватки с Ц., 341—345; растущая
непопулярность, 348—349; его конститу­
ционное положение в 51 г. до P. X ., 349—
350; маневры Куриона в пользу Ц., 350; Ц.
в Цизальпинской Галлии, 360—361; его на­
дежда на мир с Помпеем, 362—363; по­
следние усилия предотвратить войну, 368—
369; его письмо к сенату, 371; Ц. и его
армия, 374—375; его последние колебания,
375; его условия сенату, 376; Ц. занимает
Пицен, 380—381; на дороге к Корфинию,
383; в Брундизии, 385—386; после бегства
Помпея, 387—388; план кампании после ос­
тавления Брундизия, 387—388; Ц. на пути
в Рим, 389—390; его беседа с Цицероном,
389—390; его насилие над Метеллом, 391; в
Мессалии, 393; критическое положение под
Илердой, 396; спасен Дециом Брутом, 397;
делается диктатором, 397; возвращение в Рим
и избрание консулом в 49 г. до P. X ., 402;
Ц. и долговой вопрос, 402—403; его первая
диктатура, 402—403; отплывает из Брунди­
зия, 403; Ц. и Помпей при Апсе, 403; по­
ражение при Дураццо, 406—407; битва
при Фарсале, 407—408; преследование Пом­
пея, 410—412; декретированные ему почести,
412—413; в Александрии, 415—416; раздор
в его партии, 417—418; взятие Александрии,
419; возвращение в Италию, 420—421; побе­
да над Фарнаком, 420; новые повести после
Тапса, 424; триумфы, 427; реформы, 427—
428; Contra mundum, 389—391; упадок его
умственных способностей, 431—432; De Bello
vivile, 432; последнее честолюбие, 433; Ц. и
идеи Г. Гракха, 434—435; его пренебрежение
к Испании, 437; новые почести после Мунды,
437—438; Ц. и Брут, 438—439; законы и
реформы Ц., 440—441; его проекты, 439—
440; верховная власть, 441—442; партия Ц.,
441; колонии Ц., 444—445; политические
идеи Ц., 450—452; смерть Ц., 451—456;
вскрытие завещания — III, 20; дары, заве­
щанные народу, 20—21; погребение, 21—23;
инцидент по поводу золотого кресла Ц., 41,
62; комета Ц., 62; начало культа Ц., 68, 70;
Юлий объявляется Divus, 134; влияние Ц.
на политику Антония, 168; назначение про­
винций перед его смертью, 319—320; планы
Ц. относительно завоевания Парфии, 210—
211, 323; его тактика, 227—228; храм Ц. в
Риме, 236; уступки Ц. галлам — IV, 358—
359; значение имени Ц. в Галлии, 359; срав­
нение Ц. с Антонием — III, 322—323; польза
или вред дела Ц. — V, 508; разделение Гал­
лии, 517; Комментарии, 519; построенный
Ц. театр, 540; влияние в Галлии, 546; засада
нервиев, 561; его стратегия, 565; его задача,
573; его проекты, 580; последнее употреб­
ление его бумаг, 626.
Цезарь, Гай, внук Августа, усыновление Авгу­
стом — IV, 461, 483; V, 530, 548; его воспи­
тание, 575—576, 593; избранный в консулы
в 14 лет, 583—584; характер, 583, 587, 590;
его партия, 587—588; princeps iuventutis, 588;
оказанные ему почести, 587—588; его попу­
лярность, 594; армянский вопрос, 597—599,
606—609, 614; Ц. и Овидий, 600; письма
Августа к нему, 614; согласие на возвра­
щение Тиберия, 615; его болезнь и смерть,
616—617.
Цезарь, Луций, внук Августа, усыновление Ав­
густом — IV, 461, 483—484; V, 548; его вос­
питание, 575—576; популярность, 594; ока­
занные ему почести, 599; алтарь в честь его
в Пизе, 608; смерть, 616.
Цезарь, Луций, послан Помпеем для перегово­
ров о мире — И, 372; осужден на смерть
Цезарем, 424; III, 90—91, 160.
Цезарь, Луций Юлий, консул — I, 61.
Цезарь, Публий — II, 279.
Целер, Квинт Метелл, послан в Пицен — I, 175;
Ц. и Цицерон, 188; консул 60 г. до P. X .,
193; предлагает войну с гельветами, 195; II,
459—460.
Целий, Марк, Ц. и умеренность Цезаря — II,
387 и примеч.; его закон об отмене долгов,
247.
Ценз,28г.доP.X. — III,298;вГаллии—IV,
345, примеч., 361; V, 517—518, 550; в
Италиив4г.доP.X., 621.
Цензорин, Луций Марк — III, 52, 84; правитель
Греции и Македонии, 156; консул, 184.
Цензура, доступ к ней плебеям — I, 10; уничто­
жение ее Суллой, 71; возобновление, 117—
118; методы Аппия — И, 362—363; восста­
новление ее — IV, 388, 409; цензура Августа,
407—410.
Цепарий, его участие в заговоре Катилины —
I, 176.
Цепион, Квинт Сервилий, послан против ким-
вров — I, 48; обручен с дочерью Помпея,
201.
Цепион, Фанций — IV, 386; его заговор, 411,
412.
Цетег, Публий, подкуп с его помощью — I, 79;
Лукулл и Ц., 93; Ц. и Преция, 88; участие
в заговоре Катилины, 176.
Цецилий, Гай, трибун 51 г. до P. X. — И, 345.
Цецилий, Квинт, обвиняет Верреса — I, 115.
697


УКАЗАТЕЛЬ
Цецилий, Метелл, послан за Югуртой — I, 46—
47; заменен Марием, 47.
Цецилий, Стаций, его комедии — I, 25.
Цецина — III, 79.
Civitates, галльские — V, 494, 495; их реорга­
низация, 517—518, 546, 653, 658, 660—661 .
Цингеториг, назначен Цезарем царем — И, 293.
Цингул — II, 310, 380.
Цинна, Гай Гельвий — II, 334.
Цинна, Луций Корнелий, избран консулом — I,
62; его мятеж, 63.
Цинна, претор, его речь — III, 11, 14, 311, 315,
317.
Цинна, трибун, его смерть — III, 23—24.
Цирцеи —IV, 394.
Цицерон, Квинт, его возвращение из Азии —
И, 253; в Галлии с Цезарем, 280, 295; с
Цезарем в Британии, 290, 292—295; его пос­
тройки в Риме, 309; сопровождает Цицерона
в Киликию, 339—340; III, 58.
Цицерон, Марк Туллий, его первое выступление
—
I, 57; ведет дело против Верреса, 114—
121; возвращение из Сицилии, 118; получает
эдильство, 118—120; его первый крупный
успех, 121; его характеристика, 142—144;
речь в защиту закона Манилия, 144; кандида­
тура на консульство 63 г. до P. X ., 156; его
успех, 157; его политическая внепартийность,
159—160; защищает Рабирия, 164; руководит
консерваторами, 177—178; смерть заго­
ворщиков, 177—178; его денежные затруд­
нения, 185—186; соглашение с Антонием,
185—188; Ц. и Клодий, «всеведущий кон­
сул», 187; нападки на Ц., 189; его «История»
и разоблачения по поводу Красса, 195; его
изгнание, 208; агитация за его возвращение
—
II, 251—254, 257—260, 263; Ц. и Фа-
берий, 275, примеч,; его De Oratore, 280,
429; Ц. и Цезарь, 280, 429—430; Ц. и Вар-
рон, 281—282; его речь de provinciis
consularibus, 281; поручения Цезаря, 288—
289; его De Republica, 291, 314, 344—345;
становится должником Цезаря, 291; Ц. и
экспецидия в Британию, 292; его письма,
313, 459, 460, 464; преклонение перед Пом­
пеем, 330—331; его проконсульство в
Киликии, 339—340, 354; Ц. — имп ератор,
346—347; понижает проценты до 10 за сто,
357; историческая важность его проконсуль­
ства, 358—359; его возвращение в Италию,
361—362; Ц. и Помпей, 368; переговоры с
Цезарем, 372; правитель Капуи, 373; пред­
ложения в пользу мира, свидание с ним Це­
заря, 378; оставляет Италию, 389—390; оста­
ется в Дураццо, 389—390, 407; на воен­
ном совете в Коркине, 411; его затруднения,
414—416; его отчаяние после Фарсалы, 416;
Brutus, 423—424; его тревоги в частной жиз­
ни, 424—425; его сочинения, 435—437; не­
допущение его в заговор 44 г. до P. X ., 452;
письмо к Базилу — III, 7; его приход к кон­
серваторам, 7—8, 312; его предложение ам­
нистии 17 марта, 44 г. до P. X ., 16; его
положение во время уличных мятежей, 25—
26; уезжает из Рима в Путеолы, 27; в Путео-
лах, 30—31, 33; его положение по отно­
шению к К. Октавию, 34—35; Ц. и «чудный
Долабелла», 36; нежелание видеться с Ан­
тонием, 37—38; письма к Аттику, 41; его
финансовое положение в 44 г. до P. X ., 42 —
43; встречает Гиртия в Тускуле, 46; назна­
чен Долабеллой своим легатом, 48—49; сви­
дание в Антии, 48—50; приготовления к пе­
реезду в Грецию, 53—54, 55, 58—60, 61—62;
на вилле Публия Валерия, 63—64; возвра­
щается в Рим, 65—66; угрозы Антония, 69—
70; первая филиппика, 70—72; оставляет
Рим, вторая филиппика, 73; De Offciis, 76—
79; переписка его с Октавианом, 79; положе­
ние по отношению к Октавиану, 80—81;
приезжает в Рим, чтобы помочь Октавиану,
82; его последние сомнения, 86—87; третья и
четвертая филиппики, 87—88; пятая филип­
пика, 89—90; шестая филиппика, 91; седь­
мая филиппика, 91—92; восьмая и девятая
филиппики, 93—94; десятая и одиннадцатая
филиппики, 96—98; двенадцатая филиппи­
ка, 100; тринадцатая филиппика, 101—102;
начало разногласия с Марком Брутом, 102—
107; четырнадцатая филиппика, 104; его
волнение относительно Пансы, 106—107; его
рекомендация благоразумия, ПО; предложе­
ние, сделанное ему Октавианом, 113; требует
проскрипции Лепида, 118; положение его
относительно просьбы Октавиана, 118; его
отчаяние при виде переворота, совершенного
Октавианом, 120; его смерть, 127—128; его
историческое значение, 131—132, 250—251;
De Officiis, 235, 308; De Republica, 303; его
теория о верховном магистрате, 304.
Черное море, торговля хлебом — I, 228.
Школы в Риме — I, 12; И, 333, 334.
Эбуроны, их восстание — И, 297; резня, 308—
309.
Эгатские острова — III, 218.
Эгина, ее морская торговля — IV, 415.
Эдилитет, право предлагать кандидатов, пере­
данное Цезарю,— И, 424, 443; трудность
найти людей для э. — V, 626.
Эдуи, просьба к Цезарю о помощи — И, 244;
измена Цезарю, 317, 462; восстание их в
52 г. до P. X ., 320; союз против свевов 458—
459; призыв к Риму, 427—428; IV, 358, 361;
политика Августа относительно них — V,
517.
Эсквилин, дом Мецената на нем — ГУ, 369.
Экклесия — IV, 423.
Элавер, река, переход через нее Цезаря — II,
320.
Элевсинские мистерии — III, 284.
Элида —IV, 418; V, 514.
Эллинизм, преклонение перед ним Лукулла —
I, 24; в Азии — IV, 426—427; его критиче­
ское положение, 429; Э. и иудаизм, политика
Ирода —V, 512—513.
Элфидий, учитель Вергилия — И, 335.
698


УКАЗАТЕЛЬ
Эльба, ее железные рудники — II, 333; V, 542.
Эмаль —V, 654.
Эмилиан см. Сципион.
Эмилиева дорога, путешествие по ней Цезаря
—
II, 367, 376.
Эмилии, Павлы — I, 22.
Энеида см. Вергилий.
Эней, легенда о нем — IV, 390—393 .
Энний, его влияние на латинскую литературу
—
I, 25; его поэмы — III, 193; IV, 335.
Эпидавр — IV, 417.
Эпир — III, 178, 274; битва в Э. — I II, 271.
Эпифан, Антиох — I, 26.
Эпоредия — III, 115, 117.
Эпоридорик при осаде Алезии — II, 326.
Эргастулы — I, 86, 215.
Эрзерум, его плато — III, 210—211, 217, 225.
Эрот, секретарь Цицерона — III, 43, 56.
Этрурия, ее торговля — I, 4; Катилина вербует
в ней крестьян, 171; общественные земли в
Этрурии — II, 434—435; V, 542.
Этруски —IV, 390, 474.
Этрусская посуда — И, 333.
Эфес, Цицерон и откупщики податей в Э. —
II, 362; Антоний в Э. — II I, 115, 169.
Юба I, царь Нумидии, поражение им Курио-
на — II, 332—333; союз с сыновьями Пом­
пея* 418—419; аннексия его царство Римом,
426; IV, 358, 387.
Юба II, царь Мавритании — IV, 398; V, 650.
Юба III — V, 634, 649.
Югурта — I, 46—47.
Юдаизм, эллинизм и политика Ирода — V, 513.
Юлии, основание колонии — III, 147.
Юлия, дочь Цезаря, выходит замуж за Помпея
—
I, 201; развод — И, 254; ее смерть, 294;
горе Цезаря при ее смерти, 295.
Юлия, дочь Августа, обручена с Домицием —
III, 142, 267; IV, 357, 395, 413; ее брак с
Агриппой, 420; ее личность 461—462; обви­
нения против нее, 462; с Агриппой на Восто­
ке, 486; посещение Ирода — V, 503; культ
ее на Востоке, 503; вдовство, 548, 554—555;
Ю. и Ирод, 552; Ю. и закон о браках, 100—
554; брак с Тиберием, 555, 556; в Аквилее,
561; Ю. и законы о роскоши, 566, 567;
разрыв между Ю. и Тиберием, 573, 575,
579—580, 582; ее победа, 589—590; при­
писываемый ей позор, 597; ее падение, 600—
602; скандал и наказание, 602—603; заступ­
ничество Тиберия, 607; облегчение наказа­
ния, 620.
Юлия, мать Планка, отплывает к Сексту Пом­
пею — III, 169.
Юлия младшая и Овидий — V, 604—605, при­
меч.; удочерена Августом, 607; характер,
628—629; изгнание, 637—638.
Юния, жена Лепида — III, 25.
Юнона, ее храм — III, 235.
Юпитер Капитолийский, его храм — III, 22—
23; IV, 349.
Юпитер Tonans, Август посвящает ему храм —
IV, 365.
Юпитер Феретрийский, падение его храма —
III, 257—258.
Юпитер, Юлий, храм в честь него — И, 442.
Юриспруденция, италийская — V, 535.
Юристы, назначенные Августом — V, 533; три
функции римского юриста, 533.
Jus respondendiu, Август — V, 533.
Justae nuptiae — V, 615.
Ютландия — V, 624.
Ямвлих, арабский князь — III, 278.
Япиды —III, 240.


Проф. А. А. Захаров
ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX И НАЧАЛЕ XX ВЕКА 1
I
Теодор Моммзен
Разработка римской истории после смерти Нибура является в значительной
степени результатом деятельности одного человека, Теодора Моммзена.
2
Сын
бедного, но образованного шлезвигского пастора, Теодор Моммзен (род. 30 нояб­
ря 1817 г.) был старшим из трех братьев, которые все выдвинулись в области
изучения классических древностей. Изучив право в Киле, он обратил свое
внимание на Рим, и его интерес к классическому миру развился благодаря
лекциям Отто Яна. Уже первые его труды — латинское исследование о римских
ассоциациях (De collegiis et sodalitiis Romanorum, 1843) и исследование о
римских трибах (Die Rom. Tribus in administrativer Beziehung, 1844) — обратили
на себя внимание и до сих пор не потеряли своего значения. Ученую коман­
дировку от датского правительства с небольшой субсидией от Берлинской ака­
демии он употребил на посещение Италии, и это итальянское путешествие име­
ло такое же важное значение в его жизни, как в жизни Ранке или Буркхардта.
Центром его занятий в Вечном Городе был Археологический институт,
3
осно­
ванный Бунзеном и Герардом в 1829 г., с секретарем которого, Генценом, уже
1
При составлении очерка главными пособиями служили книги Goocha'a и Fuotter'a, отдельные
характеристики которых, однако, во многих местах изменены и дополнены.
2
Подробная биография: Hartmann L. M. Th. Mommsen. Gotha, 1908 (дополненный отт. из:
Bettelheims Deutsche Nekrologe. 1906 . IX. S. 441 —515; полная библиография соч.: Zangemei­
ster К. Th. Mommsen, als Schriftsteller, 1887. 2 Aufl. / Jacobs. Ε . 1905 . См. также: Bursian.
Gesch. der kl. Philologie. S . 832, 1180—1186 et passim; Jonas F.//Deutsche Rundschau. 1897 .
S. 399—416; Pais Ε. //Ri vista di storia antica. 1900 . IV. S. 510 —523; Bardt C. Theod. Mommsen.
Berlin, 1903; Harnack A. // 1) Gesch. d. Preuss. Akad. II . 522—540; 2) //Th. M. Rede. Leipzig,
1903; Hirschfeld Ο. // 1) Zeitgeist. 1903 . No 48; 2) Abhandlungen der Berlinen Akademie. 1904;
Huelsen Ch. // Rom. Mitteil. 1903 . XVIII. S . 193—238; Wachsmuth С. // Sachs. Gesell, d. Wiss.
1903. S. 153—173; Dove Α. // Beilage Münch. Allg. Zeitung. 1904 . No 26; Dressel H. // Zeitschr.
für Numismatik. 1904. XXIV. S. 267—276; Gradenwitz. Zeitschr. der Savigny Stiftung // Rom. Abt .
1904. XXV . S. 1 —31; Neumann K. J . // 1) Hist. Zeitschr. 1904. LVI . S. 193 —238; 2) Entwicklung
und Aufgaben der alten Geschichte. 1910 . S . 63 pas.; Schwartz Ε. // Gotting. Gelehrt. Nachrichten.
1904; Karst//Hist. Vierteljahrsschift. 1904 . VII. S. 313 pas.; Seeck O.//Deutschen Rundschau.
1904. CXVIII . S. 75—108; Meyer Ed. Kleine Schriften. 1910 . S . 539 pas.; Gomperz Th. Essays
und Erinnerungen. Leipzig, 1905. S. 133—143; Haverfield//Engl. Hist. Review. 1904 . S an dys J. E .
A History of classical Scholarschip. 1908 . Vol. 3. S. 197 —198, 235—238; Guillaud A. L*Allemagne
nouvelle et ses historiens. 1899 (о Нибуре, Ранке, Моммзене и Трейчке); Willamowitz U.,
Moellendorf Th. M. Ein Ansprach//Sokrates. 1918. VI . S. 1 —10; Hoffman Ε. Th. M . Ein
Ansprach // Ibid. S. 145—150; Camille, Julian//Rev. hist. Vol. LXXXIV; Costa E.
Th. Mommsen; Discorso inangurale per Panno di studi. Bologno, 1904; Кулаковский Ю. A .//
Журн. Междунар. права. 1901 . Янв.; Ростовцев M. И .//Мир Божий. 1904 . No 2;
Зелинский Φ. Ф .//Ист. обозрен. 1894; Хвостов M. М.//Науч. слово. 1904. No 1; Роз­
анов В. В . // Мир искусства. 1901 .
3
Michaelis Ad. Geschichte der deutschen archäologischer Instituts. 1879; Цветаев И. В .
Путешествие по Италии.
700


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
начавшим тогда собирать латинские надписи, он вступил в тесную дружбу.
В это время у него и возникла мысль о новом «Сборнике латинских надписей»
вместо тех сборников, которые существовали ранее.
1
Основы латинской научной эпиграфики положил Боргези,
2
восстановивший
фасты римских магистратов. Начало Corpus'a в обширных размерах было поло­
жено частными усилиями, но предприятие было прервано смертью первого
редактора Келлермана. Берлинская академия предложила взяться за этот труд
Отто Яну, и Ян пригласил к себе в сотрудники своего бывшего ученика. Но
в это же время мысль об издании Corpus'a высказала Французская академия,
и Боргези обещал ей свою помощь. Ввиду такого соперничества Моммзен
решил выпустить отдельный труд о самнитских надписях, для чего, по совету
Боргези, отправился в Неаполитанское королевство и предпринял продолжитель­
ное путешествие по югу Италии. Вышедшие в свет в 1852 г. Inscriptiones
Regni Neapolitani latinae были посвящены Боргези.
При собирании и изучении надписей Моммзен не оставлял без внимания
и другие стороны древности. Главным результатом его итальянского путе­
шествия помимо надписей было изучение древних италийских диалектов. Его
Oskischen Studien (1845), за которыми последовали Die unteritalischen Dialekte
(1850), были трудами, сделавшими эпоху как в истории и этнографии, так и
в изучении языков доримской Италии, и до последнего времени оставались
основными работами в данной области.
В Киль Моммзен вернулся как раз к тому времени, когда мог принять
участие в революционных событиях 1848 г. Легкое ранение, полученное в
уличной схватке, помешало ему присоединиться к своим братьям, отправив­
шимся волонтерами против Дании. Но он зато сделался редактором органа вре­
менного правительства «Schleswig-Holsteinische Zeitung». Личное участие в войне
и революции познакомили его с силами и страстями, создающими историю, в то
время как его кратковременные занятия журналистикой развили тот стиль, ко­
торому в значительной степени была обязана своим успехом «Римская история».
После неудачи национального движения в Шлезвиг-Гольштейне Моммзен
принял кафедру римского права в Лейпциге, где жил в тесной дружбе с О. Яном
и Морицем Гаутом. Реакция не оставила его, однако, в покое, и в 1851 г.
саксонский премьер-министр Бейст сместил с должностей всех трех названных
ученых. Моммзен принял тогда приглашение в Цюрих, где выпустил сборник
латинских надписей Швейцарии (Inscriptiones Confederationis Helveticae latinae,
1854), но круг его деятельности был здесь слишком узок, и он скоро (в 1854 г.)
перешел в Бреславль.
Прекрасно выполненные названные издания надписей окончательно ук­
репили за Моммзеном известность в научном мире, и в 1853 г. Берлинская
академия дала ему субсидию на шесть лет с целью работы над Corpus'oM.
3
В 1858 г. он был приглашен как член Академии в Берлин, где получил кафедру.
1
См.: Huebner Em. Römische Epigraphik в Handbuch d. kl. Altertumswissenschaft / Her. v .
Iwan Müller. Bd 1: R. de la Blanchere: Histoire de Tepigraphie romaine, rédigée sur les notices de L.
Renier. Paris, 1887.
2
См. его «Oeuvres» (vol. X. 1897).
3
План издания Corpus'a надписей был выработан T. Моммзеном еще в 1847 г. и тогда же
напечатан: Ueber Plan und Ausführung eines Corpus Inscriptionum Latinarum von Th. Mommsen,
Doctor der Rechte / Gedr. a . Hs. für die Herren Mitglieder der Königl; Akademie der Wissenschaften
zu Berlin. Berlin, 1847; перепечатан: Наг пас k Ad. Geschichte des Königlich // Preussischen Akademie
der Wissenschaften. Bd 2. Berlin, 1900. S. 522 —540. См. также ст.: Hirschf eld // Abhandlungen.
1904; Waltzing J. P. Le Recueil général des inscriptions latines. Louvain, 1892. P. 42; В1 a η с h"e r e R.
de. Histoire de l'épigraphie romaine, rédigée sur les notes de L. Renier//Rev. Archeol. 1886 (отд.
изд.: Paris, 1887).
701


Α. Α. ЗАХАРОВ
1
Вот список надписей, которые вошли в Corpus:
Vol. I . Inscriptiones Latinae antiquissimae / Ad C. Caesaris mortem; Ed. Th. Mommsen. 1863 .
Voluminis primi editio secunda. Pars I Fasti / Cura Th. Mommsen, W. Henzen et С. Huelsen. 1893.
Voluminis primi pars posterior. Fasc. I / Ed . altera; Inscriptiones Latinae antiquissimae ad C. Caesaris
mortem a Th. Mommsen ed. cura Ε. Lommatzsch. 1918 .
Tabulae lithographicae. Priscae Latinitatis monumenta epigraphica / Ed. Ritschelius. 1862 .
Vol. II. Inscriptiones Hispaniae / Ed. Aem. Huebner. 1869; Supplementum. 1892 .
Vol. III. Inscriptiones Asiae, provinciarum Europae Graecarnm, Illyrici Latinae / Ed. Th . Mommsen.
1873.
Pars prior. Inscriptiones Aegypti et Asiae; inscriptiones provinciarum Europae Graecarum, inscriptiones
Illyrici. Pt . I —V, comprehendens.
Pars posterior. Inscriptionum Illyrici. Pt . VI—VII . Res Gestae Divi Augusti, edictum Diocletiani de
pretiis rerum venalium, privilégia militum veteranorumque, instrumenta dacica comprehendens.
Supplementi. Fasc. I . 1889; fasc. II . 1891; fasc. III. 1893; fasc. IV —V . 1902.
Vol. IV . Inscriptiones parietariae Pompeianae, Herculanenses, Stabianae / Ed. C . Zangemeister,
1879.
Supplementi. Pars prior. 1898; pars posterior. 1909.
Vol. V. Inscriptiones Galliae Cisalpinae Latinae / Ed. Th . Mommsen. 1872—1877 .
Pars prior. Inscriptiones regionis Italiae decimae comprehendens. 1872.
Pars posterior. Inscriptiones regionum Italiae XI et IX comprehendens. 1877 .
Supplementum Italicum. Fasc. I / Ed. Ettori Pais // Atti della R. Academia dei Lincei. Ser. IV.
Vol. V . Roma, 1888.
Vol. VI . Inscriptiones urbis Romae Latinae / Collegerunt E. Bormann, G. Henzen, Ch. Huelsen et
J. B. de Rossi.
Pars I / Ed. Bormann et G. Henzen. 1876 .
Pars II / Ed. E . Bormann, G. Henzen, Chr. Huelsen. 1882 .
Pars III / Ed. E . Bormann, G. Henzen, Chr. Huelsen. 1886 .
Pars IV/Ed. Chr. Huelsen. Fasc. I. 1894; fasc. II. 1902 .
Pars V/Ed. E. Bormann, G. Henzen, Chr. Huelsen. 1885 .
Pars VI. Indices.
Vol. VII. Inscriptiones Britaniae / Ed. Aem. Huebner. 1873 .
Vol. VIII . Inscriptiones Africae Latinae / Collegit G. Wilmanns. 1881 .
Pars prior. Inscriptiones Africae proconsularis et Numidiae comprehendens.
Pars posterior. Inscriptiones Mauretaniarum comprehendens.
Supplementi. Pars I. 1892; pars II. 1894; pars III. 1904 .
Vol. IX. Inscriptiones Calabriae, Apuliae, Samnii, Sabinorum, Piceni Latinae / Ed. Th. Mommsen.
1883.
Vol. X . Inscriptiones Bruttiorum, Lucaniae, Campaniae, Siciliae, Sardiniae Latinae / Ed. Th . Mommsen.
1883.
Pars prior. Inscriptiones Bruttiorum, Lucaniae, Companiae comprehendns.
Pars posterior. Inscriptiones Siciliae et Sardiniae comprehendens.
Vol. XI. Inscriptiones Aemiliae, Etruriae, Umbriae Latinae / Ed. E . Bormann.
Pars prior. Inscriptiones Aemiliae et Etruriae comprehendens. 1888 .
Partis posterioris. Fasc. I . Inscriptiones Umbriae, Warum publicarum, instrumenti domestici
comprehendens. 1901.
702
Это было концом его странствований. Неизмеримая задача труда, гораздо более
обширного, чем аналогичный труд Бека, требовала человека, обладающего
способностью к быстрой и аккуратной рабботе и умеющего воодушевлять и
контролировать своих сотрудников. Первый из увесистых фолиантов Corpus'a
появился в свет в 1863 г.; он содержит республиканские надписи, изданные
самим Моммзеном, и консульские фасты, изданные Генценом. Задачей каждого
ученого, работавшего над надписями, было — пересмотреть, насколько возмож­
но, оригиналы надписей, изучить печатные сочинения, отделить у Лигорио и
других подделывателей подлинные надписи от фальсифицированных, объяснить
указания на упомянутые в надписях местности и лица, установить даты над­
писей и восстановить испорченные места. Из двадцати томов, появившихся
при жизни Моммзена, он сам издал около половины, но и все другие отделы
носят следы его просмотра и поправок.
1
На глазах у учителя выросла школа опытных эпиграфистов: Гиршфельд,
Гюбнер, Гюльзен, Дессау, Домашевский, Цангемейстер, способных продолжать


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
работу, когда Генцен, де Росси и прочие лица старшего поколения сошли
в могилу. В начале работы Моммзен определял число надписей приблизительно
в 80 ООО, но это число уже давно удвоилось, и постоянно накапливается новый
материал. Новые издания и дополнения постоянно пополняют Corpus, а журнал
«Ephemeris Epigraphica», основанный в 1872 г.,
сводит в одно целое вновь
открываемые и публикуемые надписи. Для изучения Рима ни один труд не
превзошел Corpus по своему значению. Он пролил новый свет на все стороны
общественной и частной жизни римлян: управление, городской строй, армию,
налоги, религию, искусство, социальный строй, пути сообщения и т. д. Проф.
Гаверфильд прекрасно сравнил его с основным открытием в науке, а Камилл
Жюллиан объявил его величайшей услугой, когда-либо оказанной каким бы
то ни было ученым знанию прошлого.
В то время как собрание и издание надписей было задачей, которая одна
могла бы поглотить всю энергию человека, Моммзен выпустил серию иссле­
дований, каждое из которых обозначало эпоху в своей области. Первым была
«Хронология» республики,' в которой он столкнулся с трудной и едва затронутой
проблемой. Работа, которая по своей природе была работой пионера, является,
естественно, и менее прочной по своим результатам, но плодотворны были
вызванные ею споры, следствием которых было то, что после работы Моммзена
появился ряд трудов других ученых в этой области.
2
«История римского монетного дела» («Geschichte der römischen Münzwesen»),
опубликованная в 1860 г., была гораздо более важным произведением. Моммзен
начал изучение нумизматики во время своего итальянского путешествия и
теперь предпринял энциклопедический обзор обширной и едва разработанной
области. Он отдает должное заслугам своих предшественников, Эккеля
3
и
Vol. XII . Inscriptiones Galliae Narbonnensis Latinae / Ed. O. Hirschfeld. 1880 .
Vol. XIII. Inscriptiones trium Galliarum et Germaniarum Latinae.
Partis primae. Fase, prior. Inscriptiones Aquitaniae et Lugudunensis / Ed. O . Hirschfeld. 1899 .
Partis primae. Fase, posterior / Ed. О. Hirschfeld. 1904 .
Partis secundae. Fase. I / Ed. C . Zangemeister. 1905 .
Partis secundae. Fase. II / Ed. Th. Mommsen, O. Hirschfeld, A. Domaszewski. 1907 .
Partis tertiae. Fase, prior / Ed. O . Bohn. 1901 .
Partis tertiae. Fase, posterior / Ed. Alm. Esperandieu. 1906.
Vol. XIV . Inscriptiones Latii veteris Latinae / Ed. H . Dessau. 1887.
Vol. XV. Inscriptiones urbis Romae Latinae: Instrumentum domesticum / Ed. H . Dressel.
Pars prior/Ed. H. Dressel. 1891 .
Partis posterioris. Fase. I / Ed. H . Dressel. 1899 .
1
R omis che Chronologie bis auf Caesar. 1858; 2-te durchg. Aufl. 1859 .
2
Matzat. 1) Rom. Chronologie. Bd 1 . Berlin, 1883; Bd 2. 1884; 2) Römische Zeittafeln für die
Jahre 219 bis 1 von Chr. Berlin, 1889; Holzapfel. Römische Chronologie. Leipzig, 1885; Unger G.
Zeitrechnung der Griechen und Römer// Handbuch, der Altertumswissenschaft. 1892 . Bd l
2
; Sol tau.
Römische Chronologie. Freiburg, 1889; Leuze. Die römische Jahreszählung. 1909; Ginzel // Handbuch
der mathematischen und technischen Chronologie. 1911 . Bd 2 . На русском языке о хронологии событий
римской истории IV в. см .: Соколов Φ. Ф. // Журн. междунар. права. 1904 . Июль. С. 295 —318
(Труды. С. 437—461).
* Ecchell J. Doctrina nummorum: 8 vol. Вена, 1792—1798, см.: Kenner. Joseph von Ecchell.
1871. — Из позднейших работ по римской нумизматике надо отметить кроме соответствующего
отдела кн.: Hu lt sc h Fr. Griechische und römische Metrologie. 2 Aufl. Berlin, 1882; В a be Ion Era.
Description historique et chronologique des monnaies de la Republique Romaine. 2 vol. Paris, 1885—1886;
Cohen H. Description historique des médailles frappées sous l'empire Romaine. 2 ed. Paris, 1880—1892;
Barclay V., Head. Historia nummorum. 2 ed. 1908; Hill G . F . 1) Historical Roman Coins. London,
1909; 2) A Handbook of Greek und Roman Coins. London, 1899; соответствующие тома каталогов
монет Британского музея; см. также: Im ho о f-B lu me r F. Porträtköpfe von römischen Münzen der
Republik und der Kaiserzeit. 2 Aufl. 1893; Шерцль Р. Римское монетное дело. Харьков, 1893
(рец. Нетушила И. В. см .: Журн. междунар. права. 1893 . No 9); При дик Е. M . 1) Римские
монеты. СПб., 1902; 2) Греческие и римские монеты: Пособие для ознакомл. с глав, началами
нумизматики. СПб., 1906.
703


Α. Α. ЗАХАРОВ
Боргези, но отмечает несовершенную классификацию и неполноту их трудов.
Вместе с тем Моммзен не забывает, что он историк, в то время как те писали
исключительно в качестве нумизматов. Начав с греко-азиатской монетной си­
стемы, из которой выросла римская, он набрасывает развитие монетного дела
от Рима к Италии, от Италии ко всему миру, обсуждая циркуляцию и ус­
тойчивость типов монет, право чеканки и проблемы торговли и финансов. Для
французского перевода, исполненного герцогом Де Блака, он пересмотрел новый
материал, но не нашел времени выпустить исправленное издание, и сочинение
теперь устарело. Не занимаясь позднее нумизматикой, Моммзен постоянно
следил с неослабевавшим интересом за ее успехами, принимал участие в осно­
вании журнала «Zeitschrift tür Numismatik» и содействовал началу издания
«Corpus Numorum», пожертвовав для этого Берлинской академии всю сумму,
поднесенную ему по случаю его докторского юбилея, указав, что «для прочного
обоснования таких работ, какими я занимался, ничто не требуется так насто­
ятельно, как устроение возвышающегося над несоответствующими научным
требованиям каталогами общего издания греко-римских монет, с включением,
и монет, вышедших из римского государственного чекана». К сожалению,
однако, ему не удалось видеть исполнения своего желания.
1
Наиболее популярное и прославившее имя автора в широких кругах публики
сочинение Моммзена, его «Римская история«, имела чисто случайное происхож­
дение. Вот что рассказывает по этому поводу сам автор в письме к Фрейтагу
(от 13 июня 1887 г.):
2
«В моей юности я думал обо всем — о римском уголовном
праве, об издании юридических документов, о компендиуме из Пандект, но
не об историческом сочинении. Приглашенный прочитать публичную лекцию
в Лейпциге, я остановился на истории Гракхов. На моей лекции присутствовали
издатели Реймерс и Гирцель, и через два дня они предложили мне написать
для их серии «Римскую историю».
—
«Теперь вполне своевременно написать
такой труд, — писал он Генцену, — он необходим более чем когда-либо, чтобы
представить широкой публике результаты наших изысканий». Первоначальным
планом Моммзена было посвятить два тома Республике и третий Империи,
но он скоро увидел, что последний том может быть написан только тогда,
когда будут собраны надписи, и Республике были посвящены три тома. Никто
другой по своим знаниям не мог выполнить такую задачу с большим успехом.
В то время как у Нибура нить рассказа теряется в ряде отдельных рассуждений,
а Швеглер анализирует все фрагменты традиции с одинаковой осторожностью,
в изложении Моммзена даны результаты и выводы исследований, а не самые
исследования, которые занимают два тома его Römische Forschungen (I. 1864;
II. 1872) и ряд отдельных статей, ныне объединенных в его Gessamelte Schriften.
«Традицией Моммзен пользуется с целью подкрепить или иллюстрировать
сведения, извлеченные из пережитков учреждений и обычаев. Отвернувшись
от Нибура, он последовал за Рубино,
3
чьи исследования римского государст­
венного строя (Untersuchungen über römische Verfassung und Geschichte, 1839)
произвели на него глубокое впечатление. Бегло проходя мимо проблем, зани­
мавших других историков, он широкими мазками реконструирует этнологию,
1
До сих пор вышли: Die antiken Münzen Nord-Griechenlands / Unter Leitung von F. Imhoof-
Blumer. Bd 1: Die antiken Münzen von Dacien und Moesien / Bearbeitet von B. Pick und K. Regling.
1 Halbband. 1899; 2 Halbband. Abt . 1. 1910; Bd 2: Thrakien / Bearbeitet v. F . Münzer und M. L. Strack.
I Th. Heft 1. 1912; Bd 3: Makedonia und Paionia / Bearbeitet v. H . Gaebler. 1 Abt. 1906; Die
antiken Münzen Mysiens / Unter Leitung von F. Imhoof-Blumer. Bearbeitet von H. v . Fritze. I Abt .
1913. — Можно упомянуть также Beschreibung der antiken Münzen (d. Königliche Museen zu Berlin.
Bd 3. 1888—1894).
2
National Zeitung. Jg. LVI. No 606 . Dienstag. 17 November. 1903.
3
См. статью Niese // Allg. Deutsch. Biographie.
704


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
учреждения и социальную жизнь древнейшей Италии. Исторический период
начинается для него с Пирром. Рассказ о Ганнибале менее увлекателен, чем
рассказ английского историка Арнольда,
1
а изображению Гракхов не хвата­
ет симпатии к ним. Полной силы изложение Моммзена достигает с Марием
и Суллой, и борьба умирающей Республики нарисована им с несравненным
блеском».
Во всей «Римской истории» Моммзен еще прочно держится схемы Вольтера.
Рассказ о внешних событиях занимает большую часть его изложения. Религия,
торговля, литература и искусство излагаются отдельно, как бы в добавление.
Отдельные события внешней истории насколько возможно стараются быть
объясненными из общих положений (экономического состояния, конституцион­
но-правовых отношений, национальных особенностей и т. д .); но самые изме­
нения этих общих положений оговорены только вкратце. Современный историк
изложил бы все это в обратном порядке: он выдвинул бы на первый план
развитие хозяйственного, политического и военного состояния. Моммзеновская
«Римская история» есть переходный труд между прежними взглядами на исто­
рию и взглядами на нее современных исследователей.
Как часто бывает, случилось, что сам автор в очень короткое время вырос
из тех взглядов, которые положил в основание своего изображения. Его труд
остался туловищем без головы главным образом потому, что его историо­
графические взгляды скоро изменились. Если бы он навсегда остался одним и
тем же, то, конечно, не было бы никакого основания не изложить историю
императоров точно так же, как он изложил историю республики. Но он ушел
так далеко, что для него сделалось невозможным проявлять прежний интерес
к истории отдельных личностей. К сожалению, он не решился положить новые
тенденции в продолжение своего сочинения и открыто порвать с методом пер­
вых томов. Он предпочел оставить пробел в своем сочинении, чем продолжать
свой рассказ в этом духе. И мы, раз он не мог изложить внешнюю историю
1
О Томасе Арнольде см.: Stanley. life and correspondence of Thomas Arnold. 1844. —
Горячий поклонник Нибура, Т. Арнольд после его смерти имел намерение продолжать его труд
до коронации Карла Великого; но, подобно своему образцу, ему это не удалось. Первый том его
«Римской истории» появился в 1838 г. и охватывает период до нашествия галлов. Легенды в нем
рассказаны в архаическом стиле, с целью указать, что они только романтические вымыслы.
В истории царей он находит очень мало исторического. В этой части труда Арнольд является
прямым последователем Нибура, принимая и его гипотезу о существовании римских былин. Второй
том доходит до конца первой Пунической войны. Третий, посвященный второй Пунической войне,
был последним, так как автор умер в 1841 г. «Преждевременная смерть помешала Арнольду выйти
за пределы истории, уже обработанной Нибуром, и мы не можем судить, как бы он излагал ее
далее. Он более старался излагать государственную жизнь, чем реконструировать слабые очертания
начатков цивилизации. Его сила возрастала по мере того как он подвигался вперед в своем
изложении, и его третий том превосходит второй, как второй превосходит первый». «Самым
замечательным свойством его таланта, — писал его друг Гар (Hare), — был его замечательный
географический глаз, который делал его способным находить такое же удовольствие в рас­
сматривании карты, какое другие находят в созерцании картины Рафаэля». Эта способность вместе
с его интересом к военным событиям особенно помогла ему понять и истолковать поход Ганнибала.
Его стиль, легкий и плавный, но полный красочности, нашел во второй Пунической войне
достойную для себя тему. Для литературы большая потеря, по мнению Гуча, что «рука, которая
начертала портрет великого карфагенянина, не изобразила судьбу Гракхов и последние годы
Республики». Как продолжение его труда была перепечатана последняя часть его ранее написанного
очерка римской истории, но это не может заменить ненаписанных им томов, и главный ее интерес
в безусловном осуждении Цезаря. «Едва ли можно найти во всей истории образ, более извращенный
по своему нравственному характеру», — пишет он, и все сочинение представляет собой страстный
обвинительный акт против цезаризма. Основное положение исторической концепции Арнольда то,
что история — божественный процесс и что человек — нравственное существо, ответственное за
свои действия. Он с негодованием отбрасывает мысль, что законы нравственности, управляющие
частными отношениями, неприменимы к действиям правителей. Чем выше грешник, тем более
грех, и цель никогда не может оправдать средств.
45 Г. Фсрреро
705


Α. Α . ЗАХАРОВ
империи по Светонию и Тациту, должны были отказаться от надежды иметь
написанную им историю императорского центрального управления. Замеча­
тельный пятый том о римских провинциях от Цезаря до Диоклетиана, в котором
на первое место выдвинуто именно изображение состояния провинций, и в него
включена внешняя история, остался только фрагментом. Новый эпиграфический
метод здесь впервые совершенно отодвинул в сторону прагматизм.
1
Этот метод абсолютно отличается от метода предшествовавших историков.
Моммзен к истории перешел от юриспруденции, нумизматики и эпиграфики.
Он исходил не из филологической критики письменных источников, подобно
Нибуру и школе Ранке: ранее, прежде чем приняться за обработку письменных
источников, он имел дело с монументальными памятниками — законами, мо­
нетами и надписями. Ясно поэтому, что он совершенно иначе относился к
социальной основе политической истории, чем прежние историки-филологи.
Те разыскивали указания на социальную историю в источниках и интерп­
ретировали их, он для реконструкции внутренней истории пользовался прямыми
остатками социальной жизни. Поэтому для него филологическо-историческая
критика текстов отходила на задний план, в чем его и упрекает Нич, не
считаясь с тем, что для историка, опирающегося на вещественные остатки
старины, анналистика имеет, в сущности, второстепенное значение.
Моммзен был не первым, занявшимся изысканиями в области реалий древ­
него государственного и политического быта. До него в этой области и также
в связи с надписями работал хотя бы Бек, но сочинения Бека являются, в
сущности, энциклопедиями (Handbücher), сводящими в систему отдельные
разбросанные указания памятников, тогда как в руках Моммзена эпиграфи-
ческо-нумизматические изыскания приняли историографический характер. Бла­
годаря ему история государственного строя вышла впервые из своего прежнего
антикварно-изолированного состояния и стала составной частью истории.
2
«Римская история» прославила Моммзена и скоро была переведена на все
цивилизованные языки, в том числе и на русский.
3
Впервые новый мир получил
полный обзор истории римской республики. Его яркие картины, жизненность
и колоритность портретов производили неизгладимое впечатление на всякого
читателя. Почти одновременно Грот и Моммзен ввели Афины и Рим в сознание
и культуру современного мира.
В то время как публика приняла книгу с восхищением и ученые засвиде­
тельствовали ее безукоризненную эрудицию,
4
некоторые специалисты с досадой
увидели отброшенными старые гипотезы и вместо них выдвинутые новые, как
будто бы последние были неоспоримыми фактами. Другие жаловались на не-
1
Geschichte der neueren Historiographie / Ed. Fueter. München; Berlin, 1911. S. 553; есть франц.
пер. Willamowitz-Moellandorf. Warum hat Th. Mommsen der 4-te Bd. der römischen Geschichte
nicht geschrieben? // International Monatsschrift. 1918 . XII . P. 205—220.
2
Fueter. Op. cit. S. 552.
3
T. 1. 1 -е изд. Leipzig, 1854; 9-е изд. Berlin, 1903; т. 2. 1 -е изд. Berlin, 1855; 9-е изд. Berlin,
1903; т. 3. 1 -е изд. Berlin, 1856; 9-е изд. Berlin, 1906; т. 5 . 1 -е изд. Berlin, 1885; 4-е изд. Berlin,
1894; итал. пер. 1863—1890; нов. пер. вых . с 1903 г., англ. пер. 1862—1866, 1886; нов. изд.
1894—1895; пол. пер. 1867. 2 -е изд. 1880; фр. пер. par. С. A . Alexandre. Paris, 1863—1889, par.
Ε. de Guérie. Bruxelles, 1863—1867; нов. изд., 1881; венг. пер. 1874—1877; исп. пер. 1875 —1877;
рус. пер. С. Д . Шестакова с 1-го изд.: т . 1. 1861; т. 2 . 1858; пер. Неведомского и Веселовского
(изд. К. Т . Солдатенкова). М., 1887—1888; есть еще «Римская история по Моммзену», сост.
H. Н . Шамониным (М., 1900) и представляющая извлечение из сочинения Моммзена до смерти
Гракхов.
4
Разбор «Истории» Моммзена см.: Freeman. Historical Essays. 2 ser. 1873; Peter Karl.
Studien zur Römischen Geschichte. 1863; N its с h W. // 1) Jahrb. für. kl. Philologie. 1856 . LXXIH.
S. 716; 1858 . LXXVI . S. 409; // 2) Die Römiche Annalistik. 1873. — Ο т. 5 см.: Кулаков-
скин Ю. Α .//Журн. междунар. права. 1885 . Ноябрь.
706


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
достаток спокойствия и достоинства. Действительно, «Римская история» Мом-
мзена является столько же трудом политика и журналиста, сколько и ученого:
Лабиен, на его взгляд, был наполеоновским маршалом; Сулла — Дон Жуаном,
Катон — Дон Кихотом. Мы читаем в ней об юнкерах и haute finance. «Много
можно сказать, — писал автор Генцену, — по поводу современного тона в моей
Истории. Я хотел свести древних с того фантастического пьедестала, на котором
они появляются, в реальный мир. Поэтому консул является у меня бургомист­
ром. Может быть, я хватил через меру, но мое намерение было вполне законно».
Более серьезное и основательное возражение было выставлено против кон­
цепции протагонистов в центральной сцене драмы. Во время студенческих
годов Моммзен находился под сильным влиянием биографий Цезаря и его
современников, написанных Друманном.
1
«Римская история»,— писал послед­
ний, — показывает,что республиканские формы не всегда подходят людям и
могут держаться только при чистой и простой нравственности. Не вопреки, а
без моей воли моя книга является панегириком монархии». У Друманна мы
уже находим не только страстное преклонение перед Цезарем, но и ожесто­
ченные нападки на Катона, которые повторяются и у Моммзена, но ни одна
часть «Римской истории» последнего не обладает такой жизненностью, как та,
в которой рассказывается борьба не на живот, а на смерть Цезаря с его
врагами; у Моммзена он спускается со своего пьедестала и вмешивается в свал­
ку. Помпей, Цицерон и Катон подвергаются нападкам, как будто бы они были
живыми вождями ненавистной партии, в то время как его кумир возвышается
над толпой бесподобным, непреодолимым спасителем общества. Моммзен не
любит бездеятельных натур. Он осуждает Помпея за недостаток страсти в добре
или зле. «Он поместил Цицерона, — пишет проф. Гаверфильд, — который чу­
десно говорил, но слабо действовал в 1848 г., и с презрением говорит о честной
посредственности сената». Цезарь, по его мнению, был роковым человеком,
видевшим и делавшим то, что было неизбежно, не желавшим ни завоевать
мир, ни самому сделаться царем. Его целью было политическое, военное,
нравственное и интеллектуальное возрождение своей нации. Обозревая его
реформы, Моммзен объявляет каждое его мероприятие достаточным, чтобы
обессмертить человека. «Что за бессмысленная идеализация Цезаря, — писал
на это Штраус, — историк может порицать, но не ругать; хвалить, но не
терять меры». Фриман сетовал, что Цезарь в изображении Моммзена не имел
понятия о праве и несправедливости. Даже горячий друг Моммзена Густав
Фрейтаг сожалел о силе симпатий и антипатий Моммзена. Один Фрауд принял
портрет Цезаря, нарисованный Моммзеном, в его целом.
Обвинения, которым подвергся Моммзен, не поколебали его. «Те, кто подоб­
но мне жил среди исторических событий, — писал он, — начинают сознавать,
что историю нельзя ни писать, ни создавать без любви или ненависти». Он
отбрасывает всякую абсолютную мерку в политике и насмехается над закон­
ностью. «Когда правительство не может управлять, — заявляет он, — оно пере­
стает быть законным, и прав тот, кто имеет достаточно силы, чтобы его
низвергнуть». Такие сентенции, естественно, с восторгом были приняты На­
полеоном III, пригласившим историка к себе на обед, когда тот был в Париже,
и пославшим ему в подарок свою биографию Цезаря. Но Моммзен вовсе не
хотел, чтобы его защиту Цезаря смешивали с защитой цезаризма, и во втором
издании он постарался разъяснить свою точку зрения: республика сгнила. Дело
Цезаря было необходимо и спасительно не потому, что оно принесло или
могло принести спасение, а потому, что оно было меньшим злом. При других
D г u m a η п. Geschichte Roms in seinem Uebergange von der republikanischen zum monarchischen
Verfassung. Bd 6. 1834—1844; 2 Aufl. / Под ред. Groebe. 1899 сл.
707


Α. Α. ЗАХАРОВ
обстоятельствах оно было бы узурпацией. «По тому же самому естественному
закону, по какому самый низший орган есть гораздо большее, чем самая
искусно сделанная машина, всякая несовершенная конституция, дающая про­
стор свободному самоопределению большинства граждан, бесконечно выше са­
мого гуманного и лучшего абсолютизма; ибо первая есть жизнь, второй —
смерть». Императоры лишь объединили государство и механически увеличили
его, пока внутри него не иссякли жизненные соки и оно не умерло.
Можно одобрить, что Моммзен оставил свою книгу в последующих изданиях
в ее первоначальном виде, ибо только таким образом она могла удержать тот
характер, который доставил ей мировую славу. Она была трудом гения и
страсти, созданием молодого человека, и она свежа и жизненна сегодня, как и
в то время, когда только что была написана. Величайшее свидетельство ее силы
то, что, в то время как после Курциуса многими немецкими учеными были
написаны истории Греции, в течение полустолетия не было сделано попытки
выступить соперником или заместителем «Римской истории» Моммзена.
Мы уже сказали, что для Моммзена достоверная история начинается с эпохи
Пирра; вся древнейшая эпоха представляет в его сочинении не столько изло­
жение событий, сколько описание состояния Италии и ее учреждений на
основании сохранившихся свидетельств источников. Это стоит в связи с взгля­
дом историка на начало римской летописи, которое он относит ко второй
Сомнитской войне, но он не думает, что необходимо отбросить всю древнейшую
историю, что ею не стоит заниматься, раз нет современных ей записей. Для
Моммзена традиция о древнейшей эпохе недостоверна, но тем не менее сама
эта традиция является важным историческим материалом, из которого путем
анализа можно извлечь важные данные. Эта работа, невидимая в «Истории»,
проделана им в отдельных статьях, важнейшие из которых, как мы отметили,
собраны в его Römische Forschungen. Чтобы выяснить его метод, мы рассмотрим
анализ трех древнейших политических процессов в Риме: процессов Сп. Кассия,
М. Манлия и Сп. Мелия. Рассказы обо всех трех в общем схожи между собой.
Имя Сп. Кассия четыре раза встречается в списках магистратов: три раза
в качестве консула (252, 261, 268 гг.) и один раз в качестве начальника
конницы (256 г.); кроме того, два раза оно упоминается в списке триумфов
(252 и 268 гг.); во время второго консульства он заключил союзный договор
с латинянами, а во время третьего — победил герников. Но затем, в 486 г.,
он внес аграрный закон, предлагая разделить всю общественную землю Рима
(ager publicus), в том числе и только что завоеванную у герников, между
неимущими римлянами, латинянами и теми же герниками. Предложение Кассия
вызвало протест со стороны сената; он был обвинен в стремлении к царской
власти и казнен; дом его был срыт, и на этом месте построили храм богини
Земли (Tellus). Второй из этих «древних демагогов римской республики», Марк
Манлий Капитолийский, прославился тем, что спас Капитолий в ту ночь,
когда галлы едва не овладели им, за что и получил прозвание Капитолийского.
Вступив впоследствии в борьбу с сенатом и заступаясь за должников, на
помощь которым он истратил все свое состояние, он был также обвинен
в стремлении к царской власти, осужден и казнен (384 г. до P. X.), а на
месте его дома был построен храм Юноны Монеты, окруженный священной
рощей. Наконец, третий из рассматриваемых Моммзеном рассказов, касающийся
Спурия Мелия (439 г. до P. X .), передает, что Мелий, богатый плебей, продавая
принадлежавший ему хлеб во время голода, понизил цены, чего не мог сделать
сенат, который приговорил его за это к смертной казни без суда. Дом его
также был разрушен, а самое место получило название Aequimelium — или
потому, что это было ровное (aequum) место, или потому, что с Мелием
поступили по справедливости. Анализируя все эти рассказы, Моммзен сперва
708


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
указывает на несостоятельность их деталей. В законе Сп. Кассия возбуждает
сомнение наделение землей тех самых герников, у которых она только что
была конфискована, и странно было бы думать, что римский народ мог одобрить
такой законопроект; странно думать и о том, чтобы так рано могла быть
высказана мысль о равенстве римлян и союзников, которая, как известно,
впоследствии вызвала кровавую борьбу. Второе из упомянутых лиц, Манлий,
не мог получить прозвище Капитолийского благодаря спасению им Капитолия:
Манлии Капитолины встречаются в Фастах задолго до галльского пожара и
называются так потому, то жили на Капитолии. Также несостоятелен и рассказ
о Сп. Мелии, который не мог быть плебеем, так как назывался всадником.
Но во всех трех рассказах Моммзен склонен видеть историческое ядро: это
смутная традиция, что названные лица были осуждены на смерть по обвинению
в стремлении к царской власти. Что же касается подробностей этого обвинения,
то они ясно указывают на время, когда эти рассказы возникли. Аграрные
законы, вопрос о долгах и даровая раздача хлеба были три боевых вопроса
конца II и I вв. до P. X. К этой же эпохе относится и стремление уравнять
в правах латинян и римлян. Все эти мотивы, думает Моммзен, и были пере­
несены в далекое прошлое, причем он находит ряд противоречий в юридической
стороне процессов.
Но Моммзен лишь вскользь отмечает связь традиции с теми или другими
местностями Рима: он думает, что традиция могла удержаться в храмах, с
которыми связаны эти рассказы. Между тем, скорее нужно видеть в приве­
денных рассказах, как и утверждает это Пайс, этиологические мифы. Хотели
объяснить, почему храм Земли стоит на месте, ще, по преданию, был дом
вымершего рода Кассиев, или почему храм Юноны Монеты построен на месте
дома Манлиев. Подобным же образом можно объяснить и возникновение легенды
о Мелии.
1
На различии толкования между Моммзеном и Пансом мы еще
остановимся ниже.
Самой важной из книг, написанных Моммзеном во время его работы над
Corpus'oM надписей, является его «Римское государственное право» («Römisches
Staatsrecht»), 3 тома, в 5 частях (I — Leipzig, 1887; II — 1887, III — 1889, есть
φρ. пер. 1887—1889).
2
Вдвое длиннее его «Римской истории» и написанное
с большой осторожностью и оговорками Staatsrecht с полным правом рас­
сматривалось самим автором как важнейший из его трудов. Столь обширное
и детальное сочинение не могло снискать популярности среди широкой публики,
но его поразительная ученость вызвала удивление историков. Это подробнейший
исторический трактат о политических учреждениях. Он бросает свет на весь
ход римской истории, исследуя формы, в которых народ воплощал свои идеи
о правлении. «Пока, — заявляет Моммзен, — юриспруденция не знала госу­
дарства и народа, а история с филологией не знали права, обе они тщетно
стучались в двери римского мира». Один из секретов величия Моммзена в
том, что он был не менее юристом, чем историком, равно бывшим дома и
в сфере юридических концепций, и в сфере политических явлений.
Staatsrecht составляет часть энциклопедии римских древностей, изданной
Моммзеном и Марквардтом, и охватывает более трех тысяч страниц. Оно
обозревает всю историю и систему римского правительства и администрации.
Всякое событие подтверждается ссылками на источники и пособия, и не менее
целой трети всего сочинения занимают примечания. Это серия монографий,
а не конституционная история. Учреждения изучаются каждое в отдельности,
1
Pais Ε. Ancient Legends of Roman History. New York, 1905. P . 209 сл.
2
См.: Bernays. Die Behandlung des Römischen Staatsrecht//Gesamelte Abhandlungen.
1885. Bd 2.
709


Α. Α . ЗАХАРОВ
хотя и как органические части общей системы публичного права. Наиболее
оригинальной частью труда является рассмотрение принципата. Историки ви­
дели в строе, установленном Августом, полный разрыв со старым порядком и
создание системы, в существенных чертах остававшейся без изменения в про­
должение трех столетий. Моммзен утверждает, что Август хотел основать
диархию и преднамеренно дал сенату значительную долю власти. Звание прин-
цепса не было наследственным. Правитель был только первый из граждан,
возвышавшийся над другими государственными чиновниками тем, что имел
их функции пожизненно и не имел себе товарища. Командование армией и
флотом и контроль над отдельными провинциями были передаваемы новой
власти постепенно, пока получилась настоящая империя. Он указал, что система
Августа не была ни империей, ни монархией; что она была новой магистратурой
в старых рамках; что между принцепсом и сенатом оставалось равновесие во
власти; что был компромисс между старой олигархией и абсолютизмом Цезаря
и что абсолютное самодержавие появилось не ранее Диоклетиана. Таким обра­
зом, Рим, по мнению Моммзена, проделал постепенную эволюцию от прин­
ципата к империи. Та же самая история, с точки зрения сената, рассказана
в томе, посвященном последнему.
Моммзеновская теория диархии не избежала нападок со стороны критики.
Гардхаузен утверждал, что она преувеличивает значение сената и уменьшает
тенденцию принципата развиться в мировую монархию. Уверенность римлян,
что они жили под управлением одного лица, была более ясной очевидностью,
чем уцелевшие республиканские переживания.
В сокращенном варианте этого труда, выпущенном в виде учебника для
юристов, Abriss des römischen Staatsrecht (1893), изложение идет и далее эпохи
Диоклетиана (до Юстиниана), причем внесены поправки, смягчающие неко­
торые догматические утверждения основного сочинения. Но как то, так и
другое является, в сущности, системой римского государственного права, и
основной упрек, который можно сделать Моммзену, правильно сформулирован
одним русским исследователем (Э. Д . Гриммом): «Еще большой вопрос, на­
сколько правильно задумана самая попытка охватить в одной системе госу­
дарственное право народа за 1000 с лишком лет его существования».
1
Десятью
годами позднее появился огромный том в тысячу страниц, посвященный римско­
му уголовному праву (Römisches Strafrecht, 1899; есть φρ. пер.). Ни одна часть
обширной территории римского права не соприкасалась так тесно с историей,
как затронутая в этом сочинении. Она обозревает должностных лиц, процесс,
классы преступлений и наказаний с начала римской истории до Юстиниана,
и в течение этого долгого обзора историк проливает свет на многие стороны
римской цивилизации — на нравственные взгляды, на брак и на религию.
Когда Моммзен оканчивал свою «Историю» смертью Цезаря, у него было
намерение продолжать ее после того, как будет положено основание собранием
всей массы уцелевших надписей. Так как проходили десятилетия, то свет уже
перестал надеяться на появление труда, написать который был способен в то
время едва ли ни он один. Это было во всяком случае задолго до того, как
сам историк окончательно отказался от этого намерения. Отрывок, написанный
1
См.: Гримм Э. Д . Исследования по истории развития римской императорской власти. T. 1.
СПб., 1900; Римская императорская власть от Августа до Нерона. Т. 2 . СПб.. 1901; Римская
императорская власть от Гальбы до Марка Аврелия; Рец. Ю. А . Кулаковского в «Журн. междунар.
права» (1902. No 7), на 2-й т. М . П . Ростовцева — там же (1902. No 5). Ответ Э. Д . Гримма,
там же. Автор предполагал довести свое исследование до эпохи Диоклетиана включительно, но,
к сожалению, не исполнил своего обещания. Очерк поздней императорской власти и ее отношение
к обществу см. в кн .: Черноусов Е. А. Очерки по истории Римской империи 180—235:
Подготовка смуты III века. Харьков, 1911.
770


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
им в 1877 г., был опубликован после его смерти, а в 1885 г. появилось то,
что значится как пятый том «Римской истории». Более даже, чем Staatsrecht,
«История римских провинций от Августа до Диоклетиана» базируется на над­
писях.
1
Исчезнувший мир был восстановлен трудом и гением одного человека,
и стало возможным определить действительный характер и влияние империи.
Прежние писатели поневоле смотрели на нее глазами римских историков и
сатириков, помещавших личность правителя на передний план картины. Мом­
мзен показал, что Рим еще не был всей империей, что жестокости и экс­
центричности монарха имели мало влияния на бесконечное пространство рим­
ского мира и что мрачный ужас столицы не был типичным для всего государства.
Авторитет Тацита до Моммзена равнялся авторитету Ливия до Нибура. Легенда,
освященная Гиббоном, о контрасте между первым и вторым столетиями, веком
Тиберия и веком Антонинов, рассеялась. Провинции, по словам историка,
радовались сносному вечеру после знойного дня; величайшей заслугой Империи
было обеспечение трехсотлетнего мира. Традиции о веке деспотизма и упадка
Моммзен противопоставил картину прочного порядка, из которого возникла
цивилизация Запада. Вместе с тем он разоблачил истинную природу
административной машины империи. Мы узнаем о политике, направленной
на расширение границ, и о политике создания буферных государств, о пог­
раничных землях и вассальных государствах, о военной системе, гарнизонах,
налоговой системе и торговле. Это настоящий географический словарь всей
империи помимо Италии. Лучшие из глав посвящены тем странам, надписи
которых изданы самим Моммзеном, а именно — придунайским землям и Малой
Азии. Отдел о Греции замечателен по рассмотрению причин его упадка, хотя
Нельдеке находит изображение эллинистической культуры слишком мрачным.
Отличается пятый том от предшествующих и по слогу. Автор редко позволяет
себе быть живописным, и действия отдельных личностей совершенно отсутст­
вуют. Это беспристрастное изучение системы управления, а не летопись страстей
и борьбы. Общее изображение провинциальной политики и администрации
выиграло бы лишь от обсуждения отношений между центральным и про­
винциальным управлением и более подробного обзора социальных и экономи­
ческих сил, под воздействием которых складывался весь уклад жизни.
Последние годы жизни историка были в значительной мере посвящены
изучению текстов авторов и их изданию. Самым знаменитым из его изданий
было издание завещания Августа. Оригинал его в Риме утрачен, но прекрасная
копия была открыта в XVI столетии Бусбеком в Анкире, в Малой Азии. Кри­
тическое издание ее стало возможным только после французской экспедиции
Перро в 1861 г. По его копии Моммзен издал надпись в Corpus'е и переиздал
ее в 1865 г. отдельной книгой. Но части греческого перевода недоставало.
В 1882 г. Гуманну удалось открыть эту часть и сделать эстампаж со всей
надписи. На основании нового материала Моммзен выпустил новое издание с
пересмотренным комментарием. По поводу происхождения этой надписи тогда
же возникли оживленные споры. Сам издатель склонен был думать, что она
была составлена при жизни Августа, в то время как другие утверждали, что
она была составлена им самим, а награвирована его преемником с необ­
ходимыми добавлениями.
2
1
См.: Arnold W. Т . // Engl. Hist. Review. 1886 . April; Pöhlmann R. Aus Altertum und
Gegenwart. 1895; выше уже была отмечена рецензия Ю. А. Кулаковского.
2
См. речь: Ростовцев M. И. Заглавие и литературный характер Monumentum Ancyranum //
Отчет Имп. СПб. ун-та за 1912 г.; Schanz. Gesch. d. rôm. Litt . II . 1, 12 сл.; Gardthausen
Augustus und seine Zeit. III. 1279 и 1288 сл.; Hardy Ε. G. The Monumentum Ancyranum. London,
1923.
711


Α. Α . ЗАХАРОВ
В конце своей жизни Моммзен взял на себя издание отдела, Auetores
antiquissimi в Monumenta Germaniae historica, охватывающего время переселения
народов. История готов была иллюстрирована изданиями Иордана и Кассиодора,
в то время как liber Pontificalis, Ненний и другие мелкие хроники от четвертого
до седьмого столетия пролили свет на этот темный период. «Темный переход
от древности к современной истории, — писал издатель, — должен быть освещен
с обеих сторон, и наука стоит перед ним, подобно инженерам перед горным
туннелем». Последним трудом Моммзена было издание Кодекса Феодосия с
подробным введением. Таким образом, сфера его изучений распространилась
до той эпохи, когда на развалинах Римской империи стали возникать новые
государства Европы.
Моммзен, естественно, играл выдающуюся роль в организации или покро­
вительстве предприятий, направленных к изучению римской истории. В числе
их был проект исследования Лимеса, т. е . римского пограничного вала от
Рейна до Дуная. Общество для этого изучения было основано в 1890 г., был
начат журнал с целью отмечать успехи предприятия и устроен музей для
выставки найденных предметов. Исследование Лимеса пролило свет не только
на границу империи, но и на методы фортификации и защиты. Вторым трудом,
к которому он обнаружил живой интерес, была «Просопография Римской
империи», т. е . биографический словарь, основанный почти всецело на Corpus'e
и составленный Клебсом, Дессау и фон Роденом под наблюдением Берлинской
академии (4 тома, 1897 сл.). Хотя Моммзен был уже стариком, когда начало
выясняться важное значение папирусов, его ученик Вилькен, главный авторитет
в этой области, свидетельствует, что он был в числе первых, признавших
важность этих темных разорванных лоскутов. Новая наука затронула его
собственные труды прежде всего в связи с Египтом как римской провинцией.
Для изучения и публикации папирусов он помог основать специальный журнал
«Archiv für Papyrusforschung» и высказал необходимость издания собрания
папирусов. Он желал, чтобы ученые всех стран объединились для предприятий,
слишком обширных для средств одного государства. Одним из таких предприятий
был Thesaurus Linguae Latinae, история каждого латинского слова вплоть до
шестого столетия. В 1892 г. он старался объединить академии Германии и
Австрии для подобных предприятий и набросал статуты для этой федерации.
Но Берлинская академия, одобрив сотрудничество в издании Thesaurus'a, от­
клонила план более тесного объединения. Такое решение было для Моммзена
разочарованием, но его усилия подготовили путь к Международной ассоциации
академий, первое собрание которой происходило в Париже в 1901 г. Кругозор
престарелого историка становился все шире и шире, энергия его оставалась
прежней. Он легко следил за сенсационными открытиями, которые вскрыли
древние цивилизации Востока и поместили Грецию и Рим в совершенно новую
перспективу. Его ум был сильно занят мыслью о новой науке о старом, и
между его последними предприятиями был план собирания вопросов, отно­
сящихся к древнейшему уголовному праву цивилизованных общин, который
он разослал специалистам по греческому, германскому, индийскому, мусуль­
манскому и еврейскому праву с целью координировать общие результаты их
изыскания. Вопросы, относящиеся к Риму, он оставлял за собой.
Одним из элементов его величия как историка был живой интерес ко
всем сторонам жизни.
1
«Глава ученых был в то же время деятельным по­
литиком. Его блестящие глаза и подвижное лицо выражали каждое движение
его темперамента, вибрировавшего со страстностью и энтузиазмом. Он сражался
1
См.: HarnackA. Aus Wissenschaft und Leben. Bd 2 . 1911. — В молодости он, между прочим,
писал стихи: Liederbuch dreier Freunde: Th. Mommsen, Th. Storm, Tycho Mommsen. Kiel, 1843.
712


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
II
От Моммзена до Ферреро
Преемники Моммзена
1
обнаружили явное нерасположение к попыткам об­
щих обзоров; но из его современников Карл Петер и В. Ине написали истории,
приобретшие значительную популярность. Первое издание истории К. Петера
вышло в 1853 г., второе — уже после появления «Римской истории» Моммзена.
2
В качестве последователя Нибура Петер был в числе критиков Моммзена,
однако нельзя сказать, чтобы он был более консервативен. Он вкратце излагает
легенду о царях, предупредив своих читателей об ее неисторичности, но при­
нимает традицию как руководящую нить при изучении образования и развития
государственного строя. Его рассказ становится подробнее, когда ему на помощь
является Полибий. Он удивляется патриотической, моральной и упорядоченной
жизни республики и соглашается с тем, что после Гракхов наступил упадок.
Его уважение к главным действующим лицам последней борьбы очень уме­
ренно. «Мы не можем, — заключает он, — порицать Цицерона за то, что он
не видел, как мы видим, что республика осуждена на гибель». Он допускает,
что Цезарь управлял благоразумно, но отрицает, что в его власти было обновить
государство. «Мы не можем смотреть на картину римского государства в эпоху
его высшего развития, т. е . во время пунических войн, без удивления». За­
воевания этих войн повели, однако, к падению государства, а столетие граж­
данской войны разрушило уважение к праву. Остатки древнего римского ха-
Общий обзор см.: Kroll. Die Altertumswissenschaft in letzen Yierteljahrhundert. 1905.—
С 1906 г. начинает выходить The Year's Work in classical Studies, где обзор дается по годам.
2
Peter Karl. Römische Geschichte. 4 Bde. 2 Auft. Halle, 1865—1869.
713
своим пером в 1848 г. и принес в жертву своим убеждениям свое положение
в Киле и Лейпциге». В 1861 г. он вступил в прусский парламент в качестве
члена Fortschrittspartei. В 1881 г. он стал членом рейхстага, примкнув к ради­
кальной партии, основанной его другом Бамбергером, отделившимся от на­
ционал-либералов, когда Бисмарк стал вводить протекционизм. Он был одним
из тех, кто остро чувствовал, что объединение Германии возлагает на нее
обязанность высшей культуры, и в своей ректорской речи 1874 г. объявил что
немцы не могут почить на своих лаврах. Но, подобно Ранке, он был устрашен
тем, что он обозначал как «антигуманистические тенденции эпохи». Он энер­
гично сопротивлялся сильному взрыву антисемитизма, руководимому Штекке-
ром и Трейчке, и если нападал на славян, в которых видел опасность для не­
мцев, то это можно простить великому историку и найти ему оправдание в его
горячем патриотизме. Он называл аграриев хлебными спекулянтами и вино­
курами. За его определение протекционизма как политики обмана Бисмарк
возбудил против него судебное преследование, но безуспешно. Он противился
колониальной политике как шовинизму и школьному закону, предложенному
Зейдлицем, как обскурантизму. Он сопротивлялся всякому посягательству на
свободу в науке, литературе и искусстве. Известно его возмущение против
так называемого закона Генце, направленного на стеснение художественного
творчества. Его последним политическим выступлением было ожесточенное
нападение на аграрный тариф 1902 г. Он умер в 1903 г. в возрасте восьмиде­
сяти шести лет, до самого конца жизни продолжая свою ученую работу.


Α. Α. ЗАХАРОВ
рактера были еще более сломлены Августом и Тиберием и попраны ногами
Калигулой, Клавдием и Нероном. Заканчивается история Петера смертью Марка
Аврелия.
Более популярно изложение Ине,
1
которое ограничивается республикой и
трактует ее с большой подробностью. Появляясь в промежуток между 1868 и
1890 гг., его сочинение в некоторых отношениях было написано в противовес
Моммзену, к которому он высказывает антипатию. Его честолюбие состояло
в том, чтобы идти по следам Арнольда. «Если бы Арнольд, — пишет
он, —
довел до конца свой труд, то я, вероятно, не написал бы моей книги». Его
желанием было скорее подвести итоги существующему знанию, чем подвинуть
вперед решения спорных вопросов. Его рассказ о древнейшем Риме носит
явные следы Нибура и Швеглера. Для него нет героев, и он осуждает жестокость
римского характера. «Я обвиняю, — заявляет он, — Рим в недобросовестности.
Это, может быть, неправильно, но я склоняюсь на сторону Греции и Карфагена,
вспоминая, что к римским историкам, которые не всегда были вполне правдивы,
прислушивался весь мир и что они заглушили все противоположные голоса».
Достигнув в своем изложении последних дней республики, он принимает неиз­
бежность основания личного управления. Цезарь и Помпей спорили и боролись,
но не могли в действительности изменить хода истории. «Республика пала не
от решимости или честолюбия Цезаря. Если бы он умер ранее, она все равно
нашла бы себе господина. Цезарь же разрешил проблему без увлечения с ве­
личием и возвышенностью духа». Хотя книге недостает оригинальности и она
дала немногое для дальнейшего изучения римской истории, уравновешенный
тон делает ее любимым сочинением тех, кого отталкивают горячие нападки
и защита Моммзена.
Вне Германии наиболее подробная римская история была написана В. Дю-
рюи,
2
министром народного просвещения при Наполеоне III. Первые два тома
ее были опубликованы в 1843—1844 гг., но третий и четвертый, хотя были
готовы в 1850 г., не выпускались в свет до 1872 г., так как они прославляли
Цезаря и империю. В древнейшей эпохе Дюрюи стоит на точке зрения Нибура
и Швеглера и антиципирует Моммзена в его взгляде на переход к империи.
Он замечает, что республиканцы были узкой олигархией, которая, когда за­
воевала мир, не знала, как им управлять. От падения республики пострадала
сотня фамилий, но выиграли восемьдесят миллионов. Естественно, что главное
достоинство сочинения лежит в томах, написанных в позднейшую эпоху жизни
автора. Дюрюи широко пользуется надписями и разделяет точку зрения Мом­
мзена на услуги, оказанные империей цивилизации. В подробном обзоре обще­
ства в два первых столетия нашей эры он утверждает, что жизнь столицы
провинций была настолько же добродетельной, насколько жизнь столицы пороч­
ной. Свой труд Дюрюи продолжал до смерти императора Феодосия один,
окончив, таким образом, изложение римской истории от начала до конца.
Популярности книги содействовало большое число иллюстраций, приложенных
автором к последнему изданию, и она была переведена на немецкий, италь­
янский и английский языки. Хотя Дюрюи, бывший также автором историй
Франции и Греции, не мог быть самостоятельным исследователем, прекрасное
знание источников все же делает его книгу весьма пригодным руководством.
Наиболее важная недавняя попытка подробного изложения римской истории
принадлежит Гаэтано де Санктису, выдающемуся члену римской школы исто­
риков, основанной Белохом. Его история, начавшая выходить в 1907 г. и
1
Jhne W. Römische Geschichte. 8 Bde. 1868—1890. — Первые два тома (до конца войны
с Ганнибалом) вышли в новом переработанном издании в 1893—1896 гг.
2
Lavis se / Victor Duray. 1895 .
714


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
доведенная пока до битвы при Пидне включительно,
1
является первой попыткой
собрать результаты исследований после Моммзена. Имея дело с древнейшими
народностями и с греками в Италии, он держится среднего пути между скеп­
тицизмом и доверием. Возобновляя любимую идею Нибура, он думает, что
некогда существовало большое количество народных песен, из которых возникли
легенды, и даже что можно попытаться восстановить из традиции некоторые
из древних баллад. «Он признает относительную достоверность списка эпонимов,
считается с латинским договором V в., допускает историчность коллегии де­
цемвиров и законодательства XII таблиц, но в то же время отвергает аграрный
закон Лициния. Наряду с критикой традиции у де Санктиса дано также и
изложение истории, и притом не только политической, но культурной». Спе­
циально царскому периоду посвящена его статья: «La legende historique des
premiers sfecles de Rome» (Journal des Savants, 1910).
Большим достоинством истории де Санктиса является привлечение им ре­
зультатов археологических розысканий на почве Италии, изложенных им во
вступительных главах первого тома. С этим отделом можно сопоставить только
труд нашего соотечественника В. И . Модестова — «Введение в Римскую исто­
рию»,— оставшийся, к сожалению, неоконченным. Он предполагал довести свое
изложение до начала римской истории, чтобы «войти в город Ромула не с пус­
тыми руками и не с мифическими и легендарными сказаниями, переданными
или отчасти придуманными древними и на все лады толкуемыми новыми
историками, а с фактами последовательно развивавшейся культурной жизни
в руках». Он успел издать только первые два тома и отдельно этюды к третьему.
Книга его была замечена и за границей и переведена на французский язык.
2
По мнению Модестова, новое направление в разработке древнейшей
римской истории может и должно заключаться только в археологическом изу­
чении остатков древнейшей жизни человека на почве Италии. «Оно единственно
вполне научное и единственно в настоящее время плодотворное. Лишь одно
это направление в состоянии поставить предел тому безграничному произволу,
с каким эпигоны критической школы, начатой так славно Нибуром и принесшей
исторической науке огромные услуги, потеряв всякую реальную почву под
ногами, превратили первые столетия римской истории в арену проявления
самого необузданного субъективизма, называя его, как бы в насмешку, научной
критикой».
В последних словах Модестов несомненно намекает на труды Этторе Пайса
о Сицилии и древней Италии. Итальянский ученый задумал написать обширный
труд по общим заглавием «Storia d'Italia dal tempi piu antichi alia fine delle
guerre puniche», из которого пока вышло 6 обширных томов. Первый из них
1
Gaetano de Sanctis. Storia dei Romani. Vol. 1 —2 . 1907; vol. 3, pt. 1—2 . 1916; vol. 4,
pt. 1. 1923 .
2
ModestovB. L'introduction a l'histoire romaine / Trad, par M. Delines. 1907 . — Критический
разбор «Введения» сделан был Д. Н . Анучиным. (Древности. Труды Моск. археол. об-ва . Т. 22,
вып. 2), см. также некролог, написанный М. И . Ростовцевым (Журн. междунар. права, 1906).
Первая часть «Введения в римскую историю» (СПб., 1902) включает в себя следующие главы:
Каменный век в Италии: 1) Палеолитическая эпоха, 2) Неолитическая эпоха, 3) Конец неолитиче­
ской эпохи. Период энеолитический. — Бронзовый век в Италии. Вторжение новых племен на
Апеннинский полуостров. Распространение первых арийских пришельцев из террамар по Италии.
—
Латиняне в долине Тибра. — Первый железный век в Италии. Культура Виллановы (см. рец.
A. Ф. Энмана в «Журн. междунар. права». 1902 . Ноябрь; ответ В. И. Модестова — там же. 1903.
Февраль. — Вторая часть «Введения» посвящена этрускам и мессанам (СПб., 1904). Во французском
переводе обе части заключаются в одной книге. — Как подготовительные этюды для третьей части
B. И. Модестов напечатал следующие статьи: «Расселение арийского племени по Италии. Вольски
и эквы» (Журн. междунар. права. 1904 . No 8), «Расселение италийского племени по Италии»
(там же. 1905 . No 3, 6, 7), «Венеты» (там же. 1906 . No 2, 3) и «Греки в Италии. I» (там же.
1906. No 9).
715


Α. Α. ЗАХАРОВ
содержит разбор этнологических отношений Сицилии и Нижней Италии, а
также рассмотрение греческой колонизации этих областей до начала V в.; два
следующих посвящены критике традиции римской истории с древнейших вре­
мен до прихода в Италию Пирра; два содержат разбор источников мифического
и царского периодов римской истории, а последний, недавно (в 1918 г.) вы­
шедший, содержит историко-эпиграфическо-юридические изыскания относи­
тельно периода от пунических войн до Августа.
Основным положением Моммзена является утверждение, что древнейшие
анналисты (вроде Фабия Пиктора) оставили рассказы, которыми впоследствии
воспользовался Диодор, или Дионисий. Он утверждает, что древнейшие данные
были впоследствии фальсифицированы такими писателями, как Ликиний Макр
и Валерий Антиат. Наконец, он руководится взглядом, что традиционные
основные черты конституционной истории заслуживают полного доверия и что
рассказы римской истории имели прочное основание в актах, хранившихся
в Регии на римском Форуме.
Пайс энергично выступает против этих положений. Он отмечает, что офи­
циальная история римской конституции по большей части известна нам как
раз из тех же аналитических источников I в. до P. X . (вроде Ликиния Макра),
из которых мы узнаем «о всевдоистории аграрных волнений, начинающихся
с V в.», и что поэтому она отражает в себе тенденции и политические идеалы
последних столетий республики. С другой стороны, нет оснований подозревать,
чтобы летописи гракховского и ганнибальского времени были лучше летописей
эпохи Суллы или Цицерона, когда привычка к риторике вызывала изобретение
массы фальшивых подробностей. Анализ сказаний, приписываемых анналистам
второго и третьего столетий до P. X., вскрывает, по его мнению, перед нами
такую же тенденциозность и такую же фальсификацию.
1
Фабий Пиктор, древнейший римский анналист, стоит не более современника
Цицерона, Ликиния Макра. Если последний для прославления своего рода
изобретал события, в которых участвовали представители плебейского рода
Ликиниев, то и Фабий не менее повинен в тенденциозном восхвалении своего
патрицианского рода. Напомним рассказ о гибели трехсот Фабиев в битве при
Кремере, в которой они погибли, подобно Леониду с его тремястами спартиатов
при Фермопилах. Ликиний и Валерий Антиат переносят в пятое столетие до
P. X . политическую борьбу и государственный строй их времени, а Фабий
Пиктор «приписывает псевдоцарю Сервию Туллию политическую конституцию
и число триб, существовавшие во время самого анналиста». Моммзен, излагая
в строгой последовательности развитие римской конституции, не был в состо­
янии освободиться от свойственного юристам метода абстрагирования и писал
«без должного внимания к исторической гибкости, могущественным влияниям
окружающей среды и развитию аналогичных положений в других странах.
В оппозиции к его методу и старанию реконструировать древнейшую кон­
ституцию римского народа стоит вся история этого народа — история очень
недавняя во всех ее проявлениях и возбуждающая сомнения во всем, что
предшествует V в. В оппозиции к Моммзену стоит и ясное свидетельство По-
либия, утверждающего, что ему почти ничего не известно о частных и публич­
ных учреждениях древних римлян».
2
Пайс отрицает, чтобы фасты могли служить
1
Pais Е. Storia della Sizilia е della Magna Graecie. 1894; S to ri a di Roma. Vol. 1—2. 1898—1899;
Storia critica di Roma durante, i primi cinque secoli. 1913; Dalle Guerre Paniche a Cesare Augusto:
Indagini storico — epigraphiche — giuridiche. Roma, 1918; Ancient Legends of Roman History. New
York, 1905; Ancient Italy. 1904 . — См.: Хвостов В. M. Новый труд по критике римской тра­
диции. М ., 1902. (из 20-го вып. «Записок Моск. Ун-та по юрид. фак.) .
2
Pais Ε. Ancient Legends of Roman History. 1905 . P. 4—5 .
716


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
«скелетом», как выражается Моммзен, римской истории, потому что они, даже
допуская их подлинность, могли дать лишь сухой каталог имен магистратов.
Но беда еще в том, что Капитолийские фасты, вырезанные, по свидетельству
самого Моммзена, в эпоху Августа, принадлежат, как думает Пайс, к па­
мятникам одной категории с теми elogia, которыми Август украсил римский
Форум. Подобно им, они — результат ученых изысканий современников Вар-
рона, Цицерона и Корнелия Непота.
Рассмотрение фрагментов древнейших анналистов — Фабия Пиктора, Ка-
тона Старшего и Кальпурния Пизона — также приводит Пайса к безотрадному
выводу: все их рассказы о начале римской истории имеют определенно не
римский характер. Греки были первыми повествователями о судьбах Рима.
Дионисий Галикарнасский приводит длинный список сицилийских писателей,
излагающих италийские события. Энний и Невий, придавшие традиционный
вид римской истории и оказавшие могущественное влияние на всех последу­
ющих авторов, были эллинизированные оски. Влияние эллинистической гре­
ческой историографии и исторического греческого эпоса сказалось на всех
изображениях событий древней римской истории; только более или менее
близким знакомством с литературой, моралью и политическими трактатами
эллинов можно объяснить «преждевременную зрелость» римских государствен­
ных учреждений: их «мудрость» не что иное, как результат перенесения в исто­
рию политических и социальных взглядов греческих ученых и мыслителей.
Драмы Плавта и стихи Луцилия заимствованы с греческого. Национальный
эпос Энния и Невия, так же как анналы Фабия, являются латинскими вариа­
циями на греческие темы; Гракхи, реформаторы социального строя, стоят
в зависимости от греческих источников: Панетий и Поседоний были учителями
римлян. Подобно тому как в Греции начиная от Геродота бесконечное число
ученых изучали топографию и памятники-документы, которые во все времена
и во всех странах образуют самые низкие источники национальной истории,
точно так же и в Риме дома, общественные здания, статуи, местности, ре­
лигиозные рассказы давали повод к возникновению ряда сказаний, переносимых
в историю.
Вполне понятно, что такой крайний скептицизм итальянского ученого при­
водит его к полному разрушению римской традиции. Он утверждает, что она
вся фальсифицирована, и признает выдуманным все, что возвеличивает римлян
и унижает их врагов. Сходство с каким-либо событием греческой истории
является для Пайса ясным признаком подложности римского события. Особенно
широко применяет Пайс теорию дублетов: если в разное время в истории Рима
встречаются сходные события и одинаковые имена, то древнейшие события и
лица, по его мнению, выдуманы впоследствии по образцу позднейших. Наконец,
характерно для Пайса и стремление истолковать разных лиц римской истории
как богов, превратившихся в людей благодаря смешению мифов и истории;
например Тарквиний, на его взгляд, был первоначально богом Тарпейской
скалы, а рассказ о Кориолане — своеобразная переделка мифа о Марсе.
1
В связи
с общим своим скептическим направлением Пайс отрицает, между прочим,
подлинность рассказа о законодательстве XII таблиц, считая его дублетом,
В таком отношении к традиции с Паисом можно сопоставить книгу А. Ф. Энмана «Легенда
о римских царях» (СПб., 1897; ранее печаталась в «Журн. междунар. права»). В ней автор
обнаруживает огромную эрудицию, касается массы интереснейших вопросов, но признает вымыш­
ленной всю историю царей, которые, по его мнению, были все reges sacrorum и имена которых
придуманы нарочно; например, имена Нумы Помпилия и Анка Марция стоят в связи с фазами
луны; первое указывает на ее «увеличение», второе — на ее «убыль». Вообще во всех сказаниях
о царях Энман видит этиологические мифы, приспособленные к объяснению разного рода ре­
лигиозных обрядов и имен.
717


Α. Α. ЗАХАРОВ
придуманным по образцу публикации Кн. Флавия.
1
Но и он признает некоторые
традиционные факты, например владычество этрусков в Лации.
2
По вопросу об этрусках до последнего времени достигнуто сравнительно
немного.
3
После того как К. Отфрид Мюллер
4
написал свой блестящий очерк
(Die Etrusker. Bd 1—2, 1828, переизданы В. Декке, 1877), раскопки постоянно
продолжались, и их религию, искусство и социальные условия мы знаем теперь
довольно подробно. Гробницы этрусков были описаны Деннисом в «Cities and
Cemeteries of Etruria» (1883), искусство их было изучено Герардом
5
и Марта,
6
а некоторые стороны их цивилизации были исследованы Декке.
7
Все же их
происхождение и родственное отношение к другим народностям остается под
сомнением, и язык до сих пор не поддается переводу. Некоторые из слов
были, по-видимому, правильно истолкованы Корссеном,
8
но все в целом оста­
лось по-прежнему. Если бы нашли недостающий ключ к их языку, то он, без
сомнения, дал бы весьма ценные результаты для древнейшей истории Италии.
9
Влияние физических условий страны на историю народа основательно было
изучено Ниссеном (Italische Landeskunde. Bd 1—2, 1883 —1902): как историки
Греции до Курциуса почти ничего не знали о физическом строении Балканского
полуострова, так Нибур, Швеглер и даже Моммзен обращали мало внимания
на арену, на которой разыгрывались их драмы. Изучение Ниссеном гор, рек,
берегов, естественных богатств и климата Италии дало совершенно новый фон
для изображения и понимания развивавшихся там исторических событий.
Против Моммзена было выдвигаемо и то обвинение, что он не обсуждал
достоинства своих источников, критический анализ которых был начат Ниссе­
ном, чье изучение четвертой и пятой декад Ливия рассматривало сочинения
и личность историка с чрезвычайной основательностью.
10
Его результаты, ко-
1
Такое же скептическое отношение к вопросу о XII таблицах высказывает французский
ученый Lambert (La question d'authenticité des XII tables, 1902; L'histoire traditionelle des XII tables,
1903) и немецкий ученый Sigwart (Klio, 1906); см. также: Appleton. Le testament romain: La
méthode du droit et l'autenticité des XII tables (Extrait augmenté de la «Revue générale du droit*.
1902—1903). Paris, 1903.
2
К вопросу о происхождении Рима и о составе его древнейшего населения см.: Binder J.
Die Plebs: Studien zur r-omischen Rechtsgeschichte. Leipzig, 1909; Merlin A. L'Aventin dans l'an­
tiquité // Bibliothèque des Ecoles françaises d'Athènes et de Rome. 1906 . Fasc. 97; Катаров Ε. Г .
1) О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910 (оттиск из «Филол. зап .» за 1910 г.); 2) Но­
вейшие течения в вопросе о возникновении города Рима и их критика // Журн. междунар. права.
1911; Riddeway W. Whe were the Romans// Proceedings of Brit. Academy. V; Box Taylor L.
Local cults in Etruria // Papers and monographies of the American Academia in Rome. Vol. 2 . Rome, 1923.
3
См.: БекштремА. 1) Исследования в области этрускологии. Вып. I—II . СПб., 1907—1908;
2) Аграмский ритуал // Гермес. 1907; 3) Настоящее и прошлое этрускологии, ее успехи и задачи //
Зап. классич. отд-ния Рус. археолог, об-ва. 1908 . Т . 5. — За время войны вышли новые работы
по этрускологии, например: Grunwedel. Tusca, 1916, но с ними мы пока не знакомы.
4
Dil they К. Otfried Müller. 1898.
5
Gerhard. Die etruskische Spiegel (1843, 1868, 1884); Griechische und Etruskische Trinkschalen
(1843); Etruskische und Kampanische Vasenbilder. 1843 etc.
6
Martha J. L'art étrusque, 1889, и L'archéologie étrusque.
7
Deekke W. Etruskische Forschungen. H . 1 —6. 1875—1883.
8
Korsenn W. Ueber die Sprache der Etrusker: 2 Bd. 1874—1885; H er big. Die etruskische
Leinwandrolle der Agramer Nationalmuseum//Abh. d. Bayer. Akad. 1911 . XXV, 14; Ρ ou Isen F.
Etruscan tomb paintings, their subjects and significance. Oxford, 1922.
9
Опервоначальных обитателяхЕвропы, вчастности Италии, см.:D'АгbоisdeJubaiηνi11e:
2 vol. 1889 —1894; Dottin. Les anciens peuples de l'Europe. 1916; Cuno. Vorgeschichte Roms:
2 Bd.: (1878—1888); Pauli. Die Veneter. 1891; Модестов В. И. Венеты//Журн. междунар.
права. 1906 . No 2, 3; Deekke W. Die Falisker. 1888; Модестов В. И . Фалиски// Журн. меж­
дунар. права. 1895 . No 5; Pinza//Bull. Communale. 1898; Beloch. Companien. 2 Aufl. 1890; ср.
также: Dechelette. Manuel d'archéologie préhistorique, celtiquenet gallo-romaine. 1912—1914 .
—
В последнее время H. Я. Марр находит в языке этрусков родство с языком басков и языками
Малой Азии и Кавказа.
10
Berlin, 1863.
718


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
торые были менее отрицательны, чем это обычно принимают, подверглись
ожесточенным нападкам Петера, утверждавшего, что труд Ливия является
скорее призывом к патриотизму и доблести, чем серьезным историческим
изложением. Выводы Ниссена были во всяком случае подтверждены Ничем,
«Römische Annalistik» (1873) которого отмечает эпоху в изучении источников
римской истории.
Нич опирается на сделанное Ниссеном в 1865 г. наблюдение, что там, где
Ливии пользуется Полибием, он пользуется им буквально, лишь иногда по­
правляя его стилистически. А если это так, то мы можем предположить, что
таким же путем пользовался Ливии и своими римскими предшественниками.
Поэтому, думает Нич, современный историк, пользуясь указаниями античных
писателей о характере труда того или другого римского анналиста, может
разложить всего Ливия на первоисточники, до нас не дошедшие. Исследование
Нича вызвало появление массы работ (преимущественно в Германии), в ко ­
торых ученые пытались восстановить текст древнейших историков Рима, но так
как часто им приходилось руководствоваться слишком субъективными посыл­
ками, то многие из этих работ скорее запутывают вопрос, чем разрешают его.
Как характерного представителя этой теории можно назвать Зольтау, автора
«Livius* Geschichtswerke», 1897, и «Die Anfänge der römischen Geschientschrei­
bung», 1909. В последней книге автор старается доказать, что все исполненные
жизни и индивидуализма изображения древней римской истории покоятся на
поэтическом вымысле; не мифы и не народные саги, а литературное изобре­
тение — основа всех тех рассказов, которые принимались за историю. Но он
забывает, что и самые литературные произведения могли возникнуть только
потому, что сюжеты их были уже в традиции.
Нича называют последним из последователей Нибура, и, конечно, он скорее
принадлежит к школе Нибура, чем к школе Моммзена. Он работал также в
области истории республики, и отрывки этих работ, пополненные его лекциями,
были выпущены в свет после его смерти под редакцией его ученика Туро.
1
Сила и свежесть этих отрывков вызывают сожаление, что Нич не написал
полной истории Рима. В то время как главный интерес Моммзена был в области
государственной жизни, Нич посвящает свое внимание более социальным и
экономическим факторам и особенно подчеркивает борьбу крестьянства с новым
капитализмом в торговле и транспорте. Его монография о Гракхах
2
сосредо­
точивает внимание на экономических проблемах, которые повели к упадку и
гибели республики.
Совсем недавно историю республики написал Хейтланд (Heitland. The Roman
Republic. 3 vols. Cambridge, 1909). Изложение его спокойно (по выражению
Гуча, judicial narrative), он отбрасывает все парадоксы своих предшественников
и не выставляет ни одного своего. В своих изображениях Гракха и Суллы,
Цицерона и Цезаря он совершенно не зависит от Моммзена. Признание им
неизбежности дела Цезаря не влечет за собой оправдания его характера или
обвинение лиц, боровшихся за безнадежное дело.
На русском языке общий очерк «Римской истории» принадлежит проф.
В. И . Герье,
4
изложение которого, строго фактическое, может служить пре­
красным компендием для лиц, желающих освежить свои познания в этой
1
Русский перевод под ред. Д. П . Кончаловского- М ., 1908.
2
Nitsch. Die Griechen und ihre nächsten Vorgänger. 1847 .
3
См. также: H e i 11 a η d W. Ε. A Short History of the Roman Republic. Cambridge. — В последнее
время вышла книга, с которой я не мог ознакомиться: Holmes Т. R . The Roman Republic and
the Founder of the Empire. Vol. 1—3. 1921 .
4
По бытовым римским древностям существуют литографированные в 1880-х годах лекции
И. В . Цветаева, читанные им в Московском университете.
719


Α. Α. ЗАХАРОВ
области. К сожалению, до сих пор остаются в литографированном виде его
лекции по римской истории, читанные им много раз в Московском университете,
которым предпослано историографическое введение.
Изложение всей римской истории дается в «Обзоре римской истории» харь­
ковского профессора И. В. Нетушила, второе издание которого снабжено весьма
полезным «Кратким обозрением разработки римской истории» (Харьков, 1916).
Проф. Нетушилу принадлежит также единственный на русском языке «Очерк
римских государственных древностей»
1
и ряд статей по критике отдельных
вопросов римской традиции, печатавшихся в «Записках Харьковского уни­
верситета», «Филологическом обозрении» и «Журнале министерства народного
просвещения».
2
Незаменимой справочной книгой по всей римской истории в связи с источ­
никоведением является книга Б. Низе «Grundriss der Römischen Geschichte
nebst Quellenkunde» (1-е изд. 1886; 5-е изд. 1914) ,
3
но читатель напрасно стал
бы искать в ней что-нибудь большее, чем тщательное изложение внешних
факторов политической истории. Такое содержание труда Низе объясняется,
впрочем, тем, что он входит в состав коллективной энциклопедии по классичес­
кой филологии, издаваемой под общей редакцией Ивана Миллера (Handbuch
der klassischen Altertumswissenschaft), где каждой отдельной дисциплине пос­
вящен особый том.
Популярную обработку всей римской истории с картами, планами и иллю­
страциями представляют собой сочинение Герцберга во «Всеобщей истории»
Онкена (в 2-х томах, 1879—1880) и 4-й том «Истории человечества» (Welt­
geschichte) Гельмольта, где этрусколог Паули дает очерк первобытного насе­
ления Апеннинского полуострова, а Юнг изложил собственно римскую историю.
Нельзя не упомянуть, что соразмерно краткий очерк римской истории до
нашествия галлов дает в своей «Истории древности» Эд. Мейер.
4
Изложе­
ние Эд. Мейера строго догматическое; он избегает вдаваться в контроверсы
по тому или иному поводу; весь текст разделен на параграфы, в конце ко­
торых обычно приводится обзор источников и пособий по излагаемому во­
просу. Главное преимущество труда Мейера в том, что он рассматривает раз­
витие римского государства не изолированно, а в связи с событиями, ра­
зыгравшимися в прочей Италии. Следует отметить его последовательное
старание получить прочный фундамент для реконструкции действительных
отношений, которым поневоле часто приходится оставаться гипотетичными.
Основанием для этого служат идущие издревле традиции, из которых первое
место, как и у Низе, занимает рассказ Диодора. Вопреки Пайсу Эд. Мейер
признает в существенных чертах достоверность консульских фаст, но зато он
отвергает передаваемые античными историками рассказы об угнетении плебеев
в древнейшую эпоху, полагая, что это проецирование в глубь времен позд­
нейшими анналистами современных им условий; отвергает он и рассказ о
падении децимвирата в той форме, как он передан традицией, ввиду того,
что законодательство XII таблиц осталось в силе и после падения издавшей
его коллегии.
Заключительные сцены республики продолжали привлекать историков более,
чем предшествующие им столетия. Подробный рассказ о них был написан
Джорджем Лонгом, который, несмотря на отсутствие изящества и оригиналь­
ности, основывается на глубоком знакомстве с литературными источниками и
1
Основы римской истории. 2 -е изд. M ., 1907.
2
К крайнему сожалению, остается ненапечатанной его «Римская религия».
3
Русский перевод под ред. M . И. Ростовцева (СПб., 1908) сделан с 3-го немецкого издания.
4
Meyer Ed. Geschichte des Altertums. 1902. Bd 5.
720


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
высказывает уравновешенное суждение. Сорок лет спустя Гринидж
1
задумал
труд, охватывающий последнее столетие республики и начало империи до 70 г.
до P. X. Книга открывается ценным обзором социальных и экономических
условий и главным образом посвящена Гракхам. Смерть не дала Гриниджу
продолжить далее свою историю.
Той же эпохе посвящены лекции Неймана (Neumann. Geschichte Roms
während der Verfalls der Republic. 2 Bd.,
1881—1884), охватывающие время
от Гракхов до катилинарской смуты, а также красноречиво написанные работы
Г. Буассье, «Ciceron et ses amis» (рус. пер. M. Корсак, 1883) и «La Gonjuration
de Catilina» (1905).
2
Нейману принадлежит еще «Римская история в эпоху
Пунических войн» (Das Zeitalter des Punischen Kriege), представляющая собой
посмертное издание его лекций, исполненное Др. Г . Фальтином.
3
В самое последнее время эпохе падения республики и начала принципата
как периоду, во многом родственному переживаемому нами, посвятил обширное
исследование Эд. Мейер.
4
Ценные вклады в наше знакомство с переходным периодом Рима внесли
английские ученые. Уорд Фаулер написал популярную биографию Цезаря,
5
вполне усвоив себе точку зрения Моммзена на его героя. Цезарь, заявляет
он, обладал высокими целями и истинной гуманностью. Рим нуждался и желал
абсолютизма. Государство-город было в упадке, а сенат был эгоистичен и
неспособен. Хотя юридически виновный в государственном преступлении, Це­
зарь был оправдан необходимостью ввести рациональное управление. Никакой
другой государственный человек не создал столь прочного дела. Далекий от
совершенства и виновный в случайных жестокостях, он все же вызывает к
себе симпатии и любовь. Он и Цицерон, по заявлению Фаулера, были бла­
городнейшими людьми своего века.
Оправдание Цицерона было проведено еще далее в его биографии, написан­
ной Strachan-Davidson'oM, и в издании ТугтеИ'ем его писем; Кампании Цезаря
в Галлии и Британии были с чрезвычайной тщательностью изучены Rice
Holmes'oM.
6
Особое внимание отношению принципата к республике уделяет в своих
статьях также Пелхэм.
7
1
Greenidge. A history of Rome during the later Republic and early Principate. Vol. 1: (133—104
до P. X.).
2
См. рецензию Ферреро в Journal des savants (1906. P. 5—17).
3
См.: Виноградов П. Г. //Журн. междунар. права. 4 . 236 . С . 495 —496 .
4
M eve г Ed. Casars Monarchie und das Principate des Pompeius: Innere Geschichte Roms von
66 bis 44 v. Ch. Berlin; Cotta. X. 627 c.
5
Fowler Warde. Julius Caesar. London, 1895; см. также: Froude J. Caesar. London, 1890;
Delorme. Caesar et ses contemporains. Paris, 1869; о хронологии биографии Цезаря см.: F ou re г.
Ephemerides Caesarianae. Bonn, 1889; изображения Цезаря: Bernoulli. Rom. Ikonographie. Bd 1.
Stuttgart, 1882. S. 145; Scott F. Portraites of Iulius Caesar, a monography; 38 blates, 49 other
portraits. London, 1903. Tyrre К., Purser L. Cicero's correspondence arranged according to its
chronological order, with a revision of the text, a commentary and introductory essays. Vol. I
3
. Dublin,
1904; vol. 2
2
.
1906; vol. 3 . 1890; vol. 5. 1897; vol. 6 . 1899; vol. 7 . 1901 . — См. также: Deschamps.
Essai bibliographique sur Ciceron. Paris, 1863; Bruckner. Leben des Cicero. I Th. Das bürgerliche
und privat Leben. Göttingen, 1852; Gerlach. Cicero. Basel, 1864; С au er. Ciceros politischer Denken.
Berlin, 1903; Schmidt О. 1) Ciceros. Villen; Leipzig, 1899 (ред.: Gurllit// Bursian's Jahresbericht.
1900. Bd 135 . P. 174 —178); 2) Arpinum, eine topographisch, historische Skizze (Progr.). Mit einer
Karte, Meissen, 1901 (рец.: Liebenam//Berl. Phil . Wochenschr. 1902. Sp. 554); Bahr. Tusculum
(Prog.) . Magdeburg, 1899; Autoine A. Lettres de Caelius a Ciceron. Paris, 1894; Bonducant D.
Iunius Brutus Albinus: A historical study. Chicago, 1907; Jul Ii en С. Le fondateur de Lyon: Histoire
de L. Munatius Plancus. Paris, 1892.
6
Rice Holmes T. Caesar's Conquest of Gaul. Second, revised edition. Oxford, 1911.
7
Pelham. Essays. Oxford, 1911; его «Outlines of Roman history* по отзыву Сандеса — «самый
полезный и искусный очерк предмета». Ср.: Haverfield F. // Athaeneum. 1907. 16 Febr.
46 Г. Ферреро
721


Α. Α. ЗАХАРОВ
III
Г. Ферреро
Наиболее интересную попытку нового истолкования римской истории мы
имеем в труде итальянского ученого Г. Ферреро. В своей «Grandezza е Deca-
denza di Roma», переведенной немедленно по выходе в свет на все европейские
языки, этот блестящий писатель, известный также своими трудами по совре­
менной политике
1
и уголовной психологии, написал с новой точки зрения
историю поздней римской республики и царствования Августа.
2
Изящество и
сила его стиля, драматическая живописность его изображений и его любовь к
поражающим и всегда сенсационным точкам зрения дали его сочинению такую
популярность, которой могут похвалиться немногие из недавно вышедших
книг. Некоторая доля этой популярности вполне заслуженна, тогда как другая
основывается на чисто литературных достоинствах книги; его страницы всегда
возбуждают интерес и наводят на размышления даже в тех случаях, когда
читатель может усомниться в его выводах. Но самые его достоинства имеют
свои недостатки. Он взялся вновь написать римскую историю, и временами
кажется, что он пишет под давлением необходимости сказать что-нибудь новое
о каком-либо историческом событии. Он ведет свое новое толкование истории
в нескольких направлениях, иногда выставляя новые теории о римских госу­
дарственных деятелях и римских политических кризисах, иногда стараясь по-
новому объяснить отдельные события или отдельные места литературы и таким
путем получить новые факты для подкрепления своих гипотез. Несправедливо
было бы судить такого писателя по выдержкам из его сочинений, но два
примера — один относительно завоевания Цезарем Галлии, а другой — отно ­
сительно царствования Августа — могут служить образцами его метода.
Наше знакомство с галльскими кампаниями Цезаря очень полно, но име­
ет свои особенности: для большинства из них единственным нашим источ­
ником является сам Цезарь. Нет ни одного античного писателя и не существует
никакого археологического свидетельства, по которым мы могли бы его про­
верить, а мы заранее можем быть уверены, что он нуждается в такой проверке:
он занимал в Галлии положение, подобное положению Кляйва и Уоррена
Гастингса в Индии; подобно им он боролся с врагами, не понимавшими его
системы управления; вел политику, встречавшую много противников в сто­
лице, иногда был побуждаем к поступкам, которые не всегда можно защи­
тить с точки зрения строгой морали. Он бывал, вероятно, под сильным иску­
шением несколько исказить факты в своем рассказе. Но такие искажения
нужно доказать по его же собственным свидетельствам. Вопрос в том, как
мы можем обнаружить это. Р. Гольмз в вышеупомянутой книге
3
подробно —
часто даже слишком подробно — рассматривает этот вопрос и в большинстве
1
См. хотя бы его: Ancient Rome and modern America. A comparative study of morals and manners.
London. 1914; Les lois psychologiques du symbolisme, 1893; La femme criminelle. 1893; L'Europe
jeune. 1897; Le Militarisme. 1898; La génie latine et le monde moderne. 4 ed. 1917; La ruine de la
civilisation moderne. 1920 .
2
Дальнейшие события до Нерона кратко изложены им в кн.: Characters and events of roman
history from Caesar to Nero. Lowell Lectures for 1908. London.
3
C. 346, примеч. 2. — Странно, что Ферреро нигде не упоминает эту капитальную рабо­
ту, вышедшую в первом издании еще в 1899 г. По справедливому указанию одного критика
(Maurice Besnier), нужно сожалеть, что итальянский ученый совершенно не воспользовался по­
следними главами «Римской истории» Мишле, двумя статьями Мериме (о социальной войне
и о Катилине), «Chevalier Romains» Бело (Belot), статьей Фюстеля де Куланжа «Les Institutions
722


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
случаев решает его в пользу Цезаря. Г. Ферреро убежден в противном, т. е.
что Цезарь в значительной мере искажает истину, и он старается доказать
справедливость своего взгляда собственными словами Цезаря. Вот как он делает
это при рассмотрении первой большой битвы Цезаря, которую тот имел с гель-
ветами возле Отена.
Общий ход событий, по описанию Цезаря, весьма прост. Гельветы, несколько
ранее прибытия Цезаря в Галлию в апреле 58 г., оставили свои жилища в
горных долинах Швейцарии, чтобы завоевать себе более обширные местожитель­
ства в Галлии. Цезарь, прибыв в страну, сразу набрал армию, задержал их
движение в различных направлениях и, наконец, настиг их огромную колон­
ну — переселение целого народа с женщинами, детьми, скотом, повозками и
палатками. Точное местоположение битвы спорно и не имеет особого значения.
Видно, во всяком случае, что гельветы остановились и напали на него пре­
восходящим числом. Он поместил свои войска на холме, поставил старых
легионеров впереди, прикрыл их кавалерией и оставил новобранцев с багажом
на вершине холма, где они, по-видимому, пребывали в бездействии в течение
всей битвы. Нападающие гельветы опрокинули римскую конницу и атаковали
первую линию пехоты Цезаря; последний приказал солдатам осыпать напада­
ющих дождем дротиков и настойчиво преследовать их. Атака удалась, гельветы
отступили и заняли другой холм. Но когда римляне бросились в атаку, другая
часть гельветов зашла им во фланг и напала на них сбоку, главная же часть
их армии возобновила свое нападение с фронта. Римлянам пришлось сражаться
на два фронта: «Битва была продолжительна и ожесточенна», — пишет Цезарь.
Наконец враги, хотя и в полном порядке, отступили: одни на свой холм,
другие к своему обозу. Вокруг обоза битва продолжалась до полуночи, когда
лагерь был взят штурмом и в руки римлян попали дочь и сын предводителя
гельветов. Оставшиеся в живых бежали с возможной быстротой, и солдаты
Цезаря стали преследовать их лишь три дня спустя. Но беглецы были измучены;
они потеряли свой багаж и скот; они слишком были слабы, чтобы захватить
себе пищу у галлов, и коща Цезарь предложил им сдаться, они последовали
этому предложению.
Так рассказывает Цезарь. Теперь обратимся к Г. Ферреро. Историк призна­
ется, что Цезарь описывает первую часть битвы ясно и правдиво; он открывает
ложь лишь в словах: «сражались долго и ожесточенно». Очевидно (утверждает
он), Цезарь что-то скрывает, иначе он не оставил бы такого спутанного
рассказа о конце своей первой крупной битвы. Когда он довольствуется немно­
гими вышецитированными словами и дает нам понять, что никого не брали в
плен, он позволяет думать, что искажает истину. В действительности произошло
следующее: Цезарь был разбит, и гельветы удалились победителями, и не пре­
следуемые, но, утомленные длинным путем и испуганные, может быть, своей
победой, они, без сомнения, страшились, что Рим заставит их дорого заплатить
за этот успех. Они решили заключить мир с проконсулом, изъявив готовность
вернуться на свою прежнюю территорию... Итак, гельветы устрашились не
Цезаря, а Рима. Если бы в день, следовавший за битвой, они напали на
утомленную и испуганную римскую армию, то могли бы навсеща спасти
Галлию от римского владычества: Дивикон имел в своей власти в течение
militaires de la Republique romaine» (Revue des Deux Mondes. 1870 . 15 nov., p. 296 —314), диссертацией
Поля Гиро и статьей Фюстеля де Куланжа по вопросу об юридическом праве Цезаря и Помпея,
диссертацией d'Hugues об управлении Цицероном Киликии, замечательной книгой полковника
Stoffeln «Histoire de Jules César: guerre civile»; «La vie parlementaire a Rome» Мисиуле, «Casagrandi
Sulla guerra sicula fra Ottaviano e Sesto» Pompeo Magno (Raccolta di studi di storia antica. T. 2 . Catana,
1896) и некоторыми другими.
723


Α. Α. ЗАХАРОВ
двадцати четырех часов судьбу Европы; но, удовольствовавшись остановкой
Цезаря на одно мгновение, невежественный варвар последовал своей дорогой.
1
Это красивые фразы, не имеющие никакого основания и «напоминающие,
как английские журналисты в дни, бедные сенсациями, изобретают парла­
ментские кризисы». Г . Ферреро делает то же самое. Он изменяет смысл двух
или трех утверждений Цезаря, превращая его замечание, что взял двух знатных
пленников, в вывод, что он с трудом взял в плен кого-нибудь. Он отбрасывает
рассказ Цезаря о последней части битвы, как спутанный и несостоятельный,
и затем дает свой собственный. Таким путем он получает картину, отрывки
из которой мы привели выше. К несчастью для него, рассказ Цезаря вполне
понятен, он ничего не скрывает и не запутывает, и не надо делать изменений,
чтобы сделать его вероятным. С другой стороны, рассказ самого Ферреро вы­
зывает серьезные возражения. Его психология очень странна: варвар, который
безрассудно думал, что он разбил римского проконсула и римскую армию,
который «держал в своих руках судьбу Европы», отступил и бежал в паническом
ужасе, такой варвар, конечно, не существовал в обыкновенном мире: римские
генералы и римские армии часто испытывали поражение от варваров в последние
годы римской республики. История ранних операций в Галлии полна таких
неудач. За сорок пять лет до Цезаря те же гельветы разбили римского консула
и его армию и убили большую часть ее, но это не вызывало ужаса у их
вождей.
Ошибок полон рассказ не Цезаря, а Г. Ферреро. Но даже если бы не в этом
было дело, если бы даже он дал нам новое толкование, соответствующее
человеческой природе и свободное от всяких ошибок собственного рассказа
Цезаря, мы все же утверждали бы, что эта новая история не может быть
принята за подлинную историю. Рассказ Цезаря об этих событиях есть наш
единственный древний рассказ о них. Человеку, отвергнувшему его, не остается
ничего, на чем бы он мог обосноваться. Г . Ферреро в действительности совер­
шенно неправ, утверждая, что гельветы навсегда разбили бы Цезаря. Нельзя
писать истории, исходя из того, что могло бы быть. Нет ни одного события
в древней или новой истории, которое было бы передано с такой подробностью,
которая не допустила бы ловкого критика найти в рассказе недостатки.
Второй пример метода Ферреро мы заимствуем из царствования Августа.
Этот правитель горячо желал основать династию, которая могла бы унаследовать
его власть и положение. Он имел только одного ребенка, дочь Юлию, и
пользовался ею для своих династических планов с холодной безжалостностью,
обнаруживающей худшие стороны как его характера, так и его политических
взглядов. Он последовательно выдавал ее замуж за трех мужей. Второй из
них, Агриппа, был достаточно стар для того, чтобы быть ее отцом. Третий,
Тиберий, совершенно не годился быть ее супругом. Это был недоверчивый и
гордый человек, неспособный склоняться или сделаться популярным как в
высших, так и в низших классах Рима, но прекрасный администратор и пер­
востепенный генерал, любимый своими солдатами. Подобно многим гордым
натурам, он, вероятно, был приведен к своим несчастьям собственным харак­
тером, а в тот момент, когда мы знакомимся с ним, он был ожесточен еще
особой неудачей. Август, приводя в исполнение один из своих фантастических
планов, побудил его в 11 г. до P. X . развестись с любимой им женой и
жениться на Юлии.
Другие причины делали его положение еще более трудным: хотя он был
усыновлен Августом, сделался его зятем и был единственным сотрудником
1
Т. 2. С. 16—17, рус. пер.
724


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
старого императора в трудном деле управления, но все же не был его на­
следником и даже лично не был любим им. «Соправителем» императора он
сделался не ранее 12 г. до P. X., но даже тогда не мог надеяться наследовать
его власть. Август имел двух молодых внуков, сыновей Агриппы и Юлии.
Они, по его мысли, должны были наследовать ему, и, делая Тиберия своим
соправителем, он публично объявил старшего внука, Гая, своим наследником.
Тогда Тиберий возмутился. На двадцать два года старше Гая, он не желал
быть открыто заменен им.
Его брак с Юлией был также несчастен, и не по его вине: еще до брака
с ним Юлия вела предосудительный образ жизни, известный всему Риму,
кроме Августа. Тиберий вследствие этих двух причин внезапно отказался от
занимаемой им общественной должности и удалился на Родос. Это знаме­
нитейший в истории случай отречения, вызванного мрачной и оскорбленной
гордостью. В свое время он вызвал много разговоров и соображений относитель­
но его мотивов. Август, встретив препятствие в своих планах, в гневе обратил
его удаление в настоящее изгнание на много лет; но задолго еще до его
окончания одна из причин его удаления вполне оправдалась. Августу были
представлены доказательства, что его дочь Юлия виновна в прелюбодеянии,
продолжавшемся много лет и со многими лицами. Подобно другим, окружавшим
Августа, она исчезла со сцены, будучи отправлена в изгнание, и провела
остаток своей жизни вне Рима.
Таков остов истории, каким он дошел до нас и принят, например проф.
Домашевским, посвятившим ему, так же как всему царствованию Августа,
обширную главу. Г . Ферреро наделяет этот остов странной жизнью. Он вы­
брасывает личность Августа, превращая монарха или, как он предпочитает
его назвать президента, в простую куклу. Взамен этого он прибавляет две
партии, на которые наши античные авторитеты не дают никаких намеков.
С одной стороны, он помещает пуританскую аристократическую партию, под­
держивавшую традиционную суровость римских нравов и бывшую партией
Тиберия, в которой тот играл роль нового Катона Цензора. Эта партия будто
бы вынудила у Августа знаменитые законы 18 г. до P. X . о нравственности
и браке. С другой стороны, итальянский историк помещает котерию молодых
людей с более либеральными или более легкомысленными идеями, поэтом
которых был Овидий, а социальным вождем Юлия. Эта партия, говорит Фер­
реро, ненавидела и боялась Тиберия. Она-то и заставила Августа, против его
желания, усыновить своего внука Гая в качестве наследника. Мальчик, не­
смотря на свою молодость, уже принадлежал к партии Юлии. Его дед поместил
его под наблюдение учителей, подобно Веррию Флакку, известных как сто­
ронников старой школы нравов, но им не удалось привлечь его к пуританизму.
Таким образом, его назначение наследником изображается не как личное
желание Августа, чтобы ему наследовал его прямой потомок, а как победа
одной социальной партии над другой. В течение нескольких лет партия Юлии
управляла Римом и даже провела ряд финансовых и социальных мероприятий.
Наконец, отчаянные усилия пуритан дали ясные доказательства дурной жизни
Юлии и вынудили Августа изгнать ее, хотя и не вернули обратно Тиберия.
Таков этот интересный рассказ, но место ему, во всяком случае, не в
истории, так как, повторяем, наши античные источники не содержат никакого
свидетельства о существовании партии пуритан или котерии прожигателей
жизни. Они даже содержат намеки, что Веррий Флакк вовсе не был особенно
консервативен в своих взглядах. Обычная версия событий, описанных нами,
вполне понятна: здесь, как в примере с галльской победой Цезаря, нет никакой
надобности в новом толковании. Тут опять психология Г. Ферреро страдает
недостатком: как он неправильно понял гельветов, так неправильно понял и
725


Α. Α. ЗАХАРОВ
цивилизованного итальянского государственного человека. Человек, победивший
Антония, поставивший единовластие на место олигархии, водворивший в Сре­
диземном море мир после трех поколений постоянных беспорядков, удвоивший
размеры римских владений и передавший мирную и хорошо организованную
империю в неоспоримое наследие своим преемникам, был не из тех людей,
которые предоставляют управление другим и разыгрывают роль марионеток.
Мы привели два примера, заимствованных из разбора труда Ферреро кри­
тиком, в общем довольно расположенным к нему. Но при самом появлении в
свет «Величия и падения Рима» раздались и гораздо более резкие нападки.
Так, Г. де Санктис в своем разборе двух первых томов сочинения Ферреро
нападает как на основную мысль, так и на самый метод работы названного
исследователя: претенциозное легковерие, фактические ошибки, пустые декла­
мации — вот для де Санктиса общий итог двух первых томов, и он не на­
ходит для автора иного имени, как «дилетант».
1
Не менее суров отзыв другого
итальянского критика: Ферреро написал историю как романист, его страсть —
постоянно проводить параллели между древним миром и современностью — и
его материалистическая философия исказили ему историческую перспективу;
талантливый публицист, он не более как импровизированный историк.
2
На
Ферреро в данном случае оправдались слова, что никто не бывает пророком
в своем отечестве: отзывы иностранных ученых оказались в общем более со­
чувственными. В Германии Бауер, указывая недостатки «Величия и падения
Рима», вместе с тем отмечает и его положительные стороны,
3
а во Франции
книга вообще встретила весьма сочувственный прием. Поль Гиро приветствовал
ее как «превосходный труд» и как «работу редкого достоинства».
4
Итальянец
Александр Леви хвалит «новую концепцию истории», предложенную Ферреро.
«Г. Ферреро, — пиш ет он, — употребляет методы современной эрудиции с не­
мецким прилежанием, а возвышается до синтеза с латинской гениальностью.
Какой урок для выдающихся профессоров истории в золотых очках, так лю­
бящих удаляться от жизни!»
5
«Выдающийся профессор» поспешил принять
вызов: в «Цензоре» появился ряд статей de La Ville de Mirmont'a, самое
заглавие которых достаточно указывает на их содержание: «G. Ferrero vu de
l'Université française»; «Comment M. Ferrero use des textes»; «Comment M. Fer­
rero écrit l'histoire»; «Pour instruire M. Ferrero». В этих статьях в весьма резкой
форме повторяются все нападки враждебных итальянскому ученому критиков,
и местами изложение прямо переходит в памфлет. Автор отвечал в таком же
тоне, и полемика эта длилась около трех месяцев.
6
Обращаясь к социологическим и философским взглядам Ферреро, мы на­
талкиваемся на любопытное противоречие. По своей основной тенденции он,
несомненно, должен быть причислен к последователям экономического мате­
риализма.
7
Экономическое развитие, увеличение богатства и нужды, подобное
тому, при котором мы присутствуем в настоящее время, вызвало наступление
1
Bolletino di filologia classica. 1901 — 1902. P. 274—279.
2
Abruzzese в Rivista di storia antica. 1903 . P . 187—200.
3
Historische Zeitschrift. 1903 . P . 464—466.
4
Revue critique. 1905. T. 2. P. 86—87; 1906. T. 1. P. 111 —112; T. 2. P. 205—206. — См.
также ст. Vergniol С. // Quinzaine. 1906 . 1 oct. P. 285—305; Doumic R. //Rev. Deux Mondes.
1906. 15 nov. P. 444 —455 .
5
Revue de synthèse historique. 1906 . T . 2 . P. 91—98.
6
С ноября 1906 по февраль 1907 г. Ответы Г. Ферреро напечатаны: Premiere réponse а M.
de La Ville de Mirmont// Censeur. 1907 . 12 jan. P. 48; Deuxième réponse// Censeur. 1907. 26 jan.
P. 113; Troisième réponse//Censeur. 1907 . 9 febr. P. 174. — К сожалению, указанное издание
мне не доступно и подробнее я не могу остановиться на этой полемике.
7
См.: Rod Ed. Le Matérialisme historique et M. Ferrero// Correspondent. 1906 . 10 dec.
726


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
меркантильной эры в древнем обществе, земледельческом, аристократическом
и военном. Это повлекло за собой тот кризис, в котором погибла республика
и возникла Империя. Только ростом роскоши и стремлением удовлетворить
все новые и новые потребности, неведомые древним римлянам, по мнению
Ферреро, и можно объяснить нескончаемые войны, захват все больших и
больших территорий и в конечном итоге — ниспровержение старых частных и
общественных нравов. Погоня за роскошью возбуждала одни классы римского
общества против других, и на всем протяжении истории от Гракхов до Августа
мы видим их беспощадную борьбу; голодные пролетарии стремятся получить
свою долю в добыче, захваченной аристократией, и вот причина кровавых
столкновений между революционерами и реакционерами, сторонниками Мария
или Цезаря со сторонниками Суллы и Помпея.
Материализм неизбежным образом приводит Ферреро к фатализму: раз вся
человеческая жизнь как политическая и государственная, так и социальная и
интеллектуальная зависит лишь от экономических условий, то последние
повелительно руководят первыми, и не во власти человека изменять их. Он
является слепой игрушкой экономических условий. Во всем этом итальянский
ученый вполне последователен, но затем вдруг он начинает говорить о том,
что человек часто не может даже понять причины исторических событий,
говорит о «роковом ходе вещей», о «законах, еще столь таинственных, которые
управляют судьбами наций» (т. II, предисловие), о «вечных законах, которые
постоянно изменяют добро в зло и зло в добро» (I, 148; IV, 74), о Крассе,
«которого судьба избрала первой жертвой для искупления гордости всей Италии»
(I, 113, 127), и т. д.
М. Бенье, критикуя труд Ферреро, вполне правильно, по нашему мнению,
сопоставляет в последнем случае взгляд современного нам ученого со взглядом
не более, не менее, как Боссюэта, который писал: «Эта длинная цепь социальных
причин, созидающих и разрушающих империи, зависит от тайных повелений...
правители чувствуют себя подчиненными высшей силе... они делают более
или менее того, о чем они думают, и нет человеческой власти, которая вопреки
своим намерениям не служила бы и чужим планам».
1
Только ту «высшую
силу», которую Боссюет называет Провидением, Ферреро называет Судьбой и
говорит не о «воле Божьей», а о «вечных и таинственных законах». Едва ли
это можно назвать языком последователя экономического материализма, и
поэтому мы имеем полное право упрекать автора «Величия и падения Рима»
в непоследовательности. Быть может, правильнее, однако, сказать, что, при­
ступив к изучению истории Рима с вполне определенной теоретической схемой,
Ферреро во время своей работы увидел, что бесконечная сложность исторических
фактов не может быть уложена в одну заранее взятую формулу, и он предпочел
обратиться к таким, в сущности, неопределенным и туманным ссылкам на
Судьбу и таинственные законы, чем ясно и определенно признать недостаточ­
ность своих первых теоретических предпосылок.
Что касается его метода, то его вполне правильно характеризуют как
доведенный до крайности модернизм. В своем стремлении сказать что-нибудь
новое об историческом событии или лице, он, как мы видели выше, считает
возможным прибегать к малообоснованным, чтобы не сказать произвольным,
гипотезам. В своем стремлении приблизить к нам и сделать нам понятыми
действующих лиц античности, Ферреро превосходит едва ли не всех предше­
ствующих историков; «подобно Моммзену и Ренану, но в неизмеримо большей
степени», он хочет заставить нас забыть разницу эпох и убедить в постоянной
1
Bossu et. Discours sur l'histoire universelle. Pt 3, ch. VIII.
727


Α. Α. ЗАХАРОВ
идентичности интересов и страстей. Он сравнивает пастухов первобытного
Латия с пастухами Техаса, древних римлян — с бурами, избирателей Рима —
с космополитической демагогией Соединенных Штатов, сам Рим — с Лондоном,
Парижем, Нью-Йорком, Берлином, Миланом, а Лукулла — с Наполеоном. Он
говорит о капитализме и парламентаризме, империализме и феминизме, о клу­
бах, митингах, high-life, razzias и пронунциаменто; все языки Европы, особенно
английский, пущены в ход. Катон — это landlord; M. Эмилий Скавр — self-
made-man; Цезарь — социалистический leader, boss Таммани-Холла; Цице­
рон — первый государственный человек интеллигентного класса, а Октавиан —
арривист. Италия в I в. до нашей эры находилась в том же самом положении,
что Франция и Англия вследствие промышленного переворота XIX в.,
что
Северная Италия Ъ Германия после 1848 г. или Соединенные Штаты после
междоусобной войны. Завоевание Галлии по своим причинам соответствует
колониальным экспедициям европейских государств, по своим эпизодам — борь­
бе русских и японцев в Маньчжурии, а по своим последствиям — войнам,
революции и Империи. Красе и Антоний в Персии напоминают Наполеона
в России; власть Августа не отличается от власти президента Северо-Аме-
риканских Соединенных Штатов и т. д ., и т. д .
1
Часто Ферреро как будто
забывает воздавать должное своим предшественникам, злоупотребляя утверж­
дениями, что важность того или иного события ускользала от всех исследова­
телей; в особенности упреки сыпятся на Моммзена: он ошибался относительно
роли Цезаря (I, 303, 415; II, 347, 348, 391) и о природе правления Августа
(IV, 274); «опасно, по примеру Моммзена, переносить слишком узкие юри­
дические концепции в изучении революционных эпох» (IV, 96). Он забывает,
что без основательного труда Т. Рейнака о Митридате ему едва ли удалось
бы так ярко обрисовать личность Лукулла, героя его 1-го тома; что основные
черты для его изображения Цицерона дала ему работа Буассье о Цицероне и
его друзьях; что Верцингеториг Жюлльена значительно помог ему понять ход
завоевания Галлии, а «История Лагидов» Буше-Леклерка дала ему материал
для изображения египетской политики римлян. Упрекать исследователя за то,
что он воспользовался трудами своих предшественников, было бы, конечно,
ошибкой; его прямая обязанность — быть в курсе всех предшествующих иссле­
дований, но он не должен забывать и правила древних: suum cuique.
Мы отметили недостатки труда Ферреро; в чем же состоит его положительная
сторона и чем объясняется его поразительный успех у публики? Прежде всего,
громадное значение имеет его литературный талант: стиль его немного напыщен,
но всегда живописен и красноречив; его характеристики исторических деятелей
невольно врезаются в память, а описание событий, например взятие и сожжение
Амасия или осада Алезии, не говоря уже об Идах марта, своей жизненностью
производят глубокое впечатление. Но, помимо внешности, большое значение
для успеха среди широкой публики имела и его философия. Его материализм
не мог не понравиться в ту эпоху, когда со всех сторон и во всех областях
экономические явления привлекают все большее и большее внимание. Рассказ
о войнах и описание учреждений нас уже не удовлетворяют; мы хотим далее
проникнуть в понимание прошлого и целиком восстановить жизнь исчезнувших
поколений; никакое проявление человеческой деятельности не оставляет нас
равнодушными; слишком долго пренебрегаемое изучение прогресса земледелия,
промышленности и торговли обновляет историю, и главным образом, быть
может, историю древности. Не менее соблазнителен для читателя и фатализм
Ферреро. Это учение так просто, так удобно, так понятно, так хорошо сводит
1
См.: Besnier // Rev. Histor. Vol. 95 . P. 65 —66.
728


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
героев к размерам средней человеческой личности и так возвышает труд
крестьян и ремесленников. Достоинством, и крупным достоинством, труда
Ферреро нельзя не признать и самого плана его сочинения; того, что он не
выделяет, подобно, например, Моммзену, изучение литературы, науки и искус­
ства в особые главы, являющиеся как бы приложением к основному рассказу,
а рассматривает их в связи со всей жизнью людей того времени. Подводя
общий итог своему разбору «Величия и падения Рима», уже не раз упомянутый
нами критик выражается так: «Ему надо отдать по крайней мере ту спра­
ведливость, что у него есть вкус к общим идеям и чувство жизни. Его история
последних лет Римской республики представляет мощное личное усилие объяс­
нить великую революцию; вместе с тем она содержит живое и колоритное
описание всей той эпохи. С его неоспоримыми заслугами опытного анализатора
и рассказчика Ферреро не хватает более строгого метода, который был бы
способен удержать его от ослепления материалистическим фатализмом и держал
в узде его воображение, чтобы подчинить все одному рассмотрению фактов и
текстов».
1
И к этому выводу нельзя не присоединиться вполне.
В 1918—1919 гг. Ферреро выпустил совместно с Барбагалло «Краткую
историю Рима» в двух томах. В ней он высказывает гораздо более консер­
вативные взгляды, чем в своем большом труде.
2
Во многом совпадает со взглядами Ферреро сочинение проф. Р. Ю . Виппера
«Очерки по истории Римской империи» (М., 1908; 2-е изд. 1923), выдержанное
в направлении социально-экономическом и модернистическом. «Тема книги
касается не империи в ходячем смысле этого слова, а, напротив, подготовитель­
ного к ней периода упадка республики, начиная с момента разрушения Кар­
фагена и Коринфа и кончая Августом включительно». Автор рассматривает
здесь республиканский империализм в связи с капитализмом и сопутствующими
капиталистическому укладу социальными условиями, сопоставляя движение
римского капитала с движением римского оружия. Главной части труда, сос­
тоящей из 10 глав, предпослано в одной главе общее обозрение всей предше­
ствующей римской истории, представляющее собой очерк социальной истории
Рима с точки зрения условий, подготовивших будущий капитализм и импе­
риализм республики. Этот взгляд применяется и к патрициям старых времен:
старые римские gentes представляются автору в виде больших купеческих
домов: «патриции, подобно венецианским нобилям, были некогда негоциантами,
монополистами торговли в Лации, коммерческими предпринимателями, судов­
ладельцами и даже каперами; это коммерческое прошлое Рима затуманено,
стерто в позднейшей традиции, изображающей нам земледельческий край и
суровую деревенскую простоту».
3
В 1917 г. вышла работа акад. М . И. Ростовцева «Рождение Римской империи».
Написанная одним из лучших знатоков древней, в частности римской, исто­
рии не только у нас, но и на Западе, она заслуживает внимания как труд,
основанный на изучении первоисточников. Проф. В . С Сергеев так харак­
теризует две последние работы: «С точки зрения методологической и общест-
1
Besnier. Op. cit. P. 74 .— Характеристика труда Ферреро с некоторыми изменениями
заимствована из ст. На ver fie ld F. Roman History since Mommsen // Quarterly Review. 1912.
No 432, July. P. 323—345; Besnier M. L'oeuvre de M. G. Ferrera//Revue historique. Vol. 95 .
P. 54—74; см. также: Si hier // Amer. Journ. Philol. 1915 . Vol. 36, pt 2; Barba gallo. L'opéra
storica di G. Ferrero e i suoi critiei. Milano, 1911.
2
Ferrero G., Barbagallo. A short history of Rome. Vol. 1 . The Monarchie, and the Repablie;
Vol. 2. The Empire. New York, 1918—1919. — Рецензент в «English Historical Review» (1920)
отмечает неудовлетворительную передачу в английском переводе некоторых собственных имен и
кое-какие ошибки. Самая книга мне не доступна.
3
Нетушил И. В. Краткое обозрение разработки римской истории. Харьков, 1916. С . 34.
729


Α. Α . ЗАХАРОВ
венно-психологической особенный интерес представляет изучение «Очерков
Римской империи» Р. Ю. Виппера, изданных в 1908 г., т. е . в эпоху наиболее
радикального настроения русской интеллигенции и учащейся молодежи. По
книге Р. Ю. Виппера можно изучить с одинаковым успехом социально-эко­
номическую структуру Древнего Рима республиканской поры и психологию
русского интеллигента-разночинца первых годов XX столетия. Совсем в других
тонах составлено «Рождение Римской империи» другого русского историка
древности — М . И . Ростовцева, написанное в 1917 г. Настроения и пережи­
вания высших интеллигентных слоев русского общества в связи с неудачной
войной и социалистической революцией, грозившей ниспровергнуть все устои
буржуазного капиталистического общества, нашли яркое выражение в книге
петербургского профессора». Этот отзыв отчасти прав: историк никогда не
может отрешиться от окружающей среды, примером чего может служить и
сам его автор: говоря про эпоху Гадриана и последующую, он пишет: «На­
ступало время эмоционального познания, мистической интуиции и генераль­
ной переоценки всех ценностей. Опустошенные души людей требовали но­
вых устоев, новой науки, новой морали и, наконец, нового бога» (115). Эту
характеристику можно приложить к современности и увидеть у автора, как
он, экономический материалист, бессознательно тоскует по идеализму и тре­
бует всего того нового, чего, по его выражению, требовали римляне конца
II в. до P. X . Его книга «История Древнего Рима». Культурно-исторический
очерк в научно-популярном изложении»,
1
на 240 страницах излагает всю исто­
рию Рима до варваризации Империи, отводит значительное место культурно-
исторической и психологической сторонам исторического процесса, но по свое­
му субъективизму во многих вопросах никак не может считаться книгой для
широкого круга читателей, тем более что, как оговаривается автор в пре­
дисловии, «строго ограниченный определенным числом листов он был вынужден
прибегнуть к конспективному изложению, сплошь и рядом только намечая,
но не развивая свои положения». Взгляды автора интересны, характеристики
его живы, но в упрек ему можно поставить заимствование иногда доказательств
для того или иного своего положения из источника более раннего или бо­
лее позднего, чем описанный факт. Книга — труд публициста не в меньшей
мере, чем историка.
Из русских ученых многие занимались отдельными вопросами, относящимися
к римской истории до эпохи установления Империи. Так, В. И. Модестов
писал диссертацию «О римской письменности в период царей» (Казань, 1868;
первоначально в «Учен. зап . Казан, ун-та, 1867), в которой доказывал суще­
ствование таковой в древнейшую эпоху Римской империи.
2
Позднее он же
разбирал вопрос о древнейшей латинской надписи, найденной на римском
Форуме.
3
Разбору античной традиции о царской эпохе посвящена диссертация
Ю. А . Кулаковского «К вопросу о начале Рима» (Киев, 1888). Автор рас­
сматривает в ней вопросы о царской власти и синойкизме Рима, о городе на
Палатине, об аборигенах и сабинах и об этрусках в Риме и энергично выска­
зывается против взгляда Моммзена, как известно, отрицавшего факт этрусского
господства в Вечном городе.
Очень полезна как детальный обзор ранее высказанных мнений работа
Е. Г . Кагарова «О царской власти в Древнем Риме» (Воронеж, 1910, оттиск
из «Филол. зап.» за 1910 г.), обильно снабженная ссылками на литературу
1
М.: Гос. изд-во, 1922.
2
Рец. Н. Благовещенского в «Журн. междунар. права». (1868. Авг. С. 646 —668; Сент. С. 643 —
649) и Clason'a в «Neue Jahrb. für Philologie» (1871. С. 717 —728).
3
«Журн. междунар. права». 1900 . Кн. 3, 4, 11.
730


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
IV
Изучение истории Римской империи
Одна из первых попыток (не считая Гиббона) дать общий очерк истории
Римской империи принадлежит английскому ученому Меривалю (1808—1894) ,
3
который еще* в 1840 г. составлял краткий очерк истории Римской империи
для «Общества распространения полезных знаний», но общество прекрати­
ло свою деятельность ранее, чем очерк был окончен. С 1850 г. начала вы­
ходить в свет его большая «Римская история в эпоху Империи» (History of
Romans under the Empire). В предисловии он обращает внимание на «заме­
чательную бедность нашей (т. е . английской) новой литературы сколько-ни­
будь подробным рассказом о наиболее интересном периоде римской истории».
Он пишет, говорит он далее, потому что осталась недоконченной история
Арпальда, но, хотя он называет себя поклонником и другом последнего, все
же его основная точка зрения его совершенно иная. Первые два тома охватывают
период от первого триумвирата до смерти Цезаря, карьера которого изо­
бражается как прелюдия к истории четырех последующих столетий. «Им­
периализм его преемников величественно развился по плану, начертанно­
му прозорливейшим государственным человеком мира». В предисловии к позд­
нейшему изданию Мериваль заявляет, что нужно было бы начать с Гракхов.
Тогда была бы ясна необходимость перестройки всего общества на монархи­
ческой основе. «Римская олигархия была самой бесполезной тиранией, ко­
торую когда-либо видел цивилизованный мир. Человечество задыхалось от
См. также его книгу «О консерватизме римской юриспруденции» (M., 1875) и разбор ее
В. И . Герье «Консерватизм у римлян» (Вестн. Европы. 1875 . Сент.).
2
Указания на другие работы русских ученых см. в библиографии, составленной А. И . Ма-
ленным и приложенной к 3-му изданию перевода книги Низе «Очерк римской истории и источнико­
ведения» (СПб., 1908). См. также: Бороздин И. И. К вопросу о современных направлениях в
изучении древней истории//Сб. ст. в честь проф. В. И. Бузескула. Харьков, 1913—1914 (Сб.
Харьк. Истор. -филол. об-ва. Т . 21. С . 84 —91).
3
M er i va le. Autobiography and Letters. 1898.
731
предмета, и его же статья в «Журнале международного права» за 1911 г.
«Новейшие течения в вопросе о возникновении города Рима и их критика».
Можно отметить также работу П. Аландского «Древнейший период истории
Рима и его изучение» (Киев, 1882). Классическими работами являются статьи
Φ. Ф. Зелинского по различным вопросам римской, преимущественно литера­
турной и бытовой, истории, собранные в трех томах его сборника «Из жизни
идей», а также его книга «Cicero im Wandel der Jahrhunderte» (3 Aufl.,
1912)
и введение к его переводу речей Цицерона. П . Н. Ардашев детально разобрал
«Переписку Цицерона как материал для биографии Цезаря» (М. , 1891). Ис­
следованию текста XII таблиц посвящена книга Б. В. Никольского «Система
и текст XII таблиц» (СПб.,
1899). Историю римского права можно найти
в курсах С. А. Муромцева «Гражданское право Древнего Рима» (М.,
1883);'
Н. П. Боголепова «Учебник истории римского права» (М.,
1895; нов. изд.
—
М., 1907); К. А . Митюкова «Курс римского права» (Киев, 1902) и В. М. Хво-
стова «История римского права» (6-е изд. М., 1916). О «Международном праве
древнего Рима» писал В. Александренко «Журнал международного права».
1895, No 2).
2


Α. Α. ЗАХАРОВ
нищеты и унижения ради того, чтобы сотня фамилий могли иметь привилегию
грабить и убивать друг друга. Она заслужила свою гибель, и ее разруши­
тели были благодетелями своего рода». Мериваль был горячим поклонником
сильной власти, и когда Луи Наполеон сделал в 1851 г. свой государственный
переворот, он замечает, что сам на его месте сделал бы то же самое. Он
допускает, что частная жизнь Цезаря была порочной, но его общественное
дело было благодетельно. Два следующих тома Мериваль посвящает Августу —
«гениальному человеку». Он отказывается видеть в ранней Империи деспотизм.
Были плохие императоры, но в целом они держались сенатом в известных
границах, и их правление принесло мир и счастье римскому миру. «Не было
другого такого правительства в римской истории, в котором закон и обычай
так заботливо соблюдались бы правящей властью, как императорское правитель­
ство от Августа до Пертинакса». Несмотря на свое сочувствие императорам
Мериваль не оправдывает Тиберия и не идеализирует римское общество. Он
допускает растущую тенденцию к деспотизму, хотя утверждает, что римляне
так легко покорились ей потому, что сами были деспотами. После падения
династии Юлиев события рассказываются более кратко. Все сочинение за­
канчивается Марком Аврелием, отчасти с целью избежать соперничества с
Гиббоном, отчасти потому, что этим императором заканчивается конститу­
ционный период римской монархии.
Труд Мериваля был написан в то время, когда он не имел соперников и
был ценным вкладом в историческую науку. Он отличается основательной
ученостью и ясным и сильным изложением. Мериваль является убежденным
и энтузиастическим адвокатом Империи. Он прекрасно объясняет тенденциоз­
ность Тацита, Светония и Диона и напоминает читателям, что они писали
много времени спустя после описываемых ими событий. Он избавляет Клавдия
от незаслуженного презрения и выказывает к периоду Флавиев такое же восхи­
щение, какое Гиббон выражает перед Антонинами. Сам Домициан является у
него реформатором. Если Т. Арнольд старался судить о правителях со слишком
высокой точки зрения, то Мериваль требует слишком малого от человеческой
натуры. Ослепленный внешними успехами Империи, он мало обращал внимания
на ее внутреннюю испорченность. Он делает Цезаря и Августа вождями на­
родной партии, основавшими свое правление на развалинах испорченной оли­
гархии, вместо того чтобы видеть в них псевдодемократический деспотизм,
подобный деспотизму Бонапартов. Книга теперь потеряла значительную часть
своего достоинства, потому что базировалась исключительно на литературных
источниках. Когда Мериваль начал ее писать, Моммзен и его сотрудники уже
закладывали фундамент для более глубокого изучения Римской империи, при­
ступая к изданию Corpus'a латинских надписей.
1
Следующая за Меривалем общая история Римской империи была написана
Германном Шиллером, учеником Моммзена, но его добросовестная работа
лишена жизненности и отчетливости.
2
В ней нет ни глубоких мыслей, ни
оригинальных сообщений, а видно лишь прилежание автора. Внутренней и
социальной истории автор почти не касается, и книга его является сборником
важнейших цитат по внешней истории описываемого им времени и отчасти
по истории учреждений.
Неизмеримо выше ее стоит 3-й том «Всеобщей истории» Л. Ранке, вышедший
почти одновременно с ней. В нем отчетливо намечено взаимодействие между
политической и культурной жизнью. Очень оригинальна у Ранке мысль про-
1
Gоосh. History and historians in the XIX century. 2 ed. London, 1913. P. 320—322.
2
Schiller H. Geschichte der Römischen Kaiserzeit. 2 Bd. 1883—1887.
732


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
следить тесную связь между политической оппозицией и перерождением рели­
гиозных воззрений. Вполне самостоятельны взгляды автора и на отдельных
исторических деятелей и римских писателей, например Тиберия и Тацита.
1
Вопросу о причинах падения античной культуры посвятил обширное иссле­
дование Отто Зек (Seeck О. Geschichte des Untergang der antiken Welt. 6 Bd.) ,
каждый том которого сопровождается особым приложением с обширными
критическими и библиографическими примечаниями. Среди причин гибели
духовной жизни античного мира (исчезновения римской национальной идеи
и заменой ее беспочвенным космополитизмом эпохи Империи, измельчания
культуры путем распыления ее в массе населения; причем, распространяясь
в ширину, она становилась все мельче и мельче; вторжения философского и
религиозного мистицизма, подготовившего путь христианству) одной из главных
Зек считает «искоренение лучших людей» (Ausrottung der Besten), принесенных
в жертву при массовых политических убийствах.
Аналогичная тема, но в более сжатой и популярной форме, была темой
лекций М. С. Корелина «Падение античного миросозерцания» (М. ,
1896; 2-е
изд. СПб.,
1901; первонач. в «Рус мысли». 1892 . No 6—П).
2
С оригинальной точки зрения смотрит на вопрос о падении западной Рим­
ской империи казанский проф. Н . Васильева. Врач по специальности, он в
своем сочинении «Вопрос о падении Западной Римской империи и антич­
ной культуры в историографической литературе и в истории философии в
связи с теорией истощения народов человечества» («Изв. Об-ва археол., ист.
и этногр. при Казан, ун-те». Т. 31, вып. 2 —3. Казань, 1921. С. 115 —248)
старается объяснить падение Римской империи физическим вырождением ее
правящих классов, которое в силу закона подражательности охватило все на­
селение, вызывая в нем индифферентизм к судьбе государства, опиравшийся
на индивидуалистические стремления и философские построения, вроде ата­
раксии эпикурейцев и апатии стоиков. Индивидуальное вырождение, сказы­
ваясь в неспособности давать жизнь потомству, естественно влечет за собой
и приостановку прироста населения. Образуется пустое место, которое за­
полняется или «резервными народами» (германцами в случае с Римской им­
перией) или «резервными классами» (как при падении Русской империи, с ко­
торыми сравнивает автор события III—IV вв. н . э .). Помимо этих двух симпто­
мов (приостановки рождений и замены римской крови германской) автор
отмечает еще следующие, в которых он видит несомненный результат одрях­
ления народа: падение нравов, которое, по его мнению, является биологическим
следствием истощения населения, упадок воинского дела, ненормальное раз­
витие городской жизни, вызывавшее усиленную трату нервной энергии, в
свою очередь способствовавшее дальнейшему вырождению, и, наконец,
не­
здоровое направление мысли и литературы. И эпикуризм. и стоицизм свои­
ми индивидуалистическими тенденциями, своим побуждением к удалению от
общественно-политической деятельности по принципу λάθε βιωβδας («проживи
незаметно») являются настроениями декаденса. «Нельзя вносить слишком мно­
го разумности в жизнь, не убивая жизни. Нельзя осуждать чрезмерность же­
лания, ибо в желаниях жизнь, и чем сильнее желание, тем сильнее жизнь».
Не социальные условия, а биологические причины вызвали, по взгляду авто­
ра, падение Рима. Работа, в общем, слаба по своей исторической документи-
ровке, как сознается и сам автор, но любопытна как объяснение с чисто
1
О Ранке и Шиллере см.: Виноградов Н. Г . // Журн. междунар. права. Ч . 231. С . 237 —
248; Русская мысль. 1886 .
2
См. рец. Ю . А. Кулаковского (Филол. обозр. Т. 12) и В. И . Герье (Μ. С. Корелина: Некролог.
С. 35—40; отд. отт . из «Отчета имп. Моск. ун-та» за 1899 г.).
733


Α. Α . ЗАХАРОВ
естественно-исторической, медицинской точек зрения некоторых исторических
фактов и явлений.
Краткий, но полезный очерк двух первых столетий Империи дал проф.
Бьюри, которому принадлежит и новое издание сочинения Гиббона «Исто­
рия упадка и разрушения Римской империи» (London, 1909), снабженное им
дополнениями и исправлениями согласно новейшим исследованиям.
1
Биогра­
фии императоров, написанные Домашевским,
2
носят популярный характер и
не имеют особого значения. В английской исторической литературе сущест­
вуют две работы, посвященные эпохе империи и вышедшие за последнее время:
Bussel. The Roman Empire: Essays on the constitutional history from Domitian
to Necephor. 2 vol. 1910, и Young G. F. East and West through fifteen centuries
being a general history from В. C . 44 to A. D. 1453 . 4 vol. London.
Из монографий, посвященых отдельным императорам, первое место по
детальности и серьезной разработке вопроса занимает книга Гартгаузена «Август
и его век».
3
В высшей степени важно для изучения эпохи Августа вышеупо­
мянутое издание Моммзена «Monumentum Ancyranum» (2 ed. 1883). Августу
посвящена небольшая статья Эд. Мейера «Hist. Zeitschrift» (1893; перепеч.
в его «Kleine Schriften») и монография Зека «Augustus». Прекрасное обозрение
жизни и правления Августа дает также статья М. И. Ростовцева «Август»
в «Новом словаре» Брокгауза—Ефрона.
В ряде работ, посвященных императору Тиберию (Sievers. Studien zur
römischen Kaisergeschichte; Stahr Ad. Tiberius. Berlin, 1863; Tyxen. Tiberius.
1896, и др.), современные исследователи не без успеха пытаются доказать
пристрастность изображения Тацитом царствования преемника Августа.
4
Вил-
лрих
5
пытался дать аналогию Калигулы, доказывая, что последний стремился
к осуществлению идеала власти, якобы бывшего целью Цезаря. О Клавдии и
Нероне есть старая работа Г. Лемана (Lehmann G. Claudius und Nero und
ihre Zeit. Gotha, 1858). Эпохе последнего императора посвятил книгу Г. Шиллер
(Geschichte des romischen Kaiserreiches unter Nero. Berlin, 1872), а Гендерсон
в своей монографии о нем является типичным образцом реакции против тра­
диционного представления об Империи. Напомню, что в большей части «Анти­
христа» Ренана речь идет об этом императоре. Домициану посвящена книга
Gsell^ «Essai sur l'empereur Domitian» (Paris, 1894), основанная преимущест­
венно на эпиграфических и нумизматических данных. Нерве посвящена ла­
тинская диссертация Гизена (Giesen. De imperatoris M. Coccei Nervae vita.
Bonn, 1875). Для времени Траяна, о котором у нас сохранилось очень немного
литературных данных, большое значение имеет предпринятое Цихориусом
исследование изображений на рельефах Траяновой колонны в Риме,
6
а также
исследование другого памятника, поставленного тем же императором в До-
брудже.
7
Гадриану, этому «романтику на троне Цезарей», особенно по-
1
Русский перевод сочинений Гиббона В. Неведомского (М., 1883—1889) в 7 томах.
2
Domaszewski Α. Geschichte der Römischen Kaiser. 2 Bd . Leipzig. — Книга начинается
Августом и кончается Каром.
3
Gardthausen. Augustus und seine Zeit. 3 Bd . 1891—1904.
4
См. также: Драгоманов M. Вопрос об историческом значении Римской империи и Тацит.
Ч. 1 (единств.). Киев, 1869; ранее печаталось в «Киевских унив. изв.» (1869. No 5 —11); Мер-
чинг Г. Император Тиберий. Варшава, 1881 (из «Варш. унив. изв.» . 1881. No 2 —4).
5
Willrich H. // Klio. 1903. Bd 3 . — Ср.: Quidde. Caligula//Eine Studie über Römischen
Casarenwahnsinn. Leipzig.
6
Cichorius Konrad. Die Relifs der Trajansäule. Berlin, 1896 сл.; пока вышли два тома атласа
и три текста, ср.: Petersen Е. Trajans dakische Kriege. Leipzig, 1899—1903; см. также: Dierauer //
Büdingens Untersuchungen. I .
7
Tocilesco. Benndorf und Niemann: Monument von Adamklissi. Wien, 1905; Cichorius. Die
römischen Denkmäler in der Dobrudscha. Berlin, 1904.
734


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
счастливилось: ему посвящен целый ряд монографий.
1
Его преемник Антонин
Пий, несмотря на небольшое количество дошедших до нас сведений о его
царствовании или, скорее, по этому самому, сделался предметом также не­
скольких работ.
2
Для царствования Марка Аврелия, как и для царствования
Траяна, большое значение ввиду бедности и отрывочности наших письменных
источников имеют рельефы римской колонны этого императора.
3
Из отдельных
биографий позднейших императоров надо отметить биографии Септимия
4
и
Александра
5
Северов и работу французского ученого Homo об Аврелиане
(Essai sur l'empereur Aurelien, 1904). Полезна и вышеуказанная книга Чер-
ноусова «Очерки по истории Римской империи 180—235» (Харьков, 1911).
Поверхностный характер носит книга «Forquet de Dorn'a Les Gesars africains
et syriens et l'anarchie militaire» (1905), сводящаяся к простому пересказу
наших источников.
6
Каракалле посвящена монография Шульца.
7
Значительные успехи сделало детальное изучение провинций при свете
надписей, монет и археологии. Анализ О. Гиршфельда императорской адми­
нистрации прибавил новые ценные штрихи к картине, набросанной его учите­
лем.
8
Ряд ученых, в том числе и русских, посвятили свои труды выяснению
положений отдельных провинций под римским владычеством: Desjardins на­
писал подробную «Geographie historique et administrative de la Gaule romaine»
(1876—1893). Фюстель де Куланж в своей книге, посвященной римской Галлии,
9
которую Камилл Жюлльен называет лучшей книгой по римской истории со
времени Монтескье, представил мастерское изучение учреждений Империи.
Сам Камилл Жюлльен, после приобретения известности своей работой о Вер-
цингеториге, написал энциклопедический обзор римской Галлии.
10
Проф. Га-
верфильд в ряде работ изучал римскую Британию.
11
Австрийский юрист Миттейс
1
Gregorovius. Der Kaiser Hadrian, 3 Aufl. Stuttgart, 1884; Schulz Otto Th. Leben des Kaiser
Hadrian. Leipzig. 1904; Kornemann, Hadrian und der letzte grossen Historiker von Rom. Leipzig,
1905; Дадынекий Φ. Император Адриан: Историко-юрид. исслед. Варшава, 1896; Михай­
ловский В. М . Космополит на троне Цезарей// Рус. мысль . 1885 . No 12; перепеч. в «Римская
империя» (М., 1900); Π а ссек Е. В . Император Адриан // Учен. зап. Юрьевск. ун-та . 1894 . No 1;
Evssenhardt. Hadrian und Florus / В. W . Henderson. The Life and Principate of the Emperor
Hadrian A. D. 76—138. London, 1923.
2
Lacour-Gayet G. Antonin le Pieux et son temps. Paris, 1888; Bryant E. C. The reign of
Antoninus Pius // Cambridge historical essays. VIII; Bossart, Müller // Budingers Untersuchungen. II:
Sievers, Studien zur Geschichte der röm. Kaiser.
3
Petersen, Domaszewski, Calderini. Die Markussaule auf piazza Kolonna in Rom.
München, 1897.
4
Höfner M. J . Untersuchungen zur Geschichte des Kaisers L. Septimius Severus. Giessen, 1875;
Ceuleneer. Essai sur la vie et le regne de S. Severe Mémoires couronnée, publiés par l'académie
royale de Belgiqne. Vol. 43. Bruxelles, 1880; Fuchs С. Geschichte des Kaisers S. Severus // Un­
tersuchungen, ζ. d . alten Geschichte. 5 Hff. Wien, 1884; Hessebranck. Der Kaiser S. Severus.
I—II. Halzminden, 1890—1891 .
5
Hopkins Nind. The Life of Alexander Severus// Cambridge Historical Essays.
6
Более детальные указания на литературу по истории Римской империи см. в названной
книге Huse в «Bibliotheca philologica classica» и в «Jahresberichte» Бурсиана за разные годы.
7
Schulz О. Th. Der rämischen Kaiser Caracalla: Genie, Wahusinn oder Verbreichen? Leipzig,
1909.
8
Hirschfeld O. Die kaiserlichen Verwaltungsbeamten bis auf Diokletian. 2 Anfl. Berlin, 1905.
9
Coulanges Fustel de. La Gaule Romaine. Paris, 1891; первый том большого сочинения,
посвященного «Истории общественного строя древней Франции»; рус. пер. под ред. проф.
И. М . Гревса.
10
Jullian Camille. 1) Vercingetorix. 3 éd. Paris, 1903; 2) Histoire de la Gaule. 4 vol. Paris,
1908—1914 . — Из других работ, посвященных Галлии в связи с завоеванием Юлия Цезаря, упо­
мянем: Napoleon I: Precis des guerres de César, écrit sous la dictée de l'emrereur par Marchand.
Paris, 1836; Napoleon III: Histoire de Jules César. Paris, 1865—1866 (есть рус. пер); Stoffel.
1) Histoire de Jules César. Paris, 1887; Guerre de César et d'Arioviste. Paris, 1890; Ma is si at. César
en Gaule. 3 vols. Paris, 1865—1881; Veith. Geschichte der Feldzüge С. Jul. Caesars. Wien, 1906.
11
Некролог и список работ Гаверфильда см.: Journal of Roman Studies. Vol. 8. 184 сл.
735


Α. Α . ЗАХАРОВ
посвятил монографию детальному, основанному на папирусах и надписях,
изучению перехода от эллинистического права к римскому в восточных про­
винциях.
1
Л. Ренье, Тутэн и другие французские ученые занимались преиму­
щественно изучением истории местностей Римской империи в Африке, теперь
принадлежащих Франции.
Африка и Египет в греко-римскую эпоху вообще являются предметом мно­
гочисленных работ. Интерес к этим провинциям был вызван и поддерживается
многочисленными археологическими, эпиграфическими и папирологическими
находками, важными преимущественно для экономической, в частности аграр­
ной, истории (вопрос о крупных поместьях и колонате,
2
а также для истории
торгово-промышленных отношений.
3
Прекрасный очерк экономического положения Римской империи мы имеем
в первой главе книги Д. М . Петрушевского «Очерки из истории средневекового
общества и государства».
Хотя конституционная история Рима всего больше обязана Моммзену, зна­
чительные вклады в нее были сделаны и учеными, работавшими независимо
от него. Подробно учреждения республики были изучены в «Римских древно­
стях» Людвига Ланге (1825—1885).
4
Его осторожность составляет полный конт­
раст с решительностью и определенностью Моммзена. В своем обзоре «Госу­
дарственного права», который стремится представить римское правительство
как организм, Ланге защищал антикварный метод на том основании, что,
следуя пути Моммзена, конкретные факты могут быть принесены в жертву
юридической концепции. Оба метода были необходимы, и метод Моммзена
был невозможен для основания, заложенного работниками иной школы. Другого
и более враждебного критика Staatsrecht Моммзен нашел в Мадвиге (1804—
1886).
5
Известный датский ученый изучал в своей юности право, но скоро
оставил его для латинской филологии. В старости, когда слепота положила
конец его любимым занятиям, он продиктовал свое сочинение о римском
государственном строе.
6
Он заявил, что начать с магистратуры, а затем перейти
к сенату и народу — значит построить крышу раньше фундамента. Моммзен
объяснял политические формы современными теориями, и некоторые из его
гипотез были натянуты и фантастичны. Мадвиг всецело отбросил попытку
открыть те концепции, которые одни могут доставить глубокий взгляд на
учреждения и их взаимную связь. Он трактует Империю по-старому, как
учреждение, лишенное всякого конституционного характера. Он не имеет притя-
1
Mitteis. Reichsrecht und Volksrecht in den ostlichen Provinzien des römischen Kaiserreichs.
1891. — См. также: Bruns, Sachau. Syrisch-Römisches Rechtsbuch aus dem V Jahrhundert.
2
Schulten. Die römische Grundherrschaften. 1896; Be au do in. Les grands domaines dans
l'Empire Romain. 1900 (ранее в «Nouvelle Revue historique de droit», 1898); Rostowtzew M. Studien
zur Gechichte des römischen Kolonates. 1910 (на рус. языке автор дал изложение своей рабо­
ты в статье, напечатанной в «Совр. мире». 1911 . Янв. —февр.); Фюстель де Куланж. Рим­
ский колонат / Пер. по ред. И. М. Гревса. 1905 (рец. И. М . Гревса в «Журн. междунар. права»
1886) и др.
3
Хвостов M. M . 1) Исследования по истории обмена в эпоху эллинистических монархий
и Римской империи. I . История восточной торговли греко-римского Египта. Казань, 1907 (рец.
М. И. Ростовцева в «Журн. междунар. права». 1907 . Кн. 10); 2) Очерки организации промыш­
ленности и торговли в греко-римском Египте. I . Текстильная промышленность. Казань, 1914 (рец.
М. И. Ростовцева в «Журн. междунар. права». 1914 . Οκτ.; Б . А. Тураева в «Гермесе», 1914);
Walter Otto. Priester und Tempel im hellenistischen Aegypten. Leipzig, 1905—1908, и др.
4
Lange L. Römische Altertümer: T. 1—2. 3 Aufl. Berlin, 1882; T. 3. 2 Aufl. 1882; см.:
Neumann. Ludwig Lange. 1886 .
5
См.: Nettleship. 1) Lectures and Essays. 2 ser., 1895. P . 1 —23; 2) Autobiiographie. 1887;
Prantl // Sitzungsberichte Münch. Acad. 1887 . P. 263—271 . — Обширный материал почти обо всех
упоминаемых филологах дает работа Сандиса: Sandys. History of classical scholarship. Cambridge,
1906 сл.; см. также: Gudeman A. Grudriss zur Geschichte der klassischen Philologie. Leipzig, 1907.
6
Madvig. Die Verfassung und Verwaltung des römischen Staates. 2 Bd . Leipzig, 1881—1882.
736


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
зания использовать новый материал и является описателем, а не истолкова­
телем. Пренебрегая надписями, он получил упрек от Отто Гиршфельда, что
его труд устарел при самом своем появлении.
Средний путь между описательной и юридической школами занял Герцог
в своей «Истории и системе римского государственного права»,
1
которая особо
подчеркивает необходимость уловить дух римского публичного права и вместе
с тем оспаривает, что это удалось сделать Моммзену. Большое значение имеет
работа Виллемса о сенате. Оригинальный без преувеличения, одинаково ком­
петентный в области истории и права, бельгийский ученый в своем труде
сделал один из самых ценных вкладов в римскую историю, когда-либо сде­
ланных, трактуя о составе сената и прослеживая его изменения с течением
времени.
2
Он основывает свое изображение сената на составе этого учреждения,
до плебициста Овиния (ок. 338 —312 г. до P. X .), предоставившего цензорам
избрание в сенаторы лучших лиц, безразлично — как из патрициев, так и из
плебеев. Наиболее интересная часть сочинения — подробно разработанный био­
графический список членов сената с 179 по 55 г. до P. X . Моммзен, вообще
не щедрый на ссылки на сочинения других авторов, делает исключения для
Виллемса.
3
Позднее Виллемс начал исследование о сенаторском и всадническом
сословии при империи, и его список сената 65 до P. X. был напечатан его
сыном.
4
Несмотря на тщательное исследование жизни и культуры римлян крайняя
бедность материала делает точное изображение цивилизации древнейшей рес­
публики вообще невозможным. Наиболее смелая попытка была сделана Фюсте-
лем де Куланжем, предложившим полную интерпретацию римской цивилизации
в пределах религии.
5
Ключевым камнем сооружения, как заявил он в «La cité
antique», был культ семьи. Раннее римское общество, основанное на религиозном
базисе, было просто и чисто. С распадом семьи наступил упадок республики.
Хотя Фюстель де Куланж слишком упростил сложную проблему и стремил­
ся «отпереть жизнь столетий одним ключом», он представил все же чрезвы­
чайно поучительную реконструкцию общества.
6
Менее гармоничные, но более
убедительные картины религиозной жизни и мышления были нарисованы Виссо-
вой
7
и Уордом Фаулером.
8
Многие стороны общества были основательно осве­
щены Марквардтом. Цивилизация империи была темой нескольких выдающихся
трудов. «Sittengeschichte Roms» Фридлендера, опубликованная в 1860 г. , ст ала
немедленно классической книгой. Пересмотренная после смерти автора группой
специалистов, она до сих пор представляет самую полную картину римской
' Herzog Ern. Geschichte und System der römischen Staatsverfassung. 2 Bd . Leipzig, 1884—1887 .
2
Willems. Le Senat de la republique romaine. Vol. 1: Le composition; vol. 2; Les attributions
du Senat; vol. 3. Registres, 1878—1885.
3
Römisches Staatsrecht. 1888. III, 2. S. VI.
4
Louvain / / Musée Belge. 1902 . IV — VI .
—
О Виллемсе см.: Brants Vic­
tor. //Annuaire Brüx. Akad. 1899; Lamy в Bulletins//Ibid., 1898. S . 297; Wa ltzi ng//Musée
Belge. 1898.
5
Coulanges Fustel de. La cité antique; есть несколько русских переводов. О Фюстель де
Куланж см. статью П. Г . Виноградова («Рус. мысль» за 1891 г.), P. Guiraud (1896); Ε. Campion
(Les idées politiques et religieuses de F. de-C, 1903); Ch. Segnobos (Histoire de la langue et de la
literature française / Ed. Petit de-Julleville. 1899 . Vol. 8 . P. 279 сл.
6
На русском языке подобное изображение строя и быта «города-государства» было сделано
Н. И . Кареевым в одном из его типологических курсов — «Государство-город античного мира»
(СПб., 1903; 2-е изд. СПб., 1905). См. также его «Монархии древнего Востока и греко-римского
мира» (Очерк политической, экономической и культурной эволюции древнего мира под господством
универсальных монархий. СПб., 1904).
7
Wissowa G. Religion und Cultus der Römer. 2 Aufl. 1912 .
8
F a wie r Word. Roman Festivals. — См. статьи Φ. Φ . Зелинского, собранные в 3-м томе его
сб. «Из жизни идей».
47 Г. Ферреро
737


Α. Α . ЗАХАРОВ
цивилизации от Августа до конца Антонинов.
1
Почти одновременно с ней
вышли увлекательные работы Гастона Буассье, «Римская религия» которого
рассматривает вторжение восточных верований, рост императорского культа и
философию Сенеки. Рассказ продолжает его позднейший труд «Падение язы­
чества».
2
Внутренняя жизнь империи была недавно изложена С. Диллем обсто­
ятельно и детально.
3
Империи, естественно, касались также и труды Ренана
и Гарнака, Неймана и Рамзея, исследования де Росси в катакомбах и сделавший
эпоху труд Кьюмона о митриизме.
4
Из русских ученых наиболее выдающимся работником в области изучения
экономической, социальной и культурной истории Римской империи является
М. И. Ростовцев. Некоторые из его работ были названы уже выше. По эко­
номической истории древности кроме «Studien zur Geschichte des römischen
Kolonats» (Leipzig, 1910; Suppl. Bd. zu Archiv für Papyrusforschung) и ряда
отдельных статей им опубликовано исследование «История государственного
откупа в Римской империи» (СПб., 1899, по-немецки в Suppl. Bd. zu Philologus,
1901) и работы по изучению римских тессер: «Catalogue de plombs de l'antiquité,
du moyen ages et des temps modernes conservés au Departaments des Medaill's
et Antiques de la Bibliothèque Nationale» (совместно с Prou. Paris, 1900); «Рим­
ские свинцовые тессеры» (СПб.,
1903); «Tesserarum urbis Romae et suburbi
plumbearum sylloge» (СПб., 1903) и «Supplementum 1» (1905). Занявшись изу­
чением Помпей и помпейской живописи, он разработал специально вопрос об
эллинистически-римском декоративном пейзаже.
5
Кроме того, он написал не­
сколько статей о памятниках Помпей вообще, о топографии Рима и о па­
мятниках некоторых римских провинций. Специальные занятия эпиграфикой,
с одной стороны, и историей античной живописи — с другой, привлекли вни­
мание нашего исследователя к занятиям историей юга России, результатом
чего помимо ряда мелких статей, напечатанных в «Известиях археологической
комиссии», «Журнале международного права»,«Записках Одесского общества»
и других изданиях, является монументальный труд »Античная декоративная
живопись на юге России» (т. 1 . СПб., 1914; текст и атлас in folio в 113 табл.).
Второй том этого труда, долженствующий заключить в себе сравнение южно­
русской античной живописи с живописью других провинций Римской империи,
к сожалению, не вышел до сих пор, как не вышли его очерки по истории
Боспорского царства.
Из работ других исследователей в области римской истории кроме ранее упо­
мянутых надо отметить M. Н . Крашенинникова — «Римские муниципальные
жрецы и жрицы» (СПб., 1891); «Августалы и Сакральное магистерство» (СПб.,
1895); И. В. Помяловского — эпиграфические этюды: 1) «Древние наговоры»,
2) «Римские колумбарии» (СПб., 1873); И. В. Цветаева — ряд сборников ита­
лийских надписей, «Высшие школы древних римлян» (М.,
1902) и другие
1
Рус. перевод начал выходить в 1914 г. под ред. Φ. Ф . Зелинского и С. В. Меликовой,
к сожалению, в сокращенном виде.
2
Boissier G. 1) La religion romaine d'Au uste aux Antonins; ряд изданий; рус. пер. 1878;
2) La fin du paganisme; ряд изд.; рус. пер. 1892; из других его работ упомянем: 3) Ciceron et ses
amis. 1865, рус. пер. 1867; 4) L'opposition sous les Césars. 1875, рус. пер. под заглавием «Обще­
ственное настроение в Риме в эпохи Цезарей», 1910; 5) Promenades archéologiques: 2 ser. 1880,
1882; рус. пер. 1914; 6) L'Afrique romaine. 1895; 7) Tacite, 1903; 8) Conjuration de Catilina, 1905.
3
Dill S. 1) Roman Society from Nero to Marcus Aurelius; 2) Roman Society of later Roman
Empire.
4
С um ont F. 1) Textes et monuments figurés relatifs aux mystères de Mithra. 2 Vols. Bruxelles,
1896—1900; Les mystères de Mithra. 3 éd. 1914, есть нем. и англ. переводы; 2) Les religions
orientales dans le paganisme romain. 2 éd . Paris, 1909.
5
Эллинистическо-римский архитектурный пейзаж (СПб., 1909 и в «Записках И. Р. А . О.»)
и Die hellenistisch-römische Architekturlandschaft (Roma, 1911, в «Rom. Mitt .»).
738


ОЧЕРК ИЗУЧЕНИЯ РИМСКОЙ ИСТОРИИ
статьи, а также литографированный курс римских древностей; И. М. Гревса
с его «Очерками из истории римского землевладения во времена Империи»
(«Журн. междунар. права». 1895 . No 1; 1896. No 2, 7, 9; 1897. No 9, 10). Эти
очерки вошли отчасти в его диссертацию «Очерки из истории римского зем­
левладения преимущественно во время Империи» (т. I. СПб.,
1898; рецензия
Φ. Ф. Зелинского в «Журн. междунар. права». 1900 . Кн. 7 . Ср. его же «Из
экономической жизни древнего Рима» в «Вестн. Европы». 1900 . Кн. 8). Как
продолжение явилась его статья: «Крупное домовое хозяйство в эпоху наиболь­
шего экономического расцвета римского мира (Данные Петрония по аграрной
истории I века Империи)» («Журн. междунар. права». 1905. Сент.); Ю. А . Ку -
лаковский написал «Коллегии в древнем Риме» (Киев, 1882; рец. И . В . По­
мяловского в «Журн. междунар. права». 1883 . No 8); И. Г. Турцевич разра­
ботал тему «Orbis in Urbe — Центры и общества земляков и иноверцев в
императорском Риме I—III веков» (Нежин, 1909). К сожалению, размеры
нашего очерка не позволяют нам останавливаться на других представителях
русской и иностранной исторической науки, посвятивших свои силы разработке
римской истории, и мы вынуждены ограничиться лишь вышеуказанными ее
главнейшими деятелями, отсылая за дальнейшими потребностями к весьма
полезной, в смысле «введения в изучение римской истории», работе С А. Же-
белева «Древний Рим» (ч. I. Царская и республиканская эпохи. Пб. ,
1922;
ч. II . Императорская эпоха. Пг., 1923. Автор дает и обзор источников и обзор
литературы параллельно с изложением истории Рима. Общий обзор источников
римской истории с очень краткими сведениями о современных историках см.
также: Rosenberg Α. Einleitung und Quellenkunde zur römischen Geschichte.
Berlin; Weidmann, 1921.


Содержание
ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ РИМА
Том Ш
ОТ ЦЕЗАРЯ ДО АВГУСТА
От переводчика
6
Предисловие автора к итальянскому изданию
6
I. Три бурных дня (15, 16, 17 марта 44 года до P. X.)
7
Собрание консерваторов на Капитолии.— Свидание Антония и Лепида.—
Посещение
Антонием Калытурнии. — Ночь с 15 на 16 марта. — Переговоры утром 16 марта. — Речь
Брута после полудня.— Действия Антония вечером 16 марта. — Ночь с 16 на 17 мар­
та.— Споры в сенате утром 17 марта.— Проекты и возражения на них. — Амнистия.
II. Похороны Цезаря
17
Сенат и республика.— Марк Антоний.— Заседание сената 19 марта. - — Завещание
Цезаря.— Посмертные дары Цезаря народу. — Приготовления к похоронам Цезаря. —
Анархия в дни, следующие за похоронами.— Всеобщее смятение партий. — Новое
появление Герофила.— Казнь Герофила.
III. Общая растерянность
29
Бегство Брута и Кассия из Рима. — Цицерон в Путеолах. — Луций Антоний и Фуль-
вия.— Перемена в поведении Антония.— Первые фальсификации распоряжений Це­
заря.— Прибытие Гая Октавия.— Брут и Кассий в Камлании.— Антоний собирает
ветеранов. — Брут и Кассий в Ланувии.
IV. Сын Цезаря
40
Дезорганизация италийского общества. — Социальный антагонизм. — Финансовое по­
ложение Цицерона в 44 году до P. X . — Возвращение Антония в Рим.— Первое
свидание Антония и Октавиана. — Десять последних дней мая. — Заседание сената
1 июня. — Lex de provinciis, одобренный 2 июня.— Собрание в Антии.
V. Аграрный закон Луция Антония
51
Антоний реорганизует цезарианскую партию.— Друзья Антония.— Финансовые за­
труднения консервативной партии.— Консерваторы настраивают Октавиана против
Антония.— Утверждение аграрного закона.— Проекты Кассия.
VI. Lex de permutatîone provinciarum
58
Отъезд Цицерона в Грецию.— Ludi Apollinares. — Глухая борьба между Антонием и
Октавианом. — Комета Цезаря.— Обнародование legis de permutatione.— Цицерон пре­
рывает свое путешествие. — Примирение Антония и Октавиана. — Утверждение legis
de permutatione. — Возвращение Цицерона в Рим.
VII. Аукцион ветеранов
67
Lex indiciaria и lex de vi et majestate. — Экономический и моральный кризис
Италии.— Скандал в заседании сената 1 сентября 44 года.— Вымышленные покуше-
740


СОДЕРЖАНИЕ
ния Октавиана на Антония. — Отъезд Антония в Брундизий.— Отъезд Октавиана
в Кампанию.— Антоний и македонские легионы.— Октавиан домогается свидания
с Цицероном.
VIII. «De officiis»
76
«De officiis». — Утопия совершенной аристократии. — Переписка между Октавианом
и Цицероном.— Возвращение Антония и Октавиана. — Речь Октавиана к народу и
ее неудача.— Критический день для Октавиана. — Возмущение двух македонских
легионов.
IX. Филиппики и Мутинская война
84
Положение в Риме после отъезда Антония.— Реорганизация консервативной партии.—
Последние колебания Цицерона.— Третья и четвертая филиппики. — Первые известия
об осаде Мутины. — Шестая филиппика и посольство сената к Антонию.—
Седьмая
филиппика.— Предложения Антония. — Восьмая и девятая филиппики.—
Письмо
Марка Брута из Македонии.— Контрреволюция Марка Брута в Македонии.— Десятая
филиппика. — Одиннадцатая филиппика.— Переписка Октавиана, Гирция и Антония
во время осады Мутины. — Двенадцатая филиппика. — Тринадцатая филиппика. —
Начало несогласия между Марком Брутом и Цицероном.— Битва при Forum Gallo-
rum.— Четырнадцатая филиппика и битва при Мутине.
X. Triumviri Reipublicae Constituendae
106
Проскрипция Антония.— Свидание Децима Брута и Октавиана. — Отступление Ан­
тония.— Новый раздор между консерваторами в Риме.— Первые несогласия между
Октавианом и консерваторами. — Ошибки консервативной партии.— Приезд Антония
в Ваду и соединение его с Вентидием.— Новый переход Октавиана к народной
партии.— Тактика Децима Брута.— Лепид. — Антоний и армия Лепида.—
Соглаше­
ние между Лепидом и Антонием.— Октавиан домогается консульства. — Попытки
восстановить цезарианскую партию.— Государственный переворот, совершенный Ок­
тавианом. — Октавиан — консул.— Уничтожение амнистии. — Примирение Антония
и Октавиана.— Triumviri Reipublicae Constituendae.
XI. Резня богачей и битва при Филиппах
125
Триумвират. — Соглашение в Бононии. — Судьба Лепида. — Lex ТШа.— Проскрип­
ции.— Конфискация имущества богачей.— Смерть Цицерона. — Истинная историче­
ская заслуга Цицерона. — Новые конфискации и новые налоги. — Divus Iulius. — Страх
Октавиана и его жестокость. — Брут и Кассий на Востоке.— Восток против Запада. —
Начало войны. — Равнина при Филиппах.— Беспорядочное положение обеих армий. —
Первая битва при Филиппах. — Смерть Кассия.— Вторая битва при Филиппах. —
Самоубийство Брута.
XII. Конец аристократии
144
Договор при Филиппах.— Земли, предназначенные ветеранам Цезаря. — Почему Ан­
тоний выбрал Восток. — Фульвия и революционный дух. — Новые литературные те­
чения.— Эклоги Вергилия и «Катилина» Саллюстия. — Возвращение Октавиана в
Италию.— Конфискация земель в восемнадцати городах Италии. — Первое несогласие
между Фульвией, Луцием и Октавианом. — Луций выступает на защиту ограбленных
собственников. — Первая эклога Вергилия. — Антоний на Востоке.— Первая встреча
Антония и Клеопатры. — Новая борьба между Фульвией, Луцием и Октавианом. —
Фульвия и Луций подготовляют революцию. — Новая гражданская война.— Пародия
социальной войны. — Осада Перузии.
XIII. Клеопатра и Октавия
165
Египет. — Антоний и Клеопатра.— Вторжение парфян в Сирию в 40 году.— Беспо­
рядки в Италии после падения Перузии. — Новые насилия и жестокости Октавиана. —
Меценат и Афинодор из Тарса.— Антоний в Греции.— Брак Октавиана и Скрибо-
нии.— Начало вражды между Антонием и Октавианом. — Брундизийский договор.—
Брак Антония и Октавии.
XIV. Сын Помпея
178
Экономические следствия гражданской войны. — О бщее недовольство в Италии. —
Апатия общественного мнения.— Молодой Гораций в Риме. — Первое народное возму­
щение против триумвирата. — Популярность Секста Помпея.— Новые затруднения
741


СОДЕРЖАНИЕ
для триумвиров.— Вергилий представляет Меценату Горация. — Секст Помпей — гос ­
подин Сицилии.— Мизенский договор.
XV. Поражение при Скилле и мщение за Красса
189
Первая победа Вентидия над парфянами. — Апофеоз Антония.— Гораций и Саллюс-
тий. — Успех эклог Вергилия.— Брак Октавиана с Ливией.— Новая война между
Секстом Помпеем и Октавианом.— Антоний хочет принудить Октавиана заключить
мир.— Октавиан упорствует и продолжает войну.— Поражение при Скилле.— Месть
за Красса. — Октавиан посылает Мецената к Антонию.— Рассказ Горация о путе­
шествии Мецената.
XVI. Георгики
200
Ответ Антония Октавиану.— Постройка флота Агриппой.— Свидание и соглашение
в Таренте. — Медленные изменения Италии.— Возвращение к старым традициям.—
De re rustica Варрона.— Основные идеи и противоречия этой книги.— Вилла и имение
по Варрону.— Георгики.
XVII. Брак Клеопатры и Антония
210
План парфянской войны.— Антоний решает жениться на Клеопатре.—
Октавиан
готовит окончательную кампанию против Секста Помпея.— Брак Антония и Клео­
патры. — Общественное мнение в Италии.— Первые эподы Горация.
XVIII. Парфянская кампания
217
Антоний со своей армией выступает из Сирии в Малую Азию. — Начало войны между
Секстом Помпеем и Октавианом. — Лепид расстраивает планы Октавиана. — Искусная
стратегия Секста Помпея.— Октавиан окружен в Тавромении.— Отступление Корни-
фиция. — Окончательное поражение и бегство Секста Помпея.— Трудности Парфян­
ской войны.— Антоний вынужден отступить. — Причины неудачи Антония.
XIX. Антоний и Клеопатра
230
Низложение Лепида.— Перемена в поведении Октавиана.— Внешние и внутренние
причины этой перемены.— Слабость и дискредитирование триумвирата. — Политиче­
ские результаты парфянской неудачи. — Уступки Октавиана общественному мнению.—
Умеренная и мирная политика Октавиана. — Антоний после своего возвращения из
Парфии. — Первая иллирийская кампания Октавиана. — Смерть Секста Помпея.— Ве­
ликие проекты и малые результаты. — Антоний и Клеопатра.— Война в Далмации и
завоевание Армении.
XX. Новая Египетская империя
245
Возрождение Египетской империи. — Антоний в Александрии.— Впечатление, произ­
веденное в Италии новой империей. — Постепенная перемена в общественном мне­
нии. — Вторая книга сатир Горация.— Оппозиция Октавиана восточной политике
Антония.— Эдильство Агриппы. — Пантеон.— Новые приготовления Антония к завое­
ванию Парфии. — Первые предзнаменования борьбы между Антонием и Октавианом. —
Приближение борьбы: интриги Антония против Октавиана. — Приостановка Антонием
своих приготовлений к войне с Парфией. — Замыслы Антония против Октавиана. —
Последний государственный переворот Октавиана. — Антоний стягивает свое войско
к Эфесу.— Праздник в Эфесе. — Клеопатра следует за войском Антония.
XXI. Акций
263
Борьба между Домицием Агенобарбом и Клеопатрой.— Затруднения Октавиана в Ита­
лии.— Развод Антония с Октавией.— Октавиан распечатывает завещание Антония.—
Coniuratio. — Раздоры в армии Антония.— Стратегия Октавиана. — Клеопатра желает
прервать войну.— Ложная атака Агриппы и высадка Октавиана в Эпире. — О бе армии
у Амбракийского залива.— Бездеятельность обеих армий.— Антоний предлагает сра­
жение на море.— Новые несогласия между Клеопатрой и окружавшими Антония
римлянами.— Приготовления к морской битве. — Октавиан собирает военный совет. —
Битва при Акции.— Капитуляция армии Антония.
XXII. Падение Египта
283
Медленное действие победы при Акции.— Колебания Октавиана после Акция.—
Перемена в общественном мнении Италии.— Антоний и Клеопатра в Александрии.—
Приготовления к защите и нападению.— Последний мятеж ветеранов.— Гибель Еги-
742


СОДЕРЖАНИЕ
петской империи.— Взятие Александрии и смерть Антония. — Характеристика Анто­
ния.— Присоединение Египта.— Октавиан овладевает богатствами Лагидов.— Возвра­
щение Октавиана в Италию.
XXIII. Восстановление республики
295
Желание Октавиана удалиться в частную жизнь.— Монархия и республика.— Возвра­
щение к республиканским традициям.— Невозможность монархии в Риме. — Трудно­
сти в организации правительства.— Реформы, проведенные Октавианом в 28 году.—
Основная мысль политической реформы Октавиана. — Октавиан — единый президент
республики.— Август.— Восстановление республики.— Август не продолжатель, а пря­
мая противоположность Цезаря.
ПРИЛОЖЕНИЯ
A.СобытиявРиме15,16и17марта44годадоP.X
311
Б. Провинции Брута, Кассия, Антония и Долабеллы
319
B. Битва при Акции
321
ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ РИМА
Том IV
РЕСПУБЛИКА АВГУСТА
I. Положение Августа после гражданских войн
335
Иллюзии и стремления Италии.— Август и великая империя.— Видимое согласие
между Августом и Италией.— Восточная политика и общественное мнение.— Во­
сточная политика и идеи Августа. — Результаты первого недоразумения по вопросу
о восточной политике. — Другие различия между взглядами Августа и общества.—
Реформа нравов. — Nec vitia nostra пес remédia pati possumus.— Восстановление им­
перских финансов.— Новые источники и новые налоги.— Дело Августа. — Государ­
ственное счетоводство. — Новое правление в Риме. — Первое путешествие Августа: его
предлоги и его основания. — Praefectus urbi. — Наместник Египта.— Первые затруд­
нения в Египте. — Отъезд Августа.
II. Рим и Египет
356
Семейство Августа.— Новая республика и молодые люди. — Нарбонский conventus.—
Галлия в 27 г. до P. X .— Двадцать пять лет после Алезии. — Культура льна в Гал­
лии.— Начало римской администрации в Галлии. — Первый скандал нового режи­
ма.— О бвинения, направленные против Корнелия Галла.— Август и скандал.— Мес­
сала отказывается от praefectura urbis. — Испанская война.— Эдильство Марка Эгнация
Руфа. — Руф — кандидат в преторы. — Второй praefectus Aegypti.— Недостатки новой
конституции.— Республиканские учреждения и новые нравы.— Александрийское ис­
кусство. — Александрийские художники в Риме. — Любовь, семья и женщина. — Пор­
ча нравов.— Моральный упадок знати.— Любовная поэзия: Тибулл и Проперций. —
Мир и война в элегиях Тибулла. — Кинфия и Проперций. — Основное противоречие
римского общества. — Гораций и его оды.— Гораций и традиция.— Композиция од. —
Идеальное единство од.— Гражданские оды и оды любовные.— Идеал жизни по
Горацию.— Противоречия и колебания.— Страх смерти.
III. Религиозное возрождение и «Энеида»
384
Беспорядок и смятение.— Основание Augustae Praetoriae Salassorum.— Посольства
в Риме. — Новый поворот общественного настроения.— Прогресс пуританского дви­
жения. — «Энеида». — Основная концепция «Энеиды». — Главный герой поэмы.— Под­
земное царство «Энеиды». — Гораций и Вергилий.— Запутанное положение на Вос­
токе.— Марцелл и Тиберий. — Занятия Августа в Риме. — Экспедиция в Йемен. —
Болезнь Августа. — Антоний Муза и римские врачи.
IV. Новая конституционная реформа
400
Новый отказ Августа от общественной деятельности.— Август и знать. — Разногла­
сия между Марцеллом и Агриппой.— Агриппа на Востоке.— Новые проекты пуритан­
ской партии.— Конституционная реформа 23 г. до P. X.— Процесс Марка Прима.—
Посольство парфянского царя в Риме.— Сенат отсылает послов к Августу.— Истинное
743


СОДЕРЖАНИЕ
начало монархии в Риме. — Голод.— Народ провозглашает Августа диктатором. —
Полудиктатура.— Неуспех цензорства Планка и Павла.— Заговор Цепиона и Муре­
ны.— Отъезд Августа на Восток.— Новые беспорядки в Риме.
V. Восток
415
Греция перед римским завоеванием.— Греция и римское завоевание.— Греция во
втором веке республики.— Неспособность Рима вылечить бедствия Греции. — Теат­
ральный кризис в Риме. — Сирийские пантомимы. — Пилад из Киликии.— Храм Рима
и Августа в Пергаме.— Малая Азия. — Промышленные города и греческие республики
побережья. — Земледельческие монархии плоскогорья. — Культ Митры и культ Кибе-
лы.— Единство Малой Азии.— Азиатский эллинизм и азиатские религии.— Греческие
республики и азиатская монархия. — Малая Азия после столетия римского господст­
ва. — О бщая слабость, кризис и беспорядки.— Кризис эллинизма и иудеи.— Распро­
странение иудеев на Востоке.— Культ Рима и Августа в Малой Азии. — Эллинистиче­
ское возрождение.
VI. Armenia capta, signis receptîs
433
Август и эллинистическая монархия.— Соглашение с парфянами и азиатская поли­
тика.— Римский протекторат на Востоке.— Реформы Августа в Азии. — Мир с Пар­
фянской империей.— Историческая важность этого мира.— Сирия.— Сирийская им­
перия наслаждений.— Внутренние затруднения в Иудейском царстве.— Август и
Ирод.— Издание «Од» Горация.— Кандидатура Эгнация Руфа в консулы.— Новые
интриги знати.— Возвращение Августа в Рим.
VII. Великие социальные законы 18 года до P. X
445
Смерть Вергилия. — Гораций пишет свои «Послания». — Решение оказать Августу
новые почести.— Требования реформы нравов. — Гораций и пуританское движение. —
Нравственность и законы.— Август и пуританское движение.— Конец первого десяти­
летия принципата.— Затруднения в законодательстве о нравах.— Агриппа и Август
как президенты республики.— Очищение сената.— Lex de maritandis ordinibus. —
Браки между гражданами и вольноотпущенницами. — Поощрение браков. — Кары на
холостяков. — Утверждение закона.— Новая агитация пуританской партии.— Юлия.—
Колебания Августа. — Lex Iulia de adulteriis. — A dulterium est iudicium publicum. —
Adulterium, lenocinium, stuprum. — Цель и характер этих законов.— Тимократическая
реформа конституции.
VIII. Ludi saeculares
467
Вечный город. — Знать и простой народ.— Образованные классы и знатные фа­
милии.— Возрождение доверия. — Ludi saeculares в прошлые столетия.— Ludi sae­
culares Августа. — Различное значение этих игр.— Порядок церемоний. —
Suffimenta
и fru ges.— Последние приготовления к празднеству. — Молитва к Мойрам.— Цере­
монии 1 и 2 июня.— Carmen saeculare.— Новые опасности в европейских про­
винциях.—
Ликин и Галлия.— Галльская политика Агриппы. — Агриппа и галль­
ские дороги.— Усыновление Августом двух сыновей Агриппы. — Первые результаты
социальных законов. — Вторжение германцев в Галлию.— Агриппа на Востоке и
Август в Галлии.
ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ РИМА
Том V
АВГУСТ И ВЕЛИКАЯ ИМПЕРИЯ
От переводчика
488
I. Египет Запада
489
Восстание в Альпах.— План кампании против ретов и винделиков. — Тиберий.—
Друз. — Тиберий и Друз — легаты Августа. — Переговоры между Ликином и
галльскими вождями.— Египет Запада.— Война с ретами и винделиками.— По­
пулярность Друза и Тиберия в Риме.— Гораций восхваляет победителей. —
Друз и Тиберий — представители аристократического возрождения.—
Прославление
Клавдиев.
744


СОДЕРЖАНИЕ
II. Великий кризис в европейских провинциях
501
Восстание лигуров. — Умиротворение Востока. — Обожествление Юлии на Востоке. —
Европейские провинции и их подати.— Италийский вывоз в Галлию.— Причины
кризиса в европейских провинциях.— Галлия и германцы. — Новая германская опас­
ность. — Реставрированная республика неспособна вести дипломатические перегово­
ры.— Август и внешняя политика. — Административная реорганизация Альп.— Новые
стратегические дороги через Альпы.— Военные реформы.— Агриппа и Ирод в Малой
Азии. — Новое благосостояние Востока.— Медленный прогресс Греции.
.
.
.
III. Завоевание Германии
515
Мотивы завоевания Германии.— Административная реорганизация Галлии. — Труд­
ность завоевания Германии.— Возрастающая популярность Августа. — Numen Августа
и его алтари.— Культ Августа и его значение.— Возвращение Августа в Рим. — Новое
и старое поколения. — Реакция против возвращения к традициям и пуританизму.—
Овидий.— „Amores". — Овидий и знать. — Завоевание Германии и новое поколение.—
Новая реформа сената.— План завоевания Германии.— Вторжение в Германию по
рекам.
IV. „Наес est Italia dus sacra"
532
Италийская буржуазия.— Литература и юриспруденция. — Август и lus respondendi. —
Лабеон. — Кассий Север и новое красноречие.— Долина По. — Причины ее благосо­
стояния. — Прогресс земледелия и промышленности в долине По. — Центральная Ита­
лия.— Бедность и упадок Южной Италии.— Италийская буржуазия и Август.
V. Алтарь Августа и Рима
545
Приготовления к завоеванию Германии. — Должность верховного понтифика стано­
вится вакантной. — Разделение гражданской и военной власти.— Август — верховный
понтифик.— Смерть Агриппы. — Первые религиозные реформы Августа. — План за­
воевания Германии.— Друз в Северном море. — Друз у устья Везера.— Ирод в Ри­
ме. — Вдовство Юлии.— Юлия и закон о браках.— Методическое вторжение в Гер­
манию. — Август praefectus morum et legum.— Новая реформа сената.— Восстание во
Фракии. — Cura aquarum.— Поход Друза к Везеру. — Основание Ализона.— Новые
поражения в Паннонии.— Алтарь Августа и Рима.
VI. Юлия и Тиберий
564
Новая реформа сената.— Consilium principis и его возникновение.— Борьба двух поко­
лений. — Развлечения в Риме.— Скандалы и процессы.— Август и скандальные про­
цессы.— Бездетные браки во всадническом сословии.— План новой реформы законов
о браке.— Смерть и погребение Друза. — Тиберий и новое поколение.— Воспитание
Гая и Луция Цезарей. — Сыновья Фраата в Риме.— Новое окончание срока прин­
ципата Августа. — Трудность заместить Августа. — Окончательное покорение Герма­
нии.— Раздор между Юлией и Тиберием.— Административная реорганизация Рима.—
Римские vici и их magistri. — Гай Цезарь consul designate в четырнадцать лет.—
Тиберий просит отпуска на Родос.
Отъезд Тиберия, его предлоги и причины.— Следствия отъезда Тиберия.— Гай Цезарь
princeps iuventutis.— Победа Юлии. — Административный разлад.— Приписываемый
Юлии позор.— Август и знатная молодежь.— Политика Августа в Германии. — Новые
источники римских доходов. — Смерть Ирода.— Его завещание. — Популярность Гая
и Луция Цезарей.— Завещание Ирода в Риме.— Восстание в Иудее.— Новая орга­
низация Палестины.— Осложнения в Армении.— Присоединение Пафлагонии.—
Фо­
рум Августа и храм Марса Мстителя. — Овидий и Гай Цезарь. — Прелюбодеяние
Юлии. — Август и прелюбодеяние его дочери. — Скандал и осуждение.
VIII. Старость Августа
604
Реакция после изгнания Юлии.— Старость Августа. — Второе поколение в семействе
Августа. — Клавдий, третий сын Друза.— Август и Тиберий после осуждения Юлии.—
Непопулярность Тиберия.— Гай Цезарь на Востоке.— Начало реакции в пользу Тибе­
рия. — Военный вопрос. — Положение Германии.— Политическое положение Авгу­
ста.— Попытки примирения между Августом и Тиберием.— Возвращение Тиберия
в Рим.— Смерть Луция Цезаря.— Четвертое десятилетие Августа.— Смерть Гая Це­
заря.— Примирение Августа и Тиберия.
VII. Ссылка Юлии
586
745


СОДЕРЖАНИЕ
IX. Последнее десятилетие
619
Тиберий во главе правительства. — Тиберий в Германии. — Политические реформы
Августа. — Закон против orbi. — Противодействие всаднического сословия закону.—
Новые проекты Тиберия в Германии.— Новый военный закон. — Поход Тиберия до
Эльбы.— Aerarium militare. — Перемена в Овидии.— Германик и Агриппина. — Ха­
рактер Клавдия.— Затруднительное положение Тиберия.— Голод в Риме. — V igiles. —
Восстание в Далмации и Паннонии.— Большие военные приготовления. — Тиберий
и мятежники.— Стратегия Тиберия. — Распад империи.— Тиберий и общественное
мнение.— Новые налоги.— Конец паннонского восстания. — Ссылка Юлии и Ови­
дия. — Триумф Тиберия. — Lex Pappia Рорраеа. — Поражение Вара.
X. Август и великая империя
642
Последствия поражения Вара. — Оставление Германии.— Август при конце своего
дела. — Consilium principle и его реформа.— Высшая власть во время последних лет
Августа. — Преемник Августа и колебание Тиберия. — Прогресс культа Августа. —
Характер мировой политики Рима. — Бессилие государства и прогресс империи.—
Упадок умственной культуры. — Быстрые материальные успехи.— Жители Востока
наводняют западные провинции.— Северная Африка.— Испания.— Промышленные
успехи Галлии.— Галльские керамика и металлургия. — Единство империи и его
причины. — Город и деревня под властью империи.— Как Рим управлял империей. —
Жизнеспособные элементы в политике Августа. — Республиканская политика.— Гал-
ло-германекая политика. — Рим и Галлия.
Указатель к I—V томам
662
ПРИЛОЖЕНИЕ
Захаров А. А . Очерк изучения римской истории во второй половине XIX и начале
XX века
700


Пятитомный труд выдающегося итальянского историка и публициста, впервые
вышедший в свет в 1902—1907 гг., посвящен гражданским войнам в Риме, при­
ведшим к падению Республики и утверждению нового императорского режима
Принципата. Изложение включает предысторию — время формирования и роста
римской державы, период гражданских войн ( 30-е годы I в. до н. э .) и подведшее
под ним черту правление императора Августа "(30 г. до н. э . —1 4 г. н . э .). Повество­
вание отличается напряженным драматизмом, насыщено идеями и сопоставлениями,
подчас весьма парадоксальными, изобилует блестящими портретными характери­
стиками (Суллы, Помпея, Красса, Лукулла, Цезаря, Цицерона, Октавиана Августа).
Книга была переведена на все важнейшие европейские языки; русский перевод,
подготовленный видным исследователем античности А. А. Захаровым, был опубли­
кован между 1914 и 1925 гг. Новое издание этого перевода подготовлено под
научной редакцией доктора исторических наук, профессора Э. Д. Фролова.
Гульельмо Ферреро
ВЕЛИЧИЕ И ПАДЕНИЕ РИМА
Тома III—V
Публикуется по изданию:
Г. Ферреро. Величие и падение Рима. III —V.
M.: Издание M. и С. Сабашниковых, 1915 г.
Утверждено к печати редколлегией серии
«Историческая библиотека»
Художник Л. А. Яценко
Технический редактор Е. В. Траскевич
Корректор М. В. Романова
Лицензия No 020297 от 23 июня 1997 г. Сдано в набор 02.07 .97.
Подписано к печати 25.09.98 . Формат 70 х ΙΟΟ'/ΐό.
Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 61.1. Уч.-изд. л. 68.6. Тираж 2050.
Тип. зак. No 3270. С 127
Санкт-Петербургская издательская фирма РАН
199034, Санкт-Петербург, Менделеевская лин., 1.
Санкт-Петербургская типография No 1 РАН
199034, Санкт-Петербург, 9-я лин., 12