Автор: Денисов Ю.Н.
Теги: всеобщая история история история сибири колонизация сибири
ISBN: 978-5-9765-3804-7
Год: 2019
Похожие
Текст
1
Ю.Н. Денисов
ИСТОРИЯ ЗАВОЕВАНИЯ
И КОЛОНИЗАЦИИ СИБИРИ
Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2019
1/60
2
УД К 94(571)04-06
ББК 63.3(253)51-52
Д33
Д33
Денисов Ю.Н.
История завоевания и колонизации Сибири [Электронный
ресурс] / Ю.Н. Денисов. — М. : ФЛИНТА, 2019. — 600 с.
ISBN 978-5 -9765-3804-7
Книга дает возможность ознакомиться с событиями,
происходившими на просторах Сибири в течение нескольких
столетий, начиная с первых попыток проникновения новгородцев за
Урал и завоевания Ермаком Сибирского царства до покорения и
освоения россиянами Дальнего Востока и Аляски.
Для читателей, интересующихся историей.
УД К 94(571)04-06
ББК 63.3(253)51-52
ISBN 978-5-9765-3804 -7
© Денисов Ю.Н., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019
2/60
3
Оглавление
ПРЕДИСЛОВИЕ ............................................................................................... 4
ГЛАВА 1. Эпоха царя Ивана IV Васильевича ............................................. 10
ГЛАВА 2. Поход Ермака сына Тимофеева .................................................. 81
ГЛАВА 3. Продолжение московской экспансии на восток Сибири ....... 133
ГЛАВА 4. Завоевание южных степей, Забайкалья
и Дальнего Востока .............................................................................. 202
ГЛАВА 5. Серебряный век Сибири ........................................................... 268
ГЛАВА 6. Продолжение серебряного века Сибири ................................. 346
ГЛАВА 7. Золотой век Сибири ................................................................... 424
ГЛАВА 8. Продолжение золотого века Сибири ........................................ 507
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................ 586
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Список тобольских воевод с 1587 по 1710 г. ............. 588
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Список сибирских губернаторов
с 1708 по 1821 г. .................................................................................... 590
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Список генерал-губернаторов Восточной Сибири
с 1822 по 1887 г. .................................................................................... 592
ПРИЛОЖЕНИЕ 4. Список генерал-губернаторов Западной Сибири
с 1822 по 1882 г. .................................................................................... 593
Библиография .............................................................................................. 595
3/60
4
Предисловие
Великий Новгород первым из русских княжеств проявил
интерес к землям северо-востока вплоть до Уральских гор,
а затем и за ними. Все земли за водоразделом бассейнов рек
Онеги и Северной Двины новгородцы называли Заволочьем,
позднее стали выделять на востоке региона Терский берег, Пе-
чору, Пермь и Югру. Жителей этого края новгородцы называли
заволоцкой чудью и под видом сбора дани попросту грабили
проживавший там угро-финский народ. Естественно, мест-
ные жители отнюдь не стремились делиться продуктами свое-
го труда с приходящими к ним время от времени сборщиками
дани. Так, новгородский князь Глеб Святославич, отправив-
шийся в 1078 г. в Заволочье для сбора дани, был убит местны-
ми жителями.
Со временем новгородцы все-таки обосновались на берегах
рек богатого пушным зверем Заволочья, но при этом не просто
вытеснили или ассимилировали туземцев, а истребили большую
их часть. Те м не менее только к концу XIV в. заволоцкая чудь
была окончательно покорена, а новгородцы заселили берега рек
и озер этого края. Помогали новгородцам в этом процессе и суз-
дальцы, князья которых издавна завидовали более предприим-
чивым соседям, но тем еще долгое время удавало сь сохранять
свое преобладающее влияние в Заволочье.
Н.И . Костомаров упоминает о некой легенде, существовав-
шей в северном крае России, по которой народ чудь воевал с
русскими и был ими истреблен. Однако еще во второй полови-
не XIX в., по словам историка, исследователи находили остатки
этого народа в Вологодчине и по западному побережью Онеж-
ского озера, правда, общим количеством не более 2000 чело-
век обоего пола. Согласно исследованию финского языковеда
А.М . Шегрена они называли себя людин-кели (язык людей), а
язык их был схож как с емьским (южные финны), так и с карель-
ским говором. При этом многие исследователи предполагают,
4/60
5
что заволоцкая чудь — древний остаток еми, так и не дошедшей
до юга Финляндии.
Подвластными новгородцам уже в XIII в. стали и лопари
финского происхождения, обитавшие на восточном побережье
Белого моря, а пермь и печора1 согласно Повести временных лет
с давних пор платили дань Руси, хотя было это явным преувели-
чением. Проживали пермь и печора на большой территории, при-
мерно совпадающей с современными Пермским краем и южной
частью Республики Ком и . Предполагается, что ранее они заселя-
ли берега Камы, так как их самоназвание — кама-морт или кама-
яс, а затем расселились по берегам Вычегды, Сысолы, Вишеры,
Ижмы, Пижмы, Зильмы и Печоры. И хотя уже в новгородских
договорах второй половины XIII в. Пермь являлась одной из во-
лостей Великого Новгорода, вряд ли в чем-либо, кроме уплаты
дани, этот народ зависел от метрополии. Да и управлялась Пермь
своими князьями, поклонялась Золотой Бабе, а также солнцу,
воде, растениям, камням, животным и т.д. Новгородцы не спе-
шили заселять эти места и христианизировать население, лишь
в конце XIV в. св. Стефан Пермский составил азбуку зырянских
языков (зырянами называли пермь и печору их соседи) и начал
проповедовать среди них, а в 1383 г. он стал епископом края. Од-
нако процесс христианизации затянулся, и только в 1463 г. один
из пермских князей был крещен епископом Ионой.
Что касается югры, то по вопросу ее обитания исследовате-
ли так и не пришли к общему мнению. Если российский ака-
демик и путешественник Иоганн Готлиб Георги считал в конце
XVIII в., что вся территория от Белого моря до Уральских гор
могла именоваться у новгородцев Югрой, то его современник
Август Людвиг Шлецер относил к ней только побережье Вы-
чегды, а их предшественники Иоган Эбергард Фишер и Герард
1 Пермь (прежде, вероятно, Биармия) — наименование огромного края в
бассейне р. Камы, заселенного народом коми-зырян восточно-финского проис-
хождения. Предполагается, что наименование р. Печора происходит от обилия
пещер на берегах ее нижнего течения, обнаруженных новгородцами, отсюда и
название проживавшего там народа коми -зырян.
5/60
6
Фридрих Миллер — Печоры. Однако уже следующие поколе-
ния российских историков, этнографов и языковедов начала
XIX в. — Аарон Христиан Лерберг, Генрих Юлий Клапрот, Мат-
вей Александр Кастрен — предположили, что летописная Югра
находилась за Уральскими горами по берегам Оби и ее притоков
от устья до впадения в нее Иртыша. Интересно, что Малый эн-
циклопедический словарь Ф.А . Брокгауза и И.А . Ефрона 1909 г.
издания определяет Югру как страну вогулов и остяков, рас-
полагавшуюся на северо-востоке Европейской России, а Макс
Фасмер в Этимологическом словаре русского языка в середине
XX в. размещает Югру и югру просто к востоку от Печоры, свя-
зывая их с народами ханты и манси.
Первые упоминания о Югре в русских летописях настолько
расцвечены сказочными подробностями, что более похожи на
вымысел. Так, в статье 1096 г. Лаврентьевской и Ипатьевской
летописей упоминается новгородец Гюрата Рогович, рассказав-
ший летописцу о не столь давнем хождении его людей за да-
нью в Печору и далее в Югру: «Югра же — это люди, а язык
их непонятен, и со седят они с самоядью в северных странах»
[65, 153]. Далее, якобы от югры новгородцы узнали о некоем на-
роде, живущем внутри гор возле луки моря, говорящем на язы-
ке, непонятном даже для югры, и предлагавшем им обменять
пушной товар на железные изделия. Естественно, что летописец
сравнил их с народом, «заклепанным» еще Александром Маке-
донским гд е -то в северных странах в горах возле моря.
Так что, учитывая богатство природы Югры, гд е согласно
летописи даже белки и олени падали с неба из туч, ничто не
могло вытеснить у новгородцев мысль прибрать все это к рукам,
несмотря на опасность подобного мероприятия. Ведь чтобы до-
браться до Югры, необходимо было пройти и чудь заволоцкую,
и печору, где согласно новгородским летописям погибло немало
сборщиков дани.
В 1193 г. новгородцы в правление князя Ярослава Влади-
мировича отправили воеводу Ядрея с отрядом для сбора дани с
югры. На этот раз новгородские сборщики дани благополучно
6/60
7
добрались до мест обитания этого народа, но, чтобы заставить
югру собрать дань, им пришлось силой захватить и ограбить
один местный город и приступить к другому. Вот только пере-
хитрила югра новгородцев, пообещав им собрать необходимое
количество и серебра, и соболей, и узорочья, для получения
которых пригласила в город воеводу с двенадцатью лучшими
людьми. Ко гда же новгородцы с Ядреем и попом Иванком Ле-
геном вошли в город, их незаметно для оставшихся умертвили.
Почему-то, не дождавшись своих товарищей, новгородцы от-
правили в город еще 30 человек — результат был тот же, а за-
тем еще 50 человек! Беспечность новгородцев не поддается
объяснению, но, видимо, их многочисленность сыграла с ними
злую шутку. Ведь даже по сле шестинедельного ожидания своих
товарищей новгородцы позволили югре на праздник св. Нико-
лая сделать вылазку из города и изрубить многих своих врагов.
Оставшиеся 80 новгородцев еще долго добирались домой, где
родственники уже и не чаяли ко го -либо из них дождаться. Не-
смотря на столь явную неудачу, этот край продолжал привлекать
жителей Великого Новгорода.
В правление великого князя московского Ивана III Василье-
вича Великий Новгород был покорен московитами и многие его
колонии перешли к завоевателям, но, чтобы получать с «приоб-
ретенных» народов дань, тем также пришлось применить силу.
Так, Пермь была завоевана в 1472 г. мо сковским воеводой Федо-
ром Пестрым, несмотря на то что по заключенному с новгород-
цами Коростынскому договору эта область оставалась в ведении
Великого Новгорода и ею управлял крещеный зырянский князь
Михаил. Правда, великий князь объявил виновными в своей
агрессии самих же зырян, которые якобы обидели московского
купца. В наказание к ним был отправлен палецкий князь Федор
Давыдович Пестрый с войском, который сумел привести в по-
виновение Москве как Верхнюю, так и Нижнюю Пермь, а князь
Михаил был отправлен к великому князю.
Югра была покорена московитами в 1483 г., ко гд а князь Фе-
дор Семенович Курбский-Черный с Иваном Солтык-Травиным
7/60
8
с верховьев Печоры перешли горы и по рекам Пелым и Тавде
привели войско к Иртышу и Оби. Здесь они разгромили югор-
ского (вогульского) князя Юшмана, сумев привлечь к этому
зырян, у которых были свои обиды на вогулов. Затем был по-
бежден и другой югорский князь Молдан, а кодские князья сами
пришли посольством в Москву и принесли великому князю
Ивану Васильевичу свою покорность. Через два года и многие
другие югорские князья покорились Москве. Но про сто покор-
но сти великому князю Ивану Васильевичу было уже мало, и он
для закрепления за собой новых территорий отправил в Югру в
1499 г. большое войско с князьями Петром Федоровичем Уш а -
тым и Семеном Федоровичем Курбским с вологжанами, двиня-
нами и важанами.
Перейдя Уральские горы, они попали в Обдорскую землю,
где к ним с миром прибыли на санях местные князья. Однако на
этот раз московские воеводы не собирались, оставляя им номи-
нальную власть над соплеменниками, принимать их в поддан-
ство, теперь обдорские князья были захвачены в плен, а по се-
ления туземцев были уничтожены вместе с жителями. Разорив
таким образом 40 местных городков и пленив 50 князей, мо ско-
виты добились полной покорности вогулов и остяков, т.е. югры
(совр. ханты и манси). На этом экспансия московитов в Югру не
закончилась, еще долгое время они продвигались на восток по
притокам Оби, ставя на них укрепленные зимовья.
Так что задолго до победы казацкой ватаги атамана Ерма-
ка над татарами хана Кучума значительная часть Зауральских
земель была уже в подданстве Московского государства, но
почему-то именно 1581 г. связывают с покорением Сибири.
Югра и Сибирское ханство были лишь вехами в процессе
завоевания и колонизации Сибири, и в 1639 г. Иван Мо сквитин
уже стоял на берегу Охотского моря. Отряды казаков и охочих
людей, участвовавших в покорении Сибири, не могли быть мно-
гочисленными, поскольку большие военные экспедиции были
весьма дорогостоящими. Однако и необходимости в большом
войске, видимо, не было, так как на всей территории Сибири от
8/60
9
Уральских гор до Тихого океана предположительно проживало
не более 160 000 человек мужского пола. Тем не менее быстро-
та завоевания Московским царством этих бескрайних просторов
удивляла современников. Так, в 1680 г. Яков Рейтенфельс в сво-
ем докладе тосканскому герцогу Козимо III сообщал: «Достой-
но, право, изумления, что такая горсть людей овладела таким
громадным пространством... не потому, что были покорены во-
енною силою, но по убеждению купцов и исключительно в на-
дежде на выгоду в будущем от торговых отношений с москови-
тами» [32, 19].
Вот только сами современники покорения сибирских наро-
дов весьма пренебрежительно относились к новым подданным
Российского государства, считая, что они ничего большего и не
заслуживали. Даже такой либерал, как Петр Андреевич Слов-
цов (1767—1843), в своем Историческом обозрении Сибири
утверждал, что «такая хаотическая смесь, если почтить татар
исключением, смесь дикарей, существовавших звероловством
и рыболовством, болтавших разными наречиями, следственно
и принадлежавших разным странам и племенам, коих отчиз-
ны и места ими забыты, дикарей, скитавшихся за добычами по
угрюмым ухожам, любивших, однако ж, ратную повестку сзыва,
чувствительных к радости мщения, но неустойчивых, имевших
какую-то связь с поколениями смежными, но вовсе не знакомых
с понятиями порядка общежительного — эта сволочь человече-
ства, скажите, не сама ли себя осудила на все последствия твер-
дой встречи. Просвистала подле ушей Закаменных пуля из боль-
шой пищали, и Сибирь северная стала для России самородным
зверинцем, кладовою мягкой рухляди» [72, 59].
Тем не менее интересно, как же все это происходило на про-
тяжении трех столетий.
9/60
10
ГЛАВА 1
Эпоха царя Ивана IV Васильевича
F
Государство, до ставшееся по наследству от предков Рюрико-
вичей малолетнему Ивану в 1533 г., было довольно значитель-
ным как по количеству народонаселения, так и по размерам за-
нимаемой им территории. Численность населения составляла
примерно 6 млн человек, но они были очень неравномерно рас-
пределены на территории Великого княжества московского. Да
и границы государства постоянно менялись: так, некоторые го-
рода на западных окраинах были только приобретены его отцом
(Смоленск, 1514 г.), а другие вскоре были утрачены (Гомель,
Любеч, 1535).
Что касается территории государства, то его примерные гра-
ницы простирались от берегов Северного Ледовитого океана до
линии Тул а — Коломна — Темников на юге и от истоков Вол-
ги на западе до Уральских гор и реки Суры, правого притока
Волги, на востоке, а площадь его со ставляла порядка 2800 км2.
Межгосударственные границы его описывались заключаемыми
мирными договорами, но реальный мир между соседями был
редкостью.
Иностранцы называли это государство Московией, хотя отец
Ивана IV Василий III Иванович титуловал себя: «Великий го-
сударь Василий, Божиею милостию Царь и Государь всея Руси
и Великий князь Владимирский, Московский, Новгородский,
Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вят-
ский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новаго-
рода Низовской земли, и Черниговский, и Рязанский, и Волоц-
кий, и Ржевский, и Бельский, и Ростовский, и Ярославский, и
10/60
11
Белозерский, и Удорский, и Обдорский, и Кондинский, и иных»
[22, 585]. Исходя из существовавшего титула, можно предста-
вить, из каких лоскутов было сшито это государственное одея-
ло, многие из которых были приторочены на скорую нитку, и
Ивану IV Васильевичу пришло сь в будущем еще не раз огнем и
мечом привязывать эти провинции к Москве.
На всей значительной территории Московского го сударства
к началу правления Ивана IV было 96 городов, большинство из
которых представляло собой военно-административные центры-
крепости. Самым крупным городом была столица государства —
Москва, гд е проживало около 200 000 человек (41 500 домов).
Городов, которые насчитывали около 30 000 жителей, было все-
го два: Нижний Новгород и Псков. Еще не так давно Великий
Новгород был крупнейшим городом, но после утраты независи-
мости и потери свободы Новгородской республики в результа-
те войн с Московским государством в 1471—1478 гг. он просто
обезлюдел. Были и в Подмо сковье значительные города. Так, в
Можайске население составляло 8000 человек, а в Серпухове и
Коломне — порядка 3000 в каждом. Однако количество городов,
где было более 500 дворов, насчитывало всего 16.
Если ранее в столицах княжеств, вошедших в состав Мо-
сковского государства, проживали знать, чиновники, ремеслен-
ники, торговцы и княжеские дружинники, то теперь в основ-
ном они были заселены военным контингентом. В связи с этим
торговля, ремесленное и промысловое производство в Мо-
сковском государстве за столь длительное время «собирания
земель» под рукой московского представителя Рюриковичей
так и не получили значительного развития. Те м не менее желе-
зоделательный промысел существовал в Новгороде, Серпухо-
ве, Тул е и Устюжне-Железнопольской, центрами солеварения
являлись Соль Галицкая, Ун а , Ненокса, кожевенного произ-
водства — Ярославль. В весях, гд е проживала основная часть
населения Московского государства, развивалось сельское хо-
зяйство, рыболовство и охота, результатом которой был и пуш-
ной товар.
11/60
12
Венецианец Марко Фоскарино, посетивший в середине
XVI в. Мо сковское государство, утверждает, что если в этой
стране «взглянуть на почву внимательнее, то она [оказывается]
не производит ни винограда, ни фруктов, ни в большом количе-
стве и хорошего овса, потому что вся эта открытая страна ве сь-
ма необработана вследствие северных ветров, постоянных холо-
дов и сильного недостатка в земледельцах» [85, 28].
Тем не менее в сельском хозяйстве к этому времени прои-
зошли существенные перемены: вместо перелога и подсеки уси-
лиями матери Ивана IV Марии Глинской повсеместно вводилась
трехпольная обработка земли с использованием органических
удобрений, а на смену сохе пришел плуг. Вот только урожай был
очень небольшим и обычно превышал количество высеянных
семян не более чем в 3—4 раза (сам-3, сам-4).
Этническое разнообразие населения Московского государ-
ства было невелико, так как его о снова была представлена угро-
финнами. Конечно, задолго до правления Ивана Васильевича
Рюриковичи, приходя княжить в Ростов или Суздаль, приво-
дили с собой дружины, состоявшие из русов и славян, но они
вряд ли могли серьезным образом изменить этнический состав
этого края. Те м не менее меря, мещера, мурома, ве сь, крещеные
еще на заре распространения христианства на Руси, стали на-
зываться русскими, а по своему местопребыванию: суздальца-
ми, ро стовчанами, ярославцами, тверичами и т.д. То же самое
происходило и с другими народами, которые были завоеваны
сначала владимирскими, а затем и мо сковскими князьями на
северо-востоке своих владений. А кто не пожелал оставить свои
прежние верования, были либо уничтожены, либо вытеснены за
границы го сударства, лишь немногим уда л о с ь сохранить иден-
тичность в самых глухих и малодоступных местах своего про-
живания.
Правда, были исключения из правил. Так, в 1546 г. горные
чуваши и черемисы (совр. мари) добровольно присоединились к
Московскому государству, они воевали в его составе с казански-
12/60
13
ми татарами, благодаря чему им уда л о с ь сохранить свою иден-
тичность, а христианами они стали гораздо позже.
Одним из главных инструментов расширения своего влия-
ния на инородцев было строительство христианских мона-
стырей на территориях, недавно завоеванных московскими
войсками. С 1420 по 1500 г. в стране было создано 150 новых
монастырей, а в правление Василия III и его сына — еще 65.
Вообще, по мнению Адама Климента и Джерома Горсея, со-
временников правления Ивана IV, треть населенных земель
Московского государства в 1553 г. принадлежала духовенству.
Московская митрополия в начале XVI в. содержала десять
епархий: московскую, новгородскую, ростовскую, вологод-
скую, суздальскую, рязанскую, смоленскую, коломенскую, за-
райскую и пермскую.
Вера в загробную жизнь — одна из главных составляющих
христианства. Однако со времен игумена Киево-Печерского мо-
настыря Феодосия на Руси сложилась установка, что сподобить-
ся вечного блаженства наиболее гарантированным способом
можно через поминальную молитву, но для усиления ее дей-
ствия необходимо еще при жизни не скупиться на пожертвова-
ния в пользу того или иного монастыря. При этом как мужские,
так и женские обители не отвергали даже ту малость, которой
с ними могли поделиться простые смертные, в большинстве не
имевшие даже времени грешить в своих многочисленных тру-
дах. Другое дело власть имущие, жизнь которых почти всегда
была связана с нарушением светских или церковных законов.
Так что князья, бояре и другие богатые землевладельцы на ста-
рости лет щедро наделяли монастыри своими селами и другими
подношениями.
Традиции, сложившиеся за предыдущие века, предусматри-
вали выделение наследниками обязательной доли в пользу мо-
настыря при разделе имущества усопшего родственника. Ну а
сами монахи назначали все более крупные суммы за внесение
имени умершего в синодики — поминальные книги. Все уве-
личивающееся богатство развращало обитателей монастырей и
13/60
14
искушало братьев и сестер во Христе вести далеко не подвиж-
ническую иноческую жизнь.
Естественно, что в недрах самой церкви появились сторон-
ники и противники стяжательства. Самыми видными предста-
вителями противоположных сторон были игумен Волоцкого
монастыря Иосиф Санин и старец Нил Сорский. Вполне воз-
можно, эти непримиримые противники были каждый по-своему
самыми верными адептами монашеской жизни, но их разногла-
сиями воспользовалась власть, ко гд а в 1499 г. Иван III провел
конфискацию богатств новгородских церквей и монастырей. На
соборе 1503 г. после слов Нила Сорского о том, что «не досто-
ит чернцем сел имети», предполагалось лишить собственности
вообще все монастыри Мо сковской митрополии, но ни иерархи
церкви, ни бояре не пожелали проголосовать за такое решение,
а Иосиф Волоцкий с единомышленниками сумели отвлечь вели-
ко го князя делом о розыске еретиков. В правление Василия III
противостояние ио сифлян и «нестяжателей» продолжилось, при
этом сначала возглавил митрополию сторонник Нила Сорского
Варлаам (1511—1522), а затем, по сле лишения его сана и ссыл-
ки в Спасо-Каменский монастырь на Кубенском озере, волоцкий
игумен Даниил (1522—1539).
Кроме противостояния в вопросах стяжания монастырями
имущества умерших христиан не меньшей проблемой стало по-
явление ереси «жидовствующих». Идеи реформации не были
исключительной принадлежностью адептов Римско-католиче-
ской церкви, они проникали и в среду представителей Гр е ко -ка -
фолической церкви1 Московского государства.
1 После раскола 1054 г. церковь на Руси именовалась «Греко-кафолическая
церковь» (в греческом языке katholikos — вселенский), после Петровских реформ
начиная с 1700 по 1917 г. официальным названием российской церкви синодаль-
ного периода стало «Российская православная Греко-кафолическая церковь».
После революции 1917 г. церковь называлась «Православная российская
церковь», а с 1943 г. и по сей день именуется «Русская православная церковь».
Современное наименование «Греко-католическая церковь» относится к
униатской церкви, хотя правильней было бы ее именовать «греко-римская цер-
ковь».
14/60
15
Протестантские церкви существуют в Европе и поныне, по-
тому и учения Лютера, Кальвина остались известными для ис-
следователей истории. А вот в чем была суть ереси «жидовст-
вующих», можно узнать только со слов их врагов. Однако ее
появление послужило толчком к пониманию иерархами церкви,
что сохранения только церковной обрядности недостаточно,
необходимо поддерживать и развивать православное учение,
полученное от греческой церкви. За прошедшие десятилетия
автономии Московской митрополии ушли из жизни не только
представители константинопольского патриархата, пришедшие
из Византии с последними греческими митрополитами, но и
их ученики. В начале XVI в. среди священнослужителей Мо с-
ко в ского государства не осталось людей, владеющих греческим
языком2
, а большинство богослужебных книг великокняжеской
библиотеки, привезенные в Москву Зоей Палеолог, племянницей
последнего императора Византии и дочерью морейского деспота
Фомы Палеолога, ставшей второй женой великого князя Ивана
III, были написаны на древнегреческом языке.
Для перевода этих книг в Москву в 1518 г. был приглашен
из афонского Ватопедского монастыря ученый монах Максим
Грек (1480—1556). В миру он был Михаилом Триволисом из
знатного византийского рода, один из его предков даже был
константинопольским патриархом. В 1492 г. Михаил отправился
в Италию, гд е проходил обучение в течение десяти лет. Во
Флоренции он увлекся идеями настоятеля доминиканского
монастыря Сан-Марко Иеронима Савонаролы (1458—1498),
с которым был лично знаком. Этот борец за справедливость
после падения во Флоренции власти Медичи в 1494 г. из-за
2 Вместе с невестой Ивана III Зоей Палеолог (Софья Фоминична) из Рима
в Москву прибыли сопровождавшие ее греки, многие из которых связали свою
жизнь с Московским государством, в том числе дипломаты и писатели Дми-
трий и Юрий Мануиловичи Траханиоты. Сын первого, Юрий Дмитриевич,
был долгое время печатником и любимцем Василия III до самой своей опалы в
1522 г. Однако богослужебные книги, имевшиеся в великокняжеской библио-
теке, были написаны много веков назад на языке, которым в XVI в. владели
только греческие богословы.
15/60
16
неразумного правления Пьеро, сына Лоренцо I Великолепного,
призвал горожан к устроению республиканского правления,
при этом он резко осуждал пороки знати и духовенства.
Действительно, правивший Римско-католической церковью
папа Александр VI (1492—1503) был далеко не примером для
христиан, погрязнув в разврате и злодеяниях, причем ему
подражали многие кардиналы и другие иерархи.
Савонарола вначале был любимцем народа, его пламенные
речи о равенстве и справедливости вдохновляли многих на
действия, ко гд а они сносили в монастырь Сан-Марко предметы
роскоши, картины, не соответствующие христианскому пред-
ставлению об искусстве, и участвовали в их сожжении. Однако
его непримиримость к порокам не только врагов, но и друзей
вскоре оттолкнула от него многих. В 1498 г. он был обвинен в
ереси, а 23 мая по приговору сеньории Иеронима Савонаролу
повесили, а тело его сожгли.
Потрясенный случившимся, Михаил Триволис перебрался в
Венецию, где и закончил свое обучение. В 1502 г. он вернулся
во Флоренцию и принял пострижение в монастыре Сан-Марко.
Не найдя возможности продолжить дело своего кумира Саво-
наролы, Михаил покинул не только монастырь Сан-Марко, но
и Римско-католическую церковь. В 1505 г. он поселился подле
Святой горы на Афоне, где вторично принял пострижение в Ва-
топедском монастыре по обряду Греко-кафолической церкви с
именем Максим.
Оказавшись в Москве, Максим Грек в течение полутора лет
занимался переводом Толковой Псалтыри, при этом сам бого-
слов, не знавший ни русского языка, ни церковнославянского,
переводил текст на латинский язык, а приставленные к нему
толмачи (переводчики) — с латинского на славянский. Кроме
того, он перевел еще несколько богословских трудов, а затем,
овладев навыками русского языка, ученый грек отметил значи-
тельное количество ошибок в использовавшейся при богослуже-
ниях христианской литературе. Об этом Максим Грек не преми-
нул сообщить великому князю. Считая свою миссию в Москве
16/60
17
завершенной, он хотел вернуться на Афон, но получил отказ в
своей просьбе от Василия III.
Вынужденный остаться в Московском го сударстве, Мак-
сим Грек стал критиковать местные церковные традиции и
правила, которые серьезным образом разошлись с таковыми
в Греко-кафолической церкви. Была им подвергнута критике и
процедура избрания митрополита епископами: считая занятие
митрополичьей кафедры Даниилом «безчинным», он написал
по этому поводу «Сказание», в котором утверждал необходи-
мость возвращения Московской митрополии в лоно константи-
нопольского патриархата. Митрополит Даниил (1522—1539)
счел такие высказывания оскорбительными для своей особы и,
вероятно, инспирировал распространение слухов о доминикан-
ском прошлом греческого законника, который специально пор-
тит русские богослужебные книги.
Вполне возможно, все это не повредило бы репутации Мак-
сима Грека в глазах Василия III, но он вдобавок к этому стал
ярым противником развода государя с женой Соломонией
Юрьевной Сабуровой. В феврале 1525 г. Максима Грека под-
вергли допро сам по поводу его общения с опальными чинов-
никами, а затем его уличили в том, что он называл Василия III
гонителем и мучителем. В конце концов великий князь предал
Максима Грека суду духовного собора, на котором его призна-
ли виновным в порче бого служебных книг и со слали в Иосифо-
Волоколамский монастырь. Несмотря на то что собор наложил
запрет на переписку Максима Грека с кем-либо, он и из ссылки
продолжил обличать своих гонителей. Все это привело к повтор-
ному суду в 1531 г. В результате, невзирая на признание его по-
корности перед собором, Максима Грека сослали теперь в Тве р -
ской Отрочь-монастырь. Шли годы , но участь его оставалась без
изменений до 1553 г., ко гд а его перевели в Троицкую лавру. Там
он и умер в 1556 г., в царствование Ивана IV Васильевича, так и
не увидев больше Афона, куда стремился все эти годы .
В 1547 г. 16 января Иван IV Васильевич венчался на царство
в Мо скве в Успенском соборе Кремля. Митрополит Макарий
17/60
18
при большом стечении народа водрузил на голову царя шапку
Мономаха и отслужил молебен за здравие государя Иоанна. В
проповеди иерарха была предначертана и программа деятельно-
сти царя, который бок о бок с церковью должен был укрепить
порядок внутри страны и приложить усилия к расширению го-
сударства. Последовавший за этим событием церковный собор
в феврале 1547 г. пополнил список святых для общерусского по-
читания: в числе 23 новоявленных святых был канонизирован и
Александр Невский.
За изменением титула государя последовали и реформы
социально-политической, а затем и церковной жизни страны.
Сначала в 1549 г. прошел Собор примирения, на котором обсуж-
дались взаимоотношения боярства с уездным дворянством, в ре-
зультате чего Московское государство превратилось в сословно-
представительную монархию. В стране начались земельные,
судебные, таможенные и военные реформы, связанные с име-
нами Ивана Семеновича Пересветова, Ермолая-Еразма, Алек-
сея Федоровича Адашева, Сильвестра. В 1551 г. состоялся Сто-
главый собор, на котором монастырям было отказано в царском
вспомоществовании, а также запрещено приобретение вотчин-
ных земель без разрешения царя.
Большинство населения государства в XVI в., поскольку оно
тем или иным образом участвовало в военных действиях, прово-
димых великим князем московским, называло себя мо сковита-
ми, а военным кличем во время битв стало — «Москва!». Надо
сказать, что современные соседи россиян — украинцы, белору-
сы, литовцы и поляки — продолжают называть граждан России
москалями.
Укрепив свою власть, царь Иван согласно напутствию ми-
трополита Макария приступил к расширению своих владений,
и первым приобретением в 1552 г. стало Казанское ханство. За-
воевать Казань пытались его отец и дед, но безуспешно. Иван
III в течение 1465—1469 гг. вел войну с казанским ханом Ибра-
гимом, при этом каждый раз московское войско, следуя через
земли черемисов, разоряло и жгло их селения, поля, отбирая
18/60
19
хлеб и скот, а жителей уводя в плен. Последний поход к Казани
под предводительством братьев царя Юрия и Андрея Василье-
вичей завершился удачей, заставившей хана Ибрагима «заклю-
чить мир на всей воле Государя Московского». Однако его сыну
Василию III опять пришлось то безуспешно воевать с казанским
ханом в 1505—1506 гг., теперь уже с Мухамеддом-Эмином, то
заключать с ним мир в 1512 г., а то и отражать набег казанских
и крымских татар в 1521 г. с подписанием вассального договора
с крымским ханом Мухаммедом Гиреем. Но в 1530 г. и ему уда -
лось одержать победу над татарами под Казанью и заключить
мир, при этом еще в 1523 г. по его приказу был о снован Василь-
сурск возле устья Суры в земле черемисов.
В начальный период эпохи Ивана IV Васильевича москови-
там было не до Казанского ханства, так как все внимание пра-
вителей отнимали военные действия с Великим княжеством
литовским, а также борьба за влияние на малолетнего государя.
Первые годы вместо него государством управляла его мать —
Елена Васильевна Глинская, после ее смерти — бояре Шуйские,
а затем дяди — Юрий и Михаил Васильевичи Глинские. Однако
после венчания 16-летнего Ивана на царство и бракосочетания
его с Анастасией Романовной Захарьиной московское войско
с князем Дмитрием Федоровичем Бельским выступило против
хана Сафы Гирея к Казани, а в декабре 1547 г. сам царь отпра-
вился вслед за своим войском.
В тот раз не судьба была молодому Ивану лично участво-
вать в военных действиях против татар: слабый лед на реке в
15 км ниже Новгорода не позволил переправить пушки на ле-
вый берег Волги. Тем не менее в феврале 1548 г., уже без по-
кинувшего войско царя, произошла битва на Арском поле перед
Казанью между передовым полком князя Семена Ивановича
Микулинского-Пункова и войском хана Сафы Гирея. Не выдер-
жав натиска московского войска, хан отступил за крепостные
стены Казани, которую князь Бельский штурмовать не решился.
На этом и закончился первый казанский поход царя Ивана IV,
но в следующем, 1549 г. умер хан Сафа Гирей, ему наследовал
19/60
20
двухлетний сын Утемиш Гирей, и стало понятно, что продолже-
ния войны не избежать. Исходя из этого, казанская знать отпра-
вила посольство в Крым, чтобы просить помощи и достойного
правителя, но казаки атамана Урачки посланцев перехватили и
отправили с охраной в Москву.
Упоминание о казаках впервые появляется во времена прав-
ления Ивана III Васильевича, когд а он собирался воевать Вели-
кий Новгород в 1471 г., при этом термин «казаки» скорее мож-
но отнести к вольным татарам, не имевшим над собой ханской
(княжеской) власти.
Великий князь велел остававшемуся в Москве сыну Ивану
Ивановичу «держати у себе Муртосу царевича, Мустофина сына
царева, и съ его князьми и с его казаки, гд ѣ на что пригодится ему
на каково дѣло», а «другаго царевича великий князь вземъ с собою
же, царева сына Алдаярасъ Касымовича своей земли Мещерские,
и с его царевичи и со князми и с его казаки и со всѣми ихъ людми»
[48, 290].
Попытки сношений казанцев с крымским ханом подвигли
царя Ивана к продлению мирного договора с польским коро-
лем Сигизмундом-Августом на пять лет, а уж затем он вернул-
ся к сборам войска на войну с Казанским ханством. На этот раз
царь решил набрать столь великое войско, что осечки ожидать
не приходилось. Князья Дмитрий Федорович Бельский и Влади-
мир Иванович Воротынский собирали воинов в Суздале, князь
Петр Иванович Шуйский — в Шуе, князь Василий Федорович
Лопатин — в Муроме, князья Александр Борисович Горбатый и
Василий Семенович Серебряный — в Костроме, князь Михаил
Иванович Воротынский и Борис Иванович Салтыков — в Ярос-
лавле, князья Юрий Михайлович Булгаков и Юрий Иванович
Кашин — в Юрьеве, да еще бывший царь1 Шигалей и царевич
Едигер-Магмет тоже готовили войско из своих татар.
1 В летописях XVI в. вместо титула хан именовали государей Казани и
Астрахани царями, а их государства называли царствами.
20/60
21
Сам же царь с братом Юрием Васильевичем, с боярами и
дружиной 24 ноября 1649 г. отправился из Москвы во Влади-
мир, чтобы возглавить собравшихся там 60 000 воинов. Одна-
ко и в этот раз погода не позволила в полной мере использовать
огромное воинство у стен Казани, так как в середине февраля
началась такая сильная оттепель, что лед на реках взломало.
Из-за отсыревшего пороха московитам стало невозможно ис-
пользовать и артиллерию, поэтому военные действия пришлось
прекратить, а войскам вернуться домой. Чтобы облегчить своим
войскам транспортировку военных припасов в будущих похо-
дах, царь велел построить на противоположном берегу Волги, в
50 км от Казани в устье р. Свияги, крепость Иванград (в даль-
нейшем Свияжск), гд е предполагал складировать некоторую
часть припасов.
В том же, 1550 г. были произведены реформы в военно-
служилой сфере го сударства. Так, был создан разряд «помещи-
ко в детей боярских лучших слуг» в 1078 человек и размещен
на землях вокруг Москвы, эти «тысячники», записанные в осо-
бую «Тысячную книгу», должны были нести службу в столице,
составляя «царев и великого князя полк». Еще одним важным
изменением было ограничение царем местничества во время
полковой службы, что позволяло ему назначать воевод не по их
родовитости, а согласно военным заслугам.
В начале 1551 г. строительство и обустройство крепости
Иванграда было практически завершено, но еще до того к ней
были направлены многочисленные войска по реке во главе с ца-
рем Шигалеем и десятью воеводами.
Кроме того, «Полем государь велѣлъ итти из Мещеры кня-
зю Дмитрѣю Ивановичю Хилкову. А из Новагорода из Нижнего
велѣлъ государь итти изгономъ на Казанскои посад князю Петру
Серебряному, а с нимъ дети бояръские и стрельцы и казаки. А с
Вятки велѣлъ притти Бахтеяру Зюзину с Вятчяны на Каму. Да
сверху Волгою государь прислалъ многих казаковъ, а велѣлъ ста-
ти по всѣмъ перевозомъ и на Каме и по Волге и по Вятке рекѣ,
21/60
22
чтобы воинские люди ис Казани и в Казань не ѣздили. А из Ме-
щеры государь послал Полем пѣших казаковъ на Волгу Севергу
да Елку, а с ними 2500 казаков, а велѣлъ им пришедши на Волгу
суды подѣлати да поити вверхъ по Волге воевати Казанских мѣстъ,
и притти имъ велѣлъ к воеводам же» [56, 61].
Уж е в мае 1551 г. московский авангард разгромил казанский
по сад, а вскоре было окончательно завершено строительство
Иванграда. Все эти приготовления серьезным образом измени-
ли отношение к московитам чувашей и черемисов. Зная, как при
каждом прохождении мо сковских войск страдали их селения,
скот, поля, запасы и, главное, беззащитные дети и женщины,
они решили более не рисковать и стать вассалами царя Ивана IV.
Посольство Горной стороны (Правобережье Волги) Магмета «со
товарищи» было отправлено в Мо скву, где те били челом го су-
дарю от чувашей, черемисов и казаков, чтобы он их пожаловал
и разрешил вместе с московским войском воевать против казан-
ского хана. Царь милостиво принял их в свое подданство и до-
зволил им делом доказать свою преданность в войне против ка-
занских и крымских татар.
После того как казанские татары поняли, что их обошли со
всех сторон, они предложили Шигалею и московским воеводам
отдать Утемиш Гирея с его матерью Сююнбуке царю Ивану IV в
обмен на мир с ними. Заключив перемирие на 20 дней, Шигалей
велел казанцам отправить посольство в Москву, что те и выпол-
нили. Царь Иван принял по сольство с Енбарсом-мурзой и при-
нял от него челобитную грамоту:
«Царю и государю великому князю Ивану Васильевичу всея
Русии Кудаигунъ в головах да Муралѣи князь и вся земля Казан-
ская, молны и сеиты и шихи и шехзады и малзады, имамы, азии,
афизи, князи и уланы и мырзы, ичьки, дворные и задворные казаки
и Чюваша и Черемиса и Мордъва и Тарханы и Можяры и вся зем-
ля Казанская тебѣ, государю, челом бьютъ чтобы государь пожя-
ловал, гнѣвъ свои отдал, а дал бы им царя Шигалѣя на царство, а
22/60
23
Утемеш-Гирѣя бы царя и с материею государь взял собѣ, а полону
бы Рускому воля дати, а в неволю бы государь пожяловал не имал,
а Крымцовъ всех достальныхъ и жены их и дѣти отдати государю.
Такъ бы их государь пожяловал, о том челом бьютъ»1 [56, 64].
Царь Иван пошел навстречу казанцам и дал им в цари Ши-
галея, а 11 августа 1551 г. высокопоставленные пленники в со-
провождении князя Петра Семеновича Серебряного отправи-
лись в Москву. Однако казанцы, хотя и с Шигалеем во главе,
отказались признавать раздел своей земли и требовали покорно-
сти правобережных чувашей и черемисов. Те м не менее плен-
ные московиты, которых за десятилетия войн набралось около
60 000 человек, были освобождены и разо сланы в свои города и
веси.
Несмотря на то что Шигалей по многим претензиям к Мо-
скве был солидарен с казанскими татарами, ему пришлось жест-
кими методами поддерживать свою власть в столице, а десятки
недоброжелателей казнить. Царь Иван и его ближнее окружение
понимали, что такая внутренняя политика их ставленника мо-
жет привести не только к смещению или смерти Шигалея, но и
к отложению Казани от Москвы. Было решено отстранить Ши-
галея от власти в Казанском ханстве и направить туда наместни-
ком князя Семена Ивановича Микулинского-Пункова. Вроде бы
татарская знать была согласна с такими изменениями, но ко гд а
Шигалей 6 марта 1552 г. выехал из города, они взбунтовались.
Закрыв ворота города перед въездом в Казань князя Мику-
линского с его свитой и охраной, казанские татары начали во-
енные действия против московитов по всему ханству, даже гор-
ные черемисы и чуваши поддержали их и окружили Свияжский
1 Молна — мулла; сеит (сеид) — глава духовенства, шихи, шехзады, мал-
зады, азии — категории духовенства; имам — высший чин духовенства; афиз
(абыз) — грамотный человек; улан — командный состав татарского войска;
мырза (мурза) — средний феодал; ички — низший феодал; тарханы — свобод-
ный народ; можяры (можары) — предположительно остаток отатарившейся
мещеры.
23/60
24
город. Казанская знать в очередной раз попро сила ногайского и
крымского ханов оказать им помощь, а вскоре у них появился
и новый государь — хан Едигер-Магмет. В Москве в это вре-
мя шли активные действия по сбору и направлению к Свияжску
войск, так что война с Казанью стала неминуемой.
Часть войск была отправлена на судах по реке, а в июне
пешее войско выступило к Коломне. Митрополит Макарий
(1542—1563) благословил воинов своим напутствием:
«И вы бы, о возлюбленная о Христе чада, благородные князи
и бояре и воеводы и дѣти боярские и все христолюбивое воинство
благочестиваго царя Иоанна, отныне и вперед з божиею помощию
подщалися вся сия изсправити, елика ваша сила возможетъ, да и
впредь бы есте подвизалися з божиею помощию храбрьски и му-
жески за святые церкви и за нашу святую православную вѣру про-
тив безбожных агарянъ о всем по наказу благочестиваго и христо-
любиваго царя Ивана» [56, 78].
Крымский хан Девлет Гирей с войском выступил к Москве в
поддержку казанских единоверцев, но передвижение его войск
было вовремя замечено, и царь Иван перенаправил часть войск
к Оке. Передовой отряд крымских татар в количестве 7000 всад-
ников в середине июня 1552 г. подошел к Тул е , а за ним следова-
ли и основные силы крымчан с турецкими янычарами, возглав-
ляемые ханом Девлетом Гиреем. Противник начал обстреливать
город из пушек и пищалей, но горожане мужественно защища-
ли стены Тулы . Ко гд а же на горизонте поднялись клубы пыли
от спешащего на помощь тулякам отряда князя Григория Ивано-
вича Темкина, защитники города во спрянули духом и, даже не
представляя, в какой силе к ним идет помощь, открыв ворота,
бросились на врага. Воинов хана Девлета Гирея от такой дер-
зо сти туляков обуяла паника, предполагая, что к городу следует
царь Иван со всеми войсками, татары бросились бежать в степь.
Так что, ко гд а к Тул е подошли со стороны р. Прони князь Миха-
ил Петрович Репнин-Оболенский и воевода Федор Игнатьевич
24/60
25
Салтыков с войском, их встречал лишь невзначай победивший
татар князь Темкин со своими воинами и горожанами.
Теперь уже никто не мог помешать передвижению мо сков-
ских войск к Казани, и 13 августа 1552 г. царь Иван во главе сво-
их войск прибыл к Свияжску. Горные черемисы и чуваши вновь
повинились государю и были прощены им, получив приказ при-
быть к Казани для войны с татарами. Полтора месяца длилась
о сада города с рытьем траншей, подкопов под стены и закладки
пороховых зарядов, обстрела из пушек и строительства специ-
альных сооружений напротив Царских, Арских, Талыковых и
Тюменских ворот города. Хотя кровавая бойня длилась больше
месяца и подвиги в ней совершали воины как царя Ивана, так
и хана Едигера-Магмета, развязка все-таки наступила. После
взрыва главного подкопа и обрушения крепостной стены 2 октя-
бря 1552 г. осаждавшие бросились на штурм города, и на этот
раз татары не смогли выправить положение: часть их погибла,
часть попала в плен, а часть сумела прорваться через Елбуги-
ны ворота и ушла в леса. Попал в плен и хан Едигер-Магмет со
всеми татарскими знаменами, и вся его казна тоже досталась
царю Ивану. Теперь не только горные черемисы и чуваши вы-
брали подданство московскому царю, но и луговые тоже, и даже
арские люди1
—
казаки прислали своих представителей с прось-
бой простить их и брать с них дань.
Летописи не сообщают об участии во взятии Казани донских
казаков, но в их среде долгие годы сохранялись легенды о хож-
дении под Казань атамана Сусара Федорова со товарищи, рытье
ими главного подкопа к крепостной стене, закладке порохового
заряда и разрушении ими казанских стен.
Окончательная победа над казанскими татарами и взятие Ка-
зани определили судьбу народов Среднего Поволжья на многие
столетия. Бывшая столица ханства была полно стью заселена
московитами, да и во многих других городах были размеще-
ны воинские гарнизоны, впоследствии была создана и казан-
1 Арская сторона — территория, ограниченная реками Волгой, Казанкой
и Илетью.
25/60
26
ская епархия. После возвращения царя с войсками в Москву к
нему пришло посольство от черкасских князей Маашука, Ива-
на Езболзукова и Танашюка с просьбой принять весь Северо-
Западный Кавказ в свое подданство и защитить в будущем от
нападений крымского хана.
От воинских трудов царь Иван в марте 1553 г. тяжело за-
болел, а было ему всего 22 года отроду. Царь велел дьякам на-
писать духовное завещание, в котором передавал Московское
царство только народившемуся сыну Дмитрию, а затем заста-
вил бояр присягнуть на верность этому младенцу. Однако ко гд а
царю стало совсем плохо, бояре переругались между собой, так
как многие не хотели присягать младенцу, предполагая, что от
его имени будут править ими бояре Захарьины-Юрьевы. Но по-
сле настойчивой просьбы царя Ивана они все-таки присягнули
Дмитрию, а вместе с ними вынужден был присягнуть племян-
нику и двоюродный брат царя Владимир Андреевич Старицкий.
Совсем не упоминается в этом деле родной брат царя Юрий
Васильевич, но он, будучи невменяемым с детства, вряд ли мог
претендовать на мо сковский престол. Скорее всего, в случае
смерти царя Ивана бояре предали бы его, отказавшись от при-
сяги, и отдали бы власть князю Владимиру Старицкому, но царь
выжил, окончательно выздоровев к маю 1553 г., а его сын Дми-
трий трагически утонул при переправе через реку в июне того
же года.
Кризис власти в Московском государстве оттолкнул от царя
Ивана многих прежних его единомышленников. Но и в случае
прямой измены некоторых князей и бояр царь не позволил пре-
дать их смерти, а приказал заточить в дальние монастыри. Тем
не менее по сле рождения в марте 1554 г. сына Ивана царь заве-
щал в случае своей и сыновней смерти московский трон Влади-
миру Старицкому.
Даже после завоевания Казани народы, населявшие бывшую
территорию ханства, долгое время восставали и воевали с мо-
сковскими войсками. Однако жестокость, проявленная мо ско-
витами по отношению к инородцам в течение шести лет, почти
26/60
27
полностью извела не только зачинщиков мятежей, но и их по-
следователей. Теперь уже не только горные и луговые народы
смирились перед столь жестокой силой, но и башкиры были
вынуждены признать власть московского царя до самого Яика
(совр. Ур а л ). Правда, самые непокорные из казанских татар, чу-
вашей, черемисов и башкир перебрались под защиту Сибирско-
го ханства.
Никакая сила тогда не могла уже остановить московские
войска, которые огнем и мечом проложили себе путь вдоль Вол-
ги до Астрахани. Хан Ямгурчей и сам хотел добровольно стать
данником Москвы, но затем по слушался крымского хана Девле-
та Гирея и ногайского хана Юсуфа и решил защищать свою сто-
лицу. Но уже в случившихся небольших стычках астраханским
татарам стало понятно, какая воинская сила двигается по Волге
против их государства, и ко гд а войско князя Юрия Ивановича
Пронского-Шемяки 2 мая 1554 г. вошло в город, Астрахань была
пуста. На астраханский трон царем Иваном был утвержден хан
Дербыш-Алей.
Однако и этот ставленник Москвы, несмотря на то что его
подданным простили дань первого года, поднял восстание,
прельстившись обещанной помощью крымского хана. Стрелец-
кий голова Иван Семенович Черемисинов-Караулов с придан-
ным ему войском не только занял Астрахань, но и разбил войско
хана Дербыша-Алея, который после поражения бежал в Азов.
Так в 1556 г. Астрахань стала просто провинцией Московского
государства. Крымский хан действительно хотел идти с войском
к Мо скве, но, узнав о поражении хана Дербыша-Алея, решил
воевать с черкесами Северо-Западного Кавказа. Правда, дойдя
до реки Миус, впадающей в Азовское море, хан узнал о том, что
днепровские казаки разоряют его пределы, и вернулся в Крым.
А в следующем, 1557 г. вассальную зависимость от Москвы
признал хан Большой Ногайской орды Исмаил.
Теперь путь на восток для дальнейшей экспансии моско-
витов был открыт, но сначала им вместе с государем хотелось
укрепить позиции на своих западных границах, а то и присмо-
27/60
28
треть там новых земель для Московского государства. Тем бо-
лее что еще в 1554 г. сибирский хан Едигер через своих по слан-
ников поздравил царя Ивана с победой над Казанским царством
и обязался платить Москве дань с каждого своего подданного по
соболю и белке в обмен на обеспечение спокойствия и безопас-
но сти в его землях. Правда, далеко не сразу уда л о с ь московским
сборщикам дани получить с сибирского хана ясак в полном объ-
еме (30 000 соболей). Так, в 1556 г. боярский сын Дмитрий Ку -
ров доставил царю лишь 700 соболей, и только с 1558 г. дань ха-
ном Едигером стала выплачиваться полно стью.
Соболь, зверек семейства хорьковых, мог бы стать симво-
лом Московского го сударства, поскольку в течение многих ве-
ко в его мех был главным товаром на международных рынках.
Еще Михалон Литвин подметил, что «одни только мо сквитяне
(Mosci) богаты соболями и другими подобными зверями, одна-
ко запросто дорогих соболей не но сят. Но, посылая их в Литву
(Litvaniam), нежных изнеженным, получают за них золото, а по
краям своих шапок из козьей шерсти укрепляют золотые бляш-
ки и драгоценные каменья. И не портят их ни дождь, ни солнце,
ни моль, как соболей» [42, 76].
Укрепив таким образом свои позиции в огромной стране,
Иван Грозный стал себя титуловать, по словам С.М. Соловьева:
«Великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич, всея
Руссии самодержец, владимирский, московский, новгородский,
царь казанский, царь астраханский, государь псковский и вели-
кий князь смоленский, тверский, югорский, пермьский, вятцкий,
болгарский и иных, государь и великий князь Новгорода, Низов-
ские земли, черниговский, рязанский, полотцкий, ростовский,
ярославский, белоозерский, удорский, обдорский, кондинский и
всея Сибирские земли и Северные страны повелитель, и го су-
дарь отчинный земли Лифлянские и иных многих земель го су-
дарь» [74, 6].
Побывавший в Москве представитель венецианского сената
по торговым делам Марко Фоскарино дал следующую характе-
ристику царю Ивану IV: «Князь и великий император, по имени
28/60
29
Иван Васильевич (Givanni di Basilio), имеет от роду 27 лет, кра-
сив собой, очень умен и великодушен. За исключительные каче-
ства своей души, за любовь к нему подданных и великие дела,
совершенные им со славой в короткое время, достоин он встать
наряду со всеми другими государями нашего времени, если
только не превосходит их. Поэтому за величайшие и знамени-
тые победы, одержанные его предшественниками, и за свои соб-
ственные он стал называться “светлейшим и славным”» [85, 37].
Вот только потомкам этот государь известен как Грозный.
Европейская торговля со времен завоевания Оттоманской
Портой Константинополя и падения Византийской империи
была полностью отрезана от азиатских и африканских рынков.
Специи Индии, столь долго использовавшиеся в кулинарии ев-
ропейцев, если и доходили до них, то с большой переплатой и
ненадлежащего качества. Первыми нашли морскую дорогу в
Индию португальцы, ко гд а в 1498 г. граф Васко да Гама при-
стал к Каликуту на Малабарском берегу. В следующем году его
корабль вернулся с грузом пряностей в Лиссабон, а в 1502—
1503 гг. он не только застолбил эти территории за Португалией,
но и подавил восстание аборигенов, совсем не оценивших сва-
лившегося на их головы счастья. В 1524 г. граф Васко да Гама
был назначен королем Эммануилом вице-королем Индии.
Не желая уступить своим соседям славу открытий и закре-
пления за собой новых земель, Испания тоже снарядила экс-
педицию в Индию с Христофором Колумбом во главе, но его
корабли поплыли не вокруг Африки, а отправились на запад
в поисках нового пути. В 1492 г. Христофор Колумб открыл
о строва Сан-Сальвадор, Кубу, Гаити и преподнес их в дар коро-
леве Изабелле. Через два года в следующем походе он открыл
о строва Доминико, Мари-Галант, Паделуна, Антигуа, Порто-
Рико, Ямайка. В дальнейшем он достиг берегов Южной Амери-
ки, но прохода в Индию из Атлантического океана он так и не
нашел. Однако и того, что он открыл, испанцам хватило, чтобы
возить в Испанию из новых колоний серебро и золото целыми
кораблями.
29/60
30
Англичане несколько опоздали к разделу столь лакомых ку-
сков земного шара, да и согласно булле Римского папы Алек-
сандра VI западное полушарие было отдано Испании, а вос-
точное — Португалии. Более того, этот указ запрещал другим
народам и государствам без особого папского разрешения со-
вершать плавания в Индию и Китай вокруг южной оконечности
Африки. Так что англичане вынуждены были искать альтерна-
тивный путь в Китай и Индию через моря Северного Ледовито-
го океана. Таких путей было три: вдоль северных берегов Аме-
рики, вдоль северных берегов Евразии и через Северный полюс.
Многие экспедиции, начиная с плаваний Джона Рутта, Робер-
та Торна в 1527 г. из Бристоля на запад и Хью Уиллоуби, Ри-
чарда Ченслера, Корнелия Дюрферта в 1553 г. из Рэтклиффа на
восток, успеха не принесли.
Экипажам кораблей адмирала Хью Уиллоуби и капитана
Корнелия Дюрферта не повезло, до стигнув берегов Новой Зем-
ли, они на обратном пути погибли возле устья Вазины на Кол ь -
ском полуострове. Только экипажу корабля под руководством
капитана Ричарда Ченслера уд а л о с ь до стигнуть Белого моря и
пристать к берегу вблизи устья Северной Двины. В те времена
еще не было города Архангельска, а вот монастырь св. Николая
уже существовал, именно монахам английский капитан заявил о
якобы имеющемся у него послании к московскому царю. Прав-
да, у Ченслера не было письма конкретно к царю Ивану IV, а
было лишь послание ко всем государям. В нем английский ко -
роль Эдуард VI просил своих властвующих коллег отнестись к
подданным его страны мило стиво, а также напоминал им о пра-
ве всех людей, а тем более купцов на гостеприимство и выражал
надежду, что другие государи его моряков пропустят через свои
земли.
Англичанам пришлось долго ждать, пока гонец не привез от
царя разрешение на по сещение Ченслером Москвы, где он был
милостиво принят самим царем. Вот с этой случайной встречи
начались дружественные отношения царя Ивана IV с английски-
ми монархами, а капитан Ричард Ченслер вновь прибыл в 1556 г.
30/60
31
по уже знакомому маршруту в Москву теперь уже с поручением
от королевы Марии Кровавой и предложениями от созданной в
Англии Мо сковской торговой компании.
Обсуждая условия торговли с англичанами, договорились,
что главным местом для обмена товарами будут Холмогоры на
Северной Двине, куда осенью и зимой будут доставлять отече-
ственные изделия английские моряки, при этом царь предоста-
вил англичанам право беспошлинной торговли во всех городах
Московского царства. В Англию Иван Грозный вместе с возвра-
щавшимся на родину капитаном Ричардом Ченслером отправил
своего посланника Ио сифа Непея, который был принят в Лондо-
не с большими почестями.
«И царя и великого князя гостем путь чистъ учинили и двор
имъ в болшем своем городѣ в Лунском (Лондон. — Ю.Д .) дали и
безо всяких пошлинъ торговати велѣли, да отпустили с Непеею ма-
стеров многих, дохтуровъ и злату и сребру искателеи и дѣлателеи
и иных многихъ мастеров, и пришли с Непеею вмѣсте» [56, 258].
Так что англичане привозили не только товары на продажу,
среди которых главными были сукно и сахар, но и мастеровых
людей, и медиков. Вслед за англичанами в Холмогоры стали
приходить и голландские корабли с товарами, ведь мужем коро-
левы Марии был испанский король Филипп II, владевший Ни-
дерландами.
Именно Ричард Ченслер довел до западных европейцев све-
дения о том, что кроме названия Московии это государство име-
новалось еще и Россией, а Москву по размерам он считал боль-
шей, чем Лондон с предместьями. В то же время английский
капитан также отметил большую склонность русских к обману.
Англичане не только организовали торговлю с московскими
купцами, но и исследовали-таки сухопутный путь через Ро с-
сию в Туркестан и Бухару усилиями Антона Дженкинсона. Соб-
ственно говоря, все посольства не только англичан, но и вене-
цианцев, и генуэзцев к московским царям имели цель добиться
31/60
32
беспрепятственного прохода в Персию, Индию и Китай. Ведь
и очередная попытка английского капитана Стеффана Барроу
в 1556 г. пробиться сквозь льды в Карское море между Новой
Землей и о. Вайгач завершилась неудачей.
Еще в 1521 г. генуэзский путешественник Павел с друже-
любным письмом от Римского папы Льва X и магистра Тевтон -
ского ордена Альбрехта Бранденбург-Ансбахского прибыл в
Москву, желая добиться у великого князя Василия III позволе-
ния на разведку дороги в Индию через Московское государство,
но получил отказ. Следом Москву по сетил венецианец Марко
Фоскарино, который сам сообщил, что его главной задачей было
решить «как, назло испанцам и португальцам, вернуть торговлю
пряностями в руки итальянцев» [85, 24].
Надо сказать, что Фоскарино времени зря не терял и в своем
Донесении о Московии изложил вполне разумный маршрут из
Индии через Среднюю Азию, Россию в Венецию:
«Чрезвычайные труды, предпринятые мной в целях открытия
нового, почти небывалого пути в Индию для вывоза оттуда пря-
ностей, [привели меня к тому, что] после многих затруднений, за-
бот и [даже] опасности для жизни я нашел, что из далекой Индии
можно провозить пряности вверх по р. Инду и, пройдя через горы
(что составляет непродолжительный путь), плыть по широкой реке
Бактрян, Оксу (Амударья. — Ю .Д.), которая берет свое начало поч-
ти из тех же гор, что и р. Инд, и впадает большим потоком в Гир-
канское море (Каспийское море, в которое действительно ко гда -то
впадала Амударья. — Ю.Д .) у порта Страны (Астрабад. — Ю.Д .),
увлекая за собой множество рек. От порта Страны идет легкий и
безопасный путь до Астраханского базара и устья р. Волги, [те-
кущей] в противоположном направлении от р. Инда; [потом] все
вверх по Волге, Оке и Москве до главного города Московии, [от-
туда] сухопутьем до Риги, наконец, по Сарматскому морю (Бал-
тийское море. — Ю.Д .) и р. Танаиду. Отсюда по Большому морю
(Средиземное море. — Ю.Д .) пряности легко можно было бы пе-
ревозить в Венецию» [85, 47].
32/60
33
То т же Фоскарино сообщает, что царь Иван Васильевич на-
значил большие награды за открытие Северного морского пути
в Китай и Индию. В таком случае царь старался в интересах ан-
глийской короны, ведь собственного флот а, который в случае от-
крытия такого пути мог бы транспортировать товары из Индии
и Китая, у Московского государства не было. Да и не было на-
добности у мо сковских торговцев в таком пути. Тверской купец
Афанасий Никитин уже в 1466—1472 гг. описал путь, которым
он путешествовал по Персии, Индии и Турции. Правда, еще в
1525 г. дьяк Дмитрий Герасимов, посетивший с посольствами
Швецию, Данию, Пруссию, Австрию и Рим, предлагал разве-
дать северо-восточный путь, но царя Василия III столь необыч-
ный проект тогда не заинтересовал.
Таким образом, становилось понятным, что в недалеком бу-
дущем царь Иван Грозный обратит внимание на Сибирь, хотя
московскими промышленниками, охотниками, купцами еще не
был освоен даже район Уральских гор, в котором было не толь-
ко значительное количество пушного зверя, но и множество са-
моцветов и драгоценных камней, поделочного и строительно-
го камня, золота и серебра, железа и меди, каменного и бурого
угля, калийной и поваренной соли. Конечно, большинство этих
запасов даже не было открыто, но и особого старания мо сков-
ское правительство в поисках полезных ископаемых еще долгое
время не проявляло. В то же время охочие люди и казаки ухо-
дили все дальше на восток, не предпринимая усилий оглядеться
вокруг и воспользоваться тем, что уже им доступно. Учитывая,
что царь Иван впоследствии даже сватался к английской короле-
ве Елизавете I (1533—1603), которая была на три года младше
него, становится понятно: интересы Англии ему не были без-
различны.
Однако успехи московского купечества в торговле с Англи-
ей, Голландией, Брабантом не могли понравиться шведскому ко -
ролю Густаву Вазе. Чем сильнее и богаче становилось Мо сков-
ское царство, тем все большую опасно сть он видел в этом для
своего государства. Он даже пытался убедить английскую коро-
33/60
34
леву отказаться от торговли с Москвой, но не преуспел в этом.
Испорченные отношения между Московским царством и Швед-
ским королевством сначала привели к спорным пограничным
вопросам, а затем и к войне, начавшейся в конце 1555 г.
Война длилась целый год. Вначале шведам даже уда л о с ь до-
стичь некоторого успеха, но затем войска царя Ивана Василье-
вича, в составе которых присутствовали и татарские отряды,
разгромили шведскую армию. Московиты о садили Выборг, в ко -
тором укрепились отступившие шведы, но мощные крепостные
стены не позволили захватить город. Значительное количество
пленных до сталось татарам, которым и московиты продавали
своих пленников: «в гривну немчин, а девка в пять алтын». В
июне 1556 г. пришло первое посольство от шведского короля с
про сьбой заключить мир между го сударствами, однако Густав
Ваза настаивал на том, чтобы мир с Новгородом подписывал не
он, а его сын.
Однако царь Иван воспротивился этому, «наместником Нов-
городцким велѣл с ним перемирие утвердити старое, а о ссыл-
ке, что сыну его с намѣстники Новгородскими ссылатся, велѣл
омолвити, что ссылатца ему самому по старинѣ, как у них изна-
чало было. И будет он гордость оставит и любо ему по старинѣ
здѣлати» [56, 249].
Только в 1557 г. был подписан мир между Стокгольмом и
Москвой на условиях царя Ивана Васильевича. Отдельной ста-
тьей оговаривалось право шведских купцов ездить в Москву,
Казань, Астрахань и далее в Индию и Китай с условием, чтобы
новгородским купцам беспрепятственно дозволялось торговать
в Швеции и оттуда возить товары в Любек, Антверпен и Испа-
нию.
Дело в том, что торговцы Ганзейского союза не теряли на-
дежды на возобновление торговли с Новгородом, которая пре-
кратилась со времени завоевания торговой республики великим
князем Иваном III Васильевичем. Еще в 1494 г. в Новгороде
34/60
35
были арестованы 49 членов немецкого торгового двора и до-
ставлены в Москву, а их товары на сумму 96 500 гривен конфи-
скованы. Теперь ганзейские торговцы предлагали вести торгов-
лю через Ливонию, но это не устраивало царя, и он в отместку
разрешил голландцам завести свой торговый дом в Новгороде.
Кроме Новгорода, к которому у московской власти всегда было
плохое отношение, развивалась торговля через Ивангород на
Нарве, куда могли бы приходить корабли из Англии.
Но сначала царь Иван Васильевич решил завоевать Ливо-
нию, чтобы владеть всей торговлей Восточной Балтики. Теперь,
после завоеваний Казани и Астрахани, на западном фронте
можно было использовать не только освободившиеся на вос-
токе войска, но и своих новых подданных: чувашей, черемисов,
татар, башкир и волжских казаков. Необходимо было предоста-
вить им возможно сть не только кровью доказать свою предан-
ность новому хозяину, но и получить трофеи при разграблении
ливонских городов и весей. Вероятно, была договоренность и с
донскими казаками об их участии в этом военном мероприятии.
Вот только загадка: откуда взялись казаки на огромном про-
странстве от Яика (совр. Ур а л ) до Днестра?
В XIX в. было принято казаков считать людьми «бездомов-
ными» — такой точки зрения придерживались и российские
историки Д.И. Иловайский, С.М . Соловьев, В.О . Ключевский и
Н.И . Костомаров. По следний изложил свой взгляд на эту про-
блему следующим образом:
«Везде и всегда были люди, не имевшие своих хозяйств, люди
бездомовные, снискавшие себе пропитание поденным трудом. Та-
ких было немало на Руси, ко гда она терпела частые разорения от
татарских набегов. В южной Руси такие бездомовные люди удари-
лись на рыбный промысел и стали ходить на днепровские пороги,
где было большое обилие рыбы. Но ходить туда было небезопасно;
вокруг по степи бродили татары, и рыболовы должны были ходить
на свой промысел не иначе как ватагами или дружинами и притом
вооруженными. Для этих шатавшихся бездомовных людей усвои-
35/60
36
лось тогда название козак, перешедшее к русским от татар. Слово
козак значило вольного человека, а тот, кто не имел оседлого иму-
щества, точно был волен, потому что в то время все подати и по-
винности платились с имущества» [28, 43].
В XX в. советские историки по считали казаков русскими
людьми, бежавшими в степи от тяжелой жизни в Великом кня-
жестве литовском и Великом княжестве московском, а затем к
ним якобы присоединились беглые крепостные.
Однако еще в 1261 г. митрополитом Кириллом II для ко го -то
была учреждена сарайская епархия. Значит, в Степи того време-
ни было значительное количество христиан, желавших испове-
довать греко-кафолическую веру. В середине XIV в. митропо-
лит Феогност разделил сарайскую епархию, отдав ее северную
часть рязанскому епископу Кириллу. Об этом и была им направ-
лена грамота на Дон и Воронеж, адресованная «к баскаком, и к
сотником, и к игуменом, и к попом, и ко всем христианом Черв-
ленаго Яру и ко всем городом, по Великую Ворону» [66, 169].
Аналогичной была и грамота следующего митрополита Алексея
в 1360 г.: «Благословение Алексея, Митрополита всея Руси, ко
всем христианом, обретающимся в пределе Червленого Яру и
по караулом возле Хопор по Дону, попом и диаконом, и к баска-
кам, и к сотником, и к бояром» [66, 169]. Спрашивается, откуда
у «бездомовных» людей баскаки, сотники и бояре?
Более того, существует легенда о поднесении князю Дми-
трию Донскому накануне Куликовской битвы иконы-хоругви
Донской Богородицы и образа Богородицы Гребневской, при-
чем рязанский митрополит Стефан в 1712 г. утверждал, что эту
икону поднесли великому князю казаки «городка Гребни, иже на
усть реки Чира глаголема». Все это означает, что Подонье тогда
населял некий народ, исповедовавший христианство.
Еще Гильом Рубрук в описании своего путешествия 1253—
1255 гг. в Каракорум сообщал, что у Переволоки с Дона в Вол-
гу местность была заселена бродниками. Однако уже в 1389 г.
диакон Игнатий, сопровождавший митрополита Пимена в Ко н -
36/60
37
стантинополь, наблюдал по берегам Дона только одни безлюд-
ные развалины. Приходится считать, что после войн Мамая с
Дмитрием Донским и Тохтамышем население Подонья сильно
поредело, а после похода Тамерлана в 1395 г. до Ельца — обе-
злюдело. Однако спустя 50 лет, как видим, берега Дона вновь
начали заселяться людьми, которые о стались в истории с назва-
нием казаки.
«Народы не падают с неба и не исчезают сквозь землю...» —
эта известная истина позволила Н.М . Карамзину более здраво от-
нестись к происхождению казаков и сообщить, что «летописи вре-
мен Василия Темного в 1444 г. упоминают о козаках рязанских,
особенном легком войске, славном в новейшие времена. Итак,
козаки были не в одной Украине, где имя их сделалось известно
по истории около 1517 г.; но вероятно, что оно в России древнее
Батыева нашествия и принадлежало торкам и берендеям, которые
обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое
жилище малороссийских козаков. Торки и берендеи назывались
черкасами, козаки также. Вспомним касогов, обитавших, по на-
шим летописям, между Каспийским и Черным морем; вспомним
и страну Казахию, полагаемую императором Константином Ба-
грянородным (905—959 гг.
—
Ю.Д .) в сих же местах; прибавим,
что осетинцы и ныне именуют черкесов касахами: столько обстоя-
тельств вместе заставляют думать, что торки и берендеи, называ-
ясь черкасами, назывались и козаками; что некоторые из них, не
хотев покориться ни моголам, ни литве, жили как вольные люди
на островах Днепра, огражденных скалами, непроходимым трост-
ником и болотами; приманили к себе многих россиян, бежавших
от угнетения; смешались с ними и под именем козаков составили
один народ, который сделался совершенно русским тем легче, что
предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами
были почти русскими» [22, 451].
В Воскресенской летописи, созданной в XVI в., при отобра-
жении событий 1152 г. упоминается, что «и сконя свою дружину
37/60
38
пойде, пойма с собою Вячеславль полк весь и вся клобуки, еже
зовутся черкасы» [66, 392]. Правда, если днепровских казаков
Н.М . Карамзин называл только частично русскими, то по пово-
ду донских казаков он почему-то сообщает, что «они считались
российскими беглецами».
Итальянский путешественник Ио саф Барбаро, проживший
в Азове 16 лет, в своих записях, сделанных в 1436 г., сообща-
ет, что на восточном побережье Азовского моря на 12 дней пути
вплоть до Черкасии (Адыгеи) и Мингрелии живут аланы, испо-
ведовавшие христианскую веру. А по соседству с ними на крым-
ском берегу жили готы, тоже христиане.
Вероятно, к середине XV в. уже существовали Аккерман-
ские, Днепровские, Донские, Азовские и Яицкие казаки, кото-
рые были потомками народов, издавна населявших Северное
Причерноморье.
В 1538 г. мирза приволжской ногайской орды Кель-Магмет
жаловался царю Ивану IV на обиды, чинимые ногайцам горо-
децкими, мещерскими и другими казаками, на что получил от-
вет от боярской думы именем царя: «На Поле ходят казаки мно-
гие — казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки, а и
наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят. И те люди, как
нам, так и вам, тати и разбойники; а на лихо их никто не учит:
сделав какое лихо, разъезжаются по своим землям» [66, 187].
Это была не первая и не последняя жалоба ногайских ха-
нов на действия казаков на Дону. Так, в 1549 г. хан Юсуф пи-
шет царю Ивану IV: «В нынешнем году наши люди в Москву
шли для торгу, а осенью, как шли назад, ваши казаки севрю-
ки, которые на Дону стоят, пришли на них... и куны взяли»
[66, 188]. Именно на обратном пути из Московского царства
торговцев грабили донские казаки, понимая, что царь в этом
случае внакладе не останется. Тем не менее хан Юсуф настаи-
вал на решительных действиях царя Ивана IV: «Если ты тех
разбойников, что на Дону живут, к нам пришлешь или изве-
дешь, то будет знаком дружбы; а нет, то не будешь союзник»
[66, 188].
38/60
39
Однако царя Ивана Васильевича такая ситуация в Диком
Поле устраивала, тем более что донские казаки с московскими
купцами и посольствами старались не связываться, поэтому он
и отвечал хану Юсуфу: «Те разбойники, что гостей ваших за-
бирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы
не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди до-
быть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам
прислали, а мы приказали бы их показнить. Гостей ваших в
своей земле мы бережем, а дорогою береглися бы они сами.
Тебе известно, что на Поле всегда лихих людей много разных
государств, и тех людей кому можно знать: нам гостей ваших
беречь на Поле нельзя, а бережем и жалуем их в своем го су-
дарстве» [66, 188].
Каким языком владели казаки, точно неизвестно, скорее все-
го, тюркским (татарским, торкским, половецким) и, может быть,
славянским, но каким из его наречий, сказать трудно, одно точ-
но — не московским. Известно, что еще в начале XIX в. казаки
г. Черкасска говорили в домашнем быту на татарском языке (по
сведениям итальянца де-Романо от 1802 г.) .
Первым официальным гетманом днепровских казаков стал
Евстафий Дашкевич, ему и была вручена польским королем Си-
гизмундом I в 1505 г. грамота на владение землями в Киевском и
Брацлавском воеводствах. Таким образом, низовые запорожские
казаки получили королевское дозволение селиться на террито-
рии современных Черкасской и Винницкой областей Украины.
Затем в 1556 г. потомок великого князя литовского Ольгерда —
каневский воевода князь Дмитрий Иванович Вишневецкий ис-
просил у царя Ивана Васильевича подданства, а от короля Си-
гизмунда II Августа «отъехал». Этот любимец днепровских
казаков устроил с ними стан на о строве Хортица против Ко н-
ских вод, откуда они делали набеги на крымских татар и даже
сожгли Ислам-Кермень. Хан Девлет Гирей попытался выбить
казаков с Хортицы, но 24-дневная осада к успеху не привела.
В это же время пятигорские черкасы или черкесы захватили у
крымских татар Темрюк и Тамань.
39/60
40
Однако в 1557 г. казаки с князем Вишневецким вынуждены
были оставить Хортицу из-за отсутствия продовольствия и ра-
зойтись. Вернувшись в Канев, князь Вишневецкий предложил
царю Ивану Васильевичу передать ему свое воеводство, но Мо-
сковское царство не могло тогда нарушить мирный договор с
Польско-Литовским государством, поэтому князю было велено
отправиться в Москву. Так завершился первый опыт московских
государей привлечь днепровских казаков себе на службу. При-
бывший в Москву князь Вишневецкий получил от царя Белев с
весями в кормление.
А в 1558 г. царь отправил князя Вишневецкого со своими
воеводами и детьми боярскими, кабардинским мурзой Каклы-
чем Кануковым по Волге до Астрахани и, видимо, не с пустыми
руками. Оттуда они должны были добраться до Кабарды, сна-
рядить там войско и идти мимо Азова на Днепр, чтобы не допу-
стить набега крымских татар на Московское царство, пока идет
война в Ливонии.
Идеи реформации, получившие развитие в большинстве
стран Европы, не обошли стороной и Ливонский орден. Нахо-
дясь в окружении Литвы, Мо сковии и Швеции, ливонские нем-
цы искали решение, которое позволило бы им сохранить незави-
симость. В 1554 г. послы магистра Ливонского ордена Генриха
фон Галена и дерптского епископа были вынуждены подписать
в Москве кабальные условия при продлении перемирия еще на
15 лет.
«Пришли послы ко царю и великому князю Ивану Васильеви-
чю всеа Русии из Нѣмец от маистра Ливонского Иван Бокостръ да
Артемъ да писарь Венедиктъ, да от бискупа Юрьевского Гармана
послы Володимер с товарыщи бить челом, чтобы их государь по-
жаловал, велел намѣсником своих вотчин Новгородцким и Псковъ-
ским перемирие дать. И царь и великии князь послал к ним с от-
ветом околничего своего Алексѣя Федоровича Адашева да диака
Ивана Михаилова, а велѣл им говорити, что за много лѣт с Юрьев-
скои области данеи его царскихъ не платят и гостеи обидят и церк-
40/60
41
ви християнския и концы Руские освоили и гостем царевым и ве-
ликого князя их не отдадут; и государь на маистра и на бискупа и
на всю землю Ливонскую гнѣв свои положил за то их неисправ-
ление и намѣстником своим перемириа не велѣл давати. И послы
немецкие добили челом, что бискупу Юрьевскому собрати дань со
всеи области Юрьевскои по перемирным грамотам со всякого че-
ловека по гривне по Немецкои, оприче церковных одних людеи, и
та дань привести царю и великому князю вся сполна, а не испра-
вится бискупъ, ино на нем доправити маистру дано царева сполна
и прислати ко царю и великому князю, и церкви християнские и
концы Руские очистити и людем всяким царевым и великого кня-
зя управа учинити вскоре вправду безволокитно. И царь и великии
князь маистра Ливонского и бискупа Юрьевского и всю землю Ли-
вонскую пожаловал на том на всем, и дань свою на Юрьевскую
область положил по гривне по Немецкои на всякого человека, и
велѣл намѣсником Ноугородцким и Псковским дань дати на пят-
натцать лѣт, и в третеи год перемириа сего, собрав дань царя и ве-
ликого князя и старые залоги, привести ко царю и великому князю
и впредь дань давати ежегод без переводу по гривне по Немецкои
со всякого человека» [56, 228].
Дело в том, что еще в 1503 г. при заключении перемирия на
6 лет епископ Дерпта (бывш. Юрьев, совр. Тарту) за возвраще-
ние ему Московским государством некоторых ливонских об-
ластей обязался выплачивать ежегодную дань. Договор был
скреплен подписями великого князя московского Ивана III и ма-
гистра Ливонского ордена Вальтера фон Плеттенберга, а также
подписями рижского архиепископа и дерптского епископа. Не-
известно, сколько лет эта дань Дерптом выплачивалась, так как
после смерти в 1505 г. великого князя Ивана III о ней стороны
не упоминали, хотя перемирие постоянно продлевалось. Теперь
же, при подписании 15-летнего перемирия, царь Иван IV обя-
зал ливонскую сторону не только впредь выплачивать дань, но
и погасить задолженность по ней в течение трех лет. При этом
определив ее в размере одной марки с каждого человека дерпт-
41/60
42
ского епископства за каждый год из просроченных 50 лет. Од-
нако, когд а московский посол Терпигоров поехал с этой грамо-
той в Дерпт, чтобы скрепить ее подписью епископа, заключение
перемирия могло сорваться, поскольку местные старейшины не
могли представить, как такую сумму можно было бы собрать.
Желая выиграть время, московскому послу вручили подписан-
ную грамоту, но с оговоркой, что договор без утверждения гер-
манским императором не может быть действительным.
В самой Ливонии и без Москвы не было спокойствия: ливон-
ский магистр враждовал с рижским епископом, приморские го-
рода, имевшие торговлю с Ганзой, стремились к самостоятель-
но сти, а распространившиеся повсеместно идеи реформации
создали атмосферу религиозной нетерпимости. Пришлось ли-
вонскому магистру в феврале 1557 г. направить к московскому
царю посольство с просьбой освободить дерптское епископство
от уплаты оговоренной дани.
«Прислал ко государю бити челом маистръ Ливонскои по-
слов Фалентина да Мелхера да писаря Гануса, чтобы им дани
царя и великого князя не дати, которую на себѣ положил бискупъ
Юрьевскои своеи области по гривне со всякого человека. И царь
и государь велѣл им околничему Олексѣю Федоровичю да диаку
Ивану Михаилову велѣл у них посолства выслушат и им отказа-
ти, что он по прежним перемирным грамотам и по их челобитью
дань свою на нихъ положил. И на том на Москвѣ Иван Бокастръ
да Володимер с товарыщи крестъ целовали, а сам маистръ да ар-
цыбискупъ и бискуп Юрьевскии пред Наугородцких намѣстников
послом Келарем Терпигоревым крестъ целовали, что имъ потому
государская дань сыскав за старые залоги, что не платили скол-
ко лѣт. И вперед беспереводно платити с Юрьевскои области по
гривне Немецкои со всякого человека, опричь церьковных людеи;
а срокъ был в третеи год исправитися того перемириа, и во всем
правити имъ было по перемирным грамотам. И маистръ и арцы-
бискуп и бискуп Юрьевскои царю и государю того не исправи-
ли всего, на чем крестъ целовали. И государю положа упование
42/60
43
на бога своего самому искати на маистре и на всеи Ливонскои
земли, да послом у себя быти не велѣл и отпустил их бездѣлно с
Москвы» [56, 254].
Магистр Вильгельм Фюрстенберг, несмотря на заключение
в сентябре 1557 г. военного союза с королем Сигизмундом II
Августом, понимал, что избежать войны с царем Иваном IV не
удастся. Духовно-военный орден уже не имел такого значения,
ко гд а по первому зову магистра в Ливонию сходились многочис-
ленные рыцари. Да и распространение среди меченосцев идей
Лютера и Кальвина лишило их поддержки Римского папы. Те-
перь орден не имел даже средств, чтобы скомплектовать войско
из наемников.
Подготовка к войне с ливонскими немцами в России шла
по разным направлениям: собирались полки в Новгороде, а в
устье Нарвы велел царь окольничему князю Дмитрию Иванови-
чу Шастунову построить укрепленный порт, при этом запретил
купцам возить в Ливонию российские товары. В июле 1557 г.
крепость в устье Нарвы на Розсене для пристанища морских ко -
раблей была создана.
Близость войны значительно сократила количество право-
славных верующих в этом крае, спешивших выехать в Великое
княжество литовское или Мо сковское царство, а царский запрет
на торговлю способствовал закрытию купеческих домов моско-
витов в ливонских городах. Естественно, закрывались опустев-
шие православные церкви, что, в свою очередь, послужило еще
одним аргументом царю Ивану IV для начала войны.
При этом царь выступал не только защитником Греко-
кафолической церкви, но и радетелем за дела Римско-католиче-
ской церкви. Так, в своем письме руководству Ливонского ор-
дена он писал: «Необузданные ливонцы, противящиеся Богу и
законному правительству! Вы переменили веру, свергнули иго
императора и папы Римского: если они могут сно сить от вас
презрение и спокойно видеть свои храмы разграбленными, то я
не могу и не хочу сносить обиду, нанесенную мне и моему Богу.
43/60
44
Бог посылает во мне вам мстителя, который приведет вас в по-
слушание» [46, 455].
Понимая свою беззащитность от московской агрессии, ма-
гистр, рижский и дерптский епископы в августе 1557 г. через
гонца просили царя Ивана IV дать грамоту для безопасного
приезда в Москву ливонских послов для разрешения конфлик-
та. Хотя царь такую «опасную грамоту» для ливонских послов
велел дать, уже в ноябре «отпустил рать на магистра и на всю
землю Ливонскую». Большим полком командовал бывший ка-
занский царь Шигалей, а с ним князь Михаил Васильевич
Глинский, Данила Романович Захарьин-Юрьев и пятигорские
князья. В передовом полку воеводой был астраханский царе-
вич Тохтамыш, а с ним Иван Васильевич Шереметев Большой,
Алексей Данилович Басманов, Данила Федорович Адашев с
казанскими татарами, мордвой, черемисами и чувашами. Полк
правой руки возглавил астраханский царевич Кайбула, с ним
князь Василий Семенович Серебряный, Иван Васильевич Ше-
реметев Меньшой, князь Юрий Петрович Репнин-Оболенский
с городецкими (касимовскими) людьми, а полк левой руки —
князь Петр Семенович Серебряный, с ним Михаил Петрович
Головин. Да в сторожевом полку воеводой был князь Андрей
Михайлович Курбский с московскими, новгородскими и псков-
скими и других городов воинами. Вся же рать составляла около
40 000 человек.
Уклад жизни среди казанских и астраханских татар, чере-
мисов, чувашей, мордвы, башкир значительно изменился по-
сле включения территории их обитания в со став Московского
царства. Казань и Астрахань по сле завоевания были заселены
московскими служилыми людьми, а новые города, такие как Ва-
сильсурск, Свияжск, Чебоксары, Лаишев, изначально заселялись
московитами. Не считая мятежей некоторых регионов, новые
подданные московского царя были лишены возможно сти про-
водить грабительские набеги на своих соседей, а утратив торго-
вую самостоятельность, и вовсе лишились средств к существо-
ванию. Ко гда турецкие султаны, не желая испортить отношения
44/60
45
с московским царем, требовали от крымского хана прекратить
набеги на московские земли, то такой запрет, как правило, вы-
зывал удивление у их вассала: «Чем же тогда будут жить жители
Крыма?» Теперь в аналогичной ситуации оказался царь Иван IV,
чтобы «накормить» новых подданных, нужна была война.
В декабре 1557 г. в Москву из Ливонии прибыло посольство
с предложением, «чтобы государь головную дань по гривне з го-
ловы отставил, а велѣл бы уроком имати, по чему государь пожа-
лует. И царь и государь пожаловал, а велѣл договоритца, по чему
имати и что за прошлые залоги взяти. И добили челом, что дати
за прошлые залоги и за нынешнеи подъемъ полпята десять тысечь
ефимковъ, осмнатцать тысячь рублев, да и вперед платити им дани
сь Юрьева по тысячи золотых Угорьских з году на год бесперевод-
но. И о иных дѣлех договор были учинили, да того у себя всего
не сказали, учали сроку просити, чтобы государь ныне рать свою
отставилъ; а хотя изволочити радь и вперед лгати. И государь их с
Москвы отпустил бездѣлных, а рати своеи велѣл итти в землю за
их неправду и крестное целование» [56, 259].
В январе 1558 г. началось вторжение московских войск из
псковских областей в Ливонию, для отпора которым ливон-
ский магистр смог собрать 8000 воинов, в основном рассредо-
точенных в укрепленных городах. Однако московские войска и
не предполагали брать города штурмом, грабя и сжигая по сады
укрепленных городов. Одна их часть через Мариенбург (совр.
Алуксне) дошла почти до Риги, другая направилась к Дерпту,
где ливонцы даже сделали попытку контратаковать, но были
разгромлены. Дерптский епископ счел за лучшее город сдать на
милость победителя, и его защитникам была сохранена жизнь.
Московское войско достигло предместий Ревеля, но вскоре, в
конце февраля, его воины, отягощенные трофеями и пленника-
ми, отошли к Ивангороду. Не имея возможности вести дальней-
шие действия, магистр Фюрстенберг просил Шигалея принять
посольство к царю Ивану Васильевичу.
45/60
46
Однако в апреле 1558 г. фогт Ругодива (совр. Нарва) распоря-
дился начать обстрел из пушек соседнего Ивангорода, то ли от
выпитого вина (версия Н.М . Карамзина), то ли по другой при-
чине. По скольку царь Иван IV повелел прекратить все военные
действия в Ливонии до 24 апреля для прибытия послов от маги-
стра, московские воеводы ответного обстрела Ругодива не вели.
Орудийный обстрел Ивангорода беспрепятственно продолжал-
ся многие дни, и только после приказа царя «изо всего наряду
стрелять в Ругодив» ситуация изменилась. Через неделю интен-
сивного обстрела Ругодива раскаленными каменными ядрами
жители города запросили мира и соглашались быть подданными
царя московского. С такими намерениями депутация от города
прибыла 1 мая того же года в Мо скву, надеясь умилостивить
царя и сохранить независимость на определенных условиях.
Вот только английские торговцы, вероятно, советовали царю
забрать Ругодив под свою руку, чтобы исключить конкуренцию
ливонцев в этом важном морском порту. Да и путь к нему из
Англии по Балтийскому морю был более чем в два раза короче
опасного плавания вокруг Скандинавского полуо строва в Белое
море. И Иван Васильевич жестко определил условия для жите-
лей Ругодива: город становится частью Московского царства, а
его жителям сохраняется жизнь, имущество и уклад жизни. Но,
как оказалось, жители Ругодива все-таки надеялись сохранить
независимость, а получив помощь магистра, который прислал
1000 всадников и 700 воинов с пищалями, отказались от пре-
дыдущей договоренности, ссылаясь на отсутствие у депутатов
от города полномочий подписывать вассальный договор.
Однако 11 мая 1558 г. в Ругодиве начался сильный пожар, и
паника среди жителей позволила московскому войску ворвать-
ся в город и захватить его, несмотря на упорное сопротивление
защитников. Ливонские по слы, прибывшие в Москву во главе с
братом магистра Федором Фюрстенбергом, пытались остеречь
царя от интенсивного разорения их страны: ведь нищее насе-
ление никогда не сможет оплатить свой долг. Они же просили,
чтобы прошлую дань им простили, а будущую обещали платить
46/60
47
исправно. Несмотря на столь явное смирение ливонцев, царь
Иван Васильевич, ссылаясь на возобновление военных действий
защитниками Ругодива, отказал послам в их просьбе. Война в
Ливонии продолжилась, и теперь главной ее задачей было заво-
евание и удержание в своем подданстве ливонских городов.
Одним из первых пострадал Сыренск, именуемый ливонца-
ми Нейшлос (совр. Васкнарва), несколько дней его обстрелива-
ли из пушек и пищалей воины Данилы Федоровича Адашева, и
6 июня 1558 г. город сдался. Следующими были захвачены го-
рода Новгородок (Нейгауз, совр. Вастселийна), Костер (Вербек),
Керепет (Киремпе), Курслав и Юрьев (Дерпт), но ливонцы так
самоотверженно защищали свои города, что московским воево-
дам пришлось потратить на это полтора месяца. По сле такого
разгрома (только в Юрьеве были захвачены 552 пушки и множе-
ство ядер и пороха к ним) небольшие города сдавались без боя,
однако Ракобор (Раквере), Порхол, Лаюс (Лаис), Хторчьбор (То -
олсе), Потушин (Пэддис), Пандус (Пайде) и другие города мо-
сковитам пришлось брать с боя. Всего было захвачено 20 горо-
дов от Нарвы до Гауи.
И все-таки ливонскому магистру уда л о с ь получить переми-
рие на 6 месяцев, по скольку московитам было необходимо как
следует закрепиться на завоеванной территории. Интересно от-
метить впечатление французского протестанта Юбера Ланге, из-
ложенное в письме к своему духовному учителю Жану Кальви-
ну, об успехах царя Ивана IV в Ливонии:
«Мосховитский государь опустошил почти всю Ливонию
и взял города Нарву и Дарбат (Дерпт. —
Ю.Д .). Говорят, что со-
всем недавно занят Ревель, большой приморский город с очень
удобной и безопасной гаванью. В Любеке снаряжается флот на
средства саксонских городов для подания помощи ливонцам. Но
это больше ничего, как приготовление легкой добычи Мо сху, ко -
торый собирает до 80 или 100 тысяч конницы. Король польский
остается праздным зрителем этой трагедии; но Мо сх выбьет из
него эту лень, если займет Ливонию, потому что Литва, Пруссия
47/60
48
и Самогития граничат с нею. Да и не похоже, чтобы властитель
Мосховтский успокоился: ему двадцать восемь лет, он с малого
возраста упражнялся в оружии и по натуре очень свиреп, причем
его воинственность еще усилилась благодаря ряду удачных войн
с татарами, которых он, говорят, побил до 300 или 400 тысяч. Он
постоянно возит за собою трех пленных царей, между ними того, у
которого он вырвал Казань. В недавнее время он жестоко напал на
шведского короля, который только ценой денег смог купить себе
мир. Если суждено какой-либо державе в Европе расти, так имен-
но этой» [55, 145].
В то же время царь Иван Васильевич позволил оставшимся
в Ругодиве купцам беспошлинно торговать по всему Московско-
му царству, а также самостоятельно сноситься с германскими
торговыми объединениями, а сам город освободил от воинского
по стоя. Более того, местным земледельцам были предо ставлены
зерно для посева, быки и лошади. Конечно, вряд ли царь выде-
лил эти блага из своих закромов, скорее всего, они были изъяты
у ливонцев других районов. Не забывал царь и своих поддан-
ных, раздавая детям боярским поместья в бывших ливонских
землях вблизи Чудского озера.
Ну а корабли торговцев из Любека в Ругодиве царь прика-
зал захватить в качестве приза. Вместо германцев в этом городе
уже осенью 1558 г. стали обустраиваться англичане. Желая по-
теснить торговцев ганзейских городов в Балтийском море, они
стали возить в новый порт Московского царства не только су-
конную мануфактуру, но и оружие.
Вильгельм Фюрстенберг по сле стольких поражений сложил
с себя обязанно сти магистра ордена, вме сто него был избран
Го т а р д Кетлер, который обратился за помощью к императору
Фердинанду I, польскому королю Сигизмунду-Августу, датско-
му королю Фредерику, шведскому королю Густаву Вазе, но тех
в большей степени интересовали приобретения частей Ливонии
в собственные руки. Тем не менее, получив кредит, новый ма-
гистр набрал наемников и в октябре 1558 г. попытался овладеть
48/60
49
Рынголом (Ринген), где находился небольшой гарнизон моско-
витов. Лишь в ноябре на выручку защитникам Рынгола подош-
ли три полка московитов, которым уда л о с ь не только разгро-
мить значительный отряд ливонцев с братом магистра во главе,
отправленный для пополнения провианта и фуража, но и взять
Иогана Кетлера в плен. Однако гарнизон Рынгола, оставшись
после 6-недельной осады и орудийного обстрела города без
боеприпасов, не выдержал штурма ливонцев, проникших в го-
род сквозь пролом в крепостной стене, и вынужден был сдаться,
ко гд а от него осталось всего несколько человек. Магистр, одер-
жав победу, не стал оставлять за собой руины Рынгола и ушел в
Кесь (Цесис).
Такой поворот событий в Ливонии не устраивал царя Ива-
на IV, и он вновь отправил в декабре 1558 г. туда царевича Тох -
тамыша с инородцами и московитами. Большим полком заведо-
вал князь Семен Иванович Микулинский-Пунков, с ним боярин
Петр Васильевич Морозов, передовым полком — князь Васи-
лий Семенович Серебряный, с ним боярин Никита Романович
Захарьин-Юрьев, полком правой руки — князь Юрий Иванович
Кашин, с ним боярин Иван Васильевич Шереметев Меньшой,
полком левой руки — князь Петр Семенович Серебряный, с ним
боярин Иван Андреевич Бутурлин, сторожевым полком — боя-
рин Михаил Яковлевич Морозов, с ним воевода Федор Игнатье-
вич Салтыков.
Правда, согласно летописи, «писал государь въ Юрьевъ к бо-
ярину своему к воеводѣ князю Дмитрию Ивановичю Курлятеву
с товарыщи, а велѣл послати от собя к маистру, чтобы государю
царю бил челом и исправился во всем, а кровь бы християнская
неповинная в том не розлилася. И в декабрѣ от маистра ни с чѣм
отписка не была» [56, 275].
Надо отметить, что война — очень затратное мероприятие, а
на формирование и вооружение войска в 100 000 воинов требу-
ется много денег. Кроме сбора налогов с традиционных терри-
49/60
50
торий Московского государства и дани с вновь присоединенных
народов и Сибирского ханства необходимо было способствовать
развитию торговли, и такие начинания летописи отмечают. Как
уже говорилось, в Холмогорах, Вологде и Москве англичанами
были обустроены торговые дворы Московской кампании. А в
октябре 1558 г. в Москву прибыли послы от Ургенча, Бухары и
Самарканда с торговыми предложениями.
Очередной этап войны с Ливонией начался 17 января 1559 г.,
ко гд а царь велел своим воеводам идти к Риге. Однако вся эта
затея могла обернуться катастрофой: крымский хан Девлет Ги -
рей, узнав, что основные силы московитов отправлены в Ли-
вонию, решил совершить набег на Московское царство. Вме-
сте с его сыном Магметом Гиреем к Оке изгоном направились
100 000 крымцев и ногаев. Однако на р. Красивая Меча царевич,
как его называет летописец, узнал от местных рыбаков, что сам
царь Иван IV в Москве, а князь Дмитрий Вишневецкий в Тул е ,
воевода Иван Шереметев в Рязани, а князь Михаил Воротын-
ский в Калуге. Так это было или сработала хорошо подготовлен-
ная дезинформация, но Магмет Гирей не решился продолжить
свой путь и вернул свое войско в Крым. Ведь в войне с подго-
товленным противником много трофеев не приобретешь. Более
того, московские воеводы с войском даже попытались нагнать
бегущих крымцев и ногаев, но дойдя до Оскола и Северского
Донца, кроме павших лошадей и верблюдов, никого не встре-
тили.
Чтобы избежать повторения набега крымского хана, царь от-
правил на Северский Донец князя Дмитрия Вишневецкого с ка-
заками, а оттуда велел ему на судах промышлять под Азовом и
Керчью. Одновременно Иван Васильевич велел своим воеводам
Даниле Федоровичу Адашеву, Игнатию Григорьевичу Заболоц-
ком у и Ширяю Васильевичу Коб я ко ву со стрельцами и казаками
сторожить крымского хана на Днепре. Вместе с ними отправи-
лись и казаки атамана Петра Пронца, вернувшиеся из Ливонии
с трофеями, где они помогли сделать подкоп под стены Смелти-
на и, взорвав их, первыми ворвались в город.
50/60
51
Действительно, в Ливонии московское войско, разоряя веси
и по сады городов, дошло до Риги, которую осаждали три дня,
но от хорошо укрепленного города воеводы отступились. Далее
московиты воевали ливонцев вдоль Западной Двины до Ку к е й -
носа (Кокнесе), а всего взяли 11 городов.
В это же время к московскому царю прибыли одно за дру-
гим два по сольства: от польского короля Сигизмунда-Августа
и датского короля Фредерика с просьбами дать мир Ливонии.
При этом польский король требовал возвратить ему Смоленск,
а датский настаивал на своих правах на Ревель (совр. Таллин).
Естественно, и тому и другому королю в их требованиях было
отказано. Тем не менее перемирие с ливонским магистром со-
стоялось: не любили московиты воевать весной, ко гд а в поло-
водье было затруднительно маневрировать большим воинским
отрядам.
Не имея средств для во сстановления разрушенных городов,
закупки вооружения и набора наемников, Го т а р д Кетлер вы-
нужден был поделиться с Литвой частью суверенитета ордена
и его территорией. На сейме в Вильнюсе 31 августа 1559 г. был
заключен договор, по которому магистр передавал Ливонский
орден под опеку короля Сигизмунда-Августа, а 15 сентября к
договору присоединился рижский архиепископ Вильгельм. Ма-
гистр Кетлер и архиепископ Вильгельм получили от Великого
княжества литовского обязательства оборонять Ливонию от Мо-
сковского царства, а в обеспечение договора передали литовцам
Бауску, Дюнабурге (Даугавпилс), Люцин (Лудзе), Розитене (Ре-
зекне), Леневарде (Лиелварде), Виляк (Виляны), Лубану, огово-
рив возможность выкупа своих территорий. Видимо, магистр и
архиепископ получили и денежное вспомоществование от Лит-
вы, чтобы поправить свои дела.
Но это был не единственный договор, по которому Ливония
лишалась своих территорий. Так, в сентябре 1559 г. эзельский
епископ продал острова Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийумаа)
и часть побережья Курляндии датскому королю Фредерику II,
при этом сам уехал в Германию. На вновь приобретенных тер-
51/60
52
риториях обосновался брат короля Магнус, которому пришло сь
по этой причине лишиться своих наследственных земель в Го л -
штинии.
Как обычно, магистр Го т а р д Кетлер использовал мирное
время для найма воинов в Европе и, не дожидаясь, ко гд а мо-
сковский царь вновь наводнит Ливонию войсками, приступил
к Юрьеву. Вначале успех вследствие неожиданного нападения
был на стороне ливонцев, но затем ситуация выровнялась. Де-
сять дней обстреливали Юрьев из пушек, но, видя безуспеш-
но сть своих усилий, отошли к Лаюсу. Однако и у Лаюса маги-
стру Кетлеру не повезло, несмотря на то что снарядами была
разрушена значительная часть крепостной стены. К этому вре-
мени, в январе 1560 г., в Ливонии вновь собрались главные мо-
сковские воинские силы, и ливонцам было впору хотя бы удер-
жать оставшиеся у них города. Однако военные действия и
зимой, и весной велись вяло — больших успехов московиты не
достигли.
Летом 1560 г. в Мо скве произошли два несчастья: сначала
сгорел город, а затем умерла царица Анастасия. Через неделю
по сле такого печального события митрополит Макарий и выс-
шее духовенство стали убеждать царя, чтобы тот вновь женился,
по скольку был Иван Васильевич еще достаточно молод. Царь
недолго отказывался, через два дня он согласился послать по-
слов в Польско-Литовское государство присмотреть сестру ко -
роля, а других в Швецию с таким же поручением.
Невестой царя могла стать одна из сестер польского короля
Анна или Екатерина, но приданым должна была стать Ливония.
Король готов был согласиться на этот брак, но при условии воз-
врата Смоленска, Торопца, Великих Лук, Ржева, Дорогобужа и
северских городов, передачи Литве Новгорода и Пскова, а также
заключения вечного мира. Вполне возможно, поторговавшись,
царь принял бы эти условия, так как в этом случае после ко н -
чины бездетного короля он мог претендовать на Великое княже-
ство литовское, но наотрез отказалась от этого брака принцесса
Екатерина, выбранная царем в невесты, пообещав брату в таком
52/60
53
случае наложить на себя руки. Пришлось отказать московскому
жениху, а через год Екатерина вышла замуж за герцога Финлян-
дии Юхана (Иоганна, Иоанна), младшего сына шведского коро-
ля Густава Вазы.
В то же время событиями в Ливонии сильно озаботились в
Германской империи, а после отказа московского царя импер-
ским послам остановить военные действия в Прибалтике было
принято решение на съезде депутатов от земель запретить тор-
говлю с московскими купцами. Император Фердинанд I предпо-
лагал организовать широкую коалицию по блокаде московской
торговли, куда планировал привлечь Польско-Литовское го су-
дарство, Данию, Швецию, Испанию и Англию. Последние два
государства после смерти Марии I Кровавой, жены испанского
короля Филиппа II, и прихода к власти 17 ноября 1558 г. ее се-
стры Елизаветы I серьезным образом расстроили свои взаимо-
отношения, чем и пытался воспользоваться император.
Однако все это не смутило Ивана Васильевича, и осенью
1560 г. его войска усилили натиск на уже не имевшего сил и
средств к отпору магистра Го т а р д а Кетлера. Вскоре были захва-
чены еще несколько городов, среди них Мариенбург и Феллин
(совр. Алуксне и Вильянди). Видимо, царь, понимая неминуе-
мость войны с Польско-Литовским го сударством, хотел еще зи-
мой 1561 г. окончательно завоевать Ливонию. Большие амбиции
царя привели к окончательному развалу Ливонского ордена, и
Го т а р д Кетлер решил сохранить «синицу в руках»: отдав терри-
торию ордена Сигизмунду-Августу, он стал первым герцогом
Курляндии и Семигалии, правда, в вассальной зависимости от
Великого княжества литовского. Столицей герцогства стала Ми-
тава (совр. Елгава).
В мае 1561 г. датский король Фредерик II прислал на о. Эзель
своего наместника, дав понять всем заинтересованным сторо-
нам, что Дания эту территорию будет отстаивать вплоть до во-
енных действий. Еще раньше Го т а р д Кеттлер, понимая, насколь-
ко проблематично защитить от России Ревель, в очередной раз
обратился к шведскому королю с просьбой о приеме под его за-
53/60
54
щиту северо-западных территорий Ливонии. Если ранее швед-
ский король Густав Ваза отказывал в этом ливонскому магистру,
понимая, что ему придется вступить в войну с Россией, то его
сын Эрик XIV, занявший шведский престол в 1560 г., согласился
на такое предложение. Весной 1561 г. он занял не только Ревель,
но и окружающие территории Гаррии, Виронии и Гервии, т.е .
все земли по южному побережью Финского залива. Шведский
король вел переговоры даже с Ригой о принятии под свою опеку
этого города, а в 1562 г. шведские войска заняли Пернау (совр.
Пярну).
Царь Иван IV, не получив в жены Екатерину Польскую, ле-
том 1561 г. женился на кабардинской княжне Марии Темрю-
ковне. К тому времени в окружении царя произошли серьезные
изменения: вместо Сильвестра, Алексея Адашева, Андрея Курб-
ского он обзавелся новыми фаворитами, ими стали Алексей Бас-
манов, Малюта Скуратов и Афанасий Вяземский.
Понимая, что шведское засилье на севере Ливонии пред-
ставляет большую опасность для Литвы, литовский великий
маршалок Николай Радзивилл Черный с трехтысячным войском
в августе 1561 г. вступил в Ригу. Затем 28 ноября в Вильнюсе
был заключен договор о присоединении Ливонии к Великому
княжеству литовскому, исключая Ригу, оставшуюся свободным
городом.
Однако царь Иван Васильевич, осознав, что воевать со все-
ми государствами, рвавшими Ливонию на части, невозможно,
заключил летом со шведским королем Эриком XIV мир на
20 лет. Вероятно, одним из условий договора было недопу-
щение помолвки брата короля Юхана Финляндского с Екате-
риной Польской. Но, ослушавшийся своего суверена, тот все-
таки в сентябре 1561 г. в Вильнюсе был помолвлен со своей
будущей супругой. Выполняя обязательства перед московским
царем, король Эрик XIV заключил своего брата с невесткой в
тюрьму.
В августе 1561 г. в Москву прибыл митрополит евгривский
(европский) и кизический Иоасаф с грамотой от патриарха ко н -
54/60
55
стантинопольского (стамбульского) Иоасафа с благословени-
ем на царство с печатью и подписями всех иерархов греческой
церкви.
«Сии же Констянтинаграда Иоасаф патриархъ и вси митропо-
литы и архиепископи и епископи благословиша боговенчаннаго
царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии, еже быти и
зватися ему царемъ, законно и благочестно венчанному, вкупе и от
них и от ихъ святыя церкви просвещение и благословение, понеже
рода есть и крове царския, яко же они ркли на ползу всѣм благоче-
стивымъ и христоименитымъ людем» [56, 293].
Дело в том, что при заключении мира с иностранными дер-
жавами их представители отказывались в договорных грамотах
именовать Ивана Васильевича царем, а титулование было одним
из важных вопросов взаимоотношений государей. Поэтому, ко г-
да в 1558 г. к московскому царю прибыл представитель алексан-
дрийского патриарха за милостыней, Иван IV попросил его об-
судить с патриархами вопрос законности именования его царем
«всея Русии».
Кроме патриаршей грамоты митрополит Иоасаф привез кол -
леге Макарию послание на обличение люторской ереси, в кото-
ром впервые упоминается термин Малая Россия по отношению
к русским территориям в составе Великого княжества литов-
ского.
Понимая, что большой войны с Великим княжеством ли-
товским из-за Ливонии не избежать, царь Иван Васильевич по-
торопился в конце 1561 г. заручиться пусть и ненадежным, но
миром с крымским ханом Девлетом Гиреем, которого к войне с
Московским царством безуспешно подбивал король Сигизмунд-
Август. А в марте 1562 г. польский король и великий князь ли-
товский Сигизмунд-Август прислал в Москву своего послан-
ника с грамотой, в которой изложил свои права на Ливонию и
предупредил царя о том, что будет воевать за нее, если потре-
буется. Естественно, на таких условиях царь не пожелал прод-
55/60
56
левать перемирие с Великим княжеством литовским, а дождав-
шись его окончания, отправил в Литву из Смоленска войска с
царевичами Ибаком, Тохтамышем и Бекбулатом, воеводами Ива-
ном Васильевичем Шереметевым Большим и Иваном Михай-
ловичем Воронцовым с мо сковскими ратями, а также с татара-
ми и мордвою. На этот раз военные действия длились недолго:
разорив предместья Орши, Дубровны, Мстиславля, войска вер-
нулись назад. Одновременно из Стародуба к Могилеву, Чичер-
ску и другим городам был отправлен с войском князь Григорий
Федорович Мещерский, но они тоже закрепляться в разоренной
местно сти не стали.
Проверив таким образом своего соседа на прочность, царь
велел собрать серьезные силы в Великих Луках, Холме и Доро-
гобуже для более значительного вторжения в Литву. Возглавляли
собранные рати в Великих Луках бывший царь Семен Касаевич
Казанский (Едигер-Магмет) с астраханским царевичем Кайбу-
лой, да князья Иван Иванович Пронский, Андрей Михайлович
Курбский и воевода Петр Васильевич Морозов. Во главе собрав-
шихся войск в Холме были князья Иван Федорович Мстислав-
ский, Петр Иванович Шуйский и Петр Семенович Серебряный.
В Дорогобуже войска возглавили князья Петр Михайлович Ще-
нятев, Андрей Иванович Ногтев-Суздальский и Петр Семенович
Серебряный. На Днепр был отправлен князь Дмитрий Иванович
Вишневецкий с каневскими казаками для противостояния как
крымцам, так и литвинам. Кроме того, вдоль Оки тоже по горо-
дам были размещены рати для защиты от возможного вторже-
ния крымского хана.
В мае 1562 г. князь Андрей Курбский со своим войском сжег
предместья Витебска, но потерпел неудачу у Невеля и Опочки,
за что попал в опалу у царя. Видимо, нанесенная обида и по-
следовавшие за ней репрессии царя по отношению ко многим
своим ближним людям послужили причиной бегства князя че-
рез год в Литву. Зато князь Петр Серебряный, победив литовцев
подле Мстиславля, разорил затем окрестности Витебска, Ду-
бровна, Орши, Копыси и Шклова.
56/60
57
В начале июля к Мценску подошло войско хана Девлета Ги-
рея с его сыновьями Магметом Гиреем и Адалом Гиреем, но
царь Иван Васильевич в это время находился в Можайске и су-
мел за три дня привести войско для отражения татарского на-
шествия. Девлет Гирей не стал испытывать судьбу и, успев ра-
зорить московские «украины», ушел в Крым. Пленные татары
рассказали, что подвигнул крымского хана на набег польский
король Сигизмунд-Август, оплатив ему расходы и премиальные.
Так что Девлет Гирей про сто отрабатывал урок, отвлекая мо-
сковского царя от литовского театра войны.
Подкупили литвины и князя Дмитрия Ивановича Вишне-
вецкого, которого переманил на службу королю его брат Ми-
хаил. Его каневские казаки разделились, и их часть прибыла в
Можайск к царю с этим известием. Это была не первая измена.
Еще раньше князь Иван Дмитриевич Бельский пытался бежать
в Литву, был схвачен и заключен в монастырские застенки, но
впоследствии был прощен царем. Видимо, все это послужило
поводом к развертыванию репрессий по отношению к князьям,
боярам и их окружению. Так, в сентябре 1562 г. были взяты под
стражу князья Михаил и Александр Ивановичи Воротынские,
первого из них с родными и близкими заключили в Белоозере,
а другого — в Галиче. А в октябре того же года в опалу попал
князь Дмитрий Иванович Курлятев-Оболенский. Он вместе с
сыном был пострижен в монахи и отправлен в Рождественский
монастырь на Ладожском озере.
В январе 1563 г. царь повелел войскам из Великих Лук дви-
гаться к Полоцку поочередно, одной дорогой, никому не разре-
шая отлучаться от колонны для пополнения провианта, чтобы
как можно дольше сохранять свой поход в тайне. И все-таки на-
шелся изменник — князь Богдан Никитич Хлызнев-Колычев,
сумевший бежать в Полоцк и предупредить горожан о прибли-
жающейся беде. Обложив со всех сторон Полоцк 60-тысячным
войском с 200 пушек, царь приказал обстреливать город из ору-
дий. Полоцкий воевода Станислав Довойна с 2000 защитников
вынужден был через две недели капитулировать. Лебедевская
57/60
58
летопись не сообщает о каких-либо эксцессах по отношению к
побежденным литвинам. Так, по ее словам, значительная часть
горожан и воинов согласились принять московское подданство и
служить царю Ивану Васильевичу, а несогласных отпустили во-
свояси. Совсем другую картину представил немецкий дворянин
Генрих Штаден, служивший царю Ивану IV с 1564 по 1576 г.,
хотя победу над Полоцком он описывал, когд а был уже на служ-
бе при дворе герцога Карла Зюдерманландского.
«Под Полоцк великий князь подошел с большим войском и ар-
тиллерией. В лагерь к великому князю вышло из города духовен-
ство с крестами, иконами и хоругвями, и город сдали вопреки воле
наместника Довойны. Великий князь вызвал из города все рыцар-
ство и воинских людей. Их таким образом разъединили, а затем
убили и бросили в Двину. С евреями, которые там были, случи-
лось то же самое, хотя они и предлагали великому князю много
тысяч флоринов выкупа. Евреи держат в Литве все кабаки и та-
можни. Бедный люд замерзал и умирал от голода, мещане вместе
с женами и детьми были развезены по нескольким городам Рус-
ской земли. Наместник Довойна был отвезен в Москву в тюрьму.
Но через несколько лет он был дан на размен против одного рус-
ского князя. То гд а он вырыл тело своей супруги, похороненное на
немецком кладбище в Наливках за городом, и увез его с собой в
Польскую землю» [62, 423].
Для литовских и польских панов потеря Полоцка была силь-
нейшим потрясением, королю пришлось срочно заключать пе-
ремирие с царем и назначить совместный сейм польских и ли-
товских делегатов в Варшаве для обсуждения вопросов войны и
мира. К осени перемирие закончило сь, и царь Иван Васильевич,
не дожидаясь, ко гд а по решению литовского сейма будет созва-
но войско, уже в сентябре 1563 г. разорил окрестности Дриссы,
объясняя потом, что все это окрестно сти Полоцка.
Правда, еще летом каневские казаки и белгородские (аккер-
манские) татары с князем Михаилом Ивановичем Вишневецким
58/60
59
сделали набег на Северскую украину, но находившийся намест-
ником в Новгороде-Северском князь Иван Григорьевич Щер-
батый сумел не только отразить их нападение, но и нанести им
существенный урон. На претензию московского царя его поль-
ский коллега ответил тем, что казаки с князем Михаилом Виш-
невецким без его ведома ходили на Северские места, но он обя-
зательно виновных накажет. Го судари договорились сохранить
перемирие до дня св. Николая, а время до этого дня стороны
старались потратить с пользой.
Московское царство заключило с Крымским ханством дого-
вор о мире и дружбе, а вот польские и литовские паны напрас-
но потратили силы по вопросу полного соединения своих го су-
дарств (до этого существовала личная уния, ко гд а один государь
являлся королем Польши и великим князем Литвы). В нача-
ле декабря мо сковские войска стали стягиваться к литовской
границе, принуждая сейм принять решение о вечном мире на
условиях московского царя. Посольство от короля Сигизмунда-
Августа во главе с Юрием Александровичем Хоткевичем при-
было в Москву 5 декабря 1563 г., но предложения сторон ока-
зались диаметрально противоположными. Литовская сторона
попыталась выговорить для себя продление перемирия до июля
1564 г., но в этом было отказано.
«И говорили послы о докончании, на которои мѣре быти чему
не пригоже, и о том им отказано, и они просили перемирья от
декабря месяца до июля месяца перваго числа на полгоду. А По-
лотцьского повѣту по Задвинию земли к Полотцьску хот ѣли пи-
сати в перемирную грамоту на пять верстъ, а Ливонскую землю
хот ѣли описати на перемирие: которые городы за царем и вели-
ким княземъ в Ливонскои землѣ, тѣ бы городы за царем и вели-
ким князем в перемирной грамоте и написати, а которые городы
Ливонские за королем, тѣ бы за королем и писати. А не похочет
царь и великий князь Ливенских городов в перемирную грамоту
так писати, ино бы Ливонские земли в перемирную грамоту с обе
стороны не писати. И царь и великии князь бояром своим, кото-
59/60
60
рые ходили с отвѣтом, велѣл посломъ отказати, что перемирия ем-
лют на полгоду потому, что царева и великого князя собрана в Ли-
товскую землю зимная рать, и им бы зима переволочи; да бояром
же приказал послом говорити: будет похотят перемирие здѣлати,
и они бы перемирие здѣлали лѣт на десять и болши того, и По-
лотцскои бы повѣт и Ливонскую землю всю отписали за го суда-
ремъ» [56, 325].
После отъезда литовского посольства царь велел своим
войскам идти к Орше, а соединившись возле Барани, направить-
ся оттуда к Минску. Следом за литовцами в конце 1563 г. в Мо-
скву прибыл датский посланник с просьбой короля Фредерика I,
не желавшего самостоятельно воевать со Швецией за ливонские
города, которые по договору с московским царем должны были
отойти Дании, чтобы помог Иван IV ему в этом деле. Однако
царю было в то время не до войны со Швецией, и он предложил
коллеге самому решать свои проблемы.
То т год окончился смертью митрополита Макария, который
был наставником царя на всем протяжении его жизни. С его
уходом завершилась эпоха многолетних побед Московского цар-
ства. На смену ему епископы выбрали митрополитом всея Руси
духовника царя Афанасия (1564—1566), монаха Чудова мона-
стыря в Кремле.
Экономическое положение Московского царства вследствие
длительной войны оставляло желать лучшего. Царь Иван Васи-
льевич, получивший неограниченную власть в стране, слишком
уверовал в свою непогрешимость, а попытавшись взвалить на
себя одного решение всех государственных вопросов и перестав
доверять своему ближнему кругу, просто потерял управление
страной. Это почувствовали его вассалы: и первым перестал
платить дань сибирский хан. Затем прежнего хана Едигера сме-
нил брат Бекбулат, но в том же, 1563 г. его убил сын бухарского
хана Муртазы Кучум. Однако новый хан не решился сразу пор-
тить отношения с Москвой, и некоторое время дань все-таки
выплачивалась. То гд а же подняли восстание кабардинцы против
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
61
князя Темрюка, но с помощью московского войска уда л о с ь все-
таки заставить платить дань недругов царского тестя.
Создается впечатление, что и царские воеводы тоже возгор-
дились своими победами и стали пренебрегать осторожностью,
даже не предполагая в своем не единожды битом противнике
сил для нанесения серьезного удара.
«Ис Полотцска же боярин и воевода князь Петръ Шуискои с
товарыщи к Орше были с Вяземскими воеводами снятися пошли,
и шли не по государьскому наказу, оплошася, не бережно и не пол-
ки, доспѣхи свои и всякои служебнои наряд везли в санех. Коро-
левские же гетманы, пан Николаи Радивил воевода Тротцскои и
иные гетманы, а с ними королев двор и всѣ Литовские и Лятцские
люди встрѣтили Полотцских воевод боярина князя Петра Ивано-
вича Шуиского с товарыщи безвѣстно не допущая Орши. Царевы
же и великого князя воеводы не токмо доспѣхи успели на себя по-
ложити, но и полки стати не успѣли, занеже пришли мѣста тесные
и лѣсные. Литовские же люди пришли исполчася вскоре и перед-
них людеи погромили. И на том дѣле боярина князя Петра Шуи-
ского убили и дворян князя Семена да князя Федора княже Дми-
реевых детей Палецкого и иных многих убили, а воевод Захария
Плещѣева Очина да князя Ивана княже Петрова сына Охлябинина
и иных детей боярских взяли, и коши воеводские и детеи бояр-
ских всѣх поимали. Иные бояре и воеводы, которые в том походе
были, и дѣти боярские и стрелцы и боярские люди ушли в Пол-
тескъ своими головами. А на том дѣле детеи боярских побили и
в полон взяли и которые безвѣстны, до полутораста человекъ. Вя-
земские же воеводы бояре князь Василеи да князь Петръ Семено-
вичь Серебряные с товарыщи по сроку к Орше на Боран пришли,
и учинилася им вѣсть, что ис Полотцска воевод князя Петра Шуи-
ского с товарыщи к Орше Литовские люди не пропустили, и они
в Литовскои зѣмле воину роспустили и Литовские мѣста воевали
Дубровинские, Оршанские, Дручские, Березынские, Копоские,
Шкловские, Могилевския, Радмльские, Мстиславские, Кричевские
и королевские села и деревни жгли и в посылках во многих заста-
1/60
62
вы Литовских людеи побивали и языки имали и в полон многих
людеи и з животы поимали. И пришли на Смоленскую Украину
февраля въ 9 день со всѣми людми дал бог здорово» [56, 329].
То есть великий гетман Николай Радзивилл Рыжий со свои-
ми 6000 воинами не собирался ждать, ко гд а на них нападет сое-
диненная армия в 50 000 человек, и решил воевать с ними по от-
дельности, ко гд а российские войска были на марше. Внезапное
нападение литовского войска на князя П.И . Шуйского, шедше-
го из Полоцка без разведки и фланговых дозоров, затем гибель
главнокомандующего, а также пленение многих других воена-
чальников, бездумно оказавшихся в голове колонны, растянув-
шейся на несколько километров, послужили залогом военного
успеха великого гетмана и позором для беспечных российских
воевод. Князь Василий Серебряный, узнав о случившемся по-
ражении соотечественников, ограничился грабежом сел и дере-
вень, а ко гд а литвины попытались навязать ему сражение, воз-
вратил к Смоленску свое войско, отягощенное награбленным
добром и захваченными в плен многочисленными мирными жи-
телями.
В создавшихся условиях московский царь уже не пытался
диктовать свои условия раздела Ливонии шведскому и датскому
королям. Теперь он просто закрепил за ними те города и ве си,
которые по факту уже были в их руках, и только настаивал, что-
бы они при необходимо сти противостояли агрессии Литвы в
Ливонии.
Н.М . Карамзин предполагает, что именно по совету сбежав-
шего Андрея Курбского король Сигизмунд-Август не пожалел
денег для подкупа крымского хана Девлета Гирея. В своем по-
слании к хану король якобы писал: «Московскои с тобою дру-
житца не всею правдою, хотя мою землю воевати, а повоевав
мою землю, и с тобою вперед на том не устоит же» [56, 338].
И хан, невзирая на свои обещания мира и дружбы московско-
му царю, напал в сентябре 1564 г. на Рязанскую землю, разорив
села и посады городов. Однако города устояли, и хан, узнав, что
2/60
63
царские войска уже подходят к Оке, спешно ретировался в степ-
ные просторы.
А в начале декабря 1564 г. произошло загадочное событие:
царь неожиданно для всех внезапно уехал в Александровскую
слободу. В своем письме митрополиту Иван Васильевич объ-
яснял свое нежелание править государством в условиях тоталь-
ной измены бояр и воевод и прочих приказных людей, которые
еще со смерти его отца расхищали государеву казну и раздавали
земли по своему усмотрению. Естественно, подданные с духо-
венством во главе бросились уговаривать Ивана Васильевича
сменить гнев на милость и вернуться в Москву на царство. Царь
согласился вернуться на трон своих предков, но на определен-
ных условиях: наделения его правом казнить всех, ко го он счи-
тает изменниками, а их добро отписывать на себя; страну поде-
лить на опричнину, т.е. ту ее часть, которая будет управляться
им по собственному произволу (28 городов со своими воло стя-
ми и отдельно еще 17 волостей), и земство, т.е. остальные горо-
да и волости.
В опричники царь положил включить 1000 человек, им
раздать в кормление поме стья в своей опричной стороне, а
вот всем остальным боярам и дворянам велел из опричных
городов перебираться в земство. Более того, он даже Москву
поделил на опричные и земские улицы. Все остальное го су-
дарство, вошедшее в земскую часть, а также воинство и суд
поручил боярам с Иваном Дмитриевичем Бельским и Иваном
Федоровичем Мстиславским во главе. Ну а в качестве подъ-
емных для себя и опричнины царь взял из земского приказа
100 000 рублей.
Уж е в феврале 1565 г. начались казни «изменщиков», сре-
ди них первыми были Александр Борисович Горбатый с сы-
ном Петром, Петр Петрович Головин, Иван Иванович Сухово-
Кашин, Дмитрий Андреевич Шевырев. При этом больших
военных действий, кроме пограничных стычек, в том году и в
следующем не было, видимо, царь, истощив казну, воевать не
торопился.
3/60
64
Зато царь для пополнения казны желал торговать с Ур г е н -
чем, Бухарой, Самаркандом, Антверпеном, Данией и Англией
и другими странами и торговыми городами. Дания, как из-
вестно, владела Зундским проливом и могла контролировать
проход кораблей как в Северное (Немецкое), так и Балтийское
море, поэтому с датским королем эти вопросы оговаривались
отдельно. Если «наши царевы и великого князя купцы и гости,
русь и немцы, поедут из Копонгова (Копенгагена.
—
Ю.Д .)
в заморские государства с товаром, и которые заморских го-
сударств пойдут мимо королевства датского морскими воро-
тами, проливом Зунтом», то их всех должно пропускать [56,
161].
Любекские торговцы в 1567 г. подтверждали, что в Нарву
заходят с товаром корабли из Франции, Голландии, Англии и
Шотландии, а также посещают торговцы из Гамбурга, Висма-
ра, Данцига, Бреславля, Аугсбурга, Нюрберга и Лейпцига. Ино-
гда привозилось столько товара, что его можно было купить по
очень низкой цене.
Не только торговля с традиционными партнерами интере-
совала царя Ивана Васильевича, совершались попытки открыть
для Московского царства, а может, для Английского королев-
ства, торговые пути в Китай. В 1567 г. в эту далекую от Москвы
страну были отправлены атаманы Иван Петров и Бурнаш Ялы-
чев, которые с успехом выполнили столь незаурядное поруче-
ние. Они, побывав в Пекине, представили отчет с описанием
всех земель от Байкала до восточных морей.
Однако в самой Москве продолжались казни, при этом соз-
дается впечатление, что царь просто желал пополнить свою
казну за счет имущества казненных подданных. Скорее всего,
и подметные письма от польского короля высокопо ставленным
лицам Московского государства создавались подручными царя.
По крайней мере, Иван Грозный, по словам Н.М. Карамзина,
никогда не ставил в вину Сигизмунду-Августу таковые пись-
ма. В опалу попал даже митрополит Филипп (1566—1568), по-
пытавшийся устыдить царя в его неправедных делах, за что и
4/60
65
был заточен в Тверской Отрочь-монастырь. Ему на смену был
избран покладистый Кирилл (1568—1572).
Видимо, имущества вельмож было тоже недо статочно для
реализации агрессивных планов царя по отношению к соседним
странам, и он принялся грабить население городов и их весей.
Первыми пострадали жители Торжка, которых не только ограби-
ли, но и десятками топили в реке, следом за ними царская кара
настигла жителей Коломны. Ко всем бедам мо сковитов постигла
и Божья кара: население северо-запада страны сильно постра-
дало от морового поветрия. Царь Иван Васильевич повелел за-
крыть Москву заставами и никого в город не пропускать. Лишь
весной 1567 г. жестокая болезнь отступила, о ставив многие села
безлюдными.
Несмотря на столь широко предпринятые карательные меры,
царь Иван Грозный не чувствовал себя в безопасности, предпо-
лагая, что терпение народа может иссякнуть. В 1567 г. боязнь
собственного народа стала причиной его тайной просьбы к ан-
глийской королеве Елизавете I: приютить царя в случае бунта
среди подданных. Именно ответ Елизаветы в 1568 г., сохранив-
шийся в ро ссийских архивах, позволил узнать о сути беспокой-
ства царя. Правда, исследователи взаимоотношений царя Ивана
с королевой Елизаветой считают, что секретное поручение, с
которым прибыл из Москвы в Лондон Антон Дженкинсон, мог-
ло содержать предложение брачного союза, а в вопросе место-
жительства «молодых» предполагалось исходить из внутренней
обстановки в Англии и России. Видимо, королева Елизавета не
сочла возможным принять такое предложение московского царя,
но ответ прислала с Томасом Рондольфом только в следующем
году. В нем она уверяла царя в своей дружбе и обещала оказать
ему необходимую помощь, если понадобится, а также соглаша-
лась оказать, ко гд а ему заблагорассудится, гостеприимство, взяв
на себя все расходы по его содержанию. Естественно, такой от-
вет разозлил царя Ивана, и он в грубой форме отчитал ее в сво-
ем письме, а привилегии, данные Московской торговой кампа-
нии, отменил.
5/60
66
Пришлось Дженкинсону спасать положение, но из-за мо-
рового поветрия он смог увидеться с царем только в январе
1572 г., ко гд а передал ему новое письмо от своей королевы.
Елизавета не стала упоминать грубость царского послания, а
сообщила, что ее подданные не дают ей повода опасаться за
свое правление и ей нет необходимости искать пристанище в
другой стране. При этом уверяла царя в своих наилучших чув-
ствах к нему и просила вернуть английским купцам его царское
расположение.
Если имело место сватовство царя Ивана IV к королеве Ели-
завете I, то это факт удивительный, поскольку оно происходило
во время пребывания «жениха» в браке с Марией Темрюковной,
которая умерла в 1569 г., а через два года состоялся уже следую-
щий брак — с Марией Собакиной. Всего Иван Васильевич был
женат семь раз, но его жены или не задерживались на белом
свете, или вынуждены были постригаться в монахини. Царь вел
пьяную и развратную жизнь, более того, был бисексуален. Так,
боярин Дмитрий Федорович Овчинин-Оболенский упрекал цар-
ского фаворита Федора Алексеевича Басманова: «Ты служишь
царю гнусным делом содомским, а я, происходя из знатного
рода, как и предки мои, служу государю на славу и пользу отече-
ству» [26, 478]. Однако, несмотря на заслуги боярина во взятии
Полоцка, его по жалобе Федора Басманова задушили. Но если
информация о пороках царя Ивана IV и достигла ушей королевы
Елизаветы I, то вряд ли она могла ее шокировать: в королевских
домах Англии и Франции гомосексуализм был довольно распро-
страненным явлением.
С Литвой все это время велась вялотекущая война, при этом
стороны постоянно делали безуспешные попытки заключения
мира. Ситуация значительно изменилась в связи с восстанием
народа в Швеции, ко гд а 29 сентября 1568 г. с трона был свер-
гнут Эрик XIV, многолетний союзник мо сковского царя, а его
место занял средний сын Густава Вазы Юхан III. Женой нового
короля была Екатерина Польская, сестра Сигизмунда-Августа,
которая, так же как и муж, долгое время находилась в заключе-
6/60
67
нии. Естественно, Польша и Швеция перестали быть врагами,
перейдя к друже ским и братским отношениям. Война с Данией
из-за спорных территорий в Ливонии, которая длилась уже пять
лет, истощила экономику Швеции, и Юхану III пришлось пред-
принять серьезные шаги к достижению мира в 1570 г.
То гд а же Польско-Литовская республика, получившая та-
ко е государственное устройство по Люблинскому договору
в 1569 г. и более известная в российской историографии как
Речь Посполитая, пришла к соглашению с Московским цар-
ством о перемирии на три года на условиях, что каждый вла-
деет тем, что сумел к этому моменту получить. Вот только
отсутствие военных действий в Восточной Европе не устра-
ивало Турцию, султан которой Селим понимал, что в таких
условиях царь Иван IV может отторгнуть Азов и смежные с
ним территории.
Весной 1569 г. султан Селим прислал в Кафу (совр. Феодо-
сия) 15 000 кавалеристов и 2000 пехотинцев и велел местному
паше Касиму идти к Переволоке между Доном и Волгой и про-
рыть там канал для прохода судов, затем взять Астрахань и по-
строить там крепость. Помогать в этом кафскому паше должны
были некоторые ногайские князья и крымский хан с 50 000 всад-
ников. Конечно, затея с рытьем канала провалилась, но астра-
ханские татары уговорили пашу отправиться по Волге на их
судах, забрав с собой только легкие пушки. В сентябре турец-
кие и татарские войска подошли к Астрахани, но штурмовать
ее не стали, паша Касим решил сначала выполнить повеление
султана, построив рядом с городом крепо сть. Все это означало
зимовку турок в морозных степных условиях, чего они никак
не желали, и это грозило неповиновением. А слухи о подходе
к Астрахани московского войска князя Петра Семеновича Се-
ребряного привели к панике среди турок и татар и их бегству в
Крым.
Ко гда в сентябре 1569 г. скончалась вторая жена Ивана Ва-
сильевича Мария Темрюковна и царь вновь стал холост, его по-
дозрительность многократно возросла. На этот раз он посчитал,
7/60
68
что его жену отравили, а значит, надо искать виновных — даже
там, где их и не было. Одним из первых пострадал его двоюрод-
ный брат Владимир Андреевич Старицкий. Его вместе с женой
Евдокией Романовной Одоевской и сыновьями Иваном и Юри-
ем царь заставил принять яд, обвинив их в желании отравить
его самого.
Желая насадить в Новгороде и Пскове мо сковских куп-
цов, царь весной 1569 г. вывел в Мо скву из этих городов 500 и
150 семейств соответственно. Но и этого показалось ему мало.
Поверив доносу о якобы готовившемся акте передачи Новгорода
и Пскова их жителями Литве, он решил довершить разгром этих
старинных торговых центров, начатый еще его дедом.
Карательную операцию царь Иван Грозный в декабре
1569 г. начал с Твери. Бывший царский опричник Генрих Шта-
ден в своих записках отметил, что «великий князь пришел в
Тверь и приказал грабить все — и церкви, и монастыри, плен-
ных убивать, равно как и тех русских людей, которые пород-
нились и сдружились с иноземцами. Всем убитым отруба-
ли ноги — устрашения ради; а потом трупы их спускали под
лед в Волгу. То же было и в Торжке; зде сь не было пощады ни
одному монастырю, ни одной церкви» [62, 394]. Не пощадили
опричники и бывшего митрополита Филиппа Колычева, отка-
завшегося благословить царя. Его задушили, объявив монахам
Тверского Отрочь-монастыря, что умер он якобы от жары в
келье.
Подробности погромов и репрессий в старинном торговом
центре Руси сообщает Новгородская четвертая летопись:
«Повелел благочестивый государь царь и великий князь Иван
Васильевич, самодержец всей Руси, игуменов и монастырских свя-
щенников, и дьяконов, и старцев соборных, которые еще до приез-
да государя силами первого полка были забраны из монастырей и
поставлены на правеж, их повелел избивать на правеже дубинами
насмерть, и, убив их всех, повелел каждого отвезти в свой мона-
стырь и там похоронить» [65, 428].
8/60
69
Не лучшим образом царь Иван Васильевич обошелся и с
новгородским владыкой Пименом, ко гд а пришел со своими при-
спешниками к архиепископу Пимену на обед.
«И как только государь сел за стол и начал есть, и вскоре, не-
много помедлив, завопил громким голосом с яростью условным
царским кличем («Москва». — Ю.Д .) по обычаю, к своим князьям
и боярам. И тотчас повелел государь казну архиепископа и весь
его двор архиепископский, со всеми службами, и все палаты и
кельи разграбить, и бояр его архиепископских и всех слуг его по-
велел схватить и под стражу посадить впредь до его, государева,
указания. А самого архиепископа Пимена, ограбив, повелел поса-
дить под стражу, и строго повелел его стеречь, и давать ему пове-
лел из казны ежедневно на прокормление по две деньги на день»
[65, 429].
Царь не только ограбил кельи архиепископа, но и велел
разграбить церковь Премудрости Божией Софии, а также все
о стальные новгородские храмы. Но этого показалось мо сков-
скому царю мало, он решил репрессировать и светскую часть
новгородского населения. Обосновавшись в Городище под Нов-
городом, повелел царь приводить туда архиепископских бояр и
множество других служивых людей, их жен и детей.
«Повелел государь их перед собой жестоко и люто и бесчело-
вечно мучить их различными муками. И среди многих неописуе-
мых, страшных и различных мучений повелел государь тела их
поджигать неким огненным изобретенным составом, который на-
зывается поджар, и повелевает государь своим государевым детям
боярским тех измученных и пожаренных людей за руки и за ноги
и за волосы связывать тонкими веревками сзади разными способа-
ми, и повелел привязывать их по одному человеку к саням, и велел
их волочить стремительно за санями на Великий Волховский мост
и сбрасывать с моста в реку Волхов. А жен их и младенцев —
мальчиков и девочек, и даже грудных детей, и любого возраста,
9/60
70
повелел государь привозить на Великий Волховский мост, и при-
водить их на высокое место, специально устроенное, и связывать
им руки и ноги сзади, а младенцев привязывать к их матерям, и
с большой высоты повелел государь сбрасывать их в воду, в реку
Волхов.
А в то время другие государевы люди, дети боярские и вои-
ны, в небольших лодках ездили по реке Волхову с оружием, и с
рогатинами, и с копьями, и с баграми, и с топорами, и тех людей,
мужчин и женщин, разного возраста, которые из глубины реч-
ной наверх всплывали, зацепляли баграми, и тех людей копьями
и рогатинами пронзали, и топорами рубили, и в глубину речную
безжалостно сурово погружали, предавая их горькой смерти. И
было такое неописуемое кровопролитие человеческому роду за
наши грехи, неукротимой яростью царя ежедневно, без переры-
ва, около пяти недель и даже больше, и каждый день сбрасывали
и топили в воде людей разного возраста числом до тысячи, а ино-
гд а и до полутора тысяч. А тот день был легким и благодарствен-
ным, когд а сбрасывали в воду до пятисот или шестисот человек»
[65, 430].
Репрессии коснулись не только самого Новгорода, постра-
дали его пригороды и ве си, гд е ограблению подверглись мона-
стыри и церкви. Не забыты были дома священнослужителей и
хозяйственные постройки, экспроприации подлежали и запасы
хлеба, а тот, что еще был в скирдах и оставшийся на полях из-
за невозможно сти собрать и обработать во время мора, приказал
сжечь, а скот царь повелел зарезать. Ограблению подверглись
и миряне «по всем местам вокруг Великого Новгорода верст за
двести и за двести пятьдесят, и больше». Да и в самом городе
ограблены были торговые амбары, ряды, лавки и базары, дома
горожан были не только разграблены, но и разрушены.
Завершив репрессии, царь Иван Васильевич велел 13 февра-
ля 1570 г. собрать перед ним от каждой улицы из о ставшихся в
живых горожан по «лучшему» человеку и «изрек им свое цар-
ское милостивое слово»:
10/60
71
«Люди, жители этого Великого Новгорода, все, оставшиеся те-
перь в городе! Молите милостивого и щедрого, человеколюбивого
Господа Бога и Пречистую его Богоматерь, владычицу Богородицу,
и всех святых его за нашу благочестивую царскую державу, и за
детей моих, благоверных царевичей Ивана и Федора, и за все наше
христолюбивое воинство, что бы нам Господь Бог свыше даровал
победу и одоление надо всеми нашими видимыми и невидимыми
врагами и противниками» [65, 432].
Мало было царю ограбить и казнить новгородцев, ему еще
понадобилось, чтобы обездоленные и униженные горожане мо-
лили Бога за своих мучителей. Обычно новгородское избиение,
произведенное по царскому повелению, политологи сравнивают
с Варфоломеевской ночью 1572 г. во Франции времен короля
Карла IX, ко гд а от рук католиков погибло около 30 000 гугено-
тов. Если в просвещенной Франции было возможно такое мас-
штабное уничтожение инакомыслящих, то несколько меньшее
истребление новгородцев как бы уже и не столь существенно.
Хотя Н.М. Карамзин считал, что новгородцев как в городе, так и
в его пригородах и весях, было умерщвлено не менее 60 000 че-
ловек. Что удивительно, и сам Иван Грозный ужасался результа-
там Варфоломеевской ночи, как он изложил в письме к герман-
скому императору Максимилиану II:
«Ты, брат наш дражайший, скорбишь о кровопролитии, что у
французского короля в его королевстве несколько тысяч перебито
вместе с грудными младенцами; христианским государям пригоже
скорбеть, что такое безчеловечие французский король над столь-
ким народом учинил и столько крови без ума пролил» [56, 126].
Не столь ужасной была судьба псковитян, видимо, царь пре-
сытился кровью новгородцев и удовлетворился покорностью
жителей Пскова, вышедших к нему навстречу с хлебом и солью
и, стоя на коленях, отдавали свои жизни и свое имущество на
всю его волю. Правда, народная молва считала, что царь был
11/60
72
обескуражен словами псковского юродивого. Якобы Никола
Сало с подал Ивану Грозному кусок сырого мяса, а на реплику
царя, что он в пост не ест мяса, сказал: «Ты делаешь хуже: пита-
ешься человеческой плотию и кровию, забывая не только пост,
но и Бога» [22, 710]. Разрешив опричникам грабить монастыр-
ское и церковное имущества и имения богатых псковитян, он
пощадил жизни духовенства и мирян.
Вернувшись в Москву, царь Иван Грозный приказал огра-
бить и казнить многих бояр, служивых дворян, дьяков, кото-
рые не столь давно были у него в фаворе. В Китай-городе были
установлены 18 виселиц, а московский люд заставили присут-
ствовать при проведении казней. Жерт в царского произвола
не только вешали, многих четвертовали, обливали кипятком.
Казнили более 100 человек, среди которых был дьяк Иван Ми-
хайлович Висковатый, князь Петр Семенович Серебряный и
другие государственные деятели. Не только опричники изощря-
лись в разнообразии методов убийства, сам царь одного убил
копьем, другого булавой, третьего ножом. Казни продолжались
несколько дней, в промежутках между ними царь со своими
подручными пировал, но и эти утехи перемежались кровопро-
литием.
Турецкое нашествие заставило царя Ивана Васильевича
прийти к мирным соглашениям со всеми претендентами на Ли-
вонию. Сначала было задумано царем: предложить Ливонию
курляндскому герцогу Го т а р д у Кетлеру, но тот, наученный горь-
ким опытом предыдущих соглашений с московским царем, от-
казался. То гд а выбор пал на датского принца Магнуса, который
до этого владел островами Эзель, Даго и частью Курляндии.
В мае 1570 г. царь Иван IV провозгласил приехавшего в Мо-
скву датского принца Магнуса ливонским королем и обещал же-
нить его на своей племяннице Евфимии, дочери казненного им
двоюродного брата Владимира Андреевича. С новым ливонским
королем был заключен договор о совместных военных действи-
ях против Швеции. Уж е в августе 1570 г. объединенная русско-
датская армия двинулась к Ревелю и осадила эту крепость с
12/60
73
суши. Однако ревельцы не пожелали сдаться, мужественно про-
должая защищать свой город, а в марте 1571 г. сначала датское
войско короля Магнуса прекратило осаду крепо сти и вернулось
на о. Эзель, а затем и русское войско отступило к Нарве. Все
последующие попытки вытеснить шведов с южного побережья
Финского залива тоже не привели к успеху. Несмотря на воен-
ные неудачи, царь пригласил короля Магнуса для его венчания
в Москву, где тот в 1573 г. был обвенчан с десятилетней княж-
ной Марией, младшей сестрой Евфимии, к тому времени уже
умершей.
То , что не сумели сделать турецкие войска с участием крым-
ских татар в Астрахани, весной 1571 г. уда л о с ь сделать войску
хана Девлета Гирея. После проведенных казней у царя о сталось
не так много успешных воевод, чем и воспользовались татары.
Пока наспех собранные московские войска занимали позиции
вдоль Оки, татары обошли их и форсировали эту водную пре-
граду. Царь Иван Грозный, уже не доверяя своим воеводам, бе-
жал в Ярославль, оставив Москву без защиты. Отступившие от
Оки войска воеводы расположились в самой Москве, предпола-
гая драться с татарами за каждую улицу, но хан Девлет Гирей не
собирался штурмовать город. Он 24 мая 1571 г. велел поджечь
посад, и огонь быстро распространился по деревянной Москве.
Не имея возможности ограбить сгоревший город, хан отошел в
Коломенское, а затем и вовсе повернул свое войско в обратный
путь в степь. Тем не менее татары разорили города и ве си по
Оке и за ней, угнав в Крым около 100 000 невольников. Москва
и москвичи сгорели или задохнулись от дыма, некому было раз-
бирать развалины и погребать трупы.
Царь решился приблизиться к Москве лишь 15 июня, рас-
положившись в подмосковном селе, он принял ханских гонцов
с грамотой Девлета Гирея. Хан требовал отдать ему Казань и
Астрахань, в ином случае грозил новым нашествием. Иван Ва-
сильевич был уже не настолько Грозный, чтобы ответить отка-
зом, он соглашался вернуть Астрахань с условием — посадить
на ханский трон ко го -либо по обоюдному согласию.
13/60
74
Вот только хан Девлет Гирей не собирался уступать даже ча-
сти своих требований и весной 1572 г. вновь с войском отпра-
вился к Москве. Царь Иван Васильевич и на этот раз не стал до-
жидаться крымского хана в своей столице, а, прихватив с собой
казну, вместе с женой и сыновьями перебрался в обезлюдевший
Новгород. Девлет Гирей повел свое войско несколько западнее
прошлогоднего маршрута, на котором уже нечего было грабить.
Сам хан с многими татарами отвлекал московитов у Серпухо-
ва, а вот отряд Дивея-мурзы переправился через Оку в районе
Алексина и оказался в тылу мо сковского войска. Князь Михаил
Иванович Воротынский с войском вынужден был переключить-
ся на отпор врагу с западной стороны, тем самым дав возмож-
но сть хану Девлету Гирею перейти Оку и направиться к Мо-
скве.
В такой ситуации войско Воротынского оказалось в роли
преследующего и сумело настигнуть врага у села Молоди на р.
Рожае (совр. Рожайка), где и произошло 1 августа 1572 г. сраже-
ние с татарами. Несмотря на значительное превосходство сил,
войско крымского хана оказалось в неудачном положении: пути
к отступлению перекрыло войско Воротынского, использовав-
шего пушки, а впереди была неизвестно сть. Сеча была жесто-
ко й и кровопролитной, а ко гд а был специально распространен
слух, что к Молодям направляются 40 000 воинов короля Маг-
нуса, татары бросились бежать. Однако далеко не всем уд а л о с ь
достигнуть Крыма.
В июне 1572 г. умер король Польско-Литовской республи-
ки Сигизмунд-Август, не оставивший после себя наследника
на престол. Настало время «бескоролевья», длившееся целых
четыре года. Все это время в республике шли дебаты по выбо-
рам нового короля, среди претендентов на польско-литовский
престол были, как ни странно, царь Иван Васильевич и его сын
Федор Иванович, причем у них в республике была своя партия
выборщиков. Желание царя Ивана Грозного стать по совмести-
тельству и королем польским было настолько велико, что он
отменил опричнину, и даже само ее упоминание запретил под
14/60
75
страхом смерти. Однако проявленная им жестокость по отноше-
нию к своим подданным не позволила создать среди польско-
литовского дворянства серьезной поддержки его кандидатуры
на польский престол. Наиболее приемлемого кандидата, пят-
надцатилетнего царевича Федора, устраивавшего большинство
группировок в Польше и Литве, царь сам постарался выве-
сти из списка претендентов. В конце концов королем Польско-
Литовской республики в августе 1573 г. был выбран представи-
тель французской династии Валуа — герцог Генрих Анжуйский.
Но уже летом следующего года он бежал во Францию, где после
смерти его старшего брата короля Карла IX освободился фран-
цузский престол. Республика оказалась в сложном положении:
при живом короле го сударство осталось без власти. Хотя надеж-
ды на возвращение короля Генриха Валуа не было, «бескороле-
вье» объявили только весной 1575 г.
Ситуация вокруг Московского царства вновь изменилась, его
противники уже не имели сил и средств вести столь длительную
войну, а победившее крымских татар многочисленное воинство
царя Ивана Грозного могло представлять реальную угрозу для
любого соседа. Все это напоминало бой равных боксеров: вроде
бы один нанес уже столько ударов, что, кажется, его противник
полностью обессилел, и вдруг один пропущенный удар меняет
положение боксеров с точно стью до наоборот.
Осенью 1572 г. московское войско вторглось в шведскую
часть Ливонии, гд е его никто не ожидал и потому сопротивле-
ния не оказал. Лишь Виттенштейн, защищаемый 50 шведами,
пришло сь брать приступом, на его стенах погиб любимец царя
Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский-Малюта. Но в кампа-
нии 1572—1573 гг. московитам не уд а л о с ь достигнуть больших
успехов, а после первой же военной неудачи царь вновь перешел
к мирным переговорам. Стороны долго не могли договориться и
только в 1575 г. заключили перемирие на два года.
Вельможные паны назначили новые выборы короля Польши,
и Иван Васильевич вновь котировался в качестве претендента на
польско-литовский престол. Правда, в этот раз царь готов был
15/60
76
уступить польский трон сыну германского императора Эрнсту
при условии передачи Московскому царству Ливонии и Киева.
Вот только договоренности императора с царем так и не смогли
реализоваться, так как турецкий султан прекрасно понимал, чем
грозит Оттоманской империи союз Германии, Польши с Литвой
и Ро ссии. Он потребовал от вельмож польско-литовских при-
нять на трон своего вассала — трансильванского герцога Сте-
фана Батория, в противном случае обещал прислать в их страну
120 000 крымских татар. Разумеется, шляхта выбрала Батория.
В Московском царстве в то время произошла странная пере-
становка на престоле государства: в 1575 г. Иван Васильевич
стал просто мо сковским князем, а крещеного татарского царе-
вича Симеона Бекбулатовича (Саин-Булат) по ставил великим
князем. Для чего это было нужно Ивану Грозному, неизвестно.
Историки пытаются найти объяснение этому событию, но прий-
ти к общему мнению им не удается. Одни утверждают, что при
великом князе Симеоне Бекбулатовиче были изъяты епископ-
ские и монастырские привилегии, а затем уже вернувшимся к
власти Иваном Васильевичем привилегии были возвращены,
но не бесплатно. Другие считают, что таким образом Ивану Ва-
сильевичу было удобнее выдвинуть свою кандидатуру на поль-
ский престол.
Однако дело было, скорее всего, в том, что в странах Запад-
ной Европы Россию именовали Московской Тартарией и отно-
сились к московитам с пренебрежением. Именно неудачное сва-
товство царя Ивана к королеве Елизавете могло подвигнуть его
к этой перестановке во власти, как бы говоря: «Вы мною пре-
небрегаете, как азиатом, так вы еще настоящего татарина на мо-
сковском троне не видели». По крайней мере, после посещения
царя английским послом с секретным поручением от королевы
период охлаждения отношений между Москвой и Лондоном за-
вершился, и в августе 1576 г. Симеон Бекбулатович был лишен
титула великого князя и отправлен на княжение в Тверь.
Не получив Ливонию в качестве отступного, царь решил взять
ее в качестве военного приза, и зимой 1577 г. его 50-тысячная ар-
16/60
77
мия осадила Ревель. Король Юхан III писал царю Ивану IV, что
он собирается передать этот город германскому императору —
царскому союзнику, поэтому война бессмысленна. Однако война
началась, московское войско осаждало Ревель полтора месяца,
но успеха не достигло. Эта неудача московитов побудила самих
эстонцев постоять за свою землю: они под предводительством
Ива Шенкенберга освободили Виттенштейн, Пернау и другие
замки.
Но это не смутило царя Ивана Васильевича, и он про сто пе-
ренаправил свои главные силы, в состав которых входили, как
обычно, не только сами московиты, но и казанские и астрахан-
ские татары, черемисы и чуваши, мордва и башкиры, ногаи,
черкесы и казаки, на Южную Ливонию, подчинившуюся Вели-
ком у княжеству литовскому. Уж е 25 июля 1577 г. царские войска
вторглись в Подвинье и вскоре заняли несколько городов, при
этом по отношению к местному населению не было никакой по-
щады, завоеватели не жалели ни детей, ни стариков, а молодых
уводили в плен и продавали туркам. Противоположными мето-
дами попытался завоевать к себе расположение ливонцев со-
юзник царя Магнус, осаждая города, он, пугая их защитников
приходом царских войск, предлагал им сдаться в обмен на мило-
стивое обращение. Ко гда царь узнал о действиях своего вассала,
он резко о стерег его: «Если ты недоволен Кесью (Венденом) и
другими городками, которые тебе даны, и ты поди в свою землю
Езел, да и в Датскую землю за море, а нам тебя имати нечего
для, да и в Казань тебя нам ссылати; то лутчи только поедешь за
море, а мы с Божией волею очистим свою отчизну Вифлянскую
землю и обережем» [56, 185].
В результате военных действий 1577 г. царским войскам уда -
лось захватить всю южную часть Ливонии кроме Риги. Но вот
вопрос: так сильно было Мо сковское царство или так слабы его
противники?
Польский историк Рейнгольд Гейденштейн, современник этих
событий, так охарактеризовал царя Ивана IV: «Быстро образовав-
17/60
78
шееся могущество московского царя стало внушать страх не толь-
ко соседним народам, но даже и более отдаленным, и высокоме-
рие его при таких обширных границах и великих удачах дошло до
того, что он презирал в сравнении с собою всех других государей
и полагал, что нет ни одного народа, который бы мог поспорить с
ним богатством и могуществом» [56, 187].
Не имел возможности воевать с Московским царством и
новый польский король Стефан Баторий, так как сейм не же-
лал санкционировать сбор денег на проведение войны с царем
Иваном Грозным. Пришлось королю направить в январе 1578 г.
в Мо скву послов с предложениями заключения вечного мира,
но при условии, что царь вернет ливонские и северские города.
Иван Васильевич совсем не собирался что-либо терять, наобо-
рот, выставил встречное предложение о передаче ему Курлян-
дии, Киева, Канева и Витебска. Тем не менее даже с учетом
неприемлемых требований сторон послам уд а л о с ь продлить пе-
ремирие на три года .
Поскольку война все равно была неизбежной при таком ко -
личестве территориальных претензий друг к другу, король Сте-
фан на собственный счет и займы у своих и иностранных магна-
тов стал формировать регулярное войско из наемников. Сумев
подготовиться к войне всего за полгода, польский король в июле
1578 г. послал в Москву гонца с объявлением войны, нарушив
тем самым недавно заключенное перемирие.
Пока царь собирал свое огромное войско, король со своей ар-
мией нового образца обосновался под Полоцком. В течение трех
недель пушкари Стефана Батория обстреливали город раскален-
ными ядрами, а ко гд а жилища защитников полно стью сгорели,
те сдались. В это же время шли военные действия между литов-
цами и московитами в Ливонии, гд е , несмотря на значительный
перевес в воинских силах, царя Ивана Васильевича тоже постиг-
ли поражения. Отдельные отряды литовских магнатов действо-
вали в Смоленской и Северской землях, но там больших успехов
они не достигли. В такой ситуации уже мо сковскому царю при-
18/60
79
шлось обращаться к польскому королю с предложением заклю-
чения мира, но, по скольку стороны не могли договориться даже
о месте проведения переговоров — в Москве или Вильнюсе, ко -
нец 1579 г. и начало 1580 г. прошли в беспредметных спорах.
Кардинально ситуация изменилась, когд а войско Стефана
Батория весной 1580 г. направилось к московским границам. Те-
перь царь Иван Грозный отправил своих послов в Литву, чего ра-
нее никогда не делал. Более того, он напутствовал своих послов:
«Если король о царском здоровии не спросит и против царского
поклона не встанет, то пропустить это без внимания: если станут
безчестить, теснить, досаждать, бранить, то жаловаться на это
слегка, а прытко об этом не говорить, терпеть» [56, 194].
Поскольку предложений о каких-либо царских уступках за-
хваченных территорий не было, король Стефан Баторий про-
должал наступление и вскоре завоевал Великие Луки и его при-
городы. Далее московскому царю пришлось воевать не только с
польским королем Стефаном Баторием, но и со своим бывшим
вассалом Магнусом и шведским королем Юханом. Однако Иван
Грозный даже не попытался должным образом противостоять
своим новым противникам, видимо, опасался, что его сил по-
сле еще одного серьезного поражения может не хватить даже на
оборону Москвы. Еще в начале 1580 г. царь созвал в Москве со-
бор для изыскания средств для продолжения войны, но 20 лет
почти непрекращающихся военных действий и постоянные ре-
прессии обескровили страну, так что собрать деньги было уже
затруднительно. А впереди была еще осада Пскова. Правда,
царь прекрасно понимал, что и у короля Стефана деньги тоже
считаные и надолго их не хватит, а без них наемники воевать не
станут.
Надо отметить, что русский народ даже при таких невзгодах
продолжал с любовью отно ситься к своему царю, и это сильно
удивляло ино странцев.
Так, Рейнгольд Гейденштейн отметил: «То м у, кто занимается
историей его (Ивана Грозного. — Ю.Д .) царствования, тем более
19/60
80
должно казаться удивительным, что при такой жестокости могла
существовать такая сильная к нему любовь народа, любовь, с тру-
дом приобретаемая прочими государями только посредством снис-
ходительности и ласки, и как могла сохраниться необычайная вер-
ность его к своим государям» [56, 187].
Вот при таких условиях и случилось завоевание Сибирского
ханства казаками атамана Ермака, которое было совсем некстати
и могло привести к еще одному фронту военных действий. Но
само по себе оно прекрасно вписывалось в ту политику приоб-
ретения новых территорий, которую проводил царь Иван Гроз-
ный. Более того, по всей вероятности, приблизить свои границы
как можно ближе к Китаю было не только желанием московско-
го царя, но и настойчивой рекомендацией его несостоявшейся
английской невесты.
20/60
81
ГЛАВА 2
Поход Ермака сына Тимофеева
F
Прежде чем приступить к описанию похода Ермака с каза-
ками, необходимо определиться с топонимом Сибирь: откуда он
появился и какой территории соответствовал? В Строгановской
летописи (по списку Спасского) ответ на этот вопрос представ-
лен в следующем виде:
«То й Маметъ царя Упака убилъ и поставилъ градъ надъ рекою
Иртишемъ и назва Сибирь, и княжилъ в томъ граде. А по нем кня-
жил... И пріиде на нихъ из степи с поля царь Кучюмь, Муртазели-
евъ сынъ, со многими воинскими людми, и уби Етигера и Бекбула-
та, и оттоле прозвася Кучюмъ Сибирскій царь» [68, 18].
Так что в XVII в., ко гд а создавались Сибирские летописи, у
автора было понимание о первоначальном именовании татар-
ского города на берегу Иртыша подле устья Тобола Сибирью,
но в татарском языке это слово не имеет достаточного объясне-
ния. Исследователи не смогли найти топониму соответствую-
щего значения ни в монгольском, ни в татарском, ни в финно-
угорских языках, хотя впервые о Сибири упоминает в своем
сочинении XIII в. Рашид ад-дин при описании монгольских и
татарских племен, обитавших на всем протяжении Кипчакской
степи. Его топонимы Ибир или Сибир отно сились к территории
в среднем течении Иртыша, однако персидский историк, по всей
видимости, их значения тоже не знал.
В таком случае слово «сибирь» могло бы принадлежать на-
родам, ранее населявшим эти территории, и Павел Йозеф Ша-
21/60
82
фарик предположил, что его сходство с именем гуннского пле-
мени сабир или себер, еще в первом тысячелетии нашей эры
переселившегося из Азии в Европу, позволяет предположить
их идентично сть. Он же выдвинул гипотезу, что этот сибирский
народ и стал основателем племен север, потомки которых стали
впоследствии северянами бассейна Сейма.
Серафиму Кероповичу Патканову уд а л о с ь в XIX в. узнать
у населявших Тобольскую губернию татар, что в их преданиях
упоминается народ сывыр, или сыбыр, населявший эту мест-
ность еще до них, при этом древние городища и курганы даже
в то время обозначались словами «сывыр-кала» и «сывыр-
туба». Исходя из этого Патканов предположил, что наименова-
ние Кучумова городища «Сибирь», скорее всего, слово нарица-
тельное, а Кашлык и Искер — имена собственные, даваемые
своему городу разными ханами. Правда, П.А . Словцов считал,
что искер, или искор, в татарском языке имеет значение старо-
го городища.
По преданиям татар, сывыры, или сыбыры, куда-то исчезли
еще задолго до их прихода, оставив после себя многочисленные
памятники. После их исчезновения, по словам татар, южную
часть их территории занимали некие китаны, или катаны, кото-
рые перед приходом туда самих татар ушли в Китай. Такое наи-
менование могло бы принадлежать народу киданей, но никаких
исторических сведений об их нахождении в бассейне Иртыша
нет, хотя среди южных племен остяков, по словам Патканова,
существовало именование татар, как хадан, или хатан.
Однако все эти предположения так и не получили научного
подтверждения, а происхождение топонима «Сибирь» до сих
пор остается загадкой.
Общего наименования для земель, расположенных за Ур а л ь -
скими горами, в Московском государстве в середине XVI в. не
существовало. Если северная часть Зауралья называлась Югрой,
то его южная часть могла называться Сибирью, поскольку там
существовало Сибирское ханство сначала братьев Едигера и
Бекбулата, а затем Кучума.
22/60
83
Топоним и этноним Югра и югра, как считает М. Фасмер,
связано с одним из наименований народа манси в языке ком и
(jegra) в значении человек. Территории в устьях Оби и Таза на
самом севере Югры были заселены малочисленными самодий-
скими племенами ненцев, энцов и нганасан, которые занима-
лись оленеводством и охотой. Мо сковиты называли ближних из
них «каменской самоядью», а отдаленных — «мангазейской са-
моядью».
Их южными соседями были угроязычные племена вогулов и
остяков, современные названия которых манси и ханты, что на
их языках означает человек. Скорее всего, в русский язык этно-
ним вогул тоже пришел от соседствующего с ними на западных
склонах Ур а л а народа зырян, современных ком и, на языке ко -
торых это слово означало «дикий». Вогулы населяли бассейны
Сосьвы, Ляли, Лозьвы, Пелыма, Тагила, Мугая, Салды, Нейвы,
Ницы, Тавды, Туры и Конды.
Ханты, или, как их ранее называли московиты, остяки, жили
в основном по Оби и ее притокам Куновати, Казыму, Ендыру,
Салыму, Бардаковке, Югану, Ваху, Васюгану, а также по Ир-
тышу и его притокам Демьянке и Конде. Поскольку на языке
хантов и манси наименование реки Обь звучит как Ấs, а реки
Иртыш — Oas, то остяк — житель Оби или Иртыша. Соответ-
ственно и в документах часто встречаются лялинские, сосвин-
ские, сылвенские и иренские остяки, хотя этнически они явля-
лись не хантами, а манси.
Вогулы и остяки в основном занимались рыболовством и
охотой, хотя на севере они переняли у «самояди» навыки оле-
неводства, а на юге занимались земледелием, как их соседи —
татары.
Татары представляют собой многочисленные тюркоязыч-
ные племена Сибири, которые исследователи разделили на Ал-
тайскую и Западносибирскую подгруппу. В последнюю из них
входили барабинские, тобольские и иртышские татары, боль-
шинство которых входило в состав Сибирского ханства. В свою
очередь, они подразделялись на земледельцев и скотоводов как
23/60
84
оседлых, так и кочевых. Во время правления Сибирским хан-
ством Кучума ему подчинялись и многие племена остяков и
вогулов, плативших дань и участвовавших в его набегах на со-
седей.
Зауралье московитам было уже хорошо известно в правле-
ние Василия III Ивановича (1505—1533), поэтому Сигизмунд
Герберштейн, по сетивший Московию в качестве по сла герман-
ского императора Максимилиана, сумел в 1549 г. описать путь
туда по притоку Печоры Щугуру (совр. Щугер) через горы на
реку Обь с большими подробностями.
«От устья Щугура вверх по реке до Пояса, Артавиша, Каме-
ня и большего Пояса — три недели пути. Потом на гору Камень
нужно всходить три дня; спустившись с нее, идут к реке Артави-
ша, потом к реке Зибута, оттуда к крепости Ляпин, от Ляпина к
реке Сосве. По этой реке живут вогуличи. Оставив Сосву вправе,
достигаешь реки Оби, которая берет начало из Китайского озера.
Через нее они переправились едва в один день, и то при скорой
езде; река эта имеет почти 80 верст в ширину. По ней живут так-
же вогуличи и югричи. От Обской крепости вверх по реке Оби до
устья реки Иртыша, в которую впадает Сосва, — трехмесячный
путь. В этих местах есть две крепости Ером и Тюмень, которыми
управляют князья югорские, как говорят, данники великого князя
московского. Там водится много зверей и добывается весьма мно-
го мехов» [62, 247].
Сведения эти Герберштейн почерпнул из существовавше-
го тогда русского дорожника, т.е. путеводителя, а вот сами мо-
сковиты, по его словам, делиться с ним верной информацией о
пути за Ур а л совсем не желали. Так, Семен Федорович Курб-
ский поведал германскому послу, что он с товарищами 17 дней
взбирался на Уральские горы, но так и не сумел достигнуть вер-
шины Столпа. Хотя известно из летописей, что еще в правление
великого князя Ивана III усилиями Василия Скрябы в 1465 г.,
воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина в
24/60
85
1483 г., Семена Курбского, Петра Ушатого и Василия Гаврилова
в 1499 г. Уральские горы были пройдены различными путями.
Более того, в походе 1499—1500 гг. были созданы Ляпинский,
Юильский, Сартыньянский, Казымский, Березовский, Обдор-
ский и Кодский остроги на реке Оби и ее притоках. Однако
удерживать в Зауралье местные народы в повиновении приходи-
лось мо сковитам с помощью оружия, поэтому и не желали они
делиться с иностранцами подробностями совсем уж не очевид-
ных завоеваний.
В правление Василия Ивановича все усилия великого кня-
зя были обращены на военное противостояние с Великим кня-
жеством литовским и Крымским ханством, и ему было не до
организации экспедиций в Зауралье, хотя поморы наверняка
продолжали туда наведываться. Так что наибольшей степени ак-
тивности русская экспансия в Сибири до стигла уже по сле завое-
вания войском царя Ивана Грозного Казанского ханства в 1552 г.
и Астраханского ханства в 1556 г., а также присоединения к Мо-
сковскому царству Башкирии и Ногайского ханства в 1557 г.
Стал в 1553 г. вассалом мо сковского царя и хан Сибирской
орды Едигер и даже дань выплачивал пушниной, но делал это
нерегулярно, ссылаясь на грабежи со стороны соседей. В 1563 г.
после убийства ханов Едигера и Бекбулата Сибирское ханство
возглавил хан Кучум, который тоже, чтобы не навлечь вторже-
ния московского войска, платил царю Ивану Васильевичу дань
до 1572 г., ко гд а могущество Московского царства было подо-
рвано ливонской и литовской войнами.
Видимо, платили дань московскому царю и югорские племе-
на, по крайней мере Г.Ф . Миллер приводит текст грамоты Ива-
на Грозного к югорскому князю Певгею, которому сообщает о
посылке к нему своих людей для получения дани и с просьбой
прислать в Москву своего брата или племянника, а в случае не-
повиновения грозил присылкой рати на его народ.
Конечно, дань сибирских татар и югорских племен не была
единственным источником добычи пушнины. Солепромышлен-
ники Строгановы уже в 1558 г. получили жалованную грамоту
25/60
86
на владение землями по Каме, Лысве и Чусовой, где через два
года уже стали владельцами 39 деревень с 203 дворами, город-
ком и монастырем. Населив эти земли выходцами из Новгорода
и «охочими людьми» из казаков, Яков, Григорий и Семен Ани-
кеевичи Строгановы не только за бесценок обирали местное на-
селение, но и сами добывали значительное количество пушного
зверя, а также ставили охраняемые остроги на путях в Зауралье.
Род Строгановых происходил от новгородца Луки Кузьми-
ча Спиридонова, который про славился тем, что выкупил из та-
тарского плена великого князя Василия Васильевича Темного.
Предки Луки Кузьмича еще при правлении в Москве Дмитрия
Донского перешли на сторону великого князя в его борьбе с
Великим Новгородом за обладание Заволочьем, почему и по-
лучили от него большой надел в этом крае. Его потомок Аника
Федорович уже владел землями на Вычегде, где завел соляной
промысел. Предполагается, что основатель их рода Спиридон
во времена великого князя владимирского Дмитрия Донского в
одной из битв с татарами попал к ним в плен. По скольку он был
крещеным татарином, те посчитали его предателем и предали
страшной казни: изрубив на куски, они как бы настрогали его
на части. Именно с этого мученика его потомки стали носить
фамилию Строгановы.
Известно, что Григорий Аникеевич в 1558 г. испросил у царя
Ивана Васильевича 106 кв. верст земли по берегам Камы и Чу-
совой, где собирался построить острог, распахать землю, заве-
сти пастбища и поставить соляные варницы. В Новое время, как
и в Средние века, соль оставалась «белым золотом» и прино сила
солепромышленникам большие доходы. А вот добычу серебря-
ной, медной и оловянной руд, если они были бы в этих местах
обнаружены, Строгановы обещались не производить, так как
царь оставлял ее в государственном управлении.
Создавать какой-либо промысел так далеко от уже освоен-
ных мо сковитами земель среди не расположенных к такому со-
седству местных племен было довольно опасно, однако, кроме
необходимого количества охранников, иметь собственное вой-
26/60
87
ско промышленникам запрещалось. Хотя по отношению к Стро-
гановым и в этом было сделано исключение, что позволило им
с помощью наемных остяков и казаков подавить во сстание че-
ремисов и башкир в 1572 г. Да и набеги зауральских народов на
Пермский край были довольно частым явлением. Так, за время
царствования Ивана IV было пять опустошительных набегов во-
гулов, остяков и татар на подчиненных Мо скве пермяков и на
живших среди них русских: 1539, 1547, 1572, 1573, 1581 гг.
Но если первые два нападения были еще до завоевания мо-
сковитами Казанского царства и принятия вассальной зависи-
мости Сибирским ханством, то в 1572 г. о стяки совместно с че-
ремисами и башкирами совершили набег на Приуралье в район
укрепленных городков Канкора и Кергедана, гд е нанесли серьез-
ный урон купцам Строгановым.
А в июле 1573 г. племянник хана Кучума Маметкул (Мах-
мет-Кул ) с сибирскими татарами, остяками и вогулами перешел
горы и спустился по Чусовой, перебив в ее округе служилых
татар, возглавляемых государевым посланником Третьяком Че-
буковым, и проживавших там местных остяков, уведя с собой
их жен и детей. Строгановская летопись, созданная не позже
половины XVII в., сообщает, что Яков и Григорий Строгано-
вы не посмели без государева приказа преследовать татарско-
го царевича Маметкула и послали царю Ивану IV донесение о
произошедшей агрессии с просьбой: пожаловать им право са-
мостоятельно принимать решения о методах и сроках мести
обидчикам.
Чтобы минимизировать убытки от потери пушной дани
сибирских татар, которые своим набегом показали, что более
не считают себя в зависимости от царя Ивана Грозного, тот
30 мая 1574 г. пожаловал Якова и Григория Строгановых гра-
мотой.
В ней царь велел им «в Сибирской странѣ за югорскимъ ка-
менем на Тагчѣяхъ и на Тоболе рекѣ и на Иртише и на Обѣ и на
иныхъ рекахъ гд ѣ пригодитца для береженья и охочим людемъ на
27/60
88
опочивъ крѣпости подѣлать и снарядъ огненой и пушкарей и пи-
щалниковъ и сторожей отъ Сибирских и отъ Ногайских людей и
отъ иныхъ ордъ держати и около крѣпостей, у рыбных ловель и у
пашень дворы ставити по обе стороны Тоболы реки и по рекамъ
и по озерамъ и до вершинъ и крѣпитись всякими крѣпостьми
накрѣпко, а ко и Остяки и Вогуличи и Югричи отъ Сибирского
салтана отстануть, а учнуть быти подъ его государевою рукою, а
почнуть государю дань давати, и тѣхъ людей з данью посылати къ
Москвѣ и отдавати дань в государеву казну, а тѣхъ данных Остя-
ко въ и Вогуличъ и Югричъ и жены ихъ и дѣти отъ Сибирцовъ рат-
ныхъ приходу беречи Якову да Григорью в своих крѣпостехъ. А на
Сибирского салтана Якову жъ и Григорью, збирая охочихъ и сво-
ихъ людей и Остяковъ и Вогуличъ и Югричъ и Самоедь, с наем-
ными казаками и с нарядомъ своимъ посылати воевати i в полонъ
Сибирцовъ имати i в дань за государя приводити» [68, 7].
Одновременно было разрешено Строгановым вести в Зау-
ралье беспошлинную торговлю с купцами из Средней Азии, а
также приискивать, добывать и извлекать из руд железо, медь,
олово, свинец и серу, без которых было невозможно произво-
дить оружие и боеприпасы, что тоже стало исключением из
правил.
Получив разрешение от царя, Строгановы наняли наемников
для охраны своего дела и своих жизней, но, видимо, было их не-
достаточное количество, так как пелымские вогулы продолжали
угрожать поселениям московитов. Чтобы усилить охрану свое-
го края, Семен Аникеевич, переживший своих братьев, пригла-
сил к себе на службу донских казаков во главе с их атаманами
Ермаком Тимофеевым, Иваном Кольцом, Яковом Михайловым,
Никитой Паном и Матвеем Мещеряком. Вероятно, Ермак обла-
дал наибольшим авторитетом среди своих товарищей, поэтому
все дальнейшие действия казаков происходили под его руковод-
ством.
Кто же он был, Ермак, сын Тимофеев? Надо сказать, сведе-
ния о нем настолько противоречивы, что со ставить его портрет,
28/60
89
родословную и жизненный путь затруднительно. Так, один из
создателей летописей о походе атамана Ермака в Сибирь, дьяк
сибирского митрополита Савва Есипов характеризовал своего
героя в уже сложившейся к правлению царя Михаила Федоро-
вича Романова трактовке. В его летописи «О взятии Сибири»
сообщается, что донские казаки часто по сещали Волгу, на кото-
рой грабили как мо сковские суда, так и бухарские, и ногайские
торговые караваны. За такое воровство казаков царь Иван Васи-
льевич в 1577 г. отправил на Волгу стольника Ивана Мурашкина
с войском и указом: разбойников этих ловить и казнить. То ли
казаки разгромили московский отряд, то ли сами бежали от него
на Яик (совр. Ур а л ), но вскоре Ермак с товарищами оказались в
строгановских владениях.
В это время Мо сковское царство терпело на западе государ-
ства поражения одно за другим. Так, после завоевания Великих
Лук войска польского короля Стефана Батория заняли Хо л м и
сожгли Старую Руссу, а в Ливонии овладели замком Шмиль-
тен (совр. Смилтене). В то же время шведские войска короля
Юхана III заняли в Карелии Кексгольм (совр. Приозерск), а в
Ливонии — Падис вблизи Ревеля и Везенберг (совр. Раквере).
В такой ситуации царь Иван Грозный уже не решался лично воз-
главить свои войска, что не преминул подметить король Стефан
Баторий, упрекая его: «Почему ты не приехал к нам со своими
войсками, почему своих подданных не оборонял? И бедная ку-
рица перед ястребом и орлом птенцов своих крыльями покры-
вает, а ты, орел двуглавый (ибо такова твоя печать), прячешься»
[55, 196].
Правда, такое оскорбительное письмо польский король на-
правил московскому царю в ответ на обидное напоминание о его
недавней зависимости от турецкого султана в качестве герцога
Трансильвании. Припомнив царю, что его московские предки,
«как конюхи, служили подножками царям татарским, ко гд а те
садились на коней», король даже предлагал ему сразиться с ним
в личном поединке.
29/60
90
Тем не менее царь не решился лично возглавить войска и
предо ставил воеводам право самим принимать решения, «как
их вразумит Всевышний и как лучше для безопасно сти России».
Князья Михаил Петрович Катырев-Ростовский, Дмитрий Ива-
нович Хворостинин по возможности пытались отвлечь главные
силы польского короля от наступления на Псков. Они разоряли
по сады Дубровна, Орши, Могилева и Радомли, не предпола-
гая штурмовать сами города, а ко гд а все-таки попытались взять
штурмом Шклов, находящийся немного выше по Днепру от Мо-
гилева, то затея оказалась гибельной для большого количества
московитов, среди которых оказался и воевода Иван Михайло-
вич Бутурлин.
В Баркулабовской летописи отмечено: «Москву от Могиле-
ва отперли, побили, отогнали. Страшно было трупу московско-
го гледъти, реку Днепр силным трупом язовиша загородили, иж
колко недель днепровое рыбы не ядали и воды не пивали, для
великого гнюсу трупу московского» [82, 332]. Однако Н.М. Ка-
рамзин сообщает совершенно иное: московское войско разгро-
мило литовцев под Шкловом и привело в Смоленск множество
пленников, за что воеводы удостоились золотых медалей от
царя.
Весьма вероятно, что в рядах московских войск под Моги-
левом и Шкловом были донские казаки. Так, в Дневнике короля
Стефана Батория приведено донесение воеводы Стравинского
из-под Могилева: «Во главе мо сковских войск были старшие
воеводы: Михайло Кайтаров, Андрей Хворостинин, Измай-
лов, Иван Бутурлин, князь Михаил Васильевич Ноздреватый,
кн. Волконский, Щербатый и др. В сторожевом полку татарин
Иван Куланчук, Владимир Головин, воевода донских казаков
Василий Янов, атаман казачий Ермак Тимофеевич. С ними было
русских и татар 45 000 человек стрельцов, донских казаков и
московских людей на лошадях 1000 человек» [11, 48].
А в июле 1581 г. польский король повел свое войско в
20 000 воинов, наполовину состоявшее из иностранных наемни-
ко в, к Пскову, который обороняло 30 000 московитов. Еще год
30/60
91
назад, после потери Великих Лук, царь Иван Грозный направил
посланника Истому Шевригина к германскому императору Ру-
дольфу II (1576—1612) и Римскому папе Григорию XIII (1572—
1585) с просьбой способствовать примирению воюющих сто-
рон. При этом он обещал совместно с европейскими странами
ополчиться на турецкого султана, а также содействовать сбли-
жению с Римско-католической церковью. Римского папу такая
просьба и обещания московского царя весьма обрадовали, и
он отправил к государям Стефану Баторию и Ивану Грозному
иезуита Антония Поссевина. Однако польский король не поже-
лал остановить уже начатую военную кампанию, а московский
царь без достижения мира с Польско-Литовской республикой не
собирался обсуждать другие вопро сы. Но само обращение Ива-
на Грозного к римскому престолу подтверждает, что экономи-
ческое, финансовое и военное положение Московского царства
было уже на грани краха.
Единственным поставщиком для царских войск пороха,
свинца, меди, железа, селитры была Англия. И королева, и тор-
говцы Англии не были заинтересованы в поражении Московско-
го государства, через которое англичане собирались торговать с
Китаем и Индией. В то же время они не поставляли в Москву
пушки, мушкеты и пищали, а своих мастеров у царя Ивана Ва-
сильевича было недостаточно.
Вот только и королю Стефану Баторию не хватило средств
набрать большее войско, вооружить его и обеспечить боеприпа-
сами на долгое время, а с теми воинскими силами, которые ока-
зались в его распоряжении, захватить Псков не уд а л о с ь . Правда,
отдельные отряды польского короля доходили до Ржева и Ста-
рицы, где однажды в плен к ним чуть не попал сам царь Иван
Васильевич.
А в это время на востоке Московского царства несколько
сотен казаков под руководством атамана Ермака предприняли
вооруженное вмешательство в земли Сибирского ханства. Так,
Строгановская летопись сообщает, что Семен Аникеевич Стро-
ганов с племянниками Максимом Яковлевичем и Никитой Гр и -
31/60
92
горьевичем отправил 1 сентября 1581 г. казаков Ермака Тимофе-
ева, а также из своих городков охочих людей (литвинов, немцев,
татар и московитов) в количестве 840 человек за Уральские горы
в землю сибирского хана Кучума. Отряд был вооружен пищаля-
ми и пушками, имел запас боеприпасов, сопровождался прово-
дниками и переводчиками.
Естественно, такой небольшой отряд с задачей покорения
Сибирского ханства справиться не мог. Скорее всего, Ремезов-
ская летопись, предлагающая оперировать бóльшим количе-
ством людей в отряде Ермака, более точно излагает события
этого похода, хотя указанные в ней временные рамки происходя-
щего тоже вызывают сомнения. Согласно ей на Каму 29 августа
1577 г. вместе с Ермаком прибыло около 7000 человек, количе-
ство которых, весьма вероятно, даже испугало купцов Строгано-
вых. Хотя боярский сын Семен Ремезов предполагал, что казаки
уже в 1578 г. хотели перейти Уральский хребет, скорее всего,
они, получив от Строгановых запасы хлеба, пошли по Сылве
специально, а не «объмишенилися», для устройства своих семей
в построенном ими укрепленном лагере. В верховьях Сылвы ка-
заки остались зимовать в так называемом Ермаковом городище,
но времени зря не теряли, знакомились с местностью, ходили за
Камень, как тогда называли Ур а л , гд е грабили вогулов, и стро-
или легкие струги для будущего похода. В своем лагере казаки
по строили часовню во имя св. Николая для тех, кто оставался
зде сь навсегда с женами и детьми.
Остальные 9 мая 1579 г. вместе с Ермаком спустились по
Сылве к Чусовой, гд е запаслись продуктами, оружием и боепри-
пасами, которые под страхом смерти потребовали у Максима
Яковлевича Строганова. Количество всего полученного пора-
жает воображение: три пушки, ружья для тех, кто их не имел,
а также по три фунта пороха, три фунта свинца, три пуда муки,
два пуда крупы и толокна, пуд соли, два кг сливочного масла и
по половине свиной туши для каждого из 5000 казаков. Таким
образом, если верить Г.Ф. Миллеру, представившему эти цифры
по имеющемуся в его распоряжении списку Ремезовской лето-
32/60
93
писи1
, все эти запасы представляли 12,3 т пороха и свинца, 240 т
муки, 160 т крупы и толокна, 80 т соли, 10 т масла и 2500 сви-
ных туш. Естественно, струги не могли выдержать такого груза,
их пришлось обшивать дополнительными до сками, но и это не
помогло разрешить создавшуюся проблему. Пришлось казакам
все-таки часть припасов оставить, пообещав Максиму Строгано-
ву в случае удач и оплатить выделенные им товары с прибытком,
а в ином случае рекомендовали ему поминать их с любовью в
вечном упокоении. Такое количество различных припасов, даже
если летописец и несколько преувеличил их размеры, говорит о
значительном богатстве купца Максима Яковлевича Строганова
и его родственников.
Летописи не уточняют, каким образом казаки сохраняли та-
ко е количество сливочного масла и свинины, но, видимо, при
наличии большого количества соли это было не сложно. К со-
жалению, летописцы, уделяя внимание героической части похо-
да казаков, почти не приводят каких-либо сведений о бытовой
стороне их жизни.
В путь по Чусовой струги с атаманом Ермаком, его товари-
щами и тремя священниками отправились 13 июня (знать, не
столь суеверны были казаки) 1579 г., предполагая в верховьях ее
правых притоков пересечь Уральские горы. Сначала их прово-
дники неудачно выбрали для дальнейшего плавания в верховьях
Чусовой ее приток Нижнюю Утку (совр. Межевая Утка), из-за
чего потратили много времени впустую. Довольно мелкая река
не позволяла пройти стругам как можно выше в горы, даже не-
смотря на попытки перегораживания ее течения для подъема
воды с помощью парусов. Да и расстояние от истока Нижней
1 В Ремезовской летописи по Мировичеву списку в издании 1907 г. требо-
вание казаками припасов у М.Я . Строганова представлено следующим обра-
зом: «Даі намъ на росписку по імяномъ на струги, поартельно 5000, по іменомъ
на всякаго человѣка по 3 ѳунта пороху и свинцу і ружья, і три полковые пушки,
по 3 пуда муки ржаной, по пуду сухареі, по два пуда крупъ і толокна, по пуду
соли и двумъ полоти, и колико масла пудовъ, и знамена полковые с ыконами,
всякому сту по знамени» [68, 315].
33/60
94
Утки до речки, впадающей в Тагил, было слишком большим для
волока стругов и перено ски припасов. Пришлось казакам воз-
вращаться к реке Серебряной, путь по которой оказался более
удобным для выхода на водораздельный хребет, но затраченное
время на подъем по Нижней Утке принудило их зазимовать в
верховьях уже этого притока Чусовой.
В построенном земляном городке Ко куй казаки провели всю
зиму, делая набеги небольшими отрядами на вогульские селе-
ния по ту сторону Ур а л а для разведки и пополнения продоволь-
ствия, теряя при этом многих товарищей. Конечно, если бы ка-
заки знали меру в грабежах вогулов, то их о сталось бы в живых
намного больше. Но те, кто вернулся с добычей в лагерь, сумели
разведать дальнейший путь, который на протяжении 10 км про-
легал по достаточно ровной местности. Весной казаки, кото-
рых осталось с Ермаком всего 1636 человек, оставили большие
и неподъемные струги в Ко к уе и с более легкими челнами по-
пытались совершить волок, но и это оказалось им не по силам,
поэтому все плавательные средства пришлось бросить. На реке
Баранча казаки соорудили плоты, на которых спустились к Та-
гилу, где вновь построили струги для дальнейшего продолжения
похода. Лагерь, в котором им пришлось провести остаток холод-
ного времени, тоже получил название Ермакова городища. То л ь -
ко 1 мая 1580 г. они продолжили свой путь по Тагилу и вскоре
достигли Туры, которая впадает в Тобол.
На Туре казакам атамана Ермака пришло сь принять первый
серьезный бой с отрядом татар местного владельца Епанчи, на-
зываемого в летописях князем. Татары встретили проходящих
по Туре на стругах казаков возле современного города Туринска,
где река делает большую излучину к северу. Поскольку казаки
не предполагали нападения, то им при первой встрече с против-
ником пришлось укрываться за бортами стругов от множества
стрел, которыми обстреляли их с берега воины Епанчи, и среди
казаков оказалось много убитых и раненых. Вторая их встреча
через три дня в конце излучины Туры обернулась бедой уже для
татар, так как подготовленные к бою казаки сделали несколько
34/60
95
залпов из ружей, что привело к полному разгрому врага, в боль-
шинстве своем еще не встречавшегося с действием огнестрель-
ного оружия. За смерть своих товарищей атаман Ермак жестоко
отомстил татарам, ограбив и уничтожив их поселение в юрте
Епанчи.
Дальнейшее плавание уже не выглядело легкой прогулкой,
поскольку приходилось все время быть настороже и отбивать
атаки местных жителей, которые уже понимали, что казаки
пришли к ним с войной. К тому же им необходимо было поки-
дать свои струги для отдыха и грабежа окрестных селений, что
было совсем не безопасно. Одним из таких селений была Тю -
мень, называемая тогда Чимгой, которую казаки захватили 1 ав-
густа 1580 г. В городе и окрестностях было столько припасов,
что атаман Ермак с товарищами решил в нем перезимовать, тем
более что ледо став на сибирских реках начинается раньше, чем
на Дону и Волге. Да и что их ждало впереди, они могли только
догадываться.
Пришедшая зима оказалась тяжелым испытанием для каза-
ко в Ермака. Еще осенью они стали страдать кишечными болез-
нями, а затем многих постигла цинга. Тем не менее Ермак во все
время нахождения казаков в Тюмени посылал отряды собирать
дань с местного населения, которое в отсутствие хана Кучума,
отлучившегося в некий Камыш со своими воинами, не могло
противостоять завоевателям.
Правда, придерживаясь хронологии похода атамана Ермака,
приведенной в Ремезовской летописи, Г.Ф . Миллер усомнился в
том, что отряд казаков зазимовал в Тюмени. Ведь все остальные
летописи настаивают на взятии Искера в том же году, ко гд а каза-
ки начали свой путь по Тагилу. Многие исследователи возмож-
ной хронологии похода атамана Ермака придерживаются мне-
ния, что начало похода состоялось все-таки 1 сентября 1581 г.,
взятие Искера — 26 октября 1582 г., а завоевание Тюмени, или
Чимги, предположили сомнительным событием. Тем не ме-
нее будем придерживаться хронологических дат, приведенных
Г.Ф . Миллером.
35/60
96
Весной 1581 г. хан Кучум послал высокопоставленного чи-
новника Кутугая забрать дань в Тарханском городке у местного
мурзы. Здесь на границе владений хана Кучума сборщиков дани
перехватили казаки, забрав у них собранный ясак. Они захвати-
ли и их предводителя Кутугая, который рассказал атаманам про
хана Кучума, его вельмож, дворян и молодых воинов, а также
про их кочевое пребывание в собственных улусах и их много-
людство. Ермак Тимофеевич не только о ставил в живых плен-
ного татарина, но и отпустил его к хану Кучуму, чтобы расска-
зал тому, какая сила казацкая ему может противостоять и какое
мощное огнестрельное оружие будет убивать его подданных
даже сквозь кольчугу и панцири, если тот осмелится напасть.
Вместе с тем атаман Ермак послал с Кутугаем подарки хану Ку -
чуму, его женам и приближенным, а на словах передал, что не
сможет лицезреть его, так как собирается возвратиться в Русь.
Хана Кучума не смогли провести слова Ермака, да и не силь-
но его напугало впечатление Кутугая об огнестрельном оружии
казаков, и он отправил племянника Маметкула с большим вой-
ском навстречу отряду атамана, а сам, сделав засеку на их во-
дном пути у Чувашского мыса, решил ожидать врагов неподале-
ку от своей столицы. Вот только казаки, спускавшиеся на ладьях
по Тоболу, сумели прорваться сквозь все преграды.
Различные списки сибирских летописей дают отличные друг
от друга трактовки происходивших событий, но, вероятнее все-
го, все происходило следующим образом. 9 мая 1582 г. Ермак
с казаками, которых остало сь у него 1060 человек, продолжи-
ли сплав по Туре, а при входе в Тобол им пришлось сразиться
с передовым отрядом Маметкула. Несколько дней противники
ожесточенно бились друг с другом, но все-таки победили ка-
заки Ермака. Весь их дальнейший путь по Тоболу, начавшийся
8 июня, сопровождался постоянными стычками с татарами и их
союзниками, а у Березового Яра многодневная сеча была осо-
бенно ожесточенной.
Но самый решительный бой Маметкул решил дать казакам у
Караульного Яра, где Тобол ссужался и протекал в высоких бе-
36/60
97
регах. Татары перегородили реку цепями, предполагая расстре-
лять из луков казаков в ладьях с высокого берега. Здесь, встре-
тившись 29 июня 1582 г., противники воевали друг с другом
три дня. Затем часть казаков, высадившаяся из стругов, сумела
обойти татар, вызвав на себя татарскую конницу, которую с ла-
дей расстреляли из пушек, а пешие казаки — из пищалей и ру-
жей. Невиданное смертоносное оружие повергло татар в такой
ужас, что Маметкул почел за счастье ретироваться с оставши-
мися в живых. Казаки же, разорвав цепи, продолжили свой путь
по Тоболу.
Однако Ермак с товарищами, дойдя до устья Тавды, стали
думать, не вернуться ли им по этой реке в Пермскую землю.
В то же время казаки сумели захватить ханского придворного
Таузака, от которого узнали, что Кучум сильно беспокоится за
свое ханство и потому приказал огораживать столицу Искер рва-
ми, а подходы к ней — засеками. Только 8 июля 1582 г. казаки,
отдохнув от ратных дел, решились продолжить путь, и вновь,
теперь уже во владениях мурзы Бабасана, им пришло сь принять
бой, а их сторожевая ладья даже попала в засаду, из которой Ер-
маку пришлось выручать своих людей.
В очередной раз хан Кучум отправил Маметкула с войском
разгромить отряд атамана Ермака на подступах к Искеру или,
как называли этот город в устье Сибирки его обитатели, Кашлы-
ку. Несколько серьезных стычек с татарами не смогли о стано-
вить продвижение казаков, но 26 июля 1582 г., подойдя к устью
Турбы у конца Долгого Яра, они увидели такое множество та-
тар, что решили основательно подготовиться к встрече с ними.
Казаки высадились на о строве посреди Тобола, гд е были почти
в безопасности, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, тем
более что река впереди была завалена деревьями.
Ермак вновь прибег к военной хитрости. Высадив незаметно
для татар большую часть своего отряда на берег, он пустил вниз
по течению ладьи, в которых оставалось небольшое количество
казаков и были устроены многочисленные чучела наподобие
их товарищей. Зашедшие ночью в тыл татарского стана, казаки
37/60
98
внезапно атаковали противника и одержали очередную побе-
ду. Но татар в Сибирском ханстве было около 30 000 человек, и
умертвить их всех даже с помощью огнестрельного оружия ка-
закам было не по силам. Ко гда они вновь увидели, какое кол и -
чество татар их ожидало 1 августа 1582 г. у городка Карачин (с
одноименным озером), казаки стали думать, как им быть.
Однако, узнав о многочисленной дани, свезенной татарами в
Карачин, казаки уверились в необходимости воевать этот город,
чтобы обзавестись трофеями и продовольствием. С боем казаки
«градъ Карачинъ взяша и в немъ бѣзчисленное богатство, злата
и срѣбра и камения драгаго и жемчюгу и меду доволно и скота,
и седоша ту 2 недѣли Госпожина поста» [68, 327].
Ко гд а казаки еще зимой 1581—1582 гг. грабили вогулов во
владениях пелымского хана, тот уже успел напасть на Перм-
ский край, где не только предупредил свои будущие обиды от
казаков, но и поживился чужим добром. Пелымский хан Аплы-
гарым 1 сентября 1581 г., собрав своих 700 воинов и привлек-
ши сылвенских, косвенских, яренских, кондинских и обдорских
вогулов, остяков, вотяков и башкир, напал на пермские города
Чердынь, Канкор, Кергедан, Усолье. Хотя деревянные стены и
не позволили нападавшим ворваться внутрь городов, окружаю-
щие их деревни были разграблены и сожжены, а жители уведе-
ны в неволю.
Это было уже не первое в тот год нападение вогулов.
22 июля, когд а согласно Строгановской летописи казаки Ермака
еще были в Пермском крае, мурза Бегбелий Агтаков с 680 вогу-
лами и остяками пришел под Чусовские городки и Сылвенский
острожек и вокруг их «села и деревни поплениша и пожгоша», а
многих людей в полон взял. Правда, гарнизоны городков сумели
объединиться, догнать, разгромить обидчиков, захватив их пред-
водителя, и освободить большинство пленных. Однако следую-
щее нападение было, вероятно, более многочисленным, и гарни-
зоны городов уже не могли противостоять вогулам.
Чердынский воевода Василий Пелепелицын доложил царю
о столь разорительном для Пермского края нападении пелым-
38/60
99
ского хана, свалив свои промахи в защите налогооблагаемо-
го населения (тяглых людей) и их местожительств на купцов
Строгановых, отправивших большой отряд служилых людей
за Ур а л . Вроде бы такое незначительное событие, а произвело
на царя Ивана Васильевича глубокое впечатление, приведшее
его в ярость. Для Московского царства это было время, ко г-
да решалась его судьба: сумел бы король Стефан Баторий за-
хватить Псков, и вся западная часть страны вновь отошла бы к
Польско-Литовскому го сударству. Царь предполагал, что в слу-
чае неудачи похода Ермака в Сибирское ханство хан Кучум мог
договориться с ногайским ханом Измаилом, тоже недовольным
разбоем казаков на Волге и Яике, и начать совместное вторже-
ние в Московское царство. Воевать на два фронта было невоз-
можно во все времена, что и подвигло царя Ивана Васильевича
направить купцам Строгановым письменную угрозу расправы с
ними за самоуправство.
«Писал к намъ изъ Перми воевода нашъ Василей Пелепели-
цынъ, что послали вы изъ острошковъ своихъ волскихъ атамановъ
и казаковъ Ермака Тимоѳеева с товарыщи воевать Вотяки, Вогу-
личи и Татаръ и Пелымские и Сибирские мѣста 91 году сентября
въ 1 день; а увѣдаеть Пелымскiй князь, что отпущають войско в
сибирские городы, и увѣдавъ отпускъ и день и часъ и собрався
Пелымский князь с сибирскими людми и с Вогуличи и остяки и
приходили войною на наши на Пермскiе мѣста и к городу к Чер-
дыни и к острогу приступали и нашихъ людей побили и в полонъ
побрали, и многие убытки и пакости нашимъ людямъ учинили, и
то здѣлалось вашею измѣною: вы Вогуличъ и Вотяковъ и Пелым-
цовъ от нашего жалования отзвали i ихъ сами задрали i войною на
нихъ приходили, да тѣмъ задоромъ и зъ Сибирскимъ салтаномъ
нас ссорили; а волскихъ атамановъ и казаковъ к себе призвали,
воровъ наняли в свои острошки без нашего указу; а они атаманы
и казаки прежъ сего на Волге воровали и ссорили насъ с Нагай-
скою ордою, послов нагайскихъ на Волге на перевозехъ побивали
и Ардабазарцовъ на дорогахъ грабили и побивали и нашимъ лю-
39/60
100
демъ многие грабежи и убытки чинили и нашу государеву казну
громили и посла убили. I имъ было своей вины покрыть нѣчемъ,
и они к вамъ в Пермскую землю перешли и тако жъ хотятъ воро-
вать, но наши заочные далния украины отъ нашихъ супостатовъ и
отъ недруговъ во всемъ оберегать; и они здѣлали с вами вмѣсте: в
которой день к Перми и к Чердыни приходили Вогуличи, а в тотъ
же день отъ васъ изъ о строжковъ Ермакъ с товарыщи пошли вое-
вать в Сибирь Остяковъ и Татаръ; а мочно было в Сибирь и по ве-
стямъ смотря посылать; и мы послали в Пермь Воина Аничкова, а
велѣли тѣхъ казаковъ Ермака с товарыщи взять и отвести в Пермь
в Камское усолье и тутъ имъ велѣли стоять раздѣляся, а однолич-
но бъ вамъ казаковъ у себя не держать; а буде вамъ для приходу в
остроге быти нелзя, и вы бъ у себя оставили не многихъ людей с
которымъ атаманомъ, человѣкъ до 100; а досталныхъ всѣхъ вонъ
высылайте в Чердынь однолично тотчасъ, не мешкавъ; а не вы-
шлите изъ острошковъ своихъ волскихъ казаковъ и атамановъ Ер-
мака Тимоөеева с товарыщи и учнете оберегати, и такою вашею
измѣною что надъ Пермскими людми и городки учинитца отъ Во-
гуличъ и от Сибирскаго салтана и от Пелымцовъ и отъ всякихъ лю-
дей, i впредь намъ о томъ положить на васъ великiй гнѣвъ и опала
болшая, и атамановъ и казаковъ, которые слушали васъ i вамъ слу-
жили, а нашу землю выдали и не оберегали, и за то ихъ вѣлелъ
перевѣшать; i вы бъ тѣхъ казаковъ однолично отъ себя отпустили в
Пермь. Писано на Москвѣ, лѣта 7091 году, ноября в 16 день (16 но-
ября 1582 г. — Ю.Д .)» [68, 62].
Конечно, указания царя запоздали, и Семен Аникеевич Стро-
ганов с племянниками уже не могли вернуть казаков Ермака Ти-
мофеевича из-за Ур а л а , да и вряд ли те подчинились бы им.
Казаки были слишком далеко от гнева царя, но в много-
численных боях несли настолько большие потери, что, ко гд а
им уд а л о с ь 14 сентября 1582 г. захватить городок мурзы Ат и -
ка на Иртыше и подготовить его к неизбежной осаде, остава-
лось в живых около 500 человек. В то же время татар, остяков
и вогулов чуть ли не в 10 раз было больше и у них появились
40/60
101
откуда-то две пушки, но воспользоваться ими в полной мере
они, видимо, не сумели. Казаки предприняли атаку 1 октября на
Чувашский городок, представлявший более укрепленный пункт,
чем городок Атика, но взять его не смогли, почему и вернулись
к предыдущей стоянке.
В свою очередь, хан Кучум 23 октября предпринял штурм
Атики, но даже за три дня беспрестанного сражения его огром-
ному войску не уда л о с ь уничтожить оставшихся казаков. Более
того, с поля боя сначала бежали остяки, а затем и вогулы бро-
сили хана Кучума с татарами у не желавшего сдаваться городка
с казаками. Видимо, в такой ситуации страх обуял сибирского
хана, и он 26 октября 1582 г. приказал своим подданным поки-
нуть Искер, Чувашский, Сузгун, Бишик, Абалак и прочие город-
ки и уходить в степь Киргиз-кайсацкой орды.
Таким образом, атаману Ермаку с остатками своего отряда,
а в последней битве погибло 107 человек, уд а л о с ь завоевать
земли Сибирской орды и ее столицу Искер. Надо отметить, что
многие предводители местных народов прислали Ермаку продо-
вольствие с обещанием впредь платить ему дань. Однако спо-
койной жизни казакам ожидать не приходилось, особенно после
убийства 5 ноября 1582 г. татарами Маметкула 20 казаков, от-
правившихся на Абалацкое озеро для ловли рыбы. Ермак орга-
низовал погоню за Маметкулом и еще раз разгромил сибирских
татар, уже потерявших способность противостоять хорошо во-
оруженным казакам.
В декабре 1582 г. атаман Ермак отправил с атаманом Ива-
ном Кольцом и 50 казаками в Москву покаянное письмо царю
Ивану Васильевичу, передавая под его руку Сибирскую землю.
Одновременно он по слал Черкаса Александрова с 20 казаками
на Дон с про сьбой к войсковому кругу прислать собратьев им в
помощь. С ними Ермак отправил знатных пленников и богатые
подарки.
Перезимовав в Искере, атаман Ермак отправил Богдана Бряз-
гу с 50 казаками собирать дань с окрестных народов вдоль Ир-
тыша к Оби. Далеко не мирно расставались о стяки и вогулы со
41/60
102
своим добром, и казакам вновь пришлось применить оружие.
Им уд а л о с ь дойти до устья Иртыша и привести в повиновение
предводителей остяков по многим его притокам. Собрав боль-
шую дань с остяков Туртаской, Назымской, Демьянской, Цин-
галинской, Нарымской и Тарханской волостей, Богдан Брязга с
товарищами 29 мая 1583 г. вернулись в Искер, который казаки
называли Сибирью.
В то же время король Стефан Баторий, не сумев взять Псков
ни штурмом, ни осадой, в ноябре 1581 г. покинул армию у стен
этой твердыни, ссылаясь на необходимость своего присутствия
на сейме Польско-Литовской республики, оставив за себя кан-
цлера Яна Замойского. Но прославленный полководец уже не
мог вдохновить воинов на подвиг, о собенно в условиях надви-
гающейся зимы. Наемники просто покидали войско, не желая
умирать без всякой перспективы обзавестись трофеями в непо-
коренном городе. Вдобавок 4 января 1582 г. псковские воево-
ды Иван Петрович Шуйский и Василий Федорович Скопин-
Шуйский организовали удачную вылазку в стан не ожидавшего
этого противника, что окончательно подвигло вельможных па-
нов и их короля завершить переговоры с московским царем мир-
ным договором.
Подвиг, совершенный защитниками Пскова в течение
143 дней осады города, дал возможно сть царю Ивану Василье-
вичу заключить мир с польским королем Стефаном Баторием на
приемлемых условиях, хотя и с большими территориальными
потерями. Такое поведение мо сковитов тем более удивительно,
что современник этой войны, посланник английской королевы
Джильс Флетчер характеризовал их воинские способности сле-
дующим образом: «Солдат русский, если он начал отступать, то
все спасение свое полагает в скором бегстве, а если взят непри-
ятелем, то не защищается и не умоляет о жизни, будучи уверен,
что должен умереть» [62, 94].
А вот по поводу псковской осады еще один ее современник,
иезуит Антонио Поссевино, посланник Римского папы, дал диа-
метрально иную характеристику московитам: «Русские при за-
42/60
103
щите городов не думают о жизни, хладнокровно становятся на
место убитых или взорванных действием подкопа и заграждают
грудью, день и ночь сражаясь; едят один хлеб, умирают с голо-
ду, но не сдаются» [17, 143].
Переговоры о мире, начатые еще в декабре 1581 г. в Ям-
Заполье, завершились 15 января 1582 г., в том числе усилиями
Антония Поссевина. Стороны, хоть и с трудом договорившись о
титуловании своих государей в грамотах, заключили перемирие
сроком на 10 лет, по которому Россия отказывалась от всей Ли-
вонии, Полоцка и Велижа, а Литва возвращала Великие Луки,
Заволочье, Невель, Хо л м , Себеж, Остров, Красный, Изборск и
Гдов.
Но это перемирие не затрагивало взаимоотношений Моско-
вии и Швеции. И шведский полководец французского происхо-
ждения Понтус де ла Гарди, овладевший к тому времени Лоде
(совр. Колувере), Фиккелем (совр. Вигала), Леалем (совр. Ли-
хула ), Гапсалем (совр. Хаапсалу), Нарвой, Ивангородом, Ямом
и Копорьем, продолжал вести военные действия в московских
пределах. Более того, шведский король Юхан III, не сумевший
договориться с польским королем Стефаном Баторием о разгра-
ничении зон ответственности в Ливонии, не собирался мириться
со своим давним врагом — царем Иваном IV и обвинял своего
польского коллегу в несвоевременности заключения сепаратно-
го мира. Как сообщил в начале XVII в. Иоанн Мессений: «Если
бы между королями не возникли раздоры, если бы Поляк не по-
мирился с врагом, вероломно покинув собрата по оружию, они
покорили бы всю Руссию, а не только Ливонию» [52, 179].
Но уже в следующем, 1583 г. на реке Плюссе было заключе-
но перемирие со Швецией сроком на три года . Практически все
побережье Финского залива осталось за шведами, московские
послы сумели удержать в составе своего государства небольшой
участок от устья Невы до устья Сестры.
Для Московского царства наступил мирный период, чтобы
восстановить экономику страны как от по следствий военных
действий, так и от царского произвола. Например, в разоренной
43/60
104
Псковской земле сохранилось лишь 4,3% тягловых дворов от
довоенного уровня, а все промыслы пришли в упадок. Не лучше
было положение и в центральной части государства, где в Мо-
жайске осталось 11%, Муроме — 16%, а в Коломне — 9% тя-
гловых дворов.
И вот в это время прибыло в Москву по сольство от атамана
Ермака с неожиданным известием о завоевании Сибирского хан-
ства и просьбой принять покоренные земли под царскую руку.
Привезли казаки с атаманом Иваном Кольцо и богатые подарки
(меха соболей, чернобурок и бобров, вероятно, изделия из дра-
гоценных металлов и камней) для царя Ивана Васильевича. На
радо стях царь даже простил прошлую разбойную жизнь Ивану
Кольцо и одарил его и пришедших с ним казаков деньгами, сук-
нами и шелками. В честь того, что московитам послал Бог но-
вое царство, звонили колокола и совершались благодарственные
молебны.
Не имея сил и средств расширять территорию и налогообла-
гаемую базу на западе, теперь можно было перенаправить уси-
лия на восток. Царь отправил в город Сибирь для принятия под
свою руку завоеванную казаками территорию за Уральскими
горами, ее удержания и сбора налогов с новых подданных кня-
зя Семена Дмитриевича Болховского, воеводу Ивана Глухова и
500 стрельцов. Сопровождали их атаман Иван Кольцо, которо-
му царь позволил на обратном пути набирать охочих людей для
освоения новых земель, и 10 священников из вологодской епар-
хии. Не обойдены были и прощенные царем купцы Строгановы,
которым были подарены Большая и Малая Соль на Волге, а так-
же право беспошлинной торговли.
Несмотря на то что еще в 1580 г. царь Иван Васильевич в
седьмой раз женился на Марии, дочери думного дворянина Афа -
насия Нагого, он не оставлял мысли породниться с английским
королевским домом. Своих противников на польском и швед-
ском престолах — Стефана Батория и Юхана III царь Иван IV
считал гораздо ниже себя по происхождению, однако не только
эти короли, но и многие другие европейские государи не счита-
44/60
105
ли московского царя себе ровней. Сам же царь Иван Василье-
вич, по словам Джильса Флетчера, представлял себя отнюдь не
русским по отцу и не греком по бабке Софье Палеолог, и не лит-
вином по матери Марии Глинской, а почему-то немцем.
Видимо, очень хотелось Ивану Васильевичу стать если не
выше, то вровень с европейскими династиями. Так, не уд о с т о -
ившись согласия Елизаветы Английской на брак с ним, царь
решил жениться на Марии Гастингс, дочери лорда Гастингса,
графа Хантингдона и якобы племянницы королевы. Однако ре-
зультаты и этого сватовства не до стигли успеха, то ли потому,
что в 1582 г. царица Мария Нагая родила сына Дмитрия от царя,
то ли потому, что 30-летняя невеста не захотела менять веро-
исповедание и жить в Московской Тартарии.
Верный человек из посольства Ермака сразу после доброже-
лательного приема царем атамана Ивана Кольцо с государевыми
грамотами и подарками отправился в Сибирь. И хотя казакам и
их предводителю Ермаку эти послания царя Ивана Васильевича
доставили много радости, положение их в завоеванной стране
было незавидным. Уж е 20 февраля 1583 г. согласившийся выпла-
чивать царю дань мурза Сенбахт Тагин сообщил Ермаку о ме-
стонахождении Маметкула с большим войском в ста верстах от
града Сибири. Противо стоять значительному войску в открытом
сражении у казаков не было возможности, поэтому они решили
сделать скрытную вылазку и ночью напасть на лагерь цареви-
ча. И на этот раз фортуна содействовала казакам: они не только
сумели устроить внезапную для татар резню в самом центре их
расположения, но и взять в плен Маметкула, а его воины в от-
сутствие руководства в панике разбежались.
Причем паника, обуявшая татар Маметкула, достигла и юрты
хана Кучума, которому на фоне неприятности в связи с плене-
нием племянника вдобавок померещилось, что атаман Ермак с
казаками уже идут по его душу, и он бежал еще далее от быв-
ших своих владений. Однако и в тех местах ему не было покоя:
Сейдяк, ушедший в Бухару после убийства ханом Кучумом его
отца хана Бекбулата, установил с атаманом Ермаком друже ские
45/60
106
отношения и объявил о неизбежной мести отцеубийце. С его по-
мощью между Бухарой и Сибирью возобновились торговые от-
ношения. К тому же один из верных слуг хана Кучума решил
смириться и вернуться в свой одноименный город Карачин (с
тюркского языка карач — высокий сановник, министр). Мурза
Карачи был с почетом принят Ермаком, и ему позволено было
занять свои земли в области озера Тара.
А 5 ноября 1583 г. вернулись из Мо сквы атаман Иван Кольцо
с казаками и с ними пришли стрельцы князя Семена Болховско-
го, что позволило Ермаку более уверенно ощущать себя в роли
сибирского князя. В благодарность за царские милость и подар-
ки атаман Ермак, будучи теперь наместником царя в Сибири,
отправил 21 ноября 1583 г. в Мо скву с атаманом Иваном Грозой
пленного Маметкула и ответные подарки. Однако именно двой-
ственность положения Ермака Тимофеевича при князе Семене
Дмитриевиче Болховском, который принял у него Сибирскую
землю под высокую руку государя, вероятно, не позволила ему
более удачно обеспечить пропитанием как своих казаков, так и
людей князя Болховского.
Зима 1584 г. оказалась очень морозной, и добывать пищу
охотой и рыбной ловлей стало затруднительно, а бесконечно
грабить своих данников было опасно, так что в отсутствие при-
вычной для казаков и стрельцов пищи и соли они стали болеть
цингой. Только весной, ко гд а о стяки и татары привезли в счет
дани свежую рыбу и овощи, воины атамана Ермака оживились
и стали выздоравливать, а вот князь Семен Дмитриевич Болхов-
ский до этого момента не дожил.
С началом речного судоходства казакам уд а л о с ь совершить
еще один грабительский поход вверх по Тавде. Жившие в бас-
сейне этой реки вогулы согласились выплачивать царю дань и
не оказали казакам значительного сопротивления. А вот мурза
Карачи в сентябре 1584 г. попросил у атамана Ермака помощи
по отражению вооруженных людей из Киргиз-кайсацкой орды.
Обязавшись защищать новых подданных царя, атаман Ермак
направил в помощь мурзе Карачи своего товарища — атамана
46/60
107
Ивана Кольцо. Однако просьба мурзы оказалась ложной, и сде-
лана она была с целью заманить отряд казаков в западню. Все
40 человек вместе с атаманом Иваном Кольцо погибли от рук
изменников, что послужило сигналом к всеобщему восстанию
местных народов, обещавших ранее выплачивать дань.
Восставшие сибирские народы с мурзой Карачи во главе су-
мели взять в осаду столицу Сибирь, окружив своими обозами
город, где за деревянными стенами укрылись казаки и стрель-
цы. Только и на этот раз казаки с атаманом Матвеем Мещеряком
12 июня 1585 г. сумели ночью сделать внезапную вылазку, вы-
резать часть людей, в том числе двух сыновей Карачи, и внести
панику в стан своих врагов. Сам мурза бежал за озеро Тару, хотя
его люди с рассветом, увидев сколь малочисленны казаки, про-
должили сражение, но все-таки огнестрельное оружие и на этот
раз оказалось сильнее сабель и стрел.
Чтобы окончательно наказать клятвопреступника, атаман
Ермак с товарищами решил нагнать хана Карачи и отправился
вслед за ним вверх по Иртышу. Казакам уд а л о с ь взять некото-
рые городки местных князьков и загнать своего врага за реку
Ишим. И хотя эти победы дорого достались казакам, они с боль-
шими трофеями вернулись в Сибирь. А к концу августа стало
известно о возвращении хана Кучума с войском в Вагайскую
степь, чтобы препятствовать прохождению торговых караванов
из Бухары в Сибирь.
Еще раз атаман Ермак с 50 казаками пошел на своих стругах
вверх по Иртышу к устью Вагая, а затем по этой реке вверх по
течению, но они не встретили там ни бухарцев, ни татар. Вер-
нувшись к Иртышу, атаман Ермак с товарищами устроили ла-
герь, но легкомысленно не выставили на ночь стражу, предпо-
лагая, что если они не нашли татар, то и татары их не найдут.
Однако на этот раз уже сами татары решили напасть на казаков
ночью. 5 августа 1585 г. соратникам хана Кучума уда л о с ь вы-
резать большую часть спящих казаков, остальных убить в бою,
лишь двум казакам уда л о с ь выжить в этой сече. Один из них
был атаман Ермак, сын Тимофеев, которому уда л о с ь пробиться
47/60
108
к реке и даже поплыть к своему стругу, но тяжелый панцирь, ца-
рев подарок, увлек его на дно, другому казаку более повезло —
он сумел добраться до Сибири и поведать товарищам о гибели
отряда.
Теперь уже паника обуяла казаков и стрельцов, и они в кол и -
честве 150 человек 15 августа 1585 г. с атаманом Матвеем Ме-
щеряком и письменным головой Иваном Глуховым отправились
в Пермский край через Уральские горы. Свой путь они соверши-
ли на этот раз не по Туре или Тавде, а по Иртышу, Оби и Соби,
откуда и перешли в бассейн Печоры.
Несколько позже татары обнаружили труп Ермака, который
опознали по панцирю с двуглавым орлом. Для татар хана Кучу-
ма это по служило поводом для проведения праздника, ко гд а они
пытались отыграться за свои поражения на мертвом Ермаке,
стреляя в труп из луков. Но позже татары, по сохранившемуся
поверью, похоронили Ермака под кудрявой сосной. Пустующий
город Сибирь занял Алей, сын хана Кучума, но недолго в нем
правил, так как вскоре хан Сейдяк Бекбулатов его победил и за-
нял город, возвратив себе отчизну предков.
А в Москве тоже произошли большие перемены, царь Иван
Васильевич умер 18 марта 1584 г., и его уже не застало в живых
по сольство атамана Ивана Грозы с пленным Маметкулом. По-
сланники атамана Ермака были ласково встречены царем Федо-
ром Ивановичем и осыпаны подарками и прочими милостями.
На обратном пути казаки атамана Ивана Грозы сопровождали
отряд воеводы Ивана Мансурова, состоявший из 100 стрельцов.
Вот только в Сибирь-Искер им вернуться уже не уд а л о с ь ,
там обо сновался хан Сейдяк, и стрельцы с казаками отправи-
лись вниз по Иртышу к Оби, гд е поставили небольшую деревян-
ную крепость. Однако мирно отсидеться в ней не получило сь.
Не желавшие вновь платить московскому царю дань остяки не-
однократно делали попытки захватить крепо сть и убить ее за-
щитников, но пушки и ружья все-таки превосходили сабли и
стрелы. Однажды стрельцам даже уд а л о с ь расстрелять из пуш-
ки истукана, которому остяки приносили пожертвования перед
48/60
109
нападением на городок московитов. По скольку уничтожение бо-
жества остяков не привело к каким-либо последствиям для по-
кусившихся на него стрельцов, туземцы смирились и сами при-
несли дань воеводе Ивану Мансурову.
Страшная слава московского воеводы как победителя бо-
жества распространилась среди местного населения. Остяки
и вогулы, населявшие окрестности Сосьвы, даже отправили к
царю Федору Ивановичу посольство с князем Лугуем во главе
с просьбой: разрешить им самим доставлять дань по семи соро-
ко в самых лучших соболей раз в два года на Вымь, приток Вы-
чегды. К тому же князь Лугуй оговорил для своих подданных в
Куновате, Илчме, Ляпине, Мункосе, Юиле и Березове привиле-
гию: не платить дань мо сковским сборщикам в Сибири, о чем
получил специальную охранную грамоту от царя. Жители этих
мест издавна были связаны с торговцами бассейна Вычегды,
опасавшимися потерять столь выгодный бизнес после колониза-
ции по селений Сосьвы их конкурентами и способствовавшими
посольству князя Лугуя.
А весной 1586 г. были отправлены из Москвы в Зауралье во-
еводы Василий Борисович Сукин и Иван Мясной с письменным
головой Данилой Чулковым, а с ними 300 стрельцов, которые
поставили в июле город Тюмень, а в нем церковь Всемилости-
вого Спаса, первую во всей Сибири. И вновь с окрестных на-
родов по рекам Туре, Тоболу, Исети и Пышме московиты стали
собирать дань.
Наименование Тюмень, видимо, город получил от впадаю-
щей в Туру реки Тюменки, так же как и большинство других го-
родов Сибири, поставленных московитами. Однако именно этот
город послужил созданию нескольких легенд о происхождении
этого наименования и наименования Чимги-тура, которое носи-
ло поселение татар, предшествовавшее построенному мо сков-
скими воеводами острогу и располагавшемуся неподалеку. Но
уже в XVIII в. никто не мог определить, какой из легенд стоит
доверять, хотя Г.Ф . Миллер старательно записал их все и по-
пытался проанализировать их содержание. Ро ссийский историк
49/60
110
предположил, что река получила имя Тура, что на татарском
языке означает городок или укрепленное место, так как на ее бе-
регу находился старинный татарский город Чимги. Правда, он
сам же оговорился, что наименование реки могло идти от вогул,
которые населяли эту местность до татар, и звучало как Тере
или Тере-я. Само же название Тюмень явно имеет отношение к
числу 10 000, которое на татарском языке соответствует этому
слову.
Город Тюмень и в настоящее время расположен на правом
высоком берегу Туры и является центром одноименной обла-
сти. Город окружают плодородные земли, освоенные татара-
ми еще задолго до завоевания Сибири атаманом Ермаком. Из
острога, поставленного воеводами Василием Сукиным и Ива-
ном Мясным, Тюмень превратилась в город в 1593 г., ко гда во-
еводы Юрий Матвеевич Булгаков и Богдан Васильев поставили
в ней «городовое и башенное строение». Однако город строил-
ся довольно-таки долго усилиями и следующих тюменских во-
евод, сменяющихся по царским указам, как правило, через три
года.
В 1596 г. при воеводе Григории Ивановиче Долгорукове по-
явилась острожная стена, окружавшая посад с проживавшими
там служилыми людьми и 26 пашенными крестьянами. В самом
же городе, огражденном рублеными стенами с восемью башня-
ми, размещались Рождественская и Никольская церкви, съезжая
изба, 10 торговых хлебных житниц, соляной амбар, винный по-
греб, амбар для казны, две караульные избы, тюрьма, семь обы-
вательских дворов и двор воеводы. Для обеспечения средств
передвижения в городе поселили ямщиков, которые в 1605 г. вы-
делились в Ямскую слободу за рекой Тюменкой, так как там на-
ходились их пахотные земли. Ямщики обязывались нести свою
службу бесплатно, взамен чего они получали земли под пашню,
с которых не платили налоги в казну. В дальнейшем на противо-
положном берегу Туры образовалась Татаро-бухарская слобода,
а в 1616 г. чуть выше по течению у реки Бабарынки был создан
мужской монастырь, затем ниже города был заложен Девичий
50/60
111
Ильинский монастырь. Так что в начале XVII в. город населяли
уже 1600—1700 человек.
Если самому атаману Ермаку так и не уда л о с ь привести
остяков, вогулов и сибирских татар в окончательное повинове-
ние, то некоторым его товарищам посчастливилось увидеть ре-
зультаты своих усилий, хотя уже под руководством московских
воевод и с участием стрельцов. Ранее казаки Ермака занимали
города местных народов, приспо сабливая их к своим нуждам,
теперь же следующая волна завоевателей стала создавать новые
укрепленные города, по служившие основой колонизации Сиби-
ри. И первым городом стала Тюмень, ставшая оплотом для мо-
сковитов на долгое время.
Города строились и на собственной территории Москов-
ского царства, и за время долгого правления государя Ива-
на IV как номинального, так и фактиче ского, их количество,
особенно вдоль рубежей государства, значительно увеличи-
лось. В первую очередь города создавались на завоеванных
или присоединенных территориях. Среди них были Темников
на Мокше, Свияжск, Чебоксары, Козьмодемьянск, Тетюши на
Волге, Алатырь на Суре, Шацк на Цне, Орел на Оке, Данков,
Епифань на Дону, Уфа на Белой, Арзамас на Теше, Архан-
гельск на Северной Двине, Лаишев на Каме, Болхов на Нугре,
Венев, Чернь, Царевококшайск. В городах возводились право-
славные храмы и монастыри, чтобы не сти слово Божье дру-
гим народам.
Еще в самом начале своего царствования Иван Васильевич
повелел сделать «чертеж государства», а затем и карты земель
Московского царства, при нем же было устроено усилиями Ива-
на Федорова и книгопечатание. И вот на фоне обустройства го-
сударства творились страшные преступления против собствен-
ного народа, иногда даже руками самого царя, называемого его
подданными Грозным, а иностранцами Ужасным. И при этом,
по словам французского историка XVI в. де Ту, «нет государя,
которого бы более любили, которому бы служили более рев-
ностно и верно. Добрые государи, которые обращаются со свои-
51/60
112
ми народами мягко и человечно, не встречают более чистой при-
вязанности, чем он» [55, 203].
На чем же зиждилась такая любовь русского народа к сво-
им тиранам во все времена существования Российского го су-
дарства? Ответа на этот вопро с, объясняющего столь странное
проявление чувства для понимания вменяемого человека, най-
ти невозможно. Вероятно, ближе всего к разгадке этого фено-
мена подошел российский историк немецкого происхождения
XVIII в. Герард Фридрих Миллер, считавший что «некультур-
ные народы не умеют различать причины мягкого с ними об-
ращения; они не знают, происходит ли оно от великодушия или
от страха. Они скорее склонны предполагать последнее, и их
нельзя держать в повиновении иначе, как справедливым при-
нуждением» [40, 35]. Конечно, историк сделал такое суждение
по отношению к туземным народам Сибири во времена ее за-
воевания московитами, но такая обидная характеристика может
трактоваться и гораздо шире.
В 1587 г. письменному голове Даниле Чулкову для строи-
тельства Тобольска царем Федором Ивановичем были присланы
500 человек, и тот с 4 июля по 6 августа осуществил царское
поручение. Небольшая крепость была поставлена на Троицком
мысу, образованном реками Иртышем и Курдюмкой. Первона-
чально острог назывался Ладейным, так как был он построен
из плах разобранных судов, на которых прибыли его создатели.
В нем была поставлена церковь во имя Святой Троицы, отчего
мыс и получил соответствующее наименование. Иртыш про-
тив устья Тобола делает большую петлю, река сначала отходит
от высокого берега, а затем вновь к нему возвращается, образуя
низкий луг, называемый Княжевым. Весь высокий берег Ирты-
ша, обращенный к лугу, разграничен глубокими оврагами, по
которым текут небольшие речки. Созданная самой природой
терраса высотой 50 м разделяется в направлении течения на
Подчувашский мыс, Панин бугор и Троицкий мыс. Вполне воз-
можно, одновременно с острогом был заложен мужской мона-
стырь на противоположном берегу Иртыша. О строительстве
52/60
113
Тобольска Данила Чулков известил воеводу Ивана Мансурова,
стрельцы и казаки которого находились в Обском городке, и
вскоре они усилили гарнизон острога.
Столица Сибирского ханства Искер была неподалеку от То -
больска, и московиты, предложив хану Сейдяку жить в мире
с ними, пригласили его в гости. То т, поверив им, вместе с ка-
закским (киргиз-кайсацким или казахским) царевичем Уразом-
Мухамедом, мурзой Карачи и сотней охраны прибыл в То -
больск, гд е на пиру хозяева обвинили гостей в злых замыслах
и повязали их. Татарская охрана, согласно летописям, увидев
обман, бежала от о строга, а паника, возникшая после этого сре-
ди жителей Искера, заставила подданных хана Сейдяка уйти в
Вагайскую степь к хану Кучуму. Однако не все было так легко
о существлено, как сообщает летопись, вероятно, был все-таки
бой стрельцов и казаков с татарами, поскольку Иван Мансуров
более в документах не упоминается.
Голова Данила Чулков 10 сентября 1589 г. отправил с казака-
ми высокопоставленных пленников, Сейдяка, Ураза-Мухамеда и
Карачу, в Москву. Царь Федор Иванович по уже сложившейся
традиции предоставил высокородным пленникам вотчины для
кормления, предварительно окрестив их в христианскую веру.
Оставшийся без союзников хан Кучум не смирился со сложив-
шимися обстоятельствами и в следующем году сделал попытку
вернуть себе Сибирское ханство. Однако ему так и не пришлось
сразиться с московитами, поскольку еще на подступах к Тоболь-
ску он получил отпор от татар, уже присягнувших царю Федору
Ивановичу.
Царь Федор Иванович (1557—1597) был третьим сыном
Ивана Васильевича и Анастасии Романовны. Их первый сын
Дмитрий умер в младенчестве, второй сын Иван умер 27 лет от
роду, но даже он, будучи трижды женат, детей не имел. Доче-
ри царя Ивана Грозного — Анна, Мария и Евдокия — умерли в
младенчестве. Конечно, Иван Васильевич был женат семь раз,
но многие его жены по разным причинам не были любимы ца-
рем и либо скоропостижно умирали, либо постригались в мо-
53/60
114
нахини. От второй жены, Марии Темрюковны, у царя был сын
Василий, но он умер в младенчестве. Так что к моменту воца-
рения Федора Ивановича был жив только его брат от седьмой
жены отца Марии Нагой — Дмитрий. Сам же Федор Иванович,
по суждениям его современников, был человек кроткий, робкий,
безвольный, слабый умом. Царь Иван Васильевич не только
оставил после себя разоренную страну, обнищавший и замордо-
ванный народ, но и сына, не способного к управлению страной.
Джильс Флетчер при описании портрета Федора Ивановича
отметил, что «теперешний царь, относительно своей наружно-
сти, росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого
и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая
от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен,
но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до дру-
гих свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен
и хорош в обращении, тих и милостив, не имеет склонности к
войне, мало способен к делам политическим и до крайности суе-
верен» [62, 143].
При таком несамостоятельном царе был создан регентский
совет, в состав которого вошли его дядя Никита Романович
Юрьев, его шурин Борис Федорович Годунов, его троюродный
брат Иван Федорович Мстиславский и герой псковской обороны
Иван Петрович Шуйский. Нельзя сказать, чтобы эти вельможи
были способны работать в согласии на благо государства, но для
начала они вместе по старались устранить из Москвы наследни-
ка Дмитрия Ивановича и всех Нагих, а также Богдана Яковле-
вича Бельского, бывшего воспитателем царевича. Впоследствии
вся власть в государстве была сосредоточена в руках Бориса
Федоровича Годунова, который сумел оттеснить от трона своих
конкурентов. Так что посылка служилых людей и строительство
первых городов в Сибири связаны с именем этого правителя.
Но и при этом кротком царе и его не воинственном премьер-
министре война со Швецией все-таки состоялась. По истече-
54/60
115
нии перемирия стороны сделали попытку мирно договориться
о своих дальнейших отношениях и границах государств. Одна-
ко шведский король Юхан III не согласился отдать царю Федо-
ру I бывшую Водскую пятину (побережье Финского залива от
устья Невы до устья Нарвы) за предложенные ему 20 000 руб-
лей. Нельзя сказать, что шведская сторона вообще не рассма-
тривала вопро с выкупа городов, но только за Яму и Копо-
рье потребовала 400 000 рублей. Война была скоротечной: в
январе-феврале 1590 г. московское войско под руководством
князей Федора Ивановича Мстиславского и Дмитрия Иванови-
ча Хворостинина в присутствии царя Федора Ивановича взяло
Яму, разгромило 20 000 шведов под Нарвой, но город взять не
смогло.
Шведский король Юхан, не видя смысла в дальнейшем про-
тивостоянии, 28 февраля уступил Яму, Иван-город и Копорье и
заключил с московским царем перемирие на год. При дальней-
ших переговорах уда л о с ь заключить 12-летнее перемирие, хотя
стороны остались в территориальных претензиях друг к другу.
Со смертью в 1592 г. этого давнего недруга московских царей
военные действия возобновились, так как польский и шведский
король Сигизмунд III, сын короля Юхана III и королевы Екате-
рины Ягеллонки, не подтвердил заключенного отцом перемирия,
потребовав новых уступок от Московского царства, в том числе
Смоленска. Вечный мир был заключен лишь 18 мая 1595 г., по
которому шведы возвращали Корелу (Кексгольм, совр. Петроза-
водск), а московиты отказывались от Нарвы.
Направленный царем в Тобольск на воеводство князь Вла-
димир Васильевич Мосальский-Кольцов организовал 8 июля
1590 г. со стрельцами, казаками и «своими» татарами погоню
за отрядом хана Кучума, проводившего грабительский рейд в
окрестностях города. Настигнув противника за Ишимом, воево-
да дал бой, в котором победа до сталась мо сковитам, а в плен по-
пали сын и жены хана. Хан Кучум с оставшимися соратниками
ушел в верховья Ишима, где его через семь лет еще раз разгро-
мил тарский воевода Иван Владимирович Мосальский-Кольцов.
55/60
116
После такой неудачи хан-изгнанник был окончательно разбит
калмыками за прежние обиды, а затем и убит ногаями, к кото-
рым он вынужден был перебраться от безысходности своего по-
ложения. Но это произошло гораздо позднее.
Многие бывшие подданные хана Кучума, жившие в степи,
пришли в Тобольск, соглашаясь платить дань. Тех, кто решил
креститься в православную веру, приняли на государеву служ-
бу с окладом от семи до 15 рублей, но в начальники им ставили
только московитов. Ислам среди татар Сибирской орды получил
распространение только во время правления хана Кучума и не
смог достаточно укрепиться в сознании своих новых поклонни-
ко в, а тем более искоренить распространенное ранее язычество.
Именно по этой причине примеры крещения татар не были из
ряда вон выходящими, а православные священники и монахи
старались этому способствовать.
Таким образом, христианская вера распространилась среди
местного населения. Для ее укрепления ставились церкви и мо-
настыри, что было очень важно для авторитета русской церкви,
в которой с согласия константинопольского патриарха Иеремии
было создано в 1589 г. мо сковское патриаршество с его первым
главой Иовом.
Первоначальный Тобольский о строг был в 1594 г. снесен и
заново поставлен вокруг рубленого посада, но и его в 1600 г.
перенесли на другую сторону взвоза к берегу Иртыша вместе с
Троицкой церковью.
Не зря еще при атамане Ермаке казаки искали путь в Перм-
скую землю в верховьях Тавды. Уж е в 1589 г. охочими людьми
была пройдена новая дорога. Вела она из Чердыни по Вишере
вверх по течению, затем волок через Уральский хребет к Лоз-
ве (совр. Лозьва), где был по строен Лозвинский острог, став-
ший первой сибирской верфью, и далее уже по Тавде вниз по
течению. Там, гд е Лозва и Пелым, сливаясь, образуют Тавду, в
1593 г. воеводами Петром Ивановичем Горчаковым и Никифо-
ром Васильевичем Траханиотовым была заложена крепо сть
Пелым.
56/60
117
Должен был им способствовать в этом Иван Григорьевич
Нагой, двоюродный брат царевича Дмитрия Ивановича, сослан-
ный подальше от Мо сквы в Лозвинский острог. Этот представи-
тель опальных родственников царицы Марии Федоровны Нагой
должен был обеспечить подготовку и строительство больших
и малых судов и гребных стругов, но не смог выполнить зада-
ние в полном объеме. Потому царь поручил завершить это дело
пришедшим из Европы воеводам. По этой причине Лозвинский
о строг потерял свое значение и вскоре прекратил свое сущест-
вование.
Первоначально предполагалось строить город не в устье
Пелыма, а в Табарах (совр. Таборы), гд е уже была заведена
пашня, а воеводе Петру Горчакову первоначально ставилась
задача: отыскать, изловить и извести пелымского князя Абл е-
гирима и его старшего сына Тагая, а младшего сына Таутая
вместе с женой и детьми отправить в Тобольск. О том, как про-
ходила операция против пелымского князя и его близких, све-
дений в сибирской истории не сохранилось, хотя Г.Ф . Миллер
сообщает, что в пелымском архиве он обнаружил информацию
о Таутае и одном из его племянников Учете, которые в 1598 г.
содержались в Москве под стражей. По-видимому, Учет кре-
стился, получив имя Александр, а его потомки жили в Пелыме,
Верхотурье, а впоследствии были пожалованы в тобольские
дворяне.
Почему все-таки Табарам было предпочтено устье Пелыма,
непонятно, так как его окрестно сти очень лесисты и болотисты
и непригодны для пашни, хотя именно эти недостатки стали его
преимуществами в деле обороны города, предназначенного для
сбора дани с вогулов, живших по рекам Тавде, Пелыму, Сосве и
Лозве, а позднее и Конде. Что касается пахотных земель, то они
вместе с обрабатывавшими их татарами-табаринцами были при-
писаны к Пелыму.
Пелым был заселен первыми ссыльнопоселенцами — жите-
лями Углича, которых после убийства в их городе царевича Дми-
трия Ивановича 15 мая 1591 г. сослали в Сибирь. Был выслан из
57/60
118
Углича и колокол, которым оповестили горожан о случившемся
несчастии, по преданию он был доставлен в Тобольск.
В том же, 1593 г. Никифор Траханиотов с 300 казаков и
стрельцов, а также 150 плотниками и 50 вооруженными людь-
ми купцов Строгановых основал на Оби острог Березов. Вопрос
подготовки Максимом и Никитой Строгановыми ратных людей
для отправки в Сибирь был специально оговорен царским ука-
зом от 5 июля 1592 г. Сначала отряду необходимо было помочь
князю Петру Ивановичу Горчакову в строительстве Пелыма, но
задерживаться там было позволено не более чем на 8—10 дней.
Затем воевода Никифор Васильевич Траханиотов с отрядом про-
должил путь к Березову.
Пелымский о строг был основан в 1593 г. на берегу Тавды,
чуть ниже устья Пелыма и первоначально был окружен деревян-
ной стеной с четырьмя башнями, а в 1596 г. на реке Пелым была
установлена казенная мельница. Его посад был небольшим, и
даже в 1625 г. он составлял 61 двор, три казенные и две частные
торговые лавки.
Г.Ф . Миллер предполагал, что татары не распространяли
свое влияние на жителей побережья Оби ниже устья Иртыша,
так что вогулы, остяки и самоеды были вполне независимыми
и самостоятельными народами до прихода к ним московитов.
Недалеко от создаваемого Никитой Траханиотовым острога су-
ществовало туземное поселение, имевшее название у остяков
Сугмут-ваш, а у вогулов Халь-уш, что на их языках и означало
Березовый городок. Вполне возможно, что в предыдущие време-
на в нем селились и поморы, приходившие сюда для торговли из
Европы по Зырянской дороге.
Расположен Березов на левом берегу Сосвы (совр. Сосьва) в
36 км от ее впадения в Малую Обь. Между Сосвой и Обью рас-
положена низина, заливаемая в половодье. В другое время года
реки соединяются протоками, а самым значительным из них —
Пырсымом — обычно ходили на лодьях с Оби на Сосву, откуда
до Березова было всего 18 км. На Сосве в те времена жили во-
гулы, а на Казыме, правом притоке Оби, — о стяки, по самой же
58/60
119
Оби жили и те и другие. Сам город был построен на площадке
между оврагами Стрижачий и Култычный, южнее этого места
находился лог и глубокий овраг, по которому протекала река Бу-
ерачная, а с севера Березов защищала река Вогулка. С западной
части города лежали болота, за которыми были еловые и кедро-
вые леса. По окончании строительства 150 плотников, 300 каза-
ко в и стрельцов покинули Березов, в котором остался неболь-
шой гарнизон с воеводой Никифором Траханиотовым.
Как только мо сковиты обосновались в Березове, они сразу
занялись делом, для которого сюда и были присланы, — соби-
рать ясак, т.е. дань с окружающих их вогулов, остяков и самое-
дов. Зимой 1594 г. воевода Никифор Траханиотов отправил про-
тив вогулов, живших на Большой Конде, отряд с письменным
головой Иваном Змеевым во главе. Волости Кодская и Бело-
горская находились в ведомстве тобольского воеводы, но из-за
восстания вогулов их передали в управление Березовского уез-
да, так как от этого города было гораздо ближе к Кондинской и
Кодской волостям.
Остяки Кодской воло сти князя Игичея Алачева, расположен-
ной на правобережье Оби несколько выше Березова, издавна
враждовали с вогулами, жившими в бассейне реки Конда, лево-
го притока Иртыша, нападали на их поселения, грабили и уво-
дили жен и детей. Естественно, кондинские вогулы старались
ответить остякам тем же, но на этот раз их князь Агай решил
выместить зло на остяках Березовского уезда, что было расцене-
но московскими властями как восстание против царя.
Противостоять объединенным силам московитов и остяков
вогулы не смогли, они потерпели поражение, а их князь Агай,
его сын Азыпка и брат Азяпка были взяты в плен и затем от-
правлены в Москву. Чтобы довершить разгром вогулов, князь
Игичей хотел забрать с собой дочь князя Агая, но воевода Ни-
кифор Траханиотов не хотел, чтобы ответственность за такое
деяние легла на него, и отдал высокопоставленную пленницу
другим остякам. Однако через некоторое время дочь князя Агая
таки досталась князю Игичею, так как в это дело вмешался царь
59/60
120
Федор Иванович, обязавший воеводу Василия Степановича Во-
лынского исправить распоряжение предыдущего воеводы.
Вместо князя Агая во главе кондинских вогулов стал князь
Курманак Танаев, а враждебные действия между остяками и во-
гулами этих волостей продолжались еще долгое время, несмо-
тря на царские указы по расследованию причин нападений и
принятие мер по предотвращению их в будущем. Так, в 1600 г.
царь указал воеводе Василию Волынскому пресечь нападе-
ния кодских остяков на кондинских вогулов и не допускать их
в дальнейшем. Позднее Кодскую волость вернули Тобольску, а
Большую Конду передали Пелыму.
Но еще в правление воеводы Никифора Траханиотова, в на-
чале 1595 г., восстали березовские о стяки со своим князем Ша-
тровым. Отец его князь Лугуй еще в 1586 г. побывал в Мо скве,
где просил царя Федора Ивановича разрешить ему самому со-
бирать дань и возить на Вымь, приток Вычегды, для передачи
раз в два года царским приказным людям семь сороков лучших
соболей. Царь согласился с князем Лугуем и приказал написать
сибирским воеводам, которые при устье Иртыша новый городок
по ставили на Оби, грамоту. Согласно распоряжению царя на го-
родки князя Лугуя велено ратных людей не посылать, дани и по-
минков (подарков) с его остяков не собирать, а ко гд а надо, то по-
могать им в доставке дани на Вымь. Видимо, не все было гладко
в отношениях его сына, князя Шатрова, с новой властью в Бере-
зовском уезде, но ему не уда л о с ь нанести большого ущерба гар-
низону Березова, хотя остяки его усиленно осаждали. Деревян-
ный город был окружен деревянным же острогом, построенным
хоть и наспех, но в тот раз выдержавшим осаду нападавших
остяков, правда, позднее его пришлось перестроить.
Дело в том, что башни о строга долгое время не были по-
крыты, а это способствовало их разрушению, да и бойницы для
пушек в них были прорублены неправильно, потому их, хотя и
с уроном для стен, пришло сь переделывать. Все это было ис-
правлено в 1600 г. березовским воеводой Иваном Степанови-
чем Волынским, который поставил новый острог, погреб и избу
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
121
для приема остяков. Примерно в это время южнее города были
о снованы Вознесенский и Воскресенский монастыри, но сужде-
но им было существовать чуть более века: первый в 1719 г. сго-
рел, а второй в 1724 г. был закрыт.
В 1607 г. следующий воевода Петр Ахамашукович Черкас-
ский докладывал в Москву, что «Березов город ветх, городские
стены и башни худы и от реки Вогулки городовую стену под-
мыло водою» [32, 105]. Этому воеводе царь Василий Ивано-
вич Шуйский отправил грамоту, в которой повелел поставить
князем над кодскими остяками Онжу Юрьева, брата умершего
Игичея Алачева, и разрешить ему собирать дань со своих под-
данных в свою пользу. Причина такого решения заключалась в
том, что Онжа Юрьев с сотней своих земляков в 1604 г. в Томске
вместе с воеводой Гаврилой Писемским работал на строитель-
стве города. За время своей службы они сильно поиздержались
и обзавелись долгами.
В бытность Петра Черкасского воеводой в Березове его на-
селение достигло 250 служилых человек, и город стал тесен для
них, пришлось дополнительно поставить 15 домов и Воскре-
сенскую церковь вне острожных стен, а затем обнести их новой
стеной острога. Город неоднократно подвергался нападениям
остяков, и ко гд а в 1608 г. они два месяца осаждали Березов, его
защитникам пришлось около города выкопать ров и укрепить
его стеной.
А вот его предшественнику воеводе Ивану Волынскому кро-
ме постоянного присмотра за окружающими Березов народами
пришло сь расширять ареал своих владений дальше на север. В
1596 г. был им проведен поход из Березова в низовья Оби, где
находилось остяцкое поселение Вой-карра, откуда московиты
привели с собой пленных. В эти места заходили и самоеды, ко -
торых тоже обложили данью, а местом доставки ее был опреде-
лен Обдорский городок (совр. Салехард).
Хотя в 1617 г. Березов был полностью перестроен и гораз-
до лучше укреплен, однако в 1642 г. он сгорел полностью и
его рубленые стены больше не восстанавливались. Вместо них
1/60
122
было поставлено ограждение из о строжин, а в новом остроге
по ставили церковь, воеводский дом, съезжую избу и казенный
амбар. Сам город обезлюдел, так как значение перевалочно-
го укрепленного пункта на пути в Мангазею он утратил, туда
стали добираться по Енисею. В 1724 г. на месте упраздненного
Воскресенского монастыря устроили тюрьму, гд е впоследствии
содержались такие видные заключенные, как А.Д . Меншиков,
А.Г. Долгорукий и А.И . Остерман.
Во второй половине XVIII в. наступило некоторое оживле-
ние торговли в Березове, в нем появились каменные постройки
как светского, так и духовного назначения. На современных кар-
тах этот город обозначен как Березово.
В среднем течении Оби усилиями воевод Федора Петрови-
ча Борятинского и Владимира Оничкова с 1593 по 1596 г. были
по ставлены три крепости: Сургут, Нарым и Кетский острог.
О строительстве Сургута известно очень мало, так как архив
этого города неоднократно горел. На месте его строительства
жил остяцкий князь Бардак, в честь которого была названа реч-
ка Бардаковка, впадающая в Обь чуть выше города. Князь Бар-
дак совсем не собирался уступать свой небольшой городок, од-
нако это возвышенное место приглянулось московитам, и они
воспользовались своей артиллерией. Г.Ф . Миллер не смог опре-
делить этимологию наименования Сургут и предположил, что
его строители назвали город по имени протока Оби, носивше-
го русское название Сургутки, а на о стяцком языке (ханты) —
Сургунтль-Мугот.
Вокруг будущего города лежали топкие болота и стояли
дремучие леса, так что береговая гривка была действительно
единственным местом, которое не заливалось вешней водой.
Сургут имел стену с пятью башнями и острог с одной башней,
а его гарнизон первоначально составлял 155 человек. Впослед-
ствии, ко гд а город стал центром уезда, его население увеличи-
лось в два раза, но даже в 1878 г. в городе было лишь 1144 жи-
теля. В самом Сургуте была поставлена Троицкая церковь, но
по какой-то причине рядом с городом не было ни одного мона-
2/60
123
стыря, видимо, местность не позволила поставить зде сь духов-
ную обитель.
Дальнейшее продвижение московитов продолжило сь про-
тив течения Оби, гд е они обосновались на ее притоках Ты м и
Кеть и стремились пройти еще выше этих мест. Похоже, кроме
увеличения количества данников, московской власти было необ-
ходимо взять Барабинскую степь в своеобразные клещи. Город
Нарым первоначально представлял собой острог, окруженный
стоячим тыном, и предназначался для временного проживания
сургутских казаков. Время его построения точно не определе-
но, но Г.Ф . Миллер предположил, что основан Нарым в 1596 г.
Наименование Нарым или Нерым на языке остяков, населявших
этот район, означает болотистую местность, отчего сургутские
о стяки называли нарымских собратьев Норым или Норынг-ях .
Болота здесь тянулись вдоль рек Тым, Кеть и других малых при-
токов Оби повсеместно, и только необходимость иметь в этом
районе укрепленный лагерь заставила сургутского воеводу по-
строить там острог. Таким образом Сургутский уезд расширил
свои границы по Оби до реки Ты м и по реке Кети.
Вероятно, уже в следующем году был построен Кетский
о строг, куда тоже направлялись нести государеву службу сургут-
ские казаки, которые там ежегодно сменялись. Позднее в Кет ск
назначался отдельный воевода, но первые годы существования
о строга почти неизвестны, так как архивные материалы этого
времени не сохранились. Ко гд а в 1675 г. через Ке тск проезжа-
ло посольство Николая Спафария, в нем было 20 дворов, церкви
Живоначальной Троицы и Николая Чудотворца, а стоял острог
«на красном месте» кряжа правого берега Кети.
Необходимость строительства Нарымского и Кет ского ос-
трогов среди болот вскоре подтвердилась на практике, так как
туземное население, хоть и миролюбиво отнеслось к появле-
нию русских на их земле, но не было согласно платить москов-
скому царю обременительную дань и бесконечно задаривать
воеводу и его подручных. Нарымские остяки, как и многие
сибирские народы, имели обычай встречать гостей небольши-
3/60
124
ми подарками, чем и воспользовались московские чиновники,
требуя от них все больших пожертвований, а то и просто гра-
бя беззащитный люд. С копьем в руках противостоять казакам
с ружьями и пушками было практически невозможно, но, от-
чаявшись ублажить ненасытных московитов, остяки все-таки
восставали. Естественно, восстания столь малочисленного на-
селения быстро подавлялись, а зачинщики подвергались при-
людным казням.
Места расположения Нарыма и Кет ска пришлось сменить,
видимо, даже столь малым о строгам было тяжело сохраниться
среди болот, ко гд а вешняя вода размывает берег. Современный
Нарым обрел свое местоположение в 1632 г., а побывавший в
нем в 1675 г. Николай Гаврилович Спафарий-Милеску во время
своего путешествия в Китай сделал весьма подробное описание
города.
«Город Нарым не стоит на Обе реке, но на острову близ про-
токи, которая течет из Кети в Обь, однакожде и с полверсты не бу-
дет долее реки Оби. А стоит город на высоком месте, и острог по-
строен деревянный, в котором сидит воевода. А служивых людей
только 40 человек. И около города по деревням пашенных людей
не много, для того что хлеб пахать начали недавно, а хлеба родит-
ся мало» [32, 97].
Кетский острог, построенный тоже на новом месте (совр.
село Кетс ко е), был еще меньшего размера с оградой «три саже-
ни без локтя», длиной 32 и шириной 20 м. Вместо башен по его
двум углам стояли жилые избы с боевыми надстройками.
Тяжесть дани, которой воеводы облагали туземное население
в бассейне средней Оби, была настолько велика, что местные
князья Тайбохта Вонин, Вангай Кичеев и другие жаловались
царю Василию Ивановичу Шуйскому по этому поводу. И «до-
брый царь» пошел навстречу туземному населению Сургутского
уезда: велел воеводам Федору Васильевичу Волынскому и Ива-
ну Володимировичу Благову брать с них ясак не по 11 соболей
4/60
125
с человека, а по девять, при этом о свободил от выплаты дани
«старых, увечных, слепых, хромых и безруких».
Особый интерес московской властью был проявлен к обе-
спечению безопасности от нападений хана Кучума и его сторон-
ников в верхнем течении Иртыша, гд е было решено построить
город Тару. Воеводой, которому в 1594 г. поручил царь Федор
Иванович строительство Тары, был Андрей Васильевич Елец-
кий. С ним отправились в Сибирь письменные головы Борис
Доможиров, Григорий Федорович Елизаров и 145 стрельцов с
двумя сотниками — Самуилом Лодыженским и Замятней Шо-
куровым.
За Волгой были сформированы отряды из 100 казанских и
свияжских татар, 300 башкир и четверых детей боярских в ка-
честве их сотников, 50 пленных поляков и 50 польских каза-
ко в 1 с сотником Никитой Карякиным. Все эти дополнительные
воинские силы под командованием Мамлея Мальцева должны
были самостоятельно следовать в Тобольск, где и встретились с
воеводой Андреем Елецким. Там же, в Тобольске воеводе было
предписано взять с собой 100 казаков, черкасов и пленных лит-
винов, возглавляемых соратником Ермака атаманом Черкасом
Александровым, к ним в придачу еще 300 человек тобольских
ясачных татар, уроженцев верхнего Иртыша, под командой та-
тарских голов Баязета и Байбахты, а также 150 ясачных татар
для работы на судах, поскольку продовольствие и боеприпасы
предполагало сь доставлять по воде.
Весь большой отряд передвигался на лошадях, кроме стрель-
цов и судовых команд. Вместе с ними для строительства Тары
отправились из Тобольска 20 пермских плотников. На этот раз
1 Вероятно, это были пленные поляки, поступившие на казачью службу.
Термин казак не носил этнического значения, казаками могли быть любые
народы, ведущие вольный и независимый образ жизни. Однако ко гда казаки
пошли на службу московскому царю, то в служилые казаки стали записывать
поляков, литвинов и др. Так, Н.М. Пржевальский во второй половине XIX в.
упоминает в составе своего экспедиционного отряда двух казаков бурятского
происхождения.
5/60
126
царь Федор Иванович дал воеводе свободу выбора места для
строительства города, оговорив только, что он должен распола-
гаться неподалеку от устья Тары. Место, которое князь Андрей
Елецкий посчитал удобным для строительства, нашлось на вы-
соком берегу речки Аркарки, западного притока Иртыша, в ки-
лометре от ее устья. Терраса ниже ее западной стороны была
защищена топким болотом, что было важным для форпо ста,
граничащего со степью.
Крепость состояла из внутреннего кремля со сторонами при-
мерно 90 м и острога с общей длиной стен 746 м. Стена состоя-
ла из 116 городней и пяти башен, главная из которых с въезд-
ными воротами называлась Спасской и находилась с западной
стороны на дороге в Тобольск. Еще одни ворота вели к пристани
на Иртыше, а в самом кремле находился воеводский дом, съез-
жая изба, житница и амбар для хранения дани с туземного насе-
ления. Там же селились прочие начальники, священники, пуш-
кари и стрельцы, но им не разрешалось заводить зде сь огороды,
а в летнее время запрещалось готовить в кремле пищу.
После постройки Тары татарские волости в верхнем течении
Иртыша, платившие ранее дань в Тобольск, были переданы в ве-
дение этого города. К царскому наказу прилагался список этих
волостей: волость Курдак, где княжил Канкул с 350 ясачными
татарами, волость Саргач князя Янбыша и его 80 ясачными тата-
рами, волость Отус, в которой было 15 данников, волость Тава с
10 данниками, волость Ур у с с шестью данниками. К Таре были
приписаны и воло сть Супра без указания количества данников,
и волость Аялы с 500 данников. Также были перечислены татар-
ские селения, жители которых все еще платили дань ногайскому
мурзе Алею, но их тоже зачислили в ведомство тарского воево-
ды, надеясь на их скорое покорение.
В 1595 г. казахский и калмыцкий хан Тевкель решил стать
вассалом мо сковского царя в обмен на освобождение своего
племянника Ураз-Мухамеда, попавшего в плен вместе с ханом
Сейдяком. Царя Федора Ивановича с согласия хана объявили
еще и владыкой Киргиз-кайсацкой орды, но власть его была в
6/60
127
ней чисто формальной. Таким образом, хану Кучуму почти не
о ставалось места для маневра, и московской власти была про-
сто необходима его ликвидация.
Завершив порученное царем Федором Ивановичем строи-
тельство Тары, князь Андрей Васильевич Елецкий был осво-
божден от воеводства и переключился на противодействие про-
искам хана Кучума и барабинских татар, населявших степь от
Иртыша выше Тары до верховьев Оби. А в Тару в 1595 г. был
назначен новый воевода — князь Федор Борисович Елецкий,
троюродный племянник Андрея Васильевича, с ним прибыл в
город и письменный голова Василий Михайлович Хлопов.
Поскольку рядом с городом не нашло сь удобных мест для
пашни, то прибывшие сюда крестьяне были переселены в дру-
гие места. Зато предполагалось завести неподалеку от Тары
солевой промысел, добывая этот важный минерал из соленых
озер, расположенных в степи.
Город быстро разрастался, и в 1624 г. уже составлял 263 дво-
ра и 1300 жителей, для торговли с кочевниками в нем был
устроен гостиный двор, а на берегу Аркарки сложилась Бу-
харская слобода. Как и многие деревянные города, Тара не раз
страдала от пожаров, но каждый раз восстанавливалась, строи-
лись новые дома, служебные помещения, церкви, рядом с ней
мужской и женский монастыри, а через речку Аркарку был по-
строен рубленый мост. Однако население Тары в дальнейшем
практически не увеличивалось и в 1749 г. составляло все те же
1300 человек.
Обживало сь и нижнее течение Оби с ее притоками, где кро-
ме Березова еще с давних времен существовали Кодский, Сар-
тыньянский, Ляпинский, Казымский, Юильский и Обдорский
о строги или зимовья. В эти места и на Обскую губу поморы Се-
верной Двины попадали по Вычегде, где в ее верховьях они со-
вершали волок в Печору, откуда по Шугеру переходили хребет,
а далее по Северной Сосьве попадали в Обь. Другой путь в За-
уралье вел с берегов Печоры в верховье Ус ы , откуда поморы со-
вершали волок в Собь и по ней спускались в Обь уже недалеко
7/60
128
от ее устья. Таким образом поморы обходили опасный для пла-
ванья маршрут по Баренцеву морю и проливу Югорский Шар.
В XX в. через Ус у и Собь проложили железную дорогу Ворку-
та — Лабытнанги.
Но не только поморы интересовались богатствами природы
бассейна Оби, туда же еще во второй половине XIV в., во вре-
мя христианизации Пермского края епископом Стефаном, бежа-
ли пермяки, не желавшие отказаться от своих языческих богов.
Впо следствии они смешались с остяками и вогулами, но даже в
XVIII в. Г.Ф . Миллер отметил у жителей средней Оби языковые
отличия, присущие пермякам и финнам.
Однако водно-сухопутные пути из бассейна Печоры и бас-
сейна Камы показались первопроходцам недостаточно удобны-
ми, так как зависели от времени года. И в 1595 г. была найдена
другая, так называемая Бабинова дорога от Соликамска на Туру.
Названа она была в честь Артемия Софоновича Бабинова, ко -
торый первым прошел этим путем, и ему же было поручено в
1597 г. ее обустройство. От Соликамска до Верхотурья по этой
дороге 263 версты, и по всей дороге было построено 37 только
больших (от 100 до 300 м) мостов через речки, буераки и боло-
та, а для удобства передвижения она была даже вымощена. Сро-
ки создания дороги удивительны даже для XXI в., хотя вожато-
му Артемию Бабинову были приданы всего два целовальника
(приказчика) и 40 по сошных людей.
В 1599 г. дорога была готова и могла эксплуатироваться, но
были жалобы от воевод и служилых людей на ее узость и не-
надежность переправ, из-за чего в том же году 22 апреля царь
Борис Федорович Годунов направил грамоту верхотурскому
воеводе Василию Петровичу Головину о необходимости все эти
про счеты исправить. Несмотря на обнаруженные недочеты, Ар-
темий Бабинов был пожалован привилегией по неуплате пода-
тей со своей вотчины и полученных еще от царя Федора Ива-
новича земель вдоль этой дороги. Надо отметить, что несколько
позднее все остальные переходы через Уральские горы были за-
крыты по повелению царя и на них были устроены засеки, по-
8/60
129
скольку создавать таможни на всех дорогах было накладно, а
возможности провоза контрабандного товара необходимо было
минимизировать.
Уж е царем Михаилом Федоровичем Романовым 9 января
1617 г. Артемию Софоновичу Бабинову была пожалована грамо-
та, подтверждающая все льготы, данные предыдущими царями
по всем налогам на его вотчину за то, что он не только указал
эту дорогу, но и сделал ее удобной для передвижения. В XX в.
через Уральский хребет по этому маршруту была проложена же-
лезная дорога Чусовая — Кушва — Верхотурье.
В Зауралье для ремонта и постройки новых стругов воево-
дой Василием Петровичем Головиным и головой Иваном Васи-
льевичем Воейковым в 1598 г. был поставлен город Верхотурье.
Ко гд а -то на месте этого острога находился вогульский городок
Пером-Карра, о котором напоминает впадающая в Туру речка
Перомка. Внутренний острог был поставлен на высоком утесе,
поднимающемся крутым откосом прямо от реки на 20 м, с обеих
сторон которого протекали в глубоких оврагах небольшие речки
Свияга и Дернейка. Острог имел только три стены, поскольку со
стороны обрыва, как сказано в грамоте царя Федора Ивановича
от 12 октября 1597 г., «то место и без городовые стены всякова
города крепче, разве б по тому месту велети хоромы поставить в
ряд, что город же, да избы поделать, и дворы б поставить посте-
пенно; а по углам города от реки от Туры по ставить наугольные
башни» [39, 375].
В том же году в остроге была построена Троицкая церковь,
а через два года гостиный двор, где по царскому указу произво-
дились торги для всего населения, приписанного к этому городу,
от Лозвы до Ницы и от Туры до Чусовой и Сылвы с европейской
стороны Уральских гор.
Строители при закладке города понимали, что окружающие
его болота, каменистая почва и буераки не дадут ему в будущем
намного вырасти в размерах и завести рядом с ним пахотные
земли, а мелководная Тура в этом месте не позволит круглый год
обслуживать в нем большие груженые суда. Однако необходи-
9/60
130
мость иметь таможню как можно ближе к переходу через горы и
отсечь возможность обойти ее, вероятно, и было главной целью
закладки Верхотурья на этом месте. Во внимание было приня-
то, что именно зде сь ответвлялись дороги в северные пушные и
южные хлебородные районы. А для погрузки судов создали при-
стань в 40 км ниже по течению Туры, гд е появило сь село Мар-
кушевское, там же была устроена верфь для постройки судов.
Выделение подвод для перевозки грузов первоначально воз-
лагалось на местных жителей, что освобождало их от уплаты
дани. Но это оказалось для них таким тяжелым бременем, что
они соглашались платить ясак, лишь бы освободиться от обе-
спечения перевозок. В дальнейшем это бремя было возложено
на ямскую службу, куда набирали охочих людей из Европейской
части государства. Ямщиков наделяли пахотными землями без
взимания с них налога, и к 1603 г. ямщики уже образовали сло-
боду за устьем Калачика, небольшой речки, впадающей в Туру.
В 1604 г. севернее города был построен Никольский муж-
ской монастырь, а в 1621 г. ниже города — Покровский женский
монастырь. В середине XVII в. городские слободы стали созда-
ваться и на правом берегу Туры, где для их обитателей была по-
строена церковь. А в XVIII в. усилиями воеводы Козьмы Петро-
вича Козлова в Верхотурье был построен каменный кремль из
местных материалов: камня, кирпича, песка, глины, извести.
В правление царя Федора Ивановича двиняне, мезенцы,
устюжане и пустозерцы уже совершали плавания в Обскую и
Тазовскую губы, хорошо знали побережье Новой Земли и остро-
вов Вайгач и Белый, плавали они и на Грумант (совр. о . Шпиц-
берген). В то же время англичане и голландцы продолжали по-
пытки отыскать Северо-восточный проход в Китай. Так, капитан
Вильгельм Баренц в 1594 г. направил свой корабль на во сток, но
дальше Новой Земли ему, как и его предшественникам, тоже не
уда л о с ь пройти. Голландский мореплаватель создал первую кар-
ту этого района земного шара, но зимовка на северо-восточном
берегу Новой Земли подорвала его здоровье, и в 1597 г. он умер
на обратном пути. В его честь море, омывающее Скандинавский
10/60
131
п-ов, о-ва Шпицберген и Новую Землю, получило наименование
Баренцево. Существуют предположения, что англичан и гол-
ландцев не столько интересовал путь в Китай, сколько колони-
зация севера Азии, поскольку они предполагали в ней не только
большое количество пушного зверя, но и залежи серебра и зо-
лота.
Итак, эпоха царя Федора Ивановича завершилась. И хотя все
заслуги его правления приписываются его шурину Борису Федо-
ровичу Годунову, надо отметить, что и у его отца царя Ивана IV
были прекрасные советники, но он умудрился их извести, так и
не дав им завершить намеченные реформы. За 13-летнее правле-
ние царя Федора I доходы государевой казны увеличились поч-
ти в четыре раза. Так, по приведенным данным С.М . Соловьева,
Псковская область собирала тягла и податей на 18 000 рублей,
Новгородская — на 35 000, Торжокская и Тверская — на 8000,
Рязанская — на 30 000, Муромская — на 12 000, Холмогорская
и Двинская — на 8000, Вологодская — на 12 000, Казанская —
на 18 000, Устюжская — на 30 000, Ростовская — на 50 000, Мо-
сковская — на 40 000, Костромская — на 12 000, в то же время
Сибирь — на 20 000 рублей.
Надо отметить, что Сибирь в части сбора тягла и податей
уже никак не отличалась от традиционных Европейских ре-
гионов, но пушная дань с самоедов, остяков, вогуличей и татар
вряд ли могла войти в 20 000 рублей, поскольку только с Тар-
ского уезда с 1000 его данников должно было собираться поряд-
ка 10 000 соболей на сумму не меньше 20 000 рублей. Вероятно,
дань, собираемая с населения Сибири, поступала в приказ Боль-
шого дворца для нужд самого царя.
Джильс Флетчер сообщает о торговле мехами следующее:
Главные меха суть: черно-бурые лисьи, собольи, рысьи, бурой
лисицы, куньи, горностаевые, серые беличьи, бобровые, меха ро-
сомахи, шкуры большой морской крысы, имеющей запах выхухо-
ли, беличьи, серые и красные, и лисьи, красные и белые. Кроме
внутреннего употребления в государстве в большом количестве
11/60
132
(ибо в продолжение всей зимы все носят меховую одежду), не-
сколько лет тому назад, как слышал я от торговцев, купцы Ту -
рецкие, Персидские, Бухарские, Грузинские, Армянские и разные
промышленники христианского мира вывезли мехов на четыре-
ста или пятьсот тысяч рублей. Лучшие собольи меха добываются
в областях Печорской, Югорской и Обдорской, а низших сортов в
Сибири, Перми и других местах. Черные и красные лисицы идут
из Сибири, а белые и бурые — из Печоры, откуда получают так-
же белые волчьи и белые медвежьи меха; лучшие меха росомахи
вывозят оттуда и из Перми, а лучшие куньи из Сибири, Кадома,
Мурома, Перми и Казани. Лучшие рысьи, беличьи и горностаевые
меха идут из Галича и Углича, много также из Новгорода и Пер-
ми. Лучшего сорта бобры водятся в Мурманске близ Кол ы. Другие
пушные звери родятся во многих местах, а некоторые из них даже
везде» [62, 21].
По наказам царя Федора Ивановича в его правление были
по строены или во сстановлены в степи Курск, Ливны, Кро-
мы, Воронеж, Белгород, Оскол, Валуйки, в бассейне Волги —
Уржум, Цивильск, Санчурск, Саратов, Самара, Переволока, Ца-
рицын. Начало сь и каменное строительство: новые крепостные
стены получили Смоленск и Астрахань.
Вот только между городами метрополии и сибирскими го-
родами была значительная разница. Если в Европейской части
Московского царства укрепленные города создавались для за-
щиты сельского населения и мест торговли с ними, то в Сиби-
ри города были укрытием для сборщиков дани, и только гораздо
позднее вокруг них стало обживаться сельское население.
12/60
133
ГЛАВА 3
Продолжение московской экспансии
на восток Сибири
F
Умерший 7 января 1598 г. царь Федор Иванович не оставил
после себя наследника. Вся знать принесла присягу в присут-
ствии патриарха Иова царице Ирине Федоровне, но она вскоре
постриглась в монахини. В Мо скве состоялся собор для избра-
ния царя, на котором его члены единогласно (на избирательной
грамоте, по словам С.Ф . Платонова, были подписи почти 500 че-
ловек) проголо совали за кандидатуру Бориса Федоровича Го д у -
нова, родного брата жены умершего царя. Далеко не сразу Бо-
рис Федорович согласился принять царский венец, но 1 августа
1598 г. собор утвердил его государем на Московское царство.
Конечно, у Бориса Федоровича Годунова были конкуренты
на трон, обычно к ним отно сят Федора Ивановича Мстиславско-
го, правнука великого князя Ивана III Васильевича, Федора Ни-
китича Романова, двоюродного брата царя Федора Ивановича, и
Богдана Яковлевича Бельского. Однако в тексте присяги, давае-
мой подданными царю Борису Федоровичу Годунову 1 сентя-
бря 1598 г., почему-то упоминалось имя царя Симеона Бекбула-
товича, которого они обязывались «на Московское го сударство
не хотеть». Этот крещеный татарский царевич был далеко не
первый и не последний, кто был принят ко двору Рюриковичей,
чтобы действующие ханы или цари знали о многочисленности
тех, кто склонил свою голову перед мо сковским государем.
Надо отметить, что племянник хана Кучума Маметкул Ал-
таулович, отправленный из Сибири в Москву атаманом Ермаком
13/60
134
в качестве пленного, тоже был обласкан царем Федором Ивано-
вичем и в качестве полководца даже участвовал в походе про-
тив шведов. Более того, во время избрания на царство Бориса
Федоровича Годунова Маметкул был в составе войска, высту-
пившего к Серпухову для отражения мнимой угрозы вторжения
крымских татар. В том же, 1598 г. в Москву были приведены но-
вые пленники, захваченные тарским воеводой Иваном Владими-
ровичем Мосальским-Кольцовым во время его похода во главе
значительного отряда против хана Кучума: шесть жен хана, трое
его сыновей, две дочери и много знатных татар. Столь важная
победа в Сибири и столь знатные пленники позволили царю Бо-
рису Федоровичу продемонстрировать мо сковскому люду, что
сам Господь благоволит его избранию, в связи с чем в Мо скве
был отслужен благодарственный молебен.
Казаки, прибывшие с пленными, получили царские подарки
и были отпущены в Сибирь, не забыты были воеводы и другие
служилые люди, способствовавшие этой победе. Упомянуты
были и новые подданные: по случаю восшествия на московский
престол Борис Федорович освободил сибирских татар, вогулов
и остяков от дани на один год (1600).
Несмотря на то что новому царю хватало забот в Европей-
ской части Московского государства, Борис Федорович уже в
1599 г. отправил свою грамоту в Верхотурье воеводе Василию
Петровичу Головину, обязав того оказать помощь из казны
стрельцам и казакам, переведенным туда из Лозвинского го-
родка, по рублю на человека для устройства дворов. А в 1600 г.
царем было принято решение об устройстве ямской службы
между Верхотурьем и Тюменью, для чего он своей грамотой от
12 октября повелел в Епанчине юрте строить ям.
Голове тюменскому Федору Осиповичу Янову было при-
казано обустроить 50 человек ямских охотников и 100 человек
пашенных людей, а для их защиты по строить острог. При этом
уже следующему верхотурскому воеводе Ивану Михайловичу
Вяземскому велено было пашенных людей набрать из пленни-
ко в и окрещенных инородцев, а ямских охотников изыскать,
14/60
135
«сколько человек приберется». Также было указано снабдить
этих людей хлебными запасами из Тюмени, а для ускорения
дела оттуда же послать 15 стрельцов и 15 конных казаков с ору-
жием и боеприпасами. Местному народу Епанчина юрта веле-
но объявить, что их от выделения подвод вскоре освободят, для
чего им сначала необходимо помочь в строительстве острога и
дворов доставкой леса, а затем жить с ямскими и пашенными
людьми в мире. Остяков и вогулов, принявших участие в строи-
тельстве яма, царь тоже распорядился кормить и поить. Для па-
шенных людей выделялось зерно на посев.
Город, построенный рядом с Епанчиным юртом, получил
наименование Туринск, хотя первоначально он назывался Ту-
ринским острогом. Г.Ф. Миллер в своих исследованиях Сибири
нашел сведения о значительном притоке охочих людей в эти ме-
ста из Холмогорского уезда. В основном это были люди с Ваги,
из Устюга и Сольвычегодска. Он же сообщает, что Епанча, по
рассказам «тамошних татар», был тогда еще жив и доброволь-
но уступил свою землю под строительство острога и заведение
пашни, а сам якобы перешел на жительство в Енбаевы юрты в
14 верстах вниз по течению Туры.
Между Верхотурьем и Туринском вдоль реки Туры шла
большая дорога, по которой из Сибири в Мо скву доставляли
дань, а в другую сторону доставлялись необходимые материалы,
продукты, оружие с боеприпасами и прибывали новые люди —
будущие сибиряки. Однако дорога в летнее время была очень
неудобной из-за значительного количества пересекаемых речек
и болот, да и саму Тару вследствие ее большой извилистости
приходилось преодолевать несколько раз. Новый путь, который
к тому же оказался короче прежнего, впоследствии проложили в
более сухой местно сти через так называемый Тагильский волок.
Первоначальный острог был построен наспех, и уже через
три года его пришлось перестраивать. Поставлен он был на
мысу рек Туры и Лахомки, первое время в нем жили не толь-
ко казаки и стрельцы, но и ямские и пашенные люди. Но затем
ямщикам было позволено построить себе слободу за Лахомкой,
15/60
136
а неподалеку вскоре был основан Николаевский женский мона-
стырь. Спустя столетие Туринск имел крепостную стену длиной
771 м и восемь башен. Внутри острога находились двор воево-
ды, приказная изба, таможня и 12 хлебных амбаров. Однако уве-
личившемуся населению стало тесно в его стенах, и туринские
воеводы писали в Сибирский приказ, что в Туринске «теснота
великая, жилецкие дворы в городе по самую стену, а дворы ста-
рые и часты, а загородные дворы всяких чинов людей гораздо
вблизи от городовой стены, в остроге же хлебные амбары в бли-
зо сти от дворов сажен в шесть» [32, 95].
Конечно, воеводы понимали всю опасность для деревянного
города и населения такой скученности построек. И беда не за-
ставила себя ждать. 26 мая 1704 г. в городе случился большой
пожар, сгорели острог, восемь церквей, Николаевский женский
монастырь и 368 обывательских дворов. В том же году было
получено из Москвы указание заново построить город. Удиви-
тельно, что во все времена в России необходимо было получить
указание из далекой Москвы от царя-батюшки, чтобы начать
строительство жилых и служебных домов, да еще в местах, где
леса было в большом до статке.
Ну а с царским указанием Туринск отстроили за год, но
были выполнены соответствующие ограничения: теперь в
остроге не разрешалось строить жилые дома, а в посаде их до-
зволялось возводить не ближе чем 50 сажен от острожных стен.
В самом же остроге поставили воеводский дом, канцелярию,
церковь, соляной амбар и 34 житницы. Перед острогом обра-
зовалась торговая площадь, рядом с которой находилась Воз-
несенская церковь. Уж е через три-четыре десятилетия в городе
вновь насчитывалось 339 жилых дворов, а в ямской слободе и
посаде были сделаны мощенные плахами мостовые. Однако,
несмотря на все строительные ограничения, 21 апреля 1750 г.
сам острог вновь сгорел и уже более не восстанавливался, так
как необходимость в нем, видимо, отпала. Город постепен-
но разрастался, но даже в 1770 г. его население не превышало
2000 жителей.
16/60
137
Если Туринск создавался как город, обеспечивающий пере-
возки между Европейской и Азиатской частью1 Московского го-
сударства ямской службой, а близлежащие волости, ранее вхо-
дившие в Тюменский уезд, передавались в ведение туринского
воеводы в большей степени для кормления гарнизона, то уже
следующий город, созданный в правление царя Бориса Федоро-
вича, строился на вновь оккупированной территории.
Мангазея была известна мо сковитам еще в правление царя
Ивана Васильевича. Так, один из его опричников — немец Ге н -
рих Штаден, описывая народы северо-во стока Русской земли,
сообщает, что «Мунгазея также не имеет государей; люди здесь
также ловят соболей и другое» [62, 424]. В 1577 г., когда Ге н -
рих Штаден уже покинул Мо сковское государство, в Мангазее
побывал приказчик купцов Строгановых и, видимо, порадовал
своих хозяев увиденным в этом далеком крае, расположенном за
Полярным кругом между Обью и Енисеем.
Поморы ходили туда морем от устья Печоры до устья Таза,
и это занимало у них в хорошую погоду около 24 дней. Судя по
всему, была и сухопутная дорога между Обью и Тазом — ведь
самоедам нужно было как-то сбывать свой пушной товар. Су-
ществовали подозрения, что поморы и зыряне бассейнов рек
Северной Двины и Печоры тайно собирали с самоедов дань в
свою пользу под видом государевых сборщиков. Еще более этот
край стал привлекательным, ко гд а в 1593 г. был построен Бере-
зов, откуда в Мангазею можно было добраться как по воде, так
и по суше.
Однако первый поход из Тобольска туда был осуществлен
только в 1598 г. присланным с этой целью из Москвы Федором
Дьяковым, которому поручалось еще царем Федором Иванови-
1 Граница между Европой и Азией до XVIII в. проходила по Дону, Волге,
Каме и Печоре. Только в 1720 г. Василием Никитичем Татищевым и в 1730 г.
Филиппом Иоганном Страленбергом было предложено считать границу между
Европой и Азией по водоразделу Уральских гор. Однако еще в 1759 г. Михаил
Васильевич Ломоносов считал, что граница между Европой и Азией должна
проводиться по рекам Дон, Волга и Печора.
17/60
138
чем проведать мангазейские места до самой реки Енисея и об-
ложить туземцев данью. Ему вместе с приданными служилыми
людьми из Тобольска уда л о с ь справиться с поставленной зада-
чей, и в 1600 г. он вернулся в Мо скву с первой данью народа мо-
ко с е , как называли себя местные самоеды. Наименование этого
народа было распространено московитами на всю местность от
реки Пур до Енисея — Мангазея.
Для построения Мангазейского острога в 1600 г. был от-
правлен отряд казаков под командой письменных голов Мирона
Шаховского и Данилы Хрипунова, для них березовские казаки
построили четыре коч а и две коломенки. Коч и были двухмач-
товые, 12 саженей в длину, покрыты палубой, но изготавлива-
лись они плоскодонными и использовались для перевозки как
людей, так и грузов. Коломенка же представляла собой речное
судно для перевозки грузов. Г.Ф . Миллер отметил, что в то вре-
мя московиты как поморы, так и казаки, не умели ходить под
парусами не только против ветра, но и при боковых ветрах,
хотя на кочах достигали Новой Земли и Шпицбергена. Вот и в
этом плавании суда князя Шаховского не справились со стихи-
ей и потерпели крушение в Обской губе, поэтому дальнейший
путь они совершили на оленях, которых им предоставили при-
брежные самоеды: добровольно или принудительно — неиз-
вестно.
Однако за рекой Пур, впадающей в Тазовскую губу западнее
реки Таза, на них напали в большом числе уже другие самоеды,
которые были явно не в восторге от сбора с них Федором Дья-
ковым дани. Хотя Г.Ф . Миллер в своем труде сообщал о 100 ка-
заках, имевших, наверное, огнестрельное оружие, потери с их
стороны были очень большими: 30 человек были убиты. Ви-
димо, нападение было совершено внезапно, ко гд а его никто из
казаков не ждал. Оставшаяся часть отряда спаслась бегством на
оленях вдоль реки Таза, и в 200 верстах от ее устья, на правом
берегу, князь Шаховской решил строить острог, хотя в Москве
предполагалось основать форпо ст в Мангазее на берегу Тазов-
ской губы.
18/60
139
Судя по всему, князь Шаховской сумел отправить гонцов
в Тобольск, чтобы и там, и в Москве понимали всю трудность
их положения. В 1601 г. были назначены новые воеводы для
покорения Мангазеи: ими стали князь Василий Михайлович
Мосальский-Кольцов-Рубец и Савлук (Лука) Евстафьевич (Тре-
тьякович) Пушкин. Для обеспечения воевод воинской силой
им были приданы 100 человек из Тобольска, 30 — из Сургута,
70 — из Березова, а также 12 пушек, две из которых были ско-
рострельные, с необходимым количеством ядер, пороха и свин-
ца. В Верхотурье для них были построены девять кочей и две
большие лодки, а в качестве лоцманов и проводников было ве-
лено взять из Березова на каждое судно людей, имевших опыт
хождения по Обской губе.
Поскольку тогда не было изве стно, сумели ли казаки князя
Шаховского построить острог, князю Мосальскому вновь ста-
вилась задача строительства Мангазеи в устье Таза, но вместе
с тем давалась свобода в выборе конкретного места. Похоже,
ме сто, найденное предыдущим отрядом, было достойным для
города, и князь Мосальский со своими людьми продолжил об-
устраивать небольшой острог, расширять его пределы, строить
служебные и жилые дома, а также поставил в нем Троицкую
церковь. В дальнейшем город был окружен четырехугольным
острогом, внутри стен которого находились воеводский двор,
съезжая изба, амбары, церковь, а за его пределами в посаде
построили жилые дворы, гостиный двор, а также Успенскую
церковь и церковь Макария Желтоводского. Выше города в
Таз впадала река Осетровка, а ниже его — Ратилиха (или Ра-
тиловка), что позволяло доставлять на лодках грузы не только
с верховья и устья Таза, но и из глубины побережья. С раз-
витием торговли соболями построили на берегу Таза большой
гостиный двор с торговой площадью и таможню, а количе-
ство жилых дворов в посаде достигло 200. При современных
археологиче ских раскопках были найдены не только остатки
мощенных бревнами улиц, но и предметы литейного произ-
водства.
19/60
140
В 1620 г. острог в устье Таза все-таки был построен, суще-
ствует он и в наше время, став поселком Тазовским. В 1625 г.
Мангазея была перестроена, ее о строг получил форму квадрата
со сторонами в 70 м, стены которого укрепили четырьмя угло-
выми башнями и одной с проездными воротами к посаду. Од-
нако население всей Мангазеи вряд ли превышало 600 человек,
так как большинство служилых людей находилось в ней не на
по стоянной основе и обычно не обзаводилось семьей.
Между Тазовским и Мангазеей вскоре были построены зи-
мовья Леденкин Шар и Сухарево. Но уже с 1630 г. для Мангазеи
наступает время упадка, поскольку все устремления служилых
людей были направлены к Енисею, гд е находились основные
промыслы соболя и другого пушного зверя. К тому же из-за бо-
язни проникновения в этот край ино странных торговцев был
закрыт морской путь в Мангазею. Надо сказать, что перегру-
женные коч и часто не доходили до порта прибытия и тонули в
неспокойных водах Обской губы, поэтому и подвоз хлеба стали
осуществлять из Енисейска. Вряд ли тобольский воевода мог за-
претить приход в Мангазею иностранным кораблям, но к своим
соплеменникам и местным жителям из-за возможной контра-
банды пушных товаров у него доверия явно не было.
Царь Борис Федорович Годунов, так же как и его предше-
ственники, благоволил к английским торговцам, но королева
Елизавета настаивала, чтобы всем другим ино странным компа-
ниям с континента была запрещена торговля в Московском цар-
стве, хотя сама московских купцов в то время в Англию не до-
пускала. Царь Борис не мог, конечно, позволить такой перекос в
торговле в пользу Англии, более того, он дал право беспошлин-
ной торговли только Московской торговой компании в Лондоне,
остальные, английские в том числе, компании облагались всеми
торговыми налогами. К тому же московский царь теперь разре-
шал иностранцам вести торговлю только через порт Архангела
Михаила (совр. Архангельск), о снованный в 1584 г.
Только первые два года царствования Бориса Федорови-
ча Годунова были более-менее спокойными как в отношении
20/60
141
внешних сношений (заключены мирное соглашение с Крым-
ским ханством и 20-летнее перемирие с Польско-Литовской ре-
спубликой), так и в отношениях царя с боярами и служилыми
людьми различных мо сковских приказов, но достигалось это за
счет многих преференций. Растрачивая большие суммы денег на
поддержание любви подданных к своей о собе, Борис Федорович
еще в большей степени развил в среде московских чиновников
итак процветавшее в стране мздоимство. К сожалению, даже
огромные суммы штрафов и жестокие наказания не смогли ис-
коренить взяточничество в государстве ни тогда, ни позднее.
Тако е положение дел естественным образом развивало в мо-
сковитах расположение к доносительству, тем более что царь
Борис Федорович жаловал доносчиков как деньгами, так и по-
местьями. Конечно, царя в большей степени интересовали све-
дения, касающиеся его бывших соперников на московский пре-
стол, и первым пострадал Богдан Яковлевич Бельский. В 1600 г.
он был по слан царем на берега Северского Донца, чтобы воз-
главить строительство города Царева-Борисова, который должен
был защищать брод через реку от нападений крымских татар.
Однако этот царедворец и вдали от Москвы устроился с раз-
махом, а богатства его позволяли не только привлекать к себе
людей, но и про славлять во всех городах и весях. Легенды, сло-
жившиеся об этой незаурядной личности, предлагают разные
причины для столь суровой его опалы у царской власти, но одна
из них, если в самом деле была доведена до ушей Бориса Фе-
доровича, могла привести и к более печальным последствиям.
В.Н . Татищев приводит сведения, найденные им на обратной
стороне листа одной из летописей: «...другие сказывают, якобы
Бельский отцу духовному в смерти царя Иоанна и царя Феодора
каялся, что сделал по научению Годунова, которое поп тот ска-
зал патриарху, а патриарх царю Борису, по котором немедленно
велел Бельского взяв сослать» [74, 930].
Сделан был донос и на представителей рода Романовых, но
поскольку все сведения об этих событиях были положены на
бумагу гораздо позже, причем в их собственной редакции, то и
21/60
142
считается, что их оговорили, а доказательства были подложны-
ми. Федора Никитича Романова постригли в монахи и под име-
нем Филарета сослали в Антониевый Сийский монастырь в Се-
веродвинье, его жену Аксинью Ивановну постигла та же участь,
и ее под именем Марфы сослали в заонежский погост. Алексан-
дра Никитича сослали в Усолье-Луду к Белому морю, Михаила
Никитича — в Пермь, Ивана Никитича — в Пелым, а Василия
Никитича — в Яренск. Князя Бориса Камбулатовича Черкасско-
го, женатого на Марфе Никитичне Романовой, вместе с семьей и
племянниками Михаилом и Татьяной Федоровичами и свояче-
ницей Настасьей Никитичной, а также с женой Александра Ни-
китича сослали на Белоозеро.
Итак, двое из Романовых, Иван и Василий Никитичи, были
сосланы во владения купцов Строгановых, а вскоре Василий
Никитич был переведен на по селение к брату в Пелым. Хотя ви-
димость мило стивого отношения к ссыльным и была прописана
в грамоте царя Бориса Федоровича, но Ивану Никитичу было
запрещено общение с иными лицами, кроме пристава, и огра-
ничено какое-либо перемещение за пределы двора, правда, ко р -
мить его было велено на 100 рублей в год. Но, по скольку при-
став Иван Некрасов своих подопечных держал в цепях, были,
видимо, ему сделаны и устные наставления — ведь своеволь-
ничать себе дороже. Такое суровое обхождение привело 15 фев-
раля 1602 г. к смерти Василия Никитича, по причине чего царь
выговорил приставу, что «по нашему указу Ивана и Василия
Романовых ко ват ь вам не велено: вы это сделали мимо нашего
указа» [74, 528].
Так или иначе, но только двое из Никитичей — инок Фи-
ларет (Федор Никитич) и Иван Никитич остались живы после
многих невзгод. Иван Никитич, тоже сильно занедуживший, по-
сле смерти брата был переведен в Уфу, откуда вместе с еще од-
ним помилованным ссыльным — Иваном Борисовичем Черкас-
ским был направлен на службу в Нижний Новгород, где вновь
мог иметь общение с купцами Строгановыми. Затем они оба
были вызваны на службу в Москву, а княгиня Черкасская с деть-
22/60
143
ми Федора Никитича и женою Александра Никитича были пере-
ведены в Юрьев-Польский, в вотчину Романовых.
Были и другие соперники у Бориса Годунова — князья Ва-
силий Иванович Шуйский и Федор Иванович Мстиславский.
Только этим его подданным не достало смелости открыто про-
тивостоять царю, и он не особенно их опасался. Однако, что-
бы и эти представители древних родов Рюриковичей и Гедеми-
новичей не смогли впоследствии помешать его сыну Федору
при вступлении на московский престол, царь запретил им же-
ниться.
Вот только справиться с многочисленными соперниками
для Бориса Годунова оказалось гораздо проще, чем со стихий-
ным бедствием, которое предугадать даже августейшим особам
было не дано: в Московском царстве наступил период такой не-
погоды, что лишил население каких-либо видов на урожай. Все
лето 1601 г. лили дожди, не давая злаковым культурам созреть, а
15 августа на праздник Успения Пресвятой Богородицы ударил
такой мороз, что побил и рожь и овес.
Зиму народ еще продержался на запасах прошлогоднего
зерна, но засеяв пашни зерном скудного нового урожая, лишил
себя всяких надежд на будущий урожай: недостаточно созрев-
шие зерна просто сгнили в земле. В стране наступил страшный
голод, и на помощь изголодавшемуся народу пришел царь Бо-
рис Федорович. Он, помня свои обещания при вступлении на
престол, что не быть в его царствование бедным и голодным,
стал скупать хлеб в регионах, где он все-таки созрел, и прода-
вать бедствующим за полцены, а у ко го и денег не было, тем он
приказал раздавать деньги из казны. Вот только такое милосер-
дие к сирым и голодным привело к огромному столпотворению
народа в Мо скве, что еще более усугубило положение в стране:
в провинциях некому стало работать, а в столице было невоз-
можно всех прокормить. Мало было одной беды — в стране на-
чалась эпидемия холеры. Трудно поверить слухам, но современ-
ники говорили о 500 000 погибших, которых царь хоронил на
свой счет. Чтобы занять людей, наводнивших Москву, царь Бо-
23/60
144
рис Федорович организовал строительство больших каменных
палат в Кремле.
Только в 1604 г. крестьяне смогли вырастить и собрать уро-
жай зерновых культур, достаточный, чтобы жизнь в Московском
государстве более-менее наладилась. Однако большое количе-
ство сорванных с мест людей уже не вернулось к нормальной
жизни, променяв тяжелый крестьянский труд на «легкий зара-
боток» разбойников.
В этой ситуации царю необходимо было решить, каким об-
разом снабжать служилых людей в городах Сибири, которым
для пропитания местного урожая зерновых было недостаточно.
Видимо, царь обязал купцов Строгановых взять на себя постав-
ку зерна в сибирские города из своих хлебных запасов, посколь-
ку какие-либо упоминания об отсутствии хлебных поставок в
донесениях воевод царю отсутствуют. Более того, чтобы увели-
чить количество собираемой дани, царь отправлял своих воевод
все дальше на восток Сибири для строительства новых городов
и обложения ясаком покоряемых там местных жителей.
Но были случаи, ко гд а туземные князья сами обращались к
царю с просьбой принять их в московское подданство и обеспе-
чить их защитой от других инородцев. Так, 25 марта 1604 г. в
Москву прибыл из региона реки То м и еуштинский князь То я н ,
татарское население которого подвергалось набегам киргизов
и калмыков, чтобы просить у царя Бориса Федоровича защиты
от его же степных подданных. Чтобы помощь царя могла быть
более действенной, князь То я н предложил построить крепо сть
для московских служилых людей в своих владениях. Таким об-
разом, 27 сентября 1604 г. усилиями казацкого головы Гаврилы
Ивановича Писемского и сына боярского Василия Фомича Тыр -
ко ва был поставлен город Томск, а для его усиления ниже устья
То м и были по ставлены Кызлаков и Бураков о строги. Взамен
своей услуги князь То я н выпро сил у царя Бориса Федоровича
освобождение от дани для себя и своих 300 соплеменников.
Город был построен на восточном берегу То м и на высокой
террасе, спадающей крутым откосом к береговой отмели. Томск
24/60
145
имел форму близкую к треугольнику, в основании которой стоя-
ли три башни, а в вершине — еще одна. Его внутреннее про-
странство так быстро было застроено служебными и жилыми
дворами, что Троицкую церковь пришлось ставить на посаде у
въезда в город. Посад тоже быстро застраивался, но, будучи все-
го в одну улицу, вытянулся далеко к северу от города и потому в
1609 г. был обнесен острожной стеной.
За по садом в 1622 г. был построен Успенский монастырь,
однако существовал он недолго, а его Воскресенская церковь
была превращена в приходскую. Дальнейшее строительство ве-
лось уже на низменной части под горой по обоим берегам речки
Ушайки. В 1630 г. у Белого озера воевода Петр Приклонский по-
строил острог, в стенах которого были четыре глухие и четыре
проезжие башни с двумя церквами — Богоявленской и Благове-
щенской.
Земля вокруг Томска была не просто плодородной, а пред-
ставляла собой тучный чернозем. Поэтому за счет пашенных
крестьян население города быстро прибавлялось, и к середине
XVII в. оно достигло 3000 жителей, а в 1723 г. в Томске прожи-
вало 8500 человек.
Получив от царя Бориса Федоровича освобождение от упла-
ты дани, князь То я н со своим народом обязался нести казацкую
службу, т.е . вместе с казаками и стрельцами ходить в походы
против своих собратьев, не желавших служить Московскому
государству. Г.Ф . Миллер даже усомнился в выгоде такого по-
ложения для князя Тояна и его людей, ко гд а им просто не хва-
тало времени заниматься своими обычными делами, постоянно
отвлекаясь на го судареву службу и получая взамен незначитель-
ное жалованье.
Поскольку теперь население берегов Чулыма находилось к
Томску гораздо ближе, чем к Сургуту, то их дань должна была
поставляться в этот новый город. Все эти пертурбации были
непонятны ме стным данникам, да и сургутский и кетский во-
еводы тоже были недовольны уменьшением дани, собираемой
теперь их сборщиками. В 1605 г. было получено известие от
25/60
146
кетского воеводы Постника Вельского о готовящемся восста-
нии остяков и татар по рекам Оби, Кети, Чулыму и То м и . Но
восстание было предотвращено: захватив зачинщиков, воевода
подверг их «жестокому телесному наказанию». Однако через
год ситуация повторилась, но на этот раз уже томские воеводы
привели своих данников в повиновение. В 1609 г. к томскому
уезду были присоединены земли телеутов с их князем Обакой,
который, поверив князю Тояну, сам с видными людьми при-
был в Томск и обещал верой и правдой служить московскому
царю.
Позднее, в 1615 г., выше по течению То м и у устья Кондомы
был по ставлен сотником Иваном Пущиным Кузнецкий острог,
а в 1620 г. он был перенесен на правый берег реки. Кузнецкий
острог (совр. Новокузнецк) долгое время был самым южным
форпо стом Мо сковского царства в Сибири, а с 1622 г. он уже
именуется городом. Несмотря на всю важность этого города,
расположенного в предгорьях Саян, количество жителей в нем в
1655 г. составляло 187 человек.
Кузнецк был заложен на высоком правом берегу То м и , ко -
торый тремя террасами спускался к реке. Первую от То м и тер-
расу пересекала Иванцевская протока, создавая у самого горо-
да низкий песчаный остров. Вторая терраса ограничивалась с
северо-запада откосом третьей, а с юго-востока — склоном, спу-
скавшимся к болоту и речке Казачья грязь. К востоку от города
тянулись безбрежные степи.
Как и все другие сибирские города, Кузнецк подвергся по-
жару, в 1658 г. он выгорел почти полностью. Вскоре город был
восстановлен, а рядом с ним вдоль Иванцевской протоки стал
разрастаться по сад, который впоследствии тоже обнесли остро-
гом. В 1648 г. в трех верстах от города, в степи был поставлен
Крестовоздвиженский мужской монастырь. Такое расположение
монастыря с крепостными деревянными стенами делало его пе-
редовым форпостом, предохранявшим от нападений кочевников,
которые в течение полувека досаждали как городу, так и мона-
стырю. И все-таки в 1700 г. киргизы сожгли монастырь, но это
26/60
147
было одним из последних набегов кочевников, а в первой поло-
вине XVIII в. уже и Кузнецк перестал быть боевой крепостью.
Но первоначально городской острог имел четыре угловые
и две въездные башни, ворота которых вели в степь и к речной
пристани. В о строге, как обычно, стоял воеводский двор, По-
кровская церковь, тюрьма, приказная изба, пороховой погреб
и различные амбары, а у ворот — караульные. Но что отлича-
ло Кузнецк от других городов, так это стена из бревен длиной в
4200 м, окружавшая прилегающие к городу пашни.
Если к топониму Мангазея относилась территория между
Пуром и Енисеем, то следующая на восток местность назы-
валась Енисеей, куда отправились сначала промысловые, а за
ними служилые люди. Уж е царская грамота в апреле 1601 г. чет-
ко определила направление устремлений московской власти к
Енисею. Первым в этой области появилось зимовье возле устья
Турухана, к водам которого вел Енисейский волок из бассейна
Таза. Вскоре там была поставлена церковь, и по ней получило
именование то зимовье «у Николы Чудотворца». Редкое местное
население, жившее в этих местах, московиты называли само-
едами.
Сибирская дань была настолько важна для царя Бориса Фе-
доровича, о собенно в тяжелые голодные годы начала XVII в.,
что он уже 29 января 1602 г. повелел туринскому голове Федору
Константиновичу Фофанову приступить к прокладке дороги че-
рез Тагильский волок. Новая дорога предназначалась для избе-
жания многочисленных переходов водных преград вдоль Туры,
о собенно в весеннее половодье, ко гд а сухопутное сообщение
становилось просто невозможным. А в 1604 г. царь повелел уже
воеводе Ивану Федоровичу Лихареву не брать пошлину с при-
ходящих в Туринск казанских татар, черемисов и чувашей за
торговлю коровами и лошадьми.
Несмотря на то что время правления царя Бориса Федоро-
вича итак отличилось столь тяжким испытанием природного
характера для населения Московского государства, закончилось
оно еще более страшными событиями. Дело в том, что в 1601 г.
27/60
148
в Мо скве появились слухи о появлении в Польско-Литовской
республике некоего Димитрия, объявившего себя князю Адаму
Вишневецкому сыном царя Ивана Грозного и царицы Марии
Нагой. По будущей официальной версии, 300 лет поддержива-
емой династией Романовых, в качестве царевича представился
монах Григорий, в миру Юрий Богданович Отрепьев, что «был
в холопех у бояр у Никитиных детей Романовича и у князя Бо-
риса Черкасского и, заворовався, постригся в чернцы» [54, 243].
Однако кем был на самом деле человек, ставший московским
царем Дмитрием, исследователи спорят до сих пор и не могут
прийти к однозначному ответу.
В Польско-Литовской республике претендент на московский
престол нашел понимание на самом высоком уровне и получил
поддержку от сандомирского воеводы и львовского старосты
Юрия Мнишка, хотя король Сигизмунд III официально не при-
знал права Дмитрия на Московское царство и даже сообщил о
его появлении царю Борису Федоровичу. С небольшим отрядом
в 200 человек, состоявшем в основном из беглых Московского
царства, «царевич» в середине августа 1604 г. выступил из Сам-
бора к Днепру, который перешел выше устья Десны. Еще не до-
ходя до границы с Московским го сударством, он узнал, что его
признали и присягнули на верность жители Моровска. Это на-
столько воодушевило Дмитрия, что он даже сделал со своими
людьми приступ к стенам Чернигова. Вряд ли ему уда л о с ь бы
захватить этот город, но и в нем нашлись его сторонники, кото-
рые про сто сдали Чернигов претенденту на московский престол.
Следующими городами, население которых признало Дмитрия
своим государем, стали Брянск, Белев, Кромы, Трубчевск, Пу-
тивль, Рыльск, Севск, Курск, Белгород и Царев-Борисов.
Как могла так быстро распространиться информация об
ослаблении власти московского царя до городов и весей Сиби-
ри, непонятно, но именно в этот период воеводы стали докла-
дывать в Москву о волнениях среди сосвинских вогулов и их
возможном нападении на солеварню в Негле, об отложении та-
тарского князя Алея и его попытке проникнуть к Тюмени.
28/60
149
Почему всенародно избранный царь Борис Федорович, де-
лавший для людей все возможное, чтобы облегчить их жизнь
в голодные годы, старавшийся укреплять города каменными
стенами и придерживаться мира с соседями, боровшийся с раз-
бойниками, развивавший сношения с го сударствами Европы и
приглашавший оттуда ученых и промысловых людей, так бы-
стро утратил доверие своих подданных? Скорее всего, именно
совершение всех этих человеколюбивых деяний и отвратило от
него большинство народа, привыкшего к кнуту и батогам. Пло-
ды правления царя Бориса Федоровича могли принести ощути-
мую пользу народу лишь в будущем, а людям хотелось получить
хорошую жизнь как можно скорее. Ведь пообещал же государь,
призвав свидетелем своих слов самого Господа, что не будет в
его царстве ни одного бедного человека, а чтобы этого достичь,
он готов был даже последнюю рубашку разделить со всеми. Но
ждать московиты не пожелали.
Ко гда же народу представился реальный случай выбрать
себе государя, он проголосовал за того, кто еще только давал
обещания его осчастливить. Трудно представить, насколько на-
род верил в царское происхождение Дмитрия, но логику вещей
обрисовал польско-литовский канцлер Ян Замойский, назвав-
ший все происшедшее с претендентом на московский престол
комедией.
«Возможное ли дело: приказали убить ко го -то, да притом на-
следника, и не посмотрели, кого убили! Так можно зарезать только
козла или барана!» [26, 629].
Тем не менее в 1604 г. в Тобольск был сослан стрелец Сте-
пан Качалов, которого молва породнила с Никитой Качаловым,
которого еще в 1591 г. убили в Угличе, подозревая в убийстве
царевича Дмитрия. Если Степан, в вину которого была по став-
лена лишь царская опала, на самом деле был сыном Никиты Ка-
чалова, то мог пострадать за отца, если подмена царевича в дей-
ствительно сти имела место.
29/60
150
Даже патриаршая грамота, зачитываемая с амвонов церквей
о том, что под именем царевича Дмитрия скрывается беглый мо-
нах Гришка Отрепьев, и проклятие патриарха Иова совместно с
освященным собором в адрес не только его, но и соучастников,
уже не могли поколебать уверенность московского люда в ско-
рой смене государя. Несмотря на победу воевод Ф.И. Мстислав-
ского и В.И. Шуйского над войском Дмитрия 21 января 1605 г.
под Новгород-Северским, в кремлевских палатах уже не было
уверенности в избавлении от этой напасти, а после случившей-
ся 14 апреля того же года смерти царя Бориса Федоровича по-
следняя надежда растаяла. Правда, сын почившего царя Федор
Борисович Годунов без каких-либо проблем занял московский
престол, а московский народ безропотно присягнул ему, но в на-
родных массах шептались между собой, что недолго шестнад-
цатилетнему царю править ими, так как царевич Дмитрий уже
скоро прибудет в Москву.
Действительно, вскоре в Москве случился бунт, в результате
которого 1 июня 1605 г. были схвачены и посажены под стражу
царь Федор Борисович, его мать Мария Григорьевна Скурато-
ва, сестра Ксения и многие родственники. Большинство Год у -
новых отправились в ссылку, царь Федор Борисович с матерью
были умерщвлены, а 20 июня в Москву въехал Дмитрий, будучи
уже практически правителем Московского го сударства. Спустя
месяц в Москву прибыла инокиня Марфа, в миру Мария Афа -
насьевна Нагая — мать якобы убитого царевича, признавшая в
человеке, называвшего себя Дмитрием, своего сына. Теперь уже
ничто не мешало Дмитрию венчаться на царство, что и произо-
шло 30 июля 1605 г.
Вот только править в Московском государстве суждено было
Дмитрию недолго, 17 мая 1606 г. подкупленный князем Васили-
ем Ивановичем Шуйским московский люд ворвался в Кремль,
где законного царя или его двойника бунтовщики убили. Что же
могло произойти за год с его приверженцами, позволившими
так легко расправиться с их кумиром?
30/60
151
Скорее всего, во время довольно миролюбивого царствова-
ния Бориса Федоровича Годунова значительная часть его под-
данных, привыкших к более жестокому правлению, недовольная
теми или иными действиями многочисленных родственников
царя и его чиновников, говорила: «Нет на вас царя Ивана Гроз-
ного!» — ведь русский народ не так уж сильно изменился с тех
пор и в XXI в. на произвол современных ему чиновников гово-
рит: «Нет на вас Сталина!»
Теперь народ не мог простить царю Дмитрию, по их убежде-
нию потомку Ивана Грозного, того, что он не дал им насладить-
ся зрелищем казни, помиловав князя Василия Шуйского, лишил
их образа внешнего врага, сделав своими друзьями поляков и
литвинов, а также того, что он уважительно относился к Рим-
скому папе и Католической церкви. Более того, царь Дмитрий
совершил то, что в Московском государстве было не принято
делать: возвратил из ссылки Романовых, Нагих, поставив их на
высшие государственные и церковные должности, из забытья
вернул на службу к себе дьяков Василия Щелкалова и Афанасия
Власьева. Ведь возвращенные в верхние эшелоны власти, ранее
униженные не только царем, но и топтавшими их соплеменни-
ками, могли припомнить все содеянное своим недругам. Вряд
ли московитам был по нраву и выбор царем в невесты себе Ма-
рины Мнишек, отнюдь не королевских кровей, да еще и римско-
католического исповедания.
Однако наиболее вопиющим отклонением царя Дмитрия от
принятых в Московском государстве обычаев было то, что он не
ложился почивать после обеда. Мало того, что сам не спал, он и
другим не давал, посещая службы, мастерские, казармы. Вряд
ли были довольны царем и купцы, так как Дмитрий вновь осво-
бодил всех английских торговцев от уплаты пошлины. Все это
вместе взятое, может, и не подняло бы народ на убийство царя,
но среди бояр нашлись люди, возглавившие заговор и сумев-
шие организовать чернь против наводнивших Москву польско-
литовских гостей царственных молодоженов. И главным за-
чинщиком среди них был князь Василий Иванович Шуйский,
31/60
152
который не только способствовал убийству царя Дмитрия, но и
добился своего избрания на московский престол.
Даже столь малый срок правления царя Дмитрия не мог по-
зволить ему забыть сибирские дела, ведь в условиях мира со
своими соседями мо сковиты не могли торговать невольника-
ми, захваченными во время военных действий. Значит, дефи-
цит столь выгодной торговли необходимо было компенсировать
пушниной. Понимая все значение Тобольска как центра Запад-
ной Сибири, Дмитрий Иванович заменил поставленного в нем
Борисом Федоровичем воеводу — князя Андрея Васильевича
Голицына на князя Романа Федоровича Троекурова.
Согласно указу царя Дмитрия было позволено жителям Вер-
хотурья строительство Воскресенской церкви из леса, оставше-
го ся от городского и острожного строительства. В то же время
он повелел верхотурскому воеводе Степану Степановичу Год у -
нову мягче обращаться с татарами, входившими в подчиненный
ему уезд, не посылать к ним сборщиков дани, а позволить им
самим привозить дань в острог. В 1606 г. по указу царя в Мо-
скву было до ставлено из Пелыма тело умершего там в ссылке
пять лет назад Василия Никитича Романова и похоронено в фа-
мильной усыпальнице — Новоспасском монастыре.
Кроме высланного в Сибирь на воеводство Степана Степано-
вича, в Тюмень был отправлен Матвей Михайлович Годунов, а в
Туринск — Иван Никитич Годунов, бывшие окольничии преды-
дущего царя.
Следующий царь — Василий Иванович Шуйский был пред-
ставителем князей Рюриковичей, а его родо словная линия исхо-
дит от великого князя владимирского Андрея Ярославича, брата
Александра Невского. Однако кто из братьев был старшим сы-
ном великого князя владимирского и киевского Яро слава Всево-
лодовича — остается загадкой. Жена Андрея Мария Даниловна
Галицкая приходилась родной племянницей второй жене Ярос-
лава Всеволодовича, матери Александра, что дает повод считать
Андрея сыном первой жены отца — дочери хана Юрия Конча-
ковича. Правда, чтобы исключить столь явное старшинство про-
32/60
153
исхождения рода князей Шуйских над московскими князьями,
ведущими свой род от князя Даниила, четвертого сына Алексан-
дра Невского, некоторые исследователи производят род князей
Шуйских от третьего сына Александра Невского — Андрея Го -
родецкого, так и не ставшего великим князем владимирским.
Неоспоримость прав князя Василия Ивановича Шуйского
на московский престол была однозначной не только для моско-
витов, но и для польских вельмож. Так, канцлер Ян Замойский,
не веривший в подлинность происхождения Дмитрия, говорил
на сейме, что «если бы пришлось возводить ко го-нибудь на
московский престол, то и кроме Димитрия есть законные на-
следники — дом Владимирских князей: право наследства при-
ходится на дом Шуйских. Это видно из русских летописей»
[26, 629].
Венчавшийся на царство 1 июня 1606 г. Василий Иванович
Шуйский выглядел, по словам С.М. Соловьева, как «маленький
старик лет за 50 с лишком, очень некрасивый, с подслеповаты-
ми глазами, начитанный, очень умный и очень скупой, любил
только тех, которые шептали ему в уши доносы, и сильно верил
чародейству» [74, 618].
В своей грамоте народу царь целовал крест на том, чтобы не
предавать никого смертной казни, «не осудя истинным судом со
своими боярами», не слушать ложных доносов, не брать в каз-
ну имущества жен и детей преступников и оберегать людей от
всякого насилия. Так что с самого начала своего царствования
Василий Иванович Шуйский разделил свою власть с боярами,
которые не желали каких-либо кардинальных изменений в жиз-
ни государства.
Н.И. Костомаров, характеризуя этот этап развития Мо сков-
ского государства, считал, что «печальные обстоятельства пред-
шествующей истории наложили на великорусское общество
характер азиатского застоя, тупой приверженности к старому
обычаю, страх всякой новизны, равнодушие к улучшению сво-
его духовного и материального быта и отвращение ко всякому
иноземному» [26, 689]. Конечно, историк тут же оговорился, что
33/60
154
в среде русского народа все-таки имелись образованные и про-
грессивные люди, но их было существенное меньшинство.
Нельзя сказать, что царь Василий Иванович Шуйский возгла-
вил государство в самое благополучное с точки зрения финан-
сов и экономики время. Так что для разоренного Московского
царства пушная дань сибирских народов в очередной раз стала
важнейшей статьей его доходов. Еще царь Борис Федорович Го -
дунов в 1599 г. приказал передать дела Сибири в приказ Казан-
ского дворца, который так назывался по дому, где еще до заво-
евания Казани пребывали некоторые казанские ханы. В 1606 г.
этим приказом стал заведовать князь Дмитрий Иванович Шуй-
ский с дьяками Алексеем Шапиловым и Андреем Ивановым, но
упоминался он в грамотах как брат царя, без дьяков.
В подготовленной приказом Казанского дворца царской гра-
моте от 31 марта 1607 г. на Верхотурье воеводам Степану Степа-
новичу Годунову и Алексею Федоровичу Загряжскому говорится
о присылке новой печати, которой следовало опечатывать «вся-
кие дела и нашу казну, хлеб и деньги и пушечные запасы, и вся-
кую мягкую рухлядь». В ней же повелевалось воеводам со всех
торговых и проезжих людей, которые едут в Сибирь или к Мо-
скве, имевших торговлю в Верхотурье на гостином дворе, брать
в казну десятину пошлины и давать им грамоты за царскою пе-
чатью. Также воеводы должны были ею опечатывать собранную
дань перед отправкой в Москву. Ранее воеводы использовали в
этих случаях свою личную печать, теперь же государевы печати
были отосланы для Тобольска и Березова, а позднее и для дру-
гих городов Сибири.
Но уже в следующих грамотах царю пришлось выговаривать
сибирским воеводам, что их сборщики берут с инородцев шкур-
ки соболей сверх положенной на них дани и неизвестно куда ее
сбывают. Царь был недоволен, что служилые люди совершают
многие насилия над местными жителями, живут с их женами и
дочерями, из-за чего одни данники расходятся кто куда, другие
настолько обнищали, что с них получать последующую дань бу-
дет невозможно. А 21 октября 1607 г. из Москвы была отправле-
34/60
155
на грамота в Березов воеводе Петру Ахамашуковичу Черкасско-
му о том, что пустоозерские торговые люди ходят через Камень
к самоедам и скупают у них пушной товар, а десятину пошлины
не платят. Чтобы прекратить контрабандный вывоз пушнины из
Сибири, царь приказал перекрыть возможные пути проникно-
вения приозерцев, пинежан, мезенцев и важан через Уральские
горы в Березовский уезд и заставить их вести торговлю только
на гостином дворе с уплатой пошлины.
Однако количество соболей в Западной Сибири было не бес-
конечно, и к XVIII в., ко гд а по указу императрицы Анны Ива-
новны в рамках Второй Камчатской экспедиции Г.Ф . Миллер
обследовал эти места, от границ Уральских гор до Енисея собо-
ля уже более не встречались. Даже во время царствования Васи-
лия Ивановича убыль соболей уже стала заметной, и ему при-
ходилось снижать количество шкурок, сдаваемых сибирскими
данниками в казну.
Естественно, царь Василий Иванович решил поставить в То -
больск своего воеводу, и в 1608 г. в Сибирь отправился Миха-
ил Михайлович Салтыков. По дороге к месту назначения новый
воевода умер в Верхотурье, а вместо него в 1609 г. в Тобольске
появился князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский, который
продолжал быть наместником всей завоеванной Сибири вплоть
до 1613 г., так как в свете последующих событий его некому
было сменить.
Почти сразу с вступлением Василия Ивановича Шуйского
на московский престол в Европейской части Московского го су-
дарства начались волнения в городах от Путивля по всему югу
государства до Волги, Вятки и Камы. Население большинства
южных городов не поверило в смерть царя Дмитрия Иванови-
ча и ожидало его появления среди преданных ему людей. Вслед
за этим в Путивле объявился Иван Исаевич Болотников, возгла-
вивший во сстание. Он заявил народу, что видел царя Дмитрия
и назначен им главным воеводой. Хотя 10 октября 1607 г. вой-
скам царя Василия Ивановича уда л о с ь справиться с восстанием
Ивана Болотникова, ему на смену объявился сам «царь Дмитрий
35/60
156
Иванович», и противостояние сторон приняло затяжной и не-
примиримый характер. Пользуясь смутой в Московском го су-
дарстве, народы Сибири тоже выказали неповиновение царской
власти, а некоторые их князья возобновили военные действия
против московитов.
Были враги у царя Василия Ивановича и в ближнем окруже-
нии. Среди них почти во всех заговорах московской знати как
при царях Борисе и Федоре Годуновых, так и в правление царя
Василия Шуйского, участвовали представители рода Романо-
вых. Существуют сведения о патриаршей карьере ростовского
митрополита Филарета (Федор Никитич Романов), начавшей-
ся с благо словения царя Василия Ивановича еще в мае 1606 г.,
но эта информация во времена правления династии Романовых
была явно не в почете и осталась в истории в качестве слухов.
Хотя существуют письма польских послов московским боярам о
чехарде имен, происходившей на престоле патриарха всея Руси.
«За Бориса Иов был, и того скинуто, а посажено на патриар-
ховство Игнатия Грека; потом за нынешнего господаря Грека того
скинуто, а посажено на патриарховстве Феодора Микитича, яко о
том бояре думные по оной смуте в Ответной палате нам, послам,
сами сказывали, менуючи, что по мощи Дмитровы до Углеча по-
слано патриарха Феодора Микитича; а говорил тые слова Михайло
Татищев при всих боярах. Потом в кольцо недель и того скинули,
учинили есте Гермогена патриархом» [54, 296].
Чем провинился патриарх или ро стовский митрополит Фила-
рет перед царем Василием Ивановичем, осталось неизвестным,
но сразу с обретением мощей убиенного в Угличе Димитрия
усилиями этого представителя рода Романовых его в начале
июня 1606 г. отправили в Ростов.
В конце последних дней весны 1608 г. царь по слал войско с
князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским и бояри-
ном Иваном Никитичем Романовым, чтобы перехватить на бере-
гах Незнайки, притока Десны, идущую к Мо скве армию так на-
36/60
157
зываемого царя Дмитрия Ивановича. Но Дмитрий, именуемый
в официальных документах Московского государства Вором, не
сделал даже попытки, чтобы сразиться с войском царя Василия
Ивановича, а обошел его через Звенигород и Вяземы к Туши-
ну. Все бы ничего, но в московском войске началась крамола, и
царю Василию Ивановичу пришлось его отозвать назад в столи-
цу. Заговорщики были арестованы и сосланы в северные города,
среди них были: князь Иван Михайлович Катырев-Ро стовский,
женатый на Татьяне Федоровне Романовой, князь Юрий Ники-
тич Трубецкой, женатый на дочери Михаила Глебовича Салты-
ко ва , открыто перешедшего на сторону так называемого царя
Дмитрия, и князь Иван Федорович Троекуров, женатый на Анне
Никитичне Романовой. Видимо, все подозрения царя Василия
Ивановича против Романовых были обо снованы, так как после
захвата Ростова Великого так называемый царь Дмитрий Ивано-
вич утвердил митрополита Филарета патриархом всея Руси.
Хотя так называемому царю Дмитрию Ивановичу и не уда -
лось занять Мо скву, царь Василий Иванович 17 июля 1610 г.
был низложен дворянством с Захаром Петровичем Ляпуновым
во главе, а чтобы отрезать пути к возврату на трон, его прину-
дительно постригли в монахи. Погиб 11 декабря того же года и
так называемый царь Дмитрий Иванович, а московские бояре по
предложению Филарета, снова ставшего ростовским митропо-
литом, избрали на московский престол польского принца Вла-
дислава.
Московский народ присягнул царю Владиславу Сигизмундо-
вичу 27 августа 1610 г., а в сентябре того же года к польскому
королю было отправлено посольство с князем Василием Васи-
льевичем Голицыным и митрополитом Филаретом во главе. В
задачу посольства входило окончательное подписание договора
между Московским царством и Польско-Литовской республикой
и сопровождение царя Владислава в Москву. А в октябре 1610 г.
произошло небывалое событие: прежнего царя Василия Ивано-
вича Шуйского отправили к королю Сигизмунду III, осадивше-
му в это время своим войском Смоленск.
37/60
158
Вот только в силу обстоятельств царь Владислав так и не
занял трон в Кремле, а митрополит Филарет был задержан в
Польше и вернулся в Москву лишь в 1619 г., спустя шесть лет с
момента избрания его сына Михаила Федоровича царем москов-
ским. Однако от имени царя Владислава Сигизмундовича (Же -
гимонтовича) приказ Казанского дворца слал в Сибирь царские
грамоты.
Как видно, в предыдущие не менее сложные времена мо-
сковской власти было не до приведения в подданство татар кня-
зей Тояна, Еваги и Ашкенея, которые сами еще семь лет назад
присягнули мо сковскому царю. Теперь же, 10 марта 1611 г., име-
нем царя Владислава было велено томским воеводой Василием
Васильевичем Волынским казачьему атаману Ивану Павлову
отправиться со своими товарищами и переводчиком в городки
татарских князей, собрать там их людей и привести к присяге
каждого.
В 1611 г. Московское царство не представляло собой еди-
ного государства. В Новгороде были шведы, ставшие теперь
представителями кандидата в цари принца Карла-Филиппа,
призванного съездом всех сословий Первого земского ополче-
ния под руководством князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого
и боярина (звание присвоено так называемым царем Дмитрием
Ивановичем) Ивана Мартыновича Заруцкого. В Мо скве находи-
лись представители царя Владислава Сигизмундовича с его вре-
менным правительством, состоявшим из князей боярского зва-
ния Ф.И. Мстиславского, И.М . Воротынского, А.В . Трубецкого,
А.В . Голицына, Б.М . Лыкова, бояр И.Н. Романова и Ф.И . Шере-
метева. А Смоленск был захвачен польской армией короля Си-
гизмунда III. К тому же под Москвой вместо войска убитого в
конце 1610 г. так называемого царя Дмитрия расположились от-
ряды Первого земского ополчения.
Осенью того же года стало создаваться Второе земское
ополчение под руководством князя Дмитрия Михайловича По-
жарского и нижегородского купца Козьмы Захаровича Минина-
Сухорука. Известно, что деньги на ополчение собирали всем
38/60
159
миром, но самый значительный вклад сделали купцы Строгано-
вы. Вообще эта торговая династия старалась быть в добрых от-
ношениях со всеми великими князьями и царями, традиционно
поддерживая сильных мира сего своими денежными средства-
ми. В чем был их интерес на этот раз, сразу и не понять, но они
выиграли от прихода к власти семейства Романовых и понимали
это с самого начала.
Первое и Второе земские ополчения осадили Москву, ко гд а
о сажденные, обессилев от голода, уже более не могли сопро-
тивляться, 24 октября 1612 г. польско-литовский гарнизон царя
Владислава Сигизмундовича с полковником Николаем Струсем
во главе и московские бояре сдались с условием, что им будет
сохранена жизнь. Первыми были выпущены из Кремля князья
Федор Иванович Мстиславский, Иван Михайлович Воротын-
ский, боярин Иван Никитич Романов с племянником Михаилом
Федоровичем, будущим царем, а до этого момента верным слу-
гой царя Владислава Сигизмундовича.
Назначенный на декабрь того же года земский собор оказал-
ся недееспособным, новый съезд представителей от городов был
назначен на март следующего года, но начал работу уже в фев-
рале. Новым московским царем был избран 21 февраля 1613 г.
Михаил Федорович Романов. Каким образом этот 16-летний
юноша, не поднимавшийся по служебной лестнице выше сотни-
ка, был избран царем, о стается загадкой. Правившая в России
более 300 лет династия Романовых постаралась скрыть все под-
робности происходившего избрания на соборе и за его предела-
ми, создав некую легенду, которой вынуждены были пользовать-
ся все историки.
Приказ Казанского дворца готовил грамоты от имени того
или иного государя в течение всего Смутного времени, но они
касались обустройства уже существующих городов и не ставили
перед царскими воеводами задачи строительства новых на Ени-
сее, куда уже доходили отряды казаков и стрельцов, облагая да-
нью местные народы. В 1610 г. охочие люди дошли до области,
расположенной в устье Енисея, которая получила наименование
39/60
160
Пясина, что означало на языке енисейских самоедов плоскую
местно сть, лишенную леса. Из Мангазеи компания промыш-
ленных и торговых людей отправилась в Туруханское зимовье,
основанное в 1607 г., где построили кочи. Вниз по течению от
устья Турухана до устья Енисея они сплавлялись четыре не-
дели. Дальнейший путь, несмотря на июнь, им преградил лед,
которым был забит ве сь Енисейский залив. Только через пять
недель южный ветер отогнал лед в Карское море и появилась
возможность продолжить путь. Известно только, что их плава-
ние достигло реки Пясины, несущей свои воды по полуострову
Таймыр, а вот дальнейший путь остался неизвестным.
Английский мореплаватель Генри Гудсон дважды, в 1608 и
1609 гг., предпринимал попытки обогнуть Новую Землю, но
оба раза его преследовала неудача из-за сплошных льдов в этом
районе Карского моря. Известно, что и поморы ходили на ко -
чах из Архангельска в Мангазею. Их путь составлял две недели
вдоль южного берега Баренцева моря мимо Мезени и Пусто-
зерска до устья реки Кары, далее пять дней вверх по реке, во-
лок и спуск за четыре дня в Обскую губу, откуда водой до Та-
зовской губы. Естественно, англичане и голландцы пытались
использовать поморов в качестве проводников, но их усилия
были тщетными. Впоследствии, уже в 1620 г., морской путь из
Архангельска в Мангазею был запрещен, так как осуществлять
таможенный сбор в этом случае было бы затруднительным
делом.
Далеко не так мирно складывались отношения московитов
с туземными народами Сибири, не было года, чтобы не проис-
ходили восстания в каком-либо регионе. При этом был выяв-
лен механизм такого одновременного неповиновения малочис-
ленных народов, проживавших друг от друга на значительных
расстояниях: от городка к городку передавались стрелы с зату-
пленным наконечником и соответствующим рисунком на них,
а каждый увидевший такую стрелу знал, что ему необходимо
сделать. Кроме вогулов и остяков поднимали восстания и тата-
ры, а также совершали свои набеги калмыки. В 1610 г. калмыки
40/60
161
захватили соляные промыслы на озерах неподалеку от Тарского
уезда, что привело к серьезной недо стаче соли, которой частич-
но расплачивались воеводы со служилыми людьми.
Особенно большое во сстание было в районе Пелыма в
1612 г., ко гд а государство осталось без царя (от Владислава Си-
гизмундовича уже отказались, а Михаила Федоровича еще не
выбрали) и среди вогулов распространился слух, что их начнут
забирать на воинскую службу и отправлять в Европейскую часть
Московского царства. Решимо сть противостоять такому обороту
дел подвигла пелымских и сосвинских вогулов собраться воеди-
но, чтобы не только уничтожить Пелым и его обитателей, но
и перейти Уральские горы, чтобы воевать Пермь и ее волости.
Однако пелымский воевода Петр Ислентьев, в распоряжении
которого было всего 65 служилых людей, сам велел разрушить
часть дворов, чтобы уменьшить размеры защищаемого о строга.
Несмотря на многочисленность собравшихся осаждать Пелым
вогулов, эта затея им не удалась, защитники города выстояли.
Закономерно, что впоследствии с этими вогулами жестоко рас-
правились.
Оказался удачным поход тюменских и тарских служилых
людей в 1613 г. против калмыков, а в 1615 г. калмыцкие тайши
Баатыр, Турген и Урлюк прибыли в Тару, чтобы обсудить мир-
ное сосуществование соседей. Вслед за ними в следующем году
принесли свои заверения в верности и другие тайши. В это же
время смирились и татары с ханом Ишимом во главе, приходив-
шимся сыном хану Кучуму.
Некоторые остяки старались не столько участвовать в вос-
станиях своих соседей, сколько вели партизанскую войну с ок-
купантами. Так, сургутские остяки князя Бардака, числом не бо-
лее 30 человек, нападали на проезжавших московитов, убивали
их, после чего бесследно исчезали. Таким образом они убили
около 30 человек и, несмотря на организованные по распоряже-
нию сургутских воевод Гаврилы Вельяминова и Ивана Зубатого
тщательные розыски, оставались не пойманными. Г.Ф . Миллер
предполагал, что на такие действия их подвигли обиды и наси-
41/60
162
лия, учиненные сургутскими служилыми людьми и проезжав-
шими в Томск воеводами.
В начале XVII в. были предприняты посольства из Томска и
Тобольска (1608, 1618, 1619 гг.) к монгольскому Алтын-хану, но
основными приложениями сил служилых людей были разведка
и освоение берегов Енисея. Весной 1608 г. из Кет ского остро-
га на Енисей был отправлен отряд под командованием Петра
Албычева и Черкаса Рукина. В верховьях Кети перед волоком в
Кемь они поставили Маковский острог, в котором и зазимовали.
Острог был построен на левом берегу Кети «на яру», в нем впо-
следствии была поставлена церковь и выстроено порядка 20 до-
мов. Волок от Маковского острога был длиной в пять верст ле-
том, зато зимний путь достигал уже 50 верст.
На реке Кети обитали остяки князя Емака, в честь которо-
го и был назван острог, но в несколько измененном виде. Ема-
ковские остяки помогали московитам в открытии и покорении
окрестных народов, так же как и остяки князя Урнука, жившие
по Енисею. Среди енисейских остяков еще ранее служилые
люди обнаружили значительное количество кузнецов, почему
и вся волость стала называться Кузнецкой. Именно эти князья
довели до кетского воеводы, что тунгусы князя Дапула разори-
ли Кузнецкую волость и якобы собираются убить всех русских,
если те будут требовать от них дань. При этом тунгусы сами со-
бирались собирать дань с енисейских остяков.
В 1619 г. уже новый отряд с Максимом Трубчаниновым во
главе до стиг Енисея, и несколько выше устья Верхней Тунгуски
(совр. Ангара) вместе с предыдущей командой построили еще
один острог, получивший наименование Енисейск.
В эти места московиты доходили еще десятком лет ранее, но
местный народ — тунгусы — были далеко не рады возможности
стать подданными московского царя. Предполагается, что пер-
вая экспедиция к Енисею была организована кетским воеводой
Владимиром Молчановым в 1608 г., но сведения, полученные
в результате ее совершения и представленные в печатном опи-
сании, по мнению Г.Ф . Миллера, были слишком баснословны.
42/60
163
Можно понять, что именно тогда появило сь наименование наро-
да, живущего за Енисеем. Хотя в описании первопроходцев ска-
зано, что встреченные ими туземцы называли себя тунгусами,
скорее всего, так именовали их остяки, сопровождавшие отряд
служилых людей. М . Фасмер предполагает, что наименование
народу принесла необычная для других туземцев традиция раз-
ведения свиней (тунгус, тунгуз), на тюркском языке tonguz —
свинья.
Первая встреча московитов с обитателями Енисея была
вполне доброжелательной, поскольку из-за существенного раз-
личия остяцкого и тунгусского языков туземцы вряд ли поняли,
какая судьба их в дальнейшем ожидает. Оставив на Енисее не-
сколько служилых людей и остяков, отряд вернулся в Кет ск, а
на следующий год новый отряд не только добрался до Енисея,
но и прошел значительный путь по Верхней Тунгуске.
Поднимались московиты и вверх по Енисею до места, где
впоследствии был построен Красноярск, а тогда по имени мест-
ного князя его окрестности стали именовать Тюлькиной землей.
Татар в этой местности, которые платили дань киргизам, назы-
вали аринскими и канскими.
Енисейск расположен на западном берегу Енисея в семи ки-
лометрах выше устья Кеми. Первоначальный острог имел три
башни и три стены, а четвертой стороной примыкал к берегу.
До 1623 г. Енисейск управлялся начальниками команд, которые
сменяли друг друга раз в год. Сначала городу принадлежали две
волости: Пумпокольская и Кадышская, принадлежавшие остя-
кам князей Урнука и Емака. Затем к ним были прибавлены во-
лости на реках Сыме и Касе, притоках Енисея ниже по течению
от города, а также Маковская и Ямышская воло сти. В дальней-
шем к Енисейску отошла и Тюлькина воло сть, насчитывавшая
250 человек, что намного превышало ясачное население других
волостей. Г.Ф . Миллер считал, что в этот перечень должна была
бы входить и Кузнецкая волость, но, видимо, потому, что остяки
этой волости со временем вымерли и дань стало собирать не с
ко го , волость и не вошла в перечень. При этом надо отметить,
43/60
164
что тунгусы в это время дань не платили, хотя к ним отправляли
служилых людей, чтобы мирным путем уговорить их стать оче-
редными данниками Московского царства. При этом дальновид-
ные тунгусские князья утверждали, что они сами-то не прочь
стать подданными мо сковского царя, но люди их не поймут.
Однако московская власть не могла с таким положением
смириться и подгоняла своих воевод осваивать земли за Енисе-
ем. Правда, к тунгусам относились с большой осторожностью,
почему в Енисейск из Томска были присланы для усиления
гарнизона 40 человек. Одной из первых освоению подверглась
Верхняя Тунгуска, на которой был пройден Аплинский порог в
500 верстах выше от устья реки, вокруг которого и местно сть
но сила то же название, а еще выше по течению первопроходцы
доходили до устья Илима. По крайней мере, уже в 1620 г. князь
Кипанской волости Илтик заплатил со своих шести тунгусов
45 соболей, а в 1622 г. еще во семь тунгусов сдали 94 соболя.
Дело было в том, что тунгусы жили семьями отдельно одна от
другой и, заставив платить одних, других надо было еще найти.
Как правило, одного из членов семьи тунгусов брали в за-
ложники, что заставляло всех остальных вовремя сдавать воз-
ложенную на них дань. В книге прихода ясашной мягкой рух-
ляди Енисейского острога исследователя Сибири Г.Ф . Миллера
поразило, что среди сданной пушнины фигурировало значи-
тельное количество шуб из соболей и собольих лыжных под-
волок, позволявших подниматься и спускаться по склону без
сильного проскальзывания. Исходя из этого, предполагалось
наличие большого поголовья соболя за Енисеем, что обеща-
ло получение значительной пушной дани с местных народов.
Естественно, царь Михаил Федорович для пополнения пустой
казны разоренного Московского государства обязывал своих
воевод колонизировать территории Сибири все дальше и даль-
ше на восток.
В 1623—1624 гг. в Тобольске на воеводстве был князь Юрий
(Юрье) Эйшеевич Сулешев, с правлением которого связывают
установление земского порядка в Сибири. Им было разработано
44/60
165
положение о сборе дани и о десятинной пашне. В годы его вое-
водства количество пушного зверя в различных регионах Сиби-
ри заметно отличалось друг от друга, поэтому его распоряжени-
ем в одних местах количество сдаваемого пушного товара было
уменьшено, а в некоторых даже ограничивалось добровольным
приносом шкурок. Плодородие и количество земли для посевов
тоже не было одинаковым повсеместно, исходя из этого пашен-
ным крестьянам определялось конкретное соотношение обраба-
тываемой земли на го сударя и на себя.
Надо отметить, что вновь назначенным воеводам еще с
1611 г., т.е . со времени правления царя Владислава Сигизмундо-
вича, было, по словам П.А . Словцова, предписано:
а) по приезде на место взять у предшественников все го суда-
ревы грамоты;
б) доно сить о пограничных движениях орд и разведывать,
нет ли в них намерений против сибирских водворений;
в) чинить расправу по правде, без лицеприятия;
г) взять ключи города и крепости (острога), осмотреть укре-
пления острожные, городские и поправить их;
д) поверить порох (зелье), свинец, снаряды пушечные, ядра,
ружья и сабли — по книгам;
е) пересмотреть налицо и по книгам детей боярских, литов-
цев, атаманов, казаков, стрельцов и всех служилых, в числе ко -
торых состояли немцы и татары;
и) объявить всем служащим, что великий государь пожало-
вал их на нынешний год хлебным и денежным жалованьем;
к) держать город или о строг с осмотрительно стью от непри-
ятеля, высылая на приличные места конных стражей;
л) поверить денежную казну по книгам;
м) освидетельствовать мягкую рухлядь во всех статьях и по-
верить количество связок всякого зверя по книгам;
н) казну мягкой рухляди сбирать с ясачных без оплошности;
не присваивать себе шкур высокой цены и не давать сборщикам
пользоваться от сборов, высылая навстречу им верных людей ко
времени возвращения из волостей;
45/60
166
о) не заменять жалованья дачею рухляди, а всю сполна от-
сылать в Москву;
п) из каждой волости, по приезде воевод, повестить ясачных
по два человека лучших, принимать их воеводам не иначе как
одетым в цветное платье, притом в окружении служащих, так-
же прилично одетых и вооруженных. Объявить им в Приказной
избе жалованное царское слово, уверить их, что великий го су-
дарь прислал новых воевод для охраны их покоя и животов от
притеснения и корыстолюбия. Почему посоветовать сказать им
с откровенностью, не было ли им от сильных людей обид, тес-
ноты, прижимок. Наконец, повелевалось на казенный счет уго-
стить приглашенных ясачных, накормить и напоить гораздо или
насколько можно;
р) освидетельствовать хлебные запасы в казенных житницах
по книгам;
с) умножить хлебные запасы для казны, раскладывая деся-
тинную пашню на семьи с надбавкой и взыскивая повинно сть
сноповую;
т) пересмотреть налицо и по книгам пашенных крестьян и
обывателей;
у) позволять торговать только в гостином дворе для умноже-
ния амбарного сбора, воспрещая всякую мену в домах или де-
ревнях заграничным приезжим (бухарцам), служилым людям,
подвергая нарушителей строгому наказанию и остерегая себя и
своих родственников от такого поползновения. Крепко смотреть,
чтобы черно-бурых лисиц и дорогих соболей никто и никому не
мог продавать, усваивая их одной казне;
ф) крепко смотреть, чтоб никто и нигде не варил пива, медов
и не содеял вина под опасением «заказнения» посуды и денеж-
ного взыскания с производителей и питухов;
х) взыскание удваивать и утраивать в две по следующие по-
имки, с прибавкой тюремного заключения и телесного наказа-
ния в третий раз;
ц) для свадьбы, именин, крестин и поминков позволять по-
давать челобитные о праве сварить меду или пива и по ним уд о -
46/60
167
влетворять с установленным взятием за четверть пива и пуд
меду;
ч) самим воеводам ничем не корыстоваться из ясака или хле-
ба, ничего возбраняемого не закупать для себя ни в городе, ни в
уезде чрез родственников, служащих или по сторонних угодни-
ко в под опасением опалы.
Даже такая подробная инструкция деяний воевод не спасала
государевых чиновников от соблазна править по своему произ-
волу. Для проверок деятельности тобольских воевод Ивана Се-
меновича Куракина, Матвея Михайловича Годунова, Юрия Эй-
шеевича Сулешева, Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, Андрея
Андреевича Хованского, Алексея Никитича Трубецкого и Федо-
ра Андреевича Телятевского, правивших Сибирью между 1619 и
1633 г., из Москвы присылались «нарочные следователи», но в
результате все оставалось без изменений.
В 1623 г. из Москвы в Енисейск был отправлен его первый
воевода Яков Игнатьевич Хрипунов, которому кроме организа-
ции сбора дани была поручена еще и разведка месторождений
серебра на Верхней Тунгуске. Вместе с ним и отрядом служи-
лых людей в Енисейск прибыл Андрей Дубенский, имеющий
отдельное поручение основать еще один острог на Енисее в
устье Качи. Качинский острог, поставленный 28 августа 1628 г.,
вскоре получил наименование Красноярского. Как было сказа-
но в описании Качинского о строга, «место угоже и красно и лес
блиско всякий есть и пашенных мест и сенных покосов много...»
[32, 24].
Параллельно этому началось с 1625 по 1632 г. освоение бас-
сейнов Подкаменной и Нижней Тунгусок. Так, в устье Чуни
появилось Чунское зимовье, в устье Тетер — соответственно
Тетерское, в устье Чапы — Чапогирское, вблизи устья Учами —
Летнее, в устье Илимпии — Илимпийское, в устье Тетема —
Усть-Тетемское, в устье Усеплы — Турыжское.
Было основано зимовье и на Кане, правом притоке Енисея,
впадающем в реку немногим более 100 км ниже по течению
Красноярска. А в 1636 г. зимовье было заменено Мирославом
47/60
168
Кольцовым острогом на расстоянии почти 200 км от устья, впо-
следствии ставшим городом Канском. На Ус о л к е , притоке Верх-
ней Тунгуски, был поставлен Тасеевский острог (совр. Тасеево)
для охраны созданной там солеварни. Продолжалось и освоение
земель по Чулыму, гд е для охраны дороги из Томска в Енисейск
летом 1621 г. казачьим головой Молчаном Лавровым Мелеский
был поставлен острог.
Воевода Яков Игнатьевич Хрипунов увеличил Енисейский
острог, прибавив к старым стенам его более 20 м с каждой сто-
роны, построил дополнительные башни, а стены окружил рвом.
Затем он через торговых людей обратился к промысловым и
«гулящим» людям ехать в Енисейск, сообщив о сделанных боль-
ших запасах хлеба и многих других преференциях. За речкой
Мельничной, или Толчейной, образовался посад, гд е поселились
плотники, казаки и другие жители, а в устье реки была заложена
верфь. Рядом был основан Крестовоздвиженский женский мона-
стырь, южнее которого были построены железных дел мастера-
ми плавильные печи.
Ко гд а в 1626 г. возникла опасность нападения киргизов и
тюлькиных татар, воевода Андрей Леонтьевич Ошанин «сделал
к острогу новый острог и ров круг о строгу выкопал и надолбы
круг о строгу поставил крепкие и башню новую и ворота проез-
жие сделал и старый острог укрепил» [32, 117].
Внутри городского острога размещались церковь Введе-
ния Пресвятой Богородицы, денежный и соболиный амбар, два
хлебных амбара, съезжая и таможенная изба, дом воеводы, го-
стиный двор и тюрьма. Рядом с острогом была построена цер-
ковь Богоявления Господня, в подклети которой хранили соль.
В 1640 г. зде сь же был основан Спасский мужской монастырь, а
рядом с ним хлебный запасной магазин, огороженный тыном.
Однако в 1649 г. острог был смыт сильным наводнением, а
новый был построен в 1651 г. воеводой Афанасием Филиппо-
вичем Пашковым, в нем было во семь башен и Богоявленская
церковь. Острог получил прямоугольную форму с башнями
по углам, да еще северная и восточная стены имели по одной,
48/60
169
а южная — две башни. Внутри него находились огражденная
тыном тюрьма, приказная изба и несколько жилых домов. Вне
его стен была небольшая слобода, но основная часть населения
жила за речкой Мельничной. Именно так Енисейск был пред-
ставлен на плане Семена Ульяновича Ремезова, сделанном в
1701 г.
Енисейск к концу XVII в. стал не только административным,
но и торговым центром, через который от Маковского волока
шли товары для всего Приангарья и Забайкалья. Население го-
рода в начале следующего века достигло 4000 жителей, но даль-
нейшая его застройка уже шла гораздо медленнее, и в 1761 г. в
Енисейске было 825 дворов с населением 6500 человек.
Ко гда Андрей Дубенский, Иван Астраханцев, Емельян Тю -
менцев и Иван Кольцов с тремя сотнями казаков поставили на
стрелке рек Енисея и Качи из разобранных судов небольшой
о строг, укрепленный надолбами до самого берега Енисея, где
находилась пристань, то он получил название Новый, а уже за-
тем — Качинский. Казаки построили острог с двумя проезжи-
ми башнями всего за три недели, с 6 по 28 августа 1628 г., на
высоком яру, спускавшемся к Енисею осыпью из красноватой
глины. Именно эта примечательная осыпь и дала острогу на-
звание Красноярский. Если Енисей прикрывал острог с юга, то
за Качей высились покрытые лесом горы. Только в 1639 г. был
огорожен и появившийся небольшой по сад, который населялся
не только служилыми людьми, но и ссыльными. В 1671 г. насе-
ление Красноярска со ставляло 568 человек, и впоследствии он
ненамного вырос, так как военное значение потерял, а торгово-
промышленное не приобрел. Добровольных поселенцев Крас-
ноярск из-за своей бедности не привлекал и рос в основном
за счет ссыльных и служилых людей. Тем более что в 1773 г.
о строг сгорел полностью, а в посаде после пожара осталось все-
го 30 домов.
В верховьях Бирюсы, нижнее течение которой называется
Оной, был поставлен «караул тайный Ломовский», перегоро-
дивший киргизскую дорогу. А по Левобережью Енисея в 1641 г.
49/60
170
по указу царя Михаила Федоровича воевода Яков Остафьевич
Тухачевский с отрядом отправился смирить изменивших кирги-
зов. Он удачно справился с порученным делом, захватил улусы
князей Ишеева и Ченеева и сумел привести их подданных под
«царскую высокую руку в прямое холопство». На Белом Июсе,
около Сизырымского озера воеводой был поставлен острог, ко -
торый впоследствии все-таки был сожжен киргизами, но был
возобновлен ниже по Чулыму под названием Ачинский (совр.
Ачинск).
По про сьбе одного из бурятских князей по имени Оплат в
1647 г. в его владениях на Уд е был поставлен Емельяном Тю -
менцевым острог для защиты от набегов монголов, ставший
впоследствии Нижнеудинском. Кто бы мог тогда подумать, что
рядом, на Бирюсе, в XIX в. будут найдены богатейшие золотые
россыпи.
По Енисею проходило и дальнейшее освоение заполярных
земель на полуо строве Таймыр, гд е по рекам был поставлен ряд
зимовий. Так, на Хете, притоке Хатанги, уже в 1626 г. находился
Орлов городок, а в 1630 г. неподалеку появился Пясинский горо-
док. У озера Ессей в верховьях Котуя, который вместе с Хетой и
образует Хатангу, в 1634 г. было построено Ессейское зимовье
(совр. Ессей).
В 1621 г. была о снована тобольская архиепископия, и пер-
вым владыкой в ней на три года стал Киприан, ранее бывший
архимандритом Хутынского монастыря вблизи Новгорода. До
этого Сибирь принадлежала московской епархии, иерархи кото-
рой за 30 с лишним лет так и не посетили столь дальние при-
ходы. А вот духовная жизнь мирян и монашества в сибирских
городах и весях за это время настолько стала отличаться от об-
щепринятых в христианском обществе правил, что архиеписко-
пу, прибывшему в Тобольск 30 мая, пришлось наводить порядок
как в монастырях, так и в приходах. Дело осложнялось тем, что
долгие годы завоеванием Сибири занимались исключительно
мужчины, у которых далеко не всегда была возможность обзаве-
стись законной женой.
50/60
171
Стрельцы и казаки, как правило, завладевали женщинами
и девушками покоренных народов и жили с ними вне брака. В
обычаях некоторых местных народов было нормой предо став-
лять гостю свою жену для соития, чтобы уменьшить влияние
близкородственных браков у появившихся от таких связей де-
тей. Однако оккупанты не только пользовались такими обычая-
ми, а силой или обманом уводили женщин и девушек с собой
в города. Естественно, такие по ступки приводили к волнени-
ям среди туземцев, которые жестоко пресекались гораздо луч-
ше вооруженными пришельцами. Конечно, были случаи, ко гд а
местных девушек крестили и венчались с ними с согласия роди-
телей, но это все-таки было исключением.
Казаки согласно своим обычаям, сложившимся еще на
Дону, смотрели на брак, как на «житейский договор», который
действовал до тех пор, пока этого хотел мужчина. По словам
Г.Ф. Миллера, казаки, как и татары, покупали и продавали жен,
а при необходимо сти закладывали их на определенный срок.
При этом заимодавец, не получив обратно свои деньги в срок,
мог о ставить женщину себе или выдать замуж за другого муж-
чину, и даже продать. Зачастую казаки, убывавшие в Москву по
какой-либо служебной надобности, на обратном пути «подгова-
ривали по дороге в городах и селах молодых женщин и девушек
ехать вместе с ними, обещая им жениться на них самим, или
найти им хороших мужей» [40, 72].
Иногда партии обманутых женщин достигали 50 человек и
более, а их судьба оставалась незавидной, их просто продавали
тем, кто больше заплатит. Более того, казаки ссылались на не-
кую царскую грамоту, согласно которой им все это якобы было
разрешено. Конечно, ничего такого в царских грамотах не было,
да и быть не могло. Но, видимо, молва среди казаков о том, что
их старшим товарищам в свое время было позволено забирать с
собой в Сибирь охочих людей с их семьями, трансформирова-
лась таким образом.
Не менее распространено было в Сибири и многоженство,
при этом любвеобильные мужи далеко не всегда заботились о
51/60
172
крещении своих «жен» и прижитых с ними детей. Зачастую ка-
заки в поездках по торговым делам в других городах, острогах и
зимовьях тоже заводили себе «жен».
Обо всех непорядках, го сподствовавших в жизни жителей
сибирских городов и монастырей, архиепископ доно сил в Мо-
скву патриарху Филарету. В ответ было получено пастырское
по слание от 11 февраля 1622 г., в котором патриарх о суждал
непорядки и злоупотребления, поощрял архиепископа бороть-
ся за их искоренение и потребовал огласить слово свое во всех
церквах.
В своем много страничном по слании патриарх Филарет от-
метил, что в сибирских городах «многие служилые и жилец-
кие люди» живут не по христианским обычаям и не по преда-
ниям святых апостолов и святых отцов, а «по своим скверным
похотям».
«Многие ж русские люди и иноземцы литва и немцы, которые
в нашу истинную православную християнскую веру крещены,
крестов на себе не носят и святых постных дней, среды и пят-
ницы, не хронят, и в постные дни едят мясо и всякие скверны з
бусорманы, с татары, и с остяки и с вогуличи вместе; и которые
люди ходят к калмыкам и в иные землицы для государевых дел,
и те пьют и едят и всякие скаредные дела делают с поганскими за
один, и с татарскими и с остяцкими и с вогулецкими поганскими
женами смешаютца и скверная деют, а иные живут с татарскими
с некрещеными, как есть с своими женами, и дети с ними при-
живают, а иные и горше тово творят: поимают за себя в жены в
сродстве, сестры свои родные и двоюродные и названные и кумы
крестные, а иные де и на матери свои и на дщери блудом пося-
гают и женятца на дщерях и на сестрах, еже ни в поганых и не-
знающих бога не обретаетца, о них же неточию писати, и слыша-
ти гнусно; и в таком пребеззаконном деле многие и дети с ними
приживают. А иные де многие служилые люди, которых воеводы
и приказные люди посылают к Москве и в иные городы для дел,
жены свои в деньгах закладывают у своей братьи у служилых же
52/60
173
и у всяких людей на сроки, и отдают тех своих жен в заклад мужи
их сами, и те люди, у которых они бывают в закладе, с ними до
сроку, покаместа которые жены муж не выкупит, блуд творят без-
зазорно; а как тех жен на сроки не выкупят, и оне их продают на
воровство ж и в работу всяким людем, не бояся праведного суда
божия; и те люди, покупая тех жен, также с ними воруют и замуж
выдавают, а иных бедных и убогих вдов и девиц беспомощных
для воровства к себе емлют сильно, и у мужей убогих работных
людей жен отнимают и держат у себя для воровства, и крепо-
сти на них емлют воровские за очи; а те люди бедные, у которых
жены поотымают, скитаются меж двор, и от насильства покиня
жену свою, даютца в тех же и в иных городах в неволю, в холо-
пи, всяким людям, и женят их на иных женах; а те их отнятые
жены после того выдают за иных мужей, и продают и в заклад и
в холопи отдают всяким людем. А попы сибирских городов тем
воров не запрещают, а иные де попы черные и белые тем всяких
чинов людем и молитвы говорят, а иных и венчают без знамен,
не по крестьянскому закону. А иные многие люди мужи и жены
в болезнех постригаютца во иноческий образ и потом, оздравев,
живут в домех своих по прежнему, и многие из них постригшись
жены с мужи своими и с наложники блуд творят и детей прижи-
вают, а иные многие и ростригаютца и платье чернеческое с себя
сметывают. А в которых де городех монастыри мужеские и деви-
чьи устроены, и в тех де монастырех старцы и старицы живут с
мирскими людьми с одново, в однех домех, и ничем, от мирских
людей не рознятца...
А сее бы нашу грамоту велел чести вслух в соборной церкви, и
для того велел в церковь быть боярину и воеводам и дьяку и детем
боярским и всяким служилым и жилецким людем...» [40, 276].
Конечно, недостаток женского населения в Сибири для все
более увеличившегося количества служилых людей был весь-
ма ощутим и не мог быть восполнен за счет местных женщин
и девушек. Царским указом в 1630 г. было поручено Григорию
Шестакову набрать в Вологде, Тотьме, Устюге и Соли Вычегод-
53/60
174
ской не только 500 служилых людей в Сибирь, но и 50 женщин
и девушек по их доброй воле для Енисейского острога. Правда,
судьбу их Г.Ф . Миллер не смог выяснить.
Так насколько патриарх был озабочен нравственным обли-
ком состоявшихся сибиряков или его по слание в большей сте-
пени преследовало меркантильные интересы московской па-
триархии? Ко гда родился Федор Никитич Романов, истории
неизвестно. Его отец боярин Никита Романович Захарьин-Юрь-
ев был женат дважды. Первым браком на некой Варваре, родив-
шей мужу двух дочерей: Анну, ставшую женой князя Ивана Фе-
доровича Троекурова, и Евфимию, ставшую женой князя Ивана
Васильевича Сицкого. Варвара умерла 18 июля 1552 г., так что
если Федор Никитич был ее сыном, то он родился, скорее всего,
в том же году. Второй раз Никита Романович женился в период
с 1554 по 1555 г. на княжне Евдокии Александровне Горбатой-
Шуйской, которая родила Льва, Михаила, Александра, Васи-
лия, Ивана, Ульяну, Марфу, Ирину и умерла 4 апреля 1581 г.
Если Федор Никитич был ее сыном, то мог родиться не раньше
1555 или 1556 г.
Обычно исследователи отно сят рождение Федора Ники-
тича к 1555 г. (энциклопедический словарь Ф.А . Брокгауза —
И.А . Ефрона). Считается, что он получил по тем временам пре-
красное образование, владел латинским и английским языками,
а его придворная карьера сложилась в царствование Федора
Ивановича. Так, в 1586 г. он уже в ранге боярина был назначен
нижегородским наместником, а в 1590 г. в качестве дворцового
воеводы участвовал в шведской войне. Еще через три года он
становится псковским наместником, а затем в 1596 г. стал вое-
водою полка правой руки. Несмотря на то что, по словам совре-
менников, он был красивым и завидным женихом, по какой-то
причине женился в довольно позднем возрасте (около 1590 г.)
на княжне Ксении Ивановне Шастуновой или дочери полкового
головы Ксении Ивановне Шестовой. Удивительно, но происхо-
ждение матери первого царя из династии Романовых до сих пор
остается загадочным.
54/60
175
В 1601 г. боярина Федора Ивановича Романова насильно по-
стригли в монахи с именем Филарет и отправили на Северное
Подвинье в Антониев Сийский монастырь, гд е он пребывал под
присмотром пристава Богдана Воейкова. К монашеской жизни
инок Филарет явно не стремился и следовать строгим правилам
монастыря не собирался. Царь Борис Федорович, получив жало-
бу пристава Богдана Воейкова на своего подопечного, направил
сийскому игумену Ионе письмо, в котором сетовал, что «живет
старец Филарет не по монастырскому чину, всегда смеется неве-
домо чему и говорит про мирское житье, про птиц ловчих и про
собак, как он в мире жил, и к старцам жесток, старцы приходят
к Воейкову на старца Филарета всегда с жалобою, бранит он их
и бить хочет, и говорит им: “Увидите, каков я вперед буду!” Ны-
нешним великим постом (1605 г. — Ю .Д.) у отца духовного ста-
рец Филарет не был, в церковь и на прощанье не приходил и на
крылосе не стоит» [74, 530].
Освободился инок Филарет из заключения в Антониевом
Сийском монастыре при царе Дмитрии Ивановиче в 1606 г. Став
при этом царе ростовским митрополитом, он и не подумал за-
няться своими непосредственными обязанностями, а оставался
в Москве, как при насильственном свержении царя Дмитрия
Ивановича, так и при воцарении Василия Ивановича Шуйско-
го. Лишь после до ставки в Москву якобы останков царевича
Дмитрия из Углича Филарет был вынужден уехать в Ростов, где
окормлял свою паству до октября 1608 г., ко гд а он стал патри-
архом в Тушинском стане так называемого в российской исто-
риографии Лжедимитрия. В дальнейшем в составе посольства к
польскому королю 1610 г. Филарет на долгие девять лет был за-
держан в Польско-Литовском государстве. При такой биографии
трудно понять, ко гд а будущий патриарх успел проникнуться
христианским благолепием, чтобы столь категорично бичевать
пороки сибиряков, вряд ли сильно отличавшихся от их европей-
ских соплеменников по окончании Смутного времени.
Скорее всего, нового патриарха на это пастырское послание
подвигла практическая необходимость, ко гд а в разоренной сму-
55/60
176
тами стране еще приходилось тратить как государственную, так
и церковную казну на поддержание церквей и монастырей, соз-
данных в завоеванной Сибири. Ведь обряды венчания, креще-
ния, причащения, отпевания и т.д. были во все времена одним
из главных источников благосо стояния церкви, а христианское
поведение паствы было залогом ее благополучия.
В то же время Г.Ф . Миллер считал, что именно к заслугам
архиепископа Киприана можно отнести основание доходов то-
больской архиепископии, в том числе заведением в пустынных
местах пашен, позволивших владыкам в дальнейшем суще-
ствовать без посторонней помощи. По указу царя от 20 января
1622 г. в ответ на челобитье сибирского владыки отводило сь
его епархии 100 десятин пашни и сенных покосов на 400 ко -
пен сена, а в конце года размеры отведенной его кафедре земель
удвоились. Затем при переходе на трехпольную обработку земли
к ним были добавлены еще 400 десятин пашни. При нем в веде-
ние архиепископа были переданы река Тавда и несколько озер
для ловли рыбы. Архиепископские земли очень быстро были
заселены «черными крестьянами», обитавшими ранее по рекам
Северной Двине, Вычегде, Югу и Сухоне и имевшими право пе-
реселиться из Европы в Азию.
Судьба архиепископа Киприана была схожей с судьбой па-
триарха Филарета: в 1611 г. он ездил в Швецию, чтобы пред-
ложить корону Московского царства королевичу Филиппу, там
он был задержан на два года , а обращались с ним в шведских
застенках как с преступником. В 1624 г. архиепископ Киприан
покинул свою кафедру в Тобольске, ему на смену прибыл архи-
епископ Макарий. Умер Киприан в 1635 г. в сане митрополита
новгородского.
Архиепископ Макарий, назначенный 19 декабря 1624 г. на
тобольскую кафедру, до этого был игуменом Костромского Бо-
гоявленского монастыря. Он прибыл в Тобольск 1 апреля 1625 г.
и отличался, по словам современников, кротостью и рвением к
распространению православия среди инородцев. Владыка редко
докучал царю Михаилу Федоровичу просительными челобит-
56/60
177
ными и жалобами на воевод, отчего снискал среди них уважение
к своей особе. Однако церковное строительство при нем не по-
лучило значительного развития, да и земельных приобретений
тобольская епархия в этот период не сделала.
Из-за волнений местного населения в бассейне Верхней
Тунгуски служилые люди, отправляемые в течение нескольких
лет из Енисейска для «объясачения» бурят, так и не смогли вы-
полнить поставленную им задачу. В 1623 г. ни с чем вернулись
в Енисейск казаки Якова Плещевского, а в следующем году для
усмирения тунгусов и сбора с них дани были отправлены слу-
жилые люди с пятидесятником Терехом Савиным. Но до зем-
ли князя Иркинея на Верхней Тунгуске, ранее обязавшегося со
своими людьми платить царю дань, они не добрались, так как
в районе обычной для служилых людей рыбной ловли на них
напали тунгусы князя Тасея. Потеряв нескольких своих товари-
щей, служилые люди сумели укрыться в избушке, где им при-
шлось отсиживаться в течение шести дней, пока тунгусам не
надоело стеречь их возле недоступного для стрел помещения. С
о ставшимися людьми Терех Савин не решился продолжить дви-
жение вверх по реке, и они вернулись в Енисейск.
Не было уд ач и и стрелецкому сотнику Поздею Фирсову, и
казачьему атаману Василию Алексееву, ко гд а в 1625 г. с отрядом
в 40 человек они тоже не смогли пройти через земли тунгусов к
Байкалу. Не уд а л о с ь служилым людям и казакам сотника Поздея
Фирсова преодолеть трудный порожистый путь по р. Тасеевой
как в том году, так и в следующем, 1626 г. Тунгусы нанесли им
поражение у большого порога, где река протекала между двух
больших утесов, и это при том, что сотник имел полномочия
объявить тасеевским тунгусам полное прощение за их прошлые
вины в случае их смирения. Вот только князь Тасей не пожелал
вернуться к своим прежним обещаниям и платить московскому
царю дань.
Воодушевленный отвоеванной независимостью и победами
над оснащенным огнестрельным оружием противником, князь
Тасей решил даже завоевать Енисейск, по крайней мере такая
57/60
178
весть достигла стен города. Имели ли возможность тунгусы оса-
дить и успешно штурмовать укрепления Енисейска (со стрела-
ми против пушек и ружей), оценить невозможно, но по просьбе
воеводы гарнизон города в 100 человек был увеличен ратными
людьми из Тобольска.
Никакого штурма Енисейска, конечно, не произошло, но не-
удач и последних лет в отношениях с тунгусами привели, как ни
странно, к противостоянию казаков и стрельцов. Дело было в
том, что атаман Василий Тюменец был направлен вниз по Ени-
сею для сбора дани с питских тунгусов, и в этом походе его ка-
заки явно переусердствовали в отношении этого вполне миро-
любивого населения: одних поубивали, других пленили. Такие
действия могли привести к неповиновению тех тунгусов, что
обитали по берегам правого притока Енисея — Большого Пита,
и обрекали жителей Енисейска на по стоянное поддержание кру-
говой обороны. Из-за противостояния между енисейским воево-
дой Андреем Леонтьевичем Ошаниным и казачьим атаманом
Василием Алексеевым все население города разделилось на две
партии, дело доходило даже до открытого противодействия, и
только присылка из Тобольска отряда служилых людей не по-
зволила казакам одержать верх в этой борьбе.
Атамана Алексеева с десятью казаками отправили в То -
больск, гд е они должны были понести заслуженное наказание, а
новым казачьим предводителем стал Максим Перфильев. Уж е в
1627 г. атаман отправился с 40 ратными людьми в новый поход к
бурятам. Ему уд а л о с ь удачно подняться по Верхней Тунгуске до
устья Илима, а затем и до Братских порогов, принуждая на сво-
ем пути окрестных тунгусов признать себя данниками москов-
ского царя. Возле самого большого Шаманского порога атаман
Перфильев поставил зимовье, названное почему-то Илимским.
Отсюда он с ратными людьми отправился сухопутным путем к
верховьям реки до бурятских улусов, но так их и не нашел. Ему
уда л о с ь склонить к повиновению только живущих в тех местах
тунгусов, собрав с них дань в размере 10 сороков и 28 соболей,
30 недособолей и трех собольих шуб. После этого отряд сумел
58/60
179
вернуться в Енисейск, хотя и пришлось ему отразить нападе-
ние тасеевских тунгусов на обратном пути. В результате столь
неожиданного боя были ранены атаман Максим Перфильев и
10 человек, а один из его ратников был убит.
Такая агрессивно сть тасеевских тунгусов послужила тому,
что в месте рыбной ловли в 1628 г. был установлен служилыми
людьми, возглавляемыми сотником Петром Бекетовым, Рыбен-
ский острог для охранения от нападений туземцев. Острог нахо-
дился на северном берегу Верхней Тунгуски менее чем в 100 км
от ее устья. Здесь река разделяется на несколько рукавов, где
удобно было заниматься рыбной ловлей, а образованные ими
о строва в дальнейшем были приспособлены под пашни.
В то же лето Петр Бекетов с 30 ратными людьми продолжил
путь к Илимскому зимовью, а затем, оставив возле него боль-
шие суда, на двух стругах прошел пороги, причем на пороге
Падун один из стругов разбился в щепы. Несмотря на потерю
струга и запасов пищи в нем, Бекетов продолжил путь к Байка-
лу, но так и не до стиг истока реки. В районе Оки, левого при-
тока Верхней Тунгуски, выше которой уже тогда река называ-
лась Ангарой, ратным людям уда л о с ь собрать дань с обитавших
там бурятов в размере двух сороков и семи соболей, после чего
весной 1629 г. они вернулись в Енисейск. То т год был удачным
для сборщиков дани, и енисейский воевода Василий Алексеевич
Аргамаков отправил в Москву более 170 сороков соболей.
В эти же годы произошли события, которые могли привести
к исчезновению Красноярска как города. Дело в том, что крас-
ноярцы получали хлебные припасы из Тобольска через Ма-
ковский острог и Енисейск, доставка же их была возложена на
енисейцев, для которых это было обузой. Получалось, что одни
пренебрегали своими обязанностями, а другие предпочитали
голодать, чем самим обеспокоиться доставкой продовольствия.
Кончилась эта неурядица плохо: красноярцы весной 1629 г. из-
за голода убили атамана Ивана Кольцова, ко гд а он через Маков-
ский острог и Енисейск прибыл к ним в город, обвинив его в
отсутствии усердия к продвижению хлебных запасов. Атаман
59/60
180
доставил в Красноярск государево жалованье, но на него нечего
было приобрести из продовольствия, что и послужило послед-
ней каплей для мятежа голодных ратных людей.
Предполагается, что затем мятежные красноярцы, опаса-
ясь наказания, решили в количестве 50 человек отправиться по
Верхней Тунгуске против бурят, для чего отпросились у воеводы
Андрея Онуфриевича Дубенского, чтобы получить часть продо-
вольствия в Енисейске для обеспечения дальнего похода. Одна-
ко в Енисейск уже дошли сведения о возмущении ратных людей
в Красноярске и даже возможном их нападении на город для его
разграбления. Поскольку предполагалось, что мятежники якобы
собирались бежать за Ур а л , то для исключения возможных кра-
мольных действий красноярцев в город пропустили только не-
скольких человек, где их арестовали. В дальнейшем мятежники
понесли заслуженное наказание.
Остальным красноярцам пришлось спешно догонять енисей-
ского воеводу Якова Игнатьевича Хрипунова, еще ранее отпра-
вившегося в поход в бурятские земли. Только эти смутьяны и
зде сь показали свой характер: набрав в неволю бурятских жен-
щин, девушек и детей, они, бросив отряд воеводы, вернулись в
Енисейск. Что в дальнейшем произошло с вернувшимися мя-
тежниками, выяснить Г.Ф . Миллеру не уда л о с ь , но невольников
у них отобрали.
Однако все произошедшее плохо согласуется с донесением
воеводы Андрея Онуфриевича Дубенского еще от 15 октября
1628 г. в Тобольск. В нем он сообщает о завершении строитель-
ства острога на Красном Яру, о том, что его люди вспахали зем-
лю неподалеку от него, взяв пример с качинских татар, успешно
сеющих и собирающих в этих местах урожаи ячменя и кырлы-
ка (вид гречихи). Вот только местным татарам такое соседство
было явно не по нраву, они сделали даже попытку изгнать при-
шельцев, но получило сь все наоборот: им самим пришлось бе-
жать к киргизам, а их жены и дети попали в неволю. Через год
оставшиеся татары смирились, а бежавшие вернулись от кирги-
зов, у которых им было, вероятно, еще хуже. В том же, 1629 г.
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
181
аринские и качинские татары сдали первую дань красноярскому
воеводе.
Такие действия красноярских служилых людей получили
такое одобрение в Москве, что царским указом им начислили,
кроме о сновного жалованья, еще половину окладов и возмести-
ли расходы по перевозке грузов из Маковского острога в Ени-
сейск, а также на покупку судов для дальнейших походов. Тем
же указом царя Михаила Федоровича от апреля 1629 г. служи-
лые люди Красноярска о свобождались на пять лет от уплаты по-
шлин с купли и продажи, чего не могли добиться другие сибир-
ские города. Видимо, в Мо скве все-таки понимали, что не без
вины столичных начальников Казанского приказа проявляли не-
довольство красноярцы, но их запоздалое решение только разо-
злило голодающих ратников.
Несколько позже все-таки пришло сь воеводе Дубенскому до-
нести в Тобольск, что вследствие недо статка продовольствия он
не сможет послать людей для сбора дани. Тем не менее вопреки
предположениям красноярские служилые люди и казаки прош-
ли вверх по Кану, правому притоку Енисея между Красноярском
и Енисейском, и привели в подданство московскому царю мест-
ных татар, что стало еще одной причиной раздоров между жи-
телями этих городов.
В 1629 г. Томск был объявлен вторым областным городом,
к которому согласно царскому указу отно сились Нарым, Кет ск,
Енисейск, Красноярск и Кузнецк с зависящими от них остро-
гами и зимовьями. В подчинении Тобольской области остались
города: Верхотурье, Пелым, Туринск, Тюмень, Тара, Сургут, Бе-
резов и Мангазея. Несмотря на такое повышение статуса То м -
ска, его область в 1630 г. разорили Аблай, внук хана Кучума, и
телеутский родоначальник Абак.
В 1630—1631 гг. служилые люди из Енисейска стали соби-
рать дань с канских князей, что, естественно, вызвало недоволь-
ство красноярцев и послужило поводом для их жалоб тобольско-
му воеводе, продолжавшему ведать всей Сибирью. Енисейский
воевода тоже отписывал в Тобольск и Москву о незначительной
1/60
182
пользе от содержания в Красноярске постоянного гарнизона и
что енисейские служилые люди могли бы справиться со всеми
делами вместо красноярцев. Г.Ф . Миллер сообщает, что даже
по следовал указ из Москвы о передачи служилых людей и ка-
заков из Красноярска, а их там было более 200 человек, в Ени-
сейск и Томск. Согласно указу в самом Красноярске предполага-
лось держать только годовальщиков для сбора дани там, куда не
доходили сборщики из Енисейска. Однако по про сьбе томского
воеводы, являвшегося главным административным лицом в этой
области, гарнизон в Красноярске оставили для противодействия
пограничным киргизам.
Поход воеводы Якова Игнатьевича Хрипунова, начавший-
ся весной 1628 г., планировался, кроме покорения местных на-
родов, для поиска серебряной руды, о наличии которой ходили
слухи, поскольку этот драгоценный металл был сильно распро-
странен у бурятов, украшавших свое оружие пластинами сере-
бра. Как видно, в Москве после Смутного времени был боль-
шой недостаток драгоценных металлов и их пытались отыскать
в собственных землях. Большой отряд прошел по Иртышу, Оби
и Кети до Маковского острога, откуда сухопутным путем слу-
жилые люди добрались до Енисейска. Еще в дороге служилые
люди озоровали и промышляли грабежом встречных торговцев,
так что красноярские смутьяны, судя по всему, легко нашли по-
нимание в их среде, ко гд а присоединились к отряду воеводы
Хрипунова в 1629 г.
В Илимском зимовье на Верхней Тунгуске отряд задержал-
ся надолго, ожидая установления зимней дороги. Однако, чтобы
люди не бездействовали, воевода Хрипунов, оставив 20 человек
на зимовье для охраны судов, отправил 30 человек для откры-
тия путей к бассейну Лены. Сам с остальными пошел вверх по
Ангаре и на берегах Оки нанес поражение местным бурятам.
Несмотря на это, буряты столь дружно противостояли его даль-
нейшему продвижению, что Хрипунову пришлось отступить в
Илимское зимовье. Те м более что красноярцы, ранее пристав-
шие к его отряду, в это время его покинули.
2/60
183
Продолжения у этого похода не случилось, так как воевода
Яков Игнатьевич Хрипунов 17 февраля 1630 г. умер, а его люди,
набранные из разных городов, вернулись назад, в том числе и
казаки атамана Максима Перфильева, ушедшие в Енисейск. Ре-
зультатом похода оказалась дань в размере двух сороков и 10 со-
болей, 55 недособолей, двух собольих шуб и другой меховой ме-
лочи. Привели казаки и бурятских невольников, которых у них
отобрали, так как политика енисейского воеводы Семена Ивано-
вича Шаховского предполагала мягкое обращение с бурятами и
их добровольное подчинение московскому царю. Однако такая
политика давала сбои, и посланные воеводой в марте 1630 г.
Вихорь Савин и Сидор Аникеев с двумя пленниками к бурятам
были встречены ими как враги. Буряты, забрав своих соплемен-
ников, убили Вихоря Савина, а его напарника ограбили и чуть
ли не нагишом отпустили восвояси.
С тех пор к бурятам направлялись хорошо вооруженные
большие отряды, имевшие возможность отстоять свои жизни.
Так, в августе того же года тем же путем отправился атаман
Перфильев с 30 ратными людьми и несколькими пушками, при-
хватив с собой бурятских невольников. Дойдя до Илимского зи-
мовья, атаман оставил там 15 человек для охраны судов и при-
пасов, а с остальными сухим путем отправился к устью Оки, где
обменял у бурятских князей пленников на 15 соболей. Буряты
обещали к весне выплатить дань, возложенную на них, но ат а-
ман Перфильев не решился из-за недостатка людей строить на
Оке о строг, как ему было приказано, и вернулся в Илимское зи-
мовье.
В мае 1631 г. в помощь атаману Перфильеву из Енисейска
были отправлены сначала пятидесятник Василий Мо сквитинов
с 20 ратными людьми, а затем пятидесятник Петр Ропот с 30 то-
варищами, которые должны были остаться на год в построенном
о строге. Отряду Перфильева воевода разрешил вернуться в Ени-
сейск, что они и сделали в середине июля того же года, доста-
вив дань в размере 78 соболей. Братский острог был поставлен
несколько ниже по течению от устья Оки около порога Падун.
3/60
184
Вот только признавшие себя данниками московского царя буря-
ты после ухода атамана Перфильева с его казаками посчитали
себя свободными и заявили, что собранные ранее шкурки собо-
лей были ими переданы в счет выкупа своих соплеменников.
Князь Шаховской в очередной раз решил переломить ситуа-
цию и отправил к бурятам нескольких пленников с подарками
для их князей, но те расценили такой шаг енисейского воево-
ды как слабо сть и не только не стали собирать дань московско-
му царю, но и подчиненным им тунгусам тоже запретили это
делать. Собрав всего не более трех сороков соболей, причем
плохого качества, отряд Петра Ропота весной 1632 г. вернулся
в Енисейск, бросив Братский острог на 20 своих товарищей,
оставшихся там.
По разным причинам из Енисейска и Томска не смогли в
1632—1633 гг. помочь гарнизону Братского острога, хотя отряд
атамана Дмитрия Копылова и прибыл с этой целью в Енисейск
с 50 служилыми людьми. Лишь в июне 1634 г. отправились в
Братский острог 60 человек во главе с пятидесятником Дунай-
ко й Васильевым, но и столь значительная военная сила не смог-
ла заставить смириться окрестных бурятов, к которым с Байкала
пришли на помощь 100 собратьев с князем Когуном.
Кончился этот поход печально, по преданию, отряд Дунай-
ки Васильева был разбит бурятами, которые, никого не оставив
в живых, завладели ружьями и боеприпасами к ним, хотя доку-
ментальных сведений о случившемся Г.Ф . Миллер в архивах не
обнаружил. Но эта неудача только подстегнула енисейские вла-
сти к выполнению царского указа, и в 1635 г. вверх по Верхней
Тунгуске был отправлен отряд в 100 человек с боярским сыном
Николаем Радуковским. Сведений в архивных документах, ка -
ким образом этот отряд добился смирения бурят, Г.Ф . Миллер
тоже не обнаружил, но можно предположить, что использовался
метод «око за око, зуб за зуб». Уж е в 1637 г. от бурят, обитавших
вокруг Братского острога, была получена дань в размере 73 со-
болей, а от тамошних тунгусов — три сорока с 27 соболями и
девять недособолей.
4/60
185
То гд а же пятидесятник Василий Черменин заставил поко-
риться бурят и тунгусов в верховьях Ангары и по Уд е . Однако
это ничего не значило, так как буряты чуть ли не ежегодно вос-
ставали против своих притеснителей, и кровь долгое время ли-
лась с обеих сторон.
В 1636 г. умер архиепископ Макарий, став после смерти пер-
вым архиереем, похороненным в Тобольском Софийском собо-
ре. В том же году в Сибирь был назначен новый архиепископ
Нектарий, бывший до этого настоятелем Нилово-Столбенского
монастыря на Селигере. Но его пастырская служба на этом по-
сту не сложилась, и он стал просить царя Михаила Федоровича
о возвращении его на прежнее место, что и было исполнено в
1640 г.
Однако проблемы с завоеванием народов в бассейне Енисея,
трудности строительства там острогов для безопасно сти служи-
лых людей, обеспечивающих сбор дани, не о станавливали пер-
вопроходцев в их продвижении к Лене и освоении прилегавших
к ней земель. Уж е в 1609 г. служилые люди из Мангазеи, ко гд а
собирали дань на Нижней Тунгуске, добирались и до большого
притока Лены Вилюя. А в 1627 г. атаман Максим Перфильев во
время зимовки в Илимском зимовье собирал дань и с тунгусов,
обитавших в верховьях Илима. Настало время пройти далее, и
это сделал на следующий год десятник Василий Бугор.
Сначала он с десятью казаками собирал дань с тунгусов
вдоль Идирмы, притока Илима, а ко гд а к нему присоединились
30 человек атамана Якова Хрипунова, они совершили волок и
спустились по Ку ту, а при впадении реки в Лену по строили зи-
мовье, в котором оставили двух казаков. Продвинувшись вниз
по течению Лены, казаки достигли устья Киренги, гд е тоже по-
ставили зимовье, оставив в нем четырех человек. Вернувшиеся
в 1630 г. казаки Василия Бугра доставили в Енисейск значитель-
ную дань, при этом соболи в ней были превосходного качества.
В том же году по следам первопроходцев на Лену отправил-
ся атаман Иван Галкин с 30 служилыми людьми. Они должны
были не только поставить острог в устье Ку т а , но и произвести
5/60
186
разведку берегов вниз и вверх по течению Лены. В 1631 г. ими
был построен о строг, превратившийся в дальнейшем в город
Усть-Ку т. В 1639 г., после того как люди Ерофея Хабарова от-
крыли в окрестностях острога солеварни, его население стало
быстро прирастать, а город превратился в крупную грузовую
пристань.
Атаман Галкин вызнал у тунгусов и более короткий путь на
Лену, который начинался несколько выше по течению Илима,
где в основании волока в дальнейшем был по ставлен острог, а
затем город Илимск. Вскоре этим путем атаман Галкин отпра-
вил десятника Илью Ермолина, который с десятью служилыми
людьми благополучно дошел до Лены. Проведя разведку бере-
гов, они достигли реки Чаи, где от местных тунгусов узнали, что
ниже по течению Лены обитают якуты, которые богаты скотом и
никому не подчиняются.
Спустя 18 лет Илимск стал центром самостоятельного вое-
водства. Еще в 1647 г. приказчиком Григорием Демьяновым на
месте зимовья был построен острог, состоявший из ограды и
двух башен: главной с воротами на юго-западном углу и глухой
в северо-восточном. Внутри острога были поставлены Спас-
ская церковь, воеводский двор, съезжая изба, таможня, гости-
ный двор, житница, амбары для соли и дани, атаманская изба и
тюрьма. Первым воеводой в 1649 г. стал Тимофей Шушерин, а
около о строга по селились пришедшие с ним служилые люди и
плотники, строившие не только дома, но и суда для сплава гру-
зов, шедших с волока в Енисейск. Уж е в 1656 г. в Илимском по-
саде было 65 дворов.
После большого пожара в 1667 г. было решено перенести
острог на новое место в 640 м от старого, так как предполага-
лось поставить большее количество построек. Новый Илим-
ский острог с аналогичными административными зданиями и
Спасской церковью уже имел в своей ограде восемь башен, его
строительством в едином ансамбле руководил подьячий съезжей
избы Никита Лазарев. В 1694 г. во время воеводства Григория
Грибоедова стены острога переставили, а на башнях перекрыли
6/60
187
кровли. С восточной стороны острога выро с небольшой посад
вдоль улицы, ведущей к набережной, а за ручьем были огоро-
ды и отдельные усадьбы. На месте старого острога были по-
строены Введенская церковь и несколько жилых домов, откуда
шла волоковая дорога, отмеченная двумя часовнями. Но уже в
XVIII в. наметился спад в развитии Илимска из-за устройства
новой дороги на Лену через Иркутск и Качуг, а к концу века он
перестал называться городом.
В 1630 г. вверх по течению Лены атаманом Иваном Галки-
ным были отправлены четыре человека с Терентием Колягой
во главе, но из-за близости поселений бурятов они далеко не
прошли, ограничившись небольшой данью с местных тунгусов.
Вскоре на смену атаману Ивану Галкину прибыл Петр Бекетов
с 30 ратными людьми, который сначала отправился из Усть-
Кутс ко го острога вверх по Лене и дошел до Куленги, где начи-
налась степь кочующих бурятов в Предбайкальской впадине.
Здесь 26 сентября 1631 г. произошло сражение 20 ратных людей
Петра Бекетова с 60 бурятами, князья которых отказались пла-
тить дань мо сковскому царю, как им предлагали, и обещали в
ответ на угрозы отдать тех из московитов, кто останется в жи-
вых, в рабство. Но и на этот раз огнестрельное оружие оказа-
лось намного сильнее луков со стрелами, поэтому 40 бурятов
были убиты, многие оставшиеся в живых ранены, а среди со-
ратников Петра Бекетова были убиты три тунгуса и ранен один
ратник. Вполне возможно, что и в этом случае победа могла бы
обернуться для московитов бедой, так как на зов сражавшихся
бурятов сбегалось большое количество их собратьев, но Петр
Бекетов с товарищами, завладев бурятскими лошадьми, успели
вовремя скрыться.
От тунгусов, обитавших по берегам Тутура, правого притока
Лены, и уже согласившихся платить дань, Петр Бекетов узнал о
дороге в верховья Киренги, по которой тоже жили соплеменни-
ки этого народа. В устье Тутура для удобства сбора дани служи-
лые люди построили острог, появление которого в этих местах
заставило бурятов переселиться ближе к Байкалу, хотя впослед-
7/60
188
ствии они все-таки вернулись к своим кочевьям. Наименование
озера «Байкал», или «Байгал», имеет бурятское происхождение,
что означает «богатое озеро», а на языке тунгусов это озеро на-
зывалось «Лама», как и любой большой водоем.
Перезимовав в Тутурском остроге и оставив в нем 10 чело-
век, Петр Бекетов с остальными служилыми людьми отправил-
ся весной 1632 г. вниз по Лене в земли якутов. В это время на
Лену попадали и через Нижнюю Тунгуску, в верховьях которой
был волок на реку Чечуй, впадавшей в Лену, где в 1630 г. был
по строен Чечуйский острог. Затем, ниже по течению Нижней
Тунгуски, был найден более короткий и удобный волок на Чону,
приток Вилюя, которым с 1630 г. стали пользоваться мангазей-
ские промысловики и торговцы. Так, в 1631 г. отряд служилых
людей из Мангазеи в количестве 30 человек с Мартыном Ва-
сильевым во главе вернулся с Вилюя и Лены, откуда доставил
дань с якутов в размере пяти сороков и 30 соболей.
Ко гда Петр Бекетов вблизи устья Алдана на правом берегу
Лены в 1632 г. поставил Ленский о строг, интересы мангазейских
и енисейских служилых людей столкнулись серьезным образом.
Весной 1633 г. Петр Бекетов отправил Якова Щербака со служи-
лыми людьми вверх по Вилюю на реку Варка (совр. Марха) для
сбора дани с местных тунгусов, но они там встретили Степана
Корытова с мангазейскими служилыми людьми, которые заста-
вили енисейцев отказаться от своего похода. После этого Степан
Корытов разделил свой отряд, отправив часть с Надежей Сидо-
ровым вниз по Лене, сам же с о стальными направился к Алдану.
В устье этого правого притока Лены им повстречался местный
князь долганов-тунгусов1 Дикич, который уже уплатил дань ени-
сейским сборщикам. Несмотря на это, с долганов-тунгусов еще
раз была взята дань, а для исключения в будущем недоразуме-
ний сына Дикича взяли в заложники.
Пройдя вверх по Алдану, Степан Корытов поставил зимовье
на его притоке Амге, где намеревался в течение зимы собирать
1 Долганами, как правило, называли якутизированных эвенков (тунгусов),
общавшихся на тюркском языке.
8/60
189
дань с окрестных якутов. Однако те уже уплатили дань енисей-
ским сборщикам и делать это повторно отказались, более того,
пятерых мангазейцев они убили.
В 1633 г. в Ленский о строг вместо Петра Бекетова прибыл
Парфен Ходырев, по пути он собирал дань с тунгусов в вер-
ховьях Лены и вдоль Киренги. В устье этого правого притока
Лены он поставил зимовье, которое впоследствии выросло в
город Киренск. Правда, сначала он назывался Никольским по-
го стом, а уж затем стал Киренским острогом. В 1639 г. промыш-
ленник Ерофей Павлович Хабаров построил вблизи Киренска
соляную варницу, а в 1650 г. здесь учредили ярмарку и тамож-
ню. В 1822 г. Киренск стал окружным городом Иркутской губер-
нии и служил одним из мест ссылки.
Вместе с Парфеном Ходыревым был направлен на Лену бо-
ярский сын Иван Кузьмин с отрядом служилых людей для раз-
ведывания земель вдоль Олекмы. Не доходя устья этого право-
го притока Лены, он поставил зимовье, а затем возвратившийся
из Енисейска Петр Бекетов заложил на его месте Олекминский
острог. В 1648 г. при впадении в Олекму Чары возникло Ча-
ринское зимовье, а в 1677 г. выше устья Олекмы появилось Па-
томское зимовье. На Вилюе, возле устья Токяна, в 1633 г. было
построено Верхневилюйское зимовье, через год вблизи Лены
Богданом Булдаковым — Нижневилюйское или Устьвилюйское, а
в устье Танары еще через два года — Средневилюйское (на месте
построенного в 1635 г. Воином Шаховым Вакутского зимовья).
Местность вдоль Олекмы была богата соболиным промыс-
лом, здесь чуть ли не каждый промышленник мог за зиму до-
быть до семи сороков соболей. Поскольку на эту территорию
претендовали приказчики из Ленского острога, то между ними
и Иваном Кузьминым происходили постоянные трения. Для из-
бежания столкновений в 1633 г. енисейским воеводой ве сь край
от Витима до Олекмы был выделен в самостоятельный уезд с
десятником Семеном Родюковым во главе.
Кроме мангазейских и енисейских служилых людей на Лену
приходили таковые из Томска, откуда в 1636 г. на Алдан до-
9/60
190
брался Дмитрий Копылов, который на правом берегу этой реки
по ставил через год Бутальское зимовье, ставшее впоследствии
острогом. Здесь, на Алдане, в 1662 г. в устье Танторы было
основано Танторское зимовье, в устье Канды — Кандынское зи-
мовье, а на Тимптане Федор Чуркин по ставил Тимптанское зи-
мовье.
Чтобы не платить дань каждому, кто считал себя представи-
телем московского царя, якуты отказали в этом служилым лю-
дям. Однако число московитов только в Ленском остроге уже
превысило сотню человек, так что Иван Галкин предпринял не-
сколько походов для усмирения якутов, пытавшихся восстать.
Одно из них оказалось неудачным, когд а якуты князя Мымака
собрали более 600 воинов и внезапно напали на отряд Ивана
Галкина. Хотя служилые люди нанесли из ружей якутам значи-
тельный урон, многие из московитов были ранены и убиты, в
том числе тяжело был ранен Иван Галкин. Якуты преследова-
ли отряд служилых людей вплоть до Ленского острога, а затем
долгое время осаждали его, но без особого результата.
Понимая бесплодность прямых военных действий против
московитов, якуты стали уходить подальше от мест размещения
острогов, что могло бы привести к значительному снижению
сбора дани. Пришлось Ивану Галкину мирным путем догова-
риваться с местными князьями, обещать им справедливый сбор
дани, исключающий двойное обложение, но далеко не все ему
поверили.
Патриарх Филарет умер 1 октября 1633 г., его на этом посту
сменил Иоасаф I (1633—1640), бывший до этого псковским ар-
хиепископом. Избрали Иоасафа согласно хронографам «по из-
волению царя Михаила Федоровича и по благословению патри-
арха Филарета, потому что был дворовый сын боярский; нравом
и жизнию он был добродетелен, но к царю не дерзновенен» [75,
215].
Страна в это время была в полном разорении, так как еще
ранее, в 1632 г., началась война с Польско-Литовской респу-
бликой. Скорее всего, война была неизбежна, так как стороны,
10/60
191
пытавшиеся найти пути к долговременному миру, не могли до-
говориться даже о титуловании своих государей, а король Вла-
дислав IV все еще называл себя московским царем.
Такие взаимоотношения были не только на уровне диплома-
тических миссий, но были присущи всем шляхтичам и дворя-
нам. Например, чиновники соседних пограничных городов пи-
кировались в своих письменных сношениях:
«Ты к нам пишешь грамоты не по мирному постановлению, —
сообщал литовский серпейский державца московскому мосальско-
му воеводе, — своего М. (Михаила.
—
Ю.Д .) величаешь царем,
как будто не знаешь, что все государство Московское, думаю и сам
ты и М. тот, королевичу нашему крест целовали; мир заключен
был между государствами, а не с М., посланник Киреевский при-
ходил в Литву не от М., но от панов-рад государства Московско-
го», а в ответ калужский воевода хулил серпейского державца: «Из
вашего письма видно, что вы не шляхетского, а холопского неучти-
вого ложа дети, и по своей неучтивой, последней, наипростейшей
природе скверные ваши уста на великого государя нашего, пома-
занника Божия, отверзаете подобно бешеному псу; на такого по-
мазанника Божия вам, собакам, непристойно было хульных своих
уст отверзать и таким простым именем его государя злословить»
[75, 198].
Естественно, такое положение дел не могло долго продол-
жаться, и первыми стали готовить страну к войне «государь
царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси и великий
государь святейший патриарх Филарет Никитич Московский
и всея Руси». Зная ненадежность и неподготовленность мо-
сковских войск, государи-соправители решили загодя нанять
иноземцев и учить московитов иноземному строю. В Швеции
были закуплены 10 000 мушкетов с зарядами, 5000 шпаг, на-
няты 5000 «охочих солдат пеших», пушкари и пушечных дел
мастера. Всего в 1631 г. было подготовлено к будущей войне
66 690 человек.
11/60
192
В 1632 г. умер польский король Сигизмунд III, и в Мо скве
воспользовались моментом бескоролевья, отправив войска к
литовской границе. Однако осадившая Смоленск армия воево-
ды Михаила Борисовича Шеина была вынуждена капитулиро-
вать в феврале 1634 г. после окружения подошедшей польско-
литовской армией нового польского короля Владислава IV.
Дальнейшие военные действия ненамного изменили поло-
жение противоборствующих армий, и 4 июня 1634 г. был за-
ключен Поляновский мир, по которому Смоленск о стался за
Польско-Литовской республикой, но король Владислав отказал-
ся от притязаний на московский престол, получив отступными
20 000 рублей. Московскому царству отошел только погранич-
ный Серпейск, «державца» которого так долго не соглашался с
царским титулом Михаила Федоровича.
Прошедшая война затронула и сибирские города, отку-
да были затребованы в войско по одному человеку со 150 чет-
вертин земли, хотя в исключительных случаях была возможна
компенсация в 20 рублей за рекрута. Ук а з был обязателен для
воевод, приказных, стрельцов, казаков и татар, но более таких
наборов в действующую армию не происходило. Ведь в услови-
ях проигранной войны и окончательного разорения государства
Сибирь стала единственным источником пополнения казны за
счет дани с туземных народов.
Однако в Сибири и без войны было предо статочно проблем.
Так, в 1634 г. пришла беда для Ленского острога: вешняя полая
вода обвалила берег, а с ним и часть стены. Доложив об этом
в Енисейск, атаман Иван Галкин приступил к постройке новой
стены, хотя уже было понятно, что о строг надо переносить на
новое место. А в конце весны произошла стычка людей Ивана
Галкина с возвращавшимися с Амги людьми Степана Корытова,
которым предложили сдать дань в Ленском о строге. Рукопашная
борьба завершилась жертвами с обеих сторон, но мангазейцам
уда л о с ь все-таки прорваться и уйти вниз по Лене. Из Ленского
острога организовали погоню за ними, и ниже устья Вилюя про-
изошло еще одно сражение, в результате которого Степан Коры-
12/60
193
тов со своими товарищами вынужден был сдаться. После этого
дань, собранная мангазейцами, была поделена между победите-
лями и побежденными, которым было позволено вернуться до-
мой.
Не только служилые люди и казаки не брезговали обманом
и воровством, но и воеводы давали своим подчиненным непра-
ведный пример поведения как в отношении инородцев, так и в
отношении промышленных и торговых людей. Так, на манга-
зейского воеводу Григория Кокорева доносил второй воевода
Андрей Палицын:
«Приедут самоеды с ясаком, воевода и жена его посылают к
ним с заповедными товарами, с вином, несчастные дикари пропи-
ваются донага, ясак, который они привезли, соболи и бобры, пере-
ходят к воеводе, а самоеды должны платить ясак кожами оленьи-
ми, иные с себя и с жен снимают платье из оленьих кож и отдают
за ясак, потому что перепились и переграблены. Который торго-
вый или промышленный человек не придет к воеводе, к жене его
и к сыну с большим приносом, такого воевода кидает в тюрьму, да
не только его самого, но и собак его посадит в тюрьму, да и берет
потом выкуп и с самого, и с собак» [75, 377].
В свою очередь, воевода Григорий Кокорев доносил на сво-
его товарища Андрея Палицына, что тот держит корчму, где
пьянством народ разоряет. Как сообщает С.М. Соловьев, ду-
ховный отец Палицына доносил на Кокорева, а духовный отец
Кокорева обвинял Палицына и его духовного отца в содомских
грехах, воровских заводах и богомерзких словах. Можно было
бы предположить, что оба воеводы и их сторонники возводят
друг на друга поклепы, но теми же делами отличались воеводы
и многих других городов Ро ссии, особенно в Сибири, где «до
Бога высоко, а до царя далеко».
В Москве еще не было принято решение, как поступить со
вновь приобретенными в по следнее время территориями и на-
родами и в чье распоряжение передать сбор дани с них. Так,
13/60
194
в 1633 г. из Тобольска был отправлен отряд в 40 человек с бо-
ярским сыном Воином Шаховым для продолжения подчине-
ния туземцев по рекам Чоне, Вилюю и Лене, одновременно из
Мангазеи был отправлен отряд Константина Чукомина, а затем
в 1634 г. еще один отряд Евстафия Колова. На Вилюе столкну-
лись интересы тобольцев и мангазейцев, а их разлад послужил
сигналом местным тунгусам для нападения на своих обидчиков.
В последующие годы противостояние московитов друг с другом
продолжилось, что, естественно, приводило к невозможности
сбора дани в нужном количестве.
Чтобы как-то увеличить выход пушнины с берегов Лены,
была предпринята попытка покупки или обмена соболей у яку-
тов на различные товары (медные ко тл ы и тазы, оловянные блю-
да и тарелки, олово в кусках и мелкий бисер). Хо т ь и не сразу,
но такой метод взаимоотношений с якутами принес свои плоды,
тем более что якутская земля изобиловала соболями, причем от-
личного качества. Такое богатство подвигло служилых людей
обживаться в якутских острогах и неохотно покидать эти земли,
по скольку здесь они могли наиболее незаметно о ставлять часть
дани в своем распоряжении.
Территория Сибири, оккупированная московскими служи-
лыми людьми и казаками, стала настолько большой, что управ-
лять ею из Казанского приказа, в ведении которого были еще
Соликамские, Вятские, Пермские, Казанские и Астраханские
земли, стало затруднительно. Царским указом от 19 февраля
1637 г. был образован Сибирский приказ, а с 1 апреля 1637 г. но-
вое учреждение уже функционировало. Его первым главой стал
князь Борис Михайлович Лыков, женатый на тетке царя Михаи-
ла Федоровича — Настасье Никитичне Романовой.
Сибирский приказ ведал административными, финансово-
податными, таможенными, военными и в какой-то мере дипло-
матическими вопросами по сношениям с китайскими, монголь-
скими, казахскими и калмыцкими правителями. Его начальник
назначал воевод и таможенных голов, выдавая им особые нака-
зы, ведал обороной Сибири и снабжением служилого населения
14/60
195
(от вооружения и боеприпасов до продовольствия и жалованья),
обладал правом суда всего русского и ясачного населения, осу-
ществлял прием и хранение сибирской пушнины, руководил ка-
зенной торговлей с Китаем и реализацией сибирской пушнины
в Европе.
В 1638 г. в Москве было принято решение об основании
Якутского воеводства, и уже в 1640 г. в Ленский острог прибыли
воеводы Петр Петрович Головин и Матвей Богданович Глебов.
До этого здесь почти каждый год сменялись приказные из Ени-
сейска: то Петр Бекетов, то Парфен Ходырев, то Иван Галкин,
то Богдан Байкашин, то опять Парфен Ходырев, а затем еще
раз Иван Галкин. Хотя количество служилых людей в Ленском
и других острогах постоянно увеличивалось, количество непо-
корных якутов никак не уменьшалось, более того, они жестоко
расправлялись со своими соплеменниками, которые стали под-
данными московского царя.
В 1635—1636 гг. многочисленные якуты дважды осаждали
Ленский острог, но взять его так и не смогли. Но и для служи-
лых людей покорение якутов было не менее сложным делом,
так как они тоже жили в укрепленных жилищах, обнесенных
двойной деревянной стеной, пространство между которыми за-
сыпалось камнями и землей, а внешние скаты зимой обкладыва-
ли снегом и обливали водой до образования крепкого льда. Од-
нако атаману Ивану Галкину все-таки уда л о с ь штурмом после
пушечного обстрела захватить одно из якутских укреплений, но
потери были значительными с обеих сторон.
Тем не менее весть о том, что мо сковиты умеют с боем брать
такие укрепления, разнеслась среди якутских племен, и мно-
гие местные князья предпочли смириться перед захватчиками,
нежели быть убитыми ими. В результате в 1638 г. служилыми
людьми из Ленского острога была собрана с якутов дань в 58 со-
роков соболей и 53 собольи шубы, что было в 2,5 раза больше,
чем в предыдущем году. К этому количеству надо прибавить
30 сороков соболей, полученных с десятинного налога, и 28 со-
роков соболей, купленных на деньги или выменянных на това-
15/60
196
ры, что составило вместе около 5000 соболей, не считая других
видов пушного зверя.
В 1636 г. енисейские служилые люди с Ильей Перфильевым
во главе спустились вниз по Лене и морем (совр. море Лапте-
вых) дошли до устья Яны, тем самым найдя водный путь до
этой большой реки. Тунгусы все большие водоемы называли
Лама, поэтому и море Лаптевых, как и озеро Байкал, они назы-
вали этим именем. На следующий год уже большой отряд слу-
жилых и промышленных людей с десятником Елисеем Юрье-
вичем Бузой по проторенному пути добрались до Оленека,
впадающего в море чуть западнее устья Лены. Эту реку уже по-
сещали промышленные люди, переходя в ее верховье с рек Туны
и Мархи, но енисейская администрация такой контрабандный
способ добычи пушнины приказала пресечь: местных туземцев
принять в подданство московскому царю, собрать дань и запре-
тить торговлю пушниной с кем-либо еще. С этой целью Елисей
Буза поднялся вверх по Оленеку до селений тунгусов, гд е по-
ставил зимовье, а затем через волок вернулся в Лену, где в устье
Молоды построил два коч а для своей следующей экспедиции.
Их строительство, вероятно, происходило взамен вышедших из
строя судов, так что вряд ли они представляли собой двухмачто-
вые корабли, как было присуще беломорским кочам, скорее все-
го, это были небольшие парусные лодки.
В 1638 г. Елисей Буза с товарищами добрались до устья
Яны и отправились в ее верховье. Только через три недели
пути вдол ь безлюдных берегов они повстречали якутов, ко -
торых приняли в подданство московскому царю и получили с
них дань. На следующий год, построив еще четыре коч а, Ели-
сей Буза с товарищами прошел одним из протоков устья Яны
к устью Чондона. Здесь они встретили юкагирского шамана,
который сопроводил их вверх по Чондону к юртам своих со-
племенников, где Елисей Буза основал зимовье. Миролюбивые
юкагиры, не имевшие возможности защищаться от огнестрель-
ного оружия иноземцев, приняли подданство московскому
царю и выплатили дань.
16/60
197
Воротился Елисей Буза в Ленский острог только в 1642 г. За
это время были построены зимовья на Омолое, Хроме в верхо-
вьях Яны (совр. Верхоянск), на Индигирке, Алазее и Колыме.
Постник Иванов-Губарь от якутов на Яне узнал дорогу на Ин-
дигирку по рекам Адыче и Туо с т а х, а дойдя до этой реки, впа-
дающей в Восточно-Сибирское море, построил Среднеиндигир-
ское или Подшиверское зимовье. После возвращения Постника
Иванова-Губаря в Ленский острог Иван Ерастов, оставшийся на
Индигирке, дошел с казаками до Уяндины, впадавшей в реку с
запада у самых гор, в верховьях которой они основали еще одно
зимовье. В этих местах московиты захватили в заложники мест-
ного юкагирского князя Уянду, из-за чего его соплеменники до-
ставили пять сороков соболей в качестве дани. По имени этого
князя были названы и река, и зимовье. В 1642 г. отряд Михаила
Стадухина из Ленского острога дошел до верховья Индигирки,
где эта река называлась Оймяконом, и поставил одноименное
зимовье (совр. Оймякон).
В 1639 г. томский атаман Дмитрий Копылов, собиравший
дань на Амге, притоке Алдана, отправил Ивана Юрьевича Мо-
сквитина с 20 служилыми людьми обследовать земли далее на
восток. Они по Амге и Маю добрались до волоков на Улью и
Охоту, впадавших в Охотское море. Так впервые московиты
увидели просторы Тихого океана. Иван Москвитин утверждал,
что от Ленского острога за сутки можно дойти до Алдана, а от-
туда за пять недель до устья реки Мая, затем потребуется еще
шесть недель до Юдомы, в верховьях которой необходимо было
перебраться через горный хребет (совр. Джугджур), и в течение
суток достичь побережья Охотского моря.
Хотя описание пути к Охотскому морю имеет неточности,
оно отражает неплохое представление московитов об этой части
Евразийского материка. В устье реки Ульи, впадающей в море,
Иван Москвитин с томскими служилыми людьми построил зи-
мовье, затем они обследовали побережье к северу до реки Ини
и к югу от него до Уд ы . Население, жившее по рекам, впадаю-
щим в Охотское море, Иван Москвитин определил как тунгусов,
17/60
198
называвших себя ламутами, распространение которых на таких
огромных просторах от Енисея до Охотского моря про сто удив-
ляет. Скорее всего, похожий уклад жизни туземцев спо собство-
вал такому выводу первопроходцев, однако и сегодня, даже раз-
деляя тунгусов на эвенков, эвенов и орочей, на картах России
расселение эвенков приводится именно в таких масштабах.
От местных тунгусов томские служилые люди узнали о ре-
ках Амур, Шилка, Зея, причем с населявшими их берега наро-
дами туземцы вели обмен товарами. Однако недостаток продо-
вольственных запасов не позволил Ивану Москвитину самому
исследовать подходы к этим рекам. По той же причине не сумел
этого сделать и атаман Максим Перфильев, отправившийся из
Енисейска в 1638 г. вверх по Витиму, правому притоку Лены, и
дошедший до реки Запир (совр. Ципа), где от местных тунгусов
тоже узнал о реке Шилка и о народе дауров, обитавших на ее
берегах. Правда, под рекой Шилкой тунгусы подразумевали и
реку Амур. Главным известием, полученным от местных тунгу-
сов, было то, что на Шилке велась добыча медных, свинцовых и
серебряных руд, что послужило дальнейшему продвижению мо-
сковитов в Забайкалье.
Весной 1643 г. Ленский острог был перенесен на новое ме-
сто, гд е он стал называться Якутским. Хотя место, гд е начало сь
строительство нового острога, находилось в двух днях пути от
прежнего, оно располагалось на том же берегу Лены. Острог
имел ограду длиной более 700 м с пятью башнями, внутри на-
ходились воеводский дом, гостиный и аманатский (аманат на
татарском языке — заложник) дворы, съезжая изба, Троицкая
церковь, казенные амбары и 12 тюрем за плотными тынами с
железными трезубцами поверху. Острог обрастал слободами, но
в основном за счет ссыльных, которым смертная казнь была за-
менена на жизнь в Якутске, и в 1643 г. их оказало сь в нем око-
ло 3000 человек. После окончания войны с Польско-Литовской
республикой (1654—1667) и со Швецией (1656—1658) рядом
со слободой ссыльных образовалась слобода пленных поля-
ко в, литвинов, ливонцев, немцев и шведов. На север от остро-
18/60
199
га за слободами в 1660 г. был о снован Спасский монастырь. Не
обошли стороной город на Лене и раскольники, которые после
реформы патриарха Никона в 1654 г. поселились в слободе на
юго-западе от о строга. Между острогом и слободами существо-
вал посад с гостиным двором и церковью, в нем жили дети бо-
ярские (низший класс служилых людей), казачьи начальники,
духовенство, а с другой стороны острога располагалась слобода
торговых людей.
Город еще несколько раз перестраивался, но его население
не только не увеличивалось, а даже уменьшалось и в 1811 г. со -
ставляло 2831 человек, проживавших в 360 домах. В дальней-
шем количество жителей Якутска все-таки увеличилось, но в
о сновном за счет якутов, ставивших свои юрты в черте города.
Продвижение московитов все дальше на восток не озна-
чало, что в Западной Сибири прекратилось строительство но-
вых о строгов. Так, в 1630 г. были созданы вверх от Тобольска
по Иртышу Каурдацкий, Тебендинский и Ишимский остроги, в
1631 г. — Тарханский в устье Туры, в 1633 г. — Атбашский на
Вагае, в 1639 г. — Ялуторовский на Тоболе, служившие для за-
щиты пахотных крестьян от нападавших калмыков и постоянно
восстававших татар.
После шести лет управления Московской патриархией 26 но-
ября 1640 г. умер Иоасаф I, но следующего патриарха избрали
лишь через два года , и то по жребию, так как иерархи не смогли
сразу определиться с кандидатами, из которых царь утверждал
первосвященника. Им стал архимандрит Симоновского мона-
стыря Иосиф. Но еще до своей кончины патриарх Иоасаф возвел
31 мая 1640 г. в сан тобольского архиепископа Герасима, до того
бывшего настоятелем Большого в честь Успения Пресвятой Бо-
городицы монастыря в Тихвине. Новый пастырь отличался ак-
тивным распространением христианской веры среди туземцев,
а также строительством новых церквей и монастырей на новых
территориях, вошедших в со став Московского государства.
А 13 июля 1645 г. после длительной болезни умер царь Ми-
хаил Федорович. Его жена царица Евдокия Лукьяновна Стреш-
19/60
200
нева ненадолго пережила своего мужа и умерла 18 августа того
же года. Наследником царской власти стал их 16-летний сын
Алексей.
Царствование первого из династии Романовых было отме-
чено значительным усилением Донского казачества, которое
считало, что именно казаки «на своей воле» посадили на мо-
сковский трон Михаила Федоровича. В морских походах они
грабили предместья Стамбула в 1624 г., городов Трапезунда, Си-
нопа и Кафы (совр. Феодосия) в 1625 г., а в 1637 г. захватили
Азов, предложив затем царю принять этот город под свою руку.
Присланному турецким султаном Махмудом IV послу Фоме
Кантакузину в Москве заявили, что казаки — люди вольные,
царя не слушают. Заключенный с Турцией мирный договор для
Московского государства был куда важнее, чем обладание Азо-
вом, поэтому пришлось казакам в 1642 г. оставить Азов, пред-
варительно разорив его до основания.
За время правления первого из Романовых были возобновле-
ны отношения с Англией, Голландией, Данией, Венгрией и Пер-
сией, а значит, иностранным купцам была разрешена торговля
в Московском государстве. Однако отечественные купцы были
не рады конкуренции иностранцев и просили царя ограничить
свободу их торговли определенными городами и запретить ве-
сти розничную торговлю.
Но больше всего в правительстве были озабочены недостат-
ком в казне серебра и золота, поэтому хлопотали о приглаше-
нии иностранных рудознатцев в Московское государство, но
ограничивали приехавших иностранных мастеров поиском руды
в Европейской части страны, в результате поиски ни к чему не
привели. Лучше было положение с добычей и производством
железа, а в 1632 г. голландскому купцу Андрею Денисовичу
Винниусу была жалована царем грамота об основании желез-
ных заводов под Тулой.
Так что Сибирь все еще ждала своих рудознатцев, а пока в
ней добывалось лишь небольшое количество железа для произ-
водства металлических изделий местного употребления.
20/60
201
Интересно отметить, что если за первые 30 лет завоевания
Сибири московитами было колонизировано туземное население
и была освоена территория в бассейне Оби и ее притоков, а так-
же были сделаны попытки проникновения к Енисею, то за сле-
дующие 30 лет в правление царя Михаила Федоровича были за-
воеваны территории бассейнов Енисея, Лены, Яны, Индигирки,
Колымы, Шилки с Амуром и побережья Охотского моря. Мож-
но было бы отнести такие успехи к заслугам правления перво-
го царя из династии Романовых, но, скорее всего, окончание
Смутного времени высвободило такое значительное количество
вооруженных людей, что большинству из них не только нечего
было делать в Европейской части государства, но и было опас-
но о ставаться там для жизни или свободы. Вероятно, многие из
них перебрались в Сибирь, где их опыт военных действий мог
быть успешно применен.
К тому же интенсивность строительства новых городов в
Сибири была в два раза выше, чем в Европейской части Мо сков-
ского государства, хотя и называли ее Сибирской украиной.
21/60
202
ГЛАВА 4
Завоевание южных степей, Забайкалья
и Дальнего Востока
F
Несмотря на то что служилые люди и казаки отодвигали гра-
ницу Московского государства все дальше и дальше на восток,
южная окраина Западной Сибири от Томска до Тюмени и в се-
редине XVII в. все еще представляла опасность для поселенцев
из-за набегов калмыков.
Западную ветвь монголов — ойратов, населявших террито-
рию от Алтая до Семиречья, тюркские народы называли калма-
ками, т.е. отделившимися, а под именем калмыки они стали фи-
гурировать в русских летописях и государственных документах.
Другое название — джунгары было получено ими предположи-
тельно потому, что ойраты во времена Чингисхана обычно нахо-
дились на левом крыле его армии, по-монгольски «зюнгар». От-
сюда и территорию, ими занимаемую, именовали Джунгария, а
в русских источниках — Зенгория, или Зенгорская (Зюнгорская)
земля. Во второй половине XVI в. калмыки были вытеснены ту-
мэтскими монголами алтын-ханов (титул золотой-хан) на запад,
где они стали вести войны с казахами.
Калмыки уже в 1619 г. были согласны перейти в подданство
московскому царю, и их главный тайша (контайша, хунтайджи)
Каракула даже отправил посольство в Москву из трех человек,
возглавляемое Айнучаком, в сопровождении томского атамана
Ивана Белоголова. В 1621 г. посольство вернулось из Москвы,
но результат его был, вероятно, настолько ничтожен, что не
оставил даже следов в каких-либо документах.
22/60
203
Калмыки в это время вели войну с монголами алтын-хана
Шолоя-Убаши, им была необходима военная помощь или ог-
нестрельное оружие. С этой просьбой контайша Каракула и
обратился к московскому царю Михаилу Федоровичу. Однако
в Москве не собирались портить отношения с монголами, да и
вооружать ненадежных союзников тоже не хотели, поэтому кал-
мыцкое посольство и вернулось ни с чем к своему государю.
В результате поражения от монголов и от союзных с ними каза-
хов калмыки вынуждены были переселиться из степей, располо-
женных за Алтайскими горами, в Сибирь.
Перейдя горы, калмыки обосновались в верховьях Оби, по-
ставив свой городок на берегах ее правого притока Чумыша.
Теперь границей расселения московитов и калмыков стали со-
леные озера, а их содержимое заставляло стороны искать пути к
мирному сосуществованию. Ставший в 1620 г. тобольским вое-
водой Матвей Михайлович Годунов (дальний родственник царя
Бориса Федоровича) спустя три года своего правления отправил
вверх по Тоболу сына боярского Дмитрия Черкасова к тайше
Талаю. До этого калмыцкого вождя представителю воеводы до-
браться не удалось, а еще более мелкие тайши не только не за-
хотели принимать московское подданство, но и чуть не убили
Дмитрия Черкасова.
С другой стороны, калмыкам было не с руки нападать на
подданных мо сковского царя, так как и без них врагов было до-
статочно. К тому времени монголы, преследовавшие калмыков
и по эту сторону Алтая, уже находились возле Ямышевского со-
леного озера, и калмыкам пришлось собирать на Ишиме всех
своих собратьев для отпора врагам. Но монголы, ограбив мест-
ное население и взяв в плен многих его представителей, ушли в
1622 г. в свои владения. А в 1624 г. калмыкам повезло в сраже-
нии с казахами, и они в свою очередь вернулись в Джунгарию с
большим количеством пленников.
От некоторых калмыцких вождей в Тобольск приходили по-
сольства с просьбой пропустить их в Москву, но поскольку из-
начально было понятно, что от этих переговоров не будет боль-
23/60
204
шого толка, то от царя пришло указание от 30 октября 1624 г.
тобольскому воеводе Юрию Эйшеевичу (Юрье Яншевич) Суле-
шеву далее сибирских городов их не пускать, а дела разбирать
на месте. В указе предо стерегали «что колмаки люди многие и
воинские, и они б к Москве пути не узнали, чтоб не учали так-
же приходить на наши украины изрывом, что нагайские люди, а
прибыли в них нет и ссылке быть с ними не о чем» [43, 28].
Куд а больше беспокойства от калмыков было в Кузнецком и
Томском уездах, гд е они не только не согласились платить дань,
но и запретили местным татарам это делать. К тому же калмыки
сами стали собирать дань с барабинских татар, утверждая, что и
в прошлом они именно им выплачивали ясак.
В таких условиях начиная с 1628 г. татары стали восста-
вать, и при соответствующей поддержке калмыков их действия
могли привести к непоправимым последствиям. Сибирские го-
рода спасло только то, что эти восстания были разрознены и с
ними можно было справиться по отдельности. Царской грамо-
той от 15 июля 1628 г. тюменскому воеводе Петру Тимофееви-
чу Пушкину было предписано: сначала ласкою воздействовать
на калмыцких вождей, но в случае их упорства силою заставить
подчиниться. Однако воевать чаще всего приходилось с вос-
ставшими барабинскими татарами. Однажды находившиеся
среди них 18 тарских служилых людей с сыном боярским Ере-
меем Пружининым во главе были перебиты изменниками князя
Когутайки. Понимая, что за содеянное злодейство ему придет-
ся отвечать, этот татарский князь откочевал со своими людьми
в верховья Оби к телеутам и калмыкам. Тобольская администра-
ция делала попытки к возвращению изменников в Барабинскую
степь, но они оказались тщетными.
Калмыки разных улусов появились и на юго-востоке от
Тары между р. Омь и оз. Чана, где обитали татары, платившие
московскому царю дань. С Тары были посланы служилые люди
с сыном боярским Ерофеем Заболоцким, но их немногочислен-
но сть не позволила применить к калмыкам силовые методы, а
переговоры ни к чему не привели, более того, тайши собирались
24/60
205
обложить местных татар ясаком. И все-таки иногда приходилось
служилым людям вести военные действия против калмыков.
Так, весной 1628 г. Богдан Байкач, посланный из Тары для сбо-
ра татарской дани, был вынужден силой изгонять калмыков, что
повлекло за собой специальное разбирательство.
В Тобольске расценили эти военные действия как превы-
шение полномочий сборщиков дани и направили для расследо-
вания дела сына боярского Богдана Аршинского. В результате
тайше Урлюку было обещано возвратить все взятое у калмыков
Богданом Байкачом, но при условии выполнения ими аналогич-
ных обязательств и обещаний в поставке соли. При этом в от-
писке в Москву тобольский воевода Алексей Никитич Трубец-
ко й не только изложил суть самовольства Богдана Байкача, но
и обвинил тарского воеводу в совместном с татарами воровстве
против калмыков. Вместе с тем примирение с одним калмыц-
ким улусом не означало добрых отношений с другими, которые
продолжали грабить татар в Тарском уезде. Уж е тогда тарский
воевода обратился в Москву с предложением по ставить в устье
Оми еще один острог, но этот вопрос был о ставлен Сибирским
приказом на усмотрение тобольской администрации.
Расценив такие действия тобольского воеводы в отношении
калмыков как проявление слабости московитов, татары весной
1629 г. распространили свои во сстания на окрестно сти Тары и
оттуда вверх по Иртышу. Они сжигали деревни и убивали их
обитателей, и даже в Таре не было уверенности, что стены горо-
да защитят жителей в случае нападения восставших. На помощь
Таре были направлены из Тобольска Федор Елагин и Богдан Ар-
шинский с казаками и служилыми татарами. Стан восставших
татар они нашли возле оз. Чана в Барабинской степи, те никак
не ожидали нападения, поэтому были легко разгромлены. В ре-
зультате было освобождено значительное количество пленных,
отнята добыча, большинство повстанцев было убито, лишь
150 человек бежали к барабинскому князю Когутайке.
Но этот урок восставшим татарам не пошел впрок, и они,
объединившись с калмыками, под руководством Аблайгирима,
25/60
206
сына царевича Ишима и внука хана Кучума, накапливали силы
на р. Юлусе. Вскоре их количество увеличилось до 2000 чело-
век, и для начала они стали нападать на своих соплеменников,
сохранявших верность московскому царю. В Томске служилые
люди тоже ожидали нападения, но высланным из города от-
рядам уд а л о с ь внезапным налетом разгромить ставку Аблай-
гирима на Шегарке и отбить и захваченных пленников, и на-
грабленную добычу. Однако эта победа уже не могла смирить
восставших татар. Лишь в 1632 г. мурза Абак, один из их пред-
водителей, вновь признал свою зависимость от Московского
государства. Тем не менее внуки хана Кучума — Аблайгирим и
Девлет-Гирей — продолжили борьбу за независимость. Пони-
мая, что военные действия против восставших татар и калмыков
могут растянуться на долгие годы, из Москвы посылали грамо-
ты с требованиями применять методы уговоров и только в ис-
ключительных случаях — военную силу.
Однако в 1632—1633 гг. нападениям татар и калмыков стали
подвергаться деревни Тюменского и Уфимского уездов по Исе-
ти. Из Москвы царским указом от 30 ноября 1633 г. было пред-
писано тобольскому воеводе силой смирить калмыцкого тай-
шу Урлюка и его союзников, но ко гд а указ дошел до адресата,
калмыки уже откочевали далеко на юг. Зато на Исеть пришел со
своими людьми Девлет-Гирей и разорил Катайскую волость и
тоже отошел. А 12 сентября 1634 г. татары и калмыки напали
уже на Тару, разорив ее окрестности, но город служилые люди
сумели отстоять. А получив подкрепление из Тобольска, тар-
ские защитники воеводы Федора Самойловича Вельского суме-
ли сами напасть на калмыков, отнять пленников, добычу и ото-
гнать врагов далеко в степь.
Вот только, отбив врага в одном месте, нужно было его
ждать в другом. И следующему нападению 11 ноября 1634 г.
подверглась Тюмень. Как обычно потомки хана Кучума и кал-
мыцкие тайши со своими воинами ограничились разорени-
ем окрестных деревень, а погоня за ними ни к чему не приве-
ла. Следующие два года мало чем отличались от предыдущих
26/60
207
и прошли в таком же противо стоянии служилых людей с вос-
ставшими татарами и поддерживающими их калмыками. Тем не
менее переговоры с калмыцкими тайшами велись, но перелома
в отношениях с этим народом пока не происходило. Правда,
война калмыков с монголами в степях за Алтайскими горами не
позволила их сибирским соплеменникам увеличить давление на
города и деревни Московского государства.
Предположительно в 1635 г. контайша Каракула умер и его
преемником стал сын Батыр (Баатыр, Богатырь, Батур). Кроме
Батыра у Каракулы были еще сыновья: Чокур, Байбагиш и Чин
(их имена в исторических документах тоже имеют разное напи-
сание). Наследники знаменитого контайши не испытывали друг
к другу больших родственных чувств и часто боролись между
собой за влияние на подданных отца.
И все-таки именно Батыру уда л о с ь сплотить ойратские пле-
мена, создав Джунгарское ханство, о чем сообщается в Черепа-
новской летописи:
«В сих летах начало свое возымело в калмыцких тайшах Зен-
горское владение, ибо Каракулы сын Батур-тайша благоразумием
и храбростью своею как разсеянные калмыцкие республики с их
тайшами вместе совокупил и часть Бухарии завоевал, и с того вре-
мени как в 1635 г. он, Батур-тайша, стал именоваться контайша»
[43, 31].
Действительно, контайша Батыр со своими людьми в 1635 г.
вел войну против туркестанского хана Ишима, войско которого
возглавлял сын Янгир (Джангир). Несмотря на то что казахи на
этот раз были сильнее, пленение калмыками их полководца ста-
ло решающим фактором в этой войне. Каким-то образом Янги-
ру уд а л о с ь впоследствии о свободиться из плена, и после смерти
отца именно он возглавил Казахскую орду.
В то же время контайша Батыр, как и его отец, продолжил
вести переговоры с сибирскими воеводами, предлагая жить в
мире и обещая разыскивать и возвращать всех татарских пере-
27/60
208
бежчиков из их воеводств, а также ежегодно доставлять соль из
Ямышева озера к судам, прибывающим за ней с низовья. Более
того, он обещал помогать воеводам против их неприятелей, не
только извещая о намерениях тех, но и своими людьми.
К Батыру в 1636 г. было отправлено посольство с сыном бо-
ярским Томилой Петровым во главе, который должен был на-
помнить контайше о его обещаниях и заверить в ответной по-
мощи против его врагов, но также во избежание случайных
столкновений настаивать на запрете кочевания калмыков вблизи
земель, отно сящихся к Московскому государству. Одновремен-
но Томиле Петрову было поручено пожаловаться на обложение
калмыцкими тайшами данью татарских подданных московского
царя и просить контайшу Батыра способствовать возвращению
уже собранной дани.
В результате Батыр признал неправильность двойного об-
ложения татар и даже прислал в Тобольск с Томилой Петровым
своего посла Абана Бугонаева, который подтвердил намерения
своего государя не требовать ясак от барабинцев. Но, видимо,
влияние контайши на отдельных калмыцких вождей было не
столь сильным, так как через какое-то время сбор ясака калмы-
ками с барабинских татар продолжился. Таким образом поддан-
ные мо сковского царя в Барабинской степи стали двоеданцами
и выплачивали дань и тем и другим без особого сопротивления,
желая сохранить свою безопасность в сложившихся обстоятель-
ствах.
Девлет-Гирей в отсутствие калмыцкой помощи тоже сделал в
1637 г. попытку примириться с московскими властями, прислав
в Тару своего по сла. Однако тобольский воевода настаивал на
личном прибытии Девлет-Гирея в любой сибирский город, что-
бы получить царское прощение. То ли внук хана Кучума побоял-
ся приехать для окончательного примирения, то ли он пытался
выиграть время, но встреча не состоялась. Правда, активных во-
енных действий до 1640 г. Девлет-Гирей тоже не предпринимал.
В 1638 г. была произведена ежегодная посылка служилых
людей к Ямышеву озеру за солью. Кроме того, их руководите-
28/60
209
лю Богдану Аршинскому была поставлена задача встретиться с
калмыцкими тайшами и уговорить их принять московское под-
данство. Ему уда л о с ь склонить некоторых представителей кал-
мыцких племен дать «шерть» (клятва) на верность царю, за что
они получили от Аршинского подарки, привезенные из Тоболь-
ска. Действительно, пока отряд служилых людей был у Ямыше-
ва озера, калмыки вели себя мирно и даже доставили им на вер-
блюдах достаточное количество соли.
Тем не менее примирение с некоторыми калмыцкими пле-
менами не означало мира со всеми другими, и уже в августе
1638 г. какие-то калмыцкие племена разорили татарские дерев-
ни на Исети, левом притоке Тобола, и на Пышме, правом при-
токе Туры. Однако смирение большинства калмыцких вождей
продолжилось и в 1639 г., одним из них был тайша Ильденей,
который в знак доброго отношения к московитам прислал на
продажу табун лошадей. Вполне возможно, служилые люди, на-
правленные к нему с ответными подарками, сумели бы склонить
тайшу Ильденея к принятию московского подданства, но весной
1640 г. Девлет-Гирей вновь совершил нападения на московские
пределы, поддержанные калмыками.
В октябре того же года нападавшими были разорены окрест-
ности Тарханского острожка, но возглавлявший этот форпост
Карп Чеглоков сумел отправить в Тюмень гонца, которого не-
приятель так и не смог перехватить. Уж е одно только опасение,
что возможна скорая помощь осажденным служилым людям, за-
ставило калмыков и татар Девлет-Гирея отступить. Расплата за
это нападение для них наступила в 1641 г., ко гд а около 300 ка-
заков и татар с Ильей Бакшеевым во главе сумели разгромить
обидчиков, при этом одни из них были убиты, а другие захваче-
ны в плен, среди которых оказались племянник и племянница
тайши Урлюка. Однако и эта победа ничего не означала в даль-
нейшем противо стоянии сторон. В августе того же года возвра-
щавшийся из похода тобольский отряд Данилы Даниловича Ар-
шинского был внезапно атакован калмыками тайши Урлюка и
татар Девлет-Гирея. Тобольцы были рассеяны по степи, а 13 че-
29/60
210
ловек с Данилом Аршинским сумели укрыться в Тарханском
о ст рожке. Противостояние продолжилось и в 1642 г., но сторо-
ны значительной активности не предпринимали.
В то же время контайша Батыр направил к царю Михаилу
Федоровичу посольство. Нойенда и Урускай, возглавлявшие
его, 6 декабря 1639 г. прибыли в Тобольск, где попросили про-
пустить их в Мо скву. Поскольку существовало распоряжение
не отправлять в Москву калмыцкие по сольства, то воевода за-
про сил на их пропуск Сибирский приказ. На этот раз такое раз-
решение было получено, и 26 февраля 1640 г. посланники с со-
провождавшими их людьми направились в Москву. В столице
государства стороны сумели найти общий язык, после чего, по-
лучив немалые подарки, калмыцкое посольство в июне того же
года отправилось из Москвы в Джунгарию.
Сопровождавшие калмыков служилые люди привезли в То -
больск царский указ, которым предписывалось закупить в Си-
бири свиней, постельных собачек и индийских кур1
, которых
так хотел получить Батыр, и отправить их контайше в подарок.
Правда, по словам Г.Ф . Миллера, по стельных собачек и индий-
ских кур в Сибири было не так просто приобрести, поэтому
пришлось Батыру ждать подарков еще два года . Однако полу-
чение их привело к неожиданному результату, возгордившийся
контайша решил считать себя вровень с московским государем,
а его родственники, обойденные царскими милостями, затаили
обиду.
В 1643 г. калмыки вновь воевали против Казахской орды,
но даже многочисленно сть войска не помогла контайше Баты-
ру на этот раз победить казахов султана Янгира, хотя вначале,
воспользовавшись внезапностью нападения, ему уда л о с ь захва-
тить много пленных. Дело было в том, что казахи уже овладели
огнестрельным оружием, а у калмыков это было еще большой
редкостью.
1 Скорее всего, под индийскими курами имеются в виду бойцовые куры,
впервые появившиеся в Англии, затем в Германии и только потом завезенные
в Индию.
30/60
211
Тем не менее контайша значительное количество пленных
казахов привел в свою столицу Кубаксары, строительство кото-
рой из камня и дерева как раз завершили к тому времени. Не-
смотря на предпочтительно кочевой образ жизни, в государстве
Батыра было как минимум четыре таких города.
В 1644 г., понимая, что своими силами согнать московитов
с земель своих предков им не по силам, Девлет-Гирей и оказав-
ший ему военную помощь тайша Урлюк направились к Астра-
хани, гд е пытались склонить ногайских мурз отпасть от Мо сков-
ского царства. Такой оборот событий был слишком опасен для
государства, и царь Михаил Федорович направил против калмы-
ко в и татар значительное войско. В состоявшейся битве с моско-
витами якобы погибли тайша Урлюк, некоторые его сыновья и
большое количество калмыцких воинов. По другим сведениям,
нападение калмыков на Астрахань произошло на год раньше, а
тайша Урлюк и его сыновья действительно погибли в 1644 г., но
случилось это уже в Кабарде. Так это было или иначе, но про-
блему взаимоотношений с калмыками умерший царь Михаил
Федорович о ставил решать наследнику, а имя тайши Урлюка
еще не раз упоминалось в сношениях с калмыками.
Итак, в 1645 г. Московское государство вновь, как и 32 года
назад, обрело государя 16-летнего возраста, а ведь экономиче-
ское положение страны требовало твердой руки опытного пра-
вителя. Эта твердая рука, но по московским обычаям очень
вороватая, оказалась у боярина Бориса Ивановича Морозова,
бывшего ранее воспитателем царевича Алексея.
С пяти лет наследника отняли у «мамок», нянек и кормилиц,
перевели в особые покои дворца, гд е он и провел последующие
годы под присмотром стольника Бориса Ивановича Морозова.
Незадолго до своей смерти царь Михаил Федорович возвел вос-
питателя царевича в чин ближнего боярина и просил его быть
наставником сына в его новой роли. Видимо, царь разглядел в
боярине задатки государственного человека, поскольку опекун-
ство над будущим государем означало и власть над его поддан-
ными.
31/60
212
Но единственной заслугой дядьки царевича, а затем и факти-
ческого правителя Московского государства при своем подопеч-
ном, по словам многих исследователей, была его тяга ко всему
иностранному, которую он привил и молодому царю Алексею
Михайловичу. Во всем остальном он скорее навредил своему
ученику, нежели помог в управлении страной, хотя любой дру-
гой из царского окружения на его месте принимал бы аналогич-
ные меры по наполнению государевой казны.
Сосредоточив в своих руках неограниченную власть, Бо-
рис Морозов раздал своим родственникам и преданным людям
большинство важных должно стей в различных государственных
органах. Так, начальником Пушкарского приказа стал Петр Ти-
хонович Траханиотов, Земского приказа — Леонтий Степанович
Плещеев, Посольского приказа — Назарий Иванович Чистой.
Его ставленники настолько уверились в своей безнаказанности,
что, по свидетельствам современников, «скоблили кож у с наро-
да». Правда, надо сказать, что действия царского опекуна и его
ставленников в международном отношении были вполне миро-
любивыми, они старались поддерживать мирные отношения с
Турцией, Польшей и Данией. Так, вскоре были решены проб-
лемы, по которым задерживались в Москве датский королевич
Вальдемар, незадачливый жених царевны Татьяны Михайлов-
ны, и некий польский шляхтич Иван Дмитриевич Луба, подозре-
вавшийся в самозванстве как сын царицы Марии Мнишек, — в
результате оба арестанта были отпущены на родину.
Пустая государственная казна заставляла боярина Морозо-
ва изыскивать пути ее наполнения, поскольку налоги с тяглых
людей в результате их разорения, а то и просто исчезновения
с мест своего пребывания по предыдущим переписям населе-
ния собирались в недостаточном количестве. Чуть ли не един-
ственным источником наполнения казны оказалась дань сибир-
ских народов, но и она не могла покрыть все увеличивающиеся
расходы государства. Те м более что свое право на получение
дани с туземцев все чаще приходилось отстаивать с помощью
оружия.
32/60
213
В 1645 г. в Тобольск пришли известия, что калмыцкие тайши
собрали огромное количество своих соплеменников, чуть ли не
100 000 человек, но куда они собираются, доложившие об этом
служилые люди сведений не имели. Сибирская администрация
на всякий случай предприняла военные приготовления в То -
больске, Таре, Тюмени и Туринске для защиты от возможного
вторжения калмыков. К счастью, известия оказались ложными,
но усилия воевод по укреплению своих городов не были напрас-
ными, так как угроза нападений все-таки оставалась.
В том же году состоялось еще одно посольство от контай-
ши Батыра в Москву, гд е уже царствовал Алексей Михайлович.
Молодому царю и его наставнику Борису Ивановичу Морозову
было важно иметь союзника на юге Сибири, сумевшего объеди-
нить большинство калмыцких племен. Правда, джунгарский хан
не согласился воевать против царевича Девлет-Гирея и тайши
Урлюка, поскольку дочь последнего была его женой, зато и не
поддержал тестя. Видимо, в том числе и по этой причине ко н -
тайше Батыру была передана царская грамота, которую по при-
казу тобольского воеводы Михаила Семеновича Гагарина повез
Данила Аршинский с письменным указанием, что говорить и что
отвечать при встрече с Батыром. Главным тезисом в наказе вое-
воды была необходимость донести до главы калмыков главное:
«тебе, контайше, государю служить и прямить и добра хотеть».
Несмотря на обмены посланниками между контайшой Баты-
ром и царем Алексеем, стороны вместо улучшения отношений
перешли хоть и к локальным, но военным действиям. Произош-
ли эти события после еще одного посольства Нойенды в Москву
от контайши в 1647 г. Поскольку никаких официальных пре-
тензий со стороны контайши не последовало, то, скорее всего,
у него было желание как можно больше выторговать милостей
и подарков у московского царя для большего веса среди своих
соплеменников. В этот период заботой Батыра было подчинить
себе всех тайшей с их людьми, что, вполне возможно, и застав-
ляло его демонстрировать свою полную независимость от мо-
сковского царя и его воевод.
33/60
214
Перепись населения в Московском царстве, проведенная в
1646 г., не смогла упорядочить распределение податей сообраз-
но с имуществом жителей из-за недобросовестности исполните-
лей, которые, несмотря на жесткие запреты, получали взятки от
подлежавших ревизии собственников и накладывали подати по
своему произволу. Чтобы хоть как-то наполнить казну, в 1646 г.
царским указом были введены новые пошлины на продажу та-
бака и соли, при этом некоторые старые налоги, не прино сящие
серьезного прихода в казну, были отменены.
Если налог на табак мало взволновал московитов, посколь-
ку курение и нюхание этого зелья лишь с недавних пор стали
законными деяниями немногих, то серьезное подорожание
соли — две гривны сверху на пуд (16,3 кг), ударило по карману
каждой семьи. В те времена не хватало емкостей погребов с за-
пасенным в них с зимы льдом для всех видов продовольствия,
так что соление рыбы, мяса, сала, грибов и овощей было основ-
ным методом заготовки пищи впрок. Вопреки ожиданиям пра-
вительства дороговизна соли привела к обратному эффекту —
люди перестали ее закупать в прежних размерах, а значит, казна
в очередной раз понесла убытки: старые налоги упразднены, но-
вые не принесли дохода.
Чтобы избежать возможной опалы, Борис Морозов решил
женить царя Алексея, да так, чтобы одновременно стать его
свояком. Он организовал дело таким образом, что его бывше-
му воспитаннику понравилась старшая дочь совсем незнатно-
го дворянина Ильи Даниловича Милославского — Мария, на
которой царь Алексей Михайлович женился 16 января 1648 г.
А через десять дней 58-летний боярин Борис Морозов сочетался
браком с младшей сестрой царицы — Анной Ильиничной, по-
роднившись теперь со своим подопечным.
Однако еще до своей свадьбы царю Алексею Михайловичу
пришлось отменить столь раздражавший население налог на
продажу соли, но и это уже не смогло остудить мысли самых
возмущенных подданных, тем более что власть тогда же поста-
34/60
215
новила вернуть к жизни ранее отмененные налоги и взыскать их
с торговцев за предыдущие два года.
Начались мятежные действия после возвращения царя и
царицы в Москву с богомолья из Троице-Сергиева монастыря,
а поводом для них по служил разгон царской охраной жалоб-
щиков, желавших подать го сударю челобитную на неправды и
обиды, чинимые его боярами и приказными людьми. На следу-
ющий день, 2 июня 1648 г., изрядная толпа проникла в Кремль
во время возвращения процессии крестного ход а в Сретенский
монастырь, которую охранявшие резиденцию царя стрельцы,
ввиду длительной задержки им жалованья, даже не пытались
разогнать. Толпа недовольных московитов, образовавшаяся у
царского дворца, требовала от государя выдачи ей своих нена-
вистников: Морозова, Траханиотова и Плещеева. При этом дво-
ры многих чиновных людей были разграблены, а попавшийся
мятежникам в руки у себя на дворе Назарий Чистой был убит
ударом дубины. Как обычно, во время мятежа в Москве вспых-
нул сильный пожар, от которого выгорел ве сь центр столицы.
Чтобы успокоить народ, царю Алексею Михайловичу при-
шлось отдать на расправу мятежникам Леонтия Плещеева и Пе-
тра Траханиотова, а Бориса Морозова укрыть в своих покоях.
Свояк царя остался в живых лишь по просьбе Алексея Михай-
ловича к разъяренной толпе: помиловать мужа сестры царицы.
Тем не менее боярину Борису Ивановичу Морозову пришлось
покинуть Москву и отправиться в Кириллово-Белозерский мо-
настырь, откуда он смог вернуться к семье только через год по-
сле трагических событий. Однако царь уже более не допускал
его к управлению государством.
Надо отметить, что во время Соляного бунта возмущения
народа не ограничились волнениями в Москве, мятежи прокати-
лись по городам Соль Вычегодская, Великий Устюг, Владимир,
Романов, Козлов, Воронеж, Курск, а также затронули сибирские
города. Еще в апреле 1648 г. начались восстания сибирских кре-
стьян из-за увеличения объема барщинных работ на десятин-
ных полях, т.е. большего вложения их труда в работы на царя-
35/60
216
батюшку. Их поддержали служилые люди из-за сокращения
хлебного жалованья томским воеводой Осипом Щербатовым.
Естественно, после того как далекой Сибири достигли известия
о московских восстаниях, волнения крестьян в ней еще более
усилились и, кроме Томска, распространились на Кузнецк, На-
рым, Сургут и Красноярск. Сторонники томского воеводы были
даже посажены в тюрьму восставшими, но все-таки к весне
1649 г. властям уда л о с ь утихомирить возмущенный народ.
Конечно, это были не первые и не последние восстания но-
вопоселенцев в Сибири, и каждый раз к их зачинщикам власть,
хоть и не сразу, но применяла репрессивные меры. Так и на этот
раз власть выждала время, а в 1650—1651 гг. поочередно аре-
стовала в разных городах тех, ко го посчитала наиболее опасны-
ми для себя людьми и в 1654 г. выслала их в Якутск. Законо-
мерно, что в 1690 г. уже дети и внуки высланных мятежников
приняли участие в восстании против якутского воеводы.
Однако и до этого в Якутске уже было неспокойно. Еще в
1639—1640 гг. в верховьях Лены и Илима и по Киренге тунгус-
ские племена, ранее признававшие себя подданными московско-
го царя, отказались платить ясак. Теперь же они, поддерживае-
мые бурятами, вступили в вооруженную борьбу с пришедшими
к ним сборщиками дани. Досталось и промышленникам на Ал-
дане, гд е против них произошло выступление части якутских и
тунгусских улусов. А в марте 1641 г. началось восстание тунгу-
сов в верховьях Лены, также поддержанное бурятами, но пода-
вленное отрядом Василия Власьева, гд е насчитывалось 103 слу-
жилых человека.
Надо заметить, что в значительной мере восстания тузем-
цев были спровоцированы жестокими методами воздействия на
них якутского воеводы Петра Петровича Головина, а поводом
к возмущению якутов послужила начатая им перепись скота у
них для увеличения размера дани и расширения круга платель-
щиков. Восстание якутов оказало сь весьма крупным: отряды
сборщиков дани Воина Шахова, Алексея Гнутого, Осипа Галки-
на, Остафия Михалевского, Григория Летнева в феврале 1642 г.
36/60
217
были уничтожены. Осаде восставших якутов подвергся даже
Якутск, но якуты, не сумевшие объединиться для борьбы с окку-
пантами из-за межплеменных разногласий, уже в мае потерпели
поражение от более организованных и лучше вооруженных слу-
жилых людей, а многие зачинщики восстания были повешены
по приказу якутского воеводы.
Но и в стане победителей нашлись свои смутьяны в лице
помощников воеводы Матвея Богдановича Глебова и дьяка Ев-
фимия Филатова, которые были недовольны существовавши-
ми методами управления подвластными народами, которые не
только снижали количество собранной дани, но и подвергали
служилых людей неоправданным опасностям. В свою очередь,
воевода П.П. Головин обвинил не только своих помощников, но
и служилых людей в подначивании туземцев к неповиновению и
для острастки более сотни их посадил в тюрьму. К счастью для
всех, воеводу отозвали, а на его место прибыли Василий Ники-
тич Пушкин и Кирилл Осипович Супонев, которые сумели не-
сколько разрядить обстановку в Якутске.
Однако общее ухудшение положения служилых людей и ка-
заков, задержки и уменьшение жалованья, накопившиеся долги
перед торговыми и промышленными людьми — все это вместе
привело к тому, что летом 1647 г. 400 человек потребовали пол-
ной выдачи положенного им денежного и хлебного обеспечения
и сумели отстоять свои требования с оружием в руках. В резуль-
тате наиболее ожесточившаяся часть казаков и служилых людей,
не ограничившись полученными деньгами и продовольствием,
захватила у торговых людей суда и хлебные запасы и отправи-
лась вниз по Лене. В дальнейшем большинство мятежников до-
бралось до Анадыря, гд е и обосновало сь.
Надо отметить, что бурятское население Прибайкалья приоб-
рело опыт взаимодействия с московитами сразу после того, как
в верховьях Лены в 1641 г. был основан Верхоленский острог.
Некоторые верхоленские и ольхонские бурятские предводители
пытались сохранить свою независимость, но в целом местные
буряты сами предлагали установить мир и выплачивать ясак.
37/60
218
Уж е сразу после постройки Верхоленского острога окрестные
буряты уплатили значительную дань, а в 1643 г. и прибайкаль-
ские буряты согласились платить ясак при первом же появлении
отряда Курбата Иванова. Упрочил позиции московитов и Осин-
ский острог, построенный Иваном Похабовым выше Братского
острога на Осиновом острове Ангары. С именем Ивана Поха-
бова связывают также и открытие пути по Иркуту, ко гд а тот в
1646 г. возвращался из похода в Забайкалье.
Однако установившийся мир с бурятами в этом районе был
не таким уж прочным и конфликты со сборщиками дани проис-
ходили с самого начала их появления и продолжались вплоть
до 1647 г., а наиболее пострадавшими от возмущений бурятов
оказались крестьяне Верхоленского и Осинского острогов. Да
еще подлил масла в огонь своим самоуправством атаман Васи-
лий Колесников, посланный из Енисейска со служилыми людь-
ми «проведывать пути» за Байкал. И все-таки, хотя буряты вре-
менами оказывали серьезное сопротивление, последнее слово в
этих конфликтах оставалось за лучше вооруженными москови-
тами.
В 1647 г. Иван Пахомов достиг Байкала, дошел до Селенги
и ее притока Уд ы , а в самой юго-западной оконечности озера в
урочище Калтук построил острог (совр. Култуг). В том же году
Василий Колесников добрался до северо-восточной оконечно-
сти Байкала, гд е основал Верхнеангарский о строг (совр. Ниж-
неангарск). Затем Иван Галкин в 1649 г. построил Баргузинский
острог на 40 км выше устья Баргузина, а в 1652 г. в самом вер-
ховье этой реки был поставлен острог одноименный с Баунтов-
ским озером, к которому можно было за водоразделом спустить-
ся по небольшой реке. На притоке Ина был построен еще один
острог — Итанцинский.
Конечно, не все походы в Забайкалье завершались так удач -
но. Попытки Еналея Леонтьевича Бахтеярова в 1641 г. выйти в
Приамурье по Витиму, а Антона Захарьевича Маломонка прой-
ти по Алдану не удались. Более того, через два года отряд про-
мышленников и служилых людей Семена Скороходова погиб в
38/60
219
столкновении с тунгусами, ко гд а , пройдя вдоль берегов Байкала,
вышел к Баргузину.
Еще в 1643 г. якутский воевода П.П . Головин отправил от-
ряд письменного головы Василия Пояркова на юго-восток для
принуждения найденных там народов платить дань московско-
му царю. Пройдя вверх по Алдану, а затем его притоками Учур
и Гонам, несмотря на многочисленные пороги, они до стигли
Станового хребта, где поставили Гонамское зимовье. Затем слу-
жилые люди и казаки, перевалив хребет, вышли на приток Зеи
Брянду. Далее, спускаясь уже по Зее, которую историк Сибири
начала XIX в. Г.И . Спасский называл Азией, Василий Поярков
с товарищами обнаружили даурский поселок, рядом с которым
в устье Умкелена и основали зимовье. Оттуда они двинулись
еще далее вниз до Амура, гд е первопроходцы познакомились с
такими народами, как дучеры, ачаны, натки и нивхи. Начав свой
поход еще в царствование Михаила Федоровича, вернулся Васи-
лий Поярков в Якутск уже в правление его сына.
Несмотря на то что Василий Поярков с товарищами, по сло-
вам Словцова, «заронил на Амуре невыгодную молву о духе
русских», их рассказы о плодородных землях в пойме Амура по-
служили причиной большой притягательности этих мест. Меч-
той многих казаков было желание уйти куда-нибудь подальше от
начальства и избавиться наконец от опасной и тяжелой службы
по сбору дани с туземцев, получая взамен незначительное жа-
лованье. Следующим на Амуре в 1647 г. побывал промысловик
Иван Квашин, выйдя к его притокам с Лены по Олекме и Тунги-
ру, где поставил Тунгирское зимовье.
Волнения подданных царя Алексея Михайловича затрагива-
ли то города Сибири, то центральные области Московского го-
сударства. При этом недовольство народа усилением гнета было
направлено, как обычно, не столько против государя, сколько
против его ставленников. Реформы, проводимые в течение все-
го царствования Алексея Михайловича и болезненно воспри-
нимаемые его подданными, вероятно, задумывались, в «Кружке
ревнителей благочестия». Считало сь, что его члены (духовник
39/60
220
царя Стефан Вонифатьев, архимандрит Новоспасского монасты-
ря Никон, протопопы Иван, Аввакум, Лазарь, Логгин, Даниил)
занимались вопросами поднятия авторитета Церкви путем осу-
ществления в ней необходимых изменений. Хотя вряд ли работа
князя Никиты Ивановича Одоевского с товарищами (князьями
Семеном Васильевичем Прозоровским, Федором Федоровичем
Волконским и дьяками Гаврилой Леонтьевым, Федором Грибо-
едовым) над статьями законов, вошедших в «Соборное ул оже -
ние», проходила в отрыве от мнения членов этого кружка. За-
конодательный свод готовился на о снове старых византийских,
русских и литовских законов, но главными в нем были выделе-
ны наказания за преступления против православной веры, а так-
же за действия и злоумышления против царской власти, угрожа-
ющие жизни, чести и спокойствию го сударя.
Уложение было принято в январе 1649 г. на специально со-
бранном соборе. Однако оно не устраивало многих. Духовен-
ство — по многим статьям, но в особенности из-за запреще-
ния церкви и монастырям приобретать «вотчинные земли»,
бояр — так как они лишались владений городскими слободами,
перешедшими «за государя в тягло и в службы безлетно и бес-
поворотно», а крестьян — из-за бессрочного розыска беглых от
своих го спод.
В 1650 г. начались мятежи в Пскове и Новгороде, продолжав-
шиеся в течение двух лет и подавленные князем Иваном Ники-
тичем Хованским при полной поддержке нового новгородского
митрополита Никона. Однако для полного умиротворения пско-
витян правительственной делегации с коломенским епископом
Рафаилом во главе пришлось вести с ними длительные перего-
воры. Вероятно, какое-то количество действующих лиц среди
псковичей и новгородцев, сумевших избежать наказания, попол-
нили ряды жителей сибирских городов и весей.
Соборное уложение было обнародовано в Сибири в 1650 г.
«для поступления по нему в суде и расправе». П .А. Словцов
считал, что принятые законы позволили «увидеть вдали от
Москвы каждому русскому себя, свою семью, свой труд, свою
40/60
221
собственность под защитою законов в жизни и по смерти». Со-
гласно статьям Уложения сибирские воеводы, приказные и
служилые люди подлежали суду лишь по окончании службы в
дальних краях и по возвращении их в Москву. Новым, хоть и
временным, жителям Сибири позволялось покупать там взрос-
лых и малолетних татар и вывозить в центральные области Мо-
сковского го сударства. Было принято не брать подорожных по-
шлин с сибирских людей, приезжавших по своим надобностям
в Москву, а в судах, если стороны ссылались на обстоятельства,
случившиеся в Сибири, предписывалось решать дело «по от-
крывшимся обстоятельствам», а не посылать туда за справками.
Однако вряд ли новые законы существенно изменили жизнь но-
вопоселенцев Сибири.
Прибывший 20 декабря 1651 г. в Тобольск новый архиепи-
скоп Симеон, занявший кафедру вместо умершего год назад на
этом духовном поприще Герасима, должен был укрепить право-
славную веру и церковный порядок, весьма пострадавшие при
его предшественнике. Бывший настоятель Пафнутьева мона-
стыря в Боровске ввел в церквах Тобольска, Томска, Енисейска
и Верхотурья протопопов, т.е. старших священников. Добивался
он и выполнения царского указа по ликвидации скоморошества,
но местные власти не спешили отнимать у скоморохов домры,
гусли и прочие музыкальные инструменты, чтобы затем их уни-
чтожить, да и самих музыкантов не торопились наказывать ба-
тогами. Пришлось архиепископу жаловаться в Москву, что «вся-
ких игр бесовских» распространилось в Сибири повсеместно.
К этому времени умер патриарх Иосиф, а ему на смену был из-
бран и утвержден государем 25 июля 1652 г. его протеже Никон.
В это время в Западной Сибири обострение отношений мо-
сковитов с калмыками в очередной раз возродило мечты потом-
ко в хана Кучума вернуть себе былое могущество и территории,
завоеванные их врагами. Начиная с 1651 г. царевич Девлет-
Гирей разорял деревни по Таре и Исети, а в 1658 г. явился в Ба-
рабинскую степь, гд е предполагал поднять во сстание своих сто-
ронников против мо сковских оккупантов. Чтобы не допустить
41/60
222
разрастания во сстания среди татарского населения Западной
Сибири, из Москвы последовал указ от 27 февраля 1660 г., обя-
зывавший администрацию Тобольска, Тары и Тюмени предпри-
нять совместный поход против сторонников царевича Девлет-
Гирея.
Для этого похода из Москвы в Тобольск было доставле-
но 2000 пудов пороха, 4000 пудов свинца, 1000 пудов фитиля,
1000 мушкетов. Он начался летом 1660 г., в результате некото-
рые калмыцкие племена вновь попали в подданство московско-
го царя, а татарских царевичей снова изгнали из сибирских пре-
делов Московского государства.
В 50-х годах XVII в. умер контайша Батыр, а его потомки
вновь стали оспаривать между собой первенство на пост главы
калмыцких племен. Контайша Батыр еще при жизни завещал
одну половину Джунгарского ханства сыну Сенге, а другую
передал в управление восьми сыновьям, а всего их было 11 или
12 человек прямых наследников. Поэтому длительное время
Джунгарского ханства как единого целого не существовало, что
спровоцировало соседние го сударства воспользоваться неуряди-
цей у калмыков.
В 1658 г. тайше Сенге уда л о с ь разгромить армию Бухарско-
го ханства, но, несмотря на победы, он так и не стал владыкой
всех калмыков и в 1670 г. был убит в противостоянии со своими
братьями Цэцэном и Цзотбой. Власть в Джунгарском ханстве
досталась его единокровному брату Галдану, которому уд а л о с ь
справиться не только со сводными братьями, но и с вождями
других родов. Так что калмыкам все эти годы борьбы за власть
было не до поддержки барабинских татар в их противостоянии
с мо сковитами.
Да и у Московского государства в это время были другие
заботы, так как значительные силы были направлены на пода-
вление восстания башкир. Тем не менее правительство приня-
ло решение усилить воинскую силу в Западной Сибири, потому
в 1661 г. прислало в Тобольск для создания регулярного войска
большое количество европейских офицеров. Иностранным спе-
42/60
223
циалистам предстояло обучить воинскому делу и правильному
строю 1000 пехотинцев и 500 кавалеристов, набранных из горо-
довых служилых тобольской провинции. Уж е в 1662 г. эти полки
под командою полковника Дмитрия Полуевктова были вынуж-
дены занять оборону вдоль Тобола и Исети для противостояния
восставшим башкирам.
Бунт башкир, черемисов, татар и казахов под руководством
старшины Сеита охватил обе стороны Южного и Среднего Ур а -
ла. Восставшими инородцами в Предуралье был уничтожен
Кунгур, а Уфа, о сажденная со всех сторон, еле отбилась, да и
от Закамской оборонительной линии вскоре ничего не о сталось.
В Западной Сибири тоже пострадали не только ближайшие к го-
рам Далматов монастырь и слобода Мурзинская на Нейве (совр.
Мурзинка), но и другие населенные пункты вплоть до пределов
Томского и Кузнецкого острогов. Регулярные полки Полуевкто-
ва с трудом справлялись со своей задачей, так как партизанские
действия во сставших находили в выстроенной ими обороне сла-
бо охраняемые деревни и полностью их разоряли, а уцелевших
жителей уводили в плен. Военные действия против бунтовщи-
ко в продолжались почти четыре года , и только в 1667 г. о статки
полков Полуевктова вернулись в Тобольск.
Но даже опасности и трудно сти жизни в степях по Исети и
Миасу не останавливали желающих переселяться в эти места с
Поморья. Таким образом на Исети в 1662 г. создается Шадрин-
ская слобода (совр. Шадринск), Мехонский острог (совр. Мехон-
ское), в 1664 г. вновь отстраивается Далматов монастырь (совр.
Далматово), а на Нейве отстраивается Мурзинский острог, не-
подалеку от него — Масленский (1668) и Красногорский (1671)
о строги, а на Пышме строится Камышловская слобода (совр.
Камышлов). То гд а же и немногим позже создаются слободы
Бешкильская, Ингалинская, Терсютская (совр. Терсюкское),
Барневская, Усть-Миасская (совр. Усть-Миасское) и Окунев-
ская, многие из них укрепляются надолбами, рогатками и даже
стенами с башнями. Несмотря на создание такой укрепленной
линии, южнее нее продолжилось строительство других населен-
43/60
224
ных пунктов: по Ишиму около 1670 г. — слобода Абацкая (совр.
Абатский), село Коркино (совр. Ишим), а вверх по Тоболу около
1680 г. — слободы Белозерская (совр. Белозерское), Царево Го -
родище (совр. Курган) и Утяцкая.
Однако к этому времени на Дону начало сь восстание казаков
под руководством атамана Степана Тимофеевича Разина. Дело
было в том, что казаки, а в их числе и донские, земледелием
или скотоводством не занимались, весь достаток приобретался
за счет грабительских походов на турецкие и крымские города,
хотя, естественно, свои деяния они представляли как борьбу с
исконными врагами православных христиан. Иногда их на-
падения на турок-османов и крымских татар были на руку мо-
сковским властям, но ко гд а с султаном и ханом царь заключал
мирные договоры, своевольство казаков могло привести к обо-
стрению отношений со Стамбулом и Бахчисараем.
Дело доходило даже до того, что в 1630 г. после разгрома
казаками Керчи и Трапезунда царь Михаил Федорович прислал
на Дон с боярином Иваном Карамышевым опальную грамоту, а
патриарх Филарет — отлучение от церкви. Но ко гд а царю была
нужна от казаков помощь против врагов Московского государ-
ства, то на Дон отсылались жалованье, военные припасы и про-
довольствие, за что донцы с охотой ходили в походы совместно
с московитами, особенно ко гд а можно было не только свою хра-
брость показать, но и приобрести богатые трофеи.
Если с запада донские казаки граничили с запорожскими
или днепровскими собратьями, то на востоке, за Яиком их со се-
дями были калмыки, которые становились для них то врагами,
то союзниками против турок и татар. Существуют гипотезы, что
примерно в 1661 г. вернувшийся из Ливонии после окончания
войны со шведами Степан Разин был отправлен войсковым кру-
гом к калмыцким тайшам, чтобы уговорить их на совместную
борьбу против засилья турок в Приазовье и на Северо-Западном
Кавказе. Вроде бы после этого Степан Разин отправился на бо-
гомолье в Соловецкий монастырь — как будто ближе известных
обителей не существовало! Однако вопросы веры в результате
44/60
225
реформы Никона волновали не только жителей Московского го-
сударства. Вероятно, и казаки тоже хотели знать, по какой при-
чине соловецкие монахи наотрез отказались принимать нововве-
дения в духовной жизни. Только к 1667 г. Степан Разин вернулся
на Дон, где явно не поладил с казацкой старшиной.
Построенные турками еще в середине XVII в. крепости в
низовьях Днепра и Дона перекрыли доступ казакам к турецким
и крымским городам, что лишило их средств к существованию.
Вот и начали самые беднейшие из казаков объединяться в вата-
ги, грабившие торговые суда на Волге. В 1667 г. к ним не про сто
присоединился, но возглавил их атаман Степан Разин. И вскоре
он с товарищами разграбил богатый торговый караван, шедший
в Астрахань, в составе которого были царские и патриаршие
суда. Далее разинцы сумели без потерь пройти мимо Царицы-
на, воевода которого хоть и приказал открыть артиллерийский
огонь по казацким стругам, но не смог помешать спуститься им
к Каспийскому морю.
Из дельты Волги разинский отряд прошел берегом моря к
устью Яика, гд е разгромил одноименный с рекой городок, при
этом часть гарнизона присоединилась к разбойникам. В марте
1668 г. Степан Разин с товарищами отправился по морю гра-
бить персидское побережье, после чего, отягощенные награ-
бленным добром, они в августе 1669 г. подошли к Волге, гд е
столкнулись с царской флотилией, возглавляемой товарищем
астраханского воеводы Семеном Ивановичем Львовым. Не
имея возможности противостоять многочисленным стрельцам
князя, Степан Разин вступил в переговоры с их начальником,
повинился в своих делах и заверил второго воеводу, что он
бьет челом московскому царю. Видимо, воеводы не особо до-
веряли надежности своего гарнизона, так что разрешили каза-
кам пройти к Астрахани и там ждать ответа из Москвы. Да и
царю Алексею Михайловичу тогда не было никакого дела до
персидских обид, а ссориться с донцами из-за их воровства
на Волге не было смысла, и он разрешил казакам подняться к
волоку и переправиться на Дон. Тем более что Степан Разин
45/60
226
обязался оставить половину своих пушек в Астрахани, да и
просителям за казаков — воеводам Ивану Семеновичу Про-
зоровскому и Семену Ивановичу Львову, наверное, перепало
что-либо от персидских трофеев.
Но и на этот раз не сладило сь у Степана Разина с войсковой
старшиной, а их противостояние обеспокоило московского царя,
приславшего на Дон некоего Герасима Евдокимова со своей гра-
мотой, чтобы как следует выяснить настроения казаков. Дей-
ствия царя Алексея Михайловича и войскового атамана Корни-
лы Яковлева показались Степану Разину настолько опасными,
что он не только убил московского по сла, но и вновь повел свою
ватагу в 2000 человек на Волгу. Вскоре к ним присоединило сь
еще 5000 человек под руководством Василия Ус а , и с такими си-
лами Степан Разин рискнул осадить Царицын.
Внутри хорошо укрепленного города оказались сообщни-
ки Степана Разина, которые ночью открыли крепостные воро-
та осаждавшим. Все, кто не пожелал примкнуть к восставшим
казакам, были убиты, а воевода Тимофей Васильевич Тургенев
был утоплен в Волге. Затем та же участь постигла жителей Ка-
мышина и гарнизон с воеводой, откуда Степан Разин развернул
свои суда и повел войско против Астрахани, которая тоже не
устояла. Князь Иван Прозоровский был сброшен с раската глав-
ного храма города, а вот его товарищ — князь Семен Львов был
пощажен, вероятно, потому, что не только не смог вдохновить
свой отряд в 2500 стрельцов и 500 добровольцев на борьбу с ка-
заками, но и попустительствовал им, ко гд а они решились пре-
даться бунтовщикам.
В конце июля 1670 г. войско Степана Разина направило сь
вверх по Волге, и вскоре бунтовщики захватили Саратов и Са-
мару. Победы казаков спровоцировали на мятеж крестьян в
междуречье Оки и Волги, они убивали своих помещиков и жгли
их усадьбы. Прежде чем подступиться к Симбирску (совр. Улья-
новск), Степан Разин отправил отряды в Карсун и Алатырь,
чтобы агитировать население поддержать его поход. При этом
распускались слухи, что на одном из стругов находятся царевич
46/60
227
Алексей Алексеевич, официально умерший в 1670 г. в возрасте
16 лет, а на другом — патриарх Никон.
Ни того ни другого в составе войска Степана Разина, раз-
умеется, не было, но использование имени опального Никона,
лишенного сана на Соборе Вселенских патриархов в 1666 г. и
сосланного в Белозерский Ферапонтов монастырь, подвигло
исследователей на создание многочисленных предположений.
Чисто теоретически Степан Разин, возвращаясь из Соловецкого
монастыря, мог посетить место ссылки Никона и встретиться
с ним, поскольку, получив от староверов известие о реформе
церкви, имело смысл ознакомиться с нововведениями из пер-
вых уст.
Вполне возможно, что народ верил всем этим слухам, так как
большинство бедного люда приволжских городов поддержало
восстание Степана Разина против неправедного царя, его бояр
и помещиков. К восставшим присоединились, где добровольно,
где насильно, жители Пензы, Карсуна, Алатыря, Козьмодемьян-
ска, их поддержали черемисы и татары. Первоначально восстав-
шим уда л о с ь захватить Симбирск, но воевода Иван Михайлович
Милославский укрылся с преданными стрельцами в кремле, что
создавало опасность для новых хозяев города, особенно в случае
о сады его царскими войсками. Именно так и случилось, ко гд а к
Симбирску подошло большое войско с князем Юрием Никити-
чем Барятинским во главе: восставшие потерпели поражение, а
уцелевшие отступили на юг.
На этом кончились уд ач и Степана Разина. Вскоре с остатка-
ми своих приверженцев он оказался на Дону, где предательски
был захвачен войсковым атаманом Корнилой Яковлевым и вы-
дан московским властям. В Москве 6 июня 1671 г. Степан Разин
был четвертован по указу царя Алексея Михайловича, но мно-
гие выжившие его сподвижники оказались в Сибири, одни —
как ссыльные, другие — как беглые по селенцы. А 28 августа
1671 г. донским казакам пришло сь признать свою зависимость
от Московского го сударства и принять на Кругу присягу на вер-
ность царю.
47/60
228
Естественно, окружение царя Алексея Михайловича при-
лагало все усилия, чтобы не допустить самовольного пересе-
ления в Сибирь бывших разинцев, и запрещало воеводам на
местах принимать их без соответствующих сопроводительных
документов. Однако никакие заставы не могли перекрыть пути
желающим найти в Сибири для себя новую родину, да и мест-
ная администрация без должной строгости выполняла го суда-
ревы указы. Ведь приписанные к их уездам крестьяне, не желая
смириться с узаконенным грабежом значительной части про-
изведенного ими продукта, и служилые люди, отказываясь от
перевода их в пашенные крестьяне, покидали обжитые места и
уходили все дальше на восток, гд е царские чиновники еще не
обосновались.
К тому же у воевод западносибирских уездов и без бывших
сподвижников Степана Разина хватало хлопот с раскольника-
ми, в большом количестве поселившимися на их территориях.
Вернувшийся из Забайкалья в Москву протопоп Аввакум еще
по дороге проповедовал не только приверженность прежним
церковным обрядам, но и обличал Алексея Михайловича в его
личном участии в церковной реформе, считая патриарха Нико-
на только орудием в руках царя. Аввакум и его последователи
отождествляли зачинателей реформы с антихристом, который
пришел в мир и воцарился в Москве. Поскольку сибирским
воеводам постоянно напоминали из Москвы об отыскании и
возвращении их владельцам беглых крепостных, то староверы
оказались наиболее удобными для администрации в этом от-
ношении преступниками, так как селились компактными груп-
пами.
Не желая предать «старую веру» и тем более возвращения к
своим тиранам, старообрядцы предпочитали самосожжение. Их
духовный лидер Аввакум проповедовал, что спасение придет,
надо только «в огне здесь небольшое время потерпеть — аки
оком мигнуть, тако душа и выступит». Тем более что, по расче-
там Аввакума, обещанный древними проповедниками конец све-
та вот-вот должен был наступить. Самосожжения происходили
48/60
229
по всему Московскому го сударству, не миновала этого и Сибирь.
На Тоболе такой путь к спасению проповедовал священник До-
метиан (чернец Данило), в Тюмени — чернец Иванище. Так, в
1687 г. на одной из заимок Тюменского уезда сожглись 300 че-
ловек, в 1688 г. в Другановой деревне на Пышме — 128 человек,
а в 1689 г. в ските Томского уезда — 170 человек. Также проис-
ходили самосожжения старообрядцев в Енисейском, Краснояр-
ском и других уездах.
На Дальнем Востоке, еще задолго до этих событий, перво-
проходцы упорно осваивали новые земли. Одним из них был
Михаил Стадухин, отряд которого в 1642 г. отправился из
Якутска для обследования рек, впадающих в северные моря
восточнее Индигирки, а уже через год, перейдя с верховьев
Алозеи в бассейн Колымы, ими был поставлен Среднеколым-
ский острог (совр. Среднеколымск). В 1644 г. на этой реке
были основаны Нижнеколымское (совр. Нижнеколымск) и
Анюйское (совр. Анюйск) зимовья, а в следующем году Петр
Новоселов основал Верхнеколымское зимовье. Естественно,
якуты, юкагиры и эвены, населявшие берега этих рек, были об-
ложены данью.
Кроме служилых людей, продвигавшихся все дальше на
восток для сбора дани по царскому указу, в эти края заходили
отряды, организованные торговыми людьми. Таким был и от-
ряд Федота Алексеева в 90 охочих людей, созданный на деньги
московского купца Усова и отправленный в 1648 г. из Нижнеко-
лымска еще дальше на восток по морю на семи кочах. В сентя-
бре того же года они до стигли во сточной оконечно сти Чукотско-
го полуострова, гд е налетевшая буря развела их суда в разные
стороны. Коч и Семена Дежнева, Герасима Анкундинова и при-
казчика Федота Алексеева были вынесены морской стихией
через пролив, отделяющий Азию от Америки, и выброшены на
берега Камчатки. Оставшиеся в живых добрались до устья Ана-
дыри, гд е зазимовали, а летом 1649 г. они поднялись вверх по
реке и основали Анадырское зимовье на границе тундры и леса,
неподалеку от современного поселка Марково.
49/60
230
В 1650 г. с Колымы на Анадырь сухопутным путем прошли
отряды Семена Моторина, к которому присоединился Семен
Дежнев с товарищами, и Михаила Стадухина, который перешел
со своими людьми с Анадыри на реку Пенжина, где основал од-
ноименный острог.
Важность этих походов была не только в покорении все но-
вых народов и обложения их данью, но и в описании берегов,
омываемых северными и во сточными морями, сделанных земле-
проходцами. Так, в отписке Семена Ивановича Дежнева, сделан-
ной в 1655 г., была дана характеристика самого восточного мыса
азиатского побережья, который он называл Большим Каменным
Носом. В ней он сообщил, что мыс лежит между направления-
ми — на север и северо-восток, а затем его берега круто пово-
рачивают на лето. За это описание самая северо-восточная часть
России получила наименование Мыса Дежнева в честь своего
первооткрывателя, хотя существуют мнения, что Семен Ивано-
вич описал совсем другой мыс.
Удивительно, но в этих краях, расположенных на тысячи
километров от Москвы, собиралось значительное количество
промышленных и торговых людей, усилиями которых и осваи-
вались территории северо-востока Азии. Уж е в 1647 г. на Ко лы -
ме состоялась ярмарка, на которую собрались 396 промышлен-
ников.
Таким образом, московиты вплотную приблизились к самой
северо-восточной части своих устремлений, где столкнулись
с еще одним народом — чукчами, которые в основном обита-
ли не просто восточнее всех других, но уже в Западном полу-
шарии за 180° восточной долготы. Предполагается, что чукчи
первоначально занимались морским промыслом, добывая не
только рыбу, но и китов, моржей, тюленей и других морских
млекопитающих. Весь уклад их жизни был тесно связан с тем,
что они добывали во время охоты: шкуры морских зверей шли
на обшивку их лодок — каяков и уммиаков, на пошив одежды и
обуви; кости и жилы — для производства орудий охоты; кости
китов — на строительство жилищ, а жир, добываемый из мор-
50/60
231
ских животных, использовался не только в светильниках, но и в
жаровнях для приготовления пищи.
Со временем часть чукчей переняла у своих соседей юкаги-
ров навыки оленеводства, а следовательно, и их кочевой образ
жизни. Однако такое сближение этих народов превратило их во
врагов, соперничающих за пастбища для своих многочисленных
оленей. Так что к появлению мо сковитов на притоках Кол ы -
мы — Большом и Малом Анюе и Омолоне юкагиры оказались
их естественными союзниками в противостоянии с чукчами, не
желавшими признавать хоть какую-либо зависимость от мо сков-
ского царя, несмотря на значительное превосходство пришель-
цев в вооружении.
Еще в 1649 г., убедив илимского воеводу Тимофея Шуша-
рина снарядить его с отрядом на Амур, промышленник Еро-
фей Павлович Хабаров-Святицкий отправился на судах до
Тунгирского зимовья, а далее пешком на амурский приток Уд у,
гд е основал острог (совр. Ерофей Павлович). Видимо, оста-
вив зде сь часть своих людей, Ерофей Хабаров вернулся назад,
вновь на Амуре он появился уже осенью 1650 г. К тому време-
ни его люди основали небольшой острог напротив становища
местного князя Албазы, откуда весной 1651 г. Ерофей Хаба-
ров с отрядом отправился на судах по течению Амура. Вско-
ре им встретился даурский городок из трех укреплений, но его
жители наотрез отказались подчиниться завоевателям и даже
обстреляли их из луков. Такая неуступчивость разозлила при-
шельцев, и они подвергли городок артиллерийскому обстре-
лу, в результате которого было убито более 600 защитников,
а спрятавшиеся в развалинах женщины и дети достались по-
бедителям, как и значительное количество лошадей и рогатого
скота.
В июне того же года отряд Ерофея Хабарова продолжил спу-
скаться по Амуру до устья Зеи, гд е им был обнаружен по стро-
енный дучерами Толгин. Пришельцам уд а л о с ь с ходу захватить
город, несмотря на его деревянные стены и глубокий ров. Не-
ожиданное нападение вынудило старейшин дучеров согласиться
51/60
232
на выплату дани с тысячи человек, но, как показали дальнейшие
события, они не собирались этого делать. Укрепив стены города
четырьмя башнями, Ерофей Хабаров предполагал надолго за-
держаться в нем, для чего даже разделил территорию Толгина
на участки для постройки домов своим спутникам. Но дучеры,
ограбленные его людьми, внезапно покинули этот район, а без
их помощи пропитаться отряду было затруднительно.
По этой причине флотилия Ерофея Хабарова спустилась еще
далее по Амуру к рыбацким селениям натков (нгатки — так на-
зывали нанайцев и ульчей тунгусы). Здесь в устье реки его люди
возвели Ачанский о строг, где и провели зиму 1651—1652 гг. Не
удивительно, что их жестокость по отношению к местному на-
селению привела к осаде острога чуть ли не тысячью туземцев,
но огнестрельное оружие заставило их разбежаться и заплатить
дань.
Кроме местного населения, которое люди Ерофея Хабарова
своими действиями возмутили против себя, пришлось промыш-
ленникам столкнуться и с китайским войском, пришедшим в
марте 1652 г. к острогу. Однако эта первая встреча с 2000 воинов
маньчжурской династии Цинь в Китае закончилась для мо ско-
витов удачно, так как смелая вылазка защитников острога после
двухстороннего обмена пушечными выстрелами была настоль-
ко неожиданной, что китайская сторона потеряла 676 человек
убитыми. Видимо, войско было собрано наскоро и не содержало
значительного количества профессиональных воинов. В каче-
стве трофеев отряду Ерофея Хабарова достались две чугунные
пушки, 830 лошадей и знамена противника.
Однако оставаться и далее в разрушенном остроге было
опасно, поэтому Ерофей Хабаров принял решение отойти вверх
по Амуру. Но на этом пути им попросту повезло: попутный ве-
тер позволил их судам проскочить устье Шингала (совр. Сун-
гари), где , по словам П.А . Словцова, 6000 маньчжуров стояли в
засаде на судах. Несколько выше они встретились с казаком Тре -
тьяком Чичигиным, который привел из Якутска им на помощь
своих товарищей в количестве 144 человек.
52/60
233
Отряд был отправлен на помощь Хабарову еще в 1651 г., но
люди Чичигина добирались сначала до Охотского моря, а за-
тем вдоль его берега к устью Амура. По дороге этот отряд тоже
соорудил зимовья в устьях рек Учалды и Тугура. Догнали они
отряд Хабарова, идя вверх по Амуру, только у подножия Мало-
го Хингана, а осенью уже все вместе построили в устье Кумары
(совр. р . Хумархэ) земляной город. То гд а же от объединенного
отряда отделилась группа со Степаном Поляковым и Констан-
тином Ивановым и отправилась вниз по Амуру, гд е в земле нив-
хов , называемых еще гиляками, ими был сооружен еще один
о строг.
Ерофей Хабаров, предполагая преследование китайцев, сле-
довать дальше городка, построенного в устье Кумары, не решил-
ся. Здесь с ним остались 212 человек, а остальные отправились
в Якутск с собранной данью и донесением о своих воинских
успехах.
В 1653 г. из Москвы на Амур был отправлен отряд служи-
лых людей с Дмитрием Зиновьевым во главе, ему было предпи-
сано пресечь самовольную деятельность охочих людей и при-
нять этот край под высокую руку московского государя. Ерофей
Хабаров, уже считавший себя владельцем Приамурья, не поже-
лал подчиниться московскому воеводе, за что был им арестован
и отправлен в столицу. Его дальнейшая судьба достоверно не-
известна, хотя есть предположение, что после почти годичного
разбирательства в Москве он не только был прощен, но даже
получил чин сына боярского Илимского уезда. Его назначили
приказчиком Усть-Киренской волости, но появляться на Амуре
Ерофею Павловичу Хабарову запретили.
Начальствовать в этих местах Дмитрий Зиновьев оста-
вил Онуфрия Степанова, придав ему значительный отряд и
поручив строить остроги в устьях Урки, Зеи и на ме сте ста-
новища Албазы. Уж е в 1653 г. были поставлены остроги на
Ур к е и выше устья Сунгари, а наступившей зимой — острог
в устье Тороя. Вернувшись в Кумарский городок, разоренный
до этого тунгусами, московиты заново его укрепили, а ве сной
53/60
234
1655 г. им пришлось в нем выдержать трехнедельную осаду
китайского войска, которое обстреливало их укрепления из
15 пушек. И на этот раз осажденных, которых было не бо-
лее 500 человек, выручила удачная вылазка. Не желая терять
своих людей, китайский военачальник снял осаду и отошел.
Вероятно, этому способствовало решение императора (богды-
хана) Ши-цзу вывести всех местных жителей с притоков Аму-
ра внутрь страны, оставив завоевателей с севера без видов на
продовольствие.
Несмотря на уже хорошо известные пути к Амуру, делались
попытки пройти на эту реку со стороны Байкала. В 1652 г. от-
ряд с Яковом Сафоновым во главе разведал пути к Шилке и со-
общил о возможности построения о строга в устье Нерчи. В том
же году к Шилке по разведанному пути отправился отряд Петра
Бекетова, которому было задано обосноваться на Нерче. Еще по
дороге к своей цели отряд построил на Селенге Устьпрорвен-
ский острог, а осенью, дойдя по этой самой большой реке Забай-
калья до ее притока Хилки и далее в его верховья к Ерченским
(Беклемишевским) озерам, они заложили Иргенский острог.
Оттуда, перейдя в Ингоду, они дошли до устья Читинки, где по-
строили Ингодинское зимовье. А 8 ноября того же года часть
отряда с десятником Максимом Урасовым сухопутным путем
достигла устья Нерчи и заложила Нерчинский острог. Сам же
Петр Бекетов с основной частью отряда прибыл туда уже вес-
ной 1653 г.
Считается, что князь местных тунгусов Гантимур вполне
дружелюбно отнесся к появлению на его земле московитов,
но ко гд а он понял, как надолго решили здесь обосноваться
пришельцы, да еще и дань с него потребовали, он со своим
племенем осенью 1654 г. потравил скотом посевы и откочевал
в Монголию. Не имея возможности прокормить своих людей
в обезлюдевшей местности, Петр Бекетов увел их на Амур,
гд е встретил отряд Онуфрия Степанова, а затем, восстановив
земляной городок в устье Кумары, они там все вместе зазимо-
вали.
54/60
235
К тому времени еще один отряд первопроходцев с сыном
боярским Федором Пущиным был отправлен из Якутска на Ар-
гунь, и уже 8 мая 1655 г. ими было основано Аргунское зимо-
вье. Затем они последовали на Амур, где встретились с отряда-
ми Петра Бекетова и Онуфрия Степанова в Кумарском городке.
Вскоре они построили еще один острог — Косогорский. Однако,
даже обладая значительными людскими ресурсами, начальники
не решились совместно продолжить захват земель по Амуру и
его притокам. Петр Бекетов и Федор Пущин со своими людьми
ушли — одни в Енисейск, другие — в Якутск, встречая на сво-
ем пути брошенные местным населением пашни и совершенно
безлюдные места.
Среди спутников Онуфрия Степанова не было крестьян,
чтобы возобновить в этом крае хлебопашество, поэтому для до-
бычи себе пропитания и, главное, трофеев казаки отправились
вниз по Амуру до Сунгари. По берегам этой реки они грабили
поселения дучеров, но на обратном пути в 1658 г. столкнулись
с китайским флотом, закрывшим им выход в Амур. По словам
Г.И. Спасского, казаки приняли бой на воде, и их отряд понес
значительные потери. Китайских судов было около 50 дощани-
ко в против 12 казацких, из которых только один сумел прорвать-
ся и уйти вверх по Амуру. Среди погибших оказался и Онуфрий
Степанов.
Несмотря на то что первопроходцы строили в бассейне
Амура зимовья и остроги, постоянного населения в них не со-
держалось. Пришлось московской власти, до которой доходили
слухи о возможном месторождении серебра в бассейне Нер-
чи, отправить туда енисейского воеводу Афанасия Федоровича
Пашкова с крупным отрядом служилых людей и казаков. Ук а з о м
от 20 июня 1654 г. он был назначен воеводой «на Амур-реку в
Китайской и Даурской землях», а в помощники ему поставили
сына Еремея.
В том же указе предписывалось следующему енисейско-
му воеводе Ивану Павловичу Акинфову обе спечить поход в
Даурскую землю казаками и служилыми людьми из расчета
55/60
236
300 человек с соответствующим их количеству денежным жа-
лованьем, пятьюде сятью пудами пороха, сотней пудов свинца,
сотней ведер «вина горячего» и значительным количеством
муки и круп.
Архиепископ Сибирский и Тобольский Симеон тоже дол-
жен был выделить Афанасию Пашкову необходимые для обза-
ведения церквей предметы и двух попов с дьяконом. Одним из
этих священников стал сосланный в Сибирь протопоп Аввакум,
которому предстояло семилетнее противо стояние с нерчинским
воеводой.
Отряд на 40 дощаниках отправился в путь 18 июля 1656 г.,
к 300 служилым, набранным из многих сибирских городов,
присоединились еще около 160 охочих людей. Видимо, это
было не последнее пополнение, так как протопоп Аввакум в
своей «Записке о жестокостях воеводы Пашкова», поданной на
имя царя Алексея Михайловича, сообщает о 500 с лишним из
общего количества в 600 человек, погибших от голода и тяже-
стей быта.
К этому времени тунгусы сожгли многие ранее построенные
остроги, так что по дороге служилым людям пришлось зани-
маться их восстановлением. Только весной 1658 г. на построен-
ных плотах они сплавились по Ингоде и Шилке к устью Нерчи.
Здесь был основан Верхний Шилкинский острог, впоследствии
переименованный в Нерчинский (совр. Нерчинск).
Но освоение Забайкалья началось отнюдь не по указанию
царя Алексея Михайловича, а благодаря массовому переселе-
нию крестьян и служилых людей в связи со слухами об «угожих
землях», распространившимися после похода Ерофея Хабаро-
ва в Приамурье. Из-за ухудшившихся условий жизни всех сло-
ев населения территории Илимского и Верхоленского острогов
самовольно покинуло значительное количество крестьян и слу-
жилых людей, приписанных к ним. Якутский воевода Михаил
Семенович Лодыженский в конце 1655 г. в своей отписке в Си-
бирский приказ доносил, что в течение 1652—1653 гг. из Илим-
ского уезда «мало не все» крестьяне ушли в Даурию.
56/60
237
Аналогичные настроения были и в казачьей среде. 25 апре-
ля 1655 г. подняли восстание казаки Верхоленского острога с
атаманом Михаилом Сорокиным и его братом Яковом. Казаки
на своем «кругу» отказались и далее терпеть насилия илимско-
го воеводы Богдана Денисьевича Оладьина и решили уйти на
Амур, где предполагали продолжить службу царю-батюшке, но
без его воевод. Чтобы их предприятие не сорвало сь и сведения о
нем не до стигли воеводы, атаман Сорокин расставил караулы по
дорогам. Собравшись в дорогу, восставшие в мае того же года,
не желая начинать новую жизнь с пустыми руками, разорили
Усть-Ку т с к у ю ярмарку, ограбив там купцов Остафия Филатье-
ва, Кирилла Бо сого и Василия Шорина, после чего отправились
в Забайкалье. Одновременно Яков Сорокин со своим отрядом
о садил Илимск, чтобы дать своим товарищам возможность как
можно дальше уйти с тяжелым обозом, а затем и сам направил-
ся вслед за ними. Ушедших с братьями Сорокиными было более
300 человек, в основном это были местные крестьяне, промыш-
ленники, казаки, «покрученики» торговых людей, а также «мно-
гие бродящие люди».
Если на восток уже особо некуда было расширять границы
Московского государства, то движение на запад стало вновь воз-
можным. Все дело было в том, что польско-литовская шляхта не
пожелала признавать казаков себе ровней и не соглашалась на
предоставление им избирательного права при выборах короля, а
также прилагала усилия к окончательному присоединению пра-
вославной церкви киевской митрополии к унии с римской цер-
ковью. Гетманом войска Запорожского с 1648 г. был Богдан Ми-
хайлович Хмельницкий, которому в 1651 г. пришлось заключить
с королем Яном II Казимиром Белоцерковский договор, ограни-
чивавший права казаков.
Запорожские казаки представляли довольно значительную
воинскую силу, так что на обладание ими претендовали не толь-
ко Польша с Литвой, но и Турция, и Крым, и даже Швеция.
Московский царь тоже был не прочь иметь в своем подданстве
запорожских казаков, но неизбежная война при этом с Польско-
57/60
238
Литовской республикой долгое время сдерживала его запросы,
несмотря на все просьбы гетмана Богдана Хмельницкого.
Однако в 1653 г. царь Алексей Михайлович наконец решился
принять в свое подданство запорожских казаков и начать войну
против польского короля. На созванном царем 1 октября того
же года из всяких чинов соборе были представлены делегатам
все неправды, которые возводили в Польско-Литовском го судар-
стве на царя Алексея Михайловича и его отца — царя Михаила
Федоровича, а также прошения гетмана Запорожского войска о
приеме казаков в московское подданство.
На соборе было принято: «За честь царей Михаила и Алек-
сея стоять и против польского короля войну вести, а терпеть того
больше нельзя. Гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско За-
порожское с городами их и землями чтоб государь изволил при-
нять под свою высокую руку для православной христианской
веры и святых Божиих церквей, да и потому доведется их при-
нять: в присяге Яна Казимира короля написано, что ему никакими
мерами за веру самому не теснить и никому этого не позволять; а
если он этой присяги не сдержит, то он подданных своих от вся-
ко й верности и послушанья делает свободными. Но Ян Казимир
своей присяги не сдержал, и, чтоб козаков не отпустить в поддан-
ство турскому султану или крымскому хану, потому что они ста-
ли теперь присягою королевскою вольные люди, надобно их при-
нять» [75, 783].
Формальное принятие Запорожского войска с городами и
землями под высокую руку московского царя произошло на Пе-
реяславской Раде 8 января 1654 г. при посредничестве боярина
Василия Васильевича Бутурлина и гетмана Богдана Михайлови-
ча Хмельницкого. Теперь царь Алексей Михайлович и патриарх
Никон могли уже не виртуально, а реально считать свои титу-
лования «всея Руси (Русии)» законными, так как значительная
часть средневековой Руси вошла в состав Московского го су-
дарства.
58/60
239
Обычно этот акт называется как Воссоединение Украины с
Россией, однако государства с названием Украина в те времена
не существовало. Словом украина обозначались окраины той
или иной области, так, например: Украина Галицкая в Ипатьев-
ской летописи под 1189 г. в смысле окраины Волынского княже-
ства со стороны Польши, Украина Московского государства —
земли за Окой, Украйна Терская — южное побережье Кольского
полуострова, находящееся весьма далеко от современного го су-
дарства Украина. Так что результатом Переяславской Рады ста-
ло то, что территория, контролируемая Запорожским войском,
получила название Украина Московского го сударства, или Ма-
лороссия, хотя до 1654 г. последнее название почти не приме-
нялось. Предполагается, что такое наименование появилось в
прошлых церковных документах, ко гд а константинопольский
патриарх посвящал отдельных митрополитов для Московского и
Литовского великих княжеств, а для их отличия в них и появи-
лись Μιχρά Ρωσσία и Μεγάλη Ρωσσία — Малая Россия и Вели-
кая Россия.
«Воссоединение» предполагало новую войну с Польско-
Литовским государством, и царь Алексей Михайлович еще за-
годя начал к ней готовить войско и в первую очередь его во-
оружение. В августе 1653 г. в Голландию был отправлен капитан
Фан-Керк-Говена, чтобы приобрести там карабинные и писто-
летные замки и пригласить мастеров, умеющих их изготавли-
вать. А в октябре того же года и туда же направился подьячий
Головнин для закупки 20 000 мушкетов и 20 000 или 30 000 пу-
дов пороха и свинца, да еще 20 000 мушкетов были закуплены
московитами в Швеции. Кроме этого были наняты за границей
военные специалисты для обучения московского войска новым
методам строя во время сражений.
Движение московских войск к границе с Польско-Литовским
государством началось сразу после окончания Переяславской
Рады, а первые столкновения с противником произошли в июне
того же года . Война была ожесточенной, стороны наносили друг
другу большой урон в людских ресурсах. В это же время в Мо-
59/60
240
сковском царстве была большая смертность от моровой язвы.
Сначала московскому войску совместно с запорожскими казака-
ми уда л о с ь завоевать территории противника вплоть до Львова,
Люблина, Бреста, Гродна, Вильны и Ковна, на чем патриарх Ни-
ко н советовал царю Алексею Михайловичу не останавливаться
и требовать сдачи Варшавы, Кракова и всей Польши.
Вполне возможно, слабая на то время Польша и сдалась бы
на мило сть победителя, но в войну вмешались войска Швеции.
Ее новый король Карл X не мог позволить своему московско-
му коллеге одному снискать все лавры победы. Вторгшись на
сопредельную территорию, он захватил всю Польшу, включая
Варшаву и Краков, заставив короля Яна Казимира покинуть сто-
лицу и бежать в Силезию.
Такой поворот событий привел к войне России теперь уже
со Швецией, начавшейся в мае 1656 г., а с польским королем
начались переговоры о перемирии при посредничестве им-
ператора Священной Римской империи Фердинанда III. По-
лучив передышку, поляки изгнали шведов со своей земли, а
продолжившаяся война с московитами закончилась в 1667 г.
Андрусовским миром, по которому Московское государство
удовлетворилось приобретением территорий по линии Се-
беж — Невель — Велиж — западнее Смоленска — восточнее
Мстиславля — западнее Рославля — восточнее Гомеля — да-
лее по Днепру до Кодака. Киев передавался России до 5 апре-
ля 1669 г. Война со Швецией тоже завершилась Валиесарским
перемирием от 20 декабря 1658 г., по которому за Россией оста-
лись завоеванные Динабург, Мариенбург, Кокенгаузен, Дерпт
(совр. Даугавпилс, Алуксне, Кокнесе, Тарту). Только в 1661 г.
был заключен Кардисский мирный договор со Швецией, в ре-
зультате которого Россия осталась без выхода к Балтийскому
морю.
Но еще в 1654 г., после присоединения Малороссии, царь
Алексей Михайлович велел отправить к императору в Китай
по сланника с подарками и собственной грамотой, но имя обле-
ченного царским доверием в ней обозначено не было, так как
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
241
предполагало сь, что таковой найдется в Тобольске. В звании по-
сланника тобольским воеводой был отправлен в Пекин сын бо-
ярский Федор Исакович Байков с соответствующей свитой.
Посольство прибыло в Пекин в марте 1656 г., но оказалось
неудачным. Федор Байков, вручив царские подарки китайским
чиновникам, отказался передать им грамоту, считая необходи-
мым вручить ее лично императору Ши-цзу, заявив, что послан
от государя к государю. Те м самым он не исполнил правила ки-
тайского церемониала. Вследствие этого подарки ему вернули,
а из страны выпроводили. Жесткая позиция Федора Байкова не
позволила московскому царю закрепить с китайским импера-
тором мирные отношения, а следовательно, лишило и торго-
вых преимуществ. Только при следующем посольстве тарско-
го сына боярского Ивана Перфильева, отправленного ко двору
китайского императора с царской грамотой, уд а л о с ь установить
торговые отношения между государствами. С этим посланни-
ко м в Москву были доставлены от китайского богдыхана пер-
вые 10 пудов чая.
Затраты на войну с Польшей, Швецией и Крымом в очеред-
ной раз оказались гораздо выше возможной отдачи от приоб-
ретенных территорий с разоренным населением. Правда, Алек-
сей Михайлович теперь мог именовать себя царем Великой,
Малой и Белой России. Да и титул Никона как патриарха всея
Руси становился куда более актуальным. Вот только вновь при-
обретенные подданные с митрополитом киевским Сильвестром
Коссовым не собирались выходить из-под юрисдикции констан-
тинопольского (стамбульского) патриарха, и в июле 1654 г. в Мо-
скву прибыл Никольский игумен Иннокентий Гизель с просьбой
к царю: утвердить соответствующие статьи. В них устанавлива-
лось, чтобы малороссийское духовенство оставалось в ведении
константинопольского патриарха, а царь и московский патриарх
не присылали своих ставленников на духовные места в Малую
Россию.
Решение по этим статьям царь Алексей Михайлович отло-
жил до окончания войны, но вряд ли был готов согласиться с
1/60
242
ними. В первую очередь царь и патриарх решили ввести еди-
нообразие богослужебного чина в Московском патриархате по
греческому образцу, так как киевская митрополия традицион-
но была гораздо ближе к канонам константинопольской церк-
ви. Конечно, можно было поступить с малороссиянами так
же, как это сделал великий князь Иван Васильевич в 1478 г. с
Великим Новгородом, ко гд а новгородцев и их церковь при-
вели к единообразию с московской церковью. В том числе за-
ставили их осенять себя крестом двумя перстами вместо при-
нятого у новгородцев троеперстия. Однако, протестуя против
насильственного принуждения греко-кафолического населения
Польско-Литовской республики к унии с Римско-католической
церковью, было неприемлемо применять насилие к своим но-
вым подданным.
Интересно отметить, что патриарх Никон обращался с во-
про сами о различиях в чинопочитании к константинопольско-
му патриарху Паисию и получил от него исчерпывающий ответ,
явно предполагавший сохранить за собой киевскую митро-
полию:
«Не следует думать, будто извращается наша православная
вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование, несколько отлича-
ющееся в вещах, которые не принадлежат к числу существенных
или членов веры, лишь бы соглашался в важных и главных с кафо-
лическою церковью» [47, 143].
Однако московский патриарх не внял совету своего констан-
тинопольского коллеги и собрал в 1654 г. собор по исправлению
веры. В основу нововведений хотели положить древние харатей-
ные (рукописные) славянские и греческие книги, но из-за их не-
достатка и многочисленных расхождений в имевшихся текстах
от такого спо соба отказались. В связи с этим царь и патриарх
решили использовать современные им греческие книги, а также
славянские требники для литовско-русских униатов, и те и дру-
гие отпечатанные в Венеции.
2/60
243
Кроме исправления книг в Московском патриархате были
введены греческие амвоны, архиерейский посох, клобуки и ман-
тии, греческий церковный распев и иконописные догмы, а так-
же троеперстие при осенении себя крестом. Кроме того, было
во многом изменено проведение служб от заутрени до вечерни.
Такие новшества привели к расколу среди верующих и духовен-
ства. Однако противники церковной реформы были объявлены
еретиками и подвергнуты репрессиям. По разные стороны ока-
зались и бывшие единомышленники по Вонифатьевскому круж-
ку — Аввакум и Никон.
Будучи священником Казанского храма, Аввакум еще до со-
бора по утверждению реформ резко осудил исправления обря-
дов и ушел со своей паствой в сарай, заявив, что в иное время
и «конюшни лучше церкви бывают». Тако е вызывающее пове-
дение протопопа заставило патриарха Никона подвергнуть его
заточению в подземелье Спасо-Андроникова монастыря, поса-
див на цепь. Предполагалось, что такое жестокое наказание из-
менит отношение Аввакума к церковным реформам, но тот так
и остался апологетом старой веры. В сентябре 1653 г. Авваку-
ма вместе с семьей отправили в сибирскую ссылку, дорога туда
оказалась для них весьма длительной, и в Тобольск они прибы-
ли лишь через три года.
Тобольский архиепископ Симеон участвовал в церков-
ном соборе 1654 г., но в конце следующего года вернулся на
свою кафедру. Видимо, он сочувствовал протопопу Аввакуму,
так как тот пользовался в своей ссылке значительной свобо-
дой действий. Аввакум и в Тобольске продолжал возмущать-
ся никоновскими нововведениями и оттуда писал письма к
царю Алексею Михайловичу, убеждая его отвернуться от ере-
си. Более того, когд а проворовавшийся енисейский воевода
Афанасий Федорович Пашков, чтобы избежать суда, собрался
в Нерчинск вместе с полком, специально формировавшимся
для похода в Даурию, Аввакум выступил с проповедью перед
казаками. Судя по всему, такие действия переполнили чашу
терпения московских властей как светских, так и духовных,
3/60
244
и Аввакума отправили вслед за Даурским полком в Нерчинск.
Вероятно, из-за своего доброго отношения к ссыльному попал
в опалу и архиепископ Симеон, поскольку с конца 1657 г. по
конец 1658 г. он был отлучен от тобольской кафедры по прика-
занию патриарха Никона.
Через год после собора константинопольский патриарх
утвердил принятые в Великой Ро ссии реформы, тем самым соз-
давая видимость некоторой церковной зависимо сти Московско-
го патриархата от царьградского престола, что должно было со-
действовать сближению церквей Малой и Великой России. Да
и сами изменения в духовной жизни России создали и на заво-
еванных территориях более благоприятную почву для подчине-
ния Москве вновь принятых подданных в вопросах веры. Одна-
ко для верующих, уже веками зависимых от московской власти,
наступили тяжелые времена в их духовной жизни.
Всех, кто хоть в чем-то был не согласен с проведенными ре-
формами, в соответствии с соборным постановлением 1656 г.
стали относить к неправославным христианам, приравняв их
к еретикам и предав проклятию. Многие, не пожелавшие сми-
риться с таким положением дел, со своими духовными лидера-
ми покидали поколениями обжитые дома и уходили в глухие не-
заселенные места России и в Сибирь, которая была расположена
так далеко от Москвы, что им казалось невозможным скорое
проникновение туда церковных реформ.
Но кроме духовных потрясений у подданных Алексея Ми-
хайловича вскоре появились финансовые проблемы. Разоренная
войной государственная казна требовала пополнения, а основ-
ные источники были исчерпаны из-за длительного периода от-
сутствия торговых контактов не только с врагами, но и с пар-
тнерами, не желавшими рисковать своими товарами и деньгами
во время боевых действий в этой части континента. Оставался
единственный источник пополнения казны — собственный на-
род, у которого царь с боярами и произвели отъем денег путем
обмана. В 1656 г. в России были введены в обращение медные
деньги, приравненные к серебряным.
4/60
245
Интересно, что в Сибири было сохранено обращение сере-
бряных денег, а в апреле 1657 г. было сделано специальное уточ-
нение об изъятии медных денег из местного обращения. С чем
это было связано — неизвестно, возможно, чтобы не подры-
вать доверие туземцев к государству, подданными которого они
стали.
В целом ничего нового в самих медных деньгах не было, их
чеканили и использовали во многих русских княжествах в XV—
XVI вв., при этом своих разведанных месторождений медной
руды у великих князей тогда не было. Для изготовления денег
использовались медные ко тл ы , тазы, колокола и проволока, ко -
торые закупались за границей. Таким же образом поступили и
в середине XVII в., используя в дополнение к купленной еще и
трофейную медь, добытую на захваченных территориях. Соот-
ношение стоимости серебра к меди в то время было, по словам
К. Валишевского, как 62,5 к 1, так что уже при производстве мо-
нет была явная выгода для государства.
Правда, медная руда была найдена еще в 1640 г. в Камском
бассейне на Камкарке немецким рудознатцем Аристом Петцоль-
дом. К 1643 г. было добыто около 3000 пудов руды, а созданный
рядом с рудником медеплавильный завод существовал в течение
20 лет. Впоследствии государство продало его промышленникам
Михаилу и Дмитрию Тумашевым, но вскоре из-за недо статка
руды производство меди на нем было остановлено, а хозяева че-
рез два года перебрались в Сибирь. Там, неподалеку от слободы
Мурзинской на Нейве, в 1667 г. были найдены залежи медной
руды, которую Тумашевы и начали выплавлять, за что получили
денежную награду от Сибирского приказа.
Собственно говоря, из какого материала сделаны деньги —
не так уж важно, если существует доверие к государству, вы-
пускающему эти денежные знаки. А вот с доверием к власти
в Московском государстве не заладилось с самого начала вве-
дения медных денег, поскольку только эти монеты были объ-
явлены законными средствами при купле-продаже товаров,
услуг и оплаты жалованья государственным служащим. В то
5/60
246
же время налоги и пошлины, собираемые с населения, должны
были вноситься серебряной или золотой монетой. Вдобавок
к этому количество выпущенных медных денег в несколько
раз превысило бюджет страны, да еще и фальшивомонетчики
вне сли свою лепту в финансовый кризис государства. Мало
того, сам царский тесть — Илья Данилович Милославский с
официальными монетчиками занимался чеканкой фальшивых
денег.
Ежегодная девальвация медных денег с незначительной раз-
ницей в 1659 г. (один рубль серебром стоил 108 медных копеек)
уже через три года достигла 15-кратного размера. Естественно,
такое положение не могло далее продолжаться, и народ восстал.
В истории это событие было названо Медным бунтом, ко гда
большая толпа голодной черни захватила врасплох Алексея
Михайловича в селе Коломенском, гд е находился летний дво-
рец царя, и заставила его пообещать наказать всех виновных.
Конечно, царь собирался не столько произвести розыск фаль-
шивомонетчиков, сколько расправиться с бунтовщиками, для
чего направил в Москву боярина Ивана Никитича Хованского.
Правда, разошедшаяся чернь, т.е . простой народ, получив под-
крепление из Москвы, решила еще раз потревожить царя, но
Алексей Михайлович успел подготовиться к возможной встре-
че. Прибывшие к дворцу верные царю наемные и стрелецкие
полки не только разогнали толпу, но и часть ее утопили в про-
текавшей рядом с дворцом Москве-реке, а большинство зачин-
щиков потом были осуждены к ссылкам и тюремному заклю-
чению.
В 1663 г. царь Алексей Михайлович отменил хождение в
стране медных денег и обязал население сдавать их государству
по курсу сто медных рублей на один серебряный, при этом за-
претил о ставлять себе какое-либо их количество. Видимо, отме-
на медных денег и продажа казной медеплавильного завода на
Каме братьям Тумашевым в один и тот же год были явлениями
связанными: снижение добычи меди по служило дополнитель-
ным толчком к отмене денег из этого металла.
6/60
247
Вряд ли афера с медными деньгами позволила царю Алек-
сею Михайловичу кардинально поправить финансовое положе-
ние государства, но тогда же очень кст ати появившиеся слухи
о том, что в Забайкалье издавна добывалось серебро, до стигли
Москвы. Естественно, за поисками месторождения такого цен-
ного металла необходим был правительственный пригляд, для
чего в Нерчинский острог был в 1658 г. отправлен воеводой
Афанасий Пашков.
Колонизация Забайкалья, сначала стихийными, а затем и
административными методами не могла не беспокоить маньч-
журскую династию Цинь, но ни военное вмешательство, ни
выступления туземного населения уже не могли остановить
продвижение московитов. Не желая терять своих данников, им-
ператор Ши-цзу переселил дауров и дучеров в долину Сунгари,
правого притока Амура.
Но и это уже не могло воспрепятствовать освоению моско-
витами Прибайкалья и Забайкалья. Если в 1654 г. Дмитрий Фир-
сов поставил в устье Унги на Ангаре Балаганский о строг (совр.
Балаганск), то в 1661 г. был уже построен Яковом Похабовым
Иркутский острог, ставший впоследствии главным администра-
тивным центром Восточной Сибири. Столь медленное продви-
жение происходило из-за приангарских бурят, не собиравших-
ся смириться с подчинением завоевателям, а после того как их
предводители договорились между собой о совместном высту-
плении против оккупантов, восстание весной 1658 г. охватило
население вокруг Балаганского и Осинского острогов и вдоль
Оки, левого притока Ангары. Однако долгого противостояния со
стрельцами и казаками буряты не выдержали и вместе со свои-
ми князьями ушли в Монголию, откуда некоторые из них после
вынужденной 10-летней эмиграции вернулись на родные земли,
несмотря на противодействие монгольской администрации.
Еще в 1646—1647 гг. при содействии Якова Похабова были
налажены мирные отношения с одним из самых сильнейших
монгольских алтын-ханов Цеценом. По какой-то причине, ско-
рее всего из-за возможного обострения отношений с Китаем,
7/60
248
монгольским племенам было выгоднее жить в мире с обосно-
вавшимися по соседству московскими людьми, потому они и
не вмешивались в борьбу бурятского населения с пришлыми за-
хватчиками.
С появлением в Забайкалье воеводы А.Ф . Пашкова с пол-
ком служилых людей и казаков там были построены Телем-
бинский (1658), Кучидский (1662), Удинский и Селенгинский
(1666) остроги, ставшие защитой новопоселенцев. Но все-таки
большого доверия к воеводе Афанасию Пашкову у московского
правительства не было, и уже 20 октября 1659 г. из Москвы в
Якутск отправлена грамота воеводе Михаилу Семеновичу Ло-
дыженскому с приказом о замене его на воеводском по сту в Да-
урской земле тобольским сыном боярским. Царский указ долго
добирался в Якутск, поэтому Ларион Борисович Толбузин, на-
значенный на замену Пашкову, только 5 марта 1662 г. добрался
до Нерчинского, а 12 мая до Иргенского острога, где находился
Афанасий Пашков. Однако в принятых новым воеводой Нер-
чинском, Иргенском и Теленбинском о строгах оказались только
75 служилых людей, а к следующему году их количество сокра-
тилось еще вдвое.
Пришлось воеводе Лариону Толбузину заново обустраивать
жизнь по селенцев в Даурском крае. Существуют сведения о том,
что у него сложились доверительные отношения с протопопом
Аввакумом, и он стал крестным отцом его дочери Ксении.
Царь Алексей Михайлович не забыл юношеских отношений
с протопопом Аввакумом, поэтому в 1662 г. тот был прощен и
спустя два года появился в Москве, гд е вместе с женой посе-
лился в доме вдовы боярина Глеба Ивановича Морозова — Фе-
одосии Прокопьевны. Видимо, не без содействия царя или его
жены Марии Ильиничны Аввакум попал в дом брата боярина
Бориса Ивановича Морозова, так как до этого Феодосия Про-
копьевна вряд ли могла быть активным сторонником старооб-
рядчества.
Заселение Забайкалья крестьянами и казаками в большинстве
случаев происходило все-таки не столько за счет государствен-
8/60
249
ных присылок людей, сколько за счет восстаний в уже обжитых
городах Восточной Сибири. Одним из регионов, гд е восстания
его обитателей против мздоимства и воровства администрации
были чаще других, стал Илимский уезд. Летом 1665 г. илимские
крестьяне и промышленные люди, якутские и верхоленские ка-
заки, не желая более терпеть насилия со стороны воеводы, рас-
правились с Лаврентием Авдеевичем Обуховым, ко гд а он воз-
вращался с Усть-Киренской ярмарки, а также разграбили товары
купца Афанасия Федотовича Гусельникова и др.
Не желая дожидаться наказания за содеянное, восставшие
под руководством ссыльного поляка Никифора Романовича Чер-
ниговского ушли на Амур, где и основали Албазинский острог
(совр. с. Албазино) в 100 км ниже слияния Шилки и Аргуни.
Однако волнения в Илимском уезде на этом не закончились, и
его жители и в дальнейшем пополняли население Приамурья.
Албазинцы продолжали считать себя подданными московского
царя и даже отсылали в ближайшие остроги собранную с приа-
мурских жителей пушную дань, хотя сибирской администраци-
ей это поселение официально не признавалось. Только в 1672 г.
Никифор Черниговский и другие албазинские поселенцы были
прощены властью, и к ним был назначен приказчик.
Удивительно, но Ларион Толбузин пробыл на воеводстве бо-
лее шести лет, что, вероятно, произошло в том числе благодаря
его хорошим отношениям с протопопом Аввакумом, который,
возможно, поделился с царем Алексеем Михайловичем своим
мнением об этом чиновнике. Только в 1668 г. новым нерчин-
ским воеводой стал Данило Данилович Аршинский, который
запомнился потомкам своеобразным почином развития отно-
шений с Китаем. Дело было в том, что местный тунгусский
предводитель Гантимур одним из первых принял со своими
соплеменниками подданство России, но взаимоотношения с
обиравшими его московскими чиновниками оказались негатив-
ными, и он откочевал в Китай. Однако спустя некоторое время
порядок в Даурском крае, сложившийся при воеводстве Ларио-
на Толбузина, позволил Гантимуру вернуться на свои исконные
9/60
250
земли. Такое положение дел явно не понравилось китайским
чиновникам, не желавшим терять даже малую часть в налого-
вых сборах.
Дважды, в декабре 1669 г. и в апреле 1670 г., воевода Данило
Аршинский принимал гонцов с посланиями императора Шэн-
цзу (Канси), требовавшего выдачи тунгусских беглецов с Ган-
тимуром во главе. Вместо того чтобы довести до сведения ки-
тайской стороны о более раннем российском подданстве людей
Гантимура и, вполне возможно, разрешить тем спорный вопрос,
нерчинский воевода отправил в Пекин свою дипломатическую
миссию с казачьим десятником Игнатием Михайловичем Мило-
вановым во главе. Он стал первым, кто достиг китайской столи-
цы через Даурию, был принят императором и даже сумел ула -
дить вопро с о беглецах.
Конечно, сибирским воеводам вменялись права и обязан-
но сти как военных, судебно-административных, полицейских,
финансово-податных отношений на вверенной им территории,
так и в отдельных случаях — дипломатических сношений с пра-
вителями соседних народов. Однако на этот раз задачей миссии
было довести до сведения императора предложения о его всту-
плении вместе со своими подданными под высокую руку мо-
сковского царя, что явно не могло быть поручено Даниле Дани-
ловичу Аршинскому в каком-либо наказе из Мо сквы.
Интересно отметить, что даже с учетом такого дипломатиче-
ского казуса Данило Аршинский был сменен на по сту нерчин-
ского воеводы только в 1674 г, а его сменщиком стал тобольский
сын боярский Павел Яковлевич Шульгин. Новый воевода не со-
бирался добиваться дипломатической славы, а действовал, как
и большинство его сибирских коллег: брал в заложники бурят-
ских предводителей, затем за большой выкуп отпускал; сдавав-
ших дань туземцев попросту грабил; закупая зерно, гнал из него
водку и варил пиво на продажу, что, естественно, поднимало
цены на хлеб; обирал не только мирян, но и духовных служа-
щих. Однако в своем стремлении к обогащению Павел Шуль-
гин, видимо, переусердствовал, так что доведенные до отчаяния
10/60
251
служилые люди в 1676 г. отстранили его от власти и поставили
исполнять его обязанности в Нерчинске местного сына боярско-
го Григория Ивановича Лоншакова и десятника Ивана Иванови-
ча Астраханского.
В 1675 г. из Москвы в Пекин было отправлено посольство
во главе с переводчиком посольского приказа Николаем Гаври-
ловичем Спафарием-Милеску, бывшим молдавским боярином
греческого происхождения. Правда, посольство преследовало не
столько дипломатические, сколько разведывательные цели и за-
нималось картографией и описанием своего пути. В результате
работы его сотрудников Никифора Венюкова, Ивана Фаворова
и Ивана Юрьева было составлено подробное описание Китая, в
котором были даны сведения о климатических условиях, приро-
де, лечебных средствах и пищевых продуктах, вере, характере и
быте населения Даоциньской империи, а также о границах, кре-
постях, мостах, реках и судоходстве на них.
Пытаясь наладить отношения со своим китайским соседом,
царь Алексей Михайлович, естественно, своей главной заботой
считал укрепление своего государства на юго-западных грани-
цах страны, где восстали его новые подданные — казаки Ле-
вобережья Днепра вместе с гетманом Иваном Мартыновичем
Брюховецким. Отложившись в очередной раз от Москвы, лево-
бережные казаки решили быть заодно со своими соплеменни-
ками — правобережными казаками гетмана Петра Дорофееви-
ча Дорошенка, присягнувших на верность турецкому султану.
Правда, гетман Иван Брюховецкий в 1669 г. был убит своими же
соратниками, так и не поверившими в его искреннюю вражду к
«москалям».
Петр Дорошенко, став гетманом двух сторон Днепра, назна-
чил в Левобережье наказным гетманом Демьяна Игнатьевича
Многогрешного. Однако тому уже хотелось самому стать полно-
правным гетманом и, используя противоречия жителей Лево- и
Правобережья Днепра, он снесся с московским правительством,
которое пообещало ему за возврат под высокую руку царя уста-
новить реестр в 30 000 казаков, которым полагало сь бы го суда-
11/60
252
рево жалованье. Созвав Раду, Демьян Многогрешный добился
своего и стал гетманом, а Левобережье Днепра вновь привел в
подданство мо сковскому царю.
Видимо, царское жалованье было не очень весомым или при-
ходило с задержками. Ко гда правобережные казаки с гетманом
Дорошенко напали на территорию Польши, им очень позавидо-
вали их левобережные братья, желая тоже приобрести трофеи.
Однако на этот раз московские власти быстро отреагировали
на доносы верных царю людей, арестовали гетмана Демьяна
Многогрешного с братом Василием и их верными людьми и от-
правили в Москву. Царский суд был милостив, и отступники в
1673 г. были сосланы в Сибирь, где проявили себя с лучшей сто-
роны. Сам Демьян Многогрешный в 1688 г. успешно руководил
обороной Селенгинского острога против монгольского войска
Тушэту-хана Чихуньдоржи, союзника китайского императора
Шэн-цзу, за что получил чин сына боярского.
Новым левобережным гетманом по указанию из Москвы из-
брали Ивана Самойловича Самойловича, который в 1674 г. по-
вел своих казаков совместно с войском Григория Григорьевича
Ромодановского на Правобережье Днепра против войска гет-
мана Петра Дорофеевича Дорошенка, там к ним примкнули от
Польско-Литовской республики казаки гетмана Запорожского
войска Михаила Степановича Ханенка, что привело к обостре-
нию отношений Москвы и Варшавы со Стамбулом и Бахчисара-
ем. В результате столкновений между казаками всех трех сторон
Петр Дорошенко потерпел поражение и вынужден был признать
себя подданным московского царя. Вместо него царь Алексей
Михайлович назначил гетманом Ивана Самойловича, а Петра
Дорошенка отправил в Москву.
Еще в 1674 г. царь Алексей Михайлович, у которого два года
назад родился сын Петр от второй жены Натальи Кирилловны
Нарышкиной, решил уберечь своих детей от возможной борьбы
за власть, а государство от очередной смуты, и составил завеща-
ние о престолонаследии, объявив наследником престола старше-
го сына Федора от первой жены Марии Ильиничны Мило слав-
12/60
253
ской. То м у не пришлось долго ждать своей очереди: 30 января
1676 г. отец скончался, и новым царем стал 14-летний Федор
Алексеевич.
Первыми проверить прочность Мо сковского государства ре-
шили турецкий султан Махмед IV и крымский хан Мурад Ги-
рей, начав в 1676 г. войну с царем Федором III. Военные дей-
ствия в основном велись с переменным успехом за обладание
Чигирином на Тясмине, но в 1678 г. его гарнизон с воеводой
И.И . Ржевским был вынужден о ставить город, а подошедшая
армия Г.Г. Ромодановского смогла лишь обеспечить их благопо-
лучный отход.
Граница с Турцией вновь прошла по Днепру, на Правобере-
жье остался в качестве наместника султана гетман Юрий Хмель-
ницкий, а Левобережьем продолжал руководить гетман Иван Са-
мойлович. Только в 1681 г. уда л о с ь заключить Бахчисарайский
мирный договор с Турцией и Крымом, согласно статьям кото-
рого территория между Днепром и Южным Бугом объявлялась
нейтральной, а запорожские казаки стали подданными России.
Однако во спользоваться благами мирного времени царю Федору
Алексеевичу было не дано: 12 апреля 1682 г. он скончался.
А в Даурском крае дела были настолько плохи, что в 1676 г.
туда был повторно назначен начальствовать Ларион Толбузин
вместе с сыном Алексеем. Но на этот раз Лариону Борисови-
чу не суждено было добраться до Нерчинска, по дороге туда он
умер. Пришло сь Алексею Толбузину брать в свои руки власть в
крае, гд е он пробыл приказчиком до 1681 г. Но и в дальнейшем
Алексей Ларионович не покинул Даурский край, став первым
и последним воеводой образованного в 1682 г. Албазинского
уезда.
Постепенно стал осваиваться и бассейн Зеи, гд е в 1676 г.
было поставлено зимовье в устье Гилюя, откуда сборщики дани
достигали становищ тунгусов в верховьях реки. Через три года
для облегчения своей службы они построили под началом Фе-
дора Астафьева Верхозейское зимовье на устье Амумыша, тог-
да же были поставлены на реках Селенбе, Селембже и Долонце
13/60
254
остроги с одноименными названиями. Впоследствии «старое»
Верхозейское зимовье было сломано, а рядом с устьем Брянты
на озере Бабак в 1681 г. был по ставлен Новозейский или Баба-
ко в острог.
Нерчинский уезд значительно увеличил свою территорию
и стал простираться вдоль Амура до его левого притока Буреи.
Для управления им был назначен воеводой стольник Федор
Дмитриевич Воейков с товарищем — сыном Андреем, прибыв-
шие в Нерчинск в апреле 1681 г. Новому руководству пришло сь
чуть ли не заново поднимать сельское хозяйство уезда, которое
к этому моменту пришло в упадок, причем воевода обвинял в
«нерадении» приказчиков Лариона Толбузина «с товарищи».
При Воейковых в Приамурье стали выращивать пшеницу, овес,
ячмень и гречиху, что, естественно, уменьшило зависимо сть
служилых людей от централизованных по ставок продоволь-
ствия. Продолжились и поиски месторождений серебряной руды
в бассейне Аргуни, где , по словам тунгусов, ко гд а -то ее добыва-
ли. Однако, кроме остатков древних плавилен, ничего там не на-
ходили, а из взятых проб сумели выплавить лишь свинец, хотя
зачастую свинцовая руда (свинцовый блеск) содержит серебро.
Процесс выделения серебра из свинцовой руды сводится к
следующему: сначала выплавляют металлический свинец, а за-
тем при переплавке пропускают через расплавленную массу пар
или воздух или добиваются необходимого эффекта перемешива-
нием расплава деревянными шестами — примеси окисляются,
всплывают и вычерпываются. Чтобы упростить процесс взятия
проб руды и попыток выплавки из нее серебра, неподалеку от
месторождения свинцовой руды был по ставлен в 1681 г. Аргун-
ский острог.
Федор Воейков сумел подчинить своей власти и жителей
Албазинского острога, который управлялся выборными приказ-
чиками. Албазинцы еще со времен воровского атамана Никифо-
ра Черниговского существовали как бы самостоятельно, хотя и
выплачивали собираемую с окрестных народов дань уездному
начальству. Однако весной 1682 г. между воеводой и албазин-
14/60
255
скими казаками возник конфликт из-за их самовольного, хотя и
традиционного включения в со став острожного гарнизона «гу-
лящих людей». В результате количество защитников Албазина
увеличилось вдво е и составило почти 200 человек, при этом жа-
лованья они потребовали от воеводы на всех.
Нерчинский воевода вначале отказался удовлетворить требо-
вания албазинцев, но те угрожали невыдачей дани, от сбора ко -
торой зависела дальнейшая карьера Федора Воейкова. Вынуж-
денный пойти на поводу у своих подчиненных, воевода занял у
тех же албазинцев 300 рублей, добавил к ним 200 своих денег
и выплатил непокорным казакам жалованье сполна. И это сверх
того, что Федор Воейков поручил своему заместителю — сыну
Андрею весной 1682 г. чуть ли не заново отстроить Албазин-
ский острог. Казаки просили воеводу оставить им своего сына
приказчиком, но тот, видимо, побоялся за его жизнь и отказал.
Вот только непокорные албазинцы обставили свою «просьбу»
условием: других нерчинских представителей они не примут
и будут выбирать приказчика из своей среды. Пришло сь Фе-
дору Воейкову и на этот раз согласиться с албазинцами, хотя и
доно сил в дальнейшем енисейскому воеводе Александру Пе-
тровичу Салтыкову о неподчинении ему выборного приказчика
Ивана Семенова. Противостояние воеводы с не желавшими под-
чиниться ему албазинцами завершилось их победой. Они в сво-
их доносах обвиняли Федора Воейкова в запрещенной торговле
самогоном и натравливании казаков на крестьян, что и привело
к смещению воеводы.
Со смертью 20-летнего царя Федора Алексеевича передать
престол по прямой линии не было возможности. Царь за два
года до этого женился на Агафье Семеновне Грушецкой, но она
умерла при родах сына Ильи, прожившего всего несколько не-
дель, а второй раз, незадолго до смерти, он женился на Марфе
Матвеевне Апраксиной, но детей с ней не прижил. В отсут-
ствие наследников у умершего Федора Алексеевича началась
в Московском государстве очередная смута. Следующим, кто
по старшинству среди отпрысков мужского пола царя Алексея
15/60
256
Михайловича мог бы принять на себя бремя власти, был 15-
летний Иван, тоже родившийся от Марии Милославской, но он
был больным с детства. Поскольку сторонники Милославских
за время правления Федора Алексеевича так и не сумели ото-
двинуть как можно дальше от трона своих противников — род-
ственников второй жены Алексея Михайловича Натальи Кирил-
ловны Нарышкиной, это позволило тем вместе с патриархом
Иоакимом провозгласить царем 10-летнего Петра.
В такой ситуации, ко гд а казна пуста, достаточно искры,
чтобы раздуть пламя восстания. Недовольные задержками
жалованья стрельцы, подбиваемые людьми царевны Софьи
Алексеевны на бунт, выступили в защиту царевича Ивана. Под
набатный звон колоколов 15 000 стрельцов 15 мая 1682 г. на-
правились в Кремль, гд е потребовали выдачи Нарышкиных.
В результате бунтовщики убили братьев царицы — Афанасия
и Ивана Кирилловичей Нарышкиных, ее фаворита Артамона
Сергеевича Матвеева и главу Стрелецкого приказа Юрия Алек-
сеевича Долгорукова, но дальнейших действий по искоренению
всех противников Милославских так и не произошло. Стрель-
цы, удостоверившись, что царевич Иван жив, согласились на
совместное правление царевичей при регентстве их старшей
сестры Софьи.
Ближайшим помощником царевны Софьи стал ее фаворит
Василий Васильевич Голицын, который стал заведовать Посоль-
ским приказом. Именно его усилиями до правительств Швеции,
Польши, Дании и Священной Римской империи германской на-
ции была доведена информация, что Ро ссия и впредь будет при-
держиваться статей, подписанных ею договоров.
Новая власть назначила нерчинским воеводой в 1684 г.
стольника Ивана Евстафьевича Власова. Это был настолько
примечательный человек в истории Сибири, что необходимо его
жизненный путь представить более подробно. Родился Иван в
1628 г. в семье греческого эмигранта Евстафия Ивановича Вла-
сова, прибывшего в Москву из Стамбула и ставшего подданным
московского царя. Ко гда Ивану было 19 лет, отец был пожалован
16/60
257
в дворянское сословие, что позволило ему впоследствии стать
воеводой в Арзамасе. Получив хорошее, хоть и домашнее обра-
зование, Иван Власов начал свою службу на дипломатическом
поприще и в 1656 г. был участником посольства в Венецию,
которое безуспешно пыталось для царя получить заем ефимка-
ми1
.
Продолжив затем дипломатическую службу, он старался
о своить и другие виды служебной деятельности. Так, в 1671 г.
он был переведен на должность головы в Пушкарский приказ;
в 1673 г. стал ведать гарнизонами и постройкой крепостей в
Малоро ссийском приказе; в 1674 г. получил должность арзамас-
ского воеводы, занимаясь там еще и организацией производства
поташа (К2СО3), необходимого для изготовления стекла, мыла и
красителей; во время войны с Турцией был в 1677 г. отправлен в
Путивль в полк князя В.Н . Голицына в чине стряпчего, где и вы-
служился до стольника; в 1680 г. был назначен воеводой в Ир-
кутск, где и прослужил три года.
Будучи первым воеводой во вновь образованном Иркутском
уезде, он покровительствовал поиску полезных ископаемых,
расширял солеварение, а также способствовал распростра-
нению христианства среди тунгусов и бурят. При воеводстве
Ивана Власова Иркутск получил статус города, хотя в 1683 г. в
нем проживало 44 казака, 27 посадских и пашенных крестьян в
32 дворах, а в Иркутский уезд входили Верхоленский, Идинский
и Балаганский остроги.
В феврале 1684 г. Иван Евстафьевич Власов был назначен
воеводой в Нерчинский уезд, при этом он получает право на-
прямую сноситься с Москвой, а не через Енисейск, как было
до него. Теперь ему кроме Нерчинского подчинялись гарни-
зоны и население Телембинского, Иргенского, Еравнинского,
Аргунского и Албазинского острогов, в окрестностях которых
по его приказу было увеличено количество пахотных земель,
а из Борзянского озера в 1686 г. была начата добыча соли.
В районе Телембинского острога при нем добывалась желез-
1 Ефимки — серебряные германские талеры, произведенные в чешском
Яхимове.
17/60
258
ная руда, что позволяло для нужд местного населения изго-
тавливать из выплавленного железа серпы, ко с ы , ножи и со-
шники для плугов.
Иван Власов приложил максимум усилий и для поиска сере-
бряной руды по берегам Аргуни. С самого начала его воеводства
в Нерчинске пробы добываемой руды регулярно доставлялись в
Москву. Но первая удачная выплавка в 13,5 золотника (в золот-
нике 4,26575 г) серебра осуществилась только 29 июля 1687 г.
и была произведена именно в самом Нерчинске прапорщиком
Лаврентием Нейтаром, прибывшим в Забайкалье с посольством
Ф.А. Головина.
Только через год, а точнее 16 декабря 1688 г., выплавленное
в Нерчинске серебро и руда были доставлены в Москву, гд е по
распоряжению Сибирского приказа мастер Яков Галактионович
Галкин произвел опытную плавку, подтвердившую результаты
Лаврентия Нейтара. После этого вопрос о дальнейшей добыче и
выплавке серебряной руды передали в Стрелецкий приказ, кото-
рый выделил средства и специалистов для основания «рудокоп-
ного» завода на притоке Аргуни Серебрянке. Правда, на эвен-
кийском языке эта река имела название Алтача, т.е . Золотая, но
неподалеку были притоки Мунгача — Серебряная и Тузача —
Оловянная.
Дальнейшие события несколько задержали создание сере-
броплавильного завода. Сначала государственных чиновников
отвлекала неудачная война с Турцией и Крымом 1687—1689 гг.,
которая не только привела к о слаблению правления регента Со-
фьи Алексеевны и ее фаворита Василия Васильевича Голицына,
дважды водившего войска против крымских татар, но и к воз-
вышению 17-летнего царя Петра Алексеевича. А затем трудные
переговоры с Китаем об установлении границ между сопредель-
ными государствами, которые долгое время не гарантировали
сохранения Левобережья Аргуни в со ставе России. Таким обра-
зом, только в 1702—1704 гг. уже в единоличное правление Пе-
тра I завод был построен и стал приносить в пустую казну госу-
дарства серебро собственного производства.
18/60
259
Еще в 1685 г. в Москву добрались казаки Яким Иванов и Гр и -
горий Фомин, отпущенные из китайского плена с грамотой им-
ператора, в которой тот предлагал заключить мир и определить
границу между государствами. Не желая осложнять отношения
с Китаем, Василий Васильевич Голицын в 1686 г. отправил из
Москвы посольство со стольником Федором Алексеевичем Го -
ловиным во главе, но оно три года добиралось до Нерчинска.
Не только дальняя дорога, но и осада в январе — марте 1688 г.
Селенгинского острога монгольским войском Тушэту-хана Чи-
хуньдоржи, где в то время находилось московское посольство,
привела к столь длительной задержке его прибытия для встре-
чи с китайской стороной. В окончательный состав посольства
вошли в качестве второго и третьего послов нерчинский воево-
да Иван Власов и енисейский дьяк Семен Корницкий. При этом
для повышения статуса Ивану Евстафьевичу Власову пожало-
вали чин царского стольника и наместника Елатомского (совр.
Елатьма).
Ко гда в мае 1684 г. Алексей Толбузин был назначен Иваном
Власовым первым и по следним воеводой Албазинского уезда,
то это формальное признание Приамурья территорией Мо сков-
ского государства стало одной из причин военного конфликта с
Китайской империей. Если император Ши-цзу старался услож-
нить задачу агрессорам с севера, переселив своих данников дау-
ров и дучеров с левобережья Амура в долину Сунгари, то его
преемник Шэн-цзу, так и не дождавшись ответа на его пред-
ложение из Москвы, решил изгнать российских поселенцев из
Приамурья. Летом 1685 г. его армия, по разным источникам —
от 3000 до 5000 воинов на речных судах, отправилась вверх по
Амуру из Айгуна (совр. Айхой), а в Албазин китайская адми-
нистрация отправила двух казаков с предписанием воеводе под
угрозой смерти уйти с Амура. Уж е 10 июня китайская флотилия
приблизилась к Албазину и сумела захватить в плен крестьян,
пытавшихся на плотах подойти к острогу.
Китайский полководец Лантань не собирался с ходу штурмо-
вать Албазин, представлявший собой четырехугольный острог,
19/60
260
стены которого содержали три башни, а вокруг него был выко-
пан глубокий и широкий ров с надолбами по внутреннему краю.
Внутри острога были по строены дом воеводы, оружейные скла-
ды, приказная изба, церкви Вознесения Господня и Николая Чу-
дотворца и другие постройки. Возле о строга находился посад с
53 дворами, жители которых укрылись за крепо стными стенами.
В течение двух дней китайцы строили вокруг Албазина осадные
сооружения и артиллерийские позиции, а затем открыли огонь
из тяжелых орудий, ядра которых прошивали острог насквозь
через две внешние стены. Несмотря на то что большинство по-
строек были крыты дерном, от возникших пожаров они не усто-
яли, потери от артиллерийского огня были значительные: по-
гибло около 100 человек и была выведена из строя одна из трех
пушек.
После четырех дней артиллерийской подготовки китайская
армия перешла к штурму острога, но первый день не принес ей
успеха, так как защитники отважно отстаивали полуразрушен-
ные стены острога. Однако выдержать еще один штурм им было
уже не по силам, да и запасы пороха были на исходе. Поэтому
воевода Алексей Толбузин предложил полководцу Лантаню при-
нять почетную капитуляцию и дать гарнизону и жителям, поки-
нув Албазин, уйти в Нерчинск. Считая, что Нерчинский острог
тоже находится на территории Китайской империи, Лантань на-
стаивал, чтобы побежденные ушли через горы в Якутск, но за-
тем согласился на их отступление по Амуру и Шилке. Албазин
был сдан 26 июня 1685 г., а его защитники отправились в Нер-
чинск без всяких запасов еды, питаясь подножным ко рм ом . В то
же время захваченные в плен казаки и крестьяне были вывезе-
ны китайцами в Пекин, где те образовали русское по селение, а
их потомки хоть и ассимилировались в среде чужого народа, но
сохранили преданность христианской вере до наших дней. Пол-
ководец Лантань, выполнив свою задачу по изгнанию россиян с
Амура, приказал сровнять с землей остатки острога и увел ар-
мию вниз по реке.
20/60
261
Трудно объяснить настойчивость воеводы Алексея Толбузи-
на, решившего не только вернуться и восстановить Албазин, но
и отстоять его в неизбежной битве с многочисленной китайской
армией. Да, нерчинский воевода Иван Власов, ведавший россий-
скими поселенцами на Амуре, отвечал за них перед тобольским
воеводой и царями Иваном и Петром Алексеевичами, а точнее,
регентом при них Софьей Алексеевной, но за месяц информа-
ция о сдаче Албазина китайцам вряд ли могла достичь Москвы.
Так что, надо понимать, это была местная инициатива воевод,
впервые столкнувшихся в Сибири с хорошо вооруженным про-
тивником и потерпевших от него столь сокрушительное пораже-
ние. Так что не только страх перед Москвой за свою дальней-
шую карьеру, но и уязвленное самолюбие заставило Алексея
Толбузина еще раз попытаться противостоять армии маньчжур-
ской династии Цинь.
Сначала на Амур отправили небольшой отряд, чтобы уяс-
нить обстановку в районе разрушенного Албазинского о строга,
а узнав, что китайская армия не только покинула о ставшееся
пепелище, но и оставила в неприкосновенности посевы в его
окрестностях, воеводы стали готовить для похода значительный
отряд. Воевода Толбузин с войском прибыл на Амур 27 августа
1685 г. Теперь зде сь собрались 200 конных казаков, 514 стрель-
цов и 155 промысловиков и крестьян, которые еще до зимы по-
строили новую крепость и восстановили несколько деревень.
Крестьянам уд а л о с ь собрать неплохой урожай зерновых, кото-
рый позволял защитникам острога продержаться в о саде около
двух лет.
В ближайших помощниках воеводы состоял бывший прус-
ский офицер, принявший православие, Афанасий Иванович Бей-
тон, имевший опыт западноевропейской фортификации. Конеч-
но, за отпущенный строителям срок каменные или кирпичные
стены крепости, выдерживающие удары ядер тяжелой осадной
артиллерии, создать было невозможно. Однако, используя опыт
казаков по возведению земляных укреплений, Афанасий Бейтон
возвел вокруг о строга земляной вал, в центре которого находи-
21/60
262
лись земляные срубы, при этом толщина вала была более во сь-
ми метров, высота — более трех метров, а перед валом был вы-
копан глубокий ров. Вал не был прямолинейным, а представлял
собой ломаную линию с выступающими бастионами для исклю-
чения мертвых зон при обстреле атакующего противника. По
верху вала были оборудованы артиллерийские позиции, укре-
пленные фашинами, а напротив реки стояла бревенчатая башня
для наблюдения за противником. На этот раз Албазин защищали
не три пушки, как в предыдущей битве с китайцами, а восемь
медных пушек и тяжелая мортира, стрелявшая пудовыми ядра-
ми, да еще три затинные, т.е . крепостные, пищали. К артиллерии
были приставлены два московских пушкаря, имевших большой
опыт организации огневой работы. Запасы боеприпасов были
тоже значительными: 112 пудов пороха и 60 пудов свинца.
Все эти приготовления не остались без внимания китайской
администрации, и весной 1686 г. император Шэн-цзу отпра-
вил своего полководца к Албазину, чтобы наказать клятвопре-
ступников. На этот раз китайская армия должна была не про-
сто изгнать россиян из Приамурья, но и использовать Албазин
как базу дальнейшего наступления на другие остроги. Армию
в 5000 воинов, артиллерию, боеприпасы и продовольствие до-
ставляла к месту назначения речная флотилия в 150 судов, кро-
ме того, берегом двигалась конница на 3000 лошадей.
Несмотря на столь внушительные силы китайской армии,
защитники Албазина не согласились на условия, которые им
доставили пленные сотоварищи в «прелестных письмах» от
полководца Лантаня. Более того, на собранном кругу защитни-
ки крепости решили, что будут воевать: «один за всех и все за
одного», при этом без приказа за пределы вала обязались не вы-
ходить. Чтобы враг не застал их врасплох, албазинцы выслали
вниз по реке караулы, а крестьяне из окрестных деревень, ото-
гнав около 500 лошадей в тайгу, укрылись в крепости.
Китайский флот появился у Албазина 7 июля 1686 г., после
чего началась высадка войск на берег. Однако албазинцы реши-
ли сразу обозначить новую расстановку сил и сделали вылазку
22/60
263
под руководством Афанасия Бейтона. Казаки при огневой под-
держке с крепостного вала своих товарищей внесли расстрой-
ство в строгий порядок высадки китайцев с судов, и только
личное вмешательство их командующего Лантаня позволило из-
бежать всеобщей паники и оттеснить россиян от берега.
На этот раз длительный артиллерийский обстрел крепости
почти ничего не давал для ее разрушения, так как ядра вязли в
земляных валах. Конечно, у китайской стороны была возмож-
ность подвоза боеприпасов, но дорога отнимала много време-
ни. Поэтому полководец Лантань вынужден был запланировать
штурм крепости, тем более что от ее обстрела защитники понес-
ли все-таки серьезные потери. Более 40 человек погибло в Алба-
зине, вдво е больше было раненых, к тому же от полученных ран
скончался воевода Алексей Толбузин. Командовать гарнизоном
крепости пришлось Афанасию Бейтону, и ко гд а 14 июля 1686 г.
китайское войско начало штурм укреплений с двух сторон, ал-
базинцы не только устояли на валу в рукопашной схватке, но,
сделав вылазку за него, нанесли значительный урон лагерю про-
тивника.
Пришлось китайскому полководцу принимать решение о
длительной осаде Албазина, для чего вокруг непокорившейся
крепости были созданы четыре осадных городка из землянок, а
пространство между ними было оборудовано траншеями и ва-
лами. За ними были устроены специальные насыпи для тяже-
лых орудий — раскаты, на которых были установлены 15 осад-
ных пушек. Кроме того, осторожный и предусмотрительный
Лантань приказал построить вал и на другом берегу Амура.
Теперь крепость подвергалась ежедневному и планомерно-
му обстрелу, который обрекал ее защитников на неминуемые
жертвы.
Афанасий Бейтон понимал, что пассивная оборона приве-
дет к полному выбиванию гарнизона крепости противником,
поэтому албазинцы устраивали внезапные вылазки на позиции
китайцев и делали это не только днем, но и ночью, внося пани-
ку в атакуемый городок и создавая у китайцев неуверенность в
23/60
264
благополучном завершении осады города. Помогало такому воз-
действию применение ручных гранат, т.е. полых ядер с порохом
внутри и подожженным фитилем. Наиболее успешной оказалась
вылазка в ночь на 16 августа, ко гд а казаки не только убили в ру-
копашном бою до 150 китайцев, потеряв при этом 20 человек,
но и нанесли большой урон главной осадной батарее против-
ника.
В ответ Лантань тоже решил проверить возможность ро сси-
ян удерживать свои позиции после почти двух месяцев ежеднев-
ного обстрела Албазина, и 1 сентября китайская армия пошла
на штурм крепостного вала. При подготовке штурма китайцы
прорыли подземный ход под крепостные сооружения Албазина,
но Афанасий Бейтон разгадал эту задумку китайского полковод-
ца, а опытные в этом деле казаки, определив своими «слухача-
ми» место подведения минной галереи противника, вырыли к
ней контргалерею и взорвали ее на безопасном для своего вала
удалении. Не сумев разрушить крепостной вал, китайцы вновь
потерпели поражение, неся большие потери от картечи крепост-
ных орудий, а также в рукопашной схватке, в которой казаки
превосходили противника.
Короткая осень в Приамурье не позволила китайцам про-
должить свои действия в прежнем направлении, а быстро на-
ступившая зима заставила их сменить тактику воздействия на
защитников крепости. Так, в октябре 1686 г. Лантань предпри-
нял последний штурм этой твердыни, пытаясь подтащить к
крепостным валам свои «дровяные валы», за которыми укры-
вались штурмовые отряды. Китайцы засыпали этими дровами
ров и создали угрозу захвата позиций россиян, но и на этот
раз успешная вылазка защитников Албазина не позволила ки-
тайцам завершить свою атаку до конца. Подкоп под один из
этих деревянных валов позволил разрушить его взрывом пол-
ностью, а другой был сожжен во время контратаки. Штурм
крепости не только не решил поставленную задачу по овла-
дению Албазином, но и снабдил ее защитников дровами на
зиму.
24/60
265
Однако пришедшая зима серьезным образом подорвала силы
как защитников Албазина, так и их противников. При этом сто-
роны несли не столько боевые потери, сколько смерти от цин-
ги и других болезней. Усугубляло положение китайской армии
невозможность подвоза по воде боеприпасов и, главное, про-
довольствия, в то время как в крепости запаса продуктов было
предостаточно и защитникам уд а л о с ь его сохранить от артилле-
рийского обстрела. Однако самих защитников оставалось в жи-
вых только около 150 человек, из которых боеспособными были
не более 45 воинов. Не лучше положение было и в китайском
стане, гд е порядка 1500 человек погибло в боях и 1000 от болез-
ней и голода.
В дальнейшем боевые действия приняли вялотекущий ха-
рактер и продолжались до тех пор, пока 6 мая 1687 г. китайцы,
уже уведомленные о предстоящих российско-китайских пере-
говорах, отступили от Албазина на четыре версты, а 30 августа
того же года и вовсе удалились от острога.
Правда, переговоры начались только в августе 1689 г., но
если российское по сольство прибыло к Нерчинску седьмого ав-
густа, то китайская сторона поставила свой лагерь на лугу вви-
ду города еще 21 июля. Как сообщает П.А . Словцов, переговоры
начались 12 августа рядом с Нерчинском, «под шатром из двух
сложенных палаток, российской и китайской. В первой на столе,
который накрыт ковром, из шелку и золота вытканным, стояли,
сверх письменного прибора, богатые боевые часы, а во второй
поставлена низкая скамья под накинутыми полстями. Посол и
товарищ его сели на креслах, а подле них на стуле дьяк. На ска-
мье усело сь семь китайских полномочных. Два иезуита, Герби-
льион и Перейра, держались впереди служителей посольства»
[72, 143].
Если Федор Алексеевич Головин предлагал провести грани-
цу между государствами по Амуру и Аргуни, то глава китайско-
го посольства Сонготу настаивал на выдворении поселенцев из
Албазина, Нерчинска и Селенгинска, т.е. на закреплении за Ки-
таем всего Забайкалья. Несмотря на отсутствие у сторон жела-
25/60
266
ния идти на взаимные уступки, 29 августа 1689 г. все-таки уда -
лось договориться о границе между государствами.
Согласно мирному трактату граница с Китаем была опре-
делена по Аргуни и Горбице и далее по Становому хребту к
Охотскому морю, тем самым лишив на долгое время русских
крестьян пашенных земель вдоль Амура. Надо отметить, что
подданным китайского императора по договору было тоже за-
прещено заселять Левобережье Амура, хотя монголы в этот пе-
риод, наоборот, стали покидать Китай и обживаться в Забайка-
лье. Албазин получил у китайцев наименование Якса, но в нем
обустроилась лишь пограничная администрация империи. То л ь -
ко усилиями генерал-губернатора Восточной Сибири Николая
Николаевича Муравьева и капитан-лейтенанта Геннадия Ивано-
вича Невельского в XIX в. были исследованы и присоединены
к России низовья Амура и о. Сахалин, а в 1858 г. эти приобре-
тения были подтверждены Айгунским договором. С этого мо-
мента Россия окончательно овладела Левобережьем Амура, а по
Пекинскому договору 1860 г. присоединила еще и Уссурийский
край.
Афанасий Бейтон, руководивший обороной Албазина, в
дальнейшем продолжил службу в Верхоленском и Балаганском
острогах, а его сын Иван женился на Елене, дочери селенгин-
ского боярского сына Демьяна Многогрешного, бывшего ранее
гетманом Левобережных казаков в Малой России и со сланного
в Сибирь за потерю доверия к нему царя Алексея Михайловича.
Таким образом, оба героя сражений с китайцами и монголами
породнились, а Восточная Сибирь стала для них и их потомства
второй родиной.
Итак, основная часть Дальнего Востока и Забайкалья были
завоеваны во времена царствования Алексея Михайловича и
его сына Федора. В правление регента Софьи Алексеевны при
малолетних царях Иване и Петре Алексеевичах пришлось от-
казаться от владения Приамурьем, но вести крупномасштабную
войну с Китаем так далеко от центров снабжения армии тогда
было невозможно. Зато повезло Левобережью Амура, которое
26/60
267
по статьям Нерчинского договора не подлежало заселению и ки-
тайской стороной, поэтому современные Амурская и Хабаров-
ская области в течение двух веков не подвергались интенсивно-
му выбиванию пушного зверя, да и растительные эндемики там
сохранились до наших дней.
Если на севере и во стоке границы государства упирались в
естественные морские преграды, а с Китаем она была опреде-
лена Нерчинским договором, то с монголами, калмыками и ка-
захами граница в XVII в. так и не получила четких ориентиров,
почему и военные конфликты с ними продолжались еще в тече-
ние многих лет.
27/60
268
ГЛАВА 5
Серебряный век Сибири
F
Еще в начале XVII в. французский дипломат герцог Макси-
милиан де Бетюн, барон Рони, он же герцог де Сюлли, со сво-
им королем Генрихом IV мечтал о создании Единой Европы под
верховным правлением династии Бурбонов. В своих мемуарах
он упоминает среди других европейских стран и Мо сковию,
хотя, по мнению герцога, «если великий князь Московский или
царь русский, которого считают князем скифским, откажется
вступить в это объединение, ко гд а ему будет сделано соответ-
ствующее предложение, то с ним следует обращаться как с ту-
рецким султаном, лишить его владений в Европе и отбросить в
Азию» [44, 29].
Были ли сделаны царю Борису Федоровичу Годунову такие
предложения, истории неизвестно, а в 1610 г. король Генрих IV
был убит, его малолетнему сыну с матерью в качестве реген-
та было точно не до Мо сковии, гд е после смерти царя в 1605 г.
началась смута. Так что отбрасывать Московию в Азию не по-
требовалось, она сама туда устремилась, создавая неимоверно
большую колонию в Сибири.
Да и остальной части Европы было не до объединения: в ней
вскоре началась Тридцатилетняя война (1618—1648), в кото-
рой воевали друг с другом большинство стран, навсегда разде-
лив христианский мир на протестантов севера и католиков юга.
Предполагается, что в Европе XVII в. проживало около 100 млн
человек, из них в Германии — 20 млн, во Франции — 15 млн, в
Испании — 10млн, в Англии — 3 млн, в Швеции — 3 млн, Гол-
ландии — 1,2 млн человек. Московия или Россия была одной
28/60
269
из самых крупных европейских стран, ее население составляло
14 млн человек, при этом она оставалась самой отсталой среди
них и была населена приверженцами греческой веры, считавши-
ми всех католиков и протестантов еретиками.
Россия была аграрной страной, городское население ко -
торой составляло лишь 2,5% от всех ее жителей, и это против
25% горожан в самых передовых государствах Европы. Историк
В.О . Ключевский считал, что именно в XVII в., т.е. в правление
первых Романовых, Ро ссия стала куда более отсталой, чем была
в предыдущем веке. Так, к началу правления царя Петра I в ней
производилось менее одного процента железа, выплавляемого
в остальной Европе, и совсем незначительное количество меди.
Эти и другие металлы по необходимости завозились из-за гра-
ницы, в основном в виде готовых изделий.
Обычно истоки такой отсталости определяют Смутным вре-
менем, которое привело к разорению государства и его населе-
ния, забывая, что в других европейских странах с XV по XVII в.
бушевали религиозные войны, которые были не менее жесто-
кими, чем гражданские войны в России. Соответствующее по-
ложение Ро ссии было отмечено и в Вестфальском мирном до-
говоре 1648 г., перекроившем границы европейских государств
по результатам Тридцатилетней войны. Так, в списке монархов
великий князь московский упоминался на предпоследнем месте,
не уступив лишь трансильванскому князю. Надо сказать, что и
на географических картах того времени от Днепра и Великой на
западе до Тихого океана на востоке государство не было пред-
ставлено как единое целое и было разделено на Московию, Мо-
сковскую Тартарию и Великую Тартарию.
Интересно, что и сами жители восточных провинций, воль-
ные и невольные, вплоть до XX в. считали себя сибиряками, а
Россия для них начиналась где-то за Уралом. Тем не менее раз-
меры Ро ссии европейцам были прекрасно известны, и далеко не
последний их представитель — философ, математик, богослов,
юрист и историк Готфрид Вильгельм Лейбниц, приветствуя по-
беду шведского короля Карла XII в 1700 г. под Нарвой над ар-
29/60
270
мией московского царя Петра I, пожелал победителю, чтобы
он «установил свою власть в Москве и дальше вплоть до реки
Амур» [44, 18].
Предполагается, что именно Петр I победами своей армии
над шведами не позволил превратить Россию в колонию, хотя
от этих побед колониальный статус коренных жителей Сибири
не изменился. В то же время XVIII в. отмечен для России значи-
тельным сближением с Европой, хотя бы через «прорубленное
окно».
Правда, европейским монархам понадобилась помощь Ро с-
сии еще во время регентства Софьи Алексеевны, ко гд а Тур-
ция в очередной раз решила захватить Вену. С помощью Рим-
ского папы Иннокентия XI в Европе был создан Священный
союз против Турции (Австрия, Польша, Венеция), в который
пытались привлечь и Россию. Но в Москве соглашались вы-
ступить против союзника и вассала Турции — Крымского хан-
ства только при условии подписания Польшей «вечного мира»
со своим восточным соседом и окончательной передачей ему
Киева. В связи с этим польский король Ян Собеский вынужден
был подписать «вечный мир» с Ро ссией 21 апреля 1686 г., но
польско-литовский сейм так его и не ратифицировал. В большей
мере король Ян Собеский знаменит своей победой над турками
под Веной в 1683 г., по сле которой Турция уже более не угрожа-
ла устоям европейских государств, а у стран Священного союза
появилась надежда изгнать мусульман с оккупированных ими
территорий.
Князь Василий Васильевич Голицын во главе стотысячного
войска в 1687 г. отправился воевать Крым, но даже соединение
российских воинов с днепровскими казаками гетмана Ивана Са-
мойловича не привело к успеху кампании — горящая от края до
края степь не позволила даже приблизиться к Перекопу. Ход и -
ли устойчивые слухи, что степь подожгли не крымские татары,
а казаки, не желавшие портить отношения ни с Крымом, ни с
Турцией. Так это было или нет, но Иван Самойлович был от-
странен от гетманства и сослан в Енисейск, где и умер в 1690 г.
30/60
271
И это при том, что ранее именно усилиями гетмана Самойлови-
ча было достигнуто соглашение с константинопольским патри-
архом в Стамбуле о подчинении киевской митрополии Мо сков-
скому патриархату. Вместо Самойловича гетманом был избран
Иван Мазепа.
Несмотря на отсутствие боевых действий, войско Голицы-
на понесло огромные потери от голода, болезней и пожаров —
около 40 000 человек. Правда, даже такие действия российского
войска послужили на пользу императору Леопольду I, так как
крымский хан не решился отправить 30 000 татар на помощь
великому визирю для защиты Венгрии. Поражение турецкого
войска под Мохачем в 1687 г. послужило поводом для во сстания
янычар, которые свергли султана Махмеда IV и возвели на трон
Османской империи Сулеймана III.
Однако выполнять договор с союзниками царевне Софье
Алексеевне было необходимо, так что в 1689 г. войско со сво-
им полководцем вновь отправилось в Крым, по дороге зало-
жив крепость Богородицкую (бывш. Днепропетровск, совр.
Днепр) при впадении Самары в Днепр. На этот раз Василию
Голицыну уда л о с ь достигнуть с войском укреплений Переко-
па, но штурмовать их он не решился. Вновь российские вои-
ны умирали от жажды, голода и болезней, да и от набегов та-
тарской конницы погибло около 20 000, а еще 15 000 человек
попало в плен. Вряд ли союзники были довольны столь не-
удачными действиями России против Крымского ханства, но
ослабление своего непредсказуемого соседа, вероятно, тоже
входило в их планы.
Как ни старалась царевна Софья Алексеевна представить
неудачи своего фаворита блистательными победами над извеч-
ным врагом, московский люд и стрельцы были недовольны ре-
зультатами такой войны, принесшей вместо трофеев гибель их
товарищей и родных. В этих условиях удержать власть ей было
достаточно сложно, и 6 октября 1689 г. Петр Алексеевич стал
полновластным хозяином России, а его брат Иван Алексеевич
о стался лишь церемониальным соправителем.
31/60
272
Несмотря на борьбу за российский престол между братом с
сестрой в самом центре страны, жизнь на ее восточных окраи-
нах шла своим чередом. Так, в Томском уезде земледельцы ста-
ли осваивать бассейны рек Ини, Поросы и Шегарки, а для их
защиты еще в 1684 г. на высоком берегу Оби в устье Ур т а м а
был построен острог, обнесенный с трех сторон тыном с двумя
башнями, имевшими проезжие ворота. Уртамский острог (совр.
Ур т а м ), вооруженный тремя пушками и затинной пищалью, стал
защитой и для одноименной слободы, выросшей возле его стен.
Уж е к 1690 г. в районе о строга поселились 77 крестьянских се-
мей, обеспечивавших хлебом не только себя, но и служилых лю-
дей Томска.
Долгое время князья енисейских и тубинских киргизов
(кыргызов) со своими соплеменниками препятствовали про-
движению томских и красноярских служилых людей к вер-
ховьям Оби и Енисея, более того, их отряды угрожали суще-
ствованию Вельского и Канского острогов. Только в 1692 г.
усилиями отряда полковника Василия Многогрешного, со-
сланного в Сибирь вместе с братом — бывшим гетманом Де-
мьяном Многогрешным, были разгромлены отряды тубинских
князей, вторгшихся в Канскую землю. Можно представить ко -
личество нападавших жителей бассейна Тубы , притока Ени-
сея, если противостоять им пришлось отряду из хорошо воору-
женных казаков, служилых, посадских и крестьянских людей,
а также местных енисейских данников общей численностью
около 750 человек.
Далеко не сразу 17-летний Петр I сумел приступить к тем ре-
формам, с которыми ассоциируется его царствование, ведь вме-
сте с ним к власти пришли родственники по матери. Так, во гл а -
ве правительства и Посольского приказа стал брат матери царя
Лев Кириллович Нарышкин, которому было в ту пору 25 лет,
не забыты были и родственники жены царя Евдокии Федоров-
ны, в девичестве Авдотьи Илларионовны Лопухиной. В течение
10 лет Нарышкины и Лопухины старательно обогащались за
счет казны и неприкрытого мздоимства, при этом в сфере вну-
32/60
273
тренней и внешней политики при них Россия никаких успехов
не достигла.
Можно лишь отметить посольство 1692 г. в Китай, возглав-
ляемое датчанином Эвертом Идесом Избрантом, именуемым в
России Елизарием, для установления торговых отношений. По-
сле долгого пути он с пятью ино странными помощниками и
подьячим въехал 4 ноября 1693 г. в Пекин, приведя с собой и
казенный караван. Уж е на третий день Елизарий Избрант был
с благосклонностью принят богдыханом Шэн-цзу, которому он
лично представился в качестве посланника России. Э.И . Из-
бранту уда л о с ь достичь целей своего посольства, и вся северная
часть Китая, называемая Маньчжурией, вплоть до Пекина ста-
ла доступной для российских торговцев. Посольство пробыло в
Пекине более трех месяцев, а российский по сланник был еще
дважды принят к столу китайского императора.
Вернулся в Москву Елизарий Избрант 1 января 1695 г.,
привезя с собой и уточненную карту Сибири, исправляя по
ходу своего путешествия чертеж голландского географа Нико-
лааса Витсена, побывавшего в Москве в 1665 г. и заинтересовав-
шегося сведениями о Великой Тартарии. Сам Витсен в Сибири
не был, в своих чертежах и книгах о Сибири (карта Сибири с
соседними странами 1687 г. и книга «О северной и во сточной
Татарии» 1692 г.) он использовал сведения российских источни-
ко в . Однако карта Избранта тоже была далека от идеала, так как
вся система составления географических чертежей была тогда
примитивной и требовала изменений.
Именно тогда тобольский сын боярский Семен Ульянович
Ремезов стал одним из создателей первых карт Сибири. К 1701 г.
он представил в Москву Чертежную книгу Сибири, серьезным
образом отличавшуюся от чертежей Витсена и Избранта, что
позволило Сибирскому приказу наконец представить размеры
подвластной территории и направления дальнейшей экспансии
Российского государства.
Среди многих противников интереса царя Петра к ино стран-
цам, обо сновавшимся в Москве еще при его отце, был патриарх
33/60
274
Иоаким, который требовал запретить русским людям всякое
общение с иноверцами, а уж тем более доверять еретикам го су-
дарственные должности. Видимо, глава Московского патриарха-
та предчувствовал, как будут развиваться события в ближайшем
будущем.
«Какая от них православному воинству может быть по-
мощь? — писал патриарх.
—
Только гнев божий наводят. Ко г -
да православные молятся, тогда еретики спят; христиане просят
помощи у Богородицы и всех святых — еретики над всем этим
смеются; христиане постятся — еретики никогда. Начальствуют
волки над агнцами! Благодатию божиею в русском царстве лю-
дей благочестивых, в ратоборстве искусных, очень много. Опять
напоминаю, чтоб... иностранных обычаев и в платье перемен по-
иноземски не вводить» [44, 43].
Не жаловал иностранцев и Юрий Крижанич. Будучи сам
хорватом и сторонником латинского вероучения, он настаивал
на том, чтобы мо сковские цари не принимали на службу ино-
странцев. Сторонник и пропагандист единения Малой и Ве-
ликой Ро ссии Юрий Крижанич прибыл в Москву в 1661 г., но
вскоре за свои высказывания был сослан в Тобольск, где , имея
в своем распоряжении хорошую библиотеку, создал ряд извест-
ных трудов: «Политика», «О промысле», «О святом крещении»
и др. В 1676 г. ему было позволено вернуться в Москву, откуда
он уехал за границу и в 1683 г. погиб в бою под Веной.
Вместе с тем Юрий Крижанич, пытаясь уяснить причины от-
сталости славян от их западных соседей, считал, что «великое
наше народное несчастие — эта неумеренность во власти; не
умеют наши люди ни в чем меры держать, не могут средним пу-
тем ходить, но все по окраинам и пропастям блуждают. То у нас
правительство вконец распущено, господствует своеволие, без-
нарядье, то уже чересчур твердо, строго и свирепо. Во всем свете
нет такого безнарядного и распутного государства, как Польское,
34/60
275
и нет такого крутого правительства, как в России. Расплодились
в русском народе премерзкие нравы, так что перед другими на-
родами русские являются обманчивыми, неверными, склонными
к воровству, убийству, неучтивыми в беседе, нечистоплотными.
А отчего это происходит? Оттого что всякое место наполнено ка-
баками, заставами, откупщиками, целовальниками, выемщиками,
тайными доносчиками: люди отовсюду и везде связаны, ничего
не могут свободно делать, трудом рук своих не могут свободно
пользоваться. Все должны делать и торговать тайком, в молчан-
ку, со страхом и трепетом, укрываться от такой огромной толпы
правителей или палачей. А сами эти целовальники и притесни-
тели народа, не получая достаточного жалованья, не могут как
должно исполнять своих обязанностей, нужда заставляет их ис-
кать корысти и брать подарки от воров. Таким образом, люди,
привыкши все делать тайком, как воры, со страхом, с обманом
забывают всякую честь, становятся трусливы на войне, делаются
склонны ко всякой нелюдскости, нескромности и нечистоте; не
умеют они ценить чести, не умеют делать различия между людь-
ми» [76, 377].
При этом Юрий Крижанич считал, что в России преобразо-
вание жизни возможно совершить только сверху, так как низы
сами себе «не захотят добра сделать, если не будут принуждены
к тому силою». И в первую очередь он настаивал на том, что-
бы под страхом смерти запретить вывозить из России сырье, из
которого необходимо самим изготавливать товары, и рекомендо-
вал, наоборот, ввозить из-за границы недо стающие сырые мате-
риалы для обработки их русскими ремесленниками.
Хотя Россия долгое время не проявляла активности, войну
с Крымским ханством никто не отменял и татары продолжали
время от времени тревожить ее пределы, угоняя в плен тысячи
православных подданных мо сковского царя. Союзные Австрия
и Польша неуклонно требовали выполнения соглашений, а
иерусалимский патриарх Досифей просто провоцировал моло-
дого царя, написав ему: «Татары — горсть людей и хвалятся,
35/60
276
что берут у вас дань, а так как татары — подданные турецкие,
то выходит, что и вы турецкие подданные» [44, 58].
Действительно, турецкие султаны, будучи преемниками
византийских императоров, именно так и воспринимали Мо-
сковию. И ко гд а престол Оттоманской Порты в 1691 г. занял
Ахмед II, то Москву даже не уведомили об этом, как другие ев-
ропейские дворы. Подобное отношение южного соседа и обя-
зательства перед государями Священного союза подвигли царя
Петра Алексеевича направить в январе 1695 г. 120-тысячное
войско с Борисом Петровичем Шереметевым во главе в Крым.
Вдобавок менее многочисленное войско, но составленное из
воинов, обученных «новому строю», с Автомоном Головиным,
Францем Лефортом и Патриком Гордоном во главе и царем в
качестве бомбардира отправилось к турецкому с 1471 г. городу
Саад-ул ь -Ислам (Оплот Ислама), более известному как Азов, а
еще ранее — Танаис. Несмотря на всю скрытно сть операции,
разногласия между тремя генералами и отсутствие флота не по-
зволили русскому воинству овладеть Азовом в течение его трех-
месячной осады.
К тому же, как говорил один из сторонников преобразований
молодого царя Иван Тихонович По сошков:
«У пехоты ружье было плохо, и владеть им не умели, только
боронились ручным боем, копьями и бердышами, и то тупыми, и
на боях меняли своих голов по три, по четыре и больше на одну
неприятельскую голову. На конницу смотреть стыдно: лошади не-
годные, сабли тупые, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не
умеют; иной дворянин и зарядить пищали не умеет, не только что
выстрелить в цель; убьют двоих или троих татар и дивятся, ставят
большим успехом, а своих хотя сотню положили — ничего! Нет
попечения о том, чтобы неприятеля убить, одна забота — как бы
домой поскорей. Молятся: дай, боже, рану нажить легкую, чтоб
немного от нее поболеть и от великого государя получить за нее
пожалование. Во время боя того и смотрят, гд е бы за кустом спря-
таться; иные целыми ротами прячутся в лесу или в долине, выжи-
36/60
277
дают, как пойдут ратные люди с бою, и они с ними, будто также
с бою едут в стан. Многие говорили: дай, бог, великому государю
служить, а саблю из ножен не вынимать!» [44, 37].
И все-таки царь Петр Алексеевич был доволен если не ре-
зультатом, то полученным опытом, тем более что войску Шере-
метева уд а л о с ь захватить и разорить в низовьях Днепра турец-
кие города Кизы-Кермень, Нустриг-Кермень и Мурабек1
. Теперь
уже царь отправил к императору Леопольду I в Вену посланни-
ка Козьму Никитича Нефимонова для письменного оформления
договора о совместном наступлении против Турции и с прось-
бой прислать специалистов по взрывным осадным работам.
Сам же Петр Алексеевич, ставший единственным правителем
государства после смерти брата Ивана Алексеевича 29 января
1696 г., лично участвовал в закладке будущего флот а России в
Воронеже. Весной того же года на воду были спущены два боль-
ших корабля, 23 галеры и четыре брандера.
Вскоре войско, погрузившись на струги и частично на но-
вые корабли, отправилось вниз по Дону к Азову. Теперь во главе
войска царь поставил Алексея Семеновича Шеина, а помощни-
ком ему назначил генерала Патрика Гордона, флотом же ком а н-
довал новоявленный адмирал Франц Лефорт. Уж е к 16 июня
1696 г. им уда л о с ь вновь осадить турецкую крепость. В течение
месяца о сады Азова артиллерийский обстрел его стен не при-
носил результата, но ко гд а от австрийского императора прибыли
артиллерийские инженеры, им все-таки уд а л о с ь создать более
о смысленную систему обстрела турецкой твердыни.
После первых же разрушений стен крепости российское
войско стало готовиться к штурму, но в этот момент к Азову по-
дошел турецкий флот из 23 кораблей с четырехтысячным под-
креплением, боеприпасами и продовольствием. Но, с изумле-
нием обнаружив в устье Дона российские корабли и галеры,
1 В дальнейшем Кизы-Кермень был турками восстановлен, в настоящее
время это г. Берислав Херсонской области Украины. Нустриг-Кермень и Мура-
бек более не существовали.
37/60
278
турецкий флот, не вступая в соприкосновение, отступил восвоя-
си. В такой ситуации турецкий гарнизон Азова не решился про-
должать оборону крепости и 18 июля 1696 г. сдался на мило сть
победителей, которые обещали защитникам и жителям города
жизнь и свободу. В дополнение к этой победе царь Петр I при-
казал основать Таганрог на берегу найденной неподалеку гавани
Азовского моря.
Уд а ч а России в приобретении выхода в Азовское море не-
однозначно была воспринята в Европе, в том числе и среди ее
союзников. Так, поляки предполагали, что если Россия завоюет
Крым, то и Польшу не оставит в покое. В то же время в самой
России было принято решение дополнительно построить еще
52 корабля в течение двух лет, и для обучения будущих фло-
товодцев царь отправил 39 молодых стольников в Венецию, а
22 — в Англию и Голландию.
Вот только война с Турцией и Крымом, строительство зна-
чительного флот а, проект строительства Волго-Донского канала
требовали больших денег, которые можно было получить, толь-
ко увеличивая старые и вводя новые налоги на подданных мо-
сковского царя. Все это привело к недовольству народа такими
нововведениями, а думный дворянин Иван Цыклер, окольничий
Алексей Соковнин и стольник Федор Пушкин составили заго-
вор против жизни царя. Причинами их возмущения по служили:
назначение Цыклера руководить постройкой Таганрога, посыл-
ка двух сыновей Соковнина на учебу за границу и назначение
Пушкина воеводой в Азов. Изменников приговорили к смерти, а
вместе с ними 3 марта 1697 г. казнили и их сообщников из сре-
ды стрельцов и казаков.
В Сибири и на Дальнем Востоке в конце XVII в. русские
промышленники и служилые люди продолжали осваивать не-
знакомые земли и облагать данью местные народы. Так, казак
Иван Камчатой с товарищами дважды совершил походы на са-
мый дальний восток страны, но во втором из них (1660) он по-
гиб при попытке сбора ясака с туземцев. Река, протекавшая
в том месте, с тех пор среди русских получила наименование
38/60
279
Камчатка, а затем и весь полуостров стал называться по фами-
лии убитого казака. Несмотря на сопротивление местного насе-
ления, освоение полуо строва продолжилось. В 1688 г. с Кол ы -
мы на Камчатку отправился пятидесятник Дмитрий Потапов,
создавший там зимовье у горы Кылеги; в 1689 г. к Пенжинской
губе вышли 60 служилых людей и 60 юкагиров с Владимиром
Васильевичем Атласовым во главе, они же затем построили
Верхнекамчатский острог на р. Камчатке и Ичинское зимовье
на р. Иче, впадающей в Охотское море; в 1696 г. Лука Морозко
и Иван Голыгин из Анадырского острога поставили для сбора
дани на р. Апуке, впадающей в Олюторский залив Бобрового
моря (совр. Берингово море), еще одно зимовье.
Вслед первопроходцам сибирский митрополит Филофей на-
правил в 1705 г. на Камчатку с проповеднической миссией ар-
химандрита Мартиана, которому приписывают создание там
Успенской пустыни, хотя количество крещеных камчадалов
вряд ли превышало сотню человек. Причиной столь малых ре-
зультатов его миссионерской деятельности, скорее всего, были
жестокость и жадность казаков по отношению к камчадалам и
их имуществу.
На южном направлении в 1701 г. отряд, состоявший из более
700 красноярских, кузнецких и томских служилых людей, воз-
главляемый Кононом Самсоновым, дошел до устья Абакана, где
разгромил основные силы киргизов, которым вскоре пришлось
замириться с пришельцами. Кроме того, их покровитель джун-
гарский хан Галдан (Бошокту-хан), вступивший в войну с мань-
чжурами из-за Северной Монголии, потерпел тяжелое пораже-
ние и в 1697 г. погиб. Его племянник и преемник Цэван-Раптан
посчитал, что в таких условиях нет смысла в отвоевании утра-
ченных территорий в бассейне Абакана, и увел в 1702 г. часть
енисейских киргизов в долину Или, впадающей в оз. Балхаш.
Оставшееся коренное население, составившее затем основу ха-
касов, приняло подданство московского царя. Вслед за этим
были построены Абаканский (совр. Абакан, 1707) и Саянский
(совр. Саяногорск, 1709) остроги, что позволило окончательно
39/60
280
обеспечить безопасность русскому и ясачному населению Ени-
сейского края.
Вместе с тем чуть ли не половина западносибирских кре-
стьян, бросив насиженные места, отправилась искать для себя
лучшей доли в Восточной Сибири, слухи о которой и значитель-
ном количестве свободных, еще не паханых земель в ней до-
стигли до них. Тобольский воевода Степан Иванович Салтыков
даже посылал о бегстве крестьян «отписки» в Москву, но в 90-х
годах XVII в. было не до западносибирских проблем.
Однако в Восточной Сибири тогда было неспокойно, одно
за другим ее сотрясали народные восстания. Так, в Бирюльской
слободе (совр. Бирюлька) в верховьях Лены в 1691 г. пашенные
крестьяне вступили в борьбу с приказчиком Павлом Халецким и
зажиточными крестьянами, поддерживающими его, а в следую-
щем году они и вовсе сместили приказчика, поставив на его ме-
сто своего человека. Найденные записи об их долгах и недоим-
ках были уничтожены, а иркутские власти не посмели пресечь
столь явное проявление неповиновения.
Не только крестьяне были способны восставать против
гнета власти на местах, им последовали и служилые люди,
которые в 1695 г. в Красноярске «отказали» воеводе Алек-
сею Игнатьевичу Башковскому, конфисковали его имущество,
оправдывая себя тем, что он не раз удерживал их жалованье.
Более того, восставшие и поддержавшие их другие слои насе-
ления послали в Москву жалобу на действия свергнутого ими
воеводы, а сами организовали в уезде свое управление. Власть
была передана двум выборным «судьям», находившимся под
контролем «совета» служилых людей и «думы» всех восстав-
ших. Надо отметить, что столь представительная демократия
позволила красноярцам успешно противостоять новым воево-
дам, присылаемым к ним. Когд а в том же, 1695 г. в Красно-
ярск прибыл новый воевода Мирон Игнатьевич Башковский,
родной брат предшественника, то его попытки прове сти «сыск
и расправу» привели к новому вооруженному восстанию. Не-
удачливому претенденту на власть в Красноярске уда л о с ь
40/60
281
запереться в крепости, но в осаде ему пришлось провести
10 ме сяцев.
В феврале 1696 г. енисейский воевода Михаил Игнатье-
вич Римский-Корсаков прислал в Красноярск временного воево-
ду Федора Степановича Тутолмина, но восставшие так и не пе-
редали ему власть. Воеводу поддержала только незначительная
часть казаков, возглавляемая ссыльным полковником Василием
Игнатьевичем Многогрешным. В августе того же года в Красно-
ярск прибыл новый воевода Семен Иванович Дурново, но и ему
не уда л о с ь убедить красноярцев смириться и утвердиться в сво-
ей должности. К концу года и ему пришлось укрыться в крепо-
сти, а о саждавшее ее население города пришло к мнению, что-
бы всех чиновников и поддержавших их людей извести. Даже
приезд из Москвы в Енисейск думного дьяка Данилы Леонтье-
вича Полянского с широкими полномочиями для расследования
дел восставших никак не подействовал на красноярцев. Неудач-
ливый воевода С.И . Дурново все-таки сумел бежать в Енисейск,
а вот попытка самого дьяка Д.Л. Полянского прибыть в Крас-
ноярск окончилась неудачей. Восставшие не только останови-
ли его судно на Енисее, но и заставили вернуться в Енисейск.
Сумел утихомирить восставших только новый воевода Петр
Саввич Мусин-Пушкин в 1700 г., предложивший возложить
ответственность за произошедшее на воевод, их окружение и
ссыльных, роль которых в народных движениях казалась прави-
тельству о собо опасной.
Восстали служилые люди и в Нерчинске, где они 8 октября
1695 г. арестовали воеводу Антона Савелова, передав власть
двум выборным из своей среды. Местный эвенкийский князь
Павел Петрович Гантимуров отказался признавать выборную
власть в Нерчинске и не позволил соплеменникам объединить-
ся с восставшими. Его отец Гантимур еще в 1651 г. первым
принял русское подданство, но и первым изменил московскому
царю, уйдя три года спустя в Китай вместе с соплеменниками.
Вернувшись через десять лет в родные края, тунгусы Гантиму-
ра стали одним из спорных вопросов в отношениях России и
41/60
282
Китая, чиновники которого настаивали на возвращении этого
племени на их территорию. В 1684 г. Гантимур с сыном при-
няли христианство, получив в крещении имена Петра и Павла,
а через год отправились в Москву представляться царям Ивану
и Петру Алексеевичам. Сам князь Петр Гантимуров умер в На-
рыме, а Павел и его сын Чекулай, получивший в крещении имя
Василий, прибыв в Москву, были щедро награждены и даже
записаны в московские дворяне с сохранением княжеского ти-
тула. В дальнейшем Павел Петрович Гантимуров был пожало-
ван чином стольника.
Теперь же, в 1695 г., тунгусы были не прочь поддержать вос-
ставших нерчинских казаков, пытаясь найти у них защиту от
иркутских чиновников. Такое положение в пограничном с Ки-
таем Нерчинске обеспокоило не только иркутского воеводу, но
и чиновников Сибирского приказа, поэтому было принято реше-
ние свалить всю вину за происходящее на бывшего воеводу Ан-
тона Савелова и вме сто него назначить воеводой Самуила Фе-
доровича Николаева. Однако и новому воеводе далеко не сразу
уда л о с ь подчинить своей власти население Нерчинского уезда,
а казаки, служилые, промышленные и гулящие люди, смирив-
шись на некоторое время, в 1700 г. вновь взбунтовались, а затем,
объединившись с повстанцами Удинского и Аргунского остро-
гов, ушли по Амуру на острова Тихого океана.
Надо сказать, что восстания охватили все Прибайкалье и За-
байкалье, а в январе 1696 г. восстал Братский о строг, гд е в сво-
их устремлениях к «хорошей жизни» объединились служилые
и посадские люди, пашенные крестьяне и местное бурятское
население, избрав себе в управление нескольких судей. Спустя
месяц восстанием были охвачены Селенгинский, Удинский, Ка-
банский и Баргузинский остроги, а в апреле повстанцы решили
объединиться и защищаться совместно. Теперь они были готовы
не только с оружием в руках отстаивать занятые территории, но
и свои права в борьбе с иркутской властью. В мае 1696 г. 200 по-
встанцев, перейдя Байкал, подошли к Иркутску, где предпола-
гали найти единомышленников и свергнуть воеводу Афанасия
42/60
283
Савелова. Несмотря на то что иркутский воевода не пользовался
поддержкой даже среди своих чиновников, забайкальским по-
встанцам уда л о с ь присоединить к себе только отдельных по-
садских людей, бежавших из города. Не получив значительной
поддержки, забайкальцы не решились штурмовать стены Иркут-
ска и вернулись назад, по пути разорив заимки богатых ирку-
тян. Уж е в марте 1697 г. отряд забайкальцев объявился в верхо-
вьях Лены, где поддержал повстанцев Илгинского и Тутурского
о строгов.
Правительство, пытаясь пресечь злоупотребления местной
администрации в Сибири, время от времени организовывало
сыски, направляя в уезды специальные комиссии. Так, в 1696 г.
в Сибирь была направлена очередная сыскная комиссия во главе
с думным дьяком Данилой Леонтьевичем Полянским и дьяком
Данилой Андреевичем Берестовым «для розыскных дел... на
Тару, в Сургут, в Мангазею, в Илимской, в Якуцкой... Велено в
тех городех про ясачной и десятинной и таможенной пошлиной
многой недобор, от чего со 190-го году (7190 г. от сотворения
мира или 1682 г. от рождества Христова. — Ю.Д.) учал умолят-
ца, и про воеводцкие многие неправды и налоги к сибирским
служивым и к торговым людем и про грабительства розыски-
вать» [21, т. 2, 132].
Хотя комиссия работала несколько лет, избрав местом свое-
го пребывания Енисейск, и выявила многочисленные факты
коррупции воеводской администрации в Сибири, однако изме-
нить ее отношение к порученному делу была не в силах, несмо-
тря даже на смену отдельных чиновников. Поэтому в Москве
были серьезно обеспокоены событиями в Во сточной Сибири и
в 1697 г. назначили в Иркутск нового воеводу Семена Полтева,
но тот по дороге к месту службы умер. В Иркутск добралась
только его жена с малолетним сыном Николаем, что тем не ме-
нее послужило поводом к смене власти в крае. Сами чиновники
отстранили от власти Афанасия Савелова, назначив вме сто него
сына умершего Семена Полтева, а его товарищем, т.е. замести-
телем, иркутского сына боярского Ивана Максимовича Перфи-
43/60
284
льева, который и возглавлял администрацию вплоть до приезда
нового воеводы в октябре 1698 г.
Но в июне 1696 г. восстанием было охвачено и население
Илимского острога, в котором верховодила его служилая вер-
хушка. Еще в конце предыдущего года местное население от-
правило представителей в Мо скву, чтобы добиться там смены
воеводы Богдана Челищева, погрязшего в винокуренном бизне-
се, но в столице не приветствовались подобные методы давле-
ния на власть, и они вернулись ни с чем.
Пришлось жителям Илимска решать вопрос смены власти
своими силами: ко гд а воевода 18 июня 1696 г. вернулся из по-
ездки в Киренский острог, ему отказали в повиновении. От
всех слоев восставших людей илимчане избрали себе в управ-
ление местного сына боярского Ивана Никифоровича Качина и
подьячего Герасима Учюжникова, правда, их действия по мно-
гим вопросам ограничили согласием всего мира. Все виноку-
ренные предприятия были уничтожены, а имущество и хлебные
запасы свергнутого воеводы конфисковали, раздав хлеб нужда-
ющимся жителям.
По издавна заведенному правилу при смене старого воево-
ды вновь назначенный обязан был выявлять злоупотребления
предшественника и доносить о них в Мо скву, вот только сам он
вскоре усваивал негативный опыт управления, а то и стремил-
ся его приумножить. Чтобы хоть как-то приуменьшить это зло,
правительство пытало сь регулировать процесс посредством ча-
стой смены своих ставленников.
До 1621 г. срок пребывания в Сибири разрядных и уездных
воевод не был регламентирован и колебался от одного года до
6 лет, но далее для них был установлен двухгодичный срок, ко -
торый с 1635 г. был изменен на четыре года . То гд а же было при-
нято производить смену воевод одновременно. Хотя эти правила
не всегда соблюдались, указ 1695 г. еще раз подтвердил срок ра-
боты воевод в пределах 4—6 лет.
Каждый сибирский уезд делился на «присудки» (слобода
или о строг с прилегающими деревнями, починками) и на ясач-
44/60
285
ные волости. Воевода управлял уездом при помощи приказных
служащих так называемой съезжей избы, приказчиков слобод,
острожков и родоплеменной знати ясачного населения. В раз-
рядных центрах, таких как Тобольск, Томск, Иркутск, съезжая
изба называлась еще приказной палатой, а по своей структуре
и штатам она стремилась подражать Сибирскому приказу. Во
главе съезжей избы находился дьяк или подьячий с приписью, а
ее штат состоял из нескольких подьячих, ведавших делами ясач-
ного, денежного, хлебного и других столов, и писарей. Но даже
такая сложная система управления сибирскими провинциями не
приносила предполагаемого результата.
Только к 1700 г. правительству Петра Алексеевича уда л о с ь
справиться с восстаниями в Восточной Сибири, возложив всю
вину на местных «лихих» воевод и их приказчиков. Однако,
пойдя навстречу повстанцам в одном, правительство потихонь-
ку арестовывало главных зачинщиков, при этом предписывало
новым воеводам чинить служилым людям «всякое удоволь-
ствие». Вместе с тем администрация старательно усиливала
надзор за всеми неблагонадежными людьми, находившимися в
их подчинении, а в 1711 г. как в центре, так и на местах были
введены должности фискалов, в обязанности которых вменя-
лось доносить обо всех нарушениях законов, взяточничестве,
казнокрадстве. Руководителем этих чиновных доносчиков стал
обер-фискал Алексей Яковлевич Нестеров, входивший в со став
Правительствующего Сената.
Еще в середине XVII в. в Московском государстве была
проведена таможенная реформа, ликвидировавшая внутрен-
ние проезжие пошлины и приведя торговые пошлины к еди-
нообразию. Но Сибирь эти изменения в то время не затронули,
так как правительство не хотело лишаться высоких доходов от
сибирской торговли. Только к началу 80-х годов XVII в. при
достижении значительных успехов местного земледелия и ре-
месла усилились торговые связи внутри Сибири, которая ста-
ла превращаться в часть единого рынка государства. Вдобавок
к этому истощение пушных богатств и быстрый рост русско-
45/60
286
китайских экономических связей изменили ассортимент това-
ров, а устаревшие таможенные порядки в Сибири существенно
стесняли торговых людей, особенно при их дальних поездках
в Иркутск и Нерчинск «для китайских торгов». Именно они и
стали требовать в 1685—1686 гг. распространения на Сибирь
единого таможенного законодательства, что и заставило пра-
вительство распространить реформу на свои восточные про-
винции.
Сама таможенная реформа в Сибири проходила в четыре
этапа:
1) отмена проезжих пошлин в 1687 г.;
2) введение в 1689 г. дополнительных статей к Новоторгово-
му уставу 1667 г.;
3) введение первого таможенного кодекса в 1693 г.;
4) введение таможенного устава 1698 г.
На первом этапе был решен основной вопрос реформы —
ликвидация проезжих пошлин, а на по следующих этапах речь
шла главным образом о степени распространения десятой по-
шлины, об унификации ее сборов, об увеличении или об умень-
шении тяжести обложения, о кодификации таможенного дела в
Сибири. Так что не ранее 1698 г. были уравнены таможенные
порядки в центре страны и в Сибири. При этом на каждом этапе
чиновникам Сибирского приказа приходилось вводить дополни-
тельные меры, так как увеличения таможенных сборов не про-
исходило. Но и после реформы в Сибири сбор десятой пошлины
был сохранен, чем она и отличалась от таможенных установле-
ний в центре страны.
Если Сибирь XVII в. была для России источником пушного
товара, сдаваемого новыми подданными сборщикам дани, то в
XVIII в. доходов казны от продажи пушнины было явно недо-
статочно для претворения в жизнь тех реформ, которые задумал
осуществить царь Петр I. Так что найденные залежи серебра
на Аргуни стали первой ласточкой среди других месторожде-
ний драгоценных металлов. В 1695 г. штуфы (образчик руды)
свинцово-серебряной руды из Нерчинска были посланы в Ге р -
46/60
287
манию для исследования. Оттуда же были приглашены в Россию
специалисты по металлургии. На этот призыв откликнулись не-
сколько саксонцев, а 10 июля 1697 г. последовало новое дозво-
ление о свободном поиске месторождений различных руд и вы-
боре удобных мест для строительства плавильных заводов. Так,
построенные в 1699 г. Невьянские заводы в дальнейшем стали
вырабатывать в год до 20 000 пудов железа, а в 1702 г. от Сибир-
ского приказа они были переданы во владение Никите Демиды-
чу Антуфьеву, за что тот обязался в течение пяти лет уплатить в
казну железом сумму, потраченную правительством на устрой-
ство заводов. Именным указом этот первый из Демидовых про-
мышленник получил право разрабатывать руду по рекам Нейве,
Тагилу и у Магнитной горы, а также покупать для заводских ра-
бот крепостных людей.
Чтобы далее не пускать на самотек поиск месторождений
полезных ископаемых и их добычу, а также создание металлур-
гических заводов, 24 августа 1700 г. был создан в Москве Руд-
ный приказ, про существовавший до возникновения губерний.
В том же году был основан Каменский чугуноплавильный за-
вод, а через год — Укутский железоделательный. То гд а же была
найдена медная руда в горе Думной, неподалеку от древних Гу-
мешевских ям, а в 1703 г. был заложен Алапаевский завод. Си-
бирским воеводам было указано способствовать приисканию
руды и представлять их штуфы в столицу. Вскоре разосланные
по всей стране мастера и ученики, наученные Дмитрием Воро-
новым, доставили пробы руд из 121 города. В то же время гре-
ками Левандианами были основаны Нерчинский и Кутомарский
заводы, с которых стало поставляться нерчинское серебро. Если
в 1704 г. было выплавлено серебра 1 фунт 24 золотника, то в
1705-м уже 1 пуд 22 фунта 36 золотников при речках Алтаче и
Грязной.
На Ур а л е Демидовым удавалось организовать производство
металлов при помощи закрепощенных рабочих, но доставлять
крепостных, на приобретение которых были бы затрачены не-
малые деньги, причем с большой их потерей на долгом и труд-
47/60
288
ном пути, на металлоплавильные заводы в Забайкалье не имело
смысла. Заставить заниматься этим тяжелым трудом местное на-
селение было невозможно: никакая охрана не смогла бы во спре-
пятствовать их побегам. Оставалось использование каторжан,
потеря которых как для власти, так и для промышленников не
являлась чем-то из ряда вон выходящим. Но даже в этом случае
необходимо было хоть какое-то количество колодников довести
до места их заключения. В 1696 г. были введены соответствую-
щие правила их препровождения, по которым кроме охраны им
сопутствовали проводники, для их хоть и скудного пропитания
выделялись кормовые деньги, а в Верхотурье был создан острог
для их размещения, гд е они за свой многомесячный путь могли
немного обогреться.
Ну а царь Петр Алексеевич решил своими глазами увидеть
европейские страны, о цивилизационных преимуществах ко -
торых ему рассказывали друзья из Немецкой слободы в Мо-
скве. Он в звании урядника Преображенского полка под име-
нем Петра Михайлова отправился 9 марта 1697 г. с Великим
посольством, насчитывавшим около 250 человек, из Москвы
в Ригу, принадлежавшую тогда Швеции. Во главу посольства
были назначены три великих и полномочных посла: генерал
и адмирал Франц Яковлевич Лефорт, генерал и комиссар Фе-
дор Алексеевич Головин и думный дьяк Прокофий Богдано-
вич Возницын. Если первый из них был одним из самых дове-
ренных людей царя, то второй уже был главой посольства для
подписания с Китаем Нерчинского договора в 1689 г., а третий
был послом в Стамбуле, гд е заключил в 1681 г. мирный дого-
вор с Турцией.
Следующей после Риги была столица Курляндии Митава
(совр. Елгава), где состоялась встреча с герцогом Фридрихом-
Казимиром, затем Петр Михайлов на судне «Святой Георгий»
отправился морем в Кенигсберг (совр. Калининград), а боль-
шая часть посольства направилась туда же сухим путем. После
переговоров с бранденбургско-прусским курфюрстом Фридри-
хом III посольство через Пилау (совр. Балтийск) должно было
48/60
289
проследовать морем в Голландию, но выборы короля в Польско-
Литовской республике задержали царя в этом маленьком при-
морском городе.
Дело было в том, что после смерти короля Яна Собеского
на польский трон претендовали его сын Яков Собеский, фран-
цузский принц Людовик де Конти и саксонский курфюрст
Фридрих-Август I. По какой-то причине польская знать пред-
почла своему земляку кандидатуру француза, что означало бы
в таком раскладе выход Польши из Священного союза и сбли-
жение ее с Турцией, союзницей Франции. Царь Петр совмест-
но с императором Леопольдом предпочитал видеть на польском
троне курфюрста Августа, а в подкрепление этого приказал от-
править к польской границе армию под командованием Михаила
Григорьевича Ромодановского. Из Пилау царь отправил польско-
литовскому сейму послание, в котором объяснил ясновельмож-
ным панам, что, выходя из Священного союза, Польша стано-
вится врагом Ро ссии. В такой ситуации саксонскому курфюрсту
о сталось только выиграть эту борьбу за польскую корону, а в
подтверждение своих твердых намерений Август ввел войска в
Польшу.
Разрешив такой важный для России вопрос — выбор короля
Польши, Великое посольство отправилось морем в Германию,
затем через нее в Голландию, а сам царь Петр побывал еще и
в Англии. В Амстердаме и Лондоне он встречался со штатгаль-
тером Голландии и королем Англии Вильгельмом III Оранским
и обучался кораблестроению. Следующим государством на
пути следования царя была Австрия, гд е в Вене ему предстояло
встретиться с императором Леопольдом I, но, учитывая неофи-
циальный статус Петра I в Великом посольстве, монархи не об-
суждали политические темы. Все эти вопро сы послам пришлось
обсуждать с канцлером Стефаном Вильгельмом Кинским, в ре-
зультате чего выяснилось, что Австрия собирается заключить
мирный договор с Турцией. И русским послам пришлось согла-
ситься с этим, лишь оговорив свои условия присоединения к до-
говору.
49/60
290
Царь собирался по сетить и Венецию, следуя девизу сво-
ей печати в этом посольстве: «Я ученик, и ищу себе учите-
лей». Но события в России вынудили его спешно отправиться
в Москву, где в очередной раз восстали стрельцы. Четыре полка
стрельцов, стоявших на литовской границе, взбунтовались (за-
трат много, а трофеев никаких) и пошли к Москве. Царь Петр
отправил письменное указание князю-кесарю Федору Юрьеви-
чу Ромодановскому, замещавшему го сударя во время его отсут-
ствия, применить жесткие меры по отношению к бунтовщикам,
сам он, прервав свое заграничное путешествие, срочно выехал
в Москву. В то же время Великое посольство продолжило свой
визит в Венецию, где должны были собрать сведения об устрой-
стве средиземноморских галер и их вооружении.
Как ни торопился Петр Алексеевич в Россию, через пять
дней в Кракове его догнали гонцы с сообщением, что стрельцы
разгромлены подле Воскресенского монастыря (совр. Новый
Иерусалим) войском под командованием Алексея Семенови-
ча Шеина и Патрика Гордона. Спешить далее было незачем, и
царь Петр I решил встретиться с польским королем Августом II
в Раве-Русской. На состоявшейся встрече 31 июля 1698 г. два
монарха обсуждали вопросы европейской политики и дого-
ворились о будущих совместных военных действиях против
Швеции.
Вернувшийся в Москву царь лично возглавил «великий ро-
зыск» в отношении арестованных бунтовщиков. Основной
задачей следствия было выбить из узников показания в при-
частности царевны Софьи к подстрекательству стрельцов к не-
повиновению брату. Петр был настолько возмущен изменой
стрельцов, что лично участвовал в пытках и казнях бунтовщи-
ко в, продолжавшихся до конца февраля 1699 г. Результатом бун -
та стала реорганизация армии, которая теперь создавалась на
базе исключительно регулярных полков. Претерпело изменение
и городское управление Москвы и других городов: по примеру
европейских «бургов» были учреждены Бурмистерская контора
в столице, впоследствии Ратуша, а в иных центрах — земские
50/60
291
избы. Была отменена Боярская Дума, на смену ей появилась
Ближняя канцелярия, позднее переименованная в Консилию ми-
нистров. По сле смерти патриарха Адриана царь запретил избра-
ние нового главы церкви, назначив местоблюстителем патриар-
шего престола митрополита Стефана Яворского.
В 1700 г. был заключен Константинопольский мирный дого-
вор с Турцией, по которому за Россией оставались Азов и Таган-
рог. Еще до подписания 30-летнего перемирия с Турцией царь
Петр стал готовить государство к новой войне со Швецией с це-
лью отвоевать у своего со седа выход в Балтийское море. Под-
готовка к войне потребовала больших денежных затрат. Чтобы
хоть как-то наполнить казну, Петр Алексеевич пошел по пути
отца: предписал перечеканку серебряных денег, уменьшая ве с
монет, а также выпуск мелкой медной монеты.
Основным поставщиком железа в Россию, необходимого для
изготовления оружия, была Швеция, которой в предстоящей
войне необходимо было найти замену. Строительство железо-
делательных заводов на Ур а л е должно было обеспечить метал-
лом производство оружия, но Невьянский завод дал первый чу-
гун только в 1701 г. Тем не менее, заключив 3 июля перемирие
с Турцией, Россия 19 августа 1700 г. объявила войну Швеции.
Дальнейшие события показали, что к войне Ро ссия не была го-
това, а вновь созданная армия не имела никакого опыта ведения
боевых действий с сильным европейским противником.
В этой ситуации о сада Нарвы не дала результата, а сражение
со шведским войском, возглавляемым 18-летним королем Кар-
лом XII, завершилось полным разгромом российской армии. По-
ражение могло бы стать и вовсе фатальным, если бы шведский
король продолжил преследование русских полков, но он перена-
правил свою армию против польского короля Августа II.
Еще до сражения под Нарвой 1 ноября 1700 г. умер в Испа-
нии король Карл II, оставив по своему завещанию наследником
престола герцога Анжуйского, ставшего королем Филиппом V.
Вполне возможно, что борьба за испанское наследство, которое
кроме Франции оспаривала Австрия, на этом и закончилась бы,
51/60
292
но король Людовик XIV стал рассматривать страны по обе сто-
роны Пиренеев как единое государство. В этой ситуации 7 сен-
тября 1701 г. в Гааге был создан Великий союз Англии, Голлан-
дии и Австрии, правительства которых объявили в 1702 г. войну
Франции. Теперь все страны, втянутые в этот международный
конфликт, были заинтересованы в помощи России, дипломаты
которой, в свою очередь, пытались найти в них посредников для
урегулирования ро ссийско-шведских отношений на условиях
Москвы.
После потери под Нарвой всей артиллерии Петру I при-
шлось распорядиться о снятии колоколов с церквей, чтобы пе-
реливать их на пушки. Вряд ли в воспроизводстве артиллерии
царю могла помочь зарождающаяся промышленность Сибири.
Там даже в железоделательной промышленности изготовление
металлоизделий производилось в небольших домницах и куз-
ницах. В Енисейске с 17 плавилен ежегодно выходило не более
100 пудов, при этом каждому владельцу кузницы или домницы
приходилось самому рубить лес, жечь угли, выплавлять железо
и изготавливать из него изделия.
Несмотря на это, уже через год российская армия была
вновь оснащена пушками, мортирами и гаубицами, общим ко -
личеством более 300 орудий. Все это позволило Борису Петро-
вичу Шереметеву 29 декабря 1701 г. одержать победу при мызе
Эрестфер, а 18 июля 1702 г. разгромить шведский корпус гене-
рала В.А. Шлипенбаха при Гуммельсгофе на р. Эмбах (совр.
Эмайыги), но остатки полков шведов сумели отступить в Пер-
нов (совр. Пярну). В общей сложно сти корпус Шлипенбаха
потерял 8000 убитыми и 300 человек пленными, а также всю
артиллерию. Победы над шведами позволили ро ссийским ди-
пломатам с большей уверенностью выставлять свои условия ев-
ропейским государствам, тем более что шведский король боль-
шую часть своей армии использовал против польского короля и
саксонского курфюрста Августа.
Захват Варшавы армией под руководством короля Карла XII
14 мая 1702 г. дорого обошелся шведской короне, так как в При-
52/60
293
балтике Швеция стала терять одну крепость за другой. После
12-дневной осады российская армия во главе с фельдмарша-
лом Шереметевым 25 августа 1702 г. захватила Мариенбург
(совр. Алуксне), а 11 октября того же года ей сдалась крепость
Нотебург (совр. Шлиссельбург). Хотя 14 января 1704 г. поль-
ский сейм под нажимом шведской армии низложил Августа II
и избрал сторонника короля Карла XII — познанского воеводу
Станислава Лещинского, но к этому времени российская армия
разорила всю Во сточную Лифляндию и прибрежную часть Фин-
ляндии вплоть до Выборга. Более того, неподалеку от завоеван-
ной крепости Ниеншанц на Неве 7 мая 1703 г. Петр I заложил
город Петербург, открыв таким образом выход России в Балтий-
ское море.
Собственно говоря, российские войска совершили все то, о
чем мечтал царь Петр Алексеевич. Но с приобретениями Ро с-
сии никак не мог согласиться король Карл XII, а значит, война
со Швецией должна была продолжиться. Российские дипломаты
пытались найти в Европе помощников, имевших не только ав-
торитет, но и возможность способствовать установлению мира
между Швецией и Ро ссией. Однако победы российского оружия
серьезно всполошили дипломатические круги Европы, не же-
лавшие такого усиления восточного со седа.
Посол в Гааге Андрей Артамонович Матвеев докладывал
главе иностранных сношений Федору Алексеевичу Головину,
что «от Штатов (Голландские штаты. — Ю.Д .) и королевы ан-
глийской благопотребного посредства к окончанию войны не-
чего чаять; они сами вас боятся: так могут ли стараться о на-
шем интересе и прибыточном мире и сами отворить двери вам
ко входу в Балтийское море, чего неусыпно остерегаются, тре-
пещут великой силы вашей не меньше, как и француза. Подлин-
но уведомлен я, что Англия и Штаты тайными наказами к сво-
им министрам в Польше домогаются помирить шведа с одною
Польшею без вас» [44, 180].
Более того, вскоре стало известно, что Голландия и Англия
подписали в дополнение к предыдущим союзным договорам се-
53/60
294
кретный протокол, по которому Швеция обязалась по окончании
Северной войны выступить против Франции на стороне Вели-
ко го союза. Так что европейские страны были не прочь оказать
про светительскую помощь слабой России, но отнюдь не соби-
рались способствовать ей в вышибании двери, разделяющей две
столь разные цивилизации.
Однако на тот момент все-таки было государство, которое
искало установления союзных отношений с Россией, — это
Франция, на которую из-за Испании ополчилась половина стран
Европы. Король Людовик XIV предлагал содействовать уста-
новлению мира Швеции с Россией, при условии сохранения ею
завоеванных балтийских территорий, взамен на помощь в войне
с Австрией.
Хотя переговоры французских и российских дипломатов так
и не воплотились в конкретные соглашения из-за неопределен-
но сти ситуации, в которую могла попасть Россия, они подвиг-
ли Голландию предложить свои услуги как посредника в пере-
говорах со Швецией. Пыталась и Священная Римская империя
германской нации отправить своего постоянного представителя
к российскому двору, но было достаточно, чтобы шведский по-
сол в Вене выразил свое неудовольствие этим, и император Лео-
польд I изменил свое решение, учитывая, что шведские войска
уже находились в Польше на границе с имперской Силезией.
Ухудшились отношения России и с Турцией, гд е после смерти
султана Мустафы II к власти пришел Ахмед III, мечтавший о
реванше над северным соседом, но воевать с ним так и не ре-
шившийся.
Все эти сложные политические интриги позволили России
вести свою дипломатическую игру с Польшей, где в то время
было два короля: Август II и Станислав I. Чтобы склонить сейм
признать своим единственным королем саксонского курфюрста,
царь Петр I приказал гетману Ивану Степановичу Мазепе аре-
стовать полковника Семена Палия.
В конце XVII в. казаки Правобережья Днепра оказались
под властью самозваных полковников, среди которых наиболь-
54/60
295
шей известностью славился Семен Филиппович Гурко, по-
лучивший прозвище Палий из-за приверженно сти сжигать не
подчинявшиеся его власти поселения, чем сильно досаждал
польско-литовским панам. Так что российский посол Григорий
Федорович Долгоруков писал царю из Кракова: «Извольте при-
ложить труды к успокоению тех непотребных бунтов, которые
поляков против неприятеля гораздо удерживают: паче всего мо-
жете тем усмирением склонить к союзу Речь Посполитую» [44,
190].
Арестованного Семена Палия сослали в Тобольск, а казацкие
беспорядки на Правобережье без лидера вскоре прекратились,
тем более что в главный центр восстания — Белую Церковь
были введены российские войска. Все это позволило привлечь в
августе 1704 г. Польско-Литовскую республику к союзу с Росси-
ей против Швеции, заключенному сторонами вблизи Нарвы. По
подписанному договору Россия продолжала содействовать пре-
кращению казацких волнений в Правобережной Украине, а так-
же обязалась уступить Республике (Речи По сполитой) все свои
завоевания в Лифляндии, которая, в свою очередь, обязалась
воевать против шведов и не заключать с Карлом XII сепаратного
договора. Правда, после измены гетмана И.С . Мазепы полков-
ник Семен Палий был освобожден, возвращен в Белую Церковь,
гдеиумерв1710г.
Передышка в войне, которую получила Россия, позволи-
ла ей усилить свою армию как обученными солдатами, так и
значительным количеством вооружения и боеприпасов. Пре-
образованная армия нанесла по шведским войскам свой пер-
вый удар в Курляндии, но вме сто ожидаемой победы войско
Б.П . Шереметева потерпело 15 июля 1705 г. поражение при
Гемауэртгофе от шведского генерала Адама Людовика Левен-
гаупта. Сам царь, став во главе войска, пытался взять реванш
за своего фельдмаршала, но шведский генерал отступил в Ригу.
В утешение за военные неудачи российским войскам досталась
курляндская столица Митава, гарнизон и жители которой, не
выдержав даже краткой осады, сдались на милость победите-
55/60
296
лей. Шведский король, обеспокоенный событиями в Курлян-
дии, решил двинуть свои войска к Гродно, гд е сосредоточились
основные российские силы. Однако, к счастью для царя, король
решил отложить военную кампанию до весны, что позволило
Петру отвлечься на подавление Астраханского, а затем и Була-
винского восстаний.
Восстание в Астрахани началось еще 30 июня 1705 г., за-
чинщиками его были приверженцы старины, не принимавшие
как церковные, так и административные, военные и бытовые
реформы: раскольники, стрельцы и казаки. Предполагается,
что последней искрой, превратившей тлевшее недовольство в
пожар, был слух, что всех «девок» отдадут иноземцам, кото-
рые занимали большинство военных и светских должностей в
Астрахани. Обеспокоенные жители стали спешно выдавать до-
черей замуж, при этом играли чуть ли не по сто свадеб каждый
день. Естественно, зачинщикам восстания было гораздо легче
возмутить против правительства сограждан, пребывавших во
хмелю.
Хотя восстание так и не обрело достойного лидера и не
было поддержано Донским войском, царь отправил на его по-
давление несколько полков с фельдмаршалом Б.П . Шеремете-
вым во главе. Регулярное войско легко справилось с повстан-
цами, но обычных для того времени репрессий не последовало,
так как царь во время войны с серьезным противником опасал-
ся сильно раздражать своих подданных. В своем наказе фельд-
маршалу он уточнял, что «без самой крайней нужды никакого
жестокого и неприятельского поступка не предпринимать» [44,
201].
Правда, крайнюю нужду Борис Петрович изыскал, не стал
уговаривать жителей смириться и Астрахань взял штурмом, а
300 повстанцев казнил. Но даже такое обращение с бунтовщи-
ками было расценено ими как слабость правительства и остав-
шиеся в живых затаились до лучших времен.
Вскоре полыхнуло новое восстание, теперь уже на Север-
ском Донце. Еще после азовских походов царь, видя смирение
56/60
297
хана волжских калмыков Аюки, разрешил ему с соплеменника-
ми кочевать от Маныча до Хопра и Медведицы, что по понят-
ным причинам стеснило казаков. Последующие годы царь в от-
ношении донских казаков попеременно менял гнев на милость,
но их былую вольность старался ограничить. В 1705 г. Петр
Алексеевич приказал уничтожить все казачьи городки, по стро-
енные без его указа по правой стороне Дона, а «новопришлых»
выслать на прежние места.
Казаки не торопились исполнять царский указ и не допу-
скали сделать это солдат Изюмского полка с его полковником
Федором Владимировичем Шидловским. В октябре 1705 г. ата-
ман Бахмутского городка Кондратий Афанасьевич Булавин с
казаками разорил в округе все варницы и заводы, реквизиро-
вав добытую на них соль, и это несмотря на предписание По-
сольского приказа, в ведомстве которого было Донское войско,
о передаче производства соли в казну. Правительство попыта-
лось казаков образумить, но за право выварки соли казаками
вступился Войсковой Круг. Те м не менее для приведения при-
каза о снесении городков в исполнение в 1707 г. на Дон был
послан с драгунским полком Юрий Владимирович Долго-
руков.
Несмотря на то что Донское войско отправило против шве-
дов в армию царя 26 полков, Петр Алексеевич предоставил
Долгорукову выбор действий по его усмотрению, чем тот не
преминул воспользоваться. Разорив городки на левом берегу
Северского Донца, он жестокими репрессиями заставил их жи-
телей смириться с содеянным. Так с донскими казаками еще не
поступали, и 9 октября 1707 г. они во сстали. Во главе восстав-
ших встал атаман Кондратий Булавин, разославший по городкам
и станицам воззвание:
«Всем старшинам и казакам за дом Пресвятыя Богородицы,
за истинную христианскую веру и за все великое войско Донское,
также сыну за отца, брату за брата и другу за друга стать и умереть
за одно. Зло на нас умышляют, жгут и казнят напрасно, вводят в
57/60
298
еллинскую веру и от истинной отвращают. А вы ведаете, как наши
деды и отцы на сем Поле жили и как оное тогда крепко держалось;
ныне же наши супостаты старое наше Поле все перевели и ни во
что вменили, и так, чтобы нам его вовсе не потерять, должно за-
щищать единодушно и в том бы вы все мне дали твердое слово и
клятву» [66, 343].
И хотя казацкая старшина и войсковой атаман Лукьян Мак-
симов пытались увещевать бунтовщиков, по призыву Була-
вина поднялось большинство верховых казаков. Более того, с
20 000 казаков он осенью 1707 г. собрался идти на Москву, вос-
препятствовать ему попытался князь Юрий Долгоруков со свои-
ми драгунами. В битве, которая произошла 9 октября 1707 г. на
берегах Айдара, левого притока Северского Донца, драгунский
полк был разгромлен, а его командир Юрий Владимирович Дол-
горуков погиб.
Однако низовые казаки, находившиеся на жалованье у мо-
сковского царя и гораздо лучше вооруженные, все-таки сумели
справиться с мятежом. Нескольких зачинщиков отправили в Мо-
скву, где их казнили, но Кондратий Булавин после поражения от
своих низовых собратьев сумел скрыться и отправился просить
помощи у запорожских казаков.
Весной с 3000 запорожцев Булавин вернулся на Дон, где его
уцелевшие сподвижники создали боеспо собное войско из каза-
ко в и беглых крестьян. На этот раз более многочисленные вер-
ховые казаки легко справились с низовыми и заняли Черкасск.
Теперь, ко гд а к булавинскому восстанию присоединилось почти
все Донское войско, атаман стал пытаться привлечь к общему
делу не только запорожских, но и терских, и кубанских казаков.
Понимая, что, даже сумев отстоять свою свободу от Москов-
ского государства, они потеряют положенное им ранее царем
денежное, продовольственное, оружейное и пороховое доволь-
ствие, Кондратий Булавин считал такое объединение залогом
успеха и возможности диктовать свои условия тому или иному
государю. Ведь казаки земледелием, добычей руды и выплавкой
58/60
299
железа не занимались, соответственно собственных средств к
существованию не имели, а вести разбойный образ жизни, имея
хорошо вооруженных со седей, стало затруднительно. Так что
если не Россия, то оставалась Турция, которая могла взять на
себя содержание Донского войска, и Кондратий Булавин такие
шаги предпринял.
В своем послании кубанским казакам он приписал слова, ко -
торые просил довести до турок, что «по сем писании войсковой
атаман Кондратий Афанасьев и все войско Донское у тебя, ту-
рецкого салтана, милости прося, челом бьют. А нашему го суда-
рю в мирном состоянии отнюдь не верь, потому, сто он многия
земли разорил за мирным состоянием и ныне разоряет, а также
и на твое величество и на царство готовит корабли и каторги»
[66, 346].
И все это происходило в тот момент, когд а шведский король
Карл XII повел свою армию в Россию. В подобной ситуации
оставлять у себя в тылу такой очаг сопротивления было опас-
но, поэтому царь Петр Алексеевич 12 апреля 1708 г. направил
на подавление восстания брата предыдущего усмирителя —
князя Василия Владимировича Долгорукова. Новому карателю
царь придал в подчинение корпус Дмитрия Ефимовича Бахме-
тева, бригаду Федора Владимировича Шидловского, слобод-
ской Острогожский полк с полковником Степаном Ивановичем
Тевяшовым, два батальона Ахтырского и Сумского полков,
Полтавский и Компанейский полки, драгунский и новый пе-
хотный полк Рихмана и др. Царь дал самые широкие полно-
мочия Долгорукову, приказав «все казачьи городки по Донцу,
Медведице, Хопру, Бузулуки и Иловле сжечь и разорить до
основания, людей рубить и заводчиков сажать на кол и колесо-
вать» [66, 346].
Такой военной силе противостоять было трудно, а после
предательства некоторых зажиточных казаков и самоубийства
окруженного изменниками Кондратия Булавина восстание стало
о слабевать и через несколько месяцев на Дону стало тихо. В об-
щей сложности более 7000 казаков было казнено, 32 городка
59/60
300
были снесены. Однако именно Булавинское восстание и методы
его подавления, скорее всего, подвигли гетмана Ивана Мазепу
перейти на сторону шведского короля, пообещав тому помощь
в 200 000 казаков. Предательство — подлый поступок, но в дан-
ном случае благодаря измене Ивана Мазепы король Карл XII на-
правил свою армию не на Москву, а в Малоро ссию.
Кроме мятущихся казаков восстали башкиры, которым было
явно не по нраву, что на их землях стали строиться металлур-
гические заводы, а рядом с ними выросли поселения, крепости
и деревни. С началом Северной войны на них кроме обычной
дани возложили дополнительные поставки лошадей, при этом
российские чиновники не забывали и свои карманы наполнять.
Некоторые настолько злоупотребляли своей властью, что этих
чиновников Посольскому приказу, в ведомство которого входи-
ла Башкирская земля, приходилось отзывать и наказывать, а та-
ких, как уфимский комиссар Александр Сергеевич Сергеев, при-
шлось даже казнить в Казани.
В свою очередь, башкирские предводители даже не соби-
рались считать свой народ частью Ро ссии, а просто подчиня-
лись сильнейшему обидчику, дожидаясь удобного случая, что-
бы обрести свободу. Более того, один из самых авторитетных
из них — Алдор Исекеев направил послов к Крымскому хану с
про сьбой прислать в Башкирию одного из своих родственников
в качестве хана, чтобы избавить их от ига христианского. Баш-
киры действовали партизанскими методами, в большие сраже-
ния старались не вступать, но и их восстание было подавлено,
несмотря на большие потери с обеих сторон.
В то время как петровские регулярные войска громили остат-
ки булавинских отрядов, шведское войско теряло своих воинов
от голода, холода и болезней на длительном пути от Могилева
на Северщину. В том изнурительном переходе, не имея возмож-
но сти продовольствоваться и фуражироваться за счет местного
населения из-за партизанских действий верных царю летучих
отрядов казаков, оно осталось к тому же без лошадей и артил-
лерии. А в конце пути оказалось, что на сторону шведов переш-
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
301
ли вместе с гетманом Иваном Мазепой всего 2000 казаков, да
и те вскоре разбежались. Правда, 12 000 запорожских казаков
кошевого атамана Константина Гордиенки пришли на помощь
шведскому королю весной 1709 г., но по приказу царя тогда же
Запорожская сечь была разгромлена. Ко гд а же один из царских
фаворитов Александр Данилович Меншиков с войском подошел
к гетманской столице — Батурину на Сейме, то жители его за-
крыли перед российским войском ворота. Разгневанный царь
позволил своему любимцу снести с лица земли этот город вме-
сте с его жителями.
Седьмого июля 1709 г. произошла знаменитая Полтавская
битва, в которой шведский король потерпел поражение. Правда,
42 000 россиян против 16 000 шведов и 72 пушки против четы-
рех не оставляли никакой возможности королю Карлу XII вы-
играть это сражение, да и петровские полководцы уже обзаве-
лись некоторым опытом побеждать противника.
Несмотря на войну со Швецией, основные сражения которой
велись на территории Ро ссии, Петровские реформы неуклонно
внедрялись в жизнь ее населения. Так, по указу от 18 декабря
1708 г. го сударство было разделено на восемь административ-
ных территорий, названных на иностранный манер губерния-
ми, во главе которых были поставлены губернаторы. На этих
новых администраторов возлагалось управление губерниями и
о существление в них полицейской власти, в помощь каждому из
них царем назначался вице-губернатор, а дворянством губернии
избирался ландрат (предводитель дворянства). Губернии дели-
лись на провинции, в которых правление оставалось за воево-
дами.
Одной из первых восьми губерний стала Сибирская с цен-
тром в Тобольске, при этом Сибирский приказ превратился в
Московскую канцелярию губернии. Формально функции прика-
за по управлению Сибирью перешли к губернатору, но Мо сков-
ская канцелярия продолжала ведать реализацией пушнины и
китайских товаров. Первым губернатором Сибири был назначен
князь Матвей Петрович Гагарин, бывший до этого судьей Си-
1/60
302
бирского приказа, но к своим обязанностям он приступил лишь
в 1711 г.
Поставленный еще в 1702 г. сибирским митрополитом Фи-
лофей Лещинский, отчаявшись в исправлении грехов своей па-
ствы, решил в 1711 г. покинуть кафедру, приняв схиму с именем
Феодор. Однако после прибытия на тобольскую кафедру митро-
полита Иоанна Максимовича губернатор М.П. Гагарин попро-
сил схимника Феодора продолжить миссионерскую деятель-
но сть по обращению язычников в христианскую веру, обещая
ему способствовать в помощниках, переводчиках, продоволь-
ствии и средствах передвижения. Вняв уговорам губернатора,
схимник отправился из Тобольска вниз по Иртышу к остяцким
юртам. Так, передвигаясь от юрта к юрту, он в 1712 г. добрался
до Березова, крестя остяков и вогулов, которые хотя чаще неис-
кренне, но принимали христианство, надеясь на какие-нибудь
по слабления в выплате дани. В по следующие 1713—1715 гг.
ему вновь пришлось посетить новообращенных, чтобы не толь-
ко утвердить их в вере, но и крестить их жен и детей, которых
бывшие язычники не желали подвергать этому обряду. При его
же содействии ставились для новообращенных христианские
церкви.
После кончины митрополита Иоанна бывший схимник вновь
принял митрополию, продолжая посылать к язычникам и но-
вообращенным своих священнослужителей. Сам митрополит
Феодор по своим духовным делам посетил Иркутск, Енисейск,
побывал на Байкале, в Барабинской степи, где тоже старался об-
ратить в христианскую веру местных иноверцев. Им же была
отправлена духовная миссия и к народам Камчатки. Митропо-
лит Феодор вторично покинул тобольскую кафедру в 1721 г., а в
1726 г. этот духовный просветитель Сибири скончался.
Интересно, что губернатор М.П . Гагарин серьезным образом
заинтересовался землей в далеком северном море, сведения о
которой еще с середины XVII в. доводились до начальства каза-
ками и промышленниками, ходившими на своих ладьях в дель-
тах Яны, Индигирки и Колымы. Скорее всего, это были какие-
2/60
303
нибудь из островов Новосибирского архипелага, открытые
гораздо позже купцом Иваном Ляховым. Желая подарить своему
царственному патрону новые территории, сибирский губернатор
приказал отыскать эту землю, но ни в его правление, ни в прав-
ление его ближайших преемников этого не случилось.
Правда, еще в 1710 г. казак Яков Пермяков открыл Медве-
жьи острова в 120 км севернее дельты Колымы, но последую-
щие поиски большой северной земли привели лишь к повтор-
ному открытию Медвежьих островов в 1723 г. боярским сыном
Федором Амосовым. Одним из неудачливых искателей неведо-
мой земли был и казачий голова Афанасий Федотович Шеста-
ко в , ко гд а его и драгунского капитана Дмитрия Ивановича Пав-
луцкого отправили в 1727 г. на северо-восток для приведения
немирных коряков и чукчей в российское подданство.
К Сибирской губернии относились не только Западная и
Восточная Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток, но и При-
уралье. Ранее устроенные уезды были сохранены в составе гу-
бернии, но воевод, или по-новому комендантов, теперь стал
назначать и снимать губернатор. На российской земле все эти
западные новшества приживались с местными особенностями.
Так, в сфере таможенной политики, которая еще в конце пре-
дыдущего века была реформирована в сторону либерализации,
вновь произошло усиление обложения торговли. Таможенные
головы, добившиеся ранее независимости от воевод, теперь
снова были поставлены в зависимость от местной администра-
ции и стали называться таможенными надзирателями. Ну а кол ь
они назначаться стали губернатором или их комендантами, то и
были им подотчетны, так что уж говорить о других сотрудниках
таможни: подьячих, целовальниках, сторожах, которые стали
называться канцелярскими, ларечными и прочими «таможенны-
ми служителями».
Более того, губернатор М.П . Гагарин отменил таможенный
устав 1698 г., введя новый устав 1713 г., который ужесточил
условия для торговых людей, вводя уже подзабытый ими до-
полнительный сбор десятой «перекупной» пошлины при пере-
3/60
304
продаже различных товаров, кроме торговли хлебом и прочими
съестными продуктами. Ну а за вывозимые за границу товары и
пушнину, как и за ввозимые, устанавливался уже двойной сбор
десятой пошлины. При этом власть свои действия оправдывала
тем, что «естли приезжим купецким людем то пошлинное взятье
будет в тягость и им в том неволи нет, сильно их не прежде ни
ныне никто не посылал для того промыслу; ком у тягостно тот
не будет ездить» [17, т. 2, 136].
Однако уже вскоре некоторые хозяйственные дела были вы-
ведены из ведения губернаторов. Так, в июне 1715 г. был вос-
становлен Рудный приказ, просуществовавший до создания
Берг-коллегии в 1719 г., а капитан артиллерии Василий Никитич
Татищев стал одним из первых управляющих казенными заво-
дами на Урале.
Это было только начало выстраивания царем Петром Алек-
сеевичем вертикали власти под себя, и в 1711 г. он учредил
Правительствующий Сенат в составе девяти человек вместо Бо-
ярской Думы. Новое учреждение обладало не только исполни-
тельной и судебной властью, но и значительными законодатель-
ными функциями. Предполагается, что Сенат создавался как
временный институт власти, действующий в отсутствие го суда-
ря, но с 1718 г. он обрел постоянный статус. В Сенат назнача-
лись трое представителей знати, трое бывших членов Боярской
Думы и трое из дворян. Таким образом, в него вошли граф Иван
Алексеевич Мусин-Пушкин, ранее заведовавший Монастыр-
ским приказом, Тихон Никитич Стрешнев, бывший московский
губернатор, князь Петр Алексеевич Голицын, князь Яков Фе-
дорович Долгоруков, Григорий Андреевич Племянников, князь
Григорий Иванович Волконский, Михаил Михайлович Самарин,
Василий Андреевич Апухтин, Назар Петрович Мельницкий и
обер-секретарь Анисим Яковлевич Щукин. Царем было специ-
ально отмечено, чтобы «всем в Сенате пребывающим иметь ме-
ста по списку, кто после ко го написан в определительном ука-
зе. Голосы иметь равные, и у всяких указов подписываться всем
своими руками».
4/60
305
Следующим шагом на пути реформации государства было
учреждение 12 коллегий, заменивших 44 приказа. Каждая из
коллегий занималась определенной отраслью и подчинялась Се-
нату, но главными из них были Иностранная, Военная и Адми-
ралтейская коллегии. Вопросами торговли и промышленности
занимались Коммерц-, Мануфактур- и Берг-коллегии, финан-
сами ведали Камер-коллегия (заведовала доходами), Ревизион-
коллегия (контролировала поступление доходов, сбор податей,
налогов, пошлин, правильность расходования отпущенных
учреждениям государственных денег) и Штатс-коллегия (заве-
довала расходами). Юстиц-коллегия занималась гражданским
судопроизводством, а Вотчинная — дворянским землевладени-
ем. Кроме них была еще и 12-я коллегия — Главный магистрат,
занимавшийся проблемами городов: от хозяйственных до судеб-
ных дел включительно.
Вместе с учреждением коллегий видоизменялось и отноше-
ние к тем отраслям, которыми они занимались. Так, с основани-
ем Берг-коллегии была сделана «привилегия» в горнодобываю-
щей отрасли, так что «всем, и каждому дается воля, каково бы
чина и достоинства ни был, во всех местах как на собственных,
так и на чужих землях искать, плавить, варить и чистить всякие
металлы, сиречь: золото, серебро, медь, олово, свинец, железо,
тако ж и минералов, яко селитра, сера, купорос, квасцы и вся-
ких красок потребные земли и каменья, к чему каждой толико
промышленников принять может, колико тот завод и к тому на-
добное иждивение потребует» [92, 364].
Еще в 1712 г. прекратился ввоз в Ро ссию оружия из других
европейских государств, что было обусловлено не только не-
желанием их правительств вооружать Россию, ставшую столь
опасной для них, но и развитием в ней отечественной промыш-
ленности. За время царствования Петра Великого в России было
создано около 200 предприятий, значительная часть которых
появилась на Ур а л е и в Сибири. Если в 1700 г., по сле поражения
под Нарвой, пришлось для восполнения потерянной в сражении
со шведами артиллерии снимать колокола с колоколен церквей
5/60
306
для переплавки, то к 1725 г. выплавка чугуна в стране увеличи-
лась до 800 000 пудов в год. Это позволило не только отказаться
от импорта, но даже вывозить из России до 55 000 пудов железа
в год в другие страны.
Конечно, до самых восточных окраин го сударства реформы
доходили гораздо медленнее, тем более что эти огромные тер-
ритории только начали осваиваться. Еще в конце XVII в. пяти -
десятник Владимир Васильевич Атласов для сбора ясака с ко -
ряков послал из Анадырска казака Луку Морозка с товарищами,
а тот не только силой собрал ясак с местных жителей вплоть до
р. Камчатки, но еще и привез бумаги на японском языке. Оказа-
лось, что неподалеку от Тигила потерпело крушение японское
судно и коряки разграбили его останки.
Видимо, собранный казаками ясак был существенным, так
как в 1697 г. сам Владимир Атласов уже с 60 казаками отправил-
ся на полуостров. Они покорили ительменов, населявших его
центральную часть, собрали с них большую дань и построили
Верхнекамчатское зимовье, гд е остались 16 казаков с Потапом
Серюковым во главе. Количество полученных в виде дани и вы-
торгованных у коряков и ительменов мехов соболей, лисиц, бо-
бров было столь значительным, что для сопровождения ее в Мо-
скву якутским воеводой был отправлен сам Владимир Атласов,
а с ним спасшийся при кораблекрушении и изъятый у коряков
японец Денбей. А оставшиеся в Верхнекамчатском зимовье ка-
заки вместе с Потапом Серюковым, не дождавшись подкрепле-
ния, решили вернуться с Камчатки в Анадырск, но по дороге
были убиты коряками, не желавшими смириться с непрошены-
ми грабителями.
В 1700 г. на Камчатку из Якутска был отправлен боярский
сын Тимофей Кобелев с отрядом казаков, которому уд а л о с ь
вновь покорить коряков и ительменов, а также восстановить
Верхнекамчатский острог и поставить Большерецкий. Через
два года туда же был направлен из Якутска Михаил Зиновьев
с казаками, которому уд а л о с ь построить в 1703 г. Нижнекам-
чатский острог, а затем и команда Василия Колесова для сбо-
6/60
307
ра дани и обустройства острогов. Однако действия сборщиков
дани привели к массовым восстаниям камчадалов, которые в
1707 г. сожгли Большерецкий острог и убили населявших его
казаков. Для подавления восстания из Якутска был отправлен
крупный отряд с Владимиром Атласовым во главе, но его же-
стокость и корыстолюбие по отношению не только к абориге-
нам, но и к своим подчиненным вызвали недовольство казаков.
Они лишили его руководства, а вме сто него поставили при-
казчика Большерецкого острога Семена Ломаева, но на этот
раз Владимиру Атласову уда л о с ь бежать в Нижнекамчатский
острог.
Однако и в дальнейшем Владимир Васильевич Атласов
не сумел переломить ситуацию, и в 1711 г. его убили взбун-
товавшиеся казаки из-за несправедливого дележа награблен-
ного добра. Зачинщиками были казаки Данило Анцыферов и
Иван Козыревский, сыгравшие в дальнейшей истории освое-
ния Камчатки значительную роль. Анцыферов, повинившись
в содеянном преступлении, в дальнейшем отличился в по-
корении камчадалов и был сожжен вместе со своим отрядом
аборигенами Авачинской губы. Козыревский, тоже повинив-
шись, даже принял монаше ский чин, правда, не признанный
сибирским митрополитом Филофеем, а затем стал основате-
лем Большерецкого острога и первооткрывателем Курильских
островов.
В 1712 г. Данило Анцыферов и Иван Козыревский с товари-
щами отправились на байдарах, лодках камчадалов, обшитых
шкурами, на завоевание Курильских о стровов. Однако в этом
походе они сумели покорить жителей только 1-го Курильского
о строва, Шумшу, а вот более многочисленное население айнов
2-го Курильского острова, Парамушира, сумело дать им отпор.
В следующем году они уже от имени якутского обер-коменданта
отправились к другим Курильским островам для выяснения воз-
можности их присоединения к Российскому государству. Несмо-
тря на то что об этом походе особых сведений не имеется, Иван
Петрович Козыревский все-таки представил описание со стоя-
7/60
308
ния нескольких Курильских островов, но, посетил ли их он сам
или воспользовался информацией жителей о. Шумшу, остало сь
неизвестным.
Тем не менее царь Петр I, опираясь на сведения сибирского
губернатора М.П. Гагарина и присланного им японца, потерпев-
шего кораблекрушение у берегов Камчатки, отправил в 1719 г.
для описания Курильских островов геодезистов Ивана Михай-
ловича Евреинова и Федора Федоровича Лужина. Их экспеди-
ция выполнила задачу и даже сумела достичь 17-го Курильского
острова, Симушира, и сделать его описание.
Однако и побережье Охотского моря со ставляло еще множе-
ство загадок. И в 1712 г. для обследования Шантарских остро-
вов в Удской губе казаки отправились на лодках к устью Тугура,
где возобновили зимовье. Уж е в мае следующего года они суме-
ли добраться до первого из о стровов архипелага. Не найдя там
жителей, они отправились на ближайшие два о строва, но и там
их ждало разочарование. Несмотря на это, вернувшись в Якутск
в 1714 г., они доложили о якобы найденных на островах звери-
ных промыслах, заведенных там гиляками. Следующая экспе-
диция, отправленная к Шантарским островам в 1716 г. и воз-
главляемая боярским сыном Прокопием Филькеевым, достигла
о. Большого Шантара, где и зазимовала, правда, уже без своего
руководителя, который сбежал от них еще в Тугуре. Матросы
же самостоятельно обследовали Большой Шантар, наловили со-
болей, но случившийся по их вине лесной пожар заставил по-
кинуть остров.
Сибирь и Дальний Восток во все времена были слабо за-
селены. По данным ревизии 1719 г., все мужское население их
составляло к аналогичному населению центральных губерний
России в границах того времени лишь 3,1%, но именно им пред-
стояло не только обустроить свою собственную жизнь в этом
суровом крае, но и снабдить государство полезными ископаемы-
ми, особенно серебром и золотом.
Конечно, произведенные реформы со временем сблизили
управление Сибирью с центральными губерниями. Если в 1719 г.
8/60
309
Сибирская губерния была разделена на три провинции, из кото-
рых две, Вятская и Соликамская, находились в Приуралье, а вся
остальная территория входила в Тобольскую провинцию, то уже
в 1724 г. из Тобольской были выделены Енисейская и Иркутская
провинции. В них и появились новые чиновники, подчинявшие-
ся напрямую центральным коллегиям: камериры, земские комис-
сары, рентмейстеры, фискалы. Лишь в 1727 г. Вятская и Соли-
камская провинции перешли в состав Казанской губернии, но
это не уменьшило заметным образом количества чиновников в
Сибирской губернии.
Достигла Сибири и повсеместно введенная судебная рефор-
ма, в провинциях появились надворные, а в уездах — нижние
суды. Правда, надворные суды были учреждены лишь в Тоболь-
ске и Енисейске, а в Иркутске гораздо позже. Претерпело из-
менение и управление сибирскими городами, которые в 1721—
1724 гг. получили право на самоуправление.
В то же время петровские реформы практически никак не
затронули управления ясачным населением, т.е. местными на-
родами, которые все так же платили дань пушниной или ско-
том, а позже деньгами. Кроме того, с них еще собирались «по-
минки государевы, воеводские и дьячьи» — добавочные сборы
в пользу царя, воевод и дьяков, а теперь и новых должностных
лиц.
Никакая реформа административного управления в России
не только не уменьшала злоупотребления чиновничьего аппа-
рата, но при количественном увеличении всяческих служащих
прибавляла разнообразия поборов. Естественно, что самыми
большими ворами были главные чиновники го сударства и среди
них первыми — губернаторы.
Не были исключением среди них и сибирские чиновники,
злоупотребления которых вынудили царя Петра Алексеевича
учредить в 1717 г. Комиссию для розыска о злоупотреблениях
сибирского губернатора М.П . Гагарина и других управителей
губернии, под руководством генерал-майора армии и майора
лейб-гвардии Ивана Дмитриевича Дмитриева-Мамонова. Ко -
9/60
310
миссия выявила многие преступления губернатора и его чинов-
ников на местах, в том числе использование данного царем им
права назначения на должности и повышения в чинах для лич-
ной наживы, вымогая за возможное свое благодетельство взят-
ки в размере годового денежного оклада. В результате работы
комиссии многие коменданты и прочие чиновники были отстра-
нены от должностей. А по отношению к сибирскому губернато-
ру Павлу Матвеевичу Гагарину царь Петр I принял решение по
всей строгости собственных законов — осужденного повесили
в Санкт-Петербурге в 1721 г. Смертью на эшафоте закончил и
ранее разоблачавший многих казнокрадов обер-фискал Алек-
сей Яковлевич Нестеров, тоже не сумевший удержаться от во-
ровства.
Несмотря на издание одного карательного указа за другим,
царь Петр Алексеевич так и не сумел изменить отношение сво-
их подданных к казнокрадству. Существовала даже легенда,
что якобы после очередного воровского скандала царь приказал
генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому подготовить
указ о применении смертной казни по отношению к казнокра-
дам, даже если нанесенный ими ущерб не превысит стоимости
веревки, на которой их повесят. В ответ генерал-прокурор отме-
тил, что царь таким образом о станется совсем без подданных:
«Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и
приметнее, чем другой» [44, 410].
И все-таки именно царь Петр придал импульс ускорению
развития чиновничьего сословия в России, представлявшего,
по словам А.И . Герцена, «класс искусственный, необразован-
ный, голодный, не умеющий ничего делать, кроме “служения”,
ничего не знающий, кроме канцелярских форм, он составляет
какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в су-
дах и полициях и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных
и нечистых... Чиновничество царит в северо-восточных губер-
ниях Руси и в Сибири; тут оно раскинулось беспрепятственно,
без оглядки... даль страшная, все участвуют в выгодах, кража
становится res publica (общим делом. — Ю.Д.). Самая власть
10/60
311
царская, которая бьет, как картечь, не может пробить эти под-
снежные, болотистые траншеи из тонкой грязи. Все меры пра-
вительства ослаблены, все желания искажены; оно обмануто,
одурачено, предано, продано — и все с видом верноподданни-
ческого раболепия и с соблюдением всех канцелярских форм»
[10, 134].
Даже жесткость царя по отношению к ворам ничуть не
уменьшила произвол местных властей, и опала «первого вора
государства» Александра Даниловича Меншикова, бывшего ря-
дом с Петром Алексеевичем «с младых ногтей», не остудила за-
рвавшихся представителей администрации. Тем не менее власть
всех уровней была серьезным образом обеспокоена недо стат-
ком финансирования всех петровских начинаний, требовавших
огромного количества вложений денежных средств. Естествен-
но, что старая, что новая администрации подгоняли своих под-
чиненных в завоевании и освоении верховьев Оби, Иртыша и
Енисея для увеличения сбора ясака и поиска серебряных и золо-
тых руд.
В 1710 г. во всей России была проведена подворная пере-
пись, так как налог платился со двора или, как говорили,
с дыма, которая показала, что с 1678 г. количе ство дворов в
стране уменьшилось на 20%. Кроме объективных причин со-
кращения дворов из-за непрекращающихся войн и сопут-
ствующих им восстаний собственного народа, были и субъ-
ективные, вызванные попытками помещиков увеличить свои
доходы за счет уменьшения сдачи в государственную казну
подворной подати.
Чтобы увеличить доход казны, царем вме сто этой подати
была введена подушная подать, т.е . налог с мужской половины
государства, для чего в 1718—1724 гг. была проведена пере-
пись всего податного населения. Теперь крестьяне дворцовые,
монастырские и помещичьи платили по 74 копейки с души в
год, государственные — 1 рубль 14 копеек, купцы и цеховые ма-
стера — 1 рубль 20 копеек. Кроме этого на крестьян возложи-
ли повинности по перевозке фуража, продовольствия, оружия и
11/60
312
боеприпасов для армии и флота, строительных материалов, по
проведению земляных и других работ, связанных со строитель-
ством Петербурга, портов, каналов, металлургических заводов,
верфей, а также заготовки корабельного леса. А ведь были еще
дорожные (по строительству и содержанию дорог), ямские (по
перевозке казенных грузов, почты и должно стных лиц), постой-
ные (по обеспечению постоя войск) подати и др.
В конце правления Петра Алексеевича (1725) после введения
подушного налога казна получила доход более чем в 10 млн ру-
блей, что было в три раза больше доходов, собранных в 1710 г.
При этом налог не брался с рекрутов, количество которых до-
стигло 220 тысяч человек, с донских и украинских казаков, ду-
ховных лиц и огромной массы военных и гражданских чинов-
ников, поделенных Петром I на 14 классов. Однако все это легло
неподъемным бременем на податное население страны как в
Центре, так и в Сибири.
Надо отметить, что все это время война со Швецией про-
должалась, но теперь, почти всегда, российская армия и флот
одерживали победу за победой. Однако они тоже требовали вло-
жения больших денег в их подготовку, которых в казне было не-
достаточно. Мало того, в 1710 г. войну России объявила Турция,
а 9 июля 1711 г. армия Петра I потерпела поражение в Прутском
походе от войск турецкого визиря Баталджи-паши и крымского
хана Девлета Гирея, что заставило царя подписать мирный до-
говор с потерей Азова и разрушением крепостей Таганрога, Бо-
городицка и Каменного затона. С возвращением в 1714 г. в Шве-
цию короля Карла XII из Турции, гд е он почти на пять лет был
интернирован, война с Россией получила новый импульс. Но
по сле гибели шведского короля при осаде норвежской крепости
Фредериксхалл, стороны 30 августа 1721 г. подписали Ништадт-
ский мирный договор, по которому за Россией закреплялись Ин-
германландия, Карелия, Эстляндия, Лифляндия и несколько бал-
тийских островов.
Кроме проводимых царем реформ, целью которых было в
том числе наполнение казны государства, Петр Алексеевич рас-
12/60
313
сматривал возможно сть завоевания Бухарии, где , по словам оче-
видцев, в большом количестве добывался золотой песок. Еще
в 1714 г. сибирский губернатор М.П . Гагарин, будучи тогда в
фаворе у царя, предложил Петру Алексеевичу план завоевания
территории, где «песошное золото» добывалось.
«Городок калмыцкой Эркет, под которым на реке Дарье про-
мышляют песошное золото, в расстоянии от Тобольска, по сказке
эркетских жителей, что доходят из Эркета до Тары, в полтретья
месяца нескорою ездою, а от Тары до Тобольска в пять дней. И
естьли соизволит Ваше Величество промысл чинить к тому ме-
сту из Тобольска, то кроме того не можно, что поселиться горо-
дами к тому месту: того ради, что от Ямышева озера и до Эрке-
та кочуют калмыки и будут противиться, как им возможно, чтоб
не допустить в тех местах строить городов, дабы онаго их про-
мыслу не терять; а по ведомости в тех местах кочуют калмыки с
контайшею тритцать тысяч человек. Путь к тому месту лежит от
Тобольска до половины реки Иртыша, которая река под Тоболь-
ским, от того на калмыцкое кочевье, гд е ныне кочует контайша.
И первой город надлежит делать на помянутой реке Иртыше, у
Ямышева озера, и оттоле, усмотря, где надлежит, делать иные го-
роды. На строение оных крепостей, також и на содержание их,
кроме офицеров и инженера, управляться можно из Сибирской
губернии. А для той калмыцкой противности надлежит быть ре-
гулярным или трем полкам, и те полки набрать в Сибири, а к тем
полкам несколько офицеров, да к тому ж уфинские башкирцы по-
требны, для того что от Тобольска живут в близости и людство
их немалое и люди конные. О промысле того места, о деле горо-
ду и о уфинских башкирцах что Ваше Величество повелит» [41,
473].
Конечно, приведенное Г.Ф . Миллером донесение Матвея
Гагарина содержит географическую неточность, так как Эркет
не что иное, как Яркенд на одноименной реке в предгорьях мас-
сива Кунь-Лунь. Информаторы сибирского губернатора путали
13/60
314
золотоносную Еркен-Дарью (Яркенд) с Аму-Дарьей, которые
стекали с вершин Каракорума и Памира в противоположные
стороны.
Но «песошное золото», присланное Матвеем Гагариным
вместе с донесением, было самое настоящее, и царь согласился
отправить военную экспедицию к золотым россыпям. Он счи-
тал, что в торговле за границами Российского государства нель-
зя зависеть от чужих законов, поэтому выгоднее посылать туда
купцов вместе с воинским подразделением, которые, вместо
того чтобы от других законы принимать, свои другим могли бы
предписывать.
Поскольку не было тогда точного понимания, где находится
Яркенд, то по велению царя были снаряжены две экспедиции.
Капитан-поручик Александр Бекович-Черкасский был отправ-
лен с командой через Каспийское море в Великую Бухарию,
или Туркестан, а подполковник Иван Дмитриевич Бухгольц —
в Малую Бухарию, входившую в состав Джунгарского ханства.
Кабардинский князь был обманут льстивыми заверениями в
дружбе хивинского хана, потерял своих людей и сам погиб, не-
которые люди из его команды в 1728 г. сумели выбраться из пле-
на и рассказать о своих невзгодах. В то же время подполковник
Бухгольц по распоряжению царя должен был не только искать
путь к Яркенду, но и по возможно сти ставить крепо сти, подни-
маясь по Иртышу.
Иван Дмитриевич в июле 1715 г. отправился в путь, погру-
зив на 32 «дощаника» и 27 больших лодок два полка пехоты и
артиллерийскую команду с соответствующими припасами и
пушками, а 700 драгунов на лошадях сопровождали их по бере-
гу. Первую крепость они по ставили у Ямышева озера, чем силь-
но обеспокоили калмыков. Джунгарский хан Эрдэни-Шурукту,
более известный под именем Цэван-Рабдан, направил войско
под руководством двоюродного брата Черен-Дондука, который
осадил российских солдат в Ямышевской крепости.
Калмыки не имели пушек, но уже имели ружья, так что по-
сле двухмесячной осады, испытывая недостаток продовольствия
14/60
315
и опасаясь большой смертности от появившейся среди них не-
известной болезни, подполковник Бухгольц решил в апреле
1716 г. отступить. Калмыки не препятствовали погрузке рос-
сийских солдат на суда, считая свою миссию выполненной, они
даже отпустили некоторых пленников. На обратном пути ком а н-
да Бухгольца предприняла постройку Омской крепости, так как
было понятно, что без создания ряда крепостей вдоль Иртыша
пробиться в верховье этой реки будет невозможно. На этом экс-
педиция подполковника Бухгольца завершилась, а в сентябре
1717 г. он отбыл в Санкт-Петербург.
В создавшейся ситуации хан Цэван-Рабдан заявлял послам,
что он никаких посланий от московского царя по поводу экспе-
диции регулярных войск в гл убь территории Джунгарского хан-
ства не получал, поэтому может расценивать эти действия как
произвол местной администрации. Пришлось губернатору Мат-
вею Гагарину просить царя Петра Алексеевича направить хану
соответствующую грамоту.
«Божиею милостию от Пресветлейшаго и Державнейшаго Ве-
ликаго Государя Царя и Великаго Князя Петра Алексеевича, всея
Великия и Малыя и Белыя России самодержца, и многих го су-
дарств и земель восточных и западных и северных Отчича и Де-
дича, и Наследника, и Государя, и Обладателя Нашего Царскаго
Величества, Калмыцкому владельцу Контайше со всеми улусными
людьми милостивое слово.
В прошлом 1715 году повелели мы, Великий Государь, Наше
Царское Величество, по имянному указу ближнему боярину и
Сибирскаго царства губернатору, князю Матвею Петровичу Гага-
рину, в краях сибирских по Иртышу и Сайсан озеру и в верши-
нах иртышских сыскивать серебряный и медныя и золотыя руды,
и для того в тех местах, где потребно будет, построить городы.
И понеже мы Великий Государь, Наше Царское Величество уве-
домились, что вы, Контайша, с улусными своими людьми близ
тех помянутых мест жилища свои имеете: того ради всемило-
стивейше от вас желаем, дабы вы в строении тех городов, кото-
15/60
316
рые по Нашему соизволению означенный Наш ближний боярин
и Сибирской губернатор для прииску разных руд имеет строить,
никакой помешки не чинили, и с посланными от него боярина и
губернатора Нашего людьми никаких ссор своим людям иметь
не велели, но наипаче по желанию по письмам того Нашего боя-
рина и губернатора, посланным от него потребное вспоможение
чинили; и чего он требовать от вас будет, то исполняли, потому
что он от нас о всем полной указ имеет. А мы, Великий Государь,
Наше Царское Величество, милосердуя о вас, желая, чтоб вы
також, как и хан Аюка и прочие калмыцкие владельцы, у нас в
милости пребывали, позволяем вам и подданным вашим на тех
землях жилища свои иметь свободно, хотя оныя и к Сибирскому
нашему царству принадлежат. И послан наш указ к помянутому
нашему боярину и губернатору, что ежели вы будете пребывать
смирно и никакова препятствия в строении городов и прииска-
нии руд впрочем чинить не будете, тоб отнюдь от тех земель вас
не высылал. И как вам, Контайше, також и всем улусным лю-
дем никакого разорения и обид не было б, но наипаче б вам и
от посторонних неприятелей велел оборонять и охранять. Писан
в Нашем Царского Величества походе, в Амстердаме, декабря в
18 день1716 года» [41, 489].
Тобольский дворянин Григорий Велианов доставил хану
Цэван-Рабдану царскую грамоту 27 июня 1717 г. и пробыл у
него в Урге (ставке хана) до 1 марта 1718 г. Прощаясь, хан в сво-
ем напутственном слове и в письме к губернатору жаловался на
своевольство ро ссийских отрядов и настаивал на сносе всех го-
родов, построенных на его территории. Те м не менее царь при-
казал Матвею Гагарину готовить новую экспедицию, что тот и
сделал, отправив в начале лета 1717 г. подполковника Прокофия
Ступина с солдатами и казаками в верховье Иртыша, которые
и во сстановили Ямышевскую крепо сть. Между Ямышевской и
Омской команда тарского боярского сына Павла Свиерского по-
ставила еще и Железинскую крепость, обеспечившую безопас-
но сть на этом пути.
16/60
317
А уже в 1718 г. в верховьях реки подполковник Прокофий
Ступин заложил Семипалатинскую (совр. Семипалатинск)
крепость, неподалеку от урочища, гд е находились остатки
семи каменных строений, скорее всего, религиозного характе-
ра. Следом в 20 верстах ниже устья Уд ы его же командой была
поставлена Удинская крепость. Около 1720 г. вдоль Иртыша
были поставлены капитаном Иваном Алексеевым возле устья
Долонца одноименный острог, называемый еще Карачайским,
а генералом Иваном Лихаревым Усть-Каменогорская крепость
(совр. Усть-Каменогорск). Отряд последнего в 440 человек до-
шел до озера Зайсан и уже на обратном пути занялся строи-
тельством крепости на правом берегу Иртыша у впадения в
него Ульбы.
Кроме того, между крепостями и острогами были построены
15 форпо стов, один из которых, Коряковский, в будущем стал
Павлодаром. Иртышская линия обороны позволила землепаш-
цам осваивать земли в бассейнах левых притоков верхней Оби,
в том числе в Барабинской степи. Появляются деревни и вблизи
Омской крепости, куда переселились крестьяне из Тюменского
уезда. Они создали в этом районе Омскую и Чернолуцкую сло-
боды, деревни Большую и Малую Кулачинскую, Красноярскую
и Милетина.
Еще в тексте к чертежу Сибири 1667 г. было прописано, что
«при устье рек Бии и Катуни место красное и угодно быть Вели-
ко го государя городу или острогу, потому что места пашенные
и всякого зверя и соболей и лисиц, и бобровых речек много»
[32, 31]. Но только в начале XVIII в. стали осваиваться притоки
Оби — Ояш, Умрева, Чаус, Бердь, и ее истоки — Бия и Катунь,
на которых уже вскоре появились Умревинский (1703), Чаус-
ский (совр. Колывань, 1713) и Бердский (1716) остроги, а так-
же Бикатунская крепость (совр. Бийск, 1709). В 1717 г. в 100 км
выше Чумыша, правого притока Оби, были поставлены Белояр-
ский (совр. Белоярск) и Крутишинский остроги. Примерно тогда
же были по ставлены Катунский, Ануйский и Верхнеануйский
о строги.
17/60
318
Ко времени первой ревизии в верхнем Приобье уже су-
ществовали 34 населенных пункта, жители которых в основ-
ном занимались земледелием. Этого было достаточно, чтобы
в 1720 г. уральский заводчик Акинфий Демидов по слал на Ал-
тай своих мастеров для поиска ископаемых руд, тем более что
были сведения о существовании там древних копей. Мастера и
в самом деле обнаружили залежи медной руды на Синей горе,
а на р. Локтевке поставили плавильню. Вскоре была обнаруже-
на медная руда и в со седних горах. Получив разрешение в Берг-
коллегии, Акинфий Демидов в 1725 г. построил там плавильный
завод с двумя печами.
Появилась возможность у рудознатцев без особой помехи
вести разведку полезных ископаемых в Томском и Кузнецком
уездах. Еще в 1718—1719 гг. усилиями рудознатца Степана Ко -
стылева было открыто несколько месторождений полиметалли-
ческих руд в предгорьях Алтая. Месторождения были настолько
перспективные, что с ними ознакомился администратор горного
дела на Ур а л е Вильгельм Иванович Геннин, создатель металлур-
гических заводов в построенном в 1721 г. при непосредственном
участии Василия Никитича Татищева Екатеринбурге.
В 1719 г. царь Петр I отправил в Китай посольство с капита-
ном Львом Васильевичем Измайловым во главе для заключения
торгового договора, предполагавшего установление свободной и
беспошлинной торговли и права держать в Пекине своего консу-
ла. Царским указом от 30 мая 1719 г. сибирской администрации
(губернатор Матвей Петрович Гагарин находился в это время в
Санкт-Петербурге под следствием) было предписано подгото-
вить к приезду чрезвычайного посланника Льва Измайлова в дар
китайскому императору соболей и других вещей на 5000 рублей,
а на содержание посольства отпустить мехов на 3000 рублей.
Поручалось также чрезвычайному посланнику добиться от
китайской стороны разрешения на постройку церкви в Пеки-
не, но, несмотря на благосклонный прием самим императором
Шэн-цзу (Канси) в 1720 г., вся дипломатическая миссия Льва
Измайлова оказалась безрезультатной. Предполагается, что за-
18/60
319
ключению договора помешали представители Ордена иезуитов,
обосновавшиеся с конца XVI в. в Китае и не желавшие конку-
ренции православной церкви в этой стране.
В 1721 г., вслед за посольством Льва Измайлова, из Петер-
бурга в Пекин был отправлен шведский инженер Лаврентий
(Лоренц) Лаврентьевич Ланг, сумевший продержаться в столице
Китая в качестве консула 17 месяцев. Однако и его деятельность
привела лишь к запрету в 1722 г. китайским императором посе-
щения своей страны российскими караванами.
В составе посольства в качестве лекаря находился англича-
нин Джон Бель, давший краткое описание своего путешествия
по Сибири. Интересно отметить его замечание, что в Тобольске
было много пленных шведов, в том числе секретарь Карла XII
Дитмар, которые давали концерты и познакомили сибиряков с
живописью, музыкой и науками. Правда, П.А . Словцов сомне-
вается, что пленные шведы могли оказать значительное влия-
ние на образование тобольского юношества из-за традиционной
неприязни к иностранцам вообще и к иноверцам в частности,
поэтому, скорее всего, их влияние ограничивалось домами мест-
ного начальства. Известно, что даже послание Святейшего пра-
вительствующего Синода от 18 августа 1721 г., в котором име-
нем Церкви доказывалась незазорность браков со шведами, не
смогло в корне изменить отношение к этому сибиряков. Однако
каменный кремль Тобольска был по строен при прямом участии
пленных шведов.
22 октября 1721 г. Петр I был провозглашен первым импера-
тором созданной им Ро ссийской империи. Завершив Северную
войну, он задумал для расширения своих необъятных владений
начать Персидскую войну. В начале 1722 г. российский консул
в Персии Семен Аврамов сообщил, что афганцы восстали про-
тив шаха Махмуда и готовы были овладеть его столицей Исфа-
ханом. Вскоре так и случилось, а шах попал в плен к восстав-
шим афганцам. Ссылаясь на возможно сть вторжения в Персию
турецких войск, российский император решил опередить своих
южных со седей. А предлогом к началу военных действий про-
19/60
320
тив Персии были неизбежные в таких обстоятельствах притес-
нения там российских купцов. Начавшись 18 июля 1722 г., война
завершилась через год с завоеванием Баку, Дербента, Шемахи и
Решта. Согласно мирному договору, заключенному 12 сентября
1723 г. в Петербурге, западное и южное побережья Каспийского
моря стали принадлежать России.
В декабре 1722 г. умер китайский император Шэн-цзу, его
трон занял Ши-цзун (Юнчжэн), с которым необходимо было за-
ново выстраивать отношения. В 1724 г. ро ссийский император
согласился прислать своих полномочных представителей в Се-
ленгинск для работы в совместной комиссии по определению
более точной разграничительной линии между государствами, а
для поддержания авторитета своих людей распорядился придать
им двухтысячный отряд.
Это было одно из последних распоряжений Петра I, он умер
28 января 1725 г. Первый российский император не оставил за-
вещания о наследнике престола, что позволило правящим кру-
гам не только сохранить свои по сты, но и возвести на трон его
жену — Екатерину Алексеевну, урожденную Марту Скаврон-
скую, в качестве самодержавной государыни. Фактическую же
власть в Российской империи захватил Александр Данилович
Меншиков, ставший во главе Верховного тайного совета.
Так что выполнять распоряжение Петра Алексеевича в от-
ношении российско-китайских переговоров пришлось уже его
жене, которая отправила в Селенгинск полк Бухгольца, а в ка-
честве полномочного посланника черногорского дворянина и
торговца Савву Лукича Владиславича, который еще в 1705 г. по-
лучил право торговать по всей России. В состав посольства вхо-
дили также секретарь Иван Иванович Глазунов и сотник Степан
Андреевич Колычев.
Пришлось заниматься Екатерине I и еще одним прижизнен-
ным распоряжением Петра I, а точнее, ее окружению. В самом
конце 1724 г. был издан указ об организации Камчатской экспе-
диции под командованием датчанина Витуса Ионассена Берин-
га. Император лично составил инструкцию капитану 1-го ранга
20/60
321
на ро ссийской службе, в которой повелевал ему через Сибирь
достичь с командой Камчатки, где построить два парусных бота
с палубами. На них отправиться на север, чтобы выяснить: есть
ли пролив между Азией и Америкой. Уж е 24 января 1725 г. экс-
педиция Витуса Беринга отправилась в путь, а вслед им уже им-
ператрицей Екатериной I был направлен указ сибирскому губер-
натору о содействии этому мероприятию.
В январе 1726 г. В .И. Геннин направил в Берг-коллегию
предложение о строительстве заводов на Алее, истоки которо-
го находились в Алтайских горах. Однако в это сложное время,
ко гд а многие сенаторы, недовольные самовластием Александра
Даниловича Меншикова, собирались составить заговор в поль-
зу великого князя Петра Алексеевича, правительству было не до
строительства новых заводов, потому и ответа на запрос не по-
ступило.
Зато Акинфий Демидов, будучи в фаворе как у царя Петра,
так и у его фаворита Александра Меншикова, добился разреше-
ния на добычу медной руды и строительство металлургических
предприятий в Томском и Кузнецком уездах, а пробная выплав-
ка меди из местной руды была проведена его мастерами уже в
1726 г. Предприимчивым промышленником в сентябре 1729 г.
был запущен в действие Колыванский завод на Белой, а в сле-
дующем году был заложен Барнаульский завод. Для выплавки
меди требовало сь большое количество древесного угля, а леса
в районе Колывани было недостаточно. Именно по этой причи-
не возникала необходимость создания заводов в новых местах.
Хотя месторождение каменного угля в Кузнецком уезде (совр.
Кузбасс) было найдено еще в 1721 г. Михаилом Волковым,
разрешение на его добычу на берегах То м и и использование в
выплавке меди Акинфий Никитич Демидов получил только в
1739 г.
Надо отметить, что на алтайских заводах и рудниках Деми-
дова применялся труд вольнонаемных рабочих. Такой порядок
найма народа был отмечен в самом указе от 31 марта 1726 г. о
строительстве заводов на Алтае, в котором разрешалось нани-
21/60
322
мать работных людей с паспортами «вольной ценой». Правда,
из-за недостатка пришлых людей с паспортами демидовские
приказчики нанимали и беспаспортных беглых крестьян. При-
шлось Берг-коллегии 9 августа 1727 г. как бы легализовать наем
беглых, разрешив селить при алтайских заводах «пришлых, ко и
живут в лесах и у калмыков, и шатающихся по селам дворцо-
вых, и монастырских, и помещиковых людей, и крестьян, ко и в
подушный оклад не написаны». [21, т. 2, 230].
Предполагавшаяся еще при жизни императрицы Екатерины
Алексеевны экспедиция казачьего головы Афанасия Шестакова
была не по чину его представительной. Так, в ее состав входили
штурман Якоб Генс, подштурман Иван Федоров, геодезист Ми-
хаил Гвоздев, драгунский капитан Дмитрий Павлуцкий, рудо-
знатец Гердебол, а также 10 матро сов и 400 казаков, которые в
июне 1727 г. и отправились обследовать побережье Тихого океа-
на для присоединения к России новых земель. Естественно, им
предписывалось и приобретение новых подданных своим го су-
дарям.
Правление императрицы Екатерины I было недолгим, она
умерла 6 мая 1727 г., по ее завещанию на российский престол
вступил внук Петра Великого 12-летний Петр II Алексеевич.
Но незадолго до ее смерти она согласилась с обвинениями
А.Д . Меншикова, выдвинутыми в адрес его врагов, а уже на
смертном одре подписала им приговор. А .Д. Меншиков не пожа-
лел даже петербургского генерал-полицмейстера Антона Ману-
иловича Девиера, португальца, женатого на его сестре, которого
вместе с генералом Григорием Григорьевичем Скорняковым-
Писаревым, директором морской академии, высекли кнутом
и сослали в Сибирь. Туда же отправился еще один его против-
ник — генерал-аншеф Иван Иванович Бутурлин.
Опеку над царем сумел получить А.Д . Меншиков, но удер-
жать свое влияние на него надолго ему не удало сь, и 8 сентября
1727 г. он был арестован и сначала удален в свое рязанское име-
ние, а затем был сослан в Сибирь вместе с семьей. По дороге в
Березов 4 мая 1728 г. в Казани умерла его жена Дарья Михай-
22/60
323
ловна, дочь Михаила Афанасьевича Арсеньева, бывшего при
царе Петре I якутским воеводой. В холодном Березове в октя-
бре 1729 г. умерла Мария, старшая дочь опального царедворца,
а сам он, немногим ее пережив, умер 22 октября того же года.
Однако, ко гда сам Александр Данилович во главе Верхов-
ного тайного совета еще руководил государством и мечтал об
обручении своей дочери Марии с императором Петром II, он
постарался всех, ко го мог, мешавших его планам, выдворить
из столицы и отправить служить куда-нибудь в Сибирь. Так,
камергер Иван Алексеевич Долгоруков был отправлен слу-
жить в Томский полк, наставник молодого императора Семен
Афанасьевич Маврин — в Тобольск, обер-церемониймейстер
Франциск Матвеевич граф де Санти пропал в Сибири, а
инженер-поручик Абрам Петрович Ганнибал строил крепость
Селенгинск на устье Кяхты.
В правление Петра II Сибирь тоже наполнялась ссыльными
если не вельможами, как А.Д . Меншиков, то запорожскими ка-
заками, посчитавшими его правление удобным временем для
восстановления своего статуса и возобновления Сечи на Чор-
томлыке. Вот только их мятеж был пресечен войсками, тех, кто
смирился, помиловали, а о стальных отправили в Сибирь.
В январе 1727 г. экспедиция Витуса Беринга гд е сухопу-
тьем, где по рекам достигла Охотска. К их прибытию согласно
указу императрицы местными мастерами было построено суд-
но «Фортуна», на котором члены экспедиции 4 сентября 1727 г.
перебрались на западное побережье Камчатки к устью Боль-
шой (совр. Большерецк). Впервые этот путь был пройден экс-
педицией Кузьмы Соколова, Якова Невейцына и Никиты Трески
в 1717 г., а вот обогнуть Камчатку с юга еще никому не удава-
лось. Не решился и капитан Витус Беринг искать пролив в Ти-
хий океан, тем более на таком судне, как «Фортуна», отправив
лейтенанта Мартына Петровича Шпанберга с командой пере-
сечь полуостров. Сначала они должны были на построенных
речных судах с грузом подняться по рекам Большой и Быстрой,
а затем спуститься по Камчатке к восточному побережью. Одна-
23/60
324
ко из-за наступивших больших морозов выполнить задуманное
не уда л о сь , пришлось грузы в Нижнекамчатский острог (совр.
Усть-Камчатск) доставлять на собаках. Те м не менее уже в июне
1728 г. был спущен на воду построенный силами экспедиции
бот «Святой Архангел Гавриил», на котором и был пройден путь
к берегам Чукотки.
Надо отметить, что сведений об этой части земного шара ни
мореплавателям, ни картографам известно не было, а путевые
записки Семена Дежнева, видимо, были затеряны среди других
бумаг Сибирского приказа. Иностранные мореплаватели к этому
времени в Тихом океане не поднимались выше 43° северной ши-
роты, так что, стартовав из Нижнекамчатского о строга, располо-
женного на 56°11’ северной широты, экспедиция Витуса Берин-
га стала первой, достигшей 67°19’ и доказавшей существование
пролива между Азией и Америкой. На этом пути экспедицией
были открыты острова Карагинский и Св. Лаврентия, а на об-
ратном пути, начатом 16 августа 1728 г., о. Св. Диомида (совр.
о. Ратманова). К устью Камчатки бот «Святой Архангел Гаври-
ил» вернулся 3 сентября 1728 г.
Перезимовав в Нижнекамчатске, экспедиция 6 июня 1729 г.
продолжила плавание вокруг Камчатки, огибая ее с юга. На этом
пути к Усть-Большерецку, куда они дошли 3 июля 1729 г., экспе-
дицией были определены географические координаты островов
Шумшу и Парамушир, а также описан 1-й Курильский пролив.
После проведенного экипажем ремонта 14 июля того же года
бот «Святой Архангел Гавриил» продолжил свой путь в Охотск,
куда Витус Беринг с командой прибыл 22 июля 1729 г., завер-
шив, таким образом, морскую часть своей экспедиции.
Большие успехи были достигнуты и в результате российско-
китайских переговоров, ко гд а на речке Буре 25 августа 1727 г.
был заключен договор о разграничительной линии от Аргуни на
востоке до перевала Шабин-Дабата в Сабинском хребте, грани-
чащим с Джунгарским ханством на западе. Российскую сторону
представляли Савва Лукич Владиславич, секретарь Глазунов и
сотник Колычев. а с китайской стороны переговоры вели чинов-
24/60
325
ники Чабина Тегут и Тулиншен. В октябре того же года между
сторонами был подписан Кяхтинский договор, по которому по-
стоянная торговля могла вестись сторонами в пограничной сло-
боде Кяхте, при этом каждые три года российские торговцы мог-
ли отправлять караван в Пекин.
Что касается экспедиции А.Ф . Шестакова, то она уже в
Якутске разделилась на самостоятельные отряды: Д.И. Павлуц-
кий отправился к Нижнеколымску, а А.Ф . Шестаков со своими
людьми — в Охотск. Здесь казачий голова смог использовать те
суда, которые остались после 1-й Камчатской экспедиции В. Бе-
ринга.
Пока экспедиция А.Ф. Шестакова добиралась до Охотска,
в Москве 19 января 1730 г. в 14-летнем возрасте скончался им-
ператор Петр II Алексеевич. Российский трон заняла курлянд-
ская герцогиня Анна Ивановна, дочь царя Ивана V Алексеевича.
Естественно, что фавориты предыдущего государя князья Дол-
горуковы отправились в сибирскую ссылку, в далекий Березов,
где не так давно ушел из жизни их бывший соперник Александр
Данилович Меншиков.
Были репрессированы и не столь знатные фамилии: среди
них оказался статский советник Генрих фон Фик, который вы-
полнял поручения Петра I в Швеции по изучению полицейско-
го и государственного хозяйства. Ко гда же члены Верховного
совета пытались ограничить самодержавие при восшествии на
престол Анны Ивановны, именно он вел переписку с Дмитрием
Михайловичем Голицыным, давая советы в этом деле, опираясь
на шведский опыт. Эта переписка впоследствии стала известна
императрице, а высказывания Фика в адрес ее фаворита только
ускорили его ссылку в Сибирь.
Вообще, правление императрицы Анны Ивановны отлича-
лось большим количеством репрессий по отношению к поддан-
ным, но некоторых сосланных в Сибирь ее предшественником
она помиловала. Так, Александр Александрович Меншиков по-
сле возвращения из ссылки был произведен в поручики Преоб-
раженского полка и дослужился впоследствии до чина генерал-
25/60
326
аншефа, а его сестра Александра, став камер-фрейлиной
императрицы, затем была выдана замуж за генерала Густава Би-
рона.
В декабре 1730 г. была возобновлена деятельность Сибирско-
го приказа под председательством Павла Ивановича Ягужинско-
го, которому было отдано право назначения всех чиновников в
сибирскую службу, кроме губернатора. Теперь вице-губернаторы
провинций и коменданты уездов могли напрямую доносить свои
соображения в Сибирский приказ, что предполагало большую
собираемость налогов и ясака в государеву казну.
Именно в правление Анны Ивановны, 30 июля 1731 г.,
Охотск становится уездным городом и центром морских пред-
приятий для всего северо-востока, включая Камчатку. Было
предписано построить в Охотске четыре корабля для постоянно-
го сообщения с Камчаткой. Из Якутского воеводства в этот вос-
точный порт были переведены 300 казаков, а из Илимского уез-
да — 50 крестьянских семей, которые получили при этом зерно
на семена. Также в Охотск, Удск и Камчатку были определены
со своими стадами лошадей и коров 30 тунгусских кибиток,
представители которых получили соответствующие льготы.
Иркутские власти и в дальнейшем продолжили насильствен-
но переводить крестьянские семьи с верховьев Лены и Ангары
на Камчатку, предполагая завести там казенную запашку. Участ-
ник 2-й Камчатской экспедиции Степан Петрович Крашенин-
ников, находившийся на этом полуострове с 1736 по 1741 г., в
своем «Описании земли Камчатки» сделал убедительный вывод
о бессмысленности выращивания там злаковых культур из-за
климатических условий, не способствующих созреванию зер-
на. Единственными культурами, дававшими там приемлемый
урожай, были репа, редька и свекла. Пришлось крестьянам, по-
павшим на Камчатку, заняться рыболовством, охотой и морским
промыслом.
А 10 ноября 1731 г. был учрежден Кабинет Ее Император-
ского Величества — высший орган власти в империи, которо-
му подчинялись Сенат, Синод, Коллегии и Генералитет. С это-
26/60
327
го момента именно Кабинет стал управлять как военной, так и
внутренней политикой Ро ссии от имени императрицы. Первыми
кабинет-министрами стали: Гавриил Иванович Головкин в каче-
стве канцлера, Генрих Иоанн (Андрей Иванович) Остерман —
вице-канцлера, а также Алексей Михайлович Черкасский. Чле-
нам этого го сударственного органа принадлежит подготовка
манифеста об ограничении дворянской службы двадцатью пя-
тью годами, утвержденного императрицей в 1736 г., но большей
частью им приходило сь заниматься вопросами польской поли-
тики и дворцовыми интригами.
На Дальнем Востоке Афанасий Федорович Шестаков, от-
правив своего племянника Ивана Григорьевича Шестакова на
боте «Святой Архангел Гавриил» на юг к устью Уд ы для опи-
сания Шантарских островов, сам погрузился с командой на
бот «Восточный Гавриил» и направился к Тауйскому острогу,
но в пути их судно потерпело крушение. Спасшийся А.Ф . Ше-
стаков с остатками своей команды вынужден был сухопутьем
добираться до острога. Здесь он получил в подкрепление около
150 казаков и туземцев, с которыми и отправился к р. Пенжине
для приведения коряков в российское подданство. Однако еще
по пути туда они встретились с большим отрядом чукчей, со-
биравшихся воевать с коряками. Вступив в бой против чукчей
14 марта 1730 г. гд е-то между реками Парень и Пенжина, им
уда л о с ь рассеять своих противников, но стрелой в горло был
смертельно ранен Афанасий Шестаков. Еще до сражения ка-
зачий голова отправил гонцов в Тауйский острог, чтобы оттуда
был отправлен корабль с геодезистом Михаилом Гвоздевым и
командой казака Тихона Крупышева в Анадырь, но встретиться
им было не суждено.
В то же время Иван Шестаков на боте «Святой Архангел
Гавриил» обследовал Охотское море, побывал в Удском остроге,
на Шантарских островах, в заливе между материком и Сахали-
ном и приставал к Камчатке в Большерецке и Нижнекамчатске.
В сентябре 1730 г. бот «Святой Архангел Гавриил» благополуч-
но вернулся в Охотск. Третий отряд под командованием сына
27/60
328
казачьего головы — Василия Афанасьевича Шестакова на судне
«Фортуна» посетил четыре острова Курильской гряды.
Известия о неудачном походе и смерти казачьего головы
Афанасия Федотовича Шестакова достигли и жителей Кам-
чатки, где в 1731—1732 гг. восстали ительмены. Для оказания
помощи экспедиции Дмитрия Павлуцкого в Анадырь из Ниж-
некамчатска бот «Святой Архангел Гавриил» должен был до-
ставить остатки отряда Ивана Шестакова, прибывшие туда
через хребет из Большерецка. Ительмены приурочили свое
выступление к уходу бота из Нижнекамчатска 20 июля 1731 г.
Они, подойдя к острогу, подожгли находившийся вне его стен
дом иеромонаха Иоасафа, выманив таким образом защитников
Нижнекамчатска для тушения пожара. Ворвавшись в откры-
тые ворота, ительмены захватили острог, умертвив оставшихся
в нем жителей. Однако планы восставших ительменов совер-
шенно случайно были сорваны непогодой в Камчатском зали-
ве. Из-за встречного ветра бот «Святой Архангел Гавриил» не
смог выйти в открытое море, став на якорь в устье Камчатки.
С него штурманом Якобом Генсом для подавления восстания
были отправлены 77 человек с пушками, но и им понадобилось
два дня, чтобы 27 июля наконец выбить из острога отчаянно за-
щищавшихся ительменов.
На этом действия восставших ительменов не закончились,
их лидер, хоть и крещеный, Федор Харчин, уйдя со своими со-
племенниками вверх по реке, вновь собрал значительный от-
ряд, с которым предполагал отомстить своим обидчикам. Воз-
ле устья р. Ключи они столкнулись с большим отрядом казаков,
однако сражение не принесло победы ни той ни другой стороне.
Казаки предложили противнику мирно разойтись, но во время
переговоров обманом захватили Федора Харчина. Ительмены
вынуждены были отойти внутрь полуострова, где их новый ли-
дер Го л г о ч сумел пополнить отряд новыми сторонниками. Вот
только защитники камчатских острогов были уже оповещены
о восстании ительменов и сумели подготовиться к отражению
возможных нападений. Тем не менее восстание продолжало сь
28/60
329
более двух лет, и казакам пришлось его подавлять самыми же-
стокими методами. Пройдя огнем и мечом вдоль рек Камчатки и
Авачи, каратели не пожалели ни старых, ни малых.
Из-за серьезного снижения сбора дани с народов Камчат-
ки правительству пришлось в 1733 г. направить на полуостров
следственную комиссию, которая подвергла казни не только за-
чинщиков восстания, но и «особо отличившихся» карателей и
сборщиков ясака. При этом, чтобы восстановить доверие итель-
менов, казни казаков и служилых людей были проведены пу-
блично в трех острогах. Такие действия позволили восстановить
порядок и успокоить местное население на десяток лет. Лишь в
1741 г. ительмены попытались поднять новое восстание, но оно
было быстро подавлено.
Отряд Д.И . Павлуцкого только в 1731 г. добрался до Анадыр-
ска, обследовав к тому времени Колымское нагорье. Отсюда, с
побережья Восточного океана (совр. Тихий океан) капитан Пав-
луцкий совершил три похода по Чукотскому нагорью и окру-
жающим его побережьям двух океанов в 1731, 1744 и 1746 гг.
Сопровождавшему отряд подпрапорщику Тимофею Перевалову
уд а л о с ь составить карту Чукотского полуострова, показав на ней
побережье от Мечигменского залива на востоке до Колючинской
и Чаунской губ на севере. Им же в 1746 г. была отмечена Теня-
хинская губа, которую ранее открыла 1-я Камчатская экспеди-
ция Витуса Беринга, назвав заливом Святого Лаврентия.
К сожалению, в первом походе отряду Дмитрия Павлуцко-
го, состоявшему из 215 казаков и примерно такого же количе-
ства коряков и юкагир, у которых были свои счеты с чукчами,
более значительных исследований произвести не уда л о с ь . Лишь
геодезист Михаил Гвоздев с подштурманом Иваном Федоровым
на боте «Святой Архангел Гавриил» в 1732 г. обследовали по-
бережье Чукотского полуострова и вплотную приблизились к
американскому берегу, где подошли к некоему о строву и видели
населявших его жителей, но из-за неимения переводчика ника-
ких сведений от них не получили. Им же принадлежит откры-
тие о. Крузенштерна и скалы Фаруэй, расположенных рядом с
29/60
330
о. Диомида, которые первоначально носили имя Михаила Спи-
ридоновича Гвоздева.
Выйдя по Анадырю, Белой и Черной к вершинам Чукотско-
го нагорья, отряд Дмитрия Павлуцкого затем спустился к морю,
где 7 июня 1731 г. ему пришлось сразиться с крупным отрядом
чукчей. Одолев вооруженных луками и стрелами аборигенов,
отряд через три недели вновь был атакован чукчами, но с тем
же результатом. Третье столкновение произошло 14 июля уже
неподалеку от мыса Сердце Камень, где чукчи так упорно от-
стаивали свое право безраздельно владеть территорией предков,
что казакам, корякам и юкагирам пришлось серьезно потрудить-
ся для достижения победы. Только 29 октября 1731 г. отряду
драгунского капитана уда л о с ь вернуться в Анадырский острог,
приведя с собой значительное количество пленных чукчей, в
основном женщин и детей. Впоследствии пленных отправили в
Якутск и далее в Иркутск, но они все по дороге умерли.
Таким образом, вме сто умиротворения и приведения чукчей
в российское подданство поход Павлуцкого еще более их под-
вигнул на защиту своей независимости. Сам драгунский капи-
тан вел свой род от сосланного в Тобольск еще в 1622 г. поль-
ского шляхтича Яна Павлуцкого, потомки которого стали детьми
боярскими. Вскоре Дмитрий Иванович за свои заслуги получил
чин майора и в 1733 г. вместе с подполковником Иваном Ивано-
вичем Мерлиным был направлен в составе следственной комис-
сии на Камчатку. Погиб Д.И . Павлуцкий в сражении с чукчами
21 марта 1747 г. неподалеку от Анадырска.
Все эти экспедиции дорого обходились не только местному
населению, но и государственной казне, которая в период про-
водимых императрицей Анной Ивановной и ее сановниками
реформ была серьезным образом опустошена. Правительству
России пришлось даже пойти на территориальные уступки
Персии. Пытаясь наладить отношения с ее новым правителем
Надир-шахом и получить ряд торговых привилегий, завоеван-
ные Петром I территории Гиляна, Мазендерана и Астрабада
были возвращены Персии, а границей между государствами в
30/60
331
соответствии с Рештским договором от 21 января 1732 г. стала
Кура. Однако по просьбе Надир-шаха российские войска оста-
вались на возвращенной территории до 1734 г., так как Персия
собиралась воевать с Турцией. И это при том, что из-за нестер-
пимо жаркого климата, по словам Х. - Г. Манштейна, там ежегод-
но умирало около 10 000 россиян.
Такой договор с Надир-шахом вряд ли добавил казахскому
народу доверия к российскому правительству. Ведь совсем не-
давно, 10 октября 1731 г., хан Младшего жуза Абулхаир принял
со своим народом российское подданство, надеясь на защиту его
казахских владений от джунгарской и персидской агрессии.
Хан Абулхаир желал при поддержке России стать во главе не
только Малого, но и Среднего, и Старшего жузов. Вскоре с ана-
логичным прошением к ро ссийскому правительству обратились
хан Среднего жуза Самеке и хан Старшего жуза Жолбарс.
Еще при жизни первого российского императора Петра I его
сподвижникам ставилась задача присоединения Казахстана в
целях выхода на рынки Средней Азии и Среднего Во стока. При
этом Петр Великий, по воспоминаниям посла России в Казах-
стане Алексея Ивановича Тевкелева, говорил, что «буде оная
орда в точное подданство не пожелает придти, то стараться не-
смотря на великие издержки, хотя бы до миллиона держать, но
токмо чтоб только одним листом под протекцию Российской
империи быть обещалась. Хотя де оная Киргиз-кайсацкая орда
степной и лехкомысленной народ, токмо де всем азиатским
странам и землям оная де орда ключ и врата — и той ради при-
чины оная де орда потребна под российской протекцией быть...»
[43, 93].
Не только казахские ханы, но и джунгарский хан, и китай-
ский император искали помощи России в междоусобной войне,
но китайско-джунгарская война была выгодна российской тор-
говле, поскольку взаимно ослабляла соседей. В этих услови-
ях ро ссийское правительство пошло навстречу про сьбам хана
Абулхаира, и указом от 1 мая 1734 г. была создана Оренбург-
ская экспедиция во главе с Иваном Кирилловичем Кирилловым
31/60
332
и его помощником Алексеем Ивановичем Тевкелевым, в задачи
которой входило освоение территорий, смежных с Младшим
жузом. На Ур а л е и в Западной Сибири началось строительство
новой укрепленной линии: в 1734 г. была создана Верхнеяицкая
крепость (совр. Верхнеуральск), в 1735 г. — Орск, в 1743 г. —
Оренбург и др.
В 1732 г. правительству России уда л о с ь получить некоторое
количество золота во время хождения казенного торгового кара-
вана в Пекин в обмен на 50 пудов ино странной серебряной мо-
неты. В дальнейшем нашли способ приобретения серебра, про-
давая лошадей и скот в Кяхте китайским торговцам. Китайская
армия, теснимая воинами джунгарского хана Галдан-Цэрена,
сильно нуждалась в пополнении скакунами своей кавалерии.
При таком выгодном торге китайский лан серебра обходился не
дороже рубля и в течение четырех лет приносил значительную
прибыль российской казне, так как закупка и получение в виде
дани лошадей от кочевых народов Сибири обходились гораздо
дешевле. П .А. Словцов приводит данные, что в 1735 г. иркут-
ский вице-губернатор Алексей Львович Плещеев таким образом
приобрел для казны 15 000 лан серебра и надеялся довести это
количество до 50 000.
В 1733 г. на Дальний Восток была отправлена 2-я Камчат-
ская экспедиция, состоявшая из трех групп. Камчатская — для
окончательного определения прохода между Азией и Америкой
во главе с Витусом Ионассеном Берингом и Алексеем Ильи-
чом Чириковым. Северная — для изучения северного побере-
жья Сибири, возглавляемая Семеном Ивановичем Челюскиным,
Дмитрием Яковлевичем Лаптевым и Харитоном Прокофьеви-
чем Лаптевым. Сибирская — для изучения приобретенных зе-
мель, составленная из представителей Академии наук: ботаника
Иоганна Георга Гмелина, натуралиста Степана Петровича Кра-
шенинникова и историка Герарда Фридриха Миллера.
С одной стороны, правительство желало оценить возмож-
но сть плавания по Северо-Восточному пути, с другой — окон-
чательно убедиться в существовании пролива между Азией и
32/60
333
Америкой. По крайней мере, Витусу Берингу ставили в вину,
что он не изучил возможность плавания от восточной оконеч-
ности Чукотки до устья Лены: «и о том по тому ж утвердитца
невозможно, ибо никаких до стоверных не токмо карт, но и ведо-
мостей нет» [77, 33].
В течение 10 лет экспедиция работала по всем заданным на-
правлениям, и результатами стали открытие путей к Северной
Америке и пролива между ней и Азией, описание северных бе-
регов Сибири, а также нанесение на карту Курильских и Япон-
ских островов и внутренних территорий от Байкала до Ана-
дыря.
В 1739 г. были отправлены четыре корабля под руководством
Мартына Петровича Шпанберга к берегам Японии, где россияне
еще никогда не были. Первыми побывали в Японии португаль-
цы еще в 1512 г., которые даже сумели заключить с местной вла-
стью торговый договор. Однако в начале XVII в. португальцы
были изгнаны с островного государства, а Япония стала с тех
пор самой закрытой для европейцев страной. О существовании
Японии в России, скорее всего, узнали во время делового пу-
тешествия Петра I в Голландию, морякам и торговцам которой
уд а л о с ь добиться от японцев разрешения приходить в Нагасаки
один раз в год ограниченным количеством кораблей.
Путь из Балтийского моря до Восточно-Китайского вокруг
Африки или Южной Америки был длинным, долгим и недо-
ступным для россиян первой половины XVIII в. Однако из су-
ществующих в те времена географических карт стало известно,
что до Японии можно добраться из Охотска, расположенного
на восточном побережье Сибири. Особенно доступность такого
морского путешествия стала явной после известий о потерпев-
шем крушение в 1729 г. у берегов Камчатки японского торгового
судна.
Флотилия 21 мая 1739 г. вышла из Большерецка на Камчат-
ке и взяла курс к Курильским островам. Во время похода чле-
нам экспедиции уда л о сь нанести на карту все острова этой гря-
ды и дать им русские названия, однако посетить их не уда л о с ь
33/60
334
из-за неприступно сти берегов и отсутствия мест со стороны
Тихого океана для стоянки кораблей на якоре. В тумане, явле-
нии довольно частом для этих мест, затерялась дубель-шлюпка
«Надежда», которой командовал лейтенант Вилим Вальтон.
С оставшимися кораблями «Архангел Михаил», «Большерецк»
и «Св. Гавриил» капитану Шпанбергу уда л о с ь подойти к северо-
восточному берегу японского острова Хонсю, расположенно-
го на 38°41́ с. ш., гд е моряки были поражены богатой местной
растительностью. И хотя японцы, подплывавшие к кораблям на
лодках, выказывали дружелюбно сть и с готовностью производи-
ли обмен товарами, было заметно, что они не желали появления
чужеземцев на своем берегу.
Лейтенанту Вальтону на дубель-шлюпке «Надежда» тоже
уда л о с ь добраться до Хонсю и даже высадить на берег со шлюп-
ки штурмана Льва Казимерова с матросами, которые не только
были доброжелательно встречены туземцами, но и сумели с их
помощью наполнить бочки пресной водой. В дальнейшем рос-
сийскому кораблю уда л о с ь дойти до 33°43́ северной широты,
где они 21 июня 1739 г. побывали в гавани вблизи Сендая. Од-
нако вскоре появившийся представитель местной администра-
ции запретил японцам всякие сношения с российскими моряка-
ми, и лейтенант Вальтон решил направить судно «Надежда» к
берегам Камчатки.
Вот только Сенат и Адмиралтейская коллегия почему-то не
поверили капитан-лейтенанту Шпанбергу и лейтенанту Вальто-
ну, назначив специальную комиссию для исследования материа-
лов экспедиции, а затем вторично отправили мореходов к бере-
гам Японии.
В свою очередь капитан-командор Витус Беринг и капи-
тан Алексей Чириков на пакетботах «Св. Петр» и «Св. Павел»
4 июня 1741 г. вышли из Авачинской бухты , направляясь к бере-
гам Америки, но уже через две недели плавания суда разошлись
в сильном тумане и дальнейший путь совершили раздельно. Ко -
рабль Беринга 16 июля сумел достигнуть юго-западного берега
о. Кадьяк в Аляскинском заливе у берегов Северной Америки.
34/60
335
На обратном пути пакетбот «Св. Петр» попал в шторм и потер-
пел крушение возле самого большого из Командорских остро-
вов, названного впоследствии именем Беринга. Спасшимся мо-
рякам со своим капитаном уд а л о с ь выбраться на каменистый
и безлесный берег, гд е в вырытой землянке они провели зиму,
питаясь морскими животными. Здесь 8 декабря умер капитан-
командор Витус Беринг, а всего на острове от голода и болезней
умерло 30 моряков. Оставшиеся в живых 45 человек построили
из о статков разрушенного пакетбота одномачтовое судно и на
нем 16 августа 1742 г. вышли в море. Через две недели под ко -
мандованием лейтенанта Савелия (Свена) Лаврентьевича Ваксе-
ля они благополучно достигли Авачинской бухты.
Капитан Алексей Чириков на пакетботе «Св. Павел» 15 июля
1741 г. тоже достиг берегов Северной Америки, гд е в течение
10 дней его корабль предположительно побывал в районе остро-
вов Форрестер, Бейкер и Нойес. Затем пакетбот «Св. Павел» лег
на обратный курс и 11 октября вернулся в Авачинскую бухту.
Команде мореплавателей тоже пришлось испытать на себе не-
погоду северных широт, болезни, вследствие которых погибли
два лейтенанта и 21 из 70 матросов. В следующем году Алексей
Чириков совершил еще одно плавание на пакетботе «Св. Павел»
к Алеутским островам.
В 1742 г. состоялась еще одна экспедиция Шпанберга и
Вальтона к берегам Японии, но она оказалась еще менее уд ач -
ной, нежели первая. А вот комиссия, изучавшая материалы экс-
педиции, в 1746 г. наконец пришла к мнению, что представлен-
ные ей монеты — действительно японские, а помогла ей в этом
убедиться книга английского ученого Энгельберта Кемпфера
«История Японии и Сиама», в которой были представлены ри-
сунки японских денег. Так что пришлось Сенату признать, что
«Шпанбергова меж японскими островами бытие признано быть
может».
В дополнение к экспедиции Витуса Беринга еще в 1734 г.
была организована Великая Северная экспедиция, задачей кото-
рой было отыскание Северо-Восточного пути от устья Печоры
35/60
336
до Чукотского моря. Экспедиция была разбита на четыре мор-
ских отряда: первый на судах «Экспедицион» и «Обь» обсле-
довал побережье от Белого моря до устья Оби; второй на судах
«Тобол» и «Обь-Почтальон» — от устья Оби до мыса Стерлего-
ва; третий на дубель-шлюпке «Якутск» — между устьями Лены
и Хатанги и далее на запад вдоль Таймырского полуострова;
четвертый — между устьями Лены и Колымы. Таким образом,
за 10 лет работы всех отрядов экспедиции на карту было нане-
сено побережье от Югорского Шара в Карском море до мыса
Баранова в Чукотском море, были собраны сведения об услови-
ях плавания во льдах, магнитном склонении, а также ценнейшие
научные материалы по географии и этнографии.
Собственно говоря, этой экспедицией фактически был осу-
ществлен проект Федора Степановича Салтыкова, соратника
Петра Великого, который еще в 1714 г. представил государю
всю важность изучения морского побережья от Северной Двины
до Амура. Он утверждал, что «ежели оный проход до китайских
и до японских берегов соищется свободный, в том будет ваше-
му государству великое богатство и прибыль, потому изо всех
государств, как из Англии, Голландии и иных, посылают в Ост-
Индию корабли, которые переходят линею (экватор.
—
Ю.Д .)
дважды, как они ходят вперед и назад обращаются, в которых
местах от жаров множество у них людей помирает и от скудости
провиантов, ежели они долго продолжаются в пути. И по обре-
тении оного станут желать ходить тем проходом» [34, 8].
Однако даже тщательное обследование северного побережья
Евразийского континента многочисленными российскими экспе-
дициями не позволило из-за сложной ледовой обстановки осу-
ществить сквозное прохождение судов по Северо-Восточному
пути, которое так и не сложилось вплоть до XX в.
Освоение Дальнего Во стока потребовало от правительства
разделения огромной Сибирской губернии на две части, а сто-
лицей новой самостоятельной провинции, подчинявшейся не-
по средственно Сибирскому приказу, стал в 1736 г. Иркутск под
управлением Лаврентия Лаврентьевича Ланга. Вот только са-
36/60
337
мостоятельность Иркутской провинции продолжалась недолго.
П.А . Словцов предположил, что губернатор Алексей Михайло-
вич Сухарев, ставший сибирским губернатором в декабре 1742 г.
в правление Елизаветы Петровны, вновь единолично управлял
всеми провинциями Сибири.
В 30—40-х годах XVIII в. Акинфий Демидов сумел осво-
ить огромную территорию в верховьях Оби, про стиравшуюся
почти на 400 км от Касмалы на северо-западе до Ульбы, при-
тока Иртыша, на юге и более чем на 200 км от Алея на запа-
де до Оби и ее притоков Катуни и Бии на востоке. Здесь этим
богатейшим горнопромышленником было создано «ведомство
Колывано-Воскресенского завода», состоявшее из Змеевско-
го, Воскресенского, Пло скогорского, Пихтового, Гольцовского,
Медвежьего и нескольких малых полиметаллических рудников.
Имея связи в российском правительстве, А.Н . Демидов в 1736 г.
сумел добиться запрещения вести другим промышленникам ра-
боты там, где находились его рудники. Надо отметить, что эти
предприятия в то время были самыми передовыми в России, на
них использовались сила воды за счет запруженной реки Белой,
вододействующие меха для подачи воздуха в плавильные гор-
ны, пильная мельница и другие механические приспособления.
Для обеспечения охраны завода от набегов казахов и калмыков
в регионе была построена крепость, гарнизон которой готов был
пресекать и возможные выступления мастеровых и крестьян,
приписанных к демидовским предприятиям.
Кроме меди на демидовских рудниках была найдена сере-
бряная руда, что, естественно, не уд а л о с ь долго скрывать от
правительства. Усилиями главного начальника Горных заводов
Ур а л а и Сибири Василия Никитича Татищева алтайские заво-
ды Акинфия Никитича Демидова еще в 1735 г. отошли в каз-
ну. Однако уже в следующем году Василий Татищев вынужден
был уступить свое главенство Курту Александру Шембергу,
ставшему генерал-берг-директором, а Акинфий Демидов, не
без помощи фаворита императрицы Эрнста Иоганна Биро-
на, не только сумел вернуть Колывано-Воскресенский завод в
37/60
338
свою собственность, но и предпринял нелегальную выплавку
серебра.
Это была не последняя потеря для казны, так как генерал-
берг-директор Шемберг сделал заявление о невыгодности содер-
жания казенных заводов и выдвинул предложение о передаче их
частным лицам. Он добился в 1739 г. от правительства приви-
легии российским подданным и иностранцам, позволяющей им
пользоваться добычей ископаемых с оплатой в казну определен-
ной суммы. Мало того, он и сам вскоре стал владельцем горных
предприятий, а в августе 1740 г. почти все уральские и вятские
казенные заводы были переданы в частные руки.
Создание алтайской промышленности стало возможным за
счет Ишимской укрепленной линии, которая сложилась в те же
годы. Состоявшая почти из 60 укрепленных поселков, она начи-
налась неподалеку от Омской крепости у Чернолуцкого остро-
га, затем шла к крепости Большерецкой, Зудиловскому острогу,
Коркинской слободе (совр. Ишим), крепостям Усть-Ламенской и
Омутной (совр. Омутинский), далее проходила южнее Кургана
к острогу Лебяжьему. А в середине XVIII в. даже южнее Ишим-
ской укрепленной линии стали селиться русские крестьяне, в
основном беглые крепостные из центральных губерний.
За время правления Анны Ивановны население Сибири
увеличилось как минимум на 20 000 дворян и чиновников, от-
правленных туда к месту службы, ссылки или каторги по ука-
зам императрицы. Одним из таких каторжан был прапорщик
Семеновского полка Алексей Яковлевич Шубин, любовник це-
саревны Елизаветы Петровны. Для императрицы тесные связи
двоюродной сестры с гвардией были опасны, и прапорщика в
1731 г. перевели из Петербурга в Ревель, после чего, обвинив в
соучастии в заговоре гвардейцев, возглавляемом князем Иваном
Федоровичем Барятинским, отправили на Камчатку в вечную
каторгу.
Не обошлась Ро ссия без войн и в правление Анны Иванов-
ны, потери в которых составили около 100 000 человек. Так, в
1733 г. российская армия была введена в Польшу, чтобы помочь
38/60
339
братскому славянскому народу выбрать «правильного» короля.
Однако поляки, несмотря на присутствие российских войск,
избрали себе в короли Станислава Лещинского, уже раз побы-
вавшего на польском троне при поддержке шведского короля
Карла XII. Пришлось главнокомандующему генерал-аншефу
Бурхарду Христофору Миниху осадить нежеланного короля
в Гданьске, гд е кроме польских защитников российской армии
противостояли французские войска, поскольку Станислав Ле-
щинский был тестем короля Людовика XV.
В результате одержанная российскими войсками победа при-
вела не только к коронованию в Польше Августа III Саксонско-
го, но и к заключению перемирия между Францией, Австрией
и Россией, что никак не устраивало Турцию. В августе 1735 г.
началась ро ссийско-турецкая война, которая велась даже без
официального разрыва отношений. Российская армия в сраже-
ниях с турками и крымскими татарами смогла завоевать Азов,
Гезлев, Перекоп, Очаков, Бахчисарай, Хотин, гд е в очередной
раз многочисленной кровью своих солдат доказала силу своего
государства. Однако по Белградскому мирному договору, подпи-
санному сторонами 19 августа 1739 г. не без помощи Австрии, к
России отошел только Азов, да и то с обязательством срыть его
оборонительные укрепления, и была присоединена небольшая
территория на правобережье Днепра. К тому же независимыми
от России стали Малая и Большая Кабарда, бывшие более двух
столетий под высокой рукой русских царей. Тем не менее побе-
да праздновалась в Петербурге с большой помпой.
Для военных нужд го сударства требовалось большое ко л и-
чество свинца, который попытались доставлять в Москву с нер-
чинских заводов. Однако столь дальняя до ставка необходимого
металла оказалась нерентабельной, так как свинец в этом слу-
чае, по словам П.А. Словцова, обходился казне более чем в два
раза дороже, чем ино странный.
Императрица Анна Ивановна в первые же годы своего прав-
ления назначила себе преемника, который тогда еще даже не
родился. Ее сестра Екатерина Ивановна была выдана замуж
39/60
340
еще царем Петром I за герцога Карла Леопольда Мекленбург-
Шверинского, от этого брака в 1718 г. родилась Елизавета-
Екатерина-Христина. В 1722 г. внучка царя Ивана Алексеевича
вместе с матерью оказалась в России, так как на родине
мятежный народ не захотел больше терпеть власть их отца и
мужа. В 1733 г. после смерти матери Елизавета-Екатерина-
Христина приняла православие с именем Анна, а в 1739 г.
стала женой герцога Антона Ульриха Брауншвейгского. Ну а
назначенный императрицей наследник российского престола
Иван Антонович родился 11 августа 1740 г. за два месяца до
смерти Анны Ивановны (17 октября 1740 г.) и, естественно,
не мог самостоятельно править государством. Незадолго до
кончины императрицы не столько ее фаворит, сколько уже
свыкшиеся с ним вельможи, уговорили императрицу назначить
Эрнста Бирона регентом при малолетнем государе.
В соответствии с указом, составленным от имени императора
Ивана VI Антоновича, Эрнст Бирон получил титул его
высочества, регента Российской империи, герцога Курляндского,
Лифляндского и Семигальского. Одним из первых мероприятий,
которое он собирался ввести в жизнь, было лишение
гвардейских полков того влияния на устойчивость власти,
которое сложилось при частой ее смене на российском престоле.
Гвардейские полки формировались исключительно из дворян,
теперь же предполагалось укомплектовать ее рядовой состав
про стыми людьми из народа. В подкрепление проведения такой
реформы в гвардии, к которой относились Преображенский,
Семеновский, Конный и Измайловский полки, регент вызвал
в Петербург шесть линейных батальонов пехоты и несколько
драгунских эскадронов.
Такие серьезные изменения в их жизни никак не могли по-
нравиться самим гвардейцам, и они готовы были поддержать
дворцовый переворот в пользу матери императора. Недоволь-
ны были дворцовой политикой Эрнста Бирона и его ближай-
шие сподвижники: фельдмаршал Бурхард Христофор Миних и
вице-канцлер Генрих Иоган Остерман. Все усугублялось еще
40/60
341
тем, что регент сосватал дочь Ядвигу в невесты герцогу Кар-
лу Петру Ульриху Голштинскому, внуку Петра I, а своего сына
Петра прочил в женихи принцессе Елизавете Петровне. Что-
бы не допустить еще большего усиления власти Эрнста Би-
рона, фельдмаршал Миних, с согласия герцогини Анны Лео-
польдовны и при поддержке гвардии, в ночь с 8 на 9 ноября
1740 г. арестовал его. На следующий день, опять же от име-
ни императора-младенца, был обнародован указ об отстране-
нии Эрнста Бирона от регентства и объявлении регентом Анны
Леопольдовны.
Полгода Эрнст Бирон с семьей провел в Шлиссельбургской
крепости, а в апреле 1741 г. он был приговорен к четвертова-
нию, замененному пожизненной ссылкой в Пелым. В Сибири
для его содержания был выстроен дом, окруженный острогом
и охранявшийся 72 солдатами при офицере Петре Викентьеве.
Однако в царствование Елизаветы Петровны Бирон был поми-
лован и переведен на жительство в Ярославль.
Правление Анны Леопольдовны, как и ее предшественника,
тоже было недолгим, но и в период ее власти успела начаться
война, объявленная Швецией России 24 июля 1741 г. Хотя во-
енные действия генерал-фельдмаршала Петра Петровича Ласси
в шведской кампании на территории Финляндии были вполне
успешными, регент Анна Леопольдовна неосмотрительно реши-
ла отправить на войну гвардейские полки, что и привело к ново-
му дворцовому перевороту.
Не менее важные события происходили и на южных грани-
цах России, в Казахстане. Хотя об агрессивных планах джун-
гарского хана Галдан-Цэрена в отношении Среднего жуза были
давно известны казахам, их батыры Букенбай, Есет, Алтай с
2000 своих воинов опрометчиво присоединились к хану Млад-
шего жуза Абулхаиру в его походе 1738 г. против волжских кал-
мыков. Так что, ко гд а на земли Среднего жуза вторглись калмы-
ки джунгарского хана, их султанам пришлось срочно переводить
свои стада и семьи в безопасное место, не имея возможности от-
ветить ударом на удар. При этом казахи Старшего жуза придер-
41/60
342
живались нейтралитета, а казахам Младшего жуза в тот момент
было не до проблем своих соседей.
В такой ситуации хана Галдан-Цэрена не столько волнова-
ла обороноспособность противника, сколько реакция России на
события в Казахстане, тем более что он знал о принятии Млад-
шего жуза и некоторых юртов Среднего жуза в подданство рос-
сийской императрице. Чтобы избежать обострения отношений с
Россией, джунгарский хан отправил посольство в Петербург для
уточнения, какие именно султаны и старшины Среднего жуза
являются подданными императрицы и как там отреагируют на
агрессию калмыков.
Вторжение джунгарского войска под командованием дяди
хана Цэрен-Дондоба на земли Среднего жуза началось весной
1739 г. Его состав, по словам бежавших из плена башкир, пре-
вышавший 24 000 воинов, позволил им в короткий срок разо-
рить юрты не успевших отступить казахов и захватить их отары
в 50 000 овец. То гд а калмыки не собирались оккупировать тер-
риторию Среднего жуза, но зимой 1739—1740 гг. они вернулись
уже с другими намерениями, вторгшись 35-тысячной армией
на казахские земли с двух сторон: с севера наступало войско
под командованием Септеня, а с юга — нойона Сары Манджы
в район Сыр-Дарьи. Казахским воинам пришло сь отступить на
запад, в том числе и к Яику, тем самым создав ситуацию, ко гд а
калмыки могли нарушить границы территории России.
Чтобы этого не случилось, хан Галдан-Цэрен отвел свои вой-
ска к Иртышу, тем более что захваченные казахские стада и дру-
гие трофеи необходимо было доставить в свои владения. Ро с-
сийское правительство старалось держать нейтралитет в этой
степной войне, но рекомендовало начальнику Оренбургской ко -
миссии пристально наблюдать за происходящими событиями и
по возможно сти снабжать казахских султанов боеприпасами, но
не оружием.
Осенью 1740 г. началась третья волна джунгарского наше-
ствия, но на этот раз казахи уже успели сплотить свои ряды и
организованно встретить врага под командованием султана Аб -
42/60
343
дуламета. Однако и в этот раз более многочисленные калмыки
стали теснить казахов, пытавшихся отступить к Иртышу. Пред-
ставитель Септеня прибыл в Ямышевскую крепо сть с поруче-
нием известить российские власти, что джунгарский главноко-
мандующий намеревается отправить 2000 воинов в Барабинские
степи для уничтожения бежавших туда казахов.
Главное наступление на казахские земли джунгарский хан
спланировал на весну 1741 г., тем более что в среде казахской
знати начались внутренние трения. Хан Младшего жуза Абулха -
ир, так и не ощутив заметной помощи России своим подданным,
решил прислониться к более сильному правителю. Он направил
своего посла Кутлумамета к джунгарскому хану, предлагая при-
знать над собой власть Галдан-Цэрена в обмен на владение го-
родами Туркестаном и Ташкентом, а в подтверждение своих на-
мерений готов был отдать в заложники своего сына.
В свою очередь, хан Галдан-Цэрен, чтобы обезопасить свои
войска со стороны Иртышской линии, направил в январе 1741 г.
своих представителей с Ламой-Даши во главе к сибирскому гу-
бернатору Петру Ивановичу Бутурлину. Главный вопрос, инте-
ресовавший джунгарскую сторону: какие именно казахи нахо-
дятся в подданстве Ро ссии? В ответ П.И . Бутурлин отметил, что
об этом лучше всего было бы калмыкам узнать у оренбургско-
го губернатора, так как он сам знает только о подданстве хана
Младшего жуза Абулхаира.
Джунгарское посольство уверило сибирского губернатора в
том, что калмыки станут нападать только на не принявших рос-
сийское подданство казахов, и выразило надежду на понимание
российской стороны. Губернатор П.И. Бутурлин, в свою оче-
редь, пообещал Ламе-Даши дать распоряжение в подвластные
ему крепости, чтобы их начальники не допускали за Иртыш-
скую линию отступающих казахов. Добившись такого ответа,
джунгарские послы сообщили сибирскому губернатору, что оче-
редное наступление калмыков на Казахстан начнется 15 февра-
ля 1741 г., а присутствие своих войск вблизи Иртыша объяснили
тем, что казахи выжгли степь в других местах.
43/60
344
Еще 18 февраля 1741 г. российское правительство рекомен-
довало оренбургской администрации при необходимо сти укрыть
в городе хана Среднего жуза Абулмамбета со свитой, но его под-
данных внутрь линии не пропускать. Таким образом, Ро ссия в
очередной раз устранилась от вмешательства во взаимоотноше-
ния степняков.
Непосредственным поводом для нового вторжения калмы-
ко в на казахские земли было нападение на Джунгарию султана
Барака и некоего Каракасала, который выдавал себя за Шоно-
Лоузана, умершего сына Галдан-Цэрена. Разделенная на три ча-
сти 30-тысячная армия калмыков вновь напала на казахов Сред-
него жуза с двух сторон: от Ташкента и Туркестана и от Ишима.
Хан Абулмамбет под ударами калмыков вынужден был отсту-
пить со своими людьми на территорию Младшего жуза к Яику
и его притоку Илеку. Однако Септень и здесь их нашел и окон-
чательно разгромил, по сле чего хан Абулмамбет с оставшимися
под его рукой 30 кибитками откочевал вниз по Яику.
Уж е в марте 1741 г. хан Абулхаир сообщил начальнику Орен-
бургской комиссии Василию Алексеевичу Урусову, что владения
Младшего жуза окружены со всех сторон калмыками, и просил
срочно построить в его землях российскую крепость. О том же
про сили его представители и в Петербурге, но в мае 1741 г. во-
енные действия между калмыками и казахами завершились
сами собой, поскольку обе стороны одержали не только победы
над противником, но испытали сокрушительные поражения. И
хотя ситуация более благоволила калмыкам, те решили на время
прекратить войну.
Уж е 1 июня 1741 г. в Ямышевскую крепость прибыл калмык
Ургудзжун Галзат от джунгарского главнокомандующего Септе-
ня, чтобы сообщить о результатах похода, количестве пленных
казахов и трофеев. А в августе того же года из Оренбурга к хану
Младшего жуза Абулхаиру, разместившему свою ставку в пре-
делах Хивинского ханства, отправился поручик Дмитрий Гл а -
дышев — его задачей было не допустить приведения казахов в
подданство джунгарскому хану.
44/60
345
Несмотря на то что к правлению Анны Ивановны и ее пле-
мянницы как потомкам Марии Ильиничны Мило славской, а не
Натальи Кирилловны Нарышкиной традиционно в историче-
ской литературе относятся негативно, Сибирь в тот период раз-
вивалась так же успешно, как и в предыдущие времена. Более
того, строительство городов на Ур а л е , в Сибири и Дальнем Вос-
токе не только не прекращалось, но даже опережало таковое в
центральных губерниях. Были отстроены Верхнеуральск (1734),
Оренбург (1735), Челябинск и Красноуфимск (1736), Барнаул
(1738), Минусинск (1739), Петропавловск-Камчатский (1740),
а некоторые ранее построенные о строги и крепости получили
статус города.
45/60
346
ГЛАВА 6
Продолжение серебряного века Сибири
F
Очередной дворцовый переворот в России произошел в
ночь с 24 на 25 ноября 1741 г., когд а в сопровождении лич-
ного врача Иоганна Германа Лестока и камер-юнкера Михаи-
ла Илларионовича Воронцова це саревна Елизавета Петров-
на возглавила гвардейцев Преображенского полка и с ними
аре стовала первого кабинет-министра Бурхарда Христофора
Миниха, вице-канцлера Генриха Иоганна Остермана, обер-
гофмаршала Рейнгольда Густава Левенвольде и вице-канцлера
Михаила Гавриловича Головкина. Лишив таким образом глав-
ной опоры регента Анну Леопольдовну, заговорщики ворва-
лись в Зимний дворец, гд е якобы Елизавета Петровна лично
разбудила свою племянницу, чтобы сообщить о ниспроверже-
нии ее власти.
Переворот готовился длительное время и не без помощи
дипломатов Франции и Швеции, которые всеми силами стара-
лись лишить Австрию возможной военной помощи России, где
правила дружественная императрице Марии-Терезии семья бра-
уншвейгского герцога. Собственно говоря, и военная агрессия
Швеции была вдохновлена королем Людовиком XV, желавшим
отстранения проавстрийски настроенной Анны Леопольдовны
от власти в России. В преддверии войны Елизавета Петровна
даже настаивала перед шведским послом Эриком Маттиасом
фон Нолькеном, чтобы в рядах их армии находился 13-летний
голштинский герцог Карл-Петр-Ульрих, внук как ее отца, так
и короля Карла XII, а Швеция приняла бы манифест, в котором
указывалось, что цель войны — защита потомства Петра I от
46/60
347
притеснений иностранцев. Несмотря на неудачи шведской ар-
мии, война все-таки создала условия для успеха переворота и
позволила Елизавете Петровне взойти на престол.
Естественно, что все лица, способствовавшие дворцовому
перевороту, были отмечены новой императрицей, а ее про-
тивники наказаны. Так, Остерман был приговорен к колесова-
нию, а Миних — к четвертованию, но на месте казни смерт-
ный приговор милостью новой императрицы был заменен
ссылкой. Остерман с женой оказался в Березове, гд е и умер
в 1747 г., а Миних со своим семейством был со слан в Пелым,
сменив там Бирона. На этот раз осужденные Елизаветой Пе-
тровной могли отправиться в ссылку одни, но их жены добро-
вольно последовали с ними. Адъютант Миниха Христофор
Ге р м а н Манштейн отделался лишь переводом в гарнизон на
сибирской границе, гд е прослужил до 1745 г. Бывший вице-
канцлер Головкин был сослан в Якутск, куда его тоже со-
провождала жена и откуда спустя десять лет доставила тело
покойного мужа на родину. А вот Левенвольде свою ссылку
отбывал в Соликамске, ставшим провинцией Казанской гу-
бернии, гд е и умер в 1758 г.
В самом начале правления Елизаветы Петровны завершилась
экспедиция под руководством Витуса Беринга. Сам капитан-
командор умер 8 декабря 1741 г. на необитаемом острове, впо-
следствии получившем его имя, но оставшиеся в живых члены
экипажа потерпевшего крушение пакетбота «Св. Петр» сумели
построить из остатков своего корабля одномачтовый гукор с тем
же названием и 27 августа 1742 г. достигли Петропавловска в
Авачинской бухте Камчатки.
А благополучно добравшийся еще в октябре 1741 г. до Кам-
чатки на пакетботе «Св. Павел» Алексей Чириков уже весной
следующего года еще раз отправился к берегам Северной Аме-
рики. Погода опять не благоприятствовала мореходам, отчего им
пришло сь отступить от еще прежде открытых Алеутских остро-
вов. На обратном пути пакетбот «Св. Павел» прошел рядом с
о стровом, которому капитан Чириков дал имя Св. Иулиана, где
47/60
348
еще находились люди командора Беринга, но была не судьба им
тогда встретиться.
Алеутские острова, протянувшиеся от мыса Аляска Север-
ной Америки до Камчатки и отделяющие Берингово море от
Тихого океана, состоят из множества больших и малых остро-
вов, населенных алеутами. Ближние к Америке острова с глав-
ным из них Уналашкой известны как Лисьи, средние, включая
о. Ат ка, позднее стали носить имя Андреяновских в честь се-
ленгинского купца Андреяна Толстых, исследовавшего их в
1760 г. Самые ближние к Азии острова с о. Ат ту так и называ-
лись Ближними или Крысиными. Большое количество морского
зверя у их берегов долгое время привлекало промышленников,
но к России Алеутские острова были присоединены только в
1766 г.
Удивительно, но открытия 2-й Камчатской экспедиции со-
всем не заинтересовали правительство императрицы Елизаветы
Петровны, а о ставшиеся в живых капитан Чириков и лейтенант
Ваксель даже не были приглашены в Петербург. Больной тубер-
кулезом Алексей Чириков жил в Енисейске, ко гд а наконец-то о
нем вспомнили в Правительствующем Сенате, восстановленном
дочерью Петра Великого. Спустя три года Чирикова все-таки
вызвали в столицу для доклада, куда он добрался из Енисей-
ска только в 1746 г. Произведенный в чин капитан-командора,
Алексей Чириков был назначен директором Морской акаде-
мии, но вскоре был переведен в Москву для службы в конторе
Адмиралтейств-коллегии.
Именно здесь отважному мореплавателю уда л о с ь создать
карту побережья Северной Америки, Аляски и Алеутских
островов. Но и это творение о сталось без должного вознаграж-
дения от правительства. Капитан-командор Алексей Ильич Чи-
риков умер в конце 1748 г., о ставив своим детям значительный
долг в банке. Осталось в истории их обращение в Сенат, в ко -
тором потомки капитана Чирикова про сят высокопоставленных
чиновников не взыскивать с них «за службу отца их, который в
бытность свою в Камчатской экспедиции умре, имеющего ся на
48/60
349
них, просителях, по дворянскому банку долга 4000 рублей, кото-
рых они не только по бедности своей не в состоянии заплатить,
но и дневной пищи почти не имеют» [67, 71].
Почему же сложилось в Петербурге прямо-таки негативное
отношение к итогам 1-й и 2-й Камчатских экспедиций? Ведь со
школьной скамьи каждый россиянин знает, что мореплаватели
Витус Беринг и Алексей Чириков открыли пролив между Ази-
ей и Америкой, первыми дошли до берегов Аляски и открыли
большое количество о стровов в Тихом океане? Так, может быть,
перед ними стояла несколько иная главная задача, чем донес-
ла до нас история? Действительно, распространив свои владе-
ния до восточных пределов Азии, власть хотела знать: есть ли
по суше путь в Америку или она отделяется от Азии проли-
вом? Если туда можно попасть по суше, то необходимо было
бы привлечь более значительные воинские силы для покорения
чукчей или уничтожения этого этноса, чтобы в Америке найти
для России более уступчивые народы, позволяющие собирать
с них дань. Если все-таки существует пролив, то необходимо
было выяснить, как далеко находятся американские берега, кто
их населяет, каких торговых и промышленных выгод там мож-
но достичь? При наличии пролива государственный интерес к
дальнейшим открытиям резко снижался, а интерес торговцев и
промышленников так и не смог достойным образом увеличить-
ся из-за недостатка сведений о заморской земле, полученных в
результате Камчатских экспедиций.
Другие отряды Великой Северной экспедиции успешно за-
вершили свою часть работы: за 1739—1744 гг. они обследовали
побережье от Белого моря до Колымы. В 1741 г. отряд Харито-
на Прокофьевича Лаптева провел исследования берегов около
устья Нижней Таймыры. Группа Семена Ивановича Челюскина
зимой 1742 г. обошла Таймыр между устьями Хатанги и Нижней
Таймырой, по сетив самый северный мыс полуострова, назван-
ный впо следствии именем первооткрывателя, а отряд Дмитрия
Яковлевича Лаптева дошел до устья Колымы, откуда в 1742 г.
перешел на Анадырь, по которой спустился к ее устью. Одному
49/60
350
из участников экспедиции уд а л о с ь проделать путь от Анадыр-
ского острога до Пенжины, сделав описание этой реки.
И все-таки известия о значительном количестве морских бо-
бров (морская выдра, или калан), населявших берега островов в
Бобровом море1
, не могли оставить равнодушными смелых про-
мышленников, желавших разбогатеть от реализации меха этих
морских животных. Так, сержант нижнекамчатской команды
Емельян Басов убедил мо сковского купца Андрея Серебренни-
ко ва потратить деньги на организацию похода для добычи мор-
ских бобров и в 1743 г. сумел на по строенном своими силами
шитике привезти их шкуры. Затем уже совместно с купцом
Никифором Трапезниковым Басов посетил Берингов и еще два
острова, несколько южнее первого (вероятно, Ария Камень и
Топоркова), откуда вернулись с грузом в 1600 морских бобров,
2000 голубых песцов и примерно столько же котиков. По сло-
вам П.А. Словцова, такая уд ач а их коллег привлекла к этому
промыслу значительное количество купцов и промышленников,
и на Камчатке началось небывалое до этого строительство мор-
ских судов. Еще не менее двух раз отправлялся на морской про-
мысел и Емельян Басов, посетив Командорские о строва в 1747 и
1749 гг. Итак, с середины XVIII в. в тихоокеанском регионе на-
чалось хищническое истребление как морских, так и сухопут-
ных животных.
Начав с маленьких шитиков, промышленники вскоре ста-
ли строить большие суда, оснащенные пушками, которые по-
могали им доходчиво объяснять алеутам необходимость их
участия в добыче пушного зверя. Судостроение кроме древе-
сины требует большого количества различных материалов и
приспособлений (металлические изделия, парусина, канаты,
навигационные приборы), которые нужно было доставлять в
Охотск и на Камчатку чуть ли не из центральных губерний,
так что дело было затратное и могло быть оправдано лишь
большими барышами от добытых и реализованных голубых
1 Бобровое море впоследствии получило название в честь мореплавателя
Витуса Беринга.
50/60
351
песцов, морских бобров, выдр, черно-бурых, сиводушчатых и
красных лисиц, моржовых зубов, китовых усов и морских ко-
тов или котиков.
Но прибыль была, и немалая, так что даже Сенат озаботился
снабдить новоявленных мореходов картой района, составленной
гидрографом Алексеем Ивановичем Нагаевым. В свою очередь,
сибирский губернатор Федор Иванович Соймонов обязал при-
морские и камчатские канцелярии оказывать им всяческую по-
мощь, но тем не менее сажать на их суда приказчиков, чтобы
исключить сокрытие промысловиками добытого товара, а так-
же для описания и сбора дани с островитян. Несколько позднее
Василий Николаевич Берх оценил сумму всех добытых товаров
с 1745 по 1798 г. в девять миллионов рублей, так что затраты
стоили того, чтобы построить более полусотни кораблей, хотя
далеко не все из них вернулись в Петропавловск даже из пер-
вого похода. Таким образом, результаты 1-й и 2-й Камчатских
экспедиций все-таки нашли своих потребителей, послужив ис-
точником обогащения российских промышленников и казны го-
сударства.
Сначала промысловики ходили за добычей на Командорские
о строва, но, после того как выбили на них всякую живность,
стали заходить туда только для зимовки перед дорогой к более
дальним островам. Расширяя ареал добычи морских живот-
ных, промысловики открывали и описывали все новые и новые
о строва.
Так, иркутский купец Никифор Трапезников в своем четы-
рехлетнем плавании открыл в 1753 г. Ат ку из состава Андрея-
новских островов. Проявили интерес к этому поприщу и куп-
цы Афанасий Чебаевский и Яков Чупров, предоставившие свое
судно «Св. Иеремия» Михаилу Васильевичу Неводчикову, ранее
участвовавшему в плавании на боте «Св. Гавриил» под командо-
ванием капитана Витуса Беринга. Теперь, в 1754 г., он уже сам
стал первооткрывателем Ат ту и Семиши из состава Ближних
Алеутских островов, за что был пожалован званием подштур-
мана.
51/60
352
То гд а же архангелогородец Петр Башмаков привел судно
купца Андрея Михайловича Серебренникова к Лисьим остро-
вам, где и потерпел крушение у берегов никому не известно-
го тогда о. Умнака. Казак Савин Пономарев, управляя судном
московского купца Никифорова, побывал на Лисьих островах,
гд е не только охотился возле островов Уналашки и Умнака,
но и составил карту с восемью островами, расположенными к
северо-востоку от них. Добирались промысловики и до берегов
Аляски, но местные жители, населявшие ее и ближайшие к ней
острова, не желали делиться своей землей и ее дарами с при-
шельцами.
В 1760 г. судно «Гавриил» иркутского купца Ивана Степа-
новича Бечевина побывало на побережье п-ова Аляска, гд е его
экипаж зазимовал. Сначала зимовщикам уда л о с ь достигнуть
взаимопонимания с туземцами, но после обычных для росси-
ян требований о выплате дани своей государыне и даров себе
им пришлось опасаться за свою жизнь, пока весной они не
смогли покинуть американский берег. Также и мещанин Сте-
пан Гаврилович Глотов, первым достигнув о. Кадьяка на суд-
не купца Чебаевского в 1763 г. и проведя на нем зиму в посто-
янных столкновениях с местными жителями, вынужден был
отступить.
А вот Андреян Толстых, охотившийся три зимы на о. Адах,
сумел не только поладить с алеутами, но и получить от них
дань. Со своими казаками селенгинский купец сделал описа-
ние Адаха и еще пяти о стровов, получивших в своей совокуп-
но сти наименование Андреяновских. Сведения об открытиях,
сделанных Андреяном Толстых в этой части Алеутской гряды,
были доложены императрице Елизавете Петровне, которая была
так довольна приобретением новых подданных с их островами,
что приказала вернуть купцу выплаченную им десятую часть со
своего заморского товара и произвести сопровождавших его ка-
заков в звание сибирских дворян.
Действительно, было чему императрице радоваться, ведь
ясак (дань с инородцев) поступал в Кабинет Ее Император-
52/60
353
ского Величества, средства которого являлись источником ее
личных расходов. А расходы как самой Елизаветы Петровны,
так и государства в ее правление были неимоверно больши-
ми. Уж е для ее коронации в Москве, празднество которой дли-
лось более месяца, понадобились немалые деньги: комиссия
по коронации получила 50 000 и еще на фейерверки были от-
пущены 19 000 рублей из государственной казны. Финансовое
положение России было настолько расстроено еще ее пред-
шественниками, что Елизавета Петровна вынуждена была из-
дать 11 декабря 1741 г. указ о вычете в течение одного года из
жалованья духовных, военных, статских и придворных чинов
от пяти до двадцати копеек. Правда, из желания понравиться
подданным она сознательно уменьшила доходы казны, сокра-
тив на два года (1742—1743) подушную подать на десять ко-
пеек.
Начатая в предыдущее правление война со Швецией после
кратковременного перемирия продолжилась, правда, шведская
армия, не имея какого-либо желания воевать, в августе 1742 г.
капитулировала. Конечно, шведы желали реванша за прошлые
поражения, но восстановление на российском престоле потом-
ко в Петра I лишило их повода для проведения военных действий
против России. В создавшейся ситуации шведам было сложно
настроиться на воинственный лад, да и внутренние неурядицы в
государстве храбрости им не прибавили. Хотя Абоский мир, за-
ключенный 17 августа 1743 г., приумножил территорию России,
к которой отошла часть Финляндии до р. Кюмени, война дорого
обошлась казне в финансовом отношении.
Но совсем не го сударственные деяния были главным заняти-
ем императрицы, больше всего она любила развлечения, пере-
доверив управление Россией своим клевретам. Так, Петр Ивано-
вич Шувалов, став неофициальным управляющим России, сумел
провести через Сенат закон об унификации цен на соль и вино,
вследствие которого эти продукты стали стоить намного доро-
же. Он же спо собствовал ликвидации внутренних таможенных
пошлин, которая привела к увеличению почти в три раза по-
53/60
354
граничного таможенного сбора. Правда, его же усилиями были
учреждены Дворянский и Купеческий заемные банки, дававшие
ссуду из четырех процентов на восемь месяцев и шесть процен-
тов годовых. При этом новоявленный граф, получив монополию
на торговлю салом, тюленьим жиром, лесом, дегтем, табаком, а
также рыбные промыслы на Белом и Каспийском морях, не за-
бывал свои интересы. Практически за бесценок ему достался
Гороблагодатский казенный завод, состоявший в тот период из
Баранчинского, Верхнетуринского, Каменского и Кушвинского
заводов Среднего Ур а л а .
Как отметил современник этого государственного деятеля
Михаил Михайлович Щербатов, что не только П.И . Шувалов, но
и его люди не стеснялись обирать государство и народ.
«Ибо довольно было быть любиму и защищаему имъ, Гр .
Шуваловымъ, иль его метресами, иль его любимцами Гл ѣбовымъ
и Яковлевымъ, чтобы не страшася ничего, всякія неправосудія
дѣлать и народ взятками разорять. Самый Сенат, трепетавъ его
власти, принужденъ былъ хот ѣніям его повиноваться, и онъ пер-
вый же, правосудіе изъ сего вышняго правительства изгналъ»
[51, 69].
Однако Петр Иванович был не одинок на российском Олим-
пе власти. Его родной брат Александр Иванович в правление
Елизаветы Петровны был назначен главой Тайной канцелярии,
что исключало даже какое-либо сопротивление недоброжелате-
лей их фамилии. Вместе они пополнили население Сибири, от-
правив туда в ссылку и каторгу около 15 000 человек, и это при
том, что сама императрица в начале своего правления освободи-
ла многих ссыльных и каторжан.
Одним из таких помилованных каторжан был соратник им-
ператора Петра Великого, навигатор и гидрограф Федор Ива-
нович Соймонов, со ставивший в те времена карту Белого моря
и сделавший описание берегов Каспийского моря. В правление
Анны Ивановны он занимал пост вице-президента Адмиралтей-
54/60
355
ской коллегии, но в 1740 г. был обвинен в выступлениях дворян-
ства против засилья иностранцев по делу обер-егермейстера Ар-
темия Петровича Волынского. По приговору суда ему разорвали
ноздри, били кнутом и сослали на каторжные работы в Охотск
на солеваренный завод. После помилования бывший генерал-
кригс-комиссар в течение 16 лет о ставался в Сибири «без вся-
ко го звания». Тем не менее он занимался описанием сибирской
торговли, месторождений полезных ископаемых, а затем возгла-
вил экспедицию для измерения фарватера Шилки и разведыва-
ния пути по Амуру.
Только в 1757 г. Ф .И. Соймонов был назначен императри-
цей сибирским губернатором. При его шестилетнем правлении
жизнь сибиряков стала в большей мере зависеть от российских
законов, при нем же создавались оборонительные линии на юж-
ных границах Западной Сибири, а также началось строитель-
ство тракта через Барабинскую степь. Многие исследователи
характеризуют его как честного губернатора, сделавшего много
полезного для развития Сибири.
Конечно, как высший администратор Сибирской губернии
Ф.И . Соймонов действовал в интересах правящих кругов импе-
рии, поэтому жестоко пресекал все народные волнения на под-
властной территории. А волнения были тогда довольно-таки
частым явлением: крестьяне Западной Сибири не желали об-
рабатывать казенную десятинную пашню и требовали заменить
эту повинность фиксированным хлебным или денежным об-
роком.
Уж е к началу губернаторства Ф.И . Соймонова в некото-
рых уездах десятинная пашня была отменена, что расширило
хозяйственные возможности крестьян. Так что желание гу-
бернатора возвратить в 1758 г. крестьян на казенную пашню,
естественно, вызвало законный протест с их стороны. Летом
1760 г. крестьяне Курганской, Утяцкой и Усть-Суерских слобод
Ялуторовского дистрикта и Абацкой слободы Ишимского дис-
трикта, как тогда именовались территориальные образования
вдоль оборонительных линий, наотрез отказались от обработ-
55/60
356
ки десятинной пашни и стали подавать челобитные в Сибир-
скую губернскую канцелярию. Они просили об освобождении
их от казенной пашни, но, не получив удовлетворения своих
просьб, совместно с тарскими и краснослободскими крестья-
нами обратились в Сенат.
Для пресечения неподчинения крестьян своим указаниям
Сибирская губернская канцелярия потребовала от администра-
ции Ялуторовского и Ишимского дистриктов арестовать и пре-
проводить в Тобольск «зачинщиков», а также выборных че-
лобитчиков. Проведенные аресты крестьян вызвали открытое
сопротивление присланной воинской команде, в результате чего
были жертвы среди солдат. Для усмирения крестьян был при-
слан усиленный отряд карателей, ну а после подавления бунта
начались порки и военные суды.
Несмотря на то что еще 2 декабря 1760 г. Сенат отправил в
сибирскую губернскую канцелярию печатный указ с требова-
нием полного повиновения крестьян и обработки ими казен-
ной пашни, возмущения крестьян продолжали разрастаться. В
том же году императорским указом было разрешено помещи-
кам центральных губерний ссылать крепостных в Сибирь за
«дерзостные поступки» с последующим зачтением со сланного
как сданного государству рекрута. Вряд ли такими действиями
правительство могло способствовать успокоению крестьянских
волнений, но значительный недостаток крестьянских рук на ка-
бинетских землях Алтая смогло несколько уменьшить.
А в Петербурге выдвиженец императрицы Петр Иванович
Шувалов болел душой не столько о России, сколько о личном
благосостоянии. Правда, тратил он на свои нужды гораздо боль-
ше, чем получал от всех возможных источников дохода, так что
по сле смерти оставил около миллиона рублей долга. Как вид-
но, в правление Елизаветы Петровны ее вельможам по-другому
жить было бы и невозможно. Сама она ни разу не надевала
одного и того же наряда дважды, оставив после своей кончины
порядка 15 000 платьев, что далеко не отражало всего их кол и -
чества, поскольку многие погибли в пожарах и наводнениях.
56/60
357
Мало того, она требовала от высокородных соплеменниц такого
же отношения к своей одежде.
Светская жизнь в Петербурге была настолько регламентиро-
вана, что превратилась из удовольствия в обременительную обя-
занность. По установленному императрицей графику «отныне и
впредь при дворе каждой недели после полудня быть музыке: по
понедельникам — танцевальной, по средам — итальянской, а по
вторникам и пятницам, по прежнему указу, быть комедиям» [45,
261]. И это при том, что сама Елизавета Петровна и ее придвор-
ные ложились спать не раньше шести часов утра, ночи проводя
на балах и маскарадах и других развлечениях, где дамы и кава-
леры должны были иметь определенный ею внешний вид — как
платья, так и причесок, и украшений.
М.М . Щербатов отмечал, что «двор, подражая или, лучше
сказать, угождая Императрицѣ, въ злототканныя одежды облекал-
ся, вельможи изыскивали въ одѣяніи — все что есть богатѣе, въ
столѣ — все что есть драгоцѣннѣе, въ питье — все что есть рѣже,
въ услугѣ — возобновя древнюю многочисленность служителей,
приложили къ оной пышность въ одѣяніи ихъ. Екипажи возбли-
стали златомъ, дорогія лошади, не столь для нужды удобныя, как
единственно для виду, учинились нужны для воженія позлащен-
ных каретъ. Домы стали украшаться позолотою, шолковыми обоя-
ми во всѣхъ комнатахъ дорогими мебелями, зеркалами, и другими»
[51, 59].
С такой склонно стью к роскошной и беспутной жизни Ели-
завета Петровна недолго продержалась бы на троне, оконча-
тельно разорив государство, но ей повезло: в алтайских рудни-
ках обнаружилось серебро, да еще и в значительном количестве.
Акинфий Демидов, вернув себе в собственность с помощью
Эрнста Бирона отошедшие в казну заводы на Алтае, еще в нача-
ле 1740-х годов начал выплавку серебра из руды Воскресенско-
го рудника, предполагая на какое-то время сохранить это в тай-
не. Однако работавший у него мастер, заведующий рудничными
57/60
358
работами, т.е . штейгер, Филипп Трегер по какой-то причине не
захотел способствовать авантюре горнозаводчика. Уволившись
и покинув Алтай, он тайно захватил с собой образцы руд, кото-
рые и представил в начале 1744 г. императрице. Сделанные про-
бы в столице показали наличие в доставленной руде серебра и
золота.
Акинфий Никитич Демидов вынужден был поспешить в Пе-
тербург, чтобы преподнести Елизавете Петровне слиток серебра
весом 27 фунтов (11 050 г), чем и спас себя от неизбежной опа-
лы. Одновременно он попросил императрицу о предо ставлении
привилегии его алтайским предприятиям: изъять их из ведения
сибирских и столичных властей и передать в ведение Кабинета
ее императорского величества со всеми заводами, мастеровыми
и работными людьми, а также их детьми, труд которых широ-
ко использовался на многих неквалифицированных работах.
Естественно, 24 июля 1744 г. соответствующий указ был издан,
более того, алтайские заводы еще до выяснения обстоятельств
были изъяты из управления Демидовых, чего уж вряд ли доби-
вался Акинфий Никитич.
Еще до выхода этого указа на Алтай была отправлена комис-
сия с бригадиром Андреем Бэером, чтобы разобраться во всем
на месте. Проведенные на демидовских заводах опытные плавки
показали значительное содержание в рудах серебра и золота. В
результате работы комиссии были выплавлены 44 пуда 22 фунта
серебра и 12 фунтов золота, которые бригадир Бэер и доставил
в начале 1745 г. в Петербург. Оставить такое богатство в руках
ненадежного частного предпринимателя в условиях жестокого
финансового кризиса в России было невозможно, и в мае 1747 г.
конфискация алтайских заводов Демидова была окончательно
произведена с передачей их в собственность Елизаветы Петров-
ны, правда, с выплатой некоторой суммы бывшему владельцу.
Еще раньше Акинфий Демидов старался обезопасить свои
столь ценные заводы от нападений степняков, поставив у
Колывано-Воскресенского завода небольшую крепость, но, по-
сле того как его заводы отошли к императрице, потребовалась
58/60
359
куда более серьезная защита ее собственности. Тем более что в
1745 г. умер джунгарский хан Галдан-Цэрен, а его преемники
затеяли междоусобицу в борьбе за власть.
В результате безвластия джунгарские нойоны стали самосто-
ятельно нападать на улусы соседей, вследствие чего часть каза-
хов была вытеснена в Прииртышские степи. Мало того, и сами
калмыки все чаще стали тревожить земли, принадлежавшие
Колывано-Воскресенским заводам, занимавшим огромное про-
странство: в длину 1100 и в ширину 500 верст. К ставшему ка-
бинетным заводскому округу были присоединены Бикатунская
крепость и острог Бердский и две казенные слободы — Белояр-
ская и Малышевская.
Известие о смерти хана Галдан-Цэрена дошло до Тобольска
лишь в 1746 г., после чего от продолжения строительства защит-
ной линии укреплений от Семипалатинской крепости по краю
Колывано-Воскресенского заводского округа было решено от-
казаться, хотя в 50-х годах XVIII в. ее создание еще продолжа-
лось. Колыванская линия, начинаясь от форпоста Шульбинско-
го (совр. Шульба), шла по Убе к форпо сту Шеманаихе, оттуда
через Змеиногорский рудник и Колыванский завод до маяка в
деревне Маралиха на Чарыше, затем продолжалась через дру-
гие маяки и форпосты Березовский, Кабановский, Калманский,
далее вела по Оби к устью Ануя, затем по Бие доходила до ее
верховья.
На смену ей уже в 60-е годы XVIII в. была построена
Колывано-Кузнецкая линия обороны, которая прошла несколько
южнее прежней. Новая линия проходила от Усть-Каменогорска
через Красноярский, Убинский, Тигирецкий, Чарышский, Ан-
тоньевский форпосты, затем шла к крепостям Ануйской, Катун-
ской, Бийской вплоть до Кузнецка (совр. Новокузнецк), откуда
была продолжена маяками по Бие до Телецкого озера.
Еще в 1745 г. в район сибирских оборонительных линий
были присланы два пехотных и три конных полка под нача-
лом генерал-майора Христиана Христиановича Киндермана.
А с 1752 г. по указу Сената началось строительство новой ли-
59/60
360
нии укреплений, получившей название Пресногорьковской, или
Горькой, которое было завершено уже через три года. Линия,
начавшись от крепости Омской на Иртыше, шла на запад через
крепости Покровскую, Николаевскую, Лебяжью, Полуденную,
Петропавловскую на Ишиме, Скопинскую, Становую, Пре-
сновскую, Кабанью, Пресногорьковскую к Звериноголовской
на Тоболе. Всего на Пресногорьковской линии было построено
11 крепостей и 33 редута. С учетом того, что от Гурьева на устье
Яика до Звериноголовской на Тоболе к тому времени была за-
вершена Оренбургская линия, Западная Сибирь прочно огради-
ла себя с юга. С тех пор Ишимская линия, расположенная гораз-
до севернее, утратила свое значение, а территория между старой
и новой линиями стала о сваиваться земледельцами.
История Оренбургской линии началась с просьбы хана Ма-
лого жуза Абулхаира о строительстве в устье Ори крепости.
Обер-секретарь Правительствующего Сената Иван Кирилло-
вич Кириллов предложил откликнуться на эту просьбу казахско-
го хана и подготовил для рассмотрения пакет мероприятий по
укреплению позиций России на ее южных границах и в первую
очередь строительства крепо сти при впадении Ори в Яик. Им-
ператорским указом от 1 мая 1734 г. была создана Оренбургская
экспедиция с И.К . Кирилловым во главе, а его помощником стал
Алексей Иванович Тевкелев, бывший до этого послом к казах-
ским ханам. Задачей экспедиции было хозяйственное освоение
башкирских, казахских и каракалпакских земель, но главным
было наблюдение за политикой и действиями Джунгарского
ханства.
В инструкции, данной начальнику Оренбургской экспеди-
ции, указывалось:
«Частого известия домогатся о зюнгорах, о их внутреннем
состоянии и о войне с киргизцами (казахами.
—
Ю.Д.)
—
кто в
выигрыше и в потери, нет ли затейных претензий к Сибири... Ис-
кать способ, чтоб зенгорские претензии и нападения на сибирские
места упредить и подданных от податей зюнгорцам освободить
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
361
домогаться. Однак при войне с китайцами ему не мешать, чтоб
китайцы принуждены были от российской стороны помосчи тре-
бовать и за то какую-либо уступку или другое интересам полезное
учинить» [43, 97].
В том же, 1734 г. И.К . Кирилловым была заложена Верхне-
яицкая крепость (совр. Верхнеуральск), а в следующем — в
устье Ори Оренбургская крепость. Однако уже в 1739 г. по пред-
ставлению В.Н. Татищева, преемника И.К. Кириллова, Оренбург-
ская крепость была переименована в Орскую, а новую крепость
с именем Оренбург начали строить на 85 км ниже по течению
Яика в урочище Красная горка. Вот только назначенный на пост
Оренбургской экспедиции в 1742 г. Иван Иванович Неплюев
посчитал неудобным для будущего города это место и распоря-
дился о строительстве крепости вблизи устья Сакмары. Выбор
места, скорее всего, можно связать со сложными отношениями
казахских ханов с джунгарским и персидским государями, ко гд а
даже хан Малого жуза Абулхаир мог изменить российским инте-
ресам, ведя переговоры с ханом Галдан-Цэреном и шахом Нади-
ром. В такой ситуации необходимо было прикрыть направление
к возможному соединению джунгаров с волжскими калмыками,
а также иметь удобный путь от Оренбурга к столице Оренбург-
ской экспедиции Самаре вдоль одноименной реки, исток которой
находился не далее 50 км от города.
Для выработки мер противодействия возможному джунгар-
скому нападению оренбургский начальник Иван Иванович Не-
плюев и сибирский губернатор Алексей Михайлович Сухарев
провели совещание 17 марта 1743 г. в Шадринске. Результатом
его и было предложение Правительствующему Сенату провести
новую оборонительную линию от Чернолуцкой до Семипала-
тинской крепости, создать укрепленные сооружения вдоль Яика,
а для их обеспечения направить туда 10-тысячный корпус регу-
лярных войск. Практически все предложения были приняты в
Петербурге, а в 1744 г. была учреждена Оренбургская губерния,
в которой И.И. Неплюев стал первым губернатором.
1/60
362
В Правительствующем Сенате получило одобрение и реше-
ние Военной коллегии по переброске в Западную и Южную Си-
бирь дополнительных частей. Хотя из Оренбургской губернии
были переведены на восток Олонецкий, Луцкий и Вологодский
полки, сюда из центральных губерний дополнительно направ-
лялись Ревельский, Троицкий и Мо сковский драгунские полки.
Все эти меры способствовали не только укреплению южных
границ государства, но и освоению его степных областей.
Стали заселяться и территории кабинетских заводов на Ал-
тае, при этом бригадир Андрей Бэер в 1745 г., о существляя пе-
редачу горнодобывающей и металлургической промышленности
от Акинфия Демидова в собственность императрицы, предлагал
позволить крестьянам самовольно осваивать свободные земли в
округе. Однако Сенат после проведения в 1744—1745 гг. второй
ревизии мужского населения выявил значительное количество
добровольно переселившихся в Сибирь крестьян, которых при-
нудительно обязал по селить на землях кабинетских владений.
Так, в указе от 1 мая 1747 г. говорило сь: «Оные пришлые люди
чьи бы они ни были, должны зарабатывать на заводах: первое —
подати государственные по 70 копеек, другое — подати поме-
щиковы по 40 копеек» [21, т. 2, 188].
Уж е в 1748 г. администрация Сибирской губернии по тре-
бованию бригадира Андрея Бэера приступила к выявлению
пришельцев во всех уездах и отправлению их под конвоем в
Барнаул. Далеко не все вынужденные переселенцы преодоле-
ли сибирские дороги, некоторые из них умерли в пути, другие
сумели бежать. В течение шести лет оставшихся расселяли не
только при заводах и рудниках, но и по деревням в бассейне Ча-
рыша и Алея, притоков Оби в ее верховье.
Но это было только начало. В 1759 г. на Сибирскую линию
был назначен генерал-майор Людвиг, которому было поручено
совместно с губернской администрацией не только «приписать»
к Колывано-Воскресенским заводам 12 000 человек, но и пере-
селить на заводы в Нерчинском крае всех выявленных в ревизию
самовольно переселившихся в Сибирь посадских и крестьян.
2/60
363
Целью всех переселений была добыча серебра на Колывано-
Воскресенских заводах, выплавка которого год от года увели-
чивалась. Так, согласно докладу 1761 г. управляющего
Кабинетом ее императорского величества Алексея Васильеви-
ча Олсуфьева с Колывано-Воскресенских заводов с 1748 по
1759 г. было получено 2821 пуд (почти 50 т) чистого серебра
и 82 пуда (1336,6 кг) золота. Содержание заводов обходилось в
60 000 рублей ежегодно, тем не менее чистая прибыль состав-
ляла более 300 000 рублей в год. Примерно в полтора раза
меньше добывалось серебра в Нерчинском крае, а ведь в пред-
ыдущие царствования собственная добыча серебра в России во-
обще отсутствовала.
Несмотря на это, в середине XVIII в. расходы государства,
императрицы и ее вельмож были настолько большими, что
денег в казне все время не хватало. Правда, в 1749—1750 гг.
правительству уд а л о с ь на Оренбургской таможне выменять у
бухарских и хивинских купцов около 3000 пудов серебра и не-
сколько пудов золота, которые после разграбления Дели пер-
сидскими войсками Надир-шаха в 1739 г. попали на рынки сбы-
та в таких количествах, что несколько потеряли в цене. Всего за
восемь лет торга из Средней Азии в Россию попало 4600 пудов
серебра и 50 пудов золота, но для потребностей России этого
было уже недостаточно. Ко гд а же Елизавета Петровна задума-
ла воевать с Пруссией, пришлось правительству для изъятия у
сибиряков серебряных денег изготовить в 1752 г. на екатерин-
бургском предприятии медные деньги мелкой монетой на сум-
му один миллион рублей для их хождения исключительно в Си-
бирской губернии.
Конечно, война России с Пруссией, начавшаяся подписанием
наступательного союза дипломатов императриц Марии Терезии
Габсбург и Елизаветы Романовой 22 января 1757 г., была совсем
невыгодной для российского народа, не имевшего претензий на
земли в Центральной Европе. Не имели соответствующих тер-
риториальных претензий к Пруссии и Франция со Швецией, но
усилиями австрийского канцлера Венцеля Антона Доминика Ка-
3/60
364
уница эти государства 21 марта того же года присоединились к
союзу.
Военные действия российской армии были настолько успеш-
ными, что она оккупировала часть Восточной Пруссии с горо-
дами Мемель, Тильзит, Гумбиннен и Инстенбург (совр. Клайпе-
да, Советск, Гусев , Черняховск), а затем одержала победу при
Гр о сс -Егерсдорфе. Однако ее командующий фельдмаршал Сте-
пан Федорович Апраксин, узнав о болезни императрицы, отвел
5 сентября 1757 г. войска к российской границе. Смена ком а н -
дующего на генерал-аншефа Виллима Виллимовича Фермора
привела в начале 1758 г. к захвату Кенигсберга (совр. Калинин-
град) и всей Восточной Пруссии, но уже в августе того же года
в результате сражения при Цорндорфе (Сарбиново) российская
армия беспричинно покинула поле боя. В последующем кампа-
ния 1759 г., начавшаяся наступлением к Одеру, была настолько
невыразительной по своим действиям, что привела к очередной
смене командующего на фельдмаршала Петра Семеновича Сал-
тыкова.
Наконец победа ро ссийской армии при Кунерсдорфе, одер-
жанная 1 августа 1759 г., настолько сломила дух прусских сол-
дат, что 28 сентября 1760 г. граждане Берлина, столицы Прус-
сии, открыли ворота города перед корпусом генерала Захара
Григорьевича Чернышева. Правда, Берлин после двух дней гра-
бежа русскими, австрийскими и саксонскими солдатами при-
шлось о ставить, так как к нему из Силезии уже приближалась
прусская армия во главе с королем Фридрихом.
Не только в Европе, но и в Азии мир между государствами
был редкостью. В Джунгарии после смерти хана Галдан-Цэрена
его место занял сын Цэван-Доржи, который пытался нала-
дить мирные отношения с Персией, отдав свою сестру в жены
Надир-шаху, и с Китаем, но император Гао-цзун (Цяньлун) по-
считал его предложение проявлением слабо сти и стал готовить
войска для вторжения на территорию соседа. Резко изменились
и отношения с казахами, ханы которых тоже воспользовались
ослаблением Джунгарского ханства и даже смогли захватить
4/60
365
Кашгар в Восточном Туркестане. Хотя подоспевшее войско кал-
мыков сумело отбить город и нанести поражение казахам, но их
военная кампания против Коканда завершилась полной неуда-
чей. Вследствие этого отношения между калмыками и казахами
несколько смягчились, более того, между ними стали устанавли-
ваться взаимовыгодные торговые отношения в ущерб таковым с
российскими купцами.
А.И. Тевкелев сообщал, что, по словам казахских представи-
телей, такая переориентация торговых связей как Среднего, так
и Младшего жузов произошла из-за закрытия торга в Орске и
переноса его в Оренбург, куда казахам якобы было ездить «дале-
ко и неспособно». Вероятно, спо собствовала этому и давнишняя
вражда между ханом Абулхаиром и султаном Бараком, который
делал ставку на более тесные связи с джунгарским ханом. Раз-
вязка этих взаимоотношений наступила в 1748 г., ко гд а султан
Барак вероломно напал на незначительный отряд, сопровождав-
ший хана Абулхаира для встречи с решившими подчиниться ему
каракалпаками, и лично убил своего недруга.
Естественно, что оренбургский губернатор И.И . Неплюев не
мог без должного внимания о ставить такое событие, и отправил
в Младший жуз к ханше Бопай и детям Абулхаира переводчи-
ка Якова Гуляева с ногайским старшиной Кубеком. Их задачей
было не только выражение соболезнования близким покойного
хана от российской стороны, но и постараться удержать казахов
от большой междоусобицы. Необходимо было также приглядеть
за выборами нового хана и настоять на представлении канди-
датуры к утверждению императрицей Елизаветой Петровной.
Одновременно к султану Бараку были отправлены, но уже че-
рез Ямышевскую крепость, Матвей Арапов, Василий Сальников
и Семен Бардугин, чтобы быть в курсе его дальнейших наме-
рений.
По сведениям Якова Гуляева, 27 сентября 1748 г. состоял-
ся совет биев (судей), батыров и старшин Младшего жуза для
выбора нового хана. Кандидатур было три: сын Абулхаира Ну-
ралы, султаны Батыр и Барак. Надо понимать, что выбор был
5/60
366
трудным, и только через пять дней выборщики провозгласили
ханом Нуралы. Для его утверждения в Петербург был отправлен
брат предыдущего хана султан Байбек с другими родственника-
ми, где они были приняты императрицей.
Только в июне 1749 г. казахская делегация вернулась из Пе-
тербурга, привезя с собой патент об утверждении Правитель-
ствующим Сенатом Нуралы ханом Младшего жуза. Признал
Нуралы ханом и джунгарский государь Цэван-Доржи, прислав
своих послов для заключения мира и обеспечения беспрепят-
ственного прохода торговых караванов через земли Младшего
жуза в Оренбург.
Конечно, желание восстановить былое влияние своего отца
на султанов Среднего жуза и отомстить за его смерть заставля-
ло Нуралы готовить поход против султана Барака, но глубокий
снежный покров, выдавшийся зимой 1748—1749 гг., якобы со-
рвал планы хана Младшего жуза. Тем не менее Нуралы даже по-
про сил военной помощи у России.
Уж е только одна возможность обострения взаимоотно-
шений казахов Младшего и Среднего жузов требовала от
оренбургского губернатора принять меры, препятствующие
столкновениям между столь ненадежными подданными Ро с-
сийской империи. Более того, казахская междоусобица могла
спровоцировать вмешательство в нее Джунгарии, что было уж
совсем нежелательным. Подобному развитию событий способ-
ствовало и то, что султан Барак откочевал со своими людьми
на Сары-Су к джунгарской границе и через своих послов убеж-
дал хана Цэвана-Доржи в недружественном к нему отношению
хана Нуралы.
Со своей стороны, чтобы исключить вмешательство джун-
гаров для защиты султана Барака, хан Нуралы предложил хану
Цэвану-Доржи взять в жены сестру Намуруну, с чем и отправил
в Джунгарию посольство с султаном Карабашем во главе. Одна-
ко сватовство оказалось неудачным: то ли намерения хана Ну-
ралы были опорочены его недругами, то ли он сам хитрил и на
самом деле желал только потянуть время. Так или иначе, но от-
6/60
367
вет хана Цэвана-Доржи был не столько отрицательным, сколько
о скорбительным.
В этой ситуации оренбургский губернатор И.И. Неплюев,
считая необходимым определиться в возможностях влияния
султана Барака на казахов Среднего жуза, отправил к нему ка-
зака Матвея Арапова. То т по возвращении доложил, что султан
Барак кочует в долине Ченбуры, держась подальше от террито-
рии Младшего жуза, а казахи Среднего жуза готовы при необхо-
димости его защищать. Учитывая возможность развития собы-
тий в Казахстане по самому тяжелому сценарию, Ино странная
коллегия направила 2 мая 1749 г. оренбургскому губернатору
указание для его действий в случае нападения султана Барака
совместно с калмыками на казахов Младшего жуза. В крайнем
случае ему разрешалось пропустить хана Нуралы с его людьми
на правую сторону Яика, а к хану Цэвану-Доржи предлагалось
отправить представителя и потребовать прекращения военных
действий против российских подданных.
На этот раз тревога оказалась ложной, так как казахи Млад-
шего жуза не очень-то желали воевать за интересы своего хана,
а джунгарский хан поостергся вмешиваться в дела своих сосе-
дей ввиду непредсказуемости результата. В таких обстоятель-
ствах хан Нуралы собрал значимых представителей от всех жу-
зов, чтобы они вынесли свой приговор султану Бараку, но они
неожиданно для него вынесли оправдательный вердикт, считая
совершенное убийство законным результатом в процессе воен-
ных действий. Тако е решение вряд ли устраивало хана Нуралы,
но вести военные действия против усилившегося султана Бара-
ка он не имел возможно сти. Оставался шанс расправиться со
своим недругом при помощи джунгарского хана, для чего хан
Нуралы продолжил переговоры с ханом Цэваном-Доржи.
В.А . Моисеев приводит известие Филата Гордеева, посетив-
шего ставку хана Нуралы, об условиях заключения казахско-
джунгарского договора: «Ежель оной владелец всех у него
киргис-кайсак захваченных в полон освободит, города Туркестан
7/60
368
и Ташкент, також и Болшую киргисскую орду от своего владе-
ния уволит с ним в вечный союз вступить и Барак-салтану, кото-
рый отца ево убил, во владении своем прибежища не даст, то он
Нурали-хан по воле ея и. в . (императорское величество. — Ю.Д .)
сестру свою за него зенгорского владелца отдаст, которую, також и
мать ея калмынку, тем посланцам и показывал» [43, 196].
Такое тесное сближение хана Младшего жуза с ханом Джун-
гарии серьезно обеспоколо российское правительство, тем более
что воли ее императорского величества и не могло бы по следо-
вать. В этих условиях оренбургский губернатор получил указа-
ние всеми возможными способами во спрепятствовать о сущест-
влению такого договора на практике, но в то же время оказать
помощь хану Нуралы в строительстве мавзолея для праха его
отца Абулхаира, для чего срочно отправить к нему 50 рабочих.
Однако, несмотря на полученное предостережение от по-
мощника оренбургского губернатора А.И . Тевкелева о недопу-
стимости такого сближения с Джунгарией, хан Нуралы решил
все-таки заключить договор с ханом Цэван-Доржи. В резуль-
тате осенью 1749 г. в Джунгарию было отправлено ханом Ну-
ралы посольство, сопровождавшее Намуруну, а в подарок хану
Цэвану-Доржи предназначалась золотая сабля.
Вот только в полном объеме договор оказался невыполни-
мым, так как неожиданно для всех казахи Старшего жуза нача-
ли освободительную борьбу против Джунгарии и даже на время
захватили Ташкент. Присланный ханом Цэваном-Доржи зимой
1749—1750 гг. под Ташкент отряд в 3000 сабель под командо-
ванием нойона Саин-Белека не сумел овладеть городом, правда,
этому в большей степени воспрепятствовала эпидемия оспы. Та-
ким образом, джунгарское войско вынуждено было отступить, а
казахи даже предприняли попытку преследовать противника.
В этих условиях казахи Старшего жуза пригласили к себе
в ханы Барака, о чем тот не преминул письменно сообщить
оренбургскому губернатору. К тому же еще в сентябре 1749 г.
в Оренбург прибыл из Старшего жуза посланец То л е -бия, ко -
8/60
369
торый сообщил о желании южных казахов принять российское
подданство и о приглашении Барака себе в ханы.
Если теперь ханы Младшего и Старшего жузов в своем лич-
ном противо стоянии старались обеспечить себе поддержку хана
Джунгарии, то в большей степени это уд а л о с ь хану Нуралы, так
как весной 1750 г. скончался его враг — Барак, причем обстоя-
тельства этого события предполагали насильственную смерть.
Переводчик Мансур Делной, доставивший эту новость в Орен-
бург, сообщил, что смерть наступила в результате по сещения
Бараком некоего хаджи, при этом умерли и члены сопровождав-
шей его семьи. Существовали предположения, что все это про-
изошло не без происков джунгарского хана Цэвана-Доржи.
Даже если все произошло именно так, то это только усили-
ло негативное отношение к Цэвану-Доржи со стороны казахов
Среднего и Старшего жузов и помогло внутренним врагам отре-
шить его от власти. Нойон Олдзе, которого Цэван-Доржи поса-
дил в тюрьму, сумел с помощью лам освободиться и со своими
сторонниками выступил против хана. Ко гда же к восставшим
присоединился старший брат хана Лама-Доржи, под их знаме-
на перешло большинство ханского войска. В результате Цэван-
Доржи был казнен, а Лама-Доржи, рожденный от наложницы,
27 мая 1750 г. занял ханский престол.
Однако прекрасный военачальник Лама-Доржи оказался не-
важным политиком, а соответственно и правителем, и вскоре
против него образовалась коалиция нойонов, желавших сме-
стить его с трона. Некоторые нойоны считали себя по знатности
и по степени родства с основателями государства гораздо выше
незаконного отпрыска предыдущего хана, что создавало в Джун-
гарии взрывоопасную ситуацию. Усилило недовольство прав-
лением хана Ламы-Доржи среди его подданных и нашествие
саранчи в 1752 г., заставившее владельцев скота откочевать к
границам государства, хотя там для многочисленных животных
пищи было тоже недостаточно.
Внутренние неурядицы серьезно сократили ханскую каз-
ну, что не позволило содержать на должном уровне заводы, по-
9/60
370
строенные еще задолго до этих событий с помощью российских
пленных, в том числе шведского происхождения, по добыче и
выплавке меди, серебра, золота и изготовления пушек. В ре-
зультате даже попытка создания собственного монетного произ-
водства не смогла уже поправить финансово-экономическое по-
ложение страны. Также, несмотря на усилия хана Ламы-Доржи
по улучшению отношений с казахами, позиции Джунгарии сре-
ди знати Младшего, Среднего и Старшего жузов значительно
ослабли, что угрожало в будущем получить с их стороны серьез-
ного военного противника.
В создавшихся условиях усилило сь психологическое дав-
ление Китая, император которого наращиванием количества
войск на границе с Джунгарией, проведением откровенной раз-
ведки на территории соседа и запретом на взаимную торговлю
старался сломить моральный дух этого воинственного народа.
Как внутренние, так и внешние неурядицы государства выдви-
нули на первый план оппозиции существующей власти нойо-
нов Даваци и Амурсану, а поводом для начала активной фазы
противостояния сторон послужило разорение и ссылка ханом
Ламой-Доржи одного из дядей Даваци, приходившегося тестем
Амурсане.
Еще в сентябре 1751 г. нойон Даваци отказался прибыть в
ургу, а для обеспечения своей безопасности попросил хана при-
слать к нему своего восьмилетнего брата Цэвана-Даши, более
известного по российским документам как Макуша, но получил
отказ от Ламы-Доржи. Более того, для исключения возможно-
сти использования брата оппозиционными к нему нойонами хан
Лама-Доржи приказал 5 октября 1751 г. выколоть глаза Цэвану-
Даши и сослать его в Аксу. После этого военное столкновение
между джунгарским ханом и оппозицией стало неизбежным.
Однако война за власть, начавшаяся осенью 1751 г., оказа-
лась неудачной для нойона Даваци: потерпев поражение в пер-
вом же серьезном сражении, он не сумел отвести свое войско за
границу с Китаем, оно было окружено неподалеку от оз. Зайсан
ханскими отрядами и полностью уничтожено. Правда, Даваци,
10/60
371
Амурсане и нескольким их товарищам уда л о с ь спастись и уйти
в Урянхайские пределы, а оттуда, украв у местных жителей ло-
шадей, они перебрались в Казахстан.
Понимая, что события в Джунгарии могут значительно из-
менить баланс сил на южных границах Сибири, российское
правительство старалось получать информацию из первых рук,
посылая в ургу своих представителей. Отправленные оренбург-
ским губернатором в ставку джунгарского хана каптенармус
Алексей Черемисин и тарский житель Герасим Зенков из-за во-
енных действий не сумели сразу достичь местоположения урги
и вынуждены были разделить судьбу оппозиционных нойонов,
но после ухода тех к казахам они все-таки предстали перед оча-
ми хана Ламы-Доржи. Впоследствии Черемисин и Зенков доло-
жили оренбургскому губернатору И.И . Неплюеву о случившем-
ся при них сражении и тех репрессиях, которые обрушил хан
Лама-Доржи на своих незадачливых подданных.
Представитель оренбургской администрации в Среднем
жузе Матвей Арапов сразу же сообщил губернатору о прибытии
Даваци и Амурсаны с немногими джунгарами к старшине Каи-
пе во владениях султана Среднего жуза Аблая. Ко гд а -то Аблай,
один из самых значительных казахских султанов, находился в
заложниках у хана Цэван-Раптана, где и подружился со свои-
ми ровесниками Даваци и Амурсаной, теперь в его силах было
поддержать их или отдать хану Ламе-Доржи. Джунгарский хан,
понимая, что возможный сговор его врагов с казахской знатью
может привести к большой войне, пытался уговорить Даваци и
Амурсану отказаться от борьбы и вернуться домой, а со своей
стороны обещал про стить их и более не преследовать. Предла-
гал хан Лама-Доржи и султану Аблаю выдать беглецов за соот-
ветствующее территориальное вознаграждение, что сильно бес-
покоило Даваци и Амурсану. Не имея возможности в одиночку
решать вопросы, касающиеся благополучия всех казахов, и учи-
тывая нежелание хана Среднего жуза Абулмамбета ссориться с
джунгарским ханом Ламой-Доржи, султан Аблай предложил со-
брать съезд знатных людей и на нем решить судьбу беглецов.
11/60
372
Не в обычаях казахов было выдавать доверившихся им лю-
дей, да еще обрекая их тем самым на смерть. Не одно и не два
обращения сделал джунгарский хан Лама-Доржи к казахским
султанам, оговаривая благоприятные для них условия выдачи
оппозиционных нойонов, но султан Аблай и его коллеги упор-
ствовали, не желая стать клятвопреступниками. В то же время
в самой Джунгарии ввиду нашествия саранчи жизнь населения
серьезным образом ухудшилась и, естественно, усилилось недо-
вольство правителем, причем не только среди рядовых кочевни-
ко в, но и среди феодалов.
Башкирский старшина И. Тайтагулов, возвратившийся из
Среднего жуза в Троицкую крепость в июне 1752 г., сообщил,
что из Джунгарии к Даваци доставлено письмо 30 знатных кал-
мыков. В нем они, по словам старшины, уверяли о своем неже-
лании быть под рукой хана Ламы-Доржи, так как «он не настоя-
щий, а желают де быть у него Лобачи, и ежели де он, Лобачи, в
киргис-кайсаках владелцом будет, то б прислал к ним для вы-
ручки их от зюнгорцев до тысячи человек киргисцов, чего де
они чрез три месяца и ожидать будут» [43, 213].
Такой вариант развития событий, конечно, не устраивал
российское правительство, поскольку соединенное казахо-
джунгарское государство вряд ли о сталось бы в подданстве ее
императорского величества, а другого в Петербурге уже пред-
ставить не могли. Неизвестно, какие вопросы обсуждались на
съезде казахов Среднего жуза, гд е присутствовали и предста-
вители Младшего и Старшего жузов, но в отношении просьбы
джунгарского хана о выдаче ему Даваци и Амурсаны был дан
отрицательный ответ.
Извещая хана Ламу-Доржи о таком решении съезда, султан
Аблай прекрасно понимал, что это приведет к войне. Она нача-
лась 9 сентября 1752 г. вторжением 15—20-тысячного джунгар-
ского войска под командованием Саин-Белека, Батура-Убаши и
Шакдора на территорию Среднего жуза. Чуть раньше, 31 авгу-
ста того же года, Иностранная коллегия довела до оренбургско-
го губернатора И.И . Неплюева указ, что «интерес ея и. в . требу-
12/60
373
ет оного зенгорского нойона Дабачи, яко настоящаго к владению
всего зенгорскаго народа претендента, а с ним и другаго нойона
Амурсананя... вам тайному советнику и губернатору крайнее
старание возыметь оных зенгорских нойонов или владелцов
удобовозможным образом к себе приласкать и в Оренбург при-
звать» [43, 216].
Но самого Ивана Ивановича в Оренбурге не было, он был
в Петербурге и оттуда старался руководить своим помощником
Тевкелевым, однако даже его личное присутствие вряд ли мог-
ло изменить расстановку сил на джунгарско-казахской границе.
Являясь источником раздора трех го сударств, нойоны Даваци и
Амурсана уже возглавили казахских воинов, пытаясь сдержать
натиск джунгарских войск, которые разорили кочевья старшины
Каипы. Ситуация изменилась, ко гд а в войну вступили о сновные
казахские силы с султаном Аблаем во главе: джунгары были вы-
теснены с территории Казахстана, и военные действия перемес-
тились на земли хана Ламы-Доржи.
В декабре 1752 г. в Оренбург вернулся из ставки султана
Аблая капитан Андрей Яковлев, находившийся там для настав-
ления казахской стороны в выполнении указания ее император-
ского величества Елизаветы Петровны. Как ни странно, но, по
его словам, помощник оренбургского губернатора А.И. Тевкелев
докладывал в Петербург, что обстоятельства вот-вот изменятся,
многие казахские бии недовольны сложившимися обстоятель-
ствами, большими материальными потерями и винят во всем
беглых джунгарских нойонов. Он не исключал, что Даваци и
Амурсану казахи выдадут либо джунгарскому хану, либо рос-
сийской императрице.
Действительно, война стала приобретать затяжной характер,
а на все предложения султана Аблая о мире хан Лама-Доржи
отвечал отказом. Правда, своих сил, которые джунгарский хан
старался распределить по всем фронтам, он явно не расчитал, и
однажды его ставка оказалась под охраной незначительного ко -
личества воинов. Этим воспользовался отряд под руководством
Даваци и Амурсаны, который зимой 1752—1753 гг. скрытно по-
13/60
374
дошел к урге, а 12 января они ворвались в ставку хана и уби-
ли Ламу-Доржи. Вскоре новым ханом Джунгарии был провоз-
глашен Даваци, который отозвал войско от казахской границы,
а с ханом Среднего жуза и султаном Аблаем заключил мирный
договор.
Вот только новый хан не сумел поладить со своими феодала-
ми, и мир в Джунгарии оказался совсем не прочным. Вскоре не
довольных правлением очередного выскочки оказалось так мно-
го, что один из считавших себя наиболее до стойным потомком
основателя Джунгарского ханства Батура-контайши Намеху-
Жиргал сумел силовым вмешательством изгнать хана Даваци во
владения Амурсаны, а сам на некоторое время стал властителем
Джунгарии.
Правда, к тому времени отношения между Даваци и Амурса-
ной претерпели изменения, так как последний был явно недово-
лен полученными в управление землями на Алтае и Тарбагатае
и желал получить половину ханства. Более того, Амурсана даже
подговаривал Намеху-Жиргала выступить против хана Даваци,
но теперь, ко гд а тому так легко достался джунгарский трон, ре-
шил вновь поддержать своего бывшего товарища по борьбе за
власть. Амурсана обманул Намеху-Жиргала, сообщив ему, что
уже расправился с Даваци и даже предъявил ему вещественные
доказательства, а во время пира по этому случаю окружил ново-
явленного хана и его сподвижников и всех уничтожил. Тем не
менее война за власть продолжалась всю зиму 1753—1754 гг., и
от ослабленного государства стали откладываться земли и наро-
ды, ко гд а -то завоеванные калмыками.
Надо сказать, что в этой ситуации нойон Амурсана сумел
сплотить вокруг себя значительные силы и мог уже открыто вы-
ступить против хана Даваци. Тем не менее он, прежде чем ре-
шиться начать восстание, постарался заручиться поддержкой
казахского султана Аблая, попросив его на любых условиях
помочь поставкой лошадей, верблюдов и баранов. По всей ви-
димости, султан Аблай руководствовался тем, что внутренняя
война в Джунгарии еще более ослабит уже не столь грозного
14/60
375
соседа, потому и решился предать своего прежнего союзника.
Можно дополнительно предположить: кроме бухарских ковров,
оружия и невольников, полученных султаном Аблаем от нойо-
на Амурсаны за поставку необходимого количества скота, были
обещаны какие-то территориальные уступки, которые казахи
могли получить в процессе оказываемой военной помощи.
В апреле 1754 г. почти 2000 воинов султана Аблая внезап-
ным ударом вторглись в Семиречье, гд е в районе р. Каратал,
впадающей в оз. Балхаш с юга, они столкнулись с 10-тысячной
армией хана Даваци. Поскольку нойон Амурсана со своим вой-
ском так и не пришел на помощь казахам, результат битвы был
предсказуем: потеряв большую часть воинов, казахи отступили.
Теперь уже хан Даваци вынужден был отправить к султану
Аблаю свое посольство с требованием возместить понесенные
убытки и отказаться помогать мятежному Амурсане. В случае
отказа джунгарский хан грозил направить войска на территорию
Среднего жуза и забрать все силой, однако султан Аблай отпра-
вил послов назад без ответа. Более того, казахские отряды про-
должили нападения на джунгарские кочевья в разных местах по-
граничных территорий, а в июле — августе 1754 г. султан Аблай
вновь совершил большой поход в Джунгарию, чтобы отвлечь
силы хана Даваци от терпещего поражение войска Амурсаны.
На этот раз четырехтысячный казахский отряд не только разо-
рил значительное количество калмыцких кочевий, но и захватил
до 3000 пленных. Хан Даваци, не имея возможности воевать на
два фронта, еще раз предпринял попытку примириться с султа-
ном Аблаем, но его посольство вновь вернулось ни с чем.
Примерно в это же время войско Амурсаны потерпело со-
крушительное поражение от армии хана Даваци, а остатки вме-
сте с предводителем бежали на китайскую территорию. Само-
го Амурсану китайцы отправили в Пекин к богдыхану, а более
2000 его соратников оставили в своих пределах. Хан Даваци со-
бирался в конце о сени 1754 г. вторгнуться в Средний жуз Казах-
стана, но внутренние неурядицы в стране и приближение зимы
заставили его перенести эту акцию на следующий год.
15/60
376
Однако в начале 1755 г. в Джунгарию вторглись две китай-
ские армии, в со ставе которых находился Амурсана со своими
воинами. Император Гао-цзун решил воспользоваться серьез-
ным ослаблением Джунгарии и возможно стью использовать в
войне имя Амурсаны, надеясь, что его сторонники поддержат
будущего хана. В 1756 г. Джунгария была практически завоева-
на и поделена на четыре провинции, но Амурсана, воспользо-
вавшись моментом, когд а завоеватели «почивали на лаврах»,
предал своих хозяев, объявив себя ханом Джунгарии. Собрав
под свои знамена уцелевших подданных, он начал войну за
освобождение страны от китайских захватчиков.
Военные действия вблизи южных границ России, естествен-
но, обеспокоили императрицу и ее вельмож, так как в это время
шла Семилетняя война с Пруссией. Весной 1757 г. из Петербур-
га в Пекин отправились советник Василий Федорович Брати-
щев и майор Иван Варфоломеевич Якобий, а вернулись они уже
в начале 1758 г. Их задачей, видимо, было уточнение позиций
правительств в создавшейся ситуации. Скорее всего, оговарива-
лось и наращивание военного контингента на южных границах
России, по крайней мере там в том же году было увеличено ко -
личество драгунских полков. Но никакой военной демонстра-
ции сибирский губернатор Василий Алексеевич Мятлев вблизи
джунгарской границы не произвел, хотя в Тобольске формиро-
вало сь ополчение на случай возможного конфликта с соседями.
В самой же России в 1755 г. произошел четвертый башкир-
ский бунт, лидером которого был мулла Батырша Алеев, к кото-
рому собирались примкнуть казахские мусульмане. Пришло сь
оренбургскому губернатору И.И . Неплюеву проявить диплома-
тическую гибкость, чтобы не позволить казахам пристать к вос-
ставшим башкирам. Ну а против мятежников он направил вой-
ска, сумевшие силой смирить непокорных, хотя жертвы с обеих
сторон были значительными. Результатом башкирского восста-
ния было создание Оренбургского казачьего войска, призванно-
го минимизировать возможность возникновения беспорядков в
этом регионе в будущем.
16/60
377
Новая китайско-джунгарская война длилась около двух лет
и завершилась почти полным уничтожением калмыков, по край-
ней мере, на завоеванной китайцами территории. Не только
сами уцелевшие калмыки, но и подвластные им алтайцы вынуж-
дены были прикочевать к российской границе, чтобы про сить ее
императорское величество принять их в российское подданство.
Естественно, просьба калмыцких родовых старшин — зайсан-
гов была удовлетворена, и к ноябрю 1756 г. жители 13 000 ки-
биток стали подданными Российской империи. Сумевший избе-
жать гибели хан Амурсана в июле 1757 г. объявился в Сибири и,
по слухам, жил возле Тобольска не без ведома сибирского губер-
натора, где и умер от оспы. Жена Амурсаны Битей с сыном Пун-
цуком тоже эмигрировала в Ро ссию, гд е сначала обитала среди
волжских калмыков, а затем в 1761 г. перебралась в Петербург,
где впоследствии и скончалась.
Большая часть калмыков, принявших российское поддан-
ство, с разрешения правительства откочевала к волжским со-
племенникам, но те, что еще ранее занимали земли в верховьях
Иртыша, остались в привычном для них регионе на территории
России. Китайская сторона считала укрытие Амурсаны в Сиби-
ри недружественным шагом со стороны России и настаивала на
его выдаче, пришлось приглашать чиновников Поднебесной им-
перии и эксгумировать при них труп по следнего джунгарского
хана.
Интересно отметить, что в 1756 г. императорским указом
было дозволено сибирскому купечеству воспользоваться нали-
чием на рынке значительного количества азиатских пленников,
чтобы приобретать их себе в собственность для услужения по
хозяйству с условием обращения их в христианскую веру.
Не только войны, драгоценности и наряды волновали импе-
ратрицу и ее фаворитов. Так, обнаруженные на островах Восточ-
ного или, как теперь принято называть, Тихого океана несметные
стада морских животных, от продажи мехов которых набивали
карманы деньгами купцы и промышленники, вызывали не мень-
ший интерес у самых высоких чиновников государства.
17/60
378
В течение 1757—1763 гг. якутский купец Никита Шалау-
ров осуществил несколько экспедиций, обследуя побережье от
устья Яны до Чаунской губы, доходил до Камчатки, но в ре-
зультате пропал без вести. Еще один житель Якутии Этерикан в
1759 или 1760 г. посетил на собаках Ляховские острова, которые
тогда еще не имели современного названия. А в 1761 г. высочай-
шим указом было дозволено ловить зверей на островах Тихого
океана при условии платежа в казну десятины от полученного
товара, вместе с тем, рассчитывая на приобретение новых под-
данных среди островитян, промысловикам запрещало сь творить
обиды туземцам.
Чтобы морской промысел получил должное развитие, в
Охотске была устроена «навигацкая» школа, которая готови-
ла штурманов и подштурманов. П .А . Словцов утверждает, что
купцы, занимавшиеся морским промыслом в этом регионе, даже
записывали учащихся в «навигацкой» школе сирот пайщиками
своих судовых команд.
Интересно отметить тот факт, что в правление Елизаветы
Петровны смертная казнь не была отменена, несмотря на сло-
жившееся мнение потомков, судьи и при ней приговаривали
преступников к высшей мере наказания, но императрица лично
отменяла в их отношении страшный приговор. Однако в резуль-
тате таких преступников с неисполненными приговорами ско-
пилось к 1753 г. более 3500 человек, что создавало определен-
ные трудности для их содержания. Наконец Сенат при согласии
императрицы определил меру наказания преступникам, полу-
чившим смертный приговор: вырезание ноздрей, клеймение, на-
казание кнутом и пребывание в вечной каторге. Правда, в 1757 г.
Елизавета Петровна запретила клеймить и рвать ноздри у при-
говоренных женщин, считая их и так лишенными возможности
побега при огромных сибирских расстояниях. А вот мужчины
подвергались этому уродованию вплоть до 1817 г.
Конечно, суровость исполнения телесных наказаний зависе-
ла как от палачей, так и от тех, кто осуществлял контроль над
исполнением наказания, поэтому зачастую после сотни и бо-
18/60
379
лее ударов кнутом или розгами человек расставался с жизнью.
Вообще телесные наказания в правление Елизаветы Петровны
были широко распространены и производились не только по
приговору суда. Помещики, считая себя высшими судьями для
своих крепостных, применяли их по отношению и к дворовым
людям, и к крестьянам своих деревень и сел. Так, известная сво-
ей жестокостью помещица Дарья Николаевна Салтыкова, урож-
денная Иванова, замучила до смерти 139 крепостных именно
в правление Елизаветы Петровны. Уж е при Екатерине II поме-
щицу все-таки подвергли суду, приговорившему Салтычиху к
смертной казни, замененной позорным столбом и пожизненным
заточением в монастырь.
Сама Елизавета Петровна, несмотря на не слишком нрав-
ственный образ жизни, была весьма богобоязненной особой,
которая могла пешком совершать длительное паломничество
в Сергиево-Троицкий монастырь для замаливания своих гре-
хов. Естественно, что она подвергала гонениям раскольников
и способствовала крещению инородцев в далекой Сибири. По
указу императрицы от 29 ноября 1751 г. велено было выдавать
каждому окрестившемуся остяку и его супруге сукна и других
тканей на 12,5 рубля, что можно было расценить как серьезное
решение для приведения всех инородцев в лоно православной
церкви.
В ее правление значительную миссионерскую деятельность
развернул на Камчатке архимандрит Иоасаф Хотунцевский, ко -
торому способствовала команда сибирских монахов и студентов
Московской духовной академии. Они прибыли в Нижнекамчатск
8 сентября 1745 г. и прожили на полуострове семь лет. Пропо-
ведникам уда л о с ь не только завершить крещение камчадалов,
но и привести в лоно христианской церкви жителей Курильских
о стровов Шумшу и Парамушир.
Однако именно в правление Елизаветы Петровны в Сибири
получили наибольшее распространение ислам и буддизм. Так,
барабинские татары, в отличие от тобольских и тюменских та-
тар, в течение полутора веков российского подданства пребы-
19/60
380
вавшие в язычестве, к 1745 г. уже становятся магометанами.
Точно так же буряты, отказываясь от своих шаманов, стали все
более прислушиваться к проповедям лам. Создается впечатле-
ние, что в Петербурге придавали большее значение искорене-
нию политеизма, в котором институт шаманов не был центра-
лизован, а значит, и не имел возможно сть влиять на политику
многочисленных племен. В то же время ислам и буддизм имели
религиозные центры, через которые правительство могло влиять
на адептов этих верований. Главным условием было лишь то,
чтобы духовные владыки находились на территории, подвласт-
ной Ро ссийской империи.
Вместе с этим в правление Елизаветы Петровны, как и
при ее отце, усилились гонения на старообрядцев. Историк
П.А . Словцов упоминает о 3000 репрессированных раскольни-
ках на Ур а л е , которые в ответ на действия властей вновь начали
производить само сожжения. Получивший духовное образование
в тобольской и петербургской семинариях сибирский историк
отказывался поверить во внезапное помешательство столь мно-
гих людей, но он так и не нашел ответа, каким образом старо-
обрядческие проповедники склоняли своих единоверцев к при-
нятию смерти в огне.
С.В . Максимов, опираясь на тобольский летописец, приводит
сведения о самосожжениях, считая, что первое состояло сь еще в
1679 г., ко гд а «270 душъ изъ разных мѣстъ Сибири собрались на
Березовкѣ при Тоболѣ и сожглись» [36, 205]. В 1682 г. в избах
Утятской слободы Курганского округа, слывущей с тех пор По-
горелками, сгорело 400 человек. В 1687 г. сгорело 323 души в
трех деревнях возле Тюмени, а в следующем году на р. Пышнев-
ке в деревне Боровиковой Куяровской слободы сгорели 150 че-
ловек и 50 человек на Юрмыче. То гд а же случались само со-
жжения в Енисейске и Томске. В 1722 г. неизвестное количество
старообрядцев сожглись на р. Ишиме вблизи деревни Коркино
в пустыне Смирнова, вблизи Абатского в деревнях Выровской
и Зыряновской, а также в 1724 г. за Пышмою вблизи Тюмени в
деревне Зайковой. Теперь же, в 50-х годах, сибирские ревнители
20/60
381
старой веры подвергались самосожжению в Песчаном зимовье,
в деревнях Шумариной, Крепости, Межеумной, Потаниной, Те-
терьей, Большом Песьяне, Утечьей, Беляковой, Орловой и др.
Правительствующий Сенат предлагал различные меры по
искоренению такого изуверства, чтобы не доводить людей до та-
ких актов неповиновения, а сибирский митрополит даже назна-
чил комиссию «для обуздания заблуждений, несогласных с разу-
мом церкви», но и эти методы не могли отвратить раскольников
от приверженности к старым обрядам. Изменения произошли
после указа Петра III, запрещающего преследование раскольни-
ко в , и введения Екатериной II двойного налогового обложения,
при этом некоторые старообрядцы стали даже переходить в но-
вую веру.
Но пока сохранялись гонения на старообрядцев, еще боль-
шее число беглецов уходило за пограничные линии, хотя прави-
тельство в 1743 г. выпустило указ, по которому проникновение
за пределы российской империи наказывалось кнутом для ослу-
шавшихся старше 40 лет, а более молодых ждали плети и бато-
ги. Однако наказания не останавливали беглецов, а побуждали
только уходить как можно далее в верховья алтайских притоков
Иртыша, гд е , создавая свои жилища среди неприступных гор,
они получили наименование «каменщиков».
Сибирский губернатор Ф.И. Соймонов предпринял ряд ме-
роприятий по укреплению границы с Китаем на Алтае и Тарба-
гатае. В том числе предполагалось продление оборонительной
линии от Усть-Каменогорска до верховьев р. Бухт армы, поэтому
в 1760 г. для маркировки будущей границы был отправлен с ко -
мандою майор Шанский. Одновременно вверх вдоль Бии вышел
отряд майора Эйдена, который от берегов Телецкого озера дол-
жен был подняться по Башкаусу, где предполагало сь встретить-
ся с отрядом майора Шанского. Однако оказалось, что их разде-
лили долины притоков Катуни — Чуи и Аргута.
Поскольку предыдущие экспедиции не смогли полностью
решить поставленные задачи, то в 1761 г. были сформированы
новые отряды. Инженер-майор Петрулин отправился с людьми
21/60
382
по пути Шанского, майор Эйден теперь должен был выйти в
верховья Катуни, а майор Поливанов — отправиться от Чагир-
ского рудника. Несмотря на предпринятые усилия, был сделан
вывод: строить оборонительную линию столь высоко в горах не
только затруднительно, но и нецелесообразно.
В этих условиях командир линии генерал Иван Иванович
Веймарн и бригадир Карл Львович Фрауендорф совместно с
сибирским губернатором предпочли проложить линию от Усть-
Каменогорска по северному берегу Ульбы, притока Иртыша, к
устьям Иши и Маймы, затем продлить линию от Бии к Енисею.
Вот только строительство крепостей и форпостов должна была
утвердить императрица, которой в то время из-за болезни было
не до того.
Не меньшего внимания требовали земли и народы на са-
мом северо-востоке Сибири, ведь если чукчи своим свободо-
любием доказали бесполезность притязаний правительства на
приведение их в подданство, то коряки севера Камчатки еще с
конца XVII в. платили ясак. При этом они вовсе не желали пла-
тить сверх установленной нормы, что пытались требовать с них
сборщики дани, вооруженные огнестрельным оружием, и посто-
янно поднимали восстания. Против них направлялись каратель-
ные отряды, в состав которых кроме солдат и казаков входили
и представители местных народов тех районов, которые на тот
момент смирились.
Первыми в 1745 г. восстали пенжинские коряки: пере-
бив большую группу служилых людей, они пытались овладеть
Акланским острогом (совр. Оклан). Летом следующего года
коряки вновь атаковали часть его гарнизона на рыбной ловле.
Оставшиеся в живых служилые люди сумели добраться до Ана-
дырского острога, а Акланский острог был сожжен коряками в
1748 г., при этом им достались пушки и ружья. Уд а ч а одних при-
дала решимости другим: следом за коряками бассейна Пенжины
восстали их соплеменники на Тайгоносском полуострове.
На подавление восставших коряков были направлены отряды
сержанта Белобородова и капитана Шатилова в составе 200 ана-
22/60
383
дырских солдат, казаков и промышленников, с ними были еще
70 мирных коряков и юкагиров. Не успели каратели подавить
возмущение тайгоносских и пенжинских, как восстали тигиль-
ские коряки центра Камчатки, а затем к ним присоединились и
пенжинские коряки. На этот раз восставшие смогли не только
сжечь крепость Тигиль, но и взять в плен ее защитников. К тому
же были разорены Ивашкинский и Русановский острожки, где
восставшие перебили сборщиков ясака.
Предполагается, что и вооруженный бунт корякских амана-
тов (заложников) в Анадырском и Охотском острогах в июле
1751 г. был как-то связан с восстаниями их собратьев на Камчат-
ке. В результате бунта 15 коряков с Айвуланом Омьятовым во
главе, освободившись из неволи, бежали из Анадырского остро-
га на Камчатку. Этому корякскому народному герою уда л о с ь до-
браться до родных мест и возглавить освободительное движение
своих собратьев, а в 1753 г. с 300 соратниками он сумел осадить
недавно построенную Гижигинскую крепость. Однако здесь для
них все закончилось поражением, а Айвулан был смертельно ра-
нен. Еще меньше повезло корякским заложникам в Охотске, их
стремление к свободе было подавлено с помощью пушек.
В конце концов карательные экспедиции, используя самые
жестокие методы, подавили все восстания коряков, последнее
из которых произошло в 1756 г. В дальнейшем коряки вынуж-
дены были отказаться от открытой борьбы. Способствовали это-
му и некоторые уступки российского правительства, в том числе
власть отказалась от насильственного крещения коряков, а сбор
ясака передала в руки корякских старшин. Только указом 1763 г.
ясачное обложение инородцев было уменьшено и частично за-
менено денежными выплатами, что значительно снизило напря-
жение и среди корякских племен.
Кроме борьбы за свою независимость коряки оставались
временными союзниками чукчей, помогая им в борьбе против
анадырских юкагиров, которых они в 1754 г. полностью раз-
громили. Помимо гибели в межплеменных войнах и многочис-
ленных восстаниях численность всех народов северо-востока
23/60
384
Сибири уменьшалась и за счет эпидемий болезней, которые за-
несли к ним российские пришельцы. Уж е к XVIII в. юкагиры
были представлены несколькими обедневшими изолирован-
ными группами, населявшими в основном долину Индигирки.
Эпидемии оспы от Ур а л а до Тихого океана выкашивали целые
племена местных народов, а в 1768 г. от этой болезни погибло
до 20 000 местных жителей Камчатки.
Для заселения новых земель и обеспечения воинских под-
разделений оборонительных линий хлебным довольствием, а
также увеличения количества рабочих в горнодобывающей про-
мышленности требовался все больший приток людей из цен-
тральных губерний. Ук а з о м от 1760 г. императрица разрешила
помещикам по своему произволу «за предерзостные по ступки»
ссылать крепостных в Сибирь с зачетом их в рекрутском наборе.
Ссылать допускалось здоровых мужчин, пригодных к хлебопа-
шеству, не старше 45 лет вместе с семьями. При этом за членов
семьи помещик получал из казны денежное вознаграждение: за
мальчика до пяти лет — 10 руб., до 15 лет — 20 руб., за дево-
чек и женщин плата была вполовину меньше. Юноши старше
15 лет засчитывались за рекрута. Правда, тяжелые условия во
время длительного пути, по словам сибирского губернатора Де-
ниса Ивановича Чичерина, не позволяли дойти до Сибири почти
75% ссыльных.
Во время правления Елизаветы Петровны продолжило сь
создание и заселение трактов в Западной Сибири. Так, в 1744—
1745 гг. была обустроена и заселена дорога вдоль Иртыша меж-
ду Тобольском и Тарой, а в 1761 г. — вдоль Оби между Чаус-
ским о строгом (совр. Колывань) и Томском, в 1762 г. — между
Ишимом и Омском, тогда же началось прокладывание тракта в
Барабинской степи от Тары до Чаусского о строга. Создавалась
и промышленность: в Исетском уезде на реках Юзе и Духовке
были по строены два стеклодельных завода, на Бозкеке — шляп -
ная фабрика; в Ялуторовском дистрикте — фабрика писчей бу-
маги на Рогалихе, а вблизи Туринска — еще одна писчая фабри-
ка на Табаринке; в Тобольском уезде — стеклодельная фабрика
24/60
385
на Ремзянке, а в самом Тобольске и возле него — пильная мель-
ница и конная лесопильня; в Томске была заведена выбойка хол-
щевой ткани про стыми узорами; в Иркутске — стеклодельная и
шелкоткацкая фабрики.
Конечно, мануфактурное производство сначала стало раз-
виваться в центральных российских губерниях и только затем в
Сибири, но толчком к этому послужило желание Елизаветы Пе-
тровны иметь выбор не только иностранных, но и отечествен-
ных тканей, а также различных безделушек из стекла. Инте-
ресно отметить, что Михаил Васильевич Ломоносов получил
беспроцентную ссуду для создания хрустального завода. Однако
количество изготавливаемого шелка или парчи, бархата, а так-
же изделий из них было в два-три раза меньше количества до-
ставляемых товаров из заграницы, да еще и худшего качества.
Тем не менее благодаря склонности императрицы к ро скоши
не только в центральных губерниях, но и в сибирской глубинке
стала появляться собственная промышленность.
Несмотря на успехи производства металлов, тканей, стекла и
других товаров в России, ее казна к концу жизни императрицы
Елизаветы Петровны оказалась в очередной раз пустой. Го су -
дарыня умерла 25 декабря 1761 г., ей наследовал сын ее сестры
Екатерины с именем Петр III Федорович, представляя фамилию
Голштейн-Готорпов на ро ссийском престоле. Герцога Карла Пе-
тра Ульриха Голштинского его царственная тетка вызвала в Ро с-
сию еще в 1742 г., перекрестила в православную веру и назначи-
ла своим наследником.
Главным действующим лицом в правление Петра III стал
Александр Иванович Глебов, назначенный императором
генерал-прокурором. Хотя, как в прежнее время, обязанности,
возложенные на это должностное лицо, заключались в контроле
деятельности Сената, однако ставленник императора сумел пол-
ностью подчинить себе сенаторов. Удержались у власти и не-
которые другие высшие чиновники, пользовавшиеся доверием
Елизаветы Петровны. Вероятно, нашел бы себе место возле им-
ператора и Петр Иванович Шувалов, уже сумевший продвинуть
25/60
386
на самый верх властных структур своего помощника Глебова,
но он умер 4 января 1762 г. Его брат Александр Иванович Шува-
лов, бывший глава Тайной канцелярии, упраздненной Петром III
21 февраля 1762 г., стал фельдмаршалом, а их двоюродный брат
Иван Иванович Шувалов, оставаясь наставником Московского
университета, стал еще и куратором Сухопутного, Морского и
Артиллерийского военно-учебных корпусов.
Одним из первых манифестов императора было дарование
вольности и свободы всему российскому дворянству, по кото-
рому го сударственная служба для них стала не обязанностью, а
почетным долгом. Вряд ли это изменение в жизни привилеги-
рованного сословия серьезно повлияло на службу дворян в Си-
бири, так как у них кроме государевой службы никаких других
средств к существованию не было. Зато реабилитация со слан-
ных в Сибирь и другие не столь дальние места коснулась мно-
гих, в том числе Э.-И. Бирона, Б.-Х. Миниха, Ж.-А. Лестока,
Н.Ф . Лопухиной и др. Коснулся жизни сибиряков и закон, запре-
щающий преследование старообрядцев.
Именно при императоре Петре III началась секуляризация,
т.е. перевод церковных и монастырских земель в государствен-
ную собственность с передачей их в ведение Коллегии эконо-
мии духовных дел. Собственно говоря, указ о секуляризации
был подписан еще Елизаветой Петровной 6 октября 1757 г., но
в действие так и не вступил. Однако волнения церковных и мо-
настырских крестьян подвигли Петра Федоровича приступить к
секуляризации, в результате которой эти земледельцы освобож-
дались от барщины и натурального оброка, превратившись в
экономических крестьян.
Самым значительным актом императора Петра III во внеш-
ней политике было заключение 24 апреля 1762 г. мира с Прус-
сией, по которому Россия вернула все завоеванные у нее земли,
что еще раз показало все безразличие власти к проливаемой
крови и смерти своих подданных на полях сражений. Такой не-
популярный в русском народе шаг только приблизил свержение
Петра III, которое последовало 28 июня 1762 г.
26/60
387
Конечно, не столько характер и деяния Петра Федоровича
привели к дворцовому перевороту, сколько неуемная энергия
и жажда власти его 32-летней жены — великой княгини Ека-
терины Алексеевны, в девичестве Софьи Фредерики Августы
Ангальт-Цербстской. Отношения между супругами не сложи-
лись чуть ли не с момента знакомства, слухи даже приписывали
Сергею Петровичу Салтыкову отцовство сына Екатерины Пав-
ла. Правда, сам Петр Федорович тоже не был верным мужем, и
к моменту восшествия на трон он открыто сожительствовал с
камер-фрейлиной Елизаветой Романовной Воронцовой. К тому
же 11 апреля 1762 г. Екатерина Алексеевна родила мальчика от
Григория Григорьевича Орлова, известного как Алексей Григо-
рьевич Бобринский. В такой ситуации Екатерине Алексеевне
можно было ожидать пострижения в монахини или тюремного
заключения, не лучшая судьба в этом случае ждала и Г.Г. Орло-
ва, а чтобы не подвергнуться возможному наказанию, они и за-
теяли захват власти в государстве.
Этому способствовало негативное отношение гвардейцев к
своему императору, так как он 31 марта 1762 г. упразднил лейб-
кампанию — привилегированную роту Преображенского полка,
способствовавшую воцарению Елизаветы Петровны, а 9 мая ли-
шил гвардейские полки своего личного начальствования, назна-
чив им в полковники троих фельдмаршалов, что понижало их
статус до уровня армейских частей. Вдобавок Петр Федорович
собирался отправить гвардию на войну с Данией, а в Петербур-
ге предполагал заменить их верными соотечественниками —
голштинцами. Таким образом, переворот произошел 28 июня
1762 г. силами гвардейцев, уже не в первый раз преступивших
присягу своему государю. Император Петр III на следующий
день официально отрекся от престола, а через шесть дней был
убит при загадочных обстоятельствах в замке Ропше.
Екатерина Алексеевна короновалась в Москве 22 сентября
1762 г., став императрицей Екатериной II. Однако вскоре многие
участники переворота, считая ее всего лишь дочерью прусско-
го генерала, изменили отношение к государыне вплоть до того,
27/60
388
что уже стал возможным новый мятеж из-за желания Екатерины
быть императрицей, а не регентом при малолетнем сыне Павле.
Так, прусский посланник граф фон дер Гольц доносил своему
императору: «Мятежники говорят, что Императрица, захватив
власть, без всякого права, извела мужа; что, притворяясь набож-
ной, она смеется над религией... наконец, что они желают иметь
своим монархом Ивана (бывший император Иван Антонович. —
Ю.Д .)» [45, 342].
В этой ситуации императрица Екатерина II отменила почти
все непопулярные нововведения бывшего мужа, пообещав сво-
им подданным чуть ли не конституцию. Восстановив Сенат,
она указом от 3 июля 1762 г. поручила его членам подвергнуть
ревизии все постановления прежнего правительства. Чтобы по-
лучить поддержку от духовенства, были восстановлены права
монастырей и церкви на земельные владения, что, естественно,
вызвало значительные волнения крестьян.
Так, в Сибири о собенно упорной была борьба экономи-
ческих крестьян, возвращенных в собственность Далматову
Успенскому монастырю на р. Исети в Шадринском уезде. Дело
дошло до осады монастыря, который, будучи укрепленным сте-
нами и оснащенным пушками, вынужден был держать оборону
от 700 взбунтовавшихся крестьян в течение 10 месяцев вплоть
до уже екатерининского указа о секуляризации монастырских и
церковных земель в 1764 г.
Именно при Екатерине II в 1763—1769 гг., чтобы хоть как-то
ослабить зависимо сть сибирских аборигенов от их притесните-
лей, произошла постепенная реформа ясачной системы. Теперь
сбор дани был передан зажиточной верхушке коренного населе-
ния — князьям, тойонам, нойонам и шуленгам, при этом он про-
изводился не с конкретного аборигена, а с целого рода, общины
или селения при круговой поруке. К тому же не стало аманатов-
заложников, а сам ясак пушниной мог быть заменен денежной
выплатой. Особо отличившиеся в деле сбора ясака вожди пле-
мен награждались подарками и становились членами Нижних
земских судов.
28/60
389
В то же время был принят указ о новом праве помещиков
над своими крепостными, теперь они могли не просто ссылать
их в Сибирь на жительство, а приговаривать их к каторжным ра-
ботам. Естественно, такого каторжника правительство засчиты-
вала помещику за рекрута.
В сентябре 1763 г. генерал-поручик Иван Иванович Шприн-
гер был назначен главным начальником над всеми оборони-
тельными линиями юга Сибири, ему же поручалось возвести
на Бухтарме, притоке Иртыша, крепость, закрывавшую выход
предполагаемому китайскому флоту из оз. Зайсан. Там же пред-
полагалось устроить торг с Малой Бухарой и Индией, привлекая
купцов 10-летними льготами. Бухтарминская крепо сть в том же
году была построена в устье реки, но сама долина Бухтармы так
и осталась необустроенной. Надо отметить, что правительство
после падения Джунгарского государства смогло присоединить
к России южных алтайцев, обитавших по верхнему течению Ир-
тыша у впадения Ульбы, Бухтармы и Нарыма, а также в верхнем
течении Бии, Катуни и в районе Телецкого озера и должно было
еще оценить свое приобретение.
Произошли в Сибири и административно-территориальные
изменения, 19 октября 1764 г. Екатерина повелела «учинить»
в ней вторую губернию — Иркутскую. Теперь Тобольская гу-
берния состояла из Тобольской провинции с Тобольским, Тю -
менским, Верхотурским, Ирбитским, Тарским, Кузнецким и
Томским уездами и Енисейской провинции с Енисейским и
Красноярским уездами. А Иркутская губерния — из Иркут-
ской провинции с Иркутским, Киренским и Балаганским уез-
дами, Удинской (Верхнеудинской) провинции с Удинским, Се-
ленгинским, Баргузинским и Нерчинским уездами и Якутской
провинции с Якутским, Илимским, Алданским и Олекминским
уездами.
Очень своеобразно по ступило правительство с вернувшими-
ся в Россию старообрядцами из Польско-Литовской республики,
разрешив им по селиться в Сибири, при этом рекрутов от них
29/60
390
оно направляло для формирования пеших и конных отрядов в
крепостях оборонительных линий на Алтае.
Еще во второй половине XVII в. из Мо сквы, Калуги, Беле-
ва, Орла, Ярославля, Костромы, Великих Лук, Вязьмы, Юрьева-
Польского и других городов начался исход старообрядцев в
Польско-Литовскую республику, где они обосновались в Старо-
дубском повете, основав слободы Понуровку, Семеновку, Злын-
ку, Зыбков (совр. Новозыбков) и др. Однако Стародубский по-
вет по Андрусовскому договору от 30 января 1667 г. отошел к
Московскому царству, а после поражения восставших стрельцов
под руководством Федора Хованского, защитника старообряд-
цев, правительница Софья Алексеевна потребовала от гетмана
Ивана Самойловича предпринять репрессивные меры против
раскольников. Вновь многие старообрядцы вынуждены были
бежать за границу, благо она была неподалеку. Литовский гет-
ман Христов Ходкевич был даже рад, что его разоренные вой-
ной земли населяются народом, и он представил им льготы по
выплате податей, свободу передвижения и беспрепятственного
права торговли. Центром старообрядческих поселений стала
колония на Ветке, острове на Соже во владениях воеводы Ка-
зимира Халецкого, но и зде сь изгнанникам не позволили долго
пользоваться свободой.
При императрице Анне Ивановне, которая не признавала
каких-либо границ с Польско-Литовской республикой, кара-
тельная экспедиция полковника Сытина выселила с Ветки около
14 000 человек, но вскоре раскольничьи поселения восстанови-
лись, в том числе и за счет новых эмигрантов. Однако в 1764 г.
усилиями российских войск, вторгнувшихся на территорию
Польско-Литовской республики для давления на шляхту, выби-
равшую нового короля, окончательно была решена судьба ста-
рообрядцев Ветки, часть которых переселилась в Сибирь, Мало-
россию и соседний Стародуб.
В 1765 г., по словам Алексея Ивановича Мартоса, 40 000 ста-
рообрядцев начали свой трудный водный путь из Калуги до
Верхотурья, а затем пешком до Тобольска. Здесь из них сфор-
30/60
391
мировали Томский и Селенгинский пехотные полки, остальных,
разделив надвое, отправили для расселения в верховьях Ирты-
ша и в Забайкалье в урочище, называемое Тарбагатай, и вдоль
китайской границы по Чикою, притоку Селенги.
Таким образом поселенцы из стародубских и ветковских
слобод появились на юге Кузнецкого и Бийского округов с цен-
тром в современном г. Алтайский на Каменке и сумевшие со-
хранить обряды древнерусских обычаев, хотя называли себя по-
ляками. А изгнанные из Могилевской и Черниговской губерний
старообрядцы и осевшие в Забайкалье получили наименование
семейских. От казны для обустройства на новых местах посе-
ленцы получили по лошади, корове, сошнику и некоторого ко -
личества семян для посева.
Туда же были отправлены и донские казаки, которые после
переписи пришлых людей на Дону в 1763 г. были в значитель-
ном количестве поверстаны в линейные казаки. А «пришлым»
в Подонье было откуда приходить. К тому времени малороссий-
ские казаки были уже обложены Екатериной II подушной пода-
тью, а 10 октября 1764 г. ею было отменено гетманство, взамен
которого была образована Малороссийская коллегия. Прези-
дентом коллегии и малороссийским генерал-губернатором был
назначен Петр Александрович Румянцев, которому вменялось
лишить подчиненное ему население последних привилегий по
отношению к о стальному российскому народу. Бежали на Дон
и крестьяне центральных губерний, которым не только запре-
щали возмущаться гнетом своих хозяев, но еще императорским
указом предписывалось оплачивать расходы государства по их
усмирению.
Кроме столь пристального внимания к своим европейским
подданным российские государи с завидным постоянством про-
являли в своих указах заботу об инородцах, ведь дань с них шла
непосредственно в их казну. Не была исключением и импера-
трица Екатерина Алексеевна, издав 13 июня 1763 г. свой мани-
фест:
31/60
392
«Монаршим нашимъ словомъ обнадеживаемъ, что не толь-
ко всѣ подвластные подданные наши ясачные, равнымъ образомъ
и впредь въ Имперiю нашу и в подданство приходящiе, содер-
жаны будутъ въ желаемомъ спокойствiи, почему мы всѣ нашимъ
вѣрноподданнымъ повелеваемъ съ оными ясачными обходить-
ся ласково, показывая имъ всякое доброхотство и не чиня имъ не
только каких-либо притѣсненiй, обидъ, грабительствъ, но ниже
малейшихъ убытковъ; если же кто за симъ нашимъ Монаршимъ
повелѣнiемъ дерзнетъ чинить ясачнымъ народамъ нашимъ граби-
тельства и раззоренiя, а отъ ясачныхъ въ учрежденныхъ отъ нас
правительствахъ принесены будут намъ на ко го во взяткахъ и въ
прочем тому подобномъ жалобы, то повелѣваемъ наистрожайше
слѣдовать и съ винными поступать по законамъ, а обидимыхъ по
справедливости защищать безъ промедленiя малѣйшаго времени,
о чемъ сей нашъ манифестъ по всей Сибирской губернiи публико-
вать во всенародное известiе» [91, 107].
Но и такое строгое монаршее напоминание сибирской адми-
нистрации практически не изменило отношения чиновников к
инородцам, отчего те и далее продолжали восставать. Поэтому
в Сибирь в том же году был направлен для пресечения беспо-
рядков аборигенов и притеснений со стороны сборщиков дани
лейб-гвардии майор Алексей Логинович Щербачев с командою.
Желание отыскать более короткий путь к самым восточным
российским землям привлекало многих пытливых людей, к та-
ким относился и член Петербургской академии наук Михаил
Васильевич Ломоносов. В 1763 г. он разработал план освое-
ния кратчайшего морского пути от Шпицбергена до Камчатки
почти через Северный полюс, исходя из предположения, что
летом Северный Ледовитый океан освобождается от тяжелых
льдов на 500—700 км от берегов. Действительно, английские,
голландские, датские и немецкие китобои, промышлявшие в
районе Шпицбергена, рассказывали о достижении 83° с. ш ., но
практических знаний относительно ледовой обстановки было
мало.
32/60
393
М.В . Ломоно сов проложил маршрут от залива Бельсунн За-
падного Шпицбергена, называемого голландцами Klock Bay, че-
рез Грумантское (Гренландское) море:
«Первой путь предпринять из Кломбайской гавани на запад,
несколько к северу, и следовать, пока достигнут северного Аме-
риканского берегу, на которой должно, буде есть возможность,
выехать небезоружным, на ботах с Астрономическими и Ге о д е -
зическими инструментами, для географического определения по
наблюдениям места, для поправления склонения компаса, что на
сухом пути исправнее произвести можно. Ко гда ж вблизости оной
земли торос или льды окажутся, то высылать торосовщиков на
лодках, чтобы изведать состояние оных льдов... Потом следовать
в правую руку, в виду онаго берегу, с мысу на мыс перенимаясь и
от льдов предписанным в книге образом предостерегаясь. Между
тем, ко гда берег из глаз потеряется, смотреть с мачты в хорошую
подзорную трубку; что и во всех случаях весьма полезно. Мен-
шие суда могут отдаляться вправо для осмотру льдов и островов...
Ежели где земля станет заворачиваться вправо, приближаясь к по-
люсу, тогда больше всех должно смотреть перемен в компасе, и
льдов остерегаться» [34, 45].
Правительственный указ об экспедиции был издан 14 мая
1764 г. в глубокой тайне, и официально она считалась возобнов-
лением китовых и других звериных и рыбных промыслов. Пер-
воначально было назначено организовать морскую базу в заливе
Бельсунн, куда в 1764 г. отправились шесть судов под руковод-
ством лейтенанта Михаила Степановича Немтинова. Команды
моряков построили рубленые избы, амбар и баню, на обустро-
енной базе осталась зимовать партия унтер-лейтенанта Моисея
Рындина, но не все зимовщики дожили до прихода основной
экспедиции. Не дожил до ее отправления из Ко лы и М.В . Ломо-
носов, умерший 4 апреля 1765 г.
Поход капитанов Василия Яковлевича Чичагова, Никифора
Дмитриевича Панова и Василия Матвеевича Бабаева в 1765 г.
33/60
394
оказался неудачным из-за тяжелой ледовой обстановки. Достиг-
нув лишь 80°26́ с. ш., три корабля, названные фамилиями сво-
их капитанов, вернулись из Гренландского моря назад в Архан-
гельск. Адмиралтейств-коллегия выразила свое неудовольствие
действиям капитана Василия Яковлевича Чичагова, считая, что
он не все сделал для достижения цели и слишком рано повернул
назад. Однако в постановлении о новой экспедиции в северные
широты указывалось:
«Понеже успех таковых чрезвычайных предприятий большей
частью иногда от уд ач и зависит, следственно неоднократные опы-
ты к тому потребны, ибо может быть, что воспрепятствовавшие
минувшего лета трудности впредь не столь непреодолимы будут,
и самое главное препятствие, льды, будучи наносные, может быть,
по состоянию ветров или течений дадут свободный путь в желае-
мое место, а особливо, ежели сколько можно довольное время и
нужное терпение к ожиданию и изысканию того употреблены бу-
дут» [34, 47].
Из Кол ы корабли вышли 19 мая 1766 г., но у северной око-
нечности Шпицбергена, достигнув 80°30́ с. ш ., вновь встре-
тились с непроходимыми льдами. Предпринятое ожидание из-
менения ледовой обстановки ни к чему не привело, и капитан
Чичагов вновь отступил назад в Архангельск. Изучив доклад ру-
ководителя экспедиции, Адмиралтейств-коллегия приняла реше-
ние отменить дальнейшие попытки по достижению цели этим
путем. Подытожил различные мнения по этому вопросу профес-
сор Петербургского университета Евдоким Филиппович Зяблов-
ский, заявив, что «ныне никому уже на мысль не придет, чтоб
еще предпринимать путешествие по Ледовитому морю» [18,
45].
Неудача в открытии более короткого морского пути из Ар-
хангельска на Камчатку не отменяла изучения и освоения се-
верных и дальневосточных берегов Сибири. Еще в 1746 г. по
результатам Великой Северной экспедиции была создана «Кар-
34/60
395
та генеральная Ро ссийской империи северных и восточных си-
бирских берегов», которая долгое время оставалась секретной и
опубликована только в XX в. Были выполнены и другие черте-
жи и карты северо-востока Сибири, среди них были карты Чу-
котки Якова Иоганна Линденау (1742 г.), Тимофея Перевалова
(1754 г.), Восточной Сибири Ивана Шахонского (1749 г.) и Фи-
липпа Вертлюгова (1769 г.) .
Также были созданы морские карты по результатам экспе-
диций 1757—1763 гг. Никиты Шалаурова из устья Яны до Ча-
унской губы, 1763—1764 гг. Степана Андреева, 1769—1771 гг.
Ивана Леонтьева, Ивана Лысова и Алексея Пушкарева на Мед-
вежьи острова, 1759 г. эвена Этерикана, 1766 г. Петра Шишкина
и Савина Пономарева на Алеутские острова, 1770 г. Ивана Ля-
хова на Ляховские острова.
Еще в 1760 г. начальником Охотского порта был назначен
полковник Фридрих Христианович Плениснер, в ведение кото-
рого кроме побережья Охотского моря входили Анадырск (совр.
Анадырь) и Нижнеколымский край. Ему же была поручена ор-
ганизация разведки Чукотского полуострова и путей в Северную
Америку, называемую Большой Землей. Плениснер с завидным
энтузиазмом, присущим курляндским дворянам, взялся за дело
и, по словам П.А. Словцова, собрав сведения о Большой Земле
у коряков и юкагиров, отправил сержанта Степана Андреева в
1763 г. по льду искать путь к берегам Америки. В то же время
он привлек обрусевшего чукчу Николая Дауркина, успевшего
побывать в Петербурге, для сбора сведений о Чукотском полу-
о строве среди своих соплеменников и Большой Земле, а также
послал поручика Ивана Борисовича Синдта в 1764 г. из Охот-
ска в плавание к Америке на галиоте «Св. Екатерина». Синдту
было предписано держать свой путь к северо-востоку, так как
из Камчатки должны были выйти направлением к востоку ко -
рабли капитана Петра Кузьмича Креницына и лейтенанта Ми-
хаила Дмитриевича Левашова по проекту, подготовленному еще
М.В . Ломоносовым, для обследования «неизвестных островов».
Ему уд а л о с ь открыть о. Св. Матвея и подойти к п-ову Сьюард.
35/60
396
А в 1766 г. Петром Шишкиным и Савином Пономаревым к Ро с-
сии были присоединены Алеутские о строва.
П.К . Креницын на галиоте «Св. Екатерина» и М.Д . Левашов
на гукоре «Св. Павел» отправились в 1768 г. от Камчатки, ру-
ководствуясь картой плавания, составленной И.Б. Синдтом, к
берегам Северной Америки, но по дороге должны были обсле-
довать попутные острова. Вначале они совместно побывали на
Командорских островах, сделав описания Берингова и Медного
островов. Затем они добрались через Берингово море до Лисьих
островов, где их пути разошлись: Левашов остался зимовать у
о. Уналашка, а Креницын — у полуострова Аляска. На следую-
щий год они благополучно вернулись на Камчатку.
Не забыты были и Курильские острова, богатствами которых
воспользовались якутские купцы Захаровы. Хотя острова насе-
ляло незначительное количество жителей, правительство не со-
бирало сь им прощать возложенную на них дань. Так, в 1766 и
1767 г. на острова был послан сотник Иван Черных для сбора
ясака с айнов, который сумел собрать дань с островитян вплоть
до о. Урупа.
Вполне возможно, что императрица Екатерина Алексеев-
на предполагала лично посетить своих сибирских подданных.
По крайней мере дорога от Екатеринбурга до Тюмени еще во
второй половине XIX в., по словам Джорджа Кеннана, имела
название Екатерининской аллеи. По преданиям, императрица
повелела безлесную часть сибирского тракта засадить в два-
три ряда березами, которые спустя столетие во время поездки
американского писателя в Сибирь образовали зеленый туннель,
защищая путников от палящего солнца. Существует легенда о
подготовке к ее встрече в верховьях Юрюзани, гд е якобы им-
ператрица собиралась оглядеть свои уральские владения с вер-
шины Большая Иремель (1582 м), на которую ее должны были
занести на носилках по вырубленной в лесу тропе, получившей
наименование Екатерининской. Вероятно, такое посещение
могло быть запланировано во время путешествия Екатерины II
по Волге от Твери до Симбирска (совр. Ульяновск) в 1767 г., но
36/60
397
начавшаяся в 1768 г. война с Турцией изменила планы импера-
трицы.
Другой причиной могли послужить волнения среди яицких
казаков, которые не желали расстаться со своей свободой, осо-
бенно этому были подвержены казаки, принадлежавшие к кругу
войскового старшины Ивана Логинова. Возмущения казаков до-
ходили до того, что дважды, в 1766 и 1767 г., на их усмирение
направлялись войска под руководством генерал-майоров Ивана
Алексеевича Потапова и Гаврилы Петровича Черепова, а зачин-
щики были казнены.
Жестокость Екатерины II к тем, кто не желал беспреко слов-
но подчиниться диктату императрицы, отражалась на всех слоях
населения. В 1767 г. ее указом крепостные крестьяне лишились
своего последнего права — подавать жалобы на своих помещи-
ко в . Выражение недовольства гнетом и унижениями от своих са-
трапов теперь приравнивалось к тягчайшему го сударственному
преступлению, а «злодеи и возмутители спокойствия», как они
именовались в указе, подлежали наказанию кнутом и ссылке на
каторгу.
В Сибирь были отправлены и подданные Польско-Литовской
республики после подавления генерал-майором Михаилом Ни-
китичем Кречетниковым гайдамацкого восстания на Правобе-
режье Днепра, известного как Колиивщина. Руководителя вос-
стания запорожского казака Максима Железняка сослали на
Нерчинские рудники, а около 2000 его товарищей, которых соч-
ли за российских подданных, отправили в разные углы Сибири.
Пострадали от российских войск и представители Бар-
ской конфедерации, составивших таковую 10 марта 1768 г. в
преддверии Первого раздела Польши. Конфедераты выступа-
ли против уравнивания в гражданских правах православных
и протестантских верующих с католиками и «вечного» мира с
Россией, заключенного еще в 1686 г. и определявшего границы
Польско-Литовской республики с восточным со седом, и отвер-
гали ставленника императрицы Екатерины II короля Станислава
Понятовского. Около 14 000 пленных конфедератов ро ссийское
37/60
398
правительство сослало в Сибирь, но если офицеров под конвоем
везли туда на возах, то остальные добирались пешком, о ставляя
на каждом этапе своих товарищей, умерших от голода, холода,
болезней и жестокого обращения. В довершение всех унижений
осенью 1769 г. из Петербурга поступил указ рекрутировать в
российскую армию тех из них, кто подходил по возрасту и здо-
ровью, а тех, кто не желал «добровольно» идти в солдаты, секли
розгами.
В 1773 г. по политическим соображениям Екатерина Алек-
сеевна издала указ о «прощении» пленных конфедератов, но по-
милование только ухудшило положение ссыльных или ускорило
их смерть. Дело было в том, что, узнав о прощении их импера-
трицей, ссыльные поляки и литвины потребовали от сибирских
властей отправить их на родину, но такое поведение было рас-
ценено сибирским губернатором Денисом Ивановичем Чиче-
риным как бунт. Губернатор приказал дать зачинщикам непо-
виновения по 800 ударов кнутом, а тем, кто по сле этого выжил,
вырвать ноздри, клеймить их лбы и щеки раскаленным железом,
затем заковать в кандалы и отправить пожизненно в каторжные
работы. Только немногим более трети из 14 000 ссыльных ко н -
федератов уда л о с ь вернуться на родину.
Но судьба одного из них, словацкого дворянина Морица Бе-
невского, оказалась настолько счастливой, что стоит отдельного
упоминания. Участвуя в Семилетней войне в составе австрий-
ской армии, он завершил ее 17-летним гусарским капитаном, но
из-за борьбы за наследство со своими сестрами и их мужьями
был обвинен не только в самоуправстве, но еще и в ереси, за
что императрицей Марией-Терезией был лишен прав наследо-
вать собственность отца. Не имея средств к существованию на
родине, Мориц Беневский эмигрировал в Польшу, гд е в 1768 г.
присоединился к барским конфедератам, сдружившись с одним
из их лидеров Казимиром Пулавским. Как и многие конфедера-
ты, он попал в российский плен и был сослан в Казань, откуда
вместе с товарищем по несчастью шведом Адольфом Винбла-
ном бежал в Петербург, но там беглецов вновь арестовали и на
38/60
399
этот раз отправили на Камчатку, куда они прибыли 12 сентября
1770 г.
В Большерецком остроге Мориц Беневский сошелся со мно-
гими ссыльными, жившими на съемных квартирах в условиях
относительной свободы. Одним из его новых товарищей ока-
зался бывший гвардейский поручик Петр Алексеевич Хрущев,
давно вынашивавший план побега с захватом корабля. Совмест-
ными усилиями заговорщики доработали план и приступили к
его воплощению. Сыграло им на руку, что начальник Больше-
рецкого острога капитан Григорий Нилов был большим любите-
лем выпить и, естественно, далеко не всегда мог исполнять свои
обязанности как должно.
Соблазнив будущей вольной жизнью около 50 человек, в том
числе священника Устюжанинова с сыном Иваном и некоторых
опытных морских промысловиков, Беневский, Хрущев и их со-
общники подняли бунт и в ночь c 26 на 27 апреля 1771 г. захва-
тили власть в остроге, при этом капитан Григорий Нилов был
убит. Это была единственная жертва бунтовщиков, сумевших
убедить все остальное население в том, что они действуют в ин-
тересах 16-летнего цесаревича Павла Петровича, трон которого
узурпировала мать Екатерина II.
И в такое легко верилось, так как было правдой: ангальт-
цербстская принцесса, будучи великой княгиней, как жена на-
следника престола не была венчана на царство вместе со сво-
им мужем Петром III, он даже не упомянул ее в Манифесте о
восшествии на российский престол. К тому же по сле удачного
дворцового переворота в Петербурге было неспокойно из-за
смутьянов гвардейцев — одних, которых обошли наградами,
других, считавших, что они в любой момент могут посадить на
трон, ко го захотят.
В начале правления Екатерины II некоторые сообщники за-
говора против императора Петра III не скрывали разочарования
тем, что Екатерина Алексеевна не стала регентом при малолет-
нем сыне. Не довольным правлением Екатерины II не хватало
только достойного лидера, а попытка го сударственного пере-
39/60
400
ворота в 1764 г., предпринятого подпоручиком Василием Яков-
левичем Мировичем, была пресечена при неудачном освобож-
дении им из Шлиссельбургского заточения императора Ивана
Антоновича.
Мориц Беневский с соумышленниками, захватив в остроге
пушки, оружие, боеприпасы, продовольствие, деньги и заготов-
ленную пушнину, погрузились на галиот «Св. Петр» и на нем
12 мая 1771 г. отправились в южные страны. Таким образом,
впервые ро ссияне оказались южнее Курильских островов и по-
пали в Макао, португальскую колонию в устье Сицзян, а ссыль-
ный Мориц Беневский не только удачно бежал с Камчатки, но
в конце концов со многими товарищами добрался до Франции,
откуда часть его людей вернулась в Ро ссию с разрешения импе-
ратрицы. Сам же Мориц Беневский с остальными спутниками
с помощью французского правительства захватил власть на Ма-
дагаскаре, а затем участвовал вместе с Казимиром Пулавским
в освободительной войне Северо-Американских Соединенных
Штатов против Британской империи.
В Прикаспийских степях бунтовали не только яицкие казаки,
другими возмутителями спокойствия стали калмыки, которые
про сто решили вернуться в Джунгарию. Нойон Сэрен, сумев-
ший вывести из-под удара китайской армии более 10 000 ки-
биток своих соотечественников и достичь вместе с ними По-
волжья, и хан Убаши стали лидерами желавших вернуться на
родину калмыков. Видимо, Сэрен имел возможность снестись с
китайским правительством, оговорив с ним условия возвраще-
ния своего народа. Ведя кочевой образ жизни, калмыки не вы-
звали каких-либо подозрений, ко гд а они в количестве 30 000 ки-
биток в 1771 г. приблизились к берегам Яика. Ну а после
перехода реки их уже некому было остановить. Яицкое войско,
которому было приказано выступить в погоню, сделать это уже
не могло, так как большая часть казаков отказалась от службы и
в очередной раз взбунтовалась.
Однако российское правительство совсем не собиралось те-
рять своих подданных, верой и правдой защищавших южные
40/60
401
границы государства. Не имея возможно сти направить для воз-
врата беглецов карательные войска, оренбургский губернатор
рекомендовал казахским ханам Младшего, Среднего и Старшего
жузов задержать калмыков на своей территории. Правда, ханы
Нуралы, Аблай и Эрали, выполняя вассальные обязательства по
отношению к ее императорскому величеству, не столько стара-
лись задержать калмыков, сколько занялись грабежом их добра
и скота, беря в плен женщин и детей. Весной 1772 г. казахи за-
гнали калмыков в песчаную степь на севере Балхаша, гд е голод
и жажда довершили разгром беглецов.
И все-таки, потеряв половину своих соплеменников, Уба -
ши и Сэрен достигли границ Джунгарии, но зде сь их встрети-
ли китайские караулы. Конечно, китайская армия численностью
35 000 воинов, разбросанная по огромной территории бывшего
Джунгарского ханства, не смогла бы действенно противостоять
вторжению калмыков, но у тех тоже не было ни сил, ни воли
воевать с новыми хозяевами их родины. Китайский император
распорядился принять новых подданных и оказать им помощь
юртами, скотом, одеждою и хлебом, но приказал разместить их
по разным кочевьям. Осенью 1772 г. вожди калмыков предста-
ли перед лицом императора, который присвоил Убаши, потомку
хана Аюки, титул Чжорикту Хана, а другим менее значительные
звания. Основная часть калмыков получила территории в Тарба-
гатае и Восточном Туркестане.
Естественно, российское правительство обратилось к своим
китайским коллегам, чтобы те согласно заключенному между
государствами договору выдали беглецов России. Однако китай-
ская сторона отказалась удовлетворить требования российского
правительства, ссылаясь на прецедент, ко гд а Россия не пожела-
ла выдать Китаю Сэрена с его калмыками, бежавшими при раз-
громе Джунгарии на Волгу. Через 20 лет калмыки и сами были
не прочь вернуться в Россию, но китайское правительство пред-
приняло ряд мероприятий, не позволивших тем осуществить
свои планы.
41/60
402
Надо отметить, что все это время, с 1768 по 1774 г.,
шла война Ро ссии с Турцией, которая завершилась Кючук-
Кайнарджийским мирным договором, по которому Россия по-
лучила часть Черноморского побережья, а Крымское ханство
объявлялось независимым государством. По этому поводу арти-
кулом 3 договора утверждалось:
«Все татарские народы: крымские, буджатские, кубанские,
едисанцы, жамбуйлуки и едичкулы без изъятия от обеих империй
имеют быть признаны вольными и совершенно независимыми от
всякой посторонней власти, но пребывающими под самодержав-
ной властью собственного их хана чингисского поколения, кото-
рый да управляет ими по древним их законам и обычаям, не от-
давая отчета ни в чем никакой посторонней державе, и для того ни
российский двор, ни Оттоманская Порта не имеют вступаться как
в избрание и возведение помянутого хана, так и в домашние, по-
литические, гражданские и внутренние дела ни под каким видом»
[90, 249].
Как видим, еще до заключения мира с Турцией императри-
ца Екатерина Алексеевна имела виды на присоединение Крыма
к Ро ссии, тем более что мирный договор с Селимом III Гиреем
был заключен в 1772 г., и по его статьям на полуо строве нахо-
дились российские воинские части. Однако совершенно было
неизвестно, как поведут себя в такой ситуации запорожские ка-
заки, которых лишали тем самым возможности грабежа крым-
ских улусов? Те м более что на значительной части территории,
которую издавна контролировали запорожцы, императрица
предполагала создать Азовскую и Новоро ссийскую губернии и
заселить их русскими, украинскими крестьянами и немецкими,
сербскими и греческими колонистами.
Чтобы не испытывать судьбу, в Петербурге было принято ре-
шение о ликвидации Запорожской Сечи, и это несмотря на ока-
занную серьезную помощь казаков в войне с турками на море и
на суше, за что кошевой атаман Петр Иванович Калнышевский
42/60
403
был даже награжден императрицей золотой медалью, осыпан-
ной бриллиантами. Итак, высочайшим манифестом от 3 августа
1775 г. объявляло сь об упразднении Сечи Запорожской, а еще до
этого войска генерала Петра Абрамовича Текели без боя вошли
в Сечь, гд е была арестована вся казацкая верхушка. Большин-
ство казаков ушло в Турцию, где поселилось в районе Очакова,
но их кошевой атаман П.И . Калнышевский был заточен импера-
трицей в Соловецком монастыре, а его ближайшие помощники
распределены по сибирским монастырям. Еще 150 запорожских
казаков расселили в укрепленных пунктах пограничной полосы
на юге Сибири.
Вполне возможно, что ликвидацию Запорожской Сечи уско-
рила Крестьянская война под руководством Емельяна Иванови-
ча Пугачева 1773—1775 гг. Донской казак, который перед яиц-
кими собратьями объявил себя якобы спасшимся от происков
жены императором Петром Федоровичем, в своем манифесте, в
частности, обещал:
«Божиею милостью, мы, Петр Третий, император и самодер-
жец Всероссийский. Объявляем во всенародное известие. Жалуем
сим именным указом с монаршим и отеческим нашим милосерди-
ем всех, находившихся прежде в крестьянстве, в подданстве поме-
щиков, быть верноподданными собственной нашей короны рабами
и награждаем вольностью и свободой и вечно казаками, не требуя
рекрутских наборов, подушных и прочих денежных податей, вла -
дением земель, лесными, сенокосными угодьями, и освобождаем
всех от прежде чинимых от дворян и градских мздоимцев-судей
всем крестьянам налагаемых податей и отягощениев...» [92, 448].
Несмотря на достигнутые успехи и поддержку башкир Са-
лавата Юлаева, армия Пугачева, которая заняла Казань, Пензу и
собиралась идти на Мо скву, не могла долго противо стоять ре-
гулярным войскам, выставленным против нее императрицей
Екатериной II. Государыня, заключив мир с Турцией, направила
против Пугачева своего лучшего специалиста по карательным
43/60
404
операциям — генерал-майора А.В . Суворова. Вскоре крестьян-
ская армия была разгромлена усилиями воинской части подпол-
ковника Ивана Ивановича Михельсона, а своего вождя яицкие
казаки сами выдали российским властям. В Москву Е.И . Пуга-
чева конвоировал лично А.В . Суворов, который распорядился
для своего пленника соорудить железную клетку. Пугачева в
Москве 10 января 1775 г. казнили по приговору Сената на Бо-
лотной площади, а его 18 соратников отправились в сибирскую
каторгу. Многих крестьян-пугачевцев отдали на расправу их по-
мещикам.
Башкирский предводитель Салават Юлаев продолжил борь-
бу своего народа за независимость, но в ноябре 1774 г. он по-
пал в плен, в октябре следующего года приговорен к 175 ударам
кнута, вырыванию ноздрей и клеймению лица, а затем со слан
на каторгу в Рогервик, гд е и умер в 1800 г.
Чтобы стереть из людской памяти даже название реки Яик,
на берегах которой Емельяна Пугачева признали императором
Петром Федоровичем, ее указом Екатерины II переименовали в
Ур а л , а местных казаков стали называть уральскими, хотя мно-
гие из них были расселены по разным местам Забайкалья.
Крестьянская война еще более сплотила дворянство, а волею
«казанской помещицы», как стала себя величать Екатерина II в
этот период, их представители все более стали привлекаться к
управлению государством. В 1775 г. государыней был принят
указ об «Учреждении для управления губерниями Всероссий-
ской империи». Согласно ему все губернии получили однооб-
разное управление, осуществлявшееся не только губернатором,
но и губернским правлением, которое состояло из казенной па-
латы, имевшей финансово-экономические функции, казначей-
ства, палаты гражданского и уголовного суда, верхнего земского
суда и приказа общественного призрения, ведавшего училища-
ми, приютами, богадельнями и больницами. Уездами, в свою
очередь, управлял нижний земский суд с исправником и заседа-
телями во главе. Еще далее уезды разделялись на комиссарства,
которыми ведали земские комиссары, а их судебными делами —
44/60
405
уездный суд и нижняя расправа. В некоторых случаях две или
три губернии объединялись под управлением наместника импе-
ратрицы или генерал-губернатора. Так, к 1782 г. в Сибири было
учреждено три наместничества — Тобольское, Колыванское и
Иркутское, которые делились на области, а те на уезды.
Чтобы присматривать за жизнью и поведением сибирских
подданных, в волостях были созданы мирские избы, членами
которых были старо ста, старшина, двое сотских и сборщики
податей. Хотя все эти общинные должностные личности изби-
рались на сходах и только утверждались уездным начальством,
именно им предназначалось наблюдать за всем, что делалось в
волости. Теперь без ведома волостного начальства крестьянам
запрещало сь отлучаться куда-либо из своих домов, кроме как
для обработки земельных наделов и сенокосов. Для поездки в
другие волости и уезды необходимо было иметь серьезную при-
чину, а для выезжавших за 30 верст и более от места жительства
предусматривались отпускные свидетельства.
Были введены изменения и для автохтонных народов Си-
бири, гд е в улусах, стойбищах и наслегах власть их вождей,
тойонов, нойонов или зайсангов в 1763 г. стала официально
узаконенной, и теперь они лично отвечали перед уездным на-
чальством за сбор ясака, а также творили суд и расправу над
своими соплеменниками. Естественно, родовые и межродовые
начальники, получив такую власть, пользовались ею с большой
выгодой для себя, еще более закабаляя подвластных им людей.
Только никакое упорядочение и ужесточение системы управ-
ления в государстве в целом и в Сибири в частно сти не могли
исключить коррупцию и самодурство чиновников всех рангов.
Дело порой доходило даже до открытия военных действий меж-
ду сибирскими чиновниками высшего ранга. Так, начальник
Нерчинских горных заводов Василий Васильевич Нарышкин,
сменивший на этом посту Василия Ивановича Суворова, отца
российского полководца, будучи крестником Екатерины II, на-
столько возомнил о себе, что, постоянно растрачивая казенные
деньги, завел для своей охраны «гусарский полк» из уголовных
45/60
406
каторжан. Его противником являлся не меньший вор — иркут-
ский губернатор Федор Глебович Немцов, на которого Нарыш-
кин и повел свое войско, захватывая по пути к Иркутску обозы
с товарами, устраивая пиры и грабя местное население. Правда,
верхнеудинский воевода сумел пресечь эту крамолу и аресто-
вать Нарышкина. Однако императрица Екатерина Алексеевна
оставила эти безобразия без должного наказания, назвав На-
рышкина просто «шалуном».
Во второй половине XVIII в. были предприняты первые по-
пытки торговли с японцами. Так случилось, что бот, который
снарядил купец Павел Сергеевич Лебедев-Ласточкин в Петро-
павловске-Камчатском, под командой якутского дворянина Ива-
на Михайловича Антипина в 1775 г. посетил несколько Куриль-
ских о стровов и штормом был выброшен на побережье Урупа.
На этом острове не было постоянного населения, но айны по се-
щали его для промысла как летом, так и зимой. Большая и удоб-
ная гавань на Урупе позволяла их плавательным средствам без
проблем приставать к берегу. Экипажу в 40 человек с Антипи-
ным во главе уд а л о с ь соорудить по примеру местных жителей
байдары, на которых они вернулись на Камчатку.
Видимо, Ур у п географически оказался настолько удобным
островом для создания фактории по добыче каланов, что в сен-
тябре 1777 г. к нему из Охотска был отправлен гукор «Св. На-
талья», принадлежавший купцам Лебедеву-Ласточкину и Ше-
лихову, под командой штурмана Федора Глебовича Петушкова
для создания там зимовья. Переводчик с японского языка Иван
Очередин, находившийся в команде, несколько раз в течение зи-
мовки ездил на соседний о. Матсмай (совр. Хокайдо), где удачно
торговал с местными японцами продуктами звериного промыс-
ла своих товарищей.
Удачный сезон, проведенный командой Петушкова на Ур у -
пе, подвигнул Ивана Михайловича Антипина и Дмитрия Яков-
левича Шабалина уже через месяц после возвращения гукора
«Св. Наталья» в Охотск вновь отправиться на том же судне к
этому о строву. Они в очередной раз побывали на Матсмае, но
46/60
407
оказалось, что торговля с японцами на нем не представляется
выгодной, так как те лишь контролируют территорию и населе-
ние острова, завозя сюда вино, табак и некоторые съестные при-
пасы. Поход промысловиков оказался совсем неудачным, так как
землетрясение, произошедшее 8 января 1780 г., закинуло гукор
«Св. Наталья» в гл убь острова, и команде пришлось на байдарах
завершать свой путь до Камчатки.
Надо отметить, что губернский землемер Антон Ивано-
вич Ло сев в своих записях упомянул присылку в Иркутск из Пе-
тербурга в 1779 г. 30 гербов Российской империи для установки
их в гаванях Курильских островов. Таким образом, Россия за-
крепляла их в составе государства.
Вслед за приобретением Курильских островов настала оче-
редь освоения Северной Америки, но сначала россиянам необ-
ходимо было закрепиться на прибрежных островах, на одном из
которых, Кадьяке, еще в 1763 г. побывал Степан Глотов, где про-
вел тревожную зиму в непрестанных столкновениях с местны-
ми жителями. Основной добычей промысловиков были котики
и песцы, за ними же и отправился штурман Потап Зайков, кото-
рый, выйдя из Охотска на боте «Владимир», принадлежавшем
купцам Афанасию Орехову, Ивану Лапину и Василию Шилову,
достиг в августе 1775 г. берегов Америки, где зазимовал между
о. Унимаком и полуостровом Аляской. Здесь, пока экипаж за-
нимался промыслом, сам Зайков делал описания ближайших
о стровов Алеутской гряды. Вернулись они в Охотск через три
года с большим количеством добытых мехов, оцениваемых, по
словам П.А. Словцова, в 300 000 рублей.
Подштурман Гавриил Логинович Прибылов на судне «Св. Ге -
оргий», принадлежавшем совместно Лебедеву-Ласточкину и
Шелихову, в течение 1781—1789 гг. занимался промыслом в
Беринговом море, гд е открыл острова Св. Павла и Св. Георгия.
Весь архипелаг, включавший еще два небольших острова, Ше-
лихов назвал именем первооткрывателя — Прибылова.
В 1783 г. промысловики, вернувшись в Охотск с незначи-
тельной добычей, решили привлечь к своей артели удачливого
47/60
408
Потапа Зайкова, с которым на судне «Александр Невский» от-
правились в залив Вильяма, который русские моряки называли
Чугацким. Якобы этот залив видел Прибылов на карте Джеймса
Кука. На этот раз им удалось добыть 40 000 котиков, 6000 го-
лубых песцов, 2000 бобров, 1000 пудов моржовых клыков,
500 пудов китового уса, но туземцы, напавшие на них, вынуди-
ли промысловиков покинуть столь богатое зверем место. Кроме
добычи они обследовали острова Хтагалюк и Нучек, а также
описали два рукава устья Медной. От атабасков, населявших по-
бережье Аляски, промысловикам стало известно об имевшихся
в бассейне Медной залежах самородной меди и золота. Однако
туземцы наотрез отказались показать ро ссийским морякам ко н -
кретное место.
В это время промышленники образовали три торговых то-
варищества: Павла Сергеевича Лебедева-Ласточкина, Григория
Ивановича Шелихова с Иваном Ларионовичем Голиковым и Фе-
дора Васильевича Киселева. Иногда объединяя усилия, но чаще
конкурируя друг с другом, эти товарищества вытеснили всех
других, более мелких предпринимателей. Выходец из Рыльска
Григорий Шелихов, обосновавшись в Иркутске, женился на до-
чери богатого купца. Заработав значительные деньги на мор-
ском промысле в компании с Павлом Лебедевым-Ласточкиным,
он предложил иркутскому купцу Ивану Голикову объединить
капиталы и организовать факторию вблизи берегов Аляски.
Поладив, компаньоны построили в Охотске три галиота: «Три
Святителя», «Св. Симеон Богоприимец и св. Анна Пророчица»
и «Св. Михаил». Корабли вышли из Охотска 16 августа 1783 г.
под руководством Григория Шелихова, который взял с собой
жену Наталью.
Через год, 22 июля 1784 г., два корабля (галиот «Св. Михаил»
разминулся с другими кораблями во время шторма) пристали к
острову Кадьяку, где на берегу удобной гавани, названной Трех-
святительской, экипажи основали постоянное поселение, по-
ложив начало российским колониям в Америке. Имея в своем
распоряжении более ста человек экипажа, Григорию Шелихову
48/60
409
уд а л о с ь смирить населявшие остров племена туземцев, пытав-
шихся противо стоять пришельцам. Сам Г.И . Шелихов оценил
количество населения Кадьяка и близлежащих к нему о стровов
в 50 000 человек, так что нужно было иметь отменную смелость
и удач у для их покорения, хотя пушки и наводили на туземцев
большой страх.
Обосновавшись на о. Кадьяк и построив крепости на берегу
Трехсвятительской гавани и на соседнем о. Афогнак, россияне
перешли на материк, гд е построили крепость на мысе Св. Ильи.
Далеко не всегда им удавалось мирно договориться с туземцами,
но система взятия в заложники их детей заставляла смириться
тех, кто надеялся сохранить свою независимость. Более того,
Григорию Шелихову уда л о с ь склонить 40 жителей Кадьяка кре-
ститься по христианскому обычаю.
Добыв значительное количество мехов различных морских
и сухопутных зверей, Григорий Шелихов 22 мая 1787 г. решил
вернуться в Охотск, о ставив на острове своим заместителем
енисейского купца Константина Алексеевича Самойлова. Как
раз в это время к острову наконец прибыл галиот «Св. Михаил»,
который долгое время ремонтировался на о. Уналашка. Его с
командой Г.И . Шелихов оставил в Америке, так же как и гали-
от «Св. Симеон Богоприимец и св. Анна Пророчица», для воз-
можного приобретения других островов в Аляскинском заливе.
После тяжелого морского перехода и сухопутных приключений
Григорий Шелихов добрался до Охотска, откуда с женой отпра-
вился в Иркутск.
По прибытии 6 апреля 1788 г. в Иркутск, гд е его с нетерпени-
ем ждали компаньоны, Григорий Шелихов, получив протекцию
иркутского губернатора Ивана Варфоломеевича Якобия, отпра-
вился в Петербург. В столице России купец удостоился высочай-
шего внимания Екатерины II, по повелению которой он был по-
жалован золотой медалью, осыпанной алмазами, с голубой
лентой для ношения на шее, шпагой и похвальной грамотой.
Будучи еще в Охотске после возвращения из Америки, Гр и -
горий Иванович Шелихов и Иван Ларионович Голиков совмест-
49/60
410
но с иркутскими купцами Михаилом Васильевичем Сибиряко-
вым, Петром и Иваном Дмитриевичами Мичуриными о сновали
Американскую компанию. Другие же иркутские купцы с Ни-
колаем Прокопьевичем Мыльниковым во главе создали Иркут-
скую Коммерческую компанию, которая в течение 10 лет конку-
рировала с Американской компанией.
Теперь Григорий Шелихов руководил делом Американской
компании из Иркутска, предоставив промысловикам и морякам
продолжать начатое им мероприятие. Правда, вме сто Констан-
тина Самойлова он назначил управляющим факторией на Ка-
дьяке грека Евстрата Деларова, а в 1790 г. послал туда бывшего
начальника Камчатки Александра Андреевича Баранова. Осно-
ватель первых российских поселений в Америке Григорий Ива-
нович Шелихов умер в Иркутске в 1795 г., а через два года Аме-
риканская и Иркутская Коммерческая объединились в единую
компанию: общий капитал составил 724 000 рублей.
Сумма капитала, которую иркутские купцы позволили себе
изъять из других дел, впечатляет, но она вполне реальна, судя
по поборам, устроенным иркутянам следователем Петром Ни-
кифоровичем Крыловым еще в конце правления Елизаветы Пе-
тровны. Выполняя задание обер-прокурора Сената Александра
Ивановича Глебова заставить иркутских купцов отказаться от
винного откупа в пользу своего начальника, этот следователь
арестовал и заковал в цепи 74 купца, а их имущество опечатал,
к их делу он привлек еще 100 купцов, выжав из них «доброволь-
ного приношения» на сумму 155 295 рублей. Всего, по словам
иркутского купца Афанасия Сибирякова, крыловское следствие
обошлось купечеству в 300 000 рублей и жизни купца Ивана
Бичевина. Скрыть такое было невозможно, и П.Н . Крылов сам
попал под следствие. Однако он как протеже обер-прокурора от-
делался только лишением чинов и то лишь за арест иркутско-
го вице-губернатора Ивана Петровича Вульфа и прикрепление
дощечки со своей фамилией к государственному гербу, а не за
мздоимство и казнокрадство.
50/60
411
Такая крупная торговая компания, образованная иркутскими
купцами, не осталась вне интересов российского правительства,
и под его покровительством она получила название Российско-
Американской. Интерес центральной власти был понятен, так
как еще в 1788 г. иркутский губернатор передал шелиховскому
управляющему Евстрату Деларову гербы Российского государ-
ства для установки их на берегах Северной Америки. Не забыт
был Григорий Иванович Шелихов и по сле смерти: императрица
Екатерина II возвела его жену Наталью Алексеевну Шелихову
и детей в потомственное дворянство, а в правление императо-
ра Павла I на его могиле был установлен памятник со словами
Г.Р. Державина по этому поводу.
Не забывай, потомок,
Что Росс, твой предок,
И на востоке громок.
И все-таки от Петропавловской гавани на Камчатке до бе-
рега Чугацкого залива на Аляске было не менее 2500 миль, что
требовало тогда почти года для преодоления. Правительство
не оставляло надежды сократить маршрут к берегам Северной
Америки, положив ему начало от устья Колымы. В 1785 г. Сенат
организовал Северо-Восточную экспедицию Иосифа Иосифо-
вича Биллингса, которой были поручены не только защита рос-
сийских владений в Западном полушарии, но и проведение на
Чукотском полуострове научных исследований. В 1787 г. экспе-
диция на судах «Паллас» и «Ясашна» вышла из устья Колымы и
отправилась на восток, но из-за тяжелой ледовой обстановки не
смогла пройти далее мыса Большой Баранов Камень (совр. мыс
Биллингса). Пришлось экспедиции проводить свою дальней-
шую работу по изучению Чукотки на суше, направляя научные
группы от побережья в гл убь полуострова.
Были продолжены попытки пройти в Чукотское море и из
Тихого океана, для чего в 1791 г. была организована экспеди-
ция капитана Гаврилы Андреевича Сарычева на судне «Слава
51/60
412
России», которая, пройдя гряду Алеутских островов и посетив
острова Уналашку и Св. Матвея, вышла в Берингов пролив, а за-
тем пристала к берегу в бухте Св. Лаврентия. На основе матери-
алов экспедиции Г.А . Сарычев составил ряд карт северо-востока
Азии и северо-запада Америки. Однако достичь Чукотского
моря он так и не смог.
Эпоха императрицы Екатерины Алексеевны была отмече-
на появлением в России свободомыслящих людей, таких как
Д.И . Фонвизин, М.М. Херасков, Я.Б . Княжнин, М.М . Щербатов,
Н.И . Новиков, П.П. Сумароков, А.Н. Радищев, П.А. Словцов и
др. Некоторые из них подверглись не только опале государыни,
но и претерпели телесные наказания и ссылку. Одним из первых
в Тобольск был сослан поэт Панкратий Платонович Сумароков,
основавший там ежемесячный журнал «Иртыш, превращаю-
щийся в Ипокрену ». Но наиболее известным из них является,
конечно, Александр Николаевич Радищев, не по своей воле по-
святивший часть своей жизни далекому восточному краю. Еще
в 1773 г. он издал не без помощи Николая Ивановича Новикова
перевод книги «Размышления о греческой истории, или О при-
чинах благоденствия и несчастия греков» Габриеля-Бонно де
Мабли, провозвестника необходимости преобразования фран-
цузского государственного строя на демократических началах
равенства и общего владения землей. В одном из примечаний
переводчика Александр Радищев дал свое объяснение слову
«деспотизм»:
«Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому есте-
ству состояние. Мы не токмо не можем дать над собою неограни-
ченной власти; но ниже закон, извет общия воли, не имеет другого
права наказывать преступников опричь права собственныя сохран-
ности. Если мы живем под властию законов, то сие не для того,
что мы оное делать долженствуем неотменно; но для того, что мы
находим в оном выгоды. Если мы уделяем закону часть наших
прав и нашея природныя власти, то дабы оная употребляема была
в нашу пользу; о сем мы делаем с обществом безмолвный договор.
52/60
413
Если он нарушен, то и мы освобождаемся от нашея обязанности.
Неправосудие государя дает народу, его судии, то же и более над
ним право, какое ему дает закон над преступниками. Государь есть
первый гражданин народного общества» [60, 198].
Впоследствии Александр Радищев долгое время работал
над созданием произведения, первоначально имевшего назва-
ние «Путешествие». Многие небольшие рассказы автора тоже
вошли в состав этого труда. В июне 1790 г. писателем было за-
вершено издание 650 экземпляров книги «Путешествие из Пе-
тербурга в Москву» в его собственной домашней типографии.
За полгода до этого рукопись прошла цензуру за подписью
обер-полицмейстера Никиты Ивановича Рылеева, но затем кни-
га была напечатана и представлена к продаже без имени автора,
наименования типографии и цензурного разрешения на титуль-
ном листе.
Правда, несколько экземпляров Радищев лично разослал
Г.Р. Державину, А.Р. Воронцову и др. Конечно, авторство было
легко установить, что и сделала полиция уже к 23 июня, а через
три дня она арестовала купца Г.С . Зотова, занимавшегося рас-
продажей первых 26 экземпляров в своей лавке Гостиного дво-
ра. Императрица Екатерина Алексеевна одна из первых смогла
ознакомиться с произведением своего бывшего пажа, а 30 июня
1790 г. не без ее участия автор был арестован и отправлен в
Петропавловскую крепость. Разбирательство было настоль-
ко спешным, что через две недели последовал указ о предании
Александра Радищева суду и об изъятии книги «дабы она нигде
в продаже и напечатании зде сь не была под наказанием, престу-
плению сему соразмерным» [51, 49].
Екатерина Алексеевна по сле прочтения «Путешествия из
Петербурга в Москву » решила ознакомиться и с другими про-
изведениями автора. Одним из них оказало сь «Письмо к другу,
жительствующему в Тобольске по долгу звания своего», на ко -
тором императрица сделала резолюцию, что мысль Радищева
давно «готовилась ко взятому пути, а французская революция
53/60
414
его решила себе определить в России первым подвизателем»
[60, 641].
Это открытое письмо было обращено к товарищу автора по
Пажескому корпусу и Лейпцигскому университету Сергею Нико-
лаевичу Янову, служившему в то время в Казенной палате Тоболь-
ского наместничества, и содержало описание впечатления при от-
крытии памятника Петру I работы Этьена Мориса Фальконе. Судя
по всему, императрицу покоробила смелость простого смертного,
посмевшего давать оценку сильным мира сего.
Петербургская палата уголовного суда приговорила 24 июля
1790 г. Александра Радищева к смертной казни, но императрица
заменила ее ссылкой в Илимский острог на 10 лет. Интересно
то, что полицией было уничтожено всего шесть «зловредных»
книг, а большую часть тиража автор перед арестом сам сжег.
Однако не менее 15 экземпляров книги были сохранены и дош-
ли до потомков.
Насколько «Путешествие из Петербурга в Москву» было кра-
мольным произведением, что заслужило смертного приговора,
современному читателю оценить трудно, но в него входила ода
«Вольность», придававшая заметную революционную направ-
ленность.
Возникнет рать повсюду бранна,
Надежда всех вооружит;
В крови мучителя венчанна
Омыть свой стыд уж всяк спешит.
Меч остр, я зрю, везде сверкает,
В различных видах смерть летает,
Над гордою главой паря.
Ликуйте, склепаны народы;
Се право мщенное природы
На плаху возвело царя!
Свое домашнее образование Радищев сначала развил в Паже-
ском корпусе, а с 1767 г. продолжил в Лейпцигском университе-
54/60
415
те. Будучи в Европе, он ознакомился с творчеством философов-
просветителей и проникся их свободомыслием. Собственно
говоря, именно этого и желала Екатерина II, собираясь совер-
шенствовать общерусский свод законов, для чего и понадоби-
лись ей молодые люди, получившие юридическое образование в
Европе. Императрица не только читала труды европейских фило-
софов, но и вела переписку с Вольтером и Дидро. Собираясь в
своих подданных воспитать людей «новой породы», она в начале
своего правления даже подумывала облегчить участь крестьян-
ства, предлагая создать институт вольных хлебопашцев.
Замышляя свои реформы, 38-летняя Екатерина Алексеевна
повелела собрать Уложенную комиссию по подготовке нового
свода законов, состоявшую из депутатов от правительственных
институтов и всех сословий, в том числе по одному туземному
жителю от сибирских провинций. Однако не только дворянство
не желало свободы своим крестьянам и дворовым холопам, но и
купцы, духовенство, однодворцы и казаки требовали позволить
им владеть крепо стными людьми. По этому вопросу и многим
другим, таким же спорным, комиссия так и не смогла вырабо-
тать общее мнение, а с началом войны с Турцией комиссия и во-
все была распущена.
Тем не менее императрица из всех прений депутатов не толь-
ко сделала вывод о неготовности россиян к выработке устраи-
вающих все сословия правил общежития и государственных
законов, но и поняла, что опереться в своем правлении, кроме
дворянства, ей не на ког о. Понимали это и сами дворяне и тре-
бовали от государыни за свои услуги все большего количества
рабов, весьма преуспев в этом вопросе: за 34 года своей власти
Екатерина Алексеевна раздала им около 400 000 душ крестьян
мужского пола. Окончательно изменило взгляды императрицы
на многие вопросы обустройства государства и внедрения в под-
данных «разума вольности» восстание народа под руководством
Емельяна Пугачева. Так что свободомыслие Александра Радище-
ва, вернувшегося в 1771 г. из Европы в Россию и приступившего
к работе протоколиста в Сенате, уже тогда оказалось не ко двору.
55/60
416
Теперь, в результате ссылки в Сибирь, Александр Радищев
свое новое положение изложил в стихах.
Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?
Ятотже,чтоибылибудувесьмойвек.
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Дорогу проложить, где не бывало следу,
Для борзых смельчаков и в прозе и в стихах,
Чувствительным сердцам и истине я в страх
В острог Илимский еду.
В письмах к своему бывшему начальнику по Коммерц-
коллегии Александру Романовичу Воронцову он изложил не
только свои впечатления от дороги в Сибирь, но и свое пребыва-
ние в ссылке. Заболев, А.Н. Радищев провел остаток зимы, вес-
ну и половину лета 1791 г. в Тобольске, при этом, называя свою
вынужденную поездку в Сибирь путешествием, он старался со
всех сторон ознакомиться с этим суровым краем.
«Издавна не нравилось мне изречение, ко гд а кто говорил: так
водится в Сибири; то или другое имеют в Сибири — и все общие
изречения о осьмитысячном пространстве верст; теперь нахожу
сие вовсе нелепым. Ибо как можно одинаково говорить о земле,
которой физическое положение представляет толико разнообраз-
ностей, которой и нынешнее положение толико же по местам со-
бою различествует, колико различны были перемены, нынешнее
состояние ее основавшие; где и политическое положение, и нрав-
ственность жителей следуют неминуемо положению естествен-
ности; где подле дикости живет просвещение, подле зверства
мягкосердие; где черты, пороки от ошибок и злость от остроумия
отделяющие, теряются в неизмеримом земель пространстве и сту-
же за 30 градусов?» [60, 561].
Лишь в июле Александр Николаевич продолжил свой путь в
Иркутск, где задержался до установления санного пути, чтобы
56/60
417
добраться до места своей ссылки — Илимска. По словам опаль-
ного писателя, в этом городе было 60 домов, три четверти ко -
торых были обитаемы, другие же, в основном находящиеся на
территории старого острога, давно не использовались, а все его
население не превышало 250 душ обоего пола. Всеми делами
ведала ратуша, состоявшая из бургомистра и его помощника —
старо сты, да у казаков начальствовал сотник. А вот крестьяне
по своим делам подчинялись волостной избе, находящейся в
200 верстах от Илимска. Единственный местный купец, служив-
ший в казенной палате по части хлебного вина, одновременно
занимался продажей этого зелья.
С воцарением Павла Петровича многие ссыльные и заклю-
ченные были прощены, но А.Н . Радищев был лишь переведен в
отцовское имение Немцово Калужской губернии, где находился
под надзором полиции до гибели императора. Но для него и это
было долгожданным событием, и он вместе с детьми и сестрой
с радостью покинул Сибирь.
Час преблаженный,
День вожделенный!
Мы оставляем,
Мы покидаем
Илимски горы,
Берлоги норы!
Середина января 1797 г.
В наследство потомкам А.Н . Радищев оставил многие произ-
ведения сибирского периода, из них наиболее интересно письмо
писателя к А.Р. Воронцову «О китайском торге», в котором он
анализирует последствия прекращения торговли с китайцами в
Кяхте из-за очередного инцидента по невыдаче российской сто-
роной некоего беглеца Уладзака. Перерыв в Кяхтинском торге
продолжался с 1785 по 1792 г., что сильно повлияло на успехи
иркутских купцов.
57/60
418
Следует отметить, что улучшение торгового климата в Ро с-
сии началось в короткое правление императора Петра Федоро-
вича с его манифеста 1762 г. об упразднении государственных
монополий, стеснявших развитие предпринимательства, и про-
возглашения свободы внешней торговли. Для Сибири это был
расцвет кяхтинского торга с китайскими купцами. Кяхтинский
форпо ст был основан еще в 1728 г. Вначале он состоял из кре-
по сти, обнесенной палисадом с батарейными бастионами на
углах, и слободы, окруженной частоколом. Со временем населе-
ние Кяхты стало неуклонно пополняться: сначала в 1743 г. раз-
решили в ней селиться свободным людям с освобождением на
несколько лет от уплаты податей и рекрутского набора. Затем в
течение двух десятков лет обосновались купцы из многих горо-
дов Европейской и Азиатской России, тем более что им разре-
шили уплачивать пошлину в таможне не деньгами, а векселями.
В 1774 г. в Кяхте возник магистрат, а деревянный гостиный
двор, насчитывающий 60 лавок, вскоре был построен из камня.
Кроме них были церковь, казармы, комендантский дом и тамо-
женный двор, а также амбары и казенные дома для приезжих
купцов. Если торговый оборот на кяхтинском торге до 1761 г.
составлял в среднем менее 1 500 000 рублей, то через 10 лет
он уже был более 2 000 000, а еще через десяток лет достиг
6 000 000 рублей. Большой спрос в Китае на сибирскую пуш-
нину поддерживал благосостояние сибирских купцов и го судар-
ства в целом.
В свою очередь, из Китая приходили хлопчатобумажные и
шелковые ткани, при этом шелкоткацкие предприятия Сибири
пользовались исключительно китайским шелком. Кроме тканей
ввозились в Россию чай и фарфоровые изделия. Этот напиток
из Китая полюбился большинству россиян независимо от до-
статка, а вот употреблять его во дворцах было принято из чашек
тончайшего фарфора.
За время правления Екатерины II торг на Кяхте прерывался
четыре раза в общей сложно сти на 15 лет, при этом, по словам
А.Н . Радищева, несли убытки не только торговцы, но страдали
58/60
419
и ямское дело, и извозчичье. Были перерывы в торговле с Ки-
таем и в предыдущие правления, но случались они всего лишь
на несколько дней, до устранения создавшего ся инцидента. Те-
перь же, ко гд а Китайская империя окончательно расправилась
со своим со седом — Джунгарским ханством, ее чиновники мог-
ли более настойчиво предъявлять свои претензии к коллегам из
Российской империи. Однако и Россия приобрела к 1785 г. зна-
чительное количество турецких земель в Причерноморских сте-
пях, заставила татарских мурз признать зависимость Крыма от
северного соседа, а польских и литовских шляхтичей смирить-
ся с утратой своей «незалежности». Так что чиновникам таких
крупных держав стало гораздо труднее идти на уступки друг
другу.
Наказаниям в правление Екатерины II подвергались не толь-
ко жители Европейской части России, случались и опальные си-
биряки, которых из мест отдаленных доставляли в Петербург,
где их судили под личным присмотром императрицы. Одним из
таких оказался преподаватель Тобольской семинарии Петр Ан-
дреевич Словцов, который не ограничивался лекциями перед
будущими священниками, но и читал проповеди горожанам с
кафедры Софийского собора с одобрения архиепископа Вар-
лаама. Вот только то свободомыслие, которое этот молодой свя-
щеннослужитель приобрел в Александро-Невской семинарии в
Петербурге, гд е обучался совместно с Михаилом Михайлови-
чем Сперанским и Иваном Ивановичем Мартыновым, не дава-
ла проповеднику склонять шею перед власть имущими. Так, в
проповеди 10 ноября 1793 г. по случаю молебна в связи с бра-
косочетанием царского наследника Александра Павловича и
баден-дурлахской принцессы Луизы-Марии-Августы (Елизаве-
ты Алексеевны) он утверждал:
«Тишина народная есть иногда молчание принужденное, про-
должающееся дотоле, пока неудовольствие, постепенно раздра-
жая общественное терпение, наконец, не прервет оного. Если не
все граждане поставлены в одних и тех же законах, если в руках
59/60
420
одной части захвачены имущества, отличия и удовольствия, тог-
да как прочим оставлены труды, тяжесть законов или одни не-
счастия, то там спокойствие, которое считают залогом общего
счастья, есть глубокий вздох, данный народу тяжким ударом; то
спокойствие следует из повиновения, но от повиновения до со-
гласия столь же расстояния, сколь от невольника до гражданина»
[72, 19].
Столь смелое высказывание не только смутило умы многих
горожан, но и обратило внимание как тобольского губернатора
Александра Васильевича Алябьева, который отписал о случив-
шемся генерал-прокурору Александру Николаевичу Самойло-
ву, так и архиепископа Варлаама, известившего о случившемся
митрополита Гавриила. Естественно, текст проповеди попал и
в руки императрицы, которая повелела доставить столь дерз-
ко го священнослужителя в Петербург. Однако П.А . Словцову
уда л о с ь оправдаться и перед митрополитом Гавриилом, и перед
главой Тайной экспедиции Степаном Ивановичем Шешковским,
и перед генерал-прокурором А.Н . Самойловым. Видимо, власть
предержащим было невыгодно, чтобы столь крамольные мысли
исходили от священно служителя, и «поверили», что все его сло-
ва в проповеди относились к Александру Македонскому. Имен-
но неуважение к этому монарху древности вменили П.А . Слов-
цову для ссылки в Валаамский монастырь.
Однако жизнь в монастыре очень быстро подорвала здоро-
вье вольнодумца, и благоволивший к нему митрополит Гаври-
ил определил его преподавать в Александро-Невскую семи-
нарию, где уже работали его однокашники М.М . Сперанский
и И.И . Мартынов. Вернулся П.А. Словцов в Сибирь в феврале
1808 г. по указу Александра I, отправившего столь неудобного
человека в Иркутск в распоряжение генерал-губернатора Ивана
Борисовича Пестеля.
Во Франции 14 июля 1789 г. восставшие парижане взяли Ба-
стилию, тем самым положив начало революционным переме-
нам в государстве и переходу к республиканскому правлению.
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
421
Естественно, стремление к свободе из Франции, гд е находились
многие польские эмигранты, передалось и в Польшу. Так назы-
ваемый Четырехлетний сейм (1788—1792) отменил конфедера-
тивный союз Польши и Литвы и провозгласил создание унитар-
ного государства, а 3 мая 1791 г. польские и литовские депутаты
приняли новую конституцию и для ее обеспечения решили уве-
личить армию до 100 000 человек.
Такие изменения в Польско-Литовской республике не могли
порадовать российскую императрицу Екатерину II, и, дождав-
шись заключения мирных договоров со Швецией, с которой шла
война с 1788 по 1790 г., и с Турцией в течение 1787—1791 гг.,
она решилась вмешаться в дела своей западной соседки. Те м бо-
лее что лидер жирондистов Жак-Пьер Бриссо, главный редактор
«Французского патриота», революционного печатного органа
Франции, в развитие декрета Конвента «о помощи всем народам
против тиранов» от 19 ноября 1792 г. на страницах своей газеты
заявил:
«Нам надо довести наши военные успехи до логического ко н -
ца, им будет водружение нашего трехцветного знамени в Санкт-
Петербурге. А дальше мы дойдем до Камчатки!» [81, 109].
Очень кстати в Петербург приехали польские магнаты Фе-
ликс Потоцкий-Шенсный и Северин Ржевуский, чтобы просить
императрицу во сстановить на их родине прежний порядок. Как
могла Екатерина Алексеевна отказать в том, чего более всего
хотела сама? Но осторожная немка на российском троне попро-
сила своих гостей организовать конфедерацию вне территории
империи, и те провели собрание со своими единомышленника-
ми в Тарговицах под Уманью 25 мая 1792 г., где и провозгласи-
ли лично отредактированный Екатериной II Акт конфедерации,
объявлявший недействительными все решения Четырехлетнего
сейма.
Сразу после этого императрица опубликовала официальный
протест против новой польско-литовской конституции, под-
1/60
422
держала Тарговицкую конфедерацию и, напомнив, что Россия
является гарантом «Кардинальных прав» шляхтичей от 1768 г.,
ввела войска на территорию соседнего государства. Малочис-
ленные польская и литовская армии не смогли долгое время
противостоять агрессору, и король Станислав Понятовский,
бывший любовник и ставленник российской императрицы на
польском троне, вынужден был присоединиться к Тарговицкой
конфедерации и отдать приказ о прекращении военных дей-
ствий. А 23 января 1793 г. российский вице-канцлер Иван Ан-
дреевич Остерман и прусский посланник Генрих Леопольд фон
Гольц подписали секретную конвенцию о втором разделе Поль-
ши. В результате к России отошли Правобережье Днепра с Жи-
томиром, Восточная Волынь, большая часть Подолии с Камен-
цем и Брацлавом, Полесье с Пинском и Минское воеводство.
В то же время Пруссия получила Великую Польшу, Куявию и
Мазовию, тем самым соединив между собой западную и вос-
точную части королевства.
Немногим позднее произошел и третий раздел Польши, слу-
чившийся в результате разгрома восстания Тадеуша Костюшки
войсками карателей под командованием А.В . Суворова в 1794 г.
Пленные поляки, как сказано в указе от 20 июня 1795 г., «обита-
тели древних ро ссийских областей, к империи возвращенных»,
были отправлены в сибирские города. Их освободили по указу
императора Павла I от 29 ноября 1796 г. А императрица Екате-
рина Алексеевна умерла 6 ноября 1796 г., тем самым завершив
эпоху царствования женщин на российском троне.
Две государыни — Елизавета Петровна и Екатерина Алексе-
евна — в большой степени занимались позиционированием сво-
его величия среди других европейских монархов. Тем не менее
при них за Ур а л о м были заложены несколько городов, ставших
центрами отечественной металлургии. Среди них можно упо-
мянуть Касли — 1747 г. (чугуноплавильный и железоделатель-
ный заводы А.Н . Демидова), Березовский — 1748 г. (в 1735 г.
Ерофей Марков обнаружил месторождение рудного золота, а в
1753 г. началось строительство золотопромывальной фабрики),
2/60
423
Златоуст — 1754 г. (закладка тульским промышленником Пе-
тром Мосоловым механического железоделательного завода),
Змеиногорск — 1757 г. (на месте месторождения серебряно-
свинцовых руд), Североуральск — 1758 г. на Вагране, притоке
Сосьвы (чугуноплавильный и медеплавильный заводы, затем
золотодобыча), Черемхово — 1772 г. (месторождение камен-
ного угля), Миасс — 1773 г. (медеплавильный завод), Троице-
Заозерная слобода, затем Заозерный — 1776 г. (месторождение
слюды), Петровск-Забайкальский — 1789 г. (Петровский чугу-
нолитейный и железоделательный завод).
3/60
424
ГЛАВА 7
Золотой век Сибири
F
Ни один го сударь или государыня не оставляли своим пре-
емникам процветающую Россию, казна которой ломилась бы
от денег. Вот и 42-летний Павел Петрович, вступая на престол,
столкнулся с такой же проблемой. Мало того что был недо ста-
ток серебряных и золотых монет, но и введенные его матерью
бумажные ассигнации ввиду инфляции серьезно обесценились.
Войны, которые вела Россия в правление Екатерины II, оконча-
тельно подорвали финансовое положение государства.
Пришлось императору Павлу Петровичу приказать, чтобы
в его присутствии сожгли обесцененные 6 млн бумажных руб-
лей, в то же время собрали серебряные сервизы «по наместни-
чествам и большим боярам» для отливки из них полноценных
рублей. Вряд ли явно показательные мероприятия могли спасти
финансовое состояние России, но они обозначили серьезно сть
отношения нового императора и к этому вопро су. Павел Петро-
вич еще задолго до вступления на российский престол не только
размышлял, каким образом обустроить государство, но и делал
записи своих будущих реформ. В Павловске и Гатчине уже по-
сле его убийства было обнаружено множество тетрадей, в кото-
рых его рукой были представлены мысли тогда еще наследника
престола об устройстве России, ее политике и законах.
Кроме того, Павлу Петровичу от матери досталась в наслед-
ство война с Персией, которую Екатерина II начала в 1796 г.
вторжением российских войск в азербайджанскую провинцию
шаха Аги-Магомета. Трудно сказать, как бы развивались воен-
ные события на Кавказе, проживи основатель династии Каджа-
4/60
425
ров подольше, но в 1797 г. ему на смену пришел племянник Фет-
Али, который согласился не только заключить мирный договор
с императором Павлом, но и уступить Ро ссии Дербент. Заверше-
ние персидской войны позволило Павлу Петровичу заявить, что
«подданные нуждаются в отдыхе», и отменить тяжелейший для
народа рекрутский набор, объявленный еще его матерью.
Утверждая мирную политику своего государства, император
Павел Петрович говорил канцлеру Александру Андреевичу Без-
бородко, что «теперь нет ни малейшей нужды России помыш-
лять о распро странении своих границ, посему она и без того до-
вольно уже и предовольно обширна... а удержать свои границы
постараемся и обидеть себя никому не дадим; всходствие этого
все содержать будем на военной ноге, но при всем том жить в
мире и спокойствии» [49, 13].
Очень кстати в 1797 г. недалеко от Миасса было открыто
первое в России месторождение самородного золота. Конечно,
золото добывалось и в правление императриц Елизаветы Пет-
ровны и Екатерины Алексеевны, но оно являлось побочным
продуктом при выплавке серебра и в незначительных количе-
ствах. Еще в 1777 г. предпринимались действия по увеличению
добычи золота на нерчинских приисках, проводились изыскания
новых месторождений порой успешные, как , например, в недрах
Крестовой горы неподалеку от Сретенского острога в бассейне
Шилки. Аналогичные изыскания проводились и на Алтае, одна-
ко даже в 1790 г. при переплавке более 16 000 кг серебра с мест-
ных заводов было получено всего около 335 кг золота.
На Ур а л е , в верховьях Пышмы и Исети, неподалеку от Ека-
теринбурга еще в середине XVIII в. были обнаружены залежи
руд, содержащих золото. Как сообщает П.А . Словцов, горы,
в которых в дальнейшем были заложены более десятка рудни-
ко в , состояли из «гранита, змеевика, соединенного с асбестом,
зернистого известняка и серо-красноватого глинистого сланца».
Вот эти сланцы и пересекались огромными жилами особого гра-
нита, названного по имени протекавшей зде сь речушки берези-
том, в котором, в свою очередь, были прожилки кварца, содер-
5/60
426
жащего золото. Однако и Березовское месторождение не могло
обеспечить достаточным количеством золота такую страну, как
Россия.
В природе золото встречается в самородном виде и включен-
ным в состав различных минералов: золотистый железный ко л -
чедан, золотосодержащая охра, золотосодержащий кварц и др.
Добыча и выплавка драгоценного металла из золотосодержащих
минералов — дело весьма затратное, так что открытие Миасско-
го месторождения стало значительным событием в золотопро-
мышленности, послужившим толчком к поискам самородного
золота по всей Сибири. Настоящая «золотая лихорадка» нача-
лась, ко гд а в 1842 г. в верховьях Миасса был найден самородок
«Золотой треугольник» весом 36 кг.
Вот только расцвета золотодобычи императору Павлу Пе-
тровичу не дано было увидеть. Зато он и его жена Мария Фе-
доровна, урожденная принцесса София Доротея Августа Луиза
Вюртембергская, стали акционерами Российско-Американской
компании с момента ее образования в 1799 г. Дело в том, что к
тому времени в Сибири пушного зверя было уже недостаточно
для промышленной добычи, да и мех оставшегося чаще все-
го был невысокого качества. Добыча пушнины сместилась на
острова Тихого океана, богатые лежбищами морских животных,
и берега Северной Америки. К тому же появилась надежда об-
наружения месторождения самородного золота в горных реках
Аляски.
Служащие Американской компании, созданной еще куп-
цом Г.И . Шелиховым, все предыдущее время расширяли гра-
ницы своих владений на Аляске. Так, в 1783 г. байдарщик Ле-
онтий Ногаев, один из соратников капитана судна «Александр
Невский» Потапа Зайкова, был послан для осмотра берегов Чу-
гацкого залива, где при описании рукавов Медной он узнал от
местных жителей — кенаев о существовании где -то за горами
залежей золота, но точное место от него скрыли. Конечно, та-
кая информация требовала организации серьезных поисков. И
зимой 1796 г. на поиски золота начальником Русской Америки
6/60
427
Барановым были отправлены два отряда промышленников с
Константином Самойловым и Дмитрием Тархановым во главе.
Первый из залива Кенаи прошел вдоль Медной, перевалил гор-
ный хребет и вышел к р. Атна бассейна Юкона. Второй начал
свой путь из залива Якутат, но должен был через горы выйти к
той же реке, вот только встретиться отрядам было не дано. От-
ряд Самойлова был полно стью уничтожен местными жителями,
отряду Тарханова повезло больше, но вместо золота ему уда л о с ь
найти пласты самородной меди.
В 1798 г. Александр Баранов отправляет на р. Атну отряд
Семена Паточкина, но и тот не смог сделать более своих пред-
шественников. Однако поиски самородного золота российски-
ми промышленниками на Аляске спровоцировали аналогичные
действия со стороны английской Гудзоновской меховой компа-
нии (Гудзонбайская компания).
Россия еще со времен правления Екатерины II была заинте-
ресована в добрых отношениях с Англией, но в 1799 г. англи-
чане оккупировали Мальту, что повлекло к разрыву диплома-
тических отношений между государствами. Теперь российское
правительство могло без оглядки на Туманный Альбион реали-
зовать свою политику по вытеснению английских торговых ком -
паний на Аляске, Алеутских островах и в Китае, а проводить ее
было удобнее через крупную отечественную торговую компа-
нию, подобную Ост-Индской.
Российско-Американская компания по именному указу им-
ператора Павла Петровича от 8 июля 1799 г. получила в моно-
польное пользование все промыслы и природные богатства на
Аляске, на Алеутских, Курильских и других островах. При этом
ей дозволялось делать открытия и занимать земли в Северной
Америке и островах Тихого океана даже южнее 55° с. ш., в них
заводить укрепления и поселения, а также посылать туда суда с
товарами и промышленниками, торгуя со всеми окрестными на-
родами.
Мало того, Российско-Американской компании дозволялось
нанимать служащих и рабочих на семилетний срок, пользовать-
7/60
428
ся корабельным лесом в Охотской области и получать от 40 до
50 пудов пороха из Иркутска и до 200 пудов свинца Нерчинских
заводов. К тому же ее глава, обладая правами высшего го су-
дарственного служащего, мог обращаться к правительству на-
прямую.
Именно Российско-Американской компании предстояло осу-
ществить экспансию, в результате которой северная часть Тихо-
го океана стала бы «внутренними» водами Российской империи.
В планы правительства входило не только прочное закрепление
за собой западного побережья Северной Америки, но и при-
обретение колоний в Калифорнии, Сандвичевых (Гавайских)
островах, а в дальнейшем и на Гаити.
Протектором или корреспондентом Российско-Американской
компании стал Николай Петрович Резанов, женатый на Анне
Григорьевне Шелиховой, «первенствующим директором» —
Михаил Матвеевич Булдаков, тоже зять Григория Иванови-
ча Шелихова, а правителем колоний продолжал оставаться
Александр Андреевич Баранов. Компания, располагая серьезны-
ми средствами как торговыми, так и административными, орга-
низовывала экспедиции в своих интересах, в том числе и кру-
госветные.
Вероятно, с созданием Ро ссийско-Американской компании
связаны начиная с 1798 г. попытки перенесения на более удоб-
ное место Охотского порта, откуда начинался морской путь в
Русскую Америку. Без го сударева одобрения в сибирских на-
селенных пунктах нельзя было даже церковь построить, что
уж говорить о перено се на другое место такого важного порта,
как Охотск. Однако рельеф как побережья, так и морского дна
Охотского моря не позволил перенести порт ни к устью Уд ы на-
против Шантарских островов, куда стали даже строить дорогу к
существовавшему уже острогу, ни к устью Алдомы, к которому
в 1802 г. тоже пытались провести дорогу от урочища Нелькана в
бассейне судоходной Маи.
Император Павел Петрович, как и его предшественники, со-
всем не лишен был тщеславия и, желая стать восстановителем в
8/60
429
Европе «прочного мира и политического равновесия», в 1798 г.
примкнул к антифранцузской коалиции, предполагавшей вос-
становить на троне Франции династию Бурбонов. А в феврале
следующего года австрийский император Франц II попросил
своего российского коллегу назначить имевшего большой опыт
в подавлении восстаний шляхты и хлопов в Белоруссии и Поль-
ше фельдмаршала А.В . Суворова главнокомандующим союзной
армией и отправить его с русскими частями в Италию.
Там россияне совместно с австрийцами должны были вести
военные действия против французской армии, возглавляемой
генералами Этьеном-Жаком Макдональдом и Жаном-Виктором
Моро, и приставших к ней итальянцев, желавших освободить-
ся от власти династии Габсбургов. Российская и австрийская ар-
мии одержали ряд побед над французскими войсками в Ломбар-
дии, а вот их переход под командованием А.В . Суворова через
альпийский перевал Сен-Го т а р д оказался хоть и героическим,
но бессмысленным. Предательство австрийского эрцгерцога
Карла, выведшего свою армию из Швейцарии, и гибель корпу-
са генерала А.М. Римского-Корсакова заставили российского
фельдмаршала спасать свою армию. При штабе А.В . Суворова
находился 20-летний сын императора великий князь Константин
Павлович, так что плен исключался — честь императорской фа-
милии была превыше всего. Оставляя в швейцарских деревнях
больных и раненых, российская армия сумела по бездорожью
перевалить через высокогорный хребет Панике в долину Рейна,
где в районе Кура она попала в расположение своих ненадеж-
ных австрийских союзников.
Видимо, такие политические кульбиты правительств Вели-
кобритании, Пруссии, Австрии, которые руководились в своих
отношениях с Россией исключительно собственными государ-
ственными интересами, позволили императору Павлу Петро-
вичу также изменить свое отношение к Франции, в которой
тогда к власти пришел Наполеон Бонапарт. Федор Александро-
вич Ростопчин характеризовал эту ситуацию следующими сло-
вами:
9/60
430
«Франция, Англия и Пруссия кончат войну со значительны-
ми выгодами, Россия же останется ни при чем, потеряв 23 тысячи
человек единственно для того, чтобы уверить себя в вероломстве
Питта и Тугута (первый министр Великобритании и министр ино-
странных дел Австрии. — Ю.Д .), а Европу в бессмертии князя Су-
ворова» [49, 236].
Россия и Франция 6 декабря 1800 г. заключили союзный до-
говор, к нему присоединились Пруссия, Швеция и Дания, тем
самым оставив Великобританию в полном одиночестве. Однако
Наполеон и Павел желали не только изоляции своих британских
противников, они мечтали «изменить лицо мира». Грандиозные
планы по высадке десанта в Ирландии, разделу Турции и по-
корению Индии настолько овладели повелителями Франции и
России, что 12 января 1801 г. атаман Донского войска Василий
Петрович Орлов получил приказ выступить к реке Инд, ведя
своих казаков через Казахские степи, Бухару и Хиву. А в Астра-
хани к основной российской армии должны были присоеди-
ниться французы под командованием генерала Андре Массены,
добиравшиеся к каспийским берегам по Дунаю, Черному морю,
Дону и Волге.
Ситуация для Великобритании была настолько опасной, что
2 февраля 1801 г. ее правительство с Вильямом Питтом во главе
вынуждено было уйти в отставку. Все изменилось в ночь с 11 на
12 марта 1801 г., ко гд а заговорщики в Петербурге убили импера-
тора Павла Петровича. Конечно, нет никаких доказательств, что
граф Петр Этьен фон Пален и граф Платон Зубов действовали
по указанию из Лондона, но для организации столь обширно-
го заговора необходимы были большие деньги, которые вполне
могли пожертвовать англичане.
Обычно в российской историографии принято представлять
императора Павла Петровича как сумасбродного и недалеко-
го человека, однако В.О . Ключевский считал, что «никогда за-
конодательство не шло таким ускоренным темпом... перемены,
уставы, положения, на все новые точные правила, всюду стро-
10/60
431
гая отчетность» [49, 192]. Всего менее чем за пять лет правле-
ния Павла Петровича было принято 2179 законодательных ак-
тов, что намного превосходило способность к законотворчеству
всех его предшественников, мало того, он старался следить за
исполнением своих законов. Естественно, своими делами он и
породил ненависть к себе как противодворянский правитель,
провозгласивший, что «закон один для всех, и все равны перед
ним».
Противники Павла Петровича постарались оставить в памя-
ти потомков лишь насаждение прусской шагистики, магистер-
ство в Мальтийском ордене иоаннитов, фантастический проект
завоевания Индии да анекдот о том, что за некую неисправность
был отправлен в Сибирь целый полк, который якобы шагал туда
до самой смерти императора.
И все-таки многие его современники отмечали, что простой
народ любил императора за многие послабления, сделанные для
него, однако историю писали его убийцы. Правда, сам он, буду-
чи еще наследником престола, заявлял барону Фабиану Виль-
гельмовичу Остен-Сакену, что желает скорее «быть ненавиди-
мым за правое дело, чем любимым за неправое» [49, 8].
Некоторые из императорских указов отно сились и к Сибири.
Так, 17 октября 1799 г. Павел Петрович повелел основать посе-
ления для 10 000 душ между Байкалом, Верхнею Ангарой, Нер-
чинском и Кяхтой. Новыми поселенцами должны были стать
отставные солдаты, изъявившие к тому желание, преступники,
о сужденные к ссылке не в каторжные работы, и помещичьи
люди, отдаваемые в зачет рекрутов. При этом в указе было от-
мечено, что предполагаемые поселенцы должны быть здоровы-
ми, сильными и не старше 45 лет, женатые из них должны были
следовать в Сибирь с женами и детьми. Для обустройства на
достигнутых местах велено было отводить им по 30 десятин на
душу, а помещики обязаны были снабжать своих бывших кре-
постных годовым жалованьем, провиантом и одеждой.
Всего предполагалось разместить в Забайкалье 21 000 душ,
для чего предписано было строить от казны дома, создавать за-
11/60
432
пасы хлеба на полтора года, заготавливать земледельческие и
прочие орудия, домашний скот. Новые поселенцы освобожда-
лись от податей на 10 лет, чтобы у них была возможность обу-
строить свою жизнь в незнакомых для них условиях. В даль-
нейшем, ко гд а поселенцы смогли бы обжиться и развести скот
в значительных количествах, подобно бурятам, предполага-
лось создать в этой местности юфтевые и суконные фабрики
для поддержания кяхтинской торговли с Китаем. На эти меры
было отпущено из казны 98 156 руб. 22 ко п ., а указом Сената
от 19 марта 1800 г. иркутскому военному губернатору Борису
Борисовичу Леццано было предписано построить как минимум
треть всех домов к прибытию поселенцев. Еще в 1799 г. в Ир-
кутске была основана суконная фабрика с ремесленным домом,
а на р. Тельме — тоже суконная со стеклянным заводом (совр.
пос. Тельма).
Однако трудности с продовольствием заставили Б.Б . Лецца-
но про сить, чтобы поселенцы были задержаны в Красноярске,
пока в Забайкалье не будет для них все приготовлено. Просьба
губернатора была уважена изданием сенатского указа от 30 октя-
бря 1800 г.
Несмотря на принятые меры, в 1801 г. в Иркутск прибыли
1454 человека, часть их даже была отправлена в Забайкалье. Для
разрешения создавшейся ситуации указом от 14 января 1801 г.
император Павел Петрович распорядился отправить 120 по се-
ленцев для водворения на строящейся тогда Кругобайкальской
дороге с прежними льготами.
Однако, как обычно, небрежное исполнение указов как поме-
щиками, так и чиновниками не позволило как должно воплотить
желание Павла Петровича обустроить Забайкалье. Помещики
отправляли людей чуть ли не в рубищах и без кормовых денег, и
тем приходилось искать себе пропитание в дороге подаянием, а
тем, ком у посчастливило сь живыми добраться до места назначе-
ния, достались неудобные и бесплодные земли. Со смертью им-
ператора новопоселенцы вообще лишились какой-либо помощи
от правительства.
12/60
433
Следующим российским императором стал старший сын
предыдущего — Александр, которого еще Екатерина II прочила
на трон в обход своего сына Павла. Это стало причиной согла-
сия Александра участвовать в заговоре, не предполагая, может
быть, убийства отца, но желая отстранения его от власти. В по-
следнее время отношения Павла Петровича с женой Марией
Федоровной и старшими сыновьями Александром и Констан-
тином серьезно испортились. Даже ходили слухи о его желании
вопреки своему же «Учреждению об императорской фамилии»
от 5 апреля 1797 г. назначить наследником принца Евгения Вюр-
тембергского, племянника супруги, жившего с детства в России.
Чтобы успокоить своих подданных, Александр Павлович на
следующий день после цареубийства издал Манифест, в кото-
ром объявил, что будет управлять своим народом «по законам
и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей го-
сударыни императрицы Екатерины Великия». Учредив в конце
марта 1801 г. Непременный совет, Александр I наполнил его
своими сторонниками, затем в течение года вме сто коллегий им
были созданы министерства: Военное, Военно-Морское, Ино-
странных дел, Коммерции, Финансов, Народного просвещения,
Юстиции, а также Государственное казначейство и Комитет ми-
нистров.
Если административной реформой Павла Петровича были
упразднены наместничества, а Сибирь разделена на Тобольскую
и Иркутскую губернии, то его старший сын вновь ввел генерал-
губернаторства в России. В 1803 г. было создано Сибирское
генерал-губернаторство с центром в Иркутске под руководством
Ивана Осиповича Селифонтова.
В июне 1801 г. Александром I была подписана конвенция о
дружбе между Российской и Британской империями, которая
наконец удовлетворила чаяния лордов Вестминстера. Но несмо-
тря на это, отношение Александра I к Российско-Американской
компании не изменилось, и уже 17 августа правительство утвер-
дило выпуск 7350 акций взамен прежних, каждая стоимостью
500 рублей ассигнациями. Если в предыдущее двухлетие было
13/60
434
выпущено акций на 1 000 000 рублей, то теперь их общая стои-
мость до стигла 3 675 000 рублей. Члены царствующей династии
тоже стали акционерами: Александр Павлович приобрел 20 ак-
ций, его жена Елизавета Алексеевна — 2 акции, вдовствующая
императрица Мария Федоровна — 4 акции, брат Константин
Павлович — 2 акции, что стало примером для дворянства и ку-
печества.
Уполномоченный корреспондент Российско-Американской
компании Николай Петрович Резанов был серьезно озабочен до-
ставкой пушнины из Аляски на материк, для чего весной 1802 г.
отправил молодых лейтенантов флота Николая Александровича
Хвостова и Гаврилу Ивановича Давыдова через всю Сибирь в
Охотск. Им пришлось на весьма потрепанной штормами шхуне
«Св. Елизавета» без захода на Камчатку добираться до Аляски,
откуда летом следующего года в Охотск был до ставлен пушной
товар на 2 000 000 рублей. Самого же Резанова правительство
определило послом в Японию, куда он и отправился из Крон-
штадта 7 августа 1803 г. в составе организованного Российско-
Американской компанией кругосветного путешествия на шлю-
пах «Надежда» и «Нева» под командованием Ивана Федоровича
(Адам Иоаган) Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского.
Капитан-лейтенанты российского флота имели различные зада-
ния в этой морской экспедиции: Крузенштерн должен был до-
ставить Резанова в Японию, после чего следовать на Камчатку,
а Лисянский — до стичь берегов Русской Америки. Впервые
российские корабли пересекли 26 ноября того же года экватор,
обогнули мыс Горн, достигли Сандвичевых о стровов, где и рас-
стались.
Шлюп «Нева» вскоре достиг о. Ситха у берегов Аляски, куда
должен был доставить груз и откуда забрать пушной товар. На
обратном пути Ю.Ф . Лисянский решил обследовать южный
район Тихого океана по пути в китайский Кантон, гд е россий-
ские корабли должны были вновь встретиться. Ему повезло: он
открыл неизвестный в то время остров в северной части Гавай-
ской гряды, названный в честь капитана.
14/60
435
Экипаж шлюпа «Надежда» тоже выполнил свое предназначе-
ние — доставил посла Н.П . Резанова в японский порт Нагасаки.
Несмотря на то что у Николая Петровича было письмо к япон-
скому императору от российского, местным правителем было
запрещено экипажу сходить на берег. Лишь через полтора меся-
ца им был выделен небольшой огороженный участок земли, где
россияне могли ощутить твердую почву под ногами. И только
через полгода российский посол был принят высшим сановным
лицом, к которому Николаю Резанову пришлось идти босиком
и без шпаги для того лишь, чтобы услышать запрет российским
кораблям даже приближаться к берегам Японии. Правда, такое
же отношение у японцев было и к другим европейцам, а допу-
скаемым в порт Нагасаки голландским торговцам приходилось
испытывать постоянные унижения со стороны хозяев о стровов.
Пришло сь И.Ф . Крузенштерну вести свой шлюп «Надежда» с
Н.П . Резановым на борту в Петропавловск-Камчатский, а затем
догонять своего флотского друга в Кантоне.
В Европе в то время разразилась жестокая война, развязан-
ная британским правительством против революционной Фран-
ции. Дав пристанище отвергнутым французами представителям
династии Бурбонов, англичане опасались вторжения войск На-
полеона Бонапарта на острова. Материковые государства —
Россия, Дания, Пруссия, Австрия и Швеция — тоже не считали
себя в безопасности и заключали конвенции по совместной обо-
роне Северной Германии, граничившей с Францией, а 11 апреля
1805 г. был заключен также англо-русский союзный договор о
военных действиях против французов.
Война стала неизбежной, но Великобритания не собиралась
помогать союзникам на материке, для нее главной опасностью
был французский военный флот. Однако даже после сокруши-
тельной победы адмирала Гораса Нельсона в Трафальгарском
морском сражении в октябре 1805 г. над франко-испанским
флотом англичане не стали переводить свои войска на мате-
рик. В этой ситуации союзники терпели одно поражение за
другим, а после победы французской армии 20 октября 1805 г.
15/60
436
при Аустерлице Австрия заключила мирный договор с Фран-
цией, предоставив союзникам незавидную роль в дальнейших
военных действиях. После ряда поражений своей армии Алек-
сандр I тоже вынужден был заключить 25 июня 1807 г. с На-
полеоном I мирный договор в Тильзите (совр. Советск) на Не-
мане. Теперь Россия, присоединившись к «континентальной
блокаде» Англии, оказалась в состоянии войны со своим быв-
шим союзником.
Надо отметить, что тихоокеанские владения России находи-
лись настолько далеко от военных событий в Европе, что сведе-
ния о них туда доходили с огромной задержкой — ситуация уже
успевала кардинально поменяться.
Летом 1805 г. на Камчатке лейтенанты Н.А . Хвостов и
Г.И . Давыдов, которые до этого уже успели побывать в Петер-
бурге и получить новое поручение от руководства Российско-
Американской компании на Тихом океане, вновь встретились с
Н.П . Резановым. Один американский торговец согласился про-
дать Н.П. Резанову свое судно, названное «Юноной», а другое
пришлось наскоро построить в Петропавловске, отчего оно
и получило имя «Авось». Вручив фрегат «Юнону» и тендер
«Авось» лейтенантам Н.А . Хвостову и Г.И . Давыдову, сановный
вельможа отправился с ними в Русскую Америку.
Снабжение служащих компании и промысловых людей из
алеутов, кадьякцев и чугачей продовольствием во всех факто-
риях Русской Америки было делом весьма затруднительным,
особенно в неудачные для лова рыбы годы. Недостаток пищи
провоцировал у людей заболевание цингой, при которой они
еще менее были способны добывать себе пропитание. Именно
такой голод был зимой 1806 г., и Николай Резанов решил от-
правиться на фрегате «Юнона» под командованием Николая
Хво стова в Калифорнию для закупки хлеба. Испанское прави-
тельство запрещало своим колониальным служащим вести тор-
говлю с иностранцами, так что приобрести зерно во владени-
ях вице-короля можно было контрабандой или обманом через
миссионеров.
16/60
437
В конце февраля 1806 г. фрегат «Юнона» отправился из
Новоархангельска в Калифорнию, но вскоре изнуренная от не-
достатка пищи его команда заболела цингой, что заставило
Резанова зайти в порт Сан-Франциско. Чтобы обмануть подо-
зрительных испанцев, Резанов объявил им о серьезной полом-
ке корабля, заставившей его, не испрашивая разрешения, зай-
ти в порт для ремонта. Испанские колониальные власти были
извещены своим правительством о кругосветной экспедиции
Н.П . Резанова на шлюпах «Надежда» и «Нева», поэтому ло-
яльно отнеслись к российскому вторжению, их заинтересовало
лишь иное наименование корабля.
Получив возможность накормить и вылечить экипаж, а так-
же отремонтировать корабль, Резанов решил добиться от гу-
бернатора Калифорнии разрешения сделать в его владениях
необходимые закупки продовольствия для Русской Америки. В
обеспечение успеха в своих торговых намерениях Николай Пе-
трович, имея придворный чин камергера, позволил себе заве-
сти любовную интригу с дочерью коменданта Сан-Франциско
доньей Консепсией Аргуэльйо. Прельстив девушку рассказами
о жизни в великолепном Петербурге, он добился согласия Ко н-
сепсии и ее родителей на обручение с ним. Правда, поскольку
предполагался брак христиан различных конфессий, необходи-
мо было получить разрешение от Римского папы Пия VII, сам
же Николай Петрович к этому времени был уже вдовцом.
Теперь же, став почти родственником семейства коменданта
Сан-Франциско, Резанов сумел получить разрешение и от губер-
натора Калифорнии на закупку необходимого продовольствия.
Приобретя около 70 т пшеницы, ячменя, гороха, бобов, сала,
соли и сушеного мяса, Николай Резанов 8 мая 1806 г. на «Юно-
не» вышел из порта Сан-Франциско, пообещав Консепсии вер-
нуться. Через месяц «Юнона» достигла Новоархангельска, где
доставленный на ней груз продовольствия оказался как нельзя
кстати.
Осенью 1806 г. Н.П . Резанов неофициально поручил лейте-
нантам Н.А. Хвостову и Г.И . Давыдову охладить пыл японцев в
17/60
438
освоении Курильских островов, гд е никаких российских гарни-
зонов тогда не существовало. Если в предыдущие времена рос-
сийскому правительству было мало дела до каких-то там зате-
рянных в Тихом океане островов, то теперь, ко гд а все промыслы
и природные богатства Курил по императорскому указу были
отданы в монопольное пользование Российско-Американской
компании, для Н.П . Резанова и других высокопоставленных ак-
ционеров конкуренция японцев в этом регионе стала слишком
опасной. Сам же Н.П. Резанов отбыл через Охотск в Петербург,
но дорогой в Красноярске он умер.
Получив последние напутствия, лейтенант Н.А . Хвостов
повел свою «Юнону» к берегам Сахалина, куда в залив Анива
должен был прийти и «Авось» лейтенанта Г.И. Давыдова. О су-
ществовании Сахалина было известно еще в середине XVIII в.,
остров был показан на карте Степана Петровича Крашенин-
никова, а в 1787 г. его обследовал французский мореплаватель
граф Жан-Франсуа де Галу Ла Перуз (Лаперуз), который даже
высаживался на его берегу, гд е встречался с айнами. Местные
жители поведали ему, что земля их представляет собой остров,
отделявшийся от материка и от Хоккайдо проливами. Якобы со
слов айнов Лаперуз дал острову название Чоко, но обойти его со
стороны материка ему не уда л о с ь : малые глубины не позволили
ему продвинуться намного далее открытого им же залива Де-
Кастри. По этой причине француз решил, что Сахалин соединя-
ется с материком перешейком.
Через десять лет англичанин Уильям Браутон достиг мест
гораздо севернее, чем это уда л о с ь Лаперузу, но и он пришел к
выводу, что пролива там нет. В 1805 г. И .Ф . Крузенштерн, поль-
зуясь картой Лаперуза, пришел к тому же мнению в результате
своего посещения Сахалина, хотя сделал попытку пройти про-
лив с севера на юг. Как ни странно, но все исследователи, сде-
лав ошибку в своих выводах, были близки к истине, так как в
далекие времена Сахалин на самом деле был полуостровом.
Японцы называют его Карафуто, что означает Китайский
остров. Они делали попытки обследования Сахалина еще с
18/60
439
1613 г. Китайцы тоже проявляли интерес к острову и находя-
щимся рядом землям, так что их император поручил миссио-
нерам в 1710 г. начертить карту Татарии по имеющимся япон-
ским картам. Карта попала во Францию, гд е по недоразумению
о стров был назван Сахалином из-за некоей надписи на его изо-
бражении, якобы означавшей по-монгольски «скалы черной
реки».
Встречи с тендером «Авось» в заливе Анива на юге Сахали-
на не случилось, поэтому Н.А . Хво стову в октябре 1806 г. при-
шлось в одиночку объяснять обжившимся зде сь японцам, что
о стров принадлежит Ро ссии. Установив на берегу залива Анива
флаг России и забрав с собой японцев, Н.А. Хвостов на «Юно-
не» вернулся в Петропавловск, где уже находился и «Авось».
А весной «Юнона» и «Авось» вновь отправились к Курильской
гряде, чтобы изгнать японцев с занятых ими островов.
От камчатского мыса Лопатка лейтенанты Н.А . Хвостов и
Г.И . Давыдов для лучшего осмотра и описания островов пове-
ли свои корабли по обеим сторонам гряды. С японцами рос-
сийским морякам пришлось столкнуться на Итурупе, гд е пред-
ставители страны Восходящего солнца не только обжились,
но и соорудили крепость, оснащенную пушками. Доброволь-
но уступить пришедшим российским морякам остров японцы
отказались, но приступа на свои укрепления не выдержали и
ночью бежали, бросив на произвол судьбы и постройки, и за-
пасы.
Однако, вернувшись в Охотск в июле 1807 г., лейтенанты
Хвостов и Давыдов были арестованы начальником порта Ива-
ном Бухариным за самоуправство, которое могло привести к
войне с Японией. Не имея возможности оправдаться из-за от-
сутствия какого-либо предписания для своих действий перед на-
чальником Охотского порта, мореплаватели при участии своих
бывших подчиненных сумели бежать, чтобы добиться защиты в
Петербурге. Еще долгие годы действия Н.А . Хвостова и Г.И . Да-
выдова рассматривались как незаконные, по крайней мере в
1819 г. сибирский генерал-губернатор М.М. Сперанский отме-
19/60
440
чал, что «легкомысліе одного нашего морскаго офицера (Хвос-
това) могло возбудить у Японцевъ понятіе о войнѣ въ то самое
время, какъ мы искали мира и связей» [3, т. 2, 445].
В начале XIX в. интерес после длительного перерыва у ев-
ропейских держав к поискам северного прохода из Атлантиче-
ского в Тихий океан возобновился и, скорее всего, из-за столь
явного укрепления присутствия России на Аляске. Летом 1806 г.
состоялась экспедиция английского китобоя Вильяма Скоресби-
старшего на судне «Резолюшен», которая сумела достигнуть
81°30́ с. ш . и 19°в. д. Но корабль этого полярного исследовате-
ля, как и всех его предшественников, о становили тяжелые льды,
заставив вернуться.
Опасаясь, что англичане могут все-таки найти северную
морскую дорогу в Чукотское море, российское правительство
тоже не оставляло надежды отыскать более удобный путь к Се-
верной Америке. Предполагало сь, что в Во сточно-Сибирском
море есть остров или земля, идущая к Американскому матери-
ку. К тому были некоторые предпосылки: в предыдущей экспе-
диции сержант Степан Андреев якобы видел землю вдалеке на
северо-востоке от Ляховских островов. Был интерес к новой
экспедиции в этот район и у промышленников: на небольшом
полуо строве Быковском, восточнее устья Лены в 1799 г. был
найден хорошо сохранившийся в вечной мерзлоте мамонт, а на
побережье материка и островов часто встречались мамонтовые
бивни, ценившиеся на рынке. Впоследствии труп мамонта был
доставлен в Петербург, а его скелет до сих пор украшает Зооло-
гический музей.
Начальником экспедиции был назначен потомок шведско-
го эмигранта Матвей Матвеевич Геденштрем, сосланный в То -
больск за какой-то проступок. Стартовала экспедиция из Иркут-
ска весной 1808 г., сначала на лошадях до Лены, затем вниз по
реке на лодках до Якутска. Здесь путешественники пополнили
запасы продовольствия и теплой одежды и дальнейший путь че-
рез Верхоянский хребет в бассейн Яны совершили на лошадях.
От Верхоянска до Усть-Янска им пришло сь терпеть голод и хо-
20/60
441
лод, ко гд а , по словам Геденштрема, пар от дыхания, замерзая,
издавал легкий треск.
В Усть-Янске экспедиции повезло приобрести необходимое
количество нарт, собак и мороженой рыбы для их пропитания.
Поскольку собаки одной упряжки съедают в сутки около сотни
сельдей, то из 36 нарт экспедиции 27 были нагружены ко р м ом
для них. Достигнув на собаках Фаддеевского острова, экспеди-
ция разделилась: Матвей Геденштрем с одной партией отпра-
вился на следующий остров, названный Новой Сибирью, а Яков
Санников с другой продолжил исследовать Котельный и Фадде-
евский острова, оказавшиеся впоследствии одним о стровом. В
память об этих полярниках залив, как бы отделяющий Котель-
ный остров от Фаддеевского, носит имя Геденштрема, а в честь
Санникова назван пролив между Котельным и Малым Ляхов-
ским о стровом. Яков Санников якобы наблюдал большую землю
где -то на северо-востоке от острова Фаддеевского, но добраться
до него его группе не удалось.
По окончании этого зимнего сезона обе партии сошлись
в Усть-Янске. Далее участники экспедиции перебрались на
Меркушину стрелку, здесь в Посадном зимовье они про-
вели зиму 1809—1810 гг., а к весне перебрались в Русское
Устье на Индигирке. В марте они принялись за обследование
Восточно-Сибирского моря в поисках Земли Андреева. По-
пав второй раз на о. Новая Сибирь, Геденштрем повел своих
людей на северо-восток от него, но спустя 70 км большая по-
лынья заставила их отказаться от продолжения исследований.
Именно Матвей Геденштрем, не найдя Землю Андреева, от-
крыл и описал Сибирскую полынью, обычно простиравшуюся
против устья Колымы на 700 км от о. Новая Сибирь до Медве-
жьих островов. Вот и пришлось путешественникам повернуть
на юго-восток, к устью этой реки. На обратном пути Геденш-
трем описал побережье от устья Колымы до устья Яны, гд е
в Усть-Янске завершилась активная часть экспедиции, орга-
низованной министром коммерции Николаем Петровичем Ру-
мянцевым.
21/60
442
Надо отметить, что даже пассивное состояние войны Ро с-
сии с Великобританией приносило убытки для Российско-
Американской компании, так как ее корабли не могли беспре-
пятственно пройти из Кронштадта в Атлантику и далее. Даже
отправленный еще в 1806 г. шлюп «Диана» под командованием
лейтенанта Василия Михайловича Головнина из Кронштадта в
Аляску был надолго задержан англичанами в Кейптауне. Ро с-
сийский корабль мог бы простоять в Симанском заливе до из-
менения международной обстановки, если бы безрассудная
смелость его командира не позволила ему ночью в ненастную
погоду бежать из неприятельской гавани под дулами береговых
батарей и корабельных орудий. В какой-то мере В.М. Голов-
нину повезло, так как замещавший командующего английской
эскадры капитан Корбет в прежние годы имел с ним приятель-
ские отношения по совместной службе на фрегате «Фосгарт» и
не решился предпринять действия по разоружению российского
шлюпа и пленению его экипажа. Потому «Диана» смогла про-
должить свой путь в Петропавловск-Камчатский.
Только в 1810 г. В .М . Головнин получил возможность от-
правиться на шлюпе «Диана» с Камчатки на Аляску для транс-
портировки оттуда пушнины в Охотск. По завершении этого за-
дания он получил распоряжение уточнить описания Алеутских,
Курильских и Шантарских островов и сделать обследование Та-
тарского берега до Охотска. Татарией были обозначены земли
севернее Амура на китайских картах, что повлияло и на евро-
пейских картографов.
Лейтенант Головнин должен был дождаться доставки из
Петербурга подробной инструкции для своего похода, но моло-
дой моряк решил не терять время и весной 1811 г. отправился
из Петропавловска на Курилы. Он сумел провести картографи-
ческие описания островов Расшуа, Ушишир, Кетой, Симушир,
Чирпой и др.
На обитаемом Итурупе В.М. Головнин предполагал по-
полнить запасы продовольствия и дров, а чтобы договориться
об этом с местными жителями, он отправил штурманского по-
22/60
443
мощника Василия Новицкого и мичмана Федора Мура с матро-
сами на шлюпке к берегу. Однако от берега навстречу шлюпке
последовала большая байдара с вооруженными людьми. Чтобы
не подвергнуть своих людей опасности, Василий Михайлович,
о ставил за себя старшим лейтенанта Петра Рикорда, а сам с
мичманом Всеволодом Якушкиным и четырьмя вооруженны-
ми гребцами отправился выручать своих подчиненных. Вслед
за шлюпкой капитана последовала «Диана», которую лейте-
нант Рикорд решил подвести к берегу на пушечный выстрел.
Ко гда Головнин достиг берега, экипажа первой шлюпки там
не оказалось, но поднявшись на высокий берег, он увидел их в
окружении японских солдат. Переговорив с японским офице-
ром через переводчика-курила и получив вежливый отказ в по-
полнении провианта, воды и дров, ро ссийский капитан принял
решение забрать с собой переводчика Алексея и, не создавая
конфликта, отправиться на шлюпе по дальнейшему маршруту.
Сделав описание островов Урупа и Итурупа, В.М. Головнин по-
вел шлюп к Кунаширу, на севере которого в обширной гавани
приказал встать на якорь.
На следующий день, при подходе корабля ближе к бере-
гу, оттуда раздались два пушечных и отнюдь не холостых вы-
стрела. Будучи уверенным, что Кунашир принадлежит России,
Головнин со штурманским помощником Василием Средним,
переводчиком Алексеем и четырьмя вооруженными матросами
отправился к берегу, чтобы объясниться с неприветливыми «го-
стями» острова. Но к берегу их не подпустили, встретили артил-
лерийским огнем. Пришлось Головнину вернуться на «Диану»
и приказать открыть ответный огонь, но затем он передумал, не
решившись начать военные действия с японцами без санкции
правительства.
Несколько дней спустя, пока команда шлюпа вдали от япон-
ской крепости пополняла запасы пресной воды, японцы присла-
ли посыльного с сожалением о случившемся инциденте и при-
глашением коменданта крепости посетить его на о строве, чтобы
лично принести извинения и оказать помощь во всем необхо-
23/60
444
димом. На этот раз на шлюпке к берегу отправились с капита-
ном штурман Андрей Хлебников, переводчик Алексей, мичман
Федор Мур и четыре матроса. Хотя японский комендант вполне
приветливо встретил российских моряков и утром уго стил их
обедом, однако затем сообщил, что без разрешения губернатора
острова Матсмай (совр. Хоккайдо) ничем помочь им не может,
а в ожидании такового гости остаются у него заложниками. Мо-
ряки попытались добраться до своей шлюпки, но из-за отлива
она оказалась далеко от воды. Таким образом ро ссийские моря-
ки попали к японцам в плен.
Лейтенант Петр Иванович Рикорд предполагал отправить
делегата для уяснения случившего ся, но японцы открыли ар-
тиллерийский огонь по кораблю. В ответ экипаж обстрелял
крепость из корабельных пушек, но их калибр не позволил на-
нести серьезный урон крепостным стенам. Высаживать десант
из состава малочисленного экипажа было бессмысленно, и лей-
тенант Рикорд принял решение вести «Диану» в Охотск, чтобы
вернуться с большими силами.
Плененные российские моряки в дальнейшем были пере-
ведены на Матсмай в одноименный с островом город, там они
задумали бежать из заключения. Однако побег оказался неудач-
ным, и японцы вновь их посадили в узилище. В это время лей-
тенанты флот а Петр Иванович Рикорд на шлюпе «Диана» и Ни-
кандр Иванович Филатов на бриге «Зотик» пришли к Кунаширу,
где выяснили от японского торговца и хозяина захваченного
ими японского судна, что их товарищей содержат в Матсмае.
Корабль пришлось отпустить, а торговца моряки взяли в залож-
ники, предполагая, что его авторитет поможет в переговорах с
японскими властями.
Россия все это время, с 1806 по 1812 г., вела войну с Тур-
цией, которая, заключив союзное соглашение с Францией, пред-
полагала взять реванш за прошлые поражения. Однако военные
неудачи вновь преследовали турецкую армию, и Османская Пор-
та вынуждена была заключить с Ро ссийской империей 16 мая
1812 г. мирный договор в Бухаресте, а граница между ними
24/60
445
пролегла по Пруту. Вдобавок к этому Россия в 1808 г. вступи-
ла в войну со Швецией, которую поддерживала Британия. Хотя
война была успешной для российской армии и завершилась
5 сентября 1809 г. Фридрихсгамским мирным договором с поте-
рей Швецией своих финских территорий, отправка Российско-
Американской компанией кораблей к своим тихоокеанским вла-
дениям была невозможна.
Вот только мирная передышка для России оказалась не-
долгой, так как 12 июня 1812 г. французские войска перешли ее
границы. Несмотря на отступление армии М.И . Кутузова и за-
нятие Наполеоном Бонапартом Москвы, уже 21 декабря того же
года российские войска изгнали французов из пределов России
и продолжили преследовать врага уже на территории европей-
ских стран.
Поскольку международная обстановка в Европе к концу
1812 г. серьезным образом изменилась, о славе российского ору-
жия узнали и в Японии. Ко гд а российские корабли вновь оказа-
лись у берегов Кунашира, японский комендант сообщил Петру
Ивановичу Рикорду, что японские власти согласны возвратить
пленных российских моряков, для чего ему необходимо следо-
вать в Хакодате. Российский лейтенант флот а передал губерна-
тору о. Матсмая письмо от начальника Охотского порта Михаи-
ла Ивановича Миницкого, в котором тот жестко, но миролюбиво
требовал освободить Головнина с товарищами. Таким образом,
7 октября 1813 г. освобожденные из японского плена российские
моряки оказались на шлюпе «Диана», а в июле 1814 г. В.М . Го -
ловнин прибыл в Петербург, где вскоре издал записки обо всем
случившемся.
Именно с его слов считается, что тогда на всех Курильских
о стровах, принадлежавших Ро ссии, проживало не более 150 че-
ловек, которые уже были приобщены к христианской вере.
Правда, по мнению В.М . Головина, вера их была неискренней
и они продолжали следовать своим богам, хотя старательно это
скрывали. Дело было в их страхе перед посещением камчатских
25/60
446
священников, которые, борясь с ересью, сильно обирали ку-
рильских жителей.
Еще в начале 1803 г. министр коммерции Н.П . Румянцев
считал, что помимо торговли с китайцами в Кяхте необходимо
добиваться права привоза своих товаров в Кантон. Только тог-
да, докладывал он императору Александру I, возможно развитие
Русской Америки, но в этом случае придется корректировать
свою политику в отношении Великобритании. Однако разрыв
дипломатических отношений с Францией в 1804 г. заставил рос-
сийское правительство составить коалицию со своим главным
конкурентом в Тихоокеанском регионе. Только ко гд а в резуль-
тате поражения в войне с Францией Александром I был подпи-
сан Тильзитский мир с Наполеоном I, появилась возможно сть
решать вопросы торговли с Китаем без оглядки на английское
правительство, но время было упущено. На просторах Тихо-
го океана появился еще один серьезный конкурент — Северо-
Американские Соединенные Штаты.
Тем не менее уже в 1808 г. Российско-Американская ком -
пания исподволь начала зарывать медные дощечки с надпи-
сью «земля ро ссийского владения» вдоль побережья — от
островов Королевы Шарлотты до мыса Малый Бодего вблизи
Сан-Франциско, а осенью того же года два судна «Николай» и
«Кадьяк» с помощником правителя колонии Иваном Алексан-
дровичем Кусковым отправились к берегам Калифорнии, что-
бы подыскать удобное место для создания по селения. Попыт-
ка закрепиться на побережье залива Малый Бодего на этот раз
не удалась: шхуна «Николай» потерпела крушение, а экипажа
фрегата «Кадьяк» было недостаточно для осуществления за-
думанного плана. Только в марте 1811 г. И .А . Кусков со своими
людьми доставил на побережье залива, получившего название в
честь российского канцлера Н.П . Румянцева, строительный ма-
териал для о снования форта Ро сс.
К этому времени Северо-Американские Соединенные Шта-
ты тоже отправили свои экспедиции для организации поселений
в бассейне р. Колумбия, и противостоять им было некому. Хотя
26/60
447
Российско-Американская компания еще в 1809 г. ходатайствова-
ла о правительственной помощи для захвата земель в Калифор-
нии, в такой поддержке ей было отказано, император лишь об-
надежил главное правление, пообещав свое заступничество.
Отправляя графа Петра Федоровича Палена послом в
Северо-Американские Соединенные Штаты, Александр I даже
не счел нужным определить в своей инструкции свои будущие
притязания на земли испанских колоний. Заключив союз с На-
полеоном, он признал королем Испании его брата Жозефа, но,
учитывая освободительное движение в испанских колониях,
российский император предполагал, что с новообразованны-
ми государствами будет легче договориться о своих территори-
альных претензиях. В скором времени отношения с Францией
у России серьезным образом ухудшились, Наполеон не оказал
действенной помощи своему союзнику в войне с Турцией, в ко -
торой Александр предполагал получить Босфор и Дарданеллы,
а отказ Александра в сватовстве французского императора к его
сестрам Екатерине и Анне способствовал этому еще более.
В 1810 г. Александр I признал Фердинанда VII королем Ис-
пании, а 8 июля 1812 г. между двумя государствами в Великих
Луках был подписан союзный договор. Аналогичные договоры
были заключены с Англией и Швецией, тем самым завершив
создание новой антифранцузской коалиции. А уже 30 авгу-
ста того же года в испанской Калифорнии состояло сь откры-
тие русской колонии «Ро сс», хотя ни Россия, ни Российско-
Американская компания не предприняли официальных шагов к
признанию ее существования испанским правительством. Ко гда
же вице-король Мексики потребовал от правителя форта Ро сс
ликвидации российского поселения, тот предложил ему обра-
титься по этому вопросу в Петербург.
Правда, за счет присутствия Российско-Американской ком -
пании в непо средственной близости от Сан-Франциско Россия
получила возможность контролировать судоходство в во сточной
части Тихого океана, но для этого необходимо было содержать
в этой акватории несколько военных кораблей. Однако и этого
27/60
448
было бы недостаточно, поскольку для го сподства на всем Тихом
океане необходимо было овладеть Сандвичевыми (совр. Гавай-
ские) островами, так как они являлись транзитным пунктом на
пути от обеих Америк к побережью Китая.
Еще в 1806 г. шлюп Российско-Американской компании
«Нева» под командованием лейтенанта Ю.Ф . Лисянского по се-
тил остров Атувая (совр. Кауаи), где российские моряки были
радушно встречены правителем Томари. Местный вождь даже
про сил Лисянского оказать ему помощь в овладении островом
Овайги (совр. Гаваи), с правителем которого Томеомео он вел
вооруженную борьбу. Не имея на то полномочий ни от россий-
ского правительства, ни от правления компании, Лисянский от-
казал Томари и не снабдил его даже порохом и оружием. Шлюп
«Нева» и в 1809 г. приставал к Атуваю, тогда он был уже под
командованием капитан-лейтенанта Леонтия Андреевича Гаге-
мейстера, но и на этот раз служащий компании не имел санкции
оказать действенную помощь Томари в противостоянии с То -
меомео.
Как известно, война России с Францией, начавшись в 1812 г.,
закончилась в 1814 г. взятием российской армией Парижа, а в
1815 г., несмотря на кратковременное возвращение к власти
Наполеона Бонапарта, на Венском конгрессе был образован
Священный союз стран победителей. В результате внимание
императора Александра Павловича было целиком занято евро-
пейскими проблемами, и вопросы экспансии России в Северной
Америке отошли для него на второй план.
Все это время российское правительство опасалось прово-
дить экспансию на Сандвичевых островах даже под прикрытием
Российско-Американской компании. Только в 1814 г. к островам
было направлено компанейское судно «Беринг» под командо-
ванием шкипера Бенита, но оно потерпело крушение у берегов
Атувая, и все, что уда л о с ь спасти с корабля, попало в распоря-
жение Томари.
Однако морская неудача по служила поводом к отправле-
нию на Атуваи экспедиции для спасения груза с разбившегося о
28/60
449
камни судна и таким образом начать реализацию плана захвата
Сандвичевых островов. Климат и почвы на островах архипелага
были залогом успеха выращивания на них сахарного тростника
и различных пряно стей, а также хлопка и тутовых деревьев, что
позволило бы производить ткани как хлопковые, так и шелко-
вые. К тому же острова были богаты дикорастущими сандало-
выми деревьями, древесина которых высоко ценилась на рынках
сбыта. Естественная кормовая база позволяла завести на остро-
вах животноводство, в том числе мериносовых овец, из шерсти
которых стало бы возможно изготавливать грубошерстные сук-
на и одеяла, пользовавшиеся большим спросом у североамери-
канских индейцев.
Нерешительность российского правительства и отдаленность
Сандвичевых о стровов от Петербурга не позволили Российско-
Американской компании во спользоваться периодом, ко гд а од-
новременно шли англо-американская война 1812—1814 гг. и
борьба за независимость испанских колоний от метрополии, а
запаздывание в этом случае было слишком критичным. Симпа-
тии местных вождей склонялись, как правило, к щедрым и силь-
ным покровителям, но их необходимо было постоянно держать
в тонусе. Ко гда в 1794 г. о строва Овайги достигло судно англий-
ского капитана Джорджа Ванкувера, его правитель Томеомео
изъявил желание принять подданство Британской империи, но
вскоре после его отплытия передал представителям Северо-
Американских Соединенных Штатов монопольное право на
торговлю и вывоз с острова всех товаров. Правда, американцы
сумели войти в доверие и к правителю Атувая Томари, продав
ему оружие и боеприпасы и обучив строительству кораблей.
Еще в 1813 г. главное правление Российско-Американской
компании решило отправить в свои колонии купленный у аме-
риканского промышленника корабль, названный «Суворов».
Его капитаном был назначен лейтенант Михаил Петрович Ла-
зарев, который 14 ноября 1814 г. благополучно привел судно к
Северной Америке и поставил на якорь возле Новоархангельска
(совр. Ситка) на Ситхе (совр. о . Баранова), построенного прави-
29/60
450
телем колонии А.А . Барановым. Корабль сделал рейс на острова
Прибылова, откуда до ставил в Новоархангельск шкуры добы-
тых промышленниками котиков. Это кругосветное путешествие
отмечено еще и тем, что лейтенант М.П. Лазарев ослушался
правителя колонии в Русской Америке, отказался следовать в
Охотск и повел свой корабль в Кронштадт.
В создавшейся ситуации на Тихом океане ни одна из дер-
жав — ни Великобритания, ни Северо-Американские Соеди-
ненные Штаты, ни Ро ссия — не собирались уступать друг дру-
гу право на обладание якобы независимыми Сандвичевыми
островами. При этом Томеомео с помощью англичан утвердил
свое правление на большинстве о стровов, кроме Атувая и Они-
гау (совр. Ниихау), где правил Томари, который в этих обстоя-
тельствах вынужден был искать покровительства России. Лей-
тенант М.П. Лазарев, который на судне «Суворов» должен был
бы отправиться на Сандвичевы острова, по какой-то причине
был перенаправлен А.А. Барановым в Охотск, но тот отказался
выполнять распоряжение правителя колоний, покинул Русскую
Америку и отправился в Петербург.
На «Суворове» в качестве судового врача следовал некий Ге -
орг Шеффер, вступивший на службу Российско-Американской
компании в 1813 г. За какие-то прегрешения он был списан Ла-
заревым на берег и как комиссионер компании привлечен Ба-
рановым к проведению экспедиции для закрепления влияния
России на Сандвичевых островах. Шеффер отправился в октя-
бре 1815 г. к о строву Овагу (совр. Оаху) на американском суд-
не «Изабелла», гд е сумел войти в доверие к Томеомео. А уже в
марте следующего года якобы для размена с островитянами то-
варами, спасенными теми с потерпевшего крушение судна «Бе-
ринг», к Сандвичевым островам прибыли хорошо вооруженные
компанейские суда «Кадьяк» и «Открытие».
На Сандвичевых островах уже находились представите-
ли Американских Штатов и английской короны, а беглый ма-
трос Джон Юнг даже сумел стать губернатором острова Овагу.
Все они доказывали Томеомео, что представитель Российско-
30/60
451
Американской компании Шеффер собирается с помощью
ожидаемых им вооруженных кораблей и российских матро-
сов отнять у него власть на островах. Однако комиссионеру
компании все же уд а л о с ь не только высадиться на берег, но и
стать личным врачом Томеомео, а за оказанную медицинскую
помощь даже получить от правителя плантацию на острове
Овагу. До прибытия судов «Кадьяк» и «Открытие» Шеффер
сумел с помощью островитян на полученной в дар плантации
построить несколько домов, развести табак и другие растения,
а от Томеомео добиться разрешения на монопольный вывоз
сандалового дерева. Мало того, он расширил свою плантацию,
скупая у островитян их земли, что никак не входило в планы
его коллег-авантюристов братьев Виншеп, ранее тоже нахо-
дившихся на службе Российско-Американской компании. Эти
американцы делали все возможное, чтобы поссорить Томеомео
с Шеффером, даже предлагая избавиться от него насильствен-
ным путем.
Прибытие компанейских кораблей спасло Шеффера от опа-
лы Томеомео, но в дальнейшем ему пришло сь ориентироваться
на его противника Томари. Правда, и Томари первоначально от-
носился с предубеждением к Шефферу из-за происков амери-
канских торговцев, но все-таки осознал преимущество располо-
жения к нему Российско-Американской компании и даже просил
исходатайствовать ему покровительство императора Алексан-
дра I. Правитель Атувая и других небольших о стровов Томари
21 мая 1816 г. принял российское подданство, при этом соб-
ственноручно водрузил российский флаг в своей резиденции. В
честь такого события он передал в дар Российско-Американской
компании целую область с проживавшими там 400 семействами
о стровитян.
Шеффер сумел заключить с Томари четыре конвенции, со-
гласно которым компания:
—
получала монопольное право вывозить сандаловое дерево
с Атувая, а также строить фактории и создавать плантации на
о строве;
31/60
452
—
приобретала право на половину территории о строва Ова-
гу с жителями на ней. Правда, Овагу принадлежал Томеомео, и
сначала надо было помочь Томари завоевать этот остров;
—
обязывалась купить на свой счет вооруженный корабль
для военных действий против Томеомео, получив в оправда-
ние расходов соответствующее количество сандалового де-
рева;
—
получала в дар три гавани на Овагу.
Получив в Новоархангельске заключенные Томари с Шеф-
фером конвенции, правитель колонии Баранов испросил от глав-
ного правления компании одобрения как действий собственных,
так и своего ставленника на Сандвичевых островах. В ответ из
Петербурга была направлена 20 августа 1817 г. инструкция «О
защите короля Томари от других островных владельцев», а до-
клад обо всем этом императору Александру Павловичу получил
высочайшее одобрение.
Все это еще более подстегнуло Шеффера в своих деяниях
по закреплению влияния России на Сандвичевых островах. Так,
правитель Томари передал ему гавань Ганнарей на Атувае, где
Шеффер на возвышенно стях заложил три крепости, назвав их в
честь Александра, Елизаветы и Барклая. Крепо сти были о сна-
щены пушками, оборудованы магазинами и флагштоками с рос-
сийскими флагами.
В июле 1815 г. из Кронштадта в очередное кругосветное пу-
тешествие отправился лейтенант Отто Евстафьевич Коцебу на
бриге «Рюрик» с заданием обследовать берега крайнего севе-
ра Америки и отыскать там проход из Тихого в Атлантический
океан. Хотя и на этот раз цель не была достигнута, но в 1816 г.
российским морякам уда л о с ь в этом суровом краю открыть и
обследовать бухту и остров, названные ими в честь первооткры-
вателя лейтенанта Глеба Шишмарева и вице-адмирала Гаври-
лы Сарычева. К тому же они обнаружили глубоко вдававший-
ся в американский материк залив, носящий теперь имя Коцебу.
Кроме свершения открытий лейтенанту О.Е. Коцебу предстоя-
ло по сещение Сандвичевых о стровов, куда он в ноябре 1816 г.
32/60
453
доставил еще одного авантюриста, служившего в Российско-
Американской компании.
Имевший шотландские и португальские корни Джон Эли-
от де Кастро, прибывший на бриге «Рюрик» на Овагу, удач -
но сменил при Томеомео изгнанного тем Георга Шеффера,
тем более что тоже обладал медицинскими знаниями. Вскоре
Элиот получил от правителя Овагу обширную плантацию,
при этом предыдущие дареные плантации продолжали об-
рабатывать островитяне под руководством россиян. В то же
время Шеффер предполагал силой отнять у Томеомео Овагу,
отданный Томари России согласно заключенным конвенци-
ям. С этой целью он приобрел шхуну «Лэди», а также корабль
большей грузоподъемности и только ждал от правителя кол о-
ний А.А . Баранова присылки людей, умеющих держать в ру-
ках оружие.
Совет компании, состоявший из солидных акционеров Ивана
Андреевича Ведемейера, Петра Степановича Молчанова и Яко-
ва Александровича Дружинина, сообщил 19 января 1818 г. о воз-
можности овладеть Сандвичевыми островами управляющему
Министерством иностранных дел Карлу Васильевичу Нессель-
роде, тот поделился информацией с министром внутренних дел
Осипом Петровичем Козодавлевым. Судя по всему, эти сановни-
ки не желали приобретения о стровов в Тихом океане, опасаясь
испортить отношения с Англией и Испанией, и так доложили
императору, что его вердикт по этому вопросу был негативным:
от приобретения Сандвичевых островов отказаться, а акт о при-
нятии российского подданства королю Томари вернуть со всей
приветливостью и благодарностью.
Такой оборот дел явно не устраивал совет компании, но его
члены предписали правителю колоний А.А . Баранову призвать к
себе в Новоархангельск Шеффера, а затем отправить того в Пе-
тербург. В то же время, по мнению совета, Георг Шеффер как
иностранец, рассчитавшись с компанией, мог бы на свой страх
и риск вернуться на Сандвичевы острова и осуществить заду-
манный им план.
33/60
454
Мало того, постоянно меняющаяся международная обста-
новка (значительные народные волнения в Испании) уже через
полгода позволила Александру I указать правлению Российско-
Американской компании, чтобы она подписанный Томари вер-
ноподданнический акт не возвращала, дабы не обидеть остров-
ного короля. Российский император даже решил наградить
Томари кортиком с красивой оправой, кармазинным (ткань
темно-красного цвета) плащом с золотыми кистями и такими же
позументами, а также медалью на Анненской ленте для ноше-
ния на шее с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов То -
мари в знак дружбы его к россиянам».
Однако это было запоздалое признание заслуг островно-
го правителя, поскольку в письме из Макао еще от 20 сентября
1817 г. Шеффер сообщал, что на Атувае сложились политиче-
ские обстоятельства, заставившие россиян покинуть остров,
и что он сам направляется в Петербург. Так что правление
Российско-Американской компании, сообщая об изгнанном
правителем Томари с Атувая Шеффера с его отрядом, проси-
ло приостановить изготовление обещанной государем медали.
Виновниками столь изменившихся обстоятельств были сумев-
шие склонить симпатии Томари на свою сторону американские
торговцы, хотя многие из них ранее имели тесные связи с
Российско-Американской компанией. Они шантажировали пра-
вителя возможным приходом пяти американских кораблей, эки-
пажи которых уничтожат всех островитян, если Томари не спу-
стит российский флаг.
Вся эта затея Шеффера стоила Российско-Американской
компании около 230 000 рублей ассигнациями, вернуть которые,
несмотря на обещания Томари, так и не получилось. Однако
прибывший в Петербург комиссионер компании Георг Шеффер
продолжал подавать свои новые проекты в Министерство вну-
тренних дел и лично императору Александру Павловичу о не-
обходимо сти и выгодах владения Россией Сандвичевыми остро-
вами. Правда, и правление компании тоже поддерживало его
34/60
455
проекты, считая их наиболее возможными для снабжения Рус-
ской Америки, Камчатки и Охотска продовольствием.
И на этот раз российский император не проявил твердости
в этом вопросе, считая сложившиеся обстоятельства неприем-
лемыми для вмешательства России в дела Сандвичевых остро-
вов, ко гд а их правитель ведет себя так непредсказуемо. Однако
Александр I оставил за компанией самостоятельность в про-
ведении собственной политики с Томари, указав всем капита-
нам ро ссийских кораблей, заходящих на Сандвичевы острова,
подтверждать там покровительство его величества Российско-
Американской компании.
Собственно говоря, этим и закончилась ро ссийская экспан-
сия на Сандвичевых островах, а корабли Росийско-американской
компании с тех пор подходили к ним только для приобретения
продовольствия и соли. И это при том, что к Северо-Американ-
ским Соединенным Штатам Сандвичевы (Гавайские) острова
были присоединены только в 1897 г.
Еще в 1817 г. российское Министерство иностранных дел по-
лучило ноту Испании с протестом против захвата ее территории
в Калифорнии, однако император Александр I не собирался рас-
ставаться с фортом Ро сс, построенным Российско-Американской
компанией. Более того, считая себя главой «Священного союза»,
российский монарх предложил своему испанскому коллеге по-
мощь в подавлении революции в его американских владениях,
продав королю Фердинанду VII пять 74-пушечных линейных
кораблей и три 44-пушечных фрегата. Правда, эта эскадра так и
не смогла дойти до Нового Света из-за ветхости кораблей. Тем
не менее испанское правительство старало сь не сильно раздра-
жать своего единственного защитника, так желавшего закрепить
за собой захваченные земли в Калифорнии.
В 1818 г. инсургенты испанской колонии Новая Испания, бу-
дущей Мексики, объявили о независимости своего го сударства,
чем решила воспользоваться администрация Ро ссийско-Амери-
канской компании, сделав попытку расширить свои владения
в Калифорнии. Однако местные испанские власти еще до того
35/60
456
по старались окружить форт Ро сс ранчо своих землевладельцев,
которые могли с оружием в руках противостоять российской
экспансии.
Через четыре года революционная Мексика сама стала им-
перией, во главе которой стоял бывший главнокомандующий
испанской армии Августин Итурбиде, перешедший на сторону
инсургентов и получивший при коронации имя Августин I. По-
ложительным результатом новой власти в Мексике стало то, что
порты Калифорнии открылись для кораблей всех го сударств,
правда, пошлины за все торговые операции были значитель-
но повышены. Однако такое положение оказалось невыгодным
Российско-Американской компании, так как конкурировать с
торговцами других стран ее дельцы не имели возможности из-
за ограниченного ассортимента и низкого качества товаров. По-
ложение изменилось в 1823 г., ко гд а мексиканский император
отрекся от престола, а Мексика стала республикой. В этот пе-
риод калифорнийской администрацией была разрешена свобод-
ная торговля, но лишь в Монтерее, Сан-Франциско, Сан-Диего
и Санта-Барбаре, а пошлины — отменены. Но и в этом случае
закупку продовольствия для Русской Америки из-за отсутствия
конкурентноспособного товара комиссионерам компании прихо-
дилось совершать в основном за наличные деньги.
Один из видных деятелей компании капитан 1-го ранга
В.М . Головнин, возвратившись из своего второго кругосвет-
ного путешествия, целью которого, конечно, было посещение
российских колоний в Северной Америке, настаивал в 1819 г.
перед правительством об их защите от проникновения туда
иностранных конкурентов. Василий Михайлович считал, что
мало быть первооткрывателем новых земель, их необходимо
осваивать, так как «не одно открытие, но действительное за-
нятие дает право на обладание» ими. В отношении форта Ро сс
российский мореплаватель настаивал не только на сохранении
этой колонии, но и на расширении ее, включив в ее состав Сан-
Франциско. Все это серьезным образом беспокоило правитель-
ственные круги Северо-Американских Соединенных Штатов,
36/60
457
даже вплоть до создания специальной комиссии Конгресса по
рассмотрению этого вопроса. Американцы, заняв к этому вре-
мени земли в долине Колумбии, сильно опасались возможной
встречной экспансии России, которая имеет не только «возмож-
ность удержать свои позиции, но и повелевать всею северною
частью Тихого океана».
Начальствовать в Охотском порту с 23 января 1818 г. стал
капитан-лейтенант Владимир Григорьевич Ушинский, который
сменил на этом посту капитан-лейтенанта Александра Егоро-
вича Шаховского. Сам порт еще за три года до этого назначе-
ния согласно положению Кабинета министров был перенесен
на левый берег Кухтуя, гд е Охотск пребывает и сейчас. Времена
для Охотской области были очень тяжелыми, а снабжение про-
довольствием во сьми населенных пунктов, расположенных на
протяжении 1500 км от Охотска до Гижиги, в которых прожива-
ло 370 душ обоего пола, было нерегулярным. Сообщение меж-
ду ними и Охотском было возможно только зимой на собачьих
упряжках, однако из-за плохого лова рыбы в течение нескольких
лет кормить собак было нечем. Морским путем можно было до-
браться лишь до Гижиги, гд е проживало 657 человек, но частые
штормы не всегда позволяли это сделать.
Мало того что из Охотского порта требовало сь отправлять
суда с продовольствием в Гижигу, необходимо было еще снаб-
жать камчатские Тигиль и Петропавловск. При этом исправных
кораблей было только три, правда, время от времени строились
новые, а также использовались иностранные. Однако добиться
регулярности доставки грузов было практически невозможно,
а значит, население российских поселений часто терпело го-
лод. Чтобы уменьшить нагрузку на Охотский порт, правление
Российско-Американской компании продолжало отправлять
из Петербурга в Русскую Америку кругосветные экспедиции:
корабли «Ку ту з о в » капитан-лейтенанта Леонтия Андреевича
Гагемейстера и «Суворов» лейтенанта Захара Ивановича Пана-
фидина в 1816—1819 гг., «Бородино» в 1819—1821 гг. с тем же
Панафидиным.
37/60
458
Войны, которые вела Россия в начале XIX в., естественным
образом обескровили экономику государства. Финансовой под-
держки требовали не только разоренные войной собственные
регионы, но и приобретенные территории, население которых
отнюдь не испытывало счастья от присоединения к России. Та-
ко е положение потребовало от Александра I неординарных дей-
ствий как по преобразованию государственного управления, так
и по либерализации промышленно сти и торговли.
Особая роль в подготовке законоположений была предназна-
чена императором Михаилу Михайловичу Сперанскому, которо-
го Александр Павлович считал своей правой рукой и назначил
государственным секретарем. Если создание Кабинета мини-
стров и Государственного совета послужило к упорядочению
функционирования власти в России, то лично для Сперанско-
го, предполагавшего в том числе реформирование придворной
службы, близость к императору обернулась опалой. Якобы со
слезами на глазах император по наущению придворных вельмож
сослал М.М. Сперанского сначала в Нижний Новгород, а затем
в Пермь. Лишь в 1816 г. М .М . Сперанский благодаря хлопотам
Алексея Андреевича Аракчеева был императором назначен пен-
зенским губернатором.
Наличие запасов золота во все времена являлось залогом
финансового благополучия государства, в Ро ссии же единствен-
ным золотопромышленным районом страны был Ур а л . Однако в
начале XIX в. казенная золотопромышленность, о снованная на
подневольном труде, стала работать чуть ли не с убытком для
государства.
В этих условиях власть была вынуждена отказаться от мо-
нополии на добычу драгоценных металлов. В 1812 г. добыча
рудного золота была разрешена частным лицам, но в основном
этим смогли воспользоваться горнозаводчики Ур а л а , так как в
Сибири было недо статочно промышленников, желавших вло-
жить свои капиталы в новое для них дело.
Управлял всей Сибирью того времени генерал-губернатор
Иван Борисович Пестель, правда, умудрялся он осуществлять
38/60
459
свое воздействие на вверенных ему сибиряков из Петербур-
га, передоверив непосредственное руководство губернатору
Восточной Сибири Николаю Ивановичу Трескину. По словам
Н.М . Ядринцева, вся система руководства сибирского генерал-
губернатора И.Б. Пестеля сводилась к тому, чтобы позволить
своему протеже распоряжаться по личному усмотрению, а все
жалобы обиженных, дошедшие до Петербурга, самому перехва-
тывать и обезвреживать. Таким образом, Сибирь была отрезана
от правосудия на все 14 лет правления И.Б. Пестеля.
В 1815 г. последовал высочайший указ о помиловании плен-
ных поляков из армии Юзефа Понятовского, первой перешед-
шей Неман и начавшей военные действия на территории России
в составе войск императора Наполеона Бонапарта. Однако неко-
торые поляки решили не возвращаться на родину, в очередной
раз ставшую российской провинцией, и остались на службе в
Сибири. Пленных французов Александр I также освободил, и в
марте того же года он заявил об этом в своей речи перед сенато-
рами Франции. Вообще, за время правления Александра Павло-
вича в Сибирь за государственные преступления ссылали редко,
и в списках Нерчинских заводов за 1807 г. числился всего один
такой каторжанин.
Правда, каторжан, попавших на Колыванские и Нерчинские
заводы за уголовные преступления, меньше не становилось.
Так что на императорских заводах было ком у добывать руду. Но
если Колыванские приносили лично императору до 3 млн ру-
блей прибыли, то Нерчинские заводы — всего 900 000 рублей,
которые при вычете всех расходов превращались даже в убыток.
Еще в 1807 г. российское правительство отправило в Пекин
духовную миссию с архимандритом Иакинфом Бичуриным. В
Китае проживало некоторое количество православных христиан,
поэтому российскому правительству разрешалось присылать в
Пекин духовную миссию, на которую возлагалась бы забота об
этой пастве. Однако в Петербурге видели деятельность миссии
гораздо шире и предполагали не только проповедование слова
Божьего среди китайцев, но и изучение прошлого и настоящего
39/60
460
Китая. Поэтому в составе миссии вместе со священнослужите-
лями в Пекин отправляли учеников и студентов духовных семи-
нарий и академии. Однако деятельность Иакинфа Бичурина, по
мнению российского правительства и синода, не соответствова-
ла его званию: имущество миссии было растрачено, а подворье
стало местом происшествий, не соответствующих его духовно-
му статусу.
Первым поднял тревогу губернатор Восточной Сибири
Н.И . Трескин, который в 1814 г. в своих донесениях сибирско-
му генерал-губернатору И.Б. Пестелю излагал существо дела и
предлагал направить в Пекин новую миссию во главе со свет-
ским чиновником. Усилиями обер-прокурора синода Алексан-
дра Николаевича Голицына, управляющего Министерством
иностранных дел Карла Васильевича Нессельроде и сибирского
генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля было принято
решение отправить новую миссию под руководством перевод-
чика министерства — коллежского асессора Павла Ивановича
Каменского (в студенческие годы уже бывшего участником мис-
сии), согласившегося принять монашество с именем Петр и по-
лучившего звание архимандрита.
Новому начальнику миссии предписывало сь ревизовать фи-
нансовую деятельно сть своего предшественника, также ему
поручало сь оказать большее внимание научной стороне своей
деятельности. Тем не менее сохранились исторические труды
Иакинфа Бичурина о монгольских ханах, завоевавших полмира,
о Тибете и Кукуноре, а люди, вершившие его судьбу, остались в
забытье. Миссия архимандрита Петра отправилась в Пекин уже
в 1820 г., так что предыдущий ее состав провел в Китае более
12 лет.
В Иркутске архимандрита Петра напутствовал уже сибир-
ский генерал-губернатор М.М . Сперанский, который сменил
на этом по сту И.Б. Пестеля весной 1819 г. Новому правителю
Сибири в том числе предстояло заниматься и обеспечением экс-
педиций под руководством лейтенантов флота Ф.П. Врангеля и
П.Ф . Анжу по обследованию побережья и о стровов Восточно-
40/60
461
Сибирского моря. Исследователи должны были отыскать и бо-
лее доступный путь к Северной Америке.
С давних пор ходили слухи о существовании большой земли
напротив устья Колымы, которая простиралась на многие сотни
верст в восточном направлении. В последнее время, особенно
после экспедиции М.М . Геденштрема, ее предполагали найти к
северу от Шелагского мыса. Поэтому группа барона Фердинан-
да Петровича Врангеля должна была обосноваться в Нижнеко-
лымске, откуда весной 1821 г., спустившись к устью Колымы, ей
следовало держать свой путь вдоль моря через мыс Баранов ка-
мень к Шелагскому мысу. Здесь группе предстояло разделиться:
согласно предписанному плану штурманский помощник Проко-
пий Тарасович Козьмин отправился на восток вдоль берегов для
их подробного описания, а сам барон Врангель пошел на север
для отыскания земли, о которой якобы говорили чукчи.
В то же время экспедиция лейтенанта Петра Федорови-
ча Анжу должна была добраться до Нижнеянска, где ей также
предстояло разделиться, чтобы группа Анжу через острова Фад-
деевский и Новая Сибирь могла провести поиски земли Санни-
ко ва , а другая — штурманского помощника Петра Ильина —
исследовать и описать острова Большой и Малый Ляховские,
Котельный и Бельковский.
М.М. Сперанский, описывая своей дочери задачи экспеди-
ций, предполагал, что «может быть, мы откроемъ въ Сибири
новую Исландiю. Ко мнѣ прислали цѣлыя двѣ партiи молодыхъ
морскихъ офицеровъ для открытiй по Ледовитому морю. На
сихъ дняхъ отправляю ихъ въ путь къ бѣлымъ медвѣдямъ. Есть
дѣйствительно признаки большаго острова, а можетъ быть, и
земли, соединяющей Сибирь с Америкой. Со временемъ мож-
но будетъ ходить пѣшком черезъ Иркутскъ въ Бо стонъ или
Филадельфiю» [3, т. 2, 165].
Конечно, ни земли Санникова, ни земли, простирающейся до
Северной Америки, экспедиции не нашли, но сумели уточнить
описания береговой линии материка и многих ранее открытых
их предшественниками о стровов.
41/60
462
Надо отметить, что прерванные на время наполеоновских
войн и установления в Европе нового мирового порядка пои-
ски северо-западного прохода в страны Дальнего Востока были
возобновлены англичанами к концу 20-х годов XIX в. Сначала
Джон Ро сс-старший и Вильям-Эдуард Парри в 1818 г. побыва-
ли в Баффиновом заливе, затем сам Парри в 1819—1820 гг. от-
крыл пролив Барроу между Баффиновым и Мельвиль заливами,
а Джон Франклин исследовал и нанес на карту арктическое по-
бережье Северной Америки. Однако найти путь из Атлантиче-
ского океана в Тихий им так и не удалось.
Такая активизация арктических экспедиций английскими
мореплавателями побудила и российское правительство к орга-
низации поиска северо-западного прохода из Тихого в Атлан-
тический океан. Шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный»,
ведомые Михаилом Николаевичем Васильевым и Глебом Семе-
новичем Шишмаревым, в 1819—1820 гг. достигли мыса Лис-
берна выше 70° северной широты, положив на карту побережье
до мыса Крузенштерна, но льды не позволили им продвинуть-
ся далее. Тем не менее они побывали несколько севернее, чем
Джеймс Ку к в 1778—1780 гг. На обратном пути М.Н. Васильев
и Г.С . Шишмарев открыли о. Нунивак.
Это была не единственная экспедиция в эти годы, одновре-
менно шлюпы «Восток» и «Мирный» под руководством Фад-
дея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева
держали свой путь к неизвестной Южной земле. Этим морепла-
вателям уда л о с ь открыть Антарктиду, ко гд а 16 января 1820 г. их
корабли вплотную приблизились к берегу самого южного мате-
рика (69°25́ ю. ш . и 2°10́ з. д.) . Однако для полной уверенности
в своем открытии они на следующий год гораздо западнее по-
дошли к Антарктиде, и 17 января 1821 г. на карте южного мате-
рика была обозначена Земля Александра I. Ими же были откры-
ты острова Петра I, Александра I и др.
В правление Александра Павловича было продолжено
добровольно-принудительное заселение восточных окраин го-
сударства, ко гд а положением о переселении 1806 г. оно должно
42/60
463
было осуществляться по усмотрению губернаторов Западной
и Восточной Сибири, но под надзором сибирского генерал-
губернатора И.Б . Пестеля. Положением учреждались должности
смотрителей поселенцев, которые водворялись в создаваемых
селениях как за счет казны, так и собственными силами. При
этом в Западную Сибирь направлялись государственные кре-
стьяне из центральных губерний России, пожелавшие начать
новую жизнь. Их соблазняли освобождением от платежа пода-
тей на пять лет и от выполнения повинностей, кроме воинской,
да и денежной ссудой, правда, подлежащей погашению. Зато в
Восточной Сибири в основном расселяли крестьян, принятых
от помещиков в счет рекрутов, отставных солдат и ссыльнопо-
селенцев.
Переселенцев обеспечивали сельскохозяйственным инвента-
рем, семенами на посев, в зависимости от места поселения —
хлебом или кормовыми деньгами. Также на каждую семью по-
лагались лошадь, корова и две-три овцы. По истечении пяти лет
переселенцы в податях уравнивались со старожилами, а в тече-
ние 15 лет должны были выплатить полученную ссуду. Однако
далеко не все могли преодолеть 3000—4000 км до мест поселе-
ния: от холода, недоедания и болезней большое число пересе-
ленцев осталось в могилах вдоль сибирских трактов.
Для ссыльных создавались казенные селения, при этом дома
в них состояли из двух помещений, разделенных сенями. Обыч-
но в них заселяли четырех ссыльных, но даже такая «забота» го-
сударства не могла удержать в них несчастных людей надолго.
Обитатели таких поселений, как правило, уходили на заработ-
ки в другие места, гд е нанимались в работники к зажиточным
крестьянам, а в дальнейшем — на золотые прииски или частные
предприятия. Далеко не все находили себе применение и пре-
вращались в бродяг, а то и вовсе бежали за Ур а л в Россию. Се-
нату пришло сь в 1820 г. даже издать по их поводу специальный
указ, которым надлежало не помнящих родства бродяг отправ-
лять на тяжелые работы в крепости или на поселение в самые
отдаленные места.
43/60
464
Среди кандидатов в поселенцы были и те, кто отбыл свой
срок на каторге или тюремное заключение. Но они к моменту
освобождения, как правило, были уже престарелыми, больны-
ми или увечными. Таких нетрудоспособных ссыльных называ-
ли «пропитанными», так как они могли существовать только за
счет незначительного казенного пособия да подаяния добрых
людей.
Таким образом, население Сибири за счет переселенцев как
вольных, так и ссыльных, заметно возрастало. А .П . Окладников,
приводя соответствующую статистику, считал, что если в 1795 г.
в Сибири насчитывалось 1 млн 200 тыс. человек, то в 1820 г. их
было уже 1 млн 693,5 тыс., при этом аборигенное население
почти не прирастало и со ставляло 583 тыс. человек.
По данным В.И. Вагина, на момент вступления М.М . Сперан-
ского в должно сть сибирского генерал-губернатора население
распределялось по губерниям следующим образом: в Тоболь-
ской — 572,003 тыс., в Томской — 472,312 тыс., в Иркутской —
557,695 тыс. душ обоего пола. Итого — 1 млн 602 тыс. человек.
Вполне возможно, что военнослужащие оборонительных линий
в это количество не вошли.
Для улучшения управления таким значительным населе-
нием М.М . Сперанский подготовил и предложил на рассмо-
трение правительству целый свод законов, многие из которых
были утверждены государем. А 27 июня 1819 г. министр вну-
тренних дел Осип Петрович Козодавлев, в ведении которого
находился департамент мануфактур и внутренней торговли,
прислал сибирскому генерал-губернатору проект новых при-
вилегий для Российско-Американской компании, желая знать
его мнение по этому вопросу, в особенности статей, касаю-
щихся Сибири.
Действие предыдущих привилегий завершалось 8 июля
1819 г., и главное правление Российско-Американской компании
предложило правительству рассмотреть проект нового устава и
привилегий. Видимо, сибирский генерал-губернатор М.М. Спе-
ранский считал свою новую должность продолжением опалы и
44/60
465
не счел возможным серьезным образом критиковать действия
Российско-Американской компании, ограничившись замечания-
ми к статьям проекта, касающимся ее деятельности непосред-
ственно в Сибири. А вот его предшественник И.Б. Пестель зани-
мал более активную позицию по отношению к компании, хотя и
о ставил о своей деятельности на посту правителя Сибири самое
негативное впечатление как у современных ему, так и у более
поздних исследователей этого края.
Еще в 1815 г. Иван Борисович извещал правительство о тя-
желом положении, в котором находились жители Алеутских и
Курильских островов, да и служащие компании тоже. Посколь-
ку большинство высших го сударственных чиновников являлись
акционерами Российско-Американской компании, поддержи-
ваемой императором Александром Павловичем, то ее главное
правление, уверенное в высочайшей поддержке, решительно от-
вергало всякое право любых властей на вмешательство в дела
своих территорий. Однако Пестель нашел брешь в оборонитель-
ных редутах компании, так как положением о Камчатке ее на-
чальнику, подчиненному сибирскому генерал-губернатору, было
вменено удостоверяться о положении населения на территори-
ях, занимаемых компанией. Поскольку постоянным местом жи-
тельства И.Б. Пестеля был Петербург, откуда он и управлял Си-
бирью, то ему как опытному царедворцу было легче добиваться
большего внимания к своим донесениям.
Таким образом, Российско-Американской компании были
предписаны более четкие правила для расчета со служащими,
а также указано, что в ее ведение предо ставлена «только зем-
ля, а не жители оной». Хотя такая жесткая установка и после-
довала от российского правительства, но положение туземцев и
служащих компании почти не изменилось. Дело было в том, что
алеуты являлись искусными ловцами каланов или, как их тогда
называли, морских бобров, чему так и не научились российские
промысловики. Но этот многочисленный островной народ не
собирался заниматься охотой в угоду пришлым эксплуататорам,
почему и был подвергнут истреблению представителями раз-
45/60
466
личных торговых компаний еще с середины XVIII в. Не была
исключением в этом отношении и Российско-Американская
компания — ведь чем меньше туземцев на вверенной террито-
рии, тем легче их подчинить своим интересам.
А вот М.М. Сперанский в своем письме министру финансов
по поводу его про сьбы отвечал весьма осторожно:
«Виды, ко и угодно было вашему сіятельству сообщить о глав-
ныхъ правилахъ, на коихъ должны быть привилегіи Россійско-
Американскій компаніи, делаютъ почти излишними всѣ
дополненія, ко и считалъ я нужными въ составѣ сихъ привилегій и
о коихъ въ отношеніи моемъ, отъ 1 Февраля, No 25, имѣлъ честь
предварительно извѣстить.
Мнѣ всегда представлялось, что проектъ привилегій имѣетъ
два главные недостатка: 1) что онъ не содержитъ въ себѣ никакихъ
постановленій, ко и могли бы оградить Компанію отъ притязаній
иностранцевъ и упрочить ей права, даруемыя правительствомъ;
2) что вмѣстѣ съ правами не были опредѣлены обязанности
Компаніи» [3, т. 2, 103].
Закон о возобновлении привилегий Российско-Американской
компании на следующие 20 лет был утвержден 13 сентября
1821 г. императором Александром I, и в нем все-таки были не-
которые поправки, предложенные М.М . Сперанским, хотя боль-
шая их часть была отвергнута. В именном указе о компании
говорилось, «что она оправдала свои прежнія привилегіи, рас-
про страняя успѣхи мореплаванія, расширяя общеполезную тор-
говлю Имперіи, и принося значительныя выгоды непосредствен-
нымъ участникамъ оной» [3, т. 2, 111]. Действительно, с 1797 по
1821 г. из колоний, по данным Петра Александровича Тихмене-
ва, было вывезено пушного товара на 16 376 695 рублей 95 ко -
пеек ассигнациями. Большую часть означенных лет главным
правителем колоний был А.А . Баранов, которого на этом посту
в 1818 г. сменил капитан-лейтенант Леонтий Андреевич Гаге-
мейстер. Сам же Александр Андреевич Баранов отправился на
46/60
467
корабле «Кутузов» в Петербург, но 16 апреля 1819 г. он умер в
пути от болезней, еще ранее мучивших его.
Надо отметить, что приобретение пушнины у туземного на-
селения Русской Америки российскими торговцами в обмен на
предлагаемые товары было подорвано аналогичными действия-
ми английских и американских предпринимателей. Дело в том,
что ино странцы не только могли предложить товары гораздо
большего ассортимента и лучшего качества, в том числе шерстя-
ные одеяла, огнестрельное и холодное оружие, но и обменивали
свой товар на пушнину с большей щедростью, чем российские
торговцы. Таким образом они не только увеличивали свой то-
варооборот, но и получали пушнину самого высокого качества,
в то время как российским торговцам доставался менее каче-
ственный мех.
Долгое время главное правление Российско-Американской
компании просило правительство принять меры к запрещению
иностранной торговли на своей территории, но международная
обстановка в Европе не позволяла принять решительные меры
по этому вопросу. Только с утверждением новых привилегий
был издан указ, запрещающий иностранным судам приставать
к берегам Русской Америки, а уже в октябре 1822 г. в колонии
прибыл фрегат «Аполлон» под командованием капитана 1-го
ранга И.С . Тулубеева для обеспечения этого постановления.
Однако запрещение торговли с ино странцами только ухудшило
снабжение колоний продовольствием, а на их контрабандную
торговлю с туземцами повлияло мало. Более того, тлинкиты
или, как их называли россияне, колоши восприняли затруднения
в обмене товарами с англичанами и американцами как личную
обиду и в еще большей мере стали противостоять колониаль-
ным властям.
По понятным причинам воспрещение иностранным судам
приближаться к берегам Русской Америки вызвало протест со
стороны Северо-Американских Соединенных Штатов и Вели-
кобритании. Как всегда, царское правительство, сделав шаг к
расширению прав России в Тихоокеанском регионе, тут же раз-
47/60
468
вернулось в другую сторону — к своей извечной мечте о черно-
морских проливах, тем более что министром иностранных дел
к этому времени стал уроженец Корфу граф Иоанн Антон Капо-
дистрия.
В 1821 г. один из союзов греков-фанариотов — «Гетерия
Филике», основанный в Одессе, подготовил вторжение отряда
Александра Ипсиланти с территории России в Валахию. Попыт-
ка освобождения своей «родины» фанариотам не удалась, отряд
был разбит, а Александр Ипсиланти бежал в Австрию, гд е был
арестован. Вскоре его брат Дмитрий Ипсиланти высадился с со-
общниками в Морее (совр. полуо стров Пелопонес), но и их уси-
лия не увенчались успехом. Правда, они были не одиноки, вос-
стание продолжилось под руководством Федора Колокотрони и
Петра Мавромихали, и в 1822 г. греки провозгласили независи-
мость своей страны. Но основная борьба только начиналась, и
ко гд а из Египта были вызваны турецкие войска, греки обрати-
лись за помощью к России, Англии и Франции.
Соединенной эскадрой союзников турецкий флот
Ибрагима-паши 8 октября 1822 г. у Наварина был разгромлен,
а через год российские войска на подступах к Стамбулу заняли
Адрианополь (совр. Эдирне), что заставило Турцию перейти
к мирным переговорам. Согласно Адрианопольскому догово-
ру от 2 сентября 1829 г. Турцию вынудили признать независи-
мость Греции. Никаких проливов Россия не получила, но они
стали открытыми для российских судов в мирное время. Зато к
России отошли устье Дуная и черноморское побережье до Ба-
туми, Турция признала присоединение к России Грузии, Име-
ретии, Мингрелии, а также автономию Молдавии, Валахии и
Сербии. Но это было уже при следующем императоре — Нико-
лае Павловиче.
Так что в 1822 г. российское правительство для разрешения
Балканского вопроса вынуждено было урегулировать свои отно-
шения с Северо-Американскими Соединенными Штатами и Ве-
ликобританией. Уж е к лету 1822 г. Александр I предписал всем
судам, осуществлявшим контроль берегов Русской Америки,
48/60
469
крейсировать «сколь можно ближе к твердой земле» и не спу-
скаться ниже 54°40’ с. ш .
Для решения спорных вопросов с Северо-Американскими
Соединенными Штатами и Великобританией Россия предло-
жила провести в Петербурге конференцию. Необходимость от-
стоять свои интересы на Балканах не давала российскому пра-
вительству возможности занять более жесткую позицию на
Петербургской конференции, и 5 апреля 1824 г. была заклю-
чена конвенция, регулировавшая отношения между Северо-
Американскими Соединенными Штатами и Россией на Амери-
канском континенте, а 16 февраля 1825 г. аналогичная конвенция
была согласована и с Великобританией. Только после этого в
Петербурге начались переговоры с Великобританией и Австри-
ей, закончившиеся лондонской конвенцией 1827 г. об оказании
более действенной помощи грекам.
Статьями петербургских конвенций гражданам Северо-
Американских Соединенных Штатов и Великобритании предо-
ставлялось право беспрепятственного захода во все внутренние
воды Русской Америки как для морской охоты и рыболовства,
так и для торговли с туземцами сроком на 10 лет. Соответствую-
щее право предоставлялось и ро ссийским гражданам по отно-
шению к британским и американским территориальным водам
в Америке.
Один из видных акционеров адмирал Николай Семено-
вич Мордвинов пытался отстаивать неприкосновенность прав
Российско-Американской компании перед Министерством ино-
странных дел, но получил ответ, что стороны статьями конвен-
ций подтверждают принадлежность североамериканских земель
к Ро ссии. Северо-Американские Соединенные Штаты и Велико-
британия согласились, что территория от южной оконечности
о строва Принца Уэльского на 54°40' северной широты, далее к
северу вдоль Портландского канала и хребту гор до точки пере-
сечения 141° западной долготы, а от нее вдоль меридиональной
линии до Ледовитого океана (территория, практически равная
современному штату Аляска) является частью Российской им-
49/60
470
перии. А касательно охоты и рыболовства во внутренних аква-
ториях Русской Америки, по словам министра иностранных дел
Карла Васильевича Нессельроде, Вашингтон и Лондон ратифи-
кацией конвенций сами как бы подтвердили, что спустя 10 лет
Россия имеет право запретить их кораблям подходить к берегам
Русской Америки.
Тем не менее эти конвенции создали значительные труд-
но сти в коммерческой деятельности Российско-Американской
компании: конкуренция с иностранными торговцами и промыш-
ленниками была явно не под силу ее служащим, на расширение
территории Русской Америки теперь рассчитывать не прихо-
дилось, а без этого помощь государства становилась бессмыс-
ленной. Хотя, по впечатлениям Алексея Ивановича Марто са,
путешествовавшего по Сибири в 1823 г., ее территория была на-
столько мало освоена, что требовала куда более внимательного
изучения.
«Мы знаемъ очень подробно пучины морей, отдаленныхъ отъ
нашихъ предѣловъ, Статистика Сандвичевыхъ острововъ, Капъ-
Го р на, Цейлона, содѣлалась как бы нашею собственностію; но
сколько предметовъ отечественныхъ, сколько мѣстъ въ Сибири,
богатой, полезной Сибири извѣстны намъ въ идеальномъ отно-
шеніи?» [38, 18].
Кроме Сандвичевых островов интересы Российско-
Американской компании распространялись и на о. Гаити, на ко -
тором в 1822 г. была создана независимая республика. Именно в
том году остров в Карибском море посетил с разрешения Алек-
сандра I находившийся в России бывший французский генерал
Яков Бойе. Представленный им проект торговли с правитель-
ством Гаити был одобрен императором, а его, судя по всему, род-
ственные связи с лидером островной республики Жаном-Пьером
Бойе, мулатом по происхождению, были залогом успеха.
Правлением Российско-Американской компании было реше-
но отправить на Гаити корабль с товарами, а в качестве своего
50/60
471
представителя оно предполагало отправить Дмитрия Иринархо-
вича Завалишина, вернувшегося из кругосветного путешествия
к берегам Русской Америки по делам колоний. Однако заплани-
рованная экспедиция на Гаити на сентябрь 1826 г. не состоялась
из-за участия Д.И. Завалишина в восстании декабристов. Вто-
рично вопрос об этой экспедиции был представлен правитель-
ству в октябре 1826 г. адмиралом Николаем Семеновичем Морд-
виновым, членом постоянного совета Российско-Американской
компании, при этом предлагалось министру финансов умень-
шить пошлины в торговых отношениях с Гаити. В представлен-
ном проекте на Гаити предполагалось создать складочные мага-
зины, которые могли бы позволить транспортировать грузы от
берегов Атлантического океана к берегам Тихого океана через
Панамский перешеек.
Несмотря на одобрение проекта Кабинетом министров, он
был передан на рассмотрение Государственного совета, который
из-за серьезного беспокойства петербургских купцов, убоявших-
ся такой конкуренции со стороны Российско-Американской ком -
пании, большинством голосов беспошлинную торговлю с Гаити
не одобрил. Поскольку такой затратный проект компании без
поддержки государства осуществить было невозможно, он так и
не был реализован.
Согласно подготовленной М.М. Сперанским реформе ад-
министративного управления Сибирь была разделена на два
генерал-губернаторства: Западно-Сибирское и Восточно-Си-
бирское. В состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства
вошли Тобольская, Томская губернии и Омская область, а в Вос-
точно-Сибирскую — Иркутская, Енисейская губернии, Якут-
ская область и три особых управления: Охотское, Камчатско-
Приморское и Троицко-Савское в Забайкалье. Но, учитывая всю
сложность управления столь дальними и обширными генерал-
губернаторствами, в Петербурге учредили Сибирский ком и-
тет, сначала под председательством М.М . Сперанского, а затем
А.А . Аракчеева с правителем дел комитета Г.С . Батеньковым,
который занимал этот по ст вплоть до конца 1825 г.
51/60
472
Первая четверть XIX в. была отмечена революционным
подъемом в России, и одним из первых, ставивших целью изме-
нение существовавшего государственного строя, был созданный
в 1816 г. «Союз спасения», сменивший затем свое название на
«Общество истинных и верных сынов России». Хотя в его рядах
уже тогда были такие представители российского дворянства,
как А.Н. Муравьев, П.И . Пестель, С.П . Трубецкой, просуще-
ствовал малочисленный союз всего два года. Видимо, не все его
члены были столь радикально настроены, как их лидеры, заду-
мывавшие убийство Александра I в августе 1817 г. из-за жесто-
ко й расправы царского режима над крестьянами Новгородской
губернии, не желавшими переходить в разряд военных по се-
ленцев.
Следующим был «Союз благоденствия», созданный в 1818 г.
и являвшийся наследником первого. Этот союз возглавили
Ф.Н. Глинка, Ф.П. Толстой и М.И . Муравьев-Апостол, но, став
более многочисленным, он утратил радикализм, предполагая
подготовку общественного мнения к принятию через 20 лет го-
сударственного переворота, о котором далеко не всех ставили
в известность. Но так долго ждать не пришлось, поскольку по-
сле бунта в 1820 г. солдат Семеновского полка, протестовавших
против бесчеловечного обращения с ними командира полковни-
ка Шварца и слишком строго наказанных, среди членов «Союза
благоденствия» начались разногласия, приведшие к роспуску и
этой организации.
Либеральные идеи не обошли стороной и Сибирь, где еще в
правление генерал-губернатора И.Б . Пестеля в Томске в 1818 г.
была создана масонская ложа «Восточного Светила на восто-
ке», членом которой уже тогда был инженер путей сообщения
Г.С . Батеньков. Томская ложа организационно была связана с
петербургской ложей «Избранного Михаила», в которой состо-
яли Ф.Н . Глинка, братья М.К . и В.К . Кюхельбекеры, Н.А. Бес-
тужев. А в Иркутске в 1819 г. появилось «Вольное общество
учреждений училищ взаимного обучения», в деятельности кото-
рого опять же принимал участие Г.С . Батеньков. В будущем пра-
52/60
473
витель дел Сибирского комитета сумел даже провести на пост
гражданского губернатора вновь созданной Енисейской губер-
нии члена «Вольного общества любителей российской словес-
ности» А.П . Степанова, который в этой должности отличался
добрым отношением к крестьянам и борьбой с засильем купече-
ства, теснившего крестьянскую торговлю.
Вместо «Союза благоденствия» в 1821 г. были созданы две
новые тайные организации «Северное общество» и «Южное
общество», при этом в качестве программных документов для
первого Н.М. Муравьев разработал «Конституцию», а для вто-
рого П.И. Пестель создал «Русскую правду». Не только назва-
ния этих документов, но и цели, преследуемые ими, были раз-
личными: «северяне» предполагали создать конституционную
монархию, а «южане» — президентскую республику.
Кроме этих, наиболее известных, на Полтавщине существо-
вало с 1823 г. «Общество соединенных славян», члены которого
в противовес «панславизму» считали необходимым добиваться
независимости всем славянским народам и лишь затем объеди-
нения славянских государств в единую федерацию на демокра-
тической о снове, а в 1825 г. в Отдельном Литовском корпусе
было создано «Общество военных друзей». Все общества, не-
смотря на их тайное создание, имели тесное взаимодействие и
предполагали совместное выступление на лето 1826 г. во время
армейских учений.
Вполне возможно, что приверженцы того или иного пути
развития Ро ссии разделялись и в векторах направленно сти при-
ложения сил во внешней политике: одни считали необходимым
добиваться превосходства на Тихом океане, а другие — завоева-
ния черноморских проливов и древнего Константинополя, тре-
тьи — освобождения славян и устройства среди них народодер-
жавия. По крайней мере, многие «северяне» были служащими
Российско-Американской компании или просто ее акционерами,
а «южане» были офицерами 2-й армии в Бессарабии, предпола-
гавшими новую войну с Турцией, с ними во многом были со-
лидарны и члены других тайных обществ. И те и другие были
53/60
474
недовольны политикой Александра I, увлекшегося своим мни-
мым влиянием на европейских монархов, подписавших акт о
создании «Священного союза», предоставлявшего право на вме-
шательство во внутренние дела вошедших в него стран для лик-
видации там даже зачатков революционного движения.
Связь «северян» с Российско-Американской компанией была
настолько тесной, что начиная с 1824 г. штаб тайного общества
располагался вблизи Синего моста в доме No 72 по Мойке, за-
нимаемом правлением компании. Один из руководителей «Се-
верного общества» Кондратий Федорович Рылеев был правите-
лем дел канцелярии Российско-Американской компании, к тому
же он квартировал в доме правления. В том же доме проживал
еще один заговорщик — столоначальник правления Орест Ми-
хайлович Сомов, который делил квартиру с Александром Алек-
сандровичем Бестужевым, здесь же о станавливался, приезжая в
Петербург, адъютант московского генерал-губернатора Влади-
мир Иванович Штейнгель, также являвшийся членом тайного
общества. Один из директоров компании, Иван Васильевич Про-
кофьев, недовольный внешней политикой императора, мало от-
вечавшей интересам Русской Америки, был близок к кругу заго-
ворщиков и, скорее всего, знал об их планах.
Император Александр I умер 19 ноября 1825 г. в Таганроге,
не оставив наследника, что и привело к кризису власти. Сле-
дующим по старшинству среди Романовых или, точнее, Готорп-
Голштейнов был великий князь Константин Павлович, являв-
шийся наместником государя в Царстве Польском. Поэтому
генерал-адъютант почившего императора Иван Иванович Дибич
отправил послание о случившемся из Таганрога в Варшаву за-
конному преемнику и в Петербург императрице-матери Марии
Федоровне. Дело осложнялось тем, что Константин Павлович,
разведясь еще в 1820 г. с женой Анной Федоровной, женился на
Жанне Грудзинской морганатическим браком. Для царствующей
фамилии это стало большим ударом, и Константину пришло сь
отказаться от права наследования престола, хотя царствующий
брат и присвоил его жене титул графини Лович.
54/60
475
Видимо, печальное событие было воспринято семьей дале-
ко не однозначно, так как великий князь Константин Павлович,
держа слово, объявил императором брата Николая, а в Таганро-
ге вдовствующая императрица Елизавета Алексеевна и в Петер-
бурге императрица-мать Мария Федоровна, ее дети и двор при-
сягнули Константину. Ко гд а же произошел разворот в сторону
другого кандидата на российский престол, то это многих при-
вело в замешательство.
Ситуацией решили во спользоваться заговорщики: отказыва-
ясь признать царем Николая Павловича, они решили поднять во-
оруженное восстание в назначенный день принесения ему при-
сяги — 14 декабря 1825 г. Исходя из того, что еще императрица
Екатерина II готовила великого князя Константина в императо-
ры отвоеванной у турок Византии, его кандидатура могла при-
мирить разногласия членов «Северного» и «Южного» обществ.
Восстание, организованное членами «Северного общества»
на Сенатской площади Петербурга 14 декабря 1825 г., было по-
давлено верными правительству войсками, а заговорщики арес-
тованы. Затем, 29 декабря того же года , начало сь восстание
Черниговского полка под руководством членов «Южного обще-
ства», но оно тоже было безуспешным, уд а л о с ь продержаться
лишь до 3 января 1826 г. Названные в дальнейшем «декабри-
стами», повстанцы были преданы Верховному уголовному суду,
приговорившему четвертую часть из них к смертной казни,
о стальных к каторжным работам, ссылке и тюремному заклю-
чению. Однако «милостивый» го сударь заменил большинству
о сужденных на смерть повстанцам казнь каторжными работами,
и 13 июля 1826 г. на гласисе Петропавловской крепости были
повешены только пятеро из них: Кондратий Федорович Рылеев,
Павел Иванович Пестель, Сергей Иванович Муравьев-Апостол,
Михаил Павлович Бе стужев-Рюмин, Петр Григорьевич Кахов-
ский.
От казни Емельяна Пугачева до повешения декабристов в
России смертная казнь не применялась для наказания преступ-
ников, хотя смертельный исход в результате телесных наказаний
55/60
476
не был исключительным случаем. Александр Иванович Герцен
описал свои детские впечатления от этого страшного события:
«Победу Николая над пятью торжествовали в Москве молеб-
ствием. Середь Кремля митрополит Филарет благодарил бога за
убийства. Вся царская фамилия молилась, около нее сенат, мини-
стры, а кругом на огромном пространстве стояли густые массы
гвардии, коленопреклоненные, без кивера, и тоже молились; пуш-
ки гремели с высот Кремля.
Никогда виселицы не имели такого торжества; Николай понял
важность победы!» [10, 32].
Кризис междуцарствия, ко гд а в городах и весях принимали
присягу то Константину, то Николаю, привел к многочисленным
крестьянским восстаниям, но эти локальные проявления до ста-
точно быстро ликвидировались, а для наказания их участников
в январе 1826 г. были созданы военные суды. Россия неуклонно
стала развиваться как полицейское государство: 10 июня 1826 г.
для пресечения бесконтрольного распро странения свободолю-
бивых революционных идей был издан Ус т а в о цензуре, 3 июля
того же года было учреждено III Отделение Собственной Его
Императорского Величества канцелярии, включавшее в себя
корпус жандармов, а Особую канцелярию Министерства вну-
тренних дел присоединили к той же императорской канцелярии.
Основным местом отбывания наказания государственным
преступникам была определена Восточная Сибирь. Несмотря на
ужесточение полицейского режима в России многие служащие
карательной системы с сочувствием относились к декабристам,
вплоть до предложений по организации побега из Петропав-
ловской крепости. Фельдъегеря и жандармы, сопровождавшие
ссыльных, гнали лошадей лишь по территории города, а за
пределами Петербурга ехали обычной рысью, на станциях на-
меренно медлили с отправлением, давая возможность ссыльным
декабристам увидеться с женами и родными. Да и более высо-
кие государственные служащие либерально относились к этим
56/60
477
преступникам, а в Ярославле одну из партий губернатор задер-
жал даже на шесть часов для свидания с их близкими. По сло-
вам С.В . Максимова, цепи с ног у них при остановке на ночевку,
как правило, снимали, а некоторым в глуши Вятской и Пермской
губерний даже повезло попасть в гости к помещикам.
Тобольский губернатор Дмитрий Николаевич Бантыш-
Каменский устроил некоторым декабристам двухдневный отдых
от дальней дороги, а городской полицмейстер угощал их 12 со-
ртами местной рыбы. Чиновников, сопровождавших ссыльных
декабристов в дальнейшем пути, губернатор напутствовал сло-
вами: «Примите арестантовъ, но помните, что вы имѣете дѣло с
благово спитанными людьми» [36, 391].
Не менее доброжелательно декабристов принимали и в по-
следующих городах, а в Красноярске жители даже соревнова-
лись друг с другом за право принять и угостить арестантов. Сам
енисейский губернатор Алексей Петрович Степанов принимал
у себя многих декабристов, с таким же радушием их встретили
и в Иркутске. Поскольку местная администрация не получила
никаких указаний об их определении к местам каторжных ра-
бот, первые ссыльные работали на солеваренном казенном заво-
де в Иркутском-Усолье и Александровском винокуренном заво-
де. Конечно, работы на такого рода заводах по изнурительности
мало чем отличались от труда на рудниках, но местная админи-
страция старалась не загружать «князей», как называли в Сиби-
ри декабристов, обязательными уроками.
Однако через месяц ссыльных первых партий вновь доста-
вили в Иркутск, откуда они отправились на Нерчинские рудни-
ки. Там в Благодатском руднике для них была выстроена казар-
ма, состоявшая из двух изб. Одна из них служила караульней,
а другая — тюрьмой, но оборудованной русской печью. В трех
чуланах тюремной избы разместились Евгений Петрович Обо-
ленский, Александр Иванович Якубовский, Артамон Захарович
Муравьев, Василий Львович Давыдов, Сергей Петрович Трубец-
ко й , Сергей Григорьевич Волконский и два брата Петр и Андрей
Ивановичи Борисовы. Через три дня их назначили на работы в
57/60
478
разные шахты, определив им в напарники опытных каторжан и
предо ставив для каждой такой пары по сальной свечке в фона-
ре, кирку и молот. Удивительно, но нередко уголовные преступ-
ники выполняли норму как за себя, так и за приставленного к
нему декабриста.
В Благодатский рудник вслед за своими мужьями прибыли
княгини Мария Николаевна Волконская, урожденная Раевская, и
Екатерина Ивановна Трубецкая, урожденная Ла-Валь, преодолев
на своем пути все административные препоны. Они не только
скрасили жизнь своим супругам, но и доставили их товарищам
возможность переписки с внешним миром. Вскоре к ним приба-
вились и другие жены каторжан.
Далеко не всегда декабристам везло на надзиравших за ними
офицеров и чиновников. Иногда им даже запрещали выходить
в свободное время из своих чуланов для общения с друзьями.
Однако вмешательство вышестоящих начальников, как правило,
смягчало условия жизни этих «привилегированных» каторжан,
впоследствии семейным были разрешены свидания со своими
женами в их съемных квартирах, а для всех — прогулки до бе-
регов Аргуни.
Как и в обычной жизни, светлая полоса переходит в темную,
так и на каторге относительно легкая работа в шахте была заме-
нена для декабристов Благодатского рудника куда более тяжелой
на поверхности земли, связанной с переноской руды в носилках
на расстояние более 100 м.
Но впереди их ожидали значительные изменения в каторж-
ной жизни, так как в Ингодинском остроге (совр. Чита) завер-
шалось строительство нового тюремного помещения, в которое
предполагалось свезти декабристов из многих мест их заклю-
чения. Считается, что генерал-губернатор Восточной Сибири
Александр Степанович Лавинский, будучи в Петербурге, дока-
зал особенному комитету для составления устава относительно
заключения и содержания го сударственных преступников пред-
почтение иметь этих опасных для самодержавной власти людей
в одном месте для лучшего надзора.
58/60
479
Комендантом каторги был назначен Станислав Романович
Лепарский, ранее бывший командиром конно-егерского Север-
ского полка, шефом которого являлся в то время великий князь
Николай Павлович. В помощь новому коменданту в Иркутске
была сформирована команда, в том числе священник и врач. За-
тем из крепостей Ро ссии с интервалом в три дня начали отправ-
лять партии декабристов по четыре человека в каждой, но толь-
ко в Иркутске ссыльные, и то неформально, узнавали о месте
дальнейшего заключения. Отправка декабристов совершалась
уже зимой, и в столь дальнюю дорогу их снабжали, по словам
С.В . Максимова, теплой одеждой, но, надо понимать, не всегда
казенной.
«Неимущим выдавали казенное бѣлье, тулупы и чемоданы с
2 парами шерстяных носковъ, теплыми сапогами, шапкою, курт-
ко ю и брюками изъ толстаго солдатскаго сукна; на других, бога-
тых, собственные франтовскiе сюртуки, фраки отъ перваго порт-
ного (Бату), теплыя медвѣжьи шубы, на ногахъ овчиныя одѣяла и
проч.» [36, 396].
На столь протяженном пути декабристам попадались различ-
ные по складу характера фельдъегеря: одни за деньги завозили
на ночлег к помещикам, другие загоняли лошадей до смерти,
чтобы быстрее достигнуть избранной ими для ночлега ямской
станции. От произвола фельдъегерей зависело и пропитание
арестантов, но все-таки им, по сравнению с офицерами Черни-
говского полка, повезло, хоть и не всегда с «удобствами», но они
ехали в санях. Многие члены «Южного общества», например
Константин Густавович Ингельстром, Александр Иванович Ви-
гелин и Михаил Иванович Рукевич, добирались до мест ссылки
пешком, по этапам.
В Ингодинский острог первые партии декабристов прибыва-
ли в январе, марте и апреле 1827 г., среди них были Иван Дми-
триевич Якушкин, Антон Петрович Арбузов, Александр Алек-
сандрович Бестужев-Марлинский, Алексей Иванович Тютчев,
59/60
480
Матвей Иванович Муравьев-Апо стол, Иван Иванович Пущин,
Александр Викторович Поджио, Петр Александрович Муха-
нов, Михаил и Николай Александровичи Бестужевы, Александр
Барятинский, Иван Иванович Горбачевский, Михаил Алексан-
дрович Фонвизин, Фердинанд Богданович Вольф, Николай Ва-
сильевич Басаргин, Александр Филиппович Фролов, Михаил
Михайлович Нарышкин, Николай Иванович Лорер, Александр
и Петр Петровичи Беляевы, Андрей Евгеньевич Розен, Николай
Петрович Репин, Михаил Николаевич Глебов, Вильгельм Карло-
вич Кюхельбекер и др. Их разместили в старом, низком, темном
и очень сыром строении, немногих последующих — в малень-
ком тесном домике на другом конце поселка, оба места заклю-
чения были обнесены частоколом.
Ко гд а был достроен новый каземат, оказалось, что из-за тес-
ноты необходимо продолжать использовать и предыдущие стро-
ения. А новые партии декабристов все продолжали поступать в
Читу. Правда, далеко не всех доставляли на почтовых лошадях,
ссыльные, принадлежавшие к «Обществу соединенных славян»,
шедшие пешком по этапу, хоть и прибыли в острог, но там не за-
держались. Их, в том числе Ивана Ивановича Сухинова, Венья-
мина Николаевича Соловьева и Александра Евтихиевича Моза-
левского, погнали далее в Зерентуйский рудник.
С Иваном Сухиновым связана попытка освобождения де-
кабристов, планы которого у него возникли еще по дороге на
каторгу, длившейся один год и семь месяцев. В Зерентуе он со-
шелся со ссыльными солдатами Семеновского полка и уголов-
ными каторжанами и вместе с ними не только спланировал, но
и осуществил восстание в Кличкинском руднике. Ими были за-
готовлены оружие и боеприпасы к нему, с которым они предпо-
лагали напасть на казармы охранников и захватить оружие для
всех участников восстания. В их планы входило и нападение на
другие рудники для освобождения каторжан, затем на Нерчинск,
где они предполагали обзавестись артиллерией, откуда соби-
рались идти на Ингодинский острог, чтобы освободить декаб-
ристов.
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
481
Как обычно, не обошлось без предательства, поэтому на Зе-
рентуйском руднике администрации уд а л о с ь пресечь восстание,
а на Кличкинском руднике оно хоть и началось летом 1828 г., но
было подавлено, а все зачинщики арестованы. О произошедшем
событии было доложено императору Николаю I, который пове-
лел всех участников восстания предать военному суду. Сухинова
и пятерых других активистов приговорили к расстрелу, но Иван
Иванович в ночь перед казнью повесился в камере.
В связи с произошедшими событиями Министерству вну-
тренних дел пришлось отказаться от планов строительства казе-
матов на Акатуйском руднике для размещения там декабристов.
Было решено содержать опасных государственных преступни-
ко в подальше от других каторжан, для чего началось строитель-
ство казематов в Петровском заводе, находящемся в тысяче ки-
лометров от рудников Нерчинского завода за грядой Яблонового
хребта. Строительство каторжной тюрьмы для декабристов про-
должалось до лета 1830 г., ко гд а 7 августа их пешком в сопро-
вождении конвоя отправили из Ингодинского острога к новому
месту заключения. Только 23 сентября того же года декабристы
достигли Петровского завода, где в новой тюрьме, рассчитанной
на одиночное заключение, в сырых камерах без окон им пред-
стояло отбывать наказание.
Вскоре император Николай I был вынужден прислушаться к
общественному мнению и распорядиться, чтобы в камерах де-
кабристов прорубили окна, а затем разрешить семейным ссыль-
ным перейти на жительство в дома своих жен, выстроенных
неподалеку от тюрьмы. Улица, где они проживали, получила на-
звание «Дамской». В 1832 г. закончились сроки ссылки у некото-
рых декабристов и их разослали на поселение в самые дальние
углы Сибири, такие как Березов, Витим, Нарым, Сургут, Туру-
ханск, Якутск, а к 1840 г. тюрьму в Петровском заводе покинули
последние ее обитатели.
Новому императору, как и его предшественникам, необходи-
мо было найти способы наполнить государственную казну, тем
более что в 1826 г. началась война с Персией, а через два года
1/60
482
началась следующая — с Турцией. К тому же продолжалась вя-
лотекущая война с имаматом на Кавказе, которая тем не менее
дорого обходилась российскому народу. Так что уже 1826 г. был
отмечен первыми разрешениями частным предпринимателям на
поиски золота в Тобольской и Вятской губерниях, а с конца 20-х
годов деятельность поисковых партий распространилась на всю
Сибирь. Успешные находки самородного золота чуть ли не по-
всеместно привели к «золотой лихорадке».
Золотоискатели, собираясь в партии порядка десяти чело-
век, забирались в самые отдаленные и труднодоступные места
Сибири, при этом в большинстве случаев не имея даже геогра-
фических карт. Желание опередить конкурентов часто приводи-
ло к гибели первооткрывателей, но именно их заслугами были
открыты значительные месторождения самородного золота в
Енисейской и Бирюсинской тайге, в Кузнецком Алатау и в го-
рах вокруг Байкала, в Нерчинском крае, Восточных Саянах и
Алтае.
Правда, добыча золота велась хищническими методами, ста-
ратели забирали только то, что лежало почти на поверхности и
оставляли после себя многочисленные отвалы золотоно сной по-
роды. Собственно говоря, она со стояла из трех операций: добы-
чи породы, перевозки и промывки песков. Первоначально рабо-
ты велись при помощи примитивных орудий труда, к которым
относились кайла, лом, лопата, железные клинья, ручной ваш-
герд для промывки песков и ручная или конная откатка пустой
породы и золотосодержащих песков, при этом добыча золота,
как правило, велась из открытых разрезов. Почти везде работы
производились вручную, лишь в некоторых случаях использова-
лись водяная сила и лошадиная тяга.
Особенно трудоемкими были работы по вскрытию верхнего
слоя земли, покрывающего золотоносный слой, достигающе-
го иногда нескольких метров в глубину, да и перевозка в тачках
золотосодержащих песков отнимала много сил у старателей.
Впо следствии конкуренция заставила усовершенствовать тех-
нологию добычи золота, в первую очередь был заменен руч-
2/60
483
ной вашгерд, позволявший старателю за смену промыть около
1500 кг песков, на бут ару, а затем на промывочный станок, по-
зволявшие довести промывку песка до 16 000 кг. В конце 30-х
годов XIX в. появились и первые золотопромывальные машины,
производительность которых достигала уже 500 000 кг песка в
сутки.
Потребность в изобретении или внедрении новых техно-
логий заставила творческих людей искать новые технические
возможности для добычи золота. Далеко не всегда их попытки
упростить труд старателей достигали результата. Так, проект
турбины алтайского горного мастера Поликарпа Михайлови-
ча Залесова, разработанный еще в 1806 г., завершился только
созданием модели, а «воздуходувная машина», напоминающая
центробежный насос, барнаульского инженера Степана Васи-
льевича Литвинова и другие его изобретения так и не были во-
площены в жизнь.
При этом изменить подход предпринимателей к использо-
ванию дешевого ручного труда не удавалось даже с высоты гу-
бернаторского кресла. Например, потомственный инженер Петр
Козьмич Фролов предложил использовать на Змеиногорских
заводах Алтая железную дорогу с конной тягой, более того,
применить ее в крае в сочетании с реками и каналами, созда-
вая таким образом непрерывную сеть путей сообщения для до-
ставки грузов. Горный совет отверг проект из-за значительного
количества используемых при его реализации крепо стных ра-
бочих. Даже ко гд а П.К . Фролов стал начальником Колыванско-
Воскресенских заводов, а затем был назначен на пост томского
губернатора, ему не уд а л о с ь добиться воплощения своего про-
екта в жизнь.
Открытие золотых ро ссыпей в отрогах Кузнецкого Алатау
в верховьях Чулыма является заслугой ссыльного крестьянина
Егора Лесного, которым воспользовался верхотурский купец
первой гильдии Андрей Яковлевич Попов. Заложив с племян-
ником Федотом Ивановичем Поповым о снову для собственного
предприятия, они стали пионерами золотопромышленного дела
3/60
484
в Сибири, а Мариинская тайга еще долгое время была главным
центром золотодобычи. Именно зде сь за тридцать лет начиная с
1829 г. было добыто более 23 000 кг золота.
Естественно, золотая лихорадка не обошла стороной и зем-
ли, принадлежавшие Кабинету Его Императорского Величества.
Так, в 1830 г. в Салаирском кряже на одном из притоков Чумы-
ша был заложен первый прииск Егорьевский. Впоследствии все
кабинетные прииски, созданные на Алтае, за 30 лет дали более
45 000 кг золота. В 1832 г. было найдено месторождение золо-
та в Нерчинском горном округе, тоже принадлежавшее Кабине-
ту, где затем появилась знаменитая Карийская каторга на одно-
именном притоке Шилки. Усилиями каторжан в этом районе за
те же 30 лет было добыто более 18 000 кг золота. Но даже такое
количество добытого подневольным трудом золота составляло
лишь около 9% всей его добычи в Сибири.
Надо отметить, что развитие золотодобывающей промыш-
ленности в Сибири сопровождалось соответствующим упадком
всех остальных направлений, так как обогатиться в этом про-
мысле для купцов и предпринимателей было гораздо легче и
быстрее, чем в любой другой отрасли того периода. Естествен-
но, к золотодобыче были притянуты все возможные трудовые
ресурсы Сибири, хотя одни месторождения со временем стано-
вились нерентабельными, а другие находились иногда за сотни
километров от первых. Мало того, слухи о возможности легко
разбогатеть в сибирской тайге притянули многих желающих из
центральной России.
Вскоре стали известны месторождения самородного золота
и в Во сточной Сибири — в Минусинском, Ачинском и Канском
округах Енисейской губернии и Нижнеудинском округе Ир-
кутской губернии были открыты богатые россыпи. А к 1860 г.
только на частных приисках от Минусинска до Туруханска
было добыто более 250 000 кг золота. Вслед за бассейном Ени-
сея пришел черед Лены и ее притоков, где в начале 40-х годов
XIX в. развернулась очередная кампания золотодобычи, а затем
и в Верхнеудинском и Баргузинском округах Забайкалья. Всего
4/60
485
на Восточную Сибирь к 1860 г. приходилось почти 90% всего
добываемого в Сибири золота.
Эти времена были отмечены большим количеством сослан-
ных поляков. Как и в России, в Польше тайные общества созда-
вались шляхтой, хотя этой самой западной имперской окраине
Александр I даровал конституцию. Тем не менее поляки жела-
ли не автономии, а независимости своего государства. Именно
такие планы строили студенты и военные, создавшие в 1819 г.
тайную организацию «Национальное массонство» под руковод-
ством Валериана Лукасинского, через два года преобразованное
в «Патриотическое общество». Майора Лукасинского в 1822 г.
арестовали и приговорили к тюремному заключению на 14 лет,
но он просидел в Шлиссельбургской крепо сти вплоть до своей
смерти, случившейся в 1868 г. В «Патриотическом обществе»
к руководству пришли более умеренные радикалы, в том числе
Северин Кржижановский. Поляки так умело соблюдали конспи-
рацию, что во время наступившей Николаевской реакции была
арестована в 1826 г. только верхушка тайного общества: Севе-
рин Кржижановский, Ядольф Янушкевич и поддерживающий
связи с «Обществом соединенных славян» граф Петр Мошин-
ский.
В 1830 г. произошли революции во Франции и Бельгии, вол-
нения в Италии и германских государствах. Революционный
порыв не обошел стороной и Польшу, гд е в ноябре повстанцы
захватили власть в стране, вручив ее Юзефу Хлопицкому, назна-
чив его диктатором. Желая от царя Николая I и его представите-
лей в Царстве Польском точного соблюдения всех статей Ко н-
ституции 1815 г., польская делегация потребовала включить в
состав своей автономии земли Правобережной Украины, Литвы
и Западной Белоруссии. Естественно, всероссийский император
и король польский в одном лице не собирался идти навстречу
повстанцам и потребовал безоговорочной капитуляции.
Однако отказ в проведении переговоров привел лишь к сме-
не власти в Польше: диктатуру сменило национальное прави-
тельство с бывшим российским министром иностранных дел
5/60
486
Адамом Ежи Чарторыйским во главе. Уж е 25 января 1831 г. сейм
принял решение о низложении династии Романовых с польско-
го трона, провозгласив независимость Польши. Реакция офи-
циальной России не замедлила себя ждать, и вскоре ее войска
под руководством фельдмаршала Ивана Ивановича (Иоган Карл
Фридрих Антон) Дибича перешли границу Польши. Но поляки
не собирались капитулировать и почти год вели вооруженное
сопротивление многочисленным войскам российских фельдмар-
шалов — сначала И.И . Дибича, умершего от холеры, а затем
И.Ф . Паскевича. Тем не менее в конце октября 1831 г. послед-
ние сопротивлявшиеся гарнизоны были разгромлены, а актив-
ные представители восставшего народа были преданы военно-
полевому суду. Кроме того, тайным указом Николая I, еще до
подавления польского во сстания, из литовских, белорусских и
украинских губерний были выселены 30 000 семейств мелкой
шляхты и отправлены на жительство в Бессарабию, Причерно-
морье, Поволжье и Кубанские степи. Ну а в 1832 г. первые поль-
ские изгнанники, вина которых перед российским императо-
ром была не столь высока, стали появляться в Сибири, и только
через год дело дошло до руководителей восстания, хотя более
10 000 активных повстанцев сумели эмигрировать из Польши.
Среди подвергнутых суду был организатор «заговора подхо-
рунжих» Петр Высоцкий, о сужденный на 20 лет каторги в Вос-
точной Сибири. Спустя некоторое время его освободили от ка-
торжных работ, но после неудачного побега из Акатуя он вновь
был отправлен на рудники. Возвратился на родину Петр Высоц-
кий только в 1857 г., гд е вскоре умер.
Большинство взятых с оружием в руках лиц низкого звания
отправили в Сибирь на службу в линейных батальонах. По-
скольку мысли о независимости страны никогда не покидали
поляков, то и все последующие годы они не оставляли попыток,
однако безуспешных, взять власть в Польше в свои руки и со-
ответственно наводняли просторы Сибири соотечественниками.
Количество сосланных поляков достигло такого числа, что в их
среде возник заговор, целью которого было освободить всех не-
6/60
487
счастных каторжан, вызвать возмущение ссыльных поселенцев
и оторвать Сибирь от России. Заговорщики предполагали в слу-
чае неудачи уйти через Киргизскую степь (Казахский мелкосо-
почник) в Ташкент и Бухару, а оттуда в Индию. Правда, среди
поляков нашлись предатели, рассказавшие о столь широко рас-
пространившемся по городам и весям Сибири заговоре, в связи
с чем российским властям пришлось распорядиться об аресте
как причастных, так и непричастных к нему поляков, русских,
сибиряков — поселенцев и крестьян — общим количеством по-
рядка 1000 человек.
Несмотря на продолжавшиеся аресты 1834 и 1835 гг., при-
сланные из Петербурга две следственные комиссии так и не
смогли распутать дело. Только третья комиссия, проводив-
шая следствие в течение трех лет, довела работу до конца и
вынесла жестокий приговор. Шестерых поляков присудили
к 7000 палочных ударов и ссылке навечно в каторжные рабо-
ты на Нерчинских рудниках; остальным присудили по 3000,
2000 или 1000 палочных ударов либо розог, а затем одним —
вечную каторгу, другим — ограниченное количество лет ка-
торги, третьим — поселение. Из шести руководителей загово-
ра выдержать 7000 ударов, и то в два приема, уд а л о с ь только
доктору Ксаверию Шокальскому, остальные умерли во время
экзекуции.
В то же время жизнь наемных работников Российско-
Американской компании немногим отличалась от ссыльнока-
торжных, за свой тяжкий труд и те и другие денег не получали.
Чтобы привязать наемных рабочих — практически навсегда —
к делам Русской Америки, администрация колоний выплачива-
ла им заработок специально выпущенными марками, которые
принимались только в магазинах компании. Причем туземцам
на эти марки товар не отпускали, что исключало какой-либо не-
законный обмен товаров на марки. Конечно, рабочим обещали,
что в конце срока найма они смогут в конторе компании обме-
нять марки на настоящие деньги, но, учитывая их постоянную
задолженность, такого за редким исключением не происходило.
7/60
488
Этих марок компанией с 1816 по 1826 г. было выпущено на
42 000 рублей, достоинством от 10 коп. до 10 руб. К ним были
добавлены марки на 30 000 рублей, выпущенные компанией по-
сле 1826 г., якобы для обмена предыдущих, пришедших в вет-
хость, а в 1834 г. — еще на 30 000 рублей. Однако, поскольку
изъятие ветхих марок и обмен их на новые правительством ни-
как не контролировались, то колониальные власти имели воз-
можность покрывать свои расходы вообще ничем не обеспе-
ченными «бумажками». Еще в 1826 г. министр финансов Егор
Францевич Канкрин заявил совету компании, что правительство
не препятствует замене ветхих марок на новые, но не берет на
себя какие-либо обязательства по их обеспечению. В результате
вступившему в должность правителя колоний Фердинанду Пе-
тровичу Врангелю (1829—1836 гг.) пришлось решать вопросы,
за которые он критиковал своих предшественников.
Именно к Фердинанду Врангелю в 1833 г. обратились пред-
ставители Гудзоновской меховой компании с предложением
учредить общую торговлю пушниной, чтобы совместными уси-
лиями победить своих торговых конкурентов из Северо-Амери-
канских Соединенных Штатов, но предложенные условия, види-
мо, были недостаточно интересными. По крайней мере, вскоре
капитан-лейтенант Адольф Этолин на бриге «Чичагов» был на-
правлен правителем колоний в проливы архипелага Александра,
чтобы заставить представителей английской компании неукос-
нительно выполнять статьи конвенции, утвержденной их монар-
хами, и не допускать их к торговле с туземцами в пределах рос-
сийских владений.
Примерно тогда же Фердинанд Врангель узнал о желании
английских торговцев создать в верховьях Стахина (совр. Сти-
кин) поселение для торговли с колошами по меньшим ценам,
чем предлагали служащие Российско-Американской компании.
В таком случае колошам незачем было сплавляться в низовье
реки, принадлежавшее России, а вот англичане, ссылаясь на ста-
тьи конвенции, могли спускаться к океану. Чтобы не допустить
бесконтрольного перемещения англичан в пределах российской
8/60
489
территории, правитель колоний поручил в 1834 г. лейтенанту
Дионисию Зарембе на бриге «Чичагов» и шхуне «Чилькат» обе-
спечить контроль российских границ и поставить в устье Стахи-
на редут, впоследствии названный Дионисьевским.
Уж е вскоре к устью Стахина подошло английское судно
«Дриада» под началом агента Гудзоновской меховой компании
Питера Огдена, который испросил у лейтенанта Зарембы раз-
решения пройти вверх по реке во владения британской короны.
В письменном виде Огдену в его про сьбе было отказано, но на
словах Дионисий Заремба, сославшись на соответствующую
статью конвенции, передал англичанину, что тот волен само-
стоятельно принять решение о проходе его судна по российской
части реки. Однако представитель Гудзоновской меховой компа-
нии так и не решился совершить плавание к верховью Стахина.
Этот инцидент получил продолжение, так как Гудзонов-
ская меховая компания подала протест на незаконные действия
колониальной администрации Русской Америки, и, вероятно,
Российско-Американской компании пришлось бы выплатить
компенсацию своим конкурентам, но прибывший в Петербург
Фердинанд Врангель взялся урегулировать спорный вопрос.
В результате переговоров представителями двух торговых ком -
паний в 1837 г. было принято решение о сдаче в аренду Гудзо-
новской меховой компании на 10 лет полосы территории в устье
Стахина с Дионисьевским редутом с правом торговли в этой
зоне. При этом арендатор обязался не торговать и не промыш-
лять на о стровах и в других частях российских владений и во-
время выплачивать ежегодную плату за пользование российской
землей колумбийскими выдрами на сумму 118 000 рублей ассиг-
нациями. На арендатора дополнительно возложили обязанность
снабжать российскую колонию продовольствием и предо став-
лять свои суда для перевозки товаров.
Зато постановлением Сибирского комитета, утвержденным
императором 9 ноября 1830 г., Российско-Американской компа-
нии передавались Курильские острова с созданием конторы на
Симушире. Связано это было с тем, что на острова вернулись
9/60
490
морские бобры (каланы), покинувшие их ранее из-за массового
истребления. Поэтому еще в 1828 г. было возобновлено поселе-
ние на Урупе, где за два года промысловики добыли мехов более
чем на 800 000 рублей ассигнациями, что и послужило основной
причиной передачи островов компании.
Еще в 1824 г. государственный канцлер Николай Петрович
Румянцев обратился к правителю колоний Матвею Ивановичу
Муравьеву с просьбой организовать обследование побережья
Северного Ледовитого океана, как принадлежавшего Русской
Америке, так и далее устья Маккензи ввиду предполагаемой ан-
глийской экспедиции капитана Джона Франклина к этой реке.
Н.П . Румянцев даже выделил на это мероприятие собствен-
ные 20 000 рублей, но его кончина в 1826 г. не позволила осу-
ществиться планируемой экспедиции. А вот англичане двумя
экспедициями расширили свои знания о северном побережье
вплоть до мыса Барроу.
И все-таки главное правление Российско-Американской
компании решило послать экспедицию к северному побережью
Америки, при этом планировалось отправить людей к мысу
Лисбурна в Чукотском море на одной 12-весельной байдаре и
пяти 6-весельных байдарках, откуда уже вести обследование на
более маневренных суднах. Однако пока шли длительные при-
готовления к экспедиции, главный управляющий Гудзоновской
меховой компании Джозеф Симпсон отправил два гребных суд-
на из устья Маккензи до мыса Барроу и обратно. Результатом
этой английской экспедиции стало более детальное обследова-
ние северного побережья, чем было сделано предыдущими мо-
реплавателями.
Несмотря на свершившиеся экспедиции англичан, 5 июля
1838 г. с брига «Полифем» у мыса Лисбурн были спущены бай-
дара и байдарки с экспедицией Александра Филипповича Каше-
варова. Российские моряки прошли путь от мыса Лисбурна до
мыса Ледяного, затем вдоль побережья до мыса Барроу и далее
на 30 миль в море Бофорта. Здесь они обнаружили два залива,
названные ими в честь правителей колоний Прокофьева и Ку -
10/60
491
приянова, а ограничивающие их мысы — именами Степового и
Врангеля.
Долгое время в Новоархангельске существовала компаней-
ская верфь, на которой строились суда для Русской Америки,
а в самом начале 40-х годов XIX в. на ней были созданы пер-
вые пароходы «Николай I» в 60 лошадиных сил и «Мур» в 8 ло-
шадиных сил. Для первого паровая машина была закуплена в
Северо-Американских Соединенных Штатах, а вот второй па-
роход был полностью сделан в Новоархангельске под руковод-
ством машиниста Мура, находившегося на службе в Российско-
Американской компании. С учетом по стоянной убыли кораблей,
поскольку их крушения были обычным явлением, в Русской
Америке в 1842 г. находилось 15 судов различных классов.
Уж е от следующего правителя колоний Ивана Антонови-
ча Куприянова из Новоархангельска в главное правление компа-
нии приходили донесения о том, что форт Ро сс в Калифорнии
не имеет перспективы расширения занятой россиянами терри-
тории, так как его к 1836 г. уже со всех сторон окружали част-
ные владения представителей иностранных го сударств. В связи
с этим главное правление компании предложило правительству
ликвидировать свою контору в форте Ро сс, на что 15 апреля
1839 г. император Николай I повелел россиянам покинуть Ка-
лифорнию, а оставшееся имущество и здания по возможности
продать.
Высочайшим указом в 1841 г. были продлены на следующие
20 лет привилегии Российско-Американской компании, также
ей разрешало сь строительство в Аяне своего порта в Охотском
море. Уж е в августе 1843 г. на берегу Аянской бухты было созда-
но поселение строителей порта и дороги к реке Мая. А в 1846 г.
Аянский порт уже принимал суда компании, товары с которых
теперь могли транспортироваться в Якутск по новой дороге.
Резиденцией генерал-губернатора Западной Сибири Петра
Дмитриевича Горчакова с 1839 г. стал Омск, а необходимостью
перенесения ее из Тобольска к казахским степям, скорее всего,
послужило желание императора завоевать Хивинское ханство.
11/60
492
Правда, первый поход российского войска под руководством
оренбургского военного губернатора Василия Александрови-
ча Перовского в Хиву с ноября 1839 по февраль 1840 г. оказался
неудачным. Потеряв из-за сильных морозов значительную часть
своих солдат, В.А . Перовский вынужден был повернуть назад,
так и не достигнув пределов Хивинского ханства. Однако завое-
вание Хивы было отложено только на время.
Еще в 1834 г. был образован Секретный комитет по кре-
стьянскому вопросу для выработки плана постепенной ликви-
дации крепостного права под руководством М.М . Сперанского
и П.Д . Киселева. Хотя на всю территорию Сибири приходи-
лось всего 36 помещиков, владевших имениями с менее чем
4000 крепостными мужского пола, желающих насадить там
помещичьи землевладения было предостаточно. И это при
том, что Николай I еще в августе 1830 г. специально утвердил
указ о воспрещении селить в Сибири людей крепостного со-
стояния.
Тем не менее в 1839 г. министром внутренних дел было
предложено награждать чиновников за службу в сибирских гу-
берниях участками земли, а министр государственных иму-
ществ считал даже необходимым заселить Сибирь владельче-
скими крестьянами в качестве обязанных, но император и на
этот раз отказал своим министрам. Однако в апреле 1842 г. указ
об «обязанных крестьянах» все-таки был принят, а через год
Министерством финансов даже рассматривался проект о засе-
лении Сибири «обязанными крестьянами» для улучшения сель-
ского хозяйства и золотопромышленности, но и этот проект не
получил монаршего одобрения.
Впоследствии, вплоть до отмены крепостного права в
1861 г., высшими чиновниками государства предлагались в том
или ином виде проекты о создании в Сибири помещичьего зем-
левладения, но с тем же отрицательным результатом. Предпо-
лагается, что столь негативное отношение династии Романовых
к распространению крепостничества на сибирские просторы
было связано с тем, что они опасались крестьянских восстаний,
12/60
493
которые, перекинувшись на Сибирь, серьезным образом затруд-
нили бы проведение карательных операций.
Еще в начале XIX в. полковник Федор Филиппович д’ Оврэ,
состоявший в 1806 г. при неудачном посольстве графа Юрия
Александровича Головкина в Китай, представил проекты об-
следования Амура от слияния Аргуни с Шилкой до его устья на
небольшом судне. Но они не получили одобрения в правитель-
стве, поскольку, по утверждению Ивана Федоровича Крузен-
штерна, Сахалин считался полуостровом, а Амур терялся гд е -то
в песках Татарии, так и не достигнув океана. В соответствии с
таким авторитетным утверждением река эта никакой практиче-
ской пользы для Ро ссии не представляла. К тому же подобное
мероприятие считалось опасным из-за возможных конфликтов с
китайскими пограничными кордонами вдоль ее течения.
Однако комиссионер Российско-Американской компании
Федор Шемелин в 1816 г. упорно доказывал безопасность иссле-
дования Амура на всем его протяжении. Он, ходивший вместе
с Крузенштерном на шлюпе «Надежда» к Сахалину для поиска
устья Амура и пролива между островом и материком, а затем и
в порты Китая для продажи американской пушнины, настаивал
на более тщательном обследовании Амура.
«По всей китайской границѣ съ обѣих сторонъ тамъ только
учреждены пограничные караулы и разъѣзды, гдѣ есть по бли-
зости границъ или на самой границѣ города, селенія, торговля,
правленіе, войска или другія государственныя заведенія; гд ѣ-же
находятся необитаемыя мѣста, то тамъ вовсе нѣтъ уже никакой
стражи; всѣ разъѣзды пограничныхъ карауловъ, как съ россійской,
такъ и съ китайской сторонъ, пересекаются въ Нерчинской об-
ласти при соединеніи рѣкъ Шилки и Аргуни: гд ѣ рѣка, состав-
ленная изъ двухъ вышеозначенныхъ, принимаетъ названіе Аму-
ра; а поелику китайская граница здѣсь переходитъ по теченію на
лѣвую сторону сей рѣки и идетъ в необитаемыя мѣста къ Стано-
вому хребту горъ, до самого Охотскаго моря лежащихъ, по коимъ
назначена черта, проведенная только мысленно на одной бумагѣ,
13/60
494
безъ всякого со стороны пограничныхъ государствъ определенія,
о предѣлахъ ко ей даже само китайское правительство понятія не
имѣетъ, слѣдовательно вся рѣка Амуръ течетъ въ предѣлахъ Китая,
а потому ни берега ея, ни самое устье не могутъ быть стрегомы:
а паче еще потому, что китайскія селенія далеко во внутренность
отъ онаго удалены. Извѣстно притомъ и то, что устье сей рѣки,
какъ и окрестные берега моря и заливовъ, съ незапамятной древ-
ности ни кѣмъ еще не были посещаемы, кромѣ г. Крузенштерна,
слѣдовательно и китайское правительство таковыми извѣстіями
никогда не было обезпокоено; a посему и не имѣеть причины со-
держать тутъ стражевыя вооруженныя суда, по крайней мѣрѣ ни-
кто о томъ неизвѣстенъ, и ни одинъ еще изъ путешественниковъ о
семъ предметѣ не писалъ» [84, ч. 2, 41].
Однако и такое вполне логичное обоснование безопасности
путешествия по Амуру, напечатанное в столичном периодиче-
ском журнале, не подвигло правительство на действенные меры.
Только в 1826 г. го сударственным адмиралтейским департамен-
том было поручено капитану Федору Петровичу Литке, отправ-
лявшемуся вместе с Михаилом Николаевичем Станюковичем в
кругосветное плавание на шлюпах «Сенявин» и «Моллер», опи-
сать берег между Сахалином и Удской губой. Однако Ф.П . Литке
так и не представилась возможность попасть в Охотское море.
То гд а же Министерство иностранных дел озаботило управ-
ление Восточной Сибири и лично генерал-губернатора А.С . Ла-
винского сбором различной информации об Амуре, а пекинскую
духовную миссию просило исподволь убеждать китайское пра-
вительство о взаимной пользе от плавания российских судов по
Амуру.
Одними из наиболее интересных сведений в этом направле-
нии были показания беглого ссыльного Гурия Васильева, около
шести лет проживавшего в разных местах по Амуру и добро-
вольно вернувшегося в Россию, сдавшись властям в Удском
остроге. С его слов было понятно, что от устья Амура, откуда
он доплыл на лодке до названного затем в честь великого кня-
14/60
495
зя Константина залива, существует вполне до ступный водный
путь.
Вот только предложение генерал-губернатора Во сточной
Сибири об отправлении гребных судов вниз по Амуру вновь не
вызвало одобрения в Петербурге, а вскоре в Баварии доктором
Карлом Теодором Зибольдом была опубликована географиче-
ская карта Сахалина и противоположного ему берега материка,
являвшаяся копией оригинальной карты японского землемера и
астронома Мамио Ринзо. Японский путешественник в 1808 г. на
лодке прошел между Сахалином и материком, а также обследо-
вал низовье Амура, пройдя по реке вверх до оз. Кизи и дав наи-
менования многим топонимам. Так, пролив между материком и
Сахалином, известный теперь как Татарский, он назвал по име-
ни японского астронома Мамиано Сето.
Однако, как оказалось, повышенное внимание к Амуру было
возможным лишь в период очередного сближения интересов
России и Англии в их борьбе против Турции для освобождения
Греции, а ко гд а все завершилось в 1829 г. соответствующими
договорами, оказалось, что союзников связывали совершенно
разные интересы. Естественно, что короли Георг IV и Виль-
гельм IV, а также их правительства не были заинтересованы в
сближении России и Китая, поэтому обследование Амура опять
откладывалось до смены международной обстановки.
Изменения наступили в 1839 г., ко гд а китайский император
Сюань-цзун принял жесткие меры против контрабандной тор-
говли опиумом, производимой англичанами. Все это привело к
так называемой «Опиумной войне» 1840—1842 гг., в которой
китайцы были побеждены. Согласно Нанкинскому договору Ки-
тай был обязан открыть для англичан пять крупных городов, в
том числе Кантон и Шанхай, но во сстания в стране привели к
новым столкновениям Поднебесной империи с Великобритани-
ей и Францией в 1857—1860 гг.
В результате произошедших событий Великобритания и
Франция теперь могли принять меры, чтобы вовсе отстранить
Россию от торговли с Китаем. Чтобы быть в курсе событий,
15/60
496
происходивших в Восточной Сибири, туда были направлены
несколько англичан, чье присутствие в этом крае представляло
большое беспокойство для местной администрации.
В 1843 г. в Министерстве финансов, возглавляемом Федо-
ром Павловичем Вронченко, родилось предложение отправить
из состава Черноморского флот а особую экспедицию под руко-
водством контр-адмирала Евфимия Васильевича Путятина в Ки-
тай и Японию. Предполагалось, что экспедиция займется и об-
следованием юго-восточного берега Охотского моря, северной
оконечности Сахалина и устья Амура. Но и этому проекту не
суждено было претвориться в жизнь из-за отсутствия на то воли
императора Николая I, продолжавшего по настоянию канцлера
К.В . Нессельроде оглядываться на Сент-Джеймсский дворец.
Только в конце 1844 г. из Министерства иностранных дел в
главное правление Ро ссийско-Американской компании пришло
пожелание государя возложить на нее снаряжение экспедиции к
Сахалину и Амуру, и главный правитель компании Ф.П. Вран-
гель счел за счастье осуществить этот проект. Правитель ко -
лоний Михаил Дмитриевич Тебеньков назначил для Амурской
экспедиции бриг «Константин» под командой подпоручика ко р -
пуса флотских штурманов Александра Михайловича Гаврилова,
который должен был получить соответствующую инструкцию в
порте Аян. Правда, еще в Новоархангельске он получил напут-
ствие: главная цель экспедиции должна остаться в тайне, а ле-
гендой прикрытия стало якобы недопущение по селений ро сси-
ян в устье Амура, подобных Албазину, из-за которого в XVII в.
произошли военные столкновения с китайцами. Бриг «Констан-
тин» отправился из Русской Америки 21 апреля 1846 г.
После захода в Аян А.М . Гаврилов повел бриг к северной
оконечности Сахалина, гд е 18 июля того же года поставил его
на якорь между мысами Головачова и Витовтова, а спустя неде-
лю приблизился к входу в Амурский лиман.
«По ислѣдованіи устья Амура и лимана, — пишетъ Гаври-
ловъ въ своемъ рапортѣ отъ 22 Августа, — оказалось, что входъ въ
16/60
497
рѣку для парусныхъ судовъ вовсе невозможенъ; а для пароходовъ
сидящихъ въ водѣ не болѣе 5 или 6 футовъ и по тщательнѣйшемъ
изслѣдованіи, какое производится при промѣрѣ шкеръ Финскаго
залива, можно отыскать удобный проходъ изъ лимана въ рѣку, но
на подобное изслѣдованіе я не имѣлъ ни средствъ ни времени. Въ
рѣкѣ глубина 18, 20 саженъ и болѣе, грунтъ твердый и теченіе бы-
строе, но для малыхъ судовъ, по обоимъ берегамъ рѣки, на глубинѣ
9 и 10 и 31 футъ при песчаномъ грунтѣ, вездѣ хорошія якорныя
мѣста. Изъ парусныхъ судовъ могутъ входить въ лиманъ Амура
только тѣ, которыхъ углубленіе не болѣе 16 футъ. Гаваней удоб-
ныхъ для якорной стоянкѣ нигдѣ нѣтъ, но вездѣ хорошій грунтъ, на
которомъ при самыхъ жестокихъ вѣтрахъ и на одномъ якорѣ всег-
да можно отстояться; мелководность-же лимана защищаетъ отъ
большаго волненія. По берегамъ рѣки и лимана на каждомъ мысу
(низменномъ) равно есть небольшое селеніе, состоящее отъ 4 до
10 шалашей» [84, ч. 2, 55].
Дальнейшему обследованию окрестных берегов помеша-
ли туман и свежий ветер, поэтому Гаврилов вернулся на бриге
«Константин» 20 августа 1846 г. в Аян, доказав тем самым, что
Амур не теряется в песках, а жившие по его берегам гиляки не
платят дань китайскому императору.
В 1847 г. при назначении Николая Николаевича Муравьева
генерал-губернатором Восточной Сибири император заявил, что
Амур должен принадлежать России, а проводившиеся там ис-
следования необходимо продолжить. Исходя из этого Н.Н . Му-
равьев считал основными своими задачами: обустройство рос-
сийских территорий, примыкавших к побережью Тихого океана,
занятие устья Амура, упорядочение кяхтинской торговли с Ки-
таем и ограничение злоупотреблений в золотопромышленности.
Прибыв к месту своего назначения, глава Восточной Сиби-
ри не только приступил к управлению генерал-губернаторством,
но и лично стал знакомиться со своими владениями. Совер-
шив путешествие в Забайкалье, он в 1849 г. предпринял дли-
тельную поездку на Камчатку. Необходимо отметить, что пе-
17/60
498
ред этим в Иркутск прибыл из Петербурга Михаил Семенович
Корсаков, доставивший генерал-губернатору инструкцию для
капитан-лейтенанта Геннадия Ивановича Невельского, вышед-
шего из Кронштадта на транспорте «Байкал» в Петропавловск-
Камчатский. Своему новому сотруднику Н.Н. Муравьев пору-
чил лично вручить эту инструкцию Г.И . Невельскому.
По словам Берни Струве, в связи с предстоящим исследо-
ванием Амурского лимана состоялось высочайшее повеление
о перемещении расквартированных в Восточной Сибири четы-
рех батальонов 3-й бригады 4-й пехотной дивизии в Забайкалье,
чтобы в случае какого-либо пограничного конфликта была воз-
можность защитить свои интересы в этом крае.
Высочайше утвержденную инструкцию для Г.И . Невельского
предстояло доставить через Якутск и Охотск в Петропавловск-
Камчатский, куда должен был прибыть транспорт «Байкал». По-
скольку льды задержали М.С . Корсакова в Охотске, то он 7 июня
1849 г. на боте «Кадьяк» вышел к северной оконечности Саха-
лина, где предполагал все-таки встретиться с Г.И . Невельским.
Однако встреча так и не состоялась, поэтому М.С . Корсаков на
обратном пути остановился в Аяне, куда должен был после по-
сещения Камчатки прибыть генерал-губернатор Н.Н . Муравьев.
Так как на свои запросы по поводу необходимости срочного
занятия левого берега Амура, пока к этой реке не вышли англи-
чане, Н.Н . Муравьев получал из Петербурга уклончивые ответы,
то он прибег к некоторой хитрости, представив императору свой
рапорт.
«Не разъ случалось мнѣ слышать в Петербургѣ опасенiе, что
Сибирь рано или поздно можетъ отложиться от Ро ссiи, но пре-
жде прибытiя моего сюда я считалъ это опасенiе не основатель-
нымъ, не умѣя себѣ объяснить, от какого бы источника опас-
ность эта могла проистекать; здѣсь, Государь, я убѣдился, что
опасенiе это весьма естественно и отъ такихъ причинъ, которыя
совершенно чужды соображенiямъ столичнымъ. Я нашелъ здѣсь
весь народъ подъ влiянiемъ и въ рукахъ, так-сказать, богатыхъ
18/60
499
торговцевъ, промышленниковъ и откупщиковъ и всѣх чиновни-
ко въ правительственныхъ, почти бе зъ исключенiя, на содержанiи
и въ услугахъ тѣхъ же богатыхъ людей. Я строго и твердо при-
нялся дѣйствовать против этого направленiя, ни законами, ни
совѣстью не оправдываемого, сначала одинъ, потомъ съ помо-
щью нѣсколькихъ сотрудниковъ, прибывшихъ сюда за мною на
службу, но всѣ усилiя наши, может быть и не совсѣмъ безуспеш-
ныя, возбудили однако жъ опасную для насъ борьбу с золотомъ,
опасную не внутри края, гдѣ твердость моя внушаетъ страхъ и
уваженiе самому золоту, а въ столицѣ, гдѣ редкiй департаментъ
не вооруженъ противъ настоящаго управленiя Восточной Си-
бири. Я осмѣлился сказать это только для того, чтобъ доказать,
сколь слаба надежда уничтожить влiянiе богатого промышлен-
наго и торговаго класса на все народонаселенiе и что въ тѣхъ же
видах я опасаюсь сосредоточенiя богатствъ въ немногихъ рукахъ
при настоящемъ учрежденiи о золотопромышленности; богатый
классъ этотъ и болѣе образованный по происхожденiю своему и
по отдаленности отъ центра имперiи вовсе не имѣетъ чувств той
преданности къ Государю и отечеству, которыя внутри имперiи
всасываются съ молокомъ, — онъ ко всему равнодушенъ, кромѣ
своих выгодъ и, за немногими только исключенiями, нѣтъ почти
и надежды возбудить въ нихъ тѣ высокiя чувства, которыми гор-
дится и славится всякiй русскiй; а между тѣмъ они не только не
лишены свойственнаго русскимъ смысла и предпрiимчивости,
но и превосходятъ въ этомъ жителей внутреннихъ губернiй, что
весьма естественно по самому роду ихъ занятiй для полученiя
своихъ выгод на здѣшнихъ огромныхъ и дикихъ пространствахъ.
Этот смыслъ и эта предпрiимчивость указываетъ имъ ясно, что
настоящiй истокъ Сибирскихъ произведенiй, что все будущее
благоденствiе Восточной Сибири заключается въ вѣрном и удоб-
номъ сообщенiи съ Восточнымъ океаномъ и что Кяхта рано или
поздно потеряетъ для нихъ свое значенiе по соперничеству ан-
гличан и что всякiй другой промыселъ ничтоженъ и не можетъ
принять желаемыхъ размѣров без плаванiя по Амуру. И вотъ въ
послѣднiе годы, а особенно въ прошломъ, возникло не безосно-
19/60
500
вательное предположенiе, что англичане займутъ устье Амура.
Наружно, многiе изъ нихъ изъявляютъ въ этомъ свои опасенiя и
сожалѣнiе, внутренно имъ все равно, кто бы не открылъ Амуръ —
но какихъ тогда потребуется силъ и средствъ отъ правительства,
чтобы Восточная Сибирь не сдѣлалась англiйскою, ко гд а въ устьѣ
Амура станутъ англiйская крѣпость и англiйскiе пароходы пой-
дутъ по Амуру до Нерчинска и даже до Читы? Что без устья Аму-
ра англичане не довершатъ своего предпрiятiя на Китай, — это
естественно, ибо съ правой стороны впадаютъ въ Амуръ большiя
судоходныя рѣки, протекающiя до тысячи верстъ по населенным
сѣверо-западнымъ Китайскимъ провинцiямъ; — что восточная
оконечность Сибири въ послѣднiе годы занимаетъ англичанъ, —
это несомнѣнно. Еслибы вместо английской крѣпости стала въ
устье Амура русская крѣпость, равно как въ Петропавловскомъ
порте въ Камчаткѣ и между ними ходила флотилiя, а для вящей
предосторожности, чтобъ въ крѣпостяхъ этих и на флотилiи гар-
низоны, экипажъ и начальство доставляемы были изнутри Россiи,
то этими небольшими средствами, на вѣчныя времена было бы
обезпечено для России владѣние Сибирью и всѣми неисчерпае-
мыми ея богатствами и особенно золотом, которое сдѣлалось уже
для нея необходимостью и котораго еще богатѣйшiе источники
обѣщаетъ весь лѣвый берегъ Амура, по самым вѣрнымъ призна-
камъ лично мною въ прошломъ году въ Нерчинскомъ округѣ и по
пограничной р. Горбицѣ видѣннымъ» [80, 53].
Несмотря на то что Н.Н. Муравьев, конечно, несколько про-
воцировал императора на действенные меры, но вероятность от-
торжения Сибири от России была не такой уж малой. И к тому
были как объективные, так и субъективные причины.
Во-первых, первая половина XIX в. была отмечена завоева-
ниями независимости странами Южной, Центральной и Се-
верной Америки, бывшими колониями Испании, Португалии и
Франции.
Во-вторых, благодаря разработанным месторождениям дра-
гоценных металлов в Сибири Россия к середине XIX в. стала
20/60
501
лидером в мировой золотодобыче, на ее долю в 1841—1850 гг.
приходилось 39,3% добытого золота, в основном на частных
приисках. Обогатившиеся золотопромышленники могли уже не
только покупать лояльность местной администрации, но и дик-
товать свои условия правительству. Правда, открытия месторож-
дений золота в Калифорнии в 1848 г. и Австралии в 1851 г. сме-
стили Россию по этому показателю на третье место в мире.
В-третьих, сибиряки не ощущали себя частью России, по-
давляющее большинство их никогда и не бывало в централь-
ных губерниях. Мало того, согласно Н.М . Ядринцеву сибиряки
в XIX в. чаще всего и не подозревали «своего кровного род-
ства с коренным русским человеком», считали именно себя
русскими, а на русских новопоселенцев смотрели как на со-
вершенно чуждых им людей и сомневались в их русском про-
исхождении. Они верили, что Ермак, придя из России, покорил
их прадедов, исконных русских обитателей Сибири, и привел
их в подданство царю. Естественно, такое представление о са-
мих себе вряд ли способствовало сибирякам стать российски-
ми патриотами.
В-четвертых, ссыльные всех разрядов и туземные народы
при попытке обретения сибиряками независимости не стали бы
поддерживать колониальную политику России в Сибири.
Теперь Н.Н . Муравьев возлагал самые большие надежды на
экспедицию капитан-лейтенанта Г.И . Невельского. Транспорт
«Байкал» только 2 сентября 1849 г. пришел в порт Аян, с капи-
таном которого уже отчаялся встретиться генерал-губернатор
Н.Н . Муравьев, не говоря уж о его курьере М.С . Корсакове,
все еще не вручившем тому государеву инструкцию. Какова же
была радость встречающих, ко гд а капитан-лейтенант Г.И. Не-
вельский сообщил им, что он на свой страх и риск обследовал
Амурский лиман и что Сахалин без всяких сомнений — остров.
С этой радо стной вестью М.С . Корсаков был отправлен в Петер-
бург.
Высочайшим повелением 3 февраля 1850 г. было указано
генерал-губернатору Восточной Сибири основать в заливе Сча-
21/60
502
стья при входе в Амурский лиман против мыса Головачева на
Сахалине зимовье, гд е комиссионеры Российско-Американской
компании могли бы вести торг с местными жителями. Экспеди-
цию к Амуру из Аяна вновь возглавил на транспорте «Охотск»
Г.И . Невельский, ставший уже капитаном 1-го ранга. То гд а же
Н.Н . Муравьев отправил корпуса топографов поручика Василия
Васильевича Ваганова в секретную рекогносцировку правого
побережья Амура в пределах Северной Монголии, но эта экспе-
диция завершилась гибелью ее участников от рук местного на-
селения. А вот Г.И. Невельскому повезло: на этот раз усилиями
экипажа транспорта «Охотск» на мысе Куегда 1 августа 1850 г.
был водружен ро ссийский флаг, а по ст, основанный здесь моря-
ками, был назван Николаевским.
Видимо, события 1848—1849 гг. в Европе придали импе-
ратору Николаю I большую уверенность в своих действиях на
Дальнем Востоке. Во Франции произошла Февральская рево-
люция 1848 г., король Луи-Филипп спасся бегством, а в стране
была провозглашена Вторая республика. Примеру французов
последовали народы германских государств и польских про-
винций Пруссии, а также карбонарии Италии. Благодаря рево-
люционным действиям повстанцев значительная часть Италии
вышла из-под контроля австрийского императора Фердинан-
да I, трон под которым из-за восстаний собственного народа
стал настолько неустойчивым, что его пришлось покинуть.
Следующим императором Австрийской империи в 1849 г.
стал племянник предыдущего — Франц-Иосиф, пришедший к
власти в самый разгар венгерской революции. Именно этому
18-летнему императору пришлось просить своего российского
коллегу согласно статьям Священного союза оказать помощь в
подавлении революции в Венгрии. Туда в 1849 г. были введены
российские войска с генерал-фельдмаршалом И.Ф . Паскеви-
чем во главе, которые жестоко подавили всякое сопротивление
венгров.
То гд а же в самой России были арестованы члены круж-
ка «Общество пропаганды» М.В . Буташевич-Петрашевский,
22/60
503
Ф.М . Достоевский и др. За этим вполне мирным кружком ника-
ких противоправительственных действий не наблюдалось, одна-
ко его члены были приговорены к смертной казни, замененной
затем сибирской каторгой. Судя по всему, впечатленный евро-
пейскими событиями Николай I решил подавлять любое инако-
мыслие своих подданных.
Усилиями цесаревича Константина Николаевича 12 февраля
1851 г. была утверждена новая экспедиция на Амур под руко-
водством Г.И. Невельского, а китайскому правительству было
направлено уведомление, что Ро ссия принимает на себя даль-
нейшую заботу об устье Амура. В том же году правительство
Северо-Американских Соединенных Штатов якобы для обеспе-
чения торговых отношений в японских портах решило отпра-
вить свою экспедицию в составе крупной эскадры к азиатскому
побережью Тихого океана, а англичане под предлогом поиска
капитана Джона Франклина, пропавшего вместе с членами по-
лярной экспедиции в конце 40-х годов XIX в., также отправили
экспедицию к восточным берегам России.
В такой ситуации было просто необходимо надежно закре-
питься как на Сахалине, так и в Татарском проливе, отделяю-
щем остров от материка, для чего на берегу залива Де-Кастри
неподалеку от оз. Кизи предполагалось установить пост. С
той же целью вниз по Амуру планировалось отправить на
лодках военную команду в 250 человек под началом капитана
2-го ранга Петра Васильевича Казакевича с годовым запасом
провианта, но из-за происков канцлера К.В . Нессельроде эти
предложения Н.Н . Муравьева не получили высочайшего одоб-
рения.
Вероятно, в Петербурге опасались в тот момент обострить
отношения с Великобританией, так как Россия в очередной раз
решила потревожить турок. После известных событий, про-
катившихся по всей Европе в 1848 г., российские войска по-
давили «социалистическую революцию» в Молдавии и Вала-
хии, которые находились под протекторатом России. А затем
согласно Балта-Лиманскому договору, заключенному 1 мая
23/60
504
1849 г. между Россией и Турцией, в Дунайских княжествах
были смещены господари, а на их территории на три года вве-
дена 100-тысячная российская армия. Правда, в 1851 г. цар-
ское правительство хот ь и с большим неудовольствием, но вы-
вело армию из Молдавии и Валахии. Зато первый же повод в
1852 г., в действительности бывший всего лишь разногласием
между Римско-католической и Греко-католической церквами
по вопросу принадлежности христианских святынь в турецкой
Палестине, привел к войне.
Россия ультимативно заявила Турции свои права на оказа-
ние помощи болгарам, сербам, валахам, молдаванам и грекам,
на что султан Абдул -Меджид, надеясь на обещанную помощь
Англии и Франции, ответил отказом, и это привело к разры-
ву дипломатических отношений между соседями. В октябре
1853 г., еще до официального объявления войны, Россия нача-
ла боевые действия на Дунае, до конца года одержав несколько
серьезных побед над турками, в том числе и в морской битве
при Синопе под руководством вице-адмирала П.С . Нахимова.
Но уже в самом начале 1854 г. в Черное море вошли англий-
ская и французская эскадры, а 9 февраля того же года россий-
ское правительство объявило войну Великобритании и Фран-
ции.
Военные действия в черноморском регионе шли от турец-
ко й Каппадокии на востоке до Дуная на западе, но наиболее
известными из них стали сражения за Севастополь. Тем не ме-
нее война шла и в Белом море, где англо-французская эскадра
сделала неудачные попытки овладеть Соловецким монастырем
и берегом Онежского залива; на Балтийском море, где Россия
потеряла Аландские о строва, но удержала Гельсингфорс (совр.
Хельсинки). Шли военные действия и в Тихом океане: там со-
юзная эскадра под командованием адмиралов Прайса и Де Пу-
анта вошла в Авачинскую бухту, предполагая захватить порт
Петропавловск. Однако благодаря во сточносибирскому генерал-
губернатору, побывавшему в 1849 г. на Камчатке, порт был
24/60
505
укреплен артиллерийскими батареями, не позволившими англи-
чанам и французам чувствовать себя вольготно на подступах к
городу. Противник все-таки попытался высадить десант, но, по-
теряв 450 человек убитыми и ранеными, вынужден был уйти к
американскому материку.
Однако судьба войны решалась в Севастополе, где россий-
ские моряки были вынуждены затопить свои корабли у входа
в Северную бухту, перенеся их пушки на сушу, из которых до-
блестно защищали свою главную черноморскую военную базу.
К несчастью, в решение военного противостояния вмешалась
«благодарная» Австрия, ультимативно потребовавшая в ноябре
1855 г., чтобы Россия приняла условия правительств Англии,
Франции и Турции. Однако принимать решение по этому вопро-
су уже пришлось императору Александру II, занявшему трон
после загадочной смерти отца 18 февраля 1855 г.
Но еще в преддверии войны усилиями английского поляр-
ного исследователя Роберта Мак-Клюра был пройден северный
маршрут из Атлантического в Тихий океан. Судно «Инвести-
гейтер» в результате двухгодичного плавания из моря Баффина
через проливы Ланкастер, Барроу, Мелвилл и Принца Уэльского
вышло в 1852 г. в море Бофорта. Однако Мак-Клюр пришел к
заключению, что использовать Северо-западный проход в ка-
честве торгового пути невозможно, так как он состоит из узких
проливов, забитых тяжелыми льдами. К мнению опытного по-
лярника прислушались и почти сто лет к этой идее не возвра-
щались.
На фоне всех этих событий как-то незаметно прошло по-
степенное присоединение к России Заилийского края, находя-
щегося между Или, рекой, впадающей с юга в оз. Балхаш, и
хребтами Тянь-Шаня, гд е в 1854 г. был основан укрепленный
город Верный (совр. Алма-Ат а ). Еще 23 июня 1846 г. боль-
шинство султанов, биев и старшин Большого, или Старшего,
жуза принесли присягу российскому императору, но для реа-
лизации этой инициативы было необходимо смирить остав-
25/60
506
шуюся часть казахов и их вождей. Наступление началось
одновременно с Сибирской и Оренбургской пограничных ли-
ний, а в 1850 г. на берегу Алматы произошла первая удачная
для российского оружия битва. В следующем году российско-
казахское войско под командованием подполковника Ивана
Семеновича Карбышева переправилось через Или и захватило
крепость Таучубек.
Старший казахский жуз был окончательно присоединен
к России, ко гд а в 1853 г. армия под руководством генерала
В.А. Перовского, наступая от Аральского моря, осадила кре-
по сть Ак-Мечеть и разгромила войска кокандского хана.
26/60
507
ГЛАВА 8
Продолжение золотого века Сибири
F
Император Николай Павлович умер 18 февраля 1855 г. Его
царствование считается самым реакционным, он, начав с казней
декабристов, жестко реагировал на любые либеральные прояв-
ления не только своих подданных, но и среди соседних народов.
Надо отметить, что многие государственные деятели, выдви-
гавшие либеральные идеи при Александре Павловиче, во время
правления его младшего брата стали придерживаться противо-
положных взглядов. Одним из таких «хамелеонов» был Сергей
Семенович Уваров, который, став министром народного просве-
щения в царствование Николая I, письменно представил своему
благодетелю девиз для его царствования: «Православие, Само-
державие, Народность».
Тем не менее именно при Николае Павловиче были созданы
Секретные комитеты для обсуждения проектов реформ, резуль-
татами которых стали свыше 100 указов, касающихся только
крестьянства. По итогам проделанной кодификации были изда-
ны 45 томов «Полного свода законов Российской империи». Да
и цивилизационный прогресс никакой реакционной политикой
о становить невозможно, поэтому в правление Николая I были
учреждены Технологический и Земледельческий институты,
Строительное училище и Училище правоведения, положено на-
чало телеграфному сообщению, а протяженность железнодорож-
ных линий с 30 км в 1837 г. уже к 1851 г. превысила 1000 км.
Еще до его смерти усилиями адмирала Е.В . Путятина в Си-
моде был подписан первый российско-японский торговый до-
говор. Российские корабли, отправившись к берегам Японии в
27/60
508
1853 г., стремились опередить американскую эскадру, отправ-
ленную туда же, но начавшаяся война с Турцией, Англией и
Францией несколько изменила задачи эскадры. И она отошла к
берегам Сахалина для защиты Амура, а пришедший из Крон-
штадта фрегат «Диана» остался у берегов Японии.
Договором с Японией была впервые определена и граница
между государствами, которая прошла между островами Ур у п и
Итуруп. На Симодский договор для подтверждения своих пре-
тензий на четыре самых южных острова из Курильской гряды
японские политики ссылаются и в XXI в.
Заслугой адмирала Е.В . Путятина является и подписание
13 июня 1858 г. в Тяньцзине российско-китайского договора о
гарантиях безопасно сти торговли и нахождения своих поданных
на территории смежного го сударства.
Интересно, что Российско-Американская и Гудзонбайская
компании заключили конвенцию о соблюдении нейтралитета на
время войны между своими государствами, подтвержденную их
правительствами, при этом действие аренды англичанами части
территории Русской Америки продолжалось без всякого изъятия.
Корабли британского военно-морского флот а подходили к
Новоархангельску в Русской Америке, но, не обнаружив там
военных судов, более не тревожили служащих компании. Не-
сколько меньше повезло компанейскому порту Аян на побере-
жье Охотского моря, который не вошел в перечень территорий,
защищенных конвенцией. Тем не менее подошедшие к нему не-
приятельские корабли не причинили порту какого-либо ущерба,
хотя команды даже высаживались на берег. Правда, недостро-
енный пароход англичане уничтожили, но строящимся шхунам
никакого урона не нанесли, взяв только у представителя компа-
нии слово: не спускать их на воду до конца войны. Досталось и
компанейской конторе на Урупе, когд а подошедшие к нему ан-
глийский и французский корабли произвели обстрел поселка, но
это нападение произошло из-за того, что капитаны противника
не знали, что этот курильский остров тоже был защищен ко н -
венцией.
28/60
509
Однако конвенция не распространялась на компанейские
корабли, находившиеся в открытом море или вне действия ней-
тральной зоны. В результате судно «Ситха» было захвачено
противником в Авачинской бухте Камчатки, а бриг «Охотск»
пришло сь взорвать самой команде в Амурском лимане из-за воз-
можности его захвата англичанами.
Для защиты Тихоокеанского побережья в ноябре 1854 г. по
Амуру к его низовьям была отправлена военная экспедиция,
ко торую возглавил восточносибирский генерал-губернатор
Н.Н . Муравьев. Фактически Россия этим речным походом за-
крепляла за собой левобережье Амура, но ей было необходимо
реализовать свои претензии на эти территории на договорной
о снове с китайской стороной.
Война закончилась подписанием Парижского мирного до-
говора от 18 марта 1856 г., согласно которому России было за-
прещено иметь флот и военно-морские базы на Черном море, а
также укреплять Аландские острова на Балтийском море. Были
возвращены Турции южная часть Бессарабии, устье Дуная и
крепость Карс на Кавказе, а Россия получила утраченные во вре-
мя войны Балаклаву, южную сторону Севастополя и некоторые
другие территории в Крыму. Условия договора были настолько
унизительными, что император Александр II впоследствии при-
знавал: «Я сделал подлость, пойдя тогда на мир».
Министром иностранных дел России с 1856 г. стал Алек-
сандр Михайлович Горчаков, понимавший, что границы с Ки-
таем необходимо утвердить соответствующим договором. Для
достижения этой цели в Поднебесную империю был направлен
Николай Павлович Игнатьев, а для закрепления российского
присутствия на Дальнем Востоке усилиями восточносибир-
ского генерал-губернатора Н.Н. Муравьева в бухте Золотой Рог
был создан военный пост, послуживший основанием Владиво-
стока. Великобритания и Франция военными действиями ста-
рались заставить китайское правительство стать послушным
инструментом в руках агрессоров, однако российскому послу
Н.П . Игнатьеву уд а л о с ь не только отговорить командование
29/60
510
англо-французскими войсками от штурма Пекина, но и полу-
чить подписи китайской стороны на Айгунском договоре.
В результате подписанного российско-китайского договора с
1858 г. граница между го сударствами устанавливалась по Аму-
ру, а земли от его притока Уссури до Японского моря — нераз-
дельными. Но и эти земли по Пекинскому договору от 14 ноября
1860 г. были присоединены к России.
В 1867 г. Уссурийский край был обследован экспедицией по-
ручика Николая Михайловича Пржевальского, начавшего свое
путешествие на пароходе по Амуру до поселка Хабаровка (совр.
Хабаровск), созданного в 1858 г., а далее на лодке по Уссури. На
всем протяжении левобережья Амура путешественник отмечал
редкие поселения, в которых были размещены казаки двух пол-
ко в, общая численность которых составляла 7400 человек обо-
их полов. Чуть большим представительством на Амуре, Зее и их
притоках было отмечено крестьянство, в очень короткий срок
переселившееся сюда из Центральной Ро ссии после 1861 г. Кро-
ме казаков и крестьян до устья Зеи встречались не менее редкие
по селения орочонов и манегров, племен эвенкийского или, как
тогда говорили, тунгусского происхождения.
Чуть выше устья Зеи на двухкилометровой поло се вдоль
Амура в 1858 г. был создан Благовещенск как центр управления
Амурской областью, в котором, по словам Н.М. Пржевальско-
го, через десяток лет проживало около 3500 душ обоего пола,
в основном военнослужащих, чиновников и купцов, российских
и китайских. Ниже Благовещенска путешественникам встре-
чались, кроме казачьих станиц, селения маньчжуров как на ле-
вом, так и на правом берегу Амура. На правобережье Амура на-
ходился и крупный китайский город Айгунь, где 28 мая 1858 г.
был заключен мирный договор между го сударствами.
Уссурийский край заключает собой бассейн правых прито-
ко в Уссури и ее верхнего течения, а также побережье Японского
моря до залива Посьета, разделенных горным хребтом Сихотэ-
Алинь. Вдоль правобережья Уссури до впадения Сунгачи в
28 станицах был поселен пеший батальон Амурского казачье-
30/60
511
го войска. Казаки обо сновались зде сь в период 1858—1862 гг.,
а прибыли они из Забайкалья, где были избраны по жребию,
так что с самого начала считали себя ссыльными. По словам
Н.М . Пржевальского, уссурийские казаки сетовали: «Какое тут
житье, зимой есть нечего, с голоду умирай, а летом от гнусу ни
самому, ни скотине деться некуда. Вот в Забайкалье было хоро-
шо; не один раз вспомнишь про тамошнее житье» [58, 17]. И это
при том, что рыбы в Уссури было так много, что во время нере-
ста ее во множестве убивали кол е с а пароходов и бывали случаи,
ко гд а крупные особи запрыгивали на палубы пароходов. Осе-
нью 1867 г., по свидетельству Н.М . Пржевальского, возле ста-
ницы Нижненикольской местными жителями за одну тоню не-
водом в 90 сажен было поймано 28 000 рыб, более всего белой,
сазанов и тайменей, при этом из подведенного к берегу невода
рыбу вычерпывали в течение двух дней. Не меньшее количество
в этих местах было и водоплавающей птицы. Но зерновые в Ус -
сурийском крае вызревали редко: то «водой зальет или дождем
сгноит».
Среди местного населения можно выделить китайцев или,
как они сами себя называли, манзов; гольдов или, как теперь их
называют, нанайцев; орочей (тазов) или по-современному уд э -
ге; и корейцев. Последние жили на самом юге края у границы с
Кореей, которая весьма интересовала Н.М. Пржевальского. Этот
офицер Генерального (Главного) штаба России при посещении
пограничного корейского города Кыген-Пу, расположенного не-
подалеку от Новгородской гавани залива Посьет на правом бе-
регу Туманги (Туманная), расспрашивал главу города о рассто-
яниях до столицы го сударства и других населенных центров и
много ли у Кореи войска.
Корейское государство было в вассальной зависимости от
китайского императора и вместе со своей метрополией под-
верглось недавним нападениям французов, которые совместно
с англичанами вели войну с Китаем в 1860 г. В этой ситуации
российское правительство, конечно, рассматривало возмож-
ность захвата части Корейского полуострова, который мог стать
31/60
512
колонией Франции. Те м более что в 1863 г. в Корее умер король
Чхольчжон, а на трон вступил его 11-летнний дальний родствен-
ник, приняв имя Кочжон, при регентстве отца Ли Хаына, полу-
чившего титул хынсон тэвогун.
Глава города Кыген-Пу сатти (капитан) Юнь Хаб вначале
принял непрошеных гостей за американцев и долго не хотел ве-
рить, что они русские. Дело в том, что за год до этого воору-
женная американская шхуна «Генерал Шерман» вторглась по
реке Тэдонган в район Пхеньяна, где ее команда намеревалась
разграбить древние курганы, в которых, по их мнению, могли
оказаться огромные богатства. Пренебрегая требованием мест-
ных властей покинуть корейскую территорию, команда шхуны
совершала насилия и грабежи, за что корейцы сожгли шхуну и
перебили команду.
Интересовали Н.М . Пржевальского и северные берега
оз. Ханка и окрестности оз. Малый Ханка, принадлежавшие
Китаю. Привлекали российского путешественника и отроги
Сихотэ-Алиня, спускавшиеся к Японскому морю, где в реках
Цыму-хэ и Сучан китайцы издавна промывали золото.
Надо отметить, что с приобретением Амурской области бе-
рега Охотского моря и Камчатки были оставлены на произвол
судьбы, а местное население предоставлено самому себе.
Зато продолжилось российское завоевание Средней Азии,
которое началось в 1860 г. с присоединения Зачуйского края.
Надо помнить, что политические круги Великобритании счи-
тали все мусульманские страны к северу от Индии зоной своих
интересов и всячески препятствовали проникновению России
в этот регион. Естественно, чтобы не дразнить своих конкурен-
тов и для начала изучить политическую жизнь и культуру го су-
дарств Средней Азии, с которыми у России не было диплома-
тических отношений, правительство отправило в этот регион в
1858 г. три миссии.
Первая миссия под руководством ориенталиста и этнографа
Николая Владимировича Ханыкова была отправлена в Хорасан
и Герат (совр. Иран и Афганистан). Вторая миссия — в Хиву и
32/60
513
Бухару под командованием полковника Николая Павловича Иг-
натьева, которому даже уда л о с ь заключить с эмиром выгодный
для России договор. Третья миссия поручика Чеккана Чингисо-
вича Валиханова, одного из бывших султанов Среднего жуза,
под видом торгового каравана исследовала Кашгар (совр. Ки-
тай). Но еще до этого, в 1856—1857 гг. для исследования горной
системы Тянь-Шань была проведена экспедиция под руковод-
ством Петра Петровича Семенова.
Изучив таким образом предполагаемые для завоевания ре-
гионы Средней Азии, российское правительство смогло опреде-
лить первоочередные задачи в отношении враждебно настро-
енных южных соседей. Как ни странно, но первая операция
против Кокандского ханства была совершена в 1864 г. особым
Западносибирским отрядом генерала Михаила Григорьевича
Черняева без санкции правительства, ко гд а , преследуя коканд-
ских разбойников, он пересек границу России. В результате ко н-
фликта его двухтысячный отряд при 12 орудиях завоевал Аулие-
Ату (совр. Джамбул), Туркестан, Чимкент, а 17 мая 1865 г. хоть
и со второй попытки сумел захватить Ташкент с населением в
100 000 человек, а еще спустя неделю — 30 -тысячный Ходжент.
Конечно, такой военной уд ач е генерала М.Г. Черняева способ-
ствовала междоусобица кочевых и оседлых народов, входивших
в Кокандское ханство, где правящее племя мангытов поголовно
вырезало своих противников кипчаков.
Кроме геополитического интереса к странам Средней Азии
у России был там и экономический интерес. Дело в том, что
в Центральной России получила широкое распространение
хлопчатобумажная промышленность, сырье для которой тор-
говцы закупали у своих коллег в Северо-Американских Сое-
диненных Штатах. Но с 1861 по 1865 г. там шла Гражданская
война между южными и северными штатами, в которой Россия
поддержала республиканцев, а хлопковыми плантациями вла-
дели конфедераты, которых поддерживала Великобритания.
В этой ситуации российским предпринимателям необходимо
было найти другие регионы производства хлопка, одним из ко-
33/60
514
торых могла стать Средняя Азия, гд е хлопок выращивали из-
давна.
Естественно, правительству королевы Виктории действия
России в среднеазиатском регионе доставляли особое беспо-
койство: англичане еще со времен правления императора Пав-
ла I опасались вторжения российских войск на север Индии. И
весьма кст ати для них в польских губерниях России начало сь
очередное восстание поляков за независимость, которое импе-
ратор Александр II приказал подавить как можно быстрее. В
этой ситуации представители Великобритании, Франции и Ав-
стрии 17 апреля 1863 г. вручили ноты своих правительств князю
А.М . Горчакову, в которых предлагали российскому правитель-
ству вернуть полякам мир на основах справедливости. Вскоре к
этому требованию присоединились и другие европейские стра-
ны, что заставило Александра II 25 апреля 1863 г. подписать
Манифест об амнистии участников Польского восстания, добро-
вольно отказавшихся от продолжения борьбы.
Тем не менее, понимая возможность блокады англий-
ским флотом Финского залива после освобождения его ото
льда, Балтийский флот был выведен в Атлантический океан.
В состав этой эскадры под командованием контр-адмирала
С.С . Лесовского вошли фрегаты «Александр Невский», «Пе-
ресвет», корветы «Варяг», «Витязь» и клипер «Алмаз», кото-
рые поодиночке прошли все балтийские проливы, а фрегат
«Ослябя» присоединился к ним, направляясь из Средиземно-
го моря. В сентябре русские корабли достигли Нью-Йорка, а в
то же время в Сан-Франциско вошла эскадра контр-адмирала
А.А . Попова в составе корветов «Богатырь», «Рында», «Но-
вик» и клиперов «Абрек» и «Гайдамак». Теперь атлантические
и тихоокеанские морские пути легко могли оказаться под ко н -
тролем российского военно-морского флота. Такая сложная
операция прошла не столько скрытно, сколько при полном от-
сутствии демонстрации силы, что долгое время и не вызывало
беспокойства европейских стран, чьи торговые суда внезапно
оказались под ударом.
34/60
515
В дальнейшем правительства Великобритании, Франции
и Австрии хотя и настаивали на полной и всеобщей амнистии
польским повстанцам, но никаких требований о предоставле-
нии независимости или значительного расширения автономии
русской части Польши уже не предъявляли. Однако правитель-
ство России и в этом случае продолжало упорствовать на своем
праве решать судьбу поляков как подданных своего го сударства,
преступивших закон.
Таким образом дело шло к войне, однако осенью 1863 г.
европейская коалиция стран рассыпалась из-за отсутствия у
их большинства желания воевать. Ситуация, ко гд а не было ни
мира, ни войны, позволила Ро ссии провести в Средней Азии как
бы случайный захват нескольких городов Кокандского ханства.
В дальнейшем протест правительства Великобритании выну-
дил императора Александра II отстранить генерала М.Г. Черняе-
ва от службы, но завоеванные им у хана Худояра города оста-
лись в составе России, а на всей завоеванной территории было
учреждено Туркестанское генерал-губернаторство. Для коканд-
ского хана это была не по следняя потеря, его слабостью вос-
пользовался сосед — бухарский эмир Музафар, который осенью
1865 г. захватил Коканд.
Первым генерал-губернатором Туркестанского края в июле
1867 г. стал Константин Петрович фон Кауфман, усилиями которо-
го к России были присоединены Кокандское и Хивинское ханства,
а также Бухарский эмират. Сначала он предложил эмиру Музафа-
ру прекратить военные действия и заключить мирное соглашение,
но тот отклонил все предложения, объявив России «священную
войну» (газзават). Ответное наступление российских войск нача-
лось в мае 1868 г., и вскоре они разгромили 40-тысячную армию
бухарского эмира на берегах Зеравшана. Эмир Музафар, не имея
сил для дальнейшего сопротивления, вынужден был заключить с
туркестанским генерал-губернатором договор, по которому при-
знавал протекторат России над своим эмиратом, а в подтвержде-
ние своих добрых намерений, не считая 500 000 рублей контрибу-
ции, передал Самарканд российскому императору.
35/60
516
На условиях протектората России хан Худояр тоже сумел
вернуть себе Кокандское ханство, независимым оставало сь
лишь Хивинское ханство, возглавляемое Саидом Мухаммедом-
Рахимом. Для покорения Хивы необходимо было достаточ-
ным образом подготовиться, и на западных окраинах ханства в
1869 г. был построен на берегу залива Каспийского моря Крас-
новодск. И только весной 1873 г. с четырех направлений: Орен-
бурга, Ташкента, Александровского форта (совр. Шевченко) и
Красноводска на Хивинское ханство были направлены россий-
ские войска общей численно стью 12 000 воинов при 56 оруди-
ях. В конце мая того же года у стен Хивы хан Саид Мухаммед-
Рахим был вынужден капитулировать, а затем в его ханском
саду Гендемиан был заключен мирный договор, по которому и
это ханство признало над собой протекторат России, ну а земли
по правому берегу Амударьи были присоединены к Туркестан-
скому генерал-губернаторству. Вместе с независимостью хи-
винский хан потерял более 2 млн рублей в виде контрибуции,
обязался отменить рабство и торговлю людьми. Так что, толь-
ко успев отменить крепостное право в 1861 г., при котором тор-
говля людьми была «нормальным» явлением для России, импе-
ратор Александр II не пожелал терпеть рабства в государствах
своих вассалов.
Надо отметить, что еще в 1862 г. в северо-западных провин-
циях Китая началось восстание мусульманского населения, ко -
торое через два года распространилось на Илийский и Тарбага-
тайский округа, граничившие с Россией. Китайский наместник
Мин Сюй, осажденный повстанцами в цитадели Кульджи, даже
обратился за помощью к генерал-майору Г.А . Колпаковскому,
но тот лишь запросил указаний по этому поводу у генерал-
губернатора Западной Сибири А.О . Дюгамеля. В Петербур-
ге были серьезно озабочены событиями в Китае, но министр
иностранных дел А.М . Горчаков и военный министр Д.А . Ми-
лютин, опасаясь обострения взаимоотношений с Великобри-
танией, выступили против вмешательства в дела соседнего го-
сударства.
36/60
517
В результате Кульджа была захвачена повстанцами, а ее за-
щитники героически погибли. На территории Синьцзяна по-
встанцами были образованы три мусульманских государства:
Кульджинский или Таранчинский (Уйгурский) и Дунганский
(Урумчийский) султанаты и Йэттишаар (Семиградье в Восточ-
ном Туркестане). Во главе последнего в 1867 г. стал бывший
комендант Ак-Мечети Якуб-бек, получивший от турецкого сул-
тана титулы эмира и бадаулета (счастливец), который вскоре
подчинил себе и Дунганский султанат. Хотя добиться признания
своего государства правительствами России и Великобритании
ему не уда л о с ь , Якуб-бек планировал захватить и Кульджийский
султанат.
Такие действия в Петербурге расценили как крайне опасные
для интересов России в этом регионе, и император Александр II
решил оккупировать Илийский край. Летом 1871 г. российское
войско вторглось в Кульджийский султанат, а 22 июня султан
Абиль-оглы вынужден был вручить генерал-майору Г.А . Кол -
паковскому ключи от Кульджи. Хотя считалось, что Россия
взяла на себя временное управление Илийским округом, но
тем не менее включила его в со став Туркестанского генерал-
губернаторства. В таких условиях эмир Якуб-бек счел необхо-
димым заключить 15 мая 1872 г. с Россией торговый договор,
правда, не предусматривающий официального политического
признания Йэттишаара.
Вместе с тем надо отметить, что в 1858 г. была ликвидиро-
вана Ост-Индская компания, по скольку в эпоху наступившего
империализма скрывать свои намерения за завесой интересов
частной коммерческой компании правительству Великобрита-
нии уже не было необходимо сти. Естественно, что десятилети-
ями подражающая во всем своему главному конкуренту и про-
тивнику Россия тоже решила избавиться от уже ставшей обузой
Российско-Американской компании, а заодно и от территории, с
которой она была непо средственным образом связана.
В правительстве понимали, что пушной промысел в Русской
Америке уже не приносит прежних доходов из-за значитель-
37/60
518
ного уменьшения добычи морского зверя. Если, по сведениям
С.Б. Окуня, с 1797 по 1821 г. каланов или, как их тогда называ-
ли, морских бобров было добыто 72 894, то с 1842 по 1861 г. —
всего 25 602. Аналогичная ситуация наблюдалась и в отноше-
нии морских котиков: если с 1797 по 1821 г. их было добыто
1 232 374, то с 1842 по 1861 г. — только 338 604. Мало того, из-
за неумелой обработки шкурок даже высокого качества сырья
на рынки сбыта по ступали меха среднего, а то и совсем плохо-
го качества, которые компании приходило сь продавать по очень
низкой цене. При этом попытки привлечь в колонии английских
специалистов ни к чему не привели, так как их хозяева не допу-
скали утечки кадров.
Собственно говоря, Российско-Американская компания еще
ранее, не доверяя искренности Гудзонбайской компании в деле
обеспечения гарантий безопасности ее владений, первой сдела-
ла попытку передать как бы на время свое имущество и приви-
легии Американо-русской компании из Сан-Франциско. Город
был приобретен Северо-Американскими Соединенными Штата-
ми в результате войны с Мексикой в 1848 г., и вскоре в нем была
создана компания, ориентированная на торговлю с российскими
территориями в Тихоокеанском регионе. Именно в договоре с
этой компанией впервые прозвучала цена уступки Русской Аме-
рики в 7 000 000 долларов. Сделка не состоялась, но настоль-
ко испугала правительство Великобритании, что оно не только
утвердило конвенцию о нейтралитете Российско-Американской
и Гудзонбайской компаний в предстоящей войне, но и неукосни-
тельно выполняло ее статьи.
Вместе с тем война с Англией и Францией показала, что «в
случае войны с морскою державою мы не в состоянии защитить
наши колонии». Именно так определил эту ситуацию в 1857 г.
великий князь Константин Николаевич в своем письме мини-
стру финансов Александру Максимовичу Княжевичу и, веро-
ятно, был прав, поскольку в предыдущей войне пришлось даже
эвакуировать жителей, служащих, гарнизон и корабли из более
укрепленного Петропавловска-Камчатского.
38/60
519
Мало того, в Русской Америке, так же как и в Калифор-
нии, предполагалось наличие значительных запасов самород-
ного золота, известия о находках которого компания пыталась
скрыть от правительства из опасения потери монополии своей
деятельности в колониях. Однако обнаружение месторождений
золота в Калифорнии дало повод к предположению, что основ-
ные залежи находятся на российской территории в районе горы
Св. Ильи. Зная, какой неуправляемый приток старателей наво-
днил Калифорнию, можно было предположить, что ожидало
Русскую Америку в ближайшее время.
Также принимало сь во внимание, что без дотации от казны
Российско-Американская компания уже существовать не могла,
да и задолжала она государству сумму в размере своего годового
дохода (по сведениям С.Б . Окуня, в 1866 г. общая сумма доходов
составляла 706 188 руб., из которых 200 000 руб. — дотация от
казны).
Исходя из всех этих соображений, правительство определило
срок продажи своих американских колоний по завершении дей-
ствий привилегий компании 1 января 1862 г., тем более что пра-
вительство Северо-Американских Соединенных Штатов про-
явило большую заинтересованность в их приобретении. Однако
начавшаяся Гражданская война между северными и южными
штатами соединенного государства отсрочила решение этого во-
проса на пять лет. В такой ситуации российское правительство
делало вид, что рассматривает вопрос продления привилегий
компании, но практически уже этим не занималось.
Главное правление Российско-Американской компании со
своей стороны предпринимало действия по получению займа в
английских финансовых кругах. Торговые дома Лондона обеща-
ли компании размещение займа на английской бирже в размере
от 150 000 до 200 000 фунтов стерлингов, но при условии прод-
ления ее привилегий и соответствующих гарантий российско-
го правительства. Такая готовность в оказании помощи своим
конкурентам со стороны Англии была связана с опасением, что
ее заокеанские колонии будут окружены с юга и запада Северо-
39/60
520
Американскими Соединенными Штатами. Более того, британ-
ское правительство и само было готово рассматривать возмож-
но сть приобретения Русской Америки.
Несмотря на по слевоенный экономический спад, прави-
тельство Эндрю Джонсона 29 марта 1867 г. согласилось купить
Русскую Америку за 7 200 000 долларов, а через месяц договор
купли-продажи был ратифицирован сенатом и царем. Американ-
ские правительственные комиссары прибыли в Новоархангельск
7 октября 1867 г., и в тот же день состоялся спуск российского
флага. Кроме материковой части Русской Америки Россия по-
теряла все ее прибрежные острова, а также ве сь Алеутский ар-
хипелаг.
Надо отметить, что Гудзонбайская компания ненадолго пере-
жила свою российскую конкурентку и в 1869 г. была ликвиди-
рована. Видимо, время таких монополий подошло к концу, да и
Северо-Американские Соединенные Штаты заняли более же ст-
кую позицию относительно свободного плавания английских
кораблей в своих водах.
Во время и после очередного масштабного восстания поля-
ко в в Царстве Польском Сибирь стала наполняться о сужденны-
ми по этому делу. По свидетельству С.В . Максимова, только за
первые три года число сосланных в Сибирь поляков достигло
18 622, из них на Нерчинскую каторгу было отправлено 3894,
на по селение — 2153, прислано на житье — 2254 и для водво-
рения — 8491 человек. Были еще и добровольно пришедшие за
своими мужьями и отцами — общим числом 1830 душ обоего
пола. Как ни странно, но если ссыльнокаторжные, ссыльнопо-
селенцы и высланные на житье были приговорены к наказанию
на определенный срок и имели надежду вернуться на родину,
то водворенные административным порядком высылались бес-
срочно и становились жителями Сибири навсегда.
Такое количество ссыльных поляков доставило большое
беспокойство администрации как Западной, так и Восточной
Сибири — ведь за предыдущие годы государственных преступ-
ников по ступало к ним по этапам из Ро ссии считаные единицы
40/60
521
(с 1854 по 1859 г. их было всего 83 человека мужского пола).
Среди сосланных в Сибирь по делу 1863—1864 гг. были и ино-
странные подданные, принявшие участие в восстании в Цар-
стве Польском. Если присутствие среди них 259 австрийских
и 102 прусских поляков было вполне объяснимо, то участие
10 итальянских гарибальдийцев, 10 французов, двух англичан и
двух немцев явно выбивалось из этого ряда, и были они чаще
всего военными советниками в отрядах повстанцев.
В свое время значительная часть осужденных декабри-
стов негативно отнеслись к восставшим в 1831 г. полякам, был
с ними солидарен и «певец свободы» А.С . Пушкин. Вот и те-
перь, спустя три десятка лет, не только такие реакционеры, как
М.Н . Катков, но и либеральные поэты и писатели П.А . Вязем-
ский, А.Н. Майков, Н.А . Некрасов, А.А . Фет и И.С . Тургенев ре-
шительно поддержали проявленную царскими палачами жесто-
кость по отношению к восставшим полякам.
Однако среди ссыльных поляков оказались деятели, впо-
следствии сделавшие так много для исследования Сибири, что
их имена навсегда остались в истории и географии этого края.
Среди них были зоолог и палеонтолог Бенедикт Дыбовский, изу-
чивший фауну Байкальского региона; зоолог Виктор Годлевский;
создатель словаря якутского языка Эдуард Пекарский; археолог
Николай Витковский; географ Александр Лаврентьевич Чека-
новский, исследовавший бассейны Нижней Тунгуски, Оленека и
Лены; геолог, зоолог и палеонтолог Иван Дементьевич Черский,
исследовавший Байкал, Китойские и Тункинские гольцы.
Бывший повстанец с Витебщины И.Д . Черский даже после
амнистии вернулся в 1891 г. из Петербурга в Сибирь во главе
экспедиции, которую он совершил по Яне, Индигирке и Кол ы -
ме. В его честь названы: вершина Черского 2588 м на северо-
западном берегу Байкала, долина Черского между Восточным
Саяном и Енисейским кряжем и хребет Черского в верховьях
Индигирки.
Нельзя не упомянуть и о таком русском заключенном, как
писатель Николай Гаврилович Чернышевский, который 19 лет
41/60
522
отбывал свое наказание в Сибири. В период проведения кре-
стьянской реформы он и его товарищи по перу своими про-
кламациями призывали Русь «к топору», надеясь на всеобщее
восстание, ожидаемое ими к 1863 г. Однако правительство про-
вело упреждающие действия и арестовало большинство лиде-
ров революционного движения, в том числе в 1861 г. писателя
М.И . Михайлова, в 1862 г. сотрудников журнала «Современник»
Н.Г. Чернышевского и В.А. Обручева, затем основоположника
организации «Земля и воля» Н.А . Серно-Соловьевича и др.
После двух лет заключения в Петропавловской крепости, где
и было создано произведение «Что делать?», Н.Г. Чернышев-
ский был осужден на семь лет каторжных работ с последующим
по селением в Сибири. Каторгу он начал отбывать на Усольском
солеваренном заводе вблизи Иркутска, но вскоре был переведен
в тюрьму при Кадаинском руднике Нерчинской каторги. Меняя
тюрьмы Нерчинского округа, Н.Г. Чернышевский пробыл в За-
байкалье по декабрь 1871 г.
Многие деятели революционного движения предпринимали
попытки к освобождению Н.Г. Чернышевского, среди них был
и член I Интернационала Г.А. Лопатин, но арест в Иркутске по-
мешал его планам. Столь пристальное внимание революционе-
ров к осужденному писателю изменило его дальнейшую судьбу:
вме сто выхода на вольное поселение в августе 1871 г. он был
отправлен в Вилюйский о строг, где и пробыл по август 1883 г.
Именно отсюда была сделана еще одна попытка его освобожде-
ния И.Н . Мышкиным. Прибыв в Иркутск, этот революционер-
народник при содействии одного из канцелярских писцов жан-
дармского управления раздобыл казенную бумагу со штампом
и печатью. С таким документом он, переодевшись в форму
жандармского офицера, отправился в Вилюйск, гд е предъявил
местному начальству предписание на выдачу ему Н.Г. Черны-
шевского якобы для сопровождения того в Благовещенск. Од-
нако вилюйский исправник заподозрил неладное и отправил
И.Н . Мышкина в сопровождении двух жандармов в Якутск для
получения подтверждения его полномочий губернатором. По
42/60
523
дороге неудачливый авантюрист бежал, но был схвачен. Лишь
в 1883 г. Н.Г. Чернышевский был до ставлен полицией на жи-
тельство в Астрахань, где пробыл почти шесть лет. Усилиями
родных все-таки уда л о с ь добиться разрешения на переезд в Са-
ратов, где он родился и гд е вскоре из-за подорванного здоровья
умер.
В марте 1867 г. был подписан ро ссийско-японский договор,
по которому Сахалин стал принадлежать обоим государствам,
но в большей степени это касалось южной части острова, где
сталкивались интересы России и Японии. До этого Сахалин счи-
тался спорной территорией, хотя каждая из сторон считала свои
права более доказанными. Надо признать, что Николай Алексан-
дрович Хвостов, пришедший в 1806 г. на фрегате «Юнона» в за-
лив Аниву на юге Сахалина, уже застал там поселение японцев,
которых он забрал с собой в Петропавловск-Камчатский, уста-
новив в том месте ро ссийский флаг. В дальнейшем российское
правительство не предпринимало шагов по заселению Сахали-
на до 1853 г., ко гд а был установлен на берегу бухты Лососей в
заливе Анива Муравьевский пост. Уж е через год в преддверии
войны с Англией и Францией пост ликвидировали, но спустя
12 лет его с тем же названием по ставили на берегу Двенадца-
тифунтовой гавани — озера, соединенного с морем протокой.
Дальнейшие действия России и Японии в отношении Сахалина
были настолько осторожными, что совершенно не приводили к
серьезным конфликтам. Так что договор, заключенный сторона-
ми, как бы подтвердил сложившееся к тому времени положение
на острове.
Однако фактически совместное использование касалось
Южного Сахалина, так как северная часть острова в представ-
лении японцев не имела смысла для приложения сил. При этом
территория острова была поделена еще задолго до появления на
нем русских или японских промысловиков в соответствии с эт-
ническим расселением его жителей.
В северной части Сахалина в основном жили гиляки или,
как они сами себя называли, нивхи, что на их языке означает
43/60
524
человек. Считается, что амурские гиляки и сахалинские нивхи
принадлежат к сибирскому народу тунгусов, распро странивше-
муся от Енисея до Тихого океана, современное название кото-
рых — эвенки.
Южную часть острова вплоть до залива Терпения населяли в
основном айно или айну, что тоже означает человек. Этот народ
расселен кроме Сахалина на Курильских островах и на Хоккай-
до, поэтому их взаимоотношения с японцами вряд ли начались
вXIXв.
Чтобы усилить присутствие россиян на юге Сахалина в 1868 г.
администрацией генерал-губернаторства Восточной Сибири, воз-
главляемого Михаилом Семеновичем Корсаковым, было решено
поселить там 25 семейств крестьян из Черниговской губернии,
которые до этого неудачно пытались обосноваться на Амуре. По
сведениям А.П. Чехова, переселенцам было обещано довольство-
вание мукой в течение двух лет, снабжение сельскохозяйственны-
ми орудиями производства, скотом, семенами и деньгами. При
этом сахалинские поселенцы освобождались на 20 лет от податей
и рекрутской повинности, а долг за полученные материальные
блага предлагалось оплатить им через пять лет.
Вот только гладко было на бума ге, а по жизни неурядицы на-
чались уже с того, что поселенцев высадили с корабля далеко
от предполагаемого места их обитания, и им пришлось к нему
добираться по бездорожью. Все другие обещания оказались
тоже выполненными с таким качеством, что воспользоваться их
плодами было затруднительно или совсем невозможно: не было
жерновов, чтобы молоть зерно, сохи оказались без сошников,
скот привезли полуживым и без запасов сена, семена ржи, яро-
вой и озимой были перемешаны между собой и годились лишь
на кор м скоту. Эти переселенцы так и не смогли должным об-
разом обосноваться на Сахалине, пришлось заняться охотой и
рыбалкой, а в 1886 г. им вновь разрешили переселиться, теперь
уже в Уссурийский край.
В 1869 г. в южную часть Сахалина одним из промышленни-
ко в были привезены из бывших американских колоний 20 алеу-
44/60
525
тов обоего пола для охоты за морским зверем. Однако алеуты,
живя на всем готовом, не проявили желания охотиться в не-
обычных для них условиях, и уже через год их вывезли на один
из Курильских островов. Была попытка поселить на острове
китайских крестьян, эмигрировавших со своей родины, но рас-
поряжения генерал-губернатора в очередной раз не были испол-
нены чиновниками как следует, и китайцев тоже возвратили на
материк.
А вот японцы довольно-таки прочно обосновались на Юж-
ном Сахалине: сделав местных айно своими наемными работ-
никами, они ввели их в неоплатные долги, что привело прак-
тически к крепостной зависимости от работодателей. Вместе
с тем японцы за выполненную работу снабжали айно рисом, к
которому те настолько привыкли, что уже не могли без него об-
ходиться и жить, как раньше, только продуктами охоты и рыбо-
ловства. Японские промышленники, даже прибывая на Сахалин
вместе с семействами, не делали попыток обо сноваться там на-
долго, не обзаводились скотом, не занимались огородничеством,
а все необходимое из продуктов привозили с собой. Так что
Сахалин интересовал японцев в большей степени не как объ-
ект своей политической экспансии, а как база для рыболовства,
где они ежегодно добывали, по словам А.П. Чехова, рыбы на
300 000 рублей.
Скорее всего, именно из-за рыбных богатств 25 апреля
1875 г. Петербургским договором между Россией и Японией
весь Сахалин перешел к россиянам, а взамен японцам отош-
ли все Курильские о строва, которые с момента ликвидации
Российско-Американской компании перестали интересовать
правительство в Петербурге. Зато огромный о стров Сахалин
российское правительство превратило в самую дальнюю катор-
гу в государстве. К моменту посещения Сахалина А.П . Чеховым
на острове содержалось 5905 каторжан обоего пола.
В 1873 г. Ро ссия и Великобритания заключили соглашение,
по которому Афганистан признавался зоной интересов англи-
чан. Правда, в этой центрально-азиатской стране никогда не
45/60
526
было длительного спокойствия. Если в 1840 г. Дост-Мохамед
был вытеснен английскими войсками, то через два года он одер-
жал верх над ними, утвердился в Кабуле, затем в Кандахаре, а в
1862 г. — в Герате. Спустя год Дост-Мохамед умер, власть по-
лучил его сын Шир-Али, однако ему пришлось о спаривать трон
у своих братьев Азим-хана и Афзул-хана. Сумев победить их, он
правил вплоть до 1878 г., но и в этот период англичане продол-
жали подстрекать всех, кто мог поднять восстание в Афганиста-
не и среднеазиатских ханствах, прийти туда якобы для наведе-
ния порядка.
В 1875 г. началось восстание в Кокандском ханстве, которое
возглавили Исхак-мулла Хассан-оглы, взявший себе имя Болот-
хана, принадлежавшее еще живущему потомку первоо снователя
государства (в русских источниках Пулат-хан), и Абдурахман-
автобачи, подававший ранее свергнутому правителю «авто-
бу» — рукомойник. Лишенный престола собственным сыном
Насреддином, Худояр-хан бежал в российский Ходжент, но это
по служило поводом вторжения восставших кокандцев на терри-
торию Туркестанского генерал-губернаторства.
Ко гд а они 9 августа 1875 г. о садили Ходжент, то его гарни-
зону на выручку пришел отряд полковника Михаила Дмитрие-
вича Скобелева численностью 4000 человек при 20 орудиях и
восьми ракетных установках1
.
Кокандцев удал о с ь оттеснить к
крепости Махрам, находившейся на берегу Сыр-Дарьи, у самого
входа в Ферганскую долину, где и произошло главное сражение
российского отряда с войском Абдурахмана-автобачи силой в
50 000 воинов при 40 орудиях. Несмотря на десятикратное пре-
вышение сил, кокандцы потерпели поражение, после чего уже
российское войско вторгло сь в Кокандское ханство.
Ставший ханом после свергнутого отца Насреддин-хан вы-
нужден был подтвердить свою приверженно сть российскому
1 Установки для боевого применения ракет с пусковых станков были изо-
бретены в начале XIX в. генералом Александром Дмитриевичем Засядко, а за-
тем усовершенствованы полковником Константином Ивановичем Константи-
новым. Использовались во флоте и сухопутных войсках.
46/60
527
престолу и даже согласился на присоединение к Туркестанскому
генерал-губернаторству своих городов Наманган и Чуст. Одна-
ко с Болот-ханом военные действия продолжались, и в сентябре
1875 г. в Андижане этот кокандский предводитель удачно сдер-
живал как осаду, так и штурм города отрядом генерал-майора
Виталия Николаевича Троцкого. Только в январе 1876 г. с под-
ходом отряда генерал-майора М.Д . Скобелева Андижан был раз-
рушен артиллерийским огнем и покинут защитниками. Вскоре
и последний оплот восставшего народа — Маргелан был раз-
рушен, а Болот-хан взят в плен. Здесь, в Маргелане, его вместе
с соратниками по приказу губернатора К.П . Кауфмана повеси-
ли на площади. Оставшиеся отряды пытались уйти в горы, но
генерал-майор Д.М . Скобелев, возглавив карательный отряд,
сжигал аул за аулом, не жалея ни детей, ни стариков, тем самым
заставляя повстанцев вступать в сражения, в которых они не
могли уже противостоять более многочисленному и лучше во-
оруженному противнику. Лишь небольшой отряд Абдыллы-бека
сумел пробиться в Афганистан, гд е , не получив от эмира помо-
щи, и прекратил свое существование.
В результате завоевания Кокандское ханство было упраздне-
но и преобразовано в Ферганскую область Туркестанского края,
а М.Д . Скобелев стал ее первым военным губернатором, пра-
вившим жесткой рукой новым российским народом, вверенным
ему императором. Уж е однажды предавшие свой народ Худояр-
хан, его сын Насреддин-хан и Абдурахман-автобачи попытались
собрать сторонников и силой восстановить ханство, но заговор
был раскрыт, а их троих сослали в Оренбургскую губернию.
Заключив соглашение с Великобританией в отношении Аф-
ганистана, Россия обратила свои взоры в сторону Китая. Еще
в 1871—1873 гг. экспедиция Н.М. Пржевальского обследовала
Монголию и страну тангутов в Тибете. Чтобы получить разре-
шение на такое путешествие, российскому подполковнику ге-
нерального штаба со своими спутниками пришло сь побывать в
Пекине, куда они добрались из Кяхты. И хотя в изданном описа-
нии путешествия Николай Михайлович представляет читателю
47/60
528
информацию о флоре, фауне, климате, окружающей местности
и проживающих в тех местах народах, главными его задача-
ми как офицера генштаба, разумеется, были сбор сведений об
имевшихся в регионе запасах продовольствия, фуража, соли, то-
плива, пресной воды, а также картографическая съемка местно-
сти и выяснение настроения окружающих народов в отношении
китайской власти. Вполне возможно, что проявлялся интерес и
к природным ископаемым, ведь еще во времена императора Пе-
тра I существовали сведения о наличии самородного золота в
окрестностях оз. Кукунора.
Следующая экспедиция Н.М . Пржевальского начиналась в
Джунгарии из Кульджи и продолжалась с 1876 по 1878 г. Этот
город в верховьях р. Или в 1871—1881 гг. принадлежал Ро с-
сии и находился на торной дороге в Турфанский оазис, Хами
и Кашгар. Разрешение на обследование бассейна р. Тарим,
окрестно стей озера Лобнор вплоть до хребта Алтын-таг при-
шлось получать у владетеля Йэттишаара Якуб-бека. Места, ко -
торые путешественники посетили, тоже изобиловали песочным
золотом, но об этих особенностях обследованной местности
Н.М . Пржевальский докладывал своему руководству в соответ-
ствующих документах.
Пока осуществлялась экспедиция Н.М . Пржевальского по
горам Тянь-Шаня, Россия 12 апреля 1877 г. объявила войну
Турции. Поводом к ней стали подавление турками восстания
болгар и поражение сербской армии, которую возглавлял рос-
сийский генерал М.С . Черняев. Румыния по тайному соглаше-
нию пропустила Дунайскую армию через свою территорию, а
Кавказская армия просто перешла турецкую границу и через
несколько дней заняла Баязет, а к концу месяца осадила Карс.
Вскоре в войну на стороне России вступили Румыния и Болга-
рия, а к завершению года к ним присоединилась Сербия. Хотя
их помощь и не была решающей в общих победах над турецкой
армией, но в международном отношении их участие сыграло
важную роль. После ряда замечательных побед на Балканах и
занятия Адрианополя во Фракии, оккупации Батумской и Кар-
48/60
529
ской областей на Кавказе 19 января 1878 г. с Турцией было за-
ключено перемирие.
Хотя ро ссийские войска готовы были завоевать и Стамбул,
но правительство Великобритании ультимативно потребовало
о становить дальнейшее продвижение к столь вожделенному для
России Константинополю. Результаты войны были определены
19 февраля 1878 г. Сан-Стефанским мирным договором, по ко -
торому Сербия, Черногория, Румыния и Болгария признавались
самостоятельными государствами, а Бессарабия вновь отходила
к России, так же как и Ардаган, Карс, Батум и Баязет на Кав-
казе. Турция обязывалась оплатить России военные издержки в
размере 310 млн рублей.
Однако недовольные результатами Сан-Стефанского догово-
ра Великобритания и Австро-Венгрия выступили инициаторами
его пересмотра, и с этой целью 1 июня того же года был созван
Берлинский конгресс. В нем принимали участие представители
Великобритании, Германии, России, Франции, Австро-Венгрии,
Италии и Турции. Под нажимом недоброжелателей России был
подписан Берлинский трактат, по которому Румыния, Сербия и
Черногория сохранили независимость, но территория послед-
ней значительно была урезана. Босния и Герцеговина перехо-
дили под протекторат Австро-Венгрии, а Болгария была раз-
делена на автономное княжество на севере и южную часть под
именем Румелии, которая вновь стала зависимой от Турции. Су-
щественно уменьшилась и контрибуция, выплачиваемая Турци-
ей России, она составила менее 70 млн рублей. Таким образом,
понеся огромные людские потери, Россия так и не смогла полу-
чить Константинополь и черноморские проливы, да и половину
Болгарии с ее населением вынуждена была возвратить Турции,
а Австро-Венгрия, не участвовавшая в войне, но поддержавшая
Великобританию в вопросе пересмотра результатов предыдуще-
го мирного договора, получила Боснию и Герцеговину.
Война с Турцией не прервала запланированных экспедиций
Н.М . Пржевальского в Китай, так что годичный перерыв был
связан лишь с болезнью этого офицера генерального штаба. А в
49/60
530
1879—1880 гг. он совершил очередное путешествие из Зайсана
через Хами (Комул) в Тибет и к верховьям Желтой реки (Ху а н -
хэ). Еще на р. Урунгу, впадающей в оз. Улюнгур, экспедиция по-
встречалась с беглецами из Усть-Каменогорского уезда Семипа-
латинской области. Эти киргизы, числом около 9000 душ обоего
пола, примерно 1800 кибиток, откочевали частью в Южный Ал-
тай, а частью на Урунгу. Вряд ли их бегство было связано с не-
желанием оставаться подданными российского императора, что-
бы перейти под руку его китайского собрата, — просто граница,
скорее всего, разделила ареал их обычного кочевания.
Пройдя Джунгарскую пустыню, хр. Нань-Шань, где им
встретились китайские золотоискатели, путешественники по-
пали в Цайдам — горный массив, лежащий на передовом се-
верном уступе Тибет ского нагорья. Конечно, целью экспедиции
была далекая Лхаса, куда у Н.М . Пржевальского было разреше-
ние от китайского императора. Но тибетцы наотрез отказались
пропустить ро ссиян к своей столице, и Николай Михайлович
вынужден был скорректировать свои планы, тем более что сре-
ди местного народа появился слух о желании русских похитить
далай-ламу. Тибетцы говорили: «Русские идут сюда затем, что-
бы уничтожить нашу веру; мы их ни за что не пустим; пусть
они сначала перебьют всех нас, а затем войдут в наш город» [58,
213].
Пришлось путешественникам повернуть к оз. Кукунор, где
располагался г. Синин, откуда, обследовав верховья Хуанхэ, они
по уже раз пройденному пути отправились в Кяхту.
Конечно, получение разрешений на проведение столь мас-
штабных экспедиций в Китае севернее Великой стены в те вре-
мена стало возможным благодаря значительному ослаблению
власти в Поднебесной империи. Сначала восстания тайпингов,
затем агрессия Великобритании и Франции, а в 1875 г. импе-
ратором стал четырехлетний Гуан -Сю при регентстве своей
матери Тсу-Си (Циси) — все эти события не способствовали
восстановлению авторитета Китая на мировой арене. Правда, в
феврале 1876 г. китайский полководец Цзо Цзун-тан начал воен-
50/60
531
ные действия в Синьцзяне, а уже через год Йэттишаар перестал
существовать как государство, а вскоре умер и сам Якуб-бек.
В создавшихся условиях Ро ссия выдвинула Китаю ряд тре-
бований, согласно которым она была готова вернуть управ-
ление Илийским округом китайскому императору. Санкт-
Петербургским договором от 12 февраля 1881 г. Россия передала
Китаю Илийский округ с его главным городом Кульджой, ис-
ключая его западную часть для поселения мусульман, пожелав-
ших о статься в российском подданстве. А в 1884 г. Новомарги-
ланским протоколом была узаконена граница между Россией и
Китаем в этой части Центральной Азии.
В 1883—1885 гг. полковник Н.М. Пржевальский осуществил
еще одну экспедицию из Кяхты к оз. Кукунор, истокам Хуанхэ
и Янцзы, а в 1889 г., уже став генерал-майором, еще одну, но у
озера Иссык-Кул ь он скончался от давно мучивших его болез-
ней. После смерти Н.М . Пржевальского экспедиционный план
продолжил подполковник Михаил Васильевич Певцов, до этого
исследовавший Южный Алтай до хр. Хурху, а затем полковник
Всеволод Иванович Роборовский и поручик Петр Кузьмич Ко з -
лов, исследовавшие северо-во сточный Тибет в 1893—1901 гг.
Во время экспедиции 1907 г. уже ставший полковником гене-
рального штаба Петр Козлов исследовал мертвый город Хара-
Хото в южной части пустыни Гоби, принадлежавший ранее тан-
гутам, и встречался с далай-ламой Тхупт эном Гьяцо. Интересно,
что в 1908 г. далай-ламу по сетил еще один полковник генераль-
ного штаба — барон Карл Густав Эмиль Маннергейм.
Надо отметить, что на фоне всех этих внешнеполитических
событий внутри Ро ссии нарастало недовольство по отношению
к деятельности правительства и императора Александра II. Ре-
формы, которые проводились в стране под личным руковод-
ством монарха, затронули все области жизни российского обще-
ства, но они слишком запоздали, а революционно настроенные
слои населения желали куда более радикальных изменений. Их
представители выдвигали требования по преобразованию рос-
сийского общества на социалистических началах, а в 1870 г.
51/60
532
была о снована русская секция I Интернационала. Народниче-
ские движения от М.А . Бакунина, П.Л . Лаврова, П.Н. Ткачева
и С.Г. Нечаева до А.Д . Михайлова, А.И . Желябова, С.Л . Перов-
ской и В.Н . Фигнер, Г.В . Плеханова и В.И . Засулич, от органи-
заций «Земля и воля» до «Народной воли» и «Черного переде-
ла» занимались не только пропагандой социалистических идей,
но и совершением террористических актов. От рук народников
погибли шеф жандармов Н.В . Мезенцев, харьковский генерал-
губернатор Д.Н . Кропоткин, а на самого императора Алексан-
дра Николаевича было совершено семь неудачных покушений.
Однако во сьмая попытка, совершенная народовольцем Игна-
тием Иоахимовичем Гриневицким, оказалась смертельной для
российского императора, от полученных ран 1 марта 1881 г. он
умер.
Чем же так досадил император Александр II революцио-
нерам? Ведь именно им 29 сентября 1862 г. были утвержде-
ны общие начала судебной реформы, гласный и устный суд с
участием местных обывателей, а в следующем году отменены
телесные наказания и клеймения преступников. В 1864 г. раз-
работанные особой комиссией и рассмотренные Государствен-
ным Советом судебные уставы были утверждены императо-
ром. Вроде бы реформа системы наказания государственных, в
том числе политических преступников давала надежду на пра-
ведный суд. Однако значительная часть репрессий осущест-
влялась без всякого суда и определялась административным
порядком.
Достаточно было какому-нибудь полицейскому чиновнику
предположить, что тот или иной человек может представлять
опасность для общественного порядка, и такой человек мог
быть арестован без всякого предъявления вины. А по представ-
лению соответствующих чиновников ссылался, как правило,
в Сибирь ро счерком пера министра внутренних дел. Зачастую
даже близкие такого ссыльного не знали о его судьбе, а значит,
и не могли предпринять какие-либо действия для оказания ему
по сильной помощи.
52/60
533
При этом министры внутренних дел, а в период правления
Александра II ими были Сергей Степанович Ланской (1856—
1861), Петр Александрович Валуев (1861—1868), Александр
Егорович Тимашев (1868—1878), Лев Саввич Маков (1878—
1880), не руководствовались никаким законом в отношении не-
благонадежных граждан, да и входить в их положение при гро-
мадном количестве представляемых им на утверждение списков
лиц для ссылки административным порядком не было ни вре-
мени, ни желания. Правда, таким ссыльным не запрещалось по-
лучать вспомоществование от своих родственников, на которое
они могли строить себе жилье и содержать себя. Им дозволя-
лось писать письма, но не более трех в год, при условии предъ-
явления их полиции для перлюстрации.
Только в 1880 г. назначенный министром внутренних дел
Михаил Тариелович Лорис-Меликов создал специальную ко -
миссию под председательством генерал-лейтенанта Петра
Александровича Черевина для повторного рассмотрения дел
по ссылке административным порядком, которая из рассмо-
тренных 650 дел предложила освободить 328 человек. Однако
его служебная деятельно сть во главе этого ведомства длилась
чуть более года , и в апреле 1881 г. он получил отставку. А уже
14 августа того же года было утверждено «Положение о мерах к
охранению государственного порядка и общественного спокой-
ствия», а при министре внутренних дел образовано Особое со-
вещание, имевшее право применения административной ссылки
сроком от одного года до пяти лет.
Согласно этому положению министр внутренних дел дол-
жен был поручать рассмотрение всех актов по административ-
ной ссылке комиссии из трех чиновников собственного ведом-
ства и двум чиновникам Министерства юстиции. Такой подход
в принятии решений мог бы хот ь как-то навести порядок в вы-
сылке административным порядком, но исчисляемое тысячами
в год количество неблагонадежных лиц, представляемое в ко -
миссию, не оставляло надежды на тщательное разбирательство
их дел.
53/60
534
Дмитрий Андреевич Толстой, ставший министром внут-
ренних дел в правление Александра III, уже 12 марта 1882 г.
издал целый ряд предписаний для урегулирования жизни
ссыльных административным порядком. А его «Распоряжение
касательно надзора полиции» гласило, что эта мера является
средством предупреждения преступлений, замышляемых
против существующего государственного строя и может быть
распространена на всех лиц, являющихся опасными для об-
щественного порядка. Таким образом, под высылку адми-
нистративным порядком в очередной раз попадали все, кто был
неугоден полицейским чинам.
Если в период 1867—1876 гг., по сведениям Джорджа Кен -
нана, было отправлено в Сибирь 151 585 преступников, из ко -
торых 51,2% высланы административным порядком, то за
1880—1886 гг. через тюменскую пересыльную тюрьму прошли
120 065 ссыльных, из них 46,3% по приказу министра. Кроме
неблагонадежных лиц больше трети ссыльных изгонялись в Си-
бирь по общественному приговору, так как община или волост-
ной сход имели право таким образом распорядиться каждым
своим членом, чем-то провинившимся, или не желая принять в
свою среду отбывшего срок преступника.
Ссыльных административным порядком в Якутии могли
поодиночке отправить в улусы под надзор какого-нибудь юрта.
Как отметил С.А . Приклонский, такие ссыльные не имели ни
свободы передвижения, ни возможности самостоятельного пи-
тания, ни соблюдения элементарных правил личной гигиены.
Поскольку якуты несли за них ответственность перед властями,
то и контролировали каждый их шаг.
Кроме насильственного переселения осужденных преступ-
ников и неблагонадежных лиц административным порядком
правительство серьезным образом было озабочено переселе-
нием крестьян в Сибирь, особенно на территории Амурской и
Приморской областей. Однако даже после отмены крепостного
права 19 февраля 1861 г. этот процесс сдерживался помещика-
ми, так как они боялись потерять возможность использования
54/60
535
в своих поместьях дешевых батраков и сдачи в аренду своих
земель за высокую плату или за кабальные отработки в пользу
арендодателя, да и правительство не спешило облегчить пра-
вила переселения. Освобождение от крепостной зависимости
не отменило для крестьян подушный налог, который выплачи-
вался по месту жительства в соответствии с последней пере-
писью населения. Для желающих легально переселиться было
необходимо «выправить» паспорт, иначе такого «смельчака» не
отпустит община, на которую ляжет бремя выплаты податей за
беглеца.
Однако и по «перечислению» семью переселенцев ожида-
ли большие расходы. Как сообщает Н.М. Ядринцев, даже по-
сле продажи всего имущества вырученные средства не могли
покрыть всех затрат на переезд в Сибирь. Расходы в дороге на
одну подводу, в зависимости от местожительства в Европейской
части России, могли достигать от 50 до 300 рублей, а ведь по
прибытии в сибирскую даль необходимо было обзавестись жи-
льем, орудиями производства, скотом. Далеко не бедные кре-
стьяне могли себе позволить такое кардинальное изменение в
своей жизни, обходившееся им не менее чем в 500 рублей.
Мало того, по словам Н.М . Ядринцева, «при всѣхъ этихъ рас-
ходахъ, переселенецъ долженъ оплатить исправно всѣ подати и по-
винности при своемъ выходѣ, по крайней мѣрѣ за 2 года, иначе его
не выпустятъ изъ общества, затѣмъ онъ долженъ подновлять па-
спортъ до перечисленiя и нести нѣкоторыя повинности на новомъ
мѣстѣ; за все время дороги, ко гда онъ не имѣлъ возможности рабо-
тать, онъ долженъ, какъ и за время производительнаго труда, опла-
тить подати. Мало того, на мѣстѣ у него начинаются новые рас-
ходы по перечисленiю. Какъ ни оттягиваетъ время переселенецъ,
какъ онъ ни расчитываетъ обернуться, но время перечисленiя
должно наступить. Для этого нужно окупить прiемный приговоръ,
увольнительный, расходы по подачѣ прошенiй, уладить дѣла съ во-
лостным правленiем; всякая юридическая ошибка приноситъ но-
вые расходы и затягиваетъ время» [91, 152].
55/60
536
Надо отметить, что кроме легального переселения крестья-
не изыскивали и другие способы, чтобы перебраться на сибир-
ские земли. Некоторые из них добирались до избранного места
по своим паспортам, подновляя их уже по прибытии, при этом,
обустроившись, они в течение многих лет находились в зави-
симости от прежних обществ, перечисляя им деньги на оплату
своей части податей. Ну а самые отчаянные переселенцы скры-
вались в самых глухих местах Сибири, Средней Азии, иногда
за границей Российской империи, порывая с внешним миром
всякое сношение. Так, Н.М . Пржевальский встретил русское
поселение у китайского озера Лобнор в Восточном Туркеста-
не. Однако далеко не всем как легальным, так и нелегальным
переселенцам удавалось благополучно устроить свою жизнь на
новых местах, значительная часть обрекала себя на голод, ни-
щету, смерть близких и закабаление местными крепкими зем-
левладельцами.
Несколько изменилась ситуация в конце 80-х годов XIX в.,
ко гд а переселенцам стали предоставлять некоторые льготы.
Основные положения были изложены в законе от 1889 г., в
котором оговаривались путевые пособия и ссуды на обзаведение
орудиями сельского хозяйства, предусмотрены были и льготы
по отбыванию повинностей на новом месте.
Однако даже до введения этих льгот количество переселенцев
было весьма значительным. Так, в Западную Сибирь за период
с 1861 по 1891 г. переселилось около 350 000 человек, а в
Восточную Сибирь — около 100 000 человек. Таким образом
население Сибири с 1858 г. по 1897 г. увеличилось как за
счет естественного приро ста, так и за счет переселенцев с
2 936 000 до 5 760 000. человек.
В пореформенное время не произошло существенного раз-
вития промышленных предприятий в Сибири, более того, каби-
нетские и казенные предприятия, ранее в основном использо-
вавшие труд приписных крестьян, не могли уже в дальнейшем
существовать лишь за счет ссыльно-каторжных. Им приходи-
лось восполнять недостаток рабочих рук наемными работника-
56/60
537
ми, но в этом случае рентабельность предприятий серьезным
образом снижалась. В такой ситуации правительство вынужде-
но было передавать различные производства в частные руки, а
то и вовсе их закрывать.
Частным предпринимателям необходимы были кредиты, но
промышленной и торговой буржуазии Европейской части Ро с-
сии развитие сибирской промышленно сти было невыгодно, ко н-
куренты петербуржскому и московскому деловому сообществу
были не нужны. Кредиты, конечно, выдавались, но не деньга-
ми, а товарами, от реализации которых зависела деловая жизнь
сибирских предпринимателей. В такой ситуации заводить соб-
ственное производство было затруднительно.
Наибольший успех сопутствовал земледельцам Сибири, им
удавалось выращивать и собирать столько зерна, что его стали
продавать в другие регионы. Несмотря на то что немногие пере-
селенцы сумели обзавестись собственным хозяйством, однако
их вклад в развитие сельского хозяйства был весом, особенно в
Приамурье и Уссурийском крае. Способствовали этому и более
прогрессивные методы обработки земли, привнесенные пересе-
ленцами из центральных губерний России, и новые сельскохо-
зяйственные орудия, переставшие быть редкостью на просторах
Сибири. Если раньше основными орудиями были различного
типа сохи, деревянные бороны, ко с ы и серпы, а собранное зерно
молотили цепами и молотягами, то после 1880 г. в хозяйствах
сибиряков стали появляться плуг, железная борона, молотилка,
веялка, сенокосилка и жнейка.
Конечно, далеко не каждому земледельцу было по карману
приобретение таких сельскохозяйственных новшеств, но имен-
но зажиточные хозяева кормили хлебом сибирских горожан
и жителей регионов, гд е зерновые не выращивались. Если в
1897 г. в Сибирь было ввезено сельскохозяйственных орудий за-
водского производства из Европейской Ро ссии на 51 132 рубля,
то в 1905 г. закупки увеличились до 545 295 рублей. В конце
XIX в. сибирские земледельцы в среднем производили 250 000 т
зерна в год, а ко гд а в центральных губерниях в 1892 г. случился
57/60
538
неурожай зерновых культур, то туда из Сибири было доставлено
на продажу 160 000 т хлеба.
Большое значение для сибиряков имело развитие скотовод-
ства. Если в прежние века эта отрасль в большей степени была
присуща кочевым народам, то к концу XIX в. сопоставимое ко -
личество домашних животных уже находилось и в среде осед-
лого населения, а вместе их число достигло непомерного для
современного человека уровня. При этом никакого застоя даже
не предполагалось, хотя распределение скота по различным ре-
гионам и слоям населения сильно различалось.
Виды скота1
1860 г.
1895 г.
Лошади, голов
Крупный рогатый скот, голов
Овцы и козы, голов
Свиньи, голов
1 974 000
2 082 000
2 851 100
564 000
3 657 600
4 050 600
5 356 600
824 200
Не меньшее значение для жизни сибиряков имело и рыбо-
ловство. Хотя хищнический вылов и наносил значительный
ущерб воспроизводству рыбы, ее количество в сибирских реках,
озерах и окружающих морях было настолько велико, что каза-
лось — так будет всегда. Конечно, Уссурийский край, рыбные
запасы которого описал Н.М . Пржевальский, на тот момент
только вошел в состав России, но и в давно обжитых местно-
стях Сибири, как в бассейнах Оби, Енисея, Лены и Амура, рыбы
было еще предостаточно. Правда, в самых северных и восточ-
ных районах случались и безрыбные сезоны, ко гд а даже ездо-
вых собак кормить было нечем.
Ну а главным видом товарной продукции Сибири даже к
концу XIX в. о ставались меха, хотя количество пушного зверя
как сухопутного, так и морского, из-за хищнической добычи
заметно уменьшилось. Тем не менее в 1892 г. в Сибири были
1 Источник: т. 3 «История Сибири с древнейших времен до наших дней»
под редакцией А.П. Окладникова.
58/60
539
добыты, по сведениям П.А. Окладникова, 31 312 соболей всех
сортов, до 1 000 000 белок, 19 004 лисицы, 15 773 дикие кош-
ки, 12 416 горностаев, 2300 выдр, 10 123 колонка, 6384 куницы,
6215 норок, 3395 рысей, 7803 волка, 218 медведей, 1223 пыжи-
ка, 24 чернобурые лисы, четыре тигра и 23 леопарда.
Как уже говорилось, после отмены крепостного права каби-
нетские и казенные предприятия Сибири оказались в сложном
положении: оплачивать труд наемных работников в большин-
стве случаев для них оказалось невозможным. Огромное ко -
личество приказчиков, надзирателей, охранников и прочих не-
профильных для предприятий служащих, отсталые технологии
производства, хищническое расходование природных ресурсов,
а также неизбежное воровство государственных чиновников
настолько уменьшали доходы казны и кабинета, что содержать
наемных работников было просто не на что. Пришлось такие
предприятия продавать в частные руки, передавать в подарок
царским вельможам, а то и просто закрывать. Даже наиболее
рентабельные предприятия золотодобычи, оставшиеся в ве-
дении Кабинета или попавшие в руки сановников, сдавались в
аренду купцам и промышленникам под 5—15% добытого драго-
ценного металла.
Гораздо хуже обстояли дела с предприятиями по добыче се-
ребра и свинца, которые было легче закрыть, чем продать. Даже
в Алтайском горном округе в 1880—1890 гг. ежегодная вы-
плавка серебра составляла только 9—13 т, что было почти в два
раза меньше, чем в первой половине века. Правда, в 1896 г. на
Зыряновском руднике, применив химический спо соб извлече-
ния серебра из руды, сумели достичь выплавки 19 т, но и такая
уд ач а оказалась временной. Выплавка свинца через 30 лет по-
сле реформы сократилась в четыре раза, а меди — почти в два
раза. Были, конечно, и технологические прорывы. Так, еще ле-
том 1892 г. на том же Зыряновском руднике Алтая была создана
под руководством А.А . Кокшарова первая гидроэлектростанция,
энергия которой использовалась для шахтного водоотлива, ме-
ханизмов рудодробилки и канатной железной дороги.
59/60
540
Не лучше обстояли дела в Нерчинском горном округе, где
к 1891 г. остался единственный Кутомарский завод, выплавляв-
ший менее тонны серебра в год. Надо отметить, что и добыча
золота на самой страшной в Сибири каторге — Карийской с
трудом покрывала расходы на содержание охраны и каторж-
ников, которые его добывали. Находились эти золотые прии-
ски на Каре, левом притоке Шилки, и работали на них катор-
жане нескольких тюрем, расположенных от средней части реки
и почти до ее устья. В них содержались в 1886 г., по словам
Дж. Кеннана, 2507 арестантов, которых охраняли 1000 казаков
и 140 жандармов, так как среди них были и политические за-
ключенные. При этом добывалось в карийских рудниках около
160 кг золота в год, а на содержание каторги выделялось из каз-
ны 500 000 рублей.
К концу XIX в. все прииски Восточной Сибири, являвшие-
ся собственно стью Кабинета его Императорского Величества,
приносили царю порядка 650 кг золота. При этом даже на самой
охраняемой Карийской каторге существовала незаконная добы-
ча золота, причем не меньшая по сравнению с казенной. Ну а
приобретенную таким образом «золотую пшеницу» заключен-
ные старатели, не без ведома охранников, сбывали торговцам.
Зато частные предприниматели удачно обогащались от до-
бычи золота, используя наемный труд старателей. Наибольший
вклад в золотодобычу приходился на Восточную Сибирь, где в
1882—1891 гг. добывало сь 75% этого драгоценного металла в
России. На Западную Сибирь оставалось всего 6—7%, а осталь-
ное количество золота приходилось на Ур а л . При этом в 1893 г.
добыча золота в Восточной Сибири достигла 130 т, а в Западной
Сибири была в десять раз меньше.
Естественно, что золотопромышленники на своих приисках
стали вводить некоторую механизацию процессов добычи. Так,
было изобретено и применено шлюзовое устройство для про-
мывки золотоносных песков, использовались взрывные работы
и даже паровая оттайка мерзлоты или ее проливка раствором
поваренной соли. Применялись и приисковые железные дороги,
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60
541
по которым лошади возили вагонетки от рудника к промываль-
ной машине, а в крупных компаниях — даже паровые машины.
В 1896 г. на Бодайбинском руднике в долине одноименной реки,
притока Витима, была построена железная дорога длиной 37 км,
по которой курсировали пять паровозов с вагонетками, а на Пав-
ловском прииске Ленского золотопромышленного товарищества
на р. Ныгри тогда же была по строена гидроэлектростанция в
300 квт.
Золотопромышленность спо собствовала развитию ското-
водства, земледелия и лесного промысла и специфических для
этой отрасли предметов ремесла и заводского оборудования. Но
в целом в Сибири никто в другие виды промышленности деньги
вкладывать не желал, золото лишило их какой-либо перспекти-
вы, а в золотодобыче ежегодно трудило сь около 35 000 наемных
рабочих. Продолжали действовать лишь немногие чугунопла-
вильные и железоделательные заводы, такие как Гурьевский за-
вод в Томской губернии, Николаевский завод в Иркутской губер-
нии и Петровский завод в Забайкалье. Создавались, конечно, и
новые: Абаканский завод в Енисейской губернии, Яковлевский
и Лучихинский заводы в Иркутской губернии.
Пусть и не слишком мощная, но тем не менее промышлен-
ность Сибири требовала топлива. Если в прошлые годы солева-
ренные, винокуренные, железоделательные, чугунно-, свинцо-
во- и сереброплавильные заводы обходились древесным углем,
то в последней четверти XIX в. все больше стал использоваться
каменный уголь. В Кузнецком каменноугольном бассейне в это
время добывали до 16 000 т ежегодно, а к концу века даже не-
сколько больше стали добывать на Черемховском месторожде-
нии под Иркутском. Добывался уголь и на Сахалине, гд е возле
поста Дуэ было открыто месторождение и добывалось более
15 000 т такого важного топлива для пароходов Тихоокеанского
флота. Пароходы ходили и по Оби, Енисею, Лене, Амуру, дру-
гим рекам и их притокам, а также по Байкалу. За короткий срок
только Николаевский железоделательный завод построил 11 па-
роходов, а ведь их строили и на других заводах и верфях.
1/60
542
В 1891 г. по рекам Западной Сибири 71 пароход транспорти-
ровал грузы и пассажиров, а в Восточной Сибири: по Енисею —
25, по Лене — 27, по Байкалу — 15 и по Амуру — 40 пароходов.
Если на Оби и Енисее пароходы ро ссийских предпринимателей
транспортировали товары вдоль рек и притоков, то по морю к
Обской губе, Енисейскому заливу и далее в глубь рек стали при-
ходить ино странные пароходы. Так, в 1879 г. английский паро-
ход торговца Уиггинса, представлявшего Ливерпульский тор-
говый дом, прибыл к устью Оби и произвел обмен товарами.
Через восемь лет он уже достиг Енисейского залива и по реке
привез свои товары в Енисейск. Не отставали от англичан и нем-
цы: торговый дом Кнопа в 1880 г. тоже удачно провел свое суд-
но по Оби до Томска, доставив в этот губернский город тарелки,
рюмки, стаканы, финики, рис, игрушки, зеркала. Ну а датские
торговцы даже создали Сибирское торговое общество с капита-
лом 600 000 крон с резиденцией в Томске, но, видимо, торговля
не оказалась достаточно выгодной, так как в 1883 г. они закрыли
свой торговый дом в городе.
Английская торговая компания «Феникс» даже получила от
российского правительства право беспошлинной торговли в те-
чение трех лет, за которые они успели реализовать товаров на
30 000 рублей, закупив в Сибири хлеб, соль, кож и , шерсть и ко -
ровье масло. Вот только такое проникновение ино странных тор-
говцев в Сибирь, да еще и с получением привилегий серьезно
обеспокоило торгово-промышленные круги Европейской Ро с-
сии, не желавшие терпеть конкурентов там, гд е даже не рассчи-
тывали их иметь, и предпринимавшие усилия, чтобы добиться
от правительства запрещения проникновения чужаков в эти
места.
Однако ро ссийское правительство не имело возможности за
счет казны развивать мануфактурную промышленно сть в Сиби-
ри, особенно на Дальнем Востоке, куда товары из Центральной
России почти не доходили. Поэтому император Александр II
еще в 1861 г. ввел в Забайкалье и Амурском крае режим порто-
франко, а таможню повелел устроить в Иркутске. Центрами
2/60
543
ввоза иностранных товаров были Николаевск-на-Амуре, Влади-
восток, Благовещенск и Аян, что послужило развитию не только
этих городов, но и ближайших к ним территорий.
Наибольшее значение в торговле иностранными товарами
приобрел Владивосток. Еще в 1859 г. генерал-губернатор Вос-
точной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский, об-
ходя на корабле залив Петра Великого, обратил внимание на
хорошо защищенную от штормов бухту, которую по аналогии с
Константинополем назвали Золотым Рогом. Именно на ее берегу
и был поставлен пост, в котором через год был поднят россий-
ский флаг, а в 1871 г. туда перевели резиденцию военного губер-
натора и главную базу Сибирской военной флотилии. В 1880 г.
Владивосток был объявлен городом.
Ко гда в 1876 г. Н .М. Пржевальский путешествовал по Ус с у -
рийскому краю, он посетил Владивосток, который, по его сло-
вам, был вытянут на протяжении более версты по северному
берегу бухты Золотой Рог. В нем находились солдатские казар-
мы, офицерский флигель, склады провианта и других запасов,
а также около 50 казенных и частных домов, да порядка 20 ма-
занок. Население Владивостока было не более 500 человек,
но с переносом сюда военно-морской базы оно стало быстро
увеличиваться и к моменту присвоения порту статуса города
уже составляло 7300 жителей. То гд а же появилось регулярное
товарно-пассажирское морское сообщение, при этом совершив-
ший первый рейс пароход «Мо сква» затратил 46 суток на прео-
доление пути от Одессы до Владивостока.
Появление мощных морских пароходов вновь подвигло пра-
вительства заинтересованных стран на новые попытки пройти
из Атлантического в Тихий океан Северо-восточным морским
путем или через Северный полюс. Если в 1818 г. завершилась
эра попыток достичь Северного полюса на парусном судне, то с
1827 г. началась следующая, но сначала пешая.
Английский мореплаватель Уильям Эдуард Парри на парус-
нике «Хекла» добрался до залива Трейренберг на северо-западе
Шпицбергена, откуда со своими спутниками пешком отправил-
3/60
544
ся к Северному полюсу. Именно в результате этой экспедиции
стало известно, что паковые льды весьма подвижны, сильно
всторошены и имеют множество трещин и полыней. Будучи не-
подготовленными к такому, путешественники вынуждены были
отступить, достигнув 82°41’ северной широты, но тем не менее
это было достижение, которое долгое время никому не удава-
лось даже повторить.
Российский полярник адмирал Фердинанд Петрович Вран-
гель на ежегодном собрании Русского Географического обще-
ства 29 ноября 1846 г., используя свой предыдущий опыт,
предположил в своем докладе, что возможным средством пере-
движения в этих условиях могут по служить собачьи упряжки, а
точкой исхода могут стать северо-западные берега Гренландии.
В 1853—1855 гг. американская экспедиция Элиша Кента Кэна
попыталась о существить предположение Ф.П . Врангеля, но, до-
стигнув 78°37’ северной широты, ее участники оказались лишь
у берегов незамерзшего пролива Кеннеди между Гренландией и
Землей Гринелла и вынуждены были отступить. Повторная по-
пытка одного из спутников Э.К . Кэна в 1860—1861 гг. заверши-
лась тем же, хотя и позволила достичь 81°35’ северной широты.
В дальнейшем безуспешные попытки совершали шведы,
немцы, американцы, англичане, норвежцы, австрийцы, голланд-
цы, бельгийцы, хотя в самом конце XIX в. отметки в 86°34’ се-
верной широты достигли участники итальянской экспедиции
герцога Луиджи Абруцкого. В результате австрийской экспе-
дицией Юлия Пайера в 1873 г. были открыты архипелаг Земля
Франца Ио сифа; американской экспедицией Джорджа Де Лонга
в 1879—1881 гг. острова Жаннетты, Генриетты и Беннета сре-
ди Ново сибирских островов; норвежской экспедицией Фритьо-
фа Нансена в 1893 г. архипелаг Норденшельда в восточной ча-
сти Карского моря, причем при дрейфе его парохода «Фрам» от
о. Котельный в море Лаптевых до Гренландского моря была до-
стигнута отметка 85°56’ северной широты.
Но самым значимым событием было плавание шведского
исследователя Нильса Адольфа Эрика Норденшельда, ко гд а он,
4/60
545
выйдя 4 июля 1878 г. на пароходе «Вега» из Гетеборга, сумел
пройти Баренцево, Карское, Лаптевых и Восточно-Сибирское
моря, где был остановлен непроходимыми льдами у мыса Пи-
текай. Только 18 июля следующего года пароход «Вега» смог
продолжить свой путь и через два дня обогнул мыс Дежнева.
Экспедиция Норденшельда вернулась в Швецию, обогнув весь
Евразийский материк, через Суэцкий канал, открывшийся в
1869 г. Таким образом впервые был пройден за две навигации
Северо-восточный морской путь, что доказало возможно сть та-
ко го плавания в будущем. Однако сам Нильс Норденшельд от-
носился к этому довольно скептически.
«Могут ли повторяться ежегодно плавания, которое совершила
“Вега”? В настоящее время на этот вопрос еще нельзя ответить ни
безусловным “да”, ни безусловным “нет”. Результат нашего опыта
можно резюмировать следующим образом. Морской путь из Ат -
лантического океана в Тихий вдоль северных берегов Сибири ча-
стично может быть пройден в течение немногих недель на приспо-
собленном для этого пароходе, с экипажем из опытных моряков.
Но в целом этот путь, насколько нам сейчас известен режим льдов
у берегов Сибири, едва ли будет иметь действительное значение
для торговли» [34, 17].
Тем не менее идея покорения полюса не миновала и рос-
сийских исследователей, и в 1897 г. адмирал С.О . Макаров
выдвинул идею достижения цели на специально построен-
ном ледоколе. Несмотря на негативное отношение к этой идее
Морского министерства, Степану Осиповичу Макарову при
поддержке Дмитрия Ивановича Менделеева уда л о с ь убедить
правительство выделить средства на постройку ледокола в
10 000 лошадиных сил, который в 1899 г. построили в Англии.
Ледокол, получивший имя «Ермак», дважды под руководством
С.О . Макарова выходил в сторону полюса, но и ледокольное
плавание не позволило подойти к нему ближе, чем это уда л о с ь
простым кораблям.
5/60
546
К тому же адмирал разошелся во мнении с выходцем из Си-
бири ученым-химиком. Д .И. Менделеев служил в то время в
Морском министерстве, разрабатывая для корабельной артил-
лерии бездымный порох, и сам был не прочь возглавить экс-
педицию. В своей докладной записке от 15 ноября 1901 г. на
имя министра финансов Сергея Юльевича Витте он писал, что
«победить полярные льды надобно и особенно желательно для
прямой промышленной пользы человечества, такой же, по край-
ней мере, как и для торжества знаний. Победу можно считать
полною, однако, только тогда, ко гд а судно, снаряженное в Евро-
пе, скоро и прямо пройдет в Берингов пролив... это может быть
осуществлено двумя путями: во-первых, около берегов Сибири
и, во-вторых, в центре неизвестных частей Ледовитого океана,
если там мало островов» [34, 151].
Д.И . Менделеев считал, что «напролом к полюсу» без ис-
пользования управляемого подрыва льда пройти не удастся, и
предлагал поручить следующую экспедицию ему, но на этот раз
правительство ответило отказом.
Только в 1909 г. американская экспедиция Роберта Пири, от-
правившаяся на санях с собачьими упряжками от Земли Гран-
та, достигла 6 апреля того же года Северного полюса, где и был
водружен флаг Северо-Американских Соединенных Штатов.
Так что, несмотря на все попытки освоить Северо-восточный
морской путь в XIX и начале XX в., тихоокеанские территории
Российской империи серьезным образом зависели от торговли с
иностранными компаниями.
Население Владивостока было интернациональным, его ста-
тус порто-франко притягивал англичан, американцев, греков,
евреев, итальянцев, лифляндцев, корейцев, китайцев, немцев,
поляков, скандинавов, французов и японцев. Среди переселен-
цев были и представители российских губерний, для которых
1 июля 1882 г. правительство издало указ «О казеннокоштном
переселении в Южно-Уссурийский край». Согласно этому указу
250 крестьянских семей могли переселиться в край за счёт го-
сударства, многие из которых пополняли население города. Та-
6/60
547
ко е количество человек, прибывающих в край, потребовало соз-
дания Переселенческого управления, которое возглавил Федор
Федорович Буссе. А через пять лет согласно первой всероссий-
ской переписи населения 1887 г., во Владивостоке проживало
уже 28 993 жителя, а еще через десяток лет городское население
утроилось. Однако русские составляли даже меньше половины
населения города.
Режим порто-франко послужил благом для развития Вла-
дивостока, но далеко не всегда иностранные предприниматели
вели в нем торговлю товарами из своих государств. Так, немец-
кий торговый дом «Кунст и Альберс» зачастую занимался пере-
продажей российских товаров. Тем не менее через Владивосток
в 1887—1889 гг. ежегодно ввозилось товаров почти на 6 млн
рублей, при этом около 30% товаров поступало из Германии,
25% — из Европейской России, 13% — из Англии, 13% — из
Японии, 12% — из Китая и 5% — из Северо-Американских Со-
единенных Штатов. В то же время вывоз товаров из Владиво-
стока составлял лишь 3 млн рублей.
Прогресс в России довольно-таки быстро доходил от столи-
цы до окраин, в том числе до сибирских городов. Если в 1862 г.
была проведена первая телеграфная линия от Екатеринбурга до
Омска, то в следующем году ее продолжили до Томска, а еще
через год телеграфная связь достигла Иркутска.
Новые возможности связи, а значит, и управления про-
винциями привели в 1882 г. к очередной административной
реформе Сибири. Генерал-губернаторство Западной Сибири
было упразднено, а Тобольская и Томская губернии были на-
прямую переподчинены правительству. В то же время быв-
ший главный западносибирский город Омск стал столицей
учрежденного Степного генерал-губернаторства, куда отнесли
Акмолинскую, Семипалатинскую и Семиреченскую области.
На Дальнем Востоке в 1884 г. было учреждено Приамурское
генерал-губернаторство, для чего из состава Восточной Сибири
были выделены Забайкальская, Амурская и Приморская обла-
сти. Генерал-губернатор Андрей Николаевич Корф был наделен
7/60
548
полномочиями вести дипломатические и торговые сношения с
Китаем и Монголией.
Несмотря на то что большинство казенных заводов и руд-
ников было ликвидировано или передано в частные руки, кол и -
чество каторжан в Сибири не только не уменьшилось, но даже
увеличилось. Их учетом и распределением занимался Приказ о
ссыльных, который из Тобольска был переведен в Тюмень.
Если с 1853 по 1862 г. в Сибирь было со слано чуть более
100 000 человек, то за следующие 10 лет количество ссылаемых
увеличилось в полтора раза. В 1891 г. каторжане, ссыльные на
по селение, со сланные для водворения и на житье, а также со-
сланные в административном порядке в Сибирь составляли
уже 260 000 человек. Если ранее каторжане, как правило, на-
правлялись для работы в рудники, то с уменьшением количе-
ства таковых их стали содержать в сибирских тюрьмах, где
они продолжали находиться в ручных и ножных кандалах, а то
и прикованными к тачке. Некоторые заводы, и ранее использо-
вавшие труд каторжан, были приспособлены под специальные
тюрьмы. Так, Александровский винокуренный завод превра-
тился в Александровскую центральную каторжную тюрьму, так
называемый Александровский централ. В Нерчинском горном
округе были устроены Акатуйский, Зерентуйский, Кутомарский
и Мальцевский централы. В Западной Сибири находился То -
больский централ, а далекий Сахалин превратился в островную
каторжную тюрьму.
После смерти императора Александра Николаевича рос-
сийский престол занял его сын Александр, правда, венчание на
царство произошло в Мо скве только 15 мая 1883 г. Именно при
Александре III завершилось завоевание Средней Азии.
Правда, продолжилось оно еще при Александре II в 1879 г.,
но 1-я Ахалтекинская экспедиция так и не смогла овладеть
крепостью Геок-Тепе, вследствие чего осаду этой твердыни
пришлось снять. Затем в 1880 г. началась 2-я Ахалтекинская
экспедиция, которую возглавил генерал Михаил Дмитриевич
Скобелев.
8/60
549
Этот герой турецкой войны для обеспечения операции соз-
дал промежуточные базы снабжения войск, а от моря начал
строительство железной дороги в гл убь туркменской террито-
рии. При такой организации наступления войск противосто-
явшие российской армии текинцы, самые воинственные пред-
ставители туркменских племен, вынуждены были отступить
к крепости Геок-Тепе, которая пала 12 января 1881 г. Вскоре
были захвачены Ашхабад, Каакха и другие поселки Ахалте-
кинского оазиса. А 9 декабря 1881 г. в Тегеране была подписа-
на российско-иранская конвенция о разграничении территорий
двух стран к востоку от Каспийского моря.
Дальнейшим направлением российских войск стал Мерв
на р. Мургаб (совр. Мары), который покорился лишь в 1884 г.
Через год сопротивление туркменов завершилось, и вся терри-
тория Средней Азии стала принадлежать Ро ссии. Победой рус-
ского оружия закончилось и сражение с афганцами на Кушке
отряда под командованием генерала Александра Виссарионови-
ча Комарова. Уж е в сентябре 1885 г. был подписан российско-
британский протокол о границе между Россией и Афганистаном.
Сами англичане еще в 1880 г. присоединили к своим индийским
владениям значительную полосу Афганистана при Хайберском
проходе, да и эмир Али Абдурахман тоже был ставленником Ве-
ликобритании. Именно ему пришлось уступить России террито-
рию между реками Кушк и Мургаб по англо-русскому соглаше-
нию 1887 г.
Однако в дальнейшем эмир Али Абдурахман при содей-
ствии Великобритании присоединил к своим владениям па-
мирские княжества Шугнан, Рушан, Вахан, Зебак и Ишкашим,
что серьезным образом обеспокоило российское правитель-
ство, считавшее эти княжества наследием Кокандского ханства.
В 1891 г. российский отряд под командованием полковника
М.Е . Ионова вторгся из Ферганы на территорию Бадахшана, в
результате военных действий и российско-британских перего-
воров в 1895 г. было достигнуто соглашение о проведении гра-
ницы между Россией и Афганистаном от озера Зоркуль парал-
9/60
550
лельно горному массиву Гиндукушу по Пянджу в «Ваханском
коридоре».
В дальнейшем Туркестанская губерния была поделена на
Уральскую, Тургайскую, Акмолинскую, Семипалатинскую,
Семиреченскую, Закаспийскую, Сыр-Дарьинскую, Самарканд-
скую и Ферганскую области, которые к 1907 г. населяли 9 млн
154 200 жителей. Некоторую самостоятельно сть сохранили вас-
сальные Хивинское и Бухарское ханства, владетели которых
присягнули на верность российскому императору. Строитель-
ство железной дороги, начатое еще генералом М.Д . Скобеле-
вым, продолжилось, а в 1899 г. были соединены Закаспийская и
Самарканд-Андижанская железные дороги с ответвлениями на
Ташкент и Маргелан (совр. Маргилан).
Еще при жизни императора Александра III были проведены
изыскательские работы и начато строительство Сибирской же-
лезной дороги, но он умер 20 октября 1894 г., так что продолже-
ние и завершение создания Транссиба проходило в годы правле-
ния его сына Николая II.
Строительство Сибирской магистрали было насущной по-
требностью всей Ро ссии как в промышленном и торгово-
экономическом, так и в военно-политическом отношении. Во-
обще, железная дорога для Сибири не была уж чем-то из ряда
вон выходящим явлением. Еще лет за десять до того была про-
ложена Уральская горнозаводская железная дорога от Перми че-
рез Екатеринбург до Тюмени. Были также проведены работы по
сооружению в 1883—1887 гг. Обско-Енисейской водной систе-
мы, в которой наряду с расчисткой и спрямлением ряда русел
рек был построен канал, оборудованный шлюзами. В результате
появилась возможность перевозить грузы из Европейской ча-
сти России по Волге и Каме до Перми, далее железнодорожным
транспортом до Тюмени, оттуда водным транспортом по Обско-
Енисейской и Селенгинской водным системам в Забайкалье, за-
тем гужевым транспортом от района Читы до притоков Амура.
Однако такой путь сильно зависел от времени года и погодных
условий и составлял более 10 000 км. В этом отношении желез-
10/60
551
ная дорога, проложенная на всем протяжении этого пути, была
бы гораздо короче, не зависела бы от времени года и намного
сокращала бы время доставки грузов.
Уральская горнозаводская железная дорога не могла послу-
жить отправной точкой для ее продления в гл уб ь Сибири, хотя
по ней и осуществлялось регулярное грузовое и пассажирское
сообщение между Волжско-Камским и Обским речными бассей-
нами. В феврале 1891 г. правительством было решено строить
железную дорогу от Челябинска до Владиво стока одновременно
с двух сторон навстречу друг другу, причем расстояние между
этими городами составляло почти 7000 км. Вся магистраль была
поделена на семь участков, составлявших Западносибирскую,
Среднесибирскую, Кругобайкальскую, Забайкальскую, Амур-
скую, Северо-уссурийскую и Южно-уссурийскую железные до-
роги.
Во Владивосток в мае 1891 г. прибыл крейсер «Память Азо-
ва», совершавший полугодовое плавание вокруг света с наслед-
ником престола Николаем Александровичем. В тихоокеанском
порту великий князь принял участие в закладках самого восточ-
ного участка Транссибирской магистрали, железнодорожного
вокзала, сухого дока для ремонта судов и памятника адмиралу
Г.И. Невельскому, умершему в 1876 г.
Символично, что именно во Владивостоке 19 мая 1901 г. на-
чалось строительство Транссибирской магистрали, а со следую-
щего год а оно уже производилось на всех остальных участках
железнодорожного пути, кроме Амурской дороги. В строитель-
стве дороги на всем ее протяжении трудилось около 100 000 ра-
бочих и инженеров различных профессий — ведь кроме само-
го железнодорожного полотна необходимо было строить мосты
через малые и крупные сибирские реки, прокладывать туннели
в горных массивах. Создание железной дороги послужило дол-
госрочным стимулом для развития чугунолитейных, железо-
делательных и механических заводов не только в Сибири, но и
по всей России — на ее строительство было выделено казной
350 млн рублей. Однако, как обычно в России, приписки и во-
11/60
552
ровство денежных средств достигли таких размеров, что к завер-
шению строительства его стоимость превысила 1 млрд рублей.
Ежегодно прокладывалось около 650 км, и уже в 1894 г.
был построен и открыт для движения поездов участок от Вла-
дивостока до Имана (совр. Дальнереченск), в 1896 г. — Челя-
бинск — Новониколаевск — Красноярск, в 1897 г. — Иман —
Хабаровск, в 1898 г.
—
Красноярск — Иркутск — Байкал, в
1890 г. — Мысовая (совр. Бабушкин) — Сретенск. Кроме ма-
гистрального пути были построены и ответвления от станции
Тайга до Томска в 1897 г. и Никольск Уссурийский — Погра-
ничная в 1890 г. Строительство железной дороги способство-
вало появлению новых населенных пунктов вдол ь проклады-
ваемого пути, и одним из таких стал рабочий поселок возле
строящегося моста через Обь, названный Новониколаевском
(совр. Новосибирск).
По плану строительства магистрали проводились изыска-
тельские и предпроектные работы на Амурском участке доро-
ги от Сретенска до Хабаровска, но заключенный в мае 1896 г.
секретный российско-китайский договор об оборонительном
союзе против Японии внес коррективы в проект дороги. Чтобы
ускорить строительство магистрали, было предложено прове-
сти ее через китайскую территорию. До стигнув соответствую-
щей договоренно сти с правительством Поднебесной империи и
основав Русско-китайский банк для субсидирования вновь соз-
данного акционерного общества «Китайско-восточная железная
дорога», в 1897 г. приступили к изыскательским работам и стро-
ительству железной дороги по Маньчжурии от Китайского разъ-
езда до Хабаровска. Надо отметить, что китайское правитель-
ство освободило акционерное общество от налогов и не взимало
пошлину с транзитных грузов.
В марте 1898 г. была подписана российско-китайская конвен-
ция об аренде Ляодунского полуострова, вследствие чего Россия
получила незамерзающие порты Далянвань (Дальний) и Порт-
Артур, где были созданы торговый порт и военно-морская база.
Для сухопутного снабжения арендованных портов было пред-
12/60
553
принято согласованное с китайским правительством строитель-
ство ответвления железной дороги от КВЖД.
В месте разветвления железных дорог при возведении мо-
ста через Сунгари был построен рабочий поселок, ставший за-
тем городом Харбином, в основном населенный служащими
КВЖД. Несмотря на то что строительство дороги по китайской
территории было сопряжено как с объективными трудно стя-
ми — создание туннеля сквозь хребет Большой Хинган, так и
с субъективными — нападения местных повстанцев-хунхузов, в
постоянную эксплуатацию КВЖД была введена в 1903 г.
Кроме Транссибирской магистрали в тот же период были
построены железные дороги от Челябинска до Екатеринбурга в
1896 г., от Перми через Вятку до Котласа на Северной Двине в
1899 г. и от Петербурга до Вологды и Вятки в 1902 г. С заверше-
нием КВЖД стало возможным сквозное железнодорожное со-
общение от Петербурга до Владивостока, правда, через Байкал
составы пока переправлялись на паромах-ледоколах, и только в
1905 г. начало сь регулярное движение поездов по Кругобайкаль-
ской железной дороге.
Несмотря на подписание секретного ро ссийско-китайского
договора, направленного против возможной агрессии Японии,
тогда же, в мае 1896 г., был заключен российско-японский дого-
вор о совместном протекторате над Кореей.
Корея еще с XVII в. была в вассальной зависимо сти от Ки-
тая, но после ослабления Поднебесной империи во второй по-
ловине XIX в. Корейский полуостров стал привлекать взгляды
Северо-Американских Соединенных Штатов, Японии и России.
Так, в 1871 г. к берегам Кореи прибыла американская эскадра
из пяти кораблей, командующий которой потребовал не только
компенсации за уничтожение пять лет назад шхуны со своими
соотечественниками, но и открытия портов полуострова для
заокеанских торговцев. Получив отказ на все свои требования,
американские моряки начали военные действия и попытались
пройти к Сеулу, но береговые батареи не позволили им продви-
нуться дальше устья Хангана. Неудачей для американцев закон-
13/60
554
чилась и высадка десанта на остров Канхва, им пришлось рети-
роваться, так и не выполнив поставленной задачи.
Другой агрессор был гораздо ближе и отделялся от Кореи
только проливом, и ко гд а в Японии завершилась междоусоб-
ная война «южан» с «северянами», японцы принудили соседей
заключить в 1876 г. договор, открывший корейские порты для
японских торговцев. Затем в 1882 г. Корея все-таки заключила
договор о дружбе и торговле с Северо-Американскими Соеди-
ненными Штатами, а в течение последующих четырех лет ей
пришлось подписать аналогичные договоры с Англией, Ге р м а -
нией, Италией, Францией и Россией.
Однако кроме внешних угроз корейскую государственно сть
серьезным образом ослабляли крестьянские восстания, в ре-
зультате которых во многих провинциях голодающие крестьяне
из-за разорения их хозяйств вынуждены были бежать на терри-
тории Китая и России. Открытость внешнему миру подвигла
корейцев на проведение реформ, но их приверженцы даже при
поддержке японцев не сумели противостоять китайским вой-
скам. Восстание реформаторов было подавлено, при этом было
сожжено здание японской дипломатической миссии и убито
40 японцев. Такой результат мог привести к войне Японии про-
тив Китая, но на этот раз стороны сумели договориться и под-
писать в 1885 г. мирное соглашение в Тяньцзине, согласно кото-
рому оба государства вывели свои войска из Кореи, оказавшейся
под их совместным протекторатом.
В 1894 г. в Корее произошло очередное крестьянское восста-
ние, для подавления которого правительство призвало в страну
китайские и японские войска. Вскоре японцами был организо-
ван в Сеуле государственный переворот, который привел уже
к войне между Японией и Китаем. В результате военных дей-
ствий на суше и на море Китай потерпел поражение и 17 апреля
1895 г. подписал Симоносекский договор, по которому уступил
Японии острова Пэнху и Формоза (совр. Тайвань).
Правда, претензии японского правительства были куда шире,
и первоначально оно потребовало передачи Японии и Ляодун-
14/60
555
ского полуострова. Тако е возможное усиление японских по-
зиций в Китае всерьез встревожило российское правительство,
которое обратилось к Германии и Франции за поддержкой в
ограничении претензий микадо Мут су-хито. При этом импера-
тор Николай II и сам был не прочь получить в пользование Ляо-
дунский полуостров, в чем его поддерживал германский кузен
Вильгельм II.
«Я с интересом буду ожидать дальнейшего развития наше-
го дела и надеюсь, что как я охотно помогу тебе уладить вопрос
о возможных территориальных аннексиях для России, так и ты
благосклонно отнесешься к тому, чтобы Германия приобрела порт
где -нибудь, где это не стеснит тебя» [78, 12].
Представители трех стран вручили в мае 1895 г. японскому
правительству ноты с требованием, чтобы оно более не требова-
ло от Китая передачи Японии Ляодунского полуострова, и оно
было вынуждено уступить. А уже в 1897 г. Германия, даже без
консультации с Россией, захватила китайский порт Циндао в
Желтом море. Такая политика немцев вынудила российское пра-
вительство ввести в декабре того же года свои корабли на рейд
Порт-Артура (совр. Люйшунь), которые там и зазимовали, а в
марте следующего года в Порт-Артур прибыли первые россий-
ские батальоны солдат. Только после этого между правитель-
ствами России и Китая была подписана конвенция о безвозмезд-
ной аренде на 25 лет Ляодунского полуострова с Порт-Артуром
и портом Дальний, а также островов Эллиот, Блонд, Саншантао,
Роунд, Кеп , Мурчисон и др. В такой ситуации Великобритания
тоже не смогла удержаться, чтобы не прихватить себе в пользо-
вание порт Вей-хай-вей на противоположном от Порт-Артура
берегу Печилийского пролива, а Франция заполучила себе Гуа н-
чжоу (Кантон).
Министр финансов Сергей Юльевич Витте, будучи против-
ником приобретения Россией Ляодунского полуострова, по дол-
гу службы при помощи крупных взяток китайским сановникам
15/60
556
все-таки способствовал подписанию конвенции. По его словам,
«в России в высших сферах существует страсть к завоеваниям
или, вернее, к захватам того, что, по мнению правительства,
плохо лежит».
Такая политика вседозволенности европейских государств по
отношению к Китаю вызвала естественный протест со стороны
его обитателей, вылившийся в народное восстание, названное
«боксерским». Но сначала придворной партией, которая не под-
держивала производившихся богдыханом реформ, был отстра-
нен от власти император Гуан-Сю, только недавно о свободив-
шийся от опеки своей матери. Теперь же, в 1898 г., императрица
Циси вновь получила власть более чем над 300 млн населения
Китая. Именно «новой» власти уда л о с ь создать в северном Ки-
тае патриотическое общество, враждебно относящееся к евро-
пейцам, с наименованием «Большой кулак», членов которого
англичане прозвали «боксерами». В июне 1900 г. восставшими
был осажден квартал в Пекине, где располагались посольства
разных стран, а канцлер японского по сольства и германский по-
сланник были убиты разъяренной толпой.
Поскольку китайское правительство не предприняло против
восставших решительных действий, лишь выразив официаль-
ное сожаление о случившемся, ответ европейских го сударств
и Японии не заставил себя ждать. В том же месяце соединен-
ная эскадра взяла крепость Таку, а затем российские и японские
вооруженные отряды направились в Пекин для освобождения
по сольств, несмотря на действующий договор, обязывающий
Россию защищать Китай от Японии. Через месяц столица Китая
была взята объединенными войсками Англии, Америки, Ге р м а -
нии, Франции, Японии и России под командованием генерала
Николая Петровича Линевича, а двор императрицы Циси был
вынужден бежать в Синганфу.
Ко гд а российские войска в сентябре 1900 г. захватили Мук-
ден, Боксерское восстание было практически подавлено. В ре-
зультате китайское правительство обязалось выплатить предъя-
вившим свои претензии государствам огромную контрибуцию
16/60
557
в 465 млн лан (930 млн серебряных рублей), для чего ему при-
шлось сделать европейский заем, обеспеченный некоторы-
ми го сударственными доходами, над которыми го сударства-
кредиторы учредили собственный контроль.
Надо отметить, что все эти события произошли после пу-
бликации Россией меморандума об ограничении вооружений
(август 1898 г.) и проведения первой Гаагской мирной конфе-
ренции, на которой российские представители выступили с
предложением о прекращении развития вооружений. Участво-
вавшие в конференции 26 государств приняли конвенцию о
мирном решении международных споров, о законах и правилах
войны на суше. Однако войны, несмотря на Гаагскую конвен-
цию, происходили и далее, и каждая следующая была более же-
стокой, чем предыдущая.
Владивостокский купец Юлий Иванович Бринер купил
29 августа 1896 г. у корейского правительства лесную концес-
сию у реки Ялу на 20 лет, но в 1901 г. он ее перепродал Алексан-
дру Михайловичу Безобразову, якобы за 130 000 рублей. Этому
свободному от службы авантюристу уда л о с ь получить доверие
великого князя Александра Михайловича и бывшего министра
императорского двора графа Иллариона Ивановича Воронцова-
Дашкова, с ними ему уд а л о с ь создать Русское лесопромыш-
ленное общество на Дальнем Во стоке. Из 400 паев общества
170 приобрел император Николай II, который вряд ли собирал-
ся получить финансовую выгоду от этого ненадежного бизнеса.
Николай Александрович был единственным государем России,
который, еще будучи наследником, сумел побывать в Юго-
Восточной Азии и во Владивостоке во время своего морского
путешествия на крейсере «Память Азова». И видимо, он мечтал
о расширении своей империи за счет Китая, Кореи и Японии.
Так что лесозаготовки на севере Кореи были про сто плацдар-
мом, с которого впоследствии можно было бы расширить зону
оккупации.
Несмотря на утверждения, что введенные в Маньчжурию
войска необходимы для охраны КВЖД и ответвления железной
17/60
558
дороги к арендованным портам, китайское правительство уже
не имело доверия к российскому присутствию на своей терри-
тории. Пришлось России подписать в 1902 г. договор с Китаем,
по которому она взяла на себя обязательства вывести через год
российские войска из Южной Маньчжурии, а спустя еще полго-
да о свободить и Северную Маньчжурию.
В то же время в Корею на территорию между бассейнами
Ялу и Туманги под видом лесорубов были введены 1500 сибир-
ских стрелков. В мае 1903 г. рота российских солдат вошла в
деревню Йонгампо в устье Ялу для строительства лесных скла-
дов, а в порт Чемульпо (совр. Инчхон) командующий морскими
силами на Дальнем Востоке адмирал Евгений Иванович Алексе-
ев ввел военные корабли.
Интересно, что столь затратные мероприятия Россия прово-
дила в период жесточайшего мирового экономического кризиса
1900—1903 гг., ко гд а промышленное производство в го судар-
стве в целом снизилось на 5%, а важные в стратегическом плане
отрасли переживали период упадка: выплавка чугуна сократи-
лась на 15%, прокат рельсов — на 32%, производство паровозов
и вагонов — на 25—37% . За три года в России закрыло сь более
3000 предприятий, на которых работали 112 000 рабочих. В цен-
тральных губерниях наступил повальный голод, а правительство
ничего лучше не придумало, как издать в июне 1901 г. закон об
отводе частным лицам казенных земель в Сибири с предостав-
лением рассрочки оплаты купленного участка на 37 лет. Есте-
ственно, по стране прокатилась волна забастовок, трудящиеся
стали выдвигать призывы к свержению самодержавия и уста-
новлению республиканского правления в Ро ссии.
При поддержке Великобритании и Северо-Американских
Соединенных Штатов против оккупации российскими войска-
ми Маньчжурии выступила Япония. Однако ко гд а японское
правительство предложило британцам заключить союзный до-
говор против России, те уклонились от прямого ответа. При-
шлось японцам схитрить и начать в Петербурге переговоры о
российско-японском соглашении, что, естественно, всполоши-
18/60
559
ло правительство Великобритании и подтолкнуло его в 1902 г.
заключить договор с Японией. Стороны договорились о праве
вмешательства каждого из них в дела Кореи и Китая, о соблюде-
нии нейтралитета в случае военных действий одной из них из-
за Кореи или Китая с третьей стороной и обязанности оказания
военной помощи в случае войны одного из них с несколькими
державами.
Надо отметить, что и Соединенные Штаты Америки1 не за-
хотели остаться в стороне от возможности чужими руками осла-
бить влияние России в Тихоокеанском регионе. Американское
правительство выделило Японии специальный заем в 500 млн
рублей в пересчете на российские деньги.
Значительность такой суммы можно сравнить с произведен-
ными Японией затратами на строительство военно-морского
флот а в 1897—1904 гг., которые составили 200 млн рублей. Вза-
мен американская торговля и промышленность получили шанс
проявить себя в Корее. Германские фабриканты и финансисты,
развивая свою военную промышленность, тоже не забывали,
хотя и не бескорыстно, поделиться с Японией своей продукцией.
Одна только фирма сталелитейных и орудийных заводов Круппа
выполнила для японцев военные заказы на 70 млн марок.
Промышленность и правительство Японии сумели создать
превосходный по тому времени военно-морской флот, стальной
кулак которого составляли современные и быстроходные броне-
носцы «Миказа», «Асахи», «Фуджи», «Яшима», «Шикишима»
и «Хацусе», броненосные крейсера «Идзуми», «Адзума», «Аса-
ма», «Якумо», «Токива» и «Ивате», причем все броненосцы,
четыре бронено сных крейсера и шесть легких крейсеров были
построены на английских верфях. Уж е к 1900 г. в составе япон-
ского военно-морского флот а было около сотни кораблей раз-
личных классов.
1 Никаких официальных изменений названия государства не происходи-
ло, просто в России долгое время было принято именовать его как Северо-
Американские Соединенные Штаты, а впоследствии как Соединенные Штаты
Америки.
19/60
560
Конечно, Ро ссия тоже приобретала значительную часть сво-
их военных кораблей у западных соседей, но наиболее совре-
менные из них предполагало сь получить от отечественной про-
мышленности к 1905 г. Правда, к началу войны у России был
флот, который в количественном отношении намного превос-
ходил японский. В него входили 25 бронено сцев, 19 крейсеров
1-го ранга, 7 крейсеров 2-го ранга, 9 минных крейсеров, 17 мо-
реходных канонерских лодок, 3 броненосца береговой охраны,
63 эскадренных миноносца и 88 миноносцев, но находились
они в разных морях и океанах на расстоянии тысяч миль друг от
друга.
В самом конце 1903 г. правительство Японии передало сво-
им российским коллегам ноту с требованием вывести войска из
Маньчжурии. Однако император Николай II, видимо, помнил
сабельный удар японского полицейского, нанесенный ему, на-
следнику престола, во время посещения страны Восходящего
солнца, и желал «маленькой победоносной войны», которая, по
словам министра внутренних дел Вячеслава Константинови-
ча Плеве, могла стабилизировать политическую ситуацию вну-
три государства. Однако в реально сти все сложилось иначе, а
граф Плеве 15 июля 1904 г. был убит группой социалистов-ре-
волюционеров под руководством Е.Ф . Азефа.
Не получив ответа на свою ноту, Япония 24 января 1904 г.
разорвала дипломатические отношения с Россией и отозвала из
Петербурга своего посла. Война стала неминуемой, но Нико-
лай II, пренебрежительно называя своих противников «макака-
ми» или «макашками», все еще ждал ее официального объявле-
ния.
Уверенность российского императора в победе над японца-
ми была подкреплена докладом военного министра Алексея Ни-
колаевича Куропаткина, который утверждал, что строительство
укреплений Порт-Артура завершается, превращая его в непри-
ступную твердыню как с моря, так и с суши. Если даже большая
часть японской армии обрушится на Порт-Артур, то российский
воин сможет его отстоять, «борясь один против 5—10 врагов».
20/60
561
По его словам, проделанные работы во внутреннем порту уже
позволяли безопасно и надежно прикрыть в нем часть флота, а
по их завершении в нем получит убежище вся Тихоокеанская
эскадра. При блокировании японцами Порт-Артура собранных
в нем запасов хватит надолго, а сухопутные войска из Маньчжу-
рии сумеют нанести противнику «решительное поражение».
Однако выводы стратегических военных игр, проведенных в
военно-морской академии в 1902—1903 гг., были диаметрально
противоположными:
«1. Наши морские силы на Тихом океане недостаточны.
2. Базы флота — Владивосток и Порт-Артур — по оборудова-
нию не отвечают требованиям флота.
3. Фло т требует не стоянки в вооруженном резерве, а основа-
тельной боевой подготовки.
4. Войну японцы начнут внезапно.
5. На внешнем рейде Порт-Артура стоянка кораблей опасна,
необходимо иметь специальные боны для ограждения торпедных
атак.
6. Базирование главных сил флота на Порт-Артур при имев-
шемся оборудовании невозможно, флот следует базировать на
Владивосток» [78, 32].
К сожалению, эти выводы не нашли понимания у императо-
ра и его военного министра, которые предполагали, что налич-
ных сил в Маньчжурии хватит для сдерживания японской агрес-
сии, а прибывающие из России войска легко до стигнут победы
над противником и сбросят его в море. При этом предполага-
лось, что война начнется не ранее 1905 г., и совершенно не учи-
тывалось, что японский флот и сухопутные войска были обуче-
ны английскими и германскими специалистами и представляли
собой серьезную силу.
А пропагандистская истерия в Японии уже в 1903 г. достигла
такого накала, что чуть ли не все японцы выступали за немедлен-
ное начало войны с Россией. Газета «Ници-Ници» даже напеча-
21/60
562
тала такое воззвание: «Вперед же, пехотинцы Ниппона, вперед,
кавалеристы страны Восходящего солнца, бейте и гоните дикую
орду, пусть наше знамя водрузится на вершинах Ур а л а » [78, 18].
Еще летом 1903 г. из Владивостока в Порт-Артур вышла 1-я
Тихоокеанская эскадра броненосцев под командованием вице-
адмирала Оскара Викторовича Старка, а в декабре к ней при-
соединились броненосец «Цесаревич» и крейсер «Баян», при-
шедшие из Балтики. Надо отметить, что эскадра почти в полном
составе 1 февраля 1904 г. вышла на внешний рейд, а через три
дня была уже в открытом море, но затем возвратилась и стала
на якорь на внешнем рейде в четыре линии. Закрывали горло
Западного бассейна легкие крейсера «Новик», «Джигит» и ка-
нонерская лодка «Гиляк», в следующей линии стояли легкий
крейсер «Боярин», бронено сцы «Петропавловск», «Полтава» и
«Севастополь», далее — броненосцы «Пересвет», «Ретвизан»,
«Победа» и «Цесаревич», еще далее — бронено сный крейсер
«Баян», легкие крейсера «Диана», «Паллада» и «Аскольд» и не-
сколько впереди них находился вспомогательный крейсер «Ан-
гара». При этом корабли стояли без паров, лишь два дежурных
крейсера освещали море прожекторами и были под парами для
срочного выхода в море. Охраняли их с моря миноно сцы «Рас-
торопный» и «Бесстрашный», остальные морские силы Тихо-
океанской эскадры находились на внутреннем рейде.
Японский флот в со ставе шести броненосцев, 14 крейсеров
и свыше 20 миноно сцев под командованием адмирала Хэроти-
мо То го вышел в море 6 февраля 1904 г. и направился к Порт-
Артуру. Уж е через два дня 10 японских миноносцев получили
вечером приказ атаковать главные силы российской эскадры, с
потушенными кильватерными огнями они легко обошли рус-
ский дозор и утром 9 февраля провели предписанную им тор-
педную атаку. В результате броненосцы «Ретвизан», «Цеса-
ревич» и крейсер «Паллада» получили пробоины и надолго
выбыли из строя.
В дальнейшем морском бою двух эскадр, продолжавшемся
около часа, корабли с обеих сторон понесли незначительные по-
22/60
563
вреждения, а экипажи — примерно равные потери убитыми и
ранеными. Поскольку японская эскадра подошла слишком близ-
ко к берегу, так что ее могли обстреливать береговые батареи,
адмирал То г о отвел ее в открытое море. Это был первый боевой
опыт для флотов Японии и России, никогда ранее не воевавших
на винтовых пароходах, и их адмиралам пришлось вырабаты-
вать тактику морских сражений, учась на собственных ошибках.
Еще одно сражение произошло в корейском Чемульпо, где
находились крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец».
Японские корабли, отправленные адмиралом То г о к этому ко -
рейскому порту, в составе шести крейсеров и восьми минонос-
цев заперли выход из порта в открытое море. Российским кораб-
лям о ставалось разоружиться и быть интернированными или
прорываться сквозь строй кораблей адмирала Уриу. И командир
крейсера «Варяг» Всеволод Федорович Руднев принял реше-
ние идти на прорыв японской флотилии. Однако силы были на-
столько неравными, что, выпустив по японским кораблям более
1000 снарядов, «Варяг» и «Кореец» отошли на внутренний рейд
Чемульпо. Понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно,
Руднев отдал приказ: команды кораблей свезти на берег, крейсер
затопить, а канонерскую лодку взорвать. К сожалению, крейсер
«Варяг» был затоплен на мелководье, и японцы сумели его под-
нять, отремонтировать и по ставить в строй под своим флагом и
именем. Только в 1912 г. Япония вернула России крейсер, кото-
рый с трудом дошел до Британских островов, где так и не до-
ждался необходимого ему ремонта и был пущен на металлолом.
После первой же неудачи ро ссийских военно-морских сил
в Желтом море император Николай II назначил командующим
Тихоокеанским флотом вице-адмирала Степана Осиповича Ма-
карова, бывшего до этого командиром Кронштадтского порта,
о свободив тем самым генерал-адмирала Алексеева, главноко-
мандующего всеми вооруженными силами Дальнего Востока,
от морских забот. С .О. Макаров был участником морских сра-
жений во время российско-турецкой войны 1877—1878 гг., но
в большей степени был известен как начальник экспедиции к
23/60
564
Северному полюсу на ледоколе «Ермак». Правда, он уже был в
1895 г. командиром Тихоокеанской эскадры, но это было в мир-
ное время.
Вице-адмирал Макаров прибыл по железной дороге в Порт-
Артур 8 марта 1904 г., ко гд а японский флот в количественном
отношении по всем его со ставляющим превосходил российский
в Желтом море. Уж е на следующий день Макаров приказал ко -
мандирам миноносцев «Решительный» и «Стерегущий» выйти в
море для разведывательного похода к островам Эллиот и Блонд.
Однако, обнаружив на своем пути десяток японских минонос-
цев, они отошли и укрылись за островом Саншантао, но сле-
дующим утром на пути в Порт-Артур им пришлось вновь стол-
кнуться с четырьмя японскими миноносцами и принять бой.
В результате миноносец «Стерегущий» получил серьезные
повреждения, которые значительно снизили его ходовые ка-
чества, из-за чего он отстал от своего собрата и вынужден был
в одиночку продолжать бой с японскими миноносцами, на по-
мощь которым подошли два крейсера. Погибли командир ми-
ноносца лейтенант А.С . Сергеев, старший офицер Н.С . Голови-
зин, инженер-механик В.С. Анастасов, мичман К.В . Кудревич и
многие другие. Оставшиеся в живых два матроса открыли кинг-
стоны и ушли под воду вместе со своим кораблем. Помощь из
Порт-Артура пришла, но было уже поздно: крейсера «Новик» и
«Баян» смогли только отогнать противника.
В дальнейшей истории осады Порт-Артура продолжались
стычки миноносцев противников и бомбардировки главными
силами японской эскадры внутреннего рейда, гд е находились
российские корабли. Ко гд а же российская эскадра 13 апреля
1904 г. решилась выйти в море, флагманский броненосец «Пе-
тропавловск» подорвался на мине и через считаные минуты
скрылся под водой, увлекая с собой экипаж и командующего
Тихоокеанским флотом вице-адмирала С.О . Макарова.
Смерть командующего, а затем потеря еще двух российских
броненосцев стали поводом для начала десантной операции
японской армии на Ляодунский полуо стров, ранее все-таки опа-
24/60
565
савшейся вмешательства в их действия флот а противника. Если
1-я японская армия генерала Т. Куроки перешла реку Ялу 1 мая
1904 г. и заставила отойти российские войска на перевалы Фын-
Шуйлинского хребта, то спустя четыре дня 2-я японская армия
генерала Я. Оку высадилась с морских транспортов на Ляодун-
ском полуострове у Бицзыво.
Новый командующий Маньчжурской армией генерал-
адъютант А.Н. Куропаткин пытался организовать противодей-
ствие армии генерала Я. Оки, но воины того сумели оттеснить 1-й
Сибирский корпус генерала И.И. Штакельберга к Ляояну, угрожая
прервать железнодорожную связь Порт-Артура с Харбином. В то
же время для осады Порт-Артура японским командованием была
введена в дело 3-я армия под командованием М. Ноги. Понимая,
что корабли, запертые в гавани Порт-Артура, уже не смогут ока-
зать действенную помощь сухопутным войскам и обречены на
гибель от обстрела японскими броненосцами, главнокомандую-
щий дальневосточными вооруженными силами генерал-адмирал
Е.И. Алексеев приказал флоту уйти во Владивосток.
Командующий эскадрой контр-адмирал Вильгельм Карло-
вич Витгефт 10 июня 1904 г., после траления внешнего рейда,
вывел в Желтое море вполне боеспособные корабли в следующем
порядке: миноносцы с тралами «Сильный, «Стройный», «Сторо-
жевой», «Расторопный», «Скорый», «Сердитый», крейсера «Но-
вик», «Диана», «Аскольд», броненосцы «Полтава», «Севасто-
поль», «Пересвет», «Победа», «Ретвизан», «Цесаревич», крейсера
«Баян», «Паллада», «Всадник», «Гайдамак» и прикрывающие их
миноносцы «Бойкий», «Бурный», «Лейтенант Бураков», «Вынос-
ливый», «Грозовой» и «Бесстрашный». Однако адмирал То г о ока-
зался готовым к такому событию и выдвинул против российской
эскадры аналогичные силы, несмотря на серьезные потери своих
кораблей от российских мин в предыдущие дни. В такой ситуа-
ции контр-адмирал В.К . Витгефт не решился дать бой японским
кораблям и повернул российскую эскадру назад в Порт-Артур,
при этом у входа в гавань подорвался на мине броненосец «Сева-
стополь». Удивительно, но даже такая неудачная попытка выхода
25/60
566
в Желтое море российского флота заставила японских генералов
более осторожно проводить сухопутные операции из-за опасения
за свои морские коммуникации по подвозке боеприпасов, воору-
жения, пополнений, продовольствия и фуража.
Несмотря на то что группировка российских войск в Маньч-
журии достигла 200 000 человек, она неуклонно отступала к
Мукдену, обрекая о сажденный Порт-Артур на неминуемое
поражение. Главнокомандующий войсками генерал-адмирал
Е.И . Алексеев постоянно требовал от командующего флотом
скорейшего ухода кораблей во Владивосток. При этом он прика-
зывал по возможности избегать сражения, в аварийных ситуаци-
ях никого не ждать и не спасать, а в случае невозможности про-
рваться в Японское море разрешал отойти в порты нейтральных
стран, где при необходимости принять интернирование. Фл о т
покинул Порт-Артур утром 10 августа 1904 г., а в полдень при-
нял свой последний бой с японской эскадрой.
Конечно, миноносцев у адмирала То го было гораздо боль-
ше, чем у адмирала Витгефта, но по количеству броненосцев и
крейсеров силы были сопоставимыми, но только желания побе-
дить у японцев оказалось гораздо больше. К вечеру того же дня
адмирал Вильгельм Карлович Витгефт погиб на мо стике броне-
но сца «Цесаревич» от прямого попадания японского снаряда.
Вскоре без должного командования действия российской эска-
дры стали хаотичными, и только наступившая ночь спасла ее от
окончательного поражения.
Продолжить путь к Владивостоку решились командиры
броненосца «Цесаревича», крейсера «Дианы» и четырех мино-
но сцев, а броненосцы «Пересвет», «Ретвизан», «Победа», «Се-
вастополь», «Полтава», крейсер «Паллада», три миноносца и
госпитальное судно «Монголия» развернулись в Порт-Артур.
Остальные в ночной темноте отправились в разные стороны, но
до Владиво стока ни один корабль добраться не смог. Бронено-
сец «Цесаревич» и три миноносца пришли в Циндао, где были
интернированы и разоружены, такая же участь постигла крей-
сер «Диану» в Сайгоне и крейсер «Аскольд» и один из минонос-
26/60
567
цев в Шанхае, а миноносец «Бурный» налетел на камни у мыса
Шантунг и затонул.
Единственный из покинувших Порт-Артур кораблей —
крейсер «Новик», хотя и заходил в Циндао для погрузки угля,
продолжил путь во Владивосток, обойдя Японские острова с
юга. Его командир, капитан 2-го ранга Максимилиан Федорович
Шульц сумел привести свой корабль в Корсаковский порт Са-
халина, но и здесь экипажу пришлось принять последний бой с
японским крейсером «Цусима». Оба крейсера получили серьез-
ные повреждения. Однако в связи с подходом других японских
кораблей русским морякам пришлось затопить свой корабль, а
затем уже добираться до Владивостока.
Порт-Артур выдержал несколько штурмов японской армии,
среди многих погибших его защитников оказался и генерал-
майор Р.И. Кондратенко, а за несколько дней до его гибели была
окончательно потеряна гора Высокая, доминирующая над Порт-
Артуром и гаванью.
Генерал-адмирал Алексеев 18 ноября 1904 г. уехал в Петер-
бург, главнокомандующим войсками стал генерал-адъютант Ку -
ропаткин, который попытался в своей новой роли организовать
наступление на противника, но далее р. Шахе продвинуться
русские воины не смогли. Все надеялись на скорый приход из
Кронштадта 2-й Тихоокеанской эскадры под руководством вице-
адмирала З.П. Рожественского в со ставе семи эскадренных бро-
неносцев, восьми крейсеров, девяти миноно сцев. Тем не менее
о ставшиеся в гавани Порт-Артура корабли 1-й эскадры продол-
жали поддерживать артиллерийским огнем защитников крепо-
сти, среди которых были и роты моряков. Но, захватив гору Вы-
сокую, японские корректировщики сумели организовать огонь
11-дюймовых гаубиц. Вскоре от прямых попаданий был серьез-
но поврежден броненосец «Ретвизан», а броненосец «Полтава»
после попадания снаряда в артиллерийский погреб взорвался
и затонул. На следующий день японские артиллеристы добили
броненосец «Ретвизан», еще через день наступила очередь бро-
неносцев «Пересвет» и «Победа» уйти на дно, следом за ними
27/60
568
затонул крейсер «Паллада», через два дня та же участь постиг-
ла крейсер «Баян». Только капитан 1-го ранга Николай Оттович
Эссен сумел добиться разрешения вывести свой броненосец
«Севастополь» из гавани и в бухте Белый Волк в течение не-
скольких дней отбивался от ат ак японских миноносцев, утопив
или серьезно повредив десяток из них. И все-таки команде бро-
нено сца пришло сь затопить поврежденный корабль по приказу
командующего флотом контр-адмирала Роберта Николаевича
Вирена.
Согласно этому приказу в ночь перед капитуляцией все ко -
рабли в гавани Порт-Артура были взорваны собственными ко -
мандами. Уничтожены были минные и артиллерийские склады
флота, мастерские, сухой док и батареи на суше. При этом не-
сколько кораблей были затоплены на входе в гавань и на внеш-
нем рейде, чтобы затруднить японцам освоение приобретенного
таким образом порта. Полковые знамена, секретные докумен-
ты были погружены на миноносец «Статный», который ночью
сумел уйти из Порт-Артура и дойти до китайского порта Чифу
(совр. Яньтай) на Шаньдунском полуострове. Еще четыре ми-
ноносца тоже благополучно прорвались через блокаду японских
кораблей.
В результате комендант Квантунского укрепленного района
А.М . Стессель, пренебрегая докладами командиров фортов и
вопреки мнению военного совета, счел невозможным дальней-
шее сопротивление и 2 января 1905 г., по сле четвертого штур-
ма японцами Порт-Артура, подписал капитуляцию, так и не до-
ждавшись прихода 2-й Тихоокеанской эскадры, которая вышла
из Либавы (совр. Лиепая) 2 октября предыдущего года .
В Петербурге 9 января 1905 г. произошло событие, вошед-
шее в историю как «Кровавое воскресенье» и послужившее
поводом для первой буржуазно-демократической революции
в России. Событие было связано с увольнением четырех рабо-
чих Путиловского завода, членов «Собрания русских фабрично-
заводских рабочих Санкт-Петербурга». Одним из деятелей этой
организации был иерей церкви при петербургском Доме пред-
28/60
569
варительного заключения Георгий Гапон, пользовавшийся боль-
шой популярностью среди рабочих и предложивший им устро-
ить мирное шествие к Зимнему дворцу для подачи императору
петиции об их нуждах. Георгий Гапон о стался в истории как
провокатор на службе то ли полиции, то ли японской разведки,
то ли социал-революционеров, то ли социал-демократов, но его
затея кончилась страшной трагедией: Николай II приказал про-
тив манифестантов применить оружие. В результате 96 человек
были убиты и ранены 330.
В ответ на произошедшее началось повсеместное возмуще-
ние народа: от погромов магазинов до возведения баррикад на
улицах столицы. Во сстания произошли и на флоте, гд е матро-
сы броненосцев «Князь Потемкин-Таврический», «Георгий
Победоносец» и миноносца No 267 на Черном море взбунтова-
лись против своих командиров и подняли на кораблях красный
революционный флаг. Кульминацией революции стала Всеоб-
щая Всероссийская Октябрьская стачка, начавшаяся в октябре
1905 г. и охватившая 120 городов го сударства. Император Нико-
лай II вынужден был согласиться с доводами премьер-министра
С.Ю . Витте и подписать Манифест 17 октября, которым даро-
вал народу политические права и объявлял о предстоящих вы-
борах в Государственную Думу. Однако успокоить «облаго-
детельствованный» народ это уже не могло: на Черном море
восстал экипаж крейсера «Очаков» под руководством лейтенан-
та П.П. Шмидта, а вооруженные восстания рабочих произош-
ли не только в европейских городах Москве и Харькове, но и в
сибирских — Чите и Красноярске. Однако все эти выступления
были жестоко подавлены полицией и войсками.
Существовали серьезные подозрения о сотрудничестве рос-
сийских революционных партий с японскими резидентами в
разных странах, хотя и без японских денег партийные лидеры
считали о слабление царизма в результате поражения в войне
необходимым фактором в осуществлении революции в России.
Партийные функционеры, в том числе члены РДСРП, органи-
зовывали забастовки на предприятиях, обеспечивающих воюю-
29/60
570
щую армию всем самым необходимым. Так, Сибирский союз
РДСРП с самого начала войны призывал рабочих к восстанию
против самодержавия, а после падения Порт-Артура выпустил
листовку, призывавшую не только рабочих, но и солдат к под-
держанию всеобщей политической стачки.
В августе — октябре 1904 г. бастовали железнодорожники
и рабочие, производившие заготовку шпал и дров, на многих
станциях от Красноярска до Иркутска. Уж е в декабре того же
года на сходках рабочих-железнодорожников ставился вопрос
об организации всеобщей политической стачки на всем про-
тяжении Сибирской железной дороги, а распространяемые ли-
стовки Сибирского союза РСДРП прямо призывали население
всеми силами препятствовать осуществлению железнодорожно-
го движения.
Конечно, не только члены партии социал-демократов способ-
ствовали саботажу на железной дороге, аналогичные действия
осуществляли и представители партии социалистов-революцио-
неров, которые имели в Сибири многочисленные ячейки своих
функционеров. Таким образом, ссылка политических преступ-
ников в Сибирь стала негативным фактором для существования
царского самодержавия, особенно в военное время.
Один из лидеров РСДРП В.И. Ленин считал, что «капитуляция
Порт-Артура есть пролог капитуляции капитализма», а И.В. Ста-
лин об этом событии в прокламации под названием «Рабочие
Кавказа, пора отомстить!» писал: «Редеют царские батальоны,
гибнет царский флот, сдался наконец позорно Порт-Артур, — и
тем еще раз обнаруживается старческая дряблость царского само-
державия» [78, 4]. Народоволец и публицист Владимир Львович
Бурцев, отнюдь не принадлежавший к РСДРП, а впоследствии
примкнувший к партии конституционных демократов, писал
С.Ю. Витте в Париж, что мир с Японией, который тот по велению
императора должен был заключить, помешает свержению само-
державия, следовательно, и заключать его не стоит.
Кроме внутренних врагов российско-японской войной вос-
пользовались и главные «доброжелатели» России в Лондоне,
30/60
571
и летом 1904 г. войска Великобритании вторглись в Тибет, где
легко разгромили слабо вооруженных защитников Лхасы. В ре-
зультате 7 сентября того же года было подписано выгодное для
англичан соглашение, одним из пунктов которого было обяза-
тельство тибетцев не пропускать в свою страну представите-
лей других стран. Позже, уже в 1907 г., было подписано англо-
русское соглашение, по которому обе стороны признавали
суверенитет маньчжурской династии Цинь над Тибетом.
Война с японскими войсками маньчжурской армии под ко -
мандованием генерал-адъютанта А.Н . Куропаткина не оставля-
ла ей никаких надежд на победу. И в феврале 1905 г. она потер-
пела сокрушительное поражение под Мукденом (совр. Шэньян),
после чего была вынуждена отступить. Хотя потери с обеих
сторон были сопоставимыми, но они до стигли такого масштаба
(89 000 убитых, раненых и попавших в плен российских воинов
и 71 000 японских), какого ни Япония, ни даже Россия не могли
быстро восполнить. Это заставило воюющие страны направить
своих представителей, Витте и Комуру Дзютаро, в американ-
ский Портсмут для обсуждения условий мирного договора при
посредничестве президента США Теодора Рузвельта.
Император Николай II еще раз сменил главнокомандующего
российской армией на Дальнем Востоке, назначив на этот пост
генерала Н.П. Линевича, но это вряд ли уже могло изменить ход
военных действий в Маньчжурии. А в мае того же года, про-
рываясь через Цусимский пролив во Владивосток, соединен-
ные под командованием вице-адмирала З.П . Рожественского
2-я и часть 3-й Тихоокеанских эскадр потерпели поражение от
эскадры адмирала Х. То г о . Одна часть ро ссийских кораблей,
получив серьезные повреждения, затонула, другая была вы-
нуждена сдаться, третья часть, среди которых был крейсер «Ав-
рора», сумела уйти в Манилу, принадлежавшую тогда Северо-
Американским Соединенным Штатам, где была разоружена и
интернирована. Из 29 боевых кораблей различных классов во
Владивосток сумели прорваться только крейсер «Алмаз» и ми-
ноносцы «Бравый» и «Грозный». Были безвозвратные потери и
31/60
572
среди японских кораблей, но в три раза меньшие. Правда, стоит
сказать, что первоначально японская эскадра по количеству ко -
раблей имела трехкратное превышение над российской.
Наконец 23 августа 1905 г. между Россией и Японией был
подписан Портсмутский мирный договор, по которому Россия
признала Корею сферой японского влияния и уступила Японии
южную часть острова Сахалин, а также свои арендные права на
Ляодунский полуостров в Китае, включая Порт-Артур и порт
Дальний и железную дорогу от этих портов до Харбина. Зато
никакой контрибуции в пользу Японии договор не предусматри-
вал, что придавало ему не столь позорный для России характер.
Несмотря на завершение войны, революционные действия
в России продолжались и в основном выражались в стачеч-
ной борьбе, участниками которой в 1906 г. были примерно
1 100 000 забастовщиков, да и в следующем году бастовало не
менее 740 000 рабочих. Были и вооруженные восстания моряков
в Кронштадте и Свеаборге. А 4 февраля 1905 г. Боевой организа-
цией партии социалистов-революционеров был убит московский
генерал-губернатор — великий князь Сергей Александрович.
В Сибири тоже продолжились забастовки рабочих, особенно
среди шахтеров каменноугольных копей и старателей золотых
приисков, а также железнодорожников Транссибирской маги-
страли. Правда, всеобщей стачки так и не получилось, но она
волна за волной проходила на многих участках железной доро-
ги, парализовав на долгое время регулярное движение товарных
и пассажирских поездов. Читинский комитет социал-демократов
в этих условиях даже организовал в конце августа — начале
сентября 1905 г. съезд рабочих Забайкальской железной дороги,
на котором были рассмотрены вопросы подготовки всеобщей
политической стачки, осуждения Булыгинской думы и создания
профессиональных союзов рабочих.
Министр внутренних дел Александр Григорьевич Булыгин
18 февраля 1905 г. возглавил учрежденное императором особое
совещание для выработки закона о созыве первого российского
народного представительства, которое к концу лета подготовило
32/60
573
положение о Го сударственной Думе как учреждении законосо-
вещательном с очень ограниченными правами и избираемым от
лиц высших и состоятельных классов.
Однако не только революционные партии активизировали
свою работу среди населения Сибири. Не меньшее влияние сре-
ди сибиряков получили и либерально-буржуазные партии, за-
интересованные в земской реформе и создании областных дум,
предполагая мирным путем прийти к власти в стране и на ме-
стах. Осенью 1905 г. революционное движение распространи-
лось по всей России и охватило не только железнодорожников и
рабочих промышленных предприятий, но и служащих почтового
и телеграфного ведомств, других государственных учреждений.
Начиная с 13 и вплоть до 17 октября 1905 г. к всероссийской
стачке примкнули работники Красноярска, Тайги, Томска, Читы,
Верхнеудинска (совр. Улан-Уд э ), Иркутска, Нижнеудинска, Ом-
ска, Новониколаевска (совр. Новосибирск), а за ними она рас-
пространилась по другим городам, железнодорожным станциям
и рабочим поселкам.
Государство не могло оставаться долее в состоянии парали-
ча экономики и промышленности. Власть могла либо пойти на
поводу у политических противников, либо жестоко подавить
неповиновение народа. Император Николай II решил использо-
вать оба метода ликвидации политических беспорядков в стране.
17 октября 1905 г. он по настоянию председателя Комитета ми-
нистров С.Ю. Витте подписал манифест, получивший наимено-
вание по дню его утверждения государем. В этом торжественном
письменном обращении верховной власти к населению России
император даровал подданным политические права и объявлял о
предстоящих выборах в Государственную Думу. Однако этот по-
ложительный шаг власти навстречу народу хотя и смог на время
успокоить либерально настроенные слои населения, но никак не
повлиял на действия рабочих. Против последних было примене-
но насилие вплоть до расстрела защитников баррикад на Пресне
в Москве из пушек. Тем не менее было объявлено о широкой ам-
нистии политических заключенных и ссыльных в Сибири.
33/60
574
Сергей Юльевич Витте в результате этих изменений в по-
литической жизни государства был назначен председателем
Совета министров, которому согласно Манифесту 17 октября
предстояло управление государством. Уж е 11 декабря 1905 г.
был принят избирательный закон, предоставлявший законода-
тельные права будущей Государственной Думе. В нее избира-
лись дворяне и промышленники по двухступенчатой системе,
рабочие — по трехступенчатой, а крестьяне — по четырехсту-
пенчатой, при этом землевладельцы-дворяне избирали одного
выборщика на 2000 человек, промышленники — на 4000, кре-
стьяне — на 30 000, рабочие — на 40 000. Не имели избира-
тельных прав женщины, лица, не достигшие 25-летнего воз-
раста, военнослужащие и кочевники. А в феврале следующего
года Государственный Совет был преобразован в верхнюю па-
лату парламента, получив право утверждения законов, приня-
тых Думой.
Надо отметить, что российско-японская война позволи-
ла обогатиться сибирским землевладельцам, которые успешно
по ставляли сельскохозяйственную продукцию воюющей ар-
мии. Некоторый подъем наблюдался и в местной промышлен-
но сти, хотя ее последовательного развития так и не наступило.
В основном он был связан с железной дорогой, которая при уве-
личившихся во время войны перевозках требовала ремонта па-
ровозов, пассажирских и грузовых вагонов и платформ, строи-
тельства значительного количества складских помещений вдоль
главного направления и его ответвлений. Продолжалось строи-
тельство Кругобайкальской железной дороги, что требовало
производства рельсов и других металлоизделий.
В то же время если зажиточные крестьяне становились еще
богаче, то многие малоимущие крестьяне становились еще бед-
нее, так как именно им пришлось встать под ружье, пополнив
не только запасные полки, но и ополчение. В результате часть
пашен осталась необработанной, а в забайкальских станицах
по сле призыва казаков в армию вся тяже сть земледельческого
труда легла на плечи казачек и казачат.
34/60
575
Еще с началом строительства сибирской железной дороги
получила развитие и лесная промышленно сть, которая создава-
ла свои центры на пересечении железнодорожных и водных пу-
тей сообщения. Наиболее известным из них стала Тюмень, отку-
да еще с конца 90-х годов XIX в. сибирский лес стал поступать
на мировой рынок через Екатеринбург, Пермь, Котлас и Архан-
гельск. Вскоре по сле окончания войны стал формироваться и
дальнево сточный экспорт леса за границу, предложивший на
продажу из Приамурской области древесину таких ценных по-
род, как дуб, ясень, маньчжурский орех, кедр, лиственница. Тем
более что на Дальнем Востоке вплоть до 1909 г. действовал ре-
жим порто-франко, способствовавший не только беспошлинно-
му ввозу иностранных товаров, но и привлекавший в этот край
торговых и промышленных специалистов из многих стран.
Приток иностранного капитала на Дальний Восток спо-
собствовал не только развитию края, но и создавал условия
экономического отторжения его от России. Еще в 1902 г. пра-
вительство предоставило отставному полковнику Владимиру
Михайловичу Вонлярлярскому концессию на Чукотский по-
луостров, который передал свои права учрежденному Северо-
восточному обществу, имевшему правление в Петербурге. Од-
нако общество являлось одним из предприятий американского
синдиката «Subsidiery Company», возглавляемого Джоном Ро-
зином и основавшего для освоения богатств Чукотки и ее при-
брежных вод Северо-береговую компанию лихтеров, Акционер-
ное северо-западное пароходное общество и Северо-западную
рыболовецкую компанию. Торговые агенты Северо-восточного
общества, спаивая чукчей, скупали за бесценок у них китовый
ус, моржовые клыки, шкуры белых медведей, песцов и даже
оленей. Не меньшего влияния американцы добились и в торгов-
ле с жителями Камчатки и Охотского побережья.
За три дня до начала работы Государственной Думы, 24 апре-
ля 1906 г., был освобожден от должности председателя Совета
министров Сергей Юльевич Витте, вме сто него был назначен
Иван Логгинович Горемыкин, кабинет которого продержался
35/60
576
лишь 2,5 месяца. А деятельно сть I Государственной Думы прод-
лилась всего 72 дня: императору Николаю Александровичу на-
столько не понравились попытки законотворчества депутатов,
что он распустил ее, назначив новые выборы, в то же время на-
значив новым председателем Совета министров Петра Аркадье-
вича Столыпина, сохранившего при этом за собой пост мини-
стра внутренних дел.
Именно с деятельностью этого премьер-министра связано
самое большое переселение крестьян из губерний Центральной
России в Сибирь. Еще 6 июня 1904 г. правительство вынуждено
было издать «Временные правила о добровольном переселении
сельских обывателей и мещан-земледельцев», чтобы как-то сни-
зить накал борьбы крестьян против помещиков и других круп-
ных землевладельцев. Несмотря на заявленную добровольно сть
в переселении, оно все-таки было больше похоже на выселение,
так как регулировалось и поощрялось государством. Переселе-
ние осуществлялось из планируемых для освобождения регио-
нов туда, гд е было необходимо освоение сибирских земель.
Правда, существовало и свободное переселение крестьян,
но в этом случае без всяких льгот и содействия в устройстве на
новом месте. Чаще всего такие переселенцы оседали в старо-
жильческих деревнях на о снове приемных договоров, обязыва-
ющих их помимо платы за землю нести еще расходы по казен-
ным сборам за других членов сельского общества. Те же, кто не
имел возможности оплатить свои обязательства перед сельским
обществом, становились батраками зажиточных крестьян или
арендаторами без всяких юридических прав на полученную в
пользование землю.
Столыпинская аграрная реформа началась с издания 9 ноя-
бря 1906 г. Указа о разрешении крестьянам свободного выхода
из общины и получения ими причитавшейся общинной земли
в частную собственность. При этом крестьянам-собственникам
разрешалось жить на старом месте либо переселиться на выде-
ленный им участок земли, положив, таким образом, начало ху-
торскому обустройству земледельческой России. А еще в марте
36/60
577
того же года было издано положение «О порядке применения
закона 1904 г. о переселении», которым разрешалось свободное
переселение из любых местностей Европейской России на окра-
ины при соответствующем поощрении правительства. Мало
того, переселение усиленно рекламировалось правительством,
издавались брошюры и листовки, соблазнявшие крестьян как
наличием в Сибири свободных земельных участков, так и раз-
личными льготами и ссудами. Правда, как и любая реклама, эти
призывы сильно преувеличивали те блага, которые ожидали пе-
реселенцев за тридевять земель от дома.
Как ни странно, но процессу переселения противодейство-
вали партии социал-демократов и трудовиков, считавших осла-
бление напряжения на селе в центральных губерниях тормозом
в деле ликвидации самодержавия в России. Естественно, их
представители в I и II Государственных Думах не поддерживали
переселенческую политику правительства, а настаивали на ко н-
фискации всей помещичьей земли и передаче ее крестьянам. Во-
обще, депутаты II Государственной Думы в своем большинстве,
как правило, отвергали предлагаемые правительством законы, и
в результате 3 июня 1907 г. Дума была распущена, а 55 депута-
там было предъявлено обвинение в антиправительственной дея-
тельности и организации военного заговора.
Кроме роспуска II Государственной Думы предусмотритель-
но был изменен избирательный закон, хотя Манифестом 17 октя-
бря 1905 г. провозглашалась невозможность принятия законов
без одобрения большинством депутатов. Теперь по избиратель-
ному закону от 3 июня 1907 г. количество рабочих выборщиков
было сокращено на 50%, а крестьян — почти на 60%. Сократи-
лось в два-три раза представительство депутатов от Кавказа и
Польши, а Сибири в полтора раза, при этом население Степного
края и коренные народы вообще лишились права представитель-
ства в Государственной Думе. Всего в III Государственную Думу
от многомиллионного населения Сибири было избрано лишь
14 депутатов, а в целом Дума серьезным образом «поправе
́
ла» и
с большим энтузиазмом принимала законы правительства.
37/60
578
Для упорядочения процессов переселения в 1906—1907 гг.
было реорганизовано Переселенческое управление, на местах
выделялись переселенческие районы: Тобольский, Акмолин-
ский, Томский, Енисейский, Иркутский, Забайкальский, Амур-
ский и Приморский, а для организации передвижения были
выделены Западный и Восточный районы на Транссибирской
магистрали.
Переселение крестьян во времена правления председателя
Совета министров П.А. Столыпина отличалось тем, что поч-
ти все прибывшие в Сибирь селились на участках, специально
отведенных для этой цели на свободных землях. При этом до-
пускалось под участки отводить и излишки земель старожилов
и инородцев в тех случаях, ко гд а на душу мужского пола при-
ходило сь более 15 десятин земли. Несмотря на более серьезное
отношение правительства к переселенческому вопросу, выдача
ссуд переселенцам, водворившимся на выделенные участки, на
их путевые издержки, обзаведение хозяйством и обществен-
ные надобности была плохо организована, надо было ездить за
100—200 верст в уездный город еще и в самое горячее сенокос-
ное или жатвенное время, да и величина ссуд была явно недо-
статочна. Так, путевые ссуды не превышали пяти рублей, а на
обзаведение хозяйством выдавалось не свыше 165 рублей в За-
падной и Восточной Сибири и 200 рублей на Дальнем Восто-
ке, ну а средние размеры ссуды на одну семью до стигали 30—
60 рублей и выдавались частями.
Конечно, большим подспорьем переселяющимся стала воз-
можность после выхода из общины продать свои наделы, что
резко увеличило количество переселенцев после 1906 г. Если
за 1896—1906 гг. их было 1 100 000 человек, то за 1906—
1914 гг. —
почти в три раза больше. Этому способствовало и
предложение П.А . Столыпина после его посещения Сибири в
1910 г. о насаждении на окраинах России «крепких» хозяев из
числа переселенцев как опору самодержавной власти. Предсе-
датель Совета министров П.А. Столыпин и министр А.В . Кри-
вошеин предлагали покончить с титулом государственной соб-
38/60
579
ственно сти для всех земель, отводимых в наделы старожилам и
переселенцам и распространить в Сибири указ 9 ноября 1906 г.
и закон 14 июня 1910 г. о выходе крестьян из общин.
Наметившийся в дальнейшем спад в процессе переселения
крестьян в Сибирь был несколько компенсирован выделением
участков единоличного пользования, размежеванных на хуто-
ра и отруба. Таким образом уже в 1911 г. было выделено поч-
ти 25 000 участков для единоличного пользования. И все-таки
о сновной задачей правительства П.А . Столыпина при пере-
селении в Сибирь было снижение накала недовольства среди
крестьянства центральных губерний, поэтому оно и прилагало
усилия, проводя агитацию к переселению среди бедняцких и
середняцких дворов. Как правило, бедняки, изначально не обла-
дая достаточной материальной базой для обустройства на новом
месте, беднели в Сибири еще более, а середняки становились
крепкими хозяевами. Так что в Сибири сохранялась примерно
та же степень расслоения крестьянства, как и в Европейской
России: бедняцкие хозяйства — 40—50%, середняцкие — 35 —
40% и кулацкие — 15—20%. Правда, в Амурской области ко л и-
чество крепких хозяев достигало даже 22% из-за значительного
количества казацких станиц. И все-таки сельскохозяйственная
перепись населения 1917 г. показала, что в среднем переселен-
цы оставались гораздо беднее старожилов.
Тем не менее за время правления П.А. Столыпина производ-
ство зерна в Сибири увеличилось настолько, что позволило вы-
возить из нее в три раза больше зерна, чем ранее (около 10 млн
пудов в год). Одновременно увеличилось и поголовье скота,
о собенно в Акмолинской и Семипалатинской областях Степного
края и на Дальнем Во стоке, достигнув в 1912 г. во всей Сибири
27 млн голов. Если в Европейской Ро ссии на 100 жителей при-
ходилось 18 лошадей, 26 голов крупного рогатого скота, 34 овцы
и 10 свиней, то в Сибири — 55 лошадей, 70 голов крупного ро-
гатого скота, 74 овцы и 16 свиней. Сибирские показатели пого-
ловья скота серьезно уступали показателям Австралии и Новой
Зеландии, однако были сопоставимы с США, Канадой, Данией
39/60
580
и значительно превышали показатели Англии, Голландии, Ита-
лии и Франции.
С количеством поголовья коров было тесно связано и мас-
лоделие, которое увеличило производство сливочного масла за
время действия столыпинских реформ в 2,5 раза. Сливочное
масло из Сибири поставлялось не только в Европейскую Ро с-
сию, но и в другие страны, при этом П.А. Столыпин считал, что
оно «дает золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопро-
мышленность».
Кроме внутренних проблем правительство традиционно
волновали балканские вопро сы, решая которые предполага-
лось приобрести для Ро ссии черноморские проливы. Но пре-
жде чем активизировать свои действия на Западе, необходимо
было окончательно урегулировать свои отношения с восточны-
ми соседями, поэтому для начала в июле 1907 г. были подписа-
ны торговый договор и рыболовная конвенция между Россией и
Японией. А уже 17 июля было подписано соглашение о взаим-
ном признании целостности России и Японии, независимости и
целостности Китая, о разделе Маньчжурии на русскую и япон-
скую сферы влияния и о признании Кореи сферой специальных
интересов Японии, а Внешней Монголии — России.
Одновременно шли переговоры с правительством Вели-
кобритании, и в августе 1907 г. было подписано российско-
британское соглашение по разделу сфер влияния стран в Иране,
Афганистане и Тибете. Сторонами была провозглашена терри-
ториальная целостность Тибет а, зато Афганистан становился
зоной исключительных интерессов Великобритании. В то же
время Иран был поделен на зону интерессов России, южная
граница которой определялась по линии Каср-и -Ширин — Ис-
фаган — Иезд — Зульфагар, и зону британских интересов, на-
ходившуюся к юго-востоку от линии Бен-дер-Аббас — Кер-
ман — Бирджанд — Газик, а территорию между ними стороны
оставили нейтральной.
Теперь взгляды ро ссийских политиков могли вновь явным
образом обратиться в сторону балканских государств, хотя тай-
40/60
581
ные происки разведчиков генерального штаба никогда не остав-
ляли в покое этот кипящий котел Южной Европы. Тем более
что аналогичную политику в этом регионе проводила и Австро-
Венгерская империя, желавшая окончательно присоединить
к своей территории Боснию и Герцеговину. Естественно, что
необходимо было по многим вопросам договариваться с пра-
вительством императора Франца-Иосифа, и в сентябре 1907 г.
было подписано российско-австрийское соглашение, предусма-
тривающее проведение реформ в Македонии и продление срока
их выполнения до 1914 г., навязанные Турции.
Дальнейшее противостояние двух министров иностранных
дел, Александра Петровича Извольского и Алоиза фон Эрента-
ля, ровно через год привело к заключению устного российско-
австрийского соглашения по Бо снии и Герцеговине, согласно
которому Австрия обязалась содействовать России в получении
права на свободный проход российского военного флота через
Босфор и Дарданеллы, а Россия соглашалась на окончатель-
ную аннексию Австрией Боснии и Герцеговины. Однако если
Австро-Венгрия, ссылаясь на согласие России, тут же объявила
об аннексии Бо снии и Герцеговины, то для достижения россий-
ской мечты необходимо было заручиться согласием и других ев-
ропейских го сударств.
Пришлось А.П . Извольскому исколесить всю Европу, где в
Берлине от него потребовали компенсации, в Риме согласия на
аннексию турецкой Триполитании в Северной Африке, в Лон-
доне предложили сделать черноморские проливы свободны-
ми для военных флотов всех стран, для которых Черное море
станет открытым водоемом. Таким образом Россия, не полу-
чив ничего, окончательно испортила отношения с Сербией
и стала гораздо ближе к войне, чем до соглашения с Австро-
Венгрией. Правда, личная встреча в ноябре 1910 г. императоров
Николая II и Вильгельма II в Потсдаме позволила заключить
российско-германское соглашение о взаимном обязательстве
не участвовать во враждебных действиях, направленных друг
против друга. А еще через шесть месяцев стороны согласились
41/60
582
признать Северный Иран сферой российских интересов, в то же
время Россия обязалась не препятствовать постройке Багдадской
железной дороги, на которую Германия получила концессию.
Но 1 сентября 1911 г. председатель Совета министров
П.А . Столыпин был убит в Киеве во время спектакля в оперном
театре в присутствии императора Николая II. Его внутренний
и внешнеполитический курс постарался продолжить бывший
министр финансов В.Н. Коковцев, назначенный императором
председателем Совета министров через десять дней после
убийства своего предшественника.
Хотя Россия в августе 1912 г. сумела заключить российско-
французскую конвенцию, предусматривающую совместные дей-
ствия флотов и координацию стратегических планов морских
генеральных штабов обеих стран, но участвовать в войне
Болгарии, Сербии и Греции против Турции ей не пришло сь,
по скольку Австро-Венгрия выдвинула свои войска к российской
границе, давая понять, что не потерпит вмешательства России
в балканские дела. Мало того, Германия тоже недвусмысленно
предупредила Россию, что в случае вмешательства будет
поддерживать Австро-Венгрию.
В мае 1913 г. по Лондонскому мирному договору Турция
уступила часть своей территории своим противникам, но
те не сумели ее мирно поделить, из-за чего началась война
Болгарии с Грецией, Румынией, Сербией и Черногорией. Уж е по
Бухарестскому мирному договору Болгарии пришлось уступить
Македонию.
Еще в 1908 г. по сле смерти императора Гуан -Сю и его матери
императрицы Циси на трон в Китае был посажен трехлетний
племянник прежнего императора Пу И при регентстве отца
Чуня. Однако в 1911—1913 гг. в Поднебесной империи произо-
шла Синьхайская революция, отрешившая от власти императора
династии Цинь и провозгласившая Китайскую республику с
президентом Юань Шихаем. Революция затронула и пределы
Внешней Монголии, гд е была провозглашена независимость, а
во главе государства стал Богдо-хан.
42/60
583
При этих обстоятельствах для России на Дальнем Востоке
дела складывались вполне удачно, и 25 июня 1912 г. с Япони-
ей была заключена секретная конвенция, определившая сфе-
ры влияния двух стран в Китае и Внутренней Монголии. В ре-
зультате западная часть Китая и Монголия признавались сферой
интересов России, а восточная часть Китая — Японии. За-
тем было подписание российско-монгольского соглашения о
получении Россией односторонних экономических преимуществ
в обмен на оказание помощи Монголии в сохранении ее
автономии. Для обеспечения этой договоренности 22 октября
1913 г. было заключено соглашение с Китаем, по которому он
признавал национальную автономию Внешней Монголии.
Как утверждал Сергей Юльевич Витте еще в преддверии
российско-японской войны, Россия уже лет 20 готовилась к войне
с Германией, но военные действия против Японии показали
ограниченность мобилизационных возможностей государства.
Тем не менее желание скрестить славянский меч с тевтонским
все так же грело души многим патриотам России, включая
и царя, хотя помощник военного министра А.А. Поливанов
предупреждал его, что армия к войне абсолютно не готова.
В связи с сербским кризисом Россия все-таки оказалась в
состоянии войны против Австро-Венгрии и Германии, получив
в союзники Францию и Великобританию. Имея взаимовыгодные
мирные договоренности с Японией, Россия смогла провести мо-
билизацию по всей террритории страны, включая Сибирь, что
длительное время обеспечивало ей успехи на австрийско-гер-
манском фронте. Мало того, 20 октября 1914 г. Россия объявила
войну Турции, предполагая силой решить вопрос черноморских
проливов.
В ноябре 1914 г. произошло по следнее приобретение
империи в Азии — принятие Тувы под протекторат России. Ту-
винские или, как их тогда называли, урянхайские племена, та-
кие как мады, кучугеты, ооржаки, точи, саяны и др., в то время
заселяли южные склоны Саян, хотя ранее кочевья широко захо-
дили и на северные склоны. Все они вместе с телеутами, кара-
43/60
584
гасами и тофаларами принадлежали к тюркоязычным народам
и исповедовали буддизм с элементами шаманизма. В результа-
те монгольской революции 1911 г. Урянхайский край тоже стал
независимым под управлением амбын-нойона Комбу-Доржу, но
внутренние противоречия между племенами заставляли неболь-
шое государство искать покровительства либо Монголии, либо
России. В результате император Николай II принял Урянхайский
край под свой протекторат.
На западе Тувы в бассейне Хемчика и его притоков населе-
ние в основном занималось скотоводством, хотя и земледелие
тоже имело место, а также жило охотой и ремеслом. Зато вос-
точная часть Тувы — Тоджа и Терехоль — была населена олене-
водами и охотниками. Однако их скот питался подножным ко р -
мом, что не позволяло в горных условиях содержать большое
его количество. Заготовка сена на зиму тувинцами хоть и прак-
тиковалась, но использовались для этого только длинные ножи,
потому они не могли за счет сена кормить скот в течение долгой
зимы. Надо отметить, что и земледельцы срезали хлебные кол о -
сья тоже ножами. Только в начале XX в. русские переселенцы
познакомили тувинцев с косой, серпом и плугом, что, естествен-
но, расположило тех к своим северным соседям. Количество
жителей Тувы на момент присоединения к России до стигало
40 000 человек, а главным городом стал построенный Белоцарск
(совр. Кызыл).
Таким образом, в XIX и начале XX в. в Азиатской России
были построены в 1822 г. Карабаш — поселок золотоискате-
лей у подножия южно-уральской вершины Юрмы; в 1850 г. —
Николаевский пост — Николаевск-на-Амуре; в 1851 г. — Чита
вме сто Ингодинского зимовья и острога; в 1858 г. — Благове-
щенск на месте Усть-Зейского военного поста; в 1858 г. — Ха-
баровск (в 1897 его соединили железной дорогой с Владиво-
стоком); в 1860 г.
—
Владивосток; в 1860 г.
—
Сортунайский
по ст на западном побережье Сахалина, ставший Лесогорском; в
1860 г. — с ело Пермское, ставшее Комсомольском-на-Амуре; в
1862 г. — Александровск-Сахалинский; в 1865 г. — Илецк, став-
44/60
585
ший Соль-Илецком; в 1869 г. — К расноводск; в 1876 г. — Но-
вый Маргелан, переименованный в 1910 г. в Скобелев и в 1924 г.
ставший Ферганой; Южно-Сахалинск в 1882 г. как село Вла-
димировка; Долинск на Сахалине в 1884 г. как село Галкино-
Врасское; Спасск-Дальний как село Спасское в 1886 г., ставший
Спасском; Дивногорск в 1888 г.; станция Мысовая в 1892 г. в
Бурятии, ставшая Бабушкиным; Надеждинск в 1894 г., ставший
Серовом; Новониколаевск в 1895 г., ставший Ново сибирском;
Белоцарск в 1914 г., ставший Кызылом.
В 1914—1915 гг. российские моряки на ледокольных паро-
ходах «Таймыр» и «Вайгач» под командованием капитанов 2-го
ранга Бориса Андреевича Вилькицкого и Петра Алексеевича
Новопашенного все-таки сумели осуществить сквозное плава-
ние по Северо-восточному морскому пути с во стока на запад, от
Берингова моря в Архангельск, правда, с зимовкой на Таймыре.
Ими были также открыты острова Земля императора Николая II
(совр. о . Северная Земля), Цесаревича Алексея (совр. о . Малый
Таймыр), Старокадомского в море Лаптевых и Генерала Виль-
кицкого (совр. о . Вилькицкого) в Карском море.
Первая мировая война неожиданно для всех вовлеченных в
нее сторон серьезно затянулась, и чтобы мотивировать Россию к
более активному проведению военных операций, союзники за-
ключили с ней договор, оформивший ее притязания на Констан-
тинополь и черноморские проливы. Однако уже ничто не мог-
ло спасти Россию от внутренних врагов, деятельность которых
привела в феврале 1917 г. к революции и свержению самодер-
жавия.
С приходом в октябре 1917 г. к власти партии большевиков
во главе с Владимиром Ильичом Лениным (Ульяновым) жизнь
России в целом и Сибири в частности претерпела большие из-
менения, но это уже совсем другая история.
45/60
586
Заключение
К сожалению, даже в начале XX в. Сибирь не освободилась
от своего колониального статуса, и ее коренное население про-
должало платить дань царю-батюшке. Правда, если в начале
XVII в. предполагалось, что во всей Сибири среди коренных на-
родов насчитывало сь 160 тыс. душ взро слого мужского населе-
ния, плативших дань мо сковскому царю, то в середине XX в. их
уже было около 1 млн 223,6 тыс. человек обоих полов. Так что
с учетом полностью исчезнувших по различным причинам на-
родно стей их общее количество значительно увеличилось. Со-
гласно переписи 1959 г. коренные народы Сибири можно пред-
ставить в соответствии с их языковыми особенностями в шести
группах.
«Тюркоязычная группа населения насчитывает 859,0 тыс.
чел. К ней относятся якуты (232,2 тыс. чел.), тувинцы (99,8 тыс.),
хакасы (56 тыс.), алтайцы (44,6 тыс.), шорцы (14,9 тыс.), долга-
ны (3,9 тыс.), тофалары (0,5 тыс.), татары (407,1 тыс.) . Тунгусо-
маньчжурская группа насчитывает 45,7 тыс. чел. К ней относятся
эвенки (тунгусы) — 24,5 тыс. чел., эвены (ламуты) — 9 тыс., на-
найцы (гольды) — 8 тыс., ульчи — 2 тыс., удэгейцы — 1,3 тыс.,
ороки, орочи и другие мелкие группы. К монголоязычной группе
относятся буряты (251,5 тыс. чел.) . В группу самодийских язы-
ко в входят ненцы (22,8 тыс. чел.), селькупы (3,7 тыс.), нганаса-
ны и энцы, в угорскую — ханты (19,2 тыс.) и манси (6,3 тыс.) .
В палеоазиатскую группу условно объединены такие народно-
сти, которые не входят ни в одну из перечисленных выше групп:
на северо-востоке Азии — чукчи, коряки, юкагиры, ительмены,
алеуты; на Енисее — кеты, на Амуре — нивхи (гиляки), общим
числом около 25,7 тыс. чел.» [21, т. 1, 7].
Что касается богатейших недр, фауны и флоры Сибири, то
они так и не послужили развитию собственной переработки ис-
копаемых, леса, пушнины, оставляя эту гигантскую территорию
сырьевым придатком России. Промышленность Сибири была
46/60
587
настолько неразвитой, что среди вывозимых по железной доро-
ге грузов продукты полеводства составляли по стоимости 58%,
животноводства — 19% и горной промышленно сти — 23%, в
то же время ввозимые промышленные изделия составляли 99%.
В целом Азиатская Россия, по данным переписи 1908 г., произ-
водила 3,5% всех промышленных ценностей империи и зани-
мала 1% рабочих. При этом только в области горной, пищевой
и кожевенной промышленности Сибирь производила порядка
6—16% от общероссийских показателей. Даже в лесной, бумаж-
ной и деревообрабатывающей промышленности, для которой в
Сибири имелись неограниченные и дешевые запасы сырья, по-
казатели составляли всего от 1 до 3% производства в России.
Да и такие показатели в основном определялись ино стран-
ными инвестициями, которые в горнодобывающей промышлен-
ности составляли порядка 50 млн рублей, значительные вло-
жения делались и в лесообрабатывающую промышленность, а
также в вывоз пушнины и сливочного масла, в то время как ввоз
товаров иностранными компаниями в Сибирь по стоимости на-
много превышал вывоз продукции из нее.
Конечно, можно было бы заняться поиском как внутренних,
так и внешних врагов, не позволивших вывести за три столетия
этот богатейший край на уровень развития хотя бы Европейской
части Ро ссии, но, видимо, это бессмысленно, поскольку и даль-
нейшая история Сибири не сделала ее территорией счастья и
процветания.
47/60
588
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Список тобольских воевод с 1587 по 1710 г.
No
п/п
ФИО воевод
Годы
правления
Примечания
1 Чулков Даниил Григорьевич
1587—1590 Основатель
Тобольска
2 Кольцов-Мосальский Владимир
Васильевич
1590—1591
3 Щербатов Меркурий Алексан-
дрович
1592—1594
4 Лобанов-Ростовский Федор
Михайлович
1595—1596
5 Бутурлин Ефимий Варфоломее-
вич
1597—1599
6 Сабуров Семен Федорович
1599—1600 Умер в Тоболь-
ске осенью
1600 г.
7 Шереметев Федор Иванович
1601—1603
8 Голицын Андрей Васильевич
1603—1604
9 Троекуров Роман Федорович
1606—1607
10 Салтыков Михаил Михайлович 1608
Умер в Верхо-
турье, не доехав
до Тобольска
11 Катырев-Ростовский Иван Ми-
хайлович
1609—1612
12 Буйносов-Ростовский Иван
Петрович
1613—1615
13 Куракин Иван Семенович
1616—1620
14 Годунов Матвей Михайлович
1620—1623
48/60
589
Продолжение таблицы
No
п/п
ФИО воевод
Годы
правления
Примечания
15 Сулешов Юрий Яншеевич
1623—1624
16 Трубецкой Дмитрий Тимофее-
вич
1625
Умер в Тоболь-
ске
17 Хованский Андрей Андреевич
1626—1628
18 Трубецкой Алексей Никитич
1628—1630
19 Телятевский Федор Андреевич 1631—1632
20 Голицын Андрей Андреевич
1633—1634
21 Темкин-Ростовский Михаил
Михайлович
1635—1639
22 Пронский Петр Иванович
1639—1643
23 Куракин Григорий Семенович
1643—1645
24 Салтыков Иван Иванович
1646—1648
25 Шереметев Василий Борисович 1649—1651
26 Хилков Василий Иванович
1652—1655
27 Буйносов-Ростовский Алексей
Иванович
1656—1659
28 Хилков Иван Андреевич
1659—1664
29 Голицын Алексей Андреевич
1664—1666
30 Годунов Петр Иванович
1667—1670 Умер в Тоболь-
ске
31 Репнин Иван Борисович
1670—1672
32 Салтыков Петр Михайлович
1673—1675
33 Шереметев-Большой Петр Ва-
сильевич
1676—1677
49/60
590
Окончание таблицы
No
п/п
ФИО воевод
Годы
правления
Примечания
34 Шереметев-Меньшой Петр
Васильевич
1678—1679
35 Шеин Алексей Семенович
1680—1681
36 Голицын Алексей Андреевич
1681—1683
37 Прозоровский Петр Семенович 1684—1685
38 Головин Алексей Петрович
1686—1690 Умер в Тоболь-
ске
39 Салтыков Стефан Иванович
1690 -1692
40 Салтыков Андрей Федорович
1693—1698
41 Черкасский Михаил Яковлевич 1698—1710
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Список сибирских губернаторов с 1708 по 1821 г.
No
п/п
ФИО губернаторов
Годы
правления
Примечания
1 Гагарин Матвей Петрович 1708—1714
1716—1719
Приступил к обя-
занностям в 1711 г.
С 1714 по 1716 г.
исполнял обязан-
ности губернатора
Бибиков Иван
2 Черкасский Алексей Ми-
хайлович
1719—1724
3 Долгоруков Михаил Влади-
мирович
1724—1728
50/60
591
Окончание таблицы
No
п/п
ФИО губернаторов
Годы
правления
Примечания
4 Болтин Иван Васильевич
1728—1731 Исполняющий обя-
занности губерна-
тора
5 Долгоруков Василий Лукич 1730
Не успел вступить
в должность
6 Плещеев Алексей Львович 1731—1736
7 Бутурлин Пётр Иванович
1736—1741
8 Шипов Иван Афанасьевич 1741—1742
9 Сухарев Алексей Михай-
лович
1742—1752
10 Мятлев Василий Алексее-
вич
1752—1756
11 Соймонов Фёдор Иванович 1757—1763
12 Чичерин Денис Иванович 1763—1780 С 1775 г. генерал-
губернатор Тоболь-
ского наместниче-
ства
13 Кашкин Евгений Петрович 1780—1788
14 Волков Алексей Андреевич 1789—1803
15 Селифонтов Иван Осипо-
вич
1803—1805 Центр генерал-гу-
бернаторства пере-
несен в Иркутск
16 Пестель Иван Борисович
1806—1818 Генерал-губернатор
17 Сперанский Михаил Ми-
хайлович
1818—1821 Генерал-губернатор
51/60
592
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Список генерал-губернаторов Восточной Сибири
с 1822 по 1887 г.
No
п/п
ФИО генерал-губернаторов Годы
правления
Примечания
1 Лавинский Александр Сте-
панович
1822—1833
2 Сулима Николай Семено-
вич
1833—1834
3 Броневский Семен Богда-
нович
1834—1837 Исполняющий
должность генерал-
губернатора, с
1835 г. генерал-
губернатор
4 Руперт Вильгельм Яковле-
вич
1837—1847
5 Муравьев-Амурский Нико-
лай Николаевич
1848—1861
6 Корсаков Михаил Семёно-
вич
1861—1871 Исполняющий
должность генерал-
губернатора, с
1864 г. генерал-
губернатор
7 Синельников Николай
Петрович
1871—1873
8 Фредерикс Платон Алек-
сандрович
1873—1879
9 Анучин Дмитрий Гаврило-
вич
1879—1885
52/60
593
Окончание таблицы
No
п/п
ФИО генерал-губернаторов Годы
правления
Примечания
10 Игнатьев Алексей Павло-
вич
1885—1887 Исполняющий
должность генерал-
губернатора, с
1886 генерал-губер-
натор
16.06 .1884 Вос-
точно-Сибирское
генерал-губерна-
торство разделено на
Иркутское и При-
амурское генерал-
губернаторства
ПРИЛОЖЕНИЕ 4
Список генерал-губернаторов Западной Сибири
с 1822 по 1882 г.
No
п/п
ФИО генерал-губернаторов Годы
правления
Примечания
1 Капцевич Петр Михайло-
вич
1822—1827 Тобольск —
центр генерал-
губернаторства
2 Вельяминов Иван Алек-
сандрович
1827—1834
3 Сулима Николай Семено-
вич
1834—1836
4 Горчаков Петр Дмитрие-
вич
1836—1850 С 1839 г. центром ге-
нерал-губернаторства
стал Омск
53/60
594
Окончание таблицы
No
п/п
ФИО генерал-губернаторов Годы прав-
ления
Примечания
5 Гасфорд Густаф Христиа-
нович
1850—1860
6 Дюгамель Александр
Осипович
1861—1865
7 Хрущев Александр Петро-
вич
1866—1875
8 Казнаков Николай Генна-
дьевич
1875—1881
9 Мещеринов Григорий
Васильевич
1881—1882 В 1882 г. Омск стал
центром Степного
генерал-губернатор-
ства, а Западно-Си-
бирское генерал-гу-
бернаторство упразд-
нено
54/60
595
Библиография
Артамонов В.А ., Кочегаров К.А., Курукин И.В. Вторжение швед-
1.
ской армии на Гетманщину в 1708 г. СПб., 2008.
Берг Н.В. Записки о польских заговорах и восстаниях 1831—1862.
2.
М., 2008.
Вагин В.И . Историческiя св
3.
ѣдѣнiя о дѣятельности графа М.М. Спе-
ранскаго въ Сибири с 1819 по 1822 годъ: в 2 т. СПб., 1872.
Валишевский К. Первые Романовы. М ., 1993.
4.
Валишевский К. Иван Грозный. М., 1993.
5.
Валишевский К. Смутное время. М ., 1993.
6.
Витте С.Ю . Воспоминанiя. Царствованiе Николая II: в 2 т. Берлин,
7.
1922.
Владимирский летописец. Новгородская вторая (архивская) лето-
8.
пись. М ., 2009.
Гайдуков П.Г. Медные русские монеты конца XIV—XVI веков. М .,
9.
1993.
Герцен А.И . Былое и думы. Л., 1947.
10.
Гордеев А.А. История казаков. Со времени царствования Иоанна
11.
Грозного до царствования Петра I. М ., 1991.
Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года.
12.
М., 2005.
Гумилев Л.Н. От Руси к России. М ., 1994.
13.
Гурулев С.А . Что в имени твоем, Байкал? Новосибирск, 1982.
14.
Загоскин М.В. Иркутскъ и Иркутская губеннiя с очеркомъ прочихъ
15.
губернiй и областей Сибири. Иркутск, 1870.
Записки флота капитана Головнина: в 3 ч. СПб., 1816.
16.
Зимин А.А ., Хорошевич А.Л . Россия времени Ивана Грозного. М .,
17.
1982.
55/60
596
Зингер Е.М . Между полюсом и Европой. М ., 1975.
18.
Иванов В.Л. Архипелаг двух морей. М ., 1979.
19.
История Румынии. М ., 2003.
20.
История Сибири с древнейших времен до наших дней: в 5 т. Л .,
21.
1968.
Карамзин Н.М . История государства Российского. М ., 2003.
22.
Кеннанъ Д. Сибирь и ссылка. СПб., 1906.
23.
Клей К. Король, кайзер, царь. Три монарших кузена, которые при-
24.
вели мир к войне. М ., 2009.
Коган В.М . История дома Рюриковичей. СПб., 1993.
25.
Костомаров Н.И . Господство дома Св. Владимира. М ., 1993.
26.
Костомаров Н.И . Земские соборы. М ., 1995.
27.
Костомаров Н.И . Казаки. Исторические монографии и исследова-
28.
ния. М., 1995.
Костомаров Н.И . Русские нравы. М., 1995.
29.
Костомаров Н.И . Русская республика. М ., 1994.
30.
Костомаров Н.И . Смутное время Московского государства в начале
31.
XVII столетия. М ., 1994.
Кочедамов В.И . Первые русские города Сибири. М ., 1978.
32.
Кудрявцев Ф.А ., Вендрих Г.А . Иркутск. Очерки по истории города.
33.
Иркутск, 1971.
Лактионов А.Ф . Северный полюс. М ., 1955.
34.
Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильеви-
35.
ча. Александро-Невская летопись. Лебедевская летопись. М ., 2009.
Максимов С.В. Сибирь и каторга: в 3 ч. СПб., 1900.
36.
Манштейновы современныя записки о Ро ссiи въ историческомъ,
37.
политическомъ и военнодѣйственномъ отношенїяхъ. Дерпт, 1810.
Мартос А.И. Письма о Восточной Сибири. М ., 1827.
38.
Миллер Г.Ф . История Сибири. Т. 1 . М ., 1999.
39.
56/60
597
Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 2. Л ., 1941.
40.
Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 3. М ., 2005.
41.
Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. М ., 1994.
42.
Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII—XVIII вв. Алма-
43.
Ата, 1991.
Молчанов Н.Н . Дипломатия Петра Великого. М., 1990.
44.
На Российском престоле. XVIII век. М ., 1993.
45.
Нечволодов А.Д. Сказание о Русской земле. М ., 1997.
46.
Никольский Н.М . История русской церкви. М ., 2004.
47.
Новгородские летописи: в 2 кн. Рязань, 2002.
48.
Оболенский Г.Л. Император Павел I. М ., 2000.
49.
Окунь С.Б. Российско-американская компания. М . -Л ., 1939.
50.
О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и Путеше-
51.
ствие А. Радищева. М ., 1983.
От времен потопных. Старинные финляндские хроники. СПб.,
52.
2013.
Патканов С.К. Очерк колонизации Сибири. Т. 2 . Тюмень, 1999.
53.
Платонов С.Ф . Очерки по истории Смутного времени. М ., 2009.
54.
Платонов С.Ф. Иван Грозный // Виппер Р.Ю . Иван Грозный. М .,
55.
1998.
Полное собрание русских летописей. Т. XXIX . Летописец начала
56.
царства царя и великого князя Ивана Васильевича // Александро-
Невская летопись. Лебедевская летопись. М., 2009.
Преображенский А.А ., Морозова Л.Е ., Демидова Н.Ф . Первые Ро-
57.
мановы. М ., 2000.
Пржевальский Н.М . Путешествия. М ., 1958.
58.
Путешествiе чрезъ Сибирь отъ Тобольска до Нерчинска и границъ
59.
Китая русскаго посланника Николая Спаθарiя в 1675 г. СПб., 1882.
Радищев А.Н . Сочинения. М ., 1988.
60.
57/60
598
Радищев А.Н . Полное собрание сочинений. М .; Л., 1941.
61.
Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.
62.
Россия XVII века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.
63.
Россия первой половины XIX в. Глазами иностранцев. Л ., 1991.
64.
Русские летописи XI—XVI веков. СПб., 2006.
65.
Савельев Е.П. Древняя история казачества. М ., 2004.
66.
Северов П.Ф. Морские были. Киев, 1956.
67.
Сибирские летописи. Краткая сибирская летопись (Кунгурская).
68.
Рязань, 2008.
Скрынников Р.Г. Святители и власти. Л ., 1990.
69.
Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Ново-
70.
сибирск, 1990.
Скрынников Р.Г. Три Лжедмитрия. М ., 2004.
71.
Словцов П.А. История Сибири. От Ермака до Екатерины II. М .,
72.
2012.
Сокращенныя записки флота капитанъ-лейтенанта (нын
73.
ѣ капитана
перваго ранга) Головнина о плаванiи его на шлюпѣ Дианѣ для описи
Курильскихъ острововъ в 1811 году. СПб., 1819.
Соловьев С.М . История России с древнейших времен. 1584—1613.
74.
М., 2001.
Соловьев С.М . История России с древнейших времен. 1613—1657.
75.
М., 2001.
Соловьев С.М . Чтения и рассказы по истории России. М ., 1989.
76.
Сопоцко А.А . История плавания В. Беринга на боте «Св. Гавриил»
77.
в Северный Ледовитый океан. М ., 1983.
Сорокин А.И . Оборона Порт-Артура. М ., 1948.
78.
Сочинения и переводы Василия Михайловича Головнина: в 3 т.
79.
СПб., 1864.
Струве Б. Воспоминания о Сибири. СПб., 1889.
80.
58/60
599
Тарас А.Е. Анатомия ненависти: русско-польские конфликты в
81.
XVIII—XX вв. Минск, 2008.
Тарас А.Е . Войны Московской Руси с Великим княжеством литов-
82.
ским и Речью Посполитой в XIV—XVII веках. М ., Минск, 2008.
Тихменев Н. Историческое обозр
83.
ѣнiе образованiя Ро ссiйско-амери-
канской компанiи и дѣйствiй ея до настоящаго времени. Ч . 1 . СПб.,
1861.
Тихменев Н. Историческое обозр
84.
ѣнiе образованiя Ро ссiйско-амери-
канской компанiи и дѣйствiй ея до настоящаго времени. Ч . 2 . СПб.,
1863.
Фоскарино Марко. Донесение о Московии // Гюльденстиерне Ак-
85.
сель. Путешествие герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского в Ро с-
сию // Смит То м а с . Путешествие и пребывание в России // Паерле
Георг. Записки Георга Паерле. Рязань, 2009.
Чехов А.П. Собрание сочинений. Т. 10. М ., 1956.
86.
Шелехова странствованiе изъ Охотска къ Американскимъ берегам.
87.
СПб., 1793.
Широкорад А.Б. Давний спор славян: Россия, Польша, Литва. М .,
88.
2008.
Широкорад А.Б . Русь и Литва. М ., 2004.
89.
Широкорад А.Б . Тайная история Украины. М ., 2008.
90.
Ядринцев Н.М . Сибирь какъ колонiя. СПб., 1882.
91.
Я познаю мир. Энциклопедия для детей. Иллюстрированная хрони-
92.
ка России. М., 2002.
59/60
600
Научно-популярное издание
Денисов Юрий Николаевич
ИСТОРИЯ ЗАВОЕВАНИЯ И КОЛОНИЗАЦИИ СИБИРИ
Подписано к выпуску 20.12 .2018.
Электронное издание для распространения через Интернет.
ООО «ФЛИНТА», 117342, г. Москва, ул. Бутлерова, д. 17-Б, комн. 324 .
Тел./факс: (495) 334-82 -65; тел. (495) 336-03-11.
E-mail: flinta@mail.ru; WebSite: www.flinta.ru
P owe red by T CP DF (www.tcp df.o rg)
60/60