Текст
Фонд по изучений истории Православной Церкви
Из ИСТОРИИ РЕЛИГИОЗНЫХ, КУЛЬТУРНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИИ И ЯПОНИИ В XIX - XX ВЕКАХ
Сборник научных статей
Санкт-Петербург
1998
Составитель и ответственный редактор В.С.Белоненко Корректор Т.В.Белоненко Компьютерная верстка И.В Княжев
€> Фонд по изучению истории Православной Церкви и авторы статей
Фонд no изучению истории Православной Церкви и издатели приносят искреннюю благодарность главе АКБ “Петровский” Ю. В.Головину и всем членам Наблюдательного совета банка за благотворительную помощь в подготовке, компьютерной верстке и издании настоящего сборника.
Содержание
Предисловие : 5
Г’орегляд В.Н. Рукопись «Канкай ибун» в собрании СПбФ ИВ
РАН 7
Иванова Г.Д. Японоведение во Владивостоке (начало XX века) 25
Самойлов Н.А. Ито Хиробуми: образ японского государственного деятеля в российском восприятии (начало XX века).
50
Боголюбов А.М. Пресса России о Русской духовной Миссии в
Японии (период Мэйдзи, 1867 - 1912 гг.) 69
Жемайтис С.Г. Православный куге. эпохи Мэйдзи. К истории
жизни Сергея Александровича Маденокози 83
Исакова Е.В. Русское военное духовенство в войне с Японией
1904- 1905 гг 131
Исакова Е.В. Русские военные могилы в Японии 149
Георгиева Л.С. Письма священника Г.И. Шавелъского 160
Памяти Г.Г. Свиридова 230
Summary , : 236
4-
Предисловие от составителя.
Идея этого сборника родилась при обсувдении возможностей нашего фонда в организации научных контакгов русских и японских ученых в разговоре с моим двоюродным братом Г Г. Свиридовым два года назад.
И вот сейчас я рад представить читателям петербургских авторов: японистов В.Н.Гореглада, Н.А.Самойлова,
A. М. Боголюбова и Г.Д.Иванову; русистов-историков С.Г'.Жемайтиса, J1 С.Георгиеву, работающих в ОР РНБ и архивистов М.А.Антипова и И.Е.Исакову. Темы их исследований и публикаций лежат в сфере политических, культурных и религиозных взаимоотношений русского и японского народов в ко#це XIX — нач. XX веков.
Состав авюров,— от хорошо известного ученому ми^у
B.Н.Гореглада. одного из крупнейших исследователей культурц Японии до архивистов, исследователей истории России, никогда раньше не занимавшихся этой темой,— говорит о том, что взаимоотношения России и Японии в эпоху, предшествующую современности, в эпоху великой японской модернизации привлекают пристальное внимание самых широких слоев научной общественности у нас в стране. Мы надеемся, что и в Японии не угас интерес к нашему народу и в следующем сборнике нашего Фонда примут участие и японские ученые.
К нашец великой печали, мой брат не дожил до выхода в свет этой брошюры. Поэтому я, как составитель, с согласия авторов посвящаю ее памяти Георгия Георгиевича Свиридова и цо-
5
мещадо на ее страницах некролог, написанный его учителем Владиславом Никаноровичем Гореглядом.
г
В следующем сборнике мы обязательно поместим еще не публиковавшиеся исследования Г.Г.Свиридова, привезенные из Японии, где он жил последние 5 лет своей жизни, его матерью Аглаей Леонидовной.
Мы приглашаем к участию в этом новом издании всех людей в России и Японии, кто знал Георгия Георгиевича и захочет почтить его память научным трудом, литературным переводом
(L-
или воспоминанием. Для связи по этому вопросу сообщаю контактные телефоны: в Санкт-Петербурге — (812) 113-83-40. 312- 87-46; в Москве — (095) 254-46-19. И почтовый адрес: Россия. 190008. Санкт-Петербург, Дровяной пер., д.22, кв.20. Белоненко Василию Сергеевичу.
6
Г'орсгляд Владислав Никанорович — доктор фи- 11 дологических наук, профессор, зав. каф.’ Японской Ш8 филологии Восточногр факультета С116ГУ, зав, сектором Дальнего Востока СПб филиала ИВ РАН. Автор многочисленных монографий и статей
В.Н.Горегляд
Рукопись «Канкай ибун» в собрании СГ1БФ ив ран
октября 1804 г. пшрп “Надежда” под командованием И. Ф Крузенштерна вошел в бухту Нагасаки. На его борту прибыло в Японию посольство Н П.Резанова. Для снаряжения российского посольства в закрытую для внешних контактов токугавскую Японию было использовано два предлога: письмо японских властей, выданное в 1793 г. Адаму Лаксману с разрешением прислать русское судно в Нагасаки для переговоров об открытии торговых отношений между двумя странами' и возвращение на родину четверых японских моряков из числа занесенных в Россию океанскими течениями в 1794 г.
Стремление российского купечества установить торговые связи с Японией мднисгр коммерции граф Н.П. Румянцев в докладной записке на имя Александра II охарактеризовал такими словами: “Сама природа, поставя Россию сопредельно Японии и
7
сближая обе империи морями, дает нам пред всеми торговыми державами преимущество и удобность в торговле, к которой ныне купечество наше, как кажется, ожидает токмо единого от правительства одобрения ” (см.: [РАК, с 49]).
Четверо японских моряков, доставленных “Надеждой"' в Нагасаки, были членами экипажа судна “Вакамия-мару4’, прожившими в России около 10 лег. Их судно вышло из порта Иси- номаки на тихоокеанском побережье о.Хонсю (преф.Мияги) в конце 1793 г. с грузом леса, риса и других товаров, принадлежавших клану Сэндай. Товары предназначались для продажи в г. Эдо, сёгунекой столице Японии. Экипаж судна состоял из 16 человек считая и капитана Хэйбэя.
Вскоре после выхода в открытый океан судно попало в тайфун, потеряло руль, мачту, получило повреждения корпуса и лишилось управления. Влекомое ветрами и океанскими течениями оно около шести месяцев носилось по волнам\и лётом следующего года было прибито к берегу одного из Андреяновских островов в северо-восточной части Алеутского архипелага. За 10 месяцев, проведенных моряками среди алеутов, они потеряли капитана Хэйбэя, освоились с местными жителями и познакомились с представителем Российско-Американской Компании на Алеутах.
На корабле, принадлежащем Компании,л японцы переправились в Охотск, оттуда тремя партиями их перевезли в Якутск, а затем в Иркутск, где они прожили 8 долгих лет. За время скитаний умерли еще двое японцев и четверо приняли православие. В Иркутске с 1754 г. при Навигацкой школе существовала Школа японского языка, переведенная туда из С-Петербурга, и жило не¬
8
сколько японцев, принесенных в российские владения штормами в прежние годы.
Б 1803 г. японцев вызвали из Иркутска в столицу империи, где император Александр Павлович дал им аудиенцию, после которой четверо из оставшихся здоровыми и не принявших христианство моряков получили разрешение возвратиться на родину на русском корабле. Их звали Цудаю, Гихэй, Сахэйда и Тад- зюро. Пятым был Дзэнроку (его русское православное имя Петр Киселев), лучше других освоивший русский язык и взятый на корабль в качестве переводчика, на возвращение не претендовал.2
450-тонный шлюп “Надежда” под командованием капитан- лейтенанта Й.Ф. Крузенштерна вышел в свое 16-месячное плаванье из Кронштадского порта утром 26 июля 1803 г. Его маршрут пролегал через Копенгаген. Плимут, Санта Крус де Тенериф, Санта Катарина (Бразилия), вокруг мыса Горн, через Маркизские и Сандвичевы (Гавайские) острова на Петропавловск-Камчатский и Нагасаки. Это было второе в истории кругосветное путешествие японцев1.
В начале 1805 г. доставленных на родину японских моряков передали Нагасакским властям, а еще через 9 месяцев (все это время они находились под стражей в специально отведенном для них на берегу помещении) их увезли в Эдо. Там в 20 день 12 луны 2-го года эры Бунка (8 января 1806 г.) моряков принял десятилетний глава клана Сэндай Датэ Тикамунэ4. Через два месяца после аудиенции клановые власти велели двум своим вассалам подробно опросить скитальцев и записать их показания-о жизни на ч\жбинс и обо всем, что те могут рассказать о России и о сво¬
9
ем илаваньи на российском корабле. Беседы (опросы) продолжались 40 дней.
Основную работу —■ методику опросов, темы, перепроверку показаний моряков по Доступным источникам (в первую очередь по китайским и голландским книгам, а также посредством консультаций с Дайкокуя Кодаю, также прожившим в России около десяти лет) — выполнял Оцуки Гэитаку. Роль второго члена комиссии, Симура Хироюки, сводилась главным образом к фиксированию показаний моряков на бумаге
Оцуки Гэнтаку (другие псевдонимы: Бансуй, Мосицу; конфуцианское прозвище — Сикан; собственное имя — Сигэката; J757-1827), клановый врач, “голландовед”, глава 1-й в Японии частной школы рангаку (’’голландских наук”) Сиба Рандо (Голландский павильон в Сиба), автор многочисленных (более 300 маки) переводов и собственных сочинений.
Симура Хироюки (псевдонимы: Токудзи, Сикикзй, Моан, Кикукаку Синкэн; род. в 1769 г.) был также рангакуся клана Сэндай, а в конце жизни, как считается, наставник главы клана.
Для идентификации многих, данных (расстояний в европейских мерах, календарных дат, легенд на имеющихся европейских картах и т.д.) и составления рисунков к своему сочинению Оцуки Гэнтаку привлекал многих людей, специализировавшихся в соответствующей области.
Основным результатом опроса моряков стало появление в 1807 г. большого рукописного сочинения “Канкай ибуц”
О
(’’Удивительные сведения об окружающих [Землю] морях”)..Сочинение делится по тематическому принципу на 16 (в списках г 15) маки. Со слов моряков в этом сочинении изложена история
дрейфа “Вакамия-мару”, жизнь моряков в разных . местностях России, начиная с Алеутских островов и кончая Санкт- Петербургом, и история плаванья “Надежды” от Кронштадта до Нагасаки. Из письменных источников взяты сведения о материках и странах, их географических координатах и взаиморасположении. Так, во введении к “Канкай ибун” приведены данные о Российской^империи, морякам, неизвестные.
“Российская земля - это земля, относящаяся к Европейскому материку, о котором говорилось ранее. Если размышлять о мнениях, что существовали прежде и существуют теперь у разных людей, то в нашей стране еще в недавние годы Анъэй-Тэммэй (1772-1788 - В.Г.) не разбирались, в каком месте находится страна под названием ’’Оросия”. Однако на устах у людей это название было. Говорили, что это Московия, о которой говорили и ISO, и 100 лет тому назад.
Старец Хакусэки5 в “Кратких записях о пяти предметах”6 указывал, что от Японии она удалена более чем на 14200 pu (в конце эпохи Мин7 это название произносили как Мосыгэвэйа)..'.
Эта страна знаменита кожами. Варварские корабли доставляли изделия этой земли в нашу страну, а наши, получая их в подарок, стали их называть ’’купеческими кожами”. Поэтому такой сорт кожи (тот, из которого изготавливают кошельки и коробки для хранения растений) в мире - индийцы, лилипуты, персы - называют амакаваs, но Называют также и мосукобия. Таким образом, слово мосукобия - это название сорта кожи, и многие же не знают, что оно же - и название местности. Передают, что го Мосукобия было названием столицы, а потом стало общим
ÏÎ
названием страны. Говорят, что настоящее название всей страны
- Рюсия, а также Оросия, а также говорят:. Оросийской...
Страна эта — монархия, расположенная на северо-западе Европы, упомянутой выше. Больше ста лет назад в этой земле в качестве мудрого государя процветал некий человек. Он исполнял свои обязанности, добиваясь расположения разных стран. После того, как он присоединил к своим владениям земли на северо- востоке, вплоть до крупных стран в Сибири (находится к северу от китайского Даттана), что на Азиатском материке, ее крайние границы достигли Камчатки. В последние годы ее люди имеют сношения и с айнскими островами9 на нашем северо-востоке. . .”
Корпус сочинения разделен на следующие части': тетради 1-3 - рассказ о приключениях экипажа “Вакамия-мару” от выхода судна из родного порта до жизни моряков в Иркутске; тетрадь 4 - пища и одежда русских; тетрадь 5 - храмы, рождение и крещение детей, брак; тетрадь 6 - похороны, праздники, чиновники, управление, военные/наказания, деньги; тетрадь 7 - меры длины и расстояний, меры веса, музыкальные инструменты, сельское хозяйство, торговля, медицина, рыбы, звери и дикие животные, cnçr, тетрадь 8 - тематический японско-русский словарь; тетрадь 9 - путешествие 13-ти моряков из Иркутска в Петербург; тетрадь 10 - аудиенция у Александра I и пребывание в Петербурге; тетрадь 11
- подготовка к отправке 4-х моряков на родину; тетради 12-13 - плавание от Кронштадта до Нагасаки: тетради 14-16 - пребывание в Нагасаки, разные записи.
О
Процесс работы непосредственно с моряками во введении к сочинению его авторы описали так. ”... Нам двоим (в тексте - уничижительный .эквивалент: ’’двум вассалам”) был спущен сек¬
12
ретный приказ: велено было расспрашивать их обо всех подроб- ностях этого дела, от его начала до конца.
По такому принципу подняв в ту луну все дело, вызывали моряков в один из домов отдельной усадьбы у подножия холма Атаго10 и день за днем записывали их ответы на наши вопросы. Сигэтада задавал вопросы по ходу истории скитаний, а Хироюки, сидя рядом, вел записи. Так в общей сложности прошло более 40 дней
Перешагнули тот год, наступила весна - средняя декада второй луны11. Нам предоставили досуг, после которого мы выслушали и записали все, что с моряками произошло, начиная с отбытия из родной префектуры и кончая возвращением на родину, - дорогу в чужую страну и обратно и двенадцатилетнее пребывание в ней. Это составило чернсдеые записи.
В настоящих записях много упущений, потому что невозможно было привести подробности, ибо эти неразвитые и невежественные бедолаги напрасно невнимательно смотрели и невнимательно слушали как при въезде в Российские земли, так, равно, и на морском пути, когда были подняты обратные паруса.
Но мы не могли на этом успокоиться. Сигэтака в том же порядке снова поднимал важные вопросы, но ответа на них опять не добивался...”1 :
Кроме записи показаний моряков и дополнения полученных от них показаний сведениями из письменных источников была выполнена большая редакторская работа по расположению разных частей сочинения, избавления от повторов и т.п. По окончании работы рукопись была представлена клановым властям.
13
В настоящее время рукопись “Удивительные сведения об окружающих [Землю] морях'’ известна во многих списках. Наи-
vf>
более авторитетными (близкими к автографу?) считаются рукописи из хранилищ Парламентской библиотеки, библиотеки Кабинета Министров, Внутренней библиотеки Дворцового ведомства, библиотеки Тоё бунко, библиотеки университета Васэда и, естественно, из частного собрания дома Оцуки13. Задача исследователей — установить генеалогию этих списков, по возможности составить стеммы, т.е, определить их соподчиненность.
Есть веские основания полагать, ч!о рукопись из японского собрания СПбФ ИВ РАН входит в число самых авторитетных и недалеко отстоит or автографа.
Активное распространение рукописных копий этого сочинения в немалой степени было обусловлено напряженности в отношениях между Россией и Японией из-за неудачи миссии Н.П.Резанова. Взбешенный этой неудачей российский посол направил сёгунскому правительству “Меморандум”:
“Я, нижеподписавшийся всепресветлейшего государя императора Александра 1-го действительный-камергер и кавалер (школай Резанов объявляю японскому правительству:
1. Что в бытность мою в Нагасаки просил я именем все- пресветлейшаго государя о торге, на который посыланному в 17^2 году Лаксману японское правительство дало позволение и потому происками министра... переменило слово свое и отказало.
2. Таковой поступок принудил меня показать японском)' правительству, что российскому императору немного надобно способов привеёть сию империю в те правила, которых требует уважение к соседственной дружбе «столь высокаго лица, каково
14
Всероссийскаго императора всгмилостивейшаго государя моего.
Далее в “Меморандуме” содержались требования наказать виновных, принести “всемилостивейшему государю моему извинения”. открыть на Матмае (Хоккайдо) порт “в который можно приходить для торга” и не распространять японские владения севернее Матмая. В случае “вторичного неуважения” Резанов грозил японцам “гибельными мерами и невозвратными потерями”. [РАК, с. И 5].
Естественно, японские власти и не подумали реагировать на “Меморандум”.
8 августа 1806 г., находясь на борту “Юноны”,
Н.П.Резанов дал ее капитану, лейтенанту Н.А.Хвостову, секретную инструкцию, в которой в числе прочего значилось такое предписание:
“1. Войти в бухту Анива и, буде найдете японские суда, истребить их; людей, годных в работу и здоровых, взять с собою, а неспособных, отобрав, позволить им отправиться на северную оконечность Матмая, сказав, чтобы никогда они Сахалина, как российского владения, посещать иначе не отваживались, как прю езжая для торга, к которому всегда россияне готовы будут. В числе пленных стараться брать мастеровых и ремесленных.
2 Взятых оттуда японцов иметь вам в строгом присмотре на судне вашем, но не огорчать их, уверяя, что для их будет счастливее прежней, и потому' сохранить им их собственность и всех их доставить в Ново-Архангельск...” [РАК, с. 153].
Другие пункты предписания своей решительностью не уступали приведенным. Решительностью отличались и поступки
15
лейтенанта Н.А.Хвостова и мрчмана Г.И.Давыдова (командира тендера “Авось”) с готовностью выполнявших предписания пс- тербургского сановника. *
На следующий год после разгрома Хвостовым и Давыдовым японских факторий, складов и культовых построек на юге Сахалина и южной части Курильских островов по приказу сёгунского правительства на север о.Эдзо, юг Сахалина и другие пограничные с Россией земли двинулись воинские отряды кланов Цугару, Намбу, Сэндай и Аидзу. На Сахалине было размещено 700 солдат клана Аидзу, туда же двинуЛись некоторые японские ученые, загоревшиеся мыслью описать северные острова и убедить японцев о реальности угрозы со стороны России. Само собой разумеется, спрос на литературу, содержащую сведения о северном соседе, возрос необычайно. Интерес читателей затронул в первую очередь “Канкай ибун”. В ближайшие десятилетия этот интерес не угасал, потому что подогревался настойчивостью западных держав, пытавшихся стучаться в закрытые двери Японии.
1
Дополнительно интерес к России возрос в связи с заключением договора между двумя странами в начале октября 1854 г.-и особенно после заключения между ними Договора о дружбе и торговле (1858 г.) и организации японской дипломатической миссии в Петербурге.
Готовясь к открытию посольства в России.3 японские власти приступили К; комплектованию посольской библиотеки справочными материалами и описаниями этого государства. “Канкай ибун” среди этих материалов .занимает видное место.
На всех Тетрадях рукописи “Канкай ибун.’ из собрания СПбФ ИВ РАН (шифр С 191) имеется гербовая (с изображением
16
хризантемы) печать посольства Японии в Российской империи. В документах Института востоковедения РАН не сохранились записи о времени и условиях поступления этой рукописи в Азиатский музей (так нынешний Институт востоковедения назывался в 1818- 1930 гг.). Молено предположить, что она была передана в Музей в 1918 г., когда посольство Японии, как и дипломатические представительства других государств, переезжало из Петрограда в Москву, куда незадолго до того переселилось советское правительство.
Наличие в рукописи оттисков упомянутой печати и отсутствие в ней оттисков других печатей и каких бы то ни было надписей может свидетельствовать о том, что сама эта рукопись не была взята в посольскую библиотеку из какого-либо другого собрания, а была специально переписана для библиотеки посольства Японии в Российской империи при его организации. Ряд признаков свидетельствует о том, что рукопись не является автографом Оцуки Сигэката или Симура Хироюки, однако, принимая во внимание официальный характер посольского книжного собрания, вероятнее всего предположить, что ее протограф был старательно подобран и считался авторитетным.
О существований же протографа говорят такие особенности нашей рукописи:
1. Текст рукописи записан разными почерками. По- видимому, готовя справочный материал для посольской библиотеки, исполнители были поставлены в жесткие временные рамки и поручили копирование текста нескольким переписчикам.^
2. Наличие немалого числа “ошибок прочтения”*4 в транскрипции иностранных слов, иноязычных личных имен и геогра-
17
фических названий, свидетельствующих не только об ошибках информатора в их произнесении, но и о небрежном начертании некоторых знаков кататны в протографе (оюни вм. огони, “огонь”; ирорука вм. игорука, “иголка”; мэсиниси вм. мзсипин, “мещанин”),
3. Некоторое количество пропусков фрагментов текста по сравнению с другими рукописями “Канкай ибун”‘5, а также наличие отдельных разнописей в нашей рукописи и других рукописях и изданиях в транскрипции иностранных слов, а также наличие омофонов.
При копировании рукописи японскими переписчиками появлялось несколько видов ошибок. В иероглифическом тексте чаще всего встречаются синонимические подстановки; в словах, записанных слоговым письмом, (хирагана, хэнтайгана) -' замена графемы ее иероглифическим прототипом или замена одной заключительной формы глагола другой формой. Случаи замены одной системы Слогового письма другою к ошибкам переписчика относить нельзя; варианты начертания могут отражать не более чем личный вкус переписчика.
В рукописях сочинений, содержащих описания чужих стран, ошибки переписчика встречаются чаще всего в транскрипции иностранных слов, включая личные имена и географические названия. Это в полной мере относится и к рукописи “Канкай ибун”
Сравнение нашей рукописи с печатными изданиями Суги-
о
мою и Миядзаки по этому признаку дает материал для установления их генеалогии. Запись иностранных слов и названий в 8-й тетради сочинения на первый взгляд позволяет расположить три
18
эти источника в таком порядке: издание Сугимото — издание Миядзаки — наша рукопись. Основания для такого вывода следующие.
1) В рукописи чаще встречаются ошибки в написании графемы кагпакана по сходству начертания:
Кангэри вм.: ангэри (Англия) в обоих изданиях,
Ииго\рандзэ вм.: но\иго\рандзэ (Новая Голландия) в издании Сугимото (издание Миядзаки содержит ту же ошибку, что и рукопись СПбФ ИВ РАН).
Оросийка вм.: Оросийа (Россия) в обоих изданиях;
2) Пропуск знаков озвончения (вообще часто встречающийся в Токугавских рукописях) при транскрибировании иностранных слов:
Хорутогари вм.: Порутогари (Португалия), Исухан вм.: Исупан (Испания) в обоих изданиях.
Сочетание обеих ошибок придает транскрибируемому слову ребусный характер:
Тофуранарасита вм.: Добуранадэсита (Добрая Надежда) в обоих изданиях.
3) То. что описываемая рукопись переписана с неясно читаемого протографа, видно из того, что словосочетание “один месяц” транскрибировано Как орон мэйсэцу, причем силлабема ро снабжена нигори (знаком озвончения, что само по себе бессмысленно), а справа от нее тем же почерком проставлена силлабема дзэ (те.: одзэн мэйсэцу). В то же время в изданиях Сугимото и Миядзаки однозначно записано: одзэн.
19
Еще одним свидетельством неаутентичности машей рукописи может считаться наличие в ней лакун. Но основной вопрос, который занимает нас в ее генеалогии, касается ее протографа.
Пропуски в несколько знаков в рукописи можно объяснить невнимательностью (правда, в данном случае маловероятной) переписчика. Но уже в предисловии к сочинению (Сугимото, с. 16, строка 7 слева; Миядзаки, с.45, строка 5 слева) между словами Каиариа и Амэрика в рукописи (лЛ 7) записано 20 строк текста, отсутствующего в обоих изданиях. В этом фрагменте рассказывается о плавании “Надежды” через Атлантический океан.
В качестве основы для издания Миядзаки (тираж книги —
\
300 экземпляров) использована так называемая Книга Мисима, которая в свою очередь базируется на '‘Книге Исии”. В этой последней за основной взят, видимо, текст списка из собрания дома Оцуки, а для его коррекции использованы еще 2-3 списка [Икэда, с.Ш]. "
Сугимото Цутому для своего издания использовал списки Парламентской библиотеки и библиотеки Кабинета министров [Сугимото, C.XVII]. с
При переводе сочинения на современный японский язык Икэда Акира в качестве основного взял список Дворцовой библиотеки (хорошей.сохранности рукопись 1829 г., переписанная с протографа 1810 г. одним почерком) и для работы использовал также несколько других авторитетных списков из токийских собраний рукописей. [Икэда, c.IV). Однако и в его издании указан-
с
ный фрагмент отсутствует (см.: [Икэда, с. 11-12]).
20
Т.о. или несколько авторитетных списков “Канкай ибун” не являются аутентичными, или, что вероятнее, у этого сочинения есть по крайней мере две авторски* редакции:
В принципе в рукописях нередки случаи, когда в результате многократного их копирования в основной текст вписывается и сливается с ним комментарий их составителя или владельца. В этих случаях фрагмент текста имеет характер объяснения предшествующего отрывка или дополнения к нему. В нашем же случае отсутствующий в изданиях фрагмент текста представляет собой естественный переход от одного предложения к другому и устраняет кажущуюся странной прерывистость в описании, имеющуюся в тех списках, которые использованы в печатных изданиях. Другими словами, ыи один из опубликованных списков или списков, использованных прилюдготовке изданий Миядзаки, Сугимото и Икэда, не является прямым предшественником рассматриваемой рукописи. К такому выводу приводит даже беглое рассмотрение разных особенностей текста рукописи.
Обособленный характер нашей рукописи и ее независимость от названных изданий наглядно прослеживается на примере тетради 8 (Словарь). Суть дела здесь не в том, что в рукописи СПбФ ИВ РАН пропущены (как слово железо или серебро) либо вписаны не в том месте (как слово ворота) отдельные слова и не проставлены знаки озвончения (все эти особенности рукописи можно отнести к ошибкам переписчика), а в том, что в ней встречаются написания русских слов, отражающие их реальное произношение точнее, чем рно отражено в изданиях (при том, что в рукописи достаточно свидетельств того, что переписчик русского языка не знал).
21
Так слово товарищ в рукописи записано как тавараси, а у Сугимото как таураси (у Миядзаки и у Икэда - тавариси); слово богатый - как бакатоё (у Сугимото - хакатоё)\ слово мачта в рукописи записано как масита, у Икэда - мадзита, а у Миядзаки и у Сугимото - мадзику.
Таким образом, первое впечатление о генеалогии нашего списка оказывается неверным.
К началу )ИХ в. в Японии не было накоплено большого опыта в транскрибировании иностранных слов. В эпоху раннего средневековья это была запись санскритских слов японскими буддистами и китайских слов более широким кругом грамотных людей, в эпоху Эдо - запись голландских слов. Опьгг, полученный при первом знакомстве с европейцами, постарались забыть уже к середине XVII в.
Анализ рукописи “Канкай ибун” из собрания СПбФ ИВ РАН убеждает в том, что она представляет собой весьма ценный список сочинения, который необходимо не просто перевести на русский язык, но и по мере возможности сделать этот перевод критическим, открывающим новые перспективы для текстологических исследований.
БИБЛИОГРАФИЯ.
Головнин — Головнин, В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах, с приобщением замечаний его q японском государстве и народе. Хабаровск, 1972.
Икэда — Икэда Акира. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих [Землю] морях). Токио, 1989.
22
Лихачев —Лихачев, Д.С, Текстология. Л., 1983.
Миядзаки — Миядзаки Эйити (сост.). Оцуки Гэнтаку, Си* мура Хироюки. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих [Землю] морях), Токио, 1976.
РАК — Российско-Американская Компания и изучение Тихоокеанского севера. 1799-1815. Сборник документов. М., 1994.
Сугимото - Сугимото Цутому, Иван Нориюки. Оцуки Гэн* таку, Симура Хироюки. Канкай ибун, хомбун-то кэнкю (Удивительные сведения об окружающих [Землю] морях, текст щ исследование), Токио, 1986.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Как записал А.Лаксман в своем “Описании путешествия“, в “его тетин кубоского величества” (с^гунской) грамоте, полученной им от японских чиновников 23 января 1793 г., значилось: “Естли будет с вашей стороны... какое вновь предпрнягас, можете с оным туда (в Нагасаки — Б.Г.) следовать“. См.: (Головнин, с.437].
2 В пути между Дзэнроку и его земляками постянно возникали ссоры, и Резанов оставил его на Камчатке, не решившись везти в Японию, где тот мог лишиться жизни, если на него станут доносить его бывшие друзья.
3 Икэда Акира, правда, пишет, что четверо скитальцев на “Надежде” были первыми японцами, совершивщйми га кое путешествие (см. [Нкэда, с.316]). Но первым было плаванье построенного по европейскому образцу (видимо, под руководством Внля Адамса) 500-тонного судна “Сан Бонавентура” со смешанным* японо* португальским экипажем в 68 человек, предпринятое в 1613-1620 гг. Его маршрут; Цукиноура (Мияги, Япония) - Алеутские о-ва - Калифорния - Акапулько (Мексика) - Магелланов пролив (может быть, вокруг мыса Горн) - Севилья (Испания) - Неаполь (с поездкой капитана в Рим, к папе Павлу V) - мыс Доброй Надежды - Ява * Филиппины - Макао - Япония» Но из-за скорого запрещения в Японии христианства об этом путешествии почти не упоминали.
А На аудиенции у Дата Тикамунэ присутствовали трое из четверых моряков. Тед» зюро, совершивший в Нагасаки попытку покончить с собой, был еще очень слаб и в аудиенции не участвовал.
23
5 Старец Хакусэки - Араи Хакусэки (165f-1725), токугавский ученый, автор трудов по японской истории, географии, фольклору и языку. Был советником и наставником, сбгунов Токугава.
6 “Краткие записи о пяти предметах” — “Годзиряку”, сочинение Араи Хакусэки.
7 Мин — название китайской династии, 1368-1644 гг.
* Амакава - японское название кож для поделок.
* К островам, населенным айнами, японцы на рубеже XVIII и XIX веков относили северную часть о.Хонсю, о.Эдзо (Хоккайдо) и Курильские о-ва
10 Ataro — расположенный в Здо, в районе Сиба, холм с синтоистским святилищем на нем (ныне парк Сиба в токийском районе Мйнато-ку).
11 2-я декада 2-й луны 3-го года эры Бунка началась 20/8 марта 1806 г
12 Все выдержки из “Канкай ибун” приводятся по рукописи из собрания СПбФ ИВ РАН.
13 Разница в распространенности списков “Хокуса монряку” Кацурагава Хосю и “Канкай ибун” бросается в глаза. Первое сочинение создавалось по распоряжению свгунского правительства, второе — по распоряжению клановых властей. Закры- тбсть их для читателей также, по-видимому, определялась на разных уровнях.
14 “Ошибки, которые допускает писец в чтении ‘своею оригинала, - пишет Д.С.Лихачев, - могут быть... связаны с палеографическими особенностями почерка и внешним состоянием оригинала” (см. : (Лихачев, с.65]).
13 Автор статьи имел возможность ознакомиться с рукописными копиями “Канкай ибун” в нескольких хранилищах Японии и сравнить нашу рукопись с изданиями Нкэда Акира, Миядзаки Эйити и Сугимото Цутому.
24
Иванова Галина Дмитриевна — кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН (С.-Петербург. Окончила Восточный факультет Ленинградского университета в 1949 г., стажировалась в японском университете Рицумэйкан (г. Киото). Автор ряда книг по истории и литературе Японии нового времени и переводов произведений японских писателей.
Г.Д. Иванова
ЯПОНОВЕДЕНИЕ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ (НАЧАЛО XX ВЕКА)
С конца 1890-х годов на Дальнем Востоке началась так называемая битва за концессии. Англия и Германия всемерно утверждались в Китае, Япония старалась закрепиться в Корее и Маньчжурии. Россия строила Транссибирскую магистраль, которая — наряду с другими целями — должна была упрочить ее позиции в тихоокеанском регионе. Развитие торговли с Китаем, изыскание возможностей русского капитала в Маньчжурии продиктовало строительство конечного звена Транссиба — Кигайско-восточной железной дороги (КВЖД). Пекинское прав» тельство охотно согласилось на постройку КВЖД (1896), рассчитывая таким образом защититься от нажима со стороны Японии. Концессию на работы получил Русско-Китайский банк, строи¬
25
тельное управление дороги в “поселке Сунгари”, г.е. в будущем Харбине, открылось в 1898 г.'
Учреждение во Владивостоке Восточного института (1899) почти полностью совпало по времени с закладкой КВЖД и г. Харбина. Обращает на себя внимание и тот факт, что инициатива создания Института принадлежала тогдашнему министру финансов С.Ю.Витте (1849-1915) — стороннику активной политики царского правительства в Азии.
Перед Восточным институтом ставились четкие задачи; изучать прилегающие страны, готовить кадры для службы в администрации Приамурья и Приморья, а также в дипломатических и торгово-промышленных учреждениях соседнего зарубежья. Определилось четыре отделения: китайско-маньчжурское, Китайско- монгольское, китайско-корейское, японо-китайское. Нетрудно заметить, что Китай как главный источник всей дальневосточной культуры изучался во всех случаях.
Институт находился в ведении Министерства просвещения, контролировал его» деятельность и приамурский генерал- губернатрр. Набирали в него выпускников средних учебных заведений всех типов — гимназий, реальных училищ, духовных семинарий (К примеру, в Институте обучался будущий епископ Павел — начальник Корейской'православной миссии в Сеуле). Принимали также офицеров, командированных своим воинским начальством. Вначале назначали всего по четыре офицера в год, но после войны России с Японией, когда сделалось очевидным во
С
что России обошлось недрстаточное знание этого государства, число военноелушателей достигло двадцати (1905/1906 учебный год).
26
Учителя — практически все — являлись выходцами из Петербургского университета, где японоведение сформировалось несколькими десятилетиями раньше (регулярно обучать японскому начали в 1870 г.). Первым директором Восточного института был профессор монгольской словесности А.М.Позднеев (в 1899- 1903 гг.), после него эту должность занимал японовед Д.М.Позднеев (1905-1906 гг.), затем — китаист А.В.Рудаков (1906-1917 гг.). Кандидат богословия П,И.Булгаков служил законоучителем и настоятелем институтской церкви Через пять лет его перевели в Токио — возглавлять храм в посольстве. Общее количество учащихся (данные на 1908/1909 гг.) составляло 192 человека преподавателей на ту пору работало двадцать три.2
Основное учебное время отводилось на языковые занятия, наряду с языком специальности серьезное внимание уделялось английскому и французскому. К окончанию курса (он продолжался четыре года) студенту надлежало говорить на избранном языке, переводить и интерпретировать тексты газет, журналов, документов. Учащихся знакомили также с историей, географией, обычаями изучаемой страны. Преподавали и такие предметы, как международное право, бухгалтерию, политэкономию, поскольку готовили работников по преимуществу для внешних связей и коммерческих учреждений. Для слушателей-офицеров ставились спецкурсы — по военной терминологии, по армейской системе изучаемого государства.
Обучение было платным, но значительная часть студентов получала материальную поддержку.' Выплачивали тридцать казенных стипендий (по 500 руб. в рзд), имелись стипендии им.Государя Императора, Русско-китайского банка. Собирали
27
средства по подписке — в память тех или иных покровителей института. Так, существовал фонд имени генерала от инфантерии Н.И.Гродекова — начальника Приамурского края, который лично открывал институт в 1899 г. Был создан фонд им генерала Р.И.Кондратенко — героя русско-японской войны, погибшего иод Порт-Артуром.
Существовала весьма ценная возможность ездить на летнюю практику в изучаемые страны. Правда, из-за недостатка средств эго великое благо доставалось не всем. И тут приходили на помощь частные вспомоществования. К примеру, спонсорство богатых чаеторговцев позволило студенту 3-го курса П.Васкевичу побывать в Токио (1901 г.), а дгуденту А.Кобелеву в Хакодате (1902 г.). Офицеры бывали за рубежом наравне о остальными учащимися, их отчетные работы печатались в институтском журнале, отмечались наградами. Золотой медали удостоился, например, перевод, выполненный штабс-капитаном В.В.Блонским; он представил на русском языке мемуары японского поручика Саку- раи “Пушечное мясо” (Нику-дан) о боях за Порт-Артур.
Небезынтересно посмотреть на сюжеты, которые рекомендовалось изучать во время зарубежной практики. Для студентов и слушателей, перешедших с Ш-го курса на IV-й:
реформа начального образования в Японии; техническое, в частности ремесленное, образование в Японии (за исключением специально-коммерческого);
описание Северной Кореи (по японским источникам); административное устройство Корейского Генерал- Губернаторства;
28
мероприятия японского правительства, направленные к эксплуатации и заселению Южного Сахалина;
перевод одного из новейших японских романов из современной японской жизни (преимущественно издания 1911 г.), призванного японской художественной критикой, с приложением сводки подлежащих критических материалов;
очерк организации сухопутных сил Японии; очерк организации рода оружия японской армии, соответствующего специальности командируемого офицера, с переводом важнейших уставов и инструкций;
очерк военного образования в Японии; пополнение кадров унтер-офицеров японской армии и разбор постановлений, касающихся унтер-офицерской службы;
перевод описаний маневров и специальных учений японской армии, произведенных с осени 1910 года; военное коннозаводство в Японии;
организация и деятельность вновь возникших в Японии обществ запасных воинов в мирное время; ^ '
очерк современной специальной военной литературы Японии (хотя бы в объеме изданий военного издательства Хэйдзи-
даассися);
очерк японской литературы, касающейся русско-японской войны;
Л
японское общество Красного Креста; общество развили военной доблести (Бутоккай); военно-судное дело в Японии.3
Периодический орган “Известия Восточного института” (ИВИ, 1900-1916 гг.)публиковал учебные и методические посо¬
29
бия, протоколы заседаний ученого совета (его именовали Конференцией), научные работы преподавателей и лучших студентов. В разные годы это издание редактировали А.М.Позднеев, Е.Г.Спальвин/'
Создание японской кафедры связано с именем Евгения Генриховича Спальвина (1872-1933).5 Латыш из Риги, он получил образование на Восточном факультете в Петербурге. Приглашение во Владивосток (1900 г.) привлекло его близостью изучаемой страны, перспективой конкретного* самостоятельного дела. Начинать пришлось практически с нуля: был разработан курс грамматики, составлен словарь иероглифов “с показанием массы их различных, но постоянных сочетаний”, опубликована “Хрестоматия японского разговорного языка”. Бывая в командировках, Спальвин внимательно отслеживал появление в Японии новых справочников и словарей, закупал книги, выписывал прессу. В Институте составилась таким образом превосходная библиотека.
Еще до Владивостока Спальвин некоторое время стажировался в Токийском йнсгшуте иностранных языков (Токе гайкоку- го гакко). Там началось его знакомство с Хасэгава Фтабатэй (Симэй, 1864-1909), выдающимся русистом, переводчиком русских классиков (Тургенева, Гоголя и др.). Спальвин приглашал Фтабатэя на работу в Восточный институт, но низкое жалованье зарубежных ассистентов во Владивостоке (50 руб. в месяц) не могло устроить Фтабатэя, отца четверых детей.6
Лекции и уроки Спавильна издавались как литографированным, так и типографским способом. Постепенно таким путем накапливались учебные пособия: Очерк основы языка и письменности японцев (Вступительная лекция, произнесенная в Восточ¬
30
ном институте 2 сентября 1900 г.), Нихонго токухон. Японская хрестоматия (12 выпусков), 1908 г.; Разбор японских азбук ката- кана и хирагана, ч.1, 1908 г.; ч.И. 1909 г.; Практические японские разговоры. Пособие для изучения простейших форм японского разговорного языка и для введения в японскую письменность, ч.1
— Японский текст, ч. II — Подстрочный иероглифический словарь, 1908-1909 гг.; Библиографические заметки по японоведе- нию, 1909 г.
Занимался он и переводами, которые всегда отличались точностью, безукоризненным знанием реалий страны. Так им была представлена работа Симмура Идзуру: ‘'Возникновение японорусских отношений. Лекция профессора Киотского университета Симмура. Перевод с японского со вставкой отдельных пояснительных слов Е.Г.Спальвина. Примечания, отмеченные курсивными литерами Н.К., принадлежат проф.Кюнеру, остальные же
— переводчику”, Владивосток, 1916.
Рецензия под заглавием “К характеристике трудов и направления г. Дмитрия Позднеева в области японоведенйя” (1908 г., 80 страниц) продиктована большой требовательностью Спаль- вина к научной корректности. Ее тексту предпослан строгий эпиграф из Пушкина “И не уйдешь ты от суда мирского, как не уйдешь от Божьего суда” (“Борис Годунов”). Спальвин разбирал “Японскую историческую хрестоматщо”, составленную Позднее- вым, и жестко пенял коллеге на небрежную передачу японских источников, на разнобой в транскрипции и пр.
Большой интерес представляет неопубликованная работа Спальвина “Общество японцев, проживающих в
31
гор.Владивостоке. Урадзиво керю минкай”. Рукопись сохранилась в архиве Института Востоковедения (Петербург).1
В ней рассматривается жизнь японских поселенцев в российском Приморье, т.н. Общество резидентов (керю минкай), которое осуществляло тотальный контроль за своими соотечественниками на чужбине. На точных статистических данных основано исследование профессиональных занятий иммигрантов, их место в экономике края.8
Последние годы Спальвина подробно освещены китаеведом И.Г.Барановым9, знавшим коллегу-я^пониста как по Владивостоку, так в дальнейшем и по Харбину. Рукопись Баранова “Четыре года в Восточном институте. 1907-1911 (из личных воспоминаний”) также хранится в архиве Института Востоковедения РАН.10
Уже в советское время Спальвина назначили в Токио (1925 г.) представителем ВОКС (Всероссийское общество культурных связей). Благодаря отличному знанию языка, давним контактам с японской интеллигенцией ему удалось живо поставить дело. Было организовано несколько выставок изобразительного искусства, обеспечено участие российских ученых на конференциях в Токио и Осака. Сотрудникам токийского посольства Спальвин преподавал японский Язык.
Получив приглашение на пост советника-эксперта в правление КВЖД, Спальвин переехал в Харбин (1931 г.). Ему с супругой отвели комфортабельную квартиру на Г иранской улице. Как вспоминает И.Г.Баранов, однажды он пригласил к себе в гости компанию востоковедов и прочитал им интересный доклад о происхождении иероглифической 'письменности. Крупно напи¬
32
санные на отдельных листах иероглифы были развешены по стенам столовой. Жена-японка (которую Спадьвин величал Елизаветой Александровной) предлагала гостям изысканное угощение.
И.Г.Баранов упоминает и еще одно выступление Спальви- на: преподавателям Юридического факультета он рассказывал о настроениях японской прессы в связи с назревавшей покупкой КВЖД (дорогу продали марионеточному государству Маньчжоу- го в 1935 г.). В Харбине вышла работа Спальвина “Японская библиография маньчжурского конфликта, политико- экономические основы обстановки и перспектив его”. Последний его труд — учебник “Профессор Спальвин. Японский разговорный язык” (1933 г.) завершала жена. Обрушившаяся болезнь потребовала срочного хирургического вмешательства, операция закончилась катастрофой.
Значительная часть библиотеки и архива ученого поступила в Институт Востоковедения (Ленинград 1935 г.).
Незаурядными способностями педагога и ученого обладал Николай.Васильевич Кюнер (1877-1955). Его дипломное сочинение (в Петербургском университете) под названием “Историко- географический очерк Японии” (1899 г ) удостоилось золотой медали. Степень магистра он получил за четырехтомное “Описание Тибета” (1902 г.), составленное на основе европейских, китайских и тибетских материалов. Его интересы простирались на весь дальневосточный регион — Китай. Маньчжурия, Корея, Сибирь... Все страны он изучал разносторонне -- природные условия, экономику, историю, быт народа Особенное внимание уделялось Китаю, поскольку его древняя цивилизация оказала влияние на всю Восточную Азию.
33
Опубликованы “Исторический очерк развития основ китайской материальной и духовной культуры в евши с выяснением роли последней в жизни других народов на Дальнем Востоке” (1909 г.), “Очерки новейшей политической истории Китая” (1927 г.), “Китайские исторические данные о народах-Севера” (1949 г.). Большой заслугой Кюнера явилось переиздание забытого труда выдающегося ориенталиста Н.Я.Бичурина (в монашестве — Иа- кинф, 1777-1853) “Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена” (тг. I-III, M.-JL, 1950-1953 гг.). Во вводной статье Юонер по достоинству оценил достижения русского ученого, современника А.С.Пушкина, далеко опередившего в своих изысканиях западно-европейских исследователей. Помимо введения Юонер представил подробный комментарий к тексту.
В области японоведения перу Н.В.Кюнера принадлежат: “Географический очерк Японии” (1903 г.), “Современное состояние японской исторической науки'’ (1917 г.), ’’Современный Китай и современная Япония, в истории нашего времени”(1917 г.), “Лев Толстой в Аюнской литературе” (1920 г.), “Современная Япония” (1925. г.) ; “География Японии, физическая и политическая” (1927 г.). В очерке “Японская эмиграция” (1914 г.) автор критикует распространившуюся в ту пору доктрину “желтой опасности”. При наличии мало освоенных пространств в самой Японии, писал он, “не следует видеть в японской эмиграции в другие страны столь угрожающего симптома грядущего нашест- чия желтой расы” (отд. изд., с. 19).
Профессор Юонер владел семнадцатью языками (знал семь восточных и десять западных)11. его статьи и книги всегда опирались на первоисточники.
34
В лучших традициях старого русского востоковедения он тщательно анализировал исходные материалы, давал подробную библиографию. Многие из его трудов остались неопубликованными и хранятся в рукописных архивах.12
Профессором Юонером прочитано более пятидесяти различных лекционных курсов. Студенты получали основательное представление о природе и населении стран Восточной Азии. Изданы “Лекции по истории и географии Сибири. Курс, читанный на Историко-филологическом факультете во Владивостоке в 1918-1919 академическом году'. Составлен на основании записок слушателей под ред. проф. Н.В.Кюнера. С приложением программы полного курса по географии и истории Сибири”, Владивосток, 1919 (273 с.). Опубликованы “Лекции по истории развития главнейших основ китайской материальной и духовной культуры, читанные в 1918г1919 гг. в Восточном институте, ныне Восточный факультет Государственного Дальневосточного университета”, Владивосток, 1921.
Увлекательны были его рассказы о путешествиях
Н.М.Пржевальского в Монголию, Кашгарию, Джунгарию, Тибет, об экспедициях Г.Н.Потанина в Китай и Монголию в 1863-99 гг., о шведе Свене Гедине (1865-1952) и его книгах “В сердце Азии” (Спб., 1899), “Тарам — Лоб-Нор — Тибет” (Спб., 1904).
В течение первой четверти века И.В.Кюнер работал во Владивостоке, вторую половину жизни — в Ленинграде* где пре^ подавал на Восточном факультете ЛГУ, в Институте .живых восточных языков (ИЖВЯ), состоял в штате Института этнографии АН СССР. Трудился до кона дней, незадолго до кончины им был прочитан и опубликован доклад “Роль китайских источников в
35
изучении Китая и всего Восшка' ( Гезисы докладов научной сессии ЛГУ 1953/54 уч.год, Я., 1954).
Автор более трехсот научных трудов, Кюыер был заслуженно избран членом-корреопондентом АН СССР. Ню работы не утратили научного значения по сию пору.
Во Владивостоке .преподавали два брата По щиееэы родом с Орловщины. Старший, Алексей Матвеевич (1851-1920) — знаток культуры монголов, бурят, калмыков. Его ‘Монголия и монголы” (т. 1-2, 1896-1898 гг.) •- один из фундаментальных трудов но этому региону. Сочетал лекционную работу с периодическими поездками в районы распространения ламаизма, где собирал этнографический материал. На основе нолевых заметок написаны “Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу (1887 г.). За заслуги путешественника Нидерландское географическое общество избрало его своим почетным членом.
Дмитрий Матвеев*™ Позднеев (1865-1942) занимался по преимуществу Японией, изучая ее в разных аспектах Составлял книги для чтения: ’’Японская историческая хрестоматия” ч. I, Токио, 1906; “Японский письмовник” ч. I, Йокогама, 1909; Японская газетная хрестоматия. 1910, 6/м Опубликовал две брошюры о методике преподавания японского языка в зарубежных странах. Созданный им Японско-русский иероглифический словарь (пс ключевой системе), Токио, 1908, содержит 4200 знаков и представлял собой наиболее полный из подобных словарей вплоть до 1950-х гг.13
Обширные историко-этнографические сведения содержала книга Д.Позднеева “Материалы по исследованию Северной Япо¬
36
нии и ее отношений к материку Азии и России” (тт. 1-2, Токио- Йокогама, 1909). Автор прослеживает связи северного острова Хоккайдо с прилез ающими районами материка.
Четыре года (1906-1910) Дм.Позднеев служил в токийской православной миссии. Главе миссии архиепископу Николаю (1836-1912) по случаю кончины этого подвижника Дм.Позднеев посвятил обстоятельный очерк.1"
В 1917-193" гг. он преподавал в Ленинграде (Гос. университет) и в Москве (Военная академия РККА им.Фрунзе). Вышла его книга “Япония. Страна, население, история, политика”, М., 1925
Восточный институт приглашал на работу образованных иностранцев — природных носшелей языков (их именовали лекторами). На всех кафедрах они веди разговорную практику, помогали сост авлять учебные пособия, переписывали тексты для литографирования Их деятельность направлялась русскими профессорами соответствующей специальности. В 1900-е годы в штате состояли три японца: Маэда Кецугу, Мацуда Эй (Мамору), Кава- ками Хидэо. Маэда (1878-1907),выходец из уезда Ватараи преф Миэ. учился в Токийской школе иностранных языков (на немецком отделении). Во Владивостоке прожил семь лет, в течение которых успел составить учебник, словарь, разговорник. За успешную работу на ниве просвещения генерал-губернатор наградил его (1904 г.) серебряной медалью на ленте св.Станислава.
Вместе с женой (дна была, сотрудником институтской библиотеки) Маэда перешел в православие, при крещении супруги получили имена Захарий и Елизавета. Оба приняли русское подданство и в войну 1904-1905 гг. не репатриировались, как подав¬
37
ляющее большинство японских поселенцев в Приморье, а остались в России. Не удивительно, что компатриоты смотрели на них как на предателей. В воспоминаниях “Япония глазами постороннего” Спальвир утверждал, что Маэда был неправильно понят соотечественниками, что, будучи по натуре кабинетным ученым, он просто не очень любил передвигаться и поддерживать знакомства.15
После войнц, через два года после заключения Портсмутского мира Маэда поехал на родину, имея целью лечение жены и приобретение шрифтов для типографии Восточного института. Газета “Токио асахи” опубликовала тогда заметку “Изменник родины Маэда Кецугу!’. Какой-то борзописец приписал ему факты из чужой биографии, утверждая, что во время войны он служил переводчиком у генерала Куропаткина, за что получил в награду георгиевский крест. В действительности эти обстоятельства относились совсем к другому человек — Дмитрию Тихаю.16 Публикация' в “Токио асахи” сыграла роковую роль. Некто Имамура Сетаро, знавший Маэду по Приморью, среди бела дня заколол его в токийском парке Сиба. “Для Восточного института это болезненная потеря” — говорилось в некрологе.1' Другой иностранный ассистент — кореец Хан Кйльмен из Сеула покончил с собой в стенах института (1907 г.) в знак протеста против закабаления его родины японцами. Обе трагедии напрямую связаны с накалом политической обстановки на Дальнем Востоке.
Шли годы напряженной работы Института, и становилась на ноги молодежь. Назовем несколько выпускников японской кафедры, которые выросли в серьезных ученых. В.М.Мендрин (родом из Харькова) окончил институт в 1906 г. и был рекомен-
38
дован проф. Спа львиным, по нынешней терминологии, в аспирантуру. Посланный совершенствоваться, он два года занимался в японских университетах Дайгакуин, Имперском, Васэда. Работал, под руководством известного литературоведа Хага Яити (1867- i927).18 Сохранились его "отчеты оставленного при Восточном институте для приготовления к профессорскому званию по кафедре японской словесности В.М.Мендрина” — о ходе занятий в 1908-1909 гг.
Особенно тщательно Мендрин изучал книжный язык — стиль “камбун” (использовался в философских и исторических сочинениях), эпистолярный стиль “соробун”.19 Перевел на русский язык “Древние сказания” (Нихон мукаси-банаси) Садзанами Сандзин, перевел фрагменты из многотомной истории военнофеодального правления (сегуната) Рай Санъе (Нихон гайси). На большом страноведческом материале написана его работа “Сиогун и Сейи Тайсиогун. Бакуфу. Лингвистические и исторические очерки с приложением хронологического перечня сиогунов и двух алфавитных указателей” (1916 г.). Большой научный потенциал Мсндрина не успел, к сожалению, полностью реализоваться ввиду его преждевременной смерти.
Г.Г.Ксимидов (выпуск 1907 г.) написал “Обзор истории современной‘японской литературы, 1868-1906 (по японским источникам)”. На титульном листе книжки (121 с.) сделано примечание: “В полном объеме просмотрена и.д.профес. гг.Спальвиным и
Подставиным20 и удостоена награждения золотой медалью на
*
конференции Восточного института в выпуск 1907 г.”, Хабаровск, 1909.
39
Во вступительном слове, "От автора” Г.Г.Ксимидов писал: "Выпускную студенческую работу свою, снабженную специальными терминами и подробностями, автор сократил в настоящую брошюру в видах обеспечения за нею общедосту пности. Материал, предлагаемый здесь, является результатом двухлетней работы над переводом истории японской литературы кандидата словесности японского университета Иваки наряду с разбором многих оригиналов из национальной беллетристики, под руководством
и.д.профес.яп. университета г.Ясуги. Брошюра снабжена общею частью, которая по расчетам автора, должна значительно облегчить читателю труд в деле знакомства с материалом о писателях”.
Вводная часть книги давала общие сведения о языке и религии японцев, о современных газетах ц журналах. В основном корпусе рассматривалось ’творчество виднейших мыслителей и литераторов периода Мэйд4и (начиная с 1868 г.). Просветитель Фукудзава Юкиги (1834-1901) сравнивается с
М.В.Ломоносовым. Представлены прозаики-реалисты Цубоути Сее и Хасэгава Фтабатэй, романтики Одзаки Кое и Кода Рохан. Отмечено появление новых жанров — политического и социального романа (Токутоми Рока), рождение натурализма — сидзен- сюги (Огури Фуе, Косугн Тэнгай). Второй раздел посвящен поэзии, рассматриваются как традиционные формы (вака. хокку). так и новый свободный стиль (синтайси).
Из получивших распространение в Японии переводных авторов названы Толстой и Гоголь.
Примечательно, что на это студенческое сочинение, вышедшее на краю света, обратил внимание М.Горький. Известно.
40
что М.Горький высоко ценил японское искусство, собрал хорошую коллекцию миниатюр нэцкэ (стилизованные фигурки людей и животных). Встречался и переписывался с переводчиками русской классики (Набори Сему, Курода Тацуо), поскольку занимался изданием всемирной литература. В его домашней библиотеке имелась “История японской литературы” англичанина В. Астона (переведенная во Владивостоке, 1904), “Японская литература в образцах и очерках" Н.Конрада (Л., 1927). Приобрел он и работу Г.Ксимидова 31
Питомец кафедры Т.С.Юркевич выпустил работу “Современная Япония. Экономическо-геграфический обзор по новейшим японским источникам” (1925 г.). Книга снабжена Иллюстрациями и картой, ей предпосланы два профессорских предисловия — Спальвина и Кюнера. Спальвиным отмечен “уклон в сторону справочника”, в который занесейы данные, начиная с кануна Первой мировой войны и кончая землетрясением 1923 г. Автор удостоился похвалы за то, что не увлекся быстро увядающей статистикой, за понимание связи экономики с географическими условиями. По оценке Кюнера, Юркевич изобразил “всю современную Японию с се очередными задачами и возможностями. но также и грядущими опасностями”. Среди “текущих проблем современности” Кюнер называет возрастающую эмиграцию, пристальный интерес японского правительства к тихоокеанской окраине России с ее материальными богатствами.
На задней суперобложке “Современной Японии” объявлены к выпуску' еще две р »боты ЮрксвиЧа: “Пособие к изучению разговорного японского языка для начинающих”, “Экономическое положение Северного Сахалина”.
41
Геннадий Иванович'Доля (1870-1931) поступил в Институт в 1900 г. после окончания Ставропольской семинарии. Получив японоведческое образование, преподавал сначала во Владивостоке, потом в Петербурге (с 1909 г.). Перевел труд англичанина Б.Х.Чемберлена “Путеводитель по иероглифике”, его русский вариант вышел под заглавием “Практическое введение в изучение японской письменности” (1910 г.)
Николаю П.Мацокину принадлежали исследования “К этнографии острова Формозы”, “Материнская филиация у китайцев, корейцев и японцев” (1910 г., имелся в виду матриархат, зафиксированный в мифе о богине солнца как главе сынтоисгского пантеона). Им же написаны: “Мелкие статьи и библиографические заметки по японоведению” (1916 г.), “Японская печать и внутреннее положение в России” (1917 г., Харбин), “Очерк морфологии настоящего времени японского языка” ( 1929).
Аркадий Николаевич Петров приехал во Владивосток из Казани, окончил Институт в 1907 г. Ему принадлежат работы. “Политическая жизнь Японии”, “Очерки социального быта современной Японии”. Его книга “Женское движение в Японии”, (180 с.) была переведена на английский и издана в Лондоне с иллюстрациями.
Осенью 1909 г. отмечался десятилетний юбилей Института, в связи с чем подводились итоги. На торжественном заседании секретарь Конференции тибетолог Г.Ц.Цыбиков22 произнес доклад о деятельности Института за прошедший период. А.В.Рудаков говорил об истории китаеведения в России, Е.Г.Спальвин — о конфуцианстве на японской почве (“Конфуцианские идеи в этическом учении японского народа”, 1913). Зачитывалась поздрави-
42
гельная телеграмма от Восточного факультета Петербургского университета.
Успешным выпускникам вручали золотые медали, из ящь новедов наградили Г.Ксимидова. Как вспоминает И,Г.Баранов,,на торжество Г Ксимидов, уже поступивший на службу, явился в красивой форме какого-то правительственного чиновника при
шпаге.
Во время вечернего бала Институт посетил В. Н. Коковцов (1853-1943), сменивший к тому времени С.Ю.Вигге на посту министра финансов. Высокий чиновник “держался запросто” (Баранов); выступая перед студентами, говорил о том, что в нынешнее напряженное время Россия весьма нуждается в хороших знатоках Востока. (Сановник прибыл во Владивосток из Харбина, где у него была назначена встреча с видным деятелем японского государства, в ту пору генеральным резвдектом Кореи Ито Хиро- буми. Для последнего этот день оказался роковым, в первые же минуты свидания с Коковцовым он был застрелен корейским патриотом).23 -, ,,
Заслуживает упоминания еще одно высокое посещение, Великий князь Константин Константинович Романов, начальник военно-учебных заведений, навестил Институт после парада войск Владивостокского гарнизона. Учебный год (1909) уже кончился,. приветствовать августейшего гостя собрались оставшиеся на лето в городе профессора и студенты во главе с почетным ро- печителем Института А.В.Датганом. Великого князя ириветство- * вал законоучитель иеромонах Дамаскин, отметив высокую честь видеть в стенах Института августейшего ученого, педагога, литератора.
43
Гость “милостиво беседовал с бывшими и настоящими питомцами Института, расспрашивая их, кто откуда родом, на каком курсе, как занимается и пр. ...”.24 Осмотрел библиотеку, “местохранилище маньчжурского архива”, не оставил своим вниманием даже самые отдаленные помещения. Ему были представлены лекторы-иностранцы, окончившие Институт офицеры, преподнесены научные труды преподавательского персонала. Как прибыл, так и отбыл великий князь в открытой коляске, вместе с приамурским генерал-губернатором инженером
П.Ф. Унтербергером.
С первых шагов своего существования Институт оказался связанным с военным ведомством. Для изучения прилегающих стран к нему прикрепляли молодых поручиков, штабс-капитанов, сотников. Группы стажеров не были большими, поскольку постижение восточных языков весьма трудоемко и массовые масштабы тут невозможны. Но все-таки до 1912 г. было подготовлено 110 военных специалистов, изучавших своих потенциальных противников или союзников.25 Они продолжали службу — одни в Хабаровске, в штабе Приамурского военного округа, другие в Маньчжурии — в штабе Заамурского погранокруга. Исполняли роли переводчиков, драгоманов, кое-кто занимал и видные служебные должности — консулов, военных атташе. Порою им приходилось нелегко в “непроглядной глуши и чуждой удушливой атмосфере Желтого Востока”.26
Восточный институт подготовил квалифицированный отряд японоведов, Их выучка оправдала себя уже во время русско- японской войны. Всего на пятом году своего существования Институт смог дать действующей армии и флоту переводчиков, ко-
44
горые получали лсстые от su вы из воинских частей Так, Е^Ф.Лебедев состоял сначала в морском ведомстве, затем при штабе Квантунского укрепленного района у ген. Стесседя. За Порт-Артурскую кампанию ему присвоили чиновничий чин X класса. После войны пригласили в Министерство иностранных дел и назначили консулом в гор.Хакодате
На протяжении всей первой четверти века Владивосток потрясали драматические события. Прогремела русско-японская война с ее эпицентром на соседнем Ляодунском полуострове. Восточный институт эвакуировался тогда в заштатный городок Верхнеудннск, предоставив свое здание на Светланской улице в распоряжение Красного Креста. Мощным эхом отозвалась первая русская революция 1905 г., по улицам шли демонстранты, прокатились вооруженные высту пления солдат и матросов. Не остался в стороне и Восточный институт, в нем действовали кружки эсеров, социалистов. "За участие в революционных выступлениях в 1906 г. были преданы суду 23 студента”.*7
Владивостокское восстание 1907 г. окончилось жестокой расправой над его участниками, были расстрелы, каторга, дисциплинарные батальоны. Под боком находилась Корея, страдавшая от японского порабощения (аннексия произошла в 1910 г.). После 1917 г. в Приморье высаживались войска интервентов — японцы, англичане, американцы. Четыре трагических года (1918-1922) продолжалась оккупация японской военщины. Неоднократно менялась власть, возниклаДальневосгочная республика.
Обстановка относительно стабилизировалась лишь к 1922 г. Приветствуя освобождение города народно-революционной
45
армией. Ленин произнес знаменитые слова Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский...'’.28
Напряженная ситуация в период Октябрьской революции и гражданской войны вызвала массовый отток населения из Сибири и Приморья. Немало русских оказалось тогда в Маньчжурии, среди них были и люди, причастные к восточному’ институту. Многие нашли себе применение в Харбине, этом “русском городе на китайской земле”.29 Специфика Харбина, где русские жили в окружении китайцев, японцев, корейцев, вызывала потребность в переводчиках, в сведущих знатоках Востока. Воспитанники Института работали в Русско-Азиатском банке, в различных отделах на КВЖД, в основанных дорогой школах. Не пренебрегали и могучей торговой фирмой Чурина. По свидетельству И.Г.Баранова, они всюду показывали себя отличными работниками.
С целью “служения государственным интересам России в странах Азиатского Востока” в Харбине образовалось Общество русских ориенталистов (ОРО). В год своего возникновения (1909) оно насчитывало 66 лиц, получивших “высшее ориентальное образование” в Петербурге или Владивостоке. Члены Общества выступали с популярными лекциями и докладами, издавали журнал “ВеСтник Азии” (с 1909 по 1926 г.; всего вышло 53 номера).
Доминирующее место в журнале занимали статьи о Китае, печаталась и японоведческая информация. В нем сотрудничали Н.В.Кюнер, Е.Г.Спальвин, П.Г.Васкевич (выпускник Института, служил драгоманом в Токийском посольстве), Н.Мацокин являлся одним из редакторов.30
По первоначальному замыслу его основателей Восточный институт должен был готовить чиновников — проводников поли-
46
гики царского правительства на Дальнем Востоке. В отличие от Петербургского университета его специалисты сосредоточивались на практическом познании Востока и его применении к сугубо современной жизни. Но в действительности заданные рамки оказались превзойденными, Сформировался сильный преподавательский состав, который органически сочетал обучение с исследовательской работой. В первые годы его внимание по необходимости направлялось на создание учебных пособий, дальнейшая логика диктовала и обращение к памятникам культуры изучаемых стран. Становилось все очевиднее, что готовить нужно не просто толмачей, но востоковедов с широким кругозором. Без этого не только в войнах, но и в повседневных политико-экономических отношениях неизбежны провалы.
Углублению в культурное наследие Востока способствовал пример Петербургского университета, преемственная связь с которым никогда не прерывалась. Восточный институт сохранил и продолжил лучшие традиции, зародившиеся в северной столице.31
Первое и единственное в начале века высшее учебное заведение на Дальнем Востоке, Институт в дальнейшем, уже при советской власти, послужил базой для создания Дальневосточного университета (1926).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Г В Мелихов Маньчжурия далекая и близкая М., 1991 С.47
2 Отчет о состоянии Восгочиоцр ииспигута за 1909 юд с историческим очерком его десятилетней деятельности // Известия Восточного института. Приложение 1-е. Владивосток, 1910. С 19
3 Протоколы заседаний конференции Восточного института за 1910-П акад.год. Владивосток, 1913. С.124-125.
47
4 Решением ученого совет Восточного факультета ДВГУ и 1994 г журнал возобновили. Его редакция предполагает освещать проблемы кулыурм и международных отношений стран Дальнего Востока В № 1 напечатаны приветствия двух тсне- ральных консулов во Владивостоке японского Хиджи Асахи и Республики Корея Пак Мен Джун
s В Н Горегляд Ев1ений Генрихович Спальвин (1872-1933) - Восток 1993 №5 С 128-137
6 О контактах с Фтабатэем Спальвин писал в своих мемуарах ‘‘Япония со стороны” (Екомэ-дэ мига Нихон). Токио, 1931.
7 Архив Востоковедов. P. Î. Оп. 4. № 27
8 Г.Д Иванова Японцы в российском Приморье (1900 гг ) И Кунсткамера Этнографические тетради. Выи. 10. 1996.
9 Баранов Ипполит Гаврилович (1886-1972) происходил из Тобольской губернии, учился во Владивостоке. Сорок семь лет прожил в Харбине, возглавлял в Политехническом институте кафедру китайского языка, Печатался в журналах ‘‘Вестник Азии”, “Железнодорожник”, “Вестник Маньчжурии” Ею труды (числом более cia) — это учебные пособия, очерки религии, быт, литературы Китая После репатриации в СССР (1958) преподавал китайский язык в Алма-Ате
10 Архив Востоковедов. On. 1. 1 255.
Л.В.Зенина. Николай Васильевич Кюиер(к столетию со дня рождения) // Народы Азии и Африки, 1978. № I.
12 Наибольшее число неопубликованных работ Кюнера находится в архиве Института этнографии РАН (Петербург), небольшой фонд - в Институте Востоковедения РАН (Ф. 91. On. 1. ед.хр 1-11.)
13 В.М.Алпатов. Изучение японского языка в России и СССР М , 1988 С.25-29
,4 Дм.Позднсев. Архиепископ Николай Японский Воспоминания и характерце гика // Церковные ведомости. 1912 №№ 11, 12
*5 См.: Хияма Синъити. Первый лектор-японец Восточною института // Известия Восточного института. 1994. № 1 С 48-51
!6 Метис Дмитрий Тихай был сыном peieHia токийского православного собора Якова Тихая, женившегося на крещеной японке Елене.
11 Приложение к “Известиям Восточного института”, 1908
18 Хага Яити — автор фундаментальных работ “История японской классической литературы” (Кокубунгаку си дзикко, 1899), “Новая концепции японской орфографии и грамматики” (Мэйдзи бунтэн, 1904) и др.
19 Мендрии. Анализ японского эпистолярного стиля Частная переписка. Ч. I Введение и японский текст в полном начертании и скорописью 1910, Ч.II. Кн. I. Вып. I. Объяснительная часть — лексикон и перевод к японскому тексту. 1914; Ч. III. Историко-описательная часть. Очерк стильного и начертательного ритуала японского эпистолярного стиля. Владивосток, 1914.
20 Г.В.Подставин — первый в России специалист по корейскому языку, разработал рад учебных пособий. Изучал программы по кореевсдснию в Токио (Школа иностранных языков). Для лучшего ознакомления со страной пешком прошел весь Корейский полуосгров.
21 К.Рехо. М.Горький и японская литература М., 1965. С 17.
48
22 Г.Ц.Цыбиков — бурят родом из Читы. Образование получил в Петербурге. Скромный и даже застенчивый, он стал уникальным специалистом по Тибету. Европейцам въезд в эту страну был тогда запрещен, ему же, как представителю желтой расы, удалось проникнуть туда под видом единоверца-паломника. Два года провел он в самом сердце запретной страны — в монастырях таинственной Лхассы , ничем не выдавая свою причастность к западному миру (даже блокнотом для записей приходилось пользоваться тайком). Ценнейшее описание быта высокогорных ламаистских дацанов представлены в его книге “Буддист-паломник у святынь Тибета. По дневникам, веденным в 1899-1902 гг." (Пк., 1919). Награжден золотой медалью Геофафического общества и премией Пржевальского
23 Ито Хиробуми (1841-1909) — неоднократно занимал пост главы правительства, готовил установление протектората над Кореей. Его убил кореец Ан Чунгун (Чжунгэн) в знак протеста против политики порабощения его родины.
24 “Посещение Восточного института его императорским высочеством великим князем Константином Константиновичем 16 мая 1909 г." Владивосток, 1910. (Извлечение из протоколов заседаний Конференции Восточного института за 1909/10 академический год).
25 В.Песоцкий. Офицеры Восточного института // Военный мир. 1912. № 4. С.55.
26 Там же. С.62.
27 С.С.Григорцевич. Из истории отечественного востоковедения (Владивостокский институт в 1899-1916 гг.) // Советское Востоковедение. 1957. J& 4. С. 133.
28 В.И.Ленин. Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 303.
29 Л.Маркизов. Кино-концертная жизнь в русском Харбине // Проблемы Дальнего Востока. 1996. №4.
30 Новиков. Краткий очерк возникновения и деятельности Общества Русских Ориенталистов И Вестник Азии. 1909. № 1. (Харбин).
31 А.А.Бабиицев. О связях Петербургского университета и Восточного института (Владивосток) в начале XX в. // Проблемы Дальнего Востока. 1979. № 2.
49
Самойлов Николай Анатольевич (р. 1955) — окончил Восточный факультет Ленинградского государственного университета (СПбГУ) в 1977 г. Кандидат Исторических наук (1982). Доцент кафедры истории стран Дальнего Востока Восточного факультета СПбГУ. Автор статей по истории Китая, истории общественной мысли и истории связей России с Китаем и Японией.
H.A. Самойлов
Ито Хиробуми: ОБРАЗ ЯПОНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ В РОССИЙСКОМ ВОСПРИЯТИИ (НАЧАЛО XX ВЕКА).
I
то Хиробуми по праву считается одним из наиболее значительных государственных деятелей Японии нового времени. С его именем связаны многие важнейшие события японской истории периода Мэйдзи. Этот выдающийся политик и дипломат внес огромный вклад в процесс модернизации своей страны и сыграл существенную роль в деле становления новой внешней и внутренней политики после падения сегуната Токугава.
Ито Хиробуми родился 2 сентября 1841 г. Еще до начала “Преобразований Мэйдзи” он сумел побывать в Англии и позна¬
50
комиться с особенностями развития капиталистического Запада. Приняв активное участие в свержении сегуната и восстановлении императорской власти во всей ее полноте, Ито начинает играть очень значительную роль в новом правительстве Японии, уделяя большое внимание вопросам внешней политики. В 1870 - 71 гг. он посетил США, где хлопотал о постройке первой в Японии железной дороги. Он сыграл важную роль при заключении японокорейского договора 1876 г., носившего неравноправный характер в отношении Кореи и ставшего этапом закабаления этой страны, а затем подписал с Ли Хунчжаном японо-китайский договор 1885 г. о Корее.
Ито Хиробуми был одним из инициаторов введения в Японии конституционного строя. В целях подготовки проекта японской конституции он в 1882 г. посетил Берлин и изучал конституционное устройство Германии. Понравившаяся ему конституция Бисмарка послужила образцом при разработке японской конституции, принятой в 1889 г.
Ито Хиробуми четыре раза возглавлял кабинет министров Японии (с 22 декабря 1885 г. по 30 апреля. 1888 г., с 8 августа 1892 г. по 31 августа 1896 г., с 12 января по 30 июня 1898 г. и с 19 октября 1900 г. по 10 мая 1901 г.).1 В промежутках он занимал другие важные государственные должности, имея возможность оказывать большое влияние на формирование политики страны. Этому способствовало и то обстоятельство, что с 1889 г. он являлся членом Совета гэнро. Будучи премьер-министром, Ито сыграл значительную роль в проведении японо-китайской войны 1894-95 гг. и в подавлении восстания ихэтуаней в Китае.
51
Последний этап официальной карьеры Ито связан с политикой Японии в Корее. В 1905 г. он был назначен японским комиссаром в этой стране и принудил корейского короля подписать конвекцию, согласно которой все руководство корейской внешней политикой переходило в руки Японии, а при короле должен был состоять японский генеральный резидент, получивший право давать указания корейскому монарху. В 1906 - 1909 гг. эту должность занимал сам Ито Хиробуми. В 1906 г. японский генеральный резидент навязал корейскому правительству “Общий закон о разработке недр” и “Закон о добыче золота”, с помощью которых Япония установила фактический контроль над добычей полезных ископаемых на Корейском полуострове.2 В 1907 г. Ито был возведен в княжеское достоинство.
В научной литературе существуют различные оценки конкретных действий Ито Хиробуми на посту генерального резидента в Корее. Одни авторы считают, что он инициировал там самые жестокие мероприятия и осуществлял репрессии в отношении деятелей национально-освободительного движения, другие полагают, что он старался действовать примирительно и всячески содействовал созданию японофильских групп в Корее. Однако объективно его деятельность, безусловно, способствовала укреплению позиций Японии в Корее. Действия Ито Хиробуми вызывали неприятие со стороны корейских патриотов, что и привело к трагическому финалу. Ито был убит на харбинском вокзале участником корейского национально-освободительного движения Дн Чун Гыном 26 октября 1909 г. Незадолго до этого Ито был назначен председателем Тайного совета Японии.
52
К настоящему времени в нашей отечественной историографии, к сожалению, сложился весьма упрощенный и прямолинейный образ этого крупного политического деятеля. В оценках его исторической роли преобладали штампы идеологического порядка. Например, в “Советской исторической энциклопедии” он был охарактеризован как “один из представителей олигархической верхушки империалистической Японии” и назван организатором “реакционной буржуазно-помещичьей партии сэйюйкай.3
Не менее резкие и односторонние характеристики Ито Хиробуми содержатся и в некоторых отечественных работах, вышедших в свет уже в 90 -е годы. Например, A.C. Селищев пишет, что “судьба Ито Хиробуми представляет определенный интерес, так как помогает лучше понять вариант “японского экспансионизма демократического образца”,-прием, к которому прибегают лидеры Страны восходящего солнца, когда чувствуют себя недостаточно сильными для развязывания неприкрытой агрессии”.4 Указанный автор рассматривает всю деятельность Ито лишь как один из вариантов политики экспансионизма.
Чересчур односторонне рассматривался советскими историками и вопрос об отношении Ито Хиробуми к России, в частности его действия во время пребывания в Петербурге в 1901 г., не учитывался весьма сложный спектр проблем, связанных с ролью этой личности в истории российско-японских отношений. Известный исследователь истории российской внешней политики на Дальнем Востоке Б. А. Романов писал: “Провал царской дипломатии здесь заключался не в том, что она не сумела или не смогла предотвратить этой грозной комбинации, а в том, что она была застигнута этой комбинацией совершенно врасплох. Поэтому и
53
была пущена в ход Витте продтенькая легенда, что де приехал в Петербург русофильский экс-министр Ито договориться о союзе с Россией (в ноябре 1901 г.), да только вот царь под влиянием “безобразовской шайки” помешал своим министрам*: будто Ито был встречен “холодно”, не нашел “сочувствия наверху”, “не получил определенного ответа” и уехал в Англию, где “немедленно вслед за тем” и был заключен англо-японский союзный дого-
5
вор .
Каким же на самом деле было отношение Ито Хиробуми к России, как относились к нему российские государственные деятели, каков был его образ в русской печати и востоковедной литературе до 1917 г. - вот комплекс вопросов, требующих детального, а не поверхностного анализа, ибо место этого крупного исторического персонажа в истории отношений России и Японии на рубеже XIX и XX вв. очень значительно. Безусловно, тема “Ито Хиробуми и Россия” требует глубокого и всестороннего анализа огромного круга российских, японских и зарубежных источников, и крупномасштабное ее изучение еще впереди. Данная статья, не претендуя на рассмотрение указанной проблемы во всей ее полноте, представляет собой попытку осмыслить восприятие личности Ито Хиробуми в России в первом десятилетии XX в. В качестве источников привлечены прежде всего архивные материалы, хранящиеся в фондах Российского государственного исторического архива в Петербурге, а также публикации, появившиеся в России в связи с трагической кончиной князя Ито. Объектом исследования таким образом становится образ этого японского политического деятеля, сформировавшийся в кругах российских политиков, дипломатов и журналистов и Ставший даже своего рода сте¬
54
реотипом. В русской прессе и конфиденциальной переписке Ито Хиробуми часто противопоставлялся другим японским политикам и военным, настроенным враждебно по отношению к нашей стране.
Впервые Ито побывал в России в 1883 г., когда он, по поручению императора Японии, в ранге Чрезвычайного Посланника и, Полномочного Министра присутствовал на коронации Александра III.6 С этого времени он стал проявлять большой интерес к России, а в нашей стране пристально следили за его политической карьерой и высказываниями относительно русско-японских отношений.
Очень важным для развития контактов между двумя стра- нами представлялся визит Ито Хиробуми в Петербург в 1901 г. Это было время интенсивных дипломатических контактов различных стран, заинтересованных в упрочении своих позиций на Дальнем Востоке. Государственные руководители России стремились достичь компромисса с Японией путем взаимных уступок в Корее и Маньчжурии. Некоторые японские деятели старались разыгрывать как русскую, так и английскую партию одновременно, организуя переговоры в Лондоне. Япония нуждалась в займах, которые она, безусловно, не могла получить у России, но эти займы ей могли предоставить французские башки, а Франция была союзницей России.7
rv
С целью прозондировать ситуацию и отправился в Петербург маркиз Ито. Там он вел переговоры с министром финансов С. Ю. Витте и министром иностранных дел В. Н. Ламздорфом. 14 ноября 1901 г. (ст. стиль) в Большом Царскосельском дворце Ито Хиробуми был принят императором Николаем II. В камер-
55
фурьерском журнале за ноябрь 1901 г. имеется следующая запись: “В 2 часа, имели честь представляться Его Величеству бывший японский Министр- Президент Маркиз Ито и член Японской Верховной Палаты господин Цудзуки. Для представляющихся приготовлялся чай в Малиновой гостиной”.8
Визиту маркиза Ито в Петербург предшествовала интенсивная переписка, которая велась российскими дипломатическими и коммерческими представителями в Японии. Они направляли свои донесения министру финансов и министру иностранных дел. В их записках подчеркивалось, какой большой вес имел маркиз Ито в политической жизни Японии, невзирая на то, что к этому времени он уже оставил пост премьер-министра. Значимость положения Ито в Японии, по мнению российских представителей, определялась тем, что он был старшим и наиболее влиятельным членом совета гэнро и в силу этого “ему удастся провести в Японии какой угодно договор”.9'Российский посланник в Токио А. П. Извольский подчеркивал, что Ито Хиробуми отнюдь не случайно “заслужил прозвище японского Бисмарка”10 (в дальнейшем этот эпитет часто использовался в российской печати) и причислил его к ряду “особенно зрелых и дальновидных государственных людей”11
Суждения о колоссальном весе маркиза в политической жизни Японии соседствовали с замечаниями о его симпатиях к России, а из этого делался вывод о том, что завеса секретности, созданная вокруг его визига в нашу страну призвана скрьггь его планы подписания договорах Россией. А.П. Извольский писал: “Путешествию этому, предпринимаемому под предлогом поправления расстроенного здоровья, придается вполне частный харак¬
56
тер, тем не менее, как я имел' честь высказать по телеграфу, не подлежит сомнению, что оно будет иметь весьма серьезное поли* тическое значение”.12 Российский посланник был убежден, что в лице Ито Хиробуми Россия имеет дело с искренним поборником сближения с нашей страной: “Маркиз Ито в полной мере понимает всю цену нашей дружбы и ничего столь не опасается, как разрыва с нами, могущего уничтожить раз навсегда достигнутые им результаты. С самого моего приезда сюда [в Токио. - Н. С.] и еще до образования его Кабинета, у меня установились с маркизом Ито весьма доверчивые отношения, и я мог убедиться в его желании придти к соглашению с нами по главным стоящим на очереди вопросам”.13 А. П. Извольский в письме, адресованном товарищу министра иностранных дел князю Оболенскому, сокрушался, что “с его [Ито Хиробуми. - Н. С.] отставкою воинствующая партия молодых государственных людей/ приписывающая себе дипломатическую победу над Россией и доходящая до крайних пределов заносчивости и самомнения, приобрела большое значение”.14 .
Однако действительный статский советник Алексеев в донесении на имя министра финансов С.Ю. Витте подверг сомнению суждения А.П. Извольского. Соглашаясь, с тем, что Ито Хиробуми является подлинным сторонником сближения с Россией, он усомнился в степени его влияния на политическую жизнь Японии и на процесс принятия важнейших государственных решений: “Оспаривать влияние Маркиза как на Императора, так и на заслуженных государственных людей (Гэнро), конечно, нельзя. Мнение Ито будет всегда принято Императором и теми из министров и членов Верховного Совета, которые принадлежат к этой
57
группе благоразумно умеренных деятелей Японии. Несчастье заключается, к сожалению, в том, что контингент помянутых лиц с каждым днем все сильнее редеет и сила их так страшно подорвана во всей стране, что всякое их решение, хотя бы и санкционированное волею Императора, еще очень и очень далеко от практического осуществления”.15
Несмотря на то, что мнения российских представителей в Токио относительно степени возможного воздействия Ито Хиробуми на принятие важнейших внешнеполитических решений японским правительством расходились, и Извольский и Алексеев одинаково оценивали отношение маркиза к России, создавая в глазах высших российских государственных деятелей образ Ито Хиробуми - потенциального друга России. Этот образ доминирует и в переписке С. Ю. Витте и В. Н. Ламздорфа в те дни, когда Ито уже находился в Петербурге.16
С особым беспокойством российские представители в Токио следили за той кампанией, которая была развернута в некоторых японских печатных изданиях с целью дискредитировать Ито Хиробуми и его визит в Петербург. Переводы указанных публи-. каций немедленно отправлялись из Японии в российскую столицу, сопровождаемые подробными комментариями дипломатических и коммерческих агентов. С особой тщательностью были проанализированы публикации в газетах, издававшихся политическими противниками маркиза Ито (“Асахи”, “Иомиури”, “Ниппон”). Эти материалы носили явно негативный и даже враждебный по отношению к деятельности Ито в Петербурге характер. “Иомиури” указывала “на врожденную наклонность Ито к России и на тот “факт”, что пожалованный ему орден дается "только за
58
особые услуги”, оказанные “самой России” и делала заключение, что “путешествие маркиза будет иметь весьма существенные и неблагоприятные для Японии последствия”.17 “Асахи” считала “в высшей степени печальным сам факт путешествия Ито в Россию” и подозревала его “в готовности услужить этой враждебной державе каким-либо далеко не патриотическим договором”, заканчивая свои рассуждения саркастическим замечанием, что теперь Россия “покупает и великого человека, который гостит в Петербурге”.18
Особенно же возмутили русских представителей публикации в газете “Ниппон”, издававшейся князем Коноэ. Эти статьи содержали грубейшие нападки на Ито Хиробуми: “Кажется Ито поглупел от старости более, чем мы предполагали. Кажется и рекомендательные письма г. Извольского делают свое дело. Говоря откровенно, маркиз Ито. большой охотник до дешевых побед, не любит ходить по крутой, гористой местности. Он издавна предпочитает плоский путь. Но он кажется позабыл, что опасность не всегда встречается в одних горных ущельях, а часто - и на совершенно открытой ровной дороге. И вот, пустившись путешествовать по русским равнинам, маркиз попал, кажется, в яму. Милости русского царя и любезности его министров оказалось достаточно, чтобы подкупить глупое старческое честолюбие и наш маркиз, с опустевшею от всего этого головою, только и думает о том, как бы доказать что он - покорнейший слуга русской политики. Получение им самого высшего русского ордена лучше всего подтверждает эту нашу мысль. Счастливый Ли Хунчжан однажды находился в таком же точно положении. Ему удалось кончить свои дни естественной смертью. Но Ли Хунчжану Японскому ед¬
59
ва ли удастся так же счастливо окончить свою жизнь, если он отважится на такой же промысел. Признаюсь, мне жаль Ито...”.19
Российский представитель Роспопов в письме графу Витте назвал подобные публикации “площадными выходками” и пришел к выводу, что газета “Ниппон” “доходит до откровенного совета убить Ито по его возвращении в Японию”.20 Во всяком случае эта газета полностью перечеркнула все заслуги Ито Хиробуми перед своей страной, утверждая, что “во всем своем прошлом маркиз Ито не имеет решительно ничего выдающегося; он не сделал ничего, что послужило бы на пользу стране; только случайные обстоятельства и ничем не заслуженное счастье поставили его в ряды так называемых маститых государственных мужей”.21 Таким образом, суждения некоторых японских газет о заслугах маркиза Ито перед своей страной явно контрастировали с тем, что писали о нем в то время в России.
Однако переговоры в Петербурге не увенчались успехом и не было подписано никаких русско-японских соглашений. Вместе с тем после отъезда Ито Хиробуми у русских политиков и дипломатов сохранялось стойкое убеждение, что причиной неудачи явилась позиция противников российско-японского сближения как в России, так и в Японии, а также иностранных держав. В записке Роспопова на имя графа Витте говорилось, что “взаимные отношения России и Японии постепенно охлаждались и сделались даже до некоторой степени неприязненными только благодаря злонамеренным натравливаниям некоторых посторонних сил , которые находили для себя выгодным сеять вражду между двумя странами”, в то время как “восстановление дружественных отношений между обоими государствами должно не только служить к
обеспечению прочного мира на Востоке, но призвано оказать и чрезвычайную пользу для культурного развития Восточной Азии”.22 Аналогичной точки зрения придерживался и сам министр финансов С. Ю. Витте.23
Анализ высказываний высокопоставленных деятелей России и ее дипломатических и коммерческих агентов в Японии убеждает, что Ито Хиробуми в начале XX в. пользовался в России очень большим уважением и авторитетом. В нашей стране ему явно симпатизировали и делали серьезную ставку на его визит в Петербург. Именно с этим человеком связывалась возможность сближения двух стран. Даже после неудачно завершившегося пребывания в Петербурге этот образ человека, симпатизирующего России, не только не померк, но скорее даже укрепился и сохранился вплоть до последних мгновений его жизни.
Волна публикаций, посвященных личности Ито Хиробуми, появилась в русских изданиях в связи с его трагической гибелью в 1909 г. Это было обусловлено не только общим положительным отношением российской общественности к японскому политическому деятелю, но и тем, что в России возлагались очень большие надежды на встречу министра финансов В. Н. Коковцова с князем Ито, которая должна была состояться в Харбине 13 (26) октября 1909 г. Именно тогда и прозвучали роковые выстрелы Ан Чун Г ына.
В издававшемся в Харбине “Вестнике Азии” отмечалось: “Как уже известно, прфгзошло печальное событие, прервавшее жизнь престарелого князя Ито в тот момент, когда он, по словам предшествовавших этому сведений японских газет, готовился засвидетельствовать высшему представителю России [имеется в
61
виду В. Н. Коковцов. - H. С/| .чувства дружбы японского правительства и народа к России и взаимность интересов России и Японии”.24 В этой публикации Ито Хиробуми был назван “первым по своему положению и государственному значению японским сановником” и было сказано, что перед своим отъездом князь имел продолжительную аудиенцию у японского императора и встречался с премьер-министром, а “некоторые японские газеты придавали поездке князя Ито в Харбин такое же симптоматическое значение, какое имела его поездка в Петербург незадолго до войны: князь Ито хотел еще раз предложить России закрепить узы дружбы и взаимности интересов России и Японии определенным соглашением”.25
Образ престарелого князя Ито. направлявшегося в Харбин с целью установления дружественных отношений с Россией присутствовал практически во всех российских публикациях по поводу его кончины.
Такого же мнения придерживались и российские государственные деятели. В этом смысле очень показательными следует признать впечатления, содержащиеся в воспоминаниях министра финансов В. Н. Коковцова (впоследствии Председателя Совета Министров Российской империи).
Последние слова Ито Хиробуми, сказанные им за несколько секу нд до трагических выстрелов на харбинском вокзале, по утверждению В. Н. Коковцова, были обращены к России: “Когда же я кончил, он сказал мне. смотря упорно в мои глаза, буквально следующее:
“Я уже старый человек и привык много думать раньше, чем выражать свои мысли. Я надеюсь, что мы будем много гово-
62
рпть с Вами, а пока скажу Вам только еще раз, что я счастлив встретиться с Вами потому, что мне кажется, что Вы выражаете свои мысли очень открыто и, по Вашему убеждению, у меня тоже нет никакой причины не быть с Вами искренним, и я уверен заранее, что Вы не услышше от меня ничего, что могло бы быть неприятно Вашему Государю или не полезно для Вашей великой страны, которой я желаю самого счастливого будущего и уверен, что она никогда более не встретит Японии против себя”.26
В мемуарах В. Н. Коковцова запечатлелся очень благоприятный образ Ито Хиробуми, на переговоры с которым российской стороной возлагались столь большие надежды. Сожаления по повод) его трагической гибели соседствовали в воспоминаниях В. Н. Коковцова с тем необычайно ярким впечатлением, которое японский политический деятель успел произвести на российского министра: “С внешней стороны князь Ито произвел на меня глубокое впечатление: маленького роста с несколько чрезмерно большой головой он имел уже усталый вид, но глаза его светились ярким светом и точно пронизывали собеседника, а некрасивое, несколько калмыцкого типа лицо было ласково и приветливо и невольно располагало к себе”27
Содержание публикаций, появившихся в российской печати сразу же после убийства Ито Хиробуми, свидетельствует о том, что тот образ Ито - большого друга России, который сформировался в первые годы XX в., сохранялся на страницах российских изданий вплоть до са^ой его кончины. Русское общественное мнение воспринимало его как человека, давно и искренне симпатизировавшего России, готового сделать очень многое для улуч¬
63
шения российско-японских отношений. Высоко оценивались его государственные заслуги и личные качества.
Газета “Харбинский вестник” писала 14 (27) октября 1909 г.: “Маркиз Ито умер. Рука убийцы не дрогнула, направляя дуло револьвера в хилого старца, утомленного трудами и долгой жизнью, полной тревог и опасностей политического деятеля. Величайшему политику Японии не суждено было спокойно уснуть сном вечности. На его плечи так долго опиралась политическая жизнь его страны. Так много лет подряд слава отечества венчала главу его”.28
Газета “Речь” назвала Ито Хиробуми “одним из самых выдающихся и влиятельных государственных мужей Японии”.29 А в выходившей во Владивостоке “Далекой окраине” был опубликован некролог, подписанный Николаем Амурским, в котором еще более отчетливо и однозначно было сказано, что “в лице князя Ито Япония потеряла самого значительного из своих государственных деятелей” и “пока еще трудно учесть всю тяжесть потери и все те последствия, какие произойдут из-за нее”.30
Российские публицисты, укрепляя уже сформировавшийся положительный образ Ито Хиробуми, всячески старались отделить его от политики, проводившейся японскими властями в отношении Кореи.
Автор публикации в “Харбинском вестнике” писал: “На посту генерал-резидента Кореи Ито сделал многое, что обессмертило его имя на страницах японской истории. Но эти страницы часто бывают залиты кровью, и в жертву великим государственным задачам нередко приносится много гибнущих отдельных человеческих существований.31 Газета “Санкт-Петербургские ведо¬
64
мости”, подчеркивая особую роль Ито во внешней политике Японии, восприняла его гибель как “искупительную жертву японской политики в Корее”.32 “Жертвой национальной мести” назвала его и газета “Речь”.33
Образ Ито как жертвы трагических обстоятельств, созданных давлением Японии на Корею и ответной реакцией населения Корейского полуострова на эту политику, стал доминирующим не только в посмертных публикациях на страницах российских периодических изданий, но и в статьях последующего времени. Этот идеализированный образ разрастался до таких пределов, что Ито уже представлялся человеком, сознательно “бравшим на себя и все грехи родной страны, и все ее ошибки”.34
Вполне естественно, что практически все российские газеты близко к сердцу восприняли гибель Ито Хиробуми, так как видели в нем человека, искренне расположенного к России, и полагали, что после его кончины путь к нормализации отношений между Японией и Россией будет затруднен ввиду того, что в высших эшелонах власти Японии уже не будет больше столь ярого поборника сближения двух стран.
Харбинская “Новая жизнь” писала, что “смерть принца Ито, по словам г. Коростовца,35 является в данный момент для русских дальневосточных интересов чувствительной потерей, так как покойный принц Ито пользовался исключительным положением и авторитетом в Японии, обязанной ему в огромной мере ее настоящим положением”.36 “Речь” также обратила внимание своих читателей на тот факт, что убийство японского князя было “совершено как раз в тот момент, когда между Россией и Японией налаживались переговоры, и убитый корейцами князь Ито поль¬
65
зовался репутацией человека, расположенного к России”.37 А владивостокская “Далекая окраина” прямо назвала его нашим “большим другом”.38 Аналогичные суждения можно обнаружить и в благовещенской газете “Амурский край”,39 и в “Приамурских ведомостях”,40 и в издававшейся в Томске газете "Сибирские отголоски”.41
Особенно трогательно мысль об утрате наиболее активного сторонника японо-российского сближения прозвучала со страниц “Харбинского вестника”: “Мы должны разделить эту печаль, ибо потеряли в лице Ито одного из друзей наших, которых, к сожалению, не так много по ту сторону Японского моря. В последние перед своей смертью дни маркиз Ито много говорил о дружбе России и Японии, о своих надеждах развить дружеские отношения, необходимые для блага обоих государств. “Пусть дружба ширится и распространится за стенки этого вагона”,- говорил Ито своим русским спутникам, когда поезд мчал его к Харбину. И, не зная по-русски,'он выучил одну фразу, которую с довольно вежливым видом много раз повторял: “Я люблю русских”.42
Образ Ито Хиробуми, сформировавшийся в российском общественном мнении в первое десятилетие XX в., достиг своего апогея в связи с его трагической гибелью. Тот факт, что он был убит на харбинском вокзале накануне российско-японских переговоров, успев лишь сказать несколько теплых фраз в адрес России, укрепил представление о нем как о стороннике сближения с нашей страной. В то время по ряду объективных причин многим в России очень хотелось найти союзника среди высокопоставленных японских политиков, и фигура Ито Хиробуми оказалась в этом смысле чрезвычайно привлекательной. Вполне всрояз но. что
66
некоторые российские дипломаты и тем более журналисты часто усматривали в его словах и действиях больше расположения к России, чем это было на самом деле, желаемое порой выдавалось за действительное. Вместе с тем нельзя не признать, что Ито Хиробуми всегда олицетворял собой наиболее прагматичное и рационально мыслящее крыло японских государственных деятелей, объективно оценивавшее возможности своей страны и перспективы ее внешней политики. Безусловно, в некоторые периоды своей политической биографии (как показывают имеющиеся источники) он испытывал определенное расположение к России и был готов к сближению с нашей страной, однако при этом Ито ни на минуту не забывал об интересах Японии и ставил их во главу угла во всех ситуациях, ни на йоту не поступался ими во время любых переговоров, где бы он ни находился.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Koichi Kishimoto. Politics in Modem Japan Development and Organization. Tokyo, • 1988. P.72.
2 Нарочницкий А.Л., Губер А A., Сладковский М.И., Бурлингас И.Я. Международные отношения на Дальнем Востоке. Книга первая. С конца XYI в. до 1917 г. М., 1973. С.243.
3 СИЭ. т.6. 1965. С.698.
4 Селищев А. С. Японская экспансия: люди и идеи. Иркутск, 1993. С.87.
5 Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895'- 1907. Изд. 2-е. М.-Л., 1955. С.151.
6 Hamada Kengi. Prince Ito. London, 1936. P.85.
7 РГИА. Ф. 560. On. 28. Д. 242. Л. 4,24.
8 РГИА. Ф 516. On. 2. Д. 145. Л. 41 об.
9 РГИА Ф 560 On. 28 Д. 242 Л. 5
10 Там же Л 19 " Там же J1 21
12 Там же J1 19
13 Гам же. Л 20
14 Там же J1 20-21.
67
15 Там же. Л. 28-29.
16 Там же. Л. 75 - 75 об., Л. 81 - 83.
17 Там же. Л. 92.
18 Там же.
19 Там же. Л. 94 -95.
20 Там же. Л. 92-93.
21 Там же. Л. 97.
22 Там же. Л. 115 - 116.
23 См : Пролог русско-японской войны. Малериалы и з архива графа С К) Витте Пг , 1916. С. 187-189
24 Вестник Азии №2 Харбин Окгябрь 1909 С 181
25 Там же. С 182
26 Коковцов В Н Из моего прошлого Воспоминания 1903 - 1919 п Книга 1 М, 1992 С. 336-337.
27 Там же. С.337.
28 Харбинский вестник. №1688 1909 14 окт.
29 Речь. №283. 1909 15окг.
30 Далекая окраина. №728. 1909. 15 окт.
31 Харбинский вестник. №1688. 1909. 14 окт.
32 Санкт-Петербургские ведомости. №229. 1909. 14 окт.
33 Речь. №283. 1909. 15 окт.
34 Харбинский вестник. №1688. 1909. 14 окт
33 Коростовец Иван Яковлевич - российский динломаг, в ю время - чрезвычайный посланник и полномочный министр России ,в Кил ас
36 Новая жизнь. №273. 1909. 15 окт.
37 Речь. №283. 1909. 15 окт.
38 Далекая окраина/№728. 1909. 15 окт.
39 Амурский край. №202. 1909. 15 окт.
40 Приамурские ведомости. №1472. 1909. 15 окт.
41 Сибирские отголоски. №217. 1909. 15 окт.
42 Харбинский вестник. №1688. 1909. 14окг.
68
Боюлюбов Алексей Михайлович. Родился в 1959 г., окончил Восточный факультет ЛГУ в 1981 г. и поступил на работу в Государственный Эрмитаж. В настоящее время является ведущим библиографом Центральной библиотеки ГЭ и научным сотрудником Отдела Востока Сфера научных интересов — культурные свяли России и Японии.
А.М. Боголюбов
Пресса России о Русской духовной Миссии в Японии.
(период Мэйдзи,4867 -1912 гг.)
стория русского миссионерства тесно связана с историей формирования русского государства, с историей освоения русскими людьми огромных просторов Сибири и Дальнего Востока. Обращение в христианство тюркских и финно- угорских народов было плодом деятельности церкви и благочестивой ревности отдельных лиц. Из истории Сибирских духовных миссий известно, что вслед за Стефаном Пермским, известным просветителем зырян, жившим в XIV веке, многие миссионеры обнаружили истинно апостольскую ревность к делу проповеди Евангелия, среди них арХимандрит Макарий ( в миру М. Я. Глухарев , 1792 - 1847 ) — известный миссионер среди алтайских народов. Свт. Иннокентий ( в миру В. А. Благонравов, 1825 -
69
1892 ) — руководимая им с 1873 г. Иркутская миссия обратила в христианство около 30 тысяч человек. Наряду с проповедью Евангелия многие сибирские миссионеры открывали школы, обучали местных жителей письменности, всячески обустраивали их жизнь, меняя кочевой образ жизни на оседлый.
Русские миссионеры были в значительной своей части не только самоотверженными свидетелями своей веры, но и нередко подлинными создателями культуры целых народов. К XIX в. миссии Русской Православной Церкви постепенно охватывают все уголки Российской Империи и начинают с большой активностью, целеустремленностью выходить в некоторые соседние страны. Проникновение Православия в страны Дальнего Востока связано с утверждением двух Миссий: Японской ( 1871) и Корейской ( 1897 ), но говоря об утверждении этих двух Миссий нельзя не упомянуть о Пекинской Духовной Миссии, котррая по выражению “апостола” Японии святителя Николая являлась “матерью японской миссии” . Учрежденная с целью совершения Богослужения для давних русских поселенцев Китая албазинцев, со временем Православная Миссия на долгие годы становится в Китае своего рода школой высших практических и научных знаний во всех областях китаеведения. Многие именитые русские синологи, лица духовные и светские, провели в этой шкрле долгие годы, изучая языки и письменности, религии, нравы и обычаи, историю, литературу народов Дальнего Востока - Китая, Манчжурии, Тибета, Монголии.
Миссия Корейская мало известна, хотя внесла заметный вклад в утверждение Православия на Дальнем Востоке Знаменательно, что в 1988 году юбилейном для Русской Православной
70
Церкви сотни тысяч людей из многих стран мира съехались в Корею, где смогли познакомиться с жизнью православных корейцев, чьи предки были крещены благодаря деятельности Русской Духовной Миссии в этой стране
Православие пришло на Японские острова в конце 50-х гг. XIX в. При русском консульстве в г. Хакодате была открыта первая в Японии православная церковь, но настоятель ее не имел возможности начать миссионерских действий. В 1861 г., за год до окончания полного академического курса Петербургской Духовной Академии, юный студент Иван Касаткин принял монашество с именем Николай, поступил на должность настоятеля Православной Церкви при русском консульстве в Хакодате, где и начал свою миссионерскую деятельность, проповедуя Евангелие японцам на их родном языке. Прожив в Японии около 50 лет, по выражению современников являясь “истинным распространителем религиозного света“, имея около 40 тысяч обращенных в христианство японцев — этого, без сомнения, вполне достаточно для того, чтобы радом с именем архиепископа стояло слово 'апостол'4 Более чем полувековая просветительская деятельность святителя Николая соединялась со многими литературными трудами: кроме последовательного перевода богослужебных книг и духовно-нравственных сочинений на японский язык, Святитель Николай в течении целого рада лет печатал в “Московских Ведо-
л
мостях“ "Письма из Японии”. В 1910 г. он поместил свой интересный '"Отчет о пожертвованиях на храм ( в городе Осака) и освящении его”. Кроме сообщений в “Христианском Чтении” и “Страннике” ему принадлежали следующие статьи:
71
— “Япония с точки зренуия христианской миссии (“Русский Вестник“ , 1869 . кн. 9, 11, 12.);
— “Япония и Россия“ (“Древняя и Новая Россия”, 1879, кн. 10, стр. 228-229.);
— “Докладная записка директору азиатского департамента П. П. Стремоухову (“Русский Архив”, 1907 , стр. 570-615 ).
Первая статья святителя Николая — “Япония с точки зрения христианской миссии” привлекла внимание русской общественности. Высказывания из нее приводились в различных русских периодических изданиях как религиозных, так и светских. Написана она была еще до отмены запрета на христианскую проповедь в Японии. До появления этой статьи представления о японцах, их жизни и культуре, черпались из романа Гончарова “Фрегат Паллада”, где в частности отмечалось, что “кафры, негры и малайцы — нетронутое поле, ожидавшее посева, а китайцы и их родственники японцы — истощенная, непроходимозаглохшая нива“. В этой статье святитель Николай показал что перед ним не ’’истощенная, непроходимо-заглохшая нива“ — а именно “нетронутое поле, ожидающее посева”. Ведь глобальный вопрос, который поставил перед собой автор статьи — это вопрос, представляет ли вообще японский народ склонность к принятию христианской религии. “Японцы, — пишет святитель Николай — “быстро перешли от презрения иностранцев к уважению и от ненависти к глубокой симпатии, разве замедлят окончательно убедиться, что Христианская вера вовсе не колдовство, не учение противоправительственное, не орудие к завоеванию чужих стран, а напротив, чистое духовное учение, основа государственного благоденствия, словом, единственная религия на земле Мо¬
72
гут ли японцы отделаться от знакомства с нею — основою всех наук и всего государственного быта Европы, пытаясь пересадить к себе и эти науки и этот быт“.
В 1870 - 1871 гг. Святейший Синод организовал Миссию для Японии, начальником ее был назначен иеромонах Николай, возведенный в сан архимандрита. Миссия была подчинена камчатскому епископу. В 1873 г. запрет на исповедование христианства был снят в Японии, в том же 1873 г. в журнале “Русский Вестник“ печатается статья, озаглавленная “Православная Русская Миссия в Японии“, дающая интересный обзор становления Миссии и о религиозном движении в Японии.
Вот выдержка из писем самого начальника Миссии, архимандрита Николая, в которой он сообщает об интересе ее деятельности у населения: “С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди любопытствующие знать о Христе. С каждым днем число обращенных растет. У католиков на юге только, говорят, оно возвысилось до 8 тысяч; у протестантов кто сочтет число обращенных, когда у миссионеров так много средств, такое изобилие и когда- пол-Японии учится английскому языку. И у православных было бы не мало, если бы были средства рассылать катихизаторов
Несмотря на эти трудности вскоре появилась первая православная община в Японии, за ней вторая и т. д. Для того, чтобы общины, рассеянные по всей территории страны Восходящего Солнца, находились в непрерывном духовном общении между собой, святитель Николай основал' еженедельный журнал на японском языке, посвященный как религиозным, так и житейским нуждам Этот журнал знакомил японцев с жизнью и культурой их
73
могущественного соседа. Журнал печатался на двух языках — русском и японском. ОДин из воспитанников Николая переводит “Капитанскую дочку” Пушкина, которая появляется отдельным изданием в Токио в 1882 г. Перед тем, как печатать перевод “Капитанской дочки”, рукопись давалась японскому художнику, который снабдил рукопись рядом иллюстраций. Так как художник не был знаком с русской историей, иллюстрации получились довольно забавными. Екатерина Великая предстала в виде хрупкой японки в современном европейском платье, Гринев - в виде французского генерала с целым иконостасом орденов, а Пугачев — негром с толстыми губами и курчавыми волосами. Но сам перевод был сделан очень тщательно и понравился японцам, ценителям и любителям исторической литературы. Воспроизведения с \
иллюстраций этого художника были даны в журнале “Нива" за 1910 год и перевоспроизведены в издании “Известий по литературе, наукам и библиографии“ за 1911 год.
Время шло, многое в жизни Японии изменилось, а архимандрит Николай продолжал свое дело — распространение христианства — и попутно,— дело сближения двух народов на почве ознакомления японцев с Россией. В_1880 г., архимандрит Николай получил епископский сан и вмесге с ним право посвящения в священнический сан, между тем как прежде приходилось обращаться для этого к камчатскому епископу.
С октября 1892 г. при Православной Японской Миссии началось издание нового журнала “Уранисики”. Теперь можно было сказать о встрече нового журнала со стороны православных, а также японских журналов, ничего общего с православием не имеющих. Один из японских журналов, приветствуя появление
нового журнала “Уранисики“ пожелал чтобы на его страницах как можно чаще появлялись сообщения о жизни, обычаях и литературе далекой России. Новый орган откликнулся и на это. В первых же его номерах помещены небольшие, но очень подробные статьи: “О Пушкине66, “Памятник Крылову“, стихотворения Кольцова, Некрасова.
Из библиографических заметок в русской периодической печати становится ясно, что в дальнейших выпусках “Уранисики” давались переводы многих русских авторов, как прозаиков так и поэтов, как классиков так и современников. Как подчеркивал журнал “Исторический Вестник“ за 1912 год 66 этот первый русско-японский журнал, конечно дело рук самого архиепископа Николая, по чьей инициативе делалось вообще все то, в чем проявлялась деятельность православной японской миссии. И, конечно, только с одобрения главы миссии отводились страницы русско- японского издания русской литературе, которая, благодаря этому, становилась все ближе и ближе сынам страны Восходящего Солнца”. Из этого сообщения видно, что помимо своей специальной деятельности, которой он посвятил более 50-ти лет своей жизни, св.Николай немало послужил русской литературе, развив к ней интерес японского читателя.
Читаем в издании “Вестник Литературы “ ( 1911 г., №1) — “Европеизируя каждый уголок своей жизни японцы, понятно, должны были открыть заморскому влиянию и свою литературу, но тут они даже отступили от свойственной им тактики. Обыкновенно, японцы используя тех или иных учителей-европейцев перестают их узнавать; литературными же наставниками своими они продолжают гордиться. Среди имен европейских литератур-
75
ных знаменитостей, присвоенных японскими писателями, имеются и немало русских. Писатель Куникида — псевдоним Доппо — признан замечательным изобразителем пейзажа. Все его произведения проникнуты одной идеей: влияние природы на человека всесильно и вечно. Куникида поэтому и слывет японским Тургеневым. Есть и свои “Чеховы”, “Куприны”. И этому в значительной степени посодействовал архиепископ Николай”. В 1894 г. в журнале “Исторический вестник” помещается перевод статьи французского автора К. Хрисанфидиса “Русские в Японии”, где автор пророчит, что если эта страна оставит когда-нибудь религию своих предков и примет христианство, то этим она будет обязана русским миссионерам. Автор статьи подчеркивает любовь японцев к церковному пению. К концу 1892 г. в Японии уже насчитывалось 219 православных общин при этих общинах состояло 130 проповедников и 64 регента пения. Кроме двух монахов, одного священника и дьякона, прибывших из России, все остальные духовные лица были японцы. В конце статьи автор выражает сомнение о быстром проникновении нового учения в высшее японское общество, отличающееся, по его мнению, рационалик мом и индифферентностью к религиозным вопросам.
Вопрос о христианизации стран Дальнего Востока получил широкий резонанс в русской периодической печати в 90-годы XIX в. Статья, опубликованная в журнале “Русский Вестник” за 1892 г. и озаглавленная “Христианская проповедь в Китае и Японии”, прямое тому подтверждение. По мнению автора, причины, почему Дальний Восток не идет к христианству, сводятся к двум. Первая причина — это духовность христианства с одной стороны и материализация японской жизни. Вторая — отчуждение япон-
цев от христианства, как от веры иностранцев, с которой человек конфуцианского склада не может иметь нравственного общения.
Эти сомнения ни в коей мере не относились к святителю Николаю. В течение всего своего пребывания в Японии он никогда не изменял своего взгляда относительно того, что в его новом отечестве христианство ожидает самое светлое будущее. Атеизм высших слоев японского общества и индифферентность низших по категорическому заявлению о. Николая только видимый и "происходит прямо и положительно от недостаточности религиозных учений, от того, что народ исчерпал их до дна и они больше не удовлетворяют его. Японский народ слишком умен, развит и свеж, а его религии слишком отсталы и нелепы”. Известное выражение синтоизма “пожелай микадо, и небесный огонь попалит всех иностранцев”, “в устах японцев”, говорит преосвященный Николай “имеет самый иронический смысл”... Поэтому “двери Японии открыты для проповедников христианства, сердца японцев для восприятия их слова”. По убеждению Николая “упадок” христианства в Японии объясняется временной реакцией против новой религии со стороны различных слоев общества. Реакция, это — дело неизбежное в культурной жизни народов. Николай справедливо считал, что Япония окунувшись с головой в европейскую цивилизацию, с определенного момента начинает оглядываться на свое прошлое и призадумываться над своим настоящим. Видимо, сказывались и подъем национальных религий буддизма и синтоизма и европейские публикации, говорящие о непригодности для образованных людей какой бы то ни было религии. Упадок проповеди был обусловлен, по мнению свт. Николая, и политической атмосферой в стране и войнами, которые Япония начи¬
77
нает беспрерывно вести с половины 90-х гг Вот такими факторами объясняет епископ Николай некоторый застой в проповеди в эти годы, будучи убежденным, что реакция бессильна повредить христианству и что она факт лишь временный и преходящий.
В 1892 г. заканчивается строительсгво храма в честь Воскресения Христова, Много сил и труда вложено было в сооружение этого величественного собора, украшение всего христианского мира на Дальнем Востоке. Постройка стен и арок длилась пять лет. Все знания тогдашней техники были применяемы самым тщательным и кропотливым образом. Торжественное освещение собора состоялось 21-го февраля 1891 г. “Собор будет памятен, будет изучаем, подражаем многие не десятки, а сотни лет, ибо храм положительно замечательнейшее здание в столице Японии, здание, о котором слава разнеслась по Европе и Америке еще прежде его окончания и которое, ныне будет окончено, по справедливости вызывает внимание, любопытство и удивление всех, кто есть или бывает в Токио” — , писал святитель Николай.
С возникновением войны между Россией и Японией, епископ Николай остался в Японии, несмотря на то, что ему советовали опасаться коварства и мстительности японцев. Он по слухам так ответил советчикам: — “ Смерти я не боюсь, да и какой смысл имела моя проповедь если я бежал отсюда из страха смерти“ (“Беседа“ , № 2, 1905 г. ). Естественно ему задавали вопрос: должны ли японские православные христиане принимать активное участие в войне с Россией или нет ?
Апостол Японии так ответил на этот вопрос — “Японские христиане могут и должны принимать участие в этом поединке, так как это их долг и обязанность, как граждан своего отечества.
78
Правда вы, японцы, приняли православную веру России, но несмотря на это, она неприягельница ваша сражаться с которой ваш долг ... Воевать с врагами не значит ненавидеть их, а только защищать свое отечество”. В этот кризисный период русско- японских отношений святитель Николай и его проповедники умели объяснить независимость религии от политических вопросов и делали все возможное чтобы эта война не была сочтена как поединок ”дракона с крестом” .
Во время войны Православная Японская миссия направляла все свои силы и деятельность на облегчение участи русских военнопленных. В мае 1904 г. с этой целью было образовано товарищество “духовного утешения военнопленных“. Членами товарищества состояли все православные японцы без различия пола Своим существованием эта ассоциация была конечно обязана японскому правительству, но к ней вскоре примкнули некоторые выдающиеся люди России, что сделало “православное товарищество духовного утешения военнопленных“ очень популярным среди японского общества. В 1905 г. представители православных японцев преподнесли русским пленным свое приветствие, где были такие слова, что истинный христианин не отличает эллина от иудея, японца от русского, а во всяком человеке видит брата, нуждающегося в его любви и поддержке, и наконец, что пример благочестия русских пленных не замедлит оказать своего влияния и на японцев. Необходимо отметить чрезвычайно трогательное отношение святителя Николая к русским пленным . Как отмечал журнал “Нива “ за 1912 год — “Много любви увидели они тогда от владыки Николая. Но много и горя перенес тогда сам архиепископ, оставшийся во имя долга во враждебно настроенной ко все¬
79
му русскому стране ... “.Трудами архиепископа Николая в г. Осака был заложен Покровский храм для поминовения русских воинов.
Натянутые отношения между русскими и японцами сложившиеся к началу XX века, тоже оказали свое влияние на развитие Православия. Что касается проповеди Православия; то проповедникам прежде чем начать проповедь и заслужить доверие слушателей приходилось предварительно доказывать, что понятие “православный“ и “русский” не являются синонимами и что между ними нет ничего общего. По этой причине успехи миссии уменьшались. (Прохоренко Ф. Русская духовная миссия в Японии и в Корее. — Харьков, 1907.)
Несмотря на все невзгоды, вызванные войной, любовь святителя Николая к своей обширной пастве была безгранична. Даже невзирая на недомогание, он и в последние годы своей жизни объезжал весь свой миссионерский район, свыше 2 тысяч верст, и всюду проповедовал, крестил, помогал словом и делом, создавая вечное строение любви и истины в этой далекой от его настоящей родины стране... К “Никораю“. как звали его японцы, приходили все угнетенные, скорбные, тоскующие — и никто не уходил от него не Ободренным, не просветлевшим. Так изумительно изменилось в какие-нибудь 20-30 лет отношение японцев к их апостолу ... . Так прекрасны и плодотворны были дела его любви и его христианского долга. Благодаря трудам архиепископа Николая в Японии к концу эры “Мэйдзи“ ( 1912 г. ) насчитывалось около 40 тысяч православных в 300 приходах На японский язык переведены все богослужебные книги:
80
Кончина православного апостола Японии была встречена всеобщей скорбью. Все крупнейщие русские периодические издания, такие как “Исторический Вестник“, “Русский Вестник“, “Всемирная иллюстрация“, “Богословский вестник“, “Домашняя беседа“, “Нива“ известили русскую общественность об этой скорбной утрате, Как отмечали многие очевидцы, не только христиане, но и приверженцы других религий почувствовали в кончине архиепископа Николая горестную и незаменимую утрату.
Основатель Японской Православной Церкви — святитель Николай, апостол Японии, оказал большое влияние на японское общество, в действительности создав японскую православную культуру периода Мэйдзи. По словам протоиерея Прокла Ясуо Ушумару, профессора Токийской Православной Семинарии, его деятельность была “украшением периода Мэйдзи”. Святитель Николай, раскрывая в своем окружении основы веры, желал, чтобы японцы сами создавали в ней свой духовный мир — он видел, что в глубине национального духа японцев зиждется особая сила “присвоения чулок форм”, сложившаяся в Японии в процессе се вековых контактов с великими и малыми культурами. Владыка хотел иметь японских архитекторов, японских иконописцев и японские хоры. Он воспитывал из числа японцев катехизаторов и священников. Он заботился о создании книг Священного Писания, книг по вероучению на японском языке. Выполненный св. Николаем в сотрудничестве с Зукумара' Накаи (1855-1943) перевод Библии явился величайшим достижением переводческого мастерства периода Мэйдзи, принеся св. Николаю и его сотруднику “бессмертие в мире японской словесности”. Изданные под руководством св. Николая богословские комментарии’ сборники
81
проповедей, Катехизис, труды по церковной истории, жития святых составили огромную богословскую библиотек)’.
Благодаря деятельности Русской Православной Миссии Православие приобрело реальное значение в истории Японии.
82
Жемайтис Сергей Георгиевич — родился в г. Вильнюсе. В 1983 I. окончил исторический факультет ЛГУ им. A.A. Жданова по специальности «История». С 1986 г. и по настоящее время работает научным сотрудником Отдела рукописей Российской национальной библиотеки.
С.Г. Жемайтис.
Православный куге эпохи Мэйдзи. К истории жизни Сергея Александровича Маденокози/
Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки, в фонде N 665 Александра Ивановича Савельева, были обнаружены рукописные материалы, связанные с Японией.
Александр Иванович Савельев (1816-1907 гг.) - инженер, генерал-лейтенант, на протяжении более чем 30 лет преподавал в Николаевском инженерном училище, а с 1869 г. состоял при. главном Инженерном Управлении Генерального штаба.1 Он является автором-составителем “Алфавитного сборника. технических слов старых и новых, относящихся к строительному и инже-
* Далее в тексге мы будем применять сокращенную форму фамилии, которая иногда использовалась самим Мадэ-но-кодзи — Мадэ.
83
нерному искусствам, химии, механике и др”, изданного в Санкт- Петербурге в 1869 г.
Возможно, что занятий в области сравнительного языкознания в какой-то степени предопредилили его интерес к языку и культуре Японии, а также знакомство и возможность общения с японцами-стажерами, жившими в Санкт-Петербурге.
Первые шесть японцев появились здесь в 1866 г. Они были посланы еще при военно-феодальном правительстве бакуфу. Но затем, все кроме одного, а именно Итикава Бункити, который остался в Санкт-Петербурге, были отозваны правительством Мэйдзи и вернулись в Японию.2
Новое правительство осознавало необходимость перенимать опыт промышленно-развитых стран т. к. это настоятельно требовалось для военного и технологического превосходства над соперником. Страны мира классифицировались японцами на пять категорий: цивилизованные, просвещенные, полупросвещенные, нецивилизованные и варварские. Россия относилась ко второй группе, так как в плане развития промышленности не могла соперничать с Англией и Америкой. Поэтому в 1870-1871 гг. было послано в Россию только 9 стажеров, а в США и Англию соответственно 149 и 126.3
Среди этих 9 человек, посланных на обучение в Россию, был и барон Ниси, который в 1875 г. закончил Санкт- Петербургский университет. В дальнейшем он стал дипломатом, специалистом по России.4
В 1874 г. в Санкт-Петербург прибыла японская делегация для разрешения спорного вопроса в отношениях между Россией и Японией о принадлежности Сахалина, который завершился в
84
1875 г. подписанием договора, вошедшего в историю как Петербургский трактат.5 Ко времени приезда японской делегации, в Санкт-Петербурге находились два японца, а именно Ниси и Итикава.
А.И, Савельев, собирая материал для своих работ, возможно познакомился с Ниси и Итикавой в начале 70-х гг. В фонде сохранилось два письма Ниси к Александру Ивановичу, одно из них посвящено древнейшим японским мерам длины.6
Можно предполагать, что в составе японской делегации в Россию приехал и наш герой, полное имя которого — Маде-но- кодзи Хидэмаро. Барон, впоследствии церемониймейстер двора японского императора, вероятно, он был оставлен в Санкт- Петербурге для получения военного образования под контролем Ниси и Итикавы. Надо полагать, что благодаря им и произошло его знакомство с А.И. Савельевым. Позже, вернувшись в Японию, Мадэ на протяжении 19 лет с 1882 г. по 1901 г. писал ему йисьма. Чем же объясняется столь долгое эпистолярное общение? Скорее всего тем, что А.И. Савельев стал для Хидэмаро человеком очень близким, а главное - его крестным отцом.
В первом письме мы читаем атрибутивную запись А.И. Савельева: “Письма моего крестника природного японца, барона Мадэ Сергея Александровича.”7 Еще будучи в России он проникся идеей православия, а затем, уже в Японии 11 сентября 1882 г. принял крещение, избрав своим крестным отцом человека, находящегося за многие тыезди километров от него. Об этом мы узнаем в первом же письме, отправленном Мадэ к А.И. Савельеву из Японии: “Проникнутый глубокою благодарности«) за Ваше доброе ко мне сочувствие и сознавая, что Вы бы не отказались в Рос¬
85
сии быть моим воспреемником при Св. Крещении, я заочно и в Японии решился избрать Вас крестным огцом Я перешел в Православие 11 сентября и крещен во имя Св. Сергия. Много препятствий осложняли мою давно задуманную идею, но раз решившись я не отступал и выжидал только возможности привести задуманное в исполнение.”8
Его принадлежность к православию, скорее всего не вызывала энтузиазма со стороны родственников и знакомых. Старший брат Мадэ был личным секретарем вдовствующей императрицы, тетя - статс-дамой вдовствующей императрицы, кузина - была замужем за министром двора; он упоминает также своего родственника маркиза Токугава.9 Едва ли они могли разделять его убеждения. Не случайно он предупреждает А.И. Савельева: “Если вздумаете мне писать, то не выставляйте на адресе моего Православного имени, пишите как писали и прежде. Я принял православие по убеждению, ни у кого не просил разрешения, а потому и избегаю возбуждать лишние толки и пересуды.“10
По тем источникам, и по литературе, которая нам доступна, не удалось выявить ни годы его рождения и смерти, неизвестно также, с какой целью он был направлен в Россию, по какой причине он был отозван японским правительством, не получив законченного образования, т. е. многие моменты его биографии не ясны и туманны.
Основным и пока единственным источником сведений о нем являются его письма и пометы А.И. Савельева на них. В этих письмах Мадэ делился с Савельевым своими впечатлениями, заботами, изменениями в своей семейной жизни, ставил в извест-
86
HûciJj Александра Ивановича о судьбе японцев, которых знал А.И. Савельев - ущ. упомянутых Игикавл и Нисн.
Именно эта переписка послужила причиной того, что Мадэ стал первым японским членом-coi рудником Императорского Русского Археологическою общества с 30 октября 1886 г., о чем свидетельствуют протоколы общества, где он значится как принц. Причем это - не формальное членство. Оно основано на разысканиях Мадэ, касающихся Буддийского храма в японском городе Никко. Сведения о храме он предоставил А.И. Савельеву и они были заслушаны па заседании общества в мае 1886 г."
Переписка между Мадэ и А.И. Савельевым возникла в 1880 г. и начинается двумя письмами из Санкт-Петербурга и одним - из ныне польского города Белостока, где наш герой проходил топографическую практику. ‘'Живу в Белостоке уже более двух недель... К чему военный совет выбрал такое место, неудобное положительно во всех отношениях, трудно догадаться. ... Не дай Бог никому здесь жигь без дела .. По окончании работы хочу уехать куда-нибудь подальше т. е. лучше сказать удалось на время в настоящую русскую деревню, где можно поотдохнуть н понабраться силы и здоровья, а пока скрепя сердце приходится покориться обстоятельствам и всецело предаться начатой работе.”12
Проу чившись еще один год, Мадэ так и не закончил учебное заведение, возможно это было Николаевское Инженерное училище. В сентябре 1881 г. он был отозван японским правительством и покинул Санкт-Петербург.13
Прожив, предположительно, около 7 лет в России, в совсем другой культурной среде, Мадэ усвоил, как он сам отмечает в своем письме: “европейския привычки и условия обыденной рус¬
87
ской жизни”. Они “так во мне вкоренились, что отстать от них трудно, скучно да к тому же и окружающая меня среда имеет совершенно другой характер и склад развития.” 14
Вернувшись в Японию, он постоянно скучает по России, выражая в письмах свою привязанность к образу жизни, к людям, культуре.
“Воображаю как теперь у Вас хорошо, люблю я рус[ское] лето, в Петергофе у Вас музыка, от души завидую Вам. На счет музыки у нас совсем еще плохо, но со временем Бог даст надеюсь устроить хороший оркестр. Через год кончится контракт с теперешним учителем музыки с одним Немцем, тогда думаем пригласить музыканта из России, хотя я думаю это трудно, так как вообще хороший музыкант не приедет так далеко как к нам.”15 Ностальгией, теплыми чувствами по отношению к России, любовью к ней пронизаны его письма. Уместно процитировать ряд мест из них: “Еще раз в жизни надеюсь приехать в Россию, где мне жилось отрадно, и где оставил столько друзей. Теперь у Вас хорошо, мороз, катание на санях, хорошая страна Россия.” 16
Мечта вновь посетить Россию не покидает Мадэ. Он часто пишет А.И. Савельеву: “Надеюсь что Бог поможет мне еще раз побывать в России и повидаться с Вами.”17 Все-таки ему удалось осуществить свою мечту. В 1896 г. он посетил Россию. Сохранилось письмо, отправленное им А.И. Савельеву из города Сретен- ска, в котором он описывает свое путешествие по Сибири.18 Но это был лишь кратковременный визит Мадэ по служебным делам.
Единственным местом в своей стране, где он чувствовал себя как дома - было русское посольство в Токио, где его радушно принимали. В Отделе рукописей bj фонде Казимира Адамовича
88
Военского сохранились пригласительные билеты на обеды, концерты, которые устраивало русское посольство в том числе и для японцев, знающих русский язык. В числе приглашенных мы находим и самого Мадэ, и его супругу.19
Во время посещения Японии великим князем Александром Михайловичем, он познакомился с ним. Встречал он также и, бывшего тогда цесаревичем, Николая II. В письме к А.И. Савельеву читаем: “Во время пребывания Е[го] Щмператорского] В[ысочества] Государя наследника Цесаревича я имел счастие состоять при нем; во время пребывания Его Высочества много было дел, но не смотря на это чрезвычайно приятно было вращаться в среде русского говора.”20
Мадэ был свидетелем покушения на цесаревича, о чем он также сообщает в письме: “Когда было злодейское покушение в провинции Юцу я ехал впереди Цесаревича, то было страшное происшествие, но холоднокровие и присутствие духа Цесаревича по истине удивило всех окружающих, но благодаря Бога все установилось так счастливо для обоих государств. Не стану описывать Вам подробно об этом, потому что знайте из газета. В прошлом году я получил Анну на шею, а от Цесаревича собственноручно получил золотой порт-сигар с брилиянтовым гербом, чрезвычайно красивая вещь, вообще Цесаревич был очень милостлйв до меня, постоянно находился при нем.”21
Он был знаком со всеми русскими посланниками, посещал русскую церковь при посольстве, видимо был знаком со святителем Николаем. О нем он пишет следующее: “Преосвященный Николай работает усердно, много помогает бедным, словом неутомимый работник.” “...удивляюсь его энергию и способности, сме-
89
до идет по своей дороге. Он уже перевел богослужебную книгу на японский язык, молитвенник и Евангелия давно уже переведены. По мнению Епископа через 25 лет половина населения Японии будет Православные, а по мнению Давыдова22 Христианство не может укорениться пока Государь не примет Православию, а затем должны перемениться право женщины т.е. у нас женщина мало пользуются общественными правами. Кто из них прав трудно решить.”23
Мадэ был несомненно заинтересован в том, чтобы в Японии было как можно больше людей, близких ему по вере. И он часто делится с Савельевым своими размышлениями об этом: с каждым годом - пишет он, - увеличивается число православных, так что теперь православных Японцев около 14 тысячи, столько же Католиков, а протестантов еще более. Меня крайне интересует когда Япония примет христианство, во всяком случае должна же изменится господствующая религия, иначе быть не может.”24
Будучи свидетелем тех бурных изменений в обществе, которые проходили в Японии после прихода к власти правительства Мэйдзи, и оставаясь православным человеком, Сергей Александрович верно подметил, что эти преобразования не так существенны и носят поверхностный характер. И как бы в продолжении спора между преосвященным Николаем Японским и А.П. Давыдовым, через 13 лет в 1897 г. пишет А.И. Савельеву: “Мы приняли великую цивилизацию Европы, научились многому, но главное мы забыли это религия ! (подчеркнуто С.А. Мадэ). Как Вам известно господствующая религия у нас Синтоизм. Буддизм, то и другое ничего не имеет общаго, кроме того с объявлением конституции (великая якобы Япония) свобода вероисповедания,
90
вследствие этого в настоящее время в Японии не мало Православных, Католиков, Протестантов, Униатов и пр. пр. Вообще наш народ весьма равнодушно смотрит на религию, но что выйдет с временем ? Мне кажется необходимо как можно скорее утвердить национальную религию т. е. принять христианство, но к сожалению государственные сановники мало этим ингересуют-
„„ «25
ся. ...
Ностальгия по России никогда не оставляет Сергея Александровича. Из последних его писем мы узнаем, что он постоянно носит дорогой крест, подаренный ему сестрой А.И. Савельева еще в бытность его в Петергофе. Он постоянно мечтает приехать в Россию, а для этого, поступить на службу в министерство иностранных дел. "... думал перейти в министерство Иностранных] дел, -пишет он Савельеву в конце 1899 г., - но на время оставил эту мысль, во первых теперь ехать в Россию в качестве секретаря немножко невыгодно, кроме того я получил русский] орден Св[ятого] Станислава] первой степени, котор[ый] мешает отчасти занятия секретарского место, а быть посланником слишком далеко и трудно для моего неразвитого ума, со временем что нибудь да выйдет, пока нужно ждать терпеливо.”’26 Но, судя по всему, назначения в Россию Мадэ так и не дождался.
Последнее письмо было получено А.И.Савельевым в фев- рале 1901 года. Увы, после этого времени каких-либо сведений, о Сергее Александровиче Мадэ не обнаружено, кроме уже упомянутых списков состава Русского археологического общества, где значится его имя.
При публикации материалов для того чтобы показать знание русского языка японцем Хидэмаро Мадэ-но-кодзи мы стре¬
91
мились подчеркнуть своеобразие его письма, сохранив пунктуацию и орфографию текста.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Петербургский Некрополь. Т IV СПб., 1913. С. 5.
2 Синтаро Накамура. Японцы и русские. Из истории контактов. М : “Прогресс”, 1983. С. 209-214.
3 Иванова Г.Д. Русские в Японии XIX - начала XX вв. Несколько портретов. М. Изд. фирма “ Восточная литература”. 1993. С. 16.
4 Синтаро Накамура. Японцы и русские. С 227 - 228
5 Гам же. С. 228 - 229
6 ОР РНБ. Ф 665. Савельев А И Ед. хр. 214. Лл 1 -3
7 ОР РНБ Ф 665. Савельев А.И Ед. хр. 203 JI 1
8 Там же. Л. 7.
9 Сведения о родственниках С.А. Маденокози взяты из его писем к А.И. Савельеву. См.: ОР РНБ. Ф. 665. Ед. хр. 203. Лл : 11, 13, 29, 31 об.
10 ОР РНБ Ф. 665. Ед. хр. 203. Л. 10.
11 Записки Императорского Русского Археологического общества. T. II. Новая серия. СПб, 1886. C. CXXXVII, CXXXIII, CL, CLXXVI. ОР РНБ. Ф. 665 Ед. хр. 203, Лл. 17-17 об. Маденокози по крайней мере до 1908 г. являлся иностранным членом- сотрудником Русского Археологического общества См. : Состав Императорского Русского Археологического общества на 1-ое апреля 1908 г. [Спб], 1908. С 15.
12 ОР РНБ. Ф. 665. Савельев А.И. Ед. хр. 203. Лл. 3-3 об.
13 Там же. Лл. 5-5 об.; Помета А.И. Савельева: л. 6 об.
14 Там же. Л. 8 об.
13 Там же. Лл. 36 об.-37. <
16 Там же. Лл. 16 об., 22, 39.
17 Там же. Л. 5 об.
18 Там же. Лл. 25-30 об.
19 ОР РНБ. Ф. 152. Военский К. A. On. III. Ед. хр. 109. Лл. 16 об , 18 об.
20 ОР РНБ. Ф. 665. Савельев А.И. Ед.хр. 203. Лл. 19 об., 22 об., 36 об.
21 Там же. Л. 22 об.
22 Давыдов Александр Петрович (1838-1885 гг.) Посол России в Японии в 1883- 1885 гг. Умер в Токио. О нем см.: ОР РНБ. Ф 152 Военский К A On IV. Ед хр. 69.
23 ОР РНБ. Ф. 665. Савельев А.И. Ед. хр. 203. Лл. 13 об-14, 36 - 36 об
24 Там же. Л. 19 об.
23 Там же. Лл. 35-35 об.
26 Там же. Лл. 40-40 об.
92
Письма С.А.Маденокози.
Публикация С.Г. Жемайтиса.
J1.1. Атрибутивная запись А.И. Савельева: ’’Письма моего
крестника природного Японца, барона Маденокози Сергея Александровича. По разделении имущества ему досталось звание барона, а старшему его брату, звание князя или принца.”
Письмо 1.
JI.2. Многоуважаемый Александр Иванович !
Отец Николай* извиняется пред Вами, что он никак не можь * «располагать сегодняшним вечером, но дал слово быть у Вас в следующий раз, когда будет у Вас собрание. Дамчендер** хотел быть у Вас сегодня вечером и я также постараюсь приехать. И так досвидания (так в ркп. - С,Ж.), прошу Вас передать поклон Елизавете Ивановне***.
Глубокоуважающий и преданный Вам Маде.
12 Марта 1880 г. В СПб.
Помета чернилами [А.И.Савельева], “природный Японец. Князь, Маде, впоследствии, барон.”
* Отец Николай - вероятно, будущий еп. Николай Японский. См.
примечание к письму 5
** Дамчендер - сведениями не располагаем.
*** Елизавета Ивановна - Клизавегл Ивановна Савельева (1817- 14. XII 1907), сеегра юнерал-летенанга И Савельева. Похоронена на Свя1х>-Троицком кладбище и Стром Петер!офе.
93
Письмо 2.
JI. 3 Помета [А.И.Савельева] карандашом: “Получ[ено] 12 июля 1880.”
Многоуважаемый Александр Иванович !
Прежде всего прошу меня простить великодушно за долгое молчание. Живу в Белостоке* уже более двух недель, но не могу еще до сих пор найти подходящего помещения в ближайшей деревне. Все мои неоднократные поиски не увенчались успехом, то найденное помещение не позволительно п^язно и дорого, то совсем не удобно в хозяйственном отношении, вероятно придется остаться в городе и жить в гостинице, так как найдти (так в ркп. — С.Ж.)
Л.Зоб. помещение в частном // доме здесь почти не возможно, да к тому же поляки так горды и неприветливы, что лишний раз не захочешь с ними и говорить. Условия здешней жизни чрезвычайно дороги и полны неудобств.
Точно за наказание, попали мы в Западный край, в среду жидов и поляков. Первые отвратительно грязны и вечно заняты своими гешефтами**; вторые же неприветливы, горды и далеко не симпатичны по своему фанатизму, доходящему подчас почти до идолопоклонства. Не дай Бог ни кому здесь жить без дела. //
Л,4. К чему военный совет выбрал такое место, неудоб¬
ное положительно во всех отношениях, трудно дога-
94
даться. Солдатики, прикомандированные для съемки большею частию жиды или поляки, плохо понимают русского языка, а быть может не желают понять, Бог их знает, одним словом безтолковы и несносны до конця (так в ркп. - С.Ж.). Учить их держать рейку труднее чем самому изучить теорию съемки.
По окончании работы хочу уехать куда-нибудь подальше т. е. Лучше сказать удалось на время в Л . 4 об настоящую русскую деревню, где можно // поотдохнуть и понабраться силы и здоровья, а пока скрепя сердце приходится покориться обстоятельствам и всецело предаться начатой работе. Вот в кратких чертах извлечение из моей настоящей жизни. Передайте мой поклон доброй Елизавете Ивановне, пожелание здоровья и исполнения желаний. Простите за монотонное послание и не осудите строго.
Г лубокоуважающего Вас Маде. Белосток 10 июня 1880 г.
Помета [А.И. Савельева] чернилами: ’’Князь Хидемаро Маденокози. Природный японец, приехавший в Россию для приобретения основательного образования.”
* Белосток - уещный юрод Гродненской губ, ныне на геррритории Польской Республики
** гешефт - н нриспремии, дело, сделка, имеет ироничный оттенок, от немецкого - Geschalt
95
Письмо 3.
JI. 5. Добрейший Александр Иванович!
Сердечно сожалею, что мне не удалось пред отъездом побывать у Вас и поблагодарить Вас за Ваше доброе ко мне внимание и участие.
По болезни мне пришлось долее прожить в Петербурге, чем я предполагал и изменить план моей поездки т.е. ехать через Сибирь, а не на добровольном флоте; хотя этот путь более сложен и сопряжен с большими неудобствами, но по мнению доктора, лечившего меня, более доступен для моего здоровья, так как я очень восприимчив к морской болезни.
Л. 5об. Да к тому же // дорога эта представляет более интереса и доставит мне не мало практических знаний и опыта. Надеюсь что Бог поможет мне еще раз побывать в России и повидаться с Вами. Передайте мой поклон и пожелание здоровья многоуважаемой Елизавете Ивановне. И так прощайте, добрейший Александр Иванович, дай Бог Вам здоровья и всякого благополучия. Вспоминайте иногда благодарного и глубокоуважающего Вас Маденокози.
5 Сентября 1881 г.
Л.6 об. Помета чернилами [А.И. Савельева]: “Японец. Приезжавший в Россию учиться. Но не'окончив своих учебных занятий, был отозван Японским правительством.”
96
Помета карандашом [А.И. Савельева]: “от Маденокози получ[ено] 7 Сент[ября[ 1881.”
Л. 7.
Л.7об.
Л.8.
Письмо 4.
Добрейший Александр Иванович!
Проникнутый глубокою благодарностию за Ваше доброе ко мне сочувствие и сознавая что Вы бы не отказались в России быть моим восприемником при Св[ятом] Крещении, я заочно и в Японии решился избрать Вас крестным отцом. Я перешел в Православие 11-го Сентября и крещен во имя Св[ятого]. Сергия*. Много препятствий осложняли мою давно задуманную идею, но раз решившись я не отступал и выжидал только возможности привести задуманное в исполнение. — Сердечно благодарю Вас за письмо полное, ко мне // искренняго сочувствия; Вы так тепло, чутко отнеслись к моему положению, вряд ли кто еще также искренно и открыто решится высказаться в мою пользу, так хорошо атестовать меня. Большинство моих знакомых, да по правде сказать, даже родные смотрят на мою неудачу весьма равнодушно и не находят ничего особенно неприятного в моем положении; а между тем мне пришлось бороться немало и отстаивать свои права для поступления на службу, так как служить только ради жалования, не имея личного интереса к делу, слишком тяжело. Долго // отказывался я от предлагаемых мне мест, но в конце концов жизненыя потребности принудили подумать о средствах и я поступил чиновником
97
особых поручений в канцелярию Обер- Церемониймейстера. Незаконченное европейское образование не дало возможности остановиться на излюбленном деле; расчитывать же на заграничную командировку трудно, — много есть желающих на эти места, людей старше меня, уже с известным служебным положением и опытностью, хотя вовсе не знакомых с русским языком. Жизнь на родине мне не кажется Л.8об. // особенно заманчивой, европейские привычки и условия обыденной русской жизни, так во мне вкоренились, что отстать от них трудно, скучно да к тому же и окружающая меня среда имеет совершенно другой характер и склад развития. Одним словом затраченный правительством капитал на мое образование при таких условиях врядли окажется производительным, из Японского же детского учения утрачено так много, что теперь приходится приниматься за изучение своего родного языка очень настойчиво, без него в Японии дороги JI.9. , // не проложить. Как все уладится в последствии Бог
знает, надеюсь что Господь поможет мне в жизни. Я писал Вам из Щижнего] Новгорода, расчитывал тогда быть в Японии к зиме, но дорожные задержки, а главнее всего осенняя распутица совершенно изменили мои планы, пришлось зазимовать в Иркутске и приехать на родину только в мае месяце. С тех пор столько было хлопот, треволнений, да и положение мое было очень неопределенное, так что решился я писать Вам только
98
Л9об.
Л. 10
ЛИ.
по окончании всех неурядиц. Простите // что не своевременно ответил на Ваше письмо, постараюсь загладить свою вину. Прошу Вас передать мой искренний привет доброй Елизавете Ивановне и пожелание всего хорошего. Еще раз искренно благодарю Вас за Ваше доброе ко мне расположение. Пошли Вам Бог здоровья и помоги Он Вам во всех Ваших делах. .
Искренно и Глубокоуважающий Вас Сергей Маде- нокози
P.S. Если вздумаете мне писать, то не выставляйте на адресе моего Православного имени, пишите как писали и прежде. Я принял православие по убеждению, ни у кого не просил разрешения, а потому и избегаю возбуждать лишние толки и пересуды. Думаю что послать Вам мне письмо через наше посольство будет вернее и скорее дойдет.
* Сергий Радонежский, святой - основатель монастыря Св. Троицы (Троице-Сергневской Лавры) под Москвой. День памяти 25 сентября по юлианскому календарю.
Письмо 5.
Многоуважаемый и добрейший Александр Иванович! Простите меня за долгое молчание, причиною которого послужила кончина моего старшего брата, который состоял личным секретарем Вдовствующей Императрицы*. он пользовался большим почетом при дворе. Затем я сам был болен более месяца; заболел - накануне Светлого Воскресения**, и потому при всем моем же-
99
лании не мог поехать в церковь. По прежнему я служу в церемониальном министерстве, занимаюсь переводом разных книг, а свободное время посвещаю изучению китайских премудростей. В настоящее Л.11об. // время в Токио образовалось ученое общество, цель
котор[ого] служит к уничтожению иерографических (так в ркп. - С.Ж.) знаков и ввести в общее употребление японские азбучные системы; уже несколько книг переведены новым способом, какой даст результат в будущем пока еще неизвесно, но во всяком случае будет большим облегчением для молодого поколения. В самом деле мыслимо ли изучать несколько тысяч разнообразных знаков помимо науки? В былое время другое дело, когда люди занимались исключительно изучением иерографов (так в ркп. - С.Ж ), но в настоящее время когда каждому здоровомыслящему необходимо получить научное образование уже невозможно долго JI.12. возится (так в ркп. — С.Ж.) с изу-// чением знаков.
Конечно правительство само сознает это неудобство, но ничего не может сделать, оно как видно с большим интересом смотрит на образовавшееся ученое общество. Вообще много нужно всего переменить, но жаль то что правительство на все смотрит равнодушно. Недавно у меня был Нисси***, он служит по прежнему в статистическом отделении; на днях он поедет в Хоккайдо, а затем в Петропавловск, поедут с ним несколько офицеров генерального штаба и чиновники из министерства
100
торговли и промышленности. Все Ваши знакомые японцы здоровы и все они сл\жат. Как Вы поживаете, JI. 12об. здорова ли добрая Елизавету Ивановна? // Давно уж не писал Вам писем, просто это непростительно с моей стороны, но обстоятельства сложились так что иначе ничего не мог сделать, и на будущее время постараюсь быть исправным. Не познакомились ли Вы с нашим посланником т е. с Ханабуса**** В настоящее время русским посланником здесь Александр Петрович Довыдо- — gpaT кшш Орлова-Довыдова известного петербургского богача; я с ним знаком, в каждое Воскресение бываю в посольской церкви и завтракаю; довольно часто он дает обед (в ркп - одед - С.Ж.), живет на широкую ногу, вообще господа русские относятся ко мне благосклонно - живу я довольно скучно, мало где бываю, с родными вижусь довольно редко, чаще всех Л 13. // бываю в доме моего начальника за которым замужем
моя двоюродная сестра, они очень хорошие люди и живут чисто по европейски, он был прежде посланником в Риме, жена его первая японка, хорошо умеющая одеваться по европейски В настоящее время наши аристократические барыни заняты рукоделием для предстоящего базара в пользу больницы, меня выбрали распорядителем, как я ни отказывался, но отказ не приняли, просто беда, но ничего не поделаешь. Превосвященный (так в ркп. — С.Ж.) Николай****** работает неутомимо. удивляюсь его энергию ( так в ркп. — С.Ж. ) и спо-
101
собности. смело идет по своей дороге. Он уже перевел богослужебную книгу на японский язык,
ЛЛЗоб. молитвенник и Евангелия давно уже переведены. // По
мнению Епископа через 25 лет половина населения Японии будет Православные, а по мнению Давыдова Христианство не может укорениться пока Государь не примет Православие, а затем должны перемениться право женщины т. е. у нас женщины мало пользуются общественными правами. Кго из них прав — трудно решить, конечно Давыдов много выводит in исторических фактов. Из газет узнал о кончине Каетана Андреевича Кассовича******* — это громадная потеря для ученого мира, а для знавших покойного говорить ничего ( так в ркп. - С.Ж ). Со времени моего отъезда из Питера сколько умерло ученых это просто ужас. Написал ли Вам о том что Нисси женился па 17-летней J1.14. девушке, в прошлом // году родился у них сынок, но скоро умер и бедный Нисси порядком поскучал. В правительственных сферах нет никаких перемен, все обстоит благополучно. Вероятно это письмо Вас настанет на даче, прошу Вас при случае известите Ваш адрес, мне помнится что Вы собирались переменить квартиру. Все Ваши письма дошли верно, на будущий раз прошу адресовать так: В Японию. М-ег N. Madenokozi. Tokio. Japon. Больше ничего не нужно написать, так как почтальон отлично знает мой адрес; простые письма тоже доходят чрезвычайно акуратно (так в ркп. - С.Ж ).
102
Л. 14об. Все Петербург- // ские знакомые пишут по этому адресу и доходяг верно, к тому же фамилию (так ‘в ркп. - С.Ж.) Маденокози существует одна во всем земном шаре, так что все японцы отлично знают мою фамилию. Просгите еще раз за короткое послание и за мою не аккуратность. И так прощайте добрейший Александр Иванович, будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего.
Преданный и глубокоуважающий Вас Сергей Маденокози.
16/28 Мая 1884 г В Токио.
Р S. I Ipoiuy Вас передать мой нижайший поклон дорогой Елизавете Ивановне, пожелайте ей здоровья и всего хорошего.
Помета |А И Савельева) чернилами: "Письмо природного Японца - барона Маденокози. Мой крестник.”
4 Вдоетвующая Императрица - Фудживара Асако, вдова императора Комеи
** иакан>не Светлою Воскресение - канун Пасхи, главного православного праздника
*** у меня был Писси - Ниси *1 окудиро, в 1870 i. направлен в Россию правиюльетвом Мойдзи, в 1872 i поетунил Сиб университет, когорый закончил в 1875 г , но возвращению в Янокю на службе в Министерстве Иноетранных Дел, посланник Японии в России с 1887 г. по 1896 г , миниетр иностранных дел в 1898 г
**** Ханабуса - японский дипломат, посол Японии в России в 1880-е гг
***** Александр Петрович Довыдово - А. 11, Давыдов, действительный сипский советник, с 18о2 i на диплома шчсской службе в Вашингто¬
на
не, Лондоне, Болгарии. С.октября 1883 i посол России в Яп гчи. 20 ноября 1885 г. умер в Токио
****** Преосвященный Николай - в миру Иван Дмитриевич Касаткин (1836, Смоленская губ.- 1912, Токио ). закончил смоленскую духовную семинарию и СПБ Духовную Академию, в 1861 i. прибыл в Хокадазо, где был священником Собора Воскресения, в 1880 г рукоположен в сан епископа Ревельского как глава Российской Духовной миссии в Японии, в 1906 г - в сан архиепископа Японскою ******* 0 кончине Каетана Андреевича Кассовича - К А. Коссович (1815-1883), востоковед-санскриголог, иранист и семитолог, 1845-1847 гг. - преподаватель Лазаревского иститута восточных языков, с 1850 г. по 1883 г. сотрудник Императорской Публичной библиотоки одновременно профессор Петербургского университета
Письмо 6.
Л. 15. Помета [А.И. Савельева] чернилами: ’’Получено из Японии 18 Марта 1885 г.”
Многоуважаемый Александр Иванович!
Опять я провинился перед Вами долгим молчанием, но что делать сплошь да и рядом приходится быть без вины виноватым. Все это время пришлось много заниматься переводом, приведением в порядок моего сибирского дневника, который в последствии думаю напечатать, но теперь еще невозможно привести задуманное в исполнение по многим причинам. Позвольте поздравить Вас и дорогую Елизавету Ивановну с новым годом, пожелать Вам здоровия и всего хорошего. Ваше последнее письмо тронуло меня до глубины души, нет слов благодарить за внимание и память. От души радуюсь Вашему производству в следующий чин, про Ваш юбилей читал в газетах, Котел написать тотчас же по-
104
здравительнос письмо, но различные обстоятельства помешали моему намерению. Про себя скажу: по прежнему служу в министерстве Императорского двора, в конце прошлого года получил звание церемоний- JI. 15об. //мейстера. Моя специальность здесь еще не применима, в Японии не имеют понятия о сложных инструментальных съемках, надеюсь что в недалеком будущем устроять (так в ркп. — С.Ж.) топографическое училище, тогда. надеюсь получить более серьезное место. Бываю в министерстве каждый день, от 9-4-х, занимаюсь различными делами, но больше по части церемоний. Когда представляются иностранные посланники, то нашему брату бывает много хлопот. Хожу в должность в европейском платье, хотя позволяю надевать и японский национальный костюм,' но для работы весьма неудобно; широкие рукава мешают свободному движению. В свободное время занимаюсь изучением ино- . странных языков, а также и китайского. Общественная жизнь в Японии представляет в самом жалком виде, все живут замкнуто, мало видят друг друга, кроме того нет никаких развлечений. В Японии существует национальный театр, но хорошая публика мало его посещает,' к. тому же представление бывает больше днем, а потому Л.16. почти что невозможно и поехать. Изредка бываю // в русском посольстве, в настоящее время посланником Давыдов, человек очень симпатичный и умный, он еще здесь недавно. Вчера я был у Нисси, он также как и я занимается переводом статистики; в прошлом году
105
умерла его молодая жена красавица, а теперь уже успел женится вторично, как видно горе забывается быстро Ицикава* по-прежнему служит в министерстве народного просвещения, в семействе его прибавился еще один членом. Я том ото** получил чин подполковника и в настоящее время живет в провинции Сибата, где обучает солдатов. Преосвященный по прежнему служит не утомимо , нужно удивлятся его труду, он уже давно потерял собственное я (подчеркнуто в ркл. - С.Ж.) и всецело предается своему миссионерскому ' труду. В настоящее время здесь строют православную церковь, вероятно года через полтора будет готова. Вы пишите на счет общества любителей древностей, здесь еще не существует подобное учреждение, хотя был слух что какой-то ученый хотел действительно устроить, но ему не удалось по многим причинам. Недавно в Корее происходило столкновение наших с Корейцами, дело Л.16об. // дело (в ркп. написано дважды - С.Ж.) приняло серьезный характер, но все кончилось миролюбиво. Благодарю Вас Александр Иванович за биографический очерк Каэтона Андреевича Коссовича, читанный в заседание археологического общества. От души жалею этого неутомимого труженника ради науки, он принес громадную пользу отечеству и всему ученом) миру. Передайте пожалуйста Елизавете Ивановне мою сердечную благодарность за дорогое внимание и память. Еще раз в жизни надеюсь приехать в Россию, где мне жилось отрадно и где оставил столько друзей. Простите
106
дорогой Александр Иванович невнятное послание. И так прощайте, еще раз позвольте Вас благодарить за дорогое внимание, на будущее время постараюсь быть исправным в письмах.
Глубокоуважающий и преданный Вам Сергей Мадено- кози.
6/18 февраля 1885 г. В г. Токио.
P.S. Жду писем с нетерпением.
* Ицикава — Итикава Бункити (1848-1927), один из первых японских студентов-стажеров Петербургского университета в 1866-1873 гг., преподаватель Токийской школы иностранных языков (1873-1885), на службе в Министерстве народного просвещения. Принял православие под именем Константин.
** Ятомото - Ямоноути Сакудзаэмон, один из. первых студентов- сшжеров в России, в 1867 г был отозван японским правительством на родину
Письмо 7.
Л. 17. Многоуважаемый Александр Иванович!
В последнем моем письме я Вам обещал прислать план храма в Никко. но достать его чрезвычайно трудно, но постараюсь достать как-нибудь: к тому же летом я еду туда вместе с моим начальником, который хорошо знаком с настоятелем храма, так что он может мне дать некоторые сведения интересные] для Вас. Посылаю Вам копию храма в Никко, Киото и пр., но к сожалению Л.17об. // в фотографии трудно видеть всего. Я передал Ваш
привет всем Вашим знакомым. Нисси все еще сидит без места, а также и Ицикава. Здесь скука заедающая, некуда деться, кроме того нет никаких развлечений. Ино-
107
гда бывают балы, но я редко бываю, потому что дел страшно много. На прошлой неделе в русском посольстве был театр, играли все любители, провел время J1.18, // довольно весело. С кончиною Давыдова я редко бы¬
ваю в русском посольстве. Вновь назначенный посланник еще не приехал, вероятно будет не раннее Июля. Иногда бываю на охоте, котор[ая] чрезвычайно полезна для моего здоровья. Преосвященный Николай неутомимо работает на пользу моих соотечественников. Число православных прибавляется с каждым годом. В будущем месяце ждем приезда адмирала Шестакова*, JI.I806. // который едет специально в Владивосток. Простите что так мало пишу. Прошу Вас передать мой нижайший поклон Елизавете Ивановне.
Уважающий и преданный Вам Сер[гей] Маде.
10 Апреля 1886 г. В Токио.
* ждем приезда адмирала Шестакова - Иван Алексеевич Шестаков (1820-1888), государственный деятель и писатель, с 1882 г управляющий Морским министерством, в 1888 г произведен в адмиралы,
Письмо 8.
Л.19. Токио. 30 Июня 1887.
Добрейший и Многоуважаемый Александр Иванович!
Прошу Вас великодушного прощения за долгое молчание, дело в том что различные хлопоты и дела не позволяют вполне распологать временем; кроме того с прошлого года мне приходилось заниматься серьезным переводом, только в начале этого месяца мне удалось
108
кое как покончить, а теперь опять мне дали другую работу, словом не хотят, чтобы я бездельничал. В Японии все больше, больше принимают европейское, Государыня* одевается по-европейски, а также и придворные дамы, жены сановников и т.д. В настоящее время консервативная партия не имеет никаких сил, а прогрессивная партия торжествует. В Августе или в Сентябре думаю еще раз съездить в Никко, чтобы хорошенько посмотреть его примечательности.
Л.19об. // Недавно приехал к нам русский консул в Хакодато
некто De Wollon**, он же член русского географического общества, человек \ ченый и очень симпатичный, его же мы сделали членом японского географического общества. На этих днях мы ожидаем приезда Великого Князя Александра Михайловича***, но к сожалению он остается ненадолго в Токио. Великий Князь находится под начальством контр-адмирала Корнилова****, с которым я познакомился в прошлом году.
Преосвященный Николай работает неутомимо, с каждым годом увеличивается число православных, так что теперь православных Японцев около 14 тысячи, столько же Католиков, а протестантов еще более. Меня крайне интересует когда Япония примет христианство, во всяком случае должен же изменится господствующая религия, инач£ быть не может. Сегодня приехал наш морской министр Граф Санзю*****, который
Л.20 // был в России и где его принимали самым дружеским
образом. Вероятно скоро увидите Нисси, котор[ый] по-
109
гда бывают балы, но я редко бываю, потому что дел страшно много. На прошлой неделе в русском посольстве был театр, играли все любители, провел время Л. 18, // довольно весело. С кончиною Давыдова я редко бы¬
ваю в русском посольстве. Вновь назначенный посланник еще не приехал, вероятно будет не раннее Июля. Иногда бываю на охоте, котор[ая] чрезвычайно полезна для моего здоровья. Преосвященный Николай неутомимо работает на пользу моих соотечественников. Число православных прибавляется с каждым годом. В будущем месяце ждем приезда адмирала Шестакова*, JI.I806. // который едет специально в Владивосток. Простите что так мало пишу. Прошу Вас передать мой нижайший поклон Елизавете Ивановне.
Уважающий и преданный Вам Сер(гей) Маде.
10 Апреля 1886 г. В Токио.
* ждем приезда адмирала Шестакова - Иван Алексеевич Шестаков (1820-1888), государственный деятель и писатель, с 1882 г управляющий Морским министерством, в 1888 г произведен в адмиралы,
Письмо 8.
Л. 19. Токио. 30 Июня 1887.
Добрейший и Многоуважаемый Александр Иванович!
Прошу Вас великодушного прощения за долгое молчание, дело в том что различные хлопоты и дела не позволяют вполне распологать временем; кроме того с прошлого года мне приходилось заниматься серьезным переводом, только в начале этого месяца мне удалось
108
кое как покончить, а теперь опять мне дали другую работу, словом не хотят, чтобы я бездельничал. В Японии все больше, больше принимают европейское, Государыня* одевается по-европейски, а также и придворные дамы, жены сановников и т.д. В настоящее время консервативная партия не имеет никаких сил, а прогрессивная партия торжествует. В Августе или в Сентябре думаю еще раз съездить в Никко, чтобы хорошенько посмотреть его примечательности.
Л 19об. // Недавно приехал к нам русский консул в Хакодато
некто De Wollon**, он же член русского географического общества, человек > ченый и очень симпатичный, его же мы сделали членом японского географического общества. На этих днях мы ожидаем приезда Великого Князя Александра Михайловича***, но к сожалению он остается ненадолго в Токио. Великий Князь находится под начальством контр-адмирала Корнилова****, с которым я познакомился в прошлом году.
Преосвященный Николай работает неутомимо, с каждым годом увеличивается число православных, так что теперь православных Японцев около 14 тысячи, столько же Католиков, а протестантов еще более. Меня крайне интересует когда Япония примет христианство, во всяком случае должен же изменится господствующая религия, инач£ быть не может. Сегодня приехал наш морской министр Граф Санзю*****, который
Л. 20 // был в России и где его принимали самым дружеским
образом. Вероятно скоро увидите Нисси, котор[ый] по-
109
лучил пост японского посланника при Вашем дворе: с ним было несчастие около Адена, судно на котор|ом| он ехал сломалось, вследствии этого он потерял весь свой багаж, но пассажиры все спаслись. Пароход “Кострома” погибло около Сахалина, причина гибели еще вполне не известно. Простите дорогой Александр Иванович за безсодержательное письмо. Как Вы поживаете, как здоровие Вашей сестрицы? Еще раз хотелось бы пробраться в Россию, повидаться с знакомыми, вполне надеюсь что мечта осуществится, но придется еще подождать год, другой. Ицикава вернулся, надеялся узнать от него петербургские новости, но он ровно ничего не узнал, потому что все время сидел в гостинице Л.20об. с своим // генералом. И так прощайте, будьте здоровы, иногда вспоминайте преданного и любящего Вас Сергея Маденокози.
Пожалуйста передайте мой сердечный привет дорогой Вашей сестрице.
* Государыня - императрица Харуко, жена императора Муцухито
** некто De* Walloh - Григорий Александрович Де Воллан, консул в Росси в Японии с 1887 по 1892 г . автор кнши * В cipane восходящего солнца" Очерки и замени о Японии СПб . 1903,
*** Великий Князь Александр Михайлович (Сандро) - сын вел. князя Михаила Николаевича и вел княгини Ольги Федоровны (1866-1933), генерал-адъютант, адмирал, с 1900 г председатель Совета по делам торгового мореплавания. Умер в эмиграции *
**** контр-адмирал Корнилов - Алексей Александрович Корнилов.
***** морской министр Санзю - вероятно речь идет о Сайондзи Кимо- ци, государственном деятеле, активном участнике революции Мэйдзи
110
Письмо 9.
Л.21. Открытое письмо. На почтовых штемпелях: Токио. 15 Окт. 1887 г., СПБ - 13 Нояб. 1887,г.
Помета |А.И Савельева) чернилами: "Письмо природного японца барона Мадснокози”
Письмо Ваше получил, сердечно Вам благодарен за внимание и память. Я крайне счастлив, тем что меня выбрали членом-корреспондентом русского] археологического общества; всеми силами постараюсь быть чем-нибудь полезным для Вашего ученого общества. В следующем письме напишу обо всем подробно. Пожалуйста передайте мой нижайший поклон Елизавете Ивановне.
Преданный и уважающий Вас Сергей] Маденоко-
зи.
Письмо М.
J1.22. Помета |А И. Савельева] чернилами: "получ[ено] 18 окт. 92 г. "
26/14 Сентября 1892 г. Токио. Многоуважаемый и Добрейший Александр Иванович!
Прежде всего прошу Вас великодушного прощения за мое долгое молчание, не думайте что я мог забьггь Дорогого для мену крестного отца и Добрейшую Елизавету Ивановну. Много лет прошло с тех пор как я оставил милую для меня Россию, где мне пришлось так отрадно
111
и где чувствовалось гораздо приятнее чем на родине. Давно уже скучаю в Японии, хотелось бы улизнуть заграницу, но разные обстоятельства не позволяют оставить на время родину. Письмо Ваше, врученое Господину Нисси получил, я пред Вами страшно виноват тем что до сих пор не отвечал. Каюсь, и надеюсь что Вы меня простите! С тех пор как я женился совершенно изменился мой образ жизни, частые выезды, обеды, необходимые визиты по должности и прочее говоря откровенно не по моему вкусу да и ужасно надоели, но делать ничего каждому суждено нести свой крест. Теперь у меня есть сын ему в Октябре будет ровно год, Л.22об. // была у нас тоже дочь, но она скончалась не прожив
100 дней. Во время пребывания Е.И.В. Государя наследника Цесаревича* я имел счастие состоять при нем; во время пребывания Его Высочества много было дел, но не смотря на это чрезвычайно приятно было вращаться в среде русского говора. Когда было злодейское покушение в провинции Юцу** я ехал впереди Цесаревича, то было страшное происшествие, но холоднокровие и присутствие духа Цесаревича по истине удивило всех окружающих, но благодаря Бога все установилось так счастливо для обоих государств. Не стану описывать Вам подробно об этом, потому что знайте из газета. В прошлом году я получил Анну на шею, а от Цесаревича сообственноручно получил золотой порт-сигар с брилеянтовым гербом, чрезвычайно красивая вещь, вообще Цесаревич был очень милостив до меня, постоян-
112
но находился при нем. У нас в Токио устроена очень красивая православ[ная1 церковь***, богослужение происходит на японском языке, раз в неделю обязательно бываю там, число православных Японцев увеличивается с каждым годом. Довольно часто бываю в русском посольстве, со всеми очень дружен, с бывшим JI.23. // посланником был в хороших отношениях, теперь мы
ожидаем нового Вашего посланника, который вероятно приедет в начале будущего года. С прошлого года я очень усердно занимаюсь китайским языком, или вернее иерографами (так в ркп. — С.Ж.), изучаю нашу обширную историю, котор[ая] по своему скверному изложению читается довольно трудно. Нынешнее лето частик) провел в имении моей жены, частию жили на даче. Господин Нисси поедет в Россию в Ноябре, жена его все хворает, так что на этот раз он едет один, семейство оставляет. В начале октября едет в Россию один мой знакомый, который получил место секретаря при посольстве, он говорит по французки. Однако пора и кончить. Еще раз прошу извинения за долгое молчание, на будущее время буду исправнее. Прошу Вас передать мой сердечный поклон дорогой Елизавете Ивановне. Позвольте Вам пожелать здоровил и всего, всего хорошего.
Преданный и Уважающий Вас Сергей Маденокози.
113
Помета чернилами: “Сергей Александрович, барон Маденокози принявший христианство. Восприемником в православие он почтил меня. Ал. Савельев.”
* Во время пребывания Е.И.В. Государя наследника Цесаревича - речь идет о кратковременном пребывании будущего императора Николая II в Японии в 1391 г.
** злодейское покушение в провинции Юцу - в г. Оцу полицейский, состоявший в охране, ударил наследника российского престола Николая шашкой по голове, и ранил его. Таким образом визит был прерван.
*** устроена очень красивая православная] церковь - собор во имя Воскресения Христова в Токио строился 7 лет, в русско-византийском стиле, по проекту архитектора MA. Щурупова, на 1500 прихожан. В феврале 1891 г. состоялось торжественное освящение храма к открытию которого был приурочен визит будущего императора
Письмо 11.
Л.24. Многоуважаемый Александр Иванович!
Посылаю Вам карточку спасибо Вам за все и вся Уважающий Вас Сергий.
' Помета [А.И. Савельева] чернилами: ’’Письмо природного Японца моего крестника.”
Письмо 12.
Л. 25. Помета [А.И. Савельева] чернилами: “получено 9 ок¬
тября 1896 г.”
31 августа 1896 г. Сретенск. Многоуважаемый Александр Иванович!
114
После долгих странствований на тарантасе наконец то приехал в Сретенск, отсюда уже поеду на пароходе по Амуру. Уехал я из Петербурга в 15 июля, на другой день утром был в Москве, где пришлось пробыть около 3-х часов, в ожидании отхода поезда в Рязань, так как Л.25об. путь направил в Казань. В Казани // пробыл два дня, затем ехал по Волге, был в Симбирске, в Самаре. От Самары сел в вагон и на второй день приехал в Челябинск, где пришлось пробыть день, так как поезд в Кревощеково идет через день. Дорога от Золотоуста до Кривощекова довольно красивая. Из Кревощекова сел на пароход и на другой день вечером приехал в Томск, который так обстроился, что положительно его- не JI.26. узнать, так как я был там лет тому 14. // Был у губернатора Лемашевского*, принял меня очень любезно. В Томске пришлось купить тарантас. Из Томска уехал в 1-го Августа. Дорога до Ачинска скверная, но зато от Ачинска до Красноярска хорошая. Приехал в Красноярск в 5-го Августа, здесь тоже был у Губернатора. Оставил Красноярск 8-го Августа, приехал в Иркутск 15 Августа, где пробыл до 20 числа. Генерал-губернатор Горемыкин** был очень любезен, приглашал меня на Л.26об. обед, но не пришлось // быть на обеде, так как это было накануне отъезда, поэтому было не мало хлопот. От Иркутска до Сретенска в общем дорога скверная, земство мало обращает на это -внимание, к тому же скоро будет железная дорога, поэтому оно вероятно мало заботится о ней. Благодаря любезностям местных властей
115
я ехал отлично, везде приготовлены были для меня лошади, не где не приходилось ждать, словом я проехал более 2700 верст как какой-нибудь министр. J1.27. // Железнодорожная работа в Сибири в полном разгаре,
работают и в ночью, крестьяне не мало зарабатывают, поэтому сильно развито пьянство. В настоящее время проезжающие но Сибирским трактам масса, лошадей мало, поэтому многим приходится сидеть на станциях в ожидании лошадей более суток. Почти что одновременно со мною ехал по этим трактам Князъ Хилков***, Л.27об. затем и я, так что проезжающие нас проклинали. // В Иркутске было много знакомых, но почти что все умерли, так что никого из старых не нашел. В Чите познакомился с одним авдвокатом (так в ркп - С.Ж.) поляком, так как из Иркутска до Читы совершенно случайным образом вез в своем тарантасе его дочь, котор|ая| была тут с Князем Шаховским****, но так как она не могла ехать так скоро как я поэтому по просьбе ее вез в дом отца. Она замужем за одним авдвокатом, JI.28. // который живет в Москве, она оказывается не видала
семью более 12 лет. Она очень образованная, молодая барыня, отлично поет, веселая, словом в Сибири подобная личность здесь в редкости. От Читы до Сретенска местность гористая, красивая. Одним словом пришлось ехать на тарантасе более 2700 верст, подумать ужасно, и благодаря Бог проехал прекрасно, чувствую себя Л.28об. бодрым. Здесь приходится сидеть до 4-го сентября 7/ в ожидании почтового парохода. Сретснск — грязный го-
116
родок, скорее деревня, но все же есть гостиница, содержащаяся] одним элсшнтным поляком, 'который очень любезен всячески угоящает, кормят не дурно и то спасибо большое, так как во время путешествия на тарантасе только питались консервами, которые надоели до невозможности. Как только вернусь, нужно решить вопрос командировки, мне ужасно хочется вернуться в Л.29. Петербург, где чувствую как дома. // Б Чите читал печальное известие о кончине Князя Лобаново- Ростовского*****, к го-то теперь займет его место. В Сибири вообще мало интересуются новостями, да и нет возможное ! и их узнать, мало издаются газеты и журналы. Меня очень интересует кого назначили посланником в Японии. Вероятно скоро вернется Нисси в Япо- нию, он хогсл уехать в сентябре по новому стилю. Хорошо бы если назначили в место Нисси одного моего Л.29об родственника, // который был на коронации, а именно Маркиза Токугава, который теперь занимает место при дворе. Покойный Хитрово****** этого желал, но что будет теперь. Я приеду в Японию в конце сентября, в первое время будет много дел, которые вероятно накопились в время моего отсутствия. Как поживаете дорогой Александр Иванович, как здоровие Елизаветы Ивановны, передайте ей что нойху постоянно при себе ее Л.30. крест, благодаря ее благословения путешествую // отлично, надеюсь вернуться в Петербург.
Получили ли Вы мой портрет, который выслал Вам в накануне моего отъезда из Питера? Я очень жа-
117
лею что мне не удалось побывать на выставке, все это вышло из за недоразумения с моим товарищем попутчиком, который телеграфировал мне в Петербург, что он меня ждет в Казани, но на самом деле его нашел только в Омске, так вышло глу по все, но делать было Л.ЗОоб. нечего. Простите что, наспех // не переписываю, боюсь поймете ли мое марание. Оканчиваю послание с пожеланием* Вам здоровия и всего, всего хорошего Прошу передать мой нижайший поклон дорогой Елизавете Ивановне. Еще раз спасибо Вам за все.
Преданный и Уважающий Вас Сергий Маденако-
зи.
* был у губернатора Лемошевского - Ассигкрт Лссигкритович Лома- чевский, генерал-майор, с 1895 г томский губернатор.
** Генерал-губернатор Горемыкин - Александр Дмитриевич Горемыкин, с 1889 г. генерал-от-инфантерии, иркутский генерал-губернатор и командующий войсками иркуского военного округа.
*** Князь Хилков - Михаил Иванович Хилков, князь, управляющий министерством путей сообщения (1895-1905), член Государственного Совета.
**** с Князем Шаховским - Вероятно речь идет о чиновнике особых поручений при министерств внутренних дел. камер-юнкере Алексее Николаевиче Шаховском,
*****0 кончине Князя Лобаново-Рооновского - Алексей Борисович Лобанов-Ростовский (1824-1896), князь, статс-секретарь, посол в Англии (1879-1882), посол в Вене (1882-195), министр иностранных дел (1895-1896), историк-генеолог.
****** Покойный Хитрово - Михаил Александрович Хитрово, чрезвычайный посланник, уполномоченный министр России в Японии (1894-1895), гофмейстер.
118
Письмо 13.
JI. 31. Помета |А.И. Савельева] черниламн:Помета : по¬
лучено]. 22 Марта 97 г.
22/10 февраля 1897 Токио.
Многоуважаемый Александр Иванович) Проетитё за долгое молчание, дело в том по приезде моем в Токио нашлось масса дел, накопившиеся в время моего отсутствия. После долгих странствований по белу свету приехал домой в 1-го Ноября. После моего приезда захворала моя тетка, затем в январе скончалась наша Вдовствующая мператрица*. Затем учреждена Л. 31 об. была // похоронная коммисия и меня также назначили членом, по случаю этого была масса дел, наконец в 7-го февраля происходили похороны в Киото, вернулся в Токио 12-го числа. Тетка моя Слава-Богу поправилась, в настоящее время она живет в Киото, так как она была статс-дамой покойной Императрицы. Во время моего отсутствия умер мой старший брат, которому было более 50 лет. Барон Нисси вернулся раньше меня,
Л.32. здоровие . его в настоящее время гораздо // лучше чем в прошлом году. Ицикава здравствует, все время занимается рыбною ловлею, он уже давно бросил государственную службу, живет совершенно особняком. До сих пор еще не назначили посланника как Вашего
так и нашего. От души хотелось бы получить назначе- *
ние в Россию, но пока еще нет ничего утешительного, что Бог даст вперед пока пока покрыто мраком неиз¬
119
вестности. В бытность моем в Владивостоке познакомился как я Вам говорил с генералом Унтербергером**,
Л.32 об. он хотел // побывать у нас в Японии, вероятно в нынешнем году приедет к нам, он произвел на меня весьма хорошее впечатление.
Простите еще раз за долгое молчание: желаю Вам и добрейшей Елизавете Ивановне всего, всего хорошего, а главное здоровия.
Преданный и Уважающий Вас Сергей Маденоко-
зи.
* скончалась Вдовствующая Императрица - вдовстующая Императрица умерла в январе 1897 i , похороны сосюмлись 7 февраля ** говорил с генералом Утпербергером - Павел Фридрихович Утер- бергер, генерал-лейтенант, командующий войсками Приамурского военного округа, Приамурский генерал-губерпаюр , член Императорского географического общества
Письмо 14.
JI.33 об. Открытое письмо.
Очень, очень Вам благодарен за добрую память, от души радуюсь тому что Вы здоровы. Я все по прежнему служу министерстве Двора, в скором времени перейду в министерство Иностранных] Дел. Через год с не большим думаю получить место при посольстве, теперь различные дела не позволяют оставить родину, тем более на этот раз хочу взять с собою сына, которому минул только 8-й год, а для заграничного плавания еще слишком мал. В скором времени жду нового Вашего послан¬
120
ника Барона Розена*, с которым я очень хорошо знаком. Желаю Вам от души здоровия. Передайте мою сердечную благодарность добрейшей Елизавете Ивановне. На этих днях напишу подробно.
18/6 мая 1897 Сер. Маденокози.
* жду Вашего посланника Барона Розена - Роман Романович Розен, действительный статский советник, чрезвычайный Посланник н полномочный министр в Японии в 1897-1899 гг.
Письмо 15.
JI 34 Помета [А И. Савельева] чернилами: “Получено] 29 Сент(ября] 97 г.”
26/14 Августа 1897 Токио.
Многоуважаемый и Добрейший Александр Иванович!
Большое Вам спасибо за Ваше сердечное письмо от 7- го Июня, котор[ое] получил несколько дней тому назад, за неимением почтов[ого] пароход[а] замедлил ответить. Вы в письме так лестно и хорошо отзываетесь об нас что нам остается только краснеть. Говоря справедливо Япония совершила переворот за очень короткое время, приняли все европейское образование,
JI34 об. заимствовали все что ни на есть полезное,// даже пробовали драться по Европейски с могущественным государством в Азии т. е. с Китаем*, благодаря Бога их победили, но в душе я сожалею о том что мы выиграли битву, потому что наши военные элементы вследствии этого очень легко смотрят на войну с другими нациями.
121
Конечно сравнить одного Китайца и Японца, последний гораздо сильнее в физическом отношении, так как нет буквально Китайца, не употребляющего опиума, ко- тор[ый] как известно гибельно действует на человеческий организм, а между тем Китайцы гораздо Л.35. // лучше питаются чем Японцы; так что откровенно го¬
воря мы одержали победу благодаря опиума, а с другими нациями так не повоюешь Мы приняли великую цивилизацию Европы, научились многому; но главное мы забыли это религия! Как Вам известно господствующая религия у нас Синтоизм, Будизм, то и другое ничехо не имеет общего, кроме того с объявлением конституции** (великая якобы Япония) свобода вероисповедания, вследствие этого в настоящее время в Японии не мало Православных, Католиков, Протестантов,
Л.35 об. Униатов и пр. пр. Вообще // наш народ весьма равно- душнб смотрит на религию, но что выйдет с временем? Мне кажется необходимо как можно скорее утвердить • национальную религию т. е. принять христианство, но к с сожалению государственные сановники мало этим интересуются. Одноко оставим этот вопрос, он слишком труден для моего ограниченного ума, но немножко высказался и легче на душе. Скажу про себя очень мало, потому что нет ничего отрадного, но занимаюсь не уто- мимо изучением иерографических (так в ркп. — С.Ж.) Л.36. знаков. Министр Иностранных // Дел дал слово дать место при министерстве, но по сие время нет подходящего места, но надеюсь что он мне все устроит по мо-
122
ему желанию. Несколько дней тому назад приехал к нам Ваш новый Посланник Барон Розен с семейством, он очень изменился т. е. сильно постарел. Баронесса кажется симпатичная особа, я ее видел только один раз. Вчера я проводил поверенного в делах в Корее Шпейера***, которому предстоит трудная задача, но он хороший дипломат. Преосвященный Николай работает Л. 36 об. усердно, много помогает бедным, // словом не утоми- мый работник. Недавно здесь был один морской офицер. фамилию позабыл, который привез мне привет от Великого князя Александра Михайловича, я был глубоко тронут дорогим вниманием Его Высочества. В бытность Его в Японии я состоял при,нем две недели. Генерала Унтербергера назначили губернатором в Ниж[нем] Новгороде, он думал заехать к нам в Японию, но прямо из Кореи вер [нулся] в Россию. Если Вы его увидите, поблагодарите за его радушный прием во Л. 37. Владивостоке.Воображаю как теперь у Вас хорошо, // люблю я рус[ское] лето, в Петергофе у Вас музыка, от души завидую Вам. На счет музыки у нас совсем еще плохо, но со временем Бог даст надеюсь устроить хороший оркестр. Через год кончится контракт с теперешним учителем музыки с одним Немцем, тогда думаем пригласить музыканта из России, хотя я думаю это грудно, так как вообще хороший музыкант не приедет так далеко как к нам. С Бароном Нисси встречаюсь довольно часто, он строит теперь европейский] домик.
123
Л.37 об. Омая**** вернулся, // теперь он уехал на родину, но скоро вернется. Еще раз большое Вам спасибо за дорогую память и внимание. Пожалуйста передайте мой душевный и сердечный привет добрейшей Елизавете Ивановне, надеюсь еще раз повидаться с Вами. Будьте здоровы, желаю Вам всем всего, всего хорошего, а самое главное здоровия.
Остаюсь Искренно Преданный, Уважающий Вас Сергей Маденокози.
* пробовали драться .. с Китаем - имею гея в виду восные действия 1894-1895 г. против Китая, предпринятые иод предлог ом подавления восстания в Корее, находившейся тогда под протекторатом Китая. В результате поражения Китая был подписан Симоносекский мирный договор, унизительный для последнего.
** с объявлением конституции - в 1889 г. ог имени императора была опубликована конституция, в ко горой провозглашались буржуазные свободы, в том числе и свобода вероисповедания *** поверенного в делах в Корее Шпейера - Алексей Николаевич Шпейер, сотрудник Министерства Иностранных дел, дипломат. ****Омая - Омаэ Тайдзо, советник Японской миссии в С -Петербурге в ’ 1890-1897 г., позже служил в Министерстве Иностранных дел
Письмо 16.
Л. 38. Пометы [А.И. Савельева] карандашом: “Получ[ено| 20 июля”;
чернилами: “NB. Следующия письма ко мне Природного Японца. Моего крестника”.
17 Июня 1898 г. Токио.
Добрейший и Многоуважаемый Александр Иванович!
124
Большое Bnм спасибо за память, простите за долгое молчание Служу я по прежнему в министерстве Двора, но надеюсь в скором времени получить место в министерстве Иностранных Дел с сохранением придворного звания Барон Нисси все еще продолжает служить в минисюрстве Иностранных дел, но в газетах что то толкуют что он скоро выйдет в отставку; с ним встречаюсь довольно часто, но он в последнее время что Л 38 об. то все хворает, жена его постоянно болеет. // В Апреле я переехал на новую квартиру, так что теперь живу в маленьком уютном домике, сад при доме огромный есть всевозможные фруктовые деревия, есть даже огород, словом точно живешь в деревне. Теперь у нас в Японии самое скверное время периодического дождя, с будующего месяца начнется жара или вернее летнее пекло Очень часто бываю в русском посольстве, теперь посланником у нас старый мой знакомый Барон Розен, первым секретарь Поклевский-Козелл*, с ним страшно подружился, славный человек, большой и хороший охотник с ним в Марте ездили на охоту на зайцев, охота JI.39. была хорошая, пришлось нам пожить несколько // дней в деревне. Кроме Поклевского еще очень подружился с Виктором Шишкиным**, который временно прикомандирован при военном агенте Генерале Янжура***, он сын некогда управляющего министерством Иностранных дел, он еще очень молод, но хорошо воспитан, славный малый, все его здесь любят как хорошего товарища. Изредко мне пишет Князь Оболенский****, он
125
перь он отец семейства. У меня старшему сыну 9 лет, занимается в гимназии, учится хорошо, второму сыну 5- й год, а дочери год и 8 месяцев, все мои дети благодаря Бога совершенно здоровы С будущего месяца начнется J1.41 об. сезон охоты, тогда поеду // на несколько дней на императорскую] охоту Нынешнее лето было довольно сносное не так было жарко, но в сравнении с Петербургским летом не имеет ничего общего, для Иностранцев летом в Японии не выносимо Еще раз спасибо Вам за дорогую память, простите что редко пишу7, но в душе Вас никогда не забываю. Целую ручку Елизавете Ивановне, поблагодарите ее за внимание и память. За очно (так в ркп. - С.Ж ) целую и обнимаю Вас крепко
Преданный и Уважающий Вас Сергей Маденокози.
Письмо 18о
Л.42. Помета [А.И. Савельева] чернилами: “получ[ено] 28 февр[аля]’4.
7 февраля 1901 г.
Добрейший и Многоуважаемый Александр Иванович!
Простите меня за долгое молчание, все это время был в разъездах по Японии, опять сново поеду на две недели на охоту7. В прошлом году рассчитывал поехать в Россию вместе с нашим принцем но как раз был болен, поэтому не удалось его сопровождать. Служу все по прежнему в министерстве двора, теперь слава Богу здоров, дети здравствуют, словом не могу жаловаться. Нисси недавно вернулсядп Пекина, бедному пришлось
128
JI.42 об. многое испытать. // Старший единственный сын Барона ' Нисси умер в прошлом году, осталась еще совсем маленькая девочка от.второй жены. Ицикава страшно постарел, все время живет в провинции в Конагава* в местности Атоми, изредка приезжает в Токио. Здесь теперь Вашим посланником князь Извольский**, у которого я хорошо принят. Вернулся обратно сюда мой ЛАЗ. большой приятель Поклевский, // который занимает здесь место первого секретаря, он большой любитель охоты, так что я с ним очень часто бываю на охоте, охота единственное развлечение здесь. Недавно была здесь эскадра, познакомился с вице-адмиралом Скрыд- ловым***, нашел на судах много знакомых офицеров. Омая все служит в министерстве Иностранных дел. Как Ваше здоровье, как проводите время, здфровье добрейшей Елизаветы Ивановны? Еще раз простите за долгое молчание, как хотелось бы повидаться с Вами, надеюсь еще раз встретиться с Вами. Теперь я думаю у Вас хорошо, морозы, катание на санях, хорошая страна ЛАЗ об. Россия. Напишите // мне снова как Вы поживаете, как проводите время. Прощайте, желаю Вам здоровия и всего хорошего.
Весь Ваш Сергей Маденакози.
Помета [А.И. Савельева] чернилами: “письмо природного Японца, моего крестника Сергея Александровича барона Маденокози”.
* Конагава - город Канагава (ныне • город Йокогама).
129
** князь Извольский - Александр Петрович Извольский, в 1899 i посланник и полномочный министр России в Токио.
*** познакомился с еще адмиралом Скрыдловым - Николай Илларионович Скрыдлов, контр-адмирал, в 1900-1902 г командовал эскадрой кораблей в Тихом океане.
Е.В. Исакова
Русское военное духовенство в войне с Японией 1904 —1905 гг:
С самого начала существования в России регулярной армии и флота их неотъемлемой частью стал институт военного духовенства, переживший с ними все радости побед и тяготы боев и. поражений. К началу XX в. этот институт вступает в пору своей зрелости. За два предыдущих столетия накоплен огромный опыт священнического служения в армии и флоте. Полковой батюшка давно уже стал равноправным членом боевого братства. В 1890 г. оформилась единая'структура института. Русско-японская война стала новой школой, новым важным рубежом в его истории.-
В начале века изменился сам облик войны. На смену красивых ярких мундиров, лихих атак с развевающимися знаменами и штандартами, под звуки серебряных труб и лигавров, пришли землистого цвета гимнастерки, длинные грязные окопы, свист пуль, треск пулеметов и грохот разрывающихся снарядов. Убитых и раненых теперь считали не десятками и сотнями, но десятками и сотнями тысяч.
131
С переменой характера войны изменились и роль и место священника на войне. Сложившийся за два предыдущих столетия образ батюшки, с крестом в руках идущего впереди полка, поднимающего солдат в атак/, больше не мог быть примером. Ушли в прошлое романтические образы. Теперь его дело состояло не столько в воодушевлении сражающихся, сколько в заботе о раненых и убитых. Место его не в боевой линии, тянущейся на многие километры, где лишние передвижения привлекают внимание противника и вызывают огонь, но в полковом лазарете, где раненые и умирающие нуждаются в последнем напутствии, после сражения — при погребении убитых, в минуты отдыха — среди солдат, страждущих слова Истины и утешения.
Для новых условий войны уже устарели старые взгляды, инструкции, положения, необходимо было выработать нрвую структуру управления духовенством, определить круг обязанностей каждого священника, создать новый образ героя. В XX в. во время войнй в действующей армии создавались совершенно особые структуры, руководствовались особыми правилами, совершенно отличными от тех, которые действовали в тылу или существовали в мирное время.
В ночь на 26 января 1904 г. японская эскадра под командованием адмирала Того внезапно, без объявления войны, напала на русский флот, стоявший в Порт-Артуре. Эта война вписала одну из самых трагических страниц в русскую историю и была серьезным испытанием для института военного духовенства.
о
В этой войне многое зависело не только от личного вдохновения священника, но и от организации управления военным духовенством на войне, от координации действий, от обеспечен¬
132
ности необходимыми для богослужения предметами, метрическими книгами, наличием священников в госпиталях и воинских частях и многого другого, чему раньше; не придавали значения
С первых дней войны началось формирование новой, пригодной в современных условиях, структуры. Все духовенство действующей Манчжурской армии было подчинено Полевому Главному священнику. 18 февраля } 904 г. указом № 1503 Св.Синод назначил на эту должность протоиерея Сергия Голубева, служившего в церкви лейб-гвардии Саперного батальона в Петербурге и бывшего председателем Духовного Правления при Протопресвитере военного и морского духовенства.
При Управлении Полевого Главного священника был учрежден особый штат служащих: священник для командировок, диакон для служения в церкви при Управлении, секретарь и три псаломщика. Диаконом был назначен Никита Алмазов, секретарем титулярный советник Иосиф Автухов.
В обязанности священника для командировок входили поездки по армии и совершения богослужений в воинских частях, не имевших своих священников, а таких бьцо немало — почти все артиллерийские бригады, войска пограничной сгражи, казачьи полки, саперные и железнодорожные батальоны, все дивизионные обозы и лазареты, телеграфные роты, понтонные батальоны, транспорты, сборные пункты. Они могли послушать литургию и причаститься Святых Тайн только если вблизи их расположения была церковь какого-либо полка. Четыре, полагавшиеся на дивизию, священника не успевали обслужить эти подразделения. Но оказалось, что одного человека им в помощь было недостаточно. Зимой 1904 г. при Управлении Полевого главного свя¬
133
щенника Манчжурской армии были учреждены три временные должности священников для командировок На эти должности были назначены священники Управления Забайкальской казачьей дивизии о.Корнилий Журавский, Карского военно-крепостного собора Николай Модин и 33-го драгунского Изюмского полка Василий Корн.
Осенью 1904 г. произошли существенные перемены в управлении Манчжурской армии. 13 октября был отозван генерал Алексеев, а Куропаткин назначен главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами. Манчжурская армия была разделена на три армии. Командующим Первой армией сгал престарелый генерал Н.П.Линевич, Второй — О К.Гриппенберг. Третьей — А.В.Каульбарс. В январе, после сражения под Сандепу Гриппенберг уехал в Петербург, на его место был переведен Ка- ульбарс, а в Третью армию назначен Бильдсрлинг.
Эти перемены повлекли за собой изменения в управлении военным духовенством. Были учреждены должности Полевых главных священников 1-й, 2-й и 3-й Манчжурских армий. В Первой армии остался протоиерей Сергий Голубев. Во Вторую армию 13 октября назначен настоятель Тифлисского Николаевского военного собора о. Александр Журавский, при нем священником для командировок о.Иаков Соколов из Оранской Троицкой артиллерийской церкви, диаконом Иоанн Быстряков, секретарь и три псаломщика. К Третьей армии 12 ноября назначен настоятель Ковенского крепостного Петропавловского собора протоиерей Николай Каллистов, священником для командировок Архип Тышко, диакон, секретарь и три псаломщика.
134
13 декабря 1904 г. прогоиерей Сергий Голубев назначен Главным Священником при штабе Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии, генерала Куропаткина. Штат его Управления осгался таким же как был при 1-й армии — три священника для командировок, диакон, секретарь и гри псаломщика. Голубев взял с собой всех, кто служил с ним в Первой армии.
На его место Полевым Главным священником Первой армии перемещен благочинный 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, священник 33-го стрелкового полка о.Георгий Ша- вельский. Священником для командировок стал о.Алексий Ага- рев, секретарь Николай Надеждин 1
Под управлением Главного полевого священника состояли дивизионные благочинные, имевшие с своем ведении полковых и госпитальных священников. В связи с началом военных действий было мобилизовано епархиальное духовенство, составившее в армии около половины священнослужителей, и монашествующие, большей частью проходившие службу в госпиталях. Их великим подвигом в этой войне стал ежедневный труд и служение воинам.
В дальнем походе в чужой Манчжурии даже само православное богослужение имело особое значение. О.Георгий Ша- вельский вспоминает: и...до меня донеслись звуки Херувимской песни. На горке около деревни служили литургию. Трудно словами передать, что я почувствовал в это время! Вспомнилась мне и родина и родная, в которой я служил перед войной, церковь. На душе приятно-приятно разлились звуки священной песни, почув- сгвовалась особая сладость их. Мысль оторвалась от всего окружающего и унеслась в другой, чистый мир. Я остановился и долго
135
слушал (..) В словах богослужебных песней, которые и ранее слушал и сам воспевал тысячи раз, теперь мне открылись совершенно новые глубины богословской мысли и религиозного чувства. Теперь они с какой-то теплотой согрели мою душу...".2
В районе действий Манчжурской армии было всего пять небольших православных храмов: в Порт-Арту ре, Инкоу, Ляояне, Мукдене и Харбине. В остальных местах приходилось использовать походные церкви, сделанные по заказу Интендангства фабрикой Ж. , которые оказались очень неудобными для походных условий,, или устраивать временные храмы из подручного материала. "При дружном содействии чинов устраивались приличные церкви в китайских фанзах, госпитальных шатрах, зимой в зем- лянках.; Из скудного материала: ротных икон, нескольких кусков разноцветной китайской "дрели" (хлопчатобумажная ткань), гаоляна и обрезков дерева сооружали иконостасы, подсвечники, из проволоки и патронных гильз — паникадила, из китайских колоколов — звонницы. Иногда среди чинов находились живописцы, которые, пользуясь минутами досуга, не жалели трудов чтобы увеличить благолепие храма. Как важен был для нижних чинов этот примитивный храм трудно представить. Он переносил их в родную обстановку православных храмов, настраивал их на молитвенный тон, душе давал отраду и с особой любовью посещался ими".3
В конце апреля 1904 г. японская армия сосредоточила крупные силы на севере Кореи в районе г.Тюренчена и начала наступление на Манчжурию. Удар на границе принял Восточный отряд российской Манчжурской армии. Во время кровопролитного сражения 18 апреля отличился священник ll-го Восточно-
136
Сибирского стрелковою полка о. Стефан Щербаковский. Дважды ходил он в атаку с крестом и в епитрахили впереди знаменной роты своею полка. Во время второй атаки он получил ранение в ногу и в руку и контузию в бок от близкого взрыва. За мужество, прояг пенное при исполнении пастырского.долга в Тюренченском бою, о, Стефан награжден орденом Св.Георгия 4-й степени.
"Впечатление ужасного сновидения. Я видел кругом то, чего не должно быть среди людей, — вспоминал о.Стефан. — Но вместе с тем, ...мне представилась величественная картина презрения офицеров и солдат к смерти... Я видел дух человека, властвовавшего над страхом, я видел людей, умирающих за идею".4
В бою под Тюренченом японская армия нанесла поражение русским войскам, и, переправившись через реку Ялуцян, вторглась в Манчжурию. Одновременно две японские армии высадились на Ляоду нском полу острове к северу от Порт-Артура и начали осаду крепости. Порт-Артур сопротивлялся в течение девяти месяцев. В осажденном гарнизоне служили пятнадцать полковых священников. Среди них были и, армейские и флотские, бывшие на берегу со своими экипажами.
Ежедневно, на открытом месте, поскольку все церкви и сколько-нибудь вместительные помещения были разрушены, порт-артуровцы собирались на общие молитвы. Священники служили молебны, панихиды, отпевали и хоронили убитых и в то же время старались вселить в живых веру и волю к борьбе. В тяжелые дни осады, многие старались причащаться и исповедоваться как можно чаще. Это прибавляло работы священникам, но они достойно несли все тяготы своей службы.
137
Полковые священники участвовали в боях за Порт-Артур. За отличия при отбитии штурмов Порт-Артура 7-19 ноября 1904 г. получили награды священники Восточно-Сибирских стрелковых полков 15-го о.Александр Холмогоров орден
Св.Владимира 4-й степени с мечами и башом, и 14-го о. Алексий Семов — орден Св.Анны 3 степени. Неустрашимый о.Александр совершал требы прямо на боевых позициях, не страшась, под огнем обходил с крестом самые передовые окопы в нескольких десятках щагов от противника. Мужество полковых священников вселяло бодрость и укрепляло дух воинов.
Несмотря на героизм защитников, 2 января 1У05 т. командир крепости генерал Стессель едал Порт-Артур японцам. Они разрешили священнослужителям покинуть крепость, взяв с собой не более одного пуда имущества. Полковые батюшки взяли в первую очередь храмовые святыни, оставив даже личные вещи и ценности.
Священник церкви штаба крепости и Квантунской области о.Николай Глаголев сумел спасти Порт-Артурскую святыню — икону Божией Матери Избавительницы. Эта икона была написана на Афоне, прислана афонскими монахами адмиралу Алексееву в 1902 г. и помещалась в штабной церкви. Икона весила более пуда, но ведь нельзя было оставить на поругание врагу и дароносицу, и сосуды... Нарушить условие врага было опасно, о.Николай переживал и молился, но все же решил рискнуть. Вместе с пленными он был отправлен на китайской лодке в Чифу. Во время шторма о.Николай утешал себя — "если погибну, то иКона по крайней мере со мной." Из Чифу через французское посольство о.Николай и другие священники были отправлены на родину.
138
Порт-Артурску ю икону о Николай передал протопресвитеру военного и морского духовенства А.А.Желобовскому и она хранилась в его ломовой церкви до самою ее закрытия Дальнейшая судьба святыни после 1918 г. неизвестна.5 Священник Николай Глаголев за мужество, оказанное во время обороны Порт-Артура, указом от 22 сентября 1905 г. награжден орденом Св. Анны 2 степени с мечами.
В начале сентября 1904 г. русская армия потерпела крупную неудачу под Ляояном. Обе стороны понесли значительные потери. В марте 1905 г. под Мукденом (Шэньяном) произошло последнее крупное сухопутное сражение. Русские войска вновь отступили Трагедия Цусимы решила исход войны. Флотские священники разделили с моряками все страдания войны и плена, проявили немало мужества и отваги в сражениях.
В первый же день войны подверглись нападению японской эскадры крейсер "Варяг" и канонерская лодка "Кореец", находившиеся в корейском порту Чемульпо. Неравный бой продолжался 45 минут. Во время всего боя на залитой кровью палубе "Варяга" напутствовал умирающих и воодушевлял сражавшихся священник о.Михаил Руднев. Не желая сдаваться врагу русские моряки потопили крейсер и взорвали "Кореец". О.Михаил вместе с командой попал в плен.
24 февраля в Порт-Артур прибыл главнокомандующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал С.О.Макаров. Штаб флота поместился на броненосце "Петропавловск". 31 марта во время боевого маневра вблизи Порт-Артура "Петропавловск" подорвался на мине и затонул. На судне погиб весь штаб флота, и сам Ма¬
139
каров. В числе погибших был судовой священник иеромонах Алексий (Раевский).
' 1 августа 1904 г. произошел бой в Корейском проливе. Три
русских крейсера "Рюрик", "Россия" и "Громовой" шли из Владивостока на встречу с порт-артурской эскадрой. Утром, в половине пятого, они Столкнулись с эскадрой Камимуры, состоящей из 4-х крейсеров . Завязался бой. Судовой священник иеромонах Арсений (Оконишников) вспоминает: "Я ушел на свое место росписа- ния — лазаретное отделение. Через каких-нибудь полчаса у нас уже была масса раненых (...). Спустя еше немного времени в лазаретах уже не представлялось возможным делать перевязки: все проходы были полны ранеными и два доктора не успевали подавать помощь. Я начал было исповедовать раненых, причащать их не представлялась возможность, всюду было тесно и я боялся пролить Святые Дары. Скоро пришлось отложить и исповедание. Я спустился в лазарет, наложил карманы подрясника бинтами и стал ходить по берхней и батарейной палубам и делать перевязки. Матросы бились самоотверженно, получавшие раны после перевязки снова шли в бой..."
Уже в начале боя "Рюрик", имевший слабую броши, сильно пострадал.Был тяжело ранен командир Е.А.Трусов, его место занял лейтенант Н.И.Зенило'в. Были убиты многие офицеры, специалисты, старший доктор. "Спустился на батарейную палубу, там ужасный пожар. Навстречу бежит с забинтованной головой лейтенент Постельников. Вдвоем.с ним мы взялись зушшь пожар. Раненые, кто ползком, кто на коленях, кто хромая, помогали и держали шланги. Пожар удалось потушить." "Наставали страшные минуты. Приблизительно около восьми мы лишились
140
возможности управлялся: все провода были порваны. При повороте руль положили на правый борт и туг его заклинило. Рулевое и ромбовое отделения были затоплены, в кают-кампании несколько пробоин,большинство их не успевали заделывать. Воду сначала отливали, но затем делать это не представлялось возможным Лейтенант Зенилов был ранен в голову и в командование крейсером вступил лейтенант К.П.Иванов-13-й. Большинство орудий было разбито, но стрелять не переставали."
В девятом часу Тромобой" и "Россия" сделали попытку помочь"Рюрику'\ но видя, что судно неуправляемо, решили отвлечь внимание японцев на себя Японцы погнались за ними, оставив "Рюрик". Но спасти его уже не удалось. Подоспели легкие крейсеры противника. Вновь начался обогрел. "...Меня отбросило взрывом и я пробил головой царусиновую переборку кают- кампешии и от ушиба потерял сознание. Сколько времени я был в беспамятстве не помню. Придя в себя я легко встал и вышел наверх. Убитых было уже так много, что по палубе приходилось пробирайся с трудом. Строевых оставалось мало Я побежал в кормовое отделение. Здеёь два или три комендора стреляли из одного орудия. Снаряды подавать было некому. Я взялся помогать." Лейтенант Иванов-13-й приказал взорвать корабль, чтобы не сдать его врагу. Но оказалсь, что все провода повреждены и взорвать судно нет возможности. Решено было его затопить.
"Лейтенант' Иванов отдал приказ открыть кингстоны и распорядился выносить раненых, привязывать их к койкам и бросать за борт Видя это я начал исповедовать умирающих: они лежали на трех палубах по всем направлениям. Среди массы трупов, среди оторванных человеческих рук и ног, среди крови и стонов я
141
стал делать общую исповедь. Она была потрясающа: кто крестился, кто протягивал руки, кто, не будучи в состоянии двигаться, смотрел на меня широко раскрытыми полными слез г пазами... Картина была ужасная. Крейсер погружался.
Когда все было кончено о Арсений с оставшимися в живых и ранеными бросился в воду. Держаться на птаву ему помогла койка, оставшаяся от раненою ’’Скоро я увидел, что крейсер стал садиться. Нос сто приподнялся так, что виден был киль, одно мгновение — и не стало нашего красавца и дедушки ’’Рюрика”, как мы все называли свой крейсер. Странное, щемящее чувство овладело мною. Я плакал как дитя, но пересилив крикнул ”Ура”, За мной последовали другие и море раз десять огласилось этим криком.” Вскоре подошли японские крейсера и стали подбирать раненых. О. Арсений вместе с командой попал в плен, но как духовное лицо, был отпущен и тайно вывез ру сскому правительству официальное донесение команды о гибели ’’Рюрика”.6
О. Арсений (Оконишников), иеромонах Якутского Спасского монастыря, бывший на крейсере ’’Рюрик”, Высочайшим повелением от 1 ноября 1904 г. награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте, священники крейсеров 1 ранга "Россия" — о.Феодосий Станкевич и "Громовой” — о.Георгий Федоров ”за оказанные ими отличия в делах против японцев” награждены орденами Св. Анны 2-й степени с мечами.
14 мая 1905 г. в районе острова Цусима эскадра Рожетвен- ского вступила в бой с японским флотом. Флагманский броненосец "Александр Суворов” первым открыл огонь по японскому флагману "Микаса”. Японцы открыли ответный огонь, сосредоточив его на броненосцах ’’Суворов” и ’’Ослябя”. ’’Ослябя” скоро
142
затонул, а горящий "Суворов" вышел из строя Находящийся на нем раненый Рожсовенский и ею штаб переправились на эсминец "Ь^йный". "Суворов” был окружен несколькими отрядами лионских кораблей, но продолжал геройски отбиваться из единственной уцелевшей 75 мм пушки и пулеметов
Участник обороны Порт-Артура капитан I ранга Вл Семенов описал бой ’‘Суворова" в своей трилогии "Расплата": "Первый снаряд, попавший в броненосец, угодил как раз во временный перевязочный пункт, устроенный доктором, казалось бы, в самом укромном месте в верхней батарее, у судового образа, между средними 6-дюймовыми башнями (...) Судовой образ, вернее, образа, так как их было много — все напутственные благословения броненосцу — остались совершенно целыми; даже не разбилось стекло бывшего киота, пред которым в висячем подсвечнике мирно горело несколько свечей. ( .) А народу перебило много: доктор как-то уцелел, но судовой священник — иеромонах о.На- зарий — был тяжело ранен (. .)
Наш симпатичный батя (монах не только по платью, но и по духу) находился на пункте в епитрахили, с кресгом и с запасными Дарами. Когда к нему, сраженному целым градом осколков, бросились доктор и санитары чтобы уложить на носилки и отправить вниз, в операционную (под броневой палубой), он отстранил их, приподнялся и твердым голосом начал: "Силою и
л
властью..." - но захлебнулся кровью, подступившей к горлу и торопливо закончил "отпускаю прегрешения .. во брани убиенным"... — благословил окружающих крестом, который не выпускал из рук, и упал без сознания". После полуторачасового обстре¬
ла корабль был атакован эсминцами, которые потопили его со всем экипажем.7
За мужество в Цусимском сражении по представлению командира крейсера "Олег" капитана I ранга Добротворского золотым наперсным крестом на Г еоргиевской ленте награжден судовой иеромонах Порфирий. Но свидетельству Доброт ворского о.Порфирнй "14 мая в бою при Цусиме высказал полное бесстрашие и спокойствие, что действовало очень ободряющим образом на команду. Не смотря на рвущиеся снаряды, тучи мелких раскаленных осколков от них, и вливающиеся через пробоины крейсера волны, о.Порфирий появляется повсюду где только случались раненые, помогая им словом и делом он выказал пример христианского самоотверженного выполнения долга." О.Порфирий проявил особое мужество в бою 20 июля в Порт-Артуреs
Капитан 2 ранга Неболсин в представлении к награде иеромонаха крейсера "Аврора" о.Георгия (из Почаевской Успенской Лавры) писал: "в Цусимском бою 14 мая при появлении всего неприятельского флота вышел с крестом и Святой водою и окропил все судно и поднял мужество на предстоящий смертельный бой. После этого, находясь под пулями врата, приобщал тяжело раненых, а легко раненых утешал словом и поил чаем. ...перевязочный пункт, полный тяжело ранеными ... был в отличном настроении и бодром состоянии". о.Георгий был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.9
Многие священники подвергались смертельной опасности и немало претерпели после гибели своих кораблей. Иеромонах Иона Ново-Иерусалимского монастыря, направленный на войну', "как лучший", архимандритом Серафимом (Чичаговым), был
144
спасен.после гибели броненосца "Адмирал Ушаков". После гибели крейсера 1 ранга "Адмирал Нахимов" иеромонах Тверского архиерейского дома Виталий был подобран на воде японцами и взят в плен. Спасся при гибели броненосца "Сысой Великий" иеромонах Полоцкого архиерейского дома Герасим. Все они получили золотые наперсные кресты на Георгиевской ленте.10
Даже после гибели судна священники продолжали исполнять свой пастырский долг на берегу, в плену, на других кораблях. Иеромонах Высочиновского Казанского монастыря Харьковской епархии Маркёлл, бывший на линейном крейсере "Урал", во время гибели судна сумел сохранить Антиминс и Священные сосуды. На спасшем его транспорте "Анадырь" он устроил походную церковь и совершал богослужения.11
В этой войне место судового священника во время боя определилось сразу — на перевязочном пункте, среди раненых. Он помогал перевязывать, оказывать первую помощь, одновременно приобщая умирающих. " Во время боя находился на перевязочном пункте помогая врачу при перевязке и переноске раненых, поддерживая в-нйх добрый дух, вдохновлял сражавшихся." Такие слова повторялись во многих представлениях к награде. За такое поведение в бою 28 июля на эскадренном броненосце "Севастополь" иеромонах Иверского Валдайского монастыря о. Герман , за бой 27 января 1904. г. на крейсере 1 ранга "Аскольд" иеромонах Велико-Устюжского монастыря Рафаил награждены орденом Св. Анны 3 степени с мечами. Благочинный 2-й Тихоокеанской эскадры, священник крейсера "Дмитрий Донской" Петр Добровольский, штатный священник Николай Исидоров на крейсере 1 ранга "Паллада", иеромонах Троице-Сергиевой Лавры
145
Паисий на броненосце "Орел", иеромонах Гаириил крейсера "Диана" награждены золотыми наперсными крестами на Георги- евекой ленте. После гибели, Ьй, а затем и 2-й Тихоокеанских эскадр многие судовые священники приняли участие в боевых действиях на суше.12
В августе 1905 г. в Портсмуте начались русско-японские мирные переговоры и 5 сентября 1905 г. был подписан мирный договор. Он передавал в руки Японии часть китайской территории — Квантунскую арендованную область с Порт-Артуром и половину острова Сахалин. Приказом по войскам в сентябре все священники, командированные иа время военных действий в армию, к штабам и госпиталям, посту пили в распоряжение Протопресвитера военного и морского духовенства, получили отпуск для отдыха и вновь определены к своим местам.
За время войны погибли флотские священники ©.Александр Недрыгайлов (броненосец "Александр Ш"), иеромонах о.Назарий ("Князь Суворов"), о.Варлаам (броненосец "Бородино"), о.Виктор Никольский (броненосец "Ослябя"), о.Кириоц (броненосец "Наварин"), о.Федор Хандалеев (крейсер "Светлана"), иеромонах Анастасий (Рукин) Борисоглебского монастыря (крейсер "Аврора"), иеромонах Алексий (Раевский) (броненосец "Петропавловск"). В бою 16-18 августа 1904 г. при Юшулинском перевале убит священник 122 пехотного Тамбовского полка о. Александр Любомудров.
По Высочайшему повелению почти все священники, принимавшие участие в русско-японской войне получили ордена Св.Анны 2-й и 3-й степения с мечами. Более 50 человек были награждены Золотыми наперсными крестами на Георгиевской
146
ленте. Почти все участники войны получили награды от Св.Синода — скуфьи, камилавки, набедренники, повышения в сане и т.н. 14 января Николай П утвердил нагрудный знак для защитников Порт-Артура. Право ношения знака было предоставлено всем, состоявшим на действительной службе в военном ведомстве, в том числе священникам и сестрам милосердия, бывшим в Порт-Артуре во время осады и тем, выбывшим из крепости до 1 мая 1904 г., кто принимал активное участиев боях за Порт-Артур с 26 января по 1 мая 1904 г.13 Золотыми наперсными крестами на Георгисвской ленте было награждено 36 священников, орденами Св. Владимира с мячами — 5 священников, орденами Св. Анны 2-й степени с мечами — 29 и 3-й степени с мечами около 20 священнослужителей. Мужество и подвиги священников повысили престиж вооенного и, в особенности, флотского духовенства и помогли поддержать боевой дух войск в условиях тяжелых поражений.
Русско-японская война стала первой “окопной”, с применением новой техники, война, показавшая необходимость формирования новой структуры управления духовенством применительно к новым условиям ведения военных действий и положившая начало этой структуре. Опыт, накопленный во время этой войны, позволил в краткий срок развернуть деятельность духовенства во время Первой мировой войны.
ПРИМЕЧАНИЯ.
1 Пестик военного и морского духовенства (ВВД), 1905, №7. Сс. 196 -201
2 Г.Шавсльскнй. Служение священника на войне.—Спб.,1912. с.8.
5 Там же, с.9
147
4 ВВД, 1904, №19. Сс.600-602; Астраханские епархиальные ведомости, 1904, №10. *ВВД,1905,№15. £.436
* ВВД, 1904, №22. Сс.697-700, 1905, №2. С.5Э
' В Семенов.Расплата,-т.2 Бой при Цусиме. Сс. 43-44
* РГА ВМФ ф.417, on.5, д.2934 Л.50.
' Там же, Л.5Э-62
,в РГА ВМФ ф.417, оп.2, Д.850, Л 556.
" РГА ВМФ ф.417, on.5, д.2934, л.82-83.
11 РГА ВМФ ф.417, ол.5, д.2934 (представления к наградам).
11 Приказ по воен.всд. 30.01.1913 №66; ВВД,1914№ 4.С. 162.
148
Е.В. Исакова
Русские военные могилы в Японии
Б русско-японской войне Россия понесла огромные потери. Только за один день Цусимского сражения было уничтожено 22 боевых корабля и погибло более 5,000 русских моряков. Огромное число наших воинов оказалось в плену. По сведениям на февраль 1906 г. в японских лагерях для военнопленных содержалось более 30,5 тысяч человек. Многим из них не суждено было вернуться на родину. Они обрели вечный покой на чужбине. Прах около 464-х русских воинов остался в японской земле.
Несмотря на заключение мира, отношения между Россией и Японией долгое время оставались очень напряженными. Реакционные круги в Японии стремились к возобновлению войны. В июле 1907 года были подписаны первые соглашения, но урегулированы основные вопросы были только в 1910 году, после второго соглашения.
Год войны и пять лет напряженности срок достаточный, чтобы стереть память о былых добрых отношениях, уничтожить или просто забыть чужие могилы, а тем более захоронения военного времени. Но этого не произошло и, как это не парадоксально, хранителями русски» могил оказались наши военные противники — японцы.
С началом войны весь русский дипломатический корпус и коммерсанты покинули Японию. Русских людей в стране не оста¬
149
валось. Только Святитель Николаи (Касаткин), начальник Русской /Духовной миссии, усгупив просьбе прихожан, решил остаться, С ним остались только двое — священник Сергий Глебов и диакон Львовский. Публичные богослужения были прекращены. Сам Святитель и его помощники подвергались нападкам со стороны части агрессивно настроенных японцев и членов Антирусского товарищества, И в то же время при духовной окормлении Святителя среди православных японцев было создано “Православное товарищество духовного утешения военнопленных’*.1 Товарищество оказало офомную поддержку оказавшимся на чужбине воинам.
Положение Миссии в этот период было очень тяжелым как в моральном плане так и в материальном отношении. Святитель Николай писал: “После несчастной войцы с японцами японская миссия потеряла много симпатий русского православного народа; это наглядно видно из того, что прежде, бывало, в списке пожертвований в “Православном Благовестнике” то и дело встречалось “на японскую миссию”. Теперь этого почти нет”.2
Но несмотря на тяжелое положение самой миссии Святитель прилагает все силы для сохранения памяти о погибших. Он обращается и к православным японцам и к русским людям на страницах печати, пишет личные письма, обращается к военным. Стараниями святителя в Мацуяма, где было кладбище военнопленных, выстроена церковь в измять погибших. В синодик включены имена всех, кто оказался погребенным на чужбине. Однако, его усилия могли бы оказаться тщетными если бы не внимание и помощь местных жителей, причем не только православных.
150
В РГ'А ВМФ хранится письмо Святителя Николая к нашему послу в Токио Малевскому-Малевичу от 20 августа 1908 г. в котором он описывает свою поездку пр местам захоронений русских воинов.3 Многие могилы, указанные ему японскими властями, были устроены и сохранялись местными жителями. На некоторых moi илах самими японцами были сделаны памятники.
Целью путешествия святителя был остров Оки. Здесь, близ города Сайго, по полученным св.Николаем сведениям, были похоронены русские моряки, погибшие во время Цусимского сражения. В Сайго святитель обнаружил 13 безымянных могил, помещенных на братское кладбише. Сведений о погребенных обнаружить не удалось, поскольку, как сообщили в городском правлении, “тела утонувших находились выброшенными на берег или вынимались рыбаками из волн морских полунатими или совсем нагими, только с крестами на шее. По доставлению их на кладбище недалеко от берега, они завертываемы были в холст и погребались все подряд в вырытых сплошь одна к другой могилах, на которых по закрытии, ставился деревянный столб с надписью, что здесь погребен русский моряк.” Святитель Николай так описывал кладбище в 1908 г.: “Погребены 13 человек на очень тесном пространстве, некоторые столбы уже покривились и близки к падению, но они и не особенно нужны при невозможности начертать на них имена погребенных и при,общем каменном памятнике.”
За кладбищем ухаживало местное японское военное общество, возглавляемое ротмистром Фукуяма Сигеми. На пожертвования членов общества к 1908 году посреди кладбища был сооружен каменный памятник-обелиск “с вырезанным на нем кре¬
151
стом, в знак того, что здесь погребены христиане, и надписью, что погребены русские моряки, погибшие во время войны Японии с Россией.” “Памятник же этот, несомненно, долговечный: из крепкаго камня, прекрасно вытесанный четырех сторонний монолит фута 4 высотою на каменном фундаменте с глубоко вырезанным крестом и надписью.” По свидетельству святителя Николая, живейшее участие в установке памятника принимал начальник острова Ггн.Хигаси Бунсуке. который “своеручно начертал надпись. вырезанную на памятнике”.
“Чиновники, с которыми я виделся. — писал святитель Николай, — выражали желание, весьма резонное, чтобы это кладбище обнесено было оградой не более как в 21 фут длины и 9 фут ширины. На вопрос, сколько бы она стоила, они отвечали, что деревянная не более 20 иен, железная же иен 120. Я сказал им, что по приезде в Токио доложу об этом нашему Императорскому Послу, что беру смелость сделать сие. Если Вашему Высокопревосходительству благоугодно будет сделать распоряжение о поставлении означенной оградки, то сумма на сие может быть послана Начальнику острова г.Хигаси Бунсуке.”
Кроме того, святитель выразил свое мнение, что “военное общество города Сайго. поставившее памятник нашим морякам, заслуживает слова признательности за это симпатичное дело и конечно члены его были бы очень обрадованы, если бы Ваше Высокопревосходительство нашли возможным удостоить их сим словом”.
Кроме братского кладбища в г.Сайгб. начальство острова указало еще 10 мест захоронений русских моряков на острове Оку и Иа маленьких соседних островках" На вопрос святителя Николая
152
в каком состоянии эти могилы, “чиновники точных сведений сообщить не могли, но говорили, что во всяком случае им гам памятников на подобие виденного мной в Сайго, нет, и поставить их некому.”
Во время поездки святитель посетил японский порт Сакаи в провинции Тоттори, на западном берегу острова Ниппон. Здесь японские влаеги показали ему две русские могилы: “Они оказались уже заросшими травой, и их нельзя было найти, если.бы не указало живущее у к та дб ища семейство земледельца на глазах которого произошло погребение." В городском правлении порта Сакаи по просьбе святителя были подняты документы о захоронении: “... здесь погребены моряки с судна "Камчатка" Яков Михайлович Пиенка. — так значится, в городской записи, списанной с записной книжки, найденной в кармане, платья утонувшего и отосланной потом в губернское правление, э Тоттори, другой утонувший взят из воды нагим, и потому, имя его неизвестно.”
Кроме того, японские власти указали святителю на другие места на севере и юге побережья, где “находятся могилы наших моряков погибших в сражениях, и |подсказали.] что сведения о них можно полущить в правлениях губернских городов провинции Тоттори и Симане”. Однако, во время этой поездки святитель не имел возможности посетить все могилы и обратился в русское посольство с пожеланием: “Коли доверительно мне выразить скромное мое мнение, то еле ;эвало бы состоящему при Посольстве нашему 'Морскому Агенту посетить все эти могилы наших моряков разбросанные как на этих островах, так и по побережью провинций Симане и Тоттори. Могилы эти еще известны теперь, но через не много лет многих из них уже нельзя будет найти.
153
Следовало бы чем-нибудь отметить их. По справкам на местах и в губернских правлениях, вероятно можно было бы у ишь имена по крайней мере некоторых погребенных, известиями о них принести некоторые утешения их родным.”
При всем уважительном отношении японцев к русским могилам, Св.Николай считал необходимым, чтобы заботу о захоронениях взяло на себя наше правительство. Для удобства ухода за могилами он предложил перенести их на существующие большие русские кладбища. Идея была поддержана нашим правительством. Однако, из-за политической напряженности не было возможности это осуществить.
Только в апреле 1909 г было получено разрешение на поездку русского военного агента полковника Владимира Константиновича Самойлова по всему побережью, даже с посещением крепостей Майдзуру, Ниносима (Хидзияма). Сасебо, Кокура, Дайри и острова Цусимы. Полковник Самойлов выехал 2 мая и посетил 34 места захоронений русских воинов. Во время поездки он обнаружил могилы 462-х воинов.
“Должно отдать полную справедливость японцам в том, что 01ш отнеслись с подобающим уважением к осганкам погибших и большая часть могил, в особенности те, которые находятся на войсковых кладбищах, — содержатся в порядке, но могилы неизвестных моряков на островах и по западному побережью Японии, при отсутствии специального надзора за ними — приходят в запустение и им грозит опасность полного исчезновения,” — писал Самойлов.4
В.К.Самойлов составил план перенесения одиночных захоронений на три русские кладбища — одно близ г.Мацуяма, вто¬
154
рое в м.Хаматера близ г.Осака и третье в д.Инаса близ г. Нагасаки.
Русское воинское кладбище в г.Мацт яма на острове Сикоку возникло во время войны близ крупного лагеря для военнопленных. Лагеря здесь появились еще bq время японо-китайской войны и пленные здесь содержались в соответствии с резолюциями Гаагской международной мирной конференции о. пленных. Мэр города инструктировал жителей — "нельзя пленных оскорблять, испытывать к ним ненависть". Общее число содержащихся в лагерях доходило до 6019 — примерно пятая часть от 30000 населения города. В числе плененных были и 22 человека со знаменитых "Варяга" и "Корейца". После того, как в 1908 г. сюда было перенесено 4 могилы из других мест острова Сикоку, на кладбище стало 101 захоронение русских военных.
В 1906 г. на средства местных жителей построен памятник капитану 1 ранга Бойсману. Он при жизни снискал любовь не только солдат и матросов но и японцев. Военные власти Японии Бойсман потряс неожиданным отказом досрочно вернуться на родину (на что имел право как лицо высшего командного состава) — заявил, что покинет чужбину вместе с последним русским солдатом. Он пожелал остаться командиром до конца. Но вернуться на родину ему было не суждено — он умер в лагере от внезапной болезни.
Земля, на которой расположено кладбище, составляла собственность Японского военного ведомства и, согласно законам, не подлежала продаже. Русское правительство вынуждено было взять землю в долгосрочную аренду. В связи с этим в 1940-х гг.
155
возникли сложности — срок аренды закончился и кладбище чуть было не снесли.
Русское кладбище в Хаматера также возникло во время войны, когда здесь был устроен лагерь для русских военнопленных. В нем жили более 22000 порт-артуровцев и оставили 86 могил своих соратников Земля под кладбище была пожертвована жителями окрестных деревень. Они же ухаживали за могилами после возвращения военнопленных на родину. Полковник Самойлов упоминает начальника 4-й дивизии г-на Л.Цуция, вызвавшегося обложить могилы дерном, чтобы их не выдули господствующие в этой местности сильные ветры. В 1908 году в соответствии с планом Самойлова в Хаматера были перенесены останки из восьми могил — одной из Оцу и семи из Фусими. По сведениям Самойлова здесь захоронено 97 человек.
После войны, по инициативе военнопленных и стараниями святителя Николая в Осака, близ Хаматера, была построена православная церковь' для поминовения погибших. Средства на строительство церкви были собраны частью самими военнопленными, частью пожертвованы из России, среди жертвователей — императрица Александра Федоровна (5000 руб.).
Русское кладбище в Нагасаки — самое древнее. Оно возникло в 1858 г., когда 20 человек из экипажа русского крейсера “Аскольд” стали жертвами свирепствовавшей в городе холеры. Место же на территории буддийского храма Госиндзи было определено русским еще в 1853 г. во время дипломатического визита отряда адмирала Путятина. В последующие годы Нагасаки стал местом зимовки кораблей Тихоокеанского отряда Русского импе- раторскго флота. Во время войны многие из тех, кто часто зимо¬
156
вал в Нагасаки, оказались в японском плену Их последней волей было обрести здесь вечный покой. В 1908 г. сюда был перенесен прах еще 218 русских воинов и над их.братской могилой был устроен склеп-часовня По сведениям Самойлова после перезахоронения здесь стало 248 могил погибших в русско-японской войне, в том числе 30 отдельных, “хорошо устроенных и имеющих соответствующие кресты и надписи.” Кладбище все годы было под опекой буддийского храма Г'осиндзи.
Кладбище в Нагасаки пострадало во время атомной бомбардировки 9 августа 1945 г. Многие памятники были опрокинуты взрывной волной. Усилиями местной общественности и, прежде всего, настоятеля буддийского храма Госиндзи, в ведении которого находится кладбище, г-на Есиаки Кидзу часть из них удалось восстановить. В частности; восстановлена небольшая часовня на краю кладбища. В целом, однако, кладбище находится в неудовлетворительном состоянии, ограда и расположенные в его пределах строения нуждаются в ремонте, который не производится в должном объеме из-за недостатка средств. В настоящее время русское кладбище насчитывает свыше 1000 могил.
Кроме названных трех больших кладбищ после перезахоронений оставались еще четыре отдельные могилы на городских кладбищах, три из которых устроены и опекаемы местными жителями: упоминаемый выше памятник на острове Оки близ г.Сайго; близ г. Кумамото могила поручика 14-го Восточно- Сибирского стрелкового* полка Ясевича — хороший памятник установлен местными католиками; близ г. Сидзуока могила поручика 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Лазарева, тоже украшенная хорошим памятником, поддерживаемым мест-
157
ними православными; и в г.Тойохаси -- общая moi ила двух нижних чинов, памятник устроен средствами полковника Гобято.
В отчете о поездке Владимир Константинович Самойлов отмечает повсеместное уважительное отношение к русским могилам и содействие, оказанное ему при объеме мест погребения. "Веще ко времени моего приезда могилы наших воинов и моряков были украшены цветами В некоторых местах в моем присутствии были возложены венки от войск, различных обществ, жителей, прессы и проч. В тех местах, где имеются православные священники, они но приглашению военного начальства служили панихиды, на коих присутствовали высшие военные и гражданские власти, депутации от войск, общества Красного Креста, жены офицеров и проч. В самых глухих местах, где не было священников, чтобы отслужить литию па православному обряду японцы зажигали в честь умерших смолистые ветви по своему обряду и все военные, проходя перед могилами, отдавали им честь.’' В Хиросима и Мацуяма в честь павших воинов был произведен большой парад.5
При перезахоронении японцы также оказали военные почести, отдав должное мужеству и подвигу воинов, хоть и воевавших на стороне вражеского государства.
Русское правительство взяло на себя заботу о кладбищах. Ежегодно отчислялись определенные суммы, надзор за кладбищами был поручен определенным лицам
После революции советское правительство отказалось от всех обязательств царской России, в том числе и от заботы о могилах соотечественников — воинов, погибших за родину. Кладбища и могилы были в полном смысле слова забыты. Вновь узна¬
158
ли о них 1 üJiLKo после японской войны 1945 г о кладбище в Нагасаки напомнили нам американцы, чьи летчики оказались погребены неподалеку Напоминание было неожиданным, но вряд ли желанным - - никаких практических действий оно не вызвало.
Вновь русские могилы были сохранены благодаря заботам японцев Все кладбища поддерживались японскими властями и Обществом японо-советской дружбы. Со временем могилы приходили в упадок, надписи на табличках стерлись и имен было уже не прочесть. В последние годы имена на кладбище в Мацуяма были восстановлены лионским писателем Токио Сайгами и мос- ковским писателем В.Г.Гузаиовым.6
Русские кладбища на японской земле стали символом настоящей дружбы и добрых отношений между двумя народами. Эго пример взаимоотношении, основанных не только на взаимовыгодном сотрудничестве, но на уважении к истории и памяти другого народа.
ПРИМЕЧАНИЯ,
1 Устав утвержден 7.05 1904 г (Церковные Ведомости. — 1905, №4,с. 162-163).
2 цит. по С.Недачин Православная Церковь в Японии. — СПб., 1911 — с.44.
J PI А ВМФ ф.418, ou 1, д 3571. Л.40.
4 Р1 А ВМФ ф.412, оп 2, д. 1166 JI.13.
Т ам же.
6 Г’узанов В.Г. Всех поименно назвать: Русский некрополь в Японии // Проблемы Дальнего Востока. — 1990, № f. Сс.100 — 103.
Георгиева Людмила Серафимовна, родилась в 1946 г. Окончила .ЛГУ в 1977 г. Специальность Историография. филолог русского языка и литературы. С 1978 г. работает в РНБ в отделе рукописей Ведущий библиотекарь с 1993 г.
JI.C. Георгиева
с
Письма священника Г.И. Шавельского
ниманию читателя предлагаются девятнадцать писем Георгия Ивановича (Иоанновича) Шавельского (1871-1951) к Екатерине Ивановне Мосоловой ’ Часть писем (10) написана во время его службы в качестве полкового священника на русско-японской войне 1904-1905 гг. Другие письма (8) - с театра военных действий первой мировой войны 1914-1916 гг.. когда Шавельский уже как протопресвитер военного и морского духовенства находился в Ставке Верховного главнокомандующего русской армии вел. тсн. Николая Николаевича, а затем в Царской Ставке при Николае II. Одно письмо 1913 г. отражает деятельность главы военных священников в предвоенное время. После
1 Письма Г.И.Шавельскою / / ОР ГПБ Ф.1000. он 7. ед.хр. № 50. Письма приобре- тены в 1986 г. в магазине старой книш Их Йсгория до поступления » Mai «пин неизвестна.
160
этих писем мы помещаем письма Г.И.Шавельского В.Г.Глазову. хранящиеся в РГИА. Их публикацию подготовил М.А. Антипов.2
■Отец’Георгий - последний в России протопресвитер р\с- ской армии и флота. После революции 1917 г., круто изменившей государственную систем) и весь уклад жизни в стране, институт военного духовенства был упразднен, а многие священнослужители и церковные деятели репрессированы, илц оказались выброшенными за пределы родины. Шавельский разделил судьбу последних.
Он был одним из немногих людей, родившихся в бедной семье в далекой российской глубинке, кому удалось подняться на самый высокий пост, возможный для белого духовенства. По рангу чинов протопресвитер приравнивался к архиепископу в духовном мире, к генерал-лейтенанту' в военном. Он мог иметь личные доклады у царя. Положение его было более независимым, чем всякого епархиального архиерея.
I В Париже в 1930 г. в газете "Возрождение" была напечатана биография Ша вельского, но найти газету не удалось - она стала библиографической редкостью.' Краткая и неполная его библиография (до 1911 г.) опубликована в журнале "Вестник военного и морского духовенства" в связи с назначением Шавель-
7 РГИА. ф. 922 В.Г.Глазов, ou. I, д. 752. Ля. 1-1об., 2-5, 7-9, 10-13.
Владимир Гаврилович Глазов, генерадг от инфантерии, начальник Николаевской .Академии Генерального ш габа, в 1904-5 гг. был управляющим Министерства народного просвещения.
Возрождение Париж. 1930. 12 апр. (№ 1775). Сведения об этой публикации, а гакже кра 1кис и неполные биографические данные Шавельсксго найдены в справочнике: Чуваков В.Н. Русский зарубежный некрополь (1917-1976 Гг.). М., 1967. С.565-566. Машинопись.
161
ского на должность, военного протопресвитера 4 В ЦГИА, в архиве Синода находится ряд документов, которые проливают некоторый свет на события его жизни после революции. Об этих документах пойдет речь ниже.
В 1954 г. в Ныо-Иорке посмертно издана книга Шавель- ского "Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота". Его книга не относится к тем мемуарам, которые излагают историю жизни их автора. Шавельский преследовал другую цель: рассказать о последнем- русском императоре и его бкруже-, нии. Благодаря своему высокому «рану, Шавельский был весьма близок к царской семье, особенно в Верховной Ставке.
Воспоминания охватываю? события с 1911 по 1919 гг. Они помогают уточнить некоторые факты жизни и деятельности протопресвитера за этот период.
Однако многое осталось непроясненным, в частности о Екатерине Ивановне. Мосоловой, адресате писем о. Георгия, известно только, что она вдова генерал-майора и имеются адреса ее проживания в Петербурге.5 На основании его писем к ней можно предположить, что их связывает многолетнее знакомство, переходящее в теплые дружеские отношения. Остались неизвестными некоторые их общие знакомые и родственники Мосоловой, а также не удалось узнать дополнительные сведения о воинах, погибших во время русско-японской войны, фамилии которых называет Шавельский в своих письмах.
Георгий Иванович Шавельский родился 6 января 1871 г, в селе Дубокрай Витебской губернии. Отец его был дьячком в бед¬
4 Веста, воен. и мор. духовенства. 1911. 15 мая. (№ 10). С.289-348.
162
ном сельском приходе. Шавельскмй первым учеником окончил курс в Витебской духовной семинарии., и был назначен, на должность псаломщика в сельском приходе этой же губернии. Одновременно он учительствовал в сельской школе. Через четыре года рукоположен в сан священника.
В 1898 г. Шавельский оставил службу и поступил в (дшкт- Петербургскую Духовную академию. Он скоро .выделился как лучший студент Академии и уже в студенческие годы был назначен проповедником на Александровский машиностроительный завод и благочинным в имении вел. кн. Дмитрия Константиновича в Стрельне. Затем он стал настоятелем церкви во имя Святого Благоверного Князя Александра Невского при Николаевской военной академии, где служил и по окЬнчании Духовной академии. Эта деревянная церковь, известная под названием Суворовской, была построена самим фельдмаршалом А. В. Суворовым в 1786— 1789 годах в его имении, селе Кончанском Новгородской губернии. В марте 1900 г. в столетний юбилей со дня смерти полководца Она была перевезена в Петербург и установлена на Преображенском плацу.
После объявления войны с Японией (27 января 1904 г.) Шавельский ушел добровольцем на фронт в качестве полкового священника 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Маньчжурской армии. Вместе со своим полком он разделил все трудности походной жизни, принимая участие в двенадцати сражениях. В "Церковных ведомостях" за 1905 г.. в разделе событий на Дальнем Востоке, о нем написано: "О. Георгий работал в огне,
5 “Весь Петербург" за 1904 и 1916 гг.
163
точно он всю жизнь дышал этим переполненным свинцовыми шмелями воздухом, рыжими газами разорвавшихся около шимоз, и никогда другой музыки не слышал, кроме свисга пуль да пронзительного визга трескавшихся шрапнелей. Тут ou перевязывал, поил раненых, исловедывал и приобщал их. Страдающего брата он видел не только в своем... Для него таким же являлся сраженный противник, и к нему он шел с тем же самоотвержением. ,".ь
За боевые заслуги в русско-японской войне Шавельский был награжден орденами Святой Анны третьей и второй степени и Владимиром 4-й степени с мечами, золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте и саном протоиерея Первого декабря 1904 г. он был назначен на должность главного священника 1-й Маньчжурской армии.
После возвращения с фронта Шавельский остался на прежнем месте службы при Суворовской церкви. В 1906-1911 гг. был также законоучителем в Смольном институте, а с 1910 г - профессором богословия Историко-филологического иститута в Санкт-Петербурге. Его лекции были заметным явлением в петербургской обществе. С 1 ноября 1905 г. Шавельский являлся членом Синода, состоял членом Санкт-Петербургского епархиального миссионерского совета, комиссии по пересмотру положения об управлении церквями и духоренством военного и морского ведомств и сверхштатным членом Духовного правления при протопресвитере. О.Георгий не боялся работы, за делами жизнь проходит веселее, говорил он.
6 Духовенство на войне // Церк. ведомости. 1905. № 16/17. С.709.
164
В 1910 г. за сочинение "Последнее воссоединение с православной церквью униатов Белорусской епархии (1833-1839)" Шавельский удостоен степени магистра богословия, а 22 апреля 1911 г. получил назначение на должносгь протопресвитера военного и морского духовенсгва.
Речь нового протопресвитера на торжественном богослужении в ею честь характеризует его как человека искреннего, кроткого, но одновременно волевого деятеля государственного масштаба "Никогда я не стремился и не рассчитывал занять это г высокий пост, на который высшей волей я оказался призванным. В смущении останавливаюсь пред будущим. Если служение пастыря церкви в настоящее время является вообще тяжелым, то служение лица, поставленного во главе обширного числа пастырей, естественно должно быть тягчайшим. В предстоящей своей деятельности я не поставлю других начал или принципов, кроме тех, о которых говорил я в надгробном слове по своем незабвенном предшественнике. Эти начала: любовь и правда. Двери моей квартиры, как и двери моего сердца, всегда открыты для духовенства, но я счел бы себя не исполнившим долга, если бы стоя на сем посту, не стремился отличать правого от виноватого. Российское воинство и флот есть... обширная школа» где получают образование сотни тысяч русских людей, которые разносят его по всей России, и долг пастырей воспитать преданных сынов Церкви и Отечества. Как ни скромна моя личность, но деятельность моя, как протопресвитера военного и морского духовенства, связана с именем русского народа и руссского воинства, по сему умоляю вас... помолиться обо мне Господу Богу, да поможет Он мне по¬
165
служить русскому народу и христолюбивому воинству pa n мно, доблестно и честно”.7
Шавельский с первых шагов на новом посту руководствовался принципами, провозглашенными в этой речи. Три года работал он без отпуска, чтобы скорее претворить в жизнь необходимые изменения в деятельности ведомства, одним из главных недостатков которого была централизация управления, оторванность его от нужд духовенства, разбросанного но необъятным просторам России. Первым шагом на пути реорганизации управления военного и морского духовенства" стал съезд военного духовенства - первый за 100-летнес существование ведомства, который открылся 1 июля 1914 г., а закончил свою работу 10 июля за четыре дня до войны. В ходе подготовки съезда и в его работе проявились незаурядные организаторские способности Шавель- ского и выявились новые Принципы, закладываемые им в основу деятельности ведомства. Во-первых, демократизм управления: утверждая делегатов, он заботился о том. чтобы все отрасли были представлены на съезде - священники полковые, бригадные, госпитальные, тюремные, военно-местные полуприходскис. Законоучители. представители морского духовенства. Во-вторых, широкая глубоко продуманная планомерная работа ведомства, "в основу которой дылжен быть положен выношенный., выстраданный и сообща проверенный опыт... представителей ог всего военного и морского духовенства". В-третьих, забота о духовном просвещений офицеров и солдат, а через них религиозно-нравственное воспитание всего народа. В-четвертых, повышение уровня обра-
1 Торжественное богослужение в домовой ц&ркпи о.Проюнресвйтера 10 мая 1911
166
ювания и профессиональной подготовки священников, поиски Путей, облегчающих их тяжкий труд и достижение большей его плодотворности.8
К концу 1914 г. о. Георгий подготовил на высочайшее имя проект полной реорганизации управления.
Военный протопресвитер был откровенен в своих беседах с высокими особами, он считал своим долгом всегда говорить правду императору, прцчем не только когда она ему приятна, но и ког да неприятна. Он был врагом мистицизма, суеверия и невежества, которые процветали в России в предреволюционные, когда на всем лежала печать распутинщины. Его откровенные разговоры с Николаем II о настроениях в армии и обществе в связи с Распутиным поставили его перед угрозой увольнения от дожно- сти
Примером прогрессивности его взглядов и разумности его политики является борьба, предпринятая им против насильственного " воссоединения" с униатами, которое проводилось архиепископом Евлогием с согласия обер-прокурора Синода В. К. Саблера в Галиции в период первой мировой войны. Синод преслодовал цель увеличить количество приходов (всего было присоединено 34 униаитских прихода). Священники-униаты изгонялись из соборов, а вместо них назначались православные, униатские церкви отнимались и отдавались православным, лучшие здания захватывались под православные митрополии. Шавельский считал, что такая политика вредит "русскому делу", вы¬
года // Вести, воен. и мор духовенства 1911. № 10. С.347-348.
8 Из речи о.протопресвитера Г И.Шавельского на открытии съезда // Вести, воен. и мор. духовенства. 1914. № 15/16. С.547.
167
зывая волнения населения Галиции, направленные против русских, и подвергает опасности местное население как вероотступников и предателей, в том случае если Га линию опять захватят немцы (так оно и случилось).
Шавельский выступал также в роли миротворца по отношению к католикам, а 7 ноября 1924 г. он посетил Варшаву, чтобы вручить главе католической перкви 2 тысячи рублей в помощь пол якам-беженцам.
Военный протопресвитер в течение войны почти каждый
с
месяц выезжал из Ставки на фронт. Он посещал передовые позиции, чтобы личным примером поднимать боевой дух армии, проехал через всю Вочточную Пруссию, объехал Варшавский район, побывал в Галиции, не один раз посетил крепости Ковно, Гродно. Осовец, Новогеоргиевск. Брест-Литовск, Иван-город, порт Ревель, проехал вдоль почти всего фронта.
Благодаря его неуставной деятельности, институт военных священников значительно вырос по сравнению с малочисленностью его на русско-японской войне. Многими отмечалось также благоприятное изменение самого существа их деятельности.
Революция застала Шавельского в Петрограде. Из Государственной думы поступил приказ до особого распоряжения оставаться в городе. Вскоре он был арестован. Поводом для ареста послужила его докладная записка, составленная в декабре 1916 года, в которой он доказывал необходимость принятия экстренных мер для духовного воспитания и укрепления армии, особенно ее запасных частей, находящихся в тылу и подвергавшихся активной пропаганде.
168
На съезде военных священников Юго-Западного фронта был установлен факт разлагающего действия на армию киевских и других сектантов. Среди них были вожаки, которые вели себя вызывающе и открыто проповедовали близость революции и грозили православным свящинникам расправой. Шавельский рекомендовал в своей докладной записке для борьбы с пропагандой организовать культурно-просветительные кружки для солдат с привлечением священников, учителей, судебных деятелей и другой интеллигенции. Эта записка была направлена в Главный штаб, где на ней было написано заключение Комиссии о запрете нижним чинам посещения всяких сектантских собраний, а наблюдение за этими собраниями и сектантскими проповедниками 6Ь°р?чалось жандармской полиции. С часу дня 9 марта до 10 часов вечера 10 марта 1917 г. военный протопресвитер просидел под арестом в Таврическом дворце.
В РГИА хранятся документы, которые отражают дальнейшее развитие событий, последовавших после äpecra Шавельско- го. 10 марта он подал обер-прокурору Синода прошение об отставке "ввиду того, что приведенным в исполнение приказом об аресте меня обнаружилось недоверие ко мне власти".9 Однако дело о его отставке было прекращено б связи с получением Шавель- ским предписания от военного министра Керенского немедленно отравляться в Ставку. Но выпады против него продолжались. В Совет рабочих и солдатских депутатов в этом же году было послано письмо от группы военного духовенства, которые называли
9 РГИА. Ф. 1579. on. 1, дело № 96. один лист.
169
себя "представителями народа", они требовали устранения Lila- вельского от работы в войсках.10
Тем не менее на Всероссийском съезде военного и морского духовенства в июле 1917 года тайным голосованием подавляющим большинством (45 голосов из 48) опять избрали протопресвитера военного и морского духовенства Георгия Шавсльско- го на занимаемый им пост, тем самым выразив ему полное доверие. Об этом была послана телеграмма в Синод."
Мы не располагаем подробными сведениями о последующей жизни Шавельского. В воспоминаниях о.Георгий пишет, что 30 сентября 1918 г., спасаясь от террора, он в одежде оборванца с паспортом на имя крестьянина Скобленка прибыл в гетманский Киев, откуда отправил генералу Лукомскому в Добровольческую армию телеграмму: "Примите в армию хоть солдатом". 2(> ноября в Екатеринодаре состоялась его встреча с генералом Деникиным, после которой Шавельский стал протопресвитером Добровольческой армии и флота.12
Шавельский не был активным противником революции. Наблюдая разложение в высших слоях общества, кризис правительства, он пришел к мысли, что революция - серьезное и исторически неизбежное явление. "Никто не хотел понять, - говорит он об армии Деникина, - что под видом революции идет бгром- ное стихийное движение, направляемое незримой рукой к какой- то особой цели: к перестройке жизни на новых началах"11, Одна¬
10 Там же. Ф. 797, оп. 86, дело № 22, 3 отд., 4 стол., 19)7 i. JI.5-6
11 Там же. Л.7.
11 Воспоминания... С.315-319.
15 Воспоминания... С.391.
170
ко к "большевизму" он относился рсчко отрицательно: "Вольшипитм и антиболыисвичм ~ лишь проходящие этапы в истории России. Большевизм. как крайне богоборческое, античеловеческое и противоестественное учение, не может не умереть, исчезнет тогда и антибольшевизм с ним борющийся. Но Россия, русский народ должен пребывать и пребудет вечно. Должен, поэтому. наступить момент, когда продолжающие ныне принадлежать к разным лагерям, но одинаково честно любящие Родину и готовые самоотверженно служить ей русские люди поймут друг друга. :*абудут прошлое, протянут друг другу руки и начнут совместными усилиями целить и восстанавливать свою измученную Родину"."
После окончания гражданской войны Шавельский переехал в Болгарию. Сначала он был рядовым священником, однако его просвещенность и выдающиеся проповеднические способности скоро были оценены и он стал профессором богословского факультета Софийского университета, одновременно был законоучителем и директором ру сской гимназии. Скончался он в Софии 2 октября 1951. г. в возрасте 80 лет.
Особенно интересными в данной публикации, по нашему мнению, являются письма с русско-японской войны, которые дают нам образ молодого, 33-летнего Шавельского, горячего, патриотичного и несколько резковатого в своих суждениях. Первым его письмам присущ тон некоторого напускного геройства, обычно свойственный необстрелянным новичкам. Кроме того, командование русской армии в. начале войны, как известной рассчиты-
" Там же С 411-412
171
вало на легкую победу, поэтому некоторая бравада была не чужда и кадровым военным. Далее тон писем становится серьезным, под влиянием пережитого происходит мужание этого человека, обретающего черты будущего крупного церковного и государственного деятеля, каким он предстанет в последующих письмах 1913-1916 гг. Нам представляется, что публикация писем Ша- вельского дает возможность познакомиться более широкому кругу читателей с личностью этого достойного и незаурядного человека.
Письма являются также ценным историческим документом, так как в них нашел отражение наряду с событиями на фронтах двух войн и глубокий кризис во внутренней жизни Российской империи накануне ее уничтожения.
Письма печатаются по современной орфографии. В то же время сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации. Даты в нескольких письмах для удобства чтения перенесены с конца письма в начало,
№ 1
г. Инкоу, 21 марта 1904 г.
Христос воскресе!
Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Мое письмо попадет к Вам в руки нескоро после светлого Праздника, мое поздравление окажется поэтому запоздалом. Но пусть оно уверит Вас, что в сердце я своевременно приветствовал Вас и послал Вам самые искренние и добрые пожелания всего
172
наилучшего и отрадного. Дай бог, чтобы светлое праздничное настроение всегда жило в Вашей душе.
Пишу Вам из г, Инкоу (на р. Ляохэ), где стоит мой полк.1 Ждем со дня на день прихода японцев, которые по слухам, намерены на берегах р.Ляохэ, около города высадить большой десант. Мой полк стоит впереди всего отряда (Ицкоусского) и поэтому первым предложит угощение макакам. Думаем, что они свое нападение приурочат к пасхальной ночи, в надежде застать нас врасплох, но, конечно, ошибутся.
Инкоу самый лучший торговый китайский порт, хоть это не мешает ему оставаться грязным, отвратительным городом, где не разберешь: кто более почтенные граждане: свиньи или китайцы. По крайней мере первые бродят по главным улицам ничуть не с меньшим достоинством, чем сановные китайцы.
В летнюю пору Инкоу служит рассадником чумы и холеры, которые ежегодно уносят тут множество жертв.
Несмотря на все это, как стоянка для полка Инкоу не дурен. Тут есть кое-какие квартиры и все необходимое для жизни, притом сравнительно не дорогое. Если кроме этого придется нашим войскам иметь тут дело с японскими, то я буду совсем удовлетворен. Но если макаки не пожалуют к нам> и мой полк оставят, не смотря на это, надолго тут, я тогда не благословлю свою судьбу. Сидеть без дела и любоваться (рязными китайцами и их свиньями - перспектива незаманчивая. Утешаю себя, что этого не случится.
. На первых порах моей военной жизни (я прибыл в Инкоу 12 марта) я был буквально завален работой. Мой полк до моего прибытия не говел, стоящая тут артиллерия и драгуны тоже, ме-
173
стныс русские жители почти дра годи ис видали священника. я поэтому явился дорогим, желанным гостем, и эго сознание, что я нужен и полелей, доставило мне громадное утешение и полную награду’ за все перенесенное. Не сидеть бел дела и на будущее время вот мое одно теперешнее желание. Труды, как бы они велики не были, опасности какими бы ссрьслнымп они не оказались. - Все это ничуть не пугает, наоборот, интересует меня Мне хочется пережиты самые опасные положения, самые тяжелые минуты, чтобы, с одной строны, иметь об эгом понятие, а с другой - ралдслить с солдатиком все тяготы военной жизни. Я думаю, что ои видя, как священник наравне с ним подвергает себя опасности И переносит все Лишения, ободрится и легче понесет труды.
Вчера ил Инкоу в Ляоянь отослали изловленных двух японских шпионов. Один и:з них несомирнио офицер. Ну что это за люди! Карлики какие-то. Генерал Мро зовский (артилср ) справедливо заметил, посмотревши на них, что нам стыдно с ними воевать. Я на месте начальника здешних войск обязательно показал бы их веем войскам. Пусть бы поглядели, с кем воюем. Какие это вояки? Они подохнут от изнеможения, и искусство их не поможет. То ли дело наши молодцы! Сегодня я любовался Л-м батальоном своего полка. Он только что (сегодня) пришел с Кавказа: 46 дней ехали, а смотрят такими молодцами. Рослые, красивые, бодрые.
Как Вы поживаете, глубокоуважаемая Екатерина Ивановна? Как здоровье бабушки. Коти? Гостит ли у Вас Николай Иванович? Если да, привет ему, ров|но|, как и Ал. Николаевичу.
Будьте здоровы. Пошли Вам Господь все наилучшее
174
Всей душой преданный и уважающий Вас свящ|снник| Георгий Шавсльский.
Солдатики наши кормится хорошо, одеты также не дурно; но сапоги нанашиваются. Думаю, в них будет главная нужда. Погода стоит хорошая. Ходим в летних костюмах
№2
17 июня ! 904 г,
Глубокоуважаемая Нкатсрииа Ивановна.
! le нахожу слон, чтобы отблагодарить Вас та память, пожелания, та письмо. В настоящее время, когда ого всех и от каждого приходится слышать об унынии, доходящем почти до отчаяния, которое охватило множество русских люден, особенно приятно читать такие как Ваши, строки, веющие твердою верою в несокрушимую мощь и величие России.
Обидно, право, та Русских людей, проявляющих и нетерпение и малодушие. Хотелось бы думать другое, хотелось бы Ожидать, что Русские люди в трудные мину сы объединятся, подберутся с силами, чтобы на сильный натиск врага ответить еще более сильным ошором. Гак и будет в конце концов, мы, находящиеся тдссь. твердо верим, что это будет очень скоро, лишь бы нетерпеливые, малодушные, неблагонамеренные гам в России не татормотили дела.
Меня удивляет малодушие, охватившее русскую великую тсмлю. Оно вытвано, понятно, нерадостными вестями, идущими от нас. Но можно ли было ждать лучших вестей на первых порах, когда враг наш выходил на нас во всеоружии, а мы только после
175
объявления войны стали облекаться в бранные доспехи. А 10 тысячная дальность расстояния? При всем том на Востоке наши первые неуспехи не представляются такими роковыми, какими они кажутся в России. Известное Тюринчэнское дело возьмите!1 Да это победа русского оружия! Три дивизии неприятельских чуть-чуть заставили отступить наши два полка! Под Вафангоу. где я был. мы также дрались с превосходными силами, а победа сильно колебалась и чуть было не попала на нашу сторону.2 В конце концов мы отступили; но как японцы воспользовались на-
(L
шим отступлением? Ничего в свою пользу они не извлекли из этого. Очутились бы мы на их месте, - не сдобровать бы им. Т[а]к[им] обр[азом] весь вопрос сводится к одному; у нас мало войска, не может быть поэтому пока и победы на нашей стороне. Значит необходимо запастись терпением.и ждать лучших для нас условий.
Я уже несколько раз сидел под огнем. 25 мая я 4 часа высидел в Кайджоу на горе, которую бомбардировали японцы; 1 и 2-го июня был участником сражения у Вафангоу.
В старину не так, вероятно, страшны были бои. Теперь настоящий ад устраивают люди. 2-го июня бой шел исключительно артиллерийский и ружейный. Представьте себе массу , свистящих мимо Вас, пуль, летающих снарядов, которые гудят, взрывают землю, разрываются, бьют и колечат людей. Наш перевязочный пункт, где и я был, оказался в линии огня. Много опасности было. Один снаряд упал саженях в 3-х от меня, но слава Богу, не разорвался, в другом месте, в 2-х шагах от меня убило наповал лошадь. Я вышел целым и невредимым. Насколько сильное впечатление производит бой, можете судить по тому, что после каждого
176
сражения несколько офицеров сходят с ума. Наши потери у Ва- фангоу, по-видимому, громадны: около 4 т(ысяч) человек} выбыло из строя. На самом же деле они не так страшны: убито всего около 500 ч[еловек], громадное же большинство раненых частию выздоровело, частию обещают скорое выздоровление.
Представьте я еще не видел ни одного японца, да и военные (далеко не все) видели их только издали, - вот Вам и война!
Состояние духа войск у нас чудное. Нет у нас и тени того малодушия, какое проявляют люди, смотрящие на дело издали. Каждый из нас верит в конечную нашу победу.
Жизнь наша пока обстоит благополучно и в других отношениях. Голодать еще не приходилось. Мясо всегда бывало у нас, а недостаток хлеба заполняли сухарики. Болезней нет, слава Богу, никаких. Единственное, что утомляет нас, - это жара, а в последнее время — дожди, необыкновенные, ужасные дожди. После пяти часов дождя 15-го июня, все совершенно пересохшие канавы и ручьи обратились в реки. На глазах всего полка в этот день утонул солдатик, оступившийся в канаву, на площади у ст[анции] Кайджоу. Тело, его нашли, спустя уже несколько часов. Ко всем неудобствам военного времени я уже совсем привык, так что не страшны мне и большие, если придется их понести. Но одного серьезно боюсь, что война затянется надолго, а это очень возможно. Оторвет она меня тогда от работы и, боюсь, может отучить от нее. Не хотелось бы этого. Еще, конечно, в тысячу раз страшнее ду мать, как перенесет Россия продолжительность войны, когда то и дело слышишь теперь в начале войны, о разных волнениях в Польше, Финляндии (смерть Бобрикова),3 внутри России. Страшно думать обо всем этом. К чему все это приведет,
177
чем кончится. Я думаю, что Вам, находящимся на родине, гораздо тяжелее переживать все эти передряги, чем нам. Мы, занятые вопросами войны, не имеем времени вдумываться во все это, - близость врага, близость смерти, обилие самых сильных ощущений мешает нам заняться вопросами политики и' внутренней жизни, а Вам приходится совершенно спокойно обдумывать все и душой, не отрлекаемой ничем, переживать. Спокойнее и Вы относитесь ко всем нашим внутренним и внешним передрягам и верьте, что все кончится добром.
Со скорбью я прочел (совершенно случайно - газет нам почти не приходится читать) о смерти А.Н.Мосолова.4 Вспоминаю канун Рождества, когда я видел его у Вас, таким он бодрым тогда показался мне! Вечная память ему.
Как же Вы здравствуете, глубокоуважаемая Екатерина Ивановна? Как здоровье бабушки, которую я чту всей душой и с удивлением часто вспоминаю, как человека редкого, до глубочайшей старости сохранившего удивительную память и трезвость мысли? Как здоровье Коти? Забыл ли он мои уроки?
Часто, часто всех Вас вспоминаю и за всех молюсь.
Будьте здоровы, счастливы, благополучны! Да хранит Вас
Бог!
Мой низкий поклон и сердечный привет всем Вам.
Всей душой почитающий Вас свящ[енник] Г. Шавельский.
P.S. Письмо Ваше получил 15 июня.
№3
29 июня 1904 г. дер.Тяндзягунь близ ст.Кайджоу
178
Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Вы меня тронули до глубины души своею памятью и внимательностью. Не нахржу слова, чтобы отблагодарить Вас. Получил Вашу посылочку в целости, хоть и не скоро, только вчера вечером. Тотчас я угостил своих однополчан, в том числе и командира полка. Кушали Ваши печенья и снежные трубочки и пр. с удовольствием, вспоминали о родных краях, я вспомнил про Вас, про радушный Ваш дом и все мы от души благодарили Вас. Мы тут, кок присмотришься, бываем Похожи на детей: с такой радостью мы набрасываемся на каждый кусочек, присылаемый из России, и так бываем рады каждому подарочку, хоть все мы тут гораздо больше, чем нужно, обеспечены жалованьем и существенного недостатка пока ни в чем не терпели. Конечно, корень такой радости более глубок, чем у детей: мы радуемся подарку, п[отому] ч[то] он с родины, родиной дыщит, о родине говорит, родными прислан. Вчера наш полк получил подарки от императрицы Ал[ексан]дры Ф[едоров]ны. Каждый солдат получил: пару нижнего белья, пару портянок, 3 нос[овых] пл[атка]. фунт сахару, плитку чаю. шесть листов бумаги и столько же конвертов, пачку' табака или мешочек семячек, иголки, нитки. Каждый офицер: пару белья (рубашек из фланели). 1/2 чаю, 2 ф. сахару, две пары носков, 9 платков, кусочек марли, коробку лим[онной] кислоты, кусок мыла, пачку печенья, 1/4 ф. табака или же 1 ф. кофе и бутылочку клюкв[енного] экстракта. Что это была за радость! С какой внимательностью рассматривали подарки! Только и слышно было отовсюду: "Дай Бог ей здоровья. Матушке Царице!" Неужели не дойдут до Бога эти искренние пожелания стольких тысяч людей? Офицеры также были очень тронуты заботливостью цар¬
179
ской семьи. Мой полк после 2-го июня несколько раз имел дело с неприятелем и всегда со славой уходил с поля битвы. Вообще могу с гордостью сказать, что этот молодой (он образован по Высочайшему) повел(ению) от 30 янв. этого года) полк уже заслужил у всех славу, а в будущем, я уверен, если Господь судит ему быть в вел(иком) деле, он покажет чудеса храбрости и спокойствия. Бог знает, быть может, и мои частые беседы с солдатами делают свое дело.
Схватки с отрядами непр[иятел]я происходят ежедневно и всегда почти с успехом на нашей стороне. 27, 28 июня наша артиллерия нанесла неприятелю, рассказывают, очень большой урон, сама нисколько не пострадав. (27-го был убит кап. ген. штаба гр.Нирод - вот несчастная семья!) Вообще наши дела начинают поправляться, а скоро, - мы все в это твердо верим, - примут совсем хороший характер. Как ни хороши японские войска, но им далеко до наших. Мало только пока было нас. Теперь подбираемся с силами.
Настроение у всех нас удивительно хорошее. Находимся мы в S-8. церстах от неприятеля, а жизнь наша идет, как будто где-либо вблизи Петербурга, в лагере, где и помину нет о врагах. И музыка иногда играет, и песню солдатики споют; а шутки, смех никогда не унимаются. Постоянно приходится видеть убитых, раненых, но ко всему этому присмотрелись мы, смотрим на эти ужасы, как на нечто должное, неизбежное. И на смерть глядя, иногда мы смеемся. Вот сейсас только хоронил я убитого казака. Сказал перед отпеванием несколько слов, что казаки продолжают дело своих предков, - дело великое - расширение вел[икой| русской земли, что кровь каждого русского воина является семенем,
180
из которого вырастает слава русской земли, новое ее величие, новая слава рус[ского] воинства и т.д. Горевать ли в таком случае, когда мы мрем за славу родины, и, если бы мы отказались умирать, то стыдом покрылись бы головы великой Руси и т.д. Повеселели мои казачки. Но, когда стали опускать в могилу, заплакали два брата убитого, вместе с ним пришедшие воевать. Подходит к ним офицер и говорит ласково улыбаясь: "Чего плачете братцы! Дай Бог и нам так умереть. Знает по крайней мере, что умер не даром, за великое дело; а мы с тобой умрем где-л/ибо/ дома в деревне. Велика честь?! Ведь умрем же? Если бы могли не умирать, тогда было бы о чем плакать. Умрем же?” “Так точно”, — Отвечает казак и уже улыбается.1
Да, во время войны вырабатывается особое настроение: желая всяких поражений врагу (это будто бы не по хри/стиан/ски), в то же время чувствуешь, что проникнут более чем когда-л/ибо/ самыми высокими стремлениями ко всему доброму, что дорожцшь своей родиной и все готов отдать за нее. Вместе с этим вырабатывается какое-то совершенно спокойное отношение ко всем опасностям, рюпочая и смерть. Вернешься домой совсем иным.
Написал бы еще, да сейчас почта уходит. Поэтому еще раз пищу: спасибо Вам, большое, сердечное спасибо за память, за доброе сердце и бросаю перо.
Бабушке, Екатерине Николаевне низенько кланяюсь, желаю им всякого счастия и всякого благополучия; Котю крепко целую. •
рудьте здоровы, счастливы! Храни Вас Господь!
Всей душой почитающий Вас свящ(енник) Г.Шавельский.
181
P.S. Письмо Ваше я получил и ответ на него послал.
№4
26 июля 1904 г. дер. Якувоцзы бл/из/ ст.
Айсянцзян (в 38 в. от Ляояна).
Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Сердечно благодарен Вам за память, за г азету, с заметкою обо мне. Да, это я сидел с г.Ростовцевым, корресп/ондентом/ “Нового времени” у Вафангоу и во все время боя смущал его своим хладнокровием, я ему и подрясник предлагал, чтобы укрыться от холода, — только не теплый, а летний,— с плеч. Он написал большой дифирамб мне, вернее — моему невозмутимому спокойствию. Я не понимаю, зачем и беспокоиться? Раз пошел на войну.
— смерти бояться нечего, а боишься — не ходи совсем. А зачем
— все предосторожности сплошь и рядом ни к чему не ведут: пуля находит своего везде. 2-го июля шт/абс/-капитан Александров, лишь выехал на позиции, тотчас был сражен пулею, а 11-То июля командир 2-й бат/ареи/ 9-й В/осточно-/ С/ибирской/ с/трелковой/ арт/иллерийской/ бригады подполковник А.Г.Пащенко (33 г., академик — чудный артиллерист) в течение 15 ч. (с 5 1/2 у/тра/ до 8 ч. 25 м. в/ечера/) стоял на горе, без прикрытий, командовал батареей. Все почти солдаты были перебиты около него, он сам ранен в руку ниже кисги (но кости пуля не задела1), другая пуля пробила шапку, не задев его головы — и все-таки он цел и сейчас в строю. Вчера он только говорил мне: “Теперь меня никто не разубедит, что и один'волос не упадет без воли Божией”. Я 11-го июля хоронил одного стрелка-католика также при особых обстоя¬
182
тельствах. в самый разгар знаменитого боя у Ташичао, часов око- до 6 веч/ера/, у самой линии огня; снаряды падали впереди и позади нас, грохотали, рвались, взрывали землю, а нас 4-х солдат, 4-х чиновников от Кр/асного/ Креста (один из них капитан гвардейцев — фалимии не знаю) не тронуло. Мои офицеры издали смотрели на нас и молились (33-й полк стоял в резерве недалеко от батареи). “Мы дрожали за каждую минуту, — говорили они мне после, — что вот-вот сметет всех вас. Разве можно так рисковать?” Другие говорили: “Посмотрели бы мы, похоронил ли бы ксендз нашего православного при так/их/ обстоятельствах”. Ну, а как удержаться от риска. А вдруг подумают: боится батюшка, не хочет при опасностях совершить требы. У меня одна мысль: нужен я людям, угодна Богу моя жизнь, — пуля не изловит меня. А если придется умереть, — умирают-же тысячи воинов...
Сейчас мы стоим лицом к лицу с неприятелем: 33 и 34 полки на правом фланге впереди всех, От нас неприятель в 7-8 вер/стах/. Несмотря на это, Вы не можете представить, какое спокойствие у всех нас. Выстрелы то там, то здесь без отдыха гудят, а мы живем как бы на даче: спим раздевшись, шутим, музыка играет, песни раздаются; разные же выступления для стычек с неприятелем нам кажутся чем-то вроде прогулок. Настроение поразительно-спокойное. Подп/олковник/ Пащенко говорил мне, что в Ляояне публика гораздо более тревожится (там даже многие боятся спать раздевшись), чем у нас. “Впечатление такое, — говорил он мне, — будто бы здееь, у нас тыл армии, а не там, позади, в Ляояне, Мукдене и пр!” Со всем значит можно свыкнуться. Верю в Куропаткина2 и светлых надежд у нас еще очень много; едва-ли когда-л/ибо/ они уменьшатся или не оправдаются.
183
Недавно я послал несколько заметок о жизни полка в редакции “Духовного вестника” (издается при Протопресвитере) И “Церковных ведомостей” (при Синоде), впрочем, б/ыть/ м/ожет/,передадут в редакцию не “Церковных ведомостей”, а “Церк/овного/ вест/чика/” при Дух/овной/ академии. Думаю, что напечатают.3 Если поинтересуетесь. Ал/ексан/др Николаевич, вероятно, сможет доставить вам.
Ждем с нетерпением флота и войск. С прибытием I-го и увеличением вторым, дело быстро изменится к лучшему и кончится, конечно, во славу нашу.
Ваши письма и посылку получил. Тотчас же отвечал на них, а за посылку Вас и бабушку благодарим. Думаю. Вы получили уже мои письма. Еще раз благодарю Вас за память.
Шлю Вам маленький экспромт-стихотворение — вчера вечером оно вылилось у меНя.4 Сгладить шероховатости не успел, иначе потерял бы возможность послать это письмо заказным порядком: через 1/2 часа посланец уезжает в Ляоян. а там только принимают заказ/ные/ письма.
Передайте мое глубокое почтение и пожелания всего наилучшего бабушке, Коте, Екатерине Николаевне. Николаю Ивановичу Н А/лексан/друНик/олаевичу/.
Пусть всех Вас хранит Господь.
Всей душой преданный и почитающий Вас священник Георгий Шавельский.
184
№5
7 сентября 1904 r.
Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Просгтите, что замедлили от г этом иа Ваше последнее письмо. За последнее время мне с своим полком пришлось пережить так много крупных, тревожных событий, что и сейчас, кажется, мы живем под исключительным влиянием пережитого, и это мешает нам совсем придти в себя. Описывать подробно все перипетии нашей скитальческой и страдальческой жизни последнего времени было бы утомительно для меня: тут пришлось бы исписать много листов, а главное — пришлось бы вспомнить то, о чем вспоминать значит бередить рану. Поверите ли: в бою под Ляояном1 много пережито, перевидено, перечувствовано такого, к чему тогда я отнесся стоически спокойно, а теперь сердце содрогается, когда вспомнишь те ужасы. Вы меня простите поэтому, если я ограничусь сообщениями общего характера. Наш полк, как и другие полки нашей 9-й дивизии, начав дело с японцами 13-го августа в дер.Якувоцзы, в 8 в. за ст.Айсянцзян, не прекращали его в следующие дни до 24-го августа. Бой, собственно говоря, не прекращался у нас во все это время, дрались, отступая к Ляояну; 17 и 18 — под Ляояном, где 33, 34 и 35 полки беспрерывно в течение этих дней отражали неприятеля, в следующие до 24 дрались. задерживая у ст. Янтай неприятеля. Полки показали в это время массу самоотвержения, геройства, удивительной храбрости: полки растеряли за это время множество людей (34-й п/олк/, напр/имер/. рядом стоявший с нашим, потерял только 18 ав/густа/ 677 нижних чинов убитыми и ранеными и 5 офиц/еров/ убитых,
185
да 13 раненых; наш же полк не потерял и сотни нижних чинов, а йз офицеров только одного раненым, да одного оч/еиь/ легко контуженным — Господь, видимо, хранит его). Но представьте, как дсе мы измучились, пробывши 12 дней в непрерывном напряжении, не раздеваясь, спавши на сырой земле, питаясь чем попало. . Теперь только я могу сказасть, что испытал все невзгоды военной поры.
18-го августа я, как Вы, вероятно, знаете, был контужен газом и осколком бризантного снаряда в правую височную часть головы и ухо. На мое счастье, осколок был на излете, так что контузия вышла не из сильных. В настоящее время след ее сказывается лишь в том, что ноет ухо и височная кость. Контужен я был на перевязочном пункте, который мы с бесстрашным доктором Охотниковым2 устроили за самой позицией, японцы заметили толпу народа и открыли по нам огонь, которым провожали нас после того, как мы с множеством раненых снялись с пункта, около двух верст. Одним из снарядов чуть не убило меня и доктора, так как снаряд упал между нами, когда мы шли шагах в 15 друг от друга. Стоило мне на 5 шагов замедлить ход, а ему ускорить, — катастрофа была бы неизбежна. Устал я после 18 августа (весь этот день я провел в напутствовании и утешении раненых, которых за день перебывало на нашем пункте более 300 ч/еловек/) невероятно; думал, что не смогу далее служить делу, но теперь отдохнул и снова бодр.
Стоим мы теперь за Мукденом, у Фулинских им- пер/аторских/ могил и ждем нового боя. Не везет нам! надо в этом сознаться. Под Ляояном победа полная совсем близка была от нас. Надо же было 54-й дивизии в конец испортить дело. Ко¬
нечно, и в насюящее время японцы не могут похвалиться большой победой, так как Ляоян куплен ими ценою крупных, очень сильных жертв, мы же отступили без потерь, в удивительной стройности и порядке; но нравственная победа за ними, так как Ляоян в их руках. Воображаю, как тяжело отзывается на настроении рус/ского/ общества такое наудачно-неопределенное положение наших дел на нашем востоке. При всей вере в счастливый исход капании, и на меня начинают по временам находить мрачные думы, а о других, маловерных боюсь и говорить. Ни одна, кажется. война еще не требовала такого долготерпения от русского народа. как эта. Быть может, тяжело переносится налги настоящее положение военных дел потому, что мы избалованы предыдущими войнами, где на нашу долю выпадали часто победа и редко неудача; быть может, в свою очередь, настоящее положение всецело объясняется недостаточностью наших сил на театре военных действий, невыгодным положенггем в стране недружелюбной к нам. но внимательно наблюдая за всем творящимся и происходящим кругом, невольно (хоть и ошибочно, бьгть может) приходишь к мысли, что, кроме указанных внешних причин, тут играют кру пную роль и внутренние причины, о которых можно много говорить, только не на таком лоскутке.
Сейчас мы стоим не далеко, от Фулинских могил, месте упокоения первых кит/айских/ императоров. Местность чудная, лесистая. К сожаленггю. наступили холода, мешающие наслаждаться и природой и чудным воздухом. Войска ежедневно роются в окопах, готовясь к новому бою. который скоро, надо думать, произойдет. — японцьг надвигаются.
187
Вы, конечно, уже в Петербурге. Как бы рад я был увидеть его. Бог знает, если кампания затянется, быть может, я и не смогу дотянуть до конца. Вчера только доктора советовали мне подумать об отъезде в Россию, так как меня начали осаждать ревматизм и др/угие/ болезни, — результат походной жизни. Буду крепиться, пока смогу. А откажут силы, — поплетусь на родину.
Будьте здоровы, счастливы и благополучны. Да хранит Вас и Вашу семью Господь.
. Всей душой почитающий Вас
свящ/енник/ Г. Шавельский
P.S. Бабушке низко кланяюсь, Котю крепко целую. Желаю им всего, всего наилучшего.
№6
22 октября 1904 г. дер. Хуаньшань
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
Сердечно благодарю Вас за память, за добрые письма. Они для меня-тем дороже, что дышат настоящим русским духом, который, к стыду и несчастию нашему, начинает иссякать у многих, по-видимому, русских людей. “А и в горе жить — не кручинну быть” теперь многим не под силу. Уверенность в своей силе, решимость не отступать ни пред какими препятствиями, добиться своего — вот чем должны были бы гореть все и всюду у нас. Из Ваших писем и из писем других своих знакомых заключаю, что далеко не так обстоит дело у нас на родине. Мне случайно попал в руки /номер/ “Нового времени” с фельетоном Меньшикова “Яйцо Колумба”,1 из которого я узнал, что находятся уже люди,
188
которые кричат о необходимости купить какой бы то ни было ценою у Японии мир. Ужель много раздается таких негодных голосов? Говорю — негодных, потому что они, якобы из радения о славе России, хотят навлечь на нее величайший позор и несчастие (купленный в настоящую минуту у Японии мир был бы именно позором и несчастьем) в то время, когда она начинает выходить без их помощи на действительный путь славы. В последнее время, ведь, наши военные дела сильно изменились к лучшему: теперь уже мы наступаем, хоть и оч/ень/ медленно; со стороны японцев начались перебежки, при чем перебежчики прямо заявляют, что они не желают больше воевать, — факт, по моему мнению, громадной важности; наша артиллерия, до этого времени, неумело обращавшаяся с новыми скорострельными орудиями, теперь очень подучилась, и, благодаря превосходству нашей ар- тиллер/ийской/ материальной части, начинает одерживать полную победу. Наконец, идет флот, на который мы смотрим с надеждою, что он, если и не разобьет японского флота, то сильно затруднит морские яп/онские/ операции, без которых их сухопутная армия ничто. Словом, все начинает складываться в нашу пользу, никто из серьезных людей у нас ни на йоту не сомневается в нашей полной победе. Вопрос только во времени, и его разрешит флот: разобьет он японскую эскадру — скоро конец войне; не разобьет, а займется крейсерством, — война затянется дольше.
Войска пока и сыты и сравнительно хорошо одеты (в нижнем белье иногда 6/ываСТ/ недостаток). Болезней заразных в войсках совсем нет; случаи тифа совсем единичны. Во время боев все, конечно, устают, так как настоящие бои тянутся по нескольку
Ы9
дней, — последний, напр/имер/„с 26 сентября), по 6-е октября, — но скоро и оправляются, забывая про прежнюю усталь.
Идет на нас новый враг — холод, но он еще больший враг для японцев. Сейчас мы живем в палатках, в землянках, в китайских фанзах не приходится жить, ввиду сильного скопления войск: в них помещаются штабы корпусов и дивизий.
Благодарю Вас за Ваше внимание, с которым Вы следите за мной. Моя контузия была очень опасна в том отношении, что будь удар немного сильней, и дело могло бы окончиться очень печально для меня: я контужен газом и осколком бризантного снаряда в правую височную область головы. Но. слава Богу, удар был не особ/енно/ силен, я смог остаться при полку и продолжать дело. Сейчас ноет ухо и височная кость, побаливает голова, но и одно и другое не лишает меня возможности оставаться бодрым и работать.
Будьте счастливы и Господом хранимы! Пошли Вам Господь за Ваше доброе сердце, за Вашу великую любовь к родине все наилучшее, желанное.
Всей душой почитающий Вас свящ[енник| Г.Шавельскип.
P.S. На днях я отправил в редакцию Церк/овных/ ведомостей” статью “На перевязочном пункте", где мною собрано много замечат/ельных/ фактов.2
№7
17 ноября 1904 г. Бив/ак/ у дер. /Басинзай?/
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
190
Не нахожу слов, чтобы отблагодарить Вас за память и заботы обо мне. Получил Вашу посылочку, особенно дорогую потому, что Вы прислали труды рук своих. Часть вещей оставил себе, часть передал другим, нуждающимся. И от них и од меня примите великое, сердечное спасибо. Нас в последнее время вообще балуют подарками. В начале ноября, напр/имер/, мы получили от вел. кн. Георгия Михайловича, который знаком с нашим командиром полка, очень много теплых вещей. Благодаря этому, мы без страха встретили холод, смело смотрим и вперед. Без теплых же вещей теперь жить совсем нельзя было бы. Полки стоят на полях, и офицеры и солдаты живут в землянках, где по большей части и холодно и сыро. Еще раз благодарю Вас.
Измучилась наша родина, ожидая побед над врагом? Мы, тут сидящие, не можем видеть всей томительности неопределенностью положения, всей нервности, которая осилила русских людей. Из писем только узнаешь кое-что. Да прибывающие вновь к нам рассказывают. Я иногда (а это бывает оч/ень/ часто) страдаю еще сильнее за оставшихся дома, чем за подвизающихся здесь. К смерти, к страданиям, к лишениям мы привыкли, — все это нам представляется обычным, для нас обязательным, — мы на это пощли, мы должны были пойти на это; но зато мы обладаем громадным преимуществом в сравнении не только с оставшимися на родине, но и в сравнении с находящимися, — нашими же товарищами, — в тылу армии. И у одних и у других масса сомнений, опасений, много страха 5а будущее и, кажется, мало надежды на скорое одоление врага. Мы же, стоящие лицом к лицу с врагом, хотя до этого времени были слабы силою, чтобы одолеть врага, но всегда были сильны духом, чтобы не бояться его и Страшиться
191
за будущее. Уныния до этой поры мы не знали, бодрость нас никогда не покидала; возвращавшиеся с тыла армии к нам на позиции офицеры с восторгом говорили, что они начинают отдыхать у нас, а не в тылу, где царит какое-то беспокойство и малодушие. Так всегда бывало у нас до этого времени; сейчас еще лучше. Мы окрепли, усилились, подучились, — как ни странно это, — воевать, а враг наш ослабел, потерял решительность и, надо думать, надежду одолеть мае, по крайней мере разочаровался во многих иллюзиях, которыми хвастал ранее и кичился. Перелом в событиях произошел самый решительный. Ранее враг сгонял нас с укрепленных позиций, сейчас не может заставить нас сойти с открытого поля. Я твердо верю, что скоро наступит новый переворот, конечно, хороший для нас и гибельный для врага. Поддержал бы Господь Порт-Артур, помог бы эскадре скорее добраться до вражьих пределов! Тогда скорее будет развядка и конец делу. У нас питают надежду, что, с Божьей помощью, к июню или к июлю наступит конец.
Сейчас мы живем в землянках. Сыровато, но теплее, чем в палатках. Морозы стоят до 10°; продувает ветер, но солнышко греет так хорошо, что иногда можно разгу ливать, особенно в полдень, в летнем платье. Боя ждали. Пальба слышится ежедневно, стычки также происходят каждый день, — но это все же не бой.
Назначению Куропаткина все очень рады.1 1-й армией командует “папаша” Линевич, чрезвычайно симпатичный старик, любимый войсками до обожания.2 Ждем новых командующих, хотя, правду сказать, войска, не зная их доблестей, не питают к ним того доверия, как к Линевичу.
192
Посылаю Вам стихотворение, ранее посланное в р> копией.J Мои корреспонденции можете прочитать в “Церков/ных/ ведомостях”, вероятно,, в одном ил ноябрьских номеров, и в ‘Церковном вестнике” (№ 41 "Под Ляояном”) в октябрьских и ноябрьских номерах. ’ Оттуда узнаете многое из пережитого, перечувствованного. Сейчас же иду на спевку своего, — другие говорят, “чудного”, — хора. Готовимся к концерту'.в пользу семей раненых и убитых 33 полка. Дадим этот концерт, вероятно, в декабре в день полкового праздника. Мною уже собрано на днях на это дело 638 руб., бу/ду/ энергично продолжать сбор.
В следующий раз больше напишу, сейчас же бросаю перо. С днем ангела поздравлю Вас телеграммой.
Будьте счастливы во всем и Господом хранимы во веки! Бабушке. Екатерине Николаевне и дорогому Коте низенько кланяюсь и шлю самые сердечные й высокие пожелания. Всего, всего Вам наилучшего.
Всей душой преданный и глубоко почитающий Вас священник Георгий Шавельский.
№8
2 февраля 1905 г. Хуаньшань
Глу бокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Простите, что так долго не писал Вам. В последнее время, по случаю перемены места служения, совпавшей с праздниками, у меня было столько хлопот и забот, что я почти всех своих друзей и знакомых оставил без весточек о себе и без поздравлений с наступившими и прошедшими праздниками и Новым годом.
193
Мысленно я посылал всем сердечный привет и самые лучшие пожелания, но этого ведь мало. Считаю поэтому себя и Вашим должником. Простите и не гневайтесь. Сколько пришлось Вам пережить эа последнее время! Совсем небывалое творилось у Вас, в Петербурге. Не понять мне этих людей (к великому сожалению среди них оказался священник, свой товарищ по академии), в такие тяжелые для нашей родины минуты создающих новые затруднения.1 Именуют они себя настоящими сынами России, но сыны-ль они для нее? Не враги-ль? Бедный Государь! Какое бремя приходится ему выносить на своих плечах! Страшное время! Скорей бы его пережить! А между тем дела наши туго подвигаются. Правда, теперь мы гораздо сильней непрятеля на театре военных действий. Но за ним то преимущество, что он укрепился, крепко засел, придется его выбивать, а это не легко будет. Мы, конечно, победим, — если только хватит у нас терпения на это, да внутреннего покоя. Я и сейчас ни на йоту не сомневаюсь в конечном нашем, а не неприятеля, торжестве. Больше бы только нам веры в самих себя да решимости. Жертв будет, конечно, много, но что же делать! Бросить начатое дело — окажется, несомненно, еще больше жертв и более опасных, только иного рода.
Я с 23 декабря живу при Главной квартире ген/ерала/ Ли- невича; живу при иной, несравненно лучшей обстановке.2 Дела несравненно больше, но это не пугает, а только радует меня: при постоянной работе веселее жить. Кроме этого удобства есть дур- гое: Среда, в которой я теперь вращаюсь, несравненно интеллигентней полковой. Не буду говорить, наконец, о том, что при новой более покойной обстановке я смогу отдохнуть; бродячая же полковая жизнь в последнее время становилась совсем не под си¬
194
лу Здоровье, было, совсем пошатнулось. Теперь снова окреп Быть может, и до конца дотяну.
Как здоровы Вы, бабушка. Котя! Часто, очень часто вспоминаю всех Вас и всегда та всех модюсь Будете же Господом хранимы от всяких бед и неприятностей! Желаю всем Вам всего, всего наилучшего.
Всей душой почитающий Вас свящ(енник] Г.Шавельский.
Мой адрес: Штаб -i-й Маньчжурской армии.
Полевому главному священнику Г.И.Ш.
№9
5 февраля 1905 г. Хуаньшань
Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна.
Вы необыкновенно добры и внимательны ко мне. К сожалению. я моп только чувствовать Вашу заботливость в сердце и на бумаге благодарить Вас. а своей заботливости о Вас ничем не могу проявить.
Бесконечно благодарен за сладости. Вы наслали таких вещей. которых тут ни за какие деньги не добудешь, но... стоит ли нас баловать, когда мы ничем радостным пока не порадовали Вас всех, с надеждой взирающих на Дальний Восток? А нам, вышедшим на су ровое дело, нужно ли нежить себя такими деликатесами? Еще раз благодарю Вас и от себя и от солдатиков, которых Вы также не забываете. ' -
На днях я послал Вам письмецо, где сообщил кое-что о cei бс и наших делах. Ждем скорых дел. Все к этому подготовлено. Ч го-то Господь пошлет нам'7 По-видимому, не должны были бы
195
мы потерпеть фиаско, так как сила наша очень крепка На днях наша армия выделила около корпуса для Владивостока и других мест северо-востока, которым будто бы yi рожают японцы. Кроме того, гуда идет 4-й Российский корпус. Таким образом места те будут хорошо защищены, нам же ту т на руку будет, если японцы, сунувшись туда, разделят и флот и армию на две части. Несмотря на все наши прежние неудачи, твердо по-прежднему верю, что одолеем врага. Не было бы этой веры, — вернулся бы на родину, на что, думаю, получил полное право, и состояние здоровья (теперь улучшившееся), подбивало на эго, но верю в победу и хочу увидеть ее собственными глазами тут же, на месте. Скорей бы пришла эскадра, нужна она нам, — необходима для решительной победы. Только первый успех будет затруднителен для нас, а потом за ним следующие легко пойдут. Право же не так страшны японцы, какими их многие представляют. Все наше горе, что наши достоинства под влиянием таких случайностей, как неудачный подбор начальников и т.п., стушевывались, а недостатки выступали во весь рост. Теперь много тормозов устранено — должно поэтому .настать время, когда и мы покажем себя. Только бы внутренняя Россия нас не подвела?
Погрда у нас стоит чудная, солнечная. Немного надоедают ветры. Мы обеспечены всем необходимым, как нельзя лучше. Моя просьба к Вам. глубокоув/ажаемая/ Екатерина Ивановна, не утруждайте себя заботами обо мне. Каждая посылка стоит Вам многих хлопот и денег. Я убедился в Вашем необыкновенно добром отношении ко мне и никогда этого не забуду. От всей души спасибо Вам за все. Будьте здоровы и счастливы во всем! Мой
196
почтительный привет бабушке и поцелуй Коте. Как он здоров? Храни Вас Г осподь! Всегда молюсь за Вас.
Всей душой преданный и почитающий Вас священник I .Шавельский.
Обе посылки получил вчера.
№ 10
12 июля 1905 г., г. Хетсу
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
Чрезвычайно тронут Вашим поздравлением. Пожалованная мне награда, — не скрою от Вас, — мне очень дорога и прятна. По моему мнению, эго самая лучшая для священника награда. Получил я и другая, кончая Владимиром 4 ст/епеци/, но к тем относился довольно безразлично, не желал и не думад об них. А этот крест эсегда будет напоминать мне, что много раз я бывал на волосок от смерти и всегда Г осподь спасал меня.1
Не писал я Вам долго не потому, чтобы был завален работою. Работы, конечно, всегда бывает вдосталь, но не настолько, чтобы некогда было эзяться за перо для письма. Причина моего молчания была другая, очевидно, Вы не получили двух моих писем, которые я имел неосторожность послать простыми. Не получая от Вас ответа, я вообразил, что Вы уехали от петербургской смуты в деревню, и ждал, когда Вы сообщите мне свой адрес.
Тяжелая пора! Торжествуют враги, опускают руки русские люди. Нам, здесь сидящим, не враг страшен — страшна внутренняя русская смута; заставляют сердце содрагаться не ружейные и оп\'дийные выстрелы, не опасность для жизни, а удивительное,
197
непонятное, упорное нежелание русских люден сплотиться во едино в эту страшную минуту. >абыть все личные и партийные счеты и всем стать на защиту земли и чести русской. Получается странное, обидное для потомства зрелище: воина идет между Россией и Японией; на самом же деле воюют: с одной стороны, правительство и группа людей, именующихся армией, на которых не может не влиять настроение, поведение и дела сел и городов родины; с другой —.правительство и весь народ — от мала до велика. По условиям неравная борьба. <•
Отъезд Витте у нас считают симптомом мира," но и к войне у нас не перестают готовиться. На нашем театре военных действий мы чрезвычайно сильны, готовы, как говорят, даже для наступления. Вот с Сахалином неважно. Владивосток, говорят, также очень укреплен и войсками снабжен. Одна беда: с приобретением полного господства на море много у них подсту пов к крепости. Санитарное состояние армии отличное, если не считать отдельных случаев заболевания дезинтерней: всеми припасами и ранее и теперь армия снабжена отлично, в изобилии.
Наши вожди верят в победу в случае продолжения войны От А.Н.Куропаткина всегда слышу: скоро победим. Какой он чудный, честный, истинно русский, бесконечно преданный доли и родине человек. Ужели родина не оценит все эти его качества и не простит ошибок в стратегии, если они и были допущены.
Вчера обедал с графом Гудозичем. товарищем Вашего покойного сына и с ним вспоминали о покойном, а сегодня получил Ваше письмо. Часто.вспоминаю о Вас и всегда молюсь за Вас и за всех Ваших.
Будьте счастливы и Господом хранимы! Бабушку и Котю сердечно благодарю та память и поздравление. Всего,, всего наилучшего им желаю.
Искренно и глубокоуважающий Вас священник Г Шавельский.
№ 11
6 августа 1913 г
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
Много раз я собирался навестить Вас, но служебные дела всякий раз задерживали. В это лето пришлось мне сделать много поездок: в Финляндию, Варшавский, Киевский и Московский округа, — пол-лета провел в вагоне. 10-го августа уезжаю на Д/альний/ Восток и вернусь не Франсе 20-го сентября, а 1-го октябри I в Лейпциг на освящение церкви.1
Само собой понятно, — поездки утомительны; зато лето промелькнуло совсем незаметно. Думаю, что мое путешествие не прошло бесследно для дела. Чувствую, что кое-что сделано: отчасти других поучил, а отчасти и сам поучилбя.
Дочка моя" живет не далеко от Вас, в Келломяках, но я и у нее бывал мельком, всего четыре дня провел на даче.
Как Вы живете? Погода в этом году благоприятствовала петерб/ургским/ дачникам. Мы поменялись с югом климатами: там ливни, а у нас сушь, там прохлада, а у нас жара. В юго- западном крае все залито водой.
199
Я очень сожалею, что мне не удается увидеть Вас до отъезда и переговорить с Вами. Есть о чем поговорить, о чем неудобно писать.
Верьте, глубокочтимая Екатерина Ивановна, что я тот же по отношению к Вам, каким был всегда. Лишь больше дела у меня стало, больше дум тяжелых и меньше времени, а это все вместе теперь лишает меня возможности уделять своим друзьям столько времени, ‘сколько нужно было бы и сколько хотелось бы уделить им. Я уверен, что Вы убедитесь в том. что я тот же в отношении к Вам: глубоко чтущий Вас, всегда преданный и всегда готовый всем, чем в силах, служить Вам.
Храни Вас Господь всегда и во всем!
Крепко целую Котю. Всей душой Ваш протопр [есвитер] Г.Шавельский.
№ 12
18 ноября 1914 г.
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
Много раз собирался писать Вам, но все то одно, то другое мешало. И на войне никак не отвязаться от чернил и оффициаль- ных бумаг. Для меня их стало больше, чем в мирное время, так как больше, чем в два раза увеличилось число подчиненного мне духовенства, а канцелярия моя на войне: чиновник, писарь да я. Всего, ведь, священников на войне более тысячи человек
Эта война отраднее прошлой. Много успехов, много воодушевления, много истового порядка. С плохими не церемонятся, добрых, не скупясь, награждают. А настроение везде ссрьез-
200
нос-серъе snoe. Her старого ‘шапками мкидаем". И после многих побед все понимают, что до конца еще не близко и путь к этому концу идет тернистый. Но все верят, что. с Божьей помощью, доведем дело до доброго конца.
Для меня лично великое утешение, что нахожусь я при Вел/иком/ Князе Н/иколае/ Н/иколаевиче/ и, как умею, облегчаю его необыкновенный труд. Большое утешение в том, что мое желание служить на обличение сверх меры ценится вел. к-зем. Очень утешен я и работаю священником на войне. Смело скажу: никогда еще духовенство на войне так не работало, как теперь, потери в его составе огромные. Кто-нибудь обвинит меня за них. Но я так смотрю: везде потери, — почему же в составе д/уховен/ства не быть потерь? Я сам с удовольствием лег бы, если бы это надо было для Родины.
Как Вы здоровы, глубокочтимая Екатерина Ивановна? Как здоровье Коти? Мне до окончания войны, по всей вероятности, не придется побывать в Петрограде. Приходится сидеть при Главной квартире, а в досуг выезжать вперед к госпиталям и полкам. Всю связь с Петроградом ограничиваю редкой перепиской (и то в каждые дни приходится писать по восьми писем), да молитвой за близких своих. Молюсь за Вас с Котей всегда.
24-го день Вашего Ангела, примите мое самое сердечное приветствие и задушевное, молитвенное пожелание, чтобы Господь послал Вам все. что Вы ждете от него. Крепко целую Котю.
Всегда всей душой преданный и глубоко чтущий Вас протопресвитер! Георгий Шавельский.
201
№ 13
11 марта 1915г.
1 лубокочтимая Екатерина Ивановна
Давно собираюсь написать Вам и напомнить, что всегда памятую о Вас и всегда молюсь за Вас. Прочитывая сегодня об огромных манифестациях в Петрограде, я мысленно представил, как ликуете Вы по поводу этой беспримерной победы:1 ведь, взято нами 11 тысяч солдат, 2500 офицеров, 93 штабн/ых/ офицера, 9 генералов — целая армия. Это полный поворот на весну, А совершилось все это чудесно до поразит ельности. Страшно подумать: наша армия, осаждавшая Перемышль, была в 4 раза меньше, чем взятая в плен. К счастью, у нас все думали, что в Пере- мышле было не 1303 тысяч, а всего 30 т/ысяч/. Узнай, что там сидит такая огромная, да еще отлично вооруженная армия, — у нас бы голову потеряли; и было чего потерять. — когда у нас в осадной армии полбвину ее составляли дружинники-мужики. Все это пишу Вам по секрету и прошу сохранить в самом строгом секре- те. Но разве это не чудо.
Конечно, падение Перемышля — это полный поворот в войне. Немцы уже слабеют. Вчера только говорил мне прибывший с позиций полковник, что немцы стали совсем другими: нет прежней стойкости, храбрости и ловкости. Полная победа, наверное, недалека от нас. До конца войны я не приеду в Петроград. Не
1 Накануне сдачи было взято в плен 4000ч. да погибло тысяч 6 (примечание
Г.Шавельского. — Л.Г.).
202
хочется прерывать тр\довую нить. Сил еще много, только нервы Пошаливают.
От всей души желаю Вам, всего лучшего. Горячо приветствую со скорыми праздниками.
Не сердитесь за редкое писанье, завален я писаньем.
Крепко целую Котю дорогого.
Всей душой преданный Вам протопресвитер] Георгий Шавельский.
№ 14
21 июля 1915 г.
Глубокочтимая Екатерина Ивановна,
Не гневайтесь на редкие письма. Я вообще не любитель писания, а тут приходится по десяти часов в день сидеть за письменным столом. Вы не удивитесь поэтому, что невольно иногда откладываешь письма и к самым близким людям:
Мы совершенно спокойно переносим неудачи последнего времени, не сохшеваясь в конечном торжестве. Быстрая же смена нелюбимых обществом министров.1 дает надежду, что улучшаются наши внутренние дела и порядки, от которых Россия страдала и сградает более, чем от войны. Вы уже знаете о назначениях Поливанова и Щербатова. Вчера Саблера заменили Самариным, на днях же Щсгловитов будет заменен, говорят, Хвостовым.
Я очень рад, что избрали Самарина, — это достойный человек во всех отношениях,
Я в апреле и начале мая чувствовал себя отвратительно и физически и духовно (от устали): теперь же очень сносно чувст-
203
вую и готов работать сколько угодно Мое духовенство работает выше похвалы Убитых св/ященни/ков до 20; раненым нет числа. Уважение к духовенству в армии огромное. Спасибо Вам 5а Вашу неизменно добрую память. И я никогда не забываю Вас
Ch' всей души желаю Вам и дорогому Коте (которого крепко целую) всего, всего лучшего.
Всей душой преданный и глубоко уважающий Вас протопресвитер! Г.Шавельский.
№ 15
29 августа 1915 г.
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
Не знаю, получили ль Вы мое письмо, которое я посылал в деревню. За массой переписки лишен я возможности часто переписываться даже с самыми дорогими своими друзьями. Это меня очень огорчает и лишает большого утешения. По временам же так хочется переброситься хоть несколькими словами. Вот и не вытерпел, -у- решил, все бросивши, написать Вам.
Меня страшно поразила смерть кн.М.А.Мегцерской1. Нужный человек она была, с широкими взглядами и доброй душой. Нужна она была и для семьи и для общества. Когда такая личность отходит преждевременно, чувствуется особая тоска, не за них — отходящих в лучший мир, а за остающихся в худшем мире. Бедный кцязь и его дети. Представляю, как они придавлены этим страшным горем.
Как Вы поживаете, глубокочтимая Екатерина Ивановна. Кроме общего горя, которое сильно отзывается на Вашей чуткой
204
д\me. Вам приходится еще страдать и от потерь близких людей потеряли Антонину Николаевну, а юперь кн. Марию Андреевну. Не печальтесь очень, — в свое время все попадем гуда.
А я вот так устал, что по временам завидую не живым (oi этого чувства я достаточно свободен), а мертвым, 4 J/2 года кипучей — нервной, при постоянных интригах, раооты, да еще второй год войны сильно придавили меня. Если бы еще не видел результатов своей работы, я совсем упал бы. Результаты и мне видны слава Богу, духовенство работает, как никогда; престиж его в армии поднялся на небывалую высоту. И все же моя мечта, самая высшая награда, которой я жду и за которую готов бы отдать все, имеющиеся у меня награды, — это отставка. Может быть, это чувство не естественное, плоды ) сталости, но оно доминирует над другими. В отношении войны я остаюсь тем же оптимистом, каким и был Конечно, мы победим, если не помешает нам внутренняя смута или что-л/ибо/ другое, из ряда выходящее. Жертв еще потребуется много, будет еще достаточно и неудач, но верх то все же будет наш. Я в это верю всей душой и умом. И мы еще сильны и Бог силен, безусловно помогающий нам.
А вот, что будет после войны, это трудно сказать. Тут я думаю, что мы должны быть готовы ко всяким случайностям.
С 26-го авг. я нахожусь при новой обстановке2. Великий Князь был ко мне бесконечно милостив. За год он меня узнал (ведь виделись ежедневно по несколько раз, обедали, завтракали и пр. за одними столами), и я его узнал. Как он изменился! Я не знаю более смиренного человека, как он.
205
Думал я, что исключительное внимание ко мне Вел/икого/ Князя будет учтено в минус при новой обстановке. Но нет... Госу- дарь также очень внимателен ко мне.
На днях еду в армию на передовые позиции, чтобы вместе с воинами разделить их опасности и подбодрить их.
Как здоровье и учебные дела Коти? Очень хогел бы повидать и его и Вас, но не надеюсь скоро быть в Петрограде.
Успокоились ли Ол[ьга|Ал|ексеевна| и Алексей Васильевич] кн. Оболенские? Что Сандра и Ника? Многое хотелось бы спросить и узнать. Но и Вам боюсь надоесть.
Будьте здоровы и Богом хранимы!
Всей, всей душой преданный Вам и глубоко чтущий протопресвитер] Г.Шавельский.
№ 16
6 октября 1915 г.
Глубокочтимая Екатерина Ивановна
Бесконечно благодарю Вас за Ваше доброе, чудное письмо. Разве я могу чем иным, кроме глубокой благодарности, отвечать Вам на добрые советы и заботы обо мне. Будьте спокойны, я не полезу на рожон. Я отлично понимаю, что открытый протест ни к чему другому, как только к бесплодной жертве собой, никому не нужной, не приведет, а Г/осуда/рю, которого я люблю всей душой, доставит только несколько горьких минут, которых у него и без того много. И я никогда не пойду на такой протест. Но если возможно будет сделать что и осторожно, вовремя, без бури и
206
резких выпадов, будьте уверены, что сделаю. От этого правда только выиграет, и я не пострадаю2
Вчера только Го/суда/рь опрашивал меня, отдохнул ли я в деревне? Я ответил, что в деревне провел всего три дня и три дня в Петрограде.2 Но в эти последние дни так меня измучили посетители и докладчики, что я убежал к брату, не сказав никому и бросив свой чемодан, к/ото/рый мне уже после привезли. “Это интересно, — сказал Госуд/арь/. — а у меня вот нет такой квартиры, куда бы я мог сбежать”, — и затем рассказал мне, как министры и другие мучили его по целым дням. “Не завидую я Вам, В/аше/ В/еличе/ство, — сказал я, — Уж и мне бывает иногда тошно. — кажется, бросил бы все, но с Вами я ни за что не поменялся бы местами” Г/осуда/рь сначала удивленно посмотрел на меня, а потом улыбнулся и сказал': “Совершенно правильно Вы понимаете моё положение”.
Спасибо Вам и за Ваше письмо и за Ваши заботы о моем благополучии. Я никогда не сомневался в Ваших добрых чувствах, как и Вы всегда верите в мою бесконечную преданность Вам и Коте и постоянное уважение
Храни Вас Господь всегда и во всем! Всей душой уважающий вас протопресвитер] Г Шавельский.
Котю дорогого крепко целую и еще раз благодарю /судьбу/ за то, что она дала мне возможность увидеть и поцеловать его. Я его люблю как сына родного. Он, ведь, мой первый ученик.
№ 17
24 января 1916 г.
Глубокопочитаемая Екатерина Ивановна.
207
Никак не смог выбрать,свободный час. чтобы лично поздравить Вас с Днем Ангела. Примите хоть заочное, но самое сердечное приветствие и пожелание Вам всего, всего наилучшего. Завтра или после завтра непременно побываю \ Вас Хочется о многом поговорить.
Храни Вас Господь всегда и во всем.
Всегда всей душой преданный Вам протопр[есвитер| Г.Шавельский.
№ 18
29 января 1916 г.
Глубокопочитаемая Екатерина Ивановна.
Своевременно не поздравил Вас с.Новым годом в надежде лично приветствовать Вас, а, попав в Петербург, за сотнями дел не мог никак вырваться к Вам. Последний мой приезд был особенно суетлив и беспокоен, — так много и больших и малых дел приходилось мне устраивать. Примите же мое горячее пожелание, чтобы Господь хранил в добром здоровье Вас и Котю. посылая Вам все нужное и желанное, главное же. чтобы Господь дал всем нам счастье увидетьпоскорее Родину нашу в победной славе.
Из Петрограда я уехал на Рижский фронт, где подышал чистым воздухом. Какая огромная разница между Петроградом и позициями! В Петрограде сплетни, страхи, интриги, оханья да аханья, а на позициях все крепки, бодры, верят в победу. Я объехал пОлки 3-х дивизий. Везде приходилось говорить, а погода была сырая, совсем Не для речей. Вернулся с разбитым голосом и надорванной грудью. Теперь опять вошел в норму. s
208
В следующий приезд непременно буду у Вас.
Храни Вас Господь! • ’ ' >
Всей душой преданный Вам протопресвитер] Г.Шавельский. Крепко целую Коло дорогого.
№ 19
8 апреля 1916 г. Царская Ставка
Глубокочтимая Екатерина Ивановна.
От всей души поздравляю Вас и дорогого Коло с наступающим светлым праздником. Пошли Вам Христос все лучшее, все нужное для Вашего счастья.
В короткие свои приезды в Петроград все не смог побывать у Вас. Не гневайтесь за это. Когда я приезжаю в Петроград, — бываю мучеником: рвут меня на части,-с утра до позднего вечера, изводя, меня докладами, просьбами, заседаниями. Разбитым всякий раз возвращаюсь в Ставку.
К Пасхе Гоподь послал России красное яичко — Трапезу пд.1 Вчера Государь говорил мне, что население Трапезувда устроило нашим войскам торжественную встречу, усеяв путь их вступления цветами. Митрополит Трапезундский служил торжественное молебствие.
Предстоит еще много жертв, много и испытаний, но милостив Господь!
Храни Вас Бог!
Всей ду шой всегда преданный протопр. Г.Шавельский.
209
ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ
№1
1 Г.ИШавельский 19 февраля 1904 г. написал также письмо из Иикоу В Г.Глазову, начальнику Николаевской академии Генерального штаба, приведем выдержки из этого письма: ИВ самом городе Инкоу стоит только мой 33 полк. В вере te от нею, около ст(анцин] Иикоу 36 полк; на ст(анции] Даши чао, в 20 в[ерстах] от Инкоу 4 полка 1-й дивизии; на ст(анции) Кайджоу 34 и 35 полки. Кроме того, по всем этим пунктам разбросана артиллерия 1-го корпуса и часть казаков. В 3-х верстах за городом, в 10 милях о г устья р(еки) Ляохэ, на берегу этой реки устроен форт, на ко юром стоят часть моего полка и артиллерия... недавно еще на форгу солдаты сидели без винтовок...
Торговые обороты его [порта в Инкоу] действительно громадны: наша таможня имеет туг двухмиллионный доход, наша здешняя железнодорожная станция выручает в день от 10 до 12 тыс[яч] рублей...'все европейские государства имеют туг свои консульства, в городе есть европейский квартал'* (фонд 922 D Г.Г лазов Оп.1, д. № 752. Л. 1 об.-2).
2 Мрозовский И.И. (р. 1857) - генерал-майор; с 8 февраля (2 март) 1904 г. командир 9-й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригады; с 28 августа (5 сентября) 1905 г. и.д. начальника артиллерии 1-го армейского корпуса; окончил
Артиллерийскую академию.
*
№ 2
1 18 апреля (1 мая) 1904 г. при р. Ялу произошел первый бой на суше между Восточным отрядом русской Маньчжурской армии и 1-й японской армией. Восточный отряд (19 тыс.чел., 62 op., 8 пулеметов) под командованием генерал-майора М.И.Засулича, развернувшись на западном берегу Ялу южнее и севернее Тюринчэ- на, перекрыл дорогу, ведущую из Кореи на Ляодунский полуостров и через Фынху- анчэн в Маньчжурию. Общий резерв отряда ( до 5,5 батальона и арт. батарея) находился у деревни Тензы. Отряд имел задачу затруднить противнику форсирование Ялу и его дальнейшее продвижение, а также выяснить силы, состав и намерения противника. 1-я японская армия генерала Т.Куроки (ок. 34 тыс.чел, 128 op., 18 гу- лемегов) при поддержке артиллерии 18 апреля <1 мая) переправилась через Я; н районе Тюренчэна и выше расположения русских войск. Вследствии шестикратного превосходства в живой силе и трехкратного в артиллерии японцы, действуя в обход левого фланга отряда, захватили тюрннчэнские позиции. Попытка русскою
командования использовать силы общего резерва для того, чтобы задержать продвижение японских войск, успеха не имела. Русские части, не поддержанные резервом. с потерями (ок.З (по другим данным 2,2) тыс.чел.; 21 ор. и все пулеметы) отошли на перевалы Фыншуйлинского хребта. Армия Куроки потеряла до 1 тыс.чел. Победа при Ялу создала благоприятные условия для высадки 2-ой, а затем 4-й японских армий на Ляодунский полуостров, развертывания наступления в глубь Маньчжурии и блокады Порт-Артура.
: Илфангоу. железнодорожная стонция на южной ветви Китайской Восточной железной дороги в 150 верстах к северу от Порт-Артура.
Русская армия имела мель наступлением в направлении на Порт-Артур притянугь на себя наибольшие силы противника и тем ослабить его армию, оперирующую на Кпашунском полуострове. Японцы начали наступление первыми. Сражение состоялось 1 -2 нюня 1904 г. Хотя японцам удалось сильно потеснить нашу армию, но на производство серьёзного обхода сил не хватило. 2 июня около 3-х часов дня разразилась гроза с тропическим ливнем, прекратившем огонь с обеих сторон. После дождя öl онь возобновился слабый, было видно, что японцы утомлены. В 7 часов вечера стрельба повсюду прекратилась. Неприятель не преследовал русскую армию.
Наши общие потери в этом двухдневном бою достигли: 128 офицеров и 3.435 низших чипов. Потерн японцев - 53 офицера и 1.137 низших чинов.
* Н И.Бобриков, генерал-губернатор Финляндии (с 17 августа 1898 г.). последовательно и твердо проводил политику насильственной русификации и государственного объединения Финляндии с Россией, что вызвало противодействие со стороны финнов. Шведоманы (свекоманы) и младо-фенноманы оказывали, так называемое, “пассивное сопротивление", т е отказывались подчиняться распоряжениям, считай ш имея. с точки зрения сушесгвующего права, незаконными. Этим двум партиям противостояли сторо-фенноманы, которые считали, что пассивное сопротивление рано или поздно должно перейти в активное, не имевшее, по их мнению, никаких шансов на успех. Они пошли на уступки русским властям. Тактика старо- фенномпнов заключалась в том, чтобы дипломатичным образом действий спасти то, что можно: сберечь в администрации и школе финский язык, сохранить национальный корпус чиновничесгва из финнов и т.д. Бобриков в своей политике опирался на старо-фенноманов.
Во время русско-японской войны шведы мечтали о полном поражении России, устраивали политические антирусские собрания.и манифестации, пытались склонить на свою сторону финнов. 3 нюня 1904 г. в Гельсингфорсе, в здании Сената
211
Бобриков был смертельно ранен, в негочгтрелял Е.-В.Шауман, молодой человек (29 лет), ярый шведоман.
4 Речь идет, по-видимому, об Александре Николаевиче Мосолове, директоре Департамента духовных дел и иностранных исповеданий. Возможно он был сыном Е.И Мосоловой.
№3
1 Эпизод о настроении в полку и похоронах казака в литера гурно обработанном варианте вошел в заметку Г.И.Шавельского “На войне: В 33 Восточно-Сибирском стрелковом полку: (Впечатление очевидца)”. (См. Церк. ведомости. 1904. № 33. С. 1247т 1251).
№4
1 Корреспонденция М.Ростовцева “Как мы отходили из-под Вафангоу” напечатана в газете “Новое время” 30 июня (13 июля) 1904 г. О Шавельском он писал: “Тут (на правом фланге у подножия сопки, осыпаемой снарядами противника. — Л.Г.) был священник 33 полка, совсем молодой человек, академик, необыкновенно ровный, спокойный, непризнающнй никакой опасности, при том без тени позерства или бравады”.
2 В армии говорили о необходимости увольнения Е.А.Алексеева, главнокомандующего вооруженными силами на Дальнем Востоке, и назначении на его место А.Н.Куропаткина. См. примеч. 1 к письму № 7.
3 Имеются в виду заметки; Из армии: Из письма одного воен священника // Церк вестн. 1904. № 19. С.595-596; На войне: В 33 Воет.-Сиб. стрелковом полку: (Впечатление очевидца) // Церк. ведомости. 1904. № 33. С 1247-1251
Первая заметка без автора, но письма, хранящиеся в ОР РНБ, позволяют установить авторство Г.И.Шавельского.
4 Стихотворение “В резерве” напечатано в журнале “Церковный вестник” (1904. № 37. С. 1182).
№5
1 Ляоян, китайский город в Маньчжурии, на левом берегу Тайцзыхэ, крупный торговый и административный Центр, расположенный в узле железных и грунтовых дорог, ведущих с Ляодунского полуострова и из Кореи, был избран как центр сосредоточения Маньчжурской армии.
Русское командование для наступления на японцев под Ляояном распорядилось построить укрепления, состоявшие из трех линий обороны. Ляоянское сражение
212
состоялось 17 (30) aßiycra - 21 августа (3 сешября) 1904 г. Шавельский правильно оценил общий результат боя. Русская армия проиграла Ляоянское сражение совершив ряд подвигов и не потерпев поражения вследс!вие пассивности и грубых ошибок русского командования в управлении войсками. Японцы напали первыми и, терпя большие потери в живой силе, пытались обойти русскую армию с фланюв и рал ромигь её Ляоянское сражение является крупным тактическим успехом японцев, коюрые, уступая нам количеством войск, выбили нашу армию из тщательно укрепленных позиций, с поля сражения, заранее нами избранного и подготовленного Главную причину успеха японцев надо искать в действиях армии Куроки, в его непоколебимой настойчивости, с которой он выполнял поставленную перед ним задачу, переходя в наступление при каждом удобном случае. Русская армия вела бои не Сыкватуне пассивно и обнаружила чрезмерную чувствительность к операциям японцев против наших флангов и сообщений. 20 августа (2 сентября) русские потерпели неудачу: 54 дивизия генерала Орлова, занимавшая Янтайские копи на нашем крайнем левом фланге была разбита и Янтайские высоты оказались в руках японцев.
К Куропаткину стали поступать и другие донесения тревожного характера: Н П.Зарубаев, командир 4-ю Сибирского армейского корпуса доносил из Ляояна о недостатке пушечных снарядов, он находил также свой резерв недостаточным и просил подкреплений; было получено донесение Г.К, Штакельберга, командира 1- го Сибирского армейского корпуса, о решении его отступить к Лилиенгоу, получена собственноручная записка А.А. Бильдерлинга, командира 17-го армейского корпуса, доносившего об оставлении йм Сыкватуня и позади лежащих высот. Эти четыре донесения в связи с преувеличением сил Куроки в два раза решили участь сражения. На донесении Бильдерлинга главнокомандующий положил резолюцию: "Очень печально. Ввиду отступления и Штакельберга приходится принять решение отступить к Мукдену и далее. Гам собраться, укомплектоваться и идти вперед". Русские 22 августа (4 сентября) оставили Ляоян и отступили к Мукдену. Японцы не преследовали их.
Отступление от Ляояна. произведенное после ряда подвигов, совершенных войсками, не могло не отразиться крайне тягостно на настроении в русской армии, была подорвана вера в командиров. Потери русских в Ляоянском сражении 16 тысяч, японцев - 24 тысячи человек.
2 Охотников А.А. - младший врач 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Его корреспонденция с театра военных действий была опубликована в Военно- Медицинском журнале за 1906 г., № 6, с.290-293 и № 7, с 482-490.
213
N>6
’ Craib* ММеньшикова “Яйцо Колумба" опубликована в рубрике “Ийсьма к ближнему" в газ. “Новое время" (1904. 12 (25) сент.).
2 Статья “На перевязочном пункте" опубликована в “Церковных ведомостях" (1904. №47. С.1917).
№ 7
1 С 12 октябри 1904 г. Алексей Николаевич Куропаткин был назначен главноко- мандующнм вооруженными силами на Дальнем Востоке.
2 Именным Высочайшим указом от 22 октября 1904 г. ген.-от-инфаитерин Николай Петрович Линевнч назначен командующим 1 -Й Маньчжурской армией.
3 См. примеч. 4 к письму № 4.
4 Статья “Под Ляояном" напечатана в “Церковном вестнике" (1904. №41 С. 1289- 1293). Другие корреспонденции: Из письма священника о,Георгия Шавельского И Церк. ведомости. 1904. № 43. С.1708; С позиции на реке Шахе // Там же. № 49. С.2014; У реки Шахе// Церк. Весгн. 1904. № 46. С. 1446-1448; В мирной обстановке //Там же. № 50. €.1573-1574.
№8
1 Речь идет о шествии рабочих с петицией к царю 9 января 1905 г. во главе со священником Г.А.Районом, закончившимся расстрелом демонстрации. Ганой в I89X- 1903 гг. учился в Петербургской духовной академии.
2 С 1 декабря 1904 г. по март 1906 г. о.Шавельскмй - итвный священник 1-й Маньчжурской армии.
№10
1 Имеется в виду награждение Г.И.Шавельского зологым наперсным крестом на Георгиевской ленте.
2 С.Ю.Витте был уполномочен царем вести переговоры о мире с Японией в Портсмуте. Мир был заключен 16 августа 1905 г.
№11
1 5 октября 1913 г. в Германки проходила Церемония торжественного освящения храма-памятника, сооруженного в Лейпциге в память русских воинов, погибших в
214
ошве народов (эойиа 1812 г.). Освящение напиталось на день столетнего юбилея. Царь поручил освящение храма Г.И.Шааельскому. Во время горжеств у него родилась мысль: “Вот она Германия! Стройная, сплоченная, дисциплинированная, патриотическая! Когда национальный пращник, —*ту| все, как солдаты; у всех одна идея, одна мысль, одна цель, и всюду аройносчь и порядок А у нас осе говорят о борьбе с нею ., Трудно нам, разрозненным, pacnpomu аудированным тягаться с нею...” (Воспоминания С.76).
2 Жена Г'.Шавельскою умерла после двухлетней брачной жизни, оставив на его руках маленькую дочь Марию, которая после революции 1917 юда проживала с мужем Г. И.Новицким в США.
№ 13
1 Ншемыоль (Przemyél), город на юго-востоке Польши на реке Сан).
Осади Перемышля войсками Юго-Западного фронта была предпринята в ходе Галицийской битвы 1914 г. В Перемышле находилось около 130 тысяч авсгро- венгров и 1000 орудий. Штурм 22-24 сензября (5-7 октября) из-за отсутствия осадной артиллерии окончился неудачей. Вследствие отхода войск фронта на восточный берег реки Сан осада была снята. 26 октября (8 ноября) 1914 г. Перемышль вновь осажден. После четырехмесячной осады 9 (22) марта 1915 г. австро- венгерский гарнизон крепости (120 тысяч человек и свыше 900 орудий) капитулировал Сведениям, приводимым Шавельским, о количестве нашего войска, осаждавшего Перемышль и численности гарнизона противника можно верить. Протопресвитер был допущен на военные советы и распологал исчерпывающей информацией.
№14
1 Уволены военный министр В.А.Сухомлинов, министр юстиции И.Г. Щегловитов, министр внутренних дел Н.А.Маклаков. Шавельский полагает, что они были уволены под натиском вел. кн. Николая Николаевича и кн. В.Н.Орлова на Николая И. Великий князь невысоко оценивал этих министров как государственных деятелей, ему казалось чрезвычайно опасным, что все они находились в постоянной ссоре с Государственной думой и, если^пользовались где поддержкой, так только в крайне правых кругах. Милостивое отношение к ним императрицы являлось новым минусом в глазах великого князя. А упорные слухи, может быть и неверные, что Щегловитов и Маклаков близки к Распутину, — переполнили чашу терпения. Против Сухомлинова выдвигалось обвинение в неподготовленности России к войне, в ход* войны ему также не удавалась организация производства необходимых боевых
215
материалов. Был уволен и обер-прокурор Синода ВКСаблер (Воспоминания. С.279-282) Министром внутренних дел был назначен кн Н Б Щербатов, обер- прокурором Синода А.Д.Самарин, министром юстиции А. А Хвостов
№15
1 Кн. Мария Андреевна Мещерская была начальницей женской (имназии кн.Оболенской в Петербурге и состояла в обществе попечительства о бедных и больных детях
2 Вел. кн. Николай Николаевич был уволен с поста верховного главнокомандующего, назначен наместником на Кавказе, туда же отправлен и кн. В.Н.Орлов, что по существу являлось ссылкой. Верховное командование взял на себя Николай И, который и прибыл в Ставку 24 августа 1915 г Ставка из Бараноьичей была перенесена в Могилев.
Между главнокомандующим вел кн Николаем Николаевичем и Шавельским было полное взаимопонимание в отошении пагубности влияния Распугана и покровительствующей ему императрицы Александры Федоровны на Николая II. После того, как командование армией принял на себя царь, в Ставке часто гостила императрица со своей свитой, в том числе Анна Александровна Вырубова. Положение Шавельского в связи с этим стало весьма дву9ммсленнмм.
№ 16
1 Имеется в виду необходимость открытого разговора с Николаем И о внутреннем положении России и настроениях в армии См. примеч. 2.
2 Шавельский входил в состав Синода в 1915-1917 гг Ежемесячно он выезжал из Ставки в Петроград на его заседания. В окгябре 1915 i из своей поездки он вынес следующие впечатления: “Петроградское высшее общее!во взбудоражено paenv- тишциной. Везде идут тревожные разговоры о внуфенней поли гаке и везде расчет Недовольство. Если в армии более говорят о Распутине и более все! о недовольны его влиянием, то в обществе кипит готовое прорваться наружу возмущение про гав правительства, составленного почти всецело из бездарных ставленников Распутина. Вока возбуждение направлено только против правительства, Государя оставляют в стороне. Но если не изменится положение, то скоро и на него обрушится гнев народный” (Воспоминания. С.202).
Когда Шавельский приезжал в Пефоград, к нему тянулись его знакомые, и среди них были большие государственные деятели. Одни шли к нему, чтобы узнать, чн> делается в Ставке, что думает государь, что он собирается предпринять “Друт ие. говорит о.Георгий, — как утопающий цепляйся за соломинку, цеплялись за меня, считая, что я могу раскрыть глаза государю, убедить еюи тем спасти положение ”
216
(Там же С.203) Речь шла о необходимости убрать Распутина, сместить ставленнике)« его и н^перафицы в правитольстве. И Шавельский решился на откровенные разговоры о Распутине с Николаем И Таких бесеД было две — в 1915 и 1916 гг. Он обращал внимание царя на го, что армия настроена против Распутина, ходят слухи и его пьянстве и разврате, обвиняют его в связях с темными личностями из иностранцев, что може! вызвать выдачу военных гайн, о назначении на должности через Распутина и о его влиянии на снабжение армии. Более того, в гвардии идут разговоры о государственном перевороге, даже о. смене династии. Государь, казалось. понял опасность положения, благодарил, обещал принять меры. Шавельский добивался аудиенции и у Александры Федоровны, однако она его не приняла. Он был вынужден lOBopHib с Вырубовой, зная ее близость с императрицей Вырубова была трансе насгросна про’ив военного пресвитера Шавельского глубоко возмутило и оскорбило, что. юворя о пара венных особах, она употребляла местоимение “мы", как бы выступая в роли “сопраншелмшцм" Эти беседы пользы не принесли. Шавельский еще больше восстановил против себя императрицу, а царь был покорен воле своей жены.
Для Шавельского не острилось сомнения, что его дни на месте протопресвитера военною и морского духовенсгва сочтены. Убийство Распутина 17 декабря 1916 г. спасло t'i о от увольнения.
№ 19
’ Трлпезунт (турецк Tarabosan или Tarabuzun) - самый важный торговый пункт В азнатокон Турции на высоком берегу Черного моря, у устья реки Мучки, у Подошвы покрытого лесами Колаг-Дага.
С 23 января (5 февраля) по 5(18) апреля 1916 года войска русского Кавказского фронта комбинированным наступлением с суши и с моря успешно провели Трапе- зундскую операцию против 3-й турецкой армии с целью овладения городом и портом Гране дупл После занятия русскими войсками целого ряда населенных пунктов ( Алины. Маланри. Ризе, Осра, Хамургяиа) и турецких укрепленных позиций на реке Карадсре противник 5(18) апреля без боя оставил крепость Трапезуид.
Письма Г.И. Шавельского В.Г. Глазову
(Публикация М. А. Антипова)
№ 1
Ваше Превосходительство
217
Глубокочтимый, незабвенный Владимир Гаврилович
Оглядываясь назад, • на свою службу в Академии и особенно на последние дни, не могу не выразить... не благодарности, а удивления пред необычною добротою и простотою Вашею сердца. Пусть Господь воздаст Вам за все доброе, что я увидел or Вас.
Еду при больших удобствах: вдвоем с поручиком Новочер- кас//ского полка занимаем целое купе. Он едет в Мукден. Познакомился и с другими военными, едущими на театр военных действий. Все люди добрые, а главное — воодушевленные желанием наказать макаков. Будьте здоровы и счастливы
Глубокоуважаемым Александре Константиновне и Ольге Константиновне свидетельствую глубокое почтение Всей душой почитающий Вас и навсегда [нрзб.J преданный
Свящ<енник> Г.Шавельский
19 февр<аля> 1904 г. Пенза
№2.
от благочинного 9 Вост<очно> Сиб<ирской>
стрелковой дивизии
Ваше Превосходительство,
Глубокоуважаемый и незабвенный Владимир Гаврилович.
Хотелось бы многое и многое поведать Вам по поводу виденного и слышанного за 19-дневный путь, но впечатления подавляют своею массою и разнообразием, так что я положительно
218
затрудняюсь, с чего начинать и чем кончат свое повествование. Природа, люди, их настроение — все это так увлекло меня, что я совсем забыл про все неудобства длинного, совсем непривычного для меня пути, еду без устали, с прежним воодушевлением, безо всякого страха и опасений за будущее, с одними светлыми мечтами и надеждами. Такое настроение и вообще доминирует в публике, едущей на Дальний Восток. Никто, конечно, не закрывает глаз // на опасности, какие ждут нас впереди, но каждый бодро идет навстречу им. будучи уверен, что Русское дело не может не восторжествовать в'конце концов и пролитая Русская кровь не может не приготовить почвы для лучшей жизни наших потомков.
Мы перегнали массу воинских поездов. Мне пришлось видеть массу солдат и беседовать с их офицерами. Солдаты смотрят молодцами: бодрые, веселые, будто они едут куда-либо на пирушку. а не на войну. Я в некоторых местах давно любовался, как они на местах остановки поездов под музыку гармонии и бубна лихо разделывали "казачка". По словам офицеров, все солдаты вполне снабжены теплою одеждою. Я вез тюк разной теплой одежды: рубашек, фуфаек, носков, набрюшников; предлагав во многих местах, но особсн//ного желания воспользоваться ими не замечал. Наконец, на ст<анции> "Манджурия" сбыл их, не уверенный. однако, что они очень нужны тем. которых я наделил ими. Полу шубки же и валенки никому не нужны. На нашем востоке теперь наступает такая пора, когда они будут в тягость.
Чрез Байкал солдатики наши переправлялись по большей части благополучно. Случаев полного замерзания, говорят, не было, но обмерзшие бывали. За несколько дней до моего переезда в одной партии 28 человек йоотморозили себе то то, то другое.
219
Питают солдат прекрасно, благодаря участливому отношению к этому' делу местного населения, которое старается снабдшь воинов, чем кто может.
Едем мы с паузами; на каждой почти станции является какое-либо затруднение, которое удерживает наш поезд иногда на несколько часов. И этому мы не удивляемся, зная, какое движение выдержнвае1 теперь молодая Сибирская // дорога. Разные задержки сделали то, что мы едем с опозданием на два с лишним дня. Только сегодня в 1 ч<ас> утра перевалили в Манджуршо. На меня это преддверье Небесной империи произвело особое впечатление: тут я сразу увидел массу китайцев, грязных, оборванных, закорузлых, жалких. Нельзя представить, что это хозяева Манд- журии, а мы пришельцы в ней, когда в действии, в словах каждого Китайца так и звучит, что он смотрит иа русского, как на что- то высшее его. Наоборот, наши солдаты не роняли своего достоинства. Многие из них очевидно впервые видят китайцев. Такие с любопытством'оглядывают длиннокосых, но относятся к ним с достоинством, свысока, снисходигельно, хогь те, кажется, гораздо более сведуще их. Я сам охотно послушал, как оборванный китаец рассуждал о политике, доказывая, что они не любят японцев за то, что они их сильно резали в Порт Артуре, а русские—лучше. Кто-то спросил у него потом, кто их царь и каков он. Китаец назвал имя и похвалил царя. А царица? //-- спросил русский. "Шибко машинка (это на его языке означало: большая мошенница),хитра". Хорош верноподданный! — подумал я.
В другом месте видел такую сцену. Пожилой китаец начал шутить с русским мальчиком. Затем схватил его за ноги и поднял вверх головой. Мальчик, лет 12-ти, кое-как вырвался и потом сам
220
набросился на китайца, начав не на шутку тузить его кулаками. Китаец сначала защищался, ни потом бросился бежать, а м’альчик продолжал наносить ему' удары. Надо было видеть восгорг наших солдат, бравировавших победе русского малолетка.
Но это частный случай комического характера. Вообще же отношение между нашими солдатами и китайцами самое дружелюбное.
Простите, Ваше Превосходительство, чго отнял у Вас дол- I ое время чтением моей болтовни. Признаться, чаще написал бы Вам, да боюсь надоесть.
Письмо мое Вы получите, быть может, в то время, когда будете приветствовать друзей и знакомых радостным "Христос воскрссе!" // а я в то время, б* ыть> м<ожет>, буду стоять под градом пуль. Длинное расстояние, разделяющее нас теперь, еще более удлиняется медлительностью сообщения. Поэтому' я не считаю ранним приветствовать Вас и глубокоуважаемых Александру Константиновну и Ольгу Константиновну с наступающим светлым праздником и ог всей души пожелать, что светлое настроение, которое возбуждается этим днем, стало Постоянным настроением Вашиждуш.
Пошли Вам Господь все доброе, наилучшее, все, что только Вы желаете себе и ждете от Господа.
Всей душой преданный, глубоко почитающий Вас и навеки благодарный
Священник Георгий Шавельский
6 марта 1904 г.
ст. Манджурия.
221
P. S. Скучшо. Ваше Превосходительство об одном: проходят недели поста, а я остаюсь бет службы. Положение для нашего брата совсем непривычное. На первых порах не менее томился разлукою с Петербургом, академией, но теперь приучаю себя к мысли, что надо было этому быть...
№3
Инкоу 20 марта 1904 г
Ваше Превосходительство.
Глубокочтимый Владимир Гаврилович.
Пишу Вам с места стоянки своего полка из г. Инкоу. куда меня забросила судьба вместо Порт-Артура. Инкоу считается одним из лучших Китайских городов и первым торговым Китайским портом. Торговые обороты его действительно 1ромадны: наша таможня имеет тут двухмиллионный доход, наша здешняя железнодорожная станция в мирное время выручает в день от К) до 12 тыс<яч> руб<лей>; джонки и большие пароходы бу квально роятся в Инкоусской гавани; все европейские i осу дара ва имеют тут свои консульства; в городе есть европейский квартал. Все это. однако, не мешает быть Инкоу грязнейшим городом, в котором, бродящие по улицам, тощие свиньи пользуются, кажется, такими же правами гражданства, как и его действи//тельные граждане -- китайцы. И этот город, знаменитый по торговым оборотам, не менее знаменит, как постоянный рассадник чумы и холеры, которые ежегодно уносят тут массу жертв, обрушиваясь главным образом на китайцев. В этом отношении Инкоу. особенно в настоящее время скопления войск, очень бйасная стоянка.
222
В самом юроде Инкоу стоит только мой 33 полк. В 6 вер<сга.х> от него, около станции - Инкоу 36 полк; на ст<анции>Дашичао, в 20 и<ерс] ах> qt Инкоу 4 полка 1-й дивизии; на ст<анции> Каджоо 34 и 35 полки. Кроме того по всем этим пунктам разбросана артиллерия 1-го корпуса и часть казаков. В 3-х верстах за городом, в 10 милях от устья р<еки> Ляохэ, на берету этой реки устроен форт, на котором стоят часть моего полка и артиллерия. Все эти силы со дня на день ждут неприятеля, который, по слухам, скоро сделает (хочет сделать) высадку на р<еке> Ляохэ. Думают, что попытка эта будет сделана // в Пасхальную ночь. Тогда с пением "Христос воскресе" пойдем на врага. Никто из нас не допускает возможности, чтобы расчеты Японцев удались, далее и в том случае, если бы им пришлось прорваться мимо форта. Войска горят желанием скорее встретить врата, безделье начинает утомлять всех; в победе все уверены, поражений даже единичных никто не допускает.
Я приехал в свою дивизию в добрую минуту'. Обрадовались мне, как самому дорогому гостю, и войска и местные жители: у первых не было ни одного священника, вторые уже два года не видели священника, хоть и имеют около станции церковь. Дела для меня нашлось сразу страшно много, так как большинство не говело. Служил каждый день, и каждый день исповедал и приобщал сотнями. Подаренные мне Крутовым разные церк<овные> вещи сослужили громадную службу. Я и представить не могу, что бы я делал, если бы приехал без них. В церкви вещей // никаких не оказалось; в полках, как во вновь сформированных, их и не могло быть: наше духовное начальство ничего еще не успело выслать... Я ужасаюсь тому положению, в каком мог бы очутиться,
223
приехав без всего... Пришлось бы. пожалуй, ругнуть свое же дух<овное>начальство и покраснеть за него пред военным начальством. Если бы и выручило меня тогда что-л<ибо>. то это неподготовленность и военных властей. Наша дивизия, ведь, и сейчас не имеет всего обоза, а было и хуже... недавно еще на ([юрту за Инкоу солдаты сидели без винтовок. Надо удивляться, как это не воспользовались японцы всеми нашими оплошностями. Мне один адмирал (да и другие) говорил, что 27 янв<аря> забрать Артур с суши не стоило никакого труда. Наши форты с суши оставались без всякой защиты; взять их можно было без малейших усилий -- прямо занять и затем с них же обстреливать нас. Теперь иное дело: Порт Артур непобедим, и Инкоу силен; теперь Японцы // везде встретятся с силой, которая в состоянии будет дать им отпор.
Письмо Ваше, глубокоуважаемый Владимир Гаврилович, я переслал А. М. Стесселю. К сожалению, а пока не в его корпусе. 9-я дивизия, говорят -- временно, переведена в l-й корпус. Скоро ждут новых распределений; быть может, попаду тогда ко Стесселю.
Пока за делом не скучаю,, но, если придется долго находиться в выжидательном положении, и еще более, если вместо авангарда ( теперь мы составляем авангард южной армии) придется очутиться в тылу, — тогда не ручаюсь, что не затоскую не на шутку. Это, впрочем, едва ли случится. Все говорят, что нашей дивизии предстоит много боевого дела, если не здесь, то на Ялу.
Как Вы здравствуете7 Каково здоровье Александры Константиновны?-
224
Наступают великие дни страстной недели, затем Пасха. Вспоминаю Суворовскую церковь с обстановкой, в которой за последнее время привык // проводить это время... Не без величайшего удовольствия хоть бы на минуту побыл там. поздравил бы Вас и всех своих добрых дорогих сослуживцев, к которым я привык, с которыми сроднился... Но что думать о несбыточном: быть можсг в то время, как Вы будете приветствовать друг друга радостным "Христос воскресс". я под градом пуль буду утешать и напутствовать умирающих за родину. Тогда там нужнее будет мое присутствие, чем в Суворовской церкви.
Будьте здоровы и счастливы, глубокочтимый Владимир Гаврилович. Пошли Господь Вам и Александре Константиновне, Вере Ивановне с супругом, Любовь Степановне с Машуткою; Софье Константиновне и Сергею Дмитровичу Чистяковым и всей академической семье.
Хоть я и далеко от Вас и, по-видимому, // другим принадлежу. но я не могу даже и представить, что я не Ваш, не Суворовский; но оставаясь Вашим, служу - стараюсь служить новым — своим, временным, правдой и верой по чистой душе, по- Суворовски.
Еще раз желаю Вам всего, всего наилучшего.
Всей душой преданный и глубоко почитающий Вас
Священник Георгий Шавельский
№4
Ваше Превосходительство,
Глубокочтимый Владимир Гаврилович!
225
От всего, беспредельно преданного Вам, сердца приветствую Вас с высоким назначением, Великий и трудный жребий выпал Вам Ни один пост в нашем государстве не представляется мне таким ответственным, как пост министра нар<одного> про- свещ<ения>. Неустойчивость и недостатки программ наших средних учеб<ных> заведений, шаганья от классицизма к реализму и наобор<от>, недостатки университетской жизни, студенческие волнения и мн<огое> мн<огое> др<угое>, — все это самые больные вопросы современной жизни, - вопросы, которые не разрешались целыми веками: а между тем общество, как капризная дама, склонно бывает ожидать от каждого министра нар<одного>просв<ещения>, что // он сразу со всеми этими вопросами покончит: учебное дело исправит, юношество успокоит и направит на должный путь и пр<очее>. И от Вас будут ждать это- го.
А затем, - начнете Вы работать, - найдутся критики, порицатели. Их всегда и везде много, а в таком-то деле, где особенно легко осуществляться пословице: "сколько голов, — столько и умов", и где каждый считает себя заинтересованным, они тем легче найдутся. Настоящую же оценку своим трудам, своей благожелательности, бескорыстной преданности делу Вы, быть может, при своей жизни и не услышите: ее, вернее всего, произнесет история. Вам, конечно, виднее тяготы нового служения. Я уверен, что Вы без страха и колебаний приняли тяжелый жребий, как верный Царский слуга, покорившись воле государя, а как христианин, увидев в царской вбле волю Божию. Да и как ее тут не увидеть, когда,// кроме всего прочего, Ваше назначение касается
226
не Вас только лично, но и затрагивает судьбу всего русского народа.
От всей души желаю Вам, глубокоувгшаемый, незабвенный Владимир Гаврилович, чтобы новое государственное бремя не было для Вас тяжким и докучливым, чтобы Ваше святое намерение служить правде и добру оставило великие следы в истории русского просвещения, чтобы молодежь, которой прежде всего коснется Ваше служение, сразу поняла и оценила Вашу искренность, доброжелательность. Ваше желание принести ей всякую пользу и прочего и проч<его>. Желаю. — всего наилучшего, нужнейшего и полезнейшего для Вас. Страшно сожалею, что не могу лично высказать всех своих чувств уважения, благодарности за все доброе, что видел от Вас; сожалею, что не могу в последние дни Вашего пребывания в академии молиться с Вами за Вас. Мысленно переношусь к Вам, всегда молюсь и буду молиться. //
О Вашем назначении я впервые узнал от о. С. А. Голубева 12 апр<еля> в Ляоянс. куда я ездил по служебным делам. Я тотчас же поздравил Вас телеграммой. — получили ль ее? С. А-ч не, сразу сообщил-мне. боясь огорчить меня. Не скрою от Вас, что уход дорогого, любимого начальника для меня не находка. Но в таких случаях я всеми силами стараюсь не быть эгоистом. Услышав о Вашем назначении, я прежде всего порадовался Вашему великому возвышению; окончательно же порадуюсь, когда увижу, что Вы счастливы на новом месте.
При уходе из академии Вы от своих сослуживцев бывших услышите много правдивого, лестного; они укажут Вашй заслуги пред академией. Я же скажу одно; Вы более всего дороги были академии тем, что у Вас была добрая, отзывчивая,
227
христ<ианская> душа, блаюгьорное влияние кокорой отучили все. и учащие и учащиеся Пошли Вам Господь все тоброе лл В л- ше добро! //
Хотелось бы кое-что написать о себе, да что писать? Собрались мы на войну', а войны будто бы и нет. Где-то, на Ялу стреляют, но те выстрелы не долетаю« до нас; Ар рурские бомбардировки 1.1 юке не слышны у нас. А к нам только «розят придти, пока же никто не пришел О войне узнаем только по отрывочным сведениям, какие долетают до нас по телеграфу или ил галет. Гораздо же более чувствуем войну по дороговизне припасов, которая быстро идет в гору. Сейчас уже платил« та фунт масла 1 р<убль> 50 к<опеек>, баночку консервир<ованного> молока 50 к<опеек>, фунт сахару 30 к<опеек>, фунт пшен<ичной> муки 13- 15 к<опеек>, - ржаной совсем нет. Мясо, яйца пока недороги: 1-е 10-15 к<опеек> ф<унт>, 10 шт<ук> яиц 18-20 к<оиеек>.Скоро и на них, говорят, цена подымется
Сколько придется нам простоять в Инкоу, // никто не знает. Поговаривают, что мы скоро пойдем на Ялу, но едва ли это случится, так как бросить Инкоу без войск нельзя, а заменить нас некем. Разве отступать придется, тогда поневоле двинемся назад. А то, вернее всего, еще долго простоим мы тут, к общему' нашему прискорбию. В конце концов без дела не останемся — его всем хватит, но выжидаемое не легко, особенно в Инкоу, где все прелести природы сводятся к постоянному ветру, несносной пыли, китайской вони и мутной, противной на вкус, воде. Прибавьте ко
С
всему этому в перспективе чуму и холеру.
228
Письмо Ваше я переслал Стессешо. К сожалению, я не попа» в его корпус. За время моего стране »вования 9 дивизию перевели в 1-й// корще, когорым сейчас командует Шгакелъберг.
Рад еще hiо-л<ибо> сообщить Вам, да, ей Богу, нет ничего интересного. Ждем его впереди, от будущего.
Еще раз желаю Вам всего наилучшего. Глубокоуважаемым Александре Константиновне и Ольге Константиновне свидетель* ствую свое искреннее почтение и шлю самые сердечные пожелания щоровья и всяких радостей.
Сердечно благодарный, преданный и всей
душой почитающий Вас
Священник Георгий Шавельский
15 апреля 1904 г.
г. Инкоу (Ныочжуанъ)
Шлю привет Любовь Ивановне и Вере Ивановне Крыжа- новским с матерью и супругом
229
t
Памяти Г .Г. Свиридова
декабря 1997 г. по телефону из Киото в Санкт- Петербург сообщили: сегодня в 12 часов 03 минугы по японскому времени там от сердечного приступа умер Георгий Георгиевич Свиридов.
Ему не было 50 лет: родился Георгий Свиридов в Ленинграде 9 мая 1948 г. В 1969 г. он окончил Восточный факультет ЛГУ по кафедре японской филологии и тогда же был зачислен на должность научно-гехнического сотрудника в Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР
Новый сотрудник Японского кабинета был человеком интеллигентным, деликатным, жадным до всяческих знаний, что очень скоро стало помогать ему находить нестандартные решения в его исследовательской работе. Еще на студенческой скамье в качестве темы для наз'чной работы он выбрал средневековую японскую прозу сэцува, не изучавшуюся к тому времени никем из наших специалистов. Она зародилась в эпох) раннего средневековья и вначале представляла собой сборники коротких новелл буддийского содержания, посвященных, главным образом, разным видам воздаяния человеку за добрые или дурные поступки, которые он совершает на протяжении этой жизни. С течением
230
времени буддийские сюжеты в таких сборниках аали дополняться синтоистскими и просто мирскими.
В XIII веке был создан один из крупнейших памятников этой прозы, сборник Удзи сюи моногатари (“Повествование, собранное в Удзи”), очень интересный с точки зрения его структуры, идейного содержания и художественных приемов, совсем не исследованный отечественными японистами.
Перевод и исследование Убэи сюи моногатари требовали от Г.Свиридова углубленных занятий не только исюрией литературы. буддизмом, народными верованиями и эстетическими категориями средневековой Японии, но и проблемами общего литературоведения, психологии, религиоведения. По разным аспектам исследования прозы сэцува молодым японоведом было опубликовано несколько десятков статей, делались доклады на научных конференциях разных уремией, от годичных научных сессий Отделения до международных конференций. В 1979 г. Георгий Свиридов защитил по избранной теме кандидатскую диссертацию, а в 1981 г. выпустил в свет монографию “Японская средневековая проза сэцува (структура и образ)”.
Монография была первой на русском языке, посвященной прозе сэцува - ее истории, жанровой специфике, анализу наиболее примечательных памятников, создававшихся на протяжении 500 лет, от VIII до XIII века.
Год, когда она увидела свет, был для ее автора знаменательным благодаря еще одному событию: 28 мая 1981 г. он был назначен исполняющим обязанности ученого секретаря JIO ИВ АН СССР Президиум Академии наук утвердил его в этой должности в 1983 г., а занимал ее Г.Г.Свиридов до конца 1987 г.
231
По своему характеру Георгий Георгиевич не был администратором. Человек деликатный, не склонный к конфронтации ни с кем, да и не обладавший крепким здоровьем он предпочитал не формальное общение с коллегами, а разговор профессиональный и доверительный. Исполнение обязанностей ученого секретаря явно отвлекало его от серьезной научной работы Его общи iель- ность и большая эрудиция привели к тому, что одновременно с официальной службой Г.Свиридов выступал в качеси постоянного ведущего на Ленинградском телевидении: вел там цикл программ в Главной редакции детских и молодежных передач, орг анизуя интересные встречи на телеэкране со многими видными журналистами и политическими обозревателями - Бовиным. Мс- лик-Пашаевым, Цветовым и др.
Неуемный общественный темперамент Г Свиридова находил применение не только на телевидении. Он участвовал в работе многих комитетов и комиссий институтского, районного и городского масштаба, был членом правления ЛО Общества СССР- Япония.
Вряд ли это помогало ему следить за своим здоровьем: тяжелое заболевание почек уложило его на больничную койку.
Он лечился в одной из ведущих клиник страны. Долгое лежание в больничном стационаре несовместимо с планомерной работой над изучением средневековой литературы: Такая работа требует иметь под рукой большую вспомогательную библиотеку (в Институте Г.Свиридову к тому времени утвердили по его же предложению трудоемкую тему “Мир сэцува'').
Но остаться без профессиональной деятельности ему было не под силу, и Г.Свиридов решил нл время болеши занят ься пс-
232
реводами остросюжетных произведений современных японских писателей. "‘Флаг в тумане4’. “В тени”, '‘Стена глаз’’ Мацумого Сэйтё и стали такими произведениями. Последние два из них были выпущены в свет Лениздатом с послесловием переводчика в 1990 г. отдельной книгой.
В 1980-х годах Лениздат выпускал серию книг под названием “XX век: Два лика планеты”, о лом, что писали авторы из Англии. Италии. Японии и некоторых других стран об СССР и что писали советские авторы об этих странах на разных этапах истории. Составителем одной из книг этой серии был Г.Г.Свиридов. 34 очерка и рассказа японских авторов, вошедшие в книгу, потребовали от него кропотливой работы по их отбору и переводу с японского языка на русский. Но эта работа и написание послесловия к книге дало ему как составителю, переводчику и автору заключительной статьи ценный опыт, пригодившийся в дальнейшей работе.
В 1991 г. Японский фонд присудил Г.Г.Свиридову грант для изучения в одном из научных центров Японии средневековой японской литературы Базовым у чреждением для работы им был выбран Окаямский университет.
Состояние здоровья стипендиата к этому времени внушало серьезные опасения. По приезде в г. Окаяма, он скоро был помещен в университетскую клинику'. Несмотря на все.усилия японских врачей, сохранить в рабочем состоянии ночки русского пациента им не удалось: в конце концов его пришлось перевести на искусственную почку, на гемодиализ. В то время на родине медицина находилась в трудных условиях, которые не позволяли тяжелому больному обращаться к ее помощи без опасения за свою
233
жизнь. Пришлось довериться искусству японских врачей и отказаться от перспективы когда-либо вернуться в Россию.
Из Окаяма Г.Свиридов переехал в Киото. В его судьбе приняли участие многие японские коллеги, малознакомые и вовсе незнакомые люди. Ему пришлось еще раз специализироваться в новой области - преподавать русский язык японским студентам. Это было особенно трудно еще и потому, что интерес к его изучению в Японии стал снижаться: средства массовой информации сообщали о России, в основном, негативные сведения. По и в преподавательской работе Г.Свиридов достиг, как утверждали его японские коллеги, высокого уровня, постоянно поддерживая неподдельный интерес студентов к своим занятиям.
Одновременно продолжалась его работа и в области исследования японской литературы - доклады на семинарах по литературе сэцува, перевод на русский язык произведений популярного современного писателя Сиина Макото. Этот писатель, лично принявший акгивное участие в судьбе больною русского японоведа, пишег о японской молодежи с ее специфическим жаргоном и деталями быта, понять которые очень трудно, если нет возможности проверить материал на месте.
Здесь же Г. Свиридов пишет заметки по русской культуре для популярных японских изданий, выступает на ту же тему по радио, по просьбе издателей пишет рецензии на книги по японской литературе, выходящие в России. Он, до последних дней жизни оставался старшим научным сотрудником Института востоковедения Российской Академии наук.
В статьях, опубликованных в российских изданиях, Г. Свиридов описывает работу крупнейших современных япон¬
234
ских исследователей рчсской литературы Накамура Ёсикадзу и Яс\ и Рёхэй Ассоциация русистов области Кансай принимает его в свои члены. Его не\ томимой деятельности мы обязаны укреплением не только профессиональных, но и простых человеческих связей между японскими русистами и российскими японоведами. В конечном счете, идея создания настоящего сборника статей тоже принадлежит Г.Свиридову.
Связанный с необходимостью регулярного проведения процедуры I смодиализа в одной из кйотоских клиник Георгий Ге- оргиевич всегда с готовностью помогал коллегам, приезжавшим в Японию в командировки, российским музыкантам, гастролировавшим в Стране Восходящего Солнца, малознакомым профессиональным и самодеятельным артистам, обращавшимся к нему за помощью. Он был блестящим пропагандистом творчества своего огца. композитора Г.В.Свиридова.
Внезапная кончина Георгия Свиридова отозвалась болью в сердцах всех, кто его шал. С осени 1997 г.. продолжая жить в Киото, он работал в должности профессора Университета экономики и права в г.Осака (Осака кэйдзай хорё дайгаку). Японские коллеги взяли на себя выполнение последнего его желания — быт ь похороненным на родине. Они отправили тело Г.Свиридова самолетом в Санкт-Петербург. Здесь, как он и просил, его похоронили на Серафимовском кладбище. В Японии он очень скучал по родине.
235
SUMMARY
Goregljad V.N. Manuscript “Kankai iuun” in Col I.lotion of Institute for East RAS.
The work titled Kankai, ibun (’’Remarkable Facis about the Seas Surrounding [the Earthj”) by Otsuki Gentaku and Shimura Hiroyuki is devoted to the adventures of Japanese sailors in Russia in 1793-1803 and to the their returning to Japan in 1804.
It is divided by subject into 16 inaki (books): books 1-3 — the story of the adventures of the crew of the II akamiya niaru; book 4 — food and dress of the Russians; book 5 — funeral, baptizm and names of Russian childs, wedding; book 6 — temples, administration, military class, punishments, money; book 7 — measures of length and distance, measures of weight, musical instruments, agriculture, trade, medicine, fishes, animals and wild beasts, counting; book 8 — Rus- sian-Japanese vocabulary; book ) — the voyage of the Japanese sailors from Irkutsk to St.Petersburg; book 10 --- the audience given by Alexander I, the sailors’ stay in St.Pelersburg; book 11 — preparations for sending four of the sailors back to Japan; books 12- 13 — the Voyage from Kronstadt to Nagasaki; books 14-16 — stay in Nagasaki, different notes.
The manuskript Kankai ibun is known now in many copies. The aim of scholars is to trace the filiation of these manuscripts and, when possible, to construct the stems.
There are weigty arguments making us think that the manuscript of the St.Petersburg Branch of the Institute of Oriental Studies is one of the most authoritative and close to the authograpli.
236
All books of the Kankai ibun manuscript in the collection of the St.Petersburg Branch of the Institute of Oriental Studies bear the stamp of the Japanese embassy to the Russian Empire.
The study of the copy of Kankai ibun shows that it is of a great value for the history of the text.
Ivanova G.D Knowledge 01 Japan in Vladivostok (the early 20th century)
This article is dedicated to the Oriental Institute, founded in 1X99. The main task of the Institute was to prepare good specialists for both the administrative work in the Russian Far East and activities in the diplomatic and commercial spheres in neighbour countries. The Institute comprised four sections: Chinese-Manclnirean, Mongolian Korean and Japanese. Cooperation between the Japanese section of the Institute and the Oriental faculty of the St.Petersburg university is in the focus of the article. Essentially all of the Japanese section's employeers were graduated from the Petersburgian school. The work of such persons as E.G.Spalvin, N.W.Kuner, and D.M.Pozdneev is reviewed in detail.
The main objective of the Japanese section was the practical leaching of students to modern Japanese language. For that aim there were being created dictionaries and textbooks and delivered lectures 011 history, geograpthy and literature. The students and teachers were preparing documental and literary transitions and scientific papers. Journal "The Oriental Institute news" was regularly published by the Institute. In the middle of J920s, the Oriental Institute became a part of the Far East State University.
237
Samoylov N.A. 1 го Hiroiuimi: the image «I' the Japanese statesman viewed by the Russians at the beginning of the XX"‘ century.
The article is devoted to the image of an outstanding Japanese political figure Ilo Hirobumi, the one that was formed in the circles of Russian politicians, diplomats and journalists and the one that became a stereotype. The Russian press frequently considered llo to be direct opposite to other Japanese military and political figures ill- disposed towards Russia.
It was expected that Ito Hirobumi's visit to Saint-Pctcisburg would certainly play a great part in promoting contacts between Russia and Japan. Russian statesmen sought to make a compromise b> way of mutual concession both in Korea and Manchuria Some Japanese politicians played a double game and counted both on Russia and Great Britain organizing negotiations in London at the same time. Japan needed the loans which French banks could grant whereas France was a Russian ally.
Russian representatives in Tokyo expressed different opinions concerning Ilo Hirobumi’s influence on decisions made b> Japanese government in respect of the major problems of foreign policy. However they equally appraised Ito Hirobumi's attitude to Russia, cicaling his image of a potential friend of Russia in the eyes of Russian high- ranking persons. This image was pret ailing in S. J. Witte and V. N. Lamsdorf s correspondence while Ho was already in St.-Petersburg.
The negotiations in St.-Petersburg were not crowned with success and no Russian-Japanese agreement was signed. At the same time after Ito had left St.-Petersburg Russian political figures and diplomats were sure that the cause of the failure was the opposition to Russian-Japanese rapprochement both:in Russia and in Japan as well
2.18
аь in oilier commies The Minister foi Finance S. J. Witte adhered to ihe same point of \ie\v
The analysis of Russian high-rankers’ statements and of Russian diplomatic and commercial agents’ ones proves the great respect and authority llo Hirobumi enjoyed in Russia at the beginning of the XX"‘ century The Russians certainly sympathized with him and seriously counted on his visit to St.-Petersburg. Just with this person the possibility of establishing good diplomatic relations between the two countries was associated. Even after the marquis’ unsuccessful mission in St.-Petersburg his image of a person sympathizing with Russia didn’t fade. On the contrary it grew stronger and dominated till his dying day. The publications that appeared in the Russian press just after Ito was killed prove this fact.
A great number of publications devoted to Ito Hirobumi’s person appeared in the Russian press in'connection with his tragic death in 1909. This fact was caused not only by positive altitude to the Japanese political figure 011 the part of Russian public but also its gieal hopes to his meeting with the Minister for Finance V. N. Kok- ovlzov that was to lake place in Harbin 011 the 13U| (26lh) of October 1909. Just then An Chun Gin fired his fatal shots at Ito.
It is natural that practically all the Russian newspapers took Ito’s death to heart. They considered him to be a man sincerely disposed towards Russia. They supposed that after his death the normalization of relations between Japan and Russia would become more difficult because there would not be any such an ardent advocate of rapprochement between the two countries in Japanese supreme governmental struct tires as Ito.
For a number of objective reasons many people in Russia wanted to find an ally among Japanese high-ranking political figures.
239
Id (his respect Ito Hirobumi’s person seemed (о be very attractive Some Russian diplomats and especially journalists must have seen more favour concerning to Russia in his words and actions than they conveyed. They took imaginary things for realistic ones. At the same time it is necessary to recognize that Ito Hirobumi represented (he most pragmatic and rationally thinking part of Japanese statesmen He really estimated potentialities of his country and perspectives of its foreign policy.
Undoubtedly Ito was well disposed towards Russia and was ready to establish contacts with this country' in some periods of his political life (as the original sources show). However he never forgot the interests of Japan and regarded them as of paramount importance in all circumstances.
Bogolyibov A.M. Russian Periodical press ahoui Russian Orthodox Mission in Japan.
A history of russian missionary work closely connected with a history of the assimilation a great territories of Siberia and russian Far East. Toward the end of then XIX century Missions of Russian Orthodox Church has there representatives in all the «corners» of the Russian Empire, and began there activities in some nearest to Russia countries.
A spread of the Orthodox faith to Far East countries connected with a organization of two. Missions-Russian Orthodox Mission in Japan(1871) and Russian Orthodox Mission in Korea(1897). but historically «mother» for both two Missions became a Russian Orthodox Mission in China(1715). which bcc'amc a school for the highest scientific and practical knowledges Many famous persons
240
spent (here and invesiig.no a cullure.ctistoms and languages populations of Far East.
Orthodox faith саше to Japan at the middle of the XIX cen- ture. St.Nicholai Kassatkin first came to Hokkaido as a chaplain for the russian consulate in Hakodate.His first ten years in Japan were spent in studying about the japanese people and culture. It is well versed in the history' and religions of the country. Russian public of those time much interested in a political changes in'Japan and need more information about religion and customs of japanese people figure of Archbishop Nicholai, presents in russian periodical press not only as a translator of prayer books but also as an organizer of «Uranisiki» a periodical bulletin wich introduce to a japanese reader translations from russian literature classics. First translations into japanese a riissian novel written by Pushkin—«Kapitanskya Doclika» appeared exactly in «Uranisiki», later it were published separately in Tokyo on 1882 year with illustrations making by Japanese artist which were reproduce by «Niva»(russian periodical bulletin) on 1912 year.
A main question w hich authors of the papers according to activities of Russian Orthodox Church in Japan is how a Christianity coexist with nationalism which became the dominant tendency of people's mental life in the process of the modernization of japanese life. St.Nicholai believe that Christian religion in Japan has a great future, His missionary zeal which continued till his last breath, is manifested now in the presence of 150 churches all over Japan as well as the voluminous works of his translations of the prayer books which are still in use.
241
Zheinaitis S.G. The orthodox Kuge ok the Meid.h
PERIOD. A FEATURE TO THE LIFE HISTORY OF SERGEI AL EXANDROV1CH MaDENOKODJI
The history of propagation of the orthodox faith throughout the Land of the Rising Sun is of especial importance for the Japan- Russia relations. Generally, the Japanese people was becoming acquainted with Christianity since the appearance of first churches in 1860's at Russian consulates and the creation of the Russian Spiritual Mission in 1870.
Uniting of Japanese people to Christianity was activated through preaching Christ, peaked at enlightenment of the Nicholas of Japan (1880-1912). It should be noted that views exist according to which Christianity had affected only the low and middle levels of the Japanese public, while the high publis estates were strongly keeping the traditional belief of Sinto. An opposite situation, however, is evidenced from the published letters of a Japanese nobleman and orthodox Sergei Alexandrovich Madenokodji.
Beside the' traditional way of embracing the Ortgodox doctrine due to the Spiritial Mission's activity, another way existed, as seen from the letters. A part of Japans, sent by the government for a course of study, after having lived for some years in different cultural surroundings, had perceived Orthodoxy in Russia. After coming back to Japan to hold rather high government posts, they were forced not to display of it. Only private correspondence could preserve evidences of embracing the Orthodoxy by a Japanic aristocrat.
Publication of letters from S.A.Madenokodji to A.I. Saveliev is preceded here by a prelude telling some facts from the life of. the character concerned. His biography is restored on the base of the same letters, as well on few recently discovered data about him. To
242
present perfect knowledge of Russian language by a Japanese, there are maintained the peculiar style, punctuation and spelling in the published materials.
Isakova E.V. The Russian military clergy in the war of 1904-05 with Japan
The Japanese-Russian War is a special stake in the story of the military clergy establishment. The accelerated development of the war technical means and the change of the war mode itself, as attaining a sligging-in character, and the sharp increase in numbers of victims — all it had modified the priest's role in war emergency. During the war. the establishment was reorganized in haste, as its shortcomings and ways of upgrade were becoming obvious. The new war conditions requicred some relevant changes in the war priest's psychology. Personage of the naval priest was put in the forefront, thus proving corectness of the pre-war reforms in the naval clergy system. In general, the Japanese-Russian War was a good school to prepare the military clergy establishment and its leaders for participation in the World War I.
Isakova E.V. 20n care of the Russian warmen' graves in Japan
The war is a dreadful tragedy. It stirs up haired, hardens the human heart and forces a man to kill other man. But only such common humanistic values as respect for the human life and for the death of heroes can provide a base of the future peace. The public strength and nobleness consist in capability to appraise at the loyality and courage of a warrior, pertaining to either of belligerents. An example of such attitude may be the. story of graves of the Russian soldiers
243
killed during the Japanese-Russian War. Their graves were left on the Japanese land and maintained by Japans. Through intercession by St.Nicholas, Enlightener of Japan, and with assistance of local Japanese authorities, these graves were inspected in 1909 by V.K.Samoilov, a Russian military agent, and borne to an old Russian cemetery in Nagasaki, where a memorial was build. A number of graves remained at cemeteries in Hamatera, Matzuyama and on the Oki Island. While inspecting the graves and re-inhuming of the killed Russian heroes, military couryesy was given to them by officials of the Japanese War office. In the Soviet time, the graves were also maintained by Japans. Recently, the Japanese society for Japan- Russia friendship, headed by Tokio Saiganti, with participation of V.G.Guzanov, a writer of Moscow, had restored inscriptions on the graves at the cemetery in Matzuyama.
The Russian Record Office of Navy is storing some documents telling the history of the Russian military graves in Japan. The most important materials are a copy of letter sent on 20 August 1908 by the Chief of the Russian Orthodox Mission in Japan, the archbishop Nicholas of Japan, to the Tokio Ambassador, the steward of the prince's household Malevskyi-Malevich, who delivered the letter to the Ministry of Foreign Affairs and to the General Navy Staff; and the reports by Colonel V.K. Samoilov about his trip for inspection of the Russian graves, and by Ambassador Malevskyi-Malevich about the re-inhumation of Russian soldiers in Nagasaki and the unveiling of a memorial to the killed sailors. These materials are used as the basis for this text.
Georgieva L.S. Letters sent by the priest Georgyi
SCHAVELSKYI FROM THE JAPANESE-RUSSIAN WAR OF 1904-05
244
Gcorgyi Ivanouch Sclunelskyi (1871-1951) is of eminence as a clergyman which was I he last protopope of the military and naval clergy in Russia. After the 1917 Revolution that sharply changed the political system and the total country's tenor of life and cancelled the military cleric establishment, the priest Georgyi left at his fatherland for good and ended his days in migration. He became an odious person to USSR, not to mention about him during the Soviet time. The published letters, precluded by a biographical sketch of G I.Schavelskyi, enable readers and investigators to have an insight into his life and activities. The letters were written from battles of two wars: the Japanese-Russian War of 1904-05 and the World War 1 of 1914-18, where the priest Georgyi was a participant.
On the Japanese-Russian War he serviced as the priest of the 3Jrd F,astern Siberian shooting regiment of the Manchurean Army He devtded with his regiment all the troubles of servicing on a campaign and participated in twelve fights. He was rewarded according to his services for the war.
During the World War I, Schavelskyi resided at the Com- mander-in-Chief Staff, Russian Army, headed by the grand duke Nicholas Nicholaevich, but then, as commanding was taken by Nicholas II, at the Tsar Staff.
In the Schavelskyi's letters two main themes can be identified: the condition of the Army on fronts of the Japanese-Russian War and World War I, and political events in,the inner Russia.
During fights of the Japanese-Russian War the priest Georgyi stayed usually at an ambulance located just behind the fighting zone, and he was giving a drink of water to the wounded men, dressing, solacing and confessing them and saying parting words.
245
Schavelskyi described large lights near Vafangou and in the vicinity of Laoyan, and presented some details of the Turinchen engagement. positional battles at Tashichao. Kaidjou and other places, where he participated.
The principal cause of military failures was considered by
G.l.Schavelskyi to have been inner disorders in Russia: workers' manifestations in St.Petersburg, political assassinations, and disturbances in Poland. In his opinion, a war might be a victory if the government, the army and the people would be united.
In letters from the World War 1, the protopope compared the state of affairs with that during the Japanese-Russian War. He conveyed news on victories of the Russian Army at Peremyshl' and Trapezund. He was even-tempered to military failures and was sturdy in his belief in final victory by Russia, sustaining such a hope in his subordinated priests and in warriors.
In 1915-17 the military protopope departed each month from the Staff to Petrograd to participate in sessions of the Synod. He portrayed in his letters the state of the high Petrograd society disquieted by "rasputinschina".
These letters provide a vivid picture of tragic condition of the army which was obliged to fight for the Tsar and Fartherland. whereas the Fartherland itself was being destroyed from inside by strong oppositional and revolutionary movement.
246