Л. Лакав
ЧЕТЫРЕ ГОДА
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ
(1914 — 1918 гг.)
Издание второе
Государственное Военное Издательство
Наркомата Обороны Союза ССР
Москва — 1939
Л. Лаказ» Четыре года разведывательной работы (1914: —
1918 гг.).
Книга разведчика Лаказа излагает опыт агентурной разведки
периода первой империалистической войны 1914—1918 гг., прово ли-
вшейся автором против Германии в пользу Франции главным обра-
зом на нейтральной территории — в Швейцарии.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Книга французского разведчика Лаказа «Четыре года раз-
nr цы нательной работы» принадлежит к довольно многочис-
ленной серии книг по вопросам шпионажа, выпущенных за
последние три-четыре года.
Лаказ излагает свой четырехлетний опыт организационной
шпионской деятельности в период войны 1914—1918 гг.
В книге освещается главным образом опыт агентурной
разведки оперативного масштаба — работа небольших при-
фронтовых разведывательных пунктов, организующих раз-
ведку исключительно в интересах войсковых соединений,
действующих на данном оперативном направлении. Но, как
видно из описания, цели и задачи шпионских организаций
не ограничивались только собиранием сведений о силах
и намерениях противника. Всякого рода диверсии, взрывы,
поджоги, внесение разложения в ряды противника, — все
это входило в круг обязанностей любого шпиона. 
Опыт показывает, что организация шпионажа с территории
нейтрального государства не является исключением, а ско-
рее служит правилом. В войну 1914—1918 гг. нейтральные
страны, расположенные на флангах враждующих коалиций:
Скандинавские страны, Голландия, Швейцария, Испания и
Румыния (до вступления в войну), служили очагами шпио-
нажа. На территории этих стран, нередко в одном городе
и на одной улице, помещались представители разведыва-
тельных органов двух враждебных армий, ведя разведку
друг против друга.
За время итало-германской интервенции в Испании были
десятки случаев, когда французская полиция выявляла на
территории Франции, вблизи испанской границы, организа-
торов шпионажа мятежников и интервентов. Испанским
министерством внутренних дел было точно установлено,
что помещения дипломатических представительств некото-
рых капиталистических государств в Мадриде, Валенсии
3
и Барселоне, пользуясь правом экстерриториальности, яв-
лялись гнездами шпионажа, укрывали в своих стенах
шпионов и диверсантов мятежников.
Нет никаких сомнений в том, что фашистские страны,
не имеющие с нами непосредственного территориального
соприкосновения, в области развития шпионажа против
нашей великой родины также получили «границы в кре-
дит». Мы должны знать, что немецко-японские шпионы и
диверсанты проникают и будут проникать к нам с терри-
тории любого граничащего с нами государства из лагеря
капиталистического окружения.
Книга Лаказа вскрывает перед нашим советским читателем
организационную структуру низовых (армейских) орунов,
руководивших французским и немецким шпионажем, дает
представление о том, как строилась шпионская сеть на
иностранной территории, какими коварными методами про-
водилась вербовка шпионов, какую категорию людей на-
мечал и чем привлекал их в свои сети агент-вербовщик.
Глава первая
ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ
Черные тучи, возвещавшие о приближении войны, стали
сгущаться в самом начале 1914 г.
Я жил в деревне, где я — эльзасский француз — зани-
мался сельским хозяйством.
1 августа 1914 г., находясь в Мюлузе, я навестил своего
старого друга — доктора X. Это был настоящий эльзас-
ский француз. Мне нечего было от него скрывать.
— Что вы думаете делать? — спросил он меня.
— Если бы не моя семья, я уехал бы отсюда, так как
я не хочу служить в германской армии. А вы?
— Меня уже призвали, — ответил он. — Я пойду в гер-
манскую армию только ради стариков-родителей. Но мо-
жете быть уверены, что я не пропущу ни одного случая
оказать Франции столько услуг, сколько это будет в моих
силах. Как жаль, что мы не сумели предвидеть того, что
должно было случиться. Мы могли бы найти выход, а те-
перь, к сожалению, слишком поздно.
— Мне кажется, вы ошибаетесь. Главное теперь — это
воспользоваться случаем. Я буду стараться держать с вами
связь. Кто знает, быть может, мы увидимся в скором вре-
мени и на французской стороне, — ответил я.
16 сентября группа крестьян пришла ко мне на ферму.
— Появился приказ о мобилизации всех мужчин, спо-
собных носить оружие. Завтра нужно будет ехать, но мы
не хотим. Что теперь делать?—спрашивали они.
Я ответил:
— Нам требуется не более пяти часов, чтобы добраться
до С., который занят французами. Едем туда сегодня
ночью.
— Но немцы будут стрелять в нас?
— Это еще не доказано. Среди вас есть Биркель, са-
мый ловкий браконьер Верхнего Эльзаса. Пусть он про-
ведет нас в С. Остальное я беру на себя.
б
— Мы знаем, что вы все устроите, потому мы и пришли
к вам.
Когда все крестьяне вышли за ворота, ко мне вернулся
браконьер.
— Скажите откровенно, вы серьезно решили ехать
в С.? — спросил он.
— Да, — отвечал я, — совершенно серьезно.
— В три часа утра я зайду за вами. Но только никому
ни слова.
Наше бегство осталось незамеченным.
— Ложитесь! — скомандовал браконьер и спокойно до-
бавил: — Теперь можете кричать «Франция».
— А если это немцы?
— Глупости, об этом и не думайте.
Я вынул из кармана платок и, помахивая им над головой,
крикнул:
— Не стреляйте, мы друзья!
— Подойдите сюда! — ответил нам голос с противопо-
ложной стороны луга.
Под деревом стоял солдат N стрелкового батальона.
— Вы куда направляетесь?
— ВС. Где можно найти вашего начальника?
— Идите по этой дороге, там вам укажут.
Пять минут спустя мы шли по большой дороге, направ-
ляясь к деревне. Вдруг слышу, что кто-то окликает меня
по имени. Оборачиваюсь, передо мной стоит мой двоюрод-
ный брат Рауль и, радостно улыбаясь, говорит:
— Вот встреча! Это прямо невероятно!
На нем был серый костюм и серая шляпа. Винтовка не-
мецкого образца была перекинута за плечо.
— Значит теперь ты наш? А твоя жена? — спрашивает
он.
— В Италии вместе с детьми.
— А ферма?
— Доверена управляющему,—ответил я.—До последнего
момента я оставался на своем посту, но после дополни-
тельной мобилизации решил бежать.
— Я был уверен, что ты придешь к нам. Есть ли у тебя
какие-либо сведения?
Я сообщил ему все, что узнал три дня тому назад в Мю-
лузе и Кольмаре.
— Особо важного ничего нет. Все это ты расскажешь
вечером капитану в М.
6
На следующий день я и Рауль поехали в М. Часть пути
мы совершили на лошадях, остальную — на автомобиле.
Шофер Бертон был в разведке своим человеком. Он правил
своей собственной машиной. Несмотря на свой хронический
ревматизм, он пошел в армию добровольцем.
Вот и здание разведки. Начальник — капитан Сажер, ма-
ленький, но крепкий человек лет 35—38, по происхожде-
нию эльзасец. Близорукие глаза за очками бл-естят умом,
усы длинные, речь отрывистая. В конце нашего разговора
он сказал:
— Благодарю вас, вы мне сообщили несколько полезных
сведений. Что вы думаете теперь делать? Я знаю через
вашего двоюродного брата, что ваша семья в Италии. Если
вы хотите ехать к ней, я выдам вам нужные бумаги.
— Нет, капитан, я буду трусом и дезертиром, если не
останусь драться против общего врага.
Он поглядел на меня. В его глазах блеснул и тотчас же
погас огонек. Пожимая мне руку, он проговорил:
— Вы хороший парень. Завтра вы пойдете в Безансон и
запишетесь добровольцем в армию. Я беру вас к себе в раз-
ведку. Вы знаете немецкий язык, немецкую армию и мне
будете очень полезны. Вы согласны?
На другой день Рауль поехал к передовым позициям,
а я отправился в Безансон. Приехав на место, я прошел
медицинский осмотр с минимумом формальностей. Мне пред-
ложили выбрать псевдоним.
Я выбрал себе фамилию Рожера, несколько изменив фа-
милию своего предка, служившего полковником в швей-
царских войсках в 1789 г. Местом своего рождения я избрал
деревушку на севере Франции.
Я официально быд принят на службу в разведку.
Глава вторая
БУДНИ
Большинство людей имеет ложное представление о зда-
нии, в котором помещается разведка, воображая себе та-
инственные, зорко охраняемые берлоги с длинными тем-
ными коридорами, потайными дверями и лестницами. В ком-
натах зловещие люди окружают себя непроницаемой тай-
ной и работают над бесчисленным множеством дел. Нако-
нец, центр этого убежища — логово самого начальника,
гигантского паука, плетущего паутину всевозможных
интриг и козней. Те, которые воображают действитель-
ность в подобном романтическом свете, наверное прочи-
тали несколько полицейских романов. Но они, конечно,
никогда не бывали в разведке в М. Все здесь — просто и
ясно. Маленький городок, старая кривая улица, подобная
многим другим таким же улицам. В глубине большого
двора находится гараж. Привратник, бывший жандарм Р.,
безгранично преданный и верный человек, стоит в вести-
бюле главного здания, находящегося слева от гаража.
Тут же находятся вестовой и дежурный шофер.
В соседней комнате помещаются машинистки. Не вооб-
ражайте себе маленьких брюнеток или блондинок с вздер-
нутыми носиками и тонкими пальцами. Нет, это были во-
енные машинистки, одетые в плохо скроенную форму из
довоенного толстого материала.
Следующая, более обширная и светлая комната служила
помещением для начальства. Тут сидели капитан Сажер, на-
чальник разведки, и капитан М., которого я сначала принял
за кавалериста, хотя Он пришел к нам из пехоты. Большей
частью он выполнял поручения в прифронтовой полосе и
разъезжал на автомобиле по всему сектору. Я скоро заме-
тил, что между обоими капитанами отношения были не-
сколько натянуты. В скором времени М. от нас уехал и
был заменен лейтенантом запаса, фабрикантом и богачом,
проявившим себя, как хороший и преданный человек.
8
Был еще переводчик, лейтенант Буавен, исполнявший
i.i к же обязанности кассира.
('лева, в глубине комнаты, за отдельным столом, сидел
полковник Н., маленький человек, одетый всегда в штат-
ское. Давно выйдя в отставку, он вернулся в армию к на-
чалу войны. Его назначили в нашу разведку, что ни в ка-
кой степени не облегчало работу начальника—капитана
('л жора. Полковник Н. занимался только чтением немецких
газет и журналов.
Неоднократно, отдавая приказания, капитан почтительно
повертывался к старому господину в штатском и спра-
шивал:
— Не правда ли, полковник, вы одинакового со мной
мнения?
На что тот неизменно отвечал:
— Без сомнения, вы вполне правы.
На стене, у которой работал полковник, висела огромная
карта, где полоса фронта была отмечена жирной линией,
французская сторона карты оставалась совершенно чистой,
немецкая — покрыта арабскими и римскими цифрами, ука-
зывавшими расположение армий и дивизий противника.
Все белые места на этой стороне карты являлись для нас
немым укором и свидетельствовали о недостаточности на-
шей работы. Сколько раз, указывая на какое-нибудь место
па карте, капитан говорил мне: «Посмотрите-ка сюда... Вы
меня поняли, не правда ли?», что означало: «У нас нет
сведений о такой-то дивизии или о таком-то районе. По-
старайтесь разузнать об этом как можно скорее».
Что меня больше всего удивляло, так это малочислен-
ность посетителей, которые приходили в разведку. Правда,
я видел нескольких господ в штатском, но это были боль-
шей частью комиссары прифронтовых вокзалов. Жителей,
добровольно дающих сведения, я видел не больше одного-
двух раз. Все остальные агенты, особенно наемные, ни-
когда не бывали в М., а давали сведения в Швейцарии или
на границе. Несмотря на то, что капитан мог вызвать лю-
бого из своих агентов в М., он это делал как можно реже,
не желая видеть в здании разведки много людей, иногда
подозрительных. Следует отметить, что тайная полиция
после объявления войны перешла полностью в ведение раз-
ведки.
Работа в разведке в М. показала мне, какие чудеса мо-
гут делать ум и воля человека. Только после долгого и
терпеливого труда, в результате сообщений пленных, най-
9
денных у них писем, каждодневного контроля почты, вы-
резок из бесчисленных иностранных газет и, наконец, бла-
годаря немногочисленным донесениям наших агентов, уда-
лось установить размеры гигантского аппарата немецкой
армии.
Помню, как-то раз капитан М. сказал следующее:
— В августе, когда мы стали свидетелями нашего от-
ступления, в генштабе спрашивали, не потерял ли фран-
цузский солдат свои боевые качества? Почему, имея чис-
ленно равные по сравнению с неприятелем силы, мы все же
отступаем по всему фронту? В то время мы еще не знали,
что немцы, по нашим расчетам имевшие 20 корпусов, на
самом деле имели их 40; в начале войны была произведена
мобилизация резервов. Таким образом, на каждого нашего
солдата приходилось два немецких.
По правде сказать, это утверждение казалось мне неве-
роятным. Но если оно соответствует действительности, то
наша беспечность непростительна; странно, что неприятель
сумел мобилизовать и вооружить, такую массу войск,
а наше командование не узнало об этом.
Капитан Сажер требовал от своих подчиненных точного
знания расположения немецких войск. Часами я простаивал
перед громадной картой, выучивая наизусть нанесенные на
ней цифры; когда же случалось не ответить на некоторые
поставленные мне вопросы, на мою голову обрушивался
целый ураган.
К счастью, в нашей жизни были и развлечения. Всякий
раз, когда М. ехал в экспедицию в Эльзас, он брал с собой
Валери и меня. Таким образом, мы объехали весь Верхний
Рейн, занятый нашими войсками, от города Таина до швей-
царской границы. В этих поездках я начал по-настоящему
•изучать Францию.
Как-то раз я и капитан М. поехали завтракать в Т.,
в таверну, которую содержал хозяин со своей красавицей-
дочкой Жоржеттой. Обстановка располагала посетителей
держать себя, как дома. После хорошего обеда и особенно
после хороших вин у всех не в меру развязывались языки.
Я был здесь свидетелем легкомыслия и беспечности, в чем
так часто упрекают французов.
Генералы и штабные офицеры ели и пили в маленьком
зале таверны, отделенном от кухни портьерой, за которой
всякий мог спрятаться и подслушивать их разговоры. Для
10
этой роли как нельзя более кстати подходила молодая
трактирщица, но так как она была любезна, приветлива, не-
плохо говорила по-французски, то никто и не думал ее
остерегаться.
«Если бы,— думал я,— на той стороне фронта, в малень-
ком городке Альткирше, где расположился штаб армии
противника, имелась подобная таверна с такими же разго-
ворчивыми посетителями, то там можно было бы собрать
богатую жатву».
Иногда нас брал с собой доктор Бюшер, служивший
в нашей разведке под начальством капитана Сажера. Он
установил свой наблюдательный пост в Р. и работал боль-
шей частью в районе швейцарской границы.
Это был холодный и рассудительный человек, ни перед
чем не останавливающийся для достижения своих целей.
Я думаю, что этот человек питал ко мне некоторое ува-
жение. Я с самого начала понял его отношение ко мне и
впоследствии пользовался этим: как только у.меня возни-
кала какая-нибудь идея или план, вместо того, чтобы по-
говорить с капитаном, вечно занятым и перегруженным
работой, я делился своими мыслями с доктором. Если
мое предложение нравилось ему и казалось возможным
и выгодным, он при удобном случае выдавал его за
свое.
К концу октября, воспользовавшись поездкой в Лэнж,
я поделился с доктором Бюшером одним планом, возникшим
у меня во время моей первой поездки к швейцарской гра-
нице. Неподалеку от нас находилось местечко С., показав-
шееся мне очень удобным местом для работы. Несколько
дней спустя капитан Сажер потребовал меня и Валери
к себе.
— Вы уже освоились с нашей работой и научились от-
личать, что важно для нас и что нет. Не хочу дольше
оставлять вас в М., мне кажется, вы уже достаточно со-
скучились, сидя здесь. Доктор Бюшер, обосновавшийся
недавно на границе, предложил мне послать вас в С. Та-
ким образом, возле швейцарской границы у нас будут два
наблюдательных пункта. Произвожу вас в бригадиры, так
как хочу, чтобы вы имели некоторый вес: вы будете иметь
дело с большим начальством. Но не забывайте, что ваш
авторитет зависит исключительно от вашего поведения.
Само собой разумеется, вы не откажете в своих услугах
местным властям, но в tq же время1 помните, что вы за-
П
висите только от генерального штаба, а ваше прямое на-
чальство — я. Никто не имеет права допрашивать вас. Даже
генералу вы можете спокойно ответить, что не можете ни
о чем говорить. Конечно, все это нужно делать с тактом,
так как я не хочу иметь неприятностей. Колесо должно
вертеться, но чтобы я не слыхал его скрипа.
Глава третья
ПЛОДОТВОРНАЯ РАБОТА
В неприглядный, серый ноябрьский день Валери и я, со
своими чемоданами и пишущей машинкой, ‘остановились
перед дверью «Королевской гостиницы». Мы сняли по ком-
нате и отправились обедать в маленький зал, который до
войны обыкновенно предоставлялся несемейным чинов-
никам.	*
Кто были мы, как не тайные чиновники, не имеющие
определенных занятий? «Собирать сведения», что можно
было найти более неопределенное? В то время мы еще не
были посвящены во все тонкости дела. Теперь в аналогич-
ных случаях я знал бы, что надо делать при наличии плохо
охраняемых границ и такого неумелого противника, какими
были вначале немцы. Но тогда, без специальных знаний и
опыта, без настоящей смелости, я чувствовал себя, как
перед огромной отвесной стеной, на которую нужно за-
браться. Для моего более молодого и горячего товарища
такое положение вещей было невыносимо, «и он оконча-
тельно пал духом. Сколько раз он говорил мне тоном пол-
ного отчаяния:
— Что мы тут делаем, чорт возьми? В то время как по
всему фронту идут бои, мы прогниваем в единственном
секторе, где никогда ничего не случается. Я чувствую себя
таким бесполезным, что мне становится стыдно.
Успокаивая его, я в то же время чувствовал, что он прав.
Но что-то говорило мне, что при терпеливой работе, на-
правленной к достижению одной цели, может случиться
чудо: невозможное дю сих пор станет возможным.
С. занимали две роты территориальных войск и одна рота
пограничников. Офицеры столовались в гостинице, и мы
с ними часто встречались.
Наши войска в то время начали укрепляться на левом
берегу реки Лярг, и можно было предвидеть, что немцы
то же сделают на правом берегу. В этом месте на протя-
13
жении одного километра швейцарская территория вклини-
валась в Эльзас. Создалось довольно необычное положе-
ние. По обеим сторонам швейцарской территории тянулись
к югу немецкие и французские укрепления, упираясь
в швейцарскую границу. Швейцарцы на конце своего
клина построили по всем правилам техники блокгауз, во-
оруженный пулеметами и способный выдержать ураганный
огонь тяжелых орудий.
Эта часть фронта представляла собой любопытную кар-
тину: на холмах, которые тянулись к востоку от реки,
французы, одетые в форму синего цвета, копали землю,
рубили и пилили толстые бревна для укреплений; на про-
тивоположной стороне солдаты немецкой армии делали то’
же самое. Между ними солдаты швейцарской армии в тем-$
нозеленой форме с красными эполетами тоже имели дело
с лопатами, топорами, пилами и молотками. Таким образом,;
простым глазом можно было видеть на протяжении 500 или
600 метров представителей трех различных армий, одина-
ково укрепляющихся и делающих вид, что они не заме-
чают друг друга.
Это было единственное место на протяжении всего
фронта, где можно было безнаказанно показаться против-
нику. Немного к северу необходимо было быть очень осто-
рожным, потому что там можно было стрелять без того,
чтобы пули пролетали над швейцарской территорией. Мно-
гие, забыв жестокие законы войны, поплатились жизнью за
один лишний шаг.
К ночи, так было в начале войны, все войска покидали
окопы и возвращались на квартиры. Как-то раз через швей-
царскую территорию был послан патруль пограничников.
Мы пошли вместе с ним, и нам посчастливилось привести
трех пленных немецких сапер, которых мы немедленно
отправили в штаб дивизии на допрос.
Вечером нас позвал к себе командир батальона Ласель
и сказал:
— Лейтенант пограничников сказал мне, что пленные
были взяты с вашей помощью. Командующий дивизией по-
здравил меня, ибо допрос дал хорошие результаты. Лично
я считаю, что не следует убивать людей, как это хотели
сделать пограничники. Ваш поступок полностью одобряю.
Я немедленно воспользовался его расположением и объ-
яснил нашу задачу: прежде всего мы должны добывать
сведения в Швейцарии и в тылу, а также быть полезными
ему во всем, что входит в круг наших обязанностей.
14
В скором времени Ласель стал безгранично доверять мне.
Не прошло и месяца, как никто не смог пройти от С. до
границы без моего разрешения. А через несколько месяцев
я и Валери имели в С. большую силу.
В числе людей, приходивших ко мне за пропусками, ока-
зался один каменщик-итальянец, по имени Витторио Ка-
вашьетто. Я подумал, что этот человек сможет принести
нам пользу, и начал с того, что предложил ему добыть не-
которые сведения, за что обещал платить сообразно ока-
занным им услугам.
Витторио Каваньетто мне рассказал:
— Я выполнял обязанности почтальона. Два раза в неде-
лю я проходил по деревням, занятым французами, и собирал
письма для эльзасцев, которые служат в немецкой армии;
последние, в свою очередь, пересылают письма одному со-
держателю бара в Б., а он передает эти письма мне для пе-
ресылки их сюда. Я получал за доставку писем хорошие
деньги, и все были довольны. Но несколько дней тому назад
генерал запретил мне заниматься этим делом, поэтому у меня
и похватает смелости пойти в Б. за очередной почтой. Там
/идет меня большая бельевая корзина, полная писем.
Эта корзина не дала мне заснуть всю ночь. Я знал, что
всякие сношения с неприятелем были категорически вос-
прещены.
Я боролся с собой 24 часа, потом позвонил доктору
Бюшеру.
Доктор, письма от немецких солдат. Сотни писем.
Совсем недавно запрещено приказом по армии. Значит, ни-
•icro нельзя сделать?	*
 - Пока ничего. Надо подождать, чтобы приказ не-
сколько устарел.
Я сдерживал себя еще в продолжение суток, а на сле-
дующий день решил:
— К чорту все приказы! В данном случае они меня не
квсаются.
Лил проливной дождь.
- У вас есть плащ? — спросил я Каваньетто.
У него оказался большой черный плащ, один из тех,
которые носят итальянцы во. время зимы, перекидывая
одну сторону через плечо и закрывая себе часть лица.
- Берите его и идите за мной.
Полчаса езды на автомобиле до наших передовых по-
стов, 200 метров, пройденных пешком под проливным дож-
дем,--и мы у границы. Через дорогу протянута цепь, за
15
Нею Швейцарский солдат в полном боевом снаряжении ох-
раняет границу. Итальянец перепрыгивает через барьер на
ту сторону, я остаюсь его ждать. Через некоторое время он
вернулся вместе с содержателем бара в Б., которому я
сухо объявил, что приказания, касающиеся почты, отме-
нены и что он может быть спокоен.
Витторио прикрыл плащом корзину, и мы благополучно
добрались до моей комнаты.
Какая великолепная жатва! Каваньетто опустошил свою
корзину, и на столе выросла целая куча писем, накоплен-
ных в течение десяти дней.
Немедленно я и Валери принялись за сортировку. Все
письма с фронта — на стол, остальные — на кровать. Первые
с печатью «фельдпост» (полевая почта) имеют пометки:
такая-то дивизия, такой-то армейский корпус, такая-то
армия... Ошибиться невозможно. Организационные способ-
ности немцев проявляются во всей своей полноте. В до-
вершение всего отправитель не преминул написать на обо-
ротной стороне конверта свой подробный адрес: например,
мушкетер Гербер, 2 рота, 112 полк, XIV корпус.
Мое сердце трепетало от радости в то время, как одни
письма я клал на стол, другие на кровать. Потом я вскрыл
несколько писем, показавшихся мне наиболее интересными.
На это я не имел никакого права.
Прочитав приблизительно писем 40, я сажусь на вело-
сипед и еду в почтовое отделение в Р. Связываюсь оттуда
по телефону с капитаном Сажером, и у меня с ним проис-
ходит разговор, который останется в памяти до конца моей
жизни.
— Капитан, у меня, наконец, имеются очень интересные
сведения.
— Ого, говорите, я вас слушаю, но не очень быстро,
чтобы я смог записывать.
— Такого-то числа... пехотный полк... дивизии, принад-
лежащей к... армии, высадился в городе Н. в провинции
Шампань... ноября... дивизия выехала из... во Фландрию...
ноября...
— Постойте, постойте, не так скоро-. Сначала скажите
мне, откуда у вас все эти сведения?
Рассказываю ему обо всем, не пропуская ни малёйшей
детали. Объясняю также, что прекрасно понимаю, на что
иду и чем рискую.
— Вы сами ездили за письмами?
— Да, капитан.
16
- Что вы теперь думаете с ними делать?
- Доставить адресатам.
- Доставить?
- Да, для того, чтобы те ответили как можно скорее.
- И вы же пошлете ответы в Швейцарию?
— Да, капитан, чем скорее солдаты получат письма от
своих родных, тем скорее они ответят, мы же заинтересо-
ваны в...
— Да, да, конечно. Ну, а приказ?
— ?!...
— Ну, хорошо, ждите меня завтра, сегодня выехать
к вам я не могу.
— Должен ли я продолжать чтение писем?
— Что за вопрос, конечно, продолжайте.
Звоню доктору, чтобы он был в курсе дела, возвращаюсь
к себе и продолжаю чтение писем. Теперь я был совер-
шенно спокоен: капитан был слишком умен, а генеральный
штаб слишком падок на новости, чтобы упустить подобную
драгоценность. Мои предположения оказались верны.
К приезду капитана мы успели вскрыть все письма солдат,
которые были полны ценными сведениями. Чтение, приб-
лизительно, 250 писем немецких солдат дало такие прек-
расные результаты, что я стал пропускать все то, что не-
посредственно не касалось военных вопросов.
Я сообщил капитану Сажеру свою программу, вырабо-
танную мной во время бессонной ночи.
— Не отправляйте ни одного письма без того, чтобы
не прочесть его, за это будете ответственны вы. Если по-
явится много работы, я вам вышлю кого-нибудь в помощь.
Оглянувшись вокруг, капитан Сажер продолжал:
— В этом отеле вы оставаться больше не должны. Вам
нужно отдельное помещение, так как в этих делах надо
соблюдать полнейшую тайну. Устраивайтесь как следует,
а если будут нужны дополнительные расходы, предупре-
дите меня.
Быстро нашлось подходящее помещение. Из маленького
домика, занимаемого ранее ветеринаром, немедленно были
выселены солдаты. В первом этаже имелись три комнаты,
из которых я сделал два рабочих кабинета и свою спальню.
Денщик, прикомандированный к нам, чистил и охранял
домик в то время, как мы уходили в отель, гд’е продол-
жали столоваться. Когда все было устроено, я сообщил об
этом капитану, немедленно приехавшему к нам.
— Что вам теперь нужно, — сказал он, — так это теле-
2 Лаказ
17
фон. Вы не должны больше звонить из разных мест и те-
рять более часа на езду в Р.
Четыре дня спустя я был соединен с почтовым отделе-
нием, которым заведывала прекрасная молодая девушка.
Ее все называли: «Барышня из Р.».
С этого момента наша работа приняла регулярный ха-
рактер. Каждое утро кто-нибудь из нас ехал к границе за
почтой. Потом я быстро распечатывал и прочитывал письма,
написанные солдатами, чтобы к 11 часам по телефону пе-
редать наиболее важные и спешные сведения. После этого
я брался за остальную корреспонденцию. Позже, когда
прочитывалась вся корреспонденция, все сведения концен-
трировались в ежедневном рапорте, в котором сообщалось
о продвижении войск, появлении новых войсковых частей,
о вооружении, снабжении и т. д.
Вначале раздавал и собирал письма Каваньетто. Я посо-
ветовал ему сделаться разносчиком, чтобы свободно пере-
двигаться. Скоро Bte семьи немецких солдат из оккупиро-
ванных нами мест стали пользоваться услугами Кавань-
етто. Число корреспондентов только с французской сто-
роны дошло до тысячи. Был только -один недостаток: почти
все солдаты, получающие письма и отвечающие на них,
принадлежали к XIV корпусу. Но мало-помалу многочис-
ленные случаи дезертирства из 99-го Савернского полка вы-
звали значительное изменение; многие эльзасцы были от-
правлены на русский фронт; другие, раненые или больные,
были переведены в тыловые части. Таким образом, с пер-
вых же месяцев 1915 г. мы стали получать информацию
отовсюду.
К несчастью, и это было неизбежно, на голову нашего
почтальона стали сыпаться доносы. Несколько раз его за-
держивали и находили при нем пачки драгоценных писем.
Это заставляло меня каждый раз спешить к нему на
помощь.
В конце концов я должен был сам взяться за распреде-
ление почты. К довершению всех бед Валери был ранен и
эвакуирован в тыл. Его тяжело ранило осколком снаряда,
и он едва не лишился левой руки. Только спустя долгое
время он вернулся на фронт. Я остался без прекрасного
товарища, полного молодости и веселья. Вместо Валери
мне прислали молодого мюлузца по фамилии Дитрих, не-
давно вступившего в армию. Ему я поручил распределение
почты; он достал себе мотоцикл и объезжал прифронтовую
полосу Эльзаса два раза в неделю. К концу января 1915 г.
18
вся наша организация прекрасно работала; количество пи-
сем все увеличивалось.
Такое положение вещей продолжалось до конца июня
1915 г. С этого момента мы стали получать все меньше и
меньше сведений, тогда как число писем, прошедших во-
енную цензуру, увеличилось. Реже показывались на кон-
вертах номера дивизий и армий, а потом исчезли и адреса
отправителей. Начались осложнения.
В это время у меня возникла идея, которая обеспечивала
нас полезными сведениями еще 5—6 месяцев. На каждого
немецкого солдата, уроженца данной местности, была за-
ведена специальная карточка, в которой отмечались его
имя, фамилия и принадлежность к определенной части, пе-
ремещение, адрес родителей. На его семью мы тоже завели
карточку. Это мероприятие позволило мне следить за моими
поднадзорными солдатами. Прекрасно помню одну от-
крытку, полученную мной в последних числах января
1916 г. Открытка была послана из Берлина. Написано было
всего несколько слов: «Ничего не было бы приятнее, как
остаться здесь еще несколько дней, но нас посылают на
восток. Фери едет вместе со мной. Альберт». Открытка
была адресована в Данимари Бейерам; справляюсь в своей
картотеке и получаю следующие данные: Альберт Бейер
...дивизии ...полка ...батальона; последнее письмо написано
пм из Шампани 24 сентября 1915 г. Разыскиваю Фери, но
безрезультатно. Тогда отправляюсь в Данимари, передаю
открытку Бейерам и небрежно спрашиваю, кто такой этот
Фери.
— Это наш племянник Бильжер, проживавший в Ниж-
нем Сенуа.
По возвращении я нашел следующие справки, касаю-
щиеся его: он принадлежал к другой части той же диви-
зии, что и его родственник. Отсюда я заключил, что вся
дивизия отправлена на русский фронт. Вечером капитан
вызвал меня по телефону.
— Вы должно быть ошибаетесь, дивизия, о которой
вы мне сообщили, совсем недавно была еще в Шампани.
Я имею точные сведения.
— Но все же в открытке сказано довольно ясно, что
...числа оба солдата находились в Берлине, направляясь на
восток. Это не раненые и не отпускники, поэтому можно
заключить, что здесь имеет место передвижение войск,
(’читаю эту версию единственно правильной.
На следующий день у меня был опять разговор по по-
19
йоду этой несчастной открытки, а через три дня мне Сооб-
щили:
— Вы оказались правы, в штабе произошла ошибка
...дивизия заменена в Шампани гвардейцами, прибывшими
с русского фронта.
Полное прекращение отправки писем с немецкой сто-
роны совпало с подготовкой атаки на Верден.
Все же организованное мною дело существовало в про-
должение многих месяцев, несмотря на то, что жители,
в конце концов, знали, что- их корреспонденция, собирае-
мая и раздаваемая военными, проходит своего рода конт-
роль. Такие вещи не могли остаться неузнанными, прини-
мая во внимание те условия, в • которых нам приходилось
работать. Несколько хитростей, придуманных мной, не
смогли помочь этому. Так, например, я сфабриковал печать
подобную той, которую применяла немецкая цензура, и
ставил штемпель на все письма, проходящие через мои
руки. Некоторые эльзасские жители писали о французах
довольно нелестные вещи. Большей частью я их пропу-
скал, если писалось, например, следующее: «Они (францу-
зы) имеют всего вдоволь, каждый из них ест и пьет за
троих. Как досадно, что враги едят за нашим столом и
спят в наших кроватях, в то время как вы, бедные...» и т. д.
Глава четвертая
ПУТЕШЕСТВИЕ В ГЕРМАНИЮ
Дитрих не задерживался долго в С. Так же как и Ва-
лери, он не понравился доктору Бюшеру, который был до
некоторой степени нашим начальником.
Риттер, заменивший его, был человеком среднего возра-
ста, длинным и сухопарым, похожим на тренера. Он был
эльзасец, хорошо знал Германию и немцев. Он тоже не по-
нравился Бюшеру и, несколько месяцев спустя, был назна-
чен в какое-то захолустье на незначительную работу по
проверке почты. Там он должен был изучать английский
язык, что позволило ,ему после некоторого времени стать
полезным на севере.
Перед отъездом Риттера мой брат прислал мне письмо,
в котором сообщил о своем выздоровлении (он заболел
в самом начале войны) и желании вступить в армию. Я по-
говорил с капитаном Сажером и получил следующий
ответ:
— Посоветуйте вашему брату отправиться в Безансон
и 'попросить, чтобы его назначили к нам в разведку.
Я пришлю его к вам на работу в качестве помощника.
Это был период, когда мы еле справлялись с работой
над письмами. Приезд брата обрадовал меня. Я поручил
ему чтение писем семей к солдатам, так как знал, что он
добросовестен в работе и не пропустит ни одного сколько-
нибудь полезного сведения.
Теперь у меня оставалось много свободного времени.
Я развозил письма.
Вернемся несколько назад, к моему другу Биркелю,
управляющему Филиппу и доктору X.
Мне необходимо было возобновить связь с доктором X.,
который после ранения лежал в госпитале в Бадене.
Но каким образом' связаться с ним? Я мог бы восполь-
зоваться услугами Биркеля, но он был зол на французов,
и доверять теперь ему важное поручение было бы неосто-
21
рожно. Написать самому доктору? — Это могло бы его)
скомпрометировать. Оставался один выход: послать к нему<
надежного человека, который знал бы доктора лично и не
возбудил бы подозрений. Такого человека у меня не было.-;
Я сам мог поехать, но где достать нужный для этого ней-
тральный паспорт? Бывшие немецкие и английские агенты^
пишут теперь, что в 1914 г. их разведки уже фабриковали1
всевозможные фальшивые документы. Мне кажется, что
в то время мы до этого еще не дошли.
В Цюрихе у меня был знакомый инженер Гроссман.
У него я покупал раньше сельскохозяйственные машины.
Я знал, что он большой друг Франции, но не знал о его
связи с капитаном Сажером. Каково же было мое удивле-
ние, когда в один сентябрьский день он вошел в мою кои-
тору в С.
— В М. мне сообщили, что вы находитесь здесь, — ска-
зал он. — Я попросил капитана предоставить мне автомо-
биль, чтобы приехать повидаться с вами.
Так как он был «свой», то мы разговаривали с ним
о многом. Мысль о докторе X. не покидала меня, и я
спросил:
— Знаете ли вы X., он был доктором в Мюльгаузене?
— Мы вместе с ним учились в Страсбурге. Он мог бы
нам принести большую пользу, — ответил он.
— Я об этом и думаю. У меня есть его адрес, но я не
знаю, как до него добраться.
— Во всяком случае, не рассчитывайте на меня, — оме-,
ясь, сказал Гроссман. — Я на плохом счету, и мне никогда!
не выдадут разрешения на въезд в Германию.
Я повел его обедать в «Королевскую гостиницу». Кончив
обед, я уже собирался заказать кофе, как вдруг в зал во- 1
шел часовщик из С. Заметив Гроссмана, он остановился
в нерешительности, потом его лицо озарилось улыбкой,
и он подошел к нам.
— Кого1 я вижу? — воскликнул он. — Разве это не ты,
кузен Жюль? Прошу прощения, я кажется ошибся, чо;
вы так похожи на Жюля, что чем дольше я на вас смотрю, '
тем больше мне кажется, что это действительно он.
Я не обратил внимания на его слова, так как знал, что
этот человек способен притворяться, чтобы завлечь Haci
в свой магазин и попытаться продать Гроссману часы/
Между тем, часовщик заметил, что мы не пили кофе,
и сказал:
22
- Ах, господа, вы еще не пили кофе? Идемте ко мне,
ним вы доставите мне большое удовольствие.
Мы пошли к часовщику. Кофе его оказалось неплохим,
и если он ничего не продал Гроссману, то и не выразил
никакого недовольства по этому поводу.
- - Откуда получаете вы свой товар? — спросил мой
друг.
— Большей частью я произвожу его сам, остальное по-
купаю в Швейцарии и как раз у того самого кузена, ко-
торый так похож на вас.
Часовщик позвал своих дочерей и спросил:
— На кого похож этот господин?
Младшая, хорошенькая блондинка со смеющимися гла-
зами тотчас же воскликнула:
— Конечно, на дядю Жюля.
На следующее утро возникшая у меня вначале расплыв-
чатая и неясная идея приняла более ясные очертания, и я
опять отправился к часовщику. Частенько он просил меня
выдать ему пропуск в Швейцарию и в свою очередь, когда
мие нужно было от него что-нибудь, он никогда не отка-
зывал.
— Хотите совершить вместе со мной маленькое путе-
шествие в Швейцарию, господин Н.? — спросил я.
— С удовольствием. А куда мы поедем?
— К вашему кузену Жюлю. Это можно будет устроить?
— Конечно. Он будет в восторге.
Через неделю мы перешли границу: он из С., а я из
Делла, чтобы не возбудить подозрений.
Кузен Жюль, действительно, был похож на Гроссмана.
Оба были приблизительно одинакового роста и одних лет.
Он прекрасно принял нас. Я не хотел обращать на себя
внимания в Б. и поэтому занял единственную свободную
комнату Жюля, а Н. остановился в отеле.
Па следующий день у меня с Жюлем был серьезный
разговор. Я спросил его, не согласится ли он взять пас-
порт на свое имя и завизировать его у германского кон-
сула. Не отдаст ли он этот паспорт своему двойнику и
какое вознаграждение потребует за это? Отказывался он
недолго и, в конце концов, согласился.
Устроив это дело, я немедленно отправился в Цюрих.
Оставалось узнать, согласится ли Гроссман воспользоваться
представившимся случаем. «Он человек женатый, — гово-
рил я себе, — отец семейства, так что он может и отка-
заться».
23
Гроссман ни на минуту не задумался. Немедленно он
послал Жюлю дюжину своих фотографических карточек.
Тот причесался подобно Гроссману и подал заявление
о выдаче заграничного паспорта. В силу его многочислен-
ных коммерческих связей на юге Германии паспорт ему
завизировали без всяких задержек. Я еще раз подробно
расспросил Жюля об его семье, делах и клиентах, записал
адреса клиентов, но исключительно тех, которые не знали
Жюля в лицо, и, наконец, взял у него маленький чемодан
с целой коллекцией часов.
— Вам придется исчезнуть послезавтра, — сказал я. —>
Объявите всем знакомым, что едете по делам в Германию.
Возьмите билет в Базель, пересядьте в Ольтене и доез-
жайте до Лугано, где будете отдыхать некоторое время,
естественно, на наш счет и под вымышленным именем. Ни
под каким видом никому не посылайте писем. Я вам сооб-
щу, когда можно будет вернуться в Берн.
Гроссман ждал меня в К. Я приехал, передал ему вещи,
взятые у часовщика, и мы еще раз обсудили все детали
нашего плана. Жюль, как и его кузен из С., не знал ни
имени, ни адреса, ни национальности своего двойника, так
что с этой стороны нечего было опасаться. Что же каса-
лось Гроссмана, то тут дело обстояло несколько иначе:
он не был знаком с производством часов и, естественно,
не мог поддерживать разговоров с профессиональными ча-
совщиками. Следовательно, для клиентов он должен был
представляться не как фабрикант, а как его брат. Это было
слабым местом моего плана, но это не остановило Грос-
смана. Он выехал в Германию с согласия жены в тот же
день, когда Жюль отправился в Лугано.
В ожидании его приезда я проводил долгие дни в тре-
воге, а ночи — без сна. Мой план теперь казался мне пол-
ным недостатков. Я считал себя ответственным за счастье
двух семей и за жизнь одного человека. Наконец, из Ба-
зеля пришла условная телеграмма, в которой Гроссман из-
вещал о своем прибытии, а на следующий день, живой и
невредимый, такой же улыбающийся и спокойный, как
всегда, он находился в моей конторе в С.
— Прежде всего берите паспорт Жюля с обеими визами
на право въезда и выезда. Он еще может пригодиться... но
только не для меня.
— Скорей рассказывайте,—сказал я,— как доктор X.?
— Я его видел, он — наш. Вот это настоящий храбрец.
Но обождите минуту, дайте мне собраться с мыслями.
24
Вначале все шло хорошо. Я был удивлен, даже обес-
нокиюц тем, что так легко проник в Германию. Граница и
викзалы сильно охраняются, так что пройти контрабандой
ныло бы очень трудно. Не могу описать эффекта, произ-
веденного на меня остроконечной жандармской каской, за-
меченной мною на перроне вокзала. Это было первое, что
м заметил...
Я представил себе впечатление, которое произвел на
моего друга человек в жандармской каске.
Прежде чем добраться до М., — продолжал Грос-
сман, — я останавливался в трех городах и в каждом де-
лал визиты клиентам. Я не забывал предупреждать их,
чго я — брат хозяина, который тяжело болен и не может
гам путешествовать. Прежде всего я побывал у одного
1клпе.нта, который принял меня, стоя перед громадным пор-
третом Бисмарка.
— Я состоял, — сказал он, — в деловых сношениях с ва-
шей фирмой, но теперь это стало невозможным. Вы остае-
тесь нейтральны в этой борьбе. Делайте, как знаете, но я
Польше ничего не буду покупать у вас. Кто не с нами, тот
против нас.
Не знаю почему, но я предположил, что этот человек
даст знать обо мне в полицию, и почувствовал, что мое
спокойствие оставляет меня как раз в тот момент, когда
оно более всего было мне необходимо. Нет ничего более
неприятного, чем страх перед неизвестностью и неопре-
деленностью. Когда я направился к военному госпиталю,
кто-то шел по моим следам. Остановившись перед первой
попавшейся табачной лавкой и делая вид, что рассматри-
ваю витрину,' я увидел в стекле отражение человека: не
оставалось ни малейшего сомнения, что за мной следили.
1 (о я овладел собой; я находился на одной из центральных
улиц, и неудивительно, что здесь были всевозможного рода
прохожие. Я свернул в маленькую улицу, потом в другую.
Человек шел за мной. Дрожь пробежала по моему телу,
и пот выступил на лбу. «А что, если я зайду в госпиталь? Не
будет ли это неосторожностью и не рискую ли я скомпро-
метировать доктора X.?» — думал я. И страх подавал мне
сотню поводов, один лучше другого. У меня возникла даже
такая мысль: бросить все дело, вернуться на вокзал и сесть
в первый же поезд. Мои нервы были напряжены до пре-
дела; я ругал себя самого: «несчастный трусишка, вот и
весь твой запас энергии, у тебя хватило малодушия, чтобы
при первом же затруднении испугаться и позорно бежать».
25
Несмотря ни на что, мне все же было жутко. Какой-т
гнусный страх сжимал мне горло. Я уже видел перед сс
бой враждебных и иронических судей, слышал массивны
фразы обвинителей, допрос, смехотворность своей защить
ожесточенность, с которой они будут допытываться о тез
кто были моими соучастниками. Наконец, я представ»
себе тюрьму, двор, куда меня ведут на расстрел,— еловой
все то, что страшнее самой смерти.
Человек продолжал крутиться вокруг меня. Он бы
похож на переодетого полицейского в своем коричнево1]
костюме и светлой шляпе. Что делает он на углу это
улицы? Чего ищет? Но нет, он не следит за мной, оз
смотрит вверх и улыбается. Ах, он ждал ту блондинку
которая открывает окно и делает знак, что она уже готова
и сейчас спустится вниз.	;
Жизнь все же прекрасна. Я громко смеюсь, и на мен;
с удивлением поглядывает проходящая мимо старая дамас
Может быть, она подумала, что я смеюсь над ней?
Подзываю какого-то мальчишку и спрашиваю: «Не зна<
ешь ли ты, где военный госпиталь?» — Он объяснил. И boi
я в предместья. Длинная прямая улица с кирпичными до
мами. В конце улицы — казармы, которые в Германии
встречаются на каждом шагу: громадные каменные пост
ройки, помещающиеся в таких же громадных дворах. Во'
и группы солдат — слишком молодые или очень старые
остальные на фронте. Встречаются и раненые со свежим®
белыми повязками. Набравшись храбрости, спрашиваю ра-
неных: «Скажите, где военный госпиталь?» — Отвечают
все сразу: «Вот он». Приступаю к исполнению самого
главного пункта своей задачи. Спросить доктора X.?
Решаю, что этого делать не следует, лучше подождать
его у входа или в отеле «Эрцгерцог», где он обыкновение
обедает. Но в котором часу он выйдет? В течение 20 ми-
нут прохаживаюсь взад и вперед перед входной дверьк
госпиталя. За это время у меня создается впечатление, чтс
сотня пар глаз следит за мной. Я не выдерживаю и, пе^
рейдя на ту сторону тротуара, направляюсь прямо в отель
и требую комнату. Усевшись в кресло, я задремал, но тот-
час же вскочил на ноги: уж не жандарм ли входит в дверь
моей комнаты? Нет, это старик-привратник вносит вещи,
которые я оставил в буфете на вокзале.
— Вот ваш багаж. Куда прикажете поставить?
— Куда хотите.
— Куда хочу? Ну, так в этом уголке им будет хорошо,
26
и, спасибо, большое спасибо, — с этими словами он кладет
п’(н‘ в карман монету.
•	Скажите, когда тут обычно обедают?
-	Начиная с 7 часов.
-	Л много людей собирается в ресторане? Много ли
бывает иностранцев?
Очень мало, путешественников всего пять или шесть
человек в маленьком зале.
А в большом зале?
- - В большом зале обедают господа офицеры и господа
поенные врачи, но они приходят только в 8 часов. Пред-
ставьте себе, столько раненых и больных. Что за не-
счастье— эта война. Вы счастливец, что ваша страна не
участвует в ней.
Старик, не останови я его, продолжал бы говорить очень
/1.О.ПГ0. После его ухода я остался в своей комнате до
ужина, а в 8 часов спустился вниз. Я был один в малень-
ком зале. Из соседней комнаты беспрерывно несся звон
посуды, там, повадим ому, ужин был в полном разгаре. От-
ворив дверь, я прошел через весь ресторан, направляясь
к бару. Здесь.уже сидело несколько военных врачей. Их
разговор был до того оживлен, что они* не обратили на
меня внимания. Я тотчас же узнал того, кто мне был ну-
жен; пройдя мимо него, я уронил платок и так неловко
поднял его, что толкнул кресло, в котором он сидел.
Обернувшись и увидев меня, он сделал невольное
движение, но я посмотрел на него, как бы не узнавая,
и уселся невдалеке за столик, потребовав кофе. С виду за-
нятый разговором, он поглядывал на меня, и частенько
наши взгляды встречались. Вдруг, обращаясь к двум вра-
чам, сидевшим за его столиком, он произнес:
— Теперь я с удовольствием сыграл бы на бильярде
— Вы же знаете, что ни один из нас не умеет играть.
Спросите вот у этого господина, может быть он знаком
с игрой, — ответили ему.
Я поднялся и сказал с возможно большей чопорностью:
— Рад служить вам. Позвольте представиться: фабри-
кант часов III. из" Б. в Швейцарии.
— Доктор X. из Мюльгаузёна, — ответил мой старый
товарищ.
Не в первый раз играли мы на бильярде, но такой длин-
ной партии у пас никогда не было. Два других врача усе-
лись за карты, так что во время игры мы могли спокойно
разговаривать. Я объяснил ему цель моей поездки. Он был
27
в восторге от самой мысли быть нам полезным, но главна
трудность была в связи. В конце концов мы с ним дот о
ворились, что он будет писать в Швейцарию, как и други
солдаты, и адресовать письма Биркмайеру в Данимари з
подписью Адольфа. Он и слышать не хотел о ваших сим
патических чернилах.
— К чорту твои составы, — сказал он, — знайте, чт:
учить химии немцев не приходится. Недавно они расстрё
ляли одного англичанина во Франкфурте, думавшего, чт(
он нашел новые превосходные чернила.
— Ничто больше не удерживало меня в этой проклято1
стране, — продолжал Гроссман. — Вчера к 12 часам дня з
приехал на границу. Тут начались неприятности. Насколькс
легок был въезд, настолько труден оказался выезд.
— Уже возвращаетесь?—спросил полицейский комис
cap и, тщательно проверяя мой паспорт, добавил:
— Эта поездка принесла вам, кажется, большие вы-
годы. Все было бы в порядке, если бы вы возвратилиш
через 8 или 10 дней.
— Я скоро убедился, что мне нечего рассчитывать на
заключение каких-либо сделок. К чему делать лишние
расходы? — ответил я.
— Какие фирмы вы посещали?
Я рассказал.
— Хорошо, увидим. Теперь, к сожалению, я должей
произвести, правда, неприятную, но необходимую фор-
мальность.
Он нажал кнопку звонка.
— Обыщите его, и как следует, — приказал он во-
шедшим.
Обыскивали меня в продолжение часа. Мою одежду^
уносили в соседнюю комнату, подкладка была распорота
и наскоро зашита. Моя жена это заметила по моем воз-З
вращении. Когда же на мне не осталось больше и нитки,;
какой-то унтер проделал различные манипуляции, не про-
пуская ни одной части моего тела, до такой степени, что
чуть не вырвал из моего рта единственную вставную че-
люсть. Конечно, у меня ничего не нашли. Не это было
опасно. Наверное, в этот момент комиссар звонил по всем
указанным мной адресам. Что, если кто-нибудь заявит, что
к нему являлся брат Жюля Ш., тогда как по паспорту я
сам был Жюль Ш.? Это было единственное открытое место
в паспорте, которое могло вызвать катастрофу. Можете
28
iii .образить себр, что я пережил? Наконец, я снова предстал
in [и*д комиссаром.
Мы проверили ваши показания, и они подтвердились.
Надеюсь, вы меня извините за то, что я вас несколько за-
держал.
После этого он протянул мне два пальца. Могу сказать,
•но редко приходилось мне пожимать руку немца с чув-
г гном подобного удовлетворения, которое я испытал
и отнят1 раз. Теперь все это уже позади, впечатление немного
ослабло, но должен вас уверить, что я провел несколько
неприятных днер, и снова начать подобное дело у меня
теперь нет ни малейшего желания.
Глава пятая
„ПРОКАЗЫ" ДОКТОРА X.	!
Как я уже говорил, начиная с осени 1915 г., письма Ис
Германии почти совсем не поступали. Частично это объяс-
няется подготовкой нададения на Верден. Можно ли ска-
зать, что мы его предвидели? Нет. Правда, я чувствовал,
что должно случиться что-то очень важное. Это доста-
точно подтверждалось отсутствием снедений и постепенным
исчезновением солдатских писем.
Доктор X. упорно молчал. У меня не было способа свя-
заться с ним, не компрометируя его. Все же он первый
раскрыл ту тайну, которой немцы окутывали свои приго-
товления к нападению в феврале 1916 г.
Как-то утром ко мне вбегает Витторио.
— Скорее. Вас очень спешно требуют к границе.
Все было предвидено на случай, если доктору понадо-
бится сделать какое-либо сообщение. От него к мэру в Ц.,
от мэра к содержателю кафе на границе, от последнего
к Каваньетто и, наконец, ко мне, — цепь действовала бес-
перебойно. Прибегаю к границе. Маленький автомобильчик
мэра покрывает 25 км, отделяющие нас от Делемона’
и останавливается на площади перед кафе.
— А господин... еще не приехал, — спокойно говорит
мэр, — но он предупрежден и наверное скоро подъедет.
Оставайтесь в автомобиле, а я пойду выпить стаканчик.
Через 20 минут, брызгая грязью во все стороны, к нам
подлетает мощный Паккард. Затем автомобиль пожирает
километр за километром, и через час тридцать минут бе-
шеной езды — Цюрих, Вокзальная площадь, набережная
Лимма. — Мы подъехали к дому Гроссмана. Кто-то хватает
меня за руку и втаскивает в переднюю. Радостный и взвол-
нованный Гроссман ведет меня в комнату.
— Я приготовил вам сюрприз, — говорит он мне.
Действительно сюрприз. Передо мной сам доктор X.
— Вы здесь?
30
Да, Я сам. Вы хорошо сделали, что поторопились.
('.ггодпя же вечером я должен выехать обратно, если
только это мне удастся.
По знаю, откуда начать и что ему сказать, но он говорит
торжественным тоном.
- Теперь прошу внимания. Вы понимаете, если я при-
ехал сюда, то это не для своего удовольствия.— И вынув
на кармана карту штаба, он разложил ее на столе.
- Как, вы привезли с собой карту? Вы осмелились? Но
ведь это...
Да, да, — просто ответил он. — Но дело не в этом.
Меня назначили в батарею тяжелых орудий под Верден.
В этом месте скоро будет настоящее пекло, когда — точно
и нс могу сказать. На этой карте нанесены мной позиции,
занимаемые тяжелой артиллерией. Правда, здесь не все по-
шипи, но и этого достаточно. Мир еще не видел подобной
концентрации артиллерии, это будет что-то невероятное.
Все это подготовлялось в течение долгих месяцев, в самой
глубокой тайне, и когда я приехал туда, то не верил своим
глазам. С тех пор я не мог спокойно спать. Написать вам?
Но я знал, что ни одно письмо больше не пропускалось.
Непрерывно подходят новые части с севера, с Шампани,
г русского фронта. Много округов очень слабо охра-
няются, и это заставляет меня думать, что долго так про-
должаться не может.
Давая эти объяснения, он все время возвращался к Од-
ному и тому же:
— Предупреждаю вас, офицеры-артиллеристы говорят,
что это будет что-то из ряда вон выходящее, ничто не смо-
жет противиться этому: Верден падет, фронт будет прорван,
п Париж окажется в опасности раньше, чем смогут подойти
подкрепления.
Потом он рассказал нам, как он умудрился приехать сюда:
— Я сам сфабриковал собе отпуск в Мюлузу. Приехав
себе, я переоделся в штатское и пошел отыскивать Же-
рома О., работающего для вас, для разведки в М.
Я и Гроссман переглянулись, мы не знали никакого Же-
рома.
- Может быть он известен одному лишь доктору Бю-
шеру или самому капитану: есть агенты, которые работают
только на этих условиях.
- В общем факт тот, что Жё$ом существует,— восклик-
нул доктор X. — Что это за свинья! Я застал его в постели.
- Но откуда вы узнали, что он...
31
— Мои родители знали. Так уж это устроено, что дй
сятки людей знают их, но никто ничего не видит и не слы
шит. Это как раз и есть чудо настоящей войны. Но возвра!
тимся к этому Жерому, будь он проклят.	!
— Я вас не знаю,— сказал он мне,— и не понимаю, чег<
вы от меня хотите.	;
— Я хочу, чтобы вы немедленно отправились в Базель j
обо всем предупредили французов.
— Французов? Да вы с ума сошли, я вас сейчас арестую
— Ну этого-то вы не сделаете, потому что в таком слу
чае я тоже кое о чем сумею рассказать. Ну, не валяйт!
дурака, все знают, что вы (поставляете немцам мясные кон
сервы, но я-то знаю, что эта консервы служат для маски!
ровки совсем иной торговли. Поймите, что я одобряю ва
и нахожу это очень смелым. Видите эту карту. Вам за не<
дадут большие деньги.
Но он боялся меня, несчастный, боялся, что я хочу за!
влечь его в западню.
— Ладно, вы не хотите, так я сам поеду. Дайте мне
по крайней мере, адрес вашего доверенного в Сен-Луи:
Помогите же мне, чорт возьми, пробраться в Швейцарию
Но он упорно повторял:
— Вы ошибаетесь, я ничего не знаю и ничего не делаю
С каким наслаждением я задушил бы этого человека!
— Из-за вас мне придется рисковать своей шкурой. :
Он подумал немного и сказал:
— Покажите вашу карту.
— Вот она. Каждый кружок — батарея артиллерии, гро^
мадные 210-мм орудия. Двойные кружки обозначают арсе-
налы.
Он ошеломленно посмотрел на меня и проговорил:
 - И вы хотите, чтобы я доставил эту карту в Швейца-
рию? Нет, вы хуже, чем сумасшедший.— Он еще подумал и
добавил: — Это экстравагантно. Мне начинает казаться, что
вы говорите правду.
— А, наконец-то.	!
Я чувствую, что он еще колеблется. Потом он закричал:
— Нет! Я отказываюсь от этого дела. Но, если вы хо-
тите отправиться в Сен-Луи, обратитесь к... Прошу вас
ничего не записывать, обратитесь к Жоржу Кислингу, Ба-
зельская улица, 221. Скажите ему, что вы едете в Базель
за партией консервов и в$м требуется пройти границу без
ведома швейцарских таможенников. Может быть, он вам
это устроит, но я ничего не гарантирую.
32
Действительно, благодаря Кислингу, я благополучно
собрался до Швейцарии. Немецкие и швейцарские тамо-
женники, жандармы, пограничники — все они закрывают
। лаза на провоз продуктов через границу. Но должен при-
жаться, мое сердце под картой не было совершенно спо-
кип но... Вы меня понимаете?
О, да!—воскликнул Гроссман, вспоминавший, вероят-
ии, о своем путешествии в Германию.
Мы с Кислингом договорились, — продолжал док-
’К1р, — встретиться сегодня вечером, чтобы возвратиться
обратно.
11однявшись, он нервно прошелся по комнате и, наконец,
• казал:
- Откровенно должен сказать вам, господа, путешест-
ппс с этой картой в кармане подействовало на меня: у меня
уже нет прежней отваги... Что если я останусь с вами и
иступлю в ряды французской армии?
Я вскочил:
Нет, это невозможно.
Почему невозможно? А Бюшер?
Вы на Бюшера не смотрите. В Германии вы можете
принести нам большую пользу. У вас есть возможность
возвратиться, и вы должны возвратиться.
- Браво! Как легко вы это говорите.
-Но, доктор, — настаивал Гроссман, — что вы будете
делать во Франции? Ухаживать за ранеными, это же
смешно. Во врачах нет недостатка. Согласен, вы вылечите
тысячи солдат, спасете сотни, но что все это по сравнению
с той услугой, которую вы нам оказали?
Перед нашими объединенными усилиями X. колеблется
It, наконец, сдается.
— Ну, ладно. Не будем больше говорить об этом. Я воз-
вращаюсь.
В полночь я звонил уже капитану.
Я не знаю, что сделали у нас с информациями доктора X.
Когда я спросил об этом капитана, он дал мне понять, что
мое любопытство неуместно. Он не любил говорить об этих
пещах. «Занимайтесь только тем, что делается у неприя-
теля, это все, что я от вас требую», — часто говорил он
нам. Мне известно одно: наступления немцев ждали со-
вершенно в другом месте.
Десять дней спустя после этого знаменательного сви-
дания немцы неожиданно зашевелились по всему эльзас-
скому фронту. Я еще был в постели, когда раздался пер-
3 Ляказ
33
вый пушечный выстрел. Открылась дверь, и ко мне Bomej
брат.	1
— Они начинают бомбардировку и на этот раз настоя-
щую, — проговорил он.
Быстро одеваюсь. Неприятельские снаряды падали все
ближе и ближе. Наши два 150-мм орудия и другие батареи(
которые, я и не заметил, тоже подняли шум. Напуганные
солдаты территориальных войск бегали взад и вперед
Скоро на улицах не осталось ни души. Одни заняли свое
места в окопах, другие же, которые должны были остаться
в местечке, попрятались в /подвалах. Я вернулся в дом i
принялся упаковывать бумагу и картотеку.
В 30 'метрах от нашего домика разорвался тяжелый cnq
ряд. Я подумал, что пора звонить в М.
— Ну, как у вас там, сильно греет? — спросил капитал
— Да, неплохо...
В этот момент от сильного взрыва задрожал наш до
мишко.
— Слышите, капитан? Это снаряд упал совсем близкс
— Действительно, но вы там будьте поосторожнее
и особенно берегите архивы.
— Все уже упаковано и в любую минуту может быт
вывезено или сожжено, смотря по обстоятельствам.
— Не думаю, чтобы вы были в опасности, это лишь де
монстративная бомбардировка. Доктор X. оказался праа
Через несколько часов я пришлю вам автомобиль, погр-$
зите ваши бумаги и приезжайте сюда.
— О, мой капитан, получится так, будто я бегу пр’И
первой же опасности.
— Ладно, у меня нет времени спорить с вами, ждит|
приказаний.
Это был мой последний телефонный разговор в С,
Только я хотел повесить трубку, как она была вырвана
из (моих рук, в то время как на противоположном конце
комнаты земля, казалось, расступилась и извергла клубы
черного дыма, серой пыли, щебня и куски металла. Я по-
слал брата завтракать, но юн скоро возвратился и сказал
что таверна разрушена, жители местечка грузят на повозке
свои вещи и что эвакуация давно началась бы, если бы нс
мешал огонь противника. Я вышел на улицу. Как здесь
так и в комнате опасность была одинакова с той тюльке
разницей, что в комнате "каждую минуту могли обрушиться
стены. Грустный спектакль. Меньше, чем в пять часов1
красивая деревушка превратилась в груду дымящихся раз-
34
Палин. Но мало-помалу бомбардировка слабела, и уже можно
Пыли видеть спокойно работающих людей.
К пяти часам приехал Бертон с письменным приказом.
«Переводчику Рожеру возвратиться в М. с архивами.
Бригадиру Р. (мой брат) остаться в С. до нового распо-
ряжения».
- Не горюй, — сказал я, — я попрошу капитана, чтобы
пи поскорее отозвал тебя отсюда.
 - Прошу тебя, не делай этого,— сказал он, обижен-
ный.— Видишь, все уже кончено. Я начну эвакуацию на-
селения сегодня ночью, и командир будет доволен тем,
что кто-то из нас остался здесь.
- У нас там не ладится, — сказал мне, между прочим,
Бертон,— капитан ужасно нервничает и офицеры тоже.
Действительно атака на Верден уже началась, и капи-
иш знал лучше, чем кто-либо другой, всю важность про-
исходившего. Если он и чувствовал внутреннее удовлетво-
рение в возможности сказать себе, что он это предвидел
н предупреждал об этом, то прочесть на его лице ничего
нельзя было, кроме усталости и тревоги, так как в то время
не' было места мелкому тщеславию. Со всех сторон, от
11нлбов дивизий и армий, сыпались к нему вопросы, на ко-
торые никто не смог бы ответить. Но со временем все
пошло в свою колею. Несмотря на гигантскую бойню,
жизнь, всегда более сильная, чем смерть, продолжала свое
равномерное течение. .
После полной эвакуации из С. мой брат возвратился
в М., и мы наняли брошенную кем-то квартиру. Жизнь
Пыла бы сносной, но я не имел определенных занятий. За-
меняя кого-нибудь пли исполняя неожиданно появившуюся
работу, я чувствовал себя лишним. Этот период, во время
которого я играл роль затычки, оставил мне неприятные
воспоминания. Я получал тогда очень часто выговоры, хва-
лили же меня редко. Однако должен сказать, что приступы
уныния, которым я подвергался и к которым располагала
меня моя нервозность, не происходили из-за подобных ме-
лочных причин. Впрочем, я всегда любил жизнь, полную
опасностей и приключений, не будучи в то же время осо-
бенно дерзким или даже смелым.
Совершенно случайно я познакомился с эльзасцем —
Сеп-Гобэн. Впоследствии мне не раз приходилось встре-
чаться с ним. Мобилизованный в августе 1914 г., он рабо-
1вл шофером при штабе командующего N немецкой брига-
II,ой. Во время одного сражения он вез генерала к Вогезам,
I*
35
к месту сражения. У подножия холма генерал слез и поше
пешком. В это время недалеко от этого места отряд фрак
цузских стрелков наступал, и Сен-Гобэн увидел, что немц]
отступают к тому самому холму, у которого он стоял. Тогд
поняв, что представляется долгожданный случай, он пусти
автомобиль вперед полным ходом. Узнав машину генерал
по флажку на радиаторе, немецкие пехотинцы посторош
лись, чтобы дать ей проехать. Они опомнились, когда увт
дели, что Сен-Гобэн одной рукой машет белым платно:
французам, и начали стрелять ему в спину. Французы такж
встретили его ружейными выстрелами, но, на его счастье, о
не получил ни одной царапины. Он сдался французам, toi
час пославшим его на перевозку раненых. Любопытно, чт
взятый в плен адъютант немецкого генерала был препровс
жден в штаб в автомобиле, на котором он привык ездит
с самого начала войны. Шофер также был ему знаком. Пр(
должая еще носить серо-зеленую немецкую форму, он ш
дел кепи французского стрелка. Тысячи эльзасцев и лот<
рингцев перебежали во время войны на французскую стс
рону, но немногие сделали это с подобной решительность]
и так хорошо выбрали для этого подходящий момент.
Капитан послал Сен-Гобэна в Швейцарию, где он уж
находился в продолжение 16 месяцев. Благодаря ему м
узнали Гроссмана и Рамюзо. Он рассказал мне, что вынул
ден был покинуть Швейцарию, так как его раскрыли. Т<
перь он находился в Ц., откуда и держал связь межд
нашей разведкой и Швейцарией.
Несколько позже, восстанавливая в памяти все, что
слышал от Сен-Гобэна, я решил, что в Швейцарии осталос
вакантное место. При первом же удобном случае я nepi
говорил с капитаном. Подумав с минуту, он сказал, уль
баясь:
— Я вижу, вам не сидится на месте. Впрочем, вам npj
шла в голову неплохая идея, я подумаю об этом.
Проходили недели. Я уже предполагал, что капитан и/
забыл или изменил свое мнение, но говорить еще раз на э1
тему не решался.
В один прекрасный майский день капитан потребов^
меня к себе и сказал:
— Я как следует обдумал вашу просьбу о поезд]
в Швейцарию. Генеральный штаб дал на это свое согласи
вам остается лишь собраться в дорогу. Можете выеха*
через неделю, за это время вам успеют выдать паспор
Для этого передайте лейтенанту Буавену ваши фотограф]
36
iimccic с необходимыми указаниями, но главное, чтобы
и них ничего не напоминало Эльзас. Перед отъездом я дам
нам нужные инструкции. А пока что постарайтесь как сле-
дуст вникнуть в свою задачу.
Очень вам благодарен, капитан, сделаю все возмож-
на', чтобы...
Я это знаю, — проворчал он, — иначе я не доверил
бы вам подобного поручения. Кстати, я выхлопотал для
пас чин подпоручика; когда вы будете в Швейцарии, вам
понадобится большее жалованье, чем то, которое вы сейчас
получаете.
Последние дни и ночи моего пребывания в М. я обду-
мывал условия, в которых мне предстояло работать. За
время моего пребывания в разведке мой кругозор значи-
тельно расширился. Я научился отличать полезные для нас
вещи от незначительных, и в моем уме уже намечался план
действия. Я решил работать по-французски, т. е. скромно,
с минимумом денежных затрат и максимумом усилий, бла-
годаря чему мне возможно удастся в своей сфере оказаться
Г1ким же полезным, как шпионы наших врагов, организо-
ванные и обученные задолго до войны и в предвидении ее.
Я знал, что мое жалованье подпоручика, как бы оно ни
было увеличено подъемными и суточными, не позволит мне
посещать театры, дансинги и модные курорты. Я не смогу
ни принимать приглашения, ни давать званые обеды и
ужины, как это делают английские агенты. Нечего было и
думать о том, чтобы проникнуть в великосветское обще-
ство, где в разговоре за чашкой кофе с каким-нибудь круп-
ным политическим деятелем, дипломатом, финансистом,
предпринимателем можно почерпнуть больше ценных сведе-
ний, чем в тех слоях населения, которыми я принужден буду
довольствоваться.
Когда тайная полиция прислала мне паспорт, во всем
соответствующий воинскому билету, капитан снова вызвал
меня к себе.
— Вы получите, — сказал он мне, — три тысячи фран-
ков, а когда они у вас кончатся, сообщите мне, я вам
пришлю еще. В крайнем случае можете обратиться к Сен-
Гобэну. Сверх того вы будете получать каждый месяц свое
жалованье, что даст вам возможность существовать. Рас-
ходы на возможные перемещения в эту сумму не входят.
Оденьтесь прилично, но так, чтобы не обращать на себя
внимания. Вы знаете, как мы платили нашим агентам за
полученные информации. Пришлите мне список добытых
37
вами сведений, и после моей оценки он будет оплачен. Cei
Гобэн сообщит вам адреса тех лиц, с которыми он бы
связан, и вы возобновите прерванные сношения. Не огр:
ничи'вайтесь знакомством с этими людьми, постарайтес
завербовать новых агентов, но это требует тонкости в по,
ходе и знании людей. Запомните также, что не быва<
хорошей разведки без быстрой и верной связи между ваь
и вашими агентами, между вами и мной. Не забудьте, 41
в Швейцарии мы имеем множество агентов, которые сл
жат и нашим и вашим. Будьте осторожны, остерегайте*
как врагов, так и друзей. Не могу дать вам более опред<
ленных инструкций на все случаи. Действуйте, смотря с
обстоятельствам, я рассчитываю на вас.
Два дня спустя, 13 мая 1916 г., я был уже в Швейцарю
Первым долгом я навестил всех знакомых мне люде
и, таким образом, в каждом большом городе у меня бы
верный человек, у которого при случае я всегда мог рассчг
тывать'на гостеприимство. Я посетил господина Рамюз
в Невшателе и был удивлен, встретив у него своего ста
рсго друга Мюллера из Мюлузы, который, чтобы не слу
жить в немецкой армии, покинул Эльзас в возрасте 16 ле
и принял швейцарское подданство. Сирота и единственны
сын, он унаследовал приличное состояние, что позволил!
ему сделаться рантье. Обосновался он в Лозанне. Несмотря
на двенадцатилетнюю разницу в возрасте, мы были с ним
хорошими товарищами. Вместе мы путешествовали по Ис*’
пании. Он провел несколько недель у меня на даче в Ита<
лии. Прошло после этого несколько лет, и мы с тех пор’
не получали друг от друга известий. Можно себе предста^
вить, какую радость доставила мне эта встреча. Он рас^
сказал о себе. В начале войны он устроился таким обра^
зом, чтобы не попасть в швейцарское ополчение. Пошел
добровольцем во французскую армию. Как эльзасец, он
имел бы выбор между всеми родами оружия, но швейцар-
ские бумаги отправили его в иностранный легион. Он ни-
когда не рассказывал мне об этом периоде своей жизни,
но я догадывался, что пребывание в среде подозрительных
и испорченных элементов отталкивало его. Во Фландрии
Мюллер был ранен в легкое, награжден орденом и осво-
божден от военной службы. После этого он возвратился
в Швейцарию на поправку. Он с восторгом предложил мне
свои услуги, когда узнал, зачем я сюда приехал.
Среднего роста, всегда элегантно одетый, широкоплеч
чий и с правильными чертами лица, Мюллер очень нравился
за	i
лииишпам. Он был настоящий Дон-Жуан, и его победы
Пыли неисчислимы. Вместе мы отправились в Лозанну, где
н хотел обосноваться. Здесь я нанял маленькую квартирку
и । двух комнат с чудеснейшим видом на горы.
Через два дня после приезда в Лозанну начались мои
Гнтпрсрывные странствования по Швейцарии, продолжав-
шиеся до самого конца войны. В этой стране не было не-
шичатка в людях, которые симпатизировали нам, но их
нужно было отыскать. Посетив всех своих знакомых,
и просил каждого вербовать для меня при каждом случае
новых агентов. Мои агенты не должны были знать друг
друга. Это был единственный способ уменьшить разруше-
ния в цепи в случае, если один из них попадется. Началь-
ник группы руководил только теми, которых он завербовал,
по он не должен был знать о существовании других. В ско-
ром времени число моих агентов увеличилось до такой сте-
пени, что я должен был отдать распоряжение о вербовке
iojibko таких людей, которые способны поехать в Герма-
нию. Это отсеяло всех любителей и романтиков, готовых
нарушить федеральные законы, но пасующих при виде
извода немецкой пехоты.
В числе первых я завербовал Жюля. Сначала я принес
ему паспорт, а когда он стал жаловаться на все умень-
шающийся сбыт своей продукции (почти все его клиенты
были немцами), я спросил его, почему бы ему самому не
сделать маленькой деловой поездки.
Он подскочил, сделал гримасу, но, подумав, ответил:
— Действительно, почему бы и нет?
Он уехал через несколько недель. Я не рассказывал ему
о тех трудностях, которым подвергся при выезде Гросс-
ман, и ограничился советом въехать в Германию через иной
пункт и продолжать поездку до двух недель, не меньше.
Чрезвычайно ответственным делом в моей миссии были
встречи с новыми агентами, завербованными каким-нибудь
начальником ячейки. Всегда надо было опасаться ловушки
пли, что еще хуже и всего опаснее, добродетельного него-
дования господина, которому показалось, что ему самому
расставляют сети. Завербованных агентов нужно было еще
удержать в своем лагере, так как не исключалась возмож-
ность, что какой-нибудь агент союзной державы, желаю-
щий избежать поисков, полных всякого рода случайностей,
ограничится слежкой за мной. Когда же он убедится, что
1акая-то личность находится у меня на службе, то он идет
к ней и говорит:
39
— Скажите, вы работаете на французов?
— Что вы, да никогда в жизни.
— Не отпирайтесь, мы это знаем точно. Так вот,
напрасно это делаете, французы вам очень мало плат
Переходите к нам.
Подобные фокусы не в моем вкусе, но что было дела1
Приходилось приспособляться.
Шпионы наводняли Швейцарию. Все воюющие стра
имели здесь своих представителей, и в скором времс
я приобрел особый нюх, позволявший мне почти безои
бочно угадывать их.
Глава шестая
МОИ ПЕРВЫЕ ШАГИ В ШВЕЙЦАРИИ
После первых недель безделья, когда я еще нащупывал
почву, не зная, с какого конца взяться за дело, пришла
пора напряженной работы. Оправился я с ней лишь благо-
даря хорошему подбору своих агентов и правильной рас-
паковке сил.
Я избрал полем своей деятельности большие города, где
преобладал немецкий диалект. Гроссман знал з Базеле
одного бывшего мастера, эльзасца по происхождению, не-
навидящего немцев из-за бесчисленных столкновений
<• ними. Он был завсегдатаем «Серебряной монеты», где
ежедневно после обеда играл в карты. По приезде в Ба-
зель я остановился в этой скромной, но чистой гостинице,
и среди игроков без труда узнал того, кого искал по
описанию, сделанному мне Гроссманом. Я понял, что с этим
человеком можно обойтись без осторожных подходов,
и прямо перешел к делу. До окончания войны Шмидт ока-
зал мне множество ценных услуг.
- В «Серебряной монете» у меня имеется много едино-
мышленников,— сказал он мне. — Мы уже давно ломаем
ггбе голову, как бы отомстить немцам, но до сих пор
ничего не смогли придумать. Теперь дело пойдет на лад.
Он познакомил меня с хозяином гостиницы, тоже заго-
ревшимся желанием сделать что-нибудь для меня. Мест-
ные жители были настроены против немцев. Здесь проис-
хицпли бурные дискуссии. Я счел нужным перебраться
и другую гостиницу и дал понять Шмидту, так же как и
HiHHuiiy гостиницы, что не мешало бы положить конец
im лобным бесполезным дискуссиям и что некоторая герма-
шпация заведения послужила бы лишь на пользу -нашему
/|е,лу. Надо было привлечь немецких путешественников,
наполнить всю гостиницу немцами и постараться создать
/|ружественную для них обстановку.
Но как это сделать? — спросил хозяин.— Ведь нельзя
41
же подорвать репутацию, установившуюся за моей гости
ницей.
Подумав, я ответил:
— Если бы вы «заболели», на ваше место можно был(
бы пригласить директором гостиницы немца?
— Надо будет найти такого, который был бы вполн
надежен.
Через несколько недель я встретил в «Серебряной мо
нете» чопорного господина с рыжими, стоящими торчкоь
усами, с бритой головой, производившего впечатление не
мецкого унтер-офицера в отставке. Вся прислуга была за
менена новой, кроме официанта в ресторане и горничной
— В «Серебряной монете» я больше не показываюсь, -
сказал мне Шмидт.
— А как дела гостиницы?
— Кажется лучше, чем раньше,—ответил он.—«Они» на-
чинают прибывать, а ведь вы знаете, что все «они» чер;
товски много -пьют.
Потребовалось всего три месяца, чтобы за заведением
установилась прочная репутация германизма. Тогда мц
устранили часть существующего штата, а вместо них завер-
бовали нескольких эльзасцев, работавших для нас и под^
держивавших немецкое лицо заведения.
С каждым днем заведение совершенствовалось. Былс
устроено так, что из смежного помещения можно былс
наблюдать за всем происходившим в двух комнатах. В ос
тальных номерах были установлены скрытые микрофоны
даже ресторан был снабжен ими. Хозяин, живший тепер!
в другом городе, сказал мне как-то:
— Дела идут превосходно, и я думаю модернизировать
все заведение. У нас уже были посетители вроде имперского!
прокурора в X. фон Вехтера. Но что касается меня, я на|
чинаю порядочно скучать.	1
Осенью 1918 г. он уже собрался нанять другой отель^
полный интернированных немцев, но тут было объявлено^
перемирие.
Шмидт завербовал для меня трех агентов. Все они снаб-
жали провиантом районы Сен-Луи и Лерраха. Впослед^
ствии он завербовал мне еще одного агента, торгового}
представителя какой-то фирмы, сделавшего немало поездок
в Германию. Губерт (так мы окрестили его) был ответ-
ственным руководителем созданной им самим ячейки.
Я даже как-то устроил его встречу с Жюлем, что шло враз-|
рез со всеми моими правилами.
42
На надежного человека в Цюрихе указал мне Сен-Гобэн.
Это был собственник маленькой табачной лавки Гекер.
Его дела были не из блестящих, и он не пренебрегал при-
былью, доставляемой ему преданностью нашему делу.
У Гекера была племянница, служившая продавщицей
у него в магазине. Это была красивая девушка, обладав-
|уля, подобно итальянкам, смуглым цветом кожи, черными
волосами и гибким телом. Недаром называли ее красавицей
Кэти. Мужчины, приходившие в лавочку, больше смотрели
па нее, чем на разложенные перед ними сигары. Кэти была
чистокровной немкой. Ее отец — баварец, бросив жену и
дочь, уехал в Парагвай. Гекер приютил ее с матерью
у себя. Он обожал свою племянницу, но в один прекрасный
день, когда мы сидели в кафе и лили пиво, он предложил
мне ее для дела.
— У нее есть паспорт, — сказал он мне, — и обожатель
в немецком консульстве. Через него юна без труда получает
визы.
Я поговорил с девушкой, пригласив ее сначала на про-
гулку. Она была любезна, весела, ее красивые черные глаза
и красные губы приковывали мой взгляд.
— Нет ли по ту сторону границы молодого человека,
который любит вас? — спросил я ее.
Покраснев, она сказала:
— Зачем вы это спрашиваете?
— Меня это интересует; не стесняйтесь и расскажите
мне все.
Она вынула из сумочки фотографию и показала мне.
Я увидел красивое молодое лицо с гордым взглядом из-
под каски.
— Не говорите об этом ни маме, ни дяде, боюсь, что
они будут недовольны мной. Вы — другое дело, вам я до-
веряю. Не правда ли — он красив? Сейчас, — продолжала
она, — он уже выглядит не так, как на' этой фотографии.
Осколком снаряда ему попортило левую часть лица.
— Значит, он больше не солдат?
— Нет, после операции он остался в армии, но на фронт
его больше не пошлют. Сейчас он живет в Фридрихсга-
фспе... Что вы говорите?.. Кажется, он работает на заводах
1 (сппелина.
Я не оправдал доверия красавицы Кэти. В тот же вечер
дядя узнал о всей интриге. Мы долго обсуждали вопрос и,
наконец, решили, что Кэти поедет в Германию к родным,
43
конечно, на мой счет. Но сначала надо было убедить 
постараться добыть для нас сведения.	Я
Вскоре она уехала и, приехав обратно через 10 днЛ
сообщила мне несколько не представлявших интереса ш
лочей. Я сделал вид, что эти сведения важны и так хором
оплатил их, что в центре мной остались недовольны. Л
у меня был свой план. Кэти сама попросила возобнови^
опыт.	<Я
В третий раз она уже была готова попытаться узнав
кое-что у своего жениха. Впрочем, она нашла его достЯ
точно расхоложенным. Ранение и долгие месяцы пребывЯ
ния -в госпитале охладили его воинственный пыл. К тоЛ
же он вовсе не презирал деньги. На этот раз она привезя
мне довольно интересные сведения о цеппелинах. В возня
граждение я отдал ей последние оставшиеся у меня монетЯ
в 20 марок из тех, которые дал мне капитан в сентябд
1914 г.	Я
Тогда я откровенно поговорил с красивой табачницей. Я
— Слушайте меня хорошенько, Кэти, — сказал я ей. Л
Теперь надо склонить вашего жениха на нашу сторонЯ
Я уверен, что англичане будут платить хорошие деньЯ
за документы, подобные тем, которые вы привезли мнЯ
Но пока что не говорите об этом с вашим женихом, Я
надо, чтобы он вас скомпрометировал или выдал. V
— Чтобы он меня выдал! — вскричала она с жаром.-Я
Он слишком любит меня и никогда этого не сделает. (Я
мечтает лишь о том, чтобы иметь немного денег, женитьЯ
на мне и устроиться где-нибудь в Швейцарии.	Я
е — Будьте очень осторожны, Кэти. Пока что ничего (Я
говорите ему, постарайтесь лишь разузнать, какую доляи
ность он занимает на заводе.	I
Когда я узнал об этом, я выехал в Ц., откуда написаЯ
капитану. Жених молодой девушки был унтер-офицероя
но исполнял должность подпоручика. Часть внутренне
охраны была под его начальством.	Я
На следующий день я дожидался ответа «хозяина!
у Сен-Гобэпа. Сен-Гобэн сказал мне, что капитан не при|
даст этому особого значения, но что англичане будут чрез*
вычайно заинтересованы.	i
— Лейтенант Дэвис находится • сейчас здесь. Он вчер4
только приехал из Швейцарии. Что если мы пойдем к немуй
— Все-таки обождем капитана, — сказал я. Этот отве}
оказался таким, каким предвидел его мой товарищ. f
Несмотря на все свое самообладание, лейтенант Дэви|
44	1
не мог скрыть своей радости и тотчас же пригласил нас
позавтракать с ним в гостинице. Я уже собирался расска-
шть ему подробно обо всем, но Сен-Гобэн во-время оста-
новил меня, толкнув ногой.
— Будьте осторожны, — сказал он мне потом, — иначе
ин способен провести все дело самостоятельно, а вы рис-
куете остаться с носом.
I [редупрежденный надлежащим образом, я в продолже-
ние всего завтрака не сказал ничего лишнего, несмотря на
обилие вин, подаваемых за столом. Результат разговора
был следующий. Интересные документы будут оплачены
соответственно их ценности. Если удалось бы взорвать
или сжечь некоторые заводы — простой бикфордов шнур
или, что еще лучше, новоизобретенная бомба, установлен-
ная в подходящем месте, могла бы произвести катастро-
фу,— то в таком случае правительство соединенного ко-
ролевства не задумается об уплате крупной суммы денег.
Конечно, Дэвис не мог определить в настоящий момент
величину этой суммы, но он берется выхлопотать для тех,
K i о устроит это дело, миллион франков и разрешение на
пьезд в Египет для пребывания там до конца войны.
— Но я все же сомневаюсь, — продолжал он, — что вы
оправитесь с этим. Вы должны были бы передать мне это
дело. Уверен, что мы дадим за него хорошую цену.
Я вскочил с места.
— Напрасно,— флегматично сказал Дэвис,— у нас ни-
кто не считает себя оскорбленным, если ему платят деньги
i.'i оказанную услугу.
Возвратившись в Цюрих, я рассказал об этом миллионе,
не подозревая, что деньги сыграют ту роковую роль, кото-
рая им свойственна. Шесть нолей, виденные ею в перспек-
тиве, способствовали тому, что Кэти совершенно потеряла
голову. Она уехала с твердым намерением заработать их
и привезти мне в скором времени согласие своего жениха.
— Будьте осторожны, — повторял я ей в последнюю ми-
нуту.— Прежде чем заговорить о таком важном деле, из-
учите хорошенько вашего жениха. Сначала спросите у него
какую-нибудь незначительную вещь, испытайте его. Пом-
ните, Кэти, это очень опасно.
— Только не для меня, — отвечала она, — он меня слиш-
ком, любит.
Все женщины’ склонны думать, что они любимы до бе-
зумия. Это удовлетворяет в одно и то же время их само-
любие и сердце, но иногда и ослепляет их. Поджидая ее
45
возвращения, я ие терял времени даром и вербовал новв
агентов.	’
Новым агентом сначала оказалась кельнерша кафе, ку/
мы с Гекером часто заглядывали, когда нам надо бьи
поговорить на свободе. Это была высокая рыжая девш
с белой кожей и быстрыми глазами. Как-то вечером oi
рассказала нам, что едет на несколько дней в Люксембу{
к своей матери и что у нее уже была немецкая виза.
— Вот где мне придется видеть много немецких к<
сок, — добавила она, — в доме, где работает моя мат!
остановился начальник этапа.
— Ну, можно предвидеть, что у вас не будет недостатк
в поклонниках.
— Я прекрасно обойдусь без них,— воскликнула она. -
Никто их не любит, так как, где бы они ни были, он
командуют и распоряжаются, как у себя дома.
Упустить подобный случай было бы преступлением
Я назначил Берте свидание на ближайший свободный деш
который у нее окажется. Я повез ее в Люцерн, где mi
хорошо пообедали, после чего отправились отдыхать в лес
Несмотря на то, что она ожидала совершенно другого род
предложения, — все же мое предложение она принял*
когда я заверил ее, что она ничем не рискует. Я проиг
структировал ее и постарался дать представление о те
вещах, которые нас больше всего интересуют.
Через две недели я опять встретился с Бертой в том ж
самом городке. Мы сели в нанятую мной лодку, и здесь
на спокойном озере, где отражались высокие горы, вдалек
от посторонних ушей, она рассказала мне о своем путеше
ствии. Изредка я перебивал Берту, чтобы записать ее слова
Начальник этапа, — как она мне сообщила, — ухаживал з;
ней. Под видом уборки она входила в его комнату в<
всякое время.
— Я могла привезти бумаги, но у меня нехватило дл^
этого смелости,— сказала она.— Я записала все, что по?’
казалось мне важным. Потом он мне рассказал кое-чгс^
В общем, я сделала все, что смогла.	j
— Да, я это вижу, но у вас имеются записи?	:
—/ Сейчас вы увидите, как хитры мы, женщины, —’
вскричала она.— Я записала все на ленту, которую вшила
потом в пояс в своих панталонах. Не правда ли, это хо-
роший тайник?
Я ответил ей вопросом:
— А они вас не обыскивали?
46
Не только не обыскивали, но и не задали ни одного
Спироса.
Опа поработала совсем неплохо. Все номера полков и
других частей, которые она видела в Люксембурге -и во
время своего обратного путешествия, были записаны вместе
с датой их прихода. Кроме того, когда она читала записи,
io припоминала все детали — направление, численность
людей и т. д. Чтобы классифицировать все эти данные и
написать рапорт, мне понадобилось около двух часов. Све-
дения, о которых я писал в своем первом отчете, были
ицспены в две тысячи франков, что считалось хорошей
допой. В редких случаях за путешествие в Германию я
платил больше этого. Берта сделала три таких путеше.
ствия, и всякий раз ее панталоны играли не последнюю роль.
Но время ее отсутствия я страшно беспокоился, так как
ничто не может ускользнуть от бдительного ока вражеской
полиции. Самым надежным тайником надо было считать
память, но как могла девушка, профан в военном деле,
запомнить столько вопросов.
Должен сказать, что это единственная женщина, хорошо
выполнившая данное мною задание. Все остальные мои по-
пытки в этом духе всегда кончались плачевно. Сам капи-
тан был того мнения, что женщина может принести боль-
шую пользу в контрразведке при условии имеющегося хо-
рошего руководства, но для настоящего шпионажа она не
годится. Что касается меня, то я должен был совершенно
отказаться от вербовки женщин. Немцы не были подобного
мнения. У них на службе было множество женщин.
Я лично знал некоторых из них, и, мне кажется, я понял,
чем они отличаются от наших. Большей частью это были де-
вушки из хорошей семьи, с образованием. Некоторые оста-
лись без средств к жизни, поссорившись почему-либо с ро-
дителями, других привлекала романтическая сторона дела,
жажда таинственных и героических приключений. Короче
говоря, это не были исключительно наемницы. Они были
достаточно образованы, чтобы понять, чего начальство
ждет от них, и чтобы уметь вращаться в хорошем
обществе. Вербовка шпионок в среде кокоток, как это
делали некоторые наши отделения разведки, часто пред-
ставляла опасность не для противника, а для тех, кто их
нанимал.
Прошло четыре недели, а от Кэти не поступало изве-
стий. Девушка еще ни разу не отсутствовала так долго.
Ее мать была в отчаянии: «Они арестовали ее, запомните
47
мои слова». Она не ошиблась. Я никогда больше не вид(
красавицу Кэти. Через некоторое время в одной вюрте!
бергской газете появилось сообщение об ее аресте. Де;
было серьезное, и ей грозила смертная казнь. К тому я
я опасался неприятных последствий для ее дяди, так ка
почти не оставалось сомнений, что ее сумеют запугать у
розами и самим процессом суда. Действительно, нескольв
недель спустя Гекер был арестован по ходатайству немег
кого посольства. Естественно, после этого я избегал ветре
чаться с его сестрой, которая находилась в последней сте
пени отчаяния.
Некоторое время спустя, в одно октябрьское утро кто-т
постучал в окно моей комнаты. Я крепко спал, так ка]
вернулся домюй только в час ночи. Рассветал’о. Я очей
удивился, когда узнал стоящего под окном моего друг
Мюллера.
— Одевайся немедленно, — прошептал он, — тебе над
бежать.
— Почему бежать?
— Да, да, надо ехать как можно скорее. Не думай, чт
я шучу, дело очень серьезное. Одевайся быстрее, остав
все свои вещи, кроме компрометирующих бумаг. Скор
должна притти полиция. Жду тебя в конце улицы.
Закрываю окно и одеваюсь, стараясь как можно мепьш
шуметь. Хозяйка дома спит очень чутко. Выскальзыва]
на улицу и осматриваюсь по сторонам. Никого. Ид
в сторону, где ждет меня Мюллер. Замечаю его издал
шагающим взад и вперед. Он, кажется, нервничает. Ож]
дание никогда не было его любимым занятием. Он ув]
дел меня и идет ко мне навстречу. Значит позади меь
никого нет..
— Что делать нам в такой ранний час? Все закрыт
кроме вокзала, но для тебя это чересчур опасное мест
Ты спрашиваешь, в чем дело? Дело в том, что немцы п
дали на тебя жалобу. Дедь, если я не ошибаюсь, твоя ф
милия Лефевр?
— Да, мои’агенты в Цюрихе знают меня под этим им
нем.
— Ясно. Имеется приказ об аресте некоего Лефевр
проживающего в Лозанне, за шпионство и нарушение шве
царского нейтралитета.	t
— Откуда ты это знаешь?
— Через одного знакомого, служащего в полиции. Э
липовая фамилия, — сказал он мне, — но надо сказать, ч
48
hi разыщут очень скоро. Если это наш эльзасец, сделайте
ниц чтобы он немедленно цсчез. Что теперь делать?
- Уехать в другой город, — сказал я.
- Нет, этого недостаточно. Тебе надо покинуть Швейца-
рию, но -не по железной дороге, так как, ты понимаешь,
но все вокзалы находятся под наблюдением.
- Но ведь есть еще озеро. Подожди, я сейчас все
устрою.
Я повел своего друга в Уши и постучался к одному ры-
баку, который имел на озере Леман две рыбацкие лодки
и одну моторную. Это .был тот самый рыбак, который пе-
реправил в Евиан знаменитого французского авиатора, ин-
п'рпированного в немецкой Швейцарии после того, как он
произвел здесь посадку. Узнав меня, он открыл нам дверь.
'I объяснил ему цель моего прихода. Может ли он доста-
ии п> меня в Евиан? Нет ничего невозможного, но надо
••начала привести в действие мотор лодки, который давно
не работал. Он вышел. Его жена угостила нас горячим
кофе. День был серый, над озером стоял туман. Пока ры-
бак возился со своим мотором, мы с Мюллером ходили
над и вперед по главной аллее Уши. Мы все время дер-
жались начеку. Через час Мюллер ушел и, вернувшись,
сказал мне:
— Мотор работает исправно. Теперь вот что, я отвлеку
нпимание таможенного чиновника, который стоит вон там.
Когда я зайду за этот киоск, прыгай в лодку и поезжай.
Все произошло так, как ’он предвидел. Подойдя к ры-
баку, он сделал вид важного господина, которому не тер-
пится выехать, но, когда к нему подошел чиновник, он
। гал вести себя крайне подозрительно ц пошел прочь от
»ц|дки вверх по аллее. Чиновник пошел за ним. Я наблю-
дал за этим маневром, спрятавшись невдалеке за стволом
дерева, и, когда увидел, что они отошли достаточно да-
леко, быстро прыгнул в лодку, которая тотчас же дви-
нулась вперед. Мюллер рассказывал мне потом, как чинов-
ник вытаращил глаза, услышав стук мотора и .увидев
•юдку, отъехавшую уже довольно далеко от берега, потам
посмотрел на иностранца, который, по всей вероятности,
должен был ехать, до не поехал, в то время как другой
пассажир на его месте подвигался на всех парах к фран-
цузскому берегу.
Некоторое время" спустя я был в Евиане, откуда позво-
нил капитану. Потом я сел в поезд и приехал в М., где
меня приняли не особенно приветливо. Капитан не допу-
1 .Ini. а г
49
скал подобного рода осложнений. Все, что мешало 6ecrt
ребойной работе аппарата, было ему ненавистно.
— Как бы то ни было, но вы возвратитесь в Швейц
рию, — сказал он мне к моей великой радости, так ю
я не забыл той жизни, которую до этого вел в М.— Ban
организационная работа еще не закончена, надо довес:
ее до донца. На всякий случай я прикажу выдать вам н
вый паспорт. На имя кого?
— Луи Тибо, — сказал я, не подумав.
— У вас не осталось больше вещей? — продолжал он.-
Пойдите к портному и закажите себе новый костюм
пальто. Счет пришлите мне.
— Лучшего я не пожелал бы, капитан. Думаю, что, изб
гая своего старого места жительства, я ничем не риску!
— Это мы скоро увидим, я навожу дополнительна
справки.
Он не сказал мне, каким образом он это делал, но и
сколько дней спустя он потребовал меня к себе.
— Можете выезжать обратно; мне кажется, ваш др
Мюллер чересчур легко поддается панике. Но все >
будьте осторожны.
Глава седьмая
НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ЛЕРРАХЕ
Гще во время своего предыдущего пребывания в Швей-
п.|р.ни я был свидетелем самого удивительного эпизода,
юнгда-либо виденного .мной во время войны. До сих пор
ип остается для меня необъяснимым.
В один прекрасный день Шмидт узнает, что молодой
ишзасец, его родственник, находится в Леррахе, в малень-
ким баденском городке, раополо’женно'м невдалеке от Ба-
шли. Через несколько часов связь между моим агентом
и ('го двоюродным братом Домиником Шуттером была
мчаповлена. Последний сообщил, что . с удовольствием
игзертирует, если ему будет обеспечен хороший прием во
Франции. В обещаниях мы, конечно, не поскупились, тем
Полое, что Шуттер был вестовым Рейнинга, начальника не-
мецкой разведки в Леррахе. Он долго не раздумывал и че-
рез несколько дней в 10 часов вечера перешел границу,
но так неудачно, что попал в руки швейцарским таможен-
никам, препроводившим его в Базель, где он был допро-
шен офицером федеральной разведки и потом заключен
под стражу. Об этом, наверное, тотчас же дали знать
и Леррах, так как на следующий день утром, когда юн
предстал перед комиссаром базельской полиции, он нашел
у пего своего начальника Рейнинга.
- Ну, ну, — сказал тот добродушным тоном, — мы сде-
нпли маленькую глупость и только для того, чтобы не
возвращаться' на фронт, .не правда ли? Я это понимаю
п не буду очень строг. Возвращайся со мной, я тебя
прощаю.
- Никогда в жизни,— ответил вестовой.
Немецкий офицер посмотрел на швейцарского комиссара,
который тотчас же вмешался:
- Вам предлагают возвратиться на очень выгодных ус-
новпях. Если вы этого не сделаете, то рискуете остаться
и тюрьме в продолжение всей войны.
Н	51
Как хотите, — ответил эльзасец, — я предпочита
быть узником в Швейцарии, чем солдатом в Германии.
— Это ваше .последнее слово? — спросил Рейнинг.
- Да.
— Увести этого человека и бросить его в камеру.
Прошло много дней. Я с нетерпением дожидался вс
можности познакомиться с Домиником. Но пока Рейни
сделал еще одну неудачную попытку склонить своего е
стового, а базельский чиновник исчерпал все свои дово;
и угрозы, прошло довольно много времени. На десяп
день комиссар в пятый раз вызвал к себе Шуттера и об
явил ему развязным тоном:
— Я получил инструкции из Берна, касающиеся Bi
Я вас отпускаю на свободу, но сначала подпишите вот э
бумагу. В ней ничего особенного, простая формальном
позволяющая мне отчитаться по поводу расходов, связа
ных с вашим пребыванием в тюрьме. Видите: «я, нижепо
писавшийся, подвергся тюремному заключению в Шт<
гофе с . . . до . . .» Подпишитесь.
Одной рукой комиссар протягивал ручку, другой же г
крывал текст бумаги, но он плохо прикрыл последнк
фразу, и Доминик Шуттер, настороженный таким обили
объяснений, успел прочесть: «... и добровольно возвращай;
в Германию».
— Нет, господин комиссар, я не подпишу этой бума]
это ловушка! — вскричал он, смотря прямо в глаза бле
ному от ярости чиновнику, заревевшему:
— В карцер! В карцер его до тех пор, пока не сгни(
Но на двенадцатый день пришлось его отпустить.
Ко мне пришел Шмидт и сказал:
— Он, наконец, отпущен на свободу, но ему приказа
являться три раза в день в полицию. Он сейчас находи!
в «Серебряной монете». Я не решаюсь пойти к нему в п
тиницу, но вы можете это сделать. Наймите комнату
останьтесь на ночь.
Директор с безукоризненной немецкой внешностью оче
любезно меня принял и отвел мне 20-й номер. Доминик Ш;
тер занимал 23-й, который был комнатой для прислуги
куда можно было попасть через черный ход. Разделяет
нас номера 21-й и 22-й сообщались не только между <
бой, но и с соседними комнатами. Шкафы, маскируют
двери, были быстро отодвинуты, и я смог расспросить э.
засца без того, чтобы об этом кто-либо догадался.
Я спросил его, когда он является в полицию. Он от]
52
। и и мне, что в семь часов утра, в час дня и вечером. Вполне
• ппьпдпого времени у нас, следовательно, оставалось от
о дю 6 часов, и в этот-то промежуток надо было постам
|ц|||»ся отправить Доминика во Францию. В тот же день
и позвонил в Невшатель, и Рамюзо обещал мне быть в Ба-
н nr па следующий день в 12у2 часов. Я тем более был
ннснересован в благоприятном исходе этого бегства, что
/1.ММИПИК мог дать нам исчерпывающие сведения об орга-
пи ыции соперничающей с нами разведки.
Как жаль, — сказал я ему, — что мы не смогли дого-
вориться до вашего дезертирства, иначе можно было бы
устроить что-нибудь интересное.
По его круглой физиономии расплылась лукавая улыбка.
Все уже устроено. Один шофер, немец, готов следо-
мн н> моему примеру. Он ждет от меня известий и хочет
просто знать, действительно ли он будет хорошо принят.
Исли вы ему пообещаете 30 тысяч марок, он привезет вам
i|ii)гографии и личные карточки агентов разведки, находя-
щихся во Франции и в Италии. Их, приблизительно, двести
человек.
После этого объяснения мой энтузиазм не имел предела.
Пит это настоящий, классический шпионаж. Это произведет
Iнкую сенсацию, что будут об этом печатать в газетах.
И больше не стал расспрашивать Шуттера, так как знал,
чю Сен-Гобэну придется делать то же самое. Я решил
нпбраться терпения и немного подождать.
11а следующий день в условленном месте я встретился
г Рамюзо, сидящим за рулем своей машины. А в 1 ч. 15 м.
IПуттер сел в автомобиль, и мы поехали. На нем была
гппяя матросская куртка и такого же цвета фуражка, ко-
। прые я ему купил. Сидя рядом с Рамюзо и скрестив руки,
пи был похож на настоящего шофера. Как только мы при-
ехали в Ц., Сен-Гобэн взялся за работу. К 12 часам ночи
ин сказал мне, весело улыбаясь и потирая руки:
/Можешь меня поздравить, я сумел восстановить план
ниллы Розенфельц. Кроме того, Шуттер дал мне имена и
приметы двадцати агентов. Но все это пустяки по сравне-
нию с тем, что может привезти нам его товарищ. Завтра
и должен буду целый день работать над составлением ра-
порта, но к вечеру думаю его уже отправить в контрраз-
ведку.
Па следующий день я выехал в Лозанну. Потянулись
иплгие дни безделья, так как в ожидании крупного дела
н не брался за свою ежедневную работу, казавшуюся мне
53
теперь слишком прозаичной и мелочной. Прошло пятнаИ
цать дней, после чего Мюллер передал мне приказ о вЛ
вращении в Ц.	Я
Сен-Гобэн приехал из Парижа, но вместо того чтов
потирать руки со своим обычным оптимизмом, он встретЯ
меня сердитым и насмешливым взглядом.	Я
— Представьте себе, — сказал он, — они только по Л
вчера ответили на мое письменное донесение, тянули дН
недели и вдруг загорелись: я получил бумагу, срочно вЯ
зывающую меня в Париж. Знаете, что сказал мне начав
ник? Вот его собственные слова:	Л
— Да, ваш рапорт очень интересен... гм... очень интЯ
ресен. Но вы уверены в точности этих сведений? Я
— Уверен, господин начальник. К тому же проверив
их не так уж трудно, стоит лишь помочь дезертировав
шоферу с карточками и фотографиями.	Я
— Обождите, не так скоро. Карточки, шофер... знаеЛ
мы этому не верим. Вот что мы решили. Даю вам 15 днЯ
срока и 60 тысяч франков и предлагаю эту виллу взорвав
Вы получите адскую машину. Вашему шоферу — если Я
действительно существует — останется только положить Л
на определенное место, указанное в плане, который я вД
передам. Вот и все инструкции. Вы ясно представляете сеЯ
все трудности? Перевозка мелинита в Базель, оттуда к геи
майской границе. Но для господина, умудрившегося скли
нить к дезертирству вестового Рейнинга, это будет дея
ской забавой.	I
— Но, господин начальник, а личные карточки шпионом
— Вы военный или нет? — сердито проворчал он.— Я Л
спрашиваю вашего мнения, а даю вам приказание. 1
Мы с Сен-Гобэном переглянулись. Друг у друга в г ла
зах мы прочли одинаковые мысли, но не имели мужества
громко высказать их.	I
— Это же безумие, все равно, как в «Тайнах Ньк»
Порка», — сказал я, вспоминая знаменитый В' то врем|
фильм.
— Не печальтесь, — сказал мне мой товарищ. — Все это
дело поручается выполнить вам. Запомните: 15 дней срока
и 60 тысяч франков. Адская машина здесь,— указал он на
соседнюю комнату. — Ее привезли сегодня утром. Наде-
юсь, что с ней вам не будет скучно.
— Ну, ну, — ответил я, — они умеют торопиться, когда
надо сделать какую-нибудь глупость.
54
Предупреждаю, тяжесть и объем свертка изрядны.
1чц да вы думаете выехать?
Машинально я почесал затылок.
Сначала надо проехать в Швейцарию, а ведь тут пах-
III'г пятью годами тюрьмы.
Да, вы правы, — подтвердил Сен-Гобэн, но у него
ныл свой план.
Ничего, — успокоил он меня, — мы переправим эту
пелдслушку в Швейцарию.
В тот же вечер он познакомил меня с инспектором фран-
цузской таможни, который брал на себя все дело. Инспек-
|нр был очень услужливым и любезным человеком, что
иг мешало ему быть в то же время и весьма находчивым.
(hi давно уже собирался пригласить одного своего швей-
Ш1рского коллегу к себе на обед и теперь намеревался
• /ц'лать это как можно скорее. Сен-Гобэн со своей сто-
роны пошлет приглашение Рамюзо, которому мы были уже
многим обязаны.
Прошло три дня. Я использовал их для ознакомления
г работой почтового контролера в Ц. и теми реактивами,
которые теперь используются для выявления симпатиче-
ских чернил. В этом вопросе я был полный профан, и мои
шания стояли на уровне первых дней войны, когда я в С.
контролировал и проверял 'письма, идущие из Супдгау,
держа их горизонтально перед глазами, с тем чтобы свет
освещал их наискось. Тогда можно было заметить между
строками следы пера или иглы, которыми пользовался ав-
гс-р. За все восемнадцать месяцев я отметил лишь четыре-
пять подобных случаев, и удалось мне прочесть не какие-
либо государственные, а всего-навсего сердечные тайны.
Ч знал та^же, что строки, написанные мочей, луковичным
или лимонным соком, проявляются под действием теплоты.
Вот и все мои познания в этой области. Но в Ц. добились
больших успехов. В общей сложности здесь было 250 чи-
тателей писем, и все военные. Был также список подозри-
тельных адресов. Все сомнительные письма передавались
и специальную лабораторию, где они подвергались про-
верке под руководством химика. Каждому известному роду
чернил соответствовал специальный реактив. Таким обра-
зом, тщательно изученное письмо выходило отсюда с мно-
гочисленными разноцветными полосами, которые уничто-
жались специальными химическими составами. Иногда ме-
жду строк показывались и буквы.
— Это случается не часто, — сказал мне химик, — но
55
все же мы раскрыли этим путем несколько случаев шпя
нажа и предательства.	я
На третий день Рамюзо повез нас в хороший загород™
ресторан. Его вместительная машина была битком наб™
так как, кроме швейцарского таможенника, тут сидели Я
спектор и Сен-Гобэн, блондинка Марианна и брюнетка Л
нетта. Я ехал сзади на машине разведки. У меня в ноЯ
лежало несколько свертков мелинита, единственного Л
новника этой прогулки. .Стол был хороший, вина тем
обильно, а щебетанье двух хорошеньких девушек поИ
шало разговору перейти на профессиональные темы. Л
подобных разговоров удерживало нас также и присутст™
чужого человека.	Я
К И часам вечера инспектор, несмотря на заплетающим
язык, достиг вершины красноречия. У швейцарского к<Я
леги глаза слипались, несмотря на его усилия стойко вЯ
держивать напор винных паров.	Я
— Мне кажется, уже пора,— сказал Сен-Гобэн.— Да™
останутся ночевать здесь в специально приготовленн™
для них комнатах, а мы поедем провожать господина Я
Господина Ц. втащили в автомобиль, где он немедлен™
погрузился в сон, достойный человека с чистой совесть™
Он частично покоился на пакетах с мелинитом, завернут™
в плед. Мы разбудили его у границы, и когда к нам пЯ
дошел дежурный швейцарский таможенник, он тотчас лЯ
узнал своего начальника, который широким жестом преЯ
ложил ему не затягивать процедуры.	Я
Высадив чиновника в нужном ему месте, Рамюзо повЯ
нас к себе, где я очень неспокойно провел ночь. я
На следующий день я упаковал мелинит в два свертки
а в третьем поместил часовой механизм. К вечеру я пЯ
ренес их по одному в зал ожидания третьего класса и ста]
поджидать поезд, с которым должен был приехать мне н!
помощь Шмидт. Однако Шмидт, боясь быть скомпрометиро*
ванным, ограничился тем, что следил краешком глаза 3|
свертками, но отказался помочь мне перенести их в вагон;
Таким образом, мне пришлось сделать три путешествия из
зала ожиданий в купе. Но все же в Базеле, куда мы на-
правлялись, я сумел его убедить, и он разделил со мной
риск. Один из агентов Шмидта дожидался нас на пустыре
за зданием вокзала. С ним была маленькая двухколесная
повозка, рессоры которой жалобно застонали под тяжестью
груза. Это была странная прогулка сквозь пустынные те’м-
ные улицы, сопровождаемая бесконечным стуком колес
56
. мнгювую. Никто из нас не был спокоен. Добравшись до
iiiripiиры агента, мы спрятали весь наш груз под кровать.
Jo следующий день этот человек отправился q Леррах
1рузом шоколада. К 12^/2 часам он должен был быть
и in нерпе «Красный бык» и сесть за столик у двери слева,
। нищ же должен был притти немецкий шофер, фотография
iminporo была у агента в кармане и которому он должен
ii.hi сказать: «Вам привет от Макса». Это было условным
• imkiim. Но немецкие пришел ни в этот, ни на следующий
п ни. Мой агент увиделся с ним только на четвертый день.
Инс недели, данные начальником, подходили к копну.
II мтот же вечер мой посланец говорил мне:
Это дельце ему совсем не нравится. Карточки и фо-
ни рафии — другое дело, но от этого он отказывается.
||/1конец, на пятнадцатый день немец согласился пере-
править адскую машину в Германию. Надо было ждать
। inc три дня, пока на стражу у границы не встал некий
пн. 1аеец. В этот день утром я дал моему агенту седьмой
и последний урок о закладке и пуске адской машины и
ПН1Л на себя ответственность прибавить:-^
- Скажите вашему человеку, чтобы он забрал все бу-
маги, которые сможет достать, особенно карточки и фото-
। рафии агентов.
«Если они не интересуют начальника, они пригодятся нам
и Швейцарии», — подумал я.
Готово, — объявили мне Шмидт и его помощник в этот
о вечер. — Шофер получил посылку, увез ее р своем
шомобиле, и завтра ровно в 11 часов вечера домишко
imjictht на воздух. Что касается немца, то он перейдет
г (шпицу .в 10 часов и просит нас ждать в определенном
мосте в 9 ч. 30 м. Ему желательно потом уехать из Швей-
царии как можно скорее.
Вы не забыли ему напомнить о карточках?
- Он обещал взять их с собой.
Пришлось еще раз позвонить Рамюзо. Он приехал на
следующий день, и ровно в 9 ч. 30 м. его машина подъ-
ркпла к таверне, расположенной невдалеке от условленного
• ic-cia. Сидя за столиком, мы стали ждать с нетерпением,
ии герое легко можно вообразить. «Что, если его поймают
или он откажется от предприятия в последнюю минуту?» —
думал я.
11 ч. 15 м. Немец не идет, взрыва не слышно. Я нервно
прохаживаюсь взад и вперед, в то время как Рамюзо
и Аппетитом уплетает ростбиф.
57
— Сядьте сюда и ешьте что-нибудь. Ничто так не yd
покаивает нервы, как еда.	/I
— Ах, нет, я ничего не хочу. Посмотрите, уже 11 часи
25 минут.
Чтобы быть кратким, скажу, что, прождав до утра, mi
так ничего и не дождались. Мой агент, съездив в Леррах
вернулся и сообщил, что в таверне «Красный бык» неми
не оказалось. Я послал туда еще двух агентов, которы
не были знакомы со Шмидтом. Они утверждали, что и
видели военного, фотография которого была у них. Ничег
больше я не смог узнать. Я был убежден, что меня обм;>
нули, но не из-за денег, так как из тех 60 тысяч, которые
имел в своем распоряжении, было израсходовано лишь ди
тысячи франков, а потому, что один из соучастников в п(>
следний момент струсил. Позднее, после окончания войнь
я узнал, что из Рейна были выужены взрывчатые веществ!
но я не имел возможности убедиться, те ли это, коте
рые я привез из Франции в Базель.
Неудача предприятия чувствительно отразилась на мое
самолюбии. Но е^ли Л. проклинал меня в Париже, то мо
непосредственный начальник Сажер не был на меня серди'1
Не думаю даже, что он отнесся серьезно к этому делу.
Что касается Доминика, то он прогуливался, заложи
руки в карманы, по Ц. и сильно скучал.
— Что с ним делать? — спрашивал Сен-Гобэп.
— Что хотите, — отвечал Париж, — не морочьте на
голову подобными пустяками.
Тогда Сен-Гобэн нарядил его в форму пехотинца и с bi
дома комиссара приказал ему находиться на вокзале, след
за прибытием и отбытием поездов в Швейцарию. Прошл
несколько дней, но он еще никого не узнал, и мой to>bi
рищ начал спрашивать себя, не оказались ли мы жертве
предательства, когда как-то вечером к нему пришел взво.
нованный Шуттер.
— Две модистки из Базеля находятся здесь в буфете,-
прошептал он.
— Какие модистки?
— Те, что держат шляпный магазин невдалеке от база,
ной площади. Я хорошо их знаю, так как носил им писы
в Базель, а они несколько раз приходили в разведку. Од1
из них — любовница Рейнинга.
— Это были женщины от 25 до 30 лет, — рассказыв;
Сен-Гобэн, — одна хорошенькая, другая так себе. Их па
порта были в порядке, и они объявили, что едут в Пари
58
Il I *) к у пками. Предупрежденный Сен-Г обэном, комиссар
liii./ui пригласил их к себе и возобновил расспросы. Они
и ответы, ни в чем не противоречившие предыдущим,
ши хорошенькая держалась самоуверенно, в то время
<•(' подруга показалась мне несколько обеспокоенной,
их вещи были вынуты из чемоданов и разложены на
ыиом столе. Производил обыск сам Бонац, который
л особый нюх и был очень опытен в подобных делах,
способен был разыскать пять граммов кокаина в ва-
c. вмещавшем десять тонн всевозможных товаров,
них ничего не было найдено, но на дне чемодана ока-
ись коробка с писчей бумагой. Листы были чисты так
как и конверты, на которых стояли адреса. Улыбка
и,а,инки тотчас же уступила место гримасе. Я унес ко-
ки Пк у с ее содержимым в химический кабинет, где она
|Ы.па подвергнута тщательной проверке, впрочем безре-
1^11 патной. Но три адреса па конвертах фигурировали
| Черных списках. Немедленно комиссар позвонил в Па-
риж. Я не знаю, какие он получил инструкции, но факт
Ин. что молодые женщины не были ни арестованы, ни от-
правлены обратно. На следующий день они выехали в Па-
(III а неделю спустя я снова видел их в Ц..В течение
Месяца Доминик указал мне на 14 человек, которые, по
|Го утверждению, были ему знакомы. Я не знал, что и ду-
ИГГь. Все выданные им субъекты были подозрительны.
• - И всех их пропустили во Францию?
Не только пропустили, но дали возможность выехать
iifliKiтпо в Швейцарию.
11а следующий день я стал свидетелем последнего эпи-
‘|ода этого дела. Я и Сен-Гобэн были на вокзале, когда
И нам подошел Доминик.
- • А теперь, — сказал он, волнуясь, — я покажу вам са-
мого опасного из всех.
— Послушайте, Шуттер, — сухо сказал Сен-Гобэн, —
1чии‘тую вам больше не смеяться надо мной. Пора кон-
чить все эти шутки.
- Какие шутки? — сказал тот, сбитТЫй с толку. —
Идемте со мной, я вам сейчас докажу. Видите вот этого
Ццдовека? Можно подумать, что у него густые волосы,
Правда? Но знайте же, что он совершенно лыс, волосы ос-
тались у него только на затылке и висках.
И вы его знаете?
- Конечно, знаю. Это русский, с которым я восемь
59
раз ездил в Швейцарию. В последний раз, не поЯ
прошлого месяца, он еще пожаловал мне пять марок. I
— А ну-ка, пойдем.	я
— Я всегда старался не показывать его этим шя
нам, — сказал мне Сен-Гобэн, — но на этот раз с меняя
вольно.	я
Все трое мы подошли к русскому, которому мой тя
рищ резко сказал:	я
— Ваш паспорт!	я
Незнакомец протянул свои бумаги, не обращая внимЯ
на рядового, сопровождающего двух офицеров. Но, брЯ
на него случайный взгляд, он вдруг ошеломленно замов
глазами, шея его неестественно вытянулась, он побледЯ
руки задрожали и выронили паспорт. Доминик поднял Я
не говоря ни слова.	Я
— Снимите вашу шляпу, — сказал Сен-Гобэн. МаЯ
нальпо русский сдернул головной убор. Он действитеЛ
был лысым, и только вокруг головы были густые вьют»
волосы, что делало его похожим на монаха Сен-Бер»
ского монастыря.	Я
Честность нашего информатора делалась очевиднЯ
и мои подозрения рассеялись, как дым.	Л
Что касается русского, то он, как и остальные, на (Я
дующий день отправился в Париж, через две недели Л
вратился обратно и уехал в Швейцарию. Нужно сказД
что из Ц. в Париж он выехал в сопровождении парижскЯ
инспектора полиции, случайно возвращавшегося из БазеЯ
Неизвестно, получил ли этот инспектор особые инструкЛ
но факт тот, что русского никто не беспокоил. НекотоЯ
время спустя Доминик Шуттер был интернирован в граЯ
данском лагере. Мы о нем больше ничего не слыхали. Я
сколько раз мы с Сен-Гобэном принимались обсуждЯ
эти волнующие факты, по поводу которых никто никоЛ
не дал нам объяснений.	Я
— Разобраться в этоАм очень трудно, — говорил он, Я
но тут ясно одно: какое-то влиятельное лицо не захотеЯ
чтобы карточки агентов Лерраха попали в наши ру™
и этому должен был помешать глупейший приказ ю взрыв
помещения немецкой разведки.	1
Все это случилось до чистки, произведенной вскоре КлЗ
мансо. После этого, как по волшебству, все границы был!
наглухо закрыты. Паспорта и всевозможные пропуска вы
шли из употребления.
Я спросил как-то доктора Бюшера, понимает ли он что
60
• nhy/ih в истории с Шуттером. Он признался мне, что так
• । хорошо разбирается в этом, как и я.
Г'.дппственное объяснение, которое я могу дать всему
• |иму, следующее: шпионы, выданные нам Домиником,
и и । |дплись на службе у обеих враждебных сторон, что
ниш* гея, конечно, самым легким и безопасным методом
.... так как оба хозяина, на которых работали эти
имин, принуждены впускать их к себе. Но тот,* кто меньше
UU4O платит и кто не сумеет внушить к себе уважения,
шму шпионы и изменяют. Поведение последних в доста-
I'Hiiinii степени доказало их нечистую совесть. Казалось,
ни предупрежденное нами начальство должно1 было осте-
1*1 нггься подобных субъектов. Набирать же агентов из
числа подозрительных людей — это подвергнуть себя боль-
ниц'! опасности. Что касается меня, то я этого никогда не
шПывал.
Глава восьмая
ЗАГАДОЧНАЯ ВСТРЕЧА
Спустя шесть дней после моего переезда через озЯ
Леман я возвращался в Швейцарию. Нельзя было остИ
лять агентов одних, к тому же Генрих и Губерт моИ
с минуты на минуту возвратиться из «турне».	Я
Излишне говорить, что я изменил свою внешность. Я я
пустил усы, на моей верхней губе росла некрасивая щетя
с заметной проседью. На мне был прекрасный новый Я
стюм, в боковом кармане у меня был паспорт, выданя
префектурой Дижона на имя Луи Тибо, коммерчески
представителя. Я состоял на службе у фирмы Рюмоне (бЯ
гундские вина в бочках и бутылках), должен был болыя
частью работать в Швейцарии и на востоке Франции. ФиЯ
снабдила меня печатными тарифами с перечнем товаров. Я
военной службы я был освобожден вследствие нервнЯ
потрясения, и командующий... округом выдал мне соотви
ствующие бумаги.	1
Поезд мчал меня в' Лозанну. Я сидел один в купе, 1
думчиво глядя вдаль, любовался проносившимся мимо па
зажем и вдыхал осенний воздух, врывавшийся в открыв
окно.	i
Но вдруг шум открывающейся двери отвлек меня 1
моих мыслей. В купе вошла путешественница, криклм
одетая, с несколько дерзким выражением лица. Не гля
на меня, она подошла <к окну, поставила сначала свой I
модан на сиденье, потом постаралась поднять его на вев
нюю полку. Не отличаясь галантностью, еще менее пр!
приимчивостью, я не торопился помочь ей. Ее движеЛ
были гибки и гармоничны, а крепкое тело, видимо, I
чуждо спорту.	1
Я встал с места и предложил помочь. Она поворачивает!
ко мне. На меня глядят зеленовато-голубые неприветливв
глаза. Потом она отступает на шаг. Как леток этот чем1
дан! Возможно ли, что хозяйка его, выглядевшая насто!
62
hell амазонкой, не сумела поднять на полку подобную не-
||йчитсльную тяжесть? Серьезный голос говорит мне по-
Ьппщузски:
Г Влагодарю вас, вы очень любезны, — и незнакомка
рюкивается. В то время как она сидела в своем углу
* ни >л у закрытыми глазами и, казалось, мечтала о чем-то,
I пппмательно наблюдал за ней. Это была красивая жен-
IliiiLi с завязанными узлом волосами цвета спелой пше-
11111,1.1, высоким лбом, красными губами и упрямым подбо-
родком. Но привлекательнее всего были глаза. Голубые,
М зеленоватым оттенком, они выделялись удивительным
ипптрастом на загорелом лице.
Она также наблюдала за мной, и изредка на меня уст-
ремлялся ее тяжелый взгляд из-под полуопущенных век.
1'11 можно было дать не больше 25—28 лет. Самый опас-
ный для мужчины возраст, когда женщина, в полном рас-
пнете красоты и сильная своим опытом, прекрасно отдает
iipO(' отчет в могуществе своих очарований и слабости на-
HlHi защиты.
По время идет, и мы уже подъезжали к Лозанне. Не-
пшкомка начинает беспокоиться и часто посматривает на
Ilion ручные часы. Я могу показаться смешным тем, что
l•llвcloдy вижу шпионов, но на этот раз, мне кажется,
И не ошибаюсь.
- Простите, — неожиданно говорит она мне, — я хо-
win бы знать, правильно ли идут мои часы?
— Сейчас двадцать минут четвертого, мадам... может
пын», я ошибаюсь, и надо сказать, мадемуазель?
Опа улыбнулась:
- Да, это будет вполне правильно. Разрешите предста-
вься: баронесса Марта Маковская.
- Полька, если не ошибаюсь?
Она утвердительно кивает головой и говорит:.
- Извините меня, но я плохо расслышала ваше имя...
^Гуи Тибо... с подобным именем вы можете быть или фран-
нуюм или романским швейцарцем.
Я француз, мадемуазель.
Я очень рада этому... почему?... даже не могу вам
। низать... Но вы разве не состоите на военной службе?
Я уже побывал на фронте, но временно освобожден...
II по был ранен, а получил всего-навсего нервное потря-
mine.
Я спросила вас о времени, так как в Лозанне у меня
63
пересадка. Еду я в Монтре. Вы не знаете, когда тудЯ
ходит поезд?	
Заглядываю в справочник.	1
— В Лозанну мы прибудем в 3 ч. 45 м. В вашем рЯ
ряжении 42 минуты свободного	времени.	Я
— Какое счастье! — опрометчиво	вскричала она. -Я
сможем выпить стакан чаю в буфете, но, может быть,Я
— О, я остаюсь в Лозанне, отсюда начинается мое тЯ
— Вы артист, певец? — спросила она.	Я
— Нет, я коммивояжер, представитель фирмы по Я
даже бургундских вин.	Я
Замечаю, что она хочет знать величину моего зарабЯ
Сообщаю, что он равен 500 франкам в месяц. Я
— Полагаю, такая сумма не позволяет вам жить Я
бенно широко. А ваш заработок не увеличился быЯ
Франции? Ведь военные пьют очень много. И англиЯ
они так любят хорошие вина. Вы не будете разъезжатЯ
Франции?	1
— Как же, я побываю во всех местах расположи
армий. Совсем недавно я был в тылу у американцев.!
Она ничего не отвечает, но невольно подается впеЯ
и в этот момент ее можно сравнить с охотником, ожид!
щим появления дичи.	1
— Поедете ли	вы	туда	еще	когда-нибудь? —	спрэд
вает она.	1
— Я намерен	возвратиться	через	несколько	недЯ
когда из Америки прибудут свежие силы. Для меня i
будет как раз подходящим моментом.
— А что, если вы снова будете мобилизованы? Вам и
вится подобная перспектива?
— Ни за что не возвращусь в армию. Подумать толь
что мне придется опять рисковать своей жизнью.
Как ей приятно слышать подобные слова! Еще боль
увеличиваю ее радость.
— Не знаете ли, в Монтре имеется казино?
— Конечно. Там есть курзал, где даются прекрась
концерты.
— Вот как,— говорю я,— а... есть ли там рулетка?
дите ли, я большой игрок.
Наконец, мы подъезжаем к просторному и чистому в
залу Лозанны. Моя спутница быстро вскакивает на нс
Должно быть, сила возвратилась к ней, так как она с у
вительной легкостью снимает с полки чемодан (такой
желый несколько часов назад), чтобы передать его
64
'| <11.шику, который берет также и мой багаж. В буфете
«•ipniicrea объявляет, что она голодна. Она заказывает
-•фи со сбитыми сливками, мед, варенье, потом исчезает на
|" । io»./п>ко минут, по ее словам, чтобы помыть руки. На ее
‘•niphiroM на ключ чемодане (почти таком же новом, как и
mil) остались наклейки гостиниц в Цюрихе и Лугано, все
। ।ильные были тщательно оборваны.
Ошибиться невозможно, она уже выдала себя, когда я
ипшрил об американцах. Но я еще не понимаю ее игры.
Ничему она не пошла на удочку и не расспросила меня
I'lii.pofinee об интересующих ее вопросах? Я, конечно, от-
писываю мысль о сентиментальной интриге. Что касается
ы । триальных выгод, на которые могла бы надеяться аван-
। иipiirTKa, я устранил возможность подобной гипотезы при-
никшем, что у меня нет ни больших доходов, ни капитала.
1рцход баронессы прервал течение моих мыслей.
• О чем это вы думаете? У вас такой рассеянный вид.
• Я думаю о том, когда буду иметь удовольствие снова
, ппдеть вас.
Как это любезно с вашей стороны. Я, право, не ожи-
и1лп этого от вас.
Глаза ее принимают ласковое выражение, на губах по-
'П1Л11Г гея улыбка, но она чувствует, что слова, которые
|Ц хотелось бы произнести, пока еще преждевременны.
Имстрым жестом вынимая свою записную книжку, она про-
.Мйтривает ее.
Я возвращусь в Лозанну 10-го, — говорит она мне,—
прибуду девятичасовым поездом. Увижу ли я вас?
10-го. Прекрасно. Правда, я "хотел поехать в Женеву,
но я отложу поездку до следующего дня.
« Нет!—вскричала она.—Ничего не откладывайте. Я поеду
и Женеву вместе с вами: вы просто сядете в мой поезд.
Требую счет. Грозя пальцем, она говорит мне:
— Предчувствую, конец месяца будет не из легких...
fit* трудитесь и не провожайте меня на перрон... Значит,
HI го в девять часов утра, не забудьте.
Высокая, стройная и уверенная в себе, она идет через
и|л. Официанты и немногочисленные посетители прово-
1ИйЮт ее взглядом. Если ей придется когда-нибудь итти на
ИПпфот, то она взойдет на него так же твердо и уверенно.
|| пей чувствуется отвага.
Я несколько взволнован этой встречей. Что мне делать
и чего держаться? Явиться на свидание или нет? Все
ин вопросы требуется решить до назначенного дня.
1| Лиг из
65
Глава девятая
РАБОТА В ТЕНИ
После отъезда баронессы я отослал несколько открЯ
в Берн, Базель и Цюрих, чтобы предупредить агД
о моем скором приезде в эти города. После этого, неслЯ
на приказ об аресте-, я отправился гулять по о^вещеЯ
солнцем улицам Лозанны. Теперь мне кажется, что всЛ
было ложной тревогой. Полиция, знающая только юдиЛ
псевдоним и имеющая, благодаря честности Гексра, Я
тастические приметы, могла долго меня искать. Я свобЯ
мог бы остаться на месте и не тревожиться напрЯ
В шесть часов вечера я входил в кафе «Чистый возд
близ Большого моста. Я встретил там моего друга /Я
лера, очень обрадовавшегося встрече со мной, так каЛ
был из тех людей, которые не переносят одиночества.»
— А вот и ты! — вскричал он. — Я предчувствовал,»
увижу тебя сегодня. Дело устроено, ты энаеШь. Тебе»
чего бояться. Вы ведь получили мое донесение? »
Я сажусь рядом с ним и подталкиваю его локтем. '
— Тише, не кричикже так.	Я
— Да, правда, но ты меня знаешь, я не умею во-впВ
сдержаться.	-	ж
— Все вы, южане, одинаковы.	J
Он засмеялся и сказал мне более тихим голосом:
— Вчера вечером я видел Филиберта. Полиция oko-H'i
тельнр заблудилась и даже не знаеТ, существуешь ли •
в действительности.
— Ав другой области есть что-нибудь новое?
— Ты знаешь, я выслеживаю, чудовищное дело. На>
дящийся -в Швейцарии один французский капитан, hci
Бернар, находится в постоянной связи с немцами, 'i
отдаешь себе отчет, это громадный скандал. Его люб-
ницу, мадам Штейгергоф, посещает также немецкий вц<
ный атташе. Дело ясно.
— Да, но есть ли у тебя достаточные основания пда
66
iiiii что это так, а йе иначе? — сказал я. — Может быть,
ррппггль — немецкий атташе, а Бернар сделал своей лю-
||||||||ц,(‘й именно мадам Штейгергоф исключительно для
-iiiiiM о дела.
|1п,|ражсние заставило Мюллера немного подумать, но
ii пинас же ответил:
Бели военный атташе допускает подобное положение
% io только, потому, что ему это выгодно. Поверь мне,
mi мы серьезное дело, оно стоило уже 500 франков. Пе-
нцно тебе его.
Можешь прекратить свои расходы. Капитан опять
ivHIT недоволен, если мы станем заниматься контрразвед-
К тому же это дело кажется мне неправдоподобным,
прочем, для подобных вещей есть специальные люди.
н|Ц|Ц к Ц. и сообщи ему обо всем.
Не пойду я к твоему Ц., потому что не доверяю ему.
i снопх делах он рассказывает всем людям, с которыми
-ifloTncT. Если он когда-нибудь попадется, — я этому не
iVHy удивляться, в то время как с тобой я спокоен.
II он зажег папироску с видом полного самоудовлетво-
нин.
Л теперь пойдем обедать, — добавил он, — я знаю
книце улицы Рюшоне хороший ресторанчик. Есть там
щи кельнерша... вечером сам увидишь.
Ресторан был маленький, но чистый. У порога стояла
ildfOKan брюнетка в черном платье и белом кружевном пе-
1'НЛНИке. Действительно, она была недурна.
— Где твои стрлики, Мари? — говорит ей Мюллер.— Да-
|(| сюда меню.
It заказав обед, продолжал:
Носмотри-ка на Мари, не правда ли, красива?
Потом, привлекая ее поближе, говорит тихо:
** Ничего нового и интересного?
Шири отвечает таким же тихим голосом:
Там в углу сидит высокий блондин. В течение трех
licit он приходит в обед и вечером. Первый день он обе-
н||| с дожидающейся его здесь женщиной, которая пере-
|-|||ц ему письма и фотографии. При мне они говорили по-
Цишцузски, но стоило мне отвернуться, — как я услыхала
немецкую речь.
v Уж не ради ли твоих прекрасных глаз он снова воз-
н|1||цастся?
Коротенькая брюнетка покраснела. Мюллер сказал бо-
| || । ромко:
67
— Ну, обожди, я расскажу обо всем твоему жениху. Я
Мари, для тебя я готов сделать любую глупость, сЛ
тебе этого захотеть, — и обращаясь ко мне: — Но этоЯ
зумная девушка, которая хочет возвратиться на родЯ
выйти замуж и иметь детей.	Я
Мари улыбнулась и опять наклонилась к нему, так Я
он понизил голос:	Я
— Если этот человек начнет за тобой ухаживать,-®
противься, если он пригласит тебя куда-нибудь, — п(Я
с- ним и постарайся узнать, кто он такой.	Я
Когда Мари ушла, Мюллер говорит мне:	Я
— Хорошая честная девушка, не глупа и не лкЯ
немцев.	Я
Обед прошел в веселье и смехе, прерываемом изрД
тихим голосом для обмена, так сказать, профессиональЯ
мнений.	Я
— Ты знаешь, что Фриц следит за нами краешком глЯ
— Да нет, он ничего не подозревает, — ответил МН
лер, — просто он ревнует. Когда он узнал от меня, Я
ААари честная девушка, это его еще больше раззадорЯ
Ты разве не видишь, что он давно покончил с обедоЯ
после кофе потребовал пива, а теперь ему подают поЯ
тылки красного вина. Мне очень хотелось бы видеть, кН
он направится по выходе отсюда.	Я
— Не делай этого, он тебя хорошо заметил.	Я
Чортов Мюллер! В тот момент, когда мы- кончили (Я
дать и собирались выйти из ресторана, в трех шагахя
ужинающего влюбленного он одевает на правый глаз Я
нокль, открывает передо мной дверь и говорит по-немецЯ
гнусавя подобно германским офицерам:	. 1
— Прошу вас, проходите, герр лейтенант.	7
— Ты с ума сошел, — сказал я возмущенный, — те®
мало, что нас уже заметили, ты показываешь, что знаеш>
его язык.
— Мне это совершенно безразлично, — ответил Мю;
лер, — ты заметил, какую он скорчил рожу? А его кру<
лые глаза? Ну, прощай, до завтра. Я жду тебя в двена/'
цать часов в кафе «Чистый воздух».
Он явился в назначенный час нарядный, свежевыбриты!
напудренный, в шляпе набок, светлых перчатках и с палкг
в руке, насвистывая веселый мотив.
— Я видел Филиберта, — сказал он, — все в порядю
Твоя квартира не была отмечена полицией, так что м<
жешь взять свое белье, книги и остальное имущество.
68
Ниеле завтрака мы пошли на мою "старую квартиру и
I».и сказали хозяйке, что меня берут на военную службу.
II один момент сундуки и чемоданы были уложены.
• До свидания, мадам Бешю, если я когда-нибудь воз-
вращусь в Лозанну, то приду прямо к вам.
Рассказываю Мюллеру о своей встрече в поезде.
Что ты думаешь об этом?
Без сомнения, это шпионка. Многие из них едут
поездах, возвращаясь из Франции.
Таково и мое мнение. Я теперь думаю о том, надо
ini с ней встречаться?
- Конечно! Смотри не упусти ее. Если тебе это дело
нижется неинтересным, представь ей меня. Я все беру
ни себя, тем более, если она так красива, как ты мне ее
|н1С1П!сал.
Па следующий день я приезжаю в Базель. Шмидт ждет
меня в сквере позади памятника Страсбургеру.
Как всегда, он сначала говорит, что нет ничего интерес-
ного, и добавляет мимоходом, что рота запасных, охраняю-
щим эльзасскую границу, заменена «молодыми».
 Что это за новые части? Какого корпуса? «Моло-
Н1.1С» — вот все, что вы знаете. Не теряйте времени и рас-
ходуйте это дело. Будьте здесь не позднее семи часов
и привезите точные сведения. Мне нужно знать номер этих
«Молодых».
— Я еще хотел, — продолжал Шмидт, — представить вам
одного товарища, готового работать для нас.
- Есть ли у него доступ в Германию? Есть ли у него
нйспорт? Был ли он солдатом? Надо будет узнать у него
iiflu всем этом. Назначьте ему свидание в 7 часов 30 минут,
пи не здесь, а на площади Кордильерой, и следите за тем,
Чтобы он не увязался за вами, когда будете итти ко мне.
<1'0 все, что у вас есть?
II, как всегда, он самое важное сообщает в конце.
— Моя жена получила открытку от Губерта. Это зна-
чит, что он будет здесь через четыре или пять дней.
- Он написал это на открытке? — спросил я. — Я же
шпорил ему, чтобы он этого не делал.
•- Нет, нет, между нами было условлено, что за пять
/Шей до своего приезда он пошлет открытку с простым
Приветствием и следующими словами: «Поцелуйте за меня
Мйлютку Елену». Это имя моей дочери. Открытка послана
V го из Фрейбурга в Баден.
G9
— Надо будет, чтобы я его немедленно увидел. Я М
ждать в Берне 8-го, в десять часов, у КорнаускеллераИ
— А я? — спросил Шмидт. Он большой любитель Я
добных маленьких путешествий. — Должен ли я приеЯ
С НИМ?	Я
— Приезжайте, если хотите. Но когда он будетЯ
диться в поезд, идите позади и убедитесь, не следят лЯ
ним. Я, правда, этому особенно не верю, но мне говоД
что немцы выслеживают людей, которые побывали в Я
мании.	Я
— Это вполне возможно,— говорит Шмидт.— А еслЯ
ним следят, мне нужно его предупредить?	Я
— Ни в коем случае не подходите к нему. СадД
в тот же поезд, а прибыв в Берн, предупредите мН
я буду в буфете третьего класса.	Я
Позавтракав, я решил съездить в Сен-Луи, что позвЯ
мне проверить работу Шмидта. У входа в маленький гЯ
док я заметил только двух старых таможенников иН
скольких жандармов. Я продолжал итти на запад вЯ
самой границы, и действительно в трех километрах отсД
я заметил силуэты молодых людей, выглядевших довоЯ
воинственно. Но я не мог подойти к ним ближе, поэЛ
я повернул в ближайшую таверну, где намеревался гД
кусить шю-швейцарски: молоко, кофе, хлеб, масло, Я
И здесь случай приходит мне на помощь: единственна
посетителями были два поденщика, работавшие в окреся
стях города. Перед ними на столе стоял графин дешем
белого вина. Как крестьяне всех стран и народностей, 1
громко говорили и смеялись. Их спины были сгорблД
а руки тяжело опирались на стол. Единственная служа!
весело отвечала на их шутки. Но когда старший из |
крепко хлопнул ее и хотел обнять, она закричала шул
вым и оскорбленным тоном:	1
— Перестаньте! И вам не стыдно? Отец семейства, а |
делает?	я
— Ясно, — сказал тогда другой, — с тех пор как нага
тпв имеются молодые, па серьезных мужчин мы не оа
щаем никакого внимания. А скажи-ка, они приходят к 11
сюда?	1
— Ты была у них и разговаривала с ними... замолчи j
Я видел вчера вечером, как ты целовала одного. 1
— Почему бы мне и не целовать их? Это не те старц|
что были раньше, все они смелые ребята.	’
-^Хорошо делают, что пользуются, пока это еще bi
70
можно. Тот, кто целовал тебя вчера, через одну или две
недели, возможно, никого больше не поцелует.
— Все может случиться, — отвечала девушка, внезапно
(«делавшись задумчивой, — они знают, что там, куда они
идут, дело будет серьезное.
Л откуда они сами?
- Разве я знаю? Я не могу запомнить все их названия.
П|куда-то с гор, там сзади, — и она неопределенным же-
И'пм указала на восток. — На тех горах водятся медведи.
Гдм были русские, которых почти не было слышно. Теперь
Придется иметь дело с французами, но эти — другое
ДМо.
— Тут-то им будет, — весело расхохотался один из
Пл траков, — так как французские стрелки — достойные про-
I шишки. Ты им этого не говорила?
- Они и сами знают, но один на это мне ответил: «Мы
ими альпийские стрелки, и уж будь покойна, баварцы —
ИЛрод нетрусливый».
Моя радость была беспредельна. Подобные минуты —
Нслуженное вознаграждение за напрасные ожидания и
Вйлочарования. Еда потеряла для меня всю свою прелесть.
И обязательно должен был повидать вблизи хотя бы од-
ного из этих страшцых горцев. Я иду на поиски, подвер-
ПП1сь риску быть арестованным швейцарскими таможенни-
Нвми. Вот дорога, прямо идущая к границе. Вдалеке вид-
аются проволочные заграждения, в скором времени через
|Их будет пропущен электрический ток. На противопо-
ложной стороне замечаю двух солдат. Я сворачиваю в лес
И под защитой деревьев подхожу к ним на расстояние
НО шагов. Я притаился за стволом бука и стал слушать.
Абсолютная тишина. Вынимаю из кармана небольшой теат-
ральный бинокль, купленный в Базансоне. Правда, он уве-
личивает не намного, но зато занимает мало места. Я вижу
двух молодцов от 25 до 30 лет, высоких .и крепких. Один
#мсет за плечами винтовку, должно быть, стоит на карауле,
/[ругой носит обмотки (он, следовательно, принадлежит
к роте лыжников) и имеет фуражку, похожую на кепи. На
1кй я замечаю отличительные знаки альпийского корпуса,
лучшей, отборной части немецкой армии. Сомнений быть не
Может.
В семь часов встречаюсь с Шмидтом. Ботинки его по-
дрыты пылью, и он выглядит .уставшим. Не ожидая моих
расспросов, оп возбужденно говорит:
- Как хорошо, чтэ вы пришли сегодня. Между Мюль-
71
гаузеном и Базелем стоят части альпийского корпусами
реброшенные с русского фронта. Они только позавчера Я
ехали сюда.	I
— Вы сами убедились в этом?	Я
— Я видел их собственными глазами. Это баварцЯ
узнал их говор. Дети угостили их папиросами, а моя Я
разговаривала с ними. Они сказали, что твердо намеЯ
завоевать все французские позиции на Вогезах. Они знЯ
что это не будет легким делом, но все же покажут (Д
цузским стрелкам свою меткость.	В
— Вы гарантируете достоверность этих сведений? Я
— Конечно. Я же говорю вам, что сам все видел и Я
шал. Никто еще ничего не знает, и мы первые сообрЯ
об этом. Ведь это довольно важная вещь.	Я
Глаза его блестели. Обычно бледные щеки покрыЯ
краской волнения. Он душой и телом принадлежит намЯ
чистосердечность очевидна. Я не говорю ему, что он jiM
подтверждает уже известное мне. В подобных слуяЯ
надо волноваться вместе с агентом, выразить ему некН
рую благодарность, не показывая в то же время слишЯ
большого мнения о себе. Все это нужно проделать о<Я
умело и деликатно. Но так как за всякий труд полага^Я
вознаграждение, то я первый затрагиваю денежный jH
j)oc, не дожидаясь напоминания Шмидта:	Я
— Вот 300 франков и еще 50 в копилку детям. СоидЯ
— Сойдет. Спасибо за детей.	Я
После этого мы направляемся к площади КордильерЯ
где у остановки трамвая Шмидта дожидается новый агЯ
каменщик по профессии. Это — маленький человечв
35 лет, с итальянским типом лица. Он — эльзасец, родиЯ
в Мюльгаузене. Его отец — итальянец. Он освобожден V
военной службы после пятнадцати месяцев войны с прав®
жительства в Швейцарии. Проверяю его бумаги, подтве|
ждающие его слова.	*
— Можете ли вы поехать в Эльзас?
— Да, у меня есть постоянный пропуск.
Он видит, что я смотрю на него несколько задумчиво,
и угадывает мои мысли. Немцы обыкновенно не дают кй
му-нибудь подобные привилегии без того, чтобы не ждай
кое-чего взамен. Возможно, что этот человек... Тогда он
объясняет мне, что швейцарцы воспретили экспорт неко
торых продуктов, но это делается контрабандой. Он зйна
мается этим делом.
— Я беру вас на пробу. Шмидт наверное говорил вам.
72
ни мы не платим помесячно. Мы возмещаем расходы,
- ни инн оправданы, и платим за сведения сообразно их
•штпости.
Хорошо, сделайте пробу, — отвечает он.
Мне надо знать, имеются ли немецкие войска в рай-
ки Мюльгаузена и Базеля, так же как на правом берегу
нчпду Фрейбургом и Леррахом, что это за части, актив-
ин»' или резервные. Постарайтесь добыть номера отдель-
на единиц, число людей, местонахождение штаба, имена
। ннсралов и полковников. Вы были солдатом, вы должны
4111ГП', что нас интересует. Добытые сведения сообщите
Шмидту 7-го, времени у вас хватит. Теперь повторите
iiHHiiiiie.
Мы говорим все время на эльзасском наречии, но по-
। цр/ппою фразу я произнес по-немецки. По-военному, вы-
гнувшись в струнку, человек точно и четко повторил
НО,пученное задание. Видно, что он не пускает пыль в глаза
И действительно был солдатом.
* - Вот вам сто франков на расходы. Вижу, что у вас
шрошая память. Не делайте никаких записей. Номера за-
ппмппайте наизусть, если же их будет слишком много,
11) вписывайте их в счета или приходо-расходную книгу,
UI делая никаких особых знаков. Надо, чтобы в ваших
Цдовых бумагах не было ничего подозрительного, иначе
IM пропали. Шмидт знаком с делом, он вас проинструк-
тирует.
Я пожимаю руку моего нового агента и провожаю его
мглядом. Держит он себя просто и не привлекает особого
нипмания, если не считать итальянского типа липа.
- Увидим, что он скажет нам, — говорю я Шмидту, -
МЫ сможем проверить его, так как уже все знаем. Для
ИНГ он будет называться не Жозефом Магжиотти, а Эми-
/1€М, сообщите ему это. Назначьте ему свидание на 7-е,
передадите мне его рапорт 8-го в Берне. Но, главное, не
дпцходите к Губерту. И хорошенько следите за этим ба-
ипрским корпусом. При первом же движении предупредите
меня.
Сейчас восемь. Бегу к одному товарищу, который в этот
Же вечер отправляется в Делл. Через два часа специ-
1Л1»ный комиссар Делла позвонит капитану и передаст
яму текст моего рапорта. Капитан по телефону же сооб-
щит об этом в генштаб, который сначала прове-
73
рит данные, и, может быть, через три-четыре дня в
он Монбелиара, Люра, Жерардмера прибудут части
борного войска или батальоны альпийских стрелков,
каким образом происходит чудо, не объяснимое для и
кой публики, но которое мы прекрасно понимаем. Об;
геря противников принимают одинаковые меры в одн
том же месте и почти в одно и то же время.
Глава десятая
СКРЫТЫЕ СТОРОНЫ ДЕЛА
|1л следующий день еду в Цюрих, где должен встретиться
И Эдуардом, Жоржем и Шарлем. Первый держит связь
между мной и сестрой Гекера. Он сообщает, что она хочет
Hi'iiH видеть. Я догадываюсь, о чем она будет говорить со
МНпй. Она не решается встретиться со мной в городе, по-
4l(iMy назначаю ей свидание в Веллисгофене.
Нюрой напоминает мне, что Генрих, видимо, через не-
||(()лько дней возвратится из Германии.
Что касается Шарля, в двенадцать часов я встречаюсь
й ним у входа в банк, где он работает. Издали замечаю его
НТлетпческую фигуру и прихрамывающую походку. Он был
рцпсн в ногу.
Идем вместе завтракать в обширную пивную, отпускаю-
щую ежедневно сотни килограммов кислой капусты и ты-
Цчи литров пива. Он, так же как и Мюллер, рассказывает
о знаменитом французском капитане.
• - Знаешь ли ты, кому он подведомствен?
► - Военному министерству или министерству внутренних
цел, точно не знаю. Вам должно быть известно, что он
II связи с любовницей немецкого военного атташе.
;Оп провожает меня на вокзал, где я сажусь в поезд и
Uy в Веллисгофсн. Здесь, сидя на скамейке, неподалеку от
Нки, меня уже ждет сестра Гекера. Она потеряла всю свою
седость и выглядит, как побитая собачонка. До этого ее
довело осуждение германизированной среды, в которой она
Жш.’ст. Она смотрит на меня с-таким видом, как будто дей-
ствительно была в чем-то виновата. Говорю ей об услугах,
указанных Франции, но слова звучат фальшиво. Они не
Имеют никакого смысла для этой женщины, швейцарки по
ПроисхождениюДее муж ^ыл немцем).
— Вам удалось увидеть вашего брата?
- Нет, о<н содержится в строгом заключении, но^адвокат
75
говорит, что он не поддается и сообщает им только
хочет. Вы же знаете, как он вас описал.
Тогда, набравшись храбрости, я спрашиваю:
— А Кэти?	Л
Произнеся, наконец, это имя, я почувствовал, что рЯ
плеч свалилась тяжесть.	jH
— Бедная Кэти. Я о ней не имею никаких известииН
жет быть, они ее уже...
И, закрыв лицо руками, она разрыдалась.	Я
— Что вы, — сказал я, чтобы утешить мать, — в^Н
знаете, что женщин всегда щадят, а особенно молодьН
вушек. Она останется в тюрьме до конца войны, ког^Я
мы победим, то потребуем ее освобождения.	Я
— Они ведь расстреляли мисс Кавелл.	Я
— Это совсем другое дело. Ее расстреляли из нена^Н
к англичанам; но Кэти сделают снисхождение, ее
объяснит им.	-Я
— О, несчастный, это наверное он ее предал. КэпН
кому другому не открылась бы. Она хорошо понимал^И
кой опасности подвергается.	^Я
Я дал ей излить свою боль и, взяв ее правую рукуЯ
шинально стал гладить. Это ее немного успокоило, и я Я
затронуть материальную сторону вопроса.	Я
— Мое начальство, — сказал я, — поручило мне засвЯ
тельствовать вам свое почтение и передать вам этот Я
верт. Этим вы сможете улучшить питание вашего брат^В
Она поблагодарила меня.	Я
На следующий день я приехал в Люцерн, который Я
центром интернирования немецких военнопленных, болыЯ
или калек, прибывших из Франции в обмен на фрапцузсЯ
пленных, находящихся, главным образом, в Валлисе. НеЯ
окружили нас целой сетью шпионов, и я получил зад^Н
сделать то же самое. Но мне приходилось работать в Я
чительно худших условиях.	Я
Немецкие агенты легко находили себе помощников ср^Я
медицинского персонала (в низшей его части), среди гру<Н
ков и прислуги. Они платили им небольшое ежемесячное Я
лование и давали премии за сведения. Я же не мог Л
щать определенного вознаграждения. К тому же сведеЛ
получаемые от подобных людей, были большей частью Я
зультатом пересудов, передаваемых от одного к другой
изменяемых и дополняемых каждый раз все больше и бо»
ше и доходящих, наконец, по назначению в совершен®
искаженном виде. Но все же ничем не следует пренебр!-
76
'Ц() ч .ii< как самая незначительная вещь может нанести на
ih. В куче мусора иногда попадаются жемчужные зерна.
1 iiih'iiio, достаточно было бы послушать разговоры солдат,
iiiiiliDii темой которых являются письма, получаемые из
нМЛ. ио для этого требовалось слишком много дней.
вызвал сюда двух братьев Пьера и Поля, которым объ-
|||ц( что пришла пора взяться за работу.
Нгчсром я приезжаю в Берн. После всех пережитых
• Ч11ГННЙ чувствую потребность в отдыхе и иду ужинать
- лучший ресторан города. Цветы, хрусталь на столиках,
1ЙМНЫ, излучающие мягкий свет, тихая музыка, несущаяся
•4 другого зала, два блюда, приготовленных по-французски,
win. Все это, возможно, и безумие для французского лен-
iiiiii in, живущего на свое скромное жалованье, но как
 iiiiiiiio успокаиваются нервы в подобной обстановке!
||гред тем как заснуть, я продумал до конца идею, ко-
iiipnii давно зрела у меня в голове. Дело шло о самом
lyHlneM, самом быстром и безопасном способе связи со
ЙОНми агентами. Мне казалось, что я, наконец, разрешил
i|y проблему.
lln утро я иду завтракать и читаю газеты в буфете, куда
iiupkch притти Шмидт. Он приходит точно в назначенное
|||1(1Мя и садится за мои столик.
Ну, что Губерт? — спрашиваю я.
— Он приехал, и я думаю, что за ним никто не следит.
Ilf) всяком случае, я ничего не заметил. Меня он даже не
Шел.
А Эмиль?
Думаю, что он нам подойдет,—ответил мне Шмидт,—
И подтвердил все то, что мы уже знаем. Альпийский кор-
пус стоит все на том же месте. Кроме того, Эмиль узнал,
НО между Мюльгаузеном и Кольмароги расположилась 2-я
г||рдейская дивизия, между Фрейбургом и швейцарской
1|Н111ицей — резервные части саксонцев. Штаб корпуса на-
удится в Мюльгаузене, начальник — генерал фон М.
— Для начала это неплохо. Пусть достанет теперь све-
1г»11ня о гвардейской дивизии. Объясните ему, что меня
интересует решительно все. Пусть постарается добраться
№ Мюльгаузена. И вы со своей стороны также постарай-
||Сь что-нибудь сделать, это очень важно. Как только
у Пас будут новости, сообщите мне немедленно.
— Куда направлять письма?
- Теперь мы будем применять новую систему связи, со-
иОшу вам ее за завтраком.
77
Губер! ждал меня й пивной неподалеку от вокзала. Я
сокий и толстый, он сидел в спокойном уголке обшир^Я
помещения и пил пиво. Больше всего нравились мне вЯ
его спокойствие и выдержка.	fl
— Удачная поездка? — спросил я.	Я
— Ничего себе. Еда там становится все хуже и xjfl
даже в самых лучших отелях не все можно достать. Я
— Старались ли вы чаще бывать у своих клиентов, И
это я вам советовал?	И
— Да, — ответил он, — должен сказать, что в разИ
местах живут по-разному. Например, один клиент в IIфdfl
гейме ни в чем не ощущает недостатка. Но он сам езН
по фермам и за хорошую цену достает сколько угоН
масла, яиц, сала. В больших городах дело обстоит ицН
жиров почти нельзя найти, так же как нет мяса, хлеб о^И
плохой.	Ж
Он долго останавливается на вопросах снабжения, ноЯ
это мне уже известно. Блокада 'Германии дает себя чу]Я
вовать. Но я знаю, что Губерт не перейдет к другом т<Я
пока не исчерпает того, что его больше всего занимаеЯ
Потом он переходит к настроению внутри страны. В т^В
настроение плохое. Его знакомые некоторые крупнывЯ
мелкие коммерсанты, раньше горой стоявшие за Boi^H
теперь говорят только о мире. Что касается рабочих кЯ
западной части страны, то они стоят на пораженческих Я
зициях. Письма с фронта большей частью унылые. Все Я
мне уже известно, об этом достаточно говорят плепныЯ
письма, найденные у них. Но все же я не перебиваю Я
берта. Когда агент отправляется в поездку, я даю ему уЯ
занйя на то, что нас интересует и что нет, но, когда В
возвращается обратно с головой, полной сведений, я Я
когда не показываю вида, что некоторые расеказываедЯ
им вещи не очень-то меня интересуют.	Я
— А что нового по военной части?	Я
— По этому вопросу я не смогу вам сказать многоЛ
Вы знаете — это очень трудное дело,— говорит Губерт. Л
— Ну, а все-таки! Вам ведь встречались поезда, пеД
возящие войска?	1
— Да, от Карлсруэ до Штутгарта я насчитал десяр
поездов, идущих на небольшом расстоянии друг от друг!»
— Вот видите, — сказал я удовлетворенно, — уже ко!«
что есть. Куда вы направлялись?
— Я ехал из Штутгарта в Карлсруэ.
Не помните ли, когда это было?
78
Он посмотрел в записную Книжку и сказал:
- Это было 27-го.
- Вы записываете подобные вещи? Это же глупо. Ведь
и нам говорил это.
— Я поступил так, как вы мне посоветовали, — ответил
hi, протягивая мне блокнот. — Здесь нет ничего компро-
метирующего, посмотрите сами: «Штутгарт, посетил Мюл-
н'ра, Шмидт и К°, Бауэра (приглашение на завтрак). За-
•,точенные сделки. Мюллер — 0, не покупает, возможно,
Пйнкрот, должен еще 310 марок; Шмидт и К°: возвратил
/6,5 марок; заказ на 580 марок, из них уплачено 200;
Ндуэр: заказ на 1 350 марок. Днем поездка из Штутгарта
rt Карлсруэ. Расходы: гостиница «Метрополь» — Штутгарт:
19.50, на чай 1 марка; завтрак 2.50, билет 7.80, на чай 0.60,
пинтовые открытки 0.25, марки 0.40, пиво 6,95, на чай но-
гпльщику в Карлсруэ 0.50, пивная 1.85». Здесь нет абсо-
лютно ничего подозрительного.
— А приводимые здесь цифры точные?
— Да, — ответил он, — точно то, что можно проверить,
даже 1 марка, данная на чай швейцару «Метрополя». Но
(•стальное, т. е. марки, почтовые открытки, пиво — все это
поезда и войсковые части.
— Действительно, сделано чисто. А что за части?
- 58-й полк полевой артиллерии, 77-мм пушки.
| -- Пушки не были новыми?
I — Нет, они уже служили. Лошади были очень худые,
|1оди — в возрасте от 20 до 30 лет. Да, вспомнил: в самом
Карлсруэ я видел поезд с людьми и уже устаревшими шуш-
(ами. Люди были в походной форме; лошадей не было,
(алибра не знаю, но все же это была тяжелая артиллерия.
1омер полка? — Посмотрев в записную книжку, он отве-
тил: — 526. Они поехали в направлении Штутгарта.
— Это интересно. А еще что?
, — Больше ничего.
—- Много ли было в Штутгарте отпускников?
-- Нет, у Бауэра, где я обедал, жаловались на этот счет.
Они ждали своего сына, но он написал им, что отпуска пе-
рестали выдавать.
I — В каком корпусе он служит?
— В XIII резервном. Где? Подождите, дайте мне вспом-
ить. Мне кажется, в Шампани, правда, он этого не п’йсал...
ь вспомнил: в письме от 23-го вот что он писал:
«Мы на отдыхе, изредка неприятельские самолеты будят
hie ночью и всякий раз бывают убитые. Понемногу полк
79
тает. Жизнь в этой дыре, покинутой жителями, былгД
нестерпимой, если бы с успехом не охотились за лу<Я
вином Франции. Оно имеется почти в каждом Я
и иногда хорошо припрятано, по мы его чуем издали. КД
это вино искрится в наших стаканах, мы забываем Д
тревоги и огорчения. Истинно говорю вам, мы за этиД
семь дней выпили столько шампанского, сколько не выЯ
за всю свою жизнь все наши почтенные отцы, вместе Я
тые. Это продолжится еще некоторое время».	Н
— На конверте был штемпель?	Я
— Да, там стояло: полевая почта	XIII армии.	Я
— Я доволен вами, Губерт, у вас	хорошая память. (Я
довательно, мы знаем, что XIII резервный корпус наход1Я
23-го в тылу на отдыхе в Шампани, и по всей вероятщЯ
он еще там. Теперь, что вы знаете о других сыновьяхД
шего клиента? Да, а есть ли у него зятья?	тЛ
Я продолжаю терпеливо расспрашивать Губерта о М<Д
лизованных мужчинах, родственниках клиентов, котоЯ
он посетил, и мне удается узнать больше, чем он дуцЯ
Сын одного баварца прислал открытку из Бреславля]Д
следующими словами: «Уезжаем на продолжительное яД
мя. Целую. Карл». Карл—пулеметчик в баварском ^Я
пинском корпусе. Как легко встретиться со знакомыми! <Д
Постепенно накопляются всевозможные детали, и Я
приходится записать, несмотря на то, что моя память стЯ
превосходной. Все дело в тренировке. Я могу запомнЯ
большое количество вещей в течение двух-трех диД
но как только я написал свой рапорт — мне кажется, Я
голова моя опустела.	Д
Мы уже сидим здесь в течение двух часов. Губерт nti
пил бесконечное количество пива. Куда это оно у него в№
щается? Но это очень хорошо, так как если бы мы сидадИ
в углу без пива, то живо сделались бы подозрительными
Но все же пора уходить. Я хочу встать из-за стола, И"
у Губерта есть еще что-то.
— 2-го я был во Фрейбурге, в Бадене. Мой клие|||
Альтмейер познакомил меня с одним офицером запаса, ко
торый хотел знать, могу ли я поставлять ему автомобиль
ные шины. Платит он хорошо, и тут можно многое зари
ботать, но я не хотел снабжать немцев без вашего ведомп
— Согласен, — сказал я ему, — я даже пришлю вп'*
в Швейцарию шины из Франции... Я не шучу, это серъезни
Мы охотно будем снабжать их шинами, если всякий рп >
в обмен получим сведения, для чего нам приходится 6paii
80
। Н’Ниых. Надо, чтобы вы сами повезли шины во Фрейбург,
пли же ваш офицер рассчитывает приехать за ними в
llhieiiцарию или послать кого-нибудь, — сделка не со-
1ЧИПТСЯ. Напишите ему сегодня же, что вы нашли способ
депортировать шины из Швейцарии. Если он примет это
iprсложение, — вы тотчас же выедете.
Он не скрывает своей радости:
Прекрасно! Наконец-то, я смогу немного заработать.
Распрощавшись с Губертом, я иду к Шмидту. Шмидт
и ожидании меня выпил уже достаточное количество бе-
»|П1*о вина. Если он будет продолжать в том же духе, то
iiKopo опьянеет. Я делаю ему резкое замечание:
Будьте осторожны, вы же знаете, что делаетесь болт-
uiiibi, когда выпьете лишнее. Помните, что мы находимся
пи службе.
Отмечаю результаты этих слов, подтягивающих наших
цодсй и возвращающих им волевые, физические и умствен-
ные способности, каким-либо образом временно утерян-
ные. Скромно завтракаем соответственно месту, где мы
находимся. Стараюсь казаться тем, кем я есть, т. е. ком-
мивояжером в деловой поездке. Чтобы не привлекать вни-
мания, говорю на наречии Верхнего Рейна, достаточно схо-
жим с базельским, чтобы сойти незамеченным. В более ши-
|арпом ресторане я держу себя иначе, в немецкой .Швей-
арии буду говорить по-немецки, в романской — по-фран-
узски, и все это для того, чтобы не привлекать внимания.
Гл мой взгляд, шпион должен первым долгом заботиться
I том, чтобы нигде не выделяться, в каких бы кругах он
И находился. В кругу простых людей никто не должен
казать о нем: «Какой интеллигентный человек», а в хоро-
,ем обществе — «Как он вульгарен». В Женеве, Лозанне,
ерне я сотни раз проходил мимо одних и тех же полицей-
сих: они никогда не обращали на меня внимания, и со-
Неваюсь, чтобы кто-нибудь из них подумал: «Эта личность
го-то много ездит».
После этого отклонения возвращаюсь к Шмидту, с кото-
Ым я завтракал в это утро, и к плану, придуманному мной
ля улучшения связи со всеми агентами. Моя система ма-
Жьких изолированных групп заставляла меня держать
5язь почти со всеми своими людьми. Я предпочитал по-
учать сведения из первых рук, так как по опыту знал, до
акой степени они искажаются при посредстве третьего
ица. К тому же каждый человек может поддаться
I Лакпз	81
соблазну зина или женщин. Отсюда принцип: мои агейТЯ
не должны были знать ни моего имени, ни адреса. Я
— Как правило, — сказал я Шмидту, — расставаясь Я
вами, я буду назначать вам определенное место и времЯ
где мы встретимся в следующий раз. Таким образом, слН
дующее наше свидание будет в Базеле в 10 часов 30 минЯ
утра у центральной почты. Приходите точно в назначеннсЯ
время, чтобы мне не приходилось ждать вас, мою же ая
куратность вы знаете. Что касается дня встречи, я егя
еще сам не знаю, вы узнаете о нем, получив от меня оя
крытку со следующими простыми словами: «Привет все»^
Луиза». (Предупредите вашу жену.) Это все, что я на'
пишу, но обратите внимание на дату. Если я напишу:
«Цюрих, 24 сентября», это не будет означать, что я пишу
24-го, а что я жду вас 24-го в условленном нами месте.
Понятно?
— Да. А если мне срочно понадобится вас увидеть? —
спросил Шмидт.
— Вот тут-то все дело. Я не могу дать вам определен-
ного адреса, так как беспрерывно разъезжаю. Как преду-
предить меня? Имеется ли у вас какая-нибудь старая
мебель в продаже?
Он удивленно смотрит на меня.
— У меня есть старая печь, которая мне совсем не
нужна.
— Прекрасно. Вы пойдете в редакцию «Националь Цей-
тунг» й дадите следующее объявление: «Продается подер-
жанная кухонная печь в хорошем состоянии», указав адрес
и фамилию. На следующий день я читаю объявление, при-
езжаю к вам немедленно, а если не смогу этого сделать, то
посылаю открытку с указанием ближайшего дня, которым
смогу располагать.
Засмеявшись, он говорит:	|
— Сколько вам придется теперь читать газет!
— Зато нет ничего более верного и быстрого, чем это.
— Значит, договорились. Как только зашевелится аль-
пийский корпус, — вы продаете свою печь.
Эта система прекрасно функционировала до конца вой.
ны. Каждое утро я прочитывал базельскую «Националь
Цейтунг», «Цюрихские новости», бернский «Бунд» и мест-
ные газеты Люцерна, Аарау, Биля и Солотурна. Просмот-
реть такое количество газет было делом немаленьким. Но
где бы я ни был, даже во Франции, три центральные га-
зеты доставлялись мне так же быстро, как и письма. Я был
82
бсолютйо свободен, «и Ничто менй не стесняло. Мои агенты
1аже не знали, в каком городе я нахожусь в данный мо-
мент, а так как им известен был лишь один из моих
1севдонимов, то я ничем не рисковал, не считая ловушки,
К которую я мог бы попасть, если бы какой-нибудь агент
1ыдал меня полиции.
Глава одиннадцатая
ШПИОНКА СБРАСЫВАЕТ МАСКУ
9-го поздно вечером я ужинал с Мюллером в ЛозанЯ
Говорили о капитане Бернаре, и Мюллер сообщил мне еЯ
несколько слухов, распространяемых на этот счет. Он Я
забыл также и о баронессе Маковской.	Я
Ночь я провел в отеле, а утром мы поехали на вокзЯ
ожидать поезда из Монтре. Из окна вагона второго класЯ
высовывается голова, светлые волосы развеваются Я
ветру, а рука делает мне знаки. Я вхожу в вагон в Я
время, как Мюллер, стоя на перроне, напрасно стараетЯ
привлечь внимание красивой путешественницы. Она, мод
сказать, и это без хвастовства, занята только мной. Я
лицо озаряется ласковой улыбкой, от ее суровости и дЯ
стокости не осталось и следа.	Л
По приезде в Женеву мы совершили прогулку по берёЯ
озера, после чего пошли завтракать и потом опять гуляЯ
на этот раз по городу. Я навожу разговор на тему о релй
гии, чтобы проверить, действительно ли моя спутница »
толичка, как это она косвенно утверждает, говоря, чЯ
она полька. Чувствуя ловушку, которую я ей ставлю, оЛ
-1тобы отвлечь мое внимание, виснет на моей руке и д!
лается нежной.	1
— Поедемте кататься на лодке.	.1
Я не противоречу, и мы делаем один или два круга п|
озеру, после чего идем обедать.	1
— Что мы теперь будем делать? — спросил я поел!
обеда.
— Поедемте в курзал,— отвечает она. Я чувствую, что
в продолжение целого- дня она думала об этом.
В скором времени мы очутились в игорном зале; они
ставит сначала десять, потом двадцать франков и выигрьь
вает только один раз.	\
— А вы почему не играете? — спрашивает она. — Вы,
может быть, будете счастливее меня.
84
। Я колеблюсь, так как боюсь показаться новичком в этом
деле, но благодаря наставлениям Мюллера с честью вы-
ложу из затруднения, проиграв в короткое время двести
франков.
- Я поставлю еще сто франков, — говорю я прекрасной
• пблазнительнице, — больше у меня ничего не остается.
Должен вам признаться, что сильно проигрался вчера в Ло-
umiie.
•- У вас действительно больше ничего нет?
- К сожалению, это так.
— Любуюсь вашим спокойствием, — говорит она. Я
нижу, что она прямо счастлива. — Кончим на этом, идем
птсюда и приберегите ваши сто франков. Вполне естест-
венно, вы сейчас не будете счастливы в игре. Почему?
Потому что вы, вероятно, счастливы в любви, — говорит
опа, жеманно кокетничая. — Ну, а теперь, раз вы небо-
гаты, пойдемте в кино.
Пробыв в фойе несколько минут, она вдруг встает и
юворит:
— Идемте отсюда, здесь слишком жарко.
Она берет меня под руку и ведет к пивной, из откры-
ihix окон которой несутся звуки музыки. Здесь, проходя
мимо столиков, за одним из которых сидят три немца
2 бритыми головами, я замечаю, как она многозначительно
поглядела на них, как бы говоря: «Вот он! Как вы его
находите?»
Пивную мы покинули чуть ли не последними.
— Сейчас уже поздно, чтобы возвратиться в Монтре.
Что мы будем делать?
— Давайте останемся в Женеве, — наивно сказал я.
Я снял две смежных комнаты в отеле, находящемся
между улицами Альп и Монблан, приказал принести шам-
панского, и мы пили его в ее комнате.
— Пейте, — говорила она ф искрой иронии в глазах,—
вам надо немного рассеяться.
— Дело в том, что за последние два дня я много играл
и проиграл все заработанное мной у американцев.
Она придвигается ближе и говорит:
— Не беспокойтесь, я найду вам более доходное заня-
тие, чем ваше место торгового представителя «Рюмоне
п К°».
Притворяюсь, что не верю этому.
— Я вам говорю правду. Это даже очень легко сделать.
Нужно только, чтобы вы мне безгранично доверяли.
85
Но прежде чем попасть в ловушку, она еще колебле^И
Для нее наступает опасная минута, которую я так хорс^В
знаю, тот момент, когда нужно сбросить маску и д^Н
риться другому человеку. Я угадываю все те мысли, к^Н
рые проносятся в мозгу у этой красивой женщины. Я Д^Н
разделяю ее растерянность, спрашивая себя, как бы я^И
ступил на ее месте.
— Я расскажу вам обо всем завтра. Сегодня же Я
вайте не заниматься делами, иначе мы рискуем испортив
весь день.
Она делается задумчивой и продолжает искрешЯ
тоном:
— Может быть, завтра вы будете не доверять мне/Я
клянусь вам, сегодня я искренна. Вы мне верите, Я
правда ли?	Я
Я оборачиваюсь, смотрю в самую глубину ее зеленова^И
глаз и ограничиваюсь только	тем, что говорю:	Я
— Время позднее, мне кажется, пора спать.	Я
Она меня не задерживает.	Я
На утро я решил ускорить события. В восемь чаЯ
я стучу в дверь, разделяющую наши комнаты.	Я
— Хотите, чтобы я заказал завтрак?	Я
— Да, прикажите подать его в мою комнату и приЯ
дите сами, — весело ответила она.	В
— Я раздумывал над вашим вчерашним предложением^
сказал я четверть часа спустя, опуская глаза и намазыиИ
масло на хлеб. — Принимаю его, так как у меня нет вВ
бора. Требуются ли какие-нибудь специальные знания? В
— Нет, вы достаточно культурны, чтобы выполнить pl
боту. Сегодня же я познакомлю вас с господином, котя
рый все вам объяснит. Его слова, может быть, удивят ва|
но вы слушайте его до конца.	Ч
— Да уж придется, иначе я и не знаю, что тогда буде!
Если бы дело шло только o6fr мне, то я как-нибудь устря
ился бы, но так как я надеюсь часто видеться с вами, т|
не хочу предоставлять вам недостойные вас развлечений!
— Как вы милы, — ответила опа, кладя свою голову
мне на плечо.
— Я оставляю вас, — сказала она мне несколько позже
в вестибюле гостиницы, — чтобы пойти похлопотать о свн«
дании между вами и тем господином, о котором я вам го-
ворила. Ждите меня здесь.
Не успел я углубиться в чтение ежедневных газетных
объявлений, как пришел швейцар и объявил мне, что мзде.
86
муазель Маковская просила притти к ней в Брюгскую го-
|”1иницу. Я застал ее озабоченной и невеселой.
— Вот и вы,— вяло сказала она,— ну, пойдемте.
Мы поднялись на третий этаж. Моя спутница, не по-
стучавшись, открыла дверь одной комнаты, и там я увидел
пдного из вчерашних немцев, удобно сидящего в кресле.
Он был толст, высок и цветуще Посмотрев на меня с ми-
нуту, он заговорил со мной на немного шероховатом, но
правильном французском языке и рассказал, что один па-
рижский банкир должен был ему значительную сумму по
довоенным операциям, но, пользуясь обстоятельствами, он
по выполняет своих обязательств. Готов ли я отправиться
в Париж, чтобы напомнить ему о них?
— Вы ничем не рискуете, так как я дам вам маленькую
записочку с несколькими ничего не значащими цифрами,
которую вы передадите по адресу. Вам же передадут для
Меня безобидное письмо, в котором будет лишь подтвер-
ждение получения моей записки. Самое позднее через две
недели я узнаю, урегулировано ли это дело, о чем мне со-
общит женевский банк, и тогда вы получите комиссион-
ные в размере шести тысяч франков, не считая тех двух
тысяч, которые я дам вам сейчас. — С этими словами он
бросил мне на стол пачку банковых билетов.
— Напишите расписку, — прибавил он.
Я исполнил его желание. Он сравнил эту подпись с моей
подписью на паспорте и занес номер последнего на кви-
танцию, после чего отсчитал мне деньги.
— Теперь я дам вам адрес банкира с предназначающейся
для него запиской, напечатанной на машинке. Как ридиге,
бумага очень тонкая. Сомните ее в комок и в таком виде
носите при себе, чтобы в случае опасности незаметно уро-
нить на землю. Но сначала выучите ее наизусть.
Потом, играя моей распиской, которую он держал в руке,
и пристально глядя на меня своими заплывшими светло-
голубыми глазами, он сказал, отчеканивая каждое слово:
— Я уверен, что вы честно исполните поручение, кото-
рое я вам даю в виде испытания. Если вы оправдаете мое
доверие, мы будем работать вместе до конца войны. Когда
она кончится, вы будете богатым человеком. Но если вы
поступите нечестно, то помните, что я всегда могу вас по-
губить. Выезжайте не позднее этой недели. Как только
вернетесь, предупредите баронессу, опа сделает все, что
нужно. Не правда ли, мадемуазель Маковская?
— Да, герр ротм... — легкомысленно ответила она, но
87
дюжий молодчик грубо оборвал ее, шумно встав с
Под его возмущенным взглядом она задрожала, несмс^И
на свою самоуверенность красивой женщины. Он прово^И
нас до двери, не проронив больше ни слова. Когда мы
тились на улице, она посмотрела на меня и принуждедИ
улыбнулась:	'И
— Видите, — сказала она, — вам пришлось бы много
трудиться и продать порядочное количество вина, чг<^1
заработать в две недели восемь тысяч франков.
Я ничего на это не ответил, и мы заговорили о другИ
После завтрака мы возвратились в Лозанну, и перед
как расстаться она спросила, когда я думаю выехать. Я
— Завтра вечером; возвращусь как можно скорее. IV
ким образом я смогу вас предупредить?	V
— Напишите мне в Монтре, у вас же есть мой адрИ
Задержав мою руку в своих, она сказала:	V
— Я чувствую, вы мне больше не- верите. Но клян)Я
вам, я не разыгрываю комедии.	Я
— Предположим, — сказал я, смеясь, — вы играли роя
которую вам навязали.	Я
Она также засмеялась, показывая ряд белоснежных зЯ
бов. На этом кончился наш разговор.	Я
Тотчас после ее отъезда я наскоро принялся за состм
ление письменного рапорта, после чего пошел разыскивая
Мюллера, что заняло немало времени. Он вопрошающе пЯ
смотрел на меня.	Д
— Неудача, правда? Я же был уверен в этом. У тео|
невеселый вид. Когда ты представишь меня баронессе?
— В настоящее время она далеко отсюда, ответиЛ
я, — но сейчас дело не в этом. Надо, чтобы завтра же ты
отправился в Париж. Пойдешь к капитану Дюма и пере-
дашь ему то, что я тебе скажу. К тому же в этом рапорте
уже все изложено. Его дело решить, как поступить
в дальнейшем. Так как мои занятия не позволят мне до-
вести до конца эту интригу, надо будет найти какой-нибудь
способ, чтобы ты меня заменил. Вот тебе мой паспорт,
не забудь завизировать его.
Я передал ему также напечатанную на машинке записку,
повторив слово в слово инструкции немца.
Решение капитана Дюма подтвердило мои предсказания.
Через четыре дня Мюллер привез следующий ответ: капи-
тан Дюма пропускает письмо банкира; который уже был
подозрителен и которого теперь не будут упускать из вида,
Что касается меня, то мне предписывается продолжать на-
88
IT} io. игру, принимать поручения от баронессы и ее па-
льника, так же как и деньги, которые мне будут упла-
ты. Их я могу оставлять себе.
Я заставил Мюллера подробно описать мне банкира, его
штору, дом, улицу и весь квартал, где она помещается,—
это для того, чтобы суметь ответить на вопросы па-
яльника, который не преминет мне их задать. В тот же
|чер я написал в Монтре и встретился с Мартой в Ло-
•цне. На следующий день вечером немец принял меня
«Дворцовой гостинице». Он взял письмо банкира, на
|рвый взгляд совершенно безобидное, переданное Мюл-
ipy в незапечатанном конверте, внимательно прочитал его,
Смотрел бумагу и водяные знаки на ней, после чего
указал:
! - - Поздравляю вас. Если вы в дальнейшем будете рабо-
та гь так же хорошо, то сделаетесь одним из лучших моих
дгснтов.
I Как видно, он больше не скрывался.
I — На границе с вами ничего не приключилось? Я бы
Хотел видеть ваш паспорт. — Мюллер привез его мне со
Пссми нужными печатями и визами, удостоверяющими
||гьсзд и выезд из Франции. Посмотрев паспорт, начальник
повернулся к баронессе и сказал ей по-немецки:
— Мои три миллиона спасены! Я так доволен вашим че-
ловеком, что не буду ждать две недели, чтобы заплатить
ему условленную премию.
। И 60 билетов по 100 швейцарских франков перешли
мой бумажник, в чем я и написал расписку,
— Вы довольны?
— Да, — ответил я, — вижу, что вы держите свое слово.
Можете рассчитывать на меня.
— Я до такой степени рассчитываю на вас, что немед-
ленно дам вам новое поручение.' На этот раз оно уже бу-
дет сложнее. Первое: мне сообщили, что в районе Везуля,
И противовес нашему альпийскому корпусу, который нахо-
дился раньше на Карпатах и был переброшен в Верхний
Эльзас, концентрируются силы. Мне надо знать, какие
части посылаются сюда, так же как и их назначение. Вто-
рое: в тылу американцы устраивают учебные лагери. Хочу
знать, где это делается и на сколько человек каждый. Уз-
найте, сколько уже имеется американцев во Франции и в
каком количестве они прибывают. Если потребуется, до-
езжайте даже до Бреста и Сен-Назера. Все эти сведения
будут вам оплачены соответственно их значению. Запом-
89
ните, что подлинные документы оплачиваются нами
бенно хорошо. Я заплатил 200 тысяч франков за официаИ
ный отчет о состоянии артиллерии на всем французсЯ
фронте. Постарайтесь установить связь, но будьте очВ
осторожны. Сделайте все возможное, чтобы это предтМ
ятие удалось вам. Я буду в отчаянии, если потеряю 
так скоро.	Я
После этих довольно кратких инструкций незнакомец Я
пустил нас, и на этот раз полный снисхождения он с<Я
волил пожать мне руку и галантно поцеловал руку у МаЯ
Маковской.	Я
Моя очаровательная соучастница была очень сдержа^И
Она приняла вид оскорбленной богини, как бы вспомщЯ
что первая сделала шаги к нашему сближению, на кото|И
я не ответил с достаточной готовностью. Я счел нуждИ
пойти вместе с ней в женевский курзал, хотя бы лишь *Я
того, чтобы остаться верным своей роли. Чувствуя тяжеИ
своего бумажника, я не стал скупиться на ставки, и счадИ
настолько благоприятствовало мне, что я вышел из иеИ
с выигрышем в 400 франков.	Я
— Вы как-то сказали, мадемуазель, — кто счас'пЯ
в любви—несчастлив в игре. Увы, я сказал бы теп^И
кто несчастлив в любви — счастлив в игре.	Я
— К чему вы это говорите? — промолвила она.	Я
— Неужели вы настолько наивны, что ничего не видЯ
и не понимаете?	Я
— У каждого своя натура, — ответила она с иронЯ
в голосе. — Некоторых ожидание разжигает, других жвЯ
наоборот. Дело теперь за тем, чтобы вы опытом опреЯ
лили свой темперамент.	Я
— Скажите лучше, что вы меня презираете. Мое пЛ
дательство родине приносит вам пользу, но вы все же 
можете смотреть на это иначе, как на гнусность... Ах, 
знаете, я сам себе становлюсь противен.	I
Эффект этих слов действует немедленно. Она приблМ
жается ко мне и говорит:
— Да нет же, нет, успокойтесь. Может быть, я спМ1
также предаю свою родину. Ради денег?.. Ради нужды Ц
•страха.
— Да ты же полька!
— Поляком был мой отец, — сказала она, вздыхая, •
но он рано умер, моя мать немка и воспитала меня в лухп
своей религии. Как часто возмущает меня грубость, гир
дость и самодовольство этих людей. Но что было деллгь
90
ели моя семья разорилась?.. По крайней мере, здесь я
те вращаюсь в своем кругу. Да, ты и я, мы оба жалкие
1рсдатели.
И эта странная женщина лихорадочно обнимает меня и
целует Б губы. Потом, как бы отбрасывая всю тяжесть
. ipaxa и угрызений совести, она восклицает:
— Сегодня я хочу веселиться и жить полной жизнью.
Пойдем ужинать в самый шикарный ресторан, который
Только имеется в Женеве, потом будем танцовать и пить
Шампанское. Хочу опьянеть и буду пить, много пить...,
II потом ты можешь делать, что хочешь.
Баронесса выполнила всю намеченную ею программу. Не
могу себе представить, каким чудом она попала в свою
комнату. Несколько стаканов водки и шампанского окон-
чательно довели ее до такой степени, что я принужден
был раздеть и уложить ее в постель. Она тотчас же за-
снула тяжелым сном, с тем чтобы проснуться на следую*
шее утро от ярких лучей ослепительного солнца. Думаю,,
нто для нормального мужчины это было бы большим разо-
чарованием. Но шпион — нормальный ли это человек? Как
бы то ни было, а факт тот, что мой взгляд привлекала
не эта красивая женщина, спящая в кровати, а ее сумка,
которую я заметил лежащей в углу комнаты. Она была
открыта, а в ней лежали ее паспорт, бумаги и ключи от
чемодана. При виде этого, как по волшебству, у меня про-
пали мысли, появившиеся было в ожидании этого часа.
Я все перерыл, «все прочел, многое переписал, бросая из-
редка быстрые взгляды на спящую Марту. Я не пропустил
ни одной бумаги и просмотрел все, -вплоть до ее записной
книжки.
Все, что она до этого сообщила мне, все, что касалось
го и ее начальника ротмистра фон Шнейда, подтвердилось.
— О, этот Ш-нейд, — говорила она мне, — как я его не-
навижу. Будь с ним осторожен, слышишь? Когда один из
его агентов, мужчина или женщина безразлично, больше
нс нужен или мешает ему, он посылает его во Францию
и сам же выдает, чтобы того расстреляли.
Те сведения, что я получил, позволили нам впоследствии
пыявить целую сеть шпионажа, центром которого было
немецкое консульство в Женеве.
Па следующий день я отправился в Ц., куда приехал за
мной Бертон.
— Я доволен вами, — сказал мне капитан, — вы объ-
ипили мне о приезде баварского альпийского корпуса на
следующий же день после его прибытия, и ваше пре^И
ложение оправды-вается: его поставили сюда для от^Н
чения нашего внимания. А в это время тяжелая и ле^Н
артиллерия из резервов переправляется на восток в
вестные места. Ваша задача в том, чтобы все же не 1Н
скать из вида альпийский корпус, который в ближайЗИ
дни наверное исчезнет, как по волшебству. Пусть все в^Н
агенты следят за ним и за переброской артиллерии. НдЯ
чтобы Губерт отправился как можно раньше. Я отпраЯ
шины в Невшатель Симону. Вам остается только поехЯ
за ними. Действуйте, я рассчитываю на вас.	Я
Сказав это, он продолжал:	И
— Теперь относительно фон Шнейда и компании: я..Я
давно звонил в генеральный штаб, там берутся составлЗЯ
ответы, которые вы должны будете ему давать о концЯ
трации войск, американских лагерях и т. д. Они даЯ
предложили сфабриковать документ о количестве привЯ
вающих американцев, но я от него отказался. Чтобы 1Я
опытный агент тотчас же привез официальный документ, И
это неестественно, и Шнейду это тотчас бросится в глаЛ
Ему также нельзя давать и неверных сведений. Надо прЯ
думать что-нибудь получше. Так или иначе, но не вы будеЯ
заниматься этим. Мюллер? Да, пожалуй. Как это устроитЯ
Очень просто. Завтра возвращайтесь в Швейцарию, остЯ
вайтесь в Базеле или в Цюрихе. Отправитесь в романскЛ
кантоны только тогда, когда я пришлю вам ответ генералЯ
ного штаба, передавая который, вы скажете Шнейду, чД
чувствуете себя нездоровым; когда же он захочет вам даД
новое поручение, призовите баронессу к изголовью вашеЯ
постели и представьте ей Мюллера. После этого не занЛ
майтесь больше этой парой, слышите?	Я
Эти приказания были в точности выполнены.	1
На следующий день я был в Невшателе, где принял
партию шин. Перевезя их в Базель, я поместил их у ШмидЯ
та. Через день Губерт взял часть этих шин и отправился
во Фрейбург. В это время Эмиль, подкупив нескольких!
немецких таможенных чиновников, каждый день перевози^
продукты. Он взял себе двух помощников и делал скром-
ную, но полезную работу. Его сведения полностью соот-
ветствовали тем, которые привез мне Губерт. Таким обра-
зом, я имел возможность сообщить капитану, что альпий-
ский корпус пока не двигается, 2-я гвардейская дивизия
находится в районе Кольмара и что поезда с артиллерией
и даже со снаряжением курсируют через мосты на Рейнс,
92
||гжду Кольмаром и Ваденом, на восток. В день проходят
in меньшей мере шесть таких поездов. Подобные же по-
лда отправляются и из Мюльгаузена, но здесь их не так
иного. Узнать, куда именно они направляются, нет возмож-
ности, так как люди, едущие в них, сами этого не знают.
Через шесть дней я получил ответ генерального штаба.
I’ нем содержался полный рапорт об американских военных
• плах во Франции и некоторые другие сведения, предназ-
нпченные для того, чтобы направить внимание немцев
и нужную нам сторону. Это требует большой тонкости и
умения. Легко обмануть изолированного агента, который
Виаком только с одним сектором фронта. Но дело меня-
ется, когда нужно давать сведения разведывательному
центру, который получает, классифицирует и взвешивает
сотни донесений в день. В этом случае агент, дающий не-
верные сведения, рискует быть разоблаченным с самого
начала. Для меня же генеральный штаб очень хорошо все
организовал. Мне даже присылалось множество мелких
подробностей, которые я должен был давать при своих от-
четах, чтобы увеличить их правдоподобность. Зная, что
фон Шнейд не преминет поставить мне целый ряд вопро-
сив, я потратил целый день на то, чтобы хорошо запомнить
факты, числа и различные маршруты войсковых соединений.
Я немедленно написал баронессе и назначил ей свидание
па следующий день в Лозанне. Я нашел ее такой же гор-
ной и уверенной в себе, как и всегда. Все же в ее пове-
дении я отметил какое-то стеснение. Она спросила меня,
что произошло той ночью в Женеве. Понятно, я ничего не
гказал ей о том, что невольно она дала мне возможность
V тать уйму вещей, заинтересовавших нашу контрразведку.
— Я был в таком же состоянии, что и вы, — сказал я,—
и даже не помню, провел ли ночь в постели, на диване или
на полу. Мне очень стыдно, никогда в жизни я так не
напивался.
— Бывают такие моменты, когда просто необходимо
пить,— ответила она,— со мной это случается каждые
тва-три месяца. Как видите, не так уж часто.
Фон Шнейд принял нас вечером в «Королевской гости-
нице». Он остался очень доволен моим рапортом. Подверг-
нув меня настоящему допросу, полному волчьих ям и ло-
вушек, с видом полного безразличия, он поздравил меня
г прекрасной памятью и оплатил составленный генераль-
ным штабом счет путевых издержек. Кроме того, он дал
в виде задатка тысячу швейцарских франков. Он был щед-
93
рее, чем я, по отношению к своим агентам. Вечер я провел
с Мартой, но очарование уже исчезло.
Я дал ей адрес отеля, где я остановился, и стал ож-п
/дать событий. Через несколько дней она письменно пре
дупредила меня о своем приходе. Немедленно я улегся
Б постель, и, когда она зашла в комнату, «у меня был грипп
и высокая температура». Рядом сидел Мюллер и щупал
пульс с озабоченным видом. Представив их друг другу,
я тотчас же принялся за дело.
— Вас наверное прислал начальник, — сказал я. — Он
хочет послать меня во Францию, не так ли?
Сделав шаг к двери, она смотрела на меня, как на су
масшедшего.
— О, можете не беспокоиться, мой друг знает о моих
предыдущих поездках, а так как он лишен всяких пред
.рассудков, то предлагает заменить меня. Что касается
:меня, то вы видите, я не в состоянии отправиться в по-
ездку.
Она была в нерешительности. Говорил ли я серьезии
или это была ловушка? Представляя себя на ее месте,
я не знал бы, как пеступить. Но этот комедиант Мюллер
так хорошо изобразил остолбенение и восхищение, вызван
ное ее приходом, что сумел усыпить ее подозрения.
— Надо, чтобы я объявила об этом начальнику, но ду
маете ли вы, что он будет доволен? Ах, снова вы ставите
меня в неудобное положение.
— Я думаю, он скоро успокоится, — вмешался Мюл
лер, — вместо того чтобы иметь одного агента, их у неги
будет два, — вот и все.
— У вас странная манера улаживать подобного родя
дела и вместе с тем навязываться людям, — сказала тогда
баронесса, высокомерно глядя на Мюллера. — Кто пору
чится мне, что вы искренни и что ваш друг не обманы
вает нас?
Положив руку на сердце, тот ответил:
— Будьте уверены, мадемуазель, что если бы я даже и
гбыл одним из них, то вы настолько очаровательны, что за
ставили бы позабыть о своих обязанностях.
Фон Шнейд был страшно разъярен, объявил, что мое
поведение «непростительно», и сопротивлялся целых два
дня, после чего все же принял Мюллера, также сумевшего
его пленить. Скоро они сделались превосходными друзьями,
Мюллер был послан в Марсель, Порт-Вапдр и Бордо, где
должен был достать сведения о наших колониальных вой-
94
tax. Он съездил в Порт-Вандр и Бордо, где еще ни разу
? был, после чего провел два дня в Париже; здесь гене-
альный штаб или военное министерство составило ему
внесение, в котором значительно преувеличивалась чис-
анность колониальных войск, сражающихся на нашей сто-
)не. Но так как дезинформировать таким способом долго
ыло невозможно, то у Мюллера появилась гениальная
п.ея. Возвратившись в Швейцарию, он сообщил фон
1пейду, что у него была группа товарищей, готовых сорга-
изоваться в небольшой отряд и разрушать во Франции:
казанные шм пункты. Немцы поддались на удочку. «От-
яду Мюллера» никогда, впрочем, не удавалось произвести,
атастрофу в указанном немцами месте. Это происходило*
чень неожиданно в самых непредвиденных местах, не1
включая и Северной Африки. Как только случалось какое-
ибудь происшествие, благодаря цензуре, по приказанию*
впитана Дюма оно не печаталось в газетах немедленно,,
сообщение его задерживалось на 12 или 24 часа, что да-
пло возможность предупредить Мюллера, который объяв*
ял, что на такой-то день он ожидает определенного поку-
1сния, взрыва или разрушения. Так, например, Мюллер
риписал на свой счет обвал моденского тоннеля, задер-
(авшего на несколько дней наши перевозки в Италию.
1осле этого в кассу капитана Дюма прибыла большая
умма денег. Мне известно еще множество подобных слу-
пев, благодаря которым Мюллер имел славу, а второй от-
ксл разведки — прибыль.
Глава двенадцатая
БОЛЬШАЯ УДАЧА
Все мои агенты были заняты. Трое или четверо посто-
янно сменялись в Германии, и таким образом я получал
от пяти до шести донесений в месяц.
Просматривая как-то объявления в базельской газете,
я узнал, что печка, наконец, продается. Шмидт прибавил
даже слово «спешно». В то время я находился в Берне,
а через три часа'звонил у его двери.
— Ах, как он будет рад -вас видеть! — вскричала -его
жена, открывая мне дверь.— Со вчерашнего дня ему прямо
не сидится на месте.
Узнав мой голос, он прибежал из спальни.
— Альпийский корпус уехал вчера утром, граница за-
крыта даже для провоза продуктов, но один таможен-
ник у Сен-Луи сказал, что многочисленные поезда на-
правляются к востоку. Ну, как, не правда ли, это хорошая
работа?
Лицо его сияет, но потом оно делается озабоченным.
— И что только они хотят делать? Вот увидите, они
прорвут какой-нибудь фронт, плохо защищенный на во-
стоке.
На следующий день, после перерыва в 48 часов, границ;!
снова открывается для торговли. Эмиль немедленно уез
жает, и я узнаю через него, что весь тыл эльзасского
фронта эвакуирован, но что продолжается переброска войск
через железнодорожные мосты Верхнего Рейна. Губер!
возвращается в Швейцарию с некоторым опозданием. Он
был в районе Мюнхена и узнал, что баварские части оста
вили Эльзас -и направились на восток.
Общественное мнение Мюнхена ожидает больших со-
бытий, но уже не с энтузиазмом первых месяцев . вой-
ны, а с тревожной уверенностью, что это обойдется
недешево.
— В Баварии, — говорит Губерт, — все настроены про
96
тив пруссаков. Они только и знают, что брать наших сы-
новей на расстрел, нас же* это больше не веселит. Что они
хотят еще сделать на Балканах или же в Турции, так как
весь этот людской поток направляется в ту сторону, на
юго-восток? Что думают об этом у нас,— я не знаю. Ка-
питан, кажется, настроен скептически и не верит в версию
о юго-востоке и прорыве фронта.
Наконец, .от Гроссмана поступает условленный призыв-
ной знак, и через четыре часа я нахожусь у него.
— Вот вам новости, — сказал он, толкая меня в свой
рабочий кабинет, в котором уже находился человек лет
45—50 с энергичными чертами лица, державший себя
просто, но уверенно. Это был тот самый Жером, который
отказался помочь доктору X. до наступления на Верден.
— Доктор находится сейчас в Карлсруэ и срочно по-
слал меня к вам, — говорит он. — Сейчас он в военном
госпитале производит операции. Вы понимаете, после тех
больших атак, которые были еще так недавно.
— Да, да, мы все это знаем, — сказал Гроссман, — го-
ворите дальше.
— Если вы будете меня все время перебивать, то мне
понадобится еще больше времени, чтобы все рассказать.
После событий при Вердене его перевели в тыл. Он был
некоторое время в Штутгарте, но теперь, как я уже вам
сказал, находится в Карлсруэ. Он узнал от своих друзей,
живущих в Штутгарте, что через этот город перебрасы-
вается большое количество войск.
— Да, по направлению к юго-востоку, — сказал я, —
мы это знаем.
— К юго-востоку? Я бы сказал — к югу, это будет вер-
нее. Так вот, все эти войска заново экипированы, везут
с собой много полевой артиллерии и пулеметов.
Он замолчал, и я подумал, что он уже кончил. Немного
разочарованный, я спросил:
— Знаете ли вы, что это за войска?
— Да. Первым долгом, все те, что стояли в Эльзасе
в течение двух недель, т. е. две дивизии из Нижнего Эль-
заса, одна гвардейская дивизия из Мюльгаузена и альпий-
ский корпус Баварии — лучшая часть всей немецкой армии.
Баварцы,, как говорил мне доктор, получили совсем новые
наколенники и кожаные ремни для лазания по горам, точ-
нее по Альпам.
— По Альпам? — вскричал я.
— Да, — продолжал монотонный и спокойный голос
7 Лакав
97
Жерома, — на этот раз иметь дело с ними придется итал!м
япцам.
— Не может быть. "Что говорит доктор?
— Немецкое командование напоминает ему майского
жука, который перед закрытым окном комнаты бросается
то туда, то сюда и никак не может выбиться на простор,
Он мечется из стороны в сторону, прорывает то русский,
то румынский фронты, но разбивает себе нос о французские
позиции. Ничто ему теперь не препятствует попытать
счастья в Италии. Впрочем, это верные сведения. Несколько
человек сообщало ему об одном и том же. Все эти войска
едут по направлению к Доломитским Альпам, если не на-
ходятся уже там. Вот что сказал мне доктор, а это чело-
век серьезный и болтать напрасно не станет.
— Я сейчас же поеду в Анесси, — сказал я, — откуда
буду звонить капитану.
Поблагодарив Жерома, я протянул ему на прощанье
руку, но, вместо того, чтобы ее пожать, он притянул меня
к себе и сказал:
— Не забудьте сообщить ему, что перебрасывается
XIV армия под командованием генерала фон Бюлова.
Этот человек любил производить неожиданные эффекты.
На вокзал прибегаю как раз во-время. Через несколько
минут поезд трогается. Переехав границу, я тотчас же
звоню капитану. Передача всего того, что я узнал, не за-
няла много времени. В редких случаях сообщения подоб-
ной важности были так немногословны.
— Очень хорошо. Возвращайтесь завтра обратно, а пока
как следует отдохните. Да, я забыл вам сказать, что в на-
стоящий момент Сен-Гобэн находится в Анесси. Вам не-
обходимо с ним встретиться завтра утром.
Не знаю, каким образом узнал Сен-Гобэн, что я здесь,
но он пришел ко мне и разбудил меня утром.
Одеваясь, я сообщил ему важную новость.
Несколько дней спустя разразилась катастрофа. Скон-
центрированная немецкая XIV армия прорвала итальянский
фронт.
Возвратившись в Швейцарию, я узнал, что в скором вре-
мени должны были судить Гекера. Чтобы показать, что
я интересуюсь его судьбой, я решил присутствовать на
суде и с этой целью отправился в Цюрих. Он даже не
шевельнулся, узнав меня в зале суда. Его приговорили
к одному году тюрьмы после красноречивой речи феде-
рального прокурора, заклеймившего распространение шпио-
98
пажа в стране, который угрожал развратить все слои об-
щества, и сожалевшего, что не имел перед собой подстре-
кателя и соучастника, подсудимого француза Лефевра. Это
был мой псевдоним для ячейки Гекера.
После своего освобождения этот честный человек ска-
зал мне, как тронуло его мое внимание.
— Придя в зал суда, вы доказали, что доверяете мне,
чем я безгранично горжусь.
Этот период времени был самым спокойным и тихим из
всего моего пребывания в Швейцарии. Все было органи-
зовано и налажено. Агенты приезжали и уезжали, так
сказать, автоматически. Эти дни, проведенные без особых
тревог и волнений, были для меня настоящим отдыхом.
Я часто бывал в Берне, Люцерне и Невшателе, где у меня
была нанята маленькая меблированная квартирка.
Я часто видел Мюллера, много разъезжавшего между
Францией и Швейцарией. Это он большей частью переда-
вал мне приказания, которые Сен-Гобэн получал для меня.
Он часто говорил о Марте Маковской, к которой, видимо,
успел привязаться.
Дела фон Шнейда не имели больше для нас секретов,
по крайней мере, нам так казалось, и не один раз я спра-
шивал себя с изумлением, как это немецкая разведка могла
с подобной щедростью содержать агента, услуги которого
казались мне скорее незначительными. Но скоро мы узнали,
в чем тут дело.
Как-то раз Марта сказала Мюллеру, что ей требуется
молодая приятная особа, хорошо говорящая по-французски.
Мюллер привел ей Мари.
— Не могу понять, что происходит, — сказ.ал мне Мюл-
лер неделю спустя. — Мари оставила свой ресторан на
улице Рюшонне, и никто ее больше не видел. Марта же
говорит, что не наняла ее на службу, так как фон Шнейд
не согласился на это.
Но через три дня Мюллер получил письмо, в котором
Мари просила его приехать как можно скорее в Берн, где
она будет его ждать, но не говорить об этом ни слова
Маковской. На следующий день мы встретились с ней
в кондитерской, которую она нам указала.
— Я не хочу участвовать в этом деле, — сказала она сер-
дитым тоном.
И она рассказала нам, что фон Шнейд имел подкуплен-
ных швейцарских таможенников, которые направляли в не-
которые бары и кабачки Женевы всех попадавшихся им
7*
99
французских дезертиров. Здесь эти несчастные встречали
женщин, которые делали все возможное, чтобы те истратили
все имеющиеся у них деньги, после, чего отправляли их
к фон Шпейду.
— Вот каков их образ действия, — сказала Мари. —
Меня поместили в одном маленьком кафе на улице Альп,
Я дожидалась несколько дней, но позавчера прибыл один
француз, спросивший господина Леона, — это был условный
знак. Хозяин очень ласково принял его и потом подмигнул
мне. Тогда я подошла к дезертиру. Это был очень красивый
молодой человек лет 25, но взгляд его не был прямым. Он
казался таким усталым, что мне стало жаль его, но потом
я узнала, что это была его манера держать себя. Он при-
гласил меня выпить с ним и тотчас же начал рассказывать
истории. Потом я сделала все, что смогла, — прибавила
Мари, краснея, — то я была голодна, то мне хотелось пить,
Он все время платил, сначала охотно, но потом стал вор-
чать. Вечером я его оставила, так как все это начинало
мне приедаться. Я отправилась к фон Шнейду, у которого
застала польку.
— А где же дезертир? — спросила она.
— Спит на диване в кафе на улице Альп.
— Не надо было оставлять его одного.
— В таком случае идите к нему сами, — ответила. я, —
мне вовсе не улыбается обирать подобным образом лютей.
— Но для этого-то мы тебя и взяли, моя милая. Очень
глупо, что ты не поняла этого до сих пор. Имеются ли
у него еще деньги?
— Не больше десяти франков. а
— Очень хорошо, завтра утром ты нам его приведешь,
Что это за человек?
Я ей объяснила.
— Да, к нему не надо будет иметь особого подхода, —
ответила она.
Мюллер поглядел на меня.
— Как все же двуличны эти женщины!—вскричал он.--
А я-то думал, что фон Шнейд и Марта не оправдывали тех
денег, которые им давались.
— На следующий день, — продолжала Мари, — т. с,
вчера утром, я пошла за ним в кафе, чтобы привести к фон
Шнейду.
Через три часа он говорил мне:
— Я нашел работу и завтра возвращаюсь во Францию,
— Зачем?
100
— Это мое дело. Идем, я угощаю тебя хорошим завт-
раком.
Он пил много и вскоре сделался болтлив.
— Можете не скрываться от меня, я прекрасно знаю, что
вы будете делать.
— Зачем же ты меня тогда спрашивает^?
— Да, но как же вы проедете во Францию? У вас ведь
нет документов.
— У меня нет документов? Ты так думаешь? А это что
такое? Я теперь солдат 26-го пехотного полка Жак Фаро
и нахожусь в отпуску — вот бумага. С ней я еду во Фран-
цию. А вот с этим я выезжаю оттуда, — продолжал он,
вынимая из кармана еще одну бумагу, — это отпуск, всту-
пающий в действие через десять дней, за это время я как
раз успею увидеть то, что интересует этих господ.
— А сколько они вам за это платят?
— Перед отъездом тысячу франков, после приезда ты-
сячу пятьсот, если я только привезу что-нибудь интерес-
ное,— не -стыдясь, ответил он.
— И за эти-то деньги вы продаете свою родину и то-
варищей!
От злости и угрызений совести он побледнел, как мерт-
вец.
— Во-первых, я никого не продаю, у меня нет родины
и нет товарищей. С сегодняшнего дня боши мои братья,
потому что они обеспечивают мне бифштекс. Тебе это по-
нятно?
— Ну, так это будет его первым и последним путеше-
ствием, — прошептал Мюллер сквозь зубы. — Знаешь что,
Мари, лучше тебе возвратиться в Женеву и подождать
следующего подобного же господина. Ты могла бы спо-
собствовать поимке, по крайней мере, двенадцати людей
раньше, чем Шнейд заметит, что ты приносишь ему не-
счастье.
— Нет, я отказываюсь. Без меня этот человек, может
быть, не пошел бы на это.
— Она права, — сказал я, — одно дело выдать преступ-
ника, но она сама толкает его на плохую дорогу.
— Не беспокойся, — сказал Мюллер, — если не Мари, то
тогда Марта возьмется за это дело. Поверь мне, что лучше
знать их, хотя бы и подобным образом.
В его словах была доля правды, и Мари пришлось пойти
на жертву. История повторилась еще с тремя дезертирами,
по Маковская, подозревая кое-что, стала следить за пей.
101
Маковская была очень ревнива и часто устраивала сцены
Мюллеру, который, со своей стороны, все меньше и
меньше работал на фон Шнейда, так как с некоторых пор
катастрофы сделались менее частыми. В один прекрасный
день фон Шнейд каким-то образом обнаружил, что е>му
была дана неправильная дата производства какого-то
взрыва, за который он дал щедрое вознаграждение. Ничего
не говоря ни Мюллеру, ни Марте, которой он не доверял,
зная, что1 она влюблена, он отправил заказным письмом из
Бельгарда в штаб армии расписки, данные ему нами. Мои
друг должен был оставить Лозанну и укрыться в Валлисе,
чтобы замести следы. Фон Шнейд подумал, наверное, что
во Франции нас задержали, и больше не стал нами зани-
маться. Что касается Мари, то она отправилась на родину.
Спустя некоторое время французское правительство опро-
тестовало пребывание в романской Швейцарии Марты и ее
начальника. Обе птички были взяты в самом гнезде и по-
сажены под замок до конца войны, что позволило Мюл-
леру возвратиться к себе. Он был очень огорчен потерей
своей возлюбленной и после окончания войны искал Луизу
Немейер (настоящее имя баронессы Маковской) повсюду,
даже в Польше, но найти ее ему не удалось.
Глава тринадцатая
КОНЕЦ БУРИ
Моя спокойная жизнь в Швейцарии должна была неожи-
данно нарушиться вследствие новой тревоги, которую под-
нял опять-таки Мюллер.
— На этот раз они знают, кто ты такой. Да, да. Не
давал ли ты кому-нибудь фотографическую карточку своих
детей?
Действительно, я доверил ее Кэти, с тем чтобы та по-
казала ее моему управляющему Филиппу, интернирован-
ному, но сравнительно свободному в Ульме.
— Немцы нашли у нее эту фотографию, — продолжал
Мюллер. — Они заставили ее признаться й оказать все, что
она о тебе знала, т. е. что ты, по всей вероятности, лота-
рингец или эльзасец и отец этих троих детей. Знаешь, что
они тогда выдумали? Они пересняли фотографию в сотнях
экземпляров, и твои дети, таким образом, путешествовали
по всем общинам Лотарингии и Эльзаса. В конце концов
они узнали, кто был господин, пославший им красавицу
Кэти, и выдали его швейцарским властям. Все это сообщил
мне мой друг, полицейский чиновник. На этот раз дело
серьезное. Правда, они еще не знают торгового представи-
теля Луи Тибо, но это долго не продлится. Следовательно,
тебе надо бежать.
Я все же не торопился так, как в прошлый раз. Упа-
ковал свои вещи, а днем Рамюзо доставил меня во
Францию.
В М. я провел три или четыре дня, после чего капитан
решил послать меня в Н., откуда я смогу переезжаи»
в Швейцарию всякий раз, как это понадобится. Был апрель
1918 г., и погода стояла превосходная. Я нанял в II. за
небольшую цену маленькую, но удобную виллу, где была
веранда с видом на горы и небольшой садик. Вначале и
ездил в Швейцарию только тогда, когда через посредснш
газет меня призывал один из моих агентов, но мало-помалу
103
моя жизнь опять влилась в прежнее русло, и большую часть
времени я проводил за границей.
Я был подвергнут третьему перевоплощению и назывался
теперь Луи Мюнье из Версаля. Режим Клемансо препят-.
ствовал свободному перемещению даже жителей погранич-
ной полосы. Швейцарцы, наоборот, благоприятствовали
этому, поддерживая фикцию нейтральности в немецкой
Швейцарии.
Французский полицейский комиссар предложил мне по-
граничный пропуск, снабженный специальным знаком, кото-
рый должен был рекомендовать меня благосклонности
французских жандармов и таможенников. Я энергично от-
верг подобную милость, которая, несомненно, должна была
способствовать тому, что меня узнают также и швейцар-
ские полицейские. Таким образом, я проходил границу
большей частью контрабандным путем, что заставляло меня
делать всякий раз лишь приятную прогулку, так как ни
с нашей, ни с швейцарской стороны граница не была ох-
раняема, и проходить ее было легко.
В Швейцарии я избегал останавливаться в отелях, что
было совсем не трудно сделать, так как у меня были вер-
ные друзья и в Базеле, и в «Лозанне, и *в Люцерне, и в Нев-
шателе, и в Цюрихе.
Хочу рассказать о двух неприятностях, которые мне
пришлось пережить.
Работник одного разведывательного пункта, не имею-
щего к нашему никакого отношения, был отправлен в Гер-
манию и не вернулся. Так как это была его первая поездка,
меня попросили перед отъездом проинструктировать его.
Он оказался совершенно неподготовленным к такого рода
делам, и я не сделал отсюда никакого благоприятного вы-
вода.
Некоторое время спустя мне пришлось заняться одной
женщиной, которая также не вернулась. Подобный случай
повторился еще раз в течение этого же месяца. Тогда на-
чальник этого пункта вызвал меня к себе, чтобы потре»-
бовать объяснений. Мое скверное настроение увеличили
еще дальность и неудобство пути. К тому же я был того
мнения, что мне вовсе не- требовалось ехать к этому гос-
подину, он с таким же успехом мог приехать ко мне.
Я сказал ему, что, оказывая ему услугу, я не считаю себя
ответственным за ее последствия.
— О, это не так-то просто, как вы говорите, — ответил
104
Ьн,— вам. были доверены три агента, и все они исчезли.
Что вы скажете на это?
Совершенно случайно, завтракая в буфете на станции
Бельгарда, я увидел входящего Мюллера, все такого же
веселого и нарядного. Он подсел ко мне, и я рассказал
ему об этой неприятной истории.
— Понимаешь, — прибавил я, — еще немного и меня об-
винят в предательстве. Начальник этих трех агентов ут-
верждает, что его остальные агенты даже и не подозре-
вали об их существовании.
— Меня это очень удивляет, — воскликнул Мюллер, —
так как применение системы отделенных друг от друга
ячеек я видел только в М. Знаешь что, поедем к нему
вместе.
*— Нет, с меня довольно и одного раза.
— Все же поедем, — сказал Мюллер, успокаивающе
кладя мне руку на плечо. — Доедем туда на автомобиле
и проведем ночь в этом очаровательном провинциальном
городке, а завтра выясним все дело. Я знаком с этим гос-
подином...
Мюллер, действительно, был ценным человеком. От Па-
рижа до границы, так же как и в Швейцарии, не суще-
ствовало ни одного «шпионского гнезда», как он выра-
жался, не исключая и людей «Интеллидженс Сервис», ко-
торые не имели бы с ним дела и не принимали бы его
с распростертыми объятиями. Всем он оказывал услуги, и
мне кажется, что капитан Сажер — единственный началь-
ник, не принявший его в свое бюро, а лишь встретившийся
с ним на границе во время коротких поездок, которые он
делал.
Помню, что я, осторожный, как все вращающиеся в по-
добном кругу, где везде и всюду чудилась измена, иногда
говорил себе: «Если бы Мюллер захотел, если бы у него
был немного более длинный язык или сам бы он в дей-
ствительности увлекся Мартой, какой вред он мог бы нам
принести».
Теперь я узнал из достоверных источников, что, когда
это требовалось, он был нем, как рыба. Один факт дока-
зывает это в достаточной мере. Вот он: в один весенний
день 1917 г. он сказал мне с тревогой в голосе:
— Знаешь, старина, дела плохи. Неизвестно, выберемся
ли мы из этого. У нас восстали целые полки, даже ба-
тальоны стрелков и артиллерия многих дивизий. Все пра-
вительство в панике.
10Д
— Что ты мне тут рассказываешь? — ответил я. —
Разве ты не понимаешь, что если бы это была правда,
то немцы немедленно этим воспользовались бы. Столько
полков, дивизий, это не может остаться незамеченнььм и
не отразиться на фронте. Невозможно, чтобы они этого
не знали. Как бы то ни было, заклинаю тебя, не болтай
об этом.
— Я этого и не делаю.
— Но мне-то ты это сказал! — воскликнул я.
— Потому что я знаю, что ты не проболтаешься.
Надо думать, о подобных вещах много не говорят. Один
только Мюллер сообщил мне об этом, и только значительно
позже мне подтвердили его слова. Немцы, — теперь это
можно считать доказанным, — ничего не знали. Это был
самый значительный неиспользованный случай, о котором
говорит генерал Гофман. Факт этот доказывает, что их раз-
ведка имела большие пробелы и недостатки. Нам удалось
частично победить их в этой области. Мы были лучше ос-
ведомлены о восстаниях в Киле.
Странная это была война, где во мраке тыла бились
с еще большим ожесточением, чем при свете на полях
брани. Сколько раз, будучи в Швейцарии, я чувствовал
себя окруженным тучами и смертоносными газами обмана
и предательства. Один, рассчитывавший только на себя,
я знал, что у меня под ногами земля кишит волчьими
ямами. Вокруг меня, сзади и передо мной было много
замаскированных бойцов, принимавших личину тех, кем
они в действительности не были. В человеке, который мне
кажется врагом и которого я готов сразить, я неожиданно
мог обнаружить союзника. Тот, кого я принимал за друга,—
злоупотреблял, может быть, моим доверием и вырывал
оружие из рук. Тот, кто кажется мне наиболее честным
и прямодушным, не опасный ли это предатель? Товарищ,
работающий вместе со мной, даже начальник, которого
я уважаю и которому подчиняюсь, не служат ли они уже
с давних пор у врага? Другой, преданность которого каза-
лась доказанной неопровержимыми фактами, не подкуплен
ли он после этого? Может быть, он имел большую нужду
в деньгах или тайный порок? Что думают обо мне началь-
ство и мои соратники? Для сопротивления подобному окру-
жению требовались крепкие нервы. Я знал многих, кото-
рые, сделавшись неврастениками, должны были оставить
эту работу.
Подобные мысли преследовали меня в продолжение всей
106
ночи, что я провел в городе, объявленном Мюллером вос-
хитительным.
— Имеете ли вы фотографии ваших трех агентов?
спросил он на следующий день у К.
Нервные пальцы, порывшись в бумагах, извлекли три
фотографии.
— Я знаю двух, — сказал Мюллер, — да, этих двух
мужчин. Видите, вы ошибаетесь, когда утверждаете, что
только вы знали их. Теперь скажите мне, вы уверены, что
эта мадам Клер не была к ним близка?
— Они не делали, конечно, мне признаний на этот
счет, — ответил наш собеседник, — но, мне кажется, что
она не стала бы...
— Я совершенно с вами не согласен, господин К. Мадам
Клер — любовница лейтенанта гвардии фон Доннерверта,
красивого мужчины и настоящего дворянина. Имею осно-
вания полагать, что она от него без ума.
— Первый раз слышу, — пробормотал тот, — вы меня
очень удивляете. Но я займусь этим, это не пройдет ей
даром..
Вызванная своим начальником, мадам Клер, конечно, не
явилась.
Некоторое время спустя Мюллер сказал мне:
— Я посоветовал приставить к мадам Клер агента. Не
требуется, чтобы это был какой-нибудь «туз», достаточно,
если он будет красив и сумеет заменить Доннерверта.
Я думаю, что ото можно будет сделать, надо только, чтобы
он нанял комнату в том же доме, где она живет.
Четвертый акт драмы разыгрался в районе Жекса, после
чего занавес опустился навсегда где-то на юго-востоке
в одной из тюрем перед врытым в землю столбом. И это
было правильно сделано, так как насколько я считаю чрез-
мерным расстреливать шпиона, настолько я буду безжа-
лостен по отношению к предателю.
Агент прибыл из Парижа. Очень скооо он оказался
в связи с красивой молодой женщиной. В один прекрас-
ный день он пригласил ее сделать прогулку в автомобиле
и повез ее по небольшой дороге, идущей вдоль границы.
Сбоку тянулся ров, принадлежащий французской террито-
рии. Между прочим, эта часть границы имела ту особен-
ность, что у некоторых домов парадный ход выходил па
французскую сторону, тогда как двор помещался в Швей-
царии.
Доехав до определенного места, машина остановилась.
107
Слева от дороги раскинулся маленький лесок, шоссейный
сторож стоял во рву и резал кусты.
— В чем дело? Мотор в неисправности?
— Нет, нехватило бензина. Надо возвратиться в сосед-
нюю деревушку, там можно будет его купить. К счастью,
дорога идет вниз, и автомобиль спустится сам по себе.
Шофер двигает машину вперед на несколько метров,
дает задний ход и, вероятно, не подумав, что сзади на-
ходится ров, попадает туда задними колесами и не может
больше вылезти.
— Ах, какой неловкий! — вскричала Клер, но в этот мо-
мент ее спутник хватает ее в охапку, сторож также бро-
сается к ней в то время, как из леска появляется еще
один человек и со всех ног бежит на помощь. Ужас уде»-
сятерил ее силы, .и она отчаянно отбивается. Трое мужчин
еле справляются с ней, все же извлекают ее из автомобиля
и тащат в лес в то время, как она поднимает отчаянный
крик. Привлеченные этим шумом, появляются два швей-
царских таможенника.
— Что вы делаете, — говорит один из них, — оставьте
эту женщину в покое.
Но сторож, топнув о землю ногой,, флегматично ответил:
— Франция.
— Задняя часть автомобиля во Франции, — подтвер-
ждает шофер, — следовательно, вас это не касается.
— Да, но передняя часть в Швейцарии, следовательно,
ты пойдешь с нами, дружок.
Французы и швейцарцы расстаются, уводя каждый сво-
его пленного.
О второй тревоге, которую я испытал (будет вернее,
если я скажу — волнении), не стоило рассказывать, если
бы этот случай не был довольно забавен. Причиной, правда
невольной, оказался Эмиль.
Я уже, кажется, говорил, что он был похож на италь-
янского каменщика.
— С газетой «Дель Пополо» или «Секоло» в руке вы
всюду сойдете за итальянца, — сказал я ему однажды.
Мысль понравилась ему, и он всегда имел при себе
итальянскую газету, которую развертывал в общественных
местах, и делал вид, что читает.
Однажды, направляясь из Базеля в Цюрих, он тотчас же
угадал в человеке, находившемся в его купе, агента про-
тивника. Подъезжая к вокзалу Ольтена, он заметил, что
этот субъект чем-то обеспокоен и смотрит во все стороны,
108
как бы высматривая кого-то. Поезд уже о юшсл о г ci.iii-
ции, как вдруг дверь купе раскрылась и сюда npi.ii пул
какой-то человек.
— У вас есть документ? — спросил первый тихим го
лесом.
— Да, у меня есть все, что надо, все в порядке,- про-
шептал тот.
За своей газетой, в которой он сделал отверстие, чтобы
видеть, Эмиль все слышал и понял. Так как у него пе
оставалось сомнений, что оба субъекта — немецкие шпи-
оны, он слез в Аарау и прямым путем направился в воен-
ный пост, находящийся на вокзале.
— Вам предстоит поймать двух французских шпионов.
— Где это? t
— Идемте со мной, я вам покажу.
Оба путешественника были задержаны и приведены
в пост, но доносчик не смог продолжать поездки и дол-
жен был присутствовать при допросе, после чего лейте-
нант, начальник поста, сказал ему:
— Вы смеялись надо мной, говоря, что это французские
шпионы. Это немцы. Почему вы меня обманули?
— Потому что, — ответил иронически Эмиль, — если бы
я сказал вам, что это немецкие шпионы, вы бы их не аре-
стовали.
Офицер бросил на него раздраженный взгляд.
Неделю спустя немецкое консульство в Базеле вызвало
Эмиля и подвергло его допросу, но Эмиль отказался от-
вечать.
— Эта шуточка вам дорого обойдется, — сказал ему
консул, — она доказывает, что вы — французский агент.
Вы еще услышите обо мне.
На второй день я приехал со Шмидтом в Базель, где
должен был встретиться с Эмилем в буфете третьего
класса за полчаса до отхода моего поезда. Я намеревался
сделать ему замечание, так как всем своим агентам я ре-
комендовал никогда не вмешиваться самим в подобные
дела. Он почему-то не приходил, а я не хотел пропустить
поезд, и мы пошли на перрон.
В этот момент я -заметил Эмиля и пошел к нему на-
встречу, но он безразлично посмотрел на меня, как бы не
узнавая меня, и только тогда я заметил, что он не один.
Рядом с ним шел жандарм, обращающий на него особое
внимание. Как и я, они сели в поезд, идущий в Берн, где
мой бедный Эмиль отсидел месяц предварительного заклю-
109
чения и еще месяц тюрьмы за то, что «ввел в заблуждение»
лейтенанта швейцарской армии.
Если бы не присутствие духа, с каким он не узнал меня,
я сам рисковал бы попасть в тюрьму на один год.
Вот при каких обстоятельствах я получил некоторое
время спустя третье и последнее сообщение от доктора X.
о готовящемся наступлении на Марне. Как-то утром, на-
ходясь в Берне, я узнал через газету, что Шмидт хочет
-меня видеть. Через пять часов я был у него и нашел там
Жерома, как всегда, спокойного, но на этот раз внутренне
дрожащего от сдерживаемого нетерпения. Это я у него
заметил в первый раз.
Доктор X. просил передать, что против Марны, на том
самом месте, где германская армия потерпела поражение
в сентябре 1914 г., концентрируются войска и артиллерия.
Они хотят победой смыть позор поражения и сделать ре-
шительный удар раньше, чем прибудут в большом коли-
честве американцы, и восстановить престиж прусской ди-
настии. Они приложат громадное усилие, но оно будет и
последним. Если этот удар не удастся, если эти лучшие
войска, оставшиеся в Германии, не прорвут французский
фронт, — для них война проиграна.
В этот же вечер капитана информировал не только я,
но и Жером, который обязательно хотел его видеть, «что-
бы не повторилась та же история, как с Верденом и Ита-
лией», — сказал он мне.
Но, увы, и на этот раз капитану Сажеру пришлось пому-
читься, что для него было не впервые. Наступление ожи-
далось, но не в этом месте и не так рано. Некоторые- тео-
ретики предсказали, что единственный возможный для них
маневр должен был произойти в таком-то месте, которое
находилось не там, где указывал нам доктор X. Что было
делать? Ценное время уходило в хлопотах, рапортах, сле-
дуемых друг за другом, телефонных звонках и т. д. Тогда
у капитана появилась счастливая мысль прибегнуть к спо-
койному благоразумию генерала Кастельно, который нахо-
дился поблизости от М.
Дело шло о проверенном информаторе, преданность и
верность которого не поддавались никакому сомнению, по-
скольку он первый объявил о наступлении на Верден и
Капоретто. Было ли допустимо пренебрегать его новым
предупреждением?
Генерал понял, обещал сделать все возможное, немед-
ленно пойти переговорить с Петеном. Вот каким образом
110
Гуро во-время получил приказание укрепиться ii.i Aiprinx
Марны. Противника встретили пулеметы, отбившие шипев,
и операция была, видимо, выиграна не только xpanpiirii.ui
солдат и дальновидностью командования, но и благо/iji|>и
находящемуся в лагере противника безвестному icpoio.
Все, кто мыслил и достойным образом оценивал со(>ы i пи,
испустили вздох облегчения. Мыс бурь остался позади.
Было сделано сверхчеловеческое усилие и неудивительно,
если мы несколько сбавили его. Напряжение, если по край-
ней мере судить по мне, пошатнуло у меня всю нервную
систему, и теперь я был неспособен сосредоточиться и мо-
билизовать свою энергию. Чувствовалось, что мои агенты
были в таком же положении, и я уже не имел силы тол-
кать их. Я читал и слышал, как говорили, будто к концу
войны разведка не справлялась со своей задачей и не была
осведомлена о том, до какой степени Германия была демо-
рализована. Это неверно, напротив, мы прекрасно это знали.
Что касается меня, то я был уверен, что в один прекрасный
день империя рухнет.
Последние месяцы войны — с августа по ноябрь — про-
шли, для меня по крайней мере, в своего рода оцепенении,
смягчаемом время от времени получаемыми сведениями
о моральном состоянии фронта и неприятельского тыла.
Четыре года работы в одной из разведок генерального
штаба позволяют мне утверждать, что с теми возможно-
стями, которые у нас имелись, лучшего сделать было
нельзя. От начальника и до самого скромного вестового эти
люди отдали все свои силы на благо Франции.
СОДЕРЖАНИЕ
Стр,
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА......................................   3
Глава I.	Первые дни войны........................... 5
Глава II.	Будни...................................... 8
Глава III.	Плодотворная работа....................... 13
Глава IV.	Путешествие в Германию.................... 21
Глава V.	„Проказы" доктора X....................... 30
Глава VI.	Мои первые шаги в Швейцарии............... 41
Глава VII.	Необыкновенное происшествие в Леррахе ....	61
Глава VIII.	Загадочная встреча........................ 62
Глава IX.	Работа в тени............................. 66
Глава X.	Скрытые стороны дела...................... 75
Глава XI.	Шпионка сбрасывает маску.................. 84
Глава XII.	Большая удача............................. 36
Глава XIII.	Конец бури . . ........................... ЮЗ
Редактор старший политрук Большаков	Сдано в производство 17.9.38
Техн, редакторы Седмиградская и Горбунова Подписано к печати 13.12.38
Корректоры Черкесова, Косоурова.
Формат бумаги 84x103/32.	Упол. Главлита № Г 10С90
Объем 7 печ. л. 5,7 уч.-авт. Л.	Изд. № 533
В бум. листе 152.000 знаков.	Зак. № 678
Текст отпечатан на бумаге Камского бумкомбината.
Адрес изд-ва: Москва, Орликов пер., д. 3.
Ошечатано в 1-й т«.пографии Государственного военного изд-ва НКО СССР*
Москва, ул. Скворцова-Степанова, д. 3.
П С В* > PJ fl ) • Я» ’>
Л.ЛДКДЗ
ЧЕТЫРЕ ГОДА
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ
РАБОТЫ * -
is>se