ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
оОООо
і
И 3 ДАТЕЛЬСТВО
АКАДЕМИИ НАуК СССР

^ нроф. В. //. Авдиев
проф. Н. Ф. Дератани
чл.-корр. АН СССР С. 5. Киселев (глав¬
ный редактор).
Редакционная коллегия:	^ к.и.и. Н. М. Постовская (отв. секретарь)
к. и. н. О. И, Савостьянова
акад. В. В. Струве
к. и. н. 3. В. Удальцова
^ нроф. С. Л. Утченко (зам. гл. редактора)
Адрес редакции:
Москва, Волхонка, 14, Институт истории АН СССР
Телефон Б-8-81-42

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
1(59)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1957

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ
ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ
ЛЕНИНА
Ленинское учение представляет собой громадный шаг вперед в разви¬
тии марксизма. Вооружив трудящихся и передовую науку всех стран
знанием основных закономерностей нашей исторической эпохи, это уче¬
ние чрезвычайно обогатило теоретическую базу современной исторической
науки. В настоящее время серьезная марксистская разработка любого
сколько-нибудь существенного вопроса истории человеческого общества,
истории отдельных стран и народов невозможна без тщательного изучения
трудов Ленина. Значение теоретического наследства Ленина не ограни¬
чивается тем, что в его трудах марксистская теория была развита при¬
менительно к новым историческим условиям конца XIX—XX века. Ленин
всесторонне развил диалектический и исторический материализм Маркса
и Энгельса, творчески разработал все основные вопросы марксистской
философии и социологии.
XX съезд Коммунистической партии Советского Союза, поставив
перед советскими учеными задачу преодоления догматизма и начетниче¬
ства и дальнейшего творческого развития марксистско-ленинской теории,
открыл тем самым широкие перспективы перед нашей исторической нау¬
кой. В настоящее время имеются все возможности для нового подъема
теоретического уровня советской исторической науки, в том числе науки
о древнем обществе.
Та творческая атмосфера, которую создал в советской науке XX съезд,
требует от историков особого внимания к вопросам борьбы за чистоту
нашей идеологии — марксизма-ленинизма, требует умения дать отпор
любым попыткам отхода от положений исторического материализма.
Ленин учил последовательной партийности в вопросах теории, требо¬
вал непримиримой борьбы с любыми влияниями буржуазной, идеали¬
стической идеологии. Ленин указывал, что задача марксистов состоит
в том, чтобы суметь усвоить и переработать достижения буржуазных
ученых в области конкретных исследований и «уметь отсечь их реакцион¬
ную тенденцию, уметь вести свою линию и бороться со всей линией враждеб¬
ных нам сил и классов» (Соч., т. 14, стр. 328). Этот завет Ленина сохраняет
всю свою силу и актуальность в наше время, когда наиболее реакционные
концепции буржуазной социологии и философии оказывают весьма зна¬
чительное влияние на труды многих зарубежных историков. Нередки
случаи, когда материал всеобщей, в частности древней истории, прямо
используется для борьбы с прогрессивными течениями общественной мысли,
для атак на исторический материализм. Мы должны вести неуклонную

4 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
борьбу с реакционными концепциями, усилить боевой, наступательный
дух нашей науки.
Значение подлинно марксистского исторического исследования не*
ограничивается тем, что оно делает более ясным тот или другой момент
исторического прошлого: такое исследование в конечном счете способ¬
ствует более глубокой разработке марксистско-ленинской теории. По¬
этому глубокое, творческое исследование любой проблемы истории чело¬
веческого общества невозможно без всестороннего изучения и использова¬
ния колоссального теоретического богатства марксизма-ленинизма.
Характеризуя историческое значение открытия Марксом материали¬
стического понимания истории, Ленин писал: «Величайшим завоеванием
научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произ¬
вол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились
поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как
из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста
производительных сил, другой, более высокий...» (Соч., т. 19, стр. 5).
Создание этой стройной и цельной теории, впервые позволившей научно
объяснить исторический процесс, сделалось возможным прежде всего*
благодаря тому, что Маркс распространил материалистическое мировоз¬
зрение на изучение истории. Отстаивая и развивая основные положения
исторической теории марксизма, Ленин неоднократно обращался к зна¬
менитой формулировке исторического материализма, данной в предисло¬
вии Маркса к «К критике политической экономики». В этой работе
Маркса особенно рельефно подчеркнута неразрывная связь между мар¬
ксистской социологией и материалистической философией марксизма,
раскрыто понятие общественного бытия как совокупности материаль¬
ных, т. е. производственных отношений людей. Эти производствен¬
ные отношения определяются способом добывания средств к жизни,,
т. е. уровнем развития производительных сил. Развивая — в новых
исторических условиях — марксистскую социологию, Ленин всегда
опирался на эти основные положения исторического материализма,
сформулированные Марксом.
Для того, чтобы оценить значение теоретической деятельности Ленина
в деле развития исторического материализма, необходимо учесть исто¬
рические условия ленинского этапа развития марксизма. В книге
«Материализм и эмпириокритицизм» Ленин указывал, что «Маркс и
Энгельс, вырастая из Фейербаха..., обращали наибольшее внимание на
достраивание философии материализма доверху, т. е. не на материали¬
стическую гносеологию, а на материалистическое понимание истории,...
в своих сочинениях больше подчеркивали диалектический матери¬
ализм, чем диалектический материализм, больше настаивали на истори¬
ческом материализме, чем на историческом материализме». В новый ис¬
торический период «буржуазная философия... преимущественное вни¬
мание обращала на защиту или восстановление идеализма внизу, а не
идеализма вверху» (Соч., т. 14, стр. 315—316). Русские махисты Богда¬
нов и другие пытались примирить формальное признание экономической
и исторической теории Маркса с идеалистическим решением вопроса об
отношении общественного сознания и общественного бытия. Поэтому
Ленин обратил главное внимание на защиту материалистической основы
марксистской социологии.
В ленинских работах вскрыт один из основных критериев, отличаю¬
щих материалистическое понимание истории от идеалистического: при¬
знание независимости общественного бытия, законов развития общества от
воли и сознания людей, признание общественного сознания отражением
общественного бытия. Ленинский анализ отношений между общественным

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА 5
бытием и общественным сознанием учит правильному подходу к изуче¬
нию причин общественных явлений, предостерегает от любых попыток
объяснять ход исторического развития «психологическими» факторами,
деятельностью выдающихся личностей и т. д. и т. п.
С материалистическим пониманием отношений между общественным
бытием и общественным сознанием неразрывно связано признание объек¬
тивной закономерности исторического процесса. «Мир есть
закономерное движение материи...», — писал Ленин (Соч.,т. 14, стр. 156),
относя это положение целиком и к развитию человеческого общества.
Величайшее завоевание исторического материализма состоит имен¬
но в том, что в совокупности столкновений противоречивых идей и стрем¬
лений массы людей он обнаружил определенные закономерности общест¬
венного развития «... и указал путь к научному изучению истории, как
единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и про¬
тиворечивости, процесса» (В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 41). Закономер¬
ность исторического процесса проявляется, как учил Ленин, в повторя¬
емости определенных исторических явлений, например, в различных
странах существуют одни и те же системы производственных отношений,
имеющие определенные законы своего зарождения, функционирования и
перехода в высшую форму.
Борясь с субъективистской социологией и агностицизмом, Ленин бле¬
стяще обосновал познаваемость законов общественного развития.
Высшую задачу исследования общественно-экономического развития Ле¬
нин видел в выяснении законов, объективной логики эволюции общест¬
венного бытия в ее общих и основных чертах.
Объективная логика, закономерность общественного развития, от¬
крытая марксизмом, выражается в том, что всемирно-исторический про¬
цесс представляет собой последовательное возникновение, развитие
и смену определенных общественно-экономических формаций. Ленин
указывал, что именно установленное Марксом понятие общественно-эко¬
номической формации положило конец представлению о случайности
причин, порождающих изменения в обществе, дало возможность понять
общественное развитие как естественно-исторический процесс.
Ленин указывал еще в 1894 г., что, поскольку применение историче¬
ского материализма к изучению капиталистического общества превратило
его в научно проверенную теорию, возникает необходимость распростране¬
ния этого метода на остальные общественные формации (Соч.д.І, стр. 128).
Важность изучения с позиций исторического материализма дока¬
питалистических общественно-экономических формаций — рабовладель¬
ческой и феодальной — Ленин подчеркивал неоднократно, считая такое
изучение необходимым для выработки научного понимания историческо¬
го процесса. Так, Ленин считал недостатком большинства руководств
по политической экономии, «... что они ограничиваются обыкновенно
одной системой общественного хозяйства (именно капитализмом)», и
указывал, что излагать политическую экономию нужно «... в форме ха¬
рактеристики последовательных периодов экономического развития,
именно: периода первобытного родового коммунизма, периода рабства,
периода феодализма и цехов и, наконец, капитализма» (Соч., т. 4,
стр. 33—34).
Специфику каждой общественно-экономической формации, ее от¬
личия от других формаций определяет характерная для нее совокупность
производственных отношений. На этом и основано положение марксизма-
ленинизма о рабовладельческой формации как закономерном этапе
общественного развития. «Развитие всех человеческих обществ,— го¬
ворил Ленин, — в течение тысячелетий во всех без изъятия странах по-

6 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
называет нам общую закономерность, правильность, последовательность
этого развития таким образом, что вначале мы имеем общество без клас¬
сов — первоначальное патриархальное первобытное общество, в котором
не было аристократов; затем —общество, основанное на рабстве, обще¬
ство рабовладельческое. Через это прошла вся современная цивили¬
зованная Европа — рабство было вполне господствующим 2 тысячи
лет тому назад. Через это прошло громадное большинство народов
остальных частей света. У наименее развитых народов следы рабства
остались еще и теперь, и учреждения рабства, например, в Африке,,
вы найдете и сейчас. Рабовладельцы и рабы — первое крупное деление
на классы» (Соч., т. 29, стр. 438).
Таким образом, Ленин подчеркивал, что переход от первобытно-об¬
щинного строя к рабовладельческому обществу, существование в опре¬
деленный исторический период рабовладельческой общественно-эконо¬
мической формации является законом общественного развития. В
этой ленинской формулировке с наибольшей четкостью выражено то те¬
оретическое положение марксизма, которое составляет основное и необ¬
ходимое условие правильного научного подхода к изучению древней
истории. Марксистско-ленинское положение о рабовладельческой форма¬
ции впоследствии было развито И. В. Сталиным в его работе «О диа¬
лектическом и историческом материализме», в которой дана характери¬
стика основных черт и особенностей рабовладельческого способа произ¬
водства.
Как следует применять положение о рабовладельческой формации к
изучению различных древних обществ? В каких чертах и особенностях
этих обществ проявлялись закономерности рабовладельческой формации?
Нечеткая или неправильная постановка и понимание этих вопросов не¬
редко ведут к серьезным ошибкам в наших исторических исследованиях:
иногда к догматизму и произвольному подтягиванию исторических фактов
под определенные схемы, иногда к неверным, теоретически путаным оп¬
ределениям характера тех или других обществ. Тем большую важность
и актуальность представляют эти вопросы для марксистской исторической
науки о древнем обществе.
Ленинские работы учат правильному, диалектическому подходу к во¬
просу о соотношении между общими историческими законами и их конкрет¬
ными проявлениями, между общими признаками, характеризующими
определенную общественно-экономическую формацию, и историческими
особенностями развития отдельных стран.
Работая над выяснением тех или других закономерностей обществен¬
ного развития, мы всегда должны помнить то глубоко диалектическое
определение закона, которое дал Ленин в своем конспекте книги
Гегеля «Наука логики»: «Закон берет спокойное —и поэтому закон, вся¬
кий закон, узок, неполон, приблизителен»1. Ленин подчеркивал, что «за¬
кон есть отражение существенного в движении универсума», что «явле¬
ние богаче закона»1 2. Отсюда следует, что одно лишь установление об¬
щественных законов без тщательного изучения их многообразных конк¬
ретных проявлений, всей совокупности исторических фактов не может
дать объективного, научно точного представления о ходе исторического
развития. Абстрактное теоретизирование, не опирающееся на изу¬
чение конкретной истории, может привести лишь к мертвому схематиз¬
му. Ленин требовал конкретного, диалектического подхода к изучению
проявлений исторических законов. Разоблачая подтасовки Каут¬
1	В. И. Ленин, Философские тетради, Гоеполитиздат, 1947, стр. 126.
2	Там же, стр. 127.

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА 7
ского в вопросе о революции, он указывал, что нет таких исторических
законов, касающихся революции, которые не знали бы исключения.
«Такие законы имеют в виду лишь типичное, то, что Маркс однажды на¬
звал „идеальным“ в смысле среднего, нормального, типичного капитализма»
(В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 218). Закономерности рабовладельческого
строя не проявлялись в истории многих народов в таких «идеальных»,
«классических» формах, как в древних обществах Средиземноморья, хотя
не было ни одного народа, который не знал бы на определенном этапе
своего развития «учреждений рабства».
Тенденция к примитивному, догматическому пониманию закономер¬
ностей рабовладельческой формации особенно ярко проявлялась (а в из¬
вестной степени проявляется и в настоящее время) в неоправданном пере¬
несении особенностей так называемого «классического» античного раб¬
ства на все древние общества. Например, преобладание труда рабов в
сельском хозяйстве, характерное для некоторых периодов истории Рима,
нередко приписывают также— в противоречии с историческими фактами —
многим древневосточным и эллинистическим обществам. Это приводит
к необоснованным попыткам рассматривать различные категории непо¬
средственных производителей — сельских общинников, пользовавшихся
землей и обладавших своими орудиями производства, как рабов. Теоре¬
тическая ошибочность подобного рода истолкования правильного тезиса
о рабовладельческом характере древних обществ состоит прежде всего в
том, что оно противоречит одному из основных требований марксистско-
ленинской диалектики: требованию конкретности исторического подхо¬
да. «Безусловным требованием марксистской теории при разборе како¬
го бы то ни было социального вопроса, — учил Ленин, — является поста¬
новка его в определенные исторические рамки, а затем, если речь идет об
одной стране..., учет конкретных особенностей, отличающих эту страну
от других в пределах одной и той же исторической эпохи» (Соч., т. 20,
стр. 373). Из этого вытекает, что, изучая социально-экономический строй
различных древних обществ, мы должны выяснить характерный для них
исторический уровень развития рабовладельческого способа производ¬
ства, определявший, в частности, ту или другую степень применения труда
рабов, а также учитывать особые условия, отличающие данное общество
от других, современных ему.
Непонимание многообразия конкретных проявлений общих законо¬
мерностей рабовладельческой формации нередко приводит, с другой
стороны, к отрицанию рабовладельческого характера тех или других
древних обществ на том основании, что их строй значительно отличался
от строя античной Греции или Рима. Известно, например, какие трудности
вызывает до настоящего времени вопрос о периоде рабовладельческого
строя в Китае. Здесь, несомненно, сказываются не только пробелы в изу¬
чении конкретного материала, но и недостаточно четкое понимание
общих закономерностей рабовладельческой формации, «...тех особых
(исторических) законов, которые регулируют возникновение, существо¬
вание, развитие и смерть данного общественного организма и замену
его другим, высшим организмом» (В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 150).
Выяснение законов зарождения, функционирования и развития ра¬
бовладельческой формации, ее замены феодальным строем составляет
насущную задачу историков-марксистов, изучающих древние общества.
Учитывая при исследовании отдельных обществ все многообразие кон¬
кретных особенностей их развития, мы должны тщательно выявлять то
общее, что объединяло строй различных древних обществ и что ха¬
рактеризует закономерности рабовладельческой формации. Многообра¬
зие исторической действительности не должно заслонять общих законов

8 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
социально-экономического развития. Ленин указывал, что только обобще¬
ние порядков разных стран в одно основное понятие общественной форма¬
ции дало возможность перейти «...от описания... общественных явлений к
строго научному анализу их, выделяющему, скажем для примера, то,
что отличает одну капиталистическую страну от другой, и исследую¬
щему то, что обще всем им» (Соч., т. 1, стр. 123). Из этого следует, что
конкретное исследование определенных исторических явлений в тех или
других странах, в тот или другой период должно быть неразрывно связано
с изучением общих законов данной формации.
Тем общим, что, несомненно, объединяло самые различные древние
общества, является рабовладельческая эксплуатация, наличие классов
рабов и рабовладельцев. Как бы ни были широко распространены в от¬
дельных странах — особенно на Востоке — другие формы эксплуатации
непосредственных производителей, в частности, эксплуатация крестьян,
как бы ни были относительно многочисленны слои населения, не связан¬
ные непосредственно с рабовладельческими производственными отношения¬
ми, указанные выше черты характерны для всех древних эксплуататор¬
ских обществ. Господствующий класс этих обществ являлся таковым
прежде всего потому, что он был классом рабовладельцев. Именно это
обстоятельство давало ему экономическую силу, необходимую для того,
чтобы господствовать над массой свободных. В любом рабовладельче¬
ском обществе были другие классы, кроме рабов и рабовладельцев,
игравшие нередко значительную роль в производстве, но своеобразие
древних государств, их отличие от обществ иных исторических эпох
определяет именно наличие рабовладельческих производственных отно¬
шений. Исследования советских ученых в различных областях древней
истории показали, насколько велико было влияние рабовладельческих
производственных отношений на всю жизнь и развитие древних
обществ: от древневосточных монархий до Римской империи.
Однако работа, проведенная в этом направлении далеко недостаточ¬
на. Предстоит еще сделать очень много для выяснения конкретных
проявлений законов рабовладельческой формации в социально-экономиче¬
ской истории различных стран, форм взаимодействия между рабовладель¬
ческими производственными отношениями и другими видами эксплуата¬
ции, характерными для древних обществ. Всестороннее изучение социаль¬
но-экономического строя каждого из этих обществ во всем его своеобра¬
зии и сопоставление его с фактами, известными из истории других сходных
обществ, несомненно, позволит значительно углубить и расширить наше
понимание закономерностей рабовладельческой формации.
Большое теоретическое значение для изучения социально-экономиче¬
ского строя рабовладельческого общества имеет ленинское учение о со¬
циально-экономических укладах. Как известно, ана¬
лизируя экономику России первых лет советской власти, Ленин выделил
в ней пять общественно-экономических укладов: 1) патриархальное, на¬
туральное крестьянское хозяйство; 2) мелкое товарное хозяйство; 3) ка¬
питалистическое хозяйство; 4) государственный капитализм; 5) социализм
(Соч., т. 27, стр. 303; т. 32, стр. 272—273). Здесь мы видим пример того,
как надо подходить к изучению социально-экономического строя, вскры¬
вая в нем различные типы производственных отношений, выделяя их в
особые уклады. Несомненна важность такого подхода к изучению рабо¬
владельческих обществ, которые, как правило, представляли собой сово¬
купность различных типов социально-экономических отношений.
Например, даже для весьма развитого рабовладельческого общества
Римской империи было характерным сочетание рабовладельческого хозяй¬
ства в форме вилл и латифундий с самостоятельным мелкокрестьянским

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА 9
хозяйством, часто связанным с общиной. В ремесле этому соответствовало
сочетание рабовладельческих мастерских с производством свободных мел¬
ких ремесленников. Особой хозяйственной формой являлась эксплуа¬
тация мелких сельских арендаторов крупными землевладельцами, прини¬
мавшая различный характер и по-разному эволюционировавшая в раз¬
личных провинциях. И в рабовладельческом укладе, и в мелком самостоя¬
тельном производстве можно вместе с тем выделить хозяйства, имевшие
почти исключительно натуральный характер, и хозяйства, в значительной
мере ориентировавшиеся на рынок. Ленинский анализ многоукладной эко¬
номики России показывает необходимость выяснения для каждого кон¬
кретного исторического периода, какой уклад преобладает и между ка¬
кими укладами идет борьба (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, стр. 303), т. е.
выяснения тенденций общественного развития. Изучение взаимоотноше¬
ний между различными хозяйственными формами, характерными для древ¬
них обществ, несомненно, позволит правильнее определить равнодейст¬
вующую социально-экономического развития и лучше понять, в чем за¬
ключался рабовладельческий характер общества этого времени. Напри¬
мер, исследование мелкого крестьянского хозяйства в Риме в эпоху респуб¬
лики и в первые века империи показывает, что его эволюция в условиях
господства рабовладельческого уклада неизбежно приводила к развитию
и распространению рабовладельческих производственных отношений.
Следует отметить, что вопрос о мелком крестьянском хозяйстве, его
положении и роли в обществе вообще имеет очень большое значение для
марксистского изучения древней истории. Об этом свидетельствуют в
частности нередкие попытки, исходя из большого удельного веса такого
хозяйства в древневосточных обществах, делать вывод об особом, отлич¬
ном от рабовладельческого, строе этих обществ, либо неоправданно сбли¬
жать его с феодализмом. При этом не учитывается, что наличие мелкого
земледельческого производства и его эксплуатация господствующим клас¬
сом не являются специфической принадлежностью какой-либо одной
социально-экономической формации и не могут служить поэтому исход¬
ным пунктом при определении характера данного общества.
Ленин категорически возражал против характерного для буржуазных
экономистов определения мелкого земледелия как «трудового» и отме¬
чал, что слово «трудовой» не имеет никакого политико-экономического
смысла, поскольку мелкое земледелие мы встречаем в самых различных
общественно-экономических формациях: «и при рабстве, и при крепостни¬
честве, и при капитализме» (Соч., т. 22, стр. 18). Отсюда следует, что
экономическая сущность и тенденция развития мелкокрестьянского хо¬
зяйства определяется тем способом производства, в условиях которого
оно существует; поэтому роль и характер этой формы хозяйства в древ¬
ности можно определить, только учитывая влияние, которое оказывало на
него господство рабовладельческих производственных отношений.
Вопрос об укладах очень важен и при изучении перехода от рабовла¬
дельческого строя к феодальному. Этот переход, очевидно, начинается с
вызревания феодального уклада в недрах рабовладельческого общества.
Изучение развития феодальных отношений именно в форме уклада — при
временном сохранении господства рабовладельческих производственных
отношений — дает возможность точнее определить характер различных
древних обществ в период кризиса рабовладельческого строя.
В трудах Ленина получила дальнейшее развитие марксистская теория
классов и классовой борьбы. Научное значение этой теории Ленин видел
прежде всего в том, что она позволяет разобраться в хаосе бесчисленных
социальных, политических и идеологических тенденций членов общества,
определяющих в своей совокупности ход исторического развития; вскры¬

10 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
вая корни этих тенденции в интересах различных классов, марксизм по¬
казал тем самым, что они не случайны, не произвольны, а подчиняются
определенным объективным закономерностям, вытекающим из характера
производственных отношений в данном обществе.
«Политика,—говорил Ленин,— это борьба между классами» (Соч.,
т. 31, стр. 346). В этой краткой ленинской формулировке вскрыта основа
марксистского подхода к изучению политической истории, политических
учреждений и идей любого классового общества.
Было бы грубой ошибкой механически переносить ленинские положе¬
ния о классах и классовой борьбе, разработанные им применительно к кон¬
кретным историческим условиям периода буржуазно-демократических и
пролетарских революций, на совершенно другую историческую эпоху.
Однако изучение этой стороны теоретического наследства Ленина явля¬
ется насущно необходимым для историков древности, поскольку оно
помогает выработать правильный методологический подход к решению
многих сложных вопросов социального развития древнего мира, к вы¬
явлению роли классовой борьбы в рабовладельческом обществе. Напри¬
мер, при решении сложной проблемы классовой структуры различных
древних обществ ценным научным критерием является знаменитое ле¬
нинское определение классов: «Классами называются большие группы
людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе
общественного производства, по их отношению (большей частью закреп¬
ленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их
роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам
получения и размерам той доли общественного богатства, которой они рас¬
полагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе
присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном
укладе общественного хозяйства» (Соч., т. 29, стр. 388).
Несомненна важность этого определения при решении вопроса о вре¬
мени возникновения классового общества в том или другом районе, о ха¬
рактере того или другого общества в период разложения родо-племенных
отношений.
Ленинское определение классов показывает, насколько неправильным
является сведение классовой структуры древних обществ только к нали¬
чию классов рабов и рабовладельцев. Во всех древних обществах сущест¬
вовали классы, отличавшиеся по своему месту в системе общественного
производства и по способам получения своей доли общественного богатства
как от рабов, так и от рабовладельцев. Так, даже в наиболее развитых ан¬
тичных обществах наряду с классами рабов и рабовладельцев и декласси¬
рованным люмпен-пролетариатом, имелся класс свободных и не эксплу¬
атировавших чужого труда непосредственных производителей. Нет ни¬
каких оснований объединять все свободное население античных обществ
в один класс, даже если речь идет о коллективе гражданской общины —
полиса. Такое объединение не основано на социально-экономических («ме¬
сто в исторически определенной системе общественного хозяйства») при¬
знаках и может только исказить сложную картину классовых противоре¬
чий в ацтичных обществах.
Ленин считал одной из важнейших задач марксистского исторического
исследования изучение положения всех классов, всех социальных групп
данного общества, отношений между этими классами и группами, все¬
сторонний учет тенденций развития каждого класса. Рассматривая истори¬
ческие произведения Маркса как «блестящие и глубокие образцы мате¬
риалистической историографии», Ленин считал особенно поучительным в
этих произведениях анализ «положения каждого отдельного класса и ино¬
гда различных групп или слоев внутри класса», анализ сложной сети «об¬

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
11
щественных отношений и переходных ступеней от одного класа к другому,
от прошлого к будущему», необходимый «для учета всей равнодействую¬
щей исторического развития» (В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 42—43). Из
этого вытекает, насколько важно учитывать конкретные особенности всех
социальных групп и прослоек данного общества во всем их многообразии.
Ленин указал на ту особенность классовой структуры рабовладель¬
ческого и феодального обществ, что в них «различие классов фиксирова¬
лось в сословном делении населения, сопровождалось установлением
особого юридического места в государстве для каждого класса», для этих
обществ были характерными «классы-сословия» (Соч., т. 6, стр. 97).
Положение Маркса о борьбе классов, как «двигателе событий», це¬
ликом подтверждается, как нередко подчеркивал Ленин, всей историей
древнего общества. Мы должны глубже изучить то влияние, которое ока¬
зывали различные формы классовой борьбы рабов и эксплуатируемых
свободных на развитие древних обществ. Например, такие крупные со¬
бытия древней истории, как «политические революции» времени борьбы
с родовой аристократией или переход от республики к империи в Риме,
невозможно понять, не учитывая роли в них выступлений эксплуатируе¬
мых слоев населения. Чрезвычайно ценен для историков древности
ленинский анализ исторических особенностей классовой борьбы
в рабовладельческом обществе. «Рабы, — говорил Ленин, —... восста¬
вали, устраивали бунты, открывали гражданские войны, но никогда не
могли создать сознательного большинства, руководящих борьбой партий,
не могли ясно понять, к какой цели идут, и даже в наиболее революцион¬
ные моменты истории всегда оказывались пешками в руках господствую¬
щих классов» (Соч., т. 29, стр. 449).
В этом ленинском положении вскрыты такие черты классовых выступ¬
лений рабов, как их стихийность, неосознанность целей борьбы, неспо¬
собность последовательно отстаивать свои самостоятельные классовые
интересы, что приводило к подчинению движений рабов интересам тех
или других групп господствующего класса.
Для решения сложной проблемы перехода от рабовладельческого
общества к феодальному громадное значение имеет марксистская теория
социальной революции, всесторонне развитая Лениным. Характери¬
зуя социальную революцию как скачкообразный переход от старого об¬
щества к новому, Ленин указывал, что революционный скачок — это
«...перелом под углом зрения поворотов всемирной истории и что скачки
такого рода обнимают периоды лет по 10, а то и больше...» (Соч., т. 27,
стр. 243). Ленинотмечал как характерную черту «.. .эпохи больших скачков»
«...обилие обломков старого, накопляемых иногда быстрее, чем количе¬
ство зародышей (не всегда сразу видных) нового...» (там же).
Исторический материал показывает, что переход от рабовладельческого
общества к феодальному нельзя представлять как некий единовре¬
менный акт, заменивший старые производственные отношения новыми.
Социальная революция при переходе от рабовладения к феодализму бы¬
ла длительным процессом накопления зародышей феодальных производ¬
ственных отношений, их борьбы с рабовладельческой системой хозяй¬
ства, долго еще сохранявшей значительные позиции в социально-эконо¬
мическом строе.
Нельзя в то же время представлять переход от рабовладельческой
формации к феодальной в виде простого постепенного перерастания
старого общества в новое. Диалектический метод требует выявления скач¬
кообразного, революционного характера этого перехода, выявления тех
«перерывов постепенности», без которых немыслимо общественное раз¬
витие. Понятие социальной революции включает в себя борьбу между раз¬

12 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
личными укладами общественного хозяйства, «большие скачки», серьез¬
но изменяющие лицо общества, расшатывающие старый общественно-
экономический строй. Такими «большими скачками» в истории Западной
Европы, несомненно, было падение Западной Римской империи, после¬
довательные волны варварских завоеваний. Необходимо выявить рево¬
люционный характер перехода от рабовладения к феодализму и в других
древних обществах.
Особое значение имеет вопрос о роли народных масс в социальной ре¬
волюции, разрушившей рабовладельческое общество. Советскими учены¬
ми проведена немалая работа по изучению народных восстаний в период
кризиса Римской империи, в результате этой работы стало ясным, что дви¬
жения . эксплуатируемых масс значительно ослабляли империю перед
лицом варварского завоевания, в какой-то мере приближали ее гибель.
Однако правильное понимание своеобразия событий, приведших к гибели
рабовладельческого строя, долгое время затрудняла не подкрепленная
фактами характеристика этих движений как «революции рабов».
Восстания эксплуатируемых слоев населения, происходившие в период
Поздней Римской империи, носили ярко выраженный стихийный харак¬
тер, в их ходе даже не ставился основной для всякой революции вопрос о
смене государственной власти. К тому же рабы не были решающей силой
этих восстаний. Рабовладельческий строй не был сокрушен единовре¬
менной победоносной народной революцией — такая революция вооб¬
ще была невозможна на том этапе исторического развития. В процессе
революционного перехода от рабовладения к феодализму значительную
роль сыграла не только классовая борьба рабов, но и движения колонов и
других слоев эксплуатируемого населения. Решающее влияние на этот
процесс оказали многочисленные «варварские» народы, расселение ко¬
торых на территории Римской империи привело в конечном счете к пол¬
ному уничтожению рабовладельческой системы хозяйства. Только изу¬
чение взаимодействия всех этих факторов может создать правильное пред¬
ставление о роли народных масс в гибели рабовладельческого строя.
В борьбе с различными оппортунистическими теориями Ленин блестя¬
ще отстоял и развил учение основоположников марксизма о госу¬
дарстве. В своей работе «Государство и революция» он дал подроб¬
ный анализ содержания книги Энгельса «Происхождение семьи, частной
собственности и государства» и с чрезвычайной глубиной и четкостью
сформулировал основные теоретические положения марксизма по вопросу
о происхождении и сущности государства. «Государство,— указывал
Ленин,— есть продукт и проявление непримиримости классовых противо¬
речий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и по¬
скольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены...
По Марксу, государство есть орган классового господства, орган угнете¬
ния одного класса другим...» (Соч., т.25, стр. 358—359). Ленин подчерки¬
вал, что рабовладельческое государство возникло тогда, когда упрочилось
существование класса рабовладельцев, «...и чтобы оно упрочилось, необ¬
ходимо было, чтобы явилось государство» (Соч., т. 29, стр. 441). У нас
нередко обращают основное внимание на первую часть этого глубокого
положения марксизма-ленинизма и недостаточно учитывают его вторую
часть. Класс рабовладельцев мог стать господствующим в полном смы¬
сле слова, только захватив политическую власть и сметя все преграды,
которые ставили развитию рабовладельческих отношений пережитки
первобытно-общинного строя. Глубокое изучение этой стороны дела
должно пролить свет на многие неясные вопросы истории древневосточ¬
ных обществ, где класс рабовладельцев, лишь постепенно захватывая все
большую политическую власть, использовал ее в интересах развития ра¬

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА 13-
бовладельческих производственных отношений, в то время как пережит¬
ки первобытно-общинного уклада тормозили это развитие.
Развивая понятие государства как силы, «происшедшей из общества,
но ставящей себя над ним и все более и более отчуждающей себя от него»г
Ленин указывал, что эта сила состоит «...в особых отрядах вооруженных
людей, имеющих в своем распоряжении тюрьмы и прочее» (Соч., т. 25,
стр. 361). Обосновывая исторический характер государства, Ленин бле¬
стяще опровергал взгляды буржуазных теоретиков типа П. Струве, счи¬
тавших государство «организацией порядка» и видевших его отличитель¬
ный признак в принудительной власти. Развивая положения Энгельса
по данному вопросу, Ленин подчеркивал, что признаком государства
является «...наличность особого класса лиц, в руках которого сосредо¬
точивается власть. Общину, в которой „организацией порядка“ заведы-
вали бы поочередно все члены ее, никто, разумеется, не мог бы назвать
государством» (Соч., т. 1, стр. 399).
Ленинские положения по вопросам происхождения и сущности го¬
сударства являются исключительно ценными методологическими указа¬
ниями при исследовании конкретных вопросов возникновения государст¬
ва, при изучении древнейших государственных образований. В частно¬
сти, приведенное замечание Ленина относительно общины показывает,
что в тех случаях, когда «организация порядка» перестает быть делом
всех членов общины и становится достоянием особой группы лиц, можно
говорить о начале возникновения государства.
Ленинские работы учат пониманию государства как диктатуры эксплу¬
ататорского класса над классом эксплуатируемым. За многочисленными
формами государства, которые знала история, Ленин учил вскрывать
их классовую сущность. Специально останавливаясь на античных госу¬
дарствах, Ленин указывал, что независимо от их формы — были то го¬
сударства монархические, аристократические или демократические—все
они являлись по своей сущности органом диктатуры класса рабовладель¬
цев. «...Восстания или даже сильные брожения рабов в древности,— гово¬
рил Ленин,— сразу обнаруживали сущность античного государства, как
диктатуры рабовладельцев. Уничтожала ли эта диктатура демократию
среди рабовладельцев, для них? Всем известно, что нет» (Соч., т. 28,
стр. 215).
Развивая марксистское учение об общественно-экономической форма¬
ции, об определяющей роли экономического базиса по отношению к по¬
литико-юридической и идеологической надстройке, Ленин категориче¬
ски возражал против опошления марксизма, выражавшегося в подмене
его «экономическим материализмом». Смысл вульгаризаторских искаже¬
ний исторического материализма, к которым прибегали как враги, так и
мнимые «сторонники» марксизма, сводился к отрицанию активной роли
политики и идеологии по отношению к экономическому развитию. «Ана¬
лиз экономической стороны,— указывал Ленин,— должен быть, разу¬
меется, дополнен анализом социальных, юридико-политических и идей¬
ных надстроек» (Соч., т. 1, стр. 424). Высмеивая взгляды народнического-
«социолога» Михайловского, видевшего в развитии западноевропей¬
ского капитализма только стихийный экономический процесс, Ленин
писал, что капиталистическое накопление и капиталистическая экспро¬
приация не удовлетворялись «...действием одних экономических законов»,
для их осуществления требовалось проведение определенных политиче¬
ских и финансовых мероприятий (В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 378).
Эти указания Ленина свидетельствуют о необходимости глубокого
изучения роли политической и юридической надстройки рабовладельче¬
ского общества в социально-экономическом развитии. Например, в уело-

14 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
виях поздней Римской республики и Ранней империи более высокое, чем
в предшествующий период, развитие рабовладельческого способа произ¬
водства обеспечивалось определенными государственными мероприятия¬
ми: выводом колоний, основанием новых городов, что вело к освоению
под сельскохозяйственные культуры новых территорий, распространению
античной формы собственности и связанного с ней рабовладельческого
хозяйства. С другой стороны, невозможно выяснить степень и характер
процессов феодализации в поздних рабовладельческих обществах как За¬
пада, так и Востока, не изучив тормозящего влияния, которое оказы¬
вала на эти процессы рабовладельческая политико-правовая надстройка.
Столь же большое значение придавал Ленин анализу роли идеологи¬
ческой надстройки. Он неуклонно подчеркивал и отстаивал положение
марксизма о классовом характере идеологических и культурных явле¬
ний. Развивая учение Маркса об идеологической надстройке в классовом
обществе, он писал: «...в обществе, раздираемом классовыми противоре¬
чиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идео¬
логии» (Соч., т. 5, стр. 356). Громадную научную ценность имеет ленин¬
ское положение о двух культурах в буржуазном обществе. «В каждой на¬
циональной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократиче¬
ской и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся
и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порож¬
дают идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой
нации есть также культура буржуазная... притом не в виде только „эле¬
ментов14, а в виде господствующей культуры» (В. И. Ленин, Соч., т. 20,
стр. 8).
Положение Ленина о двух культурах, конечно, не может быть меха¬
нически перенесно на рабовладельческое общество, в котором не было
наций. Однако это положение вскрывает основу марксистского метода
исследования культуры любого классового общества. Бесспорно, и в древ¬
них обществах условия жизни трудящейся и эксплуатируемой массы
порождали демократическую идеологию. Элементы демократической
культуры были развиты в ту эпоху неизмеримо слабее, чем при капита¬
лизме, но все же они оказывали свое влияние на духовную жизнь обще¬
ства. Задача историка заключается в выявлении этих элементов и в изу¬
чении их борьбы с господствующей рабовладельческой культурой.
Подчеркивая классовый характер идеологических и культурных явле¬
ний, Ленин всегда боролся с нигилистическим отношением к культурным
достижениям прошлого. Осуждая попытки пролеткультовцев выдумать
«свою особую культуру» как «.. .теоретически неверные и практически вред¬
ные...», он указывал, что «марксизм... усвоил и переработал все, что было
ценного в более чем двухтысячелетием развитии человеческой мысли и
культуры» (Соч., т. 31, стр. 292).
Развивая положение о непреходящей ценности выдающихся дости¬
жений культуры и общественной мысли прошлого, Ленин предостерегал
против спедения их значения т о л ь к о к выражению интересов господ¬
ствующих классов. Блестящим примером марксистского исследования
истории общественной мысли является ленинский анализ этапов осво¬
бодительного движения в России, в частности исторической роли Герце¬
на. Ленин писал, что Герцен принадлежал к поколению дворянских
революционеров, «...принадлежал к помещичьей барской среде» (Соч.,
т. 18, стр. 9, 12). Классовая ограниченность Герцена, как и дво¬
рянских революционеров первой половины XIX в., сказалась в том, что
«он не видел революционного народа и не мог верить в него» (там же,
стр. 12). Но в то же время Герцен выражал революционные стремления кре¬
стьянства в его борьбе с крепостничеством, он сыграл, по выражению

ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА 15
Ленина, «великую роль в подготовке русской революции» (там же, стр. 9).
Ленинский анализ деятельности Герцена показывает, как неправиль¬
но определять значение творчества передовых представителей культуры
и общественной мысли, исходя только из их классовой принадлежности.
Идейное содержание и историческое значение их творчества значительно
шире интересов той социальной группы, к которой они непосредственно
принадлежали, хотя она и не могла не наложить определенный отпечаток
на их идеологию. А это значит, что нельзя искать корней великих куль¬
турных явлений только в интересах узких социальных групп — ошибка,
которая до настоящего времени имеет некоторое распространение в мар¬
ксистской литературе о древнем обществе. Сложность, диалектичность
процесса развития человеческой мысли и культуры такова, что в творче¬
стве одного и того же крупного деятеля культуры демократические, про¬
грессивные элементы могут порой сочетаться с элементами идеологии гос¬
подствующего класса.
Чрезвычайно велико и актуально значение ленинских высказываний
по вопросам истории философии. Ленин отстоял и развил марксистское
положение о партийности философии, целиком относя это положение и к
истории античной философии. Он указывал, что «новейшая философия так
же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями
по сути дела... являются материализм и идеализм» (Соч., т. 14, стр. 343).
Ленин показал неразрывную связь между идеалистической философией
и религией, охарактеризовав идеализм как «утонченную, рафинированную
форму фидеизма» (там же). «Философские тетради» Ленина показывают,
какое большое значение придавал он изучению античной философии, уде¬
ляя главное внимание борьбе идеализма и материализма в древности,
материалистическим идеям древних мыслителей. Ленин блестяще защи¬
щал материалистическое наследство древнегреческой философии от
попыток буржуазных историков философии подделать его под идеализм.
Многочисленные ленинские характеристики творчества отдельных древ¬
них мыслителей настолько содержательны и глубоки, что вопросы
освещения античной философии в трудах Ленина нуждаются в специаль¬
ном исследовании.
Подчеркивая партийность философии, Ленин в то же время боролся
с вульгаризаторским извращением этого положения марксизма1. Исто¬
рический, научный подход к явлениям идеологии, к философским систе¬
мам заключается, как учил Ленин, в том, чтобы вскрывать не только их
классовые, но и гносеологические корни. Всякое философское учение
прошлого, будучи порождением своей эпохи, отражает определенный этап
диалектического процесса человеческого познания.
«Идеализм есть поповщина,— писал Ленин.— Верно. Но идеализм
философский есть („вернее“ и „кроме того“) дорога к поповщине
через один из оттенков бесконечно сложного познания
(диалектического) человека»1 2.
Вскрывая соотношение между гносеологическими и классовыми кор¬
нями идеализма, Ленин отмечал, что любой отрывок диалектического
1	Об этом свидетельствуют, например, ленинские замечания на книгу Шулятико-
ва «Оправдание капитализма в западноевропейской философии». Шулятиков считал,
что философия есть выражение ближайших выгод и стремлений определенного клас¬
са. В соответствии с этим положением он объяснял, например, появление материализ¬
ма в Греции тем, что углубилась пропасть между социальными «верхами» и «низа¬
ми». Ленин называл книгу Шулятикова примером безмерного опошления материализ¬
ма, каррикатурой на марксизм в истории, указывал, что конкретный анализ «перио¬
дов, формаций, идеологий» подменен в ней голой фразой (Заметки В. И. Ленина на
книгу Шулятикова, «Пролетарская революция», 1937, № 8, стр. 137—153).
2	В. И. Ленин, Философские тетради, Гоеполитиздат, 1947, стр. 330.

16 ЗА ГЛУБОКОЕ ОВЛАДЕНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ ЛЕНИНА
процесса познания, идущего по кривой линии, бесконечно приближаю¬
щейся к спирали,— может быть односторонне развит, раздут, превращен
в самостоятельную прямую линию и закреплен классовыми интересами
господствующих классов1. Этот блестящий, поразительно глубокий ле¬
нинский анализ учит тому, как при изучении истории философии нужно
сочетать исследование гносеологического значения того или другого
учения, его места в диалектическом процессе познания с выяснением его
классового содержания.
Рассмотрение даже небольшой части ленинских положений по некото¬
рым основным вопросам исторического материализма показывает, насколь¬
ко необходимо тщательное изучение трудов Ленина для марксистской разра¬
ботки любой сколько-нибудь существенной проблемы истории человеческо¬
го общества. Отстаивая марксистское учение об обществе в борьбе с различ¬
ными течениями буржуазной и ревизионистской идеологии, Ленин провел
чрезвычайно глубокий и точный анализ важнейших категорий и черт исто¬
рического материализма, материалистического понимания исторического
процесса. Громадную ценность для марксистской исторической науки пред¬
ставляют гениальные образцы диалектического подхода к историческим
явлениям, которые мы во множестве находим в ленинских работах. Исполь¬
зование теоретического наследства Ленина для марксистской разработки
древней истории нельзя сводить лишь к учету тех ленинских высказы¬
ваний, которые непосредственно относятся к античному обществу. Наша
задача заключается прежде всего в том, чтобы овладеть ленинской мето¬
дологией исторического исследования, полнее и глубже использовать ле¬
нинские положения по основным теоретическим вопросам марксистской
исторической науки. Произведения Ленина показывают, как надо изу¬
чать историю, и являются в этом смысле — вместе с трудамй Маркса и
Энгельса — основным руководством по марксистской методологии
исторического исследования.
Всестороннее изучение и использование богатейшего наследства
Ленина составляет необходимое условие нового подъема теоретического
уровня советской исторической науки.
1	В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 330.

Н. Б. Янковская
ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
Довоенные раскопки в Ираке близ Керкука (древней Аррапхи) дали инте¬
реснейший материал для изучения истории хурритов, одной из наи¬
более значительных народностей Передней Азии II тысячелетия до н. э.
Особенного внимания заслуживают найденные в этом районе официаль¬
ные и частные архивы на аккадском языке, в которых насчитывается
около четырех тысяч документов.
Эти документы вызвали большой интерес в науке. Впервые всесторон¬
ним их анализом занялся П. Кошакер, затем последовали работы Э. Шпай-
зера, Э. Лейчмена, П. Парвза, Ф. Стила, А. Саарисало, X. Либезни,
X. Леви и других. Однако во всех этих работах, в которых давались
переводы и толкования памятников, они рассматривались в отрыве от
анализа самого характера общественных отношений, на которых базиро¬
валась изучаемая правовая надстройка. Вследствие этого многие сложные
юридические вопросы не могли получить достаточно четкого и убедитель¬
ного освещения, и суждения отдельных исследователей иногда резко про¬
тиворечили друг другу. Часто привлекались случайные аналогии по
сходству, взятые из совсем иной исторической обстановки. Но несмотря
на большое разнообразие в объяснении тех или иных проблем, ряд тол¬
кований, выдвинутых в наиболее важных из работ указанных ученых,
приобрели уже характер определенной научной традиции.
В настоящей статье деловая практика рассматривается с точки зрения
ее обусловленности ходом развития общественных отношений в Аррапхе.
Аналогии из других обществ привлекаются лишь поскольку сравнивае¬
мое общество по уровню своего развития соответствует состоянию общества
Аррапхи. Поэтому выводы, предлагаемые в настоящей статье, во мно¬
гом расходятся со взглядами на юридические отношения Аррапхи, успев¬
шими стать традиционными. Приводимые ниже ссылки на исследования,
как правило, касаются содержащихся в них фактических данных, осве¬
щение же приходится давать иное.
Для предлагаемого в настоящей статье подхода к проблеме существенно
учесть уровень развития материальной культуры Аррапхи. Поэтому
необходимо дать краткие сведения об археологическом изучении соот¬
ветствующих городищ.
Раскопки были начаты в 1925 г. сначала в самом Керкуке, а затем про¬
должались в 10 милях от него, на холме Иорган-тепе. В течение пяти
археологических сезонов было открыто 15 слоев, которые дали материал
четырех органически связанных между собою культур: энеолитической,
шумеро-аккадской, хурритской и парфо-сасанидской. Архивы обнаружены
2 Вестник древней истории, № 1

18
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
только в шумеро-аккадских и хурритских слоях. К 1950 г. с выходом в свет
XIV тома «Harvard Semitic Series) число опубликованных таблеток пре¬
высило две тысячи 1. Большая часть этих документов издана без пере¬
водов, в транслитерации или в автографии, поэтому широким кругам исто¬
риков они остаются недоступными, но зато публикуются относительно
быстро.
Ьа Иорган-тепе пока были произведены только пробные раскопки
шумеро-аккадских слоев — в двух помещениях дворца и на территории
храмов, которые д:ли около двухсот документов второй половины III
тысячелетия до н. э. (HSS, X). В этот период поселение называлось Гасур
и, по-видимому, было аккадской колонией, так как почти все имена в до¬
кументах — семитические и только некоторые — эламские. Документы по
большей части представляют собою записи торгово-ростовщических сде¬
лок, описи ремесленных изделий и т. п.
Связи Гасура с шумерской культурой прослеживаются, начиная
с раннединастического периода (Starr, прилож. А). Для Южного Двуречья
загрские предгорья, на границе с которыми находилась колония, имели
жизненно важное значение. Торговые пути через иранское нагорье связы¬
вали, кроме того, Переднюю Азию с Индией, вероятно, уже при преемни¬
ках Саргона Древнего 1 2.
Гасу рские купцы упоминаются также в документах из Канеса — ассирий¬
ской колонии в Каппадокии 3. Последние слои шумеро-аккадской куль¬
туры Гасура очень бедны. По-видимому, колония захирела в связи с возвы¬
шением Ассирии. О вражде Ассирии и Гасура есть прямые свидетельства4 5.
Более поздние хурритские слои Иорган-тепе раскопаны целиком.
В одном из документов начала II тысячелетия до н. э. (HSS, X, 224) встре¬
чается укрепившееся за этой областью впоследствии название Аррапха
(по военно-административному и религиозному центру, находившемуся
на месте современного Керкука). Поселение на Иорган-тепе было переиме¬
новано из Гасура в Нузу.
Абсолютная датировка архивов Аррапхи имеет только одно основа¬
ние — письмо Шаушшатара, царя Митанни (HSS, IX, 1), найденное
в архиве царского сына Шильватешуба. Очевидно, речь идет о предшествен¬
нике Артатамы I, царя Митанни, современника египетского фараона
Тутмоса IV, т. е. о Шаушшатаре, сыне Парсашатара, современнике Амен¬
хотепа II (ок. 1450—1415 гг. до н. э.)0.
В архивах Аррапхи большая часть имен хурритские (1500) и семити¬
ческие (631) с незначительной примесью касситских (53), шумерских (23)
и даже, возможно, индийских (28, вероятно, ведических) 6.
Аррапха была в дружественных отношениях с крупнейшими сосед¬
ними державами: с касситской Вавилонией и хурритским государством
Митанни. В период жизни первого и второго поколений тех аррапхитов,
деятельность которых достаточно полно отражена в документах и сов¬
падает с периодом правления царя Аррапхи Киби-Тешуба и его сына
1	Библиографию публикаций см. NH; позже вышли в свет: AASOR, XVI; HSS, V,
IX, X, XIII и XIV.
2	И. М. Дьяконов, Новые данные о шумерской культуре, БДИ, 1947, № 2,
стр. 108.
3	J. Lewy, Notes on Pre-Hurrian texts from Nuzi, JAOS, 58, (1938), № 3.
4	Надпись Итити, К АН, II, 1.
5	Подробно всю хронологию Иорган-тепе см. Starr, приложение А, стр.
507—523 (статья Е. Eliot).
6	Т. Dumont, Indo-Iranian names from Nuzi, Mitanni and Syrian documents,
JAOS, 67 (1947), № 4. Общую статистику и анализ ономастики см. G е 1 Ь, Pur¬
ges, Me R а е, Nuzi personal names, Chicago, 1947 (The University of Chicago
Oriental institute publications, LVII).

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
19
ІІтхи-Тешуба, Аррапха сохраняла политическую независимость; позже,
по-видимому, она вошла в состав государства Митанни.
Все архивы Аррапхи составлены на аккадском языке с очень заметным
влиянием хурритского, который был разговорным языком местного насе¬
ления наряду с аккадским1. Хурритскими терминами в документах часто
обозначаются возраст и характеристика скота, различные виды обрабаты¬
ваемой земли, названия продуктов земледелия и скотоводства, названия
профессий и ремесленных изделий.
Около двух тысяч документов было найдено в поселении Нузу, на
холме Иорган-тепе (Starr, I, планы 2 и 13), и почти столько же
в двух холмах севернее (А) (там же, план 34) и северо-восточнее (Т) (там
же, план 30) Иорган-тепе; в самой Аррапхе, т. е. в современном Керкуке,
добыто немногим больше полусотни таблеток.
На почти квадратной площади холма Иорган-тепе, размером в 200 м
по стороне, располагался акрополь Нузу. Широкая мощеная улица, от
которой сохранилась только небольшая часть в центре, делила поселе¬
ние на две половины: храмовую и дворцовую. Храм очень невелик по срав¬
нению с дворцом. Дворцовые ворота открывались в большой мощеный
двор (М-94), обведенный вдоль стен сплошной глиняной скамьей. Из этого
двора можно было попасть через промежуточное помещение с очагом
и через второй большой мощеный двор (М-100) в парадную часть дворца.
Парадные помещения (сектор L) располагались на месте, где шестью
слоями ниже был найден гасурский архив. Все здания дворца производят
впечатление скорее комплекса общественных построек, аналогичных,
по всей вероятности, ашшурскому «дому общины» 1 2, чем жилища прави¬
теля. Одним из доказательств того, что в Нузу дворец не был жилищем
царя, может служить следующий факт: в нузийских частных домах захо¬
ронения производились в жилом комплексе, однако, в отличие от ассирий¬
ских дворцов этого же периода, где, как и в частных домах, царские погре¬
бения были найдены под полом, на территории нузийского дворца захо¬
ронений не было.
Вход в крупнейшую из парадных комнат (L-l 1) был украшен двумя
колоннами. Дверь имела отделку, от которой сохранились в большом коли¬
честве медные и серебряные гвозди. Справа от входа вдоль стены тянется
сырцовая скамья в 7 м длиной, 1 м глубиной и 0,28 м высотой, обведенная
красной полосой, как и вся нижняя часть остальных трех стен. Перед
скамьей сохранился жертвенник (Starr, II, стр. 154).
В смежной боковой комнате L-2 были найдены записи одного из
чрезвычайно интересных судебных процессов: результаты очных ставок
на допросах должностного лица (хазанну, по-видимому, градоначальника.
Нузу) по имени Кушшихарбе (AASOR, XVI, 1—14 вкл.). Возможно,
что помещение L-11 и есть упоминающийся в текстах «дом двадцати»,
предположительно место заседания судей и совета старейшин. По ходу
процесса в затруднительных случаях тяжущихся уводили для испытания
перед богами, по-видимому, в соседнее помещение L-8, где был найден
медный жертвенник и на полу вещи, относящиеся к культу богини-матери,
аналогичные храмовым находкам3.
В помещении L-15 В, примыкающем к этой группе комнат, на сте¬
нах сохранилась роспись, изображающая стилизованное священное дерево,
1	Влияние хурритского прослеживается в словаре, морфологии, фонетике и син¬
таксисе (см. Е. A. Speiser, The linguistic substratum at Nuzi, AASOR, XVI, Ap¬
pendix B).
2	Cp. ЗВАХ, стр. 237 (ВДИ, 1952, № 4).
3	R. Starr, I, стр. 155. Автор предполагает, что здесь помещалась личная мо-1
лельня царя.
2*

20
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
•бычью голову, рогатую мужскую маску и широкое женское лицо в фас
с коровьими ушами и прической типа египетской богини Хатор (Starr,
I, табл. 128 и 129). Через эту комнату можно было попасть в замкнутый
комплекс помещений со своим небольшим двором, расположенный вдоль
наружной стены дворца. Возможно, что именно эту часть дворца тексты
называют «домом жриц». В одной из комнат этой группы (К-32) были най¬
дены два документа частного архива царицы (SMN, № 604 и 904 в HSS,
XIV), имевшей, по-видимому, какое-то отношение к культу. Оба эти
документа представляют сделки по передаче царице Тарминнайе, дочери
Техйбтиллы, земельных наделов, расположенных рядом с ее полями.
Сделка составлена по форме, обычной для любого частного документа.
В хозяйственном архиве дворца имеются записи о выдаче продовольствия
царице и ее детям. Каждое из поселений Аррапхи, не только Нузу, имело
свою «царицу».
Хозяйственный архив (HSS, XIII) был найден в другой половине
дворца, соединенной с первой дворцовым двором (М-94). По-видимому,
термин «дом таблеток» относится к хранилищу этой части архива (сектор R).
Хозяйственная половина занимает наиболее обширную часть постройки,
предназначенную для служебных помещений и кладовых разных материа¬
лов, которые, очевидно, соответствуют упоминаемым в документах «домам
податей». Здесь же были расположены хлебопекарни и различные подсоб¬
ные помещения, в число которых, по-видимому, входили жилища для
рабов, ремесленников и для жителей отдаленных поселений, которые несли
здесь временную трудовую повинность (дом älik ilki, см. ниже, стр. 27 сл.).
На этой же половине дворца в изолированной от хозяйственных поме¬
щений комнате N-120, которая имела особый выход в первый двор,
был обнаружен архив дочери управляющего дворцом (Sakin biti) Туль-
пуннайи (AASOR, XVI, 23). Таким образом, есть основания считать этот
архив, по крайней мере частично, официальным г.
Третья часть официального хозяйственного архива (HSS, XIV)
была найдена в северо-восточном углу храмовой половины акрополя
(сектор D). Эта группа помещений, подобно дворцу, выделялась мощностью
стен и, в отличие от всех других построек, имела ряд смежных мощеных,
очень длинных и просторных помещений. Эта часть официального архива
представляет по преимуществу записи о выдаче зерна лошадям, в том числе
запрягавшимся в колесницу царя. Очевидно, здесь были расположены
конюшни дворца, «дом колесничих», упоминающийся в документах, и,
по-видимому, жилища для посланцев из других стран (дом ubäri1 2 или,
в аррапхских документах, upärüti).
Сопоставление архивов, найденных в холмах А и Т3, с архивом ци¬
тадели, хотя бы даже в общих чертах, сразу дает примерное представление
*0 взаимоотношении между знатью и правительством Аррапхи. Комплекс
помещений А делится на две группы. Северо-западный угол занимает
•более ранняя постройка, в которой были обнаружены архивы двух знат¬
ных родов: Аккуя, сына Катири, и Таука, сына Уннутейя. Наибольшая
часть документов выпадает на долю второго поколения: Зиги, сына
1	Архив был найден не в частном доме, как полагает акад. Н. М. Никольский,
ЧЗЧЗД, стр. 99 и прим. 250, а в дворцовом хозяйственном секторе D (см. Starr,
I, табл. 13 и регистр к AASOR, XVI, №№ 15 сл.).
2	Б. Майснер предлагает для этого термина перевод «метек» (В. Meißner,
Studien zu den assyrischen Sprichwörtern, Lpz, 1929, стр. 45). Приводимое здесь значе¬
ние «посланец» восходит к шумерской пословице (см. там же).
3	S t а г г, I, общий план раскопок — табл. 2 и отдельно холм А на плане
.№ 34 и холм Т на плане № 30.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
2t
Аккуя, и Илану, сына Тауки, по именам которых принято называть эти
два архива 1. Среди таблеток архивов Зиги и Илану попадаются отдель¬
ные документы Шильватешуба, сына царя. Основная часть его архива,
в которой было найдено письмо митаннийского царя Шаушшатара, была
обнаружена в соседней постройке1 2, распланированной в зависимости
от домов Зиги и Илану, но целиком изолированной от них. Судя по этому
обстоятельству, дом Шильватешуба был построенпозже домов Зиги и Илану.
Основанием для более поздней датировки архива Шильватешуба может
служить также факт отсутствия в нем документов с упоминанием Зиги
и Илану.
Общий план шильватешубовского дома, его отделка и утварь напо¬
минают дворец нузийской цитадели, хотя размеры его значительно меньше
(Starr, II, стр. 337—344). В архиве Шильватешуба упоминаются рабы,
писцы, ремесленники, пастухи, его личные телохранители и др. Сре¬
ди богатств Шильватешуба перечисляются сотни голов крупного и мел¬
кого рогатого скота, посевная земля, фруктовые сады, строевой лес
и т. п. Значительную часть этого архива составляют долговые расписки
и сводные записи процентных ссуд зерна, строительных материа¬
лов, скота и т. п.
В холме Т был обнаружен архив пяти поколений дома Пухишенни.
Часть архива этого дома, принадлежавшая Вуллу, сыну Пухишенни,
была найдена в самой Аррапхе. Большую же часть семейного архива
составляют документы, фиксирующие деятельность другого сына Пухишен¬
ни, Техибтиллы, отца упоминавшейся выше царицы Нузу Тарминнайи.
Родоначальник этой семьи Пухишенни жил в годы правления царя Аррапхи
Киби-Тешуба. Его сыновья — это современники Итхи-Тешуба, сына Киби-
Тешуба. Современниками Техибтиллы были также дочь управляющего
дворцом Тульпуннайя и хазанну поселения Нузу Кушшихарбе, который
жил, во всяком случае, не раньше Техибтиллы (ES, стр. 164). Таким обра¬
зом, основная часть аррапхских документов относится к периоду поли¬
тической независимости страны.
Поток документов как для цитадели, так и для пригородных домов
иссякает, очевидно, в связи со вторжением ассирийцев3. При раскопках
цитадели были обнаружены следы разрушений и пожаров. В постройках
холмов А и Т также видны следы сильных пожаров и активной обороны:
заложенные двери в кладовых, баррикады в дверных проемах на подсту¬
пах к внутренним помещениям, разбросанные наконечники копий и стрел,
обрывки панцырей. Особенно упорно защищались, по-видимому, обита¬
тели дома Шильватешуба (Starr, II, стр. 334—346). В одном из документов
архива потомков Техибтиллы упоминается скот, взятый для ассирийцев,
перечисляются случаи убийств и насильственных переселений. Среди
пострадавших есть люди, принадлежавшие разным гражданам Аррапхи,
общинам и поселениям, в том числе дворцовые рабы и пастух — часть этих
людей была поймана в лесу; попутно перечисляются разрушенные дома
(SKD, № 20=696).
Архив цитадели, в отличие от частных архивов дает материал преиму¬
щественно для суждения о военноадминистративном устройстве Нузу.
В Аррапхе так же, как в Ассирии, важнейшей отраслью хозяйства,
наряду с земледелием, было скотоводство. Условия земледелия были сходны
с ассирийскими: значительную роль играло колодезное орошение. Урожай-
1	Найдены в помещении 34 и соседних с ним. Изданы в HSS, V и частично в HSS,
XIII и AASOR, XVI.
2	В помещениях 23 и 26. Опубликованы в HSS, IX, XIII и частично XIV.
3	О захвате Аррапхи Ассирией см. «Синхроническую историю», I, 8—17 (КВ,
I, стр. 194—197).

22
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
постъ полей в Аррапхѳ в среднем в 2,5 раза ниже, чем в Южном Двуречье
старовавилонского периода (NRET, стр. 26).
Так как в календаре Аррапхи упоминаются два месяца жатвы, один
из которых называется Sehli sa dAdad, второй — sehli sa dNergal, оче¬
видно, что в год снималось два урожая. Вероятно, в первом случае
имеется в виду сбор зимнего урожая, засеянного под дождевые воды,
(Адад — бог дождевых вод), во втором случае — сбор урожая, выращен¬
ного с использованием речного и колодезного орошения (Нергал — под¬
земное божество)1.
Материальная культура Аррапхи типична для высокоразвитого брон¬
зового века. Очевидно, эта область имела свои медные рудники, так как
аррапхские цены дают исключительно низкую стоимость меди (соотно¬
шение между серебром и медью равно 1 : 400). Железо было найдено
на территории цитадели только в виде рукояти медного кинжала и одной
бусины. В текстах нет ни одного упоминания железа (Starr, II, стр. 470
и там же, EmCN, стр. 538).
В архивах первого поколения жителей Аррапхи преобладают документы
о процентных займах, объектами которых в подавляющем большинстве
случаев оказывается зерно. Срок займов, как правило, — до следующего
урожая. Поскольку заем, безусловно, производился перед посевом,
по-видимому, ростовщики пользовались здесь разницей цен в период посева
ц в период жатвы, не говоря уже об очень высоком проценте. В большин¬
стве случаев заем производился несколькими лицами; при этом возврат
ссуды обеспечивался круговой порукой должников (каждый из них отве¬
чает за всех остальных целиком в случае их отсутствия в поселении в срок
платежа) или поручительством третьего лица, которое обязано только сле¬
дить за должниками, но не расплачиваться за них (AJN, стр. 143).
Обычай круговой поруки был широко распространен не только при
займах, но и при других видах сделок. Этот обычай свидетельствует о на-
личии сельской общины1 2, так же, как и обычай ответственности всего
поселения за преступления, совершенные на его территории, в том случае,
когда преступника не удавалось найти (AJN, стр. 135).
Распространенность обычая круговой поруки и состав объектов
сделок говорят о том, что значительная часть членов этих общин была
вынуждена прибегать к ростовщическим ссудам для пополнения жизненно
необходимых припасов. Другими словами, это значит, что мы имеем здесь
дело с мелкими хозяйствами, в которых периодически нарушалось про¬
стое воспроизводство.
В документах следующего поколения отразились уже результаты той
имущественной дифференциации, о которой свидетельствуют ростовщи¬
ческие операции, отмеченные выше. В практике второго поколения преобла¬
дают закладные (duppu titennütu) и «усыновления» (duppu märütu).
Объектами закладных в основном остается зерно, однако встречаются уже
и металл, ремесленные изделия, мелкий и крупный рогатый скот и рабы3.
1	При таком толковании названий этих месяцев отпадает затруднение Гордо¬
на (С. Н. G о г d о п, The names of the months on the Nuzi calendar, «Rivista
degli studi orientali», fasc. 15, 1934), считавшего один из sehli вставным и недоу¬
мевавшего относительно годичного займа, срок которого падает на вставной месяц.
Функцию вставного месяца мог выполнять дополнительный ul lu, так как основной
ululu имеется в нузийском календаре, так же, как и в вавилонском. Это тем более
вероятно,что, судя по найденной в Нузу копии вавилонских предсказаний по месяцам,
труды вавилонских астрологов были известны в Аррапхе.
2	Именно сельской, так как в отличие от нее в большесемейной общине взаимная
ответственность ее членов сама собою разумеется. В сельской же общине ответственность
ее членов за долги друг друга может существовать только на договорных началах.
3	NRET, стр. 37 сл.; ср. общую сводку, стр. 69—71 и NKDST, часть вторая.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
23
Появление этих новых объектов свидетельствует об интенсификации про¬
изводства в тех случаях, когда землевладелец закладывает часть своей
земли, чтобы получить рабочий скот и рабов, и, напротив, о превращении
среднего хозяйства в маломощное, когда рабочий скот и рабов отдают
ради погашения долга и получения дополнительной ссуды зерном — таких
случаев абсолютное большинство. Отсюда можно вывести заключение о
начавшемся разорении не только мелких, но и средних хозяйств. Этот вывод
подтверждается анализом закладных сделок, особенности которых до сих
пор не привлекали достаточно внимания, а порой и вовсе игнорировались.
Так, X. Леви в своей работе, посвященной специально контрактам titen-
nütu, считает их формой эквивалентного натурального обмена; ниже мы
постараемся показать, что такое толкование этих сделок совершенно
необоснованно.
Сделки titennütu1 представляют собою форму займа под заклад иму¬
щества или личности должника, или его родственников, причем кредитор
пользовался залогом в счет процентов по займу до возврата основной
суммы долга. Срок продолжительности займа колебался от 3 до 5 лет,
а иногда достигал даже 50 лет (AASOR, XVÍ, 25 и JEN, III, 299). Иногда
после передачи земли по titennütu прежний ее хозяин продолжал обра¬
ботку заложенного участка, покупателю же шел только доход с земли1 2.
Весьма показательно, что среди объектов заклада не встречаются по¬
стройки (NKDST, стр. 355, прим. 9). Очевидно, хозяйства, прибегавшие
к займам такого рода, не располагали достаточно ценными постройками3.
Штрафы, гарантировавшие соблюдение условий займа, настолько высоки
(1 мина золота и 1 мина серебра), что, по существу, выплата такого штрафа
равносильна пожизненному закабалению должника.
Кабальный характер сделок совершенно очевиден, так как ценность
залога обычно намного превышает стоимость взятого взаймы (NRET,
стр. 61). Из всех сделок едва четвертая часть (17 из 71) имеет полную
формулу: с указанием размера земли, продолжительности заклада и суммы
займа (NRET, стр. 44), которые в остальных случаях целиком или частично
опускаются.
В тех случаях, когда ссуда выдавалась под залог личности членов
семьи должника, заложники отрабатывали только проценты долга до
момента возвращения основной суммы займа. Обязанности семьи в от¬
ношении своего заложенного члена заключались в оплате дней, пропу¬
щенных им на работе кредитора (за каждый день по 1 мине, т. е. около
0,5 кг меди)4, в уплате его долгов и т. п., в замене заложника в случае
его смерти, иногда в приобретении для него жены. Ф. Стил полагает,
что в последнем случае мы имеем пример не обязанности семьи заложника,
а права его семьи на выбор невесты по своему желанию5. Мне кажется,
что решающим в этом случае является не право выбрать, а обязанность
заплатить за невесту. Другими словами, смысл оговорки состоял в том,
что рабовладелец не был обязан приобретать для заложника жену.
На основании документов, в которых прямо указывается, что в одном
случае заложник является садовником (HSS, IX, 28), в другом — ткачом
(JEN, III, 299), X. Леви высказывает вполне вероятное предположение, что
1	Из предлагаемых этимологических толкований этого термина мне представля¬
ется наиболее убедительным возведение его к корню dnn «быть крепким», а не ndn
«давать» (см. NKDST, стр. 357 сл., и CNRS).
2	TtN, стр. 325—326. Подробнее см. ниже, стр. 28 сл.
3	Вообще же обмен и продажа жилых и хозяйственных построек в документах
Аррапхи известны.
4	Столько же стоил однодневный наем раба. См. Saarisalo, NKDS, стр. 73.
5	F. Steele, NRET, стр. 322.

24
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
в тех документах, где вместо одного заложника кредитор передает в хозяй¬
ство должника до пяти рабов, мы имеем обмен квалифицированной рабочей
силы на неквалифицированную (TtN, стр. 316 сл.). Если это так, то, с на¬
шей точки зрения, в аррапхских архивах имеются исключительно важные
сведения о конкретном ходе отделения ремесла от земледелия, в резуль¬
тате которого ремесленники-профессионалы обособлялись в категорию за¬
висимых граждан. Об этом свидетельствует, в частности, применение к
несостоятельным должникам тех же мер наказаний, что и к беглым ра¬
бам (выкалывание глаз).
Состояние заложника формально отличалось от долгового рабства,
судя по тому, что перевод его в число рабов требовал составления специаль¬
ного документа, но фактически разница была только в том, что заложник
находился в долговой кабале временно, а состояние кабального рабства
не ограничивалось во времени1. Тем не менее должник предпочитал са-
мозаклад потере земли. Причиной этого было, по-видимому, то, что с
обладанием земельным наделом были связаны гражданские права.
Таким образом, по-видимому, именно в результате
таких самозакладов и возникла среди рабов груп¬
па лиц, обладавших правом собственности на не¬
движимость, а следовательно, и гражданскими
правами:	имущественным и семейным1 2.
В случае несостоятельности должника, заложившего земли, его не¬
движимость переходила в собственность кредитора, но не в форме простой
передачи в счет погашения долга, ачерез усыновление кре¬
дитора должником. Известны случаи, когда те же самые поля,
которые были сначала обеспечением займа, затем переходят в распоря¬
жение усыновленного кредитора, ставшего, таким образом, законным на¬
следником должника (CNR3, стр. 81).
В практике второго поколения жителей Аррапхи большинство сде¬
лок по передаче недвижимости не имеет документально зафикси¬
рованного предшествующего акта залога этой недвижимости, очевидно,
в большинстве случаев его не было и в действительности.
Сделки на отчуждение недвижимости, производившиеся в форме «псевдо-
усыновлений», используют практику действительных усыновлений.
Каждый свободный гражданин имел право взять себе в дом помощника,
усыновив его и тем самым сделав его своим наследником. Но в таких усы¬
новлениях, в отличие от псевдоусыновлений, никогда не указывались точ¬
ные размеры и местонахождение наследуемых земель или какого бы то ни
было другого имущества. Усыновленный был обязан: кормить и одевать
усыновителя, разыскивать его в случае похищения, очевидно, с тем,
чтобы избавить от продажи в рабство, и в случае смерти похоронить и
оплакать (NKDFL, стр. 8 сл.). Одно из первых псевдоусыновлений имеет
подробную оговорку относительно снятия с усыновленного кредитора
всех этих обязанностей (ES, стр. 168). В архиве Техибтиллы (отца
нузийской царицы Тарминнайи, одного из богатейших представителей
второго поколения) таких документов, по которым он получал земельные
наделы от разных лиц в качестве усыновленного, насчитывается больше
ста 3. Опубликование этой части его архива сразу же сняло возможность
предположить здесь что-либо другое, кроме скупки земель.
1	AASOR, XVI, 29: в кабалу на 50 лет попадает ткач.
2	В одном из завещательных документов есть условие, которое может иметь та¬
кого же рода последствия: в случае непослушания сына, его мать, получающая по
завещанию отцовскую власть над своими детьми, может наложить на него клеймо ра¬
ба, но не должна лишать его наследства. Подробнее см. ниже, стр. 29.
3	JEN, I; в HSS, XIII ив других изданиях отдельные фрагменты.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
25
Особенность этих сделок, оформленных в виде усыновления, заключается
в том, что кредитор-покупатель становится полноправным наследственным
собственником земельного надела продавца, доля которого, передаваемая
усыновленному, сразу же огораживается и с этого момента не подлежит
периодическому переделу, в отличие от всей остальной общинной земли1.
Косвенное подтверждение этому мы находим в замеченном П. Кошакером
отсутствии представителей общины (muSelwü) в тех случаях, когда пере¬
даются земли, размеры которых зарегистрированы по дворцовому эталону,
т. е., по-видимому, индивидуальные участки, зафиксированные в када¬
стровых записях (NKRA,'CTp. 73, прим. 1), не подлежали переделу.
Из числа свидетелей сделок на передачу недвижимости, кроме старей¬
шин тех поселений, где жили контрагенты, часто особо отмечаются сви¬
детели, при которых была передана плата (nádinánu sa kaspi)* 2, и другая
группа свидетелей, под наблюдением которых огораживается надел
(muselwü sa ekli «заставляющие окружить поле»). В роли muselwü встре¬
чаются односельчане продавца и его родичи (NRET, стр. 322).
Общепринятое толкование факта присутствия при сделке muSelwü
^же предлагаемого здесь. Начиная с П. Кошакера, который приводит
для этой категории свидетелей аналогии из индийского права — Артха-
шастры Каутильи — и греческого александрийского права (INKRA, стр. 67),
все исследователи считают, что эта группа свидетелей подтверждает
лишь правильность определения границ участка. Но в таком случае
остается непонятным применение каузативной формы причастия от корня
«окружать», а не «отмеривать», как для продажи участка в степи, о кото¬
рой речь будет ниже. Подтверждением нашего предположения может
служить также наличие в аррапхеких архивах сводных перечней на¬
делов, огороженных за долги (ana hubullí)3; в конце одной такой сводки
приведен список muselwü.
Сопоставление обычного оборота ekla ilmü «поле огородили» с очень
редким ina síri indudu «отмерили в степи» (ES, стр. 167) дает возможность
заключить, что в абсолютном большинстве сделок речь идет о землях
обрабатываемых, так как формула для этого исключительного случая,
который тем самым противопоставляется обычным, означает, что участок
отмеряют на целине. Таким образом, все сделки на недвижимость, за еди¬
ничным исключением, иллюстрируют процесс концентрации обрабаты¬
ваемых земель общин.
На случай, если поле окажется меньше, чем указано в документе,
обычно договариваются не прибавлять (NKDST, стр. 362) — безусловно,
в интересах владельцев соседних полей, так как в одном случае обратное
условие предполагает добавление недостающего отрезка из владений
родичей продавца4. В случае, если поле окажется больше, чем указано
в документе, контрагенты договариваются не уменьшать его размеров.
Последнее уже, очевидно, в интересах нового владельца надела.
В псевдоусыновлениях никогда не упоминается слово «цена» (símu),
хотя этот термин известен деловой практике Аррапхи и при продаже дви¬
жимого имущества применялся очень широко. Слово «цена» по отношению
к земле проскальзывает только в одном судебном процессе относительно
псевдоусыновления (NRET, стр. 13). Тем самым должно быть ясно, что
этого термина избегают сознательно — положение, общепризнанное среди
3	Передел шел, в конечном счете, «по силе» каждой семьи (kiemüki), т. е. по чис¬
лу рабочих рук. NKDFL, стр. 10, 19.
2	nádinánu — свидетель, очевидно, со стороны покупателя, в отличие от асси¬
рийского значения этого слова («продавец»).
3	HSS, XIII, 363 и AASOR, XVI, SMN, 903, найденный в доме Ши льва тешу ба.
4	HSS, XIII, 332. Из своего dimtu. Об этом термине см. ниже, стр. 27, прим. 2.

26
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
исследователей аррапхских архивов, но объясняемое, как мне кажется,
неверно.
Плата продавцу земельного надела называется всегда «подарком»
(kistu). Очевидно, термином «подарок» подчеркивается право личной соб¬
ственности продавца на полученную плату, т. е. отрицание права его ро¬
дичей на участие в ней. И. М. Дьяконов любезно указал мне на полную
аналогию из шумерских деловых документов, которая встречается, на¬
чиная с шуруппакских архивов до старовавилонских. В Южном Двуречье
цена проданной земли распределялась между главами рода, а подарки
поступали в индивидуальное распоряжение перечисленных поименно
лиц1.
Это наблюдение лишний раз подтверждает, что в Аррапхе мы встре¬
чаемся с этапом общественного развития, открытым больше полувека
тому назад и прочно забытым зарубежной исторической наукой наших
дней. Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и госу¬
дарства» пишет об этом периоде следующее: «Право отдельных лиц
на владение земельными парцеллами, предоставленными им первоначально
родом или племенем, упрочилось теперь настолько, что эти участки стали
принадлежать им на правах наследственной собственности. К чему они
за последнее время более всего стремились — так это именно к освобож¬
дению парцеллы от прав на нее со стороны родовой общины, прав, кото¬
рые стали для них оковами. Оковы эти исчезли, но вскоре после того
исчезла также и новая земельная собственность. Полная, свободная
собственность на землю означала не только возможность беспрепятствен¬
но и неограниченно владеть ею, она означала также возможность отчуждать
ее» (1948, стр. 188).
В своем исследовании аррапхских сделок на недвижимость Ф. Стил
показал, что стоимость «подарка» за участок того же размера, что и зало¬
женный, обычно выше, чем плата при залоге, и возрастает прямо пропор¬
ционально увеличению размера участка, его качеству и расположению.
«Подарок» за садовый или усадебный участок намного превышает «подарок»
за простое поле. Отсюда Ф. Стил заключает, что под «подарком» следует
разуметь просто рыночную цену продаваемого участка, которая в сред¬
нем равна 2 сиклям серебра за 100SAR (—3,5 тыс. м'?) при урожае в 200 SILA
(—170 л.) ячменя (IVRET, стр. 74). Если X. Леви впадает в одну край¬
ность, произвольно постулируя эквивалентный натуральный обмен там,
где фактически существует кредитный способ обращения, то Ф. Стил
впадает в другую, предполагая, что меновые сделки Аррапхи дают форму
денежного обращения, которое на деле имеет здесь крайне узкое приме¬
нение по сравнению с кабальным кредитом. В своей работе Ф. Стил при¬
водит полный список размеров, видов земель и состава платы для всех
103 документов (NRET, стр. 69—71), на которых основаны его выводы.
Однако анализ этого списка, так же, как и график цен (ЛИЕТ, стр. 72,
табл. За), составленный автором, показывает прежде всего, что эта сред¬
няя цена скрывает за собой чрезвычайное разнообразие цен; и хотя изме¬
нение их действительно в общем и целом соотносится с изменением размеров,
качества и расположения надела, но наиболее характерна не эта общая тен¬
денция, а резкое колебание цен и бросающееся в глаза абсолютное пре¬
обладание продаж мелких участков. Резкое колебание цен, и даже иногда
полное отсутствие указаний на плату, объясняется, возможно, тем, что
иногда плата полностью или частично идет в погашение долга.
Значение очень обстоятельной и серьезной работы, проделанной Ф. Сти¬
лом, сильно снижается тем, что в конечном итоге автор не сумел дать
1	См. И. М. Дьяконов, В ДИ, 1955, № 4, стр. 20—21, 39 и др.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
27
истинной картины аграрных отношений в Аррапхе. Ф. Стил полагает, что
земля в Аррапхе принадлежала царю, от которого все его вассалы держали
землю в виде пожалования или в аренде, имея на землю только право вла¬
дения, но не право собственности (или право разделенной собственности).
Вместе с обязанностью царской службы вассалы могли передавать по
наследству и свои земельные владения, но только непосредственно членам
■семьи (NRET, стр. 15). Для -обхода этого закона пользовались сделками
фиктивного усыновления покупателя, цену же участка для маскировки
акта продажи называли «подарком» (NRET, стр. 18). Однако почти сразу
после того, как возникла эта реконструкция системы землевладения в Ар¬
рапхе, были отмечены факты, противоречащие ей. Наиболее значитель¬
ным из них является то, что сделки о купле-продаже недвижимости офор¬
млялись официальным порядком, признавались верховным царским судом
(NRET, стр. 15) и выполнение их условий гарантировалось обычно си¬
стемой очень высоких штрафов.
Сам Ф. Стил, следуя общепринятому мнению, объясняет это противо¬
речие ослаблением феодального строя — объяснение немыслимое, если
под феодализмом подразумевать общественную формацию, которая харак¬
теризуется прежде всего определенным способом производства материаль¬
ных благ, а не второстепенным признаком наличия вассалитета, предпо¬
лагаемого к тому же в Аррапхе на ложном основании. В аррапхских
архивах иногда упоминается р д повинности, обозначаемой термином
ilku, который переводится как «ленная служба» (для аррапхских докумен¬
тов потому, что хурритский синоним его — это erwiese от erwi/ewri «царь»)1.
Сомнительным считается только один случай (JEN, II, 35), когда против
обыкновения эту повинность берет на себя не продавец, а покупатель зе¬
мельного участка, являющийся к тому же сыном царя. В одном случае
ilku упоминается наряду с термином dekütu (Cadd, 5), который известен
в Ассирии, как обозначение мобилизации вообще в отличие от ilku, тер¬
мина, употреблявшегося и узко, для обозначения воинской повинности
(РЗОА, стр. 132—133). Перевод ilku как «ленная служба» был введен
П. Кошакером, который пытался объяснить неотчуждаемость земли в
Аррапхе тем, что вся земля, передаваемая через псевдоусыновления, была
пожалованной. Но поскольку в большинстве этих сделок указание на ilku
отсутствует, постольку возникло второе допущение о том, что ilku оста¬
вался за остальной землей продавца. Это объяснение всех удовлетворило,
так как есть случаи, где по именам хозяев смежных участков ясно, что
продается только часть земли, и, кроме того, подавляющее большинство
наделов, встречающихся в псевдоусыновлениях, очень малы. Сам П. Ко-
шакер, тем не менее, считал это свое толкование мало вероятным, так как
форм отчуждения недвижимости без введения продавца в состав семей¬
ной общины (хотя бы и фиктивного, как считал II. Кошакер) в Аррап¬
хе нет (см. РЗОА, стр. 60, прим. 1). И. М. Дьяконов предлагает рас¬
сматривать ilku в Аррапхе по аналогии со среднеассирийским ilku sa
ulajúte, как общинную повинность, которая в Ассирии, так же, как и в
Аррапхе, перекладывалась с владельца земли на плечи зависимых от
пего лиц (РЗОА, стр. 72), а в Аррапхе — на усыновителя-продавца.
Поскольку передача земельного надела сопровождалась усыновлением
покупателя, постольку естественно предположить, что покупатель стано¬
вился членом большесемейной общины (dimtu)1 2, в которой обязанность
1	NRET, стр. 24 (JEN, 414 и AASOR, X, 10).
2	Обычно этот термин переводят как «башня» или «область». При нашем толко¬
вании оба эти значения сводятся к обозначению патриархальной семьи и ее жилища.
При таком переводе становится ясным, почему спустя несколько столетий в ассирий¬
ский диалект аккадского языка этот термин перешел с единственным значением

28
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
взаимопомощи разумелась сама собой. Обычно эти общины называются
по имени родоначальника» Одной из крупнейших была община упоми¬
навшегося выше Пухишенни. Между такими общинами существовало
разделение труда, которое, по-видимому, переходило из поколения в по¬
коление, так как известны dimtu ткачей, dimtu купцов, dimtu обязанных
сеять ячмень и т. п.
В одном из судебных процессов разбирается иск сыновей покупателя
к сыновьям продавца, основание которого состоит в том, что ответчики
не обрабатывают поля, переданного отцу истцов через псевдоусыновле¬
ние (CNRS, стр. 74). Истцы, основываясь на этом своем обвинении, требуют
передачи им надела. Очевидно, семья усыновителя сохраняла свое право
на этот, переданный через псевдоусыновление надел только до тех пор,
пока участвовала в его обработке; с прекращением обработки она могла
лишиться надела, но только через суд, т. е. действие обычного права
в этом случае должно было быть официально прекращено.
Тем самым, с другой стороны, подтверждается, что существовал обы¬
чай совместной обработки земли, передаваемой через псевдоусыновле¬
ние. Иными словами, из этого факта следует, что покупатель по такому
контракту получал право не только на землю, но и на труд той семьи, ко¬
торая его усыновляла. В самих сделках это специально не отмечается,
вероятно, именно потому, что эта обязанность, как и обязанность не¬
сти повинности, основывалась на обычае взаимной помощи родичей и
разумелась сама собой, поскольку передача надела сопровождается усы¬
новлением покупателя.
Вполне правомерно предположить, что выполнение этих обязанностей
не шло обычным порядком только в немногих случаях, где специально
оговаривается, какая именно из сторон должна нести ilku, одна, целиком.
Такое толкование ilku не требует никаких привходящих допущений и
находится в полном соответствии со всеми другими чертами общества
Аррапіи. Кроме того, это заключение решает вопрос о причинах исполь¬
зования для передачи недвижимости только формы псевдоусыновления.
Очевидно, дело не в маскировке акта отчуждения, а в преимуществах,
которые дает эта форма по сравнению с простой продажей не только для
продавца, но и для покупателя.
Изредка отчуждение земельных наделов оформлялось через принятие
покупателя в число братьев продавца1. Этой формой пользовались, по-
видимому, в тех случаях, когда после смерти главы патриархальной об¬
щины хозяйство оставалось неразделенным.
Еще реже, но все-таки встречается передача надела вместе с переда¬
чей прав отца или брата на дочь или сестру. Покупатель надела обязан со¬
держать и защищать девушку, за что получает право выдать ее замуж и
взять себе плату от ее будущего мужа. Продавец передает свое недвижи¬
мое имущество вместе со своими семейными правами и обязанностями,
неотделимыми от землевладения. Впрочем, обязанности иногда остаются
за продавцом, а к покупателю переходить только право землевладения и
в придачу право взять плату за девушку.
«башня». Очевидно, обозначение изжитой к I тысячелетию до н. э. социальной органи¬
зации было вполне закономерно утрачено, сохранился только термин для жилища.
При раскопках Нузу были найдены модели двухэтажных построек, в которых поло¬
вина плоской крыши первого этажа служит площадкой для второго. Вполне возмож¬
но, что «башни», о которых идет речь, и представляли именно такое жилище боль¬
шесемейной общины. Все владения общины в целом назывались этим же термином,
даже если туда входили сельские общины (аіи) или другие ¿ігпЬи, выделившиеся иа
состава первоначальной организации.
1 Полный перечень разных родов сделок на недвижимость см. NRET, стр. 66—68.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
29
По наблюдениям Ф. Стила в сделках, зафиксированных первыми
писцами Аррапхи, земля продается по наиболее низким ценам (ЖЕТ,
стр. 58). Из этого можно сделать существенное заключение относительно
конкретных условий первоначального этапа развития рабовладельческого
способа производства в Аррапхе.
Цена земли обратно пропорциональна высоте процентаЕ Отсюда
можно заключить, что количество прибавочного продукта было вначале
значительнее, по-видимому, за счет низкой стоимости рабочей силы, кото¬
рая нормировалась прожиточным минимумом кабального раба.
Последующий рост цен на землю должен был определяться снижением
нормы прибавочного продукта. Судя по изменениям в составе объектов
займа во втором поколении аррапхитов1 2, снижение нормы прибавочного
продукта объясняется тем, что в развитии производства ведущее положение
заняли хозяйства, пользующиеся рабочим скотом и трудом рабов. Расши¬
рение эксплуатации рабского труда, не говоря уже об использовании ра¬
бочего скота, равносильно повышению органического состава капитала,
так как средства, затраченные на покупку раба, рассматриваются, по су¬
ществу, как основной капитал, поскольку они расходуются до начала
процесса производства, а возмещаются постепенно по истечении активного
периода жизни раба3. Снижение нормы прибавочного продукта должно
было послужить дополнительным стимулом для расширения производства,
которое можно наблюдать в практике второго и отчасти третьего поко¬
ления аррапхитов.
И в остальном юридическая надстройка Аррапхи целиком соответ¬
ствует отмеченным особенностям экономической структуры ее общества.
Наглядную картину особенностей гражданского права дает семейное
право Аррапхи, целиком подчиненное праву имущественному, как можно
было убедиться уже из предыдущего раздела.
В брачных контрактах Аррапхи точно указываются только имуществен¬
ные права будущих детей новобрачной и детей ее будущего мужа от пред¬
шествующих браков. По нормам аррапхского наследственного права,
после смерти отца семейства мать могла распоряжаться имуществом и
судьбой детей только в виде исключения, по завещанию главы семьи,
в котором могли быть поставлены любые условия передачи ей отцовской
власти. В одном документе (НЭБ, V, 71) завещатель, передавая жене
свою власть, поручает вместе с тем своим сыновьям в случае, если она
вторично выйдет замуж, содрать с нее одежду и прогнать голой по улице
(ІЧКВА, стр. 84, прим. 2 и стр. 85).
Вообще завещания в аррапхских архивах встречаются крайне редко.
Во всех известных мне случаях целью их является стремление предохра-
/ нить семейную собственность от раздела между сородичами или перехода
в другой род. Для этого в одной из сделок глава семьи усыновляет (!)
свою единственную дочь, чтобы в обход обычного права сделать ее своей
наследницей. В другом документе зафиксирован случай усыновления
главой семьи своего зятя (ІЧЙЕТ, стр. 16).
В архивах сохранилась запись процесса относительно одной такой
передачи недвижимости, противоречащей обычному праву Аррапхи:
против передачи земельного надела жене завещателя выступают его двою¬
родный брат и другой, еще более далекий, родственник завещателя
(ЖКА, стр. 74—76).
При всем разнообразии условий брачных сделок всегда прослеживается
1	К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 790 (изд. 1950 г.).
2	См. выше, стр. 22.
3	К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 479 (изд. 1949 г.).

30
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
четкая грань между приобретением невесты для свободного человека и
для раба, несмотря на то, что цена девушки в обоих случаях равна цене
рабыни (30 сиклей серебра) (NKDS, стр. 70). Покупающий девушку по¬
лучает право выбрать ей жениха по своему желанию, но в первом случае
свобода выбора строго ограничивается пределами своего класса: он может
взять ее в жены себе, отдать любому из своих сыновей или даже перепро¬
дать в жены любому гражданину, но ни в коем случае не отдавать ее рабу
или иноплеменнику. По-видимому, в двух последних случаях она и ее
дети одинаково лишились бы гражданских прав (NKDFL, стр. 26). Иногда
специально отмечается, что с «удочеренной» должны обращаться, как
с гражданкой Аррапхи (mârat mât Arrapha)1. Если принять аналогию
со среднеассирийским «оживлением» (ЗВАХ, стр. 232), то это означало, что
ее новый хозяин не имел права сожительствовать с нею, которое он имел
по отношению к рабыне1 2.
Права женщины в Аррапхе зависели целиком от ее имущественного
положения, но ни в коем случае не от этнической принадлежности, как
можно было бы подумать на основании термина «аррапхитка». Факти¬
чески нет разницы между иноземной рабыней и свободной женщиной,
аррапхиткой, заложенной за долги ее отцом или братом. Для одноц это
рабство постоянное, для другой временное, но могущее перейти в постоян¬
ное в случае, если долг, проценты по которому она отрабатывает в хозяй¬
стве кредитора, останется непогашенным.
В архиве Тульпуннайи были обнаружены сделки удочерения — взя¬
тия в служанки (mârtûtu-kallatûtu), по условиям которых Тульпуннайя
могла отдать удочеренную ею девушку человеку любой социальной кате¬
гории, начиная с раба (AASOR, XVI, 23, 30—33, 34, 36 и 42). Однако
в этих документах специально оговаривается, что сколько бы ее мужей
последовательно ни умирало, ее все равно имеют право передать следую¬
щему; судя по аналогии с законами современной этим документам Ассирии,
это значит, что она никогда не освободится, став вдовой. Эта оговорка
требовалась, очевидно, потому, что свободная девушка, выданная замуж
за раба, оказавшись вдовой, по нормам обычного права становилась сво¬
бодной. Дети свободной женщины, даже когда их отцом был раб, также
по нормам обычного права, очевидно, считались свободными, иначе в спе¬
циальной оговорке или отдельном документе относительно превращения
их в рабов (AASOR, XVI, 32, 34, 39) не было бы нужды.
Положение основной массы женщин в Аррапхе, как и всюду, является
точным показателем положения основной массы населения. Характерно
соотношение межд^ количеством женских и мужских имен, встречающихся
в документах (1 : 7). Если из этого общего числа женских имен исключить
документы, где женщины являются объектами сделок или выступают
совместно с мужьями, братьями, сыновьями, то останутся только имена
жен и дочерей крупнейших землевладельцев, положение которых не может
считаться нормой.
Обычно для доказательства полноправности женщин в Аррапхе поль¬
зуются именно характеристикой деятельности Тульпуннайи и других
представительниц нузийской знати, а также несколькими единичными
1	G a d d, №№ 4, 12 и AASOR, XVI, № 42.
2	И. Мендельсон предлагает для объяснения этого места аналогию из
древнееврейского архаического права (J. Mendelsohn, The conditional saie
into slavery of freeborn daughters in Nuzi and the Law of Exodus 21 : 7—11, JAOS,55,
1935, стр. 194), где указывается, что кредитор должен был содержать заложницу,
как родную дочь, и уменьшение содержания давало ей право уйти из дома господина
без компенсации тех денег, которые были за нее уплачены. В аррапхских текстах
нет никаких намеков на подобные обстоятельства, на которые можно было бы опе¬
реться для такого расширительного толкования.

ХУРРИТСКАЯ АРРАПХА
31
случаями (см. ниже), которые уже своей исключительностью подтверждают
отмеченное выше правило о положении аррапхиток.
Документы «псевдоусыновлений» Тульпуннайи из ее архива, по ко¬
торым она получает право наследственного владения землей (AASOR,
XVI, 15—22), целиком противоречат главным принципам обычного права
Аррапхи. Возможность появления таких сделок определяется отнюдь
не наличием у всех аррапхиток прав, уравнивающих их с мужской линией
их семьи, а только тем фактом, что нормы семейного права целиком опре¬
деляются нормами имущественного права, а не наоборот1.
Это подтверждается рядом случаев. Раб усыновляет жену своего хозяина,
в результате чего эта женщина получает, как законный наследник, право на
недвижимую собственность раба (NKDS, стр.74). Очевидно, в этом случае мы
имеем пример перевеса нормы обычного права, согласно которой землевла¬
дение является основой гражданских прав — имущественного и семейного—
над нормами права положительного, по которым раб по самому существу
своего социального положения не может иметь никаких гражданских прав:
ни семейного, ни имущественного, так как он не имеет права на собственную
личность. На этом противоречии норм обычного и положительного права
основан, в частности, иск раба относительно своей жены, свободной аррап-
хитки, которая несколько раз уходила от него к отцу (NKDS, стр. 78),
очевидно, полагая, что по своему положению ее муж не имеет на нее прав.
Такого же рода аномалию дает случай усыновления свободного гражда¬
нина дворцовой рабыней (amat ekallim), которого она тем самым делает
законным наследником своего имущества, включающего, между прочим,
и рабов1 2. Объяснение этого случая лежит в особенности фактически за¬
нимаемого этой женщиной положения, по-видимому, не менее высокого, чем
положение двух рабов Шильватешуба, сына царя, которые приобретают
недвижимость на свое имя3, очевидно, благодаря авторитету их хозяина.
Все эти представители класса рабов фактически являются аристократией
своего класса.
Немногие примеры появления рабов в суде объясняются тем, что раб
в одних случаях, по существу, является вещественным доказательством
преступления (AJN, стр. 235), причем если его приговаривают к штрафу
или увечащему наказанию, то в обоих случаях право на исполнение реше¬
ния испрашивается у хозяина (AJN, стр. 133). Иногда раб замещает хозя¬
ина на процессе, особенно из-за возможной ордалии. Поскольку такая тяж¬
ба всегда рассматривается, как тяжба принципала, и безразлично, предста¬
вительствует в суде раб принципала или член его семьи (AJN, стр. 136), то
из этих случаев ровно ничего не следует относительно прав рабов вообще.
В полном смысле рабами были, по-видимому, только иноземцы из более
отсталых областей; очевидно, поэтому в формулах о штрафе стороны обя¬
зуются давать рабов-луллубеев. Подтверждением этому может служить
также оговорка в брачных контрактах относительно права мужа в слу¬
чае бесплодности новобрачной взять себе в наложницы только луллубей-
ку (NKDFL, стр. 22). Это условие, с нашей точки зрения, защищает
договаривающиеся стороны от возможных имущественных претензий со
стороны родственников наложницы, дети которой при бездетности хозяй¬
ки дома становились полноправными наследниками имущества своего отца.
Особенности военно-административного устройства Аррапхи также
целиком соответствуют характеру ее экономической структуры. В расход-
1	К. Маркс,. К критике политической экономии, О взаимоотношении семьи
и категории владения 1949, стр. 215.
2	NKDS, стр. 73, и примеры присутствия дворцовой рабыни и дворцового раба-
писца при передаче недвижимости в качестве свидетелей (там же, стр. 79).
3	NKDS, стр. 74 и 80, один из них получает поле в подарок (!).

32
Н. Б. ЯНКОВСКАЯ
ных ведомостях архива отмечается фуражировка царских коней во время
пребывания царя в походе с войском Аррапхи, которым он командовал.
В хозяйственном архиве дворца упоминается категория лиц Ьирэи. В Ас¬
сирии йирзи составляли часть регулярного войска, сидевшего на землях,
выделенных из царских владений (ЗВАХ, стр. 232, прим. 5). Возможно, что
в Аррапхе они также составляли регулярные части войска. В Нузу часть
Ьирэи занимается ткачеством1, которое было наиболее распространенным
из всех ремесел (ЕтСІМ, стр. 543), им занимались самые различные по
социальному положению группы населения.
Основной контингент войска Аррапхи составляли, по-видимому, об¬
щинники-ополченцы. Один из списков архива Тульпуннайи перечисляет
поименно воинов разных родов оружия, в том числе колесничих, всего
в количестве 2500 человек, набранных из нескольких общинных поселе¬
ний. Относительно войска Аррапхи известно, что колесничие, конница и
пехота, в основном лучники, составляли два соединения: левого и правого
флангов, которые делились на отряды. Прямых указаний на военные дей¬
ствия нет, но в инвентарях воинского снаряжения перечисляется оружие,
поврежденное или потерянное до и после битвы. Это — луки, колчаны,
стрелы, копья, попоны для лошадей, щиты, поножи, панцири.
Главой каждого поселения Аррапхи был хазанну. Наиболее известным
из должностных лиц, занимавших этот пост, является упоминавшийся
выше Кушшихарбе. Имя этого хазанну по происхождению касситское
(вавилонское); все остальные лица, упоминаемые в этой должности, носили
хурритские имена (ААЗСЖ, XVI, стр. 62). Судя по обвинениям, которые
предъявлялись Кушшихарбе на допросах, его обязанностью было наблю¬
дение за порядком в поселении и за сохранностью дворцового имущества,
которым он не имел права распоряжаться. Хазанну жил не в цитадели,
а в одном из окрестных поселений. В обвинениях перечисляются случаи
взяточничества, подкупа, разврата, самовольного сбора податей для себя,
незаконного использования в своем хозяйстве людей, обязанных нести
общинные повинности, и т. п. Подчиненные Кушшихарбе, злоупотребляя
своей властью, похищали людей с целью получения выкупа. В организа¬
ции преступлений оказался замешанным хазанну соседнего с Нузу посе¬
ления. Комментируя эти факты, американский исследователь Э. Шпейзер
замечает, что существование такой обширной и высоко организованной
взаимопомощи между правительством и преступниками выглядит почти
анахронизмом (АЛБОЙ, XVI, стр. 63).
Хазанну, по-видимому, избирались на определенный срок, скорее всего
на год, так как иногда встречается датировка по имени хазанну, причем
указаний на разные годы одного и того же хазанну нет. Обычно же датировка
вообще отсутствует. При наличии закладных и документов о займах на срок
от 3 до 5—10, а иногда и 50 лет, естественно предположить, что там, где нет
датировки по хазанну, срок возврата займа определялся по именам каких-
то других выборных должностных лиц, скорее всего старейшин или судей,
печати которых обычно заверяют сделку. В настоящее время внутренняя
хронология устанавливается именно по спискам свидетелей, что может слу¬
жить до некоторой степени подтверждением высказанного предположения.
Особенность образования общественного фонда Аррапхи, насколько
это видно по дворцовому хозяйству Нузу, целиком соответствует харак¬
теру ее общественной структуры и заключается в следующем.
Кроме натуральных податей, поступавших с граждан, значительную
часть доходов, очевидно, приносили посевные земли и стада дворца.
1 Е. БасЬетап, Коіе оп іке \ѵог<І Ьир§и аЬ ІЧіт, ВАБОБ, № 86 (апрель 1942),
стр. 36—37.

ХУРРИТСКАЯ АРРАНХА
33
В его хозяйственном архиве есть сводки о расходе зерна на посев и на
содержание свиней, крупного и мелкого рогатого скота.
Наиболее обширную статью дворцовых расходов зерна составляет
содержание рабочей силы: «людей дома» (nis biti) и рабов (warduti).
Результаты их труда были, очевидно, основным постоянным источником
образования общественного фонда Нузу. Итоги выдачи содержания рабам
всегда нодбиваются отдельно от итогов выдачи nis biti (например, HSS,
XIII, 221 и 360). Рабы в сводках перечисляются группами до двадцати
человек, иногда вместе с женами и детьми. Для детей рабов употребля¬
ется специальный термин (serru), отличающий их от детей свободных
граждан, в том числе и «людей дома» (NKRA, стр. 82 и 84). В нузийских
архивах упоминаются рабы, принадлежащие не только Нузу, но и другим
соседним поселениям, в том числе главному городу, Аррапхе.
В числе дворцовых рабов есть земледельцы, которыми пользуется
и царица для работ на своих землях (HSS, XIII, 83 и 593), есть ткачи,
валяльщики, прачечники, пекари, столяры, горшечники, пастухи, са¬
довники, носильщики и даже в одном случае упоминаются раб-писец
и раб-военачальник (HSS, XIII, 49).
В состав «людей дома» входит категория лиц suharu и suhartu, очевидно,
подростков мальчиков и девочек из числа свободных, так как в одном слу¬
чае о троих suharu сказано, что они «сыновья» (mare, а не Serri) такой-то
женщины. О том, что это дети, говорят следующие факты. Один suharu
оказался ростом в два с лишним локтя (HSS, IX, ИЗ). В итогах расходных
ведомостей перечень дает отдельные группы в такой последовательности:
мужчины, женщины, suharu, suhartu. В списке «людей дома» (HSS, XIV,
594) отдельно перечисляются взрослые женщины (sinniSatu rabatu) и де¬
вочки (suharatu). Таким образом, в данном случае нет оснований отступать
от прямого смысла корня shr, инфинитив которого значит «быть маленьким».
В нескольких документах suharu названы ткачами1. Очевидно, это
ученики или помощники ткачей, может быть, будущие воины hupsu.
Дворцовое имущество находилось в ведении «управляющего дворцом»
Sakin biti, который разрешал выдачи внутри хозяйства и вне его.
Внешние выдачи, как и следовало ожидать, производились по типу обыч¬
ных ростовщических ссуд по документам, заверенным печатью долж¬
ника, под общепринятый в Аррапхе очень высокий процент. Последнее
обстоятельство, очевидно, должно было значительно ограничить круг хо¬
зяйств, способных воспользоваться ссудой. Любопытно, что значитель¬
ную часть ссуд натурой составляет кирпич, который выдавался также
под процент с условием вернуть той же натурой. Шел ли этот кирпич
на постройку домов, на обкладку дамб или колодцев,— во всех возможных
случаях такой заем был недоступен мелким хозяйствам1 2 3. Подавляющее
большинство ссуд — натуральные. Особенно характерно наличие найма
дворцовых рабов частными хозяйствами (см. выше).
Таким образом, специфика образования и назначения общественного
фонда Аррапхи вполне соответствует характеру ее социально-экономи¬
ческого строя, который во всех своих проявлениях представляет первую
фазу рабовладельческой формации без каких бы то ни было признаков
феодальных и тем более капиталистических отношений.
Основную задачу статьи можно будет считать выполненной, если Ар-
рапха получит, наконец, право на самостоятельное существование в нашем
общем курсе истории древнего Востока, где ее постоянно соединяют то
с Ассирией, то с касситской Вавилонией, то с Митанни.
1	Е. Lacheman, Note on the word hup§u at Nuzi, BASOR, № 86 (апрель 1942),
стр. 36 сл.
2	Gp. выше, стр. 23.
3 Вестник древней истории, № 1

В. М. Массон
ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА
ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА И ИХ СВЯЗИ
С ИРАНОМ И ИНДИЕЙ
Древнеземледельческие племена Южного Туркменистана широко
известны в специальной литературе со времени раскопок двух неболь¬
ших курганов у селения Анау*. Уже материал, полученный при раскопках
этих курганов, позволяет судить о важной роли племен Южного Туркмени-
тана в истории земледельческих общин, группировавшихся вокруг город¬
ских цивилизаций Месопотамии и Инда, а также о существенном влиянии,
которое эти племена оказывали на развитие других областей Средней Азии
в пору энеолита и бронзового века. В настоящее время исследования совет¬
ских археологов1 2 значительно расширили наши представления о культуре и
истории этих племен. Открыты десятки новых памятников, произведены
значительные раскопки, среди которых прежде всего следует отметить
широкие исследования Б. А. Куфтина, позволившие предложить новую
классификацию археологического материала на основании выделения ком¬
плексов Намагза I, II, III, IV, Ѵи VI, в целом соответствующих так назы¬
ваемым культурам Анау I, II и III3.
В настоящее время в Южном Туркменистане продолжается система¬
тическое изучение памятников энеолита и бронзового века. В настоящей
статье будут затронуты некоторые общие вопросы истории и культуры
древнеземледельческих племен Южного Туркменистана в связи с новыми
данными, полученными в 1955—1956 гг. XIV отрядом ЮТАКЭ при изу-
1	О первых раскопках А. В. Комарова см.«Туркестанские ведомости», 1888, № 24—
25; R. Р u ш р е 1 1 у, Explorations of Turkestan, I—II, Washington, 1908.
2	Д. Д. Букинич, Некоторые новые данные об Анау и Намазга-депе, «Туркме-
новедение», 1929, № 5; А. А. Марущенко, Анау. Историческая справка. В кн.
«Архитектурные памятники Туркмении», I, Москва — Ашхабад, 1939; М. Е. Мас¬
сон, ТЮТАКЭ, II (1953); Б. А. Литвинский, Намазга-депе, СЭ, 1952, № 4;
С. А. Е р ш о в, Холм Яссы-депе 2, ИАН TGGP, 1952, № 6; В. М. М а с с о н, Мисри-
анская равнина в эпоху поздней бронзы и раннего железа, ИАН ТССР, 1954, № 2;
о н ж е, Изучение древнеземледельческих поселений в дельте Мургаба, ИАН ТССР,
1956, №2; Б. Б. Пиотровский, Новые данные о древнейших цивилизациях
на территории СССР, М., 1955; «Труды Института истории, археологии и энтографии
АН ТССР», II (1956) (статьи А. Ф. Ганялина и С. А. Ершова).
3Б. А. Куфтин, Работы ЮТАКЭ в 1952 г. по изучению «культур Анау», ИАН
ТССР, 1954, № 1; см. также публикацию этих материалов в ТЮТАКЭ, VII (1956).
Свободную таблицу керамики на основании новых данных см. «Очерки истории
СССР, Первобытно-общинный строй и древнейшие государства», М., 1956, стр. 139.

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 35
чении раннеанауских памятников1. Работами 1955—1956 гг. начато осу¬
ществление многолетнего плана раскопок, и поэтому они были организо¬
ваны следующим образом. На Кара-депе у Артыка начат стратиграфический
раскоп, в котором предполагается вскрыть слои Намазга I, II и III. Ши¬
рокое исследование планировки поселений разных периодов намечено
проводить на памятниках, имеющих разновременные кроющие слои. Так,
начаты значительные раскопки на том же Кара-депе у Артыка, где крою¬
щий слой представлен комплексом Намазга III. Соответственно планировка
жилищ позднего неолита изучается на поселении Джейтун, а жилища време¬
ни Намазга II— на поселении Геоксюр (Геоксюр I), к востоку от г. Теджена.
Для изучения планировки времени Намазга I в 1957 г. предполагается
начать раскопки на поселении Ялангач-депе (Геоксюр IV). В результате
работ двух лет общая площадь раскопок составляла около 2300 м1 2, а по¬
лученный богатый и разнообразный материал позволяет по-новому ста¬
вить, а иногда и решать целый ряд вопросов.
Одним из таких вопросов является вопрос о происхождении земледель¬
ческой культуры, вопрос об истоках древнейшего земледелия. Исследова¬
ниями последних лет (А. А. Марущенко, Б. А. Куфтин) в Южном Туркме¬
нистане открыты памятники, предшествующие по времени нижним слоям
северного кургана Анау. По наиболее характерному памятнику культуру
этого времени можно назвать джейтунской.
Само поселение Джейтун расположено в 30 км к северу от Ашхабада
на вершине песчаного бугра. Произведенные здесьв1955—1956 гг. раскопки
обнаружили остатки глинобитных строений, образующие по крайней мере
три стратиграфические слоя. Сырцового кирпича в это время еще не было,
и его заменяли комки глины цилиндрической формы, из которых были
сложены некоторые стены. Найдены различные кремневые орудия, в том
числе вкладыши от серпов. Высоким качеством отличается лепленная
от руки керамика, иногда украшенная примитивной росписью. В глиняных
обмазках полов встречены зерна ячменя и, возможно, пшеницы, а в куль¬
турных слоях довольно много костей домашних животных (козы и бараны).
Значительный интерес представляет орошение Джейтуна, отделенного
меридионально вытянутой песчаной грядой от древней дельты одного из
подгорных ручьев. К востоку от Джейтуна в этой гряде имеются два раз¬
работанных водой пропила. По этим пропилам, видимо, и прорывались
на север воды ручья, подпертые песчаной грядой. К северу от гряды эти
воды, следуя уклону местности, поворачивали вдоль гряды на запад и
заливали ныне частично отакыренные участки к югу от Джейтуна. Следует
считать, что использование этих разливов и легло в основу земледелия
древнейших обитателей Джейтуна. Земледелие Джейтуна, надо полагать,
представляет один из древнейших типов искусственного орошения.
Другим памятником джейтунской культуры является Чопан-депе,
расположенное к востоку от Геок-депе и, судя по характеру керамики,
несколько более позднее, чем Джейтун. В 1953 г. С. А. Ершовым здесь
была произведена разведочная шурфовка, причем наиболее интересно то
обстоятельство, что в верхних слоях встречаются уже кости крупного рога¬
того скота 2. При обследовании Чопан-депе в 1956 г. удалось расчистить
остатки стены, сложенной, подобно строениям Джейтуна, из продолго¬
ватых глиняных комков. Цри расчистке этой стены были найдены два
раздавленных хума с росписью, кремневые пластины, нуклеус, костяные
проколки и костяной вкладышевый серп.
1	Работы велись под руководством автора статьи при участии археологов
В.	И. Сарияниди, И. Н. Хлопина и М. Джамалова.
2	С. А. Е ршов, Холм Чопан-депе, ТИИАЭ АН ТССР, II (1956), стр. 19.
3*

36
В. М. МАССОН
Характер расписной керамики Джейтуна и Чопан-депе показывает,
что она предшествует керамике нижних слоев Анау (Анау I А), с которой
связана но гамме и, видимо, некоторыми видами орнамента (зигзаг Анау I
А и волнистая линия Джейтуна). Весьма показательно, что в верхних
слоях Чопан-депе появляются изображения треугольников1, играющих
такую большую роль в росписи посуды Анау I А и особенно Анау I Б.
Правда, в имеющихся материалах, видимо, отсутствует еще одно звено,
которое могло бы непосредственно связать керамику верхних слоев Чопан-
депе и нижних слоев Анау. Кремневый материал Джейтуна находит ана-
Кость
Рис. 1. Джейтунская культура
логии в нижних слоях Тепе-Сиалк (Сиалк I и II)1 2 3 и, в известной мере,
в материале поселения Джармо, недавно исследованного Брэдвудом в
северном Ираке и датирующегося первой половиной V тысячелетия до н. э А
1	Ершов, ук. соч., стр. 18, рис. 5.
2	R. Ghirshman, Fouilles de Sialk, I, P., 1938, табл. LV.
3	R. Braid wood, Near East and foundations for civilization, Oregon, 1952.
1

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 37
Рис. 2. Раскопки на поселении Геоксюр
В слоях Сиалк I имеются также костяные вкладышевые орудия, пол¬
ностью идентичные серпу, найденному на Чопан-депе1. Однако по облику
расписной керамики Джейтун и Чопан-депе представляются более ран¬
ними памятниками, чем слои Сиалк I, синхронизирующиеся по широко
распространенной росписи треугольниками со слоями Анау I А и Б.
Нижние слои Тепе-Сиалк относятся к позднему неолиту и в свое время
были отнесены Р. Гиршманом ко второй половине V тысячелетия до н. э.1 2.
Эта датировка пока не подвергалась серьезному пересмотру3, хотя не
исключено, что она может быть изменена на более позднюю. На основании
подобных сопоставлений поздненеолитическую культуру Джейтуна, как
нам кажется, можно ориентировочно датировать второй половиной V тыся¬
челетия до н. э.
В какой мере эту наиболее раннюю на территории СССР земледель¬
ческую культуру можно считать автохтонной? К сожалению, ранне¬
неолитические памятники в подгорной полосе Копет-дага пока не¬
известны, но зато довольно большой материал получен в районе Красно-
водского полуострова, где А. П. Окладниковым4, в частности, раскопана
пещера Джебел. Однако следует иметь в виду, что в определенный период
неолитическая культура Прикаспия сосуществовала с земледельческими
поселениями предгорий Копет-дага и Эльбурса, как об этом свидетель¬
ствуют находки черепков типа Гисар II в Гарикамарбанде5 и Шах-тепе II
в Джебеле. Неолит Прикаспия с примыкающим к нему неолитом Кель-
1	Giiirsliman, ук. соч., стр. 17—18, табл. VII, VIII, 1—2; LIV, I —IV;
LV, 22. Четыре из пяти орудий происходят из слоев Сиалк I, 1—2, т. е. из слоев са¬
мых древних.
2	Там же, стр. 89.
3	В синхронистической таблице Чайлда (G. С h і 1 d е, New light on tbc Most
Ancient East, L., 1952, стр. 232—233) Сиалк I отнесен к первой половине V тысячеле¬
тия до н. э.
4	А. П. О к л а д н и к о в, Пещера Джебел, ТЮТАКЭ, VII (1956).
5	С. S. С о о il, Cave explorations in Iran, 1949, Philadelphia, 1951.

38
В. М. МАССОН
теминара представляет собою культуры рыболовов и охотников-соби-
рателей того времени, когда в более благоприятных природных условиях
по долинам небольших речек и ручьев уже развивались поселения энеоли-
тических земледельцев и скотоводов. Однако есть основания считать, что
кремневый материал Джебела, особенно в его нижних слоях, может дать
представление о кремневой индустрии ранненеолитических племен, оби¬
тавших в прикопетдагской полосе. В таком случае значительное сход¬
ство, которое обнаруживается между кремневым инвентарем Джебела
и Джейтуна, может свидетельствовать о каких-то местных корнях джей-
тунской культуры. Условия расположения и восстанавливаемый характер
орошения древних полей Джейтунского поселения также свидетельствуют
о самой начальной стадии развития земледелия, к которому перешли не-
Рис. 4. Мраморная статуэтка быка из Кара-депе
давние охотники и собиратели. Если видеть в джейтунской культуре только
результат миграции племен, уже знавших земледелие, то можно было бы
ожидать более широкого освоения подгорной полосы.
Рассматриваемый вопрос находится в тесной связи с более общей проб¬
лемой происхождения земледельческих культур Ближнего Востока,
иногда называемых «культурами расписной керамики». К сожалению,
ранних памятников, могущих пролить свет на эту проблему, известно
сравнительно мало. Лучше всего изучены северный Ирак и Сирия, хотя
и здесь остается много неясных вопросов. Древнейшие земледельческие
культуры этих районов, Хассуна и Халаф, датирующиеся серединой и
второй половиной V тысячелетия до н. э., с их великолепной расписной
керамикой, имеют мало общего с культурой Джейтуна. Общим сход¬
ством кремневого инвентаря и уровня хозяйственного развития ограни¬
чиваются аналогии и с уже упоминавшимся поселением Джармо. Пока¬
зательно, что керамика, впервые появляющаяся в верхних слоях Джармо,
хотя и никак не сопоставляется с посудой Джейтуна, но так же, как и она,
плоскодонна. Видимо, глиняная посуда, появляющаяся в условиях осед¬
лого быта земледельческих племен, была плоскодонной уже на самых
ранних этапах своего возникновения.
К сожалению, на обширной территории Ирана, где расположен ряд
памятников с великолепной расписной керамикой, пока не обнаружено

Рис. 3. Расписные сосуды Намазга III (вверху) и Намазга II (внизу)

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 39
земледельческих поселений, соответствующих по древности Джейтуну.
Несколько фрагментов керамики, близкой к джейтунской, издано в сбо¬
рах А. Стейна с Тали-Иблис в Кермане1, но до проведения раскопок трудно
судить о наличии здесь поздненеолйтических слоев. По-видимому, наиболее
ранним земледельческим поселением на территории Ирана является
поздненеолитическое поселение, остатки которого открыты в слоях Сиал-
ка I. Среди расписной керамики Сиалка I, в целом синхронизирующейся
с Анау I, наибольший интерес представляет мотив в виде зигзагов 1 2, идентич¬
ный росписи Анау ІА и, как нам кажется, восходящий к росписи Джейтуна.
Рис. 5. Терракотовые статуэтки с Кара-депе
(1, 2, 4) и Геоксюра (3)
Как отмечалось выше, близко напоминает Джейтун и кремневый материал
нижних слоев Сиалка. Вполне возможно, что поздненеолитическая куль¬
тура джейтунского типа была распространена, помимо Южного Туркме¬
нистана, в северном и центральном Иране, и на ее основе возникли более
поздние культуры, представленные слоями Сиалк I в центральном Иране
и комплексом Анау I — Намазга I в Южном Туркменистане.
Совершенно неясным остается происхождение земледельческих куль¬
тур северо-западной Индии. Частично предшествующая Хараппе куль¬
тура Амри в Синде и южном Белуджистане и культура второго слоя Рана
Гхундай в северном Белуджистане раскрывают высоко развитые культуры
с прекрасной расписной керамикой, сделанной на гончарном кругу, и не
лишено основания предположение ряда исследователей о сложении этих
культур под воздействием западных влияний3.
1	A. Stein, Archaeological recognaissances in North-Western India and South-
Eastern Iran, L., 1937, табл. XXIV, 178.
2	Ghirshman, ук. соч., I, табл. X, A 10.
3	D. H. Gordon, The pottery industries on the Indo-Iranian border, «Ancient
India», №10—И (1954—1955), стр. 167.

40
В. М. МАССОН
Более ранние памятники, по существу, еще почти не изучены. Видимо,
такими слоями являются нижние слои Рана Гхундай (Рана Гхундай I),
где встречены кости домашних животных, но между ними и Рана Гхундай II ,
несомненно, существовал большой разрыв. Керамика Рана Гхундай I
не расписная и сделана от руки. Гордон сопоставляет ее с керамикой
ручной лепки из второго слоя поселения Кили около Кветты х, где, правда,
уже появляется примитивная роспись. Можно полагать, что освещению
этого вопроса поможет также полное издание результатов недавних
Рис. (5. Расписная керамика с Геоксюра
(1—3) и Кара-депе (4)
раскопок поселения Мундигак в Южном Афганистане2, где в I и II слоях
встречена грубая лепная керамика и остатки глинобитных домов. Сырцо¬
вый кирпич появляется в Мундигаке лишь в третьем слое. Надо полагать,
что изучение этих памятников поможет раскрыть местные пути образова¬
ния земледельческих племен3, но влияние на более поздние культуры
западных племен и, видимо, принесение оттуда гончарного круга застав¬
ляет с осооым вниманием относиться к изучению памятников древнейших
земледельцев Ирана и Южного Туркменистана. Характер культуры
племен Ближнего Востока, перешедших в V тысячелетии до н. э. к земле¬
делию, заставляет склоняться к выводу о полицентризме этого процесса,
и одной из возможных областей, где произошел этот переход, наряду
1	Gordon, ук. соч., стр. J67; W. А. F а і г s е г ѵ і s, Preliminary re-
p°ït on the prehistoric archaeology oi the Afghan-Baluchi areas, «American museum
novitates», № 1587 (1952), стр. 17—18.
2	L Ai*}’ Quatre campagnes de fouilles à Mundigak, 1951 — 1954, «Arts Asi¬
atiques», I (19o5), fasc. 3.
3	Местное происхождение земледельческих племен Белуджистана, постулируемое
аилдом, вполне вероятно само но себе, но пока не может быть прослежено на кон¬
кретном материале.

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 41
с Египтом, Сирией и Северным Ираком, следует признать область Иран¬
ского плато с примыкающей сюда подгорной полосой Копет-дага.
Если Джейтун и Чопан-депе рисуют начальные этапы развития земле¬
дельческой культуры, то в IV тысячелетии до н. эДмы видим картину ши¬
рокого освоения земледельцами подгорной полосы от Кизыл-Арвата на
западе до района г. Теджена на востоке. К этому времени относится рас¬
пространение медных изделий. Эта энеолитическая культура, которую,
возможно, следует называть анауской, заключает комплексы Намазга I
(= Анау I Б) и Намазга II (= Анау II).
Раскопки на Кара-депе показали, что крупное энеолитическое посе¬
ление площадью около 15 га сложилось здесь уже в пору Намазга I.
В слоях этого времени, достигающих 7 м, обнаружена разнообразная рас-
Рис. 7. Сосуды типа Намазга III с Кара-депе
писная керамика с геометрическим орнаментом, пряслица, медные про¬
колки и глиняные женские статуэтки. Насколько можно судить по имею¬
щимся данным, не менее значительным, чем Кара-депе, было в пору энео¬
лита и поселение Намазга-депе.
Целая группа энеолитических памятников расположена около железно¬
дорожной станции Геоксюр (в 18 км к востоку от г. Теджена), являясь
остатками небольшого оазиса древних земледельцев. Наиболее крупным
поселением и, видимо, своеобразным центром этого оазиса был сам холм
Геоксюр, или Геоксюр I, занимающий площадь около 10 га. При произ¬
веденных здесь раскопках были открыты остатки по меньшей мере трех
многокомнатных жилых домов, построенных из сырцового кирпича. Все
три жилых дома разделяются узкими улочками. В наиболее хорошо изу¬
ченном доме раскопано 14 помещений, группирующихся возле двора,
имевшего выход на улочку. Крупные прямоугольные комнаты, по всей
видимости, являлись жилыми. В одной небольшой комнатке, возведенной
в пределах двора, вероятно, помещалась кухня. На полу другого прямо¬
угольного помещения встречены в большом количестве зерна пшеницы,
и, надо полагать, что это помещение служило зернохранилищем. Видимо,
производственное назначение, связанное с обжигом керамики, имело дру^
гое помещение, в котором в большом количестве были встречены обгоре¬
лые и ошлакованные кирпичи, а также керамический шлак. Среди разное
образных находок, сделанных в раскопе, преобладает керамика, относя¬
щаяся к комплексу Намазга II. Для ее росписи характерны крестообраз¬
ные фигуры, различные вариации подобных фигур и пиловидных линий,
перемежающихся с сетчато заштрихованными фигурами (рис. 3), изобра-^ 11	Рассмотрение проблемы датировки в свете новых данных см. ТЮТАКЭ, VII
(1956).

42
В. М. МАССОН
жения козлов и фантастических животных (рис. 6, 1—3). Керамика На-
мазга II, найденная на Геоксюре, заметно отличается от одновременной
керамики, происходящей с более западных памятников (Намазга-депе,
Кара-депе, Анау), и образует особый вариант, вероятно, связанный с оби¬
танием здесь в древности особой группы племен.
Часть нескольких многокомнатных домов вскрыта при раскопках верх¬
него слоя на Кара-депе. Эти дома относятся ко времени существования
комплекса Намазга III, характеризуемого весьма своеобразной расписной
керамикой. Роспись производилась темно-коричневой или черной краской
на зеленовато-белом и, значительно реже, на красном фоне. Наряду с бога¬
тым геометрическим орнаментом встречаются рисунки козлов, птиц, коров
и пятнистых животных, видимо, являющихся барсами или гепардами.
Раскрытые на Кара-депе здания были так же, как и на Геоксюре, построены
из сырцового кирпича. В крупных, очевидно, жилых комнатах находи¬
лись углубленные в пол очаги. Наряду с крупными комнатами в домах
имелось значительное число и более мелких, частично не имевших две¬
рей и, видимо, игравших роль своеобразных хранилищ. В одном из таких
помещений было найдено 13 целых расписных сосудов.
Имеющиеся материалы позволяют ставить вопрос об изучении обще¬
ственного строя древнеземледельческих племен Южного Туркменистана.
Обращает на себя внимание значительное развитие производительных сил
в пору энеолита. Для земледелия осваивается большинство речек и ручьев
подгорной полосы, причем крупные поселения располагаются уже по сред¬
нему течению ручьев, где выведение воды на поля требовало создания
подпорных плотин и, возможно, проведения первых, еще небольших
арыков. Уже в слоях Намазга II впервые встречаются колесики от мо¬
делей повозок, что свидетельствует об использовании тягловой силы
животных, в дальнейшем начинающей применяться и в земледелии.
Такое значительное усложнение производственной деятельности позволяет
считать, что прав был Б. А. Куфтин, писавший о складывающихся патри¬
архальных отношениях уже в период Намазга II1. Видимо, многоком¬
натные дома, из которых состояли поселения Геоксюр и Кара-депе, явля¬
лись местом обитания больших патриархальных семей, составлявших
в это время основную хозяйственную единицу общества.
Значительный интерес для изучения искусства и идеологии древне¬
земледельческих племен представляет большая и разнообразная коллек¬
ция терракотовых статуэток, полученная при раскопках Кара-депе и Геок-
сюра. Она представлена статуэтками мужчин, женщин и различных жи¬
вотных. Как показали раскопки Джейтуна, традиция изготовления ста¬
туэток, во всяком случае статуэток животных, восходит к позднему неолиту.
Можно предполагать, что в это время уже были также и статуэтки женщин,
но первые находки таких статуэток относятся уже к слоям Намазга I.
Это довольно реалистично выполненные статуэтки стоящих женщин
с резко выраженной стеатопигией, иногда напоминающие раннетриполь¬
ские статуэтки Луки-Врублевецкой1 2. Но особенно широко распростра¬
нены женские статуэтки в слоях Намазга II и III. Например, на Геоксюре
как при раскопках, так и при сборах подъемного материала, они встре¬
чаются буквально десятками. Женские статуэтки Намазга II и III, весьма
близкие по характеру, представлены в основном двумя типами сидящих
фигур. Статуэтки первого типа имеют прямые плечи, конические груди
и опущенные вниз руки, изображенные только до локтя. Изящными
1	Куфтин, Работы ЮТАКЭ..., стр. 28.
2	С. Н. Бибиков, Поселение Лука-Врублевецкая, МИА СССР, 38 (1953),
табл. 110 и др.

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 43
плавными линиями передается изгиб талии и бедер (рис. 5). Лицо обра¬
зовывалось простым защипом и в целом голова имела подтреугольную
«птицевидную» форму. Второй тип представлен еще более упрощенными
экземплярами, у которых голова, грудь и руки не изображались вовсе,
хотя ноги и талия сделаны довольно тщательно. Особый интерес пред¬
ставляет первый тип статуэток в связи с находкой на Кара-депе уникаль¬
ного для анауских культур черепка с изображением двух людских фигур,
обращенных лицами к находящейся между ними сидящей статуэтке,
идентичной женским статуэткам первого типа (рис. 6, 4). Совершенно оче¬
видно, что перед нами какая-то ритуальная сцена. Можно полагать,
что все эти женские статуэтки связаны с культом богини-матери. Этот
культ был широко распространен среди древнеземледельческих племен1,
л южнотуркменистанские общины выработали довольно своеобразный
иконографический тип, резко отличный, например, от типа белуджистан¬
ской «богини-матери»1 2.
Наряду с женскими найдены также и схематические статуэтки сидя¬
щих мужчин, встречающиеся сравнительно редко и только в слоях Намазга
III, где их распространение, возможно, связано с полной победой патри¬
архальных отношений.
Несомненно, к числу культовых предметов поры Намазга III принад¬
лежит и найденная на Кара-депе мраморная статуэтка быка (рис. 4),
животного, игравшего большую роль в религиозных представлениях древ¬
него Востока. Изображения быков и коров характерны как для керамики
Намазга III, так и для Сиалка, Мусияна и белуджистанских культур
{Кулли, Наль-Нундара). В Месопотамии известен ряд каменных статуэток
•быков, относящихся к периоду Джемдет-Наср3, т. е. приблизительно
к тому же времени, что и кара-депинское изображение.
Рассмотренные выше мужские и женские статуэтки отличаются зна¬
чительным схематизмом, особенно в передаче головы. Однако, как показали
находки 1956 г., наряду с ними существовали также статуэтки с более реа¬
листическим изображением лица. К сожалению, эти статуэтки пока не
представлены целыми экземплярами. Их можно разделить на два типа.
Первый тип хорошо представлен терракотовой головкой с Кара-депе
{комплекс Намазга III) (рис. 5, 2). Голова посажена на длинную шею
и слегка запрокинута. Лицо широкое, круглое, глаза переданы удли¬
ненными прорезями, смыкающиеся на переносице брови подчеркнуты
темно-коричневой краской. Нос, конец которого отломан, имеет характер¬
ную горбинку, лоб невысокий. На голове темно-коричневой краской изобра¬
жена шапочка или волосы, остриженные «в кружок». Головка выполнена
твердой и умелой рукой, и в ее исполнении чувствуется большая и стойкая
традиция. Это подтверждается находками головок, восходящих к этому
же типу, на поселении Геоксюр, где они относятся к комплексу Намазга II.
Одна головка имеет сильно поврежденное лицо, но высокая шея и поста¬
новка чуть запрокинутой назад головы указывает на ее принадлежность
к этому типу (рис. 5,3). Шея второй головки не сохранилась, лицо ее пере¬
дано весьма условно, но имеет характерные сомкнутые брови и удлинен¬
ные глаза. Эта головка интересна в том отношении, что может считаться
как бы подражанием более реалистическим образцам и тем самым сви¬
детельствует об относительно широком распространении изображений
подобного типа. Наиболее близкие аналогии этим головкам находят
1С. Н. Бибиков, Культовые женские изображения раннеземледельческих
племен Юго-Восточной Европы, GA, XV (1951).
2	S. Piggott, Prehistoric India to 1000 B. G., L., 1952, стр. 126—127; W. A. F a i r-
servis, ук. соч., стр. 14, рис. 3.
3	G. Contenau, Manuel d'archéologie orientale, IV, P., 1947, стр. 1991—1993.

44
В. М. МАССОН
в скульптуре южной Месопотамии III тысячелетия до я. э., относимой
к шумерам1. Действительно, круглая голова, овал лица и характерный нос
сближают головку с Кара-депе с изображениями древних обитателей Шу¬
мера. Было бы преждевременно, до получения нового материала, на осно¬
вании таких сопоставлений делать какие-либо исторические выводы, но
следует подчеркнуть, что в Южной Туркмении подобные изображения, судя
по находке их в комплексе Намазга II, восходят, по крайней мере, ко второй
половинеIVтысячелетия дон. э. В этой связи нельзя не вспомнить наход¬
ки в XIX в. на Тюренг-тепе около Астрабада так называемого астрабадско-
го клада, состоявшего из золотых, бронзовых и каменных предметов1 2. В со¬
ставе клада имеется золотой кубок с изображениями людей, горбоносый
профиль лица которых и характерные одежды позволили М. И. Ростов¬
цеву с полным основанием сопоставлять их с памятниками Шумера3.
В настоящее время после раскопок, произведенных на Тепе-Гисар, ясно,
что большинство предметов астрабадского клада принадлежит к числу
изделий местной культуры и относится ко времени около 2000 г. до н. э. 4.
Трудно судить, относится ли золотой кубок к более раннему времени, чем
остальные предметы клада, или свидетельствует о сохранении «шумер¬
ского» типа до начала II тысячелетия до н. э., но во всяком случае находка
статуэток на Геоксюре и Кара-депе является одним из аргументов в пользу
местного происхождения золотого кубка.
Второй тип отличается значительным схематизмом, к нему принадле¬
жит прекрасно сделанная головка с Кара-депе (комплекс Намазга III)
(рис. 5,2). Лицо удлиненное, крупные миндалевидные глаза. Верхняя губа
и часть подбородка выбриты, и на шею спускаются лишь две небольшие
пряди узкой бородки. На голове, видимо, надет шлем с наушниками и
назатыльником, с гребня которого спускается плетеная коса. Уши слегка
оттопырены. Характер выполнения так же, как и для головок первого типа,
указывает на существование определенного канона, которому следовала
умелая рука мастера. Эта кара-депинская находка также не является
одинокой. В сборах подъемного материала, хранящихся в Историческом
музее АН Туркменской ССР, имеется верхняя часть другой головки
с Геоксюра, совершенно идентичной кара-депинскому экземпляру. Отли¬
чается лишь прическа:	головка с Геоксюра имеет пышные волосы,
уложенные буклями и, судя по этому признаку, принадлежит жен¬
щине.
Новые находки должны помочь разъяснению вопроса, следует ли
связывать наличие двух типов статуэток с двумя разными этническими
типами или мы имеем дело с различными художественными канонами.
Во всяком случае этническое развитие древнеземледельческих племен
Южного Туркменистана проходило очень сложными путями, и было бы
крайним упрощением этого процесса неверное, на наш взгляд, утвержде¬
ние о большой роли племен Анау в этногенезе таджиков 5. Если и настала
время пытаться проследить линию этногенеза народов Средней Азии до
бронзового века, то этногенез таджикского народа было бы более обосно¬
1	См. например, G. Contenait, Manuel d’archéologie orientale, I, P., 1927r
рис. 48, 49; II, 1931, рис. 366; IV, 1947, рис. 1004—1005.
2	С.A. de Bode, On a recently opened tumulus in the neighbourhood of Astera-
bad, «Archaeologia», XXX (1944), табл. XVI.
3	M. Rostovtzeff, The Sumerian treasure of Astrabad, JE A, VI (1920),
стр. 4—27.
4	В этом отношении вполне прав E.Herzfeld, Iran in the Ancient East, L.—
N. Y., 1941, стр. 108, называя клад местным, что, однако, еще не снимает шумерских
аналогий, приводившихся М. И. Ростовцевым.
5	«Очерки истории СССР. Первобытно-общинный строй и древнейшие государ
етва», М., 1956, стр. 130.

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 45
ванно связывать с земледельческими племенами Ферганы (Чует) и ско¬
товодческо-земледельческими племенами, возможно, родственными ан-
дроновцам, памятники которых недавно обнаружены в Фергане (Кайрак-
Кумы, Вуадиль) и в низовьях Зеравшана (Заман-баба).
Древнеземледельческие племена Южного Туркменистана находились
в тесных связях с соседними племенами, занимавшими территорию совре¬
менного Ирана, Белуджистана и Южного Афганистана. Эти племена как
бы образовывали пояс земледельческих общин вокруг городских циви¬
лизаций Месопотамии и Инда. Для их материальной культуры характерна
богатая расписная керамика, исследование которой в настоящее время
играет важную роль в установлении соотношений и взаимосвязей этих
племен. Эти племена, возможно, родственные между собой, распадались
на отдельные группы, из которых уже сейчас можно отметить центрально¬
иранскую, известную по раскопкам Тепе-Сиалк и Тепе-Гисар, и южно¬
иранскую, характеризуемую культурой Суз, Тали-Бакуна и целого ряда
поселений вдоль берега Персидского залива, исследованных А. Стейном1.
В Белуджистане С. Пиготтом было намечено деление на северные и юж¬
ные культуры1 2, но в настоящее время это деление все более подвергается
критике3, хотя в основном сохраняет свое значение, если отбросить при¬
нятую С. Пиготтом вслед за Д. Мак Кауном неудачную терминологию
культур красной керамики (Red-ware) и кремовой керамики (Buff-ware).
Среди этих культур памятники южнотуркменистанских племен пред¬
ставляют особую самостоятельную группу, ярко характеризуемую свое¬
образием расписной керамики. В этом отношении был прав Э. Херцфельд,
почувствовавший своеобразие особого культурного центра уже на ограни¬
ченных материалах Анау, хотя он и искал ошибочно этот центр в между¬
речье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи (ук. соч., стр. 96), и совершенно неоправ¬
данной является точка зрения Д. Мак Кауна о периферийности культур
Анау (ук. соч., стр. 17).
Как уже отмечалось выше, определенная связь наблюдается в керамике
Сиалка I и Анау I — Намазга I, что, как нам кажется, может быть свя¬
зано с общим происхождением этих культур от поздненеолитической куль¬
туры типа Джейтуна. Несколько более обособленно выглядит полихром-
ная керамика комплекса Намазга II. В центральноиранских памятниках
отсутствует посуда с полихромной росписью. Предположения ряда ис¬
следователей о возможных связях анауской и белуджистанской поли¬
хромии пока не могут быть подтверждены конкретным материалом. От¬
дельные элементы росписи посуды Намазга II, вроде соединенных верши¬
нами треугольников могут найти аналогии как в Иране, так и в Индии4,
но в целом ее облик весьма своеобразен.
Количество аналогий значительно увеличивается для конца IV и III тыся¬
челетий до н. э., характеризуемых в Южном Туркменистане комплексами
Намазга III (для первой половины) и Намазга IV (для второй половины пе¬
риода). Геометрический орнамент посуды Намазга III по сравнению с кера¬
микой центрального Ирана опять отличается значительным своеобразием.
Ряд аналогий имеется, однако, в памятниках северного Белуджистана,
расположенных около Кветты и первоначально объединенных С. Пигот-
1	См. обстоятельное исследование D. MacCown, The comparative stratigra¬
phy of Early Iran, Chicago, 1942.
2	S.Piggott, The chronology of prehistoric North-West India, «Ancient India»,
I (1946), и в более развернутой форме в его книге, цитировавшейся выше.
3 Fairservis, ук. соч., стр. 3; F. A. Khan, Fresh sidelights on the
Indus valley and the bronze age of Orient, «Univ. of London. Inst, of archaeology. II
ann. report», 1955, стр. 52.

46
В. М. МАССОН
том в культуру Кветты1. Эти аналогии свидетельствуют о том, что при рас¬
смотрении западных связей белуджистанских культур помимо южного
направления, обычно подчеркиваемого исследователями1 2, следует учиты¬
вать также и северо-восточные пути, которые позволяют предполагать
наличие в районе Кучана—Мешеда еще неисследованных памятников
расписной керамики. Но особенно ярко выступают связи между племенами
Южного Туркменистана и Ирана при рассмотрении изображений живот¬
ных на керамике. Рисунки птиц, козлов и пятнистых животных (барсов)
на посуде Намазга III являются как бы прямыми репликами аналогич¬
ных рисунков на керамике Тепе-Гисара (слои I С, II А) и Тепе-Сиалка
(III, 4—7). В слоях ГиянѴ, синхронизирующихся с Сиалком III, имеются
изображения птиц в сочетании с солярными кругами3, т. е. в сочетании,
обычно встречаемом и на Кара-депе. Весьма показательным является и
изображение коровы в сочетании с птицами, известное в Кара-депе,
Сиалке III, 7 ив керамике Мусияна и Суз4. Последний мотив представляет
особый интерес, так как принадлежит к типу рисунка, известного под
названием «животные и ландшафт», широко распространенному в белуд¬
жистанской культуре Кулли5 6. При этом белуджистанские коровы имеют
характерное туловище, чрезмерно вытянутое в длину. В этой связи ин¬
тересно, что в 1956 г. на Кара-депе в слое Намазга III также была найдена
чаша, по краю которой идет фриз, изображающий коров с удлиненным
туловищем. Наряду с более художественными изображениями животных
в росписи Кулли есть также схематические рисунки стоящих друг за другом
козлов, образующих горизонтальную орнаментальную полосув. Аналогич¬
ные полосы из фигурок козлов известны теперь и на керамике Намазга III.
Наконец, надо отметить фрагмент статуэтки пятнистого животного,
возможно, барса, также найденной на Кара-депе и близко напоминающей
фигурки пятнистых животных Тали-Бакуна 7.
При сравнительном рассмотрении керамики Южного Туркменистана
и центрального Ирана обращает на себя внимание следующий момент.
Если изображения пятнистых животных на керамике Тепе-Гисара и осо¬
бенно Тепе-Сиалка выполнены довольно реалистично и в них можно узнать
барсов или гепардов, то в Южном Туркменистане эти изображения схе¬
матизируются, и в большинстве случаев порода животных почти не под¬
дается определению. Известная схематизация изображений может быть
отмечена и для козлов. Эти факты не могут являться случайными. Несом¬
ненно, речь должна идти или о резком усилении культурного влияния,
или о приходе в Южную Туркмению новых племен из центрального Ирана,
принесших сюда отмеченные выше мотивы расписной керамики. Однако
довольно заметно выступают также различия между южнотуркменистан-
скими и центральноиранскими памятниками. В Южном Туркменистане
отсутствуют характерные формы посуды Сиалка и Гисара (например, вазы
на высоких ножках). Ведущая форма расписной посуды южнотуркмени-
станских племен в пору Намазга III — глубокая чаша — существует
1	S. Piggott, А new prehistoric ceramic from Baluchistan, «Ancient India»,
3 (1947). Новый материал см. Fairservis, ук. соч., рис. 2, f; рис. 4, g.
2	Например D. H. Gordon, ук. соч., стр. 168.
3	G. ContenauetR. Ghirshman, Fouilles de Tepe Giyan, P., 1935,
табл. 49.
4	Ghirshman, Fouilles de Sialk, I, стр. 51—52, рис. 7; Herzfeld,
ук. соч., стр. 87—88; Е. Р о t t і е г, Céramique peinte de Suse et petits monuments,
«Délégation en Perse. Mémoires», XIII, 1912, стр. 48; рис. 168; табл. XXX, 7;
И. H. X л опин, Изображение коровы на сосуде из Кара-депе, КСИИМК, 69 (1957).
6	Pigg°tt, Prehistoric India, стр. 100.
6	Там же, стр. 101, рис. 6.
7	А. Langsdorf f, D. MacCown, Talli-Bakun. A Season of 1932, Chicago,
1942, стр. 62; табл. 5, 9 и 10.

ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПЛЕМЕНА ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА 47
здесь с самого начала энеолита (рис. 7). Если керамика упомянутых слоев
Сиалка и Гисара изготовлялась на гончарном круге, то вся известная
посуда Намазга III леплена от руки. Подобные факты заставляют придти
к выводу, что если в конце IV тысячелетия до н. э. в Южный Туркменистан
и проникали какие-либо племена из центрального, а может быть и из Юж¬
ного Ирана, то они в культурном отношении были быстро ассимилиро¬
ваны местным населением.
Значительно труднее пока истолковать характер связей с племенами,
обитавшими на северо-западе Индии. Однако прямые параллели в гео¬
метрической орнаментации керамики Кветты и Намазга III заставляют
предполагать наличие именно прямых связей, а не опосредствованных
через южноиранскую группу памятников. Возможно, исследования,
проводящиеся на поселении Мундигак в Южном Афганистане, позволят
в ближайшем будущем остановиться на этом вопросе более конкретно
и обоснованно.

Проф. В. М. Штейн
ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ ДРЕВНЕГО
КИТАЯ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
711 руд, известный под именем «Гуань-цзы», принадлежал на протяжении
веков к числу пасынков официальной китайской науки. Он был запечат¬
лен клеймом ереси и поэтому оставался в пренебрежении. Текст «Гуань-
цзы» дошел до нас в искаженном состоянии. Он изобилует бесконечными
повторениями и даже прямыми противоречиями, явственно свидетельствую¬
щих о произвольных и подчас безграмотных вставках, местами производит
впечатление ребячества, недостойного крупного политического деятеля
Гуань Чжуна, имя которого это произведение носит. Европейские китаисты
объявляют целые главы из «Гуань-цзы» непереводимыми (например, проф.
Форке — 58-ую главу). Какие непримиримые разногласия существуют
между китаистами по вопросу о содержании этого трактата, видно из сле¬
дующих примеров. Масперо говорит, что «Гуань-цзы» это «нечто вроде
утопии исторической, философской и романической»1. Китайский автор
Kuo-cheng Wu утверждал, что «в большинстве глав... главной темой обсуж¬
дения являются... детали администрирования, не имеющие для нас ника¬
кой ценности»1 2. Габеленц высказывается о рассматриваемом труде в том
духе, что «содержание политико-моральное — по большей части очень
скромное, манера же письма часто достойна удивления»3. Хирт подчер¬
кивает в «Гуань-цзы» склонность к статистическому методу, признавая
автора трактата старейшим статистиком всех наций 4 5. Карлгрен, отмечая
значение «Гуань-цзы» в качестве экономического трактата, подчеркивает
важность этого трактата для изучения ранних общественных институ¬
тов (early institutional life) Китая. Он ценен также тем, что дает неко¬
торые сведения по истории металлургического производства в кня¬
жестве Циб. Таким образом, современным ученым не удавалось предста¬
вить «Гуань-цзы» в каком-то едином синтезе. Каждый старался уловить
одну сторону этого сочинения, не заботясь о других. При этом большинство
1	H. Maspero, La Chine antique, P., 1927, стр. 516—517.
2	Kuo-cheng Wu, Ancient Chinese political theories, Shanghai, 1928,
стр. 338.
3	G. von Gabelentz, Vorbereitendes zur Kritik des Kuan-tsi, SPAW, X (1892),
стр. 128.
4	Fr. H i г t h, The ancient history of China to the end of the Chou dinasty, N. Y.,
1911, стр. 203—205.
5	В. Carlgren, The authenticity of ancient Chinese texts, BMFEA, № 1(1929),
стр. 172—173.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
49
китаистов проявляло откровенный скептицизм относительно познава¬
тельной ценности этого трактата.
По своему философскому направлению автор «Гуань-цзы» обычно причи¬
слялся к легистам. Однако де Гроот называет его одним из трех «пророков»
даосизма, рядом с Лао-цзы и Чжуан-цзы1. Габеленц также замечает, что
«в своих канонических частях Гуань-цзы иногда поразительно близок по
стилю к Дао-дэ-цзину» (ук. соч., стр. 129). Лян Ци-чао пишет: книга «Гуань
цзы» «обнаруживает соединенное влияние даосистской, конфуцианской
и легистской школ»1 2.
Разница во мнениях среди представителей современной науки дости¬
гает своего апогея при определении возраста «Гуань-цзы». При установ¬
лении времени составления современной версии трактата суждения кита¬
истов варьируют от IV в. до н. э. до V—VI вв. н. э. Так, Kuo-cheng Wu
утверждает, что большая часть трактата должна рассматриваться как
«подделка, сфабрикованная в этом котле мысли, III веке до р. X.» (ук.
соч., стр.А123), обычно признаваемом золотым веком китайской фило¬
софии.
По мнению Дюйвендака, древнейшие части труда «Гуань-цзы» могли
быть созданы в конце IV в. до н. э. Однако в нем много позднейших допол¬
нений3. Гране считает, что в основном в этом сочинении «с очевидностью
проявляется дух администраторов ханьской эпохи»4. Масперо отнес перво¬
начальный текст «Гуань-цзы», которого нет в наших руках, ко второй
половине IV в. до н. э.; он считал, что этот текст еще существовал при
Хань, но затем появилась современная версия, или «псевдо-Гуань-цзы».
Он пишет: «„Гуань-цзы”, к несчастью, в его современной форме является
почти целиком подделкой IV или V в. н. э., в которой даже имеющиеся
в ней редкие части древнего происхождения были преобразованы» (ук.
соч., стр. 295). В рецензии на одну работу Халоуна он указывает даже
V—VI вв., однако сам сопровождает эту дату вопросительным знаком5.
Позиция Масперо в вопросе о времени появления трактата «Гуань-цзы» была
подвергнута критике Карлгреном6. Ответ Масперо показал, что он распо¬
лагает лишь данными, свидетельствующими о позднейшем происхождении
отдельных немногочисленных отрывков, а не трактата в целом7. Однако
авторитет Масперо среди буржуазных китаистов так велик, что они до
сих пор таят в уголках своего сознания убеждение в том, что «Гуань-цзы»
в современном его виде является продуктом фальсификаторов класси¬
ческой литературы IV—VI веков.
Между тем, среди новейших китайских авторов в вопросе о возрасте
«Гуань-цзы» господствует полное единодушие. Еще в 1931 г. вышла книга
Ло Ген-цзе о происхождении «Гуань-цзы», определяющая период появле¬
ния этого труда IV—III вв. до н. э. По мнению Го Мо-жо, книга «Гуань-цзы»
является литературным сборником периода Чжань-го (403—221 гг. до
н. э.) и более поздних времен. Однако некоторые фразы в ней могут быть
возведены к последним годам Чунь-цю (722—481 гг. до н.э.)8. Таким обра¬
1	J. J. de Groot, Universismus. Die Grundlage der Religion und Ethik, des
Staatswesens und der Wissenschaften Chinas, B., 1918, стр. 20.
2	Liang C h i-c h a o, History of Chinese political thought during the early
Tsin period, L.—N. Y., 1930, стр. 181.
3	J. J.L. Duyvendak, The book of lord Shang. A classic of the Chinese scho¬
ol of law, L., 1928, стр. 70.
4	Цитирую по английскому переводу М. Granet, Chinese civilisation, L.,
1930, стр. 87.
5	«Journal Asiatique», CCX, № 1 (январь—март 1927), стр. 151.
в BMFEA, I (1929), стр. 172—176.
7	«Journal Asiatique», CCXXII (январь — июнь 1933), стр. 42—45.
8	Го Мо-жо, Десять критических статей (на кит. языке), 1954, стр. 248.
4 Вестник древней истории, № 1

50
В. М. ШТЕЙН
зом, есть как бы две позиции: одну из них разделяет современная
китайская наука, другую, принадлежавшую Масперо, все еще пытают¬
ся применять отдельные представители западноевропейской и американ¬
ской китаистики. Характерна в этом отношении точка зрения Сванн,
опубликовавшей в 1950 г. перевод и солидное исследование относительно
гиихо из «Цянь-Хань-шу». Под влиянием уже сложившейся у китай¬
ских авторов традиции, Сванн неоднократно признает, что «Гуань-цзы»
является произведением IV—III вв. до н. э. Однако в полном противо¬
речии с самой собой она, ссылаясь на Масперо, заявляет: «Однако мне¬
ния широко расходятся насчет того, какие части, если вообще есть
такие (if any), могут быть датированы сроком раньше IV—V вв. н. э.»1.
Спрашивается, как же можно относить период составления «Гуань-цзы» к
IV в. до н. э., если в нем, возможно, совсем нет частей, появившихся
ранее IV—V вв. н. э.?
Что касается авторства «Гуань-цзы», то оно приписывалось когда-то
Гуань Чжуну, но эта точка зрения давно оставлена. Гуань Чжун жил
в VIII—VII вв. до н. э. Жизнь его была полна превратностей и рискован¬
ных ситуаций. Пробившись из среды «низов» к самой вершине обществен¬
ной лестницы, он, бывший раб, был вдохновителем государственной поли¬
тики, приведшей главу княжества Ци князя Хуаня к роли первого в Китае
диктатора-гегемона (ба), руководившего союзом княжеств, номинально
самостоятельных. Личность Гуань Чжуна была овеяна в народном пре¬
дании легендами, возвеличивавшими его способности, ум и находчивость.
Ему приписывалось множество афоризмов, остроумных высказываний,
смелых бесед с князем Хуанем. Он ничего не написал за время своей жизни,
и потребовалось несколько веков, чтобы появились литературные сочи¬
нения, украшенные его именем. По-видимому, именно романтический
ореол, которым была окружена деятельность Гуань Чжуна, побудил авто¬
ров IV—III веков до н. э. взять на себя труд записать кое-что из относив¬
шегося к нему фольклорного материала.
Нужно сказать о тех духовных веяниях, которые преобладали в Китае
в период появления этого труда и наложили свой идейный отпечаток на
«Гуань-цзы».
В этот период на современников огромное впечатление произвели идеи
«Дао-дэ-цзина». Влияние мировоззрения Лао-цзы отчетливо запечатле¬
лось и в экономических работах, носивших имя «Гуань-цзы». Идея стоящей
над людьми космической закономерности, проникнутой высшими нравст¬
венными началами, роднит обоих авторов. Ранние китайские библио¬
филы недаром отнесли «Гуань-цзы» к числу сочинений даосского направ¬
ления.
Однако с самого начала авторы трудов, носивших имя «Гуань-цзы»,
попытались пойти вперед по сравнению с Лао-цзы. В «Дао-дэ-цзине»
вопросам социально-экономического порядка отведено немного места.
Полагая, что задача управления обществом заключается в том, чтобы
отнять излишки у имущего и отдать их беднякам, Лао-цзы видел, что на
практике, в результате проводимой князьями политики, наоборот, богачи
еще больше умножают свое достояние, а бедняки нищают. Поэтому Лао-
цзы стал пессимистом в вопросах общественной жизни, проповедуя пас¬
сивную политику у-вэй, т. е. «невмешательство человека в развитие объек¬
тивной действительности»1 2. Главным злом общественной жизни Лао-цзы
1	N. L. Swan n, Han shu 24. Food and money in Ancient China, Princeton, 1950,
стр. 133 сл.
2	Я и X и h - ш y h, Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение, М.—Л..
1950, стр. 72.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
51
считал финансовую деятельность правительства. «Народ голодает оттого,
что слишком велики поборы и налоги»1.
Авторы «Гуань-цзы» пропускали события общественной жиз¬
ни сквозь иную призму. В Китае в это время происходил бурный
расцвет горных промыслов. Княжество Ци снабжало другие районы страны
солью и железом и богатело на этом. Идеология «Гуань-цзы» заключалась
не в отказе от общественной деятельности, а, напротив, в систематическом
регулировании народного хозяйства сверху «благожелательным и мудрым
правителем». Если «горы и моря будут взяты в казну» (т. е. горные и мор¬
ские промыслы), как проповедовали авторы «Гуань-цзы», то прибылей от
соли и железа с лихвой хватит для того, чтобы заменить все налоги. Та¬
ким образом, экономическая политика «Гуань-цзы» проникнута принци¬
пами динамизма и активного вмешательства, в противоположность пес¬
симизму и пассивности Лао-цзы.
Перейду теперь к рассмотрению второго течения, которое имело боль¬
шой общественный резонанс в период появления работ, носивших имя
«Гуань-цзы», а именно легизма. Идеи легизма должны были впервые
получить распространение в Китае незадолго до того, как стали публико¬
ваться (в конце VI в. до н. э.) первые кодексы уголовных законов. Совре¬
менные китайские авторы отмечают, что эти законы рождались в обста¬
новке острой классовой борьбы. Хотя попытки восстаний рабов в IX в. до
н. э. и закончились поражением, но после них сопротивление торжеству
прогрессивных сил уже не могло быть полным. С другой стороны, все
усиливается развитие частной собственности, встречавшее ожесточенное
сопротивление со стороны неимущих; эта борьба выражалась в разного
рода покушениях на собственность. Так назревает потребность в санк¬
циях против «нарушителей порядка». Но закон уже при своем возникно¬
вении требует, чтобы.ему в равной мере подчинялись и сильные и слабые,
и богатые и бедные, и власть имущие и «рядовые» люди. Между тем, знат¬
ные роды привыкли насильничать и творить беззакония. Поэтому появле¬
ние уголовных кодексов встречает наибольшее сопротивление именно
в их среде. Раздоры вокруг законов тянутся несколько веков подряд.
Под влиянием вызываемой ими оппозиции, стоящие у власти легисты про¬
водят с тем большей остротой требование беспрекословного подчинения
закону. Примерно с IV—III вв. начинается перерождение легистского
учения, когда оно приобретает законченную форму мрачной антинарод¬
ной доктрины, призванной служить, по выражению Халоуна, «тирани¬
ческому деспотизму рождающейся империи»1 2. До этого между легизмом
и даосизмом было много точек соприкосновения.
Когда появились в свет труды, носившие имя «Гуань-цзы», обществен¬
ная атмосфера была уже насыщена спорами о законах, но легизм не при¬
обрел еще одиозной окраски. Увлеченные этой дискуссией, авторы «Гуань-
цзы» внесли в свой труд немало рассуждений на правовые темы, но этого
было, конечно, недостаточно, чтобы укрепить за этим трактатом славу
легистского сочинения. В течение долгого времени он никак не ассоции¬
ровался с легизмом, разделяя судьбу конфуцианской и даосистской, а
совсем не легистской литературы.
В период гонений на конфуцианские сочинения «Гуань-цзы» не избе¬
жал общей с ними участи. Наоборот, когда при ханьском императоре
У Ди обстановка переменилась и конфуцианство было признано государ¬
ственным культом, а по инициативе Дун Чжун-шу в 141 г. до н. э. было
объявлено, что приверженцы философских систем Шэнь Бу-хая, Шан Яна
1	Ян Хин-шуи, ук. соч., стр. 156.
2	G. H а 1 о u n, Legalist fragments. Part I. Kuan-tsi 55 anb related texts, «Asia
Major», N. S., II (1951), 1, стр. 98.

52
В. М. ШТЕЙН
и Хань Фэй-цзы (т. е. главарей легистской школы), а также связанных
с ними идеологически Су Циня и Чан И (представителей дипломатической
школы) изгоняются с правительственной службы1, то «Гуань-цзы» не попал
в этот проскрипционный список. Это означает, что названный этим име¬
нем трактат принадлежал, с точки зрения конфуцианства, к правоверной
литературе, и направленное против легистов преследование его не затра¬
гивало.
Почему же все-таки трактат «Гу ань-цзы» впоследствии (в начале VI в. н. э. )
был причислен к легистским сочинениям? Несомненно,причина этого лежит
в том, что влиятельные легисты ханьского времени, во главе с Сан Хун-
яном,провозгласили автора«Гуань-цзы» своим родоначальником.Подлинное
общественное брожение вокруг вопроса о соли и железе возникло примерно
на грани II и I вв. до н. э. В это время у власти стоял Сан Хун-ян со сво¬
ими приспешниками. На своем знамени он поставил лозунг обогащения
казны. Это был легист «новой формации». Сан Хун-ян попытался поставить
«Гуань-цзы» на голову. «Гуань-цзы» хотел использовать доходы от соли и
железа, чтобы освободить население от налогов. Легисты, стоявшие
у власти, охотно привлекли «Гуань-цзы» для доказательства принципиаль¬
ной желательности перехода доходов от соли и железа в казну. Они сде¬
лали «Гуань-цзы» своим евангелием. Но это не мешало сторонникам Сан
Хун-яна сохранять нетронутой всю существовавшую систему обложения,
привлекая доходы от соли и железа, как обильный добавочный источник.
Такая постановка вопроса вызвала со стороны конфуцианских ученых
оппозицию. Когда в 81 г. до н. э. состоялся диспут об управлении соли
и железа, Сан Хун-яну и его присным более всего ставилась в вину неуме¬
ренная погоня за прибылями, в которой трактат «Гуань-цзы» никак не
был повинен. Между тем, чиновные легисты, отбиваясь от атак, в качестве
тяжелой артиллерии применяли именно «Гуань-цзы». Возможно, что при
этом представители правительства не постеснялись «адаптировать» текст
«Гуань-цзы» в отдельных местах применительно к своим нуждам.
Серьезный момент в истории формирования текста «Гуань-цзы» насту¬
пил тогда, когда известные ученые Лю Сян и его сын Лю Синь на грани
нашей эры, занимаясь приведением в порядок классического наследства,
поработали, в частности, и над трудом «Гуань-цзы», закрепив его все же
за даосским направлением литературы. Сохранился мемориал Лю Сяна
о «Гуань-цзы», в котором цриводятся слова одного крупного чиновника
того времени: «Я читал книги господина Гуаня под названием: Пастухи
народа, Высокие горы, Платежная единица, Колесница и конь, О стаби¬
лизации и Девять ведомств. С какой полнотой он обсуждает эти вопросы»1 2.
Таким образом, еще в ханьскую эпоху, судя по названиям перечислен¬
ных произведений, содержанием трудов, известных под именем «Гуань-
цзы», в подавляющей части была экономика. В то время еще не сущест¬
вовало единого трактата «Гуань-цзы», а обращались, по-видимому, пять
отдельных сочинений, каждое из которых носило имя «Гуань-цзы». Нако¬
нец, важно, что «Гуань-цзы» признавался еще даосским произведением.
Недаром еще римляне говорили: habent sua fata libelli. Мало того, что
при ханьской династии Сан Хун-ян попытался так бессовестно извратить
смысл трактата «Гуань-цзы». Последнему пришлось претерпеть и вторично
такое же злонамеренное использование его содержания для обоснования
экономической политики, с которой у его авторов не было, да и не могло
быть ничего общего. Не кто иной, как предатель китайского народа Чан
1	Fung Yu-lan, A short history of Chinese philosophy, N. Y., 1948,
стр. 213.
2	P. van der Loon, On the transmission of Kuan-tzü. T’oung Pao, vol. XLI,
livr. 4—5, Leiden, 1952, стр. 362.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
53
Кай-ши хотел освятить ограбление китайского населения ссылками на
авторитет «Гуань-цзы». Поистине это было покушение с негодными сред¬
ствами! Не говоря уже о полном отсутствии исторической перспективы
у людей, хотевших искусственно пересадить идеи, родившиеся в период
Чжань-го, на современную почву, бросается в глаза исключительная не¬
уместность привлечения «Гуань-цзы» с его гуманными идеями избавления
народа от тяжести налогов для подкрепления финансовой системы Чан
Кай-ши, построенной на началах грабежа и угнетения.
Скажу теперь об экономическом мировоззрении, лежащем в основе
трактата «Гуань-цзы».
Трактат «Гуань-цзы», написанный, по-видимому, в IV—III вв. до н. э.г
является продуктом переломной эпохи, когда в социальной жизни Китая
происходили глубочайшие сдвиги. В этой статье я не могу, конечно, кос¬
нуться сколько-нибудь подробно вопроса о том, какая формация сущест¬
вовала тогда в Китае. Известно, насколько острые разногласия сущест¬
вуют относительно периодизации истории Китая. Здесь достаточно ука¬
зать, что, несмотря на общепризнанную многоукладность китайского
общества этого времени, феодальные производственные отношения были
в этот период, на мой взгляд, господствующими. Всякий читатель </Гуань-
цзы» знает, что доминирующей фигурой в этом труде является крестьянин,
ведущий самостоятельное хозяйство. О рабах в труде «Гуань-цзы» почти
нет упоминаний. Такие вопросы, как тяжесть налогового бремени, наделе¬
ние землей, регулирование хлебных цен в пользу крестьянства были бы
неуместны по отношению к рабам. Автор настоящей статьи надеется более
серьезно и глубоко осветить эту проблему в подготовляемом им к печати
труде, посвященном «Гуань-цзы».
Трактат «Гуань-цзы» и труды крупнейшего идеолога конфуцианства
в вопросах экономики Мэн-цзы1 появились и сделались доступными
читателю древнего Китая почти одновременно: во второй половине IV или
в начале III в. до н. э. В них нашли выражение два антагонистических
экономических мировоззрения, которые в условиях классовой борьбы
древнекитайского общества должны были вступить в ожесточенное
соперничество между собой.
Экономическая программа конфуцианцев была обращена в далекое
прошлое. Конфуцианцы были странствующими пропагандистами, учите¬
лями нравственного поведения, поклонниками старины. Идеалом их
была небольшая крестьянская община, живущая в условиях коллектив¬
ного земледелия и соседской взаимопомощи (система цзинтянъ). Жители
общины наделены равными участками земли (квадратными полями),
экономически ни от кого не зависят и находятся, примерно, в равном
положении. Ими руководит небольшая группа духовных наставников,
проповедников конфуцианской доктрины. В этой общине все подчиняют¬
ся нравственным нормам ли, создаваемым конфуцианцами. Потреб¬
ности в издании законов еще нет. Аграрная программа квадрат¬
ных полей органически сочетается у конфуцианцев с поведением
на основе ли. Конфуцианцы потому и сохраняют допотопный идеал
квадратных полей, что только при таком примитивном хозяйствен¬
ном строе можно обходиться без писаного закона. Между тем, в усло¬
виях уже вполне сложившегося феодального общества конфуциангы,
верные своей задаче защиты интересов родовой знати, сохраняют идеал
квадратных полей только для видимости. От идеи наделения
землей они переходят к принципу прикрепления к земле. И тот
1 Подлинность труда Мэн-цзы никем не оспаривается. Даты его жизни: 372—
289. Русский перевод: П. С. П о п о в, Китайский философ Мэн-цзы, СПб., 1904.

о4
В. М. ШТЕЙН
же самый Мэн-цзы, который елейно проповедует «равенство» квадратных
полей, умудряется рядом с ним поставить вполне выдержанную в феодаль¬
ном духе систему наделения землей всех категорий феодальных землевла¬
дельцев и чиновничества, причем доходы от земли должны в точности соот¬
ветствовать сословному или служебному рангу каждого носителя власти.
Таким образом, экономический идеал конфуцианства глубоко реакционен.
Совсем иной характер имеет экономическая система «Гуань-цзы».
Она смотрит не в прошлое, а в будущее. В ее основе лежит стремление к
развитию производительных сил общества и к возможно более широкому
удовлетворению потребностей. Она предполагает рост горных промыслов,
рыночной экономики, денежного оборота. Вместе с тем, главная забота
«Гуань-цзы» состоит в том, чтобы защитить крестьянский люд от эксплуата¬
ции купцов-спекулянтов, наживающихся на колебаниях рыночных цен.
Метод, который особенно охотно рекомендует «Гуань-цзы», это — госу¬
дарственное регулирование всей экономики. Вмешательство правительства
в народнохозяйственную жизнь идет в двух направлениях, которые сле¬
дует строго различать. Первое из них связано со стремлением максимально
использовать горные богатства страны для улучшения положения крестьян¬
ства. В труде «Гуань-цзы» чувствуется между строк ранняя романтика
горного дела, когда человек впервые широко проникает в недра земли,
когда усиленно идет разведка рудных богатств. Однако «взятие в казну
гор и морей» совсем не означает непременно организации государствен¬
ных монополий. Возможно даже, что авторы «Гуань-цзы» не отдавали себе
ясного отчета в том, какие формы примет использование горно-рудных
богатств и соляных промыслов (монополии или обложения).
Несравненно важнее в теоретическом отношении было второе направ¬
ление: идея формирования запасов в целях выравнивания цен. Эта мысль
получила в Китае реальное осуществление в виде «амбарной системы»,
применявшейся на протяжении веков. Если монополии или обложение соли
и железа были одиозными в глазах конфуцианцев, то стабилизация цен
встречала в древнем Китае гораздо большее сочувствие. Она, как и первое
направление регулирования, была направлена своим острием против тор¬
говцев.
Естественно, что в тех социальных условиях, для которых авторы
«Гуань-цзы» создавали свою систему, и регулирование общественной жизни
при помощи норм правового характера должно было оказаться несравненно
сложнее, чем в рамках примитивной деревенской общины, к которой апел¬
лировали конфуцианцы, считая возможным ограничиться лишь нравственно
обязательными нормами. Авторы «Гуань-цзы» отнюдь не собирались жерт¬
вовать ли. Но для усложненной общественной обстановки, в которой
государственной власти приходилось воздействовать на рынок, необхо¬
димо было опереться и на законодательство, и на искусство регулирования
шу, и на какие-то принципы экономической политики цэ. Понятно,
при таких условиях авторы «Гуань-цзы» не могли сочувствовать ограни¬
чению регулирования одними нормами ли и, желая воспользоваться все¬
ми возможными методами правового воздействия, давали тем самым осно¬
вание признавать их сторонниками легизма.
Таким образом, во всех отношениях рассуждения Мэн-цзы звучат так,
словно они относятся к совсем иной эпохе, чем «Гуань-цзы». Однако ника¬
кого разрыва во времени между этими двумя памятниками не было. Нельзя
объяснить большую примитивность Мэн-цзы в экономических и правовых
вопросах всецело и тем, что оба трактата писались в княжествах, стояв¬
ших на неодинаковом уровне развития, хотя действительно княжество
Ци, на экономическом опыте которого выросла доктрина «Гуань-цзы»,
было передовым, так что частично это обстоятельство могло оказать влия¬

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
55
ние. Но главное все же заключалось в том, что, как уже было сказано,
одна экономическая система уходила корнями в прошлое, что придавало
ей архаический вид, тогда как другая питалась самыми передовыми идеями
своего времени и поэтому выходит далеко вперед за рамки своей эпохи.
Экономическое мировоззрение конфуцианцев кажется упрощенным еще
и потому, что его программа сводится к минимальному вмешательству
правящих органов в экономическую жизнь. Эту сторону конфуцианской
доктрины лучше всего выразил Сыма Цянь в 129-ой главе «Ши-цзы». По
его представлению, каждый занимается своим делом и снабжает своими
продуктами других. Зачем же нужны при таких условиях казенные моби¬
лизации? Лучше предоставить ход жизни его естественному течению. Каж¬
дый напрягает до максимума свои способности, чтобы получить все, чего
он желает. Когда товары дешевы, продавцы направляются туда, где можно
получить более высокие цены; когда товары дороги, покупатели устрем¬
ляются туда, где их можно получить всего дешевле. «Каждый получает
поощрение в своем занятии и находит удовольствие в том, что предприни¬
мает»1.
Совсем иное представляла собою' экономическая система «Гуань-цзы».
Она требовала от государственных деятелей гибкого приспособления к изме¬
нениям в хозяйственной обстановке, постоянного изобретатель¬
ства. В §тих условиях повседневного вмешательства в экономику н е
могла выработаться рутина. Каждый день, каждый час необходимо
было прибегать к новым распоряжениям, декретам, указам, — т. е. к но¬
вому регулированию. Вот почему экономическая система
«Гуань-цзы» кажется прямой противоположностью идеям Мэн-цзы. Эконо¬
мическая политика, которая отстаивается в трактате «Гуань-цзы», ведет
к созданию не «свободного», а регулируемого оборота.
Приведенные факты показывают, что признание автора «Гуань-цзы»
основоположником легизма было недоразумением. Его можно объяс¬
нить двумя важнейшими обстоятельствами. Во-первых, легисты ханьской
эпохи сделали этот трактат своим знаменем, что определило его судьбу
в веках. Во-вторых, экономическая система «Гуань-цзы» требовала широ¬
кого использования законодательного аппарата. Однако с системой соци¬
ально-политических взглядов школы легистов — особенно в той ее форме,
которая развивалась Шан Яном, у авторов «Гуань-цзы» не было ничего обще¬
го .Современные китайские ученые при определении круга писателей, подле¬
жащих зачислению в разряд легистов, пользуются преимущественно фор¬
мальным признаком: участием данного лица в кодификационном законо¬
дательстве своего времени. Гуань Чжун не был автором какого-либо ко¬
декса. По этому признаку его причислить к легистам нельзя. В последние
годы в Китае вышло несколько трудов по истории политической мысли
в этой стране. Разумеется, в сочинениях этого рода находит себе место
и легизм, как политическое мировоззрение. При этом обычно различают
в истории легизма два этапа: ранний легизм — в эту рубрику зачисляются
Цзы Чан, Ли Куй, У Ци, Шан Ян, Шэнь Бу-хай, Шен Дао — и поздней¬
ший легизм «синтетического характера», представленный Хань Фэй-цзы.
В этой схеме для «Гуань-цзы» не остается места. Иногда этот отход от ста¬
рых взглядов, рассматривавших автора «Гуань-цзы» как патриарха легизма,
совершается молчаливо, даже без упоминания его имени (например, у
Ян Юн-го)1 2. В других случаях исключение «Гуань-цзы» из числа легистов
как-то мотивируется. Так, Люй Чжэнь-юй объясняет, что автор «Гуань-
цзы», казалось бы, мог получить характеристику идеолога новой группы
1	N. L. Swann, ук. соч., стр. 421.
2	Ян Юн-го, История развития древнекитайских идеологий (на кит. языке),
глава И.

56
В. М. ШТЕЙН
«землевладельцев-торговцев», появление которой в период Чжань-го осо¬
бенно подчеркивается современными китайскими историками-марксиста-
ми. Но если учесть, что «Гуань-цзы»—это труд не одного человека и не одной
эпохи, приходится отказаться от намерения единообразного истолкования
воплощенной в этом трактате идеологии1. Го Мо-жо, приводя ряд выдер¬
жек из «Гуань-цзы», свидетельствующих о близости его авторов к Хань
Фэю и Шэн Дао, все же признает, что по всему строю идеологии они не
могут быть отнесены к легистам1 2.
Таким образом, перед нами как бы единый фронт китайской науки про¬
тив включения «Гуань-цзы» в разряд легистских сочинений. При изложении
истории даосизма его также обычно игнорируют. «Гуань-цзы» оказы¬
вается, следовательно, вне основных течений общественной мысли древнего
Китая. Но творческую самостоятельность авторы этого произведения
обнаруживают в своих экономических рассуждениях, на чем мы теперь и
остановимся подробнее.
Общая идея общественной закономерности, которой проникнут труд
«Гуань-цзы», излагается в нем в духе, очень близком к Лао-цзы. В основе
общественной закономерности лежит смена внутренне присущих природе
колебаний в связи со сменой мужского и женского начал. Наличие этихѵ
колебаний позволяет государственному деятелю так строить свои меро¬
приятия, чтобы смена двух начал жизни была целиком использована на
благо человечеству. Таким образом, сознательная воля правителя вме¬
шивается в игру колебаний, создаваемых природой, чтобы смягчить, зату·»
шевать и, может быть, даже вовсе устранить эти колебания. Символически
борьба мужского и женского начал выражается в образе «закрывания»
и «открывания» дверей вселенной. С открыванием связывается активное
начало, человеческая речь, возникновение, расцвет, долгая жизнь, богат¬
ство, радость. С закрытием — пассивное начало, молчание, прекращение,
смерть, потеря, неуспех. Открытие и закрытие дверей — это формы пре¬
вращения и круговращения во вселенной под влиянием великой закономер¬
ности— Дао. Это природное круговращение, обусловленное сменой муж¬
ского и женского начал, приводит в области экономики к появлению годов
урожайных и неурожайных. В урожайные годы, в связи с изобилием
хлеба, собаки и свиньи едят пищу человека, цены катастрофически падают,
хлеб не находит сбыта. Наоборот, в неурожайные годы хлеба недостаточно;
голодные, изможденные люди, умирая, валяются в канавах, цены быстро
повышаются. Естественно, при таких условиях формирование запасов
в период избытка обеспечивает тому, кто станет этим заниматься, большие
барыши. По идее «Гуань-цзы», выполнение этой задачи должен взять на
себя правитель, выбивая тем самым почву из-под ног купцов-спекулянтов,
наживающихся на народном бедствии. При низких ценах глава государ¬
ства должен сосредоточивать запасы у себя, при высоких ценах — рассеи¬
вать их. Благодаря этому колебания цен должны постепенно ликвидиро¬
ваться, т. е. должна быть достигнута стабилизация хозяйства.
«Гуань-цзы» проповедует этот идеал потому, что таким путем народ избав¬
ляется от голода, а частные спекулятивные прибыли переходят в каналы
казначейства, давая возможность упразднить налоги целиком или частью.
Чтобы обеспечить возможность формирования запасов, «Гуань-цзы»
рекомендует использовать с этой целью выпуск денег. По всему видно,
что трактат «Гуань-цзы» писался на заре денежного хозяйства в Китае,
когда закономерности денежного обращения еще не были в достаточной
мере известны. Выпуск денег был окружен известным ореолом. Считалось,
1	Люй Чжэнь-юй, История политической мысли в Китае (на кит. языке),
Пекин, 1955, стр. 97.
2	Го Мо-жо, Десять критических статей, стр. 482, 486—487.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
57
что государство прибегает к денежной эмиссии для народного блага,
например, в годину голода, чтобы выкупить детей, проданных голодаю¬
щими в рабство.
Уже из сказанного видно, что работа «Гуань-цзы» проникнута от
начала до конца принципом закономерности общественной жизни.
Каждое экономическое явление, в представлении авторов «Гуань-цзы»,
имеет свою норму, и любое отклонение от этой нормы мстит за себя тяже¬
лыми потрясениями. Наоборот, если явления соответствуют норме,
экономика в целом приобретает устойчивость.
Для «Гуань-цзы» характерен метод рассмотрения народного хозяйства
в целом, а не единичных явлений. Такой анализ является особенно пло¬
дотворным в «Гуань-цзы» в тех случаях, когда трактат, рассматривая рыноч¬
ную экономику, противопоставляет товарную массу и денежную массу,
полагая, что их цены движутся в противоположных направлениях. «Гуань-
цзы» тем самым предвосхищает на много веков экономическую мысль
Европы.
Стоит также отметить, что сочинение «Гуань-цзы» чутко отражает
стремление к народнохозяйственному прогрессу. В те времена в моде был
аскетизм в потреблении, который проповедовали, несмотря на различие
социальных позиций, и Конфуций, и Мо-цзы, и Лао-цзы. У Чжуан-цзы
современные авторы находят своеобразный «анти-экономизм». «Гуань-цзы»,
наоборот, хотел бы, чтобы были исцрльзованы все возможности, откры¬
вающиеся благодаря техническому прогрессу. Его идеал — возможно
широкое, богатое и разнообразное потребление. Развитие народа означает
и повышение уровня жизни.
Несмотря на то, что у «Гуань-цзы» мы находим исключительно тонкое
понимание основных процессов, происходящих в денежном механизме,
он не проявляет преклонения перед драгоценными металлами, ему чужда
жажда накопления золота. У «Гуань-цзы» прямо сказано: «Если благ недо¬
статочно, то, хотя бы золота и жемчуга было много, мы называем такое
государство бедным».
Своеобразной чертой трактата «Гуань-цзы» является проникающее
некоторые главы этого произведения преклонение перед железом и его
плодотворной ролью в народном хозяйстве. Дважды мы находим в нем
перечисление потребляемых в стране предметов из железа, которое много¬
образием ассортимента не может не поразить тех, кто привык представ¬
лять себе полуколониальный Китай начала XX в. нищей страной, еще
«недоросшей» до потребления металла. В главе 81-ой дается, например,
такое указание относительно состава изготовляемых из железа предметов:
«... для земледельческих работ крестьянина необходимы железные части
плуга, мотыга, серп, заступ, молот, коса, — ив результате возникает
крестьянское хозяйство; чтобы произвести экипаж, необходимы топор,
пила, ступицы колеса, сверло, долото, железная ось, — ив результате
можно создать экипаж; женщине (занятой производством одежды) необ¬
ходимы нож, шило, большая и малая игла, — ив результате создается
производство одежды женщинами». В главе 77-ой «Гуань-цзы» говорится,
что число гор, содержащих в себе медь, исчисляется в 467, тогда как гор,
в которых находят железо, имеется 3609. Это свидетельствует о примате
железа над медью в период написания «Гуань-цзы». Мы находим также
у авторов этого сочинения замечательное предвосхищение идей геохимии:
по характеру пород, находимых на поверхности земли, предлагается судить
о том, что может быть найдено в недрах. В той же 77-ой главе сказано,
например: «Если сверху имеются красноватые пески, это значит, что
внизу золото, там, где наверху магнитный камень, там внизу медь, где
сверху "курганный камень“, там внизу олово, свинец, красная медь, где

58
В. М. ШТЕЙН
сверху краснозем-железняк, там внизу железная руда». В такой атмос¬
фере увлечения металлами неудивительно, что в трактате «Янь-те-лунь»,
представляющем запись дискуссии о монополиях на соль и железо I века
до н. э., конфуцианские ученые декларируют в главе V: «Жизнь и смерть
крестьянина· зависят от железных орудий», а в главе XXXVI1 идет ожив¬
ленный спор по вопросу о том, лучше ли предоставить крестьянам самим
производить железные орудия для сельскохозяйственных работ или
снабжать их стандартными орудиями, производимыми в государствен¬
ных мастерских.
Скажу о том, почему именно при Хань идея стабилизации хозяйства
могла приобрести такой резонанс. Можно отметить три основные причины,
вызвавшие в широких общественных кругах глубочайшую тягу к орга¬
низации хозяйства на прочных основах. Прежде всего огромные финан¬
совые траты II—I вв. до н. э., связанные с войнами против кочевников,
вызвали широкое использование выпуска денег, как источника восполне¬
ния казначейских средств и при недостаточном знакомстве государствен¬
ных деятелей с законами денежного обращения это привело к необычайным
скачкам цен, которыми воспользовались для личного обогащения спеку¬
лянты. Такая экономическая обстановка и воспринималась современни¬
ками как своего рода хаос, из которого нужно искать выхода методами
стабилизации хозяйства. Во-вторых, в тот же период делает большие успе¬
хи техника горного дела, растет производство железа. Опять-таки спеку¬
лянты налаживают производство и продажу крестьянам сельскохозяйст¬
венных орудий по вздутым ценам. Злоупотребления приводят к тому,
что железо и изделия из него, а также соль становятся источником частного
обогащения. Тогда возникает идея присвоения государством источников
получения соли и железа для того, чтобы, с одной стороны, усилить госу¬
дарственные ресурсы, а с другой — дать возможность населению получать
эти предметы по устойчивым ценам. Наконец, в-третьих, ханьская эпоха
характеризуется укреплением частной собственности на землю. В результа¬
те возникав^ большая неравномерность в распределении богатств в стране,
и это такж^ создает большую неустойчивость экономических отношений,
вызывая недовольство широких народных масс. Таковы были важнейшие
экономические «злобы дня» при Хань. Они привели к попыткам стабили¬
зировать хозяйство, и для отстаивания этого принципа был использован
труд «Гуань-цзы», доставшийся ханьской эпохе от периода Чжань-го.
Таким образом, центральным понятием для всей экономической системы
«Гуань-цзы» является стабилизация хозяйства. Она передается китайским
термином цинчжун, что буквально означает «легкое и тяжелое». Подобно
тому, как при физическом сопоставлении этих понятий возникает пред¬
ставление о весе, так в переносном смысле этот бином олицетворяет ста¬
билизацию. У каждого образованного китайца ханьской эпохи имя автора
«Гуань-цзы» должно было, прежде всего, ассоциироваться именно с его
учением о цинчжун. В течение многих веков в этом образе воплощалась
одна из любимых идей экономической политики, и тем более удивительно,
что память о ней так стерлась, что в современных китайских словарях
о цинчжун даже не упоминается. Сочетание знаков цинчжун можно,
конечно, найти задолго до «Гуань-цзы», но тогда оно употреблялось не
в переносном, а в прямом смысле. Лишь постепенно посредством ряда
неуловимых переходов перебрасывается мост от физического взвешивания
к экономической стабилизации. Термином цинчжун обозначены главы
68—86 трактата «Гуань-цзы». Среди пяти работ «Гуань-цзы», о которых
упоминал почти две тысячи лет тому назад Лю Сян, одна также названа
цинчжун.
1	Не переведенной до сих пор на европейские языки.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
59
В западной китаистической литературе до сих пор нет устойчивого
эквивалента термина цинчжун. Шаванн, отталкиваясь от буквального
значения этого термина, переводит его как «вес легкого и тяжелого», но
в другом месте передает его словом «деньги». Переводчик «Янь-те-луня»
Гэл назвал XIV главу «Янь-те-луня», которая так и озаглавлена цинчжун,
«соотношения в производстве» или «производственные пропорции». Он
объясняет также, что под этим названием разумеет правильный баланс от¬
раслей производства. Переводчица на английский язык гиихо из «Цянь-
Хань-шу» Нэнси Сванн пользуется для передачи термина цинчжун неустой¬
чивыми, меняющимися эквивалентами: «стандартные меры и веса (для
денег)», «спрос и предложение», «легкие и тяжелые монеты». В рецензии
на появившийся недавно в США перевод ряда глав из «Гуань-цзы» в жур¬
нале «Harvard journal of Asiatic studies» автор, подписавшийся инициала¬
ми, замечает: интересно найти у «Гуань-цзы» «описание политики эконо¬
мического контроля через монополию и обложение таких ключевых ресур¬
сов, как соль, железо и лес и через манипуляции ценами путем воздейст¬
вия — часто произвольного — на спрос и предложение благ и денег...
Согласно контексту, термин ,,легкий и тяжелый“ используется также для
обозначения колебаний цен и самих цен. Свежесть, с которой этот термин
подвергается обсуждению в этом древнем труде, свидетельствует о высокой
степени сознательности, с которой применяется этот принцип, впервые
получающий высокую оценку»1. Приведенные примеры показывают,
как велики разногласия между наиболее компетентными переводчиками
по поводу точного смысла термина цинчжун.
Рассмотрим теперь систему понятий, на которые опирается «Гуань-цзы»
в своих проектах стабилизации хозяйства. Прежде всего, в «Гуань-цзы» го¬
ворится о «легких и тяжелых» семьях ( в смысле их скудости и богатства).
Во-вторых, цинчжун означает «дешевый» и «дорогой». Другими словами,ког¬
да «Гуань-цзы» говорит о легких и тяжелых товарах, то это означает уровень
цен на эти товары. Вместе с тем, цин и чжун должны иметь смысл высокой
или низкой оценки товаров или сельскохозяйственных возможностей:
например, в период большого урожая чиновники низко ценят свое жало¬
ванье. Сочетание цинчжун означает очень часто регулирование цен, и
о соответствующих функциях правительственных органов говорится:
цинчжунчжи. Упоминается также о возложении задач регулирования
на цинчжун-чжи-цзя. Власть над рынком или сила, дающая возможность
стабилизации, обозначается термином цзюанъ. Термин гиу «количество»
присоединяется к биному цинчжун, чтобы показать, что стабилизация
хозяйства может быть достигнута при выпуске товаров не произвольно, так
сказать, на глазок, а при точной статистической основе. Для понятия «ре¬
гулирования» в «Гуань-цзы» имеется ряд эквивалентов. И, наконец, резуль¬
татом всех этих мероприятий по регулированию является цинчжун,
т. е. стабилизация.
Пример понятия цинчжун показывает, как важно найти точные экви¬
валенты для передачи экономических терминов ханьской эпохи. Система
терминов, применяемых при переводе, должна быть строго продумана
и соответствовать замыслам людей того времени. В существующих перево¬
дах этот принцип соблюдается далеко не всегда. Китаистам всегда каза¬
лось несомненным, что в центре внимания общественной мысли древнего
Китая стояли нравственно-философские понятия, для которых весьма
тщательно подбирались современные эквиваленты. Поскольку экономика
была на втором плане, для нее не искали законченной терминологии, а при¬
бегали к использованию случайных понятий и слов, представляющих
1	«Harvard journal of Asiatic studies», 18 (1955), № 1—2, стр. 285.

60
В. М. ШТЕЙН
собою, так сказать, пловучие термины, менявшиеся от текста к тексту.
Думается, что изучение «Гуань-цзы» дает все основания для того, чтобы
строить перевод на иных началах. Огромным преимуществом «Гуань-цзы»
является склонность его авторов к введению в научный обиход ряда опре¬
делений экономических понятий, которые при всей их неопределенности
давали основу для формирования научных терминов.
Трактат «Гуань-цзы» появился в период острой классовой борьбы.
Благодаря этому в арсенале понятий «Гуань-цзы» находится немало эко¬
номических терминов, отражающих это столкновение классовых интере¬
сов. Мы находим, прежде всего, ряд терминов для обозначения класса
эксплуататоров-богачей. Имеется ряд обозначений для самого понятия
эксплуатации. Ханьские экономисты придают также большое значение
вопросам монополизации той или иной области хозяйства и приобретению
контрольного влияния в экономике. Большая роль отводится в ханьской
экономической литературе понятию рынка, причем различается свободный
и регулируемый рынок. Специальные термины существуют для продоволь¬
ственных и промышленных товаров, для колебаний цен, рыночной конку¬
ренции и т. д. Все это показывает, что экономическая терминология была
довольно разработанной, почему необходимо очень четко поработать над
установлением системы терминов для передачи всех экономических поня¬
тий с присущими им оттенками.
Крайне интересно установить, на какой почве могло вырасти разви¬
ваемое «Гуань-цзы» учение о стабилизации хозяйства. Ответить на этот
вопрос мы сможем, если просмотрим термины, которыми в этом трактате
обозначено понятие регулирования. Почти все эти термины мы найдем
в известном приложении к «Чжоу-ли», которое называется «Коу-гун-цзи»,
но только там они применяются при описании разных производственных
операций над металлами. Таким образом, терминология регулирования
в трактате «Гуань-цзы» взята из техники промышленного производства.
В самом трактате мы можем обнаружить разные стадии в выработке
учения о воздействии государственной власти на общественную жизнь.
Здесь можно различить два исторических напластования. С самого начала
в трактате говорится о задачах государственного деятеля, как «пастуха»
своего народа. Другими словами, каким-то отзвуком эпохи полукочевого
хозяйства является желание мыслить систему управления по аналогии
с пастушескими традициями. Ведь и в русском языке править лошадьми и
править государством обозначается одним и тем же термином. Архаические
представления относительно экономической политики особенно рельефно
сказываются в стремлении «Гуань-цзы» управлять теми же мето¬
дами, как регулируют водную стихию, воспитывать людей так, как
культивируют разные породы животных, и использовать людей,
как используют траву или лес. Для обозначения регулирования
или управления применяются термины, смысл которых — ведение
лошади под уздцы, кнут или палка для направления бега коня
и т. д. Совсем из другой области избрано понятие цинчжун. Оно
ближе всего связано с операциями производителя над сырым материалом,
особенно с взвешиванием сырья для нужд производства. За этим обра¬
зом нам всегда представляются качающиеся коромысла весов. Идея устой¬
чивости, равновесия, стабилизации поэтому охотнее всего выражается
термином, передающим операцию взвешивания. Таким образом, госу¬
дарственный деятель уже не пастух народа и не конюх, ведущий лошадь
под уздцы, а ремесленник, применяющий свои инструменты, чтобы при¬
дать природе новую форму. Отражением этой новой струи в «Гуань-цзы»
является отчетливая формула: «ведь управлять народом при помощи
закона это подобно тому, как обжигать вязкую глину в гончарной печи

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
61
или заниматься литьем металлов». Эта отчетливая мысль проливает свет
на рассматриваемую сейчас проблему. Стремление регулировать хозяй¬
ство в целях его стабилизации родилось в бурную эпоху, когда усиленно
развивались горные промыслы. Поэтому неудивительно, что был так охотно
использован термин цинчжун. Мы сейчас увидим, что родственное «Гуань-
цзы» течение, мечтавшее о политической стабилизации, точно так
же избрало своим символом термин из области ремесленного произ¬
водства.
Необходимо еще остановиться на взаимоотношении между учением
«Гуань-цзы» и доктриной «странствующих дипломатов»,или международных
политиков, философским родоначальником которых был Гуй Гу-цзы,
«философ долины дьявола». Стоит отметить, что в трактате «Гуань-цзы»
одна глава полностью совпадает с главой сочинений Гуй Гу-цзы. Та вер¬
сия теории общественной закономерности, которую мы находим в «Гуань-
цзы», очень близка по содержанию к Гуй Гу-цзы. Недавно скончавшийся
востоковед Халоун утверждал, что труд Гуй Гу-цзы появился значительно
позднее «Гуань-цзы». Но школа странствующих дипломатов, по-види¬
мому, была как раз ровесницей нашего трактата и тесно связана с ним
по основным социально-политическим установкам. Ее важнейшим поли¬
тическим девизом была политическая стабилизация. Это учение было по¬
рождено теми же социально-философскими предпосылками, что и «Гуань-
цзы». Общественный кризис, захвативший так глубоко Китай периода
Чжань-го, диктовал многостороннее использование идеи стабилизации
как в экономической, так и в политической области. В период Чжань-го
шла острая борьба за власть между княжествами, ина все лады толковался
вопрос о союзе между княжествами с целью добиться равновесия сил.
Такая постановка вопроса сближала «международных политиков» с автора¬
ми «Гуань-цзы». Замечательно, что и у них идея стабилизации опиралась на
образ, заимствованный из техники промышленного производства. Эта школа
называлась цун-хэн-цзя, что переводится как «вдоль и поперек», симво¬
лизируя географическое направление международных коалиций ( с севера
на юг или с запада на восток). Цун и хэн, вместе с тем, означают основу
и уток в текстильном производстве. В ткани основа и уток как бы противо¬
полагаются и в то же время восполняют друг друга. Точно так же у «Гуань-
цзы» взвешивание материалов при производстве дает возможность опреде¬
лить какое-то устойчивое и гармоническое сочетание элементов (цинчжун)
в производимых предметах. Интересен этот параллелизм терминов цун-хэн
и цинчжун, заимствованный в обоих случаях из практики ремесленного
производства. Он подтверждает гипотезу об идеологической связи между
направлением «странствующих» дипломатов и «Гуань-цзы».
Я уже говорил о том, что труд «Гуань-цзы» появился в период Чжань-го,
но стал своего рода «властителем дум» для всех, кто интересовался эконо¬
мическими вопросами при Хань. Мы не найдем ни у Мэн-цзы, ни у Сюнь-
цзы следов идеологического влияния «Гуань-цзы». Совсем по другому
обстоит дело при Хань. «Гуань-цзы» становится первоисточником для
ряда произведений. Насколько я могу судить, первое упоминание о поли¬
тике стабилизации мы встречаем у Сыма Цяня. Как известно, Сыма Цянь
писал свою «Летопись» на склоне жизни, оборвавшейся в 88 г. до н. э. Это
был период наибольшего расцвета правительственной деятельности
Сан Хун-яна, приходящегося на время с 115 г., когда он осуществил свою
реформу цзюнъ-гиу-фа, и до его смерти в 80 г. Таким образом, Сыма Цянь
писал свою «Летопись» под свежим впечатлением только еще начавшей
развиваться идеологии цинчжун. Сыма Цянь упоминает о политике цин¬
чжун в двух главах своего исследования: 30-й и 129-й, но в очень общей
форме. Тем удивительнее, что в «Янь-те-луне», записанном через несколько

62
В. М. ШТЕЙН
лет после того, как Сыма Цянь закончил свою «Летопись», идеям цинчжун
отведено выдающееся место, несмотря на то, что автор этого произведения
больше сочувствовал конфуцианцам, чем сторонникам Сан Хун-яна в этом
идеологическом турнире. В «Янь-те-луне» есть даже специальная глава
(XIV), так и озаглавленная цинчжун. Влияние «Гуань-цзы» особенно
явственно сказывается в восприятии терминологии. Понятие регулиро¬
вания хозяйства, играющее столь выдающуюся роль у «Гуань-цзы», про¬
низывает и всю концепцию, защищаемую представителями правительства
в «Янь-те-луне», причем и термины для обозначения регулирования в обоих
памятниках в значительной мере совпадают. В этом отношении особенно
явственный параллелизм можно обнаружить в ЬХХШ главе «Гуань-цзы»
с XIV главой «Янь-те-луня». В тексте «Янь-те-луня» легко проследить
за тем, как отдельные положения «Гуань-цзы» превращаются в подлинные
афоризмы. Не приходится сомневаться в том, что тихо из «Цянь-Хань-
шу» дает квинтэссенцию экономического мировоззрения «Гуань-цзы». В
конце тихо дастся интересная попытка генеалогии вмешательства в эко¬
номическую жизнь страны. Вслед за автором «Гуань-цзы», который рассмат¬
ривается как осноположник всей системы, упоминаются Ли Куй, Сан Хун-
ян и Гэн Шоу-чан. Автору «Гуань-цзы» приписывается система цинчжун і
Ли Кую—пин-ди, Сан Хун-яну — цзюнъ-шу и Гэн Шоу-чану — чан-пинг.
Нетрудно усмотреть, что все эти мероприятия имеют целью воздействие
на цены в сторону их стабилизации. Это показывает, что в глазах людей
ханьского времени основное содержание системы «Гуань-цзы» как раа
заключается в регулировании хозяйства государственной властью и чта
Ли Куй, Сан Хун-ян и Гэн Шоу-чан выступали лишь как ученики и
последователи «Гуань-цзы» в этой области.
Чьи интересы выражены «Гуань-цзы», выступающим с проповедью
вмешательства государственной власти в экономику в целях стабили¬
зации? Ян Хин-шун, анализируя направление общественной мысли в
период Чжань-го, признает легистов представителями «рабовладельцев,
богачей-купцов», но это определение, на мой взгляд, не затрагивает
авторов «Гуань-цзы», так как они не принадлежали к числу легистов.
Люй Чжэнь-юй, как мы видели, имел намерение выдвинуть автора
«Гуань-цзы» в качестве представителя общественной категории «зем-
левладельцев-торговцев», удельный вес которых начал усиливаться
с периода Чжань-го. Появление подобных точек зрения объясня¬
ется тем, что социальная позиция «Гуань-цзы» отождествляется с классо¬
вым положением Сан Хун-яна. Между тем, я постарался показать, что
Сан Хун-ян злонамеренно использовал идеологию «Гуань-цзы» в своих
интересах, не считаясь с ее подлинным содержанием. Трактат «Гуань-цзы»,
несомненно, защищает интересы крестьянства против купечества, почему
ему никак нельзя приписать защиту стремлений торгового класса. На
страницах «Гуань-цзы» разбросаны многочисленные доказательства
симпатий к крестьянству и желания облегчить его тяжелое положение.
«Гуань-цзы» неоднократно ополчается против эксплуатации крестьян
торговцами на почве неустойчивости цен. Он стремится устранить бедст¬
вия, связанные с ростовщичеством (глава ЬХХХШ). Он советует князю
Хуаню ограничить барщину, чтобы дать крестьянам возможность обеспе¬
чить хороший урожай, если их не станут мобилизовать в сезон наиболее
горячих сельскохозяйственных работ (глава ЬХѴІІІ). «Гуань-цзы» наста¬
ивает на повышении в несколько раз цен на хлеб, чтобы поднять благо¬
состояние крестьянства. В отличие от Лао-цзы, «Гуань-цзы» объявляет в 11 Все эти термины обозначали законодательные мероприятия, пытавшиеся до¬
биться устойчивости хозяйства и, в особенности, цен путем введения системы хлеб¬
ных амбаров, монополизации транспорта правительством и т. д.

ТРАКТАТ «ГУАНЬ-ЦЗЫ»
63-
V главе плохим политиком того, кто не сумеет отнять у имеющего избыток
и прибавить страдающему от недостатка. Руководящее начало управления,
по мнению «Гуань-цзы», заключается в том, чтобы обогатить народ (глава
ХЬѴІІІ). При неумеренных налогах неизбежна «внутренняя война» (глава
ЬХѴІІІ). Правительство должно брать у народа как можно меньше. Неуме¬
ренные налоговые требования с быстрыми сроками платежа поглощают
часто львиную долю стоимости имущества плательщика. Если какой-нибудь
налог отменяется, страна предается радости (глава ЬХХШ). Наконец,
проповедуя обособление общественных классов друг от друга и строгое
следование каждой группы профессиям их отцов, «Гуань-цзы» допускает
единственное исключение для крестьян, которые при известных условиях
могут становиться учеными (глава XX). Все это показывает, что крестьян¬
ство было для «Гуань-цзы» на особом положении, и его авторы пишут о
нуждах простого народа в духе гуманности. Это, конечно, не значит, что
«Гуань-цзы» выступает защитником интересов крестьянства. Авторы этого
трактата обращаются к сильным мира сего с увещеванием относительно того,
как направить экономическую политику страны или отдельного княжества
так, чтобы смягчить социальный кризис, вызывавший неустойчивость и гро¬
зивший «внутренней войной». Им казалось, что, если продолжать политику
невмешательства, то социальная власть купечества еще усилится и страна
придет к катастрофе. Нищету нужно не поощрять, а бороться с ней. Такова
экономическая программа «Гуань-цзы». Она показывает, что его авторы
скорее всего принадлежали к демократически кругам чиновничества,
которые боролись против купечества и тем самым становились до некоторой
степени на сторону народа.
Как ни кратко мне пришлось остановиться на изложении системы,
экономических взглядов «Гуань-цзы», является все же несомненным, что
труд «Гуань-цзы» выделяется на фоне экономических учений античности
и средних веков законченным экономическим мировоззрением, основан¬
ным на идее регулирования народного хозяйства. «Гуань-цзы» намного
опережает свою эпоху. Бросается в глаза при чтении курсов и учебников
по истории экономической мысли, что при рассмотрении экономических
учений рабовладельческой и феодальной формаций все внимание уделя¬
ется Гесиоду, Ксенофонту, Платону, Аристотелю, Фоме Аквинскому, но
о восточных экономических теориях обычно даже не упоминается.
Имя «Гуань-цзы» до сих пор совсем не фигурировало в этих сочинениях.
Казалось бы, целью истории экономической мысли является возможно более
полное отображение экономического мировоззрения всех обществен¬
ных классов и групп, притом не только в Европе, но и на других континен¬
тах. Нам не понять до конца столкновения различных интересов в обществе,,
если мы не уясним себе позиции всех участвующих в борьбе сторон.
В.	И. Ленин писал: ««...история идей есть история смены и, следовательно,
борьбы идей»1. Наш очерк должен показать, насколько стала бы богаче исто¬
рия мировой экономической мысли, если бы она включила в круг рассмотре¬
ния такой замечательный эпизод, как борьба между конфуцианством и кон¬
цепцией регулирования народного хозяйства, восходящей к «Гуань-цзы».
1 В. И. Л е~н и н, Соч., т. 20, стр. 237. (Рецензия на книгу: Н. А. Р у б а к и п,
Среди книг.)

г
В. И. Кузищин
О СТЕПЕНИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ЛАТИФУНДИЙ
В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ
В литературе уже давно прочно утвердилось мнение, что процесс скла¬
дывания крупного землевладения в форме создания огромных поместий —
латифундий — начался в Италии еще в III в. до н. э. и особенно усилился
после второй пунической войны. К I в. до н. э. латифундии господствовали
в Италии и являлись главной формой организации сельскохозяйственного
производства. С решительной формулировкой этого тезиса выступил в свое
время Родбертус, выдвинув идею ойкосного хозяйства в римском мире,
идею, развитую в стройную экономическую систему К. Бюхером. В трудах
названных ученых положение о крупном рабском хозяйстве — ойкосе —
латифундии—покоилось скорее на теоретических основаниях, чем на кро¬
потливом и тщательном исследовании источников.
Серьезную попытку доказать этот тезис предпринял русский уче¬
ный И. М. Гревс, выпустивший в 1899 г. солидное исследование «Очерки из
истории римского землевладения». Нет возможности рассматривать всю
литературу вопроса, но следует указать, что взгляд о широком распростра¬
нении латифундий разделялся такими исследователями, как А. Шультен1,
М.	Вебер1 2, Г. Сальвиоли3, Р. Ю. Виппер4, М. Ростовцев5 и др. Правда,
Тенни Франк в экономическом обзоре последних лет Республики считает
возможным осторожно заявить: how far large farms were absorbing small ones
at this time it is difficult to say6,—'тем не менее в последних работах, посвя¬
щенных экономической истории Италии, взгляд о широком развитии
латифундий в конце Республики вполне разделяется. Несмотря на осто¬
рожность формулировок, современный итальянский историк Дж. Луц-
цатто считает, что латифундия была одним из главных и преобладающих
типов хозяйства эпохи Варрона и Колумеллы7. В специальном докладе,
прочитанном на X Всемирном конгрессе историков в Риме в 1955 г.,
итальянский историк Тибилетти относит возникновение и широкое рас-
1	А. Schulten, Die römischen Grundherrschaften, Weimar, 1896.
2	M. Вебе p, Аграрная история древнего мира, X., 1923.
3	Г. Сальвиоли, Капитализм в античном мире, М., 1923.
4	Р. Ю. Виппер, Очерки истории римской империи, Берлин, Гос. изд., 1923.
5	М. Rostovtzeff, Geschichte der alten Welt, Bd. 2, Rom. 132—133, Lpz,
1942.
6	T. F г а n k, An economic survey of ancient Rome, I, стр. 368.
7	Дж. Луццатто, Экономическая история Италии, М.—Л., 1954, стр. 120—
121.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 65
пространение латифундий к эпохе Катона1. Точка зрения о расцвете лати-
фундиального землевладения в конце Республики в Италии пользуется
поддержкой и в советской историографии. «На время Суллы и последующие
десятилетия,— пишет Н. А. Машкин, — падает расцвет крупного лати-
фундиального хозяйства»1 2. Период широкого распространения латифун-
**дий в Италии В. Н. Дьяков относит к концу III — началу II в. до н. э.3.
Несмотря на широкое распространение указанного взгляда в литера¬
туре, нельзя сказать, чтобы проблема возникновения и развития латифун¬
дий была выяснена до конца. В сущности, тезис о раннем возникно¬
вении латифундий в Италии имеет шаткие доказательства и покоится на
немногочисленных и неопределенных указаниях, принадлежащих более
поздним историкам (Плинию Старшему, Плутарху, Аппиану).
Таким же традиционным и общепринятым является взгляд, согласно
которому крупное землевладение тождественно латифундиальному в
конце Республики. Это тождество считается само собой разумеющимся
и поэтому никогда не доказывалось, а только постулировалось.
Между тем ряд данных говорит о том, что латифундии в Италии I века
до и. э. имели небольшое распространение, представляли явление редкое
и в значительной степени новое. А крупное землевладение, сделавшее
огромные успехи именно в I в. до н. э., складывалось не в форме латифун¬
дий, огромных хозяйств, включающих обширные пространства земли,
а состояло из большого числа (иногда по нескольку десятков) поместий
мелкого и среднего размеров, расположенных в разных районах страны
и мало связанных друг с другом в хозяйственном отношении.
Данные по этим вопросам содержатся в сочинениях Цицерона и Варрона,
т. е. в источниках, современных периоду падения Республики. Сохранив¬
шиеся многочисленные письма Цицерона позволяют нам составить твер¬
дое представление о том, что Цицерон был крупным землевладельцем того
времени. Он владел несколькими поместьями в Арпине4, имениями в окрест¬
ностях Тускула, Формий, Помпей, Анагнии, Астуры, Кум5, Путеол6,
Синуэссы, лесным участком близ Тускула, который он пазывает saltus7.
Некоторое время Цицерон владел несколькими имениями некиих Фуфидия
(Ad Att., XI, 14,3 и сл.), Бриния (Ad Att., XIII, 12,4) и Овии (Ad Att.,
XIII,	22,4). Сын Цицерона купил имение совместно с вольноотпущен¬
ником Цицерона Тироном (Ad fam., XVI, 21, 7).
Самыми большими имениями Цицерона были куманское и путеолан-
ское поместья, которые однажды были названы Цицероном царством
(regnum.— Ad Alt., XIV, 16, 1). Правда, в Путеолах у Цицерона было
несколько имений, скорее всего, два имения было и под Кумами (Ad Att.,
XIV,	13,5), так что обозначение regnum скорее относится к комплексу
1	G. Tibiletti, Lo sviluppo del latifondo in Italia dall’epoca Graccana al
principio dell’impero, «Relationi XCongresso», II, стр. 235—292; G. S c h г о t, Die Ver¬
wendung des ager publicus in der Zeit der römischen Republik als Ausdruck patrizi-
scber Wirtschaftspolitik, «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 1956, Hft. Г, стр. 39—
61, также относит возникновение латифундий в Италии к весьма раннему времени.
2	Н. А. Машкин, История древнего Рима, 1950, стр. 289.
3	«История древнего мира» под ред. Н. М. Никольского и В. II. Дья¬
кова, М., 1952, стр. 552—560.
4	Цицерон получил по наследству от отца одно имение (Gic., De leg. agr., III,
8). Однако в 45 г. Цицерон сообщает о нескольких поместьях в Арпине (Gic., Ad Att.,
XIII 9 2* 11 1)
5	Gic.’ Ad Att., I, 6,2; 4,3; II. 1,11; XII, 1, 1; 15; Gic., Ad Q. fr., II, 5,4
(II, 7).
ü В Путеолах у Цицеропа было несколько поместий: одно из них он купил в мае
45 г. (Ad iam., V, 15, 2); спустя несколько месяцев по завещанию Клувия Цицерон
получил еще несколько (Ad Att., ХІІІ,45,Зидр.). Gp. О. E. Schmidt, Giceros
Villen, Lpz, 1899, стр. 50—53.
7 Gic., Ad Att., XV, 1 В, 1; II, 4, 5.
5	Вестник древней истории, № 1

В. И. КУЗИЩИН
имений под Кумами и Путеолами, чем к характеристике одного имения.
Во всяком случае, Плутарх отмечает, что имения Цицерона около Неаполя1
и Помпей были небольшими (Plut., Сіе., 8). Прочие поместья Цицерона
были еще меньшими по размерам: арпинские поместья Цицерон назы¬
вает даже praediola «именьица» (Ad Att., XIII, 9,2).
Таким образом, в составе земельных владений крупного землевладельца
конца Республики Цицерона не было ни одной латифундии; его земельные
богатства состояли из множества имений средних и малых размеров.
0	том, что данный факт не был случайным, говорит анализ сельскохо¬
зяйственного трактата Варрона, написанного в 37 г. до н. э., но отражаю¬
щего условия более раннего времени — 60—50-х гг. дон. э.1 2. Варрон,
сам крупный землевладелец3, написал книги по сельскому хозяйству,
имея в виду прежде всего нужды крупных землевладельцев. Именно он,
вероятно, впервые ввел в употребление позднее столь распространенный
термин для обозначения огромных имений — latifundium4. Другие авторы
еще не знают этого понятия, как например, Цицерон, хорошо осведомлен¬
ный в области специальной терминологии5, хотя в некоторых местах его
сочинений содержатся определенные указания на образование больших
имений — латифундий6. Насколько новым и малоупотребительным был
этот термин, говорит то обстоятельство, что сам Варрон воспользовался
им только один раз7. Латифундия, как особый тип хозяйства, противопо¬
ставляется Варроном поместью среднего размера. Эти типы хозяйства имеют
различную организацию и неодинаковую доходность. По мнению Варрона,
имение среднего размера обладает самой совершенной организацией хозяй¬
ства и наибольшей доходностью. Именно этот тип имения, который назы¬
вается Варроном— в отличие от latifundium — fundus, praedium, и стоит
в центре его трактата8. Вопросы организации хозяйства в латифундиях
затрагиваются им лишь мимоходом, при характеристике различных сторон
поместья среднего размера — fundus.
Вряд ли Варрон так явно игнорировал бы вопросы организации хозяй¬
ства в латифундиях и отвел им второстепенное место в сочинении, посвя¬
щенном крупным землевладельцам, если бы латифундии господствовали
в его время. Новизна и малая распространенность термина latifundium
также отражает небольшое распространение латифундий в Италии
в I в. до н. э. *
1	Под имением около Неаполя Плутарх имеет в виду путеоланское имение Ци¬
церона, как расположенное к Неаполю ближе, чем другие поместья.
2	Т. Frank, ук. соч., стр. 363.
3	Варрон имел большие стада овец в Апулии, лошадей в Реате и, вероятно,
арендовал там обширные пастбища (Varro, RR, II, praef. 6), а также владел
поместьями около Тускула и Кум (G і с., Ad fam., IX, 1, 2; V а г г о, RR, III, 13, 1;
3, 8), в Арпине (С і с., Ad Q. fr., Ill, 1, 4), Реате (Varro, RR, III, 2, 3), Казине
(Varro, RR, III, 3, 9; 5, 8—9); несколько имений купила его жена Фундания
(Varro, RR, I, 1, 1).
4	Varro, RR, I, 16, 4:... quam partem latifundi divites domesticae copiae manda¬
re solent.
6	Как сообщает Плутарх (Cic., 7), Цицерон «прекрасно знал и о местожитель¬
стве каждого из сколько-нибудь видных людей, и об имениях, которыми они владели,
и о лицах, дружбой которых они пользовались, и о соседях их, так что по какой бы
дороге в Италии Цицерон ни проезжал, он легко мог и назвать ц показать земли и
виллы своих друзей» (рус. перев. под ред. С. Я. Л у р ь е, 1941, стр. 270).
6	С і с., De leg agr., Ill, 8, 14. Вместо краткого и точного.термина latifundium
Цицерон прибегает к описательному выражению: ex multis praediis unam fundi re¬
gionem formamque perficeret. Следует заметить, что как в первом, так и во втором слу¬
чае возможно, что Цицерон преувеличивает размеры владений тестя Рулла.
7	Varro, RR, I, 16, 4. В другом месте он называет латифундию просто fundus
magnus (I, 13, 3).
8	Особенно хорошо это видно при характеристике оград поместья (Varro, RR,
I, 14).

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 67
Весьма интересно в этом отношении сравнение данных источников I века
н. э. и і века до н. э. Источники I века н. э. содержат многочисленные свиде¬
тельства о широком развитии латифундий и много жалоб на то, что развитие
латифундий привело к упадку сельского хозяйства, к истощению земли и
падению урожайности. Философские трактаты1, литературные произведения
(например, Петроний), риторические декламации1 2 наполнены рассужде¬
ниями о широком развитии огромных поместий и их гибельности для
Италии. О безграничных пространствах вилл кратко, но выразительно
повествует Тацит3. Плинию Старшему исследователи обязаны фразой
о латифундиях, погубивших Италию4 5. Он же отчетливо видел губитель¬
ность рабского труда в латифундиях для плодородия почвы (ІЧН, XVIII,
17—19, 21). Колумелла горячо полемизирует со сторонниками экстен¬
сивного хозяйства (сторонниксм которого был Плиний6), столь при¬
сущего латифундиям, и резко выступает против запустения огромных
пространств 6.
Наконец, анализ эпиграфического материала позволил сделать выводы
о развитии латифундиального землевладения в Италии в I в. н. э. более
основательными и прочными7.
Столь согласные свидетельства самых разнообразных источников явля¬
ются лучшим доказательством широкого и повсеместного распространения
датифундий в Италии I в. н. э. и связанного с ними определенного упадка
сельского хозяйства.
Мзжду тем, по сравнению с этими сообщениями, источники I в. до н. э.
представляют заметный контраст. Жалоб на повсеместное распространен
ние латифундий и губительность их для сельского хозяйства страны, как
правило, в источниках I века до н. э. нет.
Варрон ничего не говорит о том, что латифундия является источником
упадка и запустения. Наоборот, из его книг создается твердое представ¬
ление о значительном прогрессе и процветании сельского хозяйства в Ита¬
лии, что является хорошим аргументом в пользу тезиса о малой распро¬
страненности латифундий в I в. до н. э.
Хозяйство латифундий, по мнению Баррона, целиком базировалось
на непроизводительном рабском труде и приносило весьма небольшой
доход владельцу, который был мало заинтересован в интенсификации
хозяйства, в больших вложениях в него. Делать большие вложения, осо¬
бенно в обширное хозяйство, было рискованно, поскольку один неурожай¬
ный год мог совершенно разорить владельца. Особенно рискованно это
было делать при распространенной практике абсентеизма владельца,
когда хозяйство перекладывалось целиком на плечи рабов. При таких
условиях отрицательные последствия резкой экстенсификации хозяйства
в латифундиях, естественно, должны были сказаться довольно быстро.
Но Варрон пока ничего не знает об этом явлении; латифундия еще не рас¬
1	Seneca, Ер. 89, 20; 90, 39; S e n e с a Maior, Controvers., V, 5: arata quon¬
dam populis rura singulorum nunc ergastulorum sunt latiusque vilici quam reges imperant.
2 P s e u d o-Q u i n t i 1., Declamationes, XIII, 4.
3 T a c ., Ann., III, 53: villarum infinita spatia.
4	P 1 i n., NH, XVIII, 35: latifundia perdidere Italiam iam vero et provincias.
5	См. M. E. Сергеенко, Два типа сельских хозяйств в Италии в I в. н. э.,!
ИАН СССР, 1935, сер. VII, стр. 573—598.
6	Colum., RR, I, 3, 12: more praepotentium, qui possident fines gentinm, quos
ne circumire equis quidem valent, sed proculcandos pecudibus et vastandos (ac populan¬
dos) feris derelinquunt, aut occupatos nexu civium et ergastulis tenent.
7	Велейская таблица (CIL, XI, 1147) и таблица Лигуров Бебианов (CIL, IX,
1455) определенно говорят о концентрации земельной собственности на севере Ита¬
лии, где мелкое и среднее землевладение сохранялось дольше всего. Исследуя;
надписи из Кампании I века н. э., Моммзен заключает: hanc quoque Italiae regionem-
latifundia perdidere (CIL, X, стр. 460).
6*

68
В. И. КУЗИЩИН
крылась целиком перед взорами современников Баррона, а поэтому-то
последний и ничего не говорит о губительности латифундиального хозяй¬
ства1, что лучше всего свидетельствует не только о редкости латифундий,
но и о недавнем их происхождении.
Хорошо осведомлен в вопросах сельского хозяйства и аграрных отноше¬
ний был Цицерон (Plut., Сіе., 7), однако в своих многочисленных речах,
письмах и других сочинениях он ни разу не говорит о губительном влия¬
нии латифундий на хозяйство страны. Мало того, даже в тех местах, где
Цццерон обрушивается на образование больших хозяйств и стремится
очернить их владельцев, он ни слова не говорит о губительности и вред¬
ном влиянии больших хозяйств1 2.
Однако неправильно было бы думать, что латифундий в Италии I века
до н. э. совсем не было. О существовании латифундий, как мы видели,
упоминает Варрон. В речах Цицерона хотя и нет термина latifundium,
однако в ряде мест имеются в виду довольно крупные поместья, говорится
о слиянии многих имений в одно3, о принадлежности одному лицу целой
округи4; имеются указания, что некоторые области находятся в руках
немногих, в* частности область города Пренесте5. Тем не менее, латифун¬
дии в I в. до н. э. были вИталии редки, и это было отнюдь не случайным
явлением, а объяснялось как историческими особенностями аграрного раз¬
вития Рима, так и особенностями экономической организации хозяйства
в латифундиях.
Малая доходность огромного поместья, латифундии, высокая стоимость
содержания обширного штата рабов, резкая экстенсификация хозяйства,
принцип наименьших затрат приводили к тому, что в некоторых областях
Италии латифундия была просто невыгодна, доход не покрывал расходов.По-
этому-то огромные поместья, латифундии, могли появляться лишь в особо
плодородных районах Италии6 или в областях, где имелйсь возможности
1	Если К о л у м е л л а постоянно говорит о соблюдении меры нри покупке зем¬
ли и о том, что огромные владения нельзя хорошо обрабатывать и они либо опусто¬
шаются дикими зверями, либо пустуют (RR, 1,3; 8; 9; 12), то у Баррона нет ника¬
кого упоминания об этом предмете.
2	См. С і с., De leg. agr., Ill, 8 и 14, где упоминается об обширном имении Hirpinus
и поместье в Казине, образовавшемся в результате присоединения соседних имений
тестем Сервилия Рулла, против законопроекта которого резко выступал Цицерон.
См. также С і с., De leg. agr., II, 78, о владениях в Кампании и в области Пренесте.
В речи Pro Sulla, 71, Цицерон с негодованием говорит о грабежах и насилиях
Аутрония. В речи Pro Mil., 74—75, упоминается о присоединении соседних поме¬
стий Клодием, злейшим врагом Цицерона. Уж здесь Цицерон не упустил бы слу¬
чая попрекнуть лишний раз Клодия губительностью большого хозяйства, если бы
она имела место, по он этого не сделал. Во всех этих речах Цицерона к тому же воз¬
можны большие преувеличения величины имений его врагов.	^
3	С і с., De leg. agr., Ill, 8 и 14; II, 78. Во всех этих местах говорится ista dena
iugera continuabunt о процессе, который совершается па глазах Цицерона или имеется
в виду.
4	Gic., De leg agr., Ill, 8: fundus Hirpinus sit sive ager Hirpinus (totum enim
possidet)...
5	Gic., De leg agr., II, 78: agrum Praenestinum a paucis possideri. Правда, здесь
не сказано прямо о латифундиях и всего вероятнее, что и здесь преобладало по¬
местье среднего размера, так как Пренесте был расположен недалеко от Рима и
там преобладали подгородные имения, которые обычно были небольшими. Речь идет о
том, что эти поместья средних размеров перешли в руки небольшого числа лиц; и
в данном случае возможно также преувеличение со стороны Цицерона, ибо это было
выгодно Цицерону, как подтверждение его основных мыслей.
6	Dc leg. agr., II, 66, Цицерон перечисляет плодородные области Италии:
Albanus ager est Setinus, Privernas, Fundanus, Vescinus, Falernus, Liternus, Cumanus,
CJasinas. _Ab alia porta Capenas, Faliscus, Sabinus, ager Reatinus, Venafranus, Alli¬
fanus, Trebulanus. О плодородии Кампании много говорит Страбон (V, 4, 8; 4, 3,
13). О плодородии других областей см. S t г а b о, V, 3, 10; 3,5 и мн. др.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 69
для пастбищного скотоводства, как в Апулии, Лукании, Калабрии1. В пло¬
дородных областях естественное плодородие почвы покрывало все дефекты
экономической организации латифундии, а в пастбищных районах неболь¬
шие вложения, малый штат рабов (иногда лишь несколько человек1 2) при
небольших расходах давали небольшой, но зато верный доход.
Отметим места образования больших поместий в различных районах
Италии, о которых имеются надежные сведения в источниках. В III аграр¬
ной речи Цицерон говорит, что вся Гирпинская округа находится во власти
тестя Рулла3. В той же речи упоминается, что он объединил несколько
отдельных имений в одно в Казине4 5. Во II аграрной речи он называет
Пренесте областью, находящейся во власти немногих6. В той же речи
он указывает на стремление людей богатых зевладеть Кампанской
землей6. Плутарх сообщает, что, проезжая по Этрурии, Тиберий Гракх
увидел картину запустелого края, а на пашнях и пастбищах в качестве
пахарей и рабов — одних чужеземцев и варваров7. Вероятно, и здесь в неко¬
торых местах возникли крупные поместья. Пастбищное скотоводство,
практиковавшееся в южной Италии, требовало обширных пастбищ, исчис¬
лявшихся сотнями и тысячами югеров. Варрон сообщает, что скот перего¬
нялся с одних мест на другие в зависимости от сезона (RR, II, 1, 16). Осо¬
бенности пастбищного скотоводства приводили к тому, что в руках част¬
ных лиц в южной Италии находились обширные пастбища. Варрон назы¬
вает их общественными пастбищами, сдававшимися по закону цензоров
на откуп публиЦанам8. Однако они превратились уже фактически в пол¬
ную собственность их арендаторов, и публиканам доставляло много труда
собирать с них законную пошлину9.
1	Характерно, что Варрон в книге о животноводстве постоянно упоминает об Апу¬
лии и Лукании как областях, где имелись огромные стада скота (RR, II, praef. 6;
II, 1,16; 2,9; 6,5; 7,1 и 6; 10, И etc.). Об обширных пастбищах Апулии см. Li ѵ.,
XXXIX, >29. О том, что Апулия, Калабрия и Лукания богаты скотом,
см. также Ног., Сапп., 1,31; III, 16: Epod., 1.
2	О количестве пастухов см. V а г г о, RR, II, 10, 10—11. Согласно этому расче¬
ту, солидное стадо в 700—800 голов обслуживалось 8—10 пастухами.
3	С і с ., De leg. agr., Ill, 8: ut meliore iure tui soceri fundus Hirpinus sit sive
ager Hirpinus (totum enim possidet). К сожалению, нам не известно, было ли это од¬
но огромное имение или множество отдельных имений в одной округе, как у Марка
и Квинта Цицеронов в Арпине.
4	Там же, 14.
5	С і с., De leg. agr., II, 78: agrum Praenestinum a paucis posside ri.
6	Там же: nam agrum quidem Campanum quem vobis ostentant ipsi concupiverunt
deducent suos, quorum nomine ipsi teneant et fruantur, ccemeunt praeterea: ista dena
iugera continuabunt. Здесь опять-таки идет речь о желании, а не о факте образова¬
ния крупных поместий.
7	Р 1 u t ., *1 ib. Gracch., 8. Однако следует иметь в виду, что Плутарх писал в
начале II в. н. э., когда латифундии господствовали в И талии,так что он мог перенести
представление, сложившееся под влиянием более поздних процессов, в период более
ранний. С другой стороны, говоря о запустении Этрурии, Гай Гракх, возможно, допу¬
стил большое преувеличение в интересах'своей партии и для оправдания своих реформ,
а Плутарх, некритически заимствуя это сообщение, интерпретировал его в духе пред¬
ставлений своего времени. Характерно, что Цицерон ничего не говорит о развитии
крупной собственности в Этрурии, хотя и упоминает о Пренесте. В биографии Мария,
41, тот же Плутарх упоминает о множестве землевладельцев в окрестностях Теламона,
из которых Ni арий набрал целую армию в несколько дней. Вряд ли бы ему удалось
это сделать, если бы там господствовали латифундии. С другой стороны, указание
Варрона на то, что урожай в Этрурии самый высокий в Италии — сам-15(Ѵагго, RR,
1, 44, 1—2), предполагает интенсивное и рациональное использование земли, а это
свойственно скорее среднему поместью, чем латифундии.
8	Varro, RR, II, 1, 16.
9	Cic., AdAtt., II, 15, 4. Письмо очень хорошо показывает, что откупщики от
некоторых владельцев ager publicus не получили законного налога. Владельцы земель
рассматривали их уже как свою собственность.

70
В. И. КУЗИЩИН
Все области, где распространялись латифундии, или славились своим
плодородием, как Казин, Гирпин1, Этрурия1 2, или были районами паст¬
бищного скотоводства.
При рассмотрении тех мест источников, где сообщается о наличии
латифундий в определенных районах, не может не броситься в глаза тот
характерный факт, что латифундии образовались на глазах современни¬
ков эпохи конца Республики3. Пренесте перешло в собственность немно¬
гих лиц лет через 10—15 после сулланской диктатуры4, т. е. в70—60-х гг.
Говоря о кампанских землях, Цицерон замечает, что пока там множество
мелких и средних землевладельцев5, но у некоторых богачей появляются
мысли рб образовании и там крупных имений.
Моммзен, исследуя надписи из Кампании, относящиеся к Í в. н. э.,
делает вывод, что именно эту область Италии погубили латифундии, счи¬
тая возможным ограничить более широкую формулу Плиния рамками
Кампании (GIL, X, стр. 460). Отталкиваясь от данных Цицерона, можно
прийти, в свою очередь, к выводу о том, что в его время, в период 70—
60-х годов, латифундии только начинают складываться в Италии, и в част¬
ности в Кампании. Возникнув в это время, они к I в. н. э. получили повсе¬
местное распространение, что позволило Моммзену сделать такой вывод.
Как указывалось, для Варрона, который обращал свой трактат к круп¬
ным землевладельцам, представлялись наиболее типичными все же поместья
среднего размера. Хотя в источниках нет сведений, какие поместья преоб¬
ладали в каждом районе Италии, однако по некоторым областям косвен¬
ные свидетельства все-таки сохранились. В районе города Америи (Южная
Этрурия) преобладало поместье средних размеров; в частности Росций,
знатный муниципал, владел 13 поместьям^ общей стоимостью в 6 млн.
сест., следовательно, каждое из этих поместгій оценивалось в среднем
в 460 тысяч сест.6. В речи за Цецину Цицерон говорит, что в области
Тарквиний (Южная Этрурия) у Цецины было несколько поместий, также
небольших7. Судя по письмам Цицерона, в Тускуле (Лациум) его соседями
на относительно небольшом пространстве было двенадцать человек8.
Страбон сообщает о хорошей застройке предместьев Тускула (V, 3, 12),
что опять-таки свидетельствует о дробности земельных владений. Город
1	И тот и другой округ славился своим плодородием (С і с., De leg. agr., II, 66).
Около Гирпина протекала к тому же река Calor.
2	(V а г г о, RR, I, 44, 1—2.
3	С і с., De leg. agr., III, 14. Это был насильственный и недавний захват, потому-то
и тесть Рулла ...quos nunc cum aliquo metu'tenet.
4	Cic., De leg. agr., II, 78. Пренесте был ассигнирован ветеранам Суллы;
разорение ветеранов привело к объединению их участков в одних руках. Конечно,
разорение последовало не сразу после выведения колонии, а через 10- 15 лет (Сіе.,/
In Cat., II, 20; о выведении колоний Суллы в Пренесте, см. Flor., III, 21, 27).
Ср. Strabo, V, 3, И.
5	Cic., De leg. agr., II, 84: totus enim ager Campanus colitur et possidetur a
plebe, et a plebe optima et modestissima.
6	C i c., Pro Rose. Amer., 20. Г p e в с, ук. соч., стр. 130, определяет стоимость^
Югера земли в 1000 сест. (ср. Т. F га п к, ук. соч., стр. 365). Моммзен («Hermes»,
XIX, 398) и Ф ю с т е л ь де К у л а н ж,, Аллод и сельское поместье в меровинг-
скую эпоху, СПб., 1907, стр. 31, югер хорошо обработанной земли определяют в 2000—^
2500 сест., следовательно, имение стоимостью в 460 тысяч сест. насчитывало 300 —
460 югеров. Ср. Pro Rose., 47, где говорится о том, что пример Росция типичен не
только для Америи, но и для всей Умбрии, а также и для других старинных муни¬
ципиев.
7	С і с., Рго Саес., 11: aliquando post iam argentaria dissoluta Fulcicinius huic
fundo uxoris continentia quaedam praedia atque adiuncta mercatur. О том, что имения
были небольшие и рядом находились соседние, см. 21—22.
8 С i с., Ad Q. fr., III, 1, 23; Ad Att., XV, 6, 2—3; VI, 1, 23; VII, 7, 6; IV,
16(1 ба), 3; XIII, 4, 2; Ad fam., IX, 1, 2; V а г г о, RR, III, 13,1; C i c., Pro Caec., 54;
P 1 i n., NH, XXXVI, 115.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 71
Формии (Лациум) и его окрестности были заселены в основном мелкими
и средними землевладельцами. «Со мной, — пишет Цицерон, — много
говорят люди из муниципий, много говорят сельские жители; они совер¬
шенно ни о чем не заботятся· кроме полей, кроме усадебок, кроме своих де¬
нежек» 1.
В окрестностях Арпина (граница Лациума, Кампании и Самниума) ос¬
новным типом имений было среднее поместье. Так, проведение небольшого
участка дороги Квинтом Цицероном к своему имению Латерию затронуло
сразу четыре поместья1 2. Квинт Цицерон владел пятью небольшими поме¬
стьями в Арпине, несколькими владел и Марк Цицерон3. Кампания была
населена многими мелкими и средними землевладельцами4, много в Кам¬
пании было и имений знати5, но они, судя по описанию своих поместий
Цицероном, были также средними по размерам, хотя и имели грандиозные
виллы.
В речи за Туллия Цицерон передает спор из-за участка земли, распо¬
ложенного около Фурий в Бруттии, между двумя землевладельцами Тул¬
лием и Фабием. Поместья того и другого довольно значительные6, однако
по соседству с ними живет много и других владельцев7. Множественность
соседей лучше всего говорит за средний размер их имений.
Цезарь рассказывает, что пропретор Сицилии 49 года М. Катон произ¬
водил в Лукании и Бруттии набор римских граждан (ВС, I, 30). Во время
гражданской войны Августа иАнтония с Брутом и Кассием часто подвозился
хлеб, собираемый в Лукании и Япигии (Калабрия) (Арр., ВС,IV, 1С 0 и 108).
Последние сообщения показывают, как ложно представлять себе Южную
Италию только страной пастухов и скотоводческих латифундий. Оказы¬
вается, что в Лукании, Бруттии, Калабрии жило м&бго римских граждан,
скромных землевладельцев, что эти области имели также и много хлеба.
Таким образом, примеры, взятые из разных районов страны, Этрурии
и Лация, Самниума и Кампании и, наконец, из Южной Италии 8, Бруттия,
говорят о широком распространении и преобладании имений среднего
размера, а не латифундий.
1	С і с., Ad Att., VIII, 13,2; а также IX, 15, 3: non modo autem nulla que¬
rella est municipalium hominum ac rusticorum'sed contra metuunt ut crudelem iratum.
Под муниципалами и сельскими жителями, очевидно, подразумеваются скромные
землевладельцы. Соседями Цицерона по формийскому имению были средние земле¬
владельцы—Гай Аррий иСебос, друг Катулла (Ad Att., II, 14, 2). В окрестностях Фор-
мий и, вероятно, недалеко от имения Цицерона находилась усадьба Долабеллы
(Ad Att., XV, 13b,1), Мания Лепида (Ad Att., ѴДІІ, 6, 1) и Марка Эмилия Филемона в
Помптине (Ad fam., VII, 18,3).
2	С і с., Ad Q. fr., Ill, 1, 4: поместья Лукусты, Варрона, Тавра, Велуина.
3	Одно из них стоило всего 100 тысяч сест., другие — не больше (Сіе.,
Ad Q. fr., Ill, 1,1—5).
4	С i c., De leg. agr., II, 84.
5	C i c., Ad Att., VIII, lib, 3(2): si tenendam hanc oram putas, quae et opportu¬
nitatem et dignitatem habet et egregios cives et ut arbitror teneri potest. Около Байи име¬
ли поместья известные аристократы: Курион (Ad Att., X, 4, 7), Гортензий (Ad Att.,
V, 17, 5), Помпей (Ad Att., IV, 10,2), Фауст Сулла (там же), Варрон (Ad fam., IX,
1, 2), Марий (Ad Q. fr., II, 8/10, 3) и мн. др.
6	В поместье Туллия имелось различие между виликом и прокуратором, но
имелся только один вилик и один прокуратор, так что имение не было большим
(Pro Tull., 17); Цицерон один раз называет его saltus (Pro Tull., 18). Правда, вод¬
ном месте говорится о нескольких виллах (14); скорее всего Клавдию, а потом Фабию
и Ацеронию принадлежало несколько небольших^поместий, в сумме дающих зна¬
чительное владение.
7	Cic., Pro Tull., 22: Tullius statim dimittit ad amicos quorum ex vicinitate
Thurina bona atque honesta copia praesto fuit.
8	Varro, RR, I, 29, 2: nonnuli postea qui segetes non tam latas habent (ut in
Apulia) et id genus praedii per saritores occare solent, si quae in porcis relictae
grandiores sunt glaebae. Скорее всего это место говорит о наличии имений среднего
размера и в Апулии, классической стране обширных пастбищ.

72
В. И. КУЗИЩИН
Поскольку основным типом имений Италии было среднее поместье,
то и земельное богатство крупного землевладельца складывалось не из
нескольких больших имений, а из большого числа мелких и средних,
разбросанных в разных концах страны. Мы уже указывали на то, что
Цицерон, Варрон и Росций владели рядом сравнительно небольших поме¬
стий. Владения Аттика были разбросаны по разным районам Италии1.
Ярким примером типичной структуры земельного богатства крупнейшего
землевладельца является структура земельных владений тестя народного
трибуна Сервилия Рулла, предложившего знаменитый аграрный закон
63 года. Цицерон пишет: «Есть, говорит Рулл, у моего тестя несколько
пустынных и далеких имений (agros nonnulos desertos et longinquos);
их он по моему закону продаст за какую ему угодно будет цену. Есть у него,
далее, владения непрочные, захваченные без всякого правового основания
(incertos ас nullo iure possessos); они будут ему обеспечены, как пользующие¬
ся наилучшим правом. Есть у него земли государственные (publicos), их
я сделаю его частной собственностью. Наконец, он соединил в Казинском
округе несколько прекрасных и плодородных имений, выживая своих
соседей до тех пор, пока он, округляя свою землю, не сделал из многих
имений (ex multis praediis) подобие одного сплошного поместья! за них
он изредка трусит, а я сделаю, чтобы он владел ими безо всякой заботы»1 2.
Земельные владения тестя Рулла складывались, следовательно, из боль¬
шого числа средних поместий и одного крупного — формировавшейся
на глазах Цицерона латифундии3. Про фаворита Суллы Хризогона Цице¬
рон говорит, что у него красивое подгородное имение и множество поместий,
которые все в отличном состоянии и по соседству4. Крупный коммерсант
того времени, имевший дела в Азии, Киликии, Испании, Мавритании и дру¬
гих провинциях, Ситтий из Нуцерии, владел множество м^юместий
в Италии5. Бичуя крупных землевладельцев, Цицерон гневно замечает:
«Вообще их богатству не достает только одного — таких имений, доходами
с которых они могли бы покрывать расходы на свою огромную челядь и свои
куманские и путеоланские поместья»6. Здесь Цицерон говорит о множе¬
1	См. Г р е в с, ук. соч., стр. 306—338. Здесь Гревс перечисляет италий¬
ские владения Аттика, которых он насчитывает около 7—8. Однако он без всяких до¬
казательств і.олагает, что почти все эти поместья были латифундиями (стр. 318, 319).
Ни из писем Цицерона, ни из описаний Корнелия Непота этот вывод совершенно не
вытекает. Гревс для доказательства своего тезиса прибегает к поздним источникам,
в частности к свидетельствам Плиния Старшего, Колумеллы и Марциала, писавших
спустя 100—150 лет в других условиях, весьма отличных от условий I в. до п. э.,
поэтому выводы его лишены убедительности, несмотря на кажущуюся обоснованность.
2	С і с., De leg. agr., III, 14 (перевод под ред. Ф.Ф. Зелинского, СПб., 1901,
т. I, стр. 641).
3	У тестя Рулла имелось и второе крупное поместье в Гирпияе (De leg. agr., III,
8). До( чего широко распространился взгляд, что земельное богатство римской
знати складывалось из одного или нескольких огромных поместий, показывает пере¬
вод речи Цицерона за Росция Америйского, сделанный под редакцией Ф.Ф. Зелинского.
Множественное число он считает возможным переводить единственным числом,искажая
содержание текста. Так, например, в С i с., Pro Roso., 6: ...bona patris huisce Sex.
Roscii, quae sunt sexagiens quae... duobus mi'libus nummum sese dicit emisse... in ali¬
enam pecuniam tam plenam atque praeclaram... передано в переводе под ред. Ф. Ф.
Зелинского: «Это отцовское имение моего клиеі та Росция. Имение это, стоившее 6 млн.
ссст., купил, по его собственным словам, за две тысячи сеет. (Хризогон)... громад¬
ное, прекрасно устроенное имение другого...;. Столь же волен в этом отношении и
перевод Cic., Pro Rose., 18, 23—24," 26 и 28.
4	Cic., Pro Rose., 133: rus amoenum et suburbanum, plura praeterea praedia
neque tamen ullum nisi praeclarum et propinquum.
5	C i c., Pro SuUa, 56: plurimis et pulcheri imis P. Sitti praediis venditis aes ali¬
enum eiusdem est dissolutum...
6	C i c., De leg. agr., II, 78:... neque istorum pecuniis quicquam aliud deesse vi¬
deo nisi eius modi fundos, quorum subsidio familiarum magnitudines et Cumanorum et Pu-

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 73
ственности имений, имея в виду всех крупных землевладельцев. В письме
к Папирию Пету Цицерон упоминает о множестве поместий Пета1.
Землемер Сикул Флакк, вероятно, хорошо знавший землевладельче¬
скую карту Италии, прямо заявляет: ...praeterea et in multis regionibus
comperimus quosdam possessores non continuas habere terras sed particulas
quasdam in diversis locis, intervientibus complurium possessionibus (Corpus
agrimensorum Rom., 116,3)* 1 2.
Помимо этих примеров, достаточно красноречивых, имеются другие кос¬
венные соображения в пользу множественности имений у крупного земле¬
владельца того времени. Одним из таких соображений является принцип
наименования имений в Италии в I в. до н. э. Каждое поместье, fundus praed¬
ium, обязательно носило определенное название. Фюстель де Куланж, ис¬
следовав принципы наименования поместий в I в. н. э., пришел к выводу,
что их названия почти всегда происходят от имени владельца3. Однако
исследование названий имений I века до н. э. дает иную картину: в I в.
до н. э. наиболее употребительны были наименования, образованные от
названий местностей, где было расположено поместье. Имения Цицерона
назывались Tusculanus, Arpinas, Cumanus, Puteolanus, Sinuessanus, Anagn-
ius, Formianus, Pompeianus etc. В письмах Цицерона часто говорится о Tus¬
culanus Гирция, Аниция, Корнелия Бальба, Корнелия Лентула Спинтера,
Лукулла, Лициния Красса, Марка Брута, Теренция Баррона, Лукцея, о
Formianus Мания Лепида, Долабеллы, Эмилия Филемона, о Cumanus
Куриона, Гортензия, Помпея, Баррона, об Albanus Куриона, Помпея,
Клодия, Брута4 5. Из других названий можно привести: Puteolanus Лукцея,
Falernus Макулы, Petrinus Лепты, Neapolitanus Понция, Cosanus Сестия,
Liternus Марцелла, Frusinas, Alsiensis Цезаря, Anagnius Тита Тития, Ves¬
cinus, Herculanensis Квинта и Марка Фадия, Lanuvinus Лепида и Брута,
Ficculensis Attici6 (Корнеліш Непот называет это поместье Nomentanus6),
Pedanus Цезаря, Trebulanus Понция, Tiburtis fundus и Privernatis fundus
Брута-обвинителя, Alsiensis Клодия, Ocriculanus7 Клодия и многие, мно¬
гие другие.
Правда, встречаются, хотя и очень редко, названия имений, происшед¬
шие от имени того или иного человека, например: Fufidiana praedia, prae¬
dium Fufidii, praedium Oviae, fundus Brinnianum, Cluvianus, fundus Sicci,
Staberii, Seliciana villa8, однако вряд ли можно думать, что это были соб¬
ственные названия поместья, прочно закрепленные за ним. Судя по смыс¬
лу писем, это, очевидно, обозначения, имеющие смысл только в дан¬
ном контексте9. Приведенные примеры только подтверждают общее пра¬
teolanorum praediorum sumptus sustentare possint... Здесь, кроме того, подчеркивается
разделение поместий на поместил, пріиносящие доход, и убыточные.
1	Cic., Ad fam., IX, 20, l:...etsi numquam plura praedia habuisti...
2	Цитирую по П. Г. Грацианский, Система полей по трактатам рим¬
ских землемеров, В ДИ, 1940, N° 1, стр. 60.
3	Фюстель де Куланж, Аллод и сельское поместье..., стр. 21—22;
см. также стр. 20.
4	С і с., Ad Att., XV, 13,5; Ad fam., VII, 18,3; Ad Att., X, 4, 7; V, 17,5; IV, 10,
2; Ad fam., IX, 1, 2; Ad Att., IX, 15, 1; IV, 11,1; VII, 5, 3; Pro Mil., 54; P 1 u t,,
Pomp., 80; C i c., Pro Mil., 46; Cic., Pro Cluent., 141.
5	Cic., Ad fam., V, 15, 2; VI, 19, 1; Ad Att., XIV, 21,3; XV, 27, 1; X, 13.2; XI,
4, 1; Ad fam., IX, 6,1; Ad Q. fr., 11,5 (7), 4; Ad Att., XV, 2,1; Ad fam., IX, 25,3; Ad
Att., XIII, 46,2; IX, 9,4; XIII, 50,1; XII, 34,1.
6	C о r n. N e p., Att., 14,3; о том, что это было одно и то же имение, см.
Г р е в с, ук. соч., стр. 319, прим. 2.
7	Cic., Ad Att., IX, 18,3, V, 3,1; Pro Cluent., 141; Pro Mil., 54; 64; Ad Att., XIr
14,3; VIII, 6,1.
«Cic., Ad Att., XI, 14,3; Ad Q. fr., III, 1,3; Ad Att., XIII, 22,4; 50,2; XIV, 10,3;
III, 2; XIII, 8; Ad fam., IX, 16, 10.
9	Фуфидиевы имения Цицерон получил по наследству (Ad Att., XI, 13,3) и, ве¬
роятно, вскоре продал; упоминая об этом факте, Цицерон не дает наименования каж-

74
В. И. КУЗИЩИН
вило о том, что имения назывались по местности, в которой они нахо¬
дились.
Ч	_м же объясняется это различие в принципах наименования поместий? г
Естественно думать, что наименования по городу были абсурдны в таких/
условиях, когда у одного владельца было по нескольку имений в одном'
каком-либо районе Италии, например в окрестностях Тускула, Формий,
Кум или Помпей. Однако они становятся вполне объяснимыми и понят¬
ными, если предположить, что у того или иного магната имелось по
одному имению в разных районах Италии.
Во время Августа была выработана декларация, которую давали соб¬
ственники земли агентам ценза, сохраненная нам Ульпианом. Эта форма
censualis содержит: nomen fundi cuiusque, et in qua civitate et in quo pago sit
et quos duos vicinos proximos habet (Dig., L, 15,4). Здесь, таким образом,
указывается не только название каждого поместья, но и места их распо¬
ложения, так как, очевидно, имелась в виду разбросанность имений
одного лица.
Процесс концентрации земли приводит сначала к тому, что у многих
владельцев появляется уже по нескольку имений в каком-либо одном рай¬
оне, которые затем сливаются в одно огромное поместье, латифундию1.
Когда у одного владельца появляется несколько имений в одном рай¬
оне, уже становится неудобным и бессмысленным называть имение по
городу и начинают давать ему другие названия* 1 2, среди которых получает
распространение личный принцип обозначения поместий, который уже
и господствует до конца Империи3.
Следовательно, обычный для I в. до н. э. способ наименования поме¬
стий отражает разбросанность имений одного и того же владельца по раз¬
ным районам страны. Именно скорее всего поэтому Варрон, написавший
свои книги по сельскому хозяйству специально для крупных землевладель¬
цев, постоянно имеет в виду и специально анализирует разные вЙзды рель¬
ефа и почвы (RR, I, 9, 6—7).
Таким образом, источники I века до н. э. отмечают в качестве особенно¬
сти структуры крупного земельного богатства средний размер имений, ред¬
кость латифундий и их недавнее происхождение в той форме, в которой
они предстанут в I в. н. э., и разбросанность небольших поместий по
разным областям Италии.
Указанные особенности коренятся в самобытных условиях аграрного
развития древнего Рима — мы .имеем в виду характерный только для
римлян способ лимитации, межевания границ, и так/Называемую систему
римской ассигнации, распределения земель среди римских граждан по мере
того, как завоевывалась вся Италия.
В литературе уже давно получило признание мнение, что источником
образования крупных земельных состояний были оккупации ager publi¬
cus римскими нобилями. Ager publicus был для римского нобилитета од¬
ним из основных источников образования крупных недвижимых состоя¬
ний (Арр., ВС, I, 7). Разбирая историю образования ager publicus, нельзя
не заметить того, что он был сильно разбросан небольшими кусками по
дого из них, называя их все одним именем их прежнего владельца. Имение Бриния
Цицерон получил по наследству и вскоре продал, возможно, не поинтересовавшись
его названием, тем более, что имение продавал его агент, а не он сам. Интересно от¬
метить, что, говоря об этих имениях, Цицерон вместе с тем упоминает место их распо¬
ложения: см. об имении Стаберия, Сикки, Селиция, Фуфидия.
1	См. Фюстельде Кулан ж, ук. соч., стр. 32—33, и RE, s. ѵ. Domänen.
2	Брат Цицерона Квинт имел пять поместий в одном округе Арпине, поэтому все
его имения носят названия особые, не связанные с именем города, а именно: Латерий,
аркская усадьба, фуфидиево имение, усадьба близ Акв, манилиева усадьба.
3	Фюстель де Кулан ж, ук. соч., стр. 20—22.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 75
всей Италии1. Разбросанность ager publicus была, конечно, не случай^
ным явлением, а логическим следствием римской захватнической поли¬
тики. «На примере самнитов, — пишет Р. Ю. Виппер, — можно видеть
характерные·приемы этой римской политики, старавшейся ослабить боль¬
шую племенную группу мозаичными вырезками из ее территории, отня¬
тием у гее берега, разложением ее на мелкие союзы» 1 2.
Нвляясь закономерным результатом римской завоевательной политики
(частным случаем принципа «разделяй и властвуй»), разбросанность рим¬
ского ager publicus по всей Италии обусловила и разбросанность владе¬
ний римских нобилей по всей стране. Приведенные выше примеры Марка
и Квинта Цицеронов, Баррона, Аттика, тестя Сервилия Рулла Вальгия,
Росция Америйского, Хризогона Ситтия, Папирия Пета и др. ярко пока¬
зывают разбросанность имений по разным районам и их самостоятель¬
ность еще в I в. до н. э.
Выше было указано на преобладание и господство имения среднего
размера в Италии в I в. до н. э. и редкость латифундий в это время. Одной
из причин этого явления была экономическая невыгодность латифундий
и узкие возможности их распространения лишь в наиболее плодородных
областях и районах пастбищного скотоводства. Важной причиной, тормо¬
зившей "образование и развитие латифундий в Италии, была также исто¬
рически сложившаяся разбросанность имений крупных землевладельцев
по всей стране. Однако, как показывает пример Вальгия, тестя Рулла,
в I в. до н. э. вокруг одного из небольших поместий начинает складываться
латифундия путем присоединения соседних fundus3.
Но здесь на пути образования латифундий путем захвата или скупки
смежных поместий стояла преграда в виде особенности римского способа
межевания полей, так называемой лимитации границ. Наиболее харак¬
терные черта римского способа межевания полей сложились еще в эпоху
XII таблшц Являясь отражением и закреплением в законе особенностей
римского аграрного строя, он в свою очередь оказывал, конечно, значи¬
тельное влияние на развитие аграрных отношений.
Наиболее характерные особенности римского межевания полей заклю¬
чались в следующем. Предназначенная для лимитации земля разбивалась
на правильные прямоугольники или квадратные участки по 200 югеров.
Границы участков назывались limites и rigores, они имели определенную,
установленную еще законами XII таблиц ширину от 8 до 12 футов (для
этого отрезалось от каждой центурии по 4—6 футов) и являлись обществен¬
ными дорогами. Землемеры зорко следили за тем, чтобы limites и rigores
не уничтожались ни при каких условиях, а всякие попытки соседей захва¬
тить пограничные рубежи строго преследовались. После размежевания
"земли на центурии происходила assignatio их на отдельные участки, гра¬
ницы между которыми — fines — определялись в 5—6 футов; они служили
соседскими дорогами и не могли запахиваться. Такая разветвленная си¬
стема дорог и дорожек4 устанавливалась и поддерживалась для того,
1	Р. Ю. Виппер, ук. соч.', стр. 12—22, приводит карту увеличения римского
ager publicus по мере завоевания Италии. Разбросанность ager publicus на картах
Виппера показана наглядно.
2	Р. ІО. В и п п е р, ук. соч., стр. 15 и карта, относящаяся к приведенному отрывку,
на стр. 14. На разбросанность ager publicus и чрезвычайную пестротуполитической
карты Италии II—1 вв. до н. э. указывает Тибилетти, ук. соч., стр. 262. Соз¬
дание топографического плана Кампанского поля во времена Цезаря рассматривалось
как огромный успех. Там же, стр. 263.
3	С і с., De leg. agr., Ill, 14: denique eos fundos, quos in agro Casinati optimos
fructuosissimosque continuavit cum usque eo ticinos proscriberet, quoad oculis con¬
formando ex multis praediis unam fundi regionem formamque perficeret.
4	C i c., Pro Caec., 74, говорит о множестве дорог и дорожек, проходов и проез¬
дов на римских полях и о тщательно установленных предками границах имений.

76
В. И. КУЗИЩИН
чтобы обеспечить каждому владельцу возможность подъезда на свое поле,
не стесняя соседа. Естественно предположить, что поместья, охватываю¬
щие пространства в 200 и более югеров, не имели fines внутри, но были
обязаны соблюдать limites и rigores, так как они были общественными до¬
рогами1.
Ограниченное подобным образом имение заносилось на карту-план, так
называемую forma. Имение получало определенное имя, которое также
заносилось на карту и прочно оставалось за ним. Это название оставалось
за ним даже при смене владельца.
Отграниченность имений от соседних поместий, необходимость тщатель¬
но соблюдать установленные законом границы, являющиеся одновременно
общественными дорогами1 2 3, занесение этих границ на план и сложность
изменения границ или их перепланировки (поскольку хозяин был связан
разветвленной дорожной сетью, уничтожить которую он не имел никакого
права) приводили к той необычайной устойчивости fundus, о которой
Фюстель де Куланж считает возможным говорить еще в I в. до н. эА
Отмеченная устойчивость границ поместья приводила к тому, что соеди¬
нение в руках одного лица нескольких смежных поместий не приводило к
автоматическому образованию одного целостного огромного имения, в ко¬
тором немедленно растворились бы особенности организации каждого
поместья; это соединение продолжало оставаться механическим4 5.
Конечно, практика повседневной жизни вносила существенные по¬
правки и изменения в стройную систему межевания полей, приводила к за¬
пахиванию границ, уничтожению межей и объединению поместий, пере¬
краиванию старых планов (forma). Однако следует думать, что вырабо¬
танная издавна практика лимитации полей оказывала большее задержи¬
вающее влияние на образование сплошных поместий, латифундий.
Все эти причины — экономическая невыгодность латифундий, разбро¬
санность имений по разным областям страны, сложившаяся исторически,
и особенности римского способа межевания полей оказывали, помимо·
других причин, задерживающее влияние на развитие латифундий в Ита¬
лии и объясняют небольшое распространение их в I в. до н. э.6.
1	Описанный выше способ межевания полей приводил к тому, что центурия счи¬
талась у римлян одной из основных мер площади (V а г г о, RR, I, 10, 2). Данное
обстоятельство привело к тому, что в источниках часто встречаются упоминания о
поместьях в 100 и 200 югеров. Катон, как известно, дал описание поместья в 100
и 240 югеров. В а р р о н, рассматривая эти< цифры (RR, I, 18 и 19), осо¬
бенно критикует описание поместья в 240 югеров, считая главным неудобством его
то, что оно имеет в виду поверхность в 240, а не в 200 югеров (RR, I, 18, 4—5), вполне
принимая расчет Катона для поместья в 100 югеров. О поместьях в 200 югеров см.
V а г г о, RR, III, 2, 15; С і с., De leg. agr., II, 67.
2	С і с., Pro Gaec., 74: quid inquam, protest fundum habere, si, quae diligentissime
descripta a maioribus iura finium, possessionum, aquarum, itinerumque sunt, baec per¬
turbari aliqua ratione commutarique possunt.
3Фюстельде Куланж, ук. соч., стр. 24.
4	Авл Геллий сохранил нам (II, 20) отрывок из речи Сципиона Младшего
против Клавдия Азеллы, где очень хорошо показано, как мало считались с особенно¬
стями поместья при проведении дорог: ubi agros optime cultos atque villas expolitis¬
simas vidisset, in his regionibus excelsissimo loco grumum statuere aiebat; inde cor¬
rigere viam aliis per vineas medias, aliis per roborarium atque piscinam, aliis per vil¬
lam «... где он видел прекрасно обработанные поля и красивейшие виллы, на самом
возвышенном месте устраивают холм; оттуда исправляется дорога, в одних местах
проходящая через середину виноградников, в других — через охотничий парк и рыб¬
ный садок, в третьих — через виллу».
5	Одним из наиболее ярких мест, иллюстрирующих распространение латифундий
в Италии еще во времена Гракхов, не говоря уже о I в. до н. э., считается 7 глава I
книги «Гражданских войн» Аппиана. Однако вряд ли следует доверять целиком Ап-
пиану, который жил значительно позднее описываемых событий, в эпоху повсе¬
местного распространения латифундий и вполне мог подойти к событиям далекого
прошлого с точки зрения своего времени. К тому же Аппиап в небольшом отрывке

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 77
Тем не менее было бы неправильно сделать вывод, что в Италии
I века до н. э. в связи с редкостью латифундий крупное землевладение,
т. е. сосредоточение больших пространств земли в руках отдельных лиц,
не получало своего развития и повсеместного распространения. Однако
крупное землевладение в I в. до н. э. складывалось не из огромных поме¬
стий—латифундий, а из большого числа имений средних размеров (100—
.200—500 югеров), разбросанных в разных частях страны.
В источниках имеются немногие свидетельства об огромных (в сово¬
купности) количествах земли, сосредоточенных в руках тех или иных пред¬
ставит елей господствующего класса. Приведем несколько примеров. Один
из крупных магнатов своего времени, представитель знатной древней
фамилии Метелл Пий, сын Метелла Нумидийского, во время войны с Сер-
торием объявил,.что «убивший его (т.е.Сертория) получит от него (Метелла)
сто талантовсеребра и двадцать тысяч югеров земли»1, очевидно, из его
собственных владений.
Другой представитель не менее знатной фамилии Л. Домиций Агено-
барб владел огромным количеством земли. На военной сходке он обещал
солдатам земельные участки из своих собственных' владений по 4 югера на
человека, а центурионам и добровольцам-ветеранам пропорционально
больше* 1 2. У Домиция было, по словам Цезаря, 30 когорт; если в когорте
насчитывалось по 500 человек (в условиях гражданской войны и быстрого
набора количество солдат в когорте, по словам Ферреро, достигало ЗОО3,
т. е. всего солдат было 15 тысяч человек, по Ферреро — около 10 тысяч
человек), то для наделения солдат участками по 4 югера требовалось 40—
60 тысяч югеров земли4. Даже если это сообщение значительно преуве¬
дает лишь схему аграрного развития Рима, продолжавшегося несколько сот лет, не
останавливаясь на деталях, интересуясь больше результатом, чем этапами процесса.
Доказательная сила приведенного отрывка значительно ослабляется сообщением
того же Аппиана о том, что деятельность аграрной комиссии Гракхов затронула гро¬
мадное количество лиц и что она фактически грозила привести к серьезному потря¬
сению всех владельческих отношений (Арр., ВС, X). Именно этим обстоятельством
можно объяснить ожесточенность борьбы и ее крайние формы. Сообщение о большом
количестве лиц, затронутых аграрной реформой Гракхов, плохо согласуется с ши¬
роким развитием латифундий, распространившихся по Италии. Если бы огромные
комплексы имений, латифундии, уже господствовали в это время, то реформы Грак¬
хов затронули бы узкую группу крупнейших землевладельцев, а не огромное число
лиц.
1	Plut., Sert., 22: έδγλωσε δέ και Μέτελλος έκπεπληγμένος τον ανδρα και μέγαν
ήγούμενος. Έπεκήρυξε γάρ V τις αύτον άγέλοι ‘'Ρωμα'ΐος εκατόν αργυρίου τα’λαντα δώσειν
και πλέθρα δισμυρια γης (конечно, плетром здесь назван югер).
2	С а e s., ВС, I, 17: militibus in contione agros ex suis possessionibus pollicetur
quaterna in singulos iugera et pro rata parte centurionibus evocatisque; cp. 1, 34,
56—58, где говорится о том, что ДохМиций посадил на семь судов своих рабов и ко¬
лонов.
3	Г. Ферреро, Величие и падение Рима, М., 1916, т. II, стр. 212.
4	Такой расчет допускает Р. Ю. Виппер (ук. соч., стр. 127). Г. С а л ь-
в и о л и, Капитализм в античном ¿мире, стр. 63, значительно уменьшает цифру
Цезаря, давая остроумную критику ее: он отмечает, с одной стороны, заинте¬
ресованность Цезаря в преувеличении сил противников и их обещаний своим солда¬
там, с другой стороны, заинтересованность Домиция в любых обещаниях, чтобы со¬
хранить верность солдат. Ссылаясь на С а e s., ВС, I, 15, Г р е в с понижает цифру сол¬
дат Домиция с 30 когорт, т. е. с 15 тысяч человек, до 20 когорт, т. е. до 10 тысяч че¬
ловек (ук. соч., стр. 366, прим. 1). Среди писем Цицерона дошло одно подлинное
письмо — приказ Помпея от 10 февраля 49 г. (Ad Att., VIII. 12а, 1,3), где он говорит,
что у Домиция Агенобарба было 12 своих когорт, т. е. 3600—6000 человек. Последней
цифре следует доверять более всего, поскольку она взята из более достоверных
источников, чем те, откуда мог почерпнуть свои сведепия Цезарь, к тому же заинте¬
ресованный в преувеличении сил своих противников. Следуя последнему расчету
количество земли, обещанной Домицием Агенобарбом, понижается с 40—60 тыс. югеров
до 15—20 тыс. югеров. Tibiletti, ук. соч., стр. 286, прИхМ. 3, считает, что Домиций
.обещал каждому из 15 тысяч солдат по 40(!) югеров земли.

78
В. И. КУЗИЩИН
личено, все-таки земельные владения Домиция в совокупности были очень
велики. Огромным количеством земли владел богатейший человек своего
времени Красе1.
Крупнейшим землевладельцем своего времени был Помпей Великий.
Помпей никогда не торговался из-за участков, смежных с его вла¬
дениями (NH, XVIII, 35), и, вероятно, скупал множество их. Нам,
к сожалению, известны лишь немногие имения Помпея: это поместья в
Пицене, великолепное албанское имение под Римом, куманское имение
с роскошной виллой, скорее всего обширные пастбища в Апулии или
Калабрии1 2, возможно, и другие имения, сведения о которых не сохра¬
нились. Неизвестна также ни величина его земельных владений, ни их
общая стоимость. Аппиан приводит в качестве одного из условий мира
с Секстом Помпеем в 39 г. возвращение имущества отца Секста Помпея,
Помпея Великого (ВС, V, 71—72), оценка которого достигала 70 млн.
сест. (Dio, XLVIII, 36), включая сюда стоимость одних только недвижимо¬
стей, т.е. городских домов и сельских имений (Арр., ВС,Ѵ, 71 — 72; ср. 111,4).
Много земли имел в своем личном распоряжении и Цезарь. На одной из
военных сходок он говорил: «Когда война будет закончена, я всем дам
землю, и не так, как Сулла, отнимая ее у частных владельцев..., но раз¬
дам вам землю общественную и мою собственную, а если нужно будет, и
еще прикуплю» (Арр., ВС, II, 94). До нас дошли лишь случайные изве¬
стия о трех поместьях Цезаря: педском, альсийском и лабиканском3.
Светоний упоминает о прекраснейших поместьях (amplissima praedia —
Diy.lul., 83)4 5, подарешцлх Цёзарем матери Брута Сервилии; местопо¬
ложение их неизвестно; о величине и стоимости их также нет сведений.
Крупнейшими землевладельцами были тесть Сервилия Рулла Вальгий,.
обогатившийся в результате конфискаций Суллы (Cic., De leg. agr., Ill, 14),
Аттик и Цицерон. Варрон владел многими поместьями в Италии.
Рассматривая приведенные примеры огромных земельных владений,
нельзя не отметить того характерного факта, что все они были недавно
приобретены их владельцами. Красе получил в наследство от отца скромное-
состояние всего в 300 талантов, т. е. около 7 млн. сест., и явился сам со¬
здателем своего богатства. Аттик и Цицерон также лишь благодаря своим
собственным операциям накопили солидное имущество. Особенно большую
роль в деле концентрации земли в руках отдельных лиц имели кон¬
фискации Суллы. Огромные земельные владения Домицияб, Помпея6,
1	Р 1 і п., NH, XXXIII, 134: in agris HS IMMI possidet Quiritium post Sulla divi¬
tissimus. Плутарх (Crass., 2) говорит о 7100 -f- 710 талантах, т. e. около 200 млн.
сест., которыми оценивалось все его имущество, а ведь земли составляли далеко не ос¬
новную часть последнего. Плиний, вероятно, спутал эту цифру с общей стоимостью
всего имущества Красса. Однако, хотя сообщение Плиния и преувеличено, следует^
думать, что оно все-таки говорит об огромных земельных владениях Красса.
2 Р 1 u t., Pomp., 6; Veli. Ра t., II, 29, 1; Р 1 u t., Pomp., 80; G i c., Pro
Mil., 54; G i c., Ad Att., IV, 11,1; VII, 5,3; IV, 10,2. Цезарь (BG, I, 24; III,
4) говорит о том, что Помпцй вооружил около Брундизия 300 своих рабов и пастухов;
скорее всего это .были рабы и пастухи с его собственных пастбищ поблизости от Брун¬
дизия, судя по цифре (300 чел.), весьма обширных.
3	Gic., Ad Att., IX, 18,3; Ad fam., IX, 6,1; Suet., Div.Iul., 83.
4	Цицеронв письме к Аттику от .11 мая 44 г. говорит (XIV, 21,3), что мать-
Брута Сервилия владела неаполитанским имением Понция, может быть, Это было одно·
из имений, подаренных Цезарем.
5	Из Dio, XLI, И, мы узнаем, что Домиций приобрел множество поместий во вре¬
мена Суллы.
6	Помпей, Красе и Мехелл были самыми крупными полководцами Суллы во время
борьбы последнего с марианцами (Арр., ВС, I, 80—115). Отец Помпея Великого Пом¬
пей Страбон обогатился во время Союзнической войны (Veli. Р а t., II, 29, 1).
Помпей приобрел много земель, конечно, после победы Суллы, ближайшим помощ¬
ником которого он был.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛАТИФУНДИЙ В ИТАЛИИ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ 79
Красса1, Вальгия1 2 и, скорее всего. Метелла, о которых сказано выше, со¬
ставились в результате скупки имений лип, проскрибированных Суллой.
Сравнение этих огромных владений, насчитывающих десятки тысяч
югеров, со скромной нормой в 500 югеров, установленной Гракхами,
показывает, какой огромный скачок совершила концентрация земель¬
ной собственности в руках отдельных лиц. Тем не менее успехи крупного
землевладения не означали пропорционального успеха развития и распро¬
странения латифундиального землевладения, которое является лишь одной
из форм крупного землевладения. Правда, сосредоточение больших масси¬
вов земли в руках отдельных лиц способствовало появлению и развитию
латифундий — это бесспорно. Однако понятия крупного землевладения
и латифундиального землевладения в I в. до н. э. в Италии не были тож¬
дественны друг другу. В начгле Империи процесс аграрного развития при¬
вел к повсеместному распространению латифундиального землевладения;
в это время и произошло отождествление понятия крупного землевладения
с латифундиальным, но в I в. до н. э. в Италии этот процесс только начи¬
нался.
Заслуживает самого пристального внимания чрезвычайно остроумная
мысль, высказанная Сальвиоли, которая хорошо выражает трудности,
стоявшие на пути возникновения и развития латифундиальной собствен¬
ности. Сальвиоли указывает, что в римском обществе не было институтов,
способных поддержать крупное землевладение, ибо римское право не
обеспечивало нераздельность землевладения. Вот почему земля, пере¬
шедшая по наследству, обычно подвергалась разделу между наследни¬
ками 3.
Переписка Цицерона дает много примеров дробления наследств, доволь¬
но значительных, причем иногда доли наследников были весьма малень¬
кими, т. е. крупное состояние дробилось на несколько мелких. Так, в 54 г.
Марк Цицерон получил V12 долю наследства Феликса, а его брат Квинт —
х/4 часть4 5. Богатый коммерсант Курий оставил 1/4 часть имущества Цице¬
рону, а 3/4 — Аттику (Ad. Att., VII, 2, 3). В 47 г. Цицерон получил часть
имений Фуфидия, а остальная часть досталась другим наследникам, кото¬
рых было несколько б. Цицерон получил только одно имение из имущества
Бриния, а остальные поместья — прочие наследники (Ad Att., XIII, 12, 4).
Богатый коммерсант из Путеол Клувий, имевший несколько имений,
сделал наследниками нескольких человек: Цицерона, Цезаря, Оффилия,
Гордеония и др. (Ad Att., ХЦІ, 37, 5/4). Бабулий оставил 1/12 часть наслед¬
ства Цезарю и Ѵз Лепте (Ad Att., XIII,48, 1). Гай Албаний, получивший
несколько имений от Лаберия, подвергался риску часть имений потерять
(Ad fam., XIII, 8, 2—3). Архитектор Кир поместил среди других наследни¬
ков Клодия и Цицерона (Pro Mil., 48). Знатный тарквинийский муниципал
Фульциний скупил несколько имений, смежных с имением его жены Цезе-
нии. Таким образом в его руках оказалось несколько поместий, пока от¬
дельных, но имеющих тенденцию превратиться в одно большое, латифун¬
дию. Однако этомунроцессу не суждено было иметь место. После его смерти,
1	Об участии Красса в скупке имений проскрибированных прямо говорит Плу¬
тарх (Crass., 2 и 6).
2	С i с., De leg. agr., Ill, 14, прямо говорит о скупке имений проскрибированных
и захватах ager publicus Вальгием. В той же речи (III, 3) Цицерон говорит о семи
тиранах и прочих владельцах дарованных Суллою земель. Т. Frank, ук. соч.,
стр. 338, в числе семи тиранов называет Красса, Фауста Суллу, Скавра, Гортензия,
Метелла, Домиция и Катула.
3	Г. Сальвиоли, ук. соч., стр. 74—75.
4 С i с., Ad Att., IV, 19, 2 (по L. A. Constans); Ad Q. fr., Ill, 9, 8.
5 C i c., Ad Att., XI, 14,3; в предыдущем письме Цицерон говорит о своих со¬
наследниках (XI, 13,3).

80
В. И. КУЗИЩИН
а также смерти его сына имущество вновь раздробилось на три части между
женой Фульциния Цезенией, женой его сына и неким Цезением, вероятно,
шурином. А после смерти Цезении возник процесс по поводу одного из
входивших в состав ее имущества имений, на которое претендовал еще
один наследник Эбуций (Cic., Pro Саес., 10—17). Таким образом, дробле¬
ние наследства происходит дальше.
В окрестностях Фурий в Бруттии у сенатора Клавдия было обширное
поместье, возможно, даже несколько поместий. Однако в 70-х гг. оно было
куплено Публием Фабием и Г. Ацерронием1, т. е. большое поместье раз¬
дробилось на два.
В 40-х годах и позже возник обычай оставлять часть наследства Цезарю,
триумвирам, а потом Августу, с тем чтобы обеспечить своим наследникам
спокойное владение остальным имуществом. Однако этот обычай опять-таки
приводил к дроблению имущества. Конфискации Цезаря, проскрипции
триумвиров привели к массовому перемещению собственности, к дроб¬
лению больших земельных состояний, к превращению немногих латифун¬
дий, образовавшихся в результате слияния смежных поместий, в не¬
сколько самостоятельных имений, принадлежащих разным лицам.
Таким образом, крупное землевладение в конце Республики продол¬
жало развиваться и сделало большие успехи. В руках отдельных лиц
сосредоточились огромные массивы земли. Однако латифундий в Италии
в конце Республики было мало, преобладали поместья средних размеров.
На пути образования и укрепления латифундий стояли серьезные препят¬
ствия в виде невыгодности экономической организации хозяйства в боль¬
ших поместьях и проистекающей отсюда узости распространения их только
в особо плодородных районах, разбросанности поместий по разным обла¬
стям страны и особенностей римского способа межевания полей. В римском
праве не было институтов, способных поддерживать латифундиальную
собственность. Возникающие из слияния смежных поместий латифундии
обычно после смерти их владельцев опять дробились.
Особенности строения крупного землевладения в конце Республики
заключались в том, что крупное землевладение складывалось не из не¬
скольких латифундий, а из большого числа имений мелких и средних раз¬
меров, разбросанных в разных концах страны и ведущих свое хозяйство
самостоятельно.
1 Cic., Pro Tull, 14—18. Цицерон называет поместье Клавдия fundus, т. е.
определяет его как одно большое имение, но, с другой стороны, он говорит о пожаре
многих вилл (villas) во владениях Клавдия, подразумевая уже несколько поцестий.

Ю. К. Колосовская
О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
История римских провинций будет неизбежно неполной, если не обра¬
титься к вопросу о степени духовного влияния Рима в завоеванных им
областях. Обычно этот вопрос решается главным образом на основании
количества латинских надписей, данных о числе римских граждан и рас¬
пространении римских культов. Однако такой подход к решению проб¬
лемы представляется слишком поверхностным, ибо несомненно, что сте¬
пень римского влияния в провинциях зависела от той социальной струк¬
туры общества, которую римляне находили в покоренной стране. Несо¬
мненно также и то, что различные общественные слои провинции должны
были далеко неодинаково воспринимать как влияние римской культуры,
так и принесенные римлянами новые социальные отношения.Поэтому
судить о степени культурного влияния Рима в той или иной провинции
можно только на основании дифференцированного рассмотрения материа¬
ла применительно к различным социальным слоям ее населения, причем
при анализе надписей необходимо иметь в виду, что в многих случаях за
латинскими именами и формами кроются местные традиции. Еще С. В. Ешев-
ский справедливо отмечал, что «под внешними формами греческой или
римской жизни коренились прежние племенные начала» и что «римское
влияние и латинизм не уничтожили вконец местного туземного элемента»1.
Относительно Дакии в западноевропейской буржуазной исторической
науке существует довольно устойчивое представление, как о провинции
сплошной романизации. Между тем собранный румынскими историками
обширный археологический и ономастический материал, относящийся к
дако-фракийскому населению провинции, колеблет это представление и
дает возможность для совершенно иной постановки вопроса1 2 * * * 6.
Однако исследование осложняется тем, что в период римского влады¬
чества Дакия была наводнена переселенцами со всего римского мира,
а военное значение дунайских областей предопределяло большое влия¬
ние на жизнь провинции стоявших в ней соединений римской армии.
Одним из основных источников для разработки рассматриваемой темы
1	С. В. Е ш е в с к и й, Центр римского мира и его провинции; Ссор, соч., т. I,
М., 1870, стр. 133, 181; он же, Очерки язычества и христианства, там же, стр. 382;
М I. Rostovtzefi, Gesellschaft und Wirtschaft im römischen Kaiserreich, Lpz., 1930,
t. I, стр. 159—160.
2	Cp. И. T. Кругликова, Дакия в эпоху римской оккупации, М., АН СССР,
1955, стр. 142—152, где автор поднимает вопрос о роли местных традиций в куль¬
туре римской Дакии, однако не дает анализа материалов применительно к отдель¬
ным общественным слоям населения.
6 Вестник древней истории, N° 1

82
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
являются вотивные надписи. Правда, эти надписи происходят преиму¬
щественно из центров римского влияния в Дакии — городов и крепостей,
и поэтому, естественно, не отражают процессов, протекавших на всей
территории провинции. К тому же дедикантами в большинстве случаев
оказываются римские магистраты, жрецы, солдаты, ветераны и вольноотпу¬
щенники. Вследствие этого, будучи связанными лишь с частью населения
провинции, эти надписи далеко не всегда могут являться свидетельством
для суждения о степени романизации как местных сельских слоев даков,
так и низших слоев пришлого населения провинции. Тем не менее при¬
стальное изучение даже этих столь специфических данных вотивных
надписей заставляет сомневаться в том, что духовное влияние Рима
действительно получило распространение в широки« кругах местного
населения.
Поскольку социальная структура римской Дакии уже рассматрива¬
лась в нашей историографии1, в данной статье достаточно лишь кратко
отметить то, что, на мой взгляд, отличало социальную структуру провин¬
циального общества.
Известно, что в сферу римского мира Дакия вступила в период, от¬
меченный симптомами кризиса рабовладельческого способа производства,
когда с очевидностью обнаружилась нерентабельность рабского труда.
Вследствие этого рабовладельческие отношения в данной провинции
получили меньшее развитие и оказались модифицированы влиянием кри¬
зиса. Этому способствовало также наличие значительного слоя коренного
крестьянского населения, сохранявшего вплоть до римского завоевания
пережитки общинного землевладения и племенной организации. Сущест¬
вование коренного крестьянского населения в провинции ограничивало
применение труда рабов как в хозяйствах римских граждан или романизи¬
рованных даков, так и в хозяйствах самих дакийских крестьян. Обнару¬
жив удобные стороны общинной организации для фискальных и админи¬
стративных целей, римляне приспособили общину для несения повинно¬
стей и налогов и для поставки солдат, тем самым в какой-то мере консер¬
вируя, во всяком случае для отдаленных сельских областей, прежние
общественные порядки даков. Вместе с тем развитие в провинции товар¬
но-денежных отношений и внедрение римских социальных и политиче¬
ских институтов имело своим следствием социальную дифференциацию
среди дакийского крестьянства и образование частного землевладения на
землях общины, что вело к ослаблению племенных и общинных связей
и распаду сельской общины. Распад на крупных и мелких землевладель¬
цев имел место также и в среде граждан римских колоний и городов, и в
среде ветеранов-землевладельцев за пределами городов. Таким образом, в
провинции, с одной стороны, образовывались слои мелких и средних соб¬
ственников (преимущественно из ветеранов, в число которых входили и
даки по происхождению), владевших небольшими виллами или ремеслен¬
ными мастерскими, основывавшимися не столько на рабском труде,
сколько на труде разорявшихся дакийских крестьян. С другой стороны,
продолжали сохраняться значительные слои сельского коренного насе¬
ления, жившего по обычаям своих предков, особенно в районах, отдален¬
ных от римских центров. Это примерное деление дакийского общества на
два противоположных общественных слоя, естественно, не исключает
существования в провинции класса рабов и наличия отдельных крупных
рабовладельцев и землевладельцев. Но для Дакии эти социальные фигуры
1	И. Т. Кругликова, Дакия в эпоху римской оккупации; ІО. К. Коло¬
сов с к а я, К истории падения римского господства в Дакии, В ДИ, 1955, № 3,
стр. 63—84.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
83
не являлись определяющими, поскольку социально-экономические отно¬
шения в провинции II—III веков не были столь типичными для рабовла¬
дельческого общества, как в старых центрах античного мира. При опреде¬
лении степени романизации отдельных слоев провинциального общества
и следует исходить в основном именно из этих особенностей его соци¬
альной структуры.
Чтобы определить, в какой степени были затронуты римским влия¬
нием отдельные слои населения римской Дакии, необходимо прежде все¬
го остановиться на обзоре данных о тех римских культах, которые (как
принято считать) имели наиболее широкий круг почитателей. Тако¬
выми являются, по общему мнению, культы Либера, Сильвана и отчасти
Геракла. Еще А. Домашевский и В. Пырван, а недавно А. Брюль отмеча¬
ли, что на Дунае Сильван и Либер, а в южнофракийских областях и Геракл
ассимилировали в себе прежние верования народов этих областей*. Таким
образом, популярность этих римских культов объясняется тем, что они
в какой-то мере оказались созвучными древним верованиям местного
населения. В известной надписи из Гермисары (CIL, III, 12572), коммен¬
тированной как свидетельство именно такой ассимиляции, обращение к
Libero patri et Liberae matri, несомненно, дает возможность усматривать
здесь почитание какого-то женского божества плодородия варварского
происхождения, поскольку известно, что в Италии к Л ибере никогда
не прилагалось определение mater. Хотя на основании этого нельзя с
уверенностью сказать, что данную надпись можно связывать с даками,
поскольку эта Libéra mater могла быть кельтского или германско¬
го происхождения, так как известно, что обращения к различным matres
обычны для солдат рейнских легионов, тем не менее это свидетельство
достаточно выразительно. В областях фракийского населения популяр¬
ность Либера объяснялась также и тем, что уже в период республики
культ его ассимилировался с культом Диониса, хотя в начале импе¬
рии Либер не пользовался расположением императорской власти и не был
причислен к главным богам римского государства 1 2. Таким образом, для мест¬
ного населения Дакии, принадлежавшего к северной ветви фракийских
племен, Либер-Дионис в какой-то мере являлся отеческим богом. Не
случайно поэтому коллегия Asianorum, объединявшая переселившихся
в Дакию малоазийских греков — почитателей Диониса, включала в
свой состав и лиц дако-фракийского происхождения — Dizo, Eptala,
Mucianus, Tzinto, Tzinta3. Так же и для грека Аврелия Тимофея4, обра¬
тившегося к Либеру (CIL, III, 7683), этот римский бог мог прежде всего
восприниматься как Дионис.
Но именно по этой причине та часть посвящений Либеру, которая
может быть связываема с местным населением провинции или прибывши¬
ми с Востока греками, це может являться свидетельством глубокого при¬
знания Либера в Дакии, поскольку под римской формой, как ука¬
зывал еще А. Домашевский, часто могло скрываться чисто мест¬
ное содержание. Вместе с тем Либер, в силу самого характера сво¬
его культа как божества плодородия и произрастания, больше, чем
1	А. von Domaszewski, Abhandlungen zur römischen Religion, Lpz.—B.,
1909, стр. 76—80; о н ж е, Die Religion des römischen Heeres, Trier, 1895, стр. 53—
54; V. Pârvan, Getica, O protoistorie a Daciei, Bucure.^ti, 1926, стр. 145 слл.; он же,
Dacia, an outline of the early civilisations Carpatho-Danubian countries, Cambridge,
1928, стр. 163 слл. ; А. Brühl, Liber pater, origine et expansion du culte dionysia¬
que à Rome et dans le monde romain, P., 1953, стр. 166; 214—220.
2	A. Brühl, ук. соч., стр. 182—183.
3	CIL, III, 870; Ion I. R u s s u, Onomasticon Daciae, AISC, IV, 1944, стр. 211,
№ 19; стр. 212, №25; стр. 214, № 49; стр. 215, № 61, 62.
4	R u s s u, Onomasticon Daciae, стр. 197.
6*

84
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
какой-либо из других римских богов, мог быть воспринят различными
этническими и социальными слоями населения Дакии. Однако и в
этом случае признание Либера ограничивалось преимущественно слоем
римских граждан-землевладельцев (в их число входили и романизиро¬
ванные дани) и солдатами стоявших в провинции воинских соединений.
Первые обращались к Л иберу, несомненно, как к земледельческому
божеству. Об этом свидетельствует сам характер посвящений. Так, земле¬
владелец Клавдий Аттей Целер, декурион канабы легиона XIII Gemina
(в прошлом ветеран этого легиона) сделал посвящение «отцу» Либеру на
благо себе и своим близким (GIL, III, 1093). Другой ветеран, Публий
Элий Фронтон и его жена также обратились к Либеру (CIL, III, 1091).
Марк Турраний Дил[...І, местный житель Дакии1, землевладелец1 2,
и его близкие, поставившие посвящение «отцу» Либеру на благо этому Тур-
ранию Дил [...], также чтили Либера именно в этом его качестве (CIL,
IIIr 1548). Для солдат признание Либера в какой-то мере объяснялось
теми же причинами (как показал еще А. Домашевский), что и для мест¬
ного населения, поскольку со времени Адриана практиковался местный
набор в войска. Вместе с тем в среде армии, так же, как и в среде про¬
винциальных магистратов и жрецов, более чем где-либо, могли иметь
место официозные посвящения, особенно в тех случаях, когда импера¬
торской властью отдавалось предпочтение каким-то определенным куль¬
там или группе их. Так могло быть и с признанием Либера-Диониса3,
который пользовался покровительством Антонинов, особенно Адриана
и Антонина Пия, и с признанием Либера и Геракла в правление Северов,
когда они были объявлены божественными покровителями династии.
Свидетельство этому содержится в некоторых надписях, относящихся
ж тому времени. Так, Луций Кальвизий Секунд, примипил легиона XIII
Gemina, поставивший алтарь «отцу» Либеру на благо императору Ком-
моду (CIL, III, 1092), жрецы Аврелий Гай и Аврелий Ингенуй, почтив¬
шие Юпитера, Геракла и Либера (CIL, III, 7681), так же, как и
главный жрец (antistes) Марк Аврелий Комат Супер (CIL, III, 1095),
сделали эти посвящения скорее всего по обязанности, в силу своего
служебного положения. Кроме того, эти жрецы, так же, как и упо¬
мянутый выше ветеран Публий Элий Фронтон (CIL, III, 1091), имели,
по-видимому, еще и дополнительные причины, чтобы почтить Либера,
так как, судя по их потеп’ам, права римского гражданства они полу¬
чили от Антонинов или Северов.
Таким образом, утверждение о широком признании культа Либера
в Дакии 4 верно только в отношении верхнего слоя населения провинции
и отчасти солдат. Это становится еще более очевидным при рассмотре¬
нии обращений к Сильвану.
Исходя из того, что посвящения Сильвану из Дакии принадлежат сво¬
бодным, а не рабам, как в Италии, и что в одном случае посвящение Силь¬
вану поставлено самим наместником Дакии (CIL, III, 1153), Домашев¬
ский считал возможным рассматривать Сильвана как национальное бо¬
жество населения Дунайских областей. Однако этот факт, на мой взгляд,
недостаточен для подобного заключения, хотя и не исключает того, что
в какой-то мере культ Сильвана мог заменить собою прежние верования
даков, поскольку в религиозных представлениях почти любого народа
1	Russu, Onomasticon Daciae, стр. 211, № 16.
2	Надпись GIL, III, 1549, называет некоего Гермадия, являвшегося управляющим
(actor) имением Марка Туррания Дил[...].
3	Bruhl, ук. соч., стр. 164—167; 186—193.
4	Мне не представляется значительным и число посвящений Либеру из Дакии —
24 (см. Bruhl, ук. соч., стр. 215); ср. D о m а s z e w s k i. Die Religion..., стр. 54.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
85
древности, конечно, имелись сходные черты. Наиболее вероятно это
в отношении богов, олицетворявших природу, боровшихся со злом, охра¬
нявших здоровье и благополучие человека.
Известно, что содержание древнего италийского культа Сильвана с
течением времени претерпело значительные изменения; во времена импе¬
рии функции этого божества были весьма разнообразны. Сильван почи¬
тался уже не только как божество лесов, но и как защитник границ вла¬
дений и затем домов, как охранитель скота; постепенно его культ слива¬
ется с культом Геракла, Меркурия, Фортуны, Либера, и в этом своем
качестве Сильван становится покровителем императорской фамилии и
администрации1. Однако в Дакии Сильван почитался главным образом
как Silvanus Domesticus, как бог-хранитель домашнего очага и усадьбы1 2.
Это обстоятельство и дает возможность объяснить, почему посвящения
Сильвану в Дакии сделаны свободными, а не рабами.
Обращения к Silvano Domestico происходят главным образом из рим¬
ских военных центров3, из окрестностей которых вообще дошло “много
надписей, упоминающих ветеранов. Став землевладельцами, бывшие вете¬
раны—теперь декурионы, эдилы, жрецы—чтили Сильвана прежде всего как
покровителя своих владений, отсюда и его эпитет Domesticus, с которым
он постоянно здесь встречается. В Дакии, где основной хозяйственной
единицей была мелкая или средняя вилла, обрабатывавшаяся не столько
трудом рабов, сколько трудом свободных, и по большей части находив¬
шаяся под присмотром самого хозяина, а не вилика, естественно, посвя¬
щения Сильвану Домашнему должны были исходить от свободных4.
Следовательно, это обстоятельство объясняется условиями социальной
жизни в Дакии. В этом своем качестве как хранитель усадьбы и домаш¬
него очага Сильван мог получить признание и в среде местного населе¬
ния, но, по-видимому, только в его верхних романизированных слоях:
насколько мне известно, нет ни одной надписи в честь Сильвана, которую
определенно можно было бы связывать с дако-фракийским населением
провинции, и только одну надпись можно относить к уроженцам иллирий¬
ских областей5. Все надписи в честь Сильвана могут быть разделены,
соответственно дедикантам, приблизительно на две группы. Одну группу
надписей составляют посвящения, исходящие от римских граждан, вете¬
ранов, жрецов, магистратов, откупщиков пастбищ и солончаков Дакии6;
другая группа надписей, значительно меньшая, исходит от лица импера¬
торской администрации, наместника провинции и командира одного из
легионов Дакии7. Ни в той, ни в другой группе нет дедикантов, которым
можно было бы с уверенностью приписать дако-фракийское происхожде¬
ние. Сфера признания этого культа ограничивалась главным образом
ветеранами, ставшими на дакийской земле владельцами собственных
вилл и земельных участков, римскими гражданами, романизированными
даками.
1 А. von Domaszewski, Abhandlungen..., стр. 63—66 и 72—74 ; о н же,
Die Religion des römischen Heeres, стр. 53.
2	Silvano Domestico посвящено более 20 надписей.
3	Из Поролисса (CIL, III, 6248), ПотаисСы (CIL, III, 903), Напони (GIL, III,
7661), Ампела (GIL, III, 1306, 7840, 7841) и больше всех из Апула (CIL, III, 1147—
1152; 7773—7774).
4	Лишь одно посвящение Сильвану, насколько это мне известно, можно связы¬
вать с рабом, хотя и в этом случае надпись читается двояким образом (CIL, III, 6247 =
7637); вместе с тем имеются другие обращения к Сильвану (GIL, III, 1306, 12564), в
которых неграмотное написание имени божества может указывать на то, что эти по¬
священия принадлежат лицам из низших слоев.
6	GIL, III, 7827; Russu, Onomasticon Daciae, стр. 203, № 63.
в GIL, III, 903, 1141, 1145, 1149, 1150, 1155, 1363.
7	CIL, III, 1142, 1153, 1305.

86
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
Но если Либер и Сильван были обязаны своим признанием в Дакии
причинам этнического и социального характера и вследствие этого можно
в какой-то мере говорить о сравнительно глубоком их проникновении
и в местные слои населения, то признание Геракла, по всей вероятности,
было только официальным. Внимание Северов к культу Геракла1 имело
своим следствием проникновение его культа в среду армии и провинциаль¬
ных магистратов. Многие посвящения Гераклу сделаны на благо дина¬
стии Северов (CIL, III, 877, 1340,12565) и носят, таким образом, официаль¬
ный характер. Лишь в единственном случае, насколько мне известно,
к Гераклу взывают вместе с матерью Землей и Сильваном как к покро¬
вителю и подателю благ: Юлий Гайян, в прошлом, видимо, ветеран (над¬
пись происходит из Апула, в окрестностях которого селились ветераны),
затем ставший землевладельцем, поскольку из другой надписи известно,
что он был декурионом Сармизегетусы (CIL, III, 1060), поставил посвя¬
щение Домашнему Сильвану, Матери-Земле, Гераклу за свое здоровье
и здоровье своих близких (CIL, III, 1152). Здесь Геракл выступает как
покровитель всех домочадцев Юлия Гайяна, заботящийся о его благо¬
получии и охраняющий его хозяйство.
Таким образом, даже относительно тех из римских богов, которые
были наиболее известны в Дакии, нельзя с несомненностью утверждать,
что их культы глубоко проникли в среду коренного населения. Еще в боль¬
шей мере это относится к тем культам, которые и в среде пришлого насе¬
ления имели лишь ограниченный круг почитателей.
Несмотря на то, что в провинции постоянно происходил процесс ниве¬
лирования особенностей покоренных Римом народов, переселенцы из
Галатии, Каппадокии, Коммагены, Вифинии, Сирии, дунайских обла¬
стей продолжали придерживаться своих прежних верований, традиций
и обычаев, которых они не утеряли за долгие годы господства Рима
в этих областях и которые они теперь принесли со своей родины
в Дакию. Так, Публий Элий Теймет, уроженец Востока1 2, получивший
право римского гражданства в правление Адриана, служивший центурио¬
ном в одной из римских когорт (CIL, III, 1472, 12578), а затем ставший
дуумвиром Сармизегетусы, поставил там алтарь Асклепию и Гигии (CIL,
III, 7896). Однако он не забыл и богов своей родины и поставил в их честь
отдельное посвящение, в котором они названы отеческими: Diis Patriis
Malagbel et Bebellhamon et Benefal et Manavat (CIL, III, 7954). Этим
богам пальмирского происхождения он соорудил в Сармизегетусе храм
на свои личные средства. Аврелий Степан, декурион муниципия Поролис-
са, был жрецом сирийской богини, которой он и посвятил надпись3.
Нередко божество родины колониста или солдата чтилось в образе
одного из римских богов, к имени которого добавлялись специфические
эпитеты, указывающие на этническое или локальное происхождение этого
божества. В Дакии часты посвящения Юпитеру Долихену, Гелидполи-
тану, Эрусену и т. п., сделанные главным образом солдатами, жрецами и
магистратами обычно восточного происхождения, а также вольноотпущен¬
1	Как отеческий бог для Септимия Севера, Геракл вместе с Л ибером был объяв¬
лен им божественным покровителем династии. Во время столетних игр, данных Сеп-
тимием Севером в 204 г. н. э., имена Вакха-Либера и Геракла были в первый раз вве¬
дены в традиционный carmen, исполняемый по этому случаю. В Риме в их честь был
воздвигнут храм и отбит специальный выпуск монет с изображением этих двух бо¬
жеств. Монеты фракийского Филиппополя с изображением Геты также имели изобра¬
жение Геракла, стоящего на акрополе города. Ср. E. М. Штаерман, Отражение
классовых противоречий III в. н..э. в культе Геракла, ВДИ, 1948, № 2, стр. 69.
2	R u s s и, Onomasticon,Daciae, стр. 227, №№ 46—49.
3С. Daicoviciu, Neue Mitteilungen aus Dacien, «Dacia», VII—VIII,
1938, стр. 325, № 6.

и РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
87
никами императоров. Из надписей известно, что Юпитер Долихен был
местным божеством города Долихе в Коммагене; надписи называют его
ЮМ Dolichenus et deus Commacenus (CIL, III, 7835), IOM Commagenorum
Aeterno (CIL, III, 7834), Deo Aeterno Commagenorum Duleno (CIL, III, 7832)
и T. п. Юпитер Тавиан был божеством города Тавии в Галатии, Юпитер
Зрусен—божеством города Эрисыв Карии (CIL, III, 859), Юпитер Гелио-
политан — солярным божеством города Гелиополя в Сирии (CIL, III,
1353 и 1354), Юпитер Bussumarius (или Bussurigius) — местным божеством
кельтов. В этих случаях в содержание культа Юпитера вкладывалось
представление о разных местных верховных божествах, ассоциировавших¬
ся с верховным божеством римлян.
.Таким же образом обстоит дело, по-видимому, со многими посвяще¬
ниями Гераклу. Так, в Геракле Магузане, посвящение которому происхо¬
дит из Напоки (от времени Северов), усматривается божество германского
происхождения. Не исчезли и местные племенные богини завоеванных
Римом народов; они продолжали быть чтимыми в образе римских богинь.
Кай Цереллий Сабин, легат легиона XIII Gemina, и его жена Фуфидия
Поллита почтили Юнону Регину Популонию, которая названа отеческой
богиней: Iunoni Reginae Populoniae Deae Patriae (CIL, III, 1075)L
В обращении к Регине Плацидии — Placidiae Reginae (CIL, III, 8029),
обет которой исполнили конники какой-то вспомогательной римской
части через посредство своих соратников Прокула и Гая, также можно
усматривать призыв к какой-то местной богине, ассоциировавшейся у
этих солдат с римской Юноной или египетской Исидой. Эти местные боги,
переселившиеся теперь в Дакию вместе с колонистами, солдатами или
рабами, остались, как правило, богами своей прежней этнической или
социальной среды. Наиболее отчетливо это видно на примере восточных
культов.
При исследовании восточных культов обычно отмечается, что в Дакию
они проникли вместе с солдатами восточных когорт, императорскими
чиновниками, а также рабами восточного происхождения. Однако во¬
прос о том, вышли ли эти культы за рамки этой среды или же их рас¬
пространение ограничивалось преимущественно ею, окончательно еще не
разрешен. Между тем рассмотрение посвящений восточным богам имен¬
но с этой точки зрения дает возможность заключить, что при кажу¬
щемся обилии сделанных им в Дакии посвящений восточные или
синкретические божества имели все же ограниченный круг почитателей.
Кроме переселенцев с Востока, к их числу принадлежали еще солдаты
главным образом из соединений, набранных или находившихся на
Востоке, и некоторые представители провинциальной императорской
администрации. Рассмотрение обращений к Юпитеру Долихену,
одному из наиболее признанных синкретических божеств империи, дает
для такого заключения как раз наибольшие возможности. Так, по¬
ставившие алтарь Юпитеру Долихену жрецы этого бога Аврелий Марин,
Адда, сын Барсемии, Океан, сын Сократа, происходили с Востока, точно
так же, как и другой жрец этого культа Марин Басс1 2. Посвящение ЮМ
Dolicheno сделали купцы Гай Гайян и Прокул Аполлофан, прямо назван¬
ные в надписи сирийцами3. Большими приверженцами культа
1	По мнению Г. Виссова, Юнона Популония была признана среди населения Ита¬
лии, пользовавшегося оскскими сабелльскимнаречиями.
2	P. Merlat, Répertoire des inscriptions et monuments figurés du culte de
Jupiter Dolichenus, Rennes, 1951, стр. 30—31, №28=CIL, III, 1301a = 7834; стр. 32,
№29 = GIL, III, 1301b = 7835.
3 M e r 1 a t, ук. соч., стр. 34, № 33=CIL, III, 7915; стр. 30, № 26=CIL,.
Ill, 7761; R u s s u, Onomasticon Daciae, стр. 224, № 1, 12, 34.

88
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
Долихена в Дакии являлись cohors I и cohors II Flavia
Commagenorum equitata1. Обе когорты находились в провин¬
ции: первая — со времени Антонина Пия (157 г.), вторая — со вре¬
мени Адриана и до времени Филиппа Араба. Эти когорты были набраны
из уроженцев Коммагены1 2. Солдаты этих когорт являлись не только
ревностными почитателями этого культа (о чем свидетельствует алтарь
ЮМ Dolicheno, поставленный в Миции префектом Второй Флавиевой
когорты от имени всей когорты), но и его основными распространителями
среди солдат других соединений, чему способствовал и сам характер куль¬
та Юпитера Долихена, значившегося к III в., так же, как и Юпитер Гелио-
политан, в числе dii militares. Поэтому посвящения Юпитеру Долихену,,
происходящие от солдат легиона XIII Gemina3, легиона X Fretensis4,
от солдат когорт V Gallorum и I Hispanorum5, также еще не свидетель¬
ствуют о широком распространении этого культа в Дакии. К тому же
известное число солдат легиона XIII Gemina имели местом своей родины
греческий Восток 6, а легион X Fretensis постоянно находился на Востоке,
сначала будучи размещен в Антиохии, а затем в Иерусалиме7. Это
последнее посвящение Долихену является для Дакии в известной мере слу¬
чайным и относится к тому времени, когда одна из вексилляций этого леги¬
она принимала участие в маркоманнской войне на севере провинции. По¬
священие Юпитеру Долихену за здоровье Элия Лициния, прокуратора Daciae
Porolissensis (CIL, III, 7659), также отражает лишь верования урожен¬
цев Востока, откуда происходил сам Элий Лициний 8. К тому же он состоял
на императорской службе в правление Северов, когда почитание восточ¬
ных культов в известной мере насаждалось сверху. К числу такого
рода надписей относятся и посвящения Юпитеру Долихену на благо
представителей династии Северов, сделанные солдатами дакийских легио¬
нов9. Таким образом, культ Юпитера Долихена был распространен
в Дакии в основном среди уроженцев Востока, представителей провин¬
циальной администрации и солдат. Соответственно и храмы Юпитера
Долихена имелись, насколько известно, только в столице провинции10 11
и в ее военном центре — Апуле11.
1	Р. М е г 1 a t, ук. соч., стр. 32—33, № 31.
2	Cohors I Flavia Commagenorum входила в 70 г. н. э. в состав войска Тита в Иудее,,
как часть вспомогательных войск от царя Коммагены Антиоха — auxilia regis Antiochi.
После превращения Коммагены в 72 г. в римскую провинцию эта когорта была пре¬
образована в одну из когорт регулярной римской армии— Goldfinger, Flavius,.
RE, VI, 1909, стб. 2654—2655; C. Cihorius, Cohors, RE, IV, 1901, стб. 273.
3	Mer lat, ук. соч., стр. 24—25, № 22; стр. 35, №37=CIL, III, 1614=8044.
4	CIL, III, 7645 = M e г 1 a t, ук. соч., стр. 23, № 19; стр. 24, № 22; стр. 22,
№ 17=CIL, III, 7625.
5	М е г 1 а t, ук. соч., стр. 36—37, № 39; стр. 38, № 41.
6	Солдаты легиона XIII Gemina часто имели своим cognomen греческие именаr
что указывает, по мнению Риттерлинга (Legio, RE, XII, 2, сто. 1718), на про¬
исхождение солдат из греческих центров Малой Азии. А. Альфельди не отвергает этого
мнения полностью,но считает, что эти солдаты также могли происходить из греческих
городов Балканского полуострова (см. А. А 1 f ö 1 d i, Zu den Schiksalen Siebenbür¬
gens im Altertum, Budapest, 1944, стр. 13. К сожалению, сама работа осталась мне недо¬
ступной; мнение Альфельди известно мне из работы G. Forni, Il reclutamento delle
legioni da Augusto a Diocleziano, Milano—Roma, 1953, стр. 93—94, прим. 7).
7	M e г 1 a t, ук. соч., стр. 22, прим. 3; Ritterling, ук. соч., стб.
1671—1674; Forni, ук. соч., стр. 54; 228.
8	M e г 1 а t, ук. соч., стр. 23—24, № 20; А. Stein, Die Reichsbeamten
von Dacien, Budapest, 1940, стр. 84.
9	CIL, III, 7645 = M e г 1 a t, ук.,соч., стр. 23, № 19; стр. 24, № 22; стр. 35,
№ 37 = CIL, III, 1614=8044.
10	CIL, III, 1431; C. Daicoviciu, Fouilles et recherches à Sarmizegetusa,.
«Dacia», t. I, 1924, стр. 230.
11	CIL, III, 7760; Oct. F 1 о с a, I culti orientali nella Dacia, «Ephemeris Dacoro-
mana», VI, Roma, 1936, стр. 221.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
89*
Совершенно так же обстоит дело и с такими культами восточного
происхождения, как культы Юпитера Турмасгада, Юпитера Тавиана,.
Юпитера Эрусена, Юпитера Гелиополитана. Так, все четыре посвящения
Юпитеру Турмасгаду, происходящие из Дакии, найдены в Миции и Ромуле,
где стояли Первая и Вторая Флавиевы когорты Коммагенцев и отряд
сирийских лучников1. Два известных мне посвящения Юпитеру Тавиану
сделаны Galatae consistentes из Гермисары (CIL, III, 860) и император¬
ским вольноотпущенником Авианом (CIL, III, 1088), состоявшим на служ¬
бе в золотых рудниках, где было немало уроженцев Галатии1 2. Урожен¬
цем греческого Востока был и Аврелий Александр, поставивший алтарь
Юпитеру Эрусену (CIL, III, 859). Посвящения Юпитеру Гелиополитану
сделаны одно—центурионом легиона XIIIGemina (CIL, III, 1354) и другое
центурионом легиона IV Flavia, жившим в конце I в. (CIL, III, 1353).
Относительно легиона XIII Gemina я уже отмечала, что некоторые из
его солдат происходили с греческого Востока. Что же касается легиона
IV Flavia, то местом его набора являлась южная Галлия и Верхняя Ита¬
лия, однако в I в. н. э. этот легион побывал на Востоке3. Единственное
посвящение из Дакии Гиероболу, божеству сирийского происхождения,
также ассимилировавшемуся с Юпитером, поставлено жрецом этого бога
Аврелием Бассином, уроженцем Востока (CIL, III, 1108)4. Алтарь финикий¬
скому Баалмаркоду и Юноне соорудил некий ветеран из Потаиссы (CIL, III,
7680), который, несомненно, происходил с Востока. Круг почитателей паль-
мирского Малагбела также ограничивался уроженцами Пальмиры, солда¬
тами восточного происхождения, служащими императорской администра¬
ции и в том числе вольноотпущенниками императора5. На это указывают
и места находок надписей, и местонахождение храма Малагбела: так же,
как и храмы Баалмаркода, Долихена, Гелиополитана, храм Малагбела
находился в столице провинции6. Надписи немногочисленны и за исклю¬
чением одной происходят из Сармизегетусы. Обращение к посвящениям
египетским Исиде и Серапису дает примерно, за исключением женщин, тот
же круг дедикантов: императорская администрация, солдаты, жрецы,
уроженцы Востока. Несколько посвящений Исиде и Серапису сделано
солдатами легионов XIII Gemina и V Macedonica, конниками Первой Алы
Испанцев7, Каем Юлием Метробианом, жрецом «бога Асклепия» и дуум¬
виром Сармизегетусы (CIL, 111,973); понтификом и квинквенналом, рим¬
ским всадником Марком Коминием Квинтом, соорудившим на свои средства
храм Исиды (CIL, III, 7907); «отцом» (pater) и квестором коллегии почитате¬
лей Исиды (CIL, III, 882). Часть посвящений Исиде исходит от лиц, носив¬
ших явно египетские или вообще восточные имена: например, Sarapio—CIL,
III, 1003; Serapio —CIL, III, 1605; Юлий Арфократ — CIL, III, 6254 8.
Наконец, и в отношении признания культа Митры, широко известного*
в дунайских провинциях империи, можно, как мне кажется, сделать
некоторые ограничения. Хотя из Дакии и происходит большое число
алтарей и вотивных табличек, связанных с Митрой9, находки их, однаког
1	D. T u d о г, Monuments de pierre de la collection Cézar Bolliac au musée-
national des Antiquités de Bucureçti, «Dacia», тт. IX—X, 1945, стр. 412—414;
он же, Jupiter Turmasgadis à Romula, «Dacia», тт. XI—XII, 1948, стр. 271—272.
2	G. Daicoviciu, Neue Mitteilungen aus Dacien, стр. 302—303.
3	Ritterling, Legio, RE, стб. 1540—1546; F о г n i, ук. соч., стр. 222—223,
4	R u s s u, Onomasticon Daciae, стр. 224, № 11.
5	CIL, III, 7954, 12580; Rev. arch., 1912, № 303.
6	G. Daicoviciu, Fouilles et recherches à Sarmizegetusa, стр. 228 сл.
7	CIL, III, 881, 1342, 7769, 7770, 8029.
8	R u s s u, Onomasticon Daciae, стр. 224, № 4; стр. 226, № 33.
9	По данным Джонса (L. W. Jones, The cuits of Dacia, California, 1929,
стр. 287), число посвящений Митре составляет 73. Хотя эта цифра, несомненно, уста¬
рела и нуждается в дополнении, она тем не менее достаточно выразительна.

90
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
концентрируются в Апуле, Потаиссе и Сармизегетусе, т. е. в столице
провинции и ее военных центрах1. Следовательно, культ Митры был распро¬
странен главным образом в той же среде, что и другие восточные культы,
т. е. среди солдат и представителей римской администрации. Признание
восточных и синкретических культов в среде императорской администра¬
ции имело своей причиной распространение во II и III вв. н. э. этих куль¬
тов в центре империи и объясняется в значительной степени тем покрови¬
тельством, которое оказывали им Антонины и Северы. Надписи, отмечаю¬
щие это явление для Дакии, как раз приходятся на это время. Так, импера¬
торский прокуратор Цесидий Респект, как то можно судить на основании
его cognomen, происходивший из Африки, вместе со своей женой поставил
алтарь Invicto Deo Serapidi1 2, консульский наместник трех Дакий в прав¬
ление Марка Аврелия3 Луций Эмилий Кар почтил Сераписа, Исиду,
Луну, Солнце, Юпитера и Диану совместно с некими diis deabusque con¬
servatoribus (CIL, III, 7771); на благо уже упомянутого Элия Лициния,
прокуратора Северной Дакии (Daciae Porolissensis) в правление Септимия
Севера, поставлен алтарь Юпитеру Долихену (CIL, III, 7659). Пальмир-
ского Малагбела почтил писец Тит Флавий Апр4.
Таким образом, эти надписи, конечно, не могут являться свидетель¬
ством глубокого проникновения восточных культов в широкие слои на¬
селения провинции, тем более местного, если даже и в отношении пришло¬
го населения можно считать, что признание их ограничивалось узкой
средой солдат и провинциальных магистратов и часто носило, по-видимо¬
му, официальный характер. Вместе с тем рассмотрение дакийских по¬
священий восточным божествам лишний раз показывает, насколько
живучи были старые верования у народов, покоренных Римом. Это
видно и по немногочисленным посвящениям, сделанным дакийскими раба-
ми\ и вольноотпущенниками, которые здесь были обычно иноземцами
по происхождению. Они чтят либо своих отеческих богов, либо, в силу обсто¬
ятельств, отдают дань официальным римским культам. Несомненно, своих
отеческих богов почтил императорский вольноотпущенник Примитив (табу-
лярий Daciae Apulensis—CIL, III, 7955), который сделал посвящение богу
Малагбелу на благо императора Севера Александра. Юпитера Тавиана
почтил вместе с некими diis deabusque упомянутый выше императорский
вольноотпущенник Авиан; алтарь ЮМ Soli Bussurigio поставил уроженец
Востока, возможно Галатии, вольноотпущенник Публий Элий Децембр5=
Императорский вольноотпущенник Карпион, табулярий Daciae Apulen¬
sis, сделал посвящение Асклепию и Гигии за свое здоровье и здоровье
своих близких (CIL, III, 980); он же почтил и Митру (CIL, III, 7939).
Митре за благополучие и здоровье своих господ поставил алтарь вольно¬
отпущенник Евтихий (CIL, III, 1109—1110). Рабы, занятые на таможне
(vernae ѵііісі), поставили алтарь Исиде на благо некоего Марка Юлия Вера
(CIL, 111,7837). Императорский раб (verna), помощник табулярия, сделал
вследствие обета посвящение карфагенской богине^Целесте (Deo Caelesti
Sacrum)6.
1	F. Cummont, Textes et monuments figurés relatifs aux misters de Mithra,
Bruxelles, t. I, 1899, CTp. 251; o h m e, Die Mysterien des Mithra, Lpz, 1923, CTp. 41;
Daicoviciu, Fouilles..., CTp. 228.
2	G. Daicoviciu, Contribuai la syncretismul religiös in Sarmizegetusa,
AISG, 1933, t. I, CTp. 86.
3	A. Stein, Die Reichsbeamten von Dacien, CTp. 46.
4	CIL, III, 12580; Rev. arch., 1912, № 303. .
*5 Daicoviciu, Neue Mitteilungen aus Dacien, dp. 306—307, № 7.
6 Daicoviciu, Contributii la syncretismul religiös in Sarmizegetusa,
CTp. 87.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
91
Официальным римским культам посвящены надписи: вольноотпущен¬
ника «бога Асклепия» Септимия Асклепия Гермеса, ставшего декурионом
и августалом колонии Апула, который исполнил обет Юпитеру Всеблаго¬
му Величайшему, Юноне, Минерве и Асклепию (CIL, III, 1079); импера¬
торский раб, работавший в таможенной станции Pons Augusti, Феликс
поставил алтарь Фортуне Августе и сделал посвящение Юпитеру Всебла¬
гому Величайшему, Земле Дакии, гению Римского народа и торговли
(CIL, III, 1351 = 7853). Эти надписи, разумеется, не дают оснований для
суждения о духовной жизни рабов, так как и слишком малочислен¬
ны и совершенно определенно принадлежат только крайне узкому
кругу исключительно привилегированных представителей этого клас¬
са, несомненно, от него оторвавшихся. Они, конечно, ни в какой
мере не могут свидетельствовать о романизации местного населения
Дакии.
Но если в отношении колонистов, солдат и вольноотпущенников
можно считать, что одновременно с принятием римской религии они
продолжали придерживаться и своих прежних старых культов, со¬
хранив под римским господством верования в богов своей родины,
то еще в большей мере это положение могло иметь место среди мест¬
ных, дако-фракийских слоев населения. Это тем более вероятно, что
из всех покоренных Римом народов даки позднее всех вступили
в сферу римского мира и меньше всех из них находились под его гос¬
подством.
К сожалению, отсутствуют свидетельства, непосредственно отража¬
ющие жизнь местного сельского населения провинции. Памятники, связы¬
ваемые с дако-фракийским населением, принадлежат той части даков,
которая служила римлянам и находилась с ними в тесном контакте. Однако
некоторые возможности для выяснения вопроса о степени романизации
именно сельских слоев дает рассмотрение данных, связанных с дака-
ми, ставшими солдатами римской армии.
Как это отмечали уже румынские историки, даки не были уничтожены
в результате Траяновых войн. В надписях, найденных как на территории
Дакии, так и за ее пределами, содержится немало дако-фракийских имен.
Ион Руссу, исследовавший ономастику Дакии, называет 67 дако-фракий¬
ских имен, упоминающихся в надписях только из самой Дакии1. Кроме
того, даками по происхождению могли быть и многие из Ульпиев, Элиев и
Аврелиев, которые встречаются в надписях, происходящих из Дакии1 2. Од¬
нако отсутствие в большей части этих надписей cognomen’oB не дает возмож¬
ности выделить надписи, относящиеся к дакам. Поэтому неизбежно при¬
ходится ограничиваться теми данными, которые могут быть установлены
из надписей, содержащих несомненно дакийские имена. При этом
опять-таки приходится учитывать, что надписи ставили главным обра¬
зом сравнительно привилегированные представители даков, которые,
конечно, сильнее подвергались влиянию римской идеологии, нежели
широкие массы местного населения. Вполне естественно, что даки,
служившие в римских войсках, чтили римских богов, к чему их обязывало
и их служебное положение. Так, дак Эптидий Модест, центурион легиона
V Macedonica, вместе с центурионом легиона I Italica был уполномочен
своими товарищами проследить за исполнением посвящения Нептуну,
сделанного по обету вексилляциями этих легионов (CIL, III, 14433).
Многочисленные посвящения Юпитеру сделаны были солдатами когорты
1	Russu, Onomasticon Daciae, стр. 209—215.
2	Russu, ук. соч., стр. 195. Ульпии в надписях из Дакии встречаются в 95
случаях; Элии — в 240; Аврелии — в 280 случаях.

92
Ю. К/КО ДОСОВСКАЯ
I	Aelia Dacorum, находившейся в Британнии1, Солдат легиона XIII Gemina
Марк Ульпий Муциан поставил посвящение Юпитеру и Диане Регине за
здоровье Каракаллы и Юлии Домны, соорудив на свои средства храм для
лагерных часов2- Менее официальный характер носят только несколько
посвящений, сделанных даками, служившими в войсках, римским богам:
солдат легиона I Italica Аврелий Дребий поставил алтарь Юпитеру Все¬
благому Величайшему3, а ветеран Фронтониановой Алы, Сола, сын Мукат-
ры, сделал по обету посвящение Аполлону4.
Вполне естественно также, что римских богов чтили даки, занимавшие
административные посты. Авгур колонии Эека, дак или фракиец Марк
Дисий исполнил обет Юпитеру5. Декурион коллегии fabrum, дак или
фракиец Флавий Цордесиос[...] совместно с декурионом этой же коллегии
Аврелием Валентом сделал вследствие обета такое же посвящение6. Име¬
ются отдельные примеры посвящений римским богам и со стороны даков,
не состоявших на римской службе. Житель Дакии Публий Элий Муциан
сообщает, что также исполнил обет Юпитеру7. Дакиянка или фракиянка
Юлия Бесса, вместе со своим мужем Корнелием Корнелианом, defensor
lecticariorum, сделала вследствие обета посвящение богине Немезиде
Царице8. Коренной житель Дакии, некто Элий Местрий сообщает, что он
исполнил обет, по-видимому, Митре, поскольку алтарь с этим посвяще¬
нием был найден в Апуле при раскопках митреума9.
Однако, как ни специфичен имеющийся материал, в нем все же можно
найти черты сохранения даками прежних верований. Так, установлено,
что верховное божество гето-фракийских племен Залмоксис почиталось
теперь в образе греческого Диониса или римского Либера10. Культ Залмо-
ксиса для дако-гетских племен является очень древним, он восходит к
IV периоду бронзового века карпато-дунайских стран — X—VII вв. до
н. э.; на всем последующем протяжении их истории вплоть до римского
периода Залмоксис оставался верховным божеством солнца, отправление
культа которого происходило в специальных храмах, располагавшихся на
высотах11. Участие в collegium Asianorum лиц дако-фракийского происхож¬
дения может указывать не только на то, что культ Диониса-Либера в ка¬
кой-то мере был воспринят местным населением Дакии; этот факт дает
также основание предполагать, что местные уроженцы Дакии могли
воспринимать культ Диониса и как почитание какого-то стародавнего
их божества, возможно, Залмоксиса12. Залмоксис почитался также
среди дако-гетского населения дунайских областей в образе рим¬
ского Юпитера. По мнению В. Пырвана, в посвящении из Нича
в Верхней Мезии от 223 г. н. э. Іоѵі Optimo Maximo Aefilopio следу¬
ет усматривать посвящение Залмоксису13. Древнее божество даков — дух
1	A. D о Ь о, InscriptiQnes extra fines Pannoniae Daciaeque repertae ad res earu-
ndem provinciarum pertinentes, Budapest, т. I, 1940, стр. HO—111, №№ 105—124.
2	CIL,	III,	1070;	R u s s u,	ук. соч., стр. 213, № 48.
3	CIL,	III,	889; 13768; R u	s s u, ук. соч., стр. 211, № 22.
4 CIL, III, 787; R u s s u, ук. соч., стр. 213, № 40.
5 CIL, III, 8043 (=1624a); R u s s u, ук. соч., стр. 211, № 17.
6	CIL,	III,	7910;	R u s s u,	ук. соч., стр. 215, № 65.
7	CIL,	III,	7614;	R u s s u,	ук. соч., стр. 213, № 44.
8	CIL,	III,	1436;	R u s s u,	ук. соч., стр. 210, № 6.
9	Daicoviciu, Neue Mitteilungen aus Dacien, стр. 308.
10	V. P ä r v a n, Getica..., стр. 454—459.
11	V. Parvan, Getica..., стр. 801—802; C. Daicoviciu, Cetatea Daci¬
ca de la Piatra Ro§ie, Bucure§ti, 1954, стр. 117—119.
12	G. К a z а г о w, Zalmoxis, «Klio», XII, 1912, стр. 359; V. Parvan, Une
nouvelle inscription de Tomi, «Dacia», т. I, 1924, стр. 276—278; Daicoviciu,
Siebenbürgen im Altertum, Bucurest, 1943, стр. 149, прим. 1.
13	V. Parvan, Dacia, стр. 162—163.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
93
зла, которого они изображали в виде дракона, также, по-видимому, про¬
должал и в римский период играть роль прежнего демонического божества
в верованиях даков. Являясь, по мнению Пырвана, символическим
изображением киммеро-гетского угрожающего чудовища, дакийский дра¬
кон, как известно, в качестве военного значка даков использовался ими
на своих военных штандартах. Колонна Траяна дает неоднократное изоб¬
ражение дракона на стенах крепости даков, их знаменах и различных
трофеях, захваченных Римом1. Этот дух зла, восходящий к отдаленному
периоду верований и представлений дако-гетских племен, не был забыт мест¬
ным сельским населением Дакии ради новой религии. Коллекция музея
античных древностей в Вршатуе содержит бронзовое изображение извива¬
ющегося дракона длиною 1 м 45 см с раскрытым ртом и оскаленными зуба¬
ми. По технике изготовления памятник относится к римскому времени1 2.
Культ «фракийского всадника», распространенный в римской Дакии, дает
основание полагать, что продолжал существовать и такой старый культ
даков, как «культ солнца, утренней и вечерней зари», поскольку известно,
что служителей этого последнего, обожествленных после их смерти, фра¬
кийцы почитали в образе всадников3. Наиболее распространен был культ
«фракийского всадника» во Фракии (отсюда и его название), затем в
Мезии и, менее, в Дакии. Происходящий из Суцидавы рельеф пока¬
зывает, что некто Луций Аврелий почтил этот культ. Рельеф содер¬
жит обычное изображение «фракийского всадника» с надписью вверху
рельефа ERONY и внизу — L. Aurel(ius) — (АЕр., 1939, № 105). На
основании nomen’a Аврелий и по написанию Егопа, свидетельству¬
ющему о плохом знании дедикантом латинского и греческого языков,
можно думать, что он был даком.
Влиянием племенных верований даков отмечен чрезвычайно распро¬
страненный в провинции, так же, как и в других областях Среднего Дуная,
культ «дунайского всадника»4. Рельефы с изображением «дунайского
всадника» были найдены в городах Дакии, главным образом в местах
стоянок легионов и в столице. В Апуле и Потаиссе было найдено по пяти
табличек, четыре таблички были открыты в Ромуле, одна в Дробете и одна
в Суцидаве 5. Три таблички с изображением «дунайского всадника» были най¬
дены в Сармизегетусе6. Этот культ имел синкретический характер и отмечен
влиянием различных культов:	Великой Матери Вогов, Диоскуров,
Кабиров, «фракийского всадника». Так же, как и «фракийский», «дунай¬
ский всадник» изображался верхом на коне, под копытами которого помеща¬
лась фигура поверженного человека 7. Это сходство «дунайского всадника»
1	С. Cichorius, Dic Reliefs des Traianssäule, В., 1896—1900, тбл. XXXI,
74—75; ХЫ, 144; XLV, 159; XLVIII, 170; LV, 198 и др.
2	F. M i 1 1 e k e г, Denkmäler des Glaubenslebens im römischen Banat,
Wrschatz, 1937, стр. 3—4.
3G. Razarow, Heros, RE, VIII, 1913, стб. 1111—1115; И. T. Круг¬
ликова, Дакия в эпоху римской оккупации, стр. 147.
4	D. T u d о г, I cavaleri danubiani, «Ephemeris Dacoromana», VII, 1937,
стр. 198—200. В Паннонии было найдено 48 табличек с изображением «дунай¬
ского всадника»; в Дакии — 32; в обеих Мезиях — 22; во Фракии — 2 таблички; в
Далмации — 3, и одно изображение в Норике. Шесть табличек было найдено в Италии;
одно изображение происходит из Британнии.
5	D. T u d о г, «Ephemeris Dacoromana», VII, стр. 296, 300, 303, 305; т. VIII,
стр. 445.
6	Там же, VIII (1938), стр. 448.
7	О характере изображений «дунайского всадника» дает представление рельеф,
найденный на севере Болгарии в 30-х годах XX в. Этот рельеф (G. Razarow,
Ein neues Denkmal zum Kult der donauländischen Reiter, AAWW, 1940,
№ I—V, Wien, стр. 26—27) содержал изображение двух всадников, располагавшихся
друг против друга, и находившейся между ними женщины. Всадники, как один,
так и другой, одеты в хитон, развевающийся плащ и с фригийской шапочкой на го¬

94
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
с «фракийским», а также и то, что в удвоении фигур всадника(самые ран¬
ние рельефы содержат изображение одного всадника) сказалось влияние
легенды о Диоскурах, культ которых, как известно, процветал в гре¬
ческих городах Западного Понта, дает основание Кацарову выводить этот
культ из Мезии. Румынские же историки обращают внимание на то, что
почти все найденные изображения «дунайского всадника» происходят
из провинций, располагавшихся на Среднем Дунае, в то время как
изображения «фракийского всадника» — из южнодунайских областей.
К тому же «дунайский всадник» часто изображался со знаменем в руках
в виде извивающегося дракона, что также, по их мнению, указывает на
дакийское происхождение этого культа1. Но если вопрос о происхождении
культа «дунайского всадника» спорен, то влияние на него местных верова¬
ний даков и фракийцев, а следовательно, и сохранение этих верований
в римский период несомненно, поскольку самые ранние изображения
«дунайского всадника» восходят к концу I в. н. э. — первой половине
II в., а самые поздние относятся к III в. Следовательно, формирование
этого культа в дунайских областях, и в Дакии в частности, происходило
в римский период их истории. Это значит, что в течение всего этого перио¬
да продолжали удерживаться прежние верования даков.
Наконец, более всего о существовании старых богов даков в римский
период свидетельствует обращение к богам и богиням Дакии и ее земле:
diis deabus Daciarum et Terrae (CIL, III, 996). Прежние верования ока¬
зывали активное воздействие на формирование синкретических культов,
как о том свидетельствует пример с «дунайским всадником». В какой-то
мере они нашли признание и среди пришлого населения, и, как показы¬
вает содержание надписей и места их находок, по-видимому, главным
образом в военной среде. Солдаты, находясь в стране, враждебно к ним
настроенной, будучи к тому же в массе своей суеверны и невежественны,
естественно, старались заручиться расположением местных богов. Упомя¬
нутое обращение к богам и богиням Дакии, а также посвящения, сделан¬
ные Юпитеру вместе с другими богами, выступающими обычно безликими,
как diis ceteris, diis immortalibus, diis deabus omnibus immortalibus,
преследовали, возможно, именно эту цель. Большинство таких обра¬
щений происходит из военных центров Дакии. Так, трибун XIII Gemina
Кай Аврелий Сигилл сделал посвящение ЮМ ceteris diis deabusque im¬
mortalibus et Daciae за здоровье императора Каракаллы (CIL, III, 1063).
Префект легиона V Macedonica исполнил обет ІОМ et diis deabusque et
Genio loci (CIL, III, 892). Консульский бенефициарий легиона XIII Gemi¬
na Валерий Вибий Валериан исполнил обет ЮМ et diis deabus omnibus
(CIL, III, 823). Трое солдат, как то можно заключить из того, что один
из посвятивших назван ex optione, сообщают, что они охотно исполнили
обет ЮМ ceterisque diis (CIL, III, 7632). Командир легиона XIII Gemina
(по-видимому, во время первых Гордианов) сделал посвящение Луне,
Августе, Асклепию, Августу, гению Карфагена и гению Дакии (CIL,
III, 993). Кальпурний Юлиан, светлейший муж, легат легиона V Macedo¬
nica, почтил Геракла, гения места и какие-то Калидовы источники (CIL,
III, 1566). Колонисты и ветераны, ставшие на дакийской земле торговцами
лове. Правой рукой они держат знамена в виде извивающегося дракона. Сзадй'пра-
вого всадника парит Победа, держащая в поднятой руке венок над головой всадника.
Под копытами их лошадей лежат, простершись на животе, человеческие фигуры.
Между головами всадников виднеется звезда с семью лучами, по-видимому, какой-
то солнечный символ. Женская фигура обращена лицом к зрителю, одета в длин¬
ную одежду и держит под уздцы лошадей обоих всадников. Нижний ряд рель¬
ефа содержит несколько различных изображений: здесь и лев, и стол, на котором
лежит большая рыба, колонны или факелы, бык, сосна, меч, кантар, змеи и т. п.
1 Т u d о г, I cavaleri danubiani, стр. 235, 238.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
95
или землевладельцами, также призывают к себе благоволение ее богов.
Свидетельство этому можно усматривать в обращениях к гению места или
к гению Дакии1. Так, Кай Семпроний Урбан, императорский прокуратор,
соорудил мраморный алтарь Fortunae Daciarum1 2. Тиберий Аврелий
Приман поставил алтарь гению нага Миции (CIL, III, 1405=7847).
Квинт Аппиан Матери поставил посвящение Genio loci et Fortunae Mag¬
nae за себя и за Марка Ветия Беллатора (CIL, III, 1018). Уже упо¬
мянутый Тиберий Юлий Гайян, декурион колонии Сармизегетусы,
сообщает, что он поставил посвящение ЮМ ceterisque diis deabus,
immortalibus (CIL, III, 1060).
Этот материал, дающий возможность предполагать влияние местной
культуры на пришельцев, свидетельствует вместе с тем о силе мест¬
ных традиций, носителями которых были, несомненно, сельские круги
местного населения Дакии. Исследуя происхождение христианства,
Энгельс отмечал, что степень интенсивности проникновения и распростра¬
нения религии римского мира в завоеванных Римом областях зависела от
того, в какой мере в этих областях существовали или сохранялись
слои местного крестьянского населения. Энгельс указывал, что класс
крестьян — свободных землевладельцев менее всего был затронут обще¬
ственным переворотом (т.е. установленными римлянами новыми социаль¬
ными и общественными порядками.— Ю. К.) и дольше всего сопротивлял¬
ся религиозному перевороту, под которым Энгельс имел в виду замену
прежнего племенного пантеона побежденных Римом народов религией
римского мира. Так, Энгельс писал: «Вместе с политическими и социаль¬
ными особенностями народов Римская империя обрекла на гибель и их
особые религии». И далее: «... Коль скоро национальные божества не могут
уже более защищать независимость несамостоятельность своей нации,
они и сами гибнут. Так бывало везде (за исключением крестьян, особенно
в горах)»3. Оба эти обстоятельства имели место в Дакии: лучшие земли
в долинах ее рек были розданы прибывшим сюда колонистам; есте¬
ственно, что местное население, во всяком случае крестьянское, теперь
еще в большей мере должно было расселиться в горных районах
Дакии. Здесь, географически отгородившись от римского мира, дакий-
ское крестьянство могло хранить предания о былой свободе своей родины,
удерживая верования в своих племенных богов, сохраняя свой язык и
нравы. Эти местные верования или отголоски их проникали отсюда и в
среду дунайского войска, уже со времени Адриана и на всем протяжении
III в. вербовавшегося главным образом из уроженцев дунайских областей4.
1	Е. М. Штаерман, Этнический и социальный состав] римского войска
на Дунае, В ДИ, 1946, № 3, стр. 264.
2	D а і с о vi с і u, Contribuai la syncretismul religiös in Sarmizegetusa,
стр. 86.
3	Ф. Энгельс, О происхождении христианства, К. Маркс, Ф. Энгельс,
Соч., т. XV, 607—608.
4	Forni, Il reclutamento delle legioni da Augusto a Diocleziano, стр. 187
слл., на основании анализа данных о происхождении легионеров установил,
что для периода с правления Адриана и до конца III в. из Италии происходи¬
ло 17 легионеров, в то время как из провинций — 1866 человек, преимущественно
из дунайских областей и из Африки. Так, из обеих Панноний надписи называют 89
человек; из обеих Мезий — 148 человек; из Фракии — 99 человек; из Дакии —
50 человек и из Африки — 370 человек. Между тем, если взять более ранние периоды,
то для времени Августа — Тиберия — Калигулы (стр. 159—168) из Италии проис¬
ходило 207 человек, а из провинций только 128. Затем происходит дальнейшее уменьше¬
ние числа италиков и соответственное возрастание числа провинциалов, так что в III в.
лишь единичные италики служат в легионах. Так, для времени Клавдия — Нерона
(стр. 169—176) италиков было 117 человек; для Флавиев — Траяна (стр. 177—
186) только 73; число же провинциалов в первом случае — 123 и во втором — 268.
человек.

:96
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
Преимущественный набор в легионы во II и III вв. из дунайских областей,
а также из Африки указывает одновременно на многочисленность сель¬
ского крестьянского населения в этих провинциях. Многочисленность
этих последних можно усматривать ив источниках IV века. Expositio to¬
tius mundi et gentium называет в числе провинций, торговавших рабами
в IV в., Паннонию и Мавретанию1, а это показывает, что в этих облас¬
тях еще в IV в. имелись значительные крестьянские слои, которые, однако,
разорялись и превращались в рабов. В III в. они еще были достаточно
устойчивы в смысле своего экономического положения, так как имен¬
но из этих областей, как это доказал Г. Форни, вербовались легионы.
И в Дакии сельские слои местного населения едва ли были менее много¬
численны. На это указывает формирование в III в. соединений
римской армии, набранных из даков1 2, и то обстоятельство, что
Суцидава так и не получила городского устройства 3. В то же время эти
местные сельские слои были, видимо, столь поверхностно знакомы с рим¬
ской культурой и религией, что, с точки зрения римлян, они продолжали
считаться варварами еще и в IV в. н. э. Аврелий Виктор называет иллирий¬
цев (а в Иллирик, как известно, входили Реция, Норик, обе Паннонии и Ме-
зии, Далмация и Дакия) militares et paenebarbari «воинственными и полу¬
варварами» (Liber de Caes., 37,7), a это говорит о том, что местное населе¬
ние иллирийских областей не утратило свои этнические особенности и
•сохраняло свой прежний язык, свою племенную религию, свои традиции
и обычаи. Можно думать, что местные сельские слои римской Дакии не
очень отличались в этом отношении от крестьян соседней Паннонии или
какой-либо другой из иллирийских областей. Сообщение Арриана (Táctica,
XLIV), что римские солдаты, кельты и геты по происхождению, произносят
военные призывы на своем родном языке, дает основание полагать, что в
родной среде дакийского крестьянина до того, как он стал солдатом римской
армии, его родной язык был, несомненно, еще в большом употреблении.
По-видимому, именно в этой крестьянской среде не исчезли еще такие
дакийские личные имена, как Децебал, Биребиста, Котизон, Диурпаней,
которые у свободных даков продолжали бытовать еще ив IV в. н. э. 4.
Отдельные слои этих даков были столь мало романизированы даже
в III в., что не получили прав римского гражданства и по эдикту Кара-
1	А. Riese, Geographi Latini Minores, Heilbronnae, 1878 (русский перевод
С.	В. Поляковой и И. В. Феленковской, ВВ, VIII (1956), стр. 286). Deinde
Pannonia regio, terra dives in onmnibus, fructibus quoque et iumentis et negotiis, ex
parte et mancipiis: «затем область Паннония, земля, богатая во всех отношениях,
плодами и в отношении вьючного скота и в отношении торговли, а также и в отноше¬
нии рабов». На сохранение значительных слоев крестьянского населения в Панно¬
нии в IV в. обратила внимание E. М. Ш т а е р м а н, Рабство в III—IV веках
в Западных провинциях римской империи, В ДИ, 1951, № 2, стр. 104—105.
2	Северами было образовано три когорты из дакийских племен: cohors I (?) и II
Aurelia nova Sacorum из племени саков, обитавшего в окрестностях Суцидавы, и co¬
hors VI nova Cumidavensium из дакийского племени, также обитавшего на востоке
Дакии в районе Кумидавы. Одна когорта из даков была набрана также Гордиа-
ном III — cohors Gemina Dacorum Gordiana equitata. M. М а с г e а, Cumidava,
AISC, IV, стр. 243 — 245, 255; Daicoviciu, Siebenbürgen im Altertum,
стрГІ09—HO, прим. 1.
3	Из Дакии происходит надпись, датируемая В. Пырваном («Archaeologi-
scher Anzeiger», т. 28, 1913, стр. 386) концом II в. — не позднее середины III в; эта над¬
пись отмечает существование territorium Sucidavense, управляемой куриалами, анало¬
гично loci princeps quinquennalis territorii Capidavensis, GIL, III, 12491. Если
Суцидава не получила городского устройства, то, видимо, именно в силу того, что в ее
округе сосредоточивалось местное население Дакии, например, племя саков, из кото¬
рого и были набраны две указанные когорты.
4	Имена Децебал и Биребиста встречаются в надписях из Мезии, Далмации,
Италии (в Риме), Галлии и Британнии. D о b о, IEFPD., стр. 131, №№ 231—
236а.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
97
каллы. Основание так полагать дает военный диплом из Дакии от времени
Севера Александра, от 7 января 230 г., сообщающий, что Марку Аврелию
Дециану, сыну Дециана, происходившему из колонии Мальвы в Дакии
(colonia Málvese ex Dacia) и прослужившему 25 лет в гвардейских кава¬
лерийских частях (equites singulares), Севером Александром было пожало¬
вано право римского гражданства (CIL,XVI, 144). По-видимому,часть даков
по-прежнему получала его за службу в римских войсках, если и после
издания эдикта в каждом отдельном случае, как, например, в нашем,
предоставление права римского гражданства отмечается как дарование
особой милости императора.
Поступив в римскую армию, эти даки, уроженцы сельских областей,
приносили с собой свои верования и представления, свои нравы, привычки,
традиции и нередко продолжали их придерживаться, находясь и на рим¬
ской службе.Так, эпитафия дака,солдата cohors I Aelia Dacorum, из Британ-
нии от III в. (CIL, VII, 823), содержит изображение кривого дакийского
меча, с которым даки сражались еще с войсками Траяна и
который по своей форме восходит к кривому дакийскому ножу времени
латенской культуры1. Распространение культа «дунайского всадника»
преимущественно среди солдат также указывает на ту среду, где сохраня¬
лись старые верования даков, на их упорную живучесть и на то значение,
которое придавалось солдатами своим древним верованиям. Та непо¬
средственная связь, которая существовала между даком, ставшим солда¬
том римской армии, и его сельскими родственниками, не всегда порыва¬
лась с его поступлением в легион, часто она поддерживала и питала эти
традиции. Дак Аврелий Викторин (natione Dacus, domum coloni Zermie-
getesi), взятый на военную службу при Септимии Севере в гвардейские
кавалерийские части в Рим и затем умерший там, не был забыт своими
сельскими родственниками из далекой Дакии. Его дед Аврелий Лонгин,
который и называет себя paganus, видимо, «селянин», и его бабка позаботи¬
лись поставить в Риме надгробие своему pientissimo nepoti, как сказано
в эпитафии1 2. Хотя дед и бабка умершего и обращаются к римским Манам,
вряд ли они принадлежали к романизированным слоям даков. Это мож¬
но заключить на основании nomen’a самого Аврелия Викторина и его
деда Аврелия Лонгина, которые римское гражданство получили, по всей
вероятности, лишь по эдикту Каракаллы (бабка имела, видимо, варвар¬
ское имя Ми [...], которое в надписи не читается), и написания слов «domum
coloni Zermiegetesi».
Живучесть прежних традиций, обычаев и представлений даков можно
усматривать и в том, что, становясь солдатами римской армии или
магистратами римских городов, получая римское гражданство, даки
не отказываются от своих прежних «варварских» имен и со¬
храняют их в качестве cognomen’a. Кроме упомянутых выше дака Элия
Балия, являвшегося солдатом легиона XIII Gemina, Марка Ульпия
Муциана, солдата того же легиона, декуриона и эдила колонии Напоки
Публия Элия Дециана, магистра коллегии fabrum Флавия Цордесиос [...J,
надписи называют также многочисленных Аврелиев, имевших cognomen
дако-фракийского происхождения: Аврелий Аулуцент, Аврелий Денци,
Аврелий Дитуцент, Аврелий Доленс, Аврелий Дребий, Аврелий Дуда,
Аврелий Муциан, Аврелий Тцолот3. Неизменно отмечают свое дакийское
происхождение даки, находящиеся вне провинции. В поставленных им
1	Р а г v а п, Getica..., стр. 779—783.
2	D о Ь 6, IEFPD., стр. 200, № 33; D e s s a u, ILS, 2204.	Г
3	Russu, Onomasticon Daciae, стр. 209, № 2; стр. 210, №14; стр. 211 N°N° 18
20, 22, 23; стр. 212, № 24; стр. 213, №№ 45, 46; стр. 215, № 64. "	’ ' ’	’
7	Вестник древней истории, № 1

98
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
эпитафиях постоянно встречается dacus, natione Dacus, domo Dacus, na¬
tus in provincia Dacia, cives Dacus1. Этими даками являются солдаты пре¬
торианских когорт Рима или гвардейских кавалерийских частей, моряки
Мизенского флота, солдаты легиона III Augusta в Африке1 2. В большин¬
стве случаев эти солдаты имеют nomen Аврелиев.
Наконец, керамика из Дакии, обнаруживающая сильное влияние
прежних культурных традиций даков, которая скорее всего принадле¬
жала дакийским крестьянам, еще более убеждает в том, что именно
эти слои даков бережно хранили нравы и обычаи предков. Эта
провинциальная керамика, воспроизводившая формы старой посуды
даков, украшенная мотивами дакийского орнамента, порой восходив¬
шего к латенскому и более раннему периодам истории Дакии, нередко
была сделана без гончарного круга. В этом случае можно считать, что
такая посуда изготовлялась на месте для пользования собственной семьи
крестьянина. Находки керамики с дакийским орнаментом повсеместны,
однако более всего отмечены на востоке и севере провинции3, где сосредото¬
чивалось преимущественно местное население Дакии. После оставления
провинции римлянами этот местный стиль керамики испытал подъем4,
что еще раз указывает на то, что именно дакийские крестьяне являлись
хранителями прежних традиций и форм своей культуры. Именно они
не покинули вслед за римскими войсками и провинциальной администра¬
цией своей родины. Раскопки Сармизегетусы свидетельствуют, что после
эвакуации Дакии ее здания находились в пользовании беднейших слоев
населения, а дакийские чашки и миски, сделанные вручную, встречают¬
ся там вплоть до IV в. н. э. 5.
Новые общественные отношения, складывавшиеся в римской Дакии,
так же, как и весь принесенный римлянами уклад жизни вообще, ко¬
нечно, с течением времени подрывали основу сопротивления романиза¬
ции. Поступив в качестве солдат в римскую армию, даки постепенно
расставались со своими старыми именами, однако, сохраняя их часто
в качестве cognomen’а, расставались со своими старыми племенными
богами, традициями прежней культуры и, воспринимая в какой-то мере
римские формы общественной, социальной и духовной жизни, сотруд¬
ничали с римлянами. И надписи, хотя и на ограниченном материале,
показывают, как проходил этот процесс.
Прервав процесс свободного самостоятельного развития дакийской
народности, римляне превратили Дакию в провинцию на той ступени
ее социально-экономического развития, когда у дако-гетских племен
происходило образование государства, складывалась своя материальная
и духовная культура. Все это питалось традициями сильной Дакии вре¬
мени Биребисты — Децебала. Естественно, что в силу этих обстоятельств
римское влияние не могло не встретить противодействия среди покорен¬
ного населения. Это противодействие время от времени могло получать
новую силу, когда в провинции происходило поселение племен, этнически
родственных дакам, вследствие чего возникали своего рода очаги варвар¬
ского влияния. Так, после событий маркоманнской войны в дунайских
провинциях, в том числе в Дакии, были поселены побежденные Римом
1	Russu, Onomasticon Daciae, οτρ. 219, № 4; οτρ. 220, №№ 16, 19, 20; οτρ. 221,
№№ 24, 26 — 29; οτρ. 222, №№ 30, 31, 34.
2 Dobo, 1EFPD, οτρ. 97, №№ 1—6; οτρ. 99—100, №№ 19—34; οτρ. 101,
№№ 36—43; οτρ. 102, № 46; οτρ. 104—106, №№ 54—77.
3	«Dacia», τ. I, οτρ. 336; ττ. V—VI, οτρ. 420; SGIV, τ. II, 1951, οτρ. 280; Dolgo-
zatok-Travaux, τ. II (1911), οτρ. 26, 43.
4	Daicoviciu, Siebenbürgen ..., οτρ. 225 cjiji.
5	Daicoviciu, Cetatea Dacica..., οτρ. 138.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
99
племена (Gass. Dio, LXXI, 11). При Коммоде наместник Дакии Сабиниан
также поселил в пределах провинции 12 000 бурров, обитавших в долине
р. Олт (Gass. Dio, LXXIII, 3, 3) и принадлежавших к одному из племен
«свободных даков». В местах, отдаленных от римских крепостей, дольше
могііа удерживаться прежняя материальная и духовная культура даков,
их верования и язык. В северных и восточных районах провинции, где
почти отсутствовали римские города и единственными пунктами явля¬
лись лагери и крепости, влияние римлян было слабым, в то время как
слои местного населения Дакии значительными. Этот мощный слой мест¬
ного крестьянского населения явился той силой, которая лишила
римлян возможности вслед за разрушением прежнего политического
порядка даков разрушить и их духовную культуру. Если дакийская
знать, по-видимому, с самого начала вступила в сотрудничество с римля¬
нами1, которое постепенно укреплялось1 2, то дакийские крестьяне
не только продолжали хранить свои прежние верования и элементы
своей культуры, но и активно выступали против Рима. Наличие в завоеван¬
ной области большого слоя землевладельцев крестьян суживало римское
влияние и ограничивало его преимущественно городскими слоями, армией,
императорской администрацией, вольноотпущенниками. Что же касает¬
ся пришлого населения, которое в известной мере играло в Дакии роль
колонизаторов провинции, то и относительно его романизации суждение
не может быть одинаково категоричным для всех слоев этого населения. Та
римская Дакия, которую представляли средние или крупные землевладель¬
цы—римские граждане или романизированные даки, ветераны и солдаты,
провинциальная администрация, магистраты городов, укрепляла и насаж¬
дала в стране римские порядки. В качестве декурионов, эдилов, жрецов
они отмечают свою приверженность к римским культам и культам римско¬
го мира вообще.
Картина развития римского влияния в Дакии будет неполной,
если не коснуться вопроса о распространении в провинции христианст¬
ва. Как известно, ко времени III в. христианство было знакомо почти всем
областям римского мира. В числе тех народов, которые якобы при¬
знали учение Христа, Тертуллиан (Adv. lud., 7) называет и даков.
Однако из Дакии отсутствуют соответствующие эпиграфические и архео¬
логические свидетельства от времени II—III вв., что не дает достаточных
оснований считать сведения Тертуллиана отражающими истинное положе¬
ние вещей в провинции. По-видимому, это свидетельство Тертуллиана
носило декларативный характер, имевший целью подчеркнуть величие
христианского учения, признанного якобы даже такими несомненными
варварами и язычниками, как скифы, сарматы и германцы. Сам контекст
свидетельства Тертуллиана, когда даки названы рядом с сарматами,
скифами и германцами, племенами, как известно, никогда не подчинявши¬
мися римлянам и не входившими в состав империи вообще, также указы¬
вает скорее на риторический характер этого его утверждения. То обсто¬
ятельство, что другие источники, отмечающие проникновение христиан¬
ства в Дакию, относятся к IV в. — времени, когда Дакия уже не явля¬
лась римской провинцией, также ставит под сомнение обоснованность
сообщения Тертуллиана. Единственная надпись из Дакии, связываемая
1	Основание считать так дает Кассий Дион, когда он сообщает, что многие даки
во время Траяновых войн перешли на сторону Рима — ЬХѴІІІ, И, 1, а один из при¬
ближенных Децебала выдал его сокровища римлянам, желая заслужить их распо¬
ложение — ЬХѴІІІ, 14,5.
2	Об этом косвенно свидетельствуют многочисленные Ульпии и еще более много¬
численные Элии в надписях из провинции.

100
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
с христианством1, а также археологические источники, \ называющие
на его распространение, относятся к IV в.1 2. Поэтому вопрос о времени
распространения христианства в Дакии в значительной мере является
еще спорным. Если В. Пырван3 считал логически и исторически необ¬
ходимым существование в провинции христианства еще до того времени,
как она была оставлена Римом, то К. Дайковичиу и М. Макря4 ставят
под сомнение это положение Пырвана. По их мнению, римская
левобережная Дакия не знала христианских общин, что, однако, не исклю¬
чает существования отдельных христиан. После оставления Дакии Римом
не все дако-римское население последовало за Аврелианом на правый
берег. Именно с оставшимся населением и следует, по мнению М. Ма-
кри, связывать и христианское посвящение из Biertan и христианский
светильник из Апула североиталийского происхождения. Те связи, кото¬
рые существовали между старой Дакией и правобережными областями,
усилились при Константине I, когда на левом бурегу Дуная он соорудил
предмостное укрепление и заключил союз с осевшими в Дакии готами.
Поэтому время его правления, как считает Макря, было особенно благо¬
приятным для принятия христианства прежним дако-римским населением,
тем более, что при Константине христианство стало господствующей рели¬
гией. Однако в этом большом и сложном вопросе важно также и опреде¬
ление причин, в силу которых христианство не получило признания в
Дакии, в то время как отдельные христиане-изгнанники, конечно, мог¬
ли быть известны в провинции. Объяснение этого следует искать
в социальной структуре провинциального общества. Заселенная ко¬
лонистами, в большей мере, по-видимому, ветеранами, получавшими
из рук императорской власти участок земли и денежное вознаграждение,
а, следовательно, своим благополучием обязанными всецело лично импера¬
тору, Дакия не представляла собою той благоприятной среды, которая
требовалась для распространения христианской религии. Становясь рим¬
скими гражданами и землевладельцами, эти ветераны составляли и по¬
полняли ordo колоний и муниципиев Дакии. Естественно, что они выка¬
зывали и особое расположение к Римской Троице и к культу императора
Августа, и к культу римского Сильвана, теперь охранявшего их благо¬
получие, как римских граждан и землевладельцев, и к культу Митры,
почитание которого во всех дунайских провинциях постоянно свидетель¬
ствует об особом расположении легионов к сильной императорской власти.
Менее всего, естественно, могли христиане вербовать своих сторонников
из этих слоев, точно так же, как именно эти слои менее всего могли оказы¬
вать сочувствие религии, с которой даровавшая им благополучие импера¬
торская власть находилась в постоянной борьбе, особенно в III в. Поэтому
1	CIL, III, 1617: Ego Zenovius votuin posui: «Я, Зеновий, исполнил обет» Над¬
пись содержит христограмму. К. Н о г е d t, Eine lateinische Inschrift des 4 Jahr-
hunderts aus Siebenbürgen, AISG, т. IV (1944), стр. 13—15.
2	В Апуле раскопки обнаружили светильник, имеющий изображение крэѵга.
В. М і t г е а, Une lampe chrétienne, découverte en Transylvanie, «Dacia», IX—X
<1945), стр. 507—511. По своему орнаменту этот светильник из Дакии сходен с ана¬
логичными христианскими светильниками из Карфагена и других городов Северной
Африки; по своей форме — со светильниками из Паннонии, происходящими также от
IV века.
3	Исследование В. Пырвана, Gontributii epigrafice la istoria creçtianismului da-
<co-roman, Bucureçti, 1911, так же, как и исследование К. Дайковичиу, Exista
¡monumente crestine în Dacia, AISG, II, 1936, стр. 192—208, к сожа¬
лению,остались мне недоступными. Их точки зрения известны в общих чертах из других
работ, например,из работы G. Daicoviciu, Siebenbürgen im Altertum, стр. 207—
211, 236—238 и из ниже приведенной работы М. Макри.
4	См. М. Macrea, А propos de quelques découvertes chrétiennes en Dacie, «Dacia»,
XI—XII, 1948, стр. 291—302.

О РОМАНИЗАЦИИ ДАКИИ
101
-эти романизированные слои населения, к какой-то мере воспринявшие
римскую религию и культуру, не были заинтересованы в христианстве.
Известное значение, по-видимому, имело то обстоятельство, что поскольку
рабство в Дакии, как мне представляется, не являлось институтом, обеспе¬
чивавшим в основном производительный труд, то отсутствовало скопле¬
ние больших масс рабов, т. е. именно та питательная среда, из которой
христианство вначале черпало своих основных сторонников. Те же
слои, которые в сущности оставались вне орбиты духовного влия¬
ния Рима, а ими преимущественно являлись дакийские. крестьяне, со¬
храняя собственные традиции и религиозные верования, должны были
быть к нему глубоко равнодушными. К признанию христианства эти слои
могли придти только через отрицание римской языческой религии, не
такого положения еще не было, поскольку эта религия была ими вос¬
принята крайне поверхностно и лишь в ее официальной части. Во всем
остальном, что касалось вопросов веры и представлений, даки держа¬
лись своих прежних богов и традиций, с которыми у них, несомненно,
связывались предания о недавней былой свободе их родины.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ПЛЕМЕНА ИТАЛИИ ВО II ТЫСЯЧЕЛЕТИИ
ДО НАШЕЙ ЭРЫ
Критическое исследование литературных источников, начиная с Нибура, выяви¬
ло ненадежность римской традиции, ее сложный и противоречивый характер. Это,
с одной стороны, породило скептическое отношение к возможности воссоздания до¬
стоверной истории древнейшей Италии, а с другой стороны, способствовало возникно¬
вению всевозможных комбинаций и конструкций, которыми новые исследователи
пытались заменить наивные построения римских и греческих историков и антиква¬
ров. В то время, как скрупулезно исследовалось и переисследовалось каждое слово в
литературных источниках, когда сотни работ посвящались толкованию темных ле¬
генд и преданий римской старины, появился новый обильный материал для ее изуче¬
ния. Его дала археология.
Накопление этого материала имеет столетнюю историю. Она не богата такими
интересными и увлекательными открытиями, как история археологического изучения
Эллады. Но хотя погребения Италии по своему богатству не идут в сравнение с шахто¬
выми и купольными гробницами Пелопоннеса, а землянки на Римских и Альбанских
холмах — с дворцами Кносса и Микен, для понимания процесса исторического раз¬
вития они играют не меньшую роль.
Археология дает ключ к пониманию процесса социально-экономического развития
италийских племен, приведшего в конечном счете к образованию классов, к возникно¬
вению на территории Апеннинского полуострова рабовладельческих государств.
Настоящая работа имеет своей целью проследить социально-экономическое раз¬
витие населения Апеннинского полуострова в период бронзы. Полностью отдавая себе
отчет, что освещение этой проблемы связано с необходимостью изучения культур
неолита и энеолита в Италии, мы все же сочли возможным выделить эпоху бронзового
века в Италии и привлекать материал предшествующих периодов лишь в минималь¬
ной степени. За сто лет археологических раскопок в Италии накоплен обильный мате¬
риал, относящийся к бронзовому веку. За этот период неоднократно менялись взгляды
на характер и хронологические рамки большинства археологических культур.
Естественно, что в рамках статьи нельзя дать ни истории археологических раско¬
пок, ни сколько-нибудь полного представления об эволюции взглядов по проблемам
бронзового века в Италии. Эти задачи может разрешить особое исследование1.
Археологический материал бронзового века не дает надежных данных для этно-
1	История археологических раскопок в Италии с 1861 до 1911 г. дается в статье
Луиджи Пигорини, Доистория, сб. «Cinquanta anni di storia Italiana»), 1911, т. II,
стр. 1—72. Статья эта мало касается проблем, поднятых новым археологическим мате¬
риалом, и, в силу целевых установок сборника, не затрагивает разработки римской
«доистории» неитальянцами, словно можно представить себе историю археологиче¬
ского изучения Италии без Монтелиуса и Модестова. В работе Glyn Е. Daniel,
А Hundred years of archaeology, L.,1950, история археологического изучения Италии
представлена крайне слабо.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
103
лингвистической классификации Италии. Племена доклассового общества не совпа¬
дали с племенами и народностями классового общества, названия которых нам сохра¬
нила традиция, а язык которых известен из эпиграфических памятников. В период
формирования классового общества в массовых масштабах имело место покорение и
порабощение местного населения, этническое смешение, ассимиляция туземных пле¬
мен и народностей. Поэтому, в основном, вопросы этногенеза лежат за пределами дан¬
ной статьи и могут быть успешно изучены лишь при характеристике культур раннего
железа.
В своей капитальной работе по хронологии доклассической Италии Оскар Мон-
телиус противопоставлял единообразие культуры бронзового века в Италии разно¬
образию типологии и погребений железного века1. Бесспорно, железный век дает
более сложную и разнообразную картину в развитии различных районов Италии.
Однако раскопки и исследования последних десятилетий разрушили представление
о единообразии бронзового века в Италии и позволяют рассмотреть четыре его куль¬
туры: культуру свайных построек, террамары, апеннинскую культуру и тесно связан¬
ную с последней культуру бронзового века в Сицилии1 2.
Культура свайных построек представлена находками на приальпийских озерах
Комо, Лаго, Маджоре, Варесе и венетских озерах Гарда, Фимон и Арка. В настоящее
время раскопано около сорока свайных поселений. Подтверждением их существования
могут служить также наскальные рисунки Val-Camonica3.
Культура свайных построек известна с 70-х гг. прошлого века, когда были раско¬
паны первые свайные поселения. Один из первых исследователей этой культуры Пи-
горини разделил свайные постройки на две группы: восточную и западную, которые он
приписывал двум племенам одного народа. К восточной группе, к которой принадле¬
жат поселения на венетских озерах, Пигорини отнес также террамары4. Пит, работа
которого содержит наиболее обстоятельный для своего времени обзор находок в свай¬
ных поселениях, принял это разделение на две группы, но исключил из восточной
группы озера Фимон и Арка, материал которых, по его мнению, более примитивен5.
Наконец, Пит отверг идентификацию материала террамар с материалом свайных по¬
строек (восточной группы). Дальнейшее изучение террамар установило, что они не
имеют ничего общего по типу поселений со свайными постройками и в настоящее
время рассматриваются как самостоятельные культуры. Патрони отверг разделение
свайных построек на две группы: восточную и западную, установив разделение по
хронологическому принципу. Он отнес свайные постройки озер Фимон и Арка к эне¬
олиту, а свайные постройки на остальных озерах — к бронзовому веку6. Эта точка
зрения является в настоящее время общепринятой.
Население свайных построек занималось земледелием. Это засвидетельствовано
находками серпов и остатков зерен и плодов. На свайном поселении Лагоза найдены
зерна пшеницы, проса, льна, мака7. Жители свайных построек разводили скот, что
подтверждается наличием костей быка, свиньи, лошади, овцы.
В свайных поселениях найдены многочисленные предметы ремесленного произ¬
водства. Для изготовления наконечников стрел (с черенком и полым основанием) и
1	О. Montelius, Die vorklassische Chronologie Italiens, Stock., 1912, стр. 156.
2	Культура бронзового века в Сардинии (так называемые Нураги) отличается
своеобразными чертами и мало связана с культурами Италии и Сицилии. Наиболее
систематическое изложение культуры бронзового века в Сардинии см. Giov. Pat¬
roni, La Preistoria, т. I, стр. 457—502, «Storia Politica d’Italia», Milano, 1937; Chr.
Zervos, La civilisation de la Sardaigne du début de l’énêolithique à la fin de la
période nouragique, P., 1954.
3	H. Kühn, Die Felsbilder Europas, табл. 78. Zürich — Wien, 1952.
4	«Bulletino di Paletnologia Italiana», XIV, стр. 124.
5	E. P e e t, The Stone and Bronze ages in Italy and Sicily, L., 1909, стр. 314—315.
6	Giov. Patroni, La Preistoria, т. I, стр. 436.
7	Там же, стр. 649.

104
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
режущих частей деревянных серпов в форме челюсти использовался кремень. Из
твердого камня изготовлялись полированные топоры. Из кости и рога делались то¬
поры, мотыги для сельских работ, шила, ножи.
Среди находок имеются предметы из меди типа энеолитической культуры Реме¬
де лло, в частности — плоские медные кинжалы треугольной формы. Наряду с этим
встречаются бронзовые изделия: топоры с крыльями—пальстабы, плоские топоры,
серпы, гарпуны, иглы, шила, долота, двусторонние бритвы, браслеты, фибулы.
Известна лишь техника бронзового литья. Ковка бронзы неизвестна. К наиболее
характерным находкам принадлежат фибулы с дужкой в виде смычка: ad агсо di ѵіо-
lino, с коротким иглодержателем в виде спирали, иногда оканчивающейся диском.
Надо полагать, что население свайных построек умело хорошо обрабатывать дерево.
Очень интересны найденные в торфянике Меркураго деревянные предметы: якорь
с двумя лапами, лодка-долбленка и два колеса. Керамика свайных построек представ¬
лена чашами и другими сосудами с ручками в виде спинки носа. Встречается и рого-
образная ручка, находимая также в террамарах и придунайских областях. Сосуды
изготовлены от руки из грубой пасты (глины, смешанной с кварцевыми зернами),
обожжены на костре. Некоторые керамические изделия имеют нарезной орнамент.
Из других находок свайных построек большой интерес представляет янтарь. Цен¬
ность находок янтаря состоит в том, что он более точно, чем другие предметы, позво¬
ляет определить направление обмена1. Нанесение на карту погребений и кладов с на¬
ходками янтаря позволяет сделать вывод, что янтарь доставлялся в Италию с побе¬
режья совре енной Дании по рекам и далее через Бреннерский перевал1 2. Из Северной
Италии по Адриатическому морю янтарь шел на Балканский полуостров. Подтверж¬
дение этому содержится также и в литературной традиции. Греки считали, что место¬
рождение янтаря находилось на островах Адриатического моря и в долине р. По3.
Естественно, такое заблуждение могло появиться лишь вследствие того, что в Грецию
янтарь доставлялся через Адриатику и р. По. Плиний Старший, опро¬
вергая это мнение, указывает, что янтарь стал известен грекам через
венетов, живших на Адриатическом побережье Северной Италии. У нас нет положи¬
тельных данных о том, обитали ли венеты в долине р. По в бронзовом веке, но вряд ли
можно сомневаться, что население, жившее в этом районе во II тысячелетии до н. э.,
играло важную роль в торговле янтарем. Очевидно, жители Северной Италии не имели
непосредственных связей с «янтарным берегом», и ценимый населением бронзового
века янтарь доставлялся в Северную Италию племенами унетицкой культуры.
Культура террамар, которой приписывали столь крупную роль в судьбах Италии,
заслуживает более детального рассмотрения. Издавна крестьяне провинций Пармы и
Модены использовали в качестве удобрения кучи черной земли, в которых изредка по¬
падались черепки и другие мелкие предметы. Эти кучи они называли terra marna или
terra тага — жирная земля. Итальянские археологи Пигорини, Кьеричи и др. в начале
60-х гг. XIX в. обратили внимание на террамары и произвели раскопки их. На месте
некоторых террамар были обнаружены остатки столбов. За террамарами вскоре ут¬
вердилось название «свайных построек на суше», в отличие от рассмотренных выше
сооружений на альпийских озерах.
Итальянская археология в эти годы находилась в младенческом состоянии. Не¬
достатки в научной методике раскопок восполнялись пылким воображением ветера¬
нов итальянской археологии. Это воображение создало картину поселений, сооружен¬
ных по плану римских военных лагерей или городских общин. В земляных насыпях,
находящихся в центре террамар, например, увидели различные римские конструкции;
forum, praetorium, arx, templum, которые, по справедливому замечанию Патрони,
1	Янтарь, происходящий из Прибалтики, содержит от 3 до 8% янтарной кислоты;
янтарь из Италии, Испании и Сицилии содержит менее 1 % кислоты. Таким образом
представляется возможным отличить привозной янтарь от местного.
2	Г. Кларк, Доисторическая Европа, М., 1953, стр. 262.
3	Р 1 і п., N. Н., III, 30; XXXVII, И.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
105
исключают одно другое1. К числу других легенд о террамарах относится легенда об их
основании весной в качестве колоний ver sacrum (указывались даже числа основания
террамар). Эти и иные заблуждения довольно долго держались в науке. Мираж терра-
мар начал рассеиваться лишь двадцать лет назад.	fer
Заслугою шведского ученого Сэфлунда, итальянских археологов Реллини и Пат-
рони было прежде всего то, что они уточнили ареал распространения культуры тер¬
рамар1 2. В ранних работах террамары рассматриваются как универсальная культура
бронзового века Италии. Еще в работе Пита мы можем встретить упоминания о тер¬
рамарах Апулии3. Этот же автор говорит о террамарах Венгрии, Богемии, Боснии.
В настоящее время взгляд на широкое распространение культуры террамар реши¬
тельно отвергается. Установлено, что культура террамар охватывает западную и цен¬
тральную часть современной провинции Эмилии и частично заходит также в районы
Мантуи, Брешии и Кремоны. Вне долины р. По нет никаких террамар4. Иначе смотрят
в настоящее время и на характер самих поселений. Теперь в них не видят свайных по¬
селков на суше. Климатические условия долины р. По во II тысячелетии до н. э. мало
чем отличались от современных5. Климат был сухим. Необходимости в возведении
жилищ на сваях не было. Да и данных о существовании таких жилищ нет. Наука от¬
вергла также постулируемую Пигорини и другими итальянскими археологами XIX в.,
а вслед за ними учеными других стран, аналогию в устройстве террамар и civitas рим¬
ского типа или римских лагерей. Отвергается также ориентировка террамар, которая
прежде считалась несомненной. Вплоть до начала 30-х гг. нашего столетия не просле¬
живалось развитие материальной культуры террамар. Все многочисленные находки
фактически считались относящимися к одному времени. Заслугой Сэфлунда явля¬
ется изучение террамар в историческом аспекте и выделение четырех их стадий: ТМ
ІА, ТМ ІВ, ТМ ПА, ТМ ІІВ.
Поселения первого периода ТМ I (А и В) ничего общего не имеют с вымышлен¬
ными Пигорини и другими археологами XIX в. свайными поселениями на суше. Они
представляют собою небольшие замкнутые поселения в один-два гектара, состоящие
из хижин-саррапе. Террамары периода II представляли собою поселения, нередко зани¬
мавшие обширную площадь. Самое большое поселение — террамара Кастеллачо Фон-
тенеллато-(провинция Парма)6. Оно имело форму трапеции, было окружено валом и
рвом, который наполнялся водой. Террамары были заселены на протяжении бронзо¬
вого и, частично, начала железного века. Это позволяет проследить хозяйственные ус¬
пехи, достигнутые их населением.
Изучение каменных и бронзовых орудий и оружия террамар показывает опреде¬
ленный технический прогресс. В период ІА, наряду с бронзовыми изделиями, были в
употреблении кремневые типа Ремеделло, главным образом представленные стрелами.
В период II А появляется бронзовый серп, заменивший деревянный с кремневыми вкла¬
дышами. Кремневые наконечники стрел и другие изделия из кремня, широко распро¬
страненные в период ІА, в периоды ПА и ІІВ полностью исчезают, заменяются соот¬
ветствующими изделиями из бронзы. Если в слоях ТМ I нет форм для изготовления
бронзовых изделий, то в ТМ II появляются формы из песчаника и известняка. Бронза
1	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 614.
2	Säflund, Bemerkungen zur Vorgeschichte Etruriens, «Studii ertruschi» (в даль¬
нейшем St. etr.), т. XII. Основное исследование Сэфлунда, Le terramare delle
provincie Modena, Regio, Emilia, Parma, Piacenze; Lund und Leipzig, 1939, недоступно.
U. R e 1 1 i n i, Sull’origine della civilta del ferro in Italia, St. Etr., «N*2 XII; Giov.
Patroni, Preistoria, стр. 588—643.
3 E. P e e t, ук. соч., стр. 421.
4 U. R е 1 1 i n i, ук. соч., стр. 9—10.
5	«Bulletino di Paletnologia Italiana» (в дальнейшем BP), LII, стр. 23. Там же
ссылки на работы ботаников.
•R. Pittioni, Die urgeschichtliche Grundlagen der Europäischen Kultur,
Wien, 1949, стр. 199.

106
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
становится дешевле. Она шире используется для изготовления смычкообразных фи¬
бул, двусторонних бритв, топоров с закраинами того же типа, что в свайных поселе¬
ниях, топоров с крыльями, мечей.
Однако техника бронзовых изделий, как справедливо отметил Модестов, еще
низка1. Имеются лишь литые изделия из бронзы. Ковка бронзы неизвестна. Население
Северной Италии осваивает ее лишь в раннем железном веке (культура Вил-
лановы).
В период ТМ ПА появляется большее разнообразие керамических форм. Находят
широкие кувшины овальной, конической или круглой формы. Все они имеют плоское
днище, говорящее о том, что населению был известен стол. Встречаются в большом
количестве чашки, вазы. Некоторым из последних, отличающимся миниатюрными раз¬
мерами, приписывают ритуальное назначение. Но техника керамических изделий
остается грубой. Глина плохо размешана. Гончарный круг неизвестен. Наиболее ха¬
рактерная черта керамики, находимой в террамарах, роговидные или иной формы вы¬
ступы, составляющие продолжение ручки (ansa lunata u ansa cornuta). Но их нельзя
считать особенностью одних террамар. Они встречаются в других частях Италии и
имеют параллели в Венгрии и Югославии. Во II В периоде расширяются связи насе¬
ления террамар. Сходство форм сосудов Средней Италии и террамар объясняется не
распространением населения на юг, а связями с апеннинской культурой1 2.
В хозяйственной жизни населения видную роль играла охота, о чем свидетель¬
ствуют находки костей диких животных (медведя, волка, оленя, кабана, зайца, лани,
дикого быка, барсука и др.)3. Присутствие в фауне типичных представителей леса —
медведя, кабана, дикого оленя — свидетельствует о наличии в период бронзы в доли¬
не р. По крупных лесных массивов, остатки которых сохранились в римскую эпоху4.
Находки рыбьих костей и рыболовных крючков говорят о занятии рыбной ловлей.
Небольшое количество рыболовных крючков еще не свидетельствует о малой роли
рыболовства. Могли иметь место и другие способы ловли рыб: с помощью остроги,
сетями, вершами и другими приспособлёниями.
На развитое скотоводство указывают находки костей домашних животных —
свиньи, овцы, козы, осла и лошади двух пород. Изображения лошади и всадника на
лошади имеются также на скалах Val-Camonica5. О том, когда появилась лошадь в Се¬
верной Италии, у нас нет точных данных. Чайлд предполагает, что предметы, относя¬
щиеся к конской сбруе, более поздние6. Очевидно, и в Италии, как на Балканском
полуострове, лошадь появляется позднее, чем другие домашние животные. О разве¬
дении птицы говорят кости гуся и утки.
О	занятии населения земледелием свидетельствуют прежде всего находки брон¬
зового серпа. На скалах Ретийских Альп сохранилось изображение сцены пахоты7.
Изображение дается сверху, так что тип плуга трудно определить. По аналогии с
другими наскальными изображениями Европы можно предполагать, что пахали
при помощи деревянной сохи без металлического сошника, который был слишком
1	«Введение в Римскую историю», СПб., 1902, т. I, стр. 126.
2	S ä f 1 u n d, St. Etr., T. XII, стр. 20; C h i 1 d e, Prehistoric migrations in
Europe, Oslo, 1950, стр. 171—172.
3	Статистика остеологических остатков террамар не велась, и у нас нет данных
о соотношении костей домашних и диких животных.
4	Pol., II, 15; Liv., XXI, 25; XXXIII, 37.
5	Capodiponte, Nuove ricerche sulla rocce incise della Val-Camonica,
стр. 210, 215—217; «Notizie degli Scavi di Antichita» (в дальнейшем Not. Scavi),
t. IX.
6	G. C h i 1 d e, Prehistoric migrations in Europe, Oslo, 1950, стр. 218.
7	H. Kühn, ук. соч., стр. 126. Датировка этого рисунка возможна благодаря
изображению по соседству кинжалов, относящихся к культуре Ремеделло (энеолит)
и имеющим также параллели в Микенах и Египте. Его датируют 1800—1600 гг.
до н. э.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
107
дорог для употребления1. В качестве тягловой силы использовались быки, изобра¬
жаемые на рисунках с длинными прямыми рогами. За сохой — мужская фигурка.
0	занятии населения земледелием говорят также остатки злаков, найденные при
раскопках. Обнаружены зерна пшеницы и ее разновидностей, бобы. Хлебные зерна
растирались при помощи ручных зернотерок. Населению террамар была известна
также виноградная лоза, от которой сохранились семена и веточки. Но виноделие
было мало развито, о чем можно судить по отсутствию сосудов для выделки и хране¬
ния виноградного сока1 2. Жителям террамар был известен лен, как это видно по на¬
ходкам льняного семени и по сосудам с отпечатками на них веревок. Прямым свиде¬
тельством существования прядения являются многочисленные находки глиняных пряс¬
лиц различных форм. Из тканей выделывалась одежда, скреплявшаяся фибулами.
Для суждения об общественном строе населения террамар интересные данные
дают погребения. Вот как В. И. Модестов описывает могильники с трупосожжением:
«Особенность кладбищ террамар заключается в том, что оссуарии с пеплом, какие там
находят, стоят все вместе, чрезвычайно тесно один к другому, обыкновенно в два эта¬
жа. Они стояли не так, как это было потом, в начале железного века, где каждая урна
имела свою определенную могилу, свое особое помещение, а соприкасались один с дру¬
гим и только изредка отделялись один от другого какою-нибудь перегородкой» 3. По¬
гребальный инвентарь в могильниках террамар или вовсе отсутствует, или крайне ску¬
ден. Наряду с трупосожжениями встречаются и трупоположения. Так в стоянке Tos-
canella Imolese покойников хоронят в простых ровиках без всякого погребального ин¬
вентаря4. В этом различии погребальных обрядов Фридрих фон Дун усматривает до¬
казательство существования в обществе террамар «социального и политического под¬
чинения»5.
Стратиграфическое исследование Сэфлунда прежде всего показало, что погребения
и трупосожжѳния относятся к разным эпохам, что строители террамар периодов ІА —
ПА не сжигали своих покойников, а хоронили их, а трупосожжение начинает практи¬
коваться в период ІІВ. Уже это позволяет отвергнуть точку зрения о социальном и
политическом подчинении в бронзовом веке. О чем же говорит характер некрополя в
позднем бронзовом веке?
По способу захоронения урн мы можем заключить об отсутствии всякого проти¬
вопоставления отдельного индивида человеческому коллективу или выделения какой-
либо группы, противопоставляющей себя коллективу. Тесное, почти непрерывное
захоронение обычно наблюдается в тех случаях, когда похоронный инвентарь исклю¬
чительно беден. С появлением известного богатства могилы выделяются, изолируются
одна от другой, как это видно из погребений культуры Виллановы.
Религиозно-культовые представления человека в известной степени соответствуют
уровню его общественного бытия, и погребения террамар говорят о том, что они при¬
надлежали тесно сплоченному родовому коллективу, в котором отсутствовало всякое
имущественное неравенство.
Кажется нет ни одной этнической группы в Италии, которой не приписывались
бы террамары. Первые исследователи террамар—Гельбиг и Пигорини—считали жи¬
телей террамар италиками, не уточняя языковой принадлежности — латины или оско-
умбры6. В конце XIX в. был высказан и другой взгляд о принадлежности культуры
1	Изображение древнейшего плуга с металлическим сошником дает бронзовая
статуэтка из Ареццо, датируемая VI. в. до н. э. (М. Е. Сергеенко, Пахота в
древней Италии, «Советская Археология», т. 7, 1941, стр. 223).
2	В. И. Модестов, О том, откуда пришли и кто были латиняне, ЖМНП,
1898, №11, стр. 21.
3	В. И. Модестов, Введение в Римскую историю, т. I, стр. 128.
4	S ä f 1 u n d, Bemerkungen zur Vorgeschichte Etruriens, St. Etr., XII, стр. 22.
5	F. D u h n, Italien, RE, т. XIII, стр. 262.
* W. H e 1 b i g, Die Italiker in der Poebene, L., 1879; P i g о г i n i, BP,
VIII, 1882, и др. работы.

108
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
террамар лигурам, обитавшим в этих местах в неолитическую эпоху1. Автор теории
лигурийского происхождения террамар Брицио обратил внимание на сходство камен¬
ных орудий, находимых в террамар ах, с неолитическими орудиями лигурийских
пещер, а также на то, что наряду с обрядом трупосожжения существовал обряд трупо-
положения, по мнению Брицио, более древний. Модестов видел в населении террамар
италиков, но, уточняя точку зрения Пигорини,— протолатинов. Носителей культуры
Виллановы Модестов считал протосабеллами2. Этого же взгляда придерживались
Паретя, Дун и другие исследователи. Напротив, Девото видит в населении террамар
оско-умбров3. Культуру террамар приписывали также иллирийцам4 и этрускам.
Апеннинская культура охватывала наибольшую часть полуострова от района
Болоньи на севере до Апулии на юге. Некоторые ее памятники были известны уже
давно, еще с начала XX в. Однако они рассматривались как вариант культуры терра¬
мар, как свидетельство ее продвижения на юг. Новую трактовку этих находок дал
известный итальянский археолог Реллини. Он же осуществил новые раскопки, попол¬
нившие наши представления о культуре бронзового века в Средней и Южной Италии.
Заслугой Реллини является доказательство того, что культура бронзы не была распро¬
странена в Италии населением террамар, двинувшимся из долины р. По на юг, как это
считал Пигорини и другие. Реллини5 доказал, что население Средней и Южной Италии
имело свою культуру бронзы и поддерживало непосредственные сношения с круп¬
ными центрами Восточного Средиземноморья.
Большую часть археологического материала по апеннинской культуре дают
пещеры, обнаруженные в различных частях полуострова, а также на прибрежных
островах (Капри и др.). Пещеры использовались населением для жилья, в качестве
помещений для скота или временного убежища при нападении врагов 6. Полагают
также, что отдельные пещеры служили местами для отправления культа7.
Лучше всего изучена пещера Пертоза в окрестностях Салерно8. В настоящее
время через пещеру протекает ручей. Протекал он и в древности, как это видно по
сохранившимся в полу пещеры сваям. Однако употребление свай вовсе не говорит
о том, что пещеру заселяло то же население, которое в долине р. По жило в террамарах.
Сооружение свай было связано с особыми условиями пещеры Пертоза, именно с тем,
что через нее протекал ручей®. В пещерах, где не было этих условий, не было и свай.
В пещере было обнаружено много обломков керамических изделий, покрытых
налепными или нарезными линиями, образующими узоры в виде спиралей и меандра10.
Все сосуды сделаны без применения гончарного круга, плохо обожжены. Они имеют
различную окраску от серой до красноватой. Формы сосудов довольно разнообразны:
миски без ручек и с ручками в виде горизонтального кольца, небольшие сосудики в
	 -	:r.
1	В г i Z i о, Epoca preistorica, «Storia politica d’Italia». Milano, 1898. Подробный
разбор аргументации Брицио см. Patroni, Preistoria, стр. 629—632.
2	В. И. Модестов, Введение в римскую историю, т. I., стр. 140.
3	G. Devoto, Gli antichi Italici, Firenze, 19522, стр. 74.
4	С. В. Киселев, Племена Европы и Азии во II тысячелетии до н. э., «Все¬
мирная история», М., 1955, т. I, стр. 464—465.
5	U. R e 1 1 i n i, Nuove ricerche nel Pianello di Genga e nella Gola del Sentino,
N.	Scavi, T. VII, стр. 176—191; Sull’ Origine della civiltà del ferro in Italia, St. Etr.,
XII, стр 9—16; Sulla civiltà enea in Italia, BP, 1934.
6	A. Furumark, Det äldsta Italien, Uppsala, 1947, стр. 49; cp. Кларк,
Доисторическая Европа, М., 1953, стр. 137.
7	S ä f 1 u n d, St. Etr., t. XII, стр. 22.
8	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 378—387; археологический отчет того же
автора в Monumenti Antichi, publicati per cura della Reale Accademia dei Lincei
(в дальнейшем Mon. Ant.), т. IX, недоступен.
9	E. Р e e t, The Stone and Bronze ages in Italy and Sicily, стр. 406—407.
10	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 386.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
109
форме чашек, кувшины, большие сосуды в форме долиев, служившие, очевидно, для
хранения зерна, черпаки и др. 1.
На основании орнамента и форм ручек (ansa lunata) Патрони считает, что в обла¬
сти ремесла население продолжало традиции неолита1 2.
Обитатели пещеры широко пользовались орудиями из камня, кости и рога. Най¬
дены кремневые ножи и ручная зернотерка. Особенно обильны предметы из кости. Они
представлены лучше, чем в какой-либо иной стоянке бронзового века. Обилие костя¬
ных изделий послужило Патрони доводом для отнесения Пертозы к энеолиту. Однако
следует предположить, что обилие костяных изделий — результат особо благоприят¬
ных условий их консервации, не имевшихся в других пещерах. Что же касается погре¬
бений бронзового века, то обычно они сопровождались орудиями из других материа¬
лов. Единственные предметы из бронзы, обнаруженные в Пертозе,— топор с закраи¬
нами того типа, который характерен для поселения бронзового века Северной Италии,
и бронзовое шило с костяной рукояткой.
Фауна Пертозы характеризуется костями лисы, дикого кота, кабана, быка, овцы,
дикой козы. Отсутствие костей лошади, на наш взгляд, не говорит о том, что стоянку
следует датировать энеолитом. Многие поселения бронзового века Италии не сохра¬
нили следов использования лошади. В то же самое время кости домашней лошади
появляются уже в энеолитической стоянке Сицилии — Кастелучьо. По-видимому,
Пертозу следует отнести к раннему бронзовому веку, а не к энеолиту.
Подобный же материал содержит расположенная вблизи Пертозы пещера За-
хито. Особенно интересна находка глиняной массы, лежавшей на каменной плите,
используемой в качестве стола для лепки. В Захито сделана уникальная для Италии
находка костей верблюда. Трудно судить, имела ли место попытка акклиматизации
и использования этого животного в Италии. Но во всяком случае эта находка говорит
о связях с Северной Африкой.
В пещере Фельчи на острове Капри были найдены кремневые и обсидиановые
ножи, примитивная зернотерка, топор из диорита. Сосуды сделаны из глины, сме¬
шанной с кварцем. Плохо обожжены. Орнамент обычный для керамики апеннинской
культуры: пространство между двумя параллельными линиями, образующими спи¬
рали и меандр, покрыто точками. Ручки сосудов принадлежат большей частью к ха¬
рактерному для всей Италии типу — ansa cornuta. Пещера Фельчи использовалась
для погребений. Некоторые из находившихся в ней скелетов покрыты красной охрой,
очевидно, символизировавшей огонь.
Из стоянок бронзового века на территории Этрурии наиболее интересной является
стоянка в пещере МонтеЧетоне. Подробный отчет о раскопках дал археолог Кальцони3.
Пещера служила местом для жилья, а также для погребений. Здесь были найдены
керамические изделия, обладающие тем же характером, что и рассмотренная нами выше
керамика грота Пертозы. Население пещеры Беллеверд широко пользовалось ору¬
диями из камня и кости. Особенно обильны костяные изделия4 5. Бронзовые орудия
встречаются редко.Имеются немногочисленные бронзовые треугольные кинжалы и
фибулы6. Бедность бронзой — общее явление для стоянок апеннинской культуры,
так же как и других культур бронзового века в Италии6.
1	Там же, стр. 384—385; Е. Р e е t, The Stone and Bronze ages..., стр. 403, рис. 209.
2	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 378—379.
3	U. G a 1 z o n i, Not. Scavi, 1933, стр. 45 и сл. Cp. Giov. Patroni, ук. соч.,
стр. 684—685.
4	Там же, стр. 95, рис. 73, 74.
5	Там же, стр. 98. Фибулы типа ad arco di violino с расширенной центральной
частью.
6	Известное исключение в этом отношении составляет стоянка Gasa Carleti, раско¬
панная в 30-х годах XX века. Здесь были найдены шила, долотца, кольца, наконечни¬
ки копья и некоторые др. мелкие предметы. U. G а 1 z о n i, Resti un abi tato
preistorico a «Gase Carleti», St. Etr., т. X, стр. 334.

110
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
О	занятиях населения можно судить по находкам многочисленных каменных сту¬
пок для растирания зерна и остатков зерна и бобов1. Наряду с земледелием населе¬
ние занималось и скотоводством, как это видно из остеологических остатков.
По мере развития общества на смену пещерам как жилищам приходят поселения.
Одно из них было раскопано еще в то время, когда кругозор науки был ограничен ми¬
ражом террамар. Поэтому археолог, производивший раскопки, а за ним по инерции
и другие ученые увидели в поселении, названном Пунто делль Тонно,
типичные террамары, со всеми их мифическими аттрибутами. Критическая проверка
материалов раскопок показала, что сходство поселения в Апулии и в долине р. По
имеется лишь постольку, поскольку они принадлежали поселенцам, находившимся
примерно на одинаковом уровне общественно-экономического развития. Поселение
в Пунто делль Тонно было расположено на холме и окружено рвом шириною в пять
метров. В некоторых местах ров дополнялся стеною из известняка, не скрепленного
строительным раствором. Стена имела ширину в пять метров и высоту около метра.
Внутри поселения было раскопано пять хижин, самая большая из которых имела раз¬
меры 15,5x5 м. Интерпретация раскопок этих хижин, данная Питом, теперь отвер¬
гается1 2. Отдельные столбы, находящиеся в массе глины (пол и остатки стен хижин),
теперь не рассматриваются как сваи деревянного настила, так как некоторые из них
лежали в горизонтальном положении, а другие располагались в беспорядке.
Бронзовые изделия Пунто делль Тонно обнаруживают сходство с бронзою тер¬
рамар. Имеются фибулы смычкообразного типа, бритвы с двумя лезвиями, серпы в
форме челюсти, так называемые топоры с крыльями — ascia ad alette. Подобные формы
характерны не только для террамар: они распространены по всей Италии и встре¬
чаются за ее пределами.
К такому же типу, что и Пунто делль Тонно, относится поселение бронзового века
Коппа Невигата у подножья горы Гаргана. Оно было раскопано в 1905 г.
и, как и Пунто делль Тонно, отнесено к населению террамар, распространившемуся
по Италии. На самом же деле стратиграфия этого поселения показывает, что оно не¬
прерывно заселялось, начиная с раннего неолита, вплоть до начала железного века3.
Никаких следов насильственного уничтожения старой культуры и внедрения новой,
никаких перерывов в развитии не наблюдается. Все находки говорят о непрерывности
развития апеннинской культуры в период бронзового века4. Анализ погребений апен¬
нинской культуры, носящих такой же недифференцированный характер, как и погре¬
бения террамар, заставляет предполагать, что население Средней и Южной Италии
в эпоху бронзы переживало родовой строй.
Энеолит и бронзовый век в Сицилии известны благодаря многолетним рас¬
копкам и исследованиям Орси5, дополненными впоследствии раскопками и работами
Патрони, Коллини6, Паче7 и других итальянских исследователей. Заслугою Орси
является распределение добытого им археологического материала Восточной Сицилии
по трем периодам, которым он дал названия по местам своих раскопок: Мелилли,
Племмерио, Тременцано. В современной археологической литературе они встречаются
под именем I, II и III сикулийского периода. Первый период охватывает энеолит,
второй — бронзовый век, третий — начало железного века, и каждый из них соответ¬
ственным образом датируется: 2000—1400, 1400—900, 900—700 гг. до н. э. Здесь мы
1	U. С а 1 z о п і, ук. соч., стр. 53.
2	Giov. Patroni, ук. соч., стр. 525—528.
3	Он же, ук. соч., стр. 534—535.
4	А. Furumark, Det àldsta Italien, стр. 50—51.
5	Орси публиковал с 1889 г. свои археологические отчеты в Not. Scavi, BP, MA.
Обобщающая работа самого Орси, Atti d. congresso Stor. d. Roma, стр. 167—191,
недоступна.
6	BP, XXIV, стр. 282—296; BP, XXX, стр. 155—199; 229—304; BP, XXXI,
стр. 18—70.
7	В. Расе, Arte е civiltá della Sicilia antica, т. I, Milano, 1935.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ni
остановимся на первом и втором периоде, так как третий выходит за рамки нашей ра¬
боты.
В I период население Восточной Сицилии постепенно переходит от захоронений
в естественных пещерах к сооружению скальных гробниц1. В скалах высекались круг¬
лые или эллипсоидные камеры, в которые вело небольшое, иногда закрываемое камнем,
отверстие, снаружи имевшее вид печного отверстия, поэтому гробницы были названы
Tomba а forno. Если помещения камеры нехватало, оно расширялось путем добавления
одного или нескольких помещений подобного же рода, имевших выход из главной
камеры. Некоторые из камер I сикулийского периода имеют вдоль стен возвышения
в виде скамеек. Очевидно, они служили в качестве полок для погребального инвентаря
или изголовья для покойников1 2. Покойники погребались в сидячем или скорченном
положении. В ряде случаев до погребения мышечная ткань отделялась от костей так
же, как в неолитических погребениях Лигурии.В каждой гробнице хоронили значитель¬
ное количество покойников. Одна из гробниц могильника Кастелучьо содержала
двадцать восемь скелетов. Обычное число скелетов около двадцати. Фридрих Дун
считает камерные гробницы I сикулийского периода «фамильными гробницами», а
большое количество покойников объясняет тем, что камерные гробницы использова¬
лись несколькими поколениями3. Очевидно, большое число покойников в каждой
камерной гробнице может быть объяснено тем, что она принадлежала роду или большой
патриархальной семье.
В качестве погребального инвентаря чаще всего встречается керамика. Она сде¬
лана от руки из серой или розовато-желтой глины. Различают два ее рода: 1) грубую,
лишенную орнамента, и 2) расписную. В последней прямые и зигзагообразные линии
заполнены черной и красной краской. По своей форме и орнаменту сосуды I сикулий¬
ского периода близки к керамике, находимой в беотийско-фессалийской области Бал¬
канского полуострова и Трое4.
В качестве материала для орудий труда население в то время еще широко исполь¬
зовало камень: кремень, базальт и обсидиан. Кремневые ножи — обычный инвентарь
погребений Кастелучьо. Из базальта и обсидиана изготавливались полированные
топоры, реже — наконечники стрел. Бедность металлом — характерная черта I си¬
кулийского периода. Металл (сначала медь, а затем бронза) использовался для выдел¬
ки украшений: медных и бронзовых колец, бронзовых шариков. Возможно, металл
употреблялся для изготовления орудий труда и оружия, но вследствие своей дорого¬
визны металлические предметы не клались вместе с покойниками в могилы.
В юго-восточной части Сицилии, там же, где было обнаружено большинство погре¬
бений I сикулийского периода, в Монте Табуто были открыты пещеры и гроты,
в которых исследователи видят копи для добычи кремня. В узких коридорах найдены
многочисленные кремневые осколки рядом с кремневыми ножами, множество керами¬
ческих остатков в виде сосудов большей или меньшей величины: глиняных бочонков,
кувшинов, кружек, чашек. Сосуды нередко сохранились в целости, что, очевидно,
объясняется каким-либо стихийным бедствием или опасностью обвала, вынудившим
горняков покинуть внезапно каменоломни 5.
1	Наиболее интересная и естественная пещера, используемая населением I си¬
кулийского периода для погребений, а также как жилище, Сан Лаццаро в окрестностях
Сиракуз. См. E. Р e e t, ук. соч., стр. 203; Giov. Patroni, Preistoria, стр. 360—
361. Патрони датирует эту пещеру переходным временем от неолита к энеолиту.
2	F. Duh п, Italische Gräberkunde, Heidelberg, 1924, стр. 70—71.
3	Там же, стр. 71.
4	Е. Р e е t, The Stone and Bronze ages in Italy and Sicily, стр. 215—219; см. там же
рис. 77—84, образцы керамики I периода; Giov. Patroni, Preistoria, стр. 362—
364, на наш взгляд неосновательно отрицает эту близость. Керамика I сикулийского
периода (расписная) не является развитием местной неолитической керамики.
5	Предположение Патрони, La preistoria, т. I, стр. 369, что в
копях Табуто в энеолите уже использовался рабский труд, неосновательно. С e р е н и,

112
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
0	занятиях населения Сицилии в I сикулийский период, помимо горного дела,
засвидетельствованного копями в горе Табут, можно судить по находкам ручных жер¬
новов в погребениях I периода и остаткам костей домашних животных в сосудах,
сопровождающих покойника. По этим данным видно, что уже в энеолите население
Сицилии было знакомо с земледелием и животноводством.
II	сикулийский период, датируемый 1400—900 гг. до н. э., соответствует
бронзовому веку. Он представлен могильниками Панталика, Кассибиле, Тап-
соса, Монте Дисуэри1. Могилы по-прежнему высекаются в скале и содержат
несколько помещений в виде ответвлений главной камеры. Гробницы имеют эллип¬
тическую, прямоугольную, являющуюся переходной к гробницам III сикулийского
периода, и круглую формы. В последнем случае имеется купольная насыпь типа то-
лоса, характерного для второго периода позднеэлладской или микенской культуры.
Если в I сикулийский период покойники погребались в скорченном или сидячем со¬
стоянии, то во II период они кладутся на спину. Под голову нередко подкладывался
камень. Погребальный инвентарь могильников II сикулийского периода более разно¬
образен и богат, чем в I период. Каменные орудия и оружие окончательно вытесняются
металлическими (бронзовыми). В погребениях находят наконечники, топоры с про¬
ушиной, длинные узкие мечи, так называемые микенские рапиры’, свидетельствующие
о связях с микенской культурой* 1 2. О восходящих ко II тысячелетию связях Сицилии
с Восточным Средиземноморьем говорит и традиция. Геродот (VII, 170) сообщает об
экспедиции Миноса в поисках Дедала и об осаде г. Камика3. В подтверждение этих
догреческих связей археологи указывают на следы варварской имитации архитектуры
Кносса в дворце Панталика, на находки минойских и микенских изделий. Оружие
во II сикулийском периоде не только ввозится, но и выделывается на месте, как это
видно из литейных форм с горы Панталика4. Однако металлическое оружие еще до¬
рого. В могилу с покойником часто кладут миниатюрные копии мечей. Характерным
для II сикулийского периода является прекращение полихромии в керамике. Однако
сосуды этого периода в большинстве своем имеют те же формы, что и в I период. По-
прежнему гончарные изделия изготовляются без гончарного круга5.
Во II период появляются предметы, свидетельствующие о росте богатства в об¬
ществе, о наличии у отдельных его членов известного достатка: гребни и лопатки из
слоновой кости, кольца из листового золота с эллиптической пластинкой, имеющей
линейный орнамент, кольца из янтаря. К концу периода появляются бронзовые фи¬
булы в форме арфы и змеевидные. Об имущественном неравенстве говорит также на¬
личие довольно значительных каменных построек, как, например, «дворца» в Панта¬
лика6. Очевидно, он принадлежал местному вождю 7. Основная же часть населения
обитала в то время в хижинах, следы которых не сохранились8. Во II периоде погре¬
бения на побережье отличаются от тех, которые имеются внутри острова, большими
связями с Микенами и Критом. В прибрежных некрополях Племмирион и Тапс
каменные неолитические предметы полностью вытесняются металлическими, в то время
Comunità rurali neiritalia antica, стр. 203, справедливо указывает на то, что зарож¬
дение рабства было связано с развитием скотоводства.
1	В. Расе, Arte е civiltà della Sicilia Antica, т. I, 1935, стр. 125—128.
2	J. Whatmough, The fundations of Roman Italy, L., 1937, стр. 82.
3	Пайс и некоторые другие ученые рассматривают легенды о Миносе и Дедале на
Западе не как отголосок догреческих связей, а как переработку элементов греческой
колонизации, именно крито-родосской (Е. Pais, Studi Storici, I, 1908, стр. 562;
E.	G i а с e г i, Culti e Miti, стр. 106).
4	F. D u h n, Italische Gräberkunde, Heidelberg, 1924, стр. 80.
5	Образцы керамики II сикулийского периода см. В. Расе, Arte e civiltà della
Sicilia antica, т. I, рис. 58, 59.
6	А. Furumark, Det äldsta Italien, стр. 55.
7	Г. Чайльд, У истоков европейской цивилизации, стр. 317.
8	Giov. Patroni, La preistoria, стр. 514.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ИЗ
как в глубинных некрополях первые еще бытуют. Это говорит об увеличивающейся
роли моря как торговой дороги в жизни прибрежного населения. Торговля в этот
период, как свидетельствуют литературные источники, была теснейшим образом свя¬
зана с пиратством. Об участии населения Сицилии в пиратских набегах говорят, на¬
пример, египетские источники, упоминающие среди «морских народов», нападавших
на Египет в XII в., народ S-k-r-s1. Большинство исследователей видит в нем
сикулов 1 2.
Западная Сицилия в археологическом отношении в настоящее время изучена
меньше, и здесь пока еще невозможно установить такую же отчетливую смену культур,
как в юго-восточной части острова.
Более или менее полными данными мы обладаем о культуре северо-западной Си¬
цилии типа Conca d’Oro (золотая котловина)3. Население жило в землянках из хво¬
роста и соломы, обмазанных глиною. Использовались для жилья также пещеры Монте
Кануто, Рачеко и др. Для погребений использовались высеченные в скалах помеще¬
ния, наподобие тех, которые были обнаружены Орси в Восточной Сицилии (Tomba а
forno). По евоим размерам могилы Conca d’Oro несколько уступают могилам Восточ¬
ной Сицилии. Погребальный обряд — трупоположение. Погребения скорченные.
В каждой гробнице всегда много костяков. Часть костяков окрашена красной охрой.
Покойники всегда сопровождаются погребальным инвентарем, более или менее бога¬
тым. Он состоит из сосудов, каменных орудий и оружия, в редких случаях металли¬
ческих орудий, изделий из кости, украшений, фигурок и вотивных предметов.
Керамика сделана от руки, без гончарного круга, из грубой глины, смешанной
с песком. Форма сосудов округленная. Чаще всего встречаются горшки с двумя руч¬
ками, небольшие кружки с одной ручкой, часто, но не всегда, миски и чашки. Из дру¬
гих керамических изделий можно отметить колечки, отполированные, часто с насеч¬
кой в виде точек. Встречаются также пряслица или грузила для сетей из грубой
глины. Обращают на себя внимание четыре терракотовые фигурки. Орнамент сосудов
преимущественно нарезной, встречается и расписная керамика. Элементы орнамента
не имеют никаких параллелей ни с орнаментом сосудов Восточного Средиземноморья,
ни с неолитической керамикой Кносса, ни с субнеолитической керамикой Феста, но
сходны с орнаментом сосудов, находимых в пещерах Иберии4.
Каменная индустрия Conca d’Oro абсолютно идентична изделиям из камня I си-
кулийского периода, типа Кастелучьо. Наиболее характерные орудия — топоры,
ножи из базальта и кремня. Наконечники стрел крайне редки. Квадратным скребкам
северо-западной Сицилии соответствуют скребки округленной формы Кастелучьо.
Так же, как в Восточной Сицилии, камень использовался для выделки украшений:
подвесок, ожерелий. Полагают, что каменная индустрия Conca d’Oro имеет много¬
численные точки соприкосновения с иберийской культурой Альмерии5. В некоторых
стоянках культуры Conca d’Oro, особенно в Вальдези, в большом количестве имеются
изделия из кости того же типа, который встречается в стоянках энеолита и бронзы
Италии, Сардинии и Иберии.
Культура типа Conca d’Oro характеризуется бедностью металлом. Топоры из меди
или бронзы не найдены. Имеются лишь ножи и предметы украшения. Но бедность
металлом характерна, как мы видели, и для энеолита Восточной Сицилии. В Меллили
1	«Ancient near Eastern texts», edit, by V. Pretchard, Princeton, New Jersy, 1950,
стр. 262.
2	M. P a 1 1 о t i n o, Le origini storiche dei popoli italici, XCongresso Internazio-
nale di Scienze Storiche, Relazioni, F., 1955, т. II, стр. 52; G. Child, Prehistoric
migrations in Europe, стр. 177.
3	Так называют с XVI в. долину, примыкающую к заливу Палермо. Обобщающее
археологическое исследование этой культуры: Bovio Marconi, La coltura tipo
conca d’Oro della Sicilia Nord-occidentalia, Mon. Ant., t. 50, la, 1944.
4	Bovio Marconi, La coltura tipo conca d’Oro.., стр. 147.
5	Там же, стр. 154.
8 Вестник древней истории, № 1

114
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
не было найдено ни топоров, ни ножей, в Кастелучьо, в более позднем погребении,,
имелось лишь два топорика.
Культура северо-западной Сицилии классифицировалась по-разному. Одни уче¬
ные, обращавшие внимание на однородный характер инвентаря, считали ее чисто нео¬
литической культурой, другие выделяли в ней неолит и энеолит. Бовио Марконп от¬
нес ее к энеолиту и датировал 1500—1000 гг. до н. э. Нижняя дата нам представляется
верной — энеолит в Западной Сицилии затянулся, но начальную дату, на основании
сходства с культурой Меллили следует передвинуть выше на 500 лет и датировать
2000—1000 годами.
Выше уже отмечалось, что археологический материал бронзового века Италии не-
дает надежных оснований для этно-лингвпстической классификации, и мы избегали
идентификации той или иной археологической культуры с известными нам из поздних
литературных памятников племенами. В несколько более благоприятном положении
находится исследователь бронзового века Сицилии. В его распоряжении —более
ранние и достоверные сведения традиции, которые могут быть дополнены данными
языка.
Из упоминаний греческих авторов прежде всего можно сделать вывод, что уже
во II тысячелетии Сицилия была заселена племенами сиканов и сикулов1. Остается
выяснить происхождение этих племен и их расселение, используя данные археологии,
языка и традиции.
Вопрос о происхождении догреческого населения Сицилии еще в древности слу¬
жил предметом столь же страстного спора, как и знаменитый этрусский вопрос. Бо¬
ролись две точки зрения. Историк Тимей (у Диодора) считал сиканов аборигенами.
Мнение Филиста об иберийском происхождении сиканов он объявляет невежественным.
Диодор соглашается с Тимеем и рассказывает, что сиканы испокон веков жили в Си¬
цилии деревнями, занимая весь остров. Из страха перед разбойниками они сооружали
укрепления на холмах (Диодор говорит о «городах»). Каждый «город» имел своего
правителя. Извержение Этны заставило их переселиться на Запад (Біо<1., V, 6).
Обе эти версии о происхождении сиканов известны Фукидиду (ТЬис., VI, 2, 2).
Он говорит: «Сами они называют себя автохтонами и потому говорят, что обитали в Си¬
цилии раньше циклопов и лестригонов». Однако Фукидид отдает предпочтение другой
версии, согласно которой сиканы — выходцы из Иберии, появившиеся в Сицилии ра¬
нее сикулов.
Наличие двух различных точек зрения может быть правдоподобно объяснено тем,
что сиканы прибыли в Сицилию в столь отдаленные времена, что почти забыли о своей
первоначальной родине и могли считать себя автохтонами. Тем более они должны были
считаться автохтонами у позднейших пришельцев — сикулов, непосредственных со¬
седей греков. Очевидно, сведения об автохтонности сиканов были почерпнуты грече¬
скими авторами у сикулов, сообщавших о своих победах над сиканами. Точное решение
вопроса, когда и откуда прибыли сиканы в Сициию, при настоящем состоянии источни¬
ков невозможно. Археология может лишь сказать, что такое переселение не происхо¬
дило в период применения металлов. Очевидным является также то, что сиканы и си-
кулы — племена различного этнического происхождения. Об этом говорят прежде
всего данные языка. Язык сикулов принадлежал к индоевропейским языкам и отли¬
чался своей близостью к латинскому языку, в то время как язык сиканов, судя по
топонимике, не принадлежал ни к индоевропейским, ни к семитским языкам. Решить
вопрос о принадлежности языка сиканов к иберийским языкам невозможно, так как
иберийские языки нам неизвестны.
Более надежными данными мы обладаем в отношении сикулов. Прежде всего нам
известен их язык1 2. Он относится к индоевропейским языкам и весьма близок к латин-
1	Мы здесь не касаемся небольшого племени элимов, сыгравших незначительную
роль в истории Сицилии.
2	О сикулийском языке с приложением лексического материала см. V. Pis¬
ani, Le lingue delT Italiana antica oltrc latino, Turino, 1953, стр. 280 — 289.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
115
скому. Особенно обращает на себя внимание сходство названий системы мер и весов:
libra — λίτβα; nummus — νόμος и т. д. Было высказано мнение, что эти названия
заимствованы сикулами у римлян. Но, как известно, слова эти были
в употреблении у сикулов в то время, когда Рим не имел еще
сколько-нибудь тесных связей с населением острова (V в. до н. э.). Связь сикулийского
языка с латинским находит подтверждение и в данных топонимики, названия типа
Энна, Норба. Единодушное мнение авторов, что сикулы — выходцы из Италии,
подтверждается сходством культуры Восточной Сицилии и Юго-Западной Италии на¬
чала железного века. Если бесспорным является то, что сикулы — выходцы из Италии,
то время их переселения — загадка. Орси, как известно, считал сикулов носителями
энеолита и бронзового века, неолит же считал сиканским. Изучение культуры типа
Conca d’Oro показывает ее сходство с эиеолитической культурой Восточной Сицилии
(I период Орси). Отсюда можно сделать вывод, что в период энеолита Сицилия была
заселена племенами единого этнического происхождения, в которых следует видеть
сиканов. В то время, когда Восточная Сицилия переживала бронзовый век, Западная
Сицилия сохраняла те же особенности своей культуры, что и прежде. Отсюда напра¬
шивается вывод, что носителями бронзового века были иные племена, именно сикулы
Сходство в названиях племен — сикулы и сиканы — объясняется, очевидно, тем, ?1гео
пришельцы заимствовали и для себя в видоизмененной форме название местного ндсег
ления.
Изучение отдельных культур бронзового века в Италии выдвигает? ряд общих
вопросов, которые должны быть рассмотрены особо, с привлечением внеиталийского·
материала. Из этих общих вопросов нами будут рассмотрены лишь два: это вопросы
о происхождении бронзовой металлургии и о хронологии бронзового века в Италии:
При выяснении происхождения бронзовой индустрии следует установить, какими
месторождениями меди и олова пользовались италийские металлурги. Самым богатым
месторождением меди в Восточном Средиземноморье обладал остров Кипр, и оно раз¬
рабатывалось, как полагают, еще в первой половине II тысячелетия* С того времени,
как Кипр вошел в сферу влияния критской морской державы, торговля кипрской
медью должна была перейти в руки критян. Это подтверждается тем, что большая часть
слитков меди в форме бычьей шкуры найдена на Крите1. Критяне доставляли эти
слитки в Малую Азию, Грецию, на острова Эгейского моря и в Египет1 2.
Подобные слитки меди были найдены в Сицилии и Сардинии. Очевидно, они были
привезены критянами. Можно предположить, что микенские и минойские торговцы
сыграли какую-то роль в эксплуатации месторождений меди в Сардинии и Этрурии.
Характерно, что в древнейших металлических изделиях Италии заметно раннеминой-
ское влияние, особенно в кинжалах с черенком, имеющим отверстия для заклепок,
найденных в могильниках культуры Ремеделло в долине р. По и пещерах, где
обитали носители среднеиталийской культуры Ринальдони.
При решении вопроса о происхождении бронзовой индустрии в Италии следует
коснуться также сложной проблемы о связах Итали і с Пиренейским полуостровом.
Как известно, древняя Иберия обладала богатейшими запасами меди, сочетавшимися
с месторождениями олова. Появление бронзы в Испании относят к 2500—2000 гг.3.
Развитие бронзовой индустрии обусловило здесь появление богатой Эль-Аргарской
культуры. Возникает вопрос, оказывала ли эта культура влияние на Апеннинский
полуостров, а если оказывала, то в какой мере. Орси впервые поставил этот вопрос
1	Слитки из меди в форме бычьей шкуры найдены в Агиа-Триаде, Тилиссосе,
Мохлоссе и Кноссе; средний их вес 29 кг; Дж. Пендлбери, Археология Крита,
М., 1950, стр. 231; Giov. Pugliose, Le iscrizioni preelleniche di Haghia Triada,
Mon. Ant., T. XI, стр. 4-a, рис. 2, табл. XXIV.
2	В росписи на стене одной из гробниц в Фивах в числе чужеземцев, несущих
дары, изображен человек, несущий на плече слиток меди в форме бычье й шкуры, а в
правой руке — минойскую вазу. Г. Кларк, Доисторическая Европа, стр. 260—261.
3А. В. Мишулин, Античная Испания, М., 1952, стр. 79.
8*

116
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
и пытался на него ответить1. Он сравнил медные кинжалы Монтераччелло с экземпля¬
рами из Эль-Аргара и Лугарико Виейо, имеющими треугольную форму, и на основании
этого сходства формы пришел к выводу о раннем влиянии и связях Иберии и Сицилии.
Однако доводы Орси неосновательны. Керамика Эль-Аргарской культуры и культуры
бронзового века в Сицилии совершенно различны. Треугольный кинжал, послужив¬
ший для Орси главным доводом связей Иберии и Сицилии, гораздо ближе к балканским
формам. Медный кинжал из Монтерачелло имеет по центру ребро, которого нет в тре¬
угольных кинжалах Эль-Аргарской культуры. Таким образом, нет надежных данных
о влиянии бронзовых культур Пиренейского полуострова на возникновение бронзовой
индустрии в Италии. В настоящее время этот вопрос остается открытым.
Не менее сложен вопрос об использовании населением Италии бронзового века
металла, добываемого в Центральной Европе. Ближе всего к Италии залежи меди Во¬
сточных Альп, которые, как полагает большинство исследователей, эксплуатирова¬
лись еще в раннем бронзовом веке1 2. Однако крупные рудники появляются в этом рай¬
оне лишь в позднем бронзовом веке. Размеры этих рудников дали повод некоторым ар¬
хеологам рассматривать их как микенские предприятия, работавшие на микенские
средства. Однако Кларк справедливо возражает против этого взгляда, замечая, что
в Восточном Средиземноморье не найдены еще слитки из альпийской меди3. Близость
рудников Зальцбурга к Италии, связи с Центральной Европой, о которых говорят
находки янтаря уже в раннем бронзовом веке (янтарь доставлялся из Прибалтики и с
побережья Северного моря через районы добычи меди), заставляют предположить,
что медь из залежей Восточных Альп поступала в Италию. Использование металла из
одного источника объясняет, на наш взгляд, некоторое сходство металлических изделий
Северной Италии и Средней Европы (Унетицкая культура). Это также говорит про¬
тив распространенного взгляда, что культура бронзы была принесена в Италию ка¬
ким-то новым народом, истребившим или оттеснившим прежнее население. На терри¬
тории самой Италии нет таких крупных запасов меди, как в Восточных Альпах, на
Кипре или в Иберии. Незначительные месторождения меди имелись в Этрурии и
Сардинии. Следует, однако, иметь в виду, что для древнего человека при его потреб¬
ностях в металле доступность и легкость разработки имели большее значение, чем
размеры месторождений.
Разработка меди в Сардинии, несомненно, началась во II тысячелетии. Наличие
месторождений меди явилось одним из главных условий для возникновения в Сардинии
богатой культуры бронзового века — нураги. На основании находки плоского мед¬
ного топора в рудниках Монтано был сделан вывод, что разработка рудников Этрурии
восходит к раннему времени 4. Надо полагать, что если она происходила, то в очень
ограниченных размерах, так как стоянки апеннинской культуры бедны медью. Медь
до применения железа являлась основным металлургическим сырьем, но применение
ее в чистом виде было невыгодно, как вследствие ее мягкости, так и вследствие труд¬
ности отливки. Лишь соединение с примесями давало возможность более широкого
использования меди. Главной из этих примесей было олово — металл, редкий в стра¬
нах Средиземноморья (кроме Испании). В Италии были лишь незначительные место¬
рождения олова 5. Как полагают, они разрабатывались еще в бронзовом веке6. Помимо
этого, олово могло доставляться из Иберии и Центральной Галлии. Бедность Италии
оловом заставляла древних металлургов использовать в качестве сплавов с медью сви¬
нец и сурьму. Разработки свинца в Сардинии, несомненно, велись в позднем бронзо-
1	ВР, т. XXIV, стр. 199.
2	Г. Кларк, Доисторическая Европа, стр. 189. Здесь же приведены мнения
других специалистов в области бронзовой металлургии.
3	Там же, стр. 191.
4	Г. Кларк, Доисторическая Европа, стр. 188.
5	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 335.
ß Г. Кларк, Доисторическая Европа.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
117
вом веке. Возможно, что в Италии олово не было первоначальной примесью к меди1.
Многое в вопросах италийской бронзовой металлургии остается до сих пор неяс¬
ным. Очень мало известно об организации бронзолитейного дела и источниках поступ¬
ления металла. Но то, что известно, позволяет отвергнуть взгляд, имеющий и до сих
пор приверженцев, что культура бронзы была принесена в Италию извне завоевате-
л ями-арийцами.
Первостепенное значение имеет хронология археологических памятников Италии.
Абсолютная датировка памятников бронзового века Италии представляет значитель¬
но большие трудности, чем датировка подобных памятников Балканского полуостро¬
ва. С того времени, как стали известны культуры бронзового века Италии, взгляды на
их хронологию часто менялись. Выяснением относительной и абсолютной хронологии
бронзового и раннего железного века Италии стал впервые серьезно заниматься изве¬
стный шведский ученый Оскар Монтелиус. Он установил исходные пункты абсолют¬
ной хронологии. Этими исходными пунктами служат: 1) греческая керамика, датируе¬
мая данными традиции о времени основания греческих колоний в Южной Италии и
Сицилии, и 2) находки изделий микенского типа, в свою очередь датирующиеся свя¬
зями, которые можно установить на основании данных египетской хронологии. Мон¬
телиус еще в первой своей работе установил, что фибулы типа Пескьеры в общем и
целом синхронны микенским формам1 2. На этом основании он датировал начало брон¬
зового века в Италии серединой II тысячелетия. Согласно состоянию знаний своего
времени Монтелиус идентифицировал бронзовый век с культурой террамар и делил
ее на два периода. Его выводы о хронологии бронзового и раннего железного веков
отражены в следующей таблице:
В свое время эта хронология нахо¬
дилась в резком противоречии с господ¬
ствующими взглядами, отличаясь от них
более высокими датами. Но сам Монте¬
лиус в более поздних работах принял
еще более высокие даты, отнеся начало
бронзового века к 1850 г. до н. э. По¬
мимо того, вместо раннего и позднего
бронзового века, он выделил пять пе¬
риодов бронзового века в Италии, дати¬
ровав их следующим образом3: I 1850—
1625 гг., II 1625—1500 гг., III 1500—
1325 гг., IV 1325—1225 гг., V 1225—
1125 гг.
Успехи в изучении критской и ми¬
кенской хронологии, стратиграфические
исследования террамар позволили еще
выше поднять верхнюю дату бронзового
века и энеолита.
Металлические орудия на терри¬
тории Апеннинского полуострова по¬
являются позднее, чем на Балканах.
Верхней датой энеолита в Италии считают 2500 г., нижней датой 2000 г.4. В этот
период наиболее характерной культурой является культура Ремеделло, а также
соответствующие ей хронологически ранние свайные постройки; преобладают ору¬
Гг. до н.э.
Северная Италия
1500
1400
Древний бронзовый век
1300
(ранний период террамар)
1200
1100
1000
Поздний бронзовый век
900
(поздний период терра¬
800
мар)
70П
Переход к железному ве¬
ку (ранний Беначи)
600
Доэтрусский железный
500
век (поздний Беначи и
Арноальди)
400
Этрусский период
300
(Чертоза)
1	Giov. Patroni, ук. соч., стр. 334.
2	О. Montelius, Om tidsbestämning inom bronsâldern, Stock., 1885. Эта ра¬
бота нам недоступна, и мы пользуемся изложением ее содержания у Нильса Эберга
(N. А b е г g, Bronzezeitliche und früheisenzeitliche Chronologie, Uppsala, 1930,
стр. 2—3.
30. Montelius, Die vorklassische Chronologie Italiens, Stock., 1912, стр. 147.
4 Giov. Patroni, Preistoria, стр. 337.

118
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
дия из камня. Появляются оружие и инструменты из меди или меди с естественными
сплавами. Наиболее характерны плоские медные топоры, небольшие треугольные
кинжалы, ромбовидные шила и др.
В начале II тысячелетия энеолит в континентальной Италии сменяется бронзовым
веком. В Северной Италии бронзовый век представлен двумя культурами: культурой
свайных построек, являющейся развитием энеолитических свайных построек, и тер-
рамарами. Стратиграфические исследования Сэфлунда позволили ему выделить два пе¬
риода террамар: ТМ I и ТМ II, которые он подразделил на две стадии А и В1. Первый
период может быть датирован 2000—1500, второй — 1500—700 гг. Стадии ТМ II А
и В на основании микенских находок датируются 1500—1250—700 гг.
Некоторые исследователи применяют другую терминологию для классификации,
но в сущности их отдельные периоды совпадают с периодами и стадиями Сэфлунда.
Так, например, Патрони выделяет четыре периода: первый 2500—2000 гг.— энеолит;
второй 1900—1600, соответствует ТМ I; третий 1600—1300, соответствует ТМ ПА;
четвертый ТМ ПВ1 2.
Периодам ТМ I и ТМ II в Средней и Южной Италии хронологически соответствует
апеннинская культура, причем стоянка Пунто делль Тонио относится к периоду ТМ
ПВ. Общим для всей Италии в период ТМ I, полностью приходящимся на первую по¬
ловину II тысячелетия, является начало использования бронзы для изготовления
орудий, оружия и украшений, однако орудия из камня и кости еще преобладают.
В период ТМ II бронзовые орудия постепенно вытесняют каменные и костяные. В пе¬
риод ТМ ПВ они уже преобладают. Периоду ТМ I соответствует первый сикулийский
период, периоду ТМ II — второй сикулийский период.
Рассмотренные нами данные позволяют сделать некоторые заключения о степени
социально-экономического развития Италии в период бронзы.
На протяжении этого периода происходят серьезные изменения в хозяйственной
жизни. Охота теряет свое преобладающее значение. Развивается скотоводство. Правда,
в это время не былиприручены какие-либо новые породы животных,но находки костей
животных становятся особенно обильными. К концу бронзового века в Северной
Италии более широко развивается коневодство. Возникает плужное земледелие, пока
еще использующее деревянный плуг без металлического сошника. Тягловой силой
служат быки. Введение плужного земледелия способствовало улучшению обработки
земли. Распространяются новые зерновые культуры — овес и рожь. Появляется
культура винограда3. Рднако виноделие в бронзовом веке не имеет сколько-нибудь серь¬
езного значения. Его развитию мешали еще не сведенные леса, которые были выруб¬
лены и расчищены позднее, с появлением железного топора.
Наблюдается прогресс и в области ремесленного производства. Изготовляются
разнообразные предметы из бронзы: орудия труда, оружие, украшения. Камень, кость
и рог все больше уступают место бронзе; однако они не вышли из употребления. К кон¬
цу бронзового века они уже не применялись для выделки топоров, ножей, но исполь¬
зовались для обработки кож, в гончарном деле, для ткачества и шитья.
Бронзовые орудия способствовали развитию горного дела и обработке камня
в строительных целях. Появляются первые постройки из камня. Однако главным стро¬
ительным материалом в этот период является дерево. По сравнению с Балканским полу¬
островом и островами Эгейского моря бронзовая техника в Италии развита слабо.
Ковка бронзы неизвестна. Значение в хозяйстве горного дела и металлургии было
меньшим, чем на Пиренейском полуострове. Это объясняется бедностью Италии ме¬
таллами. Развивается техника керамического производства. Улучшается качество
массы, появляется большое разнообразие керамических форм. Но гончарный круг в
1	«St. Etr.», XII, стр. 35.
2	Giov. Patroni, ук. соч., стр. 337—338.
3	Распространенный прежде взгляд, что культура винограда и виноделие были
введены в Италии греками, теперь решительно отвергается. См. Луццато, Эко¬
номическая история Италии, М., 1954, стр. 41.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
119
Италии так же, как и в других странах Европы, неизвестен1. Неизвестен и гончарный
горн. Специализация гончарного ремесла еще не произошла. Керамика в Италии изго¬
тавливалась не для вывоза, а для собственного потребления в роде и в общине.
Развитие скотоводства в сочетании с плужным земледелием и усовершенствование
ремесла явились необходимой предпосылкой для развития обмена. В период бронзы
население Италии установило сношения с западными и северными частями Европы
через альпийские перевалы, о чем свидетельствуют находки янтаря уже в первый
период террамар. Италия была важнейшей частью янтарной дороги, соединявшей Ми¬
кены с побережьем Балтийского моря. Одновременно развиваются сношения с Балкан¬
ским полуостровом. О последних говорят микенские находки в стоянках апеннинской
культуры и находки янтаря, несомненно, доставленные через Италию, в микенских
шахтовых гробницах. Полагают также, что двойные спиральные фибулы являются
местными подражаниями элладо-кикладским образцам.
К концу бронзового века укрепляются связи между населением различных ча¬
стей Италии. Приходит конец той изоляции, которая характеризовала отношения на¬
селения террамар и жителей Средней и Южной Италии в начале бронзового века 1 2.
Формы сосудов и металлических изделий террамар и апеннинской культуры — те же,
К концу бронзового века появляется также аналогия форм керамических и металличе¬
ских изделий террамар и культуры свайных построек. Обмен носил примитивный ха¬
рактер. Единым мерилом стоимости, очевидно, являлся скот. Появление металла
в качестве мерила стоимости относится лишь к раннему железному веку.
Археологические источники менее красноречивы в области общественных отно¬
шений; однако они в общих чертах характеризуют социальные отношения италийских
племен. Среди современных буржуазных исследователей уже трудно найти тех, кто бы
прямо пытался отрицать родовой характер общественной организации италийских пле¬
мен. Однако, признавая первобытно-коммунистические отношения, многие буржуаз¬
ные исследователи подходят к ним с неправильными, предвзятыми представлениями,
порожденными их ненавистью к современному коммунистическому движению. Так,
Патрони говорит о «скотском образе жизни» населения террамар, якобы попавшего под
иго «коммунистической тирании»; он сравнивает поселения террамариколов с му¬
равейниками, а их самих ставит ниже муравьев. Он договаривается до того* что
находит в террамарах организацию труда по ... советскому образцу3.
Современные буржуазные исследователи, далекие от подобной фальсификации
истории, однако, также не в состоянии объяснить и понять многие черты
родовых отношений. Они всячески стараются умолчать о заслугах прогрессивного
американского ученого Моргана, а в особенности классиков марксизма-ленинизма,
н изучении первобытного общества. Франтиши в своем докладе на X Всемирном
конгрессе историков, излагая взгляды десятков исследователей по вопросам римской
родовой организации, даже не упомянул имен Моргана и Энгельса4.
В этих условиях особый интерес представляет исследование итальянского исто-
рика-марксиста Эмилио Серени, свидетельствующее, что только с позиций марксизма-
ленинизма возможно плодотворное изучение общественных отношений доримской Ита¬
лии5. Эмилио Серени убедительно доказал, что лигурийское население, согласно тра¬
диции являющееся древнейшим населением Италии, прошло через родовой строй от
1	Гончарный круг появляется в среднеминойский период на Крите (Дж. Пен-
.д л б е р и, Археология Крита, М., 1950, стр. 121). По всему Средиземноморью он рас¬
пространился вместе с греческой, этрусской и карфагенской колонизацией (Г. Кларк,
.Доисторическая Европа, стр. 208).
2	S а f 1 u n d, St. Etr., № XII, стр. 21.
3	Giov. Patroni, Preistoria, стр. 850—851; cp. стр. 641.
4	La comunita sociale e politica Romana primitiva, стр. 63—106, X Congresso inter-
nazionale di Scienze storiclie, Firenze, 1955, т. II.
5	E. Sereni, Comunita rurali nell’ Italia Antica, Rinascita, Roma, 1955. См.
¿рецензию: БДИ, № 3, 1956 г.

120
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
матриархата к патриархату. Через родовой строй прошли италийские и иные племена
полуострова. В этом не может быть никаких сомнений. Является спорным лишь то,
какую стадию родового строя переживали италийские племена в конце бронзового·
века. Для ответа па этот вопрос могут быть использованы лишь данные археологии
и наскальные рисунки.
Высказанное проф. В. Н. Дьяковым предположение, что род италиков в конце¬
бронзового века — это первоначальный род, имевший матриархальную структуру,
в свете последних археологических открытий вряд ли может быть принято1. На самом
деле, даже в раннем бронзовом веке у нас нет данных об исключительном господстве-
женского мотыжного земледелия. Уже с середины II тысячелетия господствует плуж¬
ное земледелие. Скотоводство в жизни населения играет столь важную роль, что при¬
ходится считать первое общественное разделение труда для населения Италии брон¬
зового века уже пройденным этапом. Наконец, у нас нет никаких данных о существо¬
вании в период бронзового века культа женщины, столь развитого в предшествую¬
щие периоды, как это видно по стеатопигическим женским фигуркам, находимым в*
пещерах Лигурии. Все это указывает на то, что население Италии в период бронзы пере¬
живало патриархальную стадию родовых отношений. Следует полагать, что укреплен¬
ные поселения типа террамар или Пунто делль Тонно, обносимые валом и другими
ограждениями, служили для охраны возрастающей собственности патриархальной об¬
щины, ее материальных ценностей: скота, хлеба и т. д. С ростом этих ценностей, с уве¬
личением населения этих поселков увеличивались их размеры, как это видно на при¬
мере террамар.
Археологические памятники показывают процесс социального и экономического
развития италийских племен в эпоху бронзы. Очевидно, к концу этой эпохи некоторая·
часть племен переживает период военной демократии. Война приобретает большое*
значение, что подтверждается развитием металлургии, направленной на производство
бронзового вооружения, а также возникновением поселений, укрепленных рвом и ва¬
лом. Однако лишь с появлением железа начинается в широких масштабах разложение
родового строя у большинства племен Апеннинского полуострова. В период бронзы иму¬
щественная дифференциация лишь намечается, с появлением же железа она становится’
повсеместной. О рабстве в этот отдаленный период у нас нет никаких непосредствен¬
ных сведений. Древнейший римский памятник, на основании которого можно судить
о рабстве в Италии,— это законы XII таблиц V в. до н. э. Упоминание о рабах у сику-
лов содержится в гомеровском эпосе. Один из женихов предлагает Телемаку отвезти
его гостей к сикулам и продать их за хорошую цену (Одиссея, XX, 381—384). Трудна
решить, относится ли это упоминание ко времени записи поэм или восходит к микен¬
ской эпохе. Однако не исключена возможность, что у сикулов уже во второй половине
II тысячелетия имелись рабы. В пользу этого предположения говорят два факта: уча¬
стие сикулов в пиратских нападениях на Египет, известное нам из египетских источ¬
ников, и появление у них в то же время имущественного расслоения — первая камен¬
ная постройка, так называемый «дворец в Панталика». Судя по этнографическим па¬
раллелям и уровню экономического развития, известному нам по археологическим дан¬
ным, рабство у сикулов носило патриархальный характер.
Археологический материал не дает возможности выяснить детали религиозных
воззрений италийских племен во II тысячелетии до н. э. Однако на основании некото¬
рых данных можно прийти к выводу о существовании у жителей Италии погреба л ьнога
культа, связанного, как и у других племен, с культом предков. На основании данных
традиции и топонимики следует предположить значительное развитие тотемизма. Она
подтверждается изображением животных, особенно быков, на скалах Альп. Очевидно,
первоначальные жилища — пещеры— служили средоточием религиозного культа. При¬
митивный характер религиозных верований в сочетании с отсутствием резкой имуще¬
ственной дифференциации говорит об отсутствии в Италии какой-либо жреческой иерар-
1	В. Н. Дьяков. История римского народа в античную эпоху, УЗ МГЦ И»
им. В. И. Ленина, т. 46, М., 1947, стр. 30.

ДОКЛАДЫ II СООБЩЕНИЯ
121
хии не только в том виде, в каком она существовала в странах древнего Востока, но
даже такой, какая была у кельтов в период римского завоевания. Нет следов и каких-
либо иноземных религиозных влияний. Они проявляются позднее — с появлением
на территории Италии этрусков и греков, имевших более развитую религиозную идео¬
логию, и способствуют изменению первоначального характера религии италийских
племен.
Второе тысячелетие — важный этап в культурном развитии италийских племен.
Отсутствие литературных источников позволяет изучить главным образом лишь мате¬
риальную культуру. Но и это дает нам возможность сделать вывод, что период бронзы
дал немало нового по сравнению с неолитом. Несомненно, что последующий период,
начинающийся изобретением плавки железа и введением железных орудий, дает неиз¬
меримо больше в области культуры, но нельзя забывать того, что плавка железа была
подготовлена плавкою меди и олова.
В буржуазной историографии, как правило, культурное развитие италийских пле¬
мен объясняется внешними влияниями, переселением на территорию Италии более
культурных народов. Девото полагает, что история Италии начинается с того времени,
«когда примитивные малочисленные народности, до которых доходил лишь отзвук
технического прогресса с далекого Востока, Африки, Иберийского полуострова, встре¬
тились с новыми народами, принесшими с собою более высокую культуру и численное
превосходство»1.
Факты переселений на территорию Апеннинского полуострова на протяжении
бронзового века не приходится отрицать, но и не следует преувеличивать значения
этих переселений. В трактовке некоторых современных исследователей «индо-герман¬
ские элементы» представляют собою сплоченную силу, действующую против «неиндо¬
германских элементов», к которым относятся сиканы, лигуры, этруски. Языковое
родство превращается таким образом в какой-то формирующий фактор истории так же,
как и миграция. Однако одними миграциями невозможно определить языковую и Эт¬
ническую пестроту Италии. Господство родовых отношений, установленное нами для
всех районов Италии, явилось важнейшим фактором этногенеза. Первобытно-общин¬
ный строй способствовал новообразованию племен и диалектов посредством разделения.
А.	И. Немировский
К ВОПРОСУ ОБ ОСВЕЩЕНИИ
В АНТИЧНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ СОБЫТИЙ,
ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ЗАГОВОРУ ПРОТИВ ЦЕЗАРЯ
Вопрос о событиях последних месяцев диктатуры Цезаря, о его планах и его пь
бели в результате заговора продолжает дебатироваться в исторической литературе до
последнего времени1 2. Часть историков (Э. Мейер, Э. Пайс, Ж. Каркопино, Э. Холь)
уделяют большое внимание планам Цезаря, намеревавшегося, по их мнению, принять
царский титул и преобразовать римское государство в теократическую монархию
эллинистического типа. Именно с этими планами и связывают они заговор
против Цезаря и убийство последнего. Более осторожные исследователи (Т. Р*
1	«Historia mundi», т. Ill, Bern, 1955, стр. 357.
2	Об истории вопроса см. Н. Frisch, Cicero's fight for the Republic, Koben-
havn, 1946, стр. 32 сл. Cp. также Е. Hohl, Das Angebot des Diadems an Cäsar,
«Klio», 34 (N. F., 16), 1941.

122
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Холмс, Ф.Э. Эдкок, Р. Сайм, Г. Фриш) скептически относятся к такого рода построе¬
ниям. Эти историки отрицают целесообразность подобной постановки вопроса и счи¬
тают правильным объяснять события, исходя из твердо установленных фактов и ана¬
лиза реальной исторической обстановки, а не из зыбких, неизбежно субъективных
предположений о «планах» Цезаря1.
В основе этих противоположных точек зрения лежит различное отношение к источ¬
никам, т. е. в первую очередь к той традиции, с которой мы сталкиваемся в рассказах
античных авторов1 2. Одни историки следуют за тенденцией традиционного рассказа,
другие отвергают ее. Так, Э. Мейер, например, пишет: «Эта простая связь, которая была
совершенно ясной для древних историков: Ливия, Диона, Плутарха, Светония, почти
полностью затемнена современными германскими историками»3. Представитель про¬
тивоположного направления в современной историографии Р. Сайм, напротив, указы¬
вает на тенденциозность наших источников, относящихся, в основном, к более позднему
времени и отразивших идеологическую и политическую борьбу в Риме как интересую¬
щего нас, так и более позднего времени.
При столь различном подходе историков к источникам представляется весьма
целесообразным подвергнуть последние более детальному анализу с тем, чтобы
установить характер и происхождение как сообщаемых ими конкретных сведений,
так и освещения, даваемого ими событиям. Настоящая статья и представляет собою
попытку такого разбора.
Знакомясь с рассказами античных историков о последних месяцах диктатуры Це¬
заря, нетрудно заметить, что все они строят свой рассказ по одной и той же схеме.
Эта схема отчетливо видна, например, в эпитоме 116-й книги Тита Ливия: «Цезарь,
вернувшись из Испании, отпраздновал пятый триумф. Сенатом были присуждены
•ему многочисленные и величайшие почести, среди которых были постановления, чтобы
он назывался ”отцом отечества„ и „священным” (sacrosanctus) и пользовался диктату¬
рой пожизненно. Между тем ряд событий послужил причиной возникновения нена¬
висти против него; а именно то, что, сидя перед храмом Венеры Родительницы, он не
встал перед сенатом, подносившим ему постановления об упомянутых почестях; что во
время бега луперков, он, сидя в кресле, отклонил диадему, возложенную на его го¬
лову консулом Марком Антонием, его коллегой, а также то, что народные трибуны
Эпидий Марулл и Цезетий Флав, разжигавшие против него — как против стремив¬
шегося к царской власти — ненависть, были отрешены от должности. По этим причи¬
нам возник против него заговор... и т. д.». В этом кратком и небрежном изложении мы
находим все элементы обычной схемы традиционного рассказа о последних месяцах
диктатуры Цезаря: сообщается о почестях, оказанных Цезарю после возвращения из
Испании, о некоторых событиях, предшествовавших заговору (три события, упомяну¬
тые в эпитоме, находятся в центре внимания всех античных историков), и, наконец, о
самом заговоре. О композиционном единстве этого рассказа достаточно наглядно
1	См. Т. R. Holmes, The Roman Republic and the founder of the Empire,
t. III, Oxford, 1923, стр. 335 сл.; САН, т. IX, стр. 736 сл.; R. S у m е, Roman Revo¬
lution, Oxford, 1939, стр. 53.
2	Недавно была сделана попытка привлечь нумизматический материал к решению
вопроса о планах Цезаря и причинах его гибели (А. А 1 f ö 1 d i, Studien über Caesars
Monarchie, Lund, 1953; K. Kraft, Der Goldene Kranz Caesars und der Kampf um
die Entlarvung des Tyrannen, 1955). Авторы обеих, к сожалению оставшихся мне
недоступными, работ присоединяются к историкам, считающим, что Цезарь стремился
к царской власти. Однако, как указывает в своей рецензии R. А. С. Carson
(«Gnomon», т. 28, вып. 3, 1956, стр. 181—186), выводы авторов не могут считаться
окончательными (ср. А. Н euss, Der Untergang d. röm. Republik,— «Historische
Zeitschrift», t. 182, 1956, стр. 28). Таким образом появление этих работ не снимает
необходимости дальнейшего изучения литературных источников.
3	Е. Meyer, Caesars Monarchie und das Principat des Pompeius, 2. Aufl., Stutt¬
gart-Berlin, 1919, стр. 532.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
123
•свидетельствует тот факт, что по той же схеме построен и экскурс Николая Дамас¬
ского (в биографии Августа), специально, как подчеркивает сам автор, посвященный
вопросу о заговоре против Цезаря, хотя те же события получают у Николая
•своеобразное освещение (см. ниже).
Принцип подбора фактов, вошедших в традиционный рассказ, понять нетрудно.
В рассказ этот включены факты, которые могли подтвердить содержащееся во всех
наших источниках (иногда высказываемое самим автором, иногда приписываемое
лишь «врагам Цезаря») утверждение о стремлении Цезаря к царской власти и цар¬
скому титулу. Так, у всех наших авторов мы находим рассказы о непочтительности,
проявленной Цезарем по отношению к сенату, о смещении Цезарем народных трибу¬
нов Г. Эпидия Марулла и Л. Цезетия Флава, которые пытались лишь оградить Цезаря
■от опасных для него самого царских почестей, наконец, об инциденте на луперкалиях
в 44 г. до н. э., когда Цезарю от имени народа консулом Антонием была поднесена
диадема (знак царского достоинства). К этим трем основным фактам некоторые авторы
добавляют и другие подобного же характера1. Многочисленные, часто фразеологиче¬
ские, совпадения у наших авторов с несомненностью свидетельствуют о единстве
традиции
Термины «царь», «царская власть» имели в Риме особый, специфический смысл.
•Они, как замечает Р. Сайм, «принадлежали к словарю римской политической инвек¬
тивы и были приложимы равным образом как к господству Суллы, так и к произволь¬
ным действиям Цицерона во время его консулата» 1 2. Выдвинутое против кого-нибудь
обвинение в стремлении к царской власти могло служить достаточным основанием
для физического уничтожения политического противника3. Достаточно вспомнить
историю гибели Тиберия Гракха 4. Именно с этой точки зрения вопрос о стремлении
Цезаря к царской власти интересует и наших авторов. См., напримор, Plut., Caes., 60:
-«Стремление Цезаря к царской власти более всего возбуждало явную ненависть
против него и стремление его убить. Для народа (οί πολλοί) в этом была главная вина
Цезаря, для тайных же недоброжелателей это давно уже стало благовидным предло¬
гом вражды к нему».
Естественное предположение, что подобная тенденция должна восходить к полити¬
ческой агитации противников Цезаря, находит подтверждение в переписке Цицерона.
Мы можем заметить, что и при жизни Цезаря в кругах, близких к Цицерону, не только
имели хождение словечки «rex», «regnum» (см., например, Fam., IX, 19, 1; VI, 19, 2;
Att., II, 13,2: IX, 10, 7; XIII, 37, 2), но и вспоминались легендарные имена Брута и
Агалы (АН., II, 24, 3; XIII, 40, I)5.
1	Например, рассказ о задуманном будто бы Цезарем перенесении столицы из
Рима на Восток (Suet., Iui. ,79; N i с. D am., V.C., XX, 68) или находимый нами
у многих авторов рассказ, что выполнение заговорщиками своего замысла было
ускорено распространением слухов о предстоявшем перед парфянской войной
принятии Цезарем царского титула в связи с исходившим от жреческой коллегии
квиндецемвиров предсказанием, что парфян сможет победить только царь (Suet.,
Jul., 79; А р р., В. С., 110; Gass. Dio, XLIV, 15).
2	R. S y m e, Roman Revolution, стр. 55.
3	См. Т. Mommsen, Römisches Strafrecht, В., 1955, стр. 551.
4	См., например, Р 1 u t., Ti. Gr. 19; Аппиан ничего не сообщает о подобном обви¬
нении, выдвинутом против Тиберия Гракха его противниками, но косвенное указа¬
ние на это можно видеть в сообщении, что Тиберий был убит «у статуй царей» (А р р.,
Б. С., I, 16).
5	Письма эти относятся не только ко времени гражданской войны, но некоторые
даже ко времени Первого триумвирата (Att., II, 13; II, 24). Особую остроту, которую
получили в 44 г. слухи о стремлении Цезаря к царской власти, следует, по-видимому,
объяснять скорее окончательной победой Цезаря в гражданской войне, чем какими-то
принципиально новыми моментами в политике Цезаря.

124
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Рассказ о вышеперечисленных «царских и почти тиранских» поступках, «против¬
ных обычаю римской свободы»1, нередко сопровождается комментариями, возлагаю¬
щими на самого Цезаря вину за последствия. Вот какие замечания делают, например,
наши авторы по поводу смещения Цезарем трибунов. С в е т о н и й: «С этих пор он уже
ничем не мог снять с себя нарекание даже в стремлении к царскому титулу...» (Iui., 79).
Ап пиан: «Этот поступок возбудил против него наиболее сильные подозрения в том,
что он стремится к этому титулу и предпринимает к этому попытки и что он стал
вообще тираном» (В. С., II, 108). Кассий Дион: «Вскоре после этого [т. е. после
смещения трибунов] произошел и другой случай, еще более изобличавший его в том,
что он на словах отвергал этот [т. е. царский] титул, на деле же стремился получить
его» (XLIV, И)1 2. Таким образом, можно видеть, что и «собственные» высказывания
наших авторов переходят от писателя к писателю и являются неотъемлемой принад¬
лежностью традиционного рассказа.
Чрезвычайно важно отметить еще одну характерную черту традиционного рас¬
сказа о заговоре: большое внимание, обращаемое нашими авторами на роль «народа»
в событиях, стремление связать деятельность заговорщиков с оппозиционными настро¬
ениями среди «народа». Так, Плутарх и Кассий Дион подчеркивают, что не только
сенат, но и народ был сильно задет поступком Цезаря, не вставшего перед сенатом
(Plut., Caes. 60; ср. Gass. Dio, XLIV, 8). Повествуя об инциденте на луперкалиях,
Плутарх и Аппиан большое внимание уделяют реакции толпы зрителей и говорят о
неодобрении действий Антония большею частью толпы и о радости после отклонения
Цезарем диадемы] (см. Plut., Ant., 12; Caes., 61;. App., В. G. II, 109). Рассказывая
о деятельности Марулла и Цезетия, Плутарх подчеркивает, что они пользовались
поддержкой «народа» (à δήμος) (Caes., 61).
У наших авторов мы находим и достаточно прозрачные намеки на корни этого недо¬
вольства народа Цезарем. Плутарх связывает это недовольство с монархическими устре¬
млениями последнего, ставившими под угрозу политическое значение народа, который,
как известно, по римским понятиям, наряду с сенатом считался одним из двух стол¬
пов государства. См., например, Plut., Caes. 60: «И это вызвало недовольство не толь¬
ко в сенате, но и в народе, так как считали, что в лице сената Цезарь нанес оскор¬
бление государству». Ср. там же, 61: «Народ же, рукоплеща, следовал за трибуна¬
ми и называл их „брутами“, потому, что Брут отменил наследственное царское
достоинство и передал власть от монархии сенату и народу (ε*ς βουλήν και δήμον)
(Caes., 61).
Все это позволяет нашим авторам изобразить заговорщиков выразителями чаяний
римского народа. Светоний: «Уже и народ (populus) не радовался существующему
положению, но явно и тайно порицал единовластие и мечтал об освободителях» (Iui.,
80). Плутарх: «Поэтому народ обращает свои взоры к Марку Бруту» (Caes., 62).
Аппиан: «...Будучи потомком Брута, изгнавшего в древности царей, он (Марк
Брут) больше всех был подстрекаем и возбуждаем к этому со стороны народа (ύπό του
δήμου)» (В. С., II, 112). Кассий Дион: «...народ, воображавший что Брута, будто
бы принадлежавшего к тому же роду [что и Брут Древний], можно будет под¬
вигнуть на подобные деяния» (XLIV, 12).
Как понимать термин «народ» у наших авторов? Вкладывали ли они в него какое-то
конкретное содержание? Мне кажется, что ключ к этому следует искать не в особен¬
ностях употребления этого слова у каждого из них, а в той записи в фастах,
которая была сделана по приказанию Цезаря после известной политической инсце¬
нировки на луперкалиях и сохранена для нас Цицероном и Кассием Дионом: «На
луперкалиях Г. Цезарю, пожизненному диктатору, консул М. Антоний по веле-
1	Выражения Евтропия (Е u t г., VI , 25).
2	У Аппиана и Диона мы находим также рассуждения о несправедливости дей¬
ствий Цезаря по отношению к трибунам, «боровшимся против наименования Цезаря
царем» (Арр., В. С., 11,108).

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
125
шло народа предлагал царскую власть, Цезарь же не захотел принять ее...»1.
Запись эта, какова бы ни была основная цель организаторов этой инсценировки1 2,
по-видимому, должна была подчеркнуть и отразить в официальном документе «связь»
цезарианского режима с «народом», роль которого в разыгранном спектакле и испол¬
нила уличная толпа, часть которой, несомненно, была соответственно подготовлена за¬
ранее. Ясно, что в «народе» этой официальной записи нельзя видеть определенную со¬
циальную группу, но лишь «народ» двучленной формулы «senatus populusque Roma¬
nus», политическую фикцию, лишенную конкретного содержания. Так использовался
термин «народ» официальной политической идеологией цезарианцев, из которой он,
по-видимому, и перешел в полемизирующий с цезарианской версией традиционный
рассказ о заговоре против Цезаря.
Особое внимание, уделяемое нашими авторами роли «народа» в событиях, также
•следует связывать с идеологией последних республиканцев. Чтобы убедиться в этом,
обратимся снова к переписке Цицерона. Очень интересны в этом отношении письма
Цицерона к Дециму Бруту, относящиеся ко времени Мутинской войны. Так, в одном
из них мы читаем: «Все же, по-видимому, следует кратко отметить одно: римский на¬
род ждет от тебя всего и возлагает на тебя всю надежду Há восстановление свободы в
-будущем (populum Romanum omnia а te exspectare atque in te aliquando recuperandae
libertatis omnem spem ponere). Если ты будешь помнить днем и ночью... какое великое
деяние ты совершил, то ты, конечно, не забудешь, какие великие дела тебе и теперь
следует совершить... Поэтому заклинаю тебя теми же мольбами, что сенат и римский
народ,— навсегда освободить государство от господства царей, чтобы конец соответ¬
ствовал началу (ut in perpetuum rem publicam dominatu regio liberas, ut principiis
consentiant exitus)» (Fam., XI, 5,2). Таким образом, Цицерон, рассматривая войну
с Антонием как непосредственное продолжение дела заговорщиков, изображает
заговор как исполнение чаяний римского народа3. Это, по существу, та же оценка
заговора, с которой мы сталкиваемся в традиционном рассказе.
Упоминая во второй филиппике о пресловутом инциденте на луперкалиях, Цице¬
рон точно так же, как и наши авторы, подчеркивает, что происходившая инсценировка
вызвала бурную реакцию со стороны народа: «Ты [Антоний] возложил диадему при
стенаниях народа (populus), он [Цезарь] отверг при рукоплесканиях» (Gic., Phil. II,
-85). По словам Цицерона, стон прошел по всему форуму (gemitus toto foro), когда
Антоний протянул диадему Цезарю (там же)4. Как и наши авторы, Цицерон подчерки¬
вает роковую для Цезаря роль этого события (Phil., XIII, 41: Tu, tu, inquam, illum
occidisti Lupercalibus). Замечание Цицерона: «Что может быть постыднее: жив тот, кто
возложил диадему, тогда как все признают, что справедливо убит (omnes fateantur
¿ure interfectum esse) тот, кто ее отверг» (Phil. II, 86),—перекликается с цитированными
уже словами Светония о Цезаре «et iure occisus existimetur» (Iui., 76).
1	C i c., Phil., II, 87: At etiam adscribí iussit in fastis ad Lupercalia G. Caesari
dictatori perpetuo M. Antonium consulem populi iussu regnum detulisse; Caesarem uti
noluisse. Cp. C a S S. Dio, XLIV, II:... ές τά υπομνήματα έγγραφήναι έποίησεν
•¿τ ι τήν βασιλείαν παρά του δχμου διά τού ύπατου διδομένην ο», ούκ έδέξατα.
2	Э. Холь, ук. соч., стр. 209, считает, что Цезарь действительно хотел принять
царский титул и только реакция толпы заставила его отказаться от этого намерения.
Более правдоподобным, однако, представляется предположение Р. Сайма, что Цезарь
надеялся таким путем прекратить дальнейшее распространение слухов о его стремле¬
нии к царскому титулу (Roman Revolution, стр. 55). Подробное рассмотрение данного
вопроса вывело бы нас за пределы темы настоящей статьи.
3	Cp. Cic. Fam, 7, 2,где Цицерон говорит о деле сохранения свободы и благополу¬
чия римского народа (in libertate et salute populi Romani conservanda); там же, 8, 1:
«Ведь удивительно уважение к твоему имени, а любовь к тебе со стороны всех граждан
исключительна; они надеются и уверены, что, как ранее от царя, так ныне от царской
власти освободишь ты государство».
4	Cp. Cic., Phil., XIII, 31: «gementem populum Romanum».

126
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Таким образом, мы видим, что тенденция традиционного рассказа о заговоре про¬
тив Цезаря находит ряд параллелей в произведениях Цицерона, относящихся, глав¬
ным образом, ко времени Мутинской войны и связанных с общим направлением его·
политической и литературной деятельности тех дней. Цицерон в Филиппинах и письмах
к Дециму Бруту, Муиацию Планку, Кассию старается изобразить Мутинскую войну
как борьбу всей Италии против «тирана» Антония, за «освобождение» республики.
В цитированных уже письмах к Дециму Бруту эта борьба связывается Цицероном
со всем делом заговорщиков. Цицерон постоянно подчеркивает в своих высту¬
плениях этого времени «единодушие» всех сословий Италии и особенно «народа»
в этой борьбе1. В переписке Цицерона с друзьями мы встречаем, однако, и откровен¬
ные признания, показывающие, насколько далека была от действительности эта тен¬
денциозная картина1 2, порожденная той политической тактикой3, которой пользовался
в это время в своей деятельности сам Цицерон. Особенно интересно проникнутое глу¬
боким пессимизмом письмо к Аттику от начала декабря 44 г. (т. е. написанное за не¬
сколько дней до прибытия Цицерона в Рим и начала его бурной деятельности по «спа¬
сению республики»). Заметим, что особую тревогу вызывает у Цицерона именно про¬
никнутое цезарианскими тенденциями выступление Октавиана перед народом (con¬
cio — см. Att., XVI, 15, 3—5). Интересно отметить также, что после сражения при Му-
тине Цицерон, выступая на народной сходке, из двух писем, полученных сенатом,—
от консула Пансыи от Октавиана — прочел только второе (см. Арр., В. С., III, 74).
По-видимому, Цицерон достаточно хорошо понимал разницу между римским город¬
ским плебсом с его реальными интересами и симпатиями и мифическим «рим^
ским народом» своих официальных выступлений.
Сопоставление традиционного рассказа о заговоре против Цезаря с цитирован¬
ными выше высказываниями Цицерона показывает, таким образом, что тенденция
традиционного рассказа восходит, по-видимому, к идеологической борьбе времени по¬
следовавших за смертью Цезаря гражданских войн и отражает политические лозунги
последних республиканцев. Как показывает эпитома 106-й книги Тита Ливия, пря
Августе эта традиция уже утвердилась в историографии4.
Политическая направленность закрепившегося в традиции рассказа о заговоро
против Цезаря отмечена уже Светонием, который, не разбивая композиции традицион¬
ного рассказа, включил его целиком в ту часть своего повествования, которая вводится
словами: «Однако все эти качества перевешиваются другими его словами и деламик
1	См., например, Phil., VII, 20: «Таковы у нас консулы, таков энтузиазм (alacri-
tts) римского народа, таково единодушие всей Италии (consensus Italiae), такие пол¬
ководцы, такое войско, что никакое несчастье не может постигнуть республику, разве-
что по вине сената». Ср. также Farn., X, 5,3; там же, XII, 4, 1: «но нет ничего храбрее,
ничего лучше народа и всей Италии»; XII, 5,3: «но в римском народе и во всей Италии*
единодушие удивительное»; XII, 7,1: («Я сказал о тебе [Г. Кассий], что мог... при таких
возгласах одобрения народа, что я никогда не видел ничего подобного»).
2	Уже в одной из филиппик Цицерона проскальзывает весьма характерная фраза:
«Когда я говорю „все“, я исключаю тех, кого никто не считает достойным гражданства»·
(Phil., VIII, 8).
3	См. Арр., В. С., III, 66: «В Риме в отсутствие консулов Цицерон действовал
при помощи демагогии. Народные собрания следовали одно за другим».
4	Официальная идеология августовской эпохи с ее противопоставлением прин¬
ципата диктатуре (cp. RGDA, 5—6; Suet., Aug., 52; Т а с., Ann., I, 9. Интересно·
отметить, что у Тацита государственному строю, установленному Августом, противо¬
поставляется не только диктатура, но наряду с ней и царская власть: non regno tamen*
neque dictatura, sed principis nomine constitutam rem publicam), несомненно, оказала,
как отметил Р. Сайм (Roman Revolution, стр. 53),известное влияние на оформление этой;
традиции. Вместе с тем следует отметить, что именно у близких к официальным кругам,
историков начала I в. до н. э. (Николай Дамасский, Веллей Патеркул) мы находим^
наиболее последовательные попытки преодоления тенденции традиционного рассказа..

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
127-
и потому господствует взгляд, что он злоупотребил своей властью и был убит спра¬
ведливо» (Iui., 76: praegravant tamen caetera facta dictaque eius, ut et abusus domi¬
natione et iure occisus existimetur).
Итак, у наших авторов мы сталкиваемся не со случайно попавшими в рассказ фак¬
тами, но с сугубо тенденциозной подборкой, которая имела вполне определенную цель:
убедить читателя в том, что Цезарь не только сам был виноват в своей гибели, но и
был убит справедливо (iure occisus). Невозможно себе представить, конечно, чтобы
такая традиция безраздельно господствовала в историографии императорского вре¬
мени и не вызывала попыток борьбы против себя. Следы полемики с первоначальной
тенденцией традиции мы находим в произведениях большинства (если не всех) до¬
шедших до нас авторов. Интересно проследить те линии, по которым шла эта по¬
лемика.
Уже Николай Дамасский не просто следует традиционной, по-видимому, уже для
его времени, схеме рассказа, но весьма активно пытается преодолеть связанную с ней
тенденцию.
В своей биографии Августа Николай, как было сказано выше, делает очень боль¬
шой экскурс (XIX, 58—XXVII, 106), посвященный событиям, связанным с гибелью
Цезаря. Экскурс вводится словами: «Отсюда начинается рассказ, посвященный иссле¬
дованию того, каким образом убийцы составили свой заговор против Цезаря и как
они привели в исполнение весь свой план, а также последовавших за этим при все¬
общем замешательстве событйй. Итак, я расскажу сначала, каким образом этот заговор
зарождался (καθ’ о τι έγένετо και ¿πως), а затем о причинах, вследствие которых он,
возникнув, привел к таким последствиям» (Nie. Dam., V. G., XIX, 58). Хотя Николай
и подчеркивает органическую связь этого экскурса с основной линией повествования,
тем не менее размеры этого экскурса и подробность его изложения заставляют предпо¬
лагать за ним и самостоятельное значение. Внимание, уделенное Николаем вопросу
о заговоре и его причинах, следует, возможно, объяснять задачей борьбы с укрепив¬
шейся уже в римской историографии республиканской тенденцией.
Как построен рассказ Николая о составлении заговора против Цезаря? Сначала
Николай говорит о числе заговорщиков и различных причинах, побудивших каждого
из них к участию в этом деле. Далее он переходит к подробному изложению событий,
связываемых традицией с заговором. После этого он характеризует заговор как дело,
направленное «на всеобщую погибель», и перечисляет все заслуги Цезаря. Затем он
рассказывает о конкретных планах убийства и самом убийстве. Таким образом, со¬
бытиям, предшествовавшим заговору, Николай отводит не меньшую роль, чем другие
авторы и, точно также непосредственно связывая их с подготовкой заговора1, не пы¬
тается противопоставить им какой-нибудь новый фактический материал. Самый расскаа
Николая также нередко до частностей совпадает с обычным традиционным изложением
событий в том, что касается чисто фактической их стороны1 2.
По каким же линиям идет полемика Николая с тенденцией традиции? а) Ни¬
колай изображает заговор как дело людей, недовольных Цезарем по разного рода
личным мотивам и лишь прикрывавших свое личное раздражение политическими ар¬
гументами3. б) Николай старается снять с Цезаря ответственность за те инциденты, ко-
1	См. Nie. Dam., V. С., XX, 68: «И еще одно событие вот какого рода особенно
возбудило восставших против Цезаря» (о деле трибунов); XXI, 75: «Среди прочих и
это дело не в меньшей степени побудило заговорщиков к поспешности, предоставив
им еще более очевидное подтверждение подозрений, которые у них были» (об инци¬
денте на луперкалиях); XXII, 78: «После этого имело место и еще одно событие, сильна
возбудившее заговорщиков» (об инциденте с сенатом).
2	См. F. Jacoby, Fr. Gr. Hist., II С, В., 1926, стр. 275.
3	См. Nie. Dam., V. С., XIX, 60: «...Скрывая свое раздражение, они придумали
для себя благовидный предлог, будто они недовольны властью одного человека и стре¬
мятся к политическому строю, основанному на равноправии».

128
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
торые обычно привлекаются античными авторами для объяснения причин заговора.
Для этого Николай стремится по возможности изобразить эти события как простые
случайности1. Вместе с тем он обвиняет «некоторых», в том, что они «со злым умыс¬
лом принимали постановления о преувеличенных почестях и всем объявляли о них,
чтобы возбудить к* нему [к, Цезарю] ненависть и тяжкие подозрения» (XX, 67).
Николай не останавливается перед утверждением, что Цезарь легко попадался на эту
удочку, «будучи простодушен по характеру и неопытен в политических делах из-за
походов, требовавших его отлучки из отечества» (там же). При изложении конкрет¬
ных событий Николай пользуется этим приемом весьма осторожно, но настойчиво. Так,
рассказывая о деятельности трибунов Марулла и Цезетия он подробно излагает обви¬
нение, выдвинутое против них Цезарем, утверждавшим, по Николаю, что они «сами
тайно возложили диадему» с самыми злостными намерениями (XX, 69). Николай под¬
черкивает, что во время инцидента на луперкалиях при Цезаре находились заговор¬
щики Кассий Лонгин и Публий Каска, а первый даже привял участие в происходя¬
щем, ¿подняв диадему, положенную неким Лицинием у ног Цезаря, и положив ее по¬
следнему на колени (XXI, 72)1 2.Озлобление против Цезаря, вызванное поведением
Цезаря, не вставшего перед сенатом, Николай также приписывает деятельности заго¬
ворщиков, усиливших своей агитацией порожденное поступком Цезаря недовольство
^ХХІІ, 79). в) Особый интерес для нас представляет отмеченное еще Якоби как основ¬
ное} отклонение Николая от традиции 3 — совершенно иное изображение отношения
«народа» к событиям, совпадающее с официальной цезарианской версией записи в
фастах. Еще в начале своего экскурса Николай утверждает, что Цезарь «стал предме¬
том почитания толпы (τοίς μέν πολλούς εθαυμάζετο); для людей же значительных и домо¬
гающихся власти он стал ненавистным» (XIX, 64). Эту сформулированную им в общей
форме мысль Николай упорно проводит и при изложении фактов. И в рассказе об
изгнании трибунов и в рассказе об инциденте на луперкалиях он подробно говорит
об изъявлениях преданности Цезарю со стороны «народа». Так, говоря (в соответствии
-с традицией) об аплодисментах, которыми было встречено отклонение диадемы Цеза¬
рем, Николай приписывает эти аплодисменты лишь каким-то «стоявшим с краю»
(о! τελευταίοι), стоявшие же вблизи (оі πλησίον), по его утверждению, «закричали, чтобы
он принял и не отвергал дар народа (του δήμου χαριν» (XXI, 72). Далее Николай
«беспристрастно» рассказывает о различных слухах, ходивших среди толпы, но затем
вновь подчеркивает, что когда Антоний возложил диадему второй раз, «народ закри¬
чал на своем языке: Да здравствует царь! (χα'έρε βασιλεύ)» (там'же, 73). Стоит отметить,
что даже говоря о недовольстве, которое было вызвано отстранением народа от назна¬
чения на должности, Николай приписывает это недовольство не самому народу, а
лишь магистратам (οί έν τέλει. XX, 67).
Очень интересен с этой точки зрения рассказ Николая об изгнании трибунов.
Выше уже упоминалось, что Николай вкладывает в уста Цезарю целую небольшую
речь с обвинением против трибунов, где говорится, что содеянное ими является частью
более значительного их замысла и заговора: они ищут какой-нибудь возможности,
оклеветав его перед народом (είς το πλήθος αύθόν διαβαλόντες) как противозаконно
домогающегося власти (δυναστεία), в то время как они сами стремятся к перевороту —
убить (XX, 69). Мнимый, по-видимому, заговор трибунов изображен Николаем
как прототип будущего заговора Брута и ^Кассия с тем, чтобы разоблачить
на этом примере политическую тактику последних и опровергнуть апологетическую
1	См. там же, XXII, 79, где рассказывается, что Цезарь не встал перед сенатом,
так как был «занят беседой со стоящими сбоку» и ничего не замечал, пока «кто-то из
стоявших поблизости друзей не сказал ему: «Взгляни на приближающихся с противо¬
положной стороны».
2	Эту подробность Ф. Якоби считает выдумкой Николая (ук. соч., стр 276).
Э. Мейер видитв этом «явную клевету» на Кассия (Caesars Monarchie, стр. 528, прим!“2).
3	F. J а с о b у, ук. соч., стр 275—276.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
129
версию традиции1. Николай, однако, не удовлетворяется этим и заключает рассказ
об изгнании трибунов дополнительным эпизодом, картиной бурного изъявления
народом своих чувств к Цезарю: «Народ (ό δήμος) же закричал, что он царь и должен
быть увенчан без дальнейшего промедления, раз и сама судьба его увенчала...»
и т. д. (XX, 70)А
Таким образом, Николай, следуя за традицией в подборе фактов, но давая им дру¬
гое освещение, пытается представить заговор в ином свете, доказать, в соответствии
с цезарианской официальной версией, что не заговорщики, а Цезарь был связан с
народом. Эта линия полемики с тенденцией традиционного рассказа пе получила раз¬
вития у более поздних авторов. Очевидно, вопрос о позиции народа, чрезвычайно
важный для современников и историков, писавших «по свежим следам», впоследствии
утратил в значительной степени свою актуальность.
Веллей Патеркул в своем изложении не связан в такой степени традиционной
схемой рассказа о заговоре. Однако и у него мы находим утверждение, что, предложив
Цезарю на луперкалиях диадему, Антоний возбудил к нему «сильную ненависть»
(magnam invidiam. — I, 56, 4). Впрочем, рассказ Веллея слишком краток, чтобы делать
на его основании далеко идущие выводы.
Большинство же наших авторов оказывается не в силах преодолеть тенденцию
традиционного рассказа. Ярче всего это видно на примере Диона Кассия. Дион, пред¬
посылающий своему рассказу общее рассуждение о преимуществе монархии перед
«демократией» (т. е. республикой) и резко осуждающий дело заговорщиков (XLIV, 3),
прямо говорит о своем намерении показать причины гибели Цезаря. «Ведь не без вся_
кой причины (ού... άναίτιον πάντη), — поясняет Дион, — он [Цезарь] навлек на себя
ненависть» (XLIV, 3). Каким же образом пытается Дион согласовать Традиционный
рассказ о заговоре со своей монархической тенденцией? Основную роль в возникно¬
вении «ненависти» против Цезаря Дион приписывает чрезмерным почестям. Большую
роль в этом Дион, как и Николай, отводит людям, которые «делали это из желания как
можно скорее возбудить к нему ненависть и справедливое негодование (ές τε το επίφθο¬
νον και ές τό νεμεσητόν προαγειν αύτ&ν), чтобы он скорее погиб» (XLIV, 7). Именно
эти почести, по Диону, и погубили Цезаря. Таким образом, подобно Николаю, Дион
стремится возлагаемую республиканской традицией на самого Цезаря вину за все
случившееся переложить на других, в первую очередь на «злоумышлявших против
него». Какую-то долю вины нес на себе и Цезарь (έστι μέν γάρ о, τι και ο Κα'ίσαρ ημαρτε),
принимавший некоторые из присужденных ему почестей и уверовавший, что он дей¬
ствительно заслуживает их, «...но основную — те, которые, начав его почитать, как
будто по достоинству, своими постановлениями навлекли на него обвинение
(προνγαγον ές αιτίαν οις έψηφίζοντο). Ибо он не осмеливался отвергнуть все это, чтобы
не прослыть высокомерным, а с другой стороны, принимая [эти почести], он не мог
оставаться в безопасности» (XLIV, 3).
Таким образом Дион, уступая господствующей традиции, вынужден был все же
заметить, что и Цезарь нес на себе долю вины. Дион, стараясь оправдать Цезаря, объяс¬
няет это тем, что «избыток почестей и похвал заставляет каким-то образом зазнаваться
(χαυνοτέρους... ποιε"ι) даже самых разумных людей, в особенности, если они считают,
что эти почести оказываются искренне (αληθώς)» (там же).
Как и Николай, Дион пытается объяснить некоторые инциденты случайными
причинами. Так, Цезарь не встал перед сенатом «то ли по какому-то помрачению со¬
знания, то ли от чрезмерной радости» (XLIV, 8). Однако при изложении Дио¬
ном фактов знакомая нам тенденция традиционного рассказа выступает совершенно 1 21	Впрочем, в деятельности Марулла и Цезетия, по-видимому, действительно нашли
какое-то отражение настроения республикански и антицезариански настроенных
кругов.
2	Ф. Якоби, вероятно, прав, видя в этом дополнительном эпизоде дублирование
рассказа о луперкалиях (ук. соч., стр. 275).
9 Вестник древней истории, № 1

130
ДОКЛАДЫ II СООБЩЕНИЯ
отчетливо. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют те примеры, которые
приведены в начале настоящей статьи. Интересно сопоставить утверждение Диона,
что смещенные Цезарем трибуны не говорили «ничего оскорбительного» (μήτε τι
υβριστικόν) для него (XLIV, 9), с тем обвинением, которое, по Николаю, выдвинул
против них Цезарь, — что их целью было «открыто посрамить его» (όπως αν έν φανερώ
αύτον ύβρίσειαν — Nie. Dam., V.C., XX, 69). В отличие от Николая, Дион не делает
попытки изобразить настроение «народа» как, в основном, процезарианское. Итак,,
принимая по существу традиционный рассказ о заговоре, Дион пытается бороться
с его тенденцией, снимая с Цезаря вину за его ошибки и возлагая ее на тех, которые
его «избытком почестей сами сделали высокомерным» (XLIV, 8).
Отголоски подобных попыток переосмыслить традиционный рассказ, ослабить
антицезарианское звучание его тенденции мы находим и у других авторов1; ср. напри¬
мер, Plut. Brut., 9: «Виновны же в этом были льстецы Цезаря, изобретавшие для него
различные почести, вызывавшие ненависть. Они возлагали ночью диадемы на его ста¬
туи, как бы склоняя народ (τούς πολλούς) называть его „царем”, а не „диктатором”»,
или Арр., В. G., II, 108, где говорится о каких-то людях, «особенно поддерживавших
слух о вожделении Цезаря быть царем».
И при изложении конкретных фактов наши авторы прибегают иногда к подобным
приемам; см. Plut., Caes. 60: «Он [Цезарь] хотел, что и естественно, встать перед сенатом,,
но его удержал один из друзей или вернее льстецов — Корнелий Бальб, который ска¬
зал: яРазве ты не помнишь, что ты Цезарь? Неужели ты не потребуешь, чтобы тебе
оказывали почитание, как стоящему выше их”»1 2. Таким образом, мы видим, что неко¬
торые цѳзарианские «поправки» к традиции сами становились традиционными и пере¬
ходили от автера к автору3.
Итак, мы видим, что изложение античными историками событий последних меся¬
цев жизни Цезаря, независимо от общих взглядов того или иного автора и общей на¬
правленности того или иного произведения, в своей основе имеет тенденциозную
подборку фактов, целью которой является оправдать заговор против Цезаря, изобра¬
зив заговорщиков выразителями чаяний народа. Этим и должен определяться подход
к нашим источникам. Используя содержащийся в них фактический материал, мы
должны быть очень осторожны в отношении общей концепции традиционного рассказа.
* *
*
Данные наших источников об определенных проявлениях недовольства Цезарем
среди плебса отвергать, конечно, нельзя. Но оппозиционные настроения народных
масс имели совершенно иное происхождение и характер, чем политические взгляды
заговорщиков. Для правильного понимания настроений плебса очень важны отдель¬
ные отрывочные данные о деятельности лже-Мария в 45 г. до н. э. (Gic., Att., XII, 49;
1	Эту тенденцию в «официальной историографии приверженцев Цезаря» отме¬
чает Э. Мейер (ук. соч., стр. 517, прим. 4).
2	Ср. Suet., Iui., 78: «Некторые полагают, что он сделал движение, чтобы встать,
но его будто бы удержал Корнелий Бальб; другие же считают, что он вовсе и не пы¬
тался встать и, напротив, не очень ласково взглянул на Гая Требация, который посо¬
ветовал ему подняться с места». Усилия наших авторов придумать благовидное объяс¬
нение для злополучного инцидента с сенатом зачастую весьма курьезны. Так, Дион
сообщает, что существует мнение (сам он не согласен с ним), будто Цезарь не под¬
нялся с места из-за расстройства желудка (см. Dio Gass., XLIV, 8).
3	Интересно отметить, что эта тенденция, возлагающая на противников Цезаря
вину за провокационные почести, заставлявшие подозревать его в стремлении к цар¬
ской власти, несмотря на явные передержки и наивные приемы некоторых авторов, ви-
димомо, имеет реальную историческую основу. От кого бы ни исходили эти преслову¬
тые почести, они получали определенное толкование в оппозиционных кругах и да¬
вали обильную пищу для всякого рода опасных для Цезаря слухов.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
131
Nic. Dam.,. V. С., XIV, 32—33; Val. Max., IX, 15,1)~ Как мм знаем, лже-Марию в это
время удалось добиться большой — не ограничивавшейся Римом — популярности,
демонстрацию которой он устроил после возвращения Цезаря из Испании (Val. Мах.,
IX, 15,1). Немедленно после этого лже-Марий был выслан Цезарем из Рима, где поя¬
вился вновь лишь после его смерти. Несмотря на то, что о политической программе
лже-Мария (если таковая вообще была) у нас нет никаких определенных данных, все
же тот факт, что своей популярностью Марий был обязан именно своему имени, доста¬
точно красноречив1. Существовавшее среди плебса недовольство Цезарем, по-ви¬
димому, и было в значительной степени вызвано тем, что он не оправдал надежд, воз¬
лагавшихся на него как на вождя популяров, как на преемника политических традиций
Гая Мария.
В.	М. Смирил-
1 См. Nie. Da m., V. С., XIV, 32: «Велик был энтузиазм окружавших его граж·^
дан, убежденных, что он — сын Мария».

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. Д. БЛАВАТСКИЙ, Земледелие е античных государствах Северного
Причерноморья («Причерноморье в античную эпоху»), под редакцией проф.
В. Н. Дьякова, вып. 5, М., Изд-во АН СССР, 1953, 208 стр., тираж
3000 экз., цена 8 р. 60 к.
Рассматриваемая работа В. Д. Блаватского посвящена важнейшей проблеме в из¬
учении экономики античного общества. Если аграрные отношения и сельское хозяйство
античного Рима приковывали к себе внимание историков, начиная уже с Аппиана, то
несравненно более слабо изучался с точки зрения аграрного развития «классический»
период истории Эллады, V—IV века. По отношению к эллинистическому периоду
внимание исследователей почти целиком поглощалось аграрными отношениями Егип¬
та, эллинистической же Элладе исследовательского внимания в этом направлении
уделялось также совершенно недостаточно.
Монография В. Д. Блаватского, являясь первым опытом синтеза существующих
знаний о сельском хозяйстве и аграрных отношениях в эллинских государствах Се¬
верного Причерноморья, во многом восполняет указанный пробел. Историку-эллини-
сту книга В. Д. Балаватского даст гораздо больше, чем обещает ее название, ибо за¬
ставляет задуматья о трактуемых в книге вопросах по отношению, например, к Ат¬
тике, Эвбее и другим крупным островам Эгеиды, к Халкидпке и т. д.
В. Д. Блаватский собрал, насколько я могу судить, все опубликованные мате¬
риалы относящиеся к трактуемым вопросам; поскольку он и сам не мало участвовал
в собрании этих материалов и ему, конечно, знакомы и неопубликованные данные,
рассматриваемая монография так или иначе опирается на весь существующий в на¬
стоящее время материал первоисточников. Автор изучает земледелие в намеченных им
историко-географических рамках во всех возможных аспектах. На основании изве¬
стного факта — обширого экспорта зерна из Северного Причерноморья в Элладу —
устанавливается определяющая роль земледелия в экономике данного района. Для
доказательства этого положения подробно анализируются также земледельческие
культы Причерноморья; этот сам по себе интересный очерк, однако, далеко не в пол¬
ной мере может аргументировать основное положение автора; многие земледельческие
культы в своемразвитии приобретают самостоятельное значение, с земледелием не
связанное. Далее автор широко ставит вопрос об аграрных отношениях в Херсоне,
на Боспоре и в Ольвии, привлекая археологические и эпиграфические данные, подчер¬
кивая преобладание мелкого и среднего землевладения. При этом мысль исследова¬
теля совершенно законно, но к сожалению, лишь частично, отталкивается от аграрного
строя классической Эллады; в гораздо большей степени автор опирается на дан¬
ные римских агрономов, что, на наш взгляд, приводит его к некоторым спорным
выводам.
Херсонес с его χώρα дает наибольшее количество данных для изучения тех¬
ники сельского хозяйства и аграрных отношений, и на нее автор, естественно, сосре¬
дотачивает наибольшее внимание. В. Д. Блаватский совершенно правильно характери¬
зует Херсонес как типичный рабовладельческий полис, в отличии от Боспора, Герак-
леи Понтийской и даже Ольвии; главным основанием для такой характеристики яв¬
ляется тот факт, что Херсонес не владел прилагающей территорией тавров, не пора-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
133
бощал и не эксплуатировал таким образом окружающее варварское население. Тем
более интересна даваемая автором аграрная характеристика Херсонеса. Однако цен¬
ность этой характеристики снижается, как нам кажется, тем методом, на основе ко¬
торого построено все исследование: автор не характеризует сельское хозяйство и
аграрные отношения всесторонне в каждом из изучаемых им районов, но, наоборот,
каждую проблему рассматривает на основе данных, взятых из всех районов. В связи
с этим однородный материал оказывается разорванным по отдельным главам и воз¬
можность выводов в известной мере ограничивается. Землевладение, организация
сельскохозяйственной площади, типологическая характеристика отдельных хозяйств,
сельскохозяйственные постройки, вопрос о применении искусственного орошения,
наконец, социальный состав и численность непосредственных производителей —
каждая из этих тем рассматривается в отдельной главе, тогда как все главы, за исклю¬
чением последней, основываются почти исключительно на данных из Херсонеса. При
скудости материала было бы целесообразнее использовать для характеристики земле¬
владения не только размеры владений, но и материал о сельскохозяйственных построй¬
ках, об организации сельскохозяйственной площади и т. д. Тогда можно было бы кон¬
кретнее оценить и размеры владений, и социальный облик владельцев. При таком ме¬
тодевозможно было бы, как кажется, глубже использовать цитируемую автором весьма
интересную надпись (IOSPE, I2, 403 — стр. 29 слл.).
Большая заслуга В. Д. Блаватского в том, что он впервые сделал попытку пере¬
вода и интерпретации этой надписи (автор ее публикации отказался, как из¬
вестно, от перевода). Однако и сам В. Д. Блаватский все же уделяет не¬
достаточно внимания интерпретации надписи; исследователь не сомневается,
что надпись свидетельствует о массовой продаже участков. Однако вряд ли
можно читаемый в надписи глагол έπρίαντο резюмировать, как это делает
автор, существительным πρα’σις «продажа»; πριασθ-αι смысловым образом отли¬
чается от πιπρα'σκω, а именно может значить «приобретать» вообще, не только
путем покупки. Πρασις и πιπρσ'σκω встречаются только в более поздней (следуя[В. В. Ла¬
тышеву) части надписи; здесь говорится о продаже, произведенной избранными эпи-
мелетами (?) по постановлению, по-видимому, народного собрания; во всяком случае
и здесь речь идет о продаже государством, а не частными лицами. Это существенно
меняет придаваемый автором смысл зафиксированной в надписи операции. В связи
с этим возникает мысль о возможности сопоставления данной надписи с другой, цити¬
руемой автором, с надписью на базе статуи Агасикла (IOSPE, I2, 418), которая хроно¬
логически может быть весьма близкой к надписи о продаже участков. В надписи Ага¬
сикла речь идет о какой-то весьма крупной, как правильно отмечает В. Д. Блават.
ский, операции по отношению к виноградникам на Херсонесской «равнине»; замечу
что ορίζω имеет более широкое значение, чем «размежевываю». Обе надписи позволяют
сделать вывод о крупной роли государства в развитии аграрных отношений в Херсонесе,
что, в свою очередь, дает некоторую возможность сопоставления аграрных отношений
в Херсонесе конца III в. до н. э. с таковыми же в эллинистическом мире, в частности,
может быть, даже со Спартой времен Агиса IV и Клеомена III. Я вполне отдаю себе от¬
чет в том, насколько затруднительно идти по предлагаемому мной пути; В. Д. Бла¬
ватский и не ставил перед собой такой задачи. Но поскольку в книге ставятся столь
неясные в современной науке вопросы о землевладении и характере эксплуатации
земледельческого труда в античной Элладе, необходимо высказать все возможные
относящиеся сюда соображения.
Нам представляется, что автор несколько преувеличивает достоверность архео¬
логических следов античного межевания на херсонесской χώρα, хотя он сам и пре¬
достерегает от такого преувеличения. На наш взгляд, следовало бы глубже подойти
к вопросу о башнях на Гераклейском полуострове. Автор привлекает для сопостав¬
ления башни на острове Теносе, утверждая, что они были предназначены для обороны
против пиратов. Последнее заключение представляется недостаточно обоснованным:
ни приводимая В. Д. Блаватским надпись из Теноса, ни археологическое изучение
(на данном этапе) теносских башен не дают материала для вывода об их назначении

134
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
для обороны против пиратов. Точно так же башни на Геракл ейском полуострове вряд
ли предназначались для защиты от нападения пиратов; защита от мелких разбойных
нападений не требовала сооружений подобной мощности. Тем менее можно рассмат¬
ривать подобные башни как средство самообороны против рабов, численность которых
на Гераклейском полуострове представляется совершенно неясной и, если считать
Херсонес типичным полисом, она должна была быть невелика (об этом см. ниже).
В. Д. Блаватский приводит весьма интересную надпись из Теноса, близкую по
времени к использованным в книге и рассмотренным выше двум херсонесским надпи¬
сям; однако автор не обратил внимания на сходство содержания теносской и херсонес-
ской надписей — продажа участков (с упоминанием в теносской надписи о приобре¬
тении башни). Приходится пожалеть, что В. Д. Блаватский не остановился на этих
интереснейших данных, но следует подчеркнуть, что рассматриваемые надписи впер¬
вые привлекаются для изучения аграрных отношений и это является несомненной
заслугой В. Д. Блаватского.
Характеризуя размеры херсонесских «клеров», В. Д. Блаватский сопоставляет
свои выводы с данными римских агрономов,— в этом отношении исследователь идет
по следам многих современных историков античного земледелия. Было бы правильнее
характеризовать земледелие и аграрные отношения Херсонеса, сопоставляя их с эпи¬
графическими данными о землевладении в Аттике: в порядке аналогии эти данные
могли бы пролить некоторый свет на земледелие и землевладение в Херсонесе, а херсо-
несский материал мог бы быть использован при интерпретации аттических надписей.
Рассматривая в главе 15-ой социальный состав и численность земледельческой массы
в Херсонесе, В. Д. Блаватский исходит из постулата, основанного на аналогии с дан¬
ными Катона, что в основном эта масса состояла из рабов: так должно было быть (ав¬
тор указывает на отсутствие прямых данных), поскольку в Херсонесе существовал
«чисто"античный характер сельского хозяйства».
Во-первых, «чисто античный характер сельского хозяйства» — понятие чересчур
широкое и поэтому неопределенное; во-вторых, преобладание рабского труда вряд
ли может считаться обязательным признаком земледелия в античности. Например, в
экономически развитых полисах Эллады, располагавших более или менее значитель¬
ной χώρα, в частности в Аттике, большая часть гражданства владела мелкими участками,
которые обрабатывались преимущественно самими владельцами; эксплуатация раб¬
ского труда была, по-видимому, развита слабо. Аттические надписи, в частности над¬
гробия Ѵв1., не свидетельствуют о наличии значительного количества рабов в аттиче¬
ской χώρα. Хозяйства в несколько десятков га должны рассматриваться, как нам кажет¬
ся, для Аттики как крупные, и таких хозяйств не могло быть много. Аттические над¬
писи IV в. свидетельствуют о значительном распространении мелких земельных вла¬
дений и мелкой аренды (см., например Ю, II, 600 и 1059; III, 61); с другой стороны,
Демосфен, подробно описывая инвентарь и размеры весьма большого для Аттики вла¬
дения Файниппа, совершенно не упоминает о рабах. Аналогии с виллой Катона вряд
ли могут как-либо прояснить этот вопрос. Чересчур различно социально-экономиче¬
ское и политическое развитие Италии времен Катона и полиса эллинистической Эллады;
чересчур различны природные условия римской Кампании, где находилась вилла
Катона, и засушливой Аттики. Но для Аттики и Херсонеса эти условиях весьма схожи.
Поэтому при вычислении населенности херсонеской χώρα нельзя исходить из данных
Катона; на основе аналогий с Элладой мы можем предполагать на Гераклейском
полуострове преобладание свободных производителей. Кстати, сам В. Д. Блаватский
находит указание в одной из херсонесских надписей на применение свободного труда
в сельском хозяйстве. Следовательно, и организация труда здесь должна была быть
иной, чем на вилле Катона; в частности, это хозяйство должно было быть гораздо
более трудоемким в условиях необходимости ирригации с весьма ограниченными вод-
1 Cm. W. P e e k, Attische Grabinschriften. I. Eine Nachlese zum letzten Band
der Inscriptiones Gra cae, II/III2, B., 1954.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
135
ными ресурсами; это последнее обстоятельство отмечает сам автор в главе об искусст¬
венном орошении.
На основании данных о большом количестве усадебных построек можно думать
о существовании гораздо большего количества мелких и даже мельчайших хозяйств,
чем количество «клеров», устанавливаемое по плану Анания Строкова. В таком слу¬
чае картина социально-экономических, в частности земельных, отношений Херсонеса
представится в существенно ином виде, чем в рецензируемой книге.
Весьма ценна характеристика аграрных отношений на Боспоре. Здесь дана не
только сводка существующих материалов; автор исследует вопрос о распространении
мелкого землевладения, привлекая сообщение Диодора о наделении 1000 каллатийцев
клерами царем Евмелом. Это сообщение, бесспорно, свидетельствует о появлении
1000 новых мелких владений, и автор совершенно правильно заключает из этого о
существовании мелкой земельной собственности на Боспоре вообще. Хочется только
заметить: чтобы придти к этим выводам, автору не было никакой необходимости при¬
бегать к предложенной В. Латышевым сомнительной поправке к тексту Диодора1
(XX 25) и помещать поселение каллатийцев на Фанагорийском острове.
Непонятно также, почему В. Д. Блаватский видит в мелком землевладении па
Боспоре III в. до н. э. «уже совершенно отжившую и утратившую свой смысл форму
хозяйства». Аналогия с эллинистическими монархиями отнюдь не говорит в пользу
такого утверждения. О крупном землевладении, связанном с крупным хозяйством,
как об определяющей форме аграрных отношений, у нас нет оснований говорить ни
по отношению к эллинистическим монархиям, ни, как нам кажется, по отношению к
Боспору; на отсутствие достаточных данных о существовании развитого крупного
землевладения и крупного хозяйства у. частных собственников на Боспоре указывает
сам автор. Для эллинистического мира более типичным является государственное хра¬
мовое или городское землевладение, связанное с эксплуатацией мелких хозяйств сво¬
бодных непосредственных производителей, в той или иной степени прикрепленных к
земле. Кстати, и сам В. Д. Блаватский говорит о наличии на Боспоре подобных кате¬
горий землевладения. В главе 15-й рассматриваемой книги автор признает широко
распространенной формой хозяйства у присоединенных к Боспору племен мелкое
хозяйство закрепощенных земледельцев, квалифицируя их положение как полу¬
рабское и сближая их с положением, «в котором находилось земледельческое насе¬
ление эллинистических государств». Вместе с тем автор не допускает существования
«латифундий» на Боспоре, с чем в полной мере следует согласиться. Таким образом
остается неясным, что разумеет автор под мелким землевладением как отжившей фор-
мой хозяйства.
Совершенно законно сближая аграрные отношения Боспора и эллинистических
государств, В. Д. Блаватский, однако, чересчур суммарно и поэтому неточно опреде¬
ляет положение земледельческих масс как «полурабское» и «почти бесправное». Вряд
ли положение βασιλικοί γεωργοί эллинистического Египта можно характеризовать
как полурабское: некоторая (отнюдь не абсолютная) прикрепленность к земле не ли¬
шала этих земледельцев личной свободы и гражданской правоспособности. Нельзя
назвать полу рабским и положение мариандинов, аналогия с которыми представляется
гораздо более полной. В этот ряд нельзя включать илотов и пенестов, с одной стороны,
аттических гектомориев, с другой, так как социально-исторический облик тех и дру¬
гих слишком различен. С этими оговорками нужно признать весьма интересной и
ценной ту характеристику положения основной земледельческой массы на Боспоре,
которую дает В. Д. Блаватский.
Менее убедительным является утверждение о преобладании эксплуатации раб¬
ского труда в сельском хозяйстве европейской части Боспора. Да и сам автор выдви¬
гает это положение со значительными колебаниями. Автор приводит два аргумента
1 Ср. К. М. Колобова, Положение городов в Боспорском государстве, В ДИ»
1953, № 4, стр. 58, прим. 1.

136
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в пользу своего утверждения: упоминание Демосфеном неких έργά’ται, для которых
какой-то γεωργός из Феодосии купил дрянное вино (причем слово εργάτου переводится
как «рабы»), и рабский характер восстания Савмака. Но под εργάτου вряд ли можно
понимать рабов, как на это указал С. А. Жебелев1; строго говоря, в тексте Демосфена
пе содержится прямого указания на то, что γεωργός купил вино для своих «эргатов»:
вино могло быть куплено со спекулятивными целями для продажи земледельческой
бедноте вообще. То обстоятельство, что в Όικονο μικός (Псевдо)^Аристотеля слово έργίται.
приближается к смыслу «рабы», отнюдь не значит, что этим словом вообще обозначали
рабов как таковых. У Аристотеля понятие «раб» включает всякого представителя фи¬
зического труда, в том числе и свободного; по отношению к земледельческому труду
у Аристотеля заметны некоторые колебания; в основном же для него не существует
резкого различия между понятием δούλος и Λαναυσος.
Что касается восстания Савмака, то исследовательская дискуссия по этому во¬
просу 1 2 с очевидностью показала, что основная масса восставших состояла из земледель¬
цев, сходных по своему положению с мариандинами, или с земледельческой массой
племен на присоединенных к Боспору землях, положение которой В. Д. Блаватский
четко рассматривает как классово отличное от рабского состояния. И С. А. Жебелев,
и В. В. Струве не останавливались на различии в социальном положении земледель¬
ческих племенных масс на Боспоре, с одной стороны, рабов на плантациях, с другой,
несколько упрощенно характеризуя тех и других как однородную рабскую массу.
Однако, В. В. Струве, уточняя в конце своей статьи социально-экономическое поло¬
жение восставших, определяет их как зависимых мелких землепользователей, веду¬
щих самостоятельные хозяйства. Восстание Савмака, таким образом, не может быть ис¬
пользовано как аргумент в пользу широкого распространения рабского труда в сель¬
ском хозяйстве Боспора, в частности его европейской части.
Что касается даваемых в книге вычислений и определения общего количества
населения на Боспоре, то здесь особенно рельефно проступает столь свойственная ав¬
тору широкая эрудиция. Хотелось бы пожелать, чтобы автор сосредоточил больше-
внимания на экономических и политических связях с Боспором соседних с ним племен;
особенно интересно было бы глубже исследовать роль Прикубанья в хлебной торговле
Боспора. Это сделало бы яснее характер экономической политики Спартокидов и как
царей и как крупных землевладельцев, причем, естественно, возникает вопрос о воз¬
можности аналогии с эллинистическим Египтом.
Весьма содержательная 15-я глава прослеживает социально-экономическую эво¬
люцию Северного Причерноморья, главным образом Боспора, до времени Поздней
Римской империи. Автор характеризует эту эволюцию как постепенное исчезновение,
эксплуатации рабского труда и труда свободных и распространение труда пелатов,
близких по своему социальному положению к колонам. Это связывается с «русифи¬
кацией» и «сарматизацией» боспорских центров.
Весьма интересно интерпретируется боспорская надпись II в. н. э. Тиберия Юлия
Реметалка, как иллюстрация возникновения колонатиых отношений.
Эти весьма ценные страницы 15-й главы вызывают некоторые замечания. Автор
не обращает внимания на то, что боспорские манумуссии относятся, по-видимому,,
к городским рабам, а не к сельским и поэтому вряд ли могут характеризовать процесс
исчезновения рабского труда в основной отрасли хозяйства, тем более, что сельское
хозяйство Боспора не основывалось, как мы видели, по преимуществу,на эксплуатации
рабов. Замечу далее, что социальное содержание слова пелаты (πελαται) весьма
не ясно, особенно для языка II в. н. э.; очень показательна в этом отношении столь
мало, к сожалению, исследованная биография Агиса и Клеомена Плутарха, где «пела-
тами» называется основная часть деклассированного гражданства Спарты; поэтому
1	С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития Боспорского
государства, ИОН, 1934, № 1.
2	См. С. А. Жебелев, Последний Перисад и скифское восстание на Бос¬
поре, БДИ, 1938, № 3; В. В. Струве, Восстание Савмака, ВДИ, 1950, № 3.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
137'
вряд ли целесообразно пользоваться этим словом как terminus technicus. Вызывает
сомнения и «выездное земледелие», практиковавшееся, якобы на Боспоре во времена,
сарматской династии; роспись склепа Анфестерия не является достаточным аргументом
в пользу этого предположения, мало вероятного и по общим соображениям.
Наконец, хочется высказать пожелание, чтобы автор дополнил рассматриваемую-
главу в последующих изданиях работы историей сельского хозяйства и аграрных от¬
ношений позднеантичного Херсонеса. Этот вопрос обойден в работе. Я отдаю себе отчет
в больших трудностях, связанных с исполнением этого пожелания, но вряд ЛИ'
кто-либо другой смог бы преодолеть эти трудности с большим успехом, чем В. Д. Бла-
ватский.
Я рассматривал работу В. Д. Блаватского почти исключительно с точки зрения,
проблемы аграрных отношений в античной Элладе; рецензируемая книга в широком
плане выдвигает эту важную проблему и с ее теоретической стороны, и в смысле под¬
бора весьма ценных конкретных данных. Но главное по объему содержание книги
посвящено широкому и детальному подбору археологических, по преимуществу, дан¬
ных для всесторонней характеристики земледелия и даже сельского хозяйства в целом
в Северном Причерноморье. Эта вполне конкретная задача блестяще разрешена в.
книге. Автор дает чрезвычайно точное и детальное описание сельскохозяйственной тех¬
ники в узком смысле слова — орудий труда, приемов обработки почвы, а также си¬
стемы полеводства, садово-огородных культур. В. Д. Блаватский стремится решить-
и такие трудно поддающиеся изучению вопросы, как, например, урожайность; пре¬
восходно характеризуется обработка и хранение продуктов сельского хозяйства и
т. д. Особого внимания заслуживает глава о полевых культурах, где дается характе¬
ристика злаковых культур, основанная на совместных исследованиях археологов и
историков культурных растений. Особенно интересно выдвигаемое в этой главе наблю¬
дение, что культурная пшеница не была завезена в Причерноморье греками, но культи¬
вировалась местными племенами до появления греческих поселений. Этот вопрос за¬
служивает специального изучения и весьма желательно, чтобы в последующих изда¬
ниях книги данная глава была бы дополнена сведениями о земледелии в Северном При¬
черноморье в догреческий период.
Весьма ценным представляется также подчеркиваемое автором наблюдение о
сходстве «орудий труда, а возможно, и приемов земледелия у населения Азиатского*
Боспора и независимых от Боспора обитателей Среднего Прикубанья, во всяком слу¬
чае, в первых веках нашей эры» (стр. 109).
Глава о животноводстве представляет большой интерес с точки зрения приемов
исследования и как важный итог предшествовавших исследований. Но все же количе¬
ственная незначительность находок костей вряд ли позволяет делать те, весьма инте¬
ресные сами по себе, широкие выводы об эволюции стада, которые предложены в этой
главе.
Итог нашего рассмотрения книги В. Д. Блаватского очевиден: эта работа, содер¬
жащая глубокое исследование одного из наиболее актуальных вопросов истории ан¬
тичной Греции и Северного Причерноморья, вносит серьезный вклад в советскую ли¬
тературу об античном мире.
А.	К. Бергер
ЧЖАН ИНЬ-ЛИНЬ, Древняя история Китая,.
Пекин, Саньлянь Шудянь, 1955, 236 стр.
Книга Чжан Инь-линя впервые вышла из печати еще до освобождения Китая —
в 1940 г. Через два года после этого скончался ее автор, видный специалист по древ¬
ней истории Китая. Казалось бы, книга, отделенная от нас таким всемирно-историче¬
ским рубежом, как победа китайской революции, и написанная более пятнадцати лет·

138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
назад, должна была устареть. Однако это не так. Работа Чжан Инь-линя до сих пор
читается с неослабевающим интересом и увлечением. Живая мысль, талантливое изло¬
жение, ряд ценных обобщений и метких наблюдений делают ее выдающимся явлением
китайской историографии последних десятилетий, и, безусловно, правильйо поступило
научное издательство Саньлянь Шудянь, вновь выпустив в 1955 г. книгу покойного
ученого.
Книга охватывает эпоху с XIV в. до н. э.1 * III до I в. н. э. Первая глава, названная
«Начало китайской истории» (стр. 1—25), посвящена в основном характеристике по¬
следних веков эпохи Инь. Автор опирается на данные археологических раскопок и по¬
этому не касается начала эпохи Инь (XVIII—XV вв. до н. э. по традиционной хроно¬
логии), времени, о котором до сих пор ничего не сказала нам археология. Следующие
три главы (стр. 26—99) посвящены XI—V вв. до н. э., пятая и шестая главы (стр. 100—
147) — социальной, политической и культурной истории периода Чжаньго (V—III вв.
до н. э.), седьмая и восьмая главы (стр. 148—182) — империи Цинь (246—207 гг. до
н. э.) и свергнувшему ее народному восстанию. Завершающие книгу три главы харак¬
теризуют западноханьскую империю (206 г. до и. э.— 8 г. н. э.) и деятельность Ван
Мана (9—23 гг.).
Чжан Инь-линь отмечает, что главной отраслью хозяйства в эпоху Инь было зем¬
леделие, основной земледельческой культурой являлось просо. Для обработки земли
употреблялась деревянная соха, в качестве тягловой силы при пахоте домашние жи¬
вотные не применялись. Говоря о высоком развитии техники плавки бронзы, Чжан
Инь-линь отмечает, что, несмотря на появление бронзовых орудий труда, они в то время
еще не вытеснили костяные и каменные орудия.
Иньское государство Чжан Инь-линь считает по существу племенным союзом;
стоявшее во главе его правящее племя уже захватило наследственную власть. Это при¬
митивное государственное образование надстраивалось над родовыми коллективами;
возглавлявшие их старейшины подчинялись вану, резиденцией которого была иньская
столица. Автор отмечает, что в это время уже возникло рабство, источником которого
было пленение на войне.
В конце главы автор, останавливаясь на проблеме формирования китайского на¬
рода, пишет, что к VIII в. до н. э. завершился процесс возникновения «национального»
самосознания китайцев. Выражением единства явилось название «чжуся» или «чжу-
хуа», распространявшееся на всех китайцев, независимо от того, в каком княжестве
они жили.
Чжан Инь-линь называет общество XI—V вв. до н. э. феодальным. Не будучи
марксистом, Чжан Инь-линь не представлял себе истории общества как последователь¬
ной смены общественно-экономических формаций. Соответственно этому и феодализм
не является у него обозначением общественно-экономической формации. Он поясняет,
что под этим термином он понимает общество с иерархической структурой землевла¬
дельческого господствующего класса.
Анализ классов «феодального» общества автор начинает с подробной характери¬
стики положения рабов. Здесь Чжан Инь-линь подмечает весьма существенную специ¬
фическую черту древнекитайского рабства — рабы в древнем Китае этой эпохи, в от¬
1	Автор придерживается традиционной хронологии, согласно которой переселе¬
ние иньцев в район современного г. Аньяна имело место в начале XIV в. до н. э. Раз¬
гром иньского государства основателем династии Чжоу У-ваном по этой хронологии
относится к 1122 г. до н. э. Новейшие исследования иньских надписей показывают,
что правильна другая хронология, известная в Китае с 281 г. н. э. из хроники (так
называемых «Бамбуковых анналов»), найденной в могиле, относящейся к началу
III в. до н. э. В настоящее время можно считать установленным, что переселение в
район Аньяна относится к началу XIII в. до н. э., гибель государства Инь — ко вто¬
рой половине XI в. до н. э. См. Чэнь М э н - ц з я, Вопрос о хронологии эпох Шан-
Инь и Чжоу, «Лиши яньцзю», 1955, №2;J. Needham, Science and civilization
in China, I, Cambridge, 1954, стр. 90.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
139
личие от древнеримских рабов, жили семьями. В этом сказался свойственный многим
древневосточным обществам патриархальный характер рабовладения.
Чжан Инь-линь замечает, что надписи на бронзовых сосудах, как и данные других
источников, показывают, что число рабов, находившихся в собственности у предста¬
вителей господствующего класса, доходило до нескольких тысяч. Основную массу ра¬
бов составляли военнопленные; порабощение преступников также играло известную
роль в качестве источника рабства. Рабов употребляли в качестве слуг, посыльных,
привратников, из рабов же делали евнухов для гаремов. Но большей частью они ис¬
пользовались в производстве: каждый знатный род был автономной хозяйственной
единицей — как одежда, так и предметы домашнего обихода изготовлялись для него
собственными рабами. Они же делали колесницы, оружие, предметы культа, музы¬
кальные инструменты. В руках рабов был присмотр за лошадьми и за колесницами,
рабскими занятиями считались сбор хвороста и трав, пастьба скота, выпаривание
еоли.
В своей характеристике положения древнекитайского крестьянства этой эпохи
автор исходит из своеобразной интерпретации системы цзинтянь. Под этим назва¬
нием обычно понимается описанная в сочинении конфуцианского философа Мэн-цзы
{372—=289 гг. до н. э.) система землеустройства, при которой земля делилась на квад¬
ратные поля, причем девять маленьких квадратов составляли большой квадрат, в ко¬
тором восемь полей, расположенных по краям (сытянь — частные поля), обрабаты¬
вались крестьянами для себя. Урожай с поля, расположенного в центре и совместно
обрабатывавшегося всеми крестьянами, шел властителю. Это поле называлось гун-
шянь (поле князя). Мэн-цзы говорил, что так распределялась земля в эпохи Инь и
Чжоу (эпохой Чжоу Мэн-цзы называл период, позже получивший наименование За¬
падного Чжоу — XI—VIII вв. до н. э.), с той разницей, что в эпоху Инь в каждом поле
было 70 му, в эпоху Чжоу — 100 му.
В рецензируемой книге доказывается, что земля в XI—V вв. до н. э. в самом деле
делилась на гунтянь и сытянь, но эксплуатация крестьянства отнюдь не ограничи¬
валась безвозмездной обработкой гунтянь. Кроме выжимавшейся из крестьян таким
образом отработочной ренты, они были обязаны и натуральной рентой в виде части
урожая с земель сытянь и продуктов домашнего ремесла (шелк или холст). Кроме
того, земледелец мог быть в любое время оторван от своего клочка земли и послан на
строительство дворца князя, возведение стен или углубление рвов, окружавших кня¬
жеские резиденции.
Переход к периоду Чжаньго означал, по мнению Чжан Инь-линя, конец феода¬
лизма в древнем Китае. Основные княжества, утратив феодально-иерархическую орга¬
низацию, стали централизованными государствами. Вместе с тем за сто лет, с 420 до
320 гг. до н.э., совершился и ряд других перемен, сыгравших огромную роль в истории
Китая. Это — развитие торговли, ремесла, городов, появление новой интеллигенции,
■освобождение идеологии от пут традиции.
В период Чжаньго мы впервые встречаем ремесленные мастерские и предприя¬
тия, в которых использовался труд рабов. В источниках есть сведения о возникших
б это время железоплавильных, шелкоткацких и лаковых мастерских, о солеварнях,
о разводившихся для продажи огромных стадах скота. В начале периода Чжаньго
впервые появились медные монеты, начали употреблять в качестве крупных денежных
единиц золотые слитки. Если ранее только столицы крупных княжеств насчитывали
до 10 тысяч дворов, то в период Чжаньго таких городов стало много, а некоторые даже
превзошли эту цифру. Так, город Линьцзы, столица княжества Ци, насчитывал в се¬
редине IV в. до н. э. 70 тысяч дворов.
Особенно значительный прогресс был достигнут в военном деле. Бронзовое ору¬
жие, употреблявшееся до V в. до н. э., постепенно заменялось железным. Громоздкие
и неповоротливые армии колесниц, пригодные лишь для равнин, но не для войны в го¬
рах, сменились армиями, состоявшими в основном из кавалерии и пехоты и применяв¬
шими осадные лестницы и другие приспособления. Постепенно военное дело, все больше
отделяясь от гражданского управления, превращалось в особую специальность. Соз-

140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
дается, во всяком случае, частично, постоянное войско. Перестраивается дело обороны
государства. Если раньше стенами были окружены лишь столицы княжеств и немно¬
гие пограничные города, что давало возможность вражеской армии беспрепятственно
вступать на территорию государства, то теперь стены и укрепления стали возводить
по всей длине границы.
Одна из особенностей политической жизни Китая в период Чжаньго—появление
нового слоя странствующих политиков, зачастую вышедших из низов и благодаря своим
способностям достигавших власти в ряде государств древнего Китая. Деятельность
этих людей наложила глубокий отпечаток на всю политическую историю периода
Чжаньго. В некоторых государствах (в частности, в Цинь) она привела к резкому
уменьшению влияния старой знати. Называя этот слой «новой интеллигенцией»*
Чжан Инь-линь ставит вопрос о его происхождении. Он отмечает, что в период Чуньціо
(VIII—V вв. до н. э.) знать обладала монополией не только на власть и на землюг
но и на знания. Правда, уже существовала прослойка образованных людей, не при¬
надлежащих к знати: жу — гадальщики, жрецы и анналисты, обучавшие этикету,,
ритуальным песням, истории. Они были особого рода слугами в домах князей и
аристократов и не пользовались никаким политическим влиянием.
Автор считает, что, подняв на высоту ранее униженных жу, Конфуций сыграл
огромную роль в деле создания слоя интеллигенции, выдвинувшегося на политическую
арену в период Чжаньго; Конфуций так полно выразил своим учением идеологию
жу, сочетавшую консерватизм и просветительство, что само это слово, до него обозна¬
чавшее профессиональную группу, стало названием философской школы конфуциан¬
цев. Из рядов конфуцианцев вышли и основоположники двух других философских
школ древнего Китая — моистов и фацзя («законников»).
Рассказав об объединении Китая в циньской империи и отметив огромное прогрес¬
сивное значение этого события, автор показывает в то же время, что Цинь Ши-хуан
осуществлял невиданное по масштабам жесточайшее подавление и эксплуатацию на¬
рода. Предпринимавшееся Цинь Ши-хуаном строительство, часто бессмысленное и не¬
нужное, стоило жизни сотням тысяч людей.
Чжан Инь-линь замечает, что образование империи Хань сопровождалось изве¬
стным рецидивом раздробленности, носившей, по его терминологии, феодальный
характер. Ко времени воцарения У-ди (140 г. до н. э.) ханьскому правительству уда¬
лось, нанеся решительный удар силам раздробленности, сконцентрировать всю власть
в своих руках. Политической централизации сопутствовала идеологическая
унификация:	конфуцианство провозглашается официальным учением. Чжан
Инь-линь посвящает идеологическому развитию первого столетия господства
ханьской династии немало интересных страниц. Влияние, которым пользовался
даосизм в первой половине II в. до н. э., он объясняет усталостью, охватившей древ¬
ний Китай после десятилетий кровавой циньской власти и последовавших за ней войн;
отвращением, которое испытывал народ к государственному террору и насилию, к на¬
зойливому вмешательству государства в жизнь народа. Даосская теория недеяния
способствовала тому, что первые ханьские императоры не вмешивались в естественный
ход экономической жизни и давали простор развитию хозяйственной инициативы. Это
сыграло огромную положительную роль в деле развития производительных сил
страны.
Однако к 30-м годам II в. до н. э. даосизм исчерпал заложенные в нем положитель¬
ные возможности. Политическая пассивность привела к тому, что не получали доста¬
точного отпора мятежные магнаты внутри страны и иноплеменные агрессоры вовне.
К тому же укрепление власти в единой империи требовало принятия единой офици¬
альной идеологии. Но почему этой идеологией стало именно конфуцианство? Автор
объясняет, что такой идеологией не могло стать ни учение Мо-цзы, требовавшее про¬
стоты и отказа от роскоши и потому непригодное для господствующего класса, ни тео¬
рия фацзя, ставшая официальной идеологией в циньской империи и потому оконча¬
тельно скомпрометированная зверским управлением Цинь Ши-хуана. Конфуцианство
же с его признанием широко распространенного в пароде поклонения духам и с мо-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
441
ралыо, основанной на сыновнем благочестии и верности, пользовалось широкой по¬
пулярностью в народных массах и оказалось вполне пригодным в качестве официаль¬
ной идеологии и для господствующих слоев.
Книга заканчивается описанием деятельности Ван Мана (9—23 гг.) и установ¬
ления Восточной Ханьской династии (25—220 гг.). Чжан Инь-линь считает, что Ван
Ман был вдохновлен на проведение реформ утопическими идеями, содержавшимися
в трактате Мэн-цзы, в особенности же проповедовавшейся этим мыслителем идеей
земельного уравнения. Придя к власти, Ван Ман в 9 г. н. э. опубликовал указ, со¬
гласно которому вся земля переходила в руки государства и распределялась по
определенной норме. Кроме того, этот указ запрещал работорговлю и продажу
в рабство свободных людей. Был принят и ряд других законов, направленных к
усилению государственного руководства экономической жизнью страны.
В условиях древнего Китая усиление власти государства открывало для чинов¬
ничества возможность произвола и безудержного взяточничества. В этой обстановке
даже те законы, которые были предназначены к тому, чтобы облегчить участь народа,
превращались в орудие его угнетения. За нарушение закона карался не только нару¬
шитель, но и его родственники, что приводило к массовым арестам и репрессиям.
Положение Ван Мана было подорвано войнами, которые он затеял против корей^
цев и племен юго-запада. Эти войны привели к значительному увеличению налоговых
тягот, в результате чего началось бегство крестьян с земли, выросли и активизирова¬
лись разбойничьи шайки; начались волнения и в пограничных военных поселениях.
Голод, охвативший восточные районы страны в 17—22 гг., привел к массовым кресть¬
янским восстаниям. Это нанесло окончательный удар власти Ван Мана: в 23 г. столица
империи Чанань была занята отрядами повстанцев, Ван Ман был убит. Народное вос¬
стание было подавлено в 27 г. помещичьими отрядами, объединившимися под
руководством отпрыска свергнутой Ван Маном ханьской династии Гуан У-ди.
Приходом к власти Гуан У-ди автор и заканчивает книгу.
Таковы взгляды Чжан Инь-линя на историю древнего Китая. В какой мере соот¬
ветствуют они современному состоянию науки, прошедшей большой путь со времени
написания книги? Какие новые точки зрения выдвинуты современными учеными, в ка¬
ких частях книга нуждается в исправлении, в чем, напротив, и до сих пор не утратила
значения?
Взгляды, существующие в настоящее время на проблему начала китайской исто¬
рии (точнее, начала истории китайского государства), обусловлены в значительной
мере отношением к китайской исторической традиции. Первыми династиями в истори¬
ческой традиции считаются Ся (XXIII—XVIII вв. до н. э.) и Инь (XVIII—XII вв. до
н. э. по традиционной хронологии). Между тем, древнейшие письменные источники,
обнаруженные до сих пор археологами, относятся лишь ко второй половине эпохи
Инь (приблизительно с 1300 г. до н. э.) и ничего не говорят о более отдаленных вре¬
менах. Признание или непризнание достоверности сведений об эпохе Ся и о
начале эпохи Инь приводит к разногласиям в датировке начала китайской исто¬
рии и оказывает серьезное влияние на определение характера первого китайского го¬
сударства. Историки, исходящие из достоверности данных древнекитайских канони¬
ческих книг, большей частью относят образование классового общества в Китае к
XVIII в. до н. э.1. Чжан Инь-линь принадлежит к тем ученым, которые не считают воз¬
можным опираться на сведения, не подтвержденные археологическими данными,
и поэтому начинают изложение истории древнего Китая с XIV—XIII вв. до н. э.* 2.
Осторожный подход к сведениям, содержащимся в конфуцианских книгах, подвергав¬
*·1 См., например, Люй Чжэнь-юй, Краткая история Китая, Пекин, Жень-
минь чубаныпэ, 1955; У Ц з э, Рабовладельческое общество эпохи Инь, Шанхай,
Танди чубаныпэ, 1953.
2	Характеристика эпохи Инь, основанная почти исключительно на археологиче¬
ских данных, содержится в книгах: Хоу Вай-лу, Очерки по истории древнеки¬
тайского общества, Пекин, 1955; Го М о - ж о, Эпоха рабовладения, Пекин, 1954.

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
шихся многократной переработке, кажется нам вполне оправданным; при нынешнем:
состоянии науки датировка начала китайской истории, которую дает автор, является
вполне обоснованной.
Чжан Инь-линь не дает четкой характеристики иньского общества, но приводи¬
мый им материал показывает, что он считает Инь временем образования государства
и появления примитивного рабовладения. И этот взгляд автора выдержал испытанно
временем. Хотя проблему общественного строя эпохи Инь нельзя считать решенной
(есть ученые, считающие, что в это время в древнекитайском обществе был достигнут
высокий уровень развития рабовладения1), в последнее время все большее число
историков приходит к выводу, что иньское общество следует считать раннерабовладель¬
ческим1 2. Эти ученые в основном сходятся с Чжан Инь-линем и в оценке характера
иньского государства.
Вызывает возражение высказанный автором в конце первой главы взгляд, соглас¬
но которому национальное самосознание китайцев сложилось уже в VIII в. до н. э.
Конечно, речь здесь должна идти не о национальном самосознании, а о сознании исто¬
рического и культурного единства, но и оно не сложилось еще в столь отдаленную
эпоху. Мы думаем, что к VIII в. можно отнести лишь первые его проблески. Это пол¬
ностью подтверждается анализом первоисточников. Так, в «Цзо чжуане», важнейшем
источнике по истории VIII—V вв. до н. э., жители отдельных княжеств, как правило,
называются не «китайцы», а в зависимости от княжества, где они жили,— «люди Сун»,
«люди Ци» и т. д. На тысячи таких наименований приходится лишь пять мест, где
встречаются термины чжуся и чжухуа, обозначавшие китайцев. Самый ранний из
этих текстов относится к 660 г. до н. э.3.
Противопоставление «феодализма» начала эпохи Чжоу централизованному бюро¬
кратическому управлению провинциями, введенному при Цинь Ши-хуане на терри¬
тории всего Китая, среди историков древнего Китая, не придерживавшихся теории
исторического материализма, было общепринятым. Эта точка зрения, разумеется, не
совместима с пониманием феодализма как определенной общественно-экономической
формации, представляющей собою единство производительных сил и производствен¬
ных отношений: никак не может быть названо феодальным общество XI—V вв. до н. э.,
находившееся еще на ступени бронзового века и лишь в конце этого периода присту¬
пившее к выплавке железных орудий. Это несомненное положение в настоящее время
все более настойчиво высказывается в работах китайских ученых 4.
«Феодальная» концепция автора не помешала ему дать в основном верноеописание
положения рабов в XI—V вв. дон. э. Надо отметить, однако, что суммарная характе¬
ристика пятисотлетнего периода приводит к тому, что автор не показывает развития,
которое проделало древнекитайское рабство за это время. Если то, что пишет Чжан
Инь-линь о рабском положении ремесленников, по-видимому, верно для первых веков
рассматриваемого периода, то данные источников, относящиеся к VI—V вв. до н. э.,
показывают, что в это время уже были и свободные ремесленники 5. Создание крупных
1	См. Люй Чжэнь-юй, ук. соч.; У Ц з э, ук. соч.; Ли Я - н у н, Жизнь
общества эпохи Инь, Шанхай, 1955.
2	См. «Общий курс истории Китая» под ред. Шан Юе, Пекин, 1954; Ч ж у Б энь-
ю а н ь, Формы собственности на средства производства в эпоху Инь, «Лиши яиьцзю»,
1956, № 6; X о у В а й - л у, ук. соч.
3	«Цзо чжуань», 1 г. Минь-гуна, в кн. S. Couvreur, La chronique de la prin¬
cipauté de Lou, I, P., 1951. стр. 209 (китайский тексте французским переводом).
4	См. Чжэн Чан-гань, Начался ли феодализм в Китае с периода Запад¬
ного Чжоу?, «Цзяоюй юй яньцзю», 1955, № 2; X у а н Цзы-тун, Ся Чжэн-
т а о, Рабовладельческий строй в периоды Чуньцю и Чжаньго, «Лиши яньцзю»,
1956, № 6.
5	В приведенной в «Цзо чжуане» речи цзиньского военачальника Чжао Яна, от¬
носящейся к 492 г. до н. э., проводится совершенно ясная грань между ремесленниками
и рабами. Чжао Ян говорит: «После победы над врагом... крестьяне, ремесленники и

КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
14а
ремесленных мастерских с использованием рабского труда, имевшее место позже,
в период Чжаньго, вероятно, было делом рук их обогатившейся верхушки.
Характеристика положения крестьян сильно устарела. Правда, взгляд автора на
систему цзинтянь кажется нам гораздо убедительнее мнений ученых, считающих,
что при этой системе эксплуатация крестьянства ограничивалась отработочной рен¬
той — безвозмездным трудом на поле гунтянъ1. Однако вся проблема древнекитай¬
ского крестьянства разрабатывается ныне китайскими учеными в плане выявления
общинного строя китайской деревни, его специфических черт, а также особенностей
процесса его разложения. С этих позиций ряд исследователей рассматривает и систему
цзинтянь, квалифицируя ее как систему землевладения сельской общины* 1 2.
Главы, посвященные периоду Чжаньго, принадлежат к наиболее удачным в книге.
Автор сумел выпукло и конкретно показать своеобразные черты этого периода, за¬
ставляющие считать его новым и важным этапом в истории Китая. Исключительно
большой интерес представляют наблюдения автора, относящиеся к особенностям
военного дела в то время, когда оно играло особенно значительную роль в жизни
древнего Китая. Не лишне напомнитц, что само название этого периода озвачает
«Воюющие царства».
Правильно подмечает автор и значение нового слоя вышедших из низов стран¬
ствующих политиков, выдвинувшихся в это время, но никак нельзя согласиться с ним
в том, что решающую роль в подъеме этого слоя сыграла деятельность Конфуция. На
самом деле появление Конфуция как первого самостоятельного теоретика и педагога
само было результатом новой общественной обстановки, складывавшейся уже в VI в.
дон. э.; автор правильно отметил значение революционных перемен, совершившихся
в конце V — начала IV в. до н. э., но он заслуживает все же упрека в том, что излишне
абсолютизировал эту грань, не показав уходивших в прошлое корней новых явлений,
расцветших полным цветом в период Чжаньго.
Освещение автором причин провозглашения конфуцианства официальной идеоло¬
гией заслуживает серьезного внимания. Чжан Инь-линь, однако, не коснулся тех
существенных государственных соображений, которые побудили правившую группи¬
ровку в конце II в. до н. э. предпринять шаг, имевший огромные последствия в истории
китайской идеологии. Дело в том, что привлекая конфуцианцев, ханьское правитель¬
ство учитывало, что они в это время были лучшими знатоками истории древнекитай¬
ского государственного аппарата и особенно тщательно разрабатывали проблемы го¬
сударственного управления. У-да и его окружение имели в виду воспользоваться
их услугами для решения многочисленных проблем государственного и администра¬
тивного порядка 3.
Автор видит причину неудачи реформ Ван Мана в неумелой внешней политике
и в том, что усилив государственный контроль над экономикой страны, эти реформы
привели к злоупотреблениям и произволу чиновничества. Но основная причина краха
экономической политики Ван Мана лежит глубже. Она, на наш взгляд, заключается
в том, что, реформы Ван Мана шли в разрез с тенденциями развития товарного хозяй¬
ства. Разрушение имевшихся тогда экономических отношений имело бы прогрессивный
смысл в том случае, если бы оно опиралось на зарождавшиеся новые, более передовые
отношения феодального общества. Но мероприятия Ван Мана, вдохновленные патри¬
архальной идеологией Мэн-цзы, вели не вперед, а назад, к повторению давно пройден¬
ного этапа нераздельного господства родовой аристократии в политической и эконо¬
торговцы будут возвышены, рабы — слуги и работники — освобождены». См. S. С ou¬
vre и г, ук. соч., III, стр. 607.
1	Я н К у а н ь, История Чжаньго, Шанхай, 1955, стр. 60; Я н С я н - к у й,
Экономический строй государства Ци в доциньскую эпоху, «Вэныпичжэ», 1954, № И.
2	См. В. А. Рубин, Дискуссия о периодизации древней истории Китая на
страницах журнала «Вэныпичжэ», В ДИ, 1955, № 4.
3	См. Fung Yu-lan, A History of Chinese Philosophy, I, Princeton, 1952,
стр. 405.

444
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мической областях. Попытка при развращенном и своекорыстном государственном
-аппарате заменить уже сложившиеся товарные отношения всеобъемлющим государ¬
ственным регулированием была утопичной и реакционной. Она лишь ухудшила по¬
ложение крестьянства, в конечном счете сбросившего Ван Мана и уничтожившего
его режим.
Мы уже говорили о том, что Чжан Инь-линь не стоял на позициях марксизма.
Отраженное в книге мировоззрение автора можно определить как взгляды буржуаз¬
ного ученого-демократа. Чжан Инь-линю было чуждо представление об определяю¬
щем значении развития производительных сил в историческом процессе. Он не видел
в истории закономерной смены общественно-экономических формаций. Методологиче¬
ские основы, из которых он исходил, освещая историю древнего Китая, довольно
неопределенны, а зачастую и противоречивы. Это сказалось и в содержании, и в струк¬
туре книги. Так, анализируя «феодальное» общество XI—V вв. до н. э., автор дает
обстоятельную характеристику классов рабов и крестьян и отдельных прослоек гос¬
подствовавшего класса. Книга, несомненно, сильно бы выиграла, если бы автор и
.дальше продолжал освещать положение этих и появление новых социальных групп
древнекитайского общества. Но, закончив описание этого периода главой, посвящен¬
ной деятельности Конфуция, Чжан Инь-линь остальные главы книги строит по совер¬
шенно иному плану, посвящая их в основном политической и культурной истории
и почти не касаясь социальной истории.
Однако непоследовательности и шаткости методологических основ книги проти¬
востоит последовательность в оценке исторических деятелей и событий с позиций де¬
мократизма, в духе уважения и сочувствия к трудовому народу древнего Китая. Это
придает всему повествованию историка своеобразный отпечаток — можно сказать,
что в строках книги чувствуется не только ученый, но и человек. Эмоциональный
подход к материалу, пробуждающий в читателе горячий интерес к судьбе простых
людей, своим трудом создавших великую китайскую культуру, составляет одну из
наиболее привлекательных особенностей книги.
Замечательной чертой «Древней истории Китая» является и удачное сочетание
научного подхода с популярностью. Под пером Чжан Инь-линя древнекитайская исто¬
рия становится живой, понятной, близкой современному читателю. В то же время
в книге нет ни малейшего оттенка вульгаризации, попытки приспособить изложение
к уровню неспециалиста за счет упрощения одних проблем, отказа от рассмотрения
других. Если учесть сложность древнекитайских источников и складывавшуюся тыся¬
челетиями конфуцианскую историографию, от влияния которой подчас нелегко
бывает освободиться даже ученым, стремящимся по-марксистски осветить древне¬
китайскую историю, заслуживает восхищения умение автора на высоком науч¬
ном уровне и в то же время красочно, увлекательно и просто рассказать об историче¬
ских судьбах древнего Китая.
В.	Рубин
НОВЫЕ ДАННЫЕ О СВОБОДНЫХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦАХ
И РАБАХ В ЕГИПТЕ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
W. С. HAUES, А Papyrus of the Late Middle Kingdom in the Brook¬
lyn Museum (Papyrus Brooklyn 35.1446), 1955, 165 стр.+ХІѴ табл.
Рассматриваемая работа, как показывает ее название, посвящена изданию одного
из папирусов Бруклинского музея, датируемого концом Среднего царства. Он был
привезен из Египта в виде массы обрывков свыше 60 лет назад Ч. Вильбуром и
в 1935 г. передан, в числе других папирусов, в музей. Два с половиной года реставра¬
тор музея А. Джамбальво, которому под конец работы помогал автор издания, соби¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
рал его из сотен фрагментов. Чтение иератического письма Среднего царства — не
легкое дело, и этим объясняется тот факт, что многие документы того времени, храня¬
щиеся вот уже в течение десятилетий в различных музеях мира, в том числе знаменитый
архив Кахунских папирусов в Берлинском музее и архив Хеканахта в Метрополитан-
ском музее Нью-Йорка, полностью или же в большей своей части неопубликованы.
В данном случае трудности, создаваемые письмом, усугублялись как плохой сохран¬
ностью текста, так и своеобразным характером документа. Автору пришлось проделать
большую работу по расшифровке и интерпретации содержания рукописи. И если чте¬
ние отдельных мест текста, равно как толкование некоторых терминов и выражений,
предлагаемых автором, остаются сомнительными, недостоверными или спорными,
значение издания все же велико, так как оно дает в руки исследователя значительный
материал для изучения различных социально-экономических вопросов одного из осо¬
бенно темных периодов истории древнего Египта.
Основной текст, записанный на лицевой стороне, представляет собой ведомость лиц
числившихся за «главной тюрьмой» (hnrt wr) г. Фив; оборотная же сторона содержит
список рабов. Кроме того, как на лицевой, так и на оборотной стороне папируса сохра¬
нились записи иных документов, которых мы коснемся ниже.
Ведомость лиц, числившихся за «главной тюрьмой», в своем нынешнем виде со¬
держит полностью или частично записи, касающиеся 80 человек1, хотя возможно,
что в первоначальном виде она охватывала значительно большее число лиц1 2.
Ведомость была составлена, в основном, в течение 10—31 гг. Аменемхета III.
Каждому лицу в ней посвящена одна строка, а все 80 вместе образуют как бы три
страницы. Текст, как в любой ведомости, очень краток, что, наряду с наличием многих
лакун, употреблением ранее неизвестных терминов или слов, применяемых в новом
значении, а также различных сокращений, усложняет его понимание. Данные ведо¬
мости размещены в восьми графах, причем в некоторых случаях, для упрощения ра¬
боты, одна запись в одной из граф относится сразу к нескольким строкам. Графы
ведомости дают следующие сведения: 1) пометка о состоянии дела, 2) имя лица, числя_
щегося за главной тюрьмой, 3) в чьем ведении это лицо находилось раньше, 4) его (?)
профессия, 5) пол, 6) дата и суть судебного решения, 7) пометка о его местонахождении
(?) и 8) кем объявлено об окончании дела.
Для того чтобы читатель мог составить себе более ясное впечатление о характере
документа, приведу для примера несколько записей.
1. «[Закончено]. Себеко сын, Неджемиб, человек (rmt) из п. Батиу3. Земледелец
(’ihwtj)4 м.5. Был издан (приказ) главной тюрьме в6 10 году, [второго] месяца перет,
1	Хьюз считает, что на самом деле в ведомости упомянуто меньше лиц, так как
в строках 59—62 писец ошибочно повторил записи строк 25—28. На мой взгляд, это
наиболее яркое доказательство того, что перед нами не подлинная ведомость, а вы¬
писка из нее, как это, впрочем, допускает сам автор на стр. 66. Нов таком случае от¬
падают все соображения Хьюза о том, что записи в разных графах 25—80 строк сде¬
ланы разновременно и различными писцами.
2	В нынешнем виде ведомость действительно содержит 80 строк, если, вместе
с Хьюзом, считать концы строк, сохранившиеся в правой части фрагментов, воспро¬
изведенных на табл. II, продолжением текста, имеющегося на табл. I. Однако, как мне
кажется, уверенности в правильности этого предположения нет.
3	Запись касается и следующей строки. Судя по месту, которое поселение Батиу
занимает в Рамессейском словарике Среднего царства, оно находилось несколько се¬
вернее нынешнего Дендера (см. А. Gardiner, Ancient Egyptian Onomástica,
II, Oxf., 1947, стр. 31*).
4	Слово написано одним знаком. К кому оно относится — к беглецу ли или к тому
виду работ, которую должен был выполнять беглец, и в этом и в аналогичных случаях
установить нельзя. И здесь и ниже слова, данные полужирным шрифтом, в оригинале
написаны красным.
5	Пол во всех случаях обозначается в папирусе сокращенно.
6	Запись в этой графе касается строк 1—6.
10 Вестник древней истории, № 1

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
дня..., [чтобы применили против него закон как к]1 бежавшему (из) тюрьмы. Достав¬
лен1 2. Сказано..., писцом всзиря: „онозакончено“».
56.	«Закончено. Сенусерт сын, Ихинеф человек.... [м.] Был издан (приказ) глав¬
ной тюрьме в 31 году3, второго месяца тему последнего дня, чтобы освободить его до¬
мочадцев (hr. t) в палате джаджат. Был издан (приказ), чтобы применили против него*
закон, как задумавшего бегство на 6 месяцев4. Здесь. Сказано Дедуамоном, писцом
везиря: „оно закончено“».5
57.	«Закончено. Себес сын, Ментухетеп (из) плодового сада (w(b-ht)6.... [м.]. Бьиг
издан (приказ) главной тюрьме в 31 году7 третьего месяца тему, дня 5, чтобы (пере)-
дать (его) исчисленной земле (hsbw)8, вместе с его домочадцами9, навечно, [согласно»
тому как] сказано палатой джаджат. Здесь. Сказано Дедуамоном, писцом везиря:
„оно закончено“»10 11.
Начало и конец ведомости отсутствуют, однако некоторые данные позволили все
же издателю папируса высказать убедительное предположение, что это перечень лиц,
бежавших от выполнения повинностей в пользу государства. Об их бегстве было со¬
общено в «главную тюрьму», в которую были заключены домочадцы беглецов; они на¬
ходились в тюрьме в качестве заложников, до тех пор пока виновные не возвращались
обратно или же не удавалось их поймать. Наказанием беглецам было, видимо, их за¬
кабаление, а в некоторых случаях закабалялись и их домочадцы.
Текст возбуждает много вопросов. Первым их них, естественно, является вопрос
о том, кто же были те люди, которые упомянуты в тексте. Ответить на него с полной до¬
стоверностью трудно. Дело в том, что перед нами не подлинная «книга преступников,
находящихся в главной тюрьме», о которой упоминает должностная инструкция ве¬
зиря11, а, вероятнее всего, какая-то выписка из нее, составленная для определенной
цели. Поэтому писец, сделавший ее, считая мотивы включения в нее определенных
лиц совершенно понятными, ограничился лишь самыми краткими данными. Однако*
эти сведения позволяют все же сделать некоторые выводы.
1	Восстановлено по записям в иных строках, исходя из предполагаемого Хьюзом
размещения фрагментов (см. выше, стр. 145, прим. 2)
2	Слово написано сокращенно, одним знаком inj. В иных записях этой графы
употребляются еще два знака 3ij — очевидно, сокращенное написание для слова «при¬
шел» и сь — «здесь». По мнению Хьюза, первое означает, что беглец пойман и достав¬
лен, второе—что беглец явился добровольно, а третье — что он налицо. На мой взгляд,
толкование этих слов (которому я не могу, однако, противопоставить лучшего) со¬
мнительно, ибо каким бы путем беглец ни оказался в тюрьме («доставлен» силой или
«явился» добровольно), он все равно «здесь». За этим словом следует черная пометка,,
которая в других иератических папирусах нередко соответствует знаку повторения.
Ее значение в данном случае непонятно.
3	Запись в этой графе является общей для строк 55—60.
4	Таким образом, продолжительность отсутствия беглеца имела значение при
определении наказания, установленного законом.
5	Запись в этой графе является общей для строк 55—57.
6	Перевод не достоверен.
7	Запись в этой графе является общей для строк 55—60.
8	Слово написано сокращенно. О чтении и переводе этого слова см. ниже.
9	Это наказание, которое применялось к лицам, сбежавшим от выполнения своих
обязанностей (а иногда и к членам их семей), соответствует тому, которое встречается
не только в текстах Нового царства (см. об этом И. Л у р ь е, К истории древнееги¬
петского законодательства, БДИ, 1946, № 3, стр. 33 и 42), но уже и в Среднем царство
(см., например, Поучение царю Мерикара, стк. 142—143). Оно состояло в том, что
свободный человек превращался в раба того ведомства, храма и т. п., которому он
нанес своими действиями ущерб.
10	Запись в этой графе является общей для строк 55—57.
11	К. Sethe, Urkunden der 18 Dynastie, Lpz, 1909, стр. 1109, 3.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
В графе, содержащей сведения о том, в чьем ведении находились прежде беглецы,
все данные обычно ограничиваются указаниями вроде: «человек из п. Батиу» или «че¬
ловек из Чени» (современное Гирга) и т. п., но в некоторых случаях они несколько
подробнее: «(из) земли» такого-то поселения или чиновника. Слово «земля» можно чи¬
тать различными способами и видеть в нем обозначения различных категорий земли.
Хьюз (стр. 27) читает его как ЬЬблѵ, исходя из чего и строит свои дальнейшие рассуж¬
дения. В итоге, учитывая, что в графе, сообщающей о профессии, в пяти из восьми
сохранившихся случаев написано слово, которое, видимо, следует читать «земледелец»,
автор приходит к выводу, что под словом ЪЬэто следует понимать: «обозначение
созданных и управляемых государством ферм, на которые периодически призывались
египтяне, чтобы служить на них на положении работников» (стр. 29).
В рецензии нет возможности подробно доказывать допустимость иного чтения,
а следовательно, и истолкования этого термина, которое привело Хьюза к выводам,
на мой взгляд, противоречащим и тому, как строились земельные отношения в Египте
того времени, и тем данным, которые нам известны о государственных повинностях.
Ограничусь лишь ссылкой на то, что возможное, но отвергаемое Хьюзом по не ука¬
занным им причинам чтение слова как ГбЬто, которое в этом случае означало бы «ис¬
численная земля», дало бы лучший смысл. Тогда отпала бы надобность предполагать
наличие государственных ферм со сменяемыми временными работниками, отбываю¬
щими здесь трудовую повинность (наличие такой повинности в Египте хорошо изве¬
стно, но лишь в применении к разного рода строительным и оросительным работам1),
а шла бы речь о ежегодном исчислении полей, т. е. об обложении земель податями, не¬
редко приводившем мелких свободных земледельцев к разорению и бегству со своих
участков — что засвидетельствовано рядом текстов.
Далее, изучая названия мест, откуда бежали лица, упоминаемые в ведомости,
Хьюз, опираясь на исследования проф. А. Гардинера о так называемых древнееги¬
петских словариках, приходит к заключению, что все эти местности были расположены
между Сильсилэ и Ахмимом. Они принадлежали, следовательно, к тем южным
номам Верхнего Египта, которые во времена Среднего царства составляли область
называвшуюся «Голова Юга» и управлявшуюся «докладчиком ведомства Головы Юга».
Резиденция этого чиновника была в Фивах, где, вероятно, и был найден папирус.
Не менее интересна ведомость, написанная на оборотной стороне папируса: это
перечень рабов, принадлежавших какой-то женщине. От ведомости полностью или
частично сохранилось 80 строк1 2. Вот ее первые шесть строк:
1. «Царский раб (Ьт-пэЬ) Ренсенеб сын, Анху, прозываемый Хеджери, домослужи-
тель (йгу-рг); м3.
Рабыня (йт^ Ии дочь, Геменсенх, (это ее имя, парикмахер, ж.4.
Ее дочь Ренсенеб, это ее имя, д. 5.
Царский раб Иусни сын, Аша, это его имя, земледелец (эіІпѵІу), м.».
5. 6 Иуи сын, И бу, это его имя, земледелец, м.
Азиат (с> т) Сенебрессенеб, это его имя, повар, м.7».
1	Эти работы, как можно, мне кажется, установить по некоторым данным, осуще¬
ствлялись в период разлива Нила, т. е. тогда, когда поля были залиты водой.
2	Если согласиться с Хьюзом, что между частью папируса, воспроизведенной на
табл. XIII, и той, что дана на табл. XIV, отсутствует около 16 сантиметров, то перечень
рабов охватывал 88—95 человек; однако нет уверенности в том, что отсутствующая
часть папируса не была больше.
3	Иератический знак, соответствующий понятию «мужчина».
4	Иератический знак, соответствующий понятию «женщина».
5	Иератический знак, соответствующий понятию «девочка».
6	Для того чтобы не повторять слов: «царский раб», писец написал имя раба от¬
ступя от начала строки, под именем раба упомянутого выше.
7	Ведомость рабов содержит таким образом следующие графы: 1) категория раба,
2) его имя, 3) прозвище, 4) специальность и 5) пометку, которая облегчала подсчет
рабов по полу и возрасту.	1
10*

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В конце первой строки начинается вертикальная строка надписи, которая со¬
хранилась лишь частично. Она кончается у 38 строки. Вот ее перевод: «Это ее люди, пе¬
реданные1 (в) году 2, второго месяца..., дня 8, во времена царя В. и Н. Египта Сехем-
рауаджтауи, сыне [Ра, Себекхотепе]..., слуг [и] (Ь> £ ['И), которых они перевезли (по
воде)»1 2.
Остальные записи ведомости рабов выглядят так же, как и приведенные выше,
с той лишь разницей, что в начале каждой десятой строки, вероятно, для облегчения
подсчетов, стояла соответствующая цифра (10, 20 и т. д.).
Благодаря наличию данной ведомости мы впервые имеем возможность судить по
документу как о том, чем занимались рабы в каком-то, вероятно, достаточно богатом,
частном хозяйстве, так, в известной мере, и об их этнической принадлежности.
Из 80 рабов, упомянутых в ведомости, 33 были египтянами, а 47, считая детей,—
азиатского происхождения. Впрочем, так как из числа детей только сын одной рабыни
имел азиатское имя, тогда как все остальные дети женщин-сириянок носили чисто еги¬
петские имена, не исключена, представляется мне, возможность, что среди лиц, ко¬
торых мы относим к египтянам, были на самом деле потомки рабов-иноземцев. Но,
даже отбросив такое достаточно вероятное предположение, из списка рабов видно,
что среди них численно преобладали иноземцы. В числе рабов имелось 43 женщины,
22 мужчины и 15 детей. Большинство рабынь (31) были азиатского происхождения,
тогда как мужчины, наоборот, в своем большинстве (15 человек) были египтяне. Ве¬
домость ничего не сообщает о том, как перечисленные в ней люди стали рабами, однако
то обстоятельство, что среди иноземцев большинство составляли женщины, позволяет
считать этих рабов военной добычей.
Весьма любопытно распределение рабов по профессиям. Выше уже указывалось,
что папирус дошел в поврежденном состоянии, поэтому сведения о специальности рабов
сохранились только в 44 случаях:
Мужчины	египтяне азиаты
домослужители	3	2
земледельцы	5	—
пивовар	—	1
повара	—	2
воспитатель (детей)	—	1
сапожник	1	—
Женщины	египтянки азиатки
ткачихи разных категорий	2	22
служительницы при складах —	4
парикмахер	1	—
рассказчица	1	—
садовницы	2	—
работница	—	1
На основании сведений о профессиях рабов Хьюз сделал справедливый вывод,
что эти рабы были в основном домашними и что в частном хозяйстве времени Среднего
царства рабство было более распространено, чем это можно было думать раньше.
Этот документ позволяет сделать также интересные выводы и по более частным
вопросам, о том, например, для каких работ преимущественно использовали женщин
и иноземцев, а также для установления более правильного значения некоторых со¬
циальных терминов. Так, все египтяне-мужчины названы в ней Ьт-пв^ѵ, а женщины
Ііті. Оба понятия известны уже давно, но если в отношении второго и раньше было
1	Так я условно перевожу выражение wt drt, которое не засвидетельствовано.
Деревод Хьюза: «действие дарения» — столь же условен.
2	Хьюз именует эту запись «Текст С, verso»; упоминаемый в ней царь — это
4>араон Себекхотеп III.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
очевидно, что оно часто имеет значение «рабыня», то в отношении первого ясности не
было. А. Бакир, автор последней и очень ценной по материалу работы о рабстве в древ¬
нем Египте, пишет о нем: «hmw-nsw „царские рабы“ были, по-видимому, людьми,
прикрепленными к местной царской собственности, переданной в пользование про^
винциальной знати, или же, как при XI династии,— царскими посланцами, достав¬
лявшими htp-d i-nsw» (т. е. заупокойные приношения.— И. Л.)1. Из ведомости жѳ
с очевидностью следует, что мужчины, именуемые hmw-nsw, также были рабами1 2.
Помимо этих основных документов, папирус содержит еще ряд записей. На ли¬
цевой стороне имеются копии двух царских указов (по Хьюзу — «вставки В и С»),
видимо, времени царя Хенджера (середина XIII династии), связанных с делом какого-
то чиновника Паи (возможно, что в обоих указах речь идет об одном и том же лице),
против которого было возбуждено обвинение в совершении насилия в отношении бег¬
лого. Здесь же записана очень плохо сохранившаяся копия донесения некоего Гебу
(по Хьюзу, «вставка А»), члена палаты-кенбета одного из номов. На оборотной
стороне имеется сильно поврежденный документ (по Хьюзу «текст В»), в котором ука¬
зывается, что некоей Сенебтиси ее муж подарил, помимо прочего имущества, в два
приема 75 рабов.
Издатель, на основе ряда допущений и предположений, приходит к выводу, что
все документы, сохранившиеся в издаваемом папирусе, на первый взгляд кажущиеся
самостоятельными, в действительности связаны между собой: их общее назначение —
подтверждение прав Сенебтиси на переданное ей имущество. Сперва (это текст С
на оборотной стороне; выше дан его полный перевод) утверждается, что слуги, пере¬
численные в ведомости рабов, являются собственностью женщины (ее имя не указано,
но Хьюз думает, что это Сенебтиси), получившей их в дар во втором году фараона Се-
бекхотепа III. Затем цитируется документ (оборотная сторона, текст В), датируемый
тем же годом, из которого видно, что муж Сенебтиси передал ей своих рабов и иное иму¬
щество. Третий документ (оборотная сторона, текст А), по мнению Хьюза, устанав¬
ливает факт получения рабов ее мужем (но в тексте не сохранились имена Сенебтиси
и ее мужа). Далее (лицевая сторона, вставка С) приводится копия царского указа от
шестого года неназванного фараона (возможно, Хенджера II), которым удовлетворя¬
ется просьба какого-то фиванского чиновника (Хьюз предполагает, что это муж Сенеб¬
тиси, хотя и ее имени в тексте нет) о передаче ему группы домашних слуг, принадле¬
жавших прежде Паи, т. е. по-видимому, того же лица, который согласно приведенной
копии иного указа (лицевая сторона, вставка В) должен быть арестован и доставлен
в столицу. Хьюз не без основания считает, что Паи имел отношение к распределению
на работу осужденных преступников. Поэтому он предполагает, что наличие в папирусе
ведомости лиц, числившихся за главной тюрьмой, объясняется тем, что они были пред¬
ками тех рабов, ведомость которых дана на обороте. Однако как это связать с тем, что
все беглецы, судя по их именам,— египтяне, а рабы, в большинстве,— азиаты, Хьюз
не объясняет. Хьюз не настаивает на предполагаемой им связи между документами
(см. стр. 127—129), но во всем своем изложении постоянно имеет ее в виду. Насколько
эта связь сомнительна, видно из сказанного. Единственное достоверное звено во всей
цепи рассуждений автора — это тот факт, что в тексте В оборотной стороны действи¬
тельно идет речь о подаренных Сенебтиси ее мужем рабах и ином имуществе. Однако,
так как в перечне рабов было перечисленно, по меньшей мере, 88 человек, то нельзя
даже быть уверенным в том, что это список людей, принадлежавших Сенебтиси.
Однако, независимо от того, связаны ли между собой записи папируса или нет,
содержание его очень интересно и важно. Для его раскрытия многое дают коммента¬
рии Хьюза3, на которые, без сомнения, будут опираться последующие исследователи.
1	А. В а к і г, Slavery in Pharaonic Egypt, Le Caire, 1952, стр. 30.
2	Впрочем, всегда ли понятие hm-nsw означало «раб», и почему «царский раб»
мог находиться в частном хозяйстве, можно будет установить только после специально¬
го исследования всех случаев употребления этого термина.
3	Пользование ими очень облегчают имеющиеся в работе указатели.

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Отмечу все же некоторые дефекты работы Хьюза. Жаль, что он не дал сплошного
перевода текста. Для читателя, который не станет вслед за автором сравнивать перевод,
строка за строкой, с оригиналом, а захочет использовать его труд для общих исследо¬
ваний, т. е. для читателя не специалиста, методика перевода, принятая Хьюзом, со¬
держит серьезные опасности, которые особенно велики в отношении ведомости лиц,
числившихся за главной тюрьмой. Я имею в виду то обстоятельство, что автор рас¬
сматривает каждую графу ведомости самостоятельно, вследствие чего легко утрачи¬
вается ощущение всей строки в целом и читатель может упустить из виду, что между
графами имеются порой значительные лакуны.
Существенным дефектом издания является и то обстоятельство, что хорошие вос¬
произведения даны не только не в натуральную величину, как это. было бы желатель¬
но, учитывая сложность палеографии текстов Среднего царства, но и в разных мас¬
штабах. А так как этот масштаб нигде не указан, читатель может его установить толь¬
ко приближенно. Это, без сомнения, очень сильно снижает то значение, которое могла
иметь проделанная Хьюзом работа для изучения палеографии еще неизданных руко¬
писей того же времени, не говоря уже о том, что это весьма затрудняет проверку вы¬
сказанных им предположений о разных почерках, которыми сделаны некоторые за¬
писи.
Малый формат таблиц и их разномасштабность затрудняет и проверку утвержде¬
ния автора о том, что для записей был использован чистый папирус. Хьюз указывает
(стр. 7), что воспроизведения создают ложное впечатление того, что папирус является
палимпсестом, тогда как на самом деле просвечивает текст оборотной стороны. Не
видя оригинал, трудно опровергать утверждение автора, но все же следует указать,
что по крайней мере в двух случаях видны следы знаков, наличие которых приведенное
соображение Хьюза не объясняет. Я имею в виду следы записей, ясно различимые
на табл. IV (вдоль правого края так называемой «вставки А») и на табл. IX (вдоль ле¬
вого края столбца «Ь»). В обоих случаях надписи идут перпендикулярно к основному
тексту папируса, причем отдельные, более отчетливо видные знаки говорят о том, что
надпись не является зеркальной, как должно было быть, если прав Хьюз, и, самое
главное, в соответствующих местах оборотной стороны (соответственно табл. XI и VI)
строки расположены горизонтально по ширине папируса, а не поперек. Это ставит
под сомнение соображение автора издания относительно того, что для записей был
использован девственный папирус, соображение, которое может иметь немаловажное
значение для решения вопроса о связанности всех записей.
Проф. И. Лурье
F.	EHRENBERG, Sophocles and Pericles, Oxford, 1954, XI + 187 стр.
Рецензируемая работа посвящена вопросу, представляющему большой интерес
как для литературоведов, так и для историков. Взаимоотношения Софокла и Перикла
привлекали и ранее внимание исследователей, например, Поленца («Griechische Tra¬
gödie», I, 1930, стр. 161, 2 изд., 1954) и Уитмена («Sophocles», Massachusetts, 1951,
стр. 13), однако, до сих пор этот вопрос не разрабатывался специально. Между тем
изучение взаимоотношений этих двух выдающихся деятелей Древней Греции может
значительно пополнить наши представления об афинском обществе V в. до н. э.
Автор считает типичными представителями рассматриваемой эпохи Перикла,
Софокла и Фидия. Однако ограниченность наших сведений о последнем вынуждает
его сосредоточить внимание лишь на первых двух. При этом деятельность Перикла и
Софокла Эренберг рассматривает не в полном объеме, а лишь в пору наивысшего влия¬
ния Перикла, от постановки «Антигоны», которую он относит к 442 г., до постановки
«Царя Эдипа» в 429 г. Этот период начинается победой демократической партии и изгна-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
«тем Фукидида, сына Мелесия, поборника старой аристократии, и кончается смертью
Перикла.
Эренберг предпосылает своей книге обстоятельное введение, в котором, объясняя
^задачу своего исследования, он специально останавливается на вопросе об отражении
исторической действительности в художественных произведениях и, в частности, в гре¬
ческой трагедии, а также уделяет немалое внимание переработке мифического сюжета
*{стр. 14 сл.). Интересно, что автор решительно отвергает мысль о самодовлеющем зна¬
чении искусства, сторонники которой часто ссылаются на творчество Софокла, как на
образец «чистого искусства», и эту точку зрения он проводит последовательно на про¬
тяжении всей книги. «Афинский трагик,— говорит он,— писал для афинского народа
и на его суждение отдавал себя, выступая на поэтическом агоне... Таким образом он
обращался к тем же слушателям, что и Перикл в народном собрании» (стр. 5). «Лите¬
ратура,— уточняет он далее свою мысль,— есть до некоторой степени выражение
истории» (стр. 10, ср. 143). Автор оговаривается при этом, что трагедия все-таки не
является политическим памфлетом или дебатами в народном собрании (стр. И). На
ряде примеров Эренберг и показывает связь трагедии с общественной жизнью Афин
(«Персы», «Эвмениды» Эсхила и т. п.).
При изучении общественных настроений рассматриваемой эпохи Эренберг придает
первостепенное значение вопросу о неписаных законах. Самое понятие «неписаных
законов» требует специального выяснения: то ли это статьи обычного права, не нашед¬
шие выражения в кодификации, то ли — обычные три «заповеди» первобытного обще¬
ства — чтить богов, родителей и «гостей», или же — требования высшей нравствен¬
ности. Автор в этом вопросе пошел по пути, намеченному рядом предшественников.
•Софокл, по его мнению, под неписаными законами разумеет требования высшей
нравственности. На основании тщательного рассмотрения творчества поэта Эренберг
•определяет его мировоззрение, как религиозное в своей основе, близкое к общенарод¬
ным верованиям, далекое от высоты Пиндара и Эсхила (он таким образом игнорирует
•богоборчество Прометея, о котором писал К. Маркс1), равно как и от рационализма
Эврипида. Интересно отметить наблюдение о различии между суровостью взглядов
поэта в середине V в. и некоторой умиротворенностью последних произведений —
«Филоктета» и «Эдипа в Колоне» (стр. 24).
Миропонимание Софокла лучше всего, по мнению автора, выражено словами
Антигоны о «неписаных, незыблемых законах богов». Эренберг особенно подчерки¬
вает, что Антигона верит в божественное управление миром, тогда как Креонт старается
обосновать свое право человеческими законами и обычаями, суждениями индивидуаль¬
ной личности или государства (стр. 33). Воображая себя выразителем интересов госу¬
дарства, Креонт впадает в крайний индивидуализм и действует, как тиран, — в этом
некоторое сходство его с Периклом.
О	неписаных законах говорил и Перикл в «Надгробном слове» (ТЬис., II, 37, 3).
Эренберг, сопоставляя формулировку этого «Слова», данную Фукидидом, с другими
высказываниями Перикла, признает ее достоверность. Упоминание этого выступления
Перикла в псевдо-лисиевой речи «Против Андокида» (VI, 10), относящейся к 399 г.,
содержит еще ссылку на толкование Эвмолиидов, игравших ведущую роль в культе
Великих Элевсинских мистерий. Ссылка на такой авторитет позволяет усмотреть в
речи Перикла какую-то полемику — очевидно, с его политическими противниками,
нападавшими с обвинениями в нечестии на его друзей — Анаксагора, Протагора, Фи¬
дия и др. Перикл видел высокое преимущество афинян перед другими людьми в том,
что они соблюдают не только писаные законы государства, но и те неписаные законы,
несоблюдение которых не может караться государством, а только навлекает нравствен¬
ный позор. Эти нравственные законы в представлении Перикла, хотя и противопола¬
гаются писаным законам государства, по существу своему являются их дополнением
и основываются на силе общественного мнения, истолкователями которого вы¬
ступают Эвмолпиды. Таким образом, Перикл имеет в виду государственную точку зре¬
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. I, 1955, стр. 418.

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ния, между тем как Софокл — религиозную; оба интересуются одним и тем же вопро¬
сом, но каждый разрешает его по-своему.
Автор пытается связать социально-политическое мировоззрение Софокла с его ·
происхождением из семьи богатого владельца оружейной мастерской, а также с тем, что·
при начале своего драматургического поприща он пользовался поддержкой Кимона,
а позднее принадлежал к числу друзей Перикла и принимал активное участие в об¬
щественной жизни (исполнял обязанности казначея союзной казны и затем — стра¬
тега совместно с Периклом во время похода на остров Самос). Об участии Софокла н
событиях 411 г.,—правда, не очень надежно засвидетельствованном,— Эренберг
вовсе не упоминает. Биография Софокла позволяет ожидать в его творчестве каких-
нибудь откликов на современную общественную жизнь.
Среди образов, выведенных в трагедиях Софокла, исследователя в первую оче¬
редь привлекают образы правителей, особенно Креонта в «Антигоне» и Эдипа в «Царе
Эдипе», в которых, несомненно, нашли отклик политические воззрения современников.
Недаром еще Демосфен (XIX, 247) цитировал одно из рассуждений Креонта, как обра¬
зец поведения честного, патриотически настроенного гражданина, для которого благо
государства выше каких-либо личных расчетов. Однако можно видеть, что у Креонта
эти благородные рассуждения служат лишь лицемерной маскировкой для прикрытия
его тиранической сущности1. Индивидуалистические черты, пробивающиеся в неко“
торых рассуждениях Креонта и Эдипа, являются также знамением времени. Бросается
в глаза их стремление отождествлять себя с государством. Некоторые из современников
находили эту черту у Перикла, власть которого даже его искренний приверженец
Фукидид характеризовал таким определением: «На словах была демократия, а на
деле — правление первого мужа» (II, 65, 9). Эренберг обращает внимание на то, что
в «Царе Эдипе» (ст. 33) таким же выражением σνδρων δέ πρώτον называют собравшиеся
ко дворцу граждане и самого Эдипа. А в «Антигоне» (ст. 8) Креонт титулуется страте¬
гом, хотя ниоткуда не видно, чтобы он исполнял обязанности военачальника. Вопросу
о мнимой «стратегии» Креонта автор посвящает специальную заметку в приложении
(стр. 173—177). Такие вскользь брошенные выражения дают основание предполагать
в них отклик каких-то современных разговоров о Перикле в обществе.
В связи с рассмотрением образа Креонта Эренберг посвящает специальный пара¬
граф (стр. 61—66) анализу знаменитой песни хора в «Антигоне» (332—375), где про¬
славляется великая сила человека. Автор, подобно некоторым предшественникам,
обращает внимание на то,кактутза гимном во славу человека следует пессимистическое
опасение, что чрезмерная дерзость и самоуверенность его несут ему гибель, и делается
вывод, что от такого человека надо держаться подальше. В противоположность неко¬
торым ученым, которые видели в этих словах осуждение поступка Антигоны, автор —
и мы вполне соглашаемся с ним — признает, что эти горькие слова направлены про¬
тив Креонта. А бместе с тем в этом необходимо видеть и осуждение смелых воззрений,
современных Софоклу ученых и особенно софистов (стр. 65).
Все эти соображения побуждают Эренберга пересмотреть с соответствующей точки
зрения историческую роль Перикла. В двух специальных главах: IV, «Перикл как
правитель» и V, «Простат, стратег, первый муж» (стр. 75—116) автор заново разбирает
всю деятельность Перикла. По мнению Эренберга, в лице Перикла следует видеть
лидера не столько демоса, сколько всего государства (стр. 100). Судить о мировоз¬
зрении Перикла приходится главным образом по его действиям. Речи, которые припи¬
сываются ему Фукидидом, Плутархом и др., характеризуют его, как рационалиста,,
наделенного критическим умом, никогда не ссылающегося на богов или сверхъестест¬
венные силы (стр. 94 сл.). Хотя он сам не подавал повода к нападкам за нечестие, но
его друзья испытали на себе религиозную подозрительность окружающих. В этом
отношении Софокл составлял противоположность ему. Решительной ошибкой Перик¬
1	Ср. Ф. Г. М и щ е н к о, Креонт и Антигона, «Фил. Обозр.», т. XX (1901)*
стр. 40—62.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153
ла автор считает египетский поход 461—456 гг. и попытку подчинить Афинам всю Гре¬
цию, а также непонимание психологии аттического крестьянства (стр. 155 сл.).
Большой интерес представляет глава VI «Администрация и политика» (стр. 117—
136), в которой Эренберг пытается точнее определить социальное лицо Софокла. Пу¬
тем тщательного рассмотрения эпиграфических данных, — а именно списков союзни"
ческих взносов, он показывает, что Софокл был не просто казначеем союзной казны
еХХ*]ѵот<х(хіос£, но и главой коллегии казначеев, и что он занял этот пост в 443 г., т. е.
в тот важный в политической жизни Афин момент, когда только что ушел в изгнание
Фукидид и, с другой стороны, когда были предприняты шаги по смягчению и уравне"
нию союзнических взносов и когда общими силами разных греческих государств была
основана в Италии колония Фурии (на что намек в «Ант.», 1119). Из этого видно, что
административная роль Софокла вовсе не была такой незначительной, как обычн0
принято было думать. Как раз к этому моменту относится создание «Антигоны», и
автор в противоположность колебаниям прежних ученых решительно датирует ее
постановку 442 годом, а к следующему, 441 г., относит стратегию Софокла и участие
его в самосском походе совместно с Периклом. Из всего этого становится очевидным,
что Софокл включался в политику Перикла, был иногда исполнителем его предначер¬
таний, хотя и не во всем разделял его взгляды. Отсюда понятны некоторые высказьг
вания героев трагедий Софокла и обрисовка типа сильного правителя в образах Креон"
та и Эдипа в духе? разговоров, ходивших в афинском обществе о Перикле.
В главе VII «Люди и их время» (стр. 141—161) Эренберг резюмирует высказан¬
ные ранее положения о неписаных законах и образах правителей, затем приводит
ряд дополнительных сопоставлений, показывающих, что, хотя Софокл и находился
под сильным влиянием Перикла, однако в общем он шел своим путем. Для поэта выс¬
шие законы — это законы богов, для политического деятеля это — законы общества.
Для поэта неписаные законы являются, боеьым кличем (battle-cry), который провозгла¬
шается им против суемудрия правителей — Креонта и Эдипа, а в их образах и про¬
тив современных правителей (стр. 141 сл.). Только сильная личность может идти
против богов, но за это ее и постигает несчастье.
Во всех своих рассуждениях Эренберг исходит из той мысли, что рост индивиду"
алистических течений и сил интеллекта приводит античный город-государство к кру¬
шению (стр. 150 слл.). Этот индивидуализм представляется ему только этапом в эво¬
люции идей, и он нигде не задается вопросом о материальных причинах этого процесса.
VII глава заканчивается сравнением Перикла и Софокла. Характеризуя мировоз¬
зрение Перикла , Эренберг отводит ему среднее место между верующими и крайними
рационалистами его времени (стр. 149) и этим объясняет тот факт, что сам он избег
обвинения в нечестии (стр. 160). В его рассуждениях, приводимых Фукидидом, встре¬
чаются совпадения с речами Креонта, чего нельзя объяснить случайностью, — в этом
обнаруживается определенное политическое направление (стр. 146 слл.). В образе
действий Перикла приходится видеть подрыв старых традиций греческого государства.
Эти-то отрицательные черты его воплотились в образе Креонта (стр. 154).
Софокл и Перикл — крупные и характерные фигуры своего времени, но каждый
отражает свое время по-разному. Перикл — представитель передового направления,
ученик и последователь современных философов, Софокл — поборник старых тради¬
ций и веры в богов, не гуманист-просветитель, но и не реакционер (ст. 157 слл.). Оба
были глубокими патриотами (стр. 156). О третьем представителе этой эпохи — Фидии —
мы имеем слишком мало сведений. Но то обстоятельство, что он подвергся обвинениям
в нечестии наряду с другими сторонниками Перикла, говорит скорее всего за то, что
он разделял их воззрения (стр. 160).
В заключительной VIII главе (стр. 162—166) автор отмечает «вечное» значение
образов Софокла и высказывает свои методологические принципы. Затем он дает
краткую характеристику афинского государства, причем введение оплаты за испол¬
нение общественных обязанностей признает необходимым условием демократического
строя, но в то же время и причиной демагогии и дальнейшего кризиса. Он старается

154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
показать, какое место в этом процессе занимали Софокл и Перикл: в расцвете и «гар¬
монии» таились признаки разложения полисного единства (стр. 165). Образ Антигоны»
с точки зрения автора, консервативный в своей основе, должен был сыграть револю"
ционную роль силой своего протеста против жестокости и произвола (стр. 162).
Отметим еще, что в одном из приложений «Новое историческое толкование Аякса»
(стр. 178—182) Эренберг разоблачает нелепость якобы исторического объяснения
названной трагедии, принадлежащее Норману О. Брауну, который «рассматривает
всю пьесу в целом, как сознательное отражение исторического процесса», «проявле¬
ние новой „буржуазной“ системы ценностей» (стр. 180). Этот ученый, прибегая ко все¬
возможным натяжкам и даже искажениям фактов, пытался доказать, что в трагедии
Аякса представлена судьба Фукидида, сына Мелесия (стр. 181). Совершенно справед¬
ливая критика Эренберга может служить предостережением для тех, которые в пылу
полемики против поборников- «чистого искусства» ударяются в противоположную
крайность, доводя до абсурда необоснованные исторические сопоставления.
Таково в общем содержание книги Эренберга. Автор использовал громадный
материал первоисточников и — что весьма важно — привлек большое количество
эпиграфических данных, а также многочисленные новейшие исследования западных
)ченых, в том числе журнальные статьи. Не упомянутыми остались, сколько мы могли
заметить, только книги: Meyer-Benfey, Sophokles’ Antigone, Halle, 1920; D. Bassi»
Sofocle, Milano, 1929.
Историческая концепция Эренберга — идеалистическая, отчасти даже прямо пла¬
тоновская (стр. 162). «Софокл и Перикл в своей жизни, мыслях и конфликтах, — пи¬
шет автор (стр. 166), — служат образцом для одного из вечных вопросов истории»·
В книге крайне преувеличивается историческая роль личности «великих людей».
Автор признает вечную борьбу консервативных сил с прогрессивными (стр. 163), но
почти не затрагивает экономической основы этих сил. Он пишет (стр. 153) о росте
«иррациональных сил» в военное время и об усилении рационализхма среди меньшинства
и отсюда делает заключение о расколе общества на два «класса» — образованных и
необразованных; в других местах это разделение определяется экономически—богатые
и бедные (стр. 137, 139, 165). Иногда Эренберг говорит о высшем и низшем классах
(стр. 151), но никак не поясняет этих понятий. Политику Перикла он характелизует как
«двухпартийную» (стр. 139). Определяя типичные черты афинского государства, Эрен¬
берг нислова не говорит о рабовладельческой основе 'го хозяйства (стр. 163 сл.). Причи-
нойкризисаи падения античных государств оказывается демократический строй (стр. 162
сл.). Правильно характеризуя сущность мифологии (стр. 13), автор впадает в ошибку,
утверждая, будто поэт творит миф (стр. 14—16, ср. 54) и мифические характеры
независимо от мифов (стр. 143), тогда как совершенно ясно, что поэт только перера¬
батывает и по-своему изменяет народный миф, пользуясь им, как сюжетом из «арсе¬
нала» мифологии. Хотя автор и полемизирует против взгляда Гегеля, что в «Антигоне»
показано противопоставление между началом государственности и началом семьи
(стр. 55 слл.), сам он нередко бывает готов видеть в Креонте, хотя не резко выражен¬
ном тиране, олицетворение закона государства (стр. 73 и 148). Непонятно, почему в
философии Анаксагора автор находит монархические идеи (стр. 94). Натяжкой нам
представляется в наименовании Креонта стратегом видеть намек на Перикла. Непо¬
нятным пробелом мы считаем игнорирование важного течения в афинском обществе
перед Пелопоннесской войной и во время ее: движения за гох'тріо^тсоХітеіа, с которым
имеет тесную связь и представление о неписаных законах. Мы не можем согласиться
также с утверждением автора, будто неписаные законы не имеют ничего общего с се¬
мейными родовыми традициями или с вопросом о погребении (стр. 30, ср. 35). Впро¬
чем, об этом мы думаем высказать свое суждение в специальной статье. Можно
возразить также против толкования отдельных мест трагедий Софокла («Ант.», 179,
368; «Ц. Эд.», 33).
Все изложенное показывает, что новая книга В. Эренберга, написанная на старую
тему, содержит очень много свежих и интересных мыслей. Автору удалось вскрыть

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
^призрачность пресловутой гармонии века Перикла, что является важным положи¬
тельным итогом его работы.
Однако, целиком разделяя идеалистические взгляды на историю, Эренберг не
смог, естественно, даже подойти к правильному объяснению противоречий афинского
•общества V в. до н. э.
С.	И. Радциг
ПРОБЛЕМА ЯЗЫКА И НАСЕЛЕНИЯ ДОРИМСКОЙ ИТАЛИИ
(Обзор новых работ)
При выяснении древнейших судеб народов Италии исследователь сталкивается
«с целым рядом таких специфических трудностей, как плохая засвидетельствованность
индоевропейских языков Италии, кроме латинского и оскско-умбрского, почти полное
отсутствие текстов на неиндоевропейских языках Италии, за исключением этрусского,
отсутствие общепринятой этнолингвистической классификации важнейших археоло¬
гических культур эпох бронзы и железа на территории Апеннинского полуострова
и др. Немало мешает в работе и гиперкритическое отношение к данным античной тра¬
диции, не преодоленное еще до сих пор многочисленными специалистами по истории
,древнего Рима.
Успешное разрешение всех этих трудностей, думается, возможно лишь с помощью
^исторического синтеза, учитывающего вновь накопленные лингвистические и археоло¬
гические факты, данные античной традиции и прочее.
Информируем сперва читателя о новых сборниках источников по истории языков
доримской Италии, а затем остановимся более подробно на обобщающих трудах,
¿освещающих данную проблему1.
V.	Pisani, Le lingue delV Italia antica oltre il latino, Torino, 1953.
Книга В. Пизани является IV частью руководства автора по истории латинского
языка. Она содержит важнейшие тексты на древних языках Италии, лингвистический
комментарий к ним, характеристику структуры исследуемых языков и определение
•их генеалогического родства. Книга снабжена также таблицей италийских алфавитов
т двумя полезными картами, на которых указаны территория распространения от¬
дельных языков и места находок надписей. Работа содержит ряд новых надписей
^большинство из них издано после 1930 г.), а также весьма существенные новые чтения
ш интерпретации ранее опубликованных памятников1 2. В частности, в сборнике исполь¬
1	См. также более старые сборники: R. S. Conway, J. Whatmough,
S. Е. Johnson, The Prae-italic Dialects of Italy, I—III, L., 1933 (сокращ. PID) —
важнейший эпиграфический материал, a также частично глоссы, топонимы и онома¬
стикой; R. S. Conway, The Italie Dialects edited with a grammar and glossary,
I—II, Cambridge, 1897; R. von Planta, Grammatik der oskisch-umbrischen Dialek-
te, II, Strassburg, 1897, стр. 491—673; Corpus inscriptionum Etruscarum (сокращ.
CIE), Lpz, 1893 слл. (не окончен).
2	Большие успехи, достигнутые в связи с новыми находками в области изучения
звенетского языка, требуют в настоящее время внесения некоторых поправок и допол¬
нений в сборник В. Пизани. Ограничимся одним примером. Если обычно ^ahnate. і
в венетских надписях (Пизани, № 91, 96, 98, 99, 111, 115) понимали как sanàtis
<(дат. падеж), т. е. «оздоровительнице» (ср. лат. sànus, sânâre) — эпитет богини Рейтии
•(ср. № 91 sahnate.i · ге· і · tiia · і.), то сейчас следует также учитывать чтение sa-i
nate. і. М. Лежёна, который видит здесь этноним, соответствующий лат. Sànâtes
•(М. Lejeune, Problèmes de philologie vénète, «Revue de Philologie, de Lit¬
térature et d’Histoire Anciennes», XXV (1951), стр. 218—224).

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
зованы новейшие результаты, достигнутые в работе над Игувинскими таблицами—
важнейшим памятником умбрского языка1.
Е. Vetter, Handbuch der italischen Dialekte, I, Heidelberg, 1953.
Этот сборник, принадлежащий одному из лучших современных специалистов по
языкам древней Италии, содержит кое-какие оскско-умбрские надписи, не охваченные
вкнигеВ. Пизани: № 73, 112, 123, 128—130, 139, 160, 208, 231. Это главным образом
либо очень краткие, либо фрагментарные тексты. В отличие от предшественников;
у Э. Феттера почти полностью представлены фалискские надписи. Из не вошедших
в GIE, II, 2, 1 (1910) следует упомянуть № 242, 243, 258, 259, 335, 339, 340, 3521 2.
Включены в сборник Феттера также надписи на монетах (200, 201 — в количе¬
стве 45) и глоссы (вместе с заимствованными словами, оскско-умбрский характер
которых спорен).
Комментарии в сборнике Э. Феттера имеют филологический уклон и ограничи¬
ваются главным образом италийскими параллелями, в то время как лингвистические
комментарии В. Пизани носят широкий сравнительно-исторический характер. Отли¬
чается книга Э. Феттера от работы В. Пизани и в структурном плане, поскольку в
I	томе Э. Феттер дает только тексты с междустрочным латинским переводом и коммен¬
тариями, глоссы и словник. Грамматике оскско-умбрского языка будет посвящен
II	том. Правильно было замечено, что интерлинеарный перевод в книге Феттера неудо¬
бен. Гораздо практичнее давать параллельный латинский перевод, как в работе Пизани.
М. Pallotin о. Testimonia linguae Etruscae, Firenze, 1954.
Эта небольшая по объему, но весьма содержательная работа охватывает важней¬
шие свидетельства об этрусском языке: так называемый liber linteus Zagrabiensis
(текст на пеленах мумии из музея в Загребе), избранные надписи и 57 глосс. Всего
в сборнике 858 текстов, среди которых 799 этрусских надписей, расположенных в гео¬
графическом порядке. Обращает на себя внимание этрусская надпись, найденная
в Карфагене. Очень полезна хронологическая таблица, в которой указаны надписи
до V в. до н. э. К сожалению, при воспроизведении текстов этрусских надписей не пе¬
редаются знаки слогового деления (точки), что снижает ценность издания.
* *
*
Fr. А I t h е i m, Geschichte der lateinischen Sprache von den Au/ängen
bis zum Beginn der Literatur, Frankfurt, a/M, 1951.
G.	Devoto, Gli antichi Italici, Firenze. 19522.
Среди обобщающих трудов, содержащих попытки по-новому решить важнейшие
вопросы этногенеза народов Италии, следует в первую очередь назвать «Историю ла¬
тинского языка» Фр. Альтгейма3 и монографию «Древние италики» Дж. Девото. Обе
эти работы можно считать значительным явлением в научной литературе по интере¬
сующей нас проблематике, хотя в них (особенно это относится к работе Ф. Альтгейма)
имеется много такого, с чем нельзя согласиться как по общеметодологическим, так и
по конкретно-историческим соображениям. Следует также учитывать, что после опубли¬
кования книг Альтгейма и Девото вышел в свет ряд новых публикаций и исследова¬
ний, которые мы старались по возможности использовать в настоящем обзоре при ха¬
рактеристике двух указанных монографий.
1	См. новое научное издание этого памятника: G. Devoto, Tabulae iguvinae,
Roma, 1940; он же, Le tavole di Gubbio, Firenze, 1948. Последняя работа содержит
перевод памятника на итальянский язык и подробный историко-религиозный коммен¬
тарий.
2	№ 242,	243, 258, 339а, с, d, h, представлены в книге Пизани под № 152',.
153, 146Е (комм.), 143Е, 145А, 145С, 144. Нет в сб. Феттера № 148 Пизани.
3	Большая часть книги посвящена древнейшим судьбам народов Италии, а не
истории латинского языка в точном смысле слова.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
Заметим, что обе рецензируемые работы в целом отличаются доступностью изло¬
жения. Правда, для книги Альтгейма характерна известная композиционная нечет¬
кость, объясняющаяся тем, что эта работа выросла из ряда частных и детальных ис¬
следований с уклоном в сторону истории религии. Поскольку книга Ф. Альтгейма
касается почти всех народов Италии, а работа Дж. Девото — только италиков, то об¬
ратимся сперва к работе Ф. Альтгейма, придерживаясь не столько порядка следова¬
ния глав, сколько этнографического принципа изложения.
Начнем с сикулов (стр. 19—32).
Согласно античной традиции, сикулы пришли в Сицилию с материка, откуда
были вытеснены опиками за 300 лет до появления греков (Thuc., VI, 2).
Археологические памятники восточной Сицилии показывают, что на смену нео¬
литу и энеолиту (Стентинелло, Виллафрати) приходит так называемая сикуль-
ская культура (1-й период), носители которой селились вдоль восточного побережья
на холмах и горах (Кастеллучьо, Племмирио, Коццо, Понтано, Тапс, Панталика)L
Появляются коллективные захоронения, высеченные в скалах, новый погребальный
инвентарь и т. д. Трудность в отождествлении народа — носителя этой культуры —
с сикулами была связана с завышенной датировкой П. Орси (2500—1900 гг.).
Датировка Б. Паче1 2, относящая культуру сикулов к последним столетиям II тысяче¬
летия до н. э., устраняет это затруднение. Пребывание сикулов на материке еще в
VIII—VII вв. до н. э. доказано раскопками в Toppe Галле и Канале (Бруттий). Нако¬
нец, лингвистические данные (глоссы, надписи) показывают определенную близость меж¬
ду языками сикулов и латинским3. Если надписи4 5 не дают оснований^сомневаться в
индоевропейском характере языка сикулов, то среди глосс 6 имеется группа, необъяс¬
нимая из индоевропейских языков (например: δρακια «листья», άκερσίλα «мирта»,
άμοιος «плохой», κιναδος «лиса»), которую, вероятно, надо относить к сиканскому
языку (см. ниже, стр. 160). Наконец, группа глосс показывает связи с италийскими
языками в широком смысле этого слова, например: Υμεστος «обычай», «право» (оск.
meddix, см. ниже стр. 164), ΑΥτνη «Этна» (лат. aedes, греч. αΥθω < *aidh «гореть»)6.
Следует заметить, что даже такие казалось бы «протолатинские» глоссы, как
καρκαρον (лат. career), κόρνος (лат. cornus «кизил») и λίτρα «фунт», несомнен¬
но, италийского, но не обязательно «протолатинского» происхождения. Впрочем
и у античных авторов не было единогласного мнения на этот счет. К тому же litra пока¬
зывает переход *dh > t, в то время как лат.— b (libra), а оскский — f (lifra), подобно
дооскским топонимам Кампании: Liternum, где lit- восходит к * leudh-7. Опираясь на
сикуло-латинские лексические сходства, Дж. Девото строит предположение о «прото¬
латинской» ветви, к которой, кроме сикулов, латинян и фалисков, следует, по мнению
ф. Альтгейма, также отнести эвганеев (см. ниже, стр. 159).
1	Новые находки освещены у V. D’Amico, Grotte artificiali dei Siculi nel
Molise, «Atti del 1° Gongresso Internazionale di Preistoria e Protoistoria Mediterranea»,
Firenze, 1952, стр. 221—223; В. Neutsch, Archäologische Grabungen und Funde
im Bereich der Soprintendenzen von Sizilien, 1949—1954, JDAI, 69 (1954), 3—4,
стр. 609 слл., 612, 630.
2	В. Pace, Arte е civiltä della Sicilia antica, I, Milano, 1935.
3	Cp. И. M. Тройский, Очерки по истории латинского языка, М.—Л., 1953>
стр. 61.
4	Укажем также на новую надпись из Шири Соттано (V. Р і s а п і, ук. соч.,
«N® 128), которую некоторые ученые без достаточных оснований считали мессапской
(А. von Blumenthal, «Indogermanische Forschungen», 53 (1935), стр. 149) или
даже «подозрительной» (J. Whatmough, The foundations of Roman Italy, L.,
1937, стр. 112, прим. 4).
5	PID, II, стр. 449—473.
6	V, P i s а n i, ук. соч., стр. 285—289.
7	G. D e v о t о, Storia della lingua di Roma, Bologna, 1944, стр. 56—57.

158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. Пизани (ук. соч., стр. 289) в результате подробного анализа глосс приходит-
к выводу, что они не могут свидетельствовать об особом сикуло-латинском языковом
родстве. Однако нам кажется неправомерным вывод автора, что традиционное мнение*
о близком родстве сикулийского и латинского языков вообще лишено оснований1*
В частности, Пизани не учитывает топонимические свидетельства. Между тем древние
связи сикулов с латинянами находят свое подтверждение в данных топонимики типа
Энна, Анкса, Норба, которые охватывают территорию от Сицилии до линии Рим —
Пескара, как недавно показал Дж. Девото. Учитывая все эти моменты, Альтгейм скло¬
нен датировать приход сикулов в Италию серединой II тысячелетия до н. э. (стр. 130),
что можно считать лишь весьма приблизительной хронологической вехой. Недоказан¬
ной остается попытка Альтгейма приписать происхождение названия Italia сикулам
(стр. 25—30) 1 2.
Хотя автор посвятил «иллирийскому переселению» народов целую главу (стр..
32—92), мы не находим в ней характеристики одного из несомненно иллирийских,
племен Италии 3 мессапов и их языка. Здесь дана лишь суммарная картина миграций;
индоевропейских племен на огромном пространстве от Западной Европы до Хорезма,
которую Альтгейм пытается обосновать с помощью лингвистического разбора несколь¬
ких имен божеств (например, произвольным отождествлением Рейтии венетов и лакон-
ской Ортии — стр. 41—50). Увлечение автора «паниллиризмом» здесь выступает
особенно ярко (ср. также стр. 130, 136—138, 266—267, 276). Собственно к мессапам;
относится в этой главе только разбор названий Messapus (перв. MeTcrmoç), Metapontum
(туземн. Метароѵ), т. е. город Метана (речного бога), согласно толкованию автора,
(стр. 37—38). Гораздо убедительнее, нам кажется, этимология П. Кречмера «город,
между водами (реками)» (из греч. Мет(*')) + иллир. *ар «вода»)4.
Об	иллиро-мессапских связях с Сицилией автор говорит в предшествующей главе·
(стр. 30—32), разбирая две неопубликованные надписи сиракузского музея (инв.
№ 21746 и 43049) с именами, &аго [... или daro [...и Кратеа. Однако, если в первом
случае мы, вероятно, имеем начало мессапского имени или слова, то попытка связать-
Кростеа с мессапским именем собственным Кга&еЬейн (род. падеж ед. числа) неубеди¬
тельна. Наконец, отметим догадку автора (стр. 315) о существовании в мессапскомс
языке ударения на начальном слоге, судя по итальянским названиям Отранто (с^ Spouç,
Hydruntum), Щзаро (Pisaurum) и Соланто (Soluntum).
Весьма спорный материал содержит глава о надписях Валь Камоника — долина^
р. Ольо в Альпах (стр. 92—123). Надписи эти5, обнаруженные в 30-х годах, написаны·
североиталийским алфавитом этрусского происхождения (стр. 104) и датируются,,
судя по археологическим находкам, латенским временем (V—II вв. до н. э.). Надписи
принадлежат эвганеям, к числу которых античная традиция относит племя Camunni
(ср. Катон у Плиния, NH, III, 134); имя камуннов живет в наименовании долины Валь-
Камоника. Язык этих надписей Альтгейм сопоставляет с латино-фалискским языком:
родит, падеж ед. ч. на -os от основ на - и, например, San. quos,cp. лат. senatus из архаи¬
ческого senatuos; переход о ú в им.· падеже ед. ч. основ на-о: arue-uz<^*arue-os,
ср. лат. servus servos; относительно основы arue-cp. венетские имена Arvetius, Аг-
1	Статья V. Р і s а n і, Sulla lingua dei Siculi, «Bolletino del Centro di Studi Filo-
logici eLinguistici Siciliani», I (Palermo, 1953), стр. 5—18, осталась нам недоступной.
2	Правильно указывает Альтгейм на связь названия Италия (из *Vitelia «страна
телят») с другими тотемистического происхождения племенными и географическими
наименованиями.
3	См. И. М. Тройский, ук. соч., стр. 57—59.
4Р. Kretschmer, Einleitung indie Geschichte der griechischen Sprache, Göt¬
ti ngen, 1896, стр. 254 сл.
5 Издание Fr. А 1 t h e i m und E. Trautmann, Vom Ursprung der Runen,
Frankfurt, 1939.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
venia; имена божеств San. quos и Leima встречаются в Риме: Sancus (родит, падеж ед.
ч. Sancüs), L ma1.
В главе «Индоевропеизация Италии» (стр. 123—153) Альтгейм рассматривает
вопросы, связанные с хронологией прихода в Италию племен венетов, «протолатинов»
и оско-умбров. Исходя из известных фактов о наличии определенных языковых связей
между венетским и другими италийскими языками и особенно латинским1 2 и отсутствия
между ними контакта в историческое время, Альтгейм справедливо относит эти связи
к эпохе до переселения латинян в Центральную Италию. Далее, учитывая античное
предание о вытеснении эвганеев Бенетами, присутствие которых в Северной Италии за¬
свидетельствовано находками приблизительно IX в.3, Альтгейм датирует переселение
эвганеев и латино-фалисков концом II тысячелетия до н. э. (стр. 130). Таким образом,
автор постулирует три последовательных миграции: сикулов, латинян вместе с фали-
сками и эвганеями и венетов. Из этого следует, что в хронологии Альтгейма не находит
отражения период сикуло-латинской общности в древнейшее время; с другой стороны,
опасно относить эвганеев к числу «протолатинов», так как они могли быть ассимили¬
рованы предками латинян уже на территории Северной Италии. Необходимо также за¬
метить, что позитивным в этой хронологии можно считать установление, правда весьма
приблизительного, нижнего хронологического предела для эпохи прихода «протола¬
тинов» в Италию. Недоказанным остается утверждение автора об особой близости ве¬
нетов к иллирийскому миру и германцам (ср. стр. 128)4. Этот тезис не подтверждается
лингвистическими фактами; еще менее показательно в плане этногенеза сопоставление
наскальных рисунков Северной Италии и Скандинавского полуострова, к которому
прибегает автор (стр. 126).
Относительно миграций оско-умбров (стр. 134—153) и самнитов (стр. 261—274)
речь будет идти ниже, при разборе книги Дж. Девото.
Таким образом, если переселения италиков и венетов взаимосвязаны и относятся
ко II тысячелетию до н. э., то особняком стоят миграции иллиро-мессапских племен
(их приход морским путем весьма вероятен) и кельтов. Последние пришли в Италию
весьма поздно, в начале IV в. до н. э. Не останавливаясь на мессапах, Альтгейм разби¬
рает более подробно проблемы, связанные с миграцией кельтов (стр. 253—260). Он
считает, что кельты пришли четырьмя последовательными волнами (инсубры, кено-
маны, бойи вместе с лингонами и сеноны). Альтгейм явно преувеличивает культурное
значение и влияние кельтов после их перехода к оседлости (конец IV — начало III в.
до н. э.). В связи с этим он считает лепонтийские надписи из Валь д’Оссола (PID, II,
стр. 65—165) кельтскими (стр. 310). Это предположение вполне основательно, однако
оно не может служить доказательством культурного преобладания кельтов. Вытес¬
нение лигурского языка кельтским объясняется не культурными причинами, а усло¬
виями завоевания и ассимиляции территории лигуров в Северной Италии.
Что же касается попытки Альтгейма приписать кельтскому влиянию возникно¬
вение в латинском языке ротацизма и «начальной интенсивности»5 6, вызвавшей к
жизни ослабление кратких гласных в безударных слогах вплоть до их выпадения,типа
1	Против отнесения Альтгеймом (стр. 107 и 125) языка камуннов к латино-
фалискской группе решительно возражает V. Pisani, ук. соч., стр. 313.
2	Ср. И. М. Тройский, ук. соч., стр. 56.
3	Ср. J. Whatmough, ук. соч., стр. 178—181.
4	Следует указать, что позиция Альтгейма в вопросе о месте венетского языка
среди других индоевропейских языков противоречива. С одной стороны,Альтгейм скло¬
нен отнести венетский язык к иллирийской группе (стр. 123), с другой — считает его
самостоятельной ветвью индоевропейских языков (стр. 138—139). Венетский язык
следует считать отдельным языком, имеющим ряд общих черт с иллирийскими и ита¬
лийскими языками. См. Н. Krähe, Das Venetische. Seine Stellung im Kreise der
verwandten Sprachen, «Sitzungsberichte der Heidelberger Akademie der Wissenschaften,
Phil.-histor. Klasse», 1950» 3 Abh., особ. стр. 34—37.
6 Cp. И. M. Тройский, ук. соч.> стр. 156—158 и 174.

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
fâciô-confïciô и urbs< *urbis (стр. 301—328) то следует подчеркнуть невероятность
такого рода предположения уже хотя бы потому, что политическое влияние кельтов
в Центральной Италии было слишком мимолетным1 2, а культурное их значение слишком
невелико.
Относительно лексических заимствований из кельтских языков в латынь, на ко¬
торые ссылается Альтгейм (стр. 318), надо заметить, что они разновременного проис¬
хождения и ограничены небольшой семантической сферой (одежда — bracae «брюки»,
sagum «плащ»; оружие — gaesum «метательное копье», cateia «метательная палица»;
средства передвижения — carrus «телега», petorritum «повозка на четырех колесах»),
так что только в самой общей форме могут свидетельствовать о связях между исследуе¬
мыми языками.
Переходим к вопросу о неиндоевропейском населении Италии.
Применительно к этрусской проблеме рассматриваемые работы Ф. Альтгейма и
Дж. Девото дают мало нового3. Касаясь вопроса о «средиземноморских» доиндоевро-
пейских племенах и народностях Италии (стр. 163—192), Альтгейм излагает лингви¬
стические наблюдения В. Бертольди, Р. М. Пидаля 4 и других о двух этно-лингвисти-
ческих группах неиндоевропейского населения Западной Европы: лигуро-альпийской
а иберо-ливийской.
Следует подчеркнуть, что для интересующей нас территории Италии эти две груп¬
пы племен и языков вполне различимы.
Так, топонимика области лигуров в Северной Италии содержит особые суффиксы
-(a)sc-, -inc- и др., которые встречаются в Сицилии и в Сардинии и позволяют сделать
вывод, что область лигуров в северо-западной Италии является «зоной отступления»
(стр. 169) и что лигуры раньше занимали более обширные территории5.
С лигу рами в каких-то этнических связях находились, вероятно, реты, язык ко¬
торых показывает точки соприкосновения с этрусским 6. Античная традиция (Рііп.,
NH, III, 133) считает ретов потомками этрусков. На территории ретов в историче-
кие времена находились и другие этнические группы, подпавшие под их политическое
влияние, например, камунны, язык которых Альтгейм относит к италийской
группе (см. выше, стр. 158).
.Гораздо большую зону распространения, как уже говорилось, имело иберо-ли"
вийское население. В Сицилии иберо-ливийцы известны под названием сиканов, за¬
нимавших юго-западную часть острова7. Попытка Альтгейма объяснить, исходя из
иберийских имен на -ib, своеобразные формы 2еуеата£ф и ’Іриха^ф на монетах Сегесты
1	Fr. А 1 t h е i m, Der Rhotazismus in den italischen Sprachen, «Studies presented
to D. M. Robinson», II, St. Louis, 1953, стр. 459—468.
2	Кельты поселились в Северной Италии и на Адриатическом побережье (север¬
ная часть Пицеиа).
3	В настоящем обзоре не рассматриваются работы, посвященные вопросам этру-
скологии. См. специальный обзор на эту тему Н. Н. Залесского, БДИ, 1956,
№ 4.
4Ѵ. Bertold i, Contatti e conflitti di lingue nell’anticro Mediterraneo, «Zeit¬
schrift für romanische Philologie», 57 (1937), стр. 137 слл.; R. P i d а 1, Sobre el sub-
strato mediterraneo Occidental, «Zeitschrift für romanische Philologie», 59 (1939),
стр. 189 слл. Cp. акад. В. Георгиев, Вопросы родства средиземноморских язы¬
ков, ВЯ, 1954, № 4, стр. 48—49.
5	О лигурах см. работу Е. S етепі, Comunitä rurali nell»
Italia antica, Roma, 1955 (рецензия А. И. H е м и р о в с к о г о, ВДИ, 1956, № 3).
6	J. Whatmough, ук. соч., стр. 164—171; И. М. Тройский, ук. соч.,
стр. 82; V. Р і s а п і, ук. соч., стр. 302—311; М. Lejeune, SE, XXI (1950—1951),
стр. 209—214.
7	Граница с сикулами шла приблизительно по линии от Монтемадджоре (юго_
восточнее Термини Имерезе) до Серрадифалько (юго-западнее Кальтаниссеты).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
и Эрикса (стр. 176—177) неубедительна. Пока остается в силе предложенное П. Креч-
мером сопоставление этого окончания с эламским -ір в соответствии с сообщением Фу¬
кидида (VI, 2, 9) о переселении элимов из Малой Азии1. Принадлежали ли сиканам
загадочные надписи из Кальтаджироне, Адерно около Катании и из других местностей
Сицилии (стр. 163—164), неизвестно1 2. По-видимому, они не объяснимы ни из индо¬
европейских, ни из, семитских языков. О судьбах сиканов в связи с политической
борьбой в Сицилии в V в. до н. э. Альтгейм пишет в другой главе (стр. 284—297).
Наличие иберо-ливийского этнического слоя в Сардинии (стр. 172—175) подтвер¬
ждается данными баскского, языкознания и некоторыми местными топонимами.
В области материальной культуры с иберо-ливийцами, вероятно, связаны так назы¬
ваемые нураги (конусообразные строения, похожие на башни), которые напомина¬
ют во многом мегалитические постройки Мальты, Пантѳллерии и Балеарских
островов 3.
Кроме указанных двух*зон распространения западных «средиземноморских·» пле¬
мен и языков пытаются выделить центральную, или промежуточную, к которой отно¬
сится, в частности, и территория Италии4.
Благодаря работам Фр. Рибеццо (ум. 1955) и других итальянских ученых удалось
обнаружить в топонимике Апеннинского полуострова явно неиндоевропейские на
звания: Arnus, Аарлгрго?, Tanager (реки), Pisa, Suessa, Макара (города). Известны зага_
дочные надписи из Потенца, Бриндизи, Котроне (стр. 163—164), о которых пока трудно
сказать что-нибудь определенное: эпиграфические следы исчезнувших туземных язы¬
ков содержат, возможно, также надписи Северного Пицена (Новилара). Альтгейм
(стр. 180—192) дает интересный анализ эпиграфических памятников из Новилары
(PID, II, № 343—344), Фано (№ 345) и билингвы из Пезаро (№ 346). Они датируются
приблизительно V в. до н. э., кроме билингвы, которая не древнее I в. дон. э. По
фонетическим соображениям (различение b — р, многочисленность гласных, относи¬
тельная редкость придыхательных) Альтгейм исключает возможность того, что надписи
сделаны на этрусском языке. Далее он устанавливает ряд суффиксов и окончаний
(-en или -ten, út и др. — стр. 183) и затем, опираясь на билингву из Пезаро, пытается
доказать «пеласгическое» происхождение надписей (стр. 185—187). Неправомерно автор
распространяет это заключение на доиталийское население Пицена в целом. Это нельзя
признать обоснованным при нынешнем уровне наших знаний, хотя весьма вероятно,
что здесь перед нами неиндоевропейские народности и языки. О последнем как будто
бы свидетельствуют археологический материал и данные античной традиции, кото¬
рая относит к пеласгам древнейших насельников Пицена асилов (Силий Италик,
VIII, 443) 5.
Фактические и методические трудности в исследовании языков и истории доиндо-
снропейского населения бассейна Средиземного моря хорошо известны, и здесь не место
останавливаться на них более подробно. Однако необходимо подчеркнуть, что в этой
области особенно важно различать скудные позитивные данные (несколько десятков
этимологий, связанных j главным образом с названиями гор, рек, растений и т. д.,
и отдельные фонетические наблюдения) и недоказуемые обобщения, которыми неред¬
ко грешит рецензируемая работа Фр. Альтгейма.
1	Р. Kretschmer, Sprache, в кн. «Einleitung in die Altertumswissenschaft»-
hrsg. von A. Gercke und E. Norden,3 изд., I, 6, Lpz, 1923, стр 110.
2 J. Whatmough, ук. соч., стр. 112, пр. 4. Сюда не относится надпись из
Комизо. Cp. S. Calderone, «At-ti dell’ Acad. dei Lincei. Scienze morali», 1955,
стр. 489 сл.
3	Cp. J. Whatmough, ук. соч., стр. 376—380.
4	G. Devot о, SE, XXIII (1954), стр. 217.
5G. Devoto, Gli antichi Italic^, стр. 53, на основании общеисторических сооб¬
ражений считает носителями культуры доиталийского Пицена либурнов и асилов,
видя в них племена «адриатической» группы доиндоевропейского населения Италии.
11 Вестник древней истории, № 1

162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Переходим к обозрению книги Дж. Девото. Эта монография содержит сжатый
очерк миграций италиков, под которыми автор подразумевает только оско-умбров в
отличие от «протолатинов» (стр. 31—33), их языка, культуры, искусства, государствен¬
ного устройства и борьбы с Римом. Здесь, наряду с обобщением известных фактов,
Дж. Девото — один из виднейших лингвистов Италии — излагает результаты своих
многолетних исследований языка, истории и культуры доримской Италии.
1-	я глава посвящена истории изучения языка и культуры оско-умбров, причем
не обойдены молчанием и сборники И. В. Цветаева, сыгравшие в свое время важную
роль в деле развития оско-умбрских штудий.
Дж. Девото справедливо подчеркивает значение Игувинских таблиц как наиболее
важного ритуального текста греко-римского мира (стр. 27). Очень существенна пред¬
ложенная автором (стр. 29—30) новая датировка памятника, согласно которой группа
таблиц I—V Ь. 7, написанных умбрским алфавитом, восходит к периоду 200—170 гг. до
н. э., а таблицы V Ь. 8—VII (латинский алфавит) — к периоду 150—70 гг. до н. э.,
причем они сохранили редакцию, относящуюся к первой половине III в. до н. э.1.
2-	я глава посвящена этно-лингвистическому обзору народов Италии. Среди индо¬
европейских народов Дж. Девото выделяет три независимые ветви: венеты, италики
(оско-умбры), «протолатины» (стр. 52). Тезис автора о том, что италики — независи¬
мая ветвь индоевропейских племен и что связи с латинянами объясняются исключи¬
тельно контактом на италийской почве, в лингвистическом отношении не может счи¬
таться доказанным, поскольку здесь налицо древние родственные связи, не объясни¬
мые одними только процессами языкового «схождения» и смешения (ср. стр. 60—62).
В 3-й главе Девото рассматривает доисторические судьбы предков италиков.
Наиболее интересной является здесь сводка археологического материала эпохи бронзы
и железа. Вслед за Дуном 1 2 Девото выделяет по типу захоронения (трупосожжение,
трупоположение) отдельные культуры, определяет зоны их распространения, а затем
сопоставляет с территориальным распространением италийских языков в историче¬
ское время и приходит к выводу, что культуру террамар надо считать «протоиталий-
ской» и тем центром, откуда предки оско-умбров двинулись на юго-восток (стр. 74)3.
Таким образом, Дж. Девото лишь слегка модернизирует взгляд ряда итальянских
археологов (например, Л. Пигорини) на культуру террамар как «италийскую» в том
смысле, что исключает из нее предков латинян, оставляя одних оско-умбров. Вызывает
здесь удивление то обстоятельство, что Дж. Девото, обычно весьма тщательно отмечаю¬
щий работы своих предшественников, не упоминает в связи с характеристикой взгля¬
дов Л. Пигорини и Дж. Серджи (стр. 33, 67) труда В. И. Модестова, французский пере¬
вод которого не мог остаться ему неизвестным, как явствует из скрытой полемики на
стр. 74. Кроме того, при изложении гипотезы о двух волпах переселений италиков
(«протолатинской» и «протосабелльской») Дж. Девото мог коснуться работы В. И. Мо¬
дестова, высказавшего эту мысль задолго до Л. Парети, на которого автор ссы¬
лается.
Девото относит к «протолатинам» южноиталийскую культуру гробниц ямного
типа эпохи железа (стр. 69) и культуру гробниц с трупоположением в Лациуме и Этру¬
рии (стр. 88—89); для этой последней автор противопоставляет друг другу не два типа
захоронений (сожжение — погребение), а три (погребение — сожжение — погребе¬
ние), соответствующие делению населения на «протолатинов» — «протоиталиков» —
автохтонов (тиррено-этрусков). Следует, однако, заметить вместе с Альтгеймом, что
оско-умбры в Северной Италии не оставили никаких следов (стр. 138), которые под¬
1	Для прежних датировок ср., например, J.Whatmough, ук. соч., стр. 198.
2	F. von Duhn, Italische Gräberkunde, I, 1924; II, 1939.
5	На международном конгрессе по средиземноморской «доистории» в 1950 г.
проблема террамар была освещена в докладе G. Monaco, «Atti del 1° Congresso di
preistoria mediterranea», Firenze, 1952, стр. 361—367, защищавшем точку зрения о
местном происхождении террамар. Вопрос о хронологии террамар был затронут в до¬
кладе Ch. F. С. Н awkes, там же, табл, к стр. 262—263.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
твердили бы взгляды Девото на культуры террамар и Виллановы, как на нротоиталий-
ские. Далее, территория распространения культур с трупоположением засвидетель¬
ствована не раньше VIII в. до н. э. и соответствует как раз историческим районам
пребывания оско-умбров1. Итак, пока что приход оско-умбров не поддается ни архео¬
логической, ни временной датировке. Во всяком случае, поскольку оско-умбры вытес¬
нили сикулов, то они, согласно традиции, уже в XII—XI вв. были на юге Италии
(стр. 134—135). Откуда они прибыли, не совсем ясно. Так, например, Альтгейм, допу¬
ская возможность, что оско-умбры пришли морским путем, как иллирийцы, считает
все же, что они скорее прибыли с севера, если судить по преданиям о «священной весне»
и по лингвистическим данным (стр. 137).
В 4-й главе рассматривается расселение оско-умбров до V в. до н. э. (стр. 97—119).
Оско-умбры первоначально занимали Умбрию, область сабинов, и часть Этрурии.
Девото показывает наличие в ономастике Этрурии старого оскско-умбрского, слоя.
Об успешной этрускизации области фалисков свидетельствует большое количество
обнаруженных здесь этрусских надписей (СІЕ, II, 8001—8448 и 8548—8608)
по сравнению с относительной немногочисленностью собственно фалискских
надписей (ср. Е. Vetter, № 241—355). Наконец, исторические сведения у
Плиния (III, 60) подтверждают приход этрусков в страну умбров. Западная
граница территории италиков шла приблизительно по р. Тевере. Центром италиков
был бассейн р. Сангро, где раскопки в Альфедене вскрыли большой некрополь, восхо¬
дящий к VII в. до н. э. Дж. Девото в этой главе дает также обзор важнейших этнони¬
мов (оски, сабины, сабеллы и др.) и топонимов.
5-я глава посвящена самнитской «экспансии» (стр. 121—151), В ней рассмотрены
вопросы, связанные с формированием у самнитов первых государственных образова¬
ний типа полисных федераций и с их территориальным ростом за счет завоевания
Центральной и Южной Италии (Кампания, Лукания, Апулия, Бруттий). Автор при¬
водит цифровые данные о размерах территорий, занимаемых различными федерациями
(стр. 145—147) 1 2.
Касаясь возникновения государства у оско-умбров, Девото упускает из виду, что
оно было связано с процессами социальной дифференциации и роста классовых отно¬
шений, по-разному протекавших в различных районах Центральной и Южной Италии.
У оско-умбров мы встречаемся с различными общественными укладами от первобытно¬
родовой общины в горных районах Самния до рабовладельческих полисов в Кам¬
пании3.
Только в условиях становления классового общества могли в широких масштабах
иметь место такие явления, как покорение и порабощение местного населения, ассими¬
ляция туземных племен и народностей, этническое смешение и т. д. 4 5.
Об	успешной оскизации местных племен, в частности, свидетельствуют «италий¬
ское» влияние на старопиценское искусство (стр. 104), ряд языковых данных, как эт¬
ноним вольсков (тирренского происхождения — стр. 130) и создание у осков стандарт¬
ного письменного языка, на котором составлены надписи Капуи и других городов
Южной Италии б.
1	Fr. А 1 t h е i m, Römische Religions Geschichte, I, Die älteste Schicht, B.-Lpz,
1931, стр. 15; H. А. Машкин, История древнего Рима, 1949, стр. 83.
2	Интересную попытку выразить статистически этно-лингвистические отношения
в Италии в 225 г. до н. э. см. в статье J. Safarewicz, Rozpowszechnianie
siç laciny w Italii w latach 225—81 przed n. e., «Meander», IX, № 4 (1954), стр. 168.
3	И. M. Тройский, ук. соч., стр. 63.
4	Это не значит, что в родо-племенную эпоху не существует этнического смешения.
Однако, когда возникновение «различных ветвей италийских племен» склонны объяс¬
нять в основном процессами этносмешения (ср. Н. А. Машкин, ук. соч., 1949,
стр. 83), то это нам кажется преувеличением.
5	Ср. также F. А 1 t h e i m, Geschichte der lateinischen Sprache..., стр. 268, 271.
И*

164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Рассмотрению этих вопросов посвящена специальная 6-я глава «Италийские диа¬
лекты и алфавиты», в которой Дж. Девото останавливается на диалектной раздроб¬
ленности италийских языков, на их контакте с латинским (так называемые «сабиниз-
мы» в латинском языке, ротацизм, синкопа, имена собственные, например Numerius,
Vibius), на истории италийского алфавита и на других моментах.
В 7-й главе, посвященной культуре и искусству (стр. 183—219), Дж. Девото про¬
водит заслуживающую внимания мысль, согласно которой открытие Аполлона из Вей
и воина из Кагіестрано показывает, насколько несправедливо считать искусство до¬
римской Италии лишь слабым эхом этрусского или греческого искусства. Местные
традиции особенно наглядны в области декоративной живописи (помпейские фрески
и кампанские расписные гробницы) и в строительной технике. Так, в помпейских до¬
мах можно отделить элементы греческой строительной традиции от местной1 (ср. «дом
Фавна» и «дом хирурга»). Такую же картину представляет сравнение остатков театра
в столице самнитов Пьетраббонданте (античный Bovianum vetus) с театрами в Пом¬
пеях. При этом автор уделяет должное внимание также греческому культурному влия¬
нию на италиков в Кампании и Лукании.
8-	я глава посвящена религии (стр. 221—253). Девото останавливается на сле¬
дах тотемистических верований, характеризует отдельные божества италийского пан¬
теона (например, Hondo £erfio) и разбирает вопросы итало-греческого религиозного
синкретизма. Некоторые относящиеся сюда выводы автора вызывают возражение. Так,
в Эпитете Юпитера Grabovius, встречающемся в Игувинских таблицах, мы не можем ви¬
деть вслед за автором сомнительную этимологию Дж. Алессио из доиндоевропейского
graba «скалистая гора» (стр. 222—223) и на этом основании отождествлять его с эпите¬
том apeninús (GIL, XI, 5803). Grabovius из иллир. *grabo «дуб» (ср. старослав. грабъ)
свидетельствует о каких-то древних итало-иллирийских связях1 2. Спорным ка¬
жется нам Также вывод об италийском происхождении культа dei inferi в Риме (стр. 225)
лишь на том основании, что слово inferí «сабинизм» (лат. *inderi).
9-	я глава «Государство» (стр. 255—280) — одна из наиболее содержательных во
всей книге. Девото дает разбор целого ряда правовых терминов, тонко вскрывая при
этом своеобрйзие италийских магистратур. Автор показывает, например, что meddix
tuticus был главой йолиса,анефедеральныммагистратом, как думал Ю. Белох (стр. 257)*
Явным пережитком первобытного коммунизма автор считает организацию молодежи
«ѵегеііа» (стр. 267). Далее, Дж. Девото прослеживает значение trifu, которое обозна¬
чает территорию города-государства (trifu ikuvina) в противоположность населению
полиса (touta ikuvina — стр. 269), выясняет вопросы административного устройства
и др. Поскольку Девото строит здесь свои выводы главным образом на методе лингви¬
стической этимологии, ограничимся одним методическим замечанием. Лингвистиче¬
ские этимологии не всегда могут иметь абсолютное значение в качестве исторического
источника. Так, автор пишет, что meddix был главою полиса, обладал полнотой поли¬
тической, военной и юридической власти и т. д. Все это верно. Верно также и то, что
власть его выросла из недр родового общества, но следует ли отсюда, что meddix в
Кампании был более «демократичным» представителем власти, чем гех у «протолати-
нов» или кельтов (стр. 256)? Разумеется, отнюдь нет, ибо в эпоху родового строя гех
вовсе не был «царем» в смысле позднейшего монарха. Тоже самое можно сказать и об
отсутствии у латинян индоевропейского слова для populus (стр. 176), которое еще не
говорит за то, что «протолатины» не принесли с собою в Италию родовой организации.
Главы 10-я и 11-я содержат обзор борьбы италиков с Римом в период от самнит¬
ских войн до союзнической войны. Девото считает, что к началу II в. до н. э. была слом¬
лена «национальная» самобытность италиков и только общность интересов в борьбе
1	Подобно М. Е. Сергеенко, Помпеи, М.— Л., 1949, стр. 155 и 158. Однако
стенную живопись в Помпеях М. Е. Сергеенко считает лишь подражанием «римской
моде» (стр. 198).
2	Ср. F. А 1 t h е i m, ук. соч., стр. 136.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
против Рима еще поддерживала сознание былой оскско-умбрской народности (стр. 331—
332). С этим трудно согласиться, так как оскский язык держался еще, судя по надпи¬
сям, в I в. н. э., и поэтому для первого века н. э. мы можем говорить об италийской
народности не в смысле слияния италиков с римлянами1, а лишь как о продолжении
прежних оскско-умбрских народностей, но уже с латинским языком в качестве сред¬
ства общения.
Переходя к общеисторическим и лингвистическим взглядам авторов обеих рас¬
сматриваемых работ, следует подчеркнуть, что они находятся под значительным влия¬
нием неолингвистического направления зарубежного языкознания1 2 в сочетании с
идеалистическим пониманием исторического процесса, которое особенно ярко прояв¬
ляется в книге Альтгейма. Здесь мы встречаемся с утверждением о «недоказуемости»
естественно-научного представления о происхождении человека (стр. 8), с высказыва¬
ниями против генеалогического принципа классификации языков (стр. 6), с нападками
на «механистическое» (т. е. материалистическое.— Б. Я.) миропониманиеXIX в., с био¬
логической трактовкой понятия «этнос», с отождествлением этнического и лингвисти¬
ческого смешения (стр. 214) и с другими положениями, которые не могут претендо¬
вать на внимание со стороны серьезного читателя. Не составляет особого труда пока¬
зать, что общетеоретические взгляды Альтгейма не помогают ему при конкретной
разработке исторического материала. Наоборот, там, где Альтгейм придерживается
своих предвзятых теоретических концепций, он приходит к выводам, лишенным ка¬
кой-либо научной ценности, например, параллелизм между историей союза самнитов
и Этолийского союза есть, по Альтгейму, результат общего происхождения от илли¬
рийцев (стр. 270); родство филистимлян с иллирийцами (венетами) доказывается фак¬
том наличия у обеих народностей одного слова brzl-fursill «железо» и головных уборов
из камыша или перьев (стр. 51—54)3; переселение берберо-ливийцев в Европу объяс¬
няется их воинственностью, которая, в свою очередь, порождена суровой природой
пустыни, закаляющей человека в борьбе за существование и т. д.
Следует подчеркнуть, что при этом социально-экономические проблемы совер¬
шенно выпадают из поля зрения Альтгейма.
Для Девото не характерна столь крайняя точка зрения4. Правда, он признает
лингвистическое смешение и языковые схождения движущими силами развития язы¬
ка, но вместе с тем придерживается строгой методики сравнительно-исторического изу¬
чения языков. С другой стороны, Девото уделяет внимание и социально-экономиче¬
скому фактору в истории, например, росту классового расслоения общества (судя по
переходу от коллективных захоронений к групповым (семейным) и индивидуальным —
стр. 76—77), связи обычая vêr sacrum с перенаселением (стр. 137). К сожалению, мы
1	G. М о h 1, Introduction à la chronologie du latin vulgaire, P., 1899, стр. 147—
150; И. M. Тройский, ук. соч., стр. 223—224, 231—232, 251.
2	Разбор концепций неолингвистов см. в работе А. В. Десницкой, Вопросы
изучения родства индоевропейских языков, М.— Л., 1953, стр. 189—193, 264—272,
282—284. Нельзя целиком согласиться с резко отрицательной оценкой проф.
А.	В. Десницкой теоретических взглядов М. Бартольди, о котором Антонио
Грамши писал, что он сделал лингвистику исторической наукой (см. Э. Я. Е г е р-
ман, Вопросы лингвистики в теоретических трудах А. Грамши, ВЯ, 1954,
№ 5, стр. 115). В дальнейшем, как известно, большинство неолингвистов встало
на идеалистические позиции.
3	Кстати, этот же аргумент о головном уборе из перьев служит Альтгейму для до¬
казательства родственных связей сардов и ливийцев (стр. 173). Подобным образом
объясняет автор и иллирийское влияние на искусство италиков, поскольку статуя
воина из Капестрано имеет головной убор «иллирийского» происхождения (стр. 271 —
272).
4	Это не значит, что во взглядах Девото мы не встречаемся с явными уступками в
сторону идеализма и «ментализма», за что его хвалит, например, Е. P u 1 g г а ш,
«Language», 28 (1952), стр. 262.

166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
не находим в его монографии отдельной главы, посвященной оскско-умбрскому обще¬
ству.
В то же время, не считая социально-экономический фактор движущим стержнем
исторического развития, Девото легко переходит от правильных и интересных наблю¬
дений К социологическим натяжкам и явным модернизациям, как, например, к пред¬
положению о социальной революции внутри индоевропейского племени далекого до¬
исторического прошлого, т. е. в обществе, в котором не могло быть и речи о существо¬
вании классовых различий.
Положительное значение книг Девото и, отчасти, Альтгейма заключается в нали¬
чии в них богатого и свежего фактического материала, в учете новых открытий и
специальных исследований, в обилии интересных частных наблюдений и догадок,
одним словом, в том, что они будят исследовательскую мысль, по-новому ставят ряд
узловых вопросов древнейшей истории Италии. Что же касается основных выводов
авторов, то, как указывалось выше, только немногие из них могут быть приняты
без оговорок.
Надо думать, что новые находки, особенно эпиграфических памятников, и усилен¬
ная разработка накопленных материалов в ближайшем будущем дадут возможность
создать новые синтетические труды по древнейшей истории народов Италии.
Б. И. Надэлъ
Е. LEVY, West Roman Vulgär law. Law of property, Philadelphia,
1951, 305 стр.
Эрнст Леви — в прошлом профессор Берлинского и других немецких универси¬
тетов, а в настоящее время — профессор Вашингтонского университета — является
автором многочисленных работ по истории римского права. Рецензируемая моногра¬
фия представляет собою первый том труда Э. Леви, посвященного изучению после-
классического римского права. В первом томе рассматривается право собственности.
Содержание второго тома, выпуск которого подготавливается издательством «Бэляус
Нахфольгер», составляет обязательственное право.
Поскольку книга Э. Леви посвящена анализу римского права собственности —
проблеме, имеющей первостепенное значение для экономического развития, значение
этого труда выходит за рамки чисто историко-правовых проблем и представляет боль¬
шой интерес для изучения истории Римской империи в целом.
Цель данной рецензии состоит не в исчерпывающем анализе той интерпретации
римских правовых понятий, которая содержится в книге Э. Леви (эта задача должна
быть предоставлена специалистам по истории римского права), но главным образом
в характеристике значения данного труда для изучения общих проблем социально-
экономической истории Римской империи.
Термин «вульгарное право» был введен в специальную литературу еще Г. Брун¬
нером. Последний обозначал этим термином право, применявшееся на практике рим¬
скими провинциалами в период Поздней римской империи, право, представлявшее
собою эволюцию или даже «вырождение» (Entartung) чистого римского права1. При¬
мерно такое же толкование «вульгарному праву» давал и Л. Миттейс1 2. Э. Леви не¬
сколько расширяет понятие вульгарного права. По его мнению, вульгарное право пред¬
ставлено и в конституциях позднеримских императоров (стр. 4). Перегрянское право,
которое Миттейс рассматривал как неримское право, с точки зрения Леви,— разно¬
видность «вульгарного права» (стр. 6). «Вульгарное право» и «послеклассическое»,
1Н. Brunner, Deutsche Rechtsgeschichte, I, Lpz, 1906, стр. 378.
2 L. M i t t e i s, Reichsrecht und Volksrecht, Lpz, 1891, стр. 5.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
по Леви, не тождественные понятия. Не все положения вульгарного права могут быть
отнесены к послеклассическому (стр. 2). Но практически Э. Леви для характеристики
вульгарного права использует именно источники послеклассического права. Идеи
вульгарного права универсальны: они характерны и для Западной и для Восточной
империи. Торжество этого права начинается со времени правления Константина и про¬
должается на Западе вплоть до гибели Империи, после чего оно продолжало существо¬
вать в германских варварских государствах; на Востоке — до правления Юстиниа¬
на — реставратора классического римского права (стр. 15—16).
Центральное место в работе Леви занимает анализ эволюции понятий собствен¬
ности и владения в IV—VI вв. Автор рассматривает также вопрос о способах приобре¬
тения собственности, о средствах защиты собственности и владения и некоторые дру¬
гие связанные с этим вопросы. Исследуя эволюцию права собственности в Позд¬
ней империи, Леви, как правило, сопоставляет послеклассическое право в Западной
Римской империи с законодательством Юстиниана и правом варварских германских
государств (главным образом вестготским, бургундским и остготским). Основные источ¬
ники, которые использует Леви для изучения вульгарного права,— это комментарий
к кодексу Феодосия и к Сентенциям Павла, а также законодательство вестготского,
бургундского и остготского государств.
Содержание понятия собственности в послеклассическом римском праве давно уже
является объектом обсуждения в специальной литературе. Вопреки мнению Фюстель
де Куланжа, доказывавшего неизменность понятия частной собственности на протяже¬
нии всего периода существования Римской империи1, А. Гальбан-Блнженшток уста¬
новил, что в Поздней империи сокращается расстояние между собственностью и вла¬
дением1 2. Э. Леви, опираясь на тщательный анализ источников, показывает,
как изменялось содержание понятий собственности и владения в послеклассический
период. Четкое различие между собственностью и владением, присущее классическому
римскому праву, действительно еще при Диоклетиане. Но после него термин posses¬
sio становится общим наименованием собственности (стр. 22 сл.). В то же время domi¬
nium в ряде случаев обозначает владение вещью, т. е. то, что в классической юриспру¬
денции именовалось possessio (стр. 32—33). Таким образом, для вульгарного права
характерно смешение понятий собственности и владения. В этот период расширяется
также понятие узуфрукта. Если юристы классического периода относили узуфрукт
к числу прав на чужие вещи (jura in re aliena), то для вульгарного права узуфрукт —
это один из видов собственности, ограниченной отсутствием права ее отчуждения
{стр. 36—40).
Э. Леви отмечает также трансформацию, происшедшую в Поздней империи с раз¬
личными видами наследственной аренды — эмфитевзисом и jus perpetuum.
Классическое римское право рассматривало эмфитевзис и jus perpetuum не как
jura in re aliena, но как аренду или куплю-продажу. В послеклассическом праве этим
видам пользования вещью придаются черты dominium, хотя иногда они рассматри¬
ваются по-прежнему как аренда (стр. 46—47). Но на Востоке, в отличие от Западной
империи, с V в. заметно четкое разграничение эмфитевзиса и собственности (domi¬
nium).
Смешение понятий собственности и владения делает теперь возможным то, что
было совершенно исключено во время господства римского классического права —
одновременную собственность двух или нескольких лиц на одну и ту же вещь — do¬
minium duorum in solidum (стр. 67).
Точка зрения вульгарного права на собственность и владение отражена и в праве,
кодифицированном Юстинианом. Но в общем законодательство Юстиниана возвра¬
1	Фюстель де Кулан ж, История общественного строя древней Франции,
II, СПб., 1902, стр. 100.
2	А. Halban-Blumenstock, Die Entstehung des deutschen Immobiliarei¬
genthums, Innsbruk, 1894, стр. 154—162.

168
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
щается к характерному для классического права разграничению собственности и вла¬
дения (стр. 73—74). Зато в германских государствах положения римского вульгарного-
права о собственности играли определяющую роль (стр. 90).
Характерной чертой послеклассического права, как отмечает Леви, является
также прогрессирующее ограничение частной собственности государством. Это ограни¬
чение выражается в экспроприации в некоторых случаях имущества частных лиц ради
общественных нужд (например, принудительная продажа хлеба, освобождение рабов
за их заслуги перед государством и проч.), в ограничении права отчуждения имущества
для определенных разрядов населения (стр. 119), в утрате права собственности на
землю теми лицами, которые в течение известного времени не обрабатывали ее (стр. 112),
в принудительном наделении налогоплательщиков землей — эпиболэ (стр. 112) и т. д.
Подобные ограничения права частной собственности государством присущи и праву
германских варварских государств (за исключением положения об agri deserti) и за¬
конодательству Юстиниана (стр. 124—125).
Вульгарное право отличается от классического также и по способам приобретения
собственности. Исчезает свойственное классическому праву разграничение между ак¬
том обязательства и актом передачи имущества (стр. 127). Если прежде уплата покуп¬
ной цены не являлась необходимым условием для передачи собственности, то теперь
уплата цены — неотъемлемое условие подобных сделок (стр. 137). Купля-продажа
снова, как и в доклассический период, развивается в сделку, характеризуемую прежде-
всего уплатой цены вещи наличными деньгами. Передача (traditio) происходит теперь
обычно одновременно с уплатой цены.
Изменяется также роль дарений в хозяйственной жизни: из причины передачи
имущества дарение нередко становится одним из способов передачи собственности
(стр. 146).
В законах Юстиниана снова возрастает роль норм классического права при регу¬
лировании способов приобретения имущества. Но эти нормы все же несколько модифи¬
цированы юристами VI в. (стр. 155—156). Законодательство же варварских госу¬
дарств усвоило положения вульгарного права о способах приобретения собственности,
и лишь в отдельных случаях можно усмотреть здесь влияние германских институток
(стр. 161—168).
Иначе, чем в классическом праве, рассматривается в вульгарном нраве и вопрос
о приобретательной давности. Usucapio исчезает после Диоклетиана, и приобретение
собственности в связи с давностью владения происходит теперь в соответствии с ин¬
ститутом praescriptio longi temporis. Приобретательная давность устанавливается те-
нерь сначала в 40, а затем в 30 лет, причем, в отличие от классического права, неза¬
висимо от добросовестности владения, bona fides (стр. 192).
Распространенным способом приобретения собственности становится также обра¬
ботка земель, заброшенных их владельцами (стр. 194). Юстиниан пытался восстановить
принцип добросовестности как условие для приобретения собственности в связи с
давностью владения, но эта попытка не имела успеха.
Вульгарное право отличалось от классического и по способам защиты собствен¬
ности и владения.
Для практики защиты собственности в послеклассический период характерно
разложение системы исков. Изменяется значение самого термина «виндикация». Если
в классическом римском праве vindicare означало судебную процедуру для защиты
абсолютного права собственности отдельных лиц, то в вульгарном праве (как и в древ¬
неримском) таким термином характеризуется самопомощь, внесудебное присвоение
имущества (стр. 218—219).
Изменяется также концепция вещных и личных исков. Иски квалифицируются
теперь не столько по причине судебного дела, сколько по объекту этого дела. Теперь
ставится в первую очередь не вопрос — «почему я могу требовать?», но во¬
прос — «что я могу требовать?» (стр. 228). Поэтому actio in rem выступает как
требование определенной вещи, a actio in personam — как любая жалоба по по¬
воду денежного платежа. Характерная черта системы защиты собственности в нос-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
169»
леклассическом праве — это то, что теперь не только истец, но и ответчик должен
доказать свое право собственности (стр. 233). На Востоке система исков была воз¬
рождена и отчасти даже расширена Юстинианом. Германские же варварские государ¬
ства следовали в этом отношении за римским вульгарным правом.
Послеклассическому праву присущи также нововведения в отношении защиты
владения. Происходит сближение защиты способов собственности и владения. Специ¬
фическая защита владения с помощью интердиктов утрачивает свое прежнее значение.
Из всех прежних интердиктов остается в употреблении лишь триада: unde vi, utrubi,
quorum bonorum (стр. 263—265). Но и эти интердикты претерпевают изменения: они
превращаются в нормальные иски по поводу возвращения владения. Падение значе¬
ния интердиктов, по мнению Леви, объясняется тем, что теперь, в период крушения
старого общества (in the midst of the collapsing society), для борьбы против насилий,,
нарушений владения недостаточно было гражданских средств. Поэтому Константин
стал карать нарушение владения суровыми наказаниями, присущими уголовному
праву,— конфискацией имущества и проч. (стр. 250).
С расширением практики насилий Леви связывает и изменение удельного веса
различных видов интердиктов. Так, например, интердикт uti possidetis, применяв¬
шийся раньше в случае частичного нарушения кем-либо чужого владения, выходит из
употребления, так как теперь приходится обращать главное внимание на восстанов¬
ление вовсе утраченного в результате насилия владения. Поэтому и применяется ши1-
роко в этот период интердикт unde ѵі (стр. 265).
Слияние средств защиты собственности и владения на Западе завершилось после
падения Римской империи.
В германских варварских государствах вовсе не применялась специфическая про¬
цедура защиты владения. Юстинианом был восстановлен классический интердиктный
процесс, но такие черты вульгарного права, как отказ от exceptio vitiosae possessionis
и применение конфискации имущества в качестве меры наказания за нарушение вла¬
дения, характерны и для восточноримского права VI в. (стр. 272).
Труд Э. Леви ценен прежде всего тем, что он убедительно демонстрирует специфи¬
ческий характер послеклассического римского права. Собранный автором фактический,
материал об эволюции римского права расширяет наши представления о некоторых
сторонах социальной жизни Поздней империи, прежде всего об отношениях собствен¬
ности, и облегчает изучение проблемы разложения рабовладельческой собственности
и зарождения элементов новой формы собственности.
Сопоставление автором западного послеклассического права и права Юстиниана
представляет значительный интерес для исследования особенностей исторического'
развития Восточной Римской империи. Сравнивая вульгарное римское право с варвар¬
скими правдами, автор сделал также ряд плодотворных выводов относительно путей,
по которым проходила романизация права варварских германских государств.
Вместе с тем интерпретация, которую Э. Леви дает послеклассическому римскому
праву, не может не вызвать серьезных возражений.
Речь идет прежде всего о самой методологии автора. Э. Леви рассматривает юри¬
дическую форму собственности в полном отрыве от ее материального содержания,
в отрыве от экономических отношений. Для Леви собственность — это не общественное
отношение людей, определенных социальных классов, но лишь отношение людей к ве¬
щам. Автор рецензируемой книги не учитывает в достаточной мере влияние экономиче¬
ских факторов на развитие права. Этот основной методологический порок концепции
автора помешал ему плодотворно разработать богатый фактический материал, собран¬
ный в его книге.
Э. Леви не может поэтому решить проблему происхождения вульгарного права и
объяснить причины торжества последнего в Поздней империи. Автор отвергает мнение,,
будто решающую роль в разложении классического права на Западе сыграло грече¬
ское влияние. Но он объясняет возникновение вульгарного права лишь тем, что рим¬
ское право в течение ряда веков постепенно упрощалось, «популяризировалось», про¬
извольно истолковывалось юристами послеклассического периода (см. стр. 7, 70-

170
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
71 )1. Причины же этого упрощения права Леви и не пытается раскрыть, если не счи¬
тать глухого упоминания о социальных, экономических, политических и культурных
изменениях (стр. 2).
Нежелание автора искать корни вульгарного права в области экономической
жизни западных провинций Римской империи лишает его возможности обнаружить
общие тенденции развития права собственности в рассматриваемый период, четко вы¬
делить те изменения права, которые отражают появление элементов нового, т. е. фео¬
дального права собственности.
Тот юридический феномен, который обстоятельно описан автором,— расширение
понятия владения и сближение его с понятием собственности,— по-видимому,находится
в связи с характерными чертами римской экономики IV—V вв.— господством круп¬
ного землевладения при мелком производстве и с зарождением форм условного земле¬
владения, присущих феодальной форме собственности.
Игнорируя связь между правом собственности и классовыми отношениями, Э. Леви
закрывает себе путь к объяснению многих им же самим отмеченных интересных явле¬
ний. Автор, например, вскользь упоминает о том, что сближение понятий собственности
и владения касалось лишь тех лиц, которые владели землей suo nomine, и не влияло
поэтому на положение рабов, акторов, прокураторов, либертинов и колонов; вульгар¬
ное право, подобно классическому, не рассматривало всех этих лиц как владельцев
(стр. 62—63).
В других случаях автор останавливается на сближении владельческих прав на
землю крупных арендаторов императорских доменов—эмфитевтов—с правом собствен¬
ности1 2, отмечает правовые нормы, которые облегчали магнатам практику захвата
чужих владений3. Но все эти явления не находят в книге Э. Леви объяснения, и это
совершенно естественно, так как нельзя правильно истолковать подобные факты, не
обращаясь к классовым отношениям рассматриваемого периода, к процессу формиро¬
вания социального слоя колонов — предшественников средневековых крепостных,
с одной стороны, крупных землевладельцев, с другой.
Точно так же и факты ограничения государством в последний период существо¬
вания Империи частной собственности (куриалов, колонов и проч.) остаются без удо¬
влетворительного объяснения потому, что автору чуждо представление о классовом
характере государства, о влиянии классовых интересов господствующего класса че¬
рез посредство государственной власти на формирование официального, а вместе с тем
и вульгарного права.
Игнорирование связи между правом и социально-экономическим строем приводит
к тому, что в книге Леви отсутствует сколько-нибудь ясно выраженная грань между
римским послеклассическим правом и правом варварских германских государств.
Характеризуя процесс романизации права этих государств, усвоения последним
вульгарного римского права, автор умаляет роль германских институтов в бургунд¬
ских и других варварских законах. Э. Леви отрицает, например, наличие следов гер¬
манских общинных порядков в аграрном строе варварских государств, не подтверж¬
дая, однако, эти свои выводы убедительным анализом источников. Ярким при¬
мером такого необоснованного отождествления позднеримских и германских право¬
1	Сходные взгляды относительно происхождения вульгарного права высказывает
также немецкий историк права Ф. Виакер. См. F. W і а с k е г, Vom Römischen
Recht, Lpz, 1944, стр. 33—34; о н ж e, Vulgarismus und Klassizismus im Recht der
Spätantike, 1955 (последняя книга известна нам лишь по рецензии в «Zschr. für
Rechtsgeschichte, Rom. Abth.», 74 (1956), стр. 444).
2	См. также E. L е ѵ у, Vom römischen Precarium zur germanischen Landleihe,
«Zschr. für Rechtsgesch., Rom. Abth.», 66 (1948), стр. 18—21.
3	Уголовные кары за нарушение владения не применялись в том случае, если на¬
силие было совершено не лично самим магнатом, а его людьми, и сам он ссылался на
то, что плохо был осведомлен о данном деле. В таком случае магнат должен был лишь
вернуть захваченное имущество его законному владельцу (стр. 260).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
171
вых явлений может служить аналогия, которую Э. Леви проводит между вмешатель¬
ством римских императоров в частную собственность и «автократическим» характером
власти германских королей (стр. 122). Между тем, известно, что захват королями вар¬
варских германских государств в свое распоряжение всей земли на завоеванной тер¬
ритории вытекал из норм германского права.
Всесторонне изученные Э. Леви изменения в способах приобретения собствен¬
ности, несомненно, свидетельствуют об упрощении системы частного права в Поздней
империи. Но это упрощение процедуры передачи собственности, вероятно, связано, в
•свою очередь, с упадком экономической жизни и натурализацией хозяйства в Поздней
империи.
Следует также отметить, что автор оставляет, по существу, открытым и вопрос о
причинах «возрождения» римского классического права в Восточной Римской империи
при Юстиниане, так как нельзя признать достаточным обоснованием этого явления
ссылку на наличие на Востоке юристов, воспитанных в духе классического римского
права (стр. 273).
Вопрос об эволюции права в Восточной Римской империи в III—VI вв., о
разрыве между послеклассическим правом IV—V вв. на Востоке и правом Юстиниана
тгребует специального рассмотрения. Но совершенно очевидно, что в праве Юстиниана
представлен ряд тех норм классического права, которые на Западе давно уже вышли
из употребления. Это явление, по-видимому, можно объяснить лишь в том случае, если
•будут учтены различия в экономическом и политическом развитии обеих частей Импе¬
рии, сохранение на Востоке больших остатков товарно-денежного хозяйства, чем на
Западе, более медленные темпы развития феодальных отношений.
В отзывах на книгу Э. Леви, появившихся в зарубежной печати, уже отмечалось,
что, хотя автор характеризует вульгарное право как право, рожденное из практики, он
«освещает его, главным образом, по материалу, извлеченному из императорских кон¬
ституций1.
В заключение следует отметить, что книга Э. Леви, в которой собран бога¬
тый материал о развитии римского права в период, являющийся, по существу, уже
переходным от античности к средневековью, может служить серьезным подспорьем
при изучении проблем падения античного общества и генезиса феодализма в Запад¬
ной Европе,
А. Р. Корсунский
КРАТКИЕ АННОТАЦИИ
НОВАЯ ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
БЛИЖНЕГО ВОСТОКА
МЕСОПОТАМИЯ
А.	Р а г г о t, Archéologie mésopotamienne, I. Les Etapes, P., 1946, 542 стр.; II.
'Technique et problèmes, P., 1953, 470 стр. Книга содержит суммарную характеристику
результатов археологических путешествий и открытий в Ираке и Иране до середины
XIX в. и краткое изложение истории дешифровки клинописи. Основной материал
книги представляет собою описание раскопок конца XIX — первой половины XX в.
до второй мировой войны (отмечены также некоторые открытия, сделанные в военные
годы). Этот материал излагается отдельно для каждого исследованного пункта, причем
автор не упускает из виду общей картины: хронологических и стратиграфических соот¬
ветствий, культурно-исторических взаимоотношений. Книга богато иллюстрирована,
•снабжена картами, планами раскопок и детализированной библиографией. Во II томе
1J. Gaudement, «Revue historique de droit français et étranger», 1953, № 2,
стр. 295—296.

172
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
трактуются вопросы археологической техники и проблемы, связанные с датировкой
археологических горизонтов различных древних мест поселения в Месопотамии, рав¬
но как и с древнемесопотамской хронологией вообще.
На примере раскопок Гассуны (близ Мосула) в 1943—1944 гг. автор устанавливает
хронологическую последовательность керамики типа Самарры и типа Тель Галафа и
относительную продолжительность периода Галафа. Автор также прослеживает из¬
вестные различия между культурой Эриду и культурными явлениями типа Самаррь*
и Галафа. С помощью данных, добытых раскопками Мари, проверяются данные Хор-
сабадского списка царей и устанавливается соотношение во времени между Шамши-
ададом и Хаммурапи. Автор принимает «короткую» хронологию Сиднея Смита, относя;
Хаммурапи к первой половине XVIII в. до н. э.
Н. Schmökel, Ur, Assur und Babylon. Drei Jahrtausende im Zweistromland
(Grosse Kulturen der Frühzeit, hrsg. v. H. Th. Bossert), Zürich, 1955, 300 стр., из них
118 табл. Альбом по истории культуры древней Месопотамии III тысячелетия до н. э.,
преимущественно по памятникам из новых раскопок Ура, Л агата, Джемдет-Насраг
Ашшура.
S. Н. Hooke, Babylonian and Assyrian Religion, L., 1953, 125 стр. Введение
в изучение истории религий древнего Двуречья.
S. N. Kramer, Ur-Nammu Law Code, «Orientalia», 23 (1954), 1, стр. 40—
51. Первоначальная публикация клинописного текста на табличке из Ниппура, храня¬
щейся в истамбульском музее. Она содержит обрывки законоположений, кодификация
которых связывается с именем Ур-Намму, царя Ура, а также упоминания о некоторых
политических событиях. Данные таблички свидетельствуют о синхронизме Ур-Намму
и Гудеа, правителя Лагаша, что заставляет отнести царствование Гудеа не к XXII,
а к XXI в. до н. э.
E.	Szlechter, Le Code d'Ur-Nammu, RAss, XLIX (1955), »N*2 4, стр. 169—177.
Републикация (транслитерация и французский перевод) и комментарий к отрывкам
кодекса Ур-Намму (RAss, XLVII (1953), № 1, стр. 1).
F. J.Stephenson, A Surveyor's Map of a Field, JGSt, VII (1953), № 1, стр.
1—4. Републикация и исследование клинописной таблички (впервые изданной в
ІВТ, I, 22), на которой нанесен план земельного участка, принадлежащего богине
Нинурра. План датирован вторым годом Бур-Сина, третьего царя III династии Ура,
и происходит из города Умма.
Th. J ас ob s е п, The Reign of Ibbi-Suen, JCSt, VII (1953), № 2, стр. 36—47. Ис¬
следование, посвященное пересмотру основных текстов, касающихся царствования
Иби-Сина (2244—2200 гг. до н. э.), последнего царя III династии Ура. Автор связывает
данные этих текстов с известиями о нашествии эламитов.
А. G о е t z е, Hulibar of Duddul, JNES, XII (1953), № 2, стр. 114—123. Публи¬
кация глиняной таблички из Дрехема близ Ниппура, относящейся к эпохе III дина¬
стии Ура и связанной с именем Хулибара из Дуддули. Исследуя эти имена, автор при¬
ходит к заключению, что Дуддули эпохи Ура, Туттуль из текстов Мари и хурритский
Дуддуль представляют собою варианты одного и того же названия местности на верх¬
нем Тигре. Имя Хулибар автор считает хурритским.
Th. Jacobsen and S. N. Kramer, The Myth of Inanna and Bilulu, JNES,
XII (1953), № 3, стр. 160—188. Публикация (с транслитерацией, переводом, историко¬
мифологическим введением и комментарием) четырехсторонней таблички с шумерским
текстом, представляющим версию мифа о Таммузе.
А. G о е t z е, An Old Babylonian Itinerary, JCSt, VII (1953), № 2, стр. 51—72.
Публикуя древневавилонскую табличку (UIOM, 2134) с описанием путешествия из
Ларсы к верхнему течению Тигра, автор предлагает целый ряд отожествлений назван¬
ных в ней пунктов Двуречья и датирует ее текст 28 годом Шамши Илуна.
H. Limet, Documents économiques de III dynastie d'Ur, RAss, XLIX (1955),
№ 2, стр. 69—93. Публикация (в факсимиле, транслитерации и французском переводе)
38 клинописных табличек из Уммы и Дрехема, относящихся ко времени III династии
Ура и содержащих перечни домашних животных, с указанием их принадлежности,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
173
гиеречни различных работ, а также списки изделий из разных материалов и продуктов
.питания.
М. Lambert, Épigraphie élamite, RAss, ХЫХ (1955), № 1, стр. 42—45; № 3,
«стр. 149—153. Автор предлагает некоторые поправки к чтению и переводу недавно
•опубликованных древиеэламских текстов из Чога-Зембиль (М. Rutten, Les documents
-épigraphiques de Tschoga-Sembil, MDP, 32, P., 1953). Вторая часть исследования по¬
священа именам и эпитетам древнеэламских божеств.
F.-J. Stephens, Notes on Some Economie Texts of the Time of Urukagina,
RAss, XLIX (1955), №3, стр. 129—136. Изучая хронологические данные древнешу-
мерских хозяйственных документов (полностью впервые опубликованных Ламбе-
ром в RAss, XLVII (1953), стр. 106 и 109), автор оспаривает общепринятую после¬
довательность предшественников Урукагины: Лугаланда, Энентарси, Урукагина — и
высказывает предположение о непосредственном следовании Урукагины за Лугалан-
дой. Далее, рассматривая долговые документы, которые датированы VI годом Уру¬
кагины, автор приходит к выводу, что реформы Урукагины относятся к поздним
годам его царствования.
L. W о о I I е у, Excavations at U г. A Record of Twelve Years' Work, L., 1955,
:262 стр. Популярный очерк истории Ура от основания города до позднеримского вре¬
мени, написанный по данным археологических раскопок под руководством автора.
W. G. Lambert and О. R. G и г п е у, The Sultantepe Tablets III. The Роет
of the Righteous Sufferer, ASt, IV (1954), стр. 65—90. Публикация двух древнеаккад¬
ских текстов, содержащих варианты религиозный поэмы, излагающей жалобы «спра¬
ведливого страдальца».
I. J. Ge lb, Two Assyrian King Lists, JNES, XIII (1954), № 4, стр. 209—230.
Публикация—в сопоставлении с известным Хорсабадским списком—нового списка ас¬
сирийских царей, происходящего из частной коллекции и ставшего известным в 1953 г.
Этот список мало чем отличается от Хорсабадского, но все же сопоставление обоих
•списков позволило автору уточнить некоторые чтения и заполнить лакуны.
Е.	Cavaignac, Les deux listes royales assyriennes. Conséquences chronolo¬
giques, RAss, XLIX (1955), № 2, стр. 94—97. На основании опубликованных в JNES,
XIII (1954), стр. 209 слл. (см. выше) списков ассирийских царей автор уточняет хро¬
нологию касситских царей от Бурнабуриаша (1365—1340) до Ададшумузура (1215—
1185). Сопоставляя даты царствования Ашшурубаллита (1356—1320) с данными тель-
амарнских текстов, он определяет год смерти Аменхотепа IV как 1352, уточняет даты
XIX династии и датирует восшествие на престол Рамсеса II 1292 годом. Царствование
Шамши-адада I автор относит к началу XVIII в. до н. э.
W. F. L е е т а п s, Le synchronisme Samsi-addu — Hammurabi d'apres certains
textes du Louvre, RAss, XLIX (1955), № 4, стр. 202—204. Во взаимных соответствиях
некоторых дат, содержащихся в нескольких текстах Ларсы (TCL, X, 20, 93, 98, 125;
XI, 222), автор находит подкрепление установленного ранее факта соответствия по¬
следнего года царствования Шамши-адада 14 году царствования Хаммурапи. Отмечен¬
ные автором соответствия позволяют более точно датировать некоторые исторические
•факты времени Хаммурапи и предположить синхронными 5 год царствования Ибал-
пиэля, царя Эшнунны, 42 год царствования Рамсина, царя Ларсы, и 12 год царство¬
вания Хаммурапи.
Е. Cavaignac, Duppisu, RAss, XLIX (1955), № 4, стр. 204—206. Автор при¬
ходит к выводу, что слово duppiSu сопровождает в ассирийских хронологических спи¬
сках имя царя, умершего на первом году своего царствования.
H. W. F. S a g g s, The Nimrud Letters, 1952. Part I. The Ukin-Zer Rébellion and
related Texts, «Iraq», XVII (1955), 1, стр. 21—56. Публикация (факсимиле, транслите¬
рация, перевод и комментарий) И ассирийских документов из числа найденных в
1952 г., при раскопках в Нимруде (древнем Калахе), представляющих собою донесения
ассирийских правительственных функционеров Тиглатпаласару III и относящихся,
как полагает автор публикации, к произошедшему в 734—731 гг. до н. э. в Вавилоне
восстанию Укинзера — вождя халдейского племени Бит-Амуккани. Публикация со¬

174
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
провождается историческим экскурсом, связывающим содержание писем с данными ан¬
налов Тиглатпаласара III и Вавилонской хроники.
Я. W. F. S а g g s, The Nimrud Letters 1952, Part II. Relations with the Westr
«Iraq», XVII (1955), 2, стр. 126—154. Публикация (факсимиле, транслитерация, пере¬
вод, филологический и исторический комментарий) 12 ассирийских документов (доне¬
сений царю), найденных при раскопках Нимруда и относящихся ко времени между
740 и 705 гг. до н. э. (т. е. к концу царствования Тиглатпаласара III и к первой
половине царствования Саргона II) или, как полагает автор публикации, более точно,
к году переноса Саргоном ассирийской столицы из Калаха в Дур-Шаррукин. Доку¬
менты касаются отношений Ассирии с городами сирийского побережья Средиземного
моря и прилегающих областей.
А. L. О рр е п h e і т, «Siege-Documents» from Nippur, «Iraq», XVII (1955), 1,
стр. 69—89. Исследование девяти позднеассирийских документов, найденных в 1950—
1951 гг. при раскопках Ниппура, датируемых временем от 702 до 617 г. до н. э. и вхо¬
дивших, по мнению автора, в семейный архив некоего Нинурта-убаллита (и его отца
Бел-усати). В исследуемых документах Нинурта-убаллит является покупателем ма¬
леньких девочек, проданных ему, как показывает Оппенгейм, их родителями во время
осады Ниппура в царствование Набупалассара. При исследовании вопроса о купле-
продаже молодых девушек в нововавилонскую эпоху автор привлекает значитель¬
ный древнеассирийский правовой материал. Исследование сопровождается публика¬
цией рассматриваемых документов в транслитерации и переводе.
3. J. Finkeistein, Cuneiform Texts from Tell Billa, JCSt, VII (1953), № Ar
стр. Ill—176. Публикация (с переводом на английский язык) найденных в 1930—
1934 гг. 90 клинописных текстов из Биллы, в 15 милях к северо-востоку от Мосулаг
отожествляемой с древней Шибанибой — провинциальным ассирийским городом на,
месте хурритского поселения. Тексты относятся к средне-и позднеассирийскому вре¬
мени и содержат многочисленные данные о хозяйственной и культурной жизни асси¬
рийского провинциального центра, а также значительный материал, важный в исто¬
рико-географическом отношении.
D. J. Wiseman, The Alalakh Tablets, L., 1953, 164 стр. Публикация клино¬
писных табличек, найденных в Алалахе в 1937—1949 гг. Наиболее существенные из
публикуемых документов даны также в переводе на английский язык. Публикации
предшествует обширное введение, в котором автор излагает историю раскопок Ала-
лаха и дает краткий очерк его политической и культурной истории.
Я. О t t e п , Bibliotheken im Alten Orient, «Das Altertum», I (1955), Hft. 2, стр.
67—81. Обозрение крупнейших «библиотек» древнего Востока.— библиотеки Ашур-
банипала, архивов и библиотек Ашура, Ниппура, Богазкёя и некоторых храмовых и
частных архивов, с точки зрения их состава и принятого в них порядка хранения таб¬
личек. Автор касается также техники изготовления табличек и вопроса о социальном
положении и категориях писцов.
D. J. Wiseman, Assyrian Writing-Boards, «Iraq», XVII (1955), 1, стр. 3—13;
Я* Howard, Technical Description of the Ivory Writing-Boards from Nimrud, там же,
стр. 14—20. Описание ассирийских табличек для клинописных текстов, преимуще¬
ственно на материале найденных в 1953 г. при раскопках Нимруда полутора десятков
табличек из слоновой кости и такого же количества деревянных, записи на которых
производились стилем по покрывавшему их и местами сохранившемуся воску. Наход¬
ка датируется 707—705 гг. до н. э. Вторая из названных статей посвящена технике из¬
готовления костяных ассирийских табличек и преимущественно технике их соедине¬
ния в полиптихи.
А. Parrot, Ninive et Fanden Testament, P., 1953, 78 стр. Трактуя об отноше¬
ниях Ассирии и Сирии (а также Ассирии и Египта), поскольку они получили отражение
в Ветхом завете, автор сообщает новейшие археологические данные, позволяющие
проследить реальные культурные отношения между этими странами.
А.-Т. Servent і, Sul personale dei Templi neobabilonesi, «Aegyptus», XXXIV
(1954), 2, стр. 220—232. Основываясь преимущественно на издании нововавилонских

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
175
документов Лувра (G. Conteneau, Contrats néobabyloniens, P., 1927—1929, тт. XII—
XIII), автор составляет список хозяйственного персонала нововавилонских храмов
и исследует конкретное содержание каждой из должностей. В особенности показа¬
тельна для хозяйственной деятельности этих храмов номенклатура ремесленников и
сельскохозяйственных рабов.
В. Parker, Excavations at Nimrud 1949—1963. Seals and Seal impressionst
«Iraq», XVII (1955), 2, стр. 93—125. Публикация печатей и их оттисков, найденных при
раскопках в Нимруде (древнем Калахе). Специальной задачей публикации было опре¬
деление дат публикуемых печатей: автор относит одну из них к древнешумерскому
периоду, три—к XV—XIII вв. до н. э., две—к IX в. (царствование Ашурнасири-
пала II) и остальные к VIII—VII вв. до н. з.
К. R. М axwell-Hyslop, Note on a Shaft-hole Axe-pick from Khurab, Mak-
ran, «Iraq», XVII (1955), 2, стр. 161; F. E. Z e и n e r, The Identity of the Camel on the
Khurab Pick, там же, стр. 161—163. Публикация бронзового (или медного) втуль-
чатого боевого топора, типа клевца, с навершием в виде фигурки лежащего верблюда
(изучению этой фигурки специально посвящена вторая заметка). Топор был найден
А. Штейном при раскопках Кураба, в персидском Макране и находится в Peabody-
Museum в Гарварде. Датируется он по совместным керамическим находкам первыми
веками II тысячелетия до н. э.
М. Leibovici, Un texte astrologique akkadien de Boghazkôi, R Ass, L (1956),
№ 1, стр. 12—21 Сопоставляя изданные в разное время части аккадского астрологи¬
ческого текста (RHR, СХѴІ, 1937, стр. 136; KUB, XXXVII), автор дает его восстанов¬
ление (в транслитерации) и французский перевод. Текст представляет собою сборник
предсказаний, основанных на положении солнца относительно определенных
светил и т. п.
E. D. V an Buren, The Sun-God Rising, RAss, XLIX (1955), № 1, стр. 1—14.
Сопоставление изображений на цилиндрах-печатях из Ура и других центров Месо¬
потамии аккадской эпохи с изображением солнечного божества Шамаша, восходящего
над горами.
E. D. V а п Buren, New Evidence concerning an Eye Divinity, «Iraq», XVII
(1955), 2, стр. 164—175. Исследование о сущности ряда символических культовых изо¬
бражений, в частности глиняных вотивных изображений в виде удлиненных пластинок
с двумя «глазами», заполненными белой пастой, найденных в количестве около 12 000
при раскопках Тель Брека в храмовом слое, относящемся к периоду Джемдет Наср
(М. E. L. Mallowan, Excavations at Brak and Chagar Bazar, «Iraq», IX (1947), 1, стр. 33
слл., табл. XXV слл.).
E.	E b e I і п g, Beiträge zur Kenntniss der Beschwörungsserie Namburbi, RAss,
XLVIII (1954); XLIX (1955); L (1956). Публикация (транслитерация и перевод) аккад¬
ского сборника заклятий против несчастий и неблагоприятных предзнаменований.
A. Vollgraff-Roes, The Lion with Body-markings in Oriental Art, J NES,
XII (1953), № 1, стр. 40—49. Исследование, посвященное выяснению магического зна¬
чения ритуально-орнаментальных знаков, встречающихся на изображениях животных
(преимущественно львов) на древнем Востоке.
ЕГИПЕТ
J. V а n d і e г, Manuel d1 Archéologie égyptienne, I, 1-2, P., 1952, 1044 стр.; II,
1, P., 1954, 554 стр. Первая часть I тома этого фундаментального справочного издания
посвящена археологии так называемого «додинастического» периода истории Египта.
Вторая часть трактует о материальной культуре тинитской эпохи. Заключительные,
главы посвящены некрополю Саккара и памятникам искусства тинитской эпохи и
времени III династии. Первая часть II тома содержит историю погребальной архитек¬
туры древнего Египта и распадается на три раздела: царские гробницы, гробницы
частных лиц и погребальные стелы.
F.	Lex а, Verejnÿ zivot ve starovekém Egypte, II, Doklady, Praha, 1955, 240 стр. Во,
второй части работы дан сборник переводов на чешский язык древнеегипетских текстов,

176
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
характеризующих политическую, социальную и экономическую историю древнего
Египта. Книга богато иллюстрирована.
W. Wolf, Die Welt der Ägypter («Grosse Kulturen der Frühzeit», herausgegeben
V. H. Th Bossert), Zürich, 1955, 292 стр., из них 118 табл. Альбом фототипий, в том
числе с редко публикуемых памятников. Приложены данные справочного характера
относительно использованных памятников, хронологические таблицы и библиография.
М. Н а т т а d, Die «Weisse Mauer» war der erste Steinbau in Ägypten und ihr
Name rührt von dem Baumaterial her, «Ann. Serv.», LI 11 (1955), 1, стр. 203	207. Автор
полагает, что наименование Мемфиса — «город белых стен», выстроенного, согласно
традиции, при Менесе, возникло вследствие применения каменной известняковой
кладки, в качестве панцыря городских оборонительных стен, сложенных из глины.
G. А. R e і s п е г, А History of the Giza Necropolis, I, L., 1942, XLVII+532 стр.,
75 табл, и 325 рис. в тексте; II, The Tomb of Hetep-Heres, the Mother of Cheops. A Study
of Egyptian Civilization in the Old Kingdom. Completed and Revised by W. S. S m i t h,
L., 1955, XXV+107 стр., 55 табл. Том I содержит детальную классификацию и описа¬
ние типов погребальных сооружений (мастаба, скальных и грунтовых гробниц) ранне¬
династического некрополя в Гизе, их хронологии, погребального ритуала и инвентаря,
по раскопкам, производившимся под руководством автора, начиная с 1902 по 1940 г.
Том II содержит полную публикацию материалов раскопок подземной гробницы ца¬
рицы Хетепхерес, жены Снофру и матери Хуфу, открытой у подножья пирамиды
последнего в 1925 г, экспедицией под руководством Райзнера. Результаты этих раско¬
пок были до сих пор известны только по предварительным отчетам Райзнера в ВММА.
В настоящем издании, подготовленном Смитом по материалам скончавшегося руково¬
дителя экспедиции, даны не только подробное описание, фотографии и прорисовки
всех материалов раскопок, но и фотографии с реконструированной ныне деревянной
обшитой листовым золотом мебели, на которой вытеснены надписи с именем Снофру
и царицы Хетепхерес. Важно отметить, что гробница со всем своим инвентарем сохра¬
нилась в полной неприкосновенности с того дня, как вход в нее был опечатан печа¬
тями с именем Хуфу, но саркофаг ее оказался все же совершенно пустым, хотя непода¬
леку от него в замурованной нише обнаружен был канопный ящик с внутренностями.
J с е г п у, А Note on the recently discovered Boat of Cheops, AEA, 41 (1955), стр.
75_79. Продолжение дискуссии о назначении барок, открытых около пирамиды Хуфу
(см. ВДИ, 1955, № 4, стр 103—104). По мнению автора, расположение барок относи¬
тельно пирамиды позволяет считать, что четыре из них символизируют четыре стороны
света, тогда как пятая является погребальной ладьей, в которой было доставлено
тело фараона.
J.	Ph. L а и е г, Le Temple Haut de la pyramide du roi Ouserkaf a Saqqarah, «Ann.
Serv.», LIII (1956), 2, стр. 119—152. Сообщение о произведенных в 1950—1952 гг. об¬
следованиях припирамидного храма Усеркафа, открытого в 1928 г. Автор полагает,
что храм предназначался для культа К|> погребенного в пирамиде царя.
F W V В i s s i п g, La Chambre de trois saisons du sanctuaire solaire du roi Rat-
hourès (V dynastie) à Abusir, «Ann. Serv.», LIII (1956), 2, стр. 319-338(23 таблицы).
Публикация раскрашенных рельефов, открытых автором при раскопках солнечного
храма фараона Ниусерра (Ратурес Манефона) в Абусире еще в начале нынешнего сто¬
летия. Рельефы, частично широко известные по их воспроизведениям в различных
популярных изданиях, публикуются по фотографическим воспроизведениям красоч¬
ных рисунков, исполненных для подготовлявшегося в свое время издания и погибших
во время второй мировой войны.
I.	Spiegel, Das Auferstehungsritual der U naspyramide, «Ann. Serv.», LUI (1956),
2, стр. 339—439. Детальное исследование текстов, начертанных на стенах погребаль¬
ных камер пирамиды фараона V династии Уписа, с точки зрения реконструкции по¬
гребального ритуала. Автор разделяет эти тексты на «произносимые» и «немые»,соответ¬
ственно их размещению на стенах и возможности их прочтения жрецом, произносящим
священные формулы. Он показывает, что вся погребальная церемония совершалась под
знаком воскресения души умершего,— религиозное учение, возникшее, якобы, лишь

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
177
в эпоху V династии и не прослеживающееся ранее. Погребальная камера символизирует
подземное царство, средняя камера — земной мир, преддверие (сердаб) — дневное
небо. Одновременно с этим погребальная камера символизирует Куш и Буто, средин¬
ная камера — средний Египет, сердаб — Гелиополь. Некоторые отклонения обряда
погребения фараона Униса от близкого ему по времени ритуала автор объясняет тем,
что он был узурпатором трона. Он высказывает также соображения по поводу
причин восстания, приведшего Униса к власти.
J. А. W і I s о п, А Group of Sixth Dynasty Inscriptions, JNES, XIII (1954), № 4,
стр. 243—264. Републикация с обширным комментарием четырех рельефов с надпи¬
сями, найденных в Саккара близ мастабы Меку (VI династия). В надписях восхва¬
ляется некий Биа, принадлежавший к придворной аристократии.
J. Leibovitch, Une scène de sacrifice rituel chez les anciens égyptiens, JNES,
XII	(1953), № 1, стр. 59—60. Исследование рельефа гробницы Пта-Хотепа в Саккара
с уникальным изображением жертвоприношения быка в сопровождении текста, упо¬
минающего жреца, который наблюдает за ритуальной пригодностью приносимого
в жертву животного. Автор сопоставляет этот рельеф с ритуальными предписаниями
Библии (Левит., XVII, И).	і
Н. Goedicke, А Deification of a Private Person in the Old Kingdom, JE A, 41
(1955), стр. 31—33. Анализ текста стелы времени VI династии, в котором упоминается
божество Ddí.
F.	Bisson de la Roque, G. Contena u, F. Chapouthier, Le
Trésor de Tôd (Documents de fouilles de l’Institut français d’archéologie orientale de
Caire, XI), Le Caire, 1953, 42 стр.+ 49 табл. Публикация клада, найденного в 1937 г.
при раскопках в Тоде, близ Луксора. Многочисленные предметы этого клада — из
драгоценных металлов, ляпис-лазури и меди — относятся ко времени Аменемхета II
(вторая половина XX в. до н. э.), имя которого в картуше начертано на медном ларце,
заключавшем часть клада, и обнаруживают сирийско-месопотамское и эгейское про¬
исхождение.
W. К. Simpson, Two Middle Kingdom Personifications of Seasons, JNES,
XIII	(1954), № 4, стр. 265—268. Публикация и исследование двух фрагментирован¬
ных рельефов эпохи Среднего царства, изображения и тексты которых относятся к
персонификации и культу трех древнеегипетских времен года.
W. С. Hayes, Notes on the Government of Egypt in the Late Middle Kingdom,
JNES, XII (1953), № 1, стр. 31—39. Исследование, основанное на изучении двух цар¬
ских указов, содержащихся в новом папирусе Бруклинского музея, а также на пере¬
смотре данных папируса Булак XVIII и на некоторых стелах Каирского музея эпохи
Среднего царства. Автор выясняет административную структуру Египта эпохи XII
и XIII династий, границы административных округов, а также решает вопрос об ад¬
министративном центре Египта в указанную эпоху, настаивая на одном не локализо¬
ванном топографически пункте между Мемфисом и Фаюмом. Касаясь даты нового
папируса, автор относит его ко времени Себекхотепа IV.
А. Gardiner, The Harem at Miwer, JNES, XII (1953), № 3, стр. 145—149.
Перевод и анализ ранее опубликованного автором («Ramesside Administrative Docu¬
ments», 15, 6) папируса времени Сети I, содержащего донесение фараону о работе,
выполненной, по-видимому, в так называемом «гареме в Мивере», о котором известно
из ряда документов Среднего и Нового царства. Речь идет скорее всего о значительной,
по количеству работниц, женской швейной мастерской.
A. Gardiner, A unique Funerary Liturgy, JEA, 41 (1955), стр. 9—17. Публи¬
кация весьма фрагментированного папируса, происходящего из могилы XIII дина¬
стии, открытой близ Рамессеума. Папирус содержит текст заупокойной литургии,
составленной, по некоторым признакам, для высокопоставленного лица (может быть,
номарха) раннединастической эпохи и употреблявшейся в позднейшее время в каче¬
стве образца.
L. Н а Ъ а с h i, Preliminary Report on Kamose. Stela and other inscribed Blocks
found reused in the Foundations of two Statues at Karnak, «Ann. Serv.», LI 11 (1956), 2,
12 Вестник древней истории. № 1

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стр. 195—203. При исследовании постаментов колоссальных статуй Рамсеса II и жреца-
царя Пайноджема (XXI династия) в Карнаке в 1953—1954 гг. (см. ниже) было най¬
дено несколько каменных блоков с надписями, вторично использованных при соору¬
жении пьедесталов статуй. Наиболее интересная надпись относится ко времени войны
фараона Камоса с царем гиксосов Апопи.
G.	В о t t і, А Fragment of the Story of a Military Expedition of Tuthmosis III to
Syria. P. Turin. 1940—1941, JEA,41 (1955), стр. 64—71. Публикация, с переводом на ан¬
глийский язык, десяти фрагментов папируса Туринского музея, содержащих рассказ
об экспедиции Тутмоса III в Сирию. По форме и по содержанию текст папируса имеет
сходство с так называемой «поэмой Пентауера».
R. А. С а т і п о s, Surveying Gebel es Silsilah, JEA, 41 (1955), стр. 51—55. Пред¬
варительное сообщение относительно обследования скальных гробниц в 90 милях
к югу от Луксора, где обнаружено около тридцати кенотафов известных лиц эпохи
XVIII династии.
H. Chevrier, Rapport sur les travaux de Karnak 1952—1953, «Ann. Serv.», LUI
(1955), 1, стр. 1—19; он же, Rapport sur les travaux de Karnak 1953—1954, там же,
стр. 22—42. Описание археологических работ, производившихся в Карнаке. При рас¬
чистке I, II и III пилонов храма обнаружены обломки рельефа с изображением плен¬
ных негров и обломки колоссальной статуи царя XXI династии Пайноджема.
L.-A. Christophe, Deux notes sur le rapport de m. Chevrier (Karnak, 1953—
1954), «Ann. Serv.», LUI (1955), 1, стр. 43—48. Замечания по поводу сообщений, содер¬
жащихся в отчете Шеврие о раскопках в Карнаке.
J.	G. Griffiths, Three Notes on Herodotus, Book II, «Ann. Serv.», LI 11 (1955),
I,	стр. 139—152. Комментарий к Her., II, 36, 4; 30,1 и 125,7. Автор изучает вопрос о
значении противопоставления «правый» и «левый» у Геродота (в частности, относи¬
тельно направления египетского и греческого письма), а также о железных инстру¬
ментах, применявшихся, по Геродоту, при постройке пирамид.
R. О. Faulkner, The Installation of the Vizier, JEA, 41 (1955), стр. 18—29.
Переиздание, с переводом на английский язык и комментарием, известного «настав¬
ления верховному сановнику», текста, происходящего из могилы Рехмира в Фивах
(с учетом вариантов из других гробниц).
K.	В о s s е - G г і / / i t h s, The Memphite Stela of Merptah and Ptahmose, JEA,
41 (1955), стр. 56—63. Публикация (с комментарием) двух фрагментов вотивной стелы
(один из Лондона, другой из Лейдена) с именами двух крупных сановников эпохи
Аменхотепа III — Мерптаха и Птахмоса; последний был верховным жрецом в Мем¬
фисе.
B.	Gunn, The Decree of Amonrasonther for Neskhons, JEA, 41 (1955), стр. 83—95;
J.	E. S. Edward s, Appendix, там же, стр. 96—99. Перевод указа царя Амонрасон-
тера (X в. до н. э.) об учреждении посмертного культа царевны Несхонс, дочери царя
Смендеса, основателя .XXI династии, и жены первого жреца Амона-Пайноджема.
В приложении Эдвардса даны поправки к толкованию некоторых мест текста, его фо¬
тотипия и иероглифическая транскрипция.
L.	V. Z а Ь к а г, The Theocracy of Amarna and the Doctrine of the Ba, JNES,
XIII (1954), № 2, стр. 87—101. Автор изучает теологическую терминологию и фразео¬
логию амарнских текстов, касающихся учения об Эхнатоне как сыне солнечного бо¬
жества^ также представления о Ь], живых и мертвых,и сопоставляет ее с соответствую¬
щей терминологией евангелия от Иоанна.
J. Leibovitc h, Gods of Agriculture and Welfare in Ancient Egypt, JNES,
XII (1953), № 2, стр. 73—ИЗ. Исследование, выясняющее происхождение и культовые
связи древнеегипетских божеств плодородия Непри и Ренепутет.
C.	А I d г е d, A Statue of King Neferkare Ramesses IX, JEA, 41 (1955), стр. 3—8.
Публикация базальтовой статуэтки из коллекции G. T. Trechnaun’a, представляющей
Рамсеса IX, простертого перед божеством (в двух надписях на статуэтке фигурируют
Ра, Хорахте, Атон). Поза царя и формула надписи позволяют предполагать, что ста¬
туэтка связана с ритуалом коронации.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
L. Н ab а ch i, Notes on the Delta Hermopolis, Capital of the XV Nome of Lower
Egypt,«Ann. Serv.», LI 11 (1956), 2, стр. 441—480. Описание развалин храма и остатков
других сооружений, находящихся к югу от современного селения Эль-Баклия, которые
автор идентифицирует с остатками Гермополя — столицы XV нома нижнего Египта4
В статье воспроизведена фрагментированная статуя фараона Нектанеба I и обломки
многочисленных надписей, относящихся по преимуществу к сансской эпохе и болеѳ
позднему времени.
А. Varille, La grande porte du temple d'Apet a Karnak, «Ann. Serv.», LUI (1955)*
1, стр. 79—118. Публикация (на 33 таблицах) рельефов и надписей на вратах перед
храмом Аписа в Карнаке, с детальным исследованием их культового значения.
I.	Vercoutter, Essai sur les relations entre égyptiens et préhellènes, P., 1954,
188 стр. Исследование вопроса о связях Египта с Критом, микенской Грецией, Кикла¬
дами и Малой Азией. Автор склонен к некоторому пересмотру хронологии в сторону
сокращения. Много внимания уделено египетской топонимике «стран и народов моря»;
термину «ахийава» и вопросу о влиянии культуры Крита на культуру Египта; в этой
связи автор особо останавливается на кладе из Тода (см. выше).
J.	L е с I а п t, Le prêtre Pekiry et son fils le grand majordome Akhamenrou, JNES,
XIII (1954), № 3, стр. 154—184. Публикация и исследование статуй (и начертанных на
них иероглифических текстов) жреца Амона Пекири и его сына Ахеменру, великого ви¬
зиря, происходящих из Мединет-Абу и Карнака и относящихся к царствованию Та-
харки и его дочери—Аменеридпс младшей. Публикуемые документы восстанавливают
генеалогию некоторых высших чиновников Египта указанного времени, их иконогра¬
фию, взаимоотношения и титулатуру. Любопытны, они также для истории жречества
и культа эпохи эфиопской династии (см. также JNES, VIII, стр. 163—179; С. Е. San¬
der-Hansen, Das Gottesweib des Amun, Copenhaven, 1940; H. Zeissl, Aethiopenund Assy-
rer in Ägypten, 1944).
P. L а с а u, L'or dans Varchitecture égyptienne, «Ann. Serv.», LUI (1956), 2,
стр. 221—250. Исследование о применении золота для украшения архитектурных де¬
талей в древнем Египте. Автор оперирует преимущественно материалом Карнакского
храма, сопоставляя археологические наблюдения с данными текстов.
L-А. Christophe, Un monument inédit du Grand majordome de Nictoris, Aba,
«Ann. Serv.», LUI (1955), 1, стр. 49—62. Публикация фрагментированной статуэтки
Аба — верховного сановника Никториды, правительницы верхнего Египта при пер¬
вых трех царях XXVI династии. Надписи на статуэтке, содержащие титулатуру и ге¬
неалогию Аба, сопоставляются с упоминаниями о нем в других текстах.
L. H а b а с h і, А Strange Monument of the Ptolemaic Period from Crocodilopolis,
JEA, 41 (1955), стр. 106—111. Публикация фрагментированной скульптурной группы
в составе крокодила, обезьяны, гиппопотама и коленопреклоненной человеческой фи¬
гуры, расположенных на L-образном пьедестале. Предмет этот наеден близ колонн
сооружения в память Аменемхета III, но по стилистическим признакам относится к
птолемеевской эпохе
L.-A. Christophe, Deux inscriptions du temple de Philae concernant la cérémo¬
nie «donner la maison à son maître», «Ann. Serv.», LUI (1955), 1,стр. 63—68. Публикация
(с французским переводом) двух текстов из храма на о. Филы, эпохи Августа и Тиберия,
имеющих отношение к церемонии инавгурации храма. Автор привлекает сравнитель¬
ный текстуальный материал более древнего времени — эпохи Птолемеев и XVIII ди¬
настии.
J.-Ph. Lauer et Zaky Iskander, Données nouvelles sur la momification
dans l'Égypte ancienne, «Ann. Serv.», LUI (1955), 1, стр. 167—194. Исследование содер-^
жимого двух групп сосудов, из которых одна была найдена при реконструкции памят¬
ника Джосера в Саккара, а другая — при раскопках близ пирамиды Усеркафа. Со¬
суды содержат продукты распада различных веществ, применявшихся, судя по над¬
писям на сосудах, при бальзамировании трупов.
J. D. Cooney, Egyptian Art in the Collection of AUert Gallatin, JNES, XII
(1953), № 1, стр. 1—19. Публикация на 63 таблицах и с детальным описанием памят¬
ію*

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ников скульптуры и живописи древнего Египта, происходящих из частной коллекции
и в значительной части прежде не публиковавшихся. В составе коллекции имеются
два фаюмских портрета II—III вв. н. э.
СИРИЯ И ПАЛЕСТИНА
J.-B. С. С и р р е г, Archives royales de Mari. VI. Lettres (Textes cunéiformes, XXVII)?
P., 1953, 77 табл. Факсимиле восьмидесяти клинописных табличек из архива
дворца Мари, содержащих письма. К изданию приложены указатель отправи¬
телей и адресатов писем и метрические данные.
А. L. Oppenheim, The Archives of the Palace of Mari. II. A review article,
JNES, XII (1953), № 3, стр. 141—148. Статья содержит дополнения и поправки к чте¬
нию и переводу клинописных текстов из архивов Мари («Archives royales de Mari», IV,
P., 1351; V, P., 1952), a также комментарий к некоторым пассажам или собственным
именам рассматриваемых текстов, содействующий их более детальной интерпретации.
М. Б i г о t, Textes économiques de Mari (III), RAss, XLIX (1955), № 1, стр. 15—31.
В продолжение публикации хозяйственных документов Мари (RAss, XLVII (1953),
стр. 121 слл. и 161 слл.) автор дает факсимильное воспроизведение текста, содержа¬
щего 340 собственных имен различных категорий и национальностей — получателей
царского рациона. Публикация сопровождается перечнем этих имен в транслитерации
и с указайием на их этимологическое и религиозно-культовое значение, национальные
признаки и т. д. Автор отмечает, как общее явление, преобладание западносемитиче¬
ских имен над аккадскими.
G. J. Gelb, On the recently published Economie Texts from Mari, RAss, L (1956),
№ 1, стр. 1—10. Обращаясь к опубликованным в т. XLVI (1952), стр. 185 слл. этого
же журнала 58 табличкам с хозяйственными документами из Мари, относимым авто¬
ром публикации ко времени III династии Ура, автор настоящей статьи указывает,что
палеографически многие из опубликованных текстов не могут быть оторваны от над¬
писей из Мари, опубликованных М. Ruthen (RAss, XXXV (1938), стр. 36 слл.) и при¬
надлежащих ко времени не ранее династии Исина. Автор предлагает также многочис¬
ленные поправки к чтению опубликованных текстов.
J.-B.i С и р р е г, Correspondance de Bahdi-lim, préfet de palais de Mari (Archives
royales de Mari, VI), P., 1954, 125 стр. Публикация с переводом на французский язык
80 табличек аккадского письма, содержащих переписку Бахди-Лима, верховного
эмиссара царя Мари Зимри-Лима. В письмах идет речь о посольствах в различные
центры Месопотамии и Сирии, а также затрагиваются хозяйственные вопросы: об ир¬
ригационных каналах, сборах урожая, пастьбе скота и распределении продуктов меж¬
ду подчиненным Бахди-Лиму персоналом.
G. D о s s і n^L'inscription de fondation de ïahdun-lim, roi de Mari, «Syria», XXXII
'(1955), 1—2, стр. 1—2. Публикация, с французским переводом и комментарием, най¬
денной в 1953 г. вотивной надписи, положенной в основание храма Шамаша в Тель
Гарири. Надпись содержит, в частности, рассказ о походе царя Мари Иахдун-Лима
к Средиземному морю и о его войнах с Ямхадом и Хаманом.
Ch. Virolleaud, Les nouveaux textes alphabétiques de Ras-Chamra. XVI Cam¬
pagne, 1952, «Syria», XXX (1953), 3—4, стр. 187—195. Автор рассматривает редкие для
Угарита алфавитные тексты XIV—XIII вв. до н. э. (всего около 40), в большинстве
своем письма высокопоставленных особ (или адресованные к ним). Эти письма дают
много для истории международных отношений, этно- и топонимики, а также содержат
интересные факты, характеризующие экономику и социальную жизнь Угарита.
М. T s e V а t, The ugaritic Goddess Nikkal-wib, JNES, XII (1953), № 1, стр. 61—62.
Автор, полемизируя с А. Götze («Orientalia», IX, стр. 223 слл.), отстаивает понимание
nkl-wib в угаритском тексте UH 77 (С. H. Gordon, Ugaritic Handbook, 1947) как имени
' женского божества Никкаль-Иб.
S. Gray, The God Iw in the Religion of Canaan, JNES, XII (1953), № 1, стр. 63—
68. Рассматривая вопрос об идентичности имени божества Iw, упоминаемого в одном

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
из текстов, найденных в Рас-Шамра (Gordon, Ugaritic Handbook, 1947, VI АВ), и биб¬
лейского Ягве, автор указывает на проблематичность подобной идентификации И йа
возможность сопоставлений Iw с некоторыми сирийскими божествами. Эти ассоциа¬
ции, однако, лишь подтверждают ханаанское или сирийское, в более широком смысле,
происхождение имени библейского бога Ягве.
С. H. Gordon, Introduction to Old Testament Times, N. Y., 1953, 312 стр. Книга
содержит обзор истории древнего Востока применительно к библейским датам и фак¬
там. Автор пользуется наиболее краткой хронологией, относя Хаммурапи к XVII в.
до н. э. Исход датируется им временем Рамсеса II. В критике и комментарии ветхоза¬
ветных книг автор оперирует новым сравнительным материалом вавилонского и фини¬
кийского происхождения, позволяющим значительно расширить представление о про¬
исхождении ветхозаветной мифологии.
7. G. Griffiths, The Egyptian Dérivation of the Name Moses, JNES, XII
(1953), № 4, стр. 225—231. Исследуя вопрос о египетском происхождении библейского
имени Моисей, автор приходит к выводу, что основой для образования этого имени
могло скорее всего послужить египетское ms. Автор, однако, указывает и некоторые
вавилонские имена, к которым также могло восходить имя Моисея.
А. М а I а т a t, Cushan Rishathaim and the Décliné of the Near East around 1200
B.	C., JNES, XIII (1954), № 4, стр. 231—242. В связи с вопросом об отожествлении
сохраненного Книгой судей (3,7—И) имени хушана Рисатаима с именем царя Арама
Нахараима (Ps., 60) автор рассматривает положение и взаимоотношения Египта,
Ассирии, хеттов, сирийских городов, Амурру, Миттани на рубеже XIII—XII вв. до
н. э. В это время в Египте появляется чужестранный владетель и завоеватель Ирсу,
которого автор отожествляет с царем гиксосов, а последнего — с названным в Книге
судей Рисатаимом.
О. Т и / п е I I, Lachish III. The Iron Age. With Contributions by M. A. Murrey
andD. Diringer, I, Text, II, Plates, Oxford, 1953, 437 стр. и 130 табл. Детальная публи¬
кация материала раскопок 1932—1938 гг. на холме Тель эд-Дувейр, отожествляемом
с древним Лахишем. В 1938 г. уже были опубликованы острака из Лахиша, содержа¬
щие письма на древнееврейском языке. В выпуске III публикуются памятники мате¬
риальной культуры из раскопок слоев I—VI (XII—XI вв. до н. э.): открытые здесь
остатки зданий, разнообразная керамика, глиптика, скульптура и орудия труда.
Значительная часть публикуемого материала происходит из некрополя Лахиша.
А. D. Tushingham, A Reconsideration of Hosea, Chapters 1—3, JNES,
XII (1953), № 3, стр. 150—159. Автор трактует употребляемую в Библии символиче¬
скую фразеологию (Hos., 1—3) с точки зрения реально-правовых отношений тогдаш¬
ней эпохи и использует рассматриваемый текст в качестве источника для суждения о по¬
ложении зависимых женщин в Израиле по древнему праву.
F. M. Cross and D. N. F г ее dm an, Iosiah's Revoit against Assyria, JNES,
XII (1953), № 1, стр. 56—58. Исследуя библейские сообщения о деятельности Иосии
(II Chron., 34, 3—7; II Reg., 23, 15 слл.), авторы сопоставляют их с хронологией прав¬
ления ассирийских царей от 633 по 612 г. до н. э. и произошедших в эту эпоху собы¬
тий в Вавилонии и Сирии. Эти сообщения говорят, по мнению авторов, о восстании
Иосии против Ассирии в качестве союзника Вавилона и постепенном объединении им
Иудеи и Израиля путем захвата принадлежавших ранее Ассирии территорий.
S. H. Н о г п and H. W о о d, The fifth-century Jewish Calendar at Elephantine,
JNES, XIII (1954), № 1, стр. 1—20. Изучая даты, имеющиеся в арамейских докумен¬
тах Элефантины, авторы выясняют некоторые черты древнееврейского календаря
V в. до н. э. и его отличия от египетского.
ХЕТТСКАЯ ДЕРЖАВА И ЗАПАДНАЯ АНАТОЛИЯ
W. L а mb, The Culture of North-east Anatolia and its Nejighbours, ASt, IV (1954),
стр. 2l—32. Характеристика материала эпохи халколита и бронзы (III—II тысячеле¬
тий до н. э.), добытого на северо-востоке Анатолии: Каразе (близ Эрзерума), Культепе

182
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
(близ Нахичевани), Геойтепе (на озере Урмия). Состав материала, орнаментика и ке¬
рамические формы обнаруживают значительное родство с культурой Триалети (Гру¬
зия), с одной стороны, и с культурой раннего Алишара, с другой. Наблюдения автора,
хотя и произведены на ограниченном материале, существенны для вопроса о про¬
исхождении древней восточноанатолийской культуры, лежащей в основе культуры
хеттов.
М.	Rilmschneider, Die Welt der Hethiter. Mit einem Vorwort von H. Th.
Bossert («Grosse Kulturen der Frühzeit», hrsg. von H. Th. Bossert), Stuttgart, 1954,
260 стр. Альбом из 108 таблиц, содержащий преимущественно репродукции хеттской
скульптуры, снабженный подробным сопроводительным текстом, дающим представ¬
ление о происхождении хеттов, их исторических судьбах, государственном и соци¬
альном строе, культуре.
С. W. Ceram, Eine Schlucht und Schwarzer Berg. Entdeckung des Hethiter-
Reiches, Hamburg, 1955, 248 стр. Популярная история открытий и исследований в об¬
ласти археологии, истории и языка хеттов. Книга богато иллюстрирована, снабжена
археологической картой и обстоятельной библиографией.
H. G. G ü t е г Ъ о с к, Carchemish, JNES, XIII (1954), № 2, стр. 102—114. Ис¬
следование материалов, опубликованных в отчете о новейших раскопках Кархемиша
(Carchemish: Report on the Excavations at Jerablus on Behalf of the British Museum,
Part III; The Excavations in the Inner Town, by L. Woolley; The Hittite Inscriptions,
by R. D. Barnett, L., 1952), которые дали большое количество иероглифических и кли¬
нописных надписей (в том числе надпись, подтверждающую идентификацию данного
пункта с Кархемишем письменных источников), рельефов и скульптур, а также пред¬
метов из могил эпохи бронзы и хал колита. Рассматривая материал раскопок, автор
высказывает во многих случаях новые точки зрения и полемизирует с издателями.
R. D и s s а и d, Prélydiens, hittites et achéens, P., 1953, 186 стр. Книга посвящена
древнейшим культурным взаимоотношениям Анатолии и соседних средиземномор¬
ских стран. Автор показывает, что западная Анатолия развивалась достаточно само¬
стоятельно и независимо как от эгсйского (культура Трои), так и от хеттского мира,
основные культурные элементы которого (керамика, скульптура, письменность) не
распространялись за пределы дуги р. Галиса. Автор показывает широкие связи бере¬
гов Анатолии с Двуречьем и Египтом, прослеживаемые особенно отчетливо во II тыся¬
челетии до н. э. К этой же эпохе относятся наиболее оживленные сношения Анатолии
с эгейско-ахейским миром, получившие свое отражение в мифах о троянской войне и в
некоторых наиболее распространенных в эгейском мире культах. Автор показывает,
что основой широких сношений Анатолии с соседними странами была ее металлургия,
в особенности металлургия бронзы, продукция которой распространялась весьма ши¬
роко по всему Средиземноморью.
' G. А. Wainwrig ht, Keftiu and Karamania (Asia Minor), ASt, IV (1954),
стр. 33—48. Статья посвящена защите уже не раз высказывавшегося предположения
(ср. RLV, s. V.) о локализации Кефтиу египетских текстов не на Крите, а в Малой Азии,
точнее в Киликии. Автор, на основании изучения этнографических и антропологиче¬
ских черт представителей страны Кефтиу на египетских изображениях, определяет
в них некоторые хеттские черты. Положение Кефтиу он определяет в связи с положе¬
нием страны Арзава, фигурирующей в тельамарнской переписке и локализуемой
предположительно в Писидии, Пафлагонии и Ликаонии. Он указывает на то, что
страна Кафтор, отожествляемая обычно с Кефтиу, характеризуется в источниках
скорее как морское побережье, чем как остров.
SetonL I о у d, Sultantepe, II, ASt. IV (1954), стр. 101—110. В дополнение к мате¬
риалам, опубликованным в ASt, II, стр. 14 слл., автор рассматривает находки англо-
турецкой экспедиции 1952 г. на Султантепе, относящиеся преимущественно к послеас
сирийскому периоду. Автор сопоставляет эти находки с предметами из Тарса, Антио¬
хии на Оронтеи Дура Эвропос, а также с соответствующим месопотамским материалом.
Л. Е.

ХРОНИКА
ИЗУЧЕНИЕ ПАМЯТНИКОВ ИЛЛИРИЙСКОЙ эпохи
В АЛБАНИИ1
Последние годы коллектив историков Народной Республики Албании работал
над составлением сводного труда по истории своей страны. Вполне закономерна по¬
становка этой задачи сейчас, когда перед исторической наукой молодой республики
впервые открылась ясная перспектива служения народу; пришла пора очистить· исто¬
рию Албании от всех реакционных тенденций и построить ее на подлинно научных
принципах марксизма-ленинизма. Систематическому изучению происхождения и раз¬
вития албанского народа посвящены также работы албанских археологов.
В прошлом археологи, так же как и этнографы, фольклористы (это были в боль¬
шинстве своем иностранцы), вместо того, чтобы изучать происхождение, пути развития
и быт народа, обращали внимание лишь·на наиболее «занимательные» явления. В ча¬
стности, археологи интересовались в основном памятниками античной эпохи, причем
интерес этот был поверхностный, не подкрепленный, научным анализом материалов,
не сочетающийся с глубоким изучением истории народа.
Деятельность этнографов и археологов Народной Республики Албании направ¬
лена на выяснение всех сторон и звеньев единого процесса этнической истории народа.
Большое внимание уделяют албанские ученые древнему периоду истории страны,
времени обитания на ее территории иллирийских племен — предков албанского на¬
рода. В целях изучения культуры иллирийцев с 1952 г. предпринимаются археологи¬
ческие раскопки в различных районах страны. В 1952 г. раскопки производились на
юге в местности Вайзе, в окрестностях г. Влоры, и на севере в Бушкаши. В Вайзе были
раскопаны четыре кургана полусферической формы. В одном из них открыто шесть
захоронений. Эти захоронения окружены плитами из известняка — необработанными
и между собой не скрепленными.
В могилах найдены бронзовые иглы, а также различная посуда местного произ¬
водства. Она не окрашена, по форме сходна с вазами, известными по раскопкам на юге
Италии (Torre-Galli) и в окрестностях Рима (Tarquinia). Тот факт, что захоронения
сопровождаются сравнительно бедным инвентарем и керамикой местного производства,
приводит к выводу, что курганы эти очень древние. Археолог Ф. Пренди, производив¬
ший раскопки, сближает эти курганы с памятниками Гальштатской культуры и дати¬
рует их X—VII вв. до н. э. Он полагает, что курганы Вайзе представляют собою некро¬
поль патриархально-родовой общины иллирийцев. Очевидно, этот памятник принад¬
лежал иллирийскому племени, жившему за 400—500 лет до известных уже истории
племен Амаитии.
Изучение памятников античной эпохи также связывается албанскими учеными
с историей иллирийских племен. Если раньше уделяли преимущественное внимание
памятникам искусства и архитектуры древних городов, возникновение и развитие
которых связано с древнегреческой торговой колонизацией побережья, то в работах
1 По материалам журнала «Buletin рёг shkencat soqerore», Тігапё, 1952, № 2;
1953, №№ 1—3; 1954, № 1; 1955, № 1.

184
ХРОНИКА
албанских ученых последних лет отражен законный интерес к судьбам местного илли¬
рийского населения. Правильно отмечаются факты взаимного влияния древнегрече¬
ской и иллирийской культур. В этой связи интересна гипотеза археолога X. Цека,
руководящего раскопками древнего города Аполлонии.
В 1952 г. был вскрыт обширный некрополь города, где обнаружены погребения в
пифосах и саркофагах из крупной черепицы; за восточной границей его расположены
курганы типичной иллирийской формы,
распространенные вплоть до Вайзе и дати¬
руемые VI—IV вв. до н. э. Цека считает,
что эти курганы имеют преемственную связь
с памятниками Вайзе (X—VII вв. до н. э.).
Очевидно, этот способ погребения принадле¬
жал автохтонному населению побережья и
был распространен до греческой торговой
колонизации. Во время существования го¬
рода местное иллирийское население про¬
должало придерживаться традиционных
способов захоронения. В эпоху римского
господства иллирийские племена сохраняли
свой язык и культуру. Примером этого слу¬
жат предметы из курганов Комани (долина
р. Дрина близ г. Пука). Найденные там
украшения отличаются как от римских, так
и от византийских образцов. Они связаны
с иллирийской культурой и в то же время
близки к современным албанским украше¬
ниям.
Большое число иллирийских курганов
находится в долине р. Мати (Северная Ал¬
бания). Эта долина покрыта высокими хол¬
мами, поросшими лесами, по обоим берегам
реки тянутся узкие и длинные террасы.
Именно на этих террасах то высоко (Bush-
kashi, Burrel), то низко (Sanxhak, Rrethe-
Bazje, Klos) расположены курганы, которые
были объектами археологических раскопок в
1952—1954 гг. Долина Мати лежит между
двумя грядами высоких гор: цепью Бей-
Бальгьяш на востоке, хребтом Скандербега
на западе, которые идут параллельно и за¬
мыкаются на юге горами Мартанеши. Только
на севере долина Мати соединяется с доли¬
ной р. Фанди.
При изучении памятников долины Мати
албанские археологи опираются на пись¬
менные источники, согласно которым за го¬
родом Леш жило иллирийское племя пирус-
тов1. Это племя известно своей воинствен¬
ностью; позже пирусты упоминаются как
умелые металлурги. Исходя из того, что за городом Леш находится долина Фанди,
географически тесно связанная с долиной Мати, а также учитывая многочисленные
8
Phc.JI Оружие:
1 — бронзовыйТмеч с'ношнами, 2, з — ¡бронзо¬
вые наконечники копий и стрел, 4- в— одно¬
лезвийные ноши
1 См. Tit. Liv., XLV, 26; S trab о, VII, 5,3; С а е s., De bello Gall., V, 1,
. Моммзен упоминает пирустов среди населения Паннонии и Далмации, восстав¬
шего в начале I в. н. э. против римлян (История Рима, т. V, М., 1949, стр. 50).

ХРОНИКА
185
находки в курганах оружия и других металлических предметов, изготовленных с боль¬
шим мастерством, албанские археологи считают, что древним населением долины
Мати, сооружавшим курганы на берегах реки, были иллирийцы пирусты.
Всего в долине Мати до 1955 г. было1 раскопано 13 курганов: в Бушкаши—один
курган (1952), в Санджаке—пять (1953), в Рес-Базье—шесть (1954) и в Клёс — один
курган (1954). Все курганы имеют характерную округлую форму; высота^их колеблет-
Рис. 2. Железные наконечники копий, слева—жезл
ся от 70 см до 2,5 м, диаметры — 18—22 м; они сооружены из земли и камней.
В большинстве случаев посередине кургана на уровне 50—70 см от естественного слоя
обнаруживают груду сильно поврежденных костей и только в одном случае в кургане
Клёса нашли полный скелет (но и он очень разрушен), который лежал на спине с ру-
1 Раскопк в долине Мати в настоящее время продолжаются.

186
ХРОНИКА
ками, сложенными на груди, головою обращенный на запад. В непосредственной бли¬
зости от скелета не найдено никаких предметов. Вообще расположение предметов в
журганах неравномерное и не позволяет обнаружить какой-либо определенной си¬
стемы. Одни курганы очень насыщены вещами, другие беднее, в некоторых вещи со-
шсем отсутствуют, хотя ни один из вскрытых курганов не был поврежден. Как правило,
курганы имеют два культурных слоя; Рес-Базье 1 — три слоя.
Курган Бушкаши представляет в этом отношении исключение: в нем обнаружен
Рис. 3. Фибулы
только один культурный слой. В его инвентаре преобладают железные наконечники
копий и местная керамика. Особенностью этого кургана является находка греческой
чернолаковой керамики, по которой курган датируется III—II вв. до н. э. Фрагменты
греческих сосудов V—IV вв. до н. э. найдены на поверхности курганов Рес-Базье 1
и 2 и Клёс.
Наиболее древними в долине Мати являются курганы Рес-Базье 1-й, 3-й и 5-й.
На их естественном слое выложен правильный круг из гальки, воткнутой вертикаль¬
но в землю (диаметры кругов: Рес-Базье 1-й—12 м 30 см, Рес-Базье 3-й—7 м 30 см,
Рес-Базье 5-й — 13 м 75 см). Это явление связывает данные курганы с раскопанными
в Вайзе. Сходство наблюдается также и в бронзовых вещах тех и других курганов.
Эти бронзовые вещи албанские археологи считают пережитками бронзового века в
период раннего железа и датируют нижний слой описываемых курганов Рес-Базье
VII—VI вв. до н. э. Их верхний слой они относят к V—IV вв. до н. э.
Все находки из Мати могут быть классифицированы следующим образом.
Орудия труда среди находок в долине Мати немногочисленны. Топор-
кирка или топор-мотыга (топор — 5,5 см, кирка (мотыга) — 9 см) могли служить для
обтесывания палок, а также употребляться при земледельческих работах. Подобные
орудия, но больших размеров, применялись при тяжелых сельскохозяйственных ра¬
ботах: для взрыхления целины и выкорчевывания корней. Двухлезвийные топоры
с лезвиями разной величины и ручкой, укрепленной в отверстии (найдены три штуки),

ХРОНИКА
187
могли применяться также как оружие. Тонкие железные топоры (обнаружено пять
штук) с двумя шипами, на которых укреплялась деревянная рукоять, помимо своего
прямого назначения, употреблялись также как долото (резец, зубило).
Оружие из бронзы и железа найдено в сравнительно большом количест¬
ве. В Рес-Базье обнаружены бронзовый меч с остатками ножен на конце, два бронзовых
наконечника копий, пять однолезвийных ножей с рукоятью из мягкого материала, свя¬
занной с лезвием при помощи шипа. Это оружие подобно найденному в Вайзе. Все эти
находки имеют большое значение: однолез¬
вийные ножи считаются типично иллирийски¬
ми, известны также и ножны (футляры), на¬
девавшиеся на железные наконечники копий
(в Боснии и Герцеговине). Вновь обнаружен¬
ные образцы показывают, что в Албании эти
виды оружия бытовали еще до железного
века.
Железные наконечники копий преобла¬
дают среди оружия курганов Мати. Они раз¬
личаются между собой по размерам и форме:
длина 15—85 см, ширина 2,4—5,5 см; форма
одних напоминает лист оливы или тростника,
других — лавра или кипариса. Формы на¬
конечников из Мати почти подобны формам,
известным на более северных территориях,
заселенных иллирийцами: в Боснии, Гласи-
насе, Дони-Долине.
Типично иллирийские железные ножи
(кинжалы), которые носили иа поясе, найдены
в большом количестве.
Украшения из курганов Мати из¬
готовлены из различных материалов, пре-
Рис. 4. Женские украшения:
1 — подвеска, 2 — бронзовые бусы
Рис. 5. Бляшки
имущественно же из бронзы. Серебряные украшения (широко распространенные в Ал¬
бании до сих пор) обнаружены лишь в кургане Бушкаши — наиболее позднем из всех
памятников Мати.
Среди бронзовых украшений различаются четыре основных вида: фибулы, женские
нагрудные украшения и цепочки, подвески (пластинки) и шаровидные пуговицы.
Для всех фибул характерна скругленная форма дужки. К дужке всегда прикреп¬
лен щиток — четырехугольный или фигурный. Фибулы курганов Мати более или ме¬
нее четко делятся на шесть вариантов. Первые три варианта характеризуются тем, что
щиток непосредственно присоединяется к дужке фибулы. Эти экземпляры служили не
только фибулами: к ним прикреплялись маленькие цепочки и различные украшения.
На полукруглую дужку некоторых фибул нанизаны бусы — иногда двухконусные,
иногда треугольные или круглые. Четвертый вариант употребляется только в каче

188
ХРОНИКА
стве фибул,, он снабжен вторым ушком, который связывает щиток с дужкой. Пятый
вариант представлен только двумя экземплярами из Клёса; полукруглая дужка»
круто выгнута и вырезана, так что напоминает перевернутую лодку; эти фибулы снаб¬
жены одним или двумя ушками. Шестой вариант совсем не имеет ушка. Щиток сереб-^
ряной фибулы такого типа украшен пальметкой, в чем можно усмотреть влияние гре¬
ческих колоний побережья. Характерно, что эта находка сделана в кургане Бушка-
ши, где обнаружена также и греческая керамика.
При помощи фибул не только прикалывали украшения к одежде, но и скреп¬
ляли одежду и застегивали полы. Из этого факта албанские археологи делают вывод
о том, что одежда в изучаемую эпоху изготовлялась из шкур, т. е. не была сшита.
Женские нагрудные украшения состоят из орнаментированных пластинок (бля¬
шек), с которых свисают четыре цепочки. В каждой цепочке чередуются длинные
сдвоенные звенья и попарно соединенные кольца, на концах — шарики. Цепочки бы¬
вают разных типов и размеров. Техника обработки и соединения звеньев цепи очень
искусна. Особенно красива цепочка, составленная из сотен звеньев из очень тонкой
проволоки, скрученной спиралью; диаметр каждого звена — 2 мм.
Пластинки (бляшки), сделанные из тонкой бронзы, имеют всегда форму диска
с более или менее фигурно обработанными краями. В одном случае восемь маленьких
дисков расположены вокруг одного центрального, что придает пластинке вид розетки.
Бляшки прикалывались на одежду железной булавкой, на поясе держались при по¬
мощи двух петель и крючков, укрепленных изнутри. Диаметры этих блях или пласти¬
нок, изготовленных весьма искусно,— 5,5—6 см.
Шаровидные пуговицы по внешнему виду сходны с бляшками, но техника их об¬
работки не так тонка. Они отличаются от бляшек меньшими размерами (3,5—4 см в
диаметре), сильной изрезанностью поверхности (фигурно обработанные края, ободок
из лучей), что придает пуговицам характерный вид. Найден только один экземпляр в
виде шестилопастной розетки. Большое количество пуговиц (до 50 штук их найдено
в одном месте) орнаментировано лучами по краям, некоторые из них, кроме того,
украшены концентрическими кругами. Обнаруженные вместе с ними остатки шерстя¬
ной материи и кожи показывают, что пуговицы прикреплялись на одежду у ворота.
Пуговицы другого типа — массивнее — изготовлялись литьем в формах. Они
состоят из плоского диска с острым шипом и концентрическими кружками по краям.
Вокруг этих кружков по радиусам расположены девять маленьких шишек.
Многочисленны находки бронзовых браслетов. Некоторые из них представляют
собою одно кольцо массивной бронзовой проволоки, другие — скручены из нескольких
(от двух до 18) колец относительно тонкой проволоки.
Кожаные пояса украшались большим числом подвесок из мелких бляшек. Под¬
вески, найденные в Рес-Базье, состоят из четырех бляшек каждая и оканчиваются укра¬
шениями в виде полумесяца; длина подвесок — 4,5 см. Подвески из Клёса состоят из
трех бляшек каждая,бляшки связаны между собою поперечными стержнями, украшен¬
ными тремя крестообразно расположенными шипами. Длина этих подвесок — 6,3 см.
Бусы, обнаруженные в курганах Мати, изготовлены из различных материалов;
из янтаря, стекла, глины и бронзы. Бронзовые бусы круглые, в одном экземпляре-
каждая бусинка украшена четырьмя радиальными шипами. К этой категории укра¬
шений относятся также и подвески шаровидной формы. Они связаны с общим стержнем
при помощи цепочек; иногда такая цепочка заканчивается подвеской в виде сильно сти¬
лизованной фигурки животного.
Среди всех обнаруженных украшений определенным орнаментом снабжены только
несколько из видов — фибулы, бляшки и пуговицы. На фибулах — такой
же орнамент, как и на изделиях из глины:	черточки (штрихи), линии,
пояски линий в виде зигзагов — одинарных и сдвоенных; орнамент такого
типа унаследован от бронзового века. Общими для орнаментики украше¬
ний являются простота вариантов, симметричное расположение, приспособление к по¬
верхности, на которую орнамент наносится, к характеру и назначению предмета.
Характер орнамента позволяет думать, что иллирийские ювелиры не наносили

ХРОНИКА
189
узора от руки, но работали сравнительно сложными инструментами, в частности, они
применяли циркуль. Материалы, которыми располагают албанские историки, пока¬
зывают, что иллирийское население долины Мати обладало хорошим вкусом в укра¬
шении своей одежды; иллирийские мастера проявляли высокое уменье в обработке
металла, особенно бронзы.
В курганах Рес-Базье 2 и Клёс украшения находились в земле, очевидно, в том
же порядке, как они располагались на одежде. В . Рес-Базье 2 найден пояс, украшен¬
ный подвеской, которая состоит из цепочки, спускающейся с бляшки в виде сильно
стилизованной человеческой фигурки. К поясу были прикреплены оронзовые и гли-
Рис. 6. Пуговицы и подвески на поясах:
1 — пуговицы с орнаментированными краями, 2 — литые пуговицы, 3 — поДЕеока
из Клёса, 4 — подвеска из Рес-Базье
вяные бусы, несколько фибул с цепочками и некоторое количество янтарных бус. В кур¬
гане Клёе среди других предметов найден кожаный пояс, также украшенный под¬
весками, их цепочки из сфероидальных звеньев заканчивались фигурками животных.
Кроме того, на поясе были нить бус и четыре бляшки в форме розеток. К поясу были
прикреплены железный нож и точило. Неподалеку обнаружены два браслета, скручен¬
ные из 18 колец бронзовой проволоки.
Керамика, найденная в курганах Мати, представлена сосудами разных
размеров. Очень мало обнаружено фрагментов крупных сосудов, предназначенных
для ежедневного употребления; большинство фрагментов принадлежит маленьким сосу¬
дам, имевшим, очевидно, культовое назначение. Высота самых больших сосудов (вмес¬
те с ручкой) доходит до 16 см, ширина — до 13,5 см, высота маленьких сосудов — до
5,5 см, ширина — до 5 см.
Собрание сосудов из долины Мати классифицируют на три типа. Первый из них —
это сосуды с двумя ручками. К первому варианту этого типа принадлежат сосуды с
округлыми ручками, довольно высоко приподнятыми над горлышком. Тело некоторых
сосудов напоминает два соединенных основаниями конуса, ножки их — почти цилин¬
дрические; другие имеют форму шара, сплюснутого у полюсов, и лишены ножек. Тело
и ручки некоторых из этих сосудов украшены вдавленными радиально расположенными
линиями.

190
ХРОНИКА
Сосуды с уплощенными ручками, менее приподнятыми над горлышком, относятся
ко второму варианту. Горлышко широкое. Тело у некоторых сферическое, у других —
в виде раздутого диска. Ножек нет. Сосуды дисковидной формы имеют очень гладкук>
поверхность, так как сделаны из хорошо просеянной чистой глины, цвет — красно¬
кирпичный. Сосуды сферической формы черного цвета. Они грубее остальных, сде¬
ланы от руки и, несомненно, древнее прочих. Они обнаружены в нижних слоях кур-
Рис. 7. Сосуды с высокими ручками
ганов Рес-Базье 1 и 3. Все же остальные из описанных сосудов сформованы
ном круге; они обнаружены во втором слое курганов Рес-Базье и Клёс и относятся
к V—IV вв.до н. э. Сосуды первого варианта найдены также в слое III—Нвв.дон. э.
в кургане Бушкаши.
Третйй вариант представлен двумя сосудами из кургана Бушкаши, датируемыми
III в. до н. э. Они изготовлены на ножном круге и по форме очень напоминают грече¬
ские сосуды. Древние жители долины Мати, которые в то время были знакомы с гре¬
ческой Культурой и, в частности, с греческой керамикой, усваивали и копировали
наиболее красивые формы. Но копировали они порою в оригинальной манере, гармск
нично сочетая эти новые для них формы с традиционными. Например, у одного из этих
сосудов греческой формы ручки возвышаются над горлышком, как в иллирийских.
Сосуды второго типа имеют одну ручку, умеренно возвышающуюся над узким гор¬
лышком. Эти очень изящные сосуды сделаны, очевидно, на ручном круге. Некоторые-
из них украшены геометрическим орнаментом. К этому типу близки маленькие сосуды
с носиком. Сосуд из кургана Санджака имеет форму чаши. На стороне, противополож¬
ной ручке, кроме широкого горлышка, имеется полукруглая выпуклость, украшенная
рельефом. Очевидно, это рудимент второй ручки, присутствовавшей на более древних
экземплярах. С исчезновением ручки, как таковой, она превратилась в декоративный
выступ. Этот сосуд без ножки, неправильной формы, так как сделан вручную.
Сосуды третьего типа представляют собою неглубокие, хорошо отшлифованные-
чаши из очищенной глины на высокой цилиндрической ножке. Возможно, опи служи¬
ли для плавки металла.
Несколько фрагментов знакомят нас с формой других сосудов, для которых ха¬
рактерны широкие горлышки и ручки, сделанные из двух частей; одна ответвляется
от горлышка, другая — от середины тела; соединяясь над горлышком, они образуют
выступ, на него кладут большой палец, когда берутся за ручку.

ХРОНИКА
191
По фрагментам нескольких больших сосудов ясно видно, что они имели форму со¬
временных горшков для варки пищи с широким горлом и маленькой плоской ручкой.
Сосуды из Мати не стоят особняком. Подобные изделия находят во многих местно¬
стях Албании, а также за ее пределами: за восточными границами (Требеништ) и к се¬
веру — до всей Боснии, Герцеговине, в Далмации и Паннонии. Прототипы этих сосу¬
дов обнаружены по всему Балканскому полуострову. Древнейшие из них относятся
Рис. 8. Сосуды с уплощенными ручками:
I — сосуд со сферическим телом, 2 — дисковидный сосуд,
3, 4 —^сосуды из кургана Бушкаши
к бронзовому веку. В эпоху железа их старинная форма развивалась и совершенство^
валась. И орнамент этой эпохи напоминает орнаментику бронзового века, причем на
только на керамике: форма и орнаментика оружия и украшений также восходит к
бронзе. Такое продолжение традиций бронзового века в керамике дает право исследо¬
вателям утверждать, что иллирийцы заселяли территорию Албании не только в эпоху
железа, но и ранее — в период бронзы.
Текстильные и шерстяные ткани представлены среди находок
на Мати маленькими обрывками из курганов Рес-Базье 1 и Клёс. Судя по ниткам, ма¬
терия подвергалась хорошей обработке. Толщина ниток различна — от очень толсто^
до очень тонкой; следовательно, прядение производилось опытной рукой. Найденны
куски материи — это фрагменты одежды; о том, что они имели различное назначение в
костюме, указывает различие их формы, толщины и то, что одни из них изготовлены
вручную, другие — на каком-то приспособлении для тканья. Тонкая материя приме¬
нялась для нижней одежды, более толстая — для верхней. Куски, сплетенные вруч¬
ную, могут быть частями узкого пояса или же внешних украшений на одежде — аппли¬
кации. Обрывки выделанной кожи показывают, что для изготовления одежды приме¬
нялась кожа, специально обработанная.
Раскопки 1952—1954 гг. в курганах долины Мати,—первые археологические рас¬
копки в Албании, давшие столь обильный материал для изучения иллирийской эпохи..
Материалы из Мати должны быть сопоставлены с другими вещами той же эпохи,
найденными в разных местах Северной Албании. Керамические изделия как по форме,
так и по технике изготовления близки к сосудам из могильников, раскопанных к
северо-востоку и юго-востоку от Шкодера. Иллирийским периодом датируются многие^
находки в Северной Албании, хранящиеся в Народном музее Шкодера: железные то¬
поры с одним лезвием, найденные в Мирдите, маленькие топоры из Трошана, желез-

192
ХРОНИКА
ные метательные копья, пуговицы, наконечники стрел, обломки сосудов из очищенной
глины, обнаруженные в Черрет тэ Поштем, близ Пука, горлышки больших глиняных
горшков из крепости Гатани в округе Шкодера.
Хотя материалы, собранные до сих пор албанскими археологами, далеко недоста¬
точны для характеристики хозяйственной деятельности (особенно земледелия) и об¬
щественной жизни древних насельников Северной Албании, все-таки некоторые общие
Рис. 9. Сосуды с одной ручкой
выводы они позволяют сделать. Металлургия, гончарное дело и другие ремесла у илли¬
рийцев в V—IV вв. до н. э. достигли значительного уровня, более высокого, чем это
было бы возможно в первобытном обществе.
Различия в насыщенности курганов вещами свидетельствуют о наличии социаль¬
ной дифференциации. Вооружение воинов показывает, что ведение войны было нор¬
мальной жизненной функцией. Отсюда следует, что иллирийское общество в V—IV вв.
до н. э. вступило н$ путь классовых отношений.
Ю. В. Иванова

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ*
Рецензия проф. С. И. Радцига на книгу проф. А. Ф. Лосева «Олимпийская мифо¬
логия в ее социально-историческом развитии»* 1 (ВДИ, 1956, № 1) обратила на себя
внимание известной противоречивостью и даже недоброжелательностью тона.
Проф. С. И. Радциг, специально работавший в области античной мифологии и из¬
давший в свое время научно-популярную работу «Античная мифология», не может,
конечно, не знать, какие трудности ожидают исследователя, взявшегося за подобную
тему, и в какой степени можно разрешить проблемы олимпийской мифологии в неболь¬
шой по объему работе. Не случайно поэтому, что в первой части рецензии проф. Рад¬
циг рисует объективное состояние изучения этой проблемы в настоящее время и ука¬
зывает на те достижения и то новое, что внес проф. Лосев своей работой в советскую
науку. Рассмотрение рецензируемой работы приводит С. И. Радцига к за¬
ключению, что «во всех главах А. Ф. Лосев старается показать, как вслед
за общественными изменениями наступало новое миропонимание и на основе
древнего хтонизма возникали новые черты, которые преображали прежних чудовищ
в человекообразные существа и придавали им художественные формы» (ВДИ, 1956,
№ 1, стр. 71), т. е. что во всех главах проф. Лосев стремится показать греческую ми¬
фологию в ее историческом развитии.
«Во всех этих образах (Афродита, Apec, Гефест.—О. Ш. и А. Б.),— пишет рецен¬
зент,— автор старается показать постепенное развитие их от первоначальной хтони-
ческой основы до высокой художественной полноты, что сделало возможным включе¬
ние их в круг олимпийцев» (там же, стр. 71). Отмечается также, что автор работы не
просто перечисляет функции божеств, а находит в них отражение диалектических про¬
тиворечий, вызванных условиями экономической жизни. «Образец диалектической
противоречивости автор находит в Аполлоне, который одновременно является и цели¬
телем и губителем» (там же, стр. 71),— говорит рецензент. «Попытка дать систему гре¬
ческой мифологии по принципам марксистско-ленинской методологии, бесспорно заслу¬
живает внимания» (там же, стр. 71),— резюмирует проф. Радциг, хотя он считает, что
многие определения работы являются спорными.
Не возражаем. По многим вопросам, выдвинутым проф. Лосевым, можно и нужно
спорить, но спорить прежде всего принципиально и убедительно.
Спор, который ведет рецензент, носит характер отрицания отдельных, хотя и до¬
вольно значительных выводов автора. С некоторыми замечаниями проф. Радцига нельзя
не согласиться. Однако в критических замечаниях нет принципиального возражения
против приводимых фактов и методологической основы всей работы в целом. Таким
* Написано по постановлению кафедры Общего и сравнительного языкознания
Черновицкого государственного университета, заслушано и одобрено на заседании
кафедры.
1 А. Ф. Лосев, Олимпийская мифология в ее социально-историческом раз¬
витии, УЗ МГПИ им. В. И. Ленина, ЬХХП, М., 1953.
13 Вестник древней истории, № 1

194
ХРОНИКА
образом, положительная оценка, сформулированная рецензентом в первой половине
рецензии, остается в силе. Каково же изумление читателя, который в конце рецензии
читает: «Автор явно не справился со своей задачей».
Это противоречие заставило еще раз внимательно прочитать работу проф. Лосева
с тем, чтобы разобраться в ее достоинствах и недостатках.
Главный вывод, который напрашивается после прочтения работы, состоит в том,
что это первая работа, в которой исследование труднейшей отрасли античной культуры
не просто подкрепляется цитатами из классике в марксизма-ленинизма, но действи¬
тельно строится на основе марксистской методологии, требующей диалектического
подхода к исследуемому явлению и строгого историзма.
Вряд ли можно оспаривать, что работа А. Ф. Лосева — это первое советское
научное исследование античной мифологии: в выходивших у нас раньше популяри¬
заторских работах (Куна, Радцига) отсутствует исследовательский момент. В отли¬
чие от работ иностранных филологов (М. Нильссона, Кука, У. Виламовица-Мёл-
лендорфа, О. Керна и др.), А. Ф. Лосев ставит своей целью рассмотреть как всю
систему олимпийской мифологии, так и отдельные ее образы исторически, в их не¬
прерывном становлении и развитии. В качестве примера можно привести анализ
мифа о рождении Афины из головы Зевса (стр. 54—59), анализ образа Посейдона
(стр. 133—136), Афродиты (стр. 141—142), Гефеста (стр. 147—154), Аполлона
(стр. 163—178) и др.
Совершенно неправомерно обвинение С. И. Радцига, что А. Ф. Лосев якобы
«не склонен признать, что мифология представляет собой вид народного твор¬
чества» (стр. 72); наоборот, в работе подчеркивается народность всех мифологичес¬
ких образов, народными они перестают быть лишь в поздний период, когда ими ис¬
кусственно, как аллегорическими стандартами, пользуются отдельные философы и
поэты.
Отдельные стадии в истории того или иного мифологического образа проф.
А. Ф. Лосев пытается увязать с отдельными эпохами общественно-исторического раз¬
вития. При этом из социально-исторической области особенное внимание автор уде¬
ляет борьбе человека за материальное существование и отражению в мифологии тру¬
довых, производственных и общественных процессов, включая трудовую ориентацию
человека в природе. Вряд ли можно сомневаться в принципиальной правильности та¬
кого подхода к античным мифологическим образам, а то, что А. Ф. Лосев впервые в
советской науке применяет такой подход, является его несомненной заслугой. Можно
спорить о правильности увязок отдельных конкретных образов с отдельными конкрет¬
ными социально-историческими периодами; если у проф. С. И. Радцига имеются
определенные соображения и замечания в этой области, их бы и следовало изложить
в рецензии; к сожалению, таких замечаний мы в рецензии невидим, а вместо них встре¬
чаем странные намеки на марризм (стр. 73), как будто признание стадиальности
в мифологии равнозначно признанию «трудмагических» и иных стадий в языке, чем
действительно увлекались марристы, но чего никак нельзя обнаружить в работе
А. Ф. Лосева.
Так как миф есть отражение социально-исторического развития, то каждый мифо¬
логический образ рассматривается у проф. А. Ф. Лосева как результат ряда эпох, как
сложный организм. Таким образом, даже в поздних мифах можно обнаружить пере¬
житки далеких эпох борьбы патриархата с матриархатом и др. Особенно сильны пере¬
житки матриархата в мифах, связанных с Критом. На это и указывает А. Ф. Лосев,
считая, что эти мифы заимствованы у народов, создавших «крито-микенскую» куль-
туру, где проявления матриархата, особенно в раннекритский период, были очень
сильны. Проф. С. И. Радциг не только возражает против этого (стр. 73), но без всякого
на то основания приписывает А. Ф. Лосеву отождествление всей «крито-микѳнской»
культуры с матриархатом. На самом деле в исследовании проф. А. Ф. Лосева как раз
говорится о победе патриархата над матриархатом на Крите (стр. 43). Непонятны
ссылки проф. С. И. Радцига на работы в области расшифровки крито-микенского
письма, якобы опровергающие наличие там матриархата. Если речь идет о рабо-

ХРОНИКА
195
тах Георгиева, Вентрйса и Чадвика, то, насколько нам известно, вопросы о нали¬
чии на Крите матриархата или его пережитков этими учеными никогда не затра¬
гивались.
Подобные странные и не имеющие прямого отношения к разбираемому вопросу
ссылки и упреки имеются в рецензии в большом количестве. Может, например, только
запутать читателя упрек проф. Радцига, что А. Ф. Лосев не использовал каких-то
новейших данных археологии, этнографии, диалектологии (стр. 72 сл.). Неясно, что
здесь имеет в виду С. И. Радциг. Излишни и требования рецензента, чтобы в работе по
мифологии полностью был решен гомеровский вопрос или чтобы было исследовано раз¬
личие олимпийской религии и дельфийской. Эта первая работа в области мифологии
посвящена истории только отдельных, наиболее значительных образов античных ми¬
фов; естественно, что она не могла решить или хотя бы затронуть все вопросы, которые
в состоянии изучить только коллектив или даже несколько коллективов исследова¬
телей.
Исследование проф. А. Ф. Лосева является первой попыткой в советской науке
дать систематическое изложение античной мифологии с привлечением обширного ап¬
парата точных ссылок на первоисточники, включая не только общеизвестные класси¬
ческие тексты, но и многочисленные малоизвестные и большей частью совершенно не
изученные тексты античных мифографов. лексикографов, схолиастов и очень труд¬
ных позднейших историков, ораторов и философов. До настоящего времени эти пер¬
воисточники привлекались очень редко, случайно и только но отдельным мел¬
ким вопросам античной мифологии; здесь же они привлечены в систематическом
виде. Объективная рецензия не могла бы отказать автору в признании за ним вла¬
дения этими источниками и использования их чуть ли не в каждой строке его ис¬
следования,— причем во многих случаях с собственным его переводом на русский
язык.
Со своей стороны мы считаем, что работу А. Ф. Лосева, несмотря на ее отдельные
недостатки, необходимо опубликовать более широким тиражом, отдельной моногра¬
фией. Это окажет большую пользу ряду молодых исследователей, ведущих работу в об¬
ласти исторической мифологии; мы уверены, что професеоры А. Ф. Лосев и С. И. Рад¬
циг также будут продолжать эти исследования.
О.	С. Широков, А. И. Бабенко
От редакции.
Публикуя письмо преподавателей древних языков и античной литературы Черно¬
вицкого государственного университета тт. Широкова и Бабенко, редакция считает,
что далеко не со всеми замечаниями, высказанными в письме, можно согласиться. В ча¬
стности, вызывает возражение предложение авторов издать отдельной монографией
работу проф. А. Ф. Лосева. Новое издание этой работы возможно лишь при условии
устранения ее серьезных недостатков, справедливо отмеченных в рецензии проф.
С.	И. Радцига.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Глубокоуважаемый товарищ редактор!
Разрешите мне при посредстве Вашего журнала исправить чрезвычайно неприятное
недоразумение и несправедливость, допущенные но вине редакционных работников
У чпедгиза
Суть дела заключается в следующем. Учпедгизом выпущено в свет новое издание
«Хрестоматии по истории древнего мира» под редакцией академика В. В. Струве.
На обороте титульного листа перечислены составители Хрестоматии, среди которых
13*

^РодакА
196
упомянута и моя фамилия. Однако фамилия одного из составителей, несмотря на пол¬
ную информированность по этому вопросу работников исторической редакции Уч¬
педгиза, незакономерно опущена.
На самом деле подготовка раздела «Древний Рим» для данного издания Хресто¬
матии осуществлялась двумя лицами: канд. ист. наук Е. С. Голубцовой и мною. При¬
чем подбор источников и примечания к ним (как и в первом издании Хрестоматии)
осуществлены Е. С» Голубцовой, мною же написаны вступительные тексты к подоб¬
ранным источникам и к отдельным частям («Возникновение и расцвет римской рабовла¬
дельческой республики», «Обострение классовой борьбы в Риме и падение римской ре¬
спублики» и т. д.) всего раздела, посвященного древнему Риму.
Тацим образом, элементарная справедливость, равно как и основные положения
авторского права, требуют того, чтобы в перечень составителей Хрестоматии была
включена и Е. С. Голубцова.
С уважением,
С.	Л. Утченко
5 марта 1957 г.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЗБРАННЫЕ
ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
ПО СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ИСТОРИИ
РАННЕЙ РИМСКОЙ
ИМПЕРИИ
УКАЗАТЕЛИ

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
ПО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РАННЕЙ
РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
УКАЗАТЕЛЬ*
Составитель В. М. Смирин
I.	ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛИ
Abonutichos 1221
statio Acaun ensis 551
Achaia 1476
provincia Achaia 805, 1489
Aaanates 1383
Aeclanum 1486; civitas Aeclanensium 1261
via Aeclanensis 161
Aedui 382, 1276
natione Aeduus 1184
Aegyptus 506, 1003. 1054, 1470; Hegyptus
762
Aeneanici Callenses (Baeticae) 1122
pagus Aequanus 49
domo Aequus 783
colonia Aesis 1268
regio Aesanitica 34
Aethiopia 1470
Africa 742, 999, 1029, 1035, 1385, 1393, 1504
provincia Africa 1008, 1142, 1394
Afri 1058
Neapolitanus Afer 1083
oleum Afrum 987
Agedincum: vicani Agiedincenses 1420
Alba 617
Albanum 4
pagus Albanus 49
pagus Albensis 48
civitas Albensium (Alba Helvorum pro¬
vinciae N arbonensis) 873
Alburnum maius, Alburnum 855, 970, 971,
972, 1206
Alexandria 610; ad Aegyptum 506, 1003;
ad Hegyptum 762
praefectus Alexandreae et Aegypti primus
1470
mercatores qui Alexandriae Asiai Syri ai
negotiantur 861
fiscus Alexandrinus 978
Alpes 874, 1012, 1517
Alpes Atrectinae 146
Alpes Maritimae 868, 1391
* Cm. B/fM, 1955, № 2—4; 1956,
№ 1—4
Altinates 227
pagus Ambitrebius (agri Veleiatis' 48
Ammaederenses 128
Amocensis Cluniensis ex gente Cantabror.
1396
Anauni 1052
pagus Andomus 229
vicus Annaeus 1459
via Annia (Faleriensis) 770
colonia Antiochia (Pisidiae) 825
colonia Antiochensium (Iyriae) 1360
Flabia Ancyra 1374
Antium 1349, 1350
vicus Apollinensis (Mogontiaci) 1426
Via Appia 954, 1026,	1346
colonia Iulia Apta 1407
provincia Apulensis v. Dacia Apulensis
Apulia 159, 161, 778, 984, 1486
municipium Apulum 1298, 1357
municipium Septimium Apulum 224
colonia Apulensis 223, 781, 1357
coi. Iui. Aug. Aquae Sextiae 279-875
[...vicus Aqu?]arum 1446
vicani Aquenses 32
decemlecti Aquenses 1446; decemlecti po-
sessorum Aquensium 32
Aquileia 806, 1318, 1491
Aquileiensis 1382
dendrophores Aquilenses 226
municipium Aquincum 1063
colonia Aquincum 74, 204, 1297
civitas Aquincensium 1358
Aquitania 754, 1489
provincia Aquitanica 868, 948, 1054. 1064
provincia Gallia Aquitanica 1006
provincia Arabia 975
Arabrigenses 1111
Arar 873
ad confluentes Araris et Rhodani 1293
nauta Araricus 200
nautae Ararici et Rhodanici 228
nautae Rhodani et Araris 213

200
УКАЗАТЕЛЬ
Colonia Firma Iuli a Secundanorum Arausio
1344
Aravi 1111
colonia Arcensium 987
via Ardeatina 1027
Arelate 355
colonia Iulia Paterna Arelate 194, 222,
1399
Arelatenses 1399
navicularii marini Arelatenses 279, 290,
875
Arelica 198
Argius 1080	.
res publica Aricinorum 207	r
Ariminum 866; cblbnia Ariminum 23
Aritiense oppidum vetus 1096 :
provincia Armenia 1119
Armenia minor 1013
castellum Arsacalitanum 1458
pagus Articulanus 49
municipium Arvensium 987; municipium
Flavium Arvense 73, 787
Arvernus 1294	>
Asia 183, 861, 881, 973, 975, 1031, 1201,
1481; provincia Asia 453, 974, 1054
fiscus Asiaticus 976.
negotiator Gallicanus et Asiaticus 947
Asisium:, municipes Asisinates 1145, muni¬
cipium Asisinatium 539
Assotanus 1080
regio Assuritana 155
ordo Astig. 399
Astures: conventus Asturum 1305
Asturia (Asturica 868) et Callaetia 868, 1104
Asurii 531
Syrus de vico Athelani 948
Athenae 1524
Atinates 1127, 1489
A trans: statio Atrantina 1020, 1021
municipium Atria 196
Aubuzza 1410
via Augusta 770
municipium Augustanum 1079
vicani Augusti 133
Aunobaritani 7
via Aurelia 161
territorium Aureliese 168
municipium Aurgitanum, Aurgitani 1330
colonia Auximum 1268
Ausia:	colonia Auziensis 1495; colonia
Septimia Aurelia Auziensium 959
territorium Auziense 1495
gens Avolgigorum 1395
municipium Flavium Axa
civitas Azaliorum 1385
Azzores 5
gens Bacchuiana 1389
res publica Baebianorum 49
vicus Baedorus 1397
Baetica, provincia Baetica v. Hispania
ulterior
Baetis 987
saltus * Bagatensis 76
* Названия сальтусов, упоминающиеся
в Велейской таблице (№ 48), в указатель
не включены.
pagus Bagiennus (agri Veleiatis) 48
incola Balsensis 1083
Banienses 1111
civitates Barbariae in Sardinia 1392
Barcino: res publica Barcinonensium 790
vicus Bardomagensis 1447
Bastarnae 183
Basti tanus 1080
natione Bataus 1187
Bavares 1495—1497
Bavares Mesegneitises 1498
Babares Transtagnenses 1507
vicani Bedenses 1429 .
civitas Beduniensium 177
regio Beguensis; saltus Beguensis 77
Belaci 1383
Belgica 161, 974; provincia Belgica 170 184
869, 1064, 1482
Beneventum 1173, 1325
res publica Beneventanorum 487
res publica Beneventana 1194
coloni Beneventani 537, 538
pertica Beneventana, Beneventanum (ter¬
ritorium) 49
Bergalei 1052
Bergidoflaviensis 1292
Beruenses 227	' '
Bessi 1437, 1439; natione Bessus 902, 1043
Bithynia v. provincia Pontus et Bithynia
Bithynus 950
saltus Bhmdianus 115
vicus Blondelia 48
senatus populusque Bochoritanus, 1254
Boiodurum: statio Boiodurensis 1020
civitas Boiorum 1384, 1385
Boresis (Aegypti) 1470
Borustenes 183
magistratus Bovianenses 165
Bovillae 232; res p. Bovillensium 1266
Vicani Boxsani et Noiomagenses 1250
Bracara Augusta 860
pagus Briagontinus 48
Brigetio 1364; municipium Brigetio 210
Britannia 183, 240, 975, 1012; 1359; pro¬
vincia Britannia 1120, 1464, 1495
negotiator Britannicianus 943, 944
vicus Brivia Sugnutia 382
Brixia 1001, 1118
Brundisium 1172, res p. Brundisiorum 30
Bruttii 159, 161, 984, 1486, 1490
Brutium 778
vicus Budalia (Pannoniae) 1466
colonia Bulla Regia 1394
saltus Burunitanus 116
Bysantium 1482
vicani B...ridaventates 15
gens Gabruagenigorum (Asturiae) 1395
Cadurcus 1295
Caecubum (vinum) 1193
pagus Gaelanus 49
Caere: municipium Caeritum 1333
colonia Caesaraugustana 1078
Caesarini Asidonenses 1122
Caieta 143
Calabria 159, 161, 778, 984 1486, 1490
Calagorris 1098
Callaetia vid. Asturia et Callaetia
Camertes 1090, 1133

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
201
municipes Camertes 1134
tractus Campaniae 149, 158
municipium Flavium Canamitanum (scr.
Canan.) 1154
municipium Cannensis 11
Canotha 948 ’
gens, Cantabrorum 1396
coloriia Canusium 159
gentilitas Capeticorum 1398
Capera 1076
Territorium Capidavense, 1436
vicus Caramantesium 1435
Cappadocia 975, 1119; provincia Cappado¬
cia 1013
Capua: curator Capuensium 1264
Carni Catalique 1055
Aelii Carni cives Romani 1467
civis Carnutenus 346
pagus Carnutenus (Redonum) 1405
Carpi 1358
inter Carsium et Sucidavam 1510
res publica Carsulanorum 428
Carthago (Kart-) 116; colonia Iulia Kar-
thago 1402
tractus Carthaginiensis (Karth-) 116, 145—
148
Carthago Hispaniae: Carthaginiensis .1080
municipium Cartimitanum 992; res publica
Cartimitana 993
lapicidinae Carystiae 821
Casae, territorium Casense 77
Casinates 1155
via Cassia 51
Castabocae 1476
Casuentini 862
Catali 1055
pagus Catillinus 49
Caturiges 1383
vicus Caturniacus 48
castellum Cellense 122
vicani Censorglacenses 1464
Ceramice 1470
pagus Cerialis 48
vicus Cermalus 50
pagus Cetanus 49
(civitas) Chalitanorum 1490
Chersonesus Heraclea; Cberronensus quae
est ultra Borustenem 183
civitas Chii. (Syriae?) 1360
municipium Aelium Choba 1089
Cilicia 975, provincia Cilicia 976, 1013
nat. Cilix 951
gens Cinithiorum 1009
Cirta 99
Cirtenses 14
colonia Julia Juvenalis Honoris et Vir¬
tutis Cirta 1388
coloniae Cirtenses 123
Cisimbrensis (Baetic.) 1146
mons Claudianus 822
Cnossus colonia Julia n(obilis?) 39
Colarni (Lusitaniae) 1111
ordo Collipponensium 1356
Comenses 1052
Concordia 1080, 1312
pagus Condate 1415
pagus Condrustis (Belgic.) 1413
rivus Consuletus 67
Coptus 1470
Corduba 433—colonia Patricia 534, 780,
1303
Res publica populusque Corfiniensis 960
Corinthus 720
Demarathus Corinthius 1053
domo Cortona 484
fines Cotti 1030
Cremona 1340
fines Cremonensium 1416
Creta 1486, provincia Creta 1483
coloni Crutiosines 111
Cumae 1287
saltus CU...166
insulae Cyclades 973
Cyprus 975, 1475 -
Cyrenae 1483, 1486
civitas Cyrenensium 1474
Dacia 805
terra Dacia 1024
provincia Dacia 942
Daci 183
rex Dacorum 1473	*)
aurariae Dacicae 793, 797
negotiator Daciscus 945
Daciae tres 1298, 1299
provincia Dacia Apulensis 161; provincia
Apulensis 863
Dacia superior 1016	r
colonia Dacica v. Sarmizegetusa ;
Dalmatia 1473
aurariae Delmatiae 798
metalla Pannoniae et Delmatiae 813
Danuvius: praefectus ripae; Danuvi 1385
pagus Deobensis (Vocontiorum) 1406
Dercinoassedenses vicanii 1460
Dertona 186
pagus Dervet. 1443
gentilitas Desoncorum 1395
Deultum, colonia Flavia pacis 1091
Deusaris 972
pagus Dianensis (Allobrogum) 1411
vicus Dianensis 23
pagus Dianius 48
municipium Diernense 1357
civitas Dionysiopolitana 1358
Diospolis megale 1470
pagus Disaenius 1037
Dolichanes 5
saltus Domitianus 115
pagus Domitius 48
colonia Drobeta 1357
Druentia: nautae Druentici 194, 279, 875
Colonia Duros. Aureliana 1510
Colonia Earinum 436
vicani Eburodunenses 1431, 1432
Ecdinii 1383
res publica Ebusitanorum 991
kastellum Elefantariense 1457
Elemiotae 5
Ephesii 1481
municipium Eporense 1342
civitas Eraviscorum 1463
Ernaginenses 279=875
pagus Fascianus 49

202
УКАЗАТЕЛЬ
Falerienses 1084. 1309
Falernum (vinum) 429; nigrum Falernum
(vinum) 1193
pagus Farraticus 1416
res publica Faventinorum 1482
Fectio 214
Feltria 227
Ferentini 1257; via publica Ferentiensis 51
Ficolenses 1128
vicus Flania 48
pagus Floreius 48
Formiani 1170
r. p. Forodruentinorum 23
Fortunales Siarenses 1122
municipium Forum Novum 53=1167
pagus Fortunalis 18
Forum Julium Pacatum 1344
gentiles Fraxinenses 1496
lacus Fulcinus 69
municipium Gabii 1291
res publica Gabinorum 914
Gabini 1169
Galatia 973, 975
provincia Galatia 778, 1483
Galatae 1071
Galillenses 1
Gallia:
Galli 1012, 1200
civis Gallus 910
ferrariae Gallicae 973
XL Galliarum v. ind V, A.
negotians Gallicanus 946
negotiator Gallicanus et Asiaticus 947
factio Gallicana 1479
(expeditio) Gallica 1481
Galliae 228, 548—551, 801, 975, 982, 1009,
1015, 1030
tres provinciae Galliae 228, 1064, 1120,
1294 — 1296
civitates splendidissimarum Galliarum
1176
Gallia Aquitanica v. Aquitania
Gallia Comata 1053
provincia Gallia Lugdunensis 1005: provin¬
cia Lugdunensis: 561, 754, 865, 868,
1054, 1064, 1120, 1480, 1489
Gallia Narbonensis 1053 vel provincia Nar¬
bonensis 988, 1289, 1483
locus Gargarius finibus Arelatensium 1399
Gaulus: plebs Gaulitana 994
Geranae 5
colonia Genetiva Julia (Urso) 1045
Germania 183, 1053, 1487
Germaniae gentes 1488
Germani cives Tuihanti 1469
Germaniae 975
duae Germaniae 161, 869, 974
provincia Germania inferior 974, 1482
Germania superior 908
limes Germanus 1490
Germanicia Syriae:	civis Germanicianus
313
Gightenses 1093
mare Hadriaticum 876
colonia Hadrumetinorum 1369
regio Hadrumetina 152
(civitas) Haliq. 1490
vicus Haterianus (Africae) 1448
corpus Heliopolitanorum 44
provincia Hellespontus 1054
Helveti 980
colonia Helvetiorum 462, 1431
conventus Helveticus 1059
Heraclia 1221
pagus Herculaneus (Beneventanorum) 49
pagus Herculaneus (Placent,) 48
Hermupolis Maius 507
Hiberi 531
Hierosolymnae 1003, urbs Hierosolyma
1472
Regio Hipponensis; saltus Hipponiensis
128
Hispalis 440 eadem Romula Baeticae: civi¬
tas Romulensium 987
Romulenses Hispalenses 1122
scapharii Hispalenses 987
Hispania 183,	1476
debellator hostium provinciae Hispaniae
1477
natione Hispanus 1183
natione Hispanus Lusitanus 1190
oleum Hispanum 987
Hispaniae 975
Hispaniae tres 492
Hispania citerior 80, 868
provincia Hispania citerior, p. H. c.
1006, 1011, 1034, 1078, 1197, 1275,
1292, 1305, 1396, 1489
provincia Hispania ulterior (Baetica add.)
1045, CXXVII
provincia Hispania ulterior: Baetica 869
provincia Baetica 433, 901, 984, 985
1095, 1303
municipium Histoniensium 2
Histria 975
caput saltus Horreorum 119, 120
Horta: municipium Ortanorum 1084
cives Iasi 1468
Idaeum nemus 712
Iemerii 1383
municipes Igabrenses 1067
Igaeditani 1111
Igilgilitani 179
portus Ilipensis 984
Illyricum 801, 826, 1016, 1018, 1019
civitates superioris provinciae Hillyrici
1110
mons Ilucr... 800
municipium Interamnatium Nartium (Na
hart—) 862, 1270
Interamnates Nartes 1483
Interamnites 1103
Interannienses (Hispaniae) 1111
Intercatiensis ex gente Vaccaeorum 1396
Iovis arva (in Africa) 99
vicus Irruacus 48
Italia 148, 742, 843, 1097, 1257
Italicus senator 1053
vestiarius Italicus 911
Italica 1275, ordo Italicensis 1122
vicus Iuanelius 48
gens Iudeorum 1472
capitularia Iudeorum 979
ager Iuliobrigensis 178
pagus Iunonius 48

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
203
via Labicana 854
Lacedaemonius 1080
Lactora 1054
civitas Lactoratium 1115
Lae, Lai 1440, 1441, 1522
Laianci 1391
saitus Lamianus 115
Lanci ensis 1305. Lancienses oppidani, Lan-
cienses Transcudani 1111
municipium Lanuvium 1202
senatus populusque Lanivinus 743, 1161,
1267
Laodicea Syriae: Laudicia Syria [Coele] 682
compaganes rivi Larensis 6
via Latina 1482
procurator Laurento ad elephantos 143
eq. pubi. Laurenti Lavinati 23, 227
eq. R. Laurenti Lavinati 161
via Laurentina 1027
Leptis magna: Lepcis magna 742
civitas Lepcitana, Lepcitani 13
regio Leptitana 153
Leptis min.: regio Leptiminensis 154
Libarnensis (ager) 48, XVI, XXI, XXV
pagus Libicanus 49
Liburnia 975
civitates Liburniae 1112
Liguria 988; 1394
res publica Ligustinorum 49
pagus Ligustinus (agri Beneventani) 49
Lingones 1276, 1461
civis Lingonensis ( ) 926
Locrenses (Italiae) 1114
vicani Lousonnenses 1059
Lucania 159, 161, 778, 874, 984, 1486, 1490
vicus Lubelius 48
ager Lucanus 26
res publica Lucensium 48
Lucus Feroniae: colonia Iulia Felix Luco-
feronensis 1251
Colonia Iulia Felix Luco-Feronia 1371
pagus Lucretius Arelatensium 1399
Pagus Lucretius (Saturniae) 1419
vicus Lucretius Coloniae Agrippinae 1425
pagus Lucullanus (Beneventi) 1417
Lugdunum 228, 367, 873, 883, 922, 948,
1053, 1482
colonia Claudia Aug. Lugdunum 273,
898
colonia Copia Claudia Augusta Lugdunum
313, 330, 1344
negotiator Lugdunensis 924, 930
provincia Lugdunensis v. Gallia Lugdunen¬
sis
marmora Lunensia 819
pagus Luratis 48
provincia Lusitania 754, 1111, 1476, 1489
natione Hispanus Lusitanus 1190
Lycia 530, 973, 975
natione Lydus 238
Macedonia 1015, 1347, 1476
colonia Mactaritana 1015
vicus Magaris (Serdicae) 1465
municipium Flavium Malacitanum 10466
corpus negotiantium Malacitanorum 897
Mallus: splendidissima colonia Mallotarum
1360
Manlia (Noric.) 1239
res publica Mantuanorum 1001
civitas Marcianopolitanorum 1358
Mariani 3
fons Marianus 320
mons Marianus 756
pagus Martialis (Benevent.) 49
pagus Martius (Libam.) 48
pagus Martius (Sirmiensium) 1466
Masculula 1057
centonari corporati Massiliorum 230
saltus Massipianus 118
castellum Mastarense 828
castellum Mattiacorum 1421, 1422, 1424
provincia Mauretania 158
confinium Mauretaniae et Numidiae 1496
nationes quae sunt in Mauretania 1473
Mauri 1274, 1476
natione Maurus 1191
Mauretaniae duae 492
Mauretania Caesariensis 988, 1494, 1508
provincia Mauretania Caesariensis 161
1495, 1498, 1505, 1507, 1519
Quinquegentanei gentiles Mauretaniae
Caesariensis 1496
Mauretania Sitifensis 1508
Mauretania Tingitana 1499
Mazices 1477
vicani Mediani 24
familia Mediditana 696
Mediolanum 1198
urbs Mediol. 1490
Medulli (populus Alpinus) 1383
pagus Medutius 48
pagus Meflanus 49
Meidubrigenses 1111
civitas Menapiorum 859
pagus Mercurialis 48
Bavares Mesegneitises 1498
vicani Micenses 1442
pagus Miciensis (Daciae) 1404
statio Miciensis 1024
regio Milevitana 1496
pagus Minervius 48
(via) Minutia 975
civitas Miseni 932, 1360
Moenus 519
Moesia 183, 1385, 1391; Mysia 1477
Moesia superior 1016
Mogontiacum 1061,1062; Mogontiacenses 870
pagus Moninatis 48, XXI
regio Montensis (Africae) 1477
nautae Mosallici 208
colonia Mursa 956, 1063
Musulamii 10; gens Musulamiorum J28;
territoria Musulamiorum 77
Mutina:	regio Mutinensis 843, natione
Mutinensis 1188
Mysia v. Moesia
civitas Nacolensium 766
Nantuates 1259
Napoca, municipium 1372
colonia Napoca 1357, 1366
Narbo, Narbonenses 195, 1288, 1289; Narbo
Martius 1344;
colonia Iulia Paterna Narbonensis 293
provincia Narbonensis v. Gallia Narbo¬
nensis
Narona 782

204
УКАЗАТЕЛЬ
colonia Naronitana 1400
Neapolis, Africae: Napolitanus Afer 1083
Nemausus 213, 775
colonia Aug. Nemausus 1280, 1344
res. p. Nepesinorum 1245
saltus Neronianus 115
Nervii 92
cives Nervius 884, 893
Nescanienses 1175, 1242
Nicomedia 1118, 1221
civitas Nicomedensium 1481
Nicomedenses 1483
Nicopolis 1373
saltus Nidensis 133
Nilus adiutor (deus) 1470
Nola: Nola...1085 ■	*
populus Norensis 1332
Noricum 1391, 1496
Norica (sic!) 1481
ferrariae . Noricae 806—808
Novempopuldnid: novem populi 1200
pagus Novioduiius 48
municipium Numanatium 1268
Numidia 150, 829, 1390* 1393
Numida 99
Numidae 1057
Nomades 99
gens Numidarum 1386, 1387, 1393, 1519
provincia Numidia 1496
confinium Mauretaniae et Numidiae 1496
montes Numidi 817
tractuus Numidiae 127
tractus utriusque Numidiae 149
marmora Numidica 820
provincia Numidia Lambensis 1120
Oeenses 154
colonia Oescus 1358, colonia Ulpia Oescus
1016
pagus Olbensis 21
Onoareae 5
Ophieum 1470
Oppidum Novum (Mauretaniae) 1500
municipium Ortanorum v. Horta
Ostia 170, 874
colonia Ostiensium 1334
Ostienses 36, 221
Ostiensis 532
pelliones Ostienses 248
via Ostiensis 103
Padus 975, 1176
regio Padana 560
Paesures 1111
pagus Paetinianus 71
Palaestina v. Syria Palaestina
Palmyreni 1510
provincia Pannonia 1473
natione Pannonius 1466
metalla Pannoniae 813
utraque Pannonia 981
Pannonia inferior 1486; provincia Pannonia
inferior 1063
Pannonia superior 151, 1016;
Paphlagonia 973—975
natione Paphlago 951
Parmense (territorium) 48
Parthia 1473
generi Parthus 516
decurio Pataviesis 942
colonia Patricia v. Corduba
Patulcenses Campani (Sardiniae) P
Perinthus 1483
res. p. Petelinorum 22
municipes Peteleni 1171
Petraeae 5
Philae 823, 1470
Philippi 1347
colonia Philippiensis 1142, 1520
saltus Philomusianus 1471
Phoenicia v. Syria Phoenicia
Phrygia 973
Picenum 4, 149
gens Pintonum 1397
vicus Pirustarum 855
Pisae, colonia Opsequens Iulia Pisana
1107
colonia Iulia Felix Pisaurum 218
Pisaurenses 725
res publica Placentinorum 48 ..
res publica Plestinorum 1134
colonia Ulpia Traiana Poetovio 186; colonia
Ulpia Poetovionensis 1016
Pola 784
Pollentia 531, 1312
Pompaelonenses 1098
res publica Pompelonensis 1258
Pompeii 846—850, 966—969, 1085
res. p. Pompeianorum 9
Pons Augusti 1024
provincia Pontus et Bithynia 973—975,
1483
Pontus mediterraneus 973, 1013
municipium Porolissense 1357
Portus Namnetum: vicani Portenses 1430
canpus qui Pronomae vocatur 5
Prymnessii 858
Puteoli 741
Quadiates 1383
Quinquegentannei 1508
vicus Quintionis 1439
Raetia 805, 975
municipium Rapidense 1505
Ratiaria 1363; colonia Ulpia Ratiaria 767,
1016, 1281, 1282
municipium Ravennas 197
Ravennates 560
Reate 1347
Regienses (Mauretan.) 166
Regium Lepidum: Regienses 217
colonia Apollinaris Reiorum 1280
civitas Remorum foederata 1004
statio Resculi 1206
Rhodanus: confluentes Araris et Rhodani
1293; nautae Rhodanici 250; nautae
Rhodani et Araris 213; nautae Ararici
et Rhodanici 228
Rhoxolani 183
Roma 192, 509, 515, 765, 913, 938, 984,
1025, 1052, 1053, 1080, 1199, 1210,
1399
domo Roma 1119
urbs (Roma) 1120

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
205
terra Romana 516
pagus Romanus 49
civitas Romulensium (=Romula Baeticae) v.
Hispalis
Romula Daciae: municipium Romulensium
1016
Roxolani v. Rhoxolani
Rtusae vel Rtusi 1512
Rudiae: municipes Rudini 1172
Rusguniae 1136, colonia
Rusguniensis 1495, Rusgunienses 985
Rusicade: colonia Rusicadensis 149
Sabini 1053
gens Sahoidum 1388
Saborenses 995
Sabratenses 1163
via Sacra 308, 315
pagus Saeculanus 49
Saepinates 165
civitas Saevatum et Laiancorum 1391
Saguntus: Saguntinus 1199
via Salaria 778, 1486
■Salassi 1092
municipium Salensium 1119
colonia Salonitana 1367
municipium Flavium Salpensanum 1046a
pagus Salutaris 48
pagus Salutaris 49
pagus Salutaris Silonensis (Gunugitanorum)
1409
pagus Salvius 48
Sardinia 1392
provincia Sardinia 973, 1151; provincia
(Sardinia) 1
civitates Barbariae in Sardinia 1392
Sarmatae 183
colonia Sarmizegetusa 161, 224
colonia Traiana Sarmizegetbusensium ex
Dacia superiore 1016
Colonia Dacica 1372
colonia Dacia 1372
colonia Claudia Savaria 1365
Savincates 1383
Flavia Scarbantia 1512
locus quod (sic!) apellatur Scelerata 1517
pagus Scunasticus 1400
Scupi 1348
Scytharum rex 183
vicus Secenia 48
vicus Secundinus 1441
civitas Sedunorum 1260
cives Segisamonenses 724
Segovii 1383
Segusiavi 242
Segusini 1383
Senia 783
civitas Senonum 1420
Sentinates 219
civitas Sequanorum 1293
regio Serdica 1465
Lacus Serranus 2
Setinum (vinum) 1193
senatus populusque Siagitanus 1255
Fortúnales Siarenses 1122
Sicca Veneria:
colonia Siccensium 1263, 1453
colonia luJia Veneria Cirta Sicca nova
998; colonia Iulia Veneria Cirta nova (Sicca)
1410; municipies Cirtenses Siccenses 1125;
decuriones Siccenses Ucubi morantes
1451
ordo Siccensium 475
Sicellitanus 1080
provincia Sicilia 816, 984
Sinduni 1052
Singidunum 1362
municipium Singidunum 1297
municipium Singiliense 780
ordo Singiliensis Barbensis 1274 = 1478
Sipontum, colonia 533
Sirmium 508,	949
colonia Flavia Sirmiatium 1016
colonia Sirmensium 1362
natione Pannonius pede Sirmese 1466
socii Sisaponenses 799
statio Sisciensis 804
vicus Solicia 1443
vicani Solimaricenses 1444
res publica Solvensium 188
gens Sonsorum 1394
Sora 1025
Spoletini 1272
pagus Statiellus 48
pagus Suburbanus (Baeticae) 1408
Sucidava 1510
municipium Suelitanum 774
Suenses 1058
colonia Sufetana 1121
castellum Sufetanum 1454
pagus Sulcus 48
civitas Sumelocennensis 1247
saltus Sumelocennensis 167
Suppenses 12
Sutunurca 18
Syria 152, 515, 861, 974; provincia Syria
1489
Syrus de vico Athelani 948
natione Syrus (Sur-) 949, 1186
provincia Syria Coele 682: 1482
provincia Syria Palaestina 974
provincia Syria Phoenicia 1489
Talori 1111
Tamuda 1499
Tarraco, res p. Tarraconensis 790
colonia Tarraconensis 1079
Tarricinenses 1124
Taunenses 871, 1428
civis Taunensis 870
Taurini 1312
Teanum Sidicinum:	civitas Teanensium
1481
Teanenses 1489
Tebavii 1383
res p. Tegianensium 1177
colonia Herculea Telesia 1521
colonia populusque Telesinus 1168
ordo splendidissimus et honestissimus
populus Telesinus 1262
plebs Tergestinorum 1055
populus Termestinus 1460
colonia Thamugadensium 1174
Thebais 1009, 1470
colonia Tbelepte 1368
regio Thevestina 151, 152 cf. 128
saltus Thevestinus 128

206
УКАЗАТЕЛЬ
tractus Thevestinus 150
Thibursicum Bure: municipium Severianum
Antoninianum liberum Thibursicensium
Bure 1113
civitas Tbignicensis 1302
provincia Thracia 1005, 1489
ripa Thraciae 1016, 1018
pagus Tbugg. 1401
pagus et civitas Thug. 1402
regio Thugensis 157
Thysdrus 1273; colonia Thysdritana 52;
Thysdritana colonia 1273
Tiana 1221
Tiber 1123
Tibur 395
res publica Tiburtium 1105
Tiburtes municipes 1195
res. p. Tifernatium Tiberninorum 1160
Tirinus (fluvius) 712
seniores et plebs Titulitani 1449
pagus Tolentinesis 1418
civitas Pontica Tomitanorum 1016
buleuta Tomitanorum 187
pagus Toutiacus (Senonum) 1420
via Traiana 161
Transdanuviani 183
pagus Translucanus (Baeticae) 1408
regio Transpadana 545, 1490
Transpad. 1394
per Transpadum 975
Transtagnenses v. Bavares
Treballia 1391
res publica Trebanorum 1241
ordo et plebs Treiensium 1268
Trever 872
civis (cives) Trever 909, 944
civitas Treverorum 1108
domo Augusta Treverorum 1382
Triacontaschoenundis 1470
Tridentum 1001, 1118
Tridentini 1052
gentilitas Tridiavorum 1395
civis Tribocus 889
regio Tripolitana (Thr-) 153, 154
Tritiensis Magallus 1275
res p. Tritiensium 469
Troesmis 1373
pagus Tucianus (Benevent.) 49
colonia et ordo decurionum et populus
Tuders 518
cives Tuihanti 1469
Tulliasses 1052
cives Tungri 214
civitas Tungrorum 1358
colonia Iulia Aug. legionis VII Tupusuotu
1256
vicus Turris Muca 1440
dec. Tuscanensium 1355
Tuscia 149
Tuscus arator 888
Tusculum: Tusculi? (abi. Tusculis) 1335,
municipium Tusculanorum 914, muni-
cipies Tusculani 1291, sacerdos Tuscu¬
lanorum 784, sacra Tusculana 1001
Tymandeni 1048
civitas Tyranorum 826, 1358
vicus Uccia 48
Uchi maius: Uchitani 126
Ucubis (Africae) 1451
seniores Ucubitani 1450
saltus Udensis 115
centonarii Ugernenses 274
vicus Ulmetus 1437
Umbria 149
Umber arator 888
Urgavo: municipium Albense Urgavonense
1304
Urso v. Genetiva
civitas Urusitana 1116
Utica: regio Ucitana 156
gens Vaccaeorum 1396
pagus Valentinus 48
pagus Valerius 48
Vanacini 3
kastellum Vanarzanense 180
cives Vangio 200
municipes Vardacati 1049
Veaminii (populus Alpinus) 1383
municipium Aug. Veii 765, 1074
Veleia: res publica Veleiatium 48
pagus Vellaus 1412
pagus Velleius 48
Venafrani 1489
pagus Venerius 48
Venisami 1383
Vercellenses 560
pagus Vercellensis 48
Verecundenses 1084
vicus Verecundensis 1455
vicus Augustorum Verecundensis 1456
vicus Verohrittianus 1434
Verona 742, 1118
Veronenses 198
colonia Augusta Verona nova Gallieniana
1109
pagus Veronense 48
Vesubianii(populus Alpinus) 1383
Vettonia 1476
Vetussalinae 1063
Vicetia 742
kastellum Victoriae in finibus Igilgilitano-
rum 179
civitas Viducassium 1120
colonia Viennensium 1250
municipium Aelium Viminacium 1359
municipium Vindenatium (Umbriae) 862
Vindoinissa 692
Vicani Vindonissenses 553
vicus Vindonianus 74
metallum Vipascense 791
vicus Viridiaris 773
gens Visaligorum 1395
Vofricenses (Numidiae) 12
municipium Volubilitanorum 1050,	1051
Vordenses pagani 1407
Zimizes 179
gens Zoelarum 1395

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
207
II.	РИМСКИЕ И ОБЩЕИМПЕРСКИЕ МАГИСТРАТЫ И ЧИНОВНИКИ
А. МАГИСТРАТЫ И КРУПНЫЕ
ЧИНОВНИКИ
adsedit magistratibus populi Romani 453
magistratus prove magistratu populi Ro¬
mani 1045, CXXVII
aedilis 1127
censitor:
electus et retentus ad censnm explendum
in partem provinc. Arm. item Capp.
1119
ad census provin. Cilic. prov. Cappad. et
Armeniae minoris et Ponti mediter¬
ranei 1013
censum egit in provincia Gallia Aquita¬
nica 1006
procurator Aug. ad accipiendus (sic!)
census in provinc. Gallia Lugudunensi
(sic!) et in provincia Thracia 1005
proc. Aug. ad census Gallorum, proc.
Aug. ad census Brit. 1012
censor Germaniae inferioris 1007
leg. Augusti pr. pr. ad census acceptandos
prov. Lugdunensis et Aquitaniae 1489
proc. Aug. ad census accipiendos Macedo¬
niae 1009
censor civitatis Remorum foederatae 1004
comites Augustorum et Caesarum:
legatus et comes Claudii Caesaris in
Brittannia 183
[comes imp.] Caesaris Nervae Traiani
Aug. Germ. Dacic. 184
comes imp. Caes. L. Septimi Severi
Pertinacis Aug. in expeditione Orien¬
tali 1483
consul*, consules 13, 176, 183, 973, 1053,
1086, 1110, 1123, 1193, 1481—1483
consul designatus 1107, 1341, 1455, 1486
consulatus 1290
consularis 15, 16, 123
curator alvei Tiberis et riparum et cloaca¬
rum urbis 1123
curator frumenti comparandi in annonam
Urbis factus a divo Nerva Traiano 128
curator viae 1176
curator viae Latinae 1482
curator viae Salariae 778, 1486
curator ad populum viarum Traianae et
Aureliae et Aeclanensis 161
decemvir stilitibus iudicandis 1123, 1490
dictatura 1053
iudices a Cesare dati 1055
iudex datus ab imperatore Traeiano 5
iudex selectus decuriis tribus 1001
ex V decuriis 1407
iudex selectus ex V decuriis 1268
adlectus in V decurias 1243
adlectus in quinque decurias legitume
Romae iudicantium 1305
ex quinque decuriis iudicum inter quadrin¬
genarios adlectus a divo Antonino
Aug. Pio 994
adlectus in decurias ab imp. Antonino
et Vero Augg. 987
nonnulli (ex gentibus adtributis Triden-
tinis) allecti in decurias Romae res
iudicare (dicuntur) 1052
iuridicus 1176
iuridicus per Apuliam Calabriam Lucaniam
Bruttios 1486
iuridicus per Calabriam Lucaniam et Brut¬
tios 1490
ex supremar. iuridic. per Calab. Lucani
Apuliam Bruti 778
iuridicus Hispaniae citerioris 80
ii qui ius dicunt c.v. 1176
legatus Augusti (officio non enuntiato) 46,
689, 860, 1091, 1127, 1373, 1374
legatus et comes Claud. Caesaris in Brit¬
tannia 183
Cogidubnus rex (?) legatus Aug. n. in Bri¬
tannia 240
legati provinciae 1289
legatus Aug. pro praetore 6, 10, 828, 1003,
1373, 1374, 1376, 1455,1456,1468,1493
legatus pro praetore 1, 13, 825, 1256
legatus pro preatore divi Augusti et Ti.
Caesaris Augusti 1110
legatus C. Caesaris Germanici imp. pro
praetore 1096
legatus et amicus noster v. c. 826
leg. pr. pr. provinciae Asiae 1481
leg. (Aug. 1482) pro praetore provinciae
Belgicae 184, 1482
legatus Augusti pro praetore provinciae
Britanniae 1120
legatus (Aug. pr. pr. 1483) provinciae
Galatiae 778, 1483
leg. Augg. pr. pr. provinciae Germaniae
inferioris 1482
legatus in Hispaniam 183
leg. Aug. pr. pr. provinciae Hispaniae
citerioris 1481
leg. Aug. pr. pr. prov. Hispaniae cite¬
rioris et Gallaeciae 1489
legatus Aug. pr. pr. provinciae Lugdu¬
nensis 1120
leg. Auggg. provinciae Lugdunensis 1480
leg. Augusti pr. pr. ad census acceptandos
prov. Lugdunensis et Aquitaniae 1489
leg. Aug. pr. pr. prov. Lusitaniae 1489
legatus pro praetore Moesiae 183
leg. pr. pr. provinciae Narbonensis 1483
leg. Augg. pr. pr. prov. Numidiae et
Norici 1496
leg. Auggg. pr. pr. Pannoniae infe¬
rioris 1486
legatus pro praetore provinciae Ponti
et Bithyniae consulari potestate in
eam provinciam ex s. c. missus ab imp...
Traiano 1123
leg. Aug. pr. pr. provinciae Bithyniae
et Ponti 1483
leg. Augg. pr. pr. provinc. Syriae Coelae
1482
leg. Aug. pr. pr. prov. Syriae Phoeniciae
1489
leg. Aug. pr. pr. provinciae Thraciae
1489
logista civitatis splendidissimae Nicomeden¬
sium item Ephesiorum 1481
* Датировки не учитываются.

208
. УКАЗАТЕЛЬ
logista thymelae 974
praefectus Aegypti 823, 869, 1054
praefectus Alexandreae et Aegypti 1470
praefectus aerari militaris 1123
praefectus aerari Saturni 1123
praefecti alimentorum 1176
praefectus annonae 868, 869, 987, 1054, 1476
praefectus frumenti dandi plebi Romanae
1490
praef. frumenti mancipalis provinc. Africae
1142
praefectus praetorio 165, 1120, 1476
praefectus provinciae Sardiniae v. procu¬
rator provinciae
praefectus urbi 509, 837, 858; praefectura
urbis 183
praefectus vehiculorum 753	(Caes. lib.)
praepositus tractus Apuliae Calabriae Lu¬
caniae Bruttiorum 159
praepositus Mauretaniae Caesari en. 1494
praeses:
v. e. praeses 180
v. p. praeses noster 168, 1506
amplissimus praeses 1119
optimus praeses 1056
praeses provinciae Mauretaniae Caesa¬
riensis 1498, 1505, 1507, 1508
praeses Numidiae 829
ad praesides provinciae (causa civitatis
defensa) 1399
qui provinciae praesidebunt 1176
praetor 13, 1123, 1127, 1264
praetor urbanus 183, 1483
praetor tutelarius 1486
praetorius vir 1309
allectus inter praetorios 1480—1482
proconsul 1, 13, 75, 397, 860, 998, 1054,
1127, 1176
procos, provinciae Achaiae 1489
procos. Asiae 183
procos. Cretae et Cyrenarum 1486
procos, provinciae Narbonensis 1483
procuratores provinciarum:
procuratores, qui provinciis praesidebunt
1176
procuratores maximorum principum, qui¬
bus provinciae rector mandaverit (cer¬
tum alquod negotium) 1176
procurator et vice praesidis agens 1120
proc. provinciae Achaiae 805
procurator Alpium 874; praef. et proc.
Aug. Alpium 1012
procurator Alpium Atrectinarum 146
procurator Alpium Maritimarum 868
proc. (Aug. n. 975) provinciae Arabiae
974, 975
procurator provinciae Asiae quam mandatu
principis vice defuncti procos, rexit
1054
procurator prov. Asiae 974
procurator Asiae 1201
procurator imp. Nervae Traiani ... pro¬
vinc. Asturiae et Callaeciae 1004
proc. prov. Baeticae 984
proc. Aug. prov. Baeticae ducenarius 129
proc. prov. Belgicae (Augg. lib.) 170
procurator prov. Belgicae et duarum
Germaniarum 869
proc. provinciae Britanniae 1465
procurator (Cretae?) 39
proc. prov. Daciae Apulensis 161
procurator Galatiae 975
proc. provinciae Hellesponti 1054
procurator Hispaniae citerioris per Astu-
ricam et Callaetiam 868
procurator provinciarum Lugdunensis et
Aquitanicae 868, 974
procurat, provinciarum Lugdunensis et
Aquitanicae item Lactorae 1054
proc. Aug. provinciae Lusitaniae etVet-
toniae 1476
proc. Macedoniae 1015
procurator provinciae Mauretaniae et trac¬
tu Campaniae (Aug. lib.) 158
proc. Aug. provinciae Mauretaniae Cae¬
sariensis 1519; proc. Aug. (Maureta¬
niae Caesariensis) 166, 179
procurator Augustorum (Mauretaniae
Caesariensis) optimus praeses 1056
proc. (Mauretaniae Tingitanae?) 35; proc.
Auggg. (Maur. Ting.?) 1274=1478
proc. Aug. pro legato (prov. Mauretaniae
Tingitanae) 1050
procurator Ti. Claudi Caesaris Aug. Ger¬
manici in Norico 1391
proc. Auggg. nnn. per Numidiam vices
agens procuratoris tractus Theves-
tini 150
proc. imp. Caesaris Aug. Germanici pro¬
vinciae Pannoniae et Dalmatiae 1473
procurator Pannoniae superioris (Aug.
lib.) 151
proc. provinciae Raetiae ius gladi 1473
proc. Augg. provinciae Sardiniae 973
procurator Aug. (prov. Sardiniae) 1
proc. Aug. n. praefectus prov. Sardiniae
1151
proc. Augg. et praefectus prov. Sardiniae
973
proc. provinciae Siciliae 128, 984
proc. prov. Syriae Palaestinae 974
procurator (provinciae?) 3, 125, 180, 290
quaestor 1264, 1270, 1486
quaestor designatus 1388
quaestor imperatoris 1123
quaestor divi Aug. 13
quaestor Ti. Caesaris 183
quaestor pro praetore (Sardiniae) 1
quaestor provinciae 1490 cf. 1176
quaestor provinciae Cretae et Cyrenarum
1483
quaestor urbanus 778, 1482
allectus inter quaestorios 1480
quattuorvir viarum curandarum 1482
quinquefascalis 1120
subpraefectus annonae urbis 973
tribunus plebis (plebei) 13, 778, 1053, 1123,
1176, 1483, 1486
tribunus plebis candidatus 1482
tribunicius 1233
adlectus inter tribunicios 1236, 1480, 1481
triumvir aere argento auro flando feri-
undo 183
vice praesidis (Arabiae) bis (procurator
provinciae) 974
vice praesidis provinciae Germaniae in¬
ferioris (procurator provinciae) 974
procurator et vice praesidis agens 1120

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
209
bis vice praesidis (provinciae) 161
vice proconsulis 974
procurator provinciae Asiae quam man¬
datu principis vice defuncti procos,
rexit 1054
В.	ПРОКУРАТУРЫ. (КРОМЕ ПРОК.
ПРОВИНЦИЙ
рос. Aug. ab actis urbis 1015
procurator sexagenarius ab actis (e. v.) 475
(procurator) aedium divi Aug. et magni
Sarapidis et lucorum sacrorumque om¬
nium quae sunt Alexandreae et in toto
Aegypto 1201
proc. ad alimenta per Apuliam Calabriam
Lucaniam et Bruttios 161
proc. alimentorum per Apuliam Calabriam
Lucaniam Bruttios 984
proc. alimentorum per Transpadum Histriam
et Liburniam 975
proc. annonae ob expedition, feliciss. Gall.
1394
procurator Augustorum ad annonam provin¬
ciae Narbonensis et Liguriae 988
proc. Ostiae ad annonam 874
procurator argentariarum Pannonicarum 801
proc. aurariarum (Aug. lib.) 796
subprocurator aurariarum (Aug. lib.) 795
proc. Aug. per Baeticam ad Falernas vege¬
tandas 129
procurator ad capitularia Iudeorum (Aug.
lib.) 979
proc. cathedrae; proc. centenarius primae
cathedrae (e. v.) 475
proc. Aug. ad census accipiendos v. censitor
proc. Aug. dioceseos regionis Hadrumetinae
et Thevestinae 152.
{proc.) ducenarius 813
procurator ad elephantos v. procurator Lau¬
rento
proc. Aug. ad epistrategian Thebaidos 1009
proc. fam. glad, per Asiam Bithyn. Galat.
Cappadoc. Lyciam Pamphyl. Cilic. Cyp¬
rum Pontum Paflag. 975
proc. fam. glad, per Gallias Bret. Hispanias
German, et Raetiam 975
proc. fari Alcxandriae ad Hegyptum (Aug.
lib.) 762
proc. Aug. ferrariarum 805, 807, 1012
proc. Augg. ad vectigal ferrariarum Gal¬
licarum 973
proc. fisci Alexandrini (Aug. lib.) 978
procurator fisci Asiatici 761
proc. fisci libertatis et peculiorum (Aug.
lib.) 170
proc. Formis Fundis Caietae (Aug. lib.)
143
procurator ddd. nnn. Auggg tractuus Numi¬
diae a frumentis (e. v.) 127
proc.Augg.nn. ad funet, frumenti et res populi
per tractum utriusque) Numidiae 149
proc. Aug. hereditatium 868, 978 (Aug.
lib.) 1012
qui procuravit in ratione, hereditatium ad
leges praediorum (Aug. lib.) 172
procurator Laurento ad elephantos (Aug.
lib.) 143
14^Вестник древней истории Я· i
subproc. ludi magni 984
proc. marmorum Numidicorum (Aug. lib.)
820
procurator metallorum 791, 792
procurator metallorum Pannon. et Delmat.
813
proc. Minutiae 975
proc. montis Mariani (Aug. lib.) 756=814
procurator monetae 869
procurator munerum (Aug. lib.) 732
procurator patrimoni (Aug. lib.) 732
procurator patrimonii Caesaris n. 162
vice proc. patrimoni prov. Belgicae et
duarum Germaniarum 974
proc prov. Bithyniae Ponti Paphlago¬
niae tam patrimoni quam rationis
privatae 974
procurator patrimoni tractus Cartha¬
giniensis 145
proc. patrimoni per regionem Leptitanam
153
proc. Augg. nn. patrimoni reg. Leptimi-
nensis 154
procurator Aug. qui fuit a pinacothecis
et adiutor eius (Aug. lib.) 1203
procc. Augg. nn. (duo in Portu) 276
proc. Aug. ad praedia saltus Hipponensis
et Thevestini 128
proc. (praediorum?) 130 (Aug. lib.)
procurator praetorii Fidenatium et Rufe-
rensium et Gallinarum Albarum (Aug.
lib.) 141	6
proc. Aug. rationis privatae (vir egregius)
124
proc. rationis privatae per Belgicam et duas
Germanias 161, 974
proc. privatae rationis per Italiam (v. e.)
148	'
proc. * rationis privatae prov. Mauretania
Caesariensis 161
proc. rationis privatae per reg. Tripolitanam
153
proc. privatae regionis Thripolitanae 154
proc. XL Galliarum 1009
proc. XL Galliarum et portus 801
proc. Aug. inter mancipes XL Galliarum
et negotiantis 1015
vice proc. XXXX 974
proc. Auggg. IIII publicorum Africae 1394
proc. ad putanda rationes Syriae civitatium
152
procurator a rationibus 868
proc. a rationibus Aug. 869, 1125
procurator summarum rationum (Caes. lib.)
753, 1020
procurator regionum sacrae urbis 149
procuratores regionum Italicarum:
procurator Lucaniae 874
procurator tractu Campaniae (Aug. lib.)
158
procuratores regionum Africae:
proc. regionis Assuritanae (Aug. lib.) 155
proc. tractus Carthaginiensis (Karth-)
146 (eq. pub.), 147 (Aug. lib.) 148 (v. e.)
proc. (tractus Carthaginiensis) 116 (e. v.)
proc. Aug. dioceseos regionis Hadrume¬
tinae et Thevestinae 152
proc. regionis Thevestinae (Aug.lib.) 151

210
УКАЗАТЕЛЬ
vices agens procuratoris tractus Theve-
stini (v. e.) 150
proc. regionis Ucitanae (Aug. lib.) 156
proc. Augg. ad ripam Baetis 987
proc. saltuum Apulorum 160
procurator, procuratores (saltuum 114
115 (Auggg. lib.), 116
procurator ad silices (Caes. lib.) 753
procurator ad studia 149
proc. a studis Aug. n. ad hs LX (milia)
n. provectus ad hs G (milia) n. (v. e.) 479
procurator thesaurorum (Aug. lib.) 732
proc. totius... 148
proc. tractus Campan., Carthaginiensis cet:
v. procuratores regionum
(proc.) trecenarius Augusti 852
proc. in urbe magiser XX (vicesimae) 974
proc. capiendorum vegtigalium 984
proc. Aug. n. praepos. splendidissim. vec¬
tigalis ferrariarum 804
proc. vectigaliorum populi Romani quae
sunt citra Padum 975
proc. XX hereditatium 869
proc. Augg. ad vectigal XX hereditatium
per Asiam Lyciam Phrygiam Galatiam
insulas Cyclades 973
proc. XX hereditatium per Gallias Lugdu¬
nensem et Belgicam et utramque Ger¬
maniam 1481
proc. August. ad vectigal XX hereditatium
per Pontum et Bithyniam et Pontum
mediterraneum et Paphlagoniam 973
proc. Aug. XX her. per Hisp. Baet. et Lusi-
tan. 129
proc. XX hereditatium Transp. Liguriae
1394
proc. XX hereditatium per Umbriam Tus¬
ciam Picenum et tractum Campaniae
149
vice XX et XXX 974
procurator vinorum (Aug. lib.) 732
proc. rationis thesaurorum (Aug. lib.) 978
procurator (incerti officii) 706 (Aug. lib.),
784
procuratores mei (Claudii) quique in alia
regione quique in vicinia erant 1052
litterae procuratorum tuorum (imp. Com¬
modi) 116
subprocurator aurariarum (Aug. lib.) 795
subprocurator ludi magni 984
vice proc. patrimoni prov. Belgicae et dua¬
rum Germaniarum 974
vice proc. XXXX 974
vice XX et XXX 974
С.	ПРОЧИЕ МЕЛКИЕ ЧИНОВНИКИ,
APPARITORES И ДР.
accensus 734
accensus consuli 1321
adiutor (procuratoris a pinacothecis) 1203
(Aug. lib.)
adiutor (Aug. liberti a rationibus colliber¬
tus) 165
adiutor (adiutores) tabularii ,150 (Auggg.
lib.), 747 (Caes. verna)
arkarius salinarum Romanarum 276
ab bybliothece graeca templi Apollinis
594 (Aug. ser.)
a byhliotheca latina Apollinis 593 (Caes.
ser.)
supra museum et ab Alexandrina Byblio¬
thece 1201
a cognitionibus imperatoris (Septimii Se¬
veri) 984 (eq. R.)
commentariesis aurariarum Delmatacarum
(Aug. ser.) 798
a commentaris beneficiorum (Aug. lib.)7bl
o ustos rationis patrimonii 580
dispensator 135 (Aug. ser) 175, 553 (Aug.
verna) 673 (Aug. ser.)
dispensator (aurariarum Delrnatarum) 798
dispensator a frumento (Aug. ser. verna)
552
dispensatores rationis provinciarum et re¬
gionum:
dispensator divi Marci provinciae Ciliciae
976
dispensator regionis Padanae Vercellensium
Ravennatium Augg. verna 560
dispensator regionis Thuggensis, Augu¬
storum verna 157
dispensator villae Mamurranae 142
ab epistulis (Aug. lib.) 979
ab epistulis graecis (Aug. lib.) 763
proximus ab epistulis graecis (Aug. lib.) 147
ab epistulis latinis (Aug. lib.) 764
ab instrumentis (Caes. ser.) 559
ad legationes et responsa Graeca Caesaris
Aug. divi Claudi 1201
librarius ab instrumentis censualibus (Aug.
verna) 1010
lictor 879
decurialis lictor 253
lictor proximus (Traiani) 757 (Aug. lib.)
decuriae consulares (viatoria et lictoria) 733
liberti et servi Caesaris qui procuratori
(metallorum) in officis erunt vel com¬
moda percipient 791
optio tabellariorum stationis marmorum
(Aug. lib.) 818
praepositus opificibus domus Augustanae
751 cf. 730, 739, 745, 762
praepositus vestis albae triumphalis (Aug.
lib.) 747
procurator praegustatorum 728
procuratores Augustorum v. ind. II B
prosecutores ex officio (procuratoris) 290
a rationibus 165 (Aug. lib.), 1476
a regionibus urbis (Aug. Ser.) 564
scriba librarius aedilium curulium 1321
scriba aedilicius 1080
scriba quaestorius 1, 1005, 1080
scrib i decuriae tribuniciae maioris item
quaestoriae 479
superpositus medicorum ex ratione patri¬
moni (Aug. lib.) 457
Aug. n. tabellarius 562
tabularius (Aug. lib.) 152, 755
tabularius Ostis ad annonam 170
tabularius aurariarum Dacicarum (Aug.
lib.) 793
tabularius ferrariarum 809
tabularius marmorum Lunensium (Aug.
lib.) 819

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
211
tabularius provinciae Lugudunensis et Aqui¬
tanicae (Aug. lib.) 754
tabularius provinciae Lusitaniae (Aug.lib.),
754
tabularius provinciae Sardiniae 973
tabularius arationibus 170 (Aug. lib,) ,
978 (Aug. lib.)
viator aedilium plebis 1321
viator tribunicius decuriae maioris 901
decuriae consulares (viatoiia et lictoria) 733
vilicus a plumbo 803
III.	ГРАЖДАНСТВО, ГОРОДА, МЕСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
И САМОУПРАВЛЕНИЕ
А. ГОРОДСКИЕ ОБЩИНЫ.
ГРАЖДАНСТВО
castellum (kastellum) 179, 180, 1421, 1453,
1454,	1457,	1458
civis, cives 200,	313,	346,	475,	724,
780, 825, 870, 884, 889, 893, 909, 910,
926, 944,	991, 1076, 1077, 1106,
1119,	1132,	1137,	1144,	1175,	1178,
1264,	1346,	1454,	1468,	1469,	1495
civitas 75, 152, 177, 766, 835, 859, 873,
932, 987, 994, 1004, 1008, 1016, 1048,
1108,	1110,	1112,	1115,	1116,	1120,
1134,	1176,	1232,	1260,	1261,	1289,
1293,	1358,	1360,	1384,	1385,	1391,
1403, 1420, 1463, 1474, 1481, 1490
colonia 23, 39, 52,	74,	123,	149,	159,	161,
185, 186,	194,	195,	204,	218,	222,	224,
273, 279,	293,	313,	330,	436,	462,	479,
518, 533,	534,	767,	780,	781,	824,	825,
875, 898,	956, 966—969,	987, 998,
1001,	1016,	1045,	1053,	1063,	1078,
1079,	1086,	1088,	1091,	1092,	1097,
1107,	1109,	1121,	1132,	1147,	1148,
1164,	1168,	1174,	1177,	1250,	1251,
1256,	1262,	1263,	1268,	1269,	1273,
1280—1282,1287,1297, 1300, 1303, 1308,
1334,1344—1346,1357,1358,1360, 1362,
1365—1369,1394,1399, 1400, 1402, 1407,
1410, 1431,1453,1495,1510,1520,1521
conditor coloniae 1086, 1088
coloni 48, XLIII; 537, 538, 725, 825, 966,
969, 998, 1045, 1087, 1100, 1107, 1124,
1148, 1256, 1269, 1288, 1303
foedus aequus 1090
hospitium, hospites 999, 1045 CXXVI,
CXXXI; 1081, 1255, 1256, 1258, 1395
incolae 27, 825,	1045 XCV, CXXVI;
1046 b LXIX; 1047, 1051, 1054, 1081 —
1084,1092,1125,1135,1159, 1175, 1288,
1408; cf. inquilini 104, adventores 1081
incolae qui cives Romani Latinive cives
erunt 10466 LIII
iusiurandum Aritiensium 1096
municipium 2, 11, 22, 53, 73, 196, 197,
210, 224, 539, 697, 765, 774, 780, 787,
862, 912, 914, 987, 992, 1016, 1046,
1047, 1050—1053, 1063, 1069, 1071,
1074, 1079, 1082, 1084, 1089, 1097,
1111, 1113,1119,1134,1154,1167,1171,
1172, 1202, 1257, 1267, 1268, 1270,
1274, 1291, 1297, 1298, 1304, 1330,
1333, 1357, 1359, 1372, 1478, 1505
conditor municipii 1089, 1093
municipes 27, 53, 780, 1046, 1047, 1049,
1067, 1069, 1074, 1075, 1081, 1089,
1125, 1134, 1135, 1145, 1167, 1172,
1195,1253,1271,1291, 1330, 1365, 1408
oppidum 995, 1045 LXXIV; 10466, LXII
pagus 48, 49, 1404—1406, 1408, 1409, 1411—
1413, 1415, 1416—1420, 1443, 1466.
(ex) decreto pagi 1414, 1415
vicus paganicus 46
tessera paganica 1418
pagani 1407, 1416—1419
res publica 22, 23, 26, 30, 36, 48, 49,188,
207, 361, 428, 469, 487, 790, 836, 914,
959,960,993,1001,1015, 1049,1054, 1055,
1078,1094,1105,1106,1119,1132,1134,
1160,1174,1176,1177,1194, 1241,1245,
1258, 1266, 1308, 1333, 1346,1482, 1520
vicus 23, 46, 50, 773, 1422, 1425, 1426,
1434, 1435, 1437, 1439—1441, 1443,
1446, 1455, 1456, 1459, 1465, 1466
vicani 23, 50, 1059, 1420—1422, 1429—
1432, 1442, 1444, 1459, 1460, 1464
concilium provinciae Africae 145
concilium prov. Daciarum III 1299
concilium provinciae Narbonensis 1289
conventus Asturum 1004
В. РИМСКИЕ ГРАЖДАНЕ
cives Romani 116, 1003, 10465 LIII; 1052,
1290, 1524
togatus 1193
donatus civitate Romana viritim ab divo
Aug. 1065
a divo Claudio civitate donatus 1066
beneficio imp. Caesaris Aug. Vespasiani
civitatem Romanam consecuti 1067
beneficio imp. Caesaris Aug. Vespasiani
et Titi Caesaris Aug. filii VI cos. ci¬
vitatem Romanam cum suis omnibus
per honorem II viratus 1069 >
civitatem Romanam per honorem consecuti
beneficii imp. Caes. Aug. Vespasiani
1068
parentibus et sibi et fratribus civitates VII
a divo Traiano impetravit 453
civitatem Romanam per honorem duum¬
viratus consecuti 1069, 1070
adlectus in ordinem civium Romanorum
Mogontiaci 1062
civitas Romana (impetrata) 1050, 1051
generi Parthus... captus pubi aetate... factus
cives Romanus 516
nonnimium firmam id genus hominum habere
civitatis Romanam originem 1052
incolae qui cives Romani Latinive erunt
10465 LIII
Aelii Carni cives Romani 1467
[cives Romani? qui] Aubuzza consistunt 1410
cives Romani qui negotiantur Bracaraugu-
stae 860
14*

212
УКАЗАТЕЛЬ
cives Romani pagani veteres pagi Fortunalis
18
cives Romani in tribus provinciis Gallis
consistentes 1064
cives Romani qui vico Hateriano morantur
1448
conventus civium Romanorum etNumidarum
qui Mascululae habitant 1057
cives Romani manticularii negotiatores
Mogontiacenses 870
cives Romani qui ibi (Prymnessi) negotian¬
tur) 858
veterani et cives Romani et Bessi consi¬
stentes vico Quintionis 1439
cives Romani et Lai consistentes vico Se-
cundini 1441
cives Romani Suenses 1058
cives Romani et Taunenses ex origine 1428
cives Romani et Lae consistentes vico Turre
Muca 1440
cives Romani et Bessi consistentes vico
Ulmeto 1437
cives Romani qui consistunt Vetussalinis
1063
cives Romani veterani et Viconovenses 1438
cives Romani consistentes in kanabis et
similia 1375—1378
cives Romani cultores Larum et imaginum
Aug. (Tipasae Numid.) 1306
summi curatores (civium Romanorum trium
prov. Galliarum) 1064
summus curator civium Romanorum pro¬
vinciae Lugdunensis 865
curator civium Romanorum conventus Hel¬
vetici 1059
curator civium Romanorum (Mediolani San¬
tonum) 1060
decurio civium Romanorum Mogontiaci
1061
cives Latini 10466 LIIT
Latium maius (impetratum Gigthensibus)
1094
ius Latinum 1046а XXVIII
peregrini 1524
femina peregrina 1002
conubium cum peregrinis mulieribus 1051
c/.f 1050
С.	СОВЕТ И НАРОД*
senatus populusque Bocchoritanus 1254
senatus populusque Lanivinus 743, 1161,
1267
senatus populusque Siagitanus 1255
colonia et ordo decurionum et populus
Tuders 518
decuriones et plebs Tergestinorum 1054
seniores et plebs Titulitani 1449
buleuta 187, 1016, 1358
centumviri 765 (Veiis), 1074 (Veiis), 1158
(Curibus)
conscripti 99, 1346; conscriptus dec. 1363
curia 27 (Ferentini), 1055 (Tergeste)
in curia, cum conventus haberetur decurio¬
num et possessorum civium 75
*См. также Указатель IV В.
dedit (donavit) curiae **CCL ob honor.
qq. (Troesmi) 1373, 1374
ius coeundi in curiam 1048
decurio, decuriones, decurionatus, ornam.
dec. etc. 4, 22, 27, 33, 36, 74, 75, 149,
168, 204, 220, 221, 224, 227, 232, 475,
500,741-743, 767, 775, 781, 783, 787,
825, 852, 872,	885,	912, 914, 942,
948, 956, 959, 985, 995, 1000, 1001,
1016,	1045,	1048,	1054,	1055,	1063,
1080,	1082,	1085,	1107,	1117—1119,
1121,	1136,	1142,	1145,	1147,	1152,
1160,	1162,	1171,	1172,	1175,	1178,
1198,	1253,	1256,	1267,	1269,	1271,
1275,	1280—1282,	1284,	1288,	1291,
1297,	1298,	1307—1309,	1318,	1324,
1328,	1333,	1342,	1344,	1345,	1349,
1351—1353, 1355—1357, 1359, 1362—
1367,	1369,	1372—1374,	1394,	1451,
1452, 1475
decuriones vicorum VII 50
decuriones conscripti ve 1046, 1047
decuriones senatusve 1289
ordo 73, 99, 161, 399, 475, 767, 780, 786—
788, 865, 873, 992, 1016, 1045 CV;
1051,	1054,	1077,	1089,	1094,	1106,
1115,	1118,	1122,	1144,	1119,	1120,
1121,	1162,	1163,	1175,	1262,	1268,
1274,	1282,	1303,	1333,	1342,	1345,
1351,1356,1370,1431,1452, 1478,1495
ordo decurionum 479, 518, 1177, 1266, 1271,
1283, 1287, 1291, 1336
ordo sanctissimus decurionum 1352
splendidissimus ordo 742, 1177
ordo castelli 1458
ordo saltus 167
senatus v. senatus populusque
seniores kastelli Ucubis 1451
seniores Ucubitani 1450
seniores et plebs Titulitani 1449
XXX vir (Castrimoenii) 1285
senatus consulto 1195 (Tibure), 1331 (Teani)
ex senatus consulto et decreto decurionum
(Suasae) 1159
decurionum consulto 1269
decretum decurionum 36, 73, 163, 212, 213,
221,223, 226,230, 236, 774, 776,833, 862,
914, 1004, 1005, 1015, 1046, 1049, 1054,
1081,	1099, 1107, 1121, ИЗО, 1143,1160,
1169,	1177,	1178,	1246,	1251,	1265,
1268,	1278,	1310,	1312,	1320,	1323,
1324,	1332,	1354,	1358,	1371,	1452,
1457,	1475,	1484
decretum ordinis 167, 743, 1089, 1291
decretum centum virum 1158
populus 22,50,788,790, 885,1094,1117,1119,
1138 — 1140, 1163, 1168, 1171, 1176,
1177, 1179, 1265, 1332, 1339, 1452,
1460 v. praeterea senatus populusque
et similia
res publica populusque Corfiniensis 960
decreto populi 885
plebs, pleps 783, 825, 994, 1054, 1137, 1145,
1160, 1288, 1449
plebs urbana 212, 1123, 1309, 1311
comitia magistratibus creandis subro¬
gandis 1045 CI

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
213
comitia Ilviris, item aedilibus, item quaesto¬
ribus rogandis subrogandis 10466 LI—
LIX
hic primus comitia magistratuum creando¬
rum causa instituit (Bovillis) 1266
incomitis factus (duovir censoriae pote¬
statis, Ostiae) 36
comitia pontificum augurumque 1045
LXVIII
contio 10466 LIX
curiae (universae curiae 454, 1015, 1233,
1234): Lanuvii 1267; Malacae 10466
LII—LX; Turri Sardiniae 1231; Af¬
ricae: Lambaesi 1235, Lepti min. 1229,
Mactari 1015, Simitthu 1232, Sufe-
tulae 454,	1233; Thamugade 1149,
Theveste 1234, Thuburb. m. 1230
curia Iovis (Simitthu) 1232
curia iulia Felix (Lambaesi) 1235
curia mulierum (Lanuvii) 1267
curiales universi curiarum undecim (Thu¬
burb, m.) 1230
singularum curiarum nomina 10466 LVII
atronus (curiae) 1229
istributio curiarum 10466 LII
sortitio curiarum 10466 LVII
municipes curiatim ad suffragium ferendum
vocantur (Malacae) 10466 LV
flamen (curiae) 1232
magister (curiae) 1232
quaestor (curiae) 1232
maiorem partem numeri curiarum exple¬
verit (candidatus necesse est) 10466
LIX
D.	МЕСТНЫЕ МАГИСТРАТЫ И ДР.
magistratus 3, 165, 1107, 1045,	1046а
XXI, 1049, 1096,1098, 1135,1289,1395
magistratus (salti) 167
magisterium publicum 71
magisterium pagi 1416
ut magister talium rerum in notitiam eius
perferat 1055
clientela 1254, 1255, 1257, 1395
officia civilia 1461
actor publicus quinquennalis civitatis (Se¬
nonum) 1420
actor publicus pagi Toutiaci 1420
actor vicanorum Portensium 1430
aedilis 22, 27, 212, 255—271 (Pompeiis);
697, 779 (Pompeiis); 784 (Polae); 833,
1025 (Sorae); 1045,1046, 1048 (Tymandi);
1051 (Volubili); 1067, 1129, 1132, 1134,
1136, 1139, 1164, 1171, 1172, 1180,
1307, 1311, 1353, 1409, 1420, 1500
aidilis iterum (Nolae) 1085
aedilis de re publica (Pompeiis) 254
aedilis annonae (Caere) 1333
aedilis iuri dicundo (idem, praef. aerari.)
Caere 1333
aedilis vicanorum 1420
officio inter convicanos suos functus aedi¬
licio 1462
aediliciae potestatis (Cirtae) 1278
aedilicia potestate duo (Cartennis) 832
ob honorem aedilitatis 454, 1080, 1150
consecutus in honores aedilicios (Barcinone)
790
honorem aedilitatis laudabiliter admini¬
stravit 1177
aedilicius 1281
aedilis decreto decurionum adlectus gratis
(Ostiae) 36
adlectus ex decreto dec. remissa honoraria
aedilitate (Luco-Feroniae?) 1371
decurionum decreto aedilicius adlectus 221
aediles mensurarum et ponderum curam
agentes 833
arbitratu IUIvirorum, aedilium cura 27
multae ab aedilibus dictae (Malacae) 10466
LXVI
candidati 1107; 1045 CXXXII; de nomina¬
tione candidatorum 10466 LI
causidicus (Mediolani) 1198
censor (Mactari) 99
ornamentis censoriis honoratus (/¿6.) 772
commentariensis rei p. Beneventanae (eq.
R.) 487=1194
curator aliment. distrib. (Curubi) 1132
(curator) ann. frum. populi (Carsiolis) 1141
curator pecuniae annonariae (Anagniae)
1241
curator frumenti 1131
curator pagi 1419
curator pecuniae publicae exigendae et
adtribuendae (Ostiae) 36
curator rei publicae, coloniae, municipii
23, 52, 987, 1001, 1134, 1177, 1233,
1241, 1263, 1264, 1481—1483, 1486,
1489, 1500
curator et patronus coloniarum Cirten¬
sium 123
curator rei p. Plestinorum datus a maximis
impp. Antonino Aug. (et Commodo)
1134
curator datus ab imp. Antonino Aug.
(T reiensibus) 1268
curator municipii Caeritum decretum
decurionum de concedendo loco publico
confirmat 1333
c. v. qui Thysdrum ex indulgentia princi¬
pis curat 52=1273
curatores thermarum (Carnunti) 1322
curatores vici 1445
curatorum vicanorum Lousonnensium
1059
dannus 111
decemlecti Aquenses 1446
decemlecti possessorum Aquensium 32
decem primi (Pisis) 1107
dictator (Caere) 1333
duovir, duomvir, duumvir, duoviri, etc.
19, 92, 128, 221, 265, 266, 790, 825,
834, 885, 986, 997, 1008, 1045, 1046,
1051,	1063,	1066,	1075,	1091,	1094,
1098, 1106, 1107, 1119, 1125, 1131,
1136,	1146,	1154,	1163,	1164,	1178,
1179,	1200,	1241,	1265,	1293,	1297,
1303,	1346,	1357,	1368,	1371,	1402,
1431,	1453
Ilvir iterum 53, 1167, 1409
Ilvir bis 29, 1304, 1305, 1515
Ilvir sine sorte quater 1120
Ilvir designatus 221 d

2 ІА
УКАЗАТЕЛЬ
IIvir designatus ex postulatione populi
(Lugduni) 865
Ilviralib. ornamentis suffrag. sanet, ordinis
honoratus, (Lugduni) 865
decretis iam pridem ab eodem ordine orna¬
mentis Ilviral. (Oesci) 1016
honoratus Puteolis d. d. ornamentis decurio-
nalib. et duumviralib. 741
nos Sulpicio Felici decurionatum, gradum
duumviralem, quot tunc optumus prae¬
ses libenter audierit decrevisse (Salae)
1119
ad honorem quoque duumviratus ad cumulan¬
da munera patriae suae libenter
accepit 1177
civitatem Romanam per honorem duum¬
viratus consecuti 1069
duovir iure dicundo, duoviri i. d. 270, 361,
966—969, 1055, 1353, 1391
IIviri qui iure dicundo praesint (praeerunt)
10^6, 1047
II vira lis 1137
duovir quinquennalis 1085, 1136, 1139,
1156, 1164, 1385, 1409
Ilvir qq. III (Curubi) 1132
duomvir quinquennalis ex s. c. et d. d.
(Suasae) 1159
Ilvir cens. pot. quinquennalis (Ostiae)36
Ilvir aerari (Viennae) 1250
Ilvir ab aerario (Senonibus) 1420
iudex arcae Galliarum 1295
qui iuFe dicundo praerunt 1107 (Pisis);
1045 LXI (Iuliae Genetivae)
ad Augustum legato munere functus 1200
legatio qua ab divo Claudio civitatem Ro¬
manam et conubium cum peregrinis
mulieribus, immunitatem annor. X, in¬
colas, bona civium bello interfectorum,
quorum heredes non extabant suis im¬
petravit (Volubili) 1051
lbgati (ad imp. Vespasianum, Vanacini) 3
legationes in concilio provinciae Hispa¬
niae citerioris apud Antoninum Aug.
prospere gestae 1197
legatio censualis gratuita summopere gesta
sub imperatore 1011
legatio qua gratuita aput maximum prine.
1 Hadrianum Aug. Romae functus est
1199
legatione gratuita apud divum Hadrianum
et apud amplissimum ordinem de vecti¬
galibus redhibendis (functus) 994
quinqies gratuita legatione urbica et pe¬
regrina pro re p. sua functus 1198
legati hominibus nobilibus patrocinales ta¬
bulas deferentes 1256, 1257
de legationibus publice mittendis ad decu¬
riones referunto duoviri coloniae Ge¬
netivae 1045 XCII
legatio urbica gratuita ad Latium maius
petendum 1094
magister (magistri) vici 773, 999, 1434,
1439—1441,1459 cf magistri Naronae782
magister vicorum 1271
magister pagi 1200, 1404
munerarius 1194, 1340, 1420
immunitas munerum publicorum 1282
VHIvir aediliciae potestatis (Nursiae) 1244
omnibus honoribus functus et similia 228,
1078, 1086,	1105,	1120,	1162,	1275,
1276, 1292,	1295,	1296,	1305,	1307,
1388, 1461
patronus, patronus coloniae, patronus muni¬
cipii etc. 13, 22, 23, 159, 479, 697,
724, 862, 994, 1001; 1045 XCVII,
CXXX; 10466 LXI; 1081, 1092, 1107,
1119, ИЗО,	1133,	1134,	1153,	1164,
1171, 1172,	1195,	1202,	1254,	1255,
1257—1264,	1267.	1268,	1270,	1271,
1274, 1309,	1330,	1360,	1390,	1431,
1446, 1464,1478 с/.	patrocinium	10466
LXI; 1091,	1256,	1269
metropolis patrono 161
patronus provinciae 1495
patronus vici 32
(patronus) vicanorum vicorum VII 23
patronus paganis pagi Tolentines. 1418
patronus (pagi et civitatis) 1402
patronus plebis item colleg. fabr. et cent.
(Sestini) 212
platiodanni vici novi (quattuor) Mogontiaci
1427
quicumque postea in colonia nostra Ilviri
praefecti sive qui alii
magistratus erunt 1107
praefectus ab IIviro e lege huius coloniae
relictus 1045 XCIII, c/. XCIV, XCV
etc.
de iure praefecti qui a Ilviro relictus sit
1046а XXV
quem praefectum municipi ex decurionibus
conscriptisque relinquere
. volet (Ilvir.) 1047
Ilviri praefectusve 10466 LXVI
praefect. pro Ilviro (Novioduni) 1515
in praefectura sua pro IIIviris agens 1278
praefectus quinquennalis 210 (B r igetio ne);
1001 (Tridenti)
praefectus iure dicundo 149 (coi. Rusica-
densis); 806 (Aquileiae); 1402 (Thug-
gae)
praef. aerari (Caere) 1333
egit rationem alimentariam sub cura prae¬
fectorum (Siponti) 533
praef. annonae designatus (Senonibus) 1420
praefectus arcendis latrocinis (Novioduni)
1515
praef. civitatium in Alpibus Maritumis
1391
praef. civitatium Moesiae et Treballiae
1391
praefectus civitatum Barbariae in Sardinia
1392
praefectus civitatium quae subscriptae sunt
1383
praefectus ripae Danuvi et civitatium duar.
Boior. et Azalior. 1385
praefectus gentis Cinithiorum 1009
praefectus gentis Musulamiorum 128
praefectus gentis Numidarum 1393
praefectus iuventutis 1139
praefectus vigilum et armorum (Nemausi)
1279
praefectus imp. Caesaris Domitiani Aug.
Salpensae: loco suo praefectum esse
iubet imperator 1046а XXIV

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
215
praef. imp. Caesaris Traiani Hardiani Aug.
p. p. II virali potestate 1475
praefectus castelli (reg. Siccensis) 1453
praef. pagi Dianensis 1411
preef. vigintivirorum pagi Deobensis 1406
praepositus genti Sonsorum 1394
praetor, praetores 38 (Auximi); 1254 (Boc-
chori); 1287 (Cumis)
praetores IIviri (Telesiae) 1100
praetor Cerialis iuredicundo (Beneventi)l\13
primi v. decem primi, undecimprimi
princeps cooniae nostrae (Pisis) 1107
princeps civitatis Boiorum 1384
princeps gentis N umidarum 1386, 1387
princeps (gentis?) 500
principatu illius (Calamae) 1277
loci princeps (Capidavae) 1436
princeps ordinis coi. Oesci 1358
quaestor, quaestores 212, 782, 1046, 1048,
1060, 1066, 1142, 1200, 1250, 1349,
1367, 1438, 1439
quaestor aerari Ostiens. 221
quaestor aerarii arcae pub. (idem q. alim.)
Anagniae 1241
quaestor alimentorum 1129 (^Isfsfi); 1131
(Abellae?); 1241 (Anagniae)
questor kalendarii r. p. et alimentorum
(Saturniae) 1419
quaestor pecuniae publicae 22; 1171 (Pe-
,	teliae); 1131; quaestor pecuniarum pub¬
licarum (idem. q. aliment.) Asisii 1129
IHIvir, Illlviri 4, 27, 825, 958, 995, 1135,
1148, 1158, 1172, 1354, 1407,	1460
IHIvir (Illlviri) iure dicundo 26, 27, 212,
226, 1000, 1054, 1129, 1133, 1134,
1152, 1245, 1246, 1257, 1271, 1390
IHIvir quinquennalis, Illlviri quinquen¬
nales 22, 1099, 1153, 1171,	1291
IHIvir quinquennalis adlectus ex s. c. 27
Illlvir lege Cornelia (Peteliae) 22; 1171
IHIvir aedilis (Saepini) 535
IHIvir aedilicia potestate 27 (Ferentini);
1102 (Alba Fucente); 1245 (Nepete);
1246 (Ameriae)
IHIvir aedilicia potestate designatus 707
IHIvir ab aerario (Nemausi) 1279
quinquennalis 226, quinquennalis II 862,
quinquennalis Singiduni 1362, quin¬
quennalis territorii Capidavensis 1436
honore sibi quinqennalitatis oblato (Tibure)
1195; ob honorem quinquennalitatis
(Troesmi) 1373, 1374
summa honoraria quinquennalitatis (Sufi-
bus) 1121
inter quinquennalicios adlectus (Sufibus)
1121
sufes 1051 (Volubili?); 1255 (Siagu)
sufetes 75
anno sufetatu illorum (Calamae) 1277
tribunus pagi Salutaris Silonensis 1409
tribunus pagi ab ordine electus 1409
Illvir coloniarum Cirtensium 1143
Illvir 1111 coloniarum 149
< Illvir locorum publicorum persequendorum
(Viennae) 1250
undecimprimi:
princeps et undecimprimus gentis Saboi-
dum 1388
ex XI primis 1389
honor XI primatus 1452
XIvir (Nemausi) 1354
XXviri et honorati (Anagniae) 1286
praef. vigintivirorum pagi Deobensis 1406
tabulae communes municipum 10466
LXIII, LXVI
tabulae publicae 1107
commentarium cottidianum municipi Cae-
ritum 1333
E.	APPARIORES
accensus (duoviri, Ursone) 1045 LXII
egit rationem alimentariam sub cura prae¬
fectorum (Siponti ) 533 (ser.)
arkarius (colonorum coloniae servus) 533
(Siponti); 537, 538 (Beneventi)
rei publicae Aricinorum servus arkarius 207
apparitores (Ursone) 1045 LXIII/LXXXI,
haruspex (inter apparitores duoviri et aedi¬
lis Ursone) 1045 LXII
librarius (duoviri U rsonensis) 1045 LXII
lictores (duo duoviri U rsonensis) 1045 LXII
lictores, qui magistratibus apparent (pro¬
vinciae Narb.) 1289
officiales eius (magistratus Senonum) 1420
praeco duoviri, praeco aedilis Ursone 1045
LXII
publici cum cincto limo (aedilibus Urso-
nensibus attributi) 1045 LXII
scriba (municipi Caeritum) 1333
scribae duo duoviri, scriba aedilis, ursone
1045 LXII
scribae (qui pecuniam publicam colonorum
rationes scripturi sunt, tabulas publicas
scribunt tractantve) 1045 LXXXI
tibicen (inter apparitores duoviri et aedilis
Ursone) 1045 LXII
viatores duo duoviri U rsonensis 1045 LXII
P.	РАЗНОЕ
alimenta 48, 49, 1123, 1124, 1126, 1129
ratio alimentaria 533
qui... egit rationem alimentariam sub
cura praefectorum 533
curator aliment. distrib. 1132
alimentarius Saepinatium (ser.) 535
ut alantur pueri GGG et puellae GG 1125
pueri et puellae alimentari Ficolensium
1128
dum et annonae populi inter cetera beneficia
saepe subvenit 23
...ob annonam, quam eis (Camertibus)
IHIvir. suo exhibuit 1133
annona frumentaria empta plebem adin-
vit 1137
ob... annonam inlata pecunia adiutam
986
munificientia qua pretium frumenti bis
urgente annona praestantia minuisset
1139
frumentum 766, 1131, 1136, 1138
res frumentaria 1233
praef. annonae designatus (Senonibus)
1420
(curator) ann. frum. populi (Carsiolis) 1141

126
УКАЗАТЕЛЬ
tabularius Ostis ad annonam 170
divisio, divisiones 914, 1121, 1291, 1309
(populo) viritim dedit 1334, 1339
sparsiones 27, 1140
ex quo reditu quotannis daretur 38
missilia 1180, 1308
sportulae 23, 232, 766, 1121, 1307,
1326, 1373, 1374, 1452, 1457
oleum in thermas public. populo prae¬
beri 790
epulum 22, 36, 1095, 1134, 1135, 1146,
1149,1166, 1171,1175,1180,1253,1415
cenam populo dedit 1140
prandium sua pecunia coloni6 Ostiensi¬
bus bis dedit 36
ludi 32, 770, 991, 1000, 1045, 1074, 1152,
1169, 1196
ludi circenses 788, 865, 1095, 1107, 1190
ludi scaenici 1095, 1107, 1154, 1178, 1180,
1308, 1370
ludi gladiatores 1045 LXVI, c/. 1195
spectacula 790, 992, 1120,	1289
venatio 1140, 1177, 1178, 1189,	1195
munus, munus glatiatoris 741,	1163,
1176, 1179, 1234
gladiatorum certamina 1120
barcarum certamen et pugilum 1326
agonotheta agonis 230
gladiatores 1120, 1140, 1176, 1178, 1179,
1189, 1195, 1196, 1325, c/. 1181—1187
familia gladiatorum 975, 1181
familia quadrigaria 1192
munera publica 188, 767, 1282, 1423
immunitas munerum publicorum 767,
1282
adlectus a Barcinonensibus inter immunes
790
immunitas munerum omnium publicorum
donata... a vicanis 1423
IV.	ФИНАНСЫ
А.	ОРГАНИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ
ФИНАНСОВ
aerarium 843
vilicus aerari 63
aerarium nostrum ditavit (Tergeste) 1055
aes alienum rei publicae Cartimitanae 993
annona 290
annona urbis 973
annona populi Romani 183
annona exspeditionis felicis Urbicae 1394
arca ferraria 1120
arca Galliarum 228
capitularia Iudeorum 979
census 1005, 1006, 1009, 1012, 1013, 1119,
1489
cura tabulari censualis (provinciae Tarra¬
conensis?) fideliter administrata 1292
centesima argentarii stipulationis 791
fiscus 165, 792, 1176
fisci 996
fiscus maximi principis 195
fiscus Alexandrinus 978
fiscus Asiaticus 976
fiscus frumentarius 989, 990, c/. 997
fiscus Gallicus provinciae Lugdunensis
561
fiscus libertatis et peculiorum 170
fiscalia 934
debitum fiscis 996
debita fiscalia frumentaria sive pecuaria
997
immunes 1002
immunes provinciae Baeticae 1095
veterani milites omnibus vectigalibus
portitoribus publicis liberati immunes
1003
fiscus rationis patrimoni provinciae Baeticae
433
immunitas 826, 1065
immunitas annor. X 1051
immunitas omnis 1003, 1421
immunitas ordin. 1281
lex capitularis 827
lex coriaria 827
lex paganis capturae 1037
lex portus 827
lex portus maxima pequaria 827
lex vestis peregrinae 827
locatio 30, cf. 1045 LXXXII
lex locationis 1045 LX1X	*
de locationibus legibusque locationum 10466
LXIII
onera vehiculorum 1097
pecunia communis municipum 10466 LVII,
LX, LXVII, LXIX
pecunia publica 22, 1045 LXX, LXXXI;
1107, 1117, 1131, 1158, 1171, 1265
publicum portorium 1017, 1020, 1022
portitoria publica 1003
publicum portorium Illyrici et ripae Thra¬
ciae 1016, 1018; portorium Illyrici 801
publicum (municipum) 10466 LXVI; 1271
quadragesima portuum Asiae 1031
quadragesima Galliarum 548—551,	801,
982, 1009, 1015, 1030
quattuor mercaturae 1036
quattuor publica Africae 1029, 1035
quinquagesima (fortasse portorii Hispa¬
nici) 1028
ratio 115
ratio hereditatium 172
tributum, tributa 183, 558, 855, 977, 980,
991, 10466 LXIII (municipii); 1080
publicum Interamnitum vectigal balnearum
1103
vectigal (lanariarum) 1100
vectigal publicum pascua (Pompeiis) 968
vectigalia (agrorum publicorum municipii
Malacitani) 10466 LXIII
deducto vectigali 48
splendidissimum vectigal massae ferraria¬
rum 810, splendidissimum vectigal fer¬
rariarum 804
vectigal foriculare 842
vectigalia populi Romani quae sunt citra
Padum 975
omnia vectigalia portitoria publica 1003
vectigalia, quae colon. G. Iui. erunt 1045
LXV

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
217
foeda et inlicita vectigalia 1176
legatione gratuita... de vectigalibus redhi¬
bendis junctus 994
vicesima hereditatium 129, 149, 754, 868,
990, 1394, 1481
vicesima 1080
vicesima populi Romani 983
vicesima libertatis 545, 975, 1014, 1032—
1034
vicesima quinta venalium 1014
В.	ФИНАНСОВЫЙ АППАРАТ
actor (mancipis IIII mercaturae) 1036
adiutor fisci Asiatici (Aug. lib.) 976
advocatus fisci 149
ab aerario sedecim (?) 276
allectus arkae Galliarum 228
allectura 229
arkarius (colonorum coloniae servus) 533, 537,
538
rei publicae Aricinorum servus arcarius 207
arcarii vectigalium:
arcarius (conductoris publici portorii ser.)
546=1022
arcarius Lugud. (ser.) 1030
arkarius stationis Sisciendis 804
arcarius (vicesimae libertatis) 1034, cf. 545
iudex arcae ferrariae 1120
ad causas fiscales tuendas in provinciam
Baeticam 985
cognitores 10466 LXIII, LXIV, LXV
conductor (figlinarum privatarum ut vid.)
427, c/. 420
conductor ferrariarum Noricarum 806—808
conductor VIII 1023
conductor pascui et salinorum 824
conductores piscatus 164
conductor (conductores) publici portorii
1017, 1020, 1022 (=546)
conductor (conductores) publici portorii
Illyrici et ripae Thraciae 1016, 1018
conductor portorii Illyrici 801
conductor IIII publicorum Africae 1029
conductor socius actorve 791
contrascriptor quadragesimae Galliarum
(ser.) 1030
contrascriptor Illyrici:
contrascriptor stationis Atrantinae 1021
contrascriptor stationis Boiodurensis (ser.)
1020
contrascriptor (ser. conductoris publici
portorii) 546 = 1022
dispensator fisci frumentari 989
dispensator ad fiscum Gallicum prov. Lug¬
dunensis (Aug. ser.) 511
dispensator portus Ilipensis (Aug. verna)
984
dispensator a tributis (Aug. ser.) 558=977
dispensator XX hereditatium (Caes. ser.)
990
exactor hereditatium legatorum peculiorum
(Domitiae Aug. ser.) 171
exactor reliquor, annon. sacrae expeditionis
974
exactor tributorum in Helvetiis (Caes.
ser.) 980
exceptores 866
familia XX lib. reg. Transpadana 545
inquisitor Gall. 1296
iudex arcae ferrariae 1120
a libellis fisci frumentarii (Aug. lib. ut
vid.) 990
proc. in urbe magister XX 974
manceps 164
«solvi semper fiscalia manceps» 934
mancipes gregum dominorum Augg. 233
manceps officinarum aerariarum quin-
quae item flaturae argentariae 802
manceps IIII mercaturae 1036
mancipes splendidissimi vectigalis massae
ferrariarum 810, cf. socius vectigalis
(ferrar.) ibid.
mancipes (vectigalis foriculiari et ansarii
promercalium) 842
manceps viae Appiae 1026
manceps viarum Laurentinae et Ardea¬
tinae 1027
manceps (coi. Genetivae Iuliae) 1045 XCIII
praedes 10466 LXIII, LXIV, LXV; 1049
praepositus annonae expeditionis felicis ur¬
bicae 1394
praepositus stationis Turicensis XL Gallia¬
rum (Aug. lib.) 982
praepositus vicesimae libertatis Bithyniae
Ponti Paflagoniae (Aug. lib.) 975
procurator sociorum miniarum 815
procuratores vectigalium, procuratores fisci
et similia v. ind. II B..
promagister vicesimae hereditatium 868
publicanus Romae 1025
quaest. pec. p. 22, 1171
a rationibus, tabularius a rationibus v.
ind. II G.
redemptor operum Caesaris (Aug. lib.) 729
redemptor (operum publicorum coi. Gene¬
tivae) 1045 LXIX, XCIII
societas argentariarum 800
societas danistrariae 972
socii miniarum 815
sociorum quadragesimae servus 549
servus sociorum publici XXXX 550, 1030
socii IIII publicorum Africae 1035
socii quinquagesimae (fortasse portorii His¬
panici) 1028
socius vectigalis (ferrar.) 810
socii publici XX libertatis et XXV vena¬
lium 1014
sociorum Sisaponensium vilicus 799
sociorum vicesimae libertatis servus 1032
servi stationarii 1175
tabularius Ostis ad' annonam 170
tabularius XX hereditatium (Aug. lib.) Ibk
verna vectigalis 547
vilicus aerari 63
conductoris ferrariarum Noricarum servus
vilicus 808
v ilici vectigalium:
vilicus quadragesimae portuum Asiae
(ser.) 1031
vilicus XL Galliarum (Aug. verna) 548;
cf. agens vices vilici stationis Acaunen-
sis XXXX Galliarum 551
sociorum IIII publicorum Africae vilicus
summarum 1035
vilicus vectigalis Illyrici (Caes. ser.)
1019; cf. servus vilicus conductorum

218
УКАЗАТЕЛЬ
publici portorii 1017, 1018; vilicus
stationis Atrantinae 1020; vilicus sta¬
tionis Pontis Aug (Caes. ser.)	1024
vilicus XX hereditatium utramq. Pann.
(Aug. verna) 981
conductoris VIII ser. vilicus XX (>here-
ditatium) 1023
publici XX libertatis vilicus (ser.) 1033
sociorum Sisaponensium vilicus (vectio
galis miniariarum) 799
V.	КОЛЛЕГИИ
А. КОЛЛЕГИИ (НАИМЕНОВАНИЯ)
omnia corpora Lugduni licite coeuntia 273
865
tria collegia principalia (Sentini) 220
collegia, quae attingunt foro (pecuario) 201
acceptores 231
collegium Aelianorum 719
collegium Aesculapi et Hygiae 1203
(colieqium) amatorum Romuliorum ИЗО
conlegium anularium 287
conlegium aquae 189
corpus artificum tectorum 285
argentarii (Ostiae) 221
(spira) Asianorum (Napocae) 1220
collegium aurariorum 794
conlegium aurificum 286
aurifices (Pompeiis) 255
Benedicta. Hoc nomen inposuerunt sodales
sibi 1216
collegium brattiariorum inauratorum 244
cabatores de via Sacra 298
conlegium Caesariensium crescentium 288
sodales calcareses 289=362
caupones (Pompeiis) 262
collegium (corpus 251): centonariorum Bri-
getione 210; Hispali 251; Romae 280,
736; Sentini 220; Solvae 188
collegium centonariorum ИЗО
centonarius Lugduni consistens 883
collegia centonariorum et dendrophorum
Aquilensium 226
centonari corporati Massiliorum 230
centonari Ugernenses 274
centuria centonariorum dolabrariorum sca¬
lariorum 284
iuvenes cisiani (Ostiae) 221
clibanari (Pompeiis) 268
collegium cocorum Aug. n. quod consistit
in Palatio 683
(sodales) comestores 1209
conlegium commorientium 685
confectores aeris 756
consacrani SiJvani Satoris 1214
coriarii confectores 211
(corpus) curatorum navium marinarum
(Ostiae) 221, 885
collegium dendroforum Pollentiae 1312
collegium dendrophorum Matris deum mag¬
nae Ideae et Attis 303, 304
dendrophores (Ostiae) 221
cultores Dianae et Antinoi (Lanuvii) 1202
cultores domus divinae et Fortunae Aug.
(Tibure) 1228
cultores domus Augusti 35, 249
socii cultores domus divinae 1341
secta Epicuri vel Epicurea 1524
collegium fabrum 245 (fabrorum 199)
collegium (scola 283) fabrum (fabrorum 191,
240): coloniae Apulensis 223; Aquileiae
226, 282; Aquinci 204; Britanniae 240;
Brixiae 191; Comi 225; Drobetae 283;
Emonae 203; Falerione 235; Oesci 1358;
Pisauri 218; Tarracone 366
collegium fabrum Altinatium 227
collegium fabrum municipii Septimii Apuli
224, cf. 223
collegium fabrum Narbonensium 195
collegium fabrum municipii Ravennae 197
collegium fabrum Sentinatium 219
coli, fabrum centonariorum 215
coli, fabrum et centonariorum 23, 212
collegium fabrum et centonariorum Regien¬
sium 217
collegia fab. centonariorum dendrophorum
Feltriae itemque Bervens. 227
conlegium fabri (sic\) argentariorum 288
patronus fabrorum navalium utriclariorum
et centonariorum 222
collegium fabrum soliarium baxiarium 192
fabri subaediani Narbonenses 195
faber tignuarius corporis Arelatensis 355
collegium fabrum tignuariorum (Carsio-
lis) 1141
corporatus inter fabros tignuarios Lugu-
duni 367, 898, cf. 864
collegium fabrum tignuar. Ostis 236
collegium fabrum tignuariorum (Romae) 729
collegium fabrorum tignuariorum Tolentini
202
fabri tignuari qui foro Segusiavorum con¬
sistunt 242
corpus fabrum tignuariorum 238, 285
faber tignuarius magister in familia 234
corpus familiae publicae libertorum et
servorum (Ostiae) 532
collegium familiae Sergiae L. f. Paulinae
678; collegium quod est in domu Ser-
fiae Paulinae 679
ia Ti. Caesaris quae est in metallis
812
familia: vide praeterea ind. VIII B
collegium farmacopolarum publicorum (Bri¬
xiae) 191
sodalicium fullonum (Falerione) 235
fullones 190
collegium Galatarum (Germisarae) 1072
gallinari (Pompeiis) 271
collegium Genii provinciae Pannoniae su¬
perioris 1217
collegium harenariorum Romae 913
hastiferi sive pastores consistentes kastello
Mattiacorum 1424
corpus Heliopolitanorum (Puteolis?) 44
sodalicium cultorum Herculis (Veleiae) 1212
amicitia Herculis 1211
cultores Herculis Interamnae 862
cultores Herculis in Piceno 1205; cf. 1240
collegium Heroi Corbulonis et Longinae
674

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
219
collegia iduaria duo 1137
Iovensii 543
cultores Iovis 1131
sodalicium Iovis conservatoris cursorum
Caesaris n. 682
collegium Iovis Cerneni 1206
collegium Isidis 1223
collegium iuvenum (Anagniae) 1241
studium iuvenum cultorum dei Herculis
(Beneventi) 1240
iuvenes (Lanuvii) 743
iuvenes Laurenses 1242
iuvenes Lucoferonenses 1251
iuventus Manliensium 1239
iuvenes (Mediolani) 742
collegium iuventutis vici Apollinensis (Mo¬
gontiaci) 1426
thiasus iuventutis (Naronae) 1237;
iuvenes (Neapoli) 1243; (Nepete) 1245; (Nur¬
siae) 1244
iuvenes, lusus iuvenalis (Ostiae) 221
collegium iuventutis (Poetovione) 1238
iuvenes (Veronae ) 716
iuventus civitatis Sumelocennensis 1247
collegium iuventutis 1249
collegium iuventutis peregrinorum 1248
collegia kalendarium et iduaria duo 1137
sodalicium lanariorum carminatorum 216
lanari pectinarii sodales 278
lanari pectinari et carmina tores 193
lapidari 229
collegium Larum Caesaris n. (regione Hip¬
ponensi) 128
magister Larum Augustalium 707
cultores Larum Augusti rationis patrimoni
721 * c/. 130
cultures Larum et imaginum Aug. (Tipasae
Numid.) 1306
Cultores Larum et imaginum dominorum
nostrorum invictissimorum praediorum Rus-
ticelianorum 130
(sodales) Larum Penatium 677
lecticarii 759
collegium Liberi patris 738
collegium Liberi patris et Mercuri negotian¬
tium cellarum vinariarum Novae et
Arruntianae Caesaris n. 673
liberti qui Corinthi habitant 720
conlegium libertorum (Praeneste) 1196
librarii (Ostiae) 221
lignari (Pompeiis) 256
lignari plostrari (Pompeiis) 263
collegium lotorum (Ariciae) 207
loto res 206
collegium magnum arkarum divarum Fau-
stinarum matris et Piae 103
contubernium Marti cultorum 1207
collegium medicorum (Beneventi) 1417
medici et professores 462
corpus mensorum adiutorum (Ostiae) 231
mensores frumentarii Cereris Aug. (Ostiae)
221
corpus mercatorum frumentariorum (Ostiae)
874
mercatores frumentari et oleari Afrari 868
collegium Mercuri vestiariorum 275
schola deae Minerve Augustae 218
commune mimorum 232
collegium mulionum et asinariorum 272
muliones (Pompeiis) 266
nautae 237
nautae Ararici (corpus) 200, 872, c/. 883
nauta Arare navigans, patronus eiusdem
corporis 873
nautae Ararici et Rhodanici 228
collegium nautarum municipii Atriae 196
Nautae Atr... at Ovidis 213
nautae Condeates item Arecarii Luguduni
consistentes 228
nautae Druentici 279=875
nautarum Druenticorum corporatus 194
nautae qui Fectione consistunt 214
nautae Mosallici 208
nautae Rhodanici 250
nauta Rhodanicus Arare navigans 898
nautae Rhodani et Araris 213
collegium nautarum Veronensium Arelicae
consistentium 198
nauticarii (Ostiae) 231
navicularius marinus Arelatensis, curator
eiusd. corporis 279=875
navicularii marini Arelatenses (quinque
corporum) 290, 988
navicularii maris Hadriatici (Ostiae) 221
navicularius curator corporis maris Had¬
riatici 876
mercatores qui Alexandriae Asiae Syriae
negotiantur 861
negotiatores provinciae Apulensis 863
collegium negotiantium (Aquinci) 877
cives Romani qui negotiantur Bracaraugu-
stae 860
corpus splendidissimus (negotiatorum) Cisal¬
pinorum et Transalpinorum 864
corpus negotiantium Malacitanorum 897
cives Romani qui ibi negotiantur (Prym-
nessi) 858
negotiatores qui consistunt vico... 857
collegium (negotiatorum eborarium aut citri-
arium) 856
honoratus negotiator frumentarius (Lugu¬
duni) 883
cives Romani manticularii negotiatores Mo-
gontiacenses 870
negotiatores oleari ex Baetica 869
negotiantes vasculari 867
negotiatores artis vestiariae et lintiariae
(Augustae Videlicum) 912
negotiantes viae strate 862
negotiatores vinari (Lugduni) 865
negotiatores vinari Lugud. in kanabis con¬
sistentes (corpus) 872, 873
negotiatores vinarii ab urbe (Ostiae) 221
negotiantes vini supernates et Ariminenses
866
collegium numinis dominorum quod est
sub templo divi Claudi 688
cultores numinis (Fictoriae Augustorum) 1302
olearii (Ostiae) 221
collegia opificerum 209
opifices loricari qui in Aeduis consist. et
vicoBriviae Sugnutiae respondent 382
parasiti Apollinis 741
Apollinis parasitus 743
corpus pausariorum et argentariorum 241
collegium pavimentariorum 246

220
УКАЗАТЕЛЬ
(collegium) Pelagiorum 1215
corpus pellionum Ostiensium quibus ex
senatus consulto coire licet 248
collegium peregrinorum (Fori Hadriani Ba-
tav.) 1073
piscatores propolae (Ostiae) 221
corpus piscatorum et urinatorum totius alv.
Tiber. quibus ex s. c. coire licet 253
pistores (Pompeiis) 265; (Ostienses?) 886
pomari (Pompeiis) 259, 270
centuriae (possessorum?) Oresis, Manensis,
Halosis (.), Erquesis, Peresis, Arva-
boresis, Isinesis, Isurgutana 73
praecones (Ostiae) 221
collegium praegustatorum (Augusti) 728
Romani (Tomis) 1221
saccarii salarii totius urbis campi salinarum
Romanarum 276
collegium saccariorum (Salonis) 277
saccari (Pompeiis) 260
sodalis sacrorum Tusculanorum 1001
sagarius corporatus (lib.) 330
sagari theatri Marcelli (Romae) 249
salinatores civitatis Menapiorum 859
salinienses (Pompeiis) 261
collegium salutare 162
collegium salutare Dianae et Antinoi 1202
collegium salutare familiae valerianae 686
conlegium scabillariorum (Romae) 723
corpus scaenicorum latinorum 233
omnia corpora ad scaenam 232
corpus scaphariorum et lenunculariorum
traiectus Luculli 221
scapharii Hispalenses 987
decuria scribarum cerariorum 221
collegium Silvani 25, 722, 1210
familia Silvani 1204
collegium Silvani Aureliani 1182
consacrani Silvani Satoris 1214
collegium structorum 243
corpus stuppatorum 239
togati a foro et de sacomariis (Ostiae) 221
tonsores (Pompeiis) 269
unguentari (Pompeiis) 267
utriclarius corporatus coloniae Iuliae Pa¬
ternae Arelate 194
utriclarii corporati Ernaginenses 279=875
utriclarii fabri Lugduni consistentes 873
utriclarii 247
vernaculae Bacchii (Nicopoli ad Istr.)
1219
veterani Augusti (Ostiae) 221
veterani corporati (Puteolis) 1253
convibium veteranorum sive Martensium
1252
collegium veteranorum centonariorum (Car¬
nunti) 281
schola vexilliariorum 215
viatores (Ostiae) 221
collegium zeunitorum 676
collegium, conlegium 252, 1202, 1213, 1218,
1457
collegae 363
corporatus 239
В. ОРГАНИЗАЦИЯ КОЛЛЕГИЙ
arca rei publicae collegi 280
beneficia collegiorum 188
centuriae 192, 478
centuria Cornelia 741
culina collegi 209
decterum decurionum collegi 215
decretum ordinis corporis 253
decretum ordinis 1203
ex decreto decurionum et plebis (collegii)
1213
auctoritate magistrorum decreto hono¬
ratorum et decurionum 245
decretum collegii 284
decretum (collegii) 217, 218, 220, 303,
cf. 219
ex decreto corporatorum 874
decreto nautarum Araricorum 200
universi honorati... decreverunt 236
decuria, decuriae (collegii) 197, 203, 723,
1204
decuria scribarum cerariorum (Ostiae) 221
domus collegii centonariorum 220
ius scholae 856
lex collegi 1202, 1203
lex (collegi) 189
collegiorum libertus 205
numerus 218—220
ordo collegi 1203; ordo corporis 253
plebs (collegi) 162, 1137, 1213
pleps universa collegi 1210
populus collegi 1203
collegiorum privilegium 188
privilegio colleg. centonariorum 210
res publica collegi 280
schola 202, 215, 219, 856, 1168, 1210
scr. unicus sine reliquis sodalibus 361
С.	ДОЛЖНОСТНЫЕ ЛИЦА
aedilis collegii servilis 680, 681
in aedilitate decurio adlectus 680
arcarius (collegii:) 679
archimysta (thiasi Bacchici) 1219
constitutor collegi 688
curator (collegi) 1210
curator corporis 279=875, 876, 898
curator (iterum) 207
curatura corporis bis functus 873
curatores 253, 722, 856, 869, 1182, 1203
curatores invenum 1242
curator lusus iuvenalis 221; curator lusus
iuvenum Victoriae Felicitatis Caesaris
1245
curator et patronus corporis 200
decurio, decuriones 245, 736
decurio scolae fabrum 283
ex numero decurionis lecticariorum (Aug.
lib.) 759
decurio, decuriones (collegii servilis) 570,
648, 680, 681
decuriones (familiae Ti. Caesaris, quae
est in metallis) 812
duomvir conlegi anulari 287
ecdicus (thiasi Bacchici) 1219
honoratus, honorati 236, 239, 245, 330, 564,
883
imaginifer scol. fabrum 283
immunes 162, 247, 1210
immunitas collegii 252
initiales collegi Silvani Aureliani 1182

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
221
magister, magistri 25, 189, 191, 245, 671,
672, 777
magistri collegii 215, 217, 223, 235 (lib.),
281, 1217
magister conlegii libertorum 1196
magister (familiae) 812
faber tignuarius magister in familia 234
qui ex familia magistri facti 1204
magister iuvenum 1245
magister iuvenum iterum 1251
magister iuvenum primus (Nursiae) 1244
magister Larum Augustalium (lib.) 707
magister perpetuus 233
magister et quaestor sodalicii fullonum 235
magister quinquennalis collegii 236, 286
(lib.); 736 (lib.); 1218
magister quinquennalis in familia (lib.) 684
pro magistro iure dicundo (collegii servilis)
681
mater collegi 738, 1203
pater, pater collegi 909, 1203, 1223
pater numeri nostri 220
patronus, patronus collegii, patronus cor¬
poris 23, 195, 200, 204, 209, 212, 217—
220, 222, 224, 226—231, 239, 248,
253, 273, 279, 741, 869, 872, 873, 875,
885, 988, ИЗО, 1141, 1240, 1241, 1358
patronus decuriae 221
honor patronicinii 1212
honor patricium 1225
praefectus collegii 204
praefectus corporis 864
praefectus iuventutis (Neapoli) 1243
praetor iuventutis 1245
quaestor, quaestores, quaestura 103,217, 221,
225, 235, 680 (coli. serv.), 812, 873,
1206, 1223
quaestor curator civium Romanorum man¬
ticulariorum negotiatorum Mogontia-
censium 870
quaestor iuvenum 221
quinquennalis, quinquennales 103, 218, 219,
221, 231, 237, 253, 729, 738, 856, 874,
886, 897, 1202, 1238
quinquennalis iuvenum 1243
quinquennalis perpetuus 192, 231, 303, 304,
1203
sacerdos iUvenum 716
sacerdos synhodi (parasitorum Apollinis)
741, 743
scriba, scribae 103, 759, 1202, 1217
scriba et magister perpetuus corporis 233
IUIIIvir utriclariorum fabrorum Lugud.
consist. 873
IUIIIvir et decurialis coli, fabrum 203
spirarchaes 1220
nautarum Mosallicorum libertus tabularius
208
vexillarius scolae fabrum 283
viator, viatores 736, 1202
advocatus 493
VI.	РЕМЕСЛА И ПРОФЕССИИ*
officinae aerariae 802
agitator 1490
agitator factionis ven. 1191
agrimensor 124
albarius 360
anatiarius 894
anularius 302
archiater Beneventanus 1173
archimimus 232
architectus navalis 352
argentarius 306 (lib.)t 310 (lib.)
argentarii 866
argentarius de foro Esquilino (lib.) 1041
argentarius de foro vinario (lib.) 1040
argentarius macelli magni (Aug. lib.)
1039
argentarius ab sex areis (lib.) 1038
argentarius caelator 288
argentarius vasclarius 374
artis argentariae exclussor 309
tritor argentarius 307
flatura argentaria 802
atriensis 577 (ser.), 623, 685
aurifex 238, 291 (lib.), 292 (lib.), 575 (lib.)
auri netrix 314
auri vestrix 315
taberna aureficina 657
axearius (lib.) 385
balneator (ser.) 620
praepositus balneariorum domus Aug.
(Aug. lib.) 745
artis barbaricariae 313
cabatores 298
caelator anaglyptarius 297 (lib.)
hic artem caelatura Glodiana evicit omnes;
multum ponderis auri argenti penes
eum semper fuit 735
calciearius 336
calculator 499 (ver.)
doctor artis calculaturae 496
caliculis lana pelliculis vitam toleravit
suam 339 (lib.)
candelabrarius 381
cantrix 644 (ser)
capistrarius 343
caudicarius 357
caupo v. copo
citharoedus 645 (ser.)
clavarius 370, 724
clavaria 370 (lib.)
clavarius materiarius 369 (lib.)
clostrarius 359
cocus 561 (ser. vic.), 621 (ser.), 622 (lib.)
colorator 578 (ser.) 623 (ser.?)
comicus 232
comparator mercis sutoriae 935
copo 393, 394, 398 cf. 396
patillus copo 903
coriarius subactarius 335
coronarius 381, 643 (ser.)
crepidarius 341 (lib.)
cryptarius 722
cullearius 334 (lib.)
cuparius 358
* См. также указатели IV В, V, VIIA, VIII.

222
УКАЗАТЕЛЬ
cuparius et saccarius 400
cursor (Aug. lib.) 682
dealbator 361
didascalus 480
diffusor olearius 399
dolabrarius 282
eborarius 301 (lib.)
faber eborarius 300 (lib.)
exactor operis basilicae marmorari et lapi¬
dari 350
exonerator calcariarius 363
faber 582, 592
faber automatarius 364
faber eborarius 300 (lib.)
faber intestinarius 356 (lib.)
faber lectarius 387 (lib.)
faber limarius 299 (lib.)
faber navalis 353
faber oculariarius 373 (lib.)
faber structor parietarius 641
faber tignuarius 355, 632
-qui fabricae alas (:) et signorum praefuit
447
ferrarius 368
fabrica ferraria 367
figulus propolus 380 (lib.)
figlinae 4U4, 409, 410, 412,413, 420—422,
427, 435, 436, 442, 1446
figlinae teglariae 1045 LXXVI
flaturarius 3l)8
flatura argentaria 802
fullo 189, 361, 583 (Caes.ser.)62A (Ser.), 724
fullonica 969
tabernae fullonicae 791
furunculi 257
gemmarius 295 (lib.), gemmarius sculptor
296
gladiarius 383 (lib.)
gladiatores 975, 1120, 1140, 1176, 1178,
1179, 1189, 1195, 1196, 1325 cf. 1181—
1187
glutinarius 390 (lib.)
grammaticus 471 (lib.)
grammaticus Graecus 467, 468
grammaticus Latinus 469
artis grammatices doctor 470
gypsarius 378 (lib.)
harundinarius 927 (lib.)
horrearius 625 (vic.), 646 (ser.), 963, 964
iatromea 456
inaurator 294 (lib.)
inpiliarius 322
institor tabernas Aprianas (sic!) 660 (ser.
ver.)
institor unguentarius 661 (ser.)
insularius 626, 651, 685
praepositus insulariorum (Aug. lib.) 739
iuris peritus 493
iuris studiosus 494
lampadarius 585 (Caes. ser.), 586 (Caes.
ser.)
lanarius 318, 319 (lib.), 320
lanarius coactiliarius 321 (lib.)
lanariae 1100
lanipendia 323
lanipenda 627
lanipendus Caesaris n. 758 (Aug. I.)
lanistae 1176
lanius 392 (lib.)
lapidarius 344—346.
lardarius 391 (lib.)t 892 (lib.)
lecticarius 628, cf. 759
supra lecticarios 595 (Caes. ser.)
lector 568
lectrix 655
librarius 629 (ser.)
librarius arabicus 760
linarius 324
linaria 324 (lib.)
artifex artis lintiariae 325
lorarius 333 (lib.)
loricarius 384
lupinarius 905 (lib.)
machinator 365 (lib.)
magister grammaticus Graecus 468
magister iatrolipta puerorum eminentium
Caesaris n. 455
magister ludi litterari 478
ludi magistri 791
mango 503, 504
margaritarius 303, 304, 305 (lib.)
marmorarius 349, 592 (Caes. ser.), 633
marmorari 348 (lib.)
marmorarius subaedianus (lib.) 351
D.	M. titulos scribendos vel si quid ope¬
ris marmorari 347
mathematicus 497 (lib.)
medicus 452 (lib.), 453, 561 (ser. vic.), 587
(ser.), 634, 1192
medici 451, 457
medica 461 y 463
medica professio 454
superpositus medicorum ex ratione pa-
trimoni 457 (Aug. lib.)
supra medicis 587 (Liviae lib.)
medicus auricularius 458 (Aug. lib.)
medicus chirurgus 459, 597 (ser.)
medicus clinicus chirurgus ocularius 737
(lib.)
medicus equarius et venator 465
medicus ocularius 460 (lib.)
medicus veterinarius 466 (lib.)
mellarius 906 (lib.)
mensor 3, 12 (Aug. ser.), 175, 570 (ser.)
agrimensor 124
mensor aedificiorum 354
mercatores 842
mercator de foro suario 933
mercator frumentarius 885, 886
mercator olei Hispani 901
mercator omnis generis mercium transma¬
rinarum 879
mercator sagarius 951 (lib.)
mercator venalicius 714
mercator vinarius 878
mercatorius castrensis 941
microtocistes (lib.) 1044
mimographus 490
mulio 554 (Caes. ver.), 652
muliones 841
mulomedicus 464
negotiator 561 (vic.), 950, 953 (ser.)
negotians 449; negotiantes 201
qui negotiando locupletem se speravit
esse futurum 955

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
223
viae Appiae multorum annorum negotias
954
negotiator Britannicianus 923, 943 (lib.),
944
negotiator Daciscus 945
negotiator ex provincia Dacia 942
negotians Gallicanus 946
negotiator Gallicanus et Asiaticus 947 (lib.)
negotiator Luguduni et prov. Aquitanica
948
negotiator ab Roma ex horreis Cornificianis
962
negotiator aerarius et ferrarius 920 (lib.)
negotiator argentarius vascularius 922
negotias calcariarius 918
negotias coriariorum 936
negotiator artis cretariae 925
negotiator cretarius Britannicianus 923
negotiator Lugdunensis artis cretariae 924
negotiator eborarius aut citriarius 856
negotiatio fabaria 904
negotiator ferrariarum et vinariariae 919
(lib.)
negotiatrix frumentaria et legumenaria 887
negotiator gladiarius 921
negotians lanarius 913
negotiator lanio 890
negotiator artis lapidariae 917
negotiator lentiarius et castrensarius 937
negotiator artis macellariae 889
negotiator margaritar. ab Roma 938
negotiator marmorarius 916
negotians materiarius 939
negotiator muriarius 898
negotiator oliarius 900
negotiator penoris et vinorum 880
negotiator penularum 925
pigmentarius negotians 928.
negotiator pistorius 893
negotians pullarius 895
negotiator artis purpurariae 929
negotiator artis retiariae 926
negotiator sagarius 951 (lib.)
negotiator sagarius et pelliarius 940
negotians salsamentarius et vinariarius Mau-
rarius 896
negotians salsarius 897
negotiator Lugdunensis artis saponariae
930
scaenicus negotiator 952
negotiator seplasiorius 931
seplasiari negotiantis servus institor 662
negotiator sericarius 914
negotiator celeberrimus suariae et pecuariae
932
negotians vestiarius 910
negotiator vestiarius 908
negotiator vestiarius importator 907
negotiator vinarius 879
negotians vinarius Asei 881
foedus genus negotiationis 843
negotians, negotiator (de figlinis) 421, 422
notaria Graeca 495
nummularius 1042 (lib.), 1043
oficinator a statuis 744 (Aug. lib.)
officinatrix 448
officina 402, 420, 438, 443—446, 726
procurator (officinae) 445, 446
olearius 899 (lib.), 902 (ser.)
locavit operas suas 449, 450
praepositus opificibus domus Augustanae
(Aug. lib.) 751
opifex artis vitriae 377
opifices loricari 382
opsonator 588
opstetrix 635
orator 492
ostiarius 581 (ser.), 685
palaestrita 591 (Caes. ser.)
pantomimus 741 (Aug. lib.), 742 (Aug.
lib.), 743 (Aug. lib.)
pectenarius 724
pellio 332 (lib.)
pernarius 891
philosophus epicureus 485
philosophus stoicus 484
docta novem Musis philosopha 486
pictor 613 (Aug. ser.)
pistor 599 (ser.)
pistor candidarius 727
plumarius 311, 653
plutiarius 386
poeta 489
poeta Latinus 487
vergilianus poeta 488
popinaria 395
praeceptores 451
propola 915 (lib.)
purpurarius 316 (lib.), 317 (lib.)
quadratarius 58
quasillaria 637
rhetor 472
retor Graecus 474
rhetor eloquii Latini 473
sagarius 330 (lib.), 331
sarcinatrix 329, 566 (ser.), 570 (ser.), 639
sarcinator 638
scholasticus 481
scholastica 482
sculptor 371
segmentarius 312
seplasiarius 717 (lib.)
sessorarius 388
sigillarius 372
siricarius 326
solatarius 342
solearius 340
structor 606 (Caes. ser.), 614 (Aug. ser.),
640 cf. 934
praepositus structorum (Aug. lib.) 739
de studentibus 476 (Aug. lib.)
sutor 337, 589 (Aug. ser.), 631, 724
sutores 791
sutor caligarius 338, 659 (ser.)
sutor institor caligarius 663 (ser.)
symphoniacus 630 (ser.)
tabernarii intra murum negotiantes 914
tegularius 379 (/¿6.), 1045 LXXVI
tonsor 600
tonstrix 320
tonstrinum 791
topiarius 642
tragicus 232
tritor argentarius 307
unctor 616, 637, 685
unctor sive pollinctor 389

224
УКАЗАТЕЛЬ
unctrix 567
praepositus unctorum (Aug. lib.) 762
vascularius 375
venaliciarius graegarius 505
vestiarius 327 (lib.), 328, 909
vestiarius Italicus 911
vitriarius 376
zeuniti 676
actuarius 526 (ser.)
aeditus Capitoli 532
aeditus Matris deum 700
arcarius 523 (ser.)
archimagirus 683 (Aug. lib.)
adiutor a veste castrense 748 (Aug. lib.)
supra aediculam 596
ab argento 561 (vic.)
ad argentum 576 (ser.)
supra argentum 603 (ser.)
armiger 619 (ser.)
capsarius 649
a cela 649
circitor 615 (Aug. ser.)
cubicularius 561 (vic.), 680 (ser.), 681
a cubiculo 561 (vic), 649, 650,
732 (Aug. lib.), 753 (Caes. lib.),
761 (Aug. lib.)
supra cubicularios 579
a cura amicorum 606 (Caes. ser.), 738 (Aug.
lib.)
a cyato 607 (Caes. ser.)
diaetarchus domus Aug. 612 (Caes. ser.)
VII.	ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ И
А. ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ. УГОДЬЯ.
ПРОФЕССИИ
agellus 63, 191
privatus agellus 1104
ager, agri 3, 20, 28, 67, 75, 101, 105, 113,
1002, 1400
si quid agri cessant et rudes sunt aut sil¬
vestres aut palustres 114
lex Hadriana de ruderibus agris et iis qui
per X annos continuos inculti sunt
115 cf. lex Hadriana 116
limes agrorum 168
reditus agrorum 13
ager publicus Cirtensium 14
agri publici municipii Cannensis 11
agri accept. Cirtensium separati a publico
14
ager datus adsignatus 1045 CIV
ius colonis agrorum dandorum adsignan-
dorum 1045 XCVII
ius arandi serendi pangendive 40
area privata 35
casa, casae 48, 49
castellum 126 vide praeterea ind. I
campus pecuarius 841
cleri 34
colonia 48
res dominica 165
domini 113
fundus 2, 21, 22, 24, 25, 27, 31, 42, 48,
50, 51, 64, 68, 78, 85, 106—109, 113,
servus ad horologium administrandum 502
servus ab hospitis et paedagogus puerorum
647
invitator 584 (Aug. ser.)
a laguna 757 (Aug. lib.)
a lapicidinis Carystiis 821 (Caes. ser.)
a manu 561 (vic.)
decurio ministratorum 740 (Aug. lib.)
ab ornamentis 571 (Caes. ser.)
ab ornamentis sacerdotalibus 590 (divae
Aug. lib.)
ornatrix 572 (lib.), 609 (ser.), 648 (ser.)
paedagogus 573 (ser.), 636, 731 (lib.)
paedagogus puerorum. 477 (lib.), 647
de paedagogio 598 (Caes. ser.)
pedisequor 561 (vic.)
ad possessiones 563 (Caes. ser.)
a potione 757 (Aug. lib.)
praegustator 604 (Aug. ser.), 728 (Aug. lib.)
a sacrario 565 (Aug. lib.)
speclararius domus palatinarum 752 (Aug.
lib.)
a speculum 648 (ser.)
a supellectile domus aureae 605 (Caes. ser.)
tractator 610 (Aug. lib.)
triclinarchus 757 (Aug. lib.)
a veste 561 (vic.), 574 (ser.), 757
a veste venatoria 750 (Aug. lib.)
vestificus Caesaris a veste scaenica 749
(Aug. lib.)
victimarius 601 (ser.)
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
117, 121, 143, 149, 429, 431, 695, 966
horti 17, 137, 705
horti olitorii 103
hortuli... cum aedificio et vineis maceria
clusi 854
loca publica 1045 XCIII, XCVI
locus occupatus 19
locus emptus ex d. d. factus privatus 33
loca publica quae a privatis possidebantur
8
loca publica a privatis possessa 9
lucus 32
pascua 20, 968
patrimonium 145,	153,	154,	162,	732
cf. ratio patrimoni 580, 721
possessio 1, 23, 54, 182, 705 cf. 17
possessor, possessores 1, 32, 44, 69, 75,
112, 117, 182, 1425, 1446, 1447, 1455
cf. 17
ius possidendi ac fruendi heredique sui re-
liquendi 115
praedia 1, 36, 45, 48, 49, 55—61, 64, 70,
79, 80, 83, 84, 98, 102, 128, 130, 136,
140, 144, 162, 172, 402, 405—409,
412, 413, 419, 421, 422, 424—427, 668,
1337, 1348
pratum, prata 27, 174, 177, 178
ratio patrimoni 580
ratio privata 124, 148, 153, 154, 161, 168,
974	*
fiscus rationis patrimoni provinciae Baeti¬
cae 433

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
225
saltus 48, 76, 77, 115, 116, 118—120, 128,
133, 160, 166, 167, 1052, 1104, 1471
centurii 114, 115
solum privatum 1329 cf. 1521
subsiciva 4, 113
terminus, termini 12, 15, 17, 125, 126, 166,
177—179
terminationes agrorum 124
vectigal 34
vectigalia locantur (in his praedis priva¬
tis) 102
villa 15, 51, 66, 99, 113, 142, 531
villa dominica 113
actarius praediorum Romanianorum (Augg.
nn. servus) 140
actor 58 (ser.), 83 (ser.), 664
actor praediorum 64, 84
actor fundi 85
agricolae 101, 264
liberti, qui agros bene et strenue colant
101
agrimensor 124
missus ad agros dividendos (ab imp.) 184
arator 888
avium fartor (Caes. ser.) 608
caprarius 611 (ser.)
clerici 34
colonus, colona, coloni 104, 109, 112, 113,
116, 120, 124, 126, 132
Caes. n. servus item colonus 134
colonus agri Caeli Aenei; colona agri
s.s. 105
coloni domini nostri Caput Saltus Hor¬
reorum et Kalafacelenses Pardalarienses
119 cf. 120
coloni eius (imp. Gordiani) castelli Cel-
lensis 122
colonus fundo Mariano 106
colonus fundi Pacciani 107
colonus fundi Tironiani, quem coluit annos
numero L 108
coloni fundi Turris Rutundae domini
nostri 121
colonus hortorum olitoriorum qui sunt via
Ostiensi 103
colonus pauper 110 (lib.)
coloni saltus Massipiani 118
coloni saltus Burunitani 116
partes agrariae 116
operarum praebitio iugorumve 116
conductor, conductores 113, 116, 128, 163
conductores gregum ovaricorum 165
conductor prati Furiani 174
cultor agelli 63
cultores, lege Maniciane cultor 117
demessor 99
dispensator (privati ut vid.) 80, 712
ductor messorum 99
exactor praediorum Lucilianorum (Caes.
ser.) 169
lustrator: dispensatoris vicarius lustrator
175
magistri (fundi) 113, 117
messores 99
falcifera turma 99
pastores 165 cf. 75 (servi)
pecuarius 519 (lib.), 656 (ser.)
15 Вестник древней истории, Ns 1
possessor v. ind. A.
procurator (privati ut vid.) 712 (lib.)
procuratores imperatorum v. ind. 11 B
rusticus 100	i
rustici (coloni) 116
rusticulus 99
vilicus 76, 82, 86, 87, 89, 90, 92—6, 9,
113, 693, 695
servus vilicus 81, 88, 97
vilicus Augg. 138
Caesaris vilicus 139, 690
vilicus de pecoribus 91 = 670
vilicus praediorum 130 (Aug. n. verna),
136 (Aug. ser. peculiaris), 162 (verna),
668 (ser.)
subvillicus hortorum Antoninianorum
137=669
B. PA3HOE
agnus 827
alvarium 19
apes 113
apotheca 62
operae aratoriae 116
ad aream deportare et terere 113
arbores: arborum oblaquiatio 1523
scrobatio arborum 1523
asinus 827
bos 827
caprus 827
dolea picantur 1523
fabae 113
faba serentes 1523
messis fabarum 1523
faenisicium 1523
ficus 113
frumenti 114, 115
messes frumentar, item triticar. 1523
harundo caeditur, harundines incendunt
1523
herbae 113
hordeum 113
sementes triticariae et hordiariae 1523
messis hordiarum 1523
iumenta 165
iumenta oneraria 841
iuvenci domantur 1523
lana lavatur 1523
mei 113
operae messoriae 116
mulus 827
nux 827
olea 115
oleaster 113—115
oleum 113
oliva legentur item venantur 1523
olivetum 114
ovis, oves 75, 165, 827
pecora ovium 75
greges ovarici 165
oves lustrantur 1523
oves tunduntur 1523
palma 827
palus aquitur 1523
pecora. 113, 670	*
pecora ovium 75
domini pecorum 75
campus pecuarius 841

226
УКАЗАТЕЛЬ
poma 115
poma leguntur 1523
pomarium 113
porcus 827
salix (caeditur) 1523
operae sartoriae 116
segetes (sariuntur; runcantur; lustrantur)
1523
sementes triticariae et hordiariae 1523
stupulae incendunt 1523
terere 113
trimestris seritur 1523
triticum 113, 183
sementes triticariae et hordiariae 1523
messes frumentar, item triticar. 1523
vicia 113
vicea pabular, secatur 1523
vinea 22, 24, 32, 65, 72, 113—115, 854
locatio vineae 22
vinearum superfic. colitur 1523
vineae pedamin. in pastino putantur 1523
viniae occantur 1523
vineas sterc. 1523
vindemiae 1523
vinum 22, 113, 827 c/. 1193
VIII.	РАБСТВО
А.	РАБЫ И ГОСПОДА
ancilla 507, 520, 1081
dominus88, 517, 519, 522, 525, 539, 654, 692,
697, 712, 713, 791, 946, 1202
erus 531
figitivus, fugitivi 165, 500, 501
libertus, liberta, liberti, libertae passim;
libertini 774; 1046α, XXVIII; 1288
Pisaur. colonorum libertus 725
mancipia 48, XLIII; 791, 827, 853
ministerium 508
patronus 26, 101, 334, 353, 385, 387, 392,
452, 519, 649, 697, 716, 732, 734, 735,
773, 801, 887, 919, 928, 945, 1202,
1343, 1447
peculium 100 170, 171
servus peculiaris 585, 658
Aug. verna peculiaris 135
puer 501, 654, 853
pueri eminentes Caesaris n. 455
pueri plebei sine distinctione libertatis 27
puella 500
servus, serva, servi, servae passim
servitium 713
servitus 1046α, XXVIII
(colonorum) coloniae (Veneriae Corneliae
Pompeianorum) servus 966—969
colonorum coloniae Patriciae servus 534
publicus municipum Asisinatium servus
539
(servi) publici 518, 1045, LXII
ferrariarum servus 544
servus gentilis, libertus gentilis 724
Iovensium serva 543
Mercuri et Cereris servus 542
servus actarius deae Nortiae 541
libertus numinis Aesculapi 781
verna, vernae passim
veteranus 851
vicarius passim
В FAMILIA
collegiae servorum et libertorum v, ind. V,
familia 28, 90,109, 618, 678(c/. 679),684,686,
<687, 689, 690, 696, 698, vid. praeterea ind. V
familia de fundo 695
familia Mediditana 696
familia Ti. Caesaris quae est in metallis
812
familia publica colonorum coloniae Pa¬
triciae 534
familia publica libertorum et servorum
532
familia rustica 693, 697
familia urbana 691, 694
familia Vindoinissae 692
familia XX lib. reg. Transpadana 545
princeps familiae 696
princeps libertinorum 779
С. РАБОТОРГОВЛЯ
puellam... emit mancipioque accepit 500
emit mancipioque accepit puerum 501
qui mancipia sub praecone venum dederit
791
venalicium 710
mercator venalicius 714
venaliciarius graegarius 505
mango 503, 504
D.	ОТПУСК НА ВОЛЮ
manumissi 705
liber factus Romae 515
ex voto post libertatem 512
votum ex viso ob libertatem 699
servos vovit liber solvit 513
optumo iure Latini libertini liberi sunt
1046а, XXVIII
quisque servus ex hoc collegio liber factus
fuerit 1202
libertus manumissus at consilium procura¬
torio nomine 733
de servis apud IIvirum manumittendis
1046а, XXVIII
ancillam suam vernam inter amicos manu¬
misit 507
ii quos se vivus manumisit et in numerum
libertorum ordinavit et collibertos suos
fecit (proc. Aug, lib,) 706
A te peto Eutychianum alumnum meum
manumittas vindictaque liberes, item
Aprilem servum meum qui solus ex
ministerio meo superavit 508

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
227
ab imp. Augusto gratis manumissus 700
hic pro libertate dedit HS|ZOZ)737
accepit pro libertate eius (ancillae suae
vernae) ab Aurelio Aletis... drachmas
Aug. dua milia ducentas 507
vernulis quos habuit libertate consuluit
data 511
Cronionem servom meum post mortem meam,
si omnia recte tractaverit... liberum
esse volo... 506
vicesima libertatis, procuratores vicesimae
libertatis et similia v. ind. VIII
E.	РАЗНОЕ
erupuit (sic!) servos mihi (domino) vitam 519
quisquis ex hoc collegio servus defunctus
fuerit et corpus eius a domino dominave
iniqui tatae (sic!) sepulturae datum non
fuerit 1202

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
XoJioflHHK — I. Cholodniak. Carmina sepulcralia Latina, ed. altera, Petropoli, 1904
A. É. — Année épigraphique
Bruns — C. G. Bruns. Fontes iuris Romani antiqui, ed. VU, Tübingen, 1909
Buecheler — Anthologia Latina sive poesis Latinae supplementum. Pars posterior.
Carmina Latina epigraphica conlegit F. Buecheler, fase. I—II, Lipsiae, 1895.
Cagnat — R. Cagnat, A. Merlin, L. Châtelain. Inscriptions latines d' Afrique, Paris,
1923
Châtelain — L. Châtelain. Inscriptions latines du Maroc. Paris, 1942.
CIL — Corpus inscriptionum Latinarum, vol. I—XVI, Berolini, 1863 sqq.
Dessau— H. Dessau. Inscriptiones Latinae selectae, vol. I—III. Berolini, 1892—1916;
ed. secunda, 1954—1955.
Fontes — Fontes iuris Romani anteiustiniani, vol. I—III. ed. altera Florentiae,
1940—1942
Gsell — S. Gsell. Inscriptions latines de VAlgérie, Paris, 1922
Intercisa — Intercisa (red. M. Parducz), 1, Budapest, 1954
JOSPE — V. V. Latyschev. Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini
Merlin — A. Merlin. Inscriptions latines de la Tunisie. Paris, 1944
Meyer, Ant. — H. Meyerus, Anthologia veterum Latinorum epigrammatum et poema¬
tum. Lipsiae, 1835
Not. d. Sc. — Notizie degli scavi di antichita..., Roma.
Reynolds and Perkins — The inscriptions of Roman Tripolitania, ed. by J. M. Reynolds
and J. B. Ward Perkins. London, 1952
Rev. Ét. Ane. Revue des Études Anciennes
»West — A. B. West, Corinth, VIII 2: Latin inscriptions, Harvard univ. Pr., 1931.
ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ, ЗАМЕЧЕННЫЕ В ПРИЛОЖЕНИИ
К В ДИ, 1955, ММ 2—4 и 1956, ММ 1—4
«ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ ПО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ИСТОРИИ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ»
В этом списке указываются №№ надписей и строки в них, считая сверху. В тех
случаях, когда исправления даются для коротких надписей, строки не указываются.
№ 2 (второй абзац). Так как представители Гистонийцев представили старый до¬
кумент, предъявления которого потребовал Тиллий Сессий...между Публием Вак-
цием Витулом, управителем Гистонийцев из имения Герианского, и Титией Флацил-
лой, первоначальной владелицей Велланского имения Тиллия Сассия, то в настоящем
случае...
№ 7: ...postquam...
...был представлен только декрет...
№ 25, стк. 4: suos (напечатано: suosn); стк. 11: in vivario (напечатано: in vicario);
стк. 16: Посвящено (напечатано: Жертва).
№ 27, стк. 5 перевода: ...ему на общественный счет статую...
№ 32: Змертукций Тициан, патрон села ставит алтарь...
№ 34, стк. 6: tempore (напечатано: гетроге); стк. 3—4 перевода: ...было бы лучше
всего, как и ты считаешь, соблюдать тот же размер клеров, что ив соседних городах,
не больше и не меньше.
№ 36, стк. 7 перевода:...устроил пир в 217 триклиниях для колонистов...
№ 44, стк. 1: iuris est (напечатано: iuris et).
№ 45: ...которые им отдал Луций Леканий Примитив, их бессменный куратор...
№ 57: ...всякие удобства..

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
229
№ 64: ...управитель Тублинатских имений Марка Нонин Аррия Муциана, свет¬
лейшего мужа, на собственный счет...
№ 65: Посвящено Юпитеру Всеблагому Величайшему. Гай...
№ 69: ...возвращены их владельцы, которые...
№ 77, стк. 3—4 перевода: ...были записаны права Африкана и то...
№ 128: ...назначенному божественным Нервой Траяном Августом прокуратором
Августа...
№ 130, второй абзац :...ты сам приложил все рвение, чтобы...
№ 137: Богам Манам. Гермероту, своему...
№ 162: ...Эскулапу и Здоровью Августа погребальная коллегия... (Ср. CIL, II,
379; XIV, 2212); ...освобожденные от взносов Акталий...
№ 163: ...сделать на 5200 сестерциев...
№ 188, стк. 5 перевода: ...повинности тех, кто, по твоим словам, пользуется...
№ 192: ...пользующемуся привилегиями...
№ 197: ...и трапезовали там неукоснительно в июльские иды.
№ 206: Посвящено Минерве Августе.
№ 223: ...августал колонии Апула...
№ 228: ...исполнение должности казначея три...
№ 229: ...FI. Veteris...
№ 231: ...помощников измерителей и Луция...
№ 233: ...отпущеннику Августов, Плебею, избранному...
№ 245: ...Марк Валерий Феликс,почетный член этой коллегии...; ...волею магист¬
ров, по декрету почетных членов и декурионов...
№ 246: ...М. Alfius...
№ 252. Добавить в указании местонахождения надписи: Британия.
№ 253, стк. 6 перевода: ...ежегодно в день его рождения, в 17-й день...
№ 276: ...казной римских солеварен, принес...
№ 279: ...патрону матросов Друэнтии и корпорации...
№ 280: ...чтобы проценты с этой суммы, что в год составит 600 денариев...
№ 320: ...брат, шерстобит в квартале...
№ 323: ...сожительнице, надзирательнице шерстоткацких...
№ 330: ...моему соотпущеннику, единственный наследник...
№ 341: ...Прим, шьющий крепиды, из Су буры...
№ 368: Посвящено Солнцу. По принятому обету...
№ 371: Сулевиям Сулин... (Сулевии — богини лесов).
№ 384: ...изготовляющий панцыри...
№№411—419 и 442... изделие... (вместо: бочка).
№ 451, стк. 6—7: ...ради повышения наживы, многим рабам кубикуляриям, послан¬
ным для обучения. Поэтому всякий... № 454:...в дважды данных играх, по случаю
получения детьми жречества. Все курии.
№ 475, стк. 1 перевода:	... с окладом в 60 000 сестерциев...
№ 486: Евфросиния благочестивая, обученная девятью музами, философка...
№ 500, стк. 2 перевода: ...около шести лет, купив сверх договора...
№ 506, стк. 16—17 перевода: ...а также я хочу из моего имущества уплатить за
него [налог на освобождение в размере] 1/20. Пусть не будет...
№ 509: ...Калатория Фемида через посредство опекуна...
№ 553: ... домородного раба Августа, интенданта, восстановил...
№ 609:. Хлоя, камеристка рабов Тиберия...
№ 617: ... proc(uratoris)...; ...под наблюдением прокуратора Альбы...
№ 644: ... Филодеспот, товарищ по рабству, сделал.
№ 654, последняя стк. стихотворного перевода: ... его безымянное тело.
№ 658: Гесперон, имеющий пекулий. .
№ 683: стк. 3:... потомкам. Пусть никто, выставив стражу, не запрещает жи¬
тельства в гробнице.
№ 689: ...и Здоровью его принесли в дар...
№ 692: ...господ и своих детей...
№ 700: ...жреце [в течение] 12-и лет...
№ 711: ...отпущенник Марка и женщины.
№ 715: ...отпущеннику Публия и женщины, Терцию.
№ 749: ...портной Цезаря, ведавший театральными костюмами.
№ 790, стк. 8: ...ab omnibus...
№ 825, стк. 5 перевода: ...являются колонистами...
№ 827, 5 раз: —1 1/2 денария (вместо: 1 1/4 денария).
№ 828: ...третий день до первых сентябрьских календ и третий день до следующих.
№829: ...удостоил пополнить благодеяние...; ...чтобы за 5 дней до календ и за
3 дня до и имела место...
№ 843, стк. 5 перевода: ... но также и личным примером...
№ 870: ...граждан — торговцев-старьевщиков Могонтиака...

230
ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
№ 893: ...торговец хлебопек...
№ 912: Торговец одеждой и полотном...[соорудил] гробницу с надлежащими...
№ 919: ...железными изделиями и винной посудой, Ациб...
№ 937: ...чечевицей и лагерного поставщика...
№ 941: ... Митре лагерный поставщик поставил...
№ 945: ...наследник части имущества сделал...
№ 970: ... 40 денариев...
№ 974, стк. 4 перевода:... стоимости товара, а также вицепроконсулу, прокура¬
тору провинций Вифинии, Понта, Пафлагонии по управлению как государственным,
так и императорским имуществом и там же вицепрокуратору по сбору налога в размере
1/40, а также вицепрокуратору...
№ 994: ... Адриана, избранному...; ...в число получающих...
№ 1001: ...всаднику высшего ранга, префекту...
№ 1003, конец раздела а): ...Марк Антоний Лонг, из Поллиевой трибы,
ветеран...; ...Марк Антоний Герман, ветеран... № 1019:.. божественной силе нашего
Августа...; ...раб нашего Цезаря, вилик...
№ № 1020, 1021, 1024: ..таможни...(всюду вместо: казначейства).
№ 1023: ...при сборе налога в размере 1/20.
№ 1031: Феликсу, рабу Примиона, вилика в Милете из товарищества откупщиков
пошлины в размере 1/40 стоимости товара, взимаемой в Азии.

ПРИЛОЖЕНИЕ
SCRIPTORES
HISTORIAE AUGUSTAE
АВТОРЫ
ЖИЗНЕОПИСАНИЙ
АВГУСТОВ

#########
E. M. Штаерман
«SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE»
КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
SHA — один из самых спорных памятников римской литературы1. Почти каждый
год появляются посвященные ему работы, в которых приводятся все новые аргумен¬
ты в пользу той или иной из существующих точек зрения на время составления сбор¬
ника и его возможного автора или авторов.
Таких точек зрения в настоящее время три: 1. SHA были написаны в правление
Диоклетиана и Константина, как об этом сообщают сами их составители. Совпадение
отдельных мест сборника с текстом более поздних авторов, в частности Аврелия Вик¬
тора и Евтропия, обтясняется заимствованиями из общего источника. Встречающиеся
в тексте анахронизмы относятся за счет позднейших интерполяций. Несмотря на до¬
пущенные авторами фальсификации приводимых в биографиях документов и многие
измышленные или не поддающиеся проверке факты, SHA могут считаться достаточно
надежным источником для истории III в. 2. SHA составлены в правление Юлиана От¬
ступника и имели целью прославить его политику, противопоставив ее политике Кон¬
станция, очернить христиан и христианство, что должно было служить ответом на про¬
водившееся Констанцием гонение на язычников. 3. Автором SHA был член кружка «по¬
следних язычников» из среды римских сенаторов конца IV — начала V в., близкий
Симмаху и Флавию Никомаху (возможно, сын последнего), сочувствовавший узур¬
патору Евгению. Ряд фактов он заимствовал у предшествовавших историков, от Ма¬
рия Максима до Флавия Никомаха, другие измыслил сам. Он скрыл свое авторство
и отнес время составления сборника почти на столетие раньше, чтобы придать своему
труду, имевшему агитационные цели, более веса в глазах современников. Следователь¬
но, S НА моі ут служить источником не столько для истории 111 в., сколько для истории
конца IV в., так как они представляют собою памятник идеологии высшей аристо¬
кратии Рима накануне падения «вечного города».
Весьма разнообразны методы, применяемые различными исследователями для до¬
казательства своих взглядов на время написания и степень достоверности SHA. Одни
уделяют основное внимание различным фальсификациям, допущенным, по их мнению,
SHA, и сопоставлению данных SHА с данными других источников. Так, например, все
снова обращаются историки к вопросу о родителях императора Максимина. Одни из
них, например Альтхейм, считают, что версия об алано- готском происхождении им¬
ператора вполне вероятна, так как и аланы и готы в то время могли уже оказаться
на территории римских балкано-дунайских провинций, и приводимые био¬
графом Максимина имена его отца и матери были, как явствует из других источников,
распространены среди этих народов. Напротив, другие исследователи, следующие за
Дессау (например, Холь), видят в известии SHA об этнической принадлежности Ма¬
ксимина один из ярчайших примеров допускаемых этим источником фальсификаций,
1	См. А. И. Доватур, История изучения Scriptores Historiae Augustae, ВДИ,
1957, № 1, стр. 245—256.

234
E. M. ШТАЕРМАН
причем одним из главных аргументов Холя является ссылка на то обстоятельство, что
имена отца и матери Максимина не упомянуты Геродианом, а следовательно, био¬
граф Максимина выдумал их сам1.
Вообще такого рода аргументы широко используются историками, стремящимися
дискредитировать SHA. Так, тот же Холь доказывает, что не встречающееся в других
источниках имя отца Песценния Нигера, Фуск, выдумано биографом Нигера, так как
ему казалось, что отцу Нигера — «черного» — подходит имя Фуска — «темного»1 2.
Такого рода доводы трудно признать убедительными. Во-первых, от периода III —
начала IV в. сохранилось лишь ничтожное количество написанных тогда исторических
сочинений, и поэтому всякий, пытающийся установить, у какого автора заимство¬
ван тот или иной факт, неизбежно вступает в область недоказуемых домыслов. Не¬
однократные попытки определить, какие из цитируемых в SHA авторов существовали
на самом деле, а какие были вымышлены для придачи большей убедительности
труду, также в значительной мере обречены на неудачу, вследствие скудости наших
сведений о литературе того времени. Как справедливо отмечает Манни, и не вызывав¬
ший ни в ком особенных сомнений Светоний также ссылается на ряд авторов, остав¬
шихся нам неизвестными3.
Во-вторых, идя по пути подобных спекуляций, можно зайти очень далеко. Так,
например, если бы имена Клодия Альбина и Песценния Нигера не были засвиде¬
тельствованы другими источниками, могло бы показаться соблазнительным истолко¬
вать их как очередную игру словами SHA, с целью противопоставить светлое и тем¬
ное начало, воплощенное обоими претендентами на престол. Поэтому в использовании
приводимых SHA фактов, не подтвержденных другими источниками, следует придер¬
живаться осторожности,— как и относительно данных других, более надежных ав¬
торов, если сообщаемые ими факты не контролируются другими данными,— но от¬
вергать их полностью без достаточных доказательств нет оснований. В этом смысле
характерны два примера. Биограф императора Проба сообщает об одержанных им, еще
в качестве полководца Аврелиана, победах в Египте. Известие это не подвергалось
особенным сомнениям, пока не была опубликована надпись в честь действовавшего
в то время в Египте военачальника Тенагино Проба, которого биограф императора
Проба, очевидно, спутал с последним. С другой стороны, многие современные критики
SHA считали измышленным персонажем сестру Септимия Севера, пунийского акцента
которой будто бы стыдился император, когда она приезжала к нему в Рим из род¬
ного Лептиса. Но недавно найденная в Лептисе серия надписей в честь различных
родственников Септимия Севера показала, что сестра эта действительно сущест¬
вовала.
Таким образом, попытки составить суждение о SHA на основании анализа отдель¬
ных встречающихся в сборнике фактов и имен вряд ли могут дать большие результаты.
Это относится не только к тем исследователям, которые стараются установить сте¬
пень достоверности SHA, как исторического источника, но и к тем, которые идут ана¬
логичным путем, стремясь выяснить дату составления SHA. Так, например, в работах,
датирующих SHA концом IV в., стало общим местом выдвинутое еще Дессау сообра¬
жение относительно содержащегося в биографии императора Проба пророчества, ко¬
торое предрекает необычайное величие его потомкам и которое будто бы имело целью
польстить одному из знатнейших вельмож второй половины IV в., Фальтонию Пробу.
Но еще Лекривен совершенно справедливо указывал, что, во-первых, Фальтоний
Проб никогда не претендовал на родство с императором Пробом, которое могло бы
сделать его подозрительным в глазах Валентиниана, а во-вторых, что и в других
императорских биографиях содержатся аналогичные предсказания о грядущей славе
их рода, но ни с какими историческими деятелями второй половины IV в. связать эти
1	Е. Hohl, Über die Glaubwürdigkeit der Historia Augusta, В., 1953, стр. 4 сл.
2	Ibid., стр. 12.
3	E. Manni, Recente studi sulla Historia Augusta, La parola del passato, 1953,
fase. 28, стр. 71—80.

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
235
предсказания не удается L Мало убедительными представляются и другие аналогич¬
ные доказательства датировки SHA концом IV в. Например, Хартке связывает инте¬
рес SHA к устраивавшимся императорами зрелищам с играми, которые подготовлял
Симмах по случаю претуры сына; описание гибели старших Гордианов — с обстоятель¬
ствами поражения и гибели узурпатора Евгения; упоминаемое в SHA милосердие «хо¬
роших» императоров к детям их противников — со скрытым призывом к Феодосию
помиловать сыновей Евгения 2. Но все это моменты случайные. Игры привлекали вни¬
мание всех римлян, живших в период империи; милосердие всегда считалось одной
из отличительных черт достойного правителя; наконец, то обстоятельство, что и Гор-
дианы, и Евгений потерпели поражение вследствие неблагоприятной погоды, тоже
не может считаться чем-то специфическим, так как влияние метеорологических и кли¬
матических условий на исход той или иной битвы постоянно указывается древними ав¬
торами.
Такое расчленение произведения на отдельные эпизоды и детали, источники кото¬
рого не могут быть выявлены и реконструированы с достаточной степенью достовернос¬
ти. нередко превращается в набор более или менее остроумных соображений и сопостав¬
лений, но мало приближает нас к пониманию характера и значения памятника в це¬
лом, без чего по сути дела он не может быть использован как исторический источник.
Значительно более плодотворным представляется метод, который во главу угла
ставит задачу выяснить общую тенденцию SHA, с тем чтобы затем определить, в ка¬
кой среде и в какое время такая тенденция могла возникнуть. Однако и этот метод все
еще не дал общепризнанных результатов. Бейнз и следующие за ним историки видят
в SHA антихристианский памфлет, написанный сторонниками Юлиана, идеализиро¬
ванный образ которого послужил образцом для биографа Александра Севера. Хартке
в своей последней посвященной SHA работе приводит ряд новых доводов в пользу
того, что SHA — памятник идеологии «последних язычников»3. Манни отстаивает точ¬
ку зрения, согласно которой, если SHA и были впоследствии отредактированы неким
лицом, за счет которого можно отнести встречающиеся в них анахронизмы и вставки
из более поздних авторов, то в основном они были написаны при Диоклетиане и Кон¬
стантине компилятором или компиляторами, использовавшими разные источники, но
отразившими идеологию сенатской аристократии именно III в.4. Ни в коей мере не
претендуя на окончательное решение этого вопроса, мы попытаемся привести некоторые
дополнительные аргументы, подтверждающие последнюю концепцию.
То, что в SHA использованы и часто механически соединены различные источ¬
ники, явствует из противоречивой оценки, даваемой отдельным императорам, популяр¬
ным в одних и непопулярным в других слоях тогдашнего общества. Так, например,
при всем отрицательном отношении к Максимину его биограф отмечает и его положи¬
тельные черты — храбрость, воздержанность и целомудрие, которые помешали ему
служить развратному Элагабалу. Здесь, очевидно, отразились взгляды тех, которые не
считали Максимина чудовищем, а напротив, в той или иной мере одобряли его поли¬
тику. Что таковые были не только в армии, показывает сравнительно доброжела¬
тельное отношение к нему Геродиана, весьма холодно отзывавшегося о сенатском иде¬
але Александре Севере, участие в правительстве Максимина такого лица, как Моде-
стин, занимавшего должность префекта претория, мятеж карфагенян, выступивших со¬
вместно с войском против Гордианов за Максимина, сочувствие Максимину в некоторых
кругах Галлии, посылавших своих представителей в совет трех Галлий5.
Особенно ярко компилятивный характер SHA отразился в биографиях Галлиена и
современных ему «тиранов». В правление Галлиена политический кризис в империи до- 1 2 3 4 59
1	I. L е с г і у а і п, Etudes sur l’Histoire Auguste, P., 1904, стр. 28 сл.
2	W. Hartke, Geschichte und Politik im Spätantiken Rom, Lpz. 1940, стр. 106,
114, 156.
3	W. Hartke, Römische Kinderkaiser, B., 1951.
4	E. Manni, ук. соч.
5	H. Pflaum, Le marbre de Thorrigny. P., 1948, стр. 52.

236
Е. М. ШТАЕРМАН
стиг своего кульминационного пункта. Поражения, которые терпели римляне почти на
всех границах, усугублялись острой внутренней борьбоймежду различными социальны¬
ми группами, выдвигавшими своих претендентов на престол. Уже начинались массовые
движения сельского населения, которые вскоре вылились в восстания багаудов в Гал¬
лии, квинквѳгентанеев в Африке, «разбойников» — исавров в Малой Азии и т. п.
Естественно, что император, пытавшийся проводить более или менее твердую полити¬
ческую линию в интересах определенной социальной группы, должен был приобрести
значительную популярность среди ее представителей и вызвать к себе ненависть ее
противников. По всем, правда, весьма скудным данным, которыми мы располагаем
о политике Галлиена, мы можем заключить, что он стремился ограничить растущее
могущество и притязания крупных землевладельцев и представлявшего их сената (он
запретил сенаторам службу в армии, старался защитить права эмфитевтов и колонов
против посягательств земельных магнатов)1 и вместе с тем поддержать города и го¬
родские слои рабовладельцев (при нем ряд городов получил дополнительные приви¬
легии, снова появляются почти исчезнувшие при его предшественниках городские
надписи, оживляются игравшие большую роль в муниципальной жизни коллегии,
принимаются меры против злоупотреблений фиска и расхищения имущества мелких
и средних собственников)1 2. Он отменил преследования против христиан, уже имевших
многочисленных последователей в муниципальных кругах, и, судя по приводимому
Евсевием письму Дионисия Александрийского (VII, 23), нашел в христианах предан¬
ных и активных сторонников во время войн с\ восточными узурпаторами. Он продол¬
жал политику первых Северов, укрепляя привилегии солдат и открывая им широкие
возможности к продвижению по службе. В области идеологии, как можно судить по
его монетам, он соединял со значительной веротерпимостью и вниманием к восточным
культам исключительное уважение к римской религии и римской традиции, что позво¬
ляет многим исследователям видеть в Галлиене последователя Августа, которому он ста¬
рался подражать в своем внешнем консерватизме и реставраторских попытках. Эти
черты политики Галлиена обеспечили ему симпатии армии и городских рабовладель¬
цев, для которых век Августа был «золотым» и которые стремились к возрождению им¬
перии в ее классических формах, но эти же черты вызвали резкую оппозицию се¬
ната и провинциальной земельной аристократии. Последняя пыталась заменить Гал¬
лиена своими ставленниками, причем наибольшего успеха она достигла в Галлии,
Британии и Испании, которые целиком или частично вошли в состав Галльской импе¬
рии, просуществовавшей самостоятельно 15 лет.
В соответствии с тогдашним положением дел оценка личности и деятель¬
ности Галлиена в различных источниках совершенно различна. Еще Омо отме¬
тил положительное отношение к Галлиену греческих авторов — Зосима, аноним¬
ного продолжателя Диона Кассия, Петра Патриция, Зонары, Иоанна Антиохий¬
ского — которые основывались на труде Дексиппа и каких-то других историков
восточной половины империи3. Альфельди объясняет популярность Галлиена в гре¬
ческой историографии его покровительством греческой культуре и дружбой с неопла¬
тониками и вообще с эллинистической интеллигенцией4. Однако самая близость к ней
Галлиена была лишь следствием общего направления его политики. Представляя и
защищая интересы городских слоев рабовладельцев, он естественно был связан и с при¬
надлежавшей к ним интеллигенцией. А так как города восточных провинций в силу
ряда причин обладали гораздо большей жизнеспособностью и устойчивостью, чем
города запада, быстро начавшие приходить в упадок с развитием кризиса рабовладель¬
ческого способа производства, то естественно, что наибольшее количество сторойни-
1	G. J., IV, 65, 15; 16; Fr. Rom. Vat. 25.
2	Е. Manni, L’impero di Gallieno, Roma, 1949, стр. 59; Des s au, № 533; A. E.,
1954, № 165—168; CIL, XI, 5748, 6335, 7221 и др.; C. J., IV, 62, 3; V, 71, 4—5; VII,
71,3; 73,7; X,2,2; 42,4.
3	L. Homo, L’empereur Gallien, Rev. hist., 1913, стр. 5 и 14.
4	САН, т. XII, стр. 224.

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
237
ков Галлиен мог найти именно на востоке. Поэтому эллинистическая интеллигенция
высоко оценивала деятельность Галлиена и отрицательно относилась к его против¬
никам. Так, например, у большинства из тех греческих историков, которые сколько-
нибудь подробно останавливаются на событиях, происходивших в западных провин¬
циях, основатель Галльской империи, Постум, обрисован как военачальник, изме¬
нивший императору и возмутившийся против него. Особенно наглядно мы видим
это у Зонары (XII, 24).
Напротив, представители латинской историографии того времени отражали идео¬
логию знати. Они характеризуют Галлиена как негодного, распущенного и преступно
легкомысленного правителя, который своим развратом и пренебрежением к государ¬
ственным делам чуть не довел империю до распада и гибели. Однако и среди западных
историков существовало известное различие. Так, Аврелий Виктор, резко отрицатель¬
но относясь к Галлиену и всецело сочувствуя сенату, весьма холодно отзывается
о галльских императорах и вовсе не упоминает правителей Пальмирского царства
(De Caes, 33). Евтропий же, разделяя ненависть Аврелия Виктора к Галлиену, превоз¬
носит галльских императоров и Одената. «Когда Галлиен забросил республику,—
пишет он,— римская империя была сохранена на востоке Оденатом, на западе — По¬
стумом» (IX, 8).
Версия об отпадении западных провинций от Рима из-за пороков Галлиена имеется
уже в ранних галльских панегириках (VIII, 10), но там, конечно, не выдвигаются на
первый план заслуги правителей галльской империи, поскольку это могло оскорбить
римского императора, к которому обращался панегирист. Однако достойно внимания,
что на западе традиция, враждебная Галлиену и благоприятная галльским импера¬
торам, была столь сильна, что повлияла даже на Орозия, обычно следовавшего хри¬
стианской традиции. В согласии с последней он пишет, что при Галлиене род людской
мог вздохнуть свободно, после того как бог наказал мучителя Валериана. Но, как жи¬
тель Тарраконы, он не мог преодолеть версии, господствовавшей в западной историо¬
графии. Поэтому убийство Галлиена он объясняет его пренебрежением к делам импе¬
рии и порочной жизнью, а в воцарении Постума видит один из признаков божьей мило¬
сти. «Постум,— пишет он,— в Галлии захватил тиранию, к большому благу республи¬
ки, так как за десять лет благодаря выдающейся доблести и умеренности он изгнал
господствовавших врагов и снова привел в прежнее состояние загубленные провин¬
ции» (VII, 22).
По-видимому, и в латинской историографии существовало два основных течения.
Оба они были враждебны Галлиену, но одно из них, представленное Аврелием Викто¬
ром, отражало идеологию римского сената, в котором выходцы из западных провин¬
ций в то время играли сравнительно менее значительную роль1 и который не питал
поэтому особенного сочувствия к их ставленникам; другое сложилось в среде западной
аристократии и в деле «спасения империи» отводило большое место галльским импера¬
торам. По-видимому, эта традиция нашла свое отражение в том источнике,
галльское происхождение и существование которого предполагал Энман и который
прямо или косвенно повлиял также на Евтропия и Орозия.
Не трудно заметить, как компилирует все эти разнохарактерные версии Требел-
лий Поллион, выступающий в SHA биографом Галлиена и тридцати тиранов. Много¬
словно говорит он о пороках Галлиена, противопоставляя их добродетелям галльских
и пальмирских правителей. Но неожиданно, вразрез с общим ходом повествования, он
вдруг начинает хвалить Галлиена.Так, Поллион резко осуждает его пристрастие к гре¬
ческим мистериям и его желание почтить Афины, приняв звание афинского архонта.
И непосредственно за этим он с уважением отзывается о литературных талантах импе¬
ратора, о его греческой образованности. Далее Поллион горячо восхваляет «прекрас¬
ное дело Галлиена», которое «и сенат, и народ, и все государство приняли с чрезвычай¬
ным удовольствием», а именно назначение Одената правителем Востока (Gall, duo, 12).
Наконец, повествуя о предпринятом Галлиеном после смерти Одената походе против
1	G. Barbiéri, L’albo senatorio da Settimo Severo a Carino, Roma, 1952.

238
E. M. ШТАЕРМАН
персов, Поллион замечает, что, «собрав войско, Галлиен повел дело так, как и следо¬
вало искусному принцепсу» (ibid, 13). Как мы видим, все эти места относятся к восточ¬
ной политике Галлиена и скорее всего заимствованы у греческих авторов. Напротив,
действия Галлиена на западе осуждаются особенно резко, а галльским императорам
дается весьма положительная характеристика. Знаменательно также уже не раз отме¬
чавшееся особое внимание SHA к Галлии и также неоднократно комментировавшееся
положение Поллиона, что галлы призвали к власти Постума, так как они по своей при¬
роде не могут терпеть принцепсов, отступивших от римской доблести (Gall. duo, 4,3;
Trig tyr. 3,3; 4). Бейнз усматривал в этом намек на Юлиана, которого провозгласили
императором галлы, возмутившись против порочного Констанция1,— но тогда стано¬
вится непонятным, почему сходные мотивы мы встречаем в панегириках у Евтропия
и у Орозия. Естественнее предположить, что соответственная концепция, сложив¬
шаяся в среде галльской аристократии уже ко времени составления первых панеги¬
риков, а может быть, и ранее, была заимствована у некоего автора, жившего и писав¬
шего в Галлии.
На значительную роль, которую этот источник играл в композиции SHA, указы¬
вает и тот интерес, который в SHA проявляется не только к событиям в провинциях, но
и к положению и благосостоянию провинциальных поссессоров. В биографиях «пло¬
хих» императоров подчеркиваются их насилия в отношении «лучших», «первых» лю¬
дей провинций, казни и конфискации, жертвой которых те становились. Напротив,
«хорошие» императоры, согласно SHA, непрестанно заботились о провинциях, тщатель¬
но подбирали достойных наместников, возвращали поссессорам их имущество, не из¬
нуряли их налогами. Такая направленность SHA позволяет усомниться в том, что они
отражают идеологию исключительно аристократии города Рима конца IV — начала
V в. Как раз в то время у римской и провинциальной знати остается все меньше точек
соприкосновения. Большая часть провинциальной земли концентрируется в руках
местных собственников, которые редко выезжают из своих имений и живут главным
образом интересами своих провинций. Римская же сенатская знать, в большинстве
случаев не особенно богатая, занимала различные высшие государственные должности
и, получая от государства высокое содержание, не была заинтересована в уменьшении
государственных доходов, а следовательно, и налогов с провинций.
Но против точки зрения Хартке говорят и другие соображения. Уже давно была
отмечена исключительная симпатия SHA к Антонинам. Бейнз связывал ее с симпатией
Юлиана Отступника к Марку Аврелию. Хартке, с одной стороны, старался показать,
что культ Антонинов не совсем заглох в среде «последних язычников», хотя приводи¬
мые им тому примеры весьма незначительны1 2, а с другой стороны, что автор SHA про¬
водил известные аналогии между династией Антонинов и династией Флавиев, имя ко¬
торых принимали императоры, правившие после Константина3. Однако гораздо есте¬
ственнее искать объяснения приверженности нашего источника к Антонинам в той по¬
пулярности, которой пользовался культ обожествленных «хороших» императоров и осо¬
бенно Антонинов среди аристократии западных провинций во II и III вв. Как показал
на основе тщательного анализа сакральных надписей Тутен, посвящения Юпитеру и
капитолийской троице принадлежали, главным образом, военным и жителям тех райо¬
нов, где влияние войска и связь его с местным населением были особенно сильны, а
также магистратам наиболее романизированных городов, тогда как посвящения обо¬
жествленным императорам осуществлялись в основном высшими классами запад¬
ных провинций4.
1	N. Вау nes, The Scriptores Historiae Augustae, its date and purpose, Oxford,
1926, стр. 64 и 106.
2	W. Hartke, Römische Kinderkaiser, стр. 138 сл.
3	Ibid., стр. 183 сл.
4	I. Toutain, Les cultespai ens dans l’empire Romain, 1907, т. I, см. также U. Bi-
anc h i, Disegnostorico dei culto capitalino nel Italia Romana e nelle provincie dell’Im¬
pero, Roma, 1950.

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
239
В начале III в. с Антонинами связывали себя императоры различных направлений, так
как такая связь представлялась гарантией законности их притязаний на престол, но
затем особое уважение к культу ббожествленных императоров начали проявлять имен¬
но «сенатские» императоры, тогда как императоры «солдатские» главное внимание уде¬
ляли Юпитеру и другим римским богам, которых не вытеснил и расцвет культа солнеч¬
ных божеств востока. SHA говорят о покровительстве культу обожествленных импера¬
торов и особом почтении к памяти Антонинов таких императоров, как Александр Север,
Гордианы, Тацит. Об этой характерной для идеологии «сенатских» императоров черте
свидетельствуют и нумизматические данные. Так, на монете Гордиана II имеется над¬
пись Traianus di vus pater. Деций, тоже бесспорно «сенатский» император, не только
принял имя Траяна, но и выпустил монетную серию с изображениями обожествлен¬
ных императоров1. Культ последних, по всей вероятности, связан с популярностью
среди знати идеи «хорошего» императора. Предсказания о появлении такого сенатского
«мессии» имеются в биографиях Тацита и Проба; чертами его наделялись в III в. неко¬
торые из обожествленных императоров и в первую очередь Антонины до Коммода.
Иной круг идей представлен в чеканившихся в конце IV — начале V в. «кон-
торниатах» — иммитациях старинных монет, которые принято было раздавать народу
в праздники. Альфельди, подробно проанализировавший «конторниаты», пришел к вы¬
воду, что они были одной из форм скрытой антихристианской пропаганды, которую пы¬
тались вести «последние язычники»1 2, т. е. именно та группа, плод идеологии которой
Хартке видит в SHA. Правда, и на «конторниатах» появляются хотя и в небольшом
числе изображения обожествленных императоров, но значительно большее внимание
здесь уделено Нерону. Альфельди объясняет это той ролью, которая приписывалась
Нерону в борьбе с христианами и распространенному среди христиан представлению
о вторичном пришествии Нерона накануне конца света и его выступлении на стороне
антихриста против «праведных». Все это, по мнению Альфельди, привлекало к нему
язычников. Эти соображения представляются вполне убедительными, но они же пока¬
зывают, что авторы SHA не могли принадлежать к той группе, которая была инициа¬
тором появления «конторниатов». Отношение авторов SHA к Нерону определяется
не его антихристианской, а его антисенатской политикой, и поэтому для SHA Нерон
прежде всего «тиран», образец правителя, преисполненного всевозможными пороками,
достойного всяческого презрения и заслужившего, чтобы подданные его убили3. Такая
точка зрения может считаться характерной именно для периода, когда в центре вни¬
мания стояла не борьба язычества и христианства, а та борьба, которая в глазах знати
была результатом столкновения между «хорошими», выдвинутыми сенатом импе¬
раторами и «тиранами», которым даровали власть своекорыстные, разнузданные
солдаты.
С этим связан и другой важный момент. Авторы SHA считают именно солдат главны¬
ми врагами «лучших людей», сенаторов и провинциальных поссессоров, нарушителями
мира и покоя. Неоднократно повторяют они (особенно ярко это видно в биографии
Проба), что настоящее счастье станет возможным только тогда, когда солдат больше
не останется, поссессорам не придется жертвовать в их пользу своим имуществом, а зем¬
ледельцам отвлекаться от своих обязанностей службой в армии. Но так как авторы SHA
отнюдь не были пацифистами, то уничтожение войска они мыслили лишь как некий от¬
даленный идеал. Программой же минимум, каквидно из ряда мест биографий «хороших»
императоров, был переход от регулярной армии к системе военной колонизации, так
как поселенные на границах империи воины-колонисты из провинциалов и варваров
не требовали бы таких затрат на свое содержание, как регулярная армия, и не претен¬
довали бы на хорошую землю в центральных областях, которую «солдатские» импера¬
торы отбирали у крупных собственников провинций с тем, чтобы раздать ее солдатам
1	Н. Mattingli, The coins of the «divi» issued by Traían Decius, The Nu¬
mismatic Chronicle, 1949, ч. I—И, стр. 75—82.
2	A. Alfôldi, Die Kontorniaten, Budapest, 1943.
3	Vit. Marc., 8,4 и другие упоминания Нерона.

240
E. M. ШТАЕРМАН
и ветеранам. Но в такой форме вопрос об армии мог стоять только в III, а не в конце
IV в. В IV в. военная колонизация практиковалась уже достаточно широко. Ветераны
получали участки из заброшенных имений и в связи с общим упадком мелких и средних
хозяйств особенной выгоды из своих наделов не извлекали и никакой заметной роли
в социальной жизни не играли. Наконец, большая часть армии состояла уже из вар¬
варов, что, как известно, вызывало опасения некоторых представителей господствую¬
щего класса, призывавших императоров возродить чисто римскую армию.
Иным было положение в III в. Армия^бщіа тогда не только военной, но и социаль¬
ной силой, которую можно было противопоставить растущему могуществу крупных
землевладельцев. За счет наделенных землей солдат и ветеранов, которые тогда были
юридически приравнены к сословию декурионов, пополнялся и временно укреплялся
слой мелких и средних землевладельцев и рабовладельцев, составлявших опору импе¬
раторской власти в предыдущие века. Из солдат и ветеранов выходила значительная
часть магистратов городов в тех областях западной половины империи, где кризис
рабовладельческого способа производства чувствовался менее остро и где муници¬
пальная организация еще не пришла в такой упадок, как в тех провинциях, где кри¬
зис развивался быстрее. Крупные собственники стремились завладеть максимальным
количеством земли, так как в отличие от рабовладельческой виллы, расширять ко¬
торую за определенные пределы было не выгодно, латифундии и сальтусы, в которых все
большую роль начинал играть труд колонов, делались тем более рентабельными, чем
обширнее они становились. На востоке, где города были значительно более устойчивы,
чем на западе, они были главным препятствием на пути земельных магнатов. На за¬
паде, где городские слои уже не могли оказать им значительного сопротивления и где
находились наиболее многочисленные и активные рейнская и особенно дунайская
армии, военные выступали главными противниками крупных землевладельцев, которые,
естественно, желали как можно больше ограничить роль войска. Отсюда та враж¬
дебность к солдатам, которую авторы SHA могли заимствовать только у идеологов
западной аристократии III в.
То, что они сообщают о соответственных мероприятиях «сенатских» и «солдатских»
императоров, подтвержда¿тся и другими данными. Так, например,надписи показывают,
что при Александре Севере и Гордиане III возросло число отрядов местной милиции—
numeri, военизированных коллегий сельской молодежи, гарнизонов укреплений, соору¬
жавшихся и оборонявшихся императорскими колонами,— и что солдаты этих частей
не получали наград от государства, а возможно, только от тех общин, которые опре¬
делили их на военную службу. Вместе с тем из сочинений писавших в правление
Александра Севера юристов можно заключить, что при нем ограничивались привилегии
ветеранов регулярных частей, которыми они пользовались раньше и которые вся¬
чески расширяли «солдатские» императоры. Следовательно, именно в III в. шла борьба
вокруг тех вопросов, которые стоят в центре внимания SHA.
С этой точки зрения не лишены значения и те совпадения, которые имеются между
отдельными местами биографий Клавдия ТГ и Проба и ранними галльскими панеги¬
риками1. Они относятся к победам императоров над варварами и размещению пленных
на провинциальных землях в качестве военных колонистов и колонов. Хартке, приводя
аналогичные места из речи Симмаха в честь Валентиниана, пишет, что это были lo¬
ci communes, на основании которых нельзя делать какие-либо выводы1 2. Однако, если
впоследствии подобные комплименты императорам действительно и становятся общим
местом, то все же появляются они именно в ранних галльских панегириках, так как
в предшествующей литературе этого жанра мы ничего подобного не встречаем. Как
известно, первым императором, широко практиковавшим размещение пленных в ка¬
честве колонов на государственных землях, был Марк Аврелий. Любопытно, что к его
правлению относится монета с надписью Clementia и изображением императора,
подымающего поверженного пленника. В том же смысле говорит панегирист о милосер¬
1	Claud. 9,4; Prob. 14,7; 15,2; Paneg. lat. V, 6; VIII, 1; 8—9; 21.
2	W. Hartke, Geschichte und Politik, cTp. 83.

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
241
дии Констанция Хлора, противопоставляя его Юлию Цезарю, который не щадил плен¬
ных1. Изображения пленников перед императорами в большом числе повторяются и на
монетах Постума и Проба, который, судя по SHA, также привел массы пленных на рим¬
ские поля. Следовательно, весь этот комплекс идей — император милует пленных, об¬
ращает их в колонов, в результате, чего подымается благосостояние провинций—скла¬
дывается в конце Нив III вв. То обстоятельство, что императоры конца III в., которые
в отличие от Марка Аврелия не только сажали пленных на государственные земли, но
и раздавали их частным собственникам, чем способствовали пополнению рабочей силы
на землях крупных владельцев,—не мало укрепило позиции последних. Количество ра¬
бочих рук резко сократилось в связи с восстанием багаудов, и авторы панегириков
в честь Максимиана и КонстанцияХлора постоянно благодарят их за то, что они возвра¬
тили разбежавшихся земледельцев и привели новых. Все это показывает, что вопрос
о рабочей силе был тогда для крупных собственников одним из самых актуальных.
И то внимание, которое уделяют ему, SHA могло быть скорее результатом влияния ис¬
точников конца III — начала IV в., чем авторов, для которых соответственные
моменты стали лишь общим местом.
Трудно согласиться и с теми сторонниками поздней датировки SHA, которые ви¬
дят в этом памятнике антихристианский памфлет ущемленных в своих интересах
язычников. В SHA мы не сталкиваемся ни с «сознательным замалчиванием» хри¬
стианства, которое многие исследователи считают одним из методов пропаганды «по¬
следних язычников», ни с особенной враждебностью к христианству. Напротив, из
упоминаний христиан авторами SHA можно скорее заключить, что они были сторон¬
никами широкой веротерпимости, о чем особенно ярко свидетельствует известное описа¬
ние ларария Александра Севера (29,2). К тому же, по словам его биографа, Александр
Север, так же как и Адриан, собирался включить Христа в число богов и соорудить
ему храм(43,7). Такое отношение могло возникнуть только в период, когда религиоз¬
ная борьба затихла, когда ни язычпики, ни христиане не подвергались преследованиям
и дискриминации. А это опять-таки приводит нас к периоду до или после гонений
Диоклетиана и к западным провинциям, где даже в период гонений особенно острой
религиозной борьбы не было. Свидетельством такого сравнительно мирного сосуще¬
ствования язычников и христиан служат каноны Эльвирского и Арелатского соборов,
состоявшихся в 306 и 314 гг. Эти каноны допускали, чтобы христианин занимал дол¬
жность ф л амина, христианка вступала в брак с язычником, господин-христианин
терпел в своем доме идолов, если в противном случае ему грозило возмущение
рабов и т. п.
Таким образом, ряд соображений позволяет считать, что одним из важнейших
источников SHA было сочинение, отражавшее идеологию западной аристократии
III — начала IV в., и что хотя в SHA использованы также другие авторы и, возможно,
SHA подверглись позднейшему редактированию, этот источник оказал на них наиболь¬
шее влияние. В таком случае главный интерес нашего памятника заключается не столь¬
ко в сообщаемых им фактах, установить достоверность которых не всегда представля¬
ется возможным, сколько в общем направлении, которое позволяет судить о взглядах
и политической программе значительной социальной группы, принимавшей активное
участие в междоусобной борьбе, составлявшей одно из проявлений кризиса III в.
То был период, когда начавшийся с конца II в. кризис рабовладельческого способа
производства в той или иной степени задел все части империи, отразился на всех сто¬
ронах ее жизни. С наибольшей силой он проявлялся там, где рабство развилось наибо¬
лее полно. Его непосредственными результатами были упадок рабовладельческих хо¬
зяйств, разорение сословия декурионов и разложение муниципальной организации,
оплот которой составляло это сословие. Другой стороной того же процесса был рост
крупного землевладения основанного главным образом йена рабстве*?а на колонате.
Центр тяжести экономической жизни начинает постепенно перемещаться из города
в крупное имение. Город, особенно на западе, чем далее, тем более теряет свое значе¬
1 Paneg. lat. XII, 6.
16 Вестник древней истории, № 1

242
Е. М. ШТАЕРМАН
ние основной социальной и политической ячейки рабовладельческого общества. Он
был естественной формой ассоциации рабовладельцев, так как только внутри города
можно было обеспечить известную видимость «социального мира», привлечь на сторону
рабовладельцев вытесненную из производства бедноту, сделать ее хотя бы в минималь¬
ной степени участницей эксплуатации рабов и предотвратить гибельный для господ¬
ствующего класса союз рабов и неимущих свободных. Но для владельцев крупных
имений, где в основном эксплуатировался труд колонов из числа свободных, отпущен¬
ников и рабов и где все эти категории сливались в одну более или менее однородную
массу, город такой роли уже играть не мог. Подавление колонов могло осуществить или
сильное централизованное государство, или достаточно крепкая внутрипоместная ор¬
ганизация, которая возникает в конце IV — V в. и в полной мере развивается в эпоху
феодализма.
Различие в формах эксплуатации, характерных для собственников рабовладель¬
ческих вилл и для владельцев латифундий и сальтусов, обусловило раскол господ¬
ствующего класса. Он еще усугублялся тем обстоятельством, что разорявшиеся мелкие
и средние рабовладельцы и самые города все чаще становились жертвами ростовщи¬
ческих операций и прямых насилий крупных собственников, стремившихся расширить
свои владения. Их обвиняли в незаконных захватах земли, в недопустимых для хороших
граждан властолюбии, эгоизме и жадности, которые мешают им делиться своим иму¬
ществом с неимущими согражданами, приносить известные жертвы для блага и един¬
ства родного города. Они, в свою очередь, выступали против тех ограничений, которые
налагались городской организацией,— против расходов на город и бедноту, регули¬
рования цен, неотчуждаемости части городских земель, попыток нормировать размер
имений частных владельцев и т. п.
Борьба между этими группами, обусловившая частую смену императоров, и зна¬
чительное различие в политике ставленников земельной знати и императоров, выдви¬
нутых городскими кругами и близкой к ним армией, отразилась также в литературе,
так как каждая группа в той или иной форме, старалась сформулировать свою про¬
грамму.
Идеология муниципальных кругов нашла свое наиболее яркое отражение у Апу¬
лея в его изложении философии Платона и у Филострата в романе об Аполлонии Ти-
анском. Для них характерно стремление сохранить все права и привилегии городов
и городских собственников, ограничить притязания богачей и заставить их нести в поль¬
зу городов повинпссти в соответствии с их возможностями, поддерживать и вместе
с тем держать в узде бедноту, видеть у власти императора, достаточно сильного и не¬
зависимого, чтобы бороться как с земельными магнатами, так и с возможными народ¬
ными движениями, но не стесняющего известной свободы и инициативы в области
экономической и идеологической.
Программу части крупных землевладельцев изложил Дион Кассий в известной
речи Мецената к Августу. Он требует уничтожения прав городов и даже самой город¬
ской организации, жестокого подавления не только народных масс, но и всех, могущих
оказаться в оппозиции к правительству, уничтожения всяких признаков самостоя¬
тельной мысли в области религиозных и философских исканий, неограничен¬
ной монархии, опирающейся на кучку богатейших собственников, могущество ко¬
торых должно быть еще усилено передачей в частную собственность огромного фонда
императорских и государственных земель. Можно думать, что, как уроженец Вифи-
нии, Дион Кассий отразил взгляды сенаторов восточной половины империи, где город¬
ские слои были еще достаточно сильны и где острая социальная борьба в городах об¬
условила особенно интенсивную ненависть знати к «черни».
Настаивая на преимуществах неограниченной монархии, Дион Кассий считал, что
подданные всех рангов обязаны поддерживать ее, внося налоги для покрытия государ¬
ственных расходов и содержания армии. Но существовала и иная точка зрения, кото¬
рую у Диона Кассия высказывает выступавший в пользу восстановления республики
Агриппа. Он, между прочим, говорит, что при монархии богатые и знатные ненавидят
деспотизм, не желают платить подати, считая, что император сам должен нести все

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
243
затраты, связанные с управлением государством, не хотят тратиться на армию, которая
живет за счет труда гражданского населения. Не подлежит сомнению, что доводы Аг¬
риппы, как и его республиканскую фразеологию, Дион Кассий слышал от представи¬
телей какой-то группы аристократии и счел нужным ответить в речи Мецената.
И действительно, в той или иной форме мы встречаемся с идеями Агриппы в
разных местах SHA, что лишний раз подтверждает датировку их основного источника
III веком.
Источник этот, как мы пытались показать, был западного происхождения и был
составлен представителем знати; этим определяются некоторые его особенности, в част¬
ности, сходство и различие с программой Диона Кассия. Сходство заключается в том.
что авторы SHA протестовали против помощи городской бедноте, регулирования цен,
стеснявшего наживавшихся на дороговизне богачей, и что авторы SHA считали полезной
передачу государственных и императорских земель в частные руки путем продажи, раз¬
дачи, предоставления широкого права оккупации. За соответственные мероприятия они
превозносили «хороших» императоров и осуждали за противоположные действия «пло¬
хих»1. Эти пункты были одинаково важны для всех крупных землевладельцев, так как
все они стремились завладеть наибольшим количеством земли и поставить в зависи¬
мость от себя максимум земледельческого населения. Система подачек городской бедноте
не только лишала их части имущества, но и задерживала отлив городского населения
в сельские местности, где за его счет могло бы пополниться число колонов, батраков
и даже рабов. Ведь несмотря на борьбу правительства с такими сделками самопро¬
дажа и продажа детей, судя по данным юридических источников, практиковались во¬
все возраставших размерах и были окончательно узаконены Константином. Любопытно,
что биограф идеального «сенатского» императора Александра Севера приписывает ему
закон, снижавший ростовщический процент до 3%, но дозволявший сенаторам взи¬
мать 6%. Задолженность была мощным средством разорения и закабаления мелких
и средних землевладельцев и крупные собственники, естественно желали, чтобы
у них в этом смысле были развязаны руки.
Однако по другим вопросам авторы SHA сильно расходятся с Дионом Кассием.
Выше уже говорилось об их враждебном отношении к регулярной армии, существова¬
ние которой Дион Кассий признавал необходимым. Постоянно возвращаются они и к
вопросу об отмене или значительном снижении налогов с провинциальных поссес-
соров и настаивают на высказанном Агриппой положении, что император должен
покрывать из своих средств все государственные расходы и что поэтому императором
следует выбирать богатейшего в государстве человека1 2.
Но главное расхождение состоит в том, что авторы SIIA в отличие от Диона Кассия—
противники сильной императорской власти. Их политические идеалы наиболее ярко
отразились в биографиях Тацита и Проба. Из них мы видим, что наилучшей формой го¬
сударства круги, идеологию которых отразили авторы SHA, считали республику, управ¬
ляемую сенатом. Вместе с тем они признавали, что существование монархии пока что
неизбежно. Но главу ее они мыслили почти исключительно как верховного главно¬
командующего. Филострат устами Аполлония Тианского неоднократно высказывался
в пользу мира, даже купленного ценой значительных сумм, выплачиваемых варварам.
В том же смысле писал один из авторов герметических трактатов, хотя обычно они и не
уделяли внимания политическим вопросам 3. По-видимому, городские рабовладельцы,
массами отпускавшие на свободу своих рабов, не рассчитывали извлечь выгоду из
новых рабов, которых могли бы доставить войны. Напротив, авторы SHA считали,
что император должен воевать. Они ставят в заслугу Марку Аврелию, что он не
поддался на уговоры тех, кто советовал ему примириться с варварами до окончательной
победы, и осуждают Коммода за заключенный им мир 4. Пертииакс, как «хороший» им¬
1	Ant. P., 8; Comm. 14; Pert. 9; Alex. Sev. 4; 20; 21; 39; 50.
2	Ant. P., 6; 1J; 17; Pert. 7; Alex. Sev. 14; 38; Trig. Tyr. 12; Tac. 10; Prob. 9; 20; 23.
3	W. Scott, Hermética, Oxford, 1924- 1925, XVII.
4	Div. Marc. 6, Comm. 3.
16*

244
E. M. ШТАЕРМАН
ператор, противопоставляется Коммоду — в первый день своего правления он дает па¬
роль militemus1. Грядущий идеальный император из рода Тацита должен был про¬
должать войну до тех пор, пока весь мир не подчинится римлянам 1 2; такие же планы
будто бы имелись и у Проба3. Хартке усматривает в этом намеки на завоевательные
планы Феодосия 4, но, как мы пытались показать выше, завоевательная политика,
дававшая новых колонов, особенно привлекала крупных собственников III в.; вопрос
о внешней политике стоял тогда очень остро и по-разному решался разными социаль¬
ными группами — об этом говорит тот интерес, который проявляют к нему и авто¬
ры SHA и Филострат.
Сохраняя власть главнокомандующего, идеальный император, согласно SHA, не
должен по возможности вмешиваться во внутренние дела, предоставив их сенату.
Сенат должен избирать принцепсов, контролировать назначение и действия намест¬
ников провинций, издавать законы, решать важнейшие вопросы управления государ¬
ством. Это-то и будет означать восстановление республики и истинную свободу 5. Так
как фразеология идеологов сената в течение столетий мало изменялась, то многие счи¬
тают, что сенатская оппозиция III в. была прямым продолжением сенатской оппозиции
времени Юлиев— Клавдиев. Однако это не так. В первой половине I в. «республикан¬
цы» представляли римскую п италиийскую аристократию, которая еще не могла при¬
мириться с изменениями форм управления, с расширением состава господствующего
класса и добивалась сохранения за собой монопольного и бесконтрольного хозяйни¬
чания в провинциях. Ее победа привела бы к окончательному истощению провинций,
все силы которых Рим продолжал бы высасывать, как во времена республики. Сенат¬
ская оппозиция III в. представляла в значительной мере интересы именно провин¬
циальной знати. Она добивалась максимальной независимости провинциальных
магнатов от римского правительства, права сохранять в их пользу возможно большую
часть продукта, произведенного эксплуатируемым сельским населением. Ее победа
должна была привести, и к концу существования западной империи действительно
привела, к распадению империи на провинции, а провинций на крупные домены.
Но это было еще делом отдаленного будущего. Массовые восстания сельского
населения во второй половине III в., с котбрыми лишенная опоры в войске провин¬
циальная знать еще была бессильна бороться своими средствами, заставили ее прими¬
риться с Римом и па время приветствовать сильную императорскую власть раннего
домината. Ко времени этого примирения относятся ранние галльские панегирики и,
по-видимому, основной текст SHA. Автор или авторы этого памятника, компилируя
разные источники, наиболее полно отразили устремления аристократии западных
провинций. Признав необходимость крепкой монархии, она не отказалась оконча¬
тельно от своих идеалов и желала, чтобы императоры в какой-то мере с ними счита¬
лись. Отсюда обращения к Диоклетиану и Константину. Отсюда же и резкое противо¬
поставление «хороших» и «плохих» императоров и явная тенденциозность в характери¬
стике тех и других, выдающая цель авторов —начертать определенную программу,
иллюстрируя ее историческими примерами.
Но если это так, то должно измениться и наше отношение к SHA. На второй план
отходит вопрос о том, какие из приведенных ими документов подлинны, а какие из¬
мышлены, какие неточности допущены в отдельных именах, фактах и т. п., в какой сте¬
пени их достоверность дискредитируют отдельные анекдотические и явно невероятные
подробности, как, например, о неестественной прожорливости и физической силе Ма-
ксимина, странностях поведения Элагабала, обстоятельствах провозглашения того
или иного императора и т. д. Главный интерес нашего источника состоит в том, что
он представляет собой памятник идеологии и политической программы опре¬
1	Pert. 5.
2	Тас. 15.
3	РгоЬ., 14, 5; 20, 4.
4	Kinderkaiser, стр. 347.
5	Тас. 12; 18; Prob. 13.

SHA КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
245
деленной социальной группы, принимавшей активное участие в борьбе периода кри¬
зиса III в. Сопоставляя SHA с сочинениями Диона Кассия, Геродиана, Апулея, Фи-
лострата, с данными юридических, эпиграфических, нумизматических источников
о политике императоров конца II и III вв., мы сможем составить себе более ясное пред¬
ставление о сущности этой борьбы и окончательно отказаться от представления о кри¬
зисе III в., как о результате беспорядочной смены на императорском престоле безумцев,
авантюристов и прекраснодушных идеалистов, которых возвышали и низвергали сле¬
пой случай или преступная воля разнузданных солдат. Мы увидим, что по мере воз¬
можности эти ставленники различных социальных групп стремились проводить по¬
литику, отвечавшую интересам выдвинувших их кругов, и что наметившиеся в III в.
политические программы оказали влияние и на последующие события. Муниципаль¬
ные слои, потерпевшие поражение во время кризиса III в., впоследствии, правда, безус¬
пешно, снова пытались отстаивать свои интересы, и некоторые отголоски политических
и философских идей Филострата можно найти у сторонников Юлиана Отступника.
Программа Диона Кассия отчасти осуществилась в период раннего домината, и соответ¬
ственная политика продолжалась затем в известной мере правителями восточной
половины империи. Чаяния же, отразившиеся в SHA, снова оживляются среди земель¬
ной аристократии запада, когда, отчасти достаточно окрепнув, чтобы своими силами
осуществлять подавление эксплуатируемых, а отчасти приобретя новых союзников
в вождях варваров, она возобновила свою борьбу с римскими императорами. Воз¬
можно, что именно тогда SHA были наново отредактированы. Но в целом они все же
представляют памятник того периода, когда под влиянием развития кризиса рабовла¬
дельческого способа производства и появления зачатков феодальных отношений про¬
исходит раскол господствующего класса и между отдельными его группами начинается
борьба, во многом определившая дальнейшую историю Римской империи.
А. И. Доватур
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ
SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
Краткий очерк истории изучения Scriptores Historiae Augustae естественно на¬
чать с истории критической работы над текстом этого памятника римской историо¬
графии.
Ранние печатные издания интересующего нас сборника биографий1 либо опираются
на случайные рукописи, либо — в тех случаях, когда изданию предшествовало сличе¬
ние разных рукописей,— обнаруживают у издателей отсутствие вполне ясного пред¬
ставления о сравнительной ценности имевшихся в их распоряжении рукописей.
На прочную почву изучение текста Historiae Augustae, дошедшей до нас далеко не
в исправном виде, притом с рядом мелких и одним большим пробелом, становится
в XVII в. Сомэз (Salmasius) первый в полной мере оценил значение кодекса Р (Pala¬
tinus, ныне Palatino-Vaticanus 899) и положил его в основу своего издания Scriptores
Historiae Augustae (Париж, 1620). До него Грутер использовал лишь отдельные места
этой рукописи (Ганновер, 1611). Утрата этой Палатинской рукописи повела в даль¬
нейшем к тому, что в течение приблизительно полутораста лет, до 60-х годов XIX в.,
критика текста НА почти не подвинулась вперед. Прочие издания XVII в., а равно и
1 Сюда относятся: миланская editio princeps Аккурсия (Bonus Accursius) 1475 г.,
первое венецианское издание 1489 г., венецианские же издания Альдо (альдины)
1516 и 1519 гг. (эмеидацию текста произвел для них Эгнацио), базельские издания Эраз¬
ма Роттердамского, вышедшие из типографии Фробена, 1518 и более поздних годов,
парижское издание Робера Этьена (Robertus Stephanus) \ 544 г. и некоторые др.

246
А. И. ДОВАТУР
издания XVIII и первой половины XIX в.1 воспроизводят без изменения текст Сомэза.
Исключение составляет лишь издание Обрехта (Страсбург, 1677), который внес в текст
ряд удачных исправлений.
Утраченная Палатинская рукопись была вновь найдена А. Кисслингом в Вати¬
канской библиотеке в 1861 г., и ею мог воспользоваться подготовлявший тогда свое
издание SHA Петер. Обследовав всю совокупность имеющихся рукописей, Петер разбил
их на три группы: семья II, охватывающая лучшие рукописи; семья Е, к которой отно¬
сятся рукописи с интерполяциями; семья Т, происходящая от какой-то рукописи
семьи П, в которую были внесены поправки, сделанные на основании какой-то рукописи
семьи Е. В основу текста своих изданий1 2 Петер положил две рукописи первой семьи —
кодекс Р^о котором шла речь выше) и кодекс В (Bambergensis), отдавая при этом пред¬
почтение второму, по его мнению, более древнему (В — IX в., Р — X—XI вв.).
Взгляды Петера на историю рукописного предания Historiae Augustae встретили
серьезные возражения. Некоторые исследователи (Моммзен, Дессау) путем вниматель¬
ного изучения Бамбергского и Палатинского кодексов установили, что первый из них
представляет собой копию второго и, следовательно, не имеет права на то уважение,
с каким относился к нему Петер. В настоящее время зависимость В от Р считается впол¬
не доказанной. Пал?1 янская рукопись, которую сейчас относят в IX в., единогласно
признается лучшей.
Текстологические работы Холя (НоЫ)3 по-новому осветили вопрос о руко¬
писном предании Scriptores. Холю принадлежит открытие, что рукописи семьи Е,
хотя и дающие испорченную традицию, являются независимыми от Р. Они
сохраняют в ряде случаев правильное чтение там, где Р и происходящие от последнего
рукописи содержат искажения. Таким образом, они дают нам возможность постоянно
контролировать показания Палатинского кодекса. После выхода в свет издания Холя
(Лейпциг, 1927) все прежние издания можно считать антиквированными4. Попытки
опровергнуть основной текстологический вывод Холя5 не увенчались успехом6. Более
основательными оказались предъявленные Холю обвинения в непоследовательности7:
показаниями рукописей Е можно было воспользоваться в большей степени, чем это
было им сделано 8.
1	Например, лейденское издание 1632 г., лейденское (Boxhorn) 1721 г., лейпцигское
1774 г., цвейбрюккенское (editio Bipontina) 1787 г., парижское (Panckoucke)
1844—1847 гг.
2	Издания Петера вышли в Лейпциге: первое —в 1865 г., второе—в 1884 г. Иордан
и Эйссенгардт в своем издании (Берлин, 1864) в существенных вопросах критики текс¬
та солидаризируются с Петером. Вопросы филиации рукописей Петер разбирает в пре¬
дисловиях к своим изданиям ив своей диссертации: H. Peter, Historia critica scrip¬
torum Historiae Augustae, Lipsiae, 1860.
3	E. Hohl, Klio, 13, 1913, 258—288, 387—483; Philologische Wochenschrift,
48, 1928, 1115—1118.
4	Что касается выходившего в 20-х гг. нашего столетия издания Мэджи (Magie)
с английским переводом, то оно не основано на самостоятельном изучении рукописей;
текст Мэджи только в III томе, вышедшем после появления издания Холя, согласован
с этим последним изданием.
5	Amatucci, Rivista di filologia, N. S., 7, 1929—1930; S. H. Ballou,
The manuscript tradition of the Historia Augusta, Leipzig — Berlin, 1914.
6	Gm. P. Lehmann, Berliner Philologische Wochenschrift, 1917, 1073—1076;
A. R о n с о n i, Studi italiani di filologia classica, 9, 1931, 25—35; E. Hohl, Jahr¬
bücher über die Fortschritte d. klassischen Altertumswissenschaft, 256, 1937, 127—
156.
7	A. Klotz, Rhenisches Museum, N. F., 78, 1929, 268—313.
8	Это касается главным образом орфографии некоторых слов, формы слов и т. п.
Немногочисленные поправки, меняющие смысл текста, приняты во внимание в настоя¬
щем переводе.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
247
г
Текст SHA, полученный филологической наукой в результате трехсотлетней (счи¬
тая с 1620 г.—выхода в свет издания Сомэза) работы над ним, все еще далек от совер¬
шенства. Причинами этого являются плохое состояние текста в рукописях и наше
недостаточное знакомство с латинским языком последних столетий Римской империи.
Даже при пользовании новейшим изданием (а тем более переводом, сделанным по этому
изданию) необходима большая осторожность. Обращение к критическому аппарату
Холя избавит от опасности принять конъектуру (пусть обоснованную) за чтение, за¬
свидетельствованное рукописями, и даст возможность в каждом отдельном случае
взвесить имеющиеся в рукописях разночтения и предложенные филологами поправки.
Нельзя обойти молчанием две неудавшиеся попытки так или иначе обогатить имею¬
щийся у нас текст Historiae Augustae. Первая из этих попыток была сделана в венециан¬
ском издании 1489 г.: неизвестный нам по имени гуманист, стремясь заполнить неко¬
торые лакуны в тексте и кое-где дополнить сообщения НА новыми подробностями, сде¬
лал в пяти местах вставки (Александр, 68, 1; Максим и Бальбин в конце глав 15^и 18;
Валериан, 5,1 и 7; последние два места, ввиду путаницы в кодексах, нумеровались
в старых изданиях как начало главы 1-й и глава 3-я). Вставки эти долгое время вос¬
производились в изданиях SHA, несмотря на то, что часть их уже в XVII в. казалась
подозрительной. Только Петер, убедившись в отсутствии их в рукописях, окончатель¬
но удалил их из текста1. В 30-х годах нынешнего столетия было обращено внимание
на то, что в книге археолога XVI в. Бартоломео Марлиаии о топографии города Рими1 2
имеются ссылки на такие места НА, каких нет в наших рукописях. Это дало повод к за¬
ключению, что Марлиани имел в руках какую-то утраченную ныне рукопись, показа¬
ния которой, отразившиеся в его труде, заслуживают специального изучения. Проис¬
ходившая по этому вопросу дискуссия3 и произведенная в связи с ней тщательная про¬
верка ссылок у Марлиани показали, что его ссылки на хорошо известных нам авторов
не всегда отличаются точностью. Так называемые новые отрывки из НА оказались
результатом неточной цитации у Марлиани, в чем повинен, возможно, не он сам,
а его предшественник и непосредственный источник Бьондо (Flavius Blondus, XV в.),
в трудах которого мы находим ссылки на соответствующие места из НА в том же виде,
в каком дает их Марлиани.
Historia Aususta выдержала в конце XV столетия пять изданий, в XVI — около
двадцати, в XVII — двенадцать, в XVIII — пять, не раз переиздавалась в первой
половине XIX в., три раза во второй его половине, один раз в XX в. и переводилась
на русский и другие языки4. И все же она не принадлежит к числу тех памятников
античной литературы, которые, находясь постоянно в центре внимания филологиче¬
ской науки, постепенно обросли разносторонними пояснениями и могут гордиться
непрерывным рядом комментированных изданий. Правда, критика текста тесно свя¬
зана с его комментированием, и уже в важнейших изданиях XVII в. мы находим,
наряду с чисто текстологическими объяснениями, более широкую интерпретацию
трудных мест (заключающую в себе implicite — защиту этих мест от возможных по¬
1	Ошибочно устранил он как вставку венецианского издателя шестое место —
последнюю фразу 19-й главы биографии Аврелиана. Эта фраза, однако, находится
в одной рукописи семьи S. На защиту атетированных Петером мест неожиданно встал
в XX в. Е. Patzig, Byzantinische Zeitschrift, 13, 1904, 44—52. Неосновательность
-его доводов доказал Н. Peter, Archiv für lateinische Lexicographie u. Grammatik,
15, 1908, 23—29.
2B. Marliani, Urbis Romae topographia, Romae, 1543.
3G. Pasquali, Studi italiani di filologia classica, 10, 1932, 160—164; 12,
1935, 47—48; G. Barbier i, Annali della Scuola Normale Superiore di Pisa, 1933,
376—383; Gh. H u e 1 s e n, Rheinisches Museum, N. F., 83, 1934, 176—180;
E.	Hohl, Jahrbücher etc., o. c.
4	Французск||и перевод — Moulines (1783 и 1808); немецкие — Ostertag (1790),
Storch (1829), Cfoss (1856), английский — Magie (начал выходить в 1922 г.).; рус¬
ский — Шесть писателей истории об Августах, ч. 1—2, СПб., 1775.

248
А. И. ДОВАТУР
дозрений в порче). Кроме упомянутых выше изданий Сомэза и Грутера, следует указать
еще издание Казобона^СазаиЬошіэ; Париж, 1603). Ценные для своего времени, коммен¬
тарии названных ученых далеко не утратили своего значения и в наши дни1. Отметим
попутно, что в этих изданиях мы впервые встречаем, вместо перечня имен всех шести
авторов Historiae Augustae то заглавие, под которым сборник биографий римских
императоров известен в настоящее время: Scriptores Historiae Augustae; оно взято из;
биографии императора Тацита (10,3), где историк Тацит назван scriptor historiae Au¬
gustae.
В течение XVIII—XIX вв. вплоть до нашего времени не появилось ни одного на¬
учного комментированного издания Scriptores Historiae Augustae. За самыми эле¬
ментарными объяснениями по поводу географических пунктов и исторических лиц*
упоминаемых в биографиях, приходится обращаться к энциклопедии Паули — Вис-
сова, «Prosopographia Imperii Romani» и другим справочникам. Объяснения реального
и языкового порядка, интерпретация трудных мест разбросаны в довольно многочис¬
ленных книгах и статьях, посвященных SHA.
Historia Augusta рано вошла в круг источников по римской истории, «древностям»,,
римскому праву. Ее часто цитировали, считались с ее показаниями. Вместе с тем, од¬
нако, бросавшиеся в глаза недостатки Historiae Augustae вызывали немало нарека¬
ний. Так, она была названа холодным и бездушным трупом (Тиллемон, XVII в.),
а авторы ее — собирателями сведений от дворцовых слуг и поваров (Гиббон,
XVIII в.), эпитоматорами и компиляторами (Хр. Г. Гейне, начало XIX в.). Более при¬
стальное изучение шести авторов НА началось лишь около середины прошлого столе¬
тия. В это время появляются работы, посвященные частным вопросам языка SHA.
С другой стороны, появляется интерес к источникам биографий. Обратила на себя вни¬
мание отчасти и литературная их форма.Характерной чертой большей части работ этого-
периода является то, что они рассматривают весь сборник как нечто единообразное,
совсем или почти не останавливаясь на особенностях каждого автора в отдельности1 2.
Из всех написанных до выступления Дессау работ до настоящего времени сохранила
значение лишь большая статья Энмана, о которой речь будет ниже.
Новый период в истории изучения Scriptores Historiae Augustae открывается двумя
статьями Дессау (1889 и 1892 гг.) 3, в которых он восстает против традиционной, осно¬
ванной на показаниях самих писателей Historiae Augustae датировки последней, а так¬
же против традиционного же принятия на веру показаний рукописей о шести авторах,
между которыми обычно распределяются биографии сборника. Как известно, в некото¬
рых биографиях имеются обращения к императорам Диоклетиану и Константину. Ру¬
ководясь этими обращениями и рядом дополнительных соображений, можно составить
хронологическую таблицу, согласно которой наиболее ранние из биографий окажутся
1	Сомэз в своем издании поместил и комментарии Казобона. Удобнее всего поль¬
зоваться сводными лейденскими изданиями 1661 и 1671 гг., особенно вторым, где ком¬
ментарии Казобона, Сомэза и Грутера даются без сокращений. Из более ранних работ
комментаторского характера следует отметить dilucidationes Марцелла Доната (XVI в.)
ко всем авторам Historiae Augustae, переизданные Грутером (см. J. Gruterus,
Lampas sive fax artium liberalium, Francofurti, 1612, VI, 868—1101). То, что на титуль¬
ных листах ранних изданий Historiae Augustae называется annotationes Egnatii,
представляет собою пе комментарий, а конспективное изложение содержания био¬
графий.
2	Одним из немногих исключений является работа, написанная с целью опровер¬
жения высказанного в свое время Сомэзом предположения о том, что все биографии от
Адриана до Септимия Севера написаны одним лицом (Ает. В г о с k s, De quattuor
prioribus Historiae Augustae scriptoribus, Diss., Regimonti, 1869).
3	H. Dessau, Hermes, 24, 1889, 337—392; 27, 1892, 561—605.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE 249
написанными между 284 (или 293) и 305 гг. н. э., а наиболее поздние — после 325 г.,
но еще при жизни Константина, т. е. до 337 года.
Дессау выдвигает против такой датировки биографий концом III — первой третью
IV в. н. э. и в пользу новой датировки — концом IV в.— ряд аргументов, главные из
которых следующие:
1.	В биографиях настойчиво проводится мысль о происхождении императора Кон¬
стантина от Клавдия Готского (Галлиены, 7,1. 14,3; Клавдий, 1,1. 3,1. 9,9. 10,7. 13,2).
Между тем, современные Константину источники начинают упоминать о родственной
связи между этими двумя императорами лишь с 310 или 311 г., причем о характере-
этой связи они говорят разноречиво. Все это дает повод думать, что родство Констан¬
тина с Клавдием — фикция, возникшая уже в правление Константина и имевшая
целью придать блеск недавно возвысившемуся роду этого императора. С таким вы¬
водом не вяжется общепринятая датировка биографий, в которых Клавдий представлен
предком Константина (написание биографий Галлиена и Клавдия обычно относят
к 298—304 гг.).
2.	Historia Augusta упоминает о вельможах Токсотии (Максимины, 27,6) и Фаль-
тонии Пробе (Аврелиан, 40,4), имена которых нигде больше в наших источниках не
встречаются. Принимая во внимание сомнительную историческую достоверность тех
сообщений, в которых мы находим оба эти имени, и тот бесспорный факт, что предста¬
вители фамилий Токсотиев и Фальтониев Пробов играли видную роль в Римском го¬
сударстве именно в конце IV в., мы вправе усмотреть в появлении названных имен
в НА желание автора, писавшего в конце IV в., польстить вельможам своего времени
упоминанием об их (выдуманных им самим) предках. Таким же образом следует истол¬
ковать и упоминание о фамилии Цейониев Альбинов (Клодий Альбин, 4. 10,6. 12,8.
13,5. — Аврелиан, 9). Предсказание о величии, ожидающем потомков Проба
(Проб, 24,2), имеет в виду Секста Помпония Проба, известного нам по некоторым доку¬
ментальным и поэтическим источникам второй половины IV в., и его сыновей, намечен¬
ных в консулы на 395 г. императором Феодосием.
3.	Некоторые исторические сообщения, находимые нами в биографиях, были есте¬
ственны или возможны только в конце IV в., но, во всяком случае, не в начале его. Когда
мы читаем о том, что в результате избиения жителей Византия, произведенного рим¬
скими воинами во времена Галлиена, в этом городе почти не осталось представителей
старинных фамилий (Галлиены, 6,9), то в этом нельзя не видеть тенденции принизить,
знать новой столицы империи в угоду аристократии города Рима. О готско-аланском
происхождении императора Максимина, уроженца Фракии (Максимины 1,5), мог
говорить писатель — современник Феодосия, при котором готы и аланы получили для
поселения места на Балканском полуострове.
4.	Давно было замечено близкое сходство между одним большим отрывком в био¬
графии Септимия Севера (17,5—19,3) и одним местом из «Цезарей» Аврелия Виктора
(Caesares 20,1—30), а также между некоторыми местами других биографий и Breviarium
Евтропия (биография Марка, 16,3 сл.счэ Евтропий, VIII,И ел.; биография Аврелиана,
39,6.7ооЕвтропий, IX, 15). Обычное объяснение этого факта сводилось к признанию за¬
висимости авторов от общего источника, который они в перечисленных местах дословно
или почти дословно списывали. Однако подобное списывание из источников не в ма¬
нере Аврелия Виктора и Евтропия: они часто пользуются одним и тем же источником,
но мы нигде не видим дословных совпадений между ними; кроме того, легко можно
убедиться в том, что ни тот, ни другой не повторяет дословно Светония, которым оба
они пользовались для истории I в. н. э. Если так, то указанные выше совпадения могут
доказывать лишь непосредственную зависимость биографий от Аврелия Виктора и Ев¬
тропия. Первый из них написал свою историю императоров в 360 г., второй — свое
краткое изложение римской истории при императоре Валенте (364—378 гг.), притом
не в первые годы его правления. Таким образом, мы имеем новую хронологическую
опору для заключения о том, что биографии, вошедшие в НА, были написаны в послед¬
ние десятилетия IV века.
5.	В качестве дополнительного доказательства в пользу своей датировки НА Дессау

250
А. И. ДОВАТУР
во второй йз упомянутых выше статей ссылается на проявляемую в некоторых вопросах
автором биографий неосведомленность, не допустимую для человека, писавшего в на¬
чале IV в., и гораздо более понятную у писателя конца IV в. Биография Карина не
содержит известий о его сыне; она не дает рассказа об обстоятельствах смерти этого им¬
ператора, известных нам из других источников. Междуцарствие, наступившее после
смерти Аврелиана, не было, судя по надписями монетам, столь продолжительным, как
это представлено в биографиях Аврелиана (40,4. 41,3)иТацита (1,2. 2,6. 3,2). Не упо¬
минается в биографии Аврелиана о том, что в последние годы его жизни его женой была
Ульпия Северина.
Биографии, составляющие сборник НА, написанные в конце IV в., принадлежат
перу единого писателя. Писательская манера шести лиц, которые названы в наших
рукописях авторами биографий, в существенных чертах одна и та же. Они одинако¬
вым образом подчеркивают свое нововведение — составление особых биографий лиц,
носивших звание Цезарей и не ставших Августами, а также претендентов на император¬
ское звание, не получивших признания в Риме. Они одинаковым образом говорят
о трудностях, с которыми они встретились при составлении таких биографий. Оди-
^ наковым образом отсылают они к источникам в тех случаях, когда не хотят вдаваться
в подробности. Характеристики императоров подчинены везде одному и тому же шаб¬
лону. Греческие стихи всегда даются в латинском переводе. Повсюду встречаем игру
слов с собственными именами. Имеется ряд общих, характерных для SHA выражений:
in litteras mittere (в смысле in litteras referre, litteris mandare), rei publicae necessarius,
conflictu habito (в смысле commisso proelio), forma conspicuus и др. Характерно и упо¬
требление не совсем обычных форм некоторых слов, например participatus (вместо
participatio), rebellio (вместо rebellis). Так мог писать один человек, перу которого,
очевидно, и принадлежат все биографии.
Во второй статье, считаясь со сделанными ему возражениями, Дессау, продолжая
отстаивать свои основные положения, признает различие стиля в разных местах НА,
но объясняет это различие характером работы автора: мы видим один стиль там, где
описываются латинские источники, другой — там, где переводятся греческие источни¬
ки, третий — там, где перед нами собственная работа автора.
После появления статьи Моммзена (см. ниже) стало ясно, что в аргументации Дес¬
сау нехватало одного важного пункта. Нужно было так или иначе объяснить, почему
писавший в конце IV в. автор счел нужным включить в жизнеописание императора
Клавдия (10,5) предсказание о том, что власть его потомков будет длиться вечно:
ведь род Клавдия (фактически — род Констанция Хлора) к тому времени уже угас.
Не находя подходящего объяснения, Дессау прибег к неправдоподобному предполо¬
жению, будто автор биографии не задумался над тем, как воспримут читатели ора¬
кул об отсутствии пределов во времени для власти дома Клавдия; он поместил в свое
повествование стих Вергилия вместе со всеми восхвалениями Клавдия, какие он на¬
шел в источниках Времени Константина, Констанция II и Юлиана.
Самая мысль выдать свои биографии за произведения авторов конца III и начала
IV в. могла, по мнению Дессау, прийти действительному автору не сразу. Чем дальше
подвигался он в своей работе, тем больше трудностей встречал на своем пути: не
хватало материала, сказывалась и общая неподготовленность автора к такой работе.
Он начал от себя придумывать рассказы, вставлять им же самим сочиненные письма
и документы. Работая таким образом, он, наконец, понял, что дальше так продолжать
нельзя: его могут уличить в фальсификации. Наилучшим выходом из положения пока¬
залось ему —. приписать свои биографии авторам времени Диоклетиана и Констан¬
тина. В тексте появились обращения к этим императорам и фиктивпые имена шести ав¬
торов, а подлинный автор, отныне свободный от ответственности за свои слова, дал
полную волю своей фантазии.
В промежутке между выходом и свет первой и второй статей Дессау была опублико¬
вана работа Моммзена1. Не признавая убедительными доводы Дессау, Моммзен в то
1	Th. Mommsen, Hermes, 25, 1890, 302—362.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
251
же время обратил внимание на то, что многочисленные обозначения гражданских
и военных должностей, встречаемые нами в Historia Augusta, вполне соответствуют но¬
менклатуре, существовавшей при Диоклетиане и Константине. Немногочисленные
исключения, например, corrector Lucaniae (Аврелиан, 39,1; в начале IV в. в Италии
был только один корректор), являются результатом позднейших вставок в текст НА.
Вообще же в биографиях отсутствуют следы знакомства с установлениями времен
Феодосия. Наличие, особенно в фальсифицированных документах, выдуманных тер¬
минов, вроде praeses Galliae (Тридцать тиранов, 3,9), praefectus Illyrici et Galliarum
{там же, 18,5), praeses Orientis (Аврелиан, 13,1), praefectus annonae Orientis (там же),
dux Illyricani limitis et Thracici (там же), procurator aerarii maioris (Диадумен, 4,1),
не дает ключа к установлению хронологии НА. Что же касается совпадений с Аврелием
Виктором и Евтропием, то мы имеем и здесь позднейшие интерполяции в тексте
НА. Таким образом, мы можем сохранить традиционную датировку биографий, вне¬
ся в нее одну поправку: при Феодосии в разные места сборника были сделаны произ-
водкные вставки.
Компромиссная точка зрения Моммзена нашла мало последователей. Один из
главных аргументов Моммзена — отсутствие большого количества ярких анахрониз¬
мов, указывающих на конец IV в.,— теряет свою силу, если мы примем во внимание,
что автор времени Феодосия должен был, естественно, избегать слишком бросающихся
в глаза модернизмов. Значение работы Моммзена в том, что она вместе со статьями
Дессау проложила пути, по которым шли последующие исследования НА. Централь¬
ными вопросами стали вопросы о хронологии сборника и о количестве авторов, прини¬
мавших участие в его составлении. По первому вопросу ясно наметилось два на¬
правления: консервативное и критическое. Первое защищает традиционную датировку
сборника, второе отрицает ее.
Защитники старой датировки1 повторяют довод Моммзена о том, что анахронизмы,
в изобилии встречающиеся в НА, ведут нас не в эпоху Феодосия, а ко временам Диокле¬
тиана и Константина. Они подчеркивают некоторые слабые стороны аргументации Дес¬
сау и дают ряду мест, на которых он основывает свои выводы, такую интерпретацию,
которая примиряет эти места с традиционной датировкой биографий. Сходство не¬
которых мест НА с Аврелием Виктором и Евтропием свидетельствует лишь об общем
источнике, так как Scriptores дают в этих местах некоторые подробности, которых нет
у двух других авторов. Наконец, в работах этого направления1 2 впервые был поставлен
вопрос о политической тенденции Historiae Augustae: она ставит себе главной целью—
показать правящим императорам, наряду с дурными государями, также таких, которых
они должны поставить себе за образец; отсюда высокая оценка императоров из дома Ан¬
тонинов и то уважение, каким окружено в биографиях самое имя Антонинов.
Отстаивая правильность имеющихся в биографиях показаний относительно вре¬
мени их возникновения, противники Дессау, разумеется, не могут разделить с ним и его
критического отношения к засвидетельствованным рукописями именам авторов НА.
Основательные исследования стиля, историографических приемов SHA3 показали, что
между разными авторами имеется не только большое сходство, но и ряд существенных
различий. Сходство между ними объясняется требованиями такого вполне сложившегося
1	Главные из работы этого направления: А. К 1 е b s, Rheinisches Museum, N. F.,
47, 1892, 1—52, 515—549; H. Peter, Die Scriptores Historiae Augustae, Leipzig,
1892; G. De S a n c t i s, Rivista di storia antica, 1,1895, 4,90—119; G. T г о p e a, Ri-
^ista di storia antica, 4, 1899, 247—262; Ch. Lécrivain, Études sur l’histoire
Auguste, Paris, 1904; E. D i e h 1, Historia Augusta, Pauly — Wissowa — Kroll, 16,
1913, 2051—2110; L. Homo, Revue historique, 151—152, 1919.
2	G. T г о p e a, Sulla personalità degli Scriptores Historiae Augustae, Messina,
1899; Idem, Rivista di storia antica, 4, 1899, 233—241.
3	Кроме указанных выше работ, см. также Е. Wölf fl in, Sitzungsberichte
d. bayerischen Akademie d. Wissenschaften, philosophisch-historische Klasse, 1891,
465—538.

252
А. И. ДОВАТУР
литературного жанра, каким была биография, имевшая уже свои классические образцы.
(Светоний, Марий Максим), стилю которых подражали все Scriptores. Далее, все они
обращались к широкой публике, а потому пользовались обыденной речью. Однако*
отличия одного автора от другого настолько заметны, что мы в состоянии набросать
краткую литературную характеристику по крайней мере пяти из них. Вмешательство·
общего редактора несколько сгладило стилевые особенности отдельных частей сборника,,
но мы без труда можем выделить вставки, сделанные в текст биографий этим редакто¬
ром. По вопросу о том, кто из авторов НА был редактором всего сборника и в какой
степени сборник в его современном виде носит на себе следы работы редактора, мнение
расходятся. Рамки настоящей статьи не позволяют остановиться на отдельных мне¬
ниях, равно как и на попытках частично перераспределить между авторами биографии
сборника. Отметим только, что чаще всего подвергается сомнению существование Вул-
кадия Галликана, которого наши рукописи называют автором жизнеописания Авидия
Кассия.
Несмотря на отдельные голоса, раздающиеся еще в пользу сохранения традицион¬
ной датировки, отрицательное отношение к последней является в настоящее время
преобладающим. Список анахронизмов, несовместимых со старой датировкой, попол¬
нен. Другие аргументы Дессау также получили подкрепление или подверглись видо¬
изменению. Было найдено недостававшее объяснение для той высокой оценки, ка¬
кая дается императору Клавдию в его жизнеописании, и для помещенных там ораку¬
лов: автор биографии шел навстречу интересам императора Грациана, человека не¬
знатного происхождения, вступившего в брак в 375—380 гг. с Констан¬
цией, дочерью Констанция II, предком которого считался Клавдий.
Следует, однако, сказать, что единодушные до тех пор, пока речь идет о борьбе со
старыми взглядами, последователи Дессау не могут прийти к соглашению.между собой
относительно эпохи, к которой должно быть отнесено появление в свет НА. Одни
принимают датировку, предложенную Дессау1. Сюда относятся также авторы специаль¬
ных, исследований о данных историко-религиозного характера1 2 и о сообщениях, каса¬
ющихся монетного дела и денежного обращения3, имеющихся в НА. Другие, читая меж¬
ду строк, хотят найти в биографиях намеки на людей и события более поздних эпох и
отодвигают время написания биографий на самые последние годы IV в.4 *, начало V5,
или даже VI в.6 Особое место занимает попытка уловить в биографиях следы влияния
кодекса Феодосия (Codex Theodosianus) и опереться на известную нам дату изда¬
ния последнего (438 г.)7; совпадения между кодексом и биографиями, однако, ниче¬
го не доказывают, так как свод законов фиксировал нормы, установившиеся задол¬
го до его издания. Особняком же стоит и попытка открыть в тексте НА признаки
постепенного ее создания в течение всего IV в. и завершения всей работы в начале
V века 8.
1	С. Wachsmut h, Einleitung in das Studium der alten Geschichte, Leipzig
1895, 690—693; Fr. Leo, Die griechisch-römische Biographie, Leipzig, 1901, 268—
304; E. Hohl, Neue Jahrbücher f. d. klassische Altertum, 33, 1914, 698—712; I d e m,
Hermes, 55, 1920, 296—310.
2J. Maurice, Académie des Inscriptions et Belles Lettres, Comptes Rendus
(Paris), 1913, 206—216; J. G eff ck en, Hermes, 1920, 279—295.
3	К. Menadier, Zeitschrift f. Numismatik, 31. 1914, 1—144.
4	W. H а г t k e, Klio, Beiheft, 45 (N. F. 32), 1940.
6	O. S e e c k, Jahrbücher (Fleckeisen), 63, 1890, 609—639; Idem, Rheinisches
Museum, 49, 1894, 208—224; Idem, ibidem, N. F., 67, 1912, 591—608.
6	См. ряд статей Домашевского, напечатанных в изданиях Гейдельбергской Акаде¬
мии Наук, например А. v. Domaszewski, Sitzungsberichte d. Heidelberger
Akademie d. Wissenschaften, 1918, Abh. 3.
7	K. H ö n n, Quellenuntersuchungen zu den Viten des Heliogabalus und des Se¬
verus Alexander, Leipzig, 1911.	^
8	W. Soltau, Phiolologus, 74 (N. F., 28), 1917, 384—445.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
253
В сущности, с датировкой, предложенной Дессау, серьезно конкурирует лишь
датировка Бейнса U Последний ставит вопрос о политической направленности импера¬
торских биографий и, анализируя их, находит, что они ведут пропаганду в пользу по¬
литической и религиозной программы императора Юлиана. Реставрация Юлианом язы¬
ческих культов при терпимом (на первых порах) отношении к христианам, его стремле¬
ние заручиться сочувствием сената, подчеркивание кровного родства с императором
Клавдием, связь с Галлией, высокое мнение о Марке Аврелии и Александре Севере —
,все это нашло свое отражение в биографиях, написанных для прославления Юлиана.
Основная тенденция сборника особенно ясно сказывается на композиции биографии
Александра Севера: под видом резкого противопоставления добродетельного Александ¬
ра порочному Гелиогабалу мы имеем перед собой противопоставление Юлиана его не¬
достойному предшественнику Констанцию II. Таким образом, Historia Augusta ока¬
лывается написанной в правление Юлиана (361—363). Такая датировка полу¬
чает поддержку и с другой стороны: единственный неоспоримый terminus post
<iuem — 360 г., когда вышла в свет книга Аврелия Виктора, которою пользова¬
лись SHA.
Надо добавить, что исследователи, отвергающие вслед за Дессау традиционную
датировку НА, не всегда отвергают существование нескольких ее авторов. В литератур¬
ном предприятии такого рода, где обращения к императорам старого времени должны
-были маскировать политическую тенденцию, могла участвовать группа писателей.
Те же, кто приписывает составление всех биографий одному автору, обычно считают
«го галльским ритором.
Полемика, происходившая в течение пятидесяти с лишним лет и сейчас еще не со¬
всем затихшая, сильно продвинула вперед изучение Scriptores Historiae Augustae. Обе
спорившие стороны в поисках аргументов для защиты своих положений занимались
всесторонним исследованием сборника и по ряду вопросов приходили к одинаковым
результатам. Были выяснены общие черты языка и стиля авторов биографий и свое¬
образие каждого из них1 2. Поставлен и разрешен вопрос о литературной форме биогра¬
фий, которые в большинстве случаев оказались построенными по схемам Светония, но
с большими или меньшими отступлениями от них, типичными, по-видимому, уже для
■биографией Мария Максима; наибольшую самостоятельность проявил в построении
своих жизнеописаний Требеллий Поллион.
Много труда было положено на выяснение вопроса об источниках НА. Послед¬
ние оказались довольно многочисленными и очень неоднородными. Проверка ссылок
на Геродиана показала, что Scriptores действительно пользовались его книгой. Поэтому
у нас нет оснований считать все решительно ссылки на не дошедшие до нас произведе¬
ния плодом фантазии авторов НА. Марий Максим, писавший по-латыни 3, и Дексипп,
писавший по-гречески, известные нам и помимо упоминаний о них в НА, несомненно
существовали.
G другой стороны, ряд писателей, известных нам только по имени, притом
только по НА, возможно, выдуманы авторами последней. Большие споры велись
по поводу Элия Корда, не раз цитируемого в биографиях, но не известного нам по
.другим источникам 4.
Очень показательные результаты дало сравнение отдельных мест в биографиях
с соответствующими местами некоторых сохранившихся до нашего времени авторов.
.Должность проконсула Киликии была упразднена при империи, и двукратное
1	N. Baynes, The Historia Augusta, its date and purpose, Oxford, 1926;
P. Lambrechts, L’Antiquité Classique, 3, 1934, 503—516; E. H о h 1, K 1 i o,
.34, 1934, 149—164.
2	Изучение языка SHA облегчается наличием специального словаря к ним
^G. L e s s i n g, Scriptorum Historiae Augustae lexicon, Lipsiae, 1901—1906).
3	О нем существует специальное исследование G. Т г о р e a, Mario Massimo,
Messina, 1899.
4	Положительное решение вопроса о существовании его дает G. Т г о р е а, Еііо
Cordo, Messina, 1900.

254
А. И. ДОВАТУР
упоминание о ней в биографиях Флавия Вописка (Аврелиан, 42,2; Кар, 4, 2), представ¬
ляющее собой вопиющий анахронизм, является литературной реминисценцией: про¬
консулом Киликии, как известно, был Цицерон, о чем не раз идет речь в его письмах.
Наряду с механическими заимствованиями из старинных авторов (Цицерон, Тит Ли¬
вий), мы встречаем у биографов и яркие примеры непонимания лежавших перед их
глазами современных или почти современных им текстов. Мы, например, узнаем, что·
в торжественном шествии в день празднования десятилетия правления Галлиена несли,
«значки храмов и всех легионов» — signa templorum omniumque legionum (Галлиены,.
8, 6). Вызывающие недоумение значки храмов оказываются результатом недоразу¬
мения: греческий источник, не понятый биографом, давал то, что мы читаем у Геродиана
(IV, 4, 8) —τά αγάλματα και τά σημεία πάντων των στςΛτοπέδων, где αγάλματα означает
«изображения (войсковых) богов». Аврелий Виктор (Caesares, 20,10) говорит о причине
присвоения Септимию Северу прозвания «Пертинакс»:	некоторые считают, что
прозвание это он получил от других ввиду своей жесткости, но существует
также мнение, что Пертинаксом назвал себя сам Септимий, стремившийся под¬
ражать бережливому образу жизни императора Пертинакса. Это вполне обосно¬
ванное противопоставление двух мнений превращается в передаче Спартиана (как бы
мы ни представляли себе взаимоотношения между ним и Аврелием Виктором) в нечто
совершенно невразумительное (Север, 17,6—7). Эти и подобные, вполне конкретные
и точные, наблюдения показывают нам авторов НА за работой: они брали свое добро
там, где находили его, и не всегда давали себе труд вникнуть в то, что они вычитывали,
в своих источниках.
От своих предшественников Scriptores могли получить вместе с достоверными све¬
дениями и много сомнительного и прямо недоброкачественного материала, каким на¬
полнены биографии нашего сборника, например, разного рода анекдоты, сообщения
о вкусах и привычках государей, рассказы о предзнаменованиях и т. п. Не так про¬
сто решается вопрос о речах, письмах и иного рода документальном материале,
в большом количестве включенном в сборник, особенно в биографии Требеллия Пол-
лиоиа и Флавия Вописка. Сами авторы НА говорят о своих разысканиях в библиоте¬
ках и архивах и вообще стремятся внушить читателям мысль о подлинности приводи¬
мых ими документов. Однако подлинность этих документов уже давно была поставлена
под сомнение. Даже то обстоятельство, что некоторые отчеты о заседаниях сената (Ма-
ксимины, 26,1—4; Клавдий, 4,3—4) правильно воспроизводят порядок сенатских засе¬
даний в последние века империи, известный нам по кодексу Феодосия, не спасает эти
отчеты от подозрений в фальсификации, так как фальсификатор должен был ориенти¬
роваться на действительно существовавшие порядки. Во многих документах мы нахо¬
дим язык и стиль, характерные для самих авторов биографий. Сами документы часто
лишены реального содержания. Они всегда дают автору биографии то, что ему нужно.
В них упоминаются лица, существование которых нигде больше не засвидетельство¬
вано. Наконец, иногда автор биографии выдает себя с головой: письма восточных ца¬
рей персидскому царю Сапору (в начале биографии Валериана) — совершенно бес¬
спорная подделка. Словом, детальный разбор всех мест НА, где приводятся документы »
(всего их свыше 150), убеждает новейших исследователей в том, что подавляющая часть
этих документальных материалов сочинена самими авторами биографий; если в от¬
дельных случаях и попадаются документальные данные, которые могут быть заим¬
ствованы у Мария Максима (возгласы сената — Коммод, 18—19; возможно, также
Александр Север, 6,11), то и здесь мы не гарантированы от искажений официального
текста со стороны Мария Максима или автора биографии. Несмотря на апокрифичность
всего этого материала, в нем все же можно найти, кроме анахронизмов и грубой фаль¬
сификации, кое-какие крупицы исторической истины1.
Наличие фальсификации в Historia Augusta не вызывает сомнений. Но как далеко
она заходит? Все занимавшиеся вопросом об исторической достоверности сообщений
шести авторов согласны между собой в том, что работа фальсификаторов не ограни¬
1 L. Homo, Revue historique, 151, 1926, 161—198; 152, 1926, 1—31.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
255
чивается созданием мнимых документов. Даже самые осторожные исследователи го¬
ворят о выдуманных авторами событиях и лицах, особенно там, где источники давали
слишком скудные сведения1. Некоторые считают единого автора НА мистификатором,
забавлявшимся своими выдумками. О такой игре свидетельствуют будто бы уже самые
имена фиктивных (с точки зрения этих исследователей) авторов биографий: имя «Гал-
ликан» содержит намек на Галлию, имя «Требеллий» перекликается с именем фиктив¬
ного исторического лица Требеллиана (Тридцать тиранов, 26) и т. п. От имени «Лам-
придий» (автор некоторых биографий) образовано имя матери Песценния Нигра —
«Лампридия» (Песценний Нигер, 1,3). Имена родителей императора Максимина — Мик-
ка и Габаба (Максимины, 1,6) — извлечены будто бы из греческого слова (варвар сме¬
шанного происхождения), которым определяет происхождение этого императора Геро-
диан1 2 3.
Однако и общие соображения, и литературные свидетельства, и эпиграфические
и нумизматические данные, помогающие нам в иных случаях открыть ошибку или под¬
делку у Scriptores, в ряде других случаев подтверждают правильность их показаний.
Историческая наука без всяких оговорок принимает за достоверные большое коли¬
чество сообщений шести авторов. Откуда в замутненном источнике, каким является
Historia Augusta, эта безупречно чистая струя? За несколько лет до появления статей
Дессау выяснением этого вопроса занялся Энман8. Сущность так называемой гипо¬
тезы Энмана сводится к тому, что в распоряжении авторов НА, Аврелия Виктора
и Евтроппя,был общий источник, достоверная, хотя и не беспристрастная «император¬
ская хроника», написанная в форме биографий и охватывавшая жизнеописания импера¬
торов от Нервы до Диоклетиана. Из нее черпали свои фактические сообщения все исто¬
рики ІѴв. Взгляды Энмана оказали большое влияние на последующие труды об источ¬
никах НА. Понятие императорской хроники иногда подвергается модификации или
детализации. В этой хронике нередко предполагают сенатскую тенденцию и стремление
подражать по форме биографиям Светония4. Своеобразным ответвлением гипотезы
Энмана является гипотеза о последнем великом историке Рима5 * *. Предполагается, что
автор, имени которого мы не знаем, может быть, Лоллий Урбик, упомянутый в одной из
биографий (Диадумен, 9,2), закончил при Александре Севере большой исторический
труд в виде серии монографий, содержавших биографии императоров; влияние этого
труда заметно во всех исторических сочинениях IV в. Богатство содержания этого ши¬
роко задуманного исторического труда, преимущественный интерес к внутренним де¬
лам государства, эволюции государственного строя, законодательству, юрисдикции,
к событиям, происходившим в столице, к сенаторским должностям и их носителям
позволяют видеть в его авторе крупного историка, выдерживающего сравнение с Та¬
цитом. Такая характеристика дается неизвестному «последнему великому римскому
историку» на основании многочисленных мест исторических произведений IV в., пред¬
1	Например, в рассказах о тридцати тиранах Н. Peter, Abhandlungen d. phi¬
lologisch-historischen Klasse d. Sächsischen Gesellschaft d. Wissenschaften, 27, 1909
179—222.
2	Еще дальше идет в своих поисках фальсификаций (в указанных выше статьях)
Домашевский, догадки которого даже Холь, автор предположения о происхождении
имен Микка и Габаба, считает фантастическими. О мистификациях говорят и авто¬
ры новейших работ—J. Straub, Studien zur Historia Augusta, Diss., Bern 1952 (см.
рецензию Fr. D о г n s e i f f, Deutsche Literaturzeitung, 1954, 3, 138—142); E. Hohl,
Über die Glaubwürdigkeit der Historia Augusta, Sitzungsberichte d. Deutschen Akade¬
mie d. Wissenschaften, Klasse f. Gesellschaftwissenschaften 1952, № 2.
3	A. E n m a n n, Philologus, Supplbd., 4, 1884, 337—501.
4	E. Hohl, Klio, 11, 1911, 178—229, 284—324.
5E. Kornemann, Kaiser Hadrian und der letzte grosse Historiker von Rom,
Leipzig, 1905; 0. Th. Schulz, Das Kaiserhaus der Antonine und der letzte Histo¬
riker Roms, Leipzig, 1907.

256
А. И. ДОВАТУР
положительно восходящих к его утраченному историческому труду, самое существо¬
вание которого нигде не.Засвидетельствовано1.
На гипотезу Энмана ориентируется и значительная часть специальных исследо¬
ваний об отдельных биографиях, входящих в состав НА. Рассмотрение этих работ не
входит в план настоящего очерка. Достаточно будет констатировать, что исследователи
обычно стараются распределить содержание интересующих их биографий (за вычетом
собственных фабрикаций автора биографии) между двумя источниками: анналисти-
ческим (это и есть источник Энмана, пусть по форме представляющий собой серию жиз¬
неописаний) и биографическим. За счет первого относят все надежные фактические со¬
общения, на долю второго оставляют весь недостоверный материал2. Ученые же, не
согласные с построением Энмана, отбрасывая измышления фальсификаторов предания
(под которыми они разумеют не только авторов НА, но и их недобросовестные источ¬
ники), сосредоточивают свое внимание на выделении «подлинной традиции», оставляя
открытым вопрос о характере источников, донесших эту традицию до Scriptores Histo¬
riae Augustae3.
1	Возражения против обоих гипотез — см. G. Barbieri, Annali della Scuola
Normale Superiore di Pisa, 1934, 525—538.
2	См., например, J. M. H eer, Philologus, Supplbd., 9, 1, 1901; E. H о h 1,
Klio, 11, 1911; J. Schwendemann, Der historische Wert der Vita Marci bei den
Scriptores Historiae Augustae, Heidelberg, 1923; P. D a m e r a u, Klio, Beiheft, 33
(N. F., 20), 1934.
3	См., например, J. Hasebroek, Untersuchungen zur Geschichte des Kaisers
Septimius Severus, Heidelberg, 1921; W. R eu s c h, Klio, Beiheft, 24 (N. F. 11), 1931;
R. W e r n e r, Klio, 26 (N. F., 8), 1933, 283—322. Выяснению достоверности отдель¬
ных сообщеаий об Александре Севере посвящена русская работа — Б. В. Казан¬
ский, Заметки к биографии Севера Александра. ЖМНПр., 1914 март, отд. клас-
сич. филологии, 126—132.

SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE 1
Перевод С. П. Кондратьева
под ред. А. И. Доватура
Примечание С. П. Кондратьева
I. Элий Спартиан
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ АДРИАНА
I.	(1) Род императора Адриана был связан в более отдаленные времена с Пиценом
а в более близкие — с Испанией. Сам Адриан в книгах, содержащих описание его жиз
ни, упоминает о том, что его предки, происходившие из Адрии, поселились во времена
Сципионов в Италике. (2) Отцом Адриана был Элий Адриан, по прозвищу Африканец,
двоюродный брат императора Траяна; матерью его была Домиция Паулина, уроженка
Гад; сестрой — Паулина, выданная замуж за Сервиана; женой — Сабина; дедом его
прадеда — Мариллин, который был первым в своей семье сенатором римского народа.
(3) Адриан родился в Риме за восемь дней до февральских календ, в седьмое крнсуль-
ство Веспасиана и пятое Тита. (4) Лишившись отца на десятом году жизни, он поступил
под опеку своегр-двоюродного дяди — Ульпия Траяна, который был тогда в числе быв¬
ших преторов, а потом стал императором, и римского всадника Целия Аттиана.
(5) Он так усиленно изучал греческую литературу и имел к ней такое пристрастие, что
некоторые называли его греченком.
II.	(1) На пятнадцатом году он вернулся в родной город и сейчас же поступил на
военную службу, увлекаясь в то же время охотой в такой степени, что это вызывало
нарекания. (2) Увезенный поэтому из родного города Траяном, который относился
к нему как к сыну, он был назначен спустя немного времени децемвиром для решения
судебных дел, а вскоре затем сделан трибуном второго «Вспомогательного» легиона.
(3) После этого, уже в последние годы правления Домициана, он был переведен в Ниж¬
нюю Мезию. (4) Там он, говорят, получил от некоего астролога подтверждение пред¬
сказания о том, что он будет императором, которое было дано ему его двоюродным де¬
дом Элием Адрианом, сведущим по части небесных светил. (5) Когда Траян был усынов¬
лен Нервой, Адриан, посланный для принесения поздравления от имени войска,
был переведен в Верхнюю Германию. (6) Отсюда он поспешил к Траяну, чтобы первым
возвестить ему о кончине Нервы. Сервиан, муж его сестры (который возбудил против
него неудовольствие Траяна сообщениями о его тратах и долгах), долго задерживал
его и умышленно сломал его повозку, с целью заставить его опоздать. Однако Адриан
совершая путь пешком, все-таки опередил ординарца, посланного самим Сервианом.
(7) Он пользовался любовью Траяна, однако ему из-за воспитателей мальчиков, ко¬
торых Траян очень любил, не...1 2 благодаря расположению Галла. (8) В это время, бес-
1	Перевод сделан по изданию Scriptores Historiae Augustae, ed. E. Hohl, I —
II, Lipsiae, 1927. Учтены дополнения и исправления, внесенные Холем в издание
SHA 1955 г.
2	Многоточия соответствуют лакунам в рукописном предании.
17 Вестник древней истории, № 1

258
1. ЭЛ ИЙ СПАРТИАН
покоясь относительно мнения о нем императора, он стал гадать по Вергилию, и ему
выпали стихи:
«Кто же, однако, вдали, венчанный листвою оливы,
Жертву несет? По власам и седой бороде узнаю я
Римского в нем царя, кто законами град обеспечит
Первый; из бедной земли, из Кур ничтожных он будет
Призван на высшую власть. Его впоследствии сменит»...1
Другие говорят, что такое предсказание вышло ему по Сивиллиным стихам.
(9)	Он, однако, получил уверенность в том, что его вскоре ожидает императорская
власть, благодаря ответу, вышедшему из святилища Юпитера-Победоносца; его помес¬
тил в своих книгах философ платоновской школы Аполлоний Сириец. (10) В конце
концов, Адриан при содействии Суры в полной мере вернул дружбу Траяна, получив
в жены, благодаря расположению Плотины, племянницу Траяна, дочь его сестры, хотя
сам Траян, по словам Мария Максима, не очень желал этого брака.
III.	(1) Он занимал должность квестора в консульство Траяна (четвертое) и Ар-
тикулея1 2. Оглашая в это время в сенате обращение императора, он вызвал смех своим
деревенским произношением. Тогда он принялся за изучение латинского языка и до¬
шел до высшего совершенства и красноречия. (2) После квесторства он ведал хранением
сенатских протоколов и, став близким Траяну человеком, сопровождал его во время
Дакийской войны; (3) в это время, по его словам, он пристрастился к вину, приспоса¬
бливаясь к нравам Траяна, и за это был богато вознагражден Траяном. (4) Он был на¬
значен народным трибуном во второе консульство Кандида и Квадрата3. (5) Во время
исполнения этой должности ему, по его собственному утверждению, было дано знаме¬
ние того, что он будет пользоваться постоянными трибунскими полномочиями, так
как он потерял дорожный плащ, которым обычно пользовались во время дождя трибуны,
императоры же — никогда. Поэтому и в наши дни императоры никогда не появляются
в дорожных плащах перед гражданами, а одетыми в тогу4. (6) Во время второго похода
на даков Траян поставил его во главе первого легиона Минервы и взял его с собой,
тогда он и прославился многими блестящими подвигами. (7) Поэтому, получив в по¬
дарок от Траяна алмазный перстень, который сам Траян получил он Нервы, Адриан
окрылился надеждой, что будет наследником. (8) Он был сделан претором во второе
консульство Субурана и Сервиана5, когда он во второй раз6 получил от Траяна для
устройства игр два миллиона сестерциев. (9) Затем он был отправлен в качестве ле-
гата-бывшего претора в Нижнюю Паннонию; там он укротил сарматов, поддержал
военную дисциплину, обуздал прокураторов, сильно превысивших свою власть.
(10)	За это он был сделан консулом. Находясь в этой должности, он узнал от Суры, что
будет усыновлен Траяном; с тех пор друзья Траяна перестали презирать его и выка¬
зывать пренебрежение к нему. (И). После смерти Суры он стал еще ближе к Траяну,
главным образом благодаря речам, которые он составлял вместо императора.
IV.	(1) Он пользовался и расположением Плотины, стараниями которой он во вре¬
мя парфянского похода был назначен легатом. (2) В это время Адриан пользовался
дружбой Созия Папа и Платория Непота из сенаторского сословия, а из сословия
всадников — дружбой Аттиана, бывшего некогда его опекуном, Ливиана и Турбона.
(3) Ему было обещано усыновление, когда Пальма и Цельз, его постоянные враги, ко¬
1 Переводы стихов выполнены Ф. А. Петровским — Энеида, VI, 808 ел.
2.101 г. н. э.
8	105 г. н. э.
4	Моммзен предложил читать не а togatis, а ас togatis («императоры появляются
не в плащах, а в тогах»).
5	Текст явно испорчен: второе консульство Субурана было в 104 г., а Л. Юлия Сер¬
виана — в 102 г. Консулами 107 г. были Л. Лициний Сура в 3-й раз и К. Соций
Сенеций во 2-й раз.
6	В тексте SHA: sestertium iterum vicies. Моммзен опускает iterum.

АДРИАН
259
торых впоследствии он и сам преследовал, навлекли на себя подозрение в стремлении
к тирании. (4) Назначенный вторично консулом1 благодаря расположению Плотины,
он получил полную уверенность в том, что будет усыновлен. (5) Что он подкупил вольно¬
отпущенников Траяна, что он ухаживал за его любимцами и часто вступал с ними в
связь в то время, как он стал своим человеком при дворе,— это подтверждается очень
распространенным мнением. (6) За четыре дня до августовских ид он, бывший тогда
легатом Сирии, получил письмо о своем усыновлении; тогда же он приказал праздно¬
вать этот день, как «день рождения» своего усыновления. (7) А за два дня до тех же ид,
когда он решил праздновать день рождения своей власти, он получил известие о кон¬
чине Траяна. (8) Было распространено мнение, что Траян имел намерение оставить
своим преемником Нератия Приска, а не Адриана, причем многие друзья импера¬
тора соглашались на это, так что он как-то сказал Приску: «Если со мной случится
что-либо предопределенное судьбой, я поручаю тебе провинции». (9) Многие даже го¬
ворят, что у Траяна было намерение, по примеру Александра Македонского, умереть,
не назначая себе преемника; многие сообщают, что он хотел послать обращение в сенат
с просьбой — в случае, если с ним самим что-либо случится — дать государя Рим¬
скому государству, добавив только ряд имен, чтобы тот же сенат выбрал из них луч¬
шего. (10) Имеется и сообщение о том, что Адриан был признан усыновленным уже после
смерти Траяна, благодаря интригам Плотины, причем вместо Траяна слабым голосом
говорило подставное лицо.
V.	(1) Достигнув власти, Адриан немедленно стал следовать древнему образу дей¬
ствия и направил свои усилия к тому, чтобы установить мир по всему кругу земель.
(2)	Ведь не только отпали те народы, которые покорил Траян, но и производили на¬
падения мавры, шли войной сарматы, нельзя было удержать под римской властью
британцев, был охвачен мятежами Египет, наконец — проявляли непокорный дух
Ливия и Палестина. (3) Поэтому всеземли за Евфратом и Тигром он тотчас же поки¬
нул, по примеру, как он говорил, Катона, который провозгласил македонцев
свободными, так как не мог защищать их. (4) Убедившись в том, что Партамазирис1 2,
которого Траяи поставил парфянским царем, не пользуется большим влиянием у пар¬
фян, Адриан назначил его царем соседних племен. (5) Адриан сразу стал проявлять
исключительное милосердие: несмотря на то, что в первые же дни его власти Аттиан
посоветовал ему в письме казнить префекта Рима Бебия Макра, если тот будет отка¬
зываться признать его власть, и Лаберия Максима, который находился в ссылке на
острове по подозрению в стремлении к власти, а также Фруги Красса,— он не при¬
чинил им никакого вреда; (6) впрочем, впоследствии, когда Красе покинул остров, про¬
куратор без приказания Адриана убил его под тем предлогом, что он замышляет госу¬
дарственный переворот. (7) По случаю начала своего правления Адриан произвел раз¬
дачу воинам в двойном размере. (8) Он обезоружил Лузия Квиета, отрешив его от
управления мавританскими племенами, так как подозревал его в стремлении захватить
власть. Для подавления беспорядков в Мавритании он назначил после разгрома иудеев
Марция Турбона. (9) После этого он выехал из Антиохии, чтобы увидеть останки
Траяна, которые сопровождали Аттиан, Плотина и Матидия. (10) Приняв их и от¬
правив на корабле в Рим, он вернулся в Антиохию и, назначив правителем Сирии Ка-
тилия Севера, сам через Иллирик прибыл в Рим.
VI.	(1) Обратившись к сенату с тщательно продуманным письмом, он просил для
Траяна божеских почестей и добился их, причем согласие было настолько единодуш¬
ным, что сенат внес уже от себя в свое постановление в честь Траяна многое такое,
о чем Адриан даже не просил. (2) В письме к сенату он просил извинения за то, что не
дал сенату высказать суждение по поводу перехода к нему императорской власти,—
именно потому, что спешно был провозглашен воинами, так как государство не могло
оставаться без императора. (3) Когда сенат перенес на него триумф, полагавшийся
1	118 г. н. э.
2	В написании имени допущена ошибка. Речь идет, очевидно, о Партомаспате,
ставшем царем Осроены.
17*

260
1. ЭЛ ИЙ СПАРТИАН
Траяну, он сам отказался от него и в триумфальной колеснице повез изображение
Траяна, чтобы этот лучший из императоров даже после смерти не потерял права на
честь триумфа. (4) Принятие сразу поднесенного ему и еще раз впоследствии предло¬
женного имени отца отечества он отложил на более позднее время, так как Август позд¬
но удостоился этого имени. (5) Венечное золото он снял с Италии совсем, а в провин¬
циях уменьшил, причем в искательных выражениях и тщательно изложил затрудни¬
тельное положение казначейства. (6) Затем, услыхав о беспорядках, произведенных
сарматами и роксоланами, он, отправив вперед войска, сам устремился в Мезию.
(7) Марция Турбоиа после его командования в Мавритании он временно поставил во
главе Паннонии и Дакии, удостоив его повязок префекта. (8) С царем роксоланов, ко¬
торый жаловался на уменьшение посылавшихся ему ежегодно сумм, он, разобрав дело,
заключил мир.
VII.	(1) Он благополучно избег покушения, которое готовился совершить на него
во время жертвоприношения Нигрин, совместно с Лузием и многими другими, хотя
Адриан предназначил его в преемники себе. (2) Вследствие этого Пальма был убит
в Терра'цине, Цельз — в Байях, Нигрин — в Фавенции, Лузий — в пути,— все по
приказу сената, против воли Адриана, как он сам пишет в собственном жизнеописа¬
нии. (3) Поэтому, чтобы опровергнуть в высшей степени неблагоприятное для него мне¬
ние, будто он позволил убить одновременно четырех консуляров, Адриан немедлен¬
но вернулся в Рим, доверив управление Дакией Турбону и удостоив его — для при¬
дания ему большего авторитета — звания префекта Египта. Чтобы положить конец
толкам о себе, он по прибытии произвел раздачу народу в двойном размере, несмотря
на то, что в его отсутствие каждому было уже выдано по три золотых. (4) Принеся в се¬
нате извинение за то, что было сделано, он клятвенно обязался не наказывать ни од¬
ного сенатора без постановления сената. (5) Он установил правильно организованную
казенную почту, чтобы не отягощать этими издержками провинциальных должност¬
ных лиц. (6) Не упуская из виду ничего, что могло доставить ему расположение, он
простил частным должникам императорского казначейства как в Риме, так и в Италии
неисчислимые суммы, которые за ними числились, а в провинциях также огромные
суммы остававшихся недоимок, а чтобы еще больше укрепить общее спокойствие, он ве¬
лел сжечь на -форуме божественного Траяна долговые расписки. (7) Имущество осуж¬
денных он запретил забирать в свою частную казну, зачисляя все такие суммы в го¬
сударственное казначейство. (8) Мальчикам и девочкам, которым еще Траян назначил
питание, он сделал щедрые надбавки. (9) Состояние сенаторов, которые разорились
не по своей вине, он пополнял до размеров, полагающихся сенаторам,— в соответствии
с количеством их детей, причем очень многим он без задержки выдавал средства с та¬
ким расчетом, чтобы их хватило до конца их жизни. (10) Не только его друзьям, но
и большому количеству людей из широких кругов его щедрость открывала путь к ис¬
полнению почетных должностей. (11) Поддерживал он и некоторых женщин, выдавая
им деньги на прожитье. (12) Он устроил гладиаторские бои, продолжавшиеся непре¬
рывно в течение шести дней, и в день своего рождения выпустил тысячу диких зверей.
VIII.	(1) Всех лучших людей из сената он привлек в общество собеседников импе¬
раторского величества. (2) К цирковым играм, кроме назначенных в его честь в день
его рождения, он относился с пренебрежением. (3) И на сходках, и в сенате он часто го¬
ворил, что будет вести государственные дела, не забывая о том, что это — дела на¬
рода, а не его собственные. (4) Очень многих он назначал консулами в третий раз, так
как и сам он был консулом три раза, бесконечное множество людей он удостоил чести
вторичного консульства1. (5) В третий раз должность консула он выполнял только че¬
тыре месяца и в это время часто занимался судебными делами. (6) Когда он был в Риме
или в его окрестностях, то неизменно участвовал в ординарных заседаниях сената.
(7) Редко назначая новых сенаторов, он поднял значение сената на такую высоту, что,
назначив сенатором Аттиана, бывшего префекта претория, получившего впоследствии
знаки консульского достоинства, он этим показал, что большей награды он ему дать не
1 119 г. н. э.

АДРИАН
261
может. (8) Римским всадникам он ни в свое отсутствие, ни при себе не позволял су¬
дить сенаторов. (9) Ведь тогда был обычай, чтобы государь, когда ему приходилось раз¬
бирать судебное дело, приглашал к себе на совещание и сенаторов, и всадников и вы¬
носил свое решение после совместного обсуждения. (10) Он резко порицал тех импера¬
торов, которые не оказывали уважения сенаторам. (И) Мужу своей сестры Сервиануон
оказывал такое уважение, что при его приходе всегда выходил ему навстречу из своей
комнаты; ему он назначил третье консульство без всякой просьбы и ходатайства с его
стороны, однако — не вместе с собою, чтобы ему самому не пришлось высказывать свое
мнение вторым, так как тот уже два раза был консулом до Адриана.
IX.	(1) Между тем он, однако,покинул много провинций, завоеванных Траяном, и на¬
перекор всем разрушил тот театр, который заложил на Марсовом поле Траян. (2) Это
казалось тем более печальным, что все меры, вызывавшие, как мог видеть Адриан, не¬
удовольствие,»он проводил, ссылаясь на данные ему секретно поручения Траяна. (3) Не
будучи уже больше в состоянии выносить могущества своего префекта, а некогда —
опекуна Аттиана, он склонялся к тому, чтобы погубить его, но его от этого отговорили
ввиду сильной ненависти, вызванной против него гибелью четырех консуляров, убий¬
ство которых он, правда, сваливал на подававшего ему советы Аттиана. (4) Так как он
не мог сменить его — ведь Аттиан не просил его об этом,— Адриан повел дело так,
чтобы сам он об этом попросил, и как только тот обратился к нему с такой просьбой,
Адриан передал его власть Турбону; (5) одновременно он заменил и другого префекта,
Симила, Септицием Кларом. (6) Удалив с должности префекта этих людей, которым
он был обязан своей императорской властью, Адриан отправился в Кампанию и об¬
легчил положение всех ее городов своими благодеяниями. и щедротами, вызывая
к себе дружеские чувства со стороны всех лучших людей. (7) В Риме он часто при¬
сутствовал при исполнении преторами и консулами их служебных обязанностей,
принимал участие в пирах друзей, посещал больных по два и три раза в день, в том
числе — некоторых всадников и вольноотпущенников, утешал их, поддерживал
своими советами, всегда приглашал на свои пиры. (8) В сущности, он во всем посту¬
пал как частный человек. (9) Своей теще он оказывал исключительный почет, устраи¬
вая в ее честь гладиаторские игры и другими способами выказывая свое уважение.
X.	(1) Отправившись после этого в Галлию, он облегчил положение всех общин,
даровав им разные льготы. (2) Оттуда он перешел в Германию. Любя больше мир, чем
войну, он тем не менее упражнял воинов, как будто война была неминуемой, дей¬
ствуя на них примерами собственной выносливости. Сам среди их манипулов он испол¬
нял обязанности военного начальника, с удовольствием питаясь на глазах всех обыч¬
ной лагерной пищей, то есть салом, творогом и поской1 по примеру Сципиона Эмили
ана, Метелла и своего приемного отца Траяна. Многих он наградил, некоторым дал
почетные звания для того, чтобы они могли легче переносить его суровые требования.
(3)	И действительно, он сумел восстановить поколебленную после Цезаря Октавиана —
вследствие небрежности прежних государей — дисциплину, точно определйь служеб¬
ные обязанности и расходы и никогда никому не позволяя уходить из лагеря без ува¬
жительной причины;— военных же трибунов должно было выдвигать не расположение
воинов, а их заслуги. (4) На всех прочих он оказывал влияние примером своей добле¬
сти, проходя вместе с ними в полном вооружении по двадцати миль. В лагерях он велел
разрушить помещения для пиров, портики, закрытые галереи и художественные сады.
(5) Он часто надевал самую простую одежду, перевязь его меча не была украшена
золотом, застежки военного плаща были без драгоценных камней, только его палаш
заканчивался рукояткой из слоновой кости. (6) Он посещал больных воинов там, где
они были размещены на постой; сам выбирал места для лагеря. Жезл центуриона он.
давал только людям сильным и имевшим хорошую репутацию, трибунами он назначал
только тех, у кого выросла настоящая борода и чьи благоразумие и лета могли придать
вес званию трибуна. (7) Он не позволял трибунам брать от солдат какие-либо
1 Носка—особый напиток, состоявший из воды, уксуса и взбитых‘яиц (нечто вроде
лимонада), выдававшийся римским солдатам.

262
1. ЭЛ ИЙ СПАРТИАН
подарки, устранял повсюду всякие признаки роскоши, наконец, улучшил их оружие
и снаряжение. (8) Он вынес также решение относительно возраста воинов, чтобы никто
не находился в лагере — в нарушение древнего обычая — будучи моложе того воз¬
раста, которого требует мужественная доблесть, или старше того, который допуска¬
ется человечностью, и стремился к тому, чтобы знать воинов и чтобы было известно
их число.
XI.	(1) Кроме того, он старался иметь точные сведения о запасах для войска,
умело учитывая поступления из провинций с тем, чтобы пополнять обнаруживающиеся
в том или ином месте недостатки. Но больше, чем кто-либо другой, он старался ни¬
когда не покупать и не держать чего-либо бесполезного. (2) И вот, когда воины,
глядя на поведение государя, изменили свой образ жизни, он направился в Брита¬
нию, где он произвел много улучшений и первый провел стену на протяжении вось¬
мидесяти миль, чтобы она отделяла римлян от варваров. (3) Он сменил префек¬
та претория Септиция Клара и государственного секретаря Светония Транквилла,
а также многих других за то, что они тогда держали себя на половине его жены Сабины
более свободно, чем это былр совместимо с уважением к императорскому двору. И со
своей женой, как он говорил, он развелся бы из-за ее угрюмости и сварливости, если
бы был частным человеком. (4) Он внимательно следил не только за своим домом, но
и за домами своих друзей, так что через своих тайных агентов узнавал все их тайны;
его друзья даже не думали, что их жизнь так хорошо известна императору, пока сам
император не открывал им этого. (5) Можно поместить здесь забавный рассказ, из
которого ясно, что он собрал много сведений о своих друзьях. (6) Когда одному из них
жена написала, что он, увлеченный удовольствиями и купаниями, не хочет к пей вер¬
нуться — об этом через тайных агентов узнал Адриан. В ответ на его просьбу дать ему
отпуск император упрекнул его за купания и удовольствия. «Неужели,— воскликнул
тот,— и тебе моя жена написала то же, что и мне?». (7) Эта черта характера Адриана
подвергается особенному порицанию, равно как и его любовь к взрослым юношам
и любовные связи с замужними женщинами, к чему был склонен Адриан; добавляют,
что даже по отношению к своим друзьям он не сохранял порядочности.
XII.	(1) Устроив дела в Британии, он отправился в Галлию и получил взволно¬
вавшее его известие о беспорядках в Александрии. Они произошли из-за Аписа, ко¬
торый был найден после многолетних поисков. Это вызвало брожение среди народа,
так как все яростно спорили о том, у кого его следует поместить. (2) В это же время он
построил в Немаузе базилику удивительной работы в честь Плотины. (3) После этого
он направился в Испанию и зимовал в Тарраконе, где на свой счет восстановил храм
Августа. (4) Он созвал всех испанцев на съезд в Тарракону. Когда италики в шутли¬
вых выражениях отказались от набора (подлинные их слова приводит Марий Максим),
а прочие — очень решительно, он принял благоразумное и осторожное решение.
(5) В это время он подвергся немалой опасности, но вышел из положения не без
славы; когда он гулял в саду под Тарраконой, раб его хозяина с мечом в руках ярост¬
но бросился на него. Адриан задержал ег® и передал подбежавшим слугам; когда
было установлено, что он сумасшедший, Адриан, ни на кого не сердясь, велел отдать
его на лечение врачам. (6) И в это, и в другое время в очень многих местах, где
варвары отделены от римских владений не реками, а обыкновенными границами, он
отделил варваров от римлян столбами, глубоко врытыми в землю наподобие деревен¬
ских изгородей и связанными между собой. (7) Он поставил царя над германцами,
подавил волнения мавров и удостоился назначения сенатом благодарственных моле¬
ний. (8) В это время война со стороны парфян только подготовлялась; благодаря
личным переговорам Адриана она была предотвращена.
XIII.	(1) После этого он поплыл вдоль берегов Азии и мимо островов в Ахайю и по
примеру Геркулеса и Филиппа принял посвящение в элевзинские таинства. Он выка¬
зал большое благоволение к афинянам и был председателем на их состязаниях.
(2) И в Ахайе, говорят, было отмечено, что во время священнодействий все бывшие с
Адрианом появлялись невооруженными, тогда как вообще многие присутствовавшие
имели при себе ножи. (3) После этого он отплыл в Сицилию, где поднимался на гору

АДРИАН
263
Этну, чтобы наблюдать восход солнца в виде, как говорят, разноцветной дуги. (4) От¬
туда он прибыл в Рим. Затем из Рима он переправился в Африку и оказал африкан¬
ским колониям много благодеяний. (5) Пожалуй, ни один император не проехал столь¬
ко земель с такой быстротой. (6) Затем, вернувшись после посещения Африки в Рим, он
тотчас же снова отправился на Восток, проехал через Афины и совершил освящение тех
сооружений, которые он начал у афинян, а именно — храма Юпитера Олимпийского
и алтаря в честь себя; таким же образом, совершая путь по Азии, он освятил ряд хра¬
мов своего имени. (7) Затем у каппадокийцев он взял рабов, которые могли быть по¬
лезны во дворце. (8) Он пригласил для дружеской встречи местных правителей и царей;
пригласил также парфянского царя Осдроя, вернув ему дочь, которую взял в плен
Траян, и обещая возвратить трон, который также был захвачен. (9) Когда к нему при¬
были некоторые цари, он обошелся с ними так, что тем, кто не пожелал прибыть, приш¬
лось в этом раскаяться. Поступил он так, главным образом, из-за Фарасмана, ко¬
торый высокомерно пренебрег его приглашением. (10) Объезжая провинции, он на¬
казывал прокураторов и наместников за пх проступки так сурово, что, казалось, сам
он подстрекал против них обвинителей.
XIV.	(1) В это время он так ненавидел антиохийцев, что хотел отделить Сирию
от Финикии, для того чтобы Антиохия не называлась метрополией стольких городов.
(2) В то же время и иудеи подняли войну, потому что им было запрещено увечить поло¬
вые органы. (3) На горе Казни, когда он ночью поднялся туда,чтобы видеть восход солн¬
ца, и совершал жертвоприношение, пошел ливень, и упавшая молния сожгла у него
жертву и служителя. (4) Пересекши Аравию, он прибыл в Пелузий и выстроил Пом¬
пею гробницу великолепнее прежнего. (5) Когда он плыл по Нилу, он потерял своего
Антиноя, которого оплакал как женщина. (6) Об Антиное идет разная молва: одни
утверждают, что он обрек себя ради Адриана, другие выдвигают в качестве объяснения
то, о чем говорит его красота и чрезмерная страсть Адриана. (7) Греки, по воле Адриа¬
на, обожествили Антиноя и утверждали, что через него даются предсказания,—Адриан
хвалится, что сам сочинял их. (8) Адриан чрезвычайно усердно занимался поэзией
и литературой, был очень сведущ в арифметике и геометрии, прекрасно рисовал.
(9)	Он гордился своим умением играть на цитре и петь. В наслаждениях он был неуме¬
ренным. Он сочинил мноуо стихов о предметах своей страсти. (10) В то же время он пре¬
красно владел оружием и был очень сведущ в военном деле; он упражнялся даже с гла¬
диаторским оружием. (И) Он бывал строгим и веселым, приветливым и грозным, не¬
обузданным и осмотрительным, скупым и щедрым, простодушным и притворщиком1,
жестоким и милостивым; всегда во всех проявлениях он был переменчивым.
XV.	(1) Он делал богатыми своих друзей, даже если они не просили об этом,
а тем, кто просил, он ни в чем не отказывал. (2) Он, однако же, охотно прислушивался
к тому, что ему нашептывали против его друзей, так что почти всех, даже самых близ¬
ких друзей, даже тех, кого он превознес, удостоив высших почестей, он впоследствии
считал своими врагами, как например, Аттиана, Непота и Септиция Клара. (3) И Ев-
демона, с которым прежде, домогаясь власти, он делился своими замыслами, он довел
до нищеты. (4) Поллиена и Марцелла он принудил добровольно умереть. (5) Гелиодора
он осмеивал в позорящих его памфлетах. (6) Тициана он позволил уличить в сообщни¬
честве с теми, кто стремился к тирании, и объявить вне закона. (7) Он жестоко пресле¬
довал Умидия Квадрата, Катилия Севера и Турбона. (8) Мужа своей сестры Серви-
ана, которому было уже девяносто лет, он принудил умереть, боясь, как бы тот не пе¬
режил его. (9) Наконец, он преследовал вольноотпущенников и некоторых воинов.
(10)	Несмотря на то, что он очень легко произносил речи и писал стихи и был сведущ
во всех искусствах, он всегда насмехался над специалистами во всех искусствах, счи¬
тая себя ученее их, презирал их, унижал. (11) С этими самыми специалистами и филосо¬
фами он часто соревновался, со своей стороны выпуская книги и стихотворения.
(12) Когда однажды он стал порицать какое-то выражение, употребленное Фаворином,
1 Вместо предложенной Холем конъектуры Simulator <dissimulator>, принимаем
конъектуру Орта <simplex> Simulator (Philologische Wochenschrift, 49, 1929, стб. 1470).

264
1. ЭЛ ИЙ СПАРТИАН
последний согласился с ним. Друзья упрекнули его за то, что он постыдно согласился
с Адрианом относительно выражения, которое употребляли хорошие авторы. Ответ
Фаворина вызвал веселый смех. (13) Он сказал: «Вы даете мне неправильный совет,
друзья, если не позволяете мне считать самым ученым среди всех того, кто командует
тридцатью легионами».
XVI.	(1) Адриан так жаждал громкой славы, что книги о собственной жизни, на¬
писанные им самим, он передал своим образованным вольноотпущенникам, для того
чтобы они издали их от своего имени; ведь говорят, что и книги Флегонта написаны
Адрианом. (2) Подражая Антимаху, он написал очень темные по смыслу книги «Ката-
ханны». (3) Поэту Флору, который написал ему:
«Цезарем быть не желаю,
По британцам всяким шляться,
	укрываться,
От снегов скифских,—»
(4)	он в ответ написал:
«Флором быть я не желаю,
По трактирам всяким шляться,
По харчевням укрываться,
От клопов страдая круглых».
(5)	Кроме того, он любил старинный стиль, любил выступать с контроверсами.
(6)	Цицерону он предпочитал Катона, Вергилию — Энния, Саллюстию — Целия;
с такой же самоуверенностью он судил о Гомере и Платоне. (7) Он был столь
большого мнения о своих познаниях в астрологии, что в январские календы
делал запись обо всем том, что могло произойти с ним в течение всего
года, и в тот год, когда он погиб, он написал все, что он будет делать до са¬
мого часа своей смерти. (8) Несмотря на свою склонность бранить музыкантов, траги¬
ков, комиков, грамматиков, риторов, ораторов, он всех специалистов удостаивал вы¬
соких почестей и делал богатыми, хотя и приводил их в смущение своими вопросами.
(9) И хотя он сам был виноват в том, что многие уходили от него опечаленными, он го¬
ворил, что ему тяжело видеть кого-либо печальным. (10) Особенно близкими были
ему философы Эпиктет и Гелиодор, а также — чтобы не называть всех поименно —
грамматики, риторы, музыканты, геометры, художники, астрологи; но выше всех, как
говорят, он ставил Фаворина. (11) Ученых, которые явно не подходили для своей про¬
фессии, он делал богатыми и удостаивал почестей, но отстранял от их профессиональных
занятий.
XVII.	(1) По отношению к врагам, которых он имел в бытность свою частным че¬
ловеком, он, став императором, ограничился тем, что стал смотреть на них с презре¬
нием. Так, одному, который был его смертельным врагом, он, став императором, ска¬
зал: «Ты спасся». (2) Тем, кого он сам звал на войну, он всегда давал коней, мулов,
одежды, деньги на расходы и все вооружение. (3) В праздники сатурналий и сигилля¬
рий он часто посылал друзьям, даже не ожидавшим этого, подарки, сам охотно получал
их, в свою очередь, посылал другие. (4) Чтобы обнаружить обманы своих закупщиков,
он приказывал, если его гости размещались на многих сигмах х,— подавать ему блюда
с других столов, даже с последних. (5) Всех царей он превзошел своими подарками.
Он часто мылся со всеми в общественных банях. (6) Известен следующий забавный слу¬
чай в бане. Как-то раз он увидел, как один ветеран, которого он знал по военной
службе,терся спиной и другими частями тела о стену. Осведомившись, почему он трется
о мрамор, и услыхав, что он делает это потому, что у него нет раба, Адриан подарил
ему и рабов и деньги. (7) На следующий день, когда многие старики, с целью вызвать 11 Сигмой называлось ложе, напоминавшее своей формой греческую сигму.

АДРИАН
265
государя на щедрость, стали тереться о стены, он велел позвать их к себе и приказал
им растирать друг друга. (8) Он очень выставлял на показ свою любовь к простому
народу. Он страстно любил путешествия: со всем тем, о чем он читал относительно раз¬
ных мест по всему кругу земель, он хотел познакомиться, увидав своими глазами.
(9)	К холоду и жаре он был вынослив настолько, что никогда не покрывал головы.
(10)	Он оказывал очень большое уважение многим царям, у многих покупал мир; за это
некоторые относились к нему с презрением. (И) Многим он дал непомерные подарки,
но самые большие — царю иберов, которому, сверх великолепных даров, он подарил
еще когорту в пятьдесят человек. (12) Получив от Фарасмана огромные подарки и
в их числе также золоченые хламиды, он — в насмешку над его дарами — выпустил
на арену триста преступников в золоченых хламидах.
XVIII.	(1) Разбирая судебные дела, он привлекал в свой совет не только своих
друзей и приближенных, но и знатоков права, в первую очередь — Ювенция Цельза,
Сальвия Юлиана, Нерация Приска и других, однако только одобренных всем сенатом.
(2) Между прочим, он постановил, чтоб ни в какой общине ни один дом не разрушался
с целью перенесения его в другой город ради получения дешевого материала. (3) Де¬
тям тех, чье имущество подвергалось конфискации, он оставлял одну двенадцатую часть
имущества. (4) Процессов по обвинению в оскорблении величества он не допускал.
(5) Наследств от незнакомых ему людей он не принимал, равно как и от знакомых, если
у них были дети. (6) Относительно кладов он постановил так: если кто найдет клад
на своей земле, пусть сам и владеет им; если же на чужой, пусть даст половину вла¬
дельцу земли; если на государственной, пусть разделит пополам с императорским каз¬
начейством. (7) Он запретил господам убивать рабов и предписал судьям выносить при¬
говор, если рабы того заслужили. (8) Он запретил продавать без объяснения причин
раба или служанку своднику или содержателю гладиаторской школы. (9) Рас¬
точителей своего имущества, если они были правоспособны, он приказывал сечь
в амфитеатре, а затем отпускать. Рабочие тюрьмы для рабов и свободных лю¬
дей он упразднил. (10) Он разделил бани на мужские и женские. (11) Соглас¬
но его предписанию, если господин был убит у себя в доме, следствие произ¬
водилось не обо всех рабах, а только о тех, которые, находясь поблизости,
могли услышать.
XIX.	(1) Будучи императором, он исполнял должность претора в Этрурии. В горо¬
дах Лация он был диктатором, эдилом и дуумвиром, в Неаполе — демархом, в своем
родном городе — членом коллегии пятнадцати, также и в Адрии членом коллегии пят¬
надцати, словно это был его второй родной город, в Афинах—архонтом. (2) Почти во
всех городах он что-нибудь построил и давал игры. (3) В Афинах он показал на ста¬
дионе охоту на тысячу диких зверей. (4) Из Рима он никогда не вызывал ни одного
охотника на диких зверей или актера. (5) В Риме после многих превосходящих всякие
границы развлечений для народа он роздал в честь своей тещи в подарок народу благо¬
вония; в честь Траяна он велел разлить по ступенькам театра бальзам и эссенцию шаф¬
рана. (6) В театре он по старинному обычаю ставил пьесы всякого рода и предоставил
дворцовых актеров в распоряжение народа. (7) В цирке при нем убивали много диких
животных и часто даже по сто львов. (8) Ончасто устраивал перед народом военные тан¬
цы — пиррихи. Сам он часто смотрел на гладиаторские бои. (9) Возводя повсюду
бесконечное количестйо сооружений, он, однако, никогда не писал на них своего имени,
за исключением храма отца своего — Траяна. (10) В Риме он восстановил Пантеон,
ограждения, базилику Нептуна, множество священных зданий, форум Августа, бани
Агриппы; все эти сооружения он посвятил собственным именам их создателей.
(И) Но от своего имени он выстроил мост, гробницу около Тибра и храм Доброй богини.
(12) Он перенес Колосс с того места, на котором теперь находится храм Рима, причем
архитектор Декриан поднял его в стоячем положении на воздух; потребовалось при¬
менение огромной силы, так что на эту работу пришлось употребить даже труд два¬
дцати четырех слонов. (13) Он посвятил это изображение Солнцу, удалив голову Неро¬
на, которому раньше была посвящена эта статуя. Другое такое же сооружение он заду¬
мал создать в честь Луны, поручив это дело архитектору Аполлодору.

1. ЭЛИЙ СПАРТИАН
266
XX.	(1) В беседах с людьми даже очень низкого звания он проявлял исключитель¬
ную любезность и ненавидел тех, кто неодобрительно относился к этому, доставляв¬
шему ему удовольствие, проявлению человечности,— под тем предлогом, будто они
оберегают достоинство государя. (2) В Александрии, в Музее он поставил специалистам
много вопросов, ина эти поставленные им вопросы сам же ответил. (3) Марий Максим
говорит, что по природе он был жесток и только потому выказывал так много доброты,
что боялся, как бы с ним не случилось того же, что с Домицианом. (4) Несмотря на то,
что он не любил делать надписи на общественных сооружениях, он много городов на¬
звал Адрианополями, как например, Карфаген и одну часть Афин. (5) Своим же именем
он обозначил бесконечное количество водопроводов. (6) Он первый назначил адвоката
императорского казначейства. (7) Он отличался необыкновенной памятью, огромными
ораторскими способностями; он сам и речи свои диктовал, и отвечал на все вопросы.
(8) Сохранилось множество его шуток — ведь он был очень колким. Из них получила
известность одна: одному человеку, у которого голова уже седела, он в чем-то от¬
казал; когда тот, покрасив волосы, вторично обратился к нему с просьбой, он отве¬
тил: «Я уже отказал в этом твоему отцу». (9) Очень многих людей он называл
по имени без помощи номепклатора, хотя слышал их имена только один раз, при¬
том вместе со многими другими; очень часто он даже поправлял номенклаторов,
когда те ошибались. (10) Он называл и имена ветеранов, которых давно уже отпу¬
стил в отставку. Книги, недавно1 им прочитанные и не известные большинству, он
цитировал на память. (И) Он одновременно писал, диктовал, слушал и разговари¬
вал с друзьями [если этому можно верить]£всю государственную отчетность он
знал так, как ни один отец семейства, как бы старателен он ни был, не знает своих до¬
машних расходов. (12) Он так любил лошадей и собак, что сооружал им гробницы.
(13) В одном месте он основал город Адрианотеры, потому что там он удачнэ
охотился и как-то убил медведицу.
XXI.	(1) По поводу всех судебных дел1 2 он всегда производил тщательные разыс¬
кания обо всех обстоятельствах до тех пор, пока не обнаруживал истину. (2) Он не
хотел, чтобы его вольноотпущенники пользовались известностью в обществе и оказы¬
вали на него самого какое-либо влияние. По его словам, он ставил в вину предшество¬
вавшим государям пороки их вольноотпущенников; всех своих вольноотпущенников,
которые хвастались своим влиянием на него, он присуждал к наказанию. (3) С этим
связан и следующий, показывающий его суровость по отношению к рабам, но почти сме¬
хотворный случай. Увидав как-то, что его раб гуляет между двумя сенаторами, он
послал человека,чтобы тот дал ему пощечину и сказал: «Не гуляй с теми, чьим рабом ты
еще можешь стать». (4) Из блюд он особенно любил так называемый тетрафармакон —
кушание, составленное из фазана, свиного вымени, окорока и хрустящего пирожка.
(5) В его правление были голод, моровая язва, землетрясения; во всех этих несчастьях
он проявлял заботливость, и многим городам, опустошенным этими бедствиями, он
приходил на помощь. (6) Было также наводнение от разлива Тибра. (І) Многим го¬
родам он дал латинское право, многие освободил от налогов. (8) При нем совсем не
было важных военных походов; войны также заканчивались почти без шума. (9) Он
был очень любим воинами за свою исключительную заботу о войске и за то, что по от¬
ношению к ним он был очень щедр. (10) С парфянами он всегда был в дружбе, потому
что удалил от них царя, которого дал им Траян. (И) Армянам он позволил иметь свое¬
го царя, тогда как при Траяне у них был римский легат. (12) От жителей Месопотамии
оп не требовал дани, которую наложил на них Траян. (13) В албанцах и иберах он имел
верных друзей, так как их царей он щедро одарил, хотя они и отказались прибыть
к нему. (14) Цари бактрийцев отправили к нему послов с мольбой о заключении
дружбы.
XXII.	(1) Он часто назначал опекунов. Гражданскую дисциплину он поддерживал
1	Петер читал; strictim (бегло, поверхностно).
2	Конъектура Казобона — de indiciis (по поводу доносов); конъектура Гельма—
de iudiciis (по поводу судебных дел).

АДРИАН
267
не менее строго, чем военную. (2) Сенаторам и римским всадникам он приказал появ¬
ляться среди публики в тоге, за исключением тех случаев, когда они возвращались с
пира. (3) Сам он, находясь в Италии, всегда носил тогу. (4) Приходивших к нему на пир
сенаторов он принимал стоя. За столом он возлежал всегда — либо покрывшись гре¬
ческим плащом, либо спустив с плеча тогу. (5) С тщательностью судьи он назначал
расходы на пиры и свел их к древней норме. (6) Он запретил въезд в Рим с непомерно
нагруженными повозками. В городах он не позволял ездить верхом. (7) До восьмого
часа он никому, кроме больных, не позволял мыться в банях. (8) Он был первым им¬
ператором, имевшим на должностях секретаря и докладчика по прошениям римских
всадников. (9) Тех, кого он видел бедными, если это были честные люди, он без их
просьб обогащал, но ненавидел тех, кто разбогател благодаря хитрости. (10) Римские
священные обряды он выполнял самым тщательным образом, а иноземные презирал.
Он исполнял обязанности великого понтифика. (И) И в Риме, и в провинциях он часто
разбирал судебные дела, привлекая в свой совет консулов, преторов и лучших из се¬
наторов. (12) Он спустил воды Фуцинского озера. (13) Он назначил четверых консуля-
ров судьями для всей Италии. (14) Когда он прибыл в Африку, то к его приезду —
впервые за пять лет — пошел дождь; африканцы полюбили его за это.
XXIII.	(1) Объехав все части мира с открытой головой и часто при сильнейших
дождях и холодах, он захворал и должен был слечь в постель. (2) Обеспокоенный во¬
просом о своем преемнике, он сначала подумал о Сервиане, которого потом, как мы
сказали, он принудил умереть. (3) Фуска он глубоко возненавидел за то, что тот на
основании предсказаний и знамений надеялся на получение императорской власти.
{4) Обуреваемый подозрениями, он с ненавистью относился к Платорию Непоту, ко¬
торого он прежде любил так сильно, что, придя к нему во время его болезни и не бу¬
дучи к нему допущен, оставил это безнаказанным; (5) ненавидел он и Теренция Ген¬
циана, и даже сильнее, так как видел, что тот любим сенатом. (6) Наконец, всех, кому
он думал передать императорскую власть, он возненавидел как будущих императо¬
ров. (7) Однако всю силу своей природной жестокости он сдерживал до тех пор, пока
в Тибуртинской вилле кровоистечение чуть было не довело его до гибели. (8) Тогда,
недолго думая, он принудил Сервиана как домогающегося императорской
власти умереть за то, что тот послал обед царским рабам, за то, что
он сел в стоявшее у ложа царское кресло, за то, что он, девяностолетний
старец, держась прямо, подходил к воинским сторожевым постам. Он лишил жизни
и многих других — либо открыто, либо коварным образом. (9) Скончалась и жена
его Сабина, и дело не обошлось без толков о том, что Адриан дал ей яд. (10) Тогда он
решил усыновить Цейония Коммода, зятя того Нигрина, который некогда готовил по¬
кушение; рекомендацией его в глазах Адриана послужила только его красота.
(И) Таким образом, ко всеобщему неудовольствию он усыновил Цейония Коммода Вера
и назвал его Цезарем Элием Вером. (12) По случаю его усыновления он устроил цирко¬
вые игры и роздал народу и воинам денежные подарки. (13) Он удостоил его звания
претора и тотчас жепоставил его во главе Панноний, назначив его консу дом1 и дав сред¬
ства на расходы. Этого же Коммода он вторично наметил в консулы. (14) Он видел, что
Вер — человек слабого здоровья, и не раз говаривал: «Мы оперлись на шаткую стену
и потеряли четыреста миллионов сестерциев, которые мы роздали народу и воинам по
случаю усыновления Коммода». (15) Ввиду состояния своего здоровья Коммод не мог
даже произнести в сенате благодарственной речи Адриану за свое усыновление.
(16) Наконец, приняв— вследствие ухудшения своего состояния — более сильную дозу
противоядия против болезни, он умер во время сна в самые январские календы.
Поэтому Адриан запретил оплакивать его ввиду приближения дня добрых по¬
желаний.
XXIV.	(1) После смерти Цезаря Элия Вера Адриан — ввиду плачевного состояния
своего здоровья — усыновил Аррия Антонина, который впоследствии был назван
Пием,— но с тем условием, чтобы тот усыновил двоих — Анния Вера и Марка Анто¬
1 137 г. н. э.

268
1. ЭЛ ИЙ СП АРТИ АН
нина. (2) Это были те, которые впоследствии вдвоем в качестве Августов впервые управ¬
ляли государством совместно. (3) Антонин, говорят, был назван Пием за то, что поддер¬
живал своей рукой тестя, отягощенного бременем лет. (4) Другие, впрочем, говорят,
что такое прозвище было присвоено ему за то, что он спас многих сенаторов от свирепо*
сти Адриана, (5) а по объяснению иных,— за то, что он воздал Адриану после его смерти
великие почести. (6) Усыновление Антонина очень многих тогда огорчило, особенно
Катилия Севера, префекта Рима, который подготовлял для себя путь к императорской
власти. (7) Когда об этом стало известно, он был смещен и лишен звания. (8) Адриан,
которому жизнь уже совсем опостылела, велел рабу пронзить его мечом. (9) Когда
весть об этом распространилась и дошла до Антонина, то к Адриану явились префекты
и его сын с просьбами, чтобы он стойко переносил неизбежную болезнь, причем Ан¬
тонин говорил, что он окажется отцеубийцей, если, будучи им усыновлен, допустит,
чтобы Адриан был убит. (10) Разгневанный на них, Адриан велел казнить того, кто вы¬
дал его намерение, но этот человек был спасен Антонином. (11) Адриан немедленно на¬
писал свое завещание и не переставал заниматься государственными делами. (12) И
после завещания он сделал попытку покончить с собой; когда у него отняли кинжал,
он сделался еще более свирепым. (13) Он просил и яда у своего врача, но тот, чтобы не
дать ему, убил самого себя.
XXV.	(1) В это время появилась какая-то женщина, которая говорила, будто во
сне ей было дано указание сообщить Адриану, чтобы он не убивал себя, так как здоровье
к нему вернется; не выполнив этого указания, она ослепла. Однако ей вторично было
дано повеление сказать об этом Адриану и поцеловать его колени; к ней вернется зре¬
ние, если она это сделает. (2) Выполнив полученное во сне повеление, она вновь обрела
зрение, после того как омыла свои глаза водой, бывшей в том святилище, откуда она
пришла. (3) И из Паннонии пришел к Адриану, которого мучила лихорадка, какой-то
древний слепец и прикоснулся к нему. (4) После этого и сам он прозрел, и Адриана
покинула лихорадка. Впрочем, Марий Максим говорит, что это было нарочно под¬
строено. (5) После этого Адриан уехал в Байи, оставив в Риме для управления Анто¬
нина. (6) Так как ему там не стало легче, он вызвал к себе Антонина и на глазах у него
умер в самих Вайях за пять дней до июльских ид. (7) Ненавидимый всеми, он был по¬
хоронен в имении Цицерона в Путеолах. (8) Незадолго до своей смерти он принудил
умереть, как сказано выше, девяностолетнего Сервиана, боясь, что тот его переживет
и станет, как он думал, императором. За незначительные проступки он велел убить
множество других людей, которых Антонин, однако, спас. (9) Умирая, он, говорят,
написал такие стихи:
«Душа моя, скиталица,
И тела гостья, спутница,
В какой теперь уходишь ты,
Унылый, мрачный, голый край,
Забыв веселость прежнюю».
(10) Подобные же стихи, ничуть не лучшие, написал он и по-гречески. (И) Он про¬
жил шестьдесят два года, пять месяцев, семнадцать дней, был императором двадцать
один год и одиннадцать месяцев.
XXVI.	(1) Он был высокого роста, отличался внешним изяществом, завивал с по¬
мощью гребня свои волосы, отпустил бороду, чтобы скрыть природные недостатки
лица, имел крепкое телосложение. (2) Он очень много ездил верхом и ходил пешком,
всегда проделывал упражнения с оружием и копьем. (3) На охоте он очень часто соб¬
ственноручно убивал львов. На охоте же он сломал себе ключицу и ребро. Охотничью
добычу он всегда делил с друзьями. (4) На пирах он, смотря по обстоятельствам,— по¬
казывал трагедии, комедии, ателланы, выпускал арфисток, чтецов, поэтов. (5) Свою
Тибуртинскую виллу он отстроил удивительным образом: отдельным ее частям он дал
наиболее славные названия провинций и местностей, например, Ликей, Академия,
Пританей, Канон, Расписная галерея, Темпейская долина. И чтобы ничего не пропу¬
стить, он сделал там даже подземное царство. (6) Предзнаменования его смерти были еле-

АДРИАН
269
дующие: когда он в последний раз праздновал день своего рождения и молился за Ан¬
тонина, его претекста сама соскользнула с его головы и открыла ее. (7) Перстень, на
котором было вырезано его изображение, сам собой упал с пальца. (8) Перед днем
его рождения кто-то вошел в сенат с воплями: это взволновало Адриана так, как будто
тот говорил о его смерти, хотя слов никто разобрать не мог. (9) Когда Адриан хотел
сказать в сенате: «После смерти моего сына»,— он сказал: «После моей смерти».
(10) Кроме того он видел во сне, будто он получил от отца снотворное питье. Он видел
также во сне, будто его задушил лев.
XXVII.	(1) После его смерти многие говорили о нем много дурного. Сенат хотел
объявить недействительными его постановления. (2) Он не был бы назван божествен¬
ным, если бы об этом не просил Антонин. (3) Наконец, он выстроил ему храм в Путео-
лах, вместо гробницы, учредил пятилетние игры, назначил фламинов, товарищество
жрецов и многое другое, что связано с почитанием божественного существа. (4) Мно¬
гие, как сказано выше, считают, что по этой причине Антонин и был назван Пием.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ
В ВДИ № 1—1957 г.
AÈp — L’année épigraphique
AISG — Anuarul institutului de Studii clasice, Gluj
AJ N — K. Libesny, The Administration of Justice in Nuzi, JAOS, 63 (1943), № 2
ASt — Anatolian Studies
AASOR — The Annual of the American Schools of Oriental Research
AAWW — Anzeiger der Akademie der Wissenschaften in Wien
BASOR — Bulletin of the American Schools of the.Oriental Research
BMMA — Bulletin of the Metropolitan Museum of Art. New York
BMFEA — Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities (Stockholm)
BP — Bulletino di Paletnologia Italiana
GAH — Cambridge Ancient History
GIE — Corpus Inscriptionum Etruscarum
GIL — Corpus Inscriptionum Latinarum
CNRS — P. M. Purves, Commentary on Nuzi real estate in the Light of recent Studiesr
JNES IV (1945), № 2
EmCN — E. R. Lacheman, Epigraphic evidences of the material Culture of the Nuzians
(Starr, Nuzi, appendix D)
ES — P. M. Purves, Early scribes, AJSL, LVII (1940), № 2
ЗА— Законы Ассирии, под редакцией И. М. Дьяконова, ВДИ, № 4 за 1952 г.
Gadd — С. Gadd, Tablets from Kirkuk, Revue d’Assyriology, 23 (1926)
HSS — Harvard Semitic Series
ILS — Inscriptiones Latinae Selectae
JAOS — Journal of the American Oriental Society
JCS — Journal of Cuneiform Studies
JDAI — Jahrbuch des Deutschen Archaeologischen Instituts
JEA— Journal of Egyptian archaeology
JEN — E. Chiera, Joint Expedition with the Iraq Museum at Nuzi (publ. of the Baghdad
School, I—V, 1927—1934, Paris, Pensylvania)
JNES — Journal of Near Eastern Studies
К AH — Keilschrifttexte aus Assur Historischen Inhalts
KUB — Keilschriftliche Urkunden Bibliothek
MDP — U. Scheil, Mémoires de la délégation en Perse, т. IV.
NH — R. Pfeiffer, Nuzi and Hurrians (Annual Report of the Board of Regents of the
Smith, inst. for 1935)
NKDS — A. Saarisalo, New Kirkuk documents relating to Slavery, «Studia Orienta-
lia», 5, Helsingforsiae (1934), № 3
NKDST — E. A. Speiser, New Kirkuk documents relating to security transactions
(JAOS, 1932—1933, 52, № 4 и 53 №1)
NKDFL — E. A. Speiser, New Kirkuk documents relating to Family Laws, AASOR, X
(1935)
NKRA — P. Koschaker. Neue keilschriftliche Rechtsurkunden aus der El - Amarna
Zeit, «Abhandlungen der Sächsischen Akademie der Wissenschaften», Phil.- hist.
KL, T., XXXIX, № V (Lpz, 1928)
Not. Scavi — Notizie degli Scavi
NRET — F. R. Steele, Nuzi real estate transactions, New Haven, 1943 (Annual of the·
Oriental Society, № 25)
PID — The Prae-italic Dialects of Italy, I—III
RAss — Revue d’Assyriologie
RHR — Revue de l’histoire des religions
RLV — Reallexikon für Vorgeschichte
RGDA — Res gestae divi Augusti
PSOA — И. M. Дьяконов, Развитие земельных отношений в Ассирии, Ленинград.
1949
SCIV — Studii $i cercetäri de istorie veche
SE — Studi Etruschi

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
271
SKD — Е. Chiera and Е. Speiser, Selected Kirkuk documents, JAOS, 47 (1927)
SMN — Semitic Museum at Nuzi
SPAW — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften
Starr — R. Starr. Nuzi, I—III, Cambridge, 1937—1938
TtN — H. Lewy, The titennutu Texts from Nuzi, («Orientalia», X, 4)
ТЮТАКЭ — Труды Южно-Туркменской археологической комплексной экспе¬
диции
ТИИАЭ — АН ТССР — Труды Института истории, археологии и эткографии АН
ТССР
ЧЗЧЗД — Н. М. Никольский, Частное земледелие и частное землепользование в
древнем Двуречье
ЮТАКЭ — Южно-Туркменская археологическая комплексная экспедиция
ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ В ДИ № 4 1956
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
Титульный
лист
Обложка
36—37
4(56)
...du laboureur
4(58)
... du laboureur
стр. 3-я
сверху
maison de la
de la maison
maison d’Ammon
d’Amon
»»
1-я
Jndex....
Index
снизу
les années
les années

СОДЕРЖАНИЕ
За глубокое овладение теоретическим наследием Ленина	 3
Н. Б. Янковская (Ленинград) — Хурритская Аррапха	 J /
В.	М. Массон (Ленинград)—Дрэвнезѳмледельческие племена Южного Турк¬
менистана и их связи с Ираном и Индией		 34
Проф. В. М. Штейн (Ленинград)— Политико-экономический трактат древ¬
него Китая «Гуань-цзы»	 48
В. И. Кузищин (Москва) — Распространение латифундий в Италии в конце
Республики	 64
Ю. К. Колосовская (Москва) — К вопросу о романизации Дакии	 81
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
A.	И. Немировский (Пенза) — Племена Италии во II тысячелетии до нашей эры 102
B.	М. Смирин (Москва) — К вопросу об освещении в античной историографии
^ событий, предшествовавших заговору против Цезаря	 121
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
A.	К. БергерДйІоскво) — В. Д. Блаватский, Земледелие в античных госу¬
дарствах Северного Причерноморья	 132
B.	Рубин (Москва)—Чжан Инь-линь, Древняя история Китая . . .	137
Проф. И. Л уръе (Ленинград) — Новые данные о свободных земледель¬
цах и рабах в Египте Среднего царства	 144
C. И. Радциг (Москва) — V. Ehrenberg. Sophocles and Pericles ....	150
Б. И. Надэль (Ленинград) — Проблема языка и населения доримской Италии	155
А. Р. Корсунский (Москва)—Е. L е ѵ у. West Roman Vulgar law. Law of property 166
Л. E. — Краткие аннотации. Новая иностранная литература по истории Ближ¬
него Востока	·	....	171
ХРОНИКА
Ю. В. Иванова (Москва)—Изучение памятников иллирийской эпохи в Албании' 183
О. С. Широков, А. И. Бабенко (Черновицы). Письмо в редакцию	 ЮЗ
Проф. С. Л. Утченко (Москва) — Письмо в редакцию	 195
ПРИЛОЖЕНИЕ
Избранные латинские надписи по социально-экономической истории ранней
Римской империи (Указатель)		 . Ю9
Список сокращений и опечатки в приложении к БДИ, 1955, №№ 2—4 и 1956,
№№ Ï—4	 228
Е. М. Штаерман (Москва) — Scriptores Historiae Augustae как исторический
источник 	 233
А. И. Доватур (Ленинград)—История изучения Scriptores Historiae Augustae 245
Scriptores Historiae Augustae. Перевод С. П. Кондратьева под ред. A. И. Дова-
тура. Примечания	С. П. Кондратьева 	 257

СПИСОК ОПЕЧАТОК, ЗАМЕЧЕННЫХ а ВДИ № 1— 1957 ?.
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
4-я
23-я сверху
«К критике полити¬
ческой экономики»
«К критике полити¬
ческой экономии»
34-я
2-я строка
снизу
Свободную
таблицу
Сводную таблицу
144-я
7-я снизу
W. С. HAUES
W. С. HAYES
Обложка
3 стр.
18-я сверху
W. G. Haucs
W. С. Hayes

SOMMAIRE
Pour Ja plus profonde pénétration dans l’héritage théorique do Lénine ....	3
N. B. J ankowskaïa (Léningpad) — Arrapkha Ilourrite	 17
V. M. Masson (Léningrad) —Les antiques peuplades agricoles du Sud-Turkmenis-
tan et leurs relations avec l’Iran et l’Inde	 34
Prof. V. M. Stein- (Léningrad) — Traité politico-économique de la Chine ancienne
«Gouagne-tsy»		,	 48
V. Kousitchine (Moscou)—Extension des latifundias en Italie à la fin de la république 64
J. K. Kolossovskaïa (Moscou)—Les questions de la romanisation de la Dacie ...	81
RAPPORTS ET COMMUNICATIONS
A. /. Némirovski (Penza) — Peuplades de l’Italie au II siècle av. n. ère . . .	102
V. M. Smirine (Moscou) — Les événements précédants la conspiration contre Cé¬
sar d’après l’historiographie antique	 121
' CRITIQUE ET BIBLIOGRAPHIE
A. K. Berguer (Moscou) — V. D. Blavat'ski, L’agriculture dans les États
antiques du Nord de la Mer Noire 		 132
V. Roubine (Moscou)—T chjan Igne-ligne, L’Histoire ancienne de la Chine 137
Prof. I. Lourié (Léningrad)—W.C.Hatfes, A papyrus of the Lato Middle Kingdom
in the Brooklyn Muséum . .		 144
S. I. Radtsig (Moscou) — V. Ehrenberg, Sophocles and Pericles	 150
V. /. Nadel (Léningrad)—Problème de la langue et de la population de l’Italie
pré-romaine 		 . . 155
A. R. Korsounski (Moscou)—E. L e v y. West Roman Vulgar law. Law of property.	166
L. E. — Nouvelle Littérature étrangère sur l’Histoire du Proche-Orient ....	171
CHRONIQUE
J. V. Ivanova (Moscou)— Étude des monuments de l’époque illyrienne en Albanie	183
O. S. Chirokov, A. /. Babenko (Tchernovitsi) — Lettre à la Rédaction	 193
SUPPLÉMENT
Choix d’inscriptions latines concernant l’histoire sociale et économique du Haut
Empire Romain (Index)			 199
E. M. Chtaérman (Moscou)—Scriptores Historiae Argustae comme la source
historique 	 233
A. I. Dovatour (Léningrad) — Histoire de l’étude des Scriptores Historiae Augustae 245
Scriptores Historiae Augustae. Traduction par S. P. Koqdratiev, sous la rédaction
de A. I. Dovatour. Commentaires de S. P. Kondratiev		 257
Подписано и печати 15JV-1957 г. Формат бумаги ТОхЮв'/ц. Бум. л. 8,5 Печ. л. 21.29+1 вкл
Уч.-изд. 25,5	Тираж 3275	Зак. 1220	Т-2394
2-я тип. Издательства АН СССР. Москва, ПІубинский пер., д. 10