Русско-английские отношения при Петре I - Никифоров Л.А.

Автор: Никифоров Л.А.

Теги: политика история международные отношения

Год: 1950

Похожие

Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции

Русско-Английские отношения и проблемы средиземноморья 1798-1807

Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения

Держава-купец. Отношения английской ост-индской компании с английским государством и индийскими патримониями

Текст

Л. АН И К И фо р О В
АКАДЕМИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАуК
при ЦК ВКП/67
КАфЕДрД ВСЕОБЩЕЙ ИСТОрИИ
Л. А. Никифоров
РуССКОАН ГАИ Й СКИ Е
ОТНОШЕНИЯ
при
ПЕТРЕ I
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕрЛТурЙ
19 5 0
Ответственный редактор
П. П, Епифанов
ВВЕДЕНИЕ
Одной из актуальных задач советской исторической
науки является выяснение действительной роли России
в жизни Европы, в международных отношениях. Это тем
более необходимо, что подлинная роль нашей страны в меж-
дународной жизни, в особенности в период до XIX в., дол-
гое время замалчивалась или в лучшем случае освещалась
совершенно недостаточно. Едва ли есть необходимость го-
ворить о характерном для работ зарубежных историков тен-
денциозном замалчивании и преуменьшении роли России
в международных отношениях. Однако и в русской дорево-
люционной и в советской историографии вопрос о внешней
политике России в XVII и первой половине XVIII в. недо-
статочно разработан. Это может создать ложное представле-
ние, будто Россия в это время не играла сколько-нибудь
значительной роли в жизни Европы, — представление, кото-
рое разбивается при внимательном изучении фактов и доку-
ментов. В нашей историографии мало работ, рисующих
отношения России с отдельными странами в этот период.
Сказанное относится и к эпохе Петра I, которая сравни-
тельно больше привлекала внимание исследователей. В част-
ности важный и интересный вопрос о русско-английских
отношениях во время Северной войны остается до сих пор
не изученным и не освещенным в нашей литературе. Цель
настоящей работы состоит в том, чтобы восполнить этот
пробел и изложить историю отношений между Россией и
Англией в то время, когда Россия боролась за возвращение
побережья Балтийского моря, захваченного шведами.
3
* *
*
К началу царствования Петра I перед русской внешней
политикой стояли две важнейшие задачи, успешное разре-
шение которых было необходимо для обеспечения дальней-
шего нормального развития России. Это были задачи борьбы
за выходы к Черному и Балтийскому морям. Неотложность
разрешения этих задач внешней политики Петра I опреде-
лялась международным положением России — огромной
восточноевропейской державы, отрезанной от морских по-
бережий, Отсутствие выходов к морю тормозило экономи-
ческое развитие государства и одновременно затрудняло его
оборону. Самостоятельное развитие России как сильного,
единого, независимого государства было невозможно без
выхода к морю.
Значение внешней политики Петра I, ее достижений для
дальнейшего успешного развития России, для ее суще-
ствования как великой державы громадно. В итоге успеш-
ного завершения Северной войны России удалось прочно
утвердиться на берегах Балтийского моря и закрепить за
собой удобные пути морских сношений с Западной Европой.
Необходимость приобретения морских побережий для
нормального развития России определяет прогрессивность
целей Северной войны. Без наличия выходов к морям Россия
была бы обречена оставаться в положении отсталой страны,
объекта эксплоатации со стороны более развитых госу-
дарств, что в конечном итоге могло угрожать ей потерей
независимости.
Maj>кс указывает: «Ни одна великая нация никогда
не существовала и не могла существовать в таком отдален-
ном от моря положении, в каком первоначально находилось
государство Петра Великого; никогда ни одна нация не ми-
рилась с тем, чтобы ее морские побережья и устья ее рек
были от нее оторваны; Россия не могла оставлять устье
Невы, этого естественного выхода для продукции северной
России, в руках шведов, так же как устья Дона, Днепра
и Буга и Керченский пролив в руках кочевых татарских раз-
бойников... прибалтийские провинции по самому своему
географическому положению являются естественным добав-
лением для той нации, которая владеет страной, располо-
женной за ними...» 1
1 К. Marx, Secret Diplomatic History of the 18-th century, London
1899, p. 87.
4
Добившись включения Прибалтики в состав России,
Петр I, по словам Маркса, «завладел лишь тем, что было
абсолютно необходимо для нормального развития его
страны» Ч
Потребность в приобретении морских побережий вызы-
валась всем ходом исторического развития России, разви-
тием экономическим и политическим. И эта потребность
сознавалась виднейшими русскими государственными дея-
телями задолго до Петра I. Еще в конце XV и в XVI в.
Иван III и его внук Иван IV понимали необходимость -для
России выхода к Балтийскому морю и вели длительные
войны с Ливонией за овладение Балтийским побережьем.
Маркс отмечал упорство Ивана IV в стремлении овладеть
морскими портами. «Он был, — говорит Маркс об Ива-
не IV, —настойчив в своих попытках против Ливонии;
их сознательной целью было дать России выход к Балтий-
скому морю и открыть пути сообщения с Европой. Вот
причина, почему Петр так им восхищался!» 1 2
Однако борьба русского государства при Иване IV за
выход к Балтийскому морю закончилась неудачей. В итоге
длительной Ливонской войны Россия лишилась даже той
небольшой части побережья Финского залива, которой
она владела в середине XVI в. Правда, эта часть побережья
Финского залива была возвращена России при сыне
Ивана IV Федоре по Тявзинскому миру 1595 г., но вслед,
за тем в начале XVII в. шведы, воспользовавшись времен-
ным ослаблением нашей страны, вновь полностью отрезали
Россию от Балтийского моря, закрепив это положение па
Столбовскому миру 1617 г.
В XVII н., несмотря на дальнейшее усиление потребности
в приобретении морских портов на Балтике, Россия
не смогла добиться положительного решения балтийского
вопроса. Попытку вернуть утраченные земли на Балтийском
побережье сделало русское правительство при царе Алексее
Михайловиче в середине XVII в., однако Россия еще не об-
ладала достаточными силами, чтобы вести одновременно две
войны —с Польшей за Украину и с Швецией за Прибал-
тику. В результате по Кардисскому миру 1661 г. Россия
1 К. Marx, Secret Diplomatic History of the 18-th century, Lon dos
1899, p. 87.
2 «Пролетарская революция» № 3, 1940, стр. 148.
5
возвратила Швеции сделанные ею в ходе войны завоевания,
и окончательное решение вопроса о выходе к морю было от-
ложено вновь еще на полстолетие.
Систематически возобновлявшаяся на протяжении не-
скольких веков постановка московским правительством бал-
тийского вопроса показывает, что правящие круги русского
феодального государства достаточно ясно понимали настоя-
тельную необходимость приобретения Балтийского побе-
режья. Наиболее дальновидные представители этих правя-
щих кругов — Иван III, Иван IV, а в дальнейшем известный
государственный деятель XVII в. А. Л. Ордин-Нащокин
пытались направить силы русского государства на разреше-
ние балтийского вопроса.
А. Л. Ордин-Нащокин, глава русского ведомства ино-
странных дел — Посольского приказа, оценивал возвраще-
ние России доступа к Балтийскому морю как первоочеред-
ную задачу русской внешней политики. Успешное разре-
шение этой задачи он считал более важным и срочным для
России, чем борьбу с Речью Посполитой за Украину.
Московское правительство в целях успешного разреше-
ния неотложного вопроса о присоединении Украины вынуж-
дено было пока примириться с оставлением прибалтийских
провинций в руках Швеции. Однако это означало лишь
временное прекращение борьбы. Потребность приобрете-
ния выхода к морю все сильнее ощущалась в России.
Одной из важнейших причин, побуждавших вновь и вновь
ставить этот вопрос, была остро ощущавшаяся необходи-
мость дальнейшего развития, расширения и укрепления
внешнеторговых связей России с государствами Западной
Европы. Необходимость расширения этих связей значи-
тельно усилилась в XVII в. в результате образования
всероссийского рынка. В. И. Ленин отмечает «новый период
русской истории (примерно с XVII века)», обусловленный
«усиливающимся обменом между областями, постепенно
растущим товарным обращением, концентрированием не-
больших местных рынков в один всероссийский рынок»
Оказавшись вынужденным под давлением обстоятельств
отложить разрешение балтийского вопроса, русское прави-
тельство искало других удобных морских путей для сноше-
ний с Западной Европой. Таким путем могло стать для
1 В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4, стр. 137.
России Черное море. Но выход в Черное море преграждала
Турция, правящие круги которой кроме того зарились на
украинские земли. Русское правительство пыталось в борьбе
против турок добиться помощи со стороны крупнейших
европейских государств. С этой целью оно направило
в 1667 г. во Францию, Англию и Испанию посольство во
главе со стольником Потемкиным, а через пять лет — по-
сольство во главе с Андреем Виниусом. Однако оба эти
посольства успеха не имели. Усилия русской дипломатии
привлечь к борьбе против Турции Австрию также долгое
время оставались тщетными. В 1676—1681 гг. России при-
шлось в одиночку вести войну с Турцией, закончившуюся
Бахчисарайским миром, по которому Правобережная
Украина оставалась за Турцией. Ни Австрия, ни Польша,
которые должны были явиться естественными союзниками
России в борьбе против Турции, не поддержали Россию
в этой войне. Однако, когда турки стали угрожать самой
Австрии, австрийский император и польский король, заклю-
чив между собою союз против турок, решили приложить все
усилия, чтобы привлечь к антитурецкому союзу Россию,
поняв, что только с ее помощью они смогут оказать эффек-
тивный отпор наступлению турок.
В 1686 г., в правление царевны Софьи, Россия вступила
в союз с Австрией, Польшей и Венецией, направленный
против Турции. Незадолго до этого, в 1683 г., русское пра-
вительство подтвердило Кардисский договор 1661 г. с Шве-
цией и, таким образом, вновь временно отказалось от
возобновления борьбы за Прибалтику.
Основное внимание московской дипломатии обращается
на юг, к Черному морю. В 1687 и 1689 гг. русские войска
под командой князя В. В. Голицына совершили два тяже-
лых, но безуспешных похода в Крым. Добиться выхода
к Черному морю так и не удалось.
Обе эти отчетливо определившиеся к концу XVII в. за-
дачи русской внешней политики — борьба за Прибалтику
и за выход к Черному морю — оставались нерешенными
и были унаследованы Петром I. Подобно тому как ошибо-
чен был взгляд, который, по словам Маркса, господствовал
в начале XVIII в., будто Россия является «беспочвенным
импровизированным творением гения Петра Великого* \
1 К, Marx, op. cit., р. 75.
7
так же ошибочно было бы приписывать Петру I выдвижение
задач, стоявших перед русской внешней политикой в этот
период.
Задачи эти отнюдь не были впервые выдвинуты Пет-
ром I. Они стали уже традиционными для России, и заслуга
Петра I состоит в том, что он сумел найти правильный путь
для решения важнейшей из этих задач — обеспечения для
России выхода к Балтийскому морю.
Завоевание морских побережий — таково основное на-
правление всей внешней политики Петра I. Силой обстоя-
тельств это направление было сужено, и Маркс, говоря
о Петре, указывал, что «все его начинания вращаются во-
круг завоевания Балтийского побережья». Маркс указывал
далее, что стремление Петра I включить Россию в число
великих европейских держав неизбежно вело к борьбе за
морские побережья Ч
Осуществление внешней политики Петра I, проведение
ее в жизнь, борьба с Турцией, а затем с Швецией, утвер-
ждение России на Балтийском море—все это встречало
враждебное отношение со стороны ряда европейских госу-
дарств и особенно со стороны Англии, которая, по словам
Маркса, должна была оказаться «главной опорой или глав-
ной помехой планам Петра» 1 2.
* *
*
Непосредственные отношения между Россией и Англией
начались с 1553 г. В этом году корабль английского «Обще-
ства купцов искателей стран, государств и владений, неиз-
вестных и доселе не посещаемых морским путем» причалил
к устью Северной Двины. Отношения между двумя стра-
нами долгое время сводились в основном к торговле, хотя
московские правительства, начиная со времени Ивана IV,
неоднократно пытались заключить с Англией союз, который
надеялись использовать против своих врагов — Ливонии,
Швеции, Польши, а позднее против Турции. Английское
правительство упорно уклонялось от заключения такого
союза, оно стремилось эксплоатировать Россию как источ-
ник дешевого сырья и не намеревалось давать со своей
стороны каких-либо обязательств московскому правитель-
1 К. Marx, op. cit., р. 90.
2 Ibidem, р. 90.
8
ству. Правда, при Иване IV, во время Ливонской войны,
несмотря на отсутствие союзных отношений, Англия оказы-
вала России известную помощь оружием и боеприпасами.
Это объяснялось тем, что ibo время Ливонской войны Англия
была в известной степени заинтересована в успехе борьбы,
которую вел Иван IV, поскольку завоевание Россией бал-
тийских портов означало сокращение пути доставки в Ан-
глию русских товаров, и прежде всего материалов, необхо-
димых для строительства и оснащения английского флота.
На огромное значение этих товаров для Англии неодно-
кратно указывает Маркс Ч Заинтересованность Англии
в торговле с Россией постоянно была очень велика. Вскоре
после прибытия первого английского корабля к устью
Северной Двины в 1555 г. в Лондоне была создана компа-
ния, получившая монополию от парламента на торговлю
с Россией («Moscow Company»). В России компания
получила право на беспошлинную торговлю1 2, которое со-
хранялось за ней с некоторыми перерывами^'до 1646 г. Сле-
дует отметить, что уже тогда английские представители
пытались добиться от русского правительства, чтобы всю
внешнюю торговлю Россия <вела только через английских
купцов — членов Московской (или Русской) компании,
чтобы всем другим иноземцам и даже англичанам — не чле-
нам компании — было запрещено приезжать в русские
порты для торговли. Обычно это требование английских
купцов отклонялось русским правительством, но их приви-
легии на беспошлинную торговлю по всей России не раз под-
тверждались при Иване IV, Федоре Ивановиче, Борисе
Годунове, Василии Шуйском и Михаиле Романове.
С 20-х годов XVII в. усиливаются жалобы русских тор-
говых людей на разорительность для них беспошлинной
английской торговли, которая приняла обширные размеры.
Так, например, в 1626 г. 22 английских купца получили
грамоты на право-беспошлинной торговли ® России, а в
1627 г. такие грамоты были даны еще 22 купцам. При этом
нужно учесть, что каждый купец имел право вести торговлю
1 К. Marx, op. cit, р. 54. 89.
2 Россия в это время в условиях фактической блокады ее запад-
ных границ готовилась к Ливонской войне. Поэтому прямые торговые
связи с Англией имели для нее огромное значение. Этим объясняется
предоставление Иваном IV широких льгот так называемой Москов-
ской компании.
9
не только лично, но и через своих приказчиков, так что коли-
чество английских торговцев в России было довольно
велико, и русские торговые люди имели полное основание
жаловаться на разорение, которое приносит им беспошлин-
ная торговля англичан.
Эти жалобы московских торговых людей повторялись
в 30-х и 40-х годах XVII в., и русское правительство не
могло остаться к ним безучастным.
22 июня 1646 г. в Москве был издан указ брать пошлину
со всех торговых людей, в том числе и с англичан, для попол-
нения казны на жалованье ратным людям. Однако и после
1646 г. английские купцы некоторое время все еще сохра-
няли право торговать по всему русскому государству, хотя
теперь уже с уплатой пошлин.
В 1649 г., вняв неоднократным жалобам московских тор-
говых людей, страдавших от иностранной конкуренции
и требовавших запрещения всем иностранцам и в том числе
англичанам торговать во внутренних городах России, а также
воспользовавшись удачным предлогом — казнью в Англии
короля Карла I, — русское правительство отменило все при-
вилегии, которыми пользовались англичане в России.
1 июня 1649 г. был издан указ «о высылке аглинских купцов
из России и о приезде им токмо к Архангельску, за многие
несправедливые и вредные их для торговли российской по-
ступки, особенно ж за учиненное в Англии убийство короля
Карла I» Отныне английские купцы были лишены своих
исключительных привилегий, восстановление которых стано-
вится предметом забот английского правительства и по-
сольств, которые оно направляло в Россию. Русское прави-
тельство, однако, твердо стоит на страже интересов русских
купцов, и, несмотря на то что с просьбой о восстановлении
привилегий к нему обращается новый английский король
Карл II, оно решительно отказывает в этом. Единственная
уступка, которой добился посол Карла II Карлейль, было
разрешение приезжать для торговли в Москву (с уплатой
обычных пошлин) десяти купцам-англичанам.*
К началу царствования Петра I англичане были урав-
нены в своих торговых правах в России с другими иностран-
цами. Ордин-Нащокин, «канцлер», как его называли
иностранцы, был решительным сторонником поддержки
1 «Полное собрание законов Российской империи», т. I,
стр. 167.
10
собственного русского купечества против иностранной кон-
куренции. Изданный при его ближайшем участии Ново-
торговый устав 1667 г. увеличивал размер пошлины на ряд
товаров и вводил ограничение торговли иноземцев в России.
Главным из этих ограничений было запрещение иноземным
купцам приезжать для торговли во внутренние города Рос-
сии. Это право предоставлялось лишь отдельным иностран-
ным купцам, получившим специальные жалованные грамоты
царя.
Все без исключения английские посольства, приезжавшие
в Россию во второй половине XVII в., имели своей первей-
шей задачей добиться восстановления прав на беспошлин-
ную свободную торговлю в России. Однако успеха они
не имели.
За настойчивыми попытками английского правительства
добиться возвращения английским купцам в России их
исключительных привилегий следует усматривать не только
желание добиться выгодных условий торговли, но и более
широкие планы. По сути дела эти привилегии поставили бы
Россию в неравноправное, кабальное положение по отноше-
нию к Англии, сделали бы ее объектом беззастенчивой хищ-
нической эксплоатации со стороны английского капитала.
Все это в конечном итоге могло привести и к политическому
подчинению нашей страны. О том, что подобные планы пре-
вращения России или ее важнейших областей в английские
колонии имели хождение в Англии, говорит возникший
в Англии около 1612 г. проект превращения Северо-восточ-
ной России и Поволжья в английскую колонию Пытаться
осуществить этот проект вооруженной рукой английское
правительство не решилось, но тем настойчивее вновь и вновь
ставило оно перед русским правительством вопрос о широ-
ких торговых привилегиях своим купцам, пытаясь подчинить
Россию экономически.
Торговля с Россией имела огромное значение для
Англии не только благодаря значительным прибылям, кото-
рые она приносила купцам Московской (или Русской) ком-
пании, но главным образом вследствие того, что она давала
Англии материалы, необходимые для оснащения морского
флота (мачтовый лес, пеньку для канатов, лен для парусов
и деготь)—основы ее военного и торгового могущества.
1 См. «Исторический журнал» № 11, 1940.
11
Известно, что благодаря полученным из России товарам
Англия смогла построить флот, который уничтожил испан-
скую «Непобедимую армаду» Ч
На протяжении всего XVII в. торговые связи между
Россией и Англией все более развиваются, и поэтому
Англия почти непрерывно имеет в Москве своего резидента,
охраняющего интересы английских купцов. В это время,
так же как и раньше, Россия находилась под постоянной
угрозой агрессии со стороны своих западных соседей, от-
теснивших ее от выходов к Балтийскому морю и поддер-
живавших направленную против России систему изоляции,
с тем чтобы задержать развитие русской экономики. В целях
защиты от этой агрессии, в стремлении добиться возможно-
сти свободного общения с Западной Европой русское прави-
тельство вновь и вновь пытается пробиться к Балтийскому
морю и для успеха в этой борьбе стремится заключить союз
с Англией. Однако Англия не шла на заключение политиче-
ского союза, который предлагала Россия, и в большинстве
случаев занимала враждебную позицию по отношению
к России.
* *
*
К началу XVIII в. международная обстановка в Европе
оказывалась весьма благоприятной для борьбы России за
возвращение земель на Балтийском побережье, захваченных
шведами в начале XVII в. Крупнейшие западноевропейские
государства (Англия, Голландия, Австрия, Франция) были
поглощены подготовкой к войне за испанское наследство, что
исключало возможность их активного вооруженного вмеша-
тельства в борьбу на Балтике. С другой стороны, быстрый
рост военного могущества Швеции в XVII в., шведские за-
хваты на Балтийском побережье вызывали сильнейшее недо-
вольство и опасения прибалтийских государств (Дании,
Польши, Бранденбурга), которые ожидали лишь удобного
момента для выступления против Швеции и являлись потен-
циальными союзниками России.
Это и была та «изумительно благоприятная для России
ситуация в Европе», на наличие которой указывает
1 На это обстоятельство указывала сама Русская компания в од-
ном из писем королеве. (И. Любименко, История торговых отношений
России с Англией. XVI в., Юрьев 1912, стр. 87.)
12
Энгельс \ Петр I умело использовал эту ситуацию для осу-
ществления одной из основных целей русской внешней поли-
тики начала XVIII в. — для возвращения России выхода
к Балтийскому морю.
Позиция Англии, характер ее отношений с Россией имели
существенное значение для успеха предпринятой Петром I
Северной войны. Именно поэтому Петр I пытался вначале
заключить с Англией союз. Убедившись в неосуществи-
мости этого союза, в нежелании английских правящих кру-
гов пойти на решительное сближение с Россией, он попы-
тался добиться благожелательного для России английского
посредничества в заключении мира с Швецией. После отказа
Англии принять на себя такое посредничество Петр I, видя
растущую враждебность английского правительства по отно-
шению к России, к перспективе ее утверждения на Балтике,
сосредоточил свои усилия на том, чтобы заставить Англию
сохранить нейтралитет в Северной войне, чтобы удержать
ее от вооруженного вмешательства, не допустить ее занять
открыто враждебную по отношению к России позицию.
В конечном итоге, однако, позиция Англии по отноше-
нию к России оказалась враждебной, и русской дипломатии
пришлось натолкнуться на ожесточенное сопротивление пра-
вящих кругов Англии утверждению России на Балтике.
* ♦
*
Данная работа является очерком истории русско-англий-
ских дипломатических отношений на протяжении царствова-
ния Петра I. Торговые отношения между Россией и Англией
в указанный период не являются предметом исследования;
приводимые в работе данные о русско-английской торговле
имеют целью лишь показать неуклонный рост экономиче-
ских связей между двумя странами и их взаимосвязь с поли-
тическими отношениями.
Работа основана на русских архивных материалах, хра-
нящихся в Центральном государственном архиве древних
актов (ЦГАДА), а также на русских и английских публи-
кациях документов.
Наиболее подробно рассматриваются в работе диплома-
тические отношения между Россией и Англией после полтав-
ской победы, ибо в это время совершенно открыто и отчет-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. И, стр. 12.
13
ливо проявился враждебный характер политики английского
правительства по отношению к России. Английские правя-
щие круги, выражавшие интересы английской торговой и
промышленной буржуазии, были обеспокоены неожиданным
и нежелательным для них военным, экономическим и поли-
тическим усилением России. В усилении русского государ-
ства английская буржуазия видела окончательное крушение
своих надежд на экономическое подчинение России, на пре-
вращение ее в сферу исключительных прав и привилегий
английского капитала. Более того, энергичное строительство
русского военно-морского флота при Петре I и победы рус-
ской армии усиливали беспокойство английских правящих
кругов, не желавших допустить появление новой сильной
державы на Балтике. Именно этим и объяснялась резко
враждебная по отношению к России политика Англии после
Полтавской битвы. По этой причине английское прави-
тельство в 1710—1714 гг. всячески противодействовало
России, стремясь ослабить, уменьшить ее успехи, лишить
Россию плодов победы над Швецией, а затем, в последние
годы Северной войны, оно упорно пыталось сколотить блок
европейских государств, целью которого, по замыслу англий-
ской дипломатии, явилось бы изгнание России с берегов
Балтийского моря.
Петру I вопреки противодействию Англии удалось до-
биться возвращения и закрепления за Россией берегов Бал-
тийского моря. Это было результатом громадных усилий
и жертв, понесенных русским народом.
Товарищ Сталин, указывая, что Петр I «сделал очень
много для создания и укрепления национального государ-
ства помещиков и торговцев», отмечал, что все это происхо-
дило за счет крепостного крестьянства !. В области внешней
политики это сказалось с особенной яркостью. Внешняя по-
литика Петра I, так же как и внутренняя, диктовалась преж-
де всего интересами помещиков и торговцев. Содержание
огромной армии, рекрутские наборы, строительство флота,
городов и портов во вновь завоеванных землях, финансовая
поддержка союзников (Дании, Саксонии, Польши), расходы
на содержание дипломатического аппарата — все это требо-
вало огромного напряжения сил крепостного крестьянства,
1 И. В. Сталин, Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом,
стр. 3.
14
вело к усилению его эксплоатации. Кроме того, как указы-
вает Энгельс: «Со времен Петра началась иностранная тор-
говля России, которая могла вывозить лишь земледельче-
ские продукты. Этим было вызвано угнетение крестьян, ко-
торое все возрастало по мере роста вывоза, ради которого
оно происходило» Ч
Вместе с тем внешняя политика Петра I, и в частности
успешная борьба за овладение Балтийским побережьем,
имела исторически-прогрессивный характер. Приобретение
выхода к Балтийскому морю укрепляло обороноспособность
страны, усиливало связи России с западноевропейскими го-
сударствами и создавало условия для нормального экономи-
ческого развития и преодоления отсталости России.
Товарищ Сталин отмечал стремление Петра I преодолеть
вековую отсталость России. «Когда Пётр Великий, — ука-
зывал товарищ Сталин, — имея дело с более развитыми
странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики
для снабжения армии и усиления обороны страны, то это
была своеобразная попытка выскочить из рамок отста-
ЛОСТИ» \
Победа России в Северной войне и приобретение ею во-
преки сопротивлению Англии Балтийского побережья имели
огромное значение для дальнейшего развития нашей страны.
Утверждение России на Балтике явилось крушением
антирусских планов английской дипломатии. Россия в ре-
зультате Северной войны превратилась в одну из великих
держав Европы. В этом немалая заслуга по праву при-
надлежит успешной внешней политике Петра I, деятельности
которого Энгельс дал высокую оценку: «Этот действительна
великий человек, — первый вполне оценил изумительно бла-
гоприятную для России ситуацию в Европе. Он ясно уви-
дел, наметил и начал осуществлять основные линии русской
политики...» 3
s К, Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 370—371.
2 И, В. Сталин, Соч., т. 11, стр. 248—249.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 12,
ГЛАВА I
ПОДГОТОВКА И НАЧАЛО СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ
Петр I попытался разрешить вопрос о выходе к Черному
морю, предприняв в 1695 и 1696 гг. два похода на Азов.
Однако взятием Азова вопрос о выходе к Черному морю
не был разрешен. Необходимо было привлечь к союзу
против Турции другие могущественные европейские госу-
дарства, расширить антитурецкую коалицию, чтобы осуще-
ствить план завоевания Керчи и получить свободный выход
в Черное море.
Однако прежде всего нужно было укрепить уже суще-
ствовавший союз с Австрией и Венецией против татар и ту-
рок. С этой целью еще до взятия Азова в декабре 1695 г.
в Вену был направлен посланником к Леопольду I дьяк
Кузьма Нефимонов, но ему удалось заключить союзный
договор с Австрией и Венецией лишь после того, как рус-
ские войска взяли Азов.
Венский договор был заключен в феврале 1697 г. сро-
ком на 3 года. Россия, Австрия и Венеция образовали насту-
пательный союз и обязались не заключать сепаратного мира
с Турцией и согласовывать свои военные действия.
Попыткой дальнейшего расширения антитурецкого союза
явилось так называемое Великое посольство, которое воз-
главляли генерал-адмирал Ф. Лефорт, боярин Ф. А. Голо-
вин и думный дьяк П. Б. Возницын. В составе посольства
находился и сам Петр I под именем бомбардира Михайлова.
В марте 1697 г. Великое посольство тронулось в путь.
В Москве полагали, что одержанные под Азовом победы по-
могут создать антитурецкую коалицию европейских держав.
В Англии и Голландии послы доказывали, что царь пред-
16
принял воину против турок и татар в интересах всех хри-
стианских народов и ведет большие приготовления к про-
должению этой войны, и просили оказать России помощь
в борьбе против Турции различным вооружением и снаря-
жением для оснащения 100 кораблей.
Однако после переговоров, длившихся в течение месяца,
голландское правительство (Штаты) ответило русским по-
слам, что не может оказать помощи России ввиду разорения
страны в результате войны с Францией, только что закон-
чившейся Рисвикским миром. Голландские правящие круги
понимали, что этот мир непрочен, что он является лишь пе-
ремирием для подготовки к новой войне Англии, Голландии
и Австрии против Франции. Заключить союз с английским
правительством русским послам также не удалось, хотя
Петр I и был приглашен в Англию голландским штатгаль-
тером и английским королем Вильгельмом III и прожил там
3 месяца, изучая кораблестроение. Английское правитель-
ство не желало ни в какой мере способствовать усилению
России, не желало помогать осуществлению планов русского
правительства получить выход к морю и вести самостоя-
тельную торговлю с европейскими государствами.
Из Англии Петр I направился в Вену, где в это время
завязались переговоры между Турцией и ее противниками
(Австрией, Венецией и Польшей) о заключении мира или
длительного перемирия. Австрийцы от имени всех союзни-
ков без всякого участия русских представителей уже согла-
сились заключить мир на условии сохранения за каждой
стороной того, чем она владеет к моменту переговоров (uti
possidetis). Это предварительное условие вполне устраивало
австрийцев, поскольку их завоевания были довольно значи-
тельны. Австрия кроме того стремилась как можно скорее
выйти из войны с Турцией, чтобы получить свободу рук
для участия в предстоящей войне за испанское наследство.
Союзники Австрии в войне за испанское наследство — Ан-
глия и Голландия — заботились о том же, и поэтому англий-
ский и голландский послы в Константинополе приняли на
себя посредничество для скорейшего примирения Турции
с ее противниками на созванном осенью 1698 г. конгрессе
в Карловицах.
Русское правительство к этому времени еще не достигло
целей, поставленных им в войне с Турцией. Керчь еще нахо-
дилась в руках турок. Выход в Черное море был закрыт для
2 Л. 17
русских кораблей. Поэтому предварительное условие (uti
possidetis), на котором австрийцы согласились вести пере-
говоры с турками, было для России крайне невыгодно, ибо
оно срывало планы Петра I о получении свободного выхода
к Черному морю. Кроме того, большие военные приготовле-
ния к продолжению войны, проведенные русским правитель-
ством, оказывались напрасными.
Этим объяснялось резко отрицательное отношение
Петра I к мирным переговорам в Карловицах. Однако пере-
говоры уже начались, и Петру I пришлось против воли согла-
ситься на участие в конгрессе, ибо в противном случае мир
был бы заключен без участия России и ей одной пришлось
бы вести войну против Турции.
Русский уполномоченный на Карловицком конгрессе
П. Б. Возницын, хорошо понимая позицию союзников
(Австрии, Венеции, Польши) и «посредников» (Англии
и Голландии), отказался признать послов морских держав 1
за посредников и последовательно до конца проводил эту
линию. На прямой вопрос английского посла Пэджета, при-
знает ли он их за посредников, Возницын дипломатично,
но твердо ответил, что «за посредников он их цело (т. е. пол-
ностью) без воли государя своего признавать не может,
только признавает за приятелей и друзей, от которых всякой
приязни надежен» 1 2.
Послы морских держав всячески уговаривали русского
уполномоченного согласиться на турецкие предложения, и,
как сообщает Возницын, они «увещевали меня всякими лест-
ными глаголы...» 3
Английский посол Пэджет не раз упрекал Возницына
за его «упрямство», и, когда в ходе переговоров русский
уполномоченный отказался дать без особого разрешения
Петра I обязательство в том, что после заключения переми-
рия царь направит своего посла в Константинополь для за-
ключения мира, Пэджет потерял самообладание. «Тогда
злояростным устремлением, молчав и чернев, и краснев, мно-
гой испустил свой яд аглинской посол и говорил: уж де это
и незнамо что, что и послов в Царьград не послать!» 4
1 Англии и Голландии.
2 М. М. Богословский, Петр I, т. III, стр. 400.
3 Там же, стр. 401.
4 Там же, стр. 414.
18
Явно желая сорвать возможность примирения России
и Турции. Пэджет требовал, чтобы Петр I в трехмесячный
срок сообщил, хочет ли он мира и на каких условиях, а так-
же, чтобы ^заключение мира (между Россией и Турцией
проходило вновь при посредничестве английского й голланд-
ского послов. Более того, Пэджет настаивал, чтобы русские
не строили и не ремонтировали крепостей в пограничных
с турецкими владениями землях. Турки поспешили ухва-
титься за выгодное для них предложение «посредника».
Возницын, «видя его наглость и делу поруху», обратило i
к голландскому послу Кольерсу, указывая, что его коллега
«дела наши вместо посредства и сходства портит и чтоб он
от того унял». Самому Пэджету Возницын заявил, что «ему
так говорить и дела терзать непристойно» \
В своих донесениях Возницын много раз отмечал, что
английский посол действовал на конгрессе в интересах турок
и в ущерб интересам России. Когда после одного из сове-
щаний секретари стали производить запись согласованных
пунктов, то, по словам Возницына, «аглинской в то письма
многие непотребные слова влагал» 2. В целом деятельность
английского посла на Карловицком конгрессе шла вразрез
с интересами России. «Посредничество» послов морских дер-
жав явно имело целью оградить прежде всего интересы их
союзника — Австрии. Ради этого Пэджет и представитель
Голландии Кольере, не задумываясь, готовы были жертво-
вать интересами России.
Возницын хорошо понимал мотивы поведения послов
Англии и Голландии. В беседе с турецким уполномоченным
Маврокордато он указывал, что посредники — морские дер-
жавы, — а также их союзник Австрия готовятся к войне,
«чтоб француза не допустить до Гишпанского королевства^
понеже он, то приобрев, всех их задавит» 3.
Против России на конгрессе фактически выступали
не только турки и послы морских держав, но также и упол-
номоченные ее «союзников» — Австрии, Венеции и Польши.
В этих условиях деятельность русского уполномоченного
Возницына становилась весьма затруднительной.
JB_результате переговоров на Карловицком конгрессе.
Возницын подписал 14 января 1699 г. перемирие с Турцией
1 М. М. Богословский, Петр I, т. III, стр. 415..
2 Там же.
3 Там же, стр. 386.
2*
19
на 2 года (с 25 декабря 1698 г. до 25 декабря 1700 г.)
с тем чтобы переговоры о заключении мира между Россией
и Турцией были продолжены в Константинополе. Для веде-
ния этих переговоров 26 августа 1699 г. в Турцию было
отправлено морским путем русское посольство во главе
с Е. И. Украинцевым.
В то время, когда в Карловицах еще шли мирные пере-
говоры между европейскими державами и Турцией, когда
члены Великого союза (Англия, Голландия и Австрия) го-
товились к войне против Франции, Петр I начал уже дипло-
матическую подготовку к войне против Швеции.
Швеция к началу XVIII в. была сильнейшей державой
на Балтике. Ее могущество особенно выросло в первой поло-
вине XVII в., при короле Густаве Адольфе, когда она в ре-
зультате успешных войн захватила земли на Балтийском
побережье и в том числе участок этого побережья, принад-
лежавший России. Балтийское море в то время в Стокгольме
нередко называли «шведским озером». Завоевательная по-
литика Швеции обостряла ее отношения с европейскими дер-
жавами. Польша не могла примириться с утратой Лиф-
ляндии, дававшей ей выход к Балтийскому морю, Дания —
с утратой Сконии, провинции в южной части Скандинав-
ского полуострова. В прибалтийских провинциях, захвачен-
ных Швецией (Курляндии, Лифляндии и Эстляндии),
росло недовольство шведским владычеством.
Таким образом, налицо были условия для создания
антишведского союза в составе России, Дании и Польши.
Между!! а родная обстановка в Европе, сложившаяся
к началу XVIII в., когда сильнейшие европейские державы
(Англия, Франция, Голландия) были заняты подготовкой
к войне за испанское наследство и не могли вмешаться
в борьбу на Балтике, также способствовала успеху Северного
союза. Эту благоприятную для России ситуацию в Европе
Петр I сумел правильно оценить и использовать в интере-
сах России.
Еще при возвращении Великого посольства из Европы
Петр I встретился 3 августа 1698 г. в Раве с польским ко-
ролем и курфюрстом Саксонским Августом II и обсудил
с ним перспективы борьбы против Швеции. Петр I и Ав-
густ II пришли к устному соглашению о взаимной помощи
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1, Спб. 1770,
стр. 2.
20
Союз с Августом II «яко курфирстом саксонским» был
окончательно оформлен 11 ноября 1699 г. в селе Преоб-
раженском, под Москвой, причем было установлено, что
король Август начнет войну против Швеции немедленно,
а Россия вступит в войну после заключения мира с Тур-
цией Договор предусматривал, что царь будет вести воен-
ные операции в Ингрии и Карелии, а Август II — в Лиф-
ляндии и Эстляндии. Было решено не принимать никаких
мирных предложений без обоюдного согласия. Заклю-
чив этот договор в качестве курфюрста Саксонского,
Август II обязался склонить к вступлению в союз и Речь
Посполитую.
23 ноября там же, в селе Преображенском, Петр I под-
писал союзный договор с Данией, согласованный с датским
послом Гейнсом еще в апреле2. Согласно этому договору
Россия обязалась вступить в войну против Швеции также
лишь после заключения мирного договора с Турцией. За-
ключение договора с Данией завершало создание антишвед-
ской коалиции в составе России, Саксонии и Дании.
Разумеется, каждый из участников Северного союза пре-
следовал свои цели. Между ними существовали серьезные
противоречия, которые лишь временно были отодвинуты на
второй план. Саксонский курфюрст Август II, избранный
на польский престол, не был заинтересован в усилении Рос-
сии и. стремился лишь использовать военные и финансовые
возможности России для осуществления своих целей. В пере-
говорах с Августом II известный лифляндский дворянин
Паткуль предлагал резко ограничить долю России в буду-
щих завоеваниях Карелией и Ингрией и вместе с тем полу-
чить от России максимальное количество денег и войск, осо-
бенно пехоту, которая «очень способна работать в траншеях
и гибнуть под выстрелами неприятеля, чем сберегутся
войска его королевского величества» (т. е. Августа II) 3.
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1, Спб. 1770,
стр. 5—6.
2 В Журнале или поденной записке Петра Великого (ч. 1,
стр. 6) говорится, что договор с Данией был подписан 16 июля
1699 г., однако-М. М. Богословский установил, что в действительности
подписание договора имело место 23 ноября. (См. М. М. Богослов-
ский, Петр I, т. IV, стр. 163.) Богословский отмечает, что договоры
с Августом II и с Данией были первыми дипломатическими актами,
подписанными московскими государями. До этого договоры скреплялись
аодписями московских послов и государственной печатью.
3 М. М. Богословский, Петр I, т. IV, стр. 122—123.
21
План Паткуля сводился к тому, чтобы воевать силами
России и за счет ее средств. Другой участник Северного
союза — датский король, — стремясь отнять у Швеции
южную часть Скандинавского полуострова, в свою очередь
не был заинтересован в приобретениях, которые сделают
у Швеции Петр I и Август II. Различие интересов участни-
ков Северного союза и обусловило обнаружившуюся впо-
следствии его внутреннюю непрочность.
После того как союзные договоры с Данией и Авгу-
стом II были заключены и когда союзники России в начале
1700 г. уже ъткрыли военные действия против Швеции,
Петр I все еще ждал известий о заключении мира с Турцией,
В марте 1700 г. Е. И. Украинцеву, который продолжал пере-
говоры в Константинополе, добиваясь наилучших условий
перемирия для России, были посланы новые указания, сущ-
ность которых заключалась в том, чтобы он употребил вся-
ческие усилия для скорейшего заключения мира. В письме
Е. И. Украинцеву из Воронежа Ф. А. Головин писал:
«Изволь ваша милость ведать, что сей мир зело здесь нужен
потому, что некоторые новые к прибыли сего государства
дела начинаются и уже начались» Г
В начале 1700 г. Дания и Саксония открыли военные
действия против Швеции, по Англия, Голландия и Фран-
ция, готовившиеся к войне за испанское наследство, были
заинтересованы в прекращении Северной войны и освобо-
ждении военных сил Швеции. Англия и Голландия, имев-
шие союзный договор с Швецией, заключенный в мае
1698 г. и возобновленный 23 января 1700 г., считали Шве-
цию своим союзником1 2. Франция также имела союзный
договор с Швецией, заключенный в июле 1698 г., и считала
Швецию своим традиционным союзником (одним из трех
звеньев своего влияния на востоке Европы; другими двумя
звеньями были Польша и Турция). Именно поэтому Фран-
ция и ее противники в войне за испанское наследство —
Англия и Голландия — желали удержать Россию от вы-
тупления против Швеции.
1 ЦГАДА, Дела турецкие, 1699, № 5, л. 17.
2 Charles Jenkinson, A Collection of all the treaties of Peace, Alliance
and Commerce between Great Britain and other Powers from the treaty
signed at Munster in 1648 to the treaties signed at Paris in 1783, vol. I,
1648—1713, London 1785, p. 314.
22
Вернейшим средством для этого могла явиться война
между Россией и Турцией. Такая война была бы вдвойне
выгодна для антифранцузской коалиции, ибо, ведя войну с
Турцией, Россия не могла бы выступить против Швеции
и в то же время Турция, связанная войной с Россиейл была
бы лишена возможности напасть на союзницу Англии и
Голландии — Австрию, силы которой, таким образом, це-
ликом освобождались для борьбы с Францией.
Стремясь связать Россию и Турцию войной, английский
и голландский послы в Константинополе пытались сорвать
заключение мира между Россией и Турцией. Украинцев
писал Петру I из Константинополя: «Послы английский
и голландский во всем держат крепко турскую сторону
и больше хотят им всякого добра, нежели тебе, великому
государю. Торговля английская и голландская корабельная
в Турском государстве изстари премногая и пребогатая,
и что у тебя, государя, завелось морское корабельное строе-
ние и плавание под Азов и у Архангельскаго города, и тому
они завидуют, и того ненавидят, чая себе от того в морской
своей торговле великой помешки» Ч
В своих донесениях Украинцев не раз жалуется на про-
тиводействие, оказываемое ему послами Англии, Голландии
и Франции, заявляя, что «во всем они держат турскую сто-
рону». В октябре 1699 г. он писал Головину: «Послы аг-
линской и галанской весьма имеют сердце турское и буди
то тебе к уведомлению» 1 2. Украинцев называл их «лицеме-
рами» и «наветниками».
Однако Турция была истощена только что закончив-
шейся войной с европейскими державами, и это заставило
ее пойти на заключение мира с Россией, несмотря на интриги
англо-голландской дипломатии.
Заключению мира с Турцией в немалой степени способ-
ствовала также проведенная по замыслу Петра I внушитель-
ная демонстрация мощи русского флота: посольство Украин-
цева прибыло в турецкую столицу на крупном военном
корабле «Крепость», который до Керчи сопровождала силь-
ная эскадра из 22 военных судов 3.
1 С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, Спб.,
изд. «Общественная польза», кн. III , ст. 1234.
2 ЦГАДА, Дела турецкие, 1699, № 7, л. 167.
3 М. М. Богословский, Петр I, т. IV, стр. 86.
23
В результате переговоров Украинцева 3 июля 1700 г.
было заключено перемирие с Турцией на 30 лет на условиях
сохранения за Россией Азова. России не удалось добиться
выхода в Черное море, но Петр I сумел обеспечить себе
тыл в начинавшейся Северной войне.
Получив известие о заключении мира с турками, Петр I
немедленно дал приказ полкам выступать по направлению
к шведской границе.
Однако начало Северной войны было крайне неудачно
для России.
Еще до вступления России в войну Август II потерпел
неудачу под Ригой, а Дания при деятельном участии
Англии была принуждена Карлом XII к заключению мира.
Вильгельм III пытался дипломатическими средствами за-
ставить Данию заключить мир с Швецией, но, когда дипло-
матические представления не подействовали, он послал в
Балтику эскадру из 30 английских и голландских судов,
которая подвергла Копенгаген бомбардировке. Пользуясь
прикрытием объединенного англо-голландского флота, шведы
совершили высадку в Зеландии и подошли к Копенгагену.
В результате Дания вышла из войны, и Англия вместе с
Голландией стали гарантами заключенного 8 августа 1700 г.
Травендальского мира, согласно которому Дания возвра-
щала Швеции сделанные ею завоевания. Выход Дании из
войны означал, что Петр I и Август II лишались возможно-
сти вести с Швецией войну на море, поскольку ни Россия,
ни Саксония флота не имели. Травендальский мир обеспе-
чил Швеции спокойный тыл и наносил огромный ущерб
интересам России.
Не довольствуясь выводом из войны Дании, Виль-
гельм III в сентябре 1700 г. через своего посла в Гааге
Стэнгопа предложил свое посредничество для примирения
России и Швеции. В октябре 1700 г. Вильгельм III послал
Петру I грамоту, в которой он настаивал на прекращении
военных действий между Россией и Швецией и на принятии
посредничества Англии в примирении воюющих сторон
В ответной грамоте, написанной 13 декабря 1700 г.,
г. е. вскоре после Нарвского поражения, Петр I соглашался
на открытие переговоров о мире и просил Вильгельма на-
9
значить место для встречи уполномоченных .
1 ЦГАДА, Дела английские, 1700, № 1, л. 1.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1701, № 2, л. 13.
24
Действительный смысл «мирных усилий» английского
правительства виден из того, что Вильгельм III в письме
к шведскому королю, призывая его также согласиться на за-
ключение мира, писал, что момент очень выгоден для Шве-
ции, ибо она может диктовать условия Ч Но Карл XII,
жаждавший окончательно сломить своих противников, не
желал и слышать о заключении мира, а английское прави-
тельство не повторяло своих попыток потушить Северную
войну, ибо вскоре обнаружилась склонность Швеции к тра-
диционному союзу с Францией 1 2. Это было бы теперь осо-
бенно опасно для Англии, поскольку война за испанское
наследство уже началась. Перед угрозой союза Швеции
с Францией Англия оказывалась заинтересованной в том,
чтобы Швеция была связана войной с Россией, и поэтому
английское правительство не возобновляло предложений
России и Швеции о посредничестве между ними.
В июне 1701 г. А. А. Матвеев (русский посол в Гааге)
сообщал, что Англия и Голландия желают продолжения
войны между Россией и Швецией, что Вильгельм III не
склонен к интересам России и, наоборот, что он «во всем
приятель добрый и надежный Шведу» 3.
Таким образом начало Северной войны оказалось очень
неблагоприятным для России. Поражение под Нарвой об-
наружило, что русская армия еще не готова к войне. В этих
условиях нужна была неукротимая энергия, огромная сила
воли, чтобы не склонить голову, а еще энергичнее готовиться
к дальнейшей борьбе. В этой связи следует вспомнить слова
Энгельса, указавшего позднее, что «Нарва была первой
большой неудачей подымающейся нации, умевшей даже по-
ражения превращать в орудия победы» 4.
Известно, что Петр I позднее в «Гистории свейской
войны», составлявшейся по его распоряжению и при его лич-
ном участии, расценивал нарвское поражение как событие,
которое в конечном итоге принесло огромную пользу России,
поскольку оно заставило упорно работать для достижения
победы: «...когда сие нещастие (или лучше сказать великое
щастие) получили, тогда неволя леность отогнала, и ко
1 Nisbet Bain 7?., Charles XII and the Collapse of the Swedish Empire
1682—1719, p. 79—93, New-York — London 1895.
2 С. M. Соловьев, ук. соч., кн. Ill, ст. 1313.
3 Там же, ст. 1314.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 227.
25
трудолюбию и искусству день и ночь принудила...» \ —•
писал Петр I о Нарве.
После Нарвы Петр I энергично принялся за укрепление
политического, военного и экономического положения Рос-
сии и с этой целью заключил с Августом II в местечке
Биржи в Курляндии 26 февраля 1701 г. новый союзный
договор, так называемый Бирженский трактат, по которому
Август II в обмен на получение военной и финансовой по-
мощи со стороны России вновь обязался не заключать сепа-
ратного мира и привлечь к союзу Речь Посполитую. Одно-
временно Петр I проводил энергичные меры по укреплению
армии, пополняя се людьми и вооружением, в частности
артиллерией. Для удовлетворения растущих нужд армии
в оружии и боеприпасах он усиленно строил новые заводы,
уделяя особое внимание развитию промышленности на
Урале.
В 1701 —1704 гг. русская армия в результате принятых
Петром I решительных мер была реорганизована и пере-
вооружена и смогла полностью оправиться от нарвского
поражения; она оказалась вооруженной лучше шведской,
и это очень скоро сказалось в победах, которые русские
войска с 1703 г. начали одерживать над шведскими отрядами
в Лифляндии и Эстляндии.
Воспользовавшись тем, что Карл XII с основными си-
лами шведской армии надолго «увяз» в Польше, русская
армия в эти годы отвоевала значительный участок Балтий-
ского побережья. Взятие шведских крепостей Нотебурга1 2
и Ниеншанца позволило Петру I уже в мае 1703 г. заложить
новую столицу империи — Петербург.
На одном из островов в устье Невы была построена
Петропавловская крепость и на отмели против острова Кот-
лин — крепость Кроншлот.
Одновременно Петр I энергично строил русский Балтий-
ский флот. Работа по его созданию кипела на верфях на
Неве, Сяси, Свири. В 1703 г. были взяты крепости Ям,
Копорье, Мариенбург, а в 1704 г. русские войска овладели
Дерптом, Нарвой, Ивангородом. Неоднократные попытки
шведов вновь захватить отвоеванные русской армией кре-
пости и отбросить русских от устья Невы и побережья Фин-
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1, стр. 24.
2 Древний русский городок Орешек.
26
ского залива были успешно отражены совместными дей-
ствиями русской армии и молодого Балтийского флота.
Первые победы русских войск в Прибалтике в
1701—1704 гг. и опасение, что Петр I действительно сможет
основать в завоеванных землях порты («ногою твердой стать
при море») и сделать Россию морской державой, — все это
вызывало беспокойство в Англии и Голландии. Матвеев
верно подметил новую нотку в отношении к России со сто-
роны морских держав. Он сообщал, что Англия и Голландия
стремятся примирить со шведами одних только поляков, что
они имеют твердое намерение не допустить Россию при-
обрести порт на Балтийском море \
Пока это были первые признаки враждебного отношения
английского правительства к успехам России. Русское пра-
вительство в первые годы войны с Швецией еще не могло
вполне ясно предвидеть, какую позицию по отношению
к Северной войне займет Англия; оно даже надеялось вос-
пользоваться если не помощью Англии в войне, то по край-
ней мере ее благожелательным посредничеством для прими-
рения с Швецией на условиях оставления за Россией хотя
бы небольшой части Балтийского побережья.
В эти годы растут экономические связи между Россией
и Англией. Торговля между Россией и Англией в конце
XVH, начале XVIII в. резко возраст ет. Ее объем с 1697
по 1704 г. увеличивается в три с половиной раза. Вывоз из
России в Англию возрос за это время с 64 191 ф. ст. до
223 449 ф. ст. В Архангельск ежегодно приходило около ста
иностранных торговых кораблей, половина из них — англий-
ские. Сведения об этом мы находим в русских архивных
документах, а также в иностранных источниках 1 2.
Увеличение торговли, явилось следствием усиления по-
требности обеих стран в товарах друг друга: Англия в связи
с начавшейся войной за испанское наследство увеличила
закупки материалов для флота, а русское правительство,
нуждаясь в деньгах в связи с начавшейся Северной войной,
стремилось расширить объем внешней торговли и кроме
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. III, ст. 1316.
2 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 2, л. 660; кн. 3,
л. 209 (245); кн 8, л. 662—664. Adam Anderson, An Historical
and Chronological deduction of the origin of commerce, London 1801,
v. Ill, p. 11.
27
того также проводило усиленные закупки различных мате-
риалов, необходимых для снаряжения и вооружения армии
(боеприпасы, сукно для армии, сера, свинец, медь и т. д.).
Для Англии страны Балтийского побережья являлись
в то время источником снабжения морскими припасами.
Чэнс указывает, что «процветание Великобритании и дру-
гих мэрских держав, разбросанных по морям, зависело
тогда от продукции Балтийских районов. Корпуса кораблей
могли быть построены из британского дуба, но сосны для
мачт и рей, пенька для веревок, лен для парусов, смола
и деготь для всяких судовых нужд должны были приво-
зиться оттуда, и остановка снабжения означала бы, что
военные и торговые суда не могли бы выйти в море» L
Английское правительство уделяло торговле с Россией
значительное внимание и постоянно стремилось добиться
различных льгот и привилегий своим купцам. Показательно,
что размеры русско-английской торговли в конце XVII в.
были в полтора раза выше размеров торговли Англии
с Данией и Норвегией.
Значительный объем внешней торговли России и в том
числе ее торговли с Англией является важным доказатель-
ством того, что в силу развития своей экономики Россия
крайне нуждалась в выходе к морям и прежде всего к Бал-
тийскому морю, за которое она вела длительную борьбу про-
тив Швеции.
к J. F. Chance, George I and the Northern War, London 1909, p. 8—9.
ГЛАВА II
РАЗВИТИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ И ТОРГОВЫХ
ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ РОССИЕЙ И АНГЛИЕЙ
в 1704—1708 гг.
Торговля России и Англии в начале XVIII в. являлась
весьма важным, хотя далеко уже не единственным связую-
щим звеном между этими странами.
Успешные действия Петра I по овладению Балтийским
побережьем, сведения о его попытках создать морской флот
и превратить Россию в морскую державу — все это побуж-
дало английское правительство внимательно отнестись к по-
ложению на Балтийском море, к ходу Северной войны.
В связи с этим в конце 1704 г. английское правительство
и решило направить в Россию своего посланника. Это реше-
ние было ускорено еще и тем, что в 1703 г. Москву посетил
чрезвычайный посланник Людовика XIV, стремившегося
привлечь на свою сторону одновременно и Россию и Шве-
цию. На долю России по этому плану отводилась борьба
с Австрией.
Посол Людовика XIV де Балюз имел поручение до-
биться, чтобы Россия выступила против врага Франции —
Австрии, совершив диверсию в Трансильвании. При этом
предполагалось, что для успеха действий против Австрии
Россия предварительно заключит с помощью Франции мир
с Швецией, а Людовик XIV во время мирных переговоров
приложит все усилия, чтобы за Россией остались завоеван-
ные ею территории Ч
Одновременно с посольством де Балюза в Москву рус-
скому послу в Копенгагене от имени французского короля
1 Сборник РИО, т. 34, стр. 408—414.
29
были сделаны три предложения: 1. Установить дружеские
отношения между царем и французским королем. 2. Изъять
торговлю из рук англичан и голландцев и передать ее фран-
цузам. 3. Избрать французского короля единственным по-
средником при заключении мира между Россией и Швецией.
Однако попытка поставить силы России на службу поли-
тическим интересам Франции не удалась. Принимая пункты
1 и 3, Петр I, проявлявший большую заботу о развитии
отечественной торговли и промышленности, через Головина
заявил де Балюзу, что отнять в данное время торговлю у
англичан и голландцев означало бы нанести ущерб своим
подданным и доходам русской казны. Он обещал оказы-
вать французам хороший прием в своих гаванях, а
когда он убедится в степени пользы, приносимой их тор-
говлей, тогда он решится оказать им предпочтение перед
английскими и голландскими купцами. Одновременно
Петр I говорил, что он был бы доволен установлением рус-
ско-французской торговли через Азов и Черное море, при-
глашая французов торговать также через Балтику и заяв-
ляя, что в этом деле он готов оказать им предпочтение перед
англичанами и голландцами Эти переговоры Балюза, опа-
сение, что роль посредника и арбитра в заключении мира
на севере может перейти к Франции, и заставили англий-
ское правительство поспешить с назначением своего чрезвы-
чайного посланника в Москву Чарльза Витворта, который
должен был сообщить Петру I о желании королевы Анны
«вступить с ним в более тесный дружественный союз ради
взаимных промышленных и торговых выгод» 2.
Английский посланник прибыл в Москву 28 февраля
1705 г.
Из инструкции английского правительства Витворту сле-
довало, что он должен был добиться торговых привилегий,
обеспечить получение необходимых товаров и собрать раз-
ведывательные сведения о России: ее военных силах, финан-
сах, договорах с другими странами и т. д. 3
Следует отметить, что в лице Витворта в Россию был
послан опытный английский дипломат. До этого Витворт
был английским резидентом в Вене и, несомненно, был хо-
рошо знаком с английской политикой по отношению к
1 Сборник РИО, т. 34, стр. 27—28, 32.
2 Сборник РИО, т. 39, стр. 2.
3 Там же, стр. 1—7.
30
Австрии и Турции, что являлось хорошей подготовкой для
выполнения дипломатических поручений в России. Витворт
внимательно изучал Россию. Он верно подметил усиление
России в результате широких преобразований, проводимых
Петром I.
В полном соответствии с полученной им инструкцией
Витворт собирал информацию о военных проектах, финан'
сах, о планах и намерениях русского правительства. Уже
25 марта 1705 г., т. е. вскоре по прибытии в Россию, он
сообщал первые сведения о русском флоте на Дону. В доне-
сении 1 июля 1705 г. он уточнял эти сведения, приводя дан-
ные о количестве кораблей, их типе, вооружении и т. д.
Желая получить секретные сведения о военных планах
Петра I, Витворт установил связи с офицерами и генера-
лами-иностранцами, служившими в русской армии, напри-
мер, с фельдмаршалом Огильви, который снабжал его
секретными сведениями о русской армии и военных планах
России.
Уже при первом ознакомлении с русской армией Витворт
дал ей высокую оценку. В донесении из Вильно 10 февраля
1705 г. он писал: «...московскую пехоту всюду очень хвалят,
и полк, который при мне вступил в город два дня тому назад,
шел в отличном порядке: офицеры все были в. немецком
платье, а рядовые — хорошо вооружены мушкетами, шпа-
гами и штыками» Ч Несколькими месяцами позднее он со-
общал, что, по свидетельству фельдмаршала Огильви, рус-
ская пехота много лучше немецкой и не уступит пехоте
какой-либо нации 2.
Витворт особо отмечал качества рядового состава рус-
ской армии, сообщая, что офицеры не могут надивиться
рвению простых солдат к делу, с тех пор как им разъяснили
лежащие на них обязанности. С особой похвалой Витворт
отзывался о русской артиллерии: «Артиллерия в настоящее
время замечательно хорошо устроена, и генерал Огильви
говорил мне, что ни у одного народа не встречал такого уме-
ния обходиться с своими пушками и мортирами, как про-
шлаго года у русских под Нарвой» 3.
Говоря о создании в России армии, артиллерии и флота,
Витворт уже вскоре по прибытии в Москву давал в своем
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 19.
2 Там же, стр. 162.
s Там же, стр. 56.
31
донесении (25 марта 1705 г.) характеристику деятельности
Петра: «...Царь положил широкое основание развитию своих
морских и сухопутных сил. Мощью собственного гения,
почти без сторонней помощи, он достиг успехов, превосходя-
щих всякие ожидания, и вскоре, конечно, возведет свое госу-
дарство на степень могущества, грозную для соседей, осо-
бенно для Турции» *.
С целью получить более обширную информацию Витворт
сопровождал Петра I в его походах. 28 сентября 1708 г.
в письме, посланном «надежным путем», он давал подробную
характеристику состояния русской армии и указывал на
слабое место в системе русской обороны, сообщая, что самую
чувствительную для русских диверсию шведы могут произ-
вести нападением на Ингрию и Петербург. Витворт при-
ложил к донесению список полков, защищающих эту об-
ласть, которые «в данное время едва находятся в половин-
ном составе и наполнены преимущественно новобранцами» 1 2.
Развивая далее план нападения шведов на эту часть русских
владений, он сообщал также основные данные о Петропав-
ловской крепости и затем давал перечень кораблей русского
флота в Балтике с точным указанием их расположения 3.
В настоящее время трудно сказать, были ли эти сведения
переданы шведам, -однако нельзя не отметить, что шведы
не раз предпринимали атаки на Петербург и молодой Бал-
тийский флот в наиболее слабых пунктах русской обороны.
Между тем в Москве от Витворта ждали предложения
о посредничестве Англии в деле примирения России со Шве-
цией. Это ему скоро дали понять. Для России в это время
английское посредничество было чрезвычайно желательно.
Завоевав побережье Балтийского моря, Петр I был готов
удовольствоваться уже приобретенным, тем более что
в Польше дела Августа II были плохи. Опасение потерять
завоеванную часть побережья Балтики заставляло Петра I
стремиться к примирению с Карлом XII. Петр I и его ми-
нистры отлично понимали, что в отношениях с Англией
у России есть один важный козырь — английские торговые
интересы, которые не были обеспечены никаким договором.
Русское правительство в любой нужный момент могло
создать затруднения или, наоборот, дать льготы английской
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 60.
2 Сборник РИО, т. 50, стр. 66, 75—78.
3 Там же и стр. 80—83.
32
торговле. А эта торговля, составлявшая 2—3% английского
ввоза \ по своему характеру имела для англичан огромное
значение, ибо она составлялась из предметов морского снаб-
жения и приобретала для Англии в это время совершенно
исключительное военное значение, особенно в связи с ослож-
нением торговых отношений с Швецией. В 1703 г. шведская
смоляная компания предъявила требование, чтобы закуплен-
ные англичанами в Швеции деготь и смола перевозились на
шведских судах и по установленным шведами ценам. Это
условие было неприемлемо для английских купцов.
Английский парламент и правительство, пытаясь орга-
низовать производство товаров для оснащения флота в за-
океанских колониях Англии, установили довольно высокие
правительственные премии для поощрения производства
пеньки, смолы и дегтя. За ввоз в Англию из ее американ-
ских владений 1 т смолы уплачивалось 4 ф. ст. премии, за
ввоз 1 т пеньки — 6 ф. ст. и за мачтовый лес — 1 ф. ст.
за 1 т. Одновременно в этих колониях вводились специаль-
ные законы по охране мачтового леса, а также деревьев, из
которых добывались смола и деготь 1 2.
Насколько выгодна была торговля с Россией, а также
как высоки были установленные парламентом премии, видно
хотя бы из того, что в 1706 г. русское правительство про-
дало для английского флота 10 тыс. бочек смолы по 1 руб.
за бочку. Таким образом, премия, установленная парламен-
том за ввоз смолы из американских владений, была при-
мерно равна цене, по которой англичане покупали смолу
в России 3.
Учитывая заинтересованность Англии в русских товарах,
правительство Петра I пыталось склонить ее принять на себя
посредничество между Россией и Швецией обещаниями тор-
говых привилегий.
В марте 1705 г. начались переговоры Витворта с главой
русского ведомства иностранных дел (Посольского приказа)
Ф. А. Головиным и с П. П. Шафировым. Головин дал понять
Витворту, что если Англия возьмет на себя роль посредника,
то все претензии англичан, торгующих в России, будут удо-
влетворены. Однако Витворт не имел никаких полномочий
1 Charles [Vhibvorth, Commerce de La Grande Bretagne et tableaux de
ses importations et exportations 1697—1773. Paris 1777, p. 78.
2 Adam Anderson, op. cit., vol. Ill, p. 15—16.
3 Сборник РИО, т. 39, стр. 261—262.
3 Л. А. Никифоров 33
вести переговоры о посредничестве. Политические интересы
Англии требовали в это время, чтобы Швеция была занята
войной с Россией и не могла оказать помощь Франции и ее
союзникам Ч Обещания торговых льгот не смогли склонить
английских, министров к забвению основных политических
интересов Англии. На прямой вопрос Головина — не имеет
ли посланник особых поручений о посредничестве — Витворт
вынужден был дать отрицательный ответ и при этом при-
бавил, что «по сведениям из лучших источников, для такого
предприятия обстоятельства еще не достаточно назрели со
стороны короля шведскаго» 1 2.
Головину пришлось перейти к обсуждению вопросов
о торговых претензиях англичан, однако недовольство рус-
ского правительства, вызванное отказом Англии принять
на себя посредничество, все время сказывалось на ходе
переговоров.
Витворт возражал против предоставления отдельным
лицам монопольного права на скупку и вывоз из России раз-
личного рода товаров3, ибо английское адмиралтейство
вынуждено было переплачивать крупные суммы монополи-
стам. Витворт требовал уменьшения сборов с судов, прихо-
дящих в Архангельск, до размеров, существующих в Лон-
донском порту, и возвращения в Англию английских
матросов, служивших на русских кораблях, но вскоре за-
явил, что он снимает второе требование в «знак особенной,
исключительной дружбы ее величества к России» 4. Это за-
явление было сделано им после того, как он узнал, что дело
идет всего лишь не более как о 15 матросах, из которых
5 или 6 уже умерли. Что же касается остальных, то они,
по мнению самого Витворта, вряд ли намерены возвращаться
на родину, так как в России получили повышение.
По вопросу о желательности уничтожения монополий
1 Стремление морских держав удержать Северную войну в стороне
от войны за испанское наследство, отодвинуть ее по возможности дальше
на восток, предотвратить возможность участия в ней германских кня-
жеств не подлежит никакому сомнению. Об этом говорят и английские
авторы. (Winston S. Churchill, Marlborough his Life and Times, vol. Ill,
p. 190; Beatrice Curtis Brown, The Letters and Diplomatic Instructions
of Queen Anne, p. 232, 1935.)
2 Сборник РИО, т. 39, стр. 39—40.
3 При этом имелась в виду монополия английского купца Стейлс®.
на вывоз смолы, дегтя и поташа.
4 Сборник РИО, т. 39, стр. 89.
34
Головин заявил Витворту, что когда будет заключен торго-
вый договор, то все монополии уничтожатся, и добавил при
этом, что если Англии нужны для флота какие-либо мате-
риалы, то Петр I согласен уступить их, не считаясь с моно-
полиями, «если это признано будет свидетельством дружбы,
со стороны царя» Ч
Русское правительство стремилось заключить с Англией
торговый договор, желая развить торговлю через Петербург
и другие балтийские порты (Нарва, Ревель) 1 2. Петр не раз
высказывал Витворту желание, чтобы английские корабли
приходили не только к Архангельску, но и к балтийским
гаваням России.
Добиваясь присылки английских кораблей к Петербургу,
Петр I обещал особо льготные условия для вывоза нужных
англичанам товаров. Так, летом 1705 г. Меншиков предла-
гал английскому консулу Гудфелло 40 тыс. бочек смолы по
низкой цене, если он пришлет за ней корабли в Петербург 3.
Однако английское правительство упорно не соглашалось
поддержать торговлю с Россией через Балтийское (море,
ссылаясь на опасность, якобы существующую для торговых
судов от шведских каперов. В то же время Витворт в донесе-
ниях своему правительству выражал опасение, как бы другие
державы не захватили в свои руки торговлю с Петер-
бургом 4.
Действительно, торговля с русскими портами на Балтике
развертывалась с каждым годом все шире, и опасения
Витворта в отношении захвата балтийской торговли другими
странами начали сбываться. В мае 1705 г. Дания специаль-
ной декларацией своего посланника в Стокгольме заявила
о своем твердом намерении поддержать торговлю с Нарвой
и Петербургом5. Дании было особенно выгодно, чтобы
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 90—91.
2 Петр I считал, что одним из условий торгового договора будет
установление торговли через балтийские порты.
3 Сборник РИО, т. 39, стр. 69.
4 В начале ноября 1703 г. первый иностранный корабль прибыл
к Петербургу. Корабль этот был голландский. Петр поздравил шки-
пера и матросов и выдал им большие денежные подарки. Товары,
прибывшие на корабле, было разрешено продавать беспошлинно. Петр
заявил, что следующим иностранным кораблям будет оказан такой же
прием. (Штелин, Подлинные анекдоты о Петре Великом, ч. 3, изд. 3,
К 1830, стр. 82—85.)
5 Сборник РИО, т. 39, стр. 84.
3* 35
торговля с Россией перешла из Архангельска в балтий-
ские порты, ибо при этом она получала возможность
собирать дополнительные пошлины за проход судов через
Зунд.
В связи с этим Витворт торопил свое правительство
с решением вопроса о защите английской торговли на Бал-
тике, указывая на угрозу голландской и датской конку-
ренции. В донесениях своему правительству Витворт отме-
чал, что фрахт из Петербурга стоит вдвое меньше, нежели
фрахт из Архангельска х. Кроме того, пошлины, которые
были установлены в балтийских портах после перехода их
к России, были вдвое меньше пошлин, существовавших при
шведах. Витворт указывал на возможность развития англий-
ской торговли с Персией через владения царя, главным
образом шелком. Он считал, что стоит англичанам начать
торговлю с Гиляном через Россию, и они в состоянии будут
выделывать шелковые ткани лучше и дешевле, чем ранее 1 2.
Важную отрасль английской торговли с Россией, как отме-
чал Витворт в 1708 г., составляли предметы обмундирования
для русской армии, закупки которых производились на
наличные.
Следует отметить, что открытие Англией торговли по
Балтийскому морю могло быть сочтено Швецией за недру-
желюбный акт только в смысле косвенного признания за-
хвата этих территорий Россией, ибо сама по себе торговля
с Россией не противоречила договору, заключенному между
Англией и Швецией в 1700 г. Этим договором признавалось,
что союзные обязательства его участников не должны вы-
звать прекращение торговли участника договора, который
сам в войне не участвует (а ограничивается лишь предостав-
лением помощи своему союзнику), с противником своего
воюющего союзника. Поэтому отказ Англии развернуть тор-
говлю с Россией по Балтийскому морю и объявить о защите
этой торговли был следствием как ее нежелания ухудшить
отношения с Швецией, так и нежелания признать утвер-
ждение России на балтийских берегах.
Между тем отдельные английские купцы по собствен-
ному почину и без особого заявления английского прави-
тельства о защите их интересов на Балтике уже осмелились
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 262.
2 Там же, стр. 367.
36
посылать свои корабли в балтийские порты, так как
их привлекала очевидная выгодность такого рода пред*
приятий.
Видное место в переговорах Витворта с Головиным за-
нимал вопрос об английских мастерах, работавших в России,
и о разрешении русским обучаться в Англии. В июне 1705 г.
Головин передал Витворту просьбу Петра I разрешить за-
вербовать в Англии различных специалистов для работы
в России, в том числе двух-трех корабельных мастеров. При
этом Головин заявил Витворту, что эти мастера будут рабо-
тать по постройке судов не на балтийских верфях, что
может быть нежелательно королеве, а в Воронеже для по-
стройки судов на случай разрыва с Турцией. Одновременно
Головин просил о разрешении нескольким русским юношам,
прошедшим курс в Математической школе, плавать на
английских купеческих кораблях и особенно о разрешении
им провести одну-две кампании на судах английского воен-
ного флота. Витворт поддержал эту просьбу, так как был
убежден, что Россия все равно не сможет сделаться морской
державой. Кроме того, он не хотел обострять отношений
с Петром I, до которого дошли слухи, что английское пра-
вительство запрещает корабельным мастерам выезд в Рос-
сию. Пытаясь убедить свое правительство в необходимости
удовлетворить просьбу Петра I, Витворт писал в своем
донесении 17 июня 1705 г.: «Прибавлю, что все это
мало поможет развитию русского мореплавания, которому,
с другой стороны, одна Англия и помешать не может: если
Англия откажется принять молодых людей на суда своего
флота, если она откажется прислать корабельных масте-
ров, — молодых людей отправят в Голландию или во Фран-
цию, оттуда же доставят России и мастеров» Ч
Просьба Петра I, переданная Витвортом с такими ком*
ментариями, была удовлетворена английским правитель-
ством.
Особое место в переговорах Витворта занимал запутан-
ный вопрос о табачной компании.
Переговоры о разрешении английским купцам торговли
табаком в России велись во время пребывания Петра
в Англии и завершились 16 апреля 1698 г. заключением
с английской табачной компанией во главе с лордом
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 111—113.
37
Кармартеном контракта на 7 лет 1. Компания обязалась
ввезти в первый год, т. е. по 1 сентября 1699 г., 3 тыс. бочек
табака по 500 фунтов в каждой, во второй год, т. е. по
1 сентября 1700 г., 5 тыс. бочек табака. За ввезенный табак
компания должна была уплатить в казну пошлину по
4 коп. с фунта.
По истечении первых двух лет компания могла или отка-
заться от договора, или продлить его на 5 лет. При этом
предусматривалось, что в случае продления договора компа-
ния должна ежегодно увеличивать количество ввозимого
табака на 1 тыс. бочек. Таким образом, получалось, что в по-
следнем (1704/05 г.) году действия договора компания
должна была ввезти 10 тыс. бочек табака.
Договор, казалось, был осуществлением мечты англий-
ских купцов о получении ими монополии на торговлю
с Россией хотя бы в одной области. Для обеспечения до-
говора было обусловлено, что всем, кроме членов компании
и ее уполномоченных, будет строжайше запрещена торговля
табаком в России, а равно и выращивание его повсюду,
кроме «провинции Казацкой», т. е. Украины, откуда табак
под страхом конфискации не мог вывозиться в Россию 2.
Добившись заключения договора на таких исключитель-
ных условиях и обязавшись ввезти в первые два года 4 млн.
английских фунтов табака, английские купцы просчитались.
Они не учли спроса на табак в России, а спрос, очевидно,
оказался невелик, ибо скоро английским купцам пришлось
заботиться не о продлении договора, а о том, как выпутаться
из создавшегося затруднительного положения. Уполномо-
ченные компании испросили у Петра I позволение (которое
нигде не было зафиксировано) в нарушение условий до-
говора ввезти во второй год не 5 тыс., а 2 500 бочек табака.
В 1700 г. компания после ввоза половинного против до-
говора количества табака заявила об отказе от контракта
1 Курение табака в России было строжайше запрещено до Пет-
ра I. В 1634 г. был издан указ царя Михаила Федоровича, угро-
жавший смертной казнью с конфискацией всего имущества за курение
или торговлю табаком. Этот указ был подтвержден и «Уложением»
1649 г. Но Петр I еще до отъезда за границу издал 1 февраля
1697 г. указ, разрешавший торговлю табаком и курение его. Одним
из мотивов издания указа была, несомненно, возможность извлечения
казной крупных доходов — табак был обложен сбором от 5 до 15 ко-
пеек с фунта. Позднее, с 1 декабря 1697 г., продажа табака повсюду,
ва исключением Украины, стала монополией казны.
2 .ЦГАДА, Дела английские, 1698, № 1, л. 17—18.
38
и просила разрешения допродать остававшийся у нее табак.
Тогда ей было предложено, продолжая продажу табака,
ввезти в следующем, 1701 г. еще 2 500 бочек, что и было ею
выполнено. Однако это еще больше осложнило положение
Согласно контракту компания имела право на вырученные
от продажи табака деньги покупать любые товары и выво-
зить их за море. Английские купцы требовали беспошлин-
ного вывоза этих товаров, что не было оговорено в договоре.
Компания не оформила надлежащим образом разрешение
о ввозе в 1700 г. половинного количества табака (2 500 бо-
чек вместо обусловленных договором 5 тыс.), а также и свой
отказ от контракта 2.
Витворту в результате длительных переговоров все же
удалось добиться благополучного решения судьбы табачной
компании. 3 апреля 1706 г. П. Шафиров сообщил Витворту,
что Петр I «ради разсуждения (истинные дружбы ее коро-
левина величества Великобританской (хотя то, а особливо
о табаке не без великой тяжести учиниться может)» при-
казал принять в казну весь табак, принадлежащий компании.
Цену на табак должны были установить английский консул
Гудфелло совместно с знаменитым «прибыльщиком» Петра I
Курбатовым. Судя по донесениям Витворта, дело табачной
компании было окончательно завершено в декабре 1706 г.
Уплата за табак была разложена на ближайшие пять лет 3.
В связи с вопросом о табачной компании следует от-
метить эпизод, наглядно показывающий подлинный харак-
тер деятельности Витворта в России. Когда продажа табака
пошла медленно и создалась угроза его порчи, компания
пригласила из Англии Петра Маршаля и его жену, которые
были знакомы с обработкой и хранением табака. Несколько
позднее был приглашен и еще один англичанин, некто
Пикок. В Москве при участии этих англичан была органи-
зована большая мастерская, в сущности целая фабрика по
обработке табака, на которой работали сотни русских людей.
Однако английские табакопромышленники опасались, что
русские смогут овладеть «секретом» обработки табака, после
чего английские торговцы табаком будут вытеснены с рус-
ского рынка. Встревоженные английские купцы подали
соответствующую жалобу на имя королевы4. По этой
1 ЦГАДА, Дела английские, 1703, № 7.
2 Сборник РИО, т. 39, стр. 49.
3 Там же, стр. 340, 341, 348.
4 Там же, стр. 102—106.
39
жалобе английский Королевский совет в своем заседании
11 июня 1705 г. вынес решение, запрещавшее кому бы то
ни было отправлять в Московское государство людей, по-
священных в секрет обработки табака, а также инструменты
и материалы, служащие для этой цели. Королевский совет
решил отозвать из России Петра Маршаля и его жену,
а также приказать английскому посланнику в России «оза-
ботиться о безопасном доставлении вышеназванных лично-
стей в королевство, а также о том, чтобы помянутые мате-
риалы и машины были поломаны и вполне уничтожены в его
присутствии возможно домашним образом»
Получив предписание Королевского совета, Витворт
немедленно принялся за дело. Жена Маршаля к этому вре-
мени уже умерла, в Москве оставались сам Маршаль
и Пикок. Витворт отослал их обоих в Архангельск с пись-
мом к командиру английских военных судов, прося препро-
водить обоих мастеров в Англию. Предварительно Витворт
снабдил их паспортами, в которых они были названы слу-
гами английского консула.
При этом один из мастеров — Маршаль — не знал о цели
поездки, ему было сказано, что он едет осматривать при-
бывшую в Архангельск партию табака. Затем посланник
позаботился распустить якобы на время 200 человек рус-
ских рабочих, которые работали на этой табачной фабрике.
После этого английский дипломат в сопровождении шести
человек из штата посольства явился вечером в мастерскую,
и они, как сообщает сам Витворт, «большую часть ночи про-
вели в разрушении материалов и инструментов, из которых
некоторые оказались до того прочными, что нам при ломке
их пришлось поднять порядочный шум. Тут стояло одинна-
дцать заколоченных бочек, до четверти наполненных табач-
ной жидкостью в разных моментах приготовления; я ее при-
казал вылить, затем уничтожил пять пачек материалов,
предназначенных для обработки этой жидкости, хотя,
признаюсь, я охотнее желал бы сохранить их, перенести их
в другое помещение, так как они, быть может, годны для
другого употребления. Но данные мне приказания выра-
жены так определенно, времени терять было некогда, да я
и не решился бы вынести что-нибудь из дому, боясь возбу-
дить подозрения... Сломал я большой крутильный станок»
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 106.
40
около шестидесяти катушек для свертывания, три машины,
вполне установленные для крошки табака, с двух других
снял планки и рычаги, несколько больших машин для прес-
сирования табаку разнесено в дребезги, винты их испор-
чены, деревянные части поломаны, медная обшивка содрана,
около двадцати прекрасных сит изрезано в куски, — короче
ни одна вещь не оставлена в целости, кроме нескольких
больших простых деревянных прессов (под которые кла-
дется свернутый и смоченный табак) и нескольких обыкно-
венных деревянных столов. На следующий день слуги мои
возвратились и сожгли все деревянные обломки, а мой
кузнец теперь работает над железными и медными остат-
ками машин у меня на дому»
Эта диверсия, выполненная Витвортом по приказу
английского правительства, надолго испортила отношения
английского посланника с московскими министрами, и
в марте 1708 г. Витворт жаловался статс-секретарю, что
«правительство также не может простить мне разрушение
его надежд на устройство табачной фабрики в России» 1 2.
Переговоры Витворта с русскими министрами продол-
жались. Витворт добился урегулирования некоторых спор-
ных вопросов. Ему удалось добиться компромиссного реше-
ния дела табачной компании, отмены некоторых невыгодных
для английского правительства монополий, в частности мо-
нополии Андрея Стейлса па вывоз смолы и поташа. Отме-
нена была и монополия Гудфелло на скупку и вывоз пеньки
и льна. Были снижены сборы с английских судов, приходя-
щих к Архангельску.
Витворт старался свести все свои переговоры с русскими
министрами исключительно к вопросам торговли. Однако
Петр I, желавший сохранить за Россией отвоеванную у шве-
дов часть Балтийского побережья, надеялся воспользо-
ваться английским посредничеством для заключения мира
с Швецией, и поэтому он в 1705 г. был готов пойти на зна-
чительные уступки Англии. Головин в беседе с Витвортом
25 мая 1705 г. сообщил о готовности Петра I дать англий-
скому правительству «самыя положительный уверения в
своей решимости никогда не стремиться к развитию флота,
к постройке больших военных кораблей на балтийских
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 138—139.
2 Там же, стр. 476.
41
водах; ему нужно только отворить с этой стороны дверь
торговле с Россией и возвратить область, несправедливо
отторгнутую у его предков в мирное время» L
Передавая желание Петра I, чтобы все это было сооб-
щено королеве и герцогу Мальборо, Витворт в донесении
27 мая 1705 г. добавляет от себя: «Мне кажется, что эти
предуведомления делаются слишком преждевременно, так
как завести флот для России покуда вряд ли и возможно» 1 2.
Довольно скоро, однако, менее чем через год после сво-
его приезда в Россию, Витворт меняет свои взгляды по во-
просу о возможности для России стать морской державой.
В донесении от 3 февраля 1706 г. он уже выражал сомне-
ние, «насколько Англии и Голландии выгодно будет отво-
рить царю дверь к европейским делам и торговле». Отмечая
недовольство Петра I известиями о победах союзников
(Англии и Голландии) над французами, Витворт указывает,
что царь мечтает о затяжке войны на западе, ибо в этом
случае «союзникам вряд ли удобно будет наблюдать за его
успехами на севере и помешать этим успехам».
«Если, однако, — писал Витворт, — интересы Англии
требуют удаления русских от Балтийскаго моря, необходимо
обдумать, каким путем удобнее и благовиднее достигнуть
такого результата»3. «Хотя царь, — пишет далее Вит-
ворт, — и готов дать ее величеству положительное уверение
в том, что никогда не заведет флота на Балтийских водах,
соблазн нарушить слово будет слишком велик для него,
когда он вступит в спокойное обладание берегами и успеет
собрать на Ладожском озере хороший торговый флот, осо-
бенно если еще встретится поддержка со стороны Дании или
в каких-нибудь благоприятных обстоятельствах» 4.
Говоря о перспективах войны между Россией и Швецией,
Витворт заявляет, что в любом случае Англия и Голландия
должны постараться, чтобы Полоцк, Витебск, Орша и Мо-
гилев не достались ни шведам, ни русским, ибо иначе эти
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 92—93.
Делая через Головина это заявление Витворту, Петр I желал
рассеять возможные опасения англичан относительно создания рус-
ского флота на Балтике и готов был ограничить свои приобретения
в Прибалтике областями на побережье Финского залива.
2 Там же, стр. 93.
3 Там же, стр. 222—223.
4 Там же, стр. 224.
42
государства могли бы захватить в свои руки всю торговлю
пенькой, идущей на Кенигсберг Ч
Таким образом, английский посланник ставил вопрос
о путях и средствах удаления России от только что возвра-
щенного ею Балтийского побережья, о резком ограничении
ее завоеваний. Между тем русское правительство перед
угрозой вторжения Карла XII в Россию настойчиво искало
возможности заключения мира на условиях оставления за
Россией хотя бы самого небольшого участка Балтийского
побережья.
Петр I считал, что посредничество морских держав мо-
жет привести к миру, и поэтому не раз ставил этот вопрос
перед правительствами Англии и Голландии, выдвигая пред-
ложение о различных уступках, льготах и выгодах, которые
были бы предоставлены Россией этим странам в случае
успеха их посредничества.
Стремясь добиться благожелательного посредничества
Англии и Голландии, Петр I предлагал в случае заключения
мира со Швецией дать союзникам 25 тыс. хорошо воору-
женных и экипированных солдат, не требуя за это никакой
платы. Более того, Петр готов был вступить в Великий союз,
борющийся против Франции.
Датский и прусский посланники, опасаясь усиления
Швеции, со своей стороны указывали Витворту на необхо-
димость ограничить могущество шведского короля и на
опасность, которая возникнет в случае разгрома царя и Ав-
густа II Карлом XII.
Несмотря на успехи русских войск в Прибалтике, в За-
падной Европе господствовало мнение, что Россия будет
разгромлена, когда Карл XII обрушится на нее со своими
главными силами. Английское и голландское правительства
не желали брать русских войск и не хотели вступления
России в Великий союз, так как они считали, что это не даст
им никакой, реальной помощи и приведет лишь к нападению
Карла XII на Австрию и, таким образом, затруднит их
борьбу с Францией.
Таким образом, несмотря на успехи, достигнутые русской
армией в 1701—1705 гг., международное положение России
к 1706 г. оставалось весьма тяжелым. Россия должна была
в одиночку сражаться против шведов. Последний союзник
1 Сборник РИО, т. 39, стр. 224.
43
Петра I—Август II, — преследуемый шведскими войсками
под командой самого Карла XII, терпел поражения и в июле
1704 г. был объявлен низложенным с польского престола.
Собравшийся в Варшаве сейм под давлением шведских шты-
ков объявил 21 июля 1704 г. польским королем ставленника
Карла XII Станислава Лещинского. После этого Август II
некоторое время продолжал в союзе с Россией вести воен-
ные действия против шведов, однако, когда Карл XII
вторгся с армией в Саксонию — наследственное владение
Августа II, — последний сообщил ему о своей готовности
заключить мир и даже союз, направленный против России.
24 сентября 1706 г. Август II заключил с Карлом XII
Альтранштадтский мирный договор. Он отказался от поль-
ской короны в пользу Станислава Лещинского, обязался
выдать пленных и уплатить большую контрибуцию, а также
отказался от союза с Россией.
Поскольку Россия к этому времени уже отвоевала себе
выход к морю, Петр I, учитывая сложившуюся обстановку,
готов был удовлетвориться достигнутым и стремился заклю-
чить мир. В конце 1706 г. Петр I решил отправить в Лон-
дон А. А. Матвеева с заданием склонить Англию взять
на себя посредничество в примирении России с Швецией.
В инструкции Матвееву предписывалось известить о цели
своей миссии английского посланника в Голландии или гер-
цога Мальборо, или же, наконец, английского государствен-
ного секретаря «северных дел» (т. е. главу северного депар-
тамента Форейн Офиса) и только после этого ехать
в Англию. Матвеев должен был говорить, что прислан в от-
вет на назначение Витворта послом в Москву и для того,
чтобы подтвердить прежнюю «дружбу и любовь» между
царем и королевой, «но и вяще чрез обязательный союз
к пользе обоих их величеств и государств подданных их
умножить, как о том от того посланника (Витворта. — Л. Н.)
его царскому величеству ее именем предложено».1.
Уклончивые формулировки Витворта в переговорах
с Головиным давали Матвееву повод для ссылки на предло-
жение Витворта о союзе между Россией и Англией. Витворт
говорил Головину «о желании ее величества вступить в бо-
лее тесный дружественный союз ради торговых выгод» 1 2.
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 375.
2 Сборник РИО, т. 39, стр. 41.
44
Можно думать, что эти слова и дали Матвееву основание
утверждать, что Витворт предлагал заключение союза.
Далее, Матвеев должен был напомнить королеве, что
хотя Петр I уже выразил посланнику королевы свое согла-
сие принять ее посредничество и посланник обещал донести
королеве об этом согласии царя, до сего времени никакого
ответа от нее в России не получено и что поэтому-де и посы-
лается к королеве он, Матвеев, чтобы «дружелюбно о том
ея величеству напомянуть, дабы сию долгопротяжную войну
прекратить к пользе его царского величества потрудитися
изволила»
Матвеев должен был сообщить, что в этом случае Петр I
готов будет вступить в Великий союз и оказать помощь
союзникам в их войне против Франции войсками, «где им
оные потребны будут на добрых и лехких кондициях и вся-
кими потребными материями к флоту их, а особливо понеже
всей их колигации (коалиции. — -Л. Н.) бунт венгерской 1 2
зело вредит и развращение чинит и французу отдых со-
чиняет».
За все это Петр I требовал лишь, чтобы английское пра-
вительство принудило Швецию к миру с Россией, упо-
требив для этой цели, если понадобится, угрозу вооруженной
силой 3.
Матвеев должен был доказывать английским министрам
выгодность для Англии балтийской торговли и предложить
заключение русско-английского торгового договора. Он дол-
жен был также заверить английское правительство, что цаоь
не намерен строить большого флота на Балтийском море.
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II. кн. 6, л. 375—376.
2 В Венгрии, находившейся под властью Австрии, происходило
антиавстрийское восстание под руководством князя Рагоци. Это вос-
стание представляло серьезную опасность для императора и его союз-
ников в войне с Францией, ибо оно отвлекало значительное количе-
ство австрийских войск. В 1704 г. существовала реальная опасность
принуждения Австрии к сепаратному миру в результате одновремен-
ных действий французской и баварской армий, а также восставших
венгров. * Восставшие наступали в направлении Вены, и в городе рас-
пространилась паника — жители приготовились к бегству, а на окраи-
нах города возводились укрепления. Людовик XIV оказывал восстав-
шим финансовую поддержку и направлял в Венгрию французских офи-
церов. С 1709 г. Франция неоказа\а поддержки Рагоци, и восстание
закончи чось Шатмарским миром 1711 г.
3 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 379.
45
Эп ? заявление свидетельствует о том, что Петр I ясно видел
основную цель английской политики в отношении России:
нежелание допустить ее к берегам Балтики, стать сильной
морской державой. Однако, поручая Матвееву заверить
английское правительство, что Россия не будет строить
большого флота на Балтике, Петр I хотел избежать конкрет-
ных обязательств, которые связали бы ему руки. Поэтому
в инструкции Матвееву говорилось относительно количе-
ства кораблей: «Зело потребно только число еще прежде
времени не давать знать»
Матвееву поручалось всяческими путями усиливать
в Англии подозрительность к действиям шведов и убе-
ждать английское правительство принять на себя посред-
ничество л.
В инструкции Матвееву имеется следующая приписка
самого Петра I: «Ежели по самой крайне мере ныне за сею
войною (за испанское наследство. — Л. Н.) в медиацию
не похотят вступить, то хотяб по совершении сей войны то
сильно учинили, а ныне в том обязались (сие кладу на рас-
смотрение Ваше)» 3.
Но морским державам было выгодно, чтобы Швеция
и ее главный, а с сентября 1706 г. и единственный против-
ник — Россия — истощали друг друга в затяжной кровавой
войне. Мирить Россию с Швецией оии пока не имели же-
лания 4.
Прекращение Северной войны могло бы коренным обра-
зом изменить обстановку в Европе в пользу Франции. По-
ложение Англии, Австрии и Голландии могло стать крити-
ческим, ибо выступление Швеции на стороне Франции
развязало бы все антиавстрийские силы в Европе и в пер-
1 ЦГАДА, Кабинет Пеара I, отд. II, кн. 6, л. 381; Дела англий-
ские, 1706, № 3, л. 15.
2 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, 375—376.
3 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 378; Дела англий-
ские, 1706, № 3, л. 11.
4 Витворт в донесении статс-секретарю Гарлею 18 (29) апреля
1706 г., говоря о вероятности того, что Швеция в случае окончания
Северной войны окажет помощь Франции, писал, что возникает во-
прос, являются ли эти обстоятельства доводами в пользу принужде-
ния Карла XII к миру, или же они скорее говорят в пользу того, чтобы
оставить его продолжать эту войну и углубляться в отдаленные пу-
стыри, где он не может причинить вреда союзникам (т. е. Англии,
Голландии и т. д. — Л. Н.). (Сборник РИО, т. 39, стр. 266.)
46
вую очередь придало бы огромный размах восстанию
в Венгрии. Голландия также немедленно оказалась бы под
ударом с моря и, что было бы еще опаснее для нее, — с суши.
В этом случае получение помощи от Петра I, если бы даже
он выполнил свое обещание о выступлении на стороне Вели-
кого союза, далеко не уравновесило бы опасности для мор-
ских держав, связанной с выступлением против них
Швеции.
Положение в Германии становилось угрожающим для
Англии и ее союзников, и поэтому они желали, чтобы
Карл XII направился в поход в Россию. Присутствие
Карла XII во главе сильной шведской армии в Саксонии
крайне беспокоило Великий союз. Здесь, в Саксонии, был
подписан Альтранштадтский мирный договор. Этот договор
Август II ратифицировал только 20 октября и не опубли-
ковывал его до 1 декабря того же года. Он, видимо, коле-
бался, не отказаться ли от него. Колебания его, несомненно,
усилились после того, как 18 октября 1706 г. Меншиков
нанес крупное поражение шведам при Калише. Однако,
ввиду того что Саксония, откуда шли к Августу II деньги
и войска, была занята шведами, ему пришлось пойти на мир..
Перед этим он, однако, отслужил в Варшаве благодарствен-
ный молебен за победу русских войск при Калише, а затем
покинул Варшаву, даже не сообщив ни русскому посланнику,
ни польским магнатам о заключенном им мире !.
Следует заметить, что позиция Августа II на протяже-
нии всей Северной войны была крайне неустойчивой. Он не
раз готов был разорвать свой союз с Россией и заключить
сепаратный мир с Швецией. Задолго до вторжения швед-
ских войск в его наследственные владения Август II, в на-
рушение договора 1699 г. с Петром I, несколько раз обра-
щался к Карлу XII с предложением заключить мир.
Заключив мир в Альтранштадте, Август II затягивал его
ратификацию и опубликование, выжидая дальнейшего раз-
вития событий.
Сорокатысячная шведская армия, находившаяся в центре
Германии, являлась важнейшим фактором, который в случае
вмешательства мог резко изменить соотношение сил, боров-
шихся в войне за испанское наследство. Это учитывалось
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1, стр. 138—143.
47
как Францией, так и ее противниками. Людовик XIV, поло-
жение которого было затруднительным, не замедлил напра-
вить к Карлу XII своего тайного посланника. Он взывал
к его честолюбию, напоминая ему о древней франко-швед-
ской дружбе и о славе Густава Адольфа, и просил высту-
пить в качестве посредника. Карл XII благосклонно выслу-
шивал эти предложения, тем более что его отношения
с императором были весьма натянутыми.
Император основательно опасался Карла XII. Когда
после заключения Альтранштадтского договора многие
поляки высказались за передачу польской короны принцу
Евгению Савойскому, император, опасаясь шведов, не
решился отпустить принца. Шведы в Силезии, являвшейся
австрийским владением, собирали контрибуции и вербовали
людей в свои войска, а император не решался даже проте-
стовать *. Карл XII потребовал от императора передачи
протестантам отнятых у них церквей в Силезии. Вначале в
Вене отнеслись к этому требованию с пренебрежением,
и один из министров императора граф Шабор позволил
себе непочтительно отозваться о шведском короле. Карл XII
потребовал выдачи ему дерзкого графа, и страх императора
перед шведскими войсками был так велик, что он поспешил
выполнить это требование. Было исполнено и требование
Карла XII о возвращении церквей протестантам1 2.
В Лондоне и в Вене понимали необходимость парали-
зовать французские интриги, и с этой целью к Карлу XII,
находившемуся в Саксонии, был послан прославленный уже
тогда своими победами Мальборо.
Мальборо прежде всего заручился согласием королевы
обещать крупные пенсии шведским министрам и затем,
будучи принят Карлом XII, обратился к нему с льстивой
речью: «Я вручаю вашему величеству письмо не от Каби-
нета, а от самой королевы, моей госпожи, написанное ее
собственной рукой. Если бы не ее пол, она переправилась бы
через море, чтобы увидеть монарха, которым восхищается
весь мир. Я в этом отношении счастливее моей королевы,
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1,
стр. 145—146.
2 Bishop Burhet’s History of His own time from the restoration of
king Charles II to the conclusion of the treaty of peace at Utrecht, vol.
IV, London 1818, p. 165—166.
48
и я хотел бы иметь возможность прослужить несколько кам-
паний под командованием такого великого полководца, как
ваше величество, чтобы получить возможность изучить то,
что мне еще нужно узнать в военном искусстве» 1.
О влиянии миссии Мальборо на решение Карла XII
направиться в Россию и не вступать в дальнейшие ссоры
с императором могут быть различные мнения. Возможно,
у Карла XII еще раньше созрело решение завершить раз-
гром своего, теперь единственного противника — России,
чтобы развязать руки для дальнейших действий. Однако
не исключено, что миссия Мальборо ускорила вторжение
шведов в Россию. Во всяком случае Карл XII двинулся
в Россию, и попытка Людовика XIV привлечь шведов на
свою сторону потерпела неудачу.
В начале 1707 г. в Англии уже не надеялись привлечь
Карла XII в Великий союз, а лишь старались предотвратить
его столкновение с Австрией, причем опасность этого столк-
новения существовала некоторое время даже после визита
Мальборо в Альтранштадт. В инструкции от 28 января
(8 февраля) 1707 г. английскому посланнику при Карле XII
Робинсону говорилось, что английское правительство встре-
тило бы с большим удовлетворением заявление короля
Швеции, «что он не окажет помощи Франции и ее привер-
женцам». В ответ Робинсон должен был заверить Карла XII,
что морские державы не окажут никакой помощи Польше и
Московии1 2. В этой обстановке миссия А. Матвеева в
Англию приобретала особое значение.
Для характеристики существовавшего в 1706—1707 гг.
положения интересна та часть инструкции Матвееву, кото-
рая относится к Польше. Матвееву поручалось выведывать
в разговорах с английскими министрами их отношение
к польскому королю Августу II, и если отношение к нему
оказалось бы благоприятным, то говорить о всеобщем мире.
Если же Матвеев увидел бы, что английские министры отно-
сятся к Августу II безразлично («если им он не надобен»),
то следовало говорить о примирении со шведами только
1 Nisbet Bain R., Charles XII and the Collapse of the Swedish Empire
1682—1719, p. 143. Justin Maccarthy, A. History of Four Georges,
vol. I, London 1884, p. 31.
2 «British Diplomatic Instructions 1689—1789», vol. I, Sweden,
London 1922, p. 32.
Л. А. Никифоров 49
России. При этом Матвеев должен был указывать, сколь
вредно будет для Англии, если шведам удастся посадить
в Польше своего ставленника, который будет сторонником
французов. Матвеев должен был, если бы это оказалось воз-
можным, говорить об избрании на польский престол ка-
кого-то третьего лица «мимо обоих сих», т. е. помимо Авгу-
ста II и Станислава Лещинского Ч Переговоры по этому
вопросу следовало вести с величайшей осторожностью,
с тем чтобы об этом не мог как-либо проведать Август II 1 2.
Если бы английские министры стали уклоняться от при-
нятия России в Великий союз без согласия императора и
Штатов, Матвеев должен был заявить, что он уполномочен
вести переговоры об общем договоре со всеми этими государ-
ствами, но прислан он в Англию, ибо царю известно, что
королева в Великом союзе имеет наибольшую силу и что
согласно ее воле будут поступать и другие члены союза 3.
В том случае, если бы королева согласилась обеспечить
заключение мира с сохранением за Россией приобретенного
русскими войсками к этому времени Балтийского побе-
режья, Матвеев должен был обещать 12—15 тыс. войск
в помощь Великому союзу без субсидий, а после заключения
мира между Россией и Швецией даже до 30 тыс. 4
В первых числах марта 1707 г. Матвеев, являвшийся
в то время послом в Голландии, получил указ ехать
в Англию в ранге посла. Герцог Мальборо предоставил
Матвееву свою яхту «Перегрин» для переезда в Англию 5.
В Лондон Мальборо писал, что, как он надеется, домо-
гательства Матвеева не будут ни в какой мере удовлетво-
рены 6.
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 384.
2 Союзник Петра I саксонский курфюрст и польский король Ав-
густ II начиная с 1702 г. не раз проявлял желание заключить сепа-
ратный мир с Карлом XII и в 1706 г., подписав Альтранштадтский
договор, тем самым нарушил взятое на себя по договору 1699 г. обя-
зательство о незаключении сепаратного мира. Это вызвало естествен-
ное недовольство Петра I, который в связи с этим не прочь был в
1707—1708 гг. выдвинуть нового кандидата на польский престол.
3 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 384.
4 ЦГАДА, Дела английские, 1706, № 3, л. 16.
5 ЦГАДА, Дела голландские, 1700, № 2, Статейный список
посольства Матвеева в Англию.
6 Александренко, Русские дипломатические агенты в Лондоне в
XVIII в., Варшава 1897, т. I, стр. 4.
50
7 мая 1707 г. Матвеев прибыл в Гринвич и немедленно"
известил письмом статс-секретаря Гарлея о своем прибытии.
Уже 8 мая Гарлей, по выражению Матвеева, «зело прият-
ную и вежливую учинил мне отповедь», и в этот же день из
Лондона в Гринвич к Матвееву был прислан специальный
церемониймейстер с королевской яхтой, что было, по словам
Матвеева, «не по примеру иных послов». На этой яхте рус-
ский посол проследовал в отведенный для него дом.
В Гринвиче Матвеева встретил Томас Стейлс, брат
находившегося в России известного английского купца
Андрея Стейлса. По словам Матвеева, Томас Стейлс ока-
зывал ему значительные услуги с самого момента его при-
бытия в Англию.
Уже через несколько дней после приезда в Англию Мат-
веев писал Головину 16 мая 1707 г. из Лондона, что, как он
надеется, королева и виднейшие вельможи окажут ему содей-
ствие, так как герцог Мальборо писал о нем к королеве
и вельможам «с великою рекомендациею» Ч Однако Матвеев
отмечал, что «здесь не самодержавная власть» и поэтому
королева ничего не может сделать без парламента. По его
наблюдениям, партия, которая стоит на стороне наследника
из ганноверского дома (виги), имеет большую склонность
к шведам, чем партия, поддерживающая королеву (тори) 1 2.
Вскоре после приезда в Англию Матвеев был принят
королевой Анной (17 мая 1707 г.) и вручил ей свою вери-
тельную грамоту. В своей речи (произнесенной на фран-
цузском языке) Матвеев упомянул об особом желании царя
сохранять и поддерживать дружбу с королевой, а также о
его желании вступить с нею в «обязательство впредь союза
крепкого». После этого Матвеев поздравил королеву от
имени Петра I с «великими и преславными победами»3.
1 Матвеев ошибался. На деле Мальборо, вовсе не расположенный
содействовать интересам России, узнал от Матвеева о целях его миссии
и использовал русские предложения в качестве козыря в своих перего-
ворах с Карлом XII в Альтранштадте (А. Е. Stamp, The meeting of
the Duke of Marlborough and Charles XII at Altranstadt. April 1707,
Transactions of the Royal Historical Society, vol. XII, 1898).
2 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 4, л. 3.
3 Матвеев имел в виду победы войск Великого союза, одержанные
в 1704—1706 гг. и создавшие перелом в ходе воины за испанское на-
следство (Бленхейм, 13 июля 1704 г.; Рамильи, 23 мая 1706 г.),
после которых Франция вынуждена была ограничиваться оборонитель-
ной войной.
4* 51
Через несколько дней к Матвееву явился статс-секретарь
Гарлей. Матвеев изложил предложение Петра I о принятии
королевой на себя посредничества в примирении России
с Швецией, а в случае, если шведы будут упорствовать, —
о заключении союза между Россией и Англией. Гарлей по-
требовал от Матвеева письменно изложить это предложение,
говоря, что иначе дело не может обсуждаться, и, несмотря
на нежелание Матвеева, принудил его к этому. Затем, как
бы от себя, Гарлей заявил Матвееву, что, по его мнению,
если королева предложит свои услуги для установления
мира между Россией и Швецией, Карл XII может предло-
жить свое посредничество в примирении Англии с Фран-
цией и что, как ему известно, французский король доби-
вается у шведов такого посредничества. По словам Гарлея,
английский посланник в Швеции на основе писем Витворта
из Москвы якобы предлагал Карлу XII такие предвари-
тельные меры, как размен пленными и т. д., но Карл XII
не дал на это согласия 1. Говоря об этом, Гарлей хотел,
очевидно, подготовить Матвеева к отказу Англии принять
на себя роль посредника в примирении России с Швецией.
21 мая 1707 г. Матвеев передал Гарлею написанную на
латинском языке памятную записку.
В записке сообщалось о готовности Петра I вступить в
союз с Англией, которой предлагалось принять на себя
посредничество в примирении России с Швецией. Если бы
Карл XII отказался принять посредничество, то Петр I
соглашался вступить в союз с Великобританией и ее союз-
никами против шведского короля1 2 и дать им различные
материалы для флота. Матвеев писал, что Россия ведет
войну не с целью захвата шведских земель и городов, а за
возвращение своих исконных владений, и просил от имени
Петра I, чтобы Англия не признавала Альтранштадтский
договор и не давала ему свои гарантии, а также не призна-
вала польским королем Станислава Лещинского. Чтобы
прекратить войну, указывалось далее в записке Матвеева,
достаточно послать в Балтику вооруженный флот Дании,
Нидерландов и Великобритании, «что пресветлейшей коро-
леве учинить безтрудно есть» 3.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 3.
2 Там же, л. 63.
5 Там же.
52
Через статс-секретаря Гарлея Матвеев добился у коро-
левы приватной аудиенции и был принят ею 30 мая 1707 г.
в Кенсингтоне. На аудиенции королева Анна обещала
передать ответ на предложения Матвеева через статс-секре-
таря, который в дальнейшем, проявляя наружную склон-
ность к положительному разрешению всех интересующих
Россию вопросов, не давал никаких ответов или решений и
лишь затягивал переговоры Ч
28 мая купцы из московской компании посетили русского
посла и получили от него обещание предоставить им раз-
личные льготы, если дело с посредничеством пойдет хорошо.
Впрочем, купцы московской компании отнюдь не обладали
тем весом, который им придавал Матвеев, и их усилия ока-
зались в конечном итоге безрезультатными.
Однако Матвеев не ограничился тем, что пытался дей-
ствовать через посредство купцов московской компании. Он
встречался с министром финансов Годольфином и пытался
расположить его в пользу России. Встречался он также и
с фавориткой королевы Анны герцогиней Мальборо. По
обычаю того времени Матвеев должен был в целях успеха
своей миссии попытаться действовать и окольными путями.
В частности он должен был обещать богатые подарки госу-
дарственному казначею (министру финансов) Годольфину
и всемогущему в то время Мальборо.
Вскоре, однако, Матвеев все более начинает убеждаться
в том, что английское правительство медлит с ответом,
выигрывая время, не желая портить отношения с Кар-
лом XII, «особливо при нынешней его силе в его бытность
в Германии» 2.
Тем не менее Матвеев 30 июня вновь обращается с пись-
мом к Гарлею, требуя от него ответа на врученные 21 мая
предложения. Гарлей отвечает ему 4 июля, что королева
еще не может дать окончательного ответа, ибо до сих пор
не получен ответ от Генеральных Штатов. Матвеев возму-
щен этими проволочками. Он намерен ехать 11 июля
в Виндзор и «в крепких выражениях» требовать частной
аудиенции у королевы.
Матвеев предложил русскому правительству воздей-
ствовать на английского консула, а также на английских
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, Ко 6, л. 34.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 106.
53
купцов, находящихся в Москве, с тем чтобы они обратились
с письмами к английскому правительству и побудили его
действовать в интересах России Ч
Возмущение Матвеева возрастало по мере того, как шло
время, а он все не получал от английского правительства
ответа на свои предложения. В том же письме, где он пред-
лагал оказать давление на английских купцов в России,
Матвеев жаловался, что купцы московской компании также
не сделали всего, чего он от них ожидал, несмотря на огром-
ные выгоды, которые они извлекают из торговли с Россией.
В письме к Г. И. Головкину, сменившему умершего в 1706 г.
Головина на посту начальника Посольского приказа, Матвеев
писал: «Вашему превосходительству небезызвестно по преж-
ним моим письмам есть, сколько я своим трудом здесь поте-
рял ходя за теми мужиками аглинскими купцами, нудя их
от себя к препятию признания Лещинского и гарантии
Саксонскому миру» 1 2. Реальную помощь Матвееву, по его
словам, оказал лишь Стейлс.
В одной из бесед с Матвеевым Гарлей излагал ему неофи-
циально, как бы от себя, причины, по которым королева
(т. е. на деле английское правительство) не решалась дать
Матвееву скорый ответ. Он говорил, что, стремясь якобы
сохранить и укрепить дружбу с Россией, королева не же-
лает ссориться и со шведом, «с таким старым другом и бес-
порочным в дружбе и зело сильным государем» 3.
Не удовлетворяя просьбу Матвеева, не давая ему ответа,
ибо он был бы по всем пунктам отрицателен, английские
министры, опасаясь ущерба торговле с Россией, убеждали
Матвеева заключить торговый договор. Но Матвеев отве-
чал, что он имеет указ вести переговоры о торговом договоре
лишь после того, как королева проявит склонность к инте-
ресам России.
Увиливание и отговорки статс-секретаря, которого Мат-
веев вполне обоснованно считал сторонником Швеции,
вызывали сильнейшее недовольство русского посла. Однако
Матвеев сдерживал себя. Головкину он писал: «По всей
возможности, мой государь, я тонкою политикою и с терпе-
ливостью возможной обходится с ним, стацким секретарем,
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 145—146.
2 Там же.
8 Там же, л. 166.
54
стану, чтобы он какой пакости в наших делах впредь не
зделал».
Так как требования Матвеева об ответе на сделанные
им предложения становились все настойчивее, английское
правительство решило сделать вид, что оно со своей сто-
роны согласно принять эти предложения. С этой целью
статс-секретарь Гарлей 26 августа 1707 г. заявил Матвееву
о согласии королевы вступить в союз с царем. По словам
Гарлея, королева Анна якобы уже послала указ Мальборо,
а также английским посланникам в Вене и при прусском
дворе, чтобы они склонили Генеральные Штаты, императора
и Пруссию принять предложение Петра I о вступлении его
в Великий союз1. Это заявление было сделано Гарлеем
устно, т. е. в наименее обязывающей форме. Разумеется, оно
ни в какой мере не соответствовало действительному поло-
жению вещей. Однако Матвеев воспользовался им и 1 сен-
тября 1707 г. сообщил Гарлею о новом указе Петра I
(от 11 августа) добиться «без дальних отсрочек» ответа на
предложение о вступлении Англии в союз с Россией, дабы
царь не был вынужден «иное в деле том принять располо-
жение», т. е. считать себя свободным в своих действиях. На
основании этого указа Матвеев требовал письменного ответа
на его предложения в духе тех обещаний, которые были даны
ему незадолго перед тем Гарлеем от имени королевы. Со сто-
роны статс-секретаря на это последовали лишь новые
оттяжки и проволочки с ссылками на то, что союзники
Англии еще не сообщили о своем отношении к вступлению
России в Великий союз.
Матвеев делал отчаянные попытки получить ответ на
свои предложения. 25 сентября он добился в отсутствие
Гарлея аудиенции у королевы. Однако это не изменило
положения. После аудиенции Гарлей попрежнему заявлял,
что королева еще раз послала напоминание Мальборо —
поторопить Штаты с ответом на предложение Петра I и что
к Мальборо были якобы посланы копии писем Матвеева,
в которых содержались его требования ответа.
«Здешнее министерство, — писал Матвеев, — в тонко-
стях и пронырствах субтельнее самих французов, от слов
гладких и бесплодных проходит одна трата времени для
нас» 2.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 205, 285.
2 С. М Соловьев, ук. соч., кн. III, ст. 1433.
55
Только 23 ноября английское правительство дало фор-
мальный ответ на предложение Матвеева (от 21 мая)
о вступлении России в Великий союз. Королева соглашалась
принять это предложение при условии предварительного
согласия Штатов и императора Матвеев, возможно, верил
этим ссылкам на союзников Англии. Он и сам обращался
к Мальборо с просьбой дать указания английским послан-
никам в Голландии и в империи об открытых совещаниях
с русскими послами в этих странах, чтобы ускорить таким
образом решение вопроса о вступлении России в Великий
союз 2.
24 февраля 1708 г. Матвеев обратился к статс-секре-
тарю Бойлю с письмом, настойчиво требуя ответа на все
предложения, переданные им от имени Петра I. Узнав о на-
мерении английского правительства дать гарантию Альтран-
штадтскому миру, Матвеев дипломатично заявлял, что он
и верить не хочет этим слухам. Когда Англия признала
Станислава Лещинского польским королем, пребывание
Матвеева в Лондоне стало не только бесцельным, но и уни-
зительным.
В связи с этим было решено, что Матвееву следует поки-
нуть Лондон. Петр I еще в апреле 1708 г. писал Головкину:
«О Андрее Матвееве, как уже давно говорено, что ему время
отъехать, ибо все разсказы и стыд» 3.
Нежелание английского правительства принимать на
себя посредничество возрастало по мере военных успехов
шведов. В июле 1708 г. Карл XII после сражения с рус-
скими войсками при Головчине, овладев переправами через
Днепр, двинулся на Украину, чтобы объединиться с измен-
ником Мазепой. В Англии теперь уже не сомневались
в победе шведов.
Английские министры оказывали все больше внимания
шведскому посланнику, а Матвееву в частных беседах прямо
говорили, что Англии невыгодно сейчас тревожить швед-
ского короля.
Матвеев писал в Москву, что в Англии нет никакой
склонности к России, и указывал на интриги наследника
английского престола ганноверского курфюрста Георга.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 317—318, 401, 535,
536.
2 Там же, л. 545.
3 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. III, ст. 1533.
56
В 1708 г. Витворт, считая поражение России неизбеж-
ным, в одном из своих донесений призывал английских
купцов не открывать большого кредита русским Ч
Он называл «неудобной затеей», невыгодной и невыпол-
нимой при настоящих обстоятельствах, предложение Петра I
о вступлении в Великий союз.
Петр I в свою очередь убедился в бесплодности попыток
добиться примирения с Швецией при посредничестве Англии
и в нежелании последней пойти навстречу интересам России.
Он меняет свое отношение к Англии. В январе 1708 г. Петр,
холодно заявил Витворту, что, конечно, его обязанность как
английского посланника говорить за своих соотечественни-
ков, но и он, царь, обязан заботиться о своих интересах,
и после этих слов, не дав Витворту возможности что-либо
возразить, вышел из комнаты. Витворт отмечал также пере-
мену в отношении к нему со стороны русских министров,
в частности со стороны Апраксина и Шафирова 1 2.
Отношения между Россией и Англией становились все
более натянутыми. В июне 1708 г. Матвеев получил приказ
выехать из Лондона. На прощальной аудиенции королева
вновь продолжала уверять русского посла в своей искренней
дружбе к царю. Из ее речи можно было заключить, что деле
о принятии России в Великий союз все еще не закончено
по причинам, которые от нее не зависят.
20 июля Матвеев возвратился из Виндзора в Лондон;
яхта для его отъезда была уже приготовлена, и он ожидал
лишь отпускной грамоть! от королевы.
21 июля между 8—9 часами вечера Матвеев поехал в Со-
мерсет Хауз встретиться с другими иностранными предста-
вителями и узнать новости, ибо в этот день прибыли две
почты из Фландрии. Когда он проезжал по улице в карете,
три человека напали на него «с свирепым и зверообразным
озлоблением и, не показав мне никаких указов и не объяви
причин, корету мою задержав и лакеев моих в либерее раз-
бив, вошли двое в корету мою, а третьей стал на козлах па
стороне и велели кучеру мчать как наискорее меня неведомо
куда»3. Нападавшие отняли,у Матвеева шпагу и трость и
начали его избивать. Сбежавшиеся на крики Матвеева
1 Сборник РИО, т. 50, стр. 44—45.
2 Сбооник РИО, т. 39, стр. 449.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1708, № 3, л. 285.
57
лондонцы задержали нападавших и провели Матвеева в та-
верну. Однако, когда нападавшие заявили, что они аресто-
вали Матвеева по письменному приказу шерифа за неуплату
долга в 50 ф. ст., народ разошелся. После этого русского
посла бросили в извозчичью пролетку и повезли в долговую
тюрьму.
Еще из таверны Матвеев сумел сообщить иностранным
представителям в Лондоне о нанесенном ему оскорблении,
и двое из них немедленно прибыли в тюрьму. Одновременно
два других посланника направились к статс-секретарю
Бойлю, но, не найдя его, приехали также к Матвееву
в тюрьму с секретарем Бойля, который заверил, что на сле-
дующий день сам Бойль приедет к Матвееву и это дело
будет тщательно расследовано. Иностранные представители
пробыли у Матвеева до двух часов ночи «с великим оказа-
нием усердной дружбы и с болезнованием» !.
Прибывший в тюрьму приказчик купца Стейлса освобо-
дил Матвеева под свое поручительство из этого «мерзостию
исполненного дому тиранского». Из тюрьмы Матвеева про-
вожали до дома все иностранные представители, аккредито-
ванные в Лондоне. На следующий день, 22 июля, они посе-
тили Матвеева, «содрыгаяся о таком афронте от века неслы-
ханном и нигде в историях, ни в самой книге Викефорта
безприкладном». Они оценили этот случай как затрагиваю-
щий права всех их как дипломатических представителей и
обещали Матвееву свою полную поддержку. В тот же день
(22 июля) Матвеев направил письмо Бойлю, извещая его
о нанесенном оскорблении. Купцы, указывал Матвеев, не
могли опасаться, что он может скрыться от уплаты долгов,
ибо он не получил еще ни отпускной грамоты, ни проезжих
листов и кроме того, определив время своего отъезда, на-
значил час расчета своим кредиторам, и, таким образом,
нападение было сделано умышленно. Матвеев требовал
в своем письме жестокого наказания всех виновных 1 2. После
полудня Бойль прибыл в дом к русскому послу и, будучи
«в великом смущении», обещал ему немедленно сообщить
о случившемся королеве и добиваться у нее полного удов-
летворения.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1708, № 3, л. 235.
2 Там же, л. 237.
58
В своем первом донесении русскому правительству
Матвеев высказывал убеждение, что это оскорбление нане-
сено ему по наущению шведского посланника. Он писал, что
оскорбление было преднамеренным, и напоминал при этом
случай с испанским посланником в Лондоне, который сильно
задолжал и был приглашен в Виндзор, где ему сделали всего
лишь соответствующее внушение. Все это, указывал Матвеев,
подчеркивает тяжесть нанесенного ему как послу оскорбле-
ния. Матвеев предлагал не отпускать Витворта из Москвы
и одновременно запретить ему появляться при царском
дворе, а также в посольской канцелярии, до тех пор пока
английское правительство не даст полного удовлетворения.
Матвеев сообщал также, что он решил в связи с инци-
дентом не принимать обычного подарка королевы и отка-
заться от поездки на приготовленной для него королевской
яхте, чтобы подчеркнуть значение оскорбления, нанесенного
ему и в его лице русскому правительству !.
Это решение Матвеева говорит об его умении на первое
место поставить интересы своей страны, об его стремлении
не ограничиться личным удовлетворением или материальной
выгодой, а перенести весь вопрос в плоскость международ-
ного права. Матвеев указывал, что враждебное отношение
к России проявлялось в Англии неоднократно еще до по-
следнего инцидента. Английские газеты все время превоз-
носили шведов и недружелюбно отзывались о действиях
Петра I. В октябре 1707 г. в Англии было опубликовано
письмо «Ревю», где «осуждалась особа самого царя», а ми-
нистры английские не приняли никаких мер, несмотря на
его, Матвеева, жалобы1 2. По словам Матвеева, англичане
плохо относились к русским, проходившим практику мор-
ского дела в английском флоте. В то время как своих моря-
ков, попадавших в плен к французам, англичане выкупали,
русских волонтеров, служивших на английских кораблях
и попавших в плен к французам, оставляли невыкуплен-
ными. И в довершение ко всему последовало оскорбление
России в лице ее посла 3.
27 июля Бойль еще раз посетил Матвеева и сообщил
ему о решении Тайного совета начать суд над лицами,
1 ЦГАДА, Дела английские, 1708, № 3, л. 237.
2 Там же, л. 245.
3 Там же.
59
причастными к оскорблению. Матвеев заявил в ответ, что
он донесет об этом Петру I, однако потребовал письменного
ответа на свой мемориал, поданный Бойлю еще 22 июля.
Бойль предложил Матвееву обычный подарок и обычную
грамоту королевы, однако Матвеев отказался принять и то
и другое до получения ответа от русского правительства на
свое донесение об инциденте и потребовал у Бойля паспорта
для выезда в Голландию Ч На другой день, 28 июля, Бойль
снова был у Матвеева и от имени королевы просил его
не уезжать так поспешно. Однако Матвеев кратко отвечал
ему, что к отъезду его вынуждает обязанность соблюдать
уважение к своему государю. Бойль обещал только, что
лица, виновные в оскорблении, будут наказаны по англий-
ским законам, но Матвеев считал это недостаточным.
Во время беседы с Матвеевым, 28 июля, Бойль обещал
от имени королевы, что в следующую сессию парламента на
будущее время для подобных случаев «право нарочное и
управа всеконечно действительная учинится», т. е. будет
принят новый закон, предусматривающий суровые наказа-
ния за подобные преступления, но Матвеев заявил, что он
это дело передал на рассмотоение Петра I и сам никаких ре-
шений на себя не возьмет 2.
Матвеев уезжал без королевской грамоты, отказавшись
принять подарок королевы и не желая вступить на предо-
ставленную ему яхту, всячески подчеркивая, что он ни
в коем случае не считает инцидент исчерпанным.
У английских министров возникло опасение, что это
событие вызовет немедленные и самые широкие репрессии
со стороны Петра I по отношению к английским подданным,
проживающим в России. Поэтому статс-секретарь Бойль
предложил Витворту не жалеть ни усилий, ни расходов для
предотвращения дурных последствий этого инцидента по
отношению к английским подданным, живущим в России.
Но Витворт скоро убедился, что уладить инцидент об
оскооблении Матвеева оказывается не так просто.
Петр I потребовал казни оскорбителей русского посла.
Скоро Витворт прямо предложил своему правительству
дать русскому правительству полное удовлетворение, ибо и
без того отношение к Англии стало весьма натянутым, когда
1 ЦГАДА, Дела английские, 1708, № 3, л. 246—247.
8 Там же, л. 252.
60
в России узнали о признании Англией Лещинского (Гол-
ландия этого не сделала) и притом в такое время, когда
Петр I предлагал свое вступление в Великий союз. Имея в
виду торговые выгоды англичан, Витворт выражал поже-
лание, чтобы у русского правительства не осталось чув-
ства неудовольствия по отношению к Англии.
Между тем Витворту было отказано в разрешении
следовать за Петром I в армию. При этом наряду с дру-
гими причинами отказа указывалось и на оскорбление
Матвеева.
Дело об оскорблении Матвеева тянулось свыше двух лет.
Английский парламент принял специальный билль об
ограждении чести иностранных посланников, определявший
в дальнейшем наказание за их оскорбление *. На осужден-
ных по делу об оскорблении Матвеева в Англии решили не
распространять амнистию, которая в это время дана была
другим преступникам, в том числе даже осужденным за пре-
ступления и обиды, «нанесенный собственной особе ея вели-
чества и правительству» 1 2.
Только после Полтавы, резко изменившей отношение
в Европе к России, переговоры по этому вопросу были
успешно завершены. В феврале 1710 г. Витворт, получив-
ший специально для этого случая звание чрезвычайного и
полномочного посла, был принят Петром I на торжествен-
ной аудиенции — дело об оскорблении Матвеева было ре-
шено предать забвению.
В своей краткой речи Петр I заявил послу:
«Надлежало было ее королевину величеству нам дать
сатисфикацию и по желанию нашему тех преступников по
обычаю всего света наижесточайше наказать, однакож, по-
неже ее величество чрез Вас, посла своего чрезвычайного,
извинение нам приносить повелела, что того за оскудением
прежних прав государственных учинить не могла, и для
того, общим согласием парламента новое право о том для
впредь будущего учинила. Того ради приемлем мы то за
знак ее приязни и награждения и повелим министром своим
с вами в конференции то дело ко окончанию привесть» 3.
1 «The Parlamentary History of England», vol. VI, 1702—1714.
Сборник РИО, т. 50, стр. 172.
2 Сборник РИО, т. 50, стр. 173.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1709, № 1, л. 17.
61
В грамоте, присланной с Витвортом от королевы с изви-
нениями по поводу оскорбления Матвеева, Петр I имено-
вался «Цесарем», т. е. императором, поэтому было решено,
что и впредь английское правительство будет писать этот
титул при обращении к царю.
В свою очередь Петр I дал указ писать в грамотах титул
королевы не «аглинское Величество», как писалось до тех
пор, а «Великобританское Величество». Так было оконча-
тельно завершено дело об оскорблении Матвеева, в котором
русская дипломатия с большим тактом и искусством сумела
защитить честь и достоинство своей страны.
Следует отметить, что в трудной и сложной обстановке
первой половины Северной войны дипломаты Петра I, по
крайней мере виднейшие из них — русские послы Б. И. Ку-
ракин, А. А. Матвеев, П. А. Толстой, В. Л. Долгорукий, —
показали первоклассное владение дипломатическим искус-
ством, ни в чем не уступая дипломатам западноевропейских
государств. Они правильно понимали и оценивали между-
народную обстановку и с достоинством и уменьем выпол-
няли задачи, поставленные перед ними Петром I. Глубоко
прав С. М. Соловьев, который отмечал, что русские дипло-
маты времен Петра I проходили тяжелую школу, действуя
в трудное и опасное для России время.
Разумеется, эти дипломаты были представителями и слу-
гами господствующих классов, и под интересами России,
которые они настойчиво и успешно защищали, они понимали
интересы национального государства помещиков и торгов-
цев, для создания и укрепления которого так много сделал
Петр I. Виднейшие русские дипломаты этого времени —
Ф. А. Головин, Г. И. Головкин, Б. И. Куракин, П. А. Тол-
стой, В. Л. Долгорукий, А. А. Матвеев — принадлежали
к боярским и княжеским родам, близким ко двору. Другие
значительные дипломаты этого времени — П. П. Шафиров,
братья А. П. Веселовский и Ф. П. Веселовский, А. Остер-
ман — были новыми людьми, представителями созданной
Петром I бюрократии, которые сумели добиться видного
положения благодаря личным заслугам. Все они являлись
послушными исполнителями воли Петра I. Русское прави-
тельство предоставляло послам весьма широкие полномочия.
Примером этого может служить инструкция Матвееву.
В этой инструкции предусматривалось, что многое будет
зависеть от искусства самого Матвеева. Ему предоставля-
62
лась значительная свобода действий. Он на месте должен
был единолично решить, как далеко следует пойти на,
уступки Англии. Инструкция ограничивалась лишь указа-
нием общей линии поведения посла. Ему предписывалось,
«употребляя искусство и верность свою», действовать, сооб-
разуясь с обстоятельствами, в частности сообразуясь с пове-
дением шведов. Если шведы начнут проявлять враждеб-
ность по отношению к императору и склонность к союзу
с Францией, то в этом случае, говорилось в инструкции,
англичане «сами будут искать царского величества дружбы
и союзу». Если же шведы в соответствии с желанием англи-
чан направятся в Польшу, тогда следовало усиленно искать
содействия Англии в том, чтобы побудить датского короля
оказать помощь России. Матвеев, таким образом, должен
был учитывать обстановку, следить за противником, не да-
вать слишком много, когда это не вызывается необходи-
мостью, и итти на уступки, когда налицо серьезная
опасность.
Как велики были полномочия Матвеева, а также предо-
ставлявшаяся ему свобода действий, видно из последнего
пункта инструкции. В нем говорилось, что в случае, если
союзники (Англия, Голландия, Австрия), принимая на себя;
посредничество для примирения России и Швеции, согла-
сятся обязаться лишь в том, чтобы оставить за Россией
только одну гавань на Балтийском море, а все остальное вер-
нуть шведам, то Матвеев должен был, в соответствии с при-
пиской Петра I, попросить дать ему срок, чтобы донести
о данном условии царю. Однако, если бы случилось, что-
союзники потребовали бы немедленного ответа, Матвеев
должен был подписывать договор, предварительно убедив-
шись под страхом «потеряния живота», что иного выхода
действительно не имеется Ч
Таким образом, мы видим, как велик диапазон условий,
на которых Матвеев мог подписать договор, определяя эти
условия по своему усмотрению в соответствии с собствен-
ной оценкой обстановки: либо закрепление за Россией
Балтийского побережья от Риги до Выборга, либо сохра-
нение за ней одной единственной гавани; либо обязатель-
ство помощи союзникам в размере 30 тыс. войска без каких-
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 6, л. 385; ЦГАДА, Де—
ла английские, 1706, № 3, л. 6—19.
63
либо субсидий, либо, если позволят благоприятные
обстоятельства, не дать союзникам ничего, «ни человека,
ни шелега»—как радостно сообщал впоследствии В. Л. Дол-
горукий, заключивший после Полтавы на таких условиях
договор с Данией. От Матвеева зависело дать крупней-
шие взятки английским министрам или воздержаться от
этого. В его же руках оказывалась и судьба польского короля
Августа II.
Подобные обширные полномочия были необходимы в
то время, когда не было современных средств сооб-
щения, когда дипломатическая почта, донесения посла и
инструкции ему приходили через месяцы после их отправки,
а обстановка за это время могла резко измениться. Но эти
обширные полномочия предполагали и соответствующее до-
верие к послу, уверенность в его способности добиться наи-
больших результатов при данных обстоятельствах, убежде-
ние, что он сможет правильно оценить обстановку и
сообразовать с нею свое поведение, свои требования
и уступки.
Русское правительство, предоставляя послам широкие
полномочия, стремилось в то же время облегчить им воз-
можность ориентировки в весьма сложной обстановке.
С этой целью Головкин распорядился (и Матвеев отмечает,
что он поступил в данном случае «зело мудро»), чтобы дру-
гие русские дипломатические представители, находившиеся
в европейских странах, сообщали Матвееву о различ-
ных событиях, близко касающихся отношений России
с другими государствами. Барон Урбих (русский посол
в Вене) должен был писать Матвееву о взаимоотношениях
императора с Рагоци. Матвеев со своей стороны должен был
писать в Вену Урбиху обо всем, что могло представить для
последнего интерес Ч Взаимная информация широко практи-
ковалась русскими послами времен Петра I. Куракин, являв-
шийся как бы представителем канцлера за границей,
переписывался одновременно с несколькими русскими
представителями в других странах (с В. Л. Долгоруким,
А. А. Матвеевым, Шлейницем, фон дер Литом, Шаком,
Ф. П. Веселовским и др.). Эта взаимная информация послов
имела в те времена большое значение уже потому, что письма
J ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 5, л. 247—248.
64
из России шли в Лондон примерно месяц, в то время как
из Гааги в Лондон они приходили через 6—7 дней.
Русские дипломаты, находившиеся за рубежом, внима-
тельно изучали международную обстановку, регулярно
информируя свое правительство о всех событиях, которые,
по их мнению, заслуживали внимания. Так, например,
Матвеев, находившийся в 1707—1708 гг. в Лондоне, сравни-
тельно часто (4—5 раз в месяц) направлял донесения
Головкину.
В этих донесениях он подробно освещал ход войны
с Францией и отношения Англии с Испанией, Португалией
и т. д. Летом 1707 г. Матвеев отмечал рост недовольства
герцогом Мальборо среди влиятельных английских кругов,
особенно в связи с неудачной кампанией в Испании. Матвеев
внимательно следил за прессой, нередко прилагал к своим
донесениям вырезки из английских, голландских, датских и
шведских газет с заметками о политических отношениях,
военных событиях и т. п. Не раз ему приходилось заявлять
протест против враждебных выступлений в печати в отно-
шении России. В его донесениях можно найти обширный
материал о внутриполитическом и экономическом положе-
нии Англии того времени, об ее бюджете и отдельных поли-
тических деятелях. Регулярно Матвеев посылал Головкину
сводку важнейших событий в Англии: о выходе в море
английских кораблей, о взаимных расчетах Англии с Гене-
ральными Штатами, о назначениях и смещениях различных
должностных лиц, о законах, принятых парламентом, о сра-
жениях, осадах, передвижениях войск, списки убитых и
раненых офицеров и рядовых. За 11 месяцев своего пребы-
вания в Англии Матвеев отправил Головкину 48 писем-
донесений Ч
* *
*
Подводя итоги развития русско-английских отношений
в период, предшествовавший Полтавскому сражению, необ-
ходимо отметить, что две грандиозные войны, одновременно
происходившие в Европе, — Северная война и война за
1 ЦГАДА, Дела английские, 1707, № 6, л. 52. Эти донесения
являются ценными источниками не только для изучения отношений
между Россией и Англией, но также и для изучения всей внешней по-
литики Англии в эти годы.
3 Л- А. Никифоров 55
испанское наследство, внесли значительные изменения в
соотношение сил отдельных держав и привели к тому, что*
политические интересы России и Англии оказались весьма
своеобразно переплетенными. Эти две войны шли рядом,
не сливаясь. Но они находились в довольно тесной взаим-
ной связи. В частности английское правительство, ведя-
войну с Францией на западе Европы, по мере развертыва-
ния Северной войны было вынуждено уделять ей все более
пристальное внимание.
Английским правящим кругам было выгодно в эти годы,
чтобы Россия, продолжая войну против Швеции, связывала
силы этого потенциального и могущественного в военном
отношении союзника Франции и не позволяла Швеции,
вмешаться в войну за испанское наследство.
Английское правительство было заинтересовано во
взаимном истощении России и Швеции. Ослабление участ-
ников Северной войны отвечало интересам Англии, про-
водившей политику «равновесия сил» в Европе.
Именно поэтому английское правительство упорно откло-
няло неоднократные предложения русского правительства об
английском посредничестве для примирения России с Шве-
цией, хотя в уплату за такое посредничество русское пра-
вительство предлагало англичанам значительные выгоды.
Английское правительство стремилось в эти годы укло-
ниться от принятия на себя каких-либо обязательств по
отношению к России. Английский посланник в России Вит-
ворт долгое время даже не получал полномочий на заклю-
чение торгового договора с Россией, который был бы вы-
годен в первую очередь английским купцам.
Англия не выполняла в эти годы договора, заключенного
в 1700 г. со Швецией, не оказывала Швеции помощи, не вме-
шивалась активно, вооруженной рукой в Северную войну на
стороне Швеции. Одновременно Англия еще меньше желала
оказывать помощь России — новой державе на Балтийском
побережье, имеющей неисчислимые людские и материаль-
ные ресурсы. Английское правительство не желало установ-
ления союзных отношений с Россией, оно упорно отклоняло
предложения Петра I о посредничестве в примирении России
и Швеции. Более того, оно систематически проявляло свое
враждебное отношение к России, гарантировав шведские
владения в Германии, признав шведского ставленника Ста-
нислава Лещинского польским королем и оказав в самом
66
начале Северной войны содействие Швеции в заключении
Травендальского мира с Данией.
Нужно отметить, что русско-английская торговля в пер-
вые годы XVIII в., несмотря на помехи как со стороны
шведов, так и со стороны французов, пытавшихся мешать
снабжению морских держав корабельными припасами из
России, продолжала успешно развиваться.
Торговля с Россией через приобретенные ею балтийские
порты была значительно выгоднее для английских купцов,
нежели торговля через Архангельск. Сам путь к Риге, Нарве
и Петербургу был не только значительно короче, но и безо-
паснее в смысле природных препятствий; стоимость пере-
возки одного и того же груза из Петербурга в Англию была,
как указывал Витворт, вдвое дешевле стоимости перевозки
от Архангельска. Это вело к тому, что английские купцы
были заинтересованы в установлении торговли балтийским
путем. Однако, несмотря на настойчивые требования группы
купцов, связанных своими торговыми интересами с Россией,
английское правительство упорно отказывалось развер-
нуть торговлю с Россией через Балтийское море и объявить-
о защите этой торговли, так как опасалось враждебных дей-
ствий Швеции и стремилось всеми средствами помешать
появлению новой державы на Балтийском побережье.
Но русское правительство, стремившееся к заключению
мира с Швецией, пыталось предоставлением Англии широ-
ких торговых льгот заинтересовать ее как в посредничестве,
так и в оставлении за Россией балтийских портов. Петр I
готов был удовольствоваться весьма малым — хотя бы одной
гаванью на Балтийском море, лишь бы обладание ею было
закреплено за Россией мирным договором. Ради этого он
был готов пойти на вступление в Великий союз. Дело,
разумеется, было совсем не в его желании участвовать
в войне против Франции и добиваться ее разгрома. Дело
заключалось в его стремлении обеспечить сохранение выхода
к Балтийскому морю. Следует помнить, что в 1706—1708 гг.
и дипломатическое и военное положение России было весьма
затруднительным. Россия оставалась одна в войне с шве-
дами, покинутая своими союзниками, а Карл XII, собрав-
ший огромную армию, готовился к вторжению внутрь Рос-
сии. В 1707 г. у Карла XII в Саксонии насчитывалось
24 500 конницы и 20 тыс. пехоты; 16 тыс. бойцов было под
командой Левенгаупта в Лифляндии и 14 тыс. у Любекера
5*
67
в Финляндии, причем все эти силы готовились вступить в
Россию *. У Петра I не было полной уверенности в благо-
приятном исходе решительного столкновения с шведами. Зи-
мой 1708/09 г. он писал Апраксину: «Не чаю, чтоб без гене-
ральной баталии сия зима прошла, а сия игра в божиих
руках, и кто ведает, кому счастие будет?» 1 2 Кроме того,—
и это, несомненно, имело огромное значение для всей поли-
тики Петра I, вызывая у него желание добиться посредни-
чества и примирения с шведами, — нельзя забывать о внут-
реннем положении России. Кроме чисто военных причин —
неуверенности в исходе борьбы с Швецией — желание
Петра I добиться английского посредничества, несомненно,
объяснялось событиями внутренней жизни России, тем
широким размахом, который принялк л 1705=17119 гг. на-
родные движения, восстания народных масс против своих
угнетателей-крепостников (булавинское, астраханское и баш-
кирское восстания). Совершенно бесспорно, что это было
весьма важным фактором, заставлявшим Петра I стремиться
к скорейшему заключению мира с Швецией. Желание за-
ключить мир и заставило Петра I настойчиво добиваться
английского посредничества в примирении с Швецией.
Однако к 1709 г. русское правительство окончательно убе-
дилось в нежелании Англии принять на себя роль посред-
ника, в ее стремлении не допустить Россию к участию в
европейских делах и к утверждению на Балтике.
Решительная победа русской армии под Полтавой резко
изменила обстановку в Европе и заставила не только
Англию, но и все европейские государства пересмотреть
свое отношение к России — новой державе, вышедшей на
Балтийское побережье.
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. III, СТ. 1445.
2 Там же, ст. 1530.
ГЛАВА III
ПОЛТАВСКАЯ ПОБЕДА И УТРЕХТСКИЙ МИР
Полтавская битва^-^крупнейшее событие первой четверти
XVIII в., решающий переломный момент в ходе Северной
войны.
«Полтавская битва была не простое сражение, замена*
тельное по огромности военных сил, по упорству сражаю-
щихся и количеству пролитой крови; нет, это была битва
за существование целого народа, за будущность целого госу-
дарства» ч
К 1709 г. русская армия накопила большой опыт борьбы
с шведами. Это Тыла уже не та армия, с которой Карл XII
встретился под Нарвой. Силы русской армии значительна
выросли. В ряде сражении русские войска одержали победу
над шведами. К 1709 г. укрепилось и внутреннее положение
России.
В то же время силы шведской армии накануне Полтав-
ского сражения были уже в значительной мере подорваны.
Разгром Левенгаупта в сражении под Лесной в 1708 г.
лишил шведскую армию необходимых подкреплений людьми,
оружием и снаряжением. В Белоруссии и на Украине армия
Карла XII встретила упорное сопротивление народных масс.
Все это привело к тому, что шведская армия потерпела
сокрушающий разгром в решительном сражении с рус-
скими войсками 27 июня 1 2 1709 г. под Полтавой.
Карлу XII не удалось осуществить свои планы: при под-
держке ряда европейских держав разгромить экономически
и политически крепнущее Московское государство. Армия
1 В. Г. Белинский, Собр. соч., т. 3, М. 1948, стр. 483.
2 По н. ст. — 8 ИЮЛЯ.
69
Карла XII была решительно разгромлена, и сам прослав-
ленный завоеватель вместе с изменником Мазепой, лишен-
ным поддержки украинского народа, едва сумел избежать
плена. Энгельс писал: «Карл XII сделал попытку проник-
нуть внутрь России; этим он погубил Швецию и показал
всем неуязвимость России» L
Сухопутные военные силы Швеции потерпели поражение,
и дальнейшее продолжение войны лишь окончательно рас-
шатывало ее государственный организм \
В огромной мере возросли после Полтавы международ-
ный вес и значение России. На Западе рухнуло представле-
ние о Карле XII как о непобедимом полководце, и одновре-
менно неизмеримо вырос авторитет Петра I. Если до
Полтавского сражения Петр I укреплял Киев, Серпухов,
Можайск, Тверь и даже самую Москву, опасаясь глубокого
вторжения неприятеля, то теперь у него появляется уверен-
ность в своих силах, и он получает реальную возможность
осуществить планы прочного утверждения в Прибалтике.
Разумеется, после Полтавы война далеко еще не была
закончена, и перед Петром I стояла задача возродить Се-
верный союз и создать сильный Балтийский флот, чтобы
принудить Швецию к миру.
Огромны были последствия Полтавы и для дипломати-
ческих отношений России с западноевропейскими державами.
Брак царевича Алексея с принцессой Шарлоттой Вольфен-
бюттельской (сестрой жены германского императора) был
быстро улажен. Ганноверский курфюрст — будущий король
Англии Георг I — изъявил желание сблизиться с Россией.
Переговоры о союзе с ним закончились в 1710 г. подписа-
нием союзной конвенции на 12 лет. Фридрих I Прусский
прислал к Петру I своего министра фон Кемкена с поздрав-
лением и пригласил его на свидание. Коронованный с по-
мощью шведского оружия, Станислав Лещинский бежал из
Польши в Померанию, а польские сенаторы благодарили
петра I за освобождение Польши от шведского ставленника
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 9.
2 О масштабах победы, одержанной русской армией, говорит хотя
бы тот факт, что из 60 тыс. шведов, вступивших в пределы России
(45 тыс. у Карла XII и 16 тыс. у Левенгаупта), через Днепр с Кар-
лом XII переправилось всего лишь около 1 тыс. человек, а через
Буг — половина этого количества.
70
и восстановление на польском престоле Августа II. Август II
прибыл на свидание с Петром в Торн, где был подписан
новый договор, подтверждавший прежние условия союза
между Петром I и Августом II. В этот договор был внесен
новый пункт о передаче России кроме Ингрии также и
Эстляндии с городом Ревелем.
С Данией был возобновлен союзный договор 1699 г. До
Полтавы (в 1708—1709 гг.) русский посол в Копенгагене
В. Л. Долгорукий долго и безуспешно добивался возобно-
вления союза с Данией. Датское правительство не решалось
вступить в этот союз, выжидая, чем закончится поход
Карла XII в Россию. Оно опасалось шведов, а также
англичан и голландцев — гарантов Травендальского мира.
Об этом датские министры без обиняков заявляли Долго-
рукому. Даже такой значительный успех русской армии, как
победа при Лесной, не мог склонить датчан к возобновлению
союза с Россией. После Лесной Долгорукий предлагал дат-
скому правительству за возобновление союза 300 тыс.
ефимков субсидии на первый год и по 100 тыс. ефимков
ежегодно до окончания войны. В 1709 г., незадолго до полу-
чения известий о Полтаве, Долгорукий предложил кроме
указанных субсидий значительное количество материалов
для оснащения датского флота, 2—3 тыс. матросов и 10 тыс.
человек пехоты. Он имел распоряжение Петра предложить
датчанам еще больше — 500 тыс. ефимков субсидии на пер-
вый год и не 10 тыс., а 20 тыс. человек пехоты, но подоспев-
шие известия о Полтавской «виктории» побудили его воз-
держаться от сообщения этих предложений датчанам. После
Полтавы Долгорукому было приказано добиваться заклю-
чения оборонительного и наступательного союза с Данией
без всяких субсидий. Датчане некоторое время упорство-
вали, настаивая, чтобы им была оказана помощь людьми и
деньгами, однако Долгорукий решительно отказал им в этом.
Одновременно послы Англии и Голландии в Копенгагене,
по выражению В. Л. Долгорукого, «двигали небо и землю»,
чтобы удержать датского короля от вступления в войну
против Швеции в союзе с Россией; они угрожали датским
министрам, что Англия и Голландия выступят на стороне
Швеции, и одновременно обещали им добиться после окон-
чания войны за испанское наследство крупных территори-
альных уступок со стороны Швеции в пользу Дании. Пред-
ставители Англии и Голландии в Копенгагене не скрывали
71
своего отрицательного отношения к вступлению Дании
в войну на стороне России даже от русского посла В. Л. Дол-
горукого, который 29 октября 1709 г. писал Головкину по
этому поводу: «Третьяго дня обедали у меня чюжестранные
министры и пространно говорили о войне, которую король
Дацкий ныне начинает, в которых разговорех аглинской и
галанской министры явно говорили како им то начинание
войны противно» Ч
Русский посол в Гааге Матвеев, видя настойчивые уси-
лия англичан и голландцев помешать вступлению Дании
в войну против Швеции на стороне России, сделал резкое
замечание на совещании с пенсионарием и с английским
послом, «чтобы они в дела короля дацкого не мешались,
а ежели будут мешатца, царское Величество, будучи в союзе
с королем дацким, воздаст им от своея стороны взаимно
за такое от них зло, ежели что увидит». Узнав об этом
демарше Матвеева, Долгорукий счел своим долгом рекомен-
довать ему быть осторожнее в выражениях1 2. Однако, не-
смотря на все усилия послов морских держав, Дания пошла
на возобновление союза с Россией и притом без всяких
субсидий.
Долгорукий, в соответствии с полученным после Полтавы
царским указом, при заключении союза не дал Дании «ни
человека, ни шелега». Договор с Данией был заключен
11 октября 1709 г. Дания по этому договору обязалась
наступать на шведов со стороны Норвегии и высадить
десант в Сконии, а Россия — действовать со стороны Фин-
ляндии и в Польше.
Полтавская победа обеспечила возможность восста-
новления Северного союза в составе России, Польши,
Саксонии и Дании, несмотря на сопротивление английской
дипломатии. Кроме того, теперь намечалось дальнейшее
расширение этого союза. Русская дипломатия стремилась
привлечь к нему Ганновер и Пруссию.
Известие о поражении шведов под Полтавой произвело
огромное впечатление также и в Турции. Наиболее показа-
тельным в смысле влияния Полтавского сражения на русско-
турецкие отношения было резкое изменение отношения
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 12, 1710, л. 192.
2 Там же, л. 194.
72
к русскому послу П. А. Толстому в Константинополе. Сул-
тан лично принял Толстого и говорил, что если Петр I
не нарушит мира, то он, султан, также не нарушит его.
Необычно любезно говорил с русским послом также вели-
кий визирь Ч Однако в связи с присутствием в Турции Ма-
зепы и Карла XII, бежавших туда от преследовавших их
русских войск, и требованием русского правительства вы-
дать их, а также в связи со слухами о наступательном союзе
России и Польши против Турции, распространявшимися
агентами Карла XII, турецкое правительство начало воен-
ные приготовления. На протест русского посла турки отве-
чали, что это делается «на всякий случай», так как союзы
России с многими государствами представляют опасность
для Турции. И действительно, в тот момент турецкое прави-
тельство не желало войны с Россией и на предложение
Карла XII заключить союз с Швецией против России отве-
тило отказом.
Изменилась и позиция Франции. Людовик XIV начал
искать путей сближения с Петром I. Как высоко расцени-
валось в это время могущество России во Франции, видно
из того, что во время закончившихся неудачей предвари-
тельных переговоров о мире между Францией и Великим
союзом французские уполномоченные на первых же заседа-
ниях предложили пригласить посредников для заключения
мира, имея в виду московского царя, датского короля и
польского короля Августа I. Однако это предложение было
отвергнуто представителями Англии и Голландии 1 2.
Вскоре после этого Людовик XIV послал в Россию для
переговоров чрезвычайного посланника де Балюза, который
уже побывал в Москве в 1703—1704 гг.
Балюзу было поручено предложить посредничество фран-
цузского короля в заключении мира между Россией и Шве-
цией. Людовик XIV знал, что, несмотря на одержанную
победу, Петр I был расположен заключить мир, да и
Карл XII заявил французскому посланнику в Константино-
поле, что ему было бы приятно посредничество Людо-
вика XIV в примирении России и Швеции 3. Людовик XIV
считал, что для Франции было бы весьма выгодно, если бы<
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 12, 1710, л. 224.
* Сборник РИО, т. 34, стр. 430.
* Там же, стр. XVI—XVII.
73
Россия и Швеция, заключив мир между собой, приложили
свои усилия к примирению Франции с ее врагами. В инструк-
ции Балюзу от 24 июля 1710 г. говорилось, что у северных
государств «вместе было бы достаточно сил для того, чтоб
заставить себя слушаться, и даже еслиб они не угрожали
действовать враждебно против тех, которые отказались бы
от их посредничества, уже было бы достаточно отозвания
войск, который некоторые из них доставили врагам его вели-
чества (Людовика XIV. — Я. Н.)» L
Балюз должен был попытаться убедить Петра I, что
Англия и Голландия, дорожа своей торговлей с Россией, по-
боятся его угроз и признают его за посредника, а в против-
ном случае «и без оружия он может в один день причинить
более вреда голландцам и преимущественно англичанам, ко-
торому они не подверглись бы, проиграв сражение» 1 2.
Балюз должен был добиваться получения поддеожки со
стороны Петра I, а в случае заключения мира между Россией
и Швецией — также со стороны Карла XII и венгерских
повстанцев, выступавших против императора. В этом вопросе
Людовик XIV был готов пойти так далеко, что предписывал
Балюзу навести Петра I на мысль посадить царевича
Алексея на венгерский престол 3. Во Франции высказыва-
лось мнение, что «нет никакой выгоды для Франции щадить
теперь Швецию, так как она отказала ей в своем союзе в на-
чале настоящей войны и предпочла заключить союз
с Англиею и Голландиею...» 4 Отмечалось, что Петр I стано-
вится самым могущественным монархом в Европе, и это де-
лает его грозным для соседей и возбуждает «весьма основа-
тельную зависть в императоре и в морских державах; его
земли обильно доставляют все нужное для мореплавания,
его гавани могут вмещать бесконечное множество кораблей.
Ему желательно, чтоб его подданные торговали во всей
Европе, что вовсе не согласно с интересами Англии и Гол-
ландии, желающих оставаться поставщиками товаров всех
1 Сборник РИО, т. 34, стр. 426. Речь идет о наемных войсках,
находившихся на службе у держав Великого союза. Среди этих войск
были значительные отряды датчан, саксонцев и т. д. Людовик XIV
полагал, что отзыв этих отрядов нанесет большой ущерб армии про-
тивников Франции.
2 Там же, стр. 431.
3 Там же, стр. 432.
4 Там же, стр. 420—421.
74
народов и вести одним всемирную торговлю». «Можно бы
предложить царю торговый договор с Франциею и Испа-
нией), равно выгодный как для этих двух держав, так и для
Московского государства, откуда получаются мачты и лес,
годный для постройки кораблей, деготь, смола, пенька, по-
таш, кожи, воск, мёд, меха, шелк и разный персидский товар».
Чтобы склонить Петра к союзу с Францией, считали необхо-
димым предложить Петру I услуги французского правитель-
ства для получения согласия от султана на проход русских
кораблей из Черного моря в Средиземное Ч
Людовик XIV предлагал установить торговлю с Фран-
цией через балтийские порты, закрепив их за Россией, и
тем самым вырвать балтийскую торговлю из рук голланд-
цев 1 2.
Английское правительство было сильно встревожено
успехами России. Дело повернулось таким образом, что
Швеция — противник России — оказалась разбитой. Про-
должение ею войны лишь расширяло завоевания России на
Балтийском побережье. К союзу с Россией стремился теперь
целый ряд европейских держав, а Франция выдвигала
Россию в качестве арбитра в своей войне с Великим союзом,
что еще более увеличивало значение и могущество России.
У английских правящих кругов было стремление попытаться
что-то противопоставить России, но в создавшейся обста-
новке противопоставить ей было нечего. В Европе не было
такой державы, которая решилась бы на войну с Россией,
а выступить против России своими силами Англия не ре-
шалась. В результате привыкшая загребать жар чужими
руками английская дипломатия, целью которой было достичь
взаимного ослабления России и Швеции, а самой занять
положение «третьего радующегося», основательно просчита-
лась. Ее расчеты на истощение обеих сторон в борьбе за
позиции на Балтийском побережье оказались неверными.
Это было крупное поражение английской внешней политики.
Руководители английского правительства сожалели, что не
приняли на себя посредничества в примирении России и
Швеции, так как это дало бы им возможность быть в курсе
1 Сборник РИО, т. 34, стр. 418—424.
2 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 12, 1710, л. 198. Об этом
французский представитель в Дании заявил русскому посланнику в
Копенгагене В. Л. Долгорукому еще в октябре 1709 г.
75
всех переговоров между Россией и Швецией и держать в
своих руках нити, ведущие к заключению мира.
Несомненно, победа Швеции также не отвечала интере-
сам Англии до тех пор, пока не закончилась война за испан-
ское наследство. Призрак возможного франко-шведского
союза все еще пугал английских министров, но победа
России, да еще такая полная, также не соответствовала
целям и намерениям Англии, желавшей прежде разбить
Францию, а затем предписать свою волю северным дер-
жавам. Поняв свой промах, английская дипломатия прини-
мается наверстывать упущенное. Ее представители во всех
европейских странах стремятся противодействовать интере-
сам России. В Дании они пытаются не допустить заключения
союза с Россией, а затем, когда этот союз был все же заклю-
чен и Дания с помощью русских войск получила ряд терри-
торий, английские агенты возбуждают в Германии и Дании
подозрения против Петра I, обвиняя его в том, что он якобы
стремится к приобретению территории в Германии.
Распространившиеся в Европе слухи о готовности швед-
ского короля заключить мир с Россией заставляют англий-
ское правительство в союзе с Голландией принять меры
к тому, чтобы подорвать возможность мирных переговоров
между Россией и Швецией. При этом английские и голланд-
ские дипломаты не скупились на обещания Швеции, которые
они не собирались выполнять. Русский посол в Дании
В. Л. Долгорукий в конце октября 1709 г. сообщал из Ко-
пенгагена: «Из Галандии посылается некая знатная особа в
Швецию со обнадеживанием, что все то, что король швецкой
во время сея войны потеряет, Англия и Галандия без наи-
меньшего труда и убытку Швеции возвратить по генераль-
ному миру обещают» Г Единственная цель этих щедрых обе-
щаний, расточавшихся англо-голландскими дипломатами,
заключалась в том, чтобы, поддерживая у шведского
правительства надежду на помощь со стороны Англии и Гол-
ландии, заставить его продолжать войну с Россией, несмотря
на то что после полтавского поражения, когда на Швецию
вновь поднялись Польша и Дания, перспективы этой войны
оказывались для Швеции весьма мрачными.
Английское правительство выражало теперь запоздалое
желание, чтобы Россия обратилась к нему за посредниче-
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 12, 1710, л. 198.
76
ством. В октябре 1709 г. министр королевы Анны лорд Сун-
дерленд писал Витворту, что «и в видах ея величества, и
в видах общаго блага было бы большим счастием вызвать
в северных державах желание посредничества со стороны
Англии и Штатов» !. 1 ноября 1709 г. Сундерленд писал
Витворту, что теперь желательно привлечь Россию в Вели-
кий союз. Говоря о причинах, по которым было отклонено
предложение Петра I о вступлении в Великий союз, сделан-
ное через Матвеева, Сундерленд отмечал, что «тогда вступле-
ние России в союз могло иметь последствием только не-
медленное вторжение короля шведского во владения импе-
ратора» 1 2, что было бы вредно для союзников.
Но удобный момент был упущен английской диплома-
тией. Если раньше, до Полтавы, русское правительство
готово было заплатить самыми широкими политическими и
торговыми выгодами за одно только посредничество, то
теперь на намек Витворта о желательности обращения рус-
ского правительства к королеве с просьбой о посредничестве
Петр I ответил, что он, как и прежде, готов заключить мир
«на условиях, способных обеспечить безопасность и потреб-
ности его государства» 3, и всегда искренне желал посред-
ничества королевы и примет его, если только оно будет
предложено «в надлежащей форме». При этом Петр I имел
в виду уже не посредничество в собственном смысле этого
слова, а «добрые услуги» (Good offices). Несколько позднее
Петр I заявил о своем согласии вступить в Великий союз,
«если того пожелает королева и предложит выгодныя усло-
вия», причем «такое предложение ему больше по душе, чем
посредничество» 4, что он готов также со своей стороцы
оказать услуги при мирных переговорах между Францией
и Великим союзом.
Петр I, который в продолжение почти пяти лет делал все
возможное, чтобы добиться принятия Англией посредни-
чества для примирения со своим опасным врагом, и встречал
неизменно лишь уклончивые ответы Витворта, теперь пред-
лагал свое посредничество в примирении Англии с ее вра-
гом. Это предложение Петра I отражало сложившееся в то
1 Сборник РИО, т. 50, стр. 260.
2 Там же, стр. 264—265.
8 Там же, стр. 305—306.
4 Там же, стр. 344—345.
77
время в Европе соотношение сил, так как инициатором пред-
ложения об избрании Петра I посредником между Фран-
цией и Великим союзом был Людовик XIV.
Английское посредничество было теперь совсем нежела-
тельным, ибо Петр I и его министры полагали, что сумеют
путем непосредственных переговоров добиться от Швеции
гораздо большего, чем с помощью Англии, враждебная по-
зиция которой становилась все более ясной. Куракину в
октябре 1709 г. было приказано всячески избегать предло-
жения о посредничестве со стороны Англии. Если такое
предложение все же было бы сделано, Куракин должен был
не отказываться от принятия его, но осведомиться, что Рос-
сия может рассчитывать получить от Швеции благодаря
этому посредничеству, и немедленно сообщить обо всем
Петру I, «а самому отнюд той их медиации не требовать и
не вступать, но наипаче по всякой возможности от нея уда-
ляться» \
Россия и ее союзники опасались теперь, что Англия,
заключив мир с Францией, окажет Швеции не только
дипломатическую, но и материальную поддержку. Однако
внешне отношения между Англией и Россией оставались
вполне корректными; Витворт вел переговоры о заключении
торгового договора, полагая таким способом разрешить мно-
гочисленные претензии английских купцов; англичане
попрежнему свободно торговали в России, ввозили и выво-
зили товары (с уплатой обычных пошлин), причем размеры
английской торговли с Россией неуклонно возрастали;
отдельные английские купцы получали право заводить
в России различные предприятия.
Завершить переговоры о заключении торгового договора
Витворту все же не удалось, так как русское правительство
теперь относилось к этому весьма равнодушно.
Русское правительство достаточно хорошо понимало
подлинное отношение Англии к Северной войне после Пол-
тавы, к русским завоеваниям на Балтике. Это видно хотя
бы из инструкции Б. И. Куракину, направлявшемуся
в 1710 г. в Англию 1 2. В инструкции говорилось и о располо-
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 2, стр. 28.
2 Куракин должен был обходиться с английскими министрами
«ласковостью политичною», отнюдь не пускаясь с ними в откровен-
ности, опасаться савойского посланника «ушника» Мальборо, а также
опасаться Робинсона, бывшего ранее посланником в Швеции по наго-
78
женин английского правительства к Швеции, и о недоволь-
стве морских держав ростом русского Балтийского флота,
а также о необходимости успокоить подозрения морских
держав в связи с ростом русского флота.
Так как русское правительство в эти годы, после завое-
вания Ливонии и Риги, еще больше, чем ранее, было заин-
тересовано в расширении торговли через приобретенные
балтийские порты, в частности в привлечении сюда англий-
ских купцов, Куракин вел с ними соответствующие пере-
говоры. По его сообщению, английские купцы, ранее торго-
вавшие с Ригой и Ливонией, заявляли ему, что они желали
бы продолжать эту торговлю лишь бы была обеспечена
безопасность плавания по Балтийскому морю от нападений
шведов.
Война за испанское наследство связывала руки морским
державам и не позволяла им (и в первую очередь Англии)
вмешаться вооруженной рукой в борьбу на Балтийском море.
Угроза низведения Швеции до уровня второстепенной дер-
жавы и превращения России в решающую силу на Балтике
побуждала Англию спешить с заключением мира с Фран-
цией, с тем чтобы получить свободу рук для противодей-
ствия росту влияния и могущества России.
Члены Великого союза были в это время озабо-
чены событиями на территории Германии. Шведские
войска после Полтавы отступали из Польши и Лифляндии
в шведскую Померанию. В связи с этим Петр I направил
Шереметева в Лифляндию для осады Риги, а Меншикова —
в Польшу для действий против Станислава Лещинского и
шведского корпуса Крассау.
Петр I видел, что, для того чтобы сломить сопротивле-
ние Швеции, лишить шведов плацдарма в империи, необхо-
димо направить крупные силы русских войск в Померанию.
вору которого, по словам инструкции, Мальборо ездил к Карлу XII
в Альтранштадт и по наущению которого Англия признала Стани-
слава Лещинского.
Вместе с тем Куракину предписывалось завести дружбу с фло-
рентийским посланником, «который чрез долгие часы пребывания
своего глубоко дел и секретов Англии сведом». Особым пунктом Ку-
ракину предлагалось «о силе впредь у двора английского дука Мальбур-
га и его жены, или о упадке и конечном отъезжании безвестна не оста-
вить, что есть ведать и по тому свои меры принимать паче всего есть
нужно». («Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 4, стр. 167—169.)
79
Но сделать это было не так просто. Появление главных сил
русской армии в Померании задевало интересы членов Ве-
ликого союза. Англия, Голландия и Австрия были крайне
заинтересованы, чтобы пожар войны не распространился
на Германию, ибо тогда возникла бы опасность,
что датские, прусские, саксонские и голштинские от-
ряды, сражавшиеся в Нидерландах на стороне Великого
союза против Франции, могли быть отозваны. Мальборо еще
в 1709 г. заявил, что в случае возникновения войны в Гер-
мании 40 тыс. датчан, саксонцев и пруссаков и, возможно,
еще 20 тыс. голштинцев и ганноверцев покинули бы Нидер-
ланды 1. Ведь Англия и в это время воевала в основном
чужими руками — руками наемников, которых поставляли
главным образом различные немецкие князья. Кроме того,
развертывание военных действий в Германии заставило бы
Австрию для обеспечения безопасности своих границ оття-
нуть часть своих войск с фронтов борьбы против Франции.
Все это явилось бы сильнейшим ударом по антифранцузской
коалиции. Вот почему английское правительство вместе
со своими союзниками настойчиво стремилось к сохранению
нейтралитета в Германии, чтобы Швеция и ее противники
не вводили сюда своих отрядов и не вели здесь военных
действий.
Еще в декабре 1709 г. представители Англии и Гол-
ландии пытались добиться от Августа II обязательства не
распространять войну на Германию, обещая удержать от
этого и шведов и не дать им вторгнуться в Польшу или
напасть на Данию со стороны Германии. 31 марта 1710 г.
в Гааге представителями Великобритании, австрийского
императора и Соединенных провинций была подписана кон-
венция о сохранении в Империи нейтралитета, если необхо-
димо, силой оружия. 3 июля того же 1710 г. был подписан
русско-ганноверский договор о сохранении нейтралитета
шведских владений в Германии. Затем 4 августа 1710 г. была
подписана конвенция, предусматривавшая создание ней-
трального корпуса войск для обеспечения нейтралитета
в Империи. Все это делало вопрос о вступлении русских
войск в Померанию весьма щекотливым.
Совершенно очевидно, что конвенция о нейтралитете
была заключена не только с целью сохранения мира в Гер-
1 7. F. Chance, George I and the Northern War, p. 11.
80
мании и устранения угрозы военным планам Великого
союза, но также и для того, чтобы не допустить появления
в Германии русской армии, соединения сил всех участников
Северного союза и окончательного разгрома Швеции. В ре-
зультате объявления нейтралитета в Империи войска север-
ных союзников не могли вступать в шведскую Померанию,
и, таким образом, обладание ею было для Швеции гаранти-
ровано. Однако Карл XII с присущим ему упрямством без-
рассудно отверг эту конвенцию, несмотря на то что она была
одобрена шведским сенатом; он отказался признать кон-
венцию о нейтралитете, ибо она была заключена в его
отсутствие и без его согласия I В то же время русское пра-
вительство, а также союзники России — Дания и Ав-
густ II —хотя и без энтузиазма, но все же заявили о своем
согласии с конвенцией при условии, что они будут обеспе-
чены от нападения со стороны шведских войск, находив-
шихся в Империи 2.
Враждебный интересам России характер конвенции
1710 г. о нейтралитете, имевшей целью оказать косвенную
помощь шведам, задержать проникновение войск северных
союзников в шведские провинции в Германии, сохранить
эти провинции за Швецией и, таким образом, приостано-
вить успехи России и ее союзников, не подлежит никакому
сомнению.
Об этом имеется вполне авторитетное свидетельство
вице-канцлера Петра I П. Шафирова. Говоря о просьбах
Англии и Голландии «покою в Германии вступлением во
оную не нарушивать» и указывая, что «морские потенции»
«час от часу в том домогательства свои умножали», Ша-
фиров пишет: «И хотя сие веема противно было его царское
величество и его союзников высокому интересу, однакож
дабы всему свету свою умеренность показать, изволил
согласитца с своими союзниками и склонить оных к вос-
приятию того, хотя и неполезного их интересу, предложе-
ния» 3. О том, что конвенция о нейтралитете была предло-
жена морскими державами в интересах Швеции, говорят
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 15.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. XV.
3 Z7. Шафиров, Рассуждение, какие законные причины... Петр Ве-
ликий... к начатию войны против короля Карла XII шведского в
1700 году имел..., стр. 148—151.
6 Л. А. Никифоров 81
также и англичане — современники событий. Так, например,
Барнет, говоря о поражении шведов под Полтавой, указы*
вает, что Швеция стояла перед лицом опасности нападения
со стороны Дании, Пруссии, короля Августа и России, что
создавало для нее величайшую угрозу, «если бы Англия и
Штаты вместе с Венским двором не разрушили все это, дав-
гарантию сохранения мира в империи и, следовательно,
шведских владений в Германии»
Когда Карл XII отверг конвенцию о нейтралитете,
английское правительство заявило (в инструкции своему
резиденту при Карле XII в бытность его в Турции):
«Шведские министры настаивают, чтобы мы спасли их,
и в то же время они отнимают у нас возможность сделать
это, отвергая акт о нейтралитете, который является един-
ственным средством, имеющимся в наших руках, чтобы ока-
зать им эту услугу» * 2. Комментарии к этим документам, по-
жалуй, излишни, ибо они достаточно ясно свидетельствуют,
в чью пользу были направлены соглашения о нейтралитете.
В мае 1710 г. В. Л. Долгорукий сообщал о начале пере*
говоров между представителями Англии, Франции, Австрии
и Голландии о заключении прелиминарного мирного до го*
вора. Он писал, что первое совещание этих представителей
состоялось 19 мая 1710 г.3 Это заставляло русское прави*
тельство быть особенно внимательным к тому, что делалось
в Западной Европе. У русских послов — Б. И. Куракина,
В. Л. Долгорукого, А. А. Матвеева — было прочное убеж-
дение, что Англия решительно враждебна России и лишь
временно скрывает эту свою враждебность, будучи связана
войной с Францией. Куракин писал в 1711 г. об отношении
английского правительства к России: «Одним словом ска-
зать, что есть всегда чаю из первых противных нашим инте-
ресам» 4. Партию тори, в которой преобладало стремление
к миру, Куракин считал более благожелательной по отно-
шению к России, чем вигов — сторонников экспансионист*
ской внешней политики: «Ежели торрис, то можем лучше
11 Bishop Burnet’s History of His own Time from the Restoration of
King Charles II to the conclusion of the treaty of peace at Utrecht, vol. IV,
London 1818, p. 224.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I., Sweden, p. 52.
3 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 12, 1710, л. 204.
4 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 2, л. 14.
82
благонадежны быть к своим интересам; а ежели партия вика,
то весьма противна нам» \
Куракин все же вскоре убедился, что, хотя тори в 1710 г.
и победили на выборах, однако их положение нетвердо, глав-
ным образом вследствие финансового превосходства вигов 1 2.
В докладе Петру I в 1711 г. Куракин писал: «Партия тори,
которая ныне владетельствованная, хотя себя и утвердила,
но есть всегда при слабостех своих потерять как кредит, так
и всю свою силу, для того, что главы той партии не умные
люди, кроме милорда Оксфорда и Сент-Джона, — также
и для недостатка денег, которые банки содержать не могут» 3.
Английская дипломатия пыталась нанести ущерб инте-
ресам России, вновь добиваясь раскола Северного союза.
В январе 1711 г. английский посланник в Дании сделал дат-
скому королю предложение о посредничестве Англии в за-
ключении сепаратного мира между Швецией и Данией.
Статс-секретарь Сен-Джон предлагал датскому посланнику
в Лондоне заключить с шведами перемирие на несколько
месяцев, уверяя, что после этого найдется способ заключить
сепаратный мир 4.
Датский посол в Лондоне Розенкранц сообщил Кура-
кину, что английский посланник в Копенгагене предлагал
датскому королю посредничество королевы в заключении
сепаратного мира с Швецией 5.
В июле 1711 г. А. Матвеев писал из Гааги: «Из всего
видимо есть, что союзники, особливо же Англия, черев
всякие способы намерены есть всякие нам пакости впредь
чинить, особливо же понуждением дацкого короля к парти-
кулярному с шведским королем миру» 6.
Но попытки английского правительства в 1709—1711 гг.
расколоть Северный союз закончились неудачей. Союв
с Россией отвечал интересам Дании, Саксонии и Польши,
ибо только при наличии такого союза они могли надеяться
одержать верх над Швецией.
Английское правительство стремилось всеми силами
ослабить Россию, и при его деятельном участии была
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 2, стр. 342.
2 Там же, стр. 343.
3 Там же, кн. 4, стр. 422.
4 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 3, л. 2, 17.
5 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 4, стр. 305.
6 ЦГАДА, Дела голландские, 1711, № 4, л. 78.
6*
83
з 1711 г. вызвана война между Россией и Тури; .ей. Лишь
только началась эта война, В. Л. Долгорукий сообщил Го-
ловкину о новых попытках англичан и голландцев «примирить
Данию с Швецией, а Б. И. Куракин писал из Лондона, что
Англия — самый большой противник русских интересов.
Объявление войны Турцией в то время, когда война с Шве-
цией еще продолжалась, ставило Россию в затруднительное
положение.
После того как Турция уже объявила (войну, но военные
действия еще не начинались, Петр I предпринимал неодно-
кратные попытки побудить крупные европейские державы
оказать ему помощь в заключении мира с Турцией. С подоб-
ной просьбой он обращался к Франции, а в феврале 1711 г.
Куракин в Лондоне и Матвеев в Гааге по указу Петра I пред-
лагали, чтобы Англия и Голландия взяли на себя посредни-
чество в примирении России с обоими врагами — Швецией
и Турцией. Если бы примирение с турками не удалось, по-
средникам следовало попытаться примирить Россию хотя бы
с одной Швецией, а если Карл XII не пожелал бы мириться,
принудить его к этому. Передавая эти предложения
18 февраля английскому правительству, Куракин заявил,
что в благодарность за примирение царь обещает в будущем
вступить в союз против Франции и дать союзникам 30 тыс.
солдат. При этом условия, на которых Петр I соглашался
заключить мир с Швецией, были следующие: за Россией
остаются Ингрия, Карелия, Нарва, Эстляндия с Ревелем и
Выборг, а также Финляндия до Гельсингфорса; Лифляндию
с Ригой должна получить Польша, а королю датскому сле-
довало дать то, на что он предъявит претензии Ч Но
видя, что началась русско-турецкая война, Карл XII не
пожелал заключить мир.
Куракин в письме Шафирову высказывал сомнение
в целесообразности попытки добиться посредничества
Англии и Голландии. Он находил это предложение не только
бесплодным, но и вредным для интересов России, так как
оно создавало впечатление о ее слабости. Тут же Куракин
указывал, что предложение русских войск в помощь мор-
ским державам также не будет принято, ибо этому воспро-
тивятся имперские князья, для которых продажа войск на
службу иностранным государствам является важным источ-
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 4, стр. 347—349.
84
ником дохода Ч Эта точка зрения была вполне правильной.
Несомненно, что Англия и Голландия ничего не предпри-
няли бы в помощь России.
Роль Англии в развязывании русско-турецкой войны
в 1711 г. несомненна1 2. Объявленная Турцией в конце
1710 г. война началась весной 1711 г., а после сражения на
реке Прут 9 июля начались мирные переговоры. Петр I,
оказавшийся в затруднительном положении, стремясь осво-
бодить войска для борьбы с Швецией, согласился на
большие уступки. Россия потеряла Азов и все крепо-
сти на Азовском море. Петр согласился вывести войска из
Польши. Турецкое правительство обязалось выслать
Карла XII.
Заключение мира между Россией и Турцией (12 июля
1711 г.) вызвало сильнейшее недовольство английского пра-
вительства и его посланника в России Витворта. В донесе-
нии от 19 августа 1711 г. Витворт писал по поводу оконча-
ния войны между Россией и Турцией: «Все это представляет
для нас неутешительное зрелище и требует нашей полной
осторожности и предусмотрительности» 3. Вскоре после
этого Витворт писал Сен-Джону, что следует предпринять
меры, с тем чтобы до начала следующей кампании «Север-
ный союз или стал в дружеския отношения к Великому
союзу, или лишен был возможности стать его врагом» 4
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 2, стр. 352.
2 Известно, что Карл XII, перебравшись после Полтавы на ту*
рецкую территорию с жалкими остатками своей армии, скоро начал
ощущать нужду в деньгах. Деньги нужны ему были не только на со-
держание армии, но главным образом на возбуждение войны против
России путем подкупа влиятельных лиц среди турок. Первое время
ему помогли 80 тыс. дукатов, оставшихся после Мазепы и переданных
Карлу взаймы племянником Мазепы. Затем Карл XII получил 100 тыс.
талеров из Голштинии, но скоро иссякли и эти деньги. И в этот за-
труднительный момент на помощь Карлу XII пришли банкиры ан-
глийской Левантской компании. Ясно, что английские банкиры реши-
лись оказать Карлу XII денежную помощь не без ведома посланника
и английского правительства. Несколько позднее, после заключения
мира на Пруте, Шафиров и Толстой, находившиеся в то время в Кон-
стантинополе, советовали визиою сказать английскому послу, чтобы
он запретил своим купцам давать деньги Карлу XII. (С. М. Со-
ловъев, ук. соч., кн.* IV, ст. 89.)
3 Сборник РИО, т. 50, стр. 474.
4 Там же, стр. 481.
85
Он требовал принятия самых срочных и решительных мер,
считая положение угрожающим для Англии.
Карл XII в свою очередь жаловался султану на визиря,
заключившего мир, и домогался нового объявления войны
России. Между Россией и Турцией продолжался спор —
что сделать прежде: передать туркам Азов или выслать
шведского короля из турецких владений. В декабре 1711 г.
турки предъявили четыре требования, в случае невыполне-
ния которых угрожали новой войной. В их числе было тре-
бование вывести русские войска из Польши и не вступать
в нее, хотя бы туда и вступили шведы, а также требование,
чтобы русское правительство заключило перемирие с шве-
дами на 3 года. Есть основания предполагать, что эти требо-
вания были подсказаны турецкому правительству Англией
и Голландией, желавшими дать шведам возможность опра-
виться от поражения и крайне недовольными появлением
русских войск на германской территории. В результате отно-
шения между Россией и Турцией обострились до крайности,
и Шафиров предлагал Петру I готовиться к новой войне
с Турцией.
Турки разговаривали с русскими уполномоченными —
Шафировым и Толстым — только при посредстве англий-
ского и голландского посланников !. Нетрудно догадаться,
какой характер носило это посредничество.
В Лондоне были недовольны деятельностью посланника
в Турции Роберта Суттона, потому что он не сумел поме-
шать заключению мира между Россией и Турцией, считали,
что он уж слишком был занят своей ролью посредника, как
писал об этом Сен-Джон. Однако широко распространенная
в литературе версия о том, что Суттон был отозван из Тур-
ции за свое посредничество в русско-турецких переговорах,
является неверной 1 2. В справочнике Д. Хорна «Британские
дипломатические представители 1689—1789», изданном в
Лондоне в 1932 г., говорится, что Суттон, сменивший
в 1702 г. Уильяма Пэджета на посту английского посла,
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 82 и предыдущие.
8 Кстати сказать, «посредничество» Роберта Суттона было щедро
оплачено. Он получил от Шафирова за свои «труды» 6 тыс. червон-
ных— сумма по тем временам немалая. Не исключено, что она-то и
заставила его на короткое время «забыть» некоторые приказы англий-
ского правительства.
86
в Турции, занимал эту должность до 1717 г. \ и, таким
образом, о каких-то репрессиях по отношению к нему со сто-
роны английского правительства говорить не приходится.
Английское правительство желало продолжения войны
между Россией и Турцией. Об этом вполне откровенно писал
Сен-Джон: «До тех пор, пока мы не закончим наше великое
дело с Францией, без сомнения в наших интересах поддер-
живать пожар в этих местах» 1 2 (т. е. разжигать войну между
Россией и Турцией).
Опубликованные английские дипломатические доку-
менты, таким образом, прямо указывают, что английское
правительство не только не желало содействовать примире-
нию России с Турцией, но, наоборот, старалось втравить
обе страны в новую изнурительную, ослабляющую их войну,
ибо перенесение Петром I военных действий в Померанию
и в германские земли затрагивало английские интересы.
Что касается роли Франции в развязывании русско-
турецкой войны 1711 г., то точка зрения С. М. Соловьева,
считавшего эту войну результатом французских интриг,
в наше время должна быть в значительной мере пересмот-
рена. Франция, как это видно из инструкции Балюзу от
24 июля 1710 г.3, была заинтересована в примирении Рос-
сии и Швеции; у Людовика XIV в это время не было при-
чин к тому, чтобы стремиться связать руки Россци войной
с Турцией. 26 февраля 1711 г. Людовик XIV предложил
Балюзу направиться в Россию, ибо, как он писал в своем
письме, враги Франции пользуются задержкой его отъезда
и пытаются приписать французским настояниям объявле-
ние Турцией войны России. Не Франция, а Великий союз
и прежде всего император были заинтересованы в развязы-
вании войны 1711 г. Приехав в Россию, Балюз старался
рассеять подозрения министров Петра I, считавших Фран-
цию основным виновником в развертывании этой войны.
Французское правительство, заняв такую позицию по
отношению к России, исходило, разумеется, из собственных
политических интересов. Оно в этот период возлагало боль-
шие надежды на помощь, которую Россия могла бы оказать
1 D. Horn, British Diplomatic Representatives 1689—1789, London
1932, p. 151—152.
2 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 27.
3 Сборник РИО, т. 34, стр. 425—433.
87
венгерским повстанцам, причем в инструкциях Балюзу вы-
сказывалась мысль о том, чтобы предложить венгерскую
корону Августу II, что позволило бы передать польскую
корону Станиславу Лещинскому, а это устранило бы одно
из препятствий на пути к примирению России с Швецией
В России внимательно отнеслись к предложениям Ба-
люза. Русское правительство считало, что следует попы-
таться с помощью Франции заключить мир с Турцией и
Швецией. Находившемуся в Лондоне русскому представи-
телю Б. И. Куракину был послан 25 мая приказ немедленно
ехать к армии, где в это время находился Петр I. В этом
приказе Куракину говорилось: «А тот ваш отзыв из Анг-
лии сюда того ради, что при настоящих конжюнктурах его
царское величество надеется свой интерес сыскать лучше
при дворе французском, нежели у иных держав, и для того,
надеяся, что вы ему тамо добрую услугу покажете, посылает
вас туда... Но о вышеупомянутой вашей посылке во Фран-
цию не изволь никому объявлять, дабы не подать тем
Англии и Голландии какой суспиции (подозрения)»1 2.
Таким образом, намерения Петра I состояли в том, чтобы
послать Куракина в Париж. Уже само назначение этого
виднейшего из дипломатов Петра I в Париж говорило о
значении, которое в России придавали переговорам с Людо-
виком XIV. Это также подтверждает слова Ледрана о том,
что Балюзу удалось доказать Петру I «ошибочность мне-
ния, внушеннаго ему врагами Франции, убедив его, что его
величество (Людовик XIV. — Л. Н.) не принимал никакого
участия в вооружении против него турок» 3.
Позднее, однако, Петру I пришлось отказаться от мысли
о тесном сближении с Францией, о заключении с нею союза.
Ведя одновременно две войны — с Турцией и Швецией,—•
он не мог рисковать еще больше ухудшить отношения с мор-
скими державами, тем более что помощь, на которую он
мог рассчитывать со стороны Франции, была в основном
помощью дипломатической. Рассчитывать на получение
поямой военной помощи со стороны разоренной войной
Франции, разумеется, не приходилось.
1 Сборник РИО, т. 34, стр. 450.
2 «Архив княчя Ф. А. Куракина», кн. 4, стр. 417.
3 Сборник РИО, Т. 34, стр. XX—XXI.
83
Враждебная России позиция английского правительства
проявлялась все более открыто. Наиболее дальновидные
английские политики уже понимали, что при дальнейшем
продолжении Северной войны Швеция будет окончательна
ослаблена и Россия станет преобладающей силой на Балтий-
ском море и едва ли Петр I станет теперь давать заверения
в том, что он не будет строить военный флот на Балтийском
море. Этот флот уже строился начиная с 1703 г., когда
были спущены первые шесть фрегатов на Ладожском озере.
Ежегодно все новые военные корабли сходили с верфей,
причем Петр I все время лично следил за ходом строитель-
ства. На одной из верфей в Петербурге постройка ве-
лась всегда под наблюдением и руководствохМ самого
Петра I.
Имеются неопровержимые доказательства того, что
вскоре после заключения мира между Россией и Турцией'
в 1711 г. английское правительство прилагало всяческие’
усилия, чтобы разжечь новую войну между ними. По све-
дениям, полученным русским посланником в Лондоне
фон дер Литом, английское правительство в инструкциях
своему посланнику в Константинополе поручило ему доби-
ваться, чтобы Порта разорвала договор с Россией и
объявила ей войну Ч Через несколько месяцев, 1 июля-
1712 г., такие же сведения получил Куракин. Он писал:
«Англия указ дала министру своему при Порте трудиться
в интерес швецкой и учиненной мир разрушить» 1 2.
Однако к этому времени расхождения между Англией и
Голландией стали столь велики, что, как сообщал Куракин^
Генеральные Штаты дали своему послу в Константинополе
Кольерсу инструкцию содействовать укреплению мира
между Россией и Турцией. Несмотря на враждебный Рос-
сии характер деятельности английского посла в Констан-
тинополе, русским уполномоченным удалось добиться во-
зобновления мира с Турцией (12 апреля 1712 г.). Однако
английское правительство не оставляло надежд заставить
Турцию вновь объявить России войну, с тем чтобы отвлечь
русские войска из Померании, куда они вступили, преследуя
шведов, отступавших из Польши. Турки по указанию Анг-
лии потребовали вывода русских войск из Померании».
1 ЦГАДА, Дела английские, № 345, л. 88.
2 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 2, стр. 384.
89
Переговоры между Россией и Турцией вновь шли при по-
средничестве английского посла, так что ясна и причина их
неудачи.
В ноябре 1712 г. Турция снова объявила войну России Ч
Английское правительство усиленно добивалось вывода
русских войск из Померании. Еще в августе 1711 г. при по-
лучении первых известий о мире, заключенном между Рос-
сией и Турцией на Пруте, Витворт писал статс-секретарю
Сен-Джону: «Если весть о мире подтвердится во всех
подробностях, мы очень скоро увидим царя в Германии;
желаю только, чтобы он не повел туда и своих войск; ход
дел в Померании открывает ему для этого достаточный по-
вод. Добрые отношения с королем Августом по польским
делам представляются теперь совершенно необходимыми и
могут принести пользу, если царь станет нам в тягость» 1 2.
Действительно, ход дел в Померании давал достаточный по-
вод, чтобы Петр I отправился туда с войсками.
Целью членов Северного союза было полное изгнание
шведов из Померании. Однако успешному ходу военных
действий против шведов мешали разногласия между союз-
никами. Предпринятая русскими, саксонскими и датскими
войсками осада Штральзунда затянулась. Датчане хотели
оставить под Штральзундом одних саксонцев, с тем чтобы
самим захватить город Висмар, который они надеялись со-
хранить за собой. Август II в свою очередь предлагал со-
средоточить все усилия на захвате острова Рюген. Русские
представители Василий Лукич и Григорий Федорович Дол-
горукие безуспешно пытались добиться единства действий
союзников. В октябре 1711 г. в городе Кроссене состоялось
совещание Петра I с представителями союзников, приняв-
шее план действий на ближайшее время.
По предложению Петра I было решено немедленно овла-
деть Штральзундом или, в крайнем случае, островом Рюге-
ном. Однако этот план не был выполнен. Простояв два
месяца под Штральзундом, союзники подняли спор о том,
1 Военные действия должны были, казалось, развернуться весной
1713 г. Но султан, объявляя войну, повидимому, хотел лишь добиться
некоторых уступок со стороны России и, столкнувшись с твердой по-
зицией русского правительства, отказался от военных действий. С тру-
дом добившись отъезда шведского короля из своих владений, турки
летом 1713 г. заключили с Россией мир.
1 Сборник РИО, т. 50, стр. 471—472.
90
куда отступать, так как стоять всю зиму под Штральзундом
считали невозможным.
Август II предлагал всем союзным войскам зимовать
в Померании, чтобы сохранить блокаду Штеттина, Штраль-
зунда и Висмара, а также с целью предотвратить захват
неприятелем труднодоступных переправ. Однако датский
король не желал оставлять свои войска на зиму в Помера-
нии, заявляя, что они нужны ему для защиты Зеландии,
когда Зунд замерзает, и намеревался отвести их в Голшти-
нию. С трудом удалось убедить его оставить 6 тыс. из его
войск в Померании зимовать вместе с саксонскими и рус-
скими войсками Ч
Нерешительность и вялость военных действий северных
союзников (России, Дании, Польши и Саксонии) были для
них весьма опасны, в особенности в связи с тем, что между-
народная обстановка начинала складываться весьма небла-
гоприятно. Война Англии, Австрии и Голландии против
Франции за испанское наследство приходила к концу.
Англия уже завязала к этому времени сепаратные пере-
говоры с Францией, и члены Великого союза получали воз-
можность вмешаться в борьбу на Балтийском побережье.
В конце 1711 г. Куракин сообщил о готовящейся мирной
конференции Англии, Франции и Нидерландов. Головкин
в ответ на это предложил ему склонять Штаты к союзу
с Россией и обещать в случае продолжения войны за испан-
ское наследство до 15 тыс. войска без всяких субсидий.
Взамен этого Куракин должен был требовать, чтобы Англия
и Голландия гарантировали России все завоеванное ею у
Швеции и не только не мешали действиям русских войск
в Померании, но, наоборот, помогали бы им. Но Англию и
Голландию трудно было склонить к союзу против Швеции,
ибо правящие круги этих стран считали, что победа России
и ее союзников над Швецией не отвечает их интере-
сам.
Русский посланник в Англии фон дер Лит доносил из
Лондона, что статс-секретарь Сен-Джон говорил: «Союз-
ники в Померании поступают выше всякой меры: сначала
уверяли, что хотят только выгнать оттуда шведский корпус
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. 1,
стр. 330—331.
91
генерала Крассова, а теперь ясно видно, что их намерение
выжить шведского короля из немецкой земли; это уж слиш-
ком!» 1 Излагая позицию английского правительства в
связи со сложившейся обстановкой, Сен-Джон 8 ноября
1711 г. писал Витворту: «Замыслы северных союзников
непрерывно возрастают, и хотя еще нельзя подробно опре-
делить последствий и неудобств этих замыслов, уже теперь
несомненно, что они весьма опасны и особенно повредят нам,
если нарушат ход нашей войны с Францией. Хотя в мень-
шей степени, но тоже неблагоприятны будут для нас успехи
союзников, если им удастся значительно унизить Швецию,
следовательно нарушить европейское равновесие на се-
9
вере» \
Сен-Джон считал, что в этой обстановке для Англии
«не остается ничего лучшаго, как тянуть переговоры с север-
ными монархами; разве счастье поможет нам выпутаться из
настоящей войны с Францией, и мы в силах будем предпи-
сать свою волю и придать своим требованиям преж-
нии вес» °.
Следует отметить, что конвенция о нейтралитете, под-
писанная в интересах Великого союза и одновременно в ин-
тересах Швепии, совершенно неожиданно для ее инициато-
ров, в конце 1710 и в 1711 г., после того как Турция объявила
России войну, оказалась для России весьма выгодной, ибо
она в случае ее соблюдения обеспечила бы Россию и ее
союзника Польшу от нападения с запада. В это время 10-ты-
сячный шведский корпус Крассау, находившийся в Польше,
был переведен в Саксонию, где вырос до 18 тыс. человек.
С объявлением Турцией войны России этот корпус стал
представлять значительную угрозу Польше, поскольку
основные силы русской армии были теперь отвлечены на юг,
к Турции. Однако в соответствии с конвенцией о нейтрали-
тете союзники (Англия, Австрия и Голландия) должны
были изгнать этот корпус из Империи или по крайней мере
разооужить его.
В этих условиях русская дипломатия, проявив большую
гибкость, постаралась воспользоваться конвенцией о нейтра-
литете в своих интересах. Куракин, находившийся в Лон-
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. 4, ст. 304.
2 Сборник РИО, т. 61, стр. 76.
3 Там же.
92
доне с 27 октября 1710 г. по 24 июня 1711 г., настойчиво
добивался от английских министров реального выполнения
конвенции о нейтралитете, сформирования специального
15-тысячного корпуса из английских, голландских и австрий-
ских войск для наблюдения за сохранением нейтралитета.
Однако теперь английское правительство не спешило с осу-
ществлением конвенции.
Куракин, обращавшийся к английским мйнистрам и к
самой королеве с требованием, чтобы указанный корпус был
сформирован, получал в ответ лишь уклончивые заявления.
В обстановке, при которой конвенция о нейтралитете ока-
зывалась выгодной для России, Англия не желала эту кон-
венцию выполнять. Но зато немедленно по получении
известий о заключении мира между Россией и Турцией Вит-
ворт, находившийся в то время в Карлсбаде, заявил Кура-
кину, что королева уверена в отсутствии у Петра I какого-
либо недовольства по отношению к Англии и Голландии и
ожидает, что он не допустит дальнейшего расширения войны
в Империи и в частности распространения ее за Эльбу,
«чего союзники (Англия, Голландия и Австрия) для содер-
жания покоя во Империи допустить не могут, но паче в таком
случае иные меры принять принуждены будут» 1.
Несколько иной была позиция правительства Голландии.
Оно проявляло больше склонности к выполнению своих
обязательств по сформированию нейтрального корпуса.
Тут, видимо, сказалась большая непосредственная опасность
Голландии от возможного соединения шведских войск с
войсками Франции, а также более лсйяльная позиция гол-
ландского правительства по отношению к России.
Все еще пользовавшийся огромным влиянием в Англии
герцог Мальборо, звезда которого уже клонилась к упадку,
был настроен резко против России. В письме к Головкину
Куракин писал, что с приездом Мальборо отношение к рус-
ским требованиям со стороны Сен-Джона и других англий-
ских министров изменилось к худшему и теперь они не гово-
рят ему ничего определенного о посылке отрядов для
сохранения нейтралитета в Империи. Результаты своих пе-
реговоров с английским правительством по этому вопросу
Куракин резюмировал следующим образом: «Из всех слов
здешняго министерия вижу, что они тем собранием корпа
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 4, стр. 298.
93
(корпуса) к содержанию нейтральства шведа раздразнить
не хотят; к тому ж и коммерция великая и прибыточная
сему государству с турки им весьма воспрещает» Ч Роль
Мальборо в отношении России в это время образно опреде-
лил Матвеев в письме Куракину: «...по ответу, учиненному
вам по приезде туда от дука Мальбурга, усмотрел я, что сей
дук при своем падении еще скорпионовым хвостом в той
своей фебре не минул нас язвить» 1 2. Эту характеристику
действий герцога Мальборо, предка Уинстона Черчилля,,
нельзя не признать весьма удачной, ибо в ней отражена и
злоба Мальборо и его бессилие, поскольку «язвил» он Рос-
сию уже при своем падении. Матвеев рекомендует Куракину,
не обращая особого внимания на слова Мальборо, доби-
ваться своих целей путем переговоров с английскими ми-
нистрами, находящимися у власти 3.
6 марта 1711 г. Куракин писал, что «алиаты (т. е. члены
Великого союза) ничего противнаго шведу не покажут, но
будут его манить, и его во всем, где и как возмогут, удо-
вольствовать» 4. Поэтому в беседах и мемориалах русских
министров все чаще выражается мысль, что если Англия
и ее союзники не добьются разоружения или роспуска кор-
пуса Крассау, тогда они не должны возражать против дей-
ствий, которые будут предприняты против этого корпуса се-
верными союзниками 5. Узнав о протесте Карла XII против
акта о сохранении нейтралитета в Империи, Головкин пред-
ложил Куракину потребовать от королевы немедленного
решения о посылке корпуса для сохранения нейтралитета в
Империи. Если это не будет сделано, то вступление рус-
ских войск с союзниками в Империю не должно быть со-
чтено Англией и другими членами Великого союза за
враждебный акт.
В мае 1711 г. Куракин подал королеве Анне мемориал*
в котором говорилось, что, так как король шведский отка-
зался сохранять нейтралитет и спокойствие в Империи и
так как шведские войска, находящиеся в Померании, ожи-
дают лишь сигнала, чтобы вторгнуться в Польшу или
Саксонию, то Петр I предлагает соединить предназначенные
1 «Архив князя Ф. А. Кур(акина», кн. 4, стр. 298.
2 Там же, стр. 291.
3 Там же.
4 Там же, стр. 364.
5 Там же, стр. 340.
94
для сохранения нейтралитета в Империи войска Англии.
Голландии и императора с войсками России и ее союзников
для совместных действий
Петр I, разумеется, не рассчитывал на то, что Англия,
Голландия и император согласятся на совместные действия
с северными союзниками против шведов1 2. Это был шаг,
направленный к устранению возможных возражений против
появления русских войск в Империи, и в первую очередь в
германских владениях Швеции. Об этом свидетельствует
заключительная часть мемориала, поданного Куракиным ко-
ролеве Анне, где говорилось, что если королева и ее
союзники не согласны на соединение своих войск с войсками
северных союзников, то Петр I выражает надежду, что они
«не за зло примут» действия России и ее союзников против
шведов в этих областях 3. Это был уже второй мемориал по
данному вопросу, поданный королеве. Первый мемориал был
подан еще в январе 1711 г., но ответа на него английское
правительство не давало 4.
Английское правительство продолжало тянуть с отве-
том, и Куракин, который стремился добиться «хотя тайно
под рукою письменного обнадеживания и позволения входу
в Померанию» 5, успеха в этом не имел и поэтому советовал
принять «свои меры», т. е. рассчитывать только на себя.
Однако для русского правительства важно было уже то,
что английское правительство, не соглашаясь выполнить
требование о создании корпуса для сохранения нейтрали-
тета, вместе с тем не заявляло протеста против возможного
ввода русских войск в Померанию. Это было главное, и,
очевидно, следует считать, что само требование Куракина
об участии Англии и Голландии в поддержании нейтрали-
тета было лишь удачным дипломатическим ходом. Однако
Куракин, имевший задание добиваться ответа на русское
предложение, писал с досадой по поводу английских про-
волочек и двуличности английского правительства, которое,
занимая выжидательную позицию, не желало давать
1 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 2, л. 16.
2 Еще 3 апреля 1711 г. Куракин писал ему, что Англия и Гол-
ландия не смогут участвовать в этом, ибо для них «довольно будет
и одних французов». (ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 3, л. 12.^
3 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 2, л. 16.
4 Там же, л. 6—7.
s ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 3, л. 23.
95
никакого ответа: «Из сего извольте смотреть, как
политически менажируют на обе стороны и хотят
смотреть на предбудущее и себя нейтрально вести» *.
Все же, исходя из того, что ни англичане, ни голландцы
не возражали заранее против возможности ввода рус-
ских войск в Померанию, Петр I мог теперь действовать
решительнее, и скоро русские отряды появились в герман-
ских владениях Швеции.
30 мая 1711 г. в Ярославле было заключено соглашение
о кампании в Померании с польским королем Августом II.
Петр I обязался направить в Польшу 8—10 тыс. русских
солдат, кроме уже находившихся там 6 тыс. 1 2
Отказ Карла XII признать созданную в его интересах
конвенцию о нейтралитете оказал существенную услугу рус-
ской дипломатии. Морские державы были вынуждены отка-
заться от возражений против перенесения северными союз-
никами войны в Померанию. Формальное соглашение по
этому вопросу было принято в Гааге 3 августа 1711 г. Сен-
Джон указывал в связи с этим, что виной всему — упрям-
ство Карла XII 3.
После заключения соглашения в Гааге для развертыва-
ния операций русских войск в Померании формальных пре-
пятствий уже не существовало. Необходимо, однако, за-
метить, что английское правительство, подписывая это
соглашение, еще не имело сведений о заключении мира на
Пруте и, повидимому, считало, что русские войска, занятые
борьбой против турок, все равно не смогут появиться в По-
мерании в сколько-нибудь значительном количестве.
О том, как Англия и Голландия в действительности
относились к пребыванию русских войск в Померании,
писал из Гааги Матвеев: «Министерство Великобритан-
ское, усмотря, что дела наши продолжаются в Померании
и войска множатся, не только желают, чтоб мир наш, за-
ключенный с турки, не устоял, но ищут впредь, чтоб опять
наша война с Портою в тех краях обновлена была и чтобы
войска наши понуждены были выступить из Померании...
Здесь по всему также вижу, что гораздо кисло на те наши
1 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 2, л. 21.
2 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 14, 1711, л. 120.
3 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. XVII.
96
померанские дела смотрят, опасаясь впредь больших успе-
хов от тех наших войск» Ч
16 октября 1711 г., сообщая о возможности заключения
общего мира между странами Великого союза и Францией,
Матвеев предупреждал, что, «ведая англичан по всем опы-
там и прежним и настоящим», следует ожидать от них благо-
склонного отношения к шведам 1 2. 30 ноября Матвеев уже
сообщал, что речь идет не просто о мире между Англией и
Францией, но и о заключении между ними союза, причем
он высказывал самые мрачные предположения о будущей
позиции Англии и Голландии по отношению к Северной
войне, после того как они заключат мир и руки их будут
свободны. Матвеев предсказывал, что «обе те короны, ве-
ликою ненавистью дыша на успехи его царского величества»,
будут заботиться об интересах Швеции в ущерб интересам
России. По его мнению, Англия и Голландия смогут прину-
дить истощенных войной Данию и Польшу к заключению
сепаратного мира с Швецией 3.
Шведское правительство в свою очередь всячески стре-
милось в это время добиться от Англии и Голландии вы-
полнения их старых союзных обязательств. В июне 1711 г.
шведы заявили английскому посланнику Джефферису о
своем согласии принять английское посредничество, но при
соблюдении трех условий: 1) Англия и Голландия заранее
обещают Швеции выгодный мир, 2) король шведский от-
казывается от сохранения нейтралитета в Империи, ибо
сохранять этот нейтралитет шведский сенат обещал за год
перед тем без санкции короля, и 3) король шведский ни-
когда не допустит, чтобы впредь продолжалась торговля
подданных морских держав с портами, завоеванными рус-
скими войсками 4. Естественно, что на таких условиях
английское правительство не могло принять на себя посред-
ничество, ибо выполнить их было не в состоянии.
Несмотря на явные проявления враждебности со сто-
роны английского правительства, Россия могла не опа-
саться прямого вмешательства Англии в Северную войну
до тех пор, пока руки Англии были связаны войной за
1 ЦГАДА. Дела голландские, 1711, № 4, л. 344.
2 Там же, л. 314.
3 Там же, л. 409.
4 Там же, л. 81.
7 Л, А. Никифоров
97
испанское наследство. Таково было убеждение Куракина,
и оно целиком оправдалось 1. Между тем Петр I решил до-
биться коренного перелома в ходе военных действий в Поме-
рании. 1 марта 1712 г. командующим русскими войсками
в Померании был назначен А. Д. Меншиков, и туда была
направлена дивизия Н. И. Репнина. Для отправки в По-
меранию были отобраны лучшие части русской армии. По
словам Витворта, это был лучший корпус после гвардей-
ской пехоты, который вдобавок постарались хорошо обмун-
дировать и вооружить.
Одновременно Петр I поручил русскому послу в Дании
В. Л. Долгорукому добиваться дипломатическим путем ко-
ординации действий союзников. Задача Долгорукого была
исключительно трудной, ибо каждый из союзников забо-
тился лишь о собственных выгодах.
Английские дипломаты в эти годы всячески старались
ослабить совместные действия России и ее союзников. Их
основные усилия в это время были направлены на то, чтобы
расколоть Северный союз и в первую очередь отколоть
от антишведской коалиции Данию, чтобы тем самым ли-
шить Северный союз флота, необходимого для успешного
завершения войны против Швеции.
Отношения между Россией и Англией становились все
более натянутыми. 1 декабря 1712 г. состоялся отзыв из
России Витворта, занимавшего пост английского предста-
вителя при русском дворе почти 8 лет. Английское прави-
тельство 2 года не назначало преемника Витворту. Положе-
ние было таково, что приходилось опасаться открытого
выступления Англии на стороне Швеции против России.
В связи с этим в инструкции барону Шаку, сменившему
в апреле 1713 г. фон дер Лита в Лондоне, предлагалось:
«Искать, что ежели королева не весьма к его царского вели-
чества интересам склонна быти может, чтоб оная по послед-
ней мере нейтральна осталась и в сию войну с Швецией
в пользу оной никаким образом не мешалась» 1 2.
Русский посол в Дании В. Л. Долгорукий еще в донесе-
нии от 3 августа 1712 г., говоря о желательности завершить
операции русских войск в Империи до заключения мира
между Францией и державами Великого союза, писал, что
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1711, № 11, л. 51.
2 ЦГАДА, Дела английские, № 370, л. 1.
98
ему стало «за тайну» (т. е. по секрету) известно, что «угрозы
королевы английской королю дацкому не перестают» и что
Англия, Швеция и Франция уже пришли к соглашению
о посылке соединенной эскадры в Балтийское море, чтобы
принудить Данию к сепаратному миру Ч Об этом намере-
нии Англии Долгорукий писал еще раз. Но в конечном
итоге выполнить свое намерение Англии тогда не удалось 1 2.
Русское правительство в это время уже не ставит во-
проса о союзе с Англией или даже о ее посредничестве^
а поручает своему посланнику добиваться нейтралитета
Англии в Северной войне. Вместе с тем в этой новой, слож-
ной и опасной для России, обстановке русское правитель-
ство и русские послы в Англии, Голландии и других странах
стремились уловить признаки охлаждения и взаимного
соперничества между Англией и Голландией.
В июне 1711 г. Куракин писал Головкину о зарождении
разногласий между этими двумя странами 3. Эти разногла-
сия привели к значительному ухудшению отношений между
морскими державами. В дальнейшвхМ Голландия отказалась
безропотно следовать английской политике в отношении
России и в целом относилась к усилению России и к ее
утверждению на Балтийском море далеко не так ревниво,
как Англия.
Когда военные действия были перенесены в Голштинию,
куда русские войска вступили, преследуя шведский корпус
Штейнбока, английское правительство через своего посла в
Гааге пыталось договориться с Генеральными Штатами
о совместном отправлении эскадр в Балтийское море, с тем
чтобы принудить датского короля к миру или заставить его
вывести войска из Голштинии. Эскадра из 15 английских
линейных кораблей была подготовлена к отплытию в Бал-
тийское море. Узнав об этом, Петр I принял решительные
меры и 12 февраля 1713 г. направил русскому посланнику
в Лондоне фон дер Литу для вручения королеве Анне гра-
моту очень резкого содержания. Помня старую дружбу
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 15, 1712, л. 387, 409.
2 О намерении Англии послать свою эскадру в Балтийское море
в 1712 г. говорили Куракину бургомистры города Амстердама, за-
явившие, что они воспротивились этому замыслу англичан. (ЦГАДА,
Кабинет Петра I, кн. 16, 1712, л. 525.)
3 ЦГАДА, Дела английские, 1711, № 2, л. 25.
7* 99
России и Англии, говорилось в ней, царь не хочет верить
сообщениям, будто Англия намерена оказать шведам по-
мощь в Голштинии. Он уверен, что королева не захочет
вмешаться в войну между Россией и Швецией, подобно
тому «как мы в французской войне к предосуждению ва-
шему и ваших союзников не мешались» \ Если же Англия
решится вмешаться в эту войну на стороне Швеции, то, как
заявлялось в грамоте, Россия и ее союзники окажут Англии
сопротивление всеми своими силами.
Куракин, направленный в это время для охраны инте-
ресов России на Утрехтский конгресс, получил указание
говорить с английскими представителями «в твердых терми-
нах». В соответствии с этим Куракин, сообщив английским
министрам содержание грамоты, предупреждал их, чтобы
английское правительство воздержалось от враждебных дей-
ствий, указывая, что в противном случае будет нанесен
ущерб торговле между двумя странами. Разговоры Кура-
кина с английскими министрами, были, видимо, очень рез-
кими, ибо сам Куракин, отличавшийся уменьем владеть
собой, отмечал, что «в тех наших разговорех с обеих сторон
довольно было угроз» 1 2.
Отправленная Петром I грамота не была вручена коро-
леве. Потребность в этом миновала, ибо английское прави-
тельство, убедившись, что Генеральные Штаты его не под-
держат, отказалось от намерения послать эскадру в
Балтийское море 3.
Позиция Англии по отношению к Северной войне в на-
чале 1713 г. отчетливо сформулирована в заявлении англий-
ского посланника в Голландии лорда Страффорда Куракину:
«Натурально, что Англия никогда не похочет видеть в разо-
рении и бессилии корону шведскую. И подлинное есть наме-
рение ее, Англии, чтобы потенции в севере содержать по-
прежнему в балянции (равновесии), в чем она, Англия,
и резон имеет». Страффорд говорил, что, по его мнению,
большая трудность заключается в намерении русского пра-
вительства удержать все свои завоевания, в то время как
шведский король не хочет ничего уступить. Ливония, по мне-
нию Страффорда, не может быть отнята у Швеции; -и, как
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 6, стр. 68—69.
2 Там же, стр. 70.
*• Там же.
100
он надеется, Россия удовольствуется Петербургом. Нарва же,
по его словам, одинаково нужна обеим странам Таким
образом, Страффорд желал ограничить завоевания Петра I
Петербургом с областью. Как крайний возможный предел
русских владений им мыслилась Нарва. Английское прави-
тельство, невидимому, уже сознавало, что совсем отодви-
нуть Россию от Балтики все же не удастся.
Теперь у английского правительства появилось намере-
ние не допустить «чрезмерного», с английской точки зрения,
усиления России и удержать «равновесие» на Балтике.
Однако Петр I и его министры понимали, что обладание
одним Петербургом не давало России достаточно надежного
выхода к морю. Таким выходом мог стать только незамер-
зающий порт. Английское же правительство готово было
допустить Россию к Балтике лишь в той мере, насколько
это было выгодно и удобно для английских интересов. По-
лучение русских товаров для доставки в Англию через бал-
тийские порты значительно удешевляло стоимость товаров;
также удешевлялась и доставка английских товаров в Рос-
сию через балтийские порты на английских кораблях.
В то же время Страффорд внушал голландскому прави-
тельству мысль, что растущий русский флот нанесет вред
торговым интересам морских держав. Одновременно группа
английских купцов подала королеве петицию, в которой ука-
зывала, что если Россия будет иметь гавани на Балтийском
море, то русские купцы заведут собственные корабли и будут
на них сами вести торговлю, которая ранее была в руках
англичан и голландцев. Таким образом, стремление сохра-
нить торговую монополию в своих руках являлось одним из
сильнейших побудительных мотивов политики английского
правительства по отношению к России.
11 апреля 1713 г. в Утрехте был заключен мир между
Францией и ее противниками в войне за испанское наслед-
ство. Долгожданный английскими политиками момент на-
ступил. Английское правительство получало возможность
уделить значительно больше внимания положению на севере
Европы. Еще до заключения Утрехтского мира английский
посол в Гааге предлагал Генеральным Штатам «вступить
в дела Северной войны и искать способ к утишению, чтобы
войну в Европе повсюду прекратить» 2.
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 6, стр. 168—169.
3 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 7, стр. 28.
101
В качестве меры для прекращения Северной войны
английский посол предлагал направить в Балтийское море
английскую и голландскую эскадры. Это, по его мнению,
«внушило бы уважение» к Англии и Голландии со стороны
воюющих северных государств и облегчило бы установление
мира между ними. Он считал также, что Англия, Голлан-
дия и император должны осуществлять свои гарантии Тра-
вендальского договора.
Однако Генеральные Штаты, за спиной которых Англия
еще в 1711 г. сговорилась о мире с Францией, к этому
времени испытывали уже столь значительное недовольство
английской политикой, что решительно не желали следовать
за Англией в северных делах. Куракин еще во время мир-
ных переговоров в Утрехте убедился в нежелании Генераль-
ных Штатов вмешиваться в Северную войну и даже в их
•заинтересованности в том, чтобы Россия имела выход к
Балтийскому морю.
Русская дипломатия постаралась использовать в своих
интересах противоречия между Англией и Голландией. Ку
ракин в многочисленных беседах с голландскими минист-
рами не без успеха доказывал, что Голландии не следует
оказывать помощь Швеции, что для нее выгодно приобрете-
ние Россией балтийских портов, ибо это будет способство-
вать расширению русско-голландской торговли. В резуль-
тате в ответ на английское предложение о посылке эскадры
Штаты уклончиво отвечали, что, будучи сторонниками пре-
кращения войны на севере, они уже делали соответствующие
предложения воюющим, но что, по их мнению, посылать
эскадру еще нет нужды, дело это сложное -и требует вре-
мени.
Попытки французских и шведских уполномоченных во
время Утрехтского конгресса побудить всех его участников
вмешаться в северные дела в интересах Швеции, по сообще-
ниям Куракина, были отклонены усилиями Генеральных
Штатов и представителя императора Ч
Когда в феврале 1713 г. шведский посланник Пальмквист
распространял среди уполномоченных на Утрехтском кон-
грессе меморандум, в котором предлагалось, чтобы все
страны — участники конгресса — общими силами добива-
лись прекращения войны в Империи и восстановления там
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 9, стр. 141.
102
прежнего положения, т. е. в сущности (возвращения шведам
Померании, Бремена и Вердена. Куракин прежде всего
постарался завоевать расположение ратпенсионария Гейн-
зиуса, что ему, видимо, вполне удалось. Он убеждал Гейн-
зиуса не допускать переговоров о северных делах на Утрехт-
ском конгрессе, так как это будет лишь к выгоде Франции.
Гейнзиус дал Куракину соответствующее обещание. Куракин
несколько раз ездил в Утрехт, однако неофициально, не
объявляя своего «характера», т. е. не объявляя о своем
официальном звании уполномоченного России на конгрессе.
Куракин правильно отмечал, что державам на конгрессе
было не до России: он убедился, что Англия и другие
страны «довольно имеют своих дел разбраживать, нежели
в чужия вступать. Сие еще меня паче подтверждало, что
делам северным в Утрехте начатым невозможно быть» *.
Германский император вместе с немецкими князьями
все еще вел войну против Франции1 2; выявились также
значительные противоречия между Генеральными Штатами
и Англией. Этим отчасти объяснялись и «склонные» к ин-
тересам России поступки Штатов. Куракин отмечает, что эта
политика отвечала интересам Штатов «для того, что мир
предосудительный с Франциею учинен чрез насилие аглин-
ское, и чрез тот, как от Франции, так и от Англии, при-
нуждены быть беспокойны, понеже оныя Франция и Анг-
лия весьма согласны их (Штатов. — Л. Н.) коммерцию
умалить» 3. Куракин считал, что прочные дружественные
отношения между странами должны основываться на вза-
имных выгодах, и, сообщая, что Генеральные Штаты, на-
деясь увеличить свою торговлю, «весьма находят свой ин-
терес, чтобы царское величество имел в Балтическом море
свои пристани», объяснял склонность Штатов к России их
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 6, стр. 65.
2 В 1711 г. после смерти Иосифа I германским императором стал
претендент на испанский престол эрцгерцог Карл под именем Карла VI.
Это возбудило опасения среди других членов Великого союза, что
Карл VI соединит испанскую и императорскую короны. Еще в 1711 г.
английское правительство начало с Францией переговоры о мире. После
Утрехтского конгресса Франция смогла направить против императора
большие военные силы, и в начале 1714 г. по Раштадтскому договору
Карл VI принял условия Утрехтского мира.
3 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 9, стр. 142.
103
собственными выгодами, «без чего никакая потенция с дру-
гою не может в союз обязана быть» *.
По сообщению Куракина, в сентябре 1713 г. Штаты «на
домогательство Англии уже письменно декларовали своею
резолюциею милорду Страффорду на его мемориал, что
никаким насильным образом отнюдь в те северныя дела
мешаться не будут, но будут поступать добродетельными
своими поступки чрез негоциацию» 1 2.
Позиция Генеральных Штатов приобретала особое зна-
чение вследствие того, что Англия, следуя своей традицион-
ной политике, вовсе не хотела выступить против России в
одиночку. Она стремилась побудить к этому другие страны
(ив первую очередь Голландию). Поэтому, когда Генераль-
ные Штаты не согласились содействовать прекращению Се-
верной войны насильственными мерами, Куракин пришел
к выводу, что одна Англия на такие насильственные меры
против России не решится 3.
Курс Куракина в 1713 г. на использование противоречий
между Англией и Голландией увенчался успехом. В резуль-
тате на Утрехтском конгрессе «ничего предосудительнаго
к интересам его царского величества не учинено» 4, — как
писал Куракин в августе 1713 г. Генеральные Штаты видели
в переходе части шведских земель к России средство расши-
рить свою торговлю с Балтикой, частично вырвать ее из рук
англичан. Поэтому-то они и отказывались участвовать в
предлагавшихся английским послом планах составления
мира для северных держав и принуждения к этому миру той
стороны, которая отказалась бы его принять 5.
Между тем в Англии после заключения Утрехтского
мира произошел до сих пор сдерживаемый внешними при-
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 9, стр. 143.
2 Там же, стр. 141.
3 Там же, стр. 85—86.
4 Там же, кн. 6, стр. 64—65.
6 Союз между Англией и Голландией, которые всегда были со-
перниками, в особенности в торговле, не мог быть и не был прочным.
Эти страны сделались временными союзниками в интересах общей
борьбы против Франции Людовика XIV, обнаруживавшей стремление к
господству в Европе. Поскольку Франция слабела, противоречия
между Англией и Голландией обнаруживались все острее. Куракин
верно подметил эти противоречия и старался их использовать в инте-
ресах России.
104
чинами, и в первую очередь войной за испанское наследство^
поворот к открыто враждебному отношению к России.
В 1713 г. особенно усиливаются английские интриги в
Голландии, Пруссии и Дании, направленные против России
и ее союзников. Английский посол в Гааге говорил о необ-
ходимости «датского двора амбицию поукоротить» и заста-
вить членов Северного союза вывести из Империи все
иностранные войска. Ок высказывал надежду, что теперь,
по окончании войны с Францией, Штаты выполнят свое
обязательство по договору с Швецией и дадут на помощь ей
6 тыс. солдат, а по вопросу о выходе России на Балтийское
побережье заявлял, что «не без предосуждения может быть
потенциям морским, чтобы видеть новую потенцию в Бал-
тическом море»
Английский посол в Гааге Страффорд заявлял, что если
Россия будет иметь пристани на Балтийском море, то в
скором времени она заведет свой флот, «который может
быть предосудителен не токмо своим соседям, но и даль-
ним», и что Англии и Голландии необходимо совместно при-
нимать меры против того, что может оказаться вредно для
них обеих, призывая, таким образом, голландцев к совмест-
ным действиям против России 1 2.
Генеральные Штаты относились к его предложениям без
энтузиазма и, как писал Куракин, «хотя милорд Страффорд
к скорой резолюции их, Статов, понуждал, но они, по обык-
новенной своей тихости в делех, неохотно в те дела вступают
для многих причин, как смотря на дела цесарския с Фрак-
циею, где большаго чаяния войны быть, к тому не без опас-
ности и сами остаются; также и нам свободнаго больше
времени дают к окончанию наших дел, которое к пользе их,
статской, есть» 3.
В том же 1713 г. статс-секретарь Сен-Джон в беседе
с шведским посланником заявил ему, что, пока продолжалась
война, королева не могла действовать в соответствии с ее
симпатиями, однако она не может теперь оставаться спо-
койной, видя, как терпит неудачи Швеция и разрушается
равновесие сил на севере. По словам Сен-Джона, королева
готова принять разумные меры, чтобы спасти Швецию от
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 7, стр. 31.
2 Там же.
3 Там же, стр. 82.
105
нависшей над ней угрозы. Но шведы должны сами сделать
первый шаг и заявить о своей готовности вести переговоры,
а также назвать Гамбург, Бремен, Любек или какое-либо
иное место для открытия конгресса. Тогда, по словам Сен-
Джона, северные союзники не смогут отказаться начать
переговоры. До сих пор они всегда делали вид, что готовы
вести переговоры о мире, и возлагали ответственность за
продолжение войны на Швецию Г Однако и этот шаг Сен-
Джона, предпринятый в интересах Швеции, не оказал
желаемого влияния на Карла XII, который попрежнему не
хотел и слышать о мире, иначе как при условии возвраще-
ния Швеции всего отвоеванного у нее северными союз-
никами.
В эти годы, несмотря на обострение политических отно-
шений между Россией и Англией, торговля между ними
продолжала неуклонно расти. Английский вывоз из России,
составлявший за пятилетие (1697—1701 гг.) 494 тыс. ф. ст.,
в 1702—1706 гг. был равен 543 тыс., в 1707—1711 гг. вырос
до 758 тыс., а в 1712—1716 гг. составлял уже 823 тыс. ф. ст. 1 2
Объективно экономические отношения между Россией и Анг-
лией были взаимно выгодны для обеих сторон, отвечали
жизненным интересам как России, так в еще большей мере
и Англии.
Значительная доля русско-английской торговли шла ®
эти годы еще через Архангельск. В 1711 г. англичане упла-
тили в Архангельске 53 636 ефимков, или 26 818 руб.,
пошлин. Это составляет около половины всей суммы по-
шлин, взысканных в 1711 г. с иностранных купцов в Архан-
гельске (58 989 руб.) 3.
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 57—58.
2 Charles IVhitworth, Commerce de la Grande Bretagne et Tableaux
de ses importations et exportations, progressives, 1697—1773, Paris 1777,
p. 111—112.
3 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 13, 1711, л. 543—544. Торговля
с Англией через Архангельск составляла около половины всей внеш-
ней торговли России через этот порт. Однако суммы взысканной
пошлины не дают полного представления о размерах внешней тор-
говли, так как иностранные купцы применяли все доступные им сред-
ства, чтобы миновать таможни. Об этом есть и письменное свидетель-
ство— огромное по объему письмо Петру I об обманах различного
рода, применявшихся иностранными купцами для провоза беспошлин-
но дорогих вещей и пр. Датский посланник Юст Юль в своих запис-
106
Помимо торговли через Архангельск в эти годы уже ши-
роко велась торговля и через балтийские порты. К 1713—
1714 гг. она приобрела такое значение для морских держав,
что правительства Англии и Голландии не могли уже более
оставаться безразличными к помехам, которые создавала
этой торговле Швеция. Английское правительство давно и
упорно добивалось от Карла XII разрешения без помех тор-
говать с балтийскими портами, перешедшими к русским.
Еще во время пребывания Карла XII в Бендерах к нему
был послан капитан Джеймс Джефферис с поручением до-
биться отмены незадолго до того изданного шведского
эдикта о запрещении торговли с восточными балтийскими
портами. В мае 1711 г. английский резидент в Стокгольме
Роберт Джексон совместно с голландским посланником
заявили шведскому сенату, что Англия не потерпит каких-
либо помех торговле ее подданных с балтийскими портами,
оказавшимися в руках русских \ Однако все это было
напрасно. Карл XII твердо заявил, что блокада балтийских
портов будет продолжаться до тех пор, пока русские будут
их занимать.
Англия вместе с тем колебалась, послать ли ей эскадру
на помощь Швеции. После заключения Утрехтского мира
отпало главное препятствие к вмешательству в северные
дела, к оказанию помощи Швеции, на что Англия ссыла-
лась, как на причину невыполнения союзного договора с
нею. Все же и в 1713 г. английское правительство
не решилось направить в Балтийское море свою эскадру,
хотя в 1713 г. шведский посланник в Париже получил уве-
рение, что «очень сильная эскадра готовится к отплытию».
В Англии опасались репрессий, которые Петр I мог приме-
нить по отношению к английской торговле. Опасались и
того, что в таком случае вся торговля с Россией перейдет
в руки голландских купцов, сделавшись их монополией.
Англия готова была послать эскадру на помощь Швеции
для борьбы против России, если бы ее поддержали Франция
ках, относящихся к его пребыванию в России в 1709—1711 гг., писал,
то в результате различных злоупотреблений, взяток и других махи-
наций иностранные купцы умудряются платить в казну сборов
в 3—4 раза меньше, чем полагается. (ЦГАДА, Кабинет Петра I,
кн. 14, 1711, л. 413; «Записки Юста Юля, датского посланника при
Петре Великом (1709—1711)», М. 1900, стр. 319.)
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 47.
107
и Голландия. Но Людовик XIV готов был помочь только
на словах, а Голландия была недовольна Англией в связи
с заключением Утрехтского мира и, кроме того, находилась
в затруднительном финансовом положении. В результате
правительство королевы Анны не решалось ни ссориться
с Россией, ни оказать решительную поддержку своей тор-
говле на Балтийском море, выступив против Швеции.
15 декабря 1713 г. Куракин сообщал, что компания куп-
цов, торгующих с Россией, добивалась от королевы и от
Генеральных Штатов защиты своей торговли. В связи с
этим в Англии было вновь выдвинуто предложение о по-
сылке англо-голландской эскадры в Балтийское море. Ку-
ракин с подозрением отнесся к этому предложению, считая,
что присутствие этой эскадры в Балтийском море может
нанести ущерб русским интересам. Куракин опасался, что
англо-голландская эскадра в Балтийском море, даже появив-
шаяся там под предлогом защиты торговли от нападений
шведов, может выступить с враждебными действиями про-
тив России. Он просил указа, что ему отвечать на предложе-
ние о посылке англо-голландской эскадры в Балтийское
море, и получил ответ, что следует всячески стараться удер-
живать морские державы от посылки их эскадр в Балтий-
ское море и добиваться, чтобы Англия вместе с Голландией
заявили шведам «в жестоких терминах» протест против за-
хватов купеческих кораблей и пригрозили бы им ответными
мерами.
Куракин, находившийся в то время в Гааге, написал рус-
скому посланнику в Англии Шаку, чтобы он «отвращал»
английское правительство от посылки эскадры, а в случае,
если бы оно все же решило эту эскадру послать, Шаку сле-
довало заявить английским министрам, что «...его царское
величество может с ними торговлю не только что пресечь,
но и товары, которые привезут и которые куплены в при-
станях его царского величества как на Северно!М (Белом),
так и на Балтийском море, и корабли их задержать и их
противностям, ежели они будут чинить северному союзу,
силою воспротивиться с своими союзники» !. В этих словах
заключалась не только угроза репрессий по отношению
к английским купцам и английской торговле, но и открытое
предупреждение, что в случае посылки эскадры и враждеб-
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 10, стр. 17.
103
ных действий со стороны Англии и Голландии Россия и ее
союзники окажут им сопротивление силой.
24 января 1714 г. Петр I в своей грамоте на имя коро-
левы Анны предупреждал ее, что если отправляемая в Бал-
тийское море английская эскадра предпримет какие-либо
враждебные по отношению к России действия, то на это
немедленно последует достойный ответ L
Однако, несмотря на резко отрицательное отношение
России и ее союзников, английское правительство отнюдь
не отказалось от мысли направить соединенную англо-гол-
ландскую эскадру в Балтийское море. Страффорд неустанно
добивался в Гааге согласия Генеральных Штатов участво-
вать в отправлении эскадры, и Куракин несколько раз сооб-
щал Головкину о домогательствах английского посла 1 2.
Петр I в тот период был заинтересован в развертывании
торговли через балтийские порты еще Ьолес, чем морские
державы, и принимал свои меры к тому, чтобы все суда анг-
лийских и голландских купцов направлялись к Петербургу.
С этой целью Петр I в конце 1713 г. издал указ русским
купцам «главные товары», в том числе пеньку, сало, юфть,
поташ, смольчуг и др., везти только к Петербургу. К Ар-
хангельску везти эти товары для отпуска за море было за-
прещено 3. Иностранные купцы были поставлены перед
дилеммой: либо приходить за этими товарами к Петербургу,
либо отказаться от их получения. Это чрезвычайно обо-
стрило весь вопрос о балтийской торговле.
Учитывая заинтересованность морских держав в беспре-
пятствекно1М получении припасов для флота, Петр I, издавая
этот указ, кроме чисто экономических целей преследовал и
цели политические, рассчитывая вызвать столкновение инте-
ресов морских держав и Швеции, стремившейся всячески
помешать развитию балтийской торговли.
Англия и Голландия должны были попытаться найти
выход из положения, созданного этим указом Петра I. Анг-
лия попыталась даже извлечь выгоды для одной себя из
создавшихся затруднений. Куракин сообщал в феврале
1714 г., что английский посол в Гааге Страффорд доби-
1 И. И. Бантыш-Камснский, Обзор внешних сношений России,
ч. 1, М. 1894, стр. 128.
2 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 10, стр. 59 и 92.
3 Там же, стр. 54; Журнал или поденная записка Петра Великого,
ч. I, стр. 401—402.
10?
вался от шведов позволения одним только английским ко-’
раблям свободно проходить к Петербургу Б Однако это ему
не удалось, шведы такого позволения не дали.
Между тем помехи, чинимые шведскими каперами тор-
говле по Балтийскому морю, приносили все большие убытки
морским державам и заставляли их задуматься о принятии
мер к ограждению своих коммерческих интересов. После
упомянутого указа Петра I об отпуске важнейших товаров
за рубеж только через Петербург перед Англией и Голлан-
дией встала реальная угроза прекращения доставки припа-
сов для флота, если безопасность торговли с балтийскими
портами России не будет обеспечена.
Шведы как раз после указа Петра I в навигацию 1714 г.
особенно усилили свои каперские операции и захватывали
огромное количество судов, в частности голландских. На
30 мая 1714 г., т. е. в самом начале навигации, шведы уже
захватили более 20 голландских кораблей, главным образом
шедших с хлебом из Петербурга 1 2. На 20 июля 1714 г. число
захваченных и конфискованных шведами голландских ко-
раблей достигло 130. В одной Риге в это время было заго-
товлено такое количество товаров, которого было бы доста-
точно, чтобы нагрузить 400 кораблей, но брать эти товары
было некому, ибо пробраться к русским балтийским портам
удавалось лишь немногим кораблям. Положение стало не-
терпимым для Генеральных Штатов, и они начали снаря-
жать конвои и эскадру для отправки в Балтику с целью
обеспечения безопасности судоходства, причем Куракин
считал уже теперь, что при существующих условиях это
будет на пользу России 3.
К 1715 г. английское правительство также убеждается,
что ему необходимо оказать всемерную поддержку тор-
говле на Балтийском море. Был целый ряд обстоя-
тельств, которые требовали принятия им такого решения,
и прежде всего нужда английского адмиралтейства в
предметах морского снабжения. Статс-секретарь Тоунсенд
писал, что нехватка морских припасов столь велика, что она
сделает невозможным снаряжение королевского флота сле-
дующей весной4. Приписывая хитрости «московитов» то
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 10, стр. 55—56.
2 Т|ам же, стр. 134.
3 Там же, стр. 157.
4 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 8—9.
110
обстоятельство, что склады английского адмиралтейства
имеют мало припасов для флота, в особенности пеньки, То-
унсенд указывал, что «если флот торговых судов, который
теперь грузится в Балтике, вследствие какого-либо несчаст-
ного случая не придет по назначению, его величество не
сможет снарядить военных судов в следующем году, и по-
этому весь военный флот Англии сделается совершенно
бесполезным» !. Эта-то опасность и заставила английское
правительство направить свою эскадру в Балтийское море.
Мехжду тем дела Швеции шли все хуже, и английское
правительство решило, что дальнейшая затяжка войны мо-
жет лишь погубить Швецию. В связи с этим в мае 1714 г.
в Лондоне было решено отправить в Россию резидента
(Джорджа Мэккензи) с поручением попытаться установить
мир между Россией и Швецией. В инструкции Мэккензи
говорилось: «Королевство шведское, которое некогда слу-
жило крепким оплотом протестантских интересов, в настоя-
щее время доведено до крайности, представляющей основа-
ние опасаться, как бы одна кампания не подчинила его
совершенно (могуществу царя и короля датского, мы не мо-
жем видеть окончательна™ разорения и уничтожения нации,
с которой долгое время находились в столь близком союзе
и в охранении которой народ наш так глубоко заинтересо-
ван. Поэтому вы имеете пользоваться всяким случаем,
чтобы внушить царю и его министрам, насколько нам бы
приятно было видеть восстановление дружественных отно-
шений между его царским величеством и королем швед-
ским» 1 2.
Инструкция Мэккензи поручала его особым заботам
торговые интересы англичан, и в частности он должен был
приложить всяческое старание, чтобы заключить с Россией
торговый договор в целях развития торговли по Балтий-
скому морю, ибо в Англии уже пришли к убеждению, что
торговля с балтийскими портами России будет очень вы-
годна для сбыта английских мануфактурных изделий^
а также более удобного снабжения английского флота пред-
метами морского снаряжения 3.
1 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 8—9.
2 Сборник РИО, т. 61, стр. 259.
3 Там же, стр. 260.
111
Выполнить эту свою задачу Мэккензи так и не удалось.
Джордж Мэккензи прибыл в Петербург осенью 1714 г.
в начале следующего, 1715 г. был отозван королем Геор-
гом I. Мэккензи не успел вручить Петру I своих верительных
грамот, подписанных королевой Анной, и вскоре получил
отзывную грамоту от имени короля Георга I.
К 1714 г. русская армия и флот достигли значительных
успехов. Русские войска, завершив завоевание Ингрии,
Эстляндии и Лифляндии, проникли далеко во вла-
дения Швеции на южном побережье Балтийского моря.
Молодой русский Балтийский флот нанес в июле 1714 г.
серьезное поражение шведскому флоту у мыса Гангут. Зна-
чительно укрепилось и внутреннее положение страны. Од-
нако международное положение России продолжало оста-
ваться весьма напряженным. Русским дипломатам приходи-
лось опасаться выступления морских держав и в первую
очередь Англии совместно с Францией на помощь Швеции.
Куракин в 1714 г., говоря о позиции морских держав
в Северной войне, отмечал, что они оставались нейтраль-
ными, пока сами были связаны войной с Францией, а затем
некоторое время приводили в порядок свои внутренние
дела. Теперь (в 1714 г.) они, по мнению Куракина, начи-
нают вновь больше обращать внимания на положение дел
на севере. Чтобы успокоить их «жалюзию», Куракин видит
лишь одно средство — заинтересовать их торговлей с Рос-
сией. Он направил Головкину копию торгового договора
Голландии с Швецией, предлагая сделать уступки в сравне-
нии с этим договором, чтобы тем самым привлечь морские
державы на сторону России. По его мнению, дружба мор-
ских держав нужна была не только в настоящий момент —
для успешного завершения войны, но и на будущее время —
для удержания завоеванного Г
В конечном итоге английские интриги против России
в 1714 г. оказались бесплодными, так как после заключения
Утрехтского мира противоречия между членами Великого
союза значительно обострились.
Голландия и Австрия проявляли сильнейшее недоволь-
ство эгоистической позицией Англии в период мирных пе-
реговоров. Австрия была совершенно не удовлетворена
предложенными ей условиями мира с Францией и отказа-
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 5, л. 404—405.
112
лась подписать мир с ней одновременно с другими союзни-
ками. Мир между Францией и Австрией был подписан лишь
в 1714 г. В этих условиях трудно было ожидать согласован-
ных действий участников Великого союза и в отношении
России. Не менее трудно было ожидать, чтобы на стороне
Англии в северных делах выступила Франция, только что
проигравшая длительную и тяжелую войну против коали-
ции, душой и руководящей силой которой являлась Англия.
В результате ни Франция, ни Австрия ни тем более
Голландия, не выразили желания оказать Англии под-
держку. Русское правительство, со своей стороны возмущен-
ное намерением Англии организовать посылку соединенной
англо-голландской эскадры в Балтийское море, заняло ре-
шительную позицию. Куракин твердо заявил Страффорду,
что Россия также имеет военные корабли, и он, Куракин,
не видит, какое праве имеют Англия и Голландия посылать
свои флоты в Балтийское море Не решившись в 1714 г. вы-
ступить против России без поддержки других европейских
стран английское правительство не решилось также и под-
держать свою торговлю с русскими и балтийскими пор-
тами 1 2 3.
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 46.
2 В 1714 г. небольшая английская эскадра под командованием
Арчибальда Гамильтона получила приказ сопровождать английские
торговые корабли до Петербурга. Инструкция предписывала Гамиль-
тону брать под свою охрану только английские корабли с соответ-
ствующими паспортами, груженные товарами, не подпадающими под
рубрику контрабандных. Однако Гамильтон вскоре сообщил, что швед-
ская эскадра из 24 судов имеет приказ скорее потонуть, чем позво-
лить английским или каким бы то ни было другим судам достичь бло-
кируемых портов. Вследствие этого английское правительство распо-
рядилось, чтобы в том случае, если эти сведения о намерениях шведов
подтвердятся, Арчибальд Гамильтон вместе со своей эскадрой возвра-
тился в Англию. («British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 67—68;
J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 47—48.)
3 Л. А. Ники^оро»
ГЛАВА IV
РУССКО-АНГЛИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
в 1715—1717 гг.
В 1714 г. после смерти королевы Анны английским ко-
ролем стал ганноверский курфюрст Георг Людовик
(Георг I). Эта перемена внесла известные изменения в ан-
глийскую политику, ибо произошло своеобразное переплете-
ние английских и ганноверских политических интересов.
Георг I, будучи английским королем, уделял большое
внимание Ганноверу, который он мечтал превратить в круп-
нейшее германское княжество. Он прекрасно понимал, что
действительным хозяином он может быть только у себя
в Ганновере, а не в Англии, где власть его была ограничена
парламентом. Он всячески стремился урвать кусок земли
у кого-либо из своих соседей, чтобы присоединить его к
своим германским владениям. Заветной мечтой его было
приобретение герцогств Бремена и Вердена, которые дали бы
Ганноверу выход к морю 1. Петр I, учитывая эти стремления
Георга Людовика, в 1709 г. (после Полтавской победы) на-
правил в Ганновер Куракина с предложением курфюрсту
оборонительного и наступательного союза против шведов.
Георг согласился на это, и переговоры между Куракиным
и министром Георга Бернсдорфом закончились заключением
союзной конвенции на 12 лет (3 июля 1710 г.).
По этой конвенции Петр I обязался не нарушать мир в
Империи, если шведские войска, расположенные в герман-
ских провинциях Швеции, не предпримут враждебных дей-
1 Верден и Бремен принадлежали до 1712 г. Швеции. В 1712 г.
они были захвачены Данией.
114
ствий против России и ее союзников Курфюрст со своей
стороны обязался, что он «по возможности и всеми прила-
гаемыми сильнейшими официями стараться будет, чтобы
такожде его царского величества высокие союзники, их ве-
личества короли дацкой и польской в их немецких провин-
циях беспокойствованы не были» Ч
Георг I, видя, что Карл XII терпит неудачи, стремился
поддерживать более тесные отношения с Петром I. В сен-
тябре 1711 г. в Карлсбаде ганноверский министр Бернсдорф
предлагал Петру I заключить договор, направленный против
Швеции. В том же 1711 г. в Ганновер был назначен русский
посланник Шлейниц. В 1712 г. ганноверский курфюрст обя-
зался давать русским войскам убежище на своей территории
в случае преследования их шведами. Петр I со своей сто-
роны удовлетворил просьбу курфюрста об отмене своего
распоряжения — предать огню и мечу всю завоеванную у
шведов Померанию.
До тех пор пока Георг оставался лишь владетелем Ган-
новера, его мечты относительно присоединения Бремена и
Вердена не могли быть осуществлены. Став английским
королем, Георг I постарался употребить все свое влияние,
чтобы эти герцогства вошли в состав его владений. Для
этого он начал переговоры с Петром I, вокруг которого
группировалась вся антишведская коалиция. Переговоры
с Петром I были тем более необходимы, что Бременом и
Верденом владел уже датский король. Петру I в свою оче-
редь было ясно, какое огромное значение может иметь при-
соединение к союзу против Швеции Георга I в качестве
короля английского. Петр I пришел уже в это время к мысли
о необходимости перенесения военных действий на террито-
рию самой Швеции, а для этого нужен был сильный флот,
которым Россия еще не располагала.
Русская дипломатия сумела использовать в своих инте-
ресах переход английской короны к ганноверской династии.
Петр I и его дипломаты задолго до 1714 г. установили хо-
рошие отношения с Георгом I. Перемена короля в Англии
в 1714 г. была весьма благоприятной для России и ее союз-
ников.
1 Ф. Мартенс, Собрание трактатов и конвенций, заключенных
Россией с иностранными державами, т. V, стр. 74—75.
8*
115
Русские дипломаты понимали, что Георг I стремится
к союзу с Россией, исходя из собственных выгод. Им было
давно известно желание Георга I «Швецию из Империи
выбить», ибо иначе ему нечего было и думать приобрести
Бремен и Верден и упрочить их за собою. Ганноверский
министр Георга I Бернсдорф в сентябре 1714 г. вел пере-
говоры по этому вопросу с Куракиным и вручил ему соот-
ветствующий письменный проект \ по которому Швеция
при заключении мира должна была уступить Ганноверу
Бремен и Верден. В последовавших затем переговорах Ку-
ракин потребовал, чтобы Георг I употребил все свое влия-
ние с целью дать Петру I «свободные руки», а Бернсдорф в
ответ поспешил заверить, что Георг I «Англию весьма на-
деется от всяких противностей предудержать», и заявил, что
он не думает, чтобы какие-либо помехи могли возникнуть
со стороны морских держав 1 2.
Куракин в связи с переменами на английском престоле
представил Петру I «мнение» по вопросу об отношениях
России с морскими державами 3. Тщательно анализируя об-
становку, Куракин пришел к выводу, что с переходом ан-
глийской короны к Георгу I наступил удобный момент для
заключения Россией союза с Англией и Голландией. За-
ключение такого союза он считал выгодным и желательным
для России, поскольку это дало бы уверенность, что англий-
ское правительство воздержится от враждебных дей-
ствий по отношению к России.
Учитывая, что король не может без согласия министров
предпринять действия, которые отвечали бы интересам Рос-
сии, но, с другой стороны, «его единою королевскою персо-
ною от всяких противностей предудержано... быть может» 4,
Куракин рекомендовал поддерживать дружбу с королем и
в то же время стараться установить хорошие отношения
с английским правительством. Средства для достижения
этой цели Куракин видел в передаче Георгу I Бремена и
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 5, л. 370—380.
2 Там же.
3 «Мнение князя Куракина к обязательству с потенциями мор-
скими в настоящем времени, в чем видится быть интересу Его Цар-
ского Величества». (ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 5,
л. 356—361.)
4 ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 5, л. 356—357.
116
Вердена, а также в заключении с Англией и Голландией
торговых договоров
Куракин предлагал заключить не только торговый, но
и оборонительный договор с морскими державами; он
говорил о необходимости разумного компромисса, взаимных
уступок в целях достижения соглашения. По его мнению,
оба договора, торговый и оборонительный, «никогда не мо-
гут быть зделаны без уступки умеренной как с одной, так
и з другой стороны, а особливо на их желание, хотя не на
все, но некоторою частию; и когда за благо изобретено будет
в то дело вступить, то прежде о всем надлежит рассмотреть,
так что им нужно есть, а Российской империи не гораздо
тягостно в тех кондициях им уступить, ежели же что весьма
невозможно учинить, то во оной мере и содержать» 1 2. Если
нет намерения пойти навстречу морским державам в отно-
шении торговли, то Куракин рекомендует и не начинать
с ними каких-либо переговоров. При этом он считал необхо-
димым не упустить удобный момент и не дать шведам пере-
хватить инициативу.
5 ноября 1714 г. Куракин прибыл в Лондон. Он предло-
жил Георгу I план изгнания шведов из Империи, согласно
которому Георг 1 должен был получить Бремен и Верден,
а за Россией закреплялись все области, отвоеванные ею у
шведов. Георг I чрезвычайно заинтересовался этим; он то-
ропился устранить все препятствия, лежавшие на пути к
осуществлению столь заманчивого плана. С этой целью он
даже сумел настоять, чтобы русский посланник в Лондоне
Шак поехал в декабре 1714 г. в Данию, с тем чтобы попы-
таться убедить датского короля в необходимости уступить
Ганноверу Бремен и Верден. Однако в Дании Шак ничего
не добился и должен был возвратиться -в Лондон без успеха.
В Петербурге были, естественно, недовольны самоволь-
ной поездкой Шака в Данию. Однако это недовольство было
выражено Головкиным в письме Шаку в очень осторожной
форме (так как не хотели ни в коем случае задеть Георга I).
В этом письме говорилось, что хотя царь и не возражает
против его поездки, однако Шаку следовало предпринять
ее лишь с одобрения Куракина, которому поручены пере-
говоры с Георгом I и Данией. Шаку предписывалось впредь
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 5, л. 358.
2 Там же, л. 359.
117
вести все дело с ведома Куракина и сообщать ему о ходе
переговоров \
Заключение союза с Георгом I тормозилось вследствие
нежелания Дании отдать Бремен и Верден, в то время
как Георг I настаивал на передаче ему Бремена и Вердена
в качестве предварительного условия вступления в союз
против Швеции. Ганноверский резидент при русском дворе
Вебер2 заявлял в феврале 1715 г. русским министрам от
имени Георга: «Король аглинской короля дацкого к совла-
дению Бремена и ©ердена допустить не может, оттогоб не-
престанные ссоры произойти могли ко всеконечному раз-
рыву дружбы» 3. Далее Вебер сообщил требование Георга I
1 ЦГАДА, Дела ганноверские, 1715, № 7, л. 71—74. Барон
Шак был ловким авантюристом, устроившимся на русской службе.
Он вмешался в переговоры с Данией по собственной инициативе, без
санкции русского правительства, потому что предполагал на этом хо-
рошо -заработать. Куракин еще в конце 1714 г. сообщал Петру I, что
Шак, так же как и Шлейниц, умышленно сообщает о благожелатель-
ном отношении к России Англии и Ганновера, стремясь представить
это как результат своей деятельности. Куракин заявляет: «Я не сумне-
ваюсь, что Лондонский двор будет предлагать царскому величеству
вставить Шака здесь; но я по своей должности доношу, что здесь луч-
ше быть министру из русских: и потому, что теперь к интересам цар-
ского величества присоединились дела имперские, причем иностранцы
имеют собственные свои интересы; и потому, что здесь англичанам
министр из русских будет приятнее, чем из немцев...»
Однако после неудачной миссии в Данию Шак потерял располо-
жение и Георга I, который сообщил Петру I через русского послан-
ника в Ганновере Шлейница, а также через своего резидента в Рос-
сии Вебера, что он не хотел бы, чтобы Шак оставался русским пред-
ставителем в Лондоне. (ЦГАДА, Дела голландские, 1714, № 3,
л. 111.)
Петр I относился к Шаку с недоверием и посылал по наиболее
важным делам в Лондон Куракина. Несмотря на это, Шак все же
•ставался в Лондоне до середины 1716 г., когда он был заменен Фе-
дером Веселовским. Веселовскому предписывалось отдать Шаку пола-
гающееся ему жалованье (6 150 ефимков) лишь после того, как Шак
сдаст все документы, касающиеся его должности, подлинные письма и
инструкции, полученные им, и пр. (ЦГАДА, Дела английские,
№ 441, л. 1.)
После пребывания Шака в Лондоне его хотели направить в Вену,
н® император также выразил желание иметь у себя представителя из
русских, и в результате Шак был уволен с русской службы. (ЦГАДА,
Дела голландские, 1714, № 3, л. 111.)
2 При русском дворе находились одновременно два представителя
Георга I—один в качестве представителя Георга I как английского
короля, другой в качестве представителя Георга как ганноверского
курфюрста.
3 ЦГАДА, Дела английские, № 416, л. 40.
118
о передаче ему Бремена и Вердена в 15-дневный срок по
подписании договора.
По настояниям Петра I, стремившегося всеми силами
закончить войну возможно скорее и добивавшегося для
этой цели вступления Георга I в союз против Швеции,
чтобы получить обещанную им помощь английского флота,
Дания в феврале 1715 г. решилась, наконец, уступить Ган-
новеру Бремен и Верден.
Отношения между Швецией и Англией в это время
резко ухудшились.
Еще до переговоров о союзном договоре с Петром I
Георг I в 1714 г. обратился к Карлу XII с протестом против
запрещения балтийской торговли, однако желаемых резуль-
татов это обращение не дало. В январе 1715 г. английский
представитель в Стокгольме Джексон предъявил шведскому
правительству формальное требование о возмещении за
захваченные шведами 24 судна и их груз на сумму более
65 тыс. ф. ст.
Карл XII не только не удовлетворил требование англий-
ского правительства о возмещении убытков и о разрешении
свободной торговли в Балтийском море, но, наоборот, решил
перейти к более суровым мерам пресечения этой торговли.
8 февраля 1715 г. он издал «Каперский устав» (Privateer
ordinance), фактически запрещавший торговлю англичан
с Россией и с занятыми ею, а также поляками, датчанами
и другими врагами Швеции балтийскими портами. Все
суда, перевозившие какие-либо товары в порты противников
Швеции или из э!их портов, подлежали конфискации Ч
Устав вступил в силу немедленно, и уже к концу марта
1715 г. свыше 50 каперских судов отплыло из шведских
портов. Большое число английских, голландских и других
кораблей, направлявшихся с грузом в Россию или из России,
было захвачено каперами и отведено в шведские порты.
К маю, т. е. еще до полного развертывания навигации, было
захвачено свыше 30 английских и голландских кораблей.
Каперский устав и его применение вызвали сильнейшее
возмущение в Англии и Голландии. Шведский посланник
1 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 58—67; «The
Annals of king George. Year the first. Containing not only the affairs of
Great Britain but the General History of Europe during that time», London
1716, p. 429—430.
119
в Лондоне Гилленборг видел, к каким гибельным для Шве-
ции результатам это может привести, и сам ходатайствовал
перед своим правительством о смягчении некоторых пунктов
устава. Статс-секретарь Тоунсенд, получив от Гилленборга
известие об издании этого устава, писал, что «никакой до-
говор, закон или причина не могут оправдать» имеющихся
в уставе правил, и заявлял, что он не может смотреть на
предусмотренные уставом действия иначе, как на пират-
ские *.
Все это и заставило английское правительство перейти
для защиты своей торговли на Балтике к более эффектив-
ным мерам, чем словесные протесты в Стокгольме. В самом
деле, ведь не только Россия была заинтересована в развитии
русско-английской торговли через балтийские порты. Жиз-
ненные интересы самой Англии толкали английское прави-
тельство на то, чтобы развивать эту торговлю и обеспечить
ее защиту от нападений шведов. Англия не могла далее
терпеть помех с чьей бы то ни было стороны снабжению
своего военного и торгового флота необходимыми при-
пасами.
Захваты и конфискация английских торговых судов и их
грузов шведскими каперами создавали настолько нетерпи-
мое положение, что английское правительство не могло более
оставаться безучастным. Адмирал Норрис получил приказ
направиться в Балтийское море с эскадрой военных ко-
раблей, эскортировать торговые суда до мест их назначения
и затем привести их обратно. По донесению Куракина от
15 марта, в эскадру Норриса входило 12 кораблей от 60 до
80 пушек каждый1 2.
Появление сильной английской эскадры в Балтийском
море (одновременно туда направлялась и голландская
эскадра) могло возбудить опасения в России. Чтобы рас-
сеять эти опасения, ганноверский министр Георга I Бернс-
дорф заявил Куракину, что действия эскадры никоим обра-
зом не направлены против России и имеют целью лишь
защиту английской торговли. Более того, видимо, желая
придать большую цену переговорам с Георгом I, которые
в это время велись русскими министрами, Бернсдорф заявил,
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 72; J. F. Chance,
George I and the Northern War, p. 68.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1715, № 8-a, л. 175.
120
что защита торговли — лишь предлог, а на деле эта эскадра
якобы посылается на помощь северным союзникам, дабы
затруднить шведам оказание помощи их войскам, находя-
щимся в Померании. Адмиралу Норрису, заявил Бернс-
дорф, король отдал приказ атаковать шведские корабли,
где бы он их ни увидел \
В действительности согласно полученной им инструк-
ции от 6 <мая 1715 г. Норрис должен был расположить суда
своей эскадры таким образом, чтобы обеспечить защиту на-
ходившимся под его охраной торговым кораблям, а также
«перехватить все суда, принадлежащие королю шведскому
или его подданным, а равно выполняющие его поручения».
Эти суда Норрис должен был задержать впредь до получе-
ния английскими представителями в Стокгольме и Штраль-
зунде (где среди осажденных шведов находился сам
Карл XII) ответа на их требования о возмещении англий-
ским купцам за захваченные у них шведами корабли,
а также об обеспечении безопасности торговли на Балтике
на будущее время 1 2. Таким образом, в действительности
речь шла о решении английского правительства применить,
репрессии за захват шведами английских торговых судов.
Куракин понимал причины, по которым английская эскадра
была послана в Балтику; он писал в одном из донесений,,
что англичан «самая нужда позвала оборонить свое комер-
цие от шведов и вольность в том море учинить» 3.
Английская эскадра ограничилась охраной английских
торговых кораблей в Балтийском море. Но и это было в
тот момент выгодно для России и ее союзников. После
успокоительных заявлений английских министров Петр I
мог лишь приветствовать прибытие английской эскадры в
Балтийское море4. Появление английской эскадры в Бал-
тийском море помогло России установить свое превосходство
над шведами в эту кампанию, поскольку шведский флот был
скован и укрывался в своих портах. Кроме того, переговоры
1 ЦГАДА, Дела английские, 1715, № 8-а, л. 192.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 76.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1715, № 8-a, л. 158.
4 Во время захода эскадры в Ревель Петр I тщательно осматри-
вал английские суда. В свою очередь и Норрис также осматривав рус-
ские 60-пушечные корабли, построенные в Петербурге. Он убедился
при этом, что русские корабли не только равны английским кораблякс?
такого класса, но что они даже лучше оборудованы.
121
о заключении союза с Георгом I позволяли надеяться, что
английская эскадра в будущем предпримет вместе с рус-
ским флотом более эффективные действия против шведов.
Однако эти надежды не оправдались. Английская эскадра
ограничилась охраной торговых судов и активных действий
против шведов не предпринимала.
Английскому правительству, которое рассматривало Ган-
новер как опору своего влияния на континенте Европы, вы-
годно было поддержать политику Георга I в отношении
России в Швеции в тот момент, исходя из следующих трех
соображений: 1. Англия была заинтересована в том, чтобы
владельцем герцогств Бремен и Верден был Георг I (а по-
лучить их Георг мог лишь с помощью России). 2. Английское
правительство стремилось устранить помехи торговле с за-
воеванными русскими портами Балтийского побережья в
целях нормального снабжения английского флота необходи-
мыми припасами. 3. Предполагать возможность победы
Швеции уже не приходилось. Представлялось несомненным,
что мир скоро будет заключен и Швеция будет вынуждена
уступить земли, перешедшие в распоряжение России.
17 октября 1715 г. в Грейфсвальде был заключен союз-
ный договор между Петром I и Георгом I.
Наиболее важным пунктом договора с Георгом I был
§ 4, заключавший в себе обязательство Георга, как велико-
британского короля и ганноверского курфюрста, обеспечить
России приобретение от Швеции Ингрии, Карелии и Эстлян-
дии с Ревелем, а со стороны Петра I обязательство обеспе-
чить Георгу, как курфюрсту Ганноверскому, приобретение
герцогств Бремен и Верден Ч
Георг I в качестве курфюрста Ганноверского получил
Бремен и Верден и в уплату за это объявил войну Швеции
и отправил 6 тыс. ганноверских солдат в Померанию.
Договор был заключен Георгом I не только как курфюр-
стом Ганновера, но и как королем Великобритании. Это
явствует из его текста. Приведем для примера § 5: «Его ве-
личество Великобританское, как король Великобританский,
будет приращать интересы и вспомогать намерения его цар-
скому величеству, поелику учинить будет возможно, во всех
1 Ф. Мартенс, Собрание трактатов и конвенций, заключенных
Россией с иностранными державами, т. IX (X). Трактаты с Англией
1710—1801, стр. 31—35.
122
случаях, которые могут к тому приключиться. Насупротив
того его царское величество обещает взаимное» *. Но Грейфе-
вальдский договор не был скреплен подписями английских
министров, и, таким образом, формально Англия не всту-
пила в союзные отношения с Россией. Грейфсвальдский до-
говор не оправдал всех надежд, которые возлагал на него
Петр I. Россия и Англия не стали союзниками в борьбе
против Швеции. Выгоды, извлеченные Петром I из этого
договора, оказались невелики. Англия лишь очень непро-
должительное время проводила лойяльную политику по от-
ношению к России. Однако английское правительство было
заинтересовано в усилении Ганновера, который становился
опорным пунктом Англии в Европе. Англия, как это при-
знал Генри Сен-Джон (Болинброк), содействовала своими
деньгами и оружием приобретению Ганновером Бремена
и Вердена вопреки обязательствам, данным ею Швеции
по Травендальскому договору1 2. Разумеется, что англий-
ское правительство действовало трезво, учитывая свои
интересы 3.
Английский историк Магон в I томе своей «Истории
Англии от Утрехта до Версаля (1713—1783 гг.)» приводит
слова Тоунсенда, заявлявшего, что «безотносительно к же-
ланиям короля и только ради интересов Англии было весьма
желательно, чтобы Бремен и Верден были отняты у Швеции
и переданы Ганноверу» 4. Магон замечает, что Тоунсенд,
очевидно, имел при этом в виду невыгодные последствия,
проистекавшие для Англии из того, что Швеция, владея
этими территориями, имела возможность поддержи-
вать постоянную связь с Францией и обе эти державы
1 Ф. Мартенс, ук. соч., т. IX (X), стр. 33. Тот факт, что договор
был заключен Георгом I не только как ганноверским курфюрстом, но и
как великобританским королем, признает и Кольер (D’Arcy Collyer
Notes on the Diplomatic correspondence between England and Russia in the
first half of the eighteenth century. Transactions of the Royal Historical
Society, New series, vol. XIV, p. 151).
2 Henry St. John (Bolingbroke), Some Reflections on the Present
State of the Nation, London 1753, p. 347.
3 Акт о престолонаследии (1701 г.) запрещал, чтобы Англия
могла быть вовлечена в какую-либо войну за интересы германских
владений короля Георга I, однако английские министры поддержали
притязания Георга I на Бремен и Верден, так как это в значительной
мере соответствовало и интересам Англии.
4 Mahon, History of England from the peace of Utrecht till the peace
of Versailles 1713—1783, vol. I, p. 236.
123
совместно могли оказывать влияние на политику Империи.
Кроме того, Тоунсенд, несомненно, имел в виду интересы
английской торговли, для которой имело большое значение,
чтобы Везер и Эльба оставались открытыми для англий-
ских торговых судов.
Георг I, после того как Бремен и Верден оказались в его
руках, стремился к скорейшему прекращению войны против
Швеции, чтобы мирным договором закрепить за собой новые
владения. Его министр Бернсдорф в начале 1716 г. в беседах
с русскими дипломатами не раз говорил о необходимости
в будущую кампанию всеми силами обрушиться на шведов
и сообщал о желании Георга I, чтобы русские и датские
войска вступили летом 1716 г. в Швецию Ч В ответ на сооб-
щение Куракина от 21 марта 1716 г. из Лондона о «доброй
склонности двора Великобританского» к заключению с Рос-
сией оборонительного и гарантийного, а также торгового
договоров Петр I выразил удовлетворение этими предложе-
ниями, но желал заключить указанные договоры возможно
скорее, для чего просил прислать к нему проекты до-
говоров 1 2.
Петр I желал как можно скорее заключить с Англией
договоры о союзе, гарантиях и о торговле. Он был готов
принять все меры к тому, чтобы Дания и Пруссия были
участниками этих договоров. Союз с Англией был Петру I
наиболее желателен, ибо только она могла оказать суще-
ственную помощь флотом. В начале 1716 г. в Англии также,
несомненно, имелась склонность к заключению не только
торгового, но и гарантийного договора с Россией. Силы
России в это время оценивались в Европе весьма высоко.
Этому способствовали победы русской армии и флота
в 1709—1716 гг.
Русская армия в это время не только изгнала шведов из
Ингрии, Финляндии, Эстляндии и Лифляндии, но также из
владений Швеции в Германии. Молодой русский флот уже
проявил себя в борьбе с шведским флотом и прежде всего
в известном сражении у Гангута. Не менее, а, пожалуй,
даже еще более значительны были успехи дипломатические.
Начало 1716 г. было временем наибольших военных и
в особенности дипломатических успехов России. К началу
1 ЦГАДА, Дела английские, 1716, № 5, л. 9, 55.
2 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 6.
124
1716 г. у России оставался только один явный враг — Шве-
ция. С Турцией в 1713 г. был заключен мирный договор.
Англия, отношения с которой в 1713—1714 гг. резко обо-
стрились вследствие ее намерения выступить на помощь
Швеции, теперь (в лице ее нового короля) предлагала Рос-
сии заключить договоры. Отношения с Пруссией покоились
на основе взаимных интересов в борьбе против Швеции.
Франция и Австрия не проявляли сколько-нибудь явного
нерасположения к России, а давние союзники Петра I в
войне против Швеции — Август II польский и Фридрих IV
датский — были вынуждены следовать за ним, как за при-
знанным главой Северного союза. Со всех сторон и в осо-
бенности со стороны мелких немецких князей русским ди-
пломатам приходилось выслушивать предложения о заклю-
чении союзных договоров. Россию призывали гарантировать
протестантское (ганноверское) престолонаследие в Англии.
Участие России в европейских делах становилось решающим
фактором. Не случайно именно в 1716 г. в окружении
Карла XII возникает мысль о необходимости уступить Рос-
сии почти все завоеванное ею, с тем чтобы затем попытаться
с ее же помощью получить в Западной Европе «эквивалент»
уступленным владениям.
Вместе с тем этот рост влияния России, перспектива
превращения ее в преобладающую силу на Балтийском море
вызывали подозрения, зависть и опасения, которые вскоре
дали себя знать во взаимоотношениях России с европей-
скими державами.
Уже при взятии Висмара в апреле 1716 г. с трудом уда-
лось избежать столкновения между русскими войсками,
прибывшими для участия в осаде города, и войсками Дании
и Ганновера. Репнин, командовавший русскими войсками,
требовал, чтобы они были допущены в город после его капи-
туляции, а датский и ганноверский генералы решительно
воспрепятствовали этому, опасаясь, что город может пе-
рейти в руки герцога Мекленбургского, с которым у России
был союзный договор. Русские войска так и не были допу-
щены в Висмар, и Петр I уступил в данном случае, не желая
нарушать согласия со своими союзниками накануне военных
операций, которые он считал решающими: шла подготовка
к десанту в южную провинцию Швеции — Сконию —
совместными силами северных союзников с помощью ан-
глийского флота. В мае 1716 г. в Альтоне во время свидания
125
Петра I с датским королем между ними было заключено
соглашение о десанте в Сконию, причем датский флот дол-
жен был прикрывать переброску русских войск из Финлян-
дии через Аландские острова. Согласно этому же соглаше-
нию русская эскадра должна была притти в Копенгаген для
совместных действий с датским флотом Ч
Куракин, прибывший в Лондон 6 марта 1716 г. по на-
стойчивому приглашению Бернсдорфа, вел там переговоры
с английскими и ганноверскими министрами Георга I. Бернс-
дорф заявил Куракину, что теперь Георг I не только в каче-
стве курфюрста Ганноверского, но и как король Велико-
британский будет принуждать Швецию к миру и для этой
цели намерен применить свои силы на море. В связи с этим
король считает необходимым заключить с Россией формаль-
ный договор, основным содержанием которого должно быть
обязательство английского короля оказать помощь флотом,
в то время как Петр I должен действовать сухопутными
силами. Англия гарантирует России ее приобретения,
а Петр I в свою очередь гарантирует Георгу I и его наслед-
никам сохранение за ними английской короны.
После этого согласно предложению Бернсдорфа следо-
вало привлечь к союзу королей прусского и в особенности
датского. Передавая эти предложения, Бернсдорф просил
Куракина хранить их в глубокой тайне. Бернсдорф заявил
также, что в Англии имеются как друзья, так и враги
Петра I (а следовательно, и союза с ним), и поэтому для
оправдания перед парламентом и народом действий короля
следует заключить торговый договор между Россией и
Англией, а также и оборонительный договор, в котором и
должны содержаться обязательства взаимопомощи и взаим-
нои гарантии \
Куракин, считая, что все это будет «к великому авантажу
и интересам» России, просил для более полного изучения
вопроса дать ему эти предложения в письменной форме.
Бернсдорф ответил, что такие письменные предложения он
готовит и на-днях передаст их Куракину английский ми-
нистр Тоунсенд.
Тоунсенд в беседе с Куракиным повторил сделанное
1 И. И. Голиков, Деяния Петра Великого, т. VI, изд. 2, М. 1838,
стр. 119—120; ]. F. Chance, George I and the Northern War, p. 108.
2 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 4, л. 50—55.
126
Бернсдорфом предложение о взаимной помощи и добавил*,
что после заключения союза между Россией и Англией
нужно будет привлечь к этому союзу Голландию, с тем
чтобы она также гарантировала России земли, завоеванные
ею у Швеции, а Петр I в свою очередь гарантировал бы ей
«бариер между Цесарем и Статы» Ч
Таким образом, это был разработанный англо-ганновер-
ской дипломатией проект союзного оборонительного и га-
рантийного договора Дании, России, Англии и Ганновера,
который, по словам Тоунсснда, был бы на пользу всем, кто
желает покоя в Европе. Этот союз стал бы безраздельно
господствующей силой в Европе. Тоунсенд уверял Кура-
кина, что после заключения союза все стальные европейские
державы будут искать дружбы его участников. Переходя
к практическим обязательствам, которые готова была при-
нять на себя Англия, Тоунсенд заявил, что она сможет по
этому договору послать в Балтийское море 12—15 кораблей
с целью наблюдения совместно с датским флотом за дей-
ствиями шведского флота. Задача конвоирования торговых
кораблей возлагалась на голландский флот.
Тоунсенд подобно Бернсдорфу говорил о необходимости
«старание приложить, чтоб весьма шведцкой кредит здесь
в народе искоренить и вместо того его царского величества
кредит возставить и возставление-де сего кредиту ничто
иное есть токмо установлением доброго коммерция между
обоими народы; и в первых-де надлежит трудиться об окон-
чании трактату коммерции, при том же не отлагаючи ныне
и вышепомянутой трактат союзу оборонительного заклю-
чить». Тоунсенд считал необходимым заключить оба до-
говора одновременно, с тем чтобы показать обеим палата?^
парламента выгоды, которые Англия извлечет из этих до-
говоров с Россией 1 2.
Анализируя побудительные причины, заставившие Ган-
новер и Англию выступить с этим предложением, Куракин
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 4, л. 65—67. Имеется в ви-
ду гарантия «Барьерного договора» 1715 г., заключенного Голлан-
дией, Австрией и Великобританией. Договор давал Голландии праве
держать гарнизоны в ряде городов и укрепленных пунктов в испан-
ских Нидерландах, отошедших к Австралии по Раштадтскому договору.
«Барьер» должен был служить для защиты Голландии от возможного
нападения французов.
2 Там же, л. 71—72.
127
правильно отметил, что ганноверский двор, получив благо-
даря вступлению в союз с северными державами Бремен
и Верден, стремился теперь удержать их за собой и утвер-
дить обладание ими при заключении мира с Швецией,
а также получить санкцию императора на переход этих гер-
цогств во владение Георга I. Заинтересованность Англии
в скорейшем окончании Северной войны объяснялась тем,
что продолжение войны мешало английской торговле и что
Швеция уже причинила большие убытки английским под-
данным. Кроме того, в Англии узнали о попытках шведского
короля совместно с Францией оказать помощь претенденту
на английский престол Якову III Стюарту 1 во время недав-
1 Яков III Стюарт—сын английского короля Якова II, вынужден-
ного покинуть Англию после «славной революции» 1688 г.
Яков II умер во Франции в сентябре 1701 г. Людовик XIV обе-
щал Якову II признать за его сыном право на английский престол,
что явилось для англичан одной из побудительных причин к войне
против Людовика XIV.
Яков 111 всю жизнь не оставлял надежды стать королем Англии.
Он обращался за помощью к Франции, Испании, Швеции и России.
В самой Англии сторонников у него было немного. Его поддерживала
немногочисленная группа вождей тори, которые в 1714 г., после
смерти королевы Анны, намеревались провозгласить королем Якова III.
Однако их планы были разрушены благодаря энергичным и решитель-
ным действиям вигов, сумевших осуществить выполнение принятого
парламентом в 1701 г. закона о престолонаследии, по которому
английский престол переходил после смерти королевы Анны к ган-
новерской династии. То обстоятельство, что Яков III находился за
границей и обращался за помощью к правительствам различных стран,
имея в то же время некоторую поддержку в Англии, было источником
беспокойства для английского правительства, ибо всегда существовала
опасность использования Якова III другими государствами в своих
целях. Не без тайного содействия регента Франции Филиппа Орлеан-
ского в конце 1715 г. была совершена высадка сторонников претен-
дента в Шотландии и организовано восстание в пользу Якова III.
Восстание было без труда подавлено английским правительством. После
заключения Тройственного договора Франции, Англии и Голландии
4 января 1717 г. Яков III должен был покинуть Францию, однако в
это время он приобрел могущественного сторонника в лице Карла XII—
короля Швеции. В 1718—1720 гг. Яков III связывал свои надежды
утвердиться на английском престоле с получением помощи со сто-
роны государств, которые имели наиболее обостренные отношения с
Англией, — России и Испании. Начиная с 1715 г. Яков III несколько
раз обращался к Петру I за помощью. Насколько Петр I был готов
содействовать Якову III в получении английского престола, до сих пор
остается невыясненным. В период наиболее дружественных отношений
между Петром I и Георгом I (1715—1716 гг.) Георг I стремился по-
лучить со стороны России гарантии протестантского (ганноверского)
престолонаследия в Англии.
128
ней высадки его в Шотландии. Немалое значение имела так-
же надежда английского правительства получить в случае
новой попытки претендента значительное количество русских
войск согласно условию о гарантии ганноверского престоло-
наследия в Англии. Это было особенно важно, ибо Голландия
могла прислать на помощь Англии не более 6 тыс. человек,
а со стороны Франции в случае каких-либо затруднений
следовало ожидать лишь враждебных действий. Что же ка-
сается императорского двора, то он, будучи католическим,
не вступал в гарантию протестантского (ганноверского)
престолонаследия в Англии. Как верно отметил Куракин,
союз с Россией и Данией становился для Англии особенно
важным, так как установления полного согласия между
императором и Голландией ожидать было трудно, и, следо-
вательно, они не могли быть надежными союзниками против
Франции. Заручившись союзами с Россией и Данией,
английская дипломатия надеялась с их помощью «интересы
общие Европы содержать, а прочими и повелевать» Ч
Но в обстановке 1716 г., как говорилось выше, эти
английские предложения были выгодны для России 1 2 * * * * * * 9. Они
полностью отвечали планам Петра I о перенесении военных
действий в Швецию, о скорейшем принуждении ее к миру
и окончании затянувшейся тяжелой войны.
Однако, изложив устно свои предложения Куракину,
Тоунсенд медлил дать эти предложения в письменной
форме. Наконец, 31 марта английские министры внезапно
предложили Куракину немедленно подписать торговый до-
говор между Россией и Англией, ссылаясь на то, что-без
этого они не могут дать приказ Норрису о действиях против
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 4, л. 77—78.
2 11 апреля 1716 г. Куракину был послан указ вести переговоры
с английским королем относительно операций предстоящей кампании.
Петр I не только выражал согласие гарантировать английский пре-
стол за ганноверской династией, но обещал также привлечь к союзу
с королем Георгом I Данию и Пруссию. Куракин должен был сооб-
щить английским министрам, что для успеха дела необходимо совер-
шить вторжение в Швецию, для чего нужно быть сильнее шведов на
море. Петр I решил лично командовать русским флотом и предлагал,
чтобы английская эскадра, которая направится в Балтийское море для
совместных действий с русским флотом против швсяов, также была
отдана под его команду. При этом он заранее обещал, что не будет
предпринимать никаких действий без предварительного военного со-
вета с участием адмирала английской эскадры. (ЦГАДА, Дела гол-
ландские, 1716, № 4, л. 2—5.)
9 А. А. Никифоров 129
Швеции. Естественно, что Куракин отказался подписать
предложенный договор без предварительного согласования
с русским правительством
Это неожиданное предложение, означавшее новый зигзаг
английской политики в северных делах, показывает, как
неохотно и с какими сомнениями и колебаниями английское
правительство шло на сближение с Россией, несмотря на то
что политическая обстановка в Европе толкала его на это
сближение. Помехи английской торговле со стороны Швеции
и попытки Карла XII оказать помощь претенденту застав-
ляли английских министров искать союза с Россией, но на-
ряду с этими соображениями в пользу союза с Россией
у английского правительства возросли и возражения против
него. Английские торгово-промышленные круги, стоявшие у
власти, будучи заинтересованы в укреплении позиций Ганно-
вера в 1 ермании, для чего также было необходимо извест-
ное сближение с Россией, в то же время стремились
не допустить преобладания России на Балтийском море и
одновременно были вынуждены добиваться свободы тор-
говли с балтийскими портами, что усиливало позиции Рос-
сии и сталкивало Англию с Швецией. Вот почему английское
правительство весной 1716 г. занимало колеблющуюся по-
зицию. Английские министры решили еще раз попытаться
добиться от Карла XII устранения помех торговле на Бал-
тийском море и отказа от поддержки якобитов (сторонников
Якова Стюарта) и впредь до окончательного выяснения его
позиции не желали связывать себя обязательствами союза
с Россией. В результате Куракину не удалось весной 1716 г.
заключить союзный оборонительный договор с Англией.
В мае 1716 г. в Зунд была послана английская эскадра
под командой Джона Норриса. Норрис должен был предъ-
явить шведскому правительству три основных требования:
1) прекратить каперство и возместить потери, нанесенные
каперами английским судам; 2) дать торжественное обеща-
ние об отказе от помощи претенденту и не предоставлять
убежища якобитам и 3) прекратить военные действия про-
тив датской Норвегии1 2. Цель посылки эскадры Норриса
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 4, л. 82.
2 И. И. Голиков, ук. соч., т. VI, стр. 123; J. F. Chance, George I
and the Northern War, p. 119; «British Diplomatic Instructions», vol. L
p. 82.
130
состояла, следовательно, в защите английских интересов,
а не в желании выполнить обязательства, которые Георг I
принял на себя согласно договору в Грейфсвальде.
В ожидании ответа на эти требования английский флот
в соответствии с инструкциями, полученными Норрисом,
не предпринимал никаких действий против шведов. В случае
согласия шведского правительства принять английские тре-
бования, которые ни в коей мере не учитывали интересов
России, Англия обещала Швеции свои добрые услуги,
и, кроме того, в тексте меморандума, врученного английским
представителем в Стокгольме шведскому правительству,
был сделан намек на возможность получения Швецией
в этом случае хороших условий мира \
В инструкциях Норрису говорилось, что, если бы Петр I
или король датский задумали предпринять десант в Сконию,
Норрис должен был всячески отговаривать их от этого до
получения ответа от Карла XII на предъявленные ему
английские требования, а если бы они продолжали настаи-
вать, Норрису следовало угрожать тем, что английский флот
покинет Зунд и предоставит свободу действий шведскому
флоту1 2. Норрис убеждал датского короля отказаться от
десанта в Сконию и заявил, что он не имеет инструкций
оказывать этому десанту помощь 3.
Петр I в это время принимал меры к тому, чтобы рус-
ская эскадра как можно быстрее прибыла из Ревеля в Ко-
пенгаген для охраны торговых судов от шведских каперов
в случае, если бы английский флот отказался от выполнения
этой задачи, а также для совместных действий с датским
флотом против Швеции 4. Русские войска, предназначенные
для вторжения в Швецию, были сконцентрированы летом
1716 г. у Ростока и Варнемюнде, ожидая отправки в Зелан-
дию, откуда их предполагалось переправить в Швецию под
защитой англо-датско-русского флота. В конце июня 1716 г.
в Дании был собран значительный русский флот, состоявший
из 15—16 линейных кораблей и ряда более мелких судов 5.
1 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 119—120;
«British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 84.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 84.
3 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 121.
4 И. И. Голиков, ук. соч., т. VI, стр. 123—124.
5 «Материалы для истории русского флота», ч. II, стр. 97;
/. F. Chance, George I and the Northern War, p. 124—126.
9* 131
Как раз в это время в Лондоне было получено подтвер-
ждение известий о связях Карла XII с Яковом III ио его
намерении помочь последнему, а также о захвате шведскими
каперами судов, шедших к Стокгольму. Норрису был по-
слан приказ — в случае неполучения ответа от шведского
правительства на английские предложения не чинить ника-
ких препятствий подготовке к десанту в Сконию Таким
образом, можно было ожидать хотя бы косвенной помощи
Англии в деле осуществления высадки войск Северного
союза в Сконии, но как раз в это время начались враждеб-
ные происки против России ганноверских министров
Георга I.
Получив с помощью России Бремен и Верден, Георг I
очень скоро из «союзника» стал яростным врагом Петра I.
Поводом для обострения отношений Петра I с Георгом I,
а также с Данией, Пруссией и Австрией послужило так
называемое «мекленбургское дело».
Мекленбургское герцогство занимало исключительно вы-
годное географическое положение, и Петр I обратил на него
особое внимание, тем более что существовал проект проры-
тия канала, соединяющего Балтийское и Северное моря,
через территорию Мекленбурга. Этот проект был весьма
заманчив для Петра I, стремившегося обеспечить интересы
русских купцов, поскольку наличие такого канала освобо-
дило бы русские торговые суда от необходимости проходить
через Зунд и платить Дании так называемую зундскую
пошлину. В свою очередь герцог Мекленбургский Карл-
Леопольд был заинтересован в укреплении связей с
Россией.
Войска воюющих держав разоряли Мекленбургское гер-
цогство, кроме того, в герцогстве шла упорная борьба между
герцогом и местным дворянством, сопротивлявшимся попыт-
кам герцога проводить абсолютистскую политику. Поло-
жение герцога Карла-Леопольда, на которого дворяне жа-
ловались императору, стало довольно шатким. Он стремился
найти опору вне Империи для борьбы с дворянством. Еще
в 1712 г. Петр I обратился к Карлу-Леопольду с просьбой
снабдить русские войска, действовавшие в Померании, съест-
ными припасами и обещал за это не пропускать шведских
войск в Мекленбург. Герцог согласился на это, так как
/. F. Chance, George I and the Northern War, p. 126.
132
обещание не пропускать шведские войска на территорию
герцогства было ему очень выгодно. Стремясь получить от
Петра I еще большую поддержку, герцог решил породниться
с Петром I и просил руки одной из его племянниц.
По брачному контракту, заключенному 22 января
1716 г., Петр I обещал герцогу всяческое содействие в по-
лучении Висмара и Варнемюнде, а в случае, если бы это
почему-либо не удалось, должен был уплатить 200 тыс. руб.
в качестве приданого. 8 апреля 1716 г. в Данциге, в день
бракосочетания герцога с племянницей Петра I, между Рос-
сией и Мекленбургом был подписан союзный договор.
Петр I обязался дать герцогу известное количестве
войск, оказывать ему поддержку при иностранных дворах,
в особенности при дворе императора, обеспечить герцогу
получение Висмара и Варнемюнде, а герцог в свою очередь
позволял русским кораблям пользоваться мекленбургскими
портами, разрешал проход русских войск через свои владе-
ния и устройство ими магазинов Г
Договор с Мекленбургом давал Петру I известные пре-
имущества для борьбы с шведами на территории Германии.
Но вместе с тем этот договор создал огромные затруднения
для России. Размещение русских войск в Мекленбурге вы-
звало взрыв такой необузданной враждебности к России
у ганноверских министров и у самого короля Георга I, что
это едва не привело к войне между Россией и Англией.
Ганноверские министры, и в первую очередь Бернсдорф,
возбуждали в Англии, в Дании и других государствах подо-
зрения в отношении намерений Петра I.
Об этих интригах стало известно в России, и <в указе
Куракину от 24 июня 1716 г. ему предлагалось поторопиться
с заключением договора с Англией, ибо иначе Норрис с ан-
глийской эскадрой ничего не предпримет на пользу Север-
ного союза и в частности не поддержит десант в Сконию.
Одновременно в указе говорилось об антирусских интригах
ганноверских дипломатов в Дании. По словам указа, пред-
ставитель Ганновера в Дании Фабрициус «короля дацкого
отвращал от того десанту в Шону и склонял, дабы то действо
весьма оставить и наши войска поворотить, хотя они к тому
сами напредь сего царского величества побуждали» 1 2.
1 Ф. Мартенс, ук. соч., т. V, стр. 136—150.
2 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 9.
133
Англо-ганноверские министры еще в мае начали требо-
вать вывода из Мекленбурга русских войск, ожидавших там
переброски в Данию для ‘участия в десанте в Сконию. Эти
войска задержались в Мекленбурге лишь вследствие того,
что английский флот, предназначенный для прикрытия пере-
возки их в Данию, не приступил еще к выполнению своей
задачи.
Лишь после получения в Лондоне сообщений из Па-
рижа от английского посла во Франции Стайра о том, что
шведский посланник в Париже заключил договор со сторон-
никами Якова III о приеме их на шведскую службу, а также
вследствие неполучения ответа на английские предложения
от Карла XII статс-секретарь Стэнгоп направил Норрису
приказ от имени короля прикрыть десант войск северных
союзников в Сконию. Этот десант, указывал Стэнгоп, яв-
ляется единственным средством, способным заставить
Карла XII уйти из Норвегии *, откуда он мог пробиться
к Атлантическому побережью Скандинавского полуострова,
чтобы совершить экспедицию в Англию совместно со сто-
ронниками Якова III. В это время английское правительство
готово было на любые средства, лишь бы не допустить
Карла XII захватить побережье Норвегии.
Стэнгоп в письме к Норрису от 3 июля 1716 г. писал,
что успех десанта северных союзников в Сконию необходим
для безопасности Англии. В случае, если бы шведский флот
попытался помешать десанту в Сконию, Норрис должен был
объединиться с датским флотом, дать шведам сражение и
воспротивиться их намерениям всеми возможными сред-
ствами. Вместе с тем в письме Стэнгопа говорилось, что без
крайней необходимости Норрис не должен оказывать датча-
нам такую помощь, которая могла бы явиться открытым
разрывом с Швецией 1 2.
11 июля Норрис был приглашен Петром I и королем
датским и на вопрос о полученных им инструкциях ответил,
что ему приказано итти «для препровождения кораблей ку-
печеских в Балтическое море обще с эскадрою кораблей га-
ланских и для того соединиться с флотами обоих их вели-
честв короля датского и Петра I и очистить море от швецкого
флота, загнав оной в Карлскрон или далее и послав потом
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 87.
2 Ibidem.
134
из своих кораблей для конвою за купеческими кораблями
несколько, а с протчими прикрыть транспорт наших войск
сюда (т. е. из Мекленбурга в Данию) и десант на Шо-
пен...» 1
13 июля 1716 г. Норрису были посланы дополнительные
инструкции за подписью английского короля. Ему поруча-
лось совместно с голландским флотом проводить торговые
суда как можно дальше на восток в Балтийское море и за-
верить датского короля и его министров, что он совместно
с датским флотом готов загнать шведский флот в его гавани
и обеспечить свободу навигации на Балтике 1 2. Эти инструк-
ции были даны Норрису, после того как Карл XII не отве-
тил на письменные предложения Норриса и возвратил их
нераспечатанными.
Таким образом, препятствия к совместным действиям
русского, датского и английского флотов были устранены.
Норрис заявил о своей готовности к совместным действиям,
заверив, что он не примет никаких предложений со стороны
Швеции, если бы даже таковые и были сделаны 3.
Это создавало объективные условия для осуществления
вторжения в Швецию и скорого завершения войны. Однако
вследствие медлительности датчан перевозка русских войск
к Копенгагену затянулась до середины сентября. За это
время шведы основательно укрепили берега в месте предпо-
лагаемого вторжения, и Петр I, лично осматривавший швед-
ские берега, убедился, что все удобные для десанта места
хорошо защищены противником.
В ожидании окончания подвоза русских войск, по догово-
ренности Петра I с королем датским и с командующими
английской и голландской эскадрами, объединенному флоту
России, Англии, Голландии и Дании следовало проводить
торговые корабли, собравшиеся у Копенгагена, до тех мест,
где опасности от шведов уже не будет. Командование соеди-
ненным флотом четырех держав было поручено Петру I.
В середине августа 1716 г. эскадра из 89 военных кораблей
под командой Петра I в сопровождении более 600 торговых
судов покинула датские воды 4.
1 ЦГАДА. Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 13—14.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 87—89.
3 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 21—22; Указ
Петра I Б. И. Куракину из Копенгагена от 4 августа 1716 г.
4 Там же, л. 25.
135
Однако, хотя шведский флот и укрылся в Карлскроне,
избегая столкновения с объединенным флотом четырех
держав, экспедиция четырех флотов имела очень ограничен-
ную задачу: оказать покровительство торговле. Разгромить
шведский флот соединенная эскадра даже не пыталась
В конце августа первый транспорт русских войск из
Мекленбурга прибыл к Копенгагену, а перевозка всех 37 ба-
тальонов, предназначенных для десанта, закончилась лишь
15 сентября. При этом три полка кавалерии так и не были
перевезены датчанами, ссылавшимися на недостаток судов.
Петр I вторично ходил на небольшом корабле осматривать
шведский берег, причем его корабль был пробит ядром
с шведских батарей. По показаниям шведских пленных было
установлено, что на месте предполагаемой высадки шведы
сосредоточили более 20 тыс. солдат под командой самого
Карла XII.
Русский военный совет по предложению Петра I вынес
решение о необходимости отказаться от вторжения в теку-
щем году, с тем чтобы провести его следующим летом. Это
решение было сообщено датскому королю, который согла-
сился с доводами, приводившимися в пользу отказа от
десанта в 1716 г., и вскоре, по словам Голикова, прислал
письменное подтверждение этого своего решения 1 2.
Вопрос о причинах отказа Петра I от десанта в Сконию
в 1716 г. не раз освещался, и притом далеко не всегда объек-
тивно, в исторической литературе. Нередко' при этом Петру I
приписывались «коварные» планы и тайные намерения овла-
деть не только Мекленбургом, но даже самой Данией или
по крайней мере частью ее, чтобы сделаться, таким образом,
«обладателем ключа всего Балтийского моря» 3. Распад
Северного союза, переход Георга I, а затем и датского ко-
роля от союза с Россией к нескрываемой враждебности по
отношению к ней, а затем и к заключению сепаратных до-
говоров с Швецией, а со стороны Георга I даже к союзу
Англии с Швецией, получил различное объяснение у его
бывших участников, каждый из которых стремился оправ-
1 И. И. Голиков, ук. соч., т. VI, стр. 144—145; /. F. Chance.
George I and the Northern War, p. 130.
2 И. И. Голиков, ук. соч., т. VI, стр. 145—146.
3 Кирхгоф, Влияние морской сиш в Балтийском море на исто-
рию Прибалтийских государств в XVII и XVIII столетиях, Сцб. 1908s,
стр. 325.
136
дать свое поведение. Именно поэтому министры Георга I,
ганноверские и английские, равно как и министры датские,
пытались изобразить поведение и намерения Петра I самыми
мрачными красками. Отсюда и пошла легенда о якобы имев-
шемся у Петра I намерении захватить Мекленбург, Копен-
гаген, Зеландию и т. д.
На деле, однако, отказ Петра I от десанта в 1716 i.
объясняется единственно соображениями целесообразности,
и это признается такими серьезными исследователями, как
Соловьев и Полпевктов 1, а также английскими истори-
ками — Чэнсом, Низбет Бейном и др. 1 2 Войска для десанта
из-за медлительности или по злому умыслу датчан были
подвезены слишком поздно, зимовка же в Сконии во враж-
дебном окружении, без возможностей подвоза фуража и
продовольствия, без зимних квартир (в землянках и око-
пах) означала бы гибель массы людей без всякой пользы.
При такой обстановке десант мог стать гибельным для
русской армии, силами которой в основном и предполагалось
провести операцию в Сконии.
Когда датские министры под влиянием англо-ганновер-
ских агентов выразили недовольство в связи с решением
Петра I отложить вторжение до следующего года, им было
указано, что как раз по их вине приготовления к десанту
так сильно затянулись, и, так как теперь шведы подготови-
лись, потребуется слишком много времени, чтобы взять
города Ландскрону и Мальмэ в Сконии. Когда на вопрос
Петра I о провиантских складах для снабжения войск дат-
чане заявили, что у шведов в Сконии всего достаточно, Петр
ответил на это, «что за тем столом сидят 30 000 шведов, ко-
торые не дадут за оным места незваным гостям» 3. Он не
без основания приписывал ганноверскому первому министру
и любимцу Георга I Бернсдорфу план погубить русскую
армию, заставив ее направиться в позднее время года в
Сконию, где она не была бы обеспечена продовольствием и
зимними квартирами. По словам Голикова, действия
«возмутителя и плевелосеятеля» Бернсдорфа явились
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 349—351; М. Полиевк-
тов, Балтийский вопрос в русской политике после Ништадтского мира,
Спб. 1907. сто. 42—45.
2 Nistbcl Bain R., The First Romanovs. London 1905, p. 294—295
J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 132.
3 И. И. Голиков, ук. соч., т. VI, стр. 148.
137
причиной затяжки действии датчан и срыва кампании
1716 г.
Об истинных причинах отказа Петра I от высадки де-
санта в 1716 г. достаточно ясно говорит его письмо Апрак-
сину, написанное в это время: «Понеже господа датчане...
так опоздали, что сюда войска наши в сентябре токмо пере-
везли, а три конные полка и не перевезли; также по договору
не прикрыли переход от Аланта, чего для не могли ныне
десант в Шону учинить, что факциею разбили; и тако
отсель надежды нет более. Того для надлежит стараться,
дабы от Аланта неприятеля утеснить; для чего надлежит
всякое приготовление чинить...» 1 2
Указом от 13 октября 1716 г. Куракину поручалось
«пристойным образом» склонять Англию к посылке летом
будущего, 1717 г. в Балтийское море своего флота, который
мог бы соединиться у Ревеля с русским флотом для совмест-
ных действий против шведов 3. Следовательно, осенью
1716 г. все мысли Петра I были напоавлены на успешное
выполнение десанта в Швецию в 1717 г. со стороны Фин-
ляндии.
После неудачи с высадкой десанта в Сконии в 1716 г.
Петр I пришел к мысли о вторжении в Швецию с востока,
со стороны Финляндии, используя Аландские острова в ка-
честве промежуточной базы. Несомненно, Петр I, помня
уроки Прутского похода, не хотел без крайней нужды итти
на риск получить тяжелое поражение со стороны хотя и
сравнительно немногочисленной 4, но крепкой армии
Карла XII. Автор работы «Карл XII и крушение шведской
империи» Низбет Бейн 5 и Чэнс, автор работы «Георг I и
Северная война», также отмечают абсурдность выдвигав-
1 И. И. Голиков, VK. соч., т. VI, стр. 148—150.
2 Там же, стр. 146. Аналогичное объяснение действий Петра I и
его отказа от десанта мы находим в указах Куракину от 22 сентября
и 13 октября 1716 г. (ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в,
л. 30—31, 36.)
3 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 36.
4 Шведы имели 22 тыс. человек, у союзников было приготовлено
для десанта 52 тыс. человек, из них 30 тыс. русских. («British Diplo-
matic Instructions», vol. I. Sweden, London 1922, p. XXIII; /. F. Chance,
George I and the Northern War, p. 130—132.)
5 Nisbet Bain R., Charles XII and the Collapse of the Swedish
Empire 1682—1719, New-York — London 1895.
133
шихся против Петра I обвинений в намерении захватить
Копенгаген и в тайных сношениях с шведами
Точку зрения Чэнса в этом вопросе следует признать
правильной, однако здесь необходимо сделать известную
оговорку. Как раз в это время шведы предприняли попытку
завязать переговоры с Россией, стремясь, повидимому, за-
ставить Петра I воздержаться от экспедиции в Сконию.
20 августа 1716 г. Куракина в Гааге посетил генерал-
лейтенант Ранг, швед по национальности, находившийся на
службе у ландграфа Гессен-Кассельского, и напомнил о пред-
ложении заключить мир между Россией и Швецией, сделан-
ном незадолго до того министром ландграфа во время пре-
бывания Петра I в Пирмонте1 2. Ранг сказал, что хотя он
не имеет указа делать предложение Куракину, да и не время
к этому теперь, ибо северные союзники сейчас приготови-
лись к десанту в Швецию и не вступят в переговоры, пока
не увидят результатов своих действий, но он все это по
секрету сообщает Куракину, прося его обо всем сохранить
молчание 3.
Ранг, очевидно, имел целью выяснить отношение Петра I
к возможности заключения мира с Швецией. Не исключено,
что предложения Ранга и предложения, сделанные в Пир-
монте, показались Петру I заслуживающими внимания и
сыграли известную роль в принятии решения об отказе
от десанта. Видя огромные трудности, стоявшие перед вой-
сками, предназначенными для осуществления вторжения,
Петр I едва ли мог возражать против обсуждения мирных
предложений со стороны Швеции. В начале сентября 1716 г.
Куракин получил указ, как ему отвечать на предложения
Ранга. Куракин должен был, как бы от себя, заявить Рангу,
что Петр I «ко учинению мира всегда склонность свою имел
и ныне оной учинить на полезных кондициях склонен и
ежели есть короля швецкого подлинное намерение сию войну
1 J, F. Chance, George I and the Northern War, p. 133.
2 В ответ на это предложение Петр I, по словам Ранга, заявил,
что как же можно толковать о мире с королем шведским, когда он
не имеет склонности к миру, а также называет самого царя и всю на-
цию русскую варварами. Теперь Ранг, как бы в опровержение этих
слов Петра I, заявил, что он, будучи при Карле XII в Турции и в
Штральзунде, всегда слышал, что Карл XII отзывался о царе с боль-
шим уважением, считая его за первого монарха в Европе. (ЦГАДА,
Дела голландские, 1716, № 4, л. 227.)
3 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 222.
139
прекратить и мир учинить, тоб он прямо кого к его цар-
скому величеству прислал, а буде явно послать зачем кого
не похочет, то возможет прислать кого под образом будто
для трактования о картеле (обмене пленными)». Этого
посланного Петр I заранее обещал допустить к себе и вы-
слушать. Далее Куракину следовало заверить Ранга, что
путем непосредственных переговоров с Петром I король
шведский скорее добьется мира, чем каким-либо иным спо-
собом. Куракину поручалось взять с Ранга обещание хра-
нить переговоры в глубочайшей тайне
Отказ Петра I от десанта в 1716 г. явился поводом
к взрыву бешеной антирусской кампании в Англии, Дании
и Ганновере, тем более что русско-мекленбургский договор
уже до этого усилил в этих странах подозрительность к на-
мерениям Петра I.
После отказа Петра I от десанта в 1716 г. датский ко-роль
энергично возражал против расквартирования русских войск
в Дании. Единственным удобным местом для их зимовки
оставался Мекленбург. Однако Георг I и король датский
стали требовать отвода русских войск в Польшу. Это было
нецелесообразно, так как крайне затруднило бы организа-
цию десанта даже в 1717 г.
Ганноверские агенты сумели разжечь ненависть к рус-
ским среди датчан. В Копенгагене распространились прово-
кационные слухи о намерении русских напасть на датскую
столицу. В городе были приняты специальные оборонитель-
ные меры. Бюргеры вооружались. Датские пушки были на-
правлены на суда с русскими войсками.
Норрис и ганноверский представитель Ботмар от имени
Георга I заявили, что английский король не потерпит, чтобы
русские войска расположились на зимних квартирах где-
либо в Германии. Норрису были даны приказания расста-
вить свои суда таким образом, чтобы русские транспорты
не смогли следовать к германскому берегу, но были вынуж-
дены направиться в Польшу, о чем должен был сообщить
датскому королю Ботмар, которому также было поручено
просить помощи датского флота в осуществлении этого
приказа. Георг I не желал выступать против России в оди-
ночку и хотел непременно привлечь к этому Данию. Однако
датский король желал лишь того, чтобы русские войска
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 28—29.
140
покинули его земли, а так как ему стало известно, что Нор-
рис не имеет письменного приказа от английского прави-
тельства воспрепятствовать силой высадке русских войск
в Германии \ он не решился на открытое военное выступле-
ние против русских войск, на что его толкали ганноверские
представители.
Между тем Георг I направил Бернсдорфа к Стэнгопу
с предложением «атаковать царя немедленно, запереть его
суда и даже захватить его лично и держать до тех пор, пока
его отряды не эвакуируются из Дании и Германии» 1 2.
Георг 1 хотел послать соответствующий приказ адмиралу
Норрису, но Стэнгоп, понимая всю рискованность подоб-
ного шага и трезво оценивая его возможные последствия,
согласился лишь на то, чтобы послать Норрису инструкции
присоединить свои протесты к протестаАм датского короля,
избегая каких-либо решительных шагов, до тех пор пока
английские министры смогут обсудить положение. Стэнгоп
сам был настроен весьма агрессивно по отношению к России,
но обстановка была такова, что удар по русским силам мог
способствовать усилению шведских интриг в интересах яко-
битов, и кроме того Стэнгоп опасался, что в России будут
приняты меры, направленные против английских подданных
и торговли с Англией.
В письме к Тоунсенду Стэнгоп писал: «Поистине я не
вижу просвета в этих делах. Мы можем легко одержать верх
над царем, если мы быстро приступим к делу... но вы сами
можете судить, как далеко Швеция сможет тогда тревожить
нас в Британии. Если царь будет оставлен в покое, он не
только сделается хозяином Дании, но, имея войска позади,
на границах Польши, он сможет расположиться где поже-
лает в Германии» 3.
В Ганновере существовала уверенность, что герцог Мек-
ленбургский согласится обменять свои владения на Ливонию
и другие области, находившиеся в распоряжении Петра I 4.
1 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 138.
2 Mahon, History of England 1713—1789, vol. I, London 1858,
p. 227—228.
3 Ibidem.
* Любопытно, что, несмотря на нежелание английских министров
направить Норрису приказ о нападении на русские войска и флот,
такой приказ был им все же получен, но из ганноверской, а не из
английской канцелярии Георга I. Этот приказ был вручен Норрису
ганноверским генералом Ботмаром. Однако Норрис отказался его вы-
141
Стэнгоп писал об этом Тоунсенду 16 октября 1716 г. В этом
же письме он высказывал свои взгляды на перспективы уси-
ления русского могущества в Балтийском море, заявляя, что
«если царь будет оставлен в покое 3 года, он будет абсолют-
ным хозяином в этих морях» Ч Тоунсенд подобно Стэнгопу
с тревогой относился к превращению России в сильную мор-
скую державу. Он выражал опасение, что Петр I «намерен
сделаться хозяином всего побережья Балтики...» * 1 2
Из всех союзников России только Пруссия в этот период
держалась сравнительно лойяльно по отношению к договору
Петра I с Мекленбургским герцогом. Пруссия в июне
1714 г. заключила с Россией договор о взаимной гарантии
приобретений, получила из рук Петра I Штеттин 3, затем
в 1715 г. заключила с Россией договор о посылке в Помера-
нию русских войск, которые содержались за счет прусского
короля, и в том же 1715 г. вступила в войну против Швеции.
Фридрих-Вильгельм, несмотря на происки Бернсдорфа,
стремился сохранить дружбу с Петром I. Не имея притяза-
ний на Висмар, он согласился по просьбе Петра не возра-
жать против передачи этого города герцогу Мекленбургскому
при условии разрушения его укреплений (договор от 19 мая
1716 г.) и специальным актом заявил о дружбе с герцогом
Мекленбургским (16 ноября 1716 г.) 4.
Переговоры, которые вел в 1716 г. Куракин с министрами
Георга I о заключении между Россией и Англией договоров
о взаимных гарантиях и торговле, были безрезультатными,
так как к концу 1716 г. позиция английского правительства
относительно заключения союзного договора с Россией изме-
полнить, заявив, что он не может взять на себя ответственность з»
подобные действия перед парламентом. (ЦГАДА, Дела английские,
№ 502, Л. 2—3.)
Следует отметить, что живое участие Георга I в мекленбургских
делах объяснялось не только его опасениями за собственные владения,
но также и тем, что он имел особые виды на Мекленбург. На это ука-
зывает в своей работе Кольер. (D'Arcy Collyer, Notes on the diplo-
matic correspondence between England and Russia in the first half of the
18-th century; Transactions of the Royal Historical Society, new series»
vol. XIV, p. 152.)
1 Mahon, op. cit., vol. I, p. 229.
2 Ibid., p. 228.
3 Пруссия получила с помощью России часть шведской Помера-
нии с городом Штеттином.
4 Ф. Мартенс, ук. соч., т. V, стр. 153—154.
142
нилась кардинально. Это изменение было связано с тем, что
соединение сил претендента и Швеции, казавшееся столь
опасным в начале года, теперь было уже явно нереальным.
Яков III и его отряды потерпели поражение, и он был вы-
нужден поспешно ретироваться из Шотландии, где выса-
дился в самом конце 1715 г. Непосредственная опасность
для короля Георга и английского правительства с этой сто-
роны миновала. Швеция также была, казалось, на краю
гибели. Поэтому надобность в такой чрезвычайной мере,
как союз с Россией, с далеко идущими обязательствами
гарантии ее завоеваний, повидимому, отпадала.
Однако для английских купцов становилось особенно
важно заключение торгового договора с Россией вследствие
перехода в руки России значительного количества балтий-
ских портов. Но русское правительство, всегда умевшее по-
ставить предоставление торговых привилегий другим стра-
нам в связь с определенными политическими уступками
своих контрагентов, не желало теперь связывать себя тор-
говым договором с Англией, ничего не получая от нее взамен.
Поэтому когда в августе 1716 г. английский посланник
в Гааге Вальполь заявил Куракину, что он уполномочен
вести переговоры только о торговом договоре, что же ка-
сается союзного оборонительного договора, то он «имеет
указ от двора своего объявить, что Англия по содержанию
того контра проекту в такие дальние обязательства при ны-
нешнем случае вступать не может, а вместо де того желает
учинить артикул сепаратной при помянутом трактате» \ Ку-
ракин выразил Вальполю свое удивление подобным измене-
ниям позиции английского правительства. Именно по на-
стоянию этого правительства он, Куракин, в марте 1716 г.
ездил в Лондон, где Тоунсенд от имени короля предлагал
заключение оборонительного и союзного договора между
Россией и Англией. Теперь же англичане отказываются от
собственных предложений. В таком случае, заявил Куракин,
он отказывается обсуждать вопрос о торговом договоре.
Линия поведения Куракина была полностью одобрена
Петром I 1 2.
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 2-в, л. 221—225.
2 В ответ на донесение об этой беседе с Вальполем Куракин по-
лучил указ от 4 сентября 1716 г., в котором говорилось, что, по-
скольку английские министры «на союз оборонительной и гарантийной
никакой склонности не являют, хотя от них самих оной с такой горя -
143
Однако, не желая упустить возможность получить по-
мощь английского флота в кампании 1717 г., Петр I был
готов пойти на уступки в вопросе о выводе русских войск
из Мекленбурга. Несмотря на явную враждебность Англии
и Ганновера, он поручил русскому послу в Ганновере Шлей-
ницу и П. А. Толстому начать переговоры с Георгом I.
В инструкции Шлейницу от 6 ноября 1716 г. говорилось,
что король шведский «без сильного оружием принуждения
к генеральному миру не склонится, а партикулярный (сепа-
ратный) мир хотя б кто и мог получить, то никогда не мо-
жет быть основателен и безопасен» Г Намекнув, таким
образом, на шаткость надежд Георга I на сепаратный мир
с Карлом XII, Петр I соглашался предпринять в следую-
щем году решительные военные действия против Швеции
со стороны Финляндии. Георг I со своей стороны должен
был обязаться «не токмо предбудущей кампании, но и до
получения счастливого генерального миру» посылать в Бал-
тийское море эскадру из 18—20 линейных кораблей. В край-
нем случае Петр I соглашался, чтобы Георг I послал не ме-
нее 12 кораблей и 2 тыс. матросов для службы в русском
флоте. Жалованье английские матросы должны были полу-
чать в Англии, а снабжение их продовольствием русское
правительство принимало на себя. Петр I выражал желание
заключить также соглашение об основах, на которых дол-
жен быть установлен будущий «генеральный мир». Русские
войска должны были покинуть Мекленбург немедленно по
заключении данного соглашения2. Шлейницу было также
поручено заявить английским министрам о готовности
Петра I заключить с Англией договор о торговле.
Инструкция П. А. Толстому от 26 ноября 1716 г. в
основном повторяет инструкцию Шлейницу. Основным
в ней остается поручение склонять Георга I к решительным
действиям против Швеции 3.
Толстой должен был довести до сведения Георга, что
чсстию был предложен, и тако не имея его царское величество ника-
кого авантажу, мало имеет причины оной трактат комерции заклю-
чить и гем себе бес пользы руки связывать». (ЦГАДА, Дела голланд-
ские, 1716, № 2-в, л. 28.)
1 ЦГАДА, Дела английские, 1716, № 15. Инструкция Шлей-
ницу 6 ноября 1716 г., л. 1.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1716, № 15, л. 2—3.
8 ЦГАДА, Дела английские, 1716, № 16, л. 1—9.
144
если он вступит в «концерт» о будущей кампании как ко-
роль великобританский, то русские войска немедленно по-
кинут Мекленбург; что русские войска находятся в Меклен-
бурге не для принуждения Георга I к заключению соглаше-
ния с Россией, а лишь на тот случай, если Карл XII со всеми
силами нападет на Норвегию. Кроме того, Толстой должен
был указать, что русские войска находятся в Мекленбурге
для того, «чтобы король датский к каким всему Северному
союзу предосудительным, от чего, Боже сохрани, делам
приведен не был, ежели он без всякой помочи от всех своих
союзников оставлен будет» *.
Георг I должен был принять на себя обязательство сде-
лать все возможное, чтобы при будущем заключении мира
за Россией остались Ингрия, Ливония, Эстляндия и Каре-
лия с Выборгом 1 2.
Георг I, однако, не был расположен содействовать
Петру I в кампании 1717 г.; наоборот, он всеми способами
добивался отвода русских войск из Империи. Для достиже-
ния этой цели министры Георга I с сентября 1716 г. всюду
и везде стремятся вредить интересам России.
Переговоры с уполномоченными Петра I имели в глазах
Георга I ценность лишь постольку, поскольку они могли при-
вести к отводу русских войск 3. В проекте договора с Рос-
сией, составленном Бернсдорфом, в первую очередь требо-
валось, чтобы 20 батальонов русских войск были выведены
из Мекленбурга в 15—20-дневный срок, а затем и осталь-
ные русские войска должны были оставить Мекленбург.
И лишь после этого король великобританский соглашался
оказать Петру I помощь в соответствии с предложениями
русских министров.
Переговоры Шлейница, а затем Толстого и Куракина
закончились неудачей. Георг I и его министры вели их не-
охотно, не желали подписывать обязательство о помощи
флотом. Из реляций Толстого Петр I убедился, что Бернс-
дорф лишь затягивает переговоры, отказываясь от своих
прежних предложений, выставляя новые требования и ища
повода к разрыву переговоров.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1716, № 16, л. 2.
2 Там же, л. 9.
3 Со стороны Георга I переговоры вел его ганноверский министр
Бернсдорф, хотя Петр I недвусмысленно выражал желание заключить
соглашение с Георгом I как королем великобританским.
J0 Л. А.. Никифоров 145
Все это не следует представлять себе лишь как осущест-
вление ганноверской политики Георга I. Английские ми*
нистры были полностью в курсе происходивших переговоров
и знали о предложениях, которые делались с русской
стороны. Георг I не мог без ведома английских министров
отвечать на предложения, делавшиеся ему с русской стороны
как королю Великобритании. Это подтверждается донесе-
нием Куракина из Гааги от 12 ноября 1716 г. Куракин пи-
сал, что английский посол в Гааге Кадоган сообщил ему
о решении английского тайного совета послать следующей
весной (т. е. в 1717 г.) в Балтийское море 25 военных ко*
раблей для наступательных действий против Швеции,
если Петр I согласится вывести войска из Мекленбурга и
будет восстановлено доброе согласие между ним и Ге-
оргом I Ч
Это сообщение было сделано Кадоганом неофициально,
ответа на него давать не было необходимости, и вполне воз-
можно, что оно также являлось лишь попыткой, не беря на
себя никаких определенных обязательств, заставить Петра 1
вывести русские войска из Мекленбурга. Несомненно, что
Кадоган сделал это заявление по указанию английского пра-
вительства.
Известно также, что Витворт — английский, а не ганно*
верский дипломат — был послан в это время в Берлин,
чтобы заставить Пруссию вести политику, угодную Ганно-
веру и Англии. В беседах с прусским королем и его минист-
рами Витворт рисовал мрачными красками опасности, угро-
жавшие Империи со стороны России, и стремился восстано-
вить против нее Пруссию. Витворт допускал возможность
того, что в случае столкновения русские войска одержат
верх над прусскими. Однако, по его словам, Пруссия под-
вергнется еще большей опасности в том случае, если допу-
стить Петра 1 и русские войска утвердиться в Мекленбурге,
Любеке, Висмаре и дать ему возможность заключить согла-
шение с Швецией. По словам Витворта, правильная поли-
тика Пруссии заключалась в том, чтобы добиться взаимо-
понимания с Ганновером в целях заключения соглашения,
направленного против России 1 2.
Витворт не мог не знать подлинных намерений англий-
1 ЦГАДА, Дела голландские, 1716, № 4, л. 273.
2 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 148.
146
ского правительства, а не только короля Георга — ганновер-
ского курфюрста. Все это заставляет пересмотреть точку
зрения Соловьева, принятую некоторыми исследователями,
будто напряженность русско-английских отношений в 1716—
1720 гг. вызывалась исключительно ганноверским влиянием
на политику Англии L Дело было сложнее и глубже. Влия-
ние Англии на Балтийском море оказывалось под серьезной
угрозой. Усиление России, в частности ее морского флота,
возбуждало серьезную тревогу английской дипломатии.
Кроме того, английская дипломатия, распространявшая
по всей Европе небылицы о «коварных замыслах» Петра I,
рикошетом получала те же слухи, но во много раз увеличен-
ные. Ей повсюду мерещились постоянные заговоры, участие
русских агентов в интригах якобитов, союз России с Шве-
цией и Испанией и т. п. Ослабить Россию, вернуть ее
к исходным рубежам Северной войны — вот что было
целью английских министров. Но так как было совершенно
очевидно, что осуществить это не удастся, английские ди-
пломаты стремились сделать все, что еще было возможно,
чтобы повредить интересам России. Они старались разбить,
развалить антишведский союз, ополчить на Россию всю
Европу, словом, ослабить ее как только возможно. Англия,
так же как и Ганновер, была заинтересована в вытеснении
России из Империи.
Усиление русского влияния в Германии вызывало бес-
покойство как у ганноверских, так и у английских министров
и английских торгово-промышленных кругов, для которых
Германия являлась лучшим рынком, куда шло огромное ко-
личество шерстяных тканей и ост-индских товаров 1 2. Нали-
чие русских войск в Мекленбурге, слухи о соглашении
Петра I с герцогом Мекленбургским относительно обмена
его владений на Ливонию, отказ Петра I вывести свои
отряды из Мекленбурга, несмотря на многочисленные пред-
ставления, требования и угрозы, — все это являлось причи-
ной сильнейшей тревоги английского правительства, которое
готово было любыми средствами вредить России.
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 570; Семенов, Англо-
русские отношения в царствование Петра I («Исторический журнал»
№ 10, 1943); В. Нечаев, Внешняя политика Петра Великого (Сбор-
ник «Три века», М. 1912).
2 Dielz, A Political and Social History of England, New-York 1937»
p. 373.
10*
147
Русские дипломаты знали о враждебности Англии и
позднее, в 1721 г., когда была составлена «Выписка крат-
кая, какие противные поступки его царскому величеству и
герцогу мекленбургскому от короля английского показаны»,
где перечислялись все враждебные поступки английского
короля; в ней говорилось, что в противоположность дей-
ствиям Петра I, который действительно доставил королю
Бремен и Верден, склонив датского короля к уступке их
Георгу, английские министры «чинили противные внушения
против интересов его царского величества, дабы его величе-
ство через то лишить друзей его и воздвигнуть на его вели-
чество неприятеля, також дабы ссорить его величество
с цесарем и отвратить датцкий двор от мер, восприятых
тогда его царским величеством для воинских операций про-
тиву Швеции». Перечисляя враждебные поступки англий-
ского короля, «Выписка» упоминала в частности и послан-
ный Норрису приказ о нападении на русские войска и
флот !.
Петр I предполагал в 1717 г. встретиться с Георгом I,
чтобы попытаться в личной беседе разрешить все спорные
вопросы, но эта встреча не состоялась вследствие болезни
Петра I. Затем при проезде английского короля через Гаагу
с ним пытались встретиться Толстой и Куракин, но Георг I
уклонился от этой встречи.
Главной причиной отказа Георга I принять русские пред-
ложения явилось изменение обстановки в Европе, в первую
очередь заключение 4 января 1717 г. Тройственного союза
между Францией, Англией и Голландией.
Решение о заключении англо-французского союза было
принято еще осенью 1716 г. Английские историки называют
его дипломатической революцией — настолько велики были
внесенные им изменения в систему международных отноше-
ний в Европе 1 2.
Правящие круги Англии и Франции были в то время
заинтересованы в закреплении положения, созданного
Утрехтским миром. Опираясь на союз с Францией и имея
договор с Австрией, заключенный несколько ранее, Георг I,
отклоняя предложение Петра I о совместных действиях про-
1 ЦГАДА, Дела английские, № 502, л. 1—2.
2 Lodge R., The Anglo-French Alliance 1716—31 (studies in
Anglo-French History. Ed. Alfred Coville and Harold Temporley),
Cambridge 1933, p. 3.
148
тив Швеции в кампанию 1717 г., мог не опасаться враждеб-
ных шагов со стороны Австрии и Франции Г
В начале 1717 г., когда отношения между Россией и
Англией крайне обострились и были близки к разрыву,
произошло событие, воскресившее у Петра I надежду на воз-
можность возобновления союза с Англией.
1 февраля 1717 г. Ф. П. Веселовский, который принял
все дела русской миссии в Англии от Шака, уволенного
с русской службы, сообщал из Лондона: «Четвертого дня
приключился здесь случай чрезвычайной и зело полезной
к интересам вашего царского величества; а имянно по коро-
левскому указу, швецкой министр, пребывающий при сем
дворе, граф Гилденберк в дому своем арестован, и все письма,
которые у него нашлися, взяты и отнесены в Тайной совет.
Того же дня арестованы три персоны, все торисы... о при-
чине сего чрезвычайного случая еще никому не объявлено,
но из Тайного совету обещано, что на сих днях обстоятельно
как народу, также и чужестранным министрам, письменно
дано будет знать» 1 2.
Арест Гилленборга и последовавшее затем опубликова-
ние его бумаг нужны были английскому правительству для
обработки общественного мнения Англии в целях упроче-
ния своего положения, так как в стране распространялось
недовольство внешней политикой правительства. Парламент
проявлял нежелание отпускать средства на балтийские
экспедиции, которые теперь казались особенно необходи-
мыми Георгу I и правительству в связи с пребыванием рус-
ских войск в Империи и возможностью примирения России
и Швеции. Важно было создать представление, что Англии
угрожает серьезная опасность, что нужны чрезвычайные
меры, решительные действия и дополнительные ассигнова-
ния, чтобы эту опасность предотвратить. Поэтому англий-
ское правительство и пошло на неслыханное нарушение
международного права — арест дипломатического предста-
вителя, взлом шкафа в его резиденции и изъятие и опубли-
кование находившихся в нем бумаг 3.
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 154—155.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 13—14.
3 Шведский посланник протестовал как против ареста, так и про
тив взлома шкафа с его бумагами, от которого он отказался дать
ключи. Иностранные представители, аккредитованные в Лондоне,
149
Английское правительство задолго до ареста Гиллен-
борга знало о сношениях шведов с якобитами, о замышляв-
шемся десанте шведских войск на помощь претенденту.
Переписка Гилленборга подвергалась перлюстрации, и сам
арест и захваченные при этом бумаги шведского посланника
не дали английскому правительству ничего нового. Впрочем,
оно ничего нового и не ожидало.
Вскоре после ареста Гилленборга в Голландии по тре-
бованию английского короля были арестованы агенты
Карла XII Герц и Штамбке. Из опубликованных в Лон-
доне бумаг Гилленборга явствовало, что шведский по-
сланник вел переговоры со сторонниками претендента о вы-
садке в Англии 10 000 шведских войск* 1. Узнав об аресте
Гилленборга, Петр I был вначале весьма обрадован этим
инцидентом, считая, что он послужит на пользу делу сбли-
жения между Россией и Англией, поможет заключению
соглашения между ними. Он немедленно поручил Веселов-
скому, не жалея затрат, узнать, намерен ли теперь англий-
ский король объявить войну Швеции и может ли он скло-
нить парламент дать необходимые для этого субсидии,
а также изменилось ли в сравнении с прежним отношение
к России со стороны английских министров. Одновременно
ему поручалось как бы от себя передать, что царь желает
войти в соглашение с Англией и что он уже приказал выйти
из Мекленбурга 12 батальонам, а относительно отвода
оставшихся 20 батальонов ведет переговоры с королем
датским.
Однако известия, которые Веселовский прислал из
Аондона в ответ на этот запрос, были малоутешительны.
Несмотря на раскрытие шведского заговора и арест Гиллен-
борга, а также несмотря на слухи о появлении сильной швед-
ской эскадры из 30 больших кораблей неподалеку от англий-
ских берегов (близ Ярмута), что, казалось, придавало особо
зловещий оттенок всему делу о шведском заговоре, англий-
ские, а также ганноверские министры Георга I, по словам
Веселовского, «прежде и после открытия комплоту (за-
говора) швецкого единым образом дают мне знать, что ко-
также выражали свое негодование в связи с этим нарушением между-
народного права. (The Parliamentary History of England, vol. VII, Lon-
don 1811, p. 393—394.)
1 The Parliamentary History of England, vol. VII, p. 399—400.
150
роль для общей пользы Северного союза желает, дабы ваше
царское величество указали своим войскам выйти из Мек-
ленбургской земли» *.
Отношение к России после раскрытия шведского за-
говора в Лондоне не изменилось. Арест Гилленборга и
опубликование его бумаг понадобились английскому прави-
тельству, чтобы укрепить свое положение и добиться от
парламента ассигнований на армию и флот.
Несмотря на довольно резкие выпады со стороны членов
палаты общин против Георга, которого обвиняли в полном
незнании обычаев и форм парламентской процедуры, а также
английского языка, парламент после длительных прений
большинством голосов утвердил необходимые ассигнования
на армию и флот.
Некий ювелир, член палаты, под бурные аплодисменты
присутствующих произнес речь, выражавшую квинтэссен-
цию английской военной политики. Он заявил, что со своей
стороны скорее готов платить другим за то, чтобы они сра-
жались, чем воевать самому; что, как он полагает, для Ве-
ликобритании (выгоднее вести войну за границей и на-
слаждаться миром в стране, чтобы развивать свою торговлю
и сокращать свои долги, и что так как наем иностранцев для
войны против шведов будет много дешевле, чем содержание
национальных (английских) войск, то он стоит за то, чтобы
согласиться с посланием короля (т. е. дать кредиты). В ре-
зультате палата одобрила ассигнования в размере 250 тыс.
фунтов 1 2.
Арест Гилленборга, несомненно, ухудшил отношения
между Швецией и Англией. По приказу Карла XII англий-
ский представитель в Стокгольме Джексон был заключен
в тюрьму. Георг I в марте 1717 г. запретил торговлю с Шве-
цией 3, стремясь заставить Карла XII отказаться от мысли
о действиях против Англии.
Запрещение торговли представлялось английским мини-
страм особенно эффективной мерой, так как в бумагах
Гилленборга говорилось о недостатке в Швеции хлеба.
В Англии было решено использовать в качестве средства
давления на Швецию голод. Однако на деле эта мера
1 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 31—32.
’ The Parliamentary History of England, vol. VII, p. 443____446.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 98—104.
151
оказалась совершенно неэффективной, ибо Голландия, тор-
говля которой с балтийскими государствами и в частности
с Швецией значительно превышала английскую, не только не
присоединилась к запрещению торговли с Швецией, чего
добивались английские министры, но, наоборот, решила вос-
пользоваться исключительно благоприятным положением.
Голландцы снабжали шведов продовольствием и перепрода-
вали шведские товары. Английские купцы очень скоро на-
чали жаловаться, что им приходится покупать у голландцев
шведское железо и другие шведские товары и переплачивать
на этом значительные суммы.
Из опубликованных писем Гилленборга стало известно
о надеждах якобитов на союз с Петром I против Георга I,
а также о письме лейб-медика Петра I Арескина (или
Эрскина), являвшегося двоюродным братом видного яко-
бита лорда Мара, в котором говорилось, что Петр I якобы
нс предпримет больше ничего против короля шведского и
никогда не будет другом Георгу I, что он сочувствует спра-
ведливому делу претендента и ничего не желает больше,
как такого положения, при котором он смог бы восстановить
его на английском престоле. Далее в письме говорилось, что,
имея все преимущества на своей стороне, Петр I не может
сделать первого шага, но если бы Карл XII сделал хотя бы
малейший шаг, соглашение между Россией и Швецией
было бы быстро достигнуто
В письме Герца Гилленборгу от 11 декабря 1716 г. гово-
рилось, что родственник лорда Мара (очевидно, имелся в
виду тот же Эрскин) действительно прислал известие, «что
царь имеет некоторую склонность к миру, которой мы не
преминем воспользоваться...» В заключение этого письма
Герц писал о большом значении, которое имело бы согла-
шение с Петром I 1 2.
Вслед за опубликованием бумаг Гилленборга Веселов-
ский, по приказу Петра I, вручил английским министрам
мемориал, содержавший поздравления королю в связи с рас-
крытием заговора с участием шведского посланника, а также
опровержение сообщений о связях Петра I с якобитами.
Лейб-медик Петра I Эрскин со своей стороны написал статс-
секретарю Стэнгопу письмо, в котором уверял его, что он
1 ЦГАДА , Дела английские, 1717, № 7, л. 121.
2 Там ?кс, л. 186.
152
никакой переписки с Маром, направленной в ущерб интере-
сам английского короля, не вел !.
В ответ на врученный Веселовским мемориал английские
министры от имени короля Георга I заявили, что «король
никакого подозрения не имеет, чтоб его царское величество
вступил в какое обязательство в пользу претендентову, ниже
чтоб он имел участие в интригах шведских министров».
Одновременно английские министры опровергали слухи,
будто Георг I предпринял какие-то шаги к заключению се-
паратного мира с Швецией, и заявляли, что в отношении
предложений о союзе с Россией Георг I будет поступать в
соответствии с желаниями Петра I, с тем, однако, чтобы
русские войска были выведены из Мекленбурга * 2.
Дело Гилленборга не привело к желаемому Петром I за-
ключению нового союза с Англией против Швеции и даже,
наоборот, дало повод английскому правительству вновь
с еще большей силой возобновить нападки на русское пра-
вительство и еще больше ухудшило русско-английские отно-
шения. В Англии, несмотря на опровержения Веселовского,
продолжали распространяться слухи об участии Петра I
в интригах якобитов.
Чэнс, изучавший отношение Англии к Северной войне
на основании английских государственных и частных архи-
вов, писал, что в конце 1716 — начале 1717 г. «британское
правительство делало все, что могло, чтобы разжечь опасе-
ния и подозрительность, которые его (Петра I) возрастаю-
щее могущество возбуждало в Голландии» 3. Чэнс указы-
вает и на одну из главных причин враждебности английского
правительства к России — на ее экономическую под-
кладку — опасения английских торгово-промышленных кру-
гов, что Россия станет для них серьезным конкурентом. Чэнс
пишет, что в 1716—1717 гг. «в Англии ревность к могуще-
ству Петра I быстро возрастала, так как русское владыче-
ство на Балтике угрожало стать для британской торговли
хуже, чем было до этого шведское. С каждым днем станови-
лось все более очевидным, что главной целью военных пред-
. приятий Петра было содействовать экономическому разви-
тию его новой империи». В сентябре 1716 г. Стэнгоп
5 ЦГАДА, Дела английские. 1717, № 10.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6. л. 127—128.
г /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 185.
153
препроводил в Лондон обширный доклад о мерах, предпри-
нимаемых для расширения русской торговли, о намерении
Петра I сделать свою новую столицу центром торговли между
Востоком и Западом. Витворт незадолго до этого предупре-
ждал свое правительство о вероятности того, что, как только
закончится война между Россией и Швецией, русская тор-
говля пойдет по старому пути через Любек и другие герман-
ские города к ущербу для британских компаний. Он отме-
чал, что в результате этого опасная для англичан старая
ганзейская конкуренция может возродиться
Когда в Петербурге стало известно, что в Англии уси-
ленно распространяются слухи о причастности Петра I
к интригам претендента, Веселовскому был послан новый
мемориал, который было предписано перевести на англий-
ский и французский языки, размножить и раздавать, кому
он сочтет полезным, «для показания всему свету, что мы
в том (интригах якобитов) не виновны». Это был неофи-
циальный документ, имевший целью опровержение враж-
дебных России слухов.
В рескрипте Веселовскому Петр писал: «Буде же напе-
чатать не будет позволено, то хотя письменные списки
роздай, особливо дабы то в народе было явно».
В этом мемориале прежде всего отмечалось, что Петр I
никогда не имел недоброжелательных намерений по отно-
шению к королю, «что может сам его величество и его ми-
нистры довольно памятовать и засвидетельствовать и всему
свету не безызвестно есть» 1 2. Далее в мемориале говори-
лось, что, несмотря на ряд враждебных шагов, предприня-
тых Георгом I против России, — и в частности несмотря на
его приказ адмиралу Норрису напасть на русские войска и
попытки министров Георга I поднять против России немец-
ких князей3, а также несмотря на нежелание Георга вести
переговоры с Толстым и Куракиным и лично с самим
Петром I, — последний все же не имел и мысли о помощи
претенденту. После того как переговоры Георга I с Толстым
были прерваны, со стороны претендента было предложено
заключить сепаратный мир между Россией и Швецией,
чтобы тем самым «королю шведскому чрез то свободные
1 J. F. Chance, Geofrge I. and the Northern War, p. 185—186.
2 ЦГАДА, Дела английские, № 441. Рескрипт Веселовскому
«ют 5 марта 1717 г., л. 1—7.
3 Там же.
154
руки сочинить, свои замыслы в действо привесть». «Однако
ж мы, несмотря на то, на все учиненные с королевским ве-
личеством великобританским несогласии отнюдь и слышать
того не хотели и таких людей до себя не допускали, но паки
оных ни с чем отослать повелели». Известить английского
короля об этой «подсылке» претендента русский двор не мог,
ибо в то время не было английского представителя при рус-
ском дворе, «как и по се число не обретается». Заканчивался
мемориал сообщением, что, кроме уже вышедших из Меклен-
бурга 18 батальонов, дан приказ о выводе еще 8 батальонов
русских войск.
Этот мемориал разоблачал враждебную политику
Георга I и английских министров по отношению к России
перед теми кругами в Англии, которые были заинтересо-
ваны в налаживании нормальных отношений с Россией !.
Кроме того, этот мемориал имел целью использовать про-
тиворечия между интересами Англии и Ганновера.
Однако в этот период и у Ганновера и у Англии отно-
шение к России было одинаково враждебным.
Английские министры не менее ганноверских настаивали
на уходе русских войск из Мекленбурга, опасаясь столь
близкого соседства новой могущественной державы и стре-
мясь ограничить возрастание ее силы. Но, поддерживая по-
литику Георга I в отношении России, английские министры
пока не давали ему возможности осуществить авантюрист-
ское нападение на русские войска, исходя из интересов
английской торговли с Россией и из опасения, что Швеция
в этом случае получит большую возможность участвовать
в интригах якобитов. Кроме того, английское правительство
имело другие заботы. Оно готовилось к участию в войне
против Испании и не желало иметь в этой войне еще одного
противника — Россию.
Однако с течением времени враждебность английского
правительства к России принимает все более открытый ха-
рактер. Добившись фактического прекращения военных дей-
ствий против Швеции со стороны союзников России, Анг-
лия ищет соглашения с Швецией. Карл XII колеблется,
с кем ему выгоднее заключить мир. Лишь к концу 1717 г.
он приходит к мысли о необходимости примирения с
1 ЦГАДА, Дела английские, № 441. Рескрипт Веселовскому от
5 марта 1717 г., л. 1—7.
155
Россией, чтобы, заключив с нею мир и союз, попытаться
получить «эквивалент» потерянным владениям за счет дру-
гих держав и в первую очередь за счет земель Ганновера,
Убедившись к началу 1717 г., что даже раскрытие швед-
ского заговора не смогло заставить Англию отказаться от
ярко выраженной антирусской политики, от интриг, на-
правленных против России во всех европейских странах и
особенно в Дании и Пруссии, убедившись, что не остается
никакой надежды на возможность соглашения с Англией
о совместных действиях против Швеции, видя, что Дания
под влиянием английских интриг также не желает входить
ни в какое соглашение о совместных операциях против Шве-
ции, а Пруссия проявляет значительные колебания, Петр I
решил добиваться сближения с Францией, тем более что
обстановка для такого сближения была достаточно благо-
приятна.
Во Франции к этому времени уже поняли, что после
Полтавы Швеция настолько ослаблена, что не может быть
надежным союзником; в лице России правящие круги
Франции стремились найти нового сильного союзника.
Реальные политические интересы побуждали француз-
ское правительство 1 искать дружественных отношений
с Россией.
Заключение договора между Россией и Францией облег-
чалось тем, что еще в сентябре 1716 г. союзник России —
Пруссия заключила тайный договор с Францией о гаран-
тии Утрехтского и Баденского договоров 1 2. Кроме того, этот
договор предусматривал содействие французского короля
в деле закрепления за Пруссией Штеттина, полученного
с помощью Петра I. Пруссия была заинтересована в том,
чтобы Россия являлась третьим участником договора. В свою
очередь Франция проявляла склонность заключить договор
с Россией, надеясь приобрести союзника против своего
врага — Австрии. Однако Петр I в 1716—1717 гг., несмотря
на то что переговоры с Австрией в течение многих лет не
приводили к положительным результатам, не желал связы-
1 В 1715 г. после смерти Людовика XIV на французский престол
вступил пятилстннй Людовик XV, а фактически государством правил
герцог Орлеанский.
2 Утрехтский и Баденский (или Раштадтский) договоры завер-
шили войну за испанское наследство.
156
вать себе руки, поэтому Головкин имел инструкции не
входить в соглашения, враждебные императору.
Стремясь привлечь Россию к союзу против Австрии,
Франция выражала пожелание, чтобы Петр I утвердился в
Империи и постоянно держал там войска. Это бросает яркий
свет на замыслы французского правительства, заинтересо-
ванного в приобретении опоры против Австрии в самой
Империи и желавшего, чтобы Россия в этом смысле заняла
место Швеции.
Французское правительство ставило условием заключе-
ния соглашения гарантию Утрехтского и Баденского догово-
ров, а Петр I ставил условием гарантию всех завоеваний,
сделанных им в Северную /войну. Франция вначале не согла-
шалась дать такой гарантии, тем более что после заключения
Тройственного союза (4 января 1717 г.) она испытывала
давление со стороны Англии.
Петр I, который желал добиться прекращения войны
с Швецией, сам решил отправиться во Францию, чтобы лич-
ным вмешательством ускорить ход переговоров. В апреле
1717 г. он прибыл в Париж. Вопрос о заключении договора
был решен здесь в личных переговорах Петра I с герцогом
Орлеанским, но окончательное заключение договора между
Россией, Францией и Пруссией состоялось в Амстердаме
15 августа 1717 г.
Значение этого договора было велико, ибо он лишил
Швецию союзника, который давал ей ежегодно зна-
чительные субсидии — 1 800 тыс. ливров !. Договором было
предусмотрено взаимное обязательство подписавших до-
говор держав гарантировать трактаты Утрехтский и Баден-
ский, а также договоры, которые будут заключены после
окончания войны с Швецией. В случае нарушения кем-либо
гарантированных договоров державы — участницы амстер-
дамского договора — обязались притти на помощь потерпев-
шей стороне сначала дипломатическими путями, а затем,
если этого окажется недостаточным, деньгами или воору-
женными силами.
Таким образом, это был союзный оборонительный до-
говор, предусматривавший взаимную гарантию владений.
Кроме того, в 8-месячный срок по подписании этого договора
{ Сборник РИО, Т. 34, стр. XXVIII—XXXII.
157
стороны обязались прислать уполномоченных для заключе-
ния торгового договора.
Одна из секретных статей договора предусматривала
посредничество Франции в заключении мира на севере.
Франция обязалась по истечении срока своего договора
с Швецией (апрель 1718 г.) не возобновлять его и не
оказывать более Швеции помощи ни денежными субси-
диями, ни военными силами L
Договор, таким образом, не содержал точно очерченных
обязательств сторон и не заставлял Францию полностью
ориентироваться на союз с Россией вместо потерявшего свое
значение и смысл союза с Швецией, но все же он имел зна-
чительное влияние на дальнейший ход Северной войны. Это
был крупнейший успех русской дипломатии, показывающий,
как возросла роль России во взаимоотношениях между
европейскими странами. Отказ Франции от союза с Шве-
цией и заключение ею союза, хотя и половинчатого, с Рос-
сией имели большое международное значение.
Амстердамский договор несомненно сыграл свою роль
в принятии Карлом XII решения пойти на непосредствен-
ные переговоры с Россией, которые и начались весной
1718 г. на Аландских островах.
Длительное пребывание Петра I в Париже (с 21 апреля
по 9 июня 1717 г.), слухи о переговорах, которые велись
между Россией и Францией, — все это вызывало сильней-
шее беспокойство в Лондоне. Английское правительство
опасалось, не направлены ли эти переговоры против Англии.
Поэтому, когда Петр I, будучи в Париже, сообщил англий-
скому послу во Франции лорду Стайру, что русские войска
в ближайшее время покинут Мекленбург, в Лондоне сочли
это за удобный повод для возобновления переговоров
с Петром I.
В Амстердам, куда Петр I прибыл из Парижа, были
направлены Джон Норрис и Чарльз Витворт. Норрис дол-
жен был прежде всего поблагодарить Петра I за внимание,
оказанное им английскому ходатайству о выводе русских
войск из Мекленбурга, и сообщить о готовности Георга I
заключить соглашение о военных операциях против Шве-
ции, а также приступить к переговорам, «которые имеют
быть начаты в видах заключения мира». По вопросу о дей-
1 Сборник РИО, т. 34, стр. XXVI—XXVIII.
158
ствиях против Швеции в инструкции Норрису говорилось,,
что, по мнению Георга I, шведского короля можно склонить
к помыслам о (мире только путем самых энергических мер.
Норрису надлежало осведомиться у Петра I, сможет ли он
текущим летом предпринять что-либо против Швеции и
если это для него почему-нибудь невозможно, то какие меры
он думает предпринять против шведов в будущем году \
Норрис и Витворт в соответствии с этой инструкцией
вели в июле 1717 г. переговоры в Амстердаме с Головкиным
и Шафировым. Однако уже очень скоро выяснилось, что
английские уполномоченные фактически желали лишь осве-
домиться о намерениях русской стороны. На вопрос рус-
ских представителей, не имеют ли они каких-либо опреде-
ленных предложений и уполномочены ли заключить какие-
либо соглашения, Норрис и Витворт были вынуждены
ответить, что инструкции уполномочивают их только «пред-
ставить уверения в готовности короля к переговорам с царем
и узнать, каковы намерения с его стороны» 1 2. Они также
выражали желание вести переговоры о торговом договоре.
Шафиров в ответ резонно заявил, что все намерения Петра I
королю уже известны, так как он извещен о них Толстым и
Куракиным, когда было предложено несколько планов опе-
раций против Швеции, и царь готов принять любой из этих
планов. Русские представители изъявляли готовность обсу-
дить вопрос о заключении гарантийного договора, как это
было в свое время предложено еще Бернсдорфом и Тоунсен-
дом Куракину в Лондоне3. Они требовали также более
конкретных предложений с английской стороны. Что же ка-
сается вопроса о торговом договоре, который англичане хо-
тели бы заключить, то Головкин и Шафиров заявили, что
«нужды его царскому величеству во оном нет, ежели не по-
лучит с стороны короля аглинского чего к своей пользе» 4 5.
Чтобы иметь возможность далее вести переговоры с рус-
скими уполномоченными, Норрис и Витворт просили у своего
правительства дальнейших инструкций, без которых, по их
собственному выражению, им «невозможно идти далее»
1 Сборник РИО, т. 61, стр. 386—387.
2 Там же, стр. 397.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 14, л. 1.
4 Там же.
5 Сборник РИО, т. 61, стр. 399.
159
Головкин и Шафиров заявили, что Петр I желает заклю-
чить союз с королем в целях скорейшего окончания Север-
ной войны, для чего хотел бы получить помощь английского
флота. Что же касается сухопутных войск, то их в России
имеется достаточно. Этим подчеркивалось, что союз с Ган-
новером, не имевшим военно-морского флота, Россию не при-
влекает.
Витворт и Норрис прилагали все усилия к тому, чтобы
узнать что-либо относительно содержания переговоров,
которые, как они знали, велись между Россией, Францией и
Пруссией. Когда слухи о договоре стали особенно упорны
и распространялись даже различные сведения о его содер-
жании, Норрис в беседе с прусским посланником Книпгау-
зеном выразил «удивление», «как Пруссия могла вступить
в отдельный договор с Францией и с царем, не уведомив
о том ни моего государя, ни прочих монархов, состоящих в
распре с Швецией», и затем просил не заключать никаких
договоров без согласия короля английского или, по крайней
мере, отсрочить подписание договора на 40 дней — время,
достаточное для того, чтобы снестись с королем английским.
Эта просьба Норриса не дала никакого результата. Не-
смотря на наличие союзного договора между Англией и
Францией, английским представителям долгое время не уда-
валось ничего узнать о содержании договора между Россией
и Францией. Французский посол в Голландии Шатонеф
заверял Витворта, что он ничего не знает о договоре, в то
время как на деле проект договора находился у него. Только
спустя почти месяц после подписания договора Шатонеф
признался Витворту, что договор существует.
Поскольку политика Англии уже ряд лет была направ-
лена на ограничение могущества России всеми доступными
средствами, Витворт и Норрис попытались вовлечь Россию
вновь в войну с Турцией. «Ежели его царское величество
соизволит вступить в восточные дела и с цесарем какое со-
гласие учинит, — заявили они Головкину и Шафирову,—
то король их обнадеживает старатца чрез свои добрые
средства то дело между его цесарским величеством и его
царским величеством к доброму действу привесть» Ч
Однако эта «хитроумная» попытка вовлечь Россию в
войну с Турцией была шита белыми нитками, и русским ми-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 14, л. 2.
16Э
нистрам не стоило большого труда разгадать ее. Они не без
иронии отвечали Витворту и Норрису: «Его царское вели-
чество всегда склонность свою являл ко вступлению в союз
с цесарем и всегда к тому охотен, но чтоб его царскому ве-
личеству ныне, не окончив войны Северной, вступить обще
с его двором в войну противу турок, — того учинить не мо-
жет и надеется, что и его королевское величество на то его
величеству советовать не изволит» Ч Норрис и Витворт
были поставлены в известность, что Петр I требует от
английского короля определенных обязательств в войне
с Швецией и что он намерен эту войну решительными ме-
рами довести до окончательной победы. Подобные заявле-
ния русских министров показывали их уверенность, что
Россия сможет своими силами закончить войну с Швецией.
Переговоры Норриса и Витворта возобновились в
Амстердаме 29 августа 1717 г., причем с русской стороны
в них принимали участие Головкин, Шафиров и Куракин.
Русские представители ожидали, что теперь, после получе-
ния новых инструкций из Лондона, Норрис и Витворт вы-
ступят с конкретными предложениями. Однако их ожидания
не оправдались. Они вновь услышали лишь о желании ко-
роля узнать о русских намерениях в отношении предстоя-
щей кампании, о видах на мир и в особенности о торговом
договоре. Что же касается основного пункта, интересовав-
шего русскую сторону, им было сказано: «По поводу по-
мощи английской эскадры в Балтийском море приходится
заявить, что, поскольку эта эскадра, повидимому, не может
быть столь же сильной, как в прошлом году, и поэтому ее
операции не могут быть определены без консультации с дат-
ским двором» 2. Таким образом, и после получения новых
инструкций Норрис и Витворт не были уполномочены на
заключение каких-либо определенных соглашений по вопро-
сам дальнейшего ведения войны. Тогда, по словам Витворта,
«Шафиров находил, что мы щедры на словах, но не предла-
гаем ничего действительнаго, существенная; что царь не мо-
жет ничего предпринять на основании пустых уверений, без
прямаго обязательства с нашей стороны на счет войск, ко-
торый должны принять участие в предприятии, на счет вре-
мени действия, числа английских кораблей и гарантии, что
1 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 14, л. 2.
2 Сборник РИО, т. 61, стр. 427.
И Л. А. Никифор©» 161
они останутся в определенных водах пока будет нужно, и
будут возвращаться ежегодно впредь до окончания войны» Ч
Переговоры с Норрисом и Витвортом вторично закончи-
лись бесплодно. Никакого соглашения о будущей кампании
русским представителям заключить не удалось. Английским
уполномоченным также не удалось помешать заключению
договора между Россией, Францией и Пруссией.
Неудачу миссии Норриса и Витворта к Петру I англий-
ские министры Сундерленд и Стэнгоп объясняли русскому
представителю в Лондоне Ф. Веселовскому тем, что Петр I
якобы выставил трудные условия, на которые король не
имел власти согласиться, в частности, например, отдать под
команду царя определенное число английских военных
кораблей для участия в операциях против Швеции, «а по
настоящему де состоянию дел северных народ аглинской
разсуждает по последней мере за сумнительно, ежели ко-
ролю надлежит способствовать опровержению Швеции или
нет» 1 2. Английские министры, таким образом, довольно
прямо говорили Веселовскому, что для Англии поражение
Швеции является нежелательным.
В октябре 1717 г. Петр I, не желая ухудшать отношения
с Англией, поручил Веселовскому заверить английских ми-
нистров, что заключенный между Россией и Францией до-
говор не направлен против Англии, и, как ему известно,
Франция и Англия находятся в более тесном союзе друг
с другом 3. Это в действительности так и было, ибо договор
1717 г. был оборонительным и лишь гарантировал Утрехт-
ский договор, а также договоры, которые должны были за-
вершить войну между Россией и Швецией.
После отъезда Норриса и Витворта из Амстердама, где
в то время находился Петр I, при русском дворе не остава-
лось английского представителя до января 1719 г. В то же
время русский представитель (Веселовский) оставался в
Лондоне и регулярно направлял свои донесения в Петер-
бург.
Петр I не оставлял надежды заключить эффективный до-
говор с Англией и получить помощь английского флота,
чтобы добиться мира с Швецией, заключение которого ста-
1 Сборник РИО, т. 61, стр. 428.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 210.
3 ЦГАДА, Дела английские, № 441, л. 22.
162
новилось особенно желательным вследствие тяжелого эконо-
мического положения России.
Длительная война вызвала крайнее напряжение всех сил
страны. Несмотря на усиленный сбор налогов, ложившихся
тяжелым бременем на трудовое население, казна постоянно
01дущала крайнюю нужду в деньгах. Четыре пятых государ-
ственных расходов уходило на военные нужды. В поисках
средств правительство пыталось прибегать к чеканке монеты
облегченного веса, однако эта мера привела лишь к дальней-
шему росту цен. Ежегодные рекрутские наборы и прикрепле-
ние многих тысяч крепостных к заводам и фабрикам, усиле-
ние крепостнической эксплоатации — все это резко ухуд-
шало положение крепостного крестьянства, «с которого
драли три шкуры» (Ж В. Сталин), и вело к дальнейшему
усилению недовольства народных масс. В связи с этим,
несмотря на укрепление армии и быстрый рост русского
Балтийского флота, правительство Петра I спешило с за-
ключением мира. Разумеется, этот мир должен был закре-
пить за Россией ее завоевания на Балтийском побережье
11*

Г Л А В А V
АЛАНДСКИЙ КОНГРЕСС
(1718—1719 гг.)
В 1717 г. успехи русского оружия, истощение Швеции
и ес затруднительное внешнеполитическое положение заста-
вили Карла XII пойти на мирные переговоры с Россией,
тем более что Петр I, несмотря на блестящие победы рус-
ской армии и флота, не раз выражал свою готовность за-
ключить мир.
Летом 1717 г. голштинец Герц, перешедший на швед-
скую службу и ставший первым министром шведского
короля, заявил Куракину о желании Карла XII заключить
мир с Россией и, узнав от Куракина, что Петр I согласен
начать мирные переговоры, просил выдать ему пропуск для
проезда в Швецию через русские владения. Получив такой
пропуск за подписью самого Петра I, Герц направился
к Карлу XII !. В ноябре 1717 г. Герц сообщил Шафирову,
что Карл XII предложил начать переговоры между швед-
скими и русскими уполномоченными на Аландских остро-
вах 1 2. В январе 1718 г. русские представители Я. Брюс и
А. Остерман отправились из Петербурга. Аландский кон-
гресс был открыт 10 мая 1718 г.
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 54—
55. Георг I решил помешать переговорам между Россией и Швецией.
Он отдал приказ адмиралу Бингу, командовавшему в этом году англий-
ской эскадрой в Балтийском море, направить два фрегата к Данцигу
и к Кенигсбергу, чтобы задержать Герца, но последний отплыл из
Ревеля, и ему удалось благополучно прибыть в Швецию. (/. F. Chance,
deorge I and the Northern War, p. 236—246.)
2 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1717, № 1, л. 1.
164
Задолго до начала конгресса в Европе широко распро-
странились упорные слухи о русско-шведских переговорах.
Больше других этими слухами был обеспокоен Георг I,
знавший о намерении Карла XII оказать помощь Якову
Стюарту. Георг I опасался, что переговоры на Аландских
островах могут привести к заключению мира между Рос-
сией и Швецией без участия Англии и Ганновера. В но-
ябре 171/ г., по сообщению Веселовского, в Англии суще-
ствовала уверенность, будто мир между Россией и Швецией
уже заключен, и Герц направился с текстом мирного до-
говора от царя к Карлу XII 1.
Петр I, желая рассеять подозрения Георга I и англий-
ского правительства, приказал Веселовскому (рескриптом
от 5 января 1718 г.) сообщить Георгу I и его министрам,,
что он дал указание Брюсу лишь выслушать шведские пред-
ложения и не вступать в какой-либо договор с шведами без
извещения и согласия Георга I 1 2. Несмотря на это, Георг I
и английское правительство стремились сорвать переговоры
между Россией и Швецией и в свою очередь попытаться
заключить мир с Карлом XII. Еще до открытия Аландского
конгресса в марте 1718 г. русский посланник во Франции
Шлейниц сообщил из Парижа, что английский посол Стайр
заявил на тайной аудиенции у регента о намерении Георга I
заключить сепаратный мир с Швецией. В то же время в
Швецию с мирными предложениями Георга I был направ-
лен голштинский посланник в Лондоне Фабриций. Георг I
выдвигал в качестве основного условия заключения мира
уступку герцогств Бремен и Верден Ганноверу. За это
Георг обещал шведам возобновление англо-шведского союз-
ного договора 1700 г.
Но Карл XII не только не соглашался уступить Ганно-
веру Бремен и Верден, а настаивал на уплате Англией за-
долженности по субсидиям, которые полагались Швеции
согласно договору 1700 г., требовал безоговорочного возоб-
новления этого договора и посылки ежегодно на помощь
Швеции английской эскадры в Балтийское море, а также
отказа Англии от торговли с портами, занятыми врагами
Швеции 3.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 278.
2 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 3, стр. 42—43.
8 ], F. Chance, George I and the Northern War, p. 241 and foil.
165
Когда в Лондон пришли известия об отправлении рус-
ских и шведских уполномоченных на Аландский конгресс
(сведений о ходе переговоров от Фабриция в Англии еще
не имели), в Стокгольм были посланы новые представители
Георга I—Шредер, генерал Дукер и полковник Бассевич.
Однако условия мира, которые выдвигал Карл XII, на-
столько противоречили намерениям и интересам Георга I,
что эта попытка заключить сепаратный мир с Швецией
была обречена на провал и Фабриций был вынужден воз-
вратиться в Лондон, не добившись никаких результатов.
Сорвать созыв Аландского конгресса Георгу I не уда-
лось.
Узнав об отправлении в Швецию Шредера, Веселовский
потребовал от ганноверских министров Георга I объяснения.
Последние заявили, что переговоры с шведами будут пре-
кращены в том случае, если царь прекратит свои переговоры
на Аландских островах. Тогда Веселовский потребовал от
них декларации о том, что Георг I не вступит ни в какие
враждебные России соглашения, подобно тому как это сде-
лал Петр I в отношении Георга в связи с началом аландских
переговоров. Однако ганноверские министры отказали Ве-
селовскому и в этом требовании !.
После возвращения Фабриция из Швеции в Лондон
Веселовскому удалось узнать о провале попытки Георга I
заключить мир с Карлом XII. Из этого Веселовский сделал
вывод, что теперь, после неудачи миссии Фабриция, Георг I
и английское правительство проявят больше готовности
заключить соглашение с Россией 1 2.
Когда Петр I узнал из донесений Веселовского, что
Георг I направил в Швецию Шредера для переговоров о
заключении сепаратного мира с Швецией, он поручил Ве-
селовскому «...в аглинском народе, особливо ториском и
противной партии двору...» внушать, что Георг I ради своих
немецких интересов желает вовлечь Великобританию в войну
с Россией 3.
Это была одна из попыток русского правительства воз-
действовать на английское общественное мнение, использо-
вать тезис о якобы коренном расхождении английских инте-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-а, л. 89—90. Донесение
Веселовского 21 апреля 1718 г.
8 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-а, л. 137.
3 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 3, стр. 60.
166
ресов и интересов короля Георга как Ганноверского курфюр-
ста. Петр I указывал англичанам на гибельные последствия,
которые враждебные действия Георга I принесут английской
торговле. Веселовский должен был предостеречь англичан,
что в случае враждебного выступления против России «мы
не токмо всю коммерцию с Англиею пресечем, приняв то за
явный разрыв, но и всех аглинского народа купцов и их
имения арестовать и конфисковать будем и сделаем, с каким
можем другим народом трактовать коммерции, с выключе-
нием аглинского народа» !.
В ответ на обвинения в сепаратных переговорах с Шве-
цией Георг I в письме Петру I утверждал, что сам он никогда
не предлагал шведам заключение мирного договора, но
якобы шведы через Фабриция предложили примирение, и
лишь после этого в Стокгольм был направлен представитель
Георга I, чтобы получить сведения о мирных переговорах на
Аландских островах и внутреннем состоянии Швеции 1 2.
К весне 1718 г. обстановка для Англии крайне осложни-
лась. Открытие Аландского конгресса весьма беспокоило
английских и, в особенности, ганноверских министров
Георга I. Отношения с Испанией становились все более
натянутыми, и было ясно, что дело идет к новой войне, при-
чем позиция Франции в этой войне еще не определилась.
Швеция требовала возвращения Бремена и Вердена в каче-
стве предварительного условия соглашения с Англией и
Ганновером. Было известно, что Карл XII не изменил
своему намерению оказать вооруженную помощь претен-
денту на английский престол. Широко распространялись
слухи о возможности совместных действий России и Швеции
на пользу Якова Стюарта. В связи с этим английские и
ганноверские министры, стремясь удержать Россию от
заключения соглашения с Швецией, старались обмануть рус-
ское правительство, уверяя Веселовского в «добрых намере-
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 3, стр. 60.
2 Там же, стр. 75. ^Лживость этого утверждения не подлежит
никакому сомнению. Так, даже автор статьи о внешней политике
Георга I в «Кэмбриджской Новой Истории» отмечает, что Георг I
первым начал сепаратные переговоры с Швецией, сначала через ланд-
графа Гессен-Кассельского и французского посланника де ла Марка,
а затем через Фабриция. Он также отмечает, что эти переговоры
сорвались вследствие отказа Карла XII уступить Георгу I
Бремен и Верден. («The Cambridge Modern History», vol. VI.
The Eighteenth Century, Cambridge 1909, p. 33.),
167
ниях» Георга I по отношению к России. Миссию Фабриция
в Швецию после ее провала стремились представить как его
личное дело, предпринятое им по собственной инициативе.
В беседах с русским представителем министры Георга I
неоднократно выражали «готовность» заключить соглаше-
ние о предстоящей кампании, требуя в качестве предвари-
тельного условия разрыва аландских переговоров. Но обма-
нуть русских диплсматсв не удалось. Веселовский правильно
оценил все эти маневры англо-ганноверских министров как
результат страстного желания любым путем сорвать Аланд-
ский конгресс; он писал, что только для этой цели они и
«манят учинением концерта» о предстоящей кампании 1.
В 1718 г. в Англии опасались уже не только враждеб-
ных действий со стороны шведского флота, попытки выса-
дить десант в Шотландии на помощь претенденту, но также
действий объединенного шведско-русского флота. Веселов-
ский сообщал, что в связи с этим в Англии снаряжается
для отправления в Балтийское море эскадра из 18 линейных
кораблей 1 2.
Английские министры не скрывали от Веселовского
подготовку эскадры, говоря, что она предназначена для
действий против Швеции. Одновременно английские ми-
нистры, несмотря на заявление Веселовского о готовности
Петра I заключить соглашение о совместных действиях
против Швеции, такого соглашения не подписывали.
Снаряжение эскадры при отсутствии соглашения между
Россией и Англией вызывало тревогу и не могло рассматри-
ваться русским правительством иначе, как попытка воору-
женного вмешательства Англии в Северную войну. Петр I
поручил Веселовскому узнать у английских министров, для
каких целей вооружается сильный английский флот: не для
союзных ли с Швецией действий против России? 3
Веселовский в беседе с министрами Георга I выразил
удивление по поводу того, что английский флот отправ-
ляется в Балтику, а соглашение с Россией о военных дей-
ствиях против шведов не заключено. В ответ ему заявили,
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-а, л. 149—151.
2 Там же, л. 22.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 3. Рескрипт Веселовскому
от 11 апреля 1718 г. Петр I в это время уже имел сведения о наме-
рении Англии помочь Швеции кораблями и деньгами против России..
168
что англиискии король весьма готов вступить в такое согла-
шение, если переговоры между Россией и Швецией пре-
кратятся
Требования Георга I о разрыве аландских переговоров
непрерывно повторялись во время всех последующих бесед
Веселовского с английскими и ганноверскими министрами,
которые отказывались теперь вести какие-либо переговоры
о дальнейших совместных действиях против Швеции, ссыла-
ясь на то, что русские-де могут сообщить шведам на кон-
грессе содержание проектируемого англо-русского соглаше-
ния. По словам министров Георга 1 выходило так, будто
стоит только прекратить переговоры с шведами, и англий-
ская эскадра будет немедленно использована против Шве-
ции, а «пока помянутая негоциация в Финляндии продол-
жаться будет, то де всуе есть концерт об операциях делать» 1 2.
Горячее желание Георга I и его английских и ганновер-
ских министров добиться прекращения переговоров между
Россией и Швецией на Аландских островах является от-
нюдь не случайным. Георг I и его министры понимали, что
в условиях, когда их интриги, направленные против России,
сделались известно русскому правительству, когда Петр I
узнал об их настойчивых, непрекращавшихся усилиях под-
нять против России Данию, Австрию, Пруссию и немецких
князей, когда союз против Швеции был расколот усилиями
англо-ганноверской дипломатии, о чем русскому правитель-
ству также было хорошо известно, и, наконец, когда сорва-
лась их попытка заключить мир с Швецией за счет Рос-
сии, — в этих условиях трудно было ожидать, чтобы Петр I
упустил благоприятную возможность соглашения с Кар-
лом XII. Резко враждебная по отношению к России поли-
тика Георга I давала Петру I основание согласиться на мир
и даже союз с Карлом XII в качестве оборонительной меры
против англо-ганноверских интриг.
* *
*
Россия несла основную тяжесть борьбы против Шве-
ции, в то время как ее «союзники» направляли все свои
усилия лишь на то, чтобы за счет военных усилий России
урвать побольше территорий у Швеции, и уже в 1716—*
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-а, л. 131.
* Там же, л. 123. Реляция Веселовского от 6 мая 1718 г.
169
1717 гг. фактически превратились во врагов России. Однако
из инструкции русским уполномоченным на Аландском
конгрессе от 20 апреля 1718 г., в которой намечался ход пе-
реговоров и направление русских уступок шведам, видно,
что Петр I защищал интересы Пруссии и Польши и предо-
ставлял шведам свободу действий лишь в отношении
Георга I и отчасти Дании.
Петр I предлагал уполномоченным стараться как можно
быстрее заключить мир с Швецией и с этой целью «швед-
ских полномочных глубже в ту негоциацию ввесть» и
«весьма с ними ласкою поступать»; он приказывал, чтобы
они объявили шведам под секретом, что в случае удовлетво-
рения русских требований «можем мы в награждение за то
такие авантажи им инде получить вспомощи, что им тот
убыток может награжден быть». Если бы шведы и прими-
рились с другими северными союзниками, оставшись в
войне с Россией, это не принесло бы им облегчения, ибо «мы
и одни с теми союзниками, которые при нас останутца,
в состоянии против их не то что оборонительно, но и на-
ступательно воевать». Король английский хотя и обещал
Швеции различные выгоды, однако своих обещаний он
сдержать не сможет, «ибо народ аглинекой не захочет за
его партикулярной немецкой интерес с нами дружбы и
комерция потерять, что мы тому народу давно уже объ-
явили». Далее в этой инструкции, наряду с приказом соблю-
дать интересы союзников России — Пруссии и Польши,
прямо указывалось, что за интересы Георга I Петр I стоять
не собирается !.
Ярким дополнением к инструкции Петра I может слу-
жить письмо от 23 мая 1718 г. вице-канцлера Шафирова
Остерману, который вел с глазу на глаз с Герцем основную
часть переговоров. Призывая Остермана всячески поста-
раться хорошо выполнить данное ему поручение, Шафиров
писал, что при существующем положении «может тако
Швеция убыток свой лехко инде наградить и таких добрых
конюктур им как нынешние не найтить, понеже те оба
приятели наши (Георг I и король датский) своею студено-
стию и с противностию заслужили то. Вы, мой государь,
можете барона Герца и от меня увещевать, чтоб он сего
случая не упускал и объявил бы с своей стороны желание,
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 1, л. 39—40.
170
а я обещаю в том деле трудиться и чаял бы то ко окончанию
доброму привесть»
В ходе переговоров шведы неоднократно заявляли о вы-
годных предложениях «с другой стороны», намекая этим
на Георга I и его министров. Однако, заверяли шведские
уполномоченные, Карл XII больше расположен к заключе-
нию мира с Россией. 9 июля, вернувшись из своей первой
поездки к Карлу XII, Герц заявил Остерману, что «эквива-
лент» уступленным Швецией России владениям должен со-
стоять из датских земель, причем Петр I должен обязаться
помогать Швеции1 2. Швеция хотела также вернуть захва-
ченные Георгом I Бремен и Верден и добиться известной
компенсации за их удержание.
18 августа 1718 г. Остерман направил Петру I проект
мирного договора, в основном уже согласованный им с
Герцем. По мнению Остермана, на большие уступки от
шведов надеяться нельзя. Проект предусматривал закреп-
ление за Россией Лифляндии, Ингрии, Эстляндии и части
Карелии с Выборгом. Финляндия и большая часть Карелии
подлежали возврату Швеции. В приложенных к договору
сепаратных артикулах говорилось о восстановлении на поль-
ском престоле Станислава Лещинского и о намерении Рос-
сии и Швеции «попечение иметь, дабы Речь Посполитая
польская своих древних прав и вольностей не была об-
нажена». С королем прусским должны быть немедленно
начаты переговоры, и в двухмесячный срок заключен мир-
ный договор между Пруссией и Швецией. Пункт 3 сепарат-
ных артикулов, предложенный шведскими уполномочен-
ными, прямо касался Георга I. В нем говорилось об
обязательстве Петра I оказать Карлу XII помощь не только
для возвращения Бремена и Вердена, но также и для полу-
чения известного вознаграждения за убытки, связанные
с захватом этих герцогств Георгом I. Этот пункт гласил:
«И понеже его королевское величество швецкой намерен
есть предбудущей весны з знатным войском в немецкую
землю перейтить, дабы не токмо Бремен и Ферден паки
назад отобрать, но и от короля аглинского, яко курфирста
Браунсвиг-Линебургского за учиненной убыток достойную
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 1, л. 79—80.
2 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718—1719, № 24,
л. 47—48.
171
сатисфакцию получить; и понеже высокопомянутой же
король аглинской уже несколько тому времени, как против
его царского величества без малейших к тому данных
причин и поводу и противно всех союзов веры и вер-
ности, явственно толь неприятельски поступал, что его цар-
ское величество то по выщей мере чувствовать достойныя
причины имеет; и тако обещает и обязуетца его царское
величество чрез сие, что сколь скоро его королевское величе-
ство шведской с своим войском в немецкую землю придет, к
нему корпус в 20 000 человек российских регулярных войск
присовокупить и оному купно и под его королевского величе-
ства швецкого командою против земель курфирста Браун-
свиг-Линзбургского действовать, и прежде оной назад не
отзывать, пока его королевское величество шведской оба
вышепомянутые герцогства Бремен и Ферден паки назад
отберет и от короля аглинского, яко курфирста Браунсвиг-
Линебургского желаемую достаточную сатисфакцию полу-
чит» Ч Петр I был полностью согласен с этим пунктом до-
говора. Петр I согласился также с пунктом о совместных
действиях с шведским королем против того, кто решился
бы мешать шведским операциям против Ганновера1 2.
При этом в случае необходимости таких совместных дей-
ствий Петр I готов был взять обязательство «всею своею
силою» помогать Швеции 3.
Вместе с тем договаривающиеся стороны всячески же-
лали избежать вмешательства морских держав и хотели
отнять у них всякий предлог к посылке их эскадр в Балтий-
ское море, объявив с этой целью о разрешении свободного
и беспрепятственного торгового судоходства всех держав в
Балтийском мэре 4.
Согласившись на шведское предложение оказать помощь
в возвращении Бремена и Вердена и обязавшись оказать
при этом военную помощь против Георга 1, Петр I вместе
с тем в соответствии со своими взглядами о верности до-
говорам и обязательствам даже в отношении своих нелой-
яльных союзников отказался принять участие в принужде-
нии Дании к уступке Швеции ряда территорий, ограничив-
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 11, л. 66—67.
2 Там же, л. 67, 69.
3 Там же, л. 69.
4 Там же, л. 68.
172
шись предоставлением Карлу XII свободы действий, да и
то неполной, поскольку в принятом Петром I проекте до-
говора говорилось, чтобы «требуемая с стороны датцкой
сатисфакция нигде инде кроме Норвегии не была взята и
оная б в препорциональном эквиваленте состояла» Ч
В то время, когда Петр I рассматривал эти шведские
предложения, казалось возможным убедить Францию при-
нять на себя гарантию мирного договора между Россией
и Швецией, а также привлечь ее к намеченному русско-
шведскому союзу. Обе стороны обязались употребить все
свои усилия в этом направлении 1 2.
В Европе в это время усилились слухи о соглашении
между Россией и Швецией, об их подготовке к совместным
действиям против Англии и Ганновера. Английские ми-
нистры были уверены, что Карл XII воспользуется аланд-
скими переговорами, чтобы привлечь Россию на свою
сторону.
Сведения о секретнейших беседах Герца с Остерманом
и о содержании проектов русско-шведского мирного дого-
вора, очевидно, становились известными английским и
французским министрам через шведских министров — сто-
ронников соглашения с западными державами. В Англии
опасались заключения мира и союза между Россией и Шве-
цией и последующего обьединения их сил. В связи с этим
адмиралу Норрису, который вновь появился в 1718 г.
в Балтийском море во главе английской эскадры, 19 авгу-
ста были посланы инструкции — воспрепятствовать силой
соединению русского и шведского флотов, а если бы они
все же соединились и попытались пройти Зунд, атако-
вать объединенный флот 3.
В это время Альберони (кардинал, испанский министр)
разработал план создать широкую и весьма грозную для
Англии, Ганновера и Австрии коалицию из Испании, Рос-
сии, Швеции и, возможно, Пруссии.
В начале августа 1718 г. испанский посол в Гааге Бе-
ретти сообщил Куракину о намерении испанского короля
войти в союз с Россией. Испанский король готов был
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 11, л. 68.
2 Там же, л. 70.
3 «British Diplomatic Instructions 1689—1789», vol. I, Sweden,
Lo«don 1922, p. 103.
173
выставить 30 военных кораблей и 30-тысячное войско для
совместных действий с русскими против общих неприяте-
лей. Альберони хотел привлечь на сторону Испании не
только Россию, но также Швецию и Пруссию. Швеция еще
ранее просила у испанского короля субсидий, но, по словам
Беретти, шведским представителям было указано, что эти
субсидии будут даны им лишь после заключения Швецией
мирного договора с Россией.
В первую очередь, по мнению Альберони, коалиция
должна была изгнать из Англии Георга I и восстановить
на английском престоле Стюартов. Петр I, еще не давая
испанцам никаких конкретных обещаний, готов был, однако,
воспользоваться их услугами для примирения с Швецией.
Условие, на котором Альберони был готов предоставить
субсидии Карлу XII, — предварительное заключение мира
с Россией — оказывалось чрезвычайно выгодным для
русского правительства. Помощь в завершении трудного
дела (переговоров с Швецией) приходила с той стороны,
откуда ее не ожидали. Петр I решил немедленно восполь-
зоваться этой помощью для разрешения затруднений в
аландских переговорах. 27 сентября 1718 г. он писал Кура-
кину, что дело о мире с шведами «уже к заключению было
пришло», но министр шведский Миллер, «будучи перекуп-
лен от ганноверских, в том некоторую препону учинил»,
вследствие чего Герц был вынужден ехать к Карлу XII для
исправления дела. «И понеже мы денег не имеем (как сам
знаешь) того ради надлежит гишпанцам сие дело в Швеции
при дворе делать и большим числом перекупить против
Гановера, а имянно тогож Миллера и его племянника фон-
Кока, который у короля секретарем, также и Герица, хотя
оной и склонен, но подмазать лутче, также Реншилда, ко-
торой в сих днях разменится» Ч
Вскоре с целью создать реальную возможность присо-
единения Швеции и России к союзу с Испанией к Карлу XII
из Испании был послан специальный агент с заданием
ускорить дело примирения России и Швеции.
Когда в России стало известно о разгроме испанского
флота (11 августа 1718 г.) у острова Сицилии английской
эскадрой под командованием адмирала Бинга без объявле-
ния войны и без какого-либо предупреждения, Петр I был
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 4—5.
174
обеспокоен, что Испания под впечатлением разгрома ее
флота может заключить с Англией мир. Война между Испа-
нией и Англией связывала руки английскому правительству,
что благоприятствовало переговорам между Россией и Шве-
цией. 19 сентября Куракину было предложено сообщить
испанскому послу «под высшим секретом» мнение Петра I,
что королю Испании не следует торопиться с заключением
мира, ибо после разгрома его флота большего вреда враги
ему уже не смогут причинить, так как на вторжение в Испа-
нию они не решатся. Пока же королю следует затягивать
переговоры, выигрывая, таким образом, время, «пока у нас
с королем шведским мир, а может быть и ближайшее обяза-
тельство учинится». Одновременно испанские министры
содействовали бы примирению России и Швеции. «А когда
между нас и королем швецким мир заключен будет, и тогда
может его королевское величество гишпанской, как от нас,
так и от Швеции, уповать себе пользы, о чем мы себя тогда
явственнее открыть можем и готовы в ближайшее сообяза-
тельство со оным вступить» Ч
Однако осенью 1718 г. на пути успешного завершения
аландских переговоров обнаружились непредвиденные труд-
ности. В конце августа 1718 г., когда Петр I одобрил проект
мирного договора с Швецией, казалось, что помогать Ган-
новеру могли решиться только два государства — Англия
и Империя, а Францию удастся привлечь на свою сторону,
чем была бы в значительной мере ограничена возможность
вмешательства Австрии и Англии.
Однако неожиданно для Петра I и Карла XII выясни-
лось, что регент Франции Филипп Орлеанский после дол-
гих колебаний подписал в августе 1718 г. так называемый
договор Четверного союза (Англии, Голландии, Австрии и
Франции), направленный против Испании. Рассчитывать
после этого на союз или даже на благожелательный нейтра-
литет Франции уже не приходилось. Это заставляло весьма
осторожно относиться к принятию на себя обязательств,
связанных с участием в военных действиях в Европе против
Ганновера. Теперь Франция оказывалась не в числе друзей,
а в числе врагов, и трудно было при таких условиях рас-
считывать на успех борьбы в союзе с Швецией против
всей Европы. Шведы между тем, по выражению Петра L.
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 2, стр. 135—136.
175
«проволакивали» время и в ноябре 1718 г. потребовали
прямого участия России в действиях против Дании, против
чего Петр возражал и ранее.
16 ноября 1718 г. Петр в рескрипте Остерману, указы-
вая на то, что шведы затягивают переговоры, приказывал
ему внести ряд изменений в одобренный им ранее проект
договора. Наиболее существенные изменения относились к
вопросу о помощи Швеции против Ганновера в связи с рез-
ким изменением позиции Франции. В рескрипте говори-
лось: «А что надлежит до третьего пункта сепаратных
артикулов, которой гласит о нашей помощи Швеции против
короля аглинского яко курфюрста Браунсвик-Люнебург-
сксго и о отобрании от оного Бремена и Вердена и в награ-
ждение из его ганноверских земель, и против того нам по
нынешним конюнктурам, как в данном вам плане изобра-
жено, изследовать (выполнить) находитца великая против-
ность и для того изобрели мы за благо к тому иной способ
с нашей стороны Швеции представить». Далее говорилось
о причинах этой «противности»: «И тако имеете вы о сем
третьем пункте швецким министрам говорить..., чтоб раз-
судили мочноль оной удобно ныне так изследовать как
надлежит, когда корона французская при правлении ре-
гента противно своему истинному интересу в пользу Англии
и Цесаря ныне крепко обязалась, как мы после проекто-
вания того пункта ведомости подлинные получили» *.
Петр I указывал, что изменения политики Франции
можно ожидать не ранее как через три года, когда мало-
летний Людовик XV вступит на престол и «Франция по
своему прежнему интересу будет действовать». В связи с
этим Петр I предлагал Карлу XII «положить между собой
накрепко обязательство и пообождать того изменения во
Франции и тогда не токмо сие дело тогда лехко изследо-
вать, но и вящее того к пользе его королевского величества
Шведского исходатайствовать. К чему мы готова себя пред-
ставляем обязатца» 1 2.
Итак, учитывая неблагоприятную международную обста-
новку, Петр I предлагал единственный разумный выход —
отсрочить выполнение совместных обязательств на 3 года —
срок, после которого Франция перестанет плестись в хвосте
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 1, л. 261—263.
2 Там же.
176
английской дипломатии и сможет вести политику, отвечаю-
щую ее национальным интересам, когда она сможет под-
держать действия, направленные против ее врагов — Анг-
лии и Империи.
Петр I понимал, что трудно убедить шведов несколько
лет ожидать возможности получить «эквивалент» за терри-
тории, переходившие к России. Было очевидно, что подоб-
ное предложение могло вызвать у шведов недоверие и
подозрение. В связи с этим Петр I, желая возможно быст-
рее заключить мир с Швецией, готов был, несмотря на при-
веденные соображения, выполнить свои обязательства о
предоставлении Карлу XII военной помощи против Ганно-
вера, если бы шведы продолжали настаивать на этом. Если
шведы эти новые предложения, говорилось в рескрипте
Остерману, «примут за проволочку и что им сие не с пря-
мым намерением объявляем» и если этого потребует
Карл XII, «то мы не отрицаемся ему обещанной корпус,
в двадцати тысячах состоящей, перепустить и с ним соеди-
нить и оной на своих иждивениях содержать, но в вящее
обязательство, что всеми силами в Империи действовать
обязатца не можем, ибо при нынешних конюнктурах надле-
жать будет не токмо против Цесаря и Англии, но и против
Франции действовать, от которой... в сем деле впредь по-
мощи ожидать надлежало, а и от других ни от кого помощи
при сих случаях и силе цесарской уповать невозможно,
а особливо, когда король пруской, за малой себе интерес
и видя себе опасность, глубоко с нами в сие дело невиди-
мому вступить не похочет» !.
Таким образом, изменение позиции Франции, готовой
теперь поддержать Англию, невозможность получения по-
мощи откуда-либо, колеблющаяся позиция Пруссии, на ко-
торую рассчитывать уже не приходится, — все это настолько
изменило соотношение сил в Европе, что Петр I уже не
решался взять на себя обязательство действовать «всеми
силами» в помощь Швеции. Он считал неразумным вы-
ступление в столь неблагоприятной обстановке, однако,
желая мира с Швецией, готов был предоставить Карлу XII
в соответствии с проектом мирного договора двадцатиты-
сячный отряд русских войск, с тем, однако, чтобы условие
о помощи «всеми силами» было аннулировано, поскольку
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 1, л. 261—263.
12 Л. А. Никифоров 177
в данный момент это означало итти на риск войны со всей
Европой.
Петр I соглашался на меры, направленные против
Георга I, только потому, что это был единственный способ
добиться от Карла XII согласия на мир. Подлинные доку-
менты говорят о том, что Петр I и русское правительство,
несмотря на осведомленность о враждебных интригах
Георга I и английских министров, не испытывали желания
втягиваться в новую войну, которую грозил принести союз
с Швецией. Только под давлением шведов очень неохотно
русские уполномоченные соглашались на оказание военной
помощи Швеции, стремясь ограничить эту помощь мини-
мальными размерами. Так, например, когда шведы потре-
бовали от русских уполномоченных обязательства о соедине-
нии русского и шведского флотов для совместных действий,
Остерман всячески старался избегать обсуждения этого
условия, грозившего неизбежно привести к столкновению с
мэрскими державами. Более того, несмотря на шведские
домогательства, Петр I соглашался прикрыть шведскую
экспедицию по перевозке десантных отрядов в Империю
весьма неохотно и ни в коем случае не западнее Данцига,
ссылаясь при этом на молодость («новость») русского
флота Г
Желание Петра I заключалось в том, чтобы добиться
мира с Швецией. Ради этого и вследствие коварной, преда-
тельской в отношении России политики английского пра-
вительства, рассчитанной на затягивание Северной войны,
он соглашался на шведские условия. В то же время Петр I
не оставлял надежды добиться соглашения с Георгом I и
английским правительством, и, как только ему удалось
уловить в донесениях Веселовского надежду на возможность
заключения соглашения с Георгом I, его нежелание высту-
пить в союзе с Карлом XII еще более усилилось.
Летом и осенью 1718 г., учитывая надвигающуюся
войну с Испанией, английские да и ганноверские министры
Георга I, желавшие устранить возможность присоединения
России к задуманной Альберони коалиции из Испании и
Швеции, начинали внимательнее относиться к русскому
резиденту в Лондоне, не стесняясь уверять его в готовности
Георга I не только как курфюрста, но и как короля англий-
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 11, л. 108.
178
ского заключить союз с Россией. Кроме того, английских
министров весьма беспокоили слухи о готовности Петра I
оказать помощь претенденту на английский престол Якову
Стюарту.
Еще в ноябре 1717 г. Веселовский сообщал, что в Ан-
глии широко распространился слух, будто много сторон-
ников претендента находится в Курляндии, а также будто
бы заключен брачный договор между претендентом и гер-
цогиней Курляндской. С этими слухами Веселовский свя-
зывал ухудшение отношения к нему со стороны английских
министров1. 10 мая 1718 г. ганноверский резидент Вебер
(единственный представитель Георга I в России в то время)
в беседе с канцлером Головкиным просил выслать из Рос-
сии эмиссара претендента Стерлинга, который находится у
лейб-медика царя, Эрскина, а также видного якобита Д’Ор-
монда, который пытался вести переговоры о браке овдовев-
шей племянницы Петра I герцогини Курляндской Анны
Ивановны с Яковом Стюартом 1 2.
Статс-секретарь Крэггс в сентябре 1718 г. заявил Ве-
селовскому, что величайшее препятствие к установлению
искренней дружбы и тесного союза между Россией и Ан-
глией состоит в том, что эмиссары претендента находятся
в России и пользуются там доверием, а якобиты в Англии
открыто заявляют, что Петр I их поддерживает. Не будь
этого, уверял Крэггс, английское правительство готово было
бы всячески укреплять дружбу с Россией 3.
К вопросу об эмиссарах претендента в России англий-
ские министры и в частности Крэггс еще не раз возвра-
щались в своих беседах с Веселовским и позднее 4. В ответ
на эти заявления и жалобы русские министры обычно да-
вали самый успокоительный ответ, уверяя, что Петр I не
имеет никаких намерений оказывать помощь претенденту,
что он даже и не знал о пребывании Д’Ормонда в Курлян-
дии, причем указывали, что эта страна не является русским
владением и там лишь временно находятся русские войска,
что царь желает больше всего восстановить прежнюю друж-
бу с Георгом I, предать забвению все прошлые несогласия
и заключить соглашение об операциях против шведов. Что
1 ЦГАДА, Дела английские, 1717, № 6, л. 283, 291.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 11, л. 23.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 56—57.
4 Там же, л. 102.
12*
179
же касается пребывания у царского лейб-медика некоего
Стерлинга, названного Вебером эмиссаром претендента, то
его Петр I приказал для устранения подозрения выслать *.
В наших архивах нет данных, позволяющих с исчерпы-
вающей полнотой определить действительный характер
взаимоотношений Петра I и представителей претендента,
которые к нему много раз обращались за помощью.
Обращения эмиссаров претендента повторялись в
1716—1725 гг. Много якобитов нашло убежище в России
на царской службе. Сторонники и посланцы Якова Стюарта
бывали не только в Митаве, где они пытались вести пере-
говоры о браке их суверена с овдовевшей племянницей
Петра I, но и в самом Петербурге. Вполне вероятно, что
Петр I не отталкивал их и скорее испытывал известные
симпатии к Якову Стюарту. Эти симпатии с 1716 г. должны
были усилиться вследствие враждебной России политики
Георга I. Связи с якобитами, несомненно, могли быть так-
же важным политическим козырем в руках Петра I для
давления на Георга I и на английское правительство, козы-
рем, оказывавшим известное сдерживающее влияние на
враждебную России политику английского правительства в
1716—1721 ГГ.
Однако, несмотря на значительное обострение отноше-
ний с Георгом I и известия о новых интригах английской
дипломатии против России, Петр I стремился к сохранению
мирных отношений с Англией. Петр I во все эти годы, пока
отношения с Англией не были прерваны, не раз публично
заявлял, что он в интригах якобитов участия не принимает.
В конце октября 1718 г. Веселовский показал англий-
ским министрам подлинник последних инструкций, из кото-
рых явствовало, что Петр I намерен укреплять дружбу
с Англией. В ответ Веселовский получил льстивые уверения
в дружбе и уважении. Под влиянием этих заверений
Веселовский писал 10 ноября 1718 г. Петру I: «По
всем поступкам министерства аглинского я, что далее то
больше, уверяюсь о добрых намерениях оного к интересам
вашего величества и что без коварства желают возставить
доброе согласие с вашим величеством». По мнению Веселов-
ского, Англия готова вступить в «чрезвычайные обязатель-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 11, л. 3; там же, 1718,
№ 3, л. 31.
180
ства» с Россией, и он рекомендовал заключить с Англией
сначала просто договор о дружбе, а уже позднее внести
в него более важные статьи1. В эти два месяца — октябрь
и ноябрь 1718 г., — когда положение Англии было осо-
бенно затруднительным и когда поэтому английские ми-
нистры проявляли большую внимательность к русскому
резиденту, Веселовский несколько раз писал об «искрен-
ности» намерений английских министров, их стремлении
к дружбе с Россией 2.
Это говорит о том, что Веселовский отнюдь не прина-
длежал к числу наиболее проницательных дипломатов пет-
ровского царствования, таких, как А. А. Матвеев, В. Л. Дол-
горукий и тем более Б. И. Куракин, и был обманут лжи-
выми уверениями министров короля Георга.
Стэнгоп заверял Веселевского в намерении Георга I
заключить договор с Россией и } порно добивался, чтобы Ве-
селовский дал ему письменный проект соглашения России
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718. № 7-6, л. 160.
2 Английское правительство, опасавшееся осенью 1718 г. совме-
стных действий России, Швеции и Испании, лживо уверяло Веселов-
ского в дружественном расположении Англии к России, в отсутствии
у Георга I каких-либо враждебных чувств или намерений по от-
ношению к Петру I.
В октябре 1718 г. с целью обмана русского правительства и ма-
скировки истинной позиции Англии в Россию был назначен послан-
ником адмирал Джон Норрис и резидентом Джеймс Джефферис. Нор-
рис направлялся в Россию лишь на небольшой срок, на 3—4 недели, и
должен был оставить в России резидентом на более длительное время
Джеймса Джеффериса. Норрис должен был обратить внимание рус-
ского правительства на то, «как мало содействует спокойствию Импе-
рии не только пребывание русских войск в герцогстве Мекленбург-
ском, но также и содержание войск на границах Германии», т. к. якобы
это может создать угрозу миру в Империи. Норрису поручалось
также продвинуть дело о заключении торгового договора с Россией.
В том случае, если бы Норрис нашел, что его пребывание в
России является бесплодным и может лишь возбудить подозрения
Швеции и способствовать получению Россией лучших условий мира,
он должен был немедленно покинуть Россию. Джеймс Джефферис
также должен был немедленно оставить русский двор, если бы выяс-
нилось, что его пребывание в России бесполезно.
Оба английских представителя не имели никаких полномочий для
заключения конкретных соглашений, их целью было добиться уступок
со стороны России без взаимных обязательств, выслушать русские
предложения. Это поручение, видимо, оказалось мало привлекательным
для Норриса, и он решил под предлогом болезни уклониться от него.
Джефферис был вынужден отправиться в Петербург один. (Сборник
РИО, т. 61, стр. 443, 450, 451—455.)
181
с Англией, т. е. текст русских предложений. В руках ан-
глийских дипломатов такой документ мог явиться удобным
средством для срыва аландских переговоров. Но Веселов-
ский проявил большую осторожность и в ответ на просьбу
Стэнгопа заявил, что русские предложения не изменились
и что они имеются у Бернсдорфа. Тогда Стэнгоп попросил,
чтобы Веселовский взял их у Бернсдорфа и передал ему Ч
Бернсдорф обещал разыскать копии проектов соглаше-
ний, которые были когда-то ему переданы (речь шла о
проекте оборонительного и гарантийного договора между
Россией и Англией, переговоры о заключении которого
велись английскими министрами в 1716 г.). Позднее Бернс-
дорф заявил, что он не может найти эти проекты. Веселов-
скому пришлось затребовать копии их от Куракина из
Голландии.
С течением времени Веселовский начал понимать, что
его попросту обманывают.
22 декабря 1718 г. во время беседы со Стэш ополМ Весе-
ловский заявил, что он сомневается в искренности ранее
данных Стэнгопом обещаний. Если английское правитель-
ство имеет намерение заключить соглашение с Россией, то
пусть оно отправит без промедления в Россию кого-либо
с полномочиями для этой цели.
Стэнгоп отвечал, что это дело «требует времени и раз-
мышления», а затем сослался на свою занятость и т. д.
Отклонив эти доводы Стэнгопа, Веселовский неожиданно
вручил ему проект оборонительного союза, который был ра-
нее (в 1716 г.) предложен Петром I в Голландии и копия ко-
торого была прислана ему из Гааги Куракиным1 2. Стэнгоп,
однако, несмотря на настойчивые просьбы Веселовского,
отказался назвать срок рассмотрения проекта, а затем сооб-
щил, что пришло известие о смерти Карла XII и что это
событие должно изменить весь ход дел на севере и Швеция
теперь будет склонна к миру с Англией.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 238—239.
2 Спустя более месяца после беседы Веселовского со Стэнгопом тот
же проект договора был вручен английскому резиденту в Петербурге
в качестве базы для переговоров о соглашении и срочно направлен им
своему правительству. Подобные случаи в XVIII в. при отсутствии
быстрых средств связи, когда донесение из Лондона в Петербург шло
до 30 дней, были нередки. (Сборник РИО, т. 61, стр. 469—474.)
182
В это же время в Петербурге шли переговоры с англий-
ским резидентом Джеймсом Джефферисом, который при-
был в Петербург 1 января 1719 г. Г Очень скоро (из первой
же беседы с Шафировым) выяснилось, что английский
представитель не имеет никаких предложений и полномо-
чий и готов лишь к тому, чтобы выслушать русские пред-
ложения.
Английские предложения были бы особенно важны в
это время, когда только что пришло известие о смерти
Карла XII и об аресте Герца в Швеции. Но Джефферис,
как и Норрис с Витвортом в 1717 г., явился в Россию без
всяких конкретных предложений. Русские министры сразу
потеряли всякий интерес к переговорам с ним. Уже 6 ян-
варя 1719 г. в рескрипте Веселовскому сообщалось: «Хотя
с ним (Джефферисом.-------4. Н.) конференций формальных
еще не держано, однако ж он, Жефрес, будучи у министров
наших, в разговорах явно показал, что он прислан токмо
с одними разсказамп» 1 2. Если король действительно имеет
намерение заключить соглашение с Россией, говорилось в
рескрипте, то ему необходимо прислать Джефферису соот-
ветствующие инструкции или специально уполномоченное
лицо.
По донесению Веселовского весь английский двор был
обрадован вестью о смерти Карла XII, «хотя наружно то
являть не хотят» 3.
Облегчение, которое испытывали в Англии в связи со
смертью шведского короля, является вполне понятным.
В Англии, да и во всей Европе, хорошо знали, что в Шве-
ции большинство составляет партия сторонников заключе-
ния мира, в первую очередь с Англией и Ганновером. Только
сам Карл XII и небольшая группа лиц из его ближайшего
окружения поддерживали широкие планы Герца о получе-
нии с помощью России вознаграждения со стороны Ганно-
вера и Дании за уступленные России земли. С именем
Карла XII связывались планы помощи претенденту, вы-
садки в Шотландии шведских войск, изгнания Георга I из
Англии, планы испано-шведско-русского союза. Теперь,
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 265. Веселовский
писал о Джефферисе, что оп считается в Лондоне «весьма неважным
человеком и без всякого кредиту, к тому же к интересам швецким
зело склонен».
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 3.
31 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 265.
183
с гибелью Карла XII (случайной или неслучайной — никт®
не знал и не знает), все это исчезло, и единственным врагом
Англии оставалась Испания, против которой в союзе с Анг-
лией были Австрия и Франция.
В Рсссии также хорошо знали о настроениях политиче-
ских кругов в Швеции; смерть Карла XII означала кру-
шение надежд Петра I заключить мир с Швецией в бли-
жайшее время.
В начале 1719 г. какие бы то ни было переговоры о
совмес!ны< действиях с Россией были уже невыгодны для
английского правительства. Поэтому так резко изменилось
отношение Стзнгопа к Веселовскому после получения изве-
стия о гибели Карла XII, в которой статс-секретарь Крэггс
видел перст провидения Ч Веселовский сообщал из Лон-
дона, 20 февраля 1719 гм что, по его мнению, теперь Англия
будет избегать обязательств, которые могли бы привести
ее к ссоре с Швецией, «ибо в том интересу своего ни нужды
не находит, но наипаче желает составить согласие с Шве-
циею». Сообщая далее свое мнение о миссии Джеффериса,
Веселовский писал: «Из негоциации резидента Жефренса
не чаю, чтоб иной плод произошел кроме амузаменту (за-
бавы, пустого препровождения времени)» 1 2.
Стэнгоп заявил Веселовскому, будто намерение Англии
сводится к восстановлению всеобщего мира, и адресовал
Веселовского для переговоров о соглашении к ганноверскому
министру Георга I — Бернсдорфу3. Последний на попытки
Веселовского добиться заверения со стороны Георга I, что
он не заключит сепаратного мира с Швецией, отвечал пу-
стыми обещаниями, уклоняясь от конкретных обязательств.
18 апреля 1719 г. Веселовский сообщил, что в Англии
решено зсостановить торговлю с Швецией. Положение рус-
ского резидента в Лондоне становилось все более затрудни-
тельным. Д°ло дошло до того, что Стэнгоп, откладывая
аудиенцию Веселевского у короля, на которой русский ре-
зидент настаивал, объяснял это... своей забывчивостью.
В то же время Джефферис, находившийся в Петербурге,
пытался продвинуть переговоры о заключении торгового
договора между Россией и Англией, а также настаивал на
1 «Т’зе Cambridge Modern History», vol. VI, p. 34.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 89.
3 Там же, л. 61—62.
184
удалении русских войск из Данцига и Польши. В своих
донесениях он отмечал нерасположение русского прави-
тельства к Англии, лживо уверяя, будто бы Петр приказал
П. П. Шафирову на всякий шаг Джеффериса в пользу ото-
звания русских войск из Польши отвечать приказанием
начальнику этих войск князю Репнину остаться там лишнюю
неделю Ч Стремясь найти способ ослабить русский флот
или во всяком случае приостановить его усиление, Джеффе-
рис в одном из своих донесений поднимал вопрос об англи-
чанах, служивших в русской армии и флоте. Он переслал
английскому королю просьбу вице-адмирала Крюйса, кото-
рый, находясь на русской службе еще со времени «Великого
Посольства» (тогда он был капитаном), желал бы теперь
уехать в Англию1 2. Затем Джефферис сообщал о других
английских подданных, которых, по его мнению, следовало
бы заставить возвратиться на родину; особенно настаивал
он на отзыве английских корабельных мастеров, находив-
шихся на службе в России. В донесении Стэнгопу от
14 апреля 1719 г. Джефферис писал, что один из корабель-
ных мастеров уверял его, что «проживи еще царь года
три — у него будет флот в сорок линейных кораблей от
семидесяти до девяносто пушек каждый, да двадцать три-
дцати-сорока-пушечных фрегатов, построенных здесь и как
нельзя лучше... Предоставляю вам судить, входит-ли в ин-
тересы Великобритании быть зрительницей возрастающего
могущества России, особенно на море. Скажу, чго давно
пора отозвать этих мастеров из царской службы. Здесь
пять мастеров, кроме простых рабочих, все они британские
подданные. Трое из мастеров признаются такими плотни-
ками, что лучше и в Англии не найдется, а так как я не
сомневаюсь, что все они верные подданные короля и рас-
положены к его правительству, не сомневаюсь, что они
возвратятся домой, если им на родине предоставлено будет
положение, сколько-нибудь вознаграждающее за то, что они
потеряют здесь». Джефферис предлагал издать суровый
указ против тех англичан, которые не возвратятся на ро-
дину, с тем чтобы, ссылаясь на этот указ, английские ма-
стера могли оправдать свой отъезд перед русским прави-
тельством.
1 Сборник РИО, т. 61, стр. 478.
* Там же, стр. 495.
185
В страхе перед усилением русского морского флота
Джефферис писал: «Не знаю, какие бы еще пути могли
быть найдены, чтобы воспрепятствовать утверждению царя
на Балтийском море» \
26 мая 1719 г. Джефферис вновь писал Стэнгопу: «Поз-
волю себе еще раз обратить внимание ваше на сделанный
мною предложения касательно английских корабельных ма-
стеров, состоящих на царской службе. Со времени моего
приезда спустили один корабль в 90 пушек, другой —
в 60 пушек будет готов на днях; затем 10 кораблей стоят
на верфях, все они линейные и большинство их должно быть
готово в течение года». Если не принять «меры против
развития царскаго флота, нам придется раскаяться, хотя
быть может уже и поздно» 1 2.
•И далее Джефферис сообщал Стэнгопу, что «еще не-
давно царь открыто в обществе высказал, что его флот и
флот Великобритании — два лучшие флота в мире. Если
он теперь уже ставит свой флот выше флотов Фран-
ции и Голландии, отчего не предположить, что лет через
десять он не признает свой флот равным нашему или даже
лучшим, чем наш? Короче — корабли строятся здесь не
хуже, чем где бы то ни было в Европе, и царь принимает
все возможный меры к тому, чтобы приучить своих под-
данных к морю, чтобы создать из них моряков» 3. Джеф-
ферис, несомненно, преувеличивал роль английских масте-
ров в создании русского флота, однако английское прави-
тельство, ревниво наблюдавшее за созданием русского
флота, за утверждением России на Балтийском побережье,
очень быстро откликнулось на предложения своего рези-
дента и провело через парламент акт, предлагавший велико-
британским подданным возвратиться на родину. Одновре-
менно был издан направленный прежде всего против России
парламентский акт, воспрещавший британским подданным
держать учеников иноземцев. Все ученики увольнялись до
срока, обусловленного в договорах с ними.
В конце мая — начале июня 1719 г. Джефферису был
прислан королевский указ, предлагавший британским под-
данным вернуться на родину. Английский резидент, не
1 Сборник РИО, т. 61, стр. 516.
2 Там же, стр. 536.
3 Там же, стр. 536—537.
186
сообщая ничего русским министрам, тайно распространил
этот указ среди англичан, живших в России, и лишь после
этого передал Шафирову мемориал на имя Петра I об от-
зыве на родину английских моряков-кораблестроителей.
Джефферис потребовал, чтобы русское правительство
беспрепятственно отпустило англичан, находившихся на
русской службе1. Возмущенный враждебным мемориалом
и наглым поведением Джеффериса, Шафиров заявил Джеф-
ферису, что запрещение русским обучаться в Англии и
королевский указ об отозвании мастеров являются враж-
дебными актами по отношению к России, ибо первый на-
правлен исключительно против русских подданных, а вто-
рой имеет целью помешать развитию русского флота. Коро-
левский указ запоздал, заявил Шафиров, так как русские
уже научились кораблестроению; Петр I до конца кампании
никого не отпустит со службы, дела же могут принять и
иной оборот, ибо «король не всегда будет располагать пар-
ламентом, настолько покорным, настолько готовым входить
в его виды...» 1 2
Петр I, узнав об этих действиях английского правитель-
ства, объявил через Головкина крупному английскому купцу
Годкинсу («Ачкчну» Hodgins) о запрещении ему с двумя
товарищами выезда из России в качестве ответной меры
на запрещение русским обучаться в Англии 3.
На вопрос Джеффериса о причинах запрещения Год-
кинсу выезда из России Шафиров заявил, что царь задер-
жит нс только Годкинса, но и всех других английских куп-
цов; он настаивает на том, чтобы ученики закончили срок
обучения, предусмотренный контрактами 4.
Вопрос об английских мастерах в России и о русских
учениках в Англии к этому времени уже был не нов. В Ан-
глии уже давно ставились всяческие препятствия находив-
шимся там русским ученикам, чтобы они не могли в нужной
мере овладеть профессией, которую они изучают. В ряде
случаев, несмотря на вмешательство русского дипломатиче-
ского представителя в Лондоне, все же не удавалось до-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 8, л. 10—11.
2 Сборник РИО, т. 61, стр. 538—539.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 14.
4 Сборник РИО, т. 61, стр. 539.
187
биться устранения помех нормальному обучению русских
юношей в Англии. С другой стороны, английские власти
стремились не допустить проникновения в Россию различ-
ных ремесел из Англии. Наиболее яркий и характерный
пример этого можно было наблюдать в 1705 г., когда сам
английский посланник участвовал в разрушении первой
табачной фабрики в России. Давно уже прошло то время,
когда тот же английский посланник считал возможным хо-
датайствовать перед своим правительством о принятии рус-
ских волонтеров на английские суда для обучения, считая,
что русские все равно не смогут построить сильного флота.
Наприм:р, в 1718 г. Веселовский сообщал из Лондона, что
одного из русских юношей — Третьякова, для которого
было получено специальное позволение короля обучаться
пушечному литью в Англии, так и не допустили на пушеч-
ные заводы !. Были и еще случаи подобного рода.
В 1719 г. английскому парламенту была подана жалоба
относительно русских ремесленников, что они изучают ре-
месла в Англии, а затем учреждают эти ремесла у себя в
России и этим затрудняют продажу английских товаров 1 2.
Это была, видимо, одна из подобных жалоб, послуживших
поводом для издания парламентского акта о запрещении
русским обучаться в Англии, столь ярко отражающего дей-
ствительный характер английской политики в отноше-
нии России 3.
В этих действиях английского правительства сказалось
старое стремление стран-соседей Московского государства
сохранить выгодную для западноевропейских государств
отсталость России.
Русские уполномоченные на Аландском конгрессе не
обманывались относительно последствий смерти Карла XII
для мирных переговоров со Швецией. Уже при получении
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 273 и 278.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 124.
3 Вопрос об отозвании из России англичан, работавших на пост-
ройке судов, долгое время продолжал занимать английского предста-
вителя в России. Поскольку никто из них не желал по доброй воле
покидать Россию, Джефферис 11 сентября 1719 г. обратился к
Петру I с повторным мемориалом, в котором, ссылаясь на парламент-
ский акт, предписывавший всем ремесленникам и корабельным масте-
рам немедленно вернуться на родину, вновь требовал, чтобы все
англичане были отпущены с русской службы.
188
первых известий об этом они высказывались за немедлен-
ную и решительную активизацию военных действий против
Швеции, писали о необходимости совершить, не теряя вре-
мени, вторжение в собственно Швецию Ч
В Дании чувство облегчения и даже радости в связи с
известием о смерти Карла XII было столь велико, что дат-
ский король произвел 27-летнего морского офицера, кото-
рый привез это известие, в контр-адмиралы без старшин-
ства * 1 2.
С гибелью Карла XII произошли большие изменения
как в дипломатической, так и в военной обстановке. Швед-
ские войска уже к 9 декабря 1718 г. (Карл XII был убит
30 ноября) были выведены из датской Норвегии, и тем
самым Георг I и английское правительство избавились от
пугавшего их кошмара шведского вторжения в Шотландию.
Слова Стэнгопа в беседе с Веселовским о влиянии смерти
Карла XII на весь ход дел на севере и о том, что Швеция
Вскоре по указу Петра I Джефферису был дан ответ на его ме-
мориал. В ответе говорилось, что силой на русскую службу никого не
привлекали и не удерживают. Что же касается англичан, работающих
в России, то они показали себя с хорошей стороны, и нет оснований
увольнять их против желания. Однако, говорилось далее в ответе,
если бы кто из лиц английской нации, находящихся на русской служ-
бе, пожелал «справедливым образом» уйти, то удерживать такого че-
ловека в России не станут. (ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 8,
л. 14—15, 21—22 )
Такое решение, разумеется, не удовлетворило Джеффериса и ан-
глийское правительство, представителем которого он являлся. Однако
русский ответ был составлен так убедительно, что возразить на него
было трудно. Добиться отъезда всех английских мастеров из России
Джефферису не удалось. Многие из них остались здесь на всю жизнь.
Следует отметить, что к этому времени были подготовлены и русские
мастера кораблестроители, на что Шафиров и указывал Джефферису.
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1718, № 8, л. 134.
Военные действия в 1718 г. были с русской стороны фактически
приостановлены. Позднее в Журнале Петра Великого о военных дей-
ствиях в 1718 г. говорилось: «Сею кампаниею могли б великия действа
показать, где хотели, понеже шведского флота не было и войска выве-
дены были в Норвегию (и хотя конгресс был, однакож армистиции
не было); но не учинили для того, чтобы склонности не помешать ко-
роля шведского, которую он имел тогда к миру». (Журнал или поден-
ная записка Петра Великого, ч. II, стр. 65.)
2 Кирхгоф, Влияние морской силы в Балтийском море на исто-
рию Прибалтийских государств в XVII и XVIII столетиях, Спб. 1908,
стр. 339.
189
будет теперь стремиться к миру с Англией, начали очень
быстро сбываться. Теперь трудно было ожидать успеха
переговоров о заключении мира между Россией и Швецией
на основе «эквивалента» за счет Дании и Ганновера. На*
оборот, для России возникла угроза, что теперь Ганновер
и Дания с помощью Англии попытаются заключить мир
с Швецией за счет России. Для Англии было весьма жела-
тельным, чтобы аландские переговоры между Россией и
Швецией были сорваны или по крайней мере отложены на
некоторое время, пока Англия сможет организовать заклю-
чение договоров между Швецией и ее противниками на
западе — Ганновером, Данией, Польшей и Пруссией1.
Как только пришло известие о гибели Карла XII, Герц
был немедленно арестован в Швеции и вскоре казнен. Сто-
ронник и помощник Герца Штамкен, опасаясь такой же
участи, просил. защиты у русских уполномоченных и был
отправлен ими в Або. Хотя младшая сестра Карла XII
Ульрика Элеонора, ставшая шведской королевой, заявила
через Гилленборга, что она не имеет намерения разрывать
переговоры с Россией, было ясно, что в действительности
эти переговоры обречены теперь на провал.
1 В это-то время Джефферис и выступил со своим проектом, ко-
торый представляет известный интерес для характеристики методов
английской дипломатии. Он предлагал насильственно прервать аланд-
ские переговоры, для чего следовало снарядить один или два фре-
гата под русским флагом с пятью-шестьюстами солдат, которые
должны были захватить шведских уполномоченных и увезти их с кон-
гресса. Если было бы сочтено нужным прервать конгресс на более
длительное время, Джефферис предлагал захватить также и русских
уполномоченных, которых затем можно было бы высадить у Риги, Дан-
цига или Кенигсберга. Пока русские и шведы назначали бы других
уполномоченных и выбирали другое, более безопасное место для пере-
говоров, Англия смогла бы заключить мир с Швецией и примирить ее
с другими западными державами. Для успеха предприятия Джефферис
приложил к своему донесению, в котором он излагал этот план, под-
робное описание флагов русской эскадры, с тем чтобы фрегаты, кото-
рые пойдут выполнять указанное задание, могли быть соответственно
замаскированы. Джефферис готов был великодушно уступить сомни-
тельную «честь» выполнения своего плана датчанам. В Лондоне, од-
нако, не решились на такую авантюру, в которой к тому же не оказа-
лось необходимости, ибо шведы под влиянием широких обещаний
англичан все более склонялись к мысли о заключении мира с Англией
и с другими странами по ее указке. (Сборник РИО, т. 61, стр. 506—
508. Донесение Джеффериса от 16 августа 1719 г.)
190
Вместо Герца на Аландский конгресс был прислан в
качестве второго шведского уполномоченного Лилиенштедт
(первым уполномоченным был Гилленборг, участвовавший
в конгрессе и до гибели Карла XII).
Позиция Петра I в отношении мира с Швецией и аланд-
ских переговоров мало изменилась после смерти Карла XII.
Инструкция от 15 марта 1719 г. Остерману, возвращав-
шемуся на конгресс, говорила о тех же условиях мира с
Швецией, которые уже ранее были согласованы через
Герца с Карлом XII. При этом вновь, как и при жизни
Карла XII, выражалась готовность Петра I дать обязатель-
ство помогать Швеции «к другим авантажам», однако, в чем
эти другие авантаж,и должны были заключаться, полага-
лось осведомиться у шведских уполномоченных. Одновре-
менно в том случае, если бы Швеция не пожелала русской
помощи, ей следовало предложить до 1 млн. руб. в качестве
компенсации за уступленные России области Ч
Едва ли русское правительство в это время надеялось
склонить Швецию к заключению мира на прежних условиях.
Однако, зная, что известные колебания по вопросу о заклю-
чении мира у шведов все же будут, видимо, решили попы-
таться использовать все средства, прежде чем вновь доби-
ваться от Швеции уступок вооруженной рукой. Насколько
упало в глазах русского правительства значение переговоров
на Аландских островах, видно из того, что Петр I согласился
теперь допустить к участию в переговорах прусского упол-
номоченного Мардефельда, хотя и подозревал, что он будет
«отвращать» шведов от уступки России Лифляндии 1 2.
Прусский король в письмах Петру I в апреле 1719 г.
сообщал, что необходимо спешить с завершением аландских
переговоров, ибо короли датский и английский стремятся
заключить мир с Швецией без участия России и Пруссии
и английский король намерен направить послом в Сток-
гольм Картерета, который уже хвастался, что едет подпи-
сывать мир. С другой стороны, шведский уполномоченный
на Аландском конгрессе Гилленборг угрожал: если кон-
гресс окажется безуспешным, то Швеция будет домогаться
созыва «генерального», т. е. всеобщего, конгресса, который
принял бы на себя посредничество в деле заключения
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 1, л. 35.
2 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 2, л. 33—34.
191
мира. Русские уполномоченные решительно возражали про-
тив этого плана. В данной обстановке, при враждебном
отношении к России почти всех европейских государств,
такой способ разрешения балтийского вопроса был для
России крайне невыгоден. В декларации, подготовленной
Головкиным и Шафировым для вручения шведским упол-
номоченным (вручить ее должны были Брюс и Остерман за
своими подписями), говорилось, что Петр I «ни в каком
случае на тот генеральный конгресс министров своих послать
не соизволит и ни нужды, ни интересу его в том не нахо-
дитца, ибо без сумнения оной имеет в Империи римской
учрежден быть, а понеже его царское величество к Империи
ничем не надлежит и для того обретаясь за помощию все-
вышнего в добром состоянии и не намерен своих интересов
в руки медиаторов (посредников) отдать» *. Декларация
предупреждала Швецию об опасности, связанной с за-
ключением ею сепаратного мира с одними лишь западными
державами, минуя Россию, «ибо Швеция, как каждый при-
знать принужден, будет паче всех воюющих тягость и опас-
ность по ситуации от его царского величества, который в со-
стоянии обретается и один против оной войну не только
оборонительно, но и наступательно продолжать» 1 2.
Вывод из декларации напрашивался сам собой — Шве-
ция в собственных интересах должна спешить заключить
мир. В интересах самой Швеции заключить мир прежде
всего с главным противником, с Россией. Незадолго перед
этим Остерман в «Рассуждении о заключении мира с Шве-
цией», поданном Петру I, указывал: надежда шведов на
помощь со стороны Англии неосновательна, поскольку
«Англия для возвращения Лифляндии Швеции почитай
свое лучшее купечество в России потерять не похочет»3.
Мир с Россией необходим Швеции, поскольку «оное
государство... в совершенную нищету пришло, деньгами и
людьми обнажено» 4.
Петр I готовил на лето 1719 г. значительные операции
по вторжению в Швецию. Уполномоченным было предпи-
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 1, л. 83.
2 Там же, л. 83—84.
3 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 5, л. 132—137.
«Всеподданнейшее генеральное рассуждение, касающееся до учинения
мира с Швециею».
4 Там же, л. 134.
192
сано конгресс не порывать, а Веселовский вновь продолжал
делать попытки завязать с министрами Георга I переговоры
о заключении соглашения о предстоящей кампании. Но по-
литические изменения в Швеции открывали англо-ганно-
верской дипломатии путь к заключению сепаратных дого-
воров с Швецией, к организации политической изоляции и
враждебного окружения России.
Еще до получения известия о гибели Карла XII Георг I
принимал меры к созданию блока, направленного против
России. 5 января 1719 г. в Вене был подписан договор
между Георгом I (в качестве ганноверского курфюрста), им-
ператором и Августом II как курфюрстом Саксонским.
Договор предусматривал взаимную помощь подписавших
его держав и был направлен в первую очередь против Рос-
сии. Главным условием его было предоставление военной
поддержки Польше, чтобы предотвратить проход русских
войск через ее территорию в Империю. Одновременно этот
договор был также косвенно направлен против Пруссии,
которая лишалась возможности получать военную помощь
со стороны России вследствие запрещения прохода русских
войск через Польшу Ч К договору была приложена декла-
рация, содержавшая обязательство Георга I посылать в
Балтийское море английскую эскадру в случае наличия
угрозы со стороны России Эльбингу или Данцигу.
Формально эта декларация не была контрассигнована
английскими министрами, которые, по словам Чэнса, ни-
чего не знали об этом договоре до самого момента его под-
писания 1 2. Заключившие договор государства согласились
отправить корпус союзных войск в Польшу в случае
малейшего наступательного движения русских войск, стояв-
ших в Польше и Литве 3.
Представителями Георга I, Августа II и императора был
выработан также проект установления мира на севере, со-
гласно которому за Россией должны были остаться лишь
Петербург, Кронштадт и Нарва, в то время как Ганновер,
Дания и Польша получили бы полное удовлетворение своих
интересов.
1 «The Cambridge Modern History», vol. VI, p. 34.
2 ]. F. Chance, I and the Northern War. p. 292.
3 И. Полиевктов, Балтийский вопрос в русской политике после
Ништадтского мира, Спб. 1907, стр. 67.
13 Л. А. Никифоров 193
Если бы Россия отказалась принять выработанные усло-
вия, союзники договорились силой принудить ее возвратить
Швеции все завоеванное Петром I и кроме того заставить
Россию уступить Польше Смоленск и Киев. Этот проект
предусматривал, таким образом, полное удаление России с
Балтийского побережья Ч
Выполнение этого проекта наталкивалось, однако, на
серьезные трудности. Вставал вопрос, кто согласится вы-
ступить войной против России, только что показавшей свою
силу в борьбе с Швецией. Участники договора понимали, что
Петр I ничего не уступит добровольно. Необходимо было
бы вести войну на русской территории, а печальный пример
Карла XII, сгубившего свою испытанную армию на полях
России, еще не изгладился из памяти государственных дея-
телей и полководцев Европы. Кроме того, этот проект
устраивал вполне лишь Георга I и Августа II. Датчане
были пока еще за доведение войны против Швеции до
конца, с тем чтобы вынудить ее уступить Дании Норвегию;
Пруссия, получившая из рук России отвоеванный у шведов
Штеттин, старалась сохранить хорошие отношения с Рос-
сией. Франция была враждебна Австрии и поддерживала
Пруссию. Как видно из письма английского посла во Фран-
ции Стайра статс-секретарю Крэггсу от 26 марта 1719 г.,
английские дипломаты понимали, что им нельзя всецело
полагаться на Францию: «Одним словом, мой дорогой
Крэггс, до тех пор пока мы стоим твердо на ногах, мы
будем вести Францию. Когда мы будем вынуждены опе-
реться на нее в целях поддержки, она поможет опрокинуть
нас» \
Автор статьи о внешней политике Георга I в «Кэм-
бриджской новой истории» пытается изобразить дело та-
ким образом, будто заключение Венского договора 5 января
1719 г. было оборонительной мерой со стороны Георга I.
По его словам, еще «6 сентября 1718 г. Петр I фактически
подписал договор о совместном (с Карлом XII. — Л. Н.)
вторжении в Германию» 3. Здесь имеется в виду одобрение
1 М. Полиевктов, Балтийский вопрос в русской политике после
Ништадтского мира, стр. 67—68.
2 /. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—20. (English
Historical Review, vol. 22, 1907, p. 480.)
3 «The Cambridge Modern History», vol. VI, p. 33—34.
194
Петром I проекта русско-шведского договора 26 августа по
старому стилю, или 6 сентября по новому.
Но, во-первых, это был только проект договора, в ко-
торый позднее, как уже указывалось, Петр I решил внести
значительные изменения, а во-вторых, и это еще важнее,
Венский договор был заключен через 36 дней после смерти
Карла XII, которая внесла коренные изменения в обста-
новку. Таким образом, лживость и тенденциозность вы-
вода автора статьи, его стремление представить вопреки
фактам позицию Георга I как оборонительную несомненны.
В действительности именно известие о гибели Карла XII
окрылило представителей Георга I, Августа II и Карла VI
и позволило им заключить этот договор. Теперь, после
гибели Карла XII, когда исчезла опасность союза России
и Швеции, участники Венского договора 1719 г. ре-
шили, что они смогут лишить Россию плодов ее победы
над Швецией, отбросить ее от берегов Балтики.
Известие о заключении Венского договора вызвало за-
конное негодование Петра I, не замедлившего направить
Георгу I 15 марта через Веселовского грамоту, в которой
он «с великим о сем деле нареканием» 1 заявлял свой про-
тест против этого недружественного акта. В соответствии
с существующим между ними союзом Петр I, говорилось
в грамоте, врученной Веселовским, ожидал от короля
Георга извещения о содержании договора и опровержения
широко распространившихся слухов, будто этот договор
направлен главным образом против России. Петр I со своей
стороны всегда соблюдал дружественные обязательства по
отношению к королю Георгу, обеспечил ему приобретение
Бремена и Вердена и постоянно стремился к соглашению
с ним 1 2.
В своем ответе на эту грамоту Георг I, тщательно обходя
основное положение русского протеста (наличие союзного
договора между Россией и Ганновером, исключавшее, с точки
зрения Петра I, возможность недружественных поступков),
пытался оправдать свое поведение формальными увертками,
ссылаясь на то, что договор 1719 г., о котором шла речь,
оборонительный и, следовательно, «никому противен быть
1 Н. Н. Б антыш-Каменский, Обзор внешних сношений России,
ч. I, стр. 132.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 1, л. 1—4.
13*
195
не может окроме того, который намерение имеет на выше-
реченных союзников в их землях напасть или беспокоить» Ч
Содержание договора, говорилось в английском ответе, не
было ранее сообщено русскому правительству, поскольку
он еще не был ратифицирован, теперь же к ответу прила-
галась копия договора. Далее излагалась уже известная
нам, до крайности извращенная версия англо-шведских
переговоров, согласно которой инициатива в этих пере-
говорах исходила от Швеции, а Георг I лишь выслушивал
шведские предложения. В заключение Георг I лицемерно
выражал готовность вновь вступить в дружественные отно-
шения с Петром I 1 2.
Венский договор свидетельствовал о новом этапе дипло-
матической активности Георга I, о его стремлении добиться
изоляции России, сколотить против нее враждебный блок.
При этом антирусская политика Георга I находила теперь
поддержку у правительств других европейских государств,
и если главную роль в различных действиях против России
играли сам Георг I и его любимец Бернсдорф, то мало чем
отличались от них и представители вигистской буржуазии,
английские министры во главе с заклятым врагом России
Стэнгопом, которые действовали не менее враждебно.
Враждебность правящих кругов Англии по отношению
к России проявляется теперь уже совершенно открыто. Ан-
глийское правительство через своих агентов при европейских
дворах стремится противодействовать России, пытается
привлечь к союзу против нее другие страны, оторвать от
России ее союзников, не допустить заключения мира между
Россией и Швецией.
В 1719 г. дипломатическая борьба между Россией и
Англией принимает особенно ожесточенный характер. Рус-
ской дипломатии пришлось встретиться с опытным, ковар-
ным противником, имевшим многочисленные крепкие меж-
дународные связи и многовековым опыт. Оказавшаяся ли-
цом к лицу с угрозой внешнеполитической изоляции России,
русская дипломатия должна была проявить большое искус-
ство и настойчивость, чтобы внести разложение в стан своих
врагов, разбить единство их интересов, привлечь часть из
них на свою сторону.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 1, л. 30—31.
2 Там же, л. 32.
196
Главным врагом России становилась теперь уже не Шве-
ция, против которой направляли свои удары русская армия
и флот, а Англия, с интригами которой вели борьбу русские
дипломаты. В этих условиях русская дипломатия стреми-
лась привлечь английское общественное мнение на сторону
России, пытаясь использовать для этого интересы англий-
ских торговых кругов, связанных с русским рынком. Весе-
ловский разъяснял членам Русской торговой компании, что
уверения английского правительства, будто оно ничего
не затевает против России и что купцы могут безопасно
отправлять свои корабли в Россию, является ложью, что
совершенно обратное доказывается переговорами, которые
английские представители ведут в Стокгольме, миссией
Витворта к прусскому двору — его попытками оторвать
Пруссию от союза с Россией и т. д., что разрыв отношений,
а тем более война между Россией и Англией нанесут огром-
ный ущерб их торговле.
Веселовский регулярно сообщал членам парламента и
купцам Русской торговой компании известия о состоянии
отношзний между Россией и Англией, побуждая их к дей-
ствиям в пользу улучшения этих отношений * 1. Эти меры
приносили свои плоды 2. Так, например, после того как Весе-
ловский сообщил членам Русской компании о выходе англий-
ского флота в Балтику, видимо, для враждебных действий
против России, встревоженные купцы бросились к государ-
ственному секретарю, требуя от него разъяснения, как им
себя держать, посылать ли торговые корабли в Россию.
Подобные запросы лишний раз напоминали английскому
правительству об опасности, которой подвергнется англий-
ская торговля с Россией в том случае, если Англия решится
на враждебные действия против последней. Борьба за при-
влечение на сторону России симпатий английского обще-
ственного мнения, которую вело русское правительство
через своего резидента в Лондоне, особенно широко раз-
вернулась с осени 1719 г., после получения известий о
заключении договоров между Швецией и Ганновером и
между Англией и Швецией.
Ухудшение политической обстановки для России после
гибели Карла XII (заключение Венского договора, попытки
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 266.
1 Там же, л. 266, 274.
197
английского правительства сколотить антирусский блок)
побудило русское правительство задуматься о мерах, спо-
собных удержать Англию от вооруженного выступления
против России. Предвидя дальнейший ход событий и желая
отнять у английского правительства всякий предлог к от-
правлению эскадры в Балтийское море, Петр I обратился
28 апреля 1719 г. ко всем державам и вольным городам,
ведущим торговлю по Балтийскому морю с русскими и
шведскими портами, предлагая им испросить у шведского
правительства разрешение на провоз в русские гавани раз-
личных товаров, кроме считающихся контрабандными, и со
своей стороны заранее обещал пропускать в Швецию все те
товары, которые Швеция согласится пропускать в Россию
Вскоре, однако, убедившись, что «оная корона на то по
прежнему своему обыкновению мало рефлекции учинила»,
Петр I 8 июля 1719 г. издал новую декларацию, которой
английским и голландским подданным разрешалась свобод-
ная торговля с шведскими портами любыми товарами, не
входящими в описок контрабандных 1 2. Издание этой декла-
рации, несомненно, являлось весьма удачным дипломатиче-
ским ходом, ибо оно показывало всей Европе стремление
Петра I найти приемлемый компромисс в отношениях с мор-
скими державами, а также умеренность русского прави-
тельства по сравнению с шведским в отношении свободы
торговли. Россия выступала, таким образом, как инициа-
тор свободы торговли на Балтийском море и шла на такие
уступки, которые Швеция не решалась сделать. Не прихо-
дится сомневаться, что эта мера принесла известный мо-
рально-политический выигрыш России.
Следует подчеркнуть, что даже торговля запрещенными,
считавшимися контрабандными товарами преследовалась в
это время русскими совсем не в такой жесткой форме, как
это делал в 1711—1718 гг. Карл XII, попросту приказав-
ший конфисковывать идущие в занятые русскими порты
1 ЦГАДА, Дела английские, № 479. Декларация Петра I от
28 июня 1719 г.
2 Список же контрабандных товаров состоял всего из нескольких
названий: «порох, свинец, селитра, сера, пенька и все, что ко флоту
надлежит; хлеб всякой, соль». (Мартенс, Собрание трактатов и кон-
венций, т. IX (X), стр. 35, 41—43.) Вместе с тем в этом списке фи-
гурировали товары, жизненно важные как для Швеции—боеприпасы
и хлеб, — так и для Англии и Голландии — припасы для флота.
198
суда вместе с находившимися на них товарами. Так, уже
после издания последней (июльской) декларации несколько
английских судов, груженных хлебом и солью (т. е. това-
рами, являвшимися согласно декларации контрабандными),
были задержаны русскими кораблями на пути в Швецию.
Однако эти корабли не были конфискованы, и им было лишь
указано итти в русские порты и продавать там свои товары.
Об этом сообщалось в рескрипте Веселовскому от 3 августа
1719 г.1, причем он должен был объявить в Лондоне, что,
как только по окончании кампании русский флот снимет
блокаду шведских портов, кораблям Англии, Голландии и
других нейтральных государств будет позволено вести
с Швецией торговлю беспрепятственно.
Этими умеренными действиями, отвечавшими интересам
английских кругов, заинтересованных в торговле с Россией,
русское правительство хотело устранить помехи торговле
на Балтике и тем самым отнять у английского правитель-
ства повод к отправлению эскадры в Балтийское море.
Ради достижения указанной цели — отнять у англий-
ского правительства предлог к отправлению эскадры в Бал-
тийское море, к оправданию враждебных действий против
России — Петр I был готов пойти в своих уступках интере-
сам английских торговых кругов значительно дальше, чем
это предусматривалось опубликованными в 1719 г. двумя
декларациями о свободе торговли. Веселовскому разреша-
лось в крайнем случае дать согласие на пропуск в Швецию
английских кораблей, груженных хлебом и солью, если бы
английские министры на этом настаивали 1 2. При этом Весе-
ловский, выдавая специальные удостоверения судам для бес-
препятственного прохода в Швецию, должен был требовать
лишь соблюдения нескольких обязательных условий: это
должны быть английские суда с английской командой, гру-
женные в Англии и идущие в Швецию без захода в какие-
либо порты, в особенности балтийские3. Эти условия
должны были еще больше подчеркнуть то обстоятельство,
что привилегия свободы торговли с Швецией была дана
только английским купцам.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 70—72. Рескрипт
Веселовскому от 3 августа 1719 г.
2 Там же.
8 Там же.
199
Во всех делах, связанных с конфискацией английских
кораблей с контрабандными товарами, Веселовскому пред-
писывалось поступать «с осмотрением и с совету посла на-
шего князя Куракина... предостерегая наш интерес, дабы
ис того оной потенции аглинской вящего озлобления про-
изойтить не могло» \
Эти меры русского правительства отнимали у англий-
ского правительства всякий формальный предлог к отправ-
лению эскадры в Балтийское море и затрудняли одобрение
английским парламентом действий правительства, направ-
ленных против России.
Петр 1 и его министры хорошо знали об усилиях англий-
ской дипломатии примирить Швецию со всеми ее против-
никами, кроме России, и затем сколотить против последней
широкую коалицию. Еще в начале 1719 г. Веселовский со-
общал о назначении Картерета полномочным послом Вели-
кобритании в Стокгольм 1 2, а Остерман, будучи летом
1719 г. в Швеции с мирными предложениями, узнал, что
Картерет и ганноверские эмиссары в Швеции убеждали
королеву и шведское правительство заключить сепаратный
мир с Георгом I, обещая, что в этом случае он не только
выйдет из антишведской коалиции (это фактически уже
произошло значительно раньше), но и поможет Швеции
вернуть все, ранее отвоеванное у нее Россией 3. Для англий-
ского правительства дело давно уже заключалось не в во-
просе о помехах и затруднениях для торговли — эти по-
мехи, как мы имели возможность убедиться, были сведены
к минимуму благодаря умеренной и дальновидной политике
Петра I,— а в самом факте военного и экономического усиле-
ния России, в превращении России в крупнейшую военно-
морскую державу на Балтийском море. Это, конечно, по-
нимали и Петр I и русские дипломаты.
Веселовский писал из Лондона в сентябре 1719 г. рус-
скому послу в Дании В. Л. Долгорукому: «Англичане все
наши дела неправо толкуют для того, что в том интерес
имеют, и придираются к нам, завиствуя нашей морской
силе, которую желают опровергнуть» 4. Стремление воспро-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 74.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 49.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 77—78.
4 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 7, л. 14. Ф. Веселовский
В. Долгорукому 8 сентября 1719 г.
2С0
тивиться успехам России, не допустить ее утвердиться на
берегах Балтийского моря, желание помешать России за-
вести на Балтике собственный морской флот, способный
обеспечить защиту русских интересов, — все это побуждало
английское правительство проводить все более враждебную
политику против России с целью восстановить положение,
существовавшее до начала Северной войны, когда, как ука-
зывает Маркс, Россия — «страна, производившая большую
часть морских припасов, не имела в своем распоряжении
выходов к морю, в то время как Швеция — обладательница
этих выходов, не располагала землями, лежащими позади
них» \ Именно эту цель и преследовали усилия английской
дипломатии по «умиротворению на севере», т. е. к прими-
рению Швеции с ее противниками, за исключением России.
Английское правительство готово было оказать Швеции
помощь флотом с целью уничтожить русский Балтийский
флот, быстрый рост которого не давал покоя английским
правящим кругам.
План установления мира на севере, разработанный
англо-ганноверской дипломатией, сводился к тому, чтобы
примирить с Швецией всех ее врагов, кроме России, и затем,
добившись объединения всех этих стран: Ганновера, Дании,
Пруссии, Швеции, Польши, Саксонии и Австрии, при уча-
стии Англии, заставить Россию вновь отдать Балтийское
побережье шведам 1 2.
При этом, разумеется, первым условием заключения
мира с Швецией и оказания ей помощи против России
английская дипломатия считала уступку Швецией Ганно-
веру Бремена и Вердена. В Швеции с удовлетворением вы-
слушивали англо-ганноверские обещания. Английские
дипломаты уверяли шведов, что уступка провинций в Гер-
мании не является для них особенно тягостной, поскольку
эти провинции якобы не только не приносят доходов, но
требуют ежегодных затрат из шведской казны3.
На деле, однако, обладание землями в Германии опре-
деляло роль Швеции как европейской державы, члена Гер-
манской империи. Утрата этих владений означала бы резкое
1 К. Marx, Secret Diplomatic History of the 18-th century, London
1899, p. 89.
2 «The Cambridge Modern History», vol. VI, p. 35.
3 «British Diplom.atic Instructions», vol. I, Sweden, p. 109.
201
падение политического веса и престижа Швеции. Это было
в интересах Англии и Ганновера, но одновременно это про*
тиворечило. интересам Франции, продолжавшей рассчиты-
вать на Швецию, как на своего потенциального союзника,
и желавшей, чтобы Швеция сохранила плацдарм на кон-
тиненте.
Видя усилия английской дипломатии по созданию анти-
русского блока, шведские уполномоченные на Аландском
конгрессе становились все более несговорчивыми, но кон-
гресса не прерывали, ибо это являлось в руках шведского
правительства средством давления на западные страны и на
Россию, от которой оно надеялось добиться больших усту-
пок. Разгадав эту политику, русские уполномоченные прямо
заявили шведам: «Мы хорошо понимаем, куда все эти ваши
поступки клонятся; но время, быть может, вам покажет, что
вы сами себя обманываете» Ч
В 1719 г. Петр I все еще не терял надежды заключить
мир с Швецией. С этой целью в июле 1719 г. в Стокгольм
был направлен Остерман с русскими предложениями1 2.
Одновременно русские войска начали осуществлять опусто-
шительное вторжение на шведскую территорию. Русские
отряды подошли к самой шведской столице. Если бы швед-
ская королева приняла русские условия, Остерман должен
был бы немедленно сообщить об этом, и враждебные дей-
ствия русских войск были бы немедленно прекращены.
Остерман, уезжая в Швецию, взял с собой несколько сот
экземпляров манифеста, напечатанного на немецком и швед-
ском языках, в котором говорилось, что русские войска
пришли в Швецию не для дальнейших завоеваний, а для
«получения чрез действа воинские пожеланного миру». Со-
общение об этом было послано к Веселовскому, и он должен
был распространить в Англии сведения о целях высадки
русских войск в Швеции 3.
В Англии в это время широко распространялись преуве-
личенные сообщения о разрушениях, наносимых qvcckhmh
войсками, и о намерении русских завоевать всю Швецию.
Известия об операциях русских войск в Швеции, писал
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 518.
2 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, Спб. 1772,
стр. 91.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3. Рескрипт Веселовскому
от 17 июня 1719 г.; Журнал или поденная записка Петра Великого,
ч. II, стр. 91.
202
Веселовский из Лондона, печатаются «со умножительным
описанием разорения, учиненного от войск российских»,
с тем чтобы возбудить в народе зависть к росту силы Рос-
сии и сочувствие к Швеции
30 июля 1719 г. Петр поручил русским уполномоченным
на Аландском конгрессе заявить шведам, что все военные
меры предпринимаются русскими войсками и флотом не для
того, чтобы разорить страну или присоединить к России
какие-либо новые земли, а лишь заставить шведов подумать,
как им лучше вести себя в дальнейшем, учитывая очевид-
ные последствия. «Если же Швеция все сии наши благона-
меренные о миротворении представления отвергнет и с нами
миру чинить на основании сообщенных оной последних от
нас кондиций не похощет, то уже мы, не вступая более со
оною короною ни в какие негоциации, будем возпринимать
против оной свои меры при помощи всевышнего бога чрез
оружие и искать оным получить себе честной мир, и какое
из того возпоследует Швеции зло или и разорение, то мы
тому не будем виновны, но имеют в том пред богом и всем
светом ответ дать те, которые к сему причину подали» <
При этом Петр I в 1719 г. готов был пойти на некоторые
уступки шведам в вопросе о мире. Остерман должен был
предложить известную сумму за уступку Лифляндии и
в крайнем случае даже согласиться на то, что Лифляндия
уступается России лишь временно — сроком на 20—30 лет 3.
Однако склонить шведов к миру в 1719 г. Петру I не
удалось. Под влиянием английских посулов шведы надея-
лись в обмен на уступки Георгу I при военной помощи Анг-
лии вернуть провинции, отвоеванные русскими. Надежда
на помощь оо стороны английского флота сыграла решаю-
щую роль в отклонении шведским правительством русских
мирных поедложений летом 1719 г. Десантные операции
русских войск в 1719 г. делали английскую помощь особенно
желательной для шведов.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6. Донесение Веселовского
от 29 сентября 1719 г.
2 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 1, л. 214.
3 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 516.

ГЛАВА Vi
АНГЛО-ШВЕДСКИЙ СОЮЗ И РАЗРЫВ
ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
МЕЖДУ РОССИЕЙ И АНГЛИЕЙ
С начала 1719 г. английская дипломатия сосредоточила
свои усилия на достижении «умиротворения на севере», при-
чем под этим понималось создание широкой, почти обще-
европейской коалиции с целью ликвидации завоеваний Рос-
сии в Прибалтике.
Задача склонить все еще колебавшуюся Швецию к за-
ключению мира с западными странами была возложена на
молодого английского дипломата Джона Картерета Ч
В беседе с Веселовским в апреле 1719 г. статс-секретарь
объяснял назначение Картерета в Швецию тем, что русский
царь с королем английским как таковым никакого договора
не имеет, а имеет союз лишь с курфюрстом Ганноверским,
что же касается Англии, то согласно парламентскому акту
она не может быть втянута в войну за интересы короля как
курфюрста. Что касается посылки в Стокгольм ганновер-
ского представителя полковника Бассевича, то английское
правительство к его миссии никакого отношения не имеет 1 2.
В действительности же интересы Ганновера и Англии были
теснейшим образом связаны и соответственно тесно связаны
были между собой миссия Бассевича и посольство Карте-
1 О назначении Картерета английским послом в Швецию Веселов-
ский сообщал еще 3 февраля 1719 г. До этого с 1717 г., т. е. в те-
чение двух лет, дипломатические отношения между Англией и Шве-
цией были прерваны после ареста Гилленборга в Лондоне и соответ-
ственно ареста английского посла в Стокгольме. (ЦГАДА, Дела анг-
лийские. 1719, № 6, л. 49.)
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 177. Реляция Весе-
ловского от 28 апреля 1719 г.
204
рета. Это подтверждается и английскими документами.
Согласно инструкции Картерету от 6 мая 1719 г. он должен
был помогать Бассевичу в его переговорах о заключении
мира между Георгом I как курфюрстом Ганноверским и
Швецией и убедить шведскую королеву, что сохранение за
Швецией каких-либо владений в Германии будет для нее
лишь бременем. «Единственно, чего каждый истинный швед
должен желать, это возвращения потерь со стороны Фин-
ляндии и Ливонии». Картерет должен был уверить шведов,
что им теперь абсолютно необходимо иметь дружбу сосед-
них государств — Дании, Польши и Германии, — чтобы
приобрести опору для борьбы против России. Дружба же
всех этих государств может быть приобретена лишь ценой
уступки им того, что они приобрели от Швеции. Что же
касается провинций, завоеванных русскими, то они необхо-
димы для существования и безопасности Швеции, ибо если
бы Петр I оказался их постоянным обладателем, то это дало
бы ему возможность, увеличив свой флот, не только выса-
дить армию у самых ворот Стокгольма, но и представило бы
для него искушение завоевать всю Швецию и, таким обра-
зом, сделаться господином Балтийского моря.
Все эти соображения, указывалось в инструкции Карте-
рету, имеют огромное значение для английской торговли и
для безопасности Англии. А безопасность Англии не может
быть обеспечена без морских припасов, получаемых из бал-
тийских провинций. Поэтому Картерет должен был прило-
жить всяческие старания в целях заключения союзного до-
говора между Англией и Швецией по образцу договора
1700 г.1
В секретной инструкции Картерету говорилось: «Мы
полагаем, что для торговли и безопасности наших британ-
ских владений, так же как и для мира и спокойствия хри-
стианства, имеет столь большое значение, чтобы царь не
слишком усилился на Балтике, что если вы найдете, что
королева Швеции и принц Гессен-Кассельский склонны к
нашим предложениям о заключении ими мира и вступле-
нии их в дружественные отношения с королями Дании,
Польши, Пруссии и другими соседними германскими
князьями, вы заявите им от нашего имени, что в том случае,
если царь откажется заключить мир с Швецией на основе
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. 109, 110.
205
таких уступок этой короне, которые являются необходи-
мыми для ее безопасности и для сохранения торговли на
Балтике на той же основе, которая существовала до возник-
новения теперешних нарушений, то кроме помощи, которая,
как это будет обусловлено, будет оказана нами Швеции для
достижения этого силой оружия, мы употребим все наше
влияние и вес в отношении указанных держав и других на-
ших союзников, чтобы доставить шведам субсидии, которые
позволят им заставить царя одуматься»
Резкая антирусская направленность инструкций Карте-
рету является совершенно отчетливой.
3 июля 1719 г. английская эскадра под командой адми-
рала Норриса прибыла в Копенгаген.
Известие о том, что в Англии готовится к отплытию в
Балтийское море сильная эскадра, возбудило большое бес-
покойство в Петербурге. Были основания полагать, что един-
ственной целью прихода английской эскадры в Балтику яв-
ляется оказание помощи Швеции. Веселовский должен был
заявить, что Петр I примет самые крайние меры в случае
враждебных действий со стороны английского флота, при-
чем главное внимание английских министров Веселовский
должен был обратить на ущерб, который в этом случае
неизбежно будет нанесен английской торговле 1 2.
В донесении от 20 июня 1719 г. Веселовский сообщал
список судов английской эскадры под командой Норриса,
отправленных в Балтику в мае 1719 г.; о содержании дан-
ных Норрису инструкций Веселовский ничего не мог со-
общить 3.
Известие о приходе в Балтийское море английской
эскадры усилило беспокойство русского правительства. В
свете всей внешней политики Англии в этот период, напра-
вленной против России, становится очевидным, что беспо-
койство русского правительства не было беспочвенным.
Эскадра Норриса состояла из 11 линейных кораблей и
одного фрегата. Шведы имели всего лишь несколько плохо
снаряженных кораблей. В то же время английскому прави-
тельству было известно, что у русских имелось 22 линейных
корабля и четыре фрегата. Война между Испанией и Анг-
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. 112.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 48.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 260.
206
лией летом 1719 г. давала определенный и притом значи-
тельный выигрыш России, поскольку Англия не могла пере-
бросить в Балтийское море весь свой флот, а была
вынуждена держать часть его в Средиземном море и часть
у английских берегов. Поэтому-то английская эскадра по-
явилась в 1719 г. в Балтике сравнительно поздно и притом
была значительно слабее, чем этого хотелось Стэнгопу.
Силы Норриса даже в соединении с наличными силами
шведского флота считались в Англии недостаточными для
того, чтобы рискнуть на открытое сражение с русскими Ч
Это в первую очередь сознавал Стэнгоп, желавший уничто-
жить русский флот. Он писал, что диспропорция в силах
между русским и англо-шведским флотами слишком велика,
чтобы можно было позволить Норрису вступить в сражение.
В связи с этим он считал необходимым тщательно взвесить
имеющиеся возможности и потребности Англии и послать
все суда, какие возможно, на помощь Норрису. «Было бы
великим несчастьем, если бы мы из-за недостатка несколь-
ких судов потеряли возможность внушить страх царю,
спасти Швецию и путем умиротворения на севере разбить
величайшую надежду, которая еще остается ныне у Испании,
надежду на сформирование против нас сильного союза на
севере» 1 2.
Английский флот вынужден был задержаться у Копен-
гагена в ожидании подкреплений. В результате русские
армия и флот смогли не только успешно осуществлять
десанты на шведскую территорию, но и захватывать торго-
вые суда, направлявшиеся с контрабандными грузами в
Швецию. Русская эскадра, крейсировавшая у острова Гот-
ланд, захватила в этом году 24 судна, главным образом
британские и голландские.
Заслуживает быть отмеченным тот факт, что даже Ан-
глии в это время уже нелегко было выделить для действий
на Балтике флот, который в соединении с шведским мог бы
рискнуть на сражение с молодым русским флотом. Это по-
казывает, какую огромную роль русский военно-морской
флот играл в успешном проведении внешней политики Рос-
сии при Петре I.
Между тем английский флот в 1719 г. уже имел своей
задачей уничтожить русский флот и тем самым сорвать
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 335.
2 Ibid., p. 337.
207
возможное заключение мира между Россией и Швецией. Ан-
глийские министры не сообщали Веселовскому о подлинной
цели отправления эскадры Норриса, он мог об этом только
догадываться.
В письме В. Л. Долгорукому (русскому послу в Дании)
Веселовский сообщал ему содержание ответа английских ми-
нистров на его запрос о целях отправления эскадры Нор-
риса. По их словам, цель эскадры та же, что и в предыду-
щем году — помощь Дании и покровительство торговле.
Считая необходимым хотя бы как-то объяснить, почему этот
мотив о защите торговли вновь выдвигается, несмотря на
издание апрельской декларации Петра I о свободе торговли
на Балтике, английские министры заявили Веселовскому, что
эскадру решено было послать, поскольку не было известно,
примет ли Швеция предложенную в декларации Петра I
свободу торговли. Причем теперь послано столько кораблей,
чтобы они «в состоянии были торговые агленские корабли
безопасно проводить как к российским, так и к шведским
пристаням и оные против обоих народов (подчеркнуто
мною.-----4. Н.) оборонять». Вместе с тем Веселовского
вновь заверили, что «Англия не мыслит никакого предосуж-
дения или препятия царского величества интересам насту-
пательным образом чинить, но наипаче во всяком ’добром
согласии пребыть» !.
Вскоре к эскадре Норриса прибыло подкрепление из
восьми кораблей, без которых Норрис не решался войти в
Балтийское море 1 2. При получении первых известий об от-
правлении в Балтику английской эскадры в Петербурге
решили принять меры предосторожности, чтобы предотвра-
тить возможность неожиданного нападения на русский флот.
Такого неожиданного нападения весьма основательно опаса-
лись в России, ибо знали, что за год перед тем английский
флот, без объявления войны, напал на испанский флот и
полностью разгромил его в Средиземном море. Теперь опа-
сались, «дабы англичане не сделали такого же обмана под
образом дружбы, как учинили гишпанцам при Сицилии
в 1718 году»3.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 7, л. 1—2.
2 Эскадра Норриса с 3 июля стояла в Копенгагене, ожидая под-
крепления. В. Л. Долгорукому было известно, что, как только придет
подкрепление, Норрис войдет в Балтийское море.
3 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 82.
208
Было чрезвычайно важно предупредить русский флот
о подходе подкреплений к Норрису и выходе английской
эскадры в Балтику. С этой целью русский посол в Копен-
гагене В. Л. Долгорукий искал капера, который мог бы
быстро доставить русским крейсерам известие о подходе
английских кораблей. Для обеспечения срочности доставки
известия всем русским крейсерам было отдано распоряже-
ние в случае получения письма Долгорукого на имя Петра I
направить это письмо эстафетой, передавая его друг другу.
Кроме того, тот же Долгорукий предлагал отдать приказ
четырем самым быстроходным русским кораблям крейсиро-
вать у входа в Балтийское море и при появлении эскадры
Норриса постараться как можно быстрее известить Петра I
или командующего русским флотом 1.
Когда подкрепление к Норрису прибыло, Долгорукий
отправил специально нанятого капера в Балтику с письмом
к Петру I 1 2.
При получении известий об отправлении Норриса из
Англии к нему навстречу в Копенгаген из Кронштадта был
направлен 18 июля поручик русского флота Головин с пись-
менным запросом Петра I о причинах появления английской
эскадры в Балтике, ее целях и задачах. В письме говорилось,
что так как от английского правительства не поступило ника-
ких сведений о задачах эскадры, то Норрис должен до при-
ближения к флоту и землям российским письменно сообщить,
с какой целью он с эскадрой послан в Балтику и не имеет ли
он каких-либо поручений, которые были бы враждебны
«к нам и флоту и местам владения нашего». Далее, Петр I
ставил Норриса в известность, что если английская эскадра
без письменного ответа на этот запрос приблизится к рус-
скому флоту или землям, то это будет сочтено за знак
враждебности, и он вынужден будет принять меры для
собственной безопасности «по воинскому резону» 3.
Это предупреждение Норрису свидетельствовало о том,
что планы английских министров о неожиданном нападении
на русский флот были разгаданы. Норрис был поставлен
перед необходимостью ответить на письмо Петра I. Однако,
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 40, 1719, л. 469—470.
2 Там же, л. 477.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 68; там же, № 480,
л. 3—4; Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 81.
14- JI. Л. Никифоров 209
стремясь уклониться от прямого ответа, он писал, что перед
отплытием из Англии он уведомил Веселовского о целях
отправления эскадры и теперь удивляется «столь странным»
заявлениям Петра I.
Такой ответ не мог быть признан удовлетворительным.
В рескрипте Веселовскому, в котором сообщалось о приве-
денной переписке с Норрисом, говорилось о неудовлетвори-
тельности этого ответа, ибо «весьма в кратких и скрытых
терминах оного содержание есть»
Веселовскому было приказано широко распространить
заявление, что вступление Англии в союз с Швецией будет
воспринято в России как объявление войны, и «объявлять
компании российской и торисом и противной партии дворо-
вой, и ежели увидите опасность в том, то можете парламен-
товым членам и хотя и на письме внушить, что из этого
народу их может произойти немалой вред, а особливо в
купечестве, как то сами рассудить могут, ибо мы тогда, при-
звав бога на помощь, будем искать способу не токмо, чтоб
з другими союз учинить и против того меры свои воспри-
нять, сходный с нашим интересом, но и вечно купечество
с ними порвать и эфекты (имущество) их подданных
арестовать» 1 2.
Английское правительство, не ограничиваясь военными
мерами (эскадра Норриса в Балтике), действовало и дипло-
матическим путем через Картерета в Стокгольме. Очередная
задача английской дипломатии состояла в том, чтобы за-
ключить с Пруссией союз против России. В Берлин с этой
целью был направлен в мае 1719 г. Витворт, считавшийся
одним из наиболее способных английских дипломатов того
времени 3. Витворт должен был уверять короля Пруссии
Фридриха Вильгельма в дружбе и обещать ему закрепление
Штеттина за Пруссией по мирному договору. Значительную
помощь Витворту в этих переговорах оказал французский
посланник в Пруссии 4.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 68.
2 Там же, л. 44.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 211; «The Cambridge
Modern History», vol. VI, p. 28.
4 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 312.
1716—1720 годы были временем известного сотрудничества анг-
лийской и французской дипломатии, насколько это было возможно в
обстановке взаимной подозрительности после только что закончив-
210
Усилия английской дипломатии вовлечь Пруссию в
антирусскую коалицию не прошли незамеченными для рус-
ского правительства. Летом 1719 г. в Берлин был послан
П. А. Толстой для отпора английским попыткам заставить
Пруссию следовать в фарватере английской политики. Тол-
стой резко заявил прусским министрам о необходимости для
них «зрело размыслить и выбрать русскую или английскую
дружбу». Он предлагал им решать дело скорее, заявляя,
что немедленно покинет Берлин, если Пруссия предпочтет
английскую дружбу Ч
Пруссия стремилась извлечь максимум выгод из этого
положения. Прусский король, получивший из рук Петра I
Штеттин, хотел теперь закрепить свои территориальные
приобретения, заключив с помощью Англии мирный до-
говор с Швецией. Витворт во время переговоров в Берлине
добивался участия Пруссии в совместных действиях против
России, в случае если Петр I в качестве репрессии против
Англии арестовал бы английских подданных, их суда или
имущество * 1 2. Этого ему добиться не удалось. Однако 14 ав-
густа 1719 г. между Пруссией и Англией был заключен
договор (в тот же день был заключен также договор между
Пруссией и Ганновером), который предусматривал взаимное
обеспечение интересов при заключении договоров с Шве-
цией, а также гарантию Пруссией ганноверского престоло-
наследия в Англии. Для обеспечения этой гарантии король
прусский обязался в случае надобности послать 6 тыс.
пехоты или эквивалентную сумму денег 3. Этот договор
фактически означал выход Пруссии из Северного союза и
являлся, несомненно, крупным успехом антирусской поли-
тики Англии. После ратификации этих договоров прусским
королем Толстой покинул Берлин.
Прусская дипломатия вела двуличную политику, лави-
руя между Россией и Англией 4. Заключив договоры с
шейся длительной борьбы между ними. Франция в основном следо-
вала в эти годы за Англией, в том числе и за антирусской полити-
кой министров Георга I, преследуя также собственную цель: сохранить
себе союзника на севере Европы в лице Швеции.
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 555.
2 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 322.
3 Ibidem.
4 Решившись пойти на союз с Англией, прусский король заверил
Петра I в дружбе, в том, что он ничего не предпринял и не предпри-
мет в ущерб русским интересам. Тем не менее он все же опасался
14*
211
Англией и Ганновером, Фридрих Вильгельм сообщал рус-
скому послу в Берлине Александру Головкину об английских
интригах, направленных против России. Так, например, он
сообщил ему по секрету о посылке английским королем в
Польшу для возбуждения поляков против России 60 тыс.
ефимков L
Известия об интригах английской дипломатии приходили
теперь в Петербург из всех европейских столиц, где нахо-
дились русские послы, в первую очередь из Берлина, Копен-
гагена, Гааги, Варшавы и Вены, но центром, в котором
сосредоточилась враждебная России деятельность англий-
ской дипломатии, стал в 1719 г. Стокгольм. Известия о го-
товящемся соглашении между Англией и Швецией, слухи
о предстоящем заключении союза между ними заставляли
Петра I вести осторожную политику, целью которой было
избежать английских провокаций и, поскольку это было
возможно, показать общественному мнению Европы, и в пер-
вую очередь Англии, готовность России к заключению мира,
желание сохранить мир с Англией и снять преграды разви-
тию английской торговли на Балтийском море. Все эти изве-
стия заставляли Петра I внимательно следить и за положе-
нием самой Англии, и за прочностью положения короля и
правительства, которые проводили столь враждебную Рос-
сии политику, и за ходом войны с Испанией, и за возмож-
ными успехами претендента в Англии.
В марте 1719 г. Веселовский сообщал о тревоге в Англии
в связи с ожидавшимся вторжением сторонников претен-
дента во главе с герцогом Д’Ормондом. Петр I живо заинте-
ресовался этим сообщением русского резидента. В рескрипте
Веселовскому 30 апреля Петр I требовал от него, по воз-
можности, полных сведений о предполагавшемся вторжении:
«Вам надлежит о всем том совершенноль помянутой дук
Дормонт в Англию транспорт учинить намерен, и какие
против того намерения и приуготовления Англия иметь бу-
дет всяким образом разведывать и нам о происхождении
всего того почасту доносить, також нет ли в Англии междо
гнева Петра и, приходя в отчаяние, говорил: «Злой дух мною руко-
водил; теперь мы погибнем; вот этого именно желали мои фальшивые
друзья; иметь царя союзником, того требуют мои интересы... Англи-
чане обманывают подобно тому, как они меня в 1715 году ловким об-
разом надули». (Ф. Мартенс, ук. соч., т. V, стр. 201.),
1 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 558.
212
народом о том великои опасности или какого несогласия и
разделения к партии претендентовой и где ныне претендент
обретается заподлинно» \
Страхи и беспокойство в Англии, связанные с ожида-
нием этого вторжения, оказались напрасными, и высажен-
ный 18 апреля 1719 г. испанскими кораблями в Шотлан-
дии небольшой отряд якобитов потерпел полнейшую
неудачу. Веселовский сообщил в Россию о провале экспеди-
ции Д’Ормонда 2.
Дипломатическая борьба между Россией и Англией про*
должала обостряться. О напряженности ее свидетельствует
позиция, занятая английским правительством по отношению
к декларациям Петра I о свободе торговли на Балтике.
Английское правительство отнеслось с недовольством даже
к апрельской декларации Петра I о торговле на Балтийском
море, утверждая, что эта декларация якобы запрещает сво-
бодную торговлю и предписывает законы 3. Известие об
этом было встречено в Петербурге с удивлением, ибо все
другие державы приняли эту декларацию «за правомерную
и склонную». Английское правительство, повидимому, счи-
тало, что установление порядка судоходства на Балтике от-
носится исключительно к его компетенции. Вскоре после
этого была издана вторая (июльская) декларация, но
английские министры так и не дали Веселовскому формаль-
ного ответа на его сообщения об этих декларациях.
Русское правительство и, по его указанию, русский ре-
зидент в Лондоне Ф. Веселовский много раз делали попытки
убедить английское общественное мнение, что ссора с Рос-
сией противоречит интересам Англии, что этой ссоры доби-
ваются лишь сам Георг I и его ганноверские министры, ис-
ходя из своих местных ганноверских интересов, не имеющих
ничего общего с интересами Англии. Однако правящие
круги Англии не хотели допустить Россию к Балтийскому
морю, желали поставить предел ее усилению, помешать раз-
витию самостоятельной русской торговли и промышленности.
Русское правительство в 1719 г. предвидело возможность
попытки со стороны английской эскадры неожиданным
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 33.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 197.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3. Рескрипт Веселовскому
ОТ 13 ИЮЛЯ 1719 г.
213
нападением уничтожить русский флот. Поэтому одновремен-
но с отправлением письма Норрису были приняты практиче-
ские меры, чтобы сделать такое нападение невозможным.
Русские корабли были расставлены в Балтийском море в
пределах дальней видимости друг от друга и, в случае если
бы англичане захватили посланного к ним с запросом по-
ручика Головина, должны были сигнализировать друг
другу, чтобы избежать возможности вероломства со стороны
англичан 1.
Русские войска в это время осуществили вторжение в
Швецию, датчане также перешли шведскую границу. Шве-
ция «созрела» для мира, и лишь надежды на английскую
помощь удерживали ее от заключения мира с Россией.
Только под влиянием обещаний о помощи со стороны
английского флота Швеция решила пойти на уступку Бре-
мена и Вердена Ганноверу. Чтобы удержать шведов от за-
ключения мира с Россией, Картерет не только обещал
помощь английского флота, но и широко применил подкуп 1 2.
Картерету пришлось дать шведам письменное обязатель-
ство послать за английским флотом, и в результате 22 июля
1719 г. была подписана прелиминарная конвенция между
Швецией и Ганновером. Бремен и Верден были окончательно
уступлены Швецией ради получения немедленной помощи
со стороны английского флота и избавления от русского
вторжения.
Но Англия обманула Швецию.
Когда шведско-ганноверская конвенция была подписана,
Картерет направил сообщение об этом Стэнгопу, требуя,
чтобы был прислан английский флот, который все еще про-
должал оставаться в Копенгагене. Но в ответе, который он
получил из Лондона, о флоте-то как раз ничего не сообща-
лось. Зато в нем говорилось о необходимости склонить шве-
дов немедленно заключить мир с Данией, уступив ей
Штральзунд и остров Рюген.
Англия не желала выступать против России собствен-
ными силами. Ее целью было заставить другие государства
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 82.
2 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. XXVIII.
«Своим успехом Картерет был, возможно, меньше обязан большим
дипломатическим талантам, чем щедрым взяткам шведским сенато-
рам»,— пишет английский историк. («The Cambridge Modern History»,
vol. VI. The Eighteenth century, p. 36.)
214
сражаться против России за английские интересы. Кроме
того, в Англии опасались, что Дания, проявлявшая в это
время большое нежелание следовать в фарватере английской
политики и заключить мир с Швецией почти без всяких
выгод, войдет в соглашение с Россией и окажет помощь рус-
скому флоту в случае столкновения его с эскадрой Норриса.
Именно поэтому Картерет теперь должен был добиваться
от шведов новых уступок, чтобы примирить Данию с Шве-
цией и обеспечить создание коалиции против России.
Картерет должен был убедить шведов в необходимости
для них примириться с Данией, чтобы окончательно разо-
рвать союз Дании с Россией и предотвратить опасность
объединения их сил Ч
В Англии знали о проявляемых Швецией колебаниях —
заключить ли мир с Россией или с Данией. Картерет, разу-
меется, должен был сопротивляться заключению мира с Рос-
сией, но инструкция ему от 22 июля 1719 г. на худой конец
предусматривала и эту возможность. В последнем случае
он должен был постараться, чтобы в текст русско-шведского
мирного договора были внесены такие условия, которые не-
избежно вели бы к постоянной вражде и подозрениям ме-
жду Россией и Данией и исключали бы возможность проч-
ного соглашения между ними. В инструкции говорилось
буквально следующее: «Ваша главная задача, милорд, если
это решение одержит верх (т. е., если Швеция решит все же
примириться с Россией. — Л. Н.), должна состоять в том,
чтобы сделать все возможное, дабы при составлении до-
говора с царем было заложено основание вражде и подозри-
тельности между царем и Данией. Для этой цели Вы должны
внушать им (шведам.-------4. Н.), чтобы они энергично на-
стаивали на внесении в договор статьи, обязывающей царя
оказать им некоторую помощь против Дании сухопутными
о
или морскими силами» .
Стэнгоп рассчитывал, таким образом, заложить основу
вражды и подозрений между Россией и Данией, с тем чтобы
Англия извлекла из этого пользу. Этот прием — сеять
вражду между народами и извлекать из этого выгоды для
себя — уже тогда был не нов для английской дипломатии,
и впоследствии он лишь укоренился в качестве одного из
основных ее методов.
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. 113—115.
2 Ibid., p. 115.
215
В том же письме Картерету Стэнгоп сообщал, что
Англия постарается добиться субсидий Швеции со стороны
Франции. Английское правительство, не желая вести войну
собственными силами, хотело, чтобы и материальные из-
держки за него также нес кто-то другой. Стэнгоп писал
Картерету для передачи шведским государственным деяте-
лям: «Они всегда могут быть уверены, что в борьбе против
царя они имеют в нашем лице активного и энергичного
союзника». Одновременно Картерет должен был предупре-
дить шведов, что в случае заключения ими договора с Рос-
сией Англия не будет оказывать Швеции помощь ни
флотом, ни деньгами \
Англия в это время не только старалась примирить
Швецию с Данией, чтобы привлечь последнюю на свою
сторону в подготовлявшейся ею войне против России; она
старалась заручиться поддержкой других держав. С Прус-
сией у нее уже был заключен договор. Для Августа II —
короля польского и курфюрста саксонского, — недоволь-
ного решением Петра I оставить Лифляндию за Россией,
не требовалось никаких посторонних побудительных причин.
На очередь вставал вопрос о привлечении французского
правительства к участию в действиях, направленных против
России. Стэнгоп писал 31 июля аббату Дюбуа: «Шведы
не имеют никакого другого средства, кроме нашей эскадры,,
идущей к ним на помощь». Он заявлял, что после соедине-
ния с шведским флотом эскадра Норриса решится на сра-
жение с русскими 1 2. Одновременно Стэнгоп требовал, чтобы
Франция оказала Швеции помощь против России. В ко-
нечном итоге под давлением Англии и вопреки Амстердам-
скому договору 1717 г. Франция послала шведам 300 тыс.
крон 3.
Между тем шведы, подписав под давлением Картерета
договор с Ганновером, ожидали прихода английской
эскадры, связывая с этим приходом, и притом совершенно
неосновательно, прекращение всех своих бедствий. Время
шло, эскадра все не появлялась, а Картерет убеждал их в
необходимости сделать уступки Дании, чтобы примириться
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I. p. 116.
2 Mahon. History of England 1713—1783, voh I, p. 368.
3 J. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—20. (E. H. R~
1907, vol. 22, p. 703.)
210
с ней. Шведские сенаторы начинали понимать, куда их за-
влекла указка английской дипломатии, и в беседе с Карте-
ретом прямо говорили ему, что плачевное положение Шве-
ции является результатом того, что они положились на
короля английского. Если бы они не поверили его увере-
ниям о военной помощи, они заключили бы мир с Россией
еще до того, как был сожжен хотя бы один город, и к на-
стоящему времени уже отомстили бы Дании 1.
Вместе с тем тогда же в Швеции находились люди, ко-
торые готовы были согласиться на любые условия, предло-
женные Англией, только бы не заключать мира с Россией.
Муж Ульрики Элеоноры, принц Гессен-Кассельский, годом
позднее ставший королем Швеции, угодливо заявил англий-
скому послу Картерету, что он скорее готов быть слугой в
Англии, чем согласиться на условия, предложенные Петром I,.
и что он будет придерживаться этой линии до конца 1 2.
Стэнгоп требовал теперь от шведов заключения договора
с Пруссией, ибо это также являлось необходимым для обра-
зования задуманной коалиции. При этом он прямо заявлял,
что, не будучи уверен в Пруссии, он не сможет послать флот
и что если война против России должна продолжаться, то
участие в ней Пруссии является совершенно обязательным 3.
В это время эскадра Норриса получила подкрепление и,
по мнению английского правительства, в соединении с швед-
ским флотом могла решиться на сражение с русским флотом.
Веселовский, узнав, что Норрису направлены на помощь
еще восемь кораблей, сделал 10 августа представление статс-
секретарю Крэггсу и одновременно вручил ему письменное
1 /. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—20. (E. H. R<
1907, vol. 22, p. 705—706.)
2 Ibid., 704.
Впоследствии он действительно выполнил это свое обещание и
стал слугой Англии, но не в Англии, а в Швеции. Получив с по-
мощью английских денег шведскую корону (Картерет писал 20 октября
1719 г., что принцу необходимы 200 тыс. крон, чтобы обеспечить по-
лучение короны. — /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 424),
он сделал все уступки, которых требовал от него Картерет, уступки не
только Англии или Ганноверу, но также Пруссии и Дании. Однако
вслед за тем он обнаружил, что Англия не оказала ему обещанной
помощи, и, горько жалуясь на обман, должен был согласиться в
1721 г. на русские условия, даже несколько более жесткие, чем те,
которые Швеция отвергла в 1719 г., надеясь на английскую помощь..
3 ]. F. Chance, George I and the Northern War, p. 352.
217
сообщение о второй декларации Петра I, разрешавшей с рус-
ской стороны свободу торгового мореплавания на Балтике,
вне зависимости от позиции Швеции в этом вопросе. Весе-
ловский подчеркивал в своем письме, что царь имеет в виду
охрану торговых интересов Великобритании, и просил со-
общить ему, для какой цели направляется в Балтику на
усиление эскадры Норриса еще 8 линейных кораблей «в та-
кое время, когда его британское величество, яко курфюрст,
свой мир с Швециею учинил и что по некоторым ведомо-
стям яко король аглинский такожде заключил трактат со
оною короною в такое время, когда его величество позво-
ляет британской нации вольность в комерции, которую Шве-
ция оной отказала». Веселовский указывал, что ему «трудно
есть выразуметь, чтоб в нынешнем состоянии дел потребно
было тако усилить эскадру, которая токмо назначена к за-
щищению комерции, которое от его царского величества
свободным декларована» Ч
В это же время в Англии были получены сообщения о
письме Петра I Норрису, содержавшем запрос о целях его
прихода в Балтийское море с эскадрой и предупреждение —
не приближаться без письменного уведомления об этих це-
лях к русским землям и флоту. В Англии это письмо Петра I
было воспринято как оскорбительное. В ответе Крэггса на
представление Веселовского от 10 августа были строки, по-
священные письму Петра I Норрису. В частности
говорилось, что «каждый самодержавный государь имеет
право, таким образом, употреблять свои войска и корабли,
как он за благо рассудит» и что царя-де не спрашивали,
когда он снаряжал войско и галерный флот на Балтийском
море. Далее говорилось, что в своем письме Петр I писал
Норрису, «предписуя ему границы, до которых он итти мог.
Кор оли великобританские не обыкли таковые комплименты
принимать, и их адмиралы не принимают никаких указов
ни от какова чужестранного государя» 1 2.
В донесении, с которым Веселовский отсылал ответ
Крэггса, он писал: «С противностию и гордостью здесь при-
няли то, что ваше величество повелел объявить адмиралу
Норрису. И сие во весь народ разгласили яко наивящий
афронт учиненной короне аглинской». Впечатление, произ-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 309.
2 Там же, л. 314.
218
веденное в Англии известием о письме Норрису, писал
Веселовский, таково, что даже те, кто относился благо-
желательно к интересам России, и те считают, что парламент
одобрит любые меры против нее, которые предпримет
Георг I Ч
Одновременно Веселовский сообщал свое мнение о подо-
плеке кампании против России, развернувшейся в Англии:
«Всем ныне явственно видимо, что за уступление Бремена
и Фердена Англия обязалась вспомогать Швеции деньгами
и кораблями и розрыв с вашим величеством учинить и след-
ственно потерять вечно комерциум с Россиею, которой
народу аглинскому толь прибыточен есть, но дабы сие
неправое предвосприятие затемнить от народа, того ради
разглашают нарочно неприятные внушения о вашем вели-
честве, дабы возбудить в народе неприязнь против вашего
величества» 1 2.
Сообщая о большом возбуждении в Англии по поводу
якобы нанесенного Петром I оскорбления и о поднятой по
этому поводу кампании против России, Веселовский считал
необходимым не давать англичанам никакого повода для
разрыва, и в особенности не нарушать русско-английскую
торговлю 3.
В это время Картерет в Стокгольме продолжал доби-
ваться от шведов уступки Пруссии Штеттина с областью,
выставляя это предварительным условием заключения
англо-шведского договора, который возобновил бы условия
договора 1700 г. между ними и предусматривал бы военную
и денежную помощь Швеции со стороны Англии.
Действия английской дипломатии в Швеции в 1719 г.
являлись чистейшим и последовательно осуществляемым вы-
могательством. Под давлением английского посла Карте-*
рета, обещавшего помощь флотом, Швеция заключила со-
глашение с Ганновером. Далее, английское правительство
вынуждало шведов согласиться на уступки Дании и Прус-
сии и заключить с ними соглашения о мире. Так английская
дипломатия создавала блок европейских государств против
России.
1 ЦГАДА, Де\а английские, 1719, № 6, л. 310.
2 Там же, л. 311.
3 Там же, л. 319.
219
Картерету удалось убедить шведское правительство под-
писать договор, причем соединение шведского и англий-
ского флотов было выставлено шведами как conditio sine qua
non утверждения этого договора. Шведы также требовали
гарантии возвращения Швеции Ливонии и Ревеля Ч
Однако для шведских сенаторов обещания помощи ан-
глийского флота и союза с Англией оказались недостаточ-
ными, чтобы убедить их в необходимости утвердить уступки,
сделанные шведским правительством по этому договору.
Картерету пришлось затратить значительные суммы, чтобы
сделать свои доводы в пользу утверждения договора более
убедительными, и лишь после этого предварительный до-
говор между Англией и Швецией был подписан 29 ав-
густа 1719 г. и на следующий день ратифицирован коро-
левой 1 2.
Этот договор предусматривал выплату Англией де-
нежных субсидий Швеции и установление свободы британ-
ской торговли на Балтийском море. Основное содержание
договора заключалось в четырех секретных статьях:
1. Гарантия ранее заключенной прелиминарной конвен-
ции Швеции с Ганновером, включая уступку Швецией Бре-
мена и Вердена.
2. Уступка Пруссии Штеттина и округа между Одером
и Пене, а также островов Узедом и Воллин за уплату двух
миллионов крон. Короли Швеции и Великобритании обя-
зались гарантировать договор, который должен быть за-
ключен между Пруссией и Швецией. Уступка Пруссии была
сделана на условии принятия ею обязательства не оказы-
вать помощи России против Швеции ни прямо, ни косвенно.
Статья третья предусматривала, что английский король
не ограничится «добрыми услугами», но окажет помощь
Швеции в борьбе против России, если Петр I откажется
принять английское посредничество и будет продолжать
вести войну против Швеции.
Статья четвертая говорила об обязательстве английского
короля оказать помощь Швеции в получении значительных
субсидий от Франции 3.
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 354.
2 J. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—20
(E. H. R., 1907, vol. 22, p. 710.)
з Ibid., p. 710-712.
220
Заключение этого договора делало отныне уже и фор-
мально Англию союзницей Швеции и соответственно про-
тивницей России. Враждебная политика, которую англий-
ское правительство проводило по отношению к России,
нашла свое логическое завершение.
После заключения шведами договора с Англией пере-
говоры с Россией стали для них ненужными, и Аландский
конгресс вскоре был закрыт. Еще до получения известий
о заключении англо-шведского договора в августе 1719 г.
русские уполномоченные на Аландском конгрессе заявили
шведам по указу Петра I, что, в случае если соглашение
не будет достигнуто в трехнедельный срок, они покинут
конгресс. В ответ на это сообщение шведская королева при-
казала шведским уполномоченным прервать переговоры.
15 сентября русские уполномоченные покинули Аландские
острова 1.
На очереди было вооруженное выступление Англии про-
тив России. Однако английское правительство, страстно
желавшее уничтожить русский Балтийский флот, и до за-
ключения договора с Швецией было готово на такое вы-
ступление.
Складывавшаяся грозная для России обстановка застав-
ляла Петра I искать возможных союзников, а таким союз-
ником в то время могла быть только Испания, все еще
продолжавшая войну против значительно превосходившей
ее в военном и экономическом отношении коалиции — Анг-
лии, Австрии и Франции. Его интересовал также вопрос
о поддержке Испанией Якова III.
Эмиссары претендента, неоднократно обращавшиеся к
Петру I за помощью, настойчиво уверяли его, что семь —
десять тысяч войск, которые высадятся в Шотландии, спо-
собны, опираясь на помощь якобитов в Англии, в короткое
время одержать верх и изгнать Георга I. Мысль о десанте
в Шотландию упорно выдвигалась на Аландском конгрессе
Герцем от имени Карла XII. Сам Петр I еще тогда реши-
тельно отказывался от участия в подобной экспедиции
флотом или войсками. Не было у него этого намерения и
теперь, в 1719 г. Однако, если бы подобное предприятие
было осуществлено, например, Испанией, оно, несомненно,
оказало бы России большую помощь, поскольку Англия,
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 5, л. 571.
221
в это время выступала как сила, враждебная России.
Георг I вступил в союз с Швецией, направленный против
России, нарушив тем самым союзный договор, который
имелся у него с Петром I с 1715 г. Это освобождало Петра I
от всяких обязательств по отношению к Георгу I, и он мог
теперь открыто вести с любой страной переговоры о вступле-
нии в союз, направленный против Георга. 20 сентября
1719 г. Петр I писал Куракину: «Понеже ныне агличане
в союз со шведами вступили, того ради надлежит вам все-
мерно гишпанской стороны искать, и что мы против их
с ними вступить готовы и нарочитую персону к ним послать
на резиденцию, также желаем и от них здесь иметь, дабы
удобнее кореспонденция была» \
Однако, проявляя готовность вступить в союз с Испа-
нией, Петр I хотел быть уверенным в том, что этот новый
союзник его не подведет. С этой целью Куракин должен
был потребовать от испанцев «обнадеживания» прежде всего
по важнейшему вопросу, «подлинно ль они войну станут
продолжать до возраста короля французскаго, буде не мо-
гут со всеми, то хотя с агличаны не помирятся ль до тех
о
мест» .
Петр I сообщил Куракину об инциденте с письмами Нор-
риса и Картерета, которые были им возвращены: «Ныне
на Аланд к нашим министрам прислали агличане посол,
который в Швеции, и Норрис ко мне письма по обычаю их
варварской гордости с угрозами, с которых наши министры
просили копии, и когда получили и видя такую мерзость
не приняли».
Приведя этот пример твердости, проявленной по отно-
шению к Англии, Петр I приказал Куракину убеждать ис-
панцев в своей решимости довести дело до конца, несмотря
на английские угрозы. «Того ради накрепко можешь обнаде-
жить, что мы ни на какия их угрозы не посмотрим и непо-
лезнаго миру не учиним, но, чтоб ни было, будем продолжать
войну, возлагая надежду на правосудца бога против таких
проклятых обманщиков» 3. Куракину поручалось предло-
жить испанцам совершить намеченную ими экспедицию
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 11.
2 Т. е. до совершеннолетия Людовика XV. В России считали,
что с приходом к власти Людовика XV Франция вернется к нацио-
нальной политике, которая неизбежно будет ангианглийской.
3 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 11.
222
в Англию весной, когда англичане, ввиду сложившихся
обстоятельств, будут держать не менее 20 кораблей в Бал-
тийском море, да еще больше того в Средиземном море,
и, таким образом, английский флот будет разделен и время
для вторжения будет поэтому наиболее удобным
Надеждам на Испанию, однако, не суждено было осу-
ществиться. Испания не могла долго сопротивляться пре-
восходящим силам своих врагов и вскоре была вынуждена
капитулировать. В декабре 1719 г. из Испании был выслан
кардинал Альберони, и вслед за тем в феврале 1720 г. она
подписала Кокпитский договор, закончивший войну.
Между тем летом 1719 г., после того как эскадра Нор-
риса была усилена и насчитывала в своем составе 19 линей-
ных кораблей, казалось, можно было рассчитывать, что,
соединившись с собранным в Карлскроне шведским флотом,
эта эскадра сможет одержать верх над русским флотом.
В связи с этим Стэнгоп писал Норрису 6 августа 1719 г.,
чтобы он взвесил, достаточно ли у него теперь сил, чтобы
рискнуть помериться силами с русскими. В случае положи-
тельного ответа на этот вопрос Норрис должен был послать
к Петру I офицера с письмом, в котором говорилось, что
король английский принял на себя посредничество в при-
мирении России и Швеции и прислал его, Норриса^
с эскадрой, чтобы придать вес своему посредничеству 3.
Если бы ответ оказался неудовлетворительным (т. е.,
если бы Петр I не принял английского посредничества)
или если бы он вовсе не дал ответа, то в этом случае Нор-
рису следовало соединить свои силы с шведским флотом
и действовать совместно с ним «таким образом, какой по
Вашему мнению является наиболее эффективным, чтобы
уничтожить царский флот» 4.
В письме указывалось, далее, что, уничтожив русский
флот, Норрис тем самым оказал бы Англии величайшую
услугу. В заключение Стэнгоп писал Норрису: «Вы знаете
взгляды его величества, которые состоят в том, чтобы
спасти Швецию и уничтожить царский флот. Вы являетесь
единственным судьей того, достаточны ли средства.
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 11.
2 Там же.
3 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. 119.
4 Ibidem.
223
которыми Вы располагаете: если недостаточны, тогда не де-
лайте попытки и, следовательно, не посылайте письмо царю.
Если Вы полагаете, что Вы, повидимому, одержите верх,
тогда отваживайтесь во имя бога и будьте уверены во всяче-
ской поддержке, которую король может оказать Вам даже в
том случае, если события и не оправдают Ваших ожиданий» Ч
Через несколько дней, 21 августа, Стэнгоп писал Нор-
рису, вновь упоминая о приказе короля, — как только будет
получено известие от Картерета о подписании договора с
Швецией, — соединить свои силы с шведским флотом и
«предпринять все, что в Ваших силах, чтобы уничтожить
русский флот» \
В связи с сообщениями о десанте русских войск в Шве-
цию Стэнгоп писал Норрису 13 августа из Ганновера, где
он был в это время, сопровождая короля Георга, предпо-
читавшего свое курфюршество Англии и проводившего в
нем большую часть времени: «Предоставляю на Ваше усмо-
трение, не является ли наилучшим способом для того, чтобы
отогнать русских от шведских берегов, а вместе с тем по-
лучить наилучшую возможность уничтожить их флот —
соединиться с шведами и направиться совместно с ними
прямо к устью Финского залива и либо крейсировать здесь,
либо занять такую позицию, которая по Вашему мнению
наиболее подходит для того, чтобы перехватить их на обрат-
ном пути» 3.
Явно проявляя нетерпение и торопя Норриса с нападе-
нием на русский флот, Стэнгоп, как это явствует из при-
веденного письма, уже не довольствовался тем, чтобы дать
Норрису указание общего характера об уничтожении рус-
ского флота, а указывал ему, где и при каких обстоятель-
ствах нападение на русский флот следует выполнить.
Не один Стэнгоп был недоволен в Англии «медлитель-
ностью» Джона Норриса и желал скорейшего уничтожения
русского флота. В начале августа 1719 г. граф Сундерленд
(первый лорд казначейства, зять герцога Мальборо) пи-
сал Стэнгопу, поздравляя его с заключением шведско-ган-
новерского договора: «Я сердечно поздравляю Вашу свет-
1 «Britisch Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. 119;
/. F. Chance, Ceorge I and the Northern War, p. 353.
2 «Britisch Diplomatic Instructions», vol. I, p. 125.
з Ibid., p. 126.
224
лость с заключением договора с Швецией, ибо наряду с
многими другими хорошими последствиями, которые его
сопровождают, он даст нам возможность соединиться с
шведами против царя и нанести его военно-морским силам
удар, подобный тому, который был нанесен испанцам в
Средиземном море». Далее Сундерленд выражал свое не-
годование поведением Норриса. Он утверждал, что русский
флот был бы уже разбит, если бы нападение было совер-
шено, так как русские суда средних размеров и русские
моряки еще недостаточно овладели искусством управления
ими, хотя численно они и имеют превосходство. Сундерленд
умолял Стэнгопа дать Норрису положительный приказ
воспользоваться случаем и атаковать русских. В другом
своем письме от 7 августа 1719 г. Сундерленд писал Стэн-
гопу, что он является решительным сторонником того, что-
бы, не* теряя времени, совместно со шведами нанести удар
русскому флоту; кроме всех прочих выгод «ничто не было
бы более популярным здесь (т. е. в Лондоне. — -Л. /7.)».
Через некоторое время, когда в Лондоне было получено
известие о заключении англо-прусского договора, Сундер-
ленд, считая, что «король (Георг 1) теперь действительно
является хозяином положения на Севере», писал, вновь
проявляя крайнее нетерпение: «Потерять такую возмож-
ность (нападения на русский флот. — Л. //.), об этом нельзя
думать без волнения» Ч
Все это ясно показывает, как желали в Англии уничто-
жения русского флота, как английские министры, упоенные
«успехом» английского флота, разгромившего испанский
флот в 1718 г., успехом, одержанным в значительной мере
благодаря внезапности нападения, страстно желали, чтобы
так же внезапно был теперь разгромлен русский флот.
После того как договор между Швецией и Англией был
заключен, английский посол в Швеции Картерет, проводив-
ший «умиротворение на севере», как называют английские
историки сколачивание английской дипломатией блока про-
тив России в 1719—1720 гг.. писал 19 августа 1719 г. Нор-
рису в напыщенном тоне: «Теперь в Вашей власти с божьей
помощью оказать Вашей стране самую замечательную
1 Mahon, History Englad from the peace of Utrecht till the peace
Versailles, 1713—1783, vol. II, p. 373—376.
15 Д. А. Никифоров 225
услугу, какую кто-либо оказывал в таком возрасте. Равно*
весне севера в Ваших руках. Вы можете повернуть его по
своему желанию. Делу свободы и протестантской религии
будет оказана услуга спасением этой храброй нации. Господь
даст Вам успех. Святость дела обещает его, и если царь
откажется от посредничества короля, как он возможно и
сделает, признаком чего будет продолжение им враждебных
действий против Швеции, я надеюсь, что Вы силой оружия
приведете его в разум и уничтожите тот флот, который бу-
дет нарушать мир...» 1
Двумя днями позже Картерет писал также Норрису:
«Перед Вами теперь открыто славное поле деятельности,
на котором Вы покажете всему миру, что может сделать
английская нация. Это самое честное дело, какое только
случалось кому-нибудь выполнять. Самое главное заклю-
чается в том, чтобы перехватить царя, чтобы он не мог
достичь Ревеля. Перережьте ему путь отступления... Бог
да благословит Вас, Джон Норрис. Все честные и справед-
ливые люди воздадут Вам справедливое одобрение. Многие
будут завидовать Вам, но никто не осмелится сказать про-
тив Вас ни слова. Каждый англичанин будет Вам обязан,
если Вы сможете уничтожить царский флот, что, я не сомне-
ваюсь, Вы сделаете...» 1 2 Стэнгоп почти в тех же выраже-
ниях писал Норрису 1 сентября 1719 г.: «Вы должны упо-
треблять все усилия, чтобы нанести московитскому флоту
всяческий ущерб, — услуга, больше которой не может быть
оказана Вашей родине и в выполнении которой я желаю
Вам всяческого успеха» 3.
Следует помнить, что все эти приказы и инструкции
давались Норрису в то время, когда между Россией и
Англией продолжали существовать дипломатические отно-
шения и английское правительство уверяло Петра I в своих
мирных намерениях. Дело шло о предательской попытке
уничтожить русский флот вероломным неожиданным на-
падением.
6 сентября произошло ожидавшееся шведами с таким
нетерпением соединение шведского флота с эскадрой Нор
1 ]. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—20. (E.H.R.
vol. 22. p. 714.}
2 Ibidem.
* Ibidem.
226
риса. Русскому флоту угрожала опасность нападения со
стороны соединенного англо-шведского флота.
10 сентября, незадолго до отъезда русских уполномо-
ченных с Аландского конгресса, туда прибыл посланный
от Картерета англичанин Берклей, который заявил, что он
привез письма от Картерета и Норриса на имя Петра I,
и просил выдать ему пропуск в Россию. Русские уполно-
моченные спросили у него предварительно копии писем Ч
Письма Норриса и Картерета были почти одинакового
содержания. В письме Картерета Петру I сообщалось о со-
гласии королевы шведской принять посредничество англий-
ского короля для заключения мира с Россией. Адмирал
Норрис, без стеснения писал Картерет, «пришел с эскадрой
к шведским берегам для защиты английской торговли, и он
надеется, что царь примет английское посредничество»1 2.
Норрис в своем письме Петру I писал: «Государь! Корона
великобританская, не будучи никаким образом вмешана в
настоящую войну на севере, и король мой государь, кото-
рый вашему царскому величеству свою медиацию представ-
лял в намерении мир учинить между вашим величеством и
короною шведскою, мне повелел к здешним берегам притти
не токмо для коммерции его подданных, но и для содержания
и подкрепления помянутой медиации» 3.
Русские уполномоченные не приняли писем Норриса и
Картерета по мотивам престижа и установившегося в
международном праве обычая. Норрис и Картерет не при-
надлежали к числу «коронованных особ», и поэтому не
могли вести переписку с царем. Они также не являлись и
дипломатическими представителями, аккредитованными при
русском дворе, и, будучи поэтому лишь частными лицами,
не могли обращаться к Петру I как к монарху. Этот пример
свидетельствует, насколько хорошо русские дипломаты
ориентировались в вопросах международного права и умели
обратить его на пользу интересам своего государства. Ведь
ни Стэнгоп, ни Картерет, ни тем более Норрис не ожидали,
что письма к Петру I могут быть отклонены под таким
вполне благовидным предлогом. Русские уполномоченные
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. П>
дгр. 119—120.
2 ЦГАДА, Дела английские, № 480, л. 17.
3 Там же, л. 25.
15* 227
ни словом не возразили против содержания писем, хотя,
несомненно, все дело фактически сводилось именно к возра-
жениям по существу, о которых они умолчали. Разумеется,
они не ограничились тем, что прочли письма, у них оказа-
лись копии этих писем, которые были немедленно направ-
лены для ознакомления Петру I.
Отклонив просьбу английского посланца о выдаче ему
пропуска в Россию или о передаче писем Норриса и Карте-
рета Петру I, русские уполномоченные заявили, что, как они
надеются, король обратится по данному вопросу к царю
либо с собственной грамотой, либо же через своего предста-
вителя в Петербурге. Подлинное дипломатическое мастер-
ство, с которым русские уполномоченные нашли выход из
очень затруднительного положения, заслуживает быть отме-
ченным.
Письмо Норриса, как это видно из его содержания, не
было простым сообщением Петру I о задачах пребывания
английской эскадры в БалтийскОхМ море осенью 1719 г. Это
был по сути дела ультиматум. Так оно и было задумано
Стэнгопом, ибо в случае получения неудовлетворительного
ответа или в том случае, если бы Петр I решил не давать
никакого ответа, Норрис получил бы повод немедленно
напасть на русский флот. Английское правительство уже
начало подготавливать общественное мнение к возможной
воине против России, причем методы подготовки обществен-
ного мнения в Англии принципиально не изменились и до
наших дней.
В Англии, по донесению Веселовского, в сентябре 1719 г.
во всех газетах было опубликовано, что «ежели медиация
короля аглинского, предложенная от адмирала Норриса,
не будет принята, то будто оной адмирал имеет итти прямо
к Ревелю и оную пристань также и флот российский искать
разорить. И сие разглашение по всем видам происходит от
двора самого, ибо оного политика обыкновенно та есть, что
наперед в народ внушает то, что имеет в намерении и чрез
ранние внушения оной в пользу своих намерений приводит» *.
Веселовский писал также о проводившейся в Англии
клеветнической кампании, направленной против действий
русских войск в Швеции: «Сим же коварством не токмо
с излишними обстоятельствы, но з жалостными изображе-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 335.
228
ниями разгласили в народ операции войск российских
в Швеции, яко неслыханные жестокости и чрез такие фаль-
шивые внушения возбудили в народе здешнем жалузию
(зависть) и ненависть против народу российского и хотя
я трудился чрез оные печатные ведомости объявить
неправду оных разглашений, но никоторой из газетиров
обеих партий по прошению моему печатать не похотел» !.
Поистине не так уж много изменилось и в наши дни
в методах подготовки общественного мнения и в нравах
английской печати, уже в начале XVIII в. применявшей
«фальшивые внушения», чтобы, когда это нужно, возбуж-
дать «жалузию и ненависть» к другим народам. Англий-
скому правительству нужно было возбудить общественное
мнение против России, чтобы оправдать готовившиеся им
враждебные действия против нее. Поэтому-то оно и вело
в печати кампанию, расписывая «с излишними обстоятель-
ствы» и с «жалостными изображениями» «зверства» рус-
ских войск в Швеции и отказываясь печатать опровержения
Веселовского.
Удачный дипломатический ход русских уполномоченных
на Аландском конгрессе, отказавшихся принять письма
Норриса и Картерета на имя Петра I, возможно, несколько
задержал действия Норриса, для которого все это было
явно неожиданным. Однако все же у него были достаточно
ясные инструкции относительно необходимости уничтожить
русский флот, поэтому возникает вопрос, почему он эти
инструкции не выполнил.
Английская эскадра не смогла повторить на Балтике
в 1719 г. испытанную ею в Средиземном море в 1718 г. так-
тику внезапного нападения, так как Петром I, давно разга-
давшим английские намерения, была проявлена большая
осторожность. Как только эскадра Норриса вошла в Бал-
тийское море, русский флот был стянут к Ревелю и были
приняты все необходимые меры предосторожности.
Русское правительство в это время не заблуждалось
относительно намерений Англии. Еще 5 сентября в ре-
скрипте уполномоченным на Аландском конгрессе — Брюсу,
Ягужинскому и Остерману — в связи с известием о заклю-
чении англо-шведского договора говорилось, что по всему
видно, что Англия «склонна тот разрыв с нами, несмотря
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 335.
229
и на пресечение подданных своих комерции в России, апро-
бовать». Указывая далее, что после заключения англо-
шведского договора английская эскадра вошла в Балтий-
ское море, рескрипт гласил: «И тако без сумнения помяну-
той адмирал Норис указ имел, соединясь с швецкою
эскадрою... атаковать наш флот (ежелиб оный у Ламеланда
застал), который за помощью вышняго уже в Ревельский
гавен счастливо прибыл и надлежащие предосторожности
от оного против тех неприятелей наших предвос-
прияты» *.
Документальные материалы показывают, что правящие
круги Англии были готовы в 1719 г. к тому, чтобы вызвать
против России войну коалиции, в которой Англия была бы
руководителем. Мечта о восстановлении прежнего «равно-
весия» на севере Европы и в особенности об уничтожении
русского флота постоянно и неизменно занимает англий-
ских дипломатов. Об этом они пишут письма друг другу
и приказы адмиралу Норрису. Эту же идею они пропаган-
дируют в печати, в том числе и в памфлетах, где мрачными
красками расписываются «захватнические намерения»
Петра I, причем это делается в период, когда на самом
деле и речи не может быть о каких-либо планах Петра I
в отношении Германии или Мекленбурга. Эту идею англий-
ские министры проповедуют совершенно открыто.
Морское и торговое соперничество — вот движущие пру-
жины английской политики по отношению к России в эти
годы. И можно утверждать с полным основанием, опираясь
на подлинные английские документы, что отнюдь не какая-то
мирная позиция, занятая английским правительством, не
разногласия английских министров с ганноверскими и
с самим Георгом I по вопросу о различии их интересов не
позволили Норрису осуществить нападение на русский флот
и тем самым развязать войну с Россией. Дело обстояло
иначе, причины были другие.
Реальная обстановка и неблагоприятное соотношение
сил не позволили Норрису уничтожить русский флот. Вна-
чале, в июле 1719 г., Англия не смогла выделить для опе-
раций на Балтийском море достаточно сильный флот, кото-
рый мог бы с надеждой на успех выступить против создан-
1 ЦГАДА, Дела Аландского конгресса, 1719, № 2, л. 96—97.
230
•ого Петром I русского Балтийского флота. Известную роль
сыграла и неуверенность в том, какую позицию займет
Дания. Затем, когда эскадра Норриса была значительно
усилена и произошло соединение ее с шведским флотом,
когда Норрис мог, казалось, решиться на сражение, имея
численный перевес, русский корабельный флот, выполнив
свою задачу по прикрытию десанта в Швецию и по опе-
рациям на торговых путях, соединявших Швецию с другими
странами по Балтийскому морю, укрылся в гаванях под
защитой береговых батарей, а галерный флот находился
в шхерах, куда крупные английские корабли не могли про-
никнуть. Рассчитывать на успех сухопутных операций Нор-
рис также не мог. Кроме того, начались штормы, и позднее
время года заставило Норриса покинуть Балтийское море.
Петр I разгадал цели, с которыми эскадра Норриса была
послана в Балтику, и принял свои меры предосторожно-
сти. Кроме того, Норрис не был уверен в конечном
успехе в случае столкновения с русским флотом; недаром
некоторые андийские министры выражали ему свое недо-
вольстве». А так как ответственность за принятие решения
о начале войнбг с Россией лежала бы в случае нападения
на русский флот на нем одном, то Норрис, естественно,
и проявил большую осторожность.
Итак, получив награды от шведской королевы, Норрис
20 октября возвратился с эскадрой в Англию. План уничто-
жения русского флота в 1719 г. потерпел неудачу.
Несмотря на то что «помощь», оказанная в 1719 г.
Швеции эскадрой Норриса, едва ли могла быть отнесена
к лучшим страницам истории английского флота, Георг I
не постеснялся заявить в своей тронной речи парламенту
23 ноября 1718 г., что «одно протестантское королевство
(имелась в виду Швеция) получило своевременно нашу
помощь, и нашими последними договорами заложено осно-
вание союза других протестантских держав, который приве-
дет к безопасности нашей святой религии» !. Это туманное
заявление не отражало действительности, ибо в 1719 г.
Швеция, тяжело заплатив за союз с Англией, пока еще
ничего из этого союза не извлекла. В этой же речи был
1 «The Parliamentary History of England», vol. VII, p. 602—603;
ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 403.
231
сделан в напыщенных выражениях намек на «оскорбитель-
ное», по мнению английского правительства, письмо Петра I
Норрису: «Наши внутренние разногласия были преувеличе-
ны за рубежом и, внушив некоторым иностранным державам
ложное представление о нашей силе, побудили их к такому
обращению с нами, какого британская корона никогда не
потерпит, пока я ее ношу»
Обе палаты парламента поддержали политику Георга I
и Стэнгопа. В адресе палаты лордов говорилось о «мудрых
мерах», предпринятых Георгом I для поддержания и уста-
новления мира в Европе, и давалось обещание, что «весь
мир скоро убедится, сколь мало основания имели враги
вашего величества и вашего королевства, осмеливаясь
надеяться извлечь какую-либо выгоду из наших внутренних
разногласий»1 2 3. Не менее ободряющим для Георга I был
также и адрес палаты общин.
Веселовский, хорошо изучивший господствовавшие
в Англии порядки, посылая тронную речь Георга I в Петер-
бург, сопроводил ее следующими замечанием, им л о,’ду
то место в ней, где говорилось о письме ГЬеш^ \ Норрису:
«Здесь скрытым, но хитрым изображением дано знать
о письме вашего величества к адмиралу Норрису, которое
выставлено как оскорбление, нанесенное короне английской.
От таких хитростей и подлогов, от пенсий, чинов и подар-
ков, раздаваемых членам парламента, чего другого можно
ожидать, кроме всякого снисхождения и одобрения всему,
чего двор желает. Противная партия хотя предлагала вер-
ные резоны, но все понапрасну, потому что не достоинство
мнении, но число голосов преодолевает» °.
Несколько раньше, в ноябре 1718 г., Веселовский давал
любопытный анализ состава английского парламента, пока-
зывая, как и из кого складывалось большинство, поддер-
живавшее правительство, проводившее враждебную России
политику, целиком совпадавшую с интересами Георга I: «Из
членов парламентных, обязанных в партии королевской,
счисляют сто пятьдесят персон, которые чины при короле
имеют, до пятидесят, которые пенсион от короля получают.
1 «The Parliamentary History of England», vol. VII, p. 603; ЦГАДА.
Дела английские, 1719, № 6, л. 403.
2 «The Parliamentary History of England», vol. VII, p. 604.
3 С. M. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 574.
232
А потом щитают многих, которые при нужных случаях свои
голосы за готовые деньги продают, и как то обыкновенно
всегда и в древних парламентах чинилось так, что по всем
сим обстоятельствам всемерно вид есть, что в настоящем
парламенте партия королевская супериориту (превосход-
ство) великую содержать будет» Ч
Виги, поддерживавшие Георга I, действительно все эти
годы безраздельно господствовали в парламенте, и тот же
Веселовский отмечал в одном из своих последних донесений,
что решения в нижней «каморе» (т. е. в Палате общин)
теперь принимались без всякого спора 1 2. Георг I и его пра-
вительство располагали и в эти годы послушным парла-
ментом.
В этих условиях «бо-рьба мемориалами», которую по'
указаниям из Петербурга вел Веселовский, не могла при-
нести полного успеха. Однако известные результаты эта
борьба все же давала. Возможности русского резидента для
достижения в этой борьбе успеха были резко ограничены.
Веселовский не мог добиться опубликования опровер-
жений на различные злостные клеветнические сооб-
щения, появлявшиеся в английских газетах. Владельцы и
редакторы газет отказывались печатать опровержения Ве-
селовского.
В марте 1720 г. Петр I приказал высылать Веселовскому
в Лондон печатные ведомости из Петербурга, с тем чтобы,
основываясь на имеющейся в них информации, ему было
легче опровергать различные фальшивки, появлявшиеся
в английской печати 3. Однако русский резидент не ограни-
чивался попытками использования английской печати. Чаще
всего он прибегал к другому, всегда доступному ему сред-
ству — распространению различной информации путем
бесед с влиятельными людьми, членами парламента, куп-
цами «Русской компании» и т. д. В марте 1720 г. в ре-
скрипте Веселовскому, где излагалось намерение Петра I
развивать с Англией хорошие отношения, говорилось:
«И надлежит тебе под рукою о силе сей грамоты и рескрипта
1 ЦГАДА, Дела английские, 1718, № 7-6, л. 199.
2 Там же, л. 228.
3 В. Ллександренко, Английская печать и отношение к ней рус-
ских дипломатических агентов в XVIII в. («Русская старина»»,
т. 84, 1895, октябрь, стр. 113—127.)
233
нашего аглинскому народу внушать и показывать им пра-
вость нашу и напрасную злобу королевскую по злобе его
министра Беренздорфа» Ч
Когда в Петербурге получили известие о заключении
мирного договора между Ганновером и Швецией, то рас-
ценили это сепаратное действие Георга I как шаг явно
враждебный по отношению к России. Вскоре после этого
Веселовский сообщил о заключении договора между Анг-
лией и Швецией, что создавало опасность совместного вы-
ступления этих стран против России. В связи с этим Весе-
ловскому было приказано «знатнейшим членам парламент-
ным в Англии внушать и представлять, коль сей разрыв
от Англии весьма несправедливым образом чинитца, ибо мы
к тому с своей стороны причины никакой Англии не подали
и никогда в намерении не имеем, чтобы с оной нашу дружбу
о
порвать» .
Русские дипломатические представители, да и сам Петр I
постоянно старались побудить торговые круги Англии и
в первую очередь купцов «Русской компании» выступать за
сохранение дружественных отношений между Россией и
Англией. В 1719 г. Веселовский вновь не раз обращался
к этим купцам, предлагая им обратить внимание правитель-
ства на ущерб английской торговле, который явится след-
ствием разрыва между Россией и Англией 3.
Веселовский подобно Куракину считал, что партия тори
больше расположена к русским интересам или по крайней
мере менее враждебна России, чем виги. С 1714 г. тори на-
ходились в оппозиции к правительству, и обычно среди них
было много сторонников хороших отношений с Россией,
в особенности в связи с тем, что Россия в их глазах с 1716 г.
была противницей ганноверской династии. Однако в то же
время тори (по свидетельству Веселовского) считали, что
в интересах Англии необходимо, чтобы Швеция оставалась
сильной державой. Веселовский писал, что «они видится
ослеплены застарелым своим мнением, будто интерес Англии
требует, дабы Швецию в добром состоянии и в дружбе
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 30.
2 Там же, л. 81.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 352.
234
содержать» Поэтому в 1719 г. как виги, так и тори еди-
нодушно выступали за поддержку Швеции 1 2.
После того как Англия заключила с Швецией союз и,
таким образом, даже формально стала на сторону врага
России в войне, возник вопрос, какой линии поведения в
отношении Англии следует придерживаться русскому пра-
вительству дальше, — осуществить ли неоднократно пере-
дававшиеся через Веселовского угрозы о разрушении анг-
лийской торговли с Россией, о захвате имущества английских
купцов и об аресте их самих в случае враждебных действий
английского правительства против России (что теперь было
уже совершившимся фактом) или же придерживаться ка-
кого-то иного образа действий.
Разрушить английскую торговлю с Россией и находив-
шимися в распоряжении Петра I балтийскими портами озна-
чало бы вести дело к войне, отнять у сторонников мира
в Англии последний козырь, который они имели для борьбы
против объявления войны России. До тех пор, пока русское
правительство не принимало репрессивных мер по отно-
шению к английской торговле и англичанам, жившим
в России, оппозиционные круги в Англии, купцы Русской
торговой компании и другие представители торгово-промыш-
ленных кругов могли заявлять правительству и в парла-
менте, что объявление войны России связано с неизбежным
разрушением торговли. После того как это разрушение
торговли было бы уже проведено самим русским прави-
тельством, у английского правительства не оставалось бы
причины воздерживаться от прямого объявления войны.
А такое объявление, несомненно, способствовало бы развя-
зыванию всех враждебных России сил в Европе.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 344.
2 Обе английские партии в это время придерживались по сути
дела одинаковой внешней политики. Преувеличивать их расхождений
никак не приходится. На это указывают английские историки и в
частности автор введения ко II тому «British Diplomatic Instructions»
Уикхэм Легг, который пишет о тори и вигах, что «фактически не было
большой разницы во внешней политике этих двух секций британского
политического мнения». Далее он отмечает, что в правление Георга I
в огромной степени возросло внимание английского правительства к
северным делам по сравнению с правлением Анны, и неправильно
объясняет это единственно лишь переходом английской короны к Геор-
гу I. («British Diplomatic Instructions», vol. II, p. XXXVII.)
235
Вот почему, получив подтверждение известий о заклю-
чении англо-шведского договора о союзе, Петр I дально-
видно решил не давать английскому правительству повода
для вооруженного выступления, несмотря на все провокации
с его стороны. С русской стороны все время неизменно про-
являлась большая осторожность, соединенная с твердостью
и чувством собственного достоинства, которая и помогла
избежать столкновения еще в августе 1719 г., когда англий-
ская эскадра появилась у русских берегов.
Было решено и теперь попытаться избежать войны
с Англией. В рескрипте Веселовскому от 4 сентября 1719 г.
говорилось, что у русского правительства и ранее имелись
основания опасаться враждебных действий и неожиданного
нападения со стороны английской эскадры 1. Тем не менее,
пока Англия не выступит явно против России, с англича-
нами в России будут поступать умеренно. Веселовский дол-
жен был всячески стараться «аглинский народ от разрыву
отвращать». В дальнейшем ему следовало поступать по
указаниям русского посла в Голландии Куракина. Для
предосторожности Веселовский должен был в дальнейшем
реляции на имя Петра I и письма Куракину посылать каким-
либо безопасным путем. В Петербурге полагали, что Англия,
заключив союз с Швецией, может пойти на дипломатиче-
ский разрыв с Россией, и поэтому Веселовскому было при-
казано «трудитца сколько мочно, дабы тебя оттуды не
выслали». На случай если бы такая высылка все же про-
изошла, Веселовский должен был подыскать надежного кор-
респондента, который вел бы переписку с Куракиным. Весе-
ловскому разрешалось обещать этому корреспонденту
ежегодную пенсию 1 2.
Английские купцы, находившиеся в России, ощущали
напряжение, наступившее в русско-английских отношениях.
Война, казалось, неотвратимо надвигалась, и они, есте-
1 Предупреждение английскому адмиралу (известное письме
Петра I Норрису с запросом о целях прихода английской эскадры
в Балтийское море) было сделано согласно рескрипту «в таком раз-
суждении, дабы нашему флоту то нечаянно не случилось, как и Гиш-
панскому флоту от аглинского пред недавним временем учинено».
Такой исход был весьма вероятен, как это выяснилось из дальней-
ших действий англичан. (ЦГАДА. Дела английские, 1719, № 3,
л. 82.)
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 83.
236
ственно, спешили покинуть Россию. Некоторые из них, ви-
димо, непрочь были воспользоваться создавшейся обста-
новкой, чтобы покинуть Россию, не уплатив свои недоимки
казне. В связи с этим все английские купцы были пригла-
шены в ратушу, и от них были взяты обязательства —
не уезжать, не рассчитавшись полностью с казной, после
чего им предоставлялась свобода действий. Об этом Петр I
нашел нужным сообщить Веселовскому для сведения и для
опровержения возможных лживых сообщений ’.
Английское правительство продолжало провоцировать
войну. Английский резидент в России Джефферис и ганно-
верский резидент Вебер получили в сентябре 1719 г. пред-
писание от Георга I покинуть Петербург. 14 сентября они
обратились с просьбой выдать им паспорта якобы для
поездки в Данциг за получением новых инструкций. Пас-
порта им были выданы 30 сентября, и через несколько
дней они покинули Россию 1 2. Русские министры не обманы-
вались относительно значения отъезда английского рези-
дента и относительно того, что Георг I решил втихомолку
порвать отношения с Россией 3.
Так как Джефферис просил перед отъездом отправить
из России всех англичан, находившихся на царской службе
в армии и во флоте, в рескрипте Веселовскому от 18 сен-
тября было приказано отправить «удобным образом» из
Англии всех русских учеников 4. Однако английское прави-
тельство не решилось прямо заявить о разрыве, не потре-
бовало отзыва русского резидента из Лондона, опасаясь,
повидимому, что разрыв с Россией в данный момент ока-
жется непопулярным в Англии и других странах. Снаряже-
ние флота и посылка его в Балтику обходились английскому
казначейству в колоссальные суммы. В то же время свое-
корыстная английская политика по отношению к северным
делам понемногу начинала трещать по всем швам. Франция,
желая сохранить в лице Швеции надежного союзника про-
тив Австрии, настаивала, чтобы Швеция сохранила плац-
дарм в Империи. Это шло вразрез с интересами и требова-
ниями Дании, у которой, таким образом, были бы отобраны
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 86—87.
2 Там же, № 8, л. 30—33; Сборник РИО, т. 61, стр. 586.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 84.
4 Там же, л. 85.
237
все ее завоевания в результате длительной войны, ибо швед-
ский плацдарм как раз и должен был состоять из террито-
рий, перешедших к Дании. Дания никак не соглашалась
уступить уже завоеванные земли.
Как уже указывалось, английское правительство пони-
мало ненадежность дружбы с Францией. Уже упоминав-
шийся Уикхэм Легг, отмечая, что Англия и Франция были
в известной мере объединены общими интересами в отноше-
нии Испании, указывает при этом, что в северных делах они
не могли быть заодно !. Общественное мнение во Франции
было настроено против Англии, видя в ней традиционного
врага. На это указывал в своих донесениях английский
посол во Франции Стайр 1 2. При этом французское прави-
тельство, повидимому, не решалось действовать открыто и
наружно проявляло согласие с английской политикой, в то
время как французские дипломаты в различных странах,
как бы по собственной инициативе, действовали таким обра-
зом, что возбуждали недовольство английского правитель-
ства 3.
Статс-секретарь Крэггс писал в марте 1719 г., что
французы действуют в Швеции не открыто и не честно;
вскоре Стэнгоп потребовал от французского правитель-
ства, чтобы французскому послу в Швеции де ла Марку
не было разрешено вернуться на свой пост, так как он
якобы действовал вопреки приказам. Недовольны были в
Англии и деятельностью Кампредона в России 4. В целом
Франция в 1717—1721 гг. не проявляла большой враждеб-
ности по отношению к России и нередко действовала даже
в ее интересах (например, в Турции).
* *
*
Петр I и его министры решили сделать еще одну попытку
предотвратить опасность войны с Англией и вместе с тем
1 «British Diplomatic Instructions», vol. II, France, p. XXVI—
XXVII.
2 Стайр писал Стэнгопу 7 июля 1717 г. из Парижа: «Я обнару-
жил, что общее настроение в этом королевстве направлено против нас.
Они считают, что мы являемся их постоянными врагами, что никакая
дружба с нами не может быть длительной или надежной. Этот пред-
рассудок преобладает у большинства министров». (Mahon, op. ей.,
vol. II, р. 352.)
3 «British Diplomatic Instructions», vol. II, p. 81—82.
4 Ibidem.
233
показать английскому общественному мнению, что Георг I
является нарушителем принятых на себя обязательств, что
он ведет враждебную России политику, несмотря на стрем-
ление русского царя к соглашению с ним, как с королем
Англии и курфюрстом Ганновера. С этой целью было ре-
шено направить в Лондон для вручения английским мини-
страм подробный мемориал с изложением точки зрения
русского правительства на русско-английские отношения.
Проект мемориала был послан Куракину еще в конце
сентября или в самом начале октября 1719 г. Куракину
надлежало, «высмотря и сочиня мемориал», переправить его
к Веселовскому «ради подания и внушения оного тамо кому
и когда надлежит» по его, Куракина, указанию 14 декабря
Веселовский подал этот довольно солидный по объему
(9 листов большого формата) мемориал королю Георгу.
В вводной части мемориала говорилось, что, как стало
известно Петру I, король Георг, заключив договор с Шве-
цией, вступил в обязательства, противоречащие тем, кото-
рые он принял на себя по Грейфсвальдскому договору
1715 г. с Россией. Далее, в мемориале перечислялись нару-
шения этого договора, совершенные Георгом I, в то время
как Петр I соблюдал его полностью и помог Георгу I полу-
чить Бремен и Верден. Говорилось о том, что Георг I, за-
ключив теперь договор с Швецией, обязался помогать ей
деньгами и флотом против России. Подробно разбирались
различные враждебные поступки Георга I по отношению к
России с момента заключения договора 1715 г. Упомина-
лось и о мекленбургском деле, о провале соглашения отно-
сительно совместных действий против Швеции в 1716 г.
В конце мемориала говорилось: «Его величество ожидает
с нетерпеливостью уведомлен быть о резолюции, которую
ваше величество изволит повелеть ему учинить на сей ме-
мориал. которой я имею честь вашему величеству подать,
дабы мой августейший государь мог знать, чего ему ожи-
дать от страны вашего величества» 1 2. После получения ме-
мориала Веселовского английское правительство несколько
медлило с ответом на него. За это время Веселовский сумел
тайно напечатать свой мемориал и распространить его
среди лиц, пользовавшихся влиянием в Лондоне.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 3, л. 88.
2 ЦГАДА, Дела «английские, 1719, № 6, л. 538—546.
239
Статс-секретарь Крэггс, увидя после этого Веселовского
при дворе, показал ему печатный экземпляр русского мемо-
риала и упрекал Веселовского за его опубликование. Весе-
ловский попытался выразить свое «удивление» и даже
«досаду» в связи с тем, что мемориал был напечатан, однако
Крэггс, видимо, прекрасно знал о роли Веселовского в опуб-
ликовании мемориала и заявил ему, что поскольку русский
мемориал напечатан, то также будет напечатан и ответ на
него, причем этот ответ будет достоин самого мемориала1.
В самом деле, позднее, когда Веселовскому был вручен
ответ на его мемориал от Георга I, как от короля Велико-
британии, то копии этого ответа были разосланы английским
правительством всем находившимся в Лондоне посланникам
северных держав и в том числе представителю Швеции. Это
уже являлось определенной демонстрацией со стороны
английского правительства 1 2.
Веселовский на мемориал, врученный им 14 декабря
1719 г., получил два ответа от короля Георга I —один, как
от курфюрста Ганноверского, 21 января 1720 г., и второй,
как от короля Великобритании, 11 февраля 1720 г.
В мемориале, исходившем из ганноверской канцелярии
Георга I, делалась попытка опровергнуть утверждение рус-
ского мемориала о нарушении Георгом I договора 1715 г.
В мемориале утверждалось, что изменил своим обязатель-
ствам по этому договору не Георг I, а Петр 1, допустив пре-
бывание русских войск в Империи. При этом выступления
Георга I в 1716—1718 гг. против пребывания русских войск
в Мекленбурге изображались в ганноверском мемориале
в качестве... величайшей услуги, оказанной Георгом I Рос-
сии, ибо Георг I тем самым якобы стремился предупредить
Петра I об опасности, грозившей ему со стороны Империи
и ее членов. Затем в мемориале выражалась жалоба на то,
что Петр I не хотел допустить представителя Георга I к уча-
стию в аландских переговорах, что он стремился к сепарат-
ному миру даже после гибели Карла XII и с этой целью
отправил в Стокгольм Остермана «с кондициями неумерен-
ными». Ввиду этого Георг решил, «что надлежит ему мыс-
лить о себе и не допустить разорить протестантское королев-
ство, соединяся с ним аллианциами» 3.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 6.
2 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 555—558.
8 Там же.
240
Английский ответ на мемориал Веселовского начинался
с уверений в стремлении Георга I к сохранению дружбы
с Петром I и как бы мимоходом отмечал, что «великобритан-
ская корона не имела формальных обязательств» с Россией.
Подробно говорилось о желании Георга I, в целях упроче-
ния дружбы, заключить торговый договор между Россией
и Англией, и при этом вина за срыв торговых переговоров
возлагалась на русское правительство, которое не желало
заключать торговый договор, не заключив одновременно
договор о союзе Ч Но этот союз неизбежно привел бы Ве-
ликобританию к разрыву с «ее древнею союзницей» Шве-
цией, что «было б равно несходно с покоем и баланцом
Еуропы и с содержанием протестантской веры». Далее в
английском ответе приводилась статья 7 проекта договора
о союзе между Россией и Англией, предложенного ранее
Петром I через Куракина, в которой говорилось об обяза-
тельстве английского короля гарантировать Петру I и его
потомкам все завоеванное им у Швеции (Ингрию, Карелию
с Выборгом, Эстляндию и Ливонию) и посылать на помочь
России в случае нападения кого-либо на эти области 15 ли-
нейных кораблей. Это означало бы гарантировать России
переход в ее владение от Швеции таких провинций, «без
которых оная корона не может пробыть». Поэтому-то, гово-
рилось в английском мемориале, несмотря на все свое жела-
ние иметь хорошие отношения с Петром I, король не мог
купить дружбу с ним подобной ценой. Именно условия этой
статьи седьмой, а вовсе не мекленбургское дело, явились
причиной перерыва переговоров о заключении русско-анг-
лийского договора в 1716 г. Выдвигавшееся в русском мемо-
риале обвинение, будто Норрис имел приказ о нападении
на русский флот, когда тот находился в 1716 г. в Копенга-
гене, якобы не соответствовало действительности 1 2.
Вместе с тем в английском ответе вновь повторялись
выдвинутые в 1716 г. обвинения Петра I в намерении за-
хватить Зунд и Копенгаген, вместо того чтобы осуществить
вторжение в Швецию. Упоминалось также и о его перего-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 547.
2 Говорить о лживости этого утверждения не приходится, по-
скольку целый ряд английских историков приводит в своих работах
неопровержимые документальные данные о приказе Норрису напасть
на русский флот.
Л. А. Никифоров 241
ворах с Карлом XII, о связях с агентами претендента в
о переписке с Испанией
Знаменательна заключительная часть английского ответа.
В ней выражалась надежда, что Петр I проявит скромность
в своих требованиях и рассудит за лучшее получить то, чего
он сможет добиться благодаря посредничеству других дер-
жав, нежели сражаться в одиночку против Швеции, и, та-
ким образом, поставить под угрозу все свои завоевания.
Швеция не может уступить России Ревель, говорилось
в этом документе, «но однакож останутся у царя, отдав
оную крепость, иные порты и великое пространство берегов
на Балтийском море». Далее авторы ответа переходили
к угрозам: «Ежели царь после таких представлений будет
твердо стоять, чтобы не отдать Ревель, то он только отре-
вожит тем все прочие державы и соединит из них большую
часть против себя» 1 2.
Последние слова английского мемориала давали ответ на
вопрос, который был задан Георгу I в мемориале Веселов-
ского, — чего Петр I должен ожидать со стороны короля:
«Ежели ж по несчастию и противу всякого ожидания пред-
ставлении и добрые интенции королевские будут безплодны
чрез царской отказ, а его величество по силе обязательств,
в которые он вступил с Швециею (которые он намерен
твердо содержать), принужден будет принять меры неприят-
ные царю, то его величество будет иметь сие утешение, что
он ничего не пренебрег для задержания злых следств, ко-
торые возмогут от того произойти» 3.
Если анализировать этот обмен мемориалами между
Петром I и Георгом I не с целью разбора обвинений
и контробвинений, а с тем, чтобы установить, чего же сто-
роны в действительности требовали друг от друга, то мы
должны будем сказать, что содержание мемориала Петра I
можно свести к вопросу, который обращался к Георгу I:
чего, каких действий может русское правительство ожидать
со стороны Англии.
Содержание английского мемориала (о ганноверском
говорить не следует — он не имел большого значения, да
в нем и не было конкретных требований) сводилось к тре-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1719, № 6, л. 547—552.
2 Там же, л. 554.
3 Там же.
242
бованию передать Швеции Ревель. В случае невыполнения
этого требования английское правительство угрожало обра-
зованием широкой коалиции, направленной против России,
и выступлением против нее самой Англии, причем делался
намек на возможность потери Россией всех ее завоеваний,
в случае если бы Петр I стал упорствовать.
Английское правительство в начале 1720 г. уже
поняло практическую невозможность заставить Петра I вер-
нуть Швеции значительную часть его завоеваний и теперь,
чтобы спасти свое лицо, пыталось добиться хотя бы частич-
ного выполнения обязательств, которые оно давало шведам
через своего посла Картерета летом 1719 г., вынуждая их
сделать значительные уступки Ганноверу, Дании и Пруссии.
Английское правительство пыталось теперь угрозами прину-
дить Россию вернуть Швеции Ревель. Однако Петра I
трудно было заставить согласиться на это требование.
Ревель был необходим для прочного утверждения России
на берегах Балтийского моря, ибо это не только удобная
стоянка для флота, но и ключевой пункт у входа в Финский
залив. Уступить Ревель шведам означало бы дать им и
другим врагам России возможность в любое время запе-
реть русский флот в Финском заливе, «горло» которого
оказывалось в этом случае полностью в их руках. Отдать
Ревель шведам Петр I не хотел и не мог.
Интриги английской дипломатии против России в это
время развернулись особенно широко. Англия стремилась
склонить к участию в войне против России целый ряд
государств — Францию, Пруссию, германские княжества,
Данию, Польшу, Голландию, Австрию и Турцию.
В инструкции Кадогану, назначенному вести переговоры
с Австрией «об умиротворении на севере», предписывалось
побудить императора присоединиться с большим отрядом
войск для действий против России, если Петр I откажется
заключить «безопасный и справедливый мир». Затем Ка-
доган должен был убедить императора повлиять на короля
польского
В Варшаву для возбуждения поляков против России был
послан Джеймс Скотт, снабженный значительной суммой
денег для вящей убедительности его доводов. Полученные
им инструкции предлагали этому английскому дипломату
1 /. F, Chance, George I and the Northern War, p. 402.
16*
243
убеждать поляков, что у них никогда не будет лучшей
возможности получить Смоленск и Киев и что «жест-
кая» политика по отношению к России вызовет у Петра I
расположение к заключению мира L
В Константинополе английский посол Абрам Станьян
делал все возможное, чтобы помешать успешному исходу
переговоров, которые вел Алексей Дашков о подтверждении
мира с Турцией. Английский посол, действуя подкупом и
угрозами, требовал высылки Дашкова из Константинополя,
а затем выдвинул совместно с австрийским послом провока-
ционное предложение, чтобы султан принял на себя посред-
ничество между Россией и Швецией 1 2.
Данию путем запугивания и одновременно подкупа дат-
ских министров заставили 30 октября принять английское
посредничество и заключить перемирие с Швецией на шесть
месяцев 3.
Король прусский под давлением английского посла Вит-
ворта подписал 1 февраля 1720 г. договор с Швецией, по
которому он обязался ни прямо, ни косвенно не оказывать
помощи России во время настоящей войны с Швецией и
согласился уплатить Швеции 2 млн. рейхсталеров за уступ-
ленный ему Штеттин с округом.
В тот же день (1 февраля) был подписан окончательный
союзный оборонительный договор между Англией и Шве-
цией 4. Стороны обязались оказывать друг другу помощь
в количестве 6 тыс. солдат или в эквивалентном количестве
судов, военных припасов и т. д. из расчета 4 тыс. имперских
талеров за каждую тысячу солдат в месяц. В договоре огова-
ривалась возможность оказания помощи в больших разме-
рах, если это будет признано необходимым. Было также
обусловлено, что, в случае если предпринимаемые попытки
положить конец Северной войне окажутся не эффектив-
ными, король английский обязуется послать весной сильную
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 403.
2 С. M. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 590—595; /. F. Chance,
George I and the Northern War, p. 407.
3 Однако дело еще не было закончено, Дания не желала принять
условия договора с Швецией, который ей навязывала Англия, и че-
тыре виднейших датских министра вернули английскому представи-
телю лорду Полваргу посланные им крупные взятки (чеки на предъ-
явителя), заявив, что они предложены преждевременно, ибо эти деньги
еще не заработаны (J. F. Chance, George I and the Northern War,
p. 387.)
4 Договор был заключен на 18 лет.
244
эскадру в Балтийское море в распоряжение королевы
шведской для помощи ее флоту в отражении нападения со
стороны русских. Король английский обязался посылать на
помощь Швеции суда и субсидии до тех пор, пока будет
продолжаться война Швеции против России и Дании. В до-
говоре, однако, указывалось, что посылка помощи не озна-
чает, что сторона, оказывающая помощь, вступила в войну.
Так же как и в договоре 1700 г., в договоре 1720 г.
предусматривалось, что взаимные обязательства относи-
тельно оказания помощи не должны итти столь далеко,
чтобы прервать всякую дружбу и торговлю с врагом другой
стороны не контрабандными товарами. В данном случае
английские подданные сохраняли право согласно договору
торговать с Россией 1.
Английская политика сколачивания общеевропейской
коалиции против России, коалиции, в рядах которой дол-
жны были объединиться англичане и немцы, шведы и та-
тары, французы и турки, датчане, поляки и голландцы,
представляла огромную опасность для России. России
в случае успеха этой английской политики угрожала бы
опасность не только лишения ее завоеваний в Северной
войне, но и полного расчленения. Достаточно вспомнить,
что полякам были обещаны Смоленск и Киев, чтобы понять
всю глубину этой опасности.
Однако в конечном итоге разработанные английской
дипломатией планы сформирования антирусской коалиции
провалились.
Причиной этого явились глубочайшие и непримиримые
противоречия, существовавшие между странами — участни-
ками создаваемой коалиции. Эти противоречия существо-
вали между Англией и Францией, между Турцией и Ав-
стрией, между Швецией и Данией, между Польшей и Тур-
цией и т. д. Значительны были противоречия между этими
странами и по отношению к исходу Северной войны.
Все эти противоречия учитывались и использовались
русской дипломатией, внимательно следившей за положе-
нием в Европе. Англия не могла рассчитывать на Данию,
как на союзника в борьбе против России, так как по насто-
янию Франции у Дании были отняты земли, завоеванные
1 /. F. Chance, The Northern Pacification of 1719—1720. (E. H. R.r
vol. 22, 1907, p. 724—725.)
245
ею у Швеции. Датское правительство имело все основания
сожалеть, что из-за ложных внушений английских диплома-
тов оно отвергло в свое время тесное сотрудничество с
Россией.
Сохранение Швецией плацдарма <в Германии не могло
радовать и Австрию, у которой нашлись кроме этого и дру-
гие причины отказаться от выступления против России. От
войны с нею Австрия ничего не могла бы выиграть, а между
тем при постоянно существовавшей угрозе войны с Турцией
и ввиду будущего усиления Франции Австрия не могла же-
лать иметь в тылу враждебную Россию. Отношения
Карла VI с Георгом I были весьма натянутыми. Карл VI
отказался дать инвеституру Ганноверу на Бремен и Верден,
а Пруссии на Штеттин, что вызвало сильнейшее недоволь-
ство в Лондоне, где «на императора смотрели почти как
на врага» Ч
В Турции, несмотря на усилия английского посла
Станьяна и австрийского посла Вермонта, Дашкову удалось
успешно завершить свои переговоры и заключить договор
вечного мира с Портой, причем деятельную помощь в этом
ему оказал французский посол Бонак 2.
Голландия уклонялась от вмешательства в Северную
войну, ибо такое вмешательство могло принести ей только
убытки. Твердую решимость Голландии не вмешиваться
в Северную войну, иначе как «добрыми средствами» (пред-
ложением добрых услуг), Куракин отмечал еще в октябре
1718 г., ибо, по его словам, Голландия «...чрез многия пробы
видела, что от замешания в войнах она, здешнея респуб-
лика, на конец при мирных трактатех больше себе ничего
не получала, как ненависть и злобу и понесенные убытки
в комерции» 3, в то время как все выгоды доставались
Англии.
В Варшаве английский представитель Скотт скоро убе-
дился, что поляки охотно говорят об уступке им Ливонии,
охотно принимают английские субсидии, но воевать не же-
лают. Это и понятно, ибо воевать-то пришлось бы поля-
кам, а силу русской армии они хорошо знали. Усилия
Скотта и затраченные им деньги пропали даром. В апреле
! «The Cambridge Modern History», vol. VI, p. 39.
2 Сборник РИО, т. 40, стр. LV; С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV,
ст. 594—596.
3 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 335.
246
1720 г. он сообщил в Лондон, что втянуть Польшу в вой-
ну — дело неосуществимое Ч
Отношения между Англией и Францией в конце
1719 г. — начале 1720 г. были довольно натянутыми в связи
с вопросом о мире с Испанией. Франция желала смягчить
условия мира для Испании и в частности настаивала на
возвращении Испании Гибралтара, однако англичане отка-
зались это сделать. Дело зашло так далеко, что английский
посол в Париже Стайр сообщал о военных и военно-морских
приготовлениях во Франции, а также о склонности, которую
в Париже вновь стали проявлять к якобитам. Георг I даже
снарядил эскадру для защиты от Франции. Стэнгоп был
вынужден дважды ездить в Париж, чтобы добиться восста-
новления дружественных отношений между Англией и
Францией 1 2.
Весной 1720 г. регент Франции герцог Филипп Орлеан-
ский после заключения мира с Испанией предложил
Петру I заключить союз, предварительным условием кото-
рого явилось бы заключение мира между Россией и Шве-
цией. В связи с этим регент через русского посла в Париже
Шлейница предложил свое посредничество в примирении
России с Швецией, заявив, что у него нет никаких обяза-
тельств по отношению к другим державам, которые противо-
речили бы условиям договора 1717 г. или могли бы поме-
шать ему относиться к своей роли посредника с полным
беспристрастием 3. В этих условиях трудно было ожидать,
чтобы Франция выступила против России.
Пруссия также не хотела разрывать с Россией. Прусский
король Фридрих Вильгельм, заключив в августе 1719 г. до-
говор с Англией, вручил русскому послу А. Г. Головкину
новое подтверждение прежних союзных трактатов, заклю-
ченных между Россией и Пруссией, и позднее заявил, что,
несмотря на договоры с Англией и Швецией, он ни в какие
обязательства, направленные против интересов России, не
вступил. В июне 1720 г., уже после заключения договора
с Швецией, Фридрих Вильгельм специальной декларацией
заявил, что его обязательства по договору с Швецией не
имеют в виду земель, находящихся вне пределов Империи.
Тем самым он указывал, что Пруссия предоставляет России
1 J. F, Chance, George I and the Northern War, p. 404.
2 «The Cambridge Modern History>s vol. VI, p. 38.
3 С. M. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 586—587.
247
полную свободу рук на Остзейском побережье. В этой же де-
кларации 15 июня 1720 г . Фридрих Вильгельм торжествен-
но заявлял, что, примирившись с Швецией, он ни с кем не
вступил в обязательства, направленные против русских
интересов Ч
Истощенная войной Швеция оказалась неспособной
даже к оборонительным действиям и не могла помышлять
о наступательной войне против России.
Таким образом, оставалась одна Англия. Но даже в са-
мой Англии в 1720 г. идея войны с Россией под влиянием
указанных выше обстоятельств в значительной мере остыла.
Во всяком случае в начале 1720 г. друзья Веселовского в
Лондоне уверяли его, что в обеих партиях — тори и вигов—
из десяти человек восемь стоят против разрыва с Россией 1 2.
Не желая разрыва с Англией, Петр I стремился исполь-
зовать в целях сохранения мира заинтересованность англий-
ских деловых кругов в торговле с Россией и занятыми ею
областями. Поэтому он издал 19 апреля 1720 г. декларацию
о позволении англичанам торговать в России, несмотря на
последние шаги английского правительства. Эта декларация
является логическим продолжением двух деклараций о сво-
боде торговли на Балтийском море, изданных в 1719 г., ибо
цель всех этих деклараций одна и та же — показать, что
Россия не намерена чинить никаких помех в торговле, что
переход к России балтийских провинций не только не
означает какого-либо затруднения торговли с Швецией, но,
наоборот, облегчает эту торговлю 3.
1 М. Полиевктов, Балтийский вопрос в русской политике после
Ништадтского мира, стр. 91.
2 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 574.
3 Незадолго до этого Куракин в целях использования внутрен-
них противоречий в Англии в интересах России настойчиво рекомен-
довал Петру I не чинить стеснений английской торговле, в частности
не запрещать английской торговли с Швецией. Он писал: «Пусть
с их стороны начнутся неприятельские действия, чтоб можно было
парламенту и народу показать справедливость России и неправду ко-
роля и министерства. Нам надобно сблизиться с главами партии тори
и через них препятствовать в парламенте проведению предложений
от двора: побуждать английское купечество, заинтересованное в рус-
ской торговле, делать свои представления в форме писем от одного
друга к другому, безымянно печатать в Англии для народного веде-
ния о том, какие дальние виды имеет министерство к предосуждению
английской свободы, какой вред произойдет для балтийской торговли...»
(Мартенс, ук. соч., т. X, стр. 40.)
248
Петр I не ограничивался опубликованием декларации от
8 апреля 1720 г. только в Англии. Экземпляр декларации
был послан русскому послу в Гааге Куракину «для объяв-
ления кому надлежит». Кроме того, Куракин мог выдавать
обращающимся к нему английским купцам паспорта для
проезда в русские порты Ч
Все эти шаги русского правительства, направленные на
обеспечение свободы торговли на Балтийском море, а также
отказ Петра I от каких-либо репрессий по отношению
к англичанам в связи с заключением англо-шведского
договора о союзе затрудняли разжигание враждебной Рос-
сии кампании в Англии и, наоборот, завоевывали на сто-
рону России определенные симпатии деловых кругов, заин-
тересованных в торговле с портами восточной Балтики.
Тем не менее в Англии напряженность русско-англий-
ских отношений ощущалась, пожалуй, больше, чем в России.
В этом смысле в качестве детали, характеризующей степень
этой напряженности, можно указать на один факт, сообщен-
ный Веселовским в начале 1720 г. Один из английских
купцов Спилман подписал контракт о поставке в Россию
крупной партии сукна для армии. Однако агент Спилмана
испытал большие затруднения при попытках укомплекто-
вать экипажи кораблей, необходимых для перевозки этого
сукна в Россию. Он писал, что шкиперы не решаются пред-
принять это путешествие без специальных паспортов для
охраны их личности на случай, если вспыхнет война. От-
правляя паспорта этих лиц в Петербург, Веселовский
дисал, что «оные паспорта всемерно нужны в нынешних
конъюнктурах, ибо приватные персоны предусмотреть не
могут, какое последование из настоящего несогласия между
обоими потенциями произойти может» 1 2.
Мемориал Петра I, опубликованный Веселовским в Лон-
доне в начале 1720 г., не улучшил русско-английских отно-
шений. Английское правительство, как мы уже видели,
настаивало на возвращении Швеции Ревеля и заявляло, что
в противном случае Англия окажет Швеции помощь, но,
поскольку Петр I не соглашался на уступку Ревеля, можно
было ожидать, что весной 1720 г. английская эскадра вновь
появится в Балтийском море.
1 1ТГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 34.
2 Там же, л. 82.
249
Действительно, уже 19 февраля Веселовский сообщал
о спешном вооружении эскадры в Чатаме и Дептфорде на
помощь Швеции !. Вскоре Веселовский смог уже сообщить
список судов, входивших в состав английской эскадры, на-
правлявшейся в Балтику под командой того же адмирала
Норриса. В этот список входило до 30 кораблей, экипаж ко-
торых превышал 9 тысяч человек 1 2.
Учтя уроки экспедиции Норриса в предыдущем году,
когда он не смог воспрепятствовать действиям русского
галерного флота, скрывавшегося в шхерах, в состав эскадры
включили специально построенные плоскодонные фрегаты.
Все это свидетельствует о серьезном внимании, которое
уделяли в Англии снаряжению эскадры в Балтику в 1720 г.
В начале апреля 1720 г. статс-секретарь Стэнгоп, встре-
тив Веселовского при дворе, заявил ему: «Дабы вы никакой
причины и жалобы против нас не имели, того ради мы сооб-
щим вам список с трактату нашего с Швециею и с инструк-
ций, которые мы даем адмиралу Норрису, которой по силе
оного трактату отправляется токмо аукзилиарным (т. е. на
помощь) Швеции; посему состоит в воле вашей мир учинить
или нет и нас признать за приятелей или неприятелей, и как
вы потому поступите к нам, так и мы поступим к вам» 3. На
другой день Стэнгоп прислал Веселовскому письмо, в кото-
ром не оказалось ни копии англо-шведского договора, ни
копии инструкций Норрису4. В письме говорилось лишь,
что эскадра Норриса идет в Балтийское море на помощь
Швеции — для защиты шведских земель и содействия
Швеции в заключении мира с Россией. Стэнгоп просил,
чтобы Веселовский довел содержание письма до сведения
Петра I 5.
Между тем содержание инструкций Норрису крайне
интересовало как Веселовского, так и самого Петра I, пору-
чившего своему резиденту в Лондоне попытаться разузнать
о них. Эта задача оказалась, однако, невыполнихмой,
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 68.
2 ЦГАДА, Кабинет Петра I, кн. 46, 1720, л. 279; ЦГАДА,
Дела английские, 1720, № 5, л. 92.
3 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 111.
4 Чэнс совершенно неправильно утверждает, будто Стэнгоп изве-
стил Веселовского о содержании инструкций Норрису, f/. F. Chance,
George I and the Northern War, p. 423.)
5 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 118.
250
и 5 апреля Веселовский доносил: «Что же принадлежит до
инструкций, каковы адмиралу Норрису имеют даны быть,
и хотя б я миллион денег мог употребить для проведывания
оных и то б всуе было, ибо дело такого важного секрету и
яко от трех главных министров в кабинете королевском
концертуется, а протчие перы королевства, хотя суть тайные
советники, никакого сообщения о том не имеют» 1.
Веселовский мог только догадываться о характере пору-
чений, которые были даны Норрису. Из того, что флот взял
с собой провизии на восемь месяцев, в то время как обычно
брал на 3 месяца, Веселовский мог предположить, что флот
намерен зимовать в Балтике 1 2.
Когда из донесений Веселовского Петр I узнал о подго-
товке английской эскадры к походу в Балтику, он вновь, как
и в предыдущем году, принял ряд мер предосторожности,
чтобы предотвратить возможность неожиданного нападения
на русский флот.
в. л. долгорукому, послу в Дании, в конце февраля
£ыло приказано: при приближении английского флота к Ко-
пенгагену немедленно известить об этом русский флот 3.
Было решено принять меры предосторожности не только
на Балтийском море, но и на севере. Архангельскому вице-
губернатору Лодыженскому было приказано, «чтоб от ан-
глийских воинских кораблей имел осторожность и гостин-
ные бы дворы палисадами и болверками укрепил и пушки
поставил, и торговые суда поставил бы в безопасное место;
и для предосторожности велено ему вооружить несколько
мелких судов» 4.
В Балтийском море русские суда были расставлены на
некотором расстоянии друг от друга, с тем чтобы сигнали-
зировать о подходе английского флота 5.
Всем адмиралам и губернаторам было приказано не при-
нимать писем на имя Петра I, если бы они исходили от Нор-
риса, Картерета или кого-либо из английских министров.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 5, л. 107—108.
2 Там же, стр. 112.
3 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 124;
И, И. Голиков, Деяния Петра Великого, т. 8, стр. 29—30.
4 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 125;
И, И. Голиков, Деяния Петра Великого, т. 8, стр. 57.
5 И, И. Голиков, Деяния Петра Великого, т. 8, стр. 63.
251
Письма от короля на имя царя следовало принять, так же
как письма от Норриса на имя русских должностных лиц.
Все это было сообщено и Веселовскому в Лондон, причем он
должен был пояснить, что, если король пожелает, он может
обратиться к Петру I со специальной грамотой или через
своего представителя в России Ч
16 апреля Норрис с эскадрой из 21 линейного корабля
и 10 фрегатов и более мелких судов отплыл из Нора и
12 мая прибыл в Швецию. Вместе с ним в Швецию пришло
более 60 торговых судов с различными товарами, в которых
Швеция ощущала острую нужду. Согласно инструкции
Норрису предлагалось действовать совместно с шведами для
отражения русского вторжения и в целях заключения «спра-
ведливого и разумного мира». Норрис должен был также
оказывать защиту торговле, однако, с тем чтобы это проис-
ходило без ущерба основному поручению, вытекавшему из
договора между Англией и Швецией. Ему надлежало изве-
стить русского посла в Копенгагене, а затем, по мере про-
движения в Балтику, и других русских министров, адмира-
лов и генералов, что король возобновил предложение «доб-
рых услуг» к примирению России и Швеции. Однако
Норрис не должен был ожидать ответов от этих лиц и откла-
дывать тем самым соединение с шведским флотом.
В Копенгагене Норрис сообщил Долгорукому, что
английский флот идет в Балтийское море для подкрепления
посредничества, которое английский король предлагает
России и Швеции. Долгорукий в ответ вежливо, но твердо
заявил, что если король желает сделать какие-либо предло-
жения Петру I, то для этого есть иные, лучшие пути 1 2.
Основная задача английской эскадры в 1720 г. была та
же, что и в предыдущем, 1719 г. — неожиданным нападе-
нием уничтожить русский флот. Подлинные цели, с кото-
рыми была направлена английская эскадра, отчетливо
видны из секретного приказа, который Норрис издал 8 мая
всем своим вице-адмиралам и капитанам. В этом приказе
говорилось: «...во всякое время, когда вы нагоните какие-
либо русские суда, вы должны принять все меры, чтобы за-
хватить, потопить, сжечь или каким-либо иным способом
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 2, л. 12—13; С. М, Со-
ловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 576.
2 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 424; И. И. Голи*
ков, Деяния Петра Великого, т. 8, стр. 61—62.
252
уничтожить их» Ч Это находилось в соответствии с намере-
ниями английского правительства. Стэнгоп писал Норрису
31 мая 1720 г., что если Петр I не примет посредничества
короля Георга, то «не остается желать ничего другого, как
только, чтобы его суда и галеры попались на вашем пути,
причем нет сомнений, что вы надлежащим образом разде-
9
лаетесь с ними» \
20 мая шведская и английская эскадры соединились.
1 июня сообщение об этом было получено командованием
русского флота. Капитан русского фрегата «Самсон» рапор-
товал, что он видел, как с флагманского корабля англо-
шведской эскадры, на котором находился Норрис, был по-
дан сигнал английскому передовому отряду, состоящему из
пяти кораблей, итти в погоню за появившимися русскими
крейсерами °.
Русский корабельный флот держался у своих портов,
в то время как галеры находились в Ботническом заливе.
Норрис не решился итти в Ботнический залив, ссылаясь на
наличие большого количества скал и трудности плавания
в этих местах для английских кораблей.
В конце мая4 объединенный англо-шведский флот по-
явился у Ревеля. В состав этого флота входили 25 линейных
кораблей (18 английских и 7 шведских), 3 фрегата и другие
более мелкие суда 5. В результате разведки Норрис пришел
к выводу, что нападение без помощи сухопутных войск
неосуществимо6. После этого Норрис направил русскому
командующему в Ревеле пакет с письмами, в том числе свое
письмо на имя Петра I. Это письмо было возвращено ему
нераспечатанным, причем командующий сообщил Норрису,
что если при нем есть письма английского короля к русскому
царю, то они будут приняты, а письма самого Норриса
«или другой какой партикулярной особы» на имя царя при-
казано не принимать 7.
1 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 424.
2 Ibidem.
3 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 130.
4 У Чэнса — 27 мая; у Веселаго («Очерк русской морской исто-
рии») •— 30 мая.
5 Веселою, Очерк русской морской истории, Спб. 1875, стр. 336.
6 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 425.
7 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II,
стр. 131—132.
253
В письме Петру I Норрис писал, что он пришел в Балтийское
море «для получения справедливого и умеренного мира
между Россией и Швецией для пользы подданных его вели-
чества (короля английского. — Л. Н.) и дружественных
с ним народов».
Генерал-адмирал Апраксин со своей стороны направил
Норрису письмо, спрашивая его, с какой целью он прибли-
жается с флотом к русским землям, и выражал надежду,
что он будет держаться в «пристойном отдалении» от рус-
ских берегов, поскольку «министры королевские объявили
резиденту царского величества в Лондоне, что вы отправ-
лены на помощь неприязненной нам короне шведской, и при-
ближение ваше к укреплениям здешних мест может быть
принято нами за явный знак неприязни, и мы принуждены
будем употребить надлежащий меры предосторожности» 1.
На заявление Норриса, что он прислан для осуществления
посредничества между Россией и Швецией, Апраксин отве-
тил, что Георг I, если желает что-либо предложить Петру I,
может прислать к нему, как обычно, своего посланника или
того же Норриса с полномочной грамотой. В этом случае
Петр I примет посланного и вступит с ним, если возможно,
в переговоры.
Не ограничиваясь маневрированием у русских берегов,
англо-шведский флот высадил десант на острове Нарген
(у Ревеля), но затем, получив известие о нападении русского
галерного флота на шведские берега, Норрис вынужден был
спешно покинуть Ревель, чтобы перехватить русский галер-
ный флот на обратном пути от шведских берегов. Однако
выполнить этого Норрис не смог, так как не решился пре-
следовать русских в шхерах без лоцманов 1 2. Так в сущности
безрезультатно закончились операции английского флота
в Балтике в 1720 г.
В конце июля 1720 г. русский флот, несмотря на при-
сутствие в Балтийском море английской эскадры, одержал
блестящую победу над шведским флотом при Гренгаме, за-
хватив 4 фрегата, 104 пушки и 407 пленных.
Норрис вполне готов был выполнить приказ английского
правительства об уничтожении русского флота, но обста-
новка для него была весьма затруднительна, причем обета-
1 С. М. Соловьев, ук. боч., кн. IV, ст. 576.
2 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 425,
254
новка эта была подготовлена Петром I, создавшим могучий
русский Балтийский флот и проявившим величайшую осто-
рожность, чтобы избежать столкновения с английской
эскадрой. Русские документальные источники дают ясное
представление о причинах провала агрессивных задач ан-
глийской эскадры в Балтике в 1719—1720 гг. Это была
прежде всего большая осторожность, проявленная Петром I
и русским командованием. Свидетельства об этом мы имеем
и в английской литературе. Английские историки, занимав-
шиеся этим вопросом, отмечают, что Норрису не удалось
вызвать русский флот на столкновение. Например, Роберт-
сон в работе «Англия при Ганноверской династии» пишет,
что «надежды спровоцировать русский флот на столкновение
с Норрисом и уничтожить его не оправдались» 1. По словам
другого английского историка, Лоджа, Норрис пришел в
Балтийское море, чтобы уничтожить русский флот, «но
Петр I был слишком хитер, чтобы попасть в ловушку» 1 2. Об
этом же много раз подробно говорит Чэнс в работе «Георг I
и Северная война».
Петр I желал избежать столкновения с Англией и берег
свой флот, не желая преждевременно рисковать им. Ему
известно было из донесений Веселовского и Куракина и о со-
кращении в Англии числа сторонников войны с Россией,
и о противоречиях внутри блока, который пыталось сколо-
тить английское правительство против России. Следовало
ожидать, что Швеция скоро вынуждена будет пойти на мир,
а английское правительство должно будет отказаться от ока-
зания ей помощи.
Шведский король летом 1720 г. заявил английскому
посланнику в Стокгольме Уильяму Финчу, сменившему Кар-
терета, что, если Англия или другие страны не окажут Шве-
ции помощи сухопутными войсками, он вынужден будет
начать переговоры о мире с Россией 3. К этому времени
окончательно выяснилось, что политика отказа от соглаше-
ния с Россией, надежды на эффективную английскую по-
мощь и английские гарантии, надежда возвратить с англий-
1 Robertson, С. Grant, England under the Hanoverians, London
1912, p. 36.
2 Lodge Richard, Great Britain and Prussia in the eighteenth century,
Oxford 1923, p. 13.
3 J. F. Chance, George I and the Northern War, p. 425.
255
с ко и помощью провинции, отвоеванные русскими, лишь
истощали Швецию.
Стэнгоп сделал еще одну попытку оказать давление на
Пруссию и привлечь ее к активным действиям против Рос-
сии. С этой целью он предпринял поездку в Берлин. В беседе
с русским послом в Пруссии А. Г. Головкиным в июне
1720 г. Стэнгоп заявил, что России не позволят удержать
Ревель. Она должна ограничиться Петербургом со значи-
тельной полосой побережья. Однако Петр I теперь и слы-
шать не хотел ни о каких уступках. Английские дипломаты
еще продолжали проектировать создание армии из немецких
ландскнехтов на содержании Англии и Франции и вести
переговоры в Вене о действиях против России, но все эти
проекты неизменно проваливались. Ни Франция, ни Авст-
рия, ни Турция не желали участвовать в авантюрах, на-
правленных против России, армия и флот которой делались
все сильнее и, разгромив первоклассную шведскую армию,
вполне убедили врагов России в своей силе.
Эскадра Норриса в октябре 1720 г. бесславно покинула
Балтику.
Между тем русско-английские отношения в 1720 г. про-
должали оставаться крайне напряженными. В связи с опу-
бликованием английским правительством ответа на мемо-
риал Веселовского русское правительство решило вручить
английскому правительству новый мемориал, который да-
вал бы полное освещение враждебной политики Георга I по
отношению к России.
Этот мемориал и был составлен летом 1720 г.
Несколько ранее, в марте 1720 г. Петр I решил заменить
русского резидента в Лондоне Ф. Веселовского М. П. Бесту-
жевым. Инструкция Бестужеву от 16 марта 1720 г. предла-
гала ему ехать в Голландию к Куракину, от которого Бесту-
жев должен был требовать себе наставления, «каким образом
он, резидент, в пребывание свое при великобританском
дворе в настоящих конъюнктурах поступать имеет», после
чего уже ехать в Англию. Приняв дела от Веселовского,
Бестужев должен был испросить у короля аудиенцию и за-
верить его в добрых намерениях Петра I, «понеже его цар-
ское величество с короною великобританскою никаких ссор
не имел». Бестужеву предписывалось, действуя через англий-
ских министров и через виднейших членов парламента, ста-
раться удержать Англию от оказания ею помощи Швеции
256
в ущерб интересам России. Во всех этих делах он должен
был поступать по наставлениям Куракина, которого ему по-
лагалось информировать о состоянии дел при английском
дворе. Одновременно, будучи в Лондоне, Бестужев должен
был «прилежно разведывать» о намерениях английского
короля относительно России, о вооружении английского
флота, предназначенного на помощь Швеции: из скольких
судов он будет состоять, когда и под чьей командой напра-
вится в Балтийское море, с какими инструкциями, будет
действовать оборонительно или наступательно и т. д. Бесту-
жев должен был вести переписку с русскими посланниками
в других странах: Польше, Пруссии, Австрии и т. д., и для
связи с ними иметь особые шифры 1.
11 июля из коллегии иностранных дел был отправлен
в Лондон Бестужеву рескрипт, в котором сообщалось, что
на имя Веселовского послан в Лондон мемориал, который
он (Веселовский) должен был вручить английским мини-
страм, так как хотели, чтобы раздражение, которое этот
едкий мемориал, несомненно, вызовет у английских мини-
стров, не было направлено против вновь назначенного
русского резидента.
Бестужев в Лондоне и Куракин в Гааге должны были
перевести мемориал на английский и французский языки,
размножить его и раздать людям, которым они сочтут
нужным.
В связи с тем, что Ф. Веселовский, сдавший дела Бес-
тужеву, отказался вручить мемориал английским министрам,
Бестужев сам 6 октября вручил мемориал статс-секретарю
Крэггсу. Через час после получения мемориала Крэггс
вызвал Бестужева и заявил ему, что мемориал написан «зело
в крепких и необыкновенных терминах» и является оскорби-
тельным для королевского достоинства, в связи с чем ми-
нистры решили немедленно со специальным курьером отпра-
вить его королю. После этого, не выслушав возражений
Бестужева, Крэггс вышел из комнаты 1 2.
В мемориале перечислялись все этапы взаимоотношений
Петра I с Георгом I, начиная с того времени, когда послед-
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 6, л. 1—3. Инструкция
11 Бестужеву.
2 ЦГАДА, Дела английские, № 494, л. 31—32.
17 Л. А. Никифоров 257
ний был еще только ганноверским курфюрстом. В нем упо-
миналось посольство Куракина к Георгу I в 1709 г., заклю-
чение в 1710 г. договора, который «причиною и фундамен-
том был того доброго согласия, которое потом между обоими
дворами через несколько лет так счастливо пребывало и
всех тех знатных и великих авантажей, которые курфюрст-
скому Брунсвик-Люнебургскому дому потом произошли»
Однако, говорилось далее в мемориале, когда шведский
король опрокинул всех своих противников, разорил Саксо-
нию («такого знатного члена Империи»), никто даже сло-
весными возражениями не решился протестовать, «дабы
сего гордого государя ничем не раздразнить. Еще с благо-
дарением приняли законы, которые он им предписал». «Но
когда с помощью и благословением всевышнего бога сего
гордого искусителя великие и дальние намерения и пред-
приятия побеждением и пленением всего его так страшно
бывшего войска под Полтавою через оружие его царского
величества весьма пресечены и опровергнуты были, то все
сим шведским несчастием ползоватца и из шведского вла-
дения, что им по ситуации их земель наиугоднейше было
себе присовокупить искали, его царского величества дружба
и союз к получению такого намерения необходимо потребны
были»1 2. Поэтому-то и был заключен договор 1715 г. между
Петром I и Георгом I, причем этот договор строго соблю-
дался русской стороной.
В мемориале опровергались выдвинутые против Петра I
обвинения в намерении сделать какие-либо приобретения в
немецких землях. Пребывание русских войск в Империи
объяснялось потребностями активной борьбы против шведов
в интересах самих союзников России, в том числе и Георга I,
поскольку если бы значительные русские силы не пришли на
помощь союзникам в Империю, то шведы, имея свободные
руки, разожгли бы вновь пламя войны в Германии, которое
было бы трудно потушить, и в этом случае «его королев-
скому величеству такие знатные провинции, яко Бремен
и Ферден, без наименьшего труда, как ныне, не достались» 3.,
Удивительно, каким образом Георг I может считать ввод
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 6, л. 17.
2 ЦГАДА, Имеется в виду приобретение Георгом 1 Бремена и
Вердена.
3 Там же, л. 18.
258
русских войск в Империю за нарушение договора между
ним и Петром I, когда он сам «при дворе его царского вели-
чества о посылке тех войск в Германию многие усильные
домогательства учинил и весьма треть тех войск на своем
пропитании взять представлять велел, как то все без сумне-
ния немецкому министерству еще из памяти не вышло» Ч
С исключительной резкостью и прямотой отмечалась
в мемориале вся неосновательность обвинений, выдвигав-
шихся англо-ганноверской дипломатией против Петра I:
«Искусство и время показали, как мало все те мерзкие и
злобные о его царского величества и сного намерениях учи-
ненные досадительные внушении основаны были» 1 2 3.
После опровержения обвинений, которые высказывались
в английских мемориалах по поводу намерений Петра I,
перечислялись обвинения против Георга I и отмечалось, что
с его стороны: «почитай ничем по последней мере с надле-
жащею ревностию никогда общему делу не вспоможено, но
паче что непрестанно причины к ссорам и несогласию искали
и понеже таких найти не могли весьма к неправде и непри-
стойным и нарочно вымышленным 1претекстам прибежище
з
имели» .
Теперь английский король, заключив мирный договор
и союз с Швецией, считает условия, на которых Петр I со-
гласен заключить мир с Швецией, неумеренными. В мемо-
риале приводится § 4 договора в Грейфсвальде о взаимном
обеспечении завоеваний от шведов и делается едкое замеча-
ние: «Кондиции от его царского величества Швеции, предло-
женные его королевскому величеству, уже давно известны
были, и понять не мочно, как оные ныне его королевскому
величеству так неумеренны показались, понеже он сам боль-
шую часть оных чрез публичный трактат уже его царскому
величеству гарантировал и в достальном не только как кур-
фюрст Браунсвих-Люнебурский, но и как король аглмн-
ский, все возможные вспоможение его царского величества
обещал» 4.
Хотя Англия дала Швеции гарантию Травендальского
мира, эта гарантия относится к германским провинциям
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 6, л. 19.
2 Там же, л. 24.
3 Там же, л. 27.
4 Там же, л. 33,
17
259
Швеции, что же касается Финляндии, то тут интересы
Англии относятся лишь к области торговли. Причем как
раз от перехода этих владений к России, вдвое снизившей
пошлины против взимавшихся шведами, Англия лишь вы-
играла. Далее перечислялись те выгоды, которые Англия
получила бы в случае заключения торгового договора с Рос-
сией. Но Англия не только не продолжала свою дружбу
с Россией, но наоборот: «Его царское величество принужден
же был видеть и то, что министры великобританские ми-
нистрам немецким его королевского величества в их против-
ных и разве токмо явному и декларированному неприятелю
дозволенных поступках против его царского величества везде
и при всех дворах явно вспомогали и сами иной причины
к тому объявить не могли токмо невинное пребывание войск
российских в Мекленбургии»
Далее говорилось о возрастающей враждебности Георга I
к России и упоминалось о приказе Норрису напасть на
русские войска и флот, находившиеся у Копенгагена, а так-
же об отказе Норриса выполнить этот приказ, направленный
к выгоде «ганноверской или мекленбургской шляхты с по-
вреждением интересу великобританского».
Петр I, говорилось в мемориале, не оказывал помощи
Якову III Стюарту. Бремен и Верден были полу-
чены Георгом I лишь благодаря военной и дипло-
матической помощи России. А «посредничество» Норриса
и Картерета сопровождалось угрозами и выражениями, «ко-
торые сами суверены между собою не употребляют, не токмо
чтоб министрам или другим партикулярным особам при-
стойно было оных х какому монарху или самовластному го-
сударю в письмах своих употреблять» * 2. «Предъявленные со
стороны его королевского величества претексты такие суть,
что весь беспристрастный свет признавает, что оные токмо
для того вымышлены и разсеены, дабы пред народом такой
поступок каким-нибудь образом прикрыть» 3.
В мемориале резко осуждалась позиция Георга I: «От
союзов своих отстать, против союзника своего, которому
еще за многие от него полученные великие заслуги одолжен,
с неприятелем его со»единитца, и народы, которые от многих
веков в постоянной ненарушимой дружбе пребывали и из
ЧДГАДА, Д ела английские, 1720, № 6, л. 42.
2 Там же, л. 58.
3 Там же, л. 61.
250
той дружбы такие великие и знатные авантажи получали,
ссорить, и без наималейшей причины до явного разрыва
между оными привесть искать, пред богом и всем честным
светом несправдаемо есть» \
Этот исключительно интересный документ, дающий изло-
жение точки зрения русского правительства и самого Петра I
на русско-английские отношения, несмотря на всю свою
резкость, показывает, что у Петра I было стремление со-
хранить дружественные отношения с Англией, ибо упреки
в документе направлены главным образом по адресу ган-
новерских министров и Георга I. Что же касается англий-
ских министров, то мемориал критикует их лишь за забве-
ние выгод самой Англии, за то, что они шли на поводу
у ганноверских министров.
В мемориале явно видно стремление противопоставить
интересы Ганновера интересам Англии и привлечь симпатии
парламента и английского общественного мнения упомина-
нием о торговых выгодах, которые получит Англия при вос-
становлении мирных отношений с Россией. В донесении
о вручении этого мемориала Крэггсу Бестужев отмечал, что
момент для вручения выбран крайне удачно: «Ибо они зело
отяхчены внутренними делами, неколи им вступатца не вну-
тренние». Он указывал, что английское правительство оза-
бочено в данный момент крахом компании Южных Морей,
народ недоволен теперешним правительством, и кроме того
английское правительство обеспокоено приготовлениями к
войне, которые ведет испанский король 1 2.
Бестужев втайне подготовил перевод мемориала на
английский язык, кроме того он получил от Куракина не-
сколько экземпляров мемориала на французском языке. Все
эти списки он роздал видным англичанам и иностранным
дипломатически: 1 представителям при английском дворе.
Через несколько дней после подачи мемориала Бестужев
писал в Петербург: «Здешние министры зело на меня косо
смотрят за поданной мемориал».
Вскоре английские министры открыто проявили свое
недовольство мемориалом. На чрезвычайном заседании
английского правительства было решено выслать из Лон-
дона русского резидента.
1 ЦГАДА, Дела английские, 1720, № 6, л. 61.
2 Там же, л. 31—32.
261
14 ноября 1720 г. Бестужев получил от Стэнгопа коро-
тенькое письмо, предлагавшее ему в восьмидневный срок
покинуть Англию. Высылка русского резидента вызвала
большой интерес к содержанию мемориала среди англичан
и иностранных дипломатов. Многие из них просили Бесту-
жева дать им печатную копию этого документа.
Высылка Бестужева означала полный разрыв диплома-
тических отношений между Россией и Англией. Англия на-
ходилась во враждебном России союзе с Швецией, и русское
правительство теперь еще больше, чем раньше, имело осно-
вания опасаться, что следующей весной английский флот
вновь появится в Балтийском море.
Петр I еще раз показал свое стремление сохранить мир
с Англией, отказавшись предпринять какие-либо респрессив-
ные меры в связи с высылкой Бестужева по отношению
к английской торговле и английским купцам, находившимся
в России. Чтобы успокоить тревогу среди английских куп-
цов, заинтересованных в торговле с Россией, 29 января
1721 г. за подписью Петра I для них было дано следующее
«объявление»:
«Объявление Компании аглинской.
Понеже всем ведомо есть, каким наглым и напрасным
образом резидент наш от двора аглинского отослан, чем
нанесена нам тяжкая и чувственная обида, за которую по
обычаю всех надлежало б репрессалию учинить, но понеже
мы видим, что то все чинитца не для Англии, но для инте-
ресу ганноверского, для которого господа министры аглин-
ские не токмо посторонних держав пренебрегают дружбу, но
и своего отечества не щадят, что им ближе и чувственнее
нас есть; того ради принуждены мы ту репрессалию против
народа аглинского оставить яко непричастна оной неправды,
чего ради были бы сим обнадежены и комерцию свою от-
правляли без опасения»
Эта декларация была тогда же послана Куракину в
Гаагу для опубликования в Голландии и в Англии.
Однако, несмотря на «объявление» Петра I, резкое обо-
стрение отношений между Россией и Англией, разрыв ди-
пломатических отношений между ними и опасения торговых
кругов, что дело может дойти до войны, отрицательно ска-
1 ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. I, кн. 56. л. 55—56 (объяв-
ление приводится полностью).
262
зались на русско-английской торговле, которая объективно
имела все возможности для дальнейшего роста Ч
Весной 1721 г., каж и опасался Петр I, английское пра-
вительство вновь отправило в Балтийское море эскадру под
командой Норриса. Петр I принял ряд мер предосторож-
ности, чтобы английская эскадра не могла нанести внезап-
1 Правда, торговля между Россией и Англией после разрыва ди-
пломатических отношений не прекращалась, однако объем ее сокра-
тился. Возможно, что в основе сокращения русско-английской торговли
были и другие причины, кроме ухудшения и разрыва дипломатических
отношений. Начиная с 1719 г. наблюдается значительное снижение
английского вывоза из России:
1718 г. — 284 494 ф. сг.
1719 »_ 140 549 » »
1720 » — 169 932 » »
1721 »— 156 258 » »
1722 »— 112 466 » »
1723 » — 151 768 » »
1724 » —212 229 » »
1725 » -250 315 » »
Таким образом, наиболее резкое падение английского вывоза из
России относится к 1719—1723 гг. Английский ввоз в Россию со-
ставлял соответственно:
1715 г. — 105 113 ф. ст.
1716 » _ 113 834 » »
1717 »— 105 834 » »
1718 » — 79 625 » »
1719 » — 55 294 » »
1720 » — 92 229 » »
1721 » _ 95 179 » »
1722 » — 54 733 » »
1723 » — 56 696 » »
1724 » — 35 563 » »
1725 » — 24 847 » »
Характерно, что в конечном итоге Россия оказалась меньше заин-
тересованной во ввозе из Англии, чем Англия во ввозе из России.
Ибо, в то время как Англия была вынуждена сохранить ввоз из
России в 1719—1723 гг. на довольно высоком уровне и к 1724—
1725 гг. довести его вновь до наивысшего уровня 1715—1718 гг.,
Россия снижала ввоз английских товаров непрерывно до 1725 г.,
когда он составлял всего 20% от ввоза 1715—1718 гг. и был в
10 раз меньше вывоза в Англию в том же 1725 г. В этом нашло
свое яркое отражение то обстоятельство, что Англия не могла обой-
тись без товаров, которые шли из России. (Charles Whitworth, Com-
merce de la Grande Bretagne et Tableaux de ses importations et exporta-
tions progressives 1697—1773, Paris 1777, p. 111 —112.)
263
ног о удара русскому флоту. Находившемуся в Гааге Ку-
ракину Петр I несколько раз напоминал о необходимости за-
ранее узнать, когда и в каком составе английский флот вый-
дет в море. С этой целью Куракину было приказано послать
в Англию одного или даже нескольких человек «понеже сис
дело главное есть, чтоб ведать о их флоте, ибо ежели будем
безвестны, то может какое бедство случится» Ч Указ со-
общить о приходе английского флота был послан также
М. П. Бестужеву, находившемуся тогда в Копенгагене.
Кроме того, в Копенгаген был послан гвардии урядник
Иван Толстый следить за подходом английского флота.
По берегу Балтийского моря, в пределах русских владений,
было приказано расставить маяки с караульными. Маяки
следовало зажечь при появлении большой группы кораблей 1 2.
Русскому флоту Петр I приказал соблюдать всяческую
осторожность.
30 апреля английский флот прошел Зунд и направился
к берегам Швеции. Как только 3 мая было получено сооб-
щение Куракина о выходе английского флота в Балтийское
море, всем русским кораблям было приказано не уходить
далеко от русских портов и стоянок 3.
Однако Норрису и в 1721 г., так же как и в 1719 —
1720 гг., не удалось уничтожить русский флот. Этому по-
мешала бдительность Петра I и командования русского
флота.
Английское правительство, испытывая значительные
финансовые затруднения и видя провал своих попыток ско-
лотить антирусскую коалицию, готово было отказаться от
дальнейшей поддержки Швеции. Тоунсенд в марте 1721 г.
писал английскому посланнику в Стокгольме Финчу, что
для короля не может быть ничего приятнее, как слышать,
что шведы успешно ведут свои переговоры в Ништадте4.
Тоунсенд указывал, что шведам следует мириться на пред-
ложенных русскими условиях, ибо имеется мало надежды
добиться от царя уступок 5.
1 «Архив князя Ф. А. Куракина», кн. 1, стр. 27—28.
2 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 156—
157.
3 Там же, стр. 158.
4 «British Diplomatic Instructions», vol. I, Sweden, p. 150.
5 /. F. Chance, George I and the Northern War, p 465—466.
264
Однако у английских дипломатов еще раз вспыхнула
надежда на образование коалиции против России, когда
английский посол в Вене сообщил, что якобы император все
же, возможно, выступит против России с оружием 1. Вит-
ворт, до которого дошло это известие, развернул бурную
деятельность, пытаясь оживить идею создания блока против
России. Финчу он направил письмо — помешать шведам
заключить мир с Россией. Английскому послу в Дании
Витворт предложил возбудить у датчан страх перед рус-
скими, а Бернсдорфа просил дать инструкции Бассевичу
поддержать английского посланника в Швеции. Витворту
уже вновь казалось возможным образование коалиции, и он
начинал подсчитывать, сколько солдат может дать каждый
из ее участников. Он обращал внимание Тоунсенда на «ги-
бельные последствия», которые будет иметь для английской
торговли переход Ливонии к России, ибо в этом случае, по
словам Витворта, под русским контролем оказались бы все
запасы предметов морского снабжения, русские смогли бы
установить прямую торговлю с Германией, и, что казалось
Витворту ужаснее всего, они стали бы вести торговлю на
своих судах, а это позволило бы им приобрести навыки в
морском деле. Если царь будет жив, писал Витворт, то через
8—10 лет его флот увеличится втрое и его могущество ста-
нет огромно. Пруссия будет устрашена и не сможет быть
полезной для своих соседей (читай Англии.---4. WJ. Сле-
дует сделать все, чтобы организовать против России
коалицию 1 2. Однако ни одно из европейских государств не
поддержало этой «идеи» Витворта в тот момент. Английской
дипломатии не удалось сколотить блок против России.
Планы английских торгово-промышленных кругов о вы-
годной эксплоатации России, используя ее экономическую
отсталость, терпели крах. Россия успешно отстаивала свои
интересы.
Русский флот в это время, несмотря на присутствие
в Балтийском море эскадры Норриса 3, совершил десант
в Швецию. Шведы, по словам русских уполномоченных на
1 Известия эти оказались ложными.
2 /. F. Chance, George I and the Northern War, p. 466—467.
3 Норрис, предвидевший, что мир между Россией и Швецией
вскоре будет заключен, сознательно избегал столкновений с русским
флотом. Он предлагал защищать южное побережье Швеции, где рус-
18 JI. А. Никифоров 265
Ништадтском конгрессе, начали «прилежнее о мире догова-
риваться» и просили прекратить военные действия \ Однако,
после того как военные действия по их просьбе были пре-
кращены, шведы задумали вновь затягивать переговоры, что
заставило Петра I дать приказ галерному отряду напра-
виться к Аландским островам и действовать по указанию
русских уполномоченных на конгрессе * 1 2. Это давало послед-
ним новое средство давления на шведов.
30 августа 1721 г. в Ништадте был подписан мирный
договор между Россией и Швецией на условиях, предложен-
ных Петром I. Соглашение с Англией, многочисленные
жертвы, на которые пошла Швеция, чтобы купить помощь
английского флота (уступка Ганноверу Бремена и Вердена,
передача Штеттина Пруссии, ухудшение условий мира с
Россией и т. д.), оказались затраченными напрасно.
Совершенно правильно отмечал С. М. Соловьев, что
«только новые трехлетние бедствия выиграла Швеция от
английского союза» 3. Многочисленные щедрые обещания,
которые раздавала, подкрепляя их взятками, английская
дипломатия в Швеции, были забыты. Швеция была вынуж-
дена согласиться на худшие условия мира с Россией, чем те,
которые Петр I готов был дать ей в конце 1718 и на-
чале 1719 г.
Шведский король, до того послушно выполнявший все
указания англичан, теперь с горечью говорил Кампредону,
как далеки все нынешние заявления англичан от тех обеща-
ний, которые они давали ему и его супруге в то время, когда
они воспрепятствовали сенату вынести постановление о за-
ключении мира с Россией на Аландском конгрессе и заста-
вили заключить соглашение с королем Англии. «Тогда их
уверили, что Бремен, Верден и часть Померании будут един-
ственными жертвами, который им придется принести, взамен
чего царя принудят возвратить им все завоеванные земли
и восстановят все в том порядке, как было до войны. Именно
на этих условиях был заключен шведско-английский
трактат» 4.
ские никогда не появлялись, и отказывался занять позицию у Аланд-
ских островов. /. F. Chance George I and the Northern War, p. 475.)
1 Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. И. стр. 161.
2 Там же, стр. 171.
3 С. М. Соловьев, ук. соч., кн. IV, ст. 623.
4 Сборник РИО, Т. 40, стр. XXXII—XXXIV.
266
Все эти жалобы шведского короля в неприглядном свете
рисуют английскую политику по отношению к Швеции
в 1719—1721 гг.
Даже английский историк Чэнс говорит о Георге I, что,
будь Георг I частным лицом, он своими действиями по от-
ношению к Швеции в 1719—1721 гг. заслужил бы эпитеты
грабителя и обманщика Чэнс не хочет признаться, что
с равным, если не с большим, основанием это относится
к английскому правительству. Однако конкретные истори-
ческие факты, подлинные документы неопровержимо свиде-
тельствуют об этом.
Победа России над шведами в Северной войне была
достигнута в результате героических усилий русской армии
и флота, и заведомо лживым является утверждение амери-
канского историка Махена, подхваченное позднее профес-
сором военно-морской академии в Киле Кирхгофом, будто
Петр I пошел на мир с Швецией, опасаясь английского
флота1 2. Только крайним невежеством, незнанием элемен-
тарных фактов или, что вернее, сознательным желанием
принизить роль России, возвысить Англию, преувеличить
ее роль и показать «благородство» ее позиции можно объ-
яснить это нелепое утверждение.
Англия обманула Швецию. Видимо, этот бесспорный
факт Махен стремился затушевать, пытаясь доказать, что
вмешательство английского флота заставило Петра I заклю-
чить мир. Чэнс, говоря о том, что благодаря миру с Англией
и жертвам, которые она при этом понесла, Швеция сумела
возвратить себе с английской помощью только плацдарм
в Империи, путем ущемления интересов Дании, заявляет:
«В остальном шведы были прискорбно обмануты. При всем
своем могуществе на Западе Георг I ничего не мог сделать
против Петра Великого, который совершенно не обращал
на него внимания. Британские эскадры, которые приходили
в Балтику со специальной целью — уничтожить военно-
морское могущество Петра, не могли ни проникнуть через
1 /. F. Chance, The Northern Policy of George I to 1718 (Transac-
tions of the Royal Historical Society, new ser., vol. XX, p. 106).
2 Mahan A. T., The Influence of Sea Power Upon History 1660—
1783, Boston 1894, p. 239—240; Кирхгоф, Влияние морской силы на
историю прибалтийских государств в XVII и XVIII столетиях,
стр. 346.
18*
267
его оборону, ни предотвратить посылки им отрядов на га-
лерах» \
Английская политика по отношению к России потерпела
жестокое поражение. Некоторые английские историки, при-
знающие это поражение, пытаются представить дело таким
образом, будто потерпела поражение политика Георга I,
не упоминая при этом, что английское правительство безого-
ворочно поддерживало эту враждебную России политику
Георга I, начиная с конца 1716 г., а в последние два года
Северной войны именно английские министры являлись за-
стрельщиками борьбы против России, организаторами блока
против нее. Робертсон Г. Грант в работе «Англия при ганно-
верской династии» писал, что «победа Петра Великого была
подлинным крушением политики Георга I. Замыслы короля
заключались в том, чтобы сначала получить Бремен и Вер-
ден и затем сокрушить новую русскую державу. В этом он
полностью потерпел поражение» 1 2. Чэнс также отмечает, что
в своей политике по отношению к России Георг I «потерпел
страшное поражение» 3, при этом Чэнс признает, что бри-
танское правительство поддерживало политику Георга
в интересах Великобритании. Он указывает также, что враж-
дебность Англии по отношению к России возникла из страха
за безопасность балтийской торговли, если бы Петр I сде-
лался господином на Балтийском море 4.
К моменту окончания Северной войны дипломатические
отношения между Россией и Англией были прерваны.
Английский представитель был отозван из России, а рус-
ский резидент выслан из Лондона. Предпринимавшиеся
английским правительством попытки возобновить диплома-
тические отношения в последние годы правления Петра I
не увенчались успехом. Эти отношения были восстановлены
только в 1730 г. при Анне Ивановне.
1 «British Diplomatic Instructions», vol. I, p. XXX.
2 Robertson C. Crant, England under the Hanoverians, London 1.912,
p. 36—37.
3 /. F, Chance, George I and the Northern War, p. 487—488.
4 /. F. Chance, The Northern Policy of George I to 1718 (Transactions
of the R. H. S., new ser., vol. XX, p. 107).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Отношения с Англией занимали весьма важное место
в системе (международных связей России во время Северной
«войны. Эти отношения развивались в тесной взаимозависи-
мости с общей международной обстановкой в Европе, с об-
щей политикой правящих кругов России и Англии. Связь
Северной войны с войной за испанское наследство и с дру-
гими важнейшими событиями международной жизни Европы
начала XVIII века при изучении русско-английских отно-
шений выступает совершенно отчетливо.
Английская дипломатия внимательно наблюдала за хо-
дом Северной войны с начала ее и до завершения. Рост
могущества России, разгром русской армией армии
Карла XII, выход России на Балтийское побережье и утвер-
ждение на нем, превращение ее в преобладающую силу на
Балтике, строительство русского флота, усиление русского
влияния в соседних странах, появление русской армии,
в ходе преследования шведов, в Германии и Дании, усиление
русской экономики и в частности значительный рост внеш-
ней торговли России — все это приковывало внимание ан-
глийских правящих кругов.
В первые годы войны за испанское наследство для ан-
глийского правительства оказывалось удобным и выгодным,
что Швеция, которая могла стать союзницей Франции, была
связана войной на востоке Европы. В начале Северной
войны Англия, скованная участием в войне за испанское
наследство, не могла активно, вооруженной рукой вмешаться
в войну на Балтийском море и не желала принять меры
269
к прекращению этой войны. В интересах английских правя-
щих кругов было затягивание Северной войны, истощение
в ходе этой войны России и Швеции. Поэтому английское
правительство в 1704—1708 гг., опасаясь выступления Шве-
ции на стороне Франции, что могло в корне изменить весь
ход войны за испанское наследство, упорно не желало при-
нять на себя посредничество в примирении России и Шве-
ции, о котором настойчиво ставил вопрос Петр I.
Англия и ее союзники в войне за испанское наследство
внимательно следили за ходом Северной войны. Чем больше
были втянуты силы обеих воюющих сторон (Северного
союза и Швеции) в войну, ослабляя друг друга, тем спо-
койнее чувствовало себя английское правительство, и, на-
оборот, как только в ходе Северной войны намечался ре-
шительный перевес одной из сторон, так в Англии начи-
нали сильно беспокоиться, был ли это Альтранштадтский
мир или разгром шведов под Полтавой.
До Полтавы английские дипломаты не верили в силы
России, в ее способность разгромить военные силы Швеции
и занять значительное место среди балтийских держав.
Опасение, что Россия утвердится на Балтийском море и по-
строит собственный морской флот, лишь изредка появлялось
у английских дипломатов в эти годы.
Полтавская победа внесла коренной и решительный пере-
лом как в соотношение сил между Россией и Швецией, так
и в отношения России с странами Западной Европы. Наибо-
лее показательно в этом смысле изменение позиции Англии.
Именно после Полтавы английские правящие круги оценили
полностью перспективу дальнейшего усиления России, пере-
шли к враждебным России действиям, имевшим целью
поставить этому усилению всяческие препятствия. Однако
вначале это делалось тонко, скрытно и одновременно пред-
принимались попытки вовлечь Россию в Великий союз,
использовать ее армию против Франции. Таким путем на-
деялись одновременно достигнуть двух целей — ускорить
разгром Франции и ослабить военную мощь России. Эта
попытка не удалась. Сорвалась также попытка ослабить
силы России войной с Турцией.
Английское правительство принимало меры к тому,
чтобы воспрепятствовать появлению русских войск в Гер-
мании, опасаясь, что это скажется на взаимоотношениях
Англии с ее союзниками в войне против Франции. Несо-
270
мнению, что появление русских войск (преследующих шве-
дов) <в Германии повлияло на английскую дипломатию,
которая заключила мир с Францией >в значительной мере
неожиданно для своих союзников.
Влияние событий Северной войны на этот ход англий-
ской дипломатии было, несомненно, решающим.
Окончание войны за испанское наследство дало Англии
желанную свободу рук, и в 1713—1714 гг. происходит рез-
кое усиление антирусского направления политики англий-
ских правящих кругов, выступивших под лозунгом сохране-
ния «равновесия сил» на Балтийском море и имевших целью
использовать Швецию в качестве противовеса России. Вме-
шательство ганноверских интересов не внесло принципиаль-
ного изменения в эту политику. План был прост-----с по-
мощью России, не затрачивая больших усилий, урвать из
шведских владений в Германии значительные куски для
Ганновера, ставшего опорой Англии на континенте, и затем
выступить в роли «защитника» той же Швеции. После осу-
ществления первой части этого плана, когда Бремен и Верден
были получены Ганновером, английскому правительству
уже не нужно было скрывать свое подлинное отношение к
России. Начинаются лихорадочные попытки развалить Се-
верный союз, поднять против России ее бывших союзни-
ков, лишить Россию плодов ее побед, завоеванных ценой
громадных усилий и жертв, принесенных русским народом.
Дипломатическая борьба между Россией и Англией ста-
новится особенно ожесточенной в 1716—1720 гг., когда
английское правительство настойчиво пыталось сколотить
направленный против России блок в составе почти всех
европейских государств и Турции. Целью этого блока было
бы возвращение России к исходным рубежам Северной
войны, уничтожение Балтийского флота и даже расчлене-
ние России (отторжение Киева, Смоленска и т. д.).
В ходе этой борьбы английское правительство перешло
от средств дипломатических к средствам военным. Англий-
ский флот трижды (в 1719, 1720, 1721 гг.) приходил в
Балтийское море, имея задание уничтожить молодой рус-
ский флот. Однако антирусские планы английского пра-
вительства провалились. Россия настолько усилилась, что
«закрыть» ее, уничтожить ее могущество Англии было
уже не по силам, да и не нашлось в Европе, только что
убедившейся в беззастенчивой своекорыстности английской
271
дипломатии, государств, которые пожелали бы ради ан-
глийских выгод рисковать собственными интересами.
В борьбе против России английская дипломатия приме-
няла самые коварные методы: клевету, шантаж, распростра-
нение вредных для России слухов и подозрений, неоднократ-
ные прямые угрозы военной силой, попытки образования
коалиции против России и т. д.
Русская дипломатия в ходе борьбы со своим коварным
противником, отстаивая интересы своей страны, с честью
выдержала испытание, смогла обезвредить антирусские ин-
триги английской дипломатии и сорвать попытки образо-
вания антирусской коалиции. Русская дипломатия в част-
ности проявила большое искусство в использовании благо-
приятной для России международной обстановки в Европе,
созданной войной за испанское наследство. Сам Петр I и
его ближайшие сотрудники по руководству и осуществле-
нию внешней политики России (Головин, Головкин, Шафи-
ров, Куракин, Матвеев, Долгорукий и др.) прекрасно по-
нимали враждебность английской политики и в борьбе
с английской дипломатией использовали противоречия меж-
ду интересами Англии и других крупнейших европейских
держав этого времени — Голландии, Франции, Испании.
В необходимых случаях усилия русских дипломатов под-
креплялись действиями русской армии и молодого Бал-
тийского флота, сыгравшего видную роль в Северной войне.
Однако и арсенал чисто дипломатических средств, которые
обеспечивали, несмотря на противодействие Англии, успеш-
ное проведение русской внешней политики, был достаточно
велик.
В ходе Северной войны Петр I и его дипломаты широко
применили систему договоров, соглашений, конвенций и т. д.
с различными странами. Петр I сам лично участвовал в ряде
важнейших переговоров и в заключении договоров и согла-
шений, определявших отношения с отдельными странами.
Достаточно вспомнить участие Петра I в Великом посоль-
стве, его встречи, переговоры и заключенные им лично со-
глашения с польским королем и саксонским курфюрстом
Августом II в Раве, Биржах, Торне, встречи Петра I с бран-
денбургским курфюрстом, королем английским, австрийским
императором, регентом Франции, заключение при его лич-
ном участии договоров в Преображенском, оформивших
создание Северного союза, направленного против Швеции^
272
Амстердамского договора 1717 г. с Францией, ряда согла-
шений с другими странами. Петр I лично руководил деятель-
ностью русских уполномоченных на Аландском и Ништадт-
ском конгрессах. Инструкции и рескрипты русским послам,
посланникам и резидентам в странах Западной Европы со-
ставлялись при его ближайшем участии.
Усилиями русской дипломатии, использовавшей проти-
воречия Дании, Польши, Саксонии, с одной стороны, и Шве-
ции — с другой, был создан Северный союз, и Россия таким
образом выступала против Швеции не одна, а в союзе с
другими странами. Восстановление и расширение антишвед-
ской коалиции и в частности привлечение в ее состав Ган-
новера и Пруссии свидетельствовали о росте искусства и
влияния русской дипломатии и ее успехах в 1709—1715 гг.
Во вторую половину Северной войны русской дипломатии
уже пришлось встретиться повсеместно с ожесточенным
сопротивлением правящих кругов Англии осуществлению
основных задач русской внешней политики. И несмотря на
то, что английскому правительству в 1716—1720 гг. уда-
лось, используя противоречия между Россией и ее союз-
никами, применяя открытое дипломатическое давление,
угрозу военной силой, подкупы и клевету, добиться раскола
Северного союза, а затем в 1719 г. срыва переговоров между
Россией и Швецией на Аландском конгрессе, все же основ-
ная цель английской дипломатии — лишить Россию выхода
к Балтике, вернуть ее к исходным рубежам Северной,
войны — провалилась.
Английская дипломатия в борьбе с Россией в эти годы
потерпела решительное поражение. Сколотить коалицию
против России ей не удалось. Европейские державы, кото-
рые английская дипломатия пыталась противопоставить на-
шей стране, не желали втягиваться в конфликт с Россией
за интересы английской буржуазии, а воевать своими ру-
ками английские правящие круги и тогда уже считали не-
выгодным и нежелательным.
В борьбе против враждебной политики английского пра-
вительства в последние годы Северной войны русская ди-
пломатия проявила свою гибкость и зрелость. Учитывая
угрозу прямого выступления Англии во главе антирусской
коалиции, Петр I не только добился заключения договора
с Францией в Амстердаме, но завязал сношения с враж-
дебной Англии Испанией и начал переговоры с Карлом XII
273
на Аландских островах. Широко распространявшиеся в
связи с этим во всей Европе слухи о заключении
русско-шведско-испанского союза, направленного против
Англии, несомненно заставляли английское правительство
занять более сдержанную позицию по отношению к Рос-
сии, чтобы удержать ее от участия в антианглийском
союзе.
Дополнительным средством давления на английское пра-
вительство явились в руках русской дипломатии связи, кото-
рые якобиты — сторонники претендента на английский пре-
стол Якова Стюарта — усиленно старались поддерживать
с русским правительством в последние годы Северной вой-
ны. Петр I не давал Якову Стюарту и его эмиссарам ни-
каких конкретных обязательств. Более того, он постоянно
опровергал слухи о своем сочувствии к претенденту. Од-
нако настойчивость, с которой обращались к русскому
правительству представители якобитов, частые визиты
агентов Якова Стюарта в Россию, наконец, надежды, кото-
рые якобиты в Англии возлагали на русскую помощь, — все
это являлось немаловажным козырем в руках русской ди-
пломатии.
Использование заинтересованности Англии в торговле
с Россией, в первую очередь в снабжении английского флота
необходимыми корабельными припасами, также занимало
видное место в арсенале средств русской дипломатии. При
этом необходимо учитывать, что если до начала Северной
войны Россия обладала лишь частью источников снабжения
материалами, необходимыми для оснащения флота, то в ходе
войны, когда русская армия заняла Ингрию, Эстляндию,
Лифляндию и Курляндию, в распоряжении русского прави-
тельства были сосредоточены почти все источники снабжения
морскими припасами. Это не могло не оказать своего воз-
действия на английскую дипломатию, ибо, хотя английское
правительство крайне враждебно относилось к России, оно
не могло полностью порвать с ней, так как в 1715—1720 гг.
это означало бы почти полностью лишиться притока необ-
ходимых припасов для английского флота. А из переписки
английских министров явствует, что они считали катастро-
фой прекращение доставки этих товаров в Англию с Бал-
тики.
Маркс указывает в связи с этим, что благодаря за-
воеванию прибалтийских провинций «России было сразу
274
обеспечено преимущество над соседними северными госу-
дарствами» и что морские державы «...после этого завоева-
ния стали зависеть от России в отношении морского снаб-
жения» Ч
Огромное значение для успешного осуществления внеш-
ней политики России в этот период имело укрепление рус-
ской экономики, развитие производительных сил страны
и особенно развитие мануфактурной промышленности. Ар-
мия и флот, наряду с дипломатическими средствами, явля-
лись важнейшими орудиями осуществления внешней поли-
тики Петра I. «Ничто так не зависит, — указывал Эн-
гельс, — от экономических условий, как именно армия и
флот. Вооружение, состав, организация, тактика и страте-
гия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент
ступени производства и от средств сообщения. Не «сво-
бодное творчество ума» гениальных полководцев действо-
вало здесь революционизирующим образом, а изобретение
лучшего оружия и изменение живого солдатского материала;
влияние гениальных полководцев в лучшем случае ограни-
чивалось тем, что они приспособляли способ борьбы к но-
вому оружию и к новым бойцам» 1 2.
Заводы и фабрики, которые лихорадочно строил Петр I,
обеспечили современным вооружением и боеприпасами рус-
скую армию и флот. Развитие русской экономики оказалось
достаточным, чтобы обеспечить в конечном итоге победу
России в борьбе со Швецией.
Огромную роль в достижении окончательной победы
сыграло и то обстоятельство, что еще в 1709 г. лучшие си-
лы армии Карла XII были разгромлены в сражении под
Полтавой, где воодушевленные национальным порывом рус-
ские войска, сражаясь с шведскими захватчиками, вторг-
шимися в пределы России, нанесли им решительное пора-
жение.
Патриотизм русских войск, высокие боевые качества
русского солдата и матроса, военное мастерство воспитан-
ных Петром I русских офицеров, генералов и адмиралов,
вызывавшие удивление у иностранных наблюдателей, также
явились важным фактором достижения победы.
1 К. Marx, Secret Diplomatic History of 18-th Century, p. 89.
2 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг» 1949, стр. 156.
275
Внешняя политика Петра I» как и вся его деятельность,
имела отчетливо выраженный классовый характер. Приобре-
тение выходов к морю — задача, на разрешение которой
были направлены основные усилия внешней политики
Петра I, — отвечало прежде всего интересам купцов и по-
мещиков. Все тяготы материальных жертв и лишений,
связанных с осуществлением внешней политики, с ве-
дением длительной и тяжелой Северной войны, ложи-
лись тяжелым бременем на широкие массы русского народа,
на его трудовую, эксплоатируемую часть — крепостных кре-
стьян и низшие слои городского населения. Налоговый
гнет в России во время Северной войны непрерывно уси-
ливался, росла крепостническая эксплоатация крестьянства,
народ страдал от ежегодных рекрутских наборов и много-
численных повинностей различного рода.
Вместе с тем внешняя политика Петра I имела историче-
ски прогрессивный характер, ибо она, способствуя укрепле-
нию русского национального государства, обеспечивала
России возможность самостоятельного экономического и по-
литического развития, создавала условия для обеспечения
ее безопасности.
Роль Петра I в истории Русского государства
И. В. Сталин охарактеризовал следующим образом: «Петр
Великий сделал много для возвышения класса помещиков
и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр
сделал очень много для создания и укрепления националь-
ного государства помещиков и торговцев. Надо сказать
также, что возвышение класса помещиков, содействие на-
рождавшемуся классу торговцев и укрепление националь-
ного государства этих классов происходило за счет крепо-
стного крестьянства, с которого драли три шкуры»
Столь же ярко выраженный классовый характер носила
и политика правящих кругов Англии, всеми силами сопро-
тивлявшихся (в особенности во вторую половину и в по-
следние годы Северной войны) утверждению России на
Балтийском море, ее превращению в сильную морскую дер-
жаву. Особенно резкую антирусскую политику проводили
в Англии виги — представители торгово-промышленных
кругов, придерживавшиеся экспансионистского курса внеш-
1 И. В. Сталин, Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом,
стр. 3.
276
ней политики и опасавшиеся, что русские, овладев морским
побережьем и научившись мореплаванию, станут вести тор-
говлю на собственных кораблях и что торговля с Россией
выпадет таким образом из-под влияния и контроля англий-
ских купцов.
Тори, представлявшие главным образом интересы зе-
мельного дворянства и отчасти купечества, также не желали,
чтобы торговля с Россией ушла из-под контроля англичан,
чтобы Швеция, в результате победы России, была значи-
тельно ослаблена. Тем не менее, тори в целом проводили
сравнительно более сдержанную политику по отношению
к России, чем виги. В значительной мере это объяснялось
внутренней борьбой между вигами и тори за власть в стране.
Тори, многие из которых являлись приверженцами Якова
Стюарта, связывали надежды на осуществление своих за-
мыслов внутри страны с получением поддержки со стороны
России.
Провести резкую границу между политикой вигов и тори
по отношению к России весьма трудно. В частности затруд-
нялись сделать это и современники, в том числе и русские
дипломаты, внимательно изучавшие обстановку в Англии.
В конечном итоге обе эти партии в решительные моменты
оказывались единодушными в проведении враждебной Рос-
сии политики, направленной против ее утверждения на Бал-
тийском море. Однако английская дипломатия, долгое время
пытавшаяся противодействовать осуществлению задач, по-
ставленных Петром I в борьбе за Балтийское побережье,
потерпела поражение. В итоге Северной войны Россия
прочно утвердилась на побережье Балтийского моря. Это
была огромная историческая победа русского народа.
ОПЕЧАТКИ
Напечатано: Следует читать:
Страница 127
Строка 4 снизу
Строка 13 сверху
Австралии
стальные
Австрии
остальные
Л. Л. Никифоров. Русско-английские отношения при Петре I.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ................................... 3
Глава I. ПОДГОТОВКА И НАЧАЛО СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ . 16
Глава II. РАЗВИТИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ И ТОРГОВЫХ
ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ РОССИЕЙ И АНГЛИЕЙ
в 1704—1108 гг............................. 29
Глава III. ПОЛТАВСКАЯ ПОБЕДА И УТРЕХТСКИЙ МИР 69
Глава IV. РУССКО-АНГЛИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ в 1715-
1717 гг....................................114
Глава V. АЛАНДСКИЙ КОНГРЕСС (1718-1719 гг.) .... 164
Глава VI. АНГЛО-ШВЕДСКИЙ СОЮЗ И РАЗРЫВ ДИПЛО-
МАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ РОС-
СИЕЙ И АНГЛИЕЙ.............................204
ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................269
Редактор С. Петрова.
Художник переплета, титула и заставок
Г, М. Ривтин
Ответственные коппектооы
3. Патерезс <ая и Л. Лозинская
Технический редактор О. Кротова
Подписано в печать 13 июля 1950 г.
Тираж 25 000 экз. А 01329. Кумага
84Х1081/а2« 48/8 бумажных, 14,37 печ. Ли-
нетов. Уч.-изд. листов 15,6. ?аказ № 2243.
Цена 5 р. 50 к.
3»я типография «Красный пролетарий»
Главполиграфиз ^ата при Совете
Министров СССР. Москва, Краснопро-
летарская, 16.