Я А. ЛЕВИЦКИЙ
ГОРОДА
ГОРОДСКОЕ
РЕМЕСЛО
В АНГЛИИ
в X-XI1 вв.
К АДЕ М И Я
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
Я . А.ЛЕВИЦКИЙ
ГОРОДА
И ГОРОДСКОЕ
РЕМЕСЛО
В АНГЛИИ
в X-XII вв
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
М О С К в А ’ ЛЕНИНГРАД

Монография посвящена ранней истории английских средне*
вековых городов и городскому ремеслу в Англии X—ХП вв.
На обширном материале разнообразных источников — законо-
дательных памятников, грамот, хроник, королевских хартий,
переписи 1086 г., казначейских свитков и других — автор рас-
крывает специфику процесса отделения ремесла от сельского
хозяйства и возникновения городов в Англии, а также ранние
этапы их развития.
В работе рассматриваются такие вопросы, как характер
городского производства и обмена, организация городского
ремесла, связь городов с сельскохозяйственной округой, тор-
говля английских городов в X—ХП вв. и др.
Книга рассчитана не только на специалистов историков,
но и на всех интересующихся историей Англии и историей
средневекового города.
Ответственный редактор
академик Е. А. КОСМИНСКИИ
ВВЕДЕНИЕ
Процесс отделения ремесла от сельского хозяйства и его
особенности в Англии, роль ремесла и ремесленников в возник-
новении в Англии средневековых городов, характер городского
производства и обмена, зарождение и начальный этап скла-
дывания в Англии внутреннего рынка — таков круг вопросов,
рассматриваемых в данной работе. Он определен задачей, ко-
торую поставил перед собой автор, — выяснить социально-эко-
номические предпосылки возникновения и развития английского
средневекового города.
В буржуазной историографии, посвященной проблемам
истории английского средневекового города, как и во всей бур-
жуазной историографии, относящейся к средневековому городу,
обычно все внимание сосредоточивается на таких вопросах, как
образование городских институтов и городского права, возник-
новение и развитие муниципальной корпорации, органов город-
ского самоуправления, городского суда, возникновение и раз-
витие специфически городской формы земельного держания,
взаимоотношение города с сеньориальной и королевской
властью, политическая организация города и т. п. Рассмотре-
нию преимущественно этих вопросов истории средневекового
города в Англии посвящены работы таких известных буржуаз-
ных историков, как У. Стеббс, Ф. Мэтланд, Дж. Раунд,
М. Бэтсон, А. Баллард, М. Хеммеон, Ш. Пти-Дютайи, К. Сте-
фенсон и, в значительной степени, работы Ч. Гросса и
Дж. Тейта.
Вопросы социально-экономической истории английского
средневекового города, как правило, очень мало интересуют
буржуазных историков. Если же в их работах и рассматри-
ваются иногда проблемы экономического развития средневеко-
вых городов, то это главным образом история городских фи-
нансов, городской торговли, преимущественно внешней. Что же
касается истории городского ремесла и городских ремесленни-
ков, роли ремесла в возникновении и развитии английских
1*
4
Введение
средневековых городов, то эти вопросы в буржуазной историо-
графии либо совсем не ставятся и не рассматриваются, либо
рассматриваются с ненаучных, неправильных методологических
позиций и чаще всего в чисто описательном эмпирическом
плане, без попыток сколько-нибудь серьезного анализа и обоб-
щения.
Уильям Стеббс, выступивший в 70-х годах XIX в. как
сторонник Марковой (общинной) теории, в духе этой теории
решал и вопрос о происхождении английского средневекового
города. В основе англосаксонского бурга лежит, по мнению
У. Стеббса, свободная германская община. «Бург (burh) англо-
саксонской эпохи был просто более строго организованной фор-
мой сельской общины (a more strictly organized form of
township)».1 Город — это лишь видоизмененная самоуправляе-
мая сельская община (self-govering village community).2 Но
Стеббс не шел дальше объяснения происхождения городской
конституции из устройства сельской марки, сельской общины,
лежавшего, согласно его концепции, и в основе всей конститу-
ционной истории Англии. Он оставлял без внимания
социально-экономические условия возникновения и развития
средневекового города. Разумеется, ничего не меняет в этом
отношении утверждение Стеббса, что города возникали, в ча-
стности, «и в таких местах, которые самой природой были
предназначены для ремесла и торговли (and in such situations as
were pointed out by nature as suited for trade and commerce)».3 При
всем несомненно положительном значении для своего времени
концепции Стеббса, направленной против «романистической
теории» и «вотчинной теории» происхождения средневекового
города, эта концепция не могла объяснить подлинных условий
возникновения и развития средневековых городов в Англии.
В 1890 г. американский историк Чарльз Гросс опубликовал
свою работу, посвященную торговой гильдии («The Gild
Merchant»), в которой на материале истории английских городов
он опроверг «гильдейскую теорию» происхождения средневеко-
вого города, утверждавшую, что средневековый город вырос из
гильдии и что в Англии, в частности, торговая гильдия и
городская организация (городская община, муниципальная
корпорация) совпадали.4 Ч. Гросс уделил в своей работе боль-
шое внимание организационной структуре как торговой гиль-
1 W. Stubbs. The Constitutional History of England in its origin and
development, vol. 1. 3rd ed., Oxford, 1880, p. 99.
2 Ibidem.
:i Ibidem, pp. 92—93.
4 Cm.: Ch. Gross. The Gild Merchant. A Contribution to British Muni-
cipal History, vol. 1. Oxford, 1890, pp. 2 и cv. 77 н ex., 162 и c.x.
Введение
5
дии, так и городской корпорации, особенно судебной органи-
зации города, в которой он видел зародыш и основу всей
муниципальной организации. Как и многие другие буржуазные
историки, Гросс придавал решающее значение правовым инсти-
тутам и видел в самостоятельном городском суде главную черту
города.5 Таким образом, правовые и конституционные моменты
стояли в центре его исследования. Вопросы экономического
развития города занимали второстепенное место и рассматрива-
лись главным образом в связи с вопросами городской консти-
туции, городского устройства или конституции торговой гиль-
дии. Причем основу экономической жизни города Гросс видел
в торговле, и преимущественно во внешней торговле. В книге
Гросса имеется специальная глава, посвященная взаимоотно-
шениям торговой гильдии с ремесленными гильдиями, но основ-
ное внимание и здесь уделено вопросам городского устройства
и участию гильдий в борьбе за управление городом.6
Многие ценные фактические материалы, имеющиеся в работе
Ч. Гросса (особенно во II томе его книги, содержащем вы-
держки из архивных документов), получили в его исследовании
одностороннее и во многих случаях неверное толкование, не
позволяющее составить правильное представление о действи-
тельных условиях возникновения и развития городов в Англии.
Вопросы социально-экономической истории английского
средневекового города не нашли почти никакого отражения
в работах такого крупного английского буржуазного историка
конца XIX—начала XX в., как Фредерик Мэтланд. В разделе,
посвященном средневековому городу в «The History of English
Law» (первое издание вышло в свет в 1895 г.),7 и особенно
в его книгах «Domesday Book and Beyond» (1897) 8 и «Township
and Borough» (1898) 9 дана одна из наиболее ярко выраженных
идеалистических концепций происхождения и развития англий-
ского средневекового города. Исходя из формально-юридиче-
ского представления о городе как о совокупности различных
титулов собственности, совокупности ленных прав, Ф. Мэтланд
выдвинул свою концепцию «владельческой гетерогенности»
(tenurial geterogeneity) в городах, служащую обоснованием его
«гарнизонной теории» происхождения английского средневеко-
вого города. Связь города с селом, с окружающей его сельско-
хозяйственной территорией Мэтланд рассматривает только
5 Ibidem, р. 85.
6 См.: ibidem, р. 106 и сл.
1 F. Pollock and F. Maitland. The History of English Law before
the time of Edward I, vol. I. 2nd ed., Cambridge, 1899 (Reprint, 1923).
8 F. Maitland. Domesday Book and Beyond. Cambridge, 1897.
° F. Maitland. Township and Borough. Cambridge, 1898.
б
Введение
в формально-юридическом аспекте, видя в этой связи лишь
выражение отношений собственности, «владельческих прав».
Отличие села (township, villa) от города (borough, city) — это,
по мнению Мэтланда, чисто юридическая (legal) проблема.10
Город отличается от села тем, что «стоит вне общей системы
земельных владений».11 Как бы ни был мал или беден город,
говорит Мэтланд, все же он в корне отличается даже от самой
большой деревни и от манора тем, что здесь владельцы разных
маноров держат свои дома и горожан.12 Таким образом, отличие
города от деревни, по Мэтланду, заключается в принадлежности
городских домов разным владельцам, т. е. является лишь пра-
вовым, юридическим отличием. Подлинное отличие города от
деревни, заключающееся в социально-экономических условиях
его существования как центра ремесла и торговли, осталось со-
вершенно недоступным пониманию буржуазного историка, игно-
рирующего действительные законы общественного развития и
остающегося лишь на поверхности явлений.
В принадлежности городских домов не одному, а несколь-
ким лордам, различным владельцам, различным собственникам,
Мэтланд видел доказательство военного (гарнизонного) про-
исхождения английского города. «Разнородность владений», по
Мэтланду, возникла якобы в результате того, что крупные
землевладельцы в графствах, лорды маноров, обязаны были
посылать людей в определенные места для строительства и под-
держания в надлежащем порядке укреплений — бургов и содер-
жать в этих укреплениях (бургах) гарнизон.13 14 15 * Мэтланд говорит
14
о «строительстве городов», всячески подчеркивая «искусствен-
ный» (artificial) элемент в возникновении города: «Город не
вырастает самопроизвольно, — пишет Мэтланд, — он делается,
м	и 1 К
он „создается , он „строится ».
I/ «Гарнизонная теория» происхождения английского средне-
векового города, выдвинутая Мэтландом, является не чем иным,
как английским вариантом «бурговой теории» Ф. Кейтгена. Она
представляет собой искусственную конструкцию, с помощью
которой можно было бы в лучшем случае объяснить происхо-
ждение бургов (если бы это действительно подтверждалось
источниками, чего на самом деле нет), но нельзя объяснить
’° F. Maitland. Domesday Book and Beyond, pp. 173 и ел.
11 Ibidem, p. 178.
12 Ibidem, pp. 181—182.
13 Ibidem, pp. 187—191; см. также: F. Pollock and F. Maitland.
The History of English Law, vol. I, p. 636.
14 F. Maitland. Domesday Book and Beyond, p. 186 и сл.
15 «The borough does not grow up spontaneously; it is made; it is
- wrought"; it is ..timbered"» (ibidem, p. 219).
Введение
7
происхождение города как экономического центра, центра ре-
месла и торговли.
В отличие от Стеббса, Мэтланд был противником общин-
ной (Марковой) теории и отрицал существование у англосаксов
свободной сельской общины. Сельская община в Англии воз-
никла, по мнению Мэтланда, как организация, созданная госу-
дарством в фискальных целях и продолжала существовать
в дальнейшем как организация фиска, тесно связанная с кре-
постным поместьем (манором). В соответствии со своими
взглядами на общину Мэтланд, не считаясь с многочисленными
свидетельствами источников, отрицал возможность существова-
ния общинной организации в английских городах раннего пе-
риода (в частности в городах XI в., описанных в «Книге
Страшного суда») и рассматривал горожан и их дома в городе
лишь как податные единицы.16 Тонкий и наблюдательный иссле-
дователь, знаток источников, Мэтланд отказывается признавать
существование у горожан общины даже тогда, когда «Книга
Страшного суда» прямо говорит об общине горожан, об их
общинной собственности на землю, о совместном выполнении
горожанами тех или иных повинностей, о гильдиях горожан.
Антиобщинное острие концепции Мэтланда свидетельствует не
только о тенденциозности и определенной идейно-политической
направленности его взглядов, но и о несостоятельности его
методологических принципов, закрывающих путь к научному
анализу и познанию исторической действительности.
У ревностного последователя Мэтланда, английского исто-
рика Адольфа Балларда концепция «гетерогенности владений»
в городах, являющаяся краеугольным камнем выдвинутой
Мэтландом «гарнизонной теории» происхождения английского
средневекового города, получила дальнейшее, еще более схола-
стическое, чем у Мэтланда, развитие. Так, в свидетельствах
«Книги Страшного суда» о горожанах и городских домах, запи-
санных в сельских манорах, Баллард видел лишь примеры го-
родской собственности, входящей в качестве составной части
в какое-либо манориальное владение. Склонный к схоластиче-
ским «дефинициям», Баллард обозначил этот вид собственности
специально придуманным им термином — contributory property.17
Но при этом Баллард не увидел главного — реальных отноше-
ний, отраженных в свидетельствах «Книги Страшного суда»
о горожанах, записанных в манорах, отношений, вытекающих
из такого факта, как уход сельского населения в города,
обусловленный глубокими изменениями в социально-экономиче- 18
18 См.: ibidem, рр. 201—209; см. также: F. Maitland. Township
and Borough, pp. 78—79.
b A. Ballard. The Domesday Boroughs. Oxford. 1904, p. 14
8
Введение
ском развитии страны. В соответствии с концепцией Мэтланда
о «разнородности владений» как определяющем признаке го-
рода Баллард классифицирует города, описанные в «Книге
Страшного суда». Он делит их на две группы: «сложные» или
«составные» (composite boroughs) и «простые» (simple boroughs),18
сводя все к формальным «дефинициям», не придавая свиде-
тельствам «Книги Страшного суда» о городских домах и горо-
жанах, записанных в сельских манорах, никакого иного значе-
ния, кроме чисто правового.
Собрав в своей работе, посвященной свидетельствам «Книги
Страшного суда» о городах («The Domesday Boroughs»), значи-
тельное количество свидетельств, относящихся к различным
сторонам жизни английского города XI в., Баллард основное
внимание уделил свидетельствам, характеризующим взаимо-
отношения городов с графством, с сотней, административное
устройство города, его судебную организацию, различные
формы юрисдикции и т. п. Свидетельствам же, характеризую-
щим социально-экономические отношения в городах, Баллард
уделил в книге весьма скромное место. Другая работа Балларда,
посвященная английскому городу XII в.,19 являющаяся, по сути
дела, попыткой обобщить свидетельства городских хартий,
собранные Баллардом в изданном им сборнике английских го-
родских хартий,20 отражает тот же круг интересов буржуазного
историка, что и названная выше книга. Эта работа целиком
посвящена различным правовым и конституционным вопросам
истории английского города XII в. и почти совсем не касается
социально-экономических проблем истории города.
Характерно, что предметом острой дискуссии, развернув-
шейся в первые десятилетия XX в. в исторической литературе,
посвященной английскому средневековому городу, был вопрос
о значении французских городских обычаев и законов для раз-
вития английской муниципальной конституции. В этой дискус-
сии принимал активное участие и Баллард, проявлявший осо-
бенно большой интерес к такого рода проблемам. Начало
дискуссии было положено статьей М. Бэтсон «The Laws of
Breleuil», опубликованной в «English Historical Review».21
M. Бэтсон, ученица Мэтланда, разделявшая многие из его
взглядов, так же, как и он, интересовавшаяся прежде всего
Ibidem.
1!1 Л. Ball а г d. The English Borough in the Twelfth century. Cambridge.
1914.
British Borough Charters, [vol. I] 1042—1216. Ed. by A. Ballaid.
Cambridge, 1913. (В дальнейшем при ссылках: BBCh).
21 M. Bateson. The Laws of Breteuil. English Historical Review,
vols XV-XV J, 1900 -1901.
Введение
9
историей городских институтов и городского права, в результате
сравнительного анализа обычаев и законов английских городов
и обычаев и законов маленького французского городка Бре-
тейля в Нормандии, пришла к выводу о заимствовании боль-
шим количеством английских городов в XI—XII вв. обычаев
французского города Бретейля. Аргументация и выводы
М. Бэтсон были подвергнуты критике в книге американского
историка М. Хеммеона,22 доказавшего несостоятельность
утверждения М. Бэтсон об исключительно большом влиянии
французских городских институтов и французской муниципаль-
ной конституции на институты и конституцию городов Англии.
К такому же, в сущности, выводу пришел и Баллард, также
критиковавший статью Бэтсон.23 Но вся эта дискуссия не
вышла за рамки спора о филиации институтов и правовых обы-
чаев без малейшей попытки выяснить внутренние условия раз-
вития того или иного города, определившие возможность
появления в нем определенных городских институтов и право-
вых норм.
Американский историк Карл Стефенсон, ученик Ч. Гросса
и А. Пиренна, изложил свои взгляды на историю английского
средневекового города в ряде статей и наиболее полно в моно-
графии, посвященной возникновению городов в Англии.24 25
Взгляды К. Стефенсона сложились под сильным влиянием
А. Пиренна, под руководством которого он работал в 1924—
1925 гг. в Бельгии, в Гентском университете. Но Стефенсон был
далеко не чужд и других влияний, прежде всего влияния
3. Ритшеля.
Отправным пунктом всех рассуждений Стефенсона о начале
городской жизни в средние века служит известное положение
Пиренна, совпадающее с выводами Ритшеля, о возрождении
торговли в Европе в XI в., вызвавшем якобы возникновение
и рост городов. Это положение стало краеугольным камнем всей
концепции Стефенсона о происхождении английского средне-
векового города. Ссылаясь на Пиренна и Ритшеля. Стефенсон
видит подлинное начало города в торговых поселениях
(mercantile settlements), возникавших на новых местах или при-
соединявшихся к старым центрам (civitates, urbes, castella,
burgi).2’ Эти торговые поселения, согласно принятой Стефенсо-
ном концепции, были колониями купцов.
22 М. de W. Н е m m е о n. Burgage Tenure in Mediaeval England. (Har-
vard Historical Studies, XX), Cambridge, Massachusetts, 1914.
23 A. Ballard. The Law of Breteuil. English Historical Review,
vol. XXX, 1915, p. 646 и сл.
24 C. Stephenson. Borough and Town. A Study of urban origins
in England, Cambridge, Massachusetts, 1933.
25 Ibidem, pp. 10—11.
10
Введение
Преувеличивая роль торговли и купеческих элементов
в истории города, придавая этим элементам первенствующее и
самостоятельное значение, Стефенсон игнорирует все то, что
обусловило и определило торговое развитие города. Как и Пи-
ренн, Ритшель и другие представители идеалистической мено-
вой, рыночной концепции, столь распространенной в буржуаз-
ной историографии средневекового города, Стефенсон рассмат-
ривает торговлю в отрыве от производства, которым она
порождена и обусловлена. Отсюда его бессилие понять действи-
тельные причины возникновения средневековых городов в оп-
ределенный период исторического развития.
В соответствии со схемой Пиренна и Ритшеля история ан-
глийского города начинается у Стефенсона с развитого и вполне
созревшего в социальном и экономическом отношениях торго-
вого поселения, торгового города (commercial town),26 возник-
шего, по его мнению, в Англии не раньше XII столетия.27 Все,
что было раньше этой даты, начиная от англосаксонского бурга
и кончая городом XI в. и вплоть даже до начала XII в., — это
не город, а лишь «укрепленный пункт» (stronghold, fortress), по
существу, «военный институт» (military institution)28 и только.
Оценка города англосаксонского периода как военного инсти-
тута взята Стефенсоном у Мэтланда, автора «гарнизонной
теории» происхождения английского города, с существом кото-
рой Стефенсон, несмотря на незначительные оговорки, вполне
согласен.29 Все, что в истории английского города предшествует
городу XII—XIII вв., все это, по мнению Стефенсона, не
является еще городом и в социальном отношении вполне иден-
тично с деревней.
Появление городов в XII столетии не связано у Стефенсона
с причинами внутреннего характера, с условиями развития
самой страны. Если исходить из концепции Стефенсона, то
английские города XII в. возникали как бы внезапно, на пустом
месте, вне всякой связи с предшествующей стадией развития и
не имели никаких корней в окружающей их действительности.
Понятно поэтому, что Стефенсон объясняет их появление чисто
внешними обстоятельствами, внешними факторами, исходя при
этом из постулата «оживления торговли» в Европе, играющего
роль некоего «первоначального толчка». Город является про-
дуктом внешних условий, например, внешней торговли, органи-
зации купцами новых поселений в чужих странах. Это, по мне-
нию Стефенсона, имело место и в Англии: города в Англии
2n Ibidem, р. 70.
27 Ibidem, р. 137.
24 Ibidem, р. 70.
21 Ibidem, р. 82.
Введение
И
возникали там, где селились французские купцы, где они обра-
зовывали свои торговые колонии и поселения, что было вызвано
«потребностями времени», под которыми понимается все то же
«возрождение торговли».30
Город, согласно схеме Стефенсона, образуется из купече-
ского поселения. Горожане — это купцы. Они были купцами и
свободными людьми и до того, как, поселившись в одном месте,
образовали купеческое поселение — город. Они, собственно,
были горожанами еще до образования города в том смысле,
что, будучи купцами и свободными, в социальном отношении
ничем не отличались от горожан. Если город лишен определен-
ного исторического характера, так как он не связан с определен-
ным способом производства, то и горожане лишены социальной
определенности. Отпадает и сама проблема возникновения
сословия горожан как общественного слоя, появившегося при
определенных исторических условиях.
Стефенсон, вслед за Мэтландом, пытается отрицать наличие
городской общины в Англии до того, как в городе сложилась
вполне развитая форма самоуправления, т. е. до XII—XIII вв.
Свидетельства «Книги Страшного суда» о существовании город-
ской общины в английских городах по крайней мере уже
в XI в. Стефенсон либо обходит молчанием, либо объявляет эти
свидетельства «антиципацией более поздней городской дея-
тельности», которая кажется ему «весьма невероятной для
большей части городов 1086 г.».31
Формально-юридический подход к явлениям истории города
характерен и для Стефенсона. Горожанина, по его мнению, от-
личает от крестьянина прежде всего то, что он имеет городское
держание, держание по городскому праву.32 Отличительным
признаком города является сложившееся городское самоуправ-
ление,33 и т. п.
Книга крупного английского историка Джеймса Тейта по-
священа различным проблемам истории английского средне-
векового города, главным образом проблеме происхождения
города и его конституционной истории.34 Книга несомненно
представляет собой наиболее значительную работу по данному
вопросу. Она составилась из отдельных исследований, печатав-
шихся на протяжении длительного времени в различных пе-
30 Ibidem, рр. 94 и ел., 123 и сл., 127—128.
31 Ibidem, р. 110.
32 Ibidem, р. 147.
33 Ibidem, р. 110.
34 J. Tait. The Medieval English Borough. Studies on its origins and
constitutional History, Manchester, 1936.
12
введение
риодических изданиях, и из глав, написанных специально для
этой книги.
Тейта отличает обширная эрудиция, основательность в под-
ходе к историческому материалу, тщательность в работе
с источниками. В книге имеется немало ценных наблюдений и
выводов по отдельным вопросам, но книга не богата обобще-
ниями и не дает ответов на важнейшие вопросы, неизбежно
возникающие при правильном подходе к теме. И это понятно.
Направление исследования Тейта, его методологические прин-
ципы в общем такие же, как и у других представителей бур-
жуазной историографии. И Тейт на первое место при рассмот-
рении проблемы возникновения и развития средневекового
города ставит вопросы юридического и конституционного ха-
рактера, а не вопросы социально-экономические. Тейт называет
два главных вопроса, которые должны быть разрешены:
1) «Когда и при каких обстоятельствах город сделался обособ-
ленной судебной территорией? 2) Когда и какими средствами
он обеспечил себе право на самоуправление?».35 Таким обра-
зом, главные проблемы — это проблема юрисдикции (городской
суд) и проблема конституции города как самоуправляемой
корпорации. Но надо сказать, что Тейт не всегда придержи-
вается узких рамок этих вопросов и наряду с проблемами юри-
дическими и конституционными рассматривает и некоторые
вопросы, относящиеся к социально-экономическим проблемам.
Однако это преимущественно вопросы, связанные с развитием
торговли и рынка. Ремесло, его характер и значение в процессе
возникновения и развития города остается вне поля зрения
исследователя, что характерно, как уже указывалось выше,
даже для тех буржуазных ученых, которые занимаются не
только юридическими и конституционными проблемами.
Тейт не ставит вопроса, существовала ли в английских горо-
дах раннего периода община. Он пишет об общине горожан,
как о непременной черте английского города и в XI в. и в более
ранний период. Глава, посвященная городской общине в Англии
до 1066 г., т. е. до нормандского завоевания,36 является одной
из лучших в книге Тейта, хотя и она не лишена ряда существен-
ных недостатков, и прежде всего недостатков, связанных с не-
правильным толкованием роли рынка, торговли в формировании
города и городской общины.37 Несомненно, что и Тейт испытал
на себе влияние «рыночной теории», и особенно взглядов
А. Пиренна, по позже он выступал как один из критиков этих
35 Ibidem, р. 2.
30 Ibidem, рр. 113—129.
37 См.. например: ibidem, рр. 116—117 и др.
Введение
13
взглядов, решительно возражая против попытки Стефенсона
применить теорию Пиренна к Англии.38
Концепция Пиренна имела и еще имеет немалое распро-
странение среди историков, изучающих средневековые города.
В работе Эдит Эннен, посвященной ранней истории европей-
ского города 39 значительное место уделено торговле и торговым
факториям скандинавов, фризов, англосаксов, с явной переоцен-
кой роли этой торговли.40 Правда, Эннен доказывает, что у фри-
зов торговые фактории не являлись предпосылкой для возник-
новения и развития городов,41 но северо-западные немецкие
города имели, по ее мнению, в качестве основы не только
civitates и burgi, но и колонии купцов (der Kaufmannskolonien).42
Ранний северо-западный европейский город, утверждает Эннен,
возник как единство поселения купцов и политического, воен-
ного и культового центра.43 Таким образом, идеи Пиренна и
Ритшеля отнюдь не чужды современной западноевропейской
буржуазной историографии и являются теоретической базой
для всякого рода ненаучных, эклектических построений.
Свыше полувека тому назад была опубликована книга рус-
ского историка И. М. Бондаренко, посвященная английскому
средневековому городу и критическому разбору теорий про-
исхождения средневекового города в Англии.44 Эта книга
является единственной работой на русском языке, посвященной
истории английского средневекового города. Книга представляет
собой переработанное автором студенческое сочинение на пред-
ложенную Историко-филологическим факультетом Одесского
университета тему.
Вполне естественно, что в такой работе не могло быть ис-
пользовано значительное количество источников и большой
круг литературы. Во многих случаях автору приходилось лишь
излагать существовавшие в то время в историографии взгляды
на тот или иной вопрос и лишь в некоторых разделах книги
«самостоятельно, — как он говорит, — строить концепцию». По-
нятно, что и собственные взгляды автора далеко не во всем
убедительны и правильны. Однако для своего времени книга
представляла несомненный интерес.
38	Ibidem, рр. 5, 131—133 и др.
39	Е. Е n п е п. Friihgeschichte der Europaischen Stadt. Bonn, 1953.
40	Ibidem, S. 50 и сл.
41	Ibidem, SS. 56, 67.
42	Ibidem, S. 121 и сл.
43	Ibidem, S. 142.
44	И. M. Бондаренко. Английский город в средние века. Крити-
ческая оценка главнейших теорий происхождения городской организации
на основании данных по истории возникновения городов в Англии.
Одесса, 1904.
14
Введение
^Проблема возникновения и развития средневекового города
в свете марксистско-ленинского учения — это прежде всего
проблема отделения ремесла от сельского хозяйства и превра-
щения ремесла в самостоятельную отрасль общественного про-
изводства, связывающуюся с сельским хозяйством (от которого
она отделилась) через посредство рынка. Отсюда прямая связь
проблемы возникновения и развития средневекового города
с проблемой зарождения и развития товарного производства и
внутреннего рынка в феодальном обществе. Настоящая работа,
не претендуя на полное решение этой большой и сложной
проблемы, представляет собой попытку рассмотреть на англий-
ском материале, на основании еще не привлекавшихся к такому
, исследованию источников, некоторые стороны этой проблемы.
|'В частности, автор рассматривает свидетельства о возникнове-
нии в Англии еще в раннефеодальный период рыночных
центров, об изменении характера этих центров в связи с про-
цессом отделения ремесла от сельского хозяйства и появлением
товарного производства, свидетельства об образовании поселе-
ний с преимущественно ремесленным и торговым населением,
о превращении этих поселений в города — экономические
центры, центры растущего в феодальном обществе товарного
производства и обмена.
Особое внимание в работе уделено связи городского насе-
ления вновь возникающих городских центров с той сельско-
хозяйственной округой, из которой это население первоначально
вышло.
Автор выражает глубокую благодарность своим товарищам
по сектору истории средних веков Института истории Академии
наук СССР и всем, кто своей помощью, советом и дружеской
критикой содействовал завершению работы над этой книгой
и ее опубликованию. Чувство особой признательности сохранит
автор к своему незабвенному учителю Евгению Алексеевичу
Косминскому, натолкнувшему его на изучение истории англий-
ского средневекового города и неизменно оказывавшему помощь
и поддержку на протяжении всей работы.
ГЛАВА I
ВОЗНИКНОВЕНИЕ РЫНОЧНЫХ ЦЕНТРОВ В АНГЛИИ
,	И РАННИЕ ЭТАПЫ ИХ РАЗВИТИЯ
Исторически внешняя торговля предшествует внутренней,
внешний рынок начинает существовать раньше, чем возникает
и складывается внутренний рынок. Обмен, как указывал
К. Маркс, появляется еще при первобытнообщинном строе, но
ой возникает первоначально как обмен между отдельными
общинами, а не между индивидуумами внутри данной общины.
«Обмен товаров начинается там, где кончается община, в пунк-
тах ее соприкосновения с чужими общинами или членами чужих
общин».1 Таким образом, обмен раньше всего возникает как
внешний обмен, и торговля (торговые сношения) начинается
как торговля внешняя.
«Но раз вещи превратились в товары во внешних отноше-
ниях, — писал Маркс, — то путем обратного действия они ста-
новятся товарами и внутри общины».2 Это превращение, разу-
меется, вызывается внутренними условиями развития общины:
неизбежным, в силу роста производительных сил, разложением
1 К. Маркс. Капитал, т. I. Госполитиздат, М., 1955, стр. 94. Это
положение К. Маркс высказывал неоднократно: «... развитие продуктов
в товары имеет своим исходным пунктом обмен между различными общи-
нами, а не между членами одной и той же общины» (К. Маркс. Капитал,
т. III. Госполитиздат, М., 1955, стр. 184—185). См. также: К. Маркс.
К критике политической экономии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. 13, изд. 2-е, стр. 37.
2 К. М арке. Капитал, т. I, стр. 94. «Все мы знаем, — писал
Ф. Энгельс, — что на первых ступенях общественной жизни продукты
потребляются самими производителями. . . обмен избытков этих продуктов
с посторонними, с которого начинается превращение продуктов в товары,
относится к позднейшему времени; первоначально обмен имеет место лишь
между отдельными разноплеменными общинами и только позднее приобре-
тает значение и внутри общин...» (Ф. Энгельс. Дополнение к третьему
тому «Капитала». I. Закон стоимости и норма прибыли. В кн.: К. Маркс.
Капитал, т. III, стр. 910).
16
Глава I
общинных отношений, эволюцией форм общинной собствен-
ности на скот, движимое имущество и, наконец, на землю и
появлением тех или иных форм индивидуально-семейной, а за-
тем и частной собственности (в античной ее форме, феодаль-
ной и т. д.).
Внешняя торговля, появляющаяся в период, когда еще не
сложились условия для внутреннего обмена, преобладает в те-
чение очень длительного времени и после возникновения послед-
него. С появлением внутреннего обмена, а затем и внутреннего
рынка, основанного на товарном производстве внутри страны,
внешняя торговля начинает постепенно, по мере расширения и
углубления внутренних рыночных связей, отступать на второе
место.
Рост производительных сил, развитие товарного производ-
ства рано или поздно, но неизбежно ведут к этому перемещению
я
центра тяжести в торговле извне во внутрь страны, к подчине-
нию внешних условий внутренним закономерностям ее эконо-
мического развития. Сама внешняя торговля становится со
временем для данной страны результатом и выражением расши-
рения и углубления товарных отношений, роста и укрепления
внутреннего рынка в масштабах, охватывающих все большую
территорию страны.
Таковы исторические этапы развития торговли и соотноше-
ние внешнего и внутреннего рынка, если рассматривать их
в самой общей форме. Но как протекали эти процессы в Англии
до и после нормандского завоевания? Ответ на этот вопрос
имеет весьма существенное значение для выяснения условий,
в которых осуществлялось отделение ремесла от сельского хо-
зяйства и складывание предпосылок для возникновения горо-
дов. Без рассмотрения этого вопроса нельзя понять процесс
формирования средневекового города и начальные стадии его
развития, нельзя выяснить также роль городского ремесла и
городского рынка в развитии внутренней торговли, в возникно-
вении и складывании в Англии в феодальный период внутрен-
него рынка, основанного на товарном производстве.
Вопрос о внутреннем рынке требует специального исследова-
ния. Возникновение и формирование внутреннего рынка, охва-
тывающего регулярными и все возрастающими торговыми свя-
3 Если этому не препятствуют какие-либо специфические условия исто-
рического развития данной страны: например, возникновение территориаль-
ных княжеств в Германии в X—XII вв., обусловившее наряду с некото-
рыми другими моментами ее длительную политическую раздробленность
и невозможность образования единого внутреннего рынка; условия, закре-
пившие надолго политическую раздробленность Италии и сделавшие невоз-
можным на очень длительное время развитие в ней общего для всей страны
внутреннего рынка, и т. д.
Возникновение рыночных центров в Англии	17
зями город и деревню — сложный и длительный процесс. Мы
ограничиваем свою задачу рассмотрением лишь одной из сторон
этого процесса — всего того, что относится к городу, к город-
скому ремеслу и городскому рынку, и притом в определенный
исторический период — в X—XII вв., когда в Англии возни-
кали и складывались города как центры ремесла и торговли,
центры товарного производства в феодальном общества. — -
Для решения стоящих перед нами задач необходимо рас-
смотреть, хотя бы в основных моментах, имеющиеся в нашем
распоряжении свидетельства о торговле, относящиеся ко всему
англосаксонскому периоду. Хотя прямые свидетельства о тор-
говле в Англии в письменных памятниках англосаксонского
периода очень немногочисленны и скудны,4 * они все же дают
известное представление о ее характере, особенностях и направ-
лении, в котором торговля развивалась. В частности, они дают
некоторые сведения о торговле в зарождающихся в конце
англосаксонского периода городских центрах.
Первые известные нам свидетельства о торговле в Англии
в раннефеодальный период дают англосаксонские правды. Эти
свидетельства особенно ценны темТчто дают представление не
об отдельных изолированных фактах, единичных или случайных
явлениях, а о вещах и явлениях обычных, повседневных, много-
кратно повторяющихся и потому вошедших в обычай и зафикси-
рованных в письменных памятниках, отражающих обычное
право, какими являются (подобно другим варварским правдам)
и англосаксонские правды, особенно ранние.
Как известно, первые англосаксонские правды относятся
к VII в. Уже в кентской «Правде Хлотаря и Эдрика» (673—ок.
686 гг.) ’ имеются свидетельства о торговцах, прибывавших
в Кент извне (приезжие торговцы, торговцы-чужеземцы), и
о внутренней торговле в самом Кенте. Статья 15 «Правды
Хлотаря и Эдрика» гласит: «Если кто-либо даст убежище
приезжему (cuman feormae ) в течение трех ночей 6 в собствен-
ном доме (будет ли это купец (cepeman) или любой другой
человек, который перешел границу (ofer mearce cuman)) 7 и затем
* Это, конечно, объясняется не только общей скудостью источников
для англосаксонского периода, но и относительно незначительным местом,
занимаемым торговлей, товарными отношениями в Англии в раннефео-
дагьный период.
•’ Вторая по времени англосаксонская правда. Первой была кентская
«Правда Этельберта», записанная в начале VII в. (602—ок. 604 гг.).
*’ Трех суток, трех дней.
Ф. Либерман, издатель и комментатор англосаксонских правд, пола-
гает, что речь идет здесь о границе Кента, Кентского королевства (см.:
F. Liebermann. Die Gesetze der Angelsachsen. Bd. III. Halle an der
Saale. 1916, S. 22).
2 Я. А. Левицкий
18
Глава I
снабдит его своей пищей, и он (приезжий, — Я. Л.) затем при-
чинит кому-либо вред, то человек (т. е. хозяин дома, — Я. Л.)
должен доставить этого другого (т. е. приезжего, — Я. Л.)
в суд, либо сам должен отвечать перед судом за него».8
Статья имеет в виду купцов, прибывавших в Кент из других
мест, не имеющих в Кенте постоянного жительства и поэтому
вынужденных останавливаться у кого-либо из жителей Кента.
Эти не местные, приезжие, купцы могли быть странствующими
купцами, приезжавшими либо с континента, либо из других
английских королевств. Во всяком случае, это были чужаки,
чужеземные купцы. Отсюда и ответственность местных жите-
лей — кентцев, дающих таким чужеземным купцам временное
пристанище, — за их проступки, правонарушения.
Предусматриваемое «Правдой» пребывание приезжих
(странствующих) купцов в Кенте во второй половине VII в.
свидетельствует о торговых сношениях Кента с другими
английскими королевствами или со странами континента. Вместе
с тем эти сношения не были еще сколько-нибудь прочными и
регулярными, так как приезжие купцы не имели, видимо, по-
стоянного местопребывания — гостиного двора или даже просто
заезжего дома, и права их не были оформлены.
В «Правде Хлотаря и Эдрика» излагаются также правила,
которые необходимо было соблюдать при покупке скота (а мо-
жет быть, и другого движимого имущества) в Лондоне, и
подробно описывается процедура доказательства законности
торговой сделки в случае предъявления иска. «Если, — гласит
статья 16 «Правды Хлотаря и Эдрика», — какой-либо кентец
(cantwara) покупает скот (feoh)9 в Лондоне (in Lunden-
8 Hlothaere and Eadric, 15. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. L
Halle an der Saale, 1903, S. 11.
я Feoh (древнеангл.) — скот; позже это слово означало также и дви-
жимое имущество и просто имущество и деньги (в древневерхненемецком
fihu— скот, совр. нем. Vieh). Ф. Либерман в немецком переводе «Правды
Хлотаря и Эдрика» переводит слово feoh немецким Fahrhabe — движимое
имущество; однако в комментарии (F. Liebermann. Die Gesetze. . .,
Bd. Ill, S. 23) он сам указывает, что feoh означало главным образом и
прежде всего скот (Vieh). В глоссарии (F. Liebermann. Die Gesetze....
Bd. II, Halfte 1, Worterbuch, Halle an der Saale, 1906, S. 69, слово Feoh)
он дает для данного случая (для статьи 16 «Правды Хлотаря и Эдрика»,
как и для статьи 7 этой же «Правды», о которой речь будет ниже, и не-
которых статей других правд) альтернативно два значения этого слова,
скот или движимое имущество (Vieh oder Fahrhabe); для других памятни-
ков, относящихся к более позднему времени, Либерман указывает еще не-
сколько значений слова feoh: скот, движимое имущество, все имущество,
деньги, богатство (ibidem). Но это уже результат эволюции, которую пре-
терпел термин в дальнейшем развитии общества. А претерпел он, очевидно,
такую же эволюцию, как латинское pecus — скот, от которого произошло
pecunia — движимое имущество, собственность, деньги. Непоследователь-
Вояникновени* рымочямя вянтро* е Англии	19
wic),10 он должен тогда иметь в качестве свидетелей двух или
трех безупречных (честных) керлов (unfacne ceorlas) или коро-
левского городского старосту11 (cyniges wicgerefan)».12
Далее следуют параграфы, из которых мы узнаем, что, если
впоследствии покупателю будет кем-либо в Кенте (например,
собственником скота, у которого этот скот был похищен)
предъявлен иск по поводу этой покупки, покупатель должен
привести того человека, который продал ему вещь (если он его
знает — gif he pane wite), в королевскую резиденцию (to cyngaes
sele) 13 в этом же городе (to wic), т. е. в Лондоне,14 и тем до-
казать правильность своей покупки. Если же он не может этого
сделать, т. е. не может привести продавца, он должен заявить
перед алтарем (т. е. в церкви) в присутствии одного из своих
свидетелей или королевского городского старосты о том, что он
купил скот (feoh) путем открытой и честной публичной сделки
в городе (т. е. в Лондоне), и тогда истец (собственник скота)
должен возместить ему уплаченную при покупке скота сумму.
В случае, если он не может доказать своей правоты, т. е. закон-
ности сделанной покупки, он теряет то, что купил, без компен-
сации, и вещь переходит к ее собственнику.15
Интересно отметить, что почти аналогичная процедура су-
дебного разбирательства применялась и при обнаружении
ность Либермана в переводе некоторых терминов (например, burh и др.)
в его издании англосаксонских правд отмечал К. Стефенсон (см.: С. Ste-
phenson. Borough and Town, pp. 67—68).
10 В одной грамоте IX в. читаем: «... in vico Lundonie» (Cartularium
Saxonicum, a Collection of Charters relating to Anglo-Saxon history, vol. II.
Ed. by Walter de Gray Birch, London, 1887, № 492, p. 95). Wic (от
латинск. vicus) — место, где находятся жилища, т. е. поселение, поселок,
чаще село, деревня, позже и городское поселение (ср. древнеангл. wician —
жить, проживать, располагаться где-либо на жительство). Отсюда и окон-
чания wic или wick, wich в географических названиях многих английских
сел и городов (Berwick, Fordewic или Fordwich, Droitwic или Droitwich, Nant-
wich, Dunwich, Lundenwic и т. п.). Частица wic в сочетании с Лондоном
означала то же, что ceaster (латинск. castrum) или англосаксонск. byrig
(burh) в названиях других городов. Так, Eoforwic — Йорк, подобно тому
как Bijanceaster — Бат, Cantwarabyrig — Кентербери и т. п. Впрочем, и
Лондон нередко обозначался не только как Lundenwic, но н как Lunden-
ceaster и Lundenbyrig.
11 Городского или поселкового старосту, в данном случае — управителя
«вика» (wic), т. е. Лондона.
12 Hlothaere and Eadric, 16. Liebermann. Die Gesetze. . ., Bd I,
S. 11.
13 Букв, «в королевский зал» (sele, sael — зал, холл; ср. немецк.
Saal).
14 В данном случае имеется в виду определенный wic — Лондон (Lun-
denwic); см. выше.
ts Hlothaere and Eadric, 16. §§ 1, 2, 3. F. L i e b e r m a n n. Die Gesetze. .
Bd. I, S. 11.
20
Глава 1
украденного скота (feoh forstele). И здесь обвиняемый должен
был (в том случае, по-видимому, когда он ссылался на покупку)
привести в королевскую резиденцию того, кто ему эту вещь
продал (6е him sealde), и доказать свою невиновность.16
Таким образом, покупка и продажа скота, а может быть, не
только скота, но и всякого движимого имущества должна была
производиться, во-первых, в строго определенном месте —
только в городе (причем в одном городе, точнее в «вике», или
«бурге», и притом главном — в Лондоне), во-вторых, публично,
т. е. в присутствии нескольких достаточно надежных свидетелей
и официального должностного лица — представителя власти.
Торговая сделка обставлялась так, чтобы покупатель не мог
быть обвинен в краже. Все это свидетельствует о том, что
торговые сделки были отнюдь не повседневным делом,
а чем-то новым и необычным; в моральном отношении они
часто могли представляться подозрительными. В обычном праве
покупатель и продавец стояли как бы в одном ряду с теми, кто
подозревался или обвинялся в краже. Покупатель должен был
хорошо знать продавца и не упускать его из виду, дабы в лю-
бое время, если понадобится, привести его в суд для доказа-
тельства законною происхождения покупки, законности торго-
вой сделки.
Такие условия торговли во второй половине VII в. были
характерны не только для Кента. Уэссекская «Правда Ине»
(688—694 гг.), почти одновременная с кентской «Правдой
Хлотаря и Эдрика», рисует в основном такую же картину, хотя
вместе с тем дает и некоторые отличительные черты. Статья
25 «Правды Ине» гласит: «Если купец покупает среди народа
в сельской местности (Gif ceapmon uppe on folce ceapige),17 он
должен делать это перед свидетелями (do |)aet beforan
gewilnesse)».1,4
Так же. как в Кенте, торговля должна производиться
публично, «перед свидетелями». Но здесь нет требования,
ограничивающего заключение торговых сделок городом (wic,
16 Hlothaere and Eadric, 7: «Gif man ojirum maen feoh forstele, and se
agend hit eft aetfd, geteme to cynges sele, gif he maege, and fcone aetgebrtnge
be him sealde: gif he baet ne maege, laete an, and fo se agend to» (F. Lie-
bermann. Die Gesetze. . Bd. I, S. 10).
17 В смысле вне города или порта. Такой перевод предложен Д. Уайт-
хок (English Historical Documents. General ed. D. Douglas, vol. 1, c. 500 -
1042, ed. by D. Whitelock, London, 1955, p. 367). Основанием для этого,
по мнению Д. Уайтлок, служит слово uppe (совр. англ, up — верх, наверху),
которое в этом контексте должно быть сопоставлено с прилагательным
uplendi.se (букв, «ил гористой местности», вместе с тем — «сельский»,
крестьянский»). Такое толкование заслуживает внимания, хотя и не
является единственно возможным.
1S Ine, 25. F. Liebermann. Die Gesetze.... Bd. I, S. 100.
Возникновение рыночных центров в Англии
21
burh, ceaster), тем более одним (Лондоном), как в Кенте. Если
приведенный выше перевод, предложенный Д. Уайтлок,19 дает
верное истолкование текста статьи 25 «Правды Ине», можно
сказать, что требование покупки «перед свидетелями» относится
в Уэссексе только к сельской местности и не относится к городу,
бургу. Но это могло отражать недостаточное развитие в Уэс-
сексе в это время тех условий, которые могли сделать какой-
либо из его бургов достаточно подходящим для сосредоточения
в нем торговых сделок. Вряд ли был в Уэссексе в это время вик
или бург, который имел бы такое же значение, как Лондон
в Кентском королевстве. В дальнейшем, как мы увидим, поло-
жение изменилось, и таким центром в Уэссексе стал Винчестер.
То обстоятельство, что «Правда Ине» не выделяет бурги и
подобные им поселения как центры производства торговых сде-
лок в особую группу, может объясняться и тем, что требование
о покупке «перед свидетелями» здесь уже применялось по
отношению к городу, а распространение этого правила на сель-
ские местности было дополнением к существующему правилу и
как таковое нашло специальное отражение в законе.
Но если отказаться от предлагаемого Д. Уайтлок толкова-
ния выражения «ирре on folce ceapige» в том специфическом
смысле, что здесь имеются в виду лишь покупки в сельской
местности, то отпадает и весь вопрос. Тогда окажется, что
требование статьи 25 «Правды Ине» о покупке «перед свиде-
телями» относится в равной мере к любой покупке среди на-
рода, где бы она ни производилась — в сельской местности или
в бурге, вике и другом подобном поселении. Во всяком случае,
этот вопрос еще не может считаться решенным.
Необходимо отметить, что в § 1 той же статьи 25 «Правды
Ине», где в связи с обвинением в краже говорится об условиях,
которые необходимо соблюдать при покупке во избежание та-
кого обвинения, ничто не указывает на различие этих условий
для бурга и для сельской местности. «Если кто-либо, — читаем
мы в этом параграфе, — обнаружит у купцов (aet ceapmen)
украденный скот (forstolen feoh) и если он не был куплен в при-
сутствии надлежащих (добропорядочных) свидетелей (godum
witum)», обвиняемый должен доказать, что он не был соуча-
стником кражи и не состоял в союзе с вором (6aet he па gewita
пе gestala паеге, оббе gilde), иначе он должен уплатить штраф
в 36 шиллингов.20
Как видно из этого текста, в случае обвинения покупателей
(здесь они названы купцами) в краже первым обычным спосо-
1,1 См. прим. 17.
20 Ine, 25, § 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 100.
22
Глава I
бом доказательства их невиновности являлась ссылка на по-
купку вещи в присутствии надлежащих свидетелей. Здесь нет
ни малейшего указания на то, что это относится лишь к сель-
ской местности. Но очевидно также, что в Кенте ограничения,
налагаемые на торговые сделки, были большими, так как там
они могли заключаться лишь в одном определенном месте. Это,
может быть, объясняется тем, что Кент в то время был самым
значительным из англосаксонских королевств, с относительно
сильной королевской властью.
Положения кентской и уэссекской правд второй половины
VII в. о публичности торговых сделок и обязательном засвиде-
тельствовании их надлежащими лицами (заслуживающими до-
верия свидетелями) 21 или королевским чиновником, а в Кенте
еще и ограничение места заключения торговых сделок всего
лишь одним пунктом — столицей королевства Лондоном (что,
как будет показано ниже, тоже имело определенный смысл) ха-
рактерны для общества, в котором торговля является делом
очень редким и необычным и, следовательно, натуральное хо-
зяйство господствует почти безраздельно. Применение спе-
циальной и сложной процедуры для обеспечения законности
даже самых простых торговых сделок — публичность купли-
продажи, система засвидетельствования и официального под-
тверждения сделок, специальные меры для предупреждения
возможного обвинения продавцов и покупателей в краже, —
все это могло быть осуществлено на деле лишь в условиях
чрезвычайно малого числа торговых сделок, очень незначитель-
ного объема торговли.
21 Интересно отметить, что в «Салической Правде» франков, которая
почти на два столетия старше кентской «Правды Хлотаря и Эдрика» и
уэссекской «Правды Ине» (древнейшая редакция «Салической Правды»
восходит к 507—511 гг.), имеются сходные положения: «Салическая
Правда», в титуле XLVII (De filtortis), говорит о том, что в случае
обнаружения одним лицом у другого своего раба, или коня, или быка,
или какой-либо другой вещи (si quis servum aut cabbalum vel bovem aut
qualibet rem [pecus — в некоторых ранних редакциях и в позднем тексте из
Emendata] super alterum agnoverit), тот, у кого данная вещь была обнару-
жена, должен был доказывать на нее свое право. Истец и ответчик должны
были в течение 40 суток назначить срок для судебного разбирательства.
В течение этого времени каждый из тех, кто участвовал в сделке, кто про-
дал коня, или обменял (qui caballo ipso aut venderit aut cambiaverit), или дал
в уплату (in solutionem dederit), должен был вызвать то лицо, с которым он
заключил сделку (ut unusquisque [de] cum negotiatoribus alter alterum admoneat);
затем необходимо было представить трех свидетелей (tres testes), которые
показали бы, что сделка совершена публично (quod publice ab ео nego-
ciasset). Если ответчик выполнит это, он освободит себя от обвинения
в воровстве (Istud si fecerit exuit se de latrocinio). (Lex Salica. Hrsg. von
J. Fr. Behrend. Berlin, 1874, SS. 62—63; См. также: Салическая Правда.
Перевод Н. П. Грацианского, под ред. В. Ф. Семенова, М., 1950,
стр. 47—48).
Возникновение рыночных центра» в Англци
23
Требование кентской «Правды Хлотаря и Эдрика» о том,
что торговые сделки должны совершаться только в Лондоне,
не является случайным. Как мы увидим из дальнейшего англо-
саксонского законодательства, ограничение купли и продажи
определенными пунктами, обычно наиболее значительными ад-
министративными и военно-политическими центрами (Лондон,
Винчестер и др.), применялось и в последующие столетия. Это
также свидетельствует о чрезвычайно ограниченном масштабе
торговли в Англии на протяжении почти всего раннефеодаль-
ного периода. Вместе с тем ссылка на Лондон как на место, где
кентцы делают свои покупки, свидетельствует о том, что для
жителей Кента уже в VII в. Лондон играл роль рыночного
места (рынка).
Наконец, весьма показательно и то, что объектом торговых,
сделок был скот или по крайней мере такое движимое иму-
щество, среди которого скот занимал главное место (если под
термином feoh подразумевался уже не только скот, но и другая
движимость). Конечно, в торговом обороте в то время могли
быть и другие товары, но скот был несомненно наиболее обыч-
ным объектом торговых сделок. И это отражают оба законода-
тельных памятника, рассмотренные нами (кентская «Правда
Хлотаря и Эдрика» и уэссекская «Правда Ине»), употребляв-
шие термин feoh для обозначения объекта торговых сделок. Но
то обстоятельство, что именно этот вид товара, т. е. скот, назван
в двух законодательных памятниках, фиксировавших и уста-
навливавших правовые нормы, обязательные при совершении
торговых сделок, как раз и свидетельствует о крайней нераз-
витости товарного обмена в Англии в то время, т. е. во второй
половине VII в. Это был товарный обмен, обслуживавший глав-
ным образом лишь некоторые потребности сельского хозяйства,
вовлекавший в товарный оборот лишь те предметы, которые
обычно составляли первый вид отчуждаемого имущества, —
скот, рабы.22
Особое место среди письменных свидетельств о торговле
в англосаксонский период занимают свидетельства, относящиеся
к Лондону. На первом месте среди них стоит хорошо известный
пассаж из «Церковной истории народа англов» Беды Досто-
почтенного (ок. 673—735 гг.), охватывающей события англий-
ской истории до 731 г. Лондон издавна был политическим цен-
тром восточных саксов (Orientalium Saxonum, т. е. Эссекса), и
Беда называет его их главным городом (quorum metropolis
22 См.: К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 95—96; К. Маркс. К критике
политической экономии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 13,
и->д. 2-е. стр. 37.
24	Глава I
Lundonia civitas est). Он описывает Лондон как «рынок для
многих народов, прибывающих сюда по суше и по морю (et
ipsa multorum emporium populorum terra marique venientium)».23
По смыслу этого свидетельства Беды, Лондон уже в первой
трети VIII в. был значительным торговым центром не только
для тех, кто приезжал в него морем, — это могли быть и люди
с континента, и люди из различных приморских районов Ан-
глии, — но и для тех, кто приходил и приезжал сюда по суше,
т. е. прежде всего для жителей самой Англии. В первую оче-
редь, надо полагать, для жителей Эссекса, столицей которого
Беда называет Лондон, и, конечно, Кента, короли которого
имели одно время верховную власть над Эссексом и рассматри-
вали Лондон как свой главный центр. Поэтому «люди Кента»
(cantwara). согласно свидетельству «Правды Хлотаря и Эд-
рика», должны были делать покупки в Лондоне. В Лондоне
сходилось несколько больших дорог, построенных со стратеги-
ческими целями еще в римские времена.24 Хотя после англо-
саксонского завоевания они перестали служить главными транс-
портными артериями страны и находились в очень плохом со-
стоянии,2, все же ими продолжали пользоваться за,отсутствием
лучших. В Лондон приезжали также из некоторь^ внутренних
областей страны водным путем — по Темзе.
Как уже отмечалось выше, следует иметь в виду, что при-
бывавшие с торговыми целями в Лондон морским путем отнюдь
не все были купцами с континента, приезжавшими в Англию
из-за моря, как можно было бы толковать это свидетельство
Беды. В значительной части это были несомненно жители са-
мой Англии, приезжавшие в Лондон морем из прибрежных
областей различных англосаксонских королевств.26 Об этом
В е <1 а. 1 hslona Ecclesiastica Gentis Anglorum, lib. Il, cap. 111. Baeclae
Opera Hislorica, vol. I. Ed. J. E. King, London, 1930, p. 214.
Самой значительной in них была старая римская дорога Уотлинг
(Waetlinga или Waeclinga strael), начинавшаяся в Лондоне и пересекавшая
почти всю страну в северо-западном направлении (т. е. почти по диагонали)
до границы с кельтским Уэльсом. Конечным пунктом этой дороги был
разрушенный во время англосаксонского завоевания римский город Uiico
nium (Viroconium) - совр. Wroxeter (на реке Северн, в нескольких кило-
метрах юго-восточнее Шрусбери, в графстве Шропшир). Впрочем, вопрос
о конечных пунктах этой дороги до сих пор остается спорным. Некоторые
историки полагают, что она доходила до Честера на северо-западе, а в юж-
ном направлении продолжалась от Лондона до самого моря, г. с. до
Ла-Манша.
I lie \ icloiia llistoiy ol the Counties of England. Warwick, vol. 11.
London, 1908, p. H8. (Краткое название: Victoria County History; в даль-
нейшем при <сы\ка\ -VCH).
-G Да и не только in прибрежных областей. При тогдашнем состоянии
сухопутных дорог и опасностях, подстерегавших на каждом шагу путников
Возникновение рыночных центров в Англии
25
вполне определенно свидетельствует ряд королевских грамот,
датированных 30—40-ми годами VIII в. (т. е. современных вы-
сказыванию Беды о Лондоне), об освобождении от пошлин и
других королевских сборов (податей), налагаемых на корабли,
прибывающие с грузом в лондонский порт и уходящие отсюда
с грузом. Конечно, мы далеки от мысли, что все эти грузы пред-
ставляли собой в то время товары. Надо полагать, что боль-
шая их часть совсем не поступала на рынок. Но также несом-
ненно и то, что какое-то их количество продавалось и покупа-
лось. Несколько грамот было выдано королями Мерсии и Кента
монастырю на острове Танет (у северо-восточного побережья
Кента).27 Грамотой короля Мерсии Этельбальда (732 или
733 г.) корабль с грузом, принадлежавший аббатисе этого мо-
настыря— Мильдред (Mildritha), освобождался от всякого
сбора (totam exactionem), следуемого королю в лондонском
порту (in Lundoniensi portu).28 Соблюдение этой привилегии
вменялось в обязанность всем должностным лицам, среди ко-
торых названы и сборщики пошлин (thelonearii).29
Аналогичная грамота с освобождением от пошлины, нала-
гаемой, по-видимому, на другой корабль, перевозящий грузы,
принадлежавший аббатисе Мильдред, была выдана королем
Этельбальдом в том же году (732 или 733 г.).30 Эта грамота
была подтверждена королем Мерсии Оффой в начальные i оды
его правления (759—764 гг.).31
В 748 г. король Этельбальд пожаловал аббатисе того же
монастыря на острове Танет — Эдбурге (Eadburga)32 поло-
вину королевской пошлины и подати (dimidium vectigal atque
tributum, quod meum erat) с одного корабля (unius navis), не-
добраться, например, из Йорка в Лондон морем было куда доступнее
и скорее, чем по суше.
Современный Минстер — местечко в Кенте. В те времена остров
Танет был отделен от Британского материка довольно широким проливом,
на берегу которого, по-видимому, и стоял монастырь. В настоящее время
он соединен с материком дамбами и насыпным грунтом и перестал быть
островом.
2S	«. . . totam exactionem navis earum michi et antecessoribus meis jure
publico in Lundoniensi portu prius conpetentem» (Cartularium Saxonicum,
a Collection of Charters relating to Anglo-Saxon History, vol. I. Ed. by W. de
Gr. Birch, London, 1885, № 149, p. 216).
29	Ibidem.
30	«. . . et tibi Mildrithae abbatissae singulariter et ecclesiae tuae, navis
onustae transvectionis censum qui a theloneariis nostris tributaria exactione inpe-
titur, perdonans attribuo» (Cartularium Saxonicum, vol. I, № 150, p. 218)
31	Ibidem, № 188, p. 267.
32	Эдбурга (Eadburga, Eadburh) — преемница аббатисы Мильдред, более
известна под именем Бугги (Bugga). См.: The Dictionary of National Bio-
graphy, vol. VI. Ed. by L. Stephen and S. Lee, London, 1949—1950
(Reprint), p. 305.
26
Глава I
давно спущенного на воду (nuper emisti.)33 Причем, в случае,
если корабль потерпит крушение или придет в негодность
вследствие износа, эта привилегия распространялась на новый
корабль аббатисы.34 В силу этого условия освобождение от
пошлин приобретало здесь, в сущности, постоянный характер,
превращалось в постоянную привилегию.
От уплаты королевской пошлины в Лондоне освобождался
и корабль рочестерского епископа (Кент). Грамота корсля Мер-
сии Этельбальда (734 г.), подтвержденная королем Мерсии
Бретвульфом (ок. 844—845 гг.), освобождала один корабль
епископа рочестерского, независимо оттого, будет ли это его
собственный корабль или корабль какого-либо другого лица
(unius navis sive ilia proprie ipsius, sive cujuslibet alterius hominis),
от уплаты входного сбора, т. е. пошлины (incessum id est
vectigal), взимаемой на основании королевского права (jure
regio) в лондонском порту.35
Освобождение от всех пошлин в лондонском порту для двух
своих кораблей получил по грамоте короля Этельбальда
(в 743—745 гг.) и епископ вустерский.36
Обычно все эти грамоты рассматривали лишь как ранние
свидетельства о королевских пошлинах в Лондоне.37 Но в свете
свидетельства Беды о Лондоне как о рынке, куда прибывают
многие люди по суше и по морю, эти грамоты дают представле-
ние о значении Лондона как торгового порта и рынка для на-
33 Cartularium Saxonicum, vol. I, № 177, p. 253.
31 «Si autem contigerit, ut navis ista disrupta ac confracta sit, vel etiam
vetustate detrita, aut omnino quod absit naufragio perdita, tunc quoque ad cumu-
lum hujusce donationis hoc addo et concedo, ut alia in hujus donationis locum
et conditionem construatur et habeatur» (ibidem).
35 Ibidem, № 152, p. 220. Часть этой грамоты вошла позже (в 766—
785 гг.) в грамоту короля Кента Эгберта епископу Рочестера. См.: ibidem,
№ 260, р. 363.
36 Эта грамота сохранилась только в англосаксонской версии. Соот-
ветствующее место гласит: «. ..swi&e lustfullice J>a forgeofende ic him alyfde
alle nedbade tuegra sceopa. £>e J>aer abaedde beo3 from Jjaem nedbaderum
in Lundentunes hySe». Nedbade tuegra sceopa — уплата пошлины, сбора
с двух кораблей. Далее в грамоте указывалось, что ни сам король, ни его
преемники, ни сборщики пошлин никогда не должны изменять это пожа-
лование или противиться его осуществлению («. . . ond naefre ic ne mine
laslweardas ne 3a ned baderas geSristlaecen |>aet heo hit onwenden o33e f>on
widgaen»). (Anglo-Saxon Charters. Ed. with Translation and Notes by
A. J. Robertson. 2nd ed., Cambridge, 1956, № 1, p. 2; см. также: Cartula-
rium Saxonicum, vol. I, № 171, p. 246; Codex Diplomatics Aevi Saxonici,
vol. I. Ed. by J. M. Kemble, London, 1839, № 95, p. 114). А. Робертсон
(см.: Anglo-Saxon Charters, Notes, p. 259) полагает, что англосаксонская
версия этой грамоты несомненно является переводом с не дошедшего до
нас латинского оригинала, так как она относится к тому времени, когда
в документах подобного рода англосаксонский язык еще не употреблялся.
37 См., например: J. Tait. The Medieval English Borough, p. 10.
Возникновение рыночных центров в Англии	27
чинающей развиваться внутрианглийской, а не только внешней
(заморской) торговли.
Кроме этого хорошо известного свидетельства Беды, мы
располагаем еще одним свидетельством о торговом значении
Лондона, относящемся к тому же VIII в. Это — «Житие Бони-
фация»,38 написанное между 755 и 769 гг. английским миссио-
нером Уиллибальдом.39 Описывая первое путешествие Бони-
фация из Англии на континент в 716 г., Уиллибальд сообщает,
что Бонифаций «прибыл к месту, где был рынок для продажи
товаров (pervenit ad locum, ubi erat forum rerum venalium), и это
место вплоть до сегодняшнего дня именуется у англов и саксов
по-старинному Лондоном (et usque hodie antiquo Anglorum
Saxonumque vocabulo appelatur Lundenwich).40
Таким образом, свидетельство Беды о Лондоне как о рынке
не одиноко. И у младшего современника Беды, Уиллибальда,
писавшего вскоре после него, с Лондоном связывалось представ-
ление о рынке, о месте, где продаются товары. Причем сам эпи-
зод,-о котором пишет Уиллибальд, относится к 716 г., т. е.
почти к самому началу VIII в., и, следовательно, вполне со-
временен Беде.
Выше мы приводили свидетельства грамот об освобождении
некоторых кораблей от пошлин, собираемых специальными ко-
ролевскими сборщиками пошлин (telonearii) в лондонском
порту. Но корабли освобождались от пошлин не только в лон-
донском порту. Грамотой короля Кента — Эдберта (747 г.)
корабль, принадлежавший монастырю св. Марии в Рекалвере
(Reculver) в Кенте, освобождался от уплаты пошлины и подати
«в порту и поселке» Фордвич.41 Как и в грамоте, полученной
от короля Мерсии аббатисой монастыря на острове Танет, эта
привилегия должна была иметь постоянный характер в силу
оговорки о распространении ее на другой корабль этого мона-
стыря в случае утраты данного корабля. Здесь даже прямо
указывалось, что это условие будет соблюдаться вечно.42
38 Бонифаций (680—755)— английский миссионер на континенте, вы-
ходец из Южной Англии (Девоншира), впоследствии епископ майнцский,
прозванный «апостолом Германии»; его англосаксонское имя — Уинфрид
или Винфрид (Wynfrith, Winfrid).
39 «Vita Bonifatii auctore Williballdo» (Vitae sancti Bonifatii archiepiscopi
Moguntii. Recognovit W. Lewison. Scriptores Rerum Germanicarum in usum
sholarum ex Monumentis Germaniae Historicis separatim editi. Hannoverae
et Lipsiae, 1905).
40 Vita Bonifatii..cap. 4. Ibidem, p. 16.
41 «. . . vectigal et tributum unius navis in portu ac villa quae dicitur For-
duuic» (Cartularium Saxonicum, vol. I, № 173, p. 249).
42 «Quod si una navis praedictae familiae perierit, collisione, fractione
aut vetustate, iterum restituant aliam, et eadem condicione habeant; et sic
in perpetuum» (ibidem).
28
Глава I
Другой грамотой того же короля Кента — Эдберта (она не
имеет точной даты, Бёрч условно датирует ее 761 г.) аббатисе
Сигебурге (Sigeburga) уже упоминавшегося выше монастыря на
острове Танет жаловалась провозная пошлина с двух кораблей
(duarum navium transvectionis censum), взимавшаяся в силу коро-
левского права (juris nostri) в местечке Сарр.43 Другой же ко-
рабль, недавно построенный в монастыре, освобождался от вся-
кой подати и пошлины (omne tributum atque vectigal), взимае-
мой королевскими сборщиками пошлин в Фордвиче и Сарре
(quod etiam a theloneariis nostris juste inpetitur publicis in locis,
que appelantur Fordwic et Seorre).44
Как и в ряде приведенных выше случаев, привилегия но-
сила постоянный характер в силу того же права заменять ут-
раченный корабль построенным новым.45
Но в этой грамоте оговаривалось еще одно условие, не
встречающееся в других грамотах. Оно сформулировано здесь
следующим образом: сколько бы товаров (mercimonia) различ-
ных видов ни приобреталось владельцем корабля, все они
вместе с кораблем должны быть честно, без утайки и беспре-
пятственно предъявлены королю в Фордвиче.46
Это условие грамоты представляет исключительный интерес
прежде всего потому, что корабельные грузы названы здесь
товарами (различными товарами), приобретаемыми владельцем
корабля, что явно говорит об их торговом, рыночном проис-
хождении и, следовательно, свидетельствует о наличии здесь —
в Фордвиче или поблизости от него (скорее всего в Кентер-
бери) — рынка. Во-вторых, из этого условия грамоты можно
сделать вывод, что в Фордвиче король имел своего рода та-
моженный двор, пункт по сбору с кораблей пошлины. Причем
досмотру (контролю) подвергались даже те корабли, которые
Cartularium Saxonicum, vol. I, № 189, p. 268. Грамота ссылается
при этом на подобное освобождение от подати в Лондоне, предоставленное
монастырю задолго до этого королями Мерсии Этельбальдом и Оффои
(«. . . sicut a regibus Merciorum /Ethilbaldo videlicet clementissimo el rege
Oilan, longe ante concessum est tributum in loco cujus vocabulum est Lun
denwic» - - ibidem).
11 Ibidem.
«Si autem contigerit, ut navis ista rupta et confracta sit, vel nimia vetu-
slale consumpta, sive eliam, quod absit, naufragio perdita, ut alia in loco illiu-
utililatem ibidem Deo servientium famulorum Christi. . . construalur» (ibidem,
pp. 268 -269)
«. . . ad hanc videlicet conditionem, ut quicquid in suis mercimoniis in
diversis speciebus adquirere possint nobis fideliter inoffense offere debeant.
simul cum ipsa navi, ad locum qui appellatur Fordewik» (ibidem, p. 269).
Здесь mercimonium товар. В других случаях (см. ниже. стр. 30) ним
термином обо (начался также рынок, торг.
Возникновение рыночных центров в Англии	29
в силу королевских пожалований освобождались от уплаты ко-
ролю пошлин.
То, что все корабли, не имеющие привилегии, освобождаю-
щей их от уплаты пошлин, должны были проходить таможен-
ный досмотр, не вызывает сомнения именно потому, что они
должны были уплачивать пошлины, а сбор пошлин по необхо-
димости сосредоточивался в определенном пункте (или пунк-
тах). Но почему процедуре досмотра должен был подвергаться
корабль, освобожденный от пошлины, и это требование вклю-
чалось как само собой разумеющееся условие (ad hanc videlicet
conditionem) в грамоту о пожаловании этой привилегии?
Нам представляется, что это можно объяснить следующим
образом: во-первых, прохождение всех без исключения кораб-
лей через (назовем его условно) таможенный или контроль-
ный пункт давало известную гарантию, что ни один корабль
не уйдет без уплаты пошлины и что не будут платить ее дей-
ствительно лишь те корабли, которые от этого освобождены
королевским пожалованием. Во-вторых, проверка (досмотр) ко-
ролем, т. е. королевскими должностными лицами (очевидно,
сборщиками пошлин) всех провозимых на кораблях грузов,
всех товаров, приобретенных владельцами кораблей или их
людьми на рынке, вполне соответствовала тем строгим прави-
лам совершения торговых сделок, которые были сформулиро-
ваны в рассмотренных выше законодательных памятниках вто-
рой половины VII в., в частности в кентской «Правде Хло-
таря и Эдрика».47 Необходимость предъявления королевским
должностным лицам в определенном пункте (в данном случае
в Фордвиче) всех приобретенных на рынке и привозимых на
кораблях товаров могла рассматриваться как одна из гарантий
против всякого рода незаконных, в том числе и нечестных тор-
говых сделок — покупки и продажи краденого и т. п. Такое
предположение нам представляется вполне вероятным.
Как свидетельствуют наши источники, пошлины собирались
с кораблей не только в Лондоне, но и в других портах: Форд-
виче и Сарре. Фордвич (Fordwich)— небольшое местечко
(впоследствии бург) в Кенте, близ Кентербери. Фордвич стоит
на реке Грейт-Стур, сливающейся с рекой Литл-Стур и впадаю-
щей, уже как река Стур, в морской залив (Pegwell bay) неда-
леко от Эбсфлита и Сендвича. На реке Грейт-Стур, несколько
выше Фордвича, стоит и Кентербери. Сарр (Sarre) — тоже ме-
стечко в Кенте на реке Стур (у места слияния Грейт-Стур и
Литл-Стур), совсем близко от ее впадения в море. Фордвич и
Сарр, хотя и были речными портами, могли участвовать в мор-
47 См. выше, стр. 18 и сл.
30
Глава 1
ской торговле. Во время прилива к их пристаням свободно под-
ходили корабли с моря, доставлявшие людей и грузы в Кен-
тербери (резиденция архиепископа) и в другие расположенные
поблизости места. Очевидно, уже в то время (первая половина
VIII в.) Сарр и особенно Фордвич играли некоторую роль во
внутренней торговле, осуществлявшейся через порты морского
побережья на юге и юго-востоке Англии и речные порты, до-
ступные с моря, какими и были Фордвич и Сарр.48 Вследствие
очень плохого состояния сухопутных путей сообщения торговля
вдоль морского побережья Англии получила более раннее раз-
витие, чем торговля между отдельными пунктами во внутрен-
них областях страны, расположенными в большем отдалении от
моря.
Очень интересное свидетельство еще об одном приморском
торговом центре Англии в VIII в. дает нам биография уже упо-
минавшегося выше миссионера, англосакса Уиллибальда, автора
«Vita Bonifatii».49 В «Житии» самого Уиллибальда,50 51 являющемся
своего рода путеводителем по местам, где Уиллибальду прихо-
дилось путешествовать во время его миссионерской деятель-
ности,’1 описывается и его первое путешествие в Рим из
Англии.
48 Фордвич играл важную роль как порт и в более позднее время,
о чем будет сказано ниже (стр, 210).
49 Уиллибальд или Виллибальд (ок. 700—786 гг.), как и Бонифаций,—
уроженец Южной Англии (но только Гемпшира), вероятно, дальний род-
ственник Бонифация (по некоторым данным даже племянник), впоследствии
епископ энхштеттский в Германии.
50 Vita Willibaldi episcopi Eichstetensis [в дальнейшем: Vita Willi-
baldi. ..]. Monumenta Germaniae Historica [в дальнейшем — MGH], Scriptores,
t. XV, pars I. Hannoverae, 1887, pp. 86—106; см. также: Descriptiones
Terrae Sanctae ex saeculo V1II, IX, XII et XV. Hrsg. von Titus Tobler,
Leipzig, 1874, SS. 3—55.
51 Уиллибальд известен не только как миссионер, но и как путеше-
ственник. Из его биографии («Жития») черпают немало ценных сведений,
относящихся к различным странам в раннее средневековье, особенно к стра-
нам Восточного Средиземноморья (Сирия, Палестина), где он побывал
во время паломничества. Один из вариантов «Жития» даже называется:
«Vita sive potius Itinerarium sancti Willibaldi. . .» (cm.: Descriptiones Terrae
Sanctae..., S. 56 и сл.). «Житие» Уиллибальда, согласно традиции, было
продиктовано им самим и, вероятно, записано одной монахиней в хейден-
хемском монастыре (в Вюртемберге, где аббатисой была сестра Уилли-
бальда) в 778 г., как об этом говорится в «Прологе» (Vita Willibaldi. ..,
р. 87). См. очерк издателя памятника О. Гольдер-Эггер (О. Holder-Egger;
MGH, Scriptores, t. XV, pars 1, pp. 80—86) и комментарии Тоблера
к «Vita Willibaldi...» («Noten zu Willibald nach der Klosterfrau») в «Des-
criptiones Terrae Sanctae...», SS. 282—283; см. также: F. St ent on. Anglo-
Saxon England. The Oxford history of England, vol. II, Oxford, 1943, p. 175;
The Dictionary of National Biography, vol. XXI, London, 1949—1950
(Reprint), pp. 483—484.
Возникновение рыночмых венгров в Англии	31
В монастыре Уолтам, в тогдашнем Уэссексе, на юге Анг-
лии,52 где Уиллибальд воспитывался с детства, он проникся
идеей паломничества и в 720 ( или 721) г.53 вместе с отцом и
братом Уиннибальдом отправился в Рим. Для того чтобы сесть
на корабль и переправиться на континент, путники «прибыли
к намеченному месту, которое издревле называется Hamel-ea-
mutha (ad loca54 venerint destinata, que prisco dicitur vocabulo
Hamel-ea-mutha), около того рынка, который называется
Ham-wich55 (iuxta ilia mercimonio que dicitur Ham-Wich)».56
Здесь их ждал корабль. После полного опасностей морского
перехода они достигли берегов Сены, где высадились и раз-
били лагерь (et tentoria fixerunt in ripa fluminis que nuncupatur
Sigone).57 Это было «около города, который называется Руаном
(iuxta мгЬе que vocatur Rotum58). Там был рынок (Ibi fuit
mercimonia)».59
Итак, Hamwich — это рыночное местечко, рынок (mercimo-
nium), откуда Уиллибальд и его спутники, сев на корабль и пе-
реплыв Ла-Манш, достигли Руана на континенте, города (urbs)
с рынком, места, отмеченного той же отличительной чертой, что
и Hamwich — наличием рынка.
Hamwich находился, по-видимому, недалеко от Уолтама
(откуда, вероятнее всего, Уиллибальд и его спутники начали
свое путешествие), в одном из пунктов на южном побережье
Англии. Но где именно? Идентификация Hamwich’a представ-
ляет известные трудности, так как места (собственно гавани)
с таким названием в графстве Гемпшир и вообще на южном
побережье Англии в настоящее время нет.
В. Левисон (издатель «Vita Bonifatii») в своей книге, по-
священной связям Англии с континентом в VIII в., то рас-
сматривает Hamwich как местечко близ Саутгемптона,60 то
прямо отождествляет его с Саутгемптоном.61 С Саутгемптоном
52 «... monasterium, quae vocatur Waldheim» (Vita Willibaldi..cap. 1,
p. 89); в другой рукописи: Waltheim (ibidem); ныне —Бишопе Уолтам
(Bishops Waltham), в графстве Гемпшир, к северо-востоку от Саутгемптона.
53 «The Dictionary of National Biography» (vol. XXI, p. 483) дает
ок. 720—721 r.
54 В другой рукописи: loci.
55 В других рукописях: Hamwich, Hambich (см.: Vita Willibaldi. . .,
p. 91, note «e»).
56 Vita Willibaldi..., cap. 3, p. 91. Здесь mercimonium — рынок, торг.
57 Ibidem.
58 В одном из вариантов «Жития»: Rotumacum (ibidem, р. 91, note 6),
не оставляющее сомнения в идентичности Rotum’a с Руаном.
59 Vita Willibaldi..., cap. 3, р. 91.
60 W. Lewison. England and the Continent in the eighth century.
Oxford. 1949, p. 6.
61 Ibidem, p. 12.
32
Глава 1
отождествляют Hamwich и Д. Уайтлок,62 и П. Блэйр,63 и мно-
гие другие. Но при этом не учитывается прямое указание са-
мого источника. «Vita Willibaldi» ясно говорит о том, что
Уиллибальд и его спутники прибыли к месту, которое «из-
древле называется (que prisco dicitur vocabulo) Hamel-ea-mutha»,
что не может означать ничего иного, как устья (древнеангл.
muda, mutha, совр. англ, mouth) реки Hamelea. Такая река дей-
ствительно существовала и существует сейчас в Гемпшире.64
Она впадает в пролив Солент, отделяющий остров Уайт от ос-
тальной территории Гемпшира. Современное ее название —
Hamble. Устье реки Hamble (Hamble mouth) образует довольно
широкий эстуарий, удобный для захода и стоянки судов. И если
Уиллибальд и его спутники, чтобы сесть на корабль, пришли
к месту у устья реки Hamble, «около (iuxta) того рынка, кото-
рый называется Ham-wich» (а в одной из рукописей он назван
Hambich!),65 то вряд ли можно искать Hamwich (Hambich) где-
либо в ином месте, помимо устья реки Hamble.66 Нельзя не обра-
тить внимание и на то обстоятельство, что монастырь Уолтам
(совр. Бишопе Уолтам), из которого, вероятно, и начали свой
путь в Hamwich Уиллибальд и его спутники, лежит в верхней
части долины реки Hamble. Очень возможно, что Hamwich нахо-
дился на месте современного небольшого порта в устье Hamble —
Hamblehaven.67
62 В переводе отрывка из Нитарда — известного каролингского историка
IX в., у которого тоже упомянут Hamwich, но с незначительным измене-
нием транскрипции — Hamwig (см.: English Historical Documents, vol. I.
p. 314). К свидетельству Нитарда о Hamwich’e в IX в. мы вернемся-
ниже, в другой связи, и там остановимся на совершенно неосновательном
отождествлении Hamwig а у Нитарда с Гамбургом, сделанном издателем
«Hisloriarum libri quattuor» Нитарда Г. Пертцем в «Monuinenta Germaniae
Historica» (Scriptores, t. II).
,,:1 P. H. В I a i r. An Introduction to Anglo-Saxon England. Cambridge,
1956, p. 291.
Ее упоминал еще Беда при описании острова Уайт и пролива
Солент, в который с разных сторон (как писал он) ежедневно входят
две океанские приливные волны и сталкиваются за устьем реки Homelea
(«...ultra ostium fluminis Homelea» — В e d a. Historia Ecclesiastica. . ., lib. IV,
cap. XVI. Baedae Opera Historica, vol. II, p. 90)-
ll'> См. выше, стр. 31, прим. 55.
1,11 Саутгемптон, как известно, расположен на полуострове, образуемом.
< одной стороны устьем реки Тест, а с другой — устьем реки Итчен.
Отождествление Hamwich’a с Саутгемптоном нам представляется необосно-
ванным еще и потому, что Саутгемптон, хорошо известный с римских
времен под названием Hamonis Portus, в англосаксонское время назывался
Hamptonia, Hamlona (Hamtun), Hantuna. Маловероятно, чтобы Уиллибальд,
уроженец этих мест, образованный монах, воспитывавшийся здесь же
в монастыре, не знал обычного названия Саутгемптона.
г" Такое предположение высказывал еще в XVII в. Мабильон. В при-
мечании к «Acta Sanctorum» он писал: «Hamelea Multa legi debet Hamelea
Возникновение рыночных центров в Англии
33
Но как бы ни идентифицировать Hamwich, несомненно
одно — это был порт на южном побережье Англии, который
уже в то время — в VIII в. — был не только портом, гаванью,
но вместе с тем и рынком.
Торговое значение этого порта подтверждает и «Житие
Уиннибальда», брата Уиллибальда, путешествовавшего вместе
о ним из Англии в Рим. И хотя в «Житии Уиннибальда»
Hamwich не назван, речь несомненно идет о нем, когда мы чи-
таем, что, отправившись в путь, чтобы сесть затем на корабль
и переправиться на другой берег моря, Уиннибальд, его отец
и брат «прибыли к торговому месту, то есть к рынку (ad loca
venerunt venalia, quod est mercimonium)».68
О торговом значении в VIII в. Дорчестера (Dornceaster,
Dorceastre)—одного из важных центров Уэссекса, расположен-
ного, как и Hamwich, на юге Англии, близ моря,69 свидетель-
ствует «Хроника Этельверда» («Fabii Ethelwerdi Chronicorum
Libri quatuor»). Эта хроника написана во второй половине X в.
и излагает события до 975 г. Однако не только в освещении
своего времени, но и в описании событий, по крайней мере
ближайших к ней двух столетий, она достаточно точна и осно-
вана на источниках, отчасти не дошедших до нас.
Из пассажей хроники Этельверда, описывающих первое на-
падение датчан на Англию в 787 г.,70 мы узнаем, что в Дорче-
стере, названном в хронике oppidum, был королевский сборщик
пошлин (exactor regis) по имени Beaduheard.71 Когда в ближай-
шую к Дорчестеру морскую гавань (portus) внезапно прибыли
корабли датчан (advecto est subito Danorum ardua non nimia
classis), королевский сборщик пошлин, находившийся в Дорче-
стере, услышав о прибытии кораблей, вскочил на коня и поска-
кал к порту (equo insilivit, cum pancis praecurrit ad portum), пола-
гая, что речь идет скорее о купцах, чем о врагах (putans eos
Mutha, i. e. ostium fluminis Hamelea; nam mouth anglis est os et ostium.
Est nunc Hamble fl. et portus ab incolis Hamble-Haven vocatur» (цит. по kh.:
Descriptiones Terrae Sanctae. . ., S. 320).
bS Vita Wynnebaldi abbatis Heidenheimensis, cap. 2. MGH, Scriptores,
i. XV, pars 1, p. 107. В примечании издателя к этому месту указан Ham-
wich со ссылкой на соответствующее место в «Vita Willibaldi...» (см.:
MGH, Scriptores, t. XV, pars I, p. 107, note 2).
b!l Дорчестер стоит на высоком берегу реки Фром, впадающей (к за-
паду от него) в Ла-Манш, на месте скрещения многих римских дорог.
Приблизительно в 10—12 км к югу от Дорчестера находится удобная
для стоянки судов бухта Уэймут, служившая для него морской гаванью
(portus).
70 Объектом этого первого нападения и был Дорчестер.
71 Fabii Ethelwerdi Chronicorum Libri quatuor, lib. III. Monumenta Histo-
rica Britannica, vol. I. Ed. by H. Petrie, London, 1848, p. 509.
3 Я. А. Левицкий
34
Глава I
magis negotiatores esse quam hostes).72 Но когда сборщик пошлин
приказал предводителю датчан явиться в королевскую усадьбу
(ad regiam villam),73 он был тут же убит датчанами.74
Наличие королевского сборщика пошлин в Дорчестере во
время нападения датчан в 787 г. и то обстоятельство, что, при-
няв корабли датчан за купеческие, он поспешил к ним с явной
целью — взыскать пошлину, не оставляют сомнения в том, что
Дорчестер уже в VIII в. был рыночным местом. Как один из
значительных центров Уэссекского королевства, постоянно по-
сещаемый купцами, Дорчестер и был пунктом, где регулярно
взималась торговая пошлина специально назначенными для
этой цели королевскими чиновниками.
К числу торговых центров, расположенных во внутренних
областях страны, о которых мы имеем наиболее ранние сведе-
ния как о рыночных местах, относится Дройтвич в Вустершире
(в то время это была территория королевства Мерсии), важ-
нейший центр добычи соли, соляного промысла в средневековой
Англии. Дройтвич еще с VII в. был известен как соляной
рынок.7’ В одной грамоте начала VIII в. (716—717 гг., пожало-
вание короля Мерсии Этельбальда Ившемскому аббатству)'
Дройтвич назван местечком (городком) с соляным рынком
(wicum emptorium Salis).76
Одно из ранних свидетельств о зарождающемся рыночном
центре, будущем городе, дает грамота епископа Duneweld’a мо-
настырю св. Петра и Павла в Кентербери (762 г.). В грамоте
говорится о пожаловании этому монастырю усадьбы, которая
расположена на рыночном месте у Королевских ворот77 в Кен-
Ibidem.
7:1 Villa regalis в Дорчестере была, по-видимому, Сентром королевской
администрации ;->той области (совр. графство Дорсетшир) и служила иногда
временной резиденцией королей Уэссекса. Некоторые грамоты уэссекских
королей даны были в villa regalis Дорчестера. См., например, грамотх
короля Уэссекса Экберта от 833 г.: «Scripta est enim hujus privilegii sce-
dula. . . in villa regali qui vocatur Dornwerecestre» (Cartularium Saxonicum,
vol. 1, № 410, p. 573); см. также грамоту Экберта от 843 г., подтвер-
жденную королем Этельстаном в 939 г.: «Acta est haec nostra donatio. .
in villa regali quae dicitur Doracestria» (Cartularium Saxonicum, vol. II
Ed. by W. Gr. Birch, London, 1887, № 739, p. 455).
74 Fabii Ethelwerdi Chronicorum Libri quatuor, lib. III. Monumenta Histo-
rica Britannica, vol. I, p. 509.
75 Другое название Дройтвича — Солтвик (Saltwic), а в более поэдниа
документах — Солтвич (Saltwich), что значит «Соляное местечко» («Соля-
ной городок»),
7,1 «Proinde unam portionem mansionis in Wico emptorio salis quem nos
Saltwich в другой рукописи — Saltwic] vocamus» (Cartularium Saxonicum,
vol. I. № 138, p. 203).
77 Точнее — у «Ворот королевы» (ad Quenegatum). Грамота имеет заго-
ловок: «Carta Dunvaldi de terra infra Quengate, id est Reginae porta».
Возникновение рыночммх центров в Англии	35
тербери (villam плат... quae jam ad Quenegatum urbis Dorovernis
[Кентербери] in foro posita est).78 Рынок, торговое место (venalie
locus), в Кентербери упоминается и в грамоте короля Мерсии —
Оффы79 о пожаловании земли (786 г.).80 По-видимому, торго-
вое значение Кентербери со временем увеличивалось, и тор-
говцы становились постоянным элементом населения этого
крупнейшего уже в то время церковного и административно-
политического центра (впоследствии ставшего городом в со-
циально-экономическом значении этого слова, т. е. центром
ремесла и торговли). Об этом может свидетельствовать также
королевская грамота первой половины IX в. (839 г.) о пожа-
ловании одному тэну земли в Кентербери, выданная королем
Уэссекса Этельвульфом. В грамоте говорится не только о пере-
даче части королевской земли — земли на королевском праве
(aliquam partem terrae juris mei), включающей виллу (усадьбу)
в Кентербери (hoc est unam villam intra civitate Doroverniae)
с принадлежащимц ей земельными угодьями (в том же Кентер-
бери),81 но и одного торговца (et unum merkatorem), «которого
на нашем (т. е. англосаксонском, — Я. Л.) языке мы называем
mangere82 (quem... lingua nostra mangere nominamus)».83 Переда-
вались также и две запруды (плотины) на реке Стур,84 тоже
в пределах Кентербери, судя по указанным в грамоте границам
владения.85
Cartularium Saxonicum, vol. I, № 192, p. 272; Codex Diplomaticus
Aevi Saxonici, vol. I, № 109, p. 133.
79	В то время Кент был под верховной властью королей Мерсии.
80	«. . . atque vicum qui dicitur Curringtun, in urbe qui dicitur Dorover-
nensi [Кентербери], in aquilone parte venalis loci» (Cartularium Saxonicum,
vol. I, № 248, p. 344).
51	Ibidem, № 426, p. 597.
82	Mangere или mancgere в древнеангл. (англосаксонском) языке —
купец, торговгц, как и ciepa, ciepmann (cepeman, cypemann). От mangere
в совр. англ, языке происходит слово monger — продавец, торговец (напри-
мер: fishmonger — рыботорговец).
83	Cartularium Saxonicum, vol. I, № 426, p. 598. Кембл напечатал эту
грамоту по другой рукописи, в тексте которой весь пассаж с упоминанием
купца отсутствует (см.: Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. II. Ed. by
J. M. Kemble, London, 1840, № 241, pp. 1—3). В тексте грамоты ошибочно
написано mominamus вместо nominamus. Текст грамоты содержит и другие
ошибочные написания и грамматические несообразности. В примечании
к этой грамоте (Cartularium Saxonicum, vol. I, № 426, p. 597, note 1) Бёрч
указывает, что она написана «малограмотным писцом». Но это далеко
не единственная грамота в собрании Бёрча (как и в других подобных
сборниках), написанная с большими или меньшими ошибками, которые
слишком часто пришлось бы отмечать.
84	«. . . et twygen weoras [в другой рукописи uuiaegenweoras] in fluvio
qui dicitur Stur» (ibidem, p. 598).
85	Ibidem.
36
Глава 1
Этот торговец, передаваемый вместе с виллой и двумя
запрудами, очевидно, уже не странствующий купец (mercator
cursorius), столь характерная фигура для раннего средневековья,
а купец, связанный с определенным местом пребывания, нахо-
дящийся в пределах того земельного владения в Кентербери,
которое король передавал тэну.
Интересно отметить, что торговец упоминается в грамоте
в тесной связи с двумя запрудами. Не был ли этот торговец
(mangere) рыботорговцем, занимавшимся рыбной ловлей у за-
пруд на реке Стур в Кентербери или близ него?
О социальном статусе этого торговца, передаваемого вместе
с землей, виллой и запрудами, трудно судить. Тейт справед-
ливо предупреждает против поспешного вывода о его несвобод-
ном состоянии (личной несвободе).86 Но в качестве аргумента
он ссылается на то, что даже в XII и XIII вв. горожане и дру-
гие несомненно свободные люди передавались иногда вместе
с землей, которую они арендовали.87 Такую ссылку нельзя при-
знать убедительной. Условия XII—XIII вв. существенно отли-
чались от того, что могло быть в VIII—IX вв. К тому же
mercator или mangere IX в. — еще не горожанин, если понимать
под горожанами определенный социальный слой, появление ко-
торого связано с возникновением городов как центров ремесла
и торговли в условиях сколько-нибудь развитого отделения
ремесла от сельского хозяйства, города от деревни.
Не претендуя на решение действительно чрезвычайно труд-
ного вопроса о социальном статусе данного купца (вопрос
о социальном положении купцов в Англии в раннем средне-
вековье вообще очень труден), так как для этого в нашем
распоряжении имеется слишком мало данных, мы можем все же
высказать по этому поводу некоторые соображения. Если
оставить в стороне вопрос о личной свободе или несвободе ука-
занного выше торговца в Кентербери, нельзя не предположить
какой-то степени и формы зависимости его от владельца земли.
В противном случае не было бы никакой необходимости упо-
минать его в грамоте о земельном пожаловании. Возможно, что,
находясь на королевской земле, торговец был лично свободен
и выполнял лишь определенные повинности в пользу короля,
но, переходя с пожалованной землей в руки тэна, частного
лица, ставшего его глафордом, он попадал в определенную зави-
симость от этого последнего и выполнял повинности уже в его
пользу.88 Терял ли он при этом личную свободу или нет, это
80 J. Tait. The Medieval English Borough, p. 11.
87 Ibidem, p. 11, note 2.
88 По условиям данной грамоты, пожалованные угодья освобождались
от всех светских повинностей (ab omni jugo secularium difficullatum. . .),
Возникновение рыночных центров в Англии
ЗП
могло зависеть от разных обстоятельств, но та или иная степень
или форма его зависимости от крупного землевладельца—тэна,
получившего землю от короля, нам представляется неизбежной
как в силу данных конкретных условий, так и в соответствии
с общими условиями развивающегося в Англии в то время
(IX в.) процесса феодализации.
Но свидетельства, подобные приведенным выше, о рынках и
внутренней торговле, о купцах в Англии в VIII—IX вв. все же
очень редки. В большом собрании грамот (относящихся почти
ко всему англосаксонскому периоду), изданном в трех томах
У. Бёрчем,89 только один раз упоминается торговец (в цитиро-
ванной выше королевской грамоте 839 г.). Конечно, мы не
должны ожидать, что в грамотах такого рода (о пожаловании
земли) может быть сколько-нибудь значительное количество
сведений о торговцах и торговле или о ремесле. Однако подоб-
ные сборники грамот, даже монастырские картулярии, относя-
щиеся к следующим двум-трем столетиям, например собрание
документов аббатства Бери-Сент-Эдмундс (X—XII вв.)90 или
обширное многотомное собрание йоркширских грамот (XI—
XII вв.),91 дают гораздо больше данных о рынках, торговле
и торговцах, а также о ремесле и ремесленниках, чем можно
найти в самых обширных собраниях грамот VIII—IX вв.
Внешняя торговля, торговые связи с континентом занимали
значительно больше места в торговле англосаксонского пе-
риода, чем внутренняя торговля.
Особенно активную роль в торговле Англии с континентом
играли фризские купцы. Задолго до норманнов фризы были
известны в Европе как смелые мореплаватели, пираты и тор-
говцы. Фризия, по своему географическому положению, рано
начала играть роль посредника в торговле Англии с континен-
том.92 Появление во Фризии миссионеров англосаксов (Уиль-
т. е. повинностей в пользу короля, кроме участия в ополчении, постройки
укреплений (expeditione et arcis munitione) и предоставления двух возов
дров в летнее время из общинного леса (см.: Cartularium Saxonicum, vol. I,
№ 426, p. 597). Следовательно, повинности, которые несла раньше эта
земля в пользу короля, выполнялись теперь в пользу ее нового владельца —-
тэна.
89	Cartularium Saxonicum, vols I—III. Ed. by W. de Gr. Birch, London,
1885—1896; см. также «Codex Diplomaticus Aevi Saxonici» (vols I—VI.
Ed. by J. M. Kemble, London, 1839—1848), включающий грамоты до конца
англосаксонского периода.
90	Feudal Documents from the Abbey of Bury St. Edmunds. Ed. by
D. C. Douglas, London, 1932.
91	Early Yorkshire Charters, vols I—IX. Ed. by W. Farrer and Ch. T. Clay.
Edinburgh, 1914—1952.
92	См.: H. Wilkens. Zur Geschichte des niederlandischen Handels
im Mittelalter. Hansische Geschichtsblatter. Bd. XIV, Leipzig, 1908, S. 312.
38
Глава 1
фрида и Уилброрда — во второй половине VII в., уже упоми-
навшегося выше Бонифация — в начале VIII в., затем многих
других)93 усилило связи Фризии с Англией и содействовало
расширению внешней торговли Англии, в которой фризы про-
должали играть видную роль.94
С включением Фризии (Фрисландии) в состав Франкского
государства (в первой половине VIII в.) наиболее значительные
(они же и наиболее посещаемые англосаксами) гавани в земле
фризов — Дорстад (Dorestado)95 и Утрехт96 — заняли далеко не
последнее место среди тех пунктов, расположенных вдоль
франкского побережья Северного моря и Ла-Манша, где взи-
малась королевская пошлина (theloneum exigatur). В числе этих
пунктов, постоянно упоминаемых в документах Каролингского
времени наряду с Дорстадом и Утрехтом, были такие важные
по своей роли в торговых сношениях на северо-западе Европы
гавани, как Антверпен, Булонь, Квентавик, Амьен (на Сомме),
Руан.97
Особенно заметную роль в сношениях с англосаксами играл
Дорстад — главный в то время торговый центр Фризии.98 Путь
на Дорстад из Лондона и особенно из Йорка и других центров
Северной Англии имел важное значение для связей англосаксов
с континентом. По своему значению для того времени этот путь
можно сравнить лишь с путем на Квентавик из Юго-Восточной
и Южной Ан глии.99 о котором речь будет ниже.
Бонифаций, задумавший поездку на континент и прибывший
для этой цели в 716 г. в Лондон, выехал затем из Лондона
в Дорстад на фризском корабле, возвращавшемся к себе на ро-
дину, уплатив при этом дорогую плату за проезд.100 Вполне
93 W. SI u Ь Ь s. The beginnings of the foreign policy of England in the
Middle Ages. В кн.: W. Stubbs. Lectures on Early English History. Ed.
by A. Hassal, London, 1906, pp. 556—557.
94 H. Wilken s. Zur Geschichte des niederlandischen Handels. . ., Han-
si.sche Geschichtsblatter, Bd. XIV, S. 313; P. К 1 e 11 e r. Nordwesteuropas
Verkehr, Handel und Gewerbe im friihen Mittelalter. Wien, 1924, SS. 10—11,24.
9Г> Современный Вейк-бей-Дюрстеде (Wijk-bij-Duurstede), порт в Нидер-
ландах на одном из рукавов дельты Рейна (провинция Утрехт).
9,1 Утрехт, как и Дорстад, расположен на одном из рукавов рейнской
де \ьты
07 См.: О. b eng lei. Quentowic, seine maritime Bedeutung unler Mero-
vingern und Karolingem. Hansische Geschichtsblatter, Bd. XIII, Heft 1,
Leipzig, 1907, SS. 91 — 92, 101, 103; P. KI etier. Nordwesteuropas Ver-
kehr. ... SS. 27. 33, 74.
99 Cm.: ibidem. S. 68; H. Wilkens. Zur Geschichte des niederlan-
dischen Handels..., SS. 313—314.
09 Ibidem. S. И4.
100 «Ac non multo transaclo postliminio nautarum, naviter novus quidam
epipata, consentient! nauclerio, adgressus est navem, nauloque inpenso, prospero
\entorum flatu peivenit ad Dorsted» (Vita Bonifatii. . .. cap. 4. p. 16).
Возникновение рыночных центров в Англии
39
допустимо предположить, что корабль был торговым судном,
приезжавшим в Лондон, являвшийся крупным рынком
(emporium), с торговыми целями.
Известен также рассказ Беды о знатном нортумбрийском
юноше, попавшем во время битвы раненым в плен к мерсий-
цам101 и отданном одному знатному гезиту короля Этельреда
Мерсийского, а затем (когда юноша поправился от ран) про-
данном в рабство некоему фризу в Лондон.102 Был ли этот фриз
купцом? Очень возможно, что сообщение Беды о нем имеет
в виду купца и работорговца и может свидетельствовать о тор-
говых сношениях фризов с Англией, особенно с Лондоном. Во
всяком случае, такое толкование скорее, чем любое другое,
объясняет ссылку на продажу пленного юноши фризу в Лон-
дон.
Вполне определенное свидетельство о пребывании фризских
купцов в Англии во второй половине VIII в. (о колониях
фризских купцов в крупных английских центрах, таких, как
Йорк и, надо полагать, Лондон) дает «Житие Лиудгера».103
Лиудгер, по происхождению фриз, ученик Алкуина и воспитан-
ник знаменитой Йоркской школы, уехал из Йорка в конце
VIII в. к себе на родину вместе с фризскими купцами, выну-
жденными поспешно покинуть Йорк из боязни мести со сто-
роны родственников английского юноши, сына одного знатного
англосакса, убитого в ссоре фризским купцом. Лиудгер, как и
другие фризы, не мог оставаться дольше в Йорке.104
О торговых связях Англии с Фризией (Фрисландией)
в VII и особенно в VIII в. свидетельствуют и клады англосак-
101 Беда имел в виду битву нортумбрийцев, возглавляемых королем
Эгфридом, с мерсийцами, во главе которых стоял король Этельред II
Мерсийский, на реке Трент (в Мерсии) в 679 г. (см.: В е d a. Historia
Ecclesiastica. . ., lib. IV, cap. XXI. Baedae Opera Historica, vol. II, p. 118).
102 «Ut ergo convaluit, vendidit eum Londoniam Freso cuidam» (ibidem,
lib IV, cap. XXII, P. 122).
,0J Это «Житие» составлено в первой половине IX в. (до 849 г.).
В нем приводятся данные, относящиеся к биографии Лиудгера — первого
фризского и вестфальского епископа, жившего в VIII—начале IX в.
(ок. 744—809 гг.).
11,4 Лиудгер «cupiebat enim ibidem divitius in sancto manere studio; set
non fuit concessa facultas. Nam egredientibus civibus illis ad bellum contra
mimicos suos, contigit, ut per rixam interficeretur filius cuisdam comitis ipsius
provinciae a Fresone quodam negotiatore, et idcirco F resones festinaverunt
egredi de regione Anglorum, timentes iram propinquorum interfecti iuvenis. . .
Tunc Alchuinus necessitate conpulsus direxit Liutgerum. . . cum praefatis nego-
tiatoribus, tiniens ne amore discendi aliam regionis illius civitatem adiret, ct
pro ultione praedicti iuvenis aliquas pateretur insidias. . . Directus itaque Luit-
gerus, prospero cursu pervenit, ad patriam suam» (Vita sancti Luidgeri, auctore
Altfrido, lib. I, cap. 11 — 12. MGH, Scriptores, t. II. Ed. G. H. Pert/. Hanno-
verae, 1829. pp. 407—408).
40
Глава 1
сонских монет этого периода (так называемых sceattas), найден-
ные в значительном количестве в различных пунктах современ-
ных Нидерландов (Голландии), особенно в прибрежных
местностях.105
Наряду с иноземными купцами немалую роль в торговле
Англии с континентом играли и купцы англосаксы. Есть свиде-
тельства о поездках английских купцов в начале VIII в. на
ярмарки в Руан, Сен-Дени и Труа во Франкском государстве.106
Английские купцы добирались в VIII в. даже до Марселя.
В одной из рукописей «Annales Petaviani», в так называемом
«Codex Masciacensis» (или «Annales Masciacenses») 107 под 790 г.
сообщается о смерти Андегария (Andegarius),108 епископа
в Туре, по происхождению англа, отец которого Ботто был
купцом в городе Марселе.109 Трудно сказать, в какой мере это
свидетельство отражает обычное положение вещей и много ли
других английских купцов, кроме Ботто, приезжало с торго-
выми целями в Марсель. Но, во всяком случае, оно позволяет
сделать вывод, что купец англосакс не только мог посещать
Марсель с торговыми целями, но и проживать там, занимаясь
торговлей, и, возможно, в течение длительного времени. Именно
такой смысл, как нам кажется, имеет фраза: «...negotiator fuit
in urbe Massilia».110
l0> Клады англосаксонских монет были найдены в Домбурге (Dorn-
burg) на острове Валхерен (провинция Зеландия), в упоминавшемся уже
Дорстаде (провинция Утрехт), в Холлюме (Hallum) на острове Амеланд
(Западно-Фри икие острова), где найдена урна, содержащая около
250 монет, главным образом восточноанглийской чеканки. Монеты были
найдены также во Франекере (Franeker, провинция Фрисландия) и других
местах. Во Франекере был найден особенно большой клад — в 410 монет,
чеканенных на юго-востоке Англии. Наряду с англосаксонскими монетами
в этих кладах найдено немалое количество меровингских и каролингских
монет. В местечке Terwispel (провинция Фрисландия) найдены монеты
(sceattas), чеканенные, как полагают, на севере Англии — в Нортумбрии
(см.: Н. Wilkens. Zur Geschichte des niederlandischen Handels...,
SS. 315—316). Разумеется, не все найденные в кладах монеты попали
в указанные выше места в результате торговли. Немалое их количество
было добыто морским разбоем (пиратством), получено в качестве дани,
подарков и т. и.
iu,i W. Cun n ingha in. The Growth of English Industry and Commerce
during the Early and Middle Ages. 5th ed., Cambridge, 1927, p. 84.
107 По названию монастыря Masciacensi (совр. Massai) в диоцезе Буржа,
откуда происходит этот вариант «Annales Petaviani». Позже эта рукопись
IX в. попала в библиотеку Женевского университета (см.: MGH. Scriptores,
t. III, I lannoverae, 1839, p. 169).
*"4 В другом варианте: Audegarius (см.: ibidem, p. 170).
W!l «. . . fuit autem ex genere Anglorum, sed pater eius, Botto nomine,
negotiator fuit in urbe Massilia» (Annales Petaviani. IV Annalium Petaviano-
rum pars secunda. MGH. Scriptores, t. I, Hannoverae, 1826, p. 17).
1,0 Ibidem.
Возникновение рыночных цент рое в Англии
41
Торговая деятельность отца епископа может быть отнесена,
по мнению В. Левисона, скорее к середине VIII в., чем ко вре-
мени Карла Великого,111 на которое приходится дата смерти
епископа.
Немалую роль в развитии торговых связей англосаксонских
королевств с континентом играли паломники, пилигримы
(peregrinarii). Необходимость обеспечить себя питанием, одеж-
дой и другими предметами жизненного обихода во время
путешествия по чужим, нередко очень отдаленным, странам
заставляла путников запасаться не только деньгами (к тому же
деньги были еще большой редкостью), но и кое-какими вещами
и товарами для продажи, возможно даже с учетом спроса на
некоторые из них в других странах. В условиях того времени
некоторые паломники были в то же самое время и странствую-
щими купцами. К паломникам, отправлявшимся в путешествие
с религиозными целями, нередко присоединялись и обычные
торговцы — купцы, стремившиеся использовать богомолье
в торговых интересах.112 В частности, купцы стремились вос-
пользоваться льготами в отношении уплаты пошлин, которые
в некоторых странах предоставлялись паломникам. Так, во
Франкском государстве Пипин Короткий и Карл Великий пре-
доставляли пилигримам, идущим на богомолье в Рим и в дру-
гие места, ряд важных льгот, в том числе и освобождение от
уплаты пошлин на предметы, необходимые им как средства
существования.113 Некоторые англосаксонские купцы, приезжав-
шие во Франкское государство под видом паломников, бого-
111 W. L е v i s о n. England and the Continent..., p. 7, note 3.
112 С другой стороны, и паломники часто использовали поездки купцов.
«Активную торговлю в Каролингский период вели купеческие караваны.
Купцы путешествовали вместе в целях взаимной защиты, поскольку путе-
шествие в одиночку было практически невозможно. Караван мог разра-
статься до необычайно больших размеров, так как купцов могли сопро-
вождать толпы пилигримов, которые были рады конвою при переходе
через опасные места» ( W. Cunningham. An Essay on Western Civili-
zation in its economic aspects. Medieval and Modern times. Cambridge, 1923,
p. 63). О караванном характере торговли в Европе в период раннего
средневековья см. также у А. Пиренна (Н. Р i г е n n е. Histoire de Bel-
gique, vol. I. Deuxieme edition, Bruxelles, 1902, pp. 173—174).
113 «De theloneis vero sic ordinamus, ut nullus de victualia et carralia
в других рукописях carnalia; carris], quod absque negotio est, theloneum
praehendat; de saumis similiter, ubiqumque vadunt. Et de peregrinos similitei
constituimus qui propter Deum ad Romam vel alicubi vadunt, ut ipsos per
nullain occasionem ad pontes [в другой рукописи portus] vel ad exclusas
в другой рукописи sclusis] aut navigio non deteneatis, nec propter scrippa sua
ullo peregrino calumpniam faciatis, nec ullum theloneum eis tollatis» (Pippini
Regis Capitulare, anno 754—755, cap. 4. Capitularia Regum Francorum, t. 1,
pars I. Ed. A. Boretius, MGH, Legum sectio II, Hannoverae, 1881, № 13.
p. 32). ’
42
Глава I
мольцев, пытались таким путем избежать уплаты торговых
пошлин, что вызвало резкий протест Карла Великого в его
письме к королю Мерсии Оффе в 796 г.114
О практиковавшемся в это время в Англии освобождении
пилигримов от пошлин может свидетельствовать грамота короля
Мерсии — Кеневульфа, данная в самом начале IX в. (806 г.)
аббатству Кроуленд (Croyland, позднее Crowland) в Линкольн-
шире (совр. графство Холленд). В силу этой грамоты освобо-
ждались от уплаты всяких проездных сборов и пошлины (ab
omni passagio et thelonio) по всей Мерсии (ubicunque venerint per
totum regnum Merciae) на вечные времена (perenniter esse) все
паломники (peregrinos omnes), приходящие на богомолье в этот
монастырь и возвращающиеся к себе после посещения аббат-
ства.115
То обстоятельство, что пути английских паломников прохо-
дили через Франкское государство, имело существенное значе-
ние для развития торговли между Англией и континентом.
Через территорию Франкского государства лежал наиболее
короткий путь из Англии в Италию, следовательно, в Рим,
а также на Ближний Восток — в Палестину. Кент был ближе
всех других англосаксонских королевств расположен к конти-
ненту, особенно к той части Галлии, которая входила в состав
Нейстрии. Если Кент с его портами Дувром и Рочестером
являлся морскими воротами в Англию и, следовательно, воро-
тами для купцов с континента и для континентальных товаров,
то во Франкском государстве такими воротами для едущих из
Англии и в Англию была область Понтье (pagus Pontiacum,
Ponthieu) в северо-восточной Галлии, примыкавшая к Ла-
Маншу (южнее Булони), с гаванью Квентавик (Quentavic)
в качестве главного порта,11Ь
Как показали специальные исследования и археологические
разыскания, Квентавик был расположен в устье реки Канш, не-
далеко от ее впадения в море (близ современного Этапля).11'
В VII—VIII вв. путь между Квентавиком и Дувром был
обычным для путешествующих из Англии в Рим и в обратном
направлении, о чем имеется немало свидетельств.118 Этим путем
"* См.: Caroli Magni epistola ad Offam regem Merciorum, anno 796.
Epistolae Karolini Aevi, t. II. Ed. E. Diimmler, MGH, Epistolae, t. IV.
Berolini, 1895, № 100, P 145.
Cartularium Saxonicum, vol. I, № 325, p. 453.
В римские времена основным перевалочным пунктом, местом по-
грузки и выгру..кп судов, плывших через Ла-Манш в Дувр, была Булонь.
Затем	она потеряла прежнее значение и	ее заменил Квентавик	(см.'
W. L е	v i s о п. England and the Continent. . .,	p. 106).
117	См.: O. Fengler. Quentowic, seine	maritime Bedeutung.	. ..	S. 95.
”s	Ibidem, S. 100; см. также: W. L e v	i s о n. England and	the	Conti-
nent. . ., p. 106.
Возникновение рыночных центров в Англии
43
попал в Англию знаменитый Теодор, по происхождению грек,
уроженец Тарса в Киликии (ifetus Tar so Ciliciae), назначенный
папой архиепископом кентерберийским. Весной 669 г. он при-
был с сопровождавшими его лицами в Квентавик (ad portum cui
nomen est Quentavic)119 и отсюда, переправившись через Ла-
Манш, достиг Кента и прибыл в конце мая 669 г. в Кентер-
бери.120 Автор «Жития Уильфрида»,121 писавший в первой
половине VIII в. (между 711 и 731 гг.), называет путь из
Англии через Квентавик «кратчайшей дорогой к апостольскому
престолу», т. е. в Рим.122
Об особом значении Квентавика как транзитного пункта
в торговых сношениях Англии с континентом хорошо свиде-
тельствует хроника монастыря St. Wandrille в Нормандии, близ
Руана, — «Gesta abbatum Fontanellensium», составленная в IX в.
(между 834 и 845 гг.). В одной из глав «Gesta», под 788 г.,
говорится о деятельности основателя и первого аббата этого
монастыря — Гервольда (Gervoldus), который был назначен
управителем делами государства (super regni negotia procurator 123
constituitur) и в течение многих лет взимал налоги и пошлины
(tributa atque vectigalia) в разных портах и городах (per diversos
portus ас civitates), в особенности в Квентавике (maxime in
Quentawich).124
Таким образом, единственный порт, который здесь на-
зван, — это Квентавик. Он выделен из всех других портов и го-
родов Франкского государства, в которых Гервольд взимал
налоги и пошлины. В Квентавике, очевидно, их собирали
больше всего (maxime), больше, чем в других портах и городах.
Конечно, хронист, писавший «Gesta abbatum Fontanellensium»,
мог не знать в точности, как обстояли дела в этом отношении
во всех решительно портах и городах Франкского государства,
но и то, что из многих портов и городов, известных ему, он
выделил Квентавик, достаточно показательно.
119 В е d a. Historia Ecclesiastica. . lib. IV, cap. I. Baedae Opera Histo-
rica, vol. II, p. 8.
’'° F. Stent on. Anglo-Saxon England, p. 132; The Dictionary of Na-
tional Biography, vol. XIX, London, 1949—1950 (Reprint), p. 606.
121 Wilfrid и\и Wilfrith (634—709), архиепископ Йоркский.
122 «. . . putantes in austrum ad Quoentavic [в другой рукописи Quuoenta
uuic] navigantem, ea via rectissima ad sedem apostolicam pergentem» (Vita
Wilfridi episcopi Eboracensis auctore Stephano, cap. 25 (anno 678). MGH,
Scriptores rerum Merovingicarum, t. VI, Hannoverae et Lipsiae, 1913, p. 219).
23 Прокуратор обычно ведал государственными доходами. Из кон-
текста ясно видно, что Гервольд ведал сбором податей и пошлин.
124 Gesta abbatum Fontanellensium, cap. 16. Recensuit S. Loewenfeld.
Scriptores rerum Germanicarum in usum sholarum ex Monumcntis Germaniae
Historicis. Hannoveiae, 1886, p. 46.
44
Глава 1
То, что сборы и пошлины в Квентавике носили в значи-
тельной степени торговый характер и были связаны главным
образом с внешней торговлей, вряд ли может вызывать сомне-
ние. Также естественно предположить, что торговля, ведущаяся
через Квентавик, была прежде всего торговлей между Англией
и Франкским государством. В пользу этого говорит не только
географическое положение Квентавика, но и текст нашего
источника, так как приведенное выше место, где говорится
о деятельности Гервольда как администратора по делам сбора
податей и пошлин, сопровождается указанием на тесную связь
и дружбу Гервольда с Оффой, королем Мерсии, вытекающую,
согласно прямому смыслу текста, именно из этой его деятель-
ности в Квентавике. «Отсюда, как известно, — гласит наш
текст, — он и был тесно связан дружбой с Оффой, могуществен-
нейшим королем англов и мерсийцев».125 Источник ссылается
также на письма, посланные Оффой Гервольду, в которых
Оффа заявлял Гервольду, что будет его другом и близким
приятелем.126 Карл Великий, по свидетельству нашего источ-
ника, много раз использовал дружеские отношения Оффы
с Гервольдом, давая последнему дипломатические поручения
к Оффе.127
Обычно в литературе при освещении взаимоотношений
Англии с Франкским государством все внимание сосредото-
чивается на религиозных, литературных, политических, дипло-
матических связях и лишь в лучшем случае вскользь упоми-
нается о моментах, относящихся к экономическим взаимоотно-
шениям.1 4 Правда, для изучения экономических связей
источники предоставляют нам гораздо меньше данных. Но и те
данные, которые имеются, позволяют утверждать, что связи
англосаксонских королевств с Франкским государством отнюдь
125 «Unde Offae regi Anglorum sive Merciorum potentissimo in amicitiis
valde cognoscilur adiunctus» (ibidem). Оффа — король Мерсии (757—
796 гг.) действительно обладал значительной властью. Это было время,
когда Мерсия занимала господствующее положение среди других англо-
саксонских королевств. Оффа подчинил своей верховной власти почти всю
Англию южнее Хамбера и называл себя «тех Anglorum».
121' «Extant adliuc epistolae ab eo ad ilium, id est Gervoldum, direclae.
quibus se amicum ac lamiliarem illius carissimum fore pronuntiat» (ibidem).
I2' «Nam nnillis vicibus ipse per se iussione invictissimi regi Caroli ad
praefalum regem Of lam legationibus functus est» (ibidem).
I2S См., например, уже упоминавшуюся выше работу В. Левисона:
W. Le vis on. England and the Continent...; см. также: Helen М. Cam.
Local Government in Francia and England. A comparison of the local admi-
nistration and jurisdiction of the Carolingian Empire with that of the West
Saxon Kingdom. London, 1912; W. Stubbs. The Beginnings of the foreign
policy... В кп.: W. Stubbs. Lectures on Early English History;
Th. Schieffer. Angelsachsen und Franken. Zwei Studien zur Kirchen-
geschichte des 8. Jahrhundeits. Wiesbaden, 1951.
Возникновение рыночных центров в Англии
45
не ограничивались только религиозной, культурной и полити-
ческой областями. Они выражались также в значительных уже
для того времени торговых отношениях. Это отчетливо пока-
зали события, связанные с конфликтом между Карлом Великим
и королем Мерсии Оффой в конце 80—начале 90-х годов
VIII в<
Конфликт, вызванный разногласиями в брачных делах,129
привел к резкому обострению отношений и к прямому их раз-
рыву в 789 г. В чем же выразился этот разрыв? Прежде всего
в том, что мы, выражаясь современным нам языком, назвали бы
применением «экономических санкций». Карл Великий приказал
закрыть все франкские порты для купцов из Англии. В «Gesta
abbatum Fontanellensium» это излагается так: «Могущественней-
ший король, будучи несколько раздражен, приказал, чтобы
никто с острова Британии и народа англов не пристай’ал к мор-
скому берегу Галлии для торговли».130
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что речь идет
здесь о запрещении приезда английских купцов во Франкское
государство, а не наоборот. Следовательно, активная торговля
английских купцов с другими странами, в данном случае
с Франкским государством, совершенно определенно засвиде-
тельствована нашим источником.
Но возникает вопрос, осуществил ли король этот запрет,
так как дальше автор «Gesta» заявляет, что Карл «был удер-
жан от того, чтобы сделать это, увещеванием и просьбой
(мольбой) вышеупомянутого почтенного отца Гервольда».131
Так ли это? Действительно ли дело не дошло до выполне-
ния этого приказа Карла о запрещении торговли англосаксов
с Франкским государством? Свидетельство современника со-
бытий, такого близкого к Карлу Великому лица, как Алкуин,
не подтверждает этого. Алкуин в письме к магистру Colcu в на-
чале 790 г. писал об этом иначе: «... я не знаю, что произой-
дет с нами, ведь недавно между королем Карлом и королем
Оффой возникло некое расхождение, подогреваемое и разжи-
129 Карл Великий добивался для своего старшего сына Карла руки
дочери Оффы, но Оффа не соглашался на этот брак, пока дочь Карла
Великого Берта не будет выдана замуж за сына Оффы — Эгфрида (он был
соправителем Оффы в Мерсии). Так излагает причину конфликта «Gesta
abbatum Fontanellensium» (cap. 16, p. 46: «Novissime vero propter filiam
eiusdem regis, quam in coniugium expostulabat Carolus iunior; sed illo hoc
non acquiescente, nisi Berta, (ilia Caroli Magni, eius filio nupti traderetur»)
Возможно, что конфликт имел и более глубокие основания.
130 «Aliquantulum potentissimus rex commotus, praecipit, ut nemo de Brit-
tania insula ac gente Anglorum mercimonii causa littus oceani maris attingeret
in Gallia» (Gesta abbatum Fontanellensium, cap. 16, pp. 46—47).
131 «Sed ne hoc fieret, ammonitione ac supplicatione venerandi praedicti
patris Gervoldi inhibitum est» (ibidem, p. 47).
46
Глава /
гаемое дьяволом, так что с обеих сторон (utrimque) было
запрещено купцам приезжать с кораблями, и [приезд их] пре-
кратился».132
Таким образом, запрет и прекращение торговли имели, оче-
видно, место и притом «с обеих сторон». Действия Карла Ве-
ликого вызвали ответные меры короля Мерсии. Алкуин, как
видно из его письма, придавал этому событию весьма серьезное
значение.133 134 Да и в представлении автора «Gesta», рассматри-
вавшего события ретроспективно (хроника, как указывалось
выше, составлялась в первой половине IX в.), приказ Карла
о запрещении английским купцам приезжать в порты Франк-
ского государства был чем-то очень серьезным, чего, во всяком
случае, не следовало делать, от чего Карла надо было отго-
ворить.
Мы не знаем, насколько существен был ущерб, нанесенный
англосаксонским купцам перерывом в торговле, но перерыв этот
не был длительным. По-видимому, уже в 790 г. дружеские
отношения между Карлом Великим и Оффой были восстанов-
134
лены, а с восстановлением мира между двумя государствами
возобновились и торговые сношения.
Заслуживает особого внимания письмо Карла Великого
к Оффе от 796 г., в котором были изложены важнейшие усло-
вия ведения торговли между двумя странами.135
132 «Sed nescio, quid de nobis venturum fiet. Aliquid enim dissensionis,
diabolico fomenlo inflammante, nuper inter regem Karolum et regem Offan
exortum est, ita ut utrimque navigatio interdicta negotiantibus cessat» (Alcuinus
Colcu magistro. .	790 ineunte anno. MGH, Epistolae, t. IV, Epistolae Karo-
lini Aevi, t. Il, № 7, p. 32).
133 Тревога Алкуина по поводу случившегося хорошо видна и из после-
дующих строк письма: «Sunt qui nos pro pace esse in illas partes mittendos.
Sed obsecro, ut vestris sacrosantis orationibus manentes vel euntes muniamur»
(ibidem).
134 Это было сделано, как полагают, при посредничестве Алкуина
(Н. М. Cam. Local Government in Francia and England, p. 13). Возможно,
что и Гервольд сыграл в этом деле определенную роль. Отношения вос-
становились, по-видимому, полностью. В письмах, написанных после кон-
фликта, Карл называл Оффу «братом и другом» (fratri et amico Offae
regi), «почтенным мужем и любезным братом» (viro venerando ас fratri
carissimo) и говорил о «старинном соглашении» (antiquum pactum) и «союзе»
(foedus) между ними.
135 Это письмо принято называть самым ранним английским торговым.
договором (см., например: W. Cunningham. The Growth of English
Industry and Commerce. . ., p. 84). «Наш старейший торговый договор дати-
руется восьмым столетием», — пишет Липсон, имея в виду письмо Карла
Великого Оффе в 796 г. (Е. Lipson. The Economic History of England,
vol. 1, The Middle Ages. 8th ed., London, 1945, p. 511). Однако нельзя
не признать справедливость замечания В. Левисона (W. L е v i s о n. England
and the Continent.... p. 111), что эта оценка известного письма Карла
Великого к Оффе страдает некоторым преувеличением (some exaggeration).
Возникновение рыночных центров в- Англии
47
Прежде всего следует отметить, что вопросы торговли рас-
сматриваются в письме в тесной связи с поездками палом-
ников.Обычная для того времени черта — связь торговли
с паломничеством — свидетельствует об ограниченности и не-
развитости торговли и вместе с тем о ее еще преимущественно
внешнем характере. Карл разрешает пилигримам из Англии
свободный проезд через Франкское государство в Рим со всем,
что они возьмут с собой в путешествие.136 137 Совсем иное отноше-
ние к купцам, приезжающим под видом паломников. О них
Карл говорил с негодованием, как об обманщиках: «Но мы
узнали, что к ним (т. е. к паломникам, — Я. Л.) обманным
путем (frandolenter) примешиваются некоторые лица, [при-
езжающие] ради торговли (negociandi causa se intermiscere),
добивающиеся выгоды, а не служащие делу религии (lucra
sectantes, non religioni servientes). Если такие лица находятся
среди них, пусть они в надлежащем месте платят установленные
пошлины (locis opportunis statuta solvant telonea). Остальные,
будучи освобождены [от пошлин], пусть идут с миром (Ceteri
absoluti vadant in pace)».138
Таким образом, паломники освобождаются от торговых
пошлин, если они не являются купцами, а купцы не должны
приезжать под видом паломников. Но, очевидно, таких случаев
было немало (раз они стали достоянием переписки между
королями), когда англосаксонские купцы, чтобы избежать
уплаты торговых пошлин, выдавали себя за паломников, при-
езжающих на богомолье. Это особенно удобно было делать при
поездках на ярмарки, так как ярмарки обычно приурочивались
к определенным праздникам, к дням того или иного святого,
и т. п.
В этом же письме к Оффе в 796 г. Карл Великий обещал
англосаксонским купцам свое покровительство и защиту зако-
нов: «Что же касается торговцев (de negotiatoribus), о которых
вы так?ке написали нам (quoque scripsisti nobis), то пусть на
основании нашего распоряжения (ex mandate nostro) они имеют
136 Ср.: Капитулярий Пипина Короткого 754—755 гг., приведенный
выше (стр. 41, прим. 113).
137 «Что же касается пилигримов (De perigrinis vero), которые ради
любви к богу и ради спасения своих душ (qui pro amore Dei et salute ani-
marum suarum) желают посещать местопребывание блаженных апостолов
(beatorum limina apostolorum adire desiderant), пусть они, как и прежде,
идут с миром, без всякого беспокойства (sicut olim, perdonavimus, cum pace
sine omni perturbatione ut vadant), имея с собой в пути все им необходимое
(suo itineri secum necessaria portantes)» (Caroli Magni epistola ad Offam
regem Merciorum, anno 796. MGH, Epistolae, t. IV, Epistolae Karolini Aevi.
t. II, № 100, p. 145).
138 Ibidem.
48
Глава I
в нашем государстве законным образом защиту и покровитель-
ство (ut protectionem et patrocinium habearit in regno nostro
legitime), в соответствии co старинным обычаем, принятым
в торговле (iuxta antiquam consuetudinen negotiandi). И если
в каком-либо месте они будут подвергаться несправедливым
притеснениям (iniusta affligantur oppressione), пусть они обра-
щаются к нам или к нашим судьям (ad nos vel nostros indices)
и мы окажем им полное правосудие (et postea plenam iubebimus
iustitiam fieri)».139
Привлекает к себе внимание то обстоятельство, что эти
положения, определяющие своего рода правовой статус англий-
ских купцов во Франкском государстве, и условия, гаранти-
рующие поддержание этого статуса, сформулированы Карлом
Великим как ответ на письмо Оффы, в котором он, очевидно,
обращался к королю франков (quoque scripsisti nobis) с просьбой
о защите английских купцов во время пребывания их на терри-
тории Франкского государства. Следовательно, инициатива
исходила, по-видимому, от английской стороны.
В свете всего изложенного вряд ли можно рассматривать
английских купцов как случайный и малозначительный элемент
в торговых сношениях Англии с Франкским государством
в VIII в. и считать английскую сторону, как это принято в ли-
тературе, совершенно пассивной в этой торговле.
Права, которые Карл Великий давал английским купцам,
предоставлялись им на взаимной основе. Письмо Карла Вели-
кого предполагает предоставление аналогичных прав франкским
купцам в государстве Оффы: «Подобным же образом и наши
(т. е. франкские купцы, — Я. Л.), — писал Карл Оффе, — если
кто-либо из них, находясь под вашей властью (т. е. в вашем
государстве, — Я. Л.), несправедливо пострадает, пусть обра-
тятся к вашему беспристрастному суду (reclament se ad vestrae
aequitatis iudicium), чтобы между нашими [людьми] не могло
возникнуть где-либо какого-либо нарушения отношений (пе
aliqua inter nostros alicubi oboriri possit perturbatio)».140
Следовательно, торговые отношения между двумя странами
основывались на принципе взаимности. Купцы обеих стран
должны были пользоваться королевским покровительством и
защитой законов.
В общем выводе можно сказать, что торговые отношения
Англии или, говоря точнее, большей части Англии (террито-
рии южнее Хамбера, находившейся под верховной властью
Мерсии) с Франкским государством развивались в конце
|:,я Ibidem.
140 Ibidem.
Возникновение рыночных центров в Англии
49
VIII в. несомненно благоприятно, что неизбежно должно было
сказаться и на внутренней торговле в Англии, на рыночных
отношениях внутри страны.
Заслуживает особого внимания та часть письма Карла Ве-
ликого к Оффе, которая дает некоторое представление о пред-
метах, вывозимых в это время торговцами из Англии во Франк-
ское государство. Сообщая о своей готовности оказать
содействие Оффе в получении им из Франкского государства
черного камня (petras nigras), необходимого ему, по-видимому,
для строительных целей, Карл просит Оффу сообщить через
специального посланца, какого рода и какой длины требуются
камни. В свою очередь, ссылаясь на то, что его подданные не-
довольны изменением величины плащей (saga),141 привозимых
обычно во Франкское государство из Англии, Карл просит
короля Мерсии распорядиться, чтобы ввозимые во Франкское
государство плащи были такими же, как в прежнее время.142
Таким образом, единственные предметы вывоза из Англии,
названные в письме, это — предметы ремесленного труда, ре-
месленные изделия, вырабатываемые из шерсти. То обстоя-
тельство, что английские ремесленные изделия вывозились на
континент уже в VIII в., несомненно знаменательно и не может
рассматриваться как случайное явление. Оно находится в пол-
ном соответствии со свидетельствами других источников об
относительной развитости у англосаксов уже в то время тек-
стильного дела — ткачества, сукноваляния, выработки изделий
из льна, овечьей и козьей шерсти — льняных и шерстяных
тканей и разного рода одежды.
Беда в «Церковной истории народа англов» писал о мона-
хинях женского монастыря в Колдингеме (monasterium Coludanae
urbis) в Нортумбрии, занимавшихся в свободное время ткаче-
ством, выработкой тонкой, хорошо выделанной одежды
(quotiescumque vacant, textendis subtilioribus indumentis operam
dant).143 Аббатиса уже упоминавшегося выше монастыря на
острове Танет (в Кенте) Бугга (Bugga, она же Eadburga,
Eadburh) 144 в письме к Бонифацию, уехавшему с миссионер-
скими целями из Англии на континент 145 (письмо датируется
141 Sagum (иногда sagus)—теплый шерстяной плащ.
142 «Sed sicut vos de longitudine petrarum desiderium vestrum intimastis,
ita est nostri de prolixitate sagorum deposcunt: ut tales iubeatis fieri, quales
antiquis temporibus ad nos venire solebant» (Caroli Magni epistola ad Offam
regem Merciorum, a. 796. Epistolae Karololini Aevi, t. II, № 100, MGH,
Epistolae. t. IV, p. 145).
143 Bed a. Historia Ecclesiastica. . ., lib. IV, cap. XXV. Baedae Opera
Historica, vol. II, p. 156.
144 См. выше, стр. 25, прим. 32.
145 См. выше, стр. 27.
4 Я. А. Левицкий
50
Г лава /
720—722 гг.), писала о посылке ему священных книг (рукопи-
сей), а также 50 солидов и алтарного покрывала.146 Посылка
Буггой из Англии на континент вместе с другими вещами и
изделия ткацкого ремесла, очевидно, не была единственной, так
как в письме Бонифация к Бугге, написанном между 725 и
738 гг., он благодарит ее за присылку подарков и одежды
(облачений).147
Посылать в качестве подарков наряду с рукописными кни-
гами— сочинениями церковных и античных авторов (особенно
большой спрос был на сочинения Беды) — различные предметы
домашнего и церковного обихода, особенно всякого рода одежду,
светскую и церковную — плащи, мантии, туники, покрывала,
священнические облачения, монашескую одежду и другие
изделия из шерсти и льна, а также из кожи и меха (или от-
деланные кожей и мехом), было обычным в сношениях англо-
саксов с франками и другими народами на континенте в VIII —
IX вв. Мы знаем об этом из дошедшей до нас обширной
переписки монахов, аббатов, епископов и других церковных
деятелей, а также представителей светской знати. Ознакомле-
ние с этой перепиской позволяет сказать, что текстильные изде-
лия, произведения ткацкого ремесла, посылались не только из
Франкского государства в Англию, но и из Англии во Франк-
ское государство и вообще на континент. В дополнение
к приведенным выше свидетельствам сошлемся лишь на некото-
рые письма, адресованные разными лицами в Англии майнц-
скому епископу Люллию.148
Кинегард (Cinehardus), епископ винчестерский (episcopus
Wenta пае civitatis), в письме к Люллию, датируемом ок. 755—
756 гг., приводит список вещей, посылаемых им Люллию в ка-
честве «маленьких подарков (parva exeniola direximus)». Вот этот
список: «Туника шерстяная и другая полотняная (льняная),
так как у нас имеется такой обычай (tonica lanea aliaque linea,
sicut mos est apud nos habendi), [посылаем также] башмаки и
покрывало (caligas et peripcemata 14<J), шарф (собственно орарь)
Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I, Berolini, 1892, № 15,
MGI I, Epistolae. I. Ill, p. 264.
111 < De muneiibus namque et vestimentis, quae niisisli, gratis agenles»
(ibidem, № 27. p. 278).
Ils Люллпй (Lui, Lullus) (710?—786 гг.) — ученик Бонифация; как и
Бонифации, выходец из Англии, из Уэссекса; занял епископскую кафедр>
в Майнце, основанную Бонифацием, после смерти последнего. С 780 г.—
архиепископ майнцский.
1И* Peiipcima (греч.) — пояс, передник, завеса, полог. Издатель писем
к Лю ллшо О’. Яффе (Ph. Jaffe) считает, что речь здесь может идти только
о покрывалах: «De leguinentis tantum dicere potest» (Epistolae Merovingici et
Karolini Aevi. 1. 1, MGH, Epistolae, t. Ill, p. 403, note 3).
Возникновение рыночных центров в Англии
51
и плащ с капюшоном (orarium et coculam150), и короткую ман-
тию, сшитую по нашему обычаю (et gunnam151 brevem, nostro
more consutam)».152
Как видно из приведенного списка, посылаемые подарки
целиком состоят из разного рода одежды. Причем Кинегард
говорит об этой одежде как о дешевой (de nostro quoque vili
vestitu) и недостойной епископской службы; он просит все же
Люллия быть снисходительным и использовать ее (tuo cultui
quanquam indigna, tamen petimus accommoda).153
He приходится сомневаться в местном, т. е. английском
происхождении перечисленных в письме вещей. Сссылки на
«наш обычай» в сообщении о посылке двух туник — шерстяной
и полотняной («так как у нас имеется такой обычай») — и на
то, что мантия «сшита по нашему обычаю», не оставляют
в этом сомнения.
Такой вывод вполне подтверждается и другим письмом
того же епископа винчестерского Кинегарда Люллию, дати-
руемом 755—780 гг., в котором епископ писал: «Мы посылаем
на усмотрение твоей милости ничтожный скромный подарок,
как бы он ни был мал, т. е. одеяние, являющееся нашей одеж-
дой, так же как наши предшественники имели обыкновение
предназначать [это] твоим предшественникам».154 * Если даже
принять во внимание обычное в подобного рода письмах уничи-
жительное подчеркивание скромности посылаемых подарков,
остается все же главное — характеристика посылаемой одежды
150 Издатель писем Яффе в примечании (ibidem, note 4) объясняет это
слово, со ссылкой на Дюканжа, следующим образом: ирландский мохнатый
(косматый, покрытый шерстью) плащ без шва, т. е. нешитый (sagum Hiber-
nicum villosum absque sutura). Однако это не единственно возможное толко-
вание слова cocula (cucula, cucculla) по Дюканжу. На основании одного
каролингского текста Дюканж считает, что в Каролингское время это слово
означало то же, что сэра (cappas) — род плаща или мантии с капюшоном
(см.: Ch. D. Du Cange. Glossarium mediae et infimae latinitatis, t. II.
Parisiis, 1842, pp. 118—119). В английских средневековых текстах cuccula,
cuculla или cucullus — широкая и длинная одежда без рукавов, ряса, сутана
с капюшоном. Cucullatus — тот, кто носит сутану с капюшоном, монах
(см.: Ch. Т. Martin. The Record Interpreter, a collection of abbreviations,
latin words and names used in English historical manuscripts and records.
2nd ed., London, 1910, p. 225).
151 Примечание Яффе (см.: Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I,
MGH, Epistolae, t. Ill, p. 403, note 5): «tunicam pelliciam (т. e. тунику
меховую, — Я. Я.) — Angl. — Gown». Но англ, gown как раз и означает —
мантия, тога.
1'’2 Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I, № 114, MGH, Epistolae,
t. Ill, p. 403.
153 Ibidem.
154 «Modici munusculi quantulamcumque parvitatem karitatis tantummodo
intuitu direximus, hoc est de nostro vestitu indumentum, sicut solent prodeces-
sores nostri prodecessoribus tuis destinare» (ibidem, № 123, p. 412).
52
Глава I
как «нашей одежды», «носимой», т. е. обыденной одежды (de
nostro vestitu indumentum), и ссылка на установившийся обычай
делать такие посылки.
Аббат монастыря Уирмут и Ярроу (Wiremuthensis et
Girwensis) в Нортумбрии Гутберт в письме к тому же епископу
майнцскому Люллию, датируемом 764 г., благодарит Люллия
за присылку ему в подарок шелкового покрывала для мощей
Беды (olosericam ad reliquiae beatae memoriae Baede).155 Оче-
видно, это покрывало было сделано из ткани (шелка)
восточного происхождения. В этом же письме Гутберт сообщает
Люллию, что несколько лет тому назад он послал ему с одним
своим пресвитером, отправившимся на богомолье в Рим, не-
большие подарки (aliqua parva exenia), но не знает, получил ли
он их. Гутберт пишет, что послал тогда 20 маленьких ножей и
мантию, сделанную из меха выдры (cultellos videlicet XX et
gunriam de pellibus lutrarum factam), а теперь готовится послать
еще и другой подарок, в котором наряду с книгами и другими
вещами будут посланы два паллия 156 тончайшей работы, один
белый, а другой цветной.157
Аббат монастыря Рипон в той же Нортумбрии — Ботуин
(Botwinus abbas Riponensis) писал Люллию (письмо датируется
755—786 гг.), что желает послать ему 6 дорожных плащей
с капюшонами (sex lacernas 158. . . tuae mitto optans).159 Епископ
рочестерский (Кент) Эрдульф (/Eardulfus) посылает Люллию
в качестве маленького подарка короткий шерстяной плащ
с длинным ворсом (reptem ruptilem).160
17,5 Ibidem. № 116, р. 405.
15,1 Паллий (pallium) — первоначально широкий плащ, обычно шерстя-
ной, верхнее платье вообще, затем епископская и архиепископская мантия,
а также покрывало (например, на алтарь), покров, полог.
157 «Duo vero pallia subtulissimi operis, unum albi, alter tincti colori. . .
tuae paternitati mittere curavimus» (ibidem, p. 406).
1Lacerna — род верхней одежды, верхнее (преимущественно дорож-
ное) платье с капюшоном, плащ. П. Клетлер (Р. К 1 е t 1 е г. Nordwest-
europas Verkehr. . ., S. 60) называет lacernas, о которых идет речь в письме
аббата рипонского монастыря, «английскими непромокаемыми плащами
(die englischen Regenmantel)».
159 Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I, № 131, MGH, Epistolae,
t. HI, p. 418.
’,и> Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I, № 122, MGH, Epistolae,
t. III, p. 411 (письмо датируется 760—778 гг.). Термином repte (или
repta, repti, reptia) обозначалась разного рода верхняя одежда, начиная
от шкур животных и зверей мехом внутрь или наружу, служивших покры-
валом, плащом или иной верхней одеждой и кончая очень короткой курт-
кой, меховой или шерстяной, с длинным ворсом (см,: Du Cange. Glos-
sarium mediae et infimae latinitatis, t. V. Parisiis, 1845, pp. 715—716).
Ruptilem означало — сельский, крестьянский (ibidem, p. 827). Возможно,
что это был род шерстяного плаща из валеной шерсти, по характеру
выработки подобный кавказской бурке.
Возникновение рыночМгнхцехтроа в Англии	53
..... , —    I    ,тп. ,       ma.. .... 	.
Подобные вещи посылали из Англии на континент не только
духовные, но и светские лица. Так, король Кента Этельберт II
в письме к Бонифацию, датируемом 748—755 гг., 'писал, что
посылает ему серебряную чашу, позолоченную внутри, весом
в 3V2 фунта, и 2 плаща (repte), по-видимому, такого же рода,
как плащ, указанный выше. Король Нортумбрии Альгерд
(Alherdus rex) и его жена королева Осгифа (Osgeofu regina)
писали Люллию в 773 г.: 162 «Мы послали твоей милости ма-
ленькие подарки, а именно двенадцать плащей (sagos) вместе
с золотым кольцом».163 12 плащей — довольно значительное для
того времени количество единовременно пересылаемой на конти-
нент одежды. Судя по полному совпадению терминологии (sagum
или sagus — плащ), это был, вероятно, тот самый род ремеслен-
ных изделий, о котором двадцать с лишним лет спустя (в 796 г.)
писал Карл Великий королю Мерсии Оффе, ссылаясь на недоволь-
ство франков изменением размеров плащей (de prolixitate sago-
rum), ввозимых купцами во Франкское государство из Англии.164
Приведенные свидетельства, разумеется, не исчерпывают
всех данных о посылке из Англии на континент в VIII в. раз-
личных текстильных ремесленных изделий. Но и то, что при-
ведено, достаточно показательно. Мы отнюдь не хотим сказать,
что производство текстильных ремесленных изделий в Англии
было в то время более развито, чем во Франкском государстве.
Скорее следует предположить обратное. Однако в Англии это
ремесленное производство достигло уже в то время такого
уровня, при котором можно было вывозить его продукцию
в другие страны. Вывоз этих изделий на континент с торго-
выми целями не представляется нам поэтому чем-то случайным
или необычным.
Конечно, указанные выше ремесленные изделия производи-
лись тогда в Англии в подавляющей своей массе еще в условиях
замкнутого натурального хозяйства (монахами в монастырях,
зависимыми ремесленниками в формирующихся крупных свет-
ских хозяйствах феодального типа, отчасти сельскими ремес-
ленниками в крестьянских хозяйствах) и, вероятно, лишь
в очень незначительной части ремесленниками, работавшими по
101 «. . . nonnulla munuscula, id est cancum argenteum intus deauratum,
pensantem libras tres et semis, et duo repte» (Epistolae Merovingici et Karo-
lini Aevi, t. I, № 105, MGH, Epistolae, t. Ill, p. 392). В других рукописях:
repta, repti.
162	Эта дата указана в «English Historical Documents» (vol. I, p. 767),
изданном в 1955 г. В «Epistolae Merovingici et Karolini Aevi» (t. I, № 121,
MGH, Epistolae, t. Ill, p. 410) письмо датировано 769—774 гг.
163	«Parva munuscula tuae dignitati admisimus, id est duodecim sagos cum
anulo aureo maiori dono ad dotem» (Epistolae Merovingici et Karolini Aevi,
t. I, № 121, MGH, Epistolae, t. Ill, p. 410).
164	См. выше, стр. 49.
54
Глава 1
заказу потребителя, ремесленниками, снабжавшими купцов,
вывозивших их изделия на продажу на внешние рынки.
Но продажа ремесленных изделий вовне, на внешнем рынке,
неизбежно должна была оказывать все возрастающее влияние
и на развитие товарно-денежных и рыночных отношений внутри
страны, содействовать вовлечению в рыночные отношения бо-
лее значительного круга хозяйств и стимулировать рост произ-
водства ремесленных изделий для более широкого слоя
потребителей — сначала, вероятно, путем производства их на
заказ, а затем и для рынка.
Вывоз из Англии в VIII в. шерстяных плащей, а возможно
и других видов ремесленных изделий, на продажу в другие
страны (в данном случае на континент — во Франкское госу-
дарство), превращение этих изделий в товары, обмениваемые
на деньги, уже предполагал наличие ряда условий. Их можно
свести к следующему: во-первых, известный рост производства
этих ремесленных изделий за пределы, необходимые для удов-
летворения потребностей самих производителей и потребностей
их господ (там, где таковые были) в этого рода изделиях и
в том сырье (в определенном количестве шерсти), из которого
они изготовлялись; 165 во-вторых, определенная степень разде-
ления труда, дифференциации занятий и некоторой специализа-
ции производителей в этой отрасли труда; в-третьих, наличие
хотя бы самой начальной ступени отделения ремесленного
производства от земледелия, от сельского хозяйства, что на
первых порах могло найти выражение в появлении ремеслен-
ников, производящих изделия по заказу потребителя,166 и,
наконец, в-четвертых, возможность покупки купцами этих
ремесленных изделий Для вывоза их на внешние рынки, причем
покупки не единичной, не случайной, а осуществляемой более
или менее систематически. Какими путями могли осуще-
ствляться такие покупки и выступали ли в качестве продавцов
165 «Именно в начальный период товарного обращения, — писал
К. Маркс, — в деньги превращается лишь избыток потребительных стои-
мостей» (К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 137). «Первая, естественно воз-
никшая форма богатства, это — излишек, или избыток продуктов, т. е. та
часть продуктов, которая не нужна непосредственно в качестве потреби-
тельной стоимости, или же владение такими продуктами, потребительная
стоимость которых находится вне круга первых необходимых потребно-
стей. . . именно этот излишек, или избыток, продуктов на неразвитых
ступенях производства образует сферу товарного обмена» (К. Маркс.
К критике политической экономии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочи-
нения, т. 13, изд. 2-е, стр. 109).
11,0 «Первой формой промышленности, отрываемой от патриархального
земледелия, является ремесло, т. е. производство изделий по заказу потре-
бителя» (В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3.
<тр. 285—286).
Возникновение рыночных центров в Англии
55
этих изделий сами ремесленники или продажу их осуществляли
те, у кого ремесленники находились в той или иной форме за-
висимости (там, где эта зависимость существовала), — это
вопросы, на которые можно ответить лишь сугубо гипотетически.
Во всяком случае, какая-то форма сбыта ремесленных изделий
внутри страны, при которой купец, ведущий внешнюю тор-
говлю, мог эти изделия купить, несомненно существовала.
Иначе говоря, несомненно существовал рынок, хотя и обращен-
ный как бы не во внутрь страны, а во вне.
Таким образом, внешняя торговля не могла быть совер-
шенно отделена, оторвана от внутренней. При соответствующих
условиях избыток продукции данной отрасли ремесленного про-
изводства, идущий на континент, мог быть обращен и на вну-
тренний рынок. От чего зависели эти соответствующие усло-
вия? В конечном счете — от развития производительных сил
в англосаксонском обществе, выражающегося в дальнейшем
росте разделения и дифференциации труда. И уже не только
в данной отрасли общественного производства — в ремесле или
в данном виде ремесла, но в общественном производстве в це-
лом, выражающемся в отделении — на первых порах хотя бы
еще в самой зачаточной форме — ремесла от сельского хозяй-
ства, т. е. от земледелия, скотоводства и т. п.
_ Только развитие общественного разделения труда и приво-
дит, как известно, к появлению сколько-нибудь значительного
спроса на ремесленные изделия со стороны сельскохозяйствен-
ного населения и к образованию внутреннего рынка для этих
изделий. Но это, как хорошо известно, двусторонний процесс,
так как одновременно с образованием внутреннего рынка для
ремесленных изделий образуется внутренний рынок для продук-
тов сельского хозяйства, на которые предъявляют спрос люди,
не занимающиеся или мало занимающиеся сельским хозяй-
ством, т. е. ремесленники, торговцы и другие элементы, отор-
ванные от сельскохозяйственного производства или уже мало
связанные с ним. Так, обособление ремесла от сельскохозяй-
ственной деятельности ведет к появлению обмена между этим
ремеслом и сельским хозяйством, к появлению товарных отно-
шений, к превращению продуктов этого ремесла и некоторой
части продуктов сельского хозяйства в товары. «Рынок для
этих товаров, — указывает К. Маркс, — развивается вследст-
вие общественного разделения труда; разделение производи-
тельных работ превращает их продукты взаимно в товары, в эк-
виваленты друг для друга, заставляя их служить один для
другого рынком».167
167 К. Маркс. Капитал, т, III, стр. 650.
56
Глава I
Опираясь на это положение К. Маркса, В. И. Ленин иссле-
довал условия возникновения и развития внутреннего рынка
в России. Ленин подчеркивал решающую роль общественного
разделения труда в этом процессе: «... прогрессивный рост обч|
щественного разделения труда и является основным моментом/
в процессе создания внутреннего рынка.. .».168	'/
Об усилении торговли Англии с континентом к концу
VIII—началу IX в. и некотором расширении торговли внутри
страны свидетельствуют и факты, относящиеся к истории де-
нежного обращения и монетного дела в Англии в рассматри-
ваемый период.
Первоначально в англосаксонских королевствах были в об-
ращении позднеримские монеты, так называемые триенты (tri-
entes) и тремиссы (tremisses),169 и монеты, чеканенные по
этим же римским образцам во Франкском государстве, глав-
ным образом в северо-восточной Галлии.170 Значительное коли-
чество таких монет найдено в кладах, преимущественно на тер-
ритории Южной и Юго-Восточной Англии.171
Наиболее ранние из монет, чеканенных в Англии, были зо-
лотые монеты, также представлявшие собой простую имита-
цию римских и франкских (меровингских) золотых монет —
168 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3,
стр. 16.
ш' Triens (мн. trientes)— в древнем Риме */з асса (медной монеты),
в более позднее время—золотая монета, равная ’/з «золотого» (aureus);
идентична по ценности с появившейся позже тремиссой. Tremissis-
*/) золотого солида. Солид — золотая римская монета, введенная при импе-
раторе Константине в 312 г. вместо так называемого «золотого». Вес тре-
миссы— около P/i г золота. От латинск. tremissis происходит и древнеангл.
^rimsa (thryms) — монетная единица, фигурирующая в некоторых англосак-
сонских памятниках вплоть до XI в.; например, в «Nor3leoda laga»: XXX
frusend firimsa— 30 000 тремисс (F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. L
S. 468).
Начало проникновения галльских (меровингских) монет в Британию
датируется около 550 г. Они распространялись в Англии по крайней мере
в течение столетия (см.: J. G. Milne, С. Н. V. Sutherland and
J. D. A. Thompson. Coin collecting. Oxford, 1951, p. 73; P. H. Blair.
An Introduction. . . , p. 285).
171 Например, известный клад с 40 франкскими золотыми монетами
(меровингские tremisses) середины VII в. (нумизматы датируют их около
650 г. или несколько позже), найденный в Sutton Ноо в Сеффолке; клад из
101 золотой монеты, приблизительно того же времени, найденный в Сгоп-
dall е (Гемпшир) в 1828 г., и др. Некоторые из монет клада в Crondall e
могли быть чеканены, как полагают, и в Англии (см.: Ph. Grierson. Re-
port on Medieval Numismatics. Congres International de Numismatique, Paris,
6—11 juillet 1953, t. II, Actes. Publ. par J. Babeion et J. Lafaurie, Paris,
1957, p. 61; W. L e v i s о n. England and the Continent..., p. 11;
P. H. Blair. An Introduction..., pp. 284—285).
Возникновение рыночных центров в Англии
57
триентов и тремисс.172 К числу очень ранних англосаксонских
монет относятся и золотые тремиссы Qbrymsas) с надписью
«Pada», сделанной руническим алфавитом. Наиболее вероятно,
по мнению нумизматов, что это имя короля Мерсии — Пенды
(626—655 гг.) или его старшего сына Педы (Peada) (ум.
в 656 г.), правившего в Южной Мерсии. Во всем остальном
эти монеты ничем, в сущности, не отличались от позднеримских
и франкских тремисс. Их оборотная сторона представляла со-
бой простую копию оборотной стороны одного из типов рим-
ской константиновской тремиссы. Имеются еще подобные мо-
неты с надписью «/Ethelraed» — вероятно, это имя короля
Мерсии Этельреда И (675—704 гг.). 3
Таким образом, наиболее ранний этап собственной англий-
ской монетной чеканки был как бы прямым продолжением
позднеримского и франкского (меровингского) монетного обра-
щения, основанного на золотой римской монетной единице —
триенте или тремиссе.
Но уже с середины VII в. в Англии началась чеканка мо-
неты, существенно отличавшейся от этих позднеримских и
франкских монетных образцов. Это была мелкая серебряная мо-
нета, известная под названием sceatt.174 Она чеканилась в Лон-
доне, о чем свидетельствует надпись «Lundonia» на некоторых
из этих монет,175 и, возможно, в Кентербери. Эти монеты и по
172 Некоторые исследователи (см., например: С. Н. V. Sutherland.
Anglo-Saxon gold coinage in the light of the Crondall Hoard. London, 1948)
полагают, что золотые монеты в виде имитации меровингских триентов и
тремисс стали чеканить в Англии уже с конца VI в. (ок. 575 г ), а монеты,
имеющие в легенде рунические начертания, сходные с именем Лондона, че-
канились, вероятно, уже с первой половины VII .в. (в период ок. 610—
630 гг.). Возможно, что такие же монеты чеканились тогда и в Кенте, но
это пока трудно установить достаточно надежно (см.: Р. Н. Blair. Ап
Introduction. . . , р. 286).
173 См.: Ph. V. Hill. A Brief survey of Anglo-Saxon sceattas. Congres
International de Numismatique, Paris, 6—11 juillet, 1953, t. II, Actes, Pa-
ris, 1957, pp. 321—322.
174 Начало чеканки в Англии этой монеты (серебряных sceattas) дати-
руется, на основании новейших исследований, серединой VII в.
(ок. 650 г.) — см. доклад Ф. Хилла на Международном нумизматическом
конгрессе в Париже в 1953 г. (Congres International de Numismatique, Pa-
ris, 1953, t. II, Actes, p. 321). Некоторые авторы относят начало чеканки
sceattas к несколько более позднему времени — ок. 675 г. (см.: J. G. Milne,
С. Н. V. Sutherland and J. D. A. Thompson. Coin Collecting, p. 73).
Однако и эта дата не выходит за пределы второй половины VII в. П. Блэйр
(Р. Н. Blair. An Introduction..., р. 287) склонен датировать начало че-
канки sceattas значительно более ранней датой — концом VI в. (ок. 600 г.),
но и он считает, что sceattas вытеснили из обращения золото (золотые
тремиссы) только во второй половине VII в.
175 При большом разнообразии sceattas (различия в легенде, в изобра-
жениях и т. п.) исследователи различают среди них несколько типов (групп,
серий). Монеты с надписью «Lundonia» нумизматы называют «Лондонской
58
Глава 1
внешнему виду отличаются несколько от предшествующих, что
позволяет исследователям говорить о «саксонском» стиле боль-
шинства sceattas, отличающем их от «римского» стиля пред-
шествующих монет.176
Однако главное отличие этой монеты от предшествующей
заключалось в том, что она была не золотой, а серебряной.
Иначе говоря, начало чеканки sceattas означало переход к но-
вой денежной и монетной системе, основанной не на золоте, а на
серебре, являющемся значительно более дешевым металлом, чем
золото.177 Это обстоятельство, как будет показано ниже, имело
весьма существенное значение. Учесть его очень важно для по-
нимания некоторых аспектов экономического развития Англии
в тот период, т. е. в VII—VIII вв., да и в последующее время.
Период, в течение которого в Англии распространялась эта
монета (sceatt),178 датируется примерно полутора столетиями (от
середины VII до конца VIII в.).179 Многочисленные находки
монет не оставляют сомнения, что sceattas чеканились в Англии
в значительном количестве и в VII и в большей части VIII в.180
Буржуазные историки и нумизматы обычно объясняют на-
чало чеканки монеты в Англии, в том числе и серебряной мо-
неты — sceatt, исключительно потребностями внешней торговли.
Так, Левисои пишет, что «рост английской торговли с конти-
нентом в VII в. вызвал подъем первого английского монетного
обращения».181 Милн, Сатерленд и Томпсон утверждают
в том же духе, что sceattas «чеканились для целей ведения тор-
говли между Юго-Восточной Англией и северо-западным по-
бережьем Европы».182
серией». Особенно часто они встречаются в находках в Лондоне и з его
окрестностях (см.: Ph. V. Hill. A Brief survey. . . , р. 322).
17,! Ibidem, р. 321.
177	Как известно, соотношение стоимости золота и серебра постоянно
испытывает колебания и меняется на протяжении различных исторических
эпох, для каждой из которых можно, однако, установить приблизительное
среднее соотношение. Так, для эпохи Римской империи К. Маркс прини-
мает за приблизительную среднюю цифру соотношение 15 или 16 : 1, сред-
нее соотношение в средневековье составляло, по мнению К. Маркса, 10 : 1,
а вследствие открытия американских серебряных рудников оно опять пре-
вратилось в соотношение 16 или 15 : 1 (см.: К. Маркс. К критике по\и-
тической экономии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 13, 2-е изд .
стр. 138).
174	Так называемый «sceattas period», по определению нумизматов.
Ь!1 Примерно до 800 г., как указывают Д. Милн, К. Сатерленд и
Д. Томпсон (J. G. Milne, С. Н. V. Sutherland and J. D. Thompson.
Coin Collecting, p. 73). Ф. Хилл (Ph. V. Hill. A Brief survey..., p. 321)
дает очень близкую к этому дату: ок. 790 г.
ши р j] Blair. An Introduction. . . , р. 287.
141 W. L е v i s о п. England and the Continent..., p. 11.
J. G. Milne. С. H. V, Sutherland and J. D. Thompson. Coin
Collecting, p. 73.
Возникновение рыночных центров в Англии
59
Значение внешней торговли в развитии монетного обраще-
ния бесспорно очень велико, и несомненно именно внешняя тор-
говля давала этому делу первый толчок. Но только ли потреб-
ностями внешней торговли была вызвана необходимость че-
канки монеты в самой Англии, особенно мелкой серебряной мо-
неты, какой являлась sceatt? Ни один из цитированных выше
авторов, как и многие другие (за очень редким исключением,
о чем будет сказано ниже),183 писавшие о начале монетной че-
канки в Англии и специально о чеканке мелкой серебряной мо-
неты — sceattas, не только ничего не говорят о связи этого
факта с потребностями внутренней торговли и развитием де-
нежных платежей внутри страны, но даже не ставят такого во-
проса. А между тем для постановки его есть достаточные ос-
нования.
Золотая монета — позднеримские, франкские (меровингские)
и чеканенные в Англии триенты и тремиссы, — будучи, в сущ-
ности, довольно крупной денежной единицей, могла действи-
тельно обслуживать почти исключительно или главным обра-
зом внешнеторговый оборот между Англией и франкскими об-
ластями на континенте. Наряду с изделиями из золота и се-
ребра (дорогой утварью, особенно посудой, различными ви-
дами украшений — браслетами, кольцами и т. п.) и слитками
благородных металлов она могла служить для всякого рода бо-
лее или менее крупных денежных платежей и расчетов как во
внешней торговле, так и в других случаях (уплата дани, вы-
купа, крупных судебных штрафов, ценных дарений и т. п.),
а также для хранения в качестве сокровища (для целей теза-
врирования). В этом последнем случае золото как металл,
имеющий в очень небольшом объеме значительно большую по
сравнению с серебром ценность, было гораздо предпочтитель-
нее серебра. Следовательно, на более раннем этапе развития
англосаксонских королевств — в VI, отчасти в VII вв.,184 когда
внутренняя торговля практически почти не существовала или
была в самом зачаточном состоянии, — чеканка золотой мо-
неты в Англии действительно обслуживала потребности внеш-
него обмена и внутренние потребности в крупных платежах и
накоплении богатств в виде сокровищ.
Но с разбитием внутреннего обмена, неизбежно следовав-
шего, хотя, конечно, и не сразу, а очень медленно, за расшире-
нием внешней торговли, возникала потребность в средствах
обращения и в платежных средствах не столь крупного мас-
штаба, как золотые монеты или дорогая утварь, украшения и
183 См. стр. 63, прим. 199.
184 Что вполне совпадает с нумизматическими данными, приведенными
выше.
60
Глава 1
слитки благородных металлов. Внутренняя торговля вовлекала
в товарный оборот предметы менее редкие и менее ценные, т. е.
более повседневные, чем предметы, привозимые извне, состояв-
шие обычно в ту эпоху, в первую очередь из различного рода
предметов роскоши, редких и сравнительно дорогих товаров.
Товары, которые могли входить в торговый оборот на внут-
реннем рынке в Англии в VII—VIII вв., включая и скот, не-
сомненно были в массе своей гораздо менее ценными, чем то-
вары, являвшиеся предметами внешней торговли, внешнего об-
мена. Те средства обращения, с помощью которых осуществля-
лась реализация товаров на внешнем рынке, были мало при-
годны или совсем не пригодны в качестве средств обращения
для тех товаров, которые реализовывались на возникающем
постепенно в Англии внутреннем рынке. Необходима была дру-
гая монетная единица, соответствовавшая новым условиям раз-
вития товарно-денежного обращения в стране. Это и объяс-
няет, на наш взгляд, необходимость появления в Англии уже
во второй половине VII в. такой менее ценной по сравнению
с золотом монеты, как серебряный sceatt, ставшей основой де-
нежного обращения, вытеснившей постепенно из денежного об-
ращения золотую монету.185 И хотя золото продолжало играть
важную роль в деле накопления сокровищ 186 и в разного рода
крупных платежах внутри страны,187 а также и во внешнетор-
говом обороте, денежным материалом стало теперь серебро, на-
18я Здесь уместно вспомнить главу из «Германии» Тацита, в которой
он пишет об отношении германцев к римским монетам: «Из монет они
больше всего одобряют старинные и давно известные — серраты и бигаты
(разновидности римского серебряного денария, — Я. Л.); вообще они домо-
гаются больше серебра, чем золота, не из любви к нему, а потому, что при
торговле обыкновенными и дешевыми предметами удобнее иметь запас се-
ребряных монет (Pecuniam probant veterem et diu notam, serratos bigatosque;
argentumque magis quam aurum sequuntur, nulla affectione animi, sed quia nume-
rus argenteorum facilior usui est promiscua ac vilia mercantibus)» (P. С. T a-
c i t u s. Germania, 5 (Bibliotheca scriptorum Graeocorum et Romanorum Teubne-
riana), Lipsiae, 1957, pp. 8—9; русский перевод С. П. Моравского в сбор-
нике документов: Древние германцы. Под редакцией А. Д. Удальпова, М.,
1937, стр. 58).
18П «Чем менее развито товарное производство, — писал К. Маркс, — тем
более важное значение имеет это первое самостоятельное обособление мено-
вой стоимости в виде денег, собирание сокровищ, которое играет поэтому
большую роль у древних народов, в Азии до настоящего времени и у со-
временных земледельческих народов, где меновая стоимость еще не охватила
всех производственных отношений» (К. Маркс. К критике политической
экономии, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 13, изд. 2-е,
стр. 116).
187 Как уже указывалось выше (см. стр. 59), золото участвовало
в крупных платежах не только в форме монеты, но и в виде различных
золотых изделий и золотых слитков.
Возникновение рыночных центров в Англии
61
долго сохранившее в Англии значение основного денежного ме-
талла.188 Монеты чеканили теперь только из серебра.
Мелкая серебряная монета не только больше, чем золотая,
соответствовала условиям зарождавшейся тогда в Англии внут-
ренней торговли, играя роль средства обращения для менее
ценных товаров, но и в большей степени, чем золото, отвечала
потребности в средствах платежа в связи с появлением,
а в дальнейшем со все большим распространением разного
рода мелких феодальных платежей в виде дорожных, мостовых,
корабельных, портовых, рыночных и других внутренних пош-
лин,189 мелких и средних по величине судебных штрафов, де-
нежных композиций и т. п.
Было бы неправильно думать, что новая серебряная монета
не участвовала во внешнем обмене. Если до появления sceattas
внешнеторговый оборот обслуживался золотой монетой (тре-
миссой) и золотом и серебром в виде изделий и слитков, то
с появлением в Англии серебряной монеты не могло быть ни-
каких препятствий к тому, чтобы и эта монета участвовала
во внешней торговле. Хотя мелкая серебряная монета не могла
конкурировать с золотом во внешнеторговом обороте в силу
самого характера этого последнего, о чем говорилось выше, она
все же в качестве благородного металла могла наряду с золо-
том играть роль «мировых денег» (в смысле средства обмена
между разными народами и странами). Мы имеем в виду одну
из функций денег, раскрытых и объясненных К. Марксом,
а именно функцию мировых денег.190 И эта функция денег, как
и все остальные их функции, может проявляться, по мнению
188 И в значительно более позднее время, даже тогда, когда в Англии
наряду с серебряной монетой чеканилась золотая и устанавливалась система
биметаллизма, серебро, как правило, фактически продолжало играть роль
основного денежного металла внутри страны.
189 Например, таких сборов (exactiones, tributa, census, incessus) и пош-
лин (thelonea, vectigalia), какие взимались с кораблей и грузов в портах
Лондона, Фордвича, Сарра, Дорчестера и других, как указывалось выше
(см. стр. 25—29, 33 и сл.), или рыночных сборов, взимавшихся в рыноч-
ных местах, подобных Лондону, Кентербери, Дройтвичу, Hamwich'y и др.
(см. выше, стр. 25—28 и сл.).
190 «В международном товарном обращении золото и серебро высту-
пают не как средство обращения, а как всеобщее средство обмена»
(К. Маркс. К критике политической экономии. К. Маркс и Ф. Э н-
г е л ь с, Сочинения, т. 13, изд. 2-е, стр. 131). Здесь же, несколько выше,
К. Маркс пишет: «... в качестве международных денег благородные ме-
таллы опять выполняют свою первоначальную функцию средства обмена,
которая, как и самый товарный обмен, возникла не внутри первобытных
общин, а в пунктах соприкосновения различных общин. Таким образом,
деньги в качестве мировых денег снова приобретают свою естественно воз-
никшую первоначальную форму» (там же).
62
Глава I
К. Маркса, уже на очень ранней стадии развития товарного об-
191
ращения.**
О том, что sceattas играли немалую роль и во внешнем об-
мене, свидетельствуют находки иногда значительного коли-
чества этих монет, иногда лишь отдельных экземпляров в не-
которых пунктах на континенте, преимущественно на северо-
западном побережье Европы, вдоль берегов Голландии (Фри-
зия),191 192 Бельгии и Франции (не только на северо-востоке, но
и в Аквитании 193 и даже в Провансе194), как можно заключить
из приведенных в новейших работах данных.195 Впрочем, воз-
можно, как предполагают, что некоторые sceattas, найденные
в этих местах, это монеты местной чеканки — имитации англо-
саксонских sceattas.196 Некоторые из монет sceattas, найденные
в Голландии и называемые «sigillum Davidis», определенно счи-
таются монетами местной, фризской, чеканки.197 В данном слу-
чае во Фризии чеканились имитации англосаксонских монет,
как ранее в Англии чеканились имитации франкских монет.
Из изучения находок Ф. Хилл делает вывод, что «торговля
между Англией, Фризией и Галлией в VII и VIII вв. была
191 «Если мы остановим свое внимание на деньгах, — писал К. Маркс, —
то увидим, что деньги предполагают известную высоту товарного обмена.
Различные формы денег — простой товарный эквивалент, или средство об-
ращения, или средство платежа, сокровище и всемирные деньги — указы-
вают, смотря по различным размерам применения той или иной функции,
по сравнительному преобладанию одной из ннх, на весьма различные сту-
пени общественного процесса производства. Тем не менее, как показы-
вает опыт, достаточно сравнительно слабого развития товарного обраще-
ния, чтобы могли образоваться все эти формы». (К. Маркс. Капитал,
т. I, стр. 176).
1112 Домбург на острове Валхерен (в Зеландии), Вейк-бей-Дюрстеде,
ранее называвшийся Дорстад, на одном из рукавов Рейна (провинция
Утрехт), Холлюм на острове Амеланд (Фрисландия), Франекер, западнее
Леэвардена (Фрисландия), и др.
1!,я Плассак (PJassac) на берегу эстуария Жиронда (близ Бордо),
Сен-Пьер на острове Олерон (близ Ларошели) и др.
194 Здесь отмечены места находок, доходящие почти до Марселя. Не
является ли это, в частности, одним из подтверждений торговой деятель-
ности во Франкском государстве купца англосакса Ботто, обосновавшегося
приблизительно в середине VIII в. в Марселе (см. свидетельство «Аппа-
les Petaviani», приведенное выше, на стр. 40), и, возможно, торговой дея-
тельности других англосаксонских купцов в этих местах, отстоящих на до-
вольно далеком расстоянии от Ла-Манша.
195 См.: Ph. V. Hill. A Brief survey..., р. 324; Р. Н. Blair.
An Introduction. . . , р. 288.
196 Такое предположение весьма вероятно, так как существуют даже
итальянские имитации англосаксонских монет VIII—IX вв. Имеются также
чешские и польские имитации англосаксонских монет X в. (см.:
Ph. Grierson. Report on Medieval Numismatics, p. 61).
197 См.: P. H. Blair. An Introduction..., p. 288; Ph. V. Hill.
A Brief survey. . . . p. 324.
Возникновение рыночных центров в Англии
63
достаточно процветающей (was sufficiently flourishing), чтобы
возможно было обращение и взаимная имитация выпускаемых
по обе стороны Ла-Манша монет».198 Но учитывая в данном вы-
воде лишь одну сторону дела — тесную связь английского мо-
нетного обращения с континентальным, обусловленную относи-
тельной развитостью внешней торговли, связывающей Англию
с различными областями континента, Ф. Хилл, как и другие
буржуазные ученые — нумизматы и историки, не делает необ-
ходимых выводов из данных о находках монет на территории
самой Англии, хотя и приводит эти данные.199 Если же обра-
титься к находкам sceattas на территории Англии, то не трудно
будет убедиться, что они значительно превосходят и по плот-
ности географического распространения (размещения), и по
количеству найденных монет известные нам находки sceattas
на континенте.
Областью распространения sceattas в Англии является об-
ширная территория южнее Хамбера 200 и восточнее линии, об-
разуемой большим рвом с валом и остатками римской дороги
(Fosse Way), — линии, идущей от Линкольна на востоке че-
рез Мидленд до Девонского берега на крайнем юго-западе.201
Таким образом, область распространения sceattas охватывает
в основном весь юго-восток страны. Особенно значительное ко-
личество находок sceattas и наибольшая концентрация монет
отмечены в Восточной Англии (главным образом в береговых
районах), в Кенте,202 в юго-восточной части Мидленда, в районе
эстуария реки Темзы (особенно в Лондоне) и во внутренних
областях по ее течению (в долине Темзы), а также на южном
побережье страны, в частности в Гемпшире, преимущественно
близ Саутгемптона.203
198 Ibidem. Ф. Хилл, конечно, сильно преувеличивает степень развития
торговли между странами северо-западной Европы в VII—VIII вв.
199 Лишь Блэйр, в отличие от Хилла и других авторов, писавших по
этому вопросу, замечает, что находки sceattas могут свидетельствовать не
только об отношениях между Англией, Нидерландами и Галлией, но и
о внутренней торговле в Англии (см.: Р. Н. Blair. An Introduction...,
р. 287).
209 К северу от Хамбера, т. е. в Нортумбрии, найдено лишь некоторое,
в общем незначительное, количество sceattas.
201 См.: Ph. V. Hill. A Brief survey..., р. 324; Р. Н. Blair.
An Introduction. . . , р. 288.
292 В частности, в Сарре (fsarre), уже упоминавшемся выше в связи со
свидетельствами грамот первой половины и середины VIII в. о сборе пошлин
е кораблей и грузов в портовых местечках Кента (см. выше, стр. 28—30).
203 См.; Ph. V. Hill. A Brief survey. . ., р. 324; Р. Н. Blair.
An Introduction. . . , р. 287. Это как раз тот район в Гемпшире, где уже
в начале VIII в. находился известный нам по свидетельству «Vitae Willi-
baldi» рынок Hamwich (см. выше, стр. 31 — 32).
64
Глава I
Как видно из приведенных данных, при довольно широком
распространении sceattas на территории почти всех англосаксон-
ских королевств, кроме самого северного — Нортумбрии, и се-
веро-западной части Мерсии, все же больше всего находок при-
ходится на те места и районы, где, как мы выясняли на пред-
шествующих страницах этой работы, происходила известная
концентрация торговых сделок, зарождались рынки, шел про-
цесс, ведущий к возникновению и складыванию рыночных
центров.
Чеканка sceattas носила неофициальный характер, была не-
регулярной и производилась, по-видимому, от случая к слу-
чаю. Это были, как говорит П. Блэйр, скорее торговые деньги,
чем королевские.204 Вследствие низкого уровня техники чеканки,
монеты, как правило, были грубой формы и не имели доста-
точно точного весового содержания.205 Впрочем, последнее
объясняется, конечно, не только тем, что трудно было соблю-
дать определенный вес монеты при тогдашнем очень примитив-
ном способе чеканки, но и неупорядоченностью монетного дела,
отсутствием контроля за чеканкой sceattas.
На протяжении VIII в. эта монета постепенно ухудшалась,
дебазировалась (теряла прежнее серебряное содержание) и
к концу VIII в. вследствие значительного уменьшения коли-
чества серебра в монете сильно понизилась в ценности.206 Ухуд-
шение монеты, все большие колебания и неопределенность ее
весового содержания, значительное обесценение несомненно
должны были являться серьезной помехой в товарно-денежном
обороте на внутреннем рынке и при всякого рода платежах
внутри страны вообще.207 Это, очевидно, и вызвало необходи-
мость денежной реформы, реформы монетной системы и мо-
нетного дела, проведенной королем Мерсии Оффой в послед-
ний период его правления, т. е. в конце VIII в.
Реформа Оффы заключалась в том, что была введена в об-
ращение новая серебряная монета, обычно называемая пенни,
несколько большая по размеру и весовому содержанию серебра,
чем прежняя монета — sceatt.208 Новая монетная система в Ан-
Р. II. Blair. An Introduction..., р. 287.
См.: J. G. Milne. С. Н. V. Sutherland and J. D. Thompso n.
Coin Collecting, p. 73.
a'"’ Cm.: W. L e v i s о n. England and the Continent..., p. 11;
P. H. Blair. An Introduction. . . , p. 286.
207 Мы имеем в виду и все платежи неторгового характера (подати,
поборы, штрафы и т. и.).
2,18 См.: W. L е v i s о n. England and the Continent..., p. 11;
J. G. Milne, С. H. V. Sutherland and J. D. Thompson. Coin Col-
lecting, p. 74.
Возникновение рыночных центров в Англии
65
глии была создана по франкскому образцу.209 Оффа чеканил
свои серебряные пенни по образцу франкского денария, введен-
ного незадолго до этого, как полагают, Карлом Великим.210
В. Левисон видит в этом одно из подтверждений тесной связи,
существовавшей между английской и франкской торговлей.211
П. Блэйр также считает, что это обстоятельство нельзя рас-
сматривать как случайное совпадение и видит в нем прямое
указание на торговую активность англосаксов.212
Серебряный пенни, введенный при Оффе, был, очевидно,
равен новому франкскому денарию213 и обозначался первона-
чально как денарий (denarius).214 Чеканился серебряный пенни
20:1 «Замена ранней английской монеты — sceatt — более поздними день-
гами— пенни — является результатом франкского влияния» (Н. М. Cam.
Local Government in Francia and England, p. 16; см. также: W. L e v i s о n.
England and the Continent..., pp. 11 —12, 111; H. П. Бауэр. Денежный
счет Русской Правды. Сб. «Вспомогательные исторические дисциплины»,
М,—Л„ 1937, стр. 227—228).
2,0 См.: W. L е v i s о n. England and the Continent..., p. 11;
J. G. Milne, С. H. V. Sutherland and J. D. Thompson. Coin Col-
lecting, p. 74.
2,1 W. Levison. England and the Continent..., p. 12.
212 См.: P. H. В 1 a i r. An Introduction. . . , p. 290.
2,3 Новый франкский денарий, введение которого обычно связывают
с именем Карла Великого, составлял 1/12 солида (solidus), тогда как преж-
ний франкский денарий, хорошо известный по «Салической Правде», со-
ставлял Vro солида (см.: W. Cunningham. An Essay on Western Civi-
lization..., p. 50; Ф. И. Михалевский. Очерки истории денег и денеж-
ного обращения, т. 1 Деньги в феодальном хозяйстве. Госфиниздат, 1948,
стр. 42—43).
214 Отсюда и сохранившееся до настоящего времени в Англии обозна-
чение пенни буквой d. Полагают, что именно тогда, в конце VIII- -начале
IX в., установилось такое соотношение между пенни (denarius), шиллингом
(solidus) и фунтом (libra), какое существует в Англии и в настоящее
время, т. е. 240 пенсов (денариев) составляют 1 фунт; 1 шиллинг имеет
12 пенсов; такое же соотношение было и во Франкском государстве между
фунтом, солидом и денарием (см.: W. Cunningham. The Growth of
English Industry and Commerce. . . , p. 123; Ф И. M и x а л e в с к и и. Очерки
истории денег и денежного обращения, стр. 49). Франкская денежная си-
стема, точнее система солида и денария Карла Великого, оказала очень боль-
шое влияние на средневековые западноевропейские денежные системы (см.:
В. В. С в я т л о в с к и й. Происхождение денег и денежных знаков.
М.--Пгр., 1923, стр. 46: Н. П. Бауэр. Денежный счет Русской Правды,
стр. 228 и сл.; Ф. И. Михалевский. Очерки истории денег и денеж-
ного обращения; стр. 49—50, 189). Причем в Англии, как и во Франкском
государстве, чеканился только пенни (денарий), а солид не чеканился. Со-
гид, возможно уже и фунт, играл лишь роль счетных денег. Так было и на
протяжении нескольких последующих столетий. Таким образом, основу де-
нежной системы в Англии (по крайней мере до ХП1 в.) составхял пенни,
подобно тому как во Франкском государстве, а затем и в других странах
на континенте — денарий.
5 Я. А. Левицкий
66
Глава I
Оффы, вероятнее всего, как полагают, в Кентербери,215 спе-
циальными королевскими монетчиками (monetarii), имена ко-
торых выбивались на оборотной стороне монеты.216 Имена мо-
нетчиков большей частью были англосаксонские.217
Примеру Оффы последовали короли Кента, Уэссекса и Вос-
точной Англии, также начавшие чеканить у себя серебряные
пенни в подражание мерсииским. °
Выпуск новой серебряной монеты с довольно определенным
для того времени весовым содержанием и более или менее га-
рантированным качеством, носящей на себе клеймо официаль-
ной власти, взамен сильно ухудшившейся и в значительной
степени потерявшей свою ценность монеты, несомненно связан
с известным ростом товарно-денежных отношений, с расшире-
нием сферы денежных платежей и товарного обмена, т. е. в из-
вестной степени и с требованиями торговли, причем не только
внешней, но и внутренней. И даже, надо полагать, внутренней
больше, чем внешней, потому что на внешнем рынке и вообще
при необходимости осуществлять платежи за пределами страны
изменения в весе монеты, уменьшение в ней количества благо-
родного металла (в данном случае серебра) не могли иметь
такого существенного значения, как на внутреннем рынке и при
производстве всякого рода платежей внутри страны. Это
объясняется тем достаточно известным обстоятельством, что на
внешнем рынке и при уплате денег в другие страны (внешние
платежи), когда деньги играют роль «мировых денег», монеты
обычно принимаются по весу, и, следовательно, те или иные
колебания в весе и содержании благородного металла в каждой
отдельной монете (в данном случае уменьшение количества се-
ребра в отдельных sceattas, имевшее место на протяжении
VIII в.) не могут иметь значения или, во всяком случае, имеют
гораздо меньшее значение, чем внутри страны. К тому же на
внешнем рынке и по внешним платежам расчеты производились
обычно не столько монетой, сколько золотом и серебром в виде
вещей и слитков.
Иное дело внутренний товарный и денежный оборот, где
деньги либо играют роль средства обращения, либо выполняют
функцию платежного средства, не говоря уже о функции со-
2<г> Кентербери был в это время, как уже указывалось выше, под верхов-
ной властью королей Мерсии.
210 На лицевой стороне чеканилось имя Оффы и его изображение (го-
лова).
2,7 См.: J. G. Milne, С. Н. V. Sutherland and J. D. Thom p-
s о n. Coin Collecting, p. 75; W. Levison. England and the Continent...,
p. 11; P. H. Blair. An Introduction..., p. 290.
21s Cm.: J. G. Milne, С. H. V. Sutherland and J. D. Thom p-
s о n. Coin Collecting, p. 74.
Возникновение рыночных центров в Англии
67
кровища. Здесь полноценность каждой монеты имеет важное
значение; резкое изменение ее веса и ценностного содержания,
заметное ухудшение монеты являются серьезной помехой в осу-
ществлении деньгами их функций. Отсюда и значение реформы
Оффы для внутреннего товарного и денежного обращения.
Лучшим доказательством того, что такая мелкая серебря-
ная монета, как sceatt, или ее преемник серебряный пенни были
более важны и более пригодны для внутреннего рынка и для
разного рода платежей внутри страны, чем для внешнего
рынка и крупных внешних и внутренних платежей, является
выпуск Оффой наряду с серебряным пенни золотой монеты,
известной под названием манкуз (mancus или mancusa), значи-
тельно большей ценности, чем серебряный пенни.219 Этой мо-
нетой пользовались в торговых сношениях с Франкским госу-
дарством, со странами континента вообще и при уплате значи-
тельных денежных сумм как за пределами страны, так и в са-
мой Англии. Так, в письме папы Льва III королю Мерсии
Кеневульфу (письмо датируется 797 или 798 г.) утверждается,
что Оффа обещал папе (Адриану I) ежегодно посылать Рим-
ской церкви на пропитание бедных и на освещение столько ман-
кузов, сколько дней в году, а именно 365 манкузов.220 В 798 г.
2111 О точном соотношении манкуза и серебряного пенни короля Оффы
говорить трудно. В «Словаре» Эльфрика (нач. XI в.) указывается, что
манкуз равен 30 пенсам. В XII в. это соотношение, очевидно, изменилось,
и ценность манкуза в серебряных деньгах колебалась от 6 шилл. до
7 шилл. 6 пенсов (см.: Ch. Т. Martin. The Record Interpreter, p. 275).
Манкуз Оффы представлял собой, по-видимому, имитацию арабских дир-
хемов. Так, золотая монета Оффы, найденная близ Рима, является ими-
тацией дирхема Аббасидского халифата 774 г. (см.: W. L е v i s о n.
England and the Continent..., p. 11). Указывают и на арабскую этимоло-
гию слова «манкуз» (см.: Н. М. Cam. Local Government in Francia and
England, p. 16). Манкуз упоминается и во франкских каролингских доку-
ментах: впервые в грамоте 778 г. (см.: ibidem). Но манкуз являлся и ве-
совой единицей для золота, с помощью которой определяли, например, ко-
личество золота в украшениях, в утвари и т. п. Так, в грамоте Оффы, да-
тированной 785 г., говорится о получении за подаренные угодья «100 ман-
кузов чистого (проверенного) золота в браслете (С mancusas auri obrizi in
una armilia)» (Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. I, № 149, p. 180).
Obrizum от obrussa (греч.) — испытание золота при помощи огня (aurum
ad obrussam — чистое золото).
220 «.. . ut per unumquemque annum, scilicet quantos dies annus habuerit,
tantos mancusas eidem Dei apostolo aecclesiae, nimirum trecentos sexaginta
quinque pro alimoniis pauperum et luminariorum concinnantiones emittere» (Epi-
stolae Karolini Aevi, t. II, № 127, MGH, Epistolae, t. IV, pp. 188—189).
Хотя текст этого письма не считается достаточно надежным и вызывает
Некоторые сомнения, все же самый факт дарения Оффы папе указанной
суммы (или точнее обещания посылать такую сумму) рассматривается как
вполне вероятный (см.: F. М. S t е n t о n. Anglo-Saxon England, р. 215,
note 1; W. L е v i s о n. England and the Continent..., pp. 31, 111). Это
обещание Оффы, которое он дал, как полагают, папским легатам во время
68
Глава 1
король Мерсии Кеневульф (преемник Оффы) послал папе
Льву III 120 манкузов.221 В грамоте этого же короля Кене-
вульфа, датированной 799 г., земля, пожалованная кентербе-
рийскому монастырю Крайст Чёрч, оценивается в 100 манку-
зов.222 Золотой манкуз нередко упоминается в различных англо-
саксонских памятниках и документах IX—XI вв.223
Рассматривая свидетельства, относящиеся к истории денег
и монетного дела в Англии в VII—VIII вв., надо иметь
в виду, что в то время и даже значительно позже далеко не все
деньги играли роль средства обращения и служили посредни-
ками в реализации товаров, т. е. участвовали во внутренней или
внешней торговле, обслуживая торговый оборот. Функция де-
нег как средства обращения не могла еще тогда получить
значительного распространения. В этот период деньги высту-
пали в роли посредника в процессе обращения товаров еще
очень редко. Хотя, как отмечал К. Маркс, достаточно сравни-
тельно слабого развития товарного обращения, чтобы могли
образоваться все формы (функции) денег, однако масштабы
применения и относительное значение той или иной функции
были весьма различны на различных ступенях общественного
процесса производства. 4 Так, на ранних этапах развития фео-
дального общества, при преобладании натурального обмена,
обмена, осуществлявшегося без участия наличных денег (лишь
при посредстве денег как всеобщего эквивалента — идеальные,
счетные деньги), отчасти даже простой меновой торговли с не-
посредственным обменом продуктов и очень слабом развитии
товарного обмена вообще наиболее важную роль играли те
функции денег, которые не связаны непосредственно с их дви-
жением: это прежде всего функция меры стоимости (первая и
погещения ими Англии в 786 г., ставится обычно в связь с иохучснисм
Оффой от папы Адриана 1 разрешения учредить архиепископство в Лич-
фихьде в Мерсии (см.: Р. Н. Blair. An Introduction..., р. 54). Архи-
епископство в Личфильде было учреждено в следующем 787 г.
Cartularium Saxonicum, vol. I, № 287, p. 398.
'i	. . et crogalione pecuniae cujus aestimatio centum tenet mancusas».
Руко.1 Xi приписано: «Pro C. manc[us]is auri. latino» (Cartularium Saxo-
nicum, vol. I. № 293, p. 409). Э. Кэм (H. M. C a m. Local Government in
1 ram in ami England, p. 16), а вслед за ней и Дж. Тейт (J. Tait. The Ме-
dievrd English Borough, p. 11) ошибочно ссылаются на эту грамоту 799 г.
как па документ, где впервые в Англии упомянут манкуз. Как свидетехь-
ствуют иривед''ппы!' выше данные других, более ранних документов (в том
оисхе и грамоты 735 г., где упоминается манкуз. — см. стр. 67, прим. 219),
>т<> явная '>m:i6i,m
См. гапрвм ’р: A s s с г. De Rebus gestis Aliredi, leap. 161. Monuinenta
1 listorica Bri'armica, vol. I, London, 1848, p. 472; см. также: завещание
Эгьфгаоа (94'- '51 гг.). завещание Уинфлед (955 г.) и др. (Anglo-Saxon
Writs. Ed. D. Whi'.eloik, Cambridge, 1930, pp. 6, 10 it др.).
См.; К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 176.
Возникновение рыночных центров в Англии
69
основная функция денег) и функция сокровища.225 Функции же
средства обращения и платежного средства были развиты го-
раздо меньше.226 Эти функции, непосредственно связанные
с движением денег, с их циркуляцией, с товарным обращением и
денежными платежами (реальные, а не идеальные деньги и не
деньги, застывшие, как сокровище), в условиях очень слабого
развития товарного обращения и резкого преобладания нату-
ральных платежей не могли еще получить значительного раз-
вития и сколько-нибудь широкого распространения. В дальней-
шем, с развитием производительных сил, с ростом товарного
обращения и денежных платежей, с общим развитием товарно-
денежных отношений в стране за счет натуральнохозяйствен-
ных положение менялось и соотношения отдельных функций
денег, как и размеры их применения, становились иными.
Функции денег как средства обращения и средства платежа
приобретали все большее значение.
Так как сама возможность обмена, торговли обусловлена
развитием разделения труда в данном обществе, то масштабы,
в которых деньги могли играть роль средства обращения, нахо-
дились в прямой зависимости от степени развития этого разде-
ления труда.2’7 В Англии в рассматриваемый исторический
период, т. е. в VII—VIII вв., общественное разделение труда,
точнее та его ступень, которая выражается в отделении ремесла
от сельского хозяйства, была еще в зачаточном состоянии, и
поэтому развитие торговли и распространение товарно-денеж-
ных отношений было еще весьма ограниченным и происходило
в очень узких, более или менее замкнутых, преимущественно
локальных рамках.
--’5 См: Ф. II. Михалевский. Очерки истории денег и денежного
обращения, стр. 24. К этим двум функциям денег — мера стоимости и сокро-
вище, - игравшим тогда наиболее важную роль, следует добавить еще функ-
цию «мировых денег», разумеется, с известными ограничениями, впохне
понятными для столь раннего периода.
Верге льды и различные штрафы, зафиксированные в англосаксон-
ских правдах, свидетельствуют, что уже на сравнительно ранних ступенях
развития англосаксонского общества деньги играли у ангхосаксов роль
меры стоимости, роль идеальных или счетных денег. Но так же, как и на
континенте, уплата вергельдов или штрафов, предусмотренных правдами,
производилась, очевидно, в подавляющем большинстве случаев не деньгами,
а натурой —скотом оружием или другими пенными вещами (см.: Lex
Ribnaria. XXXVI, § 11: Lex Ribuaria et Lex Francorum Chamavoi um. Ld.
R. Sobtn. I lannoverae, 1883, pp. 67—68; см. также H. П. Грацианский.
О материальных в меканиях в варварских правдах. Историк-марксист,
1940 г., № 7, стр. 54—64). Следовательно, выполняя в данном случае
функцию меры стоимости, деньги могли и не выступать в функции платеж-
ного средства, требующей всякий раз наличных, реальных денег, т. с. могли
оставаться лишь идеальными и счетными деньгами.
См.: Ф. II. Михалевский. Очерки истории денег и денежи чо
обращения, стр. 17.
70
Глава 1
Превращение продуктов в товары уже имело место, но не
стало еще сколько-нибудь широко распространенным повседнев-
ным явлением. Все известные нам факты о наличии некоторого
количества рынков, связанных со странами континента, и
местных рынков, обслуживающих определенную округу, данные
о производстве торговых сделок и развитии денежных отноше-
ний в Англии в рассматриваемый период и даже значительно
позже не меняют того положения, что в стране господствовало
натуральное хозяйство и товарно-денежные отношения играли
в общей массе хозяйственных явлений относительно очень не-
большую роль, иначе говоря, имели еще весьма незначительный,
удельный вес в экономической жизни тогдашней Англии
в целом.
Но хотя обмен и товарно-денежные отношения имели еще
очень небольшой удельный вес, они существовали и уже охва-
тывали некоторую часть общественного труда. Дальнейший их
рост и проникновение в более глубокие сферы общественной
жизни, охват ими более значительной части процесса обще-
ственного производства зависели от развития производительных
сил, от роста общественного разделения труда и прежде всего
отделения ремесла от сельского хозяйства.
В оценке общего уровня развития английской торговли
к концу VIII—началу IX в. необходимо учесть и то, что
англосаксы торговали не только с Франкским государством.
Английские порты, по удачному выражению Ф. Стентона,
смотрели на север так же, как и на юг (looked to the north as
well as the south), и англосаксонские купцы принимали участие
в торговле по Северному морю, вступая в сношения с новыми
торговыми центрами, возникавшими здесь в VIII—IX вв.
(например, в Дании, близ Шлезвига, и в других местах).22 * * 228
Эти торговые связи еще мало изучены. Имеющиеся свидетель-
ства, в том числе и несколько вещей из уже упоминавшегося
выше клада, найденного в Sutton Ноо (в Сеффолке), указывают
на то, что Англия находилась в сношениях со Скандинавией
еще до начала нападения норманнов (датчан),229 т. е. раньше
конца VI11 в.23'1 Некоторое количество англосаксонских монет
начало проникать в Скандинавию уже в VIII столетии.231
22S См.: F. М. Stent on. Рецензия на книгу: С. Stephenson.
Boiough and Town. «History», 1933, vol. XVIII, № 71, October, p. 258.
P. H. Blair. An Introduction..., pp. 56—57.
230 Первые нападения норманнов на Уэссекс (в районе Девоншира)
датируются 787 г., на Нортумбрию, Восточную Англию и Кент — 793
и 794 гг.
231 Ibidem, р. 96; см. также: Е. Lipson The Economic History of
England, vol. I, p. 514.
Возникновение рыночных, центров в Англии
71
В свете всех имеющихся в нашем распоряжении свидетельств
нельзя не признать совершенно несостоятельным мнение
У. Кеннингема, считавшего, что до времени Альфреда, т. е. до
последней трети IX в., Англия была почти полностью изоли-
рована (had been almost entirely isolated) от всего остального
цивилизованного (civilized) мира, а посещения купцов носили
случайный характер (the occasional visits of merchants) и были
немногочисленны и редки (как и поездки духовных лиц).232
В сущности, на этой же позиции стоял и недавно умерший аме-
риканский историк К. Стефенсон.233 Прав Ф. Стентон, писавший
в рецензии на книгу Стефенсона, что «торговля между Англией
и Галлией (Франкским государством) была несомненно чем-то
большим, чем предприятие нескольких идущих на риск людей
(than the enterprise of a few adventurers), если ее временная при-
остановка отметила критическую фазу в отношениях между
Карлом Великим и Оффой».234 В упоминавшейся выше, недавно
опубликованной книге современного английского историка
П. Блэйра, специалиста по англосаксонской истории, мы читаем:
«Нет сомнения, что английская внешняя и внутренняя торговля
достигла в VIII столетии значительного объема (was of
considerable bulk)».235
Вследствие скудости источников мы не можем достаточно
точно судить об объеме английской торговли (особенно
внутренней) к началу IX в., но несомненно, что в это время
она -уже имела определенное значение в ряду тех условий, кото-
рые необходимы были для дальнейшего роста общественного
разделения труда в феодализирующемся англосаксонском об-
ществе, для отделения ремесла от сельского хозяйства и посте-
пенного превращения его в более или менее самостоятельную
отрасль общественного производства, существование которой
возможно лишь в условиях растущих рыночных связей, расши-
ряющихся и углубляющихся товарно-денежных отношений.
232 W. С и п n i n g h a m. The Growth of English Industry and Com-
merce. . ., p. 142.
233 См.: C. Stephenson. Borough and Town, p. 71.
234 F. M. S t e n t о n. Рецензия на книгу: C. Stephenson. Borough and
Town. «History», 1933, vol. XVIII, № 71, October, p. 258.
235 P. H. Blair. An Introduction..., p. 290.
ГЛАВА И
ТОРГОВЛЯ И РЫНОЧНЫЕ ЦЕНТРЫ В АНГЛИИ
В IX—ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XI в.
Усилившиеся в первой половине IX в., особенно в 30-х и
40-х годах, нападения норманнов на побережье Англии 1 и дру-
гие северо-западные области Европы постоянно нарушали
установившиеся в предшествующий период торговые связгг
Англии с континентом. Особенно тяжелые удары нанесли нор-
манны английской торговле с континентом в начале 40-х го-
дов IX в.
Об одном из опустошительных набегов норманнов как раз
на те центры, которые играли важную роль в этой торговле, мы
узнаем из труда каролингского историка первой половины
IX в. Нитарда. В «Четырех книгах историй» Нитарда в опи-
сании событий 842 г. имеется следующее место: «В это время
[842 г.] норманны разграбили Квентавик и, переправившись
в том же месте через море, подобным же образом разорили
Hamwich и Northam».2
1 В первой половине IX в. наиболее крупные нападения норманнов
(датчан) на Уэссекс отмечены в следующие годы: 833, 835, 837, 838,
839, 840, 842, 851; на Нортумбрию, Восточную Англию и Кент--838,
839, 841, 842, 850, 851. Норманны господствовали на морях, омывающих
северо-западную Европу, и, помимо непосредственных нападении на по-
бережье Англии и Франкского государства, постоянно угрожали торго-
вым сношениям Англии с континентом на море. В 835 г. они захватили
остров Уайт, у берегов Уэссекса, и сделали его своей постоянной пират-
ской базой
- «Per iclcni tempus ^842| Norlmanni Contwig depraedati sunt; inibique
mare traiecto. 1 lamwig el Nordhunnwig similiter depopulati sunt» ('x'ithardi
Hi.stonarmn libri quatluor, lib. IV, cap. 3. Scriptores Rerum Germanicarum in
usuni sholarum ex Monumentis Gernraniae Historicis. Recudi fecit G. H. Perlz,
Hannoveiae, 1870, pp. 46—47). Необходимо сказать несколько слов в обос-
нование принятии нами в переводе отрывка из Нитарда идентификации
географических н i гвачий. В отождествлении Contwig а с Квентавиком
(Quenlawic) нет расхождения во мнениях. Эга идентификация не вызывает
сомнении и является обычной. Иначе обстоит дело с I lamwig ом. 1. Пертц
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 73
Таким образом, по свидетельству Нитарда,3 Квентавик во
Франкском государстве и Hamwich в Англии, о которых уже
говорилось выше как о рыночных местах (mercimonia),4 жестоко
пострадали от опустошительного набега и грабежа норманнов.
Нет сомнения, что эти пункты были выбраны норманнами для
нападения не случайно — их привлекли сюда сосредоточенные
в этих пунктах, известных тогда как рыночные места, товары и
другие ценности.
Сообщение Нитарда об ограблении и разорении норманнами
в 842 г. Квентавика подтверждают «Сен-Бертинские анналы».
Здесь под 842 г. имеется такой пассаж: «В то время флот нор-
маннов внезапно на рассвете вошел с целью грабежа в emporium,
который называется Квентавик; [норманны] так неистово хва-
тали в плен и убивали мужчин и женщин, что ничего там не
оставили, кроме зданий, сохранность которых была куплена
дорогой ценой».5
идентифицировал Hamwig с Гамбургом (см. примечания в цитированном
выше издании Нитарда в «Scriptores Rerum Germanicarum in usum schola-
rum», p. 47, note 1 и в MGH, Scriptores, t. II, p. 669, note 59). Но, во-
первых, это не подтверждается ни одним из известных обозначении Гам-
бурга (Hammaburg, Hammenburg К др.), во-вторых, такая идентификация
совершенно не согласуется с текстом Нитарда, где речь идет о том, что
норманны, разграбив Квентавик, чтобы напасть затем на Hamwig, пере-
секли море в том же месте (inibique mare traiecto), т. е. именно у Квента-
вика, и, следовательно, Hamwig надо искать где-то по ту сторону Ла-Манша.
Для достижения же Гамбурга, стоящего совсем в другой стороне и в боль-
шом отдалении от Квентавика, не нужно было пересекать море, а надо было
довольно дом'о плыть на восток вдоль этого же берега. Д. Уайтлок, как мы
уже говорили выше (см. стр. 31—32), неправильно отождествляет Hamwig
(Hamwich) с Саутгемптоном. Такое же ошибочное отождествление можно
встретить и у многих других авторов: у В. Левисона (см. выше, стр. 31) и
П. Блэйра (Р. Н. Blair. An Introduction..., р. 291). Вопрос о дей-
ствительном местоположении Hamwig a (Hamwich’a) мы рассматривали
выше, на стр. 31—32 настоящей работы. В Nordhunnwig’e Г. Пертц видит
Norden, в Восточной Фрисландии (см. в тех же и зданиях, соответственно,
р. 47, note 2 и р. 669, note 60), что, как и отождествление Hamwig а с Гам-
бургом, находится в явном противоречии с текстом. II это место несомненно
находилось где-то по ту сторону Ла-Манша, т. е. в Англии. Д. Уайтлок
(English Historical Documents, vol. I, p. 314) отождествляет Nordhunnwig
с местечком Northern близ Саутгемптона. В примечании опа бхагодарит
за эту идентификацию Ф. Стентона и высказывает предположение, что
Nordhunnwig у Нитарда является испорченной формой слова Nordhamwig
(ibidem, р. 314, note 2).
3 Нитард (ок. 790—ок. <343 гг.) был современником этих событии.
4 См. выше, стр. 31 — 32, 42—44.
5 « 8421 Еа tempe.state Normannorum classis in emporio quod Quantovicus
dicitur, repenlino sub lucem adventu depraedationibus, captivitate et n?ce sexus
utriusque hominum adeo debacchati sunt, ut nihil in eo praeter aedilicia pretio
redempta relinquerent» (Annales Bertiniani, pars secunda auctore Prudenlio,
Trecensi episcopo, a. 835—861. MGH, Scriptores, t. I, p. 439). О нападении
норманнов на Квентавик и опустошении его норманнами сообщает и сохра-
нившийся отрывок «Фонтанелльской хроники»: «Anno 844 («anno 842.
74
Глава II
Торговое значение Квентавика, тесно связанное с той
ролью, какую он играл как гавань, перевалочный пункт и
складочное место для товаров в торговле Англии с Франкским
государством, хорошо подчеркивают «Сен-Бертинские анналы»,
называющие Квентавик emporium. Этим термином обычно
обозначался крупный рыночный центр, имеющий значительные
торговые связи с другими, часто отдаленными, местностями.
Вспомним Беду, охарактеризовавшего Лондон в первой поло-
вине VIII в. как emporium, куда по суше и по морю стекалось
А
множество людей.
Нападение норманнов на Квентавик и на английское побе-
режье в 842 г. нашло отражение и в «Англосаксонской хро-
нике». Здесь под 839 г. (в действительности это 842 г.)7
имеется следующее место: «В этом году было великое крово-
пролитие в Лондоне, в Квентавике и в Рочестере (Her waes
micel waelsliht on Lundenne, and on Cwantawic and on Hrofes
ceastre)».8
Таким образом, помимо Квентавика, Hamwich’a и Northam’a,
норманны совершили в 842 г. нападения еще и на Лондон и на
Рочестер. О торговом значении Лондона в более раннее время
мы уже говорили выше. В IX в. оно несомненно еще более
возросло. Что же касается Рочестера (Кент), стоящего у эсту-
ария реки Медуэй, близ ее впадения в морской залив недалеко
от Лондона, то это был старый римский город — civitas,
а в VIII и IX вв. — наиболее значительное после Кентербери
поселение в Кенте, с бургом, обозначенным в грамотах как
castelhim,9 и с епископской кафедрой.10 Мы не располагаем дан-
Annales Berliniani . —Это примечание сделано издателем хроники, — Я. Л).
Queniawich portuni miserabili clade devastaverunt Nortmanni» (Fragmenlum
Clnonici F onlanellensis. MGH, Scriptores, t. II, p. 302). Хроника составлена
пос w 872 г., и возможно, что дата нападения приведена неточно. Пола-
гают. что это относится к тому же событию, о котором повествуют «Сен-
Бертинские анналы» под 842 г., т. е. к отмеченному выше нападению нор-
маннов на Квентавик в 842 г.
° См. выше, стр. 23—24.
‘ См. соответствующий пассаж в изданиях «Англосаксонской хро-
ники» Ch. Plummcr’a, G. N. Garmonsway и др.
s Two of the Saxon Chronicles Parallel. Ed. by Ch. Plummer, vol. I,
Oxford, 1892 (Reprint, 1952), p. 64. Это текст из так называемой руко-
писи Паркера ( 1 he Parker MS «Л»), Другая версия в примечании к так
называемой рукописи Лода (The Laud MS «Е») дает для Квентавика
иную транскрипцию: Cant wig (ibidem, р. 65, note 5), что почти совпадает
с транскрипцией Квентавика у Нитарда (см. выше, стр. 72, прим. 2).
См. также: The Anglo-Saxon Chronicle. Translation with an Introduction by
G. N. Garmonsway, London, 1953, pp. 64—65.
9 См., например: Cartularium Saxonicum, vol. II, № 486 (855 r.),
p. 86; см. также: J. Tait. The Medieval English Borough, pp. 7—9.
19 В Кенте, кроме Кентербери, только Рочестер был епископской рези-
денцией!.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 75
иыми о наличии в Рочестере в рассматриваемое время ремеслен-
ной и торговой деятельности, но не лишено вероятия, что
в таком значительном населенном пункте, мало в чем уступав-
шем тогда Кентербери,11 элементы самостоятельного ремеслен-
ного производства и торговли уже существовали. Географиче-
ское «положение Рочестера, его близость к Лондону, к долине
Темзы и доступность с моря, что было весьма существенно для
установления торговых связей с континентом, говорят в пользу
такого предположения.
Как ни опустошительны были набеги норманнов или датчан,
как их обычно называли в Англии, все же торговля между
Англией и континентом не прекращалась совсем, хотя свиде-
тельства, которыми мы располагаем для данного периода, и
-очень скудны.12
Есть основание полагать, что и внутренняя торговля при
всех бедствиях и разорениях, причиняемых вторжениями дат-
чан, и даже захвате ими части английской территории продол-
жала развиваться и прежде всего в наиболее значительных
щентрах. В этой связи заслуживают внимания две грамоты
второй половины IX в., относящиеся к Лондону.
Первая из них — грамота короля Мерсии Бурхреда
(ок. 853—874 гг.), датированная 857 г., которой король переда-
11 О торговом значении Кентербери в это время говорилось выше
(см. стр. 34 и сл.). В частности, упоминалась и королевская грамота первой
половины IX в. (839 г.) о пожаловании одному тэну земли в Кентербери
и передаче ему не только различных угодий, но и одного купца (unum
merkatorem или, на англосаксонском языке, mangere), имевшего, видимо, по-
стоянное местопребывание в Кентербери.
12 Упоминаемые в ряде источников IX в. британские корабли (Naves
Britannicae, Britannoruni classis), приходившие в различные порты Франк-
ского государства на Бискайском заливе (в частности, в Бордо, — ad рог-
lum civitatis Burdegalae) ради торговли (negoliandi gratia, pro comercia, pro
negocia etc.), вероятнее всего, принадлежали английским купцам, хотя пол-
ной уверенности в этом нет, так как не исключена возможность, что ко-
рабли, обозначавшиеся в источниках как «британские», могли быть и ко-
раблями из кельтской части острова. Наименее вероятным было бы видеть
в них корабли из Бретани (Арморики, Бретонской марки). См.; Vita et
virtutes eparchii. . ., cap. 10. MGH, Scriptores rerum Merovingicarum, t. Ill,
Hannoverae, 1896, p. 562; Ex Ermentarii miraculis s. Filiberti, lib. 1. cap. 72,
82; lib. II, cap. 9. MGH, Scriptores, t. XV, pars 1, pp. 300—301, 303, и др.
Более определенный характер имеют свидетельства «De Gestis Caroli Magni»
(составленного сен-галленским монахом между 884 и 887 гг.), где упоми-
наются британские купцы (mercatores Britanni), высадившиеся на галльский
берег (ad litus Galliae devenire). См.: Monachi Sangallensis de gestis Caroli
Magni. Lib. I, 1; Lib. II, 14. Monumenta Carolina. Ed. Ph. Jalfe. Bibliotheca
Rerum Germanicarum, t. IV, Berolini, 1867, p. 631. Британские купцы,
приезжавшие в числе прочих купцов с кораблями, полными товаров (naves
confertae mercimonium), к берегам Южной (Нарбонской) Галлии, были, ви-
димо, частыми посетителями этих мест, так как внезапно появившихся здесь
норманнов все приняли за этих купцов (ibidem, рр. 687—688).
76
Глава ll
вал епископу вустерскому Alhun’y «часть привилегии (aliquam
parvam portionem libertatis). . . прибыльного (букв, «приносящего
богатства») небольшого владения в Лондоне (gaziferi agelluli13
in vico Lundonie)».14 Это владение находилось в месте, име-
нуемом Ceolmundingchaga (в переводе: «Усадьба Ceolmund’a»),1 °
и было расположено недалеко от Западных ворот (est non longe
from Uuestgetum positus),16 т. e. поблизости от въезда в Лондон.
Грамота оговаривала, что эта привилегия может быть соб-
ственностью самого епископа, либо может принадлежать городу
Вустеру (sibi episcopo in propriam libertatem habendum vel ad
Uueogerna civitate pertinentem), co всем, что к этой привилегии
должным образом принадлежит (cum omnibus rebus que ad se
recte pertinent).lz
Какая же привилегия, связанная с небольшой усадьбой
в Лондоне, бывшей ранее в руках городского префекта и распо-
ложенной близ городских ворот, передавалась этой грамотой
епископу Вустера или городу Вустеру? Это привилегия «сво-
бодно иметь внутри данной усадьбы модий, т. е. хлебную меру,1'4
а также меры веса и меры длины (hoc est quod habeat intus
libera liter modium et pondera et mensura) в соответствии с обы-
чаями порта (sicut in porto mos est)».19 За эту привилегию
королю было заплачено 60 шила. серебра, а кроме того, сиге
раньше за такую же сумму усадьба была выкуплена у префекта
Ceolmund’a.
Очевидно, пользование этой привилегией — правом иметь
в лондонской усадьбе, расположенной недалеко от городских
ворот,20 собственные меры: веса, длины, хлебную меру — было
очень выгодным делом, и поэтому передаваемое по грамоте вла-
дение охарактеризовано как «прибыльное маленькое владение".
Нет никакого сомнения в том, что эта привилегия имела в виду
|! Or agellus (уменып. к ager)—клочок земли, небольшое иоле,
именьице.
11 Caitulaiium Saxonicum, vol. II, № 492, р. 95.
11 Как видно из дальнейшего текста, Ceolmuncl был префектом (ргаеГел-
lus) Лондона, т. е. королевским чиновником, стоявшим во главе городской
админш'трации или ведавшим какой-либо стороной городского управления
Ibidem.
17 Ibidem.
ls Модич (modiiis) --мера сыпучих тел и жидкостей, в частности для
зерна (члена). Модип равнялся I бушелю или 16 секстариям.
14 О значении фразы «Sicut in porto mos est'> в дачном тексте будет
сказано ниже, в связи с толкованием термина port, как термина, обозначаю-
щего торговое, рыночное поселение.
Западные ворога в Лондоне — ворота, расположенные в стороне,
противоно ложной морю, т. е. обращенные как бы внутрь страны Ио дан-
ным, ОГНОСЯ1Пили я к несколько более позднему времени, вблизи Западных
ворот находи лисп почти все рыночные площади Лондона.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 11
использование указанных выше мер не только и не столько
внутри собственного хозяйства, для собственного употребления,
так как для этого не потребовалось бы никакого разрешения
с чьей бы то ни было стороны, а использование их в торговле,
при осуществлении рыночных операций, рыночных сделок, при
купле и продаже тех или иных продуктов.
На основании этой грамоты нам представляется такая кар-
тина. Епископ вустерский (через своих приказчиков, управителей
и т. п.) мог продавать, а в какой-то мере и покупать, в Лондоне
хлеб, шерсть и другие, преимущественно, разумеется, сельско-
хозяйственные продукты21 и в этих целях более или менее
регулярно пользоваться хлебной мерой, весовыми и другими
мерами, всякий раз уплачивая за это определенную пошлину
королевскому чиновнику. Теперь же, получив от короля за оп-
-ределенную сумму денег право иметь в Лондоне, в купленной
ранее у префекта города усадьбе, собственные меры для хлеба,
весовые меры и т. д., он не должен был больше платить весовую
и иную, связанную с пользованием королевскими мерами,
пошлину и мог производить продажу и делать покупки, поль-
зуясь собственными мерами. И в случае продажи, и в случае
покупки привилегия была торговой привилегией, вытекающей
непосредственно из торговых потребностей, из рыночных отно-
шений, из связей хозяйства епископа или города Вустера (той
части города, которая была под юрисдикцией епископа)
с рынком.
• Конечно, ни объем производившихся в хозяйстве епископа
торговых операций, ни степень вовлечения этого хозяйства
в рыночные отношения и удельный вес продаваемых и поку-
паемых им продуктов по отношению ко всей массе производи-
мой в хозяйстве продукции нам не известны. Но если даже
рыночные отношения в хозяйстве епископа только возникали
и оно имело еще почти не тронутую натуральнохозяйственную
основу, все же известная связь хозяйства с рынком уже суще-
ствовала и акты купли и продажи, связанные с использованием
хлебных мер, мер веса и длины, не были здесь единичными и
случайными.
Тесная связь такой привилегии, как право иметь свои соб-
ственные меры с рыночными отношениями, с торговлей, хорошо
видна из другой грамоты второй половины IX в., относящейся
к тому же Лондону. Эта грамота, как и предшествующая, была
дана епископу вустерскому (но не Alhun у, а его преемнику
21 В числе продаваемых продуктоЕЕ могла быть и соль, добываемая на
многочисленных промыслах Вустершира, в том числе и на промыслах, при-
надлежавших епископу вустерскому и подведомственным ему церковным
организациям.
78
Глава II
Waerfrith’y) в 889 г., т. е. 32 года спустя после получения
епископом рассмотренной выше грамоты. Король Альфред и
его соправитель по Мерсии эрл Этельред пожаловали этой гра-
мотой епископу вустерскому одно подворье (unam curtem) в Лон-
доне, со старинным каменным домом (adad antiquum petrosum
aedificium), называемое горожанами Лондона (a civibus
appellatur) «Aet Hwaetmundes Stane».22 Подворье выходило на
общественную улицу, а другой стороной упиралось в городские
стены (a strata publica usque in murum eiusdem civitatis),23 иначе
говоря, стояло па проезжей дороге, на краю Лондона, по-види-
мому, у самого въезда в город.
Пожалование давало епископу «полную привилегию (ad
plenam libertatem)» в пределах всего подворья24 и право «сво-
бодно иметь внутри него урну,25 т. е. хлебную меру и весы
(trutina), для взвешивания и измерения при покупке или про-
даже или для удовлетворения собственных потребностей».26
Торговый характер данной епископу привилегии достаточно
ясен. Он подтверждается также последующим текстом грамоты,
где, в частности, говорится о том, что если кто-либо из людей
епископа будет торговать вне подворья (si autem foris. . .
quislibet suorum mercaverit), либо на общественной улице, либо
на торговой пристани (vel in strata publica seu in ripa em[p]torali),
пошлина (thelon[eum]), в соответствии с существующим поряд-
ком, должна пойти королю.27 Если же кто-либо будет покупать
или продавать внутри вышеуказанного подворья (quod si intus
in curte praedicto quislibet emerit vel vendiderit), полагающаяся
пошлина должна принадлежать епископу.28
Таким образом, перед нами явная торговая привилегия, по-
жалованная королем епископу Вустера в Лондоне, в пределах
22 Ibidem, № 561, р. 200.
2:1 Ibidem.
Но смыслу текста грамоты это означало полную юрисдикцию епи-
скопа над данным подворьем (усадьбой) и поступление в его пользу всех
причитающихся с подворья сборов: «. . . ad plenam libertatem infra totius rei
sempilernaliter possidendurn, in ecclesiasticum jus conscribimus, et concedentes
donamus; . . et totius debiti vel penae fiscalis vel publice rei nisi ad dominium
episcopi ecclesie Uueogernensis quae intus contingat, absoluta peisistat» (ibidem).
В данном тексте (как и в ряде текстов, цитируемых ниже) слово infra
идентично с intra (см.: Ch. D. D u Cange. Glossarium. . ., t. III. Pari si is,
1844. p. 827: «'Infra, passim pro intra»; «Infra se, vel intra se, quod dicimus»).
25 Урна (urna) —мера сыпучих тел и жидкостей. Как и модий, употреб-
лялась в качестве меры для зерна (хлеба). Урна равнялась Р/з бушелям
или 24 секстариям.
2,1 «. . . et intro urnam et trutinam ad mensurandum in emendo sive vendendc
ad usum, sive ad necessitatem propriam et liberam omnimodis habeat» (Cartula-
rium Saxonicum, vol. 11, № 561, p. 200).
Ibidem.
2,4 1 bidem.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 19-
определенного участка земли с домом, находившегося на проез-
жей улице, на краю города и, видимо, удобно расположенного
как в отношении путей сообщения, так и в торговом отношении.
Эта торговая привилегия, дающая епископу право собирать
в свою пользу торговые пошлины в пределах пожалованного
ему подворья и дома в Лондоне, была тесно связана с правом
иметь собственные меры и весы, употребляемые не только
внутри хозяйства, для собственных нужд, но и при покупке и
продаже продуктов. Иначе говоря, привилегия была обуслов-
лена связями данного хозяйства с рынком. Поступавшая
в пользу епископа торговая пошлина, очевидно, включала и
пошлину за пользование весами и различными мерами. До по-
жалования привилегии эта пошлина, как и другие пошлины,
связанные с торговлей, вероятно, собиралась в пользу короля.
-• Обе рассмотренные выше грамоты, пожалованные королями
епископам вустерским в 857 и 889 гг., дают известное представ-
ление о Лондоне как о растущем торговом центре в Англии
второй половины IX в. Хотя Лондон и занимал несколько
особое место в стране, все же условия его экономического раз-
вития не могли существенно отличаться от того, что было
в других более или менее значительных центрах. Но все же на
протяжении почти всего IX в. положение Англии в целом было
неблагрприятно для развития торговли. Оно существенно из-
менилось лишь к концу IX в.
Это время — конец IX—начало X в. — следует рассмат-
ривать не только как переломный период в истории английского
государства, вышедшего значительно окрепшим из тяжелой
борьбы с датчанами (норманнами), но и как некоторую веху
в развитии торговли в раннефеодальной Англии. Когда после
успешной борьбы с датчанами и проведения ряда преобразова-
ний объединенное под властью королей Уэссекса английское
государство окрепло и усилилось, а граница с датчанами
временно стабилизировалась (договор короля Альфреда о мире
с Гутрумом, заключенный в период между 886 и 890 гг.),
в Англии сложились более благоприятные условия для разви-
тия как внешней, так, в известной степени, и внутренней тор'-
говли.
В «Правде короля Альфреда» (ок. 890 г.), включающей и
текст «Правды Ине» с рассмотренной выше статьей о тор-
говле,29 есть и самостоятельная статья, имеющая прямое отно-
шение к торговым делам. Эта статья 34 озаглавлена: «О куп-
цах» («Be cypmannum»). В самом тексте статьи она названа
89 См. выше, стр. 20—22.
80
Глава II
«Установлением о купцах» («Еас is cypemonnum gereht»),30 что
весьма существенно. Видимо, купцы прочно заняли определен-
ное место в англосаксонском обществе, если в законе имелось
специальное установление (положение, статут) о них.
Хотя это установление и не охватывало многих сторон купе-
ческой деятельности, 1 оно касалось одной очень важной ее
стороны.
Статья 34 «Правды короля Альфреда» предписывала, чтобы
купцы представляли королевскому старосте в собрании граф-
ства (фолкгемот) 32 тех людей, которых они берут с собой в по-
ездку но торговым делам (ба men ре ii up mid heom laedan,
gebringan beforan cyninges gerefan on folcgemote).33 Очевидно,
купец должен был поручиться за этих людей: «... и он должен
взять с собой таких людей, которых он впоследствии может
представить [на суд] в собрание графства (and he nimen ]эа men
mid heom Зе hig magon eft to folcgemote bringan)».34
Перед тем же королевским старостой в собрании графства
должно было быть установлено и количество людей, которых
купец брал с собой в поездку (and gerecca hu monie aera syn).35
Но это не означало наложения какого-либо ограничения на
купца в отношении количества лиц, привлекаемых им к своей
торговой деятельности, так как здесь же следовала оговорка:
«И в случае если будет необходимо для него иметь с собой
в его поездке больше людей, он всякий раз и так часто, как
это понадобится, должен заявлять об этом королевскому ста-
росте, свидетельствуя заявление в собрании графства».36
A	lfied. 34. Е. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 69.
В «Quachipailitus» (пара члельный латинский перевод англосаксонских зако-
нодатехыгых памятников, сделанный в начале XII в. в 1114 г.) это уста-
новление названо статутом: «Etiam de mercatoribus statulum est» (ibidem).
31	Может быть, потому, что ряд существенных моментов, относящихся
к торговле, нашел отражение в «Правде Ине», еще сохранявшей, по-види-
мому, в это время значение действующего законодательства.
32	Folcgernol (folkmool)— букв, «народное собрание»; в это время оно
уже было собранием графства, имевшим главным образом судебный и
административный характер, и проводилось под руководством королевского
чиновника—- герефы (в дальнейшем —- шериф).
33	Alfred. 34. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. 1. S. 69.
В «Quadripartilus»: . . . ut homines quos secum ducunt in negotialionem suam»
(ibidem).
31	Alfred, 34. Ibidem. В «Quadripartitus»: «. . . et eos deniqne secum
as-umant, quos ad rectum publicurn possint adducere» (ibidem).
Ibidem.
3,i .Alfred, 34: "And bonon heom bearf sy up mid heom to habbanne on
heora loie, gec\<'e svmble, swa oft swa cfearf sy, in gemotes gewitnysse cyninges
geiefan» (ibidem)- В «Quadripartitus»: «Et cum opus eveniet, ut secum plures
b.abeant, simul hoc notificent preposilo regis in public! gemoli (conventus)
•estinionio sic -epe sicut opus sit» (ibidem).
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 81
Смысл этого «установления о купцах» в «Правде короля
Альфреда», как нам представляется, заключался в том, чтобы,
во-первых, держать под постоянным контролем всех лиц, при-
влекаемых купцами к их торговой деятельностй,37 и, во-вторых,
сделать купцов ответственными за всех этих людей. Очевидно,
лица, сопровождавшие купцов в их поездках, рассматривались
властями как потенциально подозрительные, как лица, от кото-
рых можно было заранее ожидать правонарушений. Отсюда —
как обязательное условие — необходимость представлять их
королевскому старосте в собрании графства, регистрировать их
количество и обеспечивать впоследствии, по-видимому в случае
необходимости, их явку на судебное собрание графства.
Таким образом, купец нес полную ответственность, за всех
без исключения людей, с которыми он разъезжал по своим
торговым делам. Он отвечал за них перед королевским старо-
стой и собранием графства, выступая как бы в качестве гаранта
их добропорядочности. Все меры контроля, предусматриваемые
статьей 34 «Правды короля Альфреда», относились, в сущ-
ности, не к купцу, а к тем, кто сопровождал его, кто входил
в состав его помощников или слуг. Но купец должен был по-
ручиться в том, что все эти лица будут должным образом себя
вести.
Все это позволяет сделать заключение о довольно высоком
статусе купца в англосаксонском обществе в это время.38 Он
выступает перед нами как лицо, у которого в каком-то подчи-
нении и, возможно, в какой-то зависимости находится опре-
делённое количество лиц, связанных с его торговой деятель-
ностью. Он пользуется известным общественным признанием,
признанием законов. Он достаточно самостоятелен, чтобы от-
вечать за поступки и поведение своих людей и гарантировать
их явку на судебное собрание графства.
Купец «Правды короля Альфреда», конечно, не бродячий
торговец типа коробейника, не торговец вразнос, а купец, от-
правляющийся в торговую поездку со своими людьми, со свитой
помощников, обслуживающих его торговую деятельность, купец,
возглавляющий собственный торговый караван. Естественно
предположить у такого купца больший размах торговых опера-
ций, чем тот, который мог иметь странствующий купец
(mercalor cursorius), действовавший в одиночку.
Это могли быть всякого рода приказчики и помощники купца, но-
сильщики, просто слуги и вооруженная охрана купеческого каравана, необ-
ходимая при отсутствии минимальной безопасности на дорогах.
3,4 Этот вывод подтверждается и другими свидетельствами, которые
будут рассмотрены ниже (см. стр. 132)
6 Я. А. Левицкий
82
Глава II
Был ли купец «Правды короля Альфреда» иноземным куп-
цом (mercator advena), приезжавшим в Англию для торговли
с континента? Нам думается, нет. Во всяком случае, у нас нет
оснований видеть в нем только иноземного купца, как это
обычно трактуется в литературе. Ссылка Тейта (имеющего
в виду уже известное нам письмо Карла Великого к Оффе) на
то, что Карл Великий требовал якобы такой же гарантии
(security) от иноземных, т. е. английских, купцов, приезжавших
во Франкское государство, какую требовала от купцов
в Англии «Правда короля Альфреда»,39 совершенно неоснова-
тельна. В письме Карла Великого к Оффе не было и речи о ка-
ких-либо гарантиях (поручительстве), требуемых от английских
купцов, и об особой для них судебной процедуре. Здесь гово-
рилось лишь о том, что английские купцы должны иметь во
Франкском государстве покровительство и законную защиту
и подобным же образом должны пользоваться законной защи-
той в Англии франкские купцы.40 И только. Требование от
купцов гарантии в том, что сопровождающие их лица будут
должным образом вести себя, имеющееся в «Правде короля
Альфреда», с равным основанием могло относиться как к приез-
жим купцам, так и к собственно английским. Купцом, о котором
идет речь в статье 34 «Правды короля Альфреда», мог быть и
иноземный купец и местный, английский, имеющий место-
жительство и базу в Англии и отправляющийся в поездку
с товарами либо по своей стране, либо в другие страны, на кон-
тинент и т. д.
В кентской «Правде Хлотаря и Эдрика» (статья 15), отно-
сящейся ко второй половине VII в., купец, явно иноземный
(пришедший со стороны), упоминается лишь мимоходом наряду
с другими чужаками и посторонними лицами, приходящими
в Кент из местностей, расположенных за пределами королев-
ства.41 В статьях этой же «Правды», где речь идет о покупке
и продаже скота (а возможно, и другого движимого имущества)
и оформлении этих торговых сделок (статья 16, §§ 1, 2, 3), ку-
пец совсем не упоминается. Здесь говорится лишь о покупателе
и продавце.42 В уэссекской «Правде Ине», относящейся к той же
второй половине VII в., о купце говорится в общей форме, как
о лице, совершающем покупки среди народа и обязанном делать
это при свидетелях (статья 25).43 В другой статье этой же
«Правды» (статья 25, § 1) купцы — это лица, купившие скот
!!1 См.: J. Tait. The Medieval English Borough, p. 19.
4,1 См. выше, стр. 47—48.
41 См. выше, стр. 17—18.
42 См. выше, стр. 18—20.
4:1 См. выше, стр. 20—21,
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 83
(возможно, и другое движимое имущество).44 Здесь под куп-
цами, в сущности, подразумеваются любые покупатели. Купец
отождествляется здесь с обычным покупателем и не фигурирует
как посредник в обмене товаров.
В «Правде короля Альфреда» купец выступает уже со всей
определенностью как купец, торговец, лицо, специально зани-
мающееся торговой деятельностью. Это результат известной
дифференциации занятий, отделения, в какой-то степени, купе-
ческой, посреднической деятельности от производственной.
Торговля (торговая деятельность, акты купли-продажи) в ка-
кой-то мере и в каких-то (разумеется, еще очень ограниченных)
сферах производственной деятельности отделилась от других
видов занятий и стала в определенном объеме (пока еще не-
сомненно очень незначительном) особой отраслью хозяйствен-
ной деятельности. Как ни мал был удельный вес торговли
в англосаксонском обществе в рассматриваемый период, все же
она уже требовала специально занимающихся ею лиц — купцов,
которые для осуществления своих торговых операций могли
нуждаться в помощи других людей, сопровождавших их в тор-
говых поездках по стране или за ее пределами. Разумеется, это
могло иметь место лишь в отношении наиболее значительных
торговых операций. Основную часть сделок купли и продажи
несомненно осуществляли сами производители и потребители
товаров без посредничества купца или при посредничестве
более мелких торговцев.
О росте внутренней торговли в конце IX—начале X в. и
формировании ремесленно-торговых центров в наиболее значи-
тельных поселениях (бургах) дает известное представление
грамота эрла Этельреда, соправителя короля Альфреда по
Мерсии, и его жены Этельфлед (старшей дочери короля
Альфреда), относящаяся к периоду между 884 и 899 или
900 гг.45 Этой грамотой была пожалована церкви св. Петра
в Вустере половина прав (heo willa^ on aelcum |эаега gerihta. . .
44 См. выше, стр. 21—22.
45 Издатели англосаксонских грамот, руководствуясь теми или иными
соображениями, различно датируют эту грамоту. Так, Торп (Diplomatarium
Anglicum Aevi Saxonicum. Ed. by B. Thorpe, London, 1865, p. 138) дати-
рует ее 899 г., Бёрч (Cartularium Saxonicum, vol. II, № 579, p. 221) —
873—889 гг., Д. Уайтлок (English Historical Documents, vol. I, p. 498) —
889—899 гг., Ф. Хармер (Anglo-Saxon Writs. Ed. with translation by
F. E. Harmer, Manchester, 1952, № 117, p. 410)—884—901 гг., А. Роберт-
сон (Anglo-Saxon Charters, Notes, p. 294) склоняется к несколько более
поздней дате — 904 г., что не согласуется с имеющимся в тексте грамоты
указанием на то, что она дана в присутствии (при свидетельстве) короля
Альфреда (on /Elfredes cyninges gewitnesse), умершего в 899 или 900 г.
При всем различии этих дат все они не выходят за пределы конца IX—
начала X в.
<84
Глава //
geunnan healfes), принадлежащих эрлу и его жене в силу их
глафордата фе to heora hlaford dome gebyrad) на рынке46 и на
улицах Вустера как внутри бурга, так и вне его (odde on
ceapstowe odde on straete ge binnan byrg ge butan).47
Пожалование прав (gerihta) означало в данном случае
прежде всего пожалование доходов, в частности доходов
с рынка. В грамоте перечислялся ряд податей и обычных штра-
фов за правонарушения, взимавшихся в соответствии с уста-
новленным порядком на рынке и на улицах Вустера (swa swa
hit mon ceapstowe gesette ond on straetum), половина которых,
согласно пожалованию, должна была принадлежать церкви
св. Петра. Здесь мы видим такие обычные платежи, как land
feoh, что означало в данном случае, по-видимому, уплату подати
за пользование домениальной землей в пределах бурга,’8 burh
wealles sceating — подать (деньга), идущая на поддержание стен
бурга, и, кроме того, различные судебные штрафы: fihte wite —
штраф за драку, stale — за воровство, woh ceapung — за нече-
стную торговлю, а также другие штрафы за проступки, влеку-
щие за собой соответствующую композицию (bote).’9
Среди этих штрафов обращает на себя внимание штраф за
рыночные правонарушения, точнее за торговый обман, непра-
вильную, нечестную торговлю (woh ceapung). являющийся
специфически рыночным видом дохода, непосредственно свя-
занным с торговлей. Вместе с тем в грамоте специально огово-
рено, что в пожалование не входят такие пошлины, несомненно
связанные с рынком, торговлей (и дававшие, надо полагать,
наибольший доход), как «повозный шиллинг» (waegn scilling)
и «вьючный пенни» (seam50 pending), которые остаются в руках
короля, как зто всегда делалось в Дройтвиче/1 16 17 * * * * * * * * * * * * * * * *
16 Вуки, «па рыночном месте» (on ceapstowe).
17 Cartularium Saxonicum, vol. 11, № 579, p. 222.
Is Впоследствии эта подать (или оброк, чинш) была известна как
landgafol, landgabulum или gablum (см.: J. Tait. The Medieval English
Borough, p. 20).
111 Cartularium Saxonicum, vol. 11, № 579, p. 222.
r‘" Seam (древнеангл.) означало груз, перевозимы ! вьючной лошадью.
Вьючная лошадг бы ха поеобладающим видом транспорта в средние века
(см.: L. Е. Salzman. English Trade in the Middle Ages. Oxford, 1931,
p. 204).
51 «. . . baton ]>aet so waegn scilling ond se seam pending gonge to dacs
cyninges handa swa he ealning dyde aet Salt wic» (Cartularium Saxonicum,
vol. 11, № 579, стр. 222). В Дройтвиче (Солтвиче), уже упоминавшемся
выше (см. стр. 34) важнейшем центре соледобычи и соляном рынке
в средневековой Англии, «ново ный шиллинг» п «вьючный пенни» в име-
лись соответственно с каждого воза соли и с каждой вьючной лошади,
груженной солью. Дпойтвич расположен очень близко от Вустера и входит
я состав графства Вустершир.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 85
Вустер, будучи крупным административно-политическим
центром Мерсии и важным военным пунктом на западе Англии,
в районе, непосредственно примыкавшем к уэльской границе
(к границе с кельтскими княжествами), рано стал рыночным
местом. Судя по тому, что наряду с улицами грамота спе-
циально указывает на рынок как на место, где передаются
определенные права, рынок уже тогда имел существенное зна-
чение как источник дохода. Право на рынок, как мы уже гово-
рили выше, было, очевидно, не чем иным, как правом на
получение всех штрафов, налагаемых на территории рынка как
за обычные преступления, так и за нарушения в области
торговли, а также правом на получение торговых пошлин, за
исключением уплаты одного шиллинга с каждого прибываю-
щего на рынок с товаром груженного воза (waegnscilling) и
одного пенни с каждой груженной товаром вьючной лошади
(seampending), взимание которых в Вустере, так же как и
в Дройтвиче, было королевским правом, на что указывает сама
49
грамота.
В начале X в., как и в предшествующий период, соверше-
ние торговых сделок ограничивалось рядом условий и ставилось
под определенный контроль властей. Еще строже действовало
правило о заключении торговых сделок только в определенных
населенных пунктах. Такими пунктами в X в. были бурги и
особенно «порты». Причем слово «порт» (port) в англосаксон-
ских памятниках IX—XI вв. отнюдь не всегда означало то, что
обычно понимают под этим термином, т. е. морскую или речную
гавань, пристань для кораблей, город, расположенный на
берегу моря или реки. В Англии в IX, особенно в X—XI вв.
и даже позже — в XII в., слово «порт» часто применялось
к населенным пунктам, очень далеко отстоящим от моря или
даже от реки. Эти «сухопутные порты», если можно так выра-
зиться, не будучи связаны с морем или .рекой, имели одну
важную особенность: они, как правило, были связаны с тор-
говлей.
Все исследователи обычно отмечают, что слово port, за-
нявшее столь видное место в англосаксонских документах
X—XI вв., является заимствованием с латинского и происходит
либо от латинского слова portus (порт, гавань, пристань),’3
’ См.: ibidem; см. также; Anglo-Saxon Writs, р. 410.
53 См.; Н. Р i г е n n е. Histoire de Belgique, vol. 1. Deuxiime edition.
Bruxelles, 1902, p. 169, note 2; H. P i r e n n e. Economic and social History
of Medieval Europe. London, 1936, p. 43; F. Maitland. Domesday Book
and Beyond, pp. 195, 196, note 1; F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. II,
Halfte 2, Rechts- und Sachglossar. Halle an der Saale, 1912, S. 659 (слово
«Sladt»); C. Stephenson. Borough and Town, pp. 11, 66.
86
Глава 11
либо от латинского же слова porta (ворота).54 Сторонники
последней точки зрения ссылаются на то, что рынки обычно
устраивались около ворот (porta) поселения и поэтому города
с рынками, города, являющиеся рыночными местами, стали
называть словом «порт» (port). Но если принять это объясне-
ние. возникает вопрос, почему в таком случае не привился
англосаксонский термин, обозначающий ворота — geat (gat)? Но
и те исследователи, которые берут за исходное для этимологии
англосаксонского port латинский portus, не дают объяснения
этому заимствованию. Правда, Мэтланд высказывает предполо-
жение, что первоначально гавани были, вероятно, единствен-
ными известными местами, где происходило большое количество
торговых сделок.55 Но он исходит при этом из того соображе-
ния, что даже маленькой речки могло быть достаточно, чтобы
сделать и не стоящее на морском берегу место гаванью.56
Нам думается, что англосаксонский термин port действи-
тельно происходит от латинского portus — морской порт, гавань,
пристань. Но это заимствование, точнее перенос термина portus
на поселения, не являющиеся гаванями и пристанями, могло
произойти в силу особых условий, в которых находилась
Англия, как островная страна в начальный период развития ее
торговли. В такой островной стране, как Англия, морские
гавани с самого начала, как мы видели, играли главную роль
в торговых сношениях с другими странами.57 Здесь, прежде чем
в других пунктах страны, совершались торговые сделки между
англосаксами и купцами с континента, приезжавшими в Англию
54 См.: W. Stubbs. The Constitutional History of England, vol. I,
p. 404, note 2; И. M. Бондаренко. Английский город в средние века,
стр. 159—160, прим. 2.
55 F. Maitland. Domesday Book and Beyond, p. 195.
56 Ibidem, p. 195, note 3.
57 Следует отметить, что и во Фландрии, где морская торговля рано
начала играть очень важную роль в экономическом развитии страны, мно-
гие города в X—XII вв., являвшиеся значительными торговыми и торгово-
ремесленными центрами, но не представлявшие собой портовых городов
в обычном смысле слова, назывались портами — фламандское poorts, от
которого происходило и название горожан — poorters; это тоже было свое-
образным применением термина «порт» от той же латинской основы (por-
tus) (см.: Н. Р i г е n n е. Histoire de Belgique, vol. 1, p. 169; H. P i r e n n e.
Les Villes du Moyen Age. Essai d’histoire economique et sociale. Bruxelles,
1927, p. 127 и сл.; H. P i r e n n e. L’origine des constitutions urbaines au
moyen age. Revue historique, t. LVII, 1895, p. 75, note 2; H. P i r e n n e.
Villes, marches et marchands au Moyen Age. Revue historique, t. LXVII,
1898, pp. 62, 63 и сл.). На равнозначность фламандского термина poort и
английского port в применении к городам, не являющимся гаванями, неодно-
кратно указывал Л. Пиренн (см.: Н. Р i г е n n е. Les Villes du Moyen Age.
pp. 127—128; H. Pirenne. Economic and social History of Medieval Europe,
p. 43, и другие его работы).
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 87
из различных гаваней и портов Франкского государства,
Фризии (Фрисландии), Италии и др. Вполне естественно, что
с латинским словом portus или производным от него француз-
ским словом port у жителей Англии стало связываться пред-
ставление о месте, где происходит торговля, заключаются тор-
говые сделки, иначе говоря — о рыночном месте. Отсюда и
обозначение этим термином не только собственно портов, гава-
ней, одним словом, мест, где есть морские или речные пристани,
но и мест, расположенных в глубине страны и не являющихся
гаванями или пристанями, но связанных с торговлей, играющих
роль рыночных мест.58 *
В одной из цитированных выше грамот, в грамоте о пожа-
ловании земли в Кентербери, относящейся к первой половине
IX в. (839 г.), о жителях Кентербери, уже имевшем тогда, как
мы выяснили, определенное торговое значение, говорится как
о portweorona,60 т. е. как о живших в порту, находившихся
в месте, называемом port, являющихся portmen — людьми порта,
жителями порта,61 хотя Кентербери и не был портовым городом
в обычном понимании этого слова. По мнению Д. Тейта, при-
менение в этой грамоте к Кентербери термина port свидетель-
ствует о том, что уже в середине IX в. Кентербери «существо-
вал не только одним сельским хозяйством, но был и рыночным
местом».62
Кентербери и позже неоднократно обозначался в докумен-
тах как port. Например, в соглашении, заключенном в 1044 г.
архиепископом кентерберийским с некоим Эгельриком (ZEgelric),
о передаче последнему усадьбы или дома (haga63) в Кентер-
58 Интересно отметить в этой связи, что городок Арендел в Сассексе
(на реке Арен, приблизительно в 7 км от места впадения ее в море, и
во время прилива доступный для морских судов) назван в «Книге Страш-
ного суда» — памятнике конца XI в. — «бургом» (burgus) и «водным пор-
том» (portus aquae), как бы в отличие от тех городов, которые были
«сухопутными» портами. См.: Domesday Book seu Liber Censualis Willelmi
Primi regis Angliae, vol. I. Ed. A. Farley, London, 1783, p. 23a (в дальней-
шем при ссылках — DB).
5!* См. выше, стр. 34 и сл.
«. . . ond &is lond aet/Е3е walde mi^ ealra deassa Iportweorona gewit-
nisse» (Cartularium Saxonicum, vol. I, № 426, p. 599).
61 Ср. фламандское poorters, аналогичное по значению.
32 «... did not subsist on agriculture alon, but was a place of trade»
(J. Tait. The Medieval English Borough, p. 9). Ф. Хармер в статье, посвя-
щенной анализу терминов, обозначавших рынок в англосаксонский период,
пишет: «Слово „port", употреблявшееся в англосаксонском языке, означало
рыночное местечко (market town) или ремесленно-торговый центр (trading
centre)» (F. Е. Harmer. Chipping and market. A lexicographical investi-
gation. В кн.: The Early Cultures of North-West Europe — H. M. Chadwick
memorial Studies. Ed. by C. Fox and B. Dickins, Cambridge, 1950, p. 343).
63 Haga (древнеангл.) — букв, «ограждение», «огороженное место». На
протяжении англосаксонского периода употреблялось в смысле: двор,
88
Глава 11
бери, который он (>Egelric) сам построил, говорилось как о пе-
редаче ему дома (усадьбы) «внутри порта».64
Значение термина port как названия места, где произво-
дится торговля, где имеется рынок, подтверждается цитиро-
ванной уже выше65 грамотой середины IX в. (857 г.), в силу
которой епископ вустерский приобретал вместе с небольшим
владением в Лондоне и право свободно пользоваться в преде-
лах этого владения мерой для хлеба, мерами веса и длины
в соответствии с обычаями порта (sicut in porto mos est).66
Правда, Лондон был действительно речной и морской га-
ванью (в Темзу заходили морские суда), лондонская гавань на-
зывалась портом (латинское portus) еще в VIII в.67 Но в дан-
ном случае (в грамоте середины IX в.) речь идет не об обычаях
Лондона как такового, а об обычаях Лондона как «порта»,
т. е. рыночного места. Если бы речь шла об обычаях Лондона
как порта (гавани), вероятно, было бы сказано: in Lundoniensi
portu или in portu Lundoniae.68 Но Лондон определенно назван
здесь vicus (in vico Lundonie).69
Из 31 бурга, перечисленного в официальной, по-видимому,
описи английских бургов, известной под условным названием
«Burghal Hidage»,70 составленной, возможно, еще при Аль-
фреде71 (871—899 или 900 гг.) или несколько позже, в первой
усадьба, дом, дом с надворными постройками, как правило, в бурге или
подобном ему поселении (burgus, castellum, ceaster или castrum и т. п.).
Например, в грамоте 855 г., относящейся к Рочестеру: «.. . unani villam
quod nos Saxonice an haga dicimus in meridiae Castelli Hrobi» (cm.: Cartu-
larium Saxonicum, vol. LI, № 486, p. 86). Впоследствии термин haga при-
менялся почти исключительно к городским держаниям. Так, в «Книге
Страшного суда» горожане (burgenses) Гантингдона имели в городе 80 hagas
(DB, I, 203а); манор Borne держал в Чичестере 6 hagas (ibidem, 23b)
и т. и.
,!1 «...and se haga binnan port J>e .ZEgelric himsylfan getimbrod haefde»
(Anglo-Saxon Charters, № 101, p. 188; см. также: ibidem. Notes,
pp. '436 437).
Cm. crp. 76.
Gli Cartularium Saxonicum, vol. II, № 492, p. 95.
07 См., например, приводившуюся выше (стр. 25) грамоту короля
Мерсии Этсльбальда, датированную 732—733 гг. (ibidem, vol. I, № 149.
р. 216).
,:ч См., например, ту же грамоту короля Мерсии Этельбальда, на кото-
рую сделана предшествующая ссылка, и его же грамоту рочестерскому
епископу, датированную 734 г. (ibidem, vol. I, № 149, р. 216; № 152.
р. 220).
*•’’ Ibidem. vol. II, № 492, Р. 95.
‘° См.: F. Maitland. Domesday Book and Beyond, p. 502 и сл.
Текст документа см.: Cartularium Saxonicum, vol. Ill, London, 1893,
№ 1 335 (297 c), pp. 671—672; Anglo-Saxon Charters, Appendix II, Miscella-
neous documents (undated), pp. 246—249.
11 Cm.: Ch. Oman. England before the Norman Conquest. London, 1910.
p. 468 и \V. J. Corbett. The Foundation of the Kingdom of England.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 89
четверти X в.,* 72 12 бургов упоминаются в различных докумен-
тах до нормандского завоевания как «порты» (ports),73 хотя
большая часть этих бургов никогда не была портами в смысле
гаваней. 12 — это минимальное количество бургов, обозна-
чавшихся в IX—X вв. не только как бурги, но и как ports, так
как. в «Burghal Hidage» вошли не все бурги Англии. Опись
охватывает лишь юго-запад страны — Уэссекс, Южную Мерсию
и некоторые другие, примыкающие к ним районы,74 т. е.
приблизительно ту территорию, которая по договору с Гутру-
мом отошла к Альфреду. В описи нет Лондона, нет бургов
Кента,75 в частности, нет Кентербери, обозначавшегося еще
в IX в., как мы видели выше, термином «порт» (port).
В дополнение к «Burghal Hidage», (по-видимому, несколько
более позднего происхождения, но все же, как полагают, не
позже первой четверти X в.)76 включен Вустер,77 тоже упо-
минаемый в ряде документов до нормандского завоевания как
port. В свете того, что мы знаем о Вустере как рыночном
месте,78 это очень существенно. Грамотой о пожаловании земли
эрлом Мерсии Леофриком и его женой монастырю св. Марии
в Вустере (грамота середины XI в. — между 1052 или 1053 и
1057 гг.) передавалось несколько гайд земли в сельских
местностях (названия их приведены в грамоте) и один дом
(усадьба) в самом Вустере, названном в грамоте «портом»
(and aenne hagan on porte).79 В указе (предписании) Эдуарда
Исповедника о пожаловании епископу вустерскому Улфстану
части торговых пошлин в Вустере (предположительно 1062 г.)
В кн.: The Cambridge Medieval History, vol. III. Cambridge, 1930, p. 357;
J. Tait. The Medieval English Borough, p. 16.
72 При Эдуарде Старшем (900—925 гг.). См.: F. Maitland. Domes-
day Book and Beyond, p. 504. Впрочем, Мэтланд допускает и более раннюю
датировку памятника, но последним хронологическим пределом, по его
мнению, является время Эдуарда Старшего (см.: ibidem, note 4). Чэдвик
датирует «Burghal Hidage» 911—919 гг. (см.: Н. М. Chadwick. Studies
on Anglo-Saxon Institutions. Cambridge, 1905, pp. 206—207). Его точку
зрения разде\яет Робертсон (см.: Anglo-Saxon Charters, Notes, р. 494).
73 J. Tait. The Medieval English Borough, p. 18.
74 Cm.: Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1335, pp. 671—672; cm.
также: F. Maitland. Domesday Book and Beyond, p. 502 и сл.;
H. M. Chadwick. Studies..., p. 206; Ch. Oman. England before the
Norman Conquest, p. 468; C. Stephenson. Borough and Town, p. 61;
J. Tait. The Medieval English Borough, p. 17.
Ibidem.
70 Cm: F. Maitland. Domesday Book and Beyond, p. 504;
H. M. Chadwick. Studies..., p. 206; J. Tait. The Medieval English
Borough, p. 16.
77 Cm.: Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1335, p. 672.
78 См. выше, стр. 83—85.
79 Anglo-Saxon Charters, № 113, p. 120 (см. также: Notes, p. 461).
90
Глава 11
также говорится о Вустере как о «порте» (Wy&ynne porte and
bouten).80 Вустер назван «портом» и в «Англосаксонской хро-
нике» (под 1087 г.).81
В «Англосаксонской хронике» под 1010 г. назван «пор-
том» и такой значительный уже в то время центр в Мидленде,
как Нортгемптон,82 возникший как датский бург в IX в.,
в период датского нашествия, у границы, отделявшей область
датских поселений (Danelaw) от территории, оставшейся в ру-
ках англосаксов. Нортгемптон стоял в удобном месте относи-
тельно тогдашних путей сообщения. Рядом с ним проходила
старая римская дорога — Уотлинг, уже упоминавшаяся выше,83
имевшая существенное значение и в англосаксонское время.
В «Книге Страшного суда» назван «портом» и Герефорд84—
центр графства Герефордшир в Мидленде, находившийся, как
и Вустер и Нортгемптон — центры соответствующих графств
того же Мидленда (Вустершира и Нортгемптоншира), в значи-
тельном отдалении от моря. Значение этого места как ремес-
ленно-торгового центра, о чем будет сказано ниже, обусловило
применение к нему, как и к другим подобным центрам, тер-
мина port.
«Портом» в том же значении слова был и Винчестер. В од-
ной грамоте второй половины X в. (между 963 и 975 гг.)
о Винчестере прямо говорится как о «порте» (paes portes), а жи-
тели Винчестера названы «людьми порта» (portmen),85 * в сущ-
ности так же, как жители Кентербери в цитированной выше
грамоте IX в.8ь В другой грамоте, относящейся приблизительно
к этому же времени (к периоду между 975 и 978 или 979 гг.),
об обмене землями в Винчестере (binnan Wintanceastre) между
епископом винчестерским Этельвольдом и некоим /Elfwine,
при описании границ одного маленького участка (в 2 акра) ука-
зывалось, что он простирается «до старой стены порта (to Зап
ealdan portwealle)».87 Таким образом, и в данной грамоте Вин-
честер рассматривается как «порт».
Возвращаясь к условиям, которыми ограничивалось заклю-
чение торговых сделок в X в., необходимо прежде всего ска-
зать, что, как и раньше, ни одна торговая сделка не могла
80 Anglo-Saxon Writs, № 117, р. 412.
81 Two of the Saxon Chronicles Parallel, vol. I, p. 141.
82 Ibidem.
83 См. стр. 24, прим. 24.
8' «In Hereford Port tempore regis Eduardi...» (DB, I, 181b).
8,1 Anglo-Saxon Charters, № 38, p. 68; см. также: Cartularium Saxo-
nicum, vol. HI, № 1148, p. 402.
83 См. выше, стр. 87.
87 Anglo-Saxon Charters, № 53, p. 110.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в 91
-быть совершена вне определенного законом места (в X в., как
мы увидим ниже, таким местом был port) и требовала, как и
в предшествующем законодательстве, засвидетельствования ее
официальным лицом (лицом, стоящим во главе администрации
данного места) и другими, пользующимися доверием лицами.
В начале X в. эти условия были сформулированы в «I законе
Эдуарда Старшего» (900—925 гг.), сына и преемника короля
Альфреда, допускавшем ведение торговли не иначе как
в «порту»:, «...и пусть никто не покупает и не продает вне
порта (and nan man ne ceapige but an porte)».88 Торговая сделка
может заключаться только в присутствии (при свидетельстве)
«портового старосты (portegerefa) или другого не лживого, за-
служивающего доверия лица (ас haebbe |>aes portgerefan
gewitnesse odde opera ungeligenra manna, de man gelyfan maege)».89 90
Нарушители этого закона считались виновными перед коро-
лем. °
Таким образом, как видно из «I закона Эдуарда Стар-
шего», торговля действительно связывалась с поселением, на-
зываемым в законе port. То обстоятельство, что местом, где
должны были производиться покупки и продажи, назван port,
а не бург, существенно для понимания характера поселений,
обозначаемых этим термином. Очевидно, они не совпадали с лю-
бым административным, политическим, военным или церков-
ным центром, обозначаемым в источниках как burh, burgus или
даже civitas и отличались от этих центров своей связью с тор-
говлей (связью, закрепленной законом). Иначе говоря, port
отличался от других поселений своим определенным экономи-
ческим . характером — в нем, согласно условиям его предше-
ствующего экономического развития, сосредоточивалась тор-
говля. На эти условия и мог опираться закон. Port был рыноч-
ным местом, которое при определенных условиях его дальней-
шего развития — концентрации в нем ремесленного и торгового
населения, сосредоточения ремесла и торговли, обслуживающей
значительный рынок и вовлекающей в товарный оборот де-
ревню, — мог стать в дальнейшем городом. Во время же, к ко-
торому относится «I закон Эдуарда Старшего», т. е. в начале
88 I Eadweard, 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 138.
В «Quadripartitus»: «. . . et nemo barganniet extra portum» (ibidem, S. 139).
89 I Eadweard, 1. Ibidem, S. 138. В «Quadripartitus»: «Sed habeat porti-
reve testimonium vel alterius non mendacis hominis, cui possit credi» (ibi-
dem, S. 139).
90 I Eadweard, 1, § 1: «And gif hwa butan porte ceapige, &onne sy he
cyninges oferhyrnesse scyldig». В «Quadripartitus»: «Quodsi quis extra portum
barganniet, overhyrnesse regis culpa sit» (ibidem, SS. 138, 139).
92
Глава И
X в., он мог быть лишь зародышем города как экономического
91
центра, средоточия ремесла и торговли/1
Королевский чиновник, стоявший во главе администрации
porta, староста или управляющий porta был portgerefa, а не
burhgerefa или просто gerefa, как в обычных административных
и военных центрах (укрепленных пунктах) и резиденциях свет-
ских и церковных магнатов. Именно это должностное лицо —
portgerefa — свидетельствовало торговую сделку и придавало ей
законный характер.92
Ограничение торговли определенным местом (port) и утвер-
ждение торговых сделок королевским чиновником (portgerefa)
несомненно имели и фискальное значение. Такой порядок тор-
говли обеспечивал наиболее регулярный и полный сбор пошлин
91 В трактовке значения термина port Тейт правильно настаивает на
его оезусловной связи с рынком (см.: J. Tait. The Medieval English
Borough, pp. 13, 22, 27, 116—117 и сл.). Но он слишком прямолинейно
рассматривает эволюцию сельской об<цины (villa) в port и склонен отожде-
ствлять любой port с городом. Получается по Тейту, что в той мере.,
в какой villa превращалась в торговое, в рыночное место, т. е. в port, она
превращалась в город; и в этой же мере сельская община (villa) превра-
щалась в общнну городскую, в муниципальную корпорацию, в собственно-
город (см.: J. Tait. The Medieval English Borough, pp. 13—14, 29.
116—123).
”2 Portgerefa упоминается в Кентербери в конце X в. В кентской гра-
моте, датированной ок. 995 г., среди перечисленных свидетелей имеется
и portgerefa -- староста (управитель) Кентеобери по имени Эте^оед-
<'/E|>elred portgerefa on byrig» (Anglo-Saxon Charters, № 69, p. 142). Кен-
тербери обозначен здесь как byrig, т. е. бург. Термин byrig является со-
ставной частью слова Кентербери — Cantwarabyrig, что буквально озна-
чает - - «бург кентцев» или «бург людей Кента». В другой кентской гра-
моте, относящейся к середине XI в. (между 1044 и 1048 гг.) средн
свидетелей фигурирует «Godric portgerefa» (ibidem, № 103, р. 192); этот
староста или управитель порта явно не совпадает с обычным королевским
старостой («королевским герефой»), также упомянутым в этой грамоте
среди свидетелей: «...and Wulfsige fcaes cynges gerefa» (ibidem). А. Роберт-
сон (ibidem, Notes, p. 440) предполагает, что «портгерефа Годрик» был
старостой (управителем) Кентербери. В грамоте о пожаловании земли
в пользу монастыря Крайст Чёрч в Кентербери, датированной 1054 г.,
среди свидетелей указан и «староста порта Леофстан (Lyefstan portireve)»
(ibidem. № 116, р. 216). Кентербери назван в другом месте этой грамоты
бургом (binne burg an bute) (ibidem), Леофстан, по-видимому, был его
старостой. Portireve означает то же самое, что и portgerefa. Более позднее
англосаксонское слово reve (в совр. англ, reeve) происходит от gerefa —
староста, приказчик, управляющий, префект, глава магистрата (города или
округа). Можно сослаться и на хартию Вильгельма Завоевателя Лондону
(1067 г.) на древнеанглийском языке, в которой Вильгельм обращается
в числе других и к «портгерефе» Лондона — Годфри (Gosfrep& port-
irefan). См.: The Laws of the Kings of England from Edmund to Henry I.
Ed. by A. J. Robertson. Cambridge, 1925, p. 230; см. также: W. Stubbs.
Select Charters and other illustrations of English Constitutional History-
9th ed„ Oxford, 1929, P. 97.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 93
в пользу короля. По мере того как торговля приобретала более
постоянный и систематический характер, в источниках все чаще
появляются данные о сборе торговых пошлин. Так, в уже упо-
минавшейся выше вустерской грамоте конца IX—начала X в.
о пожаловании церкви св. Петра половины прав и, как след-
ствие этого, половины доходов на рынке и на улицах Вустера
специально оговаривались королевские торговые пошлины —
«повозный шиллинг» и «вьючный пенни», которые и после по-
жалования оставались в руках короля.93 К числу торговых пош-
лин, уже существовавших в англосаксонский период, надо от-
нести в первую очередь theloneum (teloneum, toln) — пошлину,
взимавшуюся королевскими чиновниками или светскими и цер-
ковными сеньорами — глафордами на подвластной им (или на-
ходившейся под их юрисдикцией) территории. Это — торговая
пошлина, так сказать, в самой общей форме. Ее платили обычно
и продавцы и покупатели.94 Сборщики этой пошлины называ-
лись thelonearii (telonearii, tolnearii, tolneatores). Ее взимали и
сборщики всех других податей, платежей и пошлин, так назы-
ваемых exactores, и тому подобные должностные лица, пред-
ставители фиска. Торговые сделки, совершаемые в определен-
ном месте и под контролем должностных лиц, не трудно было
использовать в интересах фиска, облагая эти сделки пошлиной.
Законодательство о торговле, начинающееся с ранних англо-
саксонских правд, правд конца VII в. — кентской «Правды
Хлотаря и Эдрика» и уэссекской «Правды Ине», — воспроиз-
веденное в основных моментах в «Законе Эдуарда Старшего»
в начале X в., нашло свое продолжение и дальнейшее развитие
в целом ряде законодательных актов на протяжении всего X и
начала XI в., т. е. почти до конца раннефеодального периода
в Англии.
Большой интерес представляет в этом отношении так назы-
ваемый «II закон Этельстана» (925—939 гг.), принятый на со-
брании Уитенагемота в Гретли (Гемпшир). Статья 12 этого
закона озаглавлена: «О том, что никто не должен покупать или
продавать вне порта (Be доп де mon пе ceapige butan porte)».95
Текст статьи гласит: «И мы постановляем, что никакой товар
не может продаваться или покупаться вне порта, если он имеет
цену свыше 20 пенсов (£>aet mon naenne сеаре ne ceapige butan
93 См.: Cartularium Saxonicum, vol. II, № 579, p. 222; см. также:
Anglo-Saxon Writs, p. 410.
,)4 Cm.: F. E. Ha r nr e r. Chipping and market. A lexicographical investi-
gation. В кн.: The Early Cultures of North-West Europe, pp. 337—338.
1,5 II /Ethelstan, 12. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 156.
В параллельном латинском переводе, в так называемом «Quadripartitus»:
"Ne quis negocietur extra portum» (ibidem, S. 157).
94
Глава 11
porte96 of er XX peninga); но торговая сделка (ceapige)97
должна заключаться в нем [в порту] и должна быть засвиде-
тельствована старостой порта (portgerefan gewitnysse) или дру-
гим заслуживающим доверия лицом (о{фе opres ungeligenes
mannes); или также свидетельствуется старостами на народном
собрании (ор]эе eft on daera gerefena98 gewitnesse on
folcmote ")».10°
Первое положение — категорический запрет торговли вне
«порта». Оно, в сущности, повторяет постановление Эдуарда
Старшего, отца Этельстана. Но следующие положения суще-
ственно ограничивают это постановление. Категорический за-
прет торговли «вне порта» относится лишь к товарам, цена ко-
торых превышает 20 пенсов, т. е. 1 шилл. и 8 пенсов. Следова-
тельно, вещи, имевшие меньшую цену, могли быть, в соответ-
ствии с этим законом, проданы и куплены и вне определенного
для торговли места, каким является port.
Этот новый, дифференцированный подход законодательства
к торговым сделкам, разграничение их по ценностному выра-
жению. как и допущение мелочной торговли вне официального
рынка,101 — несомненное свидетельство роста торговли, увели-
чения числа торговых сделок и вытекающей отсюда невозмож-
ности проконтролировать все акты купли-продажи. Отсюда и
9	(1 Параллельный латинский текст начала ХП в. («Quadripartitus» —
1114 г.), представляющий собой, как уже говорилось выше, перевод англо-
саксонского текста закона, дает к этому месту такую глоссу: «Extra civi-
tatem (vel portum)». Таким образом, в представлении переводчика XII в.
между portus (порт’) и civitas (город) уже не было разницы. Интересно
также и то, что в «Книге Страшного суда», памятнике конца XI в., один
и тот же город назван в одном месте civitas, а в другом port — это уже
упоминавшийся выше город Герефорд (см.: DB, I, 179а, 181b). Видимо,
термин port, имевший в IX—X вв. и еще в XI в. вполне определенное
значение, являвшийся поселением с рынком, рыночным местечком, торго-
вым центром, со временем, уже, по-видимому, начиная с того же XI в.
по мере формирования и развития собственно городов — экономических
центров, охватывающих не только торговлю, но и ремесло и обозначаемых
более общим и широким термином civitas, стал постепенно терять прежний
смысл и сохранил за собой впоследствии лишь первоначальное значение —
гавань, пристань.
97	Перевод в «Quadripartitus»: barganiet ’ (англ, bargain) — торговая
сделка.
98	«Quadripartitus» переводит: prepositorum.
99	Вариант в других рукописях: on folcgemote.
100	II /Elhelstan, 12. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 156.
101	Впрочем, не такой уж мелочной. В «VI законе Этельстана» ком-
пенсация за быка определяется в 30 пенсов, за корову — в 20 пенсов
(см.: VI thelslan, 6. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 176).
Следовательно, максимальная цена товара, по которой разрешалось поку-
пать и продавать «вне порта», это—цена одной коровы. Не такая уж
малая сумма.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в 95
расширение круга компетентных лиц, свидетельствующих тор-
говые сделки. Это последнее обстоятельство несомненно имеет
важное значение. Кроме старосты порта, торговые сделки могли
теперь свидетельствовать и другие старосты (gerefe, prepositi)
на фолкмоте (folcmot).102 Были ли все эти другие старосты ко-
ролевскими чиновниками, королевскими должностными ли-
цами? Вряд ли. Тем более, что они не обозначены в законе как
королевские (cynges) старосты. Возможно, что законодательство
имело в виду старост (управителей, приказчиков) крупных
светских и духовных глафордов, которым разрешалось теперь
свидетельствовать торговые сделки, заключаемые лицами, на-
ходившимися в пределах их юрисдикции. В этом случае круг
официальных лиц, утверждающих (свидетельствующих) тор-
говые сделки, был бы еще более широким.
Таким образом, на протяжении длительного времени, начи-
ная по крайней мере с VII в., законодательство настойчиво по-
вторяло предписание не совершать никаких торговых сделок
вне определенного места (вне Лондона, вне других крупных
центров, вне «порта»), а с X в. должно бы\о внести измене-
ние в это правило и разрешить покупку и продажу менее цен-
ных вещей вне официально признанных мест торговли и даже
допустить еще более серьезное отступление от правила (засви-
детельствование торговых сделок, помимо старосты «порта», и
другими старостами — должностными лицами короля, и, воз-
можно, министериалами крупных светских и духовных сеньо-
ров). Все это несомненно свидетельствует об известном расши-
рении торговли, о большей распространенности ее в стране.
Можно говорить и о некотором изменении характера торговли,
о большем вовлечении в товарный оборот предметов, имеющих
относительно невысокую ценность, иначе говоря, обычных то-
варов, предметов повседневного обихода, наряду с предметами
более дорогими, не говоря уже о предметах роскоши и редких
товарах. Следовательно, в какой-то степени расширился и круг
людей, связанных с рынком. Разумеется, это не могло быть
значительным расширением. Удельный вес торговли в хозяй-
ственной жизни в целом продолжал все же оставаться пока
еще незначительным.
Обращает на себя внимание также и то обстоятельство, что
из статей, формулирующих общие условия заключения торго-
вых сделок, исчезло прямое указание на скот, как на объект
этих сделок. Термин feoh уже перестал служить для обозначе-
ния покупаемого и продаваемого товара. Его заменил в этой
102 О характере фолкмота или фолкгемота в этот период см, выше,
стр. 80, прим. 32.
96
Глава II
функции термин сеар.103 Конечно, скот не исчез из товарного
оборота. Он несомненно продолжал быть важнейшим предме-
том торговли, но, очевидно, уже далеко не единственным.104
103 Сеар (мн. ч. ceapas) — всякая покупаемая и продаваемая вещь,
товар. Первоначально, по-видимому, древнеангл. сеар означало: менять,
обменивать, вести меновую торговлю и, соответственно: мена, обмен (нату-
ральный обмен), меновой торг. С появлением денег и изменением характера
обмена слово сеар приобрело несколько иное значение, связанное уже
с развитием торговли, с возникновением элементов рыночных отношений.
Оно стало служить для обозначения покупаемой и продаваемой вещи,
товара, а также актов купли и продажи. Иногда оно означало только
покупку или только продажу; в более общем смысле — товарный обмен,
торговлю (иногда—рынок, торг). Производное от сеар — древнеангл. сеа-
pian, означало — обменивать товары, торговать, заключать торговую сделку,
покупать или продавать и т. д. (см.: J. Bosworth. An Anglo-Saxon Dictio-
nary, based on the manuscript collections. Ed. and enlarged by T. N. Toller,
Oxford, 1954 (Reprint), p. 148). Англосаксонское сеар и его производное
ceapian имеют параллели в других языках в общем с тем же значением. Это
древнефризское — кар, древнесаксонское — кор, нижненемецкое — коор (ср.
совр. голландское — коор), старонорвежское (древненсландское) — kaup,
готское — kaupon, древневерхненемецкое — chouf, choufon (совр. немецкое —
Kauf, kaufen) и др. (см.: The Oxford English Dictionary. A New English
Dictionary on historical principles, vol. II, Oxford, 1933, p. 306, слово «cheap»).
1 IiiTepecHo отметить также древнерусские слова «купля», «куповати», «ку-
пит» с аналогичным значением: товар, покупка, торговля, покупать, тор-
говать и т. п. (см.: И. И. Срезневский. Материалы для словаря
древнерусского языка, т. I. СПб., 1893, стлб. 1369—1372). Отмечают
также совпадение основы сеар, kaup и особенно древнегерманского kaupo
(kaupon)—торговец, купец, с латинским саиро — мелкий торговец, тор-
говец, ведущий мелочную торговлю, продавец вина (содержатель таверны),
трактирщик (ср. cauponari — торговать, промышлять). См.: The Oxford
English Dictionary, vol. II, p. 306; F. E. Harmer. Chipping and market.
A lexicographical investigation. В ки.: The Early Cultures of North-West
Europe, pp. 335—336. Отсюда понятно употребление термина сеар (cea-
pas) в рассматриваемых нами памятниках в значении «товар» (поку-
паемые и продаваемые вещи). В некоторых более ранних памятниках
(например, в отдельных статьях «Правды Ине») слово сеар употреблялось
наряду с feoh и в смысле «скот». Но это можно объяснить тем, что на
ранних ступенях развития обмена скот был главным элементом отчуждае-
мого имущества (см.: К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 95—96) и поэтому
явтялся одним из наиболее частых объектов торговых сделок, одним из
первых товаров. Однако в той же «Правде Ине» употребляется и термин
ceapie (reaping) в значении «покупать», «торговать», «заключать торговую
сделку» (см.: 1пе. 25; 25, § 1. F. Liebermann. Die Gesetze. . ., Bd. I, S. 100).
|1И Статья 24 «11 закона Этельстана» специально посвящена условиям,
которые необходимо было соблюдать при покупке скота (yrfe), чтоОы
обеспечить добросовестность сделки и, следовательно, доброкачественноегь
покупки. Статья озаглавлена: «О тех, кто покупает скот (Be chiem yrfe
byegaf»)». В «Quadripartitus» добавлено: «со свидетельством» (de illis qui
pecus cmunl per testimonium). Статья предусматривает, что лицо, поку-
пающее скот со свидетелем (se de yrfe byege on gewitnysse), должно иметь
гарантию (teaman scyle) в том, что впоследствии (очевидно, в случае
предъявления им, покупателем, претензии, иска) тот, у кого он купил
скот, возьмет его обратно, независимо от того, будет ли он (т. е. поку-
Торговля и рыночные центры в Англиив IX—первой половине XI л- 97
Но, кроме интересовавшей нас до сих пор статьи 12, во
«II законе Этельстана» есть еще одна статья, имеющая прямое
отношение к общим условиям ведения торговли. Это статья 13.
Она предписывает, «чтобы всякий рынок (ylc ceapunge) 105 на-
ходился внутри порта (sy binnan porte)».106
Здесь впервые в англосаксонском законодательном памят-
нике прямо упоминается рынок (ceapung, ceaping; латинск.
mercatum) 107 и определяется место, где он должен находиться:
это «порт». Он должен быть «внутри порта (binnan porte)». Из
этой статьи ясно, что, допуская совершение мелких торговых
сделок вне «порта», под контролем местных властей, законода-
тельство вместе с тем продолжало рассматривать «порт» как
единственное официально признанное рыночное место и требо-
вало, чтобы любой рынок находился только внутри «порта».
Этим еще раз подтверждалась возникшая раньше и закреплен-
ная законом связь рынка с определенными поселениями, назы-
ваемыми в законах «портами».
Если, с одной стороны, законодательство вынуждено было
допустить мелкие торговые сделки вне «порта», то все же роль
«порта» как признанного места заключения торговых сделок,
обычного места ведения торговли, не должна была умалиться.
Такое умаление не было бы в интересах усиливающейся коро-
левской власти, которая при сосредоточении торговли в опре-
деленных официально признанных пунктах, какими и были
патель) несвободный или свободный человек и вообще кто бы он ни бью
(sy swa Jbeowe swa freoh. hweber he sy) (II /Ethelstan, 24. F. Lieber-
mann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 164). В «Quadripartitus» англосаксонскому
swa J>eowe swa freoh соответствует liber sit servus (ibidem, S. 165). Но при
этом важно отметить, что следующий же раздел статьи (§ 1), запре-
щающий торговлю ио воскресеньям (and f>aet nan ceaping ne sy Sunnan-
dagum), предусматривает в качестве меры наказания для нарушителя
этого постановления конфискацию его товара: Jbolige Jiaes ceapes — он теряет
покупаемую или продаваемую им вещь, т. е. товар (сеар), или, как гласит
другая версия этого параграфа, стоимость товара, сумму, возмещающую
его стоимость (ceapgyld). Кроме того, нарушитель платил еще 30 шилл.
штрафа (to wite). Скот (yrfe) здесь совсем не упоминается (см.:
II Athelstan, 24, § 1. Ibidem, S. 164). Таким образом, нарушитель правил
торговли терял не скот, а товар, или стоимость товара, и платил денежный
штраф. О скоте же в данном случае не говорится ничего. Конечно, в числе
конфискуемых товаров несомненно мог быть и скот, но знаменательно,
что о нем статья не говорит.
10’ Варианты в других рукописях: ceaping, cieping. В «Quadripartitus»:
опте mercatum.
100 II /Ethelstan, 13, § 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
SS. 158—159. Выражению «sy binnan porte» в «Quadripartitus» соответ-
ствует «sit intra civitatem (portum)».
107 Как было показано на предшествующих страницах данной работы,
в других англосаксонских памятниках (грамоты, исторические сочинения,
жития и др.) рынок упоминается значительно раньше.
7 Я. А. Левицкий
98
Глава II
«порты», могла использовать растущую, в силу не зависящих
от нее обстоятельств, торговлю в интересах фиска, облагая тор-
говые сделки пошлинами. Этим и следует, на наш взгляд,
объяснить появление во «II законе Этельстана» приведенной
выше статьи 13, смысл которой сводился к тому, что рынок
может быть только в определенном законом месте, т. е.
в «порту» и больше нигде. Этим, помимо всего другого, и обе-
спечивалась возможность регулярного сбора торговых пошлин.
Но тем самым (и это гораздо важнее) определенное поселе-
ние — «порт» еще теснее связывалось с рынком, а следова-
тельно, и с тем, что стояло за пределами рынка, т. е. с про-
изводством товаров, с производством продуктов и изделий на
продажу.
На примере Лондона, Кентербери, Вустера, Нортгемптона,
Герефорда, Винчестера можно видеть, что «портами» были
прежде всего наиболее значительные и, надо полагать, наибо-
лее населенные административные, политические и церковные
центры, достигшие уже известного уровня экономического раз-
вития, выразившегося в возникновении в этих центрах рынков,
в превращении их в рыночные места.
Королевская власть через законодательство использовала
в своих интересах результаты экономического развития. Огра-
ничивая рынок рамками «порта», закрепляя за собой моно-
польное право на рынки, она могла наилучшим для себя обра-
зом осуществлять через своего «портгерефу» контроль над зна-
чительной частью торговых сделок и обеспечивать более или
менее регулярное взимание в свою пользу торговых пошлин.
Образование такого типа поселений, как «порт», имело су-
щественное значение для процесса возникновения и развития
городов, так как содействовало сосредоточению всего, что было
связано с товарными отношениями в определенных населенных
пунктах, имевших ряд условий, благоприятных для развития
здесь товарного производства: наличие значительного на-
селения, нуждающегося в покупке определенных предметов на
рынке, наличие самого рынка не только в смысле рыночного
места, но и в смысле концентрации здесь более и\и менее ре-
гулярных торговых сделок, относительная безопасность и т. д.
В первую очередь это относится к отделяющемуся от сельского
хозяйства ремеслу, которое в силу своего обособления от сель-
ского хозяйства должно было с самого начала произво-
дить для обмена, т. е. производить на рынок, и нуждалось
в постоянном рынке для сбыта своих изделий и покупки сырья.
К тому же ремесленники, отрывавшиеся от сельского хозяйства
и уходящие из деревни, нуждались в относительно безопасных
для поселения местах. Такими местами могли быть и бурги, и
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 99
замки, и монастыри, и поселения, обозначаемые в источниках
словом port, имевшие, кроме рынка, еще и определенную адми-
нистративную и судебную организацию, о чем будет сказано
ниже.
Поселения, в которых возникали и прочно обосновывались
рынки, по мере роста в стране предпосылок для отделения ре-
месла от сельского хозяйства, отделения города от деревни,
могли стать особенно притягательными центрами для ремеслен-
ников, так как с развитием в них рынков они приобретали одно
из важных условий для постепенного превращения в соб-
ственно город — в экономический центр определенной сельско-
хозяйственной округи, центр ремесленной и торговой деятель-
ности, центр зарождающегося в стране товарного, производства.
Тем самым процесс развития «порта» как рыночного места
мог быть и, по-видимому, действительно был одним из началь-
ных или предшествующих этапов возникновения собственно
городского рынка. В так называемом «IV законе Этельстана»
(ок. 929—939 гг.) мы встречаемся с соответствующим выра-
жением: mercatum civitatis 108— рынок города, городской рынок.
Однако не будем спешить с выводом. Это выражение взято
нами из латинского текста закона, имеющегося в «Quadriparti-
tus»,109 т. е. в латинском переводе начала ХП в. Для этого
времени civitas вполне правомерно рассматривать как город —
ремесленно-торговый центр и трактовать выражение mercatum
civitatis как городской рынок. Но, к сожалению, не сохранился
англосаксонский текст этой части «IV закона Этельстана», до-
шедшей до нас лишь в виде небольшого фрагмента в «Quadripar-
titus», и мы не знаем, какое англосаксонское слово в памятнике
первой половины X в. было переведено в начале XII в. терми-
ном civitas. Скорее всего это было уже знакомое нам слово
port. В цитированной выше статье 13 «II закона Этельстана»
выражение «binnan porte» переведено в «Quadripartitus» как
«intra civitatem (portum) ».110
Но дело не только в термине. По самому своему существу
рынок, упоминаемый в «Законах Этельстана», законах первой
половины X в., мог быть лишь рынком «порта», одной из пред-
шествующих или начальных стадий в развитии городского
рынка.
i°8 IV /Ethelstan, 2, F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 171.
10” Приводим этот текст из «Quadripartitus»: «[2] Et hoc inprimis est,
ut observentur omnia iudicia, quae apud Greteleiam posita fuerunt (имеются
в виду постановления цитированного выше «П закона Этельстана», при-
нятого на собрании уитенагемота в Гретли, — Я. Л.), prefer mercatum
civitatis et diei dominice» (ibidem).
1,0 См. выше, стр. 97 и прим. 106.
100
Глава II
Дальнейшее развитие рынка на той стадии, когда это еще
был рынок «порта» и рынок бурга, нашло отражение позже,
во второй половине X в. — в «IV законе Эдгара» (962—
963 гг.), установившем институт постоянных свидетелей для
рынка. Ряд статей этого закона посвящен системе поручитель-
ства и свидетельства вообще. Так, статья 3 требует, чтобы
каждый человек был под поручительством (under borge) как
внутри бурга, так и вне его.111 Статья 3, § 1 предусматривает
назначение свидетелей (gewitnes) для каждого бурга и для
каждой сотни (aelcere byrig and to aelcum hundrode).112 Статьи
4 и 5 определяют количество свидетелей для бургов, а именно:
36 свидетелей для обычных бургов и 12 свидетелей для малых
бургов (to smalum burgum).113 И, наконец, статья 6 специально
предусматривает свидетелей при заключении торговых сделок
в бургах и сотнях, т. е. в пределах обычных административных
единиц — сотен, с использованием, по-видимому, сотенных
судебно-административных собраний для оформления сделок
со свидетелями. Эта статья гласит: «И каждый человек должен
покупать и продавать со своими свидетелями все товары, кото-
рые он покупает или продает как в бурге, так и в сотне (And
aelc mon mid heora gewitnysse bigcge and sylle aelc J>ara ceapa, pe
lie bigcge odde sylle a ber cdde burge odcfe on waepengetace)».114
Составителям «Quadripartitus» «IV закон Эдгара», видимо,
не был известен и поэтому здесь нет его параллельного латин-
ского текста. Но до нас дошла латинская версия этого закона,
составленная в середине XI в. (в 1040 г.) Она представляет
интерес. В этой версии статья 6 дана в такой редакции: «Si
quis vero civis ant peregrinus, poscente usu necessitatis humane, quid
emere voluerit ant vendere, secum (vel sibi) sumat testimonium in
omni negotio, sit in civitate, rure aut hundrode».110
Вместо слова mon (то же, что и man) — «человек» в англо-
саксонском тексте X в., мы видим в латинской версии XI в.
слово civis—«горожанин», а вместо слова burg — civitas. Термин
civitas применялся в различных документах англосаксонского
периода к старым римским городам, служившим епископскими
резиденциями. Впоследствии этот термин приобрел гораздо
более широкое значение и стал служить для обозначения
средневекового города вообще. Если под civitas понимать средне-
1,1 IV’ Eadgar, 3: «haet is honne, {met ic wille, f>aet aelc mon sy under
borge ge binnan burgum ge buton burgum» (F. Liebermann. Die Gesetze. . ..
Bd. I. S. 210).
112 IV Eadgar, 3, § 1. Ibidem.
IV Eadgar, 4; 5. Ibidem.
IV Eadgar, 6. Ibidem.
115 Ibidem. S. 211.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 101
вековый город, т. е. город как центр ремесла и торговли, то
латинская версия статьи 6 «IV закона Эдгара» дает совер-
шенно отчетливое разграничение города, деревни и сотни (sit
in civitate, rure aut hundrode).110 * * * * * 116 Но это разграничение мы видим
в версии середины XI в. В тексте же «IV закона Эдгара»,
датированного 60-ми годами X такого разграничения нет.
Здесь слово «деревня» (в латинской версии — rus) совсем от-
сутствует, и речь идет лишь о бурге и сотне (odde burge odde
on waepengetace). Конечно, под сотней подразумевались все те
местности, которые не являлись бургами. Но сопоставление
сотни и бурга было делом обычным и не представляло собой
чего-либо нового. Тем более, что бург был нередко администра-
тивным центром сотни.
Можно ли сделать отсюда вывод, что для X в. рано го-
ворить о разграничении города и деревни, столь явно выражен-
ном в документе XI в.— в латинской версии «IV закона Эдгара»,
составленной в 1040 г.? Такой вывод был бы по крайней мере
преждевременным. В нашем распоряжении имеется грамота
короля Эдгара, относящаяся к тем же 60-м годам X в., что и
«IV закон Эдгара». Это — грамота о пожаловании Абингдон-
скому аббатству земли и разных угодий в местечке Hisseburna
(совр. Hurstbourne, в Гемпшире), близ Винчестера, датированная
961 г. Король жаловал аббатству «некоторую часть земли
(aliquantulam Ruris particulam), а именно 50 участков (quinqua-
ginta videlicet cassatos) 117 в хорошо известном месте, которое
называется Hysseburna. . . (loco qui celebri Hysseburna
nuncupatur. . .)».118 В составе пожалования специально указано
13 владений (усадеб), расположенных в городе Винчестере
(predia utique XIII que (Juintoniensi sita sunt urbe), но принадле-
жащих к вышеуказанной земле (ad Rus prefatum pertinentia),119
т. e. к сельской местности, называемой Hysseburna.
Здесь владения в Винчестере, обозначенном как urbs —
город, хотя и принадлежат формально к сельской местности,
фактически стоят обособленно от нее, как владения, находя-
щиеся в городе, а не в деревне. Иное дело, конечно, что пред-
ставлял собой Винчестер как город (urbs), в отличие от де-
110 Ibidem.
117 Cassatus или cassata, casata — в английских средневековых доку-
ментах земельный надел, участок земли; обычно надел одной семьи, одного
хозяйства, являющийся и податной единицей. В ряде документов X—
XI вв. и в некоторых хрониках cassata равнозначна гайде: «Ubi Henricus
Huntingdon rem eandem narrans, pro cassatis, hidis, habet. Est autem hida
idem quod cassata Anglis» (Ch. D. Du Cange. Glossarium. . ., vol. II,
p. 214).
118 Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1080, p. 308.
119 Ibidem, p. 309.
102
Глава П
ревни, от сельской местности (rus) на данной стадии его
развития. Но это как раз и является предметом нашего даль-
нейшего рассмотрения.
Если «II закон Этельстана», разрешавший продажу и по-
купку вне «порта» товаров, цена которых не превышала 20 пен-
сов, значительно ослаблял требование всего предшествующего
англосаксонского законодательства о заключении торговых сде-
лок только в строго определенных пунктах (в крупных центрах
или только в «портах»), то «IV закон Эдгара» окончательно
подрывал это требование. Он допускал заключение торговых
сделок со свидетелями, причем, по-видимому, даже без обяза-
тельного присутствия королевского старосты — «викгерефы»
(wicgerefa) или уже известного нам «портгерефы» (portgerefa) —
в любом бурге или в сотне, т. е. даже вне бурга. Тем самым
«IV закон Эдгара» допускал ведение торговли и в сельских
местностях, при условии надлежащего оформления торговых
сделок через бурговую или сотенную организацию, при посредстве
постоянных, назначаемых или выбираемых в каждом бурге и
в каждой сотне свидетелей-поручителей.
Это очень важное изменение в законодательстве относи-
тельно условий ведения торговли и заключения торговых сде-
лок, значительно увеличивавшее количество мест, где можно
было заключать торговые сделки, практически допускавшее
ведение торговых операций в любом месте, где только можно
было их надлежащим образом оформить, несомненно было
результатом роста торговли, расширения ее сферы. Законода-
тельство вынуждено было приспосабливаться к тому, что
выдвигала перед ним сама действительность. Торговля уже не
вмещалась в узкие рамки, отведенные для нее законами пред-
шествующих королей, в рамки существующих бургов и «пор-
тов». Возникали новые рынки вне бургов и «портов», возникали
местные сельские рынки и законодательство уже не в силах
было сдерживать естественный рост рыночных отношений,
обусловленный развитием производительных сил, возникнове-
нием и ростом товарного производства, хотя и медленно, но все
более ощутимо пробивавшего себе дорогу.
Важное место в законах английских королей X в. занимает
монета и условия ее чеканки. Во «II законе Этельстана» при-
влекает к себе внимание статья 14 — «О монетчиках (Be
myneterum)». Она несомненно связана с тем процессом расши-
рения торговли и увеличением экономического значения опре-
деленных центров, обозначаемых термином port, который нашел
отражение в рассмотренных выше статьях 12 и 13 этого закона.
Статья 14 «II закона Этельстана» гласит: «Мы постановили,
чтобы во всем нашем королевстве была одна монета (We
Торговля и рыночные центры в Англии а.IX—первой половине XI в. 103
cwaedon |>aet an mynet sy ofer ealle 6aes cynges anwealde); и
чтобы никто не чеканил монету вне порта (and nan man ne
mynetige butan port)».120 Таким образом, монета могла чека-
ниться только в «портах». В § 2 этой же статьи 14 пере-
числяются 12 мест, в которых могли быть монетчики
(myneteras). Это следующие места: Кентербери, Рочестер, Лон-
дон, Винчестер, Льюис, Гастингс, Чичестер, Саутгемптон, Уэрем
(Wareham), Дорчестер, Эксетер и Шефтсбери.121 Все перечис-
ленные в параграфе пункты находились либо в Кенте, либо
в различных графствах Уэссекса, т. е. в Юго-Восточной и
Южной Англии. Всего в перечисленных 12 местах могло быть
37 монетчиков. Кроме того, во всех других бургах можно было
иметь по одному монетчику (elles to бает o£>rum burgum an).122
Судя по приведенному выше тексту статьи 14, запрещав-
шему чеканку монеты вне «порта» (butan port), все 12 мест,
перечисленные в этом параграфе, были «портами», иначе в них
не разрешалась бы чеканка монеты. Однако заключительное
положение параграфа порождает недоумение. Здесь говорится
о количестве монетчиков, которых можно было иметь во всех
других или — точнее — «в каждом другом бурге (to бает
<фгит burgum)». Если истолковать это положение буквально,
то окажется, что и 12 перечисленных центров были бургами.
Но как же быть с тем, что в качестве мест чеканки монеты они
не могли не быть «портами», как не могли не быть «портами»
любые другие места чеканки монеты.
На самом деле это лишь кажущееся противоречие. Здесь,
в этом документе, port и burh (burg) совпадают. Но это совпа-
дение лишь в известных пределах. Далеко не всякий бург
становился «портом», но «порт» мог быть (и как правило был)
в предшествующее время бургом и продолжал быть бургом,
приобретая новые качества, становясь «портом». Кентербери,
например, задолго до IX—X вв. был бургом. На определенном
этапе развития, став «портом», он не перестал быть и бургом.
Поэтому перечисленные выше «порты» могли быть названы
и «портами» и бургами одновременно.
Интересно отметить, что наибольшее количество монетчиков
падает на такие места, как Лондон (8 монетчиков), Кентер-
бери (7), Винчестер (6). Всего на эти три места из 12 перечис-
ленных падает около 60% всех монетчиков. Все три места были
в то или иное время королевскими резиденциями и, кроме того,
120 II /Ethelstan, 14. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, SS. 158—
159. В «Quadripartitus»: «Placuit nobis, ut una moneta sit in totum regis impe-
rium (regno nostro); et nemo (nullus) monetet extra portum» (ibidem).
121 II /Ethelstan, 14, § 2. Ibidem.
122 Ibidem.
104
Глава II
местами чеканки монеты.123 Они выделялись и некоторыми чер-
тами своего экономического развития, на что обращалось вни-
мание выше.
К этим трем, видимо, особенно значительным центрам,
можно было бы добавить Йорк на севере, тоже бывший коро-
левской резиденцией и одним из наиболее ранних мест чеканки
монеты, и Линкольн, не бывший королевской резиденцией, но
тоже являвшийся ранним местом чеканки монеты. Но эти два
последних центра в первой половине X в. еще оставались под
властью датчан. До X в. монета чеканилась также в Глостере,
Эксетере (он вошел в число 12 мест чеканки монеты, перечис-
ленных выше), Бате и Оксфорде.124
Следует отметить такое важное положение статьи 14, как
установление единой монеты для всей Англии (точнее для той
территории страны, которая после договора Альфреда с Гут-
румом находилась под властью английских королей). Правда,
эта попытка не привела к успеху, но сама по себе она показа-
тельна. И суть дела, конечно, не только в том, что королевская
власть стремилась обеспечить себе контроль над монетчиками,
дабы не ускользали от нее доходы от чеканки монеты (монет-
ная пошлина), как считает Д. Тейт.125 Эта попытка свидетель-
ствует о возросшей роли денежного обращения в стране и, ко-
нечно, в известной степени, товарно-денежных отношений.
В X в. чеканка монеты значительно расширилась,120 что не-
сомненно было обусловлено этими обстоятельствами. Тенденция
к установлению в Англии единой монеты наблюдается и
в дальнейшем. В «III законе Эдгара» (959—ок. 962 гг.) тре-
бование об установлении единой монеты для всей Англии
выражено почти в тех же словах, что и во «II законе Этель-
стана». 12‘
Во второй половине X в. особенно возросло экономическое
значение таких крупных административно-политических и ры-
ночных центров, как Лондон и Винчестер. Винчестер длитель-
ное время был столицей королей Уэссекса. При короле Аль-
фреде здесь началась чеканка монеты. «II закон Этельстана»,
допускавший, как мы видели, чеканку монеты только в «пор-
тах», разрешал иметь в Винчестере 6 монетчиков, почти
12:1 См.: Л. Ballard. The English Borough in the Twelfth century,
pp. 43—44, 73; C. Stephenson. Borough and Town, p. 50.
,2* Ibidem.
125 J. Tai t. The Medieval English Borough, pp. 27—28.
I2,! F. Slenlon. Anglo-Saxon England, pp. 220—221.
127 Ill Eadgar, 8: «...and gange an mynet ofer ealnedaes cynges anweald,
and fcaene nan man ne forsace». В «Quadripartitus»: «Et sit una moneta per
totum regis imperium, et nemo sonet earn» (F. Lieb e r m a n n. Die Ge-
setze. . ., Bd. I. SS. 204-205).
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 105
столько же, сколько мог иметь Лондон. Со времени захвата
Йорка датчанами Винчестер, после Лондона, был, пожалуй,
наиболее значительным в Англии административно-политиче-
ским, церковным и рыночным центром. «III закон Эдгара»
предписывал, чтобы повсюду меры были такие же, как в Лон-
доне и Винчестере: «... и должна быть одна мера 128 и один
вес, такие как в Лондоне и Винчестере (and gange an gemet and
an gewichte, swylce mon on Lundenbyrig and on Wintanceastre
healde)».129
В «Quadripartitus» имеется латинский текст этого параграфа,
не вполне совпадающий с приведенным англосаксонским тек-
стом; в нем говорится только о мерах Винчестера, которым
надлежит быть образцом: et mensura, sicut apud Wincestram
habetur.130 Причем, этот текст в «Quadripartitus» соответствует
англосаксонскому тексту одной из рукописей закона: and gemet,
swylce man Wiritancestre healde.131 Однако англосаксонские
тексты двух других рукописей, приведенные Ф. Либерманом
в его издании англосаксонских законов, указывают, как на
образец, и на лондонские, и на винчестерские меры.132 По мне-
нию Ф. Либермана, первоначально образцом служили меры
Винчестера и лишь позже, ок. 1000 г., было внесено изменение
в текст закона, и образцом стали меры Лондона и Винчестера.133
С мнением Либермана трудно согласиться. О лондонском
весе, как об известном весовом стандарте, мы знаем из «Хро-
ники Рамзейского аббатства» в Гайтингдоншире. Во второй
половине X в. (между 968 и 985 гг.) Рамзейское аббатство
получило в дар две серебряные чаши в 12 марок серебра по весу
лондонского husting’a134 (ad pondus hustingiae Londoniensis).135
Таким образом, лондонский фунт (pondus) был известен
раньше даты, о которой говорит Либерман (ок. 1000 г.), как
раз приблизительно в те годы, к которым относится «III закон
Эдгара», датируемый, как уже отмечалось выше, 959—
ок. 962 г. Он несомненно уже тогда служил весовым стандар-
том, возможно, однако, еще не в пределах, всей страны. Но, во
128 А. Робертсон по\агает, что имелись в виду меры емкости. См. ком-
ментарий в «The Laws of the Kings of England» (pp. 28, 305).
129 III Eadgar, 8. § 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 204.
130 Ibidem, S. 205.
131 Ibidem, S. 204.
132 Ibidem.
133 F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. II, Halfte 2, S. 473.
134 Husting — как полагают, лондонская судебная организация, лондон-
ский суд (husting court), см.: J. Tait. The Medieval English Borough,
pp. 135, 288; C. Stephenson. Borough and Town, p. 181, note 3.
135 Chronicon abbatiae Rameseiensis. Ed. by W. D. Macray. Rerum Bri-
tannicarum Medii Aevi Scriptores (Rolls Series). London, 1886, p. 58.
106
Глава 11
всяком случае, на рубеже X и XI вв. Лондон и Винчестер
выделяются из всех других центров Англии как важнейшие
в экономическом отношении.
Вместе с ростом более или менее значительных администра-
тивно-политических, церковных и рыночных центров, таких,
как Лондон, Винчестер, Кентербери, Вустер, Герефорд и дру-
гие, на периферии возникали и росли небольшие местные
рыночные центры, рынки, рыночные местечки. Глафорды —
крупные землевладельцы, особенно церковные организации —
епископства, соборные (кафедральные) церкви, монастыри и
другие, стремились использовать эти возникающие рынки
в своих интересах, прежде всего, конечно, для получения ры-
ночных пошлин и других видов рыночного дохода. Винчестер-
ская епископская церковь, например, уже в X в. получает права
на некоторые рынки, возникавшие как в Гемпшире, вблизи
Винчестера, так и в более отдаленных местах.
Так, грамотой короля Эдуарда Старшего, датированной
904 г., местечко Тонтон в Сомерсетшире, где находился мона-
стырь, принадлежавший Винчестерскому епископству, осво-
бождалось от всех королевских податей и светских повинностей
вообще,136 за исключением трех наиболее важных государствен-
ных повинностей, получивших позже условное название
«тройная повинность» (trinoda necessitas): несение военной
службы в королевском ополчении, постройка и восстановление
укреплений и мостов.137 Грамота жаловала также винчестерской
епископской церкви рынок Тонтона со всеми доходами: «Выше-
указанного же местечка рынок (villae mercimonium), который
по-английски называется tunes cyping, и всякая гражданская
подать (censusque omnis civilis) без препятствия и со всеми
привилегиями (cum omnibus commodis) должны вечно принад-
лежать винчестерской церкви».138
Таким образом, рынок (mercimonium) Тонтона и все рыноч-
ные сборы уже в начале X в. были пожалованы епископской
церкви в Винчестере.139 Эта привилегия винчестерской церкви,
полученная по грамоте Эдуарда Старшего в 904 г., была под-
,зв «. . . ab omnibus regalibus fiscalibus et commilatibus, necnon et ab
omnibus mundialibus taxationibus expedita» (Cartularium Saxonicum, vol. II,
№ 612, p. 272).
1!' «. .. excepta expeditione, et arcis et pontis constructione» (ibidem).
11N «Predicte etiam villae mercimonium quod anglicae paes tunes cyping
appellatur, censusque omnis civilis sanctae Dei aecclesiae in Wintonia civitate
sine retractionis obstaculo cum omnibus commodis aeternaliter deserviat» (ibi-
dem, p. 273).
139 Пожалование рынка, как правило, отнюдь не означало создание
нового рынка. Оно означало лишь пожалование права на рыночные доходы,
права собирать торговые пошлины и т. п.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 107
тверждена в 968 г. грамотой короля Эдгара,140 сохранившейся
в двух версиях — англосаксонской и латинской, которые не
вполне совпадают. Латинский текст грамоты вызывал сомнения
в своей подлинности.141 142 Однако современные исследователи не
видят оснований для таких сомнений и отмечают лишь, что
*»	145
латинскии текст не во всем эквивалентен англосаксонскому.
Англосаксонская версия вполне надежна и более полна.
В грамоте (мы пользуемся англосаксонской версией) 143
говорится о возобновлении вольности Тонтона (Geniwode
Tantunes freols) для епископской кафедральной церкви в Вин-
честере и перечисляются сделанные в ее пользу пожалования
прав и привилегий с вытекающими из них доходами.144 Среди
этих пожалований мы видим и пожалование (точнее, возобнов-
ление пожалования) рынка и рыночных доходов, а в более
точном толковании текста пожалования — доходов порта: «...и
рынок этого местечка (£>es tunes ciyping), — читаем мы в гра-
моте,— и доходы от повинностей (обязательств) порта (and
seo innung para portgerihta) должны идти этому святому учре-
ждению (букв, «этому святому месту», т. е. винчестерской
епископской церкви, — Я. А.), как это было обычно в дни моих
предков».145
Важно отметить, что рынок местечка (tun, villa) Тонтон
обозначается в этой грамоте тем же самым англосаксонским
термином (tunes ciyping), которым он обозначался вместе с его
латинским эквивалентом (villae mercimonium) в грамоте 904 г.
140 В более ранних изданиях англосаксонских документов эта грамота
Эдгара датирована 978 г. (см.; Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, t. III.
Ed. by J. M. Kemble, London, 1845, № 598, p. 136; Diplomatarium Anglicum
Aevi Saxonicum, p. 138). По мнению же Бёрча и современных исследова-
телей, эта дата ошибочна, и грамота должна быть датирована десятью
годами раньше, т. е. 968 г. (см.: Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1219,
p. 500; Anglo-Saxon Charters, Notes, p. 339).
141 Кембл, в своем издании англосаксонских документов, отметил эту
грамоту звездочкой, что, однако, как он сам писал, не означало признания
им грамоты подложной (not to express my belief that they were absolute
forgeries), а лишь указывало на наличие оснований для подозрения (but
.merely to denote that there were circumstances of suspicion) (cm.: Codex
Diplomaticus Aevi Saxonici, t. II, Introduction, p. XI).
142 См., например, уже цитированную выше статью Ф. Хармер:
F. Е. Н а г m е г. Chipping and market. A lexicographical investigation. В кн.:
The Early Cultures of North-West Europe, p. 344, note 5. Бёрч включил
в свое собрание англосаксонских грамот оба текста: и латинский (Cartu-
larium Saxonicum, vol. Ill, № 1219, pp. 500—501), и англосаксонский
(ibidem, № 1220, pp. 501—502), без каких-либо указаний на сомнитель-
ность этих текстов.
143 Anglo-Saxon Charters, № 45, pp. 92—95.
144 Ibidem, p. 92.
145 «... and £es tunes ciyping and seo innung |nra portgerihta gange into
J>ere halgan stowe ealswa heo aer dyde on myra yldrena dagon» (ibidem).
108
Глава 11
Но здесь — в грамоте 968 г. — англосаксонский термин дается
без латинского эквивалента, по-видимому, как уже достаточно
ясное понятие.
Исключительно важное значение, на наш взгляд, имеет
употребление в грамоте термина portgerihta.146 А. Робертсон
переводит его как «рыночные повинности» (платежи, пошлины)
(the market dues),147 или «подати», «налоги» (taxes).148
И Ф. Хармер, вслед за Робертсон, толкует этот термин как
«рыночные сборы», «рыночные доходы».149 Д. Босворт дает этому
термину более широкое толкование. Portgeriht объясняется им
как городская повинность, обязательство города (a town-due),
подать, уплачиваемая городом (due paid by a town).150 Изве-
стным подтверждением такому толкованию может служить
латинская версия англосаксонского текста грамоты, где экви-
валентом portgeriht является выражение «всякая гражданская
подать (censusque omnis civilis) ».151
Но и этим толкованием, на наш взгляд, не исчерпывается
смысл и значение термина portgeriht. Определенные повинности
или платежи (подати, пошлины), взимаемые в том или ином
месте, в данном случае в порту Тонтон, предполагают суще-
ствование здесь определенного обычая, более или менее сло-
жившихся правовых норм, выражающихся в определенных
повинностях, обязательствах, в частности в уплате подати,
пошлины и т. п. Первоначальное значение слова geriht— право,
правовой обычай, установление, закон.152 Этот термин неодно-
кратно встречается в англосаксонских документах в таком
именно значении.153 Отсюда и производное значение термина
geriht — обязательство, повинность, подать, уплачиваемая
1,6 В тексте этой грамоты, напечатанном по другой рукописи в собра-
нии Бёрча, термин дан в раздельном написании: port gerihta (см.: Cartu-
larium Saxonicum, vol. Ill, № 1220, p. 501).
147 Anglo-Saxon Charters, № 45, p. 93.
148 Ibidem, Notes, p. 340.
14i* Anglo-Saxon Writs, p. 343.
150	Cm.: J. Bo s wo r t h. An Anglo-Saxon Dictionary, based on the manus-
cript Collections. Ed. and enlarged by T. N. Toller. Oxford, 1954 (Reprint),
p. 777.
151	Cm.: Cartularium Saxonicum, vol. HI, № 1219, p. 500.
152	Geriht (от древнеангл. riht, ryht, rieht)—-правая сторона, право,
обычай, справедливость, закон, правило (ср. немецк. Recht). Босворт дает
такое объяснение термина geriht: то, что правильно, разумно, право, обя-
занность, должность. Латинские эквиваленты, приводимые в словаре Бос-
ворта: rectum, jus, ratio, officium. См.: J. Bosworth. An Anglo-Saxon
Dictionary, p. 43 I.
153	В цитированной выше «Правде короля Альфреда» (см. стр. 79—80)
статья 34, посвященная купцам, названа в тексте одной из рукописей
установлением (правилом) о купцах (cypemonnum gereht). Подобных при-
меров можно привести немало.
Торговля и рыночные центры в Лнглми в /X—первой половине XI в. 109
в силу определенного обычая, определенного права.154 Так, в ци-
тированной уже выше грамоте эрла Этельреда и его жены
Этельфлед, относящейся к концу IX в., говорится о пожалова-
нии церкви св. Петра в Вустере половины принадлежащих им
прав (gerihta) на рынке и на улицах Вустера, и, следовательно,
половины доходов, получаемых в силу этих прав. Здесь geriht
означает и право, и платежи, вытекающие. из данного права.
В заключительной части этой же грамоты указывается, что
вне рыночного места епископ вустерский сохраняет свои земли
и все свои права (his landes and ealra his gerihta) и, следова-
тельно, все поступления (доходы), вытекающие из прав
епископа на эти земли.155 Пожалование прав означало обычно
и пожалование доходов, вытекающих из этих прав.
Ссылка на portgerihta в винчестерской грамоте 968 г. о Тон-
тоне имеет существенное значение не только как свидетельство
о том, что во второй половине X в. Тонтон был «портом»,
поселением, связанным с рынком, рыночным местечком, но и
как свидетельство о наличии в Англии в X в. в таких поселе-
ниях, как «порт», тесно связанных с развитием торговли,
с рынком, определенных обычаев, установлений, определенных
правовых норм, обозначаемых как обычаи и обязательства
«порта». Возможно, что эти установления и правовые нормы,
обычаи «порта» начали складываться в Англии еще раньше
X в. Мы уже цитировали выше один документ середины
IX в. — грамоту короля Мерсии Бурхреда, датированную
857 г., в которой говорилось о пожаловании епископу вустер-
скому небольшой усадьбы в Лондоне с правом иметь в ней
собственные меры «в соответствии с обычаями порта (sicut in
porto mos est)».156
Возникновение особых установлений и обычаев «порта»
могло быть одним из существенных моментов в формировании
поселений, являющихся центрами развивающихся в стране на
основе роста товарного производства рыночных связей.157 Но
154	Об этом значении термина см. в том же словаре Босворта: J. Bos-
worth. An Anglo-Saxon Dictionary, р. 431.
155	См. выше, стр. 83—84.
156	См. выше, стр. 75—76 и сл., а также стр. 88.
1,7	Существование обычаев или прав «порта» предполагает наличие
особой администрации «порта», а в дальнейшем и особой судебной органи-
зации. Особая администрация «порта» уже существовала в рассматри-
ваемое время, т. е. в X в. Она была представлена портгерефой (portgerela,
portirefa или porlireve, см. выше, стр. 91—92). Что касается особой
судебной организации «порта», то со временем, по мере его дальнейшего
развития и превращения в городской центр, возникала и эта организация.
Наиболее отчетливые данные о ней как о «суде порта», «судебном собра-
нии порта» (portmoot или portmannmoot — последнее буквально означает
«суд портменов», «суд людей порта») встречаются в документах XII в.,
ио
Глава П
непосредственную выгоду от приобретения поселением статуса
«порта» в первую очередь извлекали его сеньоры — глафорды.
В данном случае глафордом было Винчестерское епископство.
Привилегии, полученные Винчестерским епископством по гра-
моте 968 г. в Тонтоне, были, очевидно, очень выгодны для вин-
честерской церкви, так как епископ Этельвольд (^Lthelwold) дал
королю Эдгару за возобновление этих привилегий 200 манкузов
золота и серебряную чашу весом в 5 фунтов. Кроме того, 50 ман-
кузов золота было дано жене короля за помощь в этом деле.158
Еще раньше, во время короля Эдуарда, епископство отдало за
полученные в Тонтоне привилегии 60 гайд земли.159 Епископ
винчестерский держал Тонтон и в XI в. В «Книге Страшного
суда» отмечено, что доходы епископа от рынка (mercatum) в Тон-
тоне в 1086 г. составляли 50 шилл.,160 т. е. 27г фунта.161
В 975 г. грамотой короля Эдгара была пожалована винче-
стерской епископской церкви и старому монастырю в Винче-
стере «частица некоей земли (Quandam telluris particulam)»
с 5 усадьбами (mansas) и различными сельскохозяйственными
угодьями в сельской местности (rus), называемой Bledone
(совр. B'edon в Сомерсетшире, на реке Акс).162 Пожалование
включало также право иметь в этом месте еженедельно (по
понедельникам) «свободный рынок» (et habeant ibidem omni die
хотя возникновение такой организации может относиться и к значительно
более раннему времени. Так, в Бери-Сент-Эдмундсе хартия аббата Ан-
сельма, датируемая 1121—1138 гг., подтверждала обычаи (consuetudines),
которые горо?кане (burgenses) Бери-Сент-Эдмундса имели во времена короля
Эдуарда Исповедника, короля Вильгельма Завоевателя и его сыновей —
Вильгельма II и Генриха I. В числе этих обычаев — право горожан су-
диться только в своем «портовом суде» (nisi ad suum portemannemox).
(См.: Feudal Documents from the abbey of Bury St. Edmunds, № 113,
p. 114). О существовании «суда порта» в Оксфорде в 1147 г. и высту-
плении в этом суде горожан свидетельствует каотулярий Оснейского аббат-
ства: «. . . prout concessum a civibus fuerat in portmanmot» (Cartularium Ose-
ney (Oxford Historical Society), IV, № 62 А. Приведено no kh.: J. Tait.
The Medieval English Borough, p. 226). В Лейстере portmanmot был пожа-
лован горожанам хартией Иоанна Безземельного в 1199 г. (см.: Records
of the borough of Leicester, vol. I. Ed. by M. Bateson, London, 1899, doc. X,
p. 8), ио и здесь возникновение этого органа восходит к более раннему
времени (ibidem, р. 41).
1,,к Anglo-Saxon Charters, № 45, р. 94.
1 Ibidem. Очевидно, имелось в виду получение Винчестерским епис-
копством пеовой грамоты о привилегиях в Тонтоне от короля Эдуарда
Старшего в 904 г.
100 См.: DB, I, 87 Ь.
1,и Это была немалая сумма, так как 64 горожанина (burgenses), запи-
санные здесь же в Тонтоне, платили епископу в 1086 г. 32 шиллинга,
т. е. 1 фунт 12 шилл. (см.: ibidem).
1,i2 Bledon расположен близ устья реки Акс, впадающей в Бристоль-
ский залив, недглеко от Аксбриджа — крупного бурга, стоявшего прибли-
зительно в 7-8 км выше по течению реки Акс.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 11 I
lune liberum mercatum).163 «Свободный рынок» — в смысле
освобождения его от каких-либо платежей и повинностей
в пользу короля или других светских глафордов и от всякого
вмешательства с их стороны. Это видно из текста самой гра-
моты. Все, что входило здесь в пожалование, в том числе и
рынки (mercati), должно было быть «свободно от всякой мир-
ской (светской) помехи».164
Выше уже упоминалась грамота, относящаяся ко второй
половине X в. (к периоду между 963 и 975 гг.), в которой
Винчестер назван «портом», а его жители «людьми порта»
(portmen).165 Этой грамотой король Эдгар подтвердил (возоб-
новил) в пользу винчестерской епископской церкви и старого
монастыря в Винчестере (into Wintan ceastre) привилегию
(вольность) Чилкомба (Ciltancumbes freols) с распространением
ее «на каждую из сторон (букв, «на каждую из половин»,—
Я. Л.) этого порта в этом святом месте (т. е. в Винчестере,
в винчестерской церкви, — Я. Л.) (ealswa hit lidon aelche healfe
paes portes into f>aers halgan stowe)».166 Чилкомб — манор
в Гемпшире, расположенный в непосредственной близости от
Винчестера.167 Винчестер назван здесь «портом», как назван
был «портом» и Тонтон в цитированной выше грамоте. В усло-
вие пожалования привилегии входил запрет отчуждать землю
кому-либо из «жителей порта» (portmen), т. е. жителей Винче-
стера. «Никто, ни епископ, ни его преемники не должны
передавать (жаловать, отчуждать) землю кому-либо из жите-
лей порта ни за деньги, ни за продукты (собственно, товары)
(ne hit nanan portmen w’d nanan sceatte ne wid ceape gesealde)».168
163 Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1313, p. 647. Эта грамота была
отмечена Кемблем (Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. II, № 58 7.
p. 119) как сомнительная вследствие наличия в ней некоторых терминов
(относящихся к земельным пожалованиям), не соответствующих ее дате.
Возможно, что текст грамоты, дошедшей до нас в рукописи XIII в., под-
вергался в последующее время некоторым изменениям, но факт пожало-
вания рынка не представляется сомнительным.
164 «. . . sit autem predictum rus liberum ab omni mundiali obstaculo cum
omnibus ad se pertinentibus, campis, pascuis, pratis, silvis, mercatis et quibus-
cumque rebus aliis» (ibidem).
165 См. стр. 90.
168 Anglo-Saxon Charters, № 38, p. 68; см. также; Cartularium Saxo-
nicum, vol. Ill, № 1148, p. 402.
167 Ciltancumbe (Cyltancumbe) позже Chiltecumbe — совр. Chilcomb, в 3—
4 км к юго-востоку от Винчестера. Земли манора Чилкомб со всех сторон
примыкали к Винчестеру, как это ясно видно из латинской версии этой
грамоты: «...quae vallis undique adjacet Wentane civitati. ..» (ibidem,
№ 1147, p. 400). Чилкомб включал ряд сельскохозяйственных угодий,
расположенных главным образом в долине реки Итчен, выше и ниже Вин-
честера, стоящего на этой же реке, по обоим ее берегам.
168 Anglo-Saxon Charters, № 38, р. 68. В латинской версии этой гра-
моты данное место изложено несколько иначе. Здесь предусматривается
112
Глава II
Таким образом, Винчестер рассматривается в грамоте как
«порт», а его жители как «портмены». Робертсон в указателе,
приложенном к ее изданию англосаксонских грамот, пишет так:
«portman—townsman (?)»,169 т. е. горожанин (с вопросительным
знаком!). Мы думаем, что отождествление жителей порта
с горожанами не во всех случаях было бы правомерно. Не-
сомненно определенная часть жителей поселений, называемых
«портами» и обозначаемая как «портмены», стала в конце
концов горожанами. В некоторых, наиболее значительных и
более развитых в экономическом отношении центрах, таких как
Винчестер, Кентербери, Вустер и другие, это могло иметь место
уже в X в., что зависело от конкретных условий развития этих
поселений, от степени превращения их в ремесленно-торговые
центры, от степени отделения их в качестве ремесленно-торго-
вых поселений от сельской округи, от деревни. В других, менее
развитых в социально-экономическом отношении центрах этот
процесс мог находиться еще в самой зачаточной стадии, и
жители таких мест («портмены») могли быть жителями
«порта» — рыночного места, но еще не горожанами.
Интересно отметить, что в грамоте 955 г. о пожаловании
королем Эдредом епископу винчестерскому земли в местечке
Cleara (совр. Clere) в Гемпшире, близ Саутгемптона, при опи-
сании границ пожалованной земли указано место, называемое
«сур manna delle»,1'0 что значит в переводе «купеческая долина».
Подобное название местности фигурирует и при описании зе-
мельных границ в цитированной выше грамоте (961 г.) короля
Эдгара Абингдонскому аббатству о пожаловании земельных
участков и различных угодий в Hisseburna (совр. Hurstbourne),
тоже в Гемпшире, ио близ Винчестера: «...and lang streates od
ceapmanna del of ceapmanna dele |>aet on port manna».171 Это место
в грамоте особенно интересно, так как двойное упоминание
здесь «купеческой долины» связано с «большой дорогой»
(lang streat) п с таким названием местности, как «port manna»
(«человек порта», «житель порта»). Вся же грамота, как ука-
заирсщсппе передавать или жаловать землю Чилкомба не портменам (этого
термина в латинской версии грамоты нет), а просто светским людям, т. е..
очевидно, людям, не принадлежащим к церковной (монастырской) общине
Винчестера («Lt ut rullus episcopus ejusdem loci illam terram de ipso mona-
steiio tradere andeat; nec alicui secularium pro munere quolibet earn dare pre-
sumal» C ailulanuin Saxonicum, vol. Ill, № 1147, p. 400).
"’M Anglo-Saxon Charters, Index, p. 552.
10 Cartulaiium Saxonicum, vol. Ill, № 905, p. 66; см. также: E. Ek-
wall. Names ol Trades in English Place-names. В кн.: Historical Essays
in honour ol Janies Tait. Manchester, 1933, p. 87.
Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 1080, p. 309; E. Ekwall.
Names of Trades... В кн.: Historical Essays..., p. 87.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 113
зывалось выше, связана с Винчестером, где находилась часть
жалуемых владений (усадеб), причем Винчестер обозначался
здесь как город (urbs).172
В грамоте короля Эдреда от 949 г. о пожаловании земли
королевскому человеку (homo) — золотых дел мастеру,
в Winterburnan (совр. Bourne Valley) на реке Laefer в Уилт-
шире, упоминается «chypmanna ford» 173—«купеческий брод»
(«купеческая переправа»).
Все это свидетельствует об известном развитии торговли не
только в крупных и более или менее значительных центрах,
о которых мы говорили выше, но и в небольших местечках,
в отдельных сельских местностях (rus), в сельских центрах.
Приведенные данные о рынках и портах из документов X в.,
относящихся к владениям Винчестерского епископства, разу-
меется, не исчерпывают всех возможных свидетельств подоб-
ного рода. Но владения Винчестерского епископства, конечно,
не были исключением. Процесс развития рыночных отношений
и возникновения новых рынков, превращения отдельных посе-
лений в рыночные местечки происходил в X—"начале XI в. не
только в Гемпшире, Сомерсетшире, Уилтшире, но и в других
районах Англии, особенно на юге, юго-западе, в Мидленде и
на юго-востоке страны.
В законах Этельреда II (978—1016 гг.), последнего англо-
саксонского короля перед подчинением Англии датчанам,
большое место уделено монете, монетному обращению. Чеканку
монеты король объявил своим исключительным правом: «... и
никто, кроме короля, не может иметь монетчика», так гласит
«III закон Этельреда» (978—1008 гг.).174 В этом законе
имеются статьи, предусматривающие суровые наказания для
монетчиков, изготовляющих фальшивые деньги.175 Но особенно
172 См. выше, стр. 101 и сл.
173 «...on chypmanna ford, of |>ат forda swa seo laefer (название реки,—
Я. Л.) scaet on hors wylle» (Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 879, p. 33;
E. Ekwall. Names of Trades... В кн.: Historical Essays..., p. 87).
174 III -/Ethelred, 8, § 1: «And nan mann ne age naenne mynetere buton
cyng». В «Quadripartitus»: «Et nullus habeat aliquem monetarium nisi rex»
(F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 230).
175 III -XEthelred, 8; 8, §§ 1, 2; 16 (F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. I, SS. 230, 232). Еще «II закон Этельстана» (925—939 гг.) предусма-
тривал жестокое наказание для фальшивомонетчиков. Если монетчик обви-
нялся в изготовлении фальшивых денег и оказывался виновным, у него
отсекали руку, которой он делал фальшивую монету; отрубленную руку
выставляли над его монетной мастерской («Gif se mynetere ful wurf>e, slea
mon da hand of, Se |>aet ful mid worhte, and sette ufan on Sa minetsmij>an.
В «Quadripartitus»: «Si monetarius reus fuerit, amputetur eius rei] manus et pona-
tur supra monete fabricam» — II .ZEthelstan, 14, § 1. F. Liebermann. Die
Gesetze..., Bd. I, SS. 158—159). Если обвиняемый монетчик желал очи-
8 Я. А. Левицкий
114
Глава //
подробные предписания о борьбе с фальшивомонетчиками и
о мерах наказания лиц, делающих и распространяющих фаль-
шивую монету, содержатся в «IV законе Этельреда» (ок. 991—
1002 гг.).176 Одна из статей этого закона специально указывает,
что не должно быть никакого различия между фальшивомонет-
чиками (falsarii) и теми торговцами (mercatores), которые несут
хорошую монету к фальшивомонетчикам и просят их сде-
лать из нее монету нечистую и неполноценную и затем этой
монетой торгуют и делают покупки (et inde mangonant et barga-
niant).177
Очевидно, порча монеты, столь характерная для всего
средневековья, уже практиковалась в Англии конца X—начале
XI в. и представляла собой довольно распространенное явление,
раз о нем говорится в законе. Судя по тому, что закон прямо
говорит о торговцах, специально обращающихся к фальшиво-
монетчикам для превращения своих полноценных денег в не-
полноценные, порча монеты имела значительное распростране-
ние в торговых кругах и была, следовательно, связана с ростом
торговли, товарного обращения, рыночных отношений. Причем,
эти рыночные отношения, по-видимому, все больше концентри-
ровались в специальных пунктах, известных нам как «порты»,
независимо от того, назывались ли они бурги, civitas, castellum,
villa и т. п. Торговцы, о которых идет речь в этом законе, ведут
свою торговлю в «порту»: «И мы заявляем, относительно тор-
говцев (de mercatoribus), которые доставляют в порт фальши-
вые и неполновесные [деньги] (qui falsum et lacum afferunt ad
portum), что они должны назвать поручителей, если могут (ut
advocent si possint)».178 Если же они не могут этого сделать, они
ститься через ордалию, он должен был пройти испытание раскаленным
железом (donne ga he lo hatum isene), взяв его той рукой, которая подозре-
валась в совершении преступления. Если с помощью ордалии он не мог
снять с себя обвинения, с ним поступали как сказано выше, т. е. ему отру-
бали руку (ibidem). По сравнению с этим «III закон Этельреда» предусма-
тривал более сложную процедуру доказательства невиновности и более
тяжелое наказание. Монетчик, обвиняемый в изготовлении фальшивых
денег, должен был подвергнуться троекратной ордалии (gange to f>rimfeal-
dan ordale), и если он оказывался виновным, его казнили («. .. gif he ful
beo, slea hine man». В «Quadripartitus»: «...si culpabilis sit, occidatur» —
III /Ethelred, 8. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, SS. 230—231).
’•« См.; IV TEthelred, 5; 5, §§ 1, 2, 3, 4; 6, § 7; 7, §§ .1, 2, 3; 8; 9,
§§ 1, 2. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, SS. 234—236.
177 IV -XEthelred, 5: «Etiam dixerunt, quod nichil eis interesse videbatur
inter falsarios et mercatores qui bonam pecuniam portant ad falsarios et
ab ipsis emunt, ut inpurum et minus • appendens operentur, et inde mangonant
et barganiant» (F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 234). Текст
«IV закона Этельреда» имеется только на латинском языке в «Quadri-
partitus».
178 IV /Ethelred, 7. Ibidem, S. 236.
Торговля и рыночные центры в Англии в1Х—-первой половине XI в. 115
должны заплатить свой вергельд или поплатиться жизнью.179
Они могут очиститься и через ордалию, если только они дей-
ствительно не знали, что деньги, которыми они вели свою
торговлю (unde suam negotiationem exercuerunt), фальшивы.180
И после этого, т. е. очистившись через ордалию, такой торговец
(mercator) должен был уплатить штраф и обменять свою пло-
хую неполноценную монету на чистую и полновесную (purum et
recte appendens), полученную от установленных (назначенных)
монетчиков (ab institutes monetariis).181
Конечно, мы не можем не предположить, что в числе торгов-
цев, ведущих свою торговлю в «порту», совершающих здесь
сделки купли и продажи, были и ремесленники, продающие свои
товары, ремесленные изделия и покупающие необходимое им
сырье. С точки зрения данных статей закона все они, конечно,
были mercatores. В законе упомянуты лишь те ремесленники,
занятия которых имели прямое отношение к монетному делу:
изготовители монетных штампов, граверы — резчики по металлу.
В уже цитированной выше статье 5 «IV закона Этельреда», где
специально указывается, что не должно быть никакого различия
между фальшивомонетчиками и торговцами, дающими им за-
казы на изготовление фальшивых денег, отмечается еще одна
категория лиц, причастных к этому делу. Это те, кто втайне
изготовляют монетные штампы (et eos etian) qui conos faciunt in
occultis) для продажи их фальшивомонетчикам и гравируют на
них имя другого монетчика (et inciduht alterius monetarii потеь
in eo), а не того, кто действительно этим занимается.182 Закон
утверждает, что эти три рода людей (isti tres homines) должны
нести ответственность.183 Это, очевидно — монетчик, делающий
фальшивые деньги, мастер, изготовляющий монетные штампы,
и торговец, дающий заказ на изготовление неполноценных
денег, пускающий их в обращение. Жестокое наказание должны
были нести монетчики (monetarii). Как уже отмечалось выше,
«III закон Этельреда» предусматривал даже смертную казнь
за изготовление фальшивых денег. В «IV законе Этельреда»
повторялось предписание «II закона Этельстана»: монетчик,
изготовлявший фальшивые деньги, лишался руки, и эта рука
укреплялась над его монетной мастерской (et ponatur super
ipsius monetae fabricam).184
179 IV TEthelred, 7, § 1. Ibidem.
180 Ibidem.
181 IV yEthelred, 7, § 2. Ibidem.
182 IV /Ethelred, 5. Ibidem, S. 234.
183 IV /Ethelred. 5, § 1. Ibidem.
184 IV TEthelred, 5, § 3. Ibidem.
116
Глава 11
Монетная мастерская находилась в «порту»: «...и мы при-
казываем, чтобы никто не отказывался от чистых и полновес-
ных денег, в каком бы порту моего государства они бы ни были
превращены в монету (in quocumque portu monetetur in regno
meo), под страхом уплаты штрафа за неповиновение мне».185
Правило, допускающее чеканку монеты только в «порту», под-
держивалось самыми суровыми мерами, вплоть до смертной
казни для нарушителей его, тайно изготовляющих деньги где-
либо в лесах или других подобных местах.186
Борьба с изготовлением и распространением в стране фаль-
шивых и неполноценных денег вменялась в обязанность и
епископам, и эрлам, и элдорменам, и всем старостам (praepositis
omnibus).187 Но обеспечить все необходимое для правильной
чеканки монеты — маркировать весовые меры, в соответствии
с весом, принятым для монет (ut omnes pondus sit marcatum ad
pondus quo pecunia mea recipitur),188 осуществлять контроль за
деятельностью монетчиков и т. п. — должна была администра-
ция «порта», т. е. те. кому вверены «порты» (qui portos
custodiunt).180 Они должны были принимать все необходимые
меры, чтобы поддерживать монетное дело и монетное обраще-
ние в соответствии с королевскими законами. Главой этой
администрации был «староста порта».190
Таким образом, все мероприятия, непосредственно относя-
щиеся к монетному делу и к денежному обращению по-прежнему
ввязываются с «портом» и осуществляются в «портах», в пер-
вую очередь — администрацией «порта» во главе с «портовым
старостой» — «портривом» (он же «портгерефа»). За «портами»
закрепляется их положение монетных центров, обусловленное 145 * * * 149 * *
145 IV ./Ethelred, 6. Ibidem.
1s,i IV >Ethelred, 5, § 4: «. . . qui in nemoribus operantur vel alicubi
simulibus fabricant» (ibidem).
Is7 IV /Ethelred, 8. Ibidem, S. 236.
,чн IV /Ethelred, 9, § 2. Ibidem. В основе веса, принятого для монет,
как указывалось в этом параграфе, лежал фунт, содержащий 15 унций
серебра. Эта унция соответствовала датской унции (ога), равной 16 пенни.
Соответственно фунт, узаконенный Этельредом, содержавший 15 унций,
равнялся 240 пенни, т. е. тому же количеству пенни, которое содержал
английский фунт, равный 12 унциям серебра по 20 пенни в каждой унции,
т. е. 240 пенни, или 20 шиллингов по 12 пенни в каждом. Этот § 2
статьи 9 «IV закона Этельреда» имел важное значение в качестве законо-
дательного подтверждения, установившегося в это время в Англии под
датским влиянием масштаба цен, основанного на определенной системе
мер, системе весовых единиц. Впоследствии восторжествовала английская
система весовых единиц, т. е. фунт в 12 унций, установившаяся еще раньше
под франкским влиянием (см. выше, стр. 65, прим. 214).
149 IV /Ethelred. 9, § 2. Ibidem.
иж /bthelred. 7, § 3. Ibidem. См. также: IV >Ethelred, 3. Ibidem,
S. 234.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 117
ростом товарно-денежных отношений в стране, увеличением зна-
чения денег и денежного обращения. В сочетании с развитием
внутри «портов» рынков, концентрация в них всего, что было
связано с монетным обращением и регулированием монетного
дела, имела определенное значение для укрепления положения
«портов» как растущих экономических центров. В первую
очередь, конечно, наиболее значительных из «портов».
Законодательство Этельреда II, как и законодательство
одного из его предшественников — Этельстана, допускало че-
канку монеты только в «портах». Но по сравнению с тем, что
было установлено при Этельстане, законодательство Этель-
реда II значительно сокращало количество монетчиков в «пор-
тах». Так, если «II закон Этельстана» разрешал наиболее
крупным центрам иметь по 6 (Винчестер), 7 (Кентербери) и
даже 8 (Лондон) монетчиков, то «IV закон Этельреда» пред-
писывал, чтобы в каждом наиболее значительном «порту» (in
omni summo portu) было не более 3 монетчиков и по 1 монет-
чику во всяком другом «порту» (et in omni alio portu sit unus
monetarius).191
В этом стремлении законодательства ограничить чеканку
монеты строго определенными пунктами и свести число монет-
ных дворов к меньшему, лучше поддающемуся контролю и
регулированию, сказалась та же тенденция, которая уже дала
себя знать в начале X в. — при Этельстане, т. е. тенденция
упорядочить денежное обращение, сделать его более устойчивым
и надежным и более подконтрольным для королевской власти.
Как и в начале X в., в еще более значительной степени это
было связано не только с необходимостью обеспечить прочность
и устойчивость королевских финансов, фискальной системы,
особенно в связи с началом взимания как раз в это время
(в 991 г.) так называемых «датских денег», началом прямого
денежного обложения 192 (что само по себе уже свидетельство-
191 IV /Ethelred, 9. Ibidem, S. 236.
192 В 991 г., после битвы при Молдове, в Эссексе, где скандинавы
нанесли англосаксам тяжелое поражение, по мирному договору, заключен-
ному Этельредом II с норманскими викингами, предводительствуемыми
Олафом Трюгвассоном, англосаксы должны были уплатить норманнам
за мир 22 000 фунтов золотом и серебром (см.: П /Ethelred, 7, § 2.
F. Liebermann. Die Gesetze.. ., Bd. I, S. 224). Это и было, как изве-
стно, началом выплаты «датских денег». В 994 г. датчанам было выпла-
чено 16 000 фунтов серебра, в 1002 г. — 24 000 ф., в 1007 г. — 36 000 ф-
и т. д. Всего с 991 по 1014 г. «датские деньги» выплачивались 7 раз
и составили общую сумму в 158 000 ф. серебра. Последний раз «датские
деньги» в качестве дани датчанам были выплачены Англией в 1018 г.,
при короле Кнуте, в сумме 82 500 ф. Кнут выдал из этих денег возна-
граждение своему войску (см.: The Chronicle of Florence of Worcester.
London, 1854, p. 134; см. также: P. H. Blair. An Introduction..., p. 96;
118
Глава II
вало о значительном развитии в стране денежного обращения),
но и с растущим в стране, вследствие роста производительных
сил, обменом, торговлей. С ростом внутренней и внешней тор-
говли были связаны и мероприятия в области упорядочения
системы мер, попытка введения единой системы мер для всей
страны, с лондонскими и винчестерскими мерами в качестве
образца,193 фиксация определенного весового содержания
фунта, масштаба денежных весовых единиц и, соответственно,
масштаба цен, о чем мы писали выше.194
Правда, не все эти мероприятия в области денежного обра-
щения и системы мер были осуществлены в полной мере на
практике. Монету продолжали чеканить и в некоторых местах,
не подпадавших под рубрику официально признанных мест
монетной чеканки.195 Меры веса, весовое содержание монеты и
прочие меры еще долго и в последующем законодательстве
были предметом регулирования и постоянно подвергались упо-
рядочению. Однако законодательство Эдгара (во второй поло-
вине X в.) и Этельреда II (на рубеже X—XI вв.) является
заметным и важным этапом и в деле регулирования монеты и
в деле упорядочения мер. Во всяком случае, оно свидетельствует
о том, что денежное обращение и система мер, без чего не
могла дальше развиваться торговля, стали одной из важных и
заметных сторон законодательства, отражавшего в этом отно-
шении потребности самой английской действительности.
Особого внимания в этой связи заслуживают свидетельства
о торговле шерстью, относящиеся ко второй половине X и на-
чалу XI в. В уже цитированном выше «III законе Эдгара»
имеется статья, устанавливающая цену, ниже которой шерсть
не должна была продаваться: «... и вес 196 шерсти должен про-
А. L. Morton. A Peoples History of England. New edition, London,
1948, p. 58).
193 См. выше, стр. 105.
*94 См. стр. 116, прим. 188.
195 В общем до нормандского завоевания монета чеканилась в Англин
в 59 местах — «портах», бургах, городах (civitates) и других пунктах
(A. Ballard. The English Borough in the twelfth century, pp. 44—45).
196 Waeg, waege (древнеангл.; позже weye, wey, в совр. английск.—
weight, древневерхненемецк. — waga, латинск. — pondus) — вес. В данном
случае - мера веса для шерсти (позже и для некоторых других товаров —
пеньки, шелка и т. п.). Реальная величина этой меры была различна
в разные периоды времени и для отдельных местностей. Ф. Либерман
в немецком переводе текста данной статьи «III закона Эдгара» (F. Lie-
bermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 205) указывает в скобках и с вопро-
сом: «около Р/г центнеров?» В значительно более позднее время, в начале
XIV в. (Assize of Measures, 31 Edw. I), уэй (wey) был равен */г мешка
(sack), а мешок состоял из 28 (или 30) стонов (stone, stoune) по 12*/г фун-
тов (см.: W. Cunningham. The Growth of English Industry and Com-
merce..., p. 130, note 3). Следовательно, при таком соотношении мер уэй
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 119
даваться за 120 пенсов (and ga зео waege wulle to CXX p’),* 197
и никто не должен продавать его дешевле (and nan man hig
undeoror ne sille)».198 199
Это была наиболее ранняя в английской истории фиксация
минимальной цены на шерсть.109 Регулирование цены товара,
осуществляемое законодательным путем, само по себе является
свидетельством важного значения этого товара в экономической
жизни страны. Такой вывод вполне подтверждается и следую-
щим параграфом закона, в котором устанавливаются санкции
против нарушителей постановления о минимальной продажной
•цене на шерсть: «... и если кто-либо продает ее [шерсть] по
более низкой цене, либо открыто, либо тайно (and gif hwa hi
J)onne undeoror sylle, odde eawunga odde darnunga), оба — и тот,
кто ее продает, и тот, кто ее покупает, — должны платить
60 шиллингов королю (gylde aegper |?am cynge LX scyllinga gese
pe hy sylle se de hy bicge)».200
Величина штрафа очень высокая. По смыслу параграфа и
тот, кто продает, платит 60 шилл., и тот, кто покупает, платит
60 шилл. и, таким образом, оба вместе — и продавец, и поку-
патель— платят королю 120 шилл.,201 т. е. 6 фунтов. Но даже,
был равен 175 или 1871/г фунтам (1 англ, фунт — 453.6 г), т. е. прибли-
зительно около 80—85 кг. К этому расчету близки данные, приведенные
Либерманом в его глоссарии: в XIII в. мешок шерсти был равен 26 стонам
по 14 англ, фунтов в каждом, что составляло 364 фунта, т. е. около 166 кг
(см.: F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. II, Halite 2, слово «Gewicht»,
S. 473). В соответствии с этим 1 уэй, равный Vs мешка, составлял около
83 кг. Конечно, для англосаксонского периода все эти данные могут слу-
жить лишь некоторым, и притом весьма условным и сугубо приблизи-
тельным ориентиром.
197 В других рукописях: ealfan punde — половина фунта, т. е. 120 пенсов.
198 III Eadgar, 8, § 2. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 204.
В «Quadripartitus»: «Et eat pondus lane pro dimidia libra, et nemo carius
vendat earn» (ibidem, S. 205).
199 W. Cunningham. The Growth of English Industry and Com-
merce. . ., p. 130, note 4.
200 III Eadgar, 8, § 3. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
SS. 204—206. Этот § 3 статьи 8 Закона имеется только в рукописях
2-й семьи (in zweiter rezension), как отмечает в своих комментариях
Ф. Либерман (ibidem, Bd. Ill, S. 137). He вошел он и в текст «Quadri-
partitus». Видимо, параграф был внесен в первоначальный текст закона
позже, вероятно, в конце правления короля Эдгара, издавшего закон (т. е.
до 975 г.). Необходимость такого дополнения о санкциях против нару-
шителей запрета продавать шерсть дешевле 120 пенсов, вполне естественно,
могла выявиться на практике лишь через некоторое время. В другой руко-
писи (рукопись «А») текст параграфа записан вместе с грамотой, дати-
рованной 972 г. (см. соответствующее примечание Ф. Либермана к этому
тексту: ibidem, Bd. I, S. 206).
291 Такое толкование этого текста предлагает Либерман (ibidem, Bd. Ill,
S. 137; Bd. II, Halite 2, S. 473). См. также комментарий Робертсон
(The Laws of the Kings of England, Notes, p. 306).
120
Глава ll
если истолковать текст'параграфа иначе и считать, что оба на-
рушителя вместе платили 60 шилл., т. е. 3 фунта (такое тол-
кование представляется нам менее убедительным), то и в этом
случае штраф оставался бы достаточно тяжелым. Высокий
штраф свидетельствует о серьезном характере данного право-
нарушения. Очевидно, продажа шерсти по более низкой цене,
чем минимальная, установленная законом, существенно затра-
гивала интересы влиятельных слоев общества, заинтересован-
ных в сбыте шерсти по достаточно высоким ценам. Вряд ли это
могли быть люди, не принадлежащие к числу крупных земле-
владельцев. Да и стал бы закон защищать интересы таких
людей? Скорее можно предположить в них крупных землевла-
дельцев — духовных и светских, собственников больших стад
овец, интересы которых находили прямую поддержку в королев-
ском законодательстве. Конечно, и королевская власть могла
иметь определенный интерес в поддержании цены на шерсть на
определенном, достаточно высоком уровне, чтобы обеспечить
себе получение более высокой суммы торговых пошлин, взи-
маемых при продаже шерсти.
То обстоятельство, что из всех продаваемых товаров только
шерсть стала объектом законодательства и регулирования цен,
несомненно свидетельствует о важнейшем значении шерсти
в английской торговле уже во второй половине X в. Видимо,
шерсть уже тогда была в числе важнейших предметов сбыта на
рынках Англии.
О вывозе английской шерсти на континент в конце X—
начале XI в. свидетельствует «IV закон Этельреда», в кото-
ром о выгруженной шерсти (discarcata lana) 202 говорится как
о товаре, обычно (судя по тому, что шерсть специально указана
в законе) закупленном «людьми императора (homines impera-
toris)», т. е. купцами из Германской империи, приезжавшими
Discarcala lar.a— не вполне ясное выражение. Discarcare, discar-
gare— выгружать, разгружать; discarcatura — разгрузка, выгрузка, освобо-
ждение от груза (см.: Ch. D. Du Cange. Glossarium. . ., t. II, p. 870).
Робертсон (The Laws of the Kings of England, Notes, p. 324) поясняет это
выражение так: шерсть для продажи в розницу. Либерман в комментариях
к данному параграфу закона переводит слово discarcare на немецкий язык
словом loschen (выгружать, разгружать) и указывает на то, что в Англии
в XIII-XIV вв. в целях борьбы с перекупщиками (со скупкой шерсти)
законы запрещали покупать шерсть, пока она не была выгружена:
«. . . antequam luerinl discarcata» (см.: F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. Ill, S. 164). 1 lo Либерман приводит и другие толкования спорного вы-
ражения. Одно из них исходит из предположения, что слово discarcare
имеет в основе известный технический текстильный термин card — чесать,
прочесывать (например, шерсть). Отсюда английское техническое вираже
ние: «uncarded wool» — «нечесанная шерсть», т. е. шерсть-сырец.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в 121
в Англию на своих кораблях (qui veniebant in navibus
suis).203
«IV закон Этельреда», часть статей которого была рассмот-
рена выше в связи с денежным обращением и мерами, пред-
ставляет большой интерес как источник, освещающий важные
стороны торговли в Англии на рубеже X—XI вв. Значитель-
ное число статей закона посвящено взиманию различных пош-
лин в Лондоне и поэтому в исторической литературе его часто
называют «Ордонансом о пошлинах в Лондоне», хотя его содер-
жание далеко не исчерпывается постановлениями о пошлинах.
К. тому же не менее половины его статей относится не только
к Лондону, но и ко всей Англии. Мы уже могли в этом убе-
диться при рассмотрении выше статей закона, относящихся
к правилам чеканки монеты и борьбе с изготовлением фальши-
вых денег. В некоторых рукописях закон имеет название: «De
institutis Lundoniae» — «Об обычаях (установлениях) Лондона».
Лондон в это время был главными морскими воротами в Англию
и поэтому вполне естественно, что постановления, касающиеся
торговли в Лондоне, наряду со многими другими моментами
отражают и обычные нормы взаимоотношений с иноземными
купцами и дают представление о характере внешней торговли
Англии в то время, на что обычно и обращают внимание все
буржуазные историки, касавшиеся так или иначе этого доку-
204
мента.
Но этим, однако, далеко не исчерпывается значение памят-
ника, так как в нем зафиксированы положения, имеющие отно-
шение не только к внешней торговле, но и к торговле в целом,
в том числе и к внутренней торговле, что обычно совершенно
игнорируется буржуазной историографией. Пошлины, о кото-
рых говорится в законе, это не только пошлины на товары,
привозимые и вывозимые иноземными купцами, но и на товары,
не имеющие никакого, во всяком случае, прямого отношения
к внешней торговле, на товары, производимые и потребляемые
внутри страны. Первые же статьи закона, посвященные пошли-
нам, ничем не подтверждают, что они относятся только к внеш-
ней торговле. Рассмотрим эти статьи.
В статье 1 закона названы двое лондонских ворот —
Ealdredesgate и Cripelesgate, которые охранялись стражей
(observabant custodes).205 О пошлинах здесь еще не говорится.
203 IV >Ethelred, 2, § 8; 2, § 9. F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. I. S. 234.
2,14 См., например: A. Ballard. Domesday Boroughs, p. 116; C. Ste-
phenson. Borough and Town, p. 72; H. C. Darby (Ed.). An Historical
Geography of England before 1800. Cambridge, 1936, p. 224; E. Lipson.
The Economic History of England, vol. I, pp. 512—513, и др.
205 IV /Elhelred. 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 232.
122	Глава II
Видимо, через эти ворота не проходили грузы, .за которые сле-
довало платить пошлину. Статья 2 посвящена сбору пошлин и
другим вопросам, относящимся к торговле. Она указывает на
другие лондонские ворота — Billingesgate, расположенные у бе-
рега Темзы, несколько ниже Лондонского моста, за которыми
и позже прочно закрепилось назначение быть местом сбора
пошлин.206 В статье Говорится, что если к этим воротам (ad
Billingesgate) приходила лодка (si advenisset una navicula — не-
большое судно, лодка, ладья, челн), полагалось платить 1 обол
(т. е. !/г пенса) пошлины (unus obolus tolonei dabatur), если же
большая лодка и с парусами (si maior tt haberet siglas) —
уплачивался 1 пенс пошлины.207 Если же приходила барка
(сео!) 208 или грузовое судно (vel hulcus) 209 и там останавлива-
лись, следовало платить 4 пенса торговой пошлины (ad
teloneum).210
Как мы видим, учитывались различные типы судов, от
явно мелких речных — лодки, плоскодонные барки, — до мор-
ских, включая специальные грузовые суда. Нет никаких осно-
ваний видеть во всех этих лодках и кораблях, приходивших
в лондонский порт, купеческие суда, ведущие только внешнюю
торговлю. Такого рода лодки и корабли могли приходить
в Лондон с товарами и несомненно приходили, с верховьев
Темзы и ее притоков, с морского побережья Англии, через
устье Темзы. Товары, перевозимые этими судами, могли и не
иметь ничего общего с внешней торговлей. Суда могли об-
служивать либо натуральнохозяйственные нужды своих вла-
дельцев, либо внутренний товарный оборот, уплачивая пош-
лины в Лондоне, как это делалось и раньше, еще в VIII в.,211
но, конечно, в значительно большем масштабе. Однако и те
товары, которые включались во внешнеторговый оборот, могли
первоначально поступать на внутренний рынок и уже оттуда
совершать свой путь в другие страны. Несомненно, что связь
внешней торговли с внутренней, по мере расширения товарно-
208 Здесь и в конце ХП в., при Ричарде I, собирались торговые пош-
лины (см.: Th. Madox. The History and Antiquities of the Exchequer of
the kings of England..., taken from the records, vol. I. 2nd ed., London,
1769, pp. 775, 778—779; см. также: F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. Ill, S. 163).
207 IV /Ethelred, 2. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 232.
208 Ceol (ceollus в другой рукописи) — длинная лодка, плоскодонное
судно, барка (см.: Ch. Т. Martin. The Record Interpreter, p. 212).
209 Huic hulka — большой корабль, грузовое транспортное судно (см.:
ibidem, р. 259).
210 IV /Ethelred, 2, § 1. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
S. 232.
2,1 См. выше, стр. 24—27.
Торговля и рыночные центры а Англии а 1Х—первой половине XI в. 123
денежных отношений внутри страны, обусловленного ростом
производительных сил, неизбежно становилась более тесной.
Отдельный параграф статьи 2 посвящен кораблям, гружен-
ным лесом, древесиной (ligna). Здесь пошлина взималась на-
турой, в виде одного бревна (доски, полена) с каждого корабля
(de navi plena lignorum unum lignum ad tol).212 К. Стефенсон,
Г. Дерби и другие буржуазные историки в своем стремлении
рассматривать все свидетельства этого источника лишь как сви-
детельства о торговле внешней, о ввозе и вывозе, даже лес,
о котором идет речь в данном параграфе, включают в список
товаров, привозимых купцами в Англию с континента.213
В особый параграф выделена пошлина на сукно (pan[um]
telon[eum]).214 В параграфе указаны три дня, в которые эта пош-
лина взималась (воскресенье, вторник и четверг).215 По-види-
мому, это были либо общие рыночные дни, либо дни, когда
торговали этим видом товара. Ф. Либерман в духе трактовки
данного памятника, свойственной всей буржуазной историогра-
фии, рассматривает пошлину на сукно, о которой говорится
в этом параграфе закона, как пошлину на сукно, продаваемое
иноземцами.216 Но такое толкование текста параграфа совер-
шенно произвольно. В нем нет ничего, что бы поддерживало
такую трактовку. Конечно, сукно ввозилось тогда в Англию из
других стран. Однако несомненно также и то, что в Англии
тогда уже существовало и собственное производство сукон и
других тканей: во-первых, как домашнее деревенское ткачество
и сукноваляние и, во-вторых, как зарождающееся в некоторых
центрах, например в Винчестере (о чем будет сказано спе-
циально ниже), производство сукон специалистами-ремеслен-
никами на продажу. Это было грубое и, в отличие от привоз-
ного, как правило, неокрашенное сукно. Такое сукно, надо по-
лагать, и продавалось по более дешевой цене, и пошлина на
него была, вероятно, ниже, чем на тонкое и окрашенное привоз-
ное сукно. Величина пошлины на сукно в рассматриваемом па-
раграфе не указана. Думается, это не случайно. Вероятно, она
сильно варьировала в зависимости от сорта ткани.
212 IV /Ethelred, 2, § 2. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
S. 232. В другой рукописи вместо toll — telonfeum].
213 См.: C. Stephenson. Borough and Town, p. 72; H. Darby.
An Historical Geography of England, p. 224.
214 Либерман предполагает, что в англосаксонском оригинале стояло
слово cladtoll (см.: F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. Ill, S. 163).
Clad (древнеангл.) — ткань, сукно, платье, одежда.
215 IV /Ethelred, 2, § 3. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
S. 232.
218 Tuchzoll — пошлина на сукно, переводит Либерман и поясняет
в скобках: «Verkauf Fremder» (ibidem, S. 233).
124
Глава 11
В §4 статьи 2 указаны пошлины на лодки и другие суда,
привозившие в Лондон на продажу рыбу: если кто-либо под-
ходил к мосту (имелся в виду Лондонский мост) с лодкой,
в которой была рыба (qui ad pontem venisset cum uno bato ubi
piscis inesset), купец (ipse mango) платил 1 обол (V2 пенса) тор-
говой пошлины (telon[eumj), а за большое судно (et de una
maiori nave) — 1 пенс,217 т. e. точно такую же пошлину, какую
платила любая лодка и любое парусное судно не очень боль-
шого размера и не являющееся ни баркой, ни грузовым суд-
ном, когда оно приходило в Лондон.218
И этот параграф закона о пошлинах на лодки и другие
суда с рыбой рассматривается в буржуазной историографии
как свидетельство ввоза в Англию рыбы иноземными куп-
цами.219 Надо ли говорить, что такое толкование этого пара-
графа столь же неосновательно и произвольно, сколь неоснова-
тельно и произвольно толкование параграфа о пошлинах с су-
дов, груженных древесиной, как свидетельства о ввозе в Ан-
глию с континента леса, о чем мы говорили выше. В тексте
этих параграфов ничто не говорит о принадлежности лодок
или других судов, перевозивших лес или рыбу, иноземным куп-
цам. Здесь иноземцы вообще не упоминаются. Во всех других
случаях, где в законе действительно идет речь о пошлинах
с иноземных купцов, это всегда прямо указывается.220
В последних двух параграфах статьи 2 «IV закона Этель-
реда» указываются рыночные пошлины на такие продоволь-
ственные товары, как куры, яйца и молочные продукты. За
большие корзины (de dosseris) с курами дают в качестве пош-
лины (telonei) 1 курицу, за корзину с яйцами — 5 яиц, если
приходят на рынок (si veniant ad mercatum).221 Здесь прямо
говорится о торговле на рынке. Торговки молочными продук-
тами (smeremangestre), торгующие сыром и маслом (quae
mangonant in caseo et butiro), платили 2 пенса В год: 1 пенни за
2 недели до рождества и другой за неделю до рождества.222
Судя по тому, что рыночные пошлины на такие товары, как
птица, яйца и молочные продукты, были специально зафикси-
рованы в законе, торговля этими товарами на рынке не была
217 IV /Elhelred, 2, § 4. Ibidem, S. 232.
-,s См. выше, стр. 122.
214 См. у того же К. Стефенсона (С. Stephenson. Borough and
Town. p. 72). 1. Дерби (H. Darby. An Historical Geography of England,
p. 224) и др.
^Ethelred, 2, §§ 5—10. F. Liebermann. Die Gesetze....
Bd. I, SS. 232- 234. О пошлинах, налагавшихся на товары иноземных
купцов, будет сказано ниже.
*21 IV >Ethelred, 2, § 11. Ibidem, S. 234.
222 IV /Ethelred, 2. § 12. Ibidem.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 125
чем-то случайным, а носила регулярный и постоянный харак-
тер. К тому же нельзя не обратить внимание и на то обстоя-
тельство, что продажа торговками молочных продуктов обла-
галась денежной пошлиной не каждый раз, когда они прода-
вали свой товар, а в виде ежегодно вносимой в определенные
сроки денежной суммы. Это также свидетельствует о постоян-
ном характере торговли, которую они вели на рынке.
Торговля продовольственными товарами на рынке в Лон-
доне в конце X—начале XI в. свидетельствует о сосредоточе-
нии здесь в это время населения, оторванного от сельского хо-
зяйства (т. е. имеющего несельскохозяйственные занятия),
населения, связанного с рынком и нуждающегося в той или
иной степени в покупке продовольствия на рынке, имеющего
деньги, чтобы это продовольствие купить.
Вся статья 3 «IV закона Этельреда» посвящена мерам
борьбы с неуплатой пошлины (teloneum, tolneum). Она преду-
сматривает различную процедуру доказательств невиновности,
в случае обвинения в неуплате пошлины (клятва с определен-
ным числом соприсяжников, очищение путем ордалии).223
Лица, не сумевшие доказать, что они уже платили, должны
были не только уплатить пошлину, но еще, сверх того, дать
5 фунтов королю,224 — весьма высокая сумма штрафа.
О широком характере сбора пошлин свидетельствует то,
что обвинение в неуплате пошлины мог предъявить не только
«староста порта» (portreva), но и «сельский староста»
(tungravio) 225 и другое должностное лицо, другой управитель
или староста (vel alius praepositus),226 т. е. не только предста-
витель администрации «порта», но и представители сельской
администрации и прочие административные лица, обозначае-
мые таким широким термином, как praepositus. Все это говорит
о том, что система взимания пошлин получила уже довольно
широкое распространение и охватывала, конечно, не только
внешнюю торговлю.
О внешней торговле Англии в конце англосаксонского пе-
риода «IV закон Этельреда» бесспорно дает много важных све-
дений. Текст закона свидетельствует, что в Англию приезжали
в это время купцы из ряда стран и областей европейского кон-
тинента: из Фландрии, северных областей Франции — Понтьё
(Пикардия), Нормандии, герцогства Иль-де-Франс (Flandrenses
et Ponteienses et Normannia et Francia),227 из городов Нижней
223 IV /Ethelred, 3; 3, §§ 1,3. Ibidem.
22< IV /Ethelred, 3, § 2. Ibidem.
225 T. e. tun(es) gerefa.
228 IV y^Ethelred, 3. Ibidem.
IV /Ethelred, 2, § 6. Ibidem, S. 232.
126
Глава 11
Лотарингии — Гюи (Hogge),228 Льежа (Leodium), Нивеля
(Nivella),229 из Германии (homines imperatoris).230 Они приво-
зили в Англию сукна разной расцветки,231 вино,232 рыбу (соб-
ственно, китовые туши — craspisces,233 используемые, вероятно,
для получения ворвани),234 уксус, перец, перчатки,235 а выво-
зили из Англии такие товары, как шерсть, сало, скот,236 т. е.
продукты животноводства и особенно овцеводства (шерсть).
Из другого источника, относящегося ко второй половине
X в. (т. е. почти к тому же времени, к которому относится и
«IV закон Этельреда»), мы знаем, что в Англию приезжали
также купцы из Ирландии, привозившие сюда на продажу
различные товары, в том числе и шерстяные плащи (saga) 237 —
товар, на который, по-видимому, уже в те времена существовал
более или менее постоянный спрос. Вспомним, что еще в конце
VIII в. шерстяные плащи ввозили во Франкское государство
английские купцы.238
Иноземные купцы, приезжавшие в Англию со своими то-
варами, платили королевские подати и пошлины деньгами, про-
дуктами и ремесленными изделиями.239 Некоторые из них
228	Современное название — Huy, город на реке Маас, в провинции
Намюр.
229	IV /Ethelred, 2, § 7. Ibidem.
230	IV /Ethelred, 2, § 8. Ibidem, S. 234.
231	IV /Ethelred, 2, § 10. Ibidem.
232	IV /Ethelred, 2, § 5. Ibidem, S. 232.
233	Crasfsjpiscis — букв, «толстая рыба», кит (см.: Ch. Т. Martin.
The Record Interpreter, p. 224). Ф. Либерман полагает, что в англосак-
сонском оригинале было hran (fisc) или hwael— кит (см.: F. Lieber-
mann. Die Gesetze..., Bd. Ill, S. 163).
234	IV >Eihe!red, 2, § 5. Ibidem, Bd. I, S. 232.
235	IV /Ethelred, 2, § 10. Ibidem, S. 234.
238	IV /Ethelred, 2, § 8. Ibidem.
237	В «Liber Eliensis», в той ее части, которая относится к 957—
975 гг., имеется следующая запись: «Interea quidam institores de Hybernia
cum variis mercibus et sagis, apud civitatulam quae Grantebrycge nuncupatur
appulerunt» (Liber Eliensis, lib. II, § 32. Liber Eliensis, ad fidem codicum
variorum, vol. I. Londini, 1848, p. 148). Ирландские купцы, которые при-
стали (причалили — appulerunt) у Кембриджа, названного здесь город-
ком (civitatula), видимо, прибыли сюда на корабле по реке Кэм, являю-
щейся притоком реки Уз, впадающей в залив Уош.
238	См. гл. 1, стр. 49.
239	Так, купцы из Руана (Homines de Rotomago), приезжавшие с ви-
ном или с китовой тушей (qui veniebant cum vino vel craspisce), за каждый
большой корабль (de magna navi) уплачивали подать (dabant rectitudinem)
в сумме 6 шилл. и 20-ю часть кита (et XX frustum de ipso craspisce)
(IV /Ethelred, 2, § 5. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 232).
Немецкие купцы тоже должны были платить торговую пошлину (toll'suum),
размер которой не указан, и, кроме того, два раза в год (на рождество и
на пасху) давать 2 куска серого сукна и 1 кусок коричневого (duos grisen-
gos pannos et unum brunum), 10 фунтов перца (et decern libras piperis).
'Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 127
пользовались в Англии специальными привилегиями в право-
вом отношении. Так, немецкие купцы должны были судиться
по таким же законам, как и сами англичане: «И люди импера-
тора, которые приехали на своих кораблях, должны судиться
по хорошим законам, в соответствии с достоинством, так же,
240
как н мы».
Очень важно отметить, что уже в то время существовало
правило, в силу которого иноземные купцы (купцы из Фланд-
рии и северных областей Франции) обязаны были выставлять
свои товары на продажу (monstrabant res suas) в Лондоне* 241 и
при этом уплачивать за .них обычную пошлину (et extolnea-
bant).242 Другие купцы (купцы из городов Нижней Лотарин-
гии), проезжавшие через Лондон, по-видимому, в другие об-
ласти Англии (pertransibant [per terras ibant]), должны были пла-
тить специальную пошлину за выставку своих товаров
(ostensionem 243 dabant) и, кроме того, обычную торговую пош-
лину (et telonfeum]).244
Эти статьи закона свидетельствуют о раннем зарождении
в английских городах, и прежде всего в Лондоне, так называе-
мого «стапельного (складочного) права», столь характерного
для средневековых городов в Европе. На ранних этапах город-
ского развития, когда сословие горожан еще только возникало
и складывалось и городские ремесленники и торговцы делали
лишь первые шаги в деле укрепления своих позиций на город-
ском рынке, требование «стапельного права», предъявляемое
к чужим купцам, — выставлять свои товары на продажу в го-
роде, могло быть выгодно не только горожанам, но и феодалам,
5 пар перчаток (et cirotecas quinque hominum) и 2 вьючных (какие употреб-
лялись для навьючивания лошади) бочонка, полных уксуса (et duos cabal-
linos tonellos aceto plenos) (IV /Ethelred, 2, § 10. Ibidem, S. 234).
140 IV /Ethelred, 2, § 8: «Et homines imperatoris, qui veniebant in navi-
bus suis, bonarum legum digni tenebantur, sicut et nos» (ibidem).
241 См. комментарий Либермана к этой статье (F. Liebermann. Die
Gesetze..., Bd. Ill, S. 164).
242 IV /Ethelred, 2, § 6. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
S. 232. Впрочем, выражение «et extolneabant» могло означать и то, что эти
купцы освобождались от пошлин. Такого мнения придерживаются некото-
рые исследователи, с которыми Либерман не согласен (см.: F. Lieber-
mann. Die Gesetze..., Bd. Ill, S. 164). Но и в глоссарии Мартина
к английским документам слово extolneare переводится как «освобождать
от пошлины (to free from the toll)» (см.: Ch. T. Martin. Record Interpre-
ter, p. 239); Робертсон (The Laws of the Kings of England, p. 73) в со-
гласии с Либерманом переводит спорное выражение как «платили пошлину».
Видимо, эта контроверза требует дальнейших разысканий.
243 Ostensio — пошлийа, уплачиваемая за право выставлять свои товары
для продажи (см.: Ch. Т. Martin. Record Interpreter, р. 288).
144 IV /Ethelred, 2, § 7. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I.
S. 232.
128
Глава 11
использующим это требование для покупки у иноземных куп-
цов товаров на наиболее выгодных для себя условиях. Это же
можно сказать и о других выгодах и преимуществах, какие
могли извлечь из королевского законодательства, регулирую-
щего торговлю с иноземными купцами в Англии, жители Лон-
дона и других значительных английских центров, через кото-
рые проходила эта торговля. Так, § 10 статьи 2 «IV закона
Этельреда», запрещавший иноземным купцам иметь какое-либо
преимущественное право на покупку (forceapum) 245 перед жи-
телями Лондона, названными здесь горожанами (burhmanni),246
имел в виду, конечно, интересы не только и не столько ремес-
ленников и торговцев (их удельный вес еще не мог быть тогда
значительным), сколько феодалов, имевших в Лондоне свои
резиденции (усадьбы), свои подворья 247 и многочисленных ми-
нистериалов. Но, в конечном счете, привилегии и преимущества
лондонских горожан, вытекающие из этого закона, несомненно
шли на пользу ремесленным и торговым элементам городского
населения, так как именно эти социальные слои воплощали
в себе условия дальнейшего развития Лондона как экономиче-
ского центра, центра ремесла, центра внутренней и внешней
торговли, выражающей растущие потребности постепенно раз-
вивающегося в стране товарного производства.
Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что «IV за-
кон Этельреда» дает очень ценные свидетельства о внутренней
и внешней торговле Англии на рубеже X—XI вв., т. е. неза-
долго до нормандского завоевания. Этот памятник подтверждает
сделанный из предшествовавшего ему источника («III за-
кона Эдгара») вывод о том, что шерсть уже тогда, во второй
половине X—начале XI в., была одним из важных, если не
самым важным объектом торговых сделок и важнейшим предме-
том вывоза. Вообще, весь вывоз из Англии, судя по «IV за-
кону Этельреда», носил еще чисто сельскохозяйственный харак-
тер. По-видимому, живой скот занимал в нем наряду с шерстью
важнейшее место.
Если мы обратимся к свидетельству другого памятника, от-
носящегося к концу X—началу XI в., к двуязычной (на латин-
’ Forceapum — букв, «покупка прежде других», т. е. право сделать
покупку раньше, чем сделают ее другие. Ср. совр. англ, pre-empt, pre-emption.
21,i IV -^Ethelred, 2, § 10; «Et non licebat eis aliquod forceapum facere
burhmannis» (F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 234).
2|‘ Подобные лондонской усадьбе (Ceolmundingchaga) и лондонскому
подворью (Ael Hwaetmundes Stane) епископов вустерских, с собственными
мерами и весами, с собственными людьми (министериалами), занимавши-
мися торговлей, и не только в усадьбе и подворье, но и на общественной
улице (in strata publica) и на торговой пристани (in ripa emptorali), о ко-
торых мы говорили выше (см. стр. 76—78).
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 129
ском языке с древнеанглийской глоссой) «Беседе» Эльфрика
(«Colloquium» /Elfrici, ок. 1005 г.),248 то найдем там довольно
обширный перечень товаров, ввозимых купцами в Англию; во
всяком случае, более обширный, чем тот, который можно
составить на основании данных «IV закона Этельреда». В «Бе-
седе» Эльфрика купец (англосаксонский термин в глоссе —
mancgere, латинский эквивалент к нему — mercator) 249 так от-
вечает на вопрос о своих занятиях: «Я полезен королю, знати
(собственно элдорменам — eoldormannum; в латинском тексте
ducibus— предводителям, начальникам), богатым людям
(weligum; в латинском тексте — divitibus) и всему народу (ond
eallum follce; в латинском тексте — et omni populo). Я отправ-
ляюсь на своем корабле со своими товарами (mid hlaestum
minum; cum mercibus meis) за море и продаю свои вещи (ond
суре mine pingc; et vendo meas res) и покупаю дорогие товары
(ond bicge fjingc dyrwyrde; et emo res pretiosas), которые не про-
изводятся в этой стране. . . фа onbisum lande ne ЬеоЗ acennede. . .
quae in hac terra non nascuntur)».250
Перед нами купец, участвующий во внешней торговле, вы-
возящий английские товары на продажу в другие страны и
248 Эльфрик, названный «Грамматиком» (Grammaticus) — аббат бене-
диктинского монастыря Eynsham, близ Оксфорда. Предполагаемые даты
его жизни: 955—1020 гг. «Беседа» («Colloquium»), как и другие сочине-
ния Эльфрика, одно время ошибочно приписывалась Эльфрику, архиепи-
скопу кентерберийскому (ум. в 1005 г.). Идентификация Эльфрика свя-
зана с рядом контроверз, рассмотрением которых занимались историки и
филологи. Дата написания Эльфриком его «Беседы», как и многие факты
его биографии, еще не установлена достаточно точно. М.-М. Дюбуа в спе-
циальном исследовании, посвященном Эльфрику (М.-М. Dubois.
/Elf ric sermonnaire, docteur et grammairien. Paris. 1943), относит написание
Эльфриком его «Беседы» к началу XI в. — к 1003 г. (рр. 59—60). Но и
она не считает эту дату окончатехьно установленной и вполне надежной.
Исследователи обычно придерживаются приблизительной даты — ок. 1005 г.
Так датируют «Беседу» издатели и многие авторы, писавшие о ней или
ссылавшиеся на нее (Т. Райт, Ф. Сибом, Э. Шродер, Дж. Коултон,
Дж. Гармонсвей, Д. Уайтлок и др.). Во всяком случае, не будет ошибкой
отнести «Беседу» Эльфрика в общем к концу X—началу XI в. Текст «Бе-
седы» Эльфрика публиковался в ряде изданий англосаксонски^ памятников:
A Volume of Vocabularies. Ed. by Th. Wright. [London], 1857, pp. 1 —14
(2-е издание этого сборника озаглавлено: Anglo-Saxon and Old English Vo-
cabularies by Th. Wright, 2nd ed. by R. P. Wiilcker, London, 1884, pp. 89—
103); Analecta Anglo-Saxonica. Ed. by B. Thorpe. London, 1868, pp. 18—36;
и др. Новое полное, по мнению М.-М. Дюбуа превосходное, издание
текста «Беседы» Эльфрика, подготовленное известным филологом Дж. Гар-
монсвей, вышло в серии «Methuen’s Old English Library» в 1939 г. Мы
пользуемся преимущественно этим последним изданием.
249 /Elfric’s Colloquy. Ed. by G. N. Garmonsway (Methuen’s Old
English Library. General ed. A. H. Smith and F. Norman), London, 1939,
p. 33.
250 Ibidem.
130
Глава II
привозящий в Англию товары, в ней не производящиеся. К со-
жалению, купец у Эльфрика ничего не говорит о том, какие
товары он везет из Англии, но он подробно перечисляет товары,
привозимые им в Англию. На вопрос: «Какие вещи ты при-
возишь к нам?» — купец отвечает: «Пурпур и шелк, драгоцен-
ные камни и золото, необыкновенную (редкую) одежду
(selcude real; в латинском тексте: разнообразные одежды —
varias vestes) и снадобья или краски (румяна) (wyrtgemangc;
pigmenta),251 вино и оливковое масло (win ond ele; vinum et
oleum), слоновую кость и латунь (ylpesban ond maestling; ebur et
auricalcum), медь и олово (aer ond tin; aes et stagnum), серу и
стекло (swefel ond glaes; sulfur et vitrum) и тому подобное».252
Здесь обращают на себя внимание товары, не упоминав-
шиеся в «IV законе Этельреда». Это, во-первых, предметы
роскоши (пурпур, шелк, драгоценные камни, золото, слоновая
кость), во-вторых, предметы добывающей промышленности —
цветные металлы (латунь, медь, олово) и сера, в-третьих, такое
изделие ремесла, как стекло, и такой продукт сельского хозяй-
ства, как оливковое масло.
Число совпадений невелико, но знаменательно. Это, во-пер-
вых, необычная (видимо, хорошо выделанная) одежда, отно-
сящаяся, по сути дела, к такого же рода ремесленным изделиям,
как и привозные тонкие цветные сукна, упоминаемые в «IV за
коне Этельреда», и, во-вторых, вино, фигурирующее как пред-
мет ввоза в Англию и в том и в другом источнике.
Разумеется, вне нашего поля зрения остаются те товары,
которые могли продаваться на внутреннем рынке безотноси-
тельно к ввозу и вывозу. А этими’ товарами могли быть, ко-
нечно. не только упоминаемые в «IV законе Этельреда» шерсть,
скот и сало, птица, яйца, молочные продукты (сыр, масло), но
и другие товары, в которых могли нуждаться, с одной стороны,
жители бургов, «портов» и других центров, в той или иной сте-
пени уже оторвавшиеся от сельского хозяйства, и, с другой —
жители сел, деревень, поместий, покупающие опять-таки в той
или иной степени и то, что привозили купцы из-за рубежа, и то,
что могли производить ремесленники-специалисты в самой
Англии, как в селах, так и в возникающих, по мере роста раз-
деления труда, городских центрах, центрах ремесла и торговли.
Факты, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют
утверждать, что на рубеже X—XI вв. как внешняя, так и
внутренняя торговля в Англии значительно расширилась по
Wyrtgemangc — настой из трав; может быть, имелись в виду пря-
ности или благовония. Pigmentum — краска, красящее вещество и снадобье;
pigmentarius — торговец красками, мазями, притираниями.
252 /KI fries Colloquy, pp. 33—34.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 131
сравнению с предшествующими столетиям^. Причем расширение
внешней торговли имело несомненно важное значение и для
расширения и углубления внутренней торговли. Однако процесс
этот шел еще очень и очень медленно. И сама внешняя тор-
говля, при всем ее несомненном росте, оставалась делом труд-
ным и опасным. В «Беседе» Эльфрика в уста купца вложена и
“такая фраза: «И я доставляю их (т. е. товары, — А. Л.) вам
по морю с большой опасностью; а иногда я терплю кораблекру-
шение и едва остаюсь в живых, сбрасывая за борт все свое
имущество (mid lyre ealra pinga minra; cum iactura omnium rerum
mearum)».253
Купеческие корабли очень часто подвергались нападениям
норманнов — датчан, норвежцев. «II закон Этельреда» (991 г.),
представлявший собой мирный договор (woroldfrd; pax mundi)
954
с норманнами, включал специальную статью, имевшую целью
защиту английских торговых кораблей и их грузов. В одной из
рукописей закона эта статья озаглавлена: «О торговых кораб-
лях (Be ceapscipum)».255 «И каждый торговый корабль (and
aelc ceapscip), — гласит эта статья, — который войдет в устье
реки (de binnan mudan cuman), пользуется миром (frd haebbe);
даже если корабль принадлежит к району, расположенному вне
действия этого мирного договора (deh hit unfridscip sy). он не
должен быть вытащен на берег (gyf hit undrifen bid)»,256 т. e.
не должен быть захвачен, если потерпит бедствие. В случае
кораблекрушения люди с кораблей, вместе с тем, что они при-
несут с собой (paet hy him mid bringad; в «Quadripartitus»: et
quod attulerint secum), могли найти убежище в бургах (byrig),
включенных в сферу действия мирного договора.257 258 В таком же
духе составлен и ряд других статей, охранявших людей, их
корабли и имущество (aeht; pecunia).254
В мирном договоре Альфреда с Гутрумом, заключенном за
сто лет до этого, не могло быть подобных статей. И не только
потому, что за прошедшие сто лет значительно изменилось
военное и политическое положение Англии, но прежде всего
в силу существенного изменения условий ее социально-экономи-
ческого развития.
253 Ibidem, р. 33.
254 Ро главе нооманского войска стоял Олаф Трюгвассон.
2,5 См.: II >Ethelred, 2, текст рукописи, обозначенный как «Ld.»
(F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 222).
250 II /Ethelred, 2. В «Quadripartitus»: «Et omnis ceapscip (id est navis
institoris) pacem habeat, que in portum veniet, licet navis sit inimicorum, si non
sit abacta tempestatibus» (ibidem).
257 II /Ethelred, 2, § 1. Ibidem.
258 II /Ethelred, 3, §§ 1—3; 4. Ibidem.
132
Глава II
При всем этом дальнейшее расширение внешней торговли
продолжало встречать много препятствий. О трудностях веде-
ния заморской торговли хорошо свидетельствует известное
положение о купце, трижды переплывшем море с торговыми
целями и вследствие этого достойном прав тэна. Это положение
вошло в юридическую компиляцию, составленную в первой
половине XI в. и носящую название: «Be leode gedincdum and
lage» («О достоинстве людей и праве»).259 Параграф 6 этого
памятника гласит: «Если купец (massere) настолько преуспеет,
что трижды переплывет открытое море 260 своими собствен-
ными силами (т. е. на средства своего торгового дела, — Я. -Л.),
пусть он тогда будет достоин прав тэна».261
Обычно это положение относят к более раннему времени,
к X или даже к IX в. (ко времени короля Альфреда).262 Неко-
торые исследователи видят в этом положении лишь свидетель-
ство о рискованности заграничных торговых предприятий и
полагают, что такие поездки не могли быть частыми.263 При
этом упускается из виду другая сторона вопроса, что положе-
ние это свидетельствует о большом значении, придаваемом за-
морской торговле, торговле с континентом, в X и, может быть,
даже уже в IX в. Возведение купца, содействующего развитию
торговли с другими странами, в ранг тэна должно было сти-
мулировать рост внешней торговли. Тем более неправомерно
на основании одного только этого свидетельства делать вывод
о слабости торговых связей Англии с другими странами на
протяжении всего времени до нормандского завоевания, как это
делал Ч. Гросс.264
25:* F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, SS. 456—459. Либерман
датирует этот памятник серединой XI в. (ок. 1029—ок. 1060 гг.).
2,i	" Wid sae — букв. «широкое. море», т. е. открытое море, океан (см.:
J. Bosworth. An Ang'o-Saxon Dictionary, р. 1217).
2,il	Be leode ge<1inc3um and 1’age, 6: «Gif massere ge^eaS, Jraet he ferde
J>rige ofer wid sae be his agenum craefte, se waes fronne Syrian fiegenrihtes
weorde» (E. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 458). В «Quadripar-
titus»: «Et si massere ascenderet, ut ter magnum mare transfrelaret per propriurn
negolium suum, fuit deinde taini dignus rectitudine» (ibidem, S. 459). Это по-
ложение вошло также в другую компиляцию XI в., в так называемые «За-
коны Кнута» ( 1027 г.) — Institute Cnuti, III, 62: «Si mercator ter mare trans-
issel suo proprio sumptu, tabs deinde erat liberalitate dignus quod dicunt |>egen-
rihtes wurde» (ibidem).
2,12	Б. Горп ошибочно включал это положение в законы Эдуарда Стар-
шего (ок. 920 г ) (см.: Ancient Laws and Institutes of England. Ed. by
B. Ihorpe, London, 1840, p. 81). Однако многие авторы стоят на той
точке зрения, что положение это возникло в X или даже в IX в. См., на-
пример: М. М. Ковалевский. История Великобритании. СПб., 1912,
стр. 225.
2ЛЗ Ch. Gross. The Gild Merchant, vol. I, p. 3.
2111 Ibidem.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 133
Включение Англии в начале XI в. в состав обширного госу-
дарства Кнута (1016—1035 гг.), куда, кроме Англии, входили
Дания, Норвегия, Шотландия и которое господствовало на
Северном и Балтийском морях, в сильной степени содействовало
расширению торговли Англии с другими странами. В сферу
Торговых сношений Англии в X—XI вв., кроме скандинавских
стран, входили Северная Германия, Нидерланды 265 и другие
страны континента, а также северо-западные области Руси.266
Одним из свидетельств значительной внешней торговли между
Англией и Северной Европой являются большие клады англо-
саксонских монет, найденные на острове Готланд.267
О поездках английских купцов в Италию свидетельствует
соглашение Кнута, заключенное в 1027 г. с императором, папой
и территориальными князьями (principes) о беспрепятственном
проезде подданных Кнута (homines mei) — купцов и других лиц
(tam mercatores quam alii) — в Рим, в Италию. Соглашение
имело в виду и англичан, и датчан (tam Anglorum quam
Danorum) и специально предусматривало защиту от притесне-
ний в пути, связанных с взиманием пошлины (thelonfeum] iniustum
fatigentur).268 269
Сохранившееся от времени Кнута очень большое количество
монет — одно из важных свидетельств роста внешней и
внутренней торговли в Англии в этот период.
Из свидетельства о купце, достойном ранга тэна, если он
трижды переплывал море, Ч. Гросс делал вывод не только
о слабости внешней торговли Англии до нормандского завоева-
ния, но и о крайней неразвитости ремесла и внутренней тор-
говли.270 Но такой вывод никак не может вытекать из указан-
ного свидетельства, даже если и рассматривать его как доказа-
тельство слабости внешней торговли.
О росте внутренней торговли и внутреннего рынка в первой
половине XI в. имеется немало свидетельств. Приведем неко-
265 См.: Е. Lipson. The Economic History of England, vol. I,
pp. 513—514.
260 См.: В. В. С в я t л о в с к и й. Происхождение денег и денежных
знаков, стр. 112; В. Л. Янин. Денежно-весовые системы русского средне-
вековья. Домонгольский период. Изд. Московского государственного универ-
ситета, 1956, стр. 73.
207 J. J. A. W о г s а а е. An account of the danes and norvegians in
England. London, 1852, pp. 104—105; F. St ent on. Anglo-Saxon England,
pp. 534—535; P. H. Blair. An Introduction..., p. 97.
2Bt' Cnut: 1027, Inscr., 6. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I,
S. 276.
269 P. H. Blair. An Introduction.. . , pp. 96—97.
270 Ch. Gross. The Gild Merchant, vol. I, p. 3, note 2.
134
Глава И
торые из них, относящиеся к разным районам Англии: к юго-
востоку, востоку, западу и северу.
В 1023 г. монастырю Крайст Чёрч (Christ Church) в Кен-
тербери был пожалован королем Кнутом порт Сендвич, в Кенте,
один из будущих «Пяти портов» (Cinque Ports),271 игравших
столь важную роль в английской морской торговле в ХП—
XIII вв. Грамота об этом пожаловании дошла до нас в двух
версиях — англосаксонской и латинской.272 Что же вытекало из
этого пожалования для кентерберийского монастыря? Прежде
всего — получение всех портовых сборов и торговых пошлин.
Грамота жаловала монахам Крайст Чёрч «...гавань Сендвича
и все пристани и пошлины на воде по обеим сторонам реки».273
Со всех кораблей, плававших здесь во время полного прилива
(full flod) на таком расстоянии от берега, что маленький топор
(taperaex), брошенный с корабля, мог достигнуть земли, мини-
стериалы монастыря (gereflanges of Xrescircean) могли полу-
чать пошлину (gerihte 274).275 Монахам должны были принад-
лежать лодка и переправа через гавань (and heore is paet scip and
si overfaere'ed pare haevene), а также торговая пошлина (tolne)
с каждого корабля (of ealle scipen), приходящего в гавань
2	,1 «Пять портов» — конфедерация пяти портовых городов на юге
Англии, пользовавшихся особыми привилегиями (см. ниже, гл. IV).
2	/2 См.: Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. IV. Ed. by J. M. Kemble,
London. 1846, № 737; vol. VI, London, 1848, № 1328; Diplomatarium
Anglicum Aevi Saxonicum, p. 316, и другие издания. Новое издание англо-
саксонской версии грамоты, с хорошим комментарием А. Робертсон
в сборнике англосаксонских грамот: Anglo-Saxon Charters, № 82
Д. Кембл и некоторые другие издатели этой грамоты считали ее сомни-
тельной на том основании, что в других англосаксонских документах нет
точной параллели пожалованию подобной привилегии. Однако и они при-
знавали, что формула грамоты и список свидетелей соответствуют ее дате.
Л. Робертсон, специально рассматривавшая относящиеся к этому вопросу
данные, считает, что есть веские основания для признания грамоты под-
линной (см.: Anglo-Saxon Charters, Notes, р. 406). Тот факт, что нет дру-
гих столь же ранних примеров пожалования подобной привилегии, не
является, по мнению Робертсон, доказательством того, что Кнут не мог
сделать такого пожалования.
2	,s «. . da haevene on Sandwic and ealle da laendinge and gehrihte (t. e.
gerihte, — Я. Л.) of dam ilcan waetere of aegder (очевидно, aegd:r,— Я. Л.)
healve das streames» (ibidem, № 82, p. 158). В латинской версии это по-
ложение сформулировано так: «. . . portum de Sandwic, et omnes exitus
eiusdem aquae ab utraque parte fluminis» (Codex Diplomaticus Aevi Saxonic
vol. VI, № 1328, p. 191). Слову gerihte англосаксонской версии здесь
соответствует слово exitus — пошлина, взимаемая за вывоз товара. Река,
упоминаемая в грамоте. — река Стур, впадающая в море близ Сендвича.
Во время приливов эстуарий реки Стур образует глубоководную аквато-
рию, называемую гаванью Сендвича (см.: Anglo-Saxon Charters. Notes,
р. 408).
274	В латинской версии: rectitudo navis — корабельная подать.
2,5	Anglo-Saxon Charters, № 82, р. 158.
Торговля и рыночные центры в Лмм*Ш в 1Х~—первой половине XI в. 135
Сендвича.276 И никто не мог иметь какие-либо права в этой
Гавани (haevne), кроме монахов монастыря Крайст Черч.277
Грамота дает вполне определенное представление о Сендвиче
первой половины XI в., как об оживленной, посещаемой ко-
раблями и лодками морской и речной гавани, имеющей не-
сколько пристаней, лодочную, а может быть, и паромную
переправу через эстуарий реки Стур, приносящей своим вла-
дельцам (монахам кентерберийского монастыря Крайст Чёрч)
постоянный доход в виде различных портовых сборов и торго-
вой пошлины (gerihte— exitus, rectitudines, tolne — theloneum).
Важное значение Сендвича как торговой гавани, дающей
своим владельцам большой доход, подтверждается еще одним
свидетельством — документом на англосаксонском языке, отно-
сящимся к середине XI в., в котором излагаются события,
связанные с борьбой из-за Сендвича между двумя кентерберий-
скими монастырями при короле Гарольде «Заячья нога»
(Harefoot).278 События, о которых идет речь в этом документе,
могли иметь место незадолго до смерти Гарольда — в 1039 г.
или, во всяком случае, не позднее 1040 г. (год его смерти).279
«Да будет известно из этой записи (on pison gewrite),—
читаем мы в документе, — что король Гарольд отобрал Сендвич
у монастыря Крайст Чёрч и около года держал его сам».280
Далее события, излагаемые в записке, развивались так: аббат
монастыря св. Августина в Кентербери путем ловкого обмана и
подкупа королевского советника (Kings Raedesmann) тайно
добился разрешения получать «третий пенни» (третью часть)
от торговой пошлины в Сендвиче (se J)ridde penig of J)aere
tolne on Sandwic).281 Когда это стало известно архиепископу
кентерберийскому и общине монастыря Крайст Чёрч, они обра-
тились к королю, лежавшему в это время больным, упрекая его
в совершении большого греха против Крайст Чёрч. Король
клятвенно отрицал какую-либо причастность к этому делу и дал
распоряжение, чтобы Сендвич снова держал монастырь Крайст
Чёрч так же, как он держал его прежде, т. е. с податью, с пош-
линой на воде и на берегу, со штрафами и всем прочим.282
276	Ibidem. Латинская версия: «Eorum quoque est transfretatio portus et
navicula et theloneum naviculae et omnium navium quae ad Sandwic venerint*
(Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. VI, № 1328, p. 191).
277	Anglo-Saxon Charters, p. 158. В латинской версии: «Nullusque от-
nino hominum aliquam consuetudinem in eodem portu habet, exceptis monachis
aecclesiae Christi» (Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. VI, p. 191).
278	Anglo-Saxon Charters, Xe 91, pp. 174—178.
279	Ibidem, Notes, p. 423.
280	Ibidem, X» 91, p. 174.
281	Ibidem.
282	«... ge on gafole, ge on streame, ge on strande, ge on witun, ge on
eallon f>am pingan» (ibidem, p. 176).
136
Глава 11
Но на этом дело не закончилось. Борьба и интриги продол-
жались. Архиепископ кентерберийский перешел на сторону
аббатства св. Августина и предлагал монахам Крайст Чёрч
10 фунтов (по тем временам очень значительная сумма) за
уступку «третьего пенни» аббатству св. Августина/ Но мо-
нахи Крайст Чёрч не шли ни на какие уступки.283
Тогда аббат монастыря св. Августина с большим количе-
ством монахов стал копать ров у Эбсфлита, неподалеку от
Сендвича, откуда близко было русло реки Стур. Он хотел
вырыть канач и устроить такую же гавань для кораблей, какая
была в Сендвиче.284 Но из этой затеи ничего не вышло, и мо-
нахи Крайст Чёрч продолжали собирать торговые пошлины и
другие платежи в Сендвиче,285 умножая свои доходы.
Очень важные данные о развитии торговли в графстве
Норфолк еще до нормандского завоевания дает грамота короля
Эдуарда Исповедника (1042—1066 гг.) о пожаловании Рам-
зейскому аббатству рынка в местечке Даунем 286 в Норфолке.
Аббатству жаловался «рынок в Даунеме на воде и на суше со
всем, что ввозится и вывозится, и со всеми правами, которые
к нему относятся».287
Из текста грамоты явствует, что до пожалования рынок был
в руках короля. Пожалование рынка монастырю означало
пожалование ему права получать доходы с рынка. Очень важно
указание грамоты на то, что пошлина жаловалась не только «на
суше», но и «на воде» (bi waetere). Оно свидетельствует о том,
что река Уз была уже в то время торговой артерией, связы-
вающей, надо полагать, внутренние районы страны, прилегаю-
щие к ее течению, с морем, с заливом .Уош. Выражение «mid
inlade and mid utlade», по мнению Ф. Хармер, опубликовавшей
грамоту в своем издании англосаксонских королевских распо-
ряжений (writs), несомненно означает пошлины на товары,
ввозимые на рынок и вывозимые с рынка.288
2,4	3 Ibidem.
2М	Ibidem, р. 178.
2,4	5 Ibidem.
2Kti Современный Маркет-Даунем (Market-Downham) в западной части
графства Норфолк, на реке Уз, сравнительно недалеко от впадения ее в за-
лив Уош. В устье Уза позже возник известный порт Кингс-Линн, в XIII в.
крупнейший центр хлебной торговли.
287 «. . . market aet Dunham bi waetere and bi lande mid inlade and mid
utlade and mid eallen ban gerihte be f>aer to here9» (Anglo-Saxon Writs,
№ 61, p. 259). Латинская версия, составленная, вероятно, в более позд-
нее время (скорее всего в конце XI—начале XII в.): «Concedo eis eliam
mercatum de Dunham per aquam et terram cum inductione et eductione et cum
omnibus rectitudinibus que ad illud pertinent» (ibidem, p. 260).
2SK Ibidem, Notes, p. 476.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 137
Но привилегии, полученные Рамзейским аббатством по этой
грамоте, не ограничивались правом на сбор рыночных пошлин
в Даунеме. Кроме этой привилегии локального характера, мона-
стырь получил по хартии привилегию, распространяющуюся
на территорию всей Англии. Грамота жаловала монастырю
«освобождение от пошлины по всей Англии, как в бурге, так и
2Я9
вне его, и на ярмарках, во всех местах на воде и на земле».
Такая привилегия как освобождение от пошлин по всей
Англии, столь обычная для более позднего периода (для пе-
риода после нормандского завоевания, особенно для XII в.),
включенная в грамоту, пожалованную накануне нормандского
завоевания, свидетельствует о значительном расширении
рыночных связей в стране в это время, о наличии рынков во
многих местах Англии. Причем эти рынки, как видно из текста
пожалования, были и в бургах (бурги названы прежде всего)
и вне их стен. Вне стен бургов, следовательно и в сельских
местностях, в местностях, не являющихся бургами, т. е. укреп-
ленными пунктами, административными, политическими или
церковными центрами.
Другое, не менее важное, свидетельство этой грамоты —
это упоминание о ярмарках. Пожалование грамотой освобожде-
ния от пошлин не только на всех рынках Англии, но и на
ярмарках (aet gaeres cepinge) свидетельствует о существовании
в Англии ярмарок еще до нормандского завоевания. Выраже-
ние «...gaeres ceping» — «ежегодный рынок», «ярмарка», как
указывает Хармер в комментариях к грамоте, не встречается
больше нигде в документах до нормандского завоевания.289 290
289 «...tolfreo ofer ealle Engleland wi&inne burhe and wi&utan. Aet
gaeres cepinge and on aefrice styde be waetere and be lande. . .» (ibidem, p. 259).
Слово tolfreo, как разъясняет Хармер (ibidem, p. 478) построено по
тому же принципу, что и scotfreo, gafolfreo, ge’dfreo. Freo (древнеангл.) —
свободный; отсюда употребление этого слова в смысле «освобождение»,
«изъятие». Например, освобождение от таких податей, как scot, gafol
и т. п. В данном случае tolfreo означало свободу или освобождение от tol
(латинск. teloneum, theloneum), т. е. от пошлины. Theloneum — обычная тор-
говая пошлина. Латинская версия грамоты, данной Рамэейскому аббатству:
«. . . per totam Angliam infra civitatem et extra in omni foro et annuis nundinis
et in omnibus omnino locis per aquam et terram ab omni thelonei exactione
liberi sint» (ibidem, p. 260). Фраза латинской версии «in omni foro et annuis
nundinis» — «на каждом рынке и на ежегодных ярмарках», является неко-
торым расширением содержания древнеанглийского текста грамоты путем
добавления слова forum — «рынок», которое в древнеанглийском тексте лишь
подразумевается. Выражение же «et annuis nundinis» является точным пере-
водом фразы «aet gaeres cepinge» — «на ежегодных рынках (т. е. ярмарках)».
Интересно отметить и то, что древнеанглийское слово burh переведено на ла-
тинский язык термином civitas, обычным в более поздний период для обо-
значения городов.
290 Ibidem, Notes, р. 478.
138
Глава II
Однако это верно лишь в отношении термина «gaeres ceping».
Но в документах до нормандского завоевания встречается дру-
гой термин, обозначающий ярмарку — это «gearmarkett». Более
того, этот термин применяется к конкретной ярмарке — к яр-
марке в Стоу, в Линкольншире, хорошо известной в более
позднее время.
О существовании этой ярмарки еще в период до норманд-
ского завоевания мы узнаем из грамоты о пожаловании земли,
сделанном эрлом Леофриком (Leofric) и его женой Годгифу
(Godgifu) в пользу монастыря св. Марии в Стоу.291 Датируется
грамота временем между 1053 и 1055 гг.292 В грамоте указы-
вается, что она дана с согласия и при свидетельстве короля
Эдуарда Исповедника и его жены Эдит (Eadgyd), а также
архиепископов Стиганда и Кинесига (Kynesige) и целого ряда
других высокопоставленных лиц — епископов, аббатов, эрлов,
королевских должностных лиц, и, наконец, «при свидетельстве
всех горожан Линкольна (and on eallra J)ara burhware gewit-
nesse on Lincolne) и всех людей, которые посещают ярмарку
в Стоу (and on eallra paera manna be secead gearmarkett to
Stowe)».293
Таким образом, ярмарка в Стоу, близ Линкольна, игравшая
в последующие столетия важную роль в торговле Англии с кон-
тинентом и во внутренней английской торговле, существовала
еще до нормандского завоевания, при Эдуарде Исповеднике,
в 50-х годах XI в.
Нам думается, достаточно двух приведенных выше свиде-
тельств— свидетельства о «gaeres cepinge», в Рамзейской гра-
моте Эдуарда Исповедника, и о «gearmarkett» в Стоу, в грамоте
эрла Леофрика, датируемой 50-ми годами XI в., чтобы не со-
мневаться в существовании ярмарок до нормандского завоева-
ния и не считать ярмарки «нормандским нововведением», как
склонны думать многие исследователи, ссылающиеся обычно на
то, что даже в «Книге Страшного суда» имеется только одно
упоминание ярмарки.291 Конечно, до нормандского завоевания
ярмарки не были еще широко распространенным явлением, но
они несомненно существовали. И в этом большая ценность
свидетельств приведенных выше грамот. Они позволяют
говорить о большем, чем в предшествующий период, развитии
Anglo-Saxon Charters, № 115, рр. 212—217.
г,~ Ibidem, Notes, р. 465.
2',:| Ibidem, рр. 214, 216.
См., например: W. Cunningham. The Growth of English Industry
and Commerce, p. 120: E. Lipson. The Economic History of England, vol. I,
pp. 208. 222.
Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой половине XI в. 139
торговли, о появлении новых ее форм — ярмарок, ежегодных
торгов.295
Наряду с рынками (где торговля велась, вероятнее всего,
еженедельно или несколько чаще, несколько реже), служив-
шими главным образом для обмена местных продуктов, уже
в это время, т. е. в середине XI в. (до нормандского завоева-
ния), существовали ярмарки, происходившие обычно через
большие промежутки времени (обычно раз в год) и привле-
кавшие покупателей и продавцов не только из ближайших
местностей, но и из отдаленных областей страны, а также и из
других стран. Это свидетельствует о расширении и углублении
рыночных связей и товарных отношений в стране.
Выше мы уже говорили о рынке и рыночных пошлинах
в Вустере в конце IX—начале X в.296 Имеется свидетельство
о рынке в Вустере, относящееся и к середине XI в., т. е. ко
времени, непосредственно предшествовавшему нормандскому
завоеванию. Эдуард Исповедник грамотой, датируемой прибли-
зительно 1062 г., пожаловал епископу вустерскому Улфстану
(Wolstan, Wulfstan) для церкви св. Марии третью часть при-
надлежавших королю в Вустере торговых пошлин. Король
обращался в этой грамоте к эрлу Эльфгару, к Ричарду (видимо,
королевскому управителю Вустера) и ко всем королевским
тэнам Вустершира (Wyrcestrechyre) «в порту и вне его
(wydynne porte et bouten)».297 Таким образом, Вустер обозна-
чался в грамоте как «порт». Король жаловал епископу Улфстану
третью часть «вьючной пошлины» (semtolne) — пошлины на то-
вары, привозимые на вьючной лошади, и третью часть «рыноч-
ной пошлины» (chyptolne) — пошлины с торговых сделок,
уплачиваемой продавцами и покупателями.298
Очевидно, Вустер продолжал развиваться как экономиче-
ский центр на западе страны (в Мидленде), дающий королю
немалый рыночный доход, поскольку даже одна треть этого
дохода могла составить объект специального королевского по-
жалования.
Йорк — один из самых крупных военных и политических
центров на северо-востоке страны, в течение довольно длитель-
295 Время возникновения многих английских ярмарок либо совсем не
известно, либо устанавливается очень приблизительно нередко на основании
довольно случайных и более поздиих свидетельств. Есть основания предпо-
хагать, что не только ярмарка в Стоу, но и некоторые другие английские
ярмарки возникли раньше, чем принято думать и, возможно, подобно
ярмарке в Стоу, еще до нормандского завоевания.
296 См. выше, стр. 83—85.
297 Anglo-Saxon Writs, № 117, р. 412.
298 «... be be tridde deles wyr|>e of semtolne and of chyptolne into
seynte Marie munstre. . .» (ibidem).
140
Глава II
ного времени (с IX в. и до середины X в.) был в руках датчан.
Как наиболее крупный порт области «Датского права»
(Danelaw) он участвовал в торговле, которая велась по Север-
ному и особенно по Балтийскому морю. В «Житии Освальда»
(«Vita Oswaldi»), написанном между 995 и 1005 гг.,299 Йорк
описывается как главный город всех народов Нортумбрии (est
civitas Eboraca metropolis totius gentis Northanimbrorum), в кото-
ром насчитывается большое население 300 и который очень на-
полнен богатствами купцов, прибывавших в него отовсюду, и
главным образом купцов из датчан.301
Значение Йорка как важнейшего торгового центра в север-
ной части Англии еще до нормандского завоевания не подлежит
сомнению.
О значении Лондона во внешней торговле и в развитии
внутреннего рынка в Англии до XI в. мы уже говорили выше.
Можно было бы привести еще немало данных, характеризую-
щих его первостепенную роль в экономическом развитии страны
в первой половине XI в., т. е. еще до нормандского завоева-
ния. Но ограничимся лишь приведением данных об участии
Лондона в уплате страной «датских денег», наложенных на
Англию Кнутом в 1018 г. Из всей суммы денежного выкупа,
составлявшей 82 500 фунтов, Лондон уплатил 10 500 фунтов,
т. е. около */«.
На основании очень интересного памятника — рукописи
под названием «Episcopus» (ок. 1000—1050 гг.) 302 — можно
сделать вывод о том, что в Англии в первой половине XI в.
уже существовало такое понятие, как «бурговое право» —
burhriht (Д. Тейт называет его «городским правом»),303 проти-
вопоставляемое «сельскому праву» — landriht. Тейт связывает
это с появлением среди лондонского населения слоя свободных
торговцев (a compact group of freemen traders) 304 и не видит
более глубоких оснований для этого в экономическом развитии
страны, в росте производительных сил, обусловивших отделе-
ние города от деревни. Тейт правильно отмечает тот факт, что
понятие burhriht трактуется в этом памятнике в тесной связи
2!,!' Vita Oswaldi archiepiscopi Eboracensis. The Historians of the
Church of \ ork and its archiepiscops, vol. I. Ed. by J. Reine, London, 1879,
Preface, p. LXV.
3011 «.. . quae tamen gaudet de multitudine populorum non minus virorum
ac mulierum, exceptis parvulis et pubetinis, quam XXX millia eadem civi-
tate numerati sunt» (ibidem, p. 454).
31,1 «. . . quae inedicibiliter est repleta et mercatorum gazis locupletaftaj
qui undique adveniunt, maxime ex Danorum gente» (ibidem).
802 Episcopus. b. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 477.
31,3 Cm.: J. Tait. Medieval English Borough, p. 61—62.
31,4 Ibidem.
Торговля и рыночные центры в Лммад* в IX—первой половине XI ». 141
с другим понятием — burhgemet, что означает «бурговые меры»
(«городские меры» по Д. Тейту).305 Это несомненно очень
существенно. Упоминание о бурговом праве в тесной связи
с весом и мерами свидетельствует о связи и самого бурга и его
права с рынком, с торговлей, с товарным производством, с теми
или иными видами ремесла, производящего изделия на рынок,
словом — с развитием в бурге определенных экономических
условий, ведущих к превращению его на определенной ступени
развития в город.
В качестве города бург, как и port, как и civitas, выступает
уже не только как центр товарного обмена, но прежде всего,
как центр товарного производства, центр ремесла, производя-
щего изделия на рынок, и торговли, обслуживающей растущее
товарное производство. «Исторический процесс расширения и
углубления обмена, — писал К. Маркс, — развивает дремлю-
щую в товарной природе противоположность между потреби-
тельной стоимостью и стоимостью».306 Но сколько-нибудь раз-
витый обмен предполагает, что продукт становится товаром
в процессе самого производства, т. е. с появлением товарного
производства, производства, непосредственно рассчитанного на
обмен, на рынок. Такое производство стало возможно лишь
с отделением ремесла от сельского хозяйства, приведшим
к возникновению городов как центров ремесла и торговли.
803 Ibidem, р. 62.
308 К. Марк с. Капитал, т. I, стр. 94.
ГЛАВА III
РЕМЕСЛО В АНГЛИИ НА РУБЕЖЕ X—XI вв.
Развитию городского ремесла в Англии предшествовали
столетия существования ремесла как подсобного занятия
в земледелии. Мы уже не говорим о кельтском и римском пе-
риодах в истории ремесла на Британских островах, полагая, что
наша задача может быть ограничена историей той страны,
которая стала в IX в. называться Англией и образованию кото-
рой предшествовало поселение в Британии англосаксонских
племен.
Было бы ошибкой думать, что в англосаксонский период
основное значение имели лишь те отрасли ремесленной деятель-
ности, связанной еще неразрывно с сельским хозяйством, кото-
рые занимались переработкой сельскохозяйственных продуктов
(сыроварение, маслоделие, хлебопечение, пивоварение и т. п.).
Немалое значение имели уже и такие виды ремесла, как добыча
и плавка металлов (железоделательный промысел, добыча и
плавка цветных металлов), металлообработка (оружейное дело,
изготовление различных орудий, ювелирное мастерство), строи-
тельное дело, обработка камня и дерева, кораблестроение, обра-
ботка кожи и меха, ткачество и сукноделие, изготовление
различных видов одежды, гончарное дело, солеварение и др.
В Англии добывались медь, железо, свинец, серебро. За-
пасы этих металлов в недрах острова отмечал еще Беда,'
писавший в первой половине VIII в. Грамотой кентского короля
Осви аббатству св. Петра в Кентербери в 689 г. была пожало-
вана земля близ Лайминджа (в Кенте, недалеко от Дувра),
«которая известна тем, что в ней находится железная руда
(in quo mina ferri haberi cognoscitur)».1 2 Документальные свиде-
1 «Quae etiam venis metallorum, aeris, ferri, et plumbi et argenti fecunda,
gignit» (Be da. I listoiia Ecclesiastica, lib. I, cap. I. Baedae Opera Historica.
vol. 1, p. 14).
2 Cartulaiium Saxonicum, vol. I, № 73, p. 107.
Ремесло в Англии на рубеже X—XI вв.
145
тельства такого рода очень немногочисленны, но на основании
археологических и других данных хорошо известно, что железо
добывалось и плавилось во многих местностях Англии с очень
древних времен. Многие из известных железнорудных место-
рождений разрабатывались еще римлянами, добывавшими и
плавившими железо на территории современных графств —
Сассекса,3 Сомерсетшира,4 Глостершира,5 Йоркшира6 и в дру-
гих районах оккупированной ими Британии.7
Добыча свинца и серебра — тоже один из древнейших про-
мыслов Британии. Им занимались в римский период и в англо-
саксонское время на территории Сомерсетшира (Мендипские
холмы), Шропшира, Дербишира и в некоторых других районах.8
Об использовании свинцовых пластинок (plumbi laminae) для
покрытия крыши и стен монастыря, построенного на острове
Линдисфарн, в Нортумбрии, писал Беда. Церковь строилась
здесь не из камня, а из дубовых бревен (non de lapide, sed de
robore secto totam composuit) и покрывалась тростником (atque
harundine texit).9 Но епископ Эдберкт (Eadberct) снял тростник
и покрыл ее всю, т. е. и крышу, и самые стены, свинцовыми пла-
стинками (plumbi laminis earn totam, hoc est, et tectum et ipsos
quoque parietes eius cooperire curavit).10
Свинцовый рудник (lead gedelf) 11 в местечке Stoc (совр.
Penpark Hole) в Глостершире отмечен в грамоте, выданной
в 883 г. эрлом Мерсии Этельредом аббатству в Беркли при
обозначении границ пожалованной земли.12
Интересное свидетельство о получении в качестве ежегод-
ного оброка значительного количества свинца дает грамота
3 VCH, Sussex, vol. II, London, 1907, р. 241.
4 VCH, Somerset, vol. I, London, 1906, p. 198; vol. II, London, 1911,
p. 392.
5 VCH, Gloucester, vol. II, London, 1907, pp. 202, 216.
’ VCH, York, vol. II, London, 1912, pp. 341. 342, note 1.
7 A History of Technology, vol. II. Ed. by Ch. Siger and others, Oxford,
1956, p. 61.
s VCH, Somerset, vol. II, p. 363; VCH, Derby, vol. I, London, 1905,
pp. 227—230; vol. II, p. 323; L. F. Salzman. English Industries of the
Middle Ages. New edition, Oxford 1923, pp. 41—42; E. P. C h e у n e y. An
Introduction to the Industrial and Social History of England. New York, 1915,
pp. 4, 10; H. G i b b i n s. Industrial History of England. 24th ed., London,
1919, p. 5.
В e d a. Historia Ecclesiastica, lib. Ill, cap. XXV. Baedae Opera Histo-
rica, vol. I, p. 456.
10 Ibidem, p. 458.
11 Lead — свинец; delfan(gedelfan)—копать, рыть (совр. англ, delve).
Отсюда gedelf — ров, канава, яма, шахта, рудник (см.: J. Bosworth.
An Anglo-Saxon Dictionary, р. 384).
12 Cartularium Saxonicum, vol. II, № 551, p. 174; см. также: VCH,
Gloucester, vol. II, p. 237.
144
Глава III
первой половины IX в. (835 г.), относящаяся к Дербиширу.
Этой грамотой аббатиса монастыря Рептон (Repingdon) пожа-
ловала некоему Hunberto duci землю в Wyrccesuuyrthe (совр.
Уэрксуорт—Wirksworth, в Дербишире) с тем, однако, усло-
вием, что он будет давать ежегодно архиепископскому мона-
стырю Крайст Чёрч в Кентербери (еа condicione ut omni anno
det ecclesie Christi in Dorobernia) 13 в качестве оброка свинец,
стоимостью в 300 шилл., на нужды этого монастыря (pro gablo
plumbum Trecentorum solidorum ad opus ejusdem ecclesie).14
И позже, в XI в., Дербишир был известен как важнейший
центр добычи свинца. «Книга Страшного суда» отметила
в том же Уэрксуорте (Werchesvord), принадлежавшем тогда
к королевскому домену (Terra Regis), наличие 3 свинцовых
рудников (plumbariae).15 Всего в Дербишире по данным «Книги
Страшного суда» было не менее 8 свинцовых рудников. Кроме
Уэрксуорта, свинцовые рудники отмечены «Книгой Страшного
суда» в ряде других королевских маноров Дербишира:
в Metesford’e,16 в Badeqwella 17 (совр. Бейкуэлл — Bakewell),
в Aisseford'e 18 (совр. Ашфорд — Ashford). В маноре Crice
(совр. Крич — Crich), принадлежавшем к феоду Ральфа, сына
Хьюберта, также был свинцовый рудник, за который его вла-
делец платил в королевскую казну в 1066 г. 40 шилл. (т. е.
2 фунта), а в 1086 г. — 30 шилл. (17а фунта).19
В Норе (совр. Хоп) свинцовые рудники не указаны, но
наличие здесь по крайней мере одного свинцового рудника
несомненно. До нормандского завоевания этот дербиширский
манор вместе с двумя другими, указанными выше (Badeqwella
и Aisseford), должен был ежегодно давать королю 30 фунтов
деньгами, 57а секстариев мёда и 5 возов свинца по 50 свинцо-
вых плит в каждом (V plaustratas plumbi de L tabulis).20 Это
свидетельствует о значительном для того времени масштабе
производства.
О добыче в Англии олова, как об одном из древних ее
промыслов, известно очень мало достоверного.21 Корнуолл,
в дальнейшем главный центр добычи олова, очень долго оста-
вался в руках кельтов и был завоеван англосаксами лишь
,:f Dorobernia пли Dorovernia — старинное название Кентербери.
и Cartularium Saxonicum, vol. I, № 414, p. 579.
’• DB, I. 272 b.
18 DB. I. 272 a.
17 DB. 1. 272 b.
,s Ibidem.
19 DB. I. 277 a.
20 DB. I. 273 a.
21 Cm : L. F. Salzman. English Industries of the Middle Ages,
pp. 69—70.
Ремесло в Англии на рубеже X—XI вв.
145
к середине IX в. Вероятно, в силу этого обстоятельства Беда
и не упоминает олова в своем перечне запасов металлических
руд в недрах острова, приведенном выше.22 Но и для следую-
щих столетий (вплоть до ХП в.) археологические находки
дают все же мало материала.23 Добыча и выплавка олова велась
англосаксами, видимо, в небольших масштабах, на территории
Корнуолла (Сент-Остелл и др.) и Девоншира, т. е. в Юго-
Западной Англии.24
О различных видах металлообрабатывающего ремесла,
имевшего тогда форму домашней промышленности, но с уже
более или менее определившейся специализацией ремесленников
(особенно в поместном ремесле), мы узнаем из англосаксонских
правд, из сочинений Беды и из других источников. Так,
в кентской «Правде Этельберта» (начало VII в.) упоминается
королевский слуга-кузнец (cyninges ambihtsmid),25 а в уэссекской
«Правде Ине» (конец VII в.) — кузнец (smid, в «Quadripartitus»
он обозначен как faber) гезита (gesidcund mon), которого гезит
имел право брать с собой вместе с некоторыми другими своими
слугами (управителем и кормилицей, нянькой), когда он уезжал
в другое место (т. е., по-видимому, когда он совсем покидал
своего глафорда).26
В условиях неразвитости ремесла и недостаточной диффе-
ренцированности ремесленных занятий (тем более при нераз-
витости самого поместного хозяйства) термин smid мог обо-
значать и кузнеца, в обычном смысле этого слова, и оружей-
ного мастера, и вообще всякого ремесленника, обрабатывающего
металлы. И притом всякие металлы: и железо, и медь, и золото,
и серебро, и бронзу, и др. Smid мог быть не только кузнецом,
но и металлургом.27
О монастырском кузнеце (faber), отличающемся исключи-
тельно хорошим знанием своего дела (erat enim fabrili arte
singularis) и проводящем все время (и день и ночь) в своей
22 См. стр. 142.
23 VCH, Cornwall, vol. I, London, 1906, p. 524.
24 Ibidem.
26 /Ethelberht, 7. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 3.
Ambiht, ambeht (древнеангл.)—слуга, сопровождающее лицо. Древне-
верхненемецкое ambaht — служба.
“ Ine, 63: «Gif gesi&cund mon fare, £onne mot he habban his gerefan mid
him and his smi& and his cildfestran» (F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. I, S. 118). В «Quadripartitus» эта статья изложена так: «Si homo
si^cundus [h]abeat (transmigret), liceat ei habere prepositum suum (socios Suos)
secum et fabrum et nutricem suam» (ibidem, S. 119).
27 В комментарии к приведенной выше статье 63 «Правды Ине» Ф. Ли-
берман дает такое пояснение к слову smi&: «работник по металлу вообще
(Metallarbeiter allgemein)» (F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. Ill,
S. 79).
146	Глава III
мастерской (in officina sua die noctuque residere), рассказывает
в своей «Церковной истории народа англов» Беда.28 В другом
своем сочинении («Житие аббатов»), описывая монастырские
работы, Беда называет среди них и обработку железа молотом
(vel ferrum malleo domando).29
Во всех приведенных свидетельствах, относящихся к VII—
VIII вв., речь идет несомненно о поместных ремесленниках,
дворовых кузнецах, входивших в состав поместных слуг, в со-
став дворовой челяди. Если же мы обратимся к более позднему
источнику, источнику, датируемому концом IX в., к «Правде
короля Альфреда» (конец IX в.), мы найдем здесь ремеслен-
ников, обслуживающих своей работой не только одно господское
поместье, но и более широкий круг людей, нуждающихся в их
ремесленной работе. «Если полировщик (шлифовщик) мечей
(Gif sweordhwita),30— читаем мы в «Правде короля Аль-
фреда»,— получит у другого человека оружие, чтобы отполи-
ровать (отшлифовать) его (об res monnes waepn to feormunge
onfo), или Hte кузнец [получит] у какого-либо человека [вещи]
для обработки (odde smid monnes andweorc) (т. e., видимо,
какое-либо оружие или орудие, — Я. Л.), они оба должны
вернуть их незапятнанными (без крови, без того, чтобы это
оружие или орудие употреблялось для пролития крови, для
совершения преступления, — Я. Л.), такими, какими они их
получили ранее»/1
Оружейник, полирующий или шлифующий мечи, получен-
ные им для обработки у других людей, и кузнец, изготовляю-
24 В е d a. Historia Ecclesiastica, lib. V, cap, XIV. Baedae Opera Histo-
rica, vol. II, pp. 276, 278.
2!l Bed a. Vita sanctorum abbatum, cap. 8. Baedae Opera Historica,
vol. II, p. 410. Как уже было отмечено в другом месте (см. гл. I, стр. 52),
аббат монастыря Уирмут и Ярроу в Нортумбрии, Гутберт, послал епископу
майнцскому Люллию в 764 г. наряду с другими подарками 20 маленьких
ножей — «cultellos videlicet XX» (Epistolae Merovingici et Karolini Aevi,
t. I, Ne 116, MGH, Epistolae, t. Ill, p. 406). Вряд ли можно сомневаться,
что это были изделия местных кузнецов или оружейников. Некий пресвитер
Ingalice писал Люллию несколько раньше (письмо датируется .ок. 732—
746 (?) гг.), как полагают, из Англии, о том, что он посылает ему с верным
человеком маленькие подарки (minimi munusculi), «а именно, 4 ножика,
сделанных по нашему обычаю, и серебряные щипцы (id est: quattuor cultel-
los nostra consuetudine factos et calamistrum. ..)» (Epistolae Merovingici et Ka-
rolini Aevi, t. I, № 72, MGH, Epistolae, t. Ill, p. 339).
30 Sweordhwita—букв, «отбеливающий меч»; древнеангл. hwitan, hwi-
tian, затем whiten; совр. англ, white — белить, отбеливать; в данном случае,
очевидно: полировать или шлифовать, делать металл белым до блеска.
31 Alfred. 19, § 3. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 60
В «Quadripartitus» этот текст переведен на латинский язык следующим
образом: «Si quis forbator alicuius arma susceperit ad purgandum, vel faber
alicuius opus faciendum, ipsi hoc quietum reddant sicut exceperunt» (ibidem,
S. 61).
Ремесло в Англии на- рубеже X—XI вв.	147
щий или ремонтирующий принадлежащие каким-то людям
инструменты, орудия труда или оружие, о которых идет речь
в этом параграфе «Правды короля Альфреда», — это уже, ви-
димо, не дворовые люди, не ремесленники, работающие на
господском дворе, в господской усадьбе, для узкого круга
обитателей этой усадьбы, а ремесленники, обслуживающие
более широкий круг людей. В пользу такого вывода говорит то
обстоятельство, что закон прямо имеет в виду обращение
к этим ремесленникам каких-то (видимо, любых) людей, даю-
щих им заказы на ремонт или изготовление оружия и инстру-
ментов. То же обстоятельство, что все это вошло в закон,
позволяет рассматривать данное явление как достаточно широко
распространенное.
Заметим также, что приведенное место из «Правды короля
Альфреда» свидетельствует об известной дифференциации ре-
месленного труда, о наличии определенной специализации
у оружейников, о появлении специалистов-ремесленников, зани-
мающихся отделкой мечей, их шлифовкой. Да и оружие, изго-
товляемое этими ремесленниками, отличалось, по-видимому, по
качеству, от предшествующих его видов. Это было, очевидно,
хорошо выделанное оружие. Ассер в жизнеописании короля
Альфреда (составлено было в 893 г.) отмечает большой интерес
Альфреда ко всяким видам ремесла, к искусным ремесленникам,
особенно к ювелирам и другим умелым мастерам (aurifices et
artifices).32 33 Альфред, по словам Ассера, собирал у себя ремес-
ленников из разных стран, особенно сведущих в строи-
тельстве.
Но ювелиры еще очень долго оставались поместными, го-
сподскими ремесленниками, обслуживавшими очень узкий круг
знати, и, конечно, прежде всего королевский двор. Это был
несомненно самый привилегированный слой господских ремес-
ленников, занимавших обычно высокое положение среди других
дворовых людей и министериалов. Король Эдред в 949 г. пожа-
ловал своему «человеку» (homini) Эльфсигу (/Elfsige), золотых
дел мастеру, дома и землю на острове Уайт и в Уилтшире, за
то, что он тщательно и искусно украсил золотом и серебром
королевский трон.34
Ремесленная специальность, близкая к ювелирному делу,—
это специальность монетчика. Чеканка монеты, возникшая
32 A s s е г. De Rebus Gestis Alfredi, [cap. 76]. Monumenta Historica
Britannica, vol. 1, p. 486.
33 «. . . operatoribus, quos ex multis gentibus collectos et comparatos propemo-
dum innumirabiles habebat in omni terreno aedificio edoctos» (ibidem, p. 495).
34 «. . . arciselus ob studium quam mihi auri argentique fabrica sollicite
deservit atque decorat» (Cartularium Saxonicum, vol. Ill, № 879, p. 32).
148
Глава III
в Англии, как полагают некоторые исследователи, в конце
VI в., а более определенно — в VII в.,35 значительно расшири-
лась в X в.36 Во «II законе Этельстана» (первая половина X в.)
и в III и IV законах Этельреда (последняя четверть X—начало
XI в.) большое место, как уже указывалось выше, было уделено
чеканке монеты и монетчикам.37 В X в. монетное дело в значи-
тельной своей части уже вышло из рамок поместного ремесла и
стало самостоятельной отраслью ремесленной деятельности.
Оно сосредоточивалось в наиболее значительных центрах,
преимущественно в «портах», так как уже почти с самого на-
чала X в. законодательство настойчиво требовало, чтобы монета
чеканилась только в «портах».38 Сосредоточение монетной
чеканки в «портах», учитывая значение «портов» в процессе
возникновения городских центров в средневековой Англии,39
следует рассматривать как важный подготовительный этап
в превращении монетного дела в одну из отраслей формирую-
щегося городского ремесла, а монетчика — в городского
ремесленника, работающего в своей собственной мастерской.
Во «II законе Этельстана» о монетчике (mynetere, в «Quadripar-
litus» — inonetarius) говорится как о ремесленнике, работающем
в специальной мастерской для чеканки монеты, называемой
в законе «монетной кузницей» (minetsmiI)an,B «Quadripartitus» —
monetae fabrica).40
В «IV законе Этельреда» монетчик — это мастер, прини-
мающий заказы на изготовление денег от торговцев,41 работаю-
щий в своей монетной мастерской (ipsius monetae fabrica).42
Как уже указывалось выше, на основании свидетельства
«Правды короля Альфреда», некоторые виды оружейного и
кузнечного дела к концу IX в. выделились (конечно, не
повсеместно, но в масштабе настолько значительном, что это
нашло отражение в законодательстве) в самостоятельные от-
расли ремесленных занятий и были связаны не только с по-
местьем, но и с более широким кругом потребителей, заказчи-
ков. Во «II законе Этельстана» имеется указание на один из
видов оружейного дела, также представлявший собой особую
ремесленную специальность — это изготовление щитов. «Ни
один щитник (scyldwyrhta), — читаем мы в этом памятнике,—
35 См. гл. I, стр. 57 (прим. 172), 58 И СЛ.
30 См. гл. II, стр. 102—104.
37 См. гл. II, стр. 102 и сл., 117 и сл.
3S См. гл. II, стр. 103.
33 См. гл. II, стр. 91—92 и сл.
40 II /Ethelstan, 14. F. Liebermann. Die Gesetze..., Bd. I, S. 158
(Quadripartitus — S. 159).
41 IV /Ethelred, 5. Ibidem, S. 234.
42 IV /£thelred, 5, § 3. Ibidem.
Ремесло в Англии на рубежвХ-^Х/ вв.
149
не должен обтягивать щит овечьей кожей. Если он это сделает,
он платит штраф в 30 шиллингов».43 В конце X в. в Винчестере
была улица щитников (scyldwyrhtana straet). Она упоминается
в грамоте Этельреда II, датированной 996 г.44
Кроме улицы щитников, в грамоте упоминается еще и улица
мясников (flaes[cjmangere straet), а также торговая улица
(cypstraet).45 По всей вероятности, улиц, обозначаемых назва-
ниями ремесленных и торговых специальностей, в Винчестере
в то время было больше, чем упомянуто в грамоте, так как
упоминание это носит случайный характер: оно сделано в связи
с необходимостью обозначить границы земельного участка
с усадьбой, жалуемого грамотой.
Наличие ремесленных и торговых улиц несомненно свиде-
тельствует о сосредоточении в Винчестере в то время значи-
тельного количества ремесленников и торговцев. Таким обра-
зом, Винчестер, крупный административно-политический и
церковный центр, о котором в предшествующих главах гово-
рилось как о рыночном центре, обозначавшемся термином
«порт», по крайней мере в конце X в. был уже поселением
ремесленников и торговцев и являлся ремесленно-торговым
центром, — можно сказать, городом, в том смысле, в каком мы
говорим о городе как об определенном социально-экономическом
явлении, как о центре ремесла и торговли.
В свидетельстве грамоты конца X в. об «улице щитников»
и «улице мясников» в Винчестере нельзя не видеть весьма убе-
дительного доказательства значительной специализации ре-
месленников в Англии в то время. Эта специализация ре-
месленников, дифференциация ремесленных занятий и развет-
вление прежде единого ремесла на несколько более или менее
самостоятельных видов и подвидов, а то и самостоятельных
отраслей ремесленного производства, имела важнейшее значе-
ние в деле подготовки в Англии условий для отделения ре-
месла от сельского хозяйства, для превращения ремесла в само-
стоятельную отрасль общественного производства наряду
с сельским хозяйством и, следовательно, для отделения го-
рода — средоточия ремесленной и торговой деятельности, от
деревни — средоточия сельского хозяйства.
Дифференциация ремесленных занятий, выражавшая рост
48 II /Ethelstan, 15: «. ..fcaet nan scyldwyrhta ne lecge nan scepes fel
on scyld; and gif he hit do, gilde XXX sell’» (F. Liebermann. Die
Gesetze..., Bd. I, S. 158). В «Quadripartitus»: «De scuta facientibus. Et nullus
scyldwyrhta (id est scutum faciens) ponat pellem ovis in scuto. Si quis hoc
faciat, emendet XXX sol» (ibidem, S. 159).
44 Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vol. VI. Ed. J. M. Kemble, Lon-
don, 1848, № 1291, p. 135.
48 Ibidem.
150
Глава 111
производительных сил в стране, обусловливала и увеличение
количества изготовляемых ремесленниками изделий и изменение
их характера и качества. В «Законе северных людей»
(«Nordleoda laga»), памятнике, происходившем из Нортум-
брии, в одном из параграфов той части памятника, которая от-
носится к первой ,половине XI в.46 при определении социаль-
ного статуса гезита (gesidcundman), упоминаются такие слож-
ные и дорогие виды рыцарского вооружения (их наличие было
одним из условий статуса гезита), как шлем (helm), броня или
панцирь (Ьугпап) и меч, украшенный золотом (с золотой на-
сечкой— golde faeted sweord),47 ремесленные изделия, требовав-
шие от того, кто делает их, специальных знаний в данной от-
расли ремесленного производства и немалого мастерства. То
и другое могло иметь место лишь в силу уже значительной
специализации ремеслеников и усовершенствования их инстру-
ментов и технических приемов.
В предшествующих главах нам уже приходилось останав-
ливаться на вопросе о развитии ткацкого ремесла и сукноделия
в англосаксонское время.48 Производство шерстяных тканей
имело в Англии и в то время, выражаясь современным нам
языком, хорошую сырьевую базу. Оно не зависело от ввоза
сырья извне, как это было во многих других странах. Более
того, английская шерсть очень рано начала служить предметом
экспорта.49 Раннее развитие овцеводства в Англии обеспечило
значительное распространение здесь, задолго до нормандского
завоевания, деревенского сукноделия в форме домашней про-
мышленности, играющей, как известно, подсобную роль при
земледелии.’1 Такое сукноделие развивалось и в крестьянском
хозяйстве, где вырабатывались грубые деревенские сукна, и
4,i Датировка этого памятника связана с рядом трудностей, и вопрос
о ней исследователи решают по-разному (см.: F. Liebermann. Die
Gesetze..., Bd. Ill, SS. 259—260). Сам Либерман склоняется к более
поздней датировке в отношении ряда последних параграфов (ок. 1030—
ок. 1070 гг.), в том числе интересующего нас § 10. Новейшие исследова-
тели связывают этот памятник с архиепископом Йоркским Улфстаном
(1002—1023) и датируют его первой четвертью XI в. (см.: English
Historical Documents, vol. I, p. 431).
47 Nordleoda laga, 10. F. L i e b e r m a n n. Die Gesetze..., Bd. I, S. 460.
В «Quadripartitus»: «Et si assequatur, ut habeat loricam et galeam et deaura-
tum gladium, si terram non habet, tamen est sibcundes (ceorlus)» (ibidem,
S. 461).
4Я См. гл. I, стр. 49 и сл.
40 E p
owe r. The wool trade in English Medieval history Oxford.
1942, p. 15.
50	Cm.: VCH, Essex, vol. П, London, 1907, pp. 380—381; H. Heaton.
The Yorkshire woolen and worsted industries from earliest times up to the
Industrial Revolution. Oxford, 1920, pp. 1, 3.
51	См.: К. Маркс. Капитал, т. Ill, стр 799.
Ремесло в АнглМм Ш рубеже Х~-Х1 вв.	153
в поместьях англосаксонских глафордов. Кроме шерстяных тка-
ней, вырабатывались и полотняные. В силу отсутствия необхо-
димых источников мы очень мало знаем о ткачестве и сукноде-
лии, как домашнем крестьянском промысле в англосаксонской
деревне. Несколько больше известно нам об этой отрасли до-
машней промышленности в поместье.
В середине X в. (ок. 950 г.) знатная женщина Уинфлед
{Wynflaed) — предполагают, что она была светской аббатисой
одного монастыря52 — завещала некоей Эдгифу (Eadgifu) жен-
щину-ткачиху (ane crencestran) и некоей Этельфлед (>E|>elflaed)—
портниху (ane sem[estra]n).53 В завещании, в числе прочих ве-
щей, перечисляется большое количество различной одежды,
белья, покрывал, ковров и т. п., как из шерсти, так и из по-
лотна, возможно, и из других тканей (например, из привозного
шелка). Здесь мы видим церковные облачения (ofr' i' ngsceat),54
сундуки с постельным бельем (mydrecan an bedreaf),55 просто
постельное белье (bedref), серовато-коричневую тунику (betstan
dunnan tunecan), черные туники (blacena tunecena),56 лучшие
плащи (beteran mentel), куртки (cyrtel) и, кроме того, полотня-
ную (linnenne) куртку, а также полотняную ткань (linnenweb),
полотняное покрывало (linnene ruwan), ковры (wahriftu).57
Сукноделие рано начало развиваться и в некоторых круп-
ных административно-политических и рыночных центрах. Так,
например, Винчестер, о котором говорилось выше как о зна-
чительном рыночном центре, обозначавшемся как «порт», уже
в X в. превращавшийся в город, в центр ремесла и торговли,
был известен своим производством сукон с очень ранних вре-
мен.58 Очень рано, еще до нормандского завоевания, начало
развиваться сукноделие в Лондоне и Линкольне.59 Возможно,
что и Йорк был одним из ранних центров сукноделия в север-
ной части Англии.60
Особенно ценные сведения о ремесле, его характере и
уровне развития на рубеже X—XI вв. можно почерпнуть в уже
упоминавшемся выше памятнике англосаксонского периода —
двуязычной «Беседе» Эльфрика (датируемой ок. 1005 г.).61
52	См.: Anglo-Saxon Wills. Ed. by D. Whitelock, Cambridge, 1930,
№ III, pp. 10, 109.
53	Ibidem.
54	Ibidem.
55	Ibidem, p. 12.
58	Ibidem, p. 14.
57	Ibidem.
58	VCH, Hampshire, vol. V, London, 1912, p. 476; The Laws of the
Kings of England, p. 305.
59	VCH, Hampshire, vol. V, p. 476.
80	H. Heaton. The Yorkshire woolen and worsted industries, p. 3.
81	См. гл. II, стр. 129 и сл.
152
Глава HI
Прежде всего следует отметить, что в «Беседе» Эльфрика
ремесло и промыслы как особый род занятий отчетливо отли-
чаются от других видов труда, от собственно сельскохозяй-
ственных занятий — земледелия, скотоводства. Так, труд па-
харя (yrf>Iing; латинск. эквивалент arator) обозначается терми-
ном weorc — работа (латинск. opus).62 Учитель спрашивает
у пахаря: «Как ты выполняешь свою работу?» (Hu begaest
ри weorc J>in?; латинск.: Quomodo exerces opus tuum?). Пахарь*
отвечает: «Я очень много тружусь (работаю)» (pearle ic
deorfe; латинск.: Nimium laboro).63 Учитель восклицает:
«О, о, это большой труд!» (Hig, Hig, micel gedeorf ys hyt;
латинск.: О, о, magnus labor est).64 Учитель спрашивает у воло-
паса (oxanhyrde): «Какую работу делаешь ты?» (Hwaet
wyrcst pu?; латинск.: Quid operaris tu?). И волопас отвечает:
«О, господин, я много тружусь» (Eala, hlaford min, micel ic
gedeorfe: латинск.: О, domine mi, multum laboro).65
Ho когда учитель спрашивает у сапожника (sceowyrhta;
латинск. sutor): «Какую полезную работу (hwaet wyrcst;
латинск. quid operaris) ты для нас делаешь?» Сапожник отве-
чает: «Мое ремесло (craeft min; латинск. ars mea) в самом деле
очень полезно и необходимо».66 И булочник (Ьаесеге; латинск.
pistor), и кузнец (smi ; латинск. faber), и медник (arsmid;
латинск. aerarius), и плотник или деревообделочник (treowirhta;
латинск. lignarius), и солевар (sealtera; латинск. salinator) и
другие, подобные им, работники — все это люди, занимающиеся
ремеслом (craeft; латинск. ars).67
Тем же термином, что и ремесло, обозначаются в «Беседе»
Эльфрика различные промыслы. Так, королевский охотник
(hunta; латинск. Venator) говорит, что он знает только одно
ремесло (aenne craeft ic cann; латинск. unam artem scio).68 Под
ремеслом здесь понимается промысел охотника. Подобным же
образом, т. е. как ремесло (craeft), обозначается и занятие ры-
бака (fiscere; латинск. piscator), занимающегося специально
рыбной ловлей и продающего свою рыбу в городе (on
ceastre; латинск. in civitate), где ее покупают горожане
(ceasterwara; латинск. cives).69
62 /Elfrics Colloquy, р. 20.
83 Ibidem.
84 Ibidem, p. 21.
85 Ibidem, p. 22.
88 Ibidem, p. 34.
87 Ibidem, pp. 35, 36, 38, 40 и др.
88 Ibidem, p. 23.
09 Ibidem, pp. 26—27. Интересно отметить, что в «Словаре» («Vocabula-
num») Эльфрика. относящемся в общем к тому же времени, что и его
Ремесло в Англии на рубеже Х-—Х1 вв.
153
Таким образом, термин ремесло (craeft; латинск. агз) при-*
лагается в «Беседе» Эльфрика ко всем ремесленным занятиям
и промыслам, отличающимся от земледелия и скотоводства, от
того, что собственно и является сельским хозяйством.
Необходимо иметь в виду, .что «Беседа» Эльфрика была на-
писана как учебное пособие для обучения учеников англосаксов
разговорной латыни.70 Поэтому вполне естественно, что факты
были подобраны в ней со специальной целью — ознакомить уче-
ников с определенным количеством слов и выражений, необхо-
димых для усвоения разговорной латинской речи.71 Отсюда и
неизбежная дидактичность в построении «Беседы» и в изложе-
нии фактов, и некоторые мелкие несообразности. Но трудно
предположить, чтобы в ней было что-либо невозможное или
грубо искажающее действительность. Вряд ли искаженная и
извращенная картина окружающей учеников действительности
могла бы способствовать усвоению ими на практике живой
латинской речи. К тому же, весь текст «Беседы» в полном своем
объеме для лучшего понимания и усвоения сопровождается глос-
сой на родном для учеников англосаксонском языке. Поэтому
нельзя не согласиться с Д. Коултоном, что «Беседа» Эльфрика
в основном, в главном, дает верную картину (a trustworthy pic-
ture in the main).72 И, конечно, картину, отражающую современ-
ную ей английскую действительность. Иная картина была бы
чужда и непонятна ученикам Эльфрика и не соответствовала бы
целям пособия. Отсюда достоверность «Беседы», достоверность
приведенных в ней фактов, позволяющая рассматривать ее как
/достаточно надежный исторический источник, в частности (в со-
ответствии с нашей задачей) источник для изучения общего
уровня развития ремесла в Англии на рубеже X—XI вв.
«Беседа», т. е. к концу X—началу XI в., латинское слово civis— гражда-
нин, горожанин — переводится на англосаксонский (древнеангл.) язык сло-
вом ceaster-gewara или port-man (см.: A Volume of Vocabularies. Ed. by
Th. Wright. [London], 1857, p. 18). Термином ceaster (от латинск. castrum)
обычно обозначались у англосаксов те поселения, которые были известны
как города или укрепленные пункты в Римской Британии. Например:
Glouceaster (Gloucester) — Глостер, Bafianceaster — Бат, Eoferwicceaster —
Йорк и т. п. Слово port-man, термин, уже приводившийся нами ранее, —
житель «порта», т. е. житель рыночного центра, переживавшего, как и
ceaster, и burh (burg), и civitas, определенную эволюцию, превращавшегося
при определенных условиях в город — центр ремесла и торговли, центр
товарного производства и товарного обмена.
70 В одном из списков «Беседы» она имеет название, соответствующее
этому ее назначению: «Colloquium ad Pueros Linguae Latinae Locutione
exercendos ab /Elfrico» (см.: Analecta Anglo-Saxonica, p. 18).
71 G. G. С о u 11 о n. Europe’s apprenticeship. A survey of medieval
latin, with examples. London, 1943, p. 125.
72 Ibidem, p. 193.
154
Глава 111
Какие же виды ремесленной деятельности и самостоятель-
ных промыслов, существовавшие тогда в Англии, нашли отра-
жение в нашем источнике? В «Беседе» Эльфрика названы в об-
щем представители 14 различных видов ремесла и отдельных
промыслов, не считая чисто сельскохозяйственных занятий,
относящихся к земледелию и скотоводству (пахарь, овечий
пастух, волопас), и торговли, как самостоятельной отрасли хо-
зяйственной деятельности (купец). Здесь упоминаются: куз-
нецы (smipas; латинск. fabri и ferrarii), кузнецы, делающие же-
лезо (isene-smi as; латинск. ferrarii),73 золотых дел мастер
(goldsmij); латинск. aurifex),74 серебряных дел мастер
(seoloforsmip; латинск. argentarius),75 медник (arsmip; латинск.
aerarius),76 плотник или деревообделочник, мастер по дереву
(treowyrhta; латинск. lignarius),77 сапожники, мастера, делающие
изделия из кожи (sce[o]wyrhtan; латинск. sutores),78 портной
(seamere; латинск. sartorius),79 солевары (sealteras; латинск.
salinatores),80 пекари, хлебопеки (baeceras; латинск. pistores),81
повар (сос; латинск. cocus),82 рыбаки (fisceras; латинск.
piscatores),83 охотники (huntan; латинск. venatores),84 птицеловы
(fugeleras; латинск. aucupes).85
Вполне понятно, что этот перечень, составленный на основе
текста учебника для практических занятий по разговорному
латинскому языку, не может дать полного представления обо
всех видах ремесла и ремесленных специальностях в Англии
того времени. Он включает лишь часть существовавших тогда
в Англии ремесленных занятий и промыслов, попавших по тем
или иным соображениям при отборе материала в текст «Бе-
седы» Эльфрика. Это подтверждается и самим текстом нашего
источника. Ученики в «Беседе» выступают в роли представи-
телей той или иной профессии. Перечислив, в ответ на вопрос
учителя, занятия ряда своих товарищей (кузнецов, золотых и
серебряных дел мастеров, плотников и др.), ученик говорит, что
он имеет еще «много других, занимающихся различными ре-
78 ./El fries Colloquy, рр. 38—40.
'4 Ibidem, р. 38.
75 Ibidem, р. 38.
‘п Ibidem.
77 Ibidem, рр. 38, 40.
78 Ibidem, рр. 20, 34.
79 Ibidem, р. 40.
80 Ibidem, рр. 20, 35.
81 Ibidem, р. 36.
42 Ibidem, р. 37.
83 Ibidem, рр. 20, 26—27.
84 Ibidem, рр. 20, 23.
Ibidem, рр. 20, 30.
Ремесло в Ангми рубеже X—XI вв.
155
меслами (and manegra oj>re mistlicra craefta big ge псе газ; латинск.:
et multos alios variarum artium operatores)».8* Из несомненно су-
ществовавших тогда в Англии ремесленных занятий совершенно
не упоминаются в «Беседе» ткачество и сукноделие, текстиль-
ное дело вообще. Об изготовлении одежды, платья, свидетель-
ствует лишь упоминание о портном, точнее сказать — об игле
портного (швеца) (seamere naedl; латинск. sartori acus).87
Однако в существовании ткачества и сукноделия в Англии
X—XI вв. и в значительности роли, которую они играли
в стране уже в то время, не приходится сомневаться.
И Эльфрик не обошел эту важную отрасль ремесла. В своем
«Словаре» (уже упоминавшемся выше, являющемся, как и
«Беседа», приложением к его «Латинской грамматике») Эль-
фрик приводит большое количество терминов, относящихся
к ткачеству и сукноделию, к различным видам и сторонам тек-
стильного дела.88 Богатство и разнообразие этой терминологии
позволяет говорить об относительной развитости данной от-
расли ремесла в Англии в конце X—начале XI в., о достиг-
нутом внутри нее, значительном для того времени, разделении
труда.
Но из всех видов ремесленного производства, упоминаемых
в «Беседе» Эльфрика, наибольшую степень дифференциации
ремесленных занятий можно отметить в ремесле, связанном
с добычей и обработкой металлов. 5 ремесленных профессий,
из общего количества 14 (ремесленные занятия и самостоятель-
ные промыслы), названных в «Беседе», относятся к этой от-
расли ремесленного производства. Интересно отметить, что все
без исключения представители этого рода ремесла обозначаются
в «Беседе», в ее древнеанглийской глоссе, различными терми-
нами, имеющими в своей основе слово smif) (писалось и
smid), т. е. кузнец. Первые из названных в «Беседе» предста-
вителей данного рода ремесла обозначены одним лишь этим
термином — smi|jas (латинск. fabri).89 Это, по-видимому, куз-
нецы, кузнецы в собственном смысле этого слова. Затем идут
isene-smi^as (латинск. ferrarii) 90 — это мастера железоделатель-
ного промысла, металлурги, получающие железо из руды. Надо
иметь в виду, что кричный способ получения железа из руды,
применявшийся в те времена, требовал длительной обработки
крицы молотом, т. е., в сущности говоря, значительной куз-
нечной работы. Следующий представитель той же отрасли ре-
месленного производства, представляющий другую ее разновид-
80 Ibidem, р. 38.
87	Ibidem, р. 40.
88	См.: A Volume of Vocabularies, pp. 25—26, 39—40.
89	/Elfric’s Colloquy, p. 38.
90	Ibidem.
156
Глава 111
ность, — это goldsmip — золотых дел мастер (латинск.
aurifex) 91 т. е. ювелир, но ювелир, имеющий дело только с зо-
лотом, так как вслед за ним назван другой ювелир — серебря-
ных дел мастер — seoloforsmij) (латинск. argentarius).92 В «Бе-
седе» назван еще один представитель металлообрабатывающего
ремесла — это медник — ашпф (латинск. aerarius).93
По-видимому, первоначально наиболее общим выражением
данного вида ремесленной деятельности было ремесло кузнеца
и лишь затем, по мере его усложнения и углубления, обуслов-
ленного ростом производительной силы труда, осуществился
переход на новую ступень развития этой отрасли ремесленного
производства. Выразился этот переход в разделении прежде
единого ремесла на ряд видов и подвидов, с выделением в ре-
зультате этого процесса (а это и есть процесс разделения
труда) ряда новых ремесленных специальностей, связанных с до-
бычей и обработкой различных металлов.
Иную, по-видимому, картину мы видим в такой отрасли ре-
месленного производства, нашедшей отражение в «Беседе»
Эльфрика, как кожевенное дело и выработка изделий из кожи.
В самом деле, здесь указывается не несколько ремесленных
профессий, как в ремесле, связанном с добычей и обработкой
металлов, а всего лишь одна ремесленная профессия, одна ре-
месленная специальность, специальность сапожника. Древне-
английское sceowyrhta, латинское sutor, означает — сапожник,
башмачник. Но если внимательно прочесть текст «Беседы»,
относящийся к деятельности этого сапожника, или башмачника,
мы увидим, что ремесленник этот занимается не только изго-
товлением обуви. Он покупает кожи и шкуры (ic bicge hyda
and fell; латинск. ego emo cutes et pelles) и затем выделывает их,
пользуясь приемами своего ремесла (and gearkie hig mid craefte
minon; латинск. et preparo’eas arte mea).94 Он изготовляет из
выделанной им кожи разного рода обувь (and wyrce of him
gescy mistlices cynnes; латинск. et facio ex iis calciamenta diversi
generis): туфли и башмаки (swyftlearas and sceos; латинск.
subtalares et ficones) и сапоги (le^erhosa; латинск. caligas). Он
делает также кожаные бурдюки (butericas; латинск. utres),
уздечки (bridel|)v/ancg-as; латинск. frenos), ремни для шпор
(spurle^era; латинск. calcaria), сбрую для лошади (hselftra;
латинск. cliamos), ранцы (pusan; латинск. peras), кошельки из
кожи (faetelsas; латинск. marsupia).95
91 Ibidem.
92 Ibidem.
93 Ibidem.
94 Ibidem, p. 34.
95 Ibidem, p. 35.
Ремесло в Англии на добвжв X—XI вв.	157
Такова многообразная продукция этого ремесленника. Она
соответствует едва ли не всем возможным в то время видам
работ в кожевенном ремесле (работе собственно кожевника,
сапожника, шорника и других специалистов). Является ли
пример, приведенный в «Беседе» Эльфрика, отражением перво-
начальной нерасчлененности кожевенного ремесла в Англии
конца X—начала XI в., отсутствия в нем дифференциации
ремесленных занятий и выделения отдельных ремесленных спе-
циальностей в самостоятельные виды ремесленной деятель-
ности? Нам думается, все же, нет. Такой вывод не соответ-
ствовал бы той картине деятельности нашего сапожника,
которая представлена в «Беседе». Его трудно согласовать с мно-
гообразием и дифференцированностью продукции, производимой
нашим ремесленником. Такая многообразная и во многих отно-
шениях специфическая продукция едва ли может быть
характерна для первоначальной, нерасчлененной и примитивной
стадии кожевенного производства. Во всяком случае, на осно-
вании самого характера перечисленной в «Беседе» продукции
ремесленника — сапожника, можно говорить о том, что эта
отрасль ремесла уже была подготовлена своим развитием
к разделению на ряд самостоятельных ремесленных занятий,
отдельных ремесленных специальностей. Если она уже не была
разделена.
Показателен в этом отношении характер деятельности дру-
гого ремесленника, описанного в «Беседе» Эльфрика. Мы имеем
в виду плотника или деревообделочника, мастера по обработке
дерева (treowirhta; латинск. lignarius). Он описывается в нашем
источнике как ремесленник, занимающийся постройкой домов,
изготовлением различной домашней утвари и постройкой
кораблей.96 Не ясно ли, что плотник или деревообделочник,
фигурирующий в «Беседе» Эльфрика, — это собирательный
образ ремесленника, за которым стоят несколько отдельных
самостоятельных ремесленников, специалистов в одном из раз-
делов такой большой отрасли ремесленного производства, как
работа по дереву, деревообделочное ремесло, включающее
в себя и собственно плотницкое дело, и столярное дело, и судо-
строение, и другие виды работ, связанных с обработкой дерева.
Если же взять картину в целом и учесть уже достигнутую
в ряде отраслей степень дифференциации ремесленных занятий,
отраженную в нашем памятнике, можно сказать, что превраще-
ние ремесла из подсобного занятия при земледелии в само-
стоятельную отрасль общественного производства и разделение
труда внутри отдельных видов ремесла сделали в Англии
к концу X—началу XI в. значительные успехи.
96 Ibidem, р. 40.
158
Глава til
Это обстоятельство имело важнейшее значение в процессе
отделения ремесла от сельского хозяйства и сосредоточения его
в качестве самостоятельной отрасли общественного производ-
ства в тех пунктах, где в силу ряда условий, охарактеризован-
ных в предшествующих главах, оно могло существовать и
развиваться как товарное производство, как производство, рас-
считанное на обмен своих продуктов с другими отраслями хо-
зяйства через рынок.
Условия, при которых такие поселения раннефеодального
периода, как civitas, burg, port и просто villa — село, могли стать
городами, т. е. центрами ремесла и торговли, сложились
в Англии в основном лишь в X—XI вв. Решающую роль
в создании этих условий играло развитие производительных
сил, вызвавшее к жизни разделение труда в сельском хозяйстве
(охватывавшем первоначально, наряду с земледелием, ското-
водством, и все виды ремесла, как подсобные промыслы при
земледелии и скотоводстве). Это разделение труда, выразив-
шееся в отделении ремесла от сельского хозяйства и концентра-
ции его в различных пунктах, в том числе и в таких, как civitas,
burg, port, villa, и сделало возможным превращение этих пунктов
в города. Расширение торговли и денежного обращения, будучи
само обусловлено развитием производства, необходимо содей-
ствовало этому процессу, так как подготовляло условия для
самостоятельного существования ремесла как товарного про-
изводства, сколько-нибудь значительное развитие которого
невозможно без рынка, без определенной степени развития
торговли, без денег, без товарно-денежного обращения. Товарное
производство, как известно, требует постоянной систематической
реализации продукции производителя на рынке и столь же по-
стоянной и систематической закупки на рынке сырья и средств
существования для самого производителя и его семьи.
В той мере, в какой ремесло отделялось от сельского хозяй-
ства и возникали города, создавались условия для установления
рыночных связей между городом и деревней, для расширения
торговли, товарно-денежного обращения, для установления
рыночных связей между различными местностями, для посте-
пенного складывания в недрах феодального общества внутрен-
него рынка. Появление городов — центров ремесла и торговли,
центров товарного производства, играло решающую роль
в этом процессе.
ГЛАВА IV
ГОРОДА КАК ЦЕНТРЫ РЕМЕСЛА И ТОРГОВЛИ
В АНГЛИИ В XI—XII ...
В условиях растущего отделения города от деревни
в Англии постепенно начинает складываться внутренний рынок.
Зарождаются и развиваются рыночные связи между обособлен-
ными ранее, замкнутыми натуральнохозяйственными областями.
Решающую роль в этом процессе играл город, центр и средо-
точие ремесленной и торговой деятельности, центр растущего
в стране товарного хозяйства, товарного производства, произ-
водства на рынок.
Процесс отделения ремесла от сельского хозяйства, города
от деревни есть длительный процесс. Начинается он еще до по-
явления городов. С возникновением городов этот процесс при-
обретает особую широту и интенсивность.
Города начали возникать и складываться в Англии при-
мерно в X—XI вв. Период XI—XII вв. — время, когда
в Англии более или менее сложились города как центры товар-
ного хозяйства, товарного производства и обмена, центры ре-
месла и торговли, — представляет собой очень важный этап
в развитии процесса отделения ремесла от сельского хозяйства.
Возникавшие и постепенно складывавшиеся еще до норманд-
ского завоевания городские центры начинали обычно свое
существование, как было показано в предшествующих главах,
с таких примитивных поселений догородской поры, как burh
(burg), port, civitas, либо даже с небольших местечек (wic, wich,
vicus), совсем не являвшихся бургами или «портами», и даже
с обыкновенных поселений сельского типа (villa, tun, ham). Го-
рода возникали и после нормандского завоевания либо как
совершенно новые городские центры, не связанные со старыми
центрами административно-политического, военного или рели-
гиозного характера, либо как поселения ремесленников и
торговцев, обосновавшихся в старых центрах — в бургах,
160
Глава IV
в утративших свое прежнее значение римских городах, у стен
феодальных замков (castella, castra) или монастырей, у места
добычи сырья.
В XI и в известной мере даже в ХП в. города выступают
еще со всеми характерными для переходного состояния чер-
тами, но уж с достаточной определенностью как города —
экономические центры, средоточия ремесленной и торговой
деятельности.
Города, уже по самому своему характеру, как средоточие
ремесла и ремесленников, населения, занятого преимущественно
ремеслом и торговлей, с самых начальных этапов своего воз-
никновения представляли собой естественный рынок для окру-
жающей город сельской территории. Ремесленное производство
в городах не могло существовать без обмена, без торговли.
«Городские ремесленники, — писал Ф. Энгельс, — должны были,
конечно, уже с самого начала производить для обмена».1 Это
было обусловлено самим характером городского ремесла, как
ремесла обособившегося от сельского хозяйства, ставшего
самостоятельной отраслью общественного производства. «Та-
кова природа дела, — писал К. Маркс, — что, как только
городская промышленность как таковая отделяется от земле-
дельческой, ее продукты с самого начала являются товарами, и
следовательно для их продажи требуется посредничество тор-
говли».2 Отсюда и отмеченная К. Марксом «связь торговли
с городским развитием» 3 и решающая роль города в процессе
складывания и формирования внутреннего рынка, и, с другой
стороны, невозможность развития города без расширения тор-
говли, без роста внутреннего рынка. Но определяющим в этом
процессе было городское товарное производство, т. е. городское
ремесло. От него и исходило в первую очередь все то, что опре-
деляло пути развития городского рынка и роль города в расши-
рении и углублении внутреннего рынка в масштабе большем,
чем сам город и его ближайшая округа.
Рассмотрим же данные о ремесле и торговле в английских
городах XI и XII вв.
Большой интерес в этом отношении представляет Глостер,
описанный в «Книге Страшного суда» как civitas4 (город) на
королевской земле (тегга regis). Глостер расположен на реке
Северн, близ ее устья (точнее — близ обширного эстуария
Северна, составляющего по сути часть Бристольского залива).
В XI и в XII вв. Глостер почти граничил на западе с большим
1 Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. Госполитнздат. 1948, стр. 256.
2 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 344.
3 Там же.
4 См.: DB. I, 162 а.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII ее- 161
массивом Динского леса,5 уже в те столетия известного своими
горными промыслами, прежде всего — добычей железа.6 О на-
личии в городе Глостере железоделательного промысла свиде-
тельствует прежде всего то, что еще во время короля Эдуарда
Исповедника (т. е. до нормандского завоевания) Глостер пла-
тил королю часть своей городской фирмы7 большим количе-
ством железа. По свидетельству «Книги Страшного суда», он
давал ежегодно 360 полос железа для подков8 и 100 кованых
(или тянутых) железных прутьев, идущих на изготовление
гвоздей для королевских кораблей (virgas ferreas ductiles ad
clavos navium regis).9
Включение определенного, и притом большого, количества
железа (выражаясь современным языком — сортового железа
разного профиля) в фиксированную сумму городской подати,
фирму, — свидетельство устойчивости и постоянства железо-
делательного промысла в городе Глостере, постоянства про-
мышленного занятия горожан и важного значения его для
города. Денежная часть фирмы, уплачиваемая городом, тоже
была значительной. Во время короля Эдуарда (tempore regis
Edwardi), т. е. до 1066 г., она составляла 36 фунтов.10 Это
косвенный показатель относительной величины и богатства
города и горожан, которым тоже нельзя пренебрегать при ха-
рактеристике их экономического положения. После норманд-
ского завоевания сумма городской фирмы Глостера составила
еще большую величину — 60 фунтов (рост почти на 70%). Но
5 В то время это была, вероятно, одна из самых лесистых областей
страны. Территория Динского леса представляла собой довольно возвы-
шенное, сильно пересеченное, плато. Местность имела, в сущности, горный
характер (см.: The Domesday Geography of Midland England. Ed. by
H. C. Darby and J. B. Terrett, Cambridge, 1954, pp. 52—53).
6 Кроме того, есть основание полагать, что Динский лес уже в это
время давал лес для постройки кораблей.
7 Фирма (firma) — фиксированная сумма ежегодной подати.
8 Собственно 36 дикров железа (dicras ferri). Dicra или dacra — мера
железа, во времена «Книги Страшного суда» равная 10 железным полосам.
Из каждой такой полосы можно было сделать 2 подковы (см.: The Oxford
English Dictionary, vol. Ill, Oxford, 1933, p. 328). Таким образом, указан-
ного количества железа (360 полос) было достаточно для изготовления
720 подков.
9 DB, 1, 162 а.
10 DB, I, 162 а. Большую сумму платили тогда лишь немногие города:
Уорвик — 65 фунтов, Йорк — 52 ф., Кентербери — 51 ф. и Честер — 45 ф.
О Лондоне для этого времени нет данных, но, надо полагать, его фирма
была самой высокой, так как на основании более поздних данных мы
знаем, что фирма Лондона (возможно, вместе с графством Мидлсекс)
составляла 300 ф. (см.: J. Н. Round. Geoffrey de Mandeville. London,
1892, pp. 347, 352, 357—358), что было в 3 раза выше самой высокой
фирмы других городов (Йорка и Линкольна, плативших в 1086 г. по
100 ф. каждый).
162
Глава IV
эта цифра — 60 фунтов, включает коммутацию натуральных
платежей железом и медом.11
В «Книге Страшного суда» много данных, позволяющих
видеть сельское происхождение горожан — ремесленников.
Имеются такие свидетельства и для Глостера. В описании
манора Quenintone,12 принадлежавшего Роджеру de Laci (сотня
Brictwoldesberg, графство Глостершир), в «Книге Страшного
суда» имеется такое место: «В Глостере 1 горожанин (ипиз
burgensis) платит 4 сошника (soccos) и 1 кузнец (et faber unus)
платит 2 шиллинга».13 Горожанин, живущий в Глостере и упла-
чивающий свой оброк сошниками для плуга в маноре Роджера
de Laci, — очевидно, городской ремесленник, вырабатывающий
в городе изделия из железа. В силу сохранившейся зависимости
его от лорда манора он ежегодно платит оброк феодалу изде-
лиями своего ремесла.
Но в Глостере, кроме этого горожанина-ремесленника, ука-
зан еще и 1 кузнец.14 * Хотя он и не назван, подобно первому
ремесленнику, горожанином, он, очевидно, тоже городской
ремесленник, точнее сказать — сельский ремесленник-кузнец,
поселившийся в городе (или ушедший в город на «отхожий
промысел»), продолжающий еще считаться зависимым челове-
ком и уплачивающий свой оброк деньгами (2 шилл.) лорду
в поместье.
Статус горожанина, и юридический и социальный, еще не
вполне определился в XI в. и не закрепился за отдельными
лицами настолько, чтобы все поселившиеся в городе ремеслен-
ники, выходцы из поместий, из различных сельских местностей,
считались горожанами и всегда записывались в официальных
документах как горожане. Да и в значительно более позднее
время, когда статус горожан определился в гораздо большей
степени, многие городские ремесленники не считались горожа-
нами и не обозначались в документах как горожане. Поэтому
и указанный выше кузнец в Глостере, еще связанный с по-
местьем, мог быть на деле горожанином. Когда мы читаем
11 Во время короля Эдуарда город давал королю, кроме железа, еще
и 12 секстариев меда «мерой этого города (ad mensuram ejusdem burgi)»
(DB, I, 162 а). Отсюда видно, что город имел свои меры, по крайней
мере для меда. Была еще и королевская мера меда (ad mensuram Regis)
(см.: DB, I, 166 a).
12 Совр. Quennington.
13 DB, I. 167 b.
14 To, что этот кузнец, как и горожанин, платящий 4 сошника, нахо-
ди \ся в Глостере, прямо вытекает из текста. К тому же, он не перечислен
вместе с вилланами, бордариями и другими категориями сельского насе-
ления, с указанием на такое-то количество плугов inter omnes, как обычно
перечисляются в описях «Книги Страшного суда» сельские кузнецы.
Города как центры ремесла и торгами в Англии a XI—ХП вв. 163
в описи манора Beceshor (сотия Witelai, в Глостершире) пассаж,
напоминающий приведенный выше: «... и один человек (et unus
homo) платит 6 сошников (sochs)»,15 мы вправе предположить,
что и здесь имеется в виду горожанин-ремесленник, уплачиваю-
щий свой оброк в маноре. Он не назван ни вилланом, ни
бордарием, ни коттарием и не описан в связи с землей, с плу-
гами, с сельскохозяйственными угодьями манора.
Не меньший интерес представляет и описание манора
Pulcrecerce 16 (в сотне того же названия, графство Глостершир),
относящееся к 1086 г.: «Там 10 сервов (servi) и 6 человек
(homines) платят 90 брусков (болванок) железа17 (reddunt С
massas ferri X minus) и в Глостере 1 горожанин (burgensis)
платит 5 пенсов».18 Это — свидетельство о существовании очень
значительного по тогдашним масштабам железоделательного
промысла. Возможно, что сам промысел находился в маноре
или где-либо в другой сельской местности, но он несомненно
был связан с Глостером, где находился 1 горожанин, плативший
в маноре свой денежный оброк в 5 пенсов. Может быть, этот
горожанин и был занят в городе продажей изделий этого про-
мысла или имел там мастерскую, где вырабатывал из железа
различные изделия на продажу. Очень возможно, что это один
из тех горожан Глостера, которые принимали участие в уплате
городской фирмы железными полосами для подков или кова-
ными (тянутыми) прутьями для выделки корабельных гвоздей.
Но кто же эти 6 человек (homines), которые, судя по
тексту, вместе с 10 сервами платят в маноре 90 брусков же-
леза? Нам представляется невозможным истолковать этот
текст иначе, как свидетельство о ремесленниках, занятых либо
выделкой железа (что наиболее вероятно), либо изготовлением
из железа различных металлических изделий. Что же касается
сервов, то при относительно крупном характере производства
они могли быть подмастерьями, подсобными работниками
этого промысла. Не случайно эти сервы указаны не в описании
чисто сельскохозяйственных элементов манора, а вместе
с 6 homines, платящими 90 брусков железа.
Надо отметить, что в этом же описании манора Pulcrecerce,
в том месте, где говорится об одном горожанине в Глостере,
16 DB, I, 169 Ь.
18 Совр. Pucklechurch. В 1086 г. манор принадлежал Гластонберийскому
аббатству в Сомерсетшире (см.: VCH, Somerset, vol. II, р. 392).
17 Massa или Ыоша (англосаксонские словари XI—XII вв. отожде-
ствляют эти понятия, см.: Th. Wright. A Volume of Vocabularies,
pp. 85, 94) — железная болванка, обычно в виде большого бруска четырех-
угольной (иногда круглой) формы; полуфабрикат для дальнейших поковок.
В XVII в. 8 блом железа (blomas ferri) составляли 1 тонну.
18 DB. I. 165 а.
164
Глава IV
платящем 5 пенсов, указаны еще 2 колиберта (et II coliberti),
уплачивающие вместе весьма значительную для мелких кре-
стьян сумму — 2 шилл. 10 пенсов (на каждого приходилось
в среднем по 1 шилл. 5 пенсов, что было почти в 31/г раза
больше, чем платил горожанин); здесь же указаны и 3 фран-
цуза (et III francigenae sunt ibi) без какого-либо платежа.19
Трудно представить себе, чтобы колиберты, указанные без зе-
мельных наделов, имели бы возможность платить деньги, да
еще в таком немалом количестве, если бы они не имели какого-
либо отношения к неземледельческому промыслу. Но имели ли
они отношение к данному железоделательному промыслу?
Ответить на этот вопрос можно, конечно, лишь гипотетически.20
Наконец, 3 француза (или вообще иноземца, так как в «Книге
Страшного суда» слова franci, francigenae обозначали часто не
только французов в собственном смысле этого слова, но и
иностранцев вообще, особенно выходцев с континента, пришед-
ших с Вильгельмом Завоевателем). Они описаны не только без
земли, как и другие категории людей, которые мы уже упоми-
нали, но и без каких-либо платежей. Поэтому о них трудно
высказывать сколько-нибудь обоснованные суждения.
Приведенные данные не исчерпывают, однако, свидетельств
о связях в XI в. городских ремесленников Глостера с поме-
стьями, с деревнями, из которых они или их отцы вышли,
чтобы поселиться в городе и заниматься там ремеслом. К числу
рассмотренных выше прямых свидетельств можно прибавить
еще одно — описание в «Книге Страшного суда» манора
Widecestr21 (сотня Blachelev, графство Глостершир). Это очень
небольшое поместье одного королевского тэна. Здесь 1 податная
гайда, 16 вилланов, 12 бордариев с 16 плугами. «В домене ни-
чего; в Глостере 1 горожанин (burgensis) платит 20 [полос,
кусков или брусков]22 железа (XX ferra)».23 Это свидетельство
достаточно ясно. Как и в рассмотренных выше пассажах, мы
имеем здесь дело с городским ремесленником, занимающимся
своим ремеслом в городе и уплачивающим ежегодный оброк
См.: DB, I, 165 а.
-° То, что колиберты могли быть заняты в железоделательном про-
мысле, не является чем-то несовместимым с их статусом. В маноре Alwin-
tun, расположенном на берегу Северна, близ Динского леса (манор описан
в Герефордшире, но фактически находился в Глостершире), было «в до-
мене 2 карукаты и 12 вилланов (villani) с 9 плугами и платят 20 болванок
(брусков) железа (et reddunt XX blomas ferri) и 8 секстариев меда. Там
5 сервов и мельница на 40 пенсов» (DB, I, 185 Ь). Это пример сельского
железоделательного промысла, в котором могли быть заняты такие сель-
ские категории непосредственных производителей, как вилланы и сервы.
21	Совр. Woodchester.
22	В описи пропущена единица измерения.
23	DB, 1, 170 Ь.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 165
железными изделиями в майоре, с которым он еще не порвал
окончательно связи (по крайней мере в смысле зависимости его
от лорда манора). Но есть очень много свидетельств о горожа-
нах Глостера, обязанных платить в маноре оброк, но не в на-
туральной форме, а в виде определенной фиксированной суммы
денег (денежный оброк). Всего мы насчитали в описании
графства Глостершир в «Книге Страшного суда» 78 таких го-
рожан Глостера, записанных как платящие денежный оброк
в 13 манорах.24 Сумма оброка колеблется в общем между 2 и
8 пенсами. Лишь в одном случае она составляет 18 пенсов (т. е.
1 шилл. 6 пенсов).25 11 горожан Глостера, записанных в маноре
Biselege (совр. Bisley), уплачивали 66 пенсов (5 шилл. 6 пен-
сов), что составляет в среднем по 6 пенсов на каждого горожа-
нина; 26 3 горожанина, записанные в маноре Horsenehal
(совр. Oxenhall), платили 15 пенсов (1 шилл. 3 пенса) — в сред-
нем по 5 пенсов на каждого,27 и т. д.
Почти 3/4 всех учтенных горожан (57 из 78, что составляет
свыше 73%) уплачивали 5—6 пенсов или около этого. 12 горо-
жан (свыше 15%) уплачивали 2—3 пенса или около того. Но
не все горожане, даже числящиеся в манорах, платили оброк.
Так, в одном из маноров (манор Lecelade, сотня Brictwol-
desberg) записан 1 горожанин в Глостере без оброка (sine
censu).28 Возможно, что этот горожанин уже освободился от
манориальной зависимости. В другом маноре (Herselei, сотня
Langetrew) записан не горожанин, а 1 дом (domus) в Глостере,
уплачивающий 6 пенсов,29 что примерно соответствует средним
платежам горожан. Очевидно, в этом доме в Глостере тоже жил
горожанин, обязанный платить оброк в маноре. В описях неко-
торых маноров указано очень значительное количество горожан
в Глостере. Особенно в маноре Derhest30 (в сотне того же на-
звания), владельцем которого было парижское аббатство Сен-
Дени. «К этому манору, — читаем мы в «Книге Страшного
суда», — принадлежат 30 горожан (pertinent XXX burgenses)
в Глостере, платящих 15 шилл. 8 пенсов».31 В описании манора
-4 Об одном из них мы уже говорили выше (см. стр. 163).
25	Манор Buleleg (совр. Bailey)—сотня Westberie: «В Глостере 1 горо-
жанин (unus burgensis) платит 18 пенсов» (DB, I, 169 а).
26	DB, I, 166 Ь.
27	DB, 1, 167 Ь.
28	DB, I, 169 а.
29	DB, I, 166 Ь.
30	Совр. Deerhurst, на реке Северн, недалеко от Глостера.
31	DB, I, 166 а. К этому же манору принадлежали еще и 2 горожа-
нина в Уинчкомбе (одном из городов тогдашнего Глостершира), платив-
шие вместе 10 пенсов («In Wicelcombe II burgenses reddunt X denarios» —
ibidem).
166
Глава /И
Тьюксбери имеется такой пассаж: «В Глостере во время короля
Эдуарда было 8 горожан (burgenses), платящих 5 шилл. 4 пенса
и обслуживающих господскую усадьбу (et servientes ad curiam)».32
Последнее свидетельство — единственное из всех свиде-
тельств о горожанах Глостера в описаниях маноров, где наряду
с денежным оброком указаны повинности горожан по обслужи-
ванию господской усадьбы. Возможно, что это были такие
повинности, которые горожане как раз и выполняли в качестве
ремесленников.
В остальных случаях горожане Глостера записаны (точнее
сказать — зарегистрированы) в различных манорах, разбро-
санных по всему графству, лишь как плательщики очень не-
большого, более или менее однообразного, фиксированного
денежного или явно связанного с ремеслом натурального
оброка, без каких-либо других повинностей. В отличие от вил-
ланов, бордариев, коттариев и других категорий сельского
населения, они записаны без земельных наделов, без плуговых
упряжек, вообще без какого-либо упоминания о земле и вне
связи с какими-либо другими сельскохозяйственными угодьями
(лугами, пастбищами, лесами). Все это дает полное основание
видеть в них людей, живущих не сельскохозяйственными, а спе-
цифически городскими занятиями, в первую очередь — ремеслом
и торговлей. Горожане Глостера, записанные в манорах так же,
как и те горожане этого города, которые были записаны в опи-
сании самого города, действительно жили и имели средства
к существованию в городе Глостере, а в манорах продолжали
числиться лишь как податные люди.
С другой стороны, все эти пассажи о горожанах в манорах
ярко свидетельствуют о широкой связи растущего города с сель-
ской округой, из которой горожане вышли и с которой они
продолжают быть связанными.
В Глостере во время короля Эдуарда (т. е. до 1066 г.), по
подсчетам Г. Эллиса, было по крайней мере 613 горожан33
(собственно — хозяйств горожан, так как в основе переписи
«Страшного суда» лежал принцип учета отдельных хозяйств).
Если взять принятый при подобных подсчетах коэффициент 5
(из расчета, что в каждом хозяйстве было в среднем 5 человек),34
32 DB, I, 163 а. Этот глостерширский манор был зародышем города
Тьюксбери и, кроме указанных горожан Глостера, в нем были еще свои
горожане (в 1086 г. 13 горожан), а также рынок (mercatum) (см.: DB,
I, 163 Ь).
33 Н. Ellis. A General Introduction to Domesday Book, vol. II. Lon-
don, 1833, pp. 445—446.
34 Cm.: G. В г о d n i t z. Englische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1918,
S. 160; Б. Ц. У p л а н и с. Рост населения в Европе (Опыт исчисления).
Горела как центры, ремесла и торговли о Англии в XI—XII вв. 167
мы получим общее количество населения Глостера примерно
в 3065 человек. Цифра для оценки величины всего населения
города скорее минимальная, так как учтены только горожане
и их семьи и нс приняты во внимание другие категории лиц,
Несомненно живших в городе.35
Количество же пахотной земли, которую город имел вне
своих стен, по-видимому, не превышало 300 акров,36 что
составляло всего только 2*/з—3 плуга,37 — весьма незначитель-
ная величина для такого населенного города. Следовательно,
о земледелии как об основном занятии столь большого числа
горожан не может быть и речи.
Важнейшим занятием горожан Глостера, как мы видим,
было железоделательное и железообрабатывающее ремесло.
Близость Динского леса создавала особенно благоприятные
условия для этого вида ремесленной деятельности, так как на
его территории имелась железная руда и не было недостатка
в топливе.
В XI в. железная руда в Глостершире добывалась по
крайней мере в нескольких местах (Frampton Cotterell, Iron
Acton, Range Worthy),38 не считая района Динского леса. По
мнению известного историка английской промышленности
Л. Зальцмана, Динский лес в те времена был центром железо-
делательного и железообрабатывающего производства (the iron
industry) «и играл такую же роль, какую в недавнее время играл
Бирмингем».39 Позже, во второй половине XII в., многочислен-
ные железные рудники в Динском лесу и железоделательные
мастерские Глостера были отмечены Гиральдом Камбрийским
(ок. 1146—1220 гг.) в его «Путешествии по Камбрии» (1191 г.)
и в «Описании Камбрии»40 (1193—1194 гг.). В первом из этих
сочинений он писал о том, что проехал через «знаменитый Дин-
ский лес, который снабжает Глостер дичью и большим коли-
чеством железа (nobilemque Danubiae Silvam, que ferinam ferrique
ОГИЗ — Госполитиздат, 1941, стр. 45—46, 49—51; H. C. Darby. The
Domesday Geography of Eastern England. Cambridge, 1952, p. 12, и др.
35 Феодалы разных рангов, их министериалы и челядь, чиновники
королевской администрации, епископы, аббаты, монахи, священники и
другие духовные лица, различные категории сельского населения — вил-
ланы, бордарии, коттарии, сервы и другие, которые могли жить в городе
в усадьбах своих феодальных господ и на их земельных угодьях в пре-
делах города.
38 J. Tait. The Medieval English Borough, p. 72.
37 В зависимости от количества акров в плуге (плуг в 100 акров
или более распространенная величина плуга—120 акров).
38 VCH, Gloucester, vol. II, р. 235.
39 L. F. Salzman. English Industries of the Middle Ages, p. 24.
40 Камбрия—старинное название Уэльса.
168
Глава IV
copiam Gloverniae ministrat. . .)».41 В «Описании Камбрии» также
упоминаются Глостер и Динский лес в связи с железными
рудниками и мастерскими. Говоря о реке Северн, Гиральд
Камбрийский пишет, что она течет «через глостерские железные
рудники и ремесленные мастерские (Per Gloverniam ferream atque
fabrilem)»,42 а река Уай протекает через «изобилующий железом
и дичью Динский лес (Silvam quoque Danubiae ferro fertilem atque
ferina transpenetrando. . .)».43
На протяжении всего ХП в. Глостер был крупнейшим
в тогдашней Англии центром железоделательной промышлен-
ности, металлообработки, кузнечного дела, производства раз-
ного рода железных изделий, особенно оружия. Здесь, судя по
отчетам шерифов в казначействе (при Генрихе II и Ри-
чарде I),44 закупалось в большом количестве разнообразное
вооружение для королевской армии, особенно наконечники для
стрел, копий и другое оружие. В большом количестве закупа-
лись подковы для конного войска, в частности в связи с похо-
дами во Францию, в Ирландию и особенно для III Крестового
похода, в котором участвовал Ричард I.
В Глостере вырабатывались также различные сельскохозяй-
ственные орудия и ремесленные инструменты: железные части
плуга, лопаты, мотыги, молотки. В число изделий глостерских
ремесленников входили обычные железные гвозди, корабельные
гвозди и т. п.; отсюда вывозилось и неотделанное железо
в виде железных полос, болванок, брусков, стержней и т. п.45
Правительство было само заинтересовано в достаточно ши-
роком развитии в Глостере и окружающей его территории,
в которую входил Динский лес, разного рода промыслов,
связанных с добычей и обработкой железа. Генрих II дал
людям Глостера хартию (она датируется 1163—1174 гг.), в ко-
торой им обеспечивалось беспрепятственное плавание по реке
Северн, главной водной магистрали в графстве Глостершир.
Король предписывал, «чтобы люди Глостера (homines de
Gloecestria) и все, кто желают ехать по реке Северн, имели бы
возможность ехать по реке и переезжать ее с дровами и углем
41 Giraldus Cambrensis. Itinerarium Kambriae, lib. 1. Giraldi
Cambrensis opera, vol. VI. ed. by G. F. Dimock (Rolls Series), London,
1868, P. 55.
42 G i r a 1 d u s Cambrensis. Descriptio Kambriae, lib. I, cap. V.
Ibidem, p. 171.
43 Ibidem.
44 Данные из «Pipe Rolls» приведены в изд.: VCH, Gloucester, vol. II,
p. 216; см. также: L. F. Salzman. English Industries of the Middle Ages,
p. 24.
45 VCH, Gloucester, vol. 11, pp. 215-217; H. C. Darby (Ed.). An
Historical Geography of England, p. 227.
Го рода как центры ремесла и торговли в Лнглии в XI—ХП вв. 169
и строевым лесом и всеми своими товарами (cum lignis et
carbonibus et meremio et omnibus mercaturis) свободно и спокойно.
И мы запрещаем кому бы то ни было беспокоить их или пре-
пятствовать им в чем-либо».46
Исключительный интерес представляет хартия Генриха II
горожанам Глостера (датируемая 1155—.1166 гг.), в которой
они получали освобождение от уплаты торговой пошлины по
всей Англии и другие привилегии по образцу самых развитых
и высокопривилегированных городов тогдашней Англии —
Лондона и Винчестера: «Знайте, что я пожаловал моим горо-
жанам Глостера (burgensibus meis de Gloecestria) такие же обы-
чаи и вольности по всей моей земле в отношении торговой
пошлины и всего прочего (easdem consuetudines et libertates
per totam terram meam de theloneo et de omnibus aliis rebus), какие
когда-либо имели в качестве лучших [обычаев] горожане Лон-
дона и Винчестера (quas unquam meliores habuerunt cives
Londonienses et illi de Wintonia) во время короля Генриха, моего
деда (tempore regis Henrici, avi mei)».47
Уже известный нам термин theloneum — пошлина, торговая
пошлина, в памятнике XII в., в так называемых «Законах
Эдуарда Исповедника» («Leges Edwardi Confessoris»)—юриди-
ческой компиляции, составленной в первой половине XII в.
(вероятно, в 1130—1135 гг.), объяснялся как свобода (приви-
легия) продавать и покупать на своей земле: «Tol, quod nos
vocamus theloneum, scilicet libertatem vendendi et emendi in terra
sua».48 Иначе говоря, пошлина вытекала из права вести тор-
говлю на собственной земле.
Но свобода (привилегия) покупать и продавать на своей
земле предполагала вместе с тем и право не допускать такой
свободы, такой привилегии на своей земле для других. Отсюда
взимание торговой пошлины (theloneum) с других. Пожалование
пошлины (thelonei) в той или иной местности или по всей
Англии означало поэтому освобождение от торговых пошлин
на соответствующей территории.
В Глостере издавна был большой еженедельный рынок,
а в XII в. и ежегодная ярмарка продолжительностью в 5 дней
(начиналась она 23 июня — в канун праздника рождества
св. Иоанна, и длилась до 27 июня). На ярмарке в Глостере
продавалось железо и уголь из рудников и курных угольных
ям Динского леса, различные изделия из железа, особенно
»« BBCh, [vol. Il, Р. 200.
47 BBCh, [vol. Il, p. 12; English Historical Documents, vol. II (1042-
1189). Ed. by D. Douglas and G. W. Greenaway, London, 1953, p. 968.
48 Leges Edwardi Confessoris, 22, 2. F. Liebermann. Die Gesetze...
Bd. I, S. 647.
170
Глава IV
сельскохозяйственные орудия и др. С другой стороны, важными
предметами торговли были шерсть и шкуры.49
Кроме Глостера, крупным ремесленным городом на западе
Англии в XI—XII вв. был Герефорд, который, как и Глостер,
был в домене короля. Герефорд тоже был расположен вблизи
Динского леса. В городе Герефорде (in Hereford civitate) было
во время короля Эдуарда (в 1066 г.) «6 кузнецов (fabri), и
каждый из них платил за свою кузницу (de sua forgia) 1 пенс
и каждый из них изготовлял 120 подков из королевского железа
(ferra de ferro regis) и, кроме того, каждый из них платил
3 пенса в качестве подати (per consuetudinem); и эти кузнецы
(isti fabri) были освобождены от всякой другой службы (ab
omni alio servitio erant quieti)».50
Конечно, кузнецы были и в манорах, в деревнях. Но это
были сельские кузнецы, обслуживавшие нужды данного манора,
данной деревни. Упоминаний о таких сельских кузнецах в опи-
саниях отдельных маноров в «Книге Страшного суда» немало.
Как правило, в маноре упоминается 1 или 2 кузнеца, очень
редко больше.51 Такая же значительная концентрация кузне-
цов с их мастерскими (forgiae), как в Герефорде (6 кузнецов),
характерна для города. К тому же сельские кузнецы обычно
перечисляются в описаниях маноров вместе с вилланами, бор-
дариями и другими категориями крестьян и с указанием на
имеющееся у них количество земли и плуговых упряжек: либо
отдельно у каждого держателя, либо чаще указывается общее
количество земли и плугов у всех перечисленных (inter omnes).
Кузнецы в Герефорде, как и другие горожане, описаны без
земли.
Многие горожане Герефорда, как и горожане Глостера, были
записаны в различных манорах графства Герефордшир и, по-
4” Н. С. Darby (Ed.). An Historical Geography of England, p. 285.
DB, I, 179 a.
51 В маноре Bradford (совр. Broadword), например, в том же графстве
Герефордшир, упоминаются в общем 2 кузнеца, но манор не принадлежал
одному владельцу. В нем были владения двух разных держателей in са-
pite, и у каждого из этих держателей было по одному кузнецу. В одном
случае (в описи владений Вильгельма filii Normanni) читаем: там «2 вил-
лана (villani) и кузнец (et faber) и 5 бордариев (bordarii) с двумя плу-
гами» (DB, I, 180 а). В другой описи, относящейся к владению другого
держателя в этом же маноре (Вильгельма de Sohies) указано столько-то
вилланов, бордариев «и кузнец (et faber)» (DB, I, 185 b). Так же обстояло
дело и в маноре Bodeha (совр. Bodenham) того же графства Герефордшир,
где было 2 кузнеца: один во владениях Роджера de Laci, а другой у Ос-
берна, сына Ричарда (см.: DB, I, 184 а и 186 Ь). Всего в сельских манорах
графства Герефордшир записано 25 кузнецов. Записаны они в 23 посе-
лениях. Следовательно, на каждое из этих поселений в среднем приходится
(немного округляя цифру) только по одному кузнецу. Сходная картина
и в других графствах.
Го рода как центры ремесла и торговли а Англии в X/—XII вв. П1
добно горожанам Глостера, либо уплачивали оброк ремеслен-
ными изделиями — яркое свидетельство их ремесленных заня-
тии, либо платили в манор относительно небольшую фиксирог
ванную сумму денег. В описании королевского манора
Merchelai52 (сотня Wimestruil, графство Герефордшир) прямо
говорится о ‘ 4 горожанах в Герефорде, которые уплачивают
в этом маноре оброк 18 сошниками для плугов (ad Hereford
sunt III I burgenses huic Manerio reddentes XVIII socos carrucis).53
Это свидетельство о горожанах-ремесленниках Герефорда, по-
мимо его большой ценности как свидетельства о ремесленных
^а^ятиях горожан, особенно интересно еще и потому, что прямо
указывается на местопребывание горожан, записанных в мано-
рах, не^в маноре, а в городе (ad Hereford sunt).
Но в этом же маноре Merchelai, как указывает дальше
опись, «есть одна гайда в Turlestane,54 которая во время короля
Эдуарда платила 50 брусков (болванок) железа (massas ferri) и
6 лососей (salmones). Теперь же эта земля в лесу (modo est
haec terra in foresta)».55
Это последнее свидетельство о наличии до нормандского
завоевания где-то в пределах этого большого королевского ма-
нора железоделательного производства, в сопоставлении со сви-
детельством о горожанах, уплачивающих в этом маноре свой
оброк сошниками, наводит на мысль о существовании здесь
раньше большого железоделательного промысла, из которого и
вышли горожане, платящие свой оброк сошниками для плугов.
Они или их отцы могли быть сначала ремесленниками, заня-
тыми в большом сельском железоделательном производстве,
а затем, переселившись в Герефорд, крупный административный
и военный центр близ неспокойной уэльской границы, могли
составить часть его формирующегося ремесленного населения.
Кроме 4 горожан Герефорда, записанных как плательщики
оброка натурой (сошниками) в маноре Merchelai, мы находим
горожан Герефорда и в описаниях некоторых других маноров
этого же графства. Но таких свидетельств здесь, в отличие от
Глостершира, сравнительно немного. 5 горожан в Герефорде
52 Манор, описанный в «Книге Страшного суда» под этим названием,
соответствует в настоящее время трем поселениям (приходам): Much
Marcle, Little Marcle и Aylton. (The Domesday Geography of Midland Eng-
land, pp. 62, 88). Очевидно, манор охватывал большую территорию.
DB, I, 179 b.
54 Точное местонахождение Turlestane не установлено, но, по-види-
мому, он находился в пределах современного прихода Much Marcle (The
Domesday Geography of Midland England, p. 88, note 1).
55 DB, I, 179 b. Последняя фраза не совсем ясна. По-видимому, после
нормандского завоевания эта гайда была включена в какую-то лесную
территорию, может быть в королевский лесной заповедник.
172
Глава IV
(in Hereford V burgenses) платят 52 пенса (что составляет
в среднем более чем по 10 пенсов на каждого) в маноре
Burgelle56 (сотня Gutestorn).57 1 горожанин в Герефорде платит
12 пенсов в маноре Frome.58 Не указано количество горожан,
которых имеет в Герефорде Роджер de Laci (et burgenses quos
habet in Hereford) и которые платят ему 20 шилл.,59 т. е. 1 фунт
(весьма значительная сумма для таких платежей). Исходя из
обычных платежей горожан в манорах, которые колеблются
в среднем в пределах от 3 до 10 пенсов, можно предположить
здесь значительное количество горожан (20—30 горожан). Но
все же это только более или менее вероятное предположение.
Сравнительно большая сумма платежа может быть объяснена и
большой доходностью того дела, в котором могли быть заняты
горожане. В этом случае их количество могло быть и неболь-
шим. В описании манора Maurdine говорится о «некоем горо-
жанине Герефорда (cuidam burgensi de Hereford)», которому
пожалована виргата земли в этом маноре.60 Может быть, это
горожанин, почему-либо возвращенный в манор и посаженный
на землю. Но, во всяком случае, и здесь горожанин не стоит
в одном ряду с обычными категориями сельского населения
манора. Тем более, что его отношение к земле из этого пассажа
не может быть выяснено сколько-нибудь ясно. Наконец, еще
в одном месте, в описании манора Hanlie (сотня Winstrui), за-
писан 1 горожанин, уплачивающий 4 пенса (unus burgensis de
I III denariis),61 но без указания на город, в котором он является
горожанином. Можно все же предположить, что этим городом
был тоже Герефорд. Город Герефорд — единственный из горо-
дов графства Герефордшир, который был записан в «Книге
Страшного суда» как город (civitas).62
Как и свидетельство о 4 горожанах, уплачивающих свой
оброк в маноре Merchelai сошниками, другие свидетельства
о горожанах в манорах Герефордшира не оставляют и тени
сомнения в том, что эти горожане, о которых мы знаем только
из описания маноров, жили не в манорах, а в городе Герефорде,
на что прямо указывается во всех приведенных нами здесь
случаях, за исключением одного, где такого указания нет, но нет
и ничего противоречащего этому выводу. Подобно приведенным
50 Совр. Burghill.
У DB, I, 186 а.
5S DB, I, 185 a. Frome — совр. Prior’s Frome.
DB, I, 184 a.
“° DB, I, 179 b.
«’ DB, I. 186 b.
62 Клифорд, Уигмор, Ewias Harold описаны в «Книге Страшного суда»
лишь как крепости и замки с незначительными поселениями явно не
городского типа.
Города как центры ремесла и торгами в Англии в XI—XII вв. 173
выше данным из описания Глостершира, пассажи о горожанах
в манорах графства Герефордшир свидетельствуют о сельском
происхождении горожан, об их ремесленных занятиях (особенно
там, где указан оброк в виде ремесленных изделий), об отсут-
ствии у них земельных наделов в маноре и какой-либо иной
связи с сельским хозяйством здесь, об ограничении их связи
с манором уплатой оброка.
Во время короля Эдуарда в Герефорде было 7 монетчиков,63
что является одним из показателей его относительной разви-
тости как экономического центра. В описании города Герефорда
в «Книге Страшного суда» не упоминается рынок, но это можно
объяснить известной неполнотой данных этого источника во
всем, что не относится прямо к земельной собственности и
доходам, получаемым в.силу определенных владельческих прав
на землю. Есть основание предполагать в Герефорде известную
степень развития торговых отношений, неизбежных при нали-
чии городских ремесленников, живущих главным образом за
счет ремесла, и других слоев городского населения, описанного
без земельных наделов и других данных о сельскохозяйствен-
ных занятиях, как основе для получения средств к существова-
нию. В Герефорде в 1066 г. можно насчитать 241 горожанина
(burgenses),64 точнее говоря — хозяйств горожан, что дает (при
коэффициенте 5) примерно 1200 человек. При таком количестве
собственно горожан, не считая другие слои городского населе-
ния, в наличии в Герефорде рынка еще в 1066 г. можно не
сомневаться. Но есть и косвенное свидетельство, которое может
подкрепить наше предположение. В описании манора Etune
(совр. Eaton Bishop), расположенного близ Герефорда, сказано,
что этот манор, который был в держании у эрла Гарольда, эрл
Вильгельм дал епископу Уолтеру в обмен на землю, на которой
теперь находится рынок (pro terra in qua mercatum est modo),n на
3 гайды в Lidenegie (современный Lydney).65 Место, где нахо-
дилась земля с рынком, не указано. Вполне возможно, что
63 DB, I, 179 а.
1,4 В эту цифру мы включаем 6 кузнецов и 7 монетчиков, не обозна-
ченных термином burgenses, но несомненно являющихся тоже горожанами.
Не включаем в эту цифру горожан, описанных в манорах, так как они
могли уже войти в то количество горожан, которое приведено в описании
самого города. Для 1086 г. статистические данные «Книги Страшного
суда» о населении Герефорда менее полны н ие могут служить основой
для сколько-нибудь удовлетворительных статистических подсчетов. После
нормандского завоевания в Герефорде были горожане англичане и горожане
французы (см.: DB, I, 179 а), но сколько было тех и других мы не знаем.
85 «Нос manerium tenuit comes Heraldus et Comes Willelmus dedebat
Walterio episcopo pro terra in qua mercatum est modo et pro tribus bidis
de Lidenegie» (DB, I, 181 b).
174
Глава IV
обменивалась земля с рынком в самом Герефорде или около
него.66
Связь Герефорда как одного из центров железоделательного
промысла с Динским лесом находит известное подтверждение
у Гиральда Камбрийского. В «Описании Камбрии» он упоми-
нает город Герефорд (urbs Herefordia) в числе других как раз
в том месте, где говорит о богатом дичью и железом Динском
лесе.67 Герефорд расположен на реке Уай, о которой и писал
в указанном выше месте своего сочинения Гиральд Камбрий-
ский как о реке, протекающей через Динский лес, богатый
железными рудниками, и впадающей затем в море (точнее —
в эстуарий Северна).
Гиральд Камбрийский упоминает в своих сочинениях и
Родлен (Rudhelan, Ruthelan), близ которого залегают, как он
пишет, богатые серебром жилы.68 Но если во второй половине
XII в. эти места были больше известны серебряными рудами,
то в XI в. это был значительный центр добычи железной руды
и железоделательного промысла, с ремесленным населением,
обозначенным в «Книге Страшного суда» как горожане.
Родлен, или Роеленд,69 расположенный на западе Англии,
в районе, примыкающем к границе Северного Уэльса, в XI в.
входил в состав графства Чешир и описан в «Книге Страшного
суда» вместе с другими землями этого графства. Родлен интере-
сен прежде всего как город, возникший в XI в. в непосредствен-
ной связи с ремеслом, с железоделательным промыслом. Он
возник вне старых административно-политических, военных и
торговых центров, независимо от старых римских городов,
англосаксонских бургов и «портов». Этот городок вырос на
территории обычного сельского манора. До нормандского
завоевания (во времена короля Эдуарда), как указывает «Книга
Страшного суда», здесь все лежало в запустении (erat wastum):
и Роеленд (Roelend), и смежная с ним местность Энглефельд
(Englefeld).70 Когда эрл честерский Гуго получил манор от
короля (это было, очевидно, вскоре после нормандского
<i,i См.: The Domesday Geography of Midland England, pp. 102—
103, J05.
"" Giraldus Cambrensis. Descriptio Kambriae, lib. I, cap. C.
Giraldi Cambrensis opera, vol. VI, p. 171.
,iH Giraldus Cambrensis. Itinerarium Kambriae, lib. II, cap. X,
Descriptio Kambriae, lib. I. Giraldi Cambrensis opera, vol. VI, pp. 137, 176.
Интересный комментарий к сообщению Гиральда Камбрийского о Родлене
см. в статье: Л. J о h n е s. Basingwerk abbey. Historical Essays in honour
of James Tait. Manchester, 1933, pp. 169—171.
ич В «Книге Страшного суда» — Roelend (в сотне Atiscros), совр.
Rhuddlan. в графстве Флинтшир (Уэльс).
70	DB, 1. 269 а.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 175
завоевания), он также был в запустении.71 Но через 20 лет,
ко времени составления «Книги Страшного суда» (1086 г.),
картина резко изменилась. Здесь произошли большие пере-
мены. Эрл владел им уже совместно с Робертом de Roelend.72
Каждому из них принадлежала половина манора. Эрл имел
здесь в домене половину замка (medietatem Castelli), назы-
ваемого Roelend73 и стоящего во главе этой земли (et caput
est hujus terrae). «Там имеется 8 горожан (burgenses) и половина
церкви и монетной пошлины (monetae) и половина добываемого
железа (et medietatem mineriae ferri), где бы оно в этом маноре
ни было найдено (ubicunque in hoc manerio inventa fuerit)».74
Кроме этого, эрлу принадлежала половина реки Клойд75 и
мельницы, а также половина рыбной тони на этой реке и поло-
вина торговой пошлины (et medietatem thelonei).76
Соответственно, другая половина всего имеющегося в маноре
Роеленд и перечисленного выше принадлежала Роберту Рое-
ленду, в том числе и половина добываемого и разведанного
железа. Но особенно интересно общее описание манора:
«В самом маноре Роеленд вновь созданный замок (castellum).. .
Там есть новый город (novum burgum) 77 и в нем 18 горожан
(burgenses) во владении эрла и Роберта (inter Comitum et
Robertum), как сказано выше».
Для перевода выражения «novum burgum» как «новый го-
род» основание дает не только наличие горожан, занятых, оче-
видно, добычей и плавкой железа, не только наличие монетной
пошлины и торговых пошлин, но и то обстоятельство, что сами
горожане считали себя горожанами и обосновывали свои права
ссылкой на законы и обычаи горожан таких признанных в то
время городов, как Герефорд в Англии и Бретейль в Норман-
дии. «Самими горожанами, — читаем мы в «Книге Страшного
суда», — делаются ссылки на законы и обычаи (leges et
consuetudines), которые существуют в Герефорде и Бретейле
(quae sunt in Hereford et Bretuill)».78 Каковы же эти обычаи?
Они заключаются в том, что горожане уплачивают ежегодно
71	Ibidem.
72	Собственно владельцем манора — держателем in capite от короля —
оставался эрл честерский Гуго. Роберт Роеленд лишь совместно с эрлом
владел замком и городом. Сам Роберт Роеленд держал от короля манор
Nortwales (см.: DB, I, 269 а).
78	Как будет видно из последующего, замок был построен незадолго
до 1086 г.
74	DB, I, 269 а.
75	«Т. е. часть протока, которая принадлежит к феоду эрла» (ibidem).
78 Ibidem.
17	Здесь бург как поселение, как город совершенно явно отличается
от замка, укрепленного пункта и резиденции владельца манора.
78	DB, I, 269 а.
176
Глава IV
12 пенсов и освобождаются поэтому от уплаты всех штрафов
(forisfacturae), за исключением трех: homicidium, fur turn и
heinfar.79
В Герефорде, на обычаи которого ссылались горожане Род-
лена, действительно часть горожан, а именно горожане фран-
цузы (francigeni burgenses), уплачивала 12 пенсов в год и осво-
бождалась от всех своих штрафов, за исключением трех,80
а горожане англичане (anglici burgenses) должны были вы-
полнять все свои прежние повинности (priores consuetudines).81
Может быть, горожане Родлена были приехавшими в Англию
после нормандского завоевания французами.82 Но против та-
кого предположения, нам думается, говорит то обстоятельство,
что они не обозначены в «Книге Страшного суда» как фран-
цузы. В других случаях это делалось. Писцы, составлявшие
опись, обычно были всегда последовательны в этом отношении
и вряд ли они могли сделать такое упущение и не обозначить
горожан французами, если бы они действительно были ими.
Может быть, среди горожан были отдельные французы и их
не отметили в общей массе. Это не исключено, но также
остается в области предположений.
Во всяком случае, безусловным фактом является то, что
горожане ссылались на обычаи Герефорда и Бретейля в Нор-
мандии как на образец для получения городских привилегий.
Столь ранняя ссылка в Англии на городские привилегии,
кстати сказать, не получившая до сих пор правильной оценки
в литературе,83 имеет очень важное значение для понимания
как процесса формирования сословия горожан в средневековой
79 DB, I, 269 a. Homicidium — штраф за преднамеренное убийство,
furlum — штраф за кражу, heinfar или heimfara — штраф (пеня) за втор-
жение в дом для совершения разбоя, грабежа. Эти штрафы (forisfacturae)
за наиболее важные преступления оставались в руках королевской юстиции.
80 DB, 1, 179 Ь. Только в Герефорде были несколько иные штрафы:
вместо homicidium здесь был штраф за нарушение королевского мира
(pacem infractam) и вместо furtum здесь был forestellum (foresteal) —
штраф за нападение (или устройство засады) на большой дороге. Третьим
штрафом, как и в Родлене, был heinfar.
Bl Ibidem.
82 Как считает К. Стефенсон (см.: С. Stephenson. Borough and
Town, pp. 84, 121 и сл.).
83 После опубликования статьи М. Бэтсон «The Laws of Breteuil»
(English Historical Review, vols XV—XVI, 1900—1901) в литературе
возникла большая дискуссия о значении обычаев Бретейля в развитии
английской муниципальной конституции. Но эта дискуссия, в которой
участвовали многие английские и американские историки (М. Хеммеон.
Л. Баллард и др.), вращалась вокруг проблемы филиации муниципальных
обычаев, заимствования обычаев французских городов английскими и при-
несла мало пользы для понимания действительных условий возникновения
и развития в Англии городов.
Го род а как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 1Т1
Англии, так и для понимания условий возникновения новых
городов в XI в. Очевидно, что при возникновении новых город-
ских центров уже тогда могли быть использованы те условия
жизни горожан, которые выработались к тому времени в дру-
гих, более старых, раньше возникших и более развитых город-
ских центрах как в Англии, так и на континенте.
Следует обратить внимание на то важное обстоятельство,
что в Родлене собирались торговые пошлины (thelonea), и при-
том собирались в значительном количестве. Так, в тот самый
год, когда была сделана опись Родлена, сумма торговой пош-
лины, входившая в уплату фирмы (откупа) торговых пошлин
этого города (ad firmam hujus burgi theloneum Redditio) вместе
с Энглефельдом, составила 24 фунта 13 шилл.84 Для такого
небольшого города, как Родлен, сумма очень значительная.
Она свидетельствует о большом количестве торговых сделок и
немалом их объеме в ценностном выражении. То обстоятель-
ство, что город, несмотря на его малую величину (в городе
было всего лишь 18 горожан, точнее говоря — хозяйств горо-
жан), был поделен между эрлом графства Чешир Гуго, вла-
дельцем манора, и Робертом де Роеленд, другим крупным фе-
одальным лордом, подкрепляет вывод о том, что город был
источником постоянного и значительного дохода. Основа-
нием же для возникновения города и его столь быстрого роста
явилось возникновение здесь, по-видимому в XI в., железоде-
лательного производства — добыча железной руды и железоде-
лательный промысел.
Но и в городах, возникших до XI в., промышленности, ре-
меслу принадлежала важнейшая роль. Замечательным приме-
ром того, как складывался, формировался средневековый город
в Англии на основе развития старинного промысла, является
уже упоминавшийся нами ранее85 город Дройтвич в одном из
западных графств — в Вустершире.
Дройтвич и его довольно широкая округа являлись важней-
шим в средневековой Англии районом соляного промысла, ос-
нованного на получении соли путем выпаривания сильно насы-
щенных солью подземных вод и вод соленых источников.
Крупные залежи соли в Каирег Маге, в северной части Вустер-
ширской равнины, представляли собой в то время практически
неисчерпаемый источник для широко развитой добычи соли.
В течение столетий Дройтвич покрывал потребность в соли зна-
чительной части Англии, не только западных графств и так
называемого Мидленда (Midland), но и довольно отдаленных
от графства Вустершир районов страны.
84 DB, I, 269 а.
85 См. выше, гл. I, стр. 34.
178
Глава IV
Необходимо, конечно, иметь в виду, что потребность в соли
покрывалась не только (а в более ранние периоды и не столько)
за счет покупки соли, вывозимой на продажу, на рынок, очень
давно существовавший в Дройтвиче, и на рынки в других
графствах, а в значительной степени за счет добычи соли в со-
ляных варницах, принадлежавших отдельным манорам, раз-
личным феодальным лордам как в самом Дройтвиче, так и
в его окрестностях и в соседних графствах. Это было обуслов-
лено общим характером экономики того времени, как эконо-
мики, основанной на натуральном хозяйстве.
На основании подсчетов, проделанных нами по «Книге
Страшного суда», можно сказать, что в Дройтвиче в 1086 г.
было всего 232 соляные варницы, из которых по крайней мере
73, хотя и находились в самом Дройтвиче, принадлежали раз-
ным манорам вне Дройтвича и были описаны под рубриками
этих маноров в соответствующих пассажах «Книги Страшного
суда». Во всем же Вустершире вместе с Дройтвичем можно
насчитать свыше 300 соляных варниц. Это значит, что немалое
количество соляных промыслов, по крайней мере около 70.
было расположено не в городе Дройтвиче, а в сельских мест-
ностях, на территории различных феодальных владений, свет-
ских и церковных. Да и в самом Дройтвиче, как мы видели,
немалое количество соляных варниц принадлежало различным
сельским манорам.
Хотя в описании самого Дройтвича в «Книге Страшного
суда» горожане не упомянуты, здесь указано лишь определен-
ное количество домов, о горожанах в Дройтвиче мы узнаем из
описаний многих маноров, где они упомянуты в значительном
количестве.
Всего в Дройтвиче в 1086 г., по данным «Книги Страшного
суда», насчитывается в общем 115 горожан (burgenses), запи-
санных в отдельных манорах. Разумеется, учтены лишь те пас-
сажи в описях маноров, где прямо говорится о горожанах
в Дройтвиче. Так как указанное число горожан (115) означает
не число людей, а число описанных в «Книге Страшного суда»
хозяйств горожан, то для исчисления количества населения го-
рода следует взять коэффициент 5, как мы это делали выше,
при определении величины населения Глостера и Герефорда.86
В итоге получим цифру в 575 человек.
Кроме горожан, в Дройтвиче указаны и дома с определен-
ными платежами деньгами или солью. Всего в «Книге Страш-
ного суда» записано 35 домов в Дройтвиче. Многие из этих
домов несомненно были домами горожан, и слово «domus»
s,i См. выше, стр. 166—167, 173.
Годода как центры ремесла и торихли в Англии в XI—XII вв. 179
в этих случаях аналогично по значению слову burgensis —-
«горожанин». Так, к манору Halegan87 (вместе с Bradewesha)
«принадлежат в Дройтвиче 10 домов (pertinent in Wich88 X
domus), которые платят 5 шилл., и соляная варница (et
salina), уплачивающая 50 митт89 соли (L mittas salis)».90 Каж-
дый из этих домов уплачивал в среднем по 6 пенсов, что в об-
щем более или менее соответствует обычным платежам горожан
своим феодальным лордам.91
35 домов, при коэффициенте 5, дают дополнительно 175
человек жителей города, что вместе с подсчитанным выше ко-
личеством горожан (575 человек) составит общую цифру
в 750 человек.
Но для определения величины всего населения города
Дройтвича и эта цифра не является исчерпывающей, так как
она, очевидно, не охватывает феодалов и их слуг, различные
категории должностных лиц королевской и манориальной ад-
министрации, духовенство, различные категории населения го-
рода, не обозначенные в описи как горожане (например, вил-
ланов, записанных в Дройтвиче без земли, но с денежными
платежами, о чем будет сказано ниже, и др.).
Мы не говорим уже о том, что часть людей, занятых в со-
ляном промысле Дройтвича или в какой-либо другой отрасли
городского ремесла или даже просто проживающих в городе,
могла вообще не попасть в опись по тем или иным причинам.
Для такого предположения имеются веские основания. В опи-
сании самого Дройтвича и в описаниях многих маноров
в Вустершире и в других графствах указывается большое
число соляных варниц в Дройтвиче с определенными денеж-
ными или натуральными платежами (солью), без каких-либо
указаний на людей, обслуживающих эти соляные промыслы.
В силу всех изложенных соображений вряд ли будет боль-
шим преувеличением считать все население Дройтвича в 1086 г.
в пределах около 1000 человек.
Свидетельства «Книги Страшного суда» дают отчетливую
картину постепенного формирования города Дройтвича из
элементов окружающей его сельской округи, с очень развитым
с древних времен соляным промыслом. Не только в описаниях
87 Совр. Hallow in Grimbey, в Вустершире.
88 Так во многих документах, в частности и в «Книге Страшного
суда», обозначался для краткости Дройтвич. Его полное название —
Saltwic, Saltwich — отсюда Wich.
89 Митта — мера соли. Величина ее не выяснена точно. Обычно пред-
полагают, что она была равна 8 или 10 бушелям. Некоторые исследо-
ватели считают ее равной 2 бушелям.
"° DB, I, 173 Ь.
91 См. выше, стр. 165, 172.
180
Глава IV
маноров Вустершира, графства, в котором расположен Дройт-
вич, но и в графствах, соседних с Вустерширом и даже более
отдаленных, мы находим много сведений о горожанах Дройт-
вича, числящихся в этих манорах и обязанных определенными
повинностями в пользу владельцев маноров, очень часто не
в денежной, а в натуральной форме, связанной с их промыс-
лом, т. е. с соледобычей.
Эти горожане, записанные в манорах, но фактически нахо-
дившиеся в Дройтвиче, были заняты в этом городе добычей,
продажей и транспортировкой соли. Но, конечно, как уже ука-
зывалось выше, наряду с промыслом горожан большое место
в Дройтвиче занимали промыслы, принадлежавшие различным
манорам. Вот характерный пример из описи владений лондон-
ского Вестминстерского аббатства св. Петра, находящихся
в Вустершире: «В Дройтвиче (in Wich) было и есть 4 печи
(furni),92 и платили они во время короля Эдуарда ежегодно
60 шиллингов и 100 митт соли (per annum LX solidos et
C mittas salis) и 31 горожанин (burgensis) платит 15 шилл.
8 пенсов. Там 2 священника держат 1 гайду, которая никогда
не платила денежной подати (quae nunquam geldavit) и нахо-
дится в домене (in dominio) аббата, и священник Levenot
[держит] 1 соляную варницу и платит 10 шилл.»93 Как видим,
аббатство само держало в Дройтвиче печи для вываривания
соли, имело в городе собственный соляной промысел и полу-
чало оттуда соль, вероятно, прежде всего для собственных
нужд.94 Там же, в Дройтвиче, было и значительное количество
горожан — 31 горожанин, по-видимому, тоже занятых добычей
соли, но связанных со своим феодальным лордом уплатой де-
нежной подати. В среднем на каждого горожанина приходи-
лось 6 пенсов, что в общем, как уже отмечалось выше, соот-
ветствует обычным платежам горожан своим феодальным лор-
92 Печи для вываривания соли из рассола, полученного в соляных
ямах (коходцах. шахтах) и из соляных источников.
93 DB, I, 174 Ь.
94 Один из маноров аббатства, расположенный здесь же, в Вустер-
шире (манор I lusentre), обеспечивал этот соляной промысел в Дройтвиче
необходимым для выварки соли топливом: «В Husentre 6 гайд. Там 11 вил-
ланов (villani) имеют 4 плуга и дают ежегодно 100 возов дров (et red-
dunt per annum C caretedes lignorum) для соляных варниц, Дройтвича
(ad salinas de Wich)» (DB, I, 174 Ь). В маноре епископа вустерского
Norwich указана 1 соляная варница в Дройтвиче (in Wich I salina), упла-
чивающая 100 митт соли за 100 возов дров (pro С caretedes lignorum)
(DB, I, 173 b). См. также описание манора Fledebirie, принадлежавшего
тому же епископу вустерскому, где говорится о лесе, откуда епископ,
кроме всего прочего, получает доова для соляных варниц в Дройтвиче
(et lignis ad salinas de Wich) (DB, I, 173 a).
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—ХП вв. 181
дам.93 * 95 Здесь же мы видим и священника, имеющего соляную
варницу с довольно высокой денежной фирмой. Возможно, что
эта варница приносила священнику немалый доход, часть ко-
торого он должен был давать аббатству, на земле которого на-
ходилась варница.
Приведем другой пример — из описи земель церкви св. Гут-
лака в том же Вустершире: «От церкви св. Гутлака держит
Nigellius medicus 1 гайду в Дройтвиче. Там 9 горожан (Ibi
sunt IX burgenses), платящих 30 шилл. за соляные варницы
(reddentes XXX solidos de salinis) и за все прочее (et pro
omnibus rebus)».96 Горожане, занятые в Дройтвиче добычей
соли, платят лорду уже, видимо, не натуральный оброк, а зна-
чительную сумму денег за используемые ими соляные варницы.
Число варниц здесь не указано. Трудно сказать, принадле-
жали ли эти варницы целиком лорду или лорд имел лишь
право на источник, обусловленное правом собственности на
землю,97 но в свете интересующего нас вопроса важно здесь то,
что горожане заняты добычей соли, работают в этом про-
мысле.
В маноре Witune, принадлежавшем шерифу графства
Вустершир Urso de Abetot, расположенном в самом Дройтвиче
(isdem Urso tenet Witune in Wich), значится «7 горожан
в Дройтвиче и 1’/г соляные варницы; платят 30 пенсов»,98 т. е.
2’/г шилл. Здесь, как и в предыдущем случае и во многих дру-
гих, горожане, державшие в Дройтвиче соляные варницы, упла-
чивали лорду определенную денежную сумму.
Но многие пассажи указывают и на уплату горожанами об-
рока не деньгами, а солью. Так, «Роджер de Laci держит 7г
гайды в Дройтвиче... Там 11 горожан и IV2 соляные варницы
(et una salina et dimidiam), уплачивающие 32*/г митты [соли]».
«Гарольд, сын эрла Радульфа, держит от короля 1 гайду
в Дройтвиче и имеет там 20 горожан с 7 соляными варницами
(XX burgenses cum VII salinis), которые платят 50 митт соли
(L mittas salis)».99 Здесь, как и в примерах, приведенных выше,
горожане ясно выступают как ремесленники, занятые добычей
соли.
Подобных примеров много и в описании Вустершира, и
в описании маноров других графств, соседних с Вустерширом
93 См. выше, стр. 165, 172, 179.
" DB, I, 176 а.
97 Обращает на себя внимание, что опись указывает на гайду в Дройт-
виче — очевидно, это и была земля, на которой находились соляные
источники и соляные варницы, в которых работали горожане.
98 DB, I, 177 Ь.
99 DB, 1, 176 Ь, 177 а.
182
Глава IV
или относительно близких к нему, впрочем, иногда и не очень
близких. В описании Герефордшира имеется 13 пассажей, где
упоминаются соляные варницы в Дройтриче, или определен-
ное количество соли, получаемой оттуда в качестве оброка;
в описании Глостершира таких пассажей 10, Уорвикшира — 6,
Шропшира — 3. Даже в описании довольно отдаленного от
Дройтвича Оксфордшира имеется 2 таких пассажа.
Есть пассажи, где платежи горожан Дройтвича своим лор-
дам ясно отличимы от платежей с соляных варниц. Например:
«Церковь св. Дионисия держит 1 гайду в Дройтвиче и там
18 горожан, платящих 4 шилл. 6 пенсов, и 1 соляная варница
с 20 пенсами».100 В среднем каждый горожанин платит только
3 пенса. Это близко к минимальной сумме денежного оброка
горожан. Вполне возможно, что указанные здесь горожане
были заняты не только; добыванием соли из соляного раствора,
но и другими видами ремесла или торговой деятельностью.
В некоторых случаях наш источник называет людей, заня-
тых добычей соли в Дройтвиче, солеварами (salinarii). Трудно
сказать, какое отношение имели эти солевары к горожанам,
к тем, кого источник прямо называет горожанами (burgenses).
Однако и они выступают в нашем источнике как люди, добы-
вающие соль в Дройтвиче и связанные с манором, от которого
они зависели, лишь уплатой определенного натурального об-
рока в виде продуктов своего промысла. Так, к королевскому
манору Bremesgrave, в Вустершире, принадлежит «13 соляных
варниц в Дройтвиче (in Wich) и 3 солевара (salinarii), кото-
рые дают за эти соляные варницы (reddentes de his salinis)
300 митт соли и которые получали во время короля Эдуарда
(quibus dabantur Т. R. Е.) от лесничих (a custodibus silvae)
300 возов дров».101
Подобное свидетельство мы находим и в описи сравнительно
далеко отстоящего от Дройтвича графства Бекингемшир.
Здесь, в королевском маноре Riseberge, указан «некий горожа-
нин из Оксфорда (quidam burgensis de Oxeneford)», уплачиваю-
щий 2 шилл. и, кроме того, «один солевар из Дройтвича
(Adhuc unus salinarius de Wicg), уплачивающий воз соли
(reddit summas salis)».102
Здесь солевар, хотя и поставлен рядом с горожанином и,
подобно горожанину, обозначен как человек, пребывающий
в городе, а не в маноре, все же горожанином не назван. Ви-
11,(1 DB, I, 174 а. Церковь св. Дионисия — это уже упоминавшееся выше
парижское аббатство Сен-Дени, держатель манора Derhest, в Глостершире,
к которому принадлежали 30 горожан в городе Глостере (см. стр. 165).
101 DB, I, 172 а.
102 DB, I, 143 Ь.
Города как центры ремесла и торгами в Англии в XI—XII ее. 18$
димо, различие между ними существовала. Но вполне воз-
можно, что со временем, по мере углубления отрыва от мано-
риальных условий жизни и укрепления своего экономического
положения в городе, люди, обозначавшиеся в нашем источнике
как salinarii, становились горожанами. Возможно, что такая же
эволюция происходила и с представителями других категорий
сельского населения, попадавшими на соляные промыслы
в Дройтвич. Так, в маноре /Elmeleia (в том же Вустершире)
записаны «4 соляные варницы, уплачивающие 3 шилл., и
в Дройтвиче 5 домов на 20 пенсов (et ad Wich V domus de
XX denariis), и там 7 вилланов (et ibi VII villani) уплачиваю-
щие 3 шилл.» 103 Вилланы указаны здесь в связи с соляными
варницами и домами в Дройтвиче, указаны без земли и лишь
с денежными платежами. Весьма вероятно, что они были за-
няты в соляном промысле Дройтвича и являлись фактически
ремесленниками, связанными с манором лишь уплатой опре-
деленной суммы денег.
Очень интересно в этой связи место в описании манора
Sopeberie (современный Sodbury), в Глостершире, относящееся
к Дройтвичу. Здесь мы читаем: «К этому манору принадлежит
1 виргата в Дройтвиче (una virgata in Wiche), которая платила
25 секстариев соли (quae reddebat XXV sextaria salis). Ursus
шериф 104 так разорил людей (ita vastavit homines), что теперь
они не могут давать соли (quod modo reddere non possunt
salem)».105
Здесь важно, во-первых, то, что лица, занимающиеся добы-
чей соли в Дройтвиче, названы просто людьми (homines), без
каких-либо определяющих обозначений, и, следовательно, это
могли быть люди, принадлежащие к любой из названных выше
категорий (горожане, солевары, вилланы и т. п.); во-вторых,
и это самое важное, эти люди выступают здесь как самосто-
ятельные производители, самостоятельные хозяева, которых
шериф мог разорить своими поборами.
Соляной промысел, возникший, видимо, первоначально как
сельский промысел, постепенно концентрировался в наиболь-
шей степени в таком месте, как Дройтвич. Со временем этот
соляной промысел, по мере того как, с одной стороны, росло
производство соли, а с другой — росли рыночные отношения
и спрос на соль, превратился в городской промысел, в котором
было занято уже много ремесленников, порвавших в той или
иной степени со своими сельскими занятиями и со своими ма-
103 DB, I, 176 а.
104 Ursus de Abetot — шериф графства Вустершир, упоминавшийся
выше.
105 DB, I, 163 Ь.
184
Глава IV
норами. Но они во многих случаях продолжали сохранять за-
висимость от своих лордов, выражающуюся в уплате натураль-
ного или денежного оброка. Естественно, что в такой отрасли
ремесла, как солеварение, связанной с производством важней-
шего предмета широкого потребления, натуральнохозяйствен-
ные отношения и натуральная форма оброка сохранялись
больше и дольше, чем где бы то ни было.
При всем этом горожане (burgenses) составляли в XI в. ос-
новную часть населения Дройтвича и играли главную роль
среди всех тех категорий его жителей, которые были заняты
здесь добычей соли.
Чем больше концентрировались ремесленники в Дройтвиче
как люди, занятые преимущественно или даже исключительно
выработкой соли, т. е. чем больше производство соли станови-
лось городским промыслом, городской промышленностью, тем
больше этот промысел терял свои натуральнохозяйственные
черты и связывался с рынком, превращался в товарное произ-
водство.
В Дройтвиче особенно наглядна тесная связь маноров с го-
родом и вместе с тем ясно видны, с одной стороны, чисто ма-
нориальные элементы в городской экономике и, с другой сто-
роны, элементы, отрывающиеся от манориального хозяйства,
элементы, для которых город служит притягательным центром.
Это слон сельского населения, которые, будучи связаны с про-
мыслами, стремятся обосноваться в городе в качестве самостоя-
тельных ремесленников, горожан.
Большая зависимость значительной части населения Дройт-
вича от феодальных лордов, заинтересованных в его соляных
разработках, в течение долгого времени препятствовала оформ-
лению горожанами своих городских обычаев и привилегий.
Только в начале XIII в., при Иоанне Безземельном (1215 г.),
горожане Дройтвича получили по королевской хартии пожа-
лование ежегодной ярмарки, длящейся в течение 9 дней в мае
«со всеми вольностями, которые полагается иметь такой ярмарке»,
и освобождение «по всей Англии от мостового сбора (ponta-
gium), от пошлины на лавки (stallagium) и торговой пошлины
(theloneum) и всяких других податей и повинностей».106
О ремесленной и торговой деятельности горожан известное
представление дают свидетельства об уплате в городах торго-
вых пошлин. В Сент-Олбансе107 (графство Гертфордшир), го-
BBCh, vol. 1, pp. 175, 190.
В «Книге Страшного суда» Сент-Олбанс обозначен не как civitas
или burg, а как villa, но горожан в нем указано почти в два раза больше,
чем, например, в Бекингеме, обозначенном как burg и являвшемся в то
время г тайным городом графства Бекингемшир.
Го рода как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 185
роде, выросшем около большого монастыря, основанного на том
месте, где стоял раньше старый римский город Verulamium,
«Книга Страшного суда» зарегистрировала только 46 горожан
(ibi XLVI burgenses). Но сумма ежегодно уплачиваемой ими
аббату монастыря торговой пошлины вместе с прочими плате-
жами (de theloneo et de alijs redditis) составляла сравнительно
большую величину — 11 фунтов 14 шилл.108 Денежные платежи
(фирма) ряда городов со значительно большим населением
были ниже этой суммы.109 Торговая пошлина, взимавшаяся при
продаже товаров (theloneum), указана в качестве основного пла-
тежа горожан,110 что свидетельствует о ремесленной и торговой
деятельности этого слоя населения Сент-Олбанса.
В описании «виллы» Сент-Олбанс указаны значительные
сельскохозяйственные угодья (пахотная земля — 16 карукат,
луг, лес, парк с охотничьими угодьями, рыбный садок и др.).
И все же сельскохозяйственное население «виллы», судя по
данным «Книги Страшного суда», не превышало численностью
горожан. Здесь было записано 16 вилланов с 13 бордариями,
которые имели 13 плугов, а также 12 коттариев и 4 француза
(francigenae),111 что дает в сумме 45 хозяйственных единиц.
Горожан же, или, говоря точнее, хозяйств горожан, было запи-
сано, как указывалось выше, 46.
Эти 46 хозяйств горожан Сент-Олбанса позволяют предпо-
ложить здесь примерно 230 человек собственно городского на-
селения. Вместе с населением сельскохозяйственного характера
общая численность населения Сент-Олбанса в 1086 г. прибли-
жалась, по-видимому, к 450—500 человек. Но, конечно, сель-
скохозяйственные элементы в этом возникающем городском
центре занимали еще большое место.
Значительная сумма торговой пошлины (de theloneo) вместе
с другими платежами (податями) бурга (et de alijs consuetudines
burgi) уплачивалась в Эшвелле,112 расположенном, как и Сент-
Олбанс, в графстве Гертфордшир, близ Болдока (Boldock), на
границе с Кембриджширом. Эшвелл стоял на пересечении двух
важнейших королевских дорог: Icnield, шедшей вдоль Беркшир-
ских и Чилтернских холмов, связывавшей юго-запад Англии
с восточными графствами, и Erning (или Ermine straet), протя-
108 DB, I, 135 b.
109 Стаффорд — 7 фунтов, Бедфорд — 5 ф. (оба эти города — гхавные
города графств), Шефтсбери — 3 ф. 5 шилл., Саутгемптон—11 ф.
110 Во всяком случае, из всех платежей горожан специально назван
только этот.
111 DB, I, 135 Ь. Для суждения о занятиях французов мы не рас-
полагаем данными.
112 DB, I, 135 Ь.
186
Глава IV
нувшейся в северном направлении из района центральных
графств до Линкольна.113 Эшвелл принадлежал Вестминстер-
скому аббатству. Вся сумма платежа составляла здесь 49 шилл.
и 4 пенса (т. е. 2 фунта, 9 шилл., 4 пенса).114 Горожан
(burgenses) в Эшвелле было только 14, и указанная сумма яв-
ляется весьма высокой для такого небольшого числа горожан.
Если учесть, что обычные денежные платежи горожан в дру-
гих городах колебались в пределах от 3 до 10 пенсов, в среднем
на каждого горожанина,115 т. е. были меньше одного шиллинга,
можно полагать, что большую часть указанной выше суммы со-
ставляли торговые пошлины.116
Вместе с горожанами в Эшвелле указано еще 9 коттариев
(ibi XIII burgenses et IX cottarii).117 Коттарии, как и горожане,
указаны в описи без земли, без плуговых упряжек, в отличие
от 16 вилланов, 9 бордариев и священника, имевших 5 плу-
гов.118 Е. А. Косминский, рассматривая бордариев и коттариев
«Книги Страшного суда» в общем как малоземельных крестьян,
допускает, что в их число могло попасть и известное коли-
чество ремесленников, рыбаков и т. д.119 Возможно, что и 9
коттариев Эшвелла были связаны с ремеслом и торговлей и
участвовали в уплате указанной выше суммы наряду с теми,
кто обозначались в описи термином «горожане». Однако и
в этом случае сумма в 49 шилл. 4 пенса была бы весьма вы-
сокой, так как при уплате ее не только 14 горожанами, но и 9
коттариями на долю каждого из плативших приходилось бы
в среднем свыше 1 шилл. 6 пенсов, что значительно выше обыч-
ных платежей горожан. Предположение, что большую часть
указанной общей суммы составляли торговые пошлины, ос-
тается в силе.
С появлением товарного производства в стране и развитием
рыночных связей местоположение Эшвелла на важнейших пу-
113	VCH, Hertford, vol. III. London, 1912, p. 199.
444	DB, I, 135 a, b.
445	См. выше, стр. 165, 172, 179—181.
11ь Интересно отметить, что в расследовании de quo warranto, проведен-
ном во второй половине XIII в. (в 15-м году правления Эдуарда 1, т. е.
в 1287 г.), утверждается, что все предшествующие владельцы Эшвелла —
аббаты Вестминстерского аббатства, имели здесь рынок, присоединенный
к манору Эшвелл еще королем Эдуардом Исповедником: «Et quo ad prae-
dictum mercatum, dicit quod sanctus Edwardus quondam Rex Angliae con-
tulit eis Manerium de Essewell’ cum praedicto mercato, et quod ipse et omnes
predecessores sui semper postea mercatum illud habuerunt, et illo usi sunt
hue usque. Et vicecomes hoc idem testatur» (Placita de quo Warranto. (Record
Commission), London, 1818, p. 288).
417 DB, I, 135 b.
148 Ibidem.
119 См.: E. A. Ko сминский. Исследования по аграрной истории
\нгм!и XIII в. М.—Л., 1947, стр. 382.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 187
тях сообщения*, торговых путях, сыграло существенную роль
в превращении этого бурга в экономический центр, небольшой
городок. Но, по-видимому, в дальнейшем своем развитии Эш-
велл не стал средоточием значительной ремесленной деятель-
ности — центром развивающегося ремесла и связанной с го-
родским ремеслом торговли. В последующие столетия он был
известен лишь как рыночное местечко (market town).
Торговые пошлины, собираемые в городах и уплачиваемые
королю или другим феодальным лордам, нашли далеко непол-
ное отражение в «Книге Страшного суда». Это объясняется тем,
что сумма торговых пошлин, как и поступления от рыночных
доходов вообще, подобно другим платежам горожан, входила
обычно в качестве составной части в фирму города, в общую
сумму денег, уплачиваемую городом своему лорду, и поэтому
сравнительно редко указывалась отдельно. Особенно это отно-
сится к королевским городам, в число которых входила боль-
шая часть городов.120 Здесь городская фирма являлась обычно
наиболее общим выражением денежных обязательств города
по отношению к своему лорду — королю. В городах, находив-
шихся во владении различных феодальных лордов, фирма но-
сила менее широкий характер, и данные о сборе и уплате тор-
говых пошлин встречаются здесь чаще. Но и в королевских го-
родах фирма не всегда охватывала все виды городских плате-
жей, и в описаниях ряда королевских городов имеются указа-
ния на уплату и сбор торговых пошлин.
Выше мы говорили об уплате торговых пошлин в Сент-Ол-
бансе и Эшвелле, двух небольших, возникавших в то время,
городских центрах Гертфордшира, одного из графств Централь-
ной Англии. А как обстояло дело в других графствах?
Рассмотрим данные «Книги Страшного суда», относящиеся
к городам Сассекса, графства, расположенного на юге Англии.
В Певенси, небольшом приморском городе на берегу Ла-
Манша, обозначенном в «Книге Страшного суда» как бург
(in burgo Pevensel), во время короля Эдуарда, т. е. до норманд-
ского завоевания, было всего 52 горожанина (burgenses), из ко-
торых 28 принадлежали различным лордам,121 а 24 были в до-
мене короля (in dominio regis).122 Эти 24 королевских горожа-
нина платили денежную подать за свои городские держания
(de gablo) в сумме 14 шилл. 6 пенсов, торговую пошлину (de
theloneo) 20 шилл. и особую портовую подать (de portu)
120 Примерно 2/я городов в Англии в это время были королевскими.
121 Епископ чичестерский имел 5 горожан (habebat V burgenses), свя-
щенник Edmer—15, священник Ormer — 5, священник Doda—3.
122 DB, I, 20 b.
188
Глава IV
35 шилл.,123 кроме того, за пастбища (de pastura) они платили
7 шилл. 3 пенса.124
Естественно сделать вывод, что еще до нормандского завое-
вания Певенси играл определенную роль как морской порт и
экономический центр. Сумма уплачиваемой 24 горожанами Пе-
венси торговой пошлины (20 шилл.) превышала сумму их де-
нежной подати, уплачиваемой за дома или усадьбы в городе
(14 шилл. 6 пенсов) и уступала лишь сумме портовой подати
(35 шилл.). Наименьшая сумма уплачивалась горожанами за
пользование пастбищами (7 шилл. 3 пенса).
Таким образом, торговые пошлины и портовые сборы явно
преобладали в Певенси над всеми другими денежными плате-
жами.
События, связанные с вторжением Вильгельма Завоевателя
в Англию (как известно, в 1066 г. Вильгельм высадился со
своими войсками в Певенси), по-видимому, тяжело отразились
на положении города. К тому времени, когда эрл Мортен полу-
чил Певенси от короля Вильгельма (это было вскоре после
прихода Вильгельма в Англию), в нем насчитывалось только
27 горожан.125 По сравнению со временем до нормандского за-
воевания, когда горожан здесь насчитывалось 52, — уменьше-
ние почти вдвое. Но, видимо, за 20 лет город оправился от
потрясений, так как в 1086 г. эрл Мортен имел уже в Певенси
под своей властью 60 горожан.126 Таким образом, число горо-
жан в домене эрла Мортена к этому времени увеличилось бо-
лее чем вдвое.127 128 Соответственно сумма денежной подати, уп-
лачиваемой этими горожанами за свои держания (de gablo),
увеличилась с 14 шилл. 6 пенсов в 1066 г. до 39 шилл.
в 1086 г.,12,4 т. е. приблизительно в 2.7 раза. Еще больше вы-
росла сумма торговой пошлины (theloneum). Она составила
в 1086 г. 4 фунта,129 против 20 шилл. (т. е. 1 фунта) в 1066 г.,
т. е. увеличилась в четыре раза. К этому следует добавить, что
в 1086 г. в Певенси взималась еще и монетная пошлина
(moneta) в сумме 20 шилл.,130 не взимавшаяся ранее. Монетная
пошлина свидетельствует о появлении здесь монетного двора,
123 Ibidem.
t24 Ibidem.
125 «Quando comes de Moritonio recepit: nisi XXVII burgenses» (ibidem).
12,1 «Modo habet ipse in dominio LX burgenses» (ibidem).
127 Всего же в Певенси в 1086 г. «Книга Страшного суда» зареги-
стрировала 110 горожан. Кроме 60 горожан эрла Мортена, здесь былг»
еще 50 гооожан, находившихся под властью других лордов.
128 Ibidem.
129 Ibidem.
130 Ibidem.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 189
что также было связано с ростом Певенси как экономического
центра.
Другой город в графстве Сассекс, Льюис, расположенный
недалеко от Певенси, на реке Уз,131 близко от ее впадения
в Ла-Манш, так же как и Певенси, принадлежал после норманд-
ского завоевания не королю, а крупному феодальному земле-
владельцу, одному из нормандских баронов — Вильгельму de
Warene. Льюис упоминается в документах задолго до норманд-
ского завоевания. Он входил в опись английских бургов, из-
вестную под названием «Burghal Hidage», составленную в по-
следней трети IX, либо в начале X в.132 Вероятно, уже в то
время в нем чеканилась монета. «II закон Этельстана» (925—
939 гг.), предусматривавший ограничение монетной чеканки
определенными местами, разрешал иметь в Льюисе 2 монет-
чиков.133 Причем Льюис вошел в число 12 мест, где разреша-
лось иметь больше одного монетчика.134
В «Книге Страшного суда» Льюис назван бургом (burgus
de Lewes) и описан на первом месте среди владений упомяну-
того выше Вильгельма de Warene.135 Во время короля Эдуарда
в Льюисе было 127 горожан, которых король имел в своем
домене.136 Другие горожане, кроме королевских, в описании
Льюиса не упоминаются. Однако наличие их здесь, как и в слу-
чаях с другими городами, весьма вероятно, так как в описаниях
значительного количества маноров различных лордов упоми-
наются горожане в Льюисе, принадлежавшие к этим манорам.137
Всего таких горожан насчитывается 53.138 Данные об этих го-
рожанах в большинстве своем относятся ко времени переписи
1086 г. Но можно предположить, что и в 1066 г., до норманд-
ского завоевания, известное количество горожан Льюиса при-
надлежало к сельским манорам различных лордов и не вошло
в число зарегистрированных в «Книге Страшного суда» 127
королевских горожан.
Сумма торговой пошлины (theloneum) в описании Льюиса
в «Книге Страшного суда» не отделена от суммы обычной де-
131 Не смешивать с рекой Уз, впадающей в залив Уош на территории
графства Норфолк, и с рекой того же названия в Йоркшире. В Англии,
как известно, несколько рек носят название Уз (Ouse).
132 См. выше, гл. II, стр. 88—89.
133 См.: II •Athelstan, 14, § 2. F. Liebermann. Die Gesetze...,
Bd. I, SS. 158-159.
134 Ibidem.
135 DB, 1, 26 a.
130 «Ibi rex habebat CXXVII burgenses in dominio» (ibidem).
137 Например, в описании владений винчестерской церкви св. Петра
имеется такое указание: «В Льюисе 10 горожан с 52 пенсами (In Lewes
X burgenses de LII denariis») (DB, I, 17 b).
138 См.: H. Ellis. A General Introduction..., vol. II, p. 497.
190
Глава IV
нежной подати горожан, уплачиваемой за их городские держа-
ния (gablum) и вместе с этой последней составляла в 1066 г.
относительно большую величину — 6 фунтов, 4 шилл. и
17з пенса.139 После нормандского завоевания эта сумма за-
метно увеличилась. В 1086 г. город платил так же, как и
в 1066 г., плюс еще 38 шилл.,140 т. е. почти на 2 фунта больше.
Вся сумма уже составляла, таким образом, 8 фунтов 2 шилл.
1*/г пенса.
К сожалению, «Книга Страшного суда» говорит о торговых
пошлинах (thelonea) суммарно, не раскрывая их характера.
Единственный случай, когда в «Книге Страшного суда» кон-
кретно указываются некоторые виды торговых пошлин, взи-
мавшихся в городах, — это как раз описание Льюиса. В перечне
обычаев и платежей, существовавших здесь до нормандского
завоевания (во время короля Эдуарда), наряду с суммами,
уплачиваемыми жителями Льюиса королю на содержание воен-
ных сил, несущих морскую сторожевую службу (qui in
navibus arma custodiebant), или в возмещение пролития крови
(sanguinem fundentes), прелюбодеяния или насилия (adulterium
vel raptum) и т. д., указываются и суммы пошлин, уплачиваемых
старосте (несомненно — это королевский староста) при совер-
шении некоторых торговых сделок. Соответствующее место
в описании Льюиса гласит: «Кто продает в городе коня, дает
старосте 1 пенс (qui in burgo vendit equum: dat preposito
nummum).141 Столько же дает и покупатель (et qui emit: alium).
За быка дается */г пенса (de bove: obolum); за человека — 4
пенса (de homine: I III denarios), в каком бы месте в пределах
данного территориального подразделения графства он ни был
куплен (quocumque loco emat infra rapum 142)».143
Этот список пошлин, взимавшихся в Льюисе при совершении
торговых сделок с некоторыми видами скота (рабочий скот —
конь и бык) и при покупке людей (рабов? крепостных?),
вряд ли может рассматриваться как сколько-нибудь исчерпы-
вающий перечень торговых пошлин. Он охватывает слишком
небольшой круг продаваемых и покупаемых товаров (даже не
все наиболее важные виды скота), чтобы можно было на осно-
I:v’ <Burguni de Lewes Tempore Regis Edwardi reddebat VI libras et
III solidos et III obolos de gablo et de theloneo» (DB, I, 26 a).
1,11 < Modo per omnia reddit burgum sicut tunc et XXXVIII solidos de
super plus» (ibidem).
111 Nummus — мелкая монета, грош; в данном случае — пенни, пенс
(см.: R. К е 1 h a rn. Domesday Book illustrated. London, 1788, p. 279).
1,2 Rapus (англ, rape)—территориальное подразделение графства
в Сассексе. Здесь имеется в виду подразделение, во главе которого стоял
Лыоис.
DB, I, 26 а.
Го рода как центры ремесла и горювли в Англии в XI—XII ee. 191
вании этого списка судйть о характере торговых пошлин и ос-
новных объектах торговых сделок в городах Сассекса, не говоря
уже о городах других графств Англии. Этот единичный список,
приведенный к тому же в перечне обычаев и платежей Льюиса,
не сохранившихся до 1086 г., не позволяет делать какие-либо
обобщения относительно характера развивающейся в англий-
ских городах XI в. торговли. Самое большее, что можно
сказать на основании данного списка, это то, что в Льюисе до
нормандского завоевания продажа и покупка рабочего скота
(лошадей, быков), а возможно, и рабов (рабочая сила) имели
существенное значение и были обычным делом.
В городке Арендел (в том же графстве Сассекс), уже упо-
минавшемся выше в другой связи, * принадлежавшем эрлу
Роджеру Монтгомери, сумма, уплачиваемая за город (burgus),
порт (portus aquae) и корабельную подать (consuetudo navium),
составляла в 1086 г. значительную величину—12 фунтов.144 145
В описании города указаны ряд лиц и одна церковная органи-
зация, державшие землю и дома в городе от эрла Роджера,
у которых в свою очередь держателями являлись горожане
(burgenses). Так, некий Morinus «имеет там (в Аренделе,—
Я. Л) подать с 2 горожан в сумме 12 пенсов (habet ibi
consuetudinem de II burgensibus de XII denariis)», Ernaldus
имеет «одного горожанина с 12 пенсами (unum burgensem de
XII denariis)», церковь св. Мартина тоже имеет одного горо-
жанина с 12 пенсами, Radulfus имеет один дом (unam hagam) 146
с 12 пенсами, Вильгельм — 5 домов (hagas) с 5 шилл. (т. е. по
12 пенсов от каждого дома).147 Здесь горожане выступают как
держатели городских домов за более или менее однообразную
денежную подать (почти во всех случаях по 12 пенсов с каж-
дого держателя).148
Занятия этих горожан, держателей домов в городе за де-
нежную подать, могли быть связаны с рынком и ярмаркой,
о существовании которых в Аренделе уже в 1071 г. имеются
определенные данные/**
144 См выше, гл. II, стр. 87, прим. 58
145 «Modo inter burgum et portum aquae et consuetudinem navium reddit
XII libras» (DB, I, 23 a).
14G О значении термина haga см. гл. II, стр. 87, прим. 63.
147 DB, I, 23 а.
148 Исключение составляют лишь 5 домов, принадлежавших некоему
Nigellus у. от которых он имел не денежную подать, а службы («Nigellus
V hagas quae faciunt servitium» — ibidem).
144 F. E. Sawyers. Sussex Markets and Fairs. Sussex Archeological
Collections, vol. XXXVI, p. 182. Приведено в кн.: E. Lipson. The
Economic History of England, vol. I, p. 223.
192
Глава IV
Возможно, что с рынком и ярмаркой было связано и по-
лучение торговых пошлин от чужеземцев (может быть, просто
пришлых людей) некоим Робертом, сыном Тетбальда, одним
из непосредственных держателей эрла Роджера. «Роберт, сын
Тетбальда, — читаем мы в описании Арендела, — имеет 2 дома
(hagas) на 2 шилл. (de II solidis) 150 и от чужеземцев (et de
hominibus extraneis) имеет свою торговую пошлину (habet de
suum theloneum)».151
Важные свидетельства о сборе торговых пошлин в городе
дает описание Саутварка (графство Серрей). Саутварк — коро-
левский город, возникший в близком соседстве с Лондоном, был
расположен на южном берегу Темзы, напротив Лондона, и в те-
чение длительного времени являлся вполне самостоятельным
городом.152 Саутварк возник в очень давние времена как кре-
пость на подступах к Лондону с юга. Благодаря своему поло-
жению на Темзе он контролировал один из важнейших речных
торговых путей, в стране, путь, связывавший ряд внутренних
областей с Лондоном и устьем Темзы. Доходы от вывозной
пошлины, взимаемой на реке (de exitu aquae) 153 в том месте,
где причаливали корабли (ubi naves applicabant), т. е. на при-
стани, на берегу Темзы, делили здесь между собой король и эрл.
Король получал 2/з, а эрл 7з (rex habebat duas partes. Comes
Godvinus terciam).154 Что же касается торговой пошлины
(theloneum), то она целиком шла королю, где бы она ни взи-
малась— на берегу или в речном поселении (т. е. в самом Саут-
варке), как об этом свидетельствовали жители Саутварка.105
Но так было при короле Эдуарде. После же нормандского
завоевания монастырь в Саутварке156 и русло реки (aquae
15,1 Т. с. по 12 пенсов с каждой.
DB. I, 23 а.
152 Формально Саутварк сохранял самостоятельность по крайней мере
до XIV в.
153 Exitus — пошлина за вывоз товаров, грузов, в данном случае по реке.
Аналогичная пошлина взималась в начале XI в. с судов, плавающих
по реке Стур в Сендвиче (см. выше, гл. II, стр. 134).
DB. I, 32 а. Такой порядок существовал во многих королевских
городах, описанных в «Книге Страшного суда». Весь доход от города
(фирма) или некоторые виды городских доходов (монетная пошлина н др )
делились между королем и эрлом и, как правило, в такой именно про-
порции: 2/я королю, ’/з эрлу. Эта последняя часть обычно называлась
«третий денарий эрла». См., например, описание Дувра (DB, I, 1 а),
Оксфорда (DB, I, 154 а), Уинчкомба (DB, I, 162 Ь), Гантингдона (DB,
I, 203 а). Лейстера (DB, I, 230 а), Дерби (DB, I, 280 а), Норича (DB,
II, 118 а) и других городов.
155 «1 lomines de Suduuerca testantur quod Tempore Regis Edwardi nullus
capiebat theloneum in Strande vel in vico Aquae, nisi rex» (DB, I, 32 a).
150 Это (51ЯЛ1 вероятно, монастырь St. Mary Overie («св. Марии за ре-
кой»), уже существовавший в то время в Саутварке.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в X/—XII вв. 193
fluctum), принадлежавшие ранее королю, попали в руки
епископа Байе Одо157 (сводного брата и ближайшего спод-
вижника Вильгельма Завоевателя), одного из самых крупных
нормандских захватчиков, узурпировавшего в Саутварке коро-
левские права и доходы. Сначала Одо пожаловал церковь и
русло реки некоему Adeloldo, а затем Radulfo, получив в ка-
честве платы, взимаемой при перемене держателя, один дом
(pro excambio unius domus).158
Особенно большой интерес представляет пассаж в описании
Саутварка, в котором говорится, что сами жители Саутварка
доказали на суде, что один дом с его торговой пошлиной, кото-
рый держал эрл Евстахий,159 принадлежит к фирме Кингстона,
т. е. к королевской фирме.160 Кингстон — королевский манор
в сотне того же названия. В эту сотню входил и Саутварк.
Дом в Саутварке, уплачивающий торговую пошлину, вхо-
дящую в фирму, очевидно, был постоянно связан с торговлей.
Хотя мы не знаем чем торговали его владельцы — продуктами
сельского хозяйства или ремесленными изделиями — дом не-
сомненно играл определенную роль в экономической жизни
города. Вместе с тем он был связан и с сельским манором.
Возможно, что эта связь выражалась лишь в том, что вла-
дельцы или держатели дома принимали участие в уплате фирмы
манора. Доход от дома (торговая пошлина) представлял, ви-
димо, существенную величину, так как захват его эрлом рас-
сматривался людьми Саутварка как ущерб, нанесенный коро-
левскому фиску.
Очевидно также, что торговая пошлина от домов в городе
могла входить не только в фирму города (о чем говорилось
выше), но и в фирму сельских маноров и совсем не упоминаться
среди городских платежей. В данном случае лишь тяжба горо-
жан с эрлом позволила обнаружить торговую пошлину, упла-
чиваемую городским домом в фирму сельского манора. Это
лишний раз подтверждает, что далеко не все случаи уплаты или
*’7 «Terra episcopi Baiocensis. .. Ipse episcopus hibet in Sud-
werche unum monasterium et unum aquae fluctum. Rex Edwardus tenebat die
qua mortuus fuit» (DB, I, 32 a).
158 Епископ Байе, как «свидетельствовали люди сотни, французы и
англичане (testantur vero homines de hundredo franci et angli)», захватил
в свои руки суд (placitum) и препятствовал разбору дел, связанных с его
узурпациями.
159 Граф Евстахий Болонский, как и Одо, епископ Байе, был известен
многочисленными захватами земель, поместий и городских домов в раз-
личных графствах Англии.
180 «Ipsi homines de Suduuerche deratiocinati sunt unam hagam et thelo-
neum ejus ad firman de Chingestone. Hanc comes Eustachius tenebat, quod
rex habet in Suduuerche» (DB, I, 32 a).
194
Глава IV
сбора в городе торговой пошлины могли попасть на страницы
«Книги Страшного суда».161
Очень важные данные о сборе торговых пошлин дает описа-
ние Кентербери — самого значительного города Кента. Кентер-
бери— королевский город, но очень большое место в нем за-
нимали владения архиепископа и различных монастырей.
Сведения о Кентербери, имеющиеся в «Книге Страшного суда»,
могут быть существенно пополнены и уточнены данными дру-
гого источника, известного под условным названием «Расследо-
вание аббатства св. Августина» («Inquisitio Augustiniensis»).162
Этот документ дает ряд вариантов к пассажам «Книги
Страшного суда», основанных на первичных материалах пе-
реписи 1086 г. Он представляет собой, как полагают, незави-
симую от «Книги Страшного суда» компиляцию, составленную
в 1087 г. (а возможно, и ранее, в 1086 г.) по тем же показаниям
присяжных и оригинальным отчетам (так называемым returns)
комиссаров переписи 1086 г., по которым составлялась и сама
«Книга Страшного суда».163 Данные этого источника относятся
главным образом к земельным владениям аббатства св. Авгу-
стина в Кенте, в том числе и в городах Кента—Кентербери,
Дувре, Фордвиче и Сендвиче. Так как документ этот
составляли люди, имевшие, по-видиМому, более близкое знаком-
ство с делами аббатства, чем составители «Книги Страшного
суда», они во многих случаях смогли дополнить и уточнить
имевшиеся данные, по сравнению с тем, что вошло в оконча-
тельный свод переписи, т. е. в «Книгу Страшного суда».164
Особенно существенно «Расследование аббатства св. Авгу-
стина» дополняет данные «Книги Страшного суда», относя-
щиеся к Кентербери. В «Книге Страшного суда» указывается
лишь сумма торговых пошлин, уплачиваемых городом Кентер-
См. выше, стр. 187.
Документ дошел до нас в копии XIII в., найденной в картулярии
аббатства св. Августина в Кентербери, хранящейся в Лондонском публич-
ном архиве (Public Record Office), и озаглавлен так: «Exe(r)pta de Com-
poto solingorum comitatus Cancie secundum cartam regis videlicet ea quae
ad ecclesiain sancli Augustini pertinent et est in regis domesday». Опубли-
кованы эти эксцерпты Л. Баллардом в серии документов, издаваемых
Британской Академией наук: An Eleventh-Century Inquisition of St. Augu-
stine s Canterbury. Ed. by A. Ballard, London, 1920 (The British Academy
Records of the Social and Economic History of England and Walles, vol. IV).
(В дальнейшем при ссылках—Inq. St. Augustin.).
",:1 Условное название «Inquisitio Augustiniensis» дано этому источнику
по аналогии с такими же компиляциями, составленными на основе пер-
вичных материалов переписи 1086 г., как «Inquisitio Eliensis» и «Inquisitio
Comitalus Canlabrigiensis» (см.: Inq. St. Augustin., Introduction, pp. X—XI)
Cm.: ibidem, pp. IV—XII.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в X/—XII вв. 195
берм королю в 1086 г. (она составляла 68 шилл).165 «Расследо-
вание» сообщает нам данные о конкретном виде торговой
пошлины — о пошлине на хлеб, пошлине, уплачиваемой при
продаже хлеба (teloneus panis), и притом, данные, относящиеся
к трем датам, что позволяет увидеть возрастание суммы этой
пошлины во второй половине XI в. Так, до нормандского
завоевания в городе Кентербери уплачивалось 20 шилл. хлеб-
ной пошлины.166 Затем, после того как должность шерифа в го-
роде занял Хеймо (quando Hamo recepit ministerium huius
civitatis), т. e. после нормандского завоевания, пошлина на
продаваемый хлеб возросла до 60 шилл.,167 а в 1086 г. она уже
на 8 шилл. была больше обычной.168
Если обычной считать торговую пошлину на хлеб, устано-
вившуюся после нормандского завоевания, т. е. в сумме
60 шилл., то в 1086 г. эта пошлина составляла, очевидно, уже
68 шилл.,169 — цифра, совпадающая с суммой торговой пошлины
(theloneum), уплачиваемой в Кентербери в 1086 г. по данным
«Книги Страшного суда». Была ли это одна и та же пошлина
или здесь имеет место простое совпадение сумм, трудно сказать.
Торговая пошлина, специально обозначаемая как пошлина на
продаваемый хлеб (teloneus panis), в «Книге Страшного суда»
не встречается.170
Уплата в Кентербери пошлины, взимаемой от продажи
хлеба, причем хлеба (panis), а не зерна, свидетельствует о на-
личии здесь людей, которые покупали хлеб. А покупать хлеб
могли те, кто в нем нуждался, — люди, не имевшие своего
хлеба в силу того, что не производили его, либо люди, имевшие
хлеб в недостаточном количестве. Следовательно, это могли
быть такие слои городского населения, которые существовали
не за счет земледелия или главным образом не за счет земле-
делия, а за счет городских занятий, в первую очередь за счет
различных городских промыслов, за счет ремесла и торговли.
Рост пошлин, уплачиваемых при продаже хлеба в Кентербери
после нормандского завоевания и к 1086 г., может свидетель-
ствовать, как нам кажется, не только об усилении нормандского
160 «Et theloneum reddens LXVIII solidos» (DB, I, 2 a).
106 «. .. et teloneus panis reddebat XX solidos» (Inq. St. Augustin., p. 7).
187 «Teloneus panis reddebat LX solidos» (ibidem, p. 9).
188 «Teloneus panis reddit VIII solidos plus solito» (ibidem).
188 Ha 8 шилл. больше, как сказано в нашем источнике.
1,8 В городе Стамфорде (графство Линкольншир) взимались обычные
подати (consuetudines) и особая подать за выпечку хлеба (panilicium)
(см.: DB, I, 336 Ь). Но эта последняя была податью за выпечку хлеба
в своей печи, взимаемой, очевидно, в силу королевского баналитета. Она
не имела никакого отношения к торговле и никак не связывалась с тор-
говой пошлиной (theloneum), тоже взимавшейся в этом городе.
196
Гла»а IV
гнета (что несомненно тоже играло роль в росте всяких побо-
ров), но и о росте торговли хлебом в городе и увеличении
количества лиц, являющихся его покупателями, людей, вынуж-
денных прибегать к покупке хлеба, иначе говоря, может
свидетельствовать о росте в Кентербери к концу XI в. соб-
ственно городского населения, населения, не живущего или
все меньше живущего за счет сельского хозяйства.
Большой интерес представляют те пассажи «Книги Страш-
ного суда» и особенно параллельные им пассажи «Расследова-
ния аббатства св. Августина», содержащие важные дополни-
тельные подробности, в которых говорится об иноземных
купцах в Кентербери, их организации, уплачиваемых ими по-
датях и пошлине. Из этих пассажей мы узнаем, что иноземные
купцы (extranei mercatores), прибывавшие в город Кентербери и
проживавшие там во владениях аббатства св. Троицы или аббат-
ства св. Августина, имели своего старосту (sui prepositi).171 Это
свидетельствует о наличии у иноземных купцов в Кентербери
известной организации.
Еще во время короля Эдуарда некий староста (quidam
prepositus) Brimannus (или Brumannus) незаконно (iniuste) полу-
чал с иноземных купцов на территории всего города (per totam
terram civitatis) все подати и торговую пошлину (omnes
consuetudines et teloneum).172 Незаконно потому, что право по-
лучать подати и пошлины на землях аббатства св. Троицы и
аббатства св. Августина принадлежало самим этим аббатствам
и староста Brimannus узурпировал таким образом их права.
После завоевания монахи опротестовали действия Brimannus’a
перед королем, что привело к судебному процессу, на котором
перед лицом крупнейших магнатов королевства (по версии
«Книги Страшного суда» — архиепископа Ланфранка и епи-
скопа Байе, а по версии «Расследования» — епископа Байе,
Гуго де Монфора, эрла де Ойю и Ричарда, сына Гизлиберта)
Brimannus под присягой заявил, что получал по всему городу
торговую пошлину правильно (quod verum teloneum habebat
acceptum per totam civitatem), но на землях аббатства св. Троицы
171 «Et si extranei mercatores veniebant in civitatem et accipiebant hospi-
cium in terra see Trinitatis vel sci Augustini tunc habebant sui prepositi»
(Inq. St. Augustin., p. 7). Этот пассаж не имеет параллели в «Книге
Страшного суда».
,7;> «Sed fuit quidam prepositus nomine Brimmanus qui per totam civi-
tatis accepit omnes consuetudines et teloneum iniuste» (ibidem). В «Книге
Страшного суда» это изложено несколько иначе и с упоминанием одних
лишь податей, собираемых с иноземных купцов на землях аббатств
св. Троицы и св. Августина: «Quidam prepositus Brummanus nomine Tem-
pore Regis Edwardi cepit consuetudines de extraneis mercatoribus in terra
S. Trinitatis et S. Augustini» (DB, I, 2 a).
Города как центры ремесла и горювли в Англии в XI—XII вв. 197
и аббатства св. Августина он делал это незаконно (sed iniuste
Йе terra see Trinitatis vel sci Augustini.. .).173
Судебным решением королевских баронов (judicio baronum
regis qui placitum tenuerunt) было подтверждено право обеих
церковных организаций собирать на своей земле все принад-
лежащие им подати, как они собирали их во время короля
Эдуарда.174
То обстоятельство, что тяжба двух аббатств со старостой
о торговой пошлине в Кентербери решалась судом крупнейших
магнатов королевства, говорит о большом значении доходов от
сбора торговых пошлин в городе во второй половине XI в.
Рассмотренные данные о сборе торговых пошлин в ряде
городов Англии в XI в. далеко не исчерпывают всех свиде-
тельств подобного рода.175 Однако и эти данные позволяют
говорить, что торговые пошлины занимали видное место среди
всех платежей горожан своим феодальным лордам. Это вполне
естественно, ведь горожане, писал Энгельс, «были прежде всего
и исключительно товаропроизводителями и торговцами. . .» 176
«Расследование аббатства св. Августина» дает нам очень
ценные сведения о ремесле в городе. Из этого документа мы
узнаем, что в Кентербери за выпечку хлеба или изготовление
пива иным способом, чем было установлено в старое время, по-
лагался штраф 177. Важно отметить, что тот же староста
Brimannus получал этот штраф как торговую пошлину.178
Очевидно, здесь речь идет о выпечке хлеба и изготовлении
пива не для собственного потребления, а на продажу, так как
в противном случае не было бы никакого смысла устанавливать
определенные правила изготовления этих продуктов и строго
следить за их выполнением, наказывая штрафами тех, кто не
173 Inq. St. Augustin., рр. 7—8. В «Книге Страшного суда» все эти
подробности отсутствуют, и суть дела изложена очень кратко: «. . . qui
(имеется в виду Brumannus, — Я. Л.) postea Tempore Regis Willelmi ante
archiepiscopum Lanlrancum et episcopum baiocensem recognovit se injuste
accepisse» (DB, I, 2 a).
17* DB, I, 2 a.
1,5 Важные свидетельства о сборе торговых пошлин в городах XI в.
можно найти также в пассажах «Книги Страшного суда», относящихся
к Оксфорду (DB, I, 154 а), Гантингдону (DB, I, 203 а), Честеру (DB,
I, 262 Ь), Дерби (DB, I, 280 а), Йорку (DB, I, 298 а), Линкольну
(DB, I, 336 а), Стамфорду (DB, I, 336 Ь) и др.
17,1 Ф. Энгельс. Юридический социализм. К. Маркс и Ф. Эн-
гельс, Сочинения, т. XVI, ч. 1, стр. 295.
177 «Et si panis aut servicia (испорченное cervisia — пиво, эль, брага,—
Я. Л.) esset facta alio modo quam constitutum est antiquo tempore volebanl
inde communi habere forisfacturam» (Inq. St. Augustin., p. 8).
178 «Sed Brimannus supradictus prepositus accepit hanc forisfacturam sicut
teloneum» (ibidem).
198
Глава IV
соблюдает правил. Мы видим здесь столь обычную для средне-
векового городского ремесла регламентацию процесса произ-
водства, требование от ремесленников соблюдения обязательных
правил, обеспечивающих определенное качество изготовляе-
мых ими на продажу изделий. То обстоятельство, что ста-
роста Brimannus взимал штраф за нарушение этой регламента-
ции как торговую пошлину, также подтверждает торговый
характер этих отраслей ремесла в городе Кентербери — хлебо-
179
печения и пивоварения.1'3
О значительном развитии пивоваренного дела в Кенте, не-
сомненно выходящем уже за рамки домашней промышленности,
говорят и источники, относящиеся к ХП в. По свидетельству
Гиральда Камбрийского, английское пиво (эль) считалось тогда
самым лучшим, и особенно славилось пиво, изготовляемое
в Кенте.1,40 Известно также, что в числе подарков, которые
Фома Бекет вез во Францию, во время его посольства к Людо-
вику VII в 1158 г., были две телеги с парной запряжкой, на-
полненные бочками с пивом. Это пиво, как сообщает современ-
ник события, известный биограф Фомы Бекета — Уильям Фиц-
Стефен, было сварено из лучшего зерна и обладало самыми
превосходными качествами.179 180 181
179 В городе Честере (графство Чешир) наказывались высоким штрафом
(уплата 4 шилл.) те, кто изготовлял фальшивые меры (falsam mensuram),
а также лица, изготовлявшие недоброкачественное пиво (similiter malan
cervisiam faciens) (см.: DB, I, 262 b). Последние должны были либо упла-
тить штраф в 4 шилл., либо сесть на позорную скамью. Позорная скамья
(cathedra slercoiis)— скамья, к которой привязывали женщин дурного
поведения и торговцев-мошенников. Вполне понятно, что имелись в виду
лица, изготовлявшие пиво не для собственного потребления, а для про-
дажи. Город Честер принадлежал не королю, а епископу, но штраф за
изготовление недоброкачественного пива взимал королевский чиновник
(minister iegis) или эрл, а не епископ. «Подобным же образом, — указы-
вает «Книга Страшного суда», — взималась и торговая пошлина (simi-
liter et theloneum)» (ibidem). T. e. король и эрл взимали также и торговую
пошлину. Таким образом, штраф за изготовление недоброкачественного
пива ставился как бы в один ряд с торговой пошлиной, взимался в та-
ком же порядке, как и пошлина за торговлю.
180 Гиральд Камбрийский упрекал монахов Кентерберийского мона-
стыря св. Троицы (Крайст Чёрч) в том, что, предаваясь всяческим изли-
шествам, они столь чрезмерно употребляют вино и другие опьяняющие
напитки, что уже не обращают внимания на пиво, «которое в Англии,
и особенно в Кенте, изготовляется наилучшим образом» (G i г а 1 d u s
Cambrensis. Speculum Ecclesiae. Giraldi Cambrensis opera. Ed. by
J. S. Brewer (Rolls Series), vol. IV, London, 1873, p. 41).
141 «Duae bigae solam cervisiam trahebant, factarn in aquae decoctione
ex adipe fiumenti, in cadis ferratis, donandam Francis, id genus liquid: plas-
molis mirantibus, potum sane salubrem, defaecatum, colore vineo, sapore me-
liore» (Vita sancli Thomae Cantuariensis, auctore Willelrno fiiio Stephani.
Materials for the History of Thomas Becket, vol. Ill, ed. by J. C. Robertson
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 199
Кроме ремесленников, занимающихся выпечкой хлеба на
продажу и изготовлением пива, в Кентербери во второй поло-
вине XI в. были ремесленники и других специальностей. В той
части «Расследования аббатства св. Августина», где приводятся
итоговые данные о различных платежах и повинностях в этом
городе в 1086 г., имеется следующее место: «Сапожники
(sutores) и суконщики (draparii) платят 30 шилл. (reddunt
XXX solidos)».182
Таким образом, существование в Кентербери во второй по-
ловине XI в. в качестве самостоятельных занятий части его
жителей таких отраслей ремесла, как хлебопечение, пивоварение,
сапожное дело и сукноделие, несомненно. Эти отрасли город-
ского ремесла в Кентербери, о которых мы определенно знаем
из наших источников, не исчерпывали, надо полагать, всех
видов ремесленной деятельности в городе в это время, но при
отсутствии необходимых данных можно высказывать по этому
поводу лишь более или менее вероятные предположения.
Платежи сапожников и суконщиков в Кентербери, записан-
ные в виде общей суммы (30 шилл.), могли быть платежами
ремесленных гильдий сапожников и суконщиков. Такое пред-
положение высказывал еще А. Баллард. Сумма в 30 шилл.
могла быть, по его мнению, платой за разрешение торговать и
«возможно даже за гильдию».183 Правда, Баллард говорит не
о двух ремесленных гильдиях, а об одной, куда, очевидно, по
смыслу его предположения, должны были входить и сапож-
ники, и суконщики. Такая гильдия, куда входили бы ремеслен-
ники нескольких специальностей, могла существовать. Мы
знаем, что позже, в XII—XIII вв., ремесленники различных
специальностей создавали свои отдельные гильдии, каждая из
которых объединяла ремесленников одной специальности. Но
наряду с ними в некоторых городах существовала и так назы-
ваемая «Торговая гильдия» (Gilda Mercatoria), объединявшая
не только купцов, но и ремесленников разных специальностей,
выступавших в качестве торговцев, продавцов своих собствен-
ных товаров — ремесленных изделий.184
(Rolls Series), London, 1877, р. 30; см. также: L. F. Salzman. English
Industries of the Middle Ages, pp. 285—286).
182 Inq. St. Augustin., p. 9.
183 A. Ballard. The Domesday Boroughs, p. 75; см. также: Inq.
St. Augustin., Introduction, p. XXII.
184 Эту гильдию (Gilda Mercatoria) обычно рассматривают в буржуазной
историографии как гильдию купцов. Отсюда и принятое обычно толко-
вание ее названия — «Купеческая гильдия». Однако правильнее называть
ее не «Купеческой», а «Торговой гильдией», так как она объединяла не
только купцов, в собственном смысле этого слова, но в значительной
степени и ремесленников, продающих свои изделия, и даже в некоторых
200
ГЛала IV
В Кентербери, как об этом будет сказано ниже, уже в конце
XI—начале XII в., т. е. во время, очень близкое к переписи
1086 г., существовала «Торговая гильдия». Но являлась ли
сумма в 30 шилл., уплачиваемая сапожниками и сукноделами,
платежом этой гильдии, — вопрос, требующий для своего реше-
ния более определенных данных, чем приведенные выше.
В «Книге Страшного суда» имеется прямое свидетельство
о гильдии горожан в Кентербери, но оно не связано непо-
средственно со свидетельством о ремесле и встречается в опи-
сании земельных держаний горожан. «Горожане (burgenses)
имели 45 домов (mansuras) за городом (extra civitatem), с кото-
рых сами имели денежный оброк и обычную подать (de quibus
ipsi habebant gablum et consuetudinem), король же имел саку и
соку (sacam et socam). Точно так же горожане держали от
короля 33 акра земли в своей гильдии (Ipsi quoque burgenses
habebant de rege XXXIII a eras terrae in gildam suam)».185 Это
свидетельство относится ко времени до нормандского завоева-
ния. После завоевания горожане были лишены этих владений,
и указанные дома и землю держал уже Раннульф de
Columbels — один из нормандских баронов.186
В версии, имеющейся в «Расследовании аббатства св. Авгу-
стина», подчеркивается, что 33 акра, попавшие в руки круп-
ного нормандского землевладельца, — это земля, «которую
горожане всегда имели (semper habuerunt) в их гильдии (in gilda
eorum), как пожалования всех королей (de donis omnium
regum)».187
Таким образом, и это свидетельство подтверждает суще-
ствование гильдии горожан в Англии еще до нормандского за-
воевания.188
случаях в нее входили отдельные феодалы, связанные с городской тор-
говлей. Этому соответствует, на наш взгляд, и характер самого названия —
Gilda Mercaloria, так как термином mercatores в источниках XI—XIII вв
и даже более позднего времени сплошь и рядом обозначались не только
купцы, но и ремесленники, выступавшие в качестве торговцев. Это обстоя-
тельство обычно игнорируется буржуазной историографией.
185 DB, I, 2 а.
lfsli < 1 las domus et hanc terram tenet Rannulfus de Columbels» (ibidem).
,N‘ Inq. St. Augustin., p. 10.
Ч Гро< с, стремясь во что бы то ни стало доказать, что гильдии
горожан в Англии являются нормандским нововведением, отрицал, что
в описании Кентербери в «Книге Страшного суда» речь идет о гильдии
горожан. В выражении «in gildam suam» слово gild означает, по его мне-
нию, geld (деньги) и поэтому 33 акра, о которых идет речь в данном
описании, были не землей, принадлежавшей гильдии горожан, а лишь зем-
лей, облагаемой денежной податью (geldable) вместе с городом (см.:
Ch. Gross. The Gild Merchant, vol. I, p. 189, note 6). Полная несостоя-
тельность этого утверждения стала особенно очевидной после опублико-
вания А. Баллардом в 1920 г. «Расследования аббатства св. Августина»
Гарода как центры ремесла и торювли в Англии в XI—XII вв. 201
Горожане, как отмечалось выше, имели 45 домов за горо-
дом, денежный оброк (gablum) и обычная подать
(consuetudinem) с которых принадлежала им. Иначе говоря,
они не платили королю за эти держания никаких податей и
лишь юрисдикция над этими домами (сака и сока) принадле-
жала королю. Горожане находились, таким образом, под
юрисдикцией короля и пользовались определенной привилегией
финансового характера — освобождением некоторых своих дер-
жаний от уплаты податей.
Важно отметить в этой связи, что в «Книге Страшного
суда» указано наличие в Кентербери в 1086 г., кроме 19 горо
жан, платящих королю денежный оброк (gablum), еще 212 го-
рожан (burgenses), над которыми король имел саку и соку, т. е.
юрисдикцию.189 В «Расследовании аббатства св. Августина» об
этих же 212 горожанах говорится как о свободных людях
(liberi homines).190 Очевидно, эти понятия — «горожанин», над
которым король имел юрисдикцию, и «свободный человек» —
в Кентербери совпадали, и подавляющее большинство всех
зарегистрированных здесь горожан (212) были свободными
людьми.
Надо полагать, что горожане, объединенные в гильдию, над
которыми король имел лишь юрисдикцию,191 тоже были сво-
бодными людьми. Что привело их к объединению в гильдию?
Были ли они связаны между собой лишь общинной собствен-
с его вариантом пассажа о 33- акрах земли, которые горожане имели
в своей гильдии (in gilda eorum). Варианты к другим пассажам оказались,
по выражению Тейта, столь же «фатальными» для интерпретации Гросса.
К аналогичному по характеру свидетельству «Книги Страшного суда»
о клириках города (clerici de villa), которые держат 32 усадьбы в своей
гильдии (in gildam suam) (DB, I, 3 а), «Расследование аббатства св. Ав-
густина» дает такой вариант: «. .. quas tenent clerici civitatis ad gildam»
(Inq. St. Augustin., p. 15). В «Domesday Monachorum», датируемом в общем
тем же временем, что и «Расследование аббатства св. Августина», этому
варианту соответствует фраза: «. . . que tenent clerici sancti gregorii ad eorum
ecclesiam» (ibidem), не оставляющая никакого сомнения в том, что и
в этих пассажах под гильдией следует понимать общину, в данном случае —
церковную общину. См. также полемику с Гроссом у А. Балларда (Inq.
St. Augustin., Introduction, p. XXII) и Д. Тейта (J. Tait. The Medieval
English Borough, pp. 119—120). Из приведенных свидетельств ясно, что
термин «гильдия» в описании Кентербери не случайная описка и что во
всех рассмотренных случаях он означал лишь одно — корпорацию, сооб-
щество; в пассажах, относящихся к клирикам, — церковную корпорацию,
церковную общину; в пассажах о 33 акрах земли, находившихся во вла-
дении горожан, — корпорацию горожан, общину горожан.
189 «Modo burgenses gablum reddentes XIX. .. Et adhuc sunt CC et
XII burgenses super quos habet rex sacam et socam» (DB, I, 2 a).
190 «Et adhuc sunt CC et XII liberi homines de quibus habet rex sacam
et socam» (Inq. St. Augustin., p. 9).
191 Это явствует из всего контекста приведенных выше пассажей.
202
Глава IV
ностью на землю и дома, совместным держанием 45 домов за
городом и небольшого количества земли (33 акров), которые
они, к тому же, потеряли после нормандского завоевания? 192 Не
было ли у горожан еще и других интересов, побудивших их
объединиться в гильдию, и не были ли эти интересы связаны
с ремеслом и торговлей?
Может быть, ответ на эти вопросы дает документ, датиро-
ванный концом XI или самым началом ХП в., т. е. временем,
очень близким к дате составления «Книги Страшного суда».
Мы имеем в виду составленное на древнеанглийском языке
соглашение об обмене домами в Кентербери, произведенном
братией монастыря Крайст Чёрч (hirede aet Xrescircean) и
рыцарями (cnihtan) кентерберийской торговой гильдии (on
Cantwaraberig of cepmannegilde).193 В силу этого соглашения
община (heap) 194 торговой гильдии передавала монастырю
Крайст Чёрч 8 домов (hagan) с правом юрисдикции (mid sace
and scene) в пределах города (букв, внутри «Городских во-
рот»— widinnen Burhgate), а взамен получала 9 домов
(hagen), из которых 2 дома были вне «Редингских ворот
(widutan Readingaten)», а 7 «внутри Новых ворот (widinnen
Niwingate)». Все эти дома также передавались с сакой и сокой,
т. е. с правом юрисдикции.195 Соглашение было засвидетель-
ствовано архиепископом кентерберийским Ансельмом (1093—
1109 гг.), братией (hired) монастыря Крайст Чёрч, старостой
города (portgerefa) Calveal’oM и старейшинами гильдии (yldista
men of |>ат heape).198
До нормандского завоевания горожане держали еще 80 акров
«в аллоде от короля». Эту землю также захватил уже упоминавшийся
выше Ранвульф de Columbels; соответствующий пассаж в «Книге Страш-
ного суда» гласит: «. .. habet etiam quater XX acras terrae super baec quas
tenebant burgenses in alodia de rege» (DB, I, 2 а). Но и ЬО акров, как
и 33 акра, в держании у горожан, потерянные ими после нормандского
завоевания, не составляли сколько-нибудь значительной величины с точки
зрения ведения сельского хозяйства. В лучшем случае это составляло
в сумме около одной гайды, т. е. не больше четырех обычных крестьян-
ских наделов.
lt'3 Древнеанглийский текст этого документа, опубликованный Сомне-
ром (W. S о m n е г. The antiquities of Canterbury. London, 1703), пэиведен
полностью во II томе книги Ч. Гросса: Ch. Gross. The Gild Merchant,
vol. II. Oxford, 1890, p. 37.
1,1 Heap (древнеангл.) — куча, скопление, толпа. Собрание людей. Оче-
видно, в данном случае — сообщество, община, люди, объединенные
в гильдию.
195 Ch. Gross. The Gild Merchant, vol. II, p. 37. В соглашении пере-
числяются имена людей, живших в домах, передаваемых монастырем гиль-
дии. 11нтересно отметить, что все эти имена — англосаксонские.
196 Ibidem.
Г о рода как центры ремесла и торговли в Англии в X/—X// вв. 203
То, что члены торговой гильдии названы в соглашении
«рыцарями» («найтами»), не является чем-то совершенно па-
радоксальным и неестественным. Статус купца, прежде всего,
конечно, крупного купца, еще в англосаксонском обществе был
довольно высоким. Об этом свидетельствуют положения англо-
саксонского законодательства о купцах, рассмотренные во
II главе настоящей работы,197 особенно положение о купце,
трижды переплывшем море своими собственными силами (на
собственные средства) и достойном поэтому прав тэна.198 Вер-
хушка этой торговой гильдии, прежде всего ее старейшины
(yldista men), принадлежала, очевидно, к числу наиболее
состоятельных купцов, занимавших относительно высокое поло-
жение в обществе, что могло найти выражение в термине
«найты» (cnihtan), применяемом к ним в том же смысле, в каком
к купцам могли применять термин «тэны».
Но применение к членам торговой гильдии термина
cnihtan может, на наш взгляд, иметь и другое объяснение.
Древнеанглийское слово cniht не всегда означало «рыцарь»
(в совр. англ, knight). Первоначально этот термин употреблялся
в других значениях: юноша, парень, молодой человек (ср. рус-
ское «молодец», украинское «хлопец»), воин, преимущественно
молодой (ср. русское «молодец», в смысле удалец, храбрец):
затем: человек, служащий кому-либо, слуга (ср. немецкое
Knecht — слуга, холоп), сопровождающий кого-либо (член
свиты, отряда), сопутствующий кому-либо (спутник, сотова-
рищ) и т. п.199 200 Таким образом, это слово имело немало значе-
ний. Лишь впоследствии оно стало преимущественно означать
«рыцарь». Члены кентерберийской торговой гильдии (сеар-
mannegilde) могли называться cnihtan как сотоварищи, рядовые
члены (может быть, воины, слуги) одной и той же корпорации,
компании, сообщества, люди, действующие заодно (подобно
воинам, дружинникам) в одном и том же деле — в торговле,
ремесле (если это были не только купцы, но и городские ремес-
ленники). Наконец, слово cnihtan могло применяться к членам
торговой гильдии в том же смысле, что и русское слово «мо-
лодцы» по отношению к купеческим приказчикам, сидельцам
в лавках («молодцы из торговых рядов») или слово «удальцы»
по отношению к купцам вообще, к торговцам (удалой купец,
компания удалых купцов и т. п.).2Э0
197 См. выше, стр. 81, 131—132.
198 См. выше, стр. 132.
199 См.: The Oxford English Dictionary, vol. V. Oxford, 1933, p. 732.
200 Ф. Стентон объясняет применение термина cnihtan к членам торго-
вых гильдий тем, что в качестве купцов здесь первоначально могли вы-
ступать министериалы (ministers, servants, retainers) крупных землевла-
204
Глава IV
Была ли торговая гильдия (ceapmannegilda) в Кентербери
той же гильдией (gilda) горожан, о которой мы знаем из «Книги
Страшного суда» и «Расследования аббатства св. Августина»,
мы не можем сказать с достаточной определенностью, но связь
и, возможно, преемственность между этими городскими орга-
низациями в Кентербери вполне вероятна. Тейт, например,
определенно склоняется к тому, что эти организации были
идентичны.201
Другое важное свидетельство о гильдиях в английских го-
родах XI в. дает второй по значению после Кентербери город
Кента — Дувр. В «Книге Страшного суда» имеется такая
запись: «В Дувре 29 домов (mansurae), от которых король по-
терял подать (de quibus rex perdidit consuetudinem)».202 Потеря
королем подати объясняется тем, что дома эти попали в руки
новых владельцев — нормандских баронов (их имена перечис-
лены здесь же, с указанием количества домов у каждого), а эти
последние признавали своим лордом епископа Байе Одо, кото-
рому Вильгельм Завоеватель пожаловал Дувр.203
Один из новых владельцев, Вильгельм, сын Goisfridi, имел
3 дома, в которых был «гилд-холл» горожан (in quibus erat
gihalla burgensium).204 Из «Расследования аббатства св. Авгу-
стина» мы узнаем, что этот «гилд-холл» .(здесь он назван
«gi dhalla » ), который горожане потеряли (quam burgenses habent
perditam),205 был привилегированным держанием от короля.
дельцев, управляющие их городской собственностью и поэтому ведающие
связями их сехьских поместий с городским рынком. Развитие подобных
гильдии шло, по его мнению, по пути превращения «ассоциаций мини-
стериалов разных лордов (associations of other men’s ministers) в объеди-
нения независимых купцов (into groups of independent merchants)»
(Г. M. Slenton. The First Century of English Feudalism, 1066—1166.
Oxford, 19’2, pp. 134 (note 3), 135). Д. Тейт, выдвигая ряд во сражений
Стентону, отмечал «слишком узкий базис» его теории, в которой нет места
для королевских горожан, т. е. горожан, зависевших не от лордов, а от
короля, составлявших большинство населения в большей части городов
(см.: J. Tait. The Medieval English Borough, pp. 121 —122). Объяснение
Стентона и нам представляется неубедительным и неверным. II не только
потому, что он исключает из проблемы происхождения торговой гильдии
основную массу населения города (не только «королевских горожан», но и
горожан вообще, собственно горожан). Стентон игнорирует тот факт, что
министериалы различных лордов, каждый из которых представлял инте-
ресы своего господина, не имели оснований действовать сообща как кор-
порация и хи ассоциация.
2	,11 См.: ibidem, рр. 120—121, 136.
202	DB, I. 1 а.
203	«Et hi omnis de his domibus revocat episcopem baiocensem ad pro-
tectorem et liberatorem nel dotorem» (ibidem).
204	Ibidem.
205	Inq. St. Augustin., p. 25.
Г о рода как центры ремесла и торговли в Англии в XI—ХП вв. 205
В состав этого держания входили указанные выше три
дома.206
Только ли захват нормандским бароном этих домов решил
судьбу «гилд-холла», прекратил его существование? Не было ли
здесь более глубокого основания для прекращения его деятель-
ности? Например, стремления нормандских завоевателей по-
давить самостоятельную организацию горожан, ядром которой
мог быть «гилд-холл». Такое предположение, возможно, не так
уж далеко от истины. Во всяком случае, ясно, что после нор-
мандского завоевания горожане Дувра лишились своего «гилд-
холла», являвшегося, видимо, центром их городской гильдии,
ее резиденцией.
Какой характер имела эта гильдия горожан в Дувре, суще-
ствовавшая еще до нормандского завоевания, и какова была ее
дальнейшая судьба, нам неизвестно. Была ли она непосред-
ственно связана с основными занятиями горожан, с их основной
производственной деятельностью, т. е. была ли она объедине-
нием городских торговцев или ремесленников, остается невы-
ясненным. Скорее можно предположить здесь гильдию как
городскую общину, городскую корпорацию, а «гилд-холл» как
центр, ядро этой городской общины. Но и наличие в Дувре
такой городской организации могло иметь существенное зна-
чение для экономического развития города как центра ремесла
и торговли. Объединение горожан, создание горожанами соб-
ственной организации, могло обеспечить им более свободное
развитие как самостоятельным товаропроизводителям, ремес-
ленникам и торговцам.
Кентербери и Дувр, имевшие гильдии горожан еще до
нормандского завоевания, заметно выделялись из окружающей
среды и как экономические центры. На предшествующих
страницах уже приводились соответствующие данные о Кентер-
бери. Что же касается Дувра, то данные, которыми мы распо-
лагаем, также свидетельствуют об этом. Так, в 1066 г. сумма
торговой пошлины, уплачиваемой в Дувре (theloneum de Dovre),
оценивалась в 8 фунтов,207 что являлось весьма значительной
величиной для торговой пошлины. Но через 20 лет, в 1086 г.,
она составляла еще большую сумму — 22 фунта (modo
XXII libras),208 т. е. выросла в 2% раза. Эта последняя сумма
значительно превышала суммы торговой пошлины во многих
других городах, описанных в «Книге Страшного суда».
Сами же горожане Дувра не должны были платить торго-
вую пошлину ни у себя в городе, ни где бы то ни было в дру-
206	«Наес erat elemosina regis et ibi sunt tres domus» (ibidem).
207	DB, I, 2 a.
208	Ibidem.
206
Глава IV
гом месте Англии. Такую важнейшую привилегию — освобо-
ждение от уплаты торговых пошлин по всей Англии — горожане
Дувра получили еще до нормандского завоевания. Об этой
привилегии говорится в «Книге Страшного суда» в описании
обычаев Дувра при короле Эдуарде Исповеднике: «Всякий,
постоянно живущий в городе (quicunque manens in villa assiduus),
плативший подать королю (reddebat regi consuetudinem), был
освобожден от [уплаты] торговой пошлины по всей Англии
(quietus erat de theloneo per totam Angliam)».209
Эта привилегия получила широкое распространение в ан-
глийских городах XII в.,210 но в XI в., насколько нам известно,
ее имели очень немногие горожане. С достаточной определен-
ностью можно говорить о наличии ее лишь у горожан Дувра.211
Во всяком случае, они были одними из первых английских
горожан, добившихся такой важной привилегии, обеспечивав-
шей им более благоприятные условия для сбыта и покупки
товаров.
Конечно, в то время, да и позже, в XII в., подобную при-
вилегию не так просто было реализовать. На пути ее реализа-
2W DB, I, 1 а. Вариант в «Inq. St. Augustin.», р. 24: «Et omnes burgen-
ses qui ibi manebant non dabant theloneum in tota Anglia». Об освобождении
or торговых пошлин по всей Англии в период, предшествовавший нор-
мандскому завоеванию, говорится в грамоте Эдуарда Исповедника о по-
жаловании рынка в местечке Даунем (совр. Market-Downham) в Нор-
фолке, принадлежавшем Рамзейскому аббатству (см. выше, стр. 136—137)
11аряду с Дувром это один из очень ранних примеров получения подобной
привилегии еще до нормандского завоевания.
210 В Англии в XII в. можно насчитать по крайней мере 40 городов,
горожане которых на протяжении этого столетия получили от короля
привилегию освобождения от пошлин по всей Англии (см.: A. Ballard.
The English Borough in the Twelfth century, p. 15).
211 В «Книге Страшного суда» нет описания Лондона, горожане ко-
торого, возможно, пользовались такой же привилегией. Но при всей ве-
роятности этого предположения мы не располагаем свидетельствами, под-
тверждающими его. Нет также свидетельств, которые могли бы подтвер-
дить высказываемые в литературе предположения (см., например: J. Tait.
The Medieval English Borough, pp. 117—127), что не только горожане
Дувра, но и горожане всех других будущих участников конфедерации «Пяти
портов» (т. е., кроме Дувра, еще и Гастингса, Сендвича, Ромни и Хайта)
пользовались правом освобождения от уплаты торговых пошлин по всей
Англин уже в XI в. Хартии, в которых говорится об освобождении горо-
жан этих городов от торговых пошлин по всей Англии, наряду с освобожде-
нием от других платежей и сборов, датируются не ранее середины XII в. -
в общем начальными годами правления Генриха II (хартия Сендвича-
1155—1158 гг., Хайта— 1156 г., Гастингса— 1 155—1158 гг., Ромни —
1154 -1189 гг.) (см.: BBCh, vol. I, рр. 182—184). В некоторых из этих хар-
тий (хартии Сендвича и Хайта) имеются ссылки на время Генриха I, Виль-
гельмов I и II и даже на время Эдуарда Исповедника, ио означают ли эти
ссылки нечто большее, чем дань традиции (традиционные формулы), мы не
знаем.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 207
ции стояли многочисленнейшие препятствия, обусловленные
обособленностью и феодальной замкнутостью отдельных обла-
стей и городов, заинтересованностью короля и феодалов
в получении торговых пошлин и т. п. Однако в дальнейшем
развитии в Англии средневековых городов, на протяжении
XII—XIII вв., привилегия освобождения от торговых пошлин
по всей стране все больше пробивала себе дорогу, все чаще и
чаще король должен был предоставлять ее горожанам и под-
тверждать их права на эту привилегию в своих хартиях.212
Так как Дувр в рассматриваемое время был главными мор-
скими воротами Англии, его горожане постоянно имели зна-
чительный доход от переправы грузов и людей через Дуврский
пролив (Па-де-Кале). Во время короля Эдуарда даже королев-
ские посланцы (missatici regis), прибывавшие в Дувр, должны
были платить за переправу через пролив с каждой лошади (pro
caballo transducendo) 3 пенса зимой и 2 пенса летом.213 Горо-
жане обязаны были обеспечивать королевских посланцев лоц-
маном с одним помощником (Stiremannum et unum alium
adjutorem); если же требовался еще помощник, посланцы
должны были сами нанимать его за деньги (de pecunia ejus
conducebatur).214
О значительных материальных средствах, которыми распо-
лагали горожане Дувра еще до нормандского завоевания, может
свидетельствовать то обстоятельство, что они ежегодно предо-
ставляли в распоряжение короля 20 кораблей с экипажем
в 21 человек на каждом, т. е. 420 человек на всех кораблях,
сроком на 15 дней.215 * 20 кораблей с четырьмя с лишним сотнями
матросов и солдат — это целая флотилия.
Горожане выполняли эту повинность на определенных усло-
виях: «Это они делали за то, — читаем мы в «Книге Страшного
суда», — что король пожаловал им саку и соку», ° т. е. право
юрисдикции. Таким образом, предоставление во временное
пользование королю кораблей было результатом его соглашения
с горожанами, соглашения, в котором горожане выступали как
одна из договаривающихся сторон. Такой вывод находит пря-
мое подтверждение в «Расследовании аббатства св. Авгу-
стина»: «И когда король давал горожанам их саку и соку, тогда
212 См.: BBCh, vol. I, pp. 180—191; BBCh, vol. II, 1216—1307. Ed. by
A. Ballard and J. Tait, Cambridge, 1923, pp. 254—262.
213 DB, I, 1 а. Вариант в «Inq. St. Augustin.», p. 24: «Et quando legati
regis veniebant illuc dabant tres denarios in yeme pro equo transfretando. Et in
estate dabant II denarios».
214 DB, I, 1 а; см. также: Inq. St. Augustin., p. 24.
215 «Burgenses dederunt XX naves regi una vice in anno ad XV dies et in
una quaque navi erant homines XX et unus» (DB, 1, 1 a).
2ie «Hoc faciebant pro eo quod eis peidonaverat sacam et socam» (ibidem)
208
Глава /И
горожане, со своей стороны (е contra), давали королю 20 ко-
раблей».217 * Из этого же источника мы узнаем, что корабли
предоставлялись горожанами королю для несения сторожевой
службы (ad Custodiendum mare).215
В Льисе, о котором говорилось выше,219 до нормандского
завоевания, когда город был в руках короля, горожане тоже
выполняли повинность, связанную с морской сторожевой
службой. Но здесь повинность выражалась не в предоставлении
кораблей, а в уплате определенной денежной суммы (20 шилл.,
т. е. 1 фунта) на содержание войска, несущего на кораблях
сторожевую службу.220 Дувр же предоставлял корабли. Это
свидетельствует о наличии у горожан Дувра значительного
количества судов, в обычное время занятых, надо полагать,
перевозкой грузов, людей и рыбной ловлей.
Наличие у горожан Дувра большого числа кораблей за-
ставляет предположить и их производство, определенную
степень развития здесь кораблестроения, корабельного дела и
необходимо связанных с кораблестроением отраслей ремесла —
прежде всего различных видов обработки дерева, кузнечного
дела, изготовления канатов, ткацкого ремесла, дающего пару-
сину, и т. д. Центром этого кораблестроительного промысла и
связанных с ним ремесел мог быть и Дувр, и другие портовые
города Кента, которые, подобно Дувру, должны были нести
корабельную службу натурой — путем предоставления королю
ежегодно, на известный срок, определенного количества судов.
Такую повинность в Кенте, кроме Дувра, выполнял еще Сендвич;
возможно, что и другие города Кента, будущие члены конфе-
дерации «Пяти портов» — Ромни и Хайт, тоже выполняли эту
повинность.
217 «Et quando rex dedit burgensibus illorum sacam et socam, tunc burgenses
e contra dederunt regi XX naves...» (Inq. St. Augustin., pp. 23—24).
2,8 Ibidem, p. 24.
219 См. стр. 189—191.
220 «Eorum [burgensium] consuetudo erat. Si rex ad mare custodiendum sine
se mittere suos voluisset: de omnibus hominibus cuiuscumque terra fuisset, colli-
gebant XX solidos et hos habebant qui in navibus arma custodiebant» (DB,
I, 26 а). Аналогичная повинность выполнялась горожанами до норманд-
ского завоевания и в Малмсбери (графство Уилтшир): «Когда король от-
правлялся в поход (in expeditionem) по суше или по морю, он имел от этого
города (de hoc burgo) либо 20 шиллингов для пропитания (ad pascendos)
своих морских солдат (buzecarlos), либо брал с собой (в поход, — Я. Л.)
по одному человеку с каждых пяти гайд (pro honore V hidarum)». В Уорвике,
по существовавшему до нормандского завоевания обычаю (Consuetudo Wa-
ruuic fuit), горожане (burgenses) должны были предоставлять королю, когда
он шел в поход по морю против своих врагов (si vero per mare contra hostes
suos ibat), либо 4 боцманов (batsueins), либо 4 фунта деньгами
(DB, I, 238 a).
Го рода как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 209
Сендвич — город, принадлежавший Кентерберийскому мо-
настырю Крайст Чёрч (burgum sanctae Trinitatis). По данным
«Книги Страшного суда» в 1066 г., до нормандского завоева-
ния, в Сендвиче насчитывалось 307 обитаемых домов (mansurae
hospitatae), а в 1086 г. их было уже 383,221 222 что при том же ме-
тоде подсчета населения, который применялся нами раньше,
дает соответственно для 1066 г.—1535 чел., для 1086 г.—
1915 чел. жителей.
Сендвич «выполнял морскую службу королю так же, как
Дувр (et reddit regi servicium in mari sicut illi de Dovra)».223
Очевидно, как и Дувр, он давал королю во временное пользо-
вание определенное количество кораблей. Если исходить из
прямого смысла этого свидетельства, Сендвич выполнял эту
повинность в таком же объеме, как и Дувр, т. е. давал ежегодно
королю 20 кораблей с экипажем в 21 человек на 15 дней. Но
пользовался ли Сендвич такой же привилегией, какой пользо-
вались горожане Дувра, выполнявшие аналогичную повинность?
Ответ на этот вопрос дает следующая фраза в том же пассаже
«Расследования аббатства св. Августина»: «...и люди этого
поселения (et homines illius ville) 224 до того, как король дал им
их подати (antequam rex eis dedisset suas consuetudines), платили
15 фунтов (reddebant XV libras)».225 Из этого можно сделать
только один вывод: за морскую службу король пожаловал
221 Монастырь св. Троицы — другое название монастыря Крайст Чёрч
в Кентеобери.
222 DB, I, 3 а.
223 Inq. St. Augustin., р. 20. В «Книге Страшного суда» запись сделана
лишь в общей форме: «. . . служба, подобная той, которая выполняется
Дувром (simile servicium sicut Dovere)», без указания на характер этой
службы (см.: DB, I, За).
224 В «Книге Страшного суда» о Сендвиче говорится как о бурге (hoc
burgum) и о жителях его как о людях бурга (homines de isto burgo).
В «Расследовании аббатства св. Августина» Сендвич также назван бургом
(burgum), но о его жителях здесь говорится как о людях виллы (homines
illius ville). В «Domesday Monachorum» Сендвич называется манором мона-
стыря св. Троицы (Sendwic est manerium sanctae Trinitatis). Таким образом,
говорить здесь о точности и единстве терминологии не приходится. Но так
обстояло дело не только с Сендвичем. Даже такой крупный городской центр
XI в., как Глостер, на одной и той же странице «Книги Страшного суда»
обозначается то как civitas, то как burg, то как villa (см.: DB, I, 162 а.).
Также обозначался в «Книге Страшного суда» и город Стаффорд (см.: DB,
1, 246 а, 247 Ь). Кембридж в той же «Книге Страшного суда» в начале
своей описи называется burgum, а затем villa (DB, I, 189 а). И позже,
в XII в., термины burg и villa нередко еще употреблялись применительно
к городу как равнозначные. См., например, запись обычаев Ньюкасла-на-
Тайне, сделанную при Генрихе II (W. Stubbs. Select Charters, рр. 133—
134). Следовательно, терминология, применяемая для обозначения посе-
лений городского типа, была еще недостаточно единообразна и устойчива.
225 Inq. St. Augustin., р. 20.
210
Глава IV
людям Сендвича их подати, т. е. освободил их от уплаты пода-
тей в королевскую казну, подобно тому, как он пожаловал
горожанам Дувра за подобную же службу саку и соку, т. е.
собственную юрисдикцию.
Горожане (burgenses) Ромни за свою морскую службу ко-
ролю (pro servitio maris) были освобождены от всех податей
(et ipsi habent omnes consuetudines) и штрафов (et alias
forisfacturas), за исключением трех: Latrocinium, pacem fractam,
foristellum.226 В чем выражалась морская служба горожан Ромни
и каков был ее объем, наши источники не сообщают. Горожане
Хайта, так же как и горожане Ромни, не платили ничего, кроме
трех штрафов (nisi III forisfacta), что позволяет и здесь, по ана-
логии с Ромни, предположить освобождение горожан от всех
податей и штрафов за морскую службу.227
Еще в одном из городов Кента, в Фордвиче, о котором уже
говорилось выше как о речном порте, доступном для кораблей
с моря,228 горожане должны были выполнять морскую службу.
Мы узнаем об этом из пассажа, относящегося к Фордвичу,
в «Расследовании аббатства св. Августина», где говорится
о 7 домах (mansuras), принадлежащих архиепископу кентербе-
рийскому, которые при Эдуарде Исповеднике должны были
«выполнять морскую службу вместе с другими горожанами (qui
in mari debent servire cum aliis burgensibus)».229 Как и в случае
с Ромни, характер и объем этой морской службы горожан нам
не известен.
Наиболее вероятно, что во всех этих городах Кента —
в Ромни, Хайте и Фордвиче, так же как в Дувре и Сендвиче.
морская служба заключалась в предоставлении королю опре-
деленного количества кораблей на определенный срок. И вполне
вероятно существование в этих портовых городах такой от-
расли ремесла, как кораблестроение и связанных с ним ремесел.
Конечно, не обязательно все необходимые для кораблестроения
материалы и ремесленные изделия должны были изготовляться
здесь же, на месте. Кораблестроение, сосредоточенное в опре-
деленных центрах, могло обслуживаться материалами и ремес-
ленными изделиями, изготовляемыми и в других местах. Это
было возможно при наличии между городами рыночных связей.
220	DB, I, 4 Ь, 10 Ь. См. также соответствующий пассаж в «Domesday
Monachorum» (Inq. St. Augustin., p. XXIII). Latrocinium — штраф за разбой.
О двух других штрафах (pacem fractam и foristellum) см. выше, стр. 176.
прим. 80.
227	Inq. St. Augustin., Introduction, p. XXIV.
228	См. выше, гл. I, стр. 29—30.
229	Inq. St. Augustin., p. 18.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 211
Рост производительных сил в различных отраслях ремесла,
находивший выражение в дальнейшей специализации ремеслен-
ников и дифференциации ремесленных занятий, во все возра-
стающем отрыве ремесла от сельского хозяйства и сосредото-
чении его в определенных центрах — в городах, обусловливал
дальнейшее расширение и углубление рыночных связей, рост
уже существовавших рынков и появление новых.
В Сеффолке, одном из наиболее экономически развитых
в XI—XII вв. графств Юго-Восточной Англии, по данным
«Книги Страшного суда», насчитывалось 9 рыночных мест и
одна ярмарка.230 Из 9 рынков 4 находились в небольших горо-
дах (бургах): в Беклсе, Садбери, Айе и Клэре. Но эти данные
не могут рассматриваться как исчерпывающие. В наиболее зна-
чительных и населенных городских центрах графства —
в Ипсвиче и Данвиче231 — «Книга Страшного суда» не зареги-
стрировала ни одного рынка, что несомненно объясняется не
отсутствием здесь рынков, а особенностями нашего источника,
неполнотой его данных во всем, что не относится прямым обра-
зом к сельскому хозяйству.
230 В Thorney (Tornai — DB, II, 281b), в Blythburgh (Blideburc — DB,
II, 282 a), в Beccles (Becles — DB, II, 369b, 283 b), в Hoxne (Hoxana —
DB, II, 379 а), в Eye (Eia —DB, II, 379 а), в Clare (DB, II, 389 b), в Ha-
verhill (Haverhella— DB, II, 428 а), в Sudbury (Sutberie— DB, II, 286 b),
в Caramhalla (DB, II, 330 b). Последнее место не идентифицировано (воз-
можно, что это совр. Kelsale). Ярмарка отмечена в Aspall (Aspella — DB,
II, 418а).
231 В Ипсвиче в 1066 г. насчитывалось 538 горожан, плативших обыч-
ную подать королю (см.: DB, II, 290 а), что при соответствующем коэффи-
циенте (5) дает общее количество жителей-горожан 2690 человек. В дей-
ствительности их было, вероятно, больше, так как сюда не вошли горожане,
зависевшие от отдельных лордов. К. Стефенсон (С. Stephenson. Borough
and Town, pp. 79, 153, 221) для 1066 г. приводит цифру в 808 горожан,
что дает, по его мнению, около 4000 жителей (inhabitants). Город сильно
пострадал в результате нормандского завоевания, и в 1086 г. в нем насчиты-
валось только 210 горожан, плативших королевскую подать (из них
100 бедных горожан — pauperes burgenses, плативших лишь по 1 пенсу
поголовной подати — de suis capitibus), и 328 необитаемых домов (см.: DB.
И, 290 а). Кроме того, в подчинении у отдельных лордов был 71 горожанин
(см.: A. Ballard. The Domesday Boroughs, p. 39). Таким образом, здесь
можно насчитать в итоге 281 горожанина, что дает около 1405 жителей-
горожан. Для всего населения города цифра скорее минимальная, так как
в Ипсвиче было не менее 10 церквей, значительное количество священников,
монетчики (monetarii), свободные люди (liberi homines) и другие категории
жителей. В Данвиче в 1086 г. было по крайней мере 236 горожан
(Г. Эллис насчитывает их 316, см.: Н. Ellis. A General Introduction...,
vol. II, р. 489) и 178 бедных людей (pauperes homines), что в сумме состав-
ляет 414 хозяйств (см.: DB, II, 311 Ь; см. также: VCH, Suffolk, vol. I,
pp. 410—411, 635) и, соответственно принятому нами методу подсчета, дает
2070 жителей.
212
Глава IV
В Беклсе, названном в «Книге Страшного суда» бургом,
был «один рынок (mercatum) и 26 горожан» (burgenses).232
Рынок и, следовательно, доходы от рынка делились здесь между
аббатом монастыря св. Эдмунда, которому принадлежал горо-
док Беклс (он имел 3/ч рыночных доходов), и королем
(имевшем 'Л).233 Доходы от рынка занимали в Беклсе важное
место и, по-видимому, значительно выросли со времени нор-
мандского завоевания. Сумма рыночных доходов короля ука-
зана вместе с суммой поступлений от других повинностей;234
вся же эта сумма возросла с 10 фунтов в 1066 г. до 27 фунтов
в 1086 г.,23> т. е. более чем в 21 /2 раза. Кроме ’/4 части рынка
королю принадлежало в Беклсе только 82 акра земли и 5 ви-
ланов с 1 плугом.236 Есть достаточное основание предполагать,
что рост денежных поступлений в пользу короля в Беклсе
объясняется главным образом ростом доходов от рынка, т. е.
за счет торговых пошлин и других рыночных платежей.
В другом городке графства Сеффолк — Садбери, принадле-
жавшем после завоевания королю (он описан в рубрике Terra
Regis), горожане составляли значительную и компактную группу
населения. Здесь в «Книге Страшного суда» отмечено 118 горо-
жан н лишь 2 виллана и 2 серва. Здесь был рынок (mercatum)
и монетчики (monetarii).237 Часть горожан в Садбери (63 горо-
жанина) записаны как живущие в усадьбе лорда (halle manen-
les). Другая часть горожан имела некоторое количество пахот-
ной земли238 и небольшой луг (в 9 акров). Наличие рынка
2:12 DB, II, 369 Ь, 370 а. В описи города Норича (графство Норфохк)
говорится, что 22 горожанина, жившие там, ушли в Беклс (см.: DB.
II. 117 b). Мы не знаем, вошли ли они в число 26 горожан, записанных
в Беклсе, и хи пет. Flo сам по себе факт перехода значительно?) группы
горожан из одного города в другой представляет несомненный интерес.
Он может свидетсхьствовать об относительной подвижности этого социаль-
ного слоя, что подтверждает наше представление о нем как о преимуще-
ственно ремесленниках и торговцах.
2:i;l «Et abbrs habet 111 partes de mercato et rex quarlam» (DB, II, 370 a).
2:H «. . el de mercato de Becles habet rex quarlam partem et de omni con-
suetudine» (DB, 11, 283 b).
Ibidem.
2;,li Ibidem.
2:!7 DB. II, 286b. Возможно, что горожан в Садбери было больше, чем
113. О некоторых горожанах Садбери мы узнаем из описей маноров. Так,
в мачоре I laingeham (графство Эссекс) было записано 15 горожан из Сад-
бери, принадлежавших к этому манору («Huie manerio jacent XV burgenses
de Sudbetia» — DB, II, 76 b). Во владениях Ричарда, сына эрла I излиберта
(г. том же Эссексе), зарегистрировано 5 горожан в Садбери, державших
здесь 2 акоа земли (In Sudeberia V burgenses tenentes II acras — DB,
II, 40 а). Кстати сказать, Садбери находился па самой границе Сеффолка
с Эссексом.
2,4 В домене у короля было 55 горожан и 2 каоукаты с 4 пхуговыми
впряжками «на всех» («inter omnes» — DB, II, 286 b). В среднем на
Го рода как центры ремесла и торговли а Англии a XI—ХП вв. 213
свидетельствует о торговле, в которой горожане, составлявшие
почти все описанное население Садбери, несомненно принимали
участие.
В Айе, принадлежавшем одному из баронов Вильгельма
Завоевателя — Роберту de Malet, манориальные элементы явно
преобладали над городскими. Здесь относительно большое коли-*
чество пахотной земли, луг, рыбная тоня, немало вилланов
(правда, в 1066 г. их было 39, а в 1086 г. записано только 20),
есть бордарии, сокмены.239 Однако есть и рынок (modo imum
mercatum), на котором живут 25 горожан (et in mercato manent
XXV burgenses).240 Этот рынок, возникший после нормандского
завоевания, как мы узнаем из «Книги Страшного суда»,241
успешно соперничал с соседним рынком, возникшим еще до
нормандского завоевания в маноре епископа тетфордского
(манор Нохпе), и сильно обесценил епископский манориальный
рынок (et ex hoc peioratum est mercatum episcopi, ut parum
valeat).242
Свидетельство о горожанах на рынке в Айе особенно ценно.
Здесь горожане, как указывает наш источник, прямо связаны
с рынком, даже живут на рынке (in mercato manent). Очевидно,
на рынке находились не только их жилища, но прежде всего
их лавки и мастерские. Вряд ли можно сомневаться в том, что
эти горожане, жившие на рынке, были ремесленниками и тор-
говцами.
В Клэре (принадлежал Ричарду, сыну эрла Гизлиберта) го-
рожане указаны в 1086 г., хотя рынок существовал здесь, как
свидетельствует «Книга Страшного суда», и в 1066 г., до
нормандского завоевания. «Всегда (т. е. и в 1066 г. и
в 1086 г., — Я. Л.) один рынок (semper unum mercatum). Теперь
(т. е. в 1086 г., — Я. Л.) 43 горожанина (modo XLIII
burgenses)».243 И здесь, как и в других отмеченных выше слу-
чаях, горожане указываются в описи там же, где указывается
на существование рынка. 43 горожанина Клэра указаны без
земли и без каких-либо иных данных о сельском хозяйстве.
Остается предположить, что средства их существования были
связаны с рынком и, судя по характеру записи, только с рын-
ком и что, следовательно, горожане занимались ремеслом и тор-
говлей.
каждого горожанина приходилось,
пахотной земли.
2:i" DB, II, 319 Ь—320 а.
240 DB, II, 319 Ь.
241 DB, II, 379 а.
2,2 Ibidem.
243 DB, II, 389 b.
таким образом, \ишь около 4.4 акра
214
Глава IV
Когда мы читаем в «Книге Страшного суда», что в городе
Тотнес (Девоншир) 95 горожан внутри города и что 15 обра-
батывают землю (terram laborantes) вне города (extra burgum),244
нам трудно найти другое объяснение сделанной в отношении
горожан вне города оговорки, чем то, что горожане в городе,
в отличие от этих последних, имели, во всяком случае в ка-
честве основного рода деятельности, иные занятия. Иначе го-
воря, они были заняты главным образом не сельским хозяй-
ством, не обработкой земли, а специфически городскими отрас-
лями труда, городскими промыслами — ремеслом и торговлей.
Если взять данные об обеспеченности горожан землей, —
а такими данными для многих городов мы располагаем благо-
даря свидетельствам «Книги Страшного суда», — ремесленные
и торговые черты в характеристике английского города XI в.
выступят еще более ясно.
Выше уже упоминался Сент-Олбанс с его 46 горожанами,
243
платившими ежегодно значительные суммы торговых пошлин.
Эти горожане имели V2 гайды земли,246 следовательно, в сред-
нем на каждого горожанина приходилось только 1.3 акра.
Особенно показателен в этом отношении город Молдон
(графство Эссекс). В 1086 г. король имел в городе 180 домов,
которые держали горожане.247 Из всех этих горожан только
15 держали земли. Причем размеры этих земельных держаний
были очень малы. Всего горожане имели V2 гайды и 21 акр,248
что составляло в сумме только 81 акр, в среднем по 5.4 акра
на каждого горожанина (точнее говоря, на каждое хозяйство).
Остальные горожане держали только лишь свои дома в го-
роде 219 без каких-либо земель сельскохозяйственного значения.
Естественно поставить вопрос: чем занимались горожане Мол-
дона? Совершенно очевидно, если исходить из свидетельств
«Книги Страшного суда», что сельское хозяйство могло играть
ту или иную роль в хозяйстве лишь очень маленькой, даже не-
значительной группы горожан — немногим более 8% всех го-
рожан. Чем же было обусловлено развитие города?
Большую роль в жизни Молдона играли рыбная ловля и
мореходство. Молдон, расположенный в устье реки Блэкуотер,
у ее обширного эстуария, был уже в то время значительным
морским портом и играл важную роль как один из крупных
2” DB, I, 108 b.
См. выше, стр. 184—185.
2,1 «Praedicli burgenses dimidiam hidae habent» (DB, I, 135 b).
2,7 «. . . CLXXX domos quas tenent burgenses» (DB, II, 5 b).
2,K «. . . quorum XV tenent dimidiam hidae et XXI acras» (DB, II, 5 b).
249 «. . . ct alii homines nihil tenent amplius quam domos suas in burgo»
(ibidem).
Го рода как центры ремесла и торговли г Лнглии в X/—ХП вв. 215
центров рыболовства наряду с Данвичем и Ярмутом.250 Но
рыболовство в сколько-нибудь крупном масштабе необходимо
было связано с развитием ряда ремесел: сетевязального дела,
производства различных снастей, с различными видами обра-
ботки дерева, постройкой лодок и более крупных судов и т. д.
О значении ремесла, связанного с постройкой кораблей, и мо-
реходства в жизни города может свидетельствовать то, что го-
рожане Молдона, подобно горожанам Дувра .и Сендвича, вы-
полняли морскую службу королю. Они обязаны были предостав-
лять ему корабль (ad navem faciendam).251 Молдон выполнял
эту повинность и в ХП в., как свидетельствует хартия Ген-
риха II, датированная 1171 г.252 В XII в. корабль предостав-
лялся королю на срок в 40 дней.253
Города Дорсета: Дорчестер, со 172 домами и 2 монетчиками
в 1066 г., Уэрем, со 143 домами и таким же количеством мо-
нетчиков в том же году, Бридпорт, со 120 домами и одним
монетчиком (тоже в 1066 г.), по-видимому, совсем не имели за
городом пахотной земли и других сельскохозяйственных уго-
дий.254 Во всяком случае, «Книга Страшного суда» об этом мол-
чит.255 Мы не имеем также указаний на какие-либо сельскохо-
зяйственные занятия или специфически сельскохозяйственные
повинности жителей Дорчестера, Уэрема и Бридпорта.
Все эти города Дорсета сильно пострадали в результате
нормандского завоевания. Так, в Дорчестере, во время переписи
1086 г., было уже не 172 дома, а только 88; 100 домов, как
сообщает наш источник, было разрушено.2’6 В Уэреме осталось
только 70 домов, 73 дома были разрушены.257 В Бридпорте ос-
талось 100 домов, а 20 были так разрушены и разорены, что
те, кто в них жили, не могли платить денежной подати.258 Но
никаких данных об обеспеченности жителей этих городов зем-
лей мы не находим и в свидетельствах «Книги Страшного
суда», относящихся к 1086 г.
25° j 'fait The Medieval English Borough, p. 117.
251 DB, II, 43 a.
252 BBCh, vol. I, p. 90.
253 Ibidem.
DB, I, 75 a.
2,>3 В данном случае молчание «Книги Страшного суда» можно рас-
сматривать как подтверждение, ибо земля принадлежала к числу таких
объектов переписи, которые учитывались и записывались в свод наиболее
полно и тщательно. Разумеется, возможны были случайные или сознатель-
ные пропуски. Но вероятность их неизмеримо меньшая, чем вероятность
пропусков при записи фактов, относящихся к ремеслу и торговле.
25в Ibidem.
257 Ibidem.
258 «... quod qui in eis manent geldum solvere non valent» (ibidem).
216
Глава IV
Отсутствие, или почти полное отсутствие, у горожан Дор-
честера, Уэрема и Бридпорта земель сельскохозяйственного
значения (пашни и других угодий) заставляет предполагать
в качестве основного вида их деятельности не сельскохозяй-
ственные, а специально городские виды занятий — прежде всего
ремесло и торговлю.
Такое положение с сельскохозяйственными и несельскохозяй-
ственными занятиями горожан, насколько можно судить об
удельном весе этих занятий на основании данных о земельных
угодьях горожан и свидетельств об их деятельности иного
рода — о ремесле и торговле, мы видим не только в таких
сравнительно небольших и не очень населенных городах, как
Сент-Олбанс, Молдон, Дорчестер, Уэрем, Бридпорт, но и в зна-
чительно более населенных и крупных. В Кентербери уже во
времена Эдуарда Исповедника горожане имели в своем распо-
ряжении весьма малое количество земли.259 После нормандского
завоевания почти вся земля, принадлежавшая горожанам Кен-
тербери, была отнята у них нормандскими баронами — еписко-
пом Байе Одо, Раннульфом де Columbels, Ральфом de
Curbespine и другими нормандскими захватчиками.260 В Гло-
стере, как уже отмечалось выше, при наличии до завоевания
613 хозяйств горожан количество пахотной земли, принадле-
жавшей городу, не превышало, по-видимому, 300 акров.261
В Ипсвиче во время Эдуарда Исповедника 538 хозяйств горо-
жан имели всего только 40 акров пахотной земли (habebant
XL arras terrae).262 Норич — один из самых крупных и насе-
ленных городов Англии в XI в. По количеству населения он,
по-видимому, стоял на третьем месте после Лондона и Йорка.
Однако его 1320 хозяйств горожан во время Эдуарда Испо-
ведника были обеспечены землей примерно так же, как и хо-
зяйства горожан других рассмотренных выше городов. Они
имели всего лишь около 275 акров пахотной земли, что состав-
ляло менее 2'/? плугов.263 Кроме этого, в соседней с городом
сотне Humiliat (совр. Humbleyard) находилась земля горожан
(terra burgensium), где всегда (semper), т. е. и до завоевания и
после, было 80 акров.264
См.: DB, I, 2 a: Inq. St. Augustin., р. 10.
См. выше. стр. 200, 202, прим. 192. Вот одно из ярких свидетельств
такого рода захватов: «Latintone. Эти земли держали горожане Кентербери
(lenuerunt burgenses Cantuariae) во время короля Эдуарда (tempore regis
Eclwardi) и вплоть до того, как епископ Байе отнял их у них (et usque
ad episcopum Baioccnsem qui ab eis cepit)» (DB, I, 9 b).
21,1 С м. выше, стр. 167,
DB, II. 290 a.
DB, II, 116a—117b.
DB, II. 1 18a.
Г о род а как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 217
Конечно, кроме горожан, в городах XI в. были и другие
землевладельцы и держатели городских земель, не говоря уже
о том, что город стоял посреди обширной сельскохозяйствен-
ной территории, хотя и не принадлежавшей к городу, но тесно
обступившей его со всех сторон. Городские земли различных
феодальных лордов внутри города и вне его составляли значи-
тельный фонд сельскохозяйственных земель и угодий, обычно
во много раз больший, чем то, что было в держании у горожан.
В том же Ипсвиче, например, где горожане имели всего только
40 акров пахотной земли, — немногим больше обычного
крестьянского надела,265 — королеве Эдит (жене Эдуарда Ис-
поведника) принадлежал манор (grangia), входивший в состав
городских земель, с 4 плугами земли (480 акров); 266 церкви
св. Петра, бывшей в держании у англосаксонского землевла-
дельца Wisgarus’a, принадлежало 6 плугов манориальной земли
(pro manerio); 267 эрл Gurert имел здесь манор (unam grangiam),
к которому принадлежали 2 плуга.268 Всего 12 плугов пахотной
земли.
Все это свидетельствует о том, что город XI в. не был изо-
лированным островом, где ремесло и торговля развивались вне
общих условий феодального производства, с первенствующим
значением в нем земледелия и сельского хозяйства, с господ-
ством натурального хозяйства вообще, с преобладанием села
над городом. И если мы говорим о сельскохозяйственных заня-
тиях горожан или вернее о незначительном удельном весе этих
занятий, как занятий собственно городского населения, мы не
должны забывать, что этим еще не исчерпывается вопрос
о месте сельского хозяйства в средневековом городе. Тем
больше оснований говорить об этом, имея в виду города XI в.,
когда процесс отделения города от деревни еще далеко не был
завершен и целый ряд городов неизбежно должен был высту-
пать еще с такими аграрными чертами, которые позволяют го-
ворить об их полуаграрном облике. Однако это обстоятельство
отнюдь не означает того, что город XI в. по своему социаль-
ному существу, по социальному характеру основной массы его
населения — горожан, был идентичен с селом, с тем аграрным
окружением, которое не только подступало к городу извне, но
и находило еще значительное место внутри его стен.269
Если считать обычным крестьянским наделом в период составления
«Книги Страшного суда» виргату, имевшую 30 акров.
m DB, II, 290 а.
287 DB, II, 392 b.
268 DB, II, 294 a.
269 По мнению американского историка К. Стефенсона, английский го-
род XI в., город времени составления «Книги Страшного суда», ничем не
218
Глава IV
Манориальные земли, подобные тем, о которых мы гово-
рили выше, имея в виду пример Ипсвича, несмотря на свою
принадлежность к числу городских земель, имели обычное
сельскохозяйственное значение и ничем или почти ничем не
отличались от земель тех же или других феодальных владель-
цев, принадлежащих (jacent) к сельским манорам. Они обра-
батывались вилланами, бордариями, коттариями и другими
категориями крестьян. Поэтому при рассмотрении вопроса
о занятиях горожан мы не можем принимать во внимание эти
земли. Разумеется, этим мы ни в коей мере не умаляем той
роли, которую еще долго играли сельское хозяйство и сельско-
хозяйственные угодья различных феодальных лордов в жизни
английского средневекового города, как и все то, что принято
называть «деревней в городе» (rus in urbe).
Среди городов, описанных в «Книге Страшного суда», были
и такие, где земельные держания горожан исчислялись не не-
сколькими десятками или двумя-тремя сотнями акров, как
в Сент-Олбансе, Молдоне, Глостере, Ипсвиче и других горо-
дах, о которых мы говорили выше, а составляли более значи-
тельную величину. Это Тетфорд, Ноттингем, Дерби, Колче-
стер. Линкольн, Эксетер и, возможно, Кембридж.
Однако и в этих городах земельные держания не были в ру-
ках сколько-нибудь значительного слоя горожан. Так было, на-
пример, в Тетфорде (по населенности второй после Норича
город в графстве Норфолк). В 1086 г. здесь было 720 горожан
(burgenses) и 224 незанятых дома (mansurae vacuae).270 У го-
рожан — 6 плугов и 60 акров земли. Но из всех 720 горожан
держали землю только 21,271 т. е. менее 3%.
Были ли держания этих двух десятков горожан столь ве-
лики, чтобы дать занятия другим горожанам, по крайней мере
значительной части других горожан? Если бы это было так,
последние работали бы на полях численно небольшого, но эко-
отличался в социальном отношении от окружавшей его аграрной террито-
рии. «Типичный город (borough) 1066 года был, в сущности, тем же, чем
он был столетием раньше, — военным и административным центром. Люди,
жившие внутри его стен, оставались социально неотличимыми от тех, кто
жил вне этих стен, будучи главным образом аграрной аристократией или
зависимыми от нее людьми» (С. Stephenson. Borough and Town,
p. 120). Подробнее о взглядах К. Стефенсона на английский средневековый
город см. нашу статью: Средневековый город в кривом зеркале американ-
ского историка. Сб. «Средние века», вып. Ill, М., 1951, стр. 287—297.
2,11 11нтересно отметить, что в сумме это дает 944, что почти полностью
совпадает с количеством горожан, указанном «Книгой Страшного суда» для
1066 г. (tempore regis Edwardi), — 943 горожанина (несовпадение лишь на
одну единицу). Пустующие дома—явный результат разорений и опустоше-
ний, связанных с нормандским завоеванием.
271 DB. II, 1 19 Ь.
Г о рода как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 219
номически сильного слоя крупных держателей — землевла-
дельцев.272 273 Но для подобного предположения нет оснований.
Даже при 120 акрах в плуге указанное выше количество земли
составляет в среднем на каждого держателя только 37 акров,
т. е. немногим более виргаты, — обычного для того времени
крестьянского надела. Два с лишним десятка горожан, имеющих
земельные держания и занятых в сельском хозяйстве, при на-
личии в городе 720 горожан, не определяют положения всего
социального слоя. Подавляющее большинство горожан либо
мало связано с сельскохозяйственными занятиями, либо не свя-
зано с ними совсем и добывает средства к существованию не-
сельскохозяйственным трудом. 0
К совершенно аналогичному выводу можно прийти, если
рассмотреть данные, относящиеся к Ноттингему и Дерби.
В Ноттингеме во время короля Эдуарда было 173 горожанина
и 6 плугов земли, «прилегающих к этому городу (ad hoc
burgam adiacent)», а также луг и небольшой лес (pratum et
silvae minute).274 Земля эта была разделена (partita fuit) между
38 горожанами (inter XXXVIII burgenses),275 что составляло
менее 22% всех горожан. В среднем на каждого держателя при-
ходилось всего лишь около 19 акров. Подобное положение было
и в Дерби, где во время короля Эдуарда насчитывалось 243
«постоянно проживающих горожанина (burgenses manentes)» и
12 плугов земли, «прилегающих к самому городу». Земля была
разделена между 41 горожанином 276 (менее 17% всех горо-
жан). Таким образом, даже при наличии в общем значитель-
ного количества пахотной земли у держателей-горожан — 12
плугов (1440 акров)—каждый держатель в среднем имел не-
многим более 35 акров. Это — величина обычного крестьян-
ского держания. Аналогия тому, что мы видели в Тетфорде.
Нельзя говорить о сельском хозяйстве как о занятии основ-
ной массы горожан Тетфорда, Ноттингема и Дерби, не всту-
пая в противоречия с совершенно ясными свидетельствами ис-
точника.
272 Как это утверждает К. Стефенсон, видящий в горожанах — держате-
лях земельных угодий в городах — аграрную аристократию (agrarian aristo-
cracy). См.: С. Stephenson. Borough and Town, pp. 92, 120.
273 Говоря о Тетфорде как о городе, нельзя не учитывать и того обстоя-
тельства, что в нем было 13 церквей (см.: DB, II, 118 b, 119 а, 136 а,
173 а). Это подтверждает данные о его значительной населенности. Доходы
короля от монетной пошлины (de moneta) составляли здесь весьма значи-
тельную для такого рода поступлений сумму — 40 фунтов, что является
•одним из существенных показателей относительной развитости Тетфорда
в экономическом отношении.
274 DB, I, 280 а.
275 DB, I, 280 а.
27,1 Ibidem.
220
Глава /И
Остановимся еще на примере Колчестера, который, по-ви-
димому, противоречит всем выводам, сделанным на основании
свидетельств, относящихся к другим городам. Этот «бросаю-
щийся в глаза пример», как говорит о нем Д. Тейт,277 служит
у К. Стефенсона одним из важных доказательств якобы чисто
аграрного характера английских городов в XI в.278
Историей графства Эссекс, и в частности историей Колче-
стера, много занимался Дж. Раунд.279 Ему принадлежит наибо-
лее распространенная характеристика Колчестера в период
Domesday переписи, как города, в котором аграрные элементы
имели явное преобладание. В «Victoria County History», рас-
сматривая данные «Книги Страшного суда» об Эссексе, Раунд
так формулирует свой вывод относительно Колчестера: «Все
следствие из этого таково, что это была община земельных
собственников с едва приметными следами безземельного, тор-
! ового (trading) элемента».280
В «Книге Страшного суда» описание Колчестера сделано
очень подробно. Здесь не только указано общее количество го-
рожан и количество земель, которое они держали, но перечи-
слены также все дома, отдельные держатели и их подати.281
Однако и в данном случае сказался сельскохозяйственный аспект
переписи. Так, при наличии значительного населения (в 1086 г.
в Колчестере насчитывался 401 дом,282 что дает около 2000
человек жителей) в описи не указан ни один рынок, хотя го-
род с таким населением несомненно должен был иметь рынок.283
На первый взгляд держателями земли в Колчестере был
очень широкий круг горожан. В 1086 г. в городе было 276
королевских горожан (burgenses regis), плативших подать. Из
их числа 152 горожанина, т. е. больше половины (55%), дер-
жали землю в количестве 1297 акров.284 Остальные 124 горо-
J. Tait. Medieval English Borough, p. 73.
2,4 См.: C. Stephenson. Borough and Town, pp. 79—80.
2,11 Колчестеру Раунд посвятил свои первые опубликованные работы —
статьи в «Antiquary» (vols V и VI, 1882). Здесь им были подробно разра-
ботаны статпсти 1еские данные из описания города в «Книге Страшного
суда», которые пошли затем в очерк о Domesday Survey Эссекса в «Victo-
ria County History» (VCH, Essex, vol. I, Westminster, 1903, pp. 414—424).
использованный в настоящей работе.
2S0 V CH, Essex, vol. I, p. 417.
2S‘ Cm.: DB, 11, 104—107 b.
242 II. E 1 I is. A general Introduction..., vol. II, pp. 441—442.
2!U H. C. Darby. The Domesday Geography of Eastern England, p. 251.
2SI Согласно подсчетам Дж. Раунда (см.: VCH, Essex, vol. I, p. 418
и сл.). Сюда не вошхи 80 акров земли, находившиеся в совместном владе-
нии горожан «in commune burgensium». Вместе с этой общинной землей
общее количество земли у горожан Колчестера составляло 1377 акров
(около 1 V/s тутов).
Города как центры ремесла st <opto<MU Лшмии в Xl^Xll м. 221
»....................Г-.." ''"Ч1""У...... **—! ......... || м. . ""
жанина (45%) имели только дома в городе, не имея никаких
земельных держаний.
Из 152 горожан — держателей земли, некоторая часть не
платила обычных податей королю, за исключением лишь по-
головной подати (de suis capitibus).280 * * * * 285 Это несомненно малои-
мущие, возможно обедневшие горожане, экономически недоста-
точно самостоятельные, чтобы вести сельское хозяйство
в сколько-нибудь значительных масштабах.286 У этой категории
горожан сельское хозяйство могло играть лишь второстепен-
ную, подсобную роль. Следовательно, горожан, действительно
ведущих свое сельское хозяйство в качестве единственного или
основного занятия, должно было быть меньше, чем 152. И, надо
полагать, — значительно меньше. Это подтверждается тем, что
в среднем на каждого из 152 держателей приходится только
8 7г акров.287 Если же учесть, что из этих 152 держателей
только 54 держали от 10 до 42 акров, а 98, т. е. почти 2/з всех
державших землю горожан, держали лишь от 0.5 до 9 акров,288
то станет совершенно ясно, что количество горожан в Кол-
честере, имевших возможность заниматься сельским хозяйством
в качестве единственного или основного занятия, было много
меньше, чем казалось на первый взгляд. В лучшем случае их
было только 54, что составляло .менее 20% всех королевских
горожан, перечисленных в описании города. Однако и здесь воз-
можны коррективы в сторону снижения этой цифры. Еще Раунд
указывал на то, что среди 152 горожан, вошедших в списки
держателей земли, фигурирует 7 священников, аббат монастыря
св. Эдмунда, несколько женщин и 3 светских нормандских
лорда.289 Но если у Раунда это служит аргументом для сде-
ланного им вывода о безусловном преобладании в городе
землевладельческих элементов (и, как нам кажется, аргументом
неубедительным), то в данном случае, при оценке удельного
280 «Modo vero reddunt consuetudinem nisi de suis capitibus» (DB, II,
106 b).
286 Нельзя согласиться с Тейтом, утверждавшим, что среди горожан
Колчестера не было бедняков, так как все платили полностью королевскую
подать (см.: J. Tait. The Medieval English Borough, p. 74). Уплата одной
лишь поголовной подати в описании других городов выступает как при-
знак бедности. См., например, описание Ипсвича, где pauperes burgenses
уплачивали поголовную подать (de suis capitibus. DB, II, 290 a).
28' Напомним, что в Тетфорде на каждого из 21 держателя приходи-
лось в среднем 37 акров, в Дерби на каждого из 41 держателя — в среднем
по 35 акров, и даже в Ноттингеме, где эта средняя цифра была меньше, она
все же составляла 19 акров на каждого из 38 держателей (см. выше,
стр. 218—219).
288 VCH, Essex, vol. I, pp. 423-424; ср.: J. Tail. The Medieval
English Borough, pp. 73—74.
as» VCH, Essex, vol. 1, p. 423.
222
Глава IV
веса горожан, занятых в сельском хозяйстве, указанное об-
стоятельство, уменьшающее число держателей земли по срав-
нению с тем, которое указано выше, может лишь подкрепить
вывод о решающем преобладании в Колчестере горожан, до-
бывающих средства к существованию несельскохозяйственными
занятиями.
Следовательно, в этом отношении Колчестер по существу
ничем не отличается от Тетфорда, Ноттингема и Дерби.
И в Колчестере, так же как в этих городах, земля, достаточная
для занятия сельским хозяйством в качестве основного рода
деятельности, была в руках лишь незначительного меньшинства
горожан. Для подавляющего же большинства горожан сельско-
хозяйственные занятия не могли быть основными. Так обстоит
дело с горожанами.
Но перед нами возникает другой важный вопрос: все ли
собственно городские элементы населения учитывались пере-
писью как горожане (burgenses) и обозначались в «Книге
Страшного суда» именно этим термином? Мы полагаем, что
нет. Горожане в «Книге Страшного суда» это не только те, кто
вписаны в свод как burgenses. Горожанами были, например,
в значительной части и те, кого «Книга Страшного суда» на-
зывает mercatores.
В буржуазной исторической литературе очень распростра-
нено ошибочное толкование термина mercator. Обычно лицо,
обозначаемое этим термином, отождествляется только с купцом,
что неверно, по крайней мере для начального периода истории
средневекового города. Такое одностороннее, ошибочное пони-
мание идет в значительной степени еще от Р. Зома, противо-
поставлявшего купцов (mercatores) ремесленникам, которых он,
в сущности, исключал из городской общины, в его понимании —
рыночной общины (die Marktgemeinde). Для А. Пиренна и его
ревностного американского последователя К. Стефенсона, как
и для близкого к взглядам Пиренна по своему пониманию
происхождения средневекового города 3. Ритшеля, mercatores —
это тоже прежде всего, если не исключительно, купцы; и именно
купеческий элемент является, с их точки зрения, главной и
организующей силой в первых городских поселениях — «коло-
ниях купцов» (colonies marchandes) Пиренна, «рыночных по-
селениях» (Marktansiedelungen) Ритшеля, «торговых поселе-
ниях» (mercantile settlements) Стефенсона.
В Англии города начали возникать с X в. Процесс роста
производства, обусловивший новый этап в общественном раз-
делении труда, результатом которого было отделение города от
деревни, начался здесь, как мы пытались это показать в пред-
шествующих главах, еще раньше. Но определенный уровень
Го рода как центры ремесла и торювли в Англии в XI—XII вв. 223
социально-экономического развития, необходимый для того,
чтобы этот результат сказался, чтобы отделение ремесла от
сельского хозяйства привело к возникновению городов — цент-
ров ремесла и торговли, был достигнут приблизительно лишь
в X—XI вв. Определяющая роль в этом процессе принадлежит
производству, развитию производительных сил в сельском хо-
зяйстве и ремесле, росту ремесла, усовершенствованию реме-
сленной техники и навыков ремесленного труда, специализации
ремесленников и дифференциации ремесленных занятий. Об-
мен, торговля, будучи сами вызваны к жизни производством на
определенной ступени его развития и обусловлены дальнейшим
ростом производства, не могут играть определяющей роли
в этом процессе.
Отделение торговли от промышленного труда, выделение и
обособление купцов как нового общественного слоя, «который
занимается уже не производством, а только обменом продук-
тов»,290 — явление вторичного порядка. Оно не предшествует
отделению города от деревни, возникновению городов, а, нао-
борот, само обусловлено этим отделением. «Разделение труда
в пределах той или иной нации, — писали Маркс и Энгельс*, —
приводит прежде всего к отделению промышленного и торго-
вого труда от труда земледельческого и, тем самым, к отделе-
нию города от деревни и к противоположности их интересов.
Дальнейшее развитие разделения труда приводит к обособле-
нию торгового труда от промышленного».291
На первых порах ремесленник выступает сам в качестве
торговца, он сам продает свои продукты — изделия своего ре-
месла. Маркс и Энгельс, рассматривая необходимость для го-
рожан иметь общие здания для продажи своих товаров, как
один из моментов, объясняющих образование цехов, замечают:
«Ремесленники были в ту пору одновременно и торговцами».292
Mercatores, о которых говорят нам памятники X—XII вв.—
времени, когда в Англии возникали и складывались средневе-
ковые города, и даже памятники более позднего времени, были
не только купцы, но и ремесленники, продающие свои товары.
Первоначально ремесленники несомненно преобладали как про-
давцы. Во всяком случае, для отождествления лиц, именуемых
в наших источниках mercatores, только с купцами нет никаких
оснований. Mercatores могли быть и купцы, и те, кто, занимаясь
ремеслом, являлись в то же время торговцами.
290 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и
государства. Госполитиздат, М., 1951, стр. 171.
291 К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Сочинения,
т. 3, изд. 2-е, стр. 20.
292 Там же, стр. 50—51.
224
Глава IV
Важное свидетельство о жителях города, называемых
mercatores, дает описание Ноттингема в «Книге Страшного
суда». Здесь, в пассажах, относящихся к 1086 г., указывается,
что Вильгельм Peverel «имеет 48 домов mercator’oB (domus
mercatorum), платящих 36 шилл., и 12 рыцарских домов (domus
equitum). ..; Radulfus de Burun имеет 12 рыцарских домов, в од-
ном из них живет mercator (in una harum manet mercator);
Guilbertus [имеет] 4 дома, [в которых живут] mercatores; Radulfus
filius Huberti имеет 11 домов, в них живут 3 mercator’a (in his
manent III mercatores)».293
Очевидно, что лица, обозначаемые здесь термином mercator,
mercatores, являлись держателями городских домов у крупных
феодальных лордов, собственников этих домов. Они явно отли-
чались от рыцарей (equites) — мелких и средних феодалов, ви-
димо, тоже живших в городе. Но в одном доме, в котором
раньше жил феодал-рыцарь, поселился mercator. Возможно, что
гак было не только в этом доме. Mercatores уплачивали лордам,
владельцам городских домов, определенную денежную сумму.
Так, 48 domus mercatorum платили 36 шилл.; на каждого
mercator’a — держателя городского дома, приходилось в сред-
нем по 9 пенсов, что является довольно низкой платой, харак-
терной для городских держаний, свободных от многих тяже-
лых манориальных платежей и повинностей. По величине эта
сумма совпадала в общем со средними размерами денежной по-
дати за городское держание (gablum), уплачиваемой горожа-
нами во многих городах, описанных в «Книге Страшного
294
суда».
Всего в Ноттингеме можно насчитать по крайней мере 58
домов, в которых жили mercatores, являвшиеся, очевидно, по-
стоянными жителями города. Чем же занимались эти mercato-
res Ноттингема? Были ли они все купцами? Нам представ-
ляется маловероятным, чтобы в городе, в котором в 1086 г.
насчитывалось 136 горожан и 214 домов,295 принадлежавших
разным лицам, в том числе домов, в которых жили сами
mercatores, было 58 купцов. Едва ли мы будем далеки от ис-
тины, если предположим, что часть этих mercatores, и скорее
большая их часть, были ремесленниками, имевшими в городе
мастерские и лавки, где они вырабатывали и продавали свои
изделия.
Во всяком случае, mercatores, жившие в Ноттингеме, зани-
мавшие здесь значительное количество домов, которые они
DB, II. 280 а.
См. выше, стр. 165, 172. 179, 180—181.
-’:'5 См.: DB, II, 280а; И. Ellis. A General Introduction..., vol. II,
р. 476.
Города как центры ремесла и ’ торговли о Англии в XI—XII вв. 225
держали за сравнительно низкую денежную плату, характерную
для держаний горожан, не были случайным и посторонним эле-
ментом в городе. Связанные так или иначе с ремеслом и рын-
ком, эти постоянные жители Ноттингема были, по сути дела,
горожанами.
Одно из важных свидетельств о mercatores дает нам описа-
ние Абингдона, небольшого местечка в графстве Беркшир, воз-
никшего, по всей вероятности, в XI в. Абингдон принадлежит
к распространенному в Англии типу местечек и городов, вы-
росших у ворот или вокруг стен аббатства. Уже упоминавшийся
выше Сент-Олбанс, а также Бери-Сент-Эдмундс, Ковентри,
Рединг, Дарем, Оксфорд были такого рода поселениями. За
исключением Оксфорда, все перечисленные местечки и города,
как и Абингдон, были новообразованиями. Они появились не
ранее XI или первой половины XII в. В «Книге Страшного
суда» Абингдон не считался городом 296 и описан среди земель
аббатства того же названия в маноре Bertune. «В домене, —
читаем мы в этом описании, — 3 плуга и 64 виллана и 36 бор-
дариев с 33 плугами и 10 mercatores, живущих перед воротами
церкви (ante portam aecclesiae manentes), которые платят 40
297
пенсов».
В отличие от вилланов и бордариев, держателей 33 плугов
земли, ведущих свое сельское хозяйство и, как можно предпо-
ложить, обрабатывающих еще 3 плуга домениальной земли,
mercatores не имеют никаких земельных угодий и не выполняют
никаких сельскохозяйственных повинностей — служб или работ
(servitia, opera).
10 mercatores Абингдона платят 40 пенсов, в среднем по 4
пенса каждый, и этой денежной суммой ограничиваются все
их обязательства.298 Мы вправе предположить, что mercatores,
не обрабатывающие землю и не выполняющие никаких на-
туральных повинностей (opera или servitia) в монастырской
усадьбе и на домениальной земле, живущие (manentes) у ворот
аббатства, занимаются ремеслом и торговлей. Это — не стран-
ствующие купцы раннего средневековья и не купцы, приехав-
шие из других мест и поселившиеся в Абингдоне на время про-
290	В грамоте Вильгельма I Абингдонскому аббатству о пожаловании
монастырю всех повинностей, лежавших на его земле, об Абингдоне го-
ворится как о бурге («in burgo vel extra burgum») (см.: Chronicon Mona-
sterii de Abingdon. Ed. by R. Stevenson, vol. II (Rolls Series). London,
1858, p. 1).
297	DB, 1, 58 b.
298	Низкая сумма денежного платежа и в данном случае в общем соот-
ветствует сумме денежной подати, которую обычно платили горожане за
свои держания в городе (gablum).
226
Глава IV
дажи своих товаров (mercatores extranei или mercatores
advenae). Это вообще не купцы или не только купцы, ибо
трудно предположить, чтббы в очень небольшом местечке,
едва только возникшем у стен аббатства, постоянно проживало
10 купцов. Правильнее предположить, что эти mercatores, по
крайней мере в своем большинстве, были ремесленниками, об-
служивающими местное население и посещающих аббатство
людей своим ремесленным трудом, продающими здесь изделия
своего ремесла.
Возможно, что в дальнейшем развитии, по мере сосредото-
чения здесь ремесла и торговли, mercatores Абингдона могли
стать ядром городского населения, зародышем будущих горо-
жан.
Интересное свидетельство, имеющее, как нам кажется, пря-
мое отношение к вопросу о mercatores, имеется в описании не-
большого города Татбери, в графстве Стаффордшир: «В го-
роде около замка (in burgo circa castellum) 42 человека
(homines), живущих только своей торговлей (de mercato suo
tantum viventes), и они платят вместе с рынком (cum foro) 4
фунта и 10 шилл.».299
И в данном случае торговые занятия 42 человек, живущих
в небольшом городе, около замка, несомненно были не только
посреднической торговлей, но и торговлей, связанной с их соб-
ственными ремесленными занятиями, торговлей, представляв-
шей собой продажу их ремесленных изделий на рынке, обозна-
чаемом термином forum. Смысл слова forum, употребляемого
в нашем источнике наряду со словом mercatum (mercatus), не
исчерпывается понятием «рынок», «рыночное место», «торг».
Оно больше соответствует русскому слову «посад» — торгово-
ремесленная часть города, предместье (ср. немецкое Vorstadt),
место в городе, где жили ремесленники и где находились их
мастерские и лавки, в которых они продавали свои изделия,
наряду с лавками собственно купцов.
Жители города Татбери, живущие доходами от своей тор-
говли и тесно связанные с рынком, уплачивающие подати
вместе с рынком, с forum’oM, который был, по-видимому, поса-
дом, т. е. торгово-ремесленной частью города, названы в на-
шем источнике просто «людьми» (homines). Однако смысл при-
веденного свидетельства не оставляет сомнения в том, что эти
«люди», постоянно живущие здесь, занимающиеся своим ре-
меслом и торговлей, являются, по сути дела, по своему со-
циально-экономическому положению горожанами или, во вся-
299 DB, I, 248 Ь.
Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 227
ком случае, категорией люден, очень близко стоящей к горо-
жанам.300
В этой связи очень интересно следующее свидетельство
«Книги Страшного суда», относящееся к 1086 г.: в местечке
Беркли (Berchelai), в графстве Глостершир (впоследствии хо-
рошо известном как рыночное местечко — market town),
имеется forum, «в котором живут 17 человек (in quo manent
XVII homines) и платят денежный оброк (census) в фирму301
(in firma)».302 Иначе говоря, денежный оброк этих людей вхо-
дил в качестве составной части в фирму, в фиксированную еже-
годную сумму, уплачиваемую этим местечком. Ни о каких зе-
мельных наделах у этих homines местечка Беркли «Книга
Страшного суда» не упоминает.
Очевидно, и «люди» Беркли, жившие в forum’e, подобно
«людям» Татбери, существование которых тоже было тесно
связано с forum’oM, занимались не сельским хозяйством, а раз-
личными видами ремесла, обслуживающего рынок, и торгов-
лей, сосредоточенными в растущем городском центре и возни-
кающем рыночном местечке.
Вероятно, и 10 mercatores, зарегистрированные в деревне
Cestrehunt (совр. Cheshunt в графстве Гертфордшир), о земель-
ных наделах которых «Книга Страшного суда» ничего не го-
ворит, указывая лишь на 10 шилл. уплачиваемой ими обычной
подати (de consuetudine),303 что составляет в среднем по 12
пенсов на каждого, занимались ремеслом и торговлей. Воз-
можно, что они являлись теми элементами развития сельского
ремесла, деревенской домашней промышленности, в которых
антиципировались будущие городские ремесленники и тор-
говцы, т. е. будущие горожане.
300 Вряд ли могли быть существенные различия между 42 людьми
(homines) Татбери, живущими своей торговлей, и 56 горожанами (burgen-
ses) Милбурна (Milbourne Port, графство Сомерсетшир), уплачиваю-
щими вместе с рынком (cum mercato reddentes) 60 шилл., т. е. 3 фунта.
Те и другие, живя в небольших городских поселениях, формирующихся
городах, добывали себе средства к существованию ремеслом и торговлей
и по своему социально-экономическому положению являлись горожа-
нами.
301 Census — денежный оброк с держаний. В описаниях ряда городов
в «Книге Страшного суда» (Ноттингема, Дерби, Гантингтона, Вустера
и др.) census аналогичен gablum — подати с домов и городских земельных
держаний. В других случаях (описание Герефорда, Ипсвича) термин cen-
sus имеет то же значение, что и фирма — сумма городского откупа, фи-
ксированная сумма, ежегодно уплачиваемая городом лорду. Вероятно,
это же значение имеет census и в описании Уоллингфорда (см.: DB,
1, 56 а).
302 DB, I, 163 а.
303 DB, I, 137 а
228
Глава IV
Мы далеки от мысли рассматривать обозначения, данные
в «Книге Страшного суда» той или иной категории людей, как
нечто случайное и произвольное, или объяснять ошибками и
промахами писцов все то, что не укладывается в ту или иную
заранее принятую схему.1 * * 304 Но мы также не можем игнориро-
вать всей сложности вопроса о терминологии в «Книге Страш-
ного суда», особенно если эта терминология связана с характе-
ристикой и классификацией социальных групп. Многообразная
и сложная действительность во многих отношениях переходного
XI столетия не могла преломиться в сознании комиссаров пе-
реписи и присяжных, в сознании писцов и составителей «Книги
Страшного суда» так, чтобы мы могли получить в законченном
своде вполне адекватное этой действительности отображение.
И дело не только в сознании составителей «Книги Страш-
ного суда» и писцов, не только в понимании ими своей задачи.
Можно ли вообще искать совершенно определенной, закончен-
ной и единообразной терминологии там, где далеко еще не все
определилось и отстоялось? Поэтому считать горожанами
только тех, кого «Книга Страшного суда» называет burgenses,
было бы неверно. Горожане — новый социальный слой. Это все
те, кто, живя в городах, являвшихся средоточием ремесленной
и торговой деятельности, центрами товарного производства и
товарного обмена, в качестве основного занятия имели не обра-
ботку земли, не сельское хозяйство вообще, а городские про-
мыслы: ремесло, торговлю и другие специфически городские
виды труда, даже если они и не названы в «Книге Страшного
суда» горожанами.
В этом отношении весьма показателен пример Бери-Сент-
Эдмундса, в графстве Сеффолк, города, выросшего у стен од-
ного из крупных английских монастырей — аббатства св. Эд-
мунда. основанного, как полагают, в X или в начале XI в.305
В «Книге Страшного суда» Бери-Сент-Эдмундс обозначен как
villa и описан в сотне Thingowe.306 Между тем в ряде докумен-
тов, относящихся в общем к тому же времени, что и «Книга
Страшного суда», он называется «портом» (очевидно, в том
зо1 ft Стефенсон придает слишком большое значение небрежности и
даже прихоти (whim) писцов. Предположения об ошибках, допущенных
составителями и писцами «Книги Страшного суда», занимают видное место
в его аргументации. См., например: С. Stephenson. Borough and Town,
pp. 76 (notes 4, 8), 81. В толковании им некоторых важных вопросов
решающее значение придается практике писцов (см.: ibidem, рр. 84, 87).
s,w См.: Н. W. Davis. The Liberties of Bury St. Edmunds. English
Historical Review, 1909, vol. XXIV, № 95, july, pp. 417—418; M. D. Lo-
ll e 1. The Borough of Bury St. Edmunds. A study in the government and
development of a monastic town, Oxford, 1937, pp. 1—2.
306 DB, II, 372 a.
Г о рода как центры ремесла и торговли в Лкглии в XI—XII вв. 229
смысле, в каком «портами» назывались поселения, не являв-
шиеся гаванями, но связанные с торговлей) 307 и бургом.308
«Книга Страшного суда» не упоминает в описании Бери-Сент-
Эдмундса горожан, однако мы имеем определенные основания
предполагать их наличие здесь во время Domesday переписи.
В 1066 г. среди населения, зарегистрированного в Бери-
Сент-Эдмундсе «Книгой Страшного суда», было 118 человек
(homines), которых аббат держал для пропитания монахов (ad
victum monachorum). Они могли свободно распоряжаться своей
землей (dare et vendere terram suam) и в подчинении у них (sub
eis) были 52 бордария.309 Здесь были также 54 свободных бед-
няка (liberos satis inopes) и другие группы населения.310 Всего
для этого времени здесь можно насчитать 310 хозяйств, что
дает (при коэффициенте 5) около 1550 человек населения.
Чем конкретно занимались 118 «homines», являвшиеся, ви-
димо, свободными людьми, и как они обеспечивали пропитание
или содержание монахов? Все ли они занимались сельским хо-
зяйством? Не была ли по крайней мере часть из них ремеслен-
никами (свободными или в какой-то степени зависимыми ре-
месленниками)? Чем занимались и как поддерживали свое су-
ществование 54 свободных бедняка, у которых вряд ли можно
предположить наличие земельных наделов? На все эти во-
просы наш источник, к сожалению, не дает ответов.
В 1086 г., по данным той же «Книги Страшного суда»,
в Бери-Сент-Эдмундсе было 75 ремесленников и министериалов,
обслуживавших аббатство. Среди них имелись булочники
(pistores), пивовары (cervisiarios), разного рода портные
(sartores, parmentarii), сапожники (sutores) и др.311 За время,
прошедшее с 1066 по 1086 г., территория, занятая поселением,
расположившимся у стен аббатства св. Эдмунда, сильно вы-
росла за счет земель, находившихся ранее под пашней, как со-
307 См. выше, гл. II, стр. 85 и сл.
308 Так, в грамоте Вильгельма I (она относится, как полагают, к на-
чалу его правления), выданной аббату монастыря св. Эдмунда Болдуину,
говорится о юрисдикции аббата внутри порта и вне его (binnen porte and
buten) (Feudal Documents from the abbey of Bury St. Edmunds, № 6, p. 50).
В грамоте Вильгельма II, выданной тому же аббату Болдуину (дати-
руется грамота 1087—1098 гг.), подтверждается юрисдикция аббата
внутри бурга и вне его (infra burgum et extra) (ibidem, № 13, p. 58).
Таким образом, Бери-Сент-Эдмундс назывался, и виллой, и портом, и
бургом. Подобная непоследовательность терминологии, обозначавшей посе-
ления городского типа, была характерна в то время и даже позже не
только для одного Бери-Сент-Эдмундса (см. выше, стр. 209, прим. 224).
309 DB, II, 372 а.
310 Ibidem.
311 Ibidem.
230
Глава IV
общает нам об этом «Книга Страшного суда».312 Только на
этой новой территории, которая во времена короля Эдуарда
была под пашней, в 1086 г. находилось 342 дома (domus).313
К этому следует добавить для более полной характеристики
поселения, что Вильгельм I в начальные годы своего правле-
ния (1066—1170) пожаловал монастырю право иметь монет-
чика (one munetere).314 Но, кроме монетчика, в Бери-Сент-Эд-
мундсе были еще и проверщики монеты или менялы
(cambiatores),315 что позволяет говорить об относительной раз-
витости здесь товарно-денежных отношений.
И все же прямых свидетельств о наличии горожан в Бери-
Сент-Эдмундсе во второй половине XI в. нет.
Однако в самом начале XII в. хартия Генриха I (датируе-
мая 1102—1103 гг.) прямо говорит о горожанах (burgenses)
Бери-Сент-Эдмундса, явно отличая горожан от всех других ка-
тегорий его населения: «...монастырь и горожане св. Эдмунда
и все в нем живущие», читаем мы в хартии.316
Этой хартией Генрих I предоставил горожанам Бери-Сент-
Эдмундса такую важнейшую привилегию, как освобождение от
торговых пошлин (de theloneis) и других повинностей на всех
рынках и ярмарках во всех королевских владениях.317 Среди
многочисленных хартий, пожалованных Генрихом I городам,
хартия, данная Бери-Сент-Эдмундсу, была одной из самых пер-
вых. Эта хартия, подтверждавшая статус горожан Бери-Сент-
Эдмундса, отделена от «Книги Страшного суда» промежутком
в каких-нибудь полтора десятка лет. Срок — слишком непро-
должительный для того, чтобы поселение, не являющееся горо-
дом и совсем не имеющее горожан, могло стать одним из пер-
вых городов, получивших такую привилегию, какой определенно
пользовался до этого лишь один из наиболее привилегирован-
ных городов Кента — Дувр.318
Возвращаясь к вопросу о терминах, какими могли быть обо-
значены в «Книге Страшного суда» горожане, мы вправе пред-
312 Ibidem.
3,3 Ibidem.
"* Feudal Documents from the abbey of Bury St. Edmunds, № 5, p. 50
9,5 См. грамоту Вильгельма II аббату Болдуину, датируемую 1087—
1098 гг. (ibidem, № 14, р. 58).
зи’ «. . . monasterium et burgenses sancti Eadmundi et omnes in eo manentes»
(ibidem, № 21, p. 62).
317 «Volo etiam ut abbas et conventus et burgenses sancti Eadmundi inper-
petuum habeant quietancias de theloneis et aliis consuetudinibus in omnibus
foris et nundinis per omnes terras meas et nullus eos disturbet super forisfac-
luram meam» (ibidem).
318 См. выше, стр. 205—206.
Города как центры ремесла и ходиммм в Англии в XI—XII вв. 231
положить, что многие Ьопмле» и liberi в Бери-Сент-Эдйундсе
были горожанами.
Среди свидетельств о горожанах в «Книге Страшного суда»
есть и свидетельства о горожанах, обрабатывающих землю вне
города, в сельских местностях. Обычно это были участки
земли, непосредственно примыкавшие к городским стенам, либо
земли, расположенные более или менее близко к городу. Так,
в деревне Шелтон в сотне Шрусбери (графство Шропшир)
церковь св. Юлиана (одна из церквей города Шрусбери) дер-
жала */г гайды земли «и имела там 1 плуговую упряжку (una
сагиса) и 2 горожан (burgenses), работающих на этой земле (in
hac terra laborantes) и уплачивающих 3 шиллинга».319
Полгайды земли — это 60 акров. Всю ли эту землю обраба-
тывали горожане и были ли у них, кроме работы на церковной
земле, какие-либо занятия в городе? Об этом наш источник
хранит молчание. Но если единственным занятием этих горожан
была обработка земли, ведение сельского хозяйства, почему
они названы в описи горожанами? Не правильнее ли предпо-
ложить, что работали на земле церкви св. Юлиана горожане,
еще не порвавшие с сельским хозяйством, но, тем не менее,
являющиеся горожанами, в смысле основной черты, характери-
зующей в социальном отношении горожан, — наличие ремесла,
торговли и других городских промыслов и занятий в качестве
основного рода деятельности.
Деревня Шелтон в сотне Шрусбери — это если и не при-
город Шрусбери, то, во всяком случае, местность, входившая
в ближайшую к нему округу. Связь горожан, работавших здесь
на земле, с городом несомненна. Эта связь могла выражаться
в том, что горожане, будучи в недалеком прошлом крестьянами
этой местности (вероятнее всего людьми той же церкви
св. Юлиана), став горожанами возникающего неподалеку от их
села городского центра и занимаясь в городе ремеслом, торгов-
лей, могли еще в течение известного времени сохранять свое
сельское хозяйство в деревне. Тем более, что близость к городу
облегчала такое совмещение занятий. Став горожанами, они
еще не оторвались окончательно от своей сельскохозяйственной
почвы, хотя и не являлись уже как прежде крестьянами. Окон-
чательному уходу в город могло препятствовать их зависимое
положение, положение людей церкви св. Юлиана. Возможно,
что, прежде чем стать горожанами, они занимались каким-либо
ремеслом в деревне и, перенося свою ремесленную деятельность
в город, не порывали, по крайней мере на первых порах, а то
и в течение более длительного времени, со своим сельским
3,i' DB. I, 253 а.
232
Глава IV
хозяйством. В этом отношении горожане XI в. предстают перед
нами с чертами, вполне объяснимыми начальным, переходным
характером данной стадии городского развития.
Еще больше оснований для предположения о наличии город-
ских занятий наряду с ведущимся в деревне сельским хозяй-
ством у горожан, описанных вне города, дает нам свидетельство
о двух горожанах Норича: «В ‘Framingeham и в Treussa двое
горожан (burgenses) Норича держат 12 акров земли, которые
всегда оценивались в 2 шилл.».320 Размеры земельных держа-
ний этих горожан, в среднем по 6 акров каждое, весьма неве-
лики и не позволяют предположить ведение ими сколько-нибудь
значительного сельского хозяйства, которое являлось бы их
основным занятием. Денежная оценка держаний — в среднем
по 1 шилл., т. е. по 12 пенсов за каждое держание, — более или
менее соответствует обычной денежной подати горожан.321
Свидетельство о 15 горожанах Тотнеса (графство Девон-
шир). обрабатывающих землю вне города (tenam laborantes
extra burgum), уже приводилось выше.322 Оно дает сходную
картину. Тесная связь с сельским хозяйством вне стен города
у этой части горожан Тотнеса (они составляли около 14% всего
количества горожан, указанных здесь «Книгой Страшного суда»
в 1086 г.),3”3 как и у двух горожан Шрусбери, работавших за
городом на церковной земле, и у двух горожан Норича. имев-
ших небольшие земельные держания в селах, являлась, оче-
видно, следствием незавершенности процесса превращения
сельских жителей в горожан. Иммиграция сельского населения
в возникающие городские центры неизбежно была связана
с таким явлением, как сохранение у части горожан сельско-
хозяйственных занятий вне города. Не сразу все иммигриро-
вавшие в город сельские жители, даже став горожанами, могли
найти достаточное поле для собственно городских занятий.
Часть из них еще долгое время должна была делить свой труд
между городом и селом. И даже не всегда городское ремесло и
сельское хозяйство были разграничены территориально. Неко-
торые горожане наряду с городскими промыслами занимались
сельским хозяйством в самом городе.
Но при всем этом нельзя игнорировать тот бесспорный
факт, что, как правило, горожане описаны в манорах в «Книге
Страшного суда» без земельных наделов. Одно из многочис-
ленных свидетельств подобного рода дает описание манора
Стейне (Stanes), в графстве Мидлсекс, принадлежавшего
з*' DB, II. 114 а.
з-’’ См., например, выше, стр. 172, 224 и др.
3'-’- См. выше, стр. 214.
3--‘ DB. I, 108 Ь.
Г о рода как центры ремесла и торговли л Англии в Xi—XII ва. 233
Вестминстерскому аббатству в Лондоне, в котором упоми-
наются 46 горожан. Приведем это свидетельство полностью:
«К домену принадлежат 11 гайд и там 13 плугов (сагисае).
Вилланы имеют 11 плугов. Там 3 виллана с Г/г гайдой каждый,
и 4 виллана с одной гайдой, и 8 вилланов с ’/г виргаты каждый,
и 36 бордариев с 3 гайдами, и 1 виллан с 1 виргатой, и 4 бор-
дария с 40 акрами, и 10 бордариев с 5 акрами каждый, и
5 коттариев с 4 акрами каждый, и 8 бордариев с 1 виргатой,
и 3 коттария с 9 акрами, и 12 сервов, и 46 горожан, которые
платят ежегодно 40 шиллингов (et XLVI burgenses qui reddunt
per annum XL solidos)».324
В этом описании все без исключения вилланы, бордарии
и коттарии перечислены с земельными наделами. В отличие от
них, у 46 горожан, описанных в маноре наряду с вилланами,
бордариями, коттариями и сервами, указаны не земельные на-
делы, а сумма ежегодно уплачиваемой ими подати, равная
40 шилл., что составляет в среднем немногим более 10 пенсов
на каждого горожанина. Это довольно низкая сумма обложения,
характерная для городских держаний.
Кроме горожан, без наделов в описании указаны только
12 сервов, но они указаны и без денежных платежей. Сервы,
как известно, были преимущественно дворовыми людьми, вы-
полнявшими различные работы в господской усадьбе, на господ-
ской мельнице и т. п. Обычно сервы не имели земельных на-
делов.
Отсутствие в описании манора указаний на земельные
держания горожан не случайно и не связано ни с какими упу-
щениями составителей и писцов «Книги Страшного суда».
Такое значительное количество горожан, как в данном случае
(46 горожан), описанное в маноре без земельных наделов, но
с определенными и в общем довольно низкими денежными
платежами, явное свидетельство уже далеко зашедшей диффе-
ренциации — выделения горожан, городских элементов из всей
массы зависимого населения села, манора. Горожане еще свя-
заны так или иначе с деревней, с данным манором, к которому
они, возможно, принадлежали, еще будучи крестьянами, или
в зависимость к владельцу которого они попали теперь. Но эта
связь, являвшаяся, вероятнее всего, продолжением их прежнего
зависимого состояния, сводилась лишь к уплате определенной,
и притом относительно небольшой денежной суммы. Отсут-
ствие же земельных наделов в маноре несомненно свидетель-
ствует о том, что горожане уже не заняты в сельском хозяйстве,
в земледелии или в других видах сельскохозяйственного труда.
324 DB, I, 128 а, Ь.
234
Глава IV
Занятие же ремеслом в деревне в данном случае, конечно, не
исключено. Если часть этих горожан и была сельскими ремес-
ленниками, то уже то обстоятельство, что они описаны как горо-
жане, было бы весьма существенно для характеристики того
процесса отделения городских элементов от сельских, который
мы как раз и имеем в виду.
Описание манора Першор (Persore) в графстве Вустершир,
принадлежавшего, как и манор Стейне, Вестминстерскому
аббатству в Лондоне, отражает аналогичное положение. Кроме
вилланов с определенным количеством плугов и некоторого
количества сервов, здесь указаны и горожане; они указаны без
плугов, но с определенными денежными платежами. «Там
28 горожан (burgenses), платящих 30 шилл. и торговой пошлины
(theloneum) платят 12 шилл.»325 Уплата в маноре торговой
пошлины, возможно, свидетельствует о существовании здесь
рынка. Во всяком случае, то обстоятельство, что, кроме обыч-
ных денежных платежей, обычной подати, здесь уплачивалась
еще и торговая пошлина, является важным свидетельством
связи горожан с ремеслом и торговлей.
Весьма вероятно, что горожане, упоминаемые в описании
манора Стейне в Мидлсексе, в действительности жили в Лон-
доне, а горожане, упоминаемые в маноре Першор, — в городах
Вустершира: Вустере и Дройтвиче.326
Все ли из указанных в описаниях маноров горожан прожи-
вали в том или ином городе или часть горожан еще оставалась
некоторое время жить в маноре, в деревне — это не всегда
можно достаточно точно установить на основании свидетельств
нашего источника.327 Но одно несомненно — переходные состоя-
ния и формы были здесь неизбежны. Определенный слой горо-
325 DB, I, 174 Ь.
зав £ отношении 46 горожан в описании Стейнса такое предположение
высказал Ф. Мэтланд (см.: F. Maitland. Domesday Book and Beyond,
p. 181; см. также: A. Ballard. The Domesday Boroughs, pp. 6—18).
Аналогичные предположения могут быть сделаны и в отношении горожан,
описанных в Першоре, и в других манорах, где отсутствуют прямые ука-
зания на город, в котором находились данные горожане.
327 В описаниях многих маноров в «Книге Страшного суда» прямо
указывается, что данные горожане находятся в таком-то городе или
являются горожанами такого-то города («In Hereford V burgenses»;
«VIII burgenses in Tamuuorde»; «I burgensis de Oxeneford» и т. п.). См
выше, стр. 162—166, 171 —172, 181—182 и др. Однако немало описаний и
пассажей, где таких указаний нет. В некоторых- случаях указания делались
в виде дополнительных пометок к первоначальному тексту. Например,
в описании манора Lanchei (в сотне Brixiston, графство Серрей), принад-
лежавшего церкви св. Марии, указывается, что здесь имеется «церковь и
19 горожан (ibi aecclesia et XIX burgenses)». В рукописи к слову bur-
genses сделана сверху приписка: «В Лондоне (In Londonia)» (DB, I, 34 a).
Города как центры ремесла и еддооаиш в Англии в XI—XII вв. 235
жан, хотя и занятый в городских отраслях труда, мог еще из-
вестное время иметь в качестве местожительства деревню.
Разумеется, бегство в город виллана или серва из-под власти
манориального лорда и превращение его, обычно по истечении
известного времени,328 в свободного горожанина, означало рез-
кий разрыв с манором. Однако не всегда уход от манориальной
зависимости выражался в такой форме.
Не только в описаниях маноров в «Книге Страшного суда»
мы встречаем зависимых от лордов горожан, но и в описаниях
городов. Многие городские дома и горожане принадлежали
к владениям светских и духовных феодалов — лордов маноров,
и были в той или иной форме и степени зависимы от них.
В городе Бекингеме, читаем мы в «Книге Страшного суда»,
«Вильгельм de Castellon в феоде епископа Байе (de feudo
episcopi baiocensis) имеет 2 горожан, которые раньше были
(qui fuerunt) людьми (homines) эрла Leuuini».329 Здесь же,
в Бекингеме, «в феоде эрла Альберика (Alberici) 1 горожанин»,
но он «платит 2 пенса королю (reddit regi II solidos)».330 Оче-
видно, став горожанином, этот зависимый от эрла человек дол-
жен был платить определенную сумму денег королю в качестве
подати, как и другие горожане этого королевского города.
Такое же положение имело место, по-видимому, и в городе
Ипсвиче, где архиепископ Стиганд, во время короля Эдуарда,
«имел 2 горожан с сокой и сакой, а король имел подать».331 332
О горожанах-ремесленниках в Глостере, Герефорде, Дройтвиче
и других городах, у которых еще сохранилась зависимость от
своих лордов, что выражалось в уплате ими оброка владельцам
маноров в виде определенного количества изделий их ремесла,
9Q0
уже говорилось выше.
Но горожан, принадлежавших к манорам светских и духов-
ных лордов, находившихся под их юрисдикцией, обязанных
платить лордам оброки и выполнять в их пользу другие повин-
ности, т. е. горожан, еще не освободившихся от той или иной
формы манориальной зависимости, в городах XI в. было все же
значительно меньше, чем горожан, находившихся под юрисдик-
цией короля и уплачивающих королю определенные подати.
Эти горожане, обозначавшиеся в «Книге Страшного суда» как
328 В Англии уже в первой половине XII в. этот срок определялся
в 1 год и 1 день (см.: BBCh, vol. I, рр. 103—105; см. также: W. Stubbs.
Select Charters, рр. 134, 197).
329 DB, I, 143 а.
330 Ibidem.
331 «In burgo de Gipeuuid habuit Stigandus II burgenses tempore regis
Edwardi cum soca et saca et rex habebat consuetudinem» (DB, II, 289 a).
332 См. выше, стр. 161—165, 170—171, 178—179, 181 и др.
236
Глава IV
горожане в домене короля (irt dominio regis), королевские горо-
жане (burgenses regis), горожане, над которыми король имеет
саку и соку (burgenses in soca regis, burgenses super quos habet rex
sacam et socam) и т. п., являлись, по-видимому, в подавляющем
большинстве случаев лично свободными людьми. Напомним
лишь, что горожане Кентербери, над которыми король имел
саку и соку, т. е. юрисдикцию, обозначенные в «Книге Страш-
ного суда» как «горожане» (burgenses), в «Расследовании аббат-
ства св. Августина» названы «свободными людьми» (liberi
homines).333
В образовании этого слоя лично свободных горожан играли
роль, конечно, не только представители различных категорий
зависимого сельского населения, уходившие из деревни, посе-
лявшиеся в городах и освобождавшиеся здесь от манориальной
зависимости, но и свободные элементы деревни — свободные
крестьяне и ремесленники, стоявшие вне рамок манориальной
организации. Однако значение этих элементов в процессе обра-
зования сословия горожан в Англии меньше поддается изуче-
нию вследствие скудости источников.
Горожане, находившиеся под юрисдикцией короля, т. е.
в основном свободные от манориальной зависимости, составляли
наиболее значительную часть населения в королевских городах,
а таких городов, как известно, было большинство в тогдашней
Англии (примерно 2/з всех городов). Конечно, и в королевских
городах были горожане, находившиеся в зависимости от отдель-
ных феодальных лордов, принадлежавшие к различным мано-
рам этих лордов, но здесь их было несомненно меньше, чем
«л	QQ д
горожан, находившихся под юрисдикцией короля.
1(3 См. выше, стр. 201.
:itl Соотношение между этими двумя категориями горожан может быть
приблизительно определено на основе статистических данных о горо?канах
и городских домах, имеющихся в описях городов в «Книге Страшного
суда» и сведенных А. Баллардом в таблицу (см.: A. Ballard. The
Domesday Boroughs, pp. 39—40). Мы говорим о возможности лишь при-
близительно определить это соотношение, учитывая все недостатки и несо-
вершенство исходного статистического материала и недостатки его груп-
пировки в таблице. При суммировании данных, относящихся ко всем
городам, как к королевским, так и некоролевским, получаем для 1086 г.
следующие итоговые цифры: всего горожан и городских домов в описаниях
городов- 10 580; из них: в домене и под юрисдикцией короля -8190;
в зависимости от различных феодальных лордов — 2390. Как бы ни были
несовершенны эти цифры — общее представление о соотношении они дают.
Число горожан и домов в городах, находившихся в домене короля и под
его юрисдикцией, значительно превышало число горожан и домов, нахо-
дившихся в зависимости от феодальных лордов. Согласно полученным
итоговым данным первых было почти в 3*/в раза больше, чем вторых.
Го рода как центры ремесла и торговли в Англии в XI—XII вв. 231
Свидетельства «Книги Страшного суда» о принадлежности
городских домов и отдельных горожан к сельским манорам,
к владениям различных феодальных лордов существенно допол-
няют наше представление о процессе возникновения английского
средневекового города и формировании из феодально-зависи-
мого населения деревни средневекового сословия горожан. «Из
крепостных средневековья вышло свободное население первых
городов»,335 — писали К. Маркс и Ф. Энгельс. Это сословие
возникало и складывалось по мере того, как в процессе отде-
ления ремесла от сельского хозяйства возникали и складыва-
лись города и заселялись выходцами из деревни — различными
категориями зависимого сельского населения, дальнейшее суще-
ствование которого было связано уже не с сельским хозяйством,
а с ремеслом и торговлей.
В принадлежности отдельных городских домов и горожан
к сельским манорам, к владениям различных феодальных лор-
дов, Ф. Мэтланд видел обоснование выдвинутой им в конце
XIX в. «гарнизонной теории» происхождения английского
средневекового города. Исходя из формально-юридического
представления о городе как о совокупности титулов собствен-
ности, совокупности владельческих прав манориальных лордов
на городские дома и горожан, Мэтланд игнорировал реальное
содержание этих владельческих прав, обусловленное иммигра-
цией зависимого сельского населения в города, в основе кото-
рой лежал процесс отделения ремесла от сельского хозяйства.
Принадлежность горожан и домов в городах разным владель-
цам, называемая Мэтландом «владельческой разнородностью
(гетерогенностью) держаний (tenurial geterogeneity)»,336 явилась
по его мнению результатом держания в городах лордами мано-
ров домов и людей для строительства и ремонта укреплений,
для несения гарнизонной службы.337 Уплата горожанами и го-
родскими домами денежных сумм в сельских манорах в XI в.
являлась, по мнению Мэтланда, остатком существовавшей
в предшествующие столетия (в IX—X вв.) системы обороны,
заключавшейся в том, что крупные землевладельцы графств
должны были держать людей в бургах, обеспечивая готовность
бургов к обороне и сохранность укреплений.338
Концепция Мэтланда о военном происхождении английских
городов («гарнизонная теория») была создана им под прямым
335 К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 4. изд. 2-е, стр. 425.
338 F. Maitland. Domesday Book and Beyond, pp. 178—182 и др.
337 Ibidem, pp. 187—189.
338 Ibidem, pp. 189—191; см. также: F. Pollock and F. Maitland
The History of English Law, p. 636.
238
Глава ZZ
влиянием «бурговой теории» происхождения средневекового
города Ф. Кейтгена.339
Схема Мэтланда надуманна и бесплодна. Она не в состоянии
объяснить появление городов как экономических центров. То-
лкование Мэтландом так называемой «владельческой разнород-
ности держаний» в городах в духе его «гарнизонной теории»
происхождения города находится в прямом противоречии со
свидетельствами «Книги Страшного суда» о наличии горожан
и домов, принадлежащих различным феодальным лордам, в го-
родах, которые никогда не были бургами и не имели укрепле-
ний. Что же касается источников, то Мэтланд подкрепляет
свою теорию лишь ссылкой на единственное во всей «Книге
Страшного суда» свидетельство о специальных домах в городе,
выполняющих повинность по восстановлению и поддержанию
городских стен. Это свидетельство о так называемых «стенных
домах» (mansiones murales) в Оксфорде. «Они назывались стен-
ными домами, — поясняется в описании Оксфорда,— потому
что, если было необходимо и король приказывал, они должны
были ремонтировать стены».340 Такие дома занимали особое
положение среди других домов в Оксфорде, так как они не
выполняли никаких иных повинностей, кроме военной службы
и ремонта стен: «Все дома, которые назывались стенными
(murales), во времена короля Эдуарда были освобождены от
всех повинностей, за исключением военной службы и работ по
восстановлению стен».341 Кроме этого единственного свидетель-
ства о домах, обязанных восстанавливать городские стены,
в «Книге Страшного суда» имеется еще одно указание на по-
3:”' За год до выхода в свет книги Мэтланда «Domesday Book and
Beyond» (1897 г.), где была изложена его «гарнизонная теория» происхо-
ждения английского средневекового города, Мэтланд опубликовал в «Eng-
lish Historical Review» (vol. XI, 1896) статью «Происхождение города»
(«The Origin of the Borough»), которая являлась обзором вышедшей
в 1895 г. основной работы Ф. Кейтгена «Исследования о происхождении
немецкого городского строя» (F. К е u t g е n. Untersuchungen fiber den
Unsprung der Deutschen Stadtverfassung. Leipzig, 1895). Взгляды Кейтгена
оказали решающее влияние на Мэтланда. Его «гарнизонная теория»
является, в сущности, английским вариантом «бурговой теории» Кейтгена.
На это указывали: Д. Тейт в рецензии на книгу Ф. Мэтланда «Domesday
Book and Beyond» (см.: English Historical Review, vol. XII, 1897, p. 772
и сл.) и A. H. Савин в статье «Английский юрист в роли историка»
(Журнал Министерства народного просвещения, 1900, декабрь, стр. 443
и сл.). См. также: И. М. Бондаренко. Английский город в средние
века, стр. 13; С. Stephenson. Borough and Town, pp. 17—18; J. Tait.
The Medieval English Borough, pp. 3, 21.
340 «Propterea vocantur murales mansiones quia si opus fuerit et rex prae-
ceperit murum reficient» (DB, I, 154 a).
341 «Omnes mansiones quae vocantur murales tempore regis Edwardi liberae
crant ab omni consuetudine excepta expeditione et muri reparatione» (ibidem).
Горала как центры ремесла и торговли • Англии в XI—XII вв. 239
винность по восстановлению стен (но без отнесения ее к опре-
деленным домам). Это указание имеется в обычаях Честера:
«Для восстановления городских стен и моста, — читаем мы
в описании Честера, — по распоряжению старосты с каждой
гайды в графстве должен был являться один человек. Если
этот человек не являлся, его лорд должен был платить штраф
королю и эрлу в сумме 40 шилл.».342 Как видно из приведенного
текста, выполнение этой повинности в Честере никак не было
связано с содержанием в городе специальных домов. Свиде-
тельство из описания Честера ничего не говорит в пользу ут-
верждения Мэтланда о том, что лорды маноров держали в го-
родах дома и горожан для поддержания укреплений и несения
гарнизонной службы.
Так называемая «владельческая разнородность держаний»
в городах (принадлежность горожан и домов в городах раз-
личным феодальным лордам), которой Мэтланд обосновывал
свою «гарнизонную теорию» происхождения английского
средневекового города, свидетельствует не о военном проис-
хождении английских городов, а об иммиграции в города зави-
симых крестьян, т. е. является следствием и выражением про-
цесса отделения города от деревни, процесса формирования го-
родского населения из зависимого населения деревни, над
которым феодальные лорды могли еще до поры до времени со-
хранять известные манориальные права.343
Таким образом, правильное понимание фактов английской
городской действительности XI в., в данном случае такого
факта, как принадлежность отдельных домов и горожан раз-
личным феодальным лордам, связь этих домов и горожан с ма-
норами в деревне, позволяет выяснить реальные условия обра-
зования в Англии средневекового сословия горожан.
Итак, не все горожане могли сразу же освободиться от всех
форм манориальной зависимости. Немало горожан в XI в. про-
должали нести те или иные повинности в пользу своих лордов
и после того, как покинув деревню, они обосновались в городе
342 «Ad murum civitatis et pontem reaedificandum de unaquaque hida comi-
tatus unum hominem venire praepositus edicebat. Cujus homo non veniebat,
dominus ejus XL solidis emendabat regi et comiti» (DB, I, 262 b).
343 В числе городских домов, принадлежавших к различным манорам
и находившихся под юрисдикцией феодальных лордов, были, конечно, не
только дома горожан, но и городские дома самих феодалов, светских и
духовных, — городские резиденции лордов маноров, жилища их свиты,
челяди, хозяйственные постройки, обслуживавшие двор феодала и т. п.
Развиваясь как экономические центры, центры ремесла и торговли, города
не переставали играть роль административных и политических центров,
являясь резиденциями шерифов, эрлов, епископов и других феодалов
разных рангов.
240
Глава IV
и вошли в состав собственно городского населения, стали го-
рожанами. Однако повинности горожан в массе своей суще-
ственно отличались от крестьянских повинностей. В подавляю-
щем большинстве случаев они выражались в ежегодной уплате
лорду определенной довольно низкой фиксированной денежной
суммы, значительно реже — в предоставлении лорду ремеслен-
ных изделий или продуктов своего промысла (железо, соль и
т. п.). В сравнительно небольшом числе случаев горожане вы-
полняли рабочие повинности (opera) и несли в пользу лорда
различные службы (servitia). Свидетельства «Книги Страшного
суда» о выполнении горожанами собственно рабочих повин-
ностей (opera), повинностей вилланского типа весьма немного-
численны. Часть этих свидетельств относится ко времени до
нормандского завоевания. С развитием городов и формирова-
нием сословия горожан, по мере усиления этого сословия и роста
противодействия горожан феодальному гнету, прежде всего
в его наиболее тяжелой форме — в форме барщинных работ,
повинности подобного рода либо отпадали совсем, либо ком-
мутировались и превращались в обычные для горожан денеж-
ные платежи.
Так, в Герефорде, который был в домене короля, каждый
целый дом (integra masura) в городе,344 кроме уплаты королю
определенной денежной подати, обязан был «3 дня в августе
косить и один день собирать сено в маноре Maurdine345 всякий
раз, когда приказывал шериф».346 Герефорд был королевским
городом, и поэтому шериф выступал здесь как представитель
лорда — короля. Эта повинность горожан Герефорда существо-
вала только до нормандского завоевания. В той части описания
города в «Книге Страшного суда», которая относится к 1086 г.,
об этой повинности ничего не говорится. Очевидно, к этому
времени она уже либо отпала, либо была коммутирована, за-
менена денежными платежами.
О коммутации рабочих повинностей горожан мы узнаем из
описания Ноттингема. До нормандского завоевания король по-
лучал с 38 горожан Ноттингема, между которыми была разде-
лена земля,317 «75 шилл. и 7 пенсов денежной подати с земли
(de censu terre) и за рабочие повинности горожан (et operibus
:,!l Целый дом — в смысле: целая хозяйственная единица, в данном
случае хозяйство горожанина.
315 Maurdine (совр. Morden) — королевский манор (см.: DB, I, 184 а,
185 Ь), расположенный близ Герефорда (к северу от него) (VCH, Here-
ford, vol. 1, London, 1908, р. 309).
зш «...III diebus in Augusto secabat ad Maurdine et una die ad fenum
congregandurn erat ubi vicecomes volebat» (DB, I, 179 a).
:1,; См. выше, стр. 219.
Города как центры ремесла и fopMNMtt • Лк»ли« в XI—XII вв. 241
burgensium)».348 Здесь мы видим, что коммутация рабочих по-
винностей горожан, повинностей вилланского типа имела место
еще до нормандского завоевания.
Но не во всех случаях дело обстояло таким образом. В не-
которых городах рабочие повинности горожан сохранились и
после нормандского завоевания.' В Кембридже во время короля
Эдуарда горожане «предоставляли в распоряжение шерифа
свои плуги (т. е. пахали королевскую землю, — Я. Л.) 3 раза
в год (accomodabant vicecomiti carrucas suas ter in anno)».349
После нормандского завоевания эта рабочая повинность горо-
жан Кембриджа не только не исчезла, но даже увеличилась
в 3 раза: теперь, т. е. в 1086 г., взыскивается эта повинность
9 раз (modo novem vicibus exiguntur).350 Таким образом, после
нормандского завоевания рабочая * повинность горожан Кем-
бриджа значительно возросла. Это несомненно свидетельствует
об усилении гнета в некоторых городах в связи с нормандским
завоеванием. Однако не все тяжелые натуральные повинности
горожан Кембриджа сохранились и увеличились после норманд-
ского завоевания. Так, вьючная повинность (averas) и повоз-
ная (currus), которые выполнялись горожанами Кембриджа до
нормандского завоевания, к 1086 г. были заменены денежной
податью (modo faciunt per consuetudinem impositam).351 Следова-
тельно, часть натуральных повинностей была и в Кембридже
коммутирована.
Как обстояло дело в дальнейшем с рабочей повинностью го-
рожан Кембриджа, сохранившейся и увеличившейся после нор-
мандского завоевания? Уже в первой половине XII в. мы не
находим в Кембридже рабочих повинностей, как и натуральных
повинностей вообще. Хартией Генриха I, датируемой 1120—
1131 гг., королевская власть предоставляла горожанам Кем-
бриджа право юрисдикции, право иметь свой собственный го-
родской суд и очень важную торговую привилегию — исключи-
тельное право на торговлю по водным путям в пределах всего
графства Кембриджшир.352 Хартией Генриха II, датируемой
1161 —1189 гг., Кембридж был отдан на откуп («на фирму»)
самим горожанам, ° за что король получил от горожан круп-
ную сумму денег — 100 марок серебром: свидетельство значи-
тельного роста имущественной состоятельности горожан и их
348 DB, I, 280 а.
349 DB, I, 189 а.
950 Ibidem.
951 Ibidem.
352 The Charters of the borough of Cambridge. Ed. by F. M. Maitland
and M. Bateson, Cambridge, 1901, p. 2.
953 Ibidem, pp. 2, 4.
242
Глава IV
силы как социального слоя, как сословия. В 1185 г. король по-
лучил от горожан Кембриджа еще большую сумму денег —
300 марок серебром и 1 марку золотом — за возобновление их
права держать город на откупе и за то, «чтобы в их дела не
вмешивался шериф».3°4 Таким образом, о былом приниженном
состоянии горожан, о требовании от них повинностей виллан-
ского типа, как это было еще в конце XI в., не могло быть и
речи.
После нормандского завоевания рабочие повинности сохра-
нились и у некоторых горожан уже неоднократно упоминав-
шегося выше крупного центра соледобычи, центра соляного
промысла — Дройтвича. В «Книге Страшного суда», в описа-
нии манора Wicelbold (совр. Wychbold, графство Вустершир),
принадлежавшего нормандскому барону Осберну, сыну Ри-
чарда, упоминаются 13 горожан Дройтвича, которые «косят
2 дня (secantes II diebus) в августе и марте и обслуживают го-
сподскую усадьбу (et servientes curiae)».355 Но это — единствен-
ное имеющееся в источниках упоминание рабочих повинностей
у горожан Дройтвича. К тому же оно относится к очень не-
большой группе горожан. Рабочие повинности 8 горожан Та-
муэрта, городка, расположенного на границе двух графств
(Уорвикшира и Стаффордшира) прямо уподобляются виллан-
ским повинностям. Тамуэрт XI в. — это город, находившийся
тогда на самой ранней стадии своего развития. Поэтому нет
ничего удивительного в том, что горожане Тамуэрта выпол-
няли повинности вилланского типа. Они были сильнее привя-
заны к своей сельской почве, чем горожане более развитых
городских центров. «...8 горожан (burgenses) в Тамуэрте, —
читаем мы в «Книге Страшного суда», — принадлежат к этому
манору (к королевскому манору Draitone — совр. Drayton
Basset, — Я. Л.) и там работают, как другие вилланы (et ibi
operantur sicut alii villani)».356
В Вустере, одном из наиболее значительных в то время го-
родских центров на западе Англии, «Книга Страшного суда»
не зарегистрировала у горожан рабочих повинностей, хотя в од-
ном случае их можно предположить и здесь. Так, в описании
большого манора Norwich (совр. Northwick, графство Вустер-
шир; манор входил во владения епископа вустерского) указы-
вается, что к этому манору принадлежат в городе Вустере 90
домов (domus), из которых 45 держит сам епископ в своем до-
мене (habet episcopus in dominio), а другие дома держат от 351 * * *
351 Ibidem, Introduction, р. XIV; см. также: A. Ballard. The English
Borough in the Twelfth century, p. 21.
355 DB, I, 176 b.
DB, I, 246 b.
Города как центры, ремесла и торговли в Англии в XI—XII ее. 2АЗ>
епископа разные лица: шериф Вустершира Ursus de Abetot,
нормандский барон Осберн, сын Ричарда, и др. 45 домов
в Вустере, находившиеся в домене епископа, ничего не платили
и не выполняли никаких повинностей, «кроме работы в усадьбе
епископа (nil reddunt nisi opus in curia episcopi)».357 Кто населял
эти дома? Ответить на этот вопрос трудно. Возможно, что
в некоторых из этих городских домов, принадлежавших епи-
скопу, жили горожане, а не только министериалы и челядь
епиокопа, и обязанность работать в усадьбе епископа относи-
лась и к горожанам.
Нам известны горожане и дома горожан, уплачивавшие
свой оброк ремесленными изделиями.358 Подобная уплата об-
рока имела, в частности, место и в Вустере. В описании коро-
левского манора Haloeda (совр. Halloway, в Герефордшире)
в «Книге Страшного суда» упоминается один дом (unus domus)
в Вустере (in Wirecestre), который платит подать двумя леме-
хами для плуга (vomeres).359 Натуральные платежи и повин-
ности, особенно на ранних этапах развития средневекового го-
рода, не являлись чем-то несовместимым со статусом горожан.
Выше уже упоминался пассаж из описания манора Тьюксбери
в Глостершире, в котором говорилось о 8 горожанах Глостера,
уплачивающих 5 шилл. 4 пенса деньгами «и обслуживающих
господскую усадьбу (et servientes ad curiam)».360 Означало ли
это «обслуживание господской усадьбы» выполнение горожа-
нами рабочих повинностей вилланского типа? Не обязательно.
В этом же описании, строчкой выше, говорится о так называе-
мых «роднайтах» (radchenistri),361 которые «пахали и боронили
в господской усадьбе (arabant et herciabant ad curiam domini)».362
Если бы упомянутые 8 горожан Глостера должны были выпол-
нять рабочие повинности в виде пахотных работ в господской
усадьбе, об этом, по-видимому, было бы сказано так же, как
в предшествующем пассаже о «роднайтах».
«Службы» (servitia) горожан в пользу лордов, в зависи-
мости от которых горожане находились, неоднократно встре-
чаются в «Книге Страшного суда» (см. описания Малмсбери,363
Арендела,364 Брадфорда 365 и др.), но не всегда можно раскрыть
357 DB, I, 173 Ь.
358 См. выше, стр. 161 —165, 170—171 и др.
358 DB, I, 180 Ь.
зво DB J, а см выше, стр. 166.
3el Radchenistri, как и radmanni — низший слой феодализирующихся
англосаксонских землевладельцев.
362 DB, I, 163 а.
363 DB, I, 64 Ь.
384 DB, I, 23 а.
385 DB, I, 67 Ь.
244
Глава IV
конкретное содержание этих «служб». Во всяком случае, ясно
одно — все эти «службы», как и рабочие повинности горожан,
как и все другие формы их манориальной зависимости, были
выражением феодального гнета, и освобождение от них зави-
село от того, как быстро и интенсивно шел процесс формиро-
вания сословия горожан в Англии. Естественно, что в первую
очередь горожане стремились освободиться от наиболее тяже-
лых форм этого гнета.
Некоторые «службы», выполняемые горожанами, не являясь
повинностями вилланского типа, представляли собой, тем не
менее, обременительные и часто унизительные повинности.
К числу таких «служб» относились: охотничья повинность
(сопровождение лорда во время охоты), ночная караульная
служба в усадьбе лорда, охрана лорда во время пребывания его
в городе, конная и пешая служба, связанная с выполнением
различных поручений лорда и т. п. Подобные личные повин-
ности до нормандского завоевания и после него должны были
выполнять горожане некоторых городов, как королевских, так
и принадлежавших светским и духовным лордам (Герефорда,366
Шрусбери,367 Уоллингфорда 368 и др.).
Повинности такого рода были особенно живучи в англий-
ских городах и в отдельных случаях могли сохраняться в тече-
ние весьма продолжительного времени. Хорошо известен при-
мер Честера, где только во второй половине XII в. (в 1178г.)
горожане смогли освободиться от таких личных служб, как
обязанности по доставке донесений, ночная караульная служба
и др. Вместо всех этих личных служб горожане Честера
должны были платить определенную денежную подать «рго
omni servitio».369
Горожане менее значительных городов, таких, как Эгремонт
в Камберленде, Бретфорд в Уорвикшире и некоторых других,
еще даже в XIII в. обязаны были выполнять не только раз-
личные «службы», но и рабочие повинности на земле лорда
(пахота, сенокос, жатва) и др.370
Наличие у части горожан в английских городах XI—XII вв.
повинностей, присущих обычно зависимому сельскому населе-
нию, свидетельствует о сельском происхождении этих горожан
и о незавершенности процесса формирования в Англии в этот
3Be DB, I, 179 а.
367 DB, 1, 252 а.
368 DB, I, 56 а.
звя См.: I. Tait. The Medieval English Borough, p. 134, note 3.
370 Cm.: BBCh, vol. I, pp. 91—92, 94—95; A. Ballard. The English
Borough in the Twelfth century, pp. 3, 5; VCH, Warwick, vol. II,
p. 144.
Горала как центры ремесла и тододеиа‘‘Лммии в XI—XII вв. 245
период средневекового сословия горожан. Но сравнительная
немногочисленность свидетельств такого рода доказывает, что
в основной своей массе горожане уже существенно отличались
от несвободного населения деревни. Они образовывали новый
социальный слой английского феодального общества, существо-
вание которого было обусловлено развитием ремесла и тор-
говли, возникновением и развитием в недрах феодального об-
щества товарного производства и постепенным складыванием
внутреннего рынка.
ГЛАВА V
ГОРОДСКОЕ РЕМЕСЛО И ЕГО ОРГАНИЗАЦИЯ
В АНГЛИИ В XII в.
В буржуазной историографии, посвященной английским
средневековым городам, очень мало разрабатываются вопросы
истории городского ремесла. Сравнительно небольшое количе-
ство историков, уделяющих внимание при изучении английских
городов XI—XII вв. не только правовым институтам и полити-
ческой организации города, но и экономическим вопросам
(Ч. Гросс, М. Бэтсон, К. Стефенсон, Дж. Тейт и др.), видят
основу экономического развития города главным образом в тор-
говле, а не в процессе производства. Это объясняется совер-
шенно неправильным пониманием буржуазными историками
взаимоотношений между производством и сферой обмена
в процессе развития общества. Отсюда и отсутствие должного
интереса к истории ремесла и, в частности, к такому важному
в истории средневекового города институту, как ремесленные
гильдии.1
Ремесленные гильдии возникли в английских городах, по-
видимому, еще в конце XI—начале XII в., но первые дошед-
шие до нас свидетельства о них, являющиеся официальными
документами, относятся к первой трети XII в. О существовании
в Англии ремесленных гильдий мы узнаем из «Казначейских
свитков» за 31-й год правления Генриха I, т. е. 1130 г., в ко-
торых зафиксированы ежегодные платежи этих гильдий в каз-
1 Современный американский историк К. Стефенсон, например, в своей
монографии, посвященной истории английского средневекового города от
его возникновения до конца XII в., ничего не говорит о ремесленных
гильдиях в английских городах этого периода (см.: С. Stephenson.
Borough and Town). Так же обстоит дело с освещением этих вопросов
у английского историка Джеймса Тейта (см.: J. Tait. The Medieval
English Borough).
Городское ремесло и его органидация в Англии в XII в.
247
начейство.2 * * * * * В Если принять во внимание, что это наиболее ранд
ние из дошедших до нас «Казначейских свитков», то станет
ясно, что ремесленные гильдии, впервые отмеченные в «Казна-
чейских свитках» за 1130 г., могли возникнуть и существовать
значительно раньше этой даты.
В «Казначейских свитках» за 1130 г. упомянуты 7 ремеслен-
ных гильдий в различных городах Англии. Было бы совершенно
невероятным предположить, что все 7 гильдий, возникших
к тому же в разных городах Англии, появились на свет одно-
временно, и именно в том году, от которого дошли до нас пер-
вые «Казначейские свитки» (точнее, наиболее ранние из «Каз-
начейских свитков», сохранившихся до наших дней). Правиль-
нее предположить другое, а именно, что эти ремесленные
гильдии, или по крайней мере часть из них, возникли ранее
1130 г. и существовали до того, как платежи их были фикси-
рованы в дошедших до нас документах казначейства. Да и сам
характер записей денежных платежей ремесленных гильдий
в «Казначейских свитках» за 1130 г. не производит впечатле-
ния первых записей такого рода. Наоборот, они выглядят как
записи обычных ежегодных взносов (фирма).
2 «Казначейские свитки» — «Magni Rotuli Scaccarii» (в дальнейшем
при ссылках — Magn. Rot.) или «Pipe Rolls» — ежегодные записи денеж-
ных расчетов, преимущественно между шерифами графств и королевской
казной. По сути дела, в значительной своей части они являлись записями
денежных отчетов шерифов за полученные ими или не полученные в тече-
ние года денежные сборы в графствах и городах. Включались в «Казна-
чейские свитки» и некоторые другие расчеты. «Казначейские свитки» со-
ставлялись всегда в один и тот же день — 29 сентября — в день праздника
св. Михаила. Этот день считался концом сельскохозяйственного года
(конец уборки урожая) в средневековой Англии и был обычным сроком
уплаты разного рода денежных платежей, концом отчетного периода.
В этот день шерифы должны были специально присутствовать в казна-
чействе для расчетов. В каждом свитке («Pipe Roll») обозначен год прав-
ления короля, на который падает данный день св. Михаила, и записаны
все расчеты за истекший год. Когда начали регулярно составлять «Каз-
начейские свитки» — неизвестно. Наиболее ранние из них — это свитки
за 31-й год правления Генриха I (1130 г.). Сохранилось некоторое коли-
чество свитков, относящихся к правлению Стефана. Систематическое со-
брание сохранившихся «Pipe Rolls» начинается со 2-го года правления
Генриха II (1156 г.) и продолжается без перерыва до конца его прав-
ления и дальше (за очень малым исключением), вплоть до первой поло-
вины XIX в. (1832 г.). См.: Н. Hall. Introduction to the Study of the Pipe
Rolls. Pipe Roll Society Publications, vol. Ill, London, 1884 (в дальнейшем
при ссылках — PRSP); R. L. Pool. The Exchequer in the Twelfth cen-
tury. Oxford, 1912,'pp. 129—130, 150—173; J. H. Ramsey. A History
of the Revenues of the Kings of England, vol. I. Oxford, 1925, pp. V, VI.
8, 10, 16 и сл.; English Historical Documents, vol. II, 1042—1189.
Ed. by D. C. Douglas and G. W. Greenaway. London, 1953, pp. 571 —
248
Глава V
В «Казначейских свитках» за 1130 г. упомянуты платежи
5 гильдий ткачей (telarii) в нескольких значительных городах
Англии: в Лондоне, Винчестере, Линкольне, Гантингдоне и
Оксфорде. В них упомянуты также еще 2 ремесленные гиль-
дии: гильдия сукновалов (fullones) в Винчестере и гильдия
кожевников (corvesarii) в ОксфордеЛ.7
Таким образом, в двух городах — Винчестере и Окс-
форде — насчитывалось тогда уже по две ремесленные гильдии.
Из всех 7 ремесленных гильдий, упомянутых в «Казначейских
свитках» за 1130 г., 6 гильдий, т. е. подавляющее большинство,
объединяли ремесленников, занятых в текстильном деле, —
ткачей и сукновалов. В этой отрасли ремесла, занятой перера-
боткой льна и шерсти, изготовлением различных тканей и
сукон, раньше всего, очевидно, и появились гильдии (цехи).
Надо полагать, что здесь немалую роль играла конкуренция
стекающихся в города сельских ткачей и сукновалов^}
К этому времени ткацкий промысел в английской деревне,
получивший значительное распространение уже в предшествую-
щие столетия, достиг такого уровня развития, при котором про-
цесс отделения ремесла от сельского хозяйства должен был
протекать интенсивнее, чем прежде. Следствием этого мог быть
больший приток сельских ремесленников — ткачей и сукнова-
лов — в растущие города, прежде всего в наиболее крупные —
в Лондон, Винчестер, Линкольн и др.
Лондонская гильдия ткачей, по данным «Казначейских
свитков» за 1130 г., платила в казначейство 16 фунтов в год.3 4
Это была крупная сумма, значительно большая, как будет по-
казано ниже, чем суммы, уплачиваемые тогда в казначейство
другими ремесленными гильдиями. Во главе лондонской гиль-
дии ткачей стоял олдермен или другое должностное лицо этой
гильдии, возможно и не называемое олдерменом, представляв-
шее гильдию перед властями — шерифом и казначейством.
«Казначейские свитки» за 1130 г. сохранили его имя. «Роберт
сын Льюстана (Robertus filius Leuestani), — читаем мы в свит-
ках,— платит по счету 16 фунтов от гильдии ткачей Лондона
(de Gilda Telariorum Londoniae)».5
Дальнейшие свидетельства об этой ремесленной гильдии
относятся уже ко второй половине XII в. Особый интерес
представляет хартия, данная Генрихом II гильдии ткачей в Лон-
3 Magn. Rot. [31 Henrici I]. Th. Madox. Firma Burgi. London, 1726,
p. 191; 1 h. Madox. The History and Antiquities of the Exchequer of the
kings of England..., taken from the records, vol. I. 2nd ed., London, 1769,
pp. 340, 467 (в дальнейшем при ссылках — Th. Madox. Exchequer).
4 Magn. Rot. [31 Henr. 1]. Th. Madox. Firma Burgi, p. 191.
5 Ibidem.
Городское ремесло и его органи-еация о Лммъ
доне, датируемая начальными годами его	J
иболее ранняя из известных нам хартий, c^m|^BQhx права ь
и привилегии ремесленных гильдий в Англш^тНо, судя по
имеющимся в хартии неоднократным ссылкам' на время Ген-
риха I, ссылкам, которым нет основания не доверять, хартия
Генриха II отражает порядки, существовавшие значительно
раньше того времени, к которому относится пожалование этой
хартии.
Первое, что мы находим в хартии Генриха II, это подтвер-
ждение права лондонских ткачей иметь свою гильдию (gildam 
suam in Londoniis) co всеми теми вольностями и обычаями
(cum omnibus libertatibus et consuetudinibus), которые они имели
во времена Генриха I (quas habuerunt tempore Regis Henrici, avi
mei).* 7 Таким образом, хартия Генриха II прямо ссылается на
вольности и обычаи, которыми пользовались лондонские ткачи,
объединенные в гильдию, по крайней мере еще в первой трети (
XII в.
Каковы же были те вольности и обычаи, на которые ссы- :
лается хартия? Важнейшая и основная привилегия сформулиро-
вана в хартии следующим образом: «И пусть никто, если
только он не получил их (т. е. ткачей, — Я. Л.) разрешения и
не является членом их гильдии, не занимается их ремеслом
(de ео ministerio) ни внутри города (infra civitatem), ни в Саут-
варке (Sudworc),8 ни в каких-либо других местах, относящихся
к Лондону (in aliis locis Londoniae pertinentibus)».9 Это положе-
ние хартии сопровождается специальной оговоркой, что все
должно делать так, как это обычно делалось во времена Ген-
риха I (quam solebat fieri tempore Regis Henrici, avi mei).10
В приведенном положении хартии, являющемся, как мы уви-
дим ниже, главным ее пунктом, совершенно ясно выражен ос-
новной принцип всей системы цеховой организации средневеко-
вого ремесла, принцип, лежащий в основе всей последующей
средневековой цеховой регламентации, — монополия цеха на за-
нятие данным видом ремесленной деятельности. Ткацкое дело
в Лондоне было монополией ремесленников, объединившихся
° А. Баллард (BBCh, vol. I, р. 207) относит ее к 1155—1158 гг.,
Д. Дуглас и Дж. Гриневей (English Historical Documents, vol. II, p. 947) —
к 1154—1162 гг.
7 Munimenta Gildhallae Londoniensis, vol. It, Liber Custumarum. Ed. by
H. T. Riley, London, 1860, p. 33.
8 Город, примыкавший к Лондону с юга, отделенный от него Темзой
(см. выше, гл. IV, стр. 192—193). С ростом Лондона Саутварк постепенно
утрачивал самостоятельность и фактически превращался в предместье Лон-
дона.
9 Munimenta Gildhallae Londoniensis, vol. II, p. 33.
10 Ibidem.
^250
Глапа V
в гильдию ткачей; Заниматься ткачеством в Лондоне могли
только члены этой гильдии. И никто не мог быть допущен
к занятиям этим делом помимо гильдии, без ее ведома и раз-
решения. Эта цеховая монополия не только санкционировалась,
но и узаконивалась и поддерживалась королевской властью.
Об этом свидетельствует следующее положение хартии: «По-
этому я желаю и твердо приказываю (volo et firmiter
praecipio), чтобы они повсюду могли законно вести свое дело
(ubicumque legaliter tractentur) и имели бы все вышеуказанное
(omnia supradicta), так же хорошо и мирно, и свободно, и по-
четно, и в полной мере, как когда-либо имели лучшие и достой-
ные и целиком во времена короля Генриха, моего деда».11
Это положение подкрепляет основной пункт хартии — при-
вилегию лондонской гильдии ткачей на монопольное занятие
ремеслом в Лондоне, то, что составляет главное содержание
всех «вольностей и обычаев» (libertates et consuetudines), о ко-
торых идет речь в первом разделе хартии.
Деятельность гильдии объявлялась законной и достойной
и поддерживалась авторитетом королевской власти: «...volo
et firmiter praecipio, quod ubicumque» и т. д., — читаем мы в хар-
тии. И это не было только общей формулой. В последнем раз-
деле хартии предусматривалась вполне конкретная мера для
поддержания санкционированных королем привилегий и обы-
чаев гильдии: «И я запрещаю (Et prohibeo), чтобы кто-либо, не
считаясь с этой хартией, причинял бы им (т. е. ткачам, — Я. Л.)
несправедливость или наносил обиду (injuriam vel contumeliam
faciat) под угрозой штрафа в 10 фунтов (supra decern libras
forisfacturae)».12
Выдача гильдии ткачей хартии и подтверждение ее приви-
легии, провозглашение строгих мер против нарушителей этих
привилегий отнюдь не было бескорыстным актом со стороны
королевской власти. Хартия достаточно хорошо обеспечивала [
интересы короны. За все свои привилегии гильдия должна была
платить в королевское казначейство ежегодную фирму: «За j
это они будут платить мне ежегодно две марки золотом 13
в праздник св. Михаила».14
Это единственный пункт хартии, в котором нет ссылки на
время Генриха I. Отсутствие такой ссылки объясняется измене-
нием суммы фирмы, уплачиваемой ткачами. Вместо 16 фунтов,
как было во время Генриха I, они теперь должны были платить
2 марки золотом, что составляло 12 фунтов. Таким образом,
11 Ibidem.
12 Ibidem.
13 1 марка золотом * - 6 фунтам.
|'1 Ibidem.
.< '   ;Ж'Я
Городское ремесло и его о/пами-мцил а Англи^вХП
при Генрихе II сумма ежегодной фирмы, вносимой лондон-
скими ткачами в королевское казначейство несколько снизи-
лась и составляла 2 марки золотом. Это нашло отражение и
в «Казначейских свитках»: «Лондонские ткачи (Telarii
Lundoniae) должны уплатить 2 марки золотом за свою гиль-
дию (debent II marcas auri pro gilda sua)»,13 * 15 — читаем мы
в «Казначейских свитках» за 2-й год правления Генриха II
(1156 г.).16
Но эта сумма тоже была весьма значительной и являлась
тяжелым бременем для ткачей. Не всегда они были в состоя-
нии уплатить такую большую сумму в казначейство. В 5-м году
правления Генриха II (1159 г.) гильдия лондонских ткачей
должна была уплатить уже не 2, а 4 марки золотом. Это была
ее фирма за два года.17 По-видимому, гильдия их не уплатила
или уплатила лишь часть требуемой суммы, так как в 1160 г.
(6-й год правления Генриха II) за ними уже числилась недо-
имка за три года в сумме 5Уз марок золотом, т. е. в 33 фунта.18
В «Казначейских свитках» за следующие три года сведений
о гильдии лондонских ткачей нет. В 1164 г. (10-й год правле-
ния Генриха II) ткачи уплатили казначейству за свою гиль-
дию 9 фунтов (1 Уг марки золотом), что составляло лишь 3/4
их обычной годовой фирмы.19 Причем, в казначействе не числи-
лось за ними долга.20 В следующие годы они платили обычную
свою фирму— 12 фунтов (2 марки золотом).21 Но уже в 14-м
году правления Генриха II (1168 г.) ткачи опять не смогли
выплатить свою фирму и, внеся в казначейство только 8 фун-
13 Magn. Rot. 2 Henr. II. The Great Rolls of the Pipe for 2, 3, 4
Henr. II. Ed. by J. Hunter (Record Commission). London, 1844, p. 4.
За 1-й год правления Генриха II «Казначейские свитки» не сохра-
нились, как они не сохранились и за многие предшествующие годы, и мы
не можем быть уверены в том, что лондонские ткачи не нача\и платить
меньшую фирму, т. е. 12 фунтов, значительно раньше, чем это было
зафиксировано хартией Генриха II.
17 «Telarii Lundoniae reddunt compotum de IIII marcis Auri pro gilda
sua de II Annis» (Magn. Rot. 5 Henr. II. The Great Roll of the Pipe
for the fifth 'year of the reign of King Henry II. PRSP, vol. I, London,
1884, p. 2).
18 «Telarii Londoniae debent V marcas et dimidiam auri pro gilda sua
de tribus annis» (Magn. Rot. 6 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for
the sixth year... Henry II. PRSP, vol. II, London, 1884, p. 13).
19 «Telarii Lundoniae reddunt compotum de IX libris pro I marca et
dimidiam auri pro gilda sua de tribus partibus anni. In thesauro liberaverunt.
Et quieti sunt» (Magn. Rot. 10 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for
the tenth year... Henry II. PRSP, vol. VII, London, 1886, p. 47).
20 Ibidem.
21 Magn. Rot. 11 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the eleventh
year... Henry II. PRSP, vol. VIII, London, 1887, p. 23; Magn. Rot. 12
Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the twelfth year... Henry II.
PRSP, vol. IX, London. 1888, p. 121.
252
Глава К
тов, остались должны 4 фунта.22 Они уплатили этот долг
только в следующем году, внеся, кроме того, и обычную фирму
в 12 фунтов.23
Таким образом, налоговый пресс королевского казначейства
продолжал с прежней силой давить лондонскую гильдию тка-
чей, однако гильдия, видимо, была настолько прочной и жиз-
ненной организацией ремесленников, что устояла, и, несмотря
на все трудности, в конце концов разделалась с долгами.
В последующие годы, на протяжении всего правления Ген-
риха II, Ричарда I и до самого начала XIII в. (до 4-го года
правления Иоанна, т. е. до 1202 г.), лондонская гильдия тка-
чей платила свои 12 фунтов в год без задолженности.24 Увели-
чилась фирма лондонских ткачей только с 1202 г. (4-й год
правления Иоанна). Это было связано с борьбой, которую
вели зажиточные лондонские горожане и лондонский муниципа-
литет против гильдии ткачей при Иоанне, в начале XIII в.
f По-видимому, лондонская гильдия ткачей была самой боль- >
шой и самой значительной из всех ремесленных гильдий в Анг- (
лии XII в. Ее платежи в казначейство значительно превышали
платежи любой другой гильдии ткачей, известной нам по «Каз- I
начейским свиткам», за исключением, пожалуй, лишь гильдии
ткачей в Винчестере, но и винчестерская гильдия сначала была
обложена значительно меньше лондонской.
В Винчестере, как уже указывалось выше, были две реме-
сленные гильдии. В 1130 г. (начальная дата дошедших до нас
«Казначейских свитков») каждая из отмеченных в свитках двух
ремесленных гильдий Винчестера — и сукновалы (fullones), и
ткачи (telarii)— платили по 6 фунтов. В 1159 г. (5-й год прав-
ления Генриха II) они, как и лондонские ткачи, должны были
уплатить фирму предшествующего года (de Veteri firma annorum
praeteritorum) и фирму за текущий год (de nova firma), т. е.
двойную сумму фирмы, включающую годичный долг — недо-
22 Magn. Rot. 14 Henr. И. Th. Madox. Firma Burgi, p. 191.
2Я «Telarii de Lundonia reddunt compotum de IIII libris de veteri firma
pro gilda sua. Et idem de XII libris de Nova firma» (Magn. Rot. 15
Henr. II. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 338).
24 Cm.: Magn. Rot. 18 Henr. II; Magn. Rot. 20 Henr. II; Magn. Rot. 23
Henr. Il (Th. Madox. Firma Burgi, p. 191); Magn. Rot. 24 Henr. II
(Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 338); Magn. Rot. 25 Henr. II; Magn.
Rot. 26 Henr. II (Th. Madox. Firma Burgi, p. 191); Magn. Rot. 27
Henr. Il; Magn. Rot. 29 Henr. II; Magn. Rot. 31 Henr. II (Th. Madox.
Exchequer, vol. 1, p. 338) и т. д. Для царствования Ричарда I: Magn.
Rot. 1 Ric. I; Magn. Rot. 2 Ric. 1; Magn. Rot. 3 Ric. I и т. д.; Magn.
Rot. 1, 2, 3 John. (Cm.: Th. Madox. Firma Burgi, p. 192; Th. Madox.
Exchequer, vol. 1, p. 338).
Городское ремесло и его орммиаммия • Англии в XII a. 253
имку.25 В последующие годы они продолжали платить обычную
фирму, т. е. по 6 фунтов ежегодно.26
Через несколько лет положение изменилось. В 1166 г.
в «Казначейских свитках» отмечен специальный взнос (ger-
suma) 27 в одну марку золотом, который вносила гильдия тка-
чей в Винчестере28 за то, чтобы иметь свои обычаи и воль-
ности (pro consuetudinibus et libertatibus suis habendis), а также
право выбирать своего олдермена (et pro eligendo Aldermanno
suo).29 Кроме того, гильдия должна была впредь платить еже-
годно уже не 6 фунтов, а 2 марки золотом,30 т. е. 12 фунтов
(как и лондонские ткачи), вдвое больше, чем они платили до
этого.
Какие же «обычаи и вольности» имелись в виду в данном
случае? У лондонской гильдии ткачей ее «вольности и обы-
чаи» (liber tates et consuetudines) расшифровывались прежде
всего как право на монопольное занятие в городе данным ремес-
лом.31
Для любой ремесленной гильдии, являющейся объедине-
нием, корпорацией ремесленников, мелких самостоятельных то-
варопроизводителей, производящих и сбывающих свои изде-
лия в условиях крайней узости тогдашнего рынка и незначи-
тельного спроса, основная «вольность», наиболее важная
привилегия (а средневековые вольности и были не чем иным,
как привилегиями) могла заключаться прежде всего в уста-
новлении такого порядка, когда право заниматься данным ре-
меслом в городе принадлежало бы только этому цеху, этой
гильдии. Добиваться этой привилегии заставляла ремесленни-
ков необходимость обеспечить себе защиту от конкуренции
25	Так же точно платили ткачи: «Telarii Wintoniae reddunt compotum
de VI libris Veteri firma; Idem reddunt compotum de VI libris de Nova
firma» (Magn. Rot. 5 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the fifth
year... Henry II. PRSP, vol. I, p. 39).
26	Например: «Telarii Wintoniae reddunt compotum de VI libris pro
gilda sua. Fullones Wintoniae reddunt compotum de VI libris pro gilda sua*
(Magn. Rot. 9 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the ninth year...
Henry II. PRSP, vol. VI, London, 1886, p. 46).
27	Gersuma (писалась и gersoma) — специальный денежный взнос или
штраф, имевший разное значение. В частности, допускная плата, вносимая
наследником при вступлении во владение земельным наделом; плата, свя-
занная с получением какой-либо привилегии; добровольный в^нос и т. п.
28	«Telarii Wintoniae debent I marcam auri de Gersuma» (Magn. Rot. 12
Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the twelfth year... Henry II. PRSP,
vol. IX, p. 35).
29	Ibidem.
30	«Et amodo debunt II marcas auri per annum» (ibidem).
31	«Et ita quod nullus, nisi per illos, se intromittat infra Civitatem de eo
ministerio, et nisi sjt de eorum Gilda» (Munimenta Gildhallae Londoniensis,
vol. II, p. 33).
254
Глава V
стекавшихся в город беглых крепостных, от стремившейся в го-
род части сельских ремесленников. Как известно, ^Даркс, и
Энгельс указывали на конкуренцию «постоянно прибывавших
в город беглых крепостных», как на одну из важнейших при-
чин «объединения работников каждого отдельного ремесла
в цехи».32
Монополия ремесленных гильдий на занятие в городе дан-
ным ремеслом не устанавливалась сама собой. За нее, как и за
другие привилегии, нужно было вести борьбу, ее нужно было
добиваться. Одним из сильнейших средств в этой борьбе были
деньги. Уплатой специальных (экстраординарных) и постоян-
ных денежных взносов в казначейство ремесленные гильдии
получали подтверждение своих обычаев и привилегий. Очень
возможно, что и в данном случае уплата винчестерской гиль-
дией специального денежного взноса, особой пошлины (ger-
suma), в размере одной марки золотом, т. е. 6 фунтов, за то,
чтобы иметь свои обычаи и вольности, подразумевала под-
тверждение (или получение) права на монопольное занятие
ткацким делом в городе Винчестере. Gersuma в 6 фунтов состав-
ляла, надо полагать, для гильдии винчестерских ткачей круп-
ную сумму денег, так как она была равна по величине сумме
их обычной годовой фирмы (6 фунтов). Нельзя также не при-
нять во внимание и то весьма важное обстоятельство, что по-
лучение винчестерской гильдией ткачей «своих обычаев и
вольностей» и права выбирать своего олдермена обусловлива-
лось увеличением их обычной годовой фирмы в два раза: 12
фунтов вместо 6 фунтов. Кстати сказать, теперь годовая фирма
гильдии ткачей в Винчестере сравнялась по величине с годо-
вой фирмой лондонской гильдии ткачей, установленной хар-
тией Генриха II в начале его царствования, хартией, подтвер-
дившей их вольности и обычаи, в том числе, и на первом месте,
их привилегию на монопольное занятие ткацким ремеслом
в Лондоне и его предместьях.
Изменения, которые произошли в 1166 г. с гильдией вин-
честерских ткачей, не коснулись другой винчестерской гиль-
дии— гильдии сукновалов. В то время как ткачи платили еже-
годно по 2 марки за свою гильдию, сукновалы продолжали
платить 6 фунтов.33 Причем, подобно лондонским ткачам, и
3- К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Сочинения, т. 3,
изд. 2-е, стр. 50, 51.
зя Например: «Telarii Wintoniae reddunt compotum de II marcis auri
pro gilda sua. . . Fullones Wintoniae reddunt compotum de VI libris pro
gilda sua» (Magn. Rol. 15 Henr. II (1169). Th. Madox. Exchequer, vol. I,
p. 341).
Городское ремесло и ею организация а Англии 8 X// в.
255
сукновалы, и ткачи Винчестера нередко испытывали затрудне-
ния с уплатой своей фирмы в королевскую казну,34 но все же
неизменно находили средства для выплаты этих сумм и про-
должали существовать как объединения ремесленников, как
цеховые организации в данных отраслях ремесла, имевших,
по-видимому, уже тогда значение более важное, чем другие от-
расли ремесленного производства в стране. /
О гильдии ткачей в городе Линкольне мы имеем немного
сведений, но эти сведения в одном отношении весьма сущест-
венны. Они свидетельствуют о том, что у ткачей существовали
уже свои обычаи, возможно уставные положения, определяю-
щие существование их гильдии или позволяющие им пользо-
ваться теми или иными привилегиями.
Из «Казначейских свитков» за 1130 г. мы узнаем, во-первых,
о величине ежегодной суммы, уплачиваемой ткачами в казна-
чейство за свою гильдию: она равнялась 6 фунтам или 1 марке
золотом, как и у сукновалов и ткачей Винчестера; 35 во-вторых,
узнаем о том, что отчитывался, перед казначейством за уплату
этой фирмы шериф графства.36ЗМы не думаем, что гильдии
в других королевских городах, платежи которых прямо запи-
саны в «Казначейских свитках» как платежи гильдии, без упо-
минания шерифа (например: Fulones Wintoniae reddunt
compotum...), находились в ином положении, чем гильдия тка-
чей Линкольна. Скорее можно предположить, что и лондонская
и винчестерские гильдии ткачей, платившие свою фирму в каз-
начейство, делали это через посредство шерифов. Каковы были
при этом взаимоотношения ремесленных гильдий с городской
общиной и ее органами — это сложный вопрос, заслуживающий
специального рассмотрения. В дальнейшем будет показано, что
в целом ряде случаев за неуплату в казначейство ремесленными
гильдиями их штрафов, наложенных шерифами, ответственность
несли городские общины, горожане в целом.
Интересна другая запись в этих же «Казначейских свит-
ках» за 1130 г. В ней говорится о том, что ткачи Линкольна
34 Так, например, в 1197 г. винчестерские ткачи, кроме фирмы
в 12 фунтов, за текущий год должны были внести в казначейство еще
2 унции золота (1l/s фунта) за предшествующий год, а сукновалы, кроме
обычной фирмы в 6 фунтов, должны были внести еще 40 шилл., т. е.
2 фунта за прошлый год: «Telarii Wintoniae [debent] XII libras pro II
unciis auri pro gilda sua. Fulones Wintoniae reddunt compotum de XL solidis
pro gilda sua anno praeterito. Et de VI libris de hoc anno» (Magn. Rot. 9
Ric. I. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 341).
35 У ткачей Винчестера до повышения их фирмы в 1166 г.
38 «Et idem Vicecomes [Rainerus de Bade] reddit compotum de I marca
auri pro gilda Telariorum Lincoliae...» (Magn. Rot. [31 Henr. I]. Line.
Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 340).
256	ГлмкГ
уплатили 40 шилл., т. е. 2 фунта, «чтобы они могли иметь свои
обычаи (consuetudines), как предписывает король своим ука-
зом».37 Вероятно, внесенная в казначейство ткачами сумма была
платой за право иметь свой устав или это просто означало уп-
лату ткачами определенной суммы денег за право объединиться
в гильдию. Уплата такой суммы могла быть предложена коро-
левским указом. Возможно, что право иметь свои обычаи
означало для ткачей то же, что получить права гражданства
в Линкольне, т. е. стать полноправными горожанами. Особенно,
если это было связано с выполнением ткачами определенных
повинностей, налагаемых королем на всех горожан Линкольна.
Среди ткачей Линкольна могли быть и несвободные люди,
прожившие в городе значительное время и участвующие в вы-
полнении городских повинностей. При Генрихе I в Англии уже
достаточно широко распространился обычай, в силу которого
виллан или другой несвободный человек, проживший в городе
один год и один день, считался свободным и мог, участвуя
в платежах города и выполняя другие городские повинности,
стать горожанином. Линкольн уже при Генрихе I стоял в ряду
наиболее привилегированных городов Англии.38 Хартия Ген-
риха II, данная Линкольну около 1157 г., ссылается неодно-
кратно на обычаи, существовавшие при Генрихе I, и в ряде
пунктов прямо подтверждает эти обычаи. В хартии имеется и
такой пункт:(«Подтверждаю также, что если кто-либо прожил
в городе Линкольне один год и один день, без того чтобы ка-
кой-либо истец предъявил ему иск, и он платил городские пла-
тежи и горожане (cives) могли доказать по законам и обычаям
города (per leges et consuetudines civitatis), что истец пребывал
в это время в пределах Англии и не предъявлял ему иска, пусть
впредь, как и прежде, мирно пребывает в городе моем Лин-
кольне как мой горожанин (sicut civis mens)».39
Ткачи Линкольна, получив свои обычаи (consuetudines
suas) и участвуя в выполнении определенных повинностей
в городе, могли как полноправные горожане пользоваться
теми привилегиями, которые имел уже город Линкольн в это
время.
На протяжении последующего времени, о котором мы имеем
сведения, гильдия ткачей в Линкольне платила в казначейство
37 «Telarii Lincoliae reddunt compotum *de II fugatoribus, ut habeant
consuetudines suas, sicut Rex praecipit per brevia sua; in thesauro XL solidos
pro II fugatoribus» (Magn. Rot. [31 Henr. I]. Th. Madox. Exchequer,
vol. I p. 467).
38 C. Stephenson Borough and Town, pp. 126, 131.
39 W. Stubbs. Select Charters, p. 197.
Городское ремесло и его организация в Англии в XII в.
257
ежегодно (per annum) свою обычную фирму в 6 фунтов «за
свою гильдию (pro gilda sua)».40
О гильдии ткачей в Гантингдонетиы имеем очень скудные
сведения. При Генрихе I, в "ИЗО г , по данным «Казначейских
свитков», гильдия ткачей в Гантингдоне платила значительно
меньшую сумму, чем все другие ремесленные гильдии, упомя-
нутые в этих свитках. Сумма ее фирмы составляла 40 шилл.,41
т. е. 2 фунта. Она оставалась неизменной и во время правле-
ния Генриха II.42
В Оксфорде уже в 1130 г., как указывалось выше, были две
ремесленные гильдии: гильдия ткачей и гильдия кожевников.
Гильдия ткачей Оксфорда (Telarii de Oxeneford) платила еже-
годно в казначейство такую же сумму, какую платили ткачи
Линкольна, сукновалы (а до 1166 г. и ткачи) Винчестера, т. е.
6 фунтов, или 1 марку золотом.43
До нас не дошли хартии или другие документы XII в., в ко-
торых были бы зафиксированы обычаи и привилегии оксфорд-
ской гильдии ткачей. В хартии Эдуарда I, данной гильдии тка-
чей Оксфорда в 1275 г., излагается содержание хартии Иоанна,
пожалованной ткачам этой же гильдии. В своей хартии Эдуард I
пишет о том, что он пересмотрел положения хартии Иоанна и
поэтому вначале приводит ее текст, а затем уже говорит о вне-
сенных им изменениях. Благодаря этому текст хартии Иоанна
явно отличим от того, что внес в хартию Эдуард I. Приведем
текст, помещенный в начале хартии: «Король Иоанн, дед наш,
своей хартией (per cartam suam) пожаловал ткачам города
Оксфорда их гильдию (Gildam suam) и все те вольности и
обычаи |et omnes libertates et consuetudines), которые они имели
во времена короля Генриха, деда вышеупомянутого короля
Иоанна,44 и во времена его отца».45 Здесь мы видим ссылки на
времена Генриха I и Генриха II с подтверждением права на
4,1 Magn. Rot. 5 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the fifth
year. . . Henry II. PRSP, vol. I, p. 64; Magn. Rot. 6 Henr. II. The Great
Roll of the Pipe for the sixth year... Henry II. PRSP, vol. Il, p. 45, и т. д.
См. также: Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 340.
41	Magn. Rot. [31	Henr.	I]. Th. Madox.	Exchequer,	vol. I, p.	340.
42	Magn. Rot. 5	Henr.	II. The Great Roll of the	Pipe for	the	fifth
year... Henry II. PRSP, vol. I, p. 54; Magn. Rot. 9 Henr. II. The Great
Roll of the Pipe for	the ninth year... Henry	II. PRSP,	vol. VI,	p.	21;
Magn. Rot. 15 Henr.	II и т.	д. Th. Madox.	Exchequer,	vol. I, p.	340.
43	«Telarii de Oxenefoid reddunt compotum de I marca auri, pro gilda
sua. In thesauro VI libras pro I marca auri. Et quieti sunt» (Magn. Rot.
[31 Henr. 1]. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 467).
4‘ Имеется в виду Генрих I.
45 Т. е. Генриха II (BBCh, vol. II. Ed. by A. Ballard and I. Tait,
Cambridge, 1923, o. 283). Cm. также комментарий к тексту этой хартии:
Th. Madox. Exchequer, vol. 1, p. 339.
258
Глма V
самую гильдию и на связанные с ней вольности и обычаи.
Затем эти вольности и обычаи, как и в хартии Генриха II лон-
донским ткачам, конкретизируются. Следует такой текст:
«И это при том условии, что ежегодно они будут платить выше-
упомянутому королю Иоанну одну марку золотом; и что никто
не будет заниматься их ремеслом (et quod nemo operaretur de
ministerio eorum) в пределах пяти лиг46 вокруг города
Оксфорда (infra quinque leucas circa Burgum Oxoniae)».47 Здесь
тоже сделана ссылка на то, что «этот обычай обыкновенно
соблюдался (et sicut hanc consuetudinem solebat habere) во вре-
мена короля Генриха, деда вышеупомянутого Иоанна, и во вре-
мена его отца»,48 т. е. Генриха I и Генриха II.
Таким образом, и оксфордская гильдия ткачей имела
в XII в. такую важнейшую для ремесленной гильдии привиле-
гию, как монополия на занятие своим ремеслом, и притом не
только в пределах города Оксфорда, но и в радиусе примерно
10 км с лишним вокруг города.
Гильдия кожевников в Оксфорде несомненно возникла до
1130 г., так как в Казначейских свитках за 1130 г. говорится
об уплате кожевниками Оксфорда (corvesarii de Oxeneford)
специального взноса, специальной пошлины (de gersuma) в раз-
мере 5 унций золота,49 что составляло 3 фунта 15 шилл., за
реорганизацию или за восстановление своей гильдии (pro gilda
sua rehabenda).50 Хотя величина специальной пошлины — «гер-
сумы» (gersuma), уплаченной кожевниками Оксфорда в 1130 г.,
была почти в два раза меньше, чем «герсума», уплаченная тка-
чами Винчестера в 1166 г.,51 по своему характеру эти пошлины
были несомненно сходны. Винчестерские гкачи платили «гер-
суму» за то, чтобы иметь свои обычаи и вольности и право
выбирать своего ,олдермена; кожевники Оксфорда платили ее
за то, чтобы вновь иметь свою гильдейскую организацию со
всеми теми преимуществами, которые эта организация давала
объединившимся в ней ремесленникам.
Гильдия оксфордских кожевников была либо менее много-
численной, либо менее состоятельной, чем гильдия оксфордских
ткачей, и ее ежегодная фирма составляла только 1 унцию зо-
лота. т. е. 15 шилл. (меньше фунта).52 О характере обычаев и
4,1 1 лига (leuca)  1.5 мили — 2112 м.
47 BBCh, vol. II, pp. 283—284.
4Н Ibidem, р. 284.
4:1 1 унция золота - 15 шилл.
50 Magn. Rot. [31 Henr. 1]. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 467.
51 См. выше, стр. 253—254.
52 «Corvesarii de Oxeneford reddunt compotum de I uncia auri» (Magn.
Rot. 2 Henr. II. The Great Rolls of the Pipe for 2, 3, 4 Henr. II, p. 37).
Городское ремесло u сю однмямвЦмя * Англии в X// в. 259
.вольностей, которыми пользовалась оксфордская гильдия
кожевников в XII в., дает представление хартия, данная этой
гильдии Генрихом II около 1175 г. В этой хартии Генрих II
прежде всего подтвердил привилегии, существовавшие еще во
времена Генриха I: «Знайте, что я пожаловал и подтвердил
(concessisse et confirmasse) кожевникам Оксфорда все вольности
и обычаи, какие они имели во время короля Генриха, моего
деда».5^ Во-первых, чтобы они имели свою гильдию, так же как
/ имели ее раньше (sicut habuerunt), и,^во-вторых, «чтобы никто
не занимался их ремеслом в городе Оксфорде, если только он
не состоит в их гильдии (Ita quod nullus faciat officium eorum
in Villa Oxonia, nisi sit de gilda ilia)».53 54
Таким образом, важнейшая цеховая привилегия — монопо-
лия на занятие в городе данным ремеслом, привилегия, которой
не всегда могли добиться цехи в странах континента даже
в более позднее время, — в Англии уже в XII в. имела относи-
тельно немалое распространение.
Хартия Генриха II кожевникам Оксфорда интересна и
в том отношении, что она свидетельствует о росте разделения
труда в кожевенном деле, так как наряду с собственно кожев-
никами (corvesarii) хартия упоминает и башмачников (сог-
duanarii),55 которые, судя по утверждению хартии, появились
в Оксфорде позднее кожевников — «corduanarii qui postea
venerunt» 56 — и должны были войти в их гильдию, получив те же
вольности и привилегии, которыми пользовались кожевники.57
То, что привилегии и обычаи оксфордской гильдии кожевников
действительно существовали еще при Генрихе I, может найти
дополнительное подтверждение и в том факте, что при выдаче
Генрихом II кожевникам Оксфорда своей хартии он не потре-
бовал от них новой «герсумы». Размер ежегодной фирмы тоже
не подвергался изменению. Он по-прежнему составлял 1 унцию
золота.58
Из «Казначейских свитков» за первые годы правления Ген-
риха II мы узнаем о существовании гильдии ткачей еще в двух
крупных городах Англии (кроме упомянутых в «Казначейских
свитках» за 1130 г.)—в Ноттингеме (1156 г.) и Йорке
(1164 г.), а также гильдии булочников в Лондоне (1156 г.).
Гильдия ткачей в Ноттингеме (Telarii de Nottingeham),
впервые упомянутая в «Казначейских свитках» в 1156 г.
53 BBCh, vol. I, р. 208.
54 Ibidem.
35 Ibidem.
58 Ibidem.
37 Ibidem.
58 Ibidem.
260
Глава V
(2-й год правления Генриха II), платила в казначейство за свою
гильдию (pro gilda sua) ежегодную фирму в 40 шилл., т. е.
2 фунта.59 Гильдия ткачей Йорка (Telarii de Everwic), впервые
упомянутая в «Казначейских свитках» в 1164 г. (10-й год
правления Генриха II), платила значительно большую сумму —
10 фунтов.60
Хартия Генриха II городу Ноттингему (точная дата не-
известна— возможно, 1157 г.), со ссылкой на «все те свободные
обычаи, которые они (т. е. горожане, — Я. Л.) имели во времена
короля Генриха, нашего деда», т. е. Генриха I, дает привилегию
на монопольное производство окрашенного сукна в пределах
города и запрещает производство его в радиусе 10 лиг вокруг
города: «Никто в пределах 10 лиг вокруг Ноттингема не дол-
жен вырабатывать окрашенное сукно (пес aliquis infra decern
leucas de Notingeham tinctos pannos operari debet), вырабатывать
его можно лишь в городе Ноттингеме (nisi in burgo de
Notingeham)».61 В хартии не упоминается ноттингемская гиль-
дия ткачей. Возможно, что хартия была дана до того, как она
образовалась, так как первое упоминание об этой гильдии
в «Казначейских свитках» относится, как уже говорилось выше,
к 1156 г. Во всяком случае, гильдия ткачей могла использовать
привилегию, данную хартией, для борьбы с конкуренцией сель-
ских ткачей и вообще ткачей — чужаков (extraneorum) не только
в городе Ноттингеме, но и в широкой его округе радиусом бо-
лее 20 км.
Привилегия на монопольное занятие своим ремеслом, кото-
рой пользовались ткачи Ноттингема* распространялась на
значительно большую территорию, чем у ткачей Лондона и
даже Оксфорда. В начале XIII в. ткачам Йорка со ссылкой на
хартию Генриха II была предоставлена исключительная приви-
легия на производство сукна в пределах всего графства
Йоркшир.62
59 Magn. Rot. 2. Henr. II. The Great Rolls of the Pipe for 2, 3, 4
1 lenr. II, p. 39; Magn. Rot. 5 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for
the fifth year... Henry II. PRSP. vol. I, p. 51; Magn. Rot. 6 Henr. II.
The Great Roll of the Pipe for the sixth year... Henry II. PRSP, vol. II,
p. 43; Magn. Rot. 14 Henr. II; Magn. Rot. 31 Henr. II и др. Th. Madox.
Exchequer, vol. I, pp. 339—340.
*" Magn. Rot. 10 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the tenth
year... Henry II. PRSP, vol. VII, p. 32; Magn. Rot. 11 Henr. II. The
Great Roll of the Pipe for the eleventh year... Henry 11. PRSP, vol. VIII,
p. 48; Magn. Rot. 14 Henr. II и др. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 340.
01 Foedera, conventiones, litterae et cujusqunque generis acta publica. . .,
vol. 1, pars 1. Ed. by Th. Rymer (Record Commission), London, 1816, p. 41.
*,:i «Indicaverunt nobis telarii nostri de Eboraco, quod cum assignali sint
ad telas faciendas libertatem habeant per cartam Henrici regis, avi nostri, quod
nullus in Comitatu Eboracensi telam aliquam faciat extra Civitatem nostram
Городское ремесло и его органнлация в Англии в ХП в. 261
О существовании гильдии булочников в городе Бери-Сент-
Эдмундсе и о привилегии членов этой гильдии на монопольное
занятие своим ремеслом нам известно из хартии аббата мона-
стыря св. Эдмунда Хью I (1156—1180). Город Бери-Сент-
Эдмундс принадлежал этому монастырю, и городские ремеслен-
ники, как и все население города, находились под юрисдикцией
аббата монастыря. Хартия датируется 1166—1180 гг., т. е.
второй половиной XII в. Как и цитированная выше хартия Ген-
риха II, данная гильдии лондонских ткачей, эта хартия является
одной из наиболее ранних английских хартий, дающих права и
привилегии ремесленным гильдиям. Более того, в этой хартии
права и привилегии ремесленной гильдии выступают особенно
отчетливо, как права и привилегии, характерные для средневе-
кового ремесленного цеха. Текст этой хартии заслуживает
подробного рассмотрения.
После обычной для всех подобных хартий преамбулы, в ко-
торой аббат Хью обращается ко всем людям (omnibus
hominibus) Бери-Сент-Эдмундса, следует первое важнейшее по-
ложение: «Знайте, что я пожаловал Дбулоадикамуг города
св. Эдмунда (он назван в хартии виллой, — ЯТЛ.')их гиль-
дию (Sciatis me concessisse pistoribus ville sancti ./Edmundi gildam
suam), чтобы они держали ее хорошо и в мире и чтобы никто,
если он не является братом этой гильдии, не изготовлял впредь
хлеб на продажу, иначе как с согласия братьев этой гильдии
(ita quod nullus nisi (rater fuerit illius gilde panem presumat facere
ad vendendum nisi consensu fratrum illius gilde)»'.* 63 64 Затем в хартии
указывается, что в случае нарушения этой монополии членов
гильдии булочников на выпечку и продажу хлеба в городе
Бери-Сент-Эдмундсе, виновный подвергнется штрафу (foris-
factura) в сумме 20 шилл., половина которого пойдет монастырю,
а другая половина братьям этой гильдии (et dimidium fratribus
eiusdem gilde).65
Хартия предусматривала ^анкции и против самих членов
гильдии, в случае выпечки хлеба плохого качества: «И если
кто-либо из братьев вышеуказанной гильдии будет уличен
в плохом изготовлении хлеба (Et si aliquis fratrum de predicta
gilda in pane malefaciendo deprehensus fuerit), он должен в силу
Eboracum; quidam telarii per Baillivam tuam sine assensu telariorum Eboraci
telas (aciunt in pluralibus locis non debitis ita quod ipsi telarii de Eboraco
reddilum nostrum annuum nobis reddere non possunt. . .» (хартия 4-го года
правления Генриха III (1220 г.) — Rotuli Litterarum Clausarum. Ed. by
T. D. Hardy (Record Commission), vol. I, [London], 1883, p. 421).
63 О терминах, обозначавших город, см. выше, гл. IV, стр. 209,
прим. 224 и стр. 229, прим. 308.
1:4 Feudal Documents from the abbey of Bury St. Edmunds, № 166, p. 149.
*ia Ib'dem.
262
Главл V
общего постановления братьев этой гильдии (propter communem
assisam illius gilde fratrum) уплатить штраф в сумме 20 шилл.,
половина которого идет монастырю, а половина братьям этой
гильдии».66
Хартия предоставляла гильдии право иметь своего олдер-
мена, кандидатуру которого, судя по тексту грамоты, выдвигала
сама гильдия, а аббат ееутверждал: «Кроме того, по их об-
щей просьбе (Preterea communi peficione eorum), — гласил текст
хартии, — жалую Вильгельму, сыну Ингерда (filio Ingeredi), и
его наследникам [право] быть олдерменами этой гильдии (esse
aldermannum illius gilde)».67
Таким образом, гильдия возглавлялась олдерменом с на-
следственной властью в гильдии, выдвигаемом самой гильдией,
но получающим утверждение от аббата.
Г ильдия имела и свой собственный суд, располагала судеб -
ными функциями. Так, в случае несогласия члена гильдии
уплатить штраф за выпечку недоброкачественного хлеба, он мог
обратиться в суд тех же булочников: «И если этого (т. е.
уплаты штрафа, — Я. Л.) он не захочет (Et si hoc noluerit),
пусть имеет суд, какой имели булочники во времена короля
Генриха (habeat indicium quod habuerunt pistores tempore Henrici
regis)».68 Упоминаемое здесь время короля Генриха — это не-
сомненно время Генриха I, так как хартия была дана при Ген-
рихе II.
Ссылка хартии на суд, который имели булочники еще во
время Генриха I, свидетельствует о том, что гильдия булочни-
ков в Бери-Сент-Эдмундсе существовала и до получения ею
хартии от аббата Хью, т. е. существовала по крайней мере еще
в первой трети XII в., при Генрихе I.
Как видно из рассмотренных положений хартии, гильдия
булочников в Бери-Сент-Эдмундсе имела уже в XII в. целый
ряд черт, характерных для средневекового ремесленного цеха:
монополию на определенный вид ремесленной деятельности и
монополию на право сбыта своей продукции, регламентацию
и надзор за качеством изготовляемых ремесленных изделий,
право иметь своих должностных лиц (олдермен) и свой соб-
ственный цеховый суд. Так как Бери-Сент-Эдмундс был не
королевским городом, а принадлежал монастырю и в нем не
было независимого от сеньора городского самоуправления, ре-
месленная гильдия подчинялась здесь юрисдикции аббата, и
вся конституция гильдии, все ее уставные положения должны
были получать его санкцию.
Ibidem, р. 150.
G7 Ibidem.
*1Я Ibidem.
Городское ремесло и его органыааНия в Англии в XII в. 263
Упоминавшаяся выше лондонская гильдия булочников
(bolengarii de Londonia), отмеченная впервые в «Казначейских
свитках» за 1156 г. (2-й год правления Генриха П),69 дает осо-
бенно наглядное представление о тяжести налогового обложе-
ния ремесленников в Англии XII в. Начиная с 1156 г. лондон-
ские булочники платили ежегодно в казначейство 1 марку
золотом или 6 фунтов.70 Уже в 1158 г. они не могли уплатить
в казначейство полностью свою фирму. Уплатив только 2 унции
золота, т. е. 1 фунт 10 шилл., они остались должны казначей-
ству 4 фунта 10 шилл.71 В следующем 1159 г. с них причиталась
1 марка текущей фирмы и 6 унций золота, или 4 фунта 10 шилл.
долга, т. е. всего 10 фунтов 10 шилл.72 Но они не смогли
уплатить в этом году ничего, и в следующем 1160 г. сумма их
долга, вместе с суммой текущей фирмы, составляла уже 2 марки
золотом и 6 унций, или 16 фунтов 10 шилл.73 Мы не знаем, как
они рассчитались с долгами, так как в «Казначейских свитках»
за три последующих года о них нет ничего. В 1164 г. (10-й год
правления Генриха II) булочники Лондона уплатили за свою
гильдию только 3Л своей обычной фирмы — 4 фунта 10 шилл.74
Начиная с 1165 г. они платили по 6 фунтов ежегодно.75 Но
в 1177 г. они должны были уплатить 12 фунтов, чтобы внести
текущую фирму и погасить долг за предыдущий год.
Ценные сведения о ремесленных гильдиях можно почерпнуть
из «Казначейских свитков» за 26-й год правления Генриха II
(1180 г.). Наряду со взносами, которые уплачивались в казна-
чейство уже известными нам ремесленными гильдиями, ткачами
Лондона, Винчестера, Линкольна, Гантингдона, Оксфорда,
Ноттингема и Йорка, а также сукновалами Винчестера и ко-
жевниками и башмачниками Оксфорда,77 здесь зафиксированы
f,‘* Magn. Rot. 2 Hem. II. The Gieat Rolls of the Pipe for 2, 3, 4
Henr. II, p. 4.
70 Ibidem.
71 W. Cun n i n g h a m. The Growth of English Industry and Commerce,
p. 534; E. Lipson. The Economic History of England, vol. I, p. 366.
72 «Bolengarii [Lundoniae] debent I marcam et VI uncias auri» (Magn.
Rot. 5 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the fifth year... Henry II.
PRSP, vol. I, p. 2).
13 «Bolengarii [Lundoniae] debent II marcas auri et VI uncias» (Magn.
Rot. 6 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the sixth year... Henry II.
PRSP, vol. II, P. 13).
'4 Magn. Rot. 10 Henr. II. The Great Roll of the Pipe for the tenth
year... Henry II. PRSP, vol. VII, p. 61.
'5 Magn. Rot. 11 Henr. II, 12 Henr. II, 14 Henr. II. Th. Madox.
Exchequer, vol. I, p. 338; Th. Madox. Firma Burgi, p. 191.
78 Magn. Rot. 23 Henr. II. Th. Madox. Firma Burgi, p 191.
77 Из гильдий, упоминавшихся ранее в «Казначейских свитках», здесь
нет лишь лондонской гильдии булочников.
264
Глава V
взносы ряда других гильдий, не упоминавшихся в свитках за
предшествующие годы.7 * * 78
«Казначейские свитки» за 1180 г. свидетельствуют о том,
что в Йорке, кроме известной нам уже гильдии ткачей, суще-
ствовали еще три ремесленные гильдии: гильдия перчаточников
и кожевников (wantariorum et corariorum), гильдия седельщиков
или шорников (sellariorum) и гильдия портных.79 Таким обра-
зом, в Йорке к началу 80-х годов XII в. было уже четыре ре-
месленные гильдии.
В тех же «Казначейских свитках» за 1180 г. записаны
штрафы, наложенные на незаконные (adulterinae) гильдии в го-
роде Лондоне: «Amerciamenta de gildis Adulterinis in Civitate».80
Всего в этом списке перечислено 19 гильдий. Среди них не-
сколько ремесленных гильдий, и притом не упоминавшихся
ранее ни в «Казначейских свитках», ни в других документах.
Это гильдия золотых дел мастеров (aurifabri), с олдерменом
(aldermannus) Ральфом Флеэлом (Radulfus Flael), оштрафован-
ная на 45 марок серебром, что составляло 30 фунтов,81 гильдия
сукноделов (pararii), с олдерменом Джоном Мавром, оштрафо-
ванная на 1 марку серебром (13 шилл. 4 пенса), и гильдия мяс-
ников (bocherii), с олдерменом Уильямом Лефит, оштрафован-
ная на такую же сумму, т. е. на 1 марку.82
К сожалению, не все гильдии, перечисленные в списке, обо-
значены так, чтобы можно было вполне определенно судить об
их характере. Две гильдии, из числа попавших в список «не-
законных» гильдий в Лондоне, хотя и не обозначены прямо как
гильдии ремесленников и вообще никак не названы, а отмечены
лишь именами своих олдерменов и суммами штрафов (как,
впрочем, большая часть гильдий в этом списке), могли быть,
как мы полагаем, тоже ремесленными гильдиями. Это гильдия
(где олдерменом был Ричард Теодор Feltrarius), оштрафованная
7S По крайней мере в дошедших до нас свитках.
Magn. Rot. 26 Henr. II. Th. Madox. Exchequer, I, p. 563; English
Economic History. Select Documents. Ed. A. E. Bland, P. A. Brown and
R. 11. Tawney, London, 1937, p. 114.
s" Magn. Rot. 26 Henr. II. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 562.
Томас Мэдокс, известный юрист и антиквар второй половины XVII—
начала XV III в., издатель коллекций не опубликованных ранее документов
и автор трактатов по истории казначейства и городского откупа, исклю-
чительных но ценности содержащихся в них свидетельств первоисточ-
ников, так поясняет этот пассаж в «Казначейских свитках» за 1180 г.:
«. . . эти гильдии были названы „незаконными" потому, что возникли без
надлежащих оснований и законной санкции» (Th. Madox. Exchequer,
vol. I, p. 562; см. также: Th. Madox. Firma Burgi, p. 26).
S1 1 марка серебром ~ 13 шилл. 4 пенса; 1 шилл. 12 пенсов;
20 Ш1пл. 1 фунт. Таким образом, 1 марка серебром 2/:! фунта.
s? Magn. Rot. 26. Henr. II. Th. Madox. Exchequer, vol. 1, p. 562.
Городское ремесло и его организация в Англии в XII в. 265
на 2 марки (1 фунт 6 шилл. 8 пенсов), и гильдия (где олдер-
меном был Уолтер Cowper), оштрафованная на 1 марку.83 Слово
feltrarius означает «валяльщик войлока». Так обычно называ-
лись ремесленники, вырабатывавшие войлок, войлочные шляпы
или войлочную (валяную) обувь.84 Cowper — бочар. Возможно,
что эти прозвища (nicknames) олдерменов двух гильдий были
действительно связаны с их профессиями. Это весьма вероятно
для XII в., в гораздо большей степени, чем для более позднего
времени. В ранний период истории ремесла, как сельского, так
и городского, совпадения, прозвищ с занятиями, с профессией
могли быть в известной степени даже правилом. Во всяком
случае, они были гораздо более часты, чем позднее, когда неко-
торые прозвища могли уже получить характер фамильных имен,
оторваться, так сказать, от своей первоосновы и стать фами-
лиями.85 При этом необходимо учитывать еще и обычный для
средних веков наследственный характер ремесленных занятий,
а также известную рутинность средневековой ремесленной
жизни.
Большую сумму штрафа—16 марок (10 фунтов 13 шилл.
4 пенса), на много большую, чем штрафы ремесленных гиль-
дий,86 должна была внести в казначейство в 1180 г. гильдия
«перечников» (Gilda Piperariorum),87 гильдия торговцев перцем,
а возможно и другими восточными товарами,88 оказавшаяся
в числе гильдий, существовавших без надлежащего разрешения.
Трудно что-либо сказать о характере гильдии св. Лазаря,
оштрафованной на значительную сумму — в 25 марок (16 фун-
тов 13 шилл. 4 пенса), о характере гильдии «пилигримов», или
«чужестранцев» (Gilda Peregrinorum), оштрафованной на
83 Ibidem.
84 См.: Ch. D. Du Cange. Glossarium. . t. III. Parisiis, 1844,
pp. 220—223; The Oxford English Dictionary, vol. IV, pp. 149—150.
8j На необходимость учитывать это обстоятельство указывал
Е. А. Косминский в своих исследованиях по аграрной истории Англии
при рассмотрении вопроса о прозвищах английских крестьян в XIII в.
Многие прозвища крестьян свидетельствуют, по мнению Е. А. Космин-
ского, о наличии среди них лиц, занятых различными видами неземле-
дельческих промыслов, сельских ремесленников (см.: Е. А. Космин-
ский. Исследования по аграрной истории Англии XIII в., стр. 287—288).
88 Не считая штрафа гильдии золотых дел мастеров, которая по вполне
понятным причинам могла быть исключением.
87 Magn. Rot. 26 Henr. II. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 562.
88 Эта гильдия являлась старейшей лондонской купеческой гильдией,
существовавшей, как свидетельствуют «Казначейские свитки», еще во
второй половине XII в. В середине XIV в. (в 1345 г.) piperarii (англ,
pepperers) объединились с торговцами пряностями (spicers) и образовали
одну торговую корпорацию — братство св. Антония. Впоследствии тор-
говцы этой гильдии стали называться grocers (бакалейщики).
266
Глава V
40 шилл. (2 фунта), или о характере гильдии de Haliwell89
(штраф 20 шилл., т. е. 1 фунт).90 Были ли эти гильдии ремес-
ленными корпорациями или гильдиями купцов, имели ли они
вообще какое-либо отношение к ремеслу и торговле или были
корпорациями, преследующими какие-либо другие цели, мы не
знаем. Ответить на эти вопросы без привлечения дополнитель-
ного материала нельзя. Тот факт, что некоторые из этих гиль-
дий назывались именами святых или отражали в своем наиме-
новании какие-либо религиозные мотивы, еще ничего не дока-
зывает, так как хорошо известно, что средневековые ремес-
ленные и купеческие гильдии очень часто назывались именами
святых или выступали как корпорации, члены которых посвя-
тили себя выполнению тех или иных религиозных или благо-
творительных целей.
Что касается гильдии «пилигримов», то для выяснения ее
характера интересны различные значения термина peregrinus,
которые приводит в своем словаре Дюканж. Одно из значений
этого слова он иллюстрирует текстом, относящимся к началу
XIII в. (1224 г.), в котором имеется такое место: «Lutpertus
de Norchoire представитель пилигримов (advocatus Peregrinorum),
т. е. иноземных купцов (i. е. mercatorum extraneorum)».91
Возможно, что и лондонские «пилигримы» (peregrini) вто-
рой половины XII в. были иноземными купцами, обосновавши-
мися в Лондоне и образовавшими здесь свою гильдию.
Четыре гильдии, оштрафованные в Лондоне в 1180 г.
наряду с другими «незаконными» гильдиями, обозначены
в «Казначейских свитках» как «гильдии у моста» (Gildae de
Ponte).92 Очевидно, эти гильдии были расположены у знамени-
того Лондонского моста, который вплоть до XVIII в. был
единственным мостом через Темзу в Лондоне и являлся наибо-
лее оживленной частью города, важнейшим торговым и ремес-
ленным его районом. Очень возможно, что эти «гильдии
у моста» были ремесленными или торговыми гильдиями. Во
главе одной из этих гильдий в качестве ее олдермена стоял
Томас Cocus.93 Слово cocus означает «повар», «кулинар».
Штраф в 1 марку, который был наложен на гильдию, возглав-
ляемую Томасом Поваром, совпадает, например, по величине со
Н!1 Это слово могло означать и «посвященные», «люди святого» и
название местности, где находилась гильдия.
90	Ibidem.
91	Ch. D. D u Cange. Glossarium.. ., t. V. Parisiis, 1845, p. 201.
92	Magn. Rot. 26 Henr. II. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 562.
93	«Gilda de Ponte unde Thomas de Cocus est Aldermannus debet I mar-
cam» (ibidem).
Городское ремесло и его орг&еиеация л Англии в XII л. 267
штрафом гильдии мясников, гильдии сукноделов, гильдии, воз-
главляемой Уолтером Бочаром.
Из 19 гильдий, попавших в «Казначейские свитки» за
1180 г. как «незаконные», только 3 гильдии могут быть без
всяких сомнений отнесены к числу ремесленных гильдий, ибо
они прямо обозначены как гильдии, объединяющие золотых
дел мастеров, сукноделов и мясников. Однако, как мы видели,
есть известные основания предполагать ремесленный характер
и некоторых других гильдий. Даже если взять все 16 гильдий
(оставшихся за вычетом трех явно ремесленных гильдий), не-
зависимо от наличия у них тех или иных косвенных признаков,
позволяющих в какой-то степени предполагать в них ремеслен-
ные гильдии, то сама по себе эта большая цифра—16 гильдий
в Лондоне — обращает на себя внимание. Мы вправе предполо-
жить, что часть этих гильдий могла иметь прямое отношение
к ремеслу и торговле и что некоторые из них были ремеслен-
ными гильдиями.
«Незаконные» гильдии были обнаружены в 1180 г. не
только в Лондоне, где их оказалось особенно много. «Казначей-
ские свитки» 26-го года правления Генриха II содержат дан-1
ные о штрафах, наложенных на гильдии, существовавшие без/
законного разрешения властей и, следовательно, без уплаты де-!
нежных взносов, и в ряде других городов Англии. Причем
здесь штрафы налагались не непосредственно на гильдии, как
в Лондоне, а на горожан или на города и лишь в некоторых
случаях на отдельных лиц, возглавлявших, по-видимому, ocho-*z
ванные без разрешения гильдии.
Так, горожане (burgenses), города Тотнеса,94 в графстве
Девоншир были оштрафованы на 5 марок95 за гильдию,
основанную без разрешения (pro gilda sine waranto).96 В том же
графстве Девоншир за то же самое был оштрафован город
Барнстепл на 1 марку, а в соседнем графстве Дорсетшир — три
города: Уэрем (Wareham), Дорчестер, Бридпорт — соответ-
ственно на 5, 3 и 2 марки каждый.97 В графстве Сомерсетшир
за основанные без разрешения гильдии были оштрафованы на
разные суммы города: Аксбридж (на 2 шилл.) и Лангпорт (на
94 Тотнес — не королевский город, он принадлежал аббатству Buffest
(Buckfastleigh), и, тем не менее, горожане Тотнеса отвечали за свою
гильдию перед королевским шерифом.
95 Здесь и далее штрафы и другие платежи обозначены в серебряных
марках.
96 Magn. Rot. 26 Henr. II. Devenescire. Th. Madox. Exchequer, vol. I,
p. 562.
97 Magn. Rot. 26 Henr. II. English Economic History. Select Docu-
ments, pp. 114—115.
268
Глава V
Ч2 марки) и горожане Илчестера (burgenses de Yvelchester) на.
20 шилл.98 В графстве Корнуолл на значительно большую
сумму—100 шилл. (5 фунтов)—были оштрафованы горожане
(burgenses) Бодмина «за их ложное заявление и за их гильдию,
основанную без разрешения (pro falso dicto suo, et pro gilda sua
sine waranto)».99 В том же графстве Корнуолл шериф оштрафо-
вал горожан Лонстона на 3 марки «за их гильдию, основанную
без разрешения».100
Несколько гильдий отмечено этими же «Казначейскими:
свитками» (1180 г.) в главном городе графства Девоншир —
Эксетере. Здесь горожане (cives) должны были уплатить
40 шилл. пени «за тяжбу, касающуюся гильдии».101
В некоторых городах, как было сказано выше, штрафы за
незаконные гильдии налагались на отдельных лиц. Ральф
Дайвиз из Лидфорда (графство Девоншир) был оштрафован
на 5 марок «за гильдию, основанную в этом городе без разре-
шения».102 За это же самое (pro eodem) были оштрафованы еще
двое лиц — Колберн (Colbern) и Eggulf.103 Вероятно, они все
были членами одной и той же гильдии в Лидфорде. Три года
спустя, в 1183 г., эти же самые лица и некоторые другие (Ральф
Дайвиз пз Лидфорда (de Lideford), Колберн (Golbernus),104 его
сын Роберт, Aggulf и Herbert de Waterfeld) были снова оштра-
фованы на разные суммы (не меньшие, чем прежде). Ральф
Дайвиз — «за гильдию без разрешения (pro gilda sine waranto)»
и остальные «за то же самое (pro eodem)».10° Следовательно,
эти гильдии (или гильдия) продолжали существовать, несмотря
на штрафы.
Таким образом, только в четырех графствах Юго-Западной
Англии (Девоншир, Дорсетшир, Сомерсетшир, Корнуолл) на-
считывалось по крайней мере 12 городов, в которых существо-
вали гильдии, являвшиеся несомненно городскими институтами,
так как ответственность за них перед шерифом и казначейством
несли города и горожане. В нашем распоряжении пока нет
Ibidem.
" Magn. Rot. 26 Hem. II. Cornubia. Th. Madox. Exchequer, vol. 1,
p. 563.
Magn. Rol 26 Henr. II. English Economic History. Select Docu-
ments, p, 114.
1111 Ibidem.
102	'Radullus Dives de Lideford reddit compotum de V marcis de Mise-
ricordia, pro gilda sine waranto in eadem villa» (Magn. Rot. 26 Henr. II.
The Madox. Exchequer, I, p. 562).
10:1 Ibidem.
,n* В свитках 1160 г. он писался Colbern.
105	Magn. Rot. 26 Henr. II. Devenescira. Th. Madox, birrna Burgi..
p. 26.
Городское- ремесло и ею организация в Англии в ХИ в.
269
.данных, которые бы позволили более определенно судить о ха-
рактере этих гильдий. Однако весьма вероятно, что среди этих
городских гильдий, гильдий горожан, для которых ремесло и
торговля являлись основными занятиями, были и ремесленные
гильдии. Подтвердить это может лишь дальнейшее изучение
вопроса, если будет возможно привлечь дополнительные данные.
Вопрос о взаимоотношениях ремесленных гильдий с коро-
левской властью, с одной стороны, и с городской общиной,
с органами городского управления — с другой, является, как мы
уже отмечали выше, сложным вопросом и тоже требует даль-
нейшего изучения. Гильдил, которые, судя по «Казначейским
свиткам», в податном отношении были целиком подчинены ше-
рифу и отвечали за неуплату взносов перед органами королев-
ской власти, были городским институтом и не могли стоять вне
городской общины. Объединившиеся в гильдии ремесленники
были горожанами и, следовательно, входили так или иначе
в состав городской общины. Из этого, по-видимому, исходили
и представители королевской администрации, когда они вклю-
’чали не уплаченные гильдиями штрафы в сумму общего долга
горожан казначейству. Так было, например, в Лондоне.
Отмеченные в «Казначейских свитках» за 26-й год правления
Генриха II «незаконные» лондонские гильдии не уплатили свои
штрафы в казначейство. Уже в «Казначейских свитках» за по-
следующий— 27-й — год правления Генриха II (1181 г.) чи-
таем: «Незаконные гильдии Города (Civitatis),106 олдермены и
участники которых отмечаются в свитке предшествующего года,
должны уплатить 120 фунтов штрафа, так как они были осно-
ваны без разрешения».107 Этот долг, со ссылками на свитки
26-года правления Генриха II, числился И «Казначейских свит-
ках» в течение ряда последующих лет правления Генриха II,
а также и Ричарда I. В конце концов, долг этот был включен
в сумму общей задолженности горожан Лондона казначейству.
В «Казначейских свитках» за 10-й год правления Иоанна
(1208 г.) указан числящийся за горожанами Лондона (cives
Londoniae) долг в 570 фунтов 15 шилл. 1 пенс, «из которых
120 фунтов должны быть взысканы в качестве штрафа неза-
конных гильдий (de misericordia gildarum adulterinarum), по-
скольку он числится [в свитке] 26-го года правления Ген-
риха».104 Таким образом, и за уплату «незаконными» гиль-
11меется в виду Лондон.
107	«Gildae Adulterinae Civitatis quarum aldermanni et particulae anno-
tantur in Rotulo anni praeteriti, debent C et XX libras de misericordia, quia
constitutae fuerunt sine waranto» (Magn. Rot. 27 Henr. II. Londonia et Mid-
delsexa. Th. Madox. Exchequer, vol. I, p. 562).
108	Magn. Rot. 10 John. Ibidem.
270
Глава F
днями Лондона своих штрафов отвечали, в конечном счете,
горожане Лондона, хотя каждая из гильдий имела своего ол-
дермена и была оштрафована как отдельная организация.
Проверка законности гильдий, проведенная шерифами
в 1180 г., давшая возможность выявить значительное количе-
ство гильдий, существовавших без надлежащего разрешения,
не носила (судя по имеющимся у нас данным) сколько-нибудь
широкого характера, и, кроме Лондона, охватила лишь очень не-
большое количество городов в нескольких графствах на юго-
западе Англии. Проверка не затронула наиболее развитые
в экономическом отношении графства Восточной и Централь-
ной Англии, не затронула многие крупные города. Но если
при таком очень незначительном по территории обследовании
было все же выявлено немалое число гильдий, в том числе ре-
месленных, не учтенных ранее казначейством, то при более ши-
роком обследовании их несомненно было бы выявлено гораздо
больше.
Данные о ремесленных гильдиях в английских городах XII в.,
которые приводились выше, могли бы быть пополнены свиде-
тельствами еще о нескольких ремесленных гильдиях, если бы
можно было внести в эти свидетельства необходимые уточне-
ния. Сохранилось соглашение (конвенция), заключенное
между лондонской гильдией седельщиков или шорников
(sellariorum) и канониками церкви св. Мартина в Лондоне. По
этому соглашению седельщики допускались к участию в мес-
сах и других богослужениях вместе с канониками церкви
св. Мартина.109 Т. Мэдокс относит эту конвенцию ко времени
правления Генриха II, Ричарда I или Иоанна,110 т. е. ко второй
половине XII или к началу XIII в. Гильдия булочников
в Ковентри (графство Уорвикшир) была признана городскими
властями в 1208 г.,111 в самом начале XIII в. Очень возможно,
что возникновение ее относится к XII в.
В законе о ткачах и сукновалах Винчестера и Марльборо,
относящемся ко времени Иоанна,112 наряду с гильдией сукнова-
лов Винчестера, говорится и о гильдии сукновалов в Марль-
боро. Вновь найденная рукопись с текстом этого закона дати-
руется временем около 1209 г.113 По-видимому, гильдия сукно-
*"’* Th. Mado х. Firma Burgi, pp. 26—27.
110	Ibidem, p. 26.
111	W. Fretton. Memorials of the Bakers’ Guild, Coventry, in Middl-
England (1880). Приведено у Кеинингема (W. Cunningham. The
Growth of English Industry and Commerce, p. 338). См. также: VCH, War-
wick, vol. II, p. 152.
Munimenta Gildhallae Londoniensis, vol. Il, Liber Custumarum, p. 130..
113	Cm.: BBCh, vol. 1, p. 209, note 1.
Городское ремесло и его оргаяижцщя о Англии в ХП в. 271
валов в Марльборо возникла либо в самом начале XIII в., либо
в конце XII в.
У. Кеннингем, насчитывавший в Англии XII в. не более
десятка ремесленных гильдий, рассматривавший к тому же все
гильдии ткачей, т. е. подавляющее большинство известных ему
ремесленных гильдий, как корпорации иностранных ремеслен-
ников (фламандских и французских ткачей),114 не допускал
мысли о существовании в Англии в XII в. ремесленных гиль-
дий, помимо тех, которые были упомянуты в «Казначейских
свитках». «Регулярность записей,115 — писал Кеннингем,—
заставляет исключить предположение о возможности существо-
вания подобных организаций в других городах, без того чтобы
они были упомянуты».116 Но все данные о «незаконных» гиль-
диях, подвергнутых штрафу, явно противоречат этому.
К тому же сведения о ремесленных гильдиях, имеющиеся
в «Казначейских свитках», относятся к королевским городам.
Но ведь далеко не все города в Англии были королевскими, и
ремесленные гильдии, возникавшие в городах, принадлежавших
отдельным светским лордам или церковным организациям —
монастырям, епископским кафедрам и т. п., могли и не попасть
в «Казначейские свитки». Можно привести пример с упоминав-
шейся выше гильдией булочников в городе Бери-Сент-Эдмундс,
принадлежавшем монастырю св. Эдмунда. Гильдия была по-
жалована горожанам (точнее получила официальное признание)
аббатом монастыря св. Эдмунда Хью I в 1156—1180 гг.,117
однако существование этой гильдии не нашло никакого отра-
жения в «Казначейских свитках» за соответствующие годы.
Пропуски в отчетности шерифов о денежных взносах тех
ремесленных гильдий, которые попали в «Казначейские свитки»,
были сравнительно редки, но все же имели место. Так, в свит-
ках за 1160 г. (6-й год правления Генриха II) не упомянут
взнос гильдии ткачей в Гантингдоне, а в следующем 1161 г.
(7-й год правления Генриха II) записан лишь обычный теку-
щий взнос этой гильдии, без учета пропуска предшествующего
года. То же самое относится к двум ремесленным гильдиям
Оксфорда (гильдия ткачей и гильдия кожевников и башмач-
ников) за тот же 1160 г. За целых три года (после 1160 и до
1164 г.) в «Казначейских свитках» нет никаких следов обло-
114 W. Cunningham. The Growth of English Industry and Com-
merce, p. 653.
1,5 Имеются в виду записи о ремесленных гильдиях в «Казначейских
свитках».
116 W. Cunningham. The Growth of English Industry and Com
merce, p. 655.
1,7 См. выше, стр. 261—262.
272
Глава И
жения гильдии ткачей и гильдии булочников в Лондоне, хотя
нет никаких сомнений в том, что эти гильдии продолжали су-
ществовать. Пропуски в «Казначейских свитках» тоже свиде-
тельствуют не в пользу довода о невозможности предположить
существование ремесленных гильдий в каких-либо городах, если
эти гильдии не упомянуты в «Казначейских свитках».
Все это, как мы' полагаем, дает основание считать, что
в Англии в XII в. ремесленных гильдий было больше, чем это
нам известно.
Что же касается ремесленных гильдий, о которых мы имеем
определенные свидетельства, то их было несомненно больше,
чем обычно считают. Рассмотренные выше данные о ремеслен-
ных гильдиях в XII—самом начале XIII в. свидетельствуют
о том, что в английских городах на протяжении этого периода
возникли или продолжали существовать по крайней мере 20
ремесленных гильдий.118 Причем мы включаем в это число
лишь те гильдии, о которых имеем несомненные свидетельства,
как о ремесленных гильдиях, объединениях ремесленников.
Если же иметь в виду гильдии, еще не вполне ясные для нас
по своему характеру, но которые, возможно, тоже были гиль-
диями ремесленников (особенно некоторые из числа «незакон-
ных» гильдий в Лондоне), то указанная выше цифра будет
еще большей.
Таким образом, ремесленных гильдий в Англии в рассмат-
риваемый период было значительно больше, чем обычно при-
нято считать в буржуазной историографии, явно недооцениваю-
щей уровень развития городского ремесла в Англии в XII в.119
/’‘“‘Наибольшее количество гильдий из указанного выше числа
чпадает на ткацкое ремесло и сукноделие— 10 гильдий. На вто-
ром месте стоят отрасли ремесла, связанные выделкой кож и
изготовлением изделий из кожи, — 4 гильдии. Гильдий булоч-
ников или пекарей было 3. Остальные гильдии — золотых дел
мастера, портные, мясники.
Ремесленные гильдии существовали в XII в. в Англии по
крайней мере в 10 городах. Причем почти все эти города, за
исключением лишь Бери-Сент-Эдмундса и Ковентри, были ко-
ролевскими городами, городами, расположенными на королев-
,ls Для такого раннего периода в истории цехового ремесла в Запад-
ной Европе, как XII в., это немалое количество. В таких западноевро-
пейских странах, как Германия, даже и Франция, судя по известным
в литературе данным, цехов едва ли было в это время больше.
1,11 Разумеется, нахичие и степень распространения ремесленных цехов
(в данном случае гильдий) не может служить единственным показателем
уровня развития ремесла в той или иной стране. Тем не менее наряду
с другими моментами и это имеет существенное значение.
Городское ремесло и ею eptW»4MMU« e Лн»лии в X// в. 27$
.   'И * - '— " ' .——1 " .	......... ,-"—  .	„I	....«I.,,!
ской земле. Наибольшее количество ремесленных гильдий
было в Лондоне — 6 гильдий (из общего числа 20 учтенных
гильдий). На втором месте стоит Йорк — 4 гильдии. Затем идут
Оксфорд и Винчестер — по 2 гильдии в каждом из них.
В Линкольне, Гантингдоне, Ноттингеме, Бери-Сент-Эдмундсе,
Ковентри и Марльборо — по одной гильдии.
Денежные взносы, уплачиваемые ремесленными гильдиями
в казначейство из года в год в определенных установленных
размерах, не менявшихся в течение длительного времени, дей-
ствительно носили постоянный и регулярный характер,120 и это
свидетельствует о том, что ремесленные гильдии в Англии были
уже в XII в. постоянным и признанным институтом.
Ремесленные гильдии — это городской институт. Они по-
явились в Англии в тот период, когда рост производительных
сил привел уже к известной дифференциации ремесленных за-
нятий, к разделению ремесла, обособившегося от сельского
хозяйства и сконцентрированного в городах, на отдельные,
первоначально еще не очень дробные, но различные и само-
стоятельные отрасли ремесленного производства. Ремесленные
гильдии возникали в городах в то время, когда население го-
родов имело уже такую степень концентрации, при которой
для удовлетворения потребностей в ремесленных изделиях тре-
бовались не единичные представители того или иного вида ре-
месла, а группы ремесленников одной и той же специальности,
которые бы обслуживали как потребности города, так в из-
вестной степени и потребности села в ремесленных изделиях.
Ремесленные гильдии, которые были не чем иным, как ре-
месленными цехами, и в Англии, как и в других странах Ев-
ропы, объединяли и сплачивали ремесленников в борьбе
с объединенными силами феодалов, обеспечивали общую соб-
ственность ремесленников «на определенную специальность»,
охрану «с таким трудом усвоецного ремесла», борьбу с конкурен-
цией беглых крепостных.121 (Гильдии (цехи) играли важную
роль в развитии городского ремесла, в его специализации, в усо-
вершенствовании навыков ремесленного труда, в специализации
ремесленного инструмента и т. п. Они содействовали дальней-
шему углублению разделения труда в ремесле, находившему
выражение в увеличении числа ремесленных специальностей,
в возникновении новых цехов, что обеспечивало в условиях
120 Это видно из сопоставления взносов за ряд лет но данным «Каз-
начейских свитков». См. выше данные о взносах лондонской гнхъдни
ткачей, винчестерских ткачей и сукновалов и других гильдий.
121 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. К. Маркс
и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 3, изд. 2-е, стр. 23, 50—51.
274
Глааа V
феодального способа производства дальнейший рост производи-
тельных СИЛ.
Английские ремесленные гильдии в XII в. имели свои
обычаи и вольности, с которыми должны были считаться и
города, и королевская власть. Некоторые наиболее значитель-
ные ремесленные гильдии получали королевские хартии, под-
тверждавшие и узаконивавшие их обычаи и привилегии. Нема-
лое число ремесленных гильдии в Англии уже в XII в. поль-
зовалось такой важной привилегией, как исключительное право
на занятие данным ремеслом в своем городе и даже в пределах
довольно широкой округи, примыкавшей к городу.
Конечно, все эти привилегии, свободные обычаи и воль-
ности ремесленных гильдий в Англии достигались не сразу.
Они требовали от ремесленников, как уже говорилось, упор-
ной и длительной борьбы (хотя эта борьба далеко не всегда
протекала в форме открытых выступлений) и материальных
издержек. У горожан в этой борьбе с феодалами, под властью
которых находились города, было, как отмечал Энгельс, мо-
гучее оружие — деньги.122
Для большинства английских городов феодальным сеньором
был король. Королевская власть, выражавшая и представляв-
шая интересы класса феодалов, стремилась использовать го-
рода для своего усиления, для укрепления устоев феодального
общества в Англии. Это обусловливало соответствующую
форму феодальной эксплуатации горожан. Основной формой
эксплуатации горожан королевской властью были фискальные
мероприятия короля. В соответствии с этим каждая привиле-
гия, получаемая ремесленниками, служила для королевской
власти поводом и дальнейшим источником для увеличения
своих доходов.
Подтверждая право ремесленных гильдий на существование,
подтверждая их обычаи, жалуя ремесленникам те или иные
важные для них привилегии, королевская власть получала и
непосредственные выгоды — в виде единовременных и постоян-
ных денежных поступлений в казну, и выгоды от дальнейшего
развития ремесленной промышленности в стране и связанного
с этим расширения торговли (увеличение взимаемых с торгов\и
пошлин и т. п.). В Англии, где большинство городов (вXII в.
примерно 2/з) были королевскими, это обстоятельство, наряду,
конечно, с другими более важными условиями, имело немалое
122 См.: Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении
национальных государств. В кн.: Ф. Энгельс. Крестьянская война
в Германии. М., 1952, стр. 155.
Городское ремесло и eto ормищ<йки*в' Англии V X// о. 275"
значение для усиления королевской власти, для развития ан-
глийского феодального государства по пути централизации.
Это одна сторона дела. Другая, еще более важная, заклю-
чалась в том, чторемесленные гильдии были необходимой фор-
мой 'организаций ремесла в средневековом городе, и их раз-
витие обусловливалось прежде всего развитием и ростом са-
мого ремесленного производства, развитием и ростом произво-
дительных сил в стране в целом. Городские ремесленники были
важнейшим элементом этого развития наряду с крестьянами,
непосредственными производителями в сельском хозяйстве,
игравшем тогда главную роль.
Возникавшие в Англии в XI—XII вв. и в последующее
время ремесленные гильдии (цехи) отвечали потребностям ра-
стущего городского ремесла и прокладывали себе дорогу, не-
смотря ни на какие препятствия. Данные, сообщаемые «Казна-
чейскими свитками», показывают, что ремесленные гильдии
в Англии платили обычно значительные суммы денег и в ка-
честве ежегодной фирмы, и в виде штрафов, и в виде особых
платежей (герсума) в уплату за те или иные права и привиле-
гии, получаемые по хартиям и без хартий. Но это были из-
держки, обусловленные самой природой феодального общества.
Преимущества же, которые получали ремесленные гильдии
в результате приобретенных или подтвержденных привилегий,
были необходимы для их существования и дальнейшего роста.
Без этих привилегий невозможно было бы развитие средневе-
кового ремесла, ибо «привилегии, учреждение цехов и корпо-
раций, весь режим средневековой регламентации были обще-
ственными отношениями, единственно соответствовавшими
приобретенным производительным силам и ранее существовав-
шему состоянию общества, из которого эти учреждения
вышли».123
128 К. Маркс. Письмо к П. В. Анненкову 28 декабря 1846 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1953,
стр. 24.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА1
Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. Капитал, тт. I, III. Госполитиздат, 1955.
Маркс К. К критике политической экономии. К. Маркс и Ф. Э н-
г е л ь с, Сочинения, т. 13, изд. 2-е.
Маркс К. Письмо к П. В. Анненкову. 28 декабря 1846 г. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1953.
Маркс	К.	и	Ф.	Э н г е л ь с.	Манифест Коммунистической партии..
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 4, изд. 2-е.
Маркс	К.	и	Ф.	Энгельс.	Немецкая идеология. К. Маркс иг
Ф. Энгельс, Сочинения, т. 3, изд. 2-е.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Госполитиздат, 1948.
Энгельс Ф. Дополнение к третьему тому «Капитала». I. Закон стои-
мости и норма прибыли. К. Маркс. Капитал, т. III. Госполитиздат,.
1955.
Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных
государств. В кн.: Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии..
М„ 1952.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
Госполитиздат, М., 1951.
Энгельс Ф. Юридический социализм. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Сочинения, т. XVI, ч. I.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Сочинения, т. 3.
Источники
2Е1 f г i с’s Colloquy. Ed. by G. N. Garmonsway. (Methuen’s Old Eng-
lish Library. General ed. A. H. Smith and F. Norman), London, 1939.
Analecta Anglo-Saxonica. Ed. by B. Thorpe, London, 1868.
Ancient Laws and Institutes of England. Ed. by B. Thorpe
(Record Commission), London-, 1840.
Anglo-Saxon Charters. Ed. with Translation and Notes by
A. J. Robertson, 2nd ed., Cambridge, 1956.
The Anglo-Saxon Chronicle. Translation with an Introduction
by G. N. Garmonsway, London, 1953.
Anglo-Saxon Wills. Ed. by D. Whitelock, Cambridge, 1930.
Anglo-Saxon Writs. Ed. with Translation by F. E. Harmer, Man-
chester, 1952.
Annales Bertiniani. MGH, Scriptores, t. I, Hannoverae, 1826.
Annales Masciacenses. MGH, Scriptores, t. Ill, Hannoverae, 1839.
Annales Petaviani. MGH, Scriptores, t. I, Hannoverae, 1826.
1 В списке указаны лишь те источники и литература, ссылки на кото-
рые имеются в данной монографии.
Источники, и литература
277
A s s е г. De Rebus Gestis Alfredi. Monumenta Historica Britannica, vol. I,
ed. .by H. Petrie, London, 1848.
В e d a. Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum. Baedae Opera Historica,
vols I—II, ed. J. E. King, London, 1930.
В e d a. Vita sanctorum abbatum. Baedae Opera Historica, vol. II, ed.
J. E. King, London, 1930.
British Borough Charters, [vol. I], 1042—1216. Ed. by A. Bal-
lard, Cambridge, 1913; [vol. II], 1216—^1307. Ed. by A. Ballard and
J. Tait, Cambridge, 1923.
Capitularia Regum Francorum, t. I. Ed. A. Boretius. MGH,
Legum sectio II, Hannoverae, 1881.
Cartularium Saxonicum, a Collection of Charters relating to Anglo-
Saxon History. Ed. by Walter de Gray Birch, vol. I, London, 1885;
vol. II, London, 1887; vol. Ill, London, 1893; Index, London, 1899.
The Charters of the Borough of Cambridge. Ed. by
F. M. Maitland and M. Bateson, Cambridge, 1901.
Chronicon abbatiae Rameseiensis. Ed. W. D. Macray, Rerum
Britannicarum Medii Aevi Scriptores (Rolls Series), London, 1886.
Chronicon Monasterii de Abingdon, vol. II. Ed. by R. Ste-
venson (Rolls Series), London, 1858.
Codex Diplomaticus Aevi Saxonici, vols I—VI. Ed. by J. M. Kemble.
London, 1839—1848.
The Chronicle of Florence of Worcester, London, 1854.
Descriptiones Terrae Sanctae ex saeculo VIII, IX, XII et XV.
Hrsg. von Titus Tobler, Leipzig, 1874.
Diplomatarium Anglicum Aevi Saxonicum. Ed. by B. Thorpe,
London, 1865.
Domesday Book seu Liber Censualis Willelmi Primi regis Angliae,
vols I—IV. Ed. A. Farley and H. Ellis (Record Commission), London,
1783—1816.
Early Yorkshire Charters, vols I—IX. Ed. by W. Farrer and
Ch. T. Clay. Edinburgh, 1914^-1952.
Ex E rmentarii miraculis sancti Filiberti. MGH, Scriptores, t. XV,
pars 1, Hannoverae, 1887.
An Eleventh-Century Inquisition of St. Augustine’s Canterbury.
Ed. A. Ballard (The British Academy Records of the Social and Eco-
nomic History of England and Wales, vol. IV), London, 1920.
English Economic History. Select Documents. Compil. and edit,
by A. E. Bland, P. A. Brown and R. H. Tawney, London, 1937.
English Historical Documents. General ed. D. Douglas, vol. I,
c. 500—1042. Ed. by D. Whitelock, London, 1955; vol. II, 1042—1189.
Ed. by D. Douglas and G. W. Greenaway, London, 1953.
Epistolae Karolini Aevi, t. II. Ed. E. Diimmler, MGH, Epistolae,
t. IV, Berolini, 1895.
Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, t. I. MGH, Episto-
lae, t. Ill, Berolini, 1892.
Fabii Ethelwerdi Chronicorum Libri quatuor. Monumenta Histo-
rica Britannica, vol. I, ed. by H. Petrie, London, 1848.
Feudal Documents from the abbey of Bury St. Ed-
munds. Ed. by D. C. Douglas (The British Academy Records of the
Social and Economic History of England and Wales, vol. VIII), London,
1932.
F о e d e r a, conventiones, litterae et cujusqunque generis acta publica. . ., vol. I,
pars 1. Ed. by Th. Rymer (Record Commission), London, 1816.
Fragmentum Chronici Fontanellensis. MGH, Scriptores, t. II,
Hannoverae, 1829.
278
Источники и литература
Gesta abbatum Fontanellensium. Recensuit S. Loewenfeld. Scrip-
tores Rerum Germanicarum in usum sholarum ex Monumentis Germaniae
Historicis. Hannoverae, 1886.
Giraldus Cambrensis. Descriptio Kambriae. Giraldi Cambrensis opera,
vol. VI, ed. by G. F. Dimock (Rolls Series), London, 1868.
Giraldus Cambrensis. Itinerarium Kambriae. Giraldi Cambrensis opera,
vol. VI, ed. by G. F. Dimock (Rolls Series), London, 1868.
Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae. Giraldi Cambrensis opera,
vol. IV, ed. by J. S. Brewer (Rolls Series), London, 1873.
The Great Rolls of the Pipe for 2, 3, 4 Henry II. Ed. by J. Hunter
(Record Commission), London, 1844.
The Great Roll of the Pipe for the fifth year of the reign of King
Henry II. (PRSP, vol. I), London, 1884.
The Great Roll of the Pipe for the sixth year... Henry II. (PRSP,
vol. II), London, 1884.
The Great Roll of the Pipe for the ninth year... Henry II. (PRSP,
vol. VI), London, 1886.
The Great Roll of the Pipe for the tenth year... Henry II. (PRSP,
vol. VII), London, 1886.
The Great Roll of the Pipe for the eleventh year... Henry II. (PRSP,
vol. VIII), London, 1887.
The Great Roll of the Pipe for the twelfth year... Henry II. (PRSP,
vol. IX), London, 1888.
The L aws of the Kings of England from Edmund to Henry I.
Ed. by A. J. Robertson, Cambridge, 1925.
Lex Ribuaria et Lex Francorum Chamavorum. Ed. R. Sohm. Fontes
luris Germanici Antiqui in usum sholarum ex Monumentis Germaniae
Historicis, Hannoverae, 1883.
Lex Salic a. Hrsg. von J. Fr. Behrend, Berlin, 1874. (Салическая Правда.
Перевод H. П. Грацианского, под ред. В. Ф. Семенова, М., 1950).
Liber Eliensis, ad fidem Codicum variorum, vol. I. Londini, 1848.
Liebermann F. (hrsg. von...) Die Gesetze der Angelsachsen, Bd. I, Text
und Ubersetzung. Halle an der Saale, 1903; Bd. II. Halfte 1, Worter-
buch. Halle an der Saale, 1906; Halfte 2, Rechts- und Sachglossar.
Halle an der Saale, 1912; Bd. Ill, Einleitung zu jedem Strick; Erklarungen
zu einzelnen Stellen, Halle an der Saale, 1916.
Monachi Sangajlensis de Gestis Caroli Magni. Monumenta Carolina.
Ed. Ph. Jaffe (Bibliotheca Rerum Germanicarum, t. IV), Berolini, 1867.
Monumenta Carolina. Ed. Ph. Jaffe (Bibliotheca Rerum Germani-
carum, t. IV), Berolini, 1867.
Munimenta Gildhalla Londoniensis, vols I—III. Ed. by
H. T. Riley, London, 1860.
Nithardi Historiarum libri quattuor. Scriptores Rerum Germanicarum
in usum sholarum ex Monumentis Germaniae Historicis. Recudi fecit
G. H. Pertz, Hannoverae, 1870; MGH, Scriptores, t. II, ed. G. H. Pertz,
Hannoverae, 1829.
Placita de quo Warranto (Record Commission), London, 1818.
Rotuli Litterarum Clausarum, vol. I. Ed. by Th. D. Hardy
(Record Commission), [London], 1883.
Records of the Borough of Leicester, vol. I. Ed. by M. Bate-
son, London, 1899.
Stubbs W. Select Charters and other illustrations of English Constitutional
History. 9th ed., Oxford, 1929.
Tacitus P. C. Germania (Bibliotheca Scriptorum Graecorum et Romanorum
Teubneriana), Lipsiae, 1957.
Источники и литература
279
Two of the Saxon Chronicles Parallel, vols f—II. Ed. by
Ch. Plummer, Oxford, 1892—1899 (Reprint, 1952).
Vita et virtutes eparchi i. .. MGH, Scriptores Rerum Merovingi-
carum, t. Ill, Hannoverae, 1896.
Vita Oswaldi archiepiscopi Eboracensis. The Historians of the Church
of York and its archiepiscops, vol. I, ed. by J. Reine, London, 1879.
Vitae sancti Bonifatii archiepiscopi Moguntii. Recognovit W. Lewi-
son. Scriptores Rerum Germanicarum in usum sholarum ex Monurnentis
Germaniae Historicis separatim editi, Hannoverae et Lipsiae, 1905.
Vita sancti Liudgeri, auctore Altfrido. MGH, Scriptores, t. II, ed.
G. H. Pertz, Hannoverae, 1829.
Vita sancti Thomae Cantuariensis, auctore Willelmo filio Ste-
phani. Materials for the History of Thomas Becket, vol. III. Ed. by
J. C. Robertson (Rolls Series), London, 1877.
Vita Wilfridi episcopi Eboracensis auctore Stephano. MGH, Scriptores
Rerum Merovingicarum, t. VI, Hannoverae et Lipsiae, 1913.
Vita Willibaldi episcopi Eichstetensis. MGH, Scriptores, t. XV, pars 1,
Hannoverae, 1887.
Vita Wynnebaldi abbatis Heidenheimensis. MGH, Scriptores, t. XV,
pars 1, Hannoverae, 1887.
A volume of Vocabularies. Ed. by Th. Wright. [London], 1857.
(2-е издание озаглавлено: Anglo-Saxon and Old English Vocabularies
by Th. Wright. 2nd ed. by R. P. Wiilcker. London, 1884).
Литература
Бауэр H. П. Денежный счет Русской Правды. Сб. «Вспомогательные
исторические дисциплины», М.—Л., 1937.
Бондаренко И. М. Английский город в средние века. Критическая
оценка главнейших теорий происхождения городской организации на
основании данных по истории возникновения городов в Англии.
Одесса, 1904.
Грацианский Н. П. О материальных взысканиях в варварских прав-
дах. Историк-марксист, 1940, № 7.
Ковалевский М. М. История Великобритании. СПб., 1912.
Косминский Е. А. Исследования по аграрной истории Англии XIII в.
М.—Л., 1947.
Левицкий Я. А. Средневековый город в кривом зеркале американского
историка. Сб. «Средние века», вып. Ill, М., 1951.
Михалевский Ф. М. Очерки истории денег и денежного обращения,
т. I, Деньги в феодальном хозяйстве. Госфиниздат, 1948.
Савин А. Н. Английский юрист в роли историка. Журнал Министерства
народного просвещения, 1900, ноябрь—декабрь.
Святловский В. В. Происхождение денег и денежных знаков. М.—Пгр.,
1923.
Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка,
Т. I. СПб., 1893.
У р л а н и с Б. Ц. Рост населения в Европе (Опыт исчисления). Огиз—
Госполитиздат, 1941.
Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домон-
гольский период. Изд. Московского государственного университета,
Ballard A. The Domesday Boroughs. Oxford, 1904.
Ballard A. The English Borough in the Twelfth century. Cambridge, 1914.
Ballard A. The Law of Breteuil. English Historical Review, vol. XXX,
1915.
280
Источники и литература
Bateson М. The Laws of Breteuil. English Historical Review, vols XV—
XVI, 1900—1901.
Blair P. H. An Introduction to Anglo-Saxon England. Cambridge, 1956.
Bosworth J. An Anglo-Saxon Dictionary, based on the manuscript collections.
Ed. and enlarged by T. N. Toller, Oxford, 1954 (Reprint).
Brodnitz G. Englische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1918.
C a m H. M. Local Government in Francia and England. A comparison of the
local administration and jurisdiction of the Carolingian Empire with that
of the West Saxon Kingdom. London, 1912.
Chadwick H. M. Studies on Anglo-Saxon Institutions. Cambridge, 1905.
Cheyney E. P. An Introduction to the Industrial and Social History of
England. New York, 1915.
Corbett W. J. The Foundation of the Kingdom of England. В кн.: The
Cambridge Medieval History, vol. III. Cambridge, 1930.
С о u 1 t о n G. G. Europe’s Apprenticeship. A Survey of medieval latin, with
examples, London, 1943.
Cunningham W. The Growth of English Industry and Commerce during the
Early and Middle Ages. 5th ed., Cambridge, 1927.
Cunningham W. An Essay on Western Civilization in its economic aspects.
Mediaeval and Modern times. Cambridge, 1923.
Darby H. C. The Domesday Geography of Eastern England. Cambridge,
1952.
Darby H. C. (Ed.). An Historical Geography of England before 1800.
Cambridge, 1936.
Davis H. W. The liberties of Bury St. Edmunds. English Historical Re-
view, 1909, vol. XXIV, № 95, july.
The Dictionary of National Biography, vol. I—XXI. Ed. by
L. Stephen and S. Lee, London, 1949—-1950 (Reprint).
The Domesday Geography of Midland England. Ed. by
H. C. Darby and J. B. Terrett, Cambridge, 1954.
Dubois M.-M. /Elfric sermonnaire, docteur et grammairien. Paris, 1943.
Du Cange Ch. D. Glossarium mediae et infimae latinitatis, t. I—VI. Pari-
siis, 1840—1846.
Ekwall E. Names of Trades in English Place-names. В кн.: Historical
Essays in honour of James Tait. Manchester, 1933.
Ellis H. A. General Introduction to Domesday Book, vols I—II. London,
1833.
Ennen E. Friihgeschichte der Europaischen Stadt. Bonn, 1953.
F e n g 1 e r O. Quentowic, seine maritime Bedeutung unter Merovingern und
Karolingern. Hansische Geschichtsblatter, Bd. XIII, Heft 1, Leipzig,
1907.
Gib bi ns H. Industrial History of England. 24th ed., London, 1919.
Grierson Ph. Report on Medieval Numismatics. Congres International de
Numismatique, Paris, 6—11 juillet 1953, t. II, Actes. Publ. par J. Babe-
Ion et J. Lafaurie, Paris, 1957.
Gross Ch. The Gild Merchant. A Contribution to British Municipal History,
vols I—II. Oxford, 1890.
Hall H. Introduction to the Study of the Pipe Rolls (PRSP, vol. Ill),
London, 1884.
Harmer F. E. Chipping and Market. A lexicographical investigation. В кн.:
The Early Cultures of North-West Europe — H. M. Chadwick memorial
Studies. Ed. by C. Fox and B. Dickins, Cambridge, 1950.
Heaton H. The Yorkshire woolen and worsted industries from earliest times
up to the Industrial Revolution. Oxford, 1920.
Hemmeon M. de W. Burgage Tenure in Mediaeval England. (Harvard
Historical Studies, XX) Cambridge, Massachusetts, 1914.
Источники и литература
281
Hill Ph. V. A Brief survey of Anglo-Saxon sceattas. Congres International
de Numismatique, Paris, 6—11 juillet 1953, t. II, Actes, Paris, 1957.
A History of Technology, vol. II. Ed. by Ch. Siger and others,,
Oxford, 1956.
Johnes A. Basingwerk abbey. В кн.: Historical Essays in honour of James
Tait. Manchester, 1933.
Ke 1 ham R. Domesday Book Illustrated. London, 1788.
Keutgen F. Untersuchungen fiber den Ursprung der Deutschen Stadtver-
fassung. Leipzig, 1895.
К 1 e 11 e r P. Nordwesteuropas Verkehr, Handel und Gewerbe in friihen Mit-
telalter. Wien, 1924.
Lewison W. England and the Continent in the eighth century. Oxford, 1949.
Lipson E. The Economic History of England, vol. I, The Middle Ages.
Sth ed., London, 1945.
L о b e 1 M. D. The Borough of Bury St. Edmund s. A Study in the government
and development of a monastic town. Oxford, 1937.
Madox Th. Firma Burgi. London, 1726.
Madox Th. The History and Antiquities of the Exchequer of the Kings of
England..., taken from the records, vols I—IL 2nd ed., London, 1769.
Maitland F. Domesday Book and Beyond. Cambridge, 1897.
Maitland F. Township and Borough. Cambridge, 1898.
Maitland F. The Origin of the Borough. English Historical Review,
vol. XI, 1896.
Martin Ch. T. The Record Interpreter, a collection of abbreviations, latin
words and names used in English historical manuscripts and records. 2nd
ed., London, 1910.
Milne J. G., С. H. V. Sutherland and J. D. A. Thompson. Coin
Collecting. Oxford, 1951.
Morton A. L. A Peoples History of England. New edition, London, 1948.
(Русский перевод: А. Л. Мортон. История Англии. Редакция и
вступительная статья А. Самойло, М., 1950).
Oman Ch. England before the Norman Conquest. London, 1910.
The Oxford English Dictionary. A New English Dictionary on
historical principles, vols I—XII. Ed. by J. A. Murray and others, Oxford,
1933.
P i r e n n e H. Economic and social History of Medieval Europe. London,
1936.
Pirenne H. Histoire de Belgique, vol. I. Deuxieme edition, Bruxelles, 1902.
P i r e n n e H. L’origine des constitutions urbaines au Moyen Age. Revue
historique, t. LVII, 1895.
Pirenne H. Les Villes du Moyen Age. Essai d’histoire economique et sociale.
Bruxelles, 1927.
Pirenne H. Villes, marches et marchands au Moyen Age. Revue historique,
t. LXVII, 1898.
Pollock F. and Maitland F. The History of English Law before the
time of Edward I, vol. I. 2nd ed., Cambridge, 1899 (Reprint, 1923).
Pool R. L. The Exchequer in the Twelfth century. Oxford, 1912,
Power E. The wool trade in English Medieval history. Oxford, 1942.
Ramsey J. H. A History of the Revenues of the Kings of England, vol. L
Oxford, 1925.
Round J. H. Geoffrey de Mandeville. London, 1892.
Salzman L. F. English Industries of the Middle Ages. New edition,
Oxford, 1923.
Salzman L. F. English Trade in the Middle Ages. Oxford, 1931.
Schieffer Th. Angelsachsen und Franken. Zwei Studien zur Kirchenge-
schichte des 8. Jahrhunderts. Wiesbaden, 1951.
282
Источники и литература
Stenton F. М. Anglo-Saxon England. The Oxford History of England,
vol. II. Oxford, 1943.
Stenton F. M. The First Century of English Feudalism. 1066—1166.
Oxford, 1932.
Stenton F. M. Рецензия на книгу: C. Stephenson. Borough and Town.
Cambridge, Massachusetts, 1933 («History», 1933, vol. XVIII, № 71,
October).
Stephenson C. Borough and Town. A Study of urban origins in. England.
(The Mediaeval Academy of America), Cambridge, Massachusetts, 1933.
Stubbs W. The beginnings of the foreign policy of England in the Middle
Ages. В кн.: W. Stubbs. Lectures on Early English History. Ed. by
A. Hassal, London, 1906.
Stubbs W. The Constitutional History of England in its origin and develop-
ment, vol. I, 3rd ed., Oxford, 1880.
Sutherland С. H. V. Anglo-Saxon gold coinage in the light of the Cron-
dall Hoard. London, 1948.
Tait J. The Medieval English Borough. Studies on its origins and constitu-
tional history. Manchester, 1936.
Tait J. Рецензия на книгу: F. Maitland. Domesday Book and Beyond.
Cambridge, 1897. (English Historical Review, vol. XII, 1897).
The Victoria History of the Counties of England. Cornwall, vol. I,
London, 1906.
The Victoria History of the Counties of England. Derby, vol. I.
London, 1905.
The Victoria History of the Counties of England. Essex, vol. 1.
Westminster, 1903; vol. II, London, 1907.
The Victoria History of the Counties of England. Gloucester, vol. II,
London, 1907.
The Victoria H is tor у of the Counties of England. Hampshire, vol. V.
London, 1912.
The Victoria History of the Counties of England. Hereford, vol. I.
London, 1908.
The Victoria History of the Counties of England. Hertford, vol. III.
London, 1912.
The Victoria History of the Counties of England. Somerset, vol. I.
London, 1906; vol. II, London, 1911.
The Victoria History of the Counties of England. Suffolk, vol. I.
London, 1911.
The Victoria History of the Counties of England. Sussex, vol. II.
London, 1907.
The Victoria History of the Counties of England. Warwick, vol. II.
London, 1908.
The Victoria History of the Counties of England. York, vol. II. Lon-
don, 1912.
Wilkens H. Zur Geschichte des niederlandischen Handels im Mittelalter.
Hansische Geschichtsblatter, Bd. XIV, Leipzig, 1908.
W о r s a a e J. J. A. An account of the danes and norvegians in England. Lon-
don, 1852.’
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
BBCh DB	— British Borough Charters. — Domesday Book seu Liber Censualis Willelmi Primi
Inq. St. Augustin.	regis Angliae. — An Eleventh-Century Inquisition of St. Augustine’s
Magn. Rot. MGH PRSP	Canterbury. — Magnus Rotulus. — Monumenta Germaniae Historica. — Pipe Roll Society Publications.
Th. Madox. Excheq uer— Th. Madox. The History and Antiquities of the
VCH	Exchequer of the Kings of England. . ., taken from the records, vols I—II. 2nd ed., London, 1769. — The Victoria History of the Counties of England (Victoria County History).
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Адриан I, папа римский — 67, 68
Алкуин — 39, 45, 46
Альберик (Alberic), эрл — 235
Альгерд (Alherd), король Нортумб-
рии — 53
Альфред (/Elfred, Alfred) Уэссек-
ский, англосаксонский король —
68, 71, 78—83, 88, 89, 91, 104,
108, 131, 132, 146—148
Андегарий (Andegarius, Audega-
rius), епископ в Туре—40
Анненков П. В.-—-275
Ансельм, аббат монастыря св. Эд-
мунда—ПО
Ансельм, архиепископ кентерберий-
ский — 202
Ассер (Asser), епископ шерборн-
ский, биогоаф короля Альфреда —
68, 147
Баллард, Адольф (Ballard А.) — 3,
7—9, 104, 118, 121, 176, 194,
199—201, 206, 207, 211, 234, 236,
242, 244, 249, 257
Бауэр Н. П. — 65
Беда Достопочтенный (Beda [более
точно — Baeda] Venerabilis) —
23—27, 32, 39, 43, 49, 50, 52,
74, 142, 143, 145, 146
Бекет Фома (Becket Thomas), канц-
лер, затем архиепископ кентер-
берийский — 198
Берта, дочь Карла Великого — 45
Бёрч У. (Birch Walter de Gray) —
19, 25, 28, 34, 35, 37, 83, 107, 108
Блэйр П. (Blair Р. Н.) —32, 56—58,
62—66, 68, 70, 71, 73, 117, 133
Болдуин, аббат монастыря св. Эд-
мунда — 229, 230
Бондаренко И. М. — 13, 86, 238
Бонифаций (Bonifatius и Bonifacius),
англосаксонское имя — Уинфрид
или Винфрид (Wynfrith, Winf-
rid) — 27, 30, 31, 38, 49, 50, 53
Босворт Д. (Bosworth Т.) — 96,108,
109, 132, 143
Ботто — 40, 62
Ботуин (Botwinus), аббат монастыря
Рипон в Нортумбрии — 52
Бретвульф, король Мерсии—26
Бугга (Bugga), она же Эдбурга
(Eadburga, Eadburch), аббатиса
монастыря на острове Танет
(Минстер) — 25, 49, 50
Бурхред, король Мерсии — 75, 109
Бэтсон М. (Bateson М.) — 3, 8, 9,
ПО, 176, 241, 246
Вильгельм I Завоеватель — 87, 92,
ПО, 164, 188, 193, 197, 204, 206,
213, 225, 229, 230
Вильгельм II, английский король —
ПО, 206, 229, 230
Вильгельм, держатель домов в Арен-
деле — 191
Вильгельм, сын Goisfridi — 204
Вильгельм, сын Ингерда (filius In-
geredi) — 262
Вильгельм de Castellon — 235
Вильгельм de Sohies — 170
Вильгельм de Warene — 189
Вильгельм filius Normanni — 170
Вильгельм Peverel — 224
Вильгельм (Willelmus), эрл — 173
Винфрид (Winfrid) — см. Бонифа-
ций
Гармонсвей Дж. (Garmonsway
G.N.) — 74, 129
Гарольд „Заячья нога" (Harefoot),
король Англии в период датского
господства — 135
Гарольд, сын эрла Радульфа — 181
Гарольд (Heraldus), эрл — 173
Указатель имен
285
1 енрих 1, английский король — 92,
ПО, 169, 205, 230, 241, 246, 247—
249, 250, 256—260, 262
Генрих II, английский король — 168,
169, 206, 209, 215, 241, 247 — 254,
256—263, 267—271
Генрих III, английский король — 261
Гервольд (Gervoldus) — 43—46
Гизлиберт, эрл — 196, 212, 213
Гиральд Камбрийский (Giraldus
Cambrensis) — 167, 168, 174, 198
Годгифу (Godgifu), жена эрла Мер-
сии Леофрика—-138
Годрик (Godric), „портгерефа", ста-
роста Кентербери — 92
Годфри (GosfregO), „портгерефа",
староста Лондона — 92
Гольдер-Эггер О. (Holder-Eg-
ger О.) — 30
Грацианский Н. П.—22, 69
Гриневей Дж. (Greenaway G. W.) —
169, 247, 249
Гросс Чарльз (Gross Gh.)— 3—5,
9, 132, 133, 200—202, 246
Гуго, эрл Честерский— 174, 175,
177
Гуго де Монфор — 196
Гутберт, аббат монастыря Уирмут
и Ярроу — 52, 146
Гутрум, предводитель норманнов
(датчан) — 79, 89, 104, 131
Дайвиз Ральф из Лидфорда (Ra-
dulfus Dives de Lideford) — 268
Дерби Г. (1 arby H. С.) — 121, 123,
124, 161, 167, 168, 170, 220
Джон Мавр — см. Мавр Джон
Дуглас Д. (Louglas D. С.) — 20,
37, 169, 247, 249
Дюбуа М.-М. (Lubois М.-М.) — 129
Дюканж ( u Cange Ch. D.) — 51,
52, 78, 101, 120, 265, 266
Евстахий Болонский, эрл (граф) —
193
Епископ Байе — см. Одо, епископ
Байе
Зальцман Л. (Salzman, L. F.) — 84,
143, 144, 167, 168, 199
Зом Р. — 69, 222
Ине, король Уэссекса — 20—23, 79,
80, 82, 93, 96, 145
Иоанн Безземельный, английский
король — ПО, 184, 252, 257, 258,
269, 270
Карл Великий — 41, 42, 44—49, 53,
65, 71, 82
Карл, сын Карла Великого — 45
Кейтген Ф. (Keutgen F.) — 6, 238
Кембл Дж. (Kemble J. М.)—26,
35, 37, 107, 111, 131, 149
Кеневульф, король Мерсии — 42,
67, 68
Кеннингем У. (Cunningham W.) —
40, 41, 46, 65, 71, 118, 119, 138,
263, 270, 271
Кинегард (Cinehardus), епископ
винчестерский — 50, 51
Кинесиг (Kynesige), архиепископ
Йоркский — 138
Клетлер П. (Kletler Р.) — 38, 52
Кнут, король Англии, Дании, Нор-
вегии и Шотландии — 117, 132—
131, 140
Ковалевский М. М. — 132
Колберн (Colbern и Golbernus) — 268
Константин, римский император — 56
Косминский Е. А. — 14, 185, 265
Коула он Дж. (Coulton G. G.)—129,
153
Кэм Э. (Cam Н. М.) — 44, 46, 65,
67, 68
Ланфранк, архиепископ кентербе-
рийский — 196, 197
Лев III, папа римский — 67, 68
Левисон В. (Lewison W.) — 27, 31,
41, 42, 44, 46, 56, 58, 64-67, 73
Ленин В. И. — 54, 56
Лео фрик (Leofric), эрл Мерсии —
89, 138
Леофстан (Lyefstan), староста „пор-
та“ Кентербери — 92
Лефит Уильям, олдермен гильдии
мясников в Лондоне — 264
Либерман Ф. (Liebermann F.) —
17—21, 56, 80, 85, 91, 93, 91, 96,
97, 99, 103, 103-105, 113, 114,
117—124, 126—128, 131—133, 140,
145, 146, 148—150, 169, 189
Липсон Е. (Lipson Е.) — 46,70, 121,
133, 138, 191, 263
Лиудгер (Liudger), первый фриз-
ский и вестфальский епископ —
39
Людовик VII, французский король —
198
Люллий (Lui, Lullus) — 50—53, 146
Мабильон Жаи (Mabillon J.) —
32
286
Указатель имен
Мавр Джон, олдермен гильдии сукно-
делов в Лондоне — 264
Маркс Карл— 15, 23, 54 — 56, 58,
60—62, 68, 96, 141, 150, 160, 197,
223, 237, 254, 273, 275
Мартин (Martin Ch. Т.) — 51, 67,
122, 126, 127
Милн Д. (Milne J. G.)—56—58,
64—66
Мильдред (Mildritha) — 25
Михалевский Ф. И. — 65, 69
Монтгомери Роджер — см. Роджер
Монтгомери
Монфор Гуго де — см. Гуго де Мон-
фор
Моравский С. П. — 60
Мортен, эрл — 188
Мортон А. Л. (Morton A. L.) — 118
Мэдокс Томас (Madox Th.) — 122,
248, 252, 254—258, 260, 263—270
Мэтланд Фредерик (Maitland F.М.) —
3, 5—8, 10, 11, 85, 86, 88, 89,
234, 237—239, 241
Нитард (Nithard) — 32, 72—74
Одо, епископ Байе — 193, 196, 204,
216, 235
Ойю де, эрл — 196
Олаф Трюгвассон, норвежский ко-
роль — 117, 131
Осберн, сын Ричарда — 170, 242, 243
Освальд, архиепископ Йоркский —
140
Осви, король Кента — 142
Осгифа (Osgeofu), королева, жена ко-
роля Нортумбрии Альгерда — 53
Оффа, король Мерсии — 25, 28, 35,
42, 44—49, 53, 64— 68, 71, 82
Неда (Peada), сын короля Мерсии
Пенды, правивший в Южной Мер-
сии — 57
Пенда, король Мерсии — 57
Пертц Г. (Pertz G. Н.) — 32, 39,
72, 73
Пипин Короткий — 41, 47
Пиренн A. (Pirenne Н.) — 9, 10,12,
13, 41, 85, 86, 222
Пти-Дютайи Ш. — (Petit-Dutail-
lis Ch.) — 3
Райт Т. (Wright Th.) - 129, 153,
163
Ральф de Curbespine — 216
Ральф, сын Хьюберта — 144
Ральф Флеэл — см. Флеэл Ральф
Раннульф de Columbels — 200, 202,
216
Раунд Дж. (Round J. Н.) — 3, 161,
220, 221
Ритшель 3. — 9, 10, 13, 222
Ричард I, английский король — 122,
168, 252, 269, 270
Ричард, королевский управитель —
139
Ричард, сын эрла Гизлиберта — 196,
212, 213
Ричард Теодор Feltrarius, олдермен
гильдии в Лондоне — 264
Роберт де Роеленд (de Roelend) —
175, 177
Робертсон A. (Robertson, A. J.) —
26, 83, 89, 92, 105, 108, 112, 119,
120, 127, 134
Роберт, сын Колберна — 268
Роберт, сын Льюстана (Robertus fi-
lius Levestani), олдермен или ста-
роста лондонской гильдии тка-
чей — 248
Роберт, сын Тетбальда — 192
Роберт de Malet — 213
Роджер Монтгомери, эрл — 191, 192
Роджер de Laci — 162, 170, 172, 181
Савин А. Н.—238
Сатерленд К. (Sutherland С. Н. V.) —
56—58, 64—66
Святловский В. В. — 65, 133
Семенов В. Ф. — 22
Сибом Ф. (Seebohm F.) — 129
Сигебурга (Sigeburga), аббатиса мо-
настыря на острове Танет (Мин-
ете р) — 28
Сомнер (Somner W.) — 202
Срезневский И. И. — 96
Стеббс У. (Stubbs W.) — 3, 4, 7,
38, 44, 86, 92, 209, 235, 256
Стентон Ф. (Stenton F. М.) — 30,
43, 67, 70, 71, 73,104, 133, 203, 204
Стефан, английский король — 247
Стефенсон Карл (Stephenson С.) —
3, 9—11, 13, 19, 70, 71, 85, 89,
104, 105, 121, 123, 124, 176, 211,
217—220, 222, 228, 238, 246, 256
Стиганд (Stigand), архиепископ кен-
терберийский — 138, 235
Тацит П. Корнелий (Р. Cornelius
Tacitus) — 60
Тейт Джеймс (Tait J.) — 3, 11, 12,
26, 36, 68, 74, 82, 84, 87, 89, 92,
Указатель имен
287
104, 105, 110, 112, 140, 141, 167,
174, 201, 204, 206, 207, 215, 220,
221, 238, 244, 246, 257
Теодор, архиепископ кентерберий-
ский — 43
Тоблер Т. (Tobler Titus) — 30
Томас Повар (Cocus), олдермен
гильдии в Лондоне — 266
Томпсон Д. (Thompson J. D. А.) —
56—58, 64—66
Торп Б. (Thorpe В.) —83, 129, 132
Трюгвассон Олаф — см. Олаф Трюг-
вассон
Уайтлок Д. (Whitelock D.) — 20, 21,
32, 68, 73, 83, 129, 151
Удальцов А. Д. — 60
Уилброрд (Wilbrord или Willibrord),
миссионер англосакс — 38
Уиллибальд или Виллибальд (Wil-
libald), миссионер англосакс —
27, 30—33, 63
Уильфрид (Wilfrid, Wilfrith), ар-
хиепископ Йоркский, известен
также как миссионер — 37, 38,
43
Уильям Лефит — см. Лефит Уильям
Уиннибальд (Wynnibald), миссионер
англосакс, брат Уиллибальда—
31, 33
Уинфлед (Wynflaed)—68, 151
Уинфрид (Wynfrith) — см. Бонифа-
ций
Улфстан (Wolstan, Wulfstan), епи-
скоп вустерский — 89, 139
Улфстан, архиепископ Йоркский —
150
Уолтер Бочар (Cowper) — олдермен
гильдии в Лондоне — 265, 267
Уолтер (Walterius), епископ—173
Урланис Б. Ц. — 166
®иц-Стефен Уильям, биограф Фомы
Бекета — 198
Флеэл Ральф (Radulfus Flael), ол-
дермен гильдии золотых дел ма-
стеров в Лондоне — 264
Хармер Ф. (Harmer F. Е.) — 83,87,
93, 96, 107, 108, 136, 137
Хеймо (Нато), шериф города Кен-
тербери — 195
Хеммеон М. (Hemmeon М. de W.) —
3, 9, 176
Хилл Ф. (Hill Ph. V.) — 57, 58,
62—63
Хлотарь (Hlothaere), король Кента —
17—20, 22—24, 29, 82, 93
Хью, аббат монастыря св. Эдмунда —
261, 262, 271
Чэдвик (Chadwick Н. М.)— 87, 89
Шродер Э. (Shroder Е.) — 129
Эгберт, король Кента — 26
Эгельрик (yEgelric) — 87, 88
Эгфрид, король Нортумбрии — 39
Эгфрид, сын и соправитель короля
Мерсии Оффы — 45
Эдберкт (Eadberct), епископ в Нор-
тумбрии — 143
Эдберт, король Кента — 27, 28
Эдбурга — см. Бугга
Эдгар (Eadgar), англосаксонский
король — 100—102, 104, 105, 107,
110—112, 118, 119, 128
Эдгифу (Eadgifu) — 151
Эдит (Eadgyd), королева, жена Эду-
арда Исповедника — 138, 217
Эдмунд (Eadmund), англосаксонский
король — 92
Эдред (Eadred), англосаксонский ко-
роль — 112, 113, 147
Эдрик (Eadric), король Кента —
17—20, 22—24, 29, 82, 93
Эдуард Исповедник — 89, ПО, 136,
138, 139, 161, 162, 166, 169—171,
173, 174, 180, 182, 186, 187, 189,
190, 192, 193, 196, 197, 206, 207,
210, 216—219, 230, 235, 238, 241
Эдуард Старший (Eadweard), англо-
саксонский король — 89, 91, 93,
94, 106, ПО, 132
Эдуард I, английский король—5,
186, 257
Экберт (Ecgbert), король Уэсч-
секся — 34
Эллис Г. (Ellis Н.) — 166, 189, 211,
220, 224
Эльфгар (/Elfgar) — 68	,
Эльфгар, эрл Мерсии — 139
Эльфрик Грамматик (/Elfric Gram-
maticus) — 67, 129—131, 151—157
Эльфрик, архиепископ кентерберий-
ский — 129
Эльфсиг (/Elfsige), золотых дел ма-
стер — 147
Энгельс Фридрих — 15, 23, 54, 58^
60, 61, 160, 197, 223, 237, 254.
273—275
Эннен Эдит (Ennen Е.) — 13,
288
Указатель имен
Эрдульф (/Eardulf) — 52
Этельбальд (yEthdbald), король Мер-
сии—25, 26, 28, 34, 88
Этельберт, король Кента — 17, 145
Этельберт II, король Кента — 53
Этельверд (Ethelwerd), хронист —
33, 34
Этельвольд (/Ethelwold), епископ
винчестерский — 90, 110
Этельвульф (/Ethelwulf) — 35
Этельред, „портгерефа", староста
Кентербери — 92
.Этельред, эрл Мерсии, зять и со-
правитель .короля Альфреда — 78,
83, 109, 143
Этельред II (/Ethelraed), король
Мерсии —> 39, 57
Этельред II (/Dthelred), англосаксон-
ский король — 113—118, 120—131,
148, 149
Этельстан (/Ethelstan), англосак-
сонский король — 34, 93, 94, 96—
99, 102-104, 113, 115, 117, 148,
149, 189
Этельфлед (/Ef>elflaed) — 151
Этельфлед, дочь короля Альфреда
и жена эрла Этельреда — 83, 109
Янин В. Л. — 133
Яффе Ф. (Jaffe Ph.) — 50, 51, 75
Abetot Ursus (Urso) de — cm. Ursus
(Urso) de Abetot
Adeloldus — 193
.ZElfwine — 90
/Egelric— см. Эгельрик
Aggulf (Eggulf)—268
Alhun, епископ Вустерский — 76,77
Altfrid, биограф Лиудгера — 39
Babeion J. — 56
Beaduheard, королевский сборщик
пошлины в Дорчестере — 33
Eehrend J. Fr.—22
Bland A. E. — 264
Boretius A. — 41
Brewer J. S. — 198
Brimannus (Brumannus), староста
(prepositus) в Кентербери—196—
198
Brodnitz G. — 166
Brown P. A.—264
Calvea] (Calvellus?), староста („порт-
герефа“) Кентербери — 202
Ceolmund, префект  Лондона — 76
Cheyney Е. Р. — 143
Clay Ch. Т.—37
Colcu (Colchu), магистр, руководи-
тель известной монастырской шко-
лы в Ирландии (в монастыре Cion-
macnoise) — 45, 46
Corbett W. J. -88
Davis H. W. — 228
Dick ins B.—87
Dimock G. F. — 168
Doda, священник — 187
Douglas D. C. — см. Дуглас Д.
Diimmler E.—42
Duneweld, епископ — 34
Edmer, священник — 187
Eggulf — cm. Aggulf
Ekwall E. — 112, 113
Ernaldus — 191
Farrer W. — 37
Farley A. — 87
Fengler O. — 38, 42
Filibertus — 75
Florence of Worcester (Флоренции
Вустерский), английский хронист вто-
рой половины XI—начала XII в.—
117
Fox С. —87
Fretton W.—270
Gibbins Н. — 143
Godric — см. Годрик
Godvinus, эрл — 192
Grierson Ph. — 56, 62
Guilbertus — 224
Gurert, эрл — 217
Hall H. — 247
Hardy Th. D.—261
Hassal A. — 38
Heaton H. — 150, 151
Herbert de Waterfeld — 268
Hunbertus — 144
Hunter J. — 251
Huntingdon Henricus (Генрих Ган-
тингдонский), английский хронист
XII в.— 101
Указатель имен
289
Ingalice, пресвитер — 146
Johnes А. — 174
Kelham R, — 190
King J. E. - 24
Lafaurie J. — 56
Lee S. — 25
Leuuinus, эрл—235
Levenot, священник — 180
Lobel M. D. — 228
Loewenfeld S.—43
Lutpertus de Norchoire — 266
Macray W. D. — 105
Morinus — 191
Morton A. L. — см. Мортон A. A.
Nigellius Medicus — 181
Nigelius — 191
Norman F. — 129
Oman Ch. — 88, 89
Ormer, священник — 187
Petrie H. — 33
Piummer Ch. — 74
Pollock F. — 5, 6, 237
Pool R. L. — 247
Power E. — 150
Prudentius (настоящее имя — Ga-
lindo), епископ Труа, составитель
2-й части „Сен-Бертинских анна-
лов" — 73
Radulfus — 193
Radulfus de Burun — 224
Radulfus, держатель дома в Арен-
деле — 191
Radulfus filius Huberti — 224
Ramsey J. H. — 247
Reine J. — 140
Riley H. T. — 249
Robertson J. C.—198
Rymer Th.—260
Sawyers F. E. — 191
Schieffer Th.—44
Siger Ch. — 143
Smith A. H. — 129
Sohm R. — см. Зом P.
Stephanus, биограф Уильфрида,
архиепископа Йоркского — 43
Stephen L. — 25
Stevenson R. — 225
Tawney R. H. — 264
Toller T. N. — 96, 108
Terrett J. B. — 161
Ursus (Urso) de Abetot, шериф граф-
ства Вустершир — 181, 183, 243
Waerfrith, епископ вустерский — 78
Wilkens Н. — 37, 38, 40
Willelmus filius Stefani — см. Фиц-
Стефен Уильям
Will iba 1 dus — см. Уиллибальд или
Виллибальд
Wisgarus, англосаксонский земле-
владелец — 217
Worsaae J. J. А. —133
Wulfsige, королевский староста („ге-
рефа“) в Кентербери—92
Wulcker R. Р. — 129
19 Я. А. Левицкий
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
абб.	— аббатство	мон.	— монастырь
герц.	— герцогство	н. п.	— населенный пункт
г.	— город	о.	— остров
граф.	— графство	о-ва	— острова
еп.	— епископство	обл.	— область
кор.	— королевство	п-ов.	— полуостров
кр.	— крепость	пров.	— провинция
ман.	— манор	Р-	— река
м.	— местечко	с.	— селение, деревня
местн.	— местность		
Аббасидский халифат — 67.
Абингдон (Abingdon), м. в граф.
Беркшир — 225, 226
Абингдонское абб. в граф. Беркшир —
101, 112, 225
Августина, св. (St. Augustine),
абб. в Кентербери —135, 136,
194— 197, 199—201, 204, 206—
210, 216, 236
Азия — 60
Ай (Eia, совр. Eye), м. в граф. Сеф-
фолк — 211, 213
Аквитания, герц. — 62
Акс, р. — 110
Аксбридж, г. в граф. Сомерсет-
шир — 110, 267
Амеланд, о. (Западно-Фризские
о-ва) — 40, 62
Амьен, г. — 38
Англия- 3—5, 9—17, 23, 24, 27,
30, 31, 33, 34, 36—40, 42—
45, 47-50, 53, 54, 56—65, 67—75,
79. 82, 84—87, 89, 93, 104—106,109,
ИЗ, 114, 116, 117, 120—134, 137,
138, 140, 142-144, 146, 148—151,
153—155, 157—159,168—170,174—
177, 184,	186—189, 191, 193,
197, 198, 200, 206, 207, 216, 222,
223, 225, 235, 236, 239, 242, 244—
249,256, 259,263, 265, 267,270—275
Англия Восточная — 63, 270
Англия Западная — 242
Англия Центральная — 187, 270
Англия Юго-Восточная — 38, 56,
58, 103, 211
Англия Юго-Западная — 145, 185,
268, 270
Англия Южная— 27, 30, 38, 56,103
Антверпен, г.—38
Арен, р. — 87
Арендел (Arundel), г. в граф, Сас-
секс —87, 191, 192, 243
Арморика — см. Бретань
Ашфорд (Ashford) — см. Aisseford
Байе, г. в Нормандии — 193, 196,
204, 216, 235
Балтийское море — 133, 140
Указатель географических названий
291
Барнстепл (Barnstaple), г. в граф.
Девоншир — 267
Бат (Baf>anceaster, Bath), г. в граф.
Сомерсетшир — 19, 104, 153
Бедфорд, г. в граф. Бедфордшир —
185
Бейкуэлл (Bakewell) — см. Badeq-
wella
Бекингем, г. в граф. Бекингем-
шир — 184, 235
Бекингемшир, граф. — 182, 184
Беклс (Becles, Beccles), м. в граф.
Сеффолк — 211, 212
Бельгия — 9, 62
Бери-Сент-Эдмундс (Bury St. Ed-
munds), абб., — см. Эдмунда св.
мон.
Бери-Сент-Эдмундс (Bury St. Ed-
munds), г. в граф. Сеффолк —
НО, 225, 228—231, 261, 262,
271—273
Берклейское абб. в граф. Глостер-
шир — 143
Беркли (Berchelai, совр. Berkeley),
м. в граф. Глостешир — 143, 227
Беркшир, граф.—225
Беркширские холмы — 185
Бирмингам, г. в граф. Уорвик-
шир — 167
Бискайский залив — 75
Бишопе Уолтам (Bishops Waltham) —
см. Уолтам
Ближний Восток---42
Блэкуотер, р.—214
Бодмин, г. в граф. Корнуолл —
268
Болдок (Boldock), м. в граф. Герт-
фордшир — 185
Бордо, г. — 62, 75
Брадфорд (Bredeford, совр. Brad-
ford-on-Avon), г. в граф. Уилт-
шир — 243
Бретейль (Breteuil), г. в Норман-
дии — 8, 9, 175, 176
Бретань (Арморика) — 75
Бретонская марка — 75
Бретфорд (Bretford), г. в граф. Уор-
викшир — 244
Бридпорт, г. в граф. Дорсетшир —
215, 216, 267
Бристольский залив — НО, 160
Британия-45, 56, 75, 142, 143
Британия Римская — 153
Британские о-ва — 45, 142
Булонь — 38, 42
Бурж. г. во Франции—40
Валхерен, о. в пров. Зеландия —
40, 62
Вейк-бей-Дюрстеде (Wijk-bij-Duur-
stede) — см. Дорстад
Вестминстерское абб. св. Петра
в Лондоне — 180, 186, 233, 234
Винчестер (Wintanceaster, Winche-
ster), г. в граф. Гемпшир —
21, 23, 90, 98, 101, 103-107,
110—113, 117, 123, 149, 151, 169,
248, 252—255, 257—258, 263, 270,
273
Винчестерское еп. —106, 107, 110,
111, 113
Восточная Англия — см. Англия
Восточная
Восточная Англия (East Anglia),
кор. — 66, 70, 72
Вустер (Weogerna, Weogernaceaster,
Worcester), г. в граф. Вустершир —
76—78, 83—85, 89, 90, 93, 98, 106,
109, 112, 139, 227, 234, 242, 243
Вустершир, граф. — 34, 77, 84, 90,
139, 177—183, 234, 242, 243
Вустерширская равнина — 177
Вюртемберг, обл., входившая в со-
став герц. Швабия — 30.
Галлия —42, 45, 56, 62, 63, 71, 75
Галлия Южная (Нарбонская) — 75
Гамбург, г.—32, 73
Гантингдон, г. в граф. Гантингдон-
шир — 88, 192, 197, 227, 248, 257,
263, 271, 273
Гантингдоншир, граф. — 105
Гастингс, г. в граф. Сассекс — 103,
206
Гемпшир, граф. — 30—32, 56, 63,
93, 101, 106, 111—113
Герефорд (Hereford), г. в граф. Ге-
рефордшир — 90, 94, 98,	106,
170—176, 178, 227, 234, 235, 240,
244
Герефордшир, граф.—90,	164,
170—173, 182, 243
Германия — 16, 27, 30, 120, 126,
272
Германия Северная—133
Гертфордшир, граф. — 184,	185,
187, 227
Гластонберийское абб. в граф. Со-
мерсетшир — 163
Глостер (Glouceaster, Gloucester),
г. в граф. Глостершир — 104,
153, 160—171, 178, 182, 209, 216,
218, 235, 243
19*
292
Указатель географических названий
Глостершир, граф. — 143, 162—165,
167,168,171. ПЗ, 182,183, 227,243
Голландия—40, 62
Городские ворота (Burhgate) в Кен-
тербери — 202
Готланд, о. в Балтийском море — 133
Грейт-Стур, р. —29
Гретли, н. п. в граф. Гемпшир — 93,
99
Гутлака св., церковь в Вустер-
шире — 181
Гюи (Hogge, совр. Huy), г. в Нижней
Лотарингии — 126
Данвич (Dunwich), г. в граф. Сеф-
фолк — 19, 211, 215
Дания — 70, 133
Дарем, г. (в граф. Дарем) — 225
Датского права, датских поселений
обл. (Danelaw) — 90, 140
Даунем (совр. Market-Downham),
м. в граф. Норфолк — 136, 137, 206
Девонский берег — 63
Девоншир, граф. — 27, 70, 145, 214,
232, 267, 268
Дерби, г. в граф. Дербишир —
192, 197, 218, 219, 221, 222, 227
Дербишир, граф. — 143, 144
Динский лес — 161, 164, 167—170,
174
Дионисия св., церковь — см. Сен-
Дени, абб. в Париже
Домбург (Dornburg), н. п. на
о. Валхерен (Зеландия) — 40, 62
Дорсетшир (Дорсет), граф.—34,
215, 267, 268
Дорстад (Dorestado), совр. Вейк-
бей Дюрстеде (Wijk-bi j-Duur-
stede), порт в Нидерландах,
в дельте Рейна (пров. Утрехт) —
38, 40, 62
Дорчестер (Dornceaster, Dorceastre,
Dorchester), г. в граф. Дорсет-
шир — 33, 34, 61, 103, 215, 216,
267
Дройтвич (Droitwic, Droitwich,
Wich); также Солтвик или Солт-
вич (Saltwic, Saltwich), г. в граф.
Вустершир — 19, 34, 61, 84, 85,
177—184, 234, 235, 242
Дувр, г. в граф. Кент — 42, 142,
192, 194, 204-210, 215, 230
Дуврский пролив (Па-де-Кале) —
207
Европа —9, 10, 37, 38, 41, 52, 58,
62, 63, 72, 93, 96, 127, 273
Европа Западная — 272
Европа Северная — 133
Жиронда, общий эстуарий рек Га-
ронна и Дордонь — 62
Западная Англия — см. Англия За-
падная
Западная Европа — см. Европа За-
падная
Западно-Фризские о-ва—40
Западные ворота (Uuestgetum)
в Лондоне — 76
Зеландия, пров. в Нидерландах —
40, 62
Ившемское абб. в граф. Вустер-
шир — 34
Илчестер (Yvelchester, Ilchester),
г. в граф. Сомерсетшир — 268
Иль-де-Франс, герц. — 125
Ипсвич (Gepeswiz, Gipeuuid, совр.
Ipswich), г. в граф. Сеффолк —
211, 216—218, 221, 227, 235
Италия— 16, 42, 87, 133
Итчен, р. — 32, 111
Ирландия — 126, 168
Норк (Eboracum, Eoferwicceaster,
Eoforwic, совр. York), г. в граф.
Йоркшир — 19, 25, 38, 39, 104,
105, 139, 140, 151, 153, 161, 197,
„ 216, 259—261, 263, 264, 273
Йоркшир, граф. — 143, 189, 260
Камбрия (Kambria), старинное на-
звание Уэльса — 167, 168, 174,
см. также Уэльс
Камберленд, граф. — 244
Канш, р. во Франции — 42
Квентавик (Quantovicus, Quenta-
vic, Quentawic, Quentawich, Cont-
wig, Cwantawic), м. в устье
p. Канш, во Франции, близ совр.
Этапля —38, 42—44, 72—74
Кембридж (Grantebricge, совр. Cam-
bridge), г. в граф. Кембридж-
шир—126, 209, 218, 241, 242
Кембриджшир, граф. — 185, 241
Кент, граф. — 63, 89, 92, 103, 134,
194, 198, 204, 208, 210, 230
Кент, кор. — 17-29, 35, 42, 43, 49,
52, 53, 57, 66, 70, 72, 74, 82, 92,
142
Кентербери (Dorovernia, Dorover-
nis, Cantwarabyrig, Canterbury),
Указатель географических названий
293
г. в Кенте — 19, 28-30, 34-36,
43, 57, 61, 66, 74, 75, 87, 89,
90, 92, 98, 103, 106, 112, 117, 134,
135, 142, 144, 161, 194—202, 204,
205, 209, 216, 236
Киликия, обл. на юго-востоке Ма-
лой Азии, входившая в состав
Византии — 43
Кингс-Линн, г. в граф. Норфолк —
136
Кингстон (Chingeston), ман. в сотне
Кингстон (граф. Серрей) — 193
Клифорд, кр. в граф. Герефорд-
шир — 172
Клойд, р. — 175
Клэр (Clare), м. в граф. Сеффолк —
211, 213
Ковентри, г. в граф. Уорвикшир —
225, 270, 272, 273
Колдингем (Coludana, совр. Со1-
dingham), н. п. и мои. в Нор-
тумбрии — 49
Колчестер, г. в граф. Эссекс — 218,
220—222
Корнуолл, граф. — 144, 145, 268
Королевские ворота (Quenegate)
в Кентербери — 34, 35
Крайст Чёрч (Christ Church), мои.
в Кентербери— 68, 92, 134—136,
144, 196—198, 202, 209
Крич (Crich) — см. Crice
Кроуленд, абб. в граф. Линкольн-
шир — 42
Кэм, р. — 65, 126
Лайминдж, с. и мои. в Кенте — 142
Ла-Манш (Английский канал) — 24,
31, 33, 38, 42, 43, 62, 63, 73,
187, 189
Лангпорт, г. в граф. Сомерсетшир —
267
Ларошель, кр. во Франции — 62
Лейстер (Leicester), г. в граф.
Лейстершир — 110, 192
Леэварден, м. в пров. Фрислан-
дия — 62
Лидфорд, г. в граф. Девоншир —
268
Линдисфарн, о. на севере Англии,
в Нортумбрии — 143
Линкольн, г. в граф. Линкольн-
шир-63, 104, 138, 151, 161, 186,
197, 218, 248, 255—257, 263, 273
Линкольншир, граф. — 42, 138, 195
Литл-Стур, р. — 29
дичфильд, м. в Мерсии — 68
Лондон (Londonia, Lundonie, Lun-
denceaster, Lundenbyrig, Lunden-
wic, Lundenwich, London) — 18—
29, 38, 39, 57, 58, 61, 63, 74—79,
88, 89, 92, 95, 98, 103—106, 109,
117, 121, 122, 124,	125, 127,
128, 140, 151, 161, 169, 192, 206,
216, 233, 234, 248—252, 254, 259,
260, 263, 264, 266, 267, 269, 270,
272, 273
Лондонский мост — 122, 124, 266
Лонстон, г. в граф. Корнуолл—268
Лотарингия Нижняя — 126, 127
Льеж (Leodium, совр. Liege),
г. в Нижней Лотарингии — 126
Льюис, г. в граф. Сассекс — 103,
189—191, 208
Маас, р. — 126
Майнц, г. — 50
Малмсбери, г. в граф. Уилтшир —
208, 243
Марии св., мон. в Вустере — 89,
139
Марии св., мон. в Рекалвере—27
Марии св., мон. в Стоу — 138
„Марии св. за рекой" (St. Магу
Overie), мон. в Саутварке—192,
Маркет-Даунем (Market-Downham)
см. Даунем
Марльборо, г. в граф. Уилтшир —
270, 271, 273
Марсель, г. — 40, 62
Мартина св., церковь в Лондоне —
191, 270
Медуэй, р. — 74
Мендипские холмы в граф. Сомер-
сетшир — 143
Мерсия, кор.—25—28, 34, 35, 39,
42, 44—46, 48, 49, 53, 57, 64,
66—68, 75, 78, 83, 85, 89, 109, 143
Мидленд (Midland), Средняя Анг-
лия - 63, 90, 113, 139, 177
Мидлсекс (Middlesex), граф. — 161,
232, 234, 269
Милбурн (Milbourne Port), г. в граф.
Сомерсетшир — 227
Минстер, мон. и м. в Кенте на
о. Танет — 25, 27, 28
Молдон, г. в граф. Эссекс —117,
214—216, 218
Намюр, пров. в Бельгии — 126
Нейстрия (северо западная Галлия),
одна из основных частей Франк-
ского государства — 42
294
Указатель географических названий
Нивель (Nivella, Nivelles), г. в Ниж-
ней Лотарингии — 126
Нидерланды — 38, 40, 63, 133
Новые ворота (Niwingate), в г. Кен-
тербери — 202
Норвегия — 133
Норич, г. в граф. Норфолк — 192,
212, 216, 218, 232
Нормандия — 9, 43, 125, 175, 176
Нортгемптон, г. в граф. Нортгемп-
тоншир — 90, 98
Нортгемптоншир, граф. — 90
Нортумбрия, кор. — 40, 49, 52, 53,
63, 64, 70, 72, 140, 143, 146, 150
Норфолк, граф. —136, 189, 206,
212, 218
Ноттингем, г. в граф. Ноттингем-
шир — 218, 219, 221, 222, 224,
225, 227, 240, 259, 260, 263,
273
Ньюкасл-на-Тайне, г. в граф. Нор-
тумберленд — 209
Оксфорд (Oxonia, Oxeneford, Ox-
ford), г. в граф. Оксфордшир —
104, ПО, 129, 182, 192, 197, 225,
234, 238, 248 , 257—260, 263, 271,
273
Оксфордшир, граф. — 182
Олерон, о. у побережья Аквитании
(близ Ларошели) — 62
Оснейское абб. в Оксфордшире —
110
Па-де-Кале — см. Дуврский пролив
Палестина — 30, 42
Париж, г. — 57
Певенси, г. в граф. Сассекс —
187—189
Першор (Persore совр. Pershore),
май. в граф. Вустершир — 234
Петра св., абб. в Кентербери — 142
Петра св., церковь в Винчестере —
189
Петра св., церковь в Вустере — 83,
84, 93, 109
Петра св., церковь в Ипсвиче—217
Петра и Павла св., мон. в Кентер-
бери — 34
Пикардия — 125
Плассак (Plassac), н. п. на берегу
эстуария Жиронда — 62
Понтьё (Pontiacum, Ponthieu, Pon-
tieu) — обл. в Пикардии — 42,
125
Прованс — 26
Рамзейское абб. в Гентингдоншире —
105, 136, 137, 206
Рединг, м. в граф. Беркшир — 225
Редингские ворота (Readingate)
в г. Кентербери — 202
Рейн, р. — 38, 62
Рекалвер (Reculver), н. п. в Кенте —
27
Рептон, мон. в Дербишире — 144
Рим, г.—30, 31, 33, 41—43, 47,
52, 56, 67, 133
Римская Британия — см. Британия
Римская
Римская империя — 58
Рипон, мон. в Нортумбрии — 52
Родлен — см. Роеленд
Роеленд (Roelend), м. в граф.
Чешир, совр. Родлен (Rhuddlan),
в граф. Флинтшир (Уэльс) —
174-177
Ромни, г. в граф. Кент — 206,
208, 210
Россия (Русь) — 54,56, 133
Рочестер (Hrofes и Hrobes, Hrofe-
sceastre, Roucestria, Rochester),
г. в граф. Кент — 26, 42, 74, 75,
88, 103
Руан, г. — 31, 38, 40, 43, 126
Садбери (Sutberie, Sudbury),
г. в граф. Сеффолк — 211—213
Сарр (Seorre, Sarre), м. в граф.
Кент —28—30, 61, 63
Сассекс, граф. — 87, 143, 187, 189—
191
Саутварк (Sudwerche, Sudworc,
Suduuerca, Southwark), г.
в граф. Серрей, позже предместье
Лондона — 192, 193, 249
Саутгемптон (Hamonis Portus,
Hamptonia, Hamtona, Southamp-
ton), г. в граф. Гемпшир — 31, 32,
63, 73, 103, 112, 185
Северн, р. — 24, 160, 164, 165, 168,
174
Северная Европа — см. Европа Се-
верная
Северное море — 38, 70, 133, 140
Сена, р. — 31
Сендвич, г. в граф Кент — 29,
134—136, 192, 194, 206, 208—210,
215
Сен-Дени, абб. в Париже —165,
182
Сен-Дени, н. п. во Франкском
государстве — 40
Указатель географических названий
295
Сен-Пьер, н. п. на о. Олерон — 62
Сент-Олбанс, г. в граф. Гертфорд-
шир—184, 185, 187, 214, 216,
218, 225
Сент-Остелл, н. п. в граф. Кор-
нуолл — 145
Серрей, граф. — 192, 234
Сеффолк, граф. — 56, 70, 211, 212,
228
Сирия — 30
Скандинавия, п-ов — 70
Солент, пролив — 32
Сомерсетшир, граф. — 106, 110, 113,
143, 163, 227, 267, 268
Сомма, р. — 38
Стамфорд, г. в граф. Линкольн-
шир — 195, 197
Стаффорд, г. в граф. Стаффорд-
шир — 185, 209
Стаффордшир, граф.—226, 242
Стейне (Stanes), ман. в граф.
Мидлсекс — 232, 234
Стоу, м. в граф. Линкольншир —
138, 139
Стур (Stur), р. — 29, 35, 36, 134 —
136, 192
Тамуэрт (Tamuuord, Tamworth), г.
на границе граф. Уорвикшир и
граф. Стаффордшир — 234, 242
Танет, о. в Кенте—25, 27, 28,
49
Таре, г. в Киликии — 43
Татбери (Tutbury), г. в граф. Стаф-
фордшир — 226, 227
Темза, р. — 24, 63, 75, 88, 122,
192, 249, 266
Тест, р. — 32
Тетфорд (Thetford), г. в граф. Нор-
фолк — 218, 219, 221, 222
Тонтон (Taunton), м. в граф. Со-
мерсетшир — 106—111
Тотнес, г. в граф. Девоншир —
214, 232, 267
Трент, р. — 39
Троицы св. (St. Trinitatis), мон.—
см. Крайст Чёрч
Труа, г. — 40
Тур, г. — 40
Тьюксбери, ман., затем г. в граф.
Глостершир — 166, 243
Уай, р.— 168, 174
Уайт, о. на юге Англии — 32, 72,
147
Уз (Ouse), р., впадающая в за-
лив Уош (граф. Норфолк) — 126,
136
Уз (Ouse), р., впадающая в Ла-
Манш, (граф. Сассекс) — 189
Уз (Ouse),^p. на севере Англии,
в граф. Йоркшир — 189
Уигмор, кр. и замок в граф. Ге-
рефордшир — 172
Уилтшир, граф. — ИЗ, 147, 208
Уинчкомб (Wicelcombe, совр. Winch-
combe), г. в граф. Глостер-
Шир — 165, 192
Уирмут, мон. в Нортумбрии — 52,
146
Уоллингфорд, г. в граф. Берк-
шир — 227, 244
Уолтам (Waldheim, Waltheim, совр.
Bishops Waltham), мон. и м.
в граф. Гемпшир — 31, 32
Уорвик (Warwick), г. в граф. Уор-
викшир— 24, 161, 208, 282
Уорвикшир, граф. — 182, 242, 244,
270
Уотлинг (Waetlinga, Waeclinga),
дорога — 24, 90
Уош, залив — 126, 136, 189
Утрехт, г. в Нидерландах — 38,
62
Утрехт, пров. в Нидерландах — 38,
40, 62
Уэймут, морская гавань — 33
Уэльс —24, 167, 174
Уэльс Северный—174
Уэрем (Wareham), г. в граф. Дор-
сетшир—103, 215, 216, 267
Уэрксуорт (Wirksworth) — см. Wyrc-
cesuuyrthe
Уэссекс, кор. — 21, 31, 33—35, 50,
66, 70, 72, 79, 89, 103, 104
Фландрия — 86, 125, 127
Флинтшир, граф, в Уэльсе — 174
Фордвич (Fordewik, Fordewic, For-
dwich), г. в граф. Кент—19,
27—30, 61, 194, 210
Франекер (Franeker), н. п. в пров.
Фрисландия—40, 62
Франкское государство—38, 40—
50, 53, 54, 56, 59, 62, 65, 67, 70—
75, 82, 87, 126
Франция — 62, 125, 127, 168, 198,
272
Фризия (Фрисландия) — 37—40, 62,
73, 87
Фрисландия Восточная — 73
Фром, р. — 33
296
Указатель географических названий
Хайт, г. в граф. Кент — 206, 208,
210
Хамбер, залив — 44, 48, 63
Хейденгеймский мон. в Вюртем-
берге — 30
Холленд, совр. граф., составляющее
часть старого граф. Лин-
кольншир — 42
Холлюм (Hallum), н. п. на о. Аме-
ланд — 40, 62
Центральная Англия—см. Англия
Центральная
Честер, г. в граф. Чешир—24,
161, 197, 198, 239, 244
Чешир, граф. — 174, 177, 198
Чилкомб (Ciltancumbe, Chilte-
cumbe, совр. Chilcomb), ман.
в граф. Гемпшир — 111, 112
Чилтернские холмы — 185
Чичестер, г. в граф. Сассекс — 88,
103
Шелтон, с. в граф. Шропшир —
231
Шефтсбери, г. в граф. Дорсет-
шир — 103, 185
Шлезвиг — 70
Шотландия — 133
Шропшир, граф.—24, 143, 182,
231
Шрусбери, г. в граф. Шропшир —
24, 231, 232, 244
Шрусбери, сотня в граф. Шроп-
шир — 231
Эбсфлит, н. и. в граф. Кент — 29,
136
Эгремонт, г. в граф. Камбер-
ленд — 244
Эдмунда св., мон. в граф. Сеф-
фолк — 37, ПО, 212, 221, 228—
230, 261, 271
Эксетер, г. в граф. Девоншир —
103, 104, 218, 268
Энглефельд (Englefeld) местн. и ман.
в граф. Чешир — 174, 177
Эссекс, граф.— 23, 24, 117,150,
212, 214, 220, 221
Этапль, м. на р. Канш во Фран-
ции — 42
Эшвелл (Escewelle, Essewell, совр.
Ashwell), м. в граф. Гертфорд-
шир — 185—187
Юго-Восточная Англия — см. Анг-
лия Юго-Восточная
Юго-Западная Англия — см. Анг-
лия Юго-Западная
Южная Англия — см. Англия Юж-
ная
Южная (Нарбонская) Галлия — см.
Галлия Южная (Нарбонская)
Юлиана св., церковь в Шрус-
бери — 231
Ярмут, г. в граф. Норфолк — 215
Ярроу, мон. в Нортумбрии — 52,
146
lElmeleia, ман. в граф. Вустер-
шир — 183
Aet Hwaetmundes Stane, подворье
в Лондоне — 78, 128
Aisseford (совр. Ashford), ман.
в граф. Дербишир — 144
Alwintun, ман. в граф. Глостер-
шир — 164
Aspall (в DB — Aspella), м. в граф.
Сеффолк — 211
Atiscros, сотня в граф. Чешир —
174
Aylton, поселение (приход) в граф.
Герефордшир, возникшее на месте
манора Merchelai — 171
Badeqwella (совр. Бейкуэлл Ваке'
well), ман. в граф. Дербишир —
144
Beceshor, ман. в сотне Witelai
в граф. Глостершир —- 163
Beccles — см. Беклс
Bertune, ман. в граф. Беркшир —
225
BillingeSgate, ворота в Лондоне —
122
Biselege (совр. Bisley), ман. в граф.
Глостершир — 165
Blachelev, сотня в граф. Глостер-
шир — 164
Bledone (совр. Bledon), с. в граф.
Сомерсетшир — 110
Blythburgh (в DB — Blideburc), м.
в граф. Сеффолк — 211
Указатель географических названий
297
Bodeha (совр. Bodenham), ман.
в граф. Герефордшир— 170
Borne, ман. в граф. Сассекс—88
Bradewesha, с. в граф. Вустер-
шир — 179
Bradford (совр. Broadword), ман.
в граф. Герефордшир — 170
Bremesgrave, ман. в граф. Ву-
стершир — 182
Brictwoldesberg, сотня в граф.
Глостершир — 162, 165
Brixiston, сотня в граф. Серрей —
234
Buffest (Euckfastleigh), абб. в граф.
Девоншир — 267
Buleleg (совр. Bulley), ман. в сотне
Westberie, в граф. Глостершир —
165
Burgelle (совр. Burghill), ман.
в сотне Gutestorn в граф. Гере-
фордшир — 172
Caramhalla (совр. Kelsale), ман.
в граф. Сеффолк — 211
Cestrehunt (совр. Cheshunt), с.
в граф. Гертфордшир—227
Оаге — см. Клэр
Cleara (совр. Clere), м. в граф.
Гемпшир — 112
Coelmundingchaga, усадьба в Лон-
доне — 76, 128
Crice (совр. Crich), ман. в Дерби-
шире — 144
Cripelesgate, ворота в Лондоне —
121
Crondall, н. п. в граф. Гемпшир —
56, 57
Curringtun — усадьба в Кентер-
бери — 35
Derhest (совр. Deerhurst), ман.
в сотне Derhest в Глостер-
шире — 165, 182
Draitone (совр. Drayton Basset),
ман. в граф. Стаффордшир —
242
Droitwic (Droitwich) — см. Дройт-
вит
Dunwich — см. Данвич
Eaid redesgate, ворота в Лондоне —
121
Erning или Ermine straet, дорога —
185
Etune (совр. Eaton Bishop), ман.
в граф. Герефордшир — 173
Ewias Harold, кр. и замок в граф.
Герефордшир — 172
Eye — см. Ай
Eynsham, мон. в Оксфордшире,
близ Оксфорда — 129
Fledebirie, ман. в граф. Вустер-
шир — 180
Fosse Way, дорога — 63
Framingeham, с. в граф. Норфолк —
232
Frampton Cotterell, местн. в граф.
Глостершир — 167
Frome (совр. Prior’s Frome), ман.
в граф. Герефордшир — 172
Gutestorn, сотня в граф. Герефорд-
шир — 172
Hai ngeham, ман. в граф. Эссекс —
212
Halegan (совр. Halow in Grimbey),
ман. в грг ф. Вустершир — 179
Haloeda (совр. Halloway), ман.
в граф. Герефордшир—243
Hamblehaven, порт в граф. Гемп-
шир — 32, 33
Hamel-ea-mutha, устье р. Hamelea —
31, 32
Hamelea (совр. Hamble), р. — 32,
33
Hamwich (Ham-Wich, Hambich,
Hamwig) — 31—33, 61, 63, 72—74
Hanlie, ман. в сотне Winstrui
в граф. Герефордшир — 172
Haverhill (в DB — Hoverhella), ман.
в граф. Сеффолк — 211
Hereford — см. Герефорд
Herselei, ман. в сотне Langetrew
в граф. Глостершир—165
Hisseburna (Hysseburna, cor р. Hur-
stbourne), м. в граф Гемпшир —
101, 112
Норе (совр. Хоп), ман. в граф.
Дербишир — 144
Horsenehal (совр. Oxenhall), ман.
в граф. Глостершир — 165
Нохпе (в DB — Нохапа), ман.
в граф. Сеффолк — 211, 213
Hrobes (Hrofes) — см. Рочестер
Humiliat (совр. Humbleyard), сотня
в граф. Норфолк — 216
Husentre, ман. в граф. Вустер-
шир — 180
Icnield, дорога — 185
298
Указатель географических названий
Iron Acton, мести, в граф. Гло-
стершир — 167
Kauper Маге, мести, в граф. Ву-
стершир — 177
Laefer, р. — 113
Lanchei, ман. в сотне Brixiston
в граф. Серрей — 234
Langetrew, сотня в граф. Глостер-
шир — 165
Latintone, мести, в Кенте — 216
Lecelade, ман. в сотне Brictwoldes-
berg в граф. Глостершир — 165
Lidenegie (совр. Lydney), местн.
в граф. Герефордшир — 173
Little Marcle, поселение (приход)
в граф. Герефордшир, возникшее
на месте манора Merchelai — 171.
Masciacensi (совр. Massai), мон.
во Франции, в диоцезе Буржа —
40
Maurdine (совр. Morden), ман.
в граф. Герефордшир — 172, 240
Merchelai, ман. в сотне Wimestruil
в граф. Герефордшир — 171, 172
Metesford, ман. в граф. Дерби-
шир — 144
Much Marcle, поселение (приход)
в граф. Герефордшир, возникшее
на месте манора Merchelai — 171
Nantwich, м. в граф. Чешир—19
Norden, н. п. в Восточной Фрис-
ландии — 73
Nordhunnwig (Nordhamwig?), ве-
роятно, м. Northam близ Саут-
гемптона — 72, 73
Northam, м. близ Саутгемптона
в граф. Гемпшир—72—74
Nortwales, ман. в граф. Чешир —
17 5
Norwich (совр. Northwick), ман.
в граф. Вустершир — 180, 242
Oxeneford — см. Оксфорд
Pegwell bay, залив — 29
Pulcrecerce (совр. Pucklechurch),
ман. в граф. Глостершир — 163
Pulcrecerce, сотня в граф. Глостер-
шир — 163
Quenintone (совр. Quennington) ман.
в сотне Brictwoldesberg в граф.
Глостершир — 162
Range Worthy, местн. в граф. Гло-
стершир — 167
Riseberge, ман. в граф. Бекингем-
шир — 182
Saltwic (Saltwich) — см. Дройтвич
Sopeberie (совр. Sodbury), ман.
в граф. Глостершир — 183
Stoc (совр. Penpark Hole), м.
в граф. Глостершир — 143
St. Wandrille, мон. в Нормандии — 43
Sudbury — см. Садбери
Sutton Ноо, местн. в граф. Сеф-
фолк — 56, 70
Tamuuord — см. Тамуэрт
Terwispel, м. в пров. Фрислан-
дия — 40
Thingowe, сотня в граф. Сеффолк —
228
Thorney (в DB — Tornai), ман.
в граф. Сеффолк — 211
Treussa, с. в граф. Норфолк—232
Turlestane, и. п. в граф. Герефорд-
шир, входивший в состав ман.
Merchelai —171
Uriconium (Viroconium), римский
г. (совр. Wroxeter, в граф. Шроп-
шир) — 24
Verulamium, римский г. (совр.
г. Сент-Олбанс) — 185
Westberie — сотня в граф. Глостер-
шир — 165
Wicelbold (совр. Wychbold), ман.
в граф. Вустершир — 242
Wich — см. Дройтвич
Widecestr—(совр. Woodchester),
ман. в сотне Blachelev в граф.
Глостершир — 164
Wimestruil, сотня в граф. Гере-
фордшир — 171
Winstrui, сотня в граф. Герефорд-
шир — 172
Winterburnan (совр. Bourne Valley),
и. п. в Уилтишире — 113
Witelai, сотня в Глостершире — 163
Witune, ман. в граф. Вустершир —
181
Worcester — см. Вустер
Wyrccesuuyrthe (совр. Wirksworth),
местн. в Дербишире — 144
ГОРОДА В АНГЛИИ (Х-ХИвв.)
55
54
53
52
51
25
25
50
7Б
100 км
	л/ Келъроз^ За*	олдингелс \ о o./liiHAMC(papf vc6opo\ Ньюкасл \		Условные обозначения ® Наиболее значительные города © Менее значительные города о Формирующиеся городские центры и местечки • Прочие поселения
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Введение ................................................... 3
Глава I.. Возникновение рыночных центров в Англии и ранние
этапы их развития....................................... 15
Глава II. Торговля и рыночные центры в Англии в IX—первой
половине XI в........................................... 72
Глава III. Ремесло в Англии на рубеже X—XI вв............. 142
Глава IV. Города как центры ремесла и торговли в Англии в XI—
XII вв................................................ 159
Глава V. Городское ремесло и его организация в Англии в XII в. 246
Источники и литература.....................................276
Условные сокращения........................................283
Указатель имен.............................................284
Указатель географических	названий..........................290
Карта «Города в Англии	(X—XII вв.)»........................298
Яков Александрович Левицкий
ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ РЕМЕСЛО В АНГЛИИ В X—XII вв.
*
Утверждено к печати
Институтом Истории Академии наук СССР
*
Редактор издательства К. И. Кочергин
Художник С. Н. Тарасов
Технический редактор Э. Ю. Блейх
Корректор Ф. .Я. Петрова
Сдано в набор 5 ноября 1959 г. Подписано
к печати 20 февраля 1960 г. РИСО АН СССР
№ 26—73В. Формат бумаги 60 92'/1б.
Бум. л. 93/g. Печ. л. 183Д—- 18.75 усл. печ.
л. 1 вкл. Уч.-изд. л. 21.7 1 вкл. (0.18).
Изд. № 992. Тип. зак. № 415.
М-32037. Тираж 1500.
Цена 15 р. 15 к.
Ленинградское отделение Издательства Академии наук СССР
Ленинград, В-164, Менделеевская лин., д. 1
1-я тип Издательства Акад-мии наук СССР
Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12
ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Страница	Строка	Н апечатано	Должно быть
13	12 сверху	der	die
17	14 снизу	feormae)	feormaep
27	13 сверху	appelatur Lunden- wich).40	appellatur Lunden- wich)».40
27	9 снизу	Moguntii. Recognovit W. Lewison.	Moguntini. Recognovit W. Levison.
28	11 сверху	que appelantur	quae appellantur
31	3 снизу	W. Lewison.	W. Levison.
39	4-3 „	Luitgerus,	Liutgerus,
39	3 „	Luidgeri,	Liudgeri,
87	10 снизу	alon,	alone,
114	12 сверху	начале	начала
119	13 „	darnunga	dearnunga
119	16 „	sylle se	sylle ge se
120	17 снизу	закупленном	закупаемом
129	17 сверху	onpisum	on pisum
145	6 снизу	[h]abeat	abeat
152	22 сверху	smi;	smi&;
154	Ю „	(isene-smi as;	(isene-smipas;
193	13 снизу	hibet	habet
194	7 „	Walles,	Wales,
257	3 „	I. Tait,	J. Tait,
279	7—8 сверху	Moguntii. Recognovit W. Lewison.	Moguntini. Recognovit W. Levison.
281	12 „	Lewison W.	Levison W.
285	24 снизу, правая ко- лонка	(Lewison W.)	(Levison W.)
Я. А. Левицкий