Б. Н. Флоря
Русско-польские отношения
и балтийский вопрос
в конце XVI—начале XVII в.
Издательство «Н а у к а»
Б. Н. Флоря
Русско-польские отношения
и балтийский вопрос
в конце XVI — начале XVII в.
е
Издательство «Наука»
Москва
1973
Монография посвящена одной из важных, но мало
исследованных проблем по истории международных от-
ношений в Центральной и Восточной Европе в период
позднего феодализма. В ней рассматриваются борьба
России за выход к Балтийскому морю и влияние взаи-
моотношений между Россией и Речью Посполитой на
ход и результаты этой борьбы. Книга позволяет дать
ответ на вопрос, какие факторы привели к установле-
нию в XVII в. шведского господства на Балтике, нанес-
шего огромный ущерб интересам как Польши, так и
России.
Ответственный редактор
доктор исторических наук
В. Д. КОРОЛЮК
1-6-3
89—73
Введение
Завершившееся к концу XV в. объединение земель
Северо-Восточной и Северо-Западной Руси в рамках еди-
ного Русского государства стало важной гранью в ис-
тории Восточной Европы. С этого времени началась
борьба за воссоединение с Россией белорусских и
украинских земель, большая часть которых на протяже-
нии ХШ—XIV вв. была завоевана Великим княже-
ством Литовским. На рубеже XV—XVI вв. имел место
целый ряд русско-литовских войн, в ходе которых в со-
став Русского государства вошли Левобережная Украи-
на и Смоленская земля. Затем во взаимоотношениях
между Россией и Великим княжеством Литовским на-
ступил более чем 20-летний мирный перерыв, а когда в
начале 60-х годов XVI в. открытый конфликт между
ними возобновился, то главная арена борьбы неожидан-
но переместилась на территорию Прибалтики.
Особое значение, которое приобрел вопрос о При-
балтике во внешней политике России и Великого кня-
жества в середине XVI в. было обусловлено тем, что
через Прибалтику проходили главные торговые пути, по
которым осуществлялся экономический обмен между
странами Западной и Восточной Европы. На протяже-
нии XIII—XV вв. характер этого обмена оставался до-
вольно устойчивым, а ассортимент немногих вовлекав-
шихся в обмен товаров постоянным. Страны Восточной
Европы обменивали свою пушнину и воск на поступав-
шие в Запада соль, сукно, серебро и цветные металлы.
Начиная с последних десятилетий XV в. характер обме-
на стал существенно меняться.
Наиболее четко наступившие перемены обозначились
в развитии внешней торговли России. Прежде всего рез-
5
ко расширился ассортимент товаров. Наряду с пушни-
ной и воском среди предметов русского экспорта по-
явились, а вскоре и заняли доминирующее положение
лен, конопля, сало, кожи, ворвань.
Тем самым сильно увеличился объем внешнеторго-
вых связей и возрос их удельный вес в экономическом
развитии страны \
В этих условиях для Русского государства все бо-
лее необходимыми становились непосредственные эконо-
мические контакты со странами Западной Европы. Меж-
ду тем режим торговли, установленный в Прибалтике
сначала Ганзейским союзом, а затем немецким патри-
циатом ливонских городов, исключал возможность по-
добных контактов и устанавливал обязательное посред-
ничество ливонского купца при осуществлении торговых
сделок1 2; тем самым большая часть торговой прибыли
оседала в руках немецкого купечества Прибалтики. Од-
новременно и доходы от обложения торговли, которые
русское правительство могло бы использовать в своих
интересах, обогащали казну иностранного государства.
Нетрудно видеть, что подобный режим торговли ущем-
лял экономические интересы России и с ростом ее свя-
зей со странами Запада становился все более серьез-
ным тормозом на пути развития страны.
Этим, однако, дело не ограничивалось, и вред, на-
носившийся Русскому государству подобными порядка-
ми, усугублялся еще целым рядом обстоятельств.
Во-первых, с постепенным развитием техники в
целом, в особенности военной техники, к XVI в. уже
приобрел известную остроту вопрос о наличии соответ-
ствующей сырьевой базы, необходимой для производст-
ва различных видов вооружения. С этой точки зрения
положение России было очень уязвимым: в стране прак-
тически отсутствовала добыча цветных металлов (меди,
1 Ср. перечень продуктов русского экспорта на Запад в XIV—
XV вв. А. Л. Хорошкевич. Торговля Великого Новгорода с При-
балтикой и Западной Европой в XIV—-XV вв. М., 1963; аналогич-
ный перечень для XV в. в книге шведского историка Аттмана:
A. Attman. Den ryska marknaden i 1500 talets baltiska politik.
Lund, 1944 (см. таблицы на стр. 127, 129, 310).
2 Общая характеристика режима торговли на Балтике в XIV—
XV вв. см.: И. П. Шаскольский. Столбовский мир 1617 г. и тор-
говые отношения России со Шведским государством. М.— Л.,
1964, стр. 15—21.
6
олова, свинца) 3, а производившегося железа было дале-
ко не достаточно, так что еще в XVII в. железо выс-
ших сортов ввозилось из-за границы4. Таким образом,
возможность производства вооружения в России в ог-
ромной степени зависела от контактов со странами За-
падной Европы. Ливонский орден, владевший террито-
рией Прибалтики, заинтересованный в ослаблении воен-
ных сил России, стремился этим контактам всячески
препятствовать, периодически устанавливая запрет на
ввоз в Россию металлов и оружия5. Если учесть, что
другое государство, лежавшее на путях из России в
Европу,— Великое Княжество Литовское — по аналогич-
ным причинам также отнюдь не поощряло ввоз в Рос-
сию «стратегических товаров», то возникала ситуация,
чреватая угрозой государственным интересам России.
С развитием техники одновременно усиливалась по-
требность России в специалистах, которые могли бы на-
ладить новые виды производства, в частности горного
дела. Однако попытки русского правительства привлечь
на службу иностранных специалистов также натолкну-
лись на резкое сопротивление Ливонского ордена, кото-
рый категорически отказался пропустить нанятых масте-
ров через свою территорию 6.
Нужно отметить также, что отсутствие выхода к
Балтийскому морю ограничивало русское правительство
в дипломатических сношениях с рядом государств За-
падной Европы. Если учесть, что отношения России с
Великим княжеством Литовским часто носили напря-
женный характер, то очевидно, что одновременное обо-
3 О производстве и обработке металлов в России XVI в. см.:
С. В. Бахрушин. Научные труды, т. I. М., 1952, стр. 55 и сл. Ср.:
Д. Л. Хорошкевич. Торговля Великого Новгорода.., гл. IV, § 1.
4 О ввозе шведского железа в Россию в XVII в. см.: И. П. Шасколъ-
ский. Об основных особенностях русско-шведской торговли XVII в.
«Международные связи России в XVII—XVIII вв.». М., 1966,
стр. 23 и сл.
5 И. П. Шаскольский. Столбовский мир.., стр. 21. Даже по догово-
ру 1554 г., согласившись под давлением русского правительства
на свободный ввоз в Россию меди, олова и свинца, орден сохра-
нил за собой право устанавливать запрет на ввоз вооружения.
И. П. Шаскольский. Русско-ливонские переговоры 1554 г. и во-
прос о юрьевской дани. «Международные связи России до
XVII в.». М., 1961, стр. 396.
6 Характерным примером в этом отношении может служить знаме-
нитое дело «Шлитте».
7
стрение отношений с Ливонским орденом (а это было
очень возможным ввиду его враждебной политики по
отношению к России) по существу могло парализо-
вать деятельность русской дипломатии в странах Запад-
ной Европы, Пытаясь найти выход из создавшего-
ся положения, русское правительство уже в первых де-
сятилетиях XVI в. стало направлять посольства в
Европу кружным путем через Белое море. Такие путе-
шествия были, однако, возможны лишь в течение трех
месяцев в году и сопряжены с большими опасностями.
Наконец, не имея выхода к морям, Россия не могла
создать свой флот. В то время когда политическая роль
морских средств ведения войны с бурным ростом кораб-
лестроения после начала эпохи географических откры-
тий стала стремительно возрастать, Россия оказалась и
в этом отношении в стесненном и неравноправном поло-
жении по сравнению с ведущими европейскими государ-
ствами. Можно констатировать, что отсутствие свободно-
го выхода к Балтийскому морю наносило большой ущерб
как экономическим, так и государственно-политическим
интересам России и ущемляло ее положение как великой
державы.
Для другого восточноевропейского государства — Ве-
ликого княжества Литовского вопрос не стоял так ост-
ро. Необходимые специалисты, предметы вооружения,
металлы могли свободно поступать в Великое княжест-
во через территорию Польши, с которой оно было свя-
зано династической унией. Режим торговли, установлен-
ный в Прибалтике немецким патрициатом, наносил,
однако, несомненный ущерб и его экономическим инте-
ресам.
В развитии внешней торговли Великого княжества
Литовского нельзя констатировать столь резкого пере-
лома, который характерен для эволюции русско-евро-
пейского товарообмена. Уже в первых десятилетиях
XV в. ассортимент товаров, вывозившихся из этого го-
сударства, был довольно разнообразным: наряду с пуш-
ниной в составе «литовского» экспорта источники упо-
минают хлеб и рогатый скот. Однако и здесь на рубеже
XV и XVI вв. можно наблюдать определенные сдвиги —
рост общего объема экспорта, торговли хлебом, «лесны-
ми товарами» (лес, поташ, смола и др.). Первоначаль-
но изменения состава экспорта и рост его объема не
8
привели к непосредственному столкновению интересов
польско-литовских феодалов и ливонского патрициата.
Однако, когда на протяжении первой половины XVI в.
в торговый оборот с западноевропейскими странами на-
чали все более втягиваться лежавшие на восток от Не-
мана районы Белоруссии, тяготевшие к бассейну Запад-
ной Двины, режим торговли, установленный немецким
купечеством Прибалтики и для феодалов Великого кня-
жества, начал становиться все более нетерпимым 7.
В то время как процессы экономического развития
вели постепенно к все большему обострению противо-
речий между немецким купечеством Прибалтики и глав-
ными государствами Восточной Европы, одновременно
начал приходить в упадок Ливонский орден — государ-
ство немецких рыцарей-крестоносцев, военно-политиче-
ская" поддержка которого обеспечивала ливонским горо-
дам монопольное положение на торговых путях, соеди-
нявших Восточную и Западную Европу. К середине
XVI в. внутренний распад этой организации стал для
современников вполне очевидным и это, несомненно,
также явилось дополнительным фактором, побудившим
правительства России и Великого княжества Литовско-
го к пересмотру режима торговли.
От попыток уладить спорные вопросы дипломатиче-
скими средствами дело довольно быстро дошло до вой-
ны между Россией и Ливонским орденом, в которой вой-
ска ливонских рыцарей потерпели полное поражение.
Вступив в Северо-Восточную Эстонию, русские войска
заняли расположенную на побережье Финского залива
Нарву. Русское государство получило остро необходи-
мый для него собственный порт на Балтийском море.
Стремясь спасти свои владения, немецкое рыцарство и
бюргерство на еще не занятых русскими войсками тер-
риториях Южной Прибалтики, тяготевших к бассейну
Западной Двины, перешли под власть литовского вели-
кого князя (и одновременно польского короля) Сигиз-
мунда Августа. Ливонский орден перестал существовать.
Но затем наступила длинная полоса борьбы за При-
7 Общую характеристику внешней торговли Великого княжества и
основных тенденций ее развития на протяжении конца XV — пер-
вой половины XVI в. см.: В. И. Пичета. Аграрная реформа Си-
гизмунда Августа в Литовско-Русском государстве. М., 1958,
гл. II.
9
балтику, в которой приняли участие государства Во-
сточной Европы и Скандинавии.
Уже в шляхетской публицистике XVI в. был пущен
в обращение тезис о том, что выход России к Балтий-
скому морю, установление ею непосредственных контак-
тов с европейским рынком означали угрозу экономиче-
скому развитию Литвы и Польши, так как их товары
были бы в этом случае вытеснены с рынка русскими
товарами. Однако подобный тезис не находит опоры в
источниках. В XVI в. серьезная экономическая конку-
ренция между восточноевропейскими государствами еще
не существовала: состав русского и «литовского» экс-
порта был очень различным8. Кроме того, в условиях
все повышавшегося спроса западноевропейских рынков
на восточноевропейские товары она и не могла быть
особенно острой.
Причины происшедшего конфликта лежали в другой
сфере. Уже возможное улучшение условий для экономи-
ческого и военно-политического развития Русского госу-
дарства с его укреплением на Балтийском море вызы-
вало серьезное беспокойство литовских феодалов. Еще
больше тревожила их возможная перспектива распро-
странения русской власти на бассейн Западной Двины.
Включение в состав России этого района, так тесно свя-
занного в своей экономической жизни с белорусскими
землями Великого княжества, открывало бы для Русско-
го государства целый ряд новых возможностей борьбы
за эти территории. В условиях середины XVI в. Прибал-
тика стала важнейшей узловой позицией в борьбе за
Украину и Белоруссию.
Литовские феодалы хорошо это поняли и начали энер-
гичную борьбу против укрепления позиций России в При-
балтике: объявив себя юридическими правопреемника-
ми Ливонского ордена, они выступили с притязаниями
на земли, занятые русскими войсками в Эстонии. В слу-
чае успеха они рассчитывали не только ликвидировать
возникшую угрозу, но и, оттеснив Россию от Балтий-
г В частности, Россия в XVI в. почти не поставляла на внешний
рынок «лесные товары» и хлеб — главные предметы экспорта ли-
товских и белорусских земель Великого княжества. Подробную
сравнительную характеристику русского и польско-литовского
экспорта см.: Н. Zuns. Anglia a Baltyk w drugiej polowie XVI
wieku. Wroclaw — Warszawa — Krakow, 1970.
10
ского моря, поставить под свой контроль ее экономиче-
ские связи с Западной Европой и эксплуатировать их в
своих интересах. На вступление литовских войск па тер-
риторию Эстонии Иван Грозный ответил ударом в самом
уязвимом для Великого княжества направлении: в
1563 г. русские войска заняли Полоцк, перерезав тор-
говый путь по Западной Двине. Большая война за При-
балтику началась.
Обстановка, в которой происходил новый русско-ли-'
товский конфликт, однако, существенно отличалась от
той ситуации, в которой протекали русско-литовские
войны рубежа XV—XVI вв., и не только благодаря то-
му, что главный театр военных действий переместился в
Прибалтику, а прежде всего благодаря вмешательству
в конфликт скандинавских государств, главным обра-
зом Швеции. В отличие от государств Восточной Европы
экономические интересы скандинавских держав не были
ущемлены существованием Ливонского ордена. Вмеша-
тельство шведских феодалов в происходившую борьбу
стимулировалось не стремлением ликвидировать какие-
то препятствия на пути развития своей страны, а пла-
нами экспансии, возникшими в связи с борьбой за по-
литическую гегемонию в Скандинавии. Было ясно, что
попытки оттеснить Данию на задний план не будут
иметь успеха, пока Швеция не получит в свое распоря-
жение источники доходов, которые по своим размерам
могли бы сравниться с теми огромными суммами, ко-
торые датская корона извлекала из зундских пошлин.
Такой источник доходов шведские правящие круги рас-
считывали получить в свое распоряжение, поставив под
свой контроль торговые пути, ведущие из России на
Запад,— цель, которая представлялась шведским поли-
тикам в данный момент наиболее реально достижимой,
поскольку шведские владения в Финляндии находились
в самом ближайшем соседстве с Северной Эстонией. По-
пытки датчан утвердиться на территории Северной Эс-
тонии явились окончательным толчком, побудившим
шведское правительство к активным действиям в При-
балтике 9.
9 Сыграли, вероятно, свою роль и опасения за судьбу шведской
власти в Финляндии в случае укрепления позиций России на по-
бережье Финского залива.
11
Первоначально планы шведов ограничивались приоб-
ретением отдельных пунктов на южном побережье Фин-
ского залива (прежде всего Таллина), но затем, по ме-
ре развития русской торговли па Белом море, протекав-
шей за пределами прибалтийского региона, шведские
внешнеполитические замыслы стали более широкими,
оформившись к концу Ливонской войны в виде так на-
зываемой великой восточной программы, которая преду-
сматривала включение в состав Шведского королевст-
ва занятых Россией земель в Прибалтике вместе с во-
сточным побережьем Финского залива, а также Карелии
и Кольского полуострова. Тем самым шведские феода-
лы стремились не допустить выхода России к Балтий-
скому побережью, Белому и Варенцову морям, поставить
все морские пути из России на Запад под контроль
шведских властей.
Осуществление замыслов шведских феодалов встрети-
ло сопротивление со стороны России. Правда, в пер-
спективе проведение в жизнь шведской внешнеполитиче-
ской программы должно было привести Швецию к кон-
фликту с Великим княжеством, которое само стремилось
к установлению контроля над русской внешней торгов-
лей, но в конкретной ситуации вмешательство Швеции
в борьбу за Прибалтику явно ухудшало положение Рос-
сии.
Другим важным явлением, повлиявшим па ход и ре-
зультаты Ливонской войны, было усиление политиче-
ской роли Польши в Восточной Европе и ее прямое
вмешательство в русско-литовский спор. Используя не-
удачи Великого княжества в войне с Россией, польские
феодалы на знаменитом ЛюблинскОхМ сейме (1569 г.)
заставили литовских магнатов согласиться на превра-
щение династической унии, существовавшей между
Польшей и Великим княжеством Литовским, в унию
реальную. Оба государства слились в единый государст-
венный организм — Речь Посполитую, в котором руково-
дящая роль принадлежала польским феодалам. Одно-
временно украинские воеводства Великого княжества
вошли в состав Польши, и на Днепре она стала непо-
средственным соседом Русского государства. Люблин-
ская уния в еще большей степени, чем вступление Шве-
ции в Ливонскую войну, изменяла соотношение сил в
Восточной Европе в сторону, неблагоприятную для Рос-
12
сии. Теперь Русскому государству предстояло вести
борьбу за Прибалтику и за освобождение белорусских
и украинских земель с двумя крупными европейскими
державами. Эту борьбу Россия не могла в тот момент
решить в свою пользу, ибо в стране уже начались обо-
стрения внутриполитической борьбы и экономический
«кризис» 60—70-х годов XVI в.
Изменение в соотношении сил, наступившее с Люб-
линской унией, явилось своеобразной материальной
предпосылкой для формирования внешнеполитической
программы Речи Посполитой на Востоке. Эта новая про-
грамма заметно отличалась от внешнеполитических кон-
цепций времен самостоятельного существования Велико-
го княжества. Игравшие руководящую роль в Речи
Посполитой польские феодалы, солидаризировавшиеся с
литовскими притязаниями, выдвинули в качестве конеч-
ной цели восточной политики Речи Посполитой включе-
ние всей России в состав Польско-Литовского государ-
ства.
Притязания на господство в прибалтийском регионе
находились в полном соответствии с этой конечной
целью. Речь Посполитая включила эти притязания в
свою внешнеполитическую программу и, когда предста-
вились для этого благоприятные условия, начала наступ-
ление на позиции России па Балтике.
Итоги этого столкновения, совпавшего по времени с
повой вспышкой военных действий между Россией и
Швецией, общеизвестны. Россия утратила позиции в
Прибалтике, и территория, входившая когда-то в состав
Ливонского ордена, оказалась поделенной между ее про-
тиЕииками. Швеции досталась северная часть Эстонии
с Таллином и Нарвой, а остальные владения ордена
отошли к Речи Посполитой 10.
Тем не менее правительства всех трех держав —
главных участниц Ливонской войны — были не удовлет-
ворены ее итогами. Швеция, добившаяся больших ус-
пехов и достигшая своей главной цели — установления
своего господства на путях, ведущих из России на Бал-
тику, испытывала известное недовольство в связи с тем,
что ей не удалось занять Карелию и что часть русского
10 Кроме того, Дания захватила прибрежные острова Хиума и Саа-
ремаа.
13
экспорта продолжает вывозиться на Запад через Белое
море в обход шведских таможенных застав п.
Польско-литовские феодалы, овладев устьем Запад-
ной Двины, получили свободный выход на Балтику для
земель Великого княжества. Несомненно, они также были
удовлетворены тем, что их главный враг — Россия — не
сумела завоевать себе свободного выхода к Балтий-
скому морю. Однако Речи Посполитой не удалось до-
биться установления контроля над внешней торговлей
России и получить в свое распоряжение мощный источ-
ник давления па нее. Главные пути из России в Европу
оказались под контролем Швеции. Отобрать эти земли
у Швеции и включить их в состав своего государства
стало в этих условиях важной задачей внешней полити-
ки Речи Посполитой.
Наиболее веские причины для недовольства были у
России. Торговые пути из России на Запад, по-прежне-
му, находились под контролем враждебных России го-
сударств, имевших полную возможность ограничивать и
эксплуатировать в свою пользу развивающиеся эконо-
мические связи между Россией и Западной Европой,
ущемляя при этом русские интересы. Поскольку главные
пути из России на Запад были захвачены шведами,
Швеция стала основным противником России на пути к
Балтийскому морю.
Таким образом, на первый план по окончании Ли-
вонской войны выдвинулся вопрос о судьбе занятой
Швецией Северной Эстонии. Россия добивалась возвра-
щения потерянных ею земель (прежде всего Нарвы).
Одновременно на них претендовала Речь Посполитая.
Положение осложнялось тем, что борьба за Северную
Эстонию должна была протекать в условиях, когда спор
между Россией и Речью Посполитой за белорусские и
украинские земли оставался нерешенным. Это с самого
начала сильно ограничивало свободу действий обеих во-
сточноевропейских держав по отношению к Швеции.
Речь Посполитая должна была считаться с тем, что
Швеция может стать ее возможным союзником в буду-
11 В шведской внешней политике можно отметить также определен-
ные стремления к распространению своей власти и на территории
польской Прибалтики, но в течение первых десятилетий по окон-
чании Ливонской войны эти стремления не накладывали заметно-
го отпечатка на общий характер внешней политики Ваз.
14
щем конфликте с Россией. Россия в свою очередь не
могла решительно выступить против Швеции, опасаясь,
что это приведет к ее сближению с Речью Посполитой
и к войне на два фронта. В таких условиях крайне воз-
растала роль дипломатии.
Трудности, стоявшие в этой ситуации перед Россией,
усугублялись тем, что в последних десятилетиях XVI в.
еще не были в полной мере преодолены последствия
хозяйственного разорения предшествующего времени.
Одновременно с развитием крепостнической политики в
стране усиливались классовые противоречия, которые в
начале XVII в. вылились в крестьянскую войну. Поэто-
му русское правительство должно было действовать
очень осторожно, избегая рискованных внешнеполитиче-
ских решений, которые могли бы вовлечь Русское госу-
дарство в серьезный международный конфликт.
В этих сложных условиях русскому правительству
предстояло вести борьбу за восстановление своих пози-
ций на Балтике.
Глава I
Международные отношения в Восточной Европе
в период существования польско-шведской унии
и балтийский вопрос
«Бескоролевье» 1587 г. Россия и Швеция в борьбе
за внешнеполитическую ориентацию Речи Посполитой.
Возникновение польско-шведской унии
Система международных отношений, сложившихся в
Восточной Европе по окончании Ливонской войны, ре-
гулировалась рядом соглашений, заключенных между
тремя государствами — главными участниками войны —
Речью Посполитой, Россией и Швецией. Что касается
взаимоотношений Речи Посполитой со Швецией, то из-за
острого спора о правах на Северную Эстонию, которую,
Речь Посполитая как правопреемник Ливонского
ордена считала своей собственностью, между эти-
ми государствами в первой половине 80-х годов так и
не было заключено какого-либо соглашения 5 Отноше-
ния между Россией и Речью Посполитой регулирова-
лись Ям-Запольским договором о перемирии, заключен-
ным в начале 1582 г. на 10-летний срок1 2. Подписанием
этого договора на довольно длительный срок исключа-
лась активность русской внешней политики по отноше-
нию к польской Прибалтике. Что касается Швеции, то
взаимоотношения России с ней регулировались в 80-х
годах рядом соглашений о перемирии, заключавшихся
каждый раз на сравнительно небольшие сроки. Таким
1 Подробнее о характере польско-шведских отношений в этот пери-
од см.: В. В. Новодворский. Польша, Швеция и Дания в царство-
вание польского короля Стефана Батория. «Журнал Министерства
народного просвещения», 1910, ноябрь, стр. 150; К. J- Karttunen.
Jean III et Stefan Batory (Etude sur les relations politiques entre
la Suede et la Pologne de 1576 a 1583). Geneve, 1911.
2 Тексты этого соглашения см.: «Древняя российская вивлиофика»,
ч. XII. М., 1789, стр. 194—225.
16
образом, Россия, казалось бы, имела формальную воз-
можность в подходящий для нее момент возобновить
борьбу со Швецией за порты на побережье Финского за-
лива, и в этой борьбе она могла рассчитывать на успех,
так как, несмотря на ослабление страны в ходе Ли-
вонской войны, явный перевес сил был на ее стороне.
Однако активность русской политики сдерживало еще
одно соглашение, заключенное между Россией и Речью
Посполитой летом 1582 г.3
По этому договору условия Ям-Запольского переми-
рия были распространены на города Северной Эстонии,
входившие в состав Шведского королевства, т. е. вся-
кое нападение на эти земли приравнивалось бы к напа-
дению на собственные земли Речи Посполитой. Согла-
шение, таким образом, ставило Речь Посполитую по от-
ношению к России в роль своеобразного гаранта сло-
жившейся (и невыгодной для русских национальных
интересов) системы русско-шведских отношений.
В сложившейся ситуации переход к активной внеш-
ней политике в данном регионе был для России возмо-
жен лишь в том случае, если бы в международном по-
ложении Речи Посполитой произошли такие перемены,
которые либо связали ее внешнеполитическую актив--
ность на восточном направлении, либо сделали ее не
заинтересованной в выполнении соглашения 1582 г.
В середине 80-х годов не было оснований ожидать
подобных перемен. Внешняя политика польского короля
Стефана Батория носила ярко выраженный антирусский
характер. Группировавшиеся вокруг короля политики,
среди которых выделялся энергичный коронный канцлер
Ян Замойский, старались склонить шляхту к разрыву
мирных соглашений с восточным соседом 4. В условиях
постоянной угрозы войны со стороны Речи Посполитой
3 Текст этого договора см.: «Книга посольская Метрики Великого
княжества Литовского, содержащая в себе дипломатические от-
ношения Литвы в государствование короля Стефана Батория»,
М., 1843, №99. Характеристика международной ситуации, сложив-
шейся в момент подписания соглашения, и анализ мотивов, за-
ставивших русское правительство пойти на этот акт, см.:
Б. Н. Флоря. Россия, Речь Посполитая и конец Ливонской войны.
«Советское славяноведение», 1972, № 2.
4 Подробнее об этом см.: St. Zaleski. Wojenne plany St. Batorego
w latach 1583—1586. «Przegl^d powszechny», t. Ill—IV. Krakow,
1884.
17
вопрос о выходе к Балтийскому морю в эти годы ото-
шел для русского правительства на задний план — вся
его деятельность сосредоточилась на подготовке к обо-
роне страны от ожидаемого нападения польско-литов-
ских феодалов. 25 декабря 1586 г. на заседании «освя-
щенного собора» и боярской думы был принят русский
план ведения войны, но уже в ближайшие дни в Москву
пришло известие, что «литовского короля Стефана не
стало» 5. В Речи Посполитой наступило «бескоролевье»,
во время которого страна не могла вести активную
внешнюю политику. Война со стороны Речи Посполитой
России больше не угрожала. Напротив, сложилась си-
туация, открывшая русскому правительству целый ряд
возможностей для борьбы за реализацию внешнеполити-
ческих планов, в том числе и тех, которые касались
Прибалтики.
Уже в январе 1587 г. в Речь Посполитую выехали
русские представители Елизарий Ржевский и Захарий
Свиязев, чтобы официально предложить польской и ли-
товской шляхте объединиться с Россией под «царскою
рукою» Федора Ивановича и «против всех недругов стоя-
ти общее заодин»6, а в июне в Варшаву отправилось
«великое посольство» во главе с боярином Степаном
Васильевичем Годуновым, которое должно было выста-
вить на элекционном сейме кандидатуру царя Федора на
трон Речи Посполитой. Врученный послам подробно раз-
работанный проект условий унии позволяет судить о
том, какие цели ставило перед собой русское правитель-
ство, вступая в предвыборную борьбу за польский трон.
Речь шла о личной унии, в рамках которой оба го-
сударства — Россия и Речь Посполитая — должны были
функционировать как два совершенно самостоятельных
и не связанных между собой политических организма 7.
В области же внешней политики с заключением унии
оба государства должны были принять на себя взаим-
5 Ср. Центральный государственный архив древних актов (далее —
ЦГАДА), ф. 79 (Сношения России с Польшей), кн. 17, л. 1; «Раз-
рядная книга 1475—1598 гг». М., 1966, стр. 378—379.
6 См. тексты царских грамот сенаторам и рыцарству. 714. 714. Щер-
батов. История Российская от древнейших времен, т. VI, ч. II.
СПб., 1790, стр. 151 — 159.
7 Проект не предусматривал сколько-нибудь значительных измене-
ний во внутренних взаимоотношениях между Россией и Речью
Посполитой в случае избрания царя.
18
пые обязательства оказывать своему союзнику помощь
«людьми своими» и оберегать его территорию «ото вся-
ких наших и от их недругов» 8. Эта политика должна
была быть направлена на решение проблем, в решении
которых были равным образом заинтересованы Россия и
Речь Посполитая. В этом внешнеполитическом курсе
русские дипломаты выделяли две проблемы.
Первой из них был вопрос о судьбе прибалтийских
земель, занятых Данией и Швецией. Русский царь в
случае его избрания на польский трон обязывался от-
казаться от своих прав на эти земли в пользу Речи
Посполитой и оказать военную помощь для их завоева-
ния при условии, что Речь Посполитая признает за Рос-
сией права на Нарву9.
Другой проблемой, в решении которой в равной мере
были заинтересованы и Россия, и Речь Посполитая,
была проблема турецко-крымская. По проекту унии
предусматривалось строительство крепостей «по Дону,
по Донцу и по Днепру», подчинение Крыма, а затем
выступление России и Речи Посполитой в союзе с дру-
гими европейскими державами против Османской импе-
рии. В случае успеха, указывалось в этом документе,
«и Волосская б земля до Польские б земли приложи-
лась, и Мутьянская земля, и Босны, и Сербы по Ду-
наю, и Угорская земля, что за турки, те бы все были
приворочены к Полше и к Литовской земле». Крепости
«на поле» царь обязывался поставить на свои средства,
а войну против турок и татар также вести «сам своею
царскою персоною» со всеми силами своими и своих та-
тарских вассалов 10.
8 ЦГАДА, ф. 79,' кн. 18, л. 131 и сл.
9 «Которые городы в Вифлянской земле за свейским и за датцким,
и государь наш те все городы, Колывань и иные городы, опроче
одного Ругодива, поступаетца Коруне Польской и Великому кня-
жеству Литовскому, и рать свою, и наряд Коруне Польской и
Великому княжеству Литовскому дает и доступя те города посту-
паетца государь наш х Коруне Польской и к Великому княже-
ству Литовскому, а Ругодив один государя нашего, то государь
наш, царь и великий князь себе доступит». ЦГАДА, ф. 79, кн. 18,
лл. 64об.— 65.
10 ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, лл. 60—61об., 63—бЗоб. Подробнее об ан-
титурецких планах и их связи с восточной политикой России
80-х годов XVI в. см.: Б. Н. Флоря. «Бескоролевье» 1587 г. в Речи
Посполитой и проблема антитурецкой коалиции. Сб. «Юго-Восточ-
ная Европа в средние века». Кишинев, 1972.
19
В результате осуществления предложенных условий
в состав Речи Посполитой должны были, таким образом,
войти значительные территории, отвоеванные у ее сосе-
дей главным образом с помощью русских войск, в то
время как русские территориальные приобретения были
бы минимальными. Предложенные условия были явно
выгоднее для Речи Посполитой, чем для России, и это
ясно говорит о большой заинтересованности русского
правительства в политическом сотрудничестве с этим
государством. Действительно, в сложившейся ситуации
политическое сотрудничество с Речью Посполитой было,
пожалуй, единственным путем, который бы позволил
России найти позитивное решение некоторых (хотя и
отнюдь не всех) стоявших перед нею международных
проблем, в числе которых был и вопрос о выходе Рос-
сии к Балтийскому морю.
Следует подчеркнуть, что главным для русского пра-
вительства был в это время именно тесный политиче-
ский союз с Речью Посполитой, а не уния, так как
послы получили полномочия заключить с ней договор
«как ...быти вперед меж собою в любви и в докончанье,
и в соединенье ввек нерушимо и против всех недру-
гов стояти заодин» даже и в том случае, если бы по
каким-то причинам на польский трон будет избран не
царь, а какой-нибудь другой кандидат н.
Магнатерия и шляхта Речи Посполитой, которым
предстояло определить свое отношение и к кандидатуре
царя, и к русскому проекту, раскололись на элекцион-
пом сейме на ряд соперничавших между собой полити-
ческих группировок, существенно расходившихся между
собой во взглядах на способы решения стоявших перед
Речью Посполитой международных проблем.
Наиболее многочисленную группировку образовыва-
ли сторонники кандидатуры царя12. К этому лагерю
принадлежали вся приехавшая на элекцию литовская
шляхта, часть магнатов Великого княжества 13 и боль-
11	ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, л. 91 и сл.
12	О численном соотношении различных лагерей см.: /<. Lepszy.NJa\-
ka stronnictw w pierwszych latach panowania Zygmunta III. Kra-
kow, 1929, str. 16.
13	О позиции литовского «рыцарства», выступавшего на элекции как
единая группа, см.: Е. Ф. Шмурло. Россия и Италия, т. II, вып. 2.
СПб., 1913, стр. 523; «Dyaryusze sejmowe г. 1587. Sejmy konwoka-
cyjny a elekcyjny». Krakow, 1887, str. 144—145, 208. О прорусской
20
шое число шляхтичей из различных земель Короны14.
Избранием царя на престол Речи Посполитой объеди-
нившиеся в этом лагере группировки магнатов и шлях-
ты рассчитывали обеспечить господство своей державы в
восточноевропейском регионе. Главное положение их
программы заключалось в том, чтобы в случае избрания
царя Россия и Речь Посполитая были объединены так,
«как случена Корона Польская с Великим Княжеством
Литовским», чтобы «уже навек панству от панства не
отрыватися» 15. Таким образом, отношения между госу-
дарствами должны были строиться на принципе не лич-
ной (как предполагало в своих условиях русское пра-
вительство), а так называемой реальной унии, по образ-
цу польско-литовских соглашений 1569 г.
Принимая во внимание эту аналогию и сопоставляя
данное общее положение с высказываниями отдельных
ораторов на элекционном сейме, можно составить более
конкретное представление о том, что означало такое об-
щее принципиальное требование. Речь шла о передаче
царем Федором своих наследственных прав на русский
трон Речи Посполитой 16, а также, по-видимому, о созда-
нии высшего органа законодательной власти в виде
«сейма», компетенция которого распространялась бы на
всю территорию будущего объединения. Россия стала бы
в этом случае частью политического организма, в рам-
ориентации отдельных магнатов Великого княжества см. материа-
лы их переписки (Archiwum domu Radziwillow. Krakow, 1885,
str. 32—33; Archiwum domu Sapiehow, t. I. Lwow, 1892, str. 30) и
свидетельство иностранных дипломатов (£. Mayer. Des Olmutzer
Bischofes St. Pawlowski Gesandtschaftsreisen nach Polen
(1587—1598), Abt. 1. Wien, 1861, S. 53) и их выступления па
элекции. («Dyaryusze...», str. 131, 207).
14	Многочисленные имена коронных шляхтичей — сторонников
царя приводятся в «Диариушах». Особенно много их было на
украинских землях — в Подолии и Киевском воеводстве. «Dyary-
usze...», str. 147, 150—151. Выражали свои симпатии к русской
кандидатуре .и украинские магнаты — Януш Збаражский и Кон-
стантин Острожский. «Dyaryusze...», str. 131; Е. Mayer. Des
Olmutzer..., S. 154.
1S	ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, л. 237 (материалы переговоров с предста-
вителями Великого княжества), лл. 274об.— 275 (материалы пе-
реговоров с представителями Речи Посполитой}.
16	Именно так требование «вечной» унии расшифровывалось в вы-
ступлениях ораторов, принадлежавших к различным политиче-
ским группировкам («Dyaryusze...», str. 104, 109; ср. str. 135—136
и 213—214).
21
ках которого она, несомненно, должна была бы занять
подчиненное положение, так как в будущем «сенате»
и «посольской избе» представители русского дворянства
оказались бы в таком же меньшинстве, как после Люб-
линской унии представители Великого княжества в со-
ставе сейма Речи Посполитой.
Наконец, существенной частью проектов унии, вы-
двигавшихся этим лагерем, было требование открыть
русские границы для польско-литовской феодальной ко-
лонизации 17—мера, которая укрепляла материальное
положение различных слоев господствующего класса Ре-
чи Посполитой и одновременно должна была служить
дополнительной гарантией руководящей роли польско-
литовских феодалов в будущем объединении.
Так, путем формального признания верховной власти
царя польско-литовские феодалы рассчитывали добиться
своего политического господства в Восточной Европе.
Подобный путь к гегемонии в Восточной Европе осо-
бенно импонировал собравшимся в «московском лагере»
силам, потому что он, казалось, открывал возможность
достичь конечной цели, не вступая в военный конфликт
с Россией. В ином случае борьба за гегемонию вела к
войне между Речью Посполитой и Россией, а такой пер-
спективы главная сила «московского лагеря» на элек-
ции — феодалы Великого княжества — и в эти годы,
и позднее стремились избегать, опасаясь, что такая вой-
на, не приведя к окончательному результату, принесет
лишь огромное разорение их владениям.
Иной политической ориентации придерживались те
круги польских феодалов, которые группировались во-
круг коронного канцлера Яна Замойского. Эта группи-
ровка господствующего класса Речи Посполитой состоя-
ла главным образом из представителей коронной шлях-
ты, чьи взгляды складывались под влиянием военных
успехов Батория на последнем этапе Ливонской войны.
17 Уже на предварительных переговорах с представителями Вели-
кого княжества ставился вопрос о «даванье оселостей людем на-
роду шляхетцкого литовским и польским в -земли Московской»
(ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, л. 238), а при последующих контактах
еще более определенно подчеркивалось, что речь идет не о «пу-
стых землях» на «диком поле», а о землях с постоянным населе-
нием «в Смоленске и в северских городех» (ЦГАДА, ф. 79, кн. 18,
лл. 295—296).
22
Из сложившейся в начале 80-х годов чрезвычайной, не
отражавшей общее соотношение сил ситуации они сде-
лали вывод о военно-политической слабости Русского
.государства и о перспективности военного наступления
на Восток. Данная группировка ориентировалась на за-
воевание господства в Восточной Европе путем прямого
применения вооруженной силы и поэтому поддержала
кандидатуру шведского наследного принца Сигизмунда
Вазы. Эта кандидатура, выдвинутая первоначально не
шведским правительством, а определенными кругами
польско-литовского общества 18, представлялась полити-
кам данной группировки предпочтительной сразу с не-
скольких точек зрения. Во-первых, с избранием Сигиз-
мунда связывались непосредственно расчеты на инкор-
порацию в состав Речи Посполитой шведской Эстонии 19.
Тем самым было бы установлено господство польско-
литовских феодалов в Прибалтике, что давало в руки
Речи Посполитой мощное средство для эксплуатации в
своих интересах внешнеторговых связей России. «Пре-
градим путь их товарам, они должны будут идти к на-
шей выгоде через руки наших купцов»,— писал в своей
брошюре «Ratio pro electione Zygmunti» — Ст. Гостом-
ский, один из главных публицистов шведской партии 20.
Этим, однако, выгоды от избрания Сигизмунда и оформ-
ления тем самым военно-политического союза со Швеци-
ей для политиков, группировавшихся вокруг Яна Замой-
ского, не ограничивались. Главные преимущества поль-
ско-шведского союза, с их точки зрения, заключались
в том, что он создавал благоприятные условия для по-
литики широкой экспансии на Востоке. Уже в агита-
ционном «письме», рассылавшемся сторонниками швед-
ского кандидата по Речи Посполитой в первые месяцы
1587 г., указывалось, что совместные действия обоих
государств являются гарантией успеха в войне против
России 21. Эти же мысли развивались затем в выступле-
18 Об этом см.: И. Biaudet. Les origines de la candidature de Sigis-
mond Vasa au trone de Pologne 1587. Helsinki, 1911, str. 16.
19 Это было одним из главных условий, поставленных сторонника-
ми шведской кандидатуры своему кандидату на элекции, которое
затем вошло и в его «pacta conventa» («Volumina legum», t. II.
Spb., 1859, str. 247).
20 Цит. по: K. Lepszy. Dzieje floty polskiej. Gdansk — Bydgoszcz —
Szczecin, 1947, str. 175.
21 E. Mayer. Des Olmutzer..., S. 35.
23
ниях ораторов шведской партии на элекции 22. Извест-
ное уязвимое место этой, хотя и не столь многочис-
ленной, как предшествующая, но очень активной и орга-
низованной группировки, заключалось в том, что на про-
тяжении длительного времени опа фактически не имела
своего кандидата — кандидатура Сигизмунда, как уже
указывалось, была выдвинута без предварительного со-
гласия шведского правительства, и отец Сигизмунда,
Юхан III, на первых порах резко отклонил предложе-
ния принять участие в предвыборной борьбе. Сдержан-
ность его позиции отчасти, конечно, объяснялась тем,
что выдвинутое польско-литовской стороной требование
отдадь шведскую Эстонию и тем самым уступить за-
воеванные на Балтике позиции не соответствовали ве-
ликодержавным амбициям шведской политики. Однако
в еще большей мере принятое решение обусловливалось
внутриполитической ситуацией в самой Швеции. В усло-
виях острого политического соперничества между отдель-
ными ветвями дома Ваз — королевской семьей, с одной
стороны, и претендентом на власть, братом Юхана III,
герцогом Карлом, успешно искавшим себе поддержки в
широких слоях шведского общества — с другой, заклю-
чение унии и длительное пребывание наследного прин-
ца (в случае его избрания) в Речи Посполитой грози-
ли королевской семье потерей престола.
Однако существовали причины как внешнего, так и
внутреннего характера, не позволившие шведскому ко-
ролю удержаться на своей первоначальной позиции.
С одной стороны, большую заинтересованность в уста-
новлении польско-шведской унии проявили заседавшие в
шведском риксроде аристократы, для которых отъезд Си-
гизмунда в Речь Посполитую открывал перспективы
установления фактической олигархии при номинальном
сохранении королевской власти. Поэтому они оказали
сильное давление на Юхана III, вынужденного считать-
ся с их мнением, рассчитывая на поддержку аристокра-
тии против герцога Карла.
С другой стороны, сильное воздействие на шведско-
го короля имели сообщения о формировании в Речи
22 Так, например,, уже упоминавшийся Ст. Гостомский заявлял:
«Московиты едва противостоят мощи двух этих народов порознь,
а когда они объединятся, им трудно будет выдержать». «Dya-
ryusze...», str. 102.
24
Посполитой обширного лагеря приверженцев кандида-
туры царя. Для шведской дипломатии было необходи-
мо предотвратить угрозу политического объединения
России и Речи Посполитой, так как такое объединение
лишало великодержавные притязания Швеции всяких
объективных оснований, а сохранение шведских позиций
на Балтике стало бы в такой ситуации делом безна-
дежным. По воздействием этих факторов Юхан III из-
менил свое первоначальное решение и направил на элек-
ционный сейм посольство, которое уже официально пред-
ложило избирателям от имени шведской королевской
семьи кандидатуру Сигизмунда, а также дало согласие
уступить Эстонию Речи Посполитой 23.
Включившись в предвыборную борьбу, шведское пра-
вительство вело ее под лозунгом объединения сил обоих
государств для наступления на Россию. В условия, рас-
пространявшихся среди шляхты шведскими послами,
указывалось, что «таким соединением двух крепких ко-
ролевств» Речь Посполитая и Швеция сумеют захватить
всю Россию или по крайней мере Псков и Смоленск.
Одновременно шведский военный флот захватит Архан-
гельск и прервет торговые связи между Россией и стра-
нами Западной Европы «и в том Московскому государ-
ству убыток великий будет» 24.
Многочисленными выпадами против русского канди-
дата и призывами к восточной экспансии было пере-
полнено и выступление шведских послов на элекцион-
ном сейме. «Король Швеции обещает,— говорилось в
нем,— и это с божьей помощью наверняка так и будет,
если поляки помогут, что он опустошит и разграбит
московитские земли... а это по милости божьей будет
нетрудно, так как силы Московита настолько ослабле-
ны, что не смогут сдержать натиска такой коалиции» 25.
Нетрудно видеть близость этих высказываний с аргу-
ментами, которые выдвигал во время выбора Ст. Гос-
23 Характеристику шведской политической линии в период «беско-
ролевья» и изложение факторов, ее определявших, см.: Н. Biau-
det. Les origines...; Щ Lepszy. The union of the Crowns between
Poland and Sweden in 1587. «Poland at the XI International Cong-
ress of historical sciences in Stockholm». Warszawa, 1960.
24 Текст шведских «артикулов», привезенных с элекции русскими
послами см.: М. М. Щербатов. История Российская..., т. VI, ч. II,
стр. 169 и сл.
25 Е. Mayer. Des Olmutzer..., S. 360.
25
томский. Так, во время «бескоролевья» 1587 г. возник
своеобразный политический блок между шведским пра-
вительством и агрессивно настроенными кругами поль-
ско-литовского общества на базе политики восточной
экспансии — результатом этого блока стала в дальней-
шем польско-шведская уния 26.
Помимо двух главных группировок, в господствую-
щем классе Речи Посполитой можно выделить еще одну,
состоявшую главным образом из представителей велико-
польской магнатерии (Гурка, Зборовские) и примыкав-
шей к ним шляхты, которые в сотрудничестве с неко-
торыми литовскими магнатами поддерживали кандида-
туру представителя Габсбургов — эрцгерцога Максими-
лиана, брата императора Рудольфа II. Позиции этой
группировки среди различных слоев польско-литовских
феодалов были гораздо слабее двух других, что хорошо
понимали ее предводители, а также австрийская дипло-
матия. Это обстоятельство вынуждало Гурку и Зборов-
ских к сложному политическому маневрированию. К на-
чалу элекции они стали изображать себя сторонниками
царя, чтобы обеспечить себе политическое руководство
над огромной массой сторонников русского кандидата.
При их поддержке вожди проавстрийской партии рас-
считывали провалить кандидатуру Сигизмунда, надеясь,
что царь не сможет договориться со своими сторонни-
ками и тогда, они полагали, у шляхты не останется
другого выхода, как согласиться на избрание Габсбур-
га 27. Австрийская дипломатия, аналогичным образом
оценившая ситуацию, избрала несколько иное решение
проблемы: Габсбурги попытались устранить с поля борь-
бы шведскую кандидатуру путем соглашения с домом
Ваза. Уже в первые месяцы 1587 г. Максимилиан при
посредничестве вдовствующей королевы Анны пытался
26 См.: К. Lepszy. Walka stronnictw..., str. 17—19. Это соглашение
получило позднее своеобразное оформление в «pacta conventa»
Сигизмунда, по которым шведская сторона взяла на себя обя-
зательство поставлять Речи Посполитой на свои средства порох,
ядра и другое снаряжение, если последняя начнет шойну с Рос-
сией из-за Новгорода, Пскова и Смоленска. «Volumina legum»,
_ t. II, str. 247.
27 Подробное изложение планов предводителей австрийской партии
см. в донесениях папского нунция Аннибале да Капуа. Е. Ф.
Шмурло. Россия и Италия, т. II, вып. 2, стр. 523—525.
26
вступить в сношения со шведским двором, обещая, что
если Сигизмунд снимет свою кандидатуру, то Максимил-
лиан женится на его сестре Анне и заключит по вступ-
лении на польский трон военно-политический союз со
Швецией. Летом 1587 г. для прямых переговоров с Юха-
ном III в Стокгольм направилось австрийское посоль-
ство 28. Если учесть, что одновременно австрийская
дипломатия не предпринимала никаких усилий для сбли-
жения с Россией29, можно сделать определенный вы-
вод, что именно соглашение со Швецией было целью
австрийского политического курса в период «бескоро-
левья».
Заканчивая характеристику расстановки сил в поль-
ско-литовском обществе и политических программ от-
дельных группировок, можно констатировать, что попыт-
ка русского правительства добиться изменения внешне-
политической ориентации Речи Посполитой в сложив-
шихся условиях не имела больших шансов на успех.
Из соперничавших группировок две ориентировались на
сближение с враждебной России Швецией и, следова-
тельно, занимали антирусскую политическую позицию,
а третья, наиболее многочисленная, хотя и провозгла-
шала своей целью сближение с Россией, но понимала
его совершенно иначе, чем русское правительство.
Принципиальные и непримиримые расхождения в
точках зрения довольно быстро выявились во время пе-
реговоров, происходивших в середине августа 1587 г.
в с. Каменце под Варшавой между русскими «великими»
послами и представителями польско-литовской шляхты,
поддерживавшими на элекции русского кандидата. Рус-
ская внешнеполитическая программа, вопреки ожида-
ниям русских политиков, не нашла положительного от-
клика у шляхты. Проект раздела Прибалтики шляхта
вообще отказалась обсуждать30, а к планам наступле-
28 Н. Biaudet. Les origines..., str. 15—21, 50. С этими планами были
в принципе согласны и польские сторонники Габсбургов.
29 В этой связи весьма характерным представляется тот факт, что
за время элекции австрийские представители не сделали ни од-
ной попытки установить контакты с русским посольством.
30 Уже на предварительных переговорах с литовцами в конце июля
представители Великого княжества заявили, что царю следова-
ло бы «помиритися и со свейским королем». ЦГАДА, ф. 79, кн.
18, лл. 261—261об. Реакция польско-литовских представителей
27
ния на Крым отнеслась очень сдержанно31. Для русских
же политиков были неприемлемы предложения «слу-
чить» Россию и Речь Посполитую по образцу Люблин-
ской унии 32. В итоге переговоры затянулись, не приведя
к определенному результату. В конце августа сторонни-
ки Сигизмунда и Максимилиана провозгласили своих
кандидатов польскими королями, а между царем и его
сторонниками так и не состоялось никакого соглашения.
Поскольку слабость позиций проавстрийской партии
была очевидной, такой исход выборов как бы предре-
шал победу шведской кандидатуры. Подобный резуль-
тат элекции не мог не обеспокоить русских диплома-
тов, так как избрание этого кандидата было чревато для
России войной с польско-шведской коалицией. По ана-
логичным причинам результаты «бескоролевья» вызыва-
ли беспокойство магнатерии и шляхты Великого княже-
ства Литовского, не заинтересованных в возобновлении
войны на Востоке, а именно к этому вело осуществле-
ние внешнеполитической программы шведского кандида-
та и его сторонников. Тревога обеих сторон в создав-
шейся ситуации была тем более оправданной, что к
моменту окончания элекции между государствами не
существовало никакого долгосрочного соглашения. Пос-
ле смерти Ивана Грозного Стефан Баторий объявил Ям-
Запольский договор недействительным и отношения меж-
ду Россией и Речью Посполитой регулировались крат-
косрочными соглашениями. Срок действия последнего из
них истекал 1 ноября 1587 г. В этих условиях 23 ав-
густа в Каменце начались сепаратные мирные перегово-
на переговорах в Каменце была еще более резкой: «Не посту-
пимся мы государю вашему из лифлянские земли ни драницы з
города». Там же, л. 290—290об.
31	Об этом подробнее см.: Б. Н. Флоря. «Бескоролевье» 1587 года в
Речи Посполитой и проблема антитурецкой коалиции.
32	Правда, формально русские послы соглашались на «вечное сое-
динение», но их разъяснения, что царь будет постоянно прожи-
вать в России, а в Польшу приезжать лишь временно и что даже
его коронация должна произойти на русской! территории по пра-
вославному обряду, ясно указывали шляхте, что «вечное со-
единение» понималось ими иначе, чем польско-литовскими поли-
тиками. Не случайно, ознакомившись с этими разъяснениями, поль-
ско-литовские представители заявили, что на таких условиях им
царя «обрати себе нелзе». См.: ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, л. 275
и сл.
28
ры между русскими послами и представителями Вели-
кого княжества33, завершившиеся 26 августа подписа-
нием договора о 15-летнем перемирии между Россией и
Речью Посполитой34. Хотя это соглашение далеко не
соответствовало тем ожиданиям, с которыми русское
правительство посылало своих послов на элекцию, но в
создавшемся положении оно давало Русскому государ-
ству определенные преимущества. Так, прежде всего до-
говор предотвращал на длительный срок возможность
возникновения новой войны между Россией и Речью
Посполитой, в чем Русское государство было очень за-
интересовано. Кроме того, соглашение включало взаим-
ное обязательство сторон «всякого государя нашего не-
другу людей и казны в помочь не давати» и, следова-
тельно, гарантировало нейтралитет Речи Посполитой в
случае возможной войны между Россией и Швецией.
Наконец, поскольку одновременно с договором не была
подтверждена «запись» 1582 г., накладывавшая на Рос-
сию обязательство в течение срока перемирия «не до-
бывати» городов шведской Эстонии, русское правитель-
ство приобретало свободу действий по отношению к
шведским владениям в Прибалтике.
Все это позволяет расценивать заключенный дого-
вор как успех русской дипломатии, создавший благо-
приятные условия для решения в последующее время
балтийского вопроса в пользу России.
Но достигнутый успех был, однако, далеко не бес-
спорным, так как соглашение было заключено лишь с
одной частью Речи Посполитой и, кроме того, подлежа-
ло утверждению со стороны будущего главы верховной
власти в государстве — короля. Правда, одновременно
с заключением договора было составлено своеобразное
«заявление» от имени сенаторов и шляхты Великого кня-
жества, переданное затем русским послам, в котором
говорилось, что лицо, пожелавшее стать великим кня-
зем литовским, должно предварительно дать обязатель-
33	ЦГАДА, ф. 79, кн. 18, л. 305 об. Накануне и в ходе переговоров ли-
товцы неоднократно обращались к сторонникам Сигизмунда Вазы,
сообщая о своем согласии на его избрание, если предваритель-
но будет заключен мир с Россией, но сторонники Сигизмунда в
переговорах участия не приняли. См.: «Dyaryusze...», str. 141 —
142, 156—157.
34	Текст договора опубликован: А4. М. Щербатов. История Россий-
ская..., т. VI, ч. II, стр. 163—166.
29
cibo соблюдать договор о перемирии 35, однако желание
и возможности литовцев настаивать на этих условиях
в значительной мере зависели от хода и результатов
борьбы претендентов на польский трон.
В этой борьбе наиболее деятельной оказалась ав-
стрийская сторона. Своей активностью сторонники Габс-
бургов в Польше и австрийские дипломаты старались
как бы возместить отсутствие прочных позиций в поль-
ско-литовском обществе. С одной стороны, были приня-
ты меры к тому, чтобы путем соглашения со шведской
королевской семьей спять кандидатуру Сигизмунда на
польский трон. Польские сенаторы — сторонники Габс-
бургов, а затем и сам император Рудольф II обратились
к Юхану III с посланиями, в которых предлагали за
снятие кандидатуры шведского претендента заключить
брак австрийского кандидата со шведской принцессой
и сделать территориальные уступки за счет земель поль-
ской Ливонии 36. С другой стороны, Максимилиан дол-
жен был сразу же после элекции вступить в Польшу,
молниеносно захватить Краков и короноваться на Ваве-
ле королевскими регалиями. Тем самым польское обще-
ство было бы как бы поставлено перед совершившимся
фактом.
Однако намеченный план австрийской стороны реа-
лизовать не удалось. Ее аргументы оказали определен-
ное воздействие на Юхана III, но Сигизмунд уже выехал
в Речь Посполитую, вернуть его не удалось 37. Антигабс-
бургские силы в Польше тоже не допустили застать
себя врасплох: когда эрцгерцог Максимилиан со своей
наемной армией подошел к Кракову, перед ним была
готовая к осаде крепость. При виде иноземной армии,
осаждавшей Краков, широкие слои шляхты стали пере-
35 Текст опубликован не вполне исправно; М. М. Щербатов. Исто-
рия Российская..., т. VI, ч. II, стр. 168—169. О назначении этого
заявления как гарантии для русской стороны см.: ЦГАДА, ф. 79,
кн. 18, лл. 313—313об.
3G J. A. Parnanen. Sigismond Vasa et la succession au trone de Sue-
de. Geneve, 1912, str. 16—17; K. Lepszy. Walka stronnictw...,
str. 29.
37 Об обстановке в Стокгольме осенью 1587 г. см. ценные сообще-
ния Р. Гейденштейна. R. Heidenstein. Dzieje Polski od smierci
Zygmunta Augusta do roku 1594 ksi^g XII, t. II. SPb., 1854, str.
262—264; H. Biaudet. Les origines..., str. 53 и сл.; К. Lepszy. The
union of crowns..., str. 163 и сл.
30
ходить на сторону партии Яна Замойского и ее канди-
дата Сигизмунда Вазы. Максимилиан и его польские
приверженцы оказались в изоляции и под напором пре-
восходящих сил противника стали отступать к австрий-
ской границе. В конце января 1588 г. они были наголо-
ву разбиты армией Яна Замойского, а сам претендент
на польскую корону оказался в плену у Сигизмунда 38.
Борьба партий закончилась, таким образом, быстрой и
окончательной победой шведского кандидата и его при-
верженцев.
В таких условиях политическим руководителям Ве-
ликого княжества, несмотря на то что принятые под
Варшавой решения были затем одобрены на двух съез-
дах в Вильне и Берестье 39, было трудно настаивать на
своих условиях. Сигизмунд решительно отклонил требо-
вания литовцев, получив при этом полную поддержку
как находившихся при нем коронных сенаторов, так и
сеймиков коронной шляхты, квалифицировавших русско-
литовский договор как незаконный акт. В итоге 28 ян-
варя представители Великого княжества принесли коро-
лю присягу, не настаивая на выполнении своего требо-
вания 40.
Таким образом, русскому правительству в ходе «бес-
королевья» не удалось реализовать свою программу пе-
рестройки международных отношений в Восточной Евро-
пе на базе политического сотрудничества России и Речи
Посполитой, и его попытка стабилизировать отношения
между государствами на более или менее приемлемых
для России условиях также потерпела неудачу. Элек-
ция завершилась польско-шведской унией, т. е. политиче-
ским сближением Речи Посполитой не с Россией, а со
Швецией. Это объединение сил двух главных возмож-
ных противников России на основе явно враждебной
по отношению к ней позиции очень осложняло между-
народное положение Русского государства и, несомнен-
38 Подробный очерк военно-политической борьбы за польскую ко-
рону осенью 1587 и зимой 1587/88 г. см.: Д. Lepszy. Walka stron-
nictw..., cz. Ill—VII.
39 Постановления Виленского съезда см.: ЦГАДА, ф. 389 (Литов-
ская Метрика), кн. 65, л. 246 и сл. Постановления Берестейского
съезда и инструкции литовским послам к Сигизмунду см.: там
же, лл. 257—258.
40 Д. Lepszy. Walka stronnictw..., str. 118—120.
31
ко, увеличивало объективные трудности, стоявшие перед
русским правительством на пути к решению «балтий-
ского вопроса».
Речь Посполитая
и русско-шведская война 1590—1593 гг.
События, развернувшиеся в Восточной Европе в бли-
жайшие годы после заключения шведско-польской унии,
были в немалой мере определены династической полити-
кой шведской королевской семьи, на которой поэтому
следует остановиться несколько подробнее.
Хотя шведский королевич Сигизмунд вышел победи-
телем в борьбе за польский трон, ни он, ни его отец
(Юхан III) не были вполне удовлетворены создавшим-
ся положением, как не были им в полной мере удов-
летворены и поддерживавшие идею польско-шведской
унии представители шведской знати. Установление поль-
ско-шведской унии было, бесспорно, их успехом, однако
они не согласны были платить за него ту цену, кото-
рую требовали с них за избрание шведского кандидата
польско-литовские феодалы и которую они в разгар борь-
бы согласились уплатить, т. е. уступить Речи Посполи-
той Эстонию. Передача Эстонии Речи Посполитой озна-
чала отказ Шведского королевства от завоеванных им
позиций на Балтике и очень затрудняла осуществление
шведской «восточной программы», на что шведский гос-
подствующий класс, ориентировавшийся на политику
широкой внешней экспансии, никак не мог согласиться.
В результате спор об Эстонии с самого начала привел
к серьезному осложнению в отношениях между обоими
заключившими унию государствами.
Уже «коронационный» сейм в декабре 1588 г. стал
ареной резких столкновений между шведскими и поль-
ско-литовскими представителями. Правда, используя про-
тиворечия между группами феодалов, боровшихся за
власть и влияние на нового короля, Сигизмунду III и
шведским дипломатам удалось добиться компромисса,
по которому решение вопроса было отложено до вступ-
ления Сигизмунда на шведский трон41, однако такое
41 К. Lepszy. Walka stronnictw..., str. 97—102.
32
решение не удовлетворяло ни шляхту, продолжавшую и в
последующие годы добиваться «инкорпорации» Эсто-
нии 42, ни шведское правительство, стремившееся оконча-
тельно утвердить свои права на эту территорию.
Создавшееся положение было для Юхана III серь-
езным стимулом к ликвидации польско-шведской унии.
В этом же направлении действовали на шведского коро-
ля и внутриполитические факторы, которые требовали
постоянного присутствия престолонаследника в стране.
Вместе с тем и жертвовать теми внешнеполитическими
выгодами, которые приносила шведскому королевству
уния, Юхан III не собирался.
Решение возникшей, таким образом, перед ней ди-
леммы, шведская королевская семья пыталась найти пу-
тем соглашения с Габсбургами. В 1589 г. контакты, на-
чавшиеся еще в период «бескоролевья», возобновились.
Проект соглашения, переданный императору Рудольфу II
представителями Юхана III, предусматривал отречение
Сигизмунда и вступление при его поддержке на польский
трон австрийского кандидата, который, со своей стороны,
обязался выплачивать Сигизмунду денежные субсидии
за его отречение от наследственных прав и добиться
заключения союза против России и «вечного» мира между
Швецией и Речью Посполитой, который предусматривал
бы, в частности, признание шведских прав на Эстонию.
Союз должен был быть скреплен браком австрийского
кандидата с Анной Ваза — сестрой Сигизмунда III43.
Речь шла в данном случае о переговорах, которые
в течение длительного времени оставались тайной для
польско-литовских феодалов и лишь в дальнейшем долж-
ны были оказать свое влияние на ход событий. Непо-
средственно после заключения унии международная си-
туация в Восточной Европе формировалась под влия-
нием другой линии в шведской внешней политике, на-
правленной на то, чтобы немедленно использовать резуль-
таты политического сближения Швеции и Речи Поспо-
литой для возобновления шведской экспансии на Восток.
42 См., например, решение одного из шляхетских сеймиков 1589 г.
«Akta sejmikowe wojewddztw Poznanskiego i Kaliskiego», t. I,
cz. 1. Poznan, 1957, str. 77.
43 О шведско-австрийских контактах и проектах соглашения см.:
A. Lepszy. Rzeczpospolita polska w dobie sejmu inkwizyeyjnego
(1589—1592). Krakow, 1939, str. 48 и сл.
2 Б. Н. Флоря	33
Учитывая, что на стороне шведско-польской коалиций
был очевидный перевес сил, Юхан III полагал, что в
этой ситуации удастся добиться со стороны России зна-
чительных территориальных уступок, даже не прибегая
к войне. По плану, составленному в Стокгольме, пра-
вители России и Речи Посполитой должны были встре-
титься в Таллине летом 1589 г. незадолго до истече-
ния срока русско-шведского перемирия, придвинуть вой-
ска обоих государств к русским границам, а затем вы-
звать царя в один из пограничных городов и продик-
товать ему условия мира. Юхан III рассчитывал, что на
мирном конгрессе ему удастся при содействии Сигиз-
мунда захватить львиную часть уступленных Россией
земель. В частности, в состав Шведского королевства
должны были войти Новгород и Псков 44.
По-видимому, в соответствии с советами Юхана III
Сигизмунд III отказался отправить в Москву посольство
для возобновления переговоров45, а летом 1588 г. сам
Юхан III обратился с письмом к сословиям Речи Пос-
политой, прося их согласия на выезд Сигизмунда в Тал-
лин 46. Одновременно через деятелей антирусской ориен-
тации, подобных Яну Замойскому, шведский король стре-
мился подготовить господствующий класс Речи Поспо-
литой к принятию решения о совместном выступлении
обоих государств против России 47. Как и следовало ожи-
дать, в кругах господствующего класса Речи Посполи-
той, добивавшихся установления польско-шведской
унии, шведские предложения встретили полное понима-
ние и поддержку. Весной 1589 г. вопрос о войне с Росси-
ей был вынесен на обсуждение сейма 48. В это же время
в Шведском королевстве начались интенсивные приго-
товления к намеченной военной демонстрации против
России 49 и шведские войска в ряде мест перешли гра-
ницу, разорив отдельные районы русского порубежья 50.
44 О планах Юхана III см.: A. Attman. Den ryska marknaden i
1500 talets baltiska politik. Lund, 1944, str. 349, 393—395.
45 Cm.: Archiwum domu Radziwillow, str. 191.
4B K. Lepszy. Walka stronnictw..., str. 163.
47 См., например: Archiwum Jana Zamojskiego kanclerza i hetmana
wielkiego koronnego, t. IV, 1585—1588. Krakow, 1948, N 1356.
48 K. Lepszy. Walka stronnictw..., str. 180—181.
49 K. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 35 и сл.: A. Attman. Den ryska
marknaden..., str. 349.
50 См. об этом ниже.
84
Считая, видимо, почву достаточно подготовленной, Юхан
III летом 1589 г. направил русскому правительству уль-
тиматум. Он требовал немедленно выслать на границу
русских «великих послов» для переговоров о мире, угро-
жая, что в противном случае он не будет «держати сво-
их воинских людей до сроку мирного постановленья»51.
Русское правительство, хорошо знакомое с текстом
предложений, выдвигавшихся шведским правительством
на элекции, и располагавшее сведениями об экспан-
сионистских планах Яна Замойского по отношению к
России 52, конечно, отдавало себе отчет в том, насколь-
ко опасно для него установление польско-шведской унии.
Эту опасность оно пыталось предотвратить путем по-
литического сближения с Габсбургами, которые после
поражения Максимилиана оказались в состоянии необъ-
явленной войны с Речью Посполитой. Императору были
обещаны денежные субсидии для продолжения борьбы
против шведского кандидата на польский трон 53. Одна-
ко надежды на то, что конфликт с Габсбургами сможет
временно приостановить внешнеполитическую актив-
ность Речи Посполитой, оказались тщетными: в марте
1589 г. Габсбурги заключили в Бендзине мирный договор
с Речью Посполитой 54 55, о чем уже в мае стало известно
в Москве ё5. Одновременно в Москву, по-видимому, стали
приходить сообщения о концентрации шведских войск
на границе и пограничных инцидентах56. В этих ус-
ловиях в начале лета 1589 г. русское правительство при-
51 ЦГАДА, ф. 96 (Сношения России со Швецией), кн. 6, лл. 2 об—3.
52 CM.:Archiwum Jana Zamojskiego..., t. IV, N 1361.
53 «Памятники дипломатических сношений древней России с дер-
жавами иностранными», т. I. СПб., 1851, стб. 1049—1060;
Е. Ф. Шмурло. Россия и Италия, т. III, вып. 2. СПб., 1915,
стр. 360.
54 Договор налагал на Габсбургов, признававших законность из-
брания Сигизмунда, обязательство не помогать ни людьми, ни
деньгами врагам Речи Посполитой и Швеции. Под этими вра-
гами, как прямо заявлял на мирных переговорах Ян Замой-
ский, следовало понимать Россию, против которой Речь Поспо-
' литая намерена вести войну за Новгород, Псков и Смоленск.
См.: J. Macurek. Dozvuky polskeho bezkralovi roku 1587. Praha,
1929, str. 16.
55 E. Ф. Шмурло. Россия и Италия, т. Ill, вып. 2, стр 360—361.
56 Распоряжения, принятые по «свейским вестям» об укреплении
русской западной границы. См.: «Разрядная книга 1475—1598
гг.», стр. 411; ЦГАДА, ф. 96, 1589, № 1, лл. Г—3.
2*
няло решение о подготовке к войне со Швецией 57. Воз-
можно, оно надеялось, что договор, заключенный на
элекции с литовскими феодалами, не позволит Речи
Посполитой выступить одновременно с Юханом III, и
России, таким образом, удастся разъединить своих буду-
щих противников, энергичными действиями выведя Шве-
цию из войны. Ультиматум Юхана III заставил русское
правительство еще более форсировать военные приго-
товления 58.
Когда к осени 1589 г. и Россия, и Швеция оказались
на грани войны, неожиданно выяснилось, что в случае
выступления против России Юхан III не может рассчи-
тывать на поддержку польско-литовских феодалов. Уже
на сейме, созванном весной 1589 г., выявились явные
противоречия между отдельными группировками польско-
литовских феодалов во взглядах на методы осуществ-
ления восточной политики Речи Посполитой. Хотя зна-
чительная часть коронной шляхты и сенаторов поддер-
жала планы выступления против России, они встретили
резкие возражения со стороны феодалов Великого кня-
жества. В результате никакого решения о направлен-
ных против России военных мерах принято не было.
В этих условиях согласие сейма на встречу Сигизмунда
с Юханом в значительной мере теряло свою ценность
для шведского правительства 59. В дальнейшем, с ослож-
нением международного положения Речи Посполитой, си-
туация стала еще более неблагоприятной для Шведско-
го королевства. Заключение Бендзинского мира было
воспринято в Стамбуле как присоединение Речи Поспо-
литой к антитурецкой политике Габсбургов, и летом
1589 г. татарская орда по приказу султана вторглась в
Подолию, а у Хотина стала собираться для вторжения
в Речь Посполитую турецкая армия60. В такой обста-
новке вопрос о выступлении против России стал для
57 См.: «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.», т. I.
М„ 1957, № 35—37.
58 «Разрядная книга 1475—1598 гг.», стр. 407.
59 О дискуссии на сейме 1589 г. и его решениях см.: К. Lepszy.
Walka stronnictw..., str. 186—187, а также «Listy Annibala z Ka-
pui arcybiskupa neapolitanskiego nuncyusza w Polsce о bezkro-
lewiu po Stefanie Batorym i pierwszych latach panowania Zyg-
munta III». Warszawa, 1852, str. 206—207.
69 О причинах возникновения и о начальной стадии польско-ту-
рецкого конфликта см.: К. Lepszy. Rzeczpospolita.,., str. 57—58.
36
польско-литовских политиков уже вовсе неактуальным.
На состоявшемся в сентябре-октябре 1589 г. Таллинском
съезде представители Речи Посполитой отклонили швед-
ские предложения о заключении союза против России.
Юхан III пытался достичь своего, угрожая в противном
случае отъездом Сигизмунда в Швецию, но успеха не
добился 61.
Таким образом, шведский король накануне спрово-
цированного им конфликта с Россией сам оказался в
международной изоляции. В результате на начавшихся
осенью 1589 г. русско-шведских мирных переговорах швед-
ские представители сами предложили продлить переми-
рие между государствами 62.
Однако это предложение было отклонено русским
правительством, своевременно сориентировавшимся в
сложившейся ситуации. Действительно, конфликт Речи
Посполитой с Османской империей и Крымом привел к
существенным изменениям в расстановке сил в Восточ-
ной Европе. В то время как внешнеполитическая ак-
тивность польско-литовских феодалов оказалась цели-
ком сконцентрированной на юге, на южной границе Рос-
сии наоборот наступила стабилизация положения 63, по-
зволившая русскому правительству сосредоточить свои
силы на нужном направлении. Поскольку к тому же сво-
бода действий русского правительства не ограничива-
лась каким-либо формальным соглашением с Речью
Посполитой, для русского правительства открывалась
возможность отвоевать у Швеции выход к Балтийскому
морю, использовав для этого уже собранную на грани-
це армию. Поэтому русские представители на перегово-
рах как непременное условие перемирия выставили тре-
бование передать России Нарву и занятые шведами нов-
городские пригороды 64. Когда это требование было от-
клонено, русская армия во главе с царем Федором в се-
61 Подробное изложение переговоров на Таллинском съезде дано
в IV главе той же работы К. Лепшего.
62'См.: A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 350, и письмо швед-
ских послов от 15 октября. ЦГАДА, ф. 96, кн. 6, лл. 58—59об.
63 Осенью 1589 г. крымский хан Казы-Гирей сам предложил русско-
му правительству заключить мирный договор с Крымом. ЦГАДА,
ф. 123 (Сношения России с Крымом), кн. 17, л. 351 и сл.
64- См. заявление русских представителей от 13 января. ЦГАДА,
ф. 96, кн. 6, лл. 67 об.—69.
37
редине января 1590 г. вступила на территорию швед-
ской Эстонии и осадила Нарву 65.
Однако военные действия длились недолго. Уже в
конце февраля между государствами было заключено
перемирие сроком на год, по которому занятая русской
армией территория (Ям, Ивангород и Копорье) отошла
к России. Нарва же осталась под шведской властью и
тем самым главная цель кампании — добиться свобод-
ного выхода к Балтийскому морю — Россией не была
достигнута6б. Решение боярской думы заключить пере-
мирие со Швецией мотивировалось военными соображени-
ями: недостатком кормов и опасностью того, что ледоход
на Нарве может отрезать армию от своей территории67.
Нетрудно видеть, что из этих соображений выте-
кала по существу лишь необходимость снять осаду Нар-
вы, но не прекращения войны вообще. Истинная же при-
чина, заставившая русское правительство поспешно пре-
кратить войну со Швецией, заключалась, видимо, в том,
что внешняя политика Речи Посполитой к началу 1590 г.
снова приобрела угрожающий характер по отношению к
России.
Временное смягчение отношений между Речью Пос-
политой и Турцией поздней осенью 1589 г. позволило
Яну Замойскому и его партии снова выдвинуть на об-
суждение польско-литовского общества свои проекты ре-
шения «восточного вопроса». Речь шла и на этот раз
о военном выступлении против России, ближайшими це-
лями которого было бы завоевание Северской земли
и Смоленска, а затем должно было последовать при-
знание Сигизмунда III наследником русского престола
после смерти бездетного царя. Тем самым открывалась
бы прямая дорога к «унии» двух государств, руково-
дящая роль в которой была бы обеспечена за Речью
Посполитой68. В соответствии с этими планами, полу-
чившими полное одобрение короля Сигизмунда, корон-
ная армия была переброшена к Днепру, на восточную
65 О начале войны см.: «Разрядная книга 1475—1598 гг.», стр. 413—
419.
66 Подробное описание военных действий и мирных переговоров см.:
«Разрядная книга 1475—1598 гг.», стр. 419—429.
67 Там же, стр. 426.
68 О планах Замойского см.: К. Lepszy. Rzeczpospolita..., str: 92—
94; J. Macurek. Dozvuky..., str. 70.
38
границу39, а вопрос о войне с Россией в конце декаб-
ря 1589 г. был снова поставлен на обсуждение шляхты.
Именно эти действия правительства Речи Посполитой и
явились, думается, причиной столь резкого изменения
русского внешнеполитического курса.
Однако и на этот раз сторонникам партии Замой-
ского не удалось добиться своих целей. Хотя проект За-
мойского получил поддержку значительной части корон-
ной шляхты, прежде всего феодалов Малой Польши и
Русского воеводства, он снова натолкнулся на сильную
оппозицию как со стороны отдельных группировок в Ко-
роне, так и со стороны Великого княжества 69 70, предста-
вители которого по-прежнему не желали войны с Рос-
сией, опасаясь, что от военных действий пострадают
прежде всего их земли71. Наступившее к началу работ
сейма новое обострение отношений с Турцией привело
к тому, что проект 3амойского был снят с обсужде-
ния 72. Сейм вотировал огромные поборы на турецкую
войну и принял решение направить в Европу дипло-
матические миссии с просьбой о помощи 73. Хотя король
Сигизмунд и в этой ситуации стремился уклониться от
нормализации отношений с Россией, но под давлением
литовских послов он был вынужден в конце апреля
1590 г. принять решение об отправке в Москву «ве-
ликих послов», «абы перемирие, которое их милость
Панове рады Великого князства Литовского застанави-
ли были... на елекцыи у Варшаве, утвердили и змоц-
нили»74. Так, после более чем двухлетних колебаний
было принято решение нормализовать отношения с
Россией на базе русско-литовского соглашения 1587 г.
69 Д. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 126—127.
70 О решениях предоеймовых сеймиков начала 1590 г. см.: Д. Leps-
zy. Rzeczpospolita..., str. 118 и сл.; J. Maciirek. Dozvuky..., str. 74.
71 О настроениях шляхты Великого княжества см. сообщения рус-
ского гонца Андрея Иванова. ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, лл. 80об.—
81, 116—117об.
72 К. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 126—127; J. Maciirek. Dozvuky...,
str. 41, 71.
73 Д. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 131 и сл.; J. Maciirek. Dozvuky...,
str. 54 и сл.
74 Д. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 151; W. Konopczynski. Liberum
veto. Krakow, 1918, str. 433—435; ЦГАДА, ф. 389, кн. 282,
лл. 119 об.—120 («Лист до поветов о посланью послов до Моск-
вы», 24 апреля 1590 г.).
39
Это решение не означало, однако, что Речь Поспо-
литая останется безучастным свидетелем русско-швед-
ского спора и позволит России расширить свои позиции
на Балтике за счет территории, которую польско-литов-
ские политики уже рассматривали как часть своего го-
сударства.
В грамоте, направленной в Москву в ’ начале мая
1590 г., многозначительно сообщалось, что эстонские
«все городы Коруне Полской и Великому княжеству
Литовскому належат», и одновременно указывалось, что,
вводя войска на территорию шведской Эстонии, русское
правительство нарушает договор, заключенный в 1582 г.
между Россией и Речью Посполитой75. В инструкции
«великим послам», составленной литовским канцлером
Львом Сапегой, также указывалось, что при подтвержде-
нии заключенного, на элекции перемирия его условия
должны быть распространены и на города шведской
Эстонии, «которые... на сеи час король швецкий дер-
жит, а Коруна Польская и Великое князьство Литов-
ское до них право мает». Таким образом, идя на нор-
мализацию отношений с Россией, Речь Посполитая вы-
ставляла при этом как непременное условие восстанов-
ление системы отношений, сложившейся в Восточной
Европе в начале 80-х годов XVI в. В данной ситуа-
ции принятие такого требования означало для Рос-
сии прекращение активной политики на Балтике. Од-
новременно послам предписывалось заявить, что в слу-
чае возобновления русско-шведской войны Речь Пос-
политая будет помогать Швеции, несмотря на заклю-
ченное с Россией перемирие76. Если первое из выстав-
ленных условий отражало общий политический курс
польско-литовских феодалов по отношению к России,
то появление в посольской инструкции второго из них,
думается, было результатом воздействия на внешнюю
политику Речи Посполитой короля Сигизмунда, стремив-
шегося использовать ее для защиты шведских интере-
сов.',
Первоначально русское правительство не придало ди-
пломатической инициативе Речи Посполитой большого
значения: в ответе на польско-литовскую ноту вопрос
75 ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, л. 168.
76 ЦГАДА, ф. 389, № 623.
40
об эстонских городах был вообще обойден молчанием 77.
Русское правительство было хорошо осведомлено о но-
вом осложнении в отношениях Речи Посполитой с Кры-
мом и Турцией78. Кроме того, в июне 1590 г, в Москву
пришла грамота от эрцгерцога Максимилиана, освобо-
дившегося по Бендзинскому договору из польского пле-
на. В ней австрийский принц сообщал о своем намере-
нии продолжать борьбу за польскую корону, просил
субсидий, чтобы собрать армию для борьбы с Замой-
ским и его сторонниками, и обещал прислать в Москву
послов «о тех всех делех... делати, становити и закре-
пите»79. В отношениях Речи Посполитой с Габсбургами,
таким образом, также намечались серьезные осложне-
ния. В таких условиях Речь Посполитая явно не мог-
ла подкрепить действия своих дипломатов реальной си-
лой, с ее требованиями можно было серьезно не счи-
таться.
Однако к тому времени, когда осенью 1590 г. «вели-
кие послы» Речи Посполитой прибыли в Москву, рус-
скому правительству пришлось отнестись к их требо-
ваниям иначе. К этому времени при посредничестве
Англии польско-литовским дипломатам удалось найти
путь к соглашению с Турцией 80, о чем в Москве узнали
уже в октябре 1590 г. от «сербян», выехавших в Рос-
сию из турецкой армии на Дунае81. Обещанные послы
от Максимилиана между тем так и не прибыли, а в
начале 1591 г. русское правительство уже располагало
сведениями, что император «с литовским ссылается о
докончанье и сватовстве»82. Речь Посполитая, таким
образом, оказалась не связанной какими-либо серьезны-
ми международными осложнениями, и русские полити-
ки это понимали.
Вместе с тем серьезные внешнеполитические трудно-
сти возникли перед Россией. Возобновившаяся по ис-
течении срока перемирия война со Швецией не пред-
ставляла тогда для русского правительства серьезной
” ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, лл. 179—185.
78	См. соответствующие сообщения в «отписках» русских дипло-
матов (конец марта 1590 г.). ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, лл. 111,
118—120об.
79	«Памятники...,», т. I, стб. 1222—1228.
80	См. об этом: J. Macurek. Dozvuky..., str. 58, 80—84.
81	ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, л. 341; ср. лл. 351—352.
№ «Памятники...», т. 1, стб. 1258.
41
проблемы, хотя и связывала в определенной мере его
действия, но в то же время наметились признаки напря-
женности в отношениях между Россией и Крымом. На
посольский съезд в Ливнах для заключения мирного до-
говора осенью-зимой 1590 г. крымские послы не яви-
лись, а зимой 1591 г. в Москву стали поступать сведе-
ния о союзных преговорах между Крымом и Юханом
III 83. Русское правительство стояло перед перспективой
одновременного конфликта со Швецией и Крымом и не
могло идти на обострение отношений с Речью Посполи-
той. Сложившееся соотношение сил предопределяло не-
удачный для России исход переговоров. К этому следует
добавить, что прибывшие в Москву польско-литовские
дипломаты располагали сведениями, что к зиме 1590/91 г.
подготавливается новый большой поход русской армии
во главе с самим царем в Эстонию. Поэтому с самого
начала переговоров послы* Речи Посполитой, опасаясь
быстрого поражения Швеции и захвата русскими бал-
тийских портов, сосредоточили все свои усилия прежде
всего на том, чтобы предотвратить новое русское на-
ступление в Прибалтике 84.
Переговоры начались попыткой русского правитель-
ства добиться невмешательства Речи Посполитой в рус-
ско-шведский спор из-за Эстонии. Русские представите-
ли предложили заключить с Речью Посполитой союз
против «бесермен» и «вечный мир» при условии, чтобы
«Жигимонт... король не вступался за свейского» 85. Та-
ким образом, русское правительство было готово на не-
определенно долгий срок отказаться от борьбы за бе-
лорусские и украинские земли ради возможности про-
должать борьбу за выход к Балтийскому морю.
Польско-литовские представители, однако, отклонили
этот проект: в сложившейся международной ситуации,
когда перевес сил был явно на их стороне, господст-
вующий класс Речи Посполитой не был заинтересован
в правовом закреплении существующих границ с Рос-
83 ЦГАДА, ф. 123, кн. 19, лл. 47, 48, 50об.
84 О соображениях, под влиянием которых складывалась позиция
польско-литовской делегации на переговорах, см. в письме од-
ного из послов, литовского подканцлера Габриэля Войны, ли-
товскому гетману К. Радзивиллу от 25 февраля 1591 г. Archi-
wum Glowny Akt Dawnych (далее — AGAD), Archiwum Rad-
ziwillow, dz. V, N 17675.
83 ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, лл. 368—368об., 397об. и сд.
42
сией. Послы требовали территориальных гарантий для
шведской Эстонии, угрожая, что в противном случае
Речь Посполитая «в Лифлянских городех ... свейскому
будет вспомогати всякими обычен, людми и казною» 86.
Теперь русскому правительству оставалось лишь два вы-
хода: либо идти на риск одновременной войны с Речью
Посполитой и Швецией, либо принять польско-литовские
требования 87. Оно было вынуждено избрать последнее.
При заключении в январе 1591 г. между Россией и
Речью Посполитой 12-летнего перемирия (от «успения»
1590 г. до «успения» 1602 г.), воспроизводившего в основ-
ном текст соглашения 1587 г.88, его условия специаль-
ным актом были распространены на города шведской
Эстонии, которые царь обязывался «потому ж не вое-
вати в те перемирные двенатцать лет»89.
Русской дипломатии в упорной борьбе удалось до-
биться лишь согласия «великих послов» отложить реше-
ние вопроса о Нарве, что было явным отступлением от
полученной ими инструкции, предписывавшей, чтобы со-
глашение о перемирии распространялось на всю терри-
торию шведской Эстонии. Вопрос о Нарве должен был
быть решен на переговорах между сенатом Речи Поспо-
литой и русскими послами, отправленными для ратифи-
кации перемирия. До исхода этих переговоров царь так-
же обязывался «Ругодива у свейских немец не имати».
Добившись удовлетворения своего основного требо-
вания, обеспечивавшего территориальную неприкосновен-
ность будущей части Речи Посполитой — шведской Эсто-
нии, послы не проявили никакой заботы о собственных
интересах Шведского королевства, которые в инструк-
ции им предписывалось защищать. Вместо того чтобы
обеспечить по договору для Речи Посполитой право ока-
86	Там же. л. 439.
87	Именно так оценивалось положение в «речи» царя Федора на
заседании боярской думы и «освященного собора», где решался
вопрос об условиях мира с Речью Посполитой. ЦГАДА, ф. 79,
кн. 20, лл. 466—467.
88	Текст договора см.: М. М. Щербатов. История Российская..., т. VI,
ч. II, стр 227—237.
89	Текст дополнительного соглашения см.: там же, стр. 196—200.
Характерно, что при этом польско-литовская сторона не давала
никаких гарантий, что эти города не будут использоваться швед-
ским правительством для нападения на русские земли. Тем са-
мым Россия оказывалась в явно неравноправном положении по
отношению к Швеции.
43
зывать военную помощь Швеции, они, напротив, дали
ясно понять русским представителям, что если их тре-
бования относительно шведской Эстонии будут приняты,
то «за свейского... Цоруна Польская и Великое княже-
ство Литовское стояти не учнут и помогати ему ничем,
ни людми, ни казною не будут, и которые городы за
свейским государя нашего Корела, и тех городов госу-
дарь ваш доступайся, и рати свои на свейского посы-
лай» 90. В соответствии с этим после принятия русским
правительством их условий в договоре о перемирии было
зафиксировано обязательство Речи Посполитой «людми и
казною не вспомогати» враждебным России государст-
вам, а в перечень русских владений в этом документе
была включена наряду с Ивангородом, Ямом и Копорь-
ем также Корела, продолжавшая еще оставаться под
властью шведского короля. Таким образом, Речь Поспо-
литая не только обязывалась сохранять нейтралитет в
русско-шведской войне и признавала права России на
занятые ею земли, но и заранее одобряла правомер-
ность некоторых дальнейших русских действий в этом
отношении — все это находилось в прямом противоречии
с внешнеполитическими интересами Швеции 91.
Таким образом, отсутствие у Польши и Швеции еди-
ной согласованной политики по отношению к России92
дало возможность русскому правительству решать в
своих интересах ряд спорных вопросов русско-шведских
отношений.
В целом, однако, заключенные соглашения были для
русской внешней политики крупной неудачей, посколь-
ку, закрывая для русских войск дорогу на территорию
шведской Эстонии в течение всего срока перемирия, они
90 ЦГАДА, ф. 79, кн. 20, л. 444об.
91 Послы, правда, предложили заключить краткосрочное переми-
рие между Россией и Швецией, чтобы Сигизмунд мог взять на
себя посредничество между воюющими сторонами (ЦГАДА, ф.
79, кн. 20, лл. 476—483), но выработанный проект соглашения
(Л4. Л4. Щербатов. История Российская..., т. VI, ч. II, стр. 200—
204) был отклонен Швецией. В этом случае, как и в предшест-
вующих, речь шла о личной инициативе послов. См.: A. Attman.
Den ryska marknaden..., str. 397—398.
92 Хотя указанные действия были личной инициативой послов, мож-
но не сомневаться, что их действия отражали отношение влия-
тельных фракций господствующего класса Речи Посполитой к
прошведской политике Сигизмунда III и их понимание собствен-
ных интересов своего государства.
44
тем самым более чем на десятилетие лишали русское
правительство возможности продолжать борьбу за вы-
ход к Балтийскому морю. В сложившихся условиях оно
закономерно утратило интерес к продолжению войны:
17 января в Новгород был послан царский указ об от-
мене намеченного похода на «немецкие городы» 93.
Активные военные действия па русско-шведской гра-
нице продолжались и после этого потому, что швед-
ское правительство надеялось при содействии крымских
татар вернуть потерянные города и даже расширить
свою территорию за счет захвата соседних русских зе-
мель— Архангельска, Колы, Новгорода94. Впрочем, и
для русского правительства полное прекращение войны
было невыгодно: в случае успешного исхода перего-
воров о Нарве оно могло еще получить возможность
для осуществления минимума своей «балтийской про-
граммы».
На что рассчитывало русское правительство, доби-
ваясь, чтобы решение вопроса о Нарве было отложено,
позволяет выяснить текст посольского наказа «великим
послам», отправлявшимся в Польшу для ратификации
перемирия, где указывалось, что послы должны «стоя-
ти крепко» на своих условиях, если «будет ... с сал-
таном Турским не помирился король» 95. Действительно,
в сложившейся ситуации лишь новое обострение отно-
шений с Турцией могло заставить Речь Посполитую пой-
ти на уступки 96.
Наряду с этим «оптимальным» вариантом наказ пре-
дусматривал и такую возможность, что «с свейским ко-
ролем литовской король... хочет стояти заодин на го-
сударя» и рада Речи Посполитой не захочет «без свей-
ского» ратифицировать перемирие. На этот случай пос-
лам были даны полномочия заключить «вечный мир» со
93 Государственный исторический музей (далее—ГИМ), Отдел ру-
кописей, собр. П. И. Щукина, № 496, л. 878.
94 Подробную характеристику шведских планов см.: A. Attman.
Den ryska marknaden..., str. 354 и сл; str. 422 и сл.
95 ЦГАДА, ф. 79, кн. 21, л. 45об.
96 Предусматривались, впрочем, и другие средства воздействия. Так,
послы должны были предлагать раде Речи Посполитой крупные
суммы денег — «до пятидесяти тысяч золотых угорских только
бы перемирье совершити, а Ругодив бы написати в государеву
сторону». ЦГАДА, ф. 79, кн. 21, лл. 88об.—90об.
45
Швецией, если шведский король уступит Корелу и вы-
платит большую денежную контрибуцию 97. Анализируя
международную • ситуацию, русское правительство, та-
ким образом, уже в начале 90-х годов серьезно счита-
лось с возможностью отказаться на неопределенно дли-
тельный срок от борьбы за свою балтийскую програм-
му, чтобы избежать открытого столкновения с поль-
ско-шведской коалицией.
Действительно, совершенные послами отступления от
инструкций давали королю Сигизмунду формальные ос-
нования для отказа от обязательств, которые Речь Пос-
политая принимала на себя по московским соглашени-
ям, и новых попыток тем или иным способом втянуть
Речь Посполитую в происходившую войну на стороне
Швеции. Однако внутриполитическая ситуация в стране
лишила его этой возможности. Попытки осуществить со-
гласованный с Габсбургами проект передачи польской
короны австрийскому эрцгерцогу привели Сигизмунда в
начале 1591 г. к резким столкновениям с Яном Замой-
ским и его сторонниками, которые ранее были его глав-
ной опорой при осуществлении антирусских политиче-
ских планов. Эти столкновения постепенно переросли в
открытый конфликт между королем, его немногочислен-
ным окружением и огромной частью польско-литовской
шляхты, политическим руководителем которой стал За-
мойский98 99. Осенью 1591 г. дело дошло до созыва само-
чинных съездов феодалов, недовольных королем. В та-
кой ситуации трудно было рассчитывать на то, что гос-
подствующий класс Речи Посполитой согласится в той
или иной форме выступить против России для защиты
династических интересов своего короля. Даже Ян За-
мойский подчеркивал теперь, что мир, заключенный с
Россией, не должен нарушаться ". Со всем этим Сигиз-
мунд не мог не считаться. В результате на перегово-
рах с русским посольством, проходивших в Яновце
на Висле, договор о перемирии был ратифицирован 15
декабря 1591 г. именно в том виде, как он был выра-
97 ЦГАДА, ф. 79, кн. 21, л. 94 и сл.
98 Подробную характеристику различных стадий этого конфликта
см.: К. Lepszy. Rzeczpospolita...
99 См. его письмо Кр. Радзивиллу от 15 марта 1591 г. «Archiwum
domu Radziwillow», str. 103.
46
ботан в Москве 10°, без каких-либо новых уступок Шве-
ции со стороны России.
Не оправдались, однако, и расчеты русского прави-
тельства. Обострение внутриполитической борьбы в Речи
Посполитой не привело к изменению взглядов польско-
литовских политиков на балтийскую политику России.
В уже цитировавшемся выше письме Кр. Радзивиллу
Ян Замойский подчеркивал, что русские не должны иметь
доступа в Нарву, так как выход к морю может способст-
вовать усилению России в будущем. Международное по-
ложение также не могло склонять сенаторов к уступ-
чивости. К началу переговоров в Яновце конфликт с
Турцией был полностью урегулирован: польские послы
вернулись из Константинополя с утвержденным султа-
ном текстом мирного договора 100 101. Вместе с тем нача-
лась война между Россией и Крымом, и летом 1591 г.
орда хана Казы-Гирея подошла к самой Москве. Кроме
того, в Речь Посполитую стали приходить известия о
внутриполитических осложнениях в России 102. В таких
условиях добиться пересмотра польско-литовской пози-
ции по вопросу о Нарве было невозможно для русских
дипломатов. В результате по особому договору на Нар-
ву были распространены условия русско-польского со-
глашения о городах шведской Эстонии 103.
Теперь продолжение войны со Швецией потеряло для
русского правительства всякий смысл. Одновременно
продолжение войны стало терять смысл и для Швеции.
Энергичные усилия шведских полководцев, пытавшихся
под Новгородом и в Карелии осуществить разработан-
ные в Стокгольме планы восточной экспансии, закон-
чились полной неудачей: шведским войскам не удалось
занять ни одного из русских городов 104. Когда же зи-
мой 1592 г. русские войска нанесли ответные удары по
100 Подробнее об этом см.: Б. Н. Флоря. О текстах русско-польского
перемирия 1591 г. Сб. «Славяне и Россия». М.., 1972.
101 К. Lepszy. Rzeczpospolita..., str. 327.
102 «Литовские» купцы сообщали о пожарах и казнях в русской сто-
лице, о восстании в Угличе. См.: ЦГАДА, ф. 79, кн. 21, лл.
172—172об.
103 Там же, лл. 470об.—471.
104 О планах шведского командования и ходе военных действий на
русско-шведском фронте см.: A. Attman. Den ryska marknaden...,
str. 354—359, 424—425; В. C. Barkman. Kung’]. Svea livgardes his-
toric, Bd. II, 1560—1611. Stockholm, 1938—1939, str. 317—322.
47
шведским крепостям в Финляндии, шведская армия не
смогла оказать им серьезного сопротивления. С про-
должением военных действий перевес России становился
все более очевидным 105.
Положение изменилось бы, если бы Речь Посполитая
направила свои войска на помощь Швеции. Король Си-
гизмунд, несмотря на договор, заключенный в Яновце,
продолжал и далее заявлять, что «короля его милости
шведского, пана отца нашого... отступити... нам не го-
дитца и не можем» 106, но его позиция не имела опо-
ры в польско-литовском обществе. Конфликт между ко-
ролем и шляхтой продолжал заостряться, и на сейме,
созванном осенью 1592 г. для «инквизиции» — рассле-
дования его тайных сношений с Габсбургами,— Ян Замой-
ский и его сторонники в ответ на просьбу Сигизмунда
оказать помощь шведам дали ясно понять, что выступ-
ление против России в данный момент не соответствует
интересам Речи Посполитой 107. Продолжение войны, как
видим, и Швеции не могло принести никаких выгод.
В таких условиях в январе 1593 г. Россия и Шве-
ция заключили двухлетнее перемирие, во время которого
по договоренности сторон между ними должны были ве-
стись переговоры для достижения более долгосрочного
мирного соглашения 108. В борьбе держав за позиции в
Прибалтике наступила временная передышка.
Россия, Речь Посполитая и Тявзинский мир
Соглашения 1591 г. между Россией и Речью Поспо-
литой привели к реставрации в Восточной Европе той си-
стемы отношений, которая сложилась здесь к началу
80-х годов. Такая система, как уже указывалось выше,
лишала Россию возможностей ведения активной по-
105 ГИМ, Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, № 496, лл. 934—
935, 940; М. Н. Тихомиров. Малоизвестные летописные памятни-
ки. «Исторический архив», кн. VII. М.— Л., 1956, стр. 233—234.
106 ЦГАДА, ф. 79, кн. 22, лл. 227об,—228.
107 «Dyaryusze i akta sejmowe z г. 1591—1592». Krakow. 1911, str.
262, 287—288.
108 Днейник русско-шведских переговоров 1592—1593 гг. и текст до-
говора о перемирии см.: В. Kordt. Die Verhandlungen des Waf-
fenstillstandes von Teusina 1593. «Die Verhandlungen der Gelehr-
ten Estnischen Gesellschaft zu Dorpat», Bd. XVI, N 2. Dorpat, 1892,
48
литики на Балтике. Россия и в 90-х годах XVI в. про-
должала оставаться отрезанной от Балтийского моря.
Свободные контакты между русскими и западноевро-
пейскими купцами были по-прежнему возможны лишь
на побережье Белого и Варенцова морей в течение трех
месяцев в году^
Правда, с возвращением России новгородских при-
городов, в особенности Ивангорода, появились неко-
торые возможности для прямой торговли на Балтике
между русским и иностранным купечеством, и русское
правительство энергично стремилось их использовать.
Сразу после взятия Ивангорода в нем началось строи-
тельство больших складов для хранения товаров 109. В
1593 г. русское правительство обратилось к ганзейским
купцам с предложением приезжать для торговли в но-
вый русский порт, обещая отвести им особый торго-
вый двор и освободить от уплаты половины торговых
пошлин 110 111. Весной 1594 г. на Нарове появились первые
немецкие торговые судаш. Эти меры, однако, могли
дать лишь очень скромные результаты, ни в коей мере
не соответствующие государственно-политическим и эко-
номическим потребностям России. Русское правительст-
во продолжало искать новые возможности для дейст-
вительного решения балтийской проблемы в соответст-
вии с интересами страны.
Смерть Юхана III в конце 1592 г. и последовавший
затем в 1593 г. выезд Сигизмунда в Швецию для взя-
тия в свои руки государственной власти в этом коро-
левстве побуждали русское правительство, достаточно
хорошо осведомленное о предшествующих планах «отре-
чения» и выезда Сигизмунда из Речи Посполитой, вни-
мательно следить за эволюцией польско-литовско-швед-
ских отношений и задумываться над перспективами
политического развития Восточной Европы в случае раз-
рыва польско-шведской унии. Некоторая ясность в этом
отношении у русского правительства появилась уже в
октябре 1593 г. после приезда в Москву австрийского по-
109 A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 353.
110 «Suppiementum ad Historicae Russiae Monumenta». Spb., 1848,
str. 239—240.
111 A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 361. Об отношении швед-
ского правительства к «новоизобретенному плаванию» из севе-
рогерманских городов на Нарову см.: там же, стр. 365—367.
49
ела Николая Варкоча, который сообщил, что, как «под-
линно ведомо» Габсбургам, выехавший в Швецию Си-
гизмунд возвращаться «на Польское королевство не хо-
чет» и что польский трон, следовательно, в ближайшее
время станет вакантным. Эрцгерцог Максимилиан, про-
должал посол, намерен воспользоваться этой ситуацией
и прийти «со всею своею ратью» к Кракову, куда
претендента зовут его польские сторонники, чтобы воо-
руженной рукой подавить сопротивление оппозиции. По-
сол просил от имени Габсбургов оказать поддержку ав-
стрийскому кандидату. Он также интересовался отноше-
нием русского правительства к планам австрийского
дома одновременно с вступлением Максимилиана на
польский трон «Лифляндскую землю привести под свою
цесарскую руку»112. В ближайшей перспективе вырисо-
вывались, таким образом, разрыв польско-шведской унии
и наступление «бескоролевья» в Речи Посполитой, а в
более отдаленной — воцарение на польском троне авст-
рийской династии и выделение Ливонии из состава Речи
Посполитой. Перед русским правительством встала, та-
ким образом, конкретная политическая задача — опре-
делить свое отношение к намечающимся сдвигам в по-
литическом развитии Восточной Европы и найти пути
использования возникающей новой международной конъ-
юнктуры для решения стоявших перед ним между-
народных проблем, прежде всего балтийского вопроса.
Одновременно русское правительство должно было
учесть в своих планах и важные сдвиги, наметившиеся
в 1593—1594 гг. в системе отношений Речь Посполи-
тая— Крым — Турция — Россия. С началом в 1593 г.
австро-турецкой войны, которая очень быстро привела
к концентрации турецких и татарских сил на терри-
торий Венгрии113, напряженность на южной границе Рос-
сии резко спала, и в 1594 г. русским дипломатам, ис-
пользуя создавшуюся ситуацию, удалось заключить до-
говор о мире и союзе с Крымом 114. Тем самым у Русско-
го государства высвобождались силы для действий на
иных направлениях. С другой стороны, с началом авст-
112	«Памятники...», т. I, стб. 1315, 1329; 1344, 1345.
113	Уже летом 1593 г. крымский хан получил приказ идти на вой-
ну «в Можары». ЦГАДА, ф. 123, кн. 20, л. 108.
114	Тексты договора см.: Ф. Лашков. Памятники дипломатических
сношений Крымского ханства с Московским государством в XVI
и XVII вв. Симферополь, 1891, стр. 35—38.
50
ро-турецкой войны резко возросла деятельность австрий-
ских дипломатов, сотрудничавших с представителями
папской курии, направленная на вовлечение Речи Пос-
политой в антитурецкую коалицию. Не довольствуясь
официальными переговорами по этому поводу с королем
и сенатом 115, император и папа направили также своих
неофициальных представителей к украинским магнатам
и запорожскому казачеству, чтобы побудить их к само-
стоятельному выступлению против Турции, которое, как
не без оснований считали в Вене и в Риме, могло во-
влечь Речь Посполитую в войну против турок независимо
 от исхода официальных переговоров116. К весне 1594 г.
. и об этих аспектах международного положения Речи
Посполитой русское правительство имело достаточное
представление 117.
Под воздействием всех этих сообщений, свидетельст-
вовавших о возможном наступлении в скором будущем
важных сдвигов в системе международных отношений в
Восточной Европе, складывался в 1593—1594 гг. новый
внешнеполитический курс русского правительства, кото-
рый должен был обеспечить решение стоявших перед
ним проблем.,
Русское правительство заверило австрийского посла
в своем сочувствии и поддержке притязаний австрий-
ского кандидата на польский трон 118. Оно также заяви-
ло, что не возражает против перехода Ливонии под
власть Габсбургов, оговорив особо свои права на Нар-
ву и Тарту как на старинные русские вотчины119.
115 J. Macurek. Dozvuky..., str. 123 и сл.; /. А. Рагпапеп. Le premier
sejour de Sigismond Vasa en Suede (1593—1594). Helsinki, 1933,
str. 62; J. Macurek. Zapas Polska a Habsburku о pristup k Cernemu
mori. Praha, 1931, str. 27, 58.
116 E. Барв1нськмй. Причиню до icTopii зносин цюаря Рудольфа II i
папи Климентия VIII з козаками, р. 1593 i 1594. «Записки пауко-
вого товариства iM. Шевченка», т. X. Льв1в, 1896.
117 Летом 1594 г. русский посол В. Никифоров встречался на За-
порожье с австрийским посланником Эрихом Ласотой (см.:
«Дневник Эриха Ласоты из Стеблева». «Мемуары, относящиеся к
истории Южной Руси», вып. I. Киев, 1890, стр. 163). Тогда же
посланец запорожцев С. Хлопицкий- просил русское правительст-
во помочь запорожцам в организации похода в турецкие земли
за Дунай «Цесарю на помочь». «Памятники...», т. 11. СПб., 1852,
стб. 20 и сл.
118 «Памятники...», т. I, стб. 1316, 1328, 1409.
119 Там же, стб. 1346—1347, 1411—1412.
51
Такая позиция вполне понятна: вмешательство Габс-
бургов в борьбу за польский трон и за Прибалтику
даже в случае его неудачного исхода должно было ос-
ложнить международное положение Речи Посполитой,
ослабить ее внешнеполитическую активность и создать
условия для активизации русской внешней политики на
Балтике.
Одновременно русское правительство предприняло
ряд мер, обеспечивающих благожелательную позицию
Габсбургов по- отношению к России и в том случае,
если бы им удалось действительно реализовать свою
программу и захватить власть в Речи Посполитой и
Ливонии. Так, вразрез со своей внешнеполитической
ориентацией предшествующих лет оно не только обеща-
ло послать Рудольфу II субсидии для борьбы против
турок120, но и предложило императору, папе и испан-
скому королю весной 1595 г. прислать в Москву своих
послов, чтобы «о докончанье и соединенье на Турско-
го приговорити и закрепити» 121. Был поднят, правда
пока в сугубо секретном порядке, и вопрос о будущем
браке между австрийским эрцгерцогом и малолетней
дочерью царя Федора, царевной Федосьей 122. Брачные
связи между обоими домами и военно-политический союз
против турок должны были, как представляется, спо-
собствовать установлению дружественных отношений
между правителями Речи Посполитой и Россией и тем
самым ликвидации препятствий на ее пути к Балтий-
скому морю.
Наряду с этими мерами, направленными на исклю-
чение тем или иным способом Речи Посполитой из числа
активных участниц борьбы за Балтику, русское прави-
тельство подготавливало почву для того, чтобы, когда
этот благоприятный момент наступит, выступить против
Швеции.
В феврале 1594 г. оно отправило с гонцом П. Пиво-
вым особую грамоту сенату Речи Посполитой. В этом
документе констатировалось, что, захватив старые рус-
120 «Памятники...», стб. 1393.
121 Там же, стб. 1392—1393.
122 Н. Uebersberger. Osterreich und Russland seit dem Ende des XV
Jahrhunderts. Wien—Leipzig, 1906, S. 558—559. См. также:
С. Д. Шереметев. Царевна Федосья Федоровна. «Старина и но-
визна», кн. V. СПб., 1902.
52
ские вотчины, шведы нанесли «многие оскорбления» Рос-
сии, а их неоднократные обещания «исправиться» перед
царем» — не выполнены, поэтому царь намерен «вперед
тех своих вотчинных городов у Свейского королевства
доступать и над Свейскою землею промышлять, сколь-
ко бог помочи подаст» 123. Назначение этого документа,
правда, заключалось прежде всего в том, что реакция
польско-литовских феодалов на него позволила бы рус-
скому правительству судить о характере отношений меж-
ду Речью Посполитой и Швецией после отъезда Сигиз-
мунда в Стокгольм, но, думается, что в случае благо-
приятного (или нейтрального) ответа русское правитель-
ство было готово начать военную кампанию.
Характерно, что еще до отправки этой ноты была
предпринята попытка вступить в сношения с принцем
Густавом, незаконным сыном короля Эрика XIV, пред-
ставителя старшей ветви дома Ваз 124. С австрийским
посольством этому принцу, находившемуся в то время
при императорском дворе в Праге, в ноябре 1593 г.
были посланы меха и грамоты от Бориса Годунова
и царя. Русские правители приглашали Густава в Моск-
ву, обещая его «устроить... на твоем дедичном королев-
стве» 125. Внимание к личности шведского принца, из ко-
торого явно хотели сделать претендента на шведский
трон, ясно свидетельствует, что будущий конфликт со
Швецией русские политики рассматривали как попытку
окончательного решения русско-шведского спора из-за
Прибалтики 126.
От каких-либо активных действий по отношению к
своим соседям русское правительство пока воздержива-
лось, ожидая получить новые и более точные информа-
ции о развитии польско-шведских и польско-австрийских
отношений.
123	ЦГАДА, ф. 79, кн. 23, лл. 88об,—94.
124	О нем см.: Н. Biaudet. Gustaf Eriksson Vasa, prince de Suede
(une enigme historique du XVI specie). Geneve, 1913.
125	«Памятники...», т. I, стб. 1369, 1381. В другом месте еще более
определенно: «А будет ты похочешь доставать своего дедичного
королевства Свейского и великий государь... во всем тобою про-
мышлять будет по твоей воле». Там же, стб. 1384.
126	Правда, русские грамоты не дошли до адресата, так как на гра-
нице с Речью Посполитой они были сожжены австрийским по-
слом. Н. Hjdrne. Bidrag till historien om Sigismunds forhallande
till det Habsburska huset. 1589—1604. «Historiskt tidskrift», 1889,
N 3, str. 262.
53
Еще осенью 1594 г. международная ситуация, в ча-
стности судьба польско-шведской унии, продолжала ос-
таваться для русского правительства неясной. Так, в
«наказе» «великим послам», отправлявшимся в это вре-
мя в Тявзино на мирные переговоры со Швецией, рус-
ским дипломатам предписывалось, в частности, узнать:
«Жигимонт король из Свей в Литву пойдет ли или не
пойдет» 127. Хотя на этот важнейший вопрос определен-
ного ответа русские политики в тот момент, как видно,
не имели, в настроениях русского правительства можно
заметить определенную перемену. «Наказ» давал послам
полномочия заключить со Швецией «вечный мир» (или
перемирие на 20 лет) в обмен за уступку русской сто-
роне городов Нарвы и Корелы и компенсацию за отказ
от Эстонии в размере 20 тыс. рублей 128. Это решение
закончить спор со Швецией, удовлетворившись мини-
мально необходимыми для русских государственных ин-
тересов уступками, находится в явном противоречии с
широкими замыслами предшествующего времени и сви-
детельствует о том, что надежды на благоприятные
изменения международной ситуации в Москве к концу
1594 г. стали блекнуть.
Вслед за тем, когда мирные переговоры уже нача-
лись, русское правительство получило целый ряд важ-
ных сообщений, которые заставили его пойти на даль-
нейшие уступки.
Прежде всего стало ясным, что разрыва польско-
шведской унии не произошло и что заинтересованность
Речи Посполитой в сохранении системы отношений, сло-
жившейся в Прибалтике, нисколько не уменьшилась
В ответ на угрозу войной со стороны России, если Шве-
ция не примет предложенных условий, шведские дип-
ломаты прямо отвечали, что в этом случае «Жигимонт
король с своею польскою братьею своей отчины Свейско-
го королевства оберегати будет» и не скрывали от рус-
ских собеседников своего убеждения, что Россия не ре-
шится на войну со Швецией и Речью Посполитой од-
новременно 129 и, следовательно, не может предпринять
127 ЦГАДА, ф. 96, 1594, № 2.
128 Там же, лл. 12, 19.
129 Там же, кн. 7, л. 39об. «Наступить... государю Вашему на Кору-
ну Свейскую и своих ратей ни больших, ни малых послать не
уметь».
54
никаких действий против Швеции на территории Эсто-
нии, так как это нарушит русско-польский договор
1591 г. 130 Заявления шведских дипломатов, сделан-
ные ими еще в ноябре 1594 г., вскоре получили авто-
ритетное подтверждение со стороны самой Речи Поспо-
литой, когда 3 февраля 1595 г. П. Пивов привез в Москву
ответ на русскую ноту. Рада Речи Посполитой на-
стоятельно советовала воздержаться от войны со Шве-
цией, так как в этом случае «королю и великому князю
Жигимонту» придется «отчины своей и подданных своих
королевства Шведского боронити» 131.
Одновременно выяснилась и ошибочность расчетов
на серьезные перемены в международном положении
Речи Посполитой. Надежды на вмешательство Габсбур-
гов в польские дела должны были отпасть после того,
как в январе 1595 г. в Москву пришла грамота от эрц-
герцога Максимилиана с сообщением, что претендент на
польскую корону должен «идти своею силою» против
турецкого султана, поэтому он вынужден свою месть
за «безчестье», нанесенное ему в Польше, «к иному вре-
мени отставити» 132. На польско-турецкий конфликт так-
же не было никаких видов, так как созванные в декаб-
ре 1594 г. сеймики шляхты отнеслись отрицательно к
идее вступления Речи Посполитой в антитурецкий со-
юз 133, а набеги запорожских казаков не побудили Тур-
цию к нападению на Речь Посполитую. Султан не скло-
нен был увеличивать число своих врагов в условиях,
когда к Габсбургам присоединились и также выступили
против турок Семиградье, Молдавия и Валахия. Един-
ственной силой, которая поддерживала русскую про-
грамму изменения отношений на Балтике и ликвидацию
принудительного посредничества ливонских подданных
130	Эту мысль особенно ярко выразил на переговорах наместник
Нарвы Арвид Эриксон: «Яз-де у Ругодива хоти городовые во-
рота отворю и вам-де в город в Ругодив итти не смети, потому
что Ругодив отписан к Коруне Польской и Великому княжеству
Литовскому». ЦГАДА, ф. 96, кн. 7, л. 40.
131	ЦГАДА, ф. 79, кн. 23, лл. 126, 129—129об.
132	«Памятники...», т. II, стб. 108.
133	См., например, решения виленского сеймика от 29 декабря 1594 г.
«Акты Виленской археографической комиссии», т. VIII. Вильна,
1875, стр. 333. Об этих решениях русское правительство было,
вероятно, информировано П. Пивовым, который в конце 1594 г.
находился в Литве. К сожалению, заключительная часть его от-
чета со списком «вестей» не сохранилась.
55
Шведского королевства при торговле между Россией и
странами Западной Европы, были северогерманские ган-
зейские города (прежде всего Любек) 134, но их поддерж-
ка не могла существенно изменить сложившееся соот-
ношение сил. В разгар переговоров в Тявзине русское
правительство, таким образом, убедилось, в том, что
оно не имеет никаких реальных возможностей принудить
Швецию заключить мир на желательных для России
условиях. Из создавшегося положения было два выхода:
либо еще раз отложить решение спорных вопросов, за-
ключив со Швецией очередное краткосрочное перемирие,
либо добиваться прочного мира со Швецией на услови-
ях, приемлемых для шведского правительства. На реше-
ние русского правительства в данной ситуации, думает-
ся, оказала определенное влияние инициатива шведской
стороны, предложившей русским представителям заклю-
чить «вечный мир» с Россией при условии, что русско-
шведская граница в Прибалтике останется неизменной
(на Карельском перешейке предполагалось исправление
границ в пользу России за счет передачи ей Корелы
с уездом) и будет сохранен традиционный выгодный
для Швеции порядок условий торговли 135. Таким обра-
зом, в противоречии со своими планами рубежа 80—90-х
годов шведские феодалы проявили готовность на неоп-
ределенно долгий срок отказаться от политики восточ-
ной экспансии. Такое решение сложилось у них под дей-
ствием ряда факторов.
Несомненно, важное влияние на их позицию оказа-
ли результаты русско-шведской войны 1590—1593 гг.,
которые ясно показывали, что политика восточной эк-
134 См.: Berichte und Akten der Hansischen Gesandschaft nach Mos-
kau im Jahre 1603. «Hansische Geschichtsquellen», Bd. VII. Hal-
le a S., 1894; Einleitung, S. 18—19; «Suppiementum...», str. 244—246.
135 Первая статья проекта четко определяла, что стапельными пунк-
тами для торговли должны быть «по старому» только Таллин и
Выборг; в третьей статье запрещалась торговля между русски-
ми и иностранными купцами в Ивангороде и в Нарве, где швед-
ский король разрешает торговать только «своим свейским под-
данным, а не чюжим». Четвертая статья запрещала «чюжим
кораблям» заплывать в глубь Финского залива и посещать ка-
кие-либо пункты на его русском побережье. См. проект русско-
шведского мирного договора, переданный русской делегации
16 января. ЦГАДА, ф. 96, кн. 7, лл. 166об.>— 173, Подробный пере-
сказ этого документа по шведскому экземпляру см.: A. Attman.
Den ryska marknaden..., str. 368—369.
56
спансии не по силам Шведскому королевству. Положе-
ние было бы иным, если бы Швеция могла получить
поддержку со стороны Речи Посполитой. Шведские по-
литики связывали с вступлением Сигизмунда на швед-
ский трон определенные расчеты на заключение между
Швецией и Речью Посполитой военно-политического сою-
за против России 136.
Вместо политического сближения этих двух госу-
дарств произошло, однако, обострение шведско-польских
противоречий по вопросу об Эстонии. Уже на сейми-
ках 1593 г. шляхта целого ряда воеводств постановила
требовать от Сигизмунда, когда он стал шведским ко-
ролем, выполнить данные на элекции «обещания» ин-
корпорировать шведские владения в Прибалтике137.
На самом сейме с этим требованием также высту-
пил целый ряд сенаторов (прежде всего примас Ст. Карн-
ковский), которые были поддержаны собравшимися в
посольской избе представителями шляхты. В их «посту-
латы», направленные королю, был также включен пункт
об инкорпорации Эстонии. Дискуссия закончилась обе-
щанием короля по возвращении из Швеции позаботить-
ся о выполнении «pacta conventa» 138. Поскольку обеща-
136 Так, в мае 1593 г. государственный совет просил Сигизмунда
начать переговоры о союзе с польско-литовскими феодалами,
чтобы довести до конца дело, начатое покойным Юханом III на
Таллинском съезде. A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 401.
i37 Воеводства Познанское, Калишское, Серадзское, Бресткуявское
и Иновроцлавское, Краковское, Русское, Вельское, Волынское,
Плоцкое и отдельные староства Мазовецкого и Равского вое-
водств. «Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kaliskiego»,
t. I, cz. I, str. 163; «Akta grodzkie i ziemskie z czasow Rzeczypos-
politej polskiej», t. XX. Lwow, 1909, str. 94; Biblioteka Narodo-
wa w Warszawie, Biblioteka Ordynacji Zamoyskich (далее — BOZ),
N 1809/1, k. 164, 173v; Muzeum Narodowe w Krakowie, Oddzial:
Zbiory Czartoryjskich (далее — Czart.), N 340, k. 168, 174, 183—
184, 185v., 189v., 191; Zaklad Dokumentacji Instytutu Historii Pols-
kiej Akademii Nauk w Krakowie, Teki Pawinskiego, N 2, 5.
Следует учитывать при этом, что текстами сеймиковых по-
становлений других воеводств Короны и Литвы (кроме арти-
кулов Сандомирского воеводства, где вопрос об Эстонии обой-
ден молчанием (BOZ, 1809/1) автор не располагал.
138 См. об этом в кратких «Диариушах» сейма 1593 г. Czart., № 340,
к. 215,. V., 228; i Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Kdrniku
(далее — Korn.), N 305, k. 131 v.; текст коллективного решения
сенаторов добиваться у короля передачи его наследственных прав
на Ливонию Речи Посполитой см.: AGAD. Archiwum Zamoys-
kich. N. 3081. Описание сейма 1593 г. на основании депеш пап-
57
пне не было выполнено, с конца 1594 г. вопрос об Эсто-
нии снова стал предметом острой дискуссии между ко-
ролем и польско-литовской шляхтой 139.
Позиция, занятая польско-литовскими феодалами по
вопросу об Эстонии, исключала для шведских полити-
ков возможность обратиться к Речи Посполитой за во-
енной или дипломатической поддержкой против Рос-
сии. Напротив, теперь вставал вопрос о защите швед-
ских позиций на Балтике от притязаний партнера по
унии 14°, для чего было необходимо укрепить междуна-
родное положение Швеции. Создавшаяся ситуация скло-
няла, таким образом, шведское правительство к поискам
прочного мира с Россией, так как, указывалось в пись-
ме герцога Карла государственному совету, «неизвест-
но, как долго может продлиться дружба поляков» 141.
К этому же вынуждали шведских государственных
деятелей и важные внутриполитические соображения.
Вторая половина 90-х годов XVI в. была для Швеции
временем острого конфликта между отдельными группи-
ровками шведского общества. Одна из группировок, во
главе которой стоял король Сигизмунд, опиралась на
реакционные круги шведской аристократии и находящие-
ся под их влиянием консервативные круги крестьянст-
ва. Она ставила своей целью восстановление в стране
католической религии. Ее позиции в Швеции были до-
вольно слабыми. Гораздо сильнее были позиции проти-
воположной группировки, во главе которой стоял дядя
короля, герцог Карл, выступавший за сохранение про-
тестантской религии как единственного вероисповедания
в Швеции. Эта группировка опиралась на поддержку
подавляющей массы дворянства, горожан и свободных
крестьян 142. Слабость своих позиций в стране Сигизмунд
ского нунция: J. Parnanen. Sigismond Vasa..., str. 140, 152; см.
также: «Akta sejmikowe wojewddztw Poznanskiego i Kaliskiego»,
t. I, cz. I, str. 174, 178.
139	«Акты Виленской археографической комиссии», т. VIII, стр. 335;
A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 404.
140	Так, уже летом 1593 г. властям Эстонии были посланы предпи-
сания из Стокгольма усилить укрепления и увеличить гарнизон
Нарвы, так как не исключена возможность нападения на нее по-
ляков. A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 402.
141	Там же.
142	Социальный состав обеих группировок ясно указывает на то, что
в религиозном конфликте получила свое отражение борьба раз-
58
и его сторонники в известней мере компенсировали на-
личием внешней поддержки со стороны Речи Поспо-
литой, с помощью которой они могли добиться извест-
ных результатов, используя трудности международного
положения Швеции. Действительно, отстранение Сигиз-
мунда от власти означало бы если и не начало прямого
конфликта, то уж во всяком случае непременный раз-
рыв с Речью Посполитой, а при отсутствии прочного
соглашения с Россией это могло поставить Шведское
королевство в критическое положение.
Потребность для Швеции сохранить союз с Речью
Посполитой широко использовалась Сигизмундом при
обосновании необходимости предоставить шведским като-
ликам свободу богослужения 143. Предводители враж-
дебной группировки были вынуждены признать вескость
этих доводов, и Сигизмунду удалось добиться частично-
го удовлетворения своих требований: в некоторых
королевских замках летом 1594 г. было разрешено ка-
толическое богослужение. Для могущественной оппози-
ции в такой ситуации мир с Россией становился необ-
ходимым условием для завершения борьбы с привержен-
цами Сигизмунда. Отсюда согласие начать мирные
переговоры с русским правительством. Сигизмунд и его
сторонники понимали, что мир с Россией может лишить
их некоторых существенных преимуществ; их интересам в
большей мере соответствовало бы обострение русско-
шведских отношений 144, но выступить против заключения
мира они также не решились, опасаясь, что это может
окончательно подорвать их позиции в шведском об-
ществе 145.
ных социальных сил за те или иные перспективы исторического
развития Швеции.
143	J. A. Parnanen. Sigismond Vasa..., str. 191; он же. Le premier se-
jour..., str. 36, 60.
144	См., например, суждения главного советника Сигизмунда — пап-
ского нунция Маласпины (/. A. Parnanen. Le premier sejour...,
str. 133).
145	Позднее, уже в ходе переговоров в Тявзине, окружение Сигиз-
мунда пыталось найти такое решение вопроса, при котором за-
ключение мира с Россией не повредило бы положению короля в
Швеции. /. A. Parnanen. Le premier sejour..., str. 178—179. К со-
жалению, о результатах этого обсуждения и отношении к ним
русского правительства трудно сказать что-либо определенное, так
как материалы миссии, посланной Маласпиной в Москву весной
1595 г., дюка не выявлены.
59
Благодаря всем указанным выше факторам во внеш-
ней политике Швеции наступил поворот от политики
восточной экспансии к политике стабилизации отноше-
ний на Востоке. Разумеется, речь шла о таком мире с
Россией, который сохранил бы за Швецией все завое-
ванные ею позиции на Балтике.
Неудивительно поэтому, что представленный шведа-
ми проект договора положил начало длительной дискус-
сии между делегациями обеих сторон. Русские предста-
вители, ссылаясь как на доводы общего порядка 146,
так и на нормы, принятые в международной торговле 147,
доказывали незаконность шведских предложений и не-
обходимость предоставить всем западноевропейским куп-
цам (но прежде всего ганзейским 148) право свободного
проезда в Нарву и Ивангород 149. Шведские послы на-
стаивали на принятии своих условий, подчеркивая, что
все равно иностранные купцы не смогут ездить в Рос-
сию вопреки воле шведского правительства, так как
«морской ход» идет «мимо Колывани и Выбора — зем-
ли государя нашего» 15°. Споры, тянувшиеся больше ме-
сяца, закончились, однако, тем, что 20 февраля русская
сторона представила свой проект мирного договора, ко-
торый полностью включал в себя текст шведских пред-
ложений 151. Таким образом, стоявшая перед русским
правительством альтернатива была решена в пользу за-
ключения мира на условиях, выдвинутых шведской сто-
роной.
Шведские предложения в русском проекте были до-
полнены четырьмя новыми статьями, рассмотрение ко-
торых позволяет понять мотивы русского решения. Одна
из этих статей налагала на шведского короля обяза-
тельство пропускать через его владения русских послов
к другим государям; две другие предусматривали сво-
бодный проезд в Россию врачей, «всяких служилых и
146 «Сотворил бог человека самовласна и дал ему волю сухим и
водным путем, где похочет, ехати». ЦГАДА, ф. 96, кн. 7, л. 176.
147 В частности, на международную практику, установившуюся в
Ламанше. ЦГАДА, ф. 96,- кн. 7, лл. 198—198об.
148 «А Любка,)— говорили русские представители,1— в его государе-
ве жалованье таковы, как есть подданные у государя своего у
Цесаря». ЦГАДА, ф. 96, кн. 7, л. 177об.
149 Там же, лл. 176об., 197об.
150 Там же, л. 194.
151 Там же, лл. 229—252об.
60
мастеровых людей», а также купцов «с узорочными това-
ры, которые годны его царского величества к казне».
Эти статьи отражают лишь очевидную тенденцию не-
сколько смягчить вредные для России последствия той
системы отношений, которую должен был санкциониро-
вать будущий мирный договор. Четвертая же статья не
имела отношения к вопросам торговли, а носила обще-
политический характер: она налагала на оба догова-
ривающихся государства взаимное обязательство «недру-
гам» другой стороны «людми и казною не вспомогати».
Это означало, что Швеция должна соблюдать нейтра-
литет в случае возможного конфликта между Россией
и Речью Посполитой.
Суть русского предложения, таким образом, заклю-
чалась в том, что в обмен за шведский нейтралитет
оно было готово подписать мир на выгодных для швед-
ской стороны условиях.
Предложение было принято 152, и в начале мая 1595 г.
в Тявзине представителями сторон был парафирован текст
договора о «вечном мире» между Россией и Швецией 153,
в основу которого лег представленный русским прави-
тельством проект.
Заключение «вечного мира» со Швецией на таких ус-
ловиях означало отказ для России на неопределенно
долгое время от активной политики на Балтике и пра-
вовое закрепление посреднической роли ливонских куп-
цов — подданных Швеции в экономических контактах
между Россией и Западной Европой 154. Этот «вечный
мир» был вместе с тем признанием того, что, пока су-
ществует польско-шведская уния, русское правительст-
во не может рассчитывать на улучшение позиций Рос-
сии в этом регионе. Одновременно стремление заручить-
152 Уезжая в Швецию, Сигизмунд в своей посольской инструкции
специально предписывал не включать подобного условия в мир-
ный договор (см.: Н. Almquist. Sverge och Ryssland. 1595—1611.
Uppsala, 1907, str. 10, примечание), но представители противной
партии, после его отъезда захватившие в свои руки практическое
руководство шведской внешней политикой, конечно, не были склон-
ны считаться с его волей, тем более что договор соответствовал
их интересам.
153 A. Attman. Den ryska marknaden..., str. 371 и сл.
154 О значении Тявзинского договора см.: Я. П. Шаскольский. Стол-
бовский мир 1617 г. и торговые отношения России со Шведским
государством. М.— Л., 1964, стр. 25—27.
61
ся нейтралитетом Швеции говорит о том, что в Рос-
сии на протяжении ряда ближайших лет допускали воз-
можность крупного конфликта с Речью Посполитой 155
и готовы были пойти на большие уступки, чтобы из-
бежать войны с польско-шведской коалицией. Учиты-
вая, что на данном этапе польско-шведских отношений
возможность совместного выступления Речи Посполитой
и Швеции против России была практически исключена,
уплаченную цену следует признать чрезмерно дорогой.
Однако, опасаясь нового обращения польско-литов-
ских феодалов к политике восточной экспансии, русское
правительство не ошибалось. Во второй половине 90-х
годов господствующий класс Речи Посполитой охватила
новая волна экспансионистских настроений. На сеймиках,
созванных в начале 1598 г., шляхта обратилась к прави-
тельству с просьбами принять меры для возвращения
Северской земли156, а в кругу руководящих польско-
литовских политиков шло обсуждение проекта «унии»
)с Россией, по которому бездетному царю, по-видимому,
предполагалось навязать в наследники польского коро-
ля 157.
Резкие изменения, наступившие в 1598 г. в отноше-
ниях между Речью Посполитой и Швецией, застави-
ли польско-литовских феодалов временно отказаться от
своих планов и одновременно открыли для России воз-
можность, уклонившись от ратификации Тявзинского до-
говора, возобновить борьбу за выход к Балтийско-
му морю.
155 Помимо приведенных выше соображений, на это указывают
грандиозные работы по укреплению Смоленска — главного узла
обороны на русско-польской границе, начатые вскоре по подпи-
сании Тявзинского договора.
156 «Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kaliskiego», t. I,
cz. I, str. 200; «Akta sejmikowe wojewodztwa Krakowskiego»,
t. I. Krakow, 1932, str. 226.
157 Archiwum domu Radziwilldw, str. 128; J. Bielski. Dalszy ci^g
kroniki polskiej. Warszawa, 1851, str. 307.
Глава II
Поиски решения балтийского вопроса
в союзе с Габсбургами и Швецией
Распад польско-шведской унии
и русская внешняя политика
Заключение Тявзинского мира явилось толчком к
обострению внутриполитической борьбы в Шведском ко-
ролевстве. Теперь, когда прочность восточной границы
была твердо обеспечена русско-шведским мирным дого-
вором, могущественная оппозиция уже не нуждалась в
политической поддержке Речи Посполитой, а следова-
тельно, и не имела оснований для сохранения компро-
мисса, заключенного в 1594 г. с королем Сигизмундом,
Осенью 1595 г. съезд представителей сословий в Седёр-
чепинге провозгласил герцога Карла единоличным пра-
вителем государства в отсутствие короля и одновремен-
но запретил католическое богослужение в стране, что
было прямым вызовом королю Сигизмунду и его поли-
тике. С этого момента борьба партий стала обостряться.
К 1597 г. между королем и правителем наступил от-
крытый разрыв, и обе стороны стали готовиться к тому,
чтобы разрешить свой спор оружием. Обострение борь-
бы сопровождалось и географическим размежеванием
сил. Если в собственно Швеции герцог Карл сумел по-
давить оппозицию, то в Эстонии и Финляндии власть
по-прежнему оставалась в руках лиц, назначенных ко-
ролем.
На первый взгляд, в происшедшем конфликте пере-
вес сил был на стороне Сигизмунда: он продолжал оста-
ваться господином богатых владений Шведского коро-
левства на восточном берегу Балтийского моря и за его
спиной стояла такая могущественная держава, как Речь
Посполитая. В действительности же его положение было
63
очень уязвимым, так как основная масса населения
Швеции — широкие слои дворянства, горожане, крестья-
не— решительно встали на сторону герцога Карла в
борьбе против католической реакции и короля Сигизмун-
да. Помимо этого основного препятствия на пути к осу-
ществлению своих планов, Сигизмунд III столкнулся с
рядом дополнительных трудностей.
Прежде всего Речь Посполитая не стремилась поддер-
живать своего короля в борьбе за шведскую корону:
значительная часть польско-литовских феодалов была не
прочь сохранить нейтралитет по отношению к внутри-
шведскому конфликту. Даже если бы Сигизмунду уда-
лось изменить это положение, получив в свое распоря-
жение значительную армию, то у него не оказалось бы
необходимого количества судов для переброски этих
войск через море и он не мог бы обеспечить регуляр-
ную связь между армией и ее базой. Речь Посполитая
в тот момент собственного флота не имела, а весь
шведский флот перешел на сторону герцога Карла.
В будущей борьбе на его стороне был бесспорный пере-
вес на море. В то время как король Сигизмунд не имел
достаточных сил для вторжения в Швецию, герцог Карл
с моря мог атаковать заморские владения Шведского
королевства.
Если шведской Эстонии, непосредственно граничив-
шей с Речью Посполитой, король всегда мог оказать
помощь, перебросив туда войска из своих польских вла-
дений, то положение Финляндии было иным. От швед-
ской Прибалтики и Речи Посполитой ее отделяла узкая
полоса новгородских пригородов, снова вошедших после
русско-шведской войны в состав Русского государства.
Перебросить через эту территорию войска в Финляндию
можно было, следовательно, лишь с согласия русского
правительства. Тем самым от позиции, которую займет
Россия в наступившем конфликте, зависел в известной
мере исход борьбы сторон.
Это понимал, конечно, и Сигизмунд Ваза со своими
советниками. Когда наметилась угроза Финляндии со
стороны войск герцога Карла, они предприняли попытку
договориться с русским правительством.
В конце ноября 1597 г. Сигизмунд направил специ-
альное посольство в Россию, которое должно было ин-
формировать русское правительство о неповиновении
64
герцога Карла королевским приказам и о его враж-
дебных действиях по отношению к Сигизмунду и России
(имелся в виду мнимый «отказ» Карла уступить Коре-
лу). Одновременно послы должны были добиваться от
русского правительства ареста и выдачи представите-
лям Сигизмунда всех сторонников герцога и дипломати-
ческих представителей его, находящихся в России или
если они окажутся там впоследствии. Главное же, чего
они добивались,— это предоставления набранным вой-
скам свободного прохода через «область Копорья» в
Финляндию1. В январе 1598 г. эмиссары Сигизмунда-—
Ст. Банер, Л. Бонде и О. Сверкерссон — прибыли в
Нарву и через воеводу Ивангорода довели до сведения
русского правительства предложения своего государя2.
Тем самым русское правительство, знавшее, впрочем,
и из других источников о внутриполитической борьбе
в Шведском королевстве3, не только получило четкое
представление о создавшемся там положении, но и дол-
жно было определить свое отношение к борьбе борю-
щихся партий. О принятом Россией решении дает пред-
ставление ответ, полученный Ст. Банером из Москвы
в конце февраля 1598 г. В нем указывалось, что раз-
решить проход войск Сигизмунда через «область Копо-
рья» невозможно. Как указывал сам Банер, он идет в
Финляндию, чтобы вести войну с герцогом Карлом. Сле-
довательно, если его пропустят в Финляндию, будет про-
лита христианская кровь, а вина падет на царя, допу-
стившего это 4.
1	S. Tunberg. Sigismunds forbindelser med Ryssland hosten 1597.
«Historiskt tidskrift», 1915, N 2, str. 97—98, 105.
2	H. Almquist. Sverge och Ryssland. 1595—1611. Uppsala, 1907,
str. 40.
3	Так, в январе 1598 г. русский агент Осип Симанский доставил
ивангородскому воеводе Е. И. Сабурову запись постановлений
риксдага в Седёрчепинге и риксдага 1597 г. в Арбоге, подтвер-
дившего решения предшествующего собрания. «Описи Царско-
го архива XVI в. и Посольского приказа 1614 г.». М., 1960,
стр. 123.
4	Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 40. Позднее русское
правительство неоднократно повторяло предписания закрыть до-
рогу из Выборга в Нарву и силой отражать попытки провести
войска из Эстонии в Финляндию (или наоборот). ЦГАДА, ф. 96
(Сношения России со Швецией), 1598, № 1, лл. 36 и сл., 124 и
сл., 182 и др.
3 Б. Н. Флоря	65
Русское правительство, таким образом, решительно
отклонило предложения Сигизмунда. А вслед за этим,
весной, всемогущий регент Борис Годунов, став царем,
послал гонца к герцогу Карлу с сообщением о своем
вступлении на престол 5.
В споре между Сигизмундом и Карлом русское пра-
вительство, не прибегая, правда, к активным действиям,
определенно стало на сторону последнего. Мотивы, кото-
рыми оно руководствовалось в данном случае, вполне
понятны. Победа Сигизмунда могла привести только к
упрочению противостоящего России и оттеснявшего ее
от Балтийского моря блока Швеции и Речи Посполитой.
Победа же герцога Карла вела к разрыву польско-
шведской унии и польско-шведского союза, что откры-
вало для внешнеполитической деятельности русских ди-
пломатов широкие возможности.
До переговоров между шведским правителем и рус-
ским дипломатом в тот момент дело не дошло, так как
русский гонец не был пропущен через Финляндию. Но-
вая попытка установить контакты была предпринята
снова лишь зимой 1598/99 г., когда международная об-
становка существенно изменилась.
После того как сейм Речи Посполитой в начале
1598 г. согласился дать Сигизмунду субсидию для мор-
ской экспедиции в Швецию, дело быстро дошло до от-
крытого вооруженного столкновения сторон 6. Набрав на
полученные деньги пятитысячную армию, король на за-
хваченных силой и нанятых в Гданьске судах пересек
Балтийское море и 30 июня высадился в Кальмаре, рас-
считывая военной силой сломить сопротивление против-
ников. 25 сентября войска сторон столкнулись у Стон-
гебро. Сигизмунд потерпел полное поражение и бежал
в Польшу. Хотя еще в течение некоторого времени сто-
ронники бежавшего короля продолжали удерживать
Кальмар, полное поражение Сигизмунда в борьбе за
шведский трон стало очевидным.
С этого времени распад польско-шведской унии стал
полной реальностью. На первый план выдвинулся те-
перь вопрос о судьбе заморских владений Шведского
5 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 42.
6 О подготовке и ходе экспедиции Сигизмунда в Швецию см.:
К. Tyszkowski. Z dziejow wyprawy Zygmunta III do Szwecji w
roku 1598 (relacje i diaryusze). Lwow, 1927.
66
королевства. Не подлежало сомнению, что герцог Карл,
укрепив свое положение в стране, попытается устано-
вить свою власть и на заморских землях (как он пы-
тался это сделать уже в 1597 г. по отношению к Фин-
ляндии). Встал, однако, вопрос, как будет реагировать
на подобные действия Речь Посполитая. Если сейм, хотя
и не очень охотно, в начале 1598 г. оказал поддержку
Сигизмунду в борьбе за шведский трон, то сделал он
это главным образом потому, что с победой Сигизмунда
польско-шведские феодалы все еще связывали надежды
на включение Эстонии в состав Речи Посполитой. Эстон-
ской проблеме господствующий класс Польско-Литов-
ского государства и во второй половине 90-х годов про-
должал уделять большое внимание. Уже на сейме 1595 г.
посольская изба домогалась у короля выполнения его
предвыборных обещаний7. В начале 1597 г. аналогичные
постановления приняла на предсеймовых сеймиках шля-
хта целого ряда воеводств и поветов8. С обострением
внутриполитической борьбы в Швеции натиск шляхты
на короля по вопросу об Эстонии еще более усилился,
что ясно видно из постановлений предсеймовых сейми-
ков 1598 г. Из разысканных постановлений 18 воеводств
Литвы и Короны требовали инкорпорации Эстонии в 12.
К этому следует добавить, что даже в тех воеводствах,
которые в своих постановлениях вообще не затрагивали
вопроса о предвыборных обещаниях короля (Мазовец-
кое и Плоцкое) или соглашались отложить решение во-
проса до «успокоения» Швеции (Русское воеводство),
ряд поветовых сеймиков также активно добивался при-
соединения Эстонии, «о которой мы на каждом сейме
просим», как было энергично сказано в постановлениях
сеймика Галицкой земли, входящей в состав Русского
воеводства.
7 Я. Бояновский'—Кр. Радзивиллу. 10 марта 1595 г. AGAD, Archi-
wum Radziwillow, V. N 1050.
8 Из 13 опубликованных Е. Барвиньским артикулов предсеймовых
воеводских и поветовых сеймиков 1596—1597 гг. (см.: «Dyaryus-
ze sejmowe г. 1597». Krakow, 1907) в 6 имеется прямое требо-
вание о передаче Эстонии Речи Посполитой (Плоцкое, Серадз-
ское, Русское и Виленское воеводства, Галицкий и Лйдский
поветы (там же, стр. 349, 356, 385, 392, 407, 413), в 2 говорится
в общей форме о необходимости исполнения «pacta conventa»
(Краковское и Брест-Куявское воеводства. Там же, стр. 354, 380).
67
3*
О напряженности отношений, сложившихся на этой
почве между шляхтой и королем, особенно красноречи-
во свидетельствует тот факт, что впервые за всю ис-
торию споров об Эстонии некоторые воеводские сеймики
1598 г., не ограничиваясь формулировкой своих требо--
ваний, поставили вопрос о мерах, с помощью которых
можно было бы заставить короля выполнить свои обе-
щания. Так, сеймик Серадзского воеводства добивался,
чтобы король еще до отъезда в Швецию дал по крайней
мере письменное заявление, что в ближайшее время по
возвращении он инкорпорирует Эстонию, а сеймик вое-
водства Полоцкого вообще предписал своим послам,
чтобы они не позволили вовлекать Речь Посполитую
в какую-либо войну с Шведским королевством, пока
не будет исполнено все, что записано в «pacta соп-
venta» 9.
Если так остро стоял вопрос еще до битвы при Стон-
гебро, то после поражения Сигизмунда в борьбе за
шведский трон еще менее было оснований ожидать, что
польско-литовские феодалы спокойно отнесутся к попыт-
кам враждебного их королю правителя распространить
свою власть на Эстонию. Напротив, было очевидно, что
они с еще большей энергией станут добиваться у короля
ее инкорпорации в состав Речи Посполитой. В сложив-
шейся ситуации, когда осуществление планов Сигизмун-
да оказывалось в прямой зависимости от того, окажет
ли ему Речь Посполитая материальную и финансовую
помощь, наоборот, становилось более чем вероятным,
что король не сможет более отклонять эти требования
и будет вынужден рано или поздно инкорпорацию Эсто-
9 Archiwum Radziwillow, II, № 369, 370, 375, 375а, 377, 380 и
372 — постановления воеводства Новогрудского, Виленского, Се-
радзского, Познанского, Калишского, Русского, Минского, Троц-
кого и поветового галицкого сеймика. «Biblioteka Narodowa w
Warszawie. Biblioteka Ordynacji Zamoyskich», N 1809/1, k. 278,
289, 312 — постановления Люблинского воеводства, «генерального»
сеймика Мазовии, воеводств Брест-Куявского и Иновроцлавско-
го; Muzeum Narodowe w Krakowie. Oddzial: Zbiory Czartoryjs-
kich (далее — Czart.), N 2724, str. 29, 38, 60 и 32 — постановле-
ния воеводств Ленчицкого, Подольского, Бельского и поветово-
го холмского сеймика; Czart., N 2234, str. 237 — постановления
Полоцкого воеводства; Zaklad Dokumentacji Instytutu Historii
Polskiej Akademii Nauk w Krakowie. Teki Pawinskiego. N 2, 33 —
постановления мазовецких староств.
68
нии осуществить. Это в свою очередь также должно
было повести к неминуемому столкновению Речи Поено-
литой и Швеции.
Таким образом, не только распадалась польско-швед-
ская коалиция, но между вчерашними союзниками явно
назревал конфликт, который неизбежно должен был за-
хватить не только две главные борющиеся стороны, но
также немецкое рыцарство и бюргерство Прибалтики,
которые должны были определить свою позицию в этой
борьбе.
О положении, сложившемся в Прибалтике после бит-
вы при Стонгебро, русское правительство уже на ру-
беже 1598—1599 гг. смогло составить себе довольно пол-
ное представление по «отпискам» ивангородских воевод,
регулярно пересылавших в Москву записи распросов
иностранных купцов и русских торговых людей, по-
сещавших Таллин, Нарву и другие прибалтийские
города.
«Отписки» фиксировали разные слухи, ходившие сре-
ди прибалтийского населения, о будущей судьбе ливон-
ских владений Шведского королевства.
В начале декабря ездивший в Нарву гость Тимофей
Выходец сообщал, что Сигизмунд «мыслит наговаривати
колыванских и иных неметцких городов торговых немец,
чтобы ему быти государем на Ливонской земле, по тому
ж, как и прежде сего на Ливонской земле были маи-
стры». Однако уже вскоре у населения прибалтийских
городов сложилось твердое убеждение, что в более или
менее близком будущем на их землю вступят польско-
литовские войска. В связи с этим в городах началось
сильное антипольское движение, быстро приведшее к
столкновению как с приезжими жителями из Речи Пос-
политой, так и с местными властями, которые рассмат-
ривались как соучастники грозящего нападения. Конец
декабря отмечен был, судя по «отпискам», волнениями
в Таллине и Нарве. Из Нарвы были высланы торговав-
шие там литовские купцы; горожане начали укреплять
свой город. Магистрат Таллина вступил в острый конф-
ликт с начальником гарнизона Иораном Бое, ярым сто-
ронником Сигизмунда, в результате чего «горожане
ворота городовые заперли и ключи городовые держат
у себя», так как «боятца Колывани к большому городу
королевского полских и литовских людей промыслу».
69
У запертых городских ворот и в Таллине, и- в Нарве
были поставлены вооруженные караулы горожан10 11,
Вместе с тем, поскольку новый шведский правитель,
находившийся за морем, был, очевидно, в тот период
еще слишком слаб, чтобы оказать ливонским городам
необходимую помощь, отдельные группы ливонского
бюргерства начали рассматривать русского царя как
возможного защитника их от литовцев и поляков. Уже
в начале января русские купцы сообщали о разговорах
среди нарвских горожан: «чем сидеть за литовским ко-
ролем, лучше (бить) челом» русскому царю, «а жити
только за литовским королем и от литовских людей оби-
да и теснота, и насильство великое». Одновременно в
«отписках» содержались важные сообщения о том, как
оценивало сложившуюся в Прибалтике ситуацию новое
шведское правительство. По словам торговавших в Нар-
ве шведов, герцог Карл в ответ на сообщение о воз-
можном занятии Эстонии польско-литовскими войсками
заявил: «И только б подлино то ведал и яз... Ругодив
отдал государю царю и великому князю Борису Федоро-
вичу всеа Русии» п.
С этими сообщениями, свидетельствовавшими о же-
лании шведской стороны как-то наладить сотрудниче-
ство с Россией, согласовывались и заявления гонца гер-
цога Карла Ганса Кранка, который осенью 1598 г. про-
брался в Москву «сквозе Лопские погосты на лыжах».
Кранк информировал царских советников о планах гер-
цога Карла перенести войну с Сигизмундом на терри-
торию Финляндии, а также просил, «чтоб великий го-
сударь (как это интерпретировали в Посольском при-
казе) держал» к герцогу Карлу «свою царскую любовь»,
а у него «во всем надежа на его царское величество» 12.
Под воздействием этой информации складывалась на
рубеже 1598—1599 гг. политическая линия русского
правительства, нашедшая свое выражение в акциях,
предпринятых в конце января — феврале 1599 г.
Здесь прежде всего следует отметить попытку рус-
ского правительства сблизиться с герцогом Карлом.
В конце января 1599 г. в Швецию было направлено рус-
10 ЦГАДА, ф. 96, 1598, № 1, л. 151, 164—165, 176-177.
11 Там же, лл. 145—147.
12 О миссии Г. Кранка см.: Н. Almquist. Sverge och Ryssland...,
str. 42; ЦГАДА, ф. 96, 1598, № 1, лл. 55, 99 и сл., а также л. 242.
70
Скбе посольство. В грамоте, адресованной регенту, царь
Борис обещал ему свою дружбу и поддержку13. Кон-
кретные условия русско-шведского соглашения послы
Василий Сукин и Постник Дмитриев, официально на-
правленные для обсуждения пограничных вопросов,
должны были изложить правителю на тайной аудиенции.
Послам предписывалось начать свою речь с заявле-
ния, что Сигизмунд и рада Речи Посполитой прислали
в Москву свое посольство 14, которое добивалось «докон-
чания» между Сигизмундом и Борисом Годуновым, на-
правленного против герцога Карла. В обмен на разре-
шение пропустить в Финляндию польские войска Сигиз-
мунд и рада якобы обещали царю территориальные
уступки в Прибалтике. Русское правительство не дало
определенного ответа на эти предложения.
Изложив это герцогу Карлу, послы должны были за-
тем заявить, что царь Борис ему «вспомогати учнет»
и «Жигимонту королю тебя не подаст», если герцог
уступит России Нарву и Сыренск (Нейшлосс) «с уез-
дами». С послами был отправлен и образец соглаше-
ния («записи») по этому вопросу. В «записи» указы-
валось, что герцог уступает города для того, чтобы «ве-
ликий государь... меня в дружбе и в любви, и во всяких
делах не оставил». Предвидя, что герцог Карл не согла-
сится уступить эти города в обмен на столь неопреде-
ленные обещания, послам был вручен и другой текст
записи, где определенно указывалось, что, если Сигиз-
мунд пойдет войной на Швецию, царь обязуется «вспо-
могати своею царскою казной или людми, чем будет
пригоже» герцогу Карлу 15.
Посольство, как и предшествующие русские гонцы,
не было пропущено властями Финляндии, и переговоры
с герцогом Карлом по интересовавшему русское прави-
тельство вопросу не состоялись. Материалы этого по-
сольства, однако, характеризуют сложившуюся к этому
времени позицию русского правительства.
13 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 43.
14 Суждения об этом посольстве крайне затруднительны: среди ар-
хивных документов материалов этого посольства нет. Не исклю-
чено поэтому, что никакого посольства не было вообще.
15 Запись «тайных речей» Сукина и Дмитриева см.: ЦГАДА, ф. 96,
1598, № 1, лл. 101 —114 и (вторично) лл. 247—249. Образцы «за-
писей»: там же, лл. 344—356.
71
Совершенно очевидно, что русское правительство
стремилось на этом этапе добиться приемлемого для
себя решения балтийского вопроса путем соглашения
с новым шведским правителем и тем самым получить
необходимый для России выход к Балтийскому морю.
Существенно при этом, что заключением русско-швед-
ского соглашения дело никак не могло закончиться:
никакой реальной властью над городами Северной При-
балтики герцог Карл в тот момент не обладал, и рус-
ские прекрасно это знали 16. В окончательном тексте
проекта русско-шведского соглашения прямо говорилось
о Нарве и Нейшлоссе, «а доступати тех городов велико-
му государю... своею ратью» 17.
Таким образом, в результате подобного соглашения
могло возникнуть вооруженное вмешательство России
в ход событий в Прибалтике, что, являясь нарушением
условий перемирия 1591 г., привело бы к конфликту
России с Речью Посполитой.
Естественно, что в этих условиях, идя на союз со
Швецией, русское правительство одновременно постара-
лось предотвратить возможность соглашения между бо-
рющимися сторонами, что могло бы поставить вступив-
шую в борьбу Россию в тяжелое и крайне невыгодное
положение. Этой цели должно было служить посоль-
ство Михаила Татищева и Ивана Максимова, отправ-
ленное в феврале 1599 г.18 в Речь Посполитую, чтобы
«обестить» Сигизмунда III о воцарении Бориса. Как
видно из переписки Сигизмунда с его шведскими со-
ветниками 19, во время переговоров послы информирова-
ли короля о планах герцога Карла перенести войну в за-
морские владения Швеции, а также о том, что прави-
тель уже присвоил себе королевский титул, каковым
он именуется в своих письмах к русскому правитель-
ству. Эти сообщения, последнее из которых вообще не
10 В наказе послам специально предусматривалась возможность
такого заявления со стороны герцога Карла, что «Ругодив ны-
неча не в его руках... лифлянские немцы его не послушают».
ЦГАДА, ф. 96, 1598, № 1, л. 108.
17	Там же, л. 349.
18	Дату их верительной грамоты см.: «Сборник Русского историче-
ского общества» (далее — Сб. РИО), т. 137. М., 1912, стр. 587.
19	Соответствующие тексты см.: Н. Almquist. Sverge och Ryssland...,
str. 47—48.
72
соответствовало действительности, как видим, было явно
направлены на то, чтобы вызвать еще большее обостре-
ние отношений между Сигизмундом III и его шведскими
противниками и должны были замаскировать перед по-
литиками Речи Посполитой истинную позицию русского
правительства.
Одновременно русское правительство, опираясь на
имевшееся в отдельных группах прибалтийского обще-
ства тяготение к России, стремилось завоевать распо-
ложение прежде всего в кругах бюргерства и таким
образом создать определенную «партию», на которую в
случае вооруженного конфликта можно было бы опе-
реться.
Так, в начале 1599 г. было обращено внимание на
русские торговые колонии в прибалтийских городах,
в значительной мере опустевшие после Ливонской вой-
ны. В феврале 1599 г. посланный в Нарву известный
гость Тимофей Выходец должен был добиваться у на-
местника и магистрата разрешения восстановить забро-
шенную церковь Николая чудотворца русской торговой
колонии в Нарве и учредить там службу. Пожелания
эти исходили как бы от купцов, чьи родители были
похоронены около этой церкви. Эти же купцы обязыва-
лись оплатить необходимые расходы. Из сохранившихся
документов, однако, видно, что средства на ремонт хра-
ма, служившего при шведах складом для пороха, и на
жалованье причту (всего 100 руб.) были отпущены из
царской казны 20. Тогда же царем были сделаны вклады
в русскую церковь Св. Николая в Таллине21.
В начале 1599 г. русское правительство предприняло
и другую акцию того же порядка, которую позволяет
довольно подробно описать сохранившееся дело о пожа-
ловании «московских немцев» 22.
20 ЦГАДА, ф. 96, 1599, № 1, лл. 1—6. Подробнее о поездке Тимо-
фея Выходца в Нарву см.: И. И. Смирнов. Новые материалы о
вывозе хлеба из России (конец XVI в.). «Вопросы истории»,
1961, № 4.
21 В этой церкви до сих пор еще сохраняется серебряная позоло-
ченная лампада, отлитая для церкви св. Николая «повелением»
Бориса Годунова «в I-е лето государьства его». Н. В. Запрев-
ский. Лампада царя Бориса Федоровича Годунова в Ревеле.
«Чтения ОИДР», 1861, кн. II, смесь, стр. 195.
22 ЦГАДА, ф. 156 (Исторические и церемониальные дела), № 79.
73
25 января 1599 г. появился царский указ 23 «о руго-
дивских и юрьевских немцах, которые живут на Москве
и в Нижнем Новгороде в закосненьи, и в нужде, и в тес-
ноте, а торгов у них и промыслов никаких нет». Из
этих немецких переселенцев по царскому указу восемь
человек были пожалованы «гостиным имянем» и еще
пять человек причислены к разряду «лучших торговых
людей». Сохранившиеся жалованные грамоты этим ли-
цам, выданные в начале февраля 1599 г.24, позволяют
установить, что именно имелось в виду. Немецкие куп-
цы были причислены к «гостиной сотне», освобождены
от уплаты каких-либо торговых пошлин, а их москов-
ские дворы от уплаты податёй 25. Наконец, им было пре-
доставлено специальное разрешение «ездити со всякими
товары в ыные государства, в ливонские и в немецкие
городы — в Ругодив, в Колывань, в Юрьев Ливонский,
в Ригу, во Гданеск, в Любку ив — ыные немецкие го-
роды». Для ведения торговли им были выданы деньги из
царской казны в сумме 4 900 рублей 26.
Русское правительство, разумеется, предоставило
деньги и привилегии «московским немцам» отнюдь не
безвозмездно. Они, со своей стороны, приняли на себя
известные обязательства, о которых можно составить
представление по тексту присяги, принесенной ими одно-
временно с получением денег27. Купцы обязывались
«государю своему... служити и добра хотети во всем»,
23 В составе «дела» указ не сохранился и известен лишь по крат-
кому изложению в описи архива Посольского приказа 1626 г.—
ЦГАДА, ф. 136 (Дела о посольском приказе и служивших в
нем), оп. 3, кн. 2, лл. 510об,—511.
24 В деле приведены тексты лишь двух грамот — «гостю» Андрею
Витту и «лутчему торговому человеку» Игнатию Поперзаку с
указанием, что другим «гостям» и «лутчим торговым людям»
«грамоты даны таковы ж». ЦГАДА, ф. 156, № 79, лл. 17—18.
Тексты грамот, идентичные между собой, опубликованы: «Со-
брание государственных грамот и договоров», ч. II- М., 1819,
№ 71—72.
25 Русским «гостям» такие привилегии не предоставлялись. См.: «До-
полнения к актам историческим», т. I. СПб, 1846, № 147.
26 ЦГАДА, ф. 156, № 79, лл. 24—25. Позднее, в начале марта, в чис-
ло «лутчих торговых людей» было причислено еще два «москов-
ских немца», каждому из которых было выплачено по 300 руб.
(там же, л. 22).
27 Текст присяги см.: ЦГАДА, ф. 156, № 79, лл. 26, 1, 2
74
а говоря точнее, собирать интересующую правительство
информацию «и те вести сказывати во Пскове и в Ыва-
негороде государевым боярам» или, в случае особой
важности, сообщать их прямо в Посольский приказ.
В лице облагодетельствованных Годуновым ливон-
ских купцов, располагавших большими родственными и
иными связями в прибалтийском обществе, русское пра-
вительство получило, таким образом, агентов, система-
тически снабжавших его разнообразной информацией.
Уже в августе 1599 г. «отписки» от «ливонских немцев,
московских жильцов» Керклина, Поперзака, Смита и
других, развернувших весной 1599 г. торговлю в При-
балтике, составили основную массу информации, посту-
павшей из этого района в Посольский приказ.
Этим, однако, цели русского правительства не огра-
ничивались. Сообщение одного из иностранных мемуари-
стов, писавших о пожалованиях «московским немцам»,
что последние должны были «восхвалять перед всеми
царя»28, указывает на другой аспект задуманной ак-
ции — пропагандистский.
Об этом же говорит и другое обстоятельство. Вы-
ехавшему летом 1599 г. в Австрию русскому послу было
поручено широко распространять за границей сообще-
ния о том, что царь «бедных ливонских немец жаловал»
и «милость свою показал»29. Предоставление ссуд и
привилегий немецким переселенцам должно было пока-
зать прибалтийскому бюргерству, что новое русское пра-
вительство хочет быть благодетелем ливонского населе-
ния. Это был наглядный пример, который должен был
продемонстрировать, какое процветание ожидает в буду-
щем Прибалтику под русской властью 30.
28 К. Буссов. Московская хроника. М.— Л., 1961, стр. 84.
29 См. заявление посла жителям Гамбурга летом 1599 г. («Памят-
ники дипломатических сношений древней России с державами
иностранными», т. II. СПб., 1852, стб. 666—667).
30 Характерно, что аналогичные права и привилегии предоставля-
лись и бюргерам, выезжавшим в тот период из Прибалтики в
Россию: так, в декабре 1599 г. выехавший из Таллина бюргер
Кордт Делекузен получил жалованную грамоту о зачислении его
в «гостиную сотню», текстуально совпадающую с грамотами фев-
раля 1599 г. ЦГАДА, ф. 64 (Сношения России с Лифляндией),
д. 13, лл. 24—27.
75
Не случайно правительство выплатило и «старые
долги» купцам из Таллина, которые в это время прибы-
ли в Москву со своими жалобами 31.
Надежды русского правительства, действительно,
частично себя оправдали: прибалтийское бюргерство бы-
ло довольно пожалованиями «московским немцам». Осо-
бенно благоприятный отклик эти меры вызвали у жите-
лей Нарвы 32 — города, который после экономического
расцвета в правление Ивана Грозного под властью шве-
дов пришел в упадок33.
Все эти мероприятия, осуществленные в начале 1599 г.,
можно, таким образом, рассматривать как действия, на-
правленные на то, чтобы обеспечить России выход к
Балтийскому морю путем соглашения с новым шведским
правителем и при поддержке заинтересованных кру-
гов ливонского бюргерства.
Однако русские дипломаты учитывали и другие воз-
можности развития событий. Так, из упомянутого выше
«наказа» русским послам в Швецию34 видно, что рус-
ское правительство не исключало возможности добиться
выхода к Балтийскому морю и иным путем. Зная о
планах герцога Карла перенести войну в Финляндию,
а также о том, что в сложившейся ситуации быстрый
подход подкреплений из Эстонии будет вряд ли возмо-
жен, в Москве полагали, что власти Сигизмунда в Фин-
ляндии во главе с наместником Арвидом Эрикссоном
Столармом, видя безнадежность положения и желая из-
бежать расправы, будут искать выхода в переходе под
власть России. В этом случае послы получили полномо-
чия обещать Эрикссону денежную и военную помощь и
31 ЦГАДА, ф. 136, оп. 3, кн. 2,. л. 338об.: «Книшка в красной
коже, приход и расход 107-го году в Посольском приказе... что
дано колыванским немцам, которые приезжали бити челом царю
Ьорису о старых долгах». Ср. «Йамятники...», т. II, стб. 674.
32 Нарвские горожане летом 1599 г. усиленно расспрашивали «мос-
ковского немца» Романа Резвого, вздыхали и говорили: «У на-
шего-де короля того не бывало .и вперед не будет». «И многие-де
немцы,— писал Резвый,— хотят ехали к государю, царю и вели-
кому князю Борису Федоровичу всеа Русии в его государство
торговати». ЦГАДА, ф. 64, д. 10, л. 12.
33 Об экономическом положении бюргерства Нарвы в конце 90-х
годов см.: D Toijer. Sverige och Sigismund. 1598—1600. Stock-
holm, 1930, str. 153—154.
34 Второго варианта, отправленного к послам 31 января. ЦГАДА,
ф. 96. 1598, № 1, л. 254.
76
Принять его под русский протекторат, скрепив это со-
глашение письменным документом 35.
Характерно, что послам предписывалось с ведома
Эрикссона сообщить герцогу Карлу, что они не могут
прибыть в Стокгольм, так как их якобы задержали в
Финляндии36. Таким образом, в Москве понимали, что
задуманный план противоречит шведским интересам, но
тем не менее готовы были провести его в жизнь при
благоприятной ситуации.
С этим следует сопоставить и другой факт. Ездив-
шее в Речь Посполитую русское посольство, о котором
уже говорилось выше, предлагало сенаторам прислать
в Москву послов для переговоров о продлении русско-
польского перемирия37. Это предложение, думается,
свидетельствует о том, что, придеживаясь курса на со-
глашение со Швецией, русское правительство одновре-
менно не исключало для себя возможности, при опреде-
ленных условиях договориться с Речью Посполитой.
Впрочем, период определенных колебаний в русской
внешней политике оказался непродолжительным. Уже
к лету 1599 г. у русского правительства сложился об-
ширный проект перестройки всей системы международ-
ных отношений в Восточной Европе, главным объектом
которого должна была стать Речь Посполитая. Государ-
ством, в сотрудничестве с которым в Москве рассчиты-
вали эту перестройку провести, была держава Габс-
бургов.
«Великий проект» русской дипломатии
С началом политического кризиса на Балтике дер-
жава Габсбургов стала привлекать к себе особое вни-
мание русской дипломатии. Русские политики, несомнен-
но, отдавали себе отчет в том, что избранный ими на
рубеже 1598—1599 гг. политический курс ведет их стра-
ну к конфликту с Речью Посполитой. Однако тяжелая
война с этой крупнейшей европейской державой в сою-
зе с одной только Швецией, военные возможности кото-
рой в XVI в. оценивались весьма низко, вряд ли могла
35 ЦГАДА,. ф. 96, 1598, № 1, лл. 250—252.
зе Там же, л. 253.
37 К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy w Moskwie 1600 r. Lwow,
1927, str. 37.
77
в полной мере соответствовать их планам. России необ-
ходимо было попытаться каким-либо способом ограни-
чить враждебную внешнеполитическую активность Речи
Посполитой. Между тем в выборе средств для достиже-
ния такой цели русская дипломатия была весьма огра-
ничена. Из всех соседей Речи Посполитой на рубеже
XVI—XVII вв. лишь держава Габсбургов была таким
государством, сотрудничество с которым могло принести
конкретные политические результаты в этом отношении.
Как выяснили незадолго до интересующих нас собы-
тий русские дипломаты, Габсбурги не отказались от
своих намерений возвести на польский трон эрцгерцо-
га Максимилиана и по-прежнему ищут поддержку сво-
им планам в Москве.
Находившийся в составе австрийского посольства,
приехавшего в Москву в 1597 г., представитель эрцгер-
цога Лука Паули уже на первом приеме у главы По-
сольского приказа Василия Щелкалова 18 мая передал
ему просьбу Максимилиана, «чтобы Государь Царское
величество по прежней любви и обещанью в том Мак-
симилияну вспомогал, как мочно, чтоб Максимилияну
быти Государем на Коруне Польской и на Великом кня-
жестве Литовском, а Максимилиян того государства
всякими мерами хочет доступати» 38. На приеме у Бори-
са Годунова Паули снова повторил просьбу Максимилиа-
на, прибавив к этому, что «многие, государь, паны в
Коруне Польской и Великом княжестве Литовском о том
радеют», «один только стоит против Максимилияна кан-
цлер Ян Замойский» 39.
Эти же вопросы обсуждались на второй беседе Пау-
ли с Щелкаловым 17 июня. Явные противоречия в ин-
формации Паули о сторонниках Максимилиана в Речи
Посполитой побудили русского дипломата обратить па
это особое внимание. «Ведь сам знаешь,— поучал Щел-
калов гонца,— на государство сильно как сести? Добро
б то, чтоб большие люди да и всею землею того похо-
тели и обрали на королевство, а только землею не по-
хотят и того государства трудно доступать». Наконец,
38 «Памятники»..., т. II, стб. 478.
39 Там же, стб. 516—517. В предшествующей беседе со Щелкало-
вым Лука Паули говорил иное: «И Лукаш сказал, что ссылки
(с Максимилианом.— Б. Ф.) были от литовских панов не ото
многих».
78
Паули был вынужден назвать конкретные имена сторон-
ников Максимилиана. По его словам, это были «Януш
Острожской, да воевода Познанской, да Ставницкой, да
Зборовские и иные паны, рыцарство многое до семи
тысяч человек»40. За исключением Януша Острожского,
все остальные перечисленные здесь лица принадлежали
к группировке магнатов, выступавших сторонниками ав-
стрийской кандидатуры еще во время «бескоролевья»
1587 г.
Лука Паули просил предоставить Максимилиану де-
нежную субсидию и прислать в Любек русских послов
для заключения соглашения с его представителями.
Просьба о присылке послов была сразу же резко откло-
нена. Вопрос о финансовой помощи Максимилиану Щел-
калов обещал обсудить41, но никаких следов дальней-
шего обсуждения этого вопроса в деле нет (можно со-
мневаться, была ли вообще такая помощь оказана).
Русское правительство, таким образом, отнеслось до-
вольно сдержанно к планам Максимилиана.
Однако после распада польско-шведской унии отно-
шение к австрийским предложениям изменилось, и в Мо-
скве пытались возобновить прерванные контакты с Габс-
бургами. Первые попытки в этом направлении были
предприняты еще осенью 1598 г., когда через своего
гонца Борис Годунов потребовал от литовской рады
(Сигизмунд находился еще в Швеции) выдать проез-
жую грамоту для посла, которого он намерен напра-
вить в Австрию, чтобы сообщить императору о своем
воцарении42. Однако литовская рада отказалась дать
такое разрешение в отсутствие короля 43.
Уже зимой 1598/99 г. король также отказался об-
суждать этот вопрос, пока Борис Годунов не известит
его официально о своем вступлении на престол 44. Это
40 Там же, стб. 554.
41 Там же, стб. 555.
42 Л. Сапега — Я. Замойскому, 8 ноября 1598 г. «Archiwum dornu
Sapiehow», t. 1. Lwow, 1892, № 241, см. также письмо Кр. Радзи-
вилла Николаю Радзивиллу Сиротке. Государственная публичная
библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей. Со-
брание автографов, 234, № 177.
43 В. Н. Александренко.' Материалы по смутному времени на Руси
XVII в. «Старина и новизна», кн. XIV. М., 1911, стр. 303—304.
44 Сигизмунд III — Л. Сапеге, 31 декабря 1598 г. «Archiwum domu
Sapiehow», t. 1, N 245. Ср. там же, № 246.
79
заявление оказалось, однако, лишь предлогом не выда-
вать проезжих грамот русским послам. Когда русские
послы с этим извещением прибыли в Литву и во время
переговоров с королем и радой в апреле 1599 г.45 снова
потребовали проезжей грамоты для русского посла в
империю46, они снова натолкнулись на отказ.
Поскольку пути через Речь Посполитую, Финляндию
и Эстонию для русских дипломатов оказались закры-
тыми, царю Борису оставалась лишь одна возмож-
ность — отправить послов в Австрию кружным путем
через Белое море. 28 июня послы выехали из Москвы
в Архангельск 47.
Таким образом, препятствуя русско-австрийским кон-
тактам, польско-литовские власти сумели более чем на
полгода отсрочить начало русско-австрийских перегово-
ров. Естественно, что в течение столь долгого срока
русское правительство под влиянием как общего раз-
вития международной ситуации, так и поступавшей в
Москву конкретной информации о взаимоотношениях
Речи Посполитой и Габсбургов должно было уточнять
свои планы-, но об этой стороне его деятельности мы
почти ничего не знаем и при настоящем состоянии ис-
точников невозможно установить, в какой момент между
октябрем 1598 г. и июнем 1599 г. появился на свет
тот план, который русский посол предложил на рассмот-
рение австрийских дипломатов в Праге.
Весьма возможно, что первоначально, требуя проез-
жей грамоты в империю, русское правительство, еще не
знавшее к этому моменту о разрыве шведско-польской
унии, намеревалось просто отправить в Прагу гонца для
сбора информации. Однако в декабре речь шла уже,
бесспорно, о важной и ответственной миссии, поскольку
к этому времени во главе посольства был поставлен один
из ведущих русских дипломатов — Афанасий Власьев,
которому вскоре по возвращении из Австрии предстоя-
ло стать во главе Посольского приказа48. Зимой 1599г.,
по-видимому, определилась и главная цель миссии, за-
45 О времени переговоров см.; 7(. Tyszkowski. Poselstwo..., str. 36.
46 Сб. РИО, т. 137, стр. 40.
47 «Памятники...», т. II, стб. 656.
48 А. Власьев, как предполагаемый посол в империю, упоминается
уже в грамоте смоленского воеводы польским властям от 24 де-
кабря 1598 г. (В. Н. Александреяко. Материалы..., стр. 303—304)
80
ключавшаяся в поисках широкого политического согла
шения с Габсбургами, так как в реляции снова побы-
вавшего в этот момент в Москве Луки Паули указы-
вается, что Власьев расспрашивал его, может ли
эрцгерцог Максимилиан жениться, будучи гроссмейсте-
ром Тевтонского ордена 49. Таким образом, вопрос об ус-
тановлении брачных связей между царской семьей и до-
мом Габсбургов, сыгравший, как увидим далее, весьма
важную роль при создании русского плана, находился
к этому времени по крайней мере на стадии обсуждения.
К сожалению, «наказ» посольству Власьева не со-
хранился, и поэтому содержание полученных им инст-
рукций приходится восстанавливать, сопоставляя меж-
ду собой предложения, переданные им императору и
его советникам на первом этапе русско-австрийских пере-
говоров. Прежде чем переходить к конкретному рассмот-
рению русского плана, следует выяснить, какой инфор-
мацией о взаимоотношениях между Речью Посполитой
и Габсбургами располагало (и могло располагать) рус-
ское правительство к моменту отъезда Власьева, так как
сложившиеся под влиянием этой информации представ-
ления, разумеется, должны были отразиться на содер-
жании русских предложений.
Взаимоотношения между державой Габсбургов и Ре-
чью Посполитой в конце 90-х годов XVI в. во многом
определялись развитием событий на Балканах, где как
раз в интересующее нас время решался очень важный
для обоих государств вопрос о будущей судьбе Семи-
градья. В начале 1597 г. семиградский князь Сигиз-
мунд Баторий отказался от своих прав на Семиградье
в пользу императора. Тогда же в Семиградье было ус-
тановлено австрийское управление, а сам присоединен-
ный край был передан эрцгерцогу Максимилиану. Нару-
шение политического равновесия на Балканах в пользу
Габсбургов и передача княжества, пограничного с Ре-
чью Посполитой, претенденту на польскую корону вы-
звали резкие протесты поляков, демонстративно поддер-
живавших права на Семиградье находившегося в Поль-
49 J. Hirn. Die Renuntiation des Deutschmeisters Maximilian auf Po-
len und die damit zusammenhangenden Planen. Ein Beitrag zur
Geschichte der osterreichisch-nordischen Politik in den Tagen Kai
ser Rudolfs II. «Mittheilungen des Institut fur osterreichische Ge-
schichtsforschung», Bd. IV. Innsbruck, 1893, S. 273.
81
ше двоюродного брата Сигизмунда Андрея Батория.
Однако весной 1598 г. король Сигизмунд запретил Анд-
рею Баторию и его сторонникам вмешиваться во внут-
ренние дела Семиградья, а-Рудольф II в мае 1598 г.
заставил своего брата торжественно отказаться от вся-
ких притязаний на польский трон 50. Об этом событии
в Москве узнали из грамоты самого эрцгерцога, достав-
ленной Лукой Паули поздней осенью 1598 г.51
Казалось бы, сообщение о таком событии, явно сви-
детельствовавшем о нормализации отношений между
Речью Посполитой и Габсбургами, должно было охла-
дить интерес русских политиков к идее соглашения с
империей. На деле оказалось обратное — именно после
приезда Паули в Москву, как уже указывалось выше,
был поставлен вопрос об установлении родственных свя-
зей между царствующими домами России и Австрии 52.
Думается, что такая реакция русского правительства в
значительной мере объяснялась своеобразным содержа-
нием привезенного Л. Паули документа.
В своем послании Максимилиан, подробно излагая
различные причины, побудившие его согласиться на от-
речение, прежде всего подчеркивал, что этот акт по су-
ществу не имеет никакого значения, так как Сигизмунд
выехал в Швецию, где он и должен остаться, поэтому
скоро наступит «бескоролевье» и у эрцгерцога снова
откроется возможность добиваться польской короны.
Одновременно, считаясь, вероятно, с тем, что эти на-
дежды могут и не осуществиться, Максимилиан в после-
дующей части своего послания подчеркивал, что его от-
речение не означает отказа от притязаний на те земли,
которые должны принадлежать ему по праву как гросс-
мейстеру Тевтонского ордена. Осуществления своих
прав на эти земли Максимилиан намерен был добиваться
в будущем и просил русское правительство оказать ему
50 J. Maciirek. Zapas Polska a Habsburku о pfistup k Cernemu mofi.
Praha, 1931, str. 109—115; J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 264—
267.
51 О путешествии Л. Паули в Москву см.: J. Hirn. Die Renuntiati-
on..., S. 271—272.
52 С предшествующим австрийским гонцом, М. Шиле, который по-
кинул Москву в конце января (по н. ст.), как видно из его по-
сольского отчета, никаких разговоров на эту тему не велось
(см.: Донесение о поездке в Москву придворного римского им-
ператора Михаила Шиля в 1598 г. «Чтения ОИДР»,. 1875, кн, II),
82
В этом всемерную поддержку. Со своей стороны, он был
готов оказать помощь России, если она начнет войну
против Речи Посполитой 53.
Несмотря на известную противоречивость содержа-
ния этого документа (в нем излагалось два по существу
противоположных плана, один из которых после восста-
ния шведских сословий, заставившего Сигизмунда бе-
жать в Польшу, стал практически невозможным), в Мо-
скве все же могли составить на его основании вполне
определенное представление, что отречение Максимилиа-
на вовсе не означает отказа Габсбургов от их тради-
ционных политических планов и что путь к сотрудниче-
ству с Россией, направленному против Речи Посполитой,
по-прежнему остается открытым. Более того, после пере-
хода Семиградья под власть Габсбургов открывалась
возможность использовать в будущей борьбе против Ре-
чи Посполитой военные силы этого княжества, на что
также специально обращал внимание в своем послании
Максимилиан.
Эти соображения позволяют объяснить, почему до-
ставившему  гр,амоту эрцгерцога Л. Паули был оказан
особенно теплый прием и почему в его честь глава По-
сольского приказа Василий Щелкалов, выходя за рамки
традиционной дипломатической практики, дал торжест-
венный обед в своем доме 54.
Отмеченным выше фактам можно, впрочем, дать и
другое объяснение. Л. Паули находился в Москве не-
сколько месяцев, покинул ее, по-видимому, сравнитель-
но незадолго до отъезда русского посольства в Авст-
рию 55. К моменту его отъезда в Москве, вероятно, уже
знали об изменении на рубеже 1598 и 1599 гг. между-
народной ситуации на Балканах и о крахе соглашения
1598 г.
Максимилиан не успел еще доехать до своих новых
владений, когда осенью 1598 г. в Семиградье началось
восстание против австрийских властей. Вслед за тем Анд-
рей Баторий, сопровождаемый отрядами польских маг-
натов (и прежде всего главного врага Габсбургов —
53 Подробное изложение предложений Максимилиана см.: J. Hirn.
Die Renuntiation..., S. 272—273.
s4 J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 273.
55 Прибыл в Прагу 16 августа 1599 г. J. Hirn. Die Renuntiation...,
S. 271.
83
Яна Замойского), нарушив королевский запрет, перешел
Карпаты и в начале 1599 г. был провозглашен семи-
градским князем56. Соглашение между Речью Посполи-
той и Габсбургами было, таким образом, сорвано вра-
ждебными императору польскими магнатами. Открытый
вызов, брошенный империи с вокняжением Батория,
должен был привести к новому обострению отношений
между обоими государствами.
Каким образом в Москве могли узнать об этих со-
бытиях, происходивших на Балканах? Для ответа на
этот вопрос следует рассмотреть некоторые дополни-
тельные аспекты той ситуации, которая сложилась в
данном районе в результате переворота. Помимо импе-
ратора Рудольфа II, смена власти в Семиградье сильно
затронула интересы другого государя, владения которо-
го непосредственно граничили с этим княжеством,— ва-
лашского воеводы Михая Храброго. Если с эрцгерцогом
Максимилианом Михай, по-видимому, поддерживал дру-
жественные связи57, то его отношения с А. Баторием
были совершенно иные. Новый правитель поддерживал
тесные отношения с коронным канцлером Яном Замой-
ским и польским ставленником в Молдавии Иеремиегй
Могилой. Между тем и тот, и другой принадлежали к
числу явных врагов валашского воеводы. Молдавский
правитель укрыл в своих владениях целую группу ва-
лашских бояр, которые как раз в интересующее нас
время обратились к коронному канцлеру с просьбой из-
гнать Михая из Валахии и поставить воеводой брата
Иеремии Могилы — Симеона 58. В таких условиях ут-
верждение Батория в Семиградье было для Михая пря-
мой угрозой.
Представляется вполне естественным, что в такой
ситуации Михай обратился за помощью к России, с ко-
торой начиная с середины 90-х годов он поддерживал
5G J. Macurek. Zapas..., str. 115—116.
67 В грамоте, присланной с Паули, Максимилиан советовал при-
слать грамоты в его новое владение-—Семиградье через «дне-
провских казаков и Валахию». В том же документе он выражал
надежду, что наряду с Семиградьем и Валахия примет участие
в будущей войне против Речи Посполитой. /. Hirn. Die Renuntia-
tion..., S. 272—273.
58 J. Maciirek. Zapas.,.. str. 134; A. Veress. Documente privitoare
la istoria Arbealului, Moldovei щ Tarii Romane^ti, vol. V. Bucu-
re^ti, 1932, str. 333.
84
оживленные контакты. Так, весной 1596 г. в Москве
побывал посол Михая епископ Лука. Вместе с грамотой
Федора Ивановича, в которой тот предлагал валашско-
му воеводе заключить союз «против всех неприятелей»,
Лука доставил в Валахию кресты, иконы и «вспомо-
женье» из царской казны, большая часть которого по-
шла на вербовку солдат в армию Михая59. В конце
1597 г. в Москве снова побывало валашское посоль-
ство 60. Наконец, в одном итальянском донесении имеет-
ся указание на контакты между Михаем и Борисом
Годуновым, относящиеся как раз к интересующему нас
времени. В нем указывается, что «Московит послал
12 тыс. казаков 61 на помощь вышеупомянутому Валаху»
(т. е. Михаю.— Б. Ф.) и что Баторий беспрепятственно
пропустил их через свои земли, чтобы «не подвергать
опасности свое государство, так как они говорили, что
пройдут, как друзья»62. Речь шла скорее всего о по-
ступлении на службу к Михаю запорожских казаков,
в организации похода которых в Валахию приняло ка-
кое-то участие русское правительство63. Логично пред-
полагать, что такому дружественному акту по отноше-
нию к валашскому воеводе предшествовало появление
й	9 J. Macurek. Zapas..., str. 134; J. Corfus. Mihai Viteazul Ц Polo-
nii. Bucure^ti, 1938, str. 127—128.
60	См.: «Описи...» стр. 128 («Столп 106-го году о мутьянском вое-
воде о Михаиле»). Хотя официальное разрешение на проезд по-
сольства в Москву было дано польским сенатом еще в марте
1597 г. (текст решений сената см. в депеше папского нунция
Маласпины от 29 марта 1597 г.: «Zaklad Dokumentacji Instytutu
Historii Polskiej Akademii Nauk w Krakowie». Teki Rzymskie,
N 68), валашский посол летом того же года был задержан па
границе. Польские власти подробно его допрашивали о целях
поездки (Л. Сапега — Сигизмунду III, 20 июля 1597 г. «Biblio-
teka Jagiellonska w Krakowie», N 177, str. 1055). Когда в начале
1598 г. он выехал из Москвы (о времени отъезда см.: Archiwum
domu Sapiehow, t. I, N 215), его снова задержали и допрашива-
ли (см. депешу Маласпины от 20 апреля 1598 г.— Teki rzyms-
kie, N 53). Эти факты ясно показывают стремление польских
властей держать под своим контролем все контакты России с
балканскими государствами.
61	Цифра явно преувеличена.
62	Е. Hurmuzaki. Dokumente privitoare la istoria Romanilor, t. XII.
Bucuresti, 1901, str. 499.
63	Контакты у русского правительства с Запорожской Сечью в этот
период, бесспорно, были, судя хотя бы по упоминанию в описи
1614 г. «столпа» «107-го году о запорожских черкасех» («Опи-
си...», стр. 126).
85
в Москве нового валашского Посольства, которое инфор-
мировало царя о создавшемся положении, просило о
помощи и заключило с ним какое-то союзное соглаше-
ние. Такое предположение хорошо увязывается с даль-
нейшим ходом событий.
Как бы то ни было, есть основания полагать, что к
лету 1599 г. русское правительство уже было в курсе
изменений обстановки на Балканах. Зная, какие суще-
ствовали в Москве представления об общем характере
взаимоотношений между Речью Посполитой и державой
Габсбургов, нетрудно представить себе, как наступив-
шие изменения были истолкованы русскими дипломата-
ми. Русское правительство, судя по всему, представляло
себе дело таким образом, что к незатухающему кон-
фликту из-за польской короны добавилось еще и столк-
новение интересов обоих государств на Балканах. Вслед-
ствие этого отношения между Австрией и Речью Пос-
политой должны быть окончательно испорченными.
Такая ситуация, с точки зрения русских дипломатов,
бесспорно, создавала благоприятные условия для поис-
ков соглашения с Габсбургами, направленного на ради-
кальный пересмотр сложившейся международной ситуа-
ции. Вместе с тем следует принять во внимание, что со
второй половины 1598 г. отношения Максимилиана с
отдельными группами польских магнатов и шляхты сно-
ва заметно улучшились. Несмотря на королевский за-
прет, на службу к эрцгерцогу выехало много шляхтичей,
в том числе сыновья двух воевод — Виленского Кр. Рад-
зивилла и сандомирского Юрия Мнишка64. Имеются
указания и на контакты Максимилиана с Острожски-
ми 65. Отголоски сведений об этих контактах также мог-
ли дойти до Москвы66 и создать у русских политиков
впечатление, что новое выдвижение кандидатуры эрцгер-
цога на польский трон вызовет благоприятную реакцию
в некоторых кругах Речи Посполитой.
Рассмотрим теперь русский план, как он вырисовы-
вается в материалах миссии А. И. Власьева.
Свою деятельность при императорском дворе рус-
64 J. Maciirek. Zapas..., str. 134.
65 J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 272.
66 Лука Паули, например, как видно из пересказа его сообщений
у Хирна, уверял, что эрцгерцог «имеет много сторонников в Поль-
ше». J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 272.
86
ский посол, по-видимому67, начал с того, что предло-
жил скрепить дружбу между австрийским и русским до-
мами бракосочетанием эрцгерцога Максимилиана и до-
чери царя Бориса Ксении. Условия брака были сформу-
лированы в особом документе,  врученном австрийским
представителям 68.
Русский проект предусматривал, что австрийский
принц, став членом царской семьи, должен приехать в
Россию и постоянно жить там. Раз в два-три года ему,
впрочем, была бы предоставлена возможность посетить
родственников, но в этом случае, как указывалось в
поданных позднее дополнительных «Пояснениях» 69, его
жена должна была оставаться в Московии. Будущим
супругам царь обещал отвести в удел «великое княже-
ство Тверское», которое бы принадлежало Максимили-
ану «навечно», независимо от смены государей на рус-
ском престоле.
На какой основе должно было произойти скреплен-
ное родственными связями политическое сближение ме-
жду государствами, Власьев разъяснил в большой речи
на встрече с советниками императора Румпфом и Траут-
зоном 70. Начав свою речь с заявления, что «ныне цар-
ское Величество... радеет и помышляет, чтоб православ-
ное крестьянство из рук бесерменских высвободити и
чтоб всем крестьянским государем, укрепясь меж себя
в любви и в соединенье, стояти на бессерменских госу-
дарей обще заодин» 71, русский посол указал затем, что
препятствием для присоединения России к такому сою-
67 Поскольку в сохранившейся части «Статейного списка» посоль-
ства Власьева нет никаких упоминаний о брачном проекте, то,
очевидно, надо предположить, что этот вопрос обсуждался па
первых встречах посла с австрийскими представителями, описа-
ние которых утрачено. См.: «Памятники...», т. II, стб. 685.
68	Документ опубликован Юберсбергером в приложении к статье:
Н. Uebersberger. Das russisch-dsterreichische Heiratsprojekt von
Ausgange des XVI Jahrhundert. «Beitrage zur neueren Geschichte
Osterreichs». Wien, 1906, S. 37—38.
69	Пояснения опубликованы: H. Uebersberger. Das russisch-osterrei-
chische Heiratsprojekt, S. 40—42’, В. H. Александренко. Мате-
риалы..., стр. 304—308. (латинский текст с русским переводом).
70	Текст речи см.: «Памятники...», т. И, стб. 692—698.
71	Эта часть речи Власьева ввела в заблуждение советского иссле-
дователя русско-турецких отношений Н. А. Смирнова, предполо-
жившего, что главной целью посольства было обсуждение вопро-
са о союзе против турок. Н. А. Смирнов. Россия и Турция в XVI—
XVII вв., т. I. М„ 1946, стр. 157—158.
87
зу является политика польского короля Сигизмунда, ко-
торый мешает дипломатическим контактам между Рос-
сией и Австрией и который отказался пропустить рус-
ские войска по Днепру для похода на Крым. Вообще
политика Сигизмунда враждебна интересам христиан-
ских держав, в особенности Австрии, так как он «с
турским ссылается, хотя быти с ним в дружбе, и крым-
ского через свою землю на Цесареву землю пропускает,
поминки и дары им посылает многие, накупая на хри-
стьян».
В прошлом поляки также вели вероломную полити-
ку по отношению к Астрийской империи. Выбрав на ко-
ролевский престол брата австрийского императора Мак-
симилиана, они затем напали на него, «многих людей
у него побили» и захватили его в плен. Посол просил
сообщить, как намерен император отомстить полякам
за это «бесчестье», и одновременно заявил, что Борис
Годунов «на Польскую и на Литовскую землю хочет
стояти с Государем вашим, с Цесарским величеством
заодин, и такие грубости Максимилиановы, и неправды
им мстити». Целью этой русско-австрийской кампании
должно было быть, по-видимому, возвращение Макси-
милиана на королевский престол Речи Посполитой72.
Сопоставляя между собой два русских дипломатиче-
ских проекта, тесно связанных с личностью эрцгерцога
Максимилиана, можно попытаться восстановить лежа-
щий в их основе политический план русского правитель-
ства. Речь шла, очевидно, о совместных действиях Рос-
сии и державы Габсбургов, которые должны были при-
вести к возведению эрцгерцога на престол Речи Поспо-
литой. Поскольку одновременно эрцгерцог должен был
жениться на дочери царя и в соответствии с условиями
брака поселиться в Москве, очевидно, что результатом
всех этих событий должно было стать установление в
Речи Посполитой не австрийского, а русского полити-
ческого влияния.
Однако оставалось совершенно неясным, какие выго-
ды для себя могут извлечь Габсбурги из данной поли-
тической комбинации. Русские дипломаты в какой-то
мере это учитывали и пытались заинтересовать Габс-
72	В другом месте своей речи Власьев специально отмечал, что его
государь «на Полском королевстве Максимилиана хочет видети
И ему вспомогати».
88
бургов в реализации своего плана, хотя и в очень свое-
образной форме. В заключительной части поданного
А. И. Власьевым проекта многозначительно указывалось,
что в случае, если единственный сын царя — Федор Бо-
рисович— умрет, не оставив наследника мужского пола,
то все «Великое княжество» должно перейти к дочери
царя и ее супругу, эрцгерцогу Максимилиану73. Пред-
полагалось что, учитывая возможные перспективы в этом
отношении, Габсбурги дадут согласие на отъезд эрцгер-
цога и будущего польского короля в Москву.
Таким образом, к середине 1599 г. главная полити-
ческая цель, которую ставили перед собой русские по-
литики, определилась как задача перестройки всей си-
стемы международных отношений в Восточной Европе:
Речь Посполитая из главного политического противника
России в этом районе должна превратиться в дружест-
венное государство, входящее в сферу русского полити-
ческого влияния. Достичь эту цель можно было при
помощи внутреннего переворота в Речи Посполитой, ко-
торый привел бы к замене Сигизмунда Вазы царским
родственником Максимилианом. Переворот должен был
быть проведен, по-видимому, польскими сторонниками
эрцгерцога при финансовой и военной поддержке как
русского правительства, так и австрийского дома. На-
ряду с этими государствами в данной акции, как видно
из вышеизложенного, отводилось какое-то место и для
Валахии. Наконец, учитывая приведенные выше сведе-
ния о русско-шведских контактах, можно предполагать,
что в рамках будущей коалиции и Швеция герцога Кар-
ла должна была играть определенную роль. В рамках
этого широкого плана русская дипломатия продолжала
поиски решения балтийского вопроса в соответствии с
государственными интересами своей страны.
Русская политика в Прибалтике
и русско-шведские отношения
во второй половине 1599 — начале 1600 г.
Летом 1599 г. будущая судьба шведской Эстонии
оставалась неясной не только для ее населения, но и для
ее государя — короля Сигизмунда — и его советников.
73 И. Uebersberger. Das russisch-osterrcichische Heiratsprojekt..., S. 37.
89
Для того чтобы Сигизмунд мог удержать в руках
Эстонию, нужна была большая армия, а следовательно,
большие средства. Между тем таких средств у короля не
было. Используя это, польские политики убеждали ко-
роля на ближайшем сейме провозгласить инкорпорацию
Эстонии. В этом случае он мог бы рассчитывать на
военную и политическую помощь Речи Посполитой. Од-
нако окончательно лишиться своих наследственных вла-
дений и попасть в полную зависимость от Речи Поспо-
литой Сигизмунд не решался.
В окружении короля тоже не было единства. Если
такой близкий к Сигизмунду человек, как Юрген Фа-
ренсбах, настаивал на вводе польских войск в Эсто-
нию, то управлявшие Эстонией шведские советники ко-
роля возражали против этого. Ссылаясь на растущие
среди бюргерства и рыцарства Эстонии антипольские
настроения, они указывали, что подобная мера в сло-
жившейся ситуации может привести к мятежу 74.
Действительно, к середине 1599 г. в шведской Эсто-
нии сложилась очень напряженная обстановка. Отноше-
ния между ливонскими городами и местной администра-
цией продолжали обостряться, а позиция бюргерства по
отношению к Сигизмунду с течением времени станови-
лась все более враждебной.
Магистрат Таллина отказался принести королю по-
вторную присягу на верность и оказывать военную по-
мощь в войне со Швецией. Город продолжал укреп-
ляться. В ожидании нападения польских войск в него
стало переселяться население округи 75. Когда в начале
сентября 1599 г. Юрген Фаренсбах вступил со своими
войсками на территорию Эстонии, подошел к Таллину
и потребовал впустить его в город76, ситуация еще
более обострилась. Ливонским городам в этой обстанов-
ке приходилось нелегко, тем более что местное дворян-
ство, несмотря на недовольство в его среде, принесло
королю повторную присягу.
74 Точку зрения польских политиков см. в письме Яна Замойского
Сигизмунду III от июля 1599 г. Czart., 97, № 144. Об обсужде-
нии вопроса о судьбах Эстонии в окружении Сигизмунда см.:
- D. Toijer. Sverige och Sigismund..., str. 65 и сл., 139 и сл., а так-
же стр. 162.
75 ЦГАДА, ф. 64, д. 10, лл. 5—9; D. Toijer. Sverige och Sigismund...,
str. 67.
76 St. Herbst. Wojna inflancka, 1600—1602. Warszawa, 1938, str. 3.
90
В этих условиях к жителям Нарвы, открыто заяв-
лявшим, что под русской властью «им бы было добро» 77
стало присоединяться бюргерство Таллина — главного
города Северной Прибалтики. «Колыванцы» летом 1699 г.
стали склоняться к тому, чтобы искать у русского царя
покровительства для защиты от притязаний Речи Поспо-
литой 78. На протяжении 1599 г. в Россию выехало много
горожан, принадлежавших к видным бюргерским семь-
ям Таллина79. Между таллинским магистратом и рус-
скими властями в конце 1599 г.— начале 1600 г. шли
какие-то переговоры80. К осени 1599 г., следовательно,
в кругах немецкого бюргерства шведской Эстонии начал
серьезно дебатироваться вопрос о возможном переходе
.под власть России. У русского правительства должно
было создаваться определенное впечатление, что планы
распространения русской власти на ливонские города
могут найти серьезную поддержку по крайней мере у
части ливонского бюргерства.
Этим обстоятельством, а в еще большей мере расче-
тами на скорое установление русского преобладания в
Восточной Европе, думается, следует объяснять тот факт,
что к середине 1599 г. русское правительство уже не
склонно было удовлетвориться приобретением двух по-
граничных ливонских городов, а попыталось установить
свой протекторат над основной массой ливонских земель.
Летом 1599 г. в Москве появился незаконный сын
шведского короля Эрика XIV принц Густав. Живший до
этого в Гданьске, на содержании своего двоюродного
брата, короля Сигизмунда, он в июле 1599 г., после
77 ЦГАДА, ф. 64, д. 10, лл. 10—11.
78 Там же, л. 3: «А будет-де на нас и придут войною и нам-де всем
бити челом русскому царю и великому князю Борису Федорови-
чу всеа Русии».
79 Летом 1599 г. выехал в Россию брат таллинского ратмана Иван
Биллирбеков (ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 14), в декабре 1599 г.—
сын таллинского «полатника» Кордт Делекузен (см. выше, стр.
75). К началу 1600 г. оказался в Москве и «Ганс Щредел, ко-
лыванского ратмана сын» (там же, л. 18).
80 Осенью 1599 г. купец Якоб Крамер привез в Таллин царскую гра-
моту (ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 2); в начале 1600 г. в Москву при-
езжал с грамотами от таллинского магистрата «полатник» Херт-
Фризе. Там же, д. 12, лл. 4, 10—11. Материалы этих переговоров
в архиве Посольского приказа, к сожалению, не сохранились.
91
предварительного тайного соглашения с русскими, пере-
сек границу81 и 16 августа 1599 г. был торжественно
принят царем 82.
Какие политические расчеты связывал Борис Году-
нов с этой фигурой, позволяет установить разбор посла-
ния, направленного от имени Густава правителю Шве-
ции, герцогу Карлу 8 октября 1599 г. В этом документе,
составленном, несомненно, в Посольском приказе, были
изложены условия нового русско-шведского соглашения
о Прибалтике, которые от имени королевича Густава
предлагались шведскому правителю.
В своем послании Густав сообщал «любительному
дяде», что только благодаря его просьбе царь добился
от Сигизмунда роспуска войск, собранных для напа-
дения на ливонские города, «которые под Свейскою
коруной» 83.
Далее Густав выражал надежду, что его дядя за та-
кие его заслуги, «помнячи брата своего... Ирика короля
смерть» «поступится» ему «тех... городов ливонских, ко-
торые к Свеиской коруне». «Надеюся, что ты, любитель-
ный дядя наш Арцыкарло, с нами любви и в дружбе
договор и раздел учинишь»,—- заканчивал Густав свое
послание. Нетрудно видеть, что в этой грамоте шведско-
му королю предлагалось уступить всю шведскую часть
Прибалтики московскому ставленнику, вокруг которого
уже собиралась в Москве обширная военная свита из
выехавших прибалтийских дворян 84, готовая поддержать
81 См. об этом: И. Масса. Краткое известие о Московии. М.— Л.,'
1937, стр. 54—56 (с хронологическими ошибками ровно па год),
а также записку так называемого дрезденского анонима (опуб-
ликована в приложении к работе: Н. Biaudet. Gustaf Eriksson
Vasa, prince de Suede, tine enigme historique du XVI siecle. Ge-
neve, 1913, str. 116. По сведениям этого последнего, о пребывании
Густава в Гданьске в Москве узнали от посла, отправленного в
Австрию (т. е. от Власьева), и тогда же к нему был послан пе-
реводчик Ганс Англер, немец на русской службе, с приглашени-
ем приехать в Россию.
82 ЦГАДА, ф.96, 1599, № 4, лл. 1 — 11.
83 Проверить правильность такого утверждения не представляется
возможным, так как материалы русско-польских отношений за
1599—1600 гг. почти полностью погибли. См.: Сб. РИО, т. 137.
84 См. об этом: И. Масса. Краткое известие..., стр. 55. «Дрезден-
ский аноним» также сообщает о том, что на службу к Густаву
нанялись ливонские дворяне, выехавшие в Россию. И. Biaudet.
Gustaf Eriksson Vasa..., str. 116. По сведениям этого автора,
царь предлагал Густаву сделать его наследственным государем
92
военной силой притязания нового претендента на ливон-
скую корону.
Одновременно, в октябре же 1599 г., когда после под-
чинения Финляндии герцогу Карлу путь в Стокгольм
оказался открытым, в Швецию было направлено посоль-
ство Сукина и Дмитриева.. Во время переговоров, про-
текавших в Стокгольме с 26 ноября по 31 декабря
1599 г., русские послы предложили герцогу Карлу за-
ключить союз против Сигизмунда и Речи Посполитой,
а также соглашение о разделе присоединенных террито-
рий, при этом за вступление России в войну русским
должна была быть передана Нарва 85.
Сопоставляя эти почти одновременные выступления,
следует сделать вывод, что если шведская Прибалтика
в целом должна была образовать полусамостоятельное
государство королевича Густава, находящееся под рус-
ским протекторатом, то Нарва должна была непо-
средственно войти в состав России.
Во время переговоров должен был также так или
иначе затрагиваться и вопрос о возможной террито-
риальной компенсации за уступку Эстонии, так как, да-
же учитывая затруднительное положение шведского
правителя, было ясно, что вряд ли он безвозмездно' от-
кажется от столь значительных владений. С этой точки
зрения заслуживает внимания предложение королевича
Густава в его письме к герцогу Карлу: «...Стояти и за те
городы, которые городы ливонские ныне за Литвою» 8б.
Швецию, таким образом, предполагалось вознаградить
за счет земель польской Прибалтики. Вместе с тем глав-
ные центры польской Прибалтики, прежде всего Рига,
по планам русского правительства, должны были непо-
средственно войти в состав России.
Рига, пользовавшаяся в рамках средневекового орден-
ского государства значительной автономией, частично
сохранила ее и после своего подчинения Речи Поспо-
литой в 1582 г. Польское правительство плохо мирилось
с обширными правами входивших в его состав городских
Ливонии, если он примет русскую религию и женится на его до-
чери Ксении. Там же, стр. 117. Последнее маловероятно, так как
в это время в Праге шли переговоры о браке Ксении с одним из
эрцгерцогов.
s5 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 52—54.
86 ЦГАДА, ф. 96, 1599, № 3, л. 4.
93
республик, Гданьска и Риги, стараясь уменьшить их
политические и торговые привилегии. Так, в 1582 г. в
Риге была введена государственная таможенная пошли-
на, две трети которой поступали в польскую казну. К по-
литическим противоречиям присоединялись религиозные,
так как польское правительство настойчиво стремилось
насадить в протестантской Риге католическую религию.
На этой почве возник целый ряд конфликтов, в кото-
рых борьба горожан за сохранение городской автономии
переплеталась с борьбой ремесленников против патри-
циата, державшего в своих руках городскую власть.
Наиболее крупным из этих конфликтов были знаменитые
«календарные беспорядки» 80-х годов XVI в. Уже в то
время отдельные члены городского совета обратились к
русскому царю с просьбой о помощи против поляков 87.
Когда в конце 90-х годов в Москву стали поступать
сведения о новых волнениях в Риге, там вспомнили об
этом обращении рижан.
Приехавший в Москву в ноябре 1599 г. «московский
немчин» Андрей Керклин докладывал, что «в Риге был
мятеж... полатники... побили людей язавицкие папеж-
ские веры, а иных выгнали из города вон» 88.
Более подробные сведения о событиях в Риге были
получены уже в следующем, 1600 г. По сведениях гостя
Тимофея Выходца; «в Риге-де учинилась с литовскими
людьми и с езовиты брань великая». Иезуиты пытались
в телегах с сеном провезти в город оружие. Когда это
было обнаружено, горожане заперли городские ворота.
Иезуиты были арестованы и сознались на пытке, что они
делали подкоп «из езовитцкой из ропаты» в цитадель,
чтобы провести по этому подкопу в город войска Юрге-
на Фаренсбаха, губернатора Сигизмунда в Ливонии.
Иезуиты были казнены. «А однолично,— заканчивал Вы-
ходец свою информацию,— рижским за польским не бы-
вать» 89.
87 Сообщения об этом содержатся в обращении царя к жителям
Риги в 1599 г.; говорится, что случилось это «в прошлых годех»,
«тому лет с пятнадцать». Рижане соглашались перейти в русское
подданство, если «государь пожалует, от веры их отводити не
велит», и «вотчин, и урядов, н прав, и повольностей не порушит,
и из города выводити, и продажи им делати не велит, как преж-
де сего бывало над ними». ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 37.
88 Там же, д. 10, л. 19.
89 Там же, д. 14, лл. 76—77.
94
Когда начались переговоры с Ригой, при современ-
ном состоянии источников точно сказать нельзя. Первый
набросок условий перехода Риги под русский протекто-
рат, посланный, по-видимому, «московскому пемчину»
Андрею Витту, находившемуся в Риге, датирован нояб-
рем 1599 г.90
Напоминая о прошлых переговорах с рижанами, царь
сообщал, что он также вместе с ними «скорбит» о той
«тесноте и насильстве», которое чинят им литовские
люди, стремящиеся обратить их в католичество. В Мос-
ковском же государстве иное отношение к иноземцам:
выехавшим в Россию немцам предоставлены деньги на
торговлю, выданы жалованные грамоты, они освобожде-
ны от уплаты пошлин. «И теперь те все ливонские нем-
цы, видя свои вотчины в чюжих руках, бьют челом цар-
скому величеству, чтобы им своих вотчин доступити,
а ныне перемирные лета выходят». После такого недву-
смысленного намека на приближающуюся войну с
Речью Посполитой следовало изложение царских пред-
ложений рижанам. Царь обещал сохранить за ними и
владения и их «вольности». Имущество рижан в Риге и
их земельные владения в городской округе освобожда-
лись от всяких «поборов». Местных дворян царь также
обещал пожаловать и вотчинами, и поместьями, и день-
гами. Наконец, рижанам предоставлялось право торго-
вать «добровольно и беспошлинно» по всей территории
России.
В случае согласия на эти предложения рижанам
предлагалось послать в Москву посольство под видом
«торговых людей» для заключения соглашения.
Отчет Андрея Витта о поездке в Ригу, к сожалению,
не сохранился. 30 ноября в Псков для переговоров с
рижанами выехали специально посланные для этого ли-
ца: царский ювелир Клаус Берген91, из жителей Немец-
кой слободы, пожалованных Годуновым, и купец из Лю-
бека, также получивший у русского правительства боль-
шие торговые привилегии, Андреян Меллер 92. Из Пскова
90 Там же, д. 12, лл. 3 и далее: ср. д. 13, лл. 69—72.
91 О Клаусе Бергене («Клаусе Севастьянове» русских источников):
Ph. Schwartz. Beziehungen des Zaren Boris Godunow zu Riga.
«Sitzungsberichte der Gesellschaft ftir Geschichte des Ostseepro-
vinz Russland aus den Jahre 1897». Riga, 1898, S. 32.
02 ЦГАДА, ф. 64, д. 13, лл. 1—2.
95
Они должны были вести переговоры с представителем
рижан Генрихом Флигелем93. В «памяти», врученной
русским представителям, были перечислены изложенные
выше условия перехода Риги под русский протекторат.
Эти условия они должны были сообщить Флягелю, что-
бы последний «своим друзем и советником, а смотря по
делу, и рижским бурмистром, и ратманом... то царское
жалованье потому ж сказывал» 94.
Можно констатировать, что, согласно русскому про-
екту, Речь Посполитая должна была так или иначе от-
казаться от Прибалтики. Учитывая русские планы в це-
лом, можно думать, что Ливония должна была стать
той ценой, которую Максимилиан уплатил бы своим со-
юзникам за их помощь при его возведении на польский
трон. Ее территория была бы поделена на несколько ча-
стей, которые должны были оказаться в составе различ-
ных государственных образований. Одни районы (Нарва,
Рига с округой) вошли бы непосредственно в состав
России, другие (главным образом территория шведской
Эстонии с Таллином, а также, по-видимому, и некото-
рые другие территории) — стать владением королевича
Густава. Какая-то часть земель польской Прибалтики
должна была войти в состав Шведского королевства.
Таким образом, непосредственно к России перешла бы
лишь сравнительно небольшая часть Прибалтики. Ос-
новная масса прибалтийских земель должна была обра-
зовать особое, хотя и зависимое от России, государство.
Предположительно можно определить мотивы, кото-
рые склонили русское правительство к такому варианту
решения вопроса.
Во-первых, русское правительство, по-видимому, рас-
считывало на то, что, действуя таким образом, оно су-
меет обеспечить поддержку своим планам со стороны
прибалтийского рыцарства и бюргерства городов95.
93 Генрих Флигель принадлежал к одной из самых знатных бюр-
герских семей Риги: его старший сын был впоследствии бурго-
мистром, второй сын — старейшиной большой гильдии. Г. Фли-
гель был в этот период тесно свизан с русскими: на его имя
была прислана летом 1599 г. царская «опасная грамота» коро-
левичу Густаву. Ph. Schwartz. Beziehurigen..., S. 37.
94 ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 10.
95 Русское правительство очень интересовалось отношением при-
балтийских сословий к своим внешнеполитическим планам. Это
видно из того факта, что в конце ноября 1599 г. воеводам погра-
96
Идей создания особого государства в Ливонии должна
была встретить благоприятный отклик в этой среде, в то
время как попытка непосредственного включения этих
земель в состав России могла натолкнуться на сопро-
тивление прибалтийских сословий (из-за опасения за
судьбу своих прав и привилегий).
Во-вторых, и это было, пожалуй, наиболее сущест-
венно, русское правительство, видимо, рассчитывало, что,
образуя из земель шведской Прибалтики особое владе-
ние во главе с принцем из шведского королевского дома,
оно легче сумеет добиться от шведского правительства
отказа от притязаний на эти земли и приемлемого для
обеих -сторон -соглашения96. Стремлением сохранить по-
литическое сотрудничество с Швецией следует объяснить
и тот факт, что русские готовы были пойти на уступку
Швеции в будущем части польской Прибалтики, воз-
можно, как компенсации за отказ от Северной Эстонии.
Кроме того, такая уступка хорошо согласовалась с об-
щими планами русского правительства — желание полу-
чить эти земли должно было привязать Швецию к про-
ектируемой Россией коалиции.
Разбор рассмотренных русских дипломатических ак-
ций ясно показывает, таким образом, что и во второй
половине 1599 г. русское правительство продолжало
искать решение балтийского вопроса в сотрудничестве
со Швецией. О стремлении к соглашению со Швецией
свидетельствуют и некоторые другие шаги русского пра-
вительства, предпринятые осенью — зимой 1599 г.
Так, русское правительство именно в это время пош-
ло навстречу пожеланиям шведского правителя в одном
немаловажном для него вопросе. Герцог Карл, вступив-
ший в начале 1599 г. в вооруженный конфликт с Любе-
ком, неоднократно просил наложить арест на товары
ничных городов (Ивангород, Копорье) были посланы царские
грамоты с предписанием выделить «добрых детей боярских» для
выполнения важного поручения. Они должны были «тайно» го-
ворить «ругодивским и иных городов немцом», что королевич
Густав просит у царя войск, чтобы «доступати своее отчины Ли-
вонские земли»; царь удовлетворил его просьбу («рать дал ему
многую»), и теперь «всем служивым людей велено быти гото-
вым». О том, как будут бюргеры реагировать на эти сообщения,
следовало сообщить в Москву. ЦГАДА, ф. 64, д. 11, лл. 1—3.
96 Может быть, в форме установления совместного русско-швед-
ского протектората над владениями Густава?
4 Б. н. Флоря	97
купцов из Любека, которые ведут торговлю в русских
городах97. Русское правительство, ранее отвечавшее
молчанием на такие просьбы, теперь обещало прекра-
тить торговлю с Любеком, и еще до конца русско-швед-
ских переговоров в Стокгольме товары любекских куп-
цов были конфискованы98 99 100. Эти действия русского пра-
вительства, по-видимому, сильно способствовали заклю-
чению в начале 1600 г. перемирия между Швецией и
Любеком, что, несомненно, укрепило международные по-
зиции герцога Карла. Вместе с тем очевидно, что эта
мера наносила ущерб экономическим интересам России
и ослабляла ее позиции на Балтике. Еще более значи-
тельным по своим последствиям в этом отношении был
другой шаг, предпринятый русским правительством на-
встречу шведским пожеланиям, также относящийся ко
времени пребывания русского посольства в Стокгольме.
На сей раз дело касалось шведских интересов в Эсто-
нии. Сразу после подчинения Финляндии герцог Карл,
отъезжая в Швецию, потребовал от своих командующих
как можно скорее начать переброску войск на противо-
положный берег Финского залива. Предполагалось, что
Нарва будет занята десантом с моря, а затем в нее бу-
дут переброшены войска из Выборга через русскую тер-
риторию ". В конце октября из Выборга отплыл швед-
ский десант во главе с Пером Столпе, который быстро
занял город, где еще до его прибытия вспыхнуло вос-
стание против Сигизмунда 10°. Теперь, когда первая
97 В грамотах от февраля, июня и сентября 1599 г. ЦГАДА, ф. 96,
оп. 2, № 12 и 14; Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 49.
Слухи об этих демаршах герцога Карла, якобы обещавшего за
услуги отдать царю Нарву, уже в августе 1599 г. вызвали боль-
шое беспокойство властей и горожан Любека. См. записи их
бесед с проезжавшим через город А. И. Власьевым. «Памятни-
ки...», т. П, стб. 674—675.
98 В грамоте от 5 декабря 1599 г. городской совет Любека просил
царя, чтобы «торговым людей», у которых «животы и товары
пойманы по Арцыкарлову ложному наносу, вперед зла ни-
которого не учинити». ЦГАДА, ф. 61 (Сношения России с им-
перскими городами), д. 16, л. 18.
99 Об этцх планах шведского командования см.: Н. Almquist.
Sverge och Ryssland..., str. 49—50.
100 Об экспедиции Пера Столпе и восстании в Нарве см.: D. Toijer.
. Sverige och Sigismund..., str. 150—151, 154—155; E. Pabst.
Wie Narwa im October 1599 fiir Herzog Karl gewonnen und
98
часть плана была успешно реализована, шведские влас-
ти перешли ко второй, и 13 ноября 1599 г. наместник
Выборга Аксель Риннинг обратился с письмом к воево-
де Копорья, в котором просил пропустить шведские вой-
ска через новгородские пригороды в Прибалтику101.
Разрешение скоро было получено'102. 8 февраля отряд
из 900 шведских всадников прибыл в Нарву103, и нача-
лось завоевание Эстонии шведской армией. Тем самым
русское правительство помогло шведскому регенту овла-
деть той территорией, которую оно совсем недавно было
намерено поставить под свой политический контроль и в
которой само Русское государство было жизненно заин-
тересовано. Следует отметить при этом, что предприня-
тые меры не сопровождались какими-либо уступками со
стороны Швеции. Напротив, именно в это время, осенью
1599 г., шведские власти отказались пропустить через
Выборг посольство королевича Густава к герцогу Кар-
лу 104, дав понять тем самым, что шведское правитель-
ство отрицательно относится к русским планам, связан-
ным с этой личностью.
В контексте русской балтийской политики односто-
ронние уступки в пользу Швеции представляются, та-
ким образом, немотивированными. Если же принять во
внимание, что, решая вопрос о Прибалтике, русское пра-
вительство в тог момент рассматривало сложившиеся в
этом районе отношения в рамках того большого плана
перестройки международных отношений в Восточной Ев-
ропе, осуществление которого начиная с лета 1599 г.
стало главной задачей русской внешней политики, то
действия России станут понятными. Для осуществления
этой главной задачи русское правительство, несомненно,
нуждалось в том, чтобы привлечь Швецию в состав ан-
типольской коалиции. С этой точки зрения вступление
шведских войск в Эстонию было даже выгодно, посколь-
ку тем самым герцог Карл оказывался в состоянии кон-
фликта не только с Сигизмундом, но и с Речью Посполи-
dem Konige Sigismund eintriffen wurde. «Beitrage zur Kunde
Est — Liv—und Kurlands», Bd. 1, N 3. Reval, 1870.
101	ЦГАДА, ф. 96, on. 2, № 17.
102	За этот дружеский акт Карл благодарил Бориса Годунова в
грамоте от 5 января. ЦГАДА, ф. 96, оп. 2, № 18,
103	St. Herbst. Wojna inflancka..., str. 3.
104	H. Almquist. Sverge och 1Д ssland..., str. 49,
99
той, и его заинтересованность в осуществлении русско-
го плана существенно повышалась.
Ведя к обострению польско-шведских отношений и
одновременно демонстрируя искреннюю заинтересован-
ность России в сотрудничестве со Швецией, сделанные
уступки должны были облегчить русским послам в Сток-
гольме решение главной задачи — заключения русско-
шведского союза, направленного против Сигизмунда и
его сторонников в Речи Посполитой. При этом следует
учитывать, что русское правительство, несомненно, воз-
лагало серьезные надежды на то, что в обмен за ока-
занные услуги ему удастся добиться от шведского пра-
вительства уступки Нарвы 105, что, даже в случае не-
благоприятного исхода с Максимилианом, обеспечивало
России выход к Балтийскому морю. В случае же благо-
приятного развития событий русское правительство, по-
видимому, не намерено было связывать себя условиями
русско-шведского соглашения. В этом убеждает отноше-
ние русского правительства к королевичу Густаву. Пос-
ле захвата Эстонии шведскими феодалами этот принц, ка-
залось, стал для русского правительства практически бес-
полезным. Однако он продолжал жить в столице и поль-
зоваться вниманием двора, хотя уже весной 1600 г. рус-
ские власти имели в своем распоряжении точные дан-
ные, показывающие политическую ненадежность канди-
дата в ливонские правители 106 * 108. Очевидно, что русское
105 В этом отношении русских дипломатов должна была обнаде-
живать информация, поступавшая из Прибалтики. Так, посе-
тивший Москву в марте 1600 г. представитель нарвских горо-
жан «полатник» Арман Скров уверял, что герцог Карл «Ру-
годива тебе, государю, поступитца», поэтому-то «в Ругодиве ни-
каких запасов нет да и не запасают ничего кабы не прочат Ру-
годива себе». ЦГАДА, ф. 64, д. 16, л. 7.
108 В начале мая 1600 г. королевич попросил уже известного нам
Андреяна Меллера отвезти «колпак» к одному из знакомых
принца в Ригу. Меллер распорол подкладку на «колпаке» и
нашел в нем грамоту «латинским и полским писмом, а писал
тое грамоту королевич сам». Грамота была адресована Сигиз-
мунду, о чем Меллер не замедлил сообщить Василию Щелкало-
ву. Сношения России с Лифляндией, д. 12, лл. 63—64. Указан-
ный факт, думается, может лучше объяснить причины опалы,
постигшей позднее Густава, чем романтические версии «Дрез-
денского анонима», утверждавшего, что принц не знал, зачем
его зовут в Москву, а, узнав истину, категорически отказался со-
трудничать с русским правительством (Н. Biaudet. Gustaf Eriks-
son Vasa, str. 117), пли Исаака Массы, по мнению которого
100
правительство не отказалось от своего проекта создания
в Ливонии вассального королевства во главе с Густавом,
несмотря на отрицательное отношение к нему шведов,
и при благоприятных условиях было готово его осущест-
вить.
Действительно, в случае удачи русского плана и
установления русского политического влияния в Речи
Посполитой русское правительство имело бы все воз-
можности для пересмотра условий соглашения со Шве-
цией в свою пользу. Тем самым судьба русских планов
на Балтике оказывалась в прямой зависимости от того,
удастся или нет Максимилиану утвердиться на польском
троне. В этом отношении дело, казалось, обстояло наи-
лучшим образом. Русские агенты в Прибалтике сообща-
ли в Москву, что «король Жигимонт от королевства от-
ставлен со всяким бесчестьем, и коруна-деи... с него
снята». «А будет-деи, государь, в Полше и в Литве
римъского цысаря Руделфа брат Максимилиян на коро-
левстве» 107. Задуманный проект был, таким образом,
близок к осуществлению. Однако весной 1600 г. стало
ясно, что в действительности все обстоит далеко не так.
опала постигла принца за то, что он отказался жениться на
царской дочери, предпочитая ей любовницу, приехавшую с ним
из Гданьска (И. Масса. Краткое известие..., стр. 56). Относитель-
но последней версии следует заметить, что Борис предназначал
свою дочь для брака с владетельными особами значительно бо-
лее высокого ранга, чем беглый королевич незаконного проис-
хождения.
107 ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 11. Депеша от марта 1600 г,
Глава III
Международные отношения в Восточной Европе
и начало польско-шведской войны
Русско-австрийские переговоры и их результаты
Как бы ни были важны те или иные изменения в от-
ношениях между Россией и Швецией, не они определяли
направление русской внешней политики. Дальнейшее на-
правление русского внешнеполитического курса зависе-
ло прежде всего от результатов русско-австрийских пе-
реговоров.
Эти переговоры, которые вел с русской стороны дум-
ный дьяк Афанасий Власьев, а с австрийской — советни-
ки Рудольфа II, начались в Пльзне, куда император,
спасаясь от морового поветрия, уехал из Праги в начале
октября 1599 г. 1 Если первоначально русский посол, как
и другие русские дипломаты, возлагал на них большие
надежды, то очень скоро ему пришлось убедиться в
сдержанном отношении австрийского двора к широким
внешнеполитическим замыслам царя Бориса.
Ответ на предложения Власьева о совместном вы-
ступлении Габсбургов и России для возведения эрцгер-
цога Максимилиана на польский трон был дан советни-
ком императора Румпфом на встрече с русским послом,
состоявшейся 16 октября.
Поблагодарив за внимание к политическим интере-
сам Габсбургов, Румпф большую часть своего выступ-
ления посвятил характеристике внутреннего и внешнего
1	Первая аудиенция у императора состоялась 10 октября (30 сен-
тября). (Здесь и далее даты даются по григорианскому стилю.)
О проезде посольства по чешским землям, первых встречах А. И.
Власьева с австрийскими дипломатами и дате аудиенции см.
неопубликованные фрагменты статейного списка в сб. Государ-
ственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина
(далее —ГПБ), Отдел рукописей, Q-IV-706., лл. 82—87об., 89—
96об., 301—307об,
1G2
положения австрийской державы, которая в течение це-
лого ряда лет вела длительную и тяжелую войну с сул-
таном. Страна разорена, казна опустела, на границе
стоят огромные турецкая и татарская армии, «а Цесаре-
вых людей немного и нужа Цесаревым людем великая,
а помочи Цесарю ниотколе нет». В этих условиях импе-
ратор даже «ныне с Турским хотел помириться». Так
как вести одновременную войну с Речью Посполитой и
Турцией империя не может, то остается «ныне терпеть,
хотя и досадно». Заканчивая свою речь, Румпф сказал,
что, «как даст бог время, и Цесарское Величество хочет
вперед над Польшею промышляти, брата своего Макси-
милияна арцыкнязя безчестье и убытки мстити». Когда
император найдет момент подходящим для такого вы-
ступления, он известит об этом своего русского союз-
ника 2
Из речи Румпфа Власьева заинтересовало, по понят-
ным причинам, лишь сообщение о возможном примире-
нии между Габсбургами и Турцией, и он стал добивать-
ся от собеседников более обстоятельных сведений на
этот счет. Вкратце ответив на его вопросы, император-
ские советники затем поинтересовались, каким путем по-
сол поедет назад в Россию, тем самым давая понять, что
с их точки зрения переговоры закончены. Для дальней-
шего обсуждения поднятых послом вопросов император
направляет в Москву своего посла Абрагама фон Допа 3.
На русские предложения о выступлении против Речи
Посполитой последовал, таким образом, определенный
отказ.
В переговорах о браке между австрийским прин-
цем и дочерью Бориса также наметились трудности.
Прежде всего император сразу же отклонил кандида-
туру Максимилиана как неприемлемую и наметил в
качестве возможного жениха для царской дочери 16-лет -
него эрцгерцога Максимилиана-Эрнста из ветви штирий-
ских Габсбургов4. Ветвь австрийского дома, к которой
принадлежал юный принц, была особенно тесно связана
с польским двором (король Сигизмунд III был женат на
2	«Памятники дипломатических сношений древней России с дер-
жавами иностранными», т. II. СПб., 1852, стб. 699—703.
3	Там же, стб. 703—706.
4	Н. Uebersberger. Das russisch-osterreichische Heiratsprojekt von
Ausgange des XVI Jahrhundert. «Beitrage zur neueren Geschichte
Osterreichs». Wien, 1906, S. 35.
103
эрцгерцогине Анне — родной сестре Максимилиана-Эрн-
ста) и очень дорожила этими связями 5. Выбор кандида-
та был для русских внешнеполитических планов самый
неблагоприятный, и это скоро привело к столкновению
интересов сторон. В то время как эрцгерцогиня Мария
и ее старший сын Фердинанд в своих письмах к импера-
тору категорически настаивали на том, что решения о
браке нельзя принимать, не посоветовавшись с ближай-
шими родственниками — королем Испании и королем
Польши б, Власьев в своих «пояснениях» не менее опре-
деленно требовал, чтобы при решении вопроса не стави-
лись в известность какие-либо иностранные государи,
в особенности король польский, так как он «причинил
много зла» русскому царю7. Переговоры о браке тем
самым зашли в тупик.
К тому времени, когда в конце октября в связи с
болезнью Власьева в переговорах наступил перерыв, от-
рицательное отношение императора и его советников к
русскому внешнеполитическому плану в целом опреде-
лилось вполне отчетливо.
Следует отметить, что к различным русским предло-
жениям отношение императора не было одинаковым.
Вопрос о браке между двумя домами явно вызвал жи-
вой интерес в окружении императора: подыскивалась
подходящая кандидатура 8, уточнялись детали брачного
5	В описываемый момент глава семьи штирийских Габсбургов,
мать Максимилиана-Эрнста, эрцгерцогиня Мария прилагала боль-
шие усилия к тому чтобы Сигизмунд III, оставшийся вдовцом
после смерти Анны в 1598 г., женился на сестре покойной, Кон-
станции, чего ей и удалось добиться в 1605 г. A. Strzelecki. Sejm
z roku 1605. Krakow, 1921, str. 9 и сл.
6	H. Uebersberger. Das russisch-osterreichische Heiratsprojekt...,
S. 39—43.
7	В. H. Александренко. Материалы по смутному времени на Руси
XVII в. «Старина и новизна», кн. XVI. М., 1911, стр. 306, 308.
Характерно, что русский дипломат не был, по-видимому, постав-
лен в известность о выборе императора. Во всяком случае, в сво-
их «пояснениях», представлявших собой ответы на вопросы Фер-
динанда и Марии о различных деталях русского проекта, пере-
данные послу от имени Тайного совета, А. И. Власьев постоянно
называл женихом царской дочери Максимилиана.
8	По некоторым данным, Рудольф II сам подумывал жениться на
дочери «московита» (/. Hirn. Die Renuntiation des Deutschmeis-
ters Maximilian auf Polen und die damit zusammen-hangenden
Pianen. Ein Beitrag zur Geschichte der osterreichisch — nordischen
Politik in den Tagen Kaisers Rudolfs II. «Mittheilungen des. Insti-
tut fur osterreichische Geschichte», Bd. IV. Innsbruck, 1893, S. 277).
104
контракта и т. д. В то же время предложения о сов-
местном выступлении обоих государств против Речи
Посполитой были отвергнуты сразу же, без обсуждения
отдельных деталей и возможных вариантов. Очевидно,
именно эта часть русского проекта была неприемлемой
для императора и его окружения.
Результаты переговоров в Пльзне, таким образом, не
оправдали ожиданий, которые возлагала на них русская
дипломатия.
Ошибка, допущенная Посольским приказом при раз-
работке своих планов, объяснялась тем, что в Москве в
конце 90-х годов, как, впрочем, и в предшествующий
период, не делали различий между политической дея-
тельностью императора, с одной стороны, и отдельных
австрийских принцев — с другой. Заявления эмиссаров
эрцгерцога Максимилиана поэтому рассматривались
русскими дипломатами как выражение политического
курса австрийского дома в целом и его главы -— импе-
ратора Рудольфа II в частности. Между тем такое пред-
ставление далеко не соответствовало действительности.
Уже в конце 80 — начале 90-х годов XVI в., когда
все представители австрийского дома придерживались
по отношению к Речи Посполитой принципиально ана-
логичного политического курса, стремясь поставить эту
страну под свое непосредственное влияние, посадив на
польский троп одного из эрцгерцогов, между внешнепо-
литической деятельностью императора и эрцгерцога
•Максимилиана имелись серьезные различия. Рудольф II
относился с известной долей скептицизма к авантюрным
планам своего брата и сам действовал гораздо более
осторожно. Когда же с середины 90-х годов австрийское
правительство начало пересматривать свой политиче-
ский курс по отношению к Речи Посполитой, дело быст-
ро дошло до прямого конфликта между этими членами
австрийского дома.
Пересматривая свою политику, император и его
советники исходили из того бесспорного факта, что не-
однократные попытки посадить на польский трон авст-
рийского принца закончились полным провалом, резко
усилив настроения враждебности по отношению к Габс-
бургам в широких слоях господствующего класса Речи
Посполитой. Неэффективность прежних методов решения
вопроса заставляла Габсбургов, отказавшись от нере-
105
альных попыток превратить Речь Посполитую в часть
владений австрийского дома, искать других путей подчи-
нения Речи Посполитой австрийскому влиянию.
Поиски таких путей облегчались тем, что в силу раз-
личных причин, прежде всего успехов контрреформации
в Речи Посполитой, постепенно усиливались позиции
влиятельных групп католических прелатов и магнатерии,
которые были готовы к политическому сотрудничеству
с Габсбургами, если последние откажутся от своих при-
тязаний на трон Речи Посполитой. Устанавливая связи
с этими кругами, группировавшимися вокруг короля Си-
гизмунда III, одного из самых ярых поборников контр-
реформации, можно было пытаться, воздействуя на них,
направлять внешнюю политику Речи Посполитой в инте-
ресах австрийского дома.
После ряда дискуссий начала 90-х годов император
и его советники не без некоторых . колебаний избрали
именно этот путь и в установлении контактов с «коро-
левской» партией добились определенных успехов. Уже
в 1594—1597 гг. во время переговоров об антитурецкой
лиге Сигизмунд III и его окружение выступали за то,
чтобы Речь Посполитая защитила владения Габсбургов
от турок. В 1598 г. он же, как указывалось выше, пы-
тался урегулировать в приемлемом для Габсбургов духе
положение в Семиградье. Правда, из-за наличия в Речи
Посполитой сильной антиавстрийской оппозиции ему в
обоих случаях не удалось добиться успеха, но позиции
«королевской» партии в стране постепенно усиливались
и перед Габсбургами в этом отношении развертывались
самые благоприятные перспективы. Так обстояло дело,
когда в Пльзень прибыл со своими предложениями
Власьев.
Естественно, что в таких условиях конфликт австрий-
ского дома с Речью Посполитой мог легко лишить импе-
ратора всех достигнутых успехов и нанести сильнейший
ущерб проавстрийским симпатиям в Речи Посполитой.
Одновременно выступление против Речи Посполитой, ко-
торой к этому моменту в планах римской курии отводи-
лась роль главного орудия контрреформации на севере
Европы, наверняка сыграло бы на руку протестантам,
привело к конфликту между папством и Габсбургами,
престижу императора как главного защитника католи-
ческой веры в Центральной и Юго-Восточной Европе
106
был бы также нанесен сильный ущерб. Наконец, в усло-
виях, когда Габсбурги были заняты войной с турками,
неудачный исход вмешательства во внутреннюю жизнь
Речи Посполитой мог вообще поставить их в очень труд-
ное положение.
Принятие русского плана приводило, таким образом,
к неблагоприятным для австрийского дома послед-
ствиям, вовсе не гарантируя выгодного результата. В ус-
ловиях, когда имелась возможность добиваться сходных
целей мирными средствами и с солидными шансами на
успех, отношение императора и его советников к рус-
ским предложениям могло быть только отрицательным.
Правда, австрийские дипломаты при этом стремились
смягчить свой отказ, представляя его как результат кон-
кретных неблагоприятных условий и подчеркивая об-
щность основных принципов политики обоих государств
по отношению к Речи Посполитой, но объяснялось это
тем, что австрийское правительство было заинтересова-
но в получении из России денежных субсидий на войну
с турками 9, а поэтому и маскировало имеющиеся меж-
ду государствами реальные разногласия.
Однако эрцгерцог Максимилиан, для которого смена
курса была равнозначна краху его политической карье-
ры, и стоявшие за ним круги немецких феодалов про-
должали вести по отношению к Речи Посполитой преж-
нюю политику. Во второй половине 90-х годов эрцгерцог
в документах, исходивших от него, продолжал титуло-
вать себя «избранным польским королем», а его
сторонники по-прежнему вели в Речи Посполитой аги-
тацию за низложение Сигизмунда и возвращение на
трон «законного короля»—Максимилиана. Такая поли-
тика, мешавшая установлению контактов между импера-
тором и «королевской» партией, вела неизбежно к столк-
новению между политическими группировками. Начиная
с 1596 г. советники императора начали кампанию с
целью добиться отречения Максимилиана от титула
польского короля, чтобы устранить последние препят-
9 О расчетах императора на русские субсидии и влиянии этих рас-
четов на его политику по отношению к России см.: Н. Uebersber-
ger. Osterreich und Russland seit dem Ende des XV Jahrhunderts.
Wien — Leipzig, 1906, S. 553—554; W. Leitsch. Die Moskau und
die Politik des Kaiserhofes in XVII Jahrhundert, Bd. I, 1604—1654.
Graz—Koln, 1960, S. 26, 30.
107
ствия на пути установления полного взаимопонимания
между Габсбургами и «королевской» партией. В мае
1598 г., как уже указывалось выше, Максимилиан был
вынужден уступить требованиям Рудольфа II 10 11.
В борьбе за польский трон Максимилиан в 90-е го-
ды пытался найти поддержку своим планам в Москве.
Именно от политической партии, возглавлявшейся эрц-
герцогом, исходили неоднократные просьбы помочь Мак-
симилиану отнять у Сигизмунда III польский трон.
В Москве эти предложения воспринимались как выра-
жение политики австрийского дома в целом, в действи-
тельности же они исходили от политической группиров-
ки, которая не оказывала определяющего влияния на
внешнюю политику державы Габсбургов.
Для московского правительства, не имевшего своего
постоянного представительства в Праге и не распола-
гавшего поэтому постоянной и достоверной информа-
цией о взаимоотношениях между австрийскими цринца-
ми, разобраться в положении было тем труднее, что
Максимилиан вел свои сношения с Россией через свя-
занных с ним лиц, находившихся на австрийской дипло-
матической службе и приезжавших в Россию в качестве
официальных представителей императора п. Кроме то-
го, до конца 90-х годов русское правительство в силу
неблагоприятной международной ситуации не обраща-
лось к императорскому двору с предложениями о сов-
местном выступлении против Сигизмунда III, а поэтому
различия в политической ориентации различных групп
Габсбургов оставались для него скрытыми 12.
«Отречение» Максимилиана в мае 1598 г. не означа-
ло, что эрцгерцог и стоявшая за ним политическая груп-
пировка отказались от своих политических планов по от-
ношению к Речи Посполитой. Поэтому император и его
10 Подробный разбор этих переговоров см.: J. Hirn. Die Renuntia-
tion..., S. 251 и сл.
11 Наиболее характерным примером в этом отношении может слу-
жить деятельность австрийского посла в Москве Николая Вар-
коча в 1593 г. См.: Н. Uebersberger. Osterreich und Russland,
S. 554—559.
12 Борьба различных партий по вопросам внешней политики Габс-
бургов с большой полнотой рассмотрена в монографиях И. Ма-
цурека и К. Лепшего. Проявления этой борьбы в области русско-
австрийских отношений охарактеризованы (хотя и не всегда пол-
но) в работах Г. Юберсбергера и И. Хирна.
108
окружение стремились не допустить установления непо-
средственных контактов между эрцгерцогом Максими-
лианом и русским посольством. Когда Власьев выразил
пожелание встретиться с Максимилианом для передачи
эрцгерцогу адресованной ему царской грамоты, то ав-
стрийские представители сообщили, что в данный момент
это невозможно, так как Максимилиан отправился в
путешествие и его местопребывание не известно. Власье-
ву предложили переслать Максимилиану царскую грамо-
ту с кем-либо из приближенных 13.
Однако находившиеся в Пльзне представители Мак-
симилиана своевременно информировали его о прибы-
тии русского посольства, содержании русских предложе-
ний, а также о том, что советники императора стараются
помешать встрече Власьева с эрцгерцогом 14.
В результате Максимилиан через своих представите-
лей в Пльзне и через симпатизировавших ему вельмож
из окружения императора начал настойчиво добиваться
встречи с русским послом и, поскольку официально ему
нельзя было отказать в этом, довольно быстро добился
своего. Уже 30 октября Власьев был поставлен в извест-
ность, что император по просьбе Максимилиана «отпус-
кает» руссгого дипломата в резиденцию эрцгерцога в
Мергентейме.
Однако, согласившись на встречу Максимилиана с
русским послом, советники императора стремились свес-
ти ее к простой формальности, полностью закончив пе-
реговоры с Власьевым еще до его отъезда в Мерген-
тейм. От эрцгерцога Власьев должен был уже прямо
ехать в Любек, а оттуда после открытия навигации —
в Россию 15. Поэтому в тот же день ему был передан
для ознакомления текст «ответа» на русские предложе-
ния, который император должен был вручить Власьеву
на прощальной аудиенции перед отъездом из Пльзня 16.
Первоначально русский дипломат в общем не возражал
против такого решения, ограничившись лишь небольши-
ми замечаниями по поводу показанного ему текста 17.
Однако намеченная, по-видимому, на ближайшие дни
13 «Памятники...», т. II, стб. 706, 707—709.
14 /. Hirn. Die Renuntiation..., S. 275—276.
15 «Памятники...», Т.П, стб. 712.
16 Там же, стб. 711.
17 Там же, стб. 715—716.
109
аудиенция не состоялась из-за болезни Власьева 18,
а когда через месяц вопрос об этом снова встал на по-
вестку дня, настроение посла резко изменилось. Причи-
ной этого явились, по-видимому, две встречи, состояв-
шиеся 10 и 30 ноября.
10 ноября Власьева посетил гонец Максимилиана
Тальгеймер, передавший ему грамоту эрцгерцога с
просьбой прибыть в Мергентейм. Гонца сопровождали
представители Максимилиана при императоре Л. Паули
и Т. Фишер 19. Из разговоров с ними Власьев, видимо,
уяснил, что эрцгерцог и его советники относятся к рус-
ским предложениям иначе, чем при императорском
дворе.
Еще более важное значение имела состоявшаяся 30
ноября встреча Власьева с послом Михая Петром Ар-
менопулом. Причиной появления валашского посла в
Пльзне была новая смена ситуации на Балканах. На-
зревавший конфликт между Андреем Баторием и Ми-
хаем в октябре 1599 г. привел к военному столкновению
между ними и гибели Батория. К началу ноября валаш-
ская армия прочно овладела Семиградьем20. Петр Ар-
менопул был послан в Пльзень, чтобы сообщить об одер-
жанной победе. При этом имелся в виду не только им-
ператорский двор, так как через несколько дней по при-
бытии в город21 валашский посол по приказу воеводы
посетил Власьева, информировал его о происшедших со-
бытиях, благодарил за то, что «Великий государь царь
и великий князь Борис Федорович, всеа Русии самодер-
жец, Михаила воеводу жалует», и просил, чтобы и впредь
«Михаила воеводу царское величество жаловал». Рус-
ский дипломат со своей стороны поздравил Петра с
победой «над Турского и Литовского голдовником»
Андреем Баторием 22.
Характер поздравления показывает, как понял рус-
ский дипломат происшедшие события. Было очевидно,
18 8 ноября с соболезнованиями по поводу его болезни Власьева
навещали Румпф и Траутзон. «Памятники...», т. II, стб. 716.
19 Там же, стб. 716—719.
2С J. Maciirek. Zapas Polska a Habsburkfl о pfistup k Cernemu mofi.
Praba, 1931, str. 117.
21 Валашское посольство, побывав перед этим в Вене, добралось до
Пльзня к 24 ноября. Е. Hurmuzaki. Documente privitoare la is-
toria Romanilor, t. XII. Bucure^ti, 1901, N 508.
22 «Памятники...», т. II, стб. 7201—721.
110
что валашский воевода вступил в конфликт с Речью
Посполитой и снова ищет сближения с Россией. Тем са-
мым можно было бы рассчитывать на поддержку Михая
в случае возобновления русско-австрийских переговоров
о совместном выступлении против Сигизмунда III.
Очевидно, рассчитывая в дальнейшем при содействии
валашского воеводы и эрцгерцога добиться изменения
позиции Рудольфа II, Власьев при возобновлении 3 но-
ября переговоров с Румпфом и Траутзоном категорически
отказался идти на прощальную аудиенцию к императору
до поездки в Мергентейм и настаивал на том, что в со-
ответствии со сложившейся практикой «отпуск» посла мо-
жет иметь место лишь непосредственно перед его отъез-
дом на родину. Оживленные дебаты продолжались не-
сколько дней, и императорские советники вынуждены
были уступить23. 10 декабря Власьев выехал к Макси-
милиану, не закончив (по крайней мере официально) пе-
реговоров с императором 24. 22 декабря состоялась пер-
вая встреча Власьева с эрцгерцогом 25.
Потерпев и здесь неудачу, император и его советни-
ки стремились держать переговоры в Мергентейме под
своим контролем. 15 декабря император обратился с
письмом к Максимилиану, в котором, информируя его о
содержании переговоров и об ответе, данном русскому
послу, настоятельно рекомендовал при переговорах с
русскими придерживаться положений этого докумен-
та 26.
Внешне казалось, что рекомендации императора до-
стигли цели. В своих письмах от конца декабря 1599 г.
Максимилиан заверил своего брата, что он не примет
никаких решений без его ведома 27. Переговоры в Мер-
гентейме, продолжавшиеся, судя по- всему, всего не-
сколько дней, закончились также, по-видимом.у, вполне
приемлемо для Рудольфа II. В грамоте, адресованной
царю, Максимилиан писал: «А что посольство было ко
мне о великих делех, и мы о тех посольствах без ду-
мы... государя нашего и брата Римского Цесаря ответу
вскоре Вашему Царскому величеству учинити не могли».
23 Там же, стб. 721—729.
24 Там же, стб. 731.
25 Там же, стб. 738.
28 J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 276—277.
27 Там же, стр. 277.
Ill
Ответ на русские предложения Максимилиан обещал
прислать в Москву вместе с «великими послами» импе-
ратора 28. Однако шаги, предпринятые Максимилианом
позднее, в начале января 1600 г., показывают, что это
было лишь маскировкой и что эрцгерцог вовсе не со-
бирался безропотно следовать указаниям императора.
2 января 1600 г. Максимилиан направил письмо свое-
му брату Альбрехту, наместнику испанских Нидерлан-
дов 29. В этом письме, подробно излагая русские пред-
ложения, Максимилиан характеризовал их как неожи-
данную помощь ему лично и всему христианству30 и
просил эрцгерцога дать совет императору, который яко-
бы еще не принял решения и не дал ответа русскому
послу. На следующий день письмо такого же содержа-
ния было отправлено австрийскому послу в Мадриде
Кевенхиллеру31, очевидно, чтобы довести русские пред-
ложения до сведения Филиппа III. Максимилиан, таким
образом, попытался заинтересовать в своих планах мо-
гущественных испанских родичей, вмешательство кото-
рых могло бы изменить в его пользу позицию импера-
тора.
Сопоставление писем Максимилиана с речью, произ-
несенной А. И. Власьевым в Пльзне, показывает, что
русский план подвергся в Мергентейме существенным
изменениям. Вместо завоевания короны Речи Посполи-
той в обоих письмах речь шла о том, что царь обещал
Максимилиану помочь ему отвоевать Пруссию — старое
владение Тевтонского ордена 32, а вопрос о браке с Ксе-
нией был вообще обойден молчанием.
28 «Памятники...», т. II, стб. 653—656.
2S Е. Hurmuzaki. Documente..., t. XII, str. 568. Пересказ письма на
румынском языке с цитатами; изложение содержания документа
с цитатами см. также: J. Hirn. Die Renuntiation, S. 278—279.
30 Из письма видно, что Максимилиан неплохо усвоил аргумента-
цию Власьева и применял ее уже от собственного имени. Так,
в нем мы встречаем знакомые утверждения, что, не желая при-
соединиться к антитурецкому союзу, препятствуя контактам меж-
ду Россией и империей и пропуская через свою землю татар,
Речь Посполитая ведет себя «как открытый враг христианства».
31 Краткая запись об этом письме с указанием, что его содержание
совпадает с письмом к Альбрехту, см.: Е. Hurmuzaki. Documen-
te..., t. XII, str. 566.
32 Об этом же говорилось и в отчете о переговорах, посланном Мак-
симилианом 6 января Рудольфу II. Е. Hurmuzaki. Documente...,
t. XII, str. 587.
112
Хотя инициативу постановки вопроса о Пруссии
Максимилиан приписывал русскому послу, его утверж-
дение вызывает ряд сомнений. Русское правительство
на протяжении XVI в. (если не считать краткого эпизо-
да 1515—1520 гг.) не проявляло никакого интереса к
судьбам Пруссии. Имеющиеся у нас данные о русских
контактах с Максимилианом ясно показывают, что рус-
ских политиков эрцгерцог интересовал прежде всего как
претендент на трон Речи Посполитой.
Между тем у самого эрцгерцога были причины для
особого интереса к судьбе Пруссии.
С середины 80-х годов Максимилиан был тесно свя-
зан с Тевтонским орденом, в котором он занимал снача-
ла высокий пост коадъютора, а с 1590 г. стал его гла-
вой •— великим магистром 33. В своих предприятиях он
широко опирался на поддержку этой организации34.
В свою очередь устремления немецких дворян — членов
ордена накладывали отпечаток на внешнеполитические
планы эрцгерцога, тем более что значительная часть его
приближенных также принадлежала к числу тевтонских
рыцарей35. Как глава ордена, Максимилиан должен
был проводить в жизнь его внешнеполитическую про-
грамму, заключавшуюся в том, что ордену для восста-
новления его прежней славы и могущества должны бы-
ли быть возвращены все некогда находившиеся под его
властью земли в Прибалтике, прежде всего Пруссия.
Уже в донесениях 1585 г. испанского посла в Праге
Гильельмо да Сан Клементе Филиппу II имеются сведе-
ния, что Максимилиан просил императора помочь орде-
ну отнять у поляков его старые владения в Ливонии и
Пруссии36. В 1593 г. Николай Варкоч, выполняя пору-
чения Максимилиана, выяснял в Москве, как отнесется
33 К. Lepszy. Walka stronnictw w pierwszych latach panowania Zyg-
munta III. Krakow, 1929, str. 28.
34 Так, например, в 1593 г., готовясь к нападению на Речь Поспо-
литую, он созвал капитул ордена и просил его о помощи, како-
вая и была обещана. J. Matousek. Turecka valka v evropske po-
litice v letech 1592—1594. Praha, 1935, str. 183.
85 Страницы «статейного списка» Власьева, посвященные его пре-
быванию в Мергентейме, пестрят упоминаниями о «крыжаках» —
приближенных Максимилиана. «Памятники...», т. II, стб. 734,
738, 741.
36 Е. Ф. Шмурло. Россия и Италия, т. III, вып. 2. СПб., 1915,
стр. 338.
113
русское правительство к захвату Ливонии Габсбурга-
ми37. В 1598 г., отказываясь от притязаний на польский
трон, эрцгерцог специально оговорил в акте «отречения»,
что он оставляет за собой право на Ливонию и Прус-
сию, которые должны ему принадлежать как гроссмей-
стеру Тевтонского ордена 38. В том же 1598 г. он, как
указывалось выше, через Луку Паули пытался заручить-
ся поддержкой русского правительства для осуществле-
ния своих планов восстановления ордена 39.
Есть, таким образом, основание считать, что сам
Максимилиан, отказавшись от предложенной ему поль-
ской короны, выдвинул на первый план Пруссию как
объект совместных действий двух государств. Отсут-
ствие русских материалов о переговорах в Мергентей-
ме40 не позволяет установить, были предложения Мак-
симилиана одобрены русскими дипломатами или просто
приняты к сведению.
И отказ от больших планов одновременно со стрем-
лением найти более реальный объект для своих при-
тязаний, и обращение за помощью к испанским род-
ственникам показывают неуверенность эрцгерцога в соб-
ственных силах. Между тем очень скоро выяснилась
тщетность его надежд на испанскую помощь. Как раз в
это время, ища союзников против восставших Нидерлан-
дов, испанские Габсбурги решили пойти на сближение
с польским королем41. Неудивительно поэтому, что в
своем ответе Альбрехт советовал брату при решении
поднятых вопросов следовать советам и желаниям импе-
ратора. В апреле ответ подобного содержания был по-
слан к нему из Мадрида42. Оставшись предоставленным
самому себе, эрцгерцог не решился на сепаратное вы-
ступление и не возобновлял контактов с русским послом,
37 «Памятники...», т. I. СПб., 1851, стб. 1343—1345.
38 /. Hirn. Die Renuntiation..., S. 267.
39 См. об этом выше.
40 «Статейный список» Власьева обрывается на записи об обеде,
устроенном Максимилианом в честь русского посла 23 декабря.
«Памятники...», т. II, стб. 744.
41 Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Korniku, 1403, k. 53. Фи-
липп III — Сигизмунду III. 20 января 1600 г. о посылке польско-
му королю ордена Золотого Руна.
42 Альбрехт।—Максимилиану. 21 января 1600 г. Е. Hu.rmu.zaki. Do-
cumente, t. XII, str. 600; краткий пересказ на румынском языке.
/, Hirn. Die Renuntiation..., S. 279.
114
который из Мергентейма выехал на зимовку в город
Хеб, где и находился до начала мая 1600 г., ожидая
формального окончания переговоров 43.
К этому времени, когда Власьев переехал в Хеб, по-
ложение снова изменилось, так как в дипломатическую
борьбу вокруг русского плана включился с большой
энергией воевода Михай.
Заняв Семиградье, этот крупный полководец и госу-
дарственный деятель с огромной энергией взялся за осу-
ществление своего главного политического плана: ис-
пользуя противоречие между великими державами,
объединить Семиградье, Молдавию, Валахию в единое
государство.
Русская внешнеполитическая программа, с которой
Михая ознакомил, вероятно, Арменопул, в случае ее
проведения в жизнь могла бы создать очень благоприят-
ную обстановку для военной и дипломатической дея-
тельности валашского воеводы. Прежде всего с выдви-
жением кандидатуры Максимилиана на польский трон
снимался с повестки дня вопрос о правах эрцгерцога на
Семиградье; Михай получал возможность, не вступая в
конфликт с Габсбургами, удержать эту территорию под
своей властью. Более того, оказывая помощь Максими-
лиану, Михай обеспечивал себе поддержку Габсбургов
в борьбе за находившуюся под польским протекторатом
Молдавию, которая после захвата Семиградья стала
главным объектом устремлений валашского воеводы.
А дальше развертывались перспективы включения в со-
став новой державы Волыни и Подолии44.
Не использовать такие возможности Михай, конеч-
но, не мог и постепенно начал убеждать императорский
43 О пребывании русских послов в Хебе см.: В. Н. Александренко.
Материалы..., стр. 310—318 (донесения маркграфу Ансбахскому
из Хеба). Е. Hurmuzaki. Documente, t. Ill, 1. Bucure§ti, 1888,
str. 343.
44 В конце 90-х годов Михай поддерживал постоянные связи с Кон-
стантином Острожским и западноукраинской православной шлях-
той, подвергавшейся преследованиям после Брестской унии и счи-
тавшей воеводу покровителем православия,— эти связи, несомнен-
но, имели политический оттенок. К. Tyszkowski. Stosunki ks. Kon-
stantina Wasyla Ostrogskiego z Michalem hospodarem multanskim.
«Ksigga pamiqtkowa ku czci Oswalda Balzera». Lwow, 1925;
J. Maciirek. Zapas..., str. 118—119, 134—135; J. Corf us. Mihai Vi-
teazul Д Polonii. Bucure§ti, 1938, приложения, № LXII.
115
двор в необходимости сделать Максимилиана польским
королем.
Уже в январе 1600 г. в статьях, посланных импе-
ратору, прося закрыть для польских войск переходы че-
рез Карпаты и дать ему субсидии для организации
похода на Молдавию, Михай писал: «Когда Молдавия
будет присоединена к Семиградью и Валахии, поляки
будут вынуждены... надеть на эрцгерцога Матвея или
Максимилиана польскую корону»45.
В марте 1600 г., накануне нападения Михая на Мол-
давию, тон заявлений валашских представителей стал
еще более определенным. 6 марта при переговорах с
австрийскими послами представитель Михая боярин
Стойка заявил, что «господин воевода хочет... сделать
эрцгерцога Максимилиана королем в Польше»46. Дву-
мя днями позднее он снова старался убедить австрий-
цев, что «теперь» налицо «наилучший удобный случай
привести эрцгерцога Максимилиана к польской коро-
не»47. 13 марта валашские представители снова пыта-
лись вернуться к этому вопросу 48.
Эта дипломатическая кампания была поднята Ми-
хаем, очевидно, после какого-то соглашения с русским
послом49, так как в марте 1600 г., начиная перегово-
ры с императором, он одновременно потребовал от Си-
гизмунда пропустить валашских послов в Москву50.
Тогда же бранденбургский дипломат, находившийся в
Хебе, писал в своем донесении от 9 марта ансбахскому
маркграфу, что русский посланник добивается аудиен-
ции у императора 51. Власьев хотел, очевидно, поддер-
жать со своей стороны усилия валашских дипломатов.
Австрийско-валашские переговоры, продолжавшиеся не-
45 Е. Hurmuzaki. Documente..., t. XII, str. 662.
46 Там же, стр. 756.
47 Там же, стр. 765.
48 Там же, стр. 773.
49 В относящемся к апрелю 1600 г. перечне расходов императорско-
го казначейства за первые месяцы года имеется запись о поезд-
ке валашских послов при австрийском дворе из Пльзня в Хеб к
«вышеупомянутому московскому посольству и обратно» (Д. Ve-
ress. Documente privitoare la istoria Ardealului, Moldovei Ta-
rii Romane§ti, t. VI. Bucure?ti, 1932, str. 88). Во время встречи в
Хебе стороны 'И могли договориться о совместных действиях.
50 Просьба была отклонена. J. Maciirek. Zapas..., str. 181.
51 В. Н. Александренко. Материалы..., стр. 317.
116
сколько месяцев 52, не привели, однако, к желательным
для воеводы результатам, и новая попытка вовлечь Габс-
бургов в конфликт с Речью Посполитой закончилась
неудачей. Складывавшаяся в первой половине 1600 г.
международная ситуация толкала Габсбургов прямо в
противоположную сторону.
Поскольку характер сложившегося, положения опре-
делялся во многом военно-дипломатической деятельно-
стью Михая Храброго, то теперь следует обратиться к
рассмотрению его политических планов в связи с его
взаимоотношениями с Габсбургами.
Первоначально Габсбурги приветствовали выступле-
ние Михая против Батория, поскольку тем самым из
Семиградья был удален ставленник антигабсбургских
сил и можно было надеяться, что валашский воевода
как вассал императора поспешит передать захваченную
землю своему сюзерену. Этого, однако, не случилось.
Вскоре выяснилось, что Михай намерен оставить эту тер-
риторию за собой, и в австрийско-валашских отноше-
ниях появились первые трещины. В дальнейшем насто-
роженное внимание австрийских политиков к диплома-
тической деятельности воеводы еще более возросло, тем
более что уже па рубеже 1599 и 1600 гг. Михай на-
чал переговоры с Турцией, прося султана дать ему
войска для похода па Речь Посполитую и пожаловать
ему польскую корону 53.
Неизвестно, в какой мере эти предложения отража-
ли реальные планы воеводы, однако к весне 1600 г.
слухи о притязаниях Михая на польскую корону полу-
чили широкое распространение, вызывая серьезное бес-
покойство политических деятелей Речи Посполитой54.
Император и его советники должны были понимать, что
после отказа Габсбургов от притязаний на польский
трон «московит» может оказаться склонным поддер-
жать притязания валашского воеводы. Такая точка зре-
ния могла возобладать у них тем скорее, что слухи о
соглашении Михая с царем, направленном против Речи
52 Еще в начале мая представитель Михая бан Михальча беседовал
с австрийскими послами о судьбе польской короны. Е. Hurmuzaki.
Documente.., t. XII, str. 905.
53 Об этих предложениях Михая см.: J. Macurek. Za-pas..., str. 134.
54 Там же, стр. 139—140; J. Corfus. Mihai ViteazuL., str. 297, 299.
117
Посполитой, к весне 1600 г. также получили большое
распространение 55.
К этому надо добавить, что одновременно с обостре-
нием отношений на юге возникла угроза северной гра-
нице Речи Посполитой, так как весной 1600 г. война
между ней и Швецией стала неизбежной 56.
Речь Посполитая, таким образом, оказалась под уг-
розой одновременного нападения трех государств. В та-
ких условиях детронизация Сигизмунда и его замена
валашским воеводой становились реальной опасностью.
Теперь Габсбурги уже не могли ограничиться сохране-
нием нейтралитета, а должны были что-то сделать для
спасения своего союзника'— короля Сигизмунда.
Какие меры были приняты по отношению к Михаю,
выяснилось в сентябре, когда после выступления вое-
воды с армией к польской границе в Семиградье вспых-
нул мятеж магнатов, призвавших в страну австрийские
войска57. Какую позицию заняли Габсбурги в этой ситуа-
ции по отношению к России, позволяют выяснить сохра-
нившиеся материалы, относящиеся к заключительной фазе
русско-австрийских переговоров.
Предварительная подготовка к прощальной аудиен-
ции русского посла у императора началась еще в марте
1600 г., когда, по сведениям Т. Фишера, император об-
суждал с эрцгерцогами Матвеем и Фердинандом вопрос
о том, какой окончательный ответ дать русским58 59.
Ответ, заготовленный еще до отъезда Власьева в Мер-
гентейм, в новой ситуации, очевидно, не годился. Со-
ответствующая работа к началу мая была, по-видимому,
закончена, так как около 10 числа русские пос-
лы, очевидно по вызову императора, уже прибыли в
Пльзень5Э. На состоявшейся в конце месяца аудиен-
ции Власьеву вручили два документа, подводивших ито-
ги переговоров с австрийской стороны.
Первый из них — грамота Рудольфа II от 23 мая —
был посвящен вопросу о 'браке. Император сообщал, что,
поскольку ему не удалось узнать ближе намерений эрц-
герцога, а задерживать Власьева он больше не может,
55 J. Corfus. Mihai Viteazul..., str. 128—129.
56 См. об этом ниже.
57 /. Macurek. Zapas..., str. 123.
58 Е. Hurmuzaki. Documente..., t. XII, str. 760.
59 В. H. Александренко. Материалы..., стр. 319.
118
он отправляет посла, не дав ему никакого ответа. В бу-
дущем, если ему удастся получить согласие эрцгерцога,
он сообщит об этом царю. Учитывая реальное положе-
ние вещей, следует признать, что грамота представляла
собой замаскированный отказ 60.
Одновременно послу был вручен «ответ» на основные
русские предложения 61. Сопоставляя текст его с речью
Румпфа 16 октября, которая была, по-видимому, близка
к первоначальномущарианту «ответа», можно попытать-
ся выяснить, что именно не устраивало императора и
его советников в прежнем документе.
Если Румпф утверждал, что император, как и царь,
«хочет вперед над Польшею промышляти, брата своего
Максимилиана арцыкнязя безчестье и убытки мстити»,
но не может этого сделать из-за войны с Турцией, то
данный А. И. Власьеву «ответ» был выдержан совсем в
иных тонах. В нем, правда, выражалась благодарность
за то, что «Царское Величество Цесарского Величест-
ва брата Максимилиана попамятовал и почтил», однако
наряду с этим определенно указывалось, что «арцы-
князь Максимилиян без Цесарского Величества мысли
и ведома с Польским королем и Поляки в такую не-
дружбу вшел». Таким образом, подчеркивалось, что им-
ператор и его советники не принимают участия в поли-
тической деятельности эрцгерцога и не несут ответствен-
ности за ее результаты, а косвенно и сама эта деятель-
ность подвергалась порицанию.
Одновременно давалась самая положительная оцен-
ка деятельности короля Сигизмунда, который «их Це-
сарскому Величеству послушен и любителей показался».
В столкновениях, происходивших некогда между Габс-
бургами и Речью Йосполитой, он «не виноват, пенять
на него непригоже». В неприязненных по отношению к
императору действиях виноваты коронный канцлер Ян
Замойский и его сторонники — «великие недруги дому
Аустрейского». Однако даже им «для братцкие любви и
доброхотенья» польского короля по отношению к импс-
60 Н. Uebersberger. Osterreich und Russland..., S. 572. H. M. Карам-
зин. История государства Российского, т. XI. СПб., 1824, приме-
чание № 82.
61 Текст «ответа» без начала. («Памятники...», т. II, стб. 774—748).
Часть «ответа», относящаяся к отношениям Габсбургов с Речью
Посполитой (там же, стб. 746—747). ®
119
ратору Рудольф II «мстити... не хочет» и лишь надеет-
ся, что им за то будет «отмщение от бога».
Информируя царя о своих дружественных отноше-
ниях с Сигизмундом, император тем самым давал по-
нять, что Габсбурги возражают против всяких перемен
на польском троне. Такое предупреждение должно было
удержать русское правительство от поддержки далеко-
идущих и опасных для Габсбургов планов валашского
воеводы. Габсбурги, следовательно, не только отвергли
русский план, но и недвусмысленно заявили, что в бу-
дущем конфликте они встанут на сторону короля Си-
гизмунда.
О возникших в Праге трудностях русское правитель-
ство должно было получить известное представление к
концу февраля 1600 г., когда ганзейский купец Меллер
доставил в Москву отписку, посланную Власьевым из
Хеба62. К этому времени у русских дипломатов, сле-
довательно-, уже могли возникнуть серьезные сомнения
в возможности русско-австрийского союза. С,возвраще-
нием Власьева в Москву, что имело место 29 июля
1600 г.63, ошибочность расчетов на русско-австрийское
соглашение стала, несомненно, для царя Бориса и его
советников совершенно очевидной.
Правда, определенным достижением русского прави-
тельства было заключение союза с Михаем Храбрым
и обострение ситуации у южной границы Речи Поспо-
литой64. Думается, однако, что в Москве не переоце-
62	ЦГАДА, ф. 61 (Сношения России с имперскими городами), д. 16,
л. 1. Из «Статейного списка» видно, что это было не первое доне-
сение Власьева: отъезжая 30 декабря (н. ст.) в Мергентейм, он
отправил в Москву с ганзейским купцом Крамером отчет о пере-
говорах с императором. «Памятники...», т. II, стб. 731. Неизвестно,
однако, дошел ли этот документ до Москвы.
63	О дате возвращения Власьева см. в неопубликованном фрагменте
его статейного списка. ГПБ, Отдел рукописей, Q-IV-706, лл. 74—
81об.
64	О положении, сложившемся на юге, Посольский приказ,
несомненно, должен был получить сведения прежде всего от того
же Власьева. Дополнительную информацию могли доставить
русский посол в Крыму Лодыженский, возвратившийся в Москву
5 мая, и «запорожские черкасы», которые в том же месяце побы-
вали на приеме у царя (Государственный исторический музей
(далее — ГИМ), Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, 496,
лл. 1106 об.; 1107). Среди информации, доставлявшейся русскими
агентами в Прибалтике, также находим грамоту «Жигимонта ко-
роля... к шляхте о мутьянском Михаиле воеводе» и другие сооб-
120
нивали реальных возможностей валашского воеводы. Его
выступление создавало затруднения для польско-литов-
ского правительства и отвлекало его внимание на юг,
но оно не могло радикально изменить в пользу России
соотношение сил в Восточной Европе. Отказ Габсбургов
от соглашения с Россией сделал осуществление русско-
го проекта невозможным.
Неудачный исход русско-австрийских переговоров
должен был повести к перестройке всей системы рус-
ской внешней политики. Русскому правительству пред-
стояло найти новый путь к достижению своих внешне-
политических целей на Балтике, ограничившись рамка-
ми традиционного для русской внешней политики вто-
рой половины XVI в. треугольника Россия — Речь Пос-
политая — Швеция. Конкретные решения, которых в
рамках этой локальной системы искало русское прави-
тельство, формировались у него под влиянием как раз-
вития отношений между Речью Посполитой и Швецией,
так и перемен в русско-польско-литовских и русско-
шведских отношениях, которые обозначились весной —
летом 1600 г.
Смена русского внешнеполитического курса
Принципиальные перемены в системе международ-
ных отношений Восточной Европы, происшедшие весной
1600 г., заключались в том, что характер борьбы между
Сигизмундом и его дядей, герцогом Карлом, с этого мо-
мента существенно изменился. Хотя отдельные польские
магнаты, а отчасти и сейм, оказывали определенную
материальную помощь своему королю на протяжении
1598—1599 гг., Речь Посполитая как государство не объ-
являла войны герцогу Карлу и его сторонникам и нс
принимала никакого участия в происходящей борьбе.
В этих условиях борьба между Карлом и Сигизмундом
носила характер внутриполитического конфликта в
Шведском королевстве.
Еще летом 1599 г. польско-литовский сенат высту-
пил с попыткой посредничества между борющимися сто-
щения о деятельности Михая. ЦГАДА, ф. 64 (Сношения России
с Лифляндией), д. 14, лл. 62 и сл.
121
рбнамй, а осенью 1599 г. сенату был адресован гер-
цогом Карлом проект условий соглашения между швед-
ским правителем и Сигизмундом 65.
Весной 1600 г. положение изменилось. Сторонники
Сигизмунда в Финляндии были разбиты, шведские вой-
ска вторглись в Эстонию, а, чтобы отразить их, у коро-
ля не было средств. Он был вынужден обратиться за
помощью к сейму, и шляхта использовала это, чтобы
снова усилить давление на короля. Когда зимой 1600 г.
собрались предсеймовые сеймики, на них были приняты
решения снова добиваться инкорпорации Эстонии66.
Все это положило конец колебаниям Сигизмунда в
связи с определением государственно-правового статуса
его владений в Прибалтике. На сейме, созванном в фев-
рале 1600 г. в Варшаве, король заявил о своем согла-
сии провести инкорпорацию шведской Эстонии в состав
Речи Посполитой в соответствии с условиями «pacta
conventa»67. Этот акт, правда, практически лишал Си-
гизмунда последних остатков его собственных владений,
но зато вовлекал в конфликт с ненавистным узурпато-
ром Речь Посполитую, открывая для него новую воз-
можность для продолжения борьбы за шведский трон.
Действительно, с провозглашением инкорпорации частью
Речи Посполитой объявлялась территория, значительная
часть которой была во время работы сейма уже занята
шведскими войсками, что делало конфликт между поль-
65 D. Toijer. Sverige och Sigismund. 1598—1600. Stockholm, 1930,
str. 92—93, а также: герцог Карл — сенаторам Речи Посполитой,
24 ноября 1599 г. Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie
(далее — AGAD). «Libri legationis», 27, k. 135; С. Ласский — Си-
гизмунду III, б/д. Muzeum Narodowe w Krakowie. Oddzial:
Zbiory Czartoryjskich (далее—Czart.), N 351, str. 303—313. Гер-
цог Карл особо обращался к Яну Замойскому, называя его «муд-
рым и рыцарским человеком». Там же, стр. 312.
66 Из 20 воеводств, о решениях которых нам известно, такие поста-
новления приняли 14: практически вся Корона, кроме нескольких
мазовецких и украинских воеводств. См. постановления воеводств
Ленчицкого, Серадзского и Брест-Литовского. Biblioteka Narodo-
wa w Warszawie, Biblioteka Ordynacji Zamoyskich (далее*—
BOZ), 1203, k. 268, 270 v., 276; постановление Плоцкого воевод-
ства. Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Krakowie (далее —
PAN), № 951; постановления Вольского и Русского воеводств —
BOZ, № 1809/1, k. 326, 328, 332; записи постановлений сеймиков
Короны и Виленского воеводства (там же, л. 342). Имеющиеся
материалы характеризуют почти исключительно позицию Короны.
67 D. Toijer. Sverige och Sigismund..,, str. 162—164.
122
ско-литовскими феодалами и Шведским королевством
неизбежным. Хотя польско-литовские сенаторы и послы
испытывали известные опасения в связи с возможньш
конфликтом со Швецией, а многие из них совершенно
правильно поняли истинные намерения своего короля,
они оказались несклонны упускать представившуюся
возможность для установления полного господства Ре-
чи Посполитой в Прибалтике, и в конце марта акт об
инкорпорации Эстонии был торжественно обнародо-
ван 68.
Значение этого шага было, конечно, понятно поли-
тическим деятелям обеих стран. Не случайно поэтому,
что после решения сейма оба государства стали гото-
виться к войне69.
Для русского правительства, которое на протяжении
весны 1600 г. получило в свое распоряжение весьма
обильную информацию об этих приготовлениях70, об-
щая ситуация, думается, также была вполне ясной. Пе-
ред русской дипломатией вставала проблема, как ис-
68 Позднее шляхта вела борьбу за то, чтобы выданный королем
«привилей» был сдан на хранение в государственный архив —
Коронную Метрику (см. постановления сеймиков Киевского, Брест-
Куявского и Иповроцлавского воеводств 1604 г. Czart, 318,
NN 43, 55).
68 О военных приготовлениях см.: St. Herbst. Wojna inllancka
1600—1602. Warszawa, 1938, str. 26—28; В. C. Barkman. KungL
Svea livgardes historia, Bd. II. 1560—1611. Stockholm, 1938—1939,
str. 437 и сл.
70 Приехавший во Псков 16 марта 1600 г. «московский немчин» Бо-
рис Бриксов сообщал о съезде дворян польской Прибалтики в
Валмиере, принявшем решениё^^оин^^^ПшведамиГТХГВДА,
“”ф. БТ.’Сношения России с Лифляндией, д. 14, л. 20. В «отписке»
ивангородского воеводы, полученной в Москве 16 апреля, уже
прямо указывалось, что поляки готовят военный поход на Эсто-
нию. Там же, л. 28. В другой «отписке», относящейся к концу
месяца, сообщалось, что польский поход начнется «как трава по-
спеет» и что тартуские купцы в Таллине спешно продают товар,
так как не желают сидеть в осаде. Там же, лл. 37, 39—40. Одно-
временно в полученной в Москве 13 апреля «отписке» ивангород-
ского воеводы сообщалось о прибытии в Эстонию новых контин-
гентов шведских войск из Финляндии (там же, л. 30), в новой
«отписке» от конца мая — о посылке военного флота к Риге и
Пярну для перехвата торговых кораблей из Любека и о том, что
герцог Карл скоро «со всею ратью» прибудет в Таллин (там же,
л. 36, 37—40). В «посыльной грамоте» Бориса Бриксова, побывав-
шего летом в Эстонии, сообщалось о вербовке шведами солдат В
Германии (там же, л. 94) и др.
123
пользовать наступающий конфликт, чтобы добиться вы-
хода к Балтийскому морю. Правда, свою политическую
линию русское правительство, как показано выше, четко
определило еще до наступления открытого конфликта
между Речью Посполитой и Швецией, взяв во второй
половине 1599 г. курс на сближение со Швецией.
На протяжении первой половины 1600 г., однако, ха-
рактер русско-шведских отношений сильно изменился.
Если ранее Швеция была для русского правительства
лишь одним из союзников при организации переворота
в Речи Посполитой, после отказа Габсбургов от согла-
шения продолжение прежнего политического курса оз-
начало войну против Речи Посполитой со Швецией
в качестве главного партнера.
Между тем на протяжении первой половины 1600 г.
становилось все более явным расхождение внешнеполи-
тической программы нового шведского правительства с
русскими интересами на Балтике.
К концу марта 1600 г. в Москву возвратились В. Су-
кин и П. Дмитриев и информировали свое правитель-
ство о результатах переговоров с герцогом Карлом, ко-
торые они вели в Стокгольме с 26 ноября по 21 де-
кабря 1599 г. Сторонам не удалось заключить никакого
договора о союзе против Речи Посполитой. Герцог Карл
подчеркивал свое дружественное отношение к царю и
обещал направить в Москву посольство для продолже-
ния переговоров, однако сама необходимость этих новых
контактов указывала на то, что у шведского правитель-
ства русские условия союза вызывают возражения. Прав-
да, в одном весьма существенном для русского прави-
тельства вопросе герцог Карл как будто проявил го-
товность пойти навстречу русским требованиям: в бесе-
де с послами шведский правитель заявил, что он готов
передать русским Нарву за большой выкуп, если царь
выступит со всеми своими военными силами против по-
ляков. Однако, не говоря уже о том, что указанная
цена была для России слишком высокой, русские дипло-
маты не могли придавать этому предложению большо-
го значения, поскольку оно не получило никакого отра-
жения в письменном ответе шведской стороны.
Кроме того, сделанная уступка по существу обесце-
нивалась тем, что в качестве условия успешного резуль-
тата русско-шведских переговоров шведская сторона по-
124
требовала, чтобы русская сторона ратифицировала Тяв-
зинский договор, а это означало признание со стороны
России не только существующих границ между госу-
дарствами, но и зафиксированной в этом документе си-
стемы экономических отношений, которая лишала рус-
ское купечество всяких возможностей прямого контакта
с купечеством западноевропейских стран 71.
Если смысл этого требования в первый момент ос-
тавался для русского правительства неясным, то после-
дующие шаги шведского правительства должны были
показать ему, о чем идет речь.
Уже в инструкциях, которые герцог Карл дал своим
военачальникам накануне шведского похода в Эстонию,
настоятельно указывалось на необходимость восстано-
вить в этом районе предусмотренные Тявзинским дого-
вором условия торговли72, которые в период происхо-
дившей «смуты» во многом, по-видимому, перестали со-
блюдаться.
Позицию, занятую в этот период шведским прави-
тельством по отношению к русским экономическим ин-
тересам на Балтике, весьма показательно характеризует
инцидент, имевший место в конце июня 1600 г. В это
время к устью р. Наровы прибыл из своего путешест-
вия в Германию Власьев. На нанятых им в Любеке
двух кораблях он привез большую партию товаров, за-
купленных для царской казны. Поскольку эти товары
не предназначались для торговли, посланник нашел воз-
можным выгрузить их не в Нарве, где, согласно Тяв-
зинскому договору, должна была производиться торгов-
ля иностранными товарами, а в находившемся на про-
тивоположном берегу Наровы Ивангороде.
Действия русского посла вызвали сильное беспокой-
ство шведских властей в Прибалтике, а затем и самого
герцога Карла, опасавшихся, что русские снова попы-
таются с помощью ганзейского купечества превратить
Ивангород в русский порт, где торговля иностранными
товарами производилась бы вне контроля шведских
властей. К устью Наровы была послана шведская эскад-
ра с предписанием захватить зафрахтованные Власье-
вым суда из Любека на обратном пути. Одновременно
71 Н. Almquist. Sverge och Ryssland. 1595—1611, Uppsala, 1907,
str. 52—54.
72 Там же, стр. 51.—52,
125
шведским послам, выехавшим к этому времени в Нарву
для ведения переговоров с русским правительством73,
было предписано добиваться от русского правительст-
ва, чтобы оно запретило своим послам при поездках за
границу пользоваться судами из Любека. Герцог Карл
предлагал в дальнейшем предоставлять в распоряжение
русских дипломатов шведские суда 74.
Блокированные шведами корабли стояли «у Иванго-
рода до осени», затем один из них «в великом стра-
хованье в буре ушел», а другой еще осенью 1601 г.
стоял «на приколе» на р. Луге. Команда, прожившая
в России 14 месяцев, выехала в Любек на других ко-
раблях 75.
Этот инцидент показывает, что шведское правитель-
ство готово было самым решительным образом бороться
за сохранение своего контроля над русской внешней тор-
говлей.
В эти же годы и позднее в Нарве побывало много
иностранных кораблей — немецких и голландских76.
С этим шведским властям, очевидно, временно пришлось
примириться. Однако с начавшимися уже, по-видимому,
в это время плаваниями русских купцов «за море», в
Любек и другие северогерманские города 77 * они повели
энергичную борьбу. Летом 1600 г. гость Тимофей Выхо-
дец, возвращавшийся из Любека, был задержан в Тал-
лине и обвинен в нарушении Тявзинского договора. Тог-
да же герцог Карл заявил, что он будет останавливать
всех русских купцов, которые захотят плавать «за мо-
73 Об этом см. ниже.
74 Об этом инциденте см.: И. Almquist. Sverge och Ryssland...,
str. 59, а также: ЦГАДА, ф. 64, д. 14, лл. 81, 98. По русским
сведениям, когда суда стали у Ивангорода, «ругодивской воево-
да по тем кораблям хотел бити из наряду и его уняли ругодив-
ские немцы».
75 ЦГАДА, ф. 61, д. 16, лл. 90—91.
76 Так, например, в мае 1602 г., уже в период обострения русско-
шведских отношений, в Нарву пришло 19 кораблей из Голлан-
дии «и из-ыных земель Поморских городов». ЦГАДА, ф. 53
(Сношения России с Данией), 1602, № 1, л. 2.
77 См. грамоту начала 1602 г. ивангородскому воеводе с предписа-
нием, чтобы тот «велел у себя быти лутчим торговым людей —
Ивангородцким жильцом или Новгородцом и Псковичем, кото-
рые наперед того хаживали с товары торговати в Любку».
ЦГАДА, ф. 61, д. 16, л. 123.
73 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 67.
126
В своих дальнейших поездках в Любек русский
купцам приходилось объезжать шведские владения79.
К лету 1600 г. русское правительство могло, таким
образом, убедиться, что новое шведское правительство,
с которым в Москве связывали определенные надежды
на изменение традиционно враждебного по отношению к
России шведского политического курса и приемлемое
для обеих сторон решение балтийского вопроса, не толь-
ко отвергло русские условия союза и намерено сохра-
нить свои позиции в Эстонии, но и пытается в духе
традиционной шведской политики использовать эти по-
зиции для обогащения своей казны и своих подданных
за счет интересов Русского государства.
Тогда же, в первые месяцы 1600 г., русская дипло-
матия потерпела еще одну неудачу, более частного ха-
рактера. Безрезультатно закончились переговоры с Ри-
гой. Первоначально они развивались успешно. В отписке
от 23 декабря 1599 г. Меллер и Берген обнадеживали
царя, извещая, что «в Риге лутчие люди шестнадцать
человек ратманов и полатников жедают за тебя, госу-
даря» 80. Одновременно правительству сообщалось, что
Генрих Флягель (в документе говорится безымянно «он»,
но из дальнейших документов выясняется, кто добивал-
ся этого) просил прислать грамоту от имени царя «боль-
шому бурмистру свояку своему Клаусу Ику», «а хочет
ту грамоту отдати тайно и тотчас»81. Таким образом,
речь шла уже об официальном обращении русского
правительства к Клаусу Экку — главе рижского магист-
рата, а также «бургграву» — представителю польского
короля в Риге.
Русские агенты одобрили предложение Флягеля и
выслали в декабре проект такого обращения в Моск-
ву82. Затем в феврале нового, 1600 г. сам Флягель
приехал за царской грамотой в Псков83. Русское пра-
вительство, однако, после некоторых колебаний пришло
79 Группа русских купцов, посетивших Любек в 1601 г. (ЦГАДА,
ф. 61, д. 18, л. 29), ехала туда через Ригу, как видно из путевых
«отписок» одного из них, Романа Бекмана. «Русская историче-
ская библиотека» (далее—РИБ), т. VIII. СПб., 1884, стб. 92—
95.
80 ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 29.
81 Там же, л. 43.
82 Там же, л. 28.
83 Пробыл во Пскове до 24 числа. ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 44—45.
127
К заключению, что «ныне тое грамоту посылати еще не
пригоже», и предпочло вести переговоры с рижанами
«речью», для чего в феврале в Ригу был послан псков-
ский гость Ю. Иголкин. Официальный ответ, извещав-
ший русских агентов в Пскове о принятом решении,
был послан из Москвы 6 марта 84.
Еще до получения ответа Клаус Берген, очевидно по
собственной инициативе, послал от своего имени пись-
мо Клаусу Экку с изложением русских предложений.
После этого события, однако, развернулись не так, как
предполагал Флягель. 6 марта 1600 г. он был вызван в
городской совет, где был подвергнут подробному допро-
су об адресате и содержании полученного письма и о
том, почему оно адресовано бургомистру Экку. Почувст-
вовав неладное, Флягель заявил, что Клауса Бергена
он знает только по торговым делам, о содержании пись-
ма ему ничего не известно, так как оно запечатано,
а знает ли царь об этом письме, он также не может
сказать. Материалы допроса Флягеля вместе с латин-
ским переводом присланной грамоты были отправлены
литовскому канцлеру Льву Сапеге с просьбой сообщить
королю о верности Риги85, а добравшийся к этому
времени до Риги Ю. Иголкин был выслан из города 8б.
Контакты русского правительства с Ригой после это-
го прервались 87.
Для рижского магистрата переговоры с царем были,
по-видимому, лишь звеном в его сложной дипломатиче-
ской игре, целью которой было добиться подтверждения
сеймом городских привилегий. Поэтому, получив пись-
менные доказательства заинтересованности царя в пере-
ходе Риги под русскую власть, магистрат поспешил пе-
редать их литовскому канцлеру для того, чтобы, с одной
стороны, показать свою преданность Речи Посполитой,
с другой — намекнуть на то, что если привилегии го-
84	ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 49. Посылка Иголкина в Ригу была наме-
чена еще в декабре, но затем, по неизвестным причинам, отложе-
на. Там же, лл. 19—23, 31 и сл.
85	Ph. Schwattz. Beziehungen des Zaren Boris Godunow zu Riga —
«Sitzungsberichte der Gesellschaft fur Geschichte des Ostseepro-
vinz Russland aus den Jahre 1897». Riga, 1898, S. ЗГ—34.
86	ЦГАДА, ф. 64, д. 13, л. 50.
87	Правда, в «отписке» Меллера от 6 мая 1600 г. встречается упоми-
нание, что он говорил с Виттом о рижских делах (ЦГАДА, ф. 64,
д. 13, л. 64). Однако неопределенный характер этого указания не
дает оснований для каких-либо выводов.
128
рода и дальше будут нарушаться, он может изменить
свою позицию. Серьезно разрывать с Речью Посполи-
той, от рынка которой город экономически зависел,
городские власти не собирались ни в это время, ни
позже.
Для русского правительства такой исход перегово-
ров означал, что в случае конфликта с Речью Поспо-
литой нет оснований рассчитывать, что русской армии
удастся быстро овладеть выходом к Балтийскому морю
в бассейне Западной Двины.
К лету 1600 г. у русского правительства были все
основания для того, чтобы задуматься над правиль-
ностью своей внешнеполитической линии, которая в дан-
ных условиях вела к конфликту с Речью Посполитой
без явных видов на успех и с главным потенциаль-
ным союзником, который еще до начала войны занял
недружественную позицию по отношению к экономиче-
ским интересам России.
Найти в сложившейся ситуации выход, который от-
крыл бы дальнейший путь к достижению русских целей
на Балтике, русскому правительству помогли перемены,
наступившие к началу 1600 г. в восточной политике Ре-
чи Посполитой.
Взгляды политических руководителей Речи Посполи-
той на взаимоотношения с Россией пережили за период
с осени 1598 г. по осень 1600 г. известную эволюцию,
обусловленную, как мы увидим далее, общими измене-
ниями внешнеполитического положения страны в ука-
занное время. Эту эволюцию можно проследить глав-
ным образом по письмам литовского канцлера Льва Са-
пеги 88, сопоставляя их свидетельства с имеющимися в
нашем распоряжении данными других источников.
Первое проявление беспокойства в связи с возмож-
ной позицией России в случае конфликта между Речью
Посполитой и Швецией находим в письме, написанном
Сапегой весной 1599 г., когда литовский канцлер посе-
тил владения Речи Посполитой в Прибалтике. Канцлер,
который усиленно собирал сведения о внутреннем по-
ложении России и намерениях русского правительства,
констатировал в письме некоторые вызывающие у него
88 Разумеется, очень условно, так как Сапега представлял взгля-
ды лишь одной, и притом не самой влиятельной, группы господ-
ствующею класса Речи Посполитой.
5 в. н. Флоря	129
тревогу факты. Так, посланец псковско-печерского игу-
мена, приезжавший к Сапеге с жалобой на «людей по-
граничных», сообщил, что герцог Карл обращается к
царю с предложениями дружбы, которые находят у по-
следнего благоприятный отклик.
Регент добился того, что ему разрешено свободно вы-
возить из России продовольствие, которого в Швеции
в данный момент не хватает, в то время как поддан-
ным Речи Посполитой это запрещено89. Когда затем
канцлер, вероятно, чтобы проверить эти сведения, по-
слал одного из своих слуг «для живности» в Псков,
ему, действительно, не позволили ничего купить на го-
родском торге90.
Ясно, заключал Сапега, что Карл «не спит... ста-
рается очень о себе; не помешало бы это дружбе и
расположению Московского к королю его милости, пану
нашему; когда бы об этом король его милость захо-
тел постараться, он легко добился того же (что и шве-
ды.— Б. Ф.), а это бы очень помогло успокоению и от-
воеванию Шведского королевства»91.
Для канцлера, таким образом, было очевидно, что
между Москвой и Стокгольмом завязываются неблаго-
приятные для Речи Посполитой контакты, и он полагал,
что польско-литовская дипломатия не должна в этой си-
туации оставаться бездеятельной, что следует противо-
действовать проискам шведов в Москве и попытаться
наладить хорошие отношения с Россией. Соглашение же
с Россией могло бы определенно повлиять на благо-
приятный исход борьбы между Карлом и Сигизмундом.
Сравнительно спокойный тон письма Сапеги свиде-
тельствует, однако, о том, что в русско-шведских кон-
тактах он в тот момент явно не усматривал большой
опасности. Очевидно, прежде всего потому, что положе-
ние шведского регента представлялось ему не особен-
но прочным. Исход борьбы был еще не вполне ясен.
89 Последнее из сообщений печерского посланца находит подтверж-
дение в Описи архива Посольского приказа 1614 г. «Столп 107-го
году заказной о хлебе, чтоб в Литву за рубеж хлеба не прода-
вать». «Описи царского архива XVI в. и архива Посольского при-
каза 1614 г.». М., 1960, стр. 125.
90 Кроме того, слуга должен был собирать сведения, но из-за бди-
тельности русских ему ничего не удалось узнать.
91 Archiwum domu Sapiehow, t. 1. Lwow, 1892, N 256.
130
Казалось вероятным, что Сигизмунду и его сторонни-
кам еще удастся при косвенной поддержке Речи Поспо-
литой если и не одержать полную победу, то по край-
ней мере не допустить герцога Карла на контролируе-
мые ими территории. На южной границе взаимоотно-
шения с Османской империей были урегулированы
долгосрочным мирным соглашением, а в граничивших с
Речью Посполитой княжествах—Семиградье и Молда-
вии-—сидели польские ставленники. Международные по-
зиции Речи Посполитой представлялись прочными, и это
настраивало канцлера на сравнительно спокойный лад.
Еще более уверенно оценивали ситуацию король Си-
гизмунд и его советники, что видно из их реакции на
предложения, доставленные в апреле 1599 г. русским
посольством. Русские предложения прислать в Москву
посольство для возобновления переговоров о мире рада
отклонила, потребовав, чтобы соответствующие перего-
воры проходили не в Москве, а в Варшаве92.
Магнаты Великого княжества были, по-видимому, не
удовлетворены таким решением. Виленский воевода
К. Радзивилл, находившийся во время переговоров в
Варшаве, писал 23 апреля 1599 г. двоюродному брату
Радзивиллу Сиротке, что он стремится не допускать
столкновений при переговорах с русскими, чтобы «мы
могли сноситься» с царем Борисом о «заключении пе-
ремирия или вечного мира» 93. Лев Сапега в письме, по-
сланном 20 мая Радзивиллу из Кокнезе, выражал сожа-
ление по поводу того, что не мог присутствовать при
переговорах, и свою озабоченность в связи с тем, что
«московский посланник уехал неудовлетворенный» 94. Од-
нако точка зрения литовских магнатов явно не была
принята во внимание королем Сигизмундом 95,
92 К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy w Moskwie 1600 r. Lwow,
1927, str. 37.
93 ГПБ. Собрание автографов (далее — авт.), 234, № 192.
94 Archiwum domu Sapiehow, t. I, N 259.
95 Именно тогда, весной 1599 г., К. Радзивилл писал Яну Замой-
скому, что король «не только обсуждать, но и одного слова не
изволил сказать» ему (К- Радзивилл — Яну Замойскому. 31 мар-
та 1599 г. AGAD, Archiwum Radziwilldw. IV, N 132).
О заинтересованности литовских феодалов в переговорах с Рос-
сией см. также Г. Война — К. Радзивиллу. 7 апреля 1599 г.
AGAD, Archiwum Radziwillow, V, N 17675.
131	5*
Если на апрельских переговорах русские дипломаты,
как можно думать, хотели ввести короля и его совет-
ников в заблуждение относительно истинных намерений
своего правительства, то надо признать, что это им уда-
лось. В то время как осенью 1599 —начале 1600 г. рус-
ское правительство прилагало усилия для детронизации
Сигизмунда, дипломатия Речи Посполитой не сде-
лала ничего, чтобы этим действиям воспрепятствовать 96.
' Между тем международная ситуация для Речи Пос-
политой, еще недавно казавшаяся довольно выгодной,
постепенно ухудшалась. Преодолев затруднения, герцог
Карл к осени 1599 г. овладел Финляндией. Скоро мож-
но было ожидать появления шведских войск в Эстонии.
Шведская дипломатия активно действовала в Германии
и Скандинавии, подыскивая союзников. В этих условиях
тревога литовского канцлера, с беспокойством наблю-
давшего из’ Риги за ходом событий и не понимавшего,
почему так пассивно ведет себя правительство, продол-
жала возрастать. Сообщают, писал он 2 сентября Ра-
дзивиллу Сиротке, что герцог Карл уже нашел себе
союзника в лице датского короля. Если ему удастся
из-за нашего небрежения заключить союз еще и с ца-
рем (такую возможность тоже следует учитывать), то
что будем делать мы, которые все считаем маловажным
и всем пренебрегаем?— восклицал'Лев Сапега с гневом
и с растерянностью97. Тогда же трудности междуна-
родного положения Речи Посполитой стали беспокоить
литовских шляхтичей, которые начали обращаться к
К. Радзивиллу с просьбами рассмотреть вопрос об от-
ношениях с Россией на ближайших сеймиках 98.
Король и его окружение, однако, не склонны были
так пессимистически оценивать ситуацию. По-видимому,
под влиянием сообщений русских дипломатов, «разобла-
96 Из сообщений побывавшего в мае 1600 г. в Вене польского ди-
пломата Яна Фирлея видно, что он остался в полном неведении
относительно содержания русско-австрийских переговоров (AGAD.
Libri legationis. 27, k. 51).
Еще более показательно, что в обширной переписке между ав-
стрийским и польским дворами второй половины 1599—-начала
1600 г. (Libri legationis, 27) Россия вообще ни разу не упомина-
ется.
97 Archiwum domu Sapiehow, t. 1, N 269.
98 См. Я. Тризна — К. Радзивиллу, 10 августа 1599 г. AGAD. Archi-
wum F^adziwillow. V, N 16 465.
132
чивших» в глазах Сигизмунда коварные замыслы гер-
цога Карла, здесь сложилось представление, что в про-
исходящем конфликте Россия займет благоприятную по-
зицию по отношению к законному государю ".
Еще осенью 1599 г. политика восточного соседа не
вызывала в этой среде серьезных опасений. Правда,
в королевской инструкции от 20 ноября, предназначен-
ной для рассылки на предсеймовые сеймики, затраги-
вался вопрос об отношениях с Россией, но сделано это
было в самой общей форме. Король обращал внимание
шляхты на то, что срок перемирия, заключенного с Рос-
сией, скоро истекает, и предлагал поэтому обсудить, ка-
кой путь решения спорных вопросов следует предпочесть
в будущем: готовиться ли к войне или к мирным пере-
говорам. Эта общая формула не содержала, как видим,
ни оценки состояния отношений между Россией и Речью
Посполитой в данный момент, ни определения задач,
осуществления которых, по мнению короля, должна бы-
ла бы в сложившейся международной ситуации доби-
ваться в России польско-литовская дипломатия. В той
же инструкции он сообщал шляхте, что не видит в дан-
ный момент открытой опасности Речи Посполитой со
стороны России !0°.
; Вскоре, однако, в настроениях Сигизмунда и его со-
ветников произошел резкий перелом. О происшедших
переменах дает представление недатированная приписка
к основному тексту инструкции, сделанная, видимо, где-
то в декабре, перед самой рассылкой документа на сей-
мики.
В этой приписке король сообщал, что, по имеющим-
ся у него сведениям, царь вступил в союз с герцогом
Карлом; царь охотно пропустил через свою территорию
в Эстонию шведские войска и снабдил их продовольст-
вием, в то время как приверженцы Сигизмунда, бежав-
шие из Финляндии в Россию, брошены в тюрьму. Одно-
временно, указывалось в инструкции, царь строит на
пограничье новые замки, укрепляет старые и принимает
99	Так, в проекте, представленном Сигизмунду Фаренсбахом летом
1599 г., предусматривалось, что войска, направлявшиеся в Фин-
ляндию, можно будет перебросить через русскую территорию.
D. Toijer. Sverige och Sigismund..., str. 77—78.
100	«Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kaliskiego», t. 1,
cz. 1. Poznan, 1957, str. 214.
133
меры к увеличению своей армии. Эти и другие подобные
факты, заключал король, показывают, что царь не за-
ботится о соблюдении перемирия с Речью Посполитой
и намерен начать против нее войну.
Поэтому король призывал шляхту тщательно обду-
мать создавшееся положение, так как часто жестоко
ошибаются те, кто полагается на «трактаты», а союз
между Россией и Швецией угрожает Речи Посполитой
не только потерей «Инфлянт», которые были завоеваны
с таким огромным трудом, но и ставит под удар Вели-
кое княжество 101 .
В королевском окружении, таким образом, к концу
1599 г. произошел решительный пересмотр взглядов на
международную ситуацию в Восточной Европе, и преж-
няя беспечная уверенность уступила место тревожному
беспокойству102. Заседавший в декабре 1599 г. сеймик
Великого княжества поспешно «ухвалил» налоги на обо-
рону на случай возобновления войны с Россией103.
В другом районе, непосредственно граничившем с
русскими землями, в Тартуском округе польской При-
балтики в начале 1600 г. началась настоящая паника.
Русским купцам был запрещен въезд в Тарту. Население
округи, ожидая «приходу Густава королевича с вели-
кою силою», стало поспешно съезжаться в город, что-
бы «сесть в осаду» 104.
Более спокойной была реакция сеймиков коронных
воеводств, которым даже после возможного начала
военных действий непосредственная опасность не угро-
жала 103.
101	«Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i kaliskieego», t. 1,
cz. 1. Poznan, str. 217.
102	Из содержания инструкции очевидно, что непосредственным по-
водом для изменения оценок явилось сообщение, что русское пра-
вительство пропустило шведские войска в Эстонию. Действитель-
но, после этого уже нельзя было иметь иллюзий относительно
того, каково отношение России к спору между, Карлом и Сигиз-
мундом.
103	St. Herbst. Wojna inflancka..., str. 4.
104	ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 9.
105	Одни сеймики в своих постановлениях вообще обошли вопрос об
отношениях с Россией молчанием (Серадзское, Русское воевод-
ства), другие ограничились кратким предписанием своим послам
обсудить предложения короля на сейме с представителями осталь-
ных воеводств (Ленчицкое, Вельское, Краковское, Познанское и
Калишское воеводства). BOZ, 1203, к. 268 v., 270; 1809/1, к. 328
V., 332; «Akta sejmikowe wojewodztwa Krakowskiego», t. J. Krakow)
134
Тревога, охватившая к началу 1600 г. й короля,
и магнатов, и большие группы шляхты, была вполне
обоснованной, так как к этому времени международное
положение Речи Посполитой действительно очень ослож-
нилось.
Одновременно с появлением шведских войск в Эсто-
нии и вступлением Речи Посполитой в прямой конфликт
со Швецией изменилась в невыгодную для нее сторону
ситуация на Балканах, где после захвата валашским
воеводой Семиградья оказались под угрозой и южная
граница Речи Посполитой, и ее вассальное княжест-
во — Молдавия 106.
Перед правительством Речи Посполитой возникла
неприятная перспектива вести войну одновременно на
двух фронтах. Опасность положения усугублялась тем,
что в обоих случаях военный конфликт мог легко при-
вести к внутриполитическим осложнениям.
Михай имел довольно прочные связи и с польскими
сторонниками Максимилиана, часть которых с началом
семиградской кампании- поступила на службу в его ар-
мию, и с православным населением Украины, боровшим-
ся против контрреформации 107.
Внутреннее положение в польской Прибалтике было
также очень неустойчивым. Сенаторы хорошо знали,
что местное бюргерство с явной неприязнью относится
к польским властям и с нетерпением ждет прихода
шведов 108.
1932, str. 233; «Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kalis-
kiego», t. I, cz. 1, str. 221).
Сеймик воеводств Познанского и Калишского, несмотря на настоя-
ния королевского посла, вообще не принял никаких решений,
уполномочив послов лишь собрать сведения о положении дел и
информировать об этом и о принятых сеймом постановлениях
послесеймовый сеймик, который уже будет принимать окончатель-
ное решение («Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kalis-
kiego», t. 1, cz. 1, str. 225).
106	Уже в декабре 1599 г. Сигизмунд информировал шляхту о замыс-
лах Михая и призвал готовиться к защите страны. «Documente
privitoare la historia lui Mihai Viteazul». Bucure^ti, 1936, N 39.
107	J. Macurek. Zapas..., str. 118—119, 135—138; J. Corfus. Mihai Vi-
teazul..., str. 190—191.
108	В марте 1599 г. Сапега писал К. Радзивиллу: «Застали мы здесь
(в Лифляндии.—Б. Ф.) людей... так готовых к восстанию, что как
бы они в этом же году не попытались сделать это, особенно если
бы Карл занял Эстонию и Финляндию». Цит. по: St. Herbst. Wajna
inflancka..., str. 21.
135
В этих условиях присоединение Русского государст-
ва к возможным противникам Речи Посполитой могло
поставить последнюю в очень трудное положение. Не-
удивительно поэтому, что в начале 1600 г. точка зре-
ния литовских магнатов, добивавшихся того, чтобы ула-
дить взаимоотношения с Россией путем переговоров,
получила признание со стороны ряда коронных поли-
тиков 109 110 111. Под давлением с разных сторон уже в январе
король дал поручение литовскому канцлеру подготовить
проект грамоты в Москву от имени сенаторов о по-
сылке комиссаров1'0.
Вопрос об отношениях с Россией стал предметом об-
суждения па сейме, начавшем работу 9 февраля. Уже
на первых заседаниях сейма вопрос занял довольно
большое место в выступлениях сенаторов. Выступавшие
представители Короны (подканцлер коронный П. Ты-
лицкий, епископы плоцкий и познанский) указывали,
что в данной ситуации, когда угрожает конфликт со
Швецией, следует добиваться мира с Россиейш. Их
доводы натолкнулись на возражения других сенаторов
и послов коронных воеводств, считавших, что ситуация
не столь тяжелая, чтобы Речь Посполитая обращалась к
России с просьбой о мире 112. Споры тянулись, и 23 мар-
та сейм разошелся, не приняв никакого решения.
В этот момент более реалистично оценивавшие ситуа-
цию послы Великого княжества, напомнив Сигизмунду
109 Так, в письме от 10 января 1600 г. примас Станислав Карнков-
ский сообщил, что после беседы с виленским воеводой (К. Рад-
зивиллом.— Б. Ф.) он убедился в необходимости мирных перего-
воров с Москвой и будет воздействовать в этом духе на короля.
Archiwum domu Sapiehow, t. 1, N 275.
Письмо с просьбой направить в Россию посольство для мирных
переговоров послал королю и Яи Замойский. ГТ. Тылицкий—
Я. Замойскому, 12 января 1600 г. AGAD.Archiwum Zamoyskich,
N 247.
110 Сигизмунд III — Л. Сапеге, 12 января 1600 г. Архив Ленинград-
ского отделения Института истории АН СССР (далее — Архив
ЛОИИ), колл. 114, on. III, № 127/1. Изд.: К. Tyszkowski. Poselst-
wo Lwa Sapiehy..., приложение, № 1.
111 О начале работ сейма см. Г. Пельгжимовский — К. Радзивиллу.
И февраля 1600 г. AGAD. Archiwum Radziwillow, V. N 11643.
112 См. упоминание в королевской инструкции па литовские сеймики
от 1 марта 1602 г.: «Wielom... panom senatorom i poslom koron-
1 тут wszytkim braci naszey, nie zdalo sig bye z dostoinstwiem
Jego Krolewskiej Milosci... starac sig о pokoiu u tego SQsiada».
Czart. 99, N 7.
136
о русских предложениях возобновить мирные перегово-
ры, обратились к королю с просьбой, чтобы тот «послы
великие для становенья покою вечного будь перемирья
далшого назначити рачыл».
Взамен они обещали предоставить королю средства
на ведение войны со шведами. Сигизмунд III принял
их условия и уже после окончания сеймовых дебатов
дал литовским представителям письменное обязатель-
ство' удовлетворить их требование пз.
Выступление литовцев, вероятно, оказало известное
влияние на решение короля и сената придать миссии в
Россию характер «великого посольства» и поставить во
главе его одного из политических руководителей Ве-
ликого княжества Литовского — канцлера Льва Сапегу.
Высокий ранг посла указывал на то значение, которое
придает его миссии Речь Посполитая.
10 апреля 113 114 в Москву отправился гонец Бартоло-
мей Бердовский за «опасной» грамотой для «великих
послов».
Когда 26 мая в Москву пришли сообщения о при-
бытии на границу литовского гонца с просьбой о по-
лучении «опасной» грамоты для польско-литовских пос-
лов, для русских дипломатов должно было стать ясным,
что внешнеполитическая линия Речи Посполитой на во-
стоке изменилась. Отвергнув в 1599 г. русские пред-
ложения, Речь Посполитая теперь сама искала контактов
с восточным соседом.
Тогда же, в июне 1600 г., в русскую столицу долж-
ны были прийти первые известия о появлении на гра-
нице шведского посольства, которое герцог Карл напра-
вил в Москву в соответствии с достигнутой в Сток-
гольме договоренностью. Проявленная шведским пра-
вительством инициатива была вполне понятной: накану-
не войны с Речью Посполитой и для Швеции урегули-
113 «Отказ послом Великого княжества Литовского на прозбы их на
сойме... учиненные» от 23 марта 1600 г. ЦГАДА, ф. 389 (Литов-
ская Метрика), кн. 289, лл. 11 об.— 12об. Одновременно этим
письмом король утвердил решение литовских сеймиков о сборе на
день св. Михаила 1601 г. побора «по золотому с волки», что
должно было дать Великому княжеству достаточные средства
ддя ведения войны в случае, если бы мирные переговоры не при-
вели к соглашению.
114 «Сборник русского исторического общества» (далее — Сб. РИО),
т, 137, стр. 43,
137
рование отношений с Россией, которые на данном этапе
основывались на не ратифицированном обеими сторона-
ми Тявзинском договоре, представлялось весьма жела-
тельным.
Таким образом, на рубеже весны — лета 1600 г. оба
государства, готовившиеся вступить друг с другом в же-
стокую борьбу за Прибалтику, почти одновременно дали
понять о своем желании начать переговоры с русским
правительством. Тем самым перед царем Борисом и его
советниками уже практически встала необходимость
определить свое отношение к балтийскому конфликту.
О первых итогах размышлений русских дипломатов
над этой проблемой позволяет судить отношение прави-
тельства к сделанным ему предложениям.
Что касается Бартоломея Бердовского, то он очень
быстро получил возможноегьпопастьв Москву. 14 апре-
ля он был принят царем и имел возможность офици-
ально изложить цель своей миссии, а 19 апреля уже
отправился в обратный путь с «опасной» грамотой для
польско-литовских послов115. Вернувшись в Варшаву,
посланец сообщал, что его приняли очень тепло
и что в Москве готовят польскому посольству хо-
роший прием 116.
Судьба шведской миссии оказалась иной.
Когда шведское посольство прибыло в Нарву, то ока-
палось, что русское правительство не выслало своих
представителей на границу, не было прислано и «опас-
ной» грамоты для проезда шведских послов в Москву.
Одновременно русские пограничные власти потребовали
возвратить им Нарву в соответствии с обещанием, кото-
рое дал герцог Карл русским послам.
Июнь — июль послы провели в Нарве без всяких ре-
зультатов. Прибывший 8 августа в Таллин для завер-
шения подготовки к войне герцог Карл попытался уско-
рить ход событий. О принятых им мерах он информи-
ровал послов письмом от 12 августа 117. Меры эти за-
ключались в следующем. Прежде всего русским купцам,
торговавшим в Таллине, герцог заявил, чтобы они «ис Ко-
115 ГИМ, Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, № 496, л. 1109 об.
Текст «опасной» грамоты. Сб. РИО, т. 137, стр. 41—43.
116 Л. Война — Я. К- Ходкевичу, 2 августа 1600 г. PAN, № 1885.
117 Н, Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 57—58-
138
лывами ехали и вперед не приезжали, покаместа цар-
ское величество с ним мир покрепит крестным цело-
ванием» 118. 25 августа русские купцы были высланы и
из Нарвы 119.
Таким образом, торговые связи между Россией и
шведской Прибалтикой прервались. Одновременно на
финской границе были собраны шведские войска 12°.
Тогда же в Прибалтике появились слухи, что если царь
не подтвердит Тявзинский мир, то «Арцыкарло хочет ми-
ритца с полским королем и стояти с ним на государя
заодин». Эти слухи, по-видимому, распространялись са-
мими шведскими властями 121. 25 августа, считая, види-
мо, почву подготовленной, герцог Карл направил царю
особое послание, в котором требовал определенного от-
вета, будут ли присланы в Ивангород русские послы.
Однако предпринятые герцогом Карлом меры не из-
менили в благоприятную для него сторону позицию рус-
ского правительства: в ответ на запрещение русской тор-
говли в Эстонии во Пскове были задержаны товары тал-
линских купцов 122. Одновременно, ивангородский воево-
да демонстративно отказался пропустить в Москву гонца
с посланием герцога 123. Впрочем, и сам шведский пра-
витель с самого начала был не очень уверен в эффек-
те ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 59.
119	Там же, л. 91. Русские купцы были высланы из Нарвы столь по-
спешно, что завезенный ими в город и нераспроданный товар
остался «у города на посаде». Посетивший 20 сентября Нарву
гость Тимофей Выходец писал: «А в Ругодив твоих государевых
торговых людей ругодивской воевода не пущает... и товаров из-за
реки вывести не дал, которые были перевезены за реку, и лежат
в их анбарах, и торговати не дал, и торговли, государь, нет».
Там же, л. 78. Почти одновременно Иван Юстр в письме от
21 сентября сообщал: «И по ся места никаких русских торговых
людей Петр Столп на Ругодивскую сторону не пропускает. И ко-
торой русской человек к берегу приедет, и оне ослопьем и камень-
ем от города отбивают». Там же, л. 82а.
120	Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 58—59.
121	ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 61, 96 — один из информаторов русских
купцов сам отрекомендовался участником мнимого шведского
посольства к Сигизмунду.
122	ЦГАДА, ф. 96, оп. 2, № 19, 21 (грамоты герцога Карла от 24 ав-
густа и 10 декабря с просьбой вернуть таллинским купцам их то-
вар). Своеобразным ответом на шведские экономические санкции,
по-видимому, было и предоставление в марте 1601 г. жалованной
грамоты купцам г. Риги. «Русско-ливонские акты». СПб., 1869,
№ 399.
423 Н. Almquist. Sverige och Ryssland..., str. 59.
139
Тивности предпринятых им мер. В письме от 16 авгу-
ста секретарю посольства он высказал мнение, что
успехи в войне против поляков заставят Россию отка-
заться от нейтралитета и пойти на военный союз со Шве-
цией 124. Из этого следовало, что герцог Карл принял
решение вступить в войну с Речью Посполитой, не до-
жидаясь исхода русско-шведских переговоров. В сло-
жившейся ситуации ему ничего другого и не оставалось,
хотя из-за неясных отношений с Россией он был вынуж-
ден задержать в Таллине и Выборге часть армии, пред-
назначенной для войны в Ливонии 125. Уже после нача-
ла военных действий, 12 сентября, шведские послы в
Нарве обратились с письмом к воеводе Ивангорода. Со-
общая о том, что герцог начал военные действия про-
тив Речи Посполитой, они запрашивали, вступит ли Рос-
сия в войну. Никакого благоприятного ответа на это об-
ращение также не было получено 126.
Сопоставляя выявленные факты, следует констатиро-
вать, что представителю Речи Посполитой понадобилось
всего пять дней для того, чтобы добиться той цели, ко-
торой безуспешно пытались достичь на протяжении трех
месяцев шведские дипломаты.
Это обстоятельство характеризует перемены во внеш-
неполитической ориентации России, наступившие под
влиянием изменений международной обстановки к сере-
дине 1600 г.
В отличие от предшествующих лет русскому прави-
тельству теперь представлялось более предпочтительным
договариваться о судьбе Прибалтики с Речью .Пос-
политой.
Московские переговоры
Один из мотивов, склонявших русское правительство
к тому, чтобы начать переговоры именно с Речью Пос-
политой, несомненно, определялся тем, что весной — ле-
том 1600 г. возникшие перед этим государством серьез-
ные международные трудности продолжали возрастать.
Они в значительной мере усугублялись тем, что
шляхта, настаивая на инкорпорации Эстонии, не пред-
124 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 58.
125 В. C. Barkman. Kungl. Svea livgardes hisloria..., t. II, str. 441, 448.
126 H. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 59.
140
ставляла себе всех реальных последствий такого реше-
ния и не склонна была предоставлять королю крупных
финансовых средств на ведение войны со Швецией. Так,
часть коронных сеймиков запретила своим послам воти-
ровать какие-либо налоги и предписывала ни на какую
ненужную для Короны войну не соглашаться 127, одно-
временно советуя королю уладить дела со Швецией «со-
ветами, а не оружием» 128. Другие в общей форме пред-
лагали обсудить вопрос о помощи Сигизмунду против
шведских мятежников, лишь небольшая группа вое-
водств (прежде всего Мазовия) предписывали безогово-
рочно оказать королю всякую помощь для его восста-
новления на шведском троне. Позиция Литвы была бо-
лее реалистической: литовцы понимали, что Эстонию
придется у шведов отвоевывать силой, но и Литва со-
глашалась предоставить королю значительные субсидии
лишь после заключения мира с Россией 129. В итоге
сейм 1600 г. не принял никакого решения о финанси-
ровании военных действий против шведов. Правда, Си-
гизмунду, как уже указывалось, удалось добыть неко-
торые средства у Великого княжества Литовского, но
для ведения большой войны их было недостаточно.
Последовавшее в мае 1600 г. нападение Михая Храб-
рого на Молдавию и появление его армии на южных гра-
ницах Речи Посполитой еще более осложнили междуна-
родное положение страны и еще более обострили ситуа-
цию с финансами, поскольку, не ожидая, пока честолю-
бивый воевода перенесет войну на земли Подолии, пра-
вительство Речи Посполитой сочло нужным универсалом
от 27 мая объявить сбор посполитого рушения в Люб-
лине 13°. Между тем некоторые из созванных в Короне
в мае 1600 г. посеймовых сеймиков снова отказались
вотировать налоги; на сеймике в Корчине целая груп-
па шляхты выступила с оправданием действий Ми-
хая 131.
127 Постановления Ленчицкого воеводства. BOZ, 1203, к. 268.
128 Постановления земли Велюнской. BOZ, 1203, k. 273v.
129 См. записи о постановлениях сеймиков 1600 г. BOZ, 1809/1,
к. 342.
130 ЦГАДА, ф. 389, кн. 290, л. 55аоб.
131 О посеймовых сеймиках 1600 г. см. К. Дорогостайский — К. Рад-
зивиллу. 3 июня 1600 г. AGAD. Archiwum Radziwillow, V. N 3213;
Я. Волович — К. Радзивиллу,. 4 июня 1600 г. Там же, № 17966.
141
Король и Ян Замойский вынуждены быЛи изыскивать
из самых разных источников деньги для финансирова-
ния армии. Денег не хватало, и в письме от 4 июня
1600 г. Сигизмунд III предлагал Льву Сапеге заложить
драгоценности, чтобы добыть денег 132. Набранные для
военных действий в «Инфлянтах» войска в мае 1600 г.
были спешно переброшены на юг133, и тем самым была
обнажена северная граница, около которой постепенно
концентрировалась шведская армия. Неопределенная
позиция царя и Габсбургов также вызывала беспокой-
ство в польском обществе. По стране распространялись
слухи, что между противниками короля Сигизмунда
уже заключен договор о разделе страны: царь должен
получить Литву, Максимилиан — Краков, герцог Карл —
«Инфлянты» 134.
Правительство. Речи Посполитой, разумеется, руко-
водствовалось не слухами. Имевшиеся в его распо-
ряжении более надежные сведения о русской внешней
политике в первой половине 1600 г. давали достаточно
оснований для беспокойства. Так, в конце марта стало
известно о попытках русских агентов склонить Ригу к
отделению от Речи Посполитой 135 136. С юга на протяже-
нии первых месяцев 1600 г. поступали сообщения о по-
дозрительных контактах между русскими и валашским
воеводой ,3S. Требование Михая пропустить в Москву
его послов было также тревожным симптомом 137.
В таких условиях поездка польско-литовских дипло-
матов в Москву, чтобы не допустить вступления России
в войну, становилась для правительства Речи Посполи-
той все более необходимой. Формальные препятствия
для такой поездки отпали, когда в июле Бердовский
132 Archiwum domu Sapiehow, t. 1, N 298.
133 St. Herbst. Wojna inflan'cka..., str. 24.,
134 См.: Речь канцлера Замойского у Гейденштейна. «Dzieje Polski
od smierci Zygmunta Augusta do roku 1594 ksiqg XII», t. II.
SPB, 1854, str. 416—417. В циркулировавших слухах предположе-
ния легко превращались в действительность. Примером тому мо-
жет служить упоминавшаяся выше «отписка» ивангородского вое-
воды от 5 марта 1600 г. ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 11.
135 J. Corfus. Mihai Viteazul..., str. 273 (П. Тылицкий — Я. Замойско-
му, 31 марта 1600 г.).
136 Сводку соответствующих свидетельств польских источников см.
J. Corfus. Mihai Viteazul..., str. 128—129.
137 J. Maciirek. Zapas..., str. 181 (март).
142
привез из Москвы «опасную» грамоту 138. Однако из-за
задержки второго посла,, каштеляна варшавского
С. Варшицкого, отъезд посольства откладывался. Обес-
покоенный этим, Лев Сапега писал К. Радзивиллу 28 ав-
густа: «Карл не спит, действует и старается помешать
нашему посольству, чтобы московский не только о веч-
ном [мире], но даже и о временном перемирии [с нами]
не разговаривал, каковые действия, если из-за нашего
позднего приезда туда дойдут, один бог лишь знает,
чего мы тогда сможем добиться» 139 140.
Это письмо показывает, как пессимистически оцени-
вал обстановку глава «великого посольства» Речи Пос-
политой.
Его беспокойство должно было еще более возрасти,
когда уже по приезде в Москву послы получили письмо
Сигизмунда III от 30 октября, в котором король ставил
их в известность, что. герцог Карл, не довольствуясь от-
нятыми у законного государя землями Шведского коро-
левства, перешел границу и захватывает «замки», при-
надлежащие Речи Посполитой. Одновременно король со-
общал и о начале военных действий в Молдавии 14°.
Таким образом, осенью 1600 г. война шла и на юж-
ной, и на северной границе Речи Посполитой, и это
определенно должно было заставлять польско-литовских
дипломатов проявлять уступчивость по отношению к
требованиям русских.
Одновременно, однако, в Москве перед самым нача-
лом переговоров произошли события, которые должны
были несколько успокоить их волнение. В начале нояб-
ря 1600 г. был арестован (о чем быстро стало извест-
но послам) один из первых вельмож государства — боя-
рин Федор Никитич Романов, которого обвиняли в по-
138 2 августа король уже обещал Сапеге наградить Бердовского за
успешно выполненное поручение. Архив ЛОНИ, колл. 114, on. Ill,
№ 127/3; изд.: К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy..., Прило-
жение № 3.
139 Archiwum domu Sapiehow, t. I, № 303. Опасения шведских про-
исков в тот момент, когда шведских дипломатов, несмотря на
все их усилия, не допускали в Москву, показывают, что литов-
ский канцлер был очень плохо информирован об актуальном ха-
рактере русско-шведских отношений. Его неосведомленность в
этом отношении мы будем иметь случай отмечать в дальнейшем
неоднократно.
140 Archiwum domu Sapiehow, t. 1, N 308.
143
пытке переворота, и ряд близких к нему лиц. Этот факт,
несомненно, показывал, что внутриполитическая ситуа-
ция в России является острой и борьба царя Бориса
со «знатными», отголоски которой доносились до Речи
Посполитой еще во второй половине 90-х годов, продол-
жается.
Внутриполитическая напряженность, несомненно,
должна была ограничивать внешнеполитическую актив-
ность русского правительства, и польско-литовские дип-
ломаты, конечно, это учитывали.
К сожалению, проследить воздействие всех этих
противоположных факторов па позицию польско-литов-
ских дипломатов во время переговоров в настоящее вре-
мя невозможно из-за отсутствия в имеющихся материа-
лах о посольстве Льва Сапеги 141 документа, в котором
141 Источники о посольстве Сапеги довольно многочисленны; в Ли-
товской Метрике имеется «инструкция» послам (опубл.: Сб. РИО,
т. 137, стр. 45—53); хранившаяся в начале XVII в. в архиве По-
сольского приказа «Книга Литовская, а в ней посольство Литов-
ского посла Льва Сапеги с товарищами, как он был на Москве
в 109-м году» (Сб. РИО, т. 137, стр. 5), по-видимому, погибла
в пожаре 1626 г. Известное представление с ходе переговоров
дает письмо Л. Сапеги — Кр. Радзивиллу от 12/23 декабря. (Ar-
chiwum domu Radziwillow. Krakow, 1885, str. 227—228), а так-
же письма (совпадающие между собой по содержанию) королю
и Яну Замойскому, посланные на обратном пути из Можайска
с кратким изложением хода переговоров (Сб. РИО, т. 137, стр.
745—747). Главным источником по истории посольства является
«Дневник», составленный третьим послом, Г. Пелгжимовским.
Текст «Дневника» сохранился в двух версиях: первоначальной —
прозаической и вторичной — рифмованной, с посвящением канц-
леру. От прозаической версии сохранился ряд фрагментов раз-
ной величины, опубликован наиболее короткий из них: Р. Trgbic-
ki. Poselstwo Lwa Sapiehy w roku 1600 do Moskwy. Grodno, 1846
(русский перевод см.: «Журнал Министерства народного просве-
щения», 1850, декабрь). Он содержит описание лишь первых, наи-
менее интересных заседаний. В Государственном архиве в
Вене сохранился фрагмент немецкого перевода этой версии, в ко-
тором изложение событий обрывается на начале 6-го заседа-
ния— копия с него имеется в неописанных материалах собрания
акад. Ф. П. Аделупга. ГПБ, Отдел рукописей. Рифмованная вер-
сия, содержавшая полное описание хода переговоров, также до
сих пор не опубликована. Материалы обеих версий самым ши-
роким образом использованы К. Тышковским в его монографии.
(Подробнее о различных списках и версиях «Дневника» Пелгжи-
мовского см.: Д'. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy..., str. 2—
5). См. также: R. Heidenstein. Dzieje..., t. II, str. 450 (пересказ
упомянутого выше донесения Сапеги королю).
144
бы определялись те конкретные политические задачи,
которые ставило перед посольством правительство Речи
Посполитой.
Официально посольство направлялось в Москву для
того, чтобы начать с русским правительством перего-
воры «о вечном соединении и докончании» между Рос-
сией и Речью Посполитой. (О необходимости обсудить
этот вопрос стороны принципиально договорились при
заключении перемирного договора 1591 г., но до пере-
говоров на протяжении 90-х годов дело так и не дош-
ло). Поэтому послам предписывалось предложить на
обсуждение русского правительства проект условий «веч-
ного мира и союза» между Россией и Речью Посполи-
той и был дан текст этого проекта 142. В его основе ле-
жал документ, составленный, по-видимому, в конце 90-х
годов и лишь слегка перередактированный примени-
тельно к новой обстановке.
Однако, хотя исследователи, занимавшиеся изуче-
нием посольства Льва Сапеги, уделяли обычно преиму-
щественное внимание рассмотрению этого проекта, не
подлежит сомнению, что никакого практического значе-
ния он иметь не мог. Как видно из приведенных выше
документов и высказываний, принадлежавших прежде
всего самому главе польско-литовского посольства, по-
литические деятели Речи Посполитой хорошо понимали,
как неблагоприятно для их государства сложилась меж-
дународная ситуация в Восточной Европе. В таких
условиях не могло -быть никаких надежд на то, что удаст-
ся заставить русское правительство пойти на созда-
ние в Восточной Европе межгосударственного объедине-
ния, в котором главная роль должна была при-
надлежать Речи Посполитой. Король и сенаторы, как
представляется, на это и не рассчитывали. По всей ве-
роятности, врученный послам проект должен был слу-
жить приличным объяснением причин отправления по-
сольства и одновременно явиться поводом для перегово-
ров, в ходе которых должны были рассматриваться те
конкретные политические вопросы, для решения которых
польско-литовские дипломаты отправились в Москву.
Почему же эти задачи не были сформулированы в
официальной инструкции? Ответ на этот вопрос дает
ii2 Сб РИО, т. 137, стр. 45—53.
145
знакомство с документацией предшествующего «велико-
го посольства» Речи Посполитой, посетившего Москву в
1590 г. Послам тогда были вручены две инструкции.
Одна — главная, представлявшая собой проект условий
«вечного соединения» между государствами и копия ко-
торой была включена в посольскую книгу143, и дру-
гая — дополнительная, в которой определялись те кон-
кретные политические цели, осуществления которых
должны были добиваться послы. Дополнительная инст-
рукция не была включена в состав посольских книг и
лишь случайно сохранилась среди разрозненных мате-
риалов 144.
Вероятно, и посольство Л. Сапеги также получило
дополнительную инструкцию, которая в отличие от ин-
струкции посольству 1590 г., по-видимому, не сохрани-
лась 145_ Теперь можно только догадываться, какие кон-
кретные политические задачи поставило правительство
Речи Посполитой перед своим посольством.
Судя по всему, в случае неудачи переговоров о «веч-
ном соединении и докончании», послы должны были до-
биваться продления перемирия между государствами,
чем достигалась бы нейтрализация России и ее невме-
шательство в войну Речи Посполитой со Швецией и
Валахией. На каких условиях и на какой срок польско-
литовские послы были уполномочены заключить пере-
мирный договор с Россией, остается неизвестным.
Перейдем теперь к рассмотрению хода русско-поль-
ских переговоров в Москве. 6 октября 146 посольство
Речи Посполитой въехало в Москву, 16 октября оно было
торжественно принято царем, а 23 ноября начались пе-
реговоры 147. На втором заседании, 24 ноября, Сапега
вручил русским представителям148 проект условий
«вечного мира» между обоими государствами.
143 ЦГАДА, ф. 389, кн. 594, лл. 84 и сл.
144 Там же, № 623.
145 Ее не удалось обнаружить нй среди дипломатических материа-
лов Литовской Метрики, ни в польских архивах.
146 Здесь и далее даты даются по старому стилю.
147 ГИМ, Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, № 496, лл. 1116об.—-
1117об.; К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy..., str. 50—53.
148 С русской стороны в переговорах участвовали бояре Ф. И. Мсти-
славский, Ф. М. Трубецкой, С. В. и И. В. Годуновы, Ф. А. Но-
готков, окольничий М. Г. Салтыков, казначей И. Татищев, дья-
ки В. Щелкалов, Е. Вылузгин, А. Власьев. ГИМ, Отдел рукопи-
146
Как и следовало ожидать, этот проект сразу Же вьЬ
звал ряд возражений с русской стороны. Соглашаясь в
принципе заключить союз с Речью Посполитой, русские
дипломаты решительно отклонили все пункты польско-
литовского проекта, выходившие за рамки обычного по-
литического соглашения между государствами 149. А без
этих условий соглашение утрачивало интерес для пред-
ставителей Речи Посполитой. Не добившись согласова-
ния своих точек зрения, стороны очень скоро констати-
ровали неудачу переговоров о «вечном соединении» и
перешли к обсуждению возможных условий переми-
рия 15°.
В центре начавшихся переговоров сразу же оказался
вопрос о судьбе Прибалтики. Уже во время обсужде-
ния привезенного Сапегой проекта русские представите-
ли отказались признать за королем Сигизмундом титул
«Лифляндский» и заявили, что «Лифлянская земля ис-
кони вечная отчина великих государей наших и нико-
му ее не держати» 151.
На первом заседании, посвященном обсуждению ус-
ловий перемирия, 30 ноября русские представители кон-
кретизировали свои предложения. Они потребовали, что-
бы Речь Посполитая уступила им свои права на
Эстонию и три города на территории польской Прибал-
тики— Тарту, Вильянди и Пярну с прилегающими уезда-
сей, собр. П. И. Щукина, № 496, лл. 1117об. У. К. Тышковского
(стр. 53) ошибочно указан Ф. В. Трубецкой. Хотя формально во
главе Посольского приказа в конце 16001—начале 1601 г., как
и в предшествующее время, стоял думный дьяк В. Я. Щелкалов,
но существенной роли в переговорах он не сыграл. Главным ора-
тором русской стороны на официальных заседаниях и главным
участником частных бесед с польско-литовскими, а затем швед-
скими послами был Власьев, по своей официальной должности
«дьяк Казанского приказа».
149	Так были отклонены пункты проекта, предусматривавшие, что
подданным одного государства будет позволено покупать землю
в другом, будут разрешены браки между людьми разной веры,
введена единая монета и др.
150	Вопрос об унии рассматривался на четырех заседаниях с 24 по
29 ноября (с 3 по 8 декабря н. ст.). Одновременно во время пе-
реговоров затрагивался и вопрос о возможности религиозной
унии. С этой целью иезуитом-проповедником, приехавшим в Моск-
ву в свите канцлера, было составлено специальное рассужде-
ние, посвященное данному вопросу. К. Tyszkowski. Poselstwo
Lwa Sapiehy..., str. 53—58.
151	Там же, стр. 55—56.
147
Ми. Обрисовав в большой речи трудности внешнепо-
литического положения Речи Посполитой, Власьев за-
явил послам, что эти уступки по существу не нанесут
ущерба их государству. Ведя войну со «многими недру-
гами», а в том числе с герцогом Карлом и валашским
воеводой Михаем, за спиной которого стоит император,
Речь Посполитая все равно не сможет удержать за со-
бой эти территории. Между тем если эти условия бу-
дут приняты, то русские войска, заявил А. Власьев, «по-
могут вашему королю занять Лифляндию», т. е. отвое-
вать у шведов захваченные ими земли в польской При-
балтике. Если послы будут неуступчивы, то положение
Речи Посполитой может еще более ухудшиться, так как
герцог Карл ради союза с Россией готов не только усту-
пить большие территории в Прибалтике, но и признать
себя вассалом царя. Поскольку все-таки польско-литов-
ские послы отказались принять эти предложения, рус-
ские представители на следующем заседании, состояв-
шемся 4 декабря, уменьшили свои требования и доби-
вались только уступки Эстонии 152.
Анализ предложений, выдвинутых русскими предста-
вителями на этой стадии переговоров, дает возможность
ответить на поставленный выше вопрос, какие планы свя-
зывало русское правительство с русско-польскими пере-
говорами.
Очевидно, что к концу 1600 г., отказавшись от преж-
ней внешнеполитической линии, русское правительство
вернулось к своему проекту 1587 г. раздела Прибалти-
ки между Россией и Речью Посполитой. Такой путь
решения балтийского вопроса имел перед другими воз-
можными вариантами то преимущество, что в его осу-
ществлении не могло быть никаких сомнений, так как
Швеция не была бы в состоянии противостоять соеди-
ненным действиям России и Речи Посполитой. Правда,
если в 1587 г. русское правительство было готово усту-
пить союзнику почти всю Прибалтику, удовлетво-
152	О переговорах 30 ноября и 4 декабря см. донесение Л. Сапеги
королю: Сб. РИО, т. 137, стр. 745—746, и немецкий перевод «Днев-
ника» Пелгжимовского. У. К. Тышковского («Poselstwo Lwa Sa-
piehy...», str. 59-—61) содержание этой части переговоров изло-
жено не совсем точно — так, он утверждал, что русские 30 нояб-
ря требовали себе «Инфлянт» целиком, и обошел молчанием рус-
ское предложение оказать Речи Посполитой помощь против
шведов.
148
рывшись одной Нарвой, то в более благоприятных ус-
ловиях начала XVII в. оно рассчитывало на более зна-
чительные территории. В Москве, вероятно, были увере-
ны, что, стремясь преодолеть свои внешнеполитические
трудности153 и опасаясь угрозы русско-шведского сою-
за, правительство Речи Посполитой примет русские
предложения. При этом также, видимо, учитывалось, что
земли Северной Эстонии ранее не принадлежали Речи
Посполитой и в обладании этими землями у нее не
было экономической необходимости. В реальности тако-
го плана должны были убеждать царя Бориса и его со-
ветников также сообщения русских агентов, поступав-
шие из Прибалтики 154.
Ход переговоров не оправдал, однако, возлагавших-
ся на них надежд. Польско-литовские дипломаты не
приняли предложенных условий. Столкнувшись с отка-
зом, русское правительство попыталось настоять на сво-
ем, используя различные средства давления. Так, по
окончании переговоров 4 декабря послам было демон-
стративно объявлено, что они могут собираться в до-
рогу, а через неделю их посетил на Посольском дворе
Власьев и сообщил, что в Москву идут «великие послы»
от герцога Карла, который уступает царю «замки» в
Эстонии. Когда же после этого русское правительство,
считая, очевидно, почву достаточно подготовленной, во-
зобновило переговоры, польско-литовские послы снова
отклонили русские предложения 155.
153 Русское правительство было неплохо осведомлено о неблагопри-
ятном для Речи Посполитой положении, сложившемся в Прибал-
тике осенью 1600 г. См., например, «отписку» псковского воево-
ды Андрея Голицына о ходе польско-шведской войны, датиро-
ванную началом ноября: ЦГАДА, ф. 64, д. 14, лл. 109—111. Со-
общая об успехах шведов, взятии ими Пярну, Вильянди и дру-
гих городов, воевода подчеркивал недовольство местного насе-
ления польско-литовской властью. Так, например, в Тарту «у юрь-
евских полатников у немец с литвою ныне брань и литовских
гайдуков немцы из города выбили вон». Следовательно^ нужно
было вскоре, ожидать и взятия Тарту шведами.
154 Так, в донесении, отправленном 21 сентября 1600 г., «москов-
ский немец» Иван Юстр писал, что, по его сведениям, литовские
послы едут просить царя, чтобы он «со Арцыкарлусом не мирил-
ся, хотя литовскому государю отступатца все ливонские городы,
кои прежде сево были... за царем и великим князем Иваном Ва-
сильевичем». ЦГАДА, ф. 64, д. 14, л. 84.
155 Об этом эпизоде переговоров см. письмо Л. Сапеги — Кр. Рад-
зивиллу от 13(23) декабря: Archiwum domu Radziwillow, str. 227.
149
С этого момента переговоры резко застопорились 15е,
а с начала января прервались совсем. Послам, оказав-
шимся в строгой изоляции на Посольском дворе, пе-
риодически угрожали «отпуском», который откладывает-
ся только из-за болезни царя 156 157.
Русское правительство явно тянуло время, ожидая
исхода военных действий в Прибалтике и в Молда-
вии, а также приезда в Москву шведских послов, ко-
торые к началу 1601 г. получили разрешение на въезд
в Россию. Военные неудачи Речи Посполитой на север-
ной и южной границе могли заставить ее дипломатов
пойти на уступки. Аналогичным образом должно было
оказать на них воздействие и прибытие шведских дип-
ломатов 158. Разумеется, шведское посольство интересо-
вало царя Бориса не только как средство давления на
дипломатов Речи Посполитой. Как будет видно из даль-
нейшего, русское правительство приняло решение, если
польско-литовских послов не удастся заставить принять
русские условия, еще раз сменить политическую ориен-
тацию и договориться о Прибалтике со Швецией.
Между тем 30 января гонец Ян Порадомский доста-
вил послам Речи Посполитой письмо от Сигизмунда III
с сообщением о полной победе Яна Замойского над вой-
сками валашского воеводы. В Молдавии и Валахии
были посажены польские ставленники. О польской побе-
де Сапега поставил в известность русских дипломатов
на аудиенции 10 февраля у Федора Борисовича и по-
требовал включения новоприобретенных владений Речи
Посполитой в королевский титул. Однако это сообщение
не произвело на русских особого впечатления, так как,
по словам Сапеги, «Москва знала об этом уже раньше,
но признаться в этом злость им не позволила» 159. Ни-
156 Заседания, имевшие место между 11 декабря и 7 января, прохо-
дили в спорах о царском титуле, который Речь Посполитая от-
казывалась признать. К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy...,
str. 61.
157 Там же, стр. 62—63.
158 Не случайно при въезде в Москву шведское посольство было
провезено мимо дома, в котором находились Л. Сапега и его кол-
леги (см. об этом в донесении Сапеги: Сб. РИО, т. 137, стр. 746).
15э в Москве, действительно, имелись некоторые сведения о воен-
ных успехах Замойского еще до приезда официального гонца
Речи Посполитой. Так, 21 ноября Р. Бекман писал из Риги, что
«канслеру полскому с седмиградцкими да с молдавскими люд-
150
каких изменений в ходе переговоров его заявление не
вызвало 160.
В действительности, разумеется, победа Замойского
меняла ситуацию. Прежде всего она значительно улуч-
шала положение Речи Посполитой. Борьба на два фрон-
та закончилась. Освободившаяся армия могла быть те-
перь переброшена в Прибалтику и тем самым легким
успехам шведов был бы положен конец 161. Теперь труд-
но было ожидать, что дипломаты Речи Посполитой при
дальнейших переговорах пойдут на уступки. Между тем
Карл шведский, оказавшись один на один с Речью По-
сполитой, мог стать более сговорчивым по отношению к
своему единственному возможному союзнику.
Приведенные выше соображения, думается, позво-
ляют объяснить, почему русское правительство по-преж-
нему уклонялось от деловых контактов с польско>-ли-
товскими послами и предпочло начать переговоры с
•прибывшими 7 февраля в Москву шведскими дипломата-
ми 162.
Прежде чем перейти к их рассмотрению, следует вы-
яснить, с чем пришла на эти переговоры шведская сто-
рона.
Первый проект условий русско-шведского соглаше-
ния был составлен герцогом Карлом, которому еще в
феврале 1600 г. риксдаг в Линчепинге дал полномочия
для самостоятельного регулирования русско-шведских
отношений, в середине июня, в разгар подготовки к «ин-
флянской» войне.
Главной задачей, поставленной перед послами, была
ратификация Тявзинского договора. Лишь после согла-
сия русских на это требование послы уполномочивались
ми бой был великой, а напоследки канслер перемог, а учинилося
канслеру в том бою изрону 7000 человек, и на обе стороны лю-
дей много пало». РИБ, т. VIII, стб. 95.
160 Сб. РИО, т. 137, стр. 746; К- Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapie-
hy..., str. 63—65.
lfl Уже в цитировавшейся выше «отписке» Бекмана сообщалось о
начавшейся концентрации войск Речи Посполитой в Прибалтике.
Бекман писал: «Виленской воевода сюды (под Ригу.— Б. Ф.)
вскоре будет, а стоять ему за Ливонскую землю, а с ним будет
воинских людей 20 000».
162 Дата приезда шведских послов в Москву см. РИМ, Отдел руко-
писей, собр. П. И. Щукина, № 496, л. 1П8об. (у Альмквиста ука-
зана другая дата — 25 января).
151
предложить русской стороне заключить договор о союзе
на вечные времена против всех врагов Швеции.
В союзный договор должны были быть включены
следующие пункты: обязательство царя выставить на
войну такое количество войск, какое потребуется, лично
участвовать в военных действиях, если на войну отпра-
вится шведский правитель. Если царь примет эти усло-
вия, герцог Карл соглашался обсудить вопрос о Нарве,
поставленный русскими во время стокгольмских перего-
воров. На этот раз, однако, Карл ничего не говорил об
уступке России Нарвы за денежную компенсацию. Пос-
лам предписывалось заявить, что, поскольку герцог
Карл при вступлении на престол дал клятву сохранять
в целости владения Шведского королевства, речь может
идти лишь о соответствующем обмене территории. За
Нарву и Алентаку послы должны были требовать Ко-
релы, Орешка и ряда территорий в Лапландии. В слу-
чае сильных возражений с русской стороны послам реко-
мендовалось снять требование Орешка и лапландских
земель, а добиваться только Корелы. В соответствующем
соглашении, однако, должно было быть специально ого-
ворено, что стапельными пунктами для заграничной тор-
говли должны оставаться в соответствии с Тявзинским
договором Таллин и Выборг163. Таким образом, если
бы русское правительство согласилось на предложения
герцога Карла, это не внесло бы никаких изменений в
традиционные условия торговли.
Следовательно, стремясь к союзу с Россией против
своего главного, врага —• Речи Посполитой, герцог Карл
вместе с тем соглашался на него лишь на таких усло-
виях, которые обеспечивали бы Швеции неприкосновен-
ность ее владений в Эстонии и сосредоточение посред-
нической торговли между Россией и странами Запад-
ной Европы в руках немецких купцов — подданных
шведской короны.
Как мы уже знаем, шведское посольство не смогло
летом-—-осенью 1600 г. попасть в Москву.
Теперь в международном положении Швеции произо-
шли существенные изменения.
Во-первых, в сентябре герцог Карл начал войну с
Речью Посполитой, которая развивалась для шведов
163 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 55—56.
152
очень успешно. На протяжении сентября — ноября 1600 г.
шведская армия, преодолевая сопротивление немного-
численных польских отрядов, заняла Пярну, Пылтсамаа,
Вильянди и ряд других городов 164_ Под влиянием до-
стигнутых успехов в шведских правящих кругах скла-
дывалось представление о слабости Речи Посполитой и
о том, что главная цель шведской внешней политики —
установление шведского господства в Прибалтике —
близка к своему осуществлению.
Во-вторых, за это же время изменился характер рус-
ско-шведских отношений. Если еще в июне 1600 г. швед-
ское правительство могло оценивать русскую позицию
как очень благожелательный нейтралитет по отношению
к Швеции, то в последующие месяцы отношения между
государствами явно охладели.
Герцог Карл уже в августе получил сведения о том,,
что в Москву направляется польское посольство. Однако
коменданты пограничных крепостей сообщали ему, что,
по слухам, царь этого посольства не примет и что уже
подписан союзный договор между царем и эрцгерцогом
Максимилианом о борьбе против Сигизмунда 165. В даль-
нейшем, однако, выяснилось, что эти сведения не соот-
ветствуют действительности. Перед шведскими полити-
ками стала вырисовываться угроза русско-польского
сближения, что могло бы лишить шведское королевство
достигнутых успехов.
Обстановка требовала определенных изменений в
шведском внешнеполитическом курсе, что и было осу-
ществлено в новом варианте инструкции шведскому по-
сольству, который герцог Карл 8 декабря скрепил своей
подписью 166.
’ Инструкция позволяет составить достаточно подроб-
ное представление о том, как происшедшие изменения
повлияли на характер шведской политики по отноше-
нию к России.
Главной и первостепенной задачей посольства, пов-
торялось и в этом документе, была ратификация Тяв-
зинского договора. Договор должен быть (это неодно-
164 О ходе войны в эти месяцы см.: St. Herbst. Wojna inflancka..., str.
31 и сл.: В. С. Barkman. Kungl.- Svea livgardes historia, t. 11,
str. 446 и сл.
165 H. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 60.
166 См. там же, стр. 62.
153
кратно подчеркивалось) ратифицирован именно в том
виде, в каком он был выработан в Тявзине. Только
после этого послы должны вести разговоры по всем ос-
тальным вопросам. Очень желательно одновременно с
ратификацией «вечного мира» добиться признания прав
Швеции на все земли, завоеванные ею в польской При-
балтике. Однако, разъяснял герцог, поскольку по Тяв-
зинскому договору Россия навечно отказывается от сво-
их прав на шведскую Эстонию, можно ждать притяза-
ний царя на земли в польской Прибалтике и особенно
на Тарту как свою «вотчину». Эти требования царя пос-
лам также предписывалось отклонить, ссылаясь на то,
что по решениям Щецинского конгресса 1570 г. верхов-
ным сюзереном Ливонии признан германский император,
без согласия которого не может быть отчуждена какая-
либо ее часть. В случае предъявления русскими притя-
заний на Нарву герцог Карл, учитывая, очевидно, остро-
ту вопроса, предписывал послам не отвечать отказом,
а предложить царю направить для переговоров по этому
вопросу специальное посольство после утверждения
мирного договора.
В целом, можно констатировать, что под влиянием
военных успехов стремления шведской стороны исполь-
зовать договор с Россией для сохранения и расширения
своих позиций в Прибалтике получили в данной инст-
рукции еще более яркое и последовательное выражение.
Другой вопрос, который рассматривался в инструк-
ции,— это вопрос о возможном союзе Швеции с царем
против Речи Посполитой. Такой союз послы должны
были заключить, разумеется, только после ратификации
Тявзинского договора. При этом Швеция готова была
взять на себя обязательство не заключать мира с Речью
Посполитой, пока Россия не добьется удовлетворения
своих требований. О каких требованиях могла идти
речь, выясняется из адресованного русскому правитель-
ству документа —- грамоты герцога Карла царю Борису
от 13 января 1601 г.167 В своем послании герцог со-
ветовал царю не мириться с поляками, пока они не
уступят Полоцк, отнятый Баторием у царя Ивана. Кон-
кретная постановка вопроса о возможном территориаль-
ном вознаграждении для России и готовность шведской
167 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str'. 62.
154
стороны принять на себя определенное обязательство,
чтобы Россия могла это вознаграждение получить, о чем
в предшествующей инструкции не было речи, говорят о
возросшей заинтересованности шведской стороны в сог-
лашении с Русским государством.
Таким образом, в новом шведском проекте противо-
речивость главных целей шведской внешней политики
нашла еще более яркое выражение: Россия должна бы-
ла вести войну с Речью Посполитой ради упрочения
шведского господства в Прибалтике, ущемлявшего рус-
ские национальные интересы168.
Думается, герцог Карл должен был отдавать себе
отчет в том, что. его позиция по балтийскому вопросу
мало приемлема для русского правительства. Однако
он, по-видимому, рассчитывал на то, что его предло-
жения открывают перед внешней политикой России ши-
рокие перспективы в другом направлении, ради реали-
зации которых русское правительство согласится санк-
ционировать установление шведской гегемонии в При-
балтике.
Возможность воссоединения белорусских земель с
Россией, в реальности которой русское правительство
могли убедить военные успехи шведов, была тем факто-
ром, который, по замыслу шведских политиков, должен
был предотвратить русско-польское сближение и привя-
зать Россию к союзу со Швецией.
Однако уже на первой стадии переговоров169 воз-
никли большие трудности 17°, когда русские представи-
168	Признание русских прав на Полоцк никак нельзя рассматривать
как согласие шведского правительства в той или иной мере до-
пустить русских в Прибалтику. Для русского правительства По-
лоцк мог представлять интерес в данный момент как этап на
пути к Риге. Однако о какой-либо возможности перехода Риги
в будущем под русскую власть шведский проект умалчивал.
И это не случайно. Осенью 1600 — в начале 1601 г. герцог Карл
вел оживленные переговоры с рижским магистратом, добива-
ясь сдачи города шведам. См.: St. Herbst. Wojna inflancka...,
str. 62.
169	Они начались после того, как 15 февраля послы были приняты
царем. ГИМ, Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, № 496, л.
1120об.
170	Подробное изложение переговоров содержится в вышеупомяну-
той работе Альмквиста, использовавшего хранящийся в Сток-
гольмском архиве дневник шведских послов. Материалы Посоль-
ского приказа («Столпик 109-го году, приезд к Москве свейских
послов Юрия Кляусова с товарищи») утрачены,
155
тели171 сформулировали свою точку зрения на сло-
жившуюся международную ситуацию и свои условия
русско-шведского соглашения.
Царь рассматривал шведское посольство как ответ
на посольство Сукина и Дмитриева, посетившее Сток-
гольм осенью 1599 г., и ни словом не упоминал о ра-
тификации Тявзинского мира. Тогда царь предлагал гер-
цогу Карлу союз против Речи Посполитой в обмен на
территориальные уступки в Эстонии. Герцог дал прин-
ципиальное согласие и обещал прислать посольство для
дальнейших переговоров. Теперь, когда посольство при-
было, следует выяснить, на какие уступки готово пойти
шведское правительство. При этом послам было одно-
временно сообщено, что за союз с Речью Посполитой
против Швеции Сигизмунд обещал царю все земли в
Прибалтике, некогда принадлежавшие Ивану IV (чего,
как можно видеть из вышеизложенного, в действитель-
ности не было). Тем самым шведам давалось понять,
что в качестве компенсации за русско-шведский союз
Россия желала бы получить Северо-Восточную Эстонию
с городами Тарту и Нарвой.
Таким образом, русские дипломаты применяли оди-
наковую тактику по отношению к обоим своим парт-
нерам.
Однако стоит отметить, что проекты соглашения,
предложенные польско-литовским и шведским диплома-
там, были построены на основе существенно разных
принципов. Если при переговорах с Сапегой речь шла
главным образом о признании прав России на терри-
тории в Эстонии, не являвшиеся исторически частью
Речи Посполитой и в момент переговоров не находив-
шиеся под ее властью (России предстояло самой отвое-
вать их у шведов), то при переговорах со Швецией
речь шла не о землях, занятых в Прибалтике поляками
171 В переговорах со шведами участвовали: С. В. Годунов, Ф. А.
Ноготков, М. Г. Салтыков и дьяки В. Я. Щелкалов и А. И. Вла-
сьев (ГИМ, Отдел рукописей, собр. П. И. Щукина, № 496,
л. 1120об.), т. е. те же лица, которые ранее вели переговоры с
послами Речи Посполитой. Отсутствие таких влиятельных особ,
как Ф. И. Мстиславский и Ф. М. Трубецкой, следует объяснить
тем, что переговоры с представителями Швеции, державы, в пред-
ставлении русских дипломатов, более низкого ранга, чем Речь
Посполитая, не требовали участия в них лиц, стоявших на са-
мых высоких ступенях государственного управления.
156
(прежде всего Рига), а о территориях, захваченных в
конце Ливонской войны самими шведами, которые, оче-
видно, шведское правительство должно было передать
русским властям.
В отмеченных различиях проявилась разная оценка
русскими дипломатами возможностей обеих держав,
с которыми они вели переговоры. Союз с Речью Поспо-
литой гарантировал России победу над Швецией, в то
время как союз со Швецией вовсе не гарантировал
победы над Речью Посполитой. Поэтому, заключая союз
со Швецией, русское правительство добивалось не при-
знания своих прав на Полоцк и Ригу, так как было
очень неясно, удастся ли эти права в данной ситуации
реализовать, а возвращения своих старых владений в
Северной Эстонии.
Таким образом, военные успехи шведов не побудили
русское правительство к отказу от его традиционных
взглядов на соотношение военно-политических возмож-
ностей Речи Посполитой и Швеции. В такой ситуации
у шведских дипломатов не было никакой возможности
добиться осуществления поставленной перед ними цели.
И условия шведов, направленные на закрепление того
порядка отношений, который русское правительство
стремилось разрушить, были для русских политиков яв-
но неприемлемы.
На последующих заседаниях русские дипломаты пы-
тались заставить шведов изменить свои позиции, но те,
в соответствии с полученными инструкциями, лишь упор-
но повторяли свои просьбы о ратификации Тявзинского
договора, не давая никакого определенного ответа на
русские предложения. В соответствии с данными им ин-
струкциями послы заявляли^ что ратификация договора
должна предшествовать всем подобным переговорам.
После ряда безуспешных заседаний русское правитель-
ство должно было констатировать, что русско-шведские
переговоры также не оправдали возлагавшихся на них
надежд 172.
Литовский канцлер, по его собственному признанию,
сколько-нибудь надежными сведениями о русско-швед-
ских переговорах не располагал («что там происходило,
172 Характеристику русских предложений и первого этапа русско-
шведских переговоров см.: Н. Almquist. Sverge och Ryssland...,
str. 63—66.
157
я достаточно узнать не мог»). По его мнению, шведский
правитель призывал Бориса Годунова вступить в войну
с Речью Посполитой, указывая, что время и обстановка
этому благоприятствуют. Одновременно, чтобы полу-
чить денег на войну, герцог Карл собирался заложить
русским замки, захваченные им в «Инфлянтах», и доби-
вался пропуска своих войск в Прибалтику через рус-
скую территорию 173.
Располагая этой не соответствующей действительно-
сти информацией, Лев Сапега, разумеется, должен был
сильно опасаться того, что русское правительство мо-
жет договориться со шведами и, воспользовавшись фи-
нансовыми затруднениями регента, купить у него ливон-
ские замки, что привело бы к войне между Россией и
Речью Посполитой. Однако боязнь русско-шведского
союза не заставила и его пойти на уступки.
Таким образом, ни одна из боровшихся за Прибал-
тику держав не желала ради союза с Россией посту-
питься в ее пользу частью прибалтийских территорий.
Тем самым политика царя Бориса, основанная на том,
чтобы использовать противоречия между Речью Поспо-
литой и Швецией для выгодного России решения бал-
тийского вопроса, зашла в тупик. В таких условиях
20 февраля русское правительство прервало перегово-
ры со шведами, а на следующий день возобновились
деловые контакты с послами Речи Посполитой.
Уже на первом заседании стороны достигли принци-
пиальной договоренности о заключении договора о пе-
ремирии сроком на 20 лет 174, а 1 марта соглашение о
продлении перемирия между государствами на срок от
15 августа 1602 г. до 15 августа 1622 г. (по грегориан-
скому летосчислению) было уже скреплено крестоце-
лованием царя 175. Новый договор без существенных из-
менений воспроизводил текст московского догово-
ра 1591 г.176 В текст грамоты о перемирии не были
173 Сб. РИО, т. 137, стр. 746.
174 К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy..., str. 65.
175 Сб. РИО, т. 137, стр. 54 и сл.
176 Там же, стр. 58—73. Ср.: М. М. Щербатов. История Российская
от древнейших времен, т. VI, ч. II. СПб., 1790, стр. 227. В дого-
воре 1591 г. говорилось, что в течение срока перемирия стороны
должны посылать друг к другу послов «о большом деле, о докон-
чанье, о вечном соединенье и о всех добрых делах». В тексте до-
говора 1602 г. упоминания о «докончании и вечном соедине-
158
включены города шведской Прибалтики. Тем самым со-
глашения начала 90-х годов, по которым Россия обязы-
валась в течение «перемирных лет» не вводить войска
на территорию шведской Прибалтики, были аннулиро-
ваны. Это было несомненным успехом русской диплома-
тии. Для Речи Посполитой в обстановке войны со Шве-
цией договор был также выгоден, поскольку обеспечи-
вал нейтралитет России и укреплял общее международ-
ное положение страны.
Следует подчеркнуть то обстоятельство, что если
русскому правительству не удалось добиться признания
своих прав на шведскую Эстонию, то ведь и права Речи
Посполитой на эту территорию не были признаны Рос-
сией 177. Новый договор никак не определял ее право-
вого статуса, и дверь для полюбовного соглашения меж-
ду Россией и Речью Посполитой относительно этих тер-
риторий тем самым оставалась открытой. Таким обра-
зом, при известных условиях договор мог стать этапом
на пути сближения между Россией и Речью Посполитой.
С этой точки зрения заслуживает известного внима-
ния эпизод, судя по «Дневнику», имевший место при ра-
тификации царем «перемирной» грамоты. Русские пред-
ставители запросили, имеют ли послы, как они слыша-
ли, инструкции для переговоров о браке между королем
и дочерью Бориса, и сообщили, что патриарх не будет
возражать против такого брака. Сапега, однако, отве-
тил, что подобных полномочий не имеет, и на этом пере-
говоры прекратились 178. Однако этот эпизод симптома-
нии» были опущены. В этом единственном изменении формуляра
явно нашла свое отражение полная неудача переговоров об унии
между Россией и Речью Посполитой.
177 Внешне это выразилось в том, что, несмотря на все настояния по-
слоВ) русские дипломаты отказались дать Сигизмунду в догово-
ре титул шведского короля. См.: Д'. Tyszkowski. Poselstwo Lwa
Sapiehy, str. 66—67. He признавая его за такового, русское пра-
вительство тем самым не признавало правомерности инкорпора-
ции Эстонии.
178 К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sapiehy, str. 67. Этот эпизод, как
и вообще описание заключительной стадии переговоров, сохра-
нился лишь в стихотворном переложении «Дневника» Пелгжи-
мовского, т. е. в источнике не первичном, подвергавшемся извест-
ной переработке. В сохранившемся русском описании заключи-
тельных встреч представителей обеих сторон и ратификации пе-
ремирия (Сб. РИО, т. 137, стр. 54—58) этого эпизода нет. Учи-
тывая, что стихотворная обработка «Дневника» делалась явно
159
тичен как проявление попыток русской дипломатии на-
щупать почву для возможного сближения между госу-
дарствами 179.
Готовность русских подписать соглашение с Речью
Посполитой литовский канцлер объяснял тем, что рус-
ские остались недовольны переговорами со шведами и
решили отказаться от дружбы с ними. Но Лев Сапега,
ранее слишком мрачно рассматривавший ситуацию,
в данном случае несколько поторопился с выводами, хо-
тя взаимосвязь фактов была им отмечена правильно.
Подписав перемирие с Речью Посполитой, русское
правительство сделало большой шаг на пути к опреде-
лению своей дальнейшей политической линии. Однако
окончательного решения еще не было принято. Тот факт,
что после подписания договора переговоры со шведами
не прервались, а через короткий промежуток времени
возобновились, заставляет думать, что, заключая согла-
шение с Речью Посполитой, русское правительство не
отвергало возможности соглашения со Швецией. По-ви-
димому, оно рассчитывало, что предпринятый им шаг
может заставить шведских политиков изменить свою по-
зицию: подписав договор, русские дипломаты сделали
для его распространения среди широких кругов шляхты, можно
было бы предположить, что в него была сделана вставка в ин-
тересах влиятельной в Речи Посполитой партии, которая и до, и
после переговоров выступала с предложением брака между Ксе-
нией и Сигизмундом (об этом см. ниже). Однако упоминание
о русских предложениях имеется также в брошюре «Rozmowa
jednego Polaka z Moskwei», написанной одним из дворян посоль-
ства, Яном Бжостовским. См : К. Tyszkowski. Poselstwo Lwa Sa-
piehy, str. 68. В брошюре записаны разговоры этого дворянина
с приходившими на посольский двор москвичами. В ответ на
вопрос дворянина, почему в Москве стоит такой торжественный
колокольный звон, москвич отвечает. «КоП sig do nas waszy wy-
birali. To my kak swatow s Carom ozydali... Nuzmy w zwony stali-
wo wsi biti Sztob to sig stalo hospoda prositi. Ichot z was iesz-
cze ni slowa nie czuiem Odnak my sobie nadiezy nie psuiem» (Bib-
iioteka im. Raczynskich w Poznaniu, 34,, k. 162v).
Совпадение показаний разных источников заставляет при-
знать, что данный эпизод, действительно, имел место, хотя он
и противоречит традиционному способу действий русской дипло-
матии.
79 Актом доброй воли со стороны русского правительства была и
передача послам Речи Посполитой интернированных в России по-
, ляков, которые принимали участие в военных действиях в Фин-
ляндии против герцога Карла. ЦГАДА, ф. 389, кн. 289, л. 38 об.
-И сл.
160
тем самым серьезное предупреждение шведам, что Рос-
сия заключит мир с Речью Посполитой, оставив Швецию
одну, если герцог Карл не пойдет на территориальные
уступки в пользу России. Они исходили, видимо, из то-
го, что Швеция, как более слабая держава, не захочет
потерять возможного союзника.
Следует иметь в виду, что, хотя царь и «целовал
крест» на «перемирных» грамотах, соглашение не счита-
лось окончательно утвержденным, пока русские послы
не примут соответствующего крестоцелования от поль-
ского короля. В случае, если бы удалось добиться со-
глашения со шведами, эти переговоры могли всегда
быть сорваны. Удобным предлогом здесь мог явиться
вопрос о царском титуле Бориса Годунова. Послы отка-
зались включить в свою грамоту царский титул без сан-
кции короля Сигизмунда, и этот вопрос должен был об-
суждаться, когда русские послы приедут в Речь Поспо-
литую 180. Так как было ясно, что царского титула по-
ляки и литовцы в данной ситуации не признают, то
это обстоятельство всегда можно было использовать для
срыва переговоров.
Таким образом, решение вопроса о будущей внешне-
политической ориентации России зависело от исхода
русско-шведских переговоров.
Переговоры возобновились 18 марта, и снова их глав-
ным содержанием стал вопрос об Эстонии. Шведские
послы заявили, что они не уполномочены на какие-либо
уступки в Прибалтике, и одновременно попытались ув-
лечь ведшего с ними переговоры Афанасия Власьева
перспективой русско-шведского союза против Речи По-
сполитой, заявляя, что в союзе с герцогом царь может
завоевать всю Литву. Это заявление, однако, не произ-
вело особого впечатления на русских, а так как послы
ссылались на невозможность нарушить инструкции, то
Власьев предложил им послать к герцогу гонца за до-
полнительными указаниями, учитывая сложившуюся си-
туацию. 20 марта шведы предприняли последнюю попыт-
ку снять с повестки дня вопрос об Эстонии: они заяви-
ли, что по вопросу об Эстонии какие-либо уступки в
будущем невозможны, и потребовали «отпуска». Когда и
это требование на русских дипломатов не подействова-
180 Сб. РИО, т. 137, стр. 111.
6 Б. Н. Флоря
161
ло и 24 марта послы были приглашены на прощаль-
ный прием, они сдали свои позиции и направили гонца
к герцогу с информацией о положении дел 181. В рус-
ско-шведских переговорах, таким образом, наступил пе-
рерыв, так как последующие заседания были посвящены
почти целиком разбору различного рода «обидных» дел.
В конце апреля герцог Карл направил из Таллина,
где он находился, новые инструкции послам и особое
послание царю. При рассмотрении этих документов сле-
дует иметь в виду, что благополучное для Польши окон-
чание войны с Валахией не привело сразу к соответ-
ствующим изменениям на прибалтийском театре воен-
ных действий. Дворяне, воевавшие в Молдавии, разъеха-
лись по домам. Лишь в марте 1601 г. был объявлен
созыв посполитого рушения «до Инфлянт» 182. Зимой —
весной 1601 г. наступление шведских войск продолжа-
даД0£Ь&=Д„январ^^л^^^^1ХЗда1дЕ^Валми^а^
затем — Цесис. Наконец, в марте шведские войска выш-
ли к Западной Двине и, взяв штурмом в начале апреля
Кокнезе, перерезали водный путь, связывавший Ригу с
ее главным рынком сбыта —- белорусскими землями Ве-
ликого княжества Литовского. Тем самым закладыва-
лись предпосылки для будущего подчинения и этого го-
рода, что представлялось вполне вероятным, так как
Швеция обладала хорошим военным флотом. Вся
остальная территория Прибалтики, не считая полуса-
мостоятельной Курляндии и нескольких замков, к весне
1601 г. оказалась под властью шведов. Собравшиеся на
сейм в Алуксне представители ливонского дворянства
принесли герцогу Карлу присягу 183.
В этот момент, когда установление шведского го-
сподства в Прибалтике было близко к своему осущест-
влению, герцог Карл, естественно, не видел оснований
идти на ослабление своих позиций в этом районе. Ра-
тификация Тявзинского мира выдвигалась им по-преж-
нему как обязательное условие русско-шведского союза.
Различной аргументации этого тезиса посвящена основ-
ная часть его новой инструкции. В качестве известной
уступки русским требованиям можно рассматривать
181 Н. Almquist. Sverge och Ryssland, str. 67—68.
182 ЦГАДА, ф. 389, кн. 290, л. 119.
183 St. Herbst. Wojna inflancka..., str. 57—68; В. C. Barkman. Kungl.
Svea livgardes historia, Bd. II, str. 455 и сл.
162
лишь то, что герцог велел послам сообщить русскому
правительству о его согласии передать русским Нарву
на условиях, сформулированных во время стокгольм-
ских переговоров. В инструкции также указывалось, что
в ходе переговоров, при ратификации мирного договора,
можно отказаться от требования распространить его
условия на новые земли, завоеванные герцогом в Ливо-
нии. Одновременно в своем послании к царю герцог
особо останавливался на том, что, сохранив нейтрали-
тет в польско-шведской войне, тот утратил возможность
сделать какие-либо приобретения в польской Прибалти-
ке, которая теперь перешла под власть шведов. Вместе
с тем он сообщал, что намеревается в дальнейшем на-
пасть на Вильно, как бы намекая тем самым царю на
возможность совместных русско-шведских действий в
этом районе 184.
Таким образом, как правильно^ отметил Альмквист,
в обоих документах не содержалось по существу почти
ничего нового. Герцог Карл, хотя и имел сведения о
заключении перемирия между Россией и Речью Поспо-
литой, очевидно, не придал им значения и по-прежнему
полагал, что обнаружившаяся (как он думал) военная
слабость Речи Посполитой побудит Россию ради воз-
можных приобретений в Литве и Белоруссии пойти на
союз со Швецией и признание шведского преобладания
на Балтике.
Нетрудно видеть, что инструкции герцога Карла, по-
лученные в Москве где-то в середине мая, не давали
послам никакой конструктивной основы для дальнейших
переговоров, так как все содержавшиеся в них предло-
жения были уже обсуждены и отвергнуты русской сто-
роной. Единственное конкретное предложение, касаю-
щееся Нарвы, при условии ратификации Тявзинского
договора было для русских не приемлемо, в особенно-
сти в новой ситуации, сложившейся по окончании войны
Речи Посполитой с Валахией, которую русское прави-
тельство оценивало совершенно иначе, чем шведы. Пере-
говоры поэтому ограничились лишь двумя заседания-
ми— 21 и 23 мая. Прения сразу приняли резкий ха-
рактер. Как отметили шведские послы, русские пред-
ставители заявили, что царь «теперь не подтвердит
184 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 69—70.
163
6*
мирное соглашение, и так как ему не хотят дать каких-
либо городов или селений в Лифляндии, то он возьмет
их силой». 24 мая послы были приглашены на прощаль-
ную аудиенцию, где им сообщили, что не позднее ав-
густа должны быть присланы новые шведские послы с
окончательным ответом по вопросу об Эстонии. На этом
переговоры закончились 185.
В итоге переговоров для русского правительства, по-
видимому, стала ясной невозможность соглашения со
Швецией, и оно уже не ожидало никаких благоприят-
ных результатов от будущих русско-шведских контактов.
6 августа из Москвы выехало посольство, отправленное
в Речь Посполитую для ратификации перемирия 186.
Период колебаний тем самым закончился, и опреде-
лился курс русской внешней политики на ближайшие
годы — мир с Речью Посполитой и борьба за выход к
Балтийскому морю со Швецией. При этом перед рус-
ским правительством снова должен был встать вопрос
о возможности сотрудничества с державой, находив-
шейся в состоянии войны со Швецией,— Речью Поспо-
литой.
Поскольку инструкции русскому посольству не сох-
ранились, нельзя ответить на вопрос, было ли дано рус-
ским послам поручение выяснить, возможно ли и на ка-‘
ких условиях соглашение между Россией и Речью Пос-
политой, направленное против Швеции. Статейный спи-
сок посольства, правда, показывает, что русские посЖя
не предпринимали никаких попыток поставить перед
правительством Речи Посполитой этот вопрос, однако
это, возможно, объяснялось тем, что обстановка, сложив-
шаяся в ходе переговоров, как увидим далее, не остав-
ляла никаких сомнений, какова будет реакция короля
и польско-литовских сенаторов на возможные предло-
жения с русской стороны.
Обратимся теперь к рассмотрению новых русско-
польских переговоров. Хотя на литовский рубеж русские
185 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 70—71.
188 Сб. РИО, т. 137, стр. 75. Ход переговоров, которые вело в Речи
Посполитой это посольство, во главе которого стояли М. Г. Сал-
тыков и А. И. Власьев, можно изучать как по статейному спис-
ку послов (опубликован в 137-м томе РИО), так и по анонимно-
му польскому описанию посольства в одном из сборников Госу-
дарственной публичной библиотеки. ГПБ, авт., 152, № 26.
164
послы прибыли в середине сентября, переговоры состоя-
лись значительно позднее из-за отказа послов ехать в
Прибалтику, где в непосредственной близости от театра
военных действий находились и король, и члены литов-
ской рады (в частности гетманы и канцлер) 187 188.
Этот отказ, продиктованный соображениями прести-
жа, в сущности устраивал также поляков и литовцев,
так как появление русского посольства ясно указывало
на то, что Россия желает соглашения и в ближайшем
будущем с ее стороны осложнений не предвидится.
С другой стороны, именно в конце сентября в Прибал-
тику подошла коронная армия во главе с Яном Замой-
ским. Это давало основание надеяться, что через не-
сколько месяцев переговоры будут протекать в гораздо
более благоприятной для Речи Посполитой обстановке.
Действительно, к концу декабря, когда в военных
действиях наступил перерыв и члены литовской рады
съехались в Вильно для приема русских послов, обста-
новка в Прибалтике складывалась уже неблагоприятно
для шведов. Наступление шведских войск на Ригу за-
кончилось не^ачноТПГТо^^
товско-польских войск шведская армия вынужденТоыла
отступить к Пярну. "Поляки вернули сГ6е"Пцелый ряд
ливонских крепостей; ими были взяты Валмиера, Алукс-
не, Вастселийна. В ВаТГштёр^ТТш^
ЛТых'1шведских военачальников в ТТивонии
В этих условиях уступки, на которые пошел в Москве
Сапега, стали представляться политикам Речи Посполи-
той чрезмерными, и во время виленских переговоров
они сделали попытку пересмотреть условия договора о
перемирии. Могли при этом играть известную роль и
антирусские настроения короля Сигизмунда, оскорблен-
ного тем, что у него отнят наследственный шведский
королевский титул.
Поэтому после начала переговоров литовская рада
187 Король приехал к армии 20 сентября по новому стилю, т. е. че-
' рез десять дней после того, как русские послы пришли в Оршу.
188 О ходе войны осенью 1601 г. см.: St. Herbst. Wojna inflancka...,
str. 124—145; В. C. Barkman. Kungl. Svea livgardes historia, Bd.
II, str. 478 и сл. О своих военных успехах члены литовской рады
не преминули, конечно, информировать русских послов. Сб. РИО,
т. 137, стр. 123.
165
заявила, что некоторые пункты текста договора, выра-
ботанного в Москве, ее не удовлетворяют. Прежде всего
в «перемирной» грамоте Сигизмунд должен именоваться
«королем шведским, готским, вандальским и финлянд-
ским» 189.
Признание Сигизмунда шведским королем требова-
лось не только по соображениям престижа, но главным
образом для более успешного достижения тех целей,
которые себе ставила Речь Посполитая в Прибалтике.
Наряду с «умалением» титула Сигизмунда другим
важным основанием для недовольства было то, что о
городах шведской Прибалтики — Таллине, Нарве и дру-
гих, «бояре государя вашего договору с нами никакова
не учинили». «А те городы Лифлянские,— заявляла ли-
товская рада,— вотчина государя нашего Жигимонта
короля» 19°. На одном из последующих заседаний, 2 ян-
варя, литовцы разъяснили подробнее, как они себе пред-
ставляют «договор» о «лифлянских» городах: «А городы
в Ливонской земле Ругодив и Колывань, и иные, быти
им написанным в королеву сторону» 191.
Нетрудно видеть, что включение городов шведской
Прибалтики в состав владений Речи Посполитой по «пе-
ремирной» грамоте означало практически продление на
очень длительный срок невыгодных для России согла-
шений начала 90-х годов.
Литовская рада, таким образом, выступила со ста-
рой программой притязаний на всю Прибалтику и стрт*-
милась добиться формального признания этих притяза-
ний Россией, т, е. по существу отказа России от актив-
ной балтийской политики.
Очевидна и связь обоих выдвинутых требований.
Признание Сигизмунда шведским королем влекло за со-
бой признание прав Речи Посполитой на шведскую Эс-
тонию, переданную ей Сигизмундом.
Поставленные на обсуждение вопросы уже дебатиро-
вались во время московских переговоров, когда послы
Речи Посполитой согласились снять свои требования о
продлении старых соглашений 192. Поэтому, чтобы иметь
189 Сб. РИО, т. 137, стр. 114; ГПБ, авт.у 152, № 26, л. 67.
190 Сб. РИО, т. 137, стр. 116.
191 Там же, стр 138.
192 На это указывали литовской раде русские послы. Сб. РИО,
т. 137, стр. 140.
166
формальную возможность снова к ним вернуться, ли-
товская рада «дезавуировала» Льва Сапегу, заявив, что,
подписав договор на предложенных условиях, он нару-
шил данные ему инструкции 193.
Итак, с самого начала переговоров главным их со-
держанием стал вопрос о судьбе шведской Прибал-
тики 194.
Выдвинутые требования были в резкой форме откло-
нены русскими послами, заявившими: «Ныне на Свей-
ском королевстве Арцыкарлус, а не Жигимонт король,
и Жигимонту королю до Свейского королевства и дела
нет. И вам о свейском титуле порозших слов говорить
и писать того нечего, чего за собою не имеете».
Не менее определенным был и ответ на требование
«учинить договор» о городах шведской Прибалтики:
«Лифлянские городы — вотчина великих государей на-
ших царей Российских и вперед з божьей помочью тех
городов великому государю нашему доступать за кем
ни будут, и никому их не поступыватца»195. После это-
го переговоры приняли очень резкий характер. Литовцы
заявили: «Мы, паны рада, и вся Речь Посполитая обеих
государств коруны Польские и Великого княжества Ли-
товского волим горла свои за честь государя своего да-
та, а того титула Свейского и городов непоступыватца...
Сказываем вам последнее: «Будет потому делать не по-
хотите, и вам ехати назад без дела» 196. 3 января по-
слам было предложено явиться на прощальный прием
к королю 197.
В сложившихся условиях, однако, Речь Посполитая
не могла идти на разрыв с Россией. Несмотря на пер-
вые успехи, «инфлянская война» была еще далека от
завершения. Достаточно сказать, что к зиме 1601—
1602 гг. шведы продолжали занимать значительные тер-
193 Там же, стр. 113—114; ср. ГПБ, авт., 152, № 26, л. 67 об.
194 Весьма значительное место при переговорах занимали также де-
баты по вопросу о царском титуле московского государя. Реше-
ние этого вопроса, важного с точки зрения престижа, всецело
зависело от других спорных вопросов. Литовцы неоднократно за-
являли, что они признают царский титул, когда после разрешения
всех противоречий между государствами будет заключен «веч-
ный мир». Сб. РИО, т. 137, стр. 130 и др.
195 Там же, стр. 121.
196 Там же, стр. 141.
197 Там же, стр. 143; ГПБ, авт., 152, № 26, л. 67.
167
ритории польской Прибалтики. Положение армии, зази-
мовавшей в разоренной военными действиями и пора-
женной голодом стране, было очень тяжелым 198. Нако-
нец, и на южной границе положение, несмотря на
военные успехи Замойского, окончательно не стабилизи-
ровалось. Осенью 1601 г. Волынь и Подолье снова под-
верглись набегам крымских татар. Об этом было хорошо
известно и русским дипломатам, подчеркивавшим во
время переговоров, что Речи Посполитой заключение пе-
ремирия «больши нашего надобнее» 199.
Угрозы литовской рады прервать переговоры были
лишь дипломатическим маневром. Убедившись, что он
не подействовал, паны радные решили пойти на отказ
от своих первоначальных притязаний.
Уже при возобновлении переговоров 5 января литов-
цы сняли главное из своих требований — «учинить до-
говор» о шведской Прибалтике и настаивали только на
включении в текст «перемирной» грамоты «Свейского
титула» короля Сигизмунда. Однако, когда русские сно-
ва отклонили и это требование, литовцы согласились на
ратификацию договора в том виде, как он был со-
ставлен в Москве 20°.
Сигизмунд «целовал крест на перемирных грамотах»
7 января, а 10 января послы уже выехали из Вильно201.
Тем самым соглашения начала 90-х годов были похоро-
нены окончательно. Но это не означало, что спорный во-
прос о шведской Прибалтике был урегулирован. Во вре-
мя переговоров литовская рада неоднократно заявляла,
что, хотя города шведской Прибалтики и не значатся
в составе владений короля в «перемирной» грамоте,
Речь Посполитая не отказывается от своих прав на
них 202. При ратификации договора король Сигизмунд
заявил, что он сохраняет за собой право «в тех пере-
мирных 20 летах Ливонских городов... доступати не ток-
мо за шведом, [но] хоти хто ни будет их держать» 203.
198 В конце октября 1601 г. Сапега писал К. Радзивиллу: «В войске
нашем большая нужда, голод, много больных, нет порядка». Ar-
chiwum domu Sapiehow, t. 1, N 362.
199 Сб. РИО, т. 137, стр. 148.
200 Там же, стр. 145 и сл.
201 Там же, стр. 169; ГПБ, авт., 152, № 26, лл. 67об., 71об.
202 Сб. РИО, т. 137, стр. 150, 160.
203 Там же, стр. 161—162. Еще более острые формулировки в поль-
ской записи. Согласно этому документу, Сигизмунд заявил, что
168
Хотя русские послы и постарались сделать вид, что
они не придают этому устному заявлению никакого зна-
чения 204, можно не сомневаться, что в Москве отнес-
лись к нему со всей серьезностью. Это означало, что,
несмотря на подписание перемирия, Речь Посполитая
по-прежнему выступает с программой завоевания всей
Прибалтики и не желает допустить выхода России к
Балтийскому морю. Тем самым исключалась возмож-
ность соглашения между Речью Посполитой и Россией
о совместных действиях против Швеции. Если, отправ-
ляя в Речь Посполитую посольство, царь Борис и его
советники и рассчитывали, что им удастся договориться
с польско-литовскими феодалами и Сигизмундом, то ха-
рактер виленских переговоров заставил их отказаться от
всяких надежд в этом отношении. Русское правитель-
ство продолжало придерживаться антишведского поли-
тического курса, но при его проведении оно вынуждено
было искать других союзников.
он не отказывается от своих прав на земли Шведского королев-
ства (в том числе и шведские владения в Прибалтике) и будет
защищать эти земли как свою собственность вооруженной ру-
кой от каждого, кто захотел бы умалить его права или незакон-
но присвоить себе какую-либо из этих земель. ГПБ, авт., 152,
№ 26, л. 67.
ао4 «Что государю вашему в том прибыль, что такие порозжие сло-
ва мимо перемирных грамот говорить? То порозжие, а не дель-
ные слова. Мало ль хто словы что говорит? А быть тому, что
написано и утвержено» (Сб. РИО, т. 137, стр. 151).
Глава IV
Балтийский вопрос во внешней политике
восточноевропейских государств
накануне и в начале
польско-литовской интервенции в России
Русская внешняя политика
и формирование антишведской коалиции
В сложной ситуации первой половины 1601 г., когда
постепенно стало определяться, что в будущем возмож-
ном конфликте противником России будет Швеция,
а виды на союз с Речью Посполитой были весьма сом-
нительными, внимание русских дипломатов закономерно
привлекла балтийская держава, в течение длительного
времени не игравшая никакой роли в русских внешне-
политических планах, старая соперница Швеции —
Дания.
С начала 90-х годов XVI в. довольно оживленная
дипломатическая переписка обоих государств сосредото-
чивалась по существу вокруг вопроса о размежевании
русских и датских владений в Лапландии, а с 1598 г.
дипломатические отношения между обоими государства-
ми вообще прервались. Дания и Россия временно оказа-
лись в противоположных политических лагерях. Если
Россия в 1598—1599 гг. поддерживала нового шведско-
го правителя, герцога Карла, то Дания заняла друже-
ственную позицию по отношению к королю Сигизмунду.
Уже с начала 1598 г. между Варшавой и Копенгагеном
шли оживленные дипломатические переговоры, во время
которых Христиан IV предлагал предоставить датские
порты в распоряжение набранного Сигизмундом флота.
В следующем, 1599 г. он выполнил свои обещания, про-
пустив этот флот через Зундский пролив, а затем укрыв
остатки разбитой эскадры в Копенгагенском порту.
Такая политика Христиана IV объяснялась наличием
ряда серьезных противоречий между двумя скандинав-
170
скими державами, боровшимися за господство на Бал-
тике (здесь следует отметить претензии датских коро-
лей на политическое верховенство над Швецией, борьбу
обеих держав за Сконе и контроль над Зундским про-
ливом, столкновение их интересов в Прибалтике и в
Лапландии). Христиан IV надеялся, что в обмен за
оказанную поддержку Сигизмунд пойдет на уступки в
спорных вопросах после своего восстановления на швед-
ском престоле.
После окончательной победы герцога Карла Хри-
стиан IV признал регента правителем Швеции де-факто
и осенью 1600 г. согласился на проведение датско-
шведского. съезда для разрешения спорных вопросов.
Однако датско-шведский съезд во Флабеке в феврале
1601 г. не разрядил напряженности в отношениях меж-
ду государствами: ни по одному из спорных вопросов
не было достигнуто соглашения.
Одним из главных требований датской делегации во
Флабеке было требование, категорически отклоненное
шведами, предоставить возможность датским купцам
вести свободную торговлю с Россией.
Датское правительство, проявив под давлением
жалоб датских купцов интерес к этой проблематике,
не могло не обратить внимания на такие факты, как
принудительная высылка русских купцов из Эстонии
летом 1600 г. Эти факты явно указывали на то, что
в русско-шведских отношениях не все благополучно.
Тем самым перед Данией открывались новые воз-
можности в поисках союзников против Швеции. Хри-
стиана IV они должны были тем более заинтересовать,
что, по мере того как с развитием событий все более
ярко очерчивались связи Сигизмунда с Габсбургами и
глубокая заинтересованность лагеря католической реак-
ции в его победе, идея соглашения с Речью Посполи-
той постепенно теряла свою привлекательность для дат-
ского короля-протестанта Г
1	О датско-шведских и польско-датских отношениях в конце
XVI — начале XVII в. см.: Г. В. Форстен. Балтийский вопрос
в XVI и XVII столетиях (1544—1648). Т. II. (Борьба Швеции с
Польшей и Габсбургским домом). СПб., 1894, стр. 97—100;
W. Tham. Den svenska utrikenspolitik historia, Bd. I, del. 2. Stock-
holm, 1960, str. 82—84, 89—94; W. Czaplinski. Polisch-danisch dip-
lomatic relations (1587—1648). «Poland at the XI International
171
Для сложившейся в начале 1601 г. ситуации харак-
терно, что стремление возобновить дипломатические от-
ношения между обоими государствами проявилось в
России и в Дании почти одновременно. Письмом от
5 апреля 1601 г. Христиан IV осведомил членов королев-
ского совета Эеке Брокке и Карла Брюске, что они
назначаются послами в Россию2, а 20 апреля направил
в Москву гонца за «опасной» грамотой для послов3.
Почти одновременно в апреле было принято решение о
посылке русского посольства в Копенгаген 4.
В начале мая в Ивангород приехали «московские
немцы» Андрей Керклин и Юстр Иванов, присланные
«нанять» корабли для посольства5, а немного позднее
приехали и сами послы — Иван Ржевский и Постник
Дмитриев. Из Ивангорода посольство должно было мор-
ским путем отправиться в Копенгаген.
Сохранившийся посольский наказ 6 позволяет доста-
точно определенно судить о том, какие задачи связы-
вало с этим посольством русское правительство.
Подавляющая часть этого большого документа по-
священа традиционному для русско-датских отношений
этого времени вопросу о пограничных территориях в
Лапландии 7. Но, наряду с этим послам предписывалось
заявить, что царь хотел бы быть с датским королем
«в приятельской любви, в крепкой дружбе и в докон-
чанье»8. Тем самым делалось недвусмысленное указа-
Congress of historical sciences in Stockholm». Warszawa, 1960;
S. U. Palme. Sverige och Danmark (1596—1611). Uppsala, 1942.
2	Ю. H. Щербачев. Датский архив. Материалы к истории древней
России, хранящиеся в Копенгагене (1326—1690 гг.). «Чтения Об-
щества истории и древностей Российских». 1893, кн. 1, № 539.
3	Там же, № 540.
4	30 апреля датирована грамота об освобождении от уплаты по-
датей суздальского поместья дьяка Постника Дмитриева на вре-
мя его пребывания в посольстве. ЦГАДА, ф. 53 (Сношения Рос-
сии с Данией), 1601 г., № 1, л. 4.
5	Там же, л. 6 и далее.
6	Там же, лл. 30—134.
7	Кроме общих инструкций, содержащихся в наказе, послам были
вручены тексты «опросных речей» пограничного населения, сви-
детельствовавшие о принадлежности спорных территорий Рос-
сии (ЦГАДА, ф. 53, лл. 135—139), и проект (образец) договора
с датским правительством о размежевании. Там же, лл. 140—
148.
8	Там же, л. 44.
172
ние, что русское правительство желало бы более тесных
контактов с Копенгагеном. Этим, однако, все и ограни-
чивалось. Никаких конкретных указаний послы не полу-
чили. Если «Хрестьянуса короля думные люди... захотят
будет делати- о докончанье», то переговоров не вести,
а рекомендовать датскому королю прислать в Москву
«больших» послов9. Такая сдержанность русского пра-
вительства объяснялась двумя причинами: во-первых,
было неясно, как отнесутся к русской дипломатической
инициативе в Копенгагене; во-вторых (и это главное),
в тот момент, когда составлялся наказ, русско-швед-
ские переговоры еще не были закончены 10 11, а поэтому
и не было известно, понадобится ли в будущем союз с
Данией, хотя позондировать на всякий случай намере-
ния датских политиков было весьма желательно.
Послам, однако, не удалось своевременно выехать
из Ивангорода. Присланный в Нарву для найма судов
«московский немец» Юстр Иванов уже 11 мая сообщал
в Москву, что на нарвском рейде судов нет, так как
«из Колывани к Ругодиву не пропускают никакие кораб-
ли замышленьем колыванцов» п. Об этом же сообщал
в своей «отписке», посланной в Москву 18 мая, воевода
Ивангорода 12. Решено было поэтому направить посоль-
ство в Таллин, для чего требовалось согласие шведов
на проезд послов. Поэтому русское правительство в на-
чале июня обратилось к герцогу Карлу за проезжей
грамотой для послов 13. К этому времени русско-швед-
ские переговоры уже закончились. Шведские дипломаты
покинули Москву, не добившись своей главной цели —
ратификации Тявзинского мира. Одновременно шведско-
му правительству стало известно о заключении нового
перемирия между Россией и Речью Посполитой.
9 Там же, лл. 52—53.
10 На это ясно указывает следующее место наказа: «И ныне те его
(герцога Карла.— Б. Ф.) послы у великого государя нашего на
Москве, ещо ни на какове мере не стало». ЦГАДА, ф. 53, 1601 г.,
№ 1, л. 121.
11 Там же, л. 10.
12 Там же, лл. 6—9.
13 Текст проезжей грамоты (черновик) см.: ЦГАДА, ф. 53, 1601 г.,
№ 1, лл. 22—24. В подлиннике числа нет. В сопроводительной
грамоте новгородскому воеводе (черновик) есть число 8, но ме-
сяц не указан.— по-видимому, это тот же июнь. Там же, лл. 15—21.
173
Ответ герцога Карла (грамота от 25 июня) был
составлен поэтому в нарочито издевательской форме.
На просьбу пропустить русских послов в Данию в соот-
ветствии с условиями Тявзинского мира, гарантировав-
шими свободный проезд русских гонцов и послов, гер-
цог Карл ответил, что царь должен ратифицировать
Тявзинский мир, чтобы иметь возможность ссылаться на
его установления. Одновременно герцог предписал на-
местникам Нарвы и Выборга принять чрезвычайные обо-
ронительные меры и усилить охрану русской границы 14.
Эти действия шведов, видимо, ускорили решение рус-
ского правительства окончательно отказаться от поисков
соглашения со Швецией. В августе в Литву отправилось
русское посольство для ратификации перемирия между
Россией и Речью Посполитой. В этих условиях перего-
воры с Данией становились насущно необходимыми, тем
более что к этому времени русское правительство мог-
ло убедиться, что датская сторона сама ищет с ним
дипломатических контактов 15.
Поскольку проезд посольства через Прибалтику ока-
зался невозможным, было решено отправить послов в
Данию морем, через Архангельск. 15 июля в Архан-
гельск была послана грамота с приказанием нанять суда
для послов16, а 16-го числа «память» о том же была от-
правлена в Новгород послам 17. 31 июля в Архангельск
была послана еще одна грамота, адресованная послам,
в которой им предписывалось сообщить советникам дат-
ского короля, что «свейской Арцыкарло, не хотя видети
межи нас... ссылки и любви, и дружбы», не пропустил
послов через свои владения. Одновременно, по-видимо-
му, послы получили и новые инструкции 18, так как ста-
рый посольский наказ, составленный более трех месяцев
14 Н. Almquist. Sverge och Ryssland. 1595—1611. Uppsala, 1907,
str. 71.
15 Июнем 1601 г. датирован ответ русского правительства на прось-
бу Христиана IV о присылке «опасной» грамоты для послов. Рус-
ская историческая библиотека (далее — РИБ), т. XVI. «Русские
акты Копенгагенского государственного архива, извлеченные
Ю. Н. Щербачевым». СПб., 1897, № 76.
1G ЦГАДА, ф. 53, 1601, № 1, лл. 159—161.
17 Там же, лл. 162 и далее.
18 Только при таком допущении становится понятным дальнейший
ход событий.
174
назад, не отражал тех задач, которые были, как уви-
дим ниже, поставлены теперь перед посольством.
Одновременно по получении «опасной» грамоты в
Копенгагене стало готовиться в путь датское посоль-
ство. 31 августа датированы инструкции, данные Хри-
стианом IV своим послам. Содержание главной из них
целиком посвящено различным вариантам размежева-
ния в Лапландии между Данией и Россией. В дополни-
тельной излагаются жалобы различных датских купцов,
удовлетворения которых должны были добиваться пос-
лы 19. Таким образом, в конце лета 1601 г. Россия
явно еще не занимала видного места во внешнеполити-
ческих планах датского государя. Однако осенью,
когда шведское правительство сорвало намеченные на
сентябрь 1601 г. датско-шведские переговоры, он изме-
нил свою точку зрения. В дополнительной инструкции
послам от 10 октября20 в отличие от предшествую-
щих документов прямо рассматривались вопросы, свя-
занные с русско-датско-шведскими отношениями. Послы
должны были обратить внимание царя на то, что шведы
не позволяют датским купцам вести торговлю в Иван-
городе. Им одновременно предписывалось навести
справки о содержании Тявзинского договора 21.
Это усиление внимания к России со стороны Дании
стоит в явной связи с активизацией антишведской по-
литики Христиана IV. 18 октября 1601 г. он обратился
с воззванием к шведским сословиям. Обвиняя герцога
Карла в срыве мирных переговоров, датский король
предлагал сословиям взять переговоры в свои руки.
В противном случае он должен подумать о том, чтобы
другими способами защитить свои интересы22. Тем са-
мым оппозиция в Швеции открыто побуждалась к вы-
ступлению против правителя.
19	Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 542 и 544.
20	Там же, № 547; S. U. Palme. Sverige och Danmark..., str. 340. Све-
дения о приезде в Данию русских послов король получил лишь
13 октября. Ю. Н. Щербачев. Датский архив, № 548. Содержа-
ние русских дипломатических предложений, остававшихся ему в
тот момент неизвестными, не могло, таким образом, повлиять на
его позицию.
21	РИБ, т. XVI, № 71 (выпись на русском языке из текста Тявзин-
ского договора о торговле в Ивангороде). По-видимому, этот
документ был выдан русским правительством датским послам по
их просьбе.
22	W. Tham. Den svenska utrikenspolitik..., str. 91.
175
В сложившихся условиях понятны и интерес Хри-
стиана IV к русско-шведским отношениям, и его готов-
ность заключить соглашение с Россией, обнаружившиеся
в ходе русско-датских переговоров. В речи, произнесен-
ной, по-видимому, уже на первом приеме у Христиа-
на IV, русские послы Ржевский и Дмитриев заявили,
что их государь хочет с «Хрестьянусом королем быти в
приятельской любви и в суседственной дружбе, и в до-
кончанье, и в добром согласье»23. Затем, по-видимому,
со стороны русских послов последовало и более конкрет-
ное предложение скрепить «докончание» между государ-
ствами родственными узами. С этого момента перегово-
ры пошли быстро. Уже 10 декабря брат короля Ганс,
герцог шлезвиг-голштинский, особым письмом уполномо-
чил Христиана IV вести от его имени переговоры с рус-
скими послами. 18 декабря датирован текст соглашения
по этому вопросу между Гансом и Христианом IV24.
К 20 декабря вопрос о браке между герцогом Гансом
и дочерью Бориса Годунова Ксенией был решен оконча-
тельно, установлен был и срок приезда жениха в Рос-
сию— май 1602 г. 20 декабря русские послы подписали
текст условий брачного контракта25. Согласно догово-
ру, новобрачным был выделен специальный удел — «ве-
ликое княжество Тверское» (без Твери) и Важская зем-
ля. В нарушение своих обычно очень строго соблюдав-
шихся вероисповедных принципов русское правительство
разрешало герцогу Гансу поставить на своем дворе в
Москве церковь «по датской вере» и такую же церковь
«для своего приезду» — в Твери. Такое отступление лиш-
ний раз подчеркивает заинтересованность русского пра-
вительства в заключении соглашения с Данией. Не мень-
шую заинтересованность проявил и Христиан IV, что
видно по самой быстроте ведения переговоров. Для дат-
ского короля союз с Россией был крупным приобрете-
нием в борьбе с миролюбиво настроенным риксродом,
не дававшим согласия на войну со Швецией. Кроме
23 Текст речей см.: РИБ, т. XVI, № 77.
24 10. Н. Щербачев. Датский архив..., № 553, 556.
25 РИБ, т. XVI, № 78. Юберсбергер отметил большое сходство ус-
ловий этого документа с проектом условий брачного контракта,
предложенным в 1600 г. австрийскому правительству. Н. Uebers-
berger. Osterreich und Russland seit dem Ende des XV Jahrhun-
derts. Wien—Leipzig, 1906, S. 568.
176
того, Христиан IV надеялся, что заключение общего со-
глашения с Россией позволит благоприятно для датской
стороны урегулировать вопрос о спорных землях в Лап-
ландии и добиться особых льгот и привилегий для тор-
гующих в России датских купцов. На этом этапе пере-
говоров чисто политические и торговые вопросы, видимо,
не обсуждались. Стороны как бы молчаливо согласи-
лись отнести их обсуждение на более позднее время.
К 24 декабря переговоры в Копенгагене закончились 26.
Вместе с русскими послами в Москву (через Речь Пос-
политую) направилось для ратификации брачного согла-
шения новое датское посольство Н. Крага и К. Пассе-
лиха 27. 11 апреля 1602 г. текст условий брачного кон-
тракта был утвержден царем 28. Другие вопросы взаимо-
отношений между обеими странами и на этом этапе
переговоров не обсуждались29.
Более подробно вопросы русско-датских отношений
были затронуты в инструкциях Христиана IV члену
государственного совета Акселю Гюлленшерне, постав-
ленному во главе датского посольства, сопровождавше-
го герцога Ганса в его поездке в Россию30. Главной
задачей посольства, как указывал король, было уско-
рить заключение брачного договора. Все остальные во-
просы должны были обсуждаться после заключения бра-
ка, когда герцог Ганс будет иметь возможность через
Ксению Борисовну воздействовать на царя. Помимо бла-
гоприятного для Дании размежевания в Лапландии,
Гюлленшерна должен был добиваться особых льгот и
привилегий для датских купцов, торговавших в России.
26 Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 562.
27 Там же, № 563 и сл.
28 РИБ, т. XVI. № 81; Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 580.
29 В инструкции, данной послам, правда, им предписывалось до-
вести до сведения русского правительства, что русско-датский
союз вызывает большое раздражение в Швеции, а также об-
ратить его внимание на то, что шведские власти препятствуют
датским купцам вести торговлю в Ивангороде. Ю. Н. Щерба-
чев. Датский архив..., № 563; S. U. Palme. Sverige och Dan-
mark..., str. 343. Однако во время переговоров этот вопрос не
обсуждался. См.: Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 580,
а также: Г. В. Форстен. Сношения России с Данией в царство-
вание Христиана IV. «Журнал Министерства народного про-
свещения», 1892, № 4, стр. 288—290.
30 Инструкция датирована 1 августа. Ю. Н. Щербачев. Датский ар-
хив..., № 587.
177
В инструкции затрагивался и наиболее острый вопрос
русско-датско-шведских отношений — о свободе плава-
ния в Нарву — Ивангород. Гюлленшерне следовало до-
биваться того, чтобы русское правительство не распро-
страняло на датских купцов положения Тявзинского
договора. В чем конкретно должны были выражаться
соответствующие действия русского правительства,
выясняется уже из самого хода русско-датских перего-
воров, когда Гюлленшерна просил оказать помощь и
защиту датским купцам, которые будут приезжать в
Ивангород и выгружать свои товары на ивангородской
пристани 31. Защита требовалась, естественно, от швед-
ских властей, заинтересованных в точном выполнении
тех статей договора, по которым всякая торговля ино-
странных купцов в Ивангороде строго запрещалась. Не-
трудно видеть, что речь шла об одностороннем денонси-
ровании русским правительством экономических статей
Тявзинского договора. Этот шаг, естественно, в недале-
ком будущем должен был вызвать открытый конфликт
между Россией и Швецией, конфликт, в котором датская
сторона не брала на себя каких-либо определенных обя-
зательств.
Объяснение этих странных дипломатических манев-
ров Христиана IV (с практической стороны было бы
гораздо естественнее просто предложить царю союзное
соглашение против Швеции), по-видимому, следует искать
в том, что отношения между королем и риксродом по
вопросу о войне и мире со Швецией осенью 1602 г.
снова обострились. На новом датско-шведском погра-
ничном съезде, состоявшемся в феврале 1603 г. во Фла-
беке и точно совпадавшем по времени с датско-русски-
ми переговорами в Москве, делегация датского риксро-
да, вопреки воле короля, публично заявила, что мир
между Данией и Швецией должен быть сохранен до
следующего пограничного съезда32. В таких условиях
король, очевидно, не желал ставить на обсуждение рикс-
31 Г. В. Форстен. Сношения..., стр. 292, а также: он же. Балтий-
ский вопрос..., т. II, стр. 103, прим 1.
32 W. Them. Den svenska utrikenspolitik..., str. 93. С этого момента
задачей шведской дипломатии стало добиться отсрочки следую-
щего датско-шведского съезда. Ей это удалось до конца 1605 г.,
когда вся международная обстановка снова значительно измени-
лась.
178
рода вопрос о русско-датском соглашении33. Избрав
косвенный путь, он, вероятно, надеялся вызвать таким
образом конфликт между Россией и Швецией, а затем
уже снова поставить вопрос о войне на обсуждение
риксрода. Он, возможно, полагал также, что при нали-
чии родственных связей между дворами особых обяза-
тельств с датской стороны и не потребуется.
Вместе с тем Христиан IV стремился создать у рус-
ского правительства впечатление, что Дания находится
на грани войны со Швецией 34.
Усиление дипломатической активности обеих сторон
и быстрый успех переговоров между Россией и Данией
следует объяснять не только совпадением интересов обе-
их сторон, но также и резким ухудшением военного по-
ложения Шведского королевства начиная с конца 1601 г.
Оказавшись к лету 1601 г. в состоянии скрытого
или открытого конфликта со всеми соседними государ-
ствами, шведский правитель не мог сконцентрировать
свои силы в Прибалтике, так как вынужден был дер-
жать войска на финской и эстонской границах, опасаясь
русского выступления35, и в самой Швеции, опасаясь
нападения датчан.
33 Характерно, что во время самих переговоров с русскими Гюллен-
шерна выражал надежду, что русское правительство сумеет до-
биться у Карла шведского соответствующих изъятий из текста
Тявзинского договора.
34 Приехавшие в Ивангород 22 сентября 1602 г. датские гонцы сооб-
щали, очевидно, в соответствии с полученными инструкциями:
«На Арцыкарлусе... датскому королю взяти великие долги. ... И
Арцыкарлусу... долгов датцкому королю отдати нечем. И у датц-
кого де... короля за то с Арцыкарлусом чаяти розратья». ЦГАДА,
ф. 53, 1602 г., № 1, л. 47.
35 Особенно сильны были ожидания русского выступления осенью
1601 г. Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 71—73. После по-
лучения известий о голоде в России беспокойство герцога Карла
несколько уменьшилось, но возможность вооруженного конфлик-
та с Россией не исключалась им и позднее. В своих письмах 1602—
первой половины 1603 г. он неоднократно напоминал наместникам
Нарвы, Таллина и Выборга о необходимости быть готовыми к
нему. Там же, стр. 77. Характерно, что, когда в апреле 1602 г.
в Новгороде начали собирать дворян для встречи герцога Ганса,
немедленно распространились слухи, что королевич Густав во гла-
ве русской армии намеревается занять Нарву. В Нарву после
этого был спешно вызван почти весь гарнизон из Тарту Н. Alm-
quist. Sverge och Ryssland..., str. 74. ЦГАДА, ф. 53, 1602, № 1,
л. 114.
179
Между тем Речь Посполитая, урегулировав к концу
1601 г. свои взаимоотношения с соседними государствами,
сосредоточила в Ливонии большую армию. Неудиви-
тельно поэтому, что военная кампания 1602 г. оказа-
лась для шведов крайне неудачной. Армия Речи Поспо-
литой, отвоевав свои земли, к лету 1602 г. вторглась
на территорию шведской Прибалтики, которая к сентяб-
рю оказалась разрезанной пополам. В июне был взят
Раквере, в июле — Пылтсамаа, в сентябре — Пайде.
Участь Тарту была уже предрешена — он был взят поля-
ками в апреле 1603 г.36. Нарва и Таллин оказались под
непосредственной угрозой нападения37. Ян Замойский
предполагал закончить кампанию взятием Нарвы, но
измученная армия отказалась идти дальше.
Опасения, что прибалтийские порты могут быть за-
хвачены Речью Посполитой, заставляли Россию и Данию
торопиться.
Шведские дипломаты, несомненно, чувствовали опас-
ность создавшейся ситуации, и неудивительно, что рус-
ско-датское сближение вызвало самое сильное беспокой-
ство в Стокгольме. Уже в апреле 1602 г., получив све-
дения о предполагаемом браке принца Ганса и Ксении,
герцог Карл послал принцу грамоту, в которой, приво-
дя ему в пример несчастную судьбу «ливонского короля»
Магнуса, убеждал принца отказаться от этого брака 38.
Новая попытка расстроить брак принца Ганса и Ксе-
нии была предпринята Карлом, когда Христиан IV обра-
тился в июле 1602 г. в Стокгольм с просьбой выдать
проезжую грамоту для Ганса и его свиты. Получив дат-
ское послание, герцог Карл направил с проезжей грамо-
той в Стокгольм своего доверенного представителя Ада-
ма Шраффера, который должен был убедительно про-
сить принца, чтобы тот, прежде чем окончательно при-
нять решение, посоветовался бы со своей матерью и
старыми советниками своего отца (а не с Христиа-
ном IV). В отправленном одновременно письме к прин-
36 St. Herbst. Wojna inflancka. 1600—1602. Warszawa, 1938, str. 130—
179; В. C. Barkman. Kungl. Svea livgardes historia. Bd. II (1560—
1611). Stockholm, 1938—1939, str. 489 и далее.
37 По русским сведениям, уже 20 июня польские войска «приходи-
ли» под Таллин, в Нарве польского нападения ожидали к 1 июля.
ЦГАДА, ф. 53, 1602, № 1, лл. 46—47, 57—58.
38 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 75.
180
цу герцог Карл просил его, если он и не может отка-
заться от намеченного брака, по крайней мере не заклю-
чать никакого соглашения с русскими против Швеции 39.
После того как и этот демарш не имел успеха, принц
Ганс с большой свитой в июле 1602 г. прибыл в Россию,
а шведское посольство было задержано в Москве 40, тре-
вога шведского правительства, по-видимому, достигла
предела. Если в июне 1602 г. герцог Карл отклонил
предложение Речи Посполитой начать переговоры о за-
ключении перемирия, то в начале сентября командовав-
шему шведскими войсками Морицу Лейонхувуду было
предписано вступить в переговоры и обещать уступить
Тарту, Пярну и ряд других городов в обмен на отказ
Сигизмунда III от притязаний на шведский престол.
Одновременно герцог Карл лично обратился с предло-
жением перемирия к королю Сигизмунду41.
Окончательного решения в Стокгольме, однако, при-
нято не было — здесь ожидали исхода русско-датских
переговоров, которые, к явному облегчению для швед-
ского правительства, в марте 1603 г. закончились без-
результатно, что и позволило герцогу Карлу в дальней-
шем снова сконцентрировать свои сшТы для борьбы с
Речью Посполитой.
Переговоры, начавшиеся в Москве в декабре 1602 г.,
с самого начала протекали в менее благоприятных усло-
виях, чем рассчитывал Христиан IV, так как будущий
царский зять — герцог Ганс скоропостижно умер 28 ок-
тября 1602 г. В соответствии с инструкциями Гюллен-
шерна не поднимал вопроса о русско-датском союзе
против Швеции. Единственным вопросом русско-датско-
шведских отношений, рассматривавшимся во время пере-
говоров, был вопрос о русско-датской торговле в Нарве.
Свои пожелания в этом отношении Гюлленшерна впервые
изложил на заседании 13 декабря. На предложения дат-
ского посла последовал ответ, что, поскольку Щецин-
ский договор гарантирует Дании свободу плавания на
Балтийском море, вряд ли герцог Карл станет чинить
препятствия датской торговле с русскими и, следова-
тельно, обсуждение этого вопроса не имеет смысла. В от-
39 5. U. Palme. Sverge och Danmark..., str. 344.
40 H. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 110.
41 St. Herbst. Wojna inflancka..., str. 179—180; В. C. Barkman. Kungl.
Svea livgardes historia, Bd. II, str. 495—496.
181
вет на повторные просьбы датчан гарантировать воз-
можность их торговли с Россией (по Тявзинскому дого-
вору эта торговля запрещалась) им было предложено
самим обсудить этот вопрос со шведами. Этот же совет
дал на прощальной аудиенции послам 3 февраля 1603 г.
руководивший переговорами А. И. Власьев42. Позиция,
занятая русскими дипломатами, объяснялась, по-види-
мому, тем, что с датской стороны не последовало ожи-
давшиеся русскими предложений о союзе против Шве-
ции. Вступать же в открытый конфликт со Швецией, не
имея союзников, в сложившейся ситуации было невоз-
можно. Следует учесть, что зима 1602/03 г. была очень
тяжелой для страны — это был второй голодный год в
России, население умирало, много людей скиталось по
стране в поисках продовольствия. То тут, то там вспыхи-
вали народные волнения; с осени 1602 г. началась посыл-
ка воевод «на разбойники» 43. В этих условиях прави-
тельство вынуждено было действовать осторожно и избе-
гать вооруженных столкновений, тем более что датская
сторона, в особенности после смерти принца Ганса, прак-
тически не была связана никакими обязательствами.
Необходимо отметить, что пожелания датчан о раз-
решении свободного проезда в Россию датских купцов
и устройстве в Новгороде, Пскове и Ивангороде дат-
ских торговых дворов в результате переговоров были
полностью удовлетворены44. Несомненно, что, действуя
таким образом, русская дипломатия стремилась к еще
большему обострению шведско-датских противоречий.
Неудача переговоров по главному для сторон во-
просу не означала того, что русское правительство отка-
залось от попыток искать соглашения с Данией. В гра-
моте, датированной январем 1603 г., датскому королю
сообщалось, что русский царь по-прежнему желает со-
хранить близкие отношения с датским королевским до-
мом («мимо всех великих государей»). Был предложен
новый проект брачного соглашения между царевной
Ксенией и одним из двоюродных братьев Христиана IV,
42 Г. В. Форстен. Сношения..., стр. 295—297.
43 О голоде и создавшемся в связи с этим положением в стране см.:
В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России начала
XVII в. «Вопросы истории», 1959, № 3.
44 РИБ, т. XVI, № 90, стр. 385—386.
182
сыновей герцога Ганса Голштинского45. Русская ини-
циатива была благоприятно встречена в Копенгагене.
Вместе с грамотой от 25 июля 1603 г. Христиан IV
послал в Москву портрет нового жениха 46.
Поиски соглашения между Данией и Россией, таким
образом, продолжались47.
Одновременно на протяжении 1600—1603 гг. произо-
шло сближение русского правительства с другой поли-
тической силой, экономические интересы которой были
также затронуты Тявзинским договором,— северогер-
манскими городами. Если учесть, что купцы этих горо-
дов почти не вели торговли в Архангельске, то понятно,
что постановления Тявзинского договора, закрывавшие
для иностранных купцов проезд на русскую террито-
рию через балтийские порты, должны были вызвать осо-
бенно резкую оппозицию в их среде.
Уже на ганзетаге 1598 г. был составлен набросок
45	Там же, № 87. К этому же вопросу царь снова обращался в
грамотах от февраля (там же, № 88) и июня (там же, № 92)
1603 г., беспокоясь, что он не получает ответа на свои предложе-
ния.
46	Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 638. В сентябре грамота
была получена в Москве. РИБ, т. XVI, № 94. Новым кандидатом
в царские зятья оказался Эрнст, второй сын бранденбургского
курфюрста Иоахима Фридриха. Курфюрст и Христиан IV,
устраивавший по просьбе курфюрста этот брак, надеялись, что
царь поможет курфюрсту получить право опеки над прусским
герцогом, которое не хотела предоставить ему Речь Посполитая.
В октябре 1603 г. датский канцлер Фриз беседовал о «прусском
деле» с Власьевым, посетившим Копенгаген. Канцлер просил,
чтобы Россия оказала дипломатическое давление на Речь Поспо-
литую, выслав послов на международный съезд, где бы курфюрст
получил возможность «по праведному суду своего достоинства
доступити». Как протекали переговоры, нам неизвестно, однако
вскоре после этого курфюрст отказался от намерений вступить в
союз с Россией. Может быть, ответы русского дипломата его не
удовлетворили? Об этом эпизоде см.: К. Forstreuter. Preussen und
Russland von Anfangen des Deutschen Ordens bis zu Peter dem
Grossen. Berlin—Frankfurt, 1955, S. 150—152, а также: Ю.Н. Щер-
бачев. Датский архив..., № 642—643. Ср.: В. Н. Александренко.
Материалы по Смутному времени на Руси XVII в. «Старина и
новизна», кн. XVII. М., 1914, стр. 274—276.
47	И на этот раз оживление контактов между Москвой и Копенга-
геном вызвало резко отрицательную реакцию шведского прави-
тельства. Так, в апреле 1603 г. герцог Карл предписал не пропу-
скать в Россию герцога Голштинского, который, по слухам, же-
лает породниться с царем. Н. Almquist. Sverge och Ryssland...,
str. 81—82.
183
инструкции для посольства, которое должно было на-
правиться в Россию. Послам поручалось просить, чтобы
к купцам ганзейских городов не применялись постанов-
ления Тявзинского договора. Одновременно они должны
были добиваться дополнительных привилегий на торгов-
лю в России: права свободного проезда по всей терри-
тории и разрешения на устройство ганзейских дворов
в Новгороде и Пскове48. Взаимосвязь этих пожеланий
очевидна: без отмены соответствующих статей Тявзин-
ского договора расширение деятельности ганзейского
купечества в Русском государстве столкнулось бы со
значительными трудностями и вряд ли было бы практи-
чески осуществимо.
Запланированное на ганзетаге посольство, однако,
не состоялось. Во второй половине 1599 г. Россия и
Любек — главный и наиболее деятельный член объеди-
нения северогерманских городов, выступавших за рас-
ширение торговли с Россией, оказались в противополож-
ных лагерях (Россия поддерживала герцога Карла, Лю-
бек вступил в союз с Сигизмундом) 49, что и привело
на рубеже 1599—1600 гг. к временному разрыву отно-
шений.
Разрыв, однако, не был длительным. Уже посоль-
ству Захария Меллера, побывавшему в Москве в февра-
ле — марте 1600 г., удалось, по-видимому, добиться норма-
лизации отношений50. Вместе с Захарием Меллером в
48 Г. В. Форстен. Балтийский вопрос..., т. II, стр. 58—59.
49 Характерно, что само вмешательство Любека в ход политической
борьбы в Швеции было вызвано обещаниями Сигизмунда после
его восстановления на шведском престоле предоставить городу
свободу торговли с Россией. Позднее польские дипломаты, по-
буждая Любек возобновить войну со Швецией, также обещали
любекскому магистрату исхлопотать для городских купцов но-
вые привилегии в Москве. Г. В. Форстен. Балтийский вопрос...,
т. II, стр. 34—36.
50 Прямого распоряжения о снятии запрета в деле нет, но об этом
свидетельствует ряд косвенных указаний: сам посол «на отпуске»
получил жалованную грамоту на свободный проезд в Москву,
Новгород, Смоленск и другие города для торговли. ЦГАДА, ф. 61
(Сношения России с имперскими городами), д. 16, лл. 64—66;
позднее грамоту на беспошлинную торговлю в России по-
лучил другой любекский купец, Ганс Берендс. Там же, лл. ПО—
114; 1 июля 1600 г. еще два любекских купца получили разреше-
ние торговать в Ивангороде. Там же, д. 17, л. 3; 20 июня того же
года ряд любекских купцов обратился к царю с просьбой, чтобы
закупленные ими в России товары выгружались не в Ивангоро-
184
Любек была направлена «опасная» грамота для послов,
которых Любек намеревался прислать в Москву, очевид-
но, чтобы приступить к намеченным в 1598 г. перего-
ворам. Вслед за нормализацией отношений последовало
оживление дипломатических контактов.
В октябре 1601 г. Москву посетил Ганс Берендс,
просивший у русского правительства «опасной» грамоты
для посольства немецких городов, которые «в соедине-
нье и в укрепленье» с Любеком51. В марте 1603 г.
в Москву прибыло посольство северогерманских горо-
дов, состоявшее из миссий Любека и Штральзунда.
Как известно, во время переговоров, продолжавших-
ся с начала апреля до начала июня 1603 г., северо-
германские города выступили с обширной программой,
включавшей в себя пункты о беспошлинной и свобод-
ной торговле по всей территории Русского государства,
о создании в ряде городов (Новгород, Псков, Москва,
Ивангород) особых немецких дворов с внутренним само-
управлением, не подчиняющихся местной администра-
ции (наподобие старых ганзейских дворов, закрытых на
протяжении XVI в. во всех странах Европы), о пре-
доставлении немецким купцам права чеканки монеты
на русских денежных дворах и т. д.
Не останавливаясь на ходе переговоров и их резуль-
татах, так как они не раз подробно разбирались в ли-
тературе 52, отметим лишь, в какой связи находились
переговоры с общим внешнеполитическим курсом Рос-
сии в эти годы.
Прежде всего, предоставление широких привилегий
ганзейскому купечеству на торговлю в России должно
было стимулировать его борьбу против ограничений,
налагавшихся на эту торговлю Тявзинским договором.
Действительно, созванный в 1605 г. шведско-любек-
ский съезд в Кальмаре стал ареной столкновений меж-
ду представителями купечества Любека, добивавшимися
свободы торговли с Россией, и шведами, не желав-
шими эту торговлю разрешить 53.
де, а в Нарве, так как это навлекает на них преследования швед-
ских властей. Там же, лл. 5—7.
51	ЦГАДА, ф. 61, д. 16, лл. 84—88.
52	См.: Г. В. Форстен. Балтийский вопрос..., т. II, стр. 60—65. Здесь
же указана и предшествующая литература вопроса.
53	Г. В. Форстен. Балтийский вопрос..., т. II, стр. 40.
185
Однако эти мотивы были (если они вообще были)
для русского правительства далеко не главными.
В результате длительных переговоров русское пра-
вительство предоставило почти все просимые права и
привилегии только Любеку, а не союзу немецких горо-
дов, как того добивалось посольство. Давая привилегии
Любеку, Борис Годунов явно рассчитывал на его финан-
совую и военную помощь в выполнении своих внешне-
политических планов.
Хотя прямых указаний такого рода в документах
нет, в этом убеждают некоторые детали самих перего-
воров 54.
Получив список городов, желающих иметь привиле-
гии на торговлю с Россией, русское правительство по-
требовало сведений о том, в «подданстве» у каких вла-
детелей находятся эти города 55. Получив эти сведения,
русское правительство отказалось предоставить приви-
легии каким-либо другим городам, кроме Любека. Свое
решение оно мотивировало тем, что Гданьск находится
под властью короля Речи Посполитой, с которым у царя
нет мирного договора (а только перемирие); другие
города (в частности Штральзунд) зависят от князей
Померании, которые связаны с герцогом Карлом, а по-
этому неясно, не будут ли они помогать герцогу, если
его царское величество начнет против него войну56.
Привилегии Любеку, таким образом, были предо-
ставлены как одно из условий более широкого полити-
ческого соглашения, направленного против Швеции.
Вскоре после окончания переговоров, в июле 1603 г.57,
с важной миссией за границу снова выехал фактиче-
ский руководитель русской внешней политики А. И. Вла-
Ход переговоров подробно описан в отчетах послов Любека и
Штральзунда. См.: «Berichte und Akten der Hansischen Gesandt-
schaft nach Moskau im Jahre 1603» «Hansische Geschichtsquellen»,
Bd. VII, Halle a. S., 1894.
В русском деле о приезде этого посольства сохранились лишь
небольшие обрывки протокольных записей. ЦГАДА, ф. 61, д. 18.
5£ В деле о приезде посольства сохранился список ганзейских горо-
дов с указаниями (на полях, другим почерком), какому госуда-
рю они подчиняются. ЦГАДА, ф. 61, д. 18, лл. 21—26.
56 «Berichte und Akten...», S. 55, 113.
57 Июлем датирована его верительная грамота. РИБ, т. XVI, № 93.
Но о предполагаемом визите в Данию Христиан IV знал уже
10 июня. Ю. Н. Щербачев. Датский архив..., № 633.
186
сьев. К сожалению, известен лишь маршрут этого по-
сольства, представлявшего, судя по всему, последний
крупный акт в попытке осуществления балтийской по-
литики русского правительства. С октября 1603 г. по
январь 1604 г. Власьев находился в Копенгагене, а за-
тем выехал в Любек, откуда, перезимовав, весной 1604 г.
направился в Россию. То, что А. И. Власьев посетил
именно те два государства, с которыми в первой полови-
не 1603 г. Россия вела интенсивные переговоры, явно
свидетельствует о намерении русского правительства до-
биться заключения союза с Данией и Любеком против
Швеции 58.
Деятельность русской дипломатии, искавшей в бас-
сейне Балтийского моря союзников против Швеции,
дополнилась действиями русских агентов на территории
шведской Прибалтики, правда, на этот раз поле их дея-
тельности ограничивалось одной Нарвой.
В отличие от других прибалтийских городов, кото-
рые были заинтересованы в сохранении традиционных
условий торговли, интересы населения Нарвы расходи-
лись с политикой шведского правительства, направлен-
ной на концентрацию торговли с русскими в Таллине
и Выборге. После наступившего в 90-х годах времен-
ного экономического оживления Нарве снова грозила
перспектива упадка. Альтернативой этому положению
было включение города в состав Русского государства,
с которым был связан его экономический расцвет при
Иване Грозном.
Не случайно поэтому во время восстания 1599 г. часть
нарвских горожан выступала за то, чтобы передать го-
род не представителям герцога Карла, а русским вла-
стям 59. Однако сторонники русской ориентации не смог-
ли добиться поставленной цели, очевидно, потому, что
часть населения еще ожидала от нового шведского пра-
вительства изменения традиционной политики. Уже
58 В пользу такого понимания целей миссии Власьева свидетельст-
вует тот факт, что именно в период пребывания его в Копенга-
гене Христиан IV снова поставил на обсуждение риксрода вопрос
о войне со Швецией. W. Tham. Den svenska utrikenspolitik,
str. 93—94.
59 Подробнее об этом см.: Б. Н. Флоря. Прибалтийские города и
внешняя политика русского правительства в конце XVI'—начале
XVII в. «Международные отношения в Центральной и Восточной
Европе и их историография». М., 1966, стр. 23—24.
187
15 октября 1599 г. городской совет обратился к герцо-
гу Карлу с просьбой сохранить старинные привилегии
города, который имеет такие же права на торговлю с
Россией, как и Таллин60. Просьба была отклонена,
и это, конечно, должно было способствовать усилению
прорусской ориентации среди горожан.
В марте 1600 г. в Москву приехал представитель
нарвских горожан «полатник» Арман Скров. Арман со-
общил, что «все немцы ругодивские меж себя укрепили
по своей вере, евангелье целовали на том, что... хотят
быти под твоею царскою высокою рукою». В заговоре
вместе с ним участвовали бургомистр Нарвы «Ондрей
Сомор» и ряд других ратманов и «палатников». «А у них
у лутчих людей в Ругодиве,— заверял Арман,— то тайно
о том уложено крепко»61. Переговоры, по-видимому,
продолжались и в дальнейшем. В описи архива По-
сольского приказа 1614 г. упоминается и «Грамота от
царя Бориса к ругодивским к бурмистром и к ратманам,
писано в 7108 году»62, представлявшая собой, вероятно,
подобно царской грамоте в Ригу, проект условий пере-
хода Нарвы под русскую власть.
Весной 1603 г. переговоры, по-видимому, снова ак-
тивизировались. Шведские агенты сообщали, что в город
тайно доставлена царская грамота горожанам и гарни-
зону Нарвы, в которой им предлагалось перейти под
власть России63. В мае 1603 г. шведскими властями
60 D. Toijer. Sverige och Sigismund (1598—1600). Stockholm, 1930,
str. 154.
61 ЦГАДА, ф. 64 (Сношения России с Лифляндией), д. 16, лл. 13—
14. Подробнее об этом см.: К. Буссов. Московская хроника. М.—
Л., 1961, стр. 14—16.
62 «Описи Царского архива XVI в. и Посольского приказа 1614 г.».
М., 1960, стр. 62.
63 В описи архива Посольского приказа 1626 г. отмечены две «опас-
ные» грамоты царя Бориса «7111 году», направленные в Нарву.
Одна из них была адресована «города Ругодива бурмистром, и
ратманом, и полатником, и всяким людем», а другая — «города
Ругодива державцом, и приказным людем, и ротмистром, и по-
рутчиком, и прапорщиком, и ругодивского уезда мызником, и к
..всяким служилым людем, и книхтьем». ЦГАДА, ф. 136 (Дела о
Посольском приказе и служивших в нем), оп. 3, кн. 2, л. 255об.
Упоминание о «мызниках», т. е. дворянах, имевших владения на
прилегающей к Нарве территории, свидетельствует о том, что рус-
ское правительство стремилось распространить свои контакты за
пределы населения собственно Нарвы, рассчитывая в случае
успеха присоединить город вместе с «уездом».
188
был раскрыт заговор нарвских горожан, которые хотели
впустить в город русские войска. Во главе заговора
стоял один из начальников шведского гарнизона, Кон-
рад Буссов, и русский агент Ганс Англер. Захваченные
заговорщики были отосланы в Швецию, и, поскольку во
время следствия выяснилось, что они рассчитывали на
помощь датского короля, всем датчанам было запре-
щено проживать в городе 64.
Таким образом, на протяжении 1601—1603 гг. рус-
ская внешняя политика была направлена на формиро-
вание антишведской коалиции на Балтике. С помощью
флота своих союзников русское правительство рассчи-
тывало добыть у шведов порт на побережье Финского
залива.
Этот русский внешнеполитический курс, ослабляв-
ший международные позиции герцога Карла и застав-
лявший его разбрасывать свои силы, объективно соот-
ветствовал внешнеполитическим интересам Речи Поспо-
литой, которая никак не могла закончить затянувшуюся
войну со Швецией. Тем самым открывалась новая воз-
можность для русско-польского сближения.
Ближайшие годы России и Речи Посполитой вместо
сближения принесли острый конфликт, начало которому
положило вмешательство польско-литовских феодалов в
русские внутренние дела. Между таким поворотом в рус-
ско-польских отношениях и развитием международных
отношений в балтийском регионе имелась, однако, опре-
деленная связь. Для того, чтобы ее раскрыть, нужно
ознакомиться со взглядами разных политических груп-
пировок польского общества на перспективы балтийской
политики Речи Посполитой.
Борьба ориентаций в балтийской политике Речи Посполитой.
Начало польско-литовской интервенции и изменения
в системе международных отношений Восточной Европы
В начале XVII в. международное положение Речи
Посполитой значительно улучшилось. После разгрома
Михая Храброго не было никакой серьезной угрозы
64 Н. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 77—78; Я- К. Ходкевич —
Сигизмунду III, 20 мая 1604 г. (надо— 1603). Biblioteka Polskiej
Akademii Nauk w Korniku (далее—Korn.), 294.
189
польским позициям на юге. На севере «инфлян-
ская война» также к концу 1601 г. приняла благоприят-
ный для Речи Посполитой оборот: ее армия полностью
очистила от шведов территорию польской Прибалтики
и вступила на земли шведской Эстонии, разгромив вой-
ска герцога Карла. Теперь, когда Речь Посполитая
успешно защитила свою северную границу, встал вопрос
о дальнейших целях войны со Швецией и быстро выяс-
нилось, что у государственных деятелей нет в этом от-
ношении единства мнений.
Поводом для дискуссии явилась дипломатическая
деятельность Яна Замойского в Ливонии. Еще до оконча-
ния своей успешной военной кампании коронный канц-
лер после взятия Валмиеры в январе 1602 г. через по-
павших к нему в плен шведских военачальников дал
понять шведскому правительству, что он не прочь начать
переговоры о перемирии, а затем и о мире между го-
сударствами 65.
Когда герцог Карл официально попросил об откры-
тии переговоров, Замойский ответил согласием на прось-
бу шведов. Высланные им Ка переговоры представители
предложили в качестве возможных условий мира сле-
дующее: Речь Посполитая в обмен за уступку шведской
Эстонии с Таллином признает герцога Карла правите-
лем Швеции де-факто66. Коронный канцлер, таким об-
разом, стремился закончить войну включением швед-
ской Прибалтики в состав Речи Посполитой и одновре-
менно положить конец конфликту со Швецией, пожерт-
вовав династическими правами короля Сигизмунда.
Поставленные Речью Посполитой задачи были вполне
достижимы в сложившейся ситуации. Ее военный пере-
вес был несомненен, а в Швеции в различных слоях
общества усиливалась оппозиция, обвинявшая герцога
Карла в том, что тот развязал войну в Прибалтике 67.
Однако, когда в мае 1602 г. король разослал сена-
торам представленные 3амойским условия для обсужде-
ния, в их среде наметился раскол: в то время как не-
которые сенаторы (в их числе примас С. Карнковский)
65 W. Sobieski. Henryk IV wobec Polski i Szwecyi. 1602—1610. Kra-
kow, 1907, str. 69—70.
66 St. Herbst. Wojna inflancka..., str. 179.
67 Об этом см.: S. Lundkvist. Hertig Karl och kungakronan. «Histo-
riskt tidskrift», 1965, N 2, str. 139 и сл.
190
одобрили предложенные условия, такой близкий к ко-
ролю прелат, как Ян Тарновский, заявил, что нужно
думать не только о Ливонии и Эстонии, но прежде все-
го о возвращении «наследственного королевства», т. е.
о восстановлении Сигизмунда III на шведском троне.
Таково же было мнение и самого короля 68.
Таким образом, по вопросу о перспективах «инфлян-
ской» войны летом 1602 г. четко обозначились две точки
зрения. Если одна политическая группировка, наиболее
видным представителем которой был 3амойский, стреми-
лась положить конец польско-шведскому конфликту,
удовлетворившись укреплением позиций Речи Посполитой
в Прибалтике, то другая, во главе которой стоял сам
король Сигизмунд III, упорно желала вести войну до
полной победы и не хотела прекращать военных дейст-
вий, пока Сигизмунд снова не вступит на шведский
трон.
После дискуссии в сенате ареной борьбы партий стал
сейм, собравшийся в январе 1603 г., где «королевская»
партия упорно отстаивала свою программу покорения
Швеции69. Исход дискуссии был в значительной мере
предопределен действиями Сигизмунда, который сначала
в июне, а затем в декабре 1602 г. обратился к своим
бывшим подданным с призывом свергнуть герцога Карла.
Мирные переговоры были сорваны. Герцог Карл и объ-
единявшиеся вокруг него силы, заинтересованные в со-
хранении шведских позиций на Балтике, сумели убедить
сословия, что речь идет о сохранении независимости
Швеции, и получить от них средства на ведение вой-
ны 70. Решения сейма, вотировавшего налоги на продол-
жение войны, означали, как представляется, определен-
ное поражение «мирной» политики престарелого канц-
лера.
Разногласия по вопросу об «инфлянской» войне не
были случайными, а вытекали из различного подхода
обеих партий — партии короля и партии Замойского —
68 Ответы сенаторов: Muzeum Narodowe w Krakowie. Oddzial: Zbio-
ry Czartoryjskich (далее;—Czart.), 333, str. 167, 182, 193; cm.
также: A. Sokolowski. Przed rokoszem. «Rozprawy i sprawozdania
Polskiej Akademii Umiejgtnosci. Wydzial historyi a filozofii», t. XV.
Krakow, 1882, str. 126—127.
69 О сейме 1603 г. см.: W. Sobieski. Henryk IV..., str. 73—74; A. So-
kolowski. Przed rokoszem..., str. 130 и сл.
70 S. Lundkvist. Hertig Karl..., str. 139, 142—143.
191
к основным проблемам внутренней и внешней политики
Речи Посполитой 71.
Группировавшиеся вокруг Сигизмунда круги господ-
ствующего класса Речи Посполитой, проникнутые контр-
реформационной идеологией, стремились во внешней по-
литике к тесному политическому сближению с главной
силой контрреформации — габсбургским блоком. Война
со Швецией была для них не просто борьбой за пра-
ва Сигизмунда на королевскую корону, но и священ-
ной миссией восстановления католической религии в
Шведском королевстве. Реставрация же католицизма в
Швеции (а в перспективе — на всем севере Европы) яви-
лась бы своеобразной предпосылкой для окончательной
победы контрреформации в самой Речи Посполитой.
Объединившиеся вокруг Замойского слои шляхты,
либо придерживавшиеся принципов веротерпимости ради
сохранения единства государства («политики»), либо
прямо исповедовавшие протестантизм, были настроены
враждебно по отношению ко всяким планам сближения
с Габсбургами и явно ориентировались на союз с
«антигабсбургскими» державами, прежде всего с Фран-
цией 72. Понятно поэтому, что они вовсе не были за-
интересованы в реализации планов завоевания Швеции
и, обеспечив интересы Речи Посполитой в Прибалтике,
готовы были положить конец польско-шведскому конф-
ликту, воспользовавшись для этого посредничеством
французов 73.
Какое же место занимал в политических планах обе-
их партий вопрос об отношениях с Россией?
Довольно просто выяснить взгляды коронного канц-
лера, так как известно, что осенью 1602 г. он обратил-
71 В дальнейшем будет идти речь, в основном, о расхождениях по
внешнеполитическим вопросам. Характеристику всей совокупно-
сти различий между партиями см.: A. Strzelecki. Sejm z roku
1605. Krakow, 1921, roz. 1; J. Maciszewski. Wojna domowa w Pol-
sce (1606—1609), cz. 1. Wroclaw, I960,, roz. 111.
72 He случайно в близкой к Замойскому среде нашел одобрение и
поддержку выдвинутый дипломатией Генриха IV проект брака
Сигизмунда III с одной из французских принцесс. W. Sobieski.
Henryk IV..., str. 59.
73 При переговорах в августе 1602 г. с французским послом Неве-
ром сенаторы, близкие к Замойскому, подчеркивали, что Речи
Посполитой нужно посредничество Генриха IV, а не императора,
так как им «не мил Австрийский дом». W. Sobieski. Henryk IV...,
str. 56.
192
ся к королю с проектом союза между Россией и Речью
Посполитой, который должен был быть скреплен браком
между Сигизмундом III и дочерью Бориса Годунова
Ксенией 74.
Канцлер не был первым, кто предложил такой спо-
соб укрепления взаимоотношений между государствами.
Подобные проекты появились и стали обсуждаться об-
щественным мнением Речи Посполитой почти с самого
момента вступления на русский трон новой династии.
Уже в относящемся к 1598 г. заключительном отче-
те покидавшего Польшу папского нунция Маласпины
(этот отчет должен был одновременно служить инструк-
цией для его преемника) указывалось, что в Польше
«немало таких» людей, которые считают, что король
должен жениться на 14-летней дочери великого князя
московского75. Выдвинутый проект продолжал интен-
сивно обсуждаться и в следующем, 1599 г., когда упо-
минание о нем появилось в донесениях венецианского
посла в Константинополе Дж. Капелло 76. Из этого со-
общения видно, что выдвигавшие этот проект круги шлях-
ты рассчитывали с помощью «московского» брака ре-
шить спорные вопросы между государствами. Предпо-
лагалось, что одна из «провинций», лежащих на границе
между Россией и Речью Посполитой (т. е. Смоленск
или Северская земля), должна быть дана в приданое
за царевной.
В отличие от своих безымянных предшественников
Ян Замойский в 1602 г. перевел разговор о «московском»
браке из области рассуждений в область реальной по-
литики. Он не только представил свой проект на обсуж-
дение королю, но и предпринял, по-видимому, опреде-
74 См. донесения папского нунция К. Рангони от конца октября
(недатированное, непосредственно предшествует донесению от
2 ноября) 1602 г. и от 15 марта 1603 г. Zaklad dokumentacji
Instytutu Historii Polskiej Akademii Nauk w Krakowie. Teki rzym-
skie. N 53. В главном его сообщения подтверждаются свидетель-
ством такого близкого к Замойскому человека, как Р. Гейден-
штейн. 7?. Heidenstein. Dzieje Polski od smierci Zygmunla Augu-
sta do roku 1594 ksi^g XII, t. II. SPb. 1854, str. 474.
75 Relacye nuncyuszow apostolskich i innych osob о Polsce od roku
1548 do 1690, t. II. Berlin—Poznan, 1864, str. 96—97.
76 E. Hurmuzaki. Documente privitoare la istoria Romanpor, vol. Ill—
1. Bucure^ti, 1888, str. 532.
7 Б. H. Флоря
193
ленные шаги, чтобы подготовить почву для будущих пе-
реговоров в Москве 77.
Пересказ предложений Замойского, сохранившийся в
«Истории» Гейденштейна78, позволяет составить пред-
ставление, какими доводами канцлер обосновал свой
проект. Московский брак, указывал он, уже в настоя-
щее время может принести большие выгоды Речи По-
сполитой как благодаря приданому, которое получит
король, так и благодаря тому, что Москва может ока-
зать большую помощь в борьбе против турок и помо-
жет королю отвоевать Швецию. Еще более широкие
перспективы могут открыться для Речи Посполитой в
недалеком будущем, так как единственный наследник
царя Бориса, его сын,— болезненный и даже слабоум-
ный мальчик. В случае его бездетной смерти царство
перешло бы к его сестре и ее мужу, т. е. польскому
королю 79.
Упоминание о «приданом» указывает на то, что Ян
Замойский, как и его предшественники, очевидно, свя-
зывал с браком короля определенные расчеты на тер-
риториальные уступите русской стороны. Одновременно
он явно надеялся на то, что «московский» брак Си-
гизмунда III приведет в дальнейшем при благоприят-
ных обстоятельствах к осуществлению главной цели
внешней политики Речи Посполитой на востоке — ин-
корпорации России. Следует отметить, однако, что эти
мотивы вряд ли были достаточны для обращения канц-
лера к идее «московского» брака. Ведь инкорпорация
откладывалась при этом на неопределенное время и к
тому же брак Сигизмунда с царевной Ксенией вовсе не
был гарантией ее осуществления. Представляется, что,
выдвигая программу сближения с Россией, Ян Замой-
ский имел в виду не только соображения о возмож-
ных перспективах такого сотрудничества, но и конкрет-
77 В донесении от 11 января 1603 г. Рангони писал, что, как ему
сообщали, канцлер выслал своего человека в Москву, чтобы по-
мешать браку Ксении с датским принцем. Teki rzymskie, 53. См.
также: W. Sobieski. W roeznieg 1605—1905. «Tygodnik ilustrowany»,
1905, str. 404.
78 R. Heidenstein. Dzieje..., t. II, str. 474—475.
79 О расчетах Замойского на ю, чтобы «incorporarre col tempo» Рос-
сию в состав Речи Посполитой, см. также донесение Рангони от
11 января 1603 г.
194
ные политические цели, для осуществления которых, по
его мнению, Речь Посполитая нуждалась в поддержке
русского правительства.
К сожалению, трудно составить представление об
этой стороне дела. Во-первых, потому, что сведения, при-
веденные Гейденштейном, слишком кратки и неопреде-
ленны 80, во-вторых, потому, что изложенные в его
«Истории» доводы канцлера были обращены к королю
и поэтому среди них мы, естественно, находим те аргу-
менты, которые могли бы подействовать на Сигизмун-
да, а истинные намерения, склонявшие его к сближению
с Россией, могли быть иными. Так, явно на короля был
рассчитан довод, что, когда Сигизмунд станет царским
зятем, царь Борис поможет ему отвоевать Швецию. Если
для Сигизмунда вопрос о восстановлении его на швед-
ском троне, естественно, стоял на первом месте, то для
Замойского, обнаружившего именно в 1602 г., как уже
указывалось выше, явное стремление к миру со Швеци-
ей, он, несомненно, не имел такого значения. Сопостав-
ляя русский проект Замойского с совокупностью извест-
ных сведений о его политических планах, можно утверж-
дать, пожалуй, лишь одно — «московский» брак (так
же, как и «французский») должен был, очевидно, по
мнению канцлера, привести к разрыву между Речью
Посполитой и державой Габсбургов и к отказу короля
Сигизмунда от проавстрийской ориентации.
Как бы то ни было, можно констатировать, что
в первые годы XVII в. антигабсбургское течение в Речи
Посполитой выдвигало программу политического сотруд-
ничества с Россией, отодвигая осуществление экспансио-
нистских целей на Востоке в более или менее отдален-
ное будущее.
Существенно иной была позиция короля Сигизмунда,
который отклонил предложения Замойского и его пар-
тии. Позицию короля по отношению к России опреде-
лил прежде всего тот факт, что русское правительство,
как уже указывалось, отказалось признать его закон-
ным правителем Швеции. Помимо того что Сигизмунд
переживал этот отказ как большое личное оскорбле-
80 Так, например, совершенно не ясно, на что могла бы рассчиты-
вать Россия, оказав поддержку Речи Посполитой.
195
7*
ние81, действия русской дипломатии навели короля и
его сторонников на мысль, что русское правительство,
видимо, имеет своего кандидата на шведский трон. Та-
ким кандидатом они уже зимой 1602 г. склонны были
считать находившегося в Москве шведского принца Гу-
става 82. Когда же позднее до короля стали доходить
сообщения, что и датский король как-то причастен к
планам возвышения этого члена дома Ваз83, оконча-
тельно определилась его отрицательная позиция по от-
ношению и к России, и к попыткам русско-датского
сближения.
Так, когда летом 1602 г. посланец датского короля
обратился к Замойскому с просьбой о проезжей грамо-
те для направлявшегося в Москву датского посольства
во главе с принцем Гансом и получил нужный доку-
мент 84, то созванное Сигизмундом совещание близких
ему сенаторов постановило не пропускать датского прин-
ца через территорию Речи Посполитой. В одновременно
посланном коронрому канцлеру письме король много-
значительно напоминал ему, что «не следует поддан-
ным, не уведомив государя, делать ничего в таких де-
лах», и подчеркивал, что «без воли и приказания наше-
го ничего такого делаться не может» 85.
Свое отрицательное отношение к России и русско-
датскому союзу король стремился активно внушать се-
наторам. Примером такой агитации может служить его
письмо Льву Сапеге от 30 октября 1602 г.86 Король
указывал литовскому канцлеру, что на заключенное с
Россией соглашение полагаться не следует, о чем сви-
детельствуют действия русского правительства (в част-
ности продолжающиеся переговоры со Швецией). Осо-
бенно опасно для интересов Речи Посполитой соглаше-
ние между Данией и Россией, так как оно может при-
вести к образованию антипольской коалиции с участием
Швеции, с которой обе эти державы находятся в дру-
81 См. его высказывания в инструкции на литовские сеймики от 1-го
марта 1602 г. Czart. 99, N 7.
82 См. донесение Рангони от 15 января 1602 г. Teki rzymskie, N 53.
83 Рига'—Сигизмунду III, 17 февраля 1602 г. Кбгп,., 293, str. 285.
84 7?. Heidenstein. Dzieje..., t. II, str. 474.
85 Сигизмунд III — Яну Замойскому. 26 августа 1602 г. Archiwum
Clowny Akt Dawnych. Archiwum Zamoyskich, N 142.
8e Archiwum domu Sapiehow, t. 1. Lwow, 1892, N 417.
196
жественных отношениях. «Следует опасаться,— заканчи-
вал свои рассуждения король,— чтобы они не захотели
снова разорвать между собой Инфлянты и чтобы их не
соблазнили другие части панств Речи Посполитой».
Хотя король подчеркивал, что его письмо носит до-
верительный характер и поставленные в нем вопросы
не следует обсуждать открыто, чтобы не вызвать обо-
стрения отношений с соседними государствами, уже че-
рез несколько дней, 4 ноября, он предал гласности свои,
соображения относительно России в королевской инет-,
рукции на предсеймовые сеймики. В этом документе ко-
роль призывал шляхту с особым, вниманием следить
за Россией, от которой можно ожидать враждебных дей-
ствий по отношению к Речи Посполитой.
Это утверждение аргументировалось ссылкой на ка-
кие-то «практики» между Россией и Швецией, к кото-
рой были добавлены специально подобранные сообще-
ния об имевших место после заключения перемирия по-
граничных инцидентах87. Король, таким образом, явно
стремился убедить сенаторов и шляхту в том, что, не-
смотря на заключенное перемирие, Речи Посполитой уг-
рожает серьезная опасность со стороны ее восточного
соседа 88.
Сопоставляя исходившие от Сигизмунда характери-
стики внешнеполитического положения Речи Посполитрй
с реальной картиной международных отношений в Во-,
сточной Европе, можно констатировать, что король пол-
ностью исказил действительное положение вещей. Как-
было показано выше, русско-датский союз, которым Си-
гизмунд запугивал Льва Сапегу, был направлен в дей-
ствительности против Швеции. Этот союз, в известной
степени укреплял положение Речи Посполитой, застав-
ляя герцога Карла разбрасывать свои силы. Сравнение
высказываний Сигизмунда III с его внешнеполитически-.,
ми актами показывает, что и сам король не .ожидал
со стороны этих государств серьезной опасности для
Речи Посполитой 89. Эти тенденциозные вымыслы нуж-_
87 «Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kaliskiego», t.' 1.
cz. 1. Poznan, 1957, str. 248—249.
88 На шляхту призывы короля большого влияния не оказали. См.:
J. Maciszewski. Polska a Moskwa..., str. 46—47.
89 Так, настойчивые попытки польского короля в указанные годы
заключить союз с Христианом IV против Швеции (о них см.:
197
ны были ему для того, чтобы предотвратить сближение
Речи Посполитой с русско-датской коалицией, которая,
по представлениям Сигизмунда III, была враждебна его
династическим планам, выдвигая своего кандидата на
шведский трон.
Все эти представления польского короля о целях
коалиции были совершенно ложными (вопрос о судьбе
шведской короны не играл никакой роли в русско-дат-
ских дипломатических контактах, а сам предполагаемый
претендент — принц Густав — уже в 1601 г. попал в неми-
лость у царя Бориса и был сослан в Углич90), однако
именно они определяли его политику по отношению к
России. Россию Сигизмунд III рассматривал как враж-
дебное государство, политическое сближение с которым
невозможно.
Между тем парадокс создавшегося положения заклю-
чался в том, что не Замойский, искавший союзников
для Речи Посполитой на востоке и западе Европы,
а именно король и его партия остро нуждались во
внешней помощи для осуществления их планов.
К 1604 г. внешняя политика Сигизмунда зашла в
тупик. Поиски союзников для борьбы со Швецией не
увенчались успехом. Даже Дания и ганзейские города,
первоначально поддерживавшие притязания «законного»
шведского короля, постепенно к 1601 г. прервали свои
политические контакты с Речью Посполитой. Габсбурги,
бесспорно, были заинтересованы в осуществлении пла-
нов Сигизмунда, однако не могли оказать ему никакой
реальной помощи. А ресурсов, имевшихся в собственном
распоряжении короля, было явно недостаточно. Сейм,
заседавший в феврале 1603 г., очень скупо вотировал
средства на войну. Поэтому значительную часть армии,
проделавшей с Замойским кампанию 1601 —1602 гг.,
пришлось распустить. Остававшихся на театре военных
действий сравнительно небольших контингентов (кото-
рые, заметим, новому командующему, Яну Карлу Ходке-
F. Mincer. Polska i Brandenburgia wobec kwestii pruskiej w la-
tach 1601 —1604. «Zapiski Historyczne», t. 27, z. 3. Toruh, 1962)
свидетельствуют 6 том, что Сигизмунд III не верил в выдуман-
ную им версию о дружественных отношениях датского короля с
герцогом Карлом и в угрозу Речи Посполитой со стороны Дании.
90 О судьбе Густава см.: К. Буссов. Московская хроника, стр. 340;
И. Масса. Краткое известие о Московии. М., 1937, стр. 56—57.
198
вичу, часто приходилось содержать на собственные сред-
ства) еле-еле хватало только на то, чтобы защищать
от шведов отвоеванные Замойским крепости. Исход от-
дельных военных столкновений был, по большей части,
благоприятным для армии Речи Посполитой. Однако
шведы продолжали удерживать значительную часть
Эстонии и прежде всего Таллин91. О завоевании Шве-
ции в такой обстановке не могло быть и речи.
В этих условиях появление в конце 1603 г. на тер-
ритории Речи Посполитой Самозванца, выдававшего
себя за сына Ивана Грозного, открыло для короля и
его окружения возможный выход из создавшегося по-
ложения. План завоевания Швеции, несомненно, полу-
чил бы серьезные шансы на осуществление, если бы в
результате государственного переворота на русский трон
вступил новый правитель, обязанный своим возвышени-
ем польскому королю, который поставил бы огромные во-
енные и материальные ресурсы «Московии» на службу
внешнеполитическим планам Сигизмунда III. О том,
что король и его окружение рассуждали именно таким
образом, говорит текст «кондиций» — договора между
Самозванцем и Сигизмундом, где одним из основных
пунктов стоит обязательство «царевича» помочь Сигиз-
мунду вернуть Швецию 92.
Не вдаваясь в характеристику различных мер, пред-
принятых королем и двором, чтобы обеспечить органи-
зацию авантюры Лжедмитрия, следует подчеркнуть, что,
не ограничиваясь негласной поддержкой организаторов
авантюры, Сигизмунд III был готов вступить в войну
с Россией, чтобы посадить своего ставленника на рус-
ский трон. 23 марта король предложил Яну Замойско-
му возглавить поход коронной армии на Восток93, а не-
сколькими днями ранее, 15 числа, он, очевидно чтобы
вызвать обострение русско-польских отношений, предпи-
сал литовскому канцлеру арестовать возвращающегося
из Дании через Прибалтику А. И. Власьева под пред-
логом, что тот не обратился к правительству Речи Пос-
91 О военном положении в Прибалтике и финансировании армии
см.: St. Herbst. Wojna inflancka. 1603—1604. «Studia historica. W
35-lecie pracy naukowej Henryka Lowmianskiego»'. Warszawa,' 1958,
92 В. H. Александренко. Материалы..., стр. 443. Ср.: A. Hirschberg.
Dymitr Samozwaniec. Lwow, 1898, str. 42.
93 A. Hirschberg. Dymitr Samozwaniec, str. 35.
199
/ политой за проезжей грамотой 94_ Лишь отрицательная
реакция сенаторов и шляхты заставила его занять бо-
лее сдержанную позицию 95.
Появление в Речи Посполитой Самозванца и под-
держка, оказанная ему королем и отдельными предста-
вителями магнатерии, привели к резкому обострению
. отношений между Россией и Речью Посполитой. Реаль-
ная угроза жизни и престолу Бориса Годунова заста-
вила его в начале 1604 г. резко изменить свою внешне-
политическую ориентацию. Австрийский посол, барон Ло-
• гау, приехавший в Москву летом 1604 г. с просьбой
о помощи против турок, повез в августе того же года
в Вену царскую грамоту, содержавшую проект анти-
польской коалиции. Планировалось совместное наступ-
ление против Речи Посполитой России, Габсбургов,
Молдавии и Семиградья. Целью военной кампании
должно было быть возведение на польский трон эрц-
герцога Максимилиана, который затем должен был же-
ниться на Ксении, и включение Великого княжества
Литовского в состав России96. Русское правительство,
таким образом, решительно возвращалось к своим ста-
рым планам 1599 г.
Еще не дожидаясь ответа от возможных союзников,
русское правительство все более определенно стало брать
курс на войну с Речью Посполитой. Осенью 1604 г.
русский посол С. С. Годунов предложил зависимым от
России ногайским князьям выслать войска «в литовский
поход»97. В ноябре 1604 г. ко дворам европейских
^держав был отправлен с чрезвычайной миссией Ганс
. Англер, который должен был рассказать о . нарушении
• <1 11
..,94 В. Н. Александренко. Материалы..., стр. 439—440.
. .'95 Q Мотивах действий Сигизмунда III см.: A. Strzelecki. Seim z
- roku' 1605, str. 112. Ср.: там же; стр. 22 (замечания о внешнепо-
литических взглядах Замойского в .связи с его отношением к
авантюре Лжедмитрия I).
W. Leitsch. Moskau und die Politik des- Kaiserhofes in XVII Jahr-
hundert. Bd. I. 1604—1654. Graz—Kohln,1960, S. 26—27; H. Щаг-
ne. Bidrag till historien om Sigismunds forhallande till det Habs-
burska huset. 1589—1604. «Historiskt tidskrift», 1883, N 3, str. 271.
> Из русских документов о посольстве Логау сохранились, к сожа-
лению, лишь отдельные отрывки.
' 97 «Акты времени Лжедмитрия I». «Чтения Общества истории и
древностей Российских», 1918, кн. I, стр. 137. Позднее были на-
чаты переговоры о совместных действиях и с крымским ханом.
Там же, стр. 183—185.
200
русско-польского перемирия правительством Речи Пос-
политой и заявить о том, что вся ответственность за
начинающуюся войну ложится на короля Сигизмунда,-98.
В этих условиях возник новый (и последний) рус-
ский проект решения балтийского вопроса.	.
Для того чтобы причины его появления стали по-
нятнее, нужно вкратце остановиться на некоторых ас-
пектах взаимоотношений Швеции и австрийских Габс-
бургов в первые годы XVII в.
Готовясь к поединку с Речью Посполитой, герцог
Карл, как и русские дипломаты, по-видимому, серьез-
но рассчитывал, что ему удастся заключить союз с ав-
стрийскими Габсбургами. Весной 1600 г. в резиденции
эрцгерцога Максимилиана, а затем в Праге появился
шведский дипломат ", который, как видно из более позд-
них упоминаний о его миссии, заявил, что шведский
правитель готов помочь /Максимилиану овладеть поль-
ской короной100. Посланец герцога Карла, несмотря на
известную поддержку со стороны эрцгерцога, в начале
1601 г. был вынужден покинуть Прагу, не получив ни-
какого ответа от Рудольфа II 101.
Однако герцог Карл не был обескуражен своей
первой неудачей и в том же 1601 г. предпринял но-
вые шаги для возобновления контактов. Осенью 1601 г.
он воспользовался проездом через Ливонию австрийско
го гонца, чтобы отправить с ним императору новое по-
слание с предложениями дружбы и сотрудничества 102.
Почти одновременно переговоры о союзе со Швецией
начал с эрцгерцогом Максимилианом близкий родствен-
88 О посольстве Англера см.: В. Н. Александренко. Материалы...,
стр. 274—276; И. М. Болдаков. Сборник материалов по русской
истории начала XVII в. СПб., 1896, стр. 61—73; Н. П. Лихачев.
К истории дипломатических сношений с папским престолом при
царе Борисе Годунове. СПб., 1906; J. Him. Die Renuntiation des
Deutschmeisters Maximilian auf Polen und die damit zusammen-
hangenden Planen. Ein Beitrag zur Geschichte der osterreichisch-
nordischen Politik in den Tagen Kaiser Rudolfs II. «Mittheilungen
des Institut fur osterreichische Geschichtsforschung». Bd. IV. Innsb-
ruck, 1893, S. 295—296; W. Leitsch. Die Moskau und die Politik des
Kaiserhofes, str. 34; H. Almquist. Sverge och Ryssland..., str. 89.
99	J. Him. Die Renuntiation..., S. 284.
100	H. Hjame. Bidrag..., str. 277.
101	J. Him. Die Renuntiation..., S. 285.
102	H. Hjame. Bidrag..., str. 270—271.
201
ник герцога Карла ландграф Мориц Гессенский 103. Пе
реговоры продолжались еще в начале 1603 г., когда
командующий шведскими войсками в Прибалтике граф
Нассау переслал Максимилиану обширное «Рассужде-
ние» с подробным изложением шведских условий 104.
Отодвинув на этот раз вопрос о судьбе польской
короны на задний план, шведские дипломаты делали
главное ударение на том, что в обмен за союз против
Речи Посполитой шведское правительство готово помочь
Габсбургам отвоевать некогда входившие в империю
земли — Пруссию и Ливонию, бывшие владения Тевтон-
ского ордена. Не ограничиваясь этим, герцог Карл в
письме императору указывал, что он признает верхов-
ные права императора на шведские владения в При-
балтике 105, а в последующих документах, исходивших
от шведского правительства, содержались намеки на то,
что и эти земли на известных условиях могут быть пе-
реданы Габсбургам.
Причины дипломатического маневрирования швед-
ских дипломатов вполне понятны: в условиях, когда
шведские войска терпели поражения от армии Речи
Посполитой, шведское правительство энергично искало
союзников, вступление которых в борьбу могло бы скло-
нить чашу весов в пользу Швеции.
Как бы то ни было, благодаря предложениям гер-
цога Карла проект перехода Прибалтики под власть
Габсбургов стал обсуждаться австрийскими дипломата-
ми, а в 1604 г. о нем узнали в Москве. Лука Паули,
сопровождавший австрийского посла барона Логау в ка-
честве эксперта по русским делам, еще до прибытия в
русскую столицу сообщил высланным навстречу приста-
вам, что, как сообщил герцог Карл Рудольфу II, «от
Полши Ливонские земли держати ему не мочно», и он
«против Полского короля стояти не может», поэтому он
«поступается... тое землю Цесарю, чтоб тое землю Ли-
вонскую держал Цесарь за собою» 106.
Как реагировало на эти сообщения русское прави-
103 J. Hirn. Die Renuntiation..., S. 286—287.
104 Там же, S. 290—291.
105 По Щецинскому миру 1570 г. Юхан III признал шведские владе-
ния в Прибалтике членом империи.
106 «Памятники дипломатических сношений древней России с дер-
жавами иностранными», т. II. СПб., 1852, стб. 905.
202
Тёльство, мы узнаем из докладной записки, которую по-
дал Лука Паули императору по возвращении в Прагу.
«Господин Великий князь заметил,— писал Паули,— что,
если Вашим величеством будет поставлен на мирное
управление Лифляндией Немецкий князь и если между
ним и его дочерью мог бы быть заключен брак, то он
бы принял на себя расчет и уплату военных издер-
жек, а также, кроме того, подданные и города Лифлян-
дии общими силами внесли бы значительную сумму для
того, чтобы страна имела, наконец, твердый мир» 107.
Таким образом, обозначившийся поворот в междуна-
родной ситуации русское правительство пыталось исполь-
зовать для создания вассального государства в При-
балтике под русско-австрийским протекторатом, что со-
гласовалось с общим направлением русской внешней по-
литики, искавшей сближения с Габсбургами против
Речи Посполитой.
Значение данных, сообщенных Л. Паули, очевидно.
Они показывают, что в новой международной ситуации,
сложившейся в начале интервенции, русское правитель-
ство все еще продолжало искать пути к решению бал-
тийского вопроса. Вместе с тем не менее ясно, что но-
вый план был лишь слабым подобием предшествую-
щих проектов. И это не только потому, что попытка
сближения с Габсбургами в условиях продолжавшегося
польско-австрийского сближения 108 имела еще меньше
шансов на успех, чем в 1599 .г.109 Не менее важно, что
не могло быть речи о проведении его в жизнь, помимо
воли шведского правительства, с которым царь Борис
и его советники, готовясь к борьбе с Речью Посполи-
той, сами искали сближения и союза 110.
107 В. Н. Александренко. Дополнения к материалам по Смутному
времени на Руси XVII в. «Старина и новизна», кн. XVII. М.,
1914, стр. 84. (текст на немецком яз.) и 92 (русский пер.).
108 В начале 1605 г. это сближение было скреплено браком 'Сигиз-
мунда III с австрийской принцессой Констанцией, заключенным
вопреки протестам антигабсбургской оппозиции.
109 Обсуждение русских предложений в Праге закончилось в марте
1605 г. составлением записки, в которой было сформулировано
решение отклонить их, поскольку для императора дружба Сигиз-
мунда важнее, чем дружба «московита». IF. Leitsch. Moskau und
die Politik des Kaiserhofes..., str. 33.
110 Переговоры о союзе co Швецией начались в мае 1605 г. Н, А1т-
quist. Sverge och Ryssland..., str. 92.
203
В новой системе отношений, начавшей складываться
в Восточной Европе, значение балтийского вопроса для
русской внешней политики стало явно отходить на зад-
ний план.
'Усиление внутриклассовых и классовых противоре-
чий в России начала XVII в., достигших своей куль-
минационной точки в крестьянской войне 1606—1607 гг.,
явилось новым мощным фактором, наложившим отпеча-
ток на дальнейшее развитие международных отношений
в восточноевропейском регионе. Русское феодальное го-
сударство, преодолевая сопротивление восставших, ока-
залось неспособным проводить активную внешнюю поли-
тику. Когда же затем с усилением противоречий внут-
ри господствующего класса произошел распад единой
государственной машины и на территории страны обра-
зовалось несколько претендующих на ее объединение
политических центров, внимание этих новых прави-
тельств целиком концентрировалось на сфере внутри-
русских отношений.
 Одновременно происходившие события толкали к уси-
лению внешнеполитической активности Речи Посполитой
на Востоке. Создавшаяся ситуация, казалось, открывала
возможность для осуществления ее конечных внешнепо-
литических целей — инкорпорации России. В этих усло-
виях все более широкие круги польско-литовской магна-
терии и шляхты стали переходить на позицию активно-
to вмешательства в русские внутренние дела, чтобы си-
лой навязать свое решение борющимся группировкам
русского 'общества,- Восточная политика Речи Посполи-
той от дипломатического давления и неофициального
вмешательства в дела России быстро шла к открытой
вооруженной интервенции. С занятием поляками Моск-
вы была поставлена под вопрос сама возможность само-
стоятельного государственного ' существования России.
Для социальных группировок русского общества, ста-
вивших своей задачей обновление и восстановление рус-
ской государственности и созданных ими органов госу-
дарственной власти, борьба с агрессией польско-литов-
ских феодалов стала основной национальной задачей,
по сравнению с которой все остальные задачи, в том
числе и борьба со шведскими феодалами, также исполь-
зовавшими внутриполитический кризис в России для за-
хвата русских земель, отходили на задний план. В даль-
204
нейшем борьба с польско-литовской экспансией стала
главной задачей, стоявшей перед восстановленным Рос-
сийским государством.
Речь Посполитая, пытавшаяся в первые десятилетия
XVII в. обеспечить за собой политическое господство
в Восточной Европе, подчинение России выдвигала на
первый план своей внешней политики.
Гораздо более скромный вопрос о судьбе Прибалти-
ки в размышлениях политических деятелей восточноев-
ропейских держав явно отходил на второй план. Дорога
к установлению шведского господства в этом районе
оказывалась открытой.
Заключение
Рассмотренный в работе материал позволяет сделать
ряд выводов о соотношении различных проблем во внеш-
ней политике русского правительства конца XVI — нача-
ла XVII в., о характере балтийской политики России
и ее западных соседей и об общем характере русско-
польских отношений в указанный период.
Главной проблемой, вокруг решения которой концент-
рировалась внешнеполитическая деятельность русского
правительства в указанное время, был вопрос о при-
обретении свободного выхода для России к Балтийско-
му морю. Правда, иногда большое внимание русского
правительства привлекали и другие проблемы (напри-
мер, вопрос о борьбе с Крымом и Турцией), но инте-
рес к ним был в те годы преходящим, в то время как
стремление укрепить свои позиции на Балтике неизмен-
но обнаруживается как составная часть едва ли не всех
международных действий русской дипломатии в этот пе-
риод.
В этом смысле можно утверждать, что внешнепо-
литическая деятельность русского правительства на ру-
беже XVI—XVII столетий была прямым продолжением
внешней политики'России в период Ливонской войны.
Кардинальные изменения в характере русской внешней
политики наступили лишь с началом крестьянской войны
и польско-литовской интервенции.
Решения балтийской проблемы русское правительст-
во искало в этот период на путях борьбы со Швецией.
Оно пыталось вернуть захваченные шведами новгород-
ские пригороды и порты на побережье Северной Эс-
тонии, используя свое бесспорное в то же. время военное
превосходство.
206
Что касается Речи Посполитой, то балтийская по-
литика России в рассматриваемый период времени не
была направлена против этого государства.
Первоначально русское правительство искало соот-
ветствующего своим государственным интересам реше-
ния балтийского вопроса в рамках широкого политиче-
ского сотрудничества двух восточноевропейских держав.
Конкретная программа такого сотрудничества, вклю-
чавшая, в частности, положение о совместной борьбе
против шведских феодалов в Прибалтике, была предлог
жена господствующему классу Речи Посполитой во
время «бескоролевья» 1587 г. Позднее, когда эта про-
грамма была польско-литовскими феодалами отвергну-
та, русская дипломатия стремилась главным образом
либо нейтрализовать Речь Посполитую, чтобы та не
имела возможности вмешаться в борьбу в решающий
момент русско-шведского спора, либо добиться у нее це-
ной уступок по другим вопросам признания своих
прав на захваченные шведами земли в Эстонии. С этими
задачами русская дипломатия справиться не смогла,
чем и был в значительной мере предопределен отрица-
тельный результат усилий русского правительства. От-
казавшись от соглашения и угрожая своим вмешатель-
ством на стороне Швеции, польско-литовские феодалы
вынудили русское правительство отказаться от продол-
жения войны со Швецией, удовлетворившись лишь част-
ным успехом (возвращение новгородских пригородов)
и не добившись главной цели — свободного выхода к
Балтийскому морю. Более того, опасаясь возобновления
агрессивных действий польско-литовских феодалов на
Востоке, русские политики в обмен на шведский нейтра-
литет пошли по мирному договору в Тявзине (1595 г.) на
правовое признание сложившейся на Балтике крайне
невыгодной для русских интересов системы русско-швед-
ских экономических отношений.
Решения балтийской проблемы, соответствующего ин-
тересам Речи Посполитой, польско-литовские феодалы
искали на путях династической унии со Швецией. Эта
уния, по их расчетам, должна была привести к инкор-
порации Эстонии в состав Речи Посполитой и обеспе-
чить военно-политический союз со Швецией против Рос-
сии. Переход польского трона в руки шведского принца
действительно обеспечил в какой-то степени на извест-
207
ное время польско-шведское сотрудничество. Но одно-
временно тем самым были сужены возможности актив-
ной политики по отношению к. Швеции, а включение в
состав Речи Посполитой Эстонии, несмотря на много-
численные требования шляхты, стало делом практиче-
ски невозможным.
Таким образом, используя русско-польские противо-
речия, Швеция сумела сохранить за собой владения в
Прибалтике, которые в дальнейшем стали опорной ба-
зой для проведения агрессивной политики на Балтий-
ском море и превращения его в «шведское озеро». Когда
в изменившейся ситуации династическая уния привела к
конфликту между Речью Посполитой и Швецией, поль-
ско-литовские владения в Прибалтике стали первым
объектом экспансионистских притязаний шведских фео-
далов.
В этих условиях, когда России уже не противостоя-
ла польско-шведская коалиция, резко возросла актив-
ность русской дипломатии. В 1599—1600 гг. имел место
целый ряд попыток русского правительства создать та-
кое соотношение сил в Восточной Европе, которое по-
зволило бы, обеспечить России выход к Балтийскому
морю. Первоначально, когда Швеция' выступала в про-
исшедшем конфликте как более слабая сторона, русское
правительство ориентировалось на сближение с ней,
рассчитывая, что в обмен за поддержку шведские фео-
далы пойдут на отказ от своего привилегированного по-
ложения по отношению к России. Однако по мере того
как в ходе событий стал все более обрисовываться
экспансионистский характер шведской внешней полити-
ки, стремления правящих кругов Швеции не только
полностью сохранить, но и расширить свои позиции на
Балтике за счет соседних восточноевропейских держав,
русские политики снова обратились к идее антишведско-
го политического сотрудничества с Речью Посполитой.
Однако Речь Посполитая и Швеция, вступившие между
собой в ожесточенную борьбу за Прибалтику, оказались
едины в своем стремлении не допустить Россию на Бал-
тику. Московские переговоры 1600 г., в частности, пока-
зали, что в новой ситуации польско-литовские политики
продолжали придерживаться своей старой, становившей-
ся все более нереальной концепции включения всей
Прибалтики в состав Речи Посполитой, отвергнув вы-
208
двигавшиеся русским правительством планы совместных
действий против Швеции. Правда, и после окончания
этих переговоров русская политика сохранила анти-
шведскую ориентацию, и в 1601 —1603 гг. русские дипло-
маты приложили значительные усилия для формирова-
ния антишведской коалиции, но внешнеполитическая по-
зиция, занятая правительством Речи Посполитой, исклю-
чила возможность союза между Россией и Речью
Посполитой против Швеции. В результате шведским
феодалам снова удалось удержать за собой свои опорные
пункты на Балтике.
Позиция, занятая польско-литовскими феодалами, в
значительной мере объяснялась тем, что после разрыва
династической унии политика польского (и бывшего
шведского) короля Сигизмунда III была направлена на
нереальную цель — возвращение под его власть владе-
ний Шведского королевства во всем его объеме, но еще
большее значение имело то обстоятельство, что польско-
литовские политики на рубеже XVI—XVII вв. продол-
жали разрабатывать планы политического подчинения
России Речи Посполитой, так как только в этом случае
спор из-за белорусских и украинских земель мог быть
окончательно решен в их пользу. С этими планами было
связано уже само появление концепции польско-швед-
ской унии, а на рубеже 80—90-х гг. мы уже имеем дело с
попытками конкретного воплощения этих планов в
жизнь.
Правда, ряд осложнений в отношениях между господ-
ствующим классом Речи Посполитой и шведской коро-
левской династией, противоречия между отдельными
группировками польско-литовских феодалов, а также
особенности международного положения страны в эти
годы не позволили антирусской партии добиться своих
целей, но идеи эти продолжали жить, хотя и в несколько
иных формах. Неудивительно поэтому, что попытки ко-
роля Сигизмунда, исходя из своих династических инте-
ресов сменить особу русского монарха, так легко нашли
понимание и поддержку ряда влиятельных групп поль-
ско-литовского господствующего класса. Неудивительно
поэтому, что усиление классовой и внутриклассовой
борьбы в России, вылившееся к середине первого деся-
тилетия XVII в. в общий политический кризис в стране,
сопровождалось непрерывным ростом вооруженного
209
вмешательства польско-литовских феодалов в русские
дела. Они рассчитывали, используя борьбу различных
группировок в русском обществе, включить Россию в
состав своего государства.
Такая политика польско-литовских феодалов в силь-
ной степени способствовала тому, что Россия перестала
выступать как антишведская политическая сила на Бал-
тике. Кроме того, погоня польско-литовских политиков
за нереальной целью завоевания России, уход военных
сил Речи Посполитой с ливонского театра военных дей-
ствий под Москву дали шведским феодалам необходи-
мую передышку для того, чтобы, проведя крупные во-
енно-государственные реформы, с новой энергией всту-
пить в борьбу за Прибалтику. Занятая безнадежной
борьбой с русским обществом, Речь Посполитая не смог-
ла противостоять шведскому наступлению. Так были со-
зданы все основные условия для возникновения швед-
ского великодержавия на Балтике, существование кото-
рого нанесло огромный ущерб экономическим и госу-
дарственным интересам не только России, но и Речи
Посполитой.
Библиография
Источники неопубликованные
Центральный государственный архив древних актов (Москва):
ф. 53 (Сношения России с Данией), дела: 1601 г., № 1; 1602 г.,. № 1
ф. 61 (Сношения России с имперскими городами), д. 16—18
ф. 64 (Сношения России с Лифляндией), д. 10—14, 16
ф. 79(Сношения России с Польшей), кн. 17—23
ф. 96 (Сношения России со Швецией), кн. 6—7; д. 1589 г., № 1;
1594 г., № 2; 1598 г., № 1; 1599 г., № 1—4; грамоты 1, 12, 14,
17—19, 21
ф. 123 (Сношения России с Крымом), кн. 17, 19, 20.
ф. 136 (Дела о Посольском приказе и служивших в нем), оп. 3, кн. 2
ф. 156 (Исторические и церемониальные дела) д. 79
ф. 389 (Литовская метрика) кн. 65, 282, 289—290, 594—595, 623
Государственный Исторический музей (Москва):
Отдел рукописей и старопечатных книг. Собрание П. И. Щукина,
№ 496 (Разрядная книга)
Государственная Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-
Щедрина (Ленинград):
Отдел рукописей, Q = IV = 70 = б. Собрание автографов, 152, лл. 26,
66—71; 234, № 166, 171 — 172, 177, 192
Архив Ленинградского отделения Института истории
Колл. 144, № 127, 1, 2, 3, 13
Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie:
Archiwum Radziwillow, dz. II, N 369, 370, 372, 375, 377, 378, 380;
dz. IV, N 132; dz. V, N 1050, 3213, 11643, 16465, 17675, 17966
Archiwum Zamoyskich, N 142, 247, 3081
Libri legationis, N 27
Biblioteka Narodowa w Warszawie:
Biblioteka Ordynacji Zamoyskich, N 1203, 1809/1
Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Korniku, N 293, 294, 305, 1403
Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Krakowie, N 951, 1885
211
Biblioteka im. Raczynskich. w Poznaniu, N 34
Muzeum Narodowe w Krakowie. Oddzial: Zbiory Czartoryskich, N 99,
333, 340, 351, 1604, 2234, 2724
Zaklad Dokumentacji Instytutu Historii Polskiej Akademii Nauk w Kra-
kowie-.
Teki Rzymskie, N 53, 68
Teki Pawinskiego, N 2, 33
Источники опубликованные
«Акты Виленской археографической комиссии», т. VIII, Вильна, 1875
«Акты времени Лжедмитрия I». «Чтения Общества истории и древ-
ностей российских», 1918, кн.I
Александренко В. И. Материалы по Смутному времени на Руси
XVII в. «Старина и новизна», кн. XIV. М., 1911; он же. Допол-
нения к материалам по Смутному времени на Руси XVII в.
«Старина и новизна», кн. XVII. М., 1914
Буганов В. И Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966
Буссов К. Московская хроника. М.— Л., 1961.
Гейденштейн Р. Записки о Московской войне. СПб., 1889.
«Дневник Эриха Лассоты из Стеблева». «Мемуары, относящиеся к
истории Южной Руси», вып. 1. Киев, 1890
«Донесение о поездке в Москву придворного римского императора
Михаила Шиля в 1598 году». «Чтения Общества истории и древ-
ностей Российских», 1875, кн. II
«Дополнения к актам историческим», т. I. СПб., 1846.
«Древняя российская вивлиофика», ч. XII.M., 1789; ч. XIV. М., Г/УО
«Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.», т. I. М., 1957
«Книга посольская метрики Великого княжества Литовского, содер-
жащая в себе дипломатические отношения Литвы в государст-
вование короля Стефана Батория». М., 1843.
Лашков Ф. Памятники дипломатических сношений Крымского хан-
ства с Московским государством в XVI и XVII вв. Симферополь,
1891
М. Коялович. Дневник последнего похода Стефана Батория на Рос-
сию и дипломатическая переписка того времени. СПб., 1877.
Масса И. Краткое известие о Московии. М.— Л., 1937
«Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа
1614 г.» М„ 1960
«Памятники дипломатических сношений древней России с державами
иностранными», т. I. СПб., 1851; т. II. СПб., 1852; т. X. СПб., 1871
«Русская историческая библиотека», т. VIII, СПб., 1884, т. XVI (Рус-
ские акты Копенгагенского государственного архива). СПб., 1897
«Русско-ливонские акты». СПб., 1869
«Сборник материалов по русской истории начала XVII в.» СПб., 1896
«Сборник Русского исторического общества», т. 137 (Памятники дип-
ломатических сношений Московского государства с Польско-Ли-
товским. 1598—1613). М., 1912
«Собрание государственных грамот и договоров», ч. II. М., 1819
212
Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники. «Историче-
ский архив», кн. VII, 1951
Ф. И. Успенский. Наказ царя Ивана Васильевича Грозного князю
Елецкому с товарищами. Одесса, 1885; он же. Переговоры о
мире между Россией и Польшей в 1581 —1582 гг. Одесса, 1887
Шмурло Е. Ф. Россия и Италия, т. II, вып. 2. СПб., 1913; т. Ill,
вып. 2. СПб., 1915
Щербачев Ю. И. Датский архив. Материалы к истории древней Рос-
сии, хранящиеся в Копенгагене (1326—1690 гг.); «Чтения Обще-
ства истории и древностей Российских», 1883, кн. I
«A'kta grodzkie i ziemskie z czasow Rzeczypospolitej polskiej», t. XX.
Lwow, 1901; t. XXIV. Lwow, 1931.
«Akta sejmikowe wojewodztwa Krakowskiego», t. I. Krakow, 1932
«Akta sejmikowe wojewodztw Poznanskiego i Kaliskiego», t. I, cz. I.
Poznan, 1957.
«Archiwum domu Radziwillow». Krakow, 1885
«Archiwum domu Sapiehow», t. I. Lwow, 1892
«Archiwum Jana Zamoyskiego kanclerza i hetmana wielkiego koron-
nego», t. IV. Krakow, 1948
«Berichte und Akten der Hansische Gesandtschaft nach Moskau im
Jahre 1603». «Hansische Geschichtsquellen», Bd. VII, Halle a. S.,
1894
Bielski J. Dalszy ci^g kroniki polskiej. Warszawa, 1851
«Dyaryusze i akta sejmowe z r. 1591—1592». Krakow, 1911
«Dyaryusze sejmowe r. 1587. Sejmy konwokacyjny i elekcyjny». Kra-
kow, 1887
«Dyaryusze sejmowe r. 1597». Krakow, 1907
Neidenstein R. Dzieje Polski od smierci Zygmunta Augusta do roku
1594, ksi^g XII, t. II. SPb., 1854
«Historice Russiae Monumenta», t. II. SPb., 1842
Hurmuzaki E. Documente privitoare la istoria Romanilor v. IH/L
Bucure^ti, 1888; v. XI. Bucure§ti, 1900; v. XII. Bucure^ti, 1901
Rordt B. Die Verhandlungen des Waffenstillstandes von Teusina 1593.
«Die Verhandlungen der Gelehrten Estnischen Gesellschaft zu
Dorpat», Bd. XVI, N 2. Dorpat, 1892
«Listy Annibala z Kapui arcybiskupa Neapolitanskiego, nuncyusza w
Polsce о bezkorolewiu po Stefanie Batorym i pierwszych latach
Zygmunta», III. Warszawa, 1852
Rykaczewski E. Relacje nuncjuszow apostolskich i innych osob о Pol-
sce od roku 1548 do 1690, t. 1—2. Berlin—Poznan, 1864
«Suppiementum ad Historicae Russiae Monumenta». SPb., 1848
Veress A. Documente privitoare la istoria Ardealului, Moldovei Д Tarii
Romane§ti, v. V. Bucure^ti, 1932; v. VI. Bucure^ti, 1934
«Volumina Legum», t. II. SPb., 1859
Литература
Бар в иньский Е. Причины до icTopii зносин щсаря Рудольфа II i папи
Климентия VIII з козаками р. 1593 i 1594. «Записки наукового
товариства 1м. Шевченка», т. X. Льв1в, 1896
Бахрушин С. В. Научные труды, т. I. М., 1952
213
Закревский Н. В. Лампада царя Бориса Федоровича Годунова в Ре-
веле. «Чтения Общества истории и древностей Российских», 1861.
кн. II.
Карамзин Н. М. История Государства Российского, т. XI. СПб., 1824
Корецкий В. И. Из истории крестьянской войны в России начала
XVII века. «Вопросы истории», 1959, № 3
Лихачев Н. П. К истории дипломатических сношений с папским пре-
столом при царе Борисе Годунове. СПб., 1907
Новодворский В. Польша, Швеция и Дания в царствование польско-
го короля Стефана Батория. «Журнал Министерства народного
просвещения», 1910, ноябрь
Пичета В. И. Аграрная реформа Сигизмунда Августа в Литовско-
Русском государстве. М., 1958
Смирнов И. И. Новые материалы о вывозе хлеба из России (конец
XVI века). «Вопросы истории», 1961, № 4
Смирнов Н. А. Россия и Турция в XVI-—XVII вв., т. I. М., 1946
Флоря Б. Н. «Бескоролевье» 1587 года в Речи Посполитой и проб-
лема антитурецкой коалиции. «Юго-Восточная Европа в средние
века». Кишинев, 1972; он же. О текстах русско-польского пере-
мирия 1591 г. «Славяне и Россия». М., 1972; он же. Прибалтий-
ские города и внешняя политика русского правительства в кон-
це XVI — начала XVII в. «Международные отношения в Цент-
ральной и Восточной Европе и их историография». М., 1966;
он же. Россия, Речь Посполитая и конец Ливонской войны. «Со-
ветское славяноведение», 1972, № 2
Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544—
1648), т. II (Борьба Швеции с Польшей и Габсбургским домом).
СПб., 1894; он же. Сношения России с Данией в царствование
Христиана IV. «Журнал министерства народного просвещения»,
1892, апрель
Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и
Западной Европой в XIV—XV вв. М., 1963
Шасколъский И. П. Об основных особенностях русско-шведской тор-
говли XVII в. «Международные связи России в XVII—XVIII вв.»
М., 1966; он же. Русско-ливонские переговоры 1554 г. и вопрос
о юрьевской дани. «Международные связи России до XVII в.»
М., 1961; он же. Столбовский мир и торговые отношения России
со шведским государством М,-— Л., 1964
Шереметев С. Д. Царевна Федосья Федоровна. «Старина и новизна»,
кн. V. СПб., 1902
Щербатов М. История российская от древнейших времен,, т. VI, ч. II.
СПб, 1790
/\lmquist Н. Sverge och Ryssland 1595—1611. Uppsala, 1907
Attmann A. Den ryska marknaden i 1500 — talets baltiska politik
(1558—1595). Lund, 1944
Barkmati J. Kungl. Svea livgardes historia, Bd. 11 (1560—1611)1 Stock-
holm, 1938—1939
Biaudet H. Les origines de la candidature de Sigismond Vasa au trone
de Pologne en 1587. Helsinki, 1911; он же. Gustaf Eriksson Vasa
(une enigme historique du XVI siecle). Geneve, 1913
Corfus J. Mihai Viteazul Д Polonii. Bucure^ti, 1938
Czaplinski Wl. Polisch-danisch diplomatic relations (1598—1648).
«Poland at the Xl-th International Congress of historical sciences
in Stockholm». Warszawa, 1960
214
Forstreuter К. Preussen und Russland von Anfangen des Deutschen
Orden bis zu Peter dem Grossen. Berlin — Francfurt, 1955
Herbst St. Wojna inflancka 1600—1602. Warszawa, 1938; он же.
Wojna inflancka 1603—1604. «Studia historica. W 35-lecie pracy
naukowej Henryka Lowmianskiego». Warszawa, 1958.
H rn J. Die Renunciation des Deutschmeisters Maximilian auf Polen
und die damit zusammenhangenden Planen. Ein Beitrag zur
Geschichte dor osterreichisch-nordischen Politik in den Tagen
Kaiser Rudolfs II. «Mittheilungen des Institut ftir osterreichische
Geschichtsforschung», Bd. VI. Innsbruck, 1893
Hirschberg A. Dymitr Samozwaniec. Lwow, 1898
Hjarne H. Bidrag till historien om Sigismunds forhallande till det
Habsburska huset. 1589—1604. «Historiskt tidskrift», 1883, N3;
Karttunen K. J. Jean III et Stefan Batory (Etude sur les relationes
politiques entre la Suede et la Pologne de 1576 a 1583). Geneve,
1911
Konopczyhski Wt. Liberum veto. Krakow, 1918
Leitsch W. Moskau und die Politik des Kaiserhofes in XVII jahrhun-
dert, Bd. 1 (1604—1654). Graz—Koln, 1960
Lepszy K. Dzieje floty polskiej. Gdansh—Bydgoszcz—Szczecin. 1947;
он же. Rzeczpospolita polska w dobie sejmu inkwizycyjnego 15891—
1592). Krakow, 1939; он же. The Union of the Growns between
Poland and Sweden in 1587. «Poland at the Xl-th International
Congress of historical sciences in Stockholm», Warszawa, 1960;
он же. Walka stronnictw w pierwszych latach panowania Zygrnun-
ta III. Krakow, 1929
Lundkwist S. Hertig Karl och kungakronan. «Historiskt tidskrift»,
1965, N 2
Maciszewski J. Wojna domowa w Polsce. 1606—1609. cz. I. Wroclaw,
1960; он же. Polska a Moskwa. 1603—1618 (Opinie i stanowiska
szlachty polskiej). Warszawa, 1968.
Macurek J. Dozvuky polskeho bezkralovi z roku 1587. Praha, 1929; он
же. Zapas Polska a Habsburku о pfistup к Cernemu mofi. Praha,
1931
Matousek J. Turecka valka v evropske politice v letech 1592—1594.
Praha, 1935
Mayer E. Des olmutzer bischofes St Pawlowski Gesandtschaftsreisen
nach Polen (1587—1598), Abt. 1, Wien, 1861.
Mincer F. Polska a Brandenburgia wobec kwestii pruskiej w latach
1601 —1604. «Zapiski historyczne», i. 27, z. 3. Toruh, 1962
Pabst E. Wie Narwa im October 1599 fiir herzog Karl gewonnen und
dem Konige Sigismund eintriffen wurde. «Beitrage zur Kunde
Est-Liv- und Kurlands», Bd 1, H. 3. Reval, 1870
Palme S. U. Sverige och Danmark (1596—-1611). Uppsala, 1942
Parnanen J. A. Le premier sejour de Sigismond Vasa en Suede
(1593—1594). Helsinki, 1933; он же. Sigismond Vasa et la successi-
on au trone de Suede. Geneve, 1912
Schwartz Ph. Beziehungen des Zaren Boris Godunow zu Riga. «Sit-
zungsberichte der Gesellschaft fiir Geschichte des Ostseeprovinz
Russland aus den Jahre 1897». Riga, 1898
Sobieski W. Henryk IV wobec Polski i Szwccyi. 1602—1610. Krakow,
1907; он же. W rocznicg 1605—1905. «Tygodnik ilustrowany»,
1905
215
Sokolowski A. Przed rokoszem. «Rozprawy i sprawozdania Polskiej
Akademii Umiejgtnosci», t. XV. Krakow, 1882
Sirzelecki A. Sejm z roku 1005. Krakow, 1921
Tham W. Den svenska utrikenspolitik historia, Bd 1, del. 2. Stockholm,
1960
Toijer D. Sverige och Sigismund (1598—1600). Stockholm, 1930
Timber g Sv. Sigismund forbindelser med Ryssland hosten 1597. «H'is-
toriskt tidskrift», 1915, N 2
Tyszkowski ft. Poselstwo Lwa Sapiehy w Moskwie 1600 r. Lwow, 1927:
он же. Stosunki ks. Konstantyna Wasyla Ostrogskiego z Michalem
hospodarem multafiskim. «Ksigga pamiatkowa ku czsci Oswalda
Balzera». Lwow, 1925; он же. Z dziejow wyprawy Zygmunta III
do Szwecji w roku 1598 (relacje i diaryusze). Lwow, 1927
Uebersberger H. Das russisch-osterreichische Heiratsprojekt von Aus-
gange des XVI Jahrhundert. «Beitrage zur neueren Geschichte
Osterreichs», Wien, 1906; он же. Osterrcich und Russland seit dem
Ende des XV Jahrhunderts. Wien—Leipzig, 1906
Zalgski St. Wojenne plany St. Batorego w latach 1583—1586. «Przeg-
l^d powszechny», t. Ill—IV. Krakow, 1884.
Указатель имен
Альбрехт, эрцгерцог австрийский,
правитель испанских Нидер-
ландов 112, 114
Альмквист Хельге, шведский ис-
торик 155, 163
Англер Ганс, немец, переводчик
Посольского приказа 16, 92,
189, 200, 201
Андрей Баторий, князь Семи-
градья 82—85, НО, 117
Анна, эрцгерцогиня австрийская,
королева польская, первая же-
на Сигизмунда III 103—104
Анна Ваза, шведская принцесса,
сестра Сигизмунда III 27, 33
Анна Ягеллонка, королева поль-
ская 27
Аннибале да Капуа, папский нун-
ций в Польше 26
Арменопул Петр, валашский по-
сол в Австрии НО, 115
Арцыкарлус см. Карл, герцог
Зюдерманл андский
Аттман Артур, шведский исто-
рик 6
Банер Стен, член шведского рикс-
рода 65
Барвиньский Евгений, польский
историк 67
Баторий Андрей см. Андрей Ба-
торий
Баторий Сигизмунд см. Сигиз-
мунд Баторий
Баторий Стефан см. Стефан Ба-
торий
Бекман Роман, «московский» не-
мец 127, 150—151
Берген Клаус («Клаус Саво-
; дстьянов»), ювелир царя Бориса
и русский агент в Прибалтике
95, 127—128
Бердовский Бартоломей, королев-
ский дворянин, гонец в Россию
137, 138, 142—143
Берендс Ганс, любекский купец
184—185
Бжостовский Ян, польский дво-
рянин, член посольства Л. Са-
пеги 160
Биллирбеков Иван, таллинский
бюргер 91
Бое Йоран, наместник Сигизмун-
да в Таллине 69
Бонде Линдорм, шведский дипло-
мат 65
Бряновский Ян, польский шлях-
тич 67
Бриксов Борис, «московский» не-
мец 123
Броке Эеке, член датского рикс-
рода 172
Брюске Карл, член датского рикс-
рода 172
Буссов Конрад, немецкий наем-
ник, автор сочинения р Смут-
ном времени 189
Ваза, шведский королевский род
24, 26, 53
Ваза Анна см. Анна Ваза
Ваза Густав см. Густав Ваза
Ваза Карл см. Карл, герцог
Зюдерманл андский
Ваза Сигизмунд см. Сигизмунд
Ваза
Ваза Юхан см. Юхан III Ваза
Варкоч Николай, австрийский
дипломат 50, 108, 113
Варшицкий Станислав, каштелян
217
варшавский, посол Речи Пос-
политой в России 143
Витт Андрей, гость, «московский»
немец 74, 95, 128
Власьев Афанасий Иванович,
Дьяк Казанского дворца, в кон-
це правления Бориса печатник
и думный дьяк Посольского
приказа 80, 81, 86—89, 92,
98, 102—104, 106, 109—116,
118—120, 125, 146—149, 156,
161, 164, 182, 186—187, 199
Война Габриель, подканцлер Ве-
ликого княжества Литовского
42, 131
Война Лаврин, литовский шлях-
тич 138
Волович Ярош, писарь Великого
княжества Литовского 141
Вылузгин Елизар Данилович,
дьяк Поместного приказа 146
Выходец Тимофей, гость, русский
купец 69, 73, 94, 126, 139
Габсбурги австрийские 26, 27,
30, 33, 35, 36, 41, 46, 48, 50,
52, 55, 63, 77—84, 86, 88—89,
102—103, 105—108, 114—115,
117—121, 124, 142, 171, 192,
198, 200—203.
Габсбурги испанские 114
Ганс, герцог голштинский, дядя
Христиана IV 183
Ганс, датский принц, брат короля
Христиана IV 176, 177, 179—
182, 196
Гейденштейн Рейнгольд, польский
средневековый историк 30, 142,
193—195
Генрих IV, французский король
192
Годунов Борис Федорович, снача-
ла фактический правитель Рос-
сии, затем царь 53, 66, 70—73,
75, 76, 78—80, 85, 87, 88, 91,
92, 99, 101, 103, НО, 120, 131,
144, 149, 150, 154, 158, 159,
161, 169, 176, 186, 188, 193—
195, 198, 200, 203
Годунов Иван Васильевич, боя-
рин 146
Годунов Степан Васильевич, боя-
рин 18, 146, 156
218
Годунов Степан Степанович’
окольничий 200
Годунов Федор Борисович, царе-
вич, сын царя Бориса 89, 150
Годунова Ксения, царевна, дочь
царя Бориса 87, 93, 112, 160,
176—177, 180, 182, 193—194,
200
Голицын Андрей Иванович, князь,
боярин, воевода псковский 149
Гостомский Станислав, каштелян
сохачевский 23—26
Гурка Станислав, воевода познан-
ский 26
Густав Ваза, шведский принц,
сын короля Эрика XIV 53,
91—93, 96—97, 99—101, 134,
179, 196, 198
Гюлленхьельм Карл Карлссон,
шведский военачальник 165
Гюлленшерна Аксель, член дат-
ского риксрода 177—179, 181
Делекузен Кордт, таллинский
бюргер 75, 91
Дмитриев Постник, дьяк Посоль-
ского приказа 71, 93, 124, 156,
172, 176
Дона Абрагам фон, австрийский
дипломат 103
Дорогостайский Криштоф, марша-
лок Великого княжества Ли-
товского 141
Жигимонт см. Сигизмунд Ваза
Замойский Ян, гетман и канцлер
коронный 17,	22, 23,	31,
34, 35, 38, 39, 41, 46—48, 78,
79, 84, 90, 119, 122, 131, 136,
142, 144, 150, 151, 165, 168,
180, 190—196, 198—200
Зборовские, польская магнатская
фамилия 26, 79
Иван IV Васильевич Грозный,
царь 11, 28, 76, 149, 154, 156,
187, 199
Иванов Андрей, подьячий По-
сольского приказа 39
Иголкин Юрий Афанасьевич,
гость, псковский купец 128
Иоахим Фридрих, бранденбург-
ский курфюрст 183
Казы-Гирей, крымский хан 37, 47
Капелло Джованни, венецианский
посол в Константинополе 193
Карл (Арцыкарлус), герцог Зю-
Дерманландский, затем прави-
тель Швеции 24, 58, 63—67,
70—72, 76, 77, 89, 92—93, 97—
100, 121—126, 130—135, 137—
140, 142, 148, 149, 151 — 156,
158, 160—163, 165, 167, 170—
171, 173—175, 179—181, 183,
184, 186—191, 197, 198, 201—
202
Карнковский Станислав, архиепи-
скоп гнезненский 57, 136, 190
Кевенхиллер Франц Кристоф,
граф, австрийский посол в Мад-
риде 112
Керклин Андрей, «московский»
немец 75, 94, 172
Констанция, эрцгерцогиня ав-
стрийская и королева польская,
вторая жена Сигизмунда Вазы
104, 203
Краг Нильс, датский дипломат
177
Крамер Ганс, немецкий купец 120
Крамер Якоб, купец 91
Кранк Ганс, шведский гонец 70
Ласота Эрих, австрийский дипло-
мат 51
Ласский Самуэль, польский дип-
ломат 122
Лейонхувуд Мориц, наместник
герцога Карла в Таллине 181
Лепшы Казимир, польский исто-
рик 37, 108
Логау Генрих фон, австрийский
дипломат 200, 202—203
Лодыженский Иван Давыдович,
выборный дворянин, посол в
Крыму 120
Лука, епископ Бузеу, валашский
посол в Москве 85
Магнус, датский принц, прави-
тель Ливонии — вассал Ива-
на IV 180
Максимилиан, эрцгерцог австрий-
ский, брат императора Рудоль-
фа II 26—28, 30, 31, 35, 41,
50, 55, 78, 79, 81—84, 86—89,
96, 100—105, 107—116, 119,
142, 153, 200—202
Максимилиан-Эрнст, эрцгерцог
австрийский из ветви штирий-
ских Габсбургов 103—104
Максимов Иван, дьяк Земского
двора, русский посланник в
Польше 72
Маласпина Жерманико, папский
нунций в Польше 59, 85, 193
Мария, эрцгерцогиня австрийская
103—104
Масса Исаак, голландский купец,
автор сочинения о Смутном вре-
мени 100
Матвей, эрцгерцог австрийский,
брат Рудольфа II 116, 118
Мацурек Йозеф, чехословацкий,
историк 108
Меллер Адриан («Андриян»), лю-
бекский купец 95, 100, 127'—128
Меллер Захарий, любекский ку-
пец 120, 184
Михаил воевода см. Михай Храб-
рый
Михай (Михаил) Храбрый, вое-
вода валашский 84—85, ПО—
111, 115—118, 120—121, 135
141 — 142, 148, 189
Михальча, великий бан, совет-
ник Михая Храброго 117
Мнишек Юрий, воевода сандо-
мирский 86
Могила Иеремия, воевода мол-
давский 84
Могила Симеон, молдавский боя-
рин, брат Иеремии Могилы 84
Мориц, ландграф гессенский 202
Мстиславский Федор Иванович,
князь, боярин 146, 156
Нассау Ян, граф, командующий
шведскими войсками в Ливо-
нии 202
Невер Шарль Гонзага, князь,
пэр Франции 192
Никифоров Василий, русский ди-
пломат 51
Ноготков Федор Андреевич, князь,
боярин 146, 156
Острожские, князья 86
Острожский Константин, князь,
воевода киевский 21, 115
Острожский Януш, князь, сын
Константина Острожского, вое-
вода волынский 79
Пасселих Клаус, датский дипло-
мат 177
219
Паули Лука, австрийский дипло-
мат, приближенный эрцгерцога
Максимилиана 78, 79, 81—84,
86, НО, 114, 202—203.
Пелгжимовский Гелиаш, писарь
Великого княжества Литовско-
го 136, 144—145
Пивов Петр, дворянин, русский
гонец в Польше 52, 55
Поперзак Игнатий, «московский»
• немец 74, 75
Порадомский Ян, польский го-
нец 150
Радзивилл Криштоф Перун, вое'
вода виленский и гетман Вели'
кого Княжества Литовского
42, 46, 47, 67, 79, 86, 131—132,
. 135, 136, 141, 143, 144, 149, 168
Радзивилл Николай Криштоф Си-
ротка, воевода Троцкий 79,
131 — 132
Рангони Клавдий, папский нун-
ций в Польше 193—194, 196
Резвый Роман, «московский» не-
мец 76
Ржевский Елизар Леонтьевич,
московский дворянин, русский
. посланник в Польше 18
Ржевский Иван Степанович, вы
борный дворянин, русский по-
сланник в Дании 172, 176
Риннинг Аксель, наместник гер-
цога Карла в Финляндии 99
Романов Федор Никитич, боя-
рин 143
Рудольф II, император . Священ-
ной Римской империи 26, 30,
33, 52, 82, 84, 101 — 102, 104—
105, 108, 111, 112, 118, 120,
201—202
Румпф Вольфганг, президент ав-
стрийского тайного совета 87,
. 102, 103, ПО, 111, 119
Сабуров Елизарий Иванович, вое-
вода Ивангорода 65
Салтыков Михаил Глебович,
окольничий 146, 156, 164
Самозванец (Лжедимитрий  . I)
199—200
Сан Клементе Гильельмо да, ис-
панский посол в Праге 113
Сапега Лев, канцлер Великого
княжества Литовского 40, 79.
85, 128—132, 135—137, 142—
150, 156, 158—160, 165, 167, 168,
196—197
Сверкерссон Олаф, шведский дип-
ломат 65
Свиязев Захарий, дьяк, русский
посланник в Польше 18
Сигизмунд II Август, король
польский и великий князь ли-
товский 9
Сигизмунд III Ваза, шведский
наследный принц, затем король
польский (с 1587 г.) и- швед-
ский (с 1593 г.— как Сигиз-
мунд I) 23—40, 42, 44, 46,
48—50, 53—55, 57—59, 61, 63—
73, 76, 79, 82, 83, 85, 87—94,
98—101, 103—104, 106—108,
111, 116, 118—122, 130—137,
139, 141—143, 147, 150, Г53,
156, 159—161, 165, 181, 184,
189—201, 203
Сигизмунд Баторий, князь Семи-
градья 81, 82
Симанский Осип, сын боярский,
русский агент в Швеции 65
Скров Арман, нарвский бюргер
100, 188
Смирнов Николай Александро-
вич, советский историк 87
Смит Томас, «московский» немец
75
Сомор Андрей, бургомистр Нар-
вы 188
Стадницкий («Ставницкий»), поль-
ский шляхтич 79
Стефан Баторий, король поль-
ский 17, 18, 22, 28, 154
Стойка, валашский боярин, вис-
тиерник Михая Храброго 116
Столарм Арвид Эрикссон, намест-
ник Нарвы, затем наместник
. Сигизмунда в Финляндии 55,
76, 77
Столпе Пер (Петр Столп), намест-
ник герцога Карла в‘;Нарве 98
139
Сукин Василий Борисович, мос-
ковский дворянин, русский пос-
ланник в Швеции 71, 93, 124,
156
Тальгеймер Грегор, приближен-
ный эрцгерцога Максимилиана
110
220
Тарновский Ян, архиепископ
львовский 191
Татищев Игнатий Петрович, каз-
начей царя Бориса 146
Татищев Михаил Игнатьевич,
ясельничий, русский посланник
в Польше 72
Траутзон Пауль Сикст, член ав-
стрийского тайного совета 87
' ПО, 111
Тризна Ян, литовский шляхтич
132
Трубецкой Федор Михайлович,
князь, боярин 146, 156
Тылицкий Петр, подканцлер ко-
ронный 136, 142
Тышковский Казимир, польский
историк 145, 147—148
Фаренсбах Юрген, воевода вен-
денский, командующий поль-
скими войсками в Прибалтике
90, 94, 133
Федор Иванович, царь 18, 21, 37,
43, 52, 85
Федосья, царевна, дочь царя Фе-
дора Ивановича 52
Фердинанд, эрцгерцог австрий-
ский из ветви штирийских Габс-
бургов 104, 118
Филипп II, король испанский 113
Филипп III, король испанский,
112, 114
Фирлей Ян, подскарбий корон-
ный 132
Фишер Тобиас, приближенный
эрцгерцога Максимилиана ПО,
118
Флягель Генрих, рижский купец
96, 127—128
Фриз Христиан, датский канцлер
183
Фризе Херт, таллинский бюргер
91
Хирн Иозеф, австрийский исто-
рик 86, 108
Хлопицкий Станислав, посланец
Войска Запорожского в Москве
51
Ходкевич Ян Карл, староста
жмудский, гетман польный Ве-
ликого княжества Литовского
138, 189, 198—199
Христиан IV, датский король
170—183, 186, 187, 197
Шиле Михаэль, австрийский дип-
ломат 82
Шраффер Адам, шведский дипло-
мат 180
Штерншельд Йоран Классов
(«Юрий Кляусов»), шведский
посол в Москве 155
Щел калов Василий Яковлевич,
печатник и думный дьяк По-
сольского приказа в конце прав-
ления Федора и начале правле-
ния Бориса 78, 79, 83, 100,
146—147, 156
Щредел Ганс, таллинский бюр-
гер 91
Экк Клаус, бургомистр Риги 127—
128
Эрик XIV (Ирик), король швед-
ский 53, 91, 92
Эрнст, бранденбургский принц 183
Юбергсбергер Ганс, австрий-
ский историк 87, 108, 176
Юхан III Ваза, король шведский,
24, 25, 27, 30, 32—37, 42, 49

Оглавление
Введение..................................... •	5
Глава I. Международные отношения в Восточной Европе в
период существования польско-шведской унии и
балтийский вопрос ......................................... 16
«Бескоролевье» 1587 г. Россия и Швеция в борьбе за
внешнеполитическую ориентацию Речи Посполитой.
Возникновение польско-шведской унии ............. 16
Речь Посполитая и русско-шведская война 1590—
1593 гг.........../.............................. 32
Россия, Речь Посполитая и Тявзинский мир ...	48
Глава II. Попытки решения балтийского вопроса в союзе с
Габсбургами и Швецией................................. 63
Распад польско-шведской унии и русская внешняя
политика......................................... 63
«Великий проект» русской	дипломатии ........... 77
Русская политика в Прибалтике и русско-шведские
отношения во второй половине 1599 — начале 1600 г. 89
Глава III. Международные отношения в Восточной Европе и
начало польско-шведской войны........................ 102
Русско-австрийские переговоры и их результаты . .	102
Смена русского внешнеполитического курса ...	121
Московские переговоры . . . ,.................... 140
Глава IV. Балтийский вопрос во внешней политике восточно-
европейских государств накануне и в начале поль-
ско-литовской интервенции в России................... 170
Русская внешняя политика и формирование анти-
шведской коалиции................................ 170
Борьба ориентаций в балтийской политике Речи По-
сполитой. Начало польско-литовской интервенции и
изменения в системе международных отношений Во-
сточной Европы................................... 189
Заключение...................................... 206
Библиография.................................... 211
Указатель имен ................................. 217
Борис Николаевич Флоря
Русско-польские отношения и балтийский вопрос
в конце XVI — начале XVII в.
Утверждено к печати
Институтом славяноведения и балканистики
Академии наук СССР
Редактор М. Д. Коган
Редактор издательства Т. Г. Иванова
Художественный редактор В. И. Тикунов
Технический редактор В. Д. Прилепская
Сдано в набор 25/IX 1972 г. 
Подписано к печати 26/XII 1972 г.
Формат 84х1081/з2- Печ. л. 7,0
Усл. печ. л. 11,76. Уч.-изд. л. 12,4
Тираж 1650 экз. Бум. № 2. Тип. зак. 1193. Т-16998.
Цена 74 к.
Издательство «Наука», 103717 ГСП
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография издательства «Наука», 121099
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10